«Просто друзья?»

Просто друзья? (fb2) - Просто друзья? (пер. Книжный червь | Переводы книг | Каллихен | Коул Группа) 1042K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - К. И. Осборн

Оригинальное название: Just Friends

by K.E. Osborn 2014

Переведенное название: «Просто друзья?»

К.Е. Осборн 2018

Переводчик: Мария Третьяк

Редактор: Елена Теплоухова

Вычитка: Дарья Питенко

Русификация обложки: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы:

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Катерина Барэтт — молодая талантливая певица и актриса из Австралии решает переехать в США, чтобы осуществить свою мечту — сделать музыкальную и актерскую карьеру. Она поступает в Колледж АМДА (Американская Музыкальная и Драматическая Академия) в Лос-Анджелесе, где в день ознакомления ее внимание привлекает дерзкий и высокомерный Уилл Сандерс. Катерина испытывает к нему влечение, но понимает, что должна держаться от него подальше. Но в жизни не все так просто.

Их непреодолимо влечет друг к другу, Кэт старается не терять бдительность и все же уступает Уиллу. И когда тот признается, что ему не нужны серьезные отношения, это сильно ранит чувства девушки.

По стечению счастливых обстоятельств, оба они выбраны на главные роли в новом многообещающем индийском сериале «Ночной странник». Отношения между молодыми людьми развиваются; популярность растет, перевернув их мир с ног на голову. И только вопрос остается: «Мы просто друзья?».

Глава 1

~ КЭТ ~

Я окончательно решила перебраться из Австралии в США, чтобы поступить в Американскую Музыкальную и Драматическую Академию (АМДА), Колледж и Консерваторию исполнительских видов искусств. По мнению моих родителей, это — серьезный шаг, но я — творческая личность, типичный вычурный вид, и чувствую: это мое.

— Мам, со мной все будет в порядке. Обещаю, — я обнимаю маму на прощание в аэропорту, потом прощаюсь с папой. Прохожу через выход на посадку, чтобы подняться на борт самолета, и вижу, как отец обеими руками обнимает всхлипывающую маму.

Переезд из Аделаиды (это в Южной Австралии) в Лос-Анджелес — это очень большой риск, особенно в таком юном возрасте, как мой — 21 год. Достаточно страшно, ведь ты никого не знаешь, ты один, без друзей, в чужом иностранном городе. Я чувствую себя немного неуверенно, каждое движение кажется робким, но я ухожу с улыбкой, в последний раз махнув родителям на прощание.

Поднимаюсь на борт самолета «Американ Эйрлайнс» и занимаю свое место. До Лос-Анджелеса мы будем лететь с остановкой в Брисбене. Моя семья богата, и я могу позволить себе путешествовать первым классом, потягивая шампанское, чтобы немного расслабиться.

Через 16 часов 55 минут самолет совершает посадку в Международном аэропорту Лос-Анджелеса. Я выхожу из самолета и с ручной кладью иду через аэропорт, чувствуя, как волнение перерастает в тревогу. Захожу в багажное отделение и терпеливо ожидаю свои вещи. Я разглядываю, как вокруг меня встречаются близкие люди.

Получив багаж, иду к стоянке такси. Это мое первое желтое такси. Водитель — мужчина средних лет с толстым животом и с французским беретом на голове.

— Мисс, куда Вас отвезти? — спрашивает он с американским акцентом.

Я расплываюсь в улыбке, когда до меня доходит — я действительно здесь!

— Привет. Ээээ… в колледж АМДА, к бунгало на улице Ивар, спасибо, — отвечаю я тихо.

— Так вы из Австралии, а? Каково это жить в стране, где все ходят вниз головой? (прим. пер.: амер. жаргон), — спрашивает он, имитируя ужасный австралийский акцент и одновременно укладывая мои сумки в багажник.

— Ну, вы знаете, по большей части это хорошие друзья вокруг и «креветки на сковородке», — отвечаю я немного язвительно, так как чувствую, что мой биоритм сбился после перелета.

— Так я и знал! Уверен также, сотни кенгуру прыгают по городу?

— Только где-то в глубинке, - отвечаю я, проскальзывая на заднее сиденье такси.

Водитель закрывает за мной дверцу, садится за руль и везет меня к моему новому дому.

Мы приезжаем к бунгало на улице Ивар. Он выходит, достает мои вещи из багажника и ставит на дорожку. Я взволнованно выскальзываю из такси и впервые смотрю на бунгало, расположенные вокруг ландшафтного внутреннего дворика. Желтые и зеленые домики выглядят довольно маленькими, но мне не терпится попасть внутрь и лечь отдохнуть. Я отдаю деньги водителю и неуклюже иду с моим багажом в бунгало № 17. Мой новый дом. Я тихо стучу. Дверь распахивается, и на пороге появляется молодая девушка в очень коротких шортиках и топе со светлыми волосами, заплетенными в косички.

— Привет, ты кто? — спрашивает она весело.

— Привет, я — Кэт, — протягиваю руку.

— Ты ведь из Австралии? Я — Чарли. Вообще-то Шарлотт, но все зовут меня Чарли. Мне так не терпелось встретиться с тобой! У меня куча вопросов про твою страну. Я так хочу когда-нибудь поехать туда. Мы можем поехать туда вместе? Да, точно! Может, на весенних каникулах? Ты сможешь показать мне все вокруг, что скажешь? — спрашивает Чарли, забрасывая меня вопросами, что совершенно ошеломляет меня.

— Ээээ, давай сначала посмотрим, как пойдут дела в колледже, а потом как-нибудь обсудим это, — отвечаю я с улыбкой.

Чарли закатывает глаза и хихикает.

— О, да, конечно. Я иногда такая блондинка.

Она выходит из бунгало помочь мне донести багаж.

— Спасибо, mate (прим. пер. — перевод с австралийского — дружище), — говорю я, вызывая у нее смех.

— Ты — больше, чем долгожданный mate, — отвечает она, изображая мой австралийский акцент.

Чарли показывает комнату, которую мы будем делить вместе. Она пытается поднять сумку на кровать, но та слишком большая и тяжелая. У Чарли смешно вытягивается лицо. Ее попытка безуспешна. Я смеюсь, беру сумку и ставлю на кровать.

— Я дам тебе время обустроиться, а потом покажу тебе все вокруг кампуса, если ты не против, — сообщает Чарли с энтузиазмом.

— Вообще-то, я довольно здорово устала после перелета. Ты не обидишься, если мы сделаем это завтра? Мне действительно нужно отдохнуть.

Чарли улыбается и кивает.

— Конечно. Глупая я. Извини. Я закрою дверь, чтобы мы тебя не разбудили, когда придут остальные две девушки. Сладких снов, mate, — говорит она с улыбкой, выходя из спальни и закрывая дверь.

Я вздыхаю и начинаю распаковывать и раскладывать вещи по своим новым местам. Затем сворачиваюсь калачиком на односпальной кровати, и, как только голова касается подушки, я вырубаюсь.

На следующий день я просыпаюсь под пение Чарли. Она поет и танцует в комнате в своем розовом топе и нижнем белье, слушая плеер. Я медленно открываю глаза. Чарли улыбается и вынимает наушники из ушей.

— Доброе утро, соня.

Я вытаскиваю подушку из-под головы и накрываюсь ею, чтобы не слышать этого пения. Чарли смеется и прыгает ко мне на кровать.

Боже мой, это будет пытка!

Я медленно убираю подушку, которая все равно не спасла, смеюсь и окончательно просыпаюсь.

— Доброе утро, — говорю я, поднимаясь. — Который час?

— Уже почти девять. Тебе лучше вставать. Ознакомление через час, — говорит она, плюхнувшись на мою кровать.

Я согласно киваю и медленно двигаюсь в сторону кухни. Чарли идет следом за мной.

— Привет! Ты, должно быть, та австралийка, о которой Чарли нам так много рассказывала?

Я поворачиваюсь. На диване сидят две девушки. Одна из них — брюнетка в очках и фланелевой пижаме, другая — в черной пижаме, с волосами черными, как смоль.

— Да, я австралийка, но больше известна как Кэт.

Брюнетка смеется. Девушка с черными волосами ничего не говорит, просто смотрит в пол.

— Приятно познакомиться, я — Брук, — заявляет брюнетка, вставая, чтобы пожать мне руку.

Я оглядываюсь на черноволосую девушку, жду, когда она представится, но та молчит. Брук, Чарли и я смотрим на нее в ожидании, что она что-то скажет.

— Это — Виолет. Она — эмо, — говорит Чарли.

— Меня зовут Ви, — поправляет она.

Девушки смотрят друг на друга и улыбаются.

— Приятно познакомится, Ви, — говорю я.

— Как угодно, — отвечает она, уходя в свою спальню.

Я поднимаю брови, смотрю на Чарли и усмехаюсь.

— Да, она просто прелесть.

— Чарли! — говорит Брук с укоризной.

— Ну, это правда. Она могла хотя бы попытаться быть более общительной.

Брук кажется благоразумной, она знает, чего хочет от жизни. Она скрипачка и учится в колледже АМДА, чтобы стать лучшей солисткой.

Чарли поступила на танцы и вокал. Кажется, она относится к такому типу людей, которые преуспевают во всем; знаете, одна из таких популярных девчонок, возможно, капитан команды чирлидеров в старшей школе.

Ви кажется слишком драматичной. Она поступила в колледж продолжить обучение актерскому мастерству и театральному искусству.

Я — смесь всех троих, но главное мое направление — пение, хотя я также буду изучать актерское мастерство, ударные инструменты и немного заниматься танцами.

Чарли, Брук и я завтракаем вместе, пока Ви сидит в своей комнате и слушает плеер. Наконец, мы одеваемся и направляемся в кампус для нашего ознакомления. Мы с Чарли занимаем очередь; нам нужно получить книги и ноты для занятий по вокалу. Чарли рассказывает, как была руководителем хора в школе, и, что она очень рада, что мы будем учиться в одной группе. Я отключаюсь, мои глаза блуждают, впитывая все вокруг себя.

Затем я вижу его.

Высокого, мускулистого и чертовски привлекательного парня. Когда он улыбается мне, я сразу же краснею. Я улыбаюсь в ответ, и он подмигивает. Это вызывает у меня легкий смех, а в животе начинают порхать бабочки.

— Ты слушаешь меня? Что я только что сказала? — спрашивает Чарли, отвлекая меня от этого маленького события. Мы с Чарли смотрим друг на друга.

— Итак?

— О, извини Чарли, я … отвлеклась, — отвечаю я честно.

— Что может быть важнее нашего расписания? — спрашивает Чарли. Мои глаза блуждают по парню. Он стоит в кругу своих друзей и подбрасывает мяч.

— Да, он горяч! — Чарли усмехается. — Надеюсь, он учится с нами.

Мы обе смеемся и оборачиваемся посмотреть на молодого человека, но он уже ушел.

— Ну, по крайней мере, он бросил на нас немного сексуального взгляда... — говорю я, чем вызываю смех у Чарли.

Очередь движется вперед. Мы с девчонками записываемся на наши занятия, получаем учебники и все необходимое и решаем пойти в «Кампус Кафе». Заказываем там кофе и садимся в кабинку пообщаться. На стене висит афиша «В эту пятницу состоится «Ночь Открытого Микрофона». Чарли видит ее и подпрыгивает на своем стуле.

— О, девочки, мы должны пойти! Это будет эпично. Там могут быть классные парни, которых мы можем оценить.

Мы с Брук хихикаем над ее энтузиазмом и киваем в знак согласия.

— Я — за.

— Я тоже, — подтверждаю я.

Мы продолжаем болтать и лучше узнаем друг друга. «Кампус Кафе» становится нашим новым любимым местом.

Забавно получается: когда я впервые встретила Чарли, она вызывала раздражение, но это длилось всего пару дней. Общаясь, я понимаю, как много у нас общего. Да, возможно, большую часть времени она немного сверхактивна, но, на самом деле, она довольно милая. Думаю, мы действительно будем с ней хорошими подругами.

*

Я просыпаюсь. Чарли одевается и танцует под музыку, которая играет у нее в наушниках. Я медленно сажусь в кровати и бросаю в нее подушкой. Она поворачивается, смеется, поднимает подушку и бросает ее обратно.

— Сегодня утром кто-то более веселый? — предполагает она.

— Ага, я думаю, наконец, мои биологические часы восстановились, — говорю я, поднимаясь с кровати.

Мы завтракаем и вместе идем на наши первые уроки по вокалу в главное восьмиэтажное здание с великолепным фасадом в стиле модерн. Мы заходим в класс, перед нами стоит женщина с ярко рыжими вьющимися волосами. Ее кудри торчат в разные стороны; это выглядит так, будто ее ударило током. Я пытаюсь подавить смех. Мы пришли первыми и занимаем места на диване в конце класса. Рыжеволосая женщина поворачивается и кивает.

— Здравствуйте, леди. Вы кто? — спрашивает она с многозначительным звучанием в голосе.

— Шарлотт Флэминг.

— Катерина Барэтт.

Робко называем мы свои имена.

— Так, так, леди, не нужно стесняться. Я — Лиз, ваш вокальный инструктор. Надеюсь, наша группа будет маленькой, тогда мы сможем больше времени уделить индивидуальным занятиям, - говорит она.

Мы с Чарли сидим и болтаем, как сильно обе любим животных. Этот интерес объединяет нас, и, хотя нам нельзя держать никаких животных в комнате, мы бы хотели иметь собаку или просто рыбку. Мы так хорошо ладим. Она напоминает мне моих друзей из дома в Австралии. Она бодрая и энергичная, большую часть разговора я чувствую себя непринужденно, и все это делает мой переезд немного легче. Она, кажется, счастлива, что мы встретились, и, думаю, это начало большой дружбы. Рядом с ней я чувствую себя так комфортно.

Еще несколько студентов заходят в класс и называют свои имена. В итоге в аудитории 10 студентов, точнее 12, включая меня и Чарли.

— Во-первых, я рада поприветствовать всех, кто в моем классе. В этом году у нас маленькая группа из 13 человек. Я заметила, сейчас вас 12, очевидно, один отсутствует. Уверена, на каком-то этапе мистер Сандерс удостоит нас своим присутствием.

Мы посмеиваемся между собой.

— Ладно, давайте начинать. Я — Лиз Эдельстейн, но вы можете называть меня просто Лиз.

Дверь распахивается, и в проеме показывается тот красавчик, которого я заметила в день ознакомления.

— Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам, мистер Сандерс, — говорит Лиз.

— Пожалуйста, называйте меня Уилл, — заявляет он, затем улыбается, обнажая свои белоснежные зубы.

— Уилл, пожалуйста, в будущем возьмите себе в привычку не опаздывать на мои занятия, — возмущается Лиз и идет к доске.

— Ага, — отмахивается Уилл с равнодушием в голосе. Он идет в конец класса и садится рядом с Чарли на диванчик.

Чарли не может скрыть улыбку, когда он задевает ее ногу своей ногой. Я продолжаю избегать визуального контакта с ним. На самом деле, он выглядит как типичный придурок, даже несмотря на то, что действительно очень симпатичный, с точеными чертами, черными всклокоченными волосами и проницательными ярко-голубыми глазами. Его не волнует, что он опоздал. Это выглядит, будто он не очень-то уважает кого-то, кроме себя. Я перевожу дух. Мой мозг подает сигнал не смотреть на него.

НЕ делай этого!

Но я полностью игнорирую эти мысли. И как только я думаю об этом, сразу перевожу свой взор на Уилла и вижу, что он нагло пялится прямо на меня. Я быстро отвожу глаза, смотрю вперед, отчаянно пытаясь спрятать улыбку. Всего один его взгляд, и у меня в животе порхает миллион бабочек.

Это. Плохо.

Все оставшееся время до конца урока я стараюсь не взглянуть на него снова, но с треском проваливаюсь.

Время быстро бежит, и занятие заканчивается. Мы с Чарли решаем сходить попить кофе в «Кампус Кафе» перед следующим уроком, попутно прогуливаясь по великолепным садам.

— О Боже, Кэт, ты видела? Он на самом деле дотронулся до моей ноги. Я думаю, что нравлюсь ему. Что ты думаешь? — спрашивает Чарли, пока мы идем.

Я могу понять ее интерес, но я знаю, я чувствую, что он не такой хороший парень.

— Я думаю, мы обе должны держаться от него подальше. Мы достойны лучшего, чем самодовольный и наглый Сандерс, — замечаю я.

Сзади раздается покашливание. Мы оборачиваемся. Прямо позади нас стоит Уилл и нагло ухмыляется во весь рот. Мои глаза расширяются. Мне очень неловко. Понятно, что он слышал наш разговор.

— Думаю, вы обе достойны лучшего, чем я, — советует Уилл, вызывая этим смех у Чарли.

Она протягивает руку и дотрагивается до его руки. Я закатываю глаза. Чарли такая кокетка. Я отмечаю, что его слова звучат, как предупреждение держаться от него подальше. Но я стою, пристально смотрю на него и чувствую, что меня очень тянет к нему. Я не знаю, что это за чувство. Это как магнетизм, который при взгляде на него поднимается по моим венам и делает кровь горячей. Глубоко внутри меня что-то происходит из-за этого парня. Это как химическая реакция. Я уже чувствую, что могла бы увлечься им.

— Леди, я заметил вас в моем классе по вокалу. Как я понимаю, вы обе поете?

Чарли кивает головой и хлопает ресницами, глядя на него, а я пожимаю плечами.

— Ты не уверена? Ты ходишь в класс по вокалу, но не умеешь петь? — спрашивает он меня, полностью игнорируя Чарли.

— Я люблю петь и надеюсь, у меня достаточно хороший голос, чтобы чего-то достичь.

Я знаю, что у меня хороший голос, и, честно говоря, я бы хотела посмотреть, к чему это приведет.

Он улыбается и подходит ближе.

— А какие еще уроки ты взяла? — спрашивает Уилл, полностью обратив свое внимание на меня. Чарли хмурится.

— Почему тебя это интересует? — спрашиваю я резко.

— Ух ты, извини за вопрос, — говорит он, поднимая руки, будто в поражении. — Просто хотел узнать немного больше о тебе, вот и все…

Он поднимает брови, ухмыляясь.

— Почему обо мне?

— Почему нет? — отвечает он вопросом на вопрос с очередной ухмылкой.

Я закатываю глаза.

— Спасибо за беседу. Хорошего дня, — говорю я, намекая, чтобы он ушел.

— Тебе тоже. О, и, если ты свободна в пятницу вечером, ты должна прийти в «Кампус Кафе» на «Ночь Открытого Микрофона». Я слышал, там будет играть один из лучших музыкантов кампуса, — говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Мы будем там, — восклицает Чарли, пытаясь привлечь его внимание.

Он улыбается в ответ. Она краснеет. Уилл идет через двор.

— Мы там будем? — уточняю я.

Она кивает.

— Да, мы же уже сказали, что придем, помнишь? И Брук тоже пойдет, — напоминает она. На ее лице сияет улыбка.

— Ладно, мы пойдем, но нам нужно держаться подальше от Уилла. В нем есть что-то такое, что заставляет чувствовать себя неловко.

— Да? Правда? А я думаю, он — супер, и мы будем отличной парой, — отвечает она.

Я качаю головой. Мы идем в кафе и занимаем места в кабинке.

Глава 2

Я выхожу из класса, где только что закончилось мое первое занятие по актерскому мастерству. Это было даже лучше, чем я ожидала. Думаю, теория будет не столь интересна, а вот практика была великолепна. Если у меня не будет успехов на занятиях по вокалу, может, стоит попробовать себя в актерском мастерстве, что, кажется, становится таким естественным для меня, и мне это очень нравится. Мы с Ви в одной группе и сидим вместе. Кажется, с каждым днем она все больше раскрепощается. Сегодня у нас задание - сделать монолог. Ви выбрала знаменитую сцену из "Гамлета", и это было очень ... глубоко. Она эмоциональна, что хорошо для сцены.

— Эй, Ви. Сегодня вечером в «Кампус Кафе» «Ночь открытого Микрофона». Я, Чарли и Брук подумали, что, было бы здорово провести время вместе. Не хочешь пойти с нами?

— Нет, — отвечает она.

Я улыбаюсь и киваю. Мы возвращаемся обратно в бунгало. Девочки уже ждут меня. Нам надо подготовиться к нашему большому ночному выходу.

— Девчонки, вы должны помочь мне выглядеть великолепно, потому что там будет он. Я знаю это, — говорит Чарли.

Мы с Брук сидим на моей кровати и смотрим, как она демонстрирует нам различные наряды.

— Чарли, послушай, я думаю, ты должна дать Уиллу отставку. Он выглядит как игрок, а от них ничего хорошего не жди, — говорю я. Это смешит Брук.

— А я думаю, что идеальна для него, — перебивает она меня. Я качаю головой.

— Ладно, только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Она примеряет еще одно платье, сильно облегающее, короткое, розовое, без лямок.

— Идеально! — говорим мы в унисон.

Мы приходим в «Кампус Кафе» поужинать. Здесь готовят органические блюда, Брук как раз это очень любит. Пока мы едим, кафе начинает заполняться большим количеством студентов. Такое чувство, будто все новички пришли сюда; они пытаются быть общительными, смешиваются, заводят новых друзей.

Мы общаемся между собой. И тут начинается проверка микрофона.

— Проверка. Раз, два, — говорит молодая женщина, нажимая кнопку на микрофоне. Микрофон громко визжит, это заставляет всех вздрогнуть.

— Всем доброго вечера и добро пожаловать на первую в этом году «Ночь открытого микрофона».

Все веселятся и аплодируют.

— Итак, сегодня у нас есть талантливый молодой человек. Он исключительно хорошо поет и играет на гитаре. Пожалуйста, поприветствуйте — на сцене Уилл Сандерс, - объявляет она. Зал аплодирует.

Чарли подпрыгивает на своем месте, а я откидываюсь на спинку кресла и закатываю глаза.

На сцене появляется Уилл с гитарой и садится перед микрофоном. Аплодисменты стихают. Я смотрю на него и ничего не могу поделать с этим. Наши глаза встречаются, он ослепительно улыбается, а затем подмигивает. Я фыркаю и качаю головой. Чарли свирепо смотрит на меня и отворачивается.

— Всем спасибо, что пришли, — благодарит Уилл, потом смотрит на гитару и начинает наигрывать. Я сразу же узнаю мелодию — это группа The Cure «В пятницу я влюблен».

Мне нравится эта легко запоминающаяся, явно старенькая, но такая сентиментальная песня. Уилл поет и пристально смотрит мне в глаза. Я краснею, ведь так очевидно, что он поет для меня. Чарли фыркает и скрещивает на груди руки, сгорбившись в своем кресле. Я замечаю, что все смотрят на меня. Вдруг у меня возникает чувство, будто все исчезли, и в кафе только я. Уилл поет мне своим великолепным мужественным хриплым голосом, словно лаская словами.

Песня заканчивается. Я чувствую, что он меня околдовал. Мы не можем отвести взгляд друг от друга. У меня на лице сияет улыбка, зрители хлопают. Наконец, он отводит глаза, разрушая чары, и я тоже отворачиваюсь к Брук, которая усмехается во весь рот.

— Ты нравишься ему, — поддразнивает она.

Уилл начинает петь другую песню.

— Нет, не думаю, — отрицаю я, Чарли смотрит на меня и вздыхает.

— Что есть в тебе такого, чего нет во мне? — спрашивает она, осматривая меня снизу доверху.

— Чарли, можешь забрать его себе, — заявляю я, затем делаю глоток напитка.

— Кэт, ты что, не видишь, он смотрит только на тебя.

Я хмурюсь и шлепаю ее по ноге.

— Мне жаль, Чарли.

Она смеется.

— Да нет, все в порядке. В любом случае не настолько уж он и замечательный.

Мы возвращаемся к Уиллу. Он поет песню группы U2 «С тобой или без тебя» и пристально смотрит на меня. Вот опять, я чувствую магнетизм, который исходит от него. Уилла можно сравнить с дудочником, который чарует меня своей музыкой. Я смотрю на него, все вокруг исчезает, и единственное, что я осознаю — это необъятное чувство бабочек в животе. В течение следующего получаса я сижу очарованная, пока Уилл продолжает играть. Но вот звучит последняя песня его выступления, и он покидает сцену. Все хлопают и выражают восторг, пока он уходит со своей гитарой в заднюю комнату. Я делаю глубокий вдох, жду, пока бабочки в животе не успокоятся.

На сцену поднимается следующий певец, Олсен. Он выглядит нахально и самодовольно и немного похож на Уилла, только похуже. Он хорошо сложен, светловолосый, зеленоглазый и очень красивый. Все девушки теряют голову, даже Брук, которая обычно кажется равнодушной к противоположному полу. Олсен начинает петь песню Рика Спрингфилда “Девушка Джесси” и тоже смотрит прямо на меня.

Что, черт возьми, происходит?

~ УИЛЛ ~

Четыре дня назад

Я просыпаюсь и вижу, что та блондинка, с которой мы провели ночь, все еще здесь, в моей постели, обнимает меня. Я вздыхаю и толкаю ее. Забавно, но прошлой ночью она выглядела привлекательно, а сегодня утром похожа на очередную шлюху и уже недостаточно хороша. Ночью, когда мы трахались, я представлял себе вовсе не ее, а ту рыжую, которая стояла с этой легкомысленной блондинкой в день ознакомления. Я не представляю, как одна женщина может столько времени занимать мои мысли, ведь я даже не знаю ее имени. Но знаю, что блондинка в моей постели должна уйти прямо сейчас. Я поднимаюсь с кровати, натягиваю какие-то шорты и слегка толкаю девушку, пытаясь разбудить.

— Доброе утро, малыш, — бормочет она, открыв глаза.

Меня передергивает от этих ласковых слов. Я пытаюсь не выглядеть явным мудаком, каковым и являюсь. Я улыбаюсь, поднимаю ее голубые кружевные трусики и бросаю ей. Поймав их, она смотрит на меня и спрашивает с ухмылкой, подняв брови:

— Не хочешь повторить еще раз? — и смотрит мне между ног.

Меня снова передергивает, и я отрицательно качаю головой.

— Нет, прямо сейчас мне нужно готовиться к занятиям. Я позвоню тебе.

Но это вранье.

Я выхожу из спальни и иду в ванную, запираю дверь, потому что блондинка кажется слишком настойчивой, и, возможно, последует за мной в душ, а мне этого не хочется. Я хочу, чтобы она просто ушла.

Я стою под душем и привожу себя в порядок, смывая с себя очень горячей водой запах блондинки после той близости, что была у нас ночью. Я абсолютно точно не хочу, чтобы она опять пришла, я даже не знаю ее имени. Мои мысли далеко — о той яркой рыжеволосой девушке, что стояла через поле в день ознакомления. Я представляю ее точеную фигурку и соблазнительную грудь и мгновенно возбуждаюсь, и все оставшееся время в душе я думаю о ней и дрочу.

Спустя время я выхожу из ванной и иду в спальню. Девушка ушла.

Спасибо, блин!

Я уже опаздываю на занятия по вокалу, даже несмотря на то, что это мой первый в этом году урок, и я действительно должен попасть туда вовремя. Я слишком много времени провел в душе, думая о той роскошной рыжеволосой девушке, из-за этого и задержался. Но, опять же, мне плевать, если я опоздаю на 5 минут; может, никто даже и не заметит.

Я вхожу в класс, но Лиз уже начала.

Дерьмо! Она будет мной недовольна.

Преподаватель отчитывает меня. И тут я вижу ее - ту рыжеволосую, о которой мечтал последние пару дней. Она сидит сзади со своей подругой блондинкой, и могу сказать, что она намеренно с трудом пытается не смотреть на меня. И тут ко мне приходит идея сделать все немного интереснее. Я иду в конец класса и сажусь рядом с ее подругой, маленькой блондинкой, которая проникновенно улыбается мне. Все женщины так ведут себя, когда видят меня. Но рыжая опускает глаза вниз, а я слегка качаю головой в ответ на ее упрямство. На самом деле, это довольно приятное волнение. Я знаю, она хочет посмотреть на меня, и, в конечном итоге, я выигрываю. Когда наши глаза встречаются, какое-то незнакомое чувство проходит сквозь меня. Я не знаю, что это — похоть или сильное влечение, но это заставляет мой член реагировать, и у меня щемит в груди. Раньше я никогда не испытывал ничего подобного, и это волнует и приводит в оцепенение одновременно.

Она отводит взгляд, и я чувствую пустоту. Кажется, она концентрируется на занятии, что, возможно, и мне следует сделать.

Рыжая и блондинка так быстро покидают класс, что я ничего не успеваю им сказать. Я застреваю здесь с Лиз, которая опять ругает меня за опоздание, но я ее не слушаю. Я слишком занят, думая обо всех возможностях, как бы безрассудно наклонить ту рыжую и трахнуть. Наконец Лиз отпускает меня. Я выскакиваю из класса и бегу через территорию кампуса, туда, куда они уходят. Догнав их, я тихонько иду следом, усмехаюсь и слушаю разговор обо мне.

— Думаю, мы обе должны держаться подальше от него. Мы достойны лучшего, чем самодовольный и наглый Сандерс, — говорит рыжая.

Я улыбаюсь и кашляю, чем привлекаю внимание девушек. Взглянув в лицо рыжеволосой девушке, я понимаю, что это бесценно. Она так смущена, что ее лицо становится таким же красным, как волосы. Я хочу засмеяться, но сдерживаюсь. Вместо этого я пытаюсь хоть немного узнать о ней, но это, как разговаривать с кирпичной стеной: все время что-то мешает. Она вздорная, и мне это нравится. Большинство девчонок падают к моим ногам и открыто показывают свои чувства, как эта блондинка, но Рыжая — нет, она не такая, как остальные, которых я когда-либо встречал. Я ничего не могу добиться своими вопросами, поэтому приглашаю их на «Ночь Открытого Микрофона» в «Кампус Кафе» в пятницу. Блондинка быстро соглашается. Я только надеюсь, что рыжая придет хотя бы из любопытства.

Наши дни

Наконец наступает вечер пятницы, благодарю, на хрен, потому что все, что я делал, это мечтал о Рыжей. Я почти уверен, что сегодня вечером она придет в кафе, поэтому я готовлюсь и иду туда с Олсеном, моим лучшим другом и соседом по комнате. По дороге я рассказываю ему все про эту загадочную рыжеволосую австралийку, и он говорит мне, что ее зовут Кэт. Ему удалось узнать ее имя, так как они в одном классе по актерскому мастерству, и он ее тоже заметил. Мы приходим в «Кампус Кафе» и идем в служебное помещение настроиться на наши выступления. Когда я вошел, то не заметил ее, поэтому мне остается только надеяться, что, когда настанет мой выход, она будет находиться в зале.

Я слышу, как Калисса объявляет меня и приглашает на сцену. Беру свою гитару и выхожу. Взглядом я ищу ее, и сразу же нахожу в толпе людей.

Наши глаза встречаются. Я улыбаюсь своей, как обычно, соблазнительной сногсшибательной улыбкой и затем подмигиваю. Она фыркает и качает головой. В душѐ я смеюсь над ее наглостью. Это так чертовски восхитительно.

— Спасибо всем, что пришли, — говорю я, затем смотрю на гитару и начинаю играть мелодию. Номер, с которым я всегда выступаю — обычный, но сегодня у меня крылья. Я начинаю с песни группы The Cure «В пятницу я влюблен». Я пою и пристально смотрю прямо на нее. Она краснеет, и это именно та реакция, которую я ждал.

Я заканчиваю свой номер. После меня выступает Олсен. Перед тем, как покинуть сцену, я еще раз смотрю на Кэт. Эта девушка завораживает меня своими ярко-рыжими распущенными волосами и привлекательными зелеными глазами. Она очаровывает, и по этой причине я должен познакомиться с ней. Я и сам немного озадачен, почему выбрал песню «В пятницу я влюблен». Да, сегодня пятница, но это не та песня, которую я бы спел, тем более женщине. Я полагаю, Кэт застигнута врасплох моим вниманием. Я так сильно хочу ее, что спою, что угодно, лишь бы залезть к ней в трусики, даже если это песня о любви. Я отвожу взгляд от нее и ухожу со сцены. Иду в заднюю комнату, убираю гитару в чехол и, впервые за долгое время, чувствую, что чертовски нервничаю, разговаривая с женщиной. Обычно они никогда не производят на меня такой эффект, но то, что я чувствую, когда она смотрит на меня, мне нравится. И моему члену это тоже нравится, так как он дает знать о себе.

Я возвращаюсь в кафе, настраивая себя. Олсен поет песню, которую обычно все подпевают вместе. Это Рик Спрингфилд, “Девушка Джесси”, каждый раз это срабатывает. Студенты танцуют. И тут я замечаю, что он поет и пристально смотрит прямо на Кэт.

Дерьмо!

Взглядом я показываю ему: «Убирайся к черту, она моя». Олсен смотрит на меня, улыбается в ответ и перестает пялиться на нее. Теперь он, вместо того, чтобы петь, разглядывает некоторых легкомысленных поклонниц перед сценой.

Я иду в бар выпить и затем направляюсь в кабинку, где сидит Кэт. Она не замечает меня, но ее подруга, правильная и чопорная брюнетка видит. Я чувствую, как все тело Кэт застыло. Я усмехаюсь про себя, зная, что такое впечатление произвожу на большинство женщин. Не хочу показаться дерзким или что-то в этом роде, но природа наградила меня привлекательной внешностью, и я это знаю. Я присаживаюсь рядом с Кэт и смотрю на нее. Ее друзья замолкают.

— Эй, — говорю я, пока она бесцельно улыбается мне.

— Привет, я Чарли, — ее подруга блондинка протягивает мне руку, чтобы пожать, что я, безусловно, делаю.

— Привет, Чарли, приятно официально познакомиться с тобой, — говорю я, стараясь быть очень обаятельным, что у меня отменно получается.

Кэт смотрит на меня и краснеет, это так чертовски мило. Я хочу поцеловать эти прекрасные губы прямо сейчас. Она прикусывает нижнюю губу, и я хочу сделать это за нее. Эти красные губы так манят меня взять и овладеть ими.

— Привет, Уилл. Это было потрясающе, — говорит Кэт. У нее мягкий и сладкий голосок.

— Спасибо. Думаю, я достаточно хорош, не так ли? — спрашиваю я со всезнающей ухмылкой.

Она поднимает брови и фыркает.

— Не будь таким "скромным", — упрекает она с сарказмом.

Я улыбаюсь своей очаровательной и сногсшибательной улыбкой и тотчас вижу, что она растаяла.

— Знаешь, я подумал, а почему бы нам не объединиться в пару и не стать дуэтом на занятиях по вокалу? — спрашиваю я, надеясь иметь возможность проводить некоторое время с ней наедине.

— Может быть, — отвечает она скромно.

Я усмехаюсь, потому что знаю, что в итоге выиграю. Еще никогда я не терпел неудач с женщинами. Все они находят меня неотразимым, это мило, и это заставляет меня хотеть ее еще сильнее. Обычно девушки падают к моим ногам, как ее подруга Чарли, но Кэт изо всех сил старается противостоять своему желанию быть со мной.

— Расскажи, Кэт, тебе нравится здесь, в Америке?

— Очень! Мне нравится все, что я видела до сих пор. Здесь такие замечательные люди, — говорит она с восторгом, но вдруг внезапно становится застенчивой.

Я выскальзываю из кабинки. Она смотрит на меня, ее глаза умоляют остаться.

О, детка, если с тобой, то я никуда не денусь!

Я протягиваю руку, чтобы пригласить ее на танец.

Она берет меня за руку и выходит из кабинки. Я замечаю, как Чарли посылает Кэт убийственные взгляды, но мне все равно, я ее не хочу. Она не мой тип, больше не в моем вкусе. Я уже был с ней, все испробовал и закрыл эту страницу.

У Кэт такая нежная рука, и меня приводит в изумление, как она, блин, идеально лежит в моей. Между нами возникает искра, и, когда она дотрагивается до меня, я словно чувствую удар, чего раньше никогда не испытывал. Кэт смотрит на меня, я знаю, она чувствует то же самое. Я вдыхаю и веду ее на танцпол, пока Олсен поет еще какую-то песню. Кладу ладони ей на талию, она обвивает мою шею руками. Я знаю, что улыбаюсь, как Чеширский кот, но ничего не могу с этим поделать. Кэт такая охрененно восхитительная и страстная.

— Что тебе нужно? — неожиданно спрашивает она.

Я усмехаюсь, но вдруг понимаю, что это серьезно.

— Нужно?

— Да. Что ты хочешь от меня?

Ну вот, типичное женское поведение — взять и испортить такой восхитительный момент.

— О чем ты? — это единственное, что приходит в голову ответить, потому что не могу сказать честно, что хочу просто нагнуть ее и оттрахать прямо здесь, прямо сейчас, на сцене.

Она смотрит на меня и вздыхает.

— Знаешь, я не вещь, с которой можно играть.

Я качаю головой.

— Я знаю, — от ее откровенности я слегка в шоке.

— Если это все, что тебе от меня нужно, можешь выбросить это из головы прямо сейчас, я не такая девушка.

— Я так никогда о тебе и не думал, — отвечаю я честно.

Я не могу представить, что она была со многими другими парнями. Она выглядит наивной и, вместе с тем, очень волевой и уверенной в себе. Она смелая и отвечает ударом на удар. Не могу сказать, что мне не нравится эта ее сторона. Наконец кто-то может бросить мне вызов и не делать то, что я говорю… ведь это вздор, становится так чертовски скучно, надоедает. Посмотрю, как это будет работать с Кэт, ведь она кажется такой… особенной.

— Хорошо, поэтому не думай, что ты можешь воспользоваться мной ради своей выгоды. Я не буду бегать за тобой только потому, что ты, и правда, хорошо выглядишь. Я не позволю злоупотреблять мной и использовать меня, как тебе захочется.

— Ладно, понял. Не использовать и не злоупотреблять, — говорю я, пытаясь поднять настроение. — Кэт, мы просто танцуем, не надо вкладывать в это какой-то особый смысл.

Она смотрит вниз на свои ноги.

Блин, думаю, я ранил ее чувства.

— Ну, если только чуть-чуть особого смысла, — признаюсь я, пытаясь исправить положение.

Она поднимает глаза и улыбается. Мы покачиваемся в такт музыке. Я пристально смотрю в глаза Кэт и решаюсь. Ее пухлые красные губы так и просят, чтобы их поцеловали. Я близко наклоняюсь, не отрывая глаз, и наши губы встречаются. У меня возникает какое-то незнакомое чувство. Я целовал многих женщин, но никогда не испытывал такого ощущения, которое проходит по моему телу. Я бережно ласкаю ее мягкие и нежные губы, в то время, как она рукой притягивает меня к себе, перебирая волосы у меня на затылке. Я обнимаю ее за талию. Кажется, мы целуемся целую вечность, но, на самом деле, до тех пор, пока длится припев.

Куча людей начинает аплодировать, как только наш поцелуй заканчивается. Я открываю глаза и смотрю на нее. Я почти задыхаюсь. Она покрывается румянцем и так нежно улыбается.

Черт, я действительно хочу ее прямо сейчас.

Мы медленно танцуем под музыку, прижимаясь и не отрывая глаз друг от друга.

— Ух ты, — шепчет она себе под нос.

— Я тоже так подумал.

Убираю ладони с ее талии и держу за руку, переплетая пальцы. Я слышу, как она хихикает, когда я веду ее к стойке сквозь толпу. Она шагает рядом со мной, рукой я обхватываю ее сзади, прижимаю к себе и упиваюсь этой девушкой. Она пахнет, как свежие цветы, что распускаются на заре.

О, Господи, неужели я подумал об этом? Она превращает меня в глупого чертового идиота. Что за дерьмо!

— Что ты хочешь выпить? — спрашиваю я громко, перекрикивая рев музыки и толпы.

— Эээ, я буду то же, что и ты, — кричит она в ответ.

— Ты уверена? — спрашиваю я и получаю согласие. — Ладно, ты сама напросилась.

Официант, мой лучший друг Стив, подходит обслужить нас, и я наклоняюсь к нему, чтобы Кэт не услышала.

— Что будешь, Уилл?

— Стив, две текилы, пожалуйста.

Он кивает, мы ударяемся кулаками, и он уходит выполнять наш заказ. Кэт не похожа на тех женщин, которые могут справиться с крепкими напитками. Я не могу дождаться, чтобы увидеть забавные рожицы, которые она изобразит после того, как выпьет текилу. Она наклоняется, и я снова чувствую этот запах. О, Боже! Я выдыхаю, осязая ее прикосновение.

— Что мы пьем? — спрашивает она с любопытством.

— Текилу, - говорю я с сияющей улыбкой. Я не пытаюсь напоить ее, просто очень хочу сделать так, чтобы она немного расслабилась и наслаждалась собой, а не была скована в моем присутствии.

Она поднимает брови, мне весело.

— Она приятна на вкус, тебе понравится, — уверяю я ее.

Стив протягивает мне напитки вместе с лимоном и солью.

— Спасибо, Стив, — благодарю я, и мы опять ударяемся костяшками пальцев.

Кэт смеется и качает головой.

Она такая милая, черт возьми!

— О’кей, итак… ты делаешь так… лизнуть, выпить, лимон.

Она улыбается мне и насыпает немного соли на руку. И делает, как я сказал: слизывает ее, выпивает текилу, сосет дольку лимона и даже не морщится. И никаких милых маленьких рожиц, она не кривится, не кашляет, не захлебывается. Она пьет, как чертов мужик. Что я могу сказать? Я очень впечатлен. Смотрю на нее и поднимаю бровь.

— Так? — спрашивает она с намеком на улыбку, и ее глаза сверкают как алмазы.

— Именно так, — говорю я, и делаю все в той же последовательности: лизнуть, выпить, лимон.

— Если бы я не знал тебя лучше, то мог бы сказать, что у тебя есть опыт в этом деле.

Она кивает.

— В течение нескольких лет я ходила на тусовки и пила алкогольные напитки. В Австралии алкоголь разрешен с 18 лет, так что да, там я делала это. Даже и не сосчитать сколько раз.

— Мило! Хорошие навыки для женщины!

Она смеется, а я заказываю два пива.

Мы возвращаемся обратно в кабинку к Брук и Чарли, когда Олсен заканчивает свое выступление. Уверен, он скоро вернется и начнет преследовать бедных случайных девушек. Я делаю глоток пива и замечаю, что Чарли целенаправленно смотрит на меня.

— Итак, Уилл, получше заботься о Кэт, а то будешь иметь дело с нами.

Вот дерьмо! Блин, мы просто поцеловались, а ее подруга уже вмешивается. Это не значит, что она моя девушка или что-то в этом роде. Я вижу, Кэт качает головой и глубже опускается в своем кресле. Могу сказать, ей неловко.

— Не волнуйся, я буду хорошо заботиться о ней, — отвечаю я, глядя прямо на Кэт.

От того, что мы будем делать с тобой, ты будешь больше, чем чертовски довольна. Я уверен в этом.

— Ладно, уж постарайся, иначе мы выследим тебя, вырвем твое ничтожное маленькое сердце из груди и скормим его дикой собаке, которая потом в лесу сходит в туалет по большому, а затем черви будут питаться этим, пока ты не станешь дерьмом червяков. А потом…

— Окей, очень наглядно. Я понял, — перебиваю я Брук. Я смотрю на Кэт, она пытается спрятать улыбку.

— Извини, — шепчет Кэт.

Я пристально смотрю в ее прекрасные зеленые глаза, улыбаюсь и киваю, давая понять, что все в порядке. Раньше у меня случалось, что какая-нибудь подруга вмешивалась в отношения, но никогда мне не рисовали картину, как мое сердце превращается в дерьмо червя. Нужно отдать ей должное, это было довольно изобретательно. Кэт кладет руку на сиденье рядом со мной, и я расцениваю это, как приглашение. Я беру ее за руку и переплетаю наши пальцы.

Ох, блин, опять этот удар внутри.

— Уилл, чувак, давай, пошли. Это какая-то забегаловка, — говорит Олсен. Но сам удивляет меня и присаживается рядом с Чарли, которая настороженно приглядывается к нему.

— А мне хорошо, — возражаю я, и его взгляд опускается вниз к нашим переплетенным рукам. Он усмехается и поворачивается к Чарли.

— Итак, ты готова? — спрашивает он. Она открывает рот и широко распахивает глаза.

— К чему именно?

Парень, твоя манера «клеить» так стара, я бы подумал, что ты использовал этот прием на каждой из присутствующих здесь женщин дважды.

— Готова танцевать? — спрашивает он. Меня это забавляет.

Чарли улыбается и смотрит сначала на Брук, затем на Кэт. Девчонки обе кивают в знак согласия, и Чарли идет за руку с Олсеном.

Я поворачиваюсь к Кэт. Она смотрит мне в глаза, и снова между нами появляется притяжение, которое захлестывает. Мне необходимо приложить все свои усилия, чтобы не овладеть ею прямо сейчас, в этой кабинке, когда все смотрят на нас.

О, черт, кажется, мой член живет своей жизнью; он стоит, как по стойке смирно.

Я неловко переминаюсь, представляя, что бы обо мне подумала Брук, если бы увидела такую картину: я наклоняю Кэт через стол и овладеваю ею сзади, она закусывает свою нижнюю губу и делает всевозможные вещи со мной.

Как, на хрен, я собираюсь контролировать свой член, если она делает это?

Интересно, как ей удается одновременно быть такой уверенной в себе, решительной и, вместе с тем, такой невинной и скромной?

Обе ее стороны меня чертовски беспокоят!

— Здесь действительно громко. Не хочешь с друзьями пойти к нам, поболтать, немного выпить?

Конечно, «болтовня» — мое кодовое слово «трахаться»!

Она улыбается и наклоняется к Брук.

— Эй, Брук, не хотите убраться отсюда?

Она кивает головой, и мы выскакиваем из кабинки, чтобы найти Чарли и Олсена. Как я и предполагал, они на танцполе. Я хлопаю Олсена по плечу.

— Давай, чувак. Мы собираемся пойти домой.

Он поднимает брови, берет Чарли за руку и что-то шепчет ей на ухо. Она улыбается, и мы идем к нам. Я держу Кэт за руку. Чарли, целиком поглощенная Олсеном, и Брук идут позади нас. Я чувствую, Брук поладит с Дэном, нашим соседом. Он немного зануда, и, я знаю, что у него никогда не было девушки.

Они отлично подойдут друг другу!

Глава 3

Совершив небольшую прогулку, мы приходим к нам домой. У нас 4 спальни. Это много, учитывая, что большинство студентов живут в крошечных бунгало и делят комнаты. Думаю, Кэт со своими подругами живут примерно в таком бунгало. Наш дом находится недалеко от кампуса и принадлежит отцу Дэна, который владеет некой многомиллионно-долларовой компьютерной компанией. Мы платим Дэну за аренду и можем жить здесь. Заходим в гостиную. Олсен сразу включает музыку, и они с Чарли начинают танцевать посреди комнаты.

Мне весело. Я специально сажусь в одноместное кресло. Кэт хмурит брови. Я, похлопав себя по колену, жестом показываю ей, куда сесть. Она не хочет, поэтому я тяну ее за руку, и она со смехом падает мне на колени. Брук садится на диван. Кэт поворачивается ко мне. Я поправляю случайно выбившуюся прядь волос ей за ухо и не могу сдержать улыбку. Она наклоняется и уютно устраивает свою голову у меня на груди. Я обнимаю ее, зарываюсь носом в ее волосы, так благоухающие цветочным ароматом. Мне нравится чувствовать ее вот так, в своих объятиях. Я никогда не был бойфрендом по-настоящему, но вот кого-то, похожего на Кэт, я могу представить рядом с собой.

Что? блин, нет, нихрена… — твержу я, — я... не могу быть бойфрендом по-настоящему.

Дэн выходит и натыкается на Брук, сидящую в одиночестве на диване; он улыбается и садится рядом. Они о чем-то болтают, и через какое-то время Дэн встает и выходит из комнаты. Интересно, что происходит? И тут Дэн возвращается с пивом. Олсен берет пиво и предлагает Чарли, но та отказывается, мотивируя тем, что она не мужик пить пиво.

Ладно-ладно, она не получит здесь ничего другого, кроме этого чертового пива!

Дэн вручает нам с Кэт по бутылке. Мы открываем крышечки и чокаемся. Я делаю быстрый глоточек, и вижу, как Кэт пьет глоток за глотком. Меня впечатляет то, как она справляется с алкоголем.

Думаю, в Австралии «строгое» воспитание.

— Добавляешь себе немного «жидкой храбрости»? — спрашиваю я, вызывая у нее смех своим вопросом.

— И зачем мне нужна храбрость, Уилл? Скажи на милость?

Я усмехаюсь и дважды поднимаю брови.

— А вот для чего, — говорю я, наклоняюсь и целую ее в губы, такие мягкие и нежные. Когда мой язык проникает к ней в рот, я чувствую привкус алкоголя. Она слегка передвигается и трогает прядь волос у меня на затылке.

Блин, мне нравится то, как она перебирает мои волосы, когда мы целуемся. Твою мать, это очень заводит!

Я чувствую, что начинаю слишком сильно возбуждаться, поэтому убираю губы. В конце концов, она сидит на моем колене, и, на самом деле, я не хочу говорить о том, что последует, если вы понимаете, о чем я. Она хмурится, но продолжает смотреть мне прямо в глаза. Могу поспорить, она удивлена тем, что я прекратил поцелуй. Я улыбаюсь и делаю еще один глоточек пива. В замешательстве Кэт сжимает губы, а затем тоже делает еще один большой глоток и опять устраивается у меня на груди. Я обхватываю ее руками, и мы наблюдаем танец Чарли и Олсена.

Дэн, кажется, поладил с Брук. Я знал, что у него получится. Мы показали ему все верные приемы. Ему просто нужно применить их на практике.

Я даже не заметил, что уткнулся в волосы Кэт. Они пахнут так чертовски хорошо. Невозможно удержаться от фантазий о том, что хочу с ней сделать. Я делаю еще один маленький глоточек пива, а Кэт еще один большой глоток. Интересно, алкоголь влияет на нее? Я смеюсь, пока эта девушка опустошает бутылку.

Она пытается произвести впечатление на меня или пьет для храбрости?

Я не уверен, какой вариант правильный, но надеюсь, что ей не станет внезапно слишком плохо от алкоголя. Кэт спиной прижимается ко мне, я целую ее в голову. Удивительно, как сильно мне нравится это чувство. Обычно, когда женщина прижимается ко мне, я тотчас же закрываюсь. Я совершенно не выношу прилипчивых, но Кэт мне абсолютно не хочется отпускать.

Опять… какого хрена, что это за чувство?

Оно совершенно незнакомо и чертовски сбивает с толку. Кэт приподнимается и встает с моих колен. Я чешу голову и откидываюсь.

Неужели уходит?

Она смотрит на меня и усмехается.

— Где у тебя ванная? — спрашивает она. Я вздыхаю с облегчением.

— Я покажу тебе.

Я встаю и быстро допиваю остатки пива; беру ее за руку и веду в ванную.

— Здесь, - показываю я. Она заходит и закрывает за собой дверь. Я стою снаружи и, прислонившись к стене, пытаюсь разобраться, какого, блин, черта происходит со мной. Она нравится мне… Она действительно нравится мне, а такое не случалось со мной так давно, сколько я могу помнить. Все эти чувства вертятся по кругу у меня в голове. Ее прикосновения делают меня уязвимым. Кэт выходит из ванной комнаты и удивленно поднимает брови. Нам становится смешно.

— Итак… — говорит Кэт. Это опять вызывает у меня улыбку.

— Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.

Она отступает назад, вероятно, думая, что это предлог.

— Нет, я не собираюсь показывать тебе это. Просто пойдем, посмотришь. Это в моей комнате.

Понимаю, что это звучит как сексуальный намек, но я имею в виду совсем другое.

Она открывает рот и смотрит на меня, как на какого-то подонка.

— Я обещаю, ничего сексуального, — уверяю я, беру ее за руку и веду в свою комнату в конце коридора. Я включаю свет и чувствую, что она немного напряжена. Подвожу ее к своей кровати, улыбка не сходит с моих губ.

— Жди здесь и закрой глаза.

Она настороженно смотрит на меня, и я хихикаю в ответ.

— Не беспокойся, я не собираюсь набрасываться на тебя, — моя фраза смешит ее.

Кэт закрывает глаза. Я иду к своему шкафу и достаю хрустальную розу моей бабушки. Она выглядит все так же прекрасно, как в тот день, когда бабушка дала ее мне. Тонкие лепестки светло-розового цвета, а стебель — зеленый. Когда я достаю ее из ящика, роза сверкает, и по всей комнате расходятся отблески света.

— О’кей, не открывай глаза, но вытяни руки, - даю я указание.

— Клянусь Богом, если ты положишь свой член мне в руки, я растерзаю его.

— Нет, ничего такого, — давлюсь я от смеха. Сажусь рядом с ней на кровать и кладу хрустальную розу ей в руки, а потом наклоняюсь и целую ее в щеку. Кэт хихикает.

— Открывай.

Я наблюдаю, как девушка нерешительно открывает глаза. Она смотрит на розу, и улыбка озаряет ее лицо, пока она внимательно оглядывает ее.

— Уилл, она такая красивая.

Я киваю.

— Ага, она потрясающая, правда? — говорю я, лаская ее щеку. — Это моей бабушки. Она дала ее мне перед тем, как…

Я не могу договорить, мешает ком в горле. Кэт смотрит на меня и сжимает мою руку.

— Как давно?

Я вздыхаю.

— 3 месяца.

— Мне так жаль, Уилл, — говорит Кэт и кладет свою руку мне на колено. Когда она дотрагивается до меня, я чувствую утешение и мгновенно прихожу в себя.

— Все в порядке; мы знали, что это случится. Она долгое время болела, поэтому мы были готовы, насколько это возможно, полагаю.

Она обнимает меня, и ко мне возвращается чувство покоя. Кэт что-то делает со мной. Она пробуждает меня изнутри. Я все еще не знаю, что это, но мне действительно нравится это.

— Роза очень красивая, — повторяет Кэт.

— Ага, это так. Это напоминание, как сильно я люблю бабушку и как скучаю по ней.

Она возвращает мне цветок, и я убираю его обратно в шкаф. Потом подхожу и плюхаюсь на матрац. Кэт садится рядом со мной на кровать и прижимается к моей груди. Я обнимаю ее и чувствую, что мне это нравится. Я совершенно точно не хочу, чтобы она ушла. Хотя обычно, это и есть тот момент, когда я мог бы попросить девушку уйти, так как она слишком прилипчивая.

— Уилл.

— А? — спрашиваю я и целую ее в голову.

— Я не хочу, чтобы все усложнилось.

— Как это может усложниться?

— Если у нас что-то получится, а потом ты меня бросишь, на занятиях все станет сложным.

— Это не станет сложным, Кэт, обещаю.

После этих слов она тянется ко мне и страстно целует. Я отвечаю на ее поцелуй с таким требованием… желанием, которого никогда раньше не испытывал. Она перекидывает свою ногу через мою и садится, как бы оседлав меня и широко расставив ноги.

Вау! Я не ожидал этого, но черт подери, я ни хрена не собираюсь жаловаться… абсолютно.

Я кладу руку ей на спину. Языком она находит мой язык, и мы исследуем рот друг друга. Второй рукой я перебираю ее волосы, захватываю прядь и оборачиваю вокруг своей руки, не позволяя ей отдалиться. Наше дыхание становится беспорядочным, мы страстно целуемся. Она убирает свои губы и пристально смотрит мне в глаза. Наше дыхание замедляется, и я любуюсь ее прекрасным лицом. Она прикусывает нижнюю губу и затем снимает свой топ, оставаясь лишь в черно-лиловом кружевном лифчике. У меня захватывает дух. Кэт тянется обратно поцеловать меня. Мой член становится твердым и увеличивается, когда она трется об меня.

Черт, становится жарко!

Она снимает с меня рубашку через голову, обнажая мой точеный торс. Кладет руку мне на грудь и медленно опускает на живот. Я вижу улыбку на ее лице и блеск в глазах. Она полностью управляет ситуацией. Опять я ощущаю что-то незнакомое, но мне нравится это. Она толкает меня на кровать. Между нами безмерно нарастают жар и искры. Она начинает целовать и покусывать меня за шею.

О Боже, это чувство так охрененно приятно!

Рукой я глажу ее обнаженную спину, лаская нежную кожу, приближая свою руку все ближе и ближе к застежке лифчика. Она легонько стонет, и во мне что-то вспыхивает. Я расстегиваю замочек, освобождая великолепные упругие груди. Кэт снимает лямки и бросает лифчик на кровать рядом со мной. Я смотрю на нее, сидящую топлесс на мне, и мой член становится каменно твердым под ней. Почувствовав это, она улыбается и снова придвигается для поцелуя. Одной рукой я провожу по ее спине, а другую кладу на затылок. Я меняю нас местами, оказавшись сверху. Теперь моя очередь взять контроль на себя.

Она хихикает, когда я переворачиваю ее под себя. Я страстно целую ее, прижимаясь грудью к ее груди, кожей к коже. Это такое удовольствие. Руками она хватает мою обнаженную спину, заставляя меня стонать, пока мы продолжаем целоваться. Я перемещаю руку к пуговице ее джинсов, расстегиваю ее и медленно тяну молнию вниз. Потом встаю, чтобы снять с ее ног черные туфли на шпильках, стягиваю с нее джинсы. Кэт остается в черно-лиловых кружевных трусиках. Лежа на моей кровати всего лишь в этих крошечных трусиках, она выглядит так чертовски возбуждающе. Я хочу сорвать их с нее, но сдерживаю свое желание. Внезапно она садится и начинает расстегивать мои джинсы. Пуговица, затем молния, она стягивает их, и они падают на пол. Она опускает глаза и может видеть, как мой член напряжен в трусах. Сняв обувь и джинсы, я кладу Кэт обратно на кровать и ложусь сверху на нее.

Ее бледная кожа, такая мягкая и раскаленная от моих прикосновений, покраснела от нашей интимной близости. Я настойчиво целую ее. Мой язык проникает к ней в рот. Ее руки сжимают мою голую спину. Я хочу ее так сильно, что чувствую, что мой член болит. Придвигаюсь к ней, опуская руку вниз от головы к ее соблазнительной груди. Я медленно, но настойчиво ласкаю ее грудь, и она тихо стонет. Я целую ее и опускаюсь от щеки к подбородку, затем ниже от шеи к груди, и, наконец, губами захватываю ее упругий возбужденный сосок. Я медленно сосу его, чувствуя, как он твердеет у меня во рту.

Черт, я очень хочу ее, очень сильно! Хочу просто войти в нее прямо сейчас. Но мне нужно, чтобы ей тоже было хорошо, поэтому я не спешу и продолжаю прелюдию. Ведь я не хочу сделать ей больно.

Я убираю губы от ее соска, зажимаю его пальцами, вращаю его и затем крепко сжимаю. Я целую ее живот, опускаясь до линии трусиков. Она двигается в такт с моими прикосновениями и, очевидно, так же возбуждена, как и я. Рывком стягиваю с нее трусики и бросаю на пол. Кэт предстает абсолютно голой передо мной. Какой вид! Она такая чертовски роскошная; я не думал, что мой член может стать еще тверже, но он стал.

Забираюсь на кровать рядом с ней и наклоняюсь, опуская руку вниз к ее киске. Я хочу доставить ей удовольствие. Блин, она такая влажная, я чувствую, что она готова. Это заводит меня еще больше. Эта женщина оказывает такое сильное воздействие на меня. Я тяжело дышу. Приближаюсь пальцами к ее клитору, и, когда я прикасаюсь к ней, она вздрагивает. Я начинаю водить пальцами вокруг клитора. Целую ее красивые губы, и она стонет, не прерывая поцелуй, пока я играю с ней.

Ее бедра двигаются в такт движениям моих пальцев, и я понимаю, что она готова к следующему шагу. Я вставляю 2 пальца внутрь нее. Кэт громко стонет сквозь поцелуй. Она такая теплая, влажная и полностью готова для меня. Я засовываю пальцы и вынимаю из нее поначалу медленно. Это пытка для меня, я хочу, чтобы мой каменно-твердый член был сейчас внутри нее, но я знаю, что должен подготовить ее к этому. Я продолжаю двигать пальцами, она стонет все громче. К счастью, я слышу, что в гостиной играет музыка, поэтому нас вряд ли, кто может услышать. Она начинает дрожать, и я понимаю, что практически довел ее до нужного состояния. Я продолжаю быстрее двигать рукой внутрь и обратно, большим пальцем лаская ее клитор. Я вращаю пальцами снова и снова, ощущая, как крепко она обхватывает меня изнутри. И, когда я подвожу ее к оргазму, то пальцами чувствую, как судорожно сжимаются мышцы у нее внутри. Она кончает, и я слышу ее стоны сквозь поцелуй.

Я резко встаю и спускаю свои трусы, освобождая каменно-твердый член; она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Я знаю, детка. Он большой, но он отлично поместится внутри твоей восхитительной киски.

Я ложусь рядом с ней на кровать, беру презерватив из ящика тумбочки.

— Ты уверена, что хочешь сделать это?

Она кивает и улыбается.

— Я уверена, — шепчет она.

Зубами разрываю упаковку с презервативом и надеваю его на свой очень твердый пульсирующий член, убедившись, что натянул его правильно и оставил кончик. Ложусь на нее. Она улыбается и пристально смотрит на меня глазами, полными страсти. Я улыбаюсь в ответ и наклоняюсь поцеловать ее. Начинаю медленно вставлять свой член в нее. Блин, там так туго у нее, я еле сдерживаюсь. Когда я вхожу в нее, у меня вырывается стон. Она вскрикивает и руками крепко хватает меня за руки.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, и она кивает, продолжая целоваться.

Обычно я не спрашиваю женщин, когда трахаю их, в порядке ли они во время секса, но с Кэт я хочу убедиться, что она получает удовольствие так же сильно, как я. Ее бедра двигаются навстречу моим, и я начинаю двигаться внутри нее. Моему члену там тесно и горячо, я чуть не кончаю, но мне удается сдержаться. Как только она привыкает к размеру моего члена, я сразу вхожу в нее полностью. Кэт стонет. Боже! Это так приятно, когда я вхожу в нее сильными и быстрыми толчками.

Мы оба стонем, продолжая лихорадочно целоваться, ее руки царапают мою спину, пока я доставляю ей удовольствие, массируя своими движениями ее точку G снова и снова. Я чувствую, что ее возбуждение растет, дыхание становится поверхностным. Она громко стонет, ее тело сотрясает дрожь. Она ногтями хватает меня за спину, и я понимаю, она скоро кончит. Я продолжаю настойчиво входить в нее, чувствуя членом каждый спазм ее мышц внутри. Это ощущение настолько приятное, что мне приходится сконцентрироваться, чтобы сдержаться и не кончить слишком рано. Я страстно целую ее, и она испытывает второй мощный оргазм. Я не останавливаюсь, продолжая двигаться в ней внутрь и обратно. Напряжение становится слишком сильным, я больше не могу сдерживать себя. И я кончаю с такой силой, что у меня перехватывает дыхание, и я фактически вижу звезды.

Я делаю еще несколько толчков, пока презерватив полностью не наполнится. Она все еще возбуждена и приходит в себя, а я думаю, какая она чувственная после нескольких оргазмов.

Это. Было. Потрясающе!

Я медленно и нежно целую ее и плавно вынимаю член. Потом перекатываюсь на свою половину и ложусь рядом с ней. Я глубоко дышу, пытаясь восстановить дыхание. Снимаю презерватив, завязываю его и бросаю в сторону мусорной корзины у стены.

— Ты… неописуема, — шепчу я.

Она улыбается и придвигается, чтобы положить голову мне на грудь.

— Ты и сам не так уж плох. Это было довольно круто. Обычно я не сплю с парнями, которых знаю всего неделю, — говорит она с легким смехом.

— После всего, что было, думаю, я не просто какой-то там парень.

Я должен бы сказать, что обычно не сплю с женщинами, которых знаю только неделю, но это будет неправда, а я не хочу врать ей, поэтому молчу.

— И что это значит? — спрашивает Кэт. Я сразу понимаю, что она имеет в виду, не делает ли это нас парой. Я выдыхаю и напрягаюсь, потому что я не строю отношения. И даже хоть она и отличается от всех других женщин, с которыми я был, просто я не строю полноценные отношения.

— Это значит, что мы спали вместе, и мы должны продолжать спать вместе, потому что, не знаю, как тебе, но это… то, что мы только что сделали… было грандиозно.

Я чувствую, она становится неподвижной, и я знаю, что сейчас она ждет большего от меня, но я не могу дать ей это. Просто я этого не делаю. Она молчит, а я целую ее в голову.

— Прости, Кэт, но я просто не могу быть настоящим парнем. Я закончу отношения, причинив тебе боль. А мне этого не хочется. Уверен, тебе тоже. Но, если ты хочешь, я буду счастлив продолжать заниматься сексом с тобой, —спрашиваю я ее. Правда, думаю, это заставит уйти ее, а я этого не хочу.

Она выдыхает и пожимает плечами.

— Если это все, чего ты хочешь, — шепчет она.

Блин!

Черт!

Дерьмо!

Я ранил ее чувства, но я не могу… нет, я не буду менять себя, я такой, какой есть. Я молодой парень, которому не нужны отношения и который не хочет быть привязан. Я знаю, в конечном итоге я буду просто обманывать или что-то в этом роде, а она будет ненавидеть меня за это. Нет, лучше так.

— Да. Это то, чего я хочу, — говорю я тихо.

Она кивает и прижимается ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спрашивает она с очень слабой запинкой в ее голосе.

— Нет. А ты хочешь уйти? — спрашиваю я, боясь услышать ответ.

— Нет.

Я обнимаю ее и целую в голову.

Спасибо и на этом, черт побери!

— Хорошо, — говорю я и накрываю нас одеялом.

Кэт кладет голову мне на грудь, прижимается ко мне сбоку, обнимая меня рукой, и мы засыпаем.

*

Просыпаясь, я хочу увидеть прижимающуюся ко мне Кэт. Ее яркие волосы рассыпались у меня на груди. Она дышит так легко, это восхитительно. Я на самом деле чувствую себя комфортно, лежа здесь с ней. Мне нравится это, и я желаю, чтобы можно было бы лежать вот так весь день, но нужно идти на предварительную игру по футболу. Я аккуратно передвигаю ее на другую подушку и медленно выбираюсь из кровати. Она слегка храпит, это заставляет меня усмехнуться. Я тихо одеваюсь, чтобы не разбудить ее и дать поспать. Сегодня суббота, занятий нет, поэтому она может оставаться здесь сколько угодно.

Мне не хочется уходить, не дав Кэт понять, как я благодарен ей за прошедшую ночь. Я достаю бабушкину хрустальную розу и кладу на свою подушку рядом со спящей девушкой. Надеюсь, цветок выразит мою признательность за прекрасную ночь. Я нежно целую ее в лоб и выхожу из комнаты.

Глава 4

~ КЭТ ~

Просыпаюсь в кровати Уилла с небольшим похмельем и болью в теле от наших занятий любовью прошлой ночью. Я поворачиваюсь, чтобы найти его рядом, но на подушке рядом со мной лежит хрустальная роза. Улыбаясь, поднимаю ее и верчу стебель между пальцами, глядя на то, как свет отражается по всей комнате. Некоторое время я валяюсь, привыкая и переживая каждый момент прошлой ночи; его прикосновения такие мягкие и сладкие, а поцелуи сильные и страстные.

Потом этот нюанс, когда он попросил меня быть всего лишь его подругой без обязательств, а не девушкой. Воспоминание превращается из счастливого в мрачное, когда я спрашиваю, почему он не хочет отношений со мной.

В нем было что-то необычное, а я была пьяна, поэтому в тот момент ему удалось получить меня. Я знала, что должна была держать дистанцию, но притяжение было таким сильным, что мне не удалось устоять перед ним. Я вздыхаю, когда понимаю, что он использовал меня для своего удовольствия, и, возможно, совсем и не испытывает интерес ко мне.

Но тогда, опять же, зачем бы он оставил розу?

Посылая путаные знаки, парни так сбивают с толку. Сначала говорит, что не делает ничего, чтобы построить отношения, а потом оставляет хрустальный цветок на подушке для меня. Это определенно то, что сделал бы бойфренд, а не «друг для секса».

Черт, я думала, американские парни будут не такие сложные, как австралийские, но все они одинаковы. Я начинаю чувствовать себя подавленно, когда понимаю, что, переспав с ним в первую же ночь, которую мы провели вместе, я, должно быть, выгляжу, как распутная девка. Раньше я никогда так не делала. Но он каким-то образом завладел мной, и все, чего я хочу — это быть с ним, даже несмотря на то, что все во мне против наших встреч. Может быть, мне стоит начать больше прислушиваться к себе и просто избегать его. Я сажусь в кровати. До меня доносятся звуки работающего в гостиной телевизора. Быстро поднимаюсь, одеваюсь и пытаюсь перед зеркалом привести в порядок свои растрепанные волосы. Затем я иду в гостиную, совершая свой путь по «аллее стыда».

Дэн сидит и смотрит телевизор. Он поднимает на меня глаза и улыбается.

— Доброе утро, — любезно здоровается он.

Если бы он снял очки, которые висят у него на переносице, возможно, он выглядел бы неплохо.

— Доброе утро, — смущенно отвечаю я и направляюсь ко входной двери.

— Это… Брук. Она довольно клевая, да? - спрашивает Дэн, и я снова поворачиваюсь к нему.

— Да, она классная! Правда, очень милая девчонка.

— Раз вы с ней хорошие друзья, можешь замолвить за меня словечко? — спрашивает он.

Мне становится смешно.

— Ага, конечно. Эээ… а где Уилл? — теперь мой черед спрашивать.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал как обычно.

— Он с Олсеном пошел на предварительную игру по футболу. Они вернутся позже. Если хочешь, подожди.

Все, чего я хочу — так это вернуться в бунгало и поговорить с Чарли. Я чувствую себя довольно плохо, и то, что я здесь нахожусь, не помогает. Еще я хочу узнать, что случилось с ней прошлой ночью; надеюсь, она не сделала такую же глупость, как я.

— Спасибо, но лучше я пойду к своим подругам. Может, они волнуются обо мне.

— Кэт, — зовет он.

— Да?

Я открываю дверь и хочу выйти.

— Будь осторожна с Уиллом. Он — «серийный» сердцеед. Я говорю это только тебе, потому что ты выглядишь, как по-настоящему хорошая девушка, и мне не хочется, чтобы тобой воспользовались, как всеми другими, — предупреждает он.

— Другими?

Дэн кивает.

— Да. Примерно неделю у него никого не было, кроме тебя, но до этого Уилл менял разных женщин через ночь. Я просто предостерегаю тебя, что он не относится к тому типу парней, который встречается только с одной женщиной. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? — заявляет он, подтверждая мои мысли.

— О'кей. Спасибо, Дэн. Было приятно познакомиться, — отвечаю я и выхожу, закрывая за собой дверь.

Прислоняюсь к двери и дышу, пытаясь успокоиться и не дать воли слезам.

Какая я глупая! Думаю, это все-таки было не что иное, как встреча на одну ночь.

Я не могу поверить, что позволила ему воспользоваться собой, особенно, когда совесть предупреждала меня снова и снова. Любой ценой я должна позаботиться о том, чтобы избегать мистера Уилла Сандерса. Всхлипывая, вытираю случайную слезу на своей щеке и возвращаюсь обратно в бунгало к девчонкам, благо, идти недалеко.

Я захожу на кухню. Брук и Чарли сидят за столом и завтракают. Брук улыбается мне, а Чарли, наоборот, безрадостно смотрит на меня, поджав губы.

— Ты плакала? — спрашивает Чарли.

— Может быть, немного, — заикаюсь я и иду к себе в спальню.

Брук и Чарли встают и следуют за мной.

— Что случилось? — спрашивает Брук.

Я сажусь на кровать, и Чарли берет меня за руку.

— Ты знаешь, что случилось, — отвечаю я угрюмо.

— Так вы переспали? — спрашивает Чарли, и я киваю головой.

— Ладно, тогда почему ты расстроена? Он что, заставил тебя? — Чарли задает вопрос, и вспышка жесткости появляется у нее в глазах.

Я отрицательно качаю головой, вздыхаю и опускаю глаза.

— Нет, ничего такого. Я надеялась, что это не просто так и к чему-нибудь приведет, но, видимо, ошиблась. Он не строит отношения, примерно так он сказал мне сразу после того, как мы занимались любовью, — отвечаю я, и Чарли с Брук разражаются смехом.

Я хмурю брови и поджимаю губы.

— О, ты серьезно? — спрашивает Брук.

Я киваю головой, и они сразу же перестают смеяться. Чарли наклоняется обнять меня.

— Не волнуйся. Он получит по заслугам. Не трать свое время на него. Я знала, что он скользкий тип, — Чарли глумится, развернув ситуацию с Уиллом на 360 градусов. Я смеюсь над ней.

— Благодаря парням я чувствую себя немного шлюхой. Ему нужно было только одно, и я так просто дала это ему. Я никогда так не делаю. Я не знаю, зачем сделала это. Думаю, виной всему пиво и текила. Ладно, больше это не повторится… никогда.

— Ты не шлюха, — восклицает Брук.

— Спасибо, Брук. О, Дэн просил меня замолвить за него хорошее словечко. Думаю, ты ему нравишься, — меняю я тему.

Она улыбается и краснеет.

— Ты правда думаешь, что я нравлюсь ему?

— Я знаю это. Кажется, он действительно хороший парень. Однако, девочки, вы должны не подпускать меня к Уиллу Сандерсу. Я не хочу опять быть втянутой в это.

— Нет проблем, — говорит Чарли.

Девчонки встают и выходят из спальни. Перед выходом Чарли оборачивается и смотрит на меня еще раз:

— Ты точно в порядке?

Я со вздохом киваю головой, и она выходит из комнаты. Ложусь на кровать и зарываюсь головой в подушку, думая о том, какой была дурой. Я решаю позвонить маме. В любом случае, я собиралась сделать это. Достаю мобильный телефон из кармана джинсов и звоню домой, не думая и не проверяя разницу во времени. Несколько гудков, и мама отвечает.

— Катерина, все в порядке? — спрашивает мама сонным голосом.

— Да, мам, я в порядке. Извини, я тебя разбудила?

Я смотрю на часы, у меня 11 часов утра.

— Да. У нас 3-30 утра, милая, — говорит она, зевая.

— Вот дерьмо. Мам, извини. Я даже не подумала проверить разницу во времени перед тем, как позвонить.

— Все в порядке, дорогая. Как Америка относится к тебе?

Я чувствую, что сейчас расплачусь.

Дерьмо!

Черт!

Чушь! Я действительно не подумала об этом.

До настоящего момента Америка относится ко мне, как к отстою. Хотя я не совсем честна. Вообще-то, все довольно хорошо, кроме долбанного Уилла Сандерса.

— Все отлично, мам. Мои соседки по домику действительно очень милые. Из всех подруг, какие у меня здесь есть, Чарли, правда, очень быстро становится лучшей из них. Тебе она понравится. Уроки превосходят все мои ожидания. Поэтому, да, все было отлично. Мне надо идти. Мам, извини, что разбудила тебя, возвращайся обратно в кровать. Передай привет папе.

— Хорошо, милая, до скорого, — говорит она, опять зевая.

— Хорошо, спасибо, мам. Люблю тебя.

— Тоже люблю тебя, дорогая.

Я кладу трубку и сижу на кровати, когда до меня доносится стук входной двери. Я слышу, как Брук приглушенно с кем-то разговаривает, но мне удается разобрать, что говорят.

— Как ты нашел, где мы живем? — спрашивает она, разжигая мой интерес.

Я быстро переодеваюсь, пока разговор не закончился.

— Чарли сказала мне прошлой ночью, — слышу я мужской голос.

Черт!

Я надеюсь, это не тот, на кого я думаю. Одевшись, я открываю дверь, чтобы выйти.

— Знаешь, Уилл, не думаю, что Кэт хочет видеть тебя, — слышу я Брук.

Очень хреново! Он здесь!

— Что? Почему? — доносится до меня его вопрос.

Я выхожу и вижу в дверях Уилла и Олсена, стоящих в своих джемперах джерси Аризона Кардиналс (Аризона Кардиналс — профессиональная команда по американскому футболу). Уилл замечает меня, и его взгляд загорается. Я ясно чувствую, как искра пронзает мое тело насквозь прямо в сердце, толкая меня к нему. Я отвожу взгляд. Думаю, он может сказать, что я рассержена гораздо больше, чем немного.

— Уилл, думаю, тебе надо уйти, — говорит Брук.

Он смотрит на меня. Я понимаю, что должна поговорить с ним.

— Брук, все в порядке, — шепчу я.

Она отходит в сторону, давая ребятам войти. Чарли выбегает из ванной и прыгает на Олсена, обхватив ногами его за талию. Он ловит ее и смеется. Чарли наклоняется для поцелуя. Уилл подходит ко мне, и с каждым его шагом мне становится все хуже. У меня сводит желудок, а сознание напоминает, что этот парень не хочет меня. Он подходит ко мне, а я не могу смотреть на него. Он берет меня за руку и ведет в мою комнату. Я молча иду с ним.

— Итак, Кэт, выкладывай. Почему Брук говорит, что ты не хочешь меня видеть? Я что-то сделал? — спрашивает он с болью в голосе.

Я смотрю в пол, потому что не могу смотреть ему в глаза; я знаю, если сделаю это, то погибну. Он убирает локон волос с моего лица и жестом предлагает нам присесть.

— Нет, ты ничего не сделал. Это я.

— О, старушка, это не ты, это я и есть оправдание, — говорит он, пытаясь рассмешить меня.

— Кэт, поговори со мной. Что не так? — спрашивает Уилл, нахмурив брови и глядя на меня.

— Я… я чувствую себя как шлюха. Я переспала с тобой при первой же возможности.

— Кэт, ты - никакая не шлюха, — говорит он, качая головой.

— Может быть, но я так себя чувствую.

Уилл берет мою руку в свою и переплетает наши пальцы.

— Кэт, извини, что заставил тебя так чувствовать себя, ведь этого совершенно точно не должно быть. Мы не сделали ничего плохого. Но, раз ты ощущаешь себя такой несчастной, тогда больше не будем делать это. Ведь ты этого хочешь? — задает он вопрос. Я вижу грусть в его глазах.

— Я не знаю, чего хочу, — отвечаю я, и это неправда.

Я желаю, чтобы он хотел меня, но он не хочет. Все, что ему надо - это то, что у меня между ног.

— Дэн сказал, что у тебя женщины приходят и уходят через день. Я не хочу быть одной из них.

Он вздыхает.

— Ну, да, это правда, у меня были женщины, которые приходили и уходили, пока я не встретил тебя. Потом это прекратилось. С тех пор, как я был с тобой, я не хочу никого, кроме тебя, Кэт, — говорит он.

— Что насчет следующей недели? Я стану воспоминанием. Всего лишь одной из многих твоих побед, которые стучат к тебе в дверь, — резко возражаю я.

— Нет, Кэт, и на следующей неделе все еще будешь только ты. И через неделю. И еще через неделю. И еще через неделю. Кэт, я не хочу спать ни с кем, кроме тебя.

Как он может быть таким нежным и таким тупым одновременно?

— Уилл, ты говоришь, что хочешь спать только со мной и больше ни с кем. Я это расцениваю, как отношения.

Мои слова заставляют вздохнуть его.

— Я уже говорил тебе, что не строю отношения. Но в сексуальном смысле я хочу быть только с тобой и ни с кем больше. Вот, чего я хочу.

— Так ты ждешь, чтобы я с этим согласилась. Быть твоей единственной секс-подругой, но не быть твоей единственной девушкой. Я не вижу большой разницы, — шепчу я голосом, полным сарказма.

— Кэт, или это, или ничего. Мне не нравится выражение секс-подруга. Думаю, мы должны быть друзьями с привилегиями, — отвечает он взбешенным голосом.

Я не понимаю. Он хочет только меня, но не будет считать нас парой, а лишь «друзьями с привилегиями». Не думаю, что могу пойти на это.

— Уилл, ты нравишься мне, и я не могу быть просто твоим другом, — честно говорю я.

Он смотрит на меня с разочарованием в глазах, а затем разглядывает мою комнату, будто бы ищет вдохновения.

— Кэт, я…

— Все нормально, Уилл. Не делай все сложнее, чем есть.

Отчаяние наполняет мою голову, и сердце сжимается в груди. Я встаю и иду к двери. Он фыркает, но следует за мной на кухню, где Брук, Чарли и Олсен сидят за столом.

— Уилл, чувак, ты выглядишь как-то хреново, — говорит Олсен.

Я глотаю ком в горле, и Уилл качает головой.

— Давай, пойдем, - командует Уилл и идет к двери. Он поворачивается, чтобы последний раз посмотреть на меня. Ему больно так же сильно, как и мне, но это не имеет никакого значения.

Если я нравлюсь ему, тогда почему он так настойчив, чтобы не быть вместе?

Я понимаю, что это последний раз, когда я говорю с ним, и внезапно ощущаю волнение. Он смотрит на меня, моя нижняя губа дрожит, а по щеке стекает одинокая слеза. Он вздыхает и делает шаг вперед, а затем назад. Он выглядит так, будто борется со своими эмоциями. Но пока мы все стоим там в неловкой тишине, он не произносит ни слова.

— Прощай, Уилл, — запинаюсь я и ухожу к себе в комнату.

— Пока, Кэт, — выкрикивет он, когда я закрываю за собой дверь. Я добираюсь до своей кровати и даю волю слезам.

— Не знаю, что происходит с вами двумя, но думаю, некоторое время вам не стоит общаться, — слышу я голос Чарли.

— Я знаю, не буду. Пожалуйста, скажи ей, что мне жаль, — извиняется он.

— Увидимся, малыш, — кричит Чарли.

— До встречи, — отвечает Олсен.

Я слышу, как захлопывается входная дверь.

И понимаю, что Уилл Сандерс теперь официально ушел из моей жизни. Ушел так же быстро, как и пришел в нее.

Глава 5

~ УИЛЛ ~

Я в оцепенении отхожу от двери Кэт.

По дороге домой Олсен сильно хлопает меня по спине:

— Жаль, что у тебя не получилось, чувак.

Я ничего не отвечаю. Я так хреново чувствую себя. Теперь из-за своего упрямства я навсегда потерял Кэт. Может, я должен вернуться обратно и согласиться на полноценные отношения.

Разве это плохо?

— Эй, парень, ты сделал все правильно. Она хотела приклеиться к тебе как банный лист.

Черт, я игнорирую его и продолжаю идти, но мне так хочется врезать кулаком по его уродливому лицу. Такое ощущение, будто я тону, раньше мне не приходилось испытывать это чувство, такое похожее на надвигающуюся обреченность. Мне не нравится это. Нужно сделать пробежку и снять напряжение. Я начинаю бег трусцой. Олсен удивленно смотрит на меня и начинает догонять.

Поравнявшись со мной, он некоторое время бежит рядом.

— Почему мы бежим, чувак? — задает он вопрос.

Я ничего не отвечаю, просто начинаю набирать скорость; он замедляется и возвращается домой. Я же пробегаю мимо, продолжая гнать себя. Моя одежда — джинсы и футболка, не подходят для пробежки. Я бегу через парк кампуса и затем начинаю нарезать круги. Пробегая круг по парку, я строю в голове возможные варианты.

Вариант первый… Оставить все, как есть и забыть о ней.

Это не самый лучший вариант, но его нужно рассмотреть.

Вариант второй… надеяться, что она изменит свое мнение и захочет быть в моногамных сексуальных отношениях со мной.

Или вариант третий… перестать быть упрямым парнем и позволить ей стать моей первой «настоящей» девушкой после Ребекки. Выбрав последний вариант, я буду уверен, что Кэт будет принадлежать только мне. Я не могу смириться с тем, что она может быть с другим мужчиной; даже сама мысль об этом приводит меня в бешенство.

Ребекка была моей первой любовью. Мы познакомились, когда мне было 16. Мы были вместе почти 2 года. Я был готов жениться на ней, даже несмотря на то, что мы оба были очень молоды. Я хотел начать строить нашу жизнь вместе, но она сказала «нет», а затем она бросила меня ради Адама Уотса, защитника нашей футбольной команды в старшей школе, что усугубило положение. Я был разбит и с тех пор зарекся быть с кем-то «в отношениях».

Чертов первый вариант сводит меня с ума, поэтому, думаю, можно забыть об этом. Третий вариант выводит меня из зоны комфорта; это абсолютно против того образа жизни, который я веду после Ребекки. Итак, похоже, что я должен работать над вторым вариантом, попытаться заставить ее посмотреть на ситуацию с моей точки зрения. Думаю, у меня получится, и я даже знаю, как.

Я быстро бегу в класс по вокалу, надеясь застать там нашего преподавателя. Прибежав, я вижу, что она играет на пианино. Ворвавшись в дверь, я останавливаюсь, упираюсь руками в колени и пытаюсь отдышаться.

— Уилл, с тобой все в порядке? — спрашивает она и подходит ко мне.

Я киваю, продолжая тяжело дышать.

— Дать тебе стакан воды?

Я киваю в знак согласия. Учительница приносит воду, и я ее залпом выпиваю.

— Итак, чем я могу помочь тебе?

Я сажусь на диван и поворачиваюсь к ней.

— Лиз, сделай мне одолжение. Ты знаешь новую девушку Кэт?

Она кивает головой.

— Это та прелестная австралийка?

— Да, мне нужно, чтобы ты поставила нас вместе на парных заданиях, — умоляю я.

— Тебе нужно, разве?

— Ну, давай, мам, пожалуйста?

Она вздыхает и кивает головой.

— Эта девушка, должно быть, особенная, если тебе нужно быть с ней в паре.

— Она такая, мам. Мне необходимо помириться с ней.

— Ладно, но только никому ни слова. А то это будет выглядеть, будто я оказываю покровительство, — советует она и подмигивает.

— Никто не знает, что ты моя мама.

— Да, но это легко можно выяснить. Поэтому я выполню твою просьбу, если ты будешь держать рот на замке.

— Спасибо, мам… ммм, Лиз.

Она улыбается. Я киваю, пожимаю ей руку и возвращаюсь домой. Мне уже не так плохо, ведь Кэт будет вынуждена разговаривать со мной. Очень надеюсь заставить ее понять, что она нравится мне. Просто она нужна мне иначе, чем привыкла.

Дома Олсен смотрит игру по телевизору, а Дэн сидит за компьютером.

— Чувак, что случилось? Ты выглядишь немного… странным, — спрашивает Олсен.

— Ничего. Просто нужно немного времени все обдумать.

— Она действительно зацепила тебя, не так ли? — задает Дэн вопрос.

— Девушка зацепила Уилла? Какого хрена? Ад замерз? — спрашивает Олсен.

— Неа, я сказал ей, как отношусь к тому, что было. Ей это не понравилось. Вот так вот.

Я иду на кухню в поисках чего-нибудь съестного.

— Эй, мы заказали пиццу и крылышки, если ты голоден, — кричит Олсен.

Я киваю головой и закрываю дверцу холодильника.

Сажусь между Олсеном и Дэном и полностью переключаюсь на футбол. Мы играем в Грин Бэй Пакерс на поле Ламбо. Это будет большая игра.

Нам привозят пиццу, и мы устраиваемся поудобнее. Вдруг раздается стук в дверь. Олсен и Дэн смотрят на меня.

— Нет, только не это, — говорят они хором.

Я раздраженно фыркаю и иду открывать. За дверью стоят Чарли и Брук.

Мммм, очень интересно. Что выберет Олсен: женщину или футбол?

Сейчас узнаю.

— Привет, девчонки. А где Кэт? — спрашиваю я, стараясь говорить безразличным тоном.

— Она дома с Ви, — отвечает Брук. Я киваю головой.

— По правде говоря, она не хочет тебя видеть, — корит меня Чарли.

Я фыркаю.

— Ага… я знаю, — я чувствую себя чертовски подавленным.

— Ого! В таком случае, ты звучишь едва ли не обиженным. Отличная игра, Уилл. Я под впечатлением, — поддразнивает Чарли, а потом отодвигает меня со своего пути и идет в гостиную.

Я отхожу, пропуская Брук.

— Я знаю, — шепчет она, когда проходит мимо.

— Что знаешь? — спрашиваю я удивленно. У меня в груди что-то сжимается в смятении.

— Я знаю, что ты хочешь быть с ней, но тебя беспокоит, что же подумает глупый Олсен. Ты знаешь, это так по-мальчишески.

— Да неужели? Правда?

— Все в порядке. Это может быть нашим маленьким секретом.

Она подмигивает и проходит мимо меня в гостиную.

Может быть, она права. Может быть, меня сдерживает, что подумают парни. Не уверен, что закоренелый одиночка может иметь отношения только с одной женщиной.

Неужели действительно, из-за того, чтобы моя прославленная репутация не пострадала, мне придется упустить свой единственный шанс быть с Кэт?

Меня это так терзает. Я действительно хочу Кэт и могу видеть себя рядом с ней.

Тогда почему все срываю?

Наверное, потому что, как мне кажется, я не заслуживаю добрую и благородную девушку. Я борюсь с желанием, чтобы Кэт принадлежала мне, так как даже сама мысль, что к ней прикасается другой мужчина, невыносима.

Я возвращаюсь в гостиную. На диване теперь сидят две парочки, пусть и неофициальные, но, определенно кажется, что все к тому идет. Вздохнув, я сажусь в одноместное кресло, где мы сидели прошлой ночью. Это невероятно, как за несколько часов удивительное может превратиться в несуществующее. Я сижу, не обращая внимания на игру. Всем остальным, кажется, по-настоящему очень нравится. Я немного удивлен, не думал, что девчонкам понравится футбол.

Кардиналы выиграли игру. Все ликуют. Как же мне паршиво! Огромным усилием воли я сдерживаюсь, чтобы не пойти к ней, не увидеть ее, не быть с ней, не прикасаться, не чувствовать ее прекрасное тело рядом. Интересно, что она делает сейчас?

Думает обо мне или совершенно успокоилась и вычеркнула меня из головы?

Блин, ненавижу это!

Почему она так опьяняет?

Жизнь была так прекрасна, пока в ней не появилась Кэт. Меня устраивал мой образ жизни, я был счастлив, а теперь я тоскую по женщине, с которой не могу быть.

Но я мог бы быть с ней… если бы перестал проявлять осторожность… черт!

Я знаю, она хочет меня, но, честно говоря, не думаю, что смог бы опять пройти через боль, если она оставит меня. С Ребеккой я уже пережил это и больше не хочу. Я отношусь к тому типу парней, которые «любят и бросают».

И все же, почему я чувствую это непреодолимое желание, чтобы она была моей?

Здесь никто, кроме мамы, не знает о моей первой любви, пусть это так и остается. Я не нуждаюсь в жалости из-за какого-то чертового мальчишеского сильного увлечения в школьные годы, хотя, в отличии от Ребекки, для меня это было гораздо больше, чем просто увлечение.

Я замечаю, как Брук с Дэном разглядывают меня. Смотрю на них с легкой полуулыбкой. Брук улыбается в ответ, потом поворачивается и что-то шепчет Дэну. Тот кивает и тоже смотрит на меня.

А нельзя ли еще более очевидно показать, что вы говорите обо мне, ребята?

Все, с меня довольно. Я поднимаюсь и ухожу в свою комнату. На подушке лежит бабушкина хрустальная роза, и на короткий миг я испытываю счастье. Но потом воспоминания возвращаются. Я ложусь на кровать и смотрю в потолок. Я чувствую прекрасный аромат Кэт на подушке, как напоминание о моей потере. Это пытка. В мою дверь раздается стук.

— Войдите, — разрешаю я.

В комнату входят Дэн и Брук.

— Привет, ребята. Что случилось?

— Я знаю, это не мое дело, но ты выглядишь ужасно. И Кэт, я знаю, тоже. Если вы одинаково чувствуете, тогда, в глубине души, ты должен знать, что быть порознь неправильно, — говорит Брук. Они садятся на край моей кровати.

— Я недостаточно хорош для нее, — бормочу я, глубоко вздохнув.

— Послушай, Уилл, очевидно, у тебя проблемы, — заявляет Дэн.

— Спасибо, чувак, — вставляю я замечание.

— Нет. Я хочу сказать, что, может, нужно отпустить то, что сдерживает тебя. Тосковать по ней — это зря потраченная энергия.

Я тяжело вздыхаю.

— Она бы не поняла мои проблемы. Черт, я на самом деле не понимаю, где моя голова почти все время.

— А как ты узнаешь, если не попробуешь? Она очень внимательная и чуткая девушка, и, возможно, понимает больше, чем ты думаешь, — уверяет она.

Я опять вздыхаю. Брук наклоняется и хлопает меня по ноге.

— Послушай, у тебя есть только один шанс помириться с ней. Не позволяй ему проскользнуть мимо, — призывает Брук, после чего они встают и уходят.

Черт, не думаю, что могу рискнуть и снова оказаться в такой ситуации. Нет, если она хочет меня, это может быть или дружба с привилегиями, или совсем ничего.

*

Я просыпаюсь. Мой будильник орет, оповещая, что пришло время вставать.

Отвали!

Я нажимаю кнопку выключения снова и снова, пока будильник не замолкает. Лежу в кровати, уставившись в потолок и даже не замечаю, что обнимаю подушку, на которой спала Кэт. Всю ночь я чувствовал ее потрясающий аромат. Мне не удалось выспаться, но я встаю, зная, что сегодня увижу ее в классе, и мы будем вместе работать на всех парных заданиях. Это немного поднимает мне настроение.

Одеваюсь и иду на кухню. Дэн и Олсен готовят завтрак. Я направляюсь к кофеварке и делаю себе очень крепкий кофе. От недосыпания я измотан и чувствую раздражение.

— О, Уилл. Ты опять выглядишь хреново, чувак. Ты болен или что-то еще? — заявляет Олсен.

— Отвали! Я плохо спал.

— Господи, чувак, остынь. Я просто спросил, как ты.

Я тру глаза и в расстройстве запускаю пальцы в волосы.

— Извини.

Мы с Олсеном идем на занятие по вокалу. Как только заходим в класс, я вижу, ОНА сидит с Чарли на диване. Олсен садится рядом с Чарли. Я смотрю на Кэт. Она такая красивая, ее глаза пронзают меня. Ее длинные огненно-рыжие волосы блестят на свету. У меня перехватывает дыхание. Она пристально смотрит на меня, время словно остановилось. А потом она отворачивается, прерывая связь. Я стою в дверном проеме, не отрывая глаз от Кэт, как преданный щенок, и все в классе смотрят на меня.

— Уилл, не хочешь присесть? — отвлекает меня мама.

— Извини, Лиз.

Я прихожу в себя и сажусь рядом с какой-то темноволосой цыпочкой.

Если повезет, это заставит Кэт поревновать!

— Доброе утро, класс. Сегодня мы разделимся по два человека для выполнения парных заданий. Но, я вижу, вас 13, значит, одна группа будет не парой, а трио. Итак, прежде, чем вы начнете делиться, скажу, что уже заранее сделала это за вас. Когда я называю ваше имя, пожалуйста, вставайте рядом с вашим партнером.

Мне очень интересно посмотреть на лицо Кэт, когда нас поставят в пару, но не могу, так как это будет слишком очевидно.

— Эдмунд и Джеки.

— Олсен, будьте добры, — поправляет он. Все смеются.

— Хорошо, Олсен и Джеки.

— Тебя зовут Эдмунд? — спрашивает Чарли сквозь громкий смех.

— Нет, Олсен. — огрызается он в ответ.

Я слышу прекрасный смех Кэт, который приводит меня в умиление. Смотря четко вперед, борюсь с огромным желанием взглянуть на нее.

— Чарли и Питер.

— Уилл и Кэт, — наконец произносит мама.

Я поворачиваюсь и иду к ней. Кэт стоит, скрестив руки. Она смотрит в пол и тяжело вздыхает.

Отлично, это не та реакция, которую я ждал от нее.

— Привет, — говорю я тихо.

— Привет, — шепчет она так тихонько в ответ, что я почти не слышу ее.

Мама раздает стихи, и мы вместе идем подбирать музыку. Я очень хочу взять ее за руку, но не смею сделать это. Мы подходим к маме. Она смотрит на Кэт, но та уставилась на свои ноги. Мама поднимает бровь и взглядом подсказывает мне поговорить с ней.

— У меня большие надежды на вас двоих, и так как вы оба предпочитаете рок, я дала вам дуэт Флитвуд Мэк «Иди своей дорогой».

Я бросаю на маму суровый взгляд. «Правда?»

— Я думаю, это подходит, — заявляет Кэт, забирает ноты у мамы и уходит.

— О чем это? — тихо спрашиваю я маму.

— Послушай слова, и, думаю, ты поймешь.

Я фыркаю и бегу догонять Кэт в конец класса.

— Кэт, прости, как все…

— Не надо! Давай просто заниматься песней, — перебивает она меня.

Черт, она действительно зла!

Я беру лист с нотами и начинаю просматривать стихи. Нам надо решить, кто, что поет. Я читаю слова песни и понимаю мамин замысел. Она дала песню, которая так подходит нам сейчас.

— Думаю, ты должен петь первый куплет, а я второй, — говорит Кэт.

Она начинает выделять свои слова фиолетовым цветом, а мои желтым.

Выделяя свою часть, Кэт смеется и трясет головой.

— Довольно подходяще, не думаешь? — говорит она, будто выплевывая слова.

Итак, по крайней мере, теперь она разговаривает со мной.

— Ммм, — бормочу я, доставая свою гитару, и начинаю наигрывать.

Она напевает вместе с аккордами, и я впервые слышу, как она поет. Даже просто напевая, ее голос чудесно звучит.

— Кажется, довольно просто играть. Хочешь попробовать и спеть в одиночку на этот раз? — спрашиваю я, и она кивает головой.

Я начинаю, и Кэт поет первый куплет. Затем мы поем припев вместе. Песня так нам подходит, мы будто поем о нас. Вместе мы звучим потрясающе. Я вижу намек на улыбку, когда она поет. Мы заканчиваем петь. Нам нужно сделать несколько поправок в разных местах, чтобы улучшить наше звучание. Для этого надо тренироваться, на что я и рассчитывал.

Да, черт побери! Я буду проводить с ней больше времени.

— У тебя великолепный певческий голос.

— Подхалимство не поможет тебе, Уилл, — она хмурится, но, по крайней мере, смотрит на меня.

— Не хочешь прийти потренироваться позже? Или я могу прийти к тебе домой, если хочешь? — спрашиваю я, в надежде провести с ней некоторое время, и, пытаясь, чтобы голос не звучал так отчаянно, как он есть на самом деле.

~ K Э T ~

— Эээ, я сама приду к тебе, — выбираю я, потому что так я могу уйти, когда захочу.

Я не могу свыкнуться с выбором песни для нас; Лиз, должно быть, ясновидящая. Уилл сегодня кажется спокойнее, хотя обычно ведет себя нахально и высокомерно; уверена, он чувствует напряжение между нами. Когда мы видим друг друга, между нами все еще возникает то воспламеняющее притяжение энергии. Но, зная, что мы не можем быть вместе, это сопровождается грустью.

Я хочу понять, почему. Может быть, спросить у него сегодня вечером?

— Можно, Чарли и Брук тоже придут? — спрашиваю я, зная, что с поддержкой девчонок буду чувствовать себя лучше.

Он морщит лоб и кивает головой.

— Конечно, могут. Приходите к ужину, закажем пиццу или еще что-нибудь.

— Разве вчера вы не заказывали пиццу?

— Заказывали. А как ты узнала? — удивляется он.

— Когда Брук с Чарли вернулись домой, то сказали, что уже поужинали.

И тут раздается голос Лиз:

— Класс, время вышло. Убедитесь, что вы максимально много репетируете со своими партнерами, чтобы в конце семестра ваше выступление было совершенным.

Уилл убирает в чехол гитару и ноты и протягивает мне мою копию. Он смотрит на меня, будто что-то хочет сказать.

— Увидимся вечером. Во сколько приходить?

На его лице появляется сияющая улыбка.

— Да приходи в любое время.

— Тогда увидимся позже, — отвечаю я и ухожу.

Глава

6

После занятий я захожу домой переодеться, а потом мы с Чарли и Брук идем в гости к ребятам. Девчонки обе взволнованы предстоящей встречей с Олсеном и Дэном. Я же испытываю смешанные чувства: с одной стороны, я волнуюсь перед встречей с Уиллом, с другой — нервничаю, что увижу его опять. Лучше бы мне дали другого партнера для выполнения парных заданий. Это все намного упростило бы, но, конечно же, моя удача вновь свела нас с Уиллом.

Самое главное — это позаботиться, чтобы мы репетировали. Вот, почему я все-таки иду к нему домой, ведь я смогу уйти после репетиции и ужина, даже если девочки захотят остаться. Я уйду, так как знаю, что не смогу контролировать себя рядом с ним.

Мы подходим к дому, и Брук стучит в дверь. Нас встречает Олсен.

— Рад видеть тебя снова здесь, Кэт, — иронизирует он с усмешкой.

Что за придурок!

Мы проходим в гостиную. Дэн, как обычно, сидит за компьютером, а Уилла нигде не видно. Дэн встает, обнимает Брук, и они садятся на диван. Они так мило смотрятся вместе. Олсен и Чарли целуются прямо в проходе. Я смотрю на них, закатываю глаза и качаю головой. Открывается входная дверь, и заходит Уилл с большой коробкой, в которой китайская еда на вынос и пиво. Он замечает меня и, направляясь в гостиную, проскальзывает мимо, задевая своим плечом. От его прикосновения у меня перехватывает дыхание. Я стряхиваю с себя это чувство и следую за ним.

В комнате остается только одно свободное место, так как на диване сидят Чарли и Олсен, а рядом Дэн и Брук. Все заняты своей едой. Уилл смотрит на меня и пальцем манит подойти к нему. Я вздыхаю.

— Можешь сесть, если хочешь.

— Нет, спасибо, и так сойдет.

— Ты всегда могла бы сидеть у меня на коленях, — шутит он с мальчишеской улыбкой на лице.

— Ха! — смеюсь я над его предложением. — Ты же знаешь, к чему это привело нас в прошлый раз. Нет, мне и на полу нормально.

Он качает головой и накладывает себе еду. Подождав, когда все возьмут себе, я тоже кладу немного еды в свою тарелку; на самом деле я не голодна, так как мои нервы на пределе.

— Итак, Уилл, расскажи, какую песню вы получили, чтобы спеть дуэтом? — спрашивает Брук.

— Флитвуд Мэк «Иди своей дорогой», — отвечает он.

— Это песня про то, как девушка и парень встречаются, и один хочет большего, а другой — нет?

— Да, — бормочет он нерешительно.

— О, я умолкаю, — говорит Брук, опустив взгляд на свои руки.

— Довольно подходящая, тебе так не кажется? — усмехается Чарли, глядя на Уилла.

Он сглатывает комок в горле и смотрит на тарелку с едой, к которой едва ли притронулся.

Я вздыхаю и делаю глоток пива.

— Ладно, девушки, хватит цепляться к Уиллу из-за одной ночи. Детка, как насчет того, чтобы подобрать нам фильм для просмотра? — спрашивает Олсен.

Я ставлю свою тарелку с нетронутой едой на стол и иду в ванную. Уилл уже стоит там и ждет меня. Увидев его, я подпрыгиваю от неожиданности.

— Извини, не хотел тебя напугать.

— Все в порядке, — шепчу я, пытаясь не смотреть на него.

Он преграждает мне путь в гостиную и берет меня за руку. У меня перехватывает дыхание, и я чувствую, что между нами опять возникает сильное притяжение.

О, черт, я должна выбраться отсюда!

— Уилл, пожалуйста, — говорю я умоляющим тоном, когда он поднимает мое лицо за подбородок навстречу к нему.

Блин!

Я действительно хочу поцеловать его, когда смотрю в его ярко-синие глаза.

Черт! Черт!

Мое сердце делает миллион ударов в минуту, и все, что я вижу в его глазах — это желание.

— Кэт, я…

— О, да пошло оно… — я наклоняюсь и целую его, застав нас обоих врасплох. Он притягивает меня к себе так, что наши тела соприкасаются, а затем поворачивает меня и сильно прижимает к стене, продолжая настойчиво целовать. Он такой приятный на вкус. Его язык находит мой.

— Подожди! Я не могу сделать это, — отталкиваю его; все во мне говорит, что это неправильно.

— Уилл, я не могу, — я пытаюсь уйти, но он хватает меня за руку и тянет обратно к себе.

Снова прижимает меня к стене, поднимает мои руки над головой и затем страстно целует. Я чувствую его язык. Я ничего не могу с собой поделать, я растворяюсь в нем. Я так сильно хочу его, что мое сердце в очередной раз берет верх над моим разумом. Спотыкаясь, мы двигаемся в спальню в конце коридора, ни на миг не разъединяя наших губ. Ударом ноги Уилл закрывает дверь и снимает с меня топ. Мы лихорадочно раздеваем друг друга догола и оказываемся лежащими на кровати, обнаженные и страстно целующиеся. Его поцелуй так мягок и полон желания. Его тело нависает надо мной, и бедром я чувствую остроту его возрастающего возбуждения. Я беру рукой его член и начинаю ласкать, делая движения вверх-вниз. Уилл стонет сквозь наш поцелуй. Я знаю, ему это нравится.

Он скользит рукой от моего затылка к груди и гладит ее, пока я ласкаю его. Его дыхание учащается и становится неровным. Уилл стонет все громче, продолжая свои неистовые страстные поцелуи. Его член в моей руке становится еще более напряженным. Он скоро кончит. Он ласкает мне грудь, пальцами дразнит и вращает мой сосок.

Мне так приятно, но, в то же время, это неправильно. Я знаю, что должна остановиться, но ничего не могу поделать с собой, когда он опускает свою руку мне на живот. Пальцами он дотрагивается до моего клитора и нежно вращает его по кругу. От этого прикосновения у меня перехватывает дыхание. Я все еще чувствую его губы на своих. Он складывает пальцы в форму буквы V и продолжает гладить меня немного сильнее. Наше дыхание становится тяжелым. Мы так сильно хотим и нуждаемся друг в друге.

Я знаю, что Уилл действительно близок к завершению, потому что чувствую легкую дрожь, сотрясающую его тело. Я усиливаю свой поцелуй. Он отвечает взаимностью, одновременно вставляя пальцы внутрь меня и двигая рукой туда и обратно, затрагивая ту точку внутри, что так страстно жаждет его. Я не могу сдержать стонов. Его дыхание быстро нарастает. И вдруг он вырывается из моих объятий.

— Если ты продолжишь, я не смогу остановиться. Я хочу быть в тебе до самого конца, — шепчет он, продолжая свою «атаку» внутри меня. Я издаю стон и отпускаю его. Он придвигается так, чтобы наши тела тесно соприкасались, и между ними не было расстояния. Я не могу сдерживаться и хватаю его за спину. Он продолжает ласкать меня рукой и языком одновременно. Затем начинает вращать пальцами во мне, двигая внутрь и наружу, внутрь и наружу, вместе с тем большим пальцем лаская мой клитор, усиливая мое удовольствие. А потом от его прикосновений на меня обрушивается оргазм. Я выгибаю бедра и издаю громкие стоны, продолжая страстно целовать его и царапать ему спину. Я испытываю такое удовольствие, что это выбивает дух у меня из груди. Медленно прихожу в себя и чувствую его улыбку на своих губах.

Уилл тянется к ящику тумбочки, достает пачку с презервативом, разрывает упаковку и натягивает его на свой член. Потом ложится на меня. У себя между ног я чувствую его твердокаменный член. Он возвращается к нашим поцелуям. Его совершенное тело поглощает меня. Он целует меня с такой силой, что это застает меня врасплох. Уилл отстраняет свои губы и напряженно смотрит на меня. В его полуприкрытых горящих голубых глазах столько вожделения, что захватывает дух.

— Ты уверена? — спрашивает он тихо, и на короткий миг я думаю: «нет», но в ответ лишь киваю головой.

Он медленно входит в меня на всю свою длину, и от чувства полноты я не могу сдержать стон. Уилл роняет голову мне на плечо и зажимает мои руки над моей головой. Я откидываюсь назад, когда он начинает толчками двигаться в своем темпе внутри меня. Это притяжение между нами наэлектризовано. Он поднимает голову и снова целует меня. Я обнимаю его и ногами обхватываю вокруг талии, чтобы он мог глубже проникать в меня.

Он тихо стонет. Я ощущаю тепло от него внутри. Он неустанно продолжает свои движения. И все это дарит мне потрясающее чувство. С каждым толчком он входит немного сильнее. Он меняет ритм. То делает круговые движения и медленно отступает, затем снова обрушивается на меня. Чувство того, что Уилл внутри, невероятно обостряется. Я громко кричу, пока он непрерывно двигается во мне. Его поцелуй становится яростным. Его язык ласкает мой снова и снова.

— О, Кэт, — бормочет он сквозь наш поцелуй. От звука его голоса, когда Уилл произносит мое имя, со мной что-то происходит, и вместе со следующим быстрым толчком я вновь теряю самообладание под ним. Я выкрикиваю его имя, слишком поглощенная наслаждением. И мне даже неважно, если другие слышат меня.

Я слышу, как Уилл слегка посмеивается сквозь наш поцелуй, пока меня сотрясает оргазм. С каждым толчком мои ногти впиваются в его руки. Я чувствую слабость в ногах. Одним быстрым движением я убираю ноги с его талии. Он тянет меня, и теперь я оказываюсь сверху на нем, широко расставив ноги и запыхавшись. Кладу руки ему на грудь. Его синие, наполненные вожделением глаза, пристально смотрят на меня, и он улыбается своей потрясающей улыбкой. Я начинаю двигаться. Я все еще чувствую трепет внутри после такого продолжительного оргазма и ощущение того, как Уилл глубоко входит в меня, снова приближает меня к кульминации. Он кладет руки мне на грудь и начинает ласкать ее; его бедра двигаются синхронно с моими.

Это так возбуждает!

Двигаясь на нем, я откидываю голову назад. Его дыхание становится беспорядочным, и я чувствую, что он скоро кончит. Я наклоняюсь, грудью касаясь его груди, целую его, и он страстно отвечает на мой поцелуй. Я чувствую, как накатывает очередная волна, и я испытываю оргазм, опускаясь низко на него, пока он кончает в презерватив внутри меня.

Руками он берет мой затылок и ласкает мои губы намного более мягким поцелуем. Наше дыхание выравнивается, пока мы медленно целуем друг друга. Я отодвигаюсь и ложусь на кровать рядом с ним. Он притягивает меня, чтобы я обняла его, и крепко держит в своих объятиях. Я кладу голову в укромное местечко у него между рукой и грудью, мое безопасное место. Такое чувство, будто я дома, это ощущение того, что я совершенно точно там, где я должна быть, где я хочу быть.

— Это было восхитительно. Ты восхитительна, — шепчет он мне на ухо.

— Ты тоже не так плох, — отвечаю я, чем вызываю его смех.

Он склоняется надо мной. Мы страстно целуемся. Кажется, будто время остановилось.

*

На следующий день я просыпаюсь рядом с Уиллом, крепко обнимающим меня сзади. Одна его рука у меня под шеей, а другая лежит поверх моего живота. Я медленно дотягиваюсь до его руки, переплетаю наши пальцы и кладу его руку себе на грудь. Он начинает шевелиться, поднимает голову и нежно целует меня за ухом. Я улыбаюсь и поворачиваю голову. Уилл наклоняется и мягко целует меня.

— Доброе утро! — шепчет он тихо.

— Доброе утро, — отвечаю я также шепотом.

Он сжимает мои руки, подносит к своим губам и нежно целует их. Я начинаю думать, что, может быть, я смогу быть с ним «друзьями без обязательств», если это значит, что мы вместе.

Неужели мне действительно нужно, чтобы наши отношения, так или иначе, имели название?

— Ладно, — говорю я ему.

Уилл хмурит лоб. Он в замешательстве:

— Ладно?

Поворачиваюсь к нему лицом.

— Я сделаю это.

Он смотрит на меня, хмурится и потирает лоб:

— Эээ… ты меня оставляешь?

Я делаю глубокий вдох и смотрю в его великолепные синие глаза.

— Хорошо, я сделаю это, — говорю я, размахивая руками.

Его глаза загораются, и он широко улыбается, а затем нежно целует меня в губы.

— Так ты согласна быть со мной, но не как моя девушка?

Я киваю, не прекращая поцелуй. Он крепко держит меня.

— При одном условии.

Он кивает.

— Ты только со мной и ни с какими другими женщинами, пока мы находимся в этих… что бы это ни было.

— Конечно. Я уже говорил, что хочу быть с … спать с тобой и больше ни с кем. Для меня только ты, Кэт.

— Хорошо, тогда договорились, — говорю я и протягиваю руку.

Он хмурит брови и качает головой, но пожимает мою руку.

Не могу поверить, что я согласна на это. Но быть с ним хоть в каких отношениях — лучше, чем не иметь ничего. Попытки избегать его просто не работают. Это самый лучший вариант, который я вижу, во всяком случае, сейчас. Он наклоняется ко мне и целует в губы, а потом забирается сверху на меня, и я чувствую его возбуждение. Я знаю, его желание такое же сильное, как мое.

Я притягиваю его грудь к своей, мои руки блуждают в его волосах. Мы страстно целуемся. Он тянется к тумбочке, достает презерватив, разрывает упаковку и надевает его. Я улыбаюсь ему. Он смотрит на меня, и в его взгляде уверенность, что это то, чего я хочу. Я киваю, и с этим он наклоняется и вновь быстро овладевает мной.

~ УИЛЛ ~

Это было охренительно потрясающе, как и всякий раз, когда мы трахались с Кэт. Невозможно поверить, что она согласилась быть «подругой для секса». Я был уверен, что после той ночи она взбесится, но я ошибся. Она абсолютно удивила меня, согласившись, чтобы мы были вместе, но не официально. У меня и раньше были партнерши для секса, но ни одну из них я на самом деле не рассматривал как друга. Я действительно хочу проводить время вместе с Кэт за пределами спальни. Я хочу быть рядом с ней так часто, насколько могу. Она что-то делает со мной, делает меня счастливым и довольным. Более того, мне невыносима мысль, что кто-то еще дотрагивается до нее или находится рядом с ней. Она — моя. Я хочу ее больше, чем когда-либо хотел кого-то другого. Эти чувства очень необычны для меня, прямо-таки чертовски необычны.

Я пристально смотрю на обнаженное сексуальное тело Кэт, когда она вылезает из моей кровати и одевается.

— Наслаждаешься видом? — спрашивает она со смехом. Я смотрю на нее влюбленным взглядом.

— О, ты не представляешь, — отвечаю я честно. Я целый день мог бы наблюдать за ней, смотреть на то, как она одевается, или, еще лучше, как она раздевается. Она бросает свою майку мне, я ловлю ее со смехом и сжимаю в руке. Кэт забирается на кровать и облокачивается сверху на меня.

— Можно мне получить свою майку обратно, пожалуйста? — спрашивает она любезно.

— Подойди и возьми.

Она смеется и пытается выхватить у меня свою одежду, но я крепко держу ее. Я слегка тяну одеяло, и Кэт падает на меня. Она смеется, и этот звук, словно музыка для моих ушей. Я люблю ее смех; это сразу же возбуждает меня.

Опять, каждая…чертова…деталь, касающаяся Кэт, возбуждает меня. Я — «ходячее возбуждение».

— Уилл, — протестует она с усмешкой.

— Если ты кое-что сделаешь, я верну майку тебе обратно, — говорю я. Она садится сверху на меня в своих джинсах и белом кружевном лифчике и кладет руки мне на грудь. Так горячо, реально, я еще больше возбуждаюсь, если это вообще возможно.

Смотри, что я, блин, имею в виду.

— Ммм, хорошо, что ты хочешь? — спрашивает она неуверенно.

— Поцелуй меня, — говорю я перед тем, как вернуть ей майку. Кэт с улыбкой наклоняется для поцелуя. Я обхватываю ее за голову и сильно прижимаю к своим губам, давая знать, какой эффект эта девушка оказывает на меня. Как это страстно, я люблю целовать ее; она так здорово целуется, это сводит меня с ума.

Она забирает свою майку и медленно заканчивает поцелуй; я чувствую, что запыхался, Кэт выглядит также.

— Ты действительно потрясающая, ты знаешь это?

— Я пытаюсь быть потрясающей, — шутит она и улыбается. Ноги Кэт находятся по обеим сторонам от меня, и она, пытаясь встать, двигается в конец кровати, спрыгивает с матраса и с легкостью приземляется на пол.

Я вздыхаю и смотрю на ее идеальную грудь под майкой.

Черт!

— Лучше я пойду. У меня занятие, а еще надо добраться, — жалуется она, когда настает понимание того, что пора уходить.

Мой разум кричит мне, что я не хочу отношений, и с той же силой чувства, которые бурлят во мне, говорят обратное. Я хочу, чтобы она осталась и никогда не уходила. Я хочу ее здесь, в кровати, со мной, навсегда, даже просто для поцелуев и объятий. Я мог бы жить с этим до тех пор, пока она не покинет меня.

Какого хрена? Звучит, будто я потерпел поражение.

— Тогда хорошего дня, — хрипло говорю я, пытаясь, чтобы мой голос звучал не слишком отчаянно. На лицо Кэт набегает хмурая тень, когда она подходит, наклоняется и целует меня на прощание. Я крепко держу ее, мой член твердый, как камень, и, если бы у нее не было занятия, на которое все же надо пойти, я бы наклонил ее и прямо сейчас овладел ею здесь опять.

Я так чертовски сильно хочу эту женщину! Я хочу, чтобы она была моей и принадлежала только мне.

— Когда ты еще хочешь порепетировать? И я на самом деле имею в виду репетировать, а не увлечься и в конечном итоге потерять контроль в твоей кровати, — говорит она со смехом.

Я улыбаюсь и целую ее в нос.

— Сегодня вечером? — спрашиваю я, главным образом потому, что мне необходимо увидеть ее опять. Меня даже не волнует репетиция. Я просто хочу, чтобы она была здесь, рядом.

Она прикусывает нижнюю губу и кивает. Я просто схожу с ума. Она так чертовски возбуждает. Кое-как я сдерживаюсь.

— Конечно, я приду после последнего урока.

— О, отлично! Тогда увидимся, — я наклоняюсь и целую ее еще раз перед тем, как она выбегает из дома и уходит на свое занятие по актерскому мастерству.

Глава 7

Наконец я выбираюсь из кровати и, одевшись, сразу иду на кухню, где сидят Олсен и Дэн. У Олсена идиотская ухмылка на лице.

— Ну, полагаю, ты хорошо провел ночь? Кэт только что совершила свой «путь позора».

Я смеюсь. Дэн смотрит на меня в ожидании ответа.

— Да, думаю, мы разобрались.

Иду к холодильнику, мне нужно молоко для кофе и хлопьев.

— Ну, тогда получается, она согласилась на твое предложение быть «партнерами для секса»? — спрашивает Олсен, ухмыляясь.

— Нет, «друзьями с привилегиями», а не «партнерами для секса». Она на самом деле нравится мне. Мы не просто трахаемся, — зло отвечаю я, пытаясь поставить его на место.

— Будь осторожен, — бормочет Дэн себе под нос.

Смотрю на него и киваю:

— Я знаю, спасибо.

Он кивает в ответ и продолжает печатать на компьютере.

Я иду на занятие по актерскому мастерству и все время думаю только о Кэт. Она подходит мне. Она будто у меня под кожей. Мне надо следить за своими чувствами, потому что в конечном итоге это закончится тем, что причинит боль кому-либо из нас.

*

В последующие месяцы мы с Кэт становимся ближе. Мы проводим вместе столько времени, сколько возможно, хотя на самом деле, официально, мы не пара. Она воспринимает это гораздо лучше, чем я предполагал. Мне чертовски нравится иметь возможность трахать ее и не иметь ярлыка, прикрепленного к нашим отношениям. Время от времени я чувствую, что Кэт что-то хочет сказать, но сдерживается. Я знаю, она ждет большего от меня, но я просто не могу, я не так живу. Чем больше времени я провожу с Кэт, тем милее и привлекательнее она становится. Мне действительно нравится эта девушка. Она оказывает довольно сильное влияние на меня. Не уверен, какое именно, но знаю, что сделаю, что угодно, лишь бы сохранить ее в своей жизни.

Скоро конец первого семестра в колледже. С тех пор, как мы с Кэт познакомились, прошло 6 месяцев. Я так рад, что провел это время с ней. Прошлой ночью она осталась у меня, но рано утром ушла на занятия по актерскому мастерству. Так жаль, что мы не в одной группе, я скучаю по ней, но, по крайней мере, мы все еще в одной группе на занятиях по вокалу. Я встаю и готовлюсь к первому уроку. Я провел слишком много времени, лежа в кровати и прижимаясь к подушке, на которой спала Кэт, вдыхая ее прекрасный аромат. И теперь я опаздываю.

Я знаю, глупо, но, когда дело доходит до Кэт, я совершаю такие вещи, которые обычно не сделал бы.

Я вхожу в класс и заявляю о своем присутствии в обычной дерзкой манере.

— Не бойтесь, Уилл здесь.

Все девушки хихикают. Я люблю то, как их взгляды устремляются на меня, будто у маленьких заблудившихся овечек. Я знаю, что не должен быть таким нахальным, но, черт подери, когда ты выглядишь так хорошо, тяжело не быть самоуверенным.

— Спасибо за ваше заявление, мистер Сандерс, но, пожалуйста, займите свое место, как все остальные, — сердито заявляет мистер Саймон Стивенсон.

Я иду в конец класса занять свое место. В начале класса стоят какие-то люди в деловых костюмах, среди них одна женщина, которая что-то записывает в свой блокнот. Я быстро обхожу их и пытаюсь сосредоточиться на конкретной задаче.

— Всем добро пожаловать в класс. Сегодня к нам присоединились директор и продюсер многообещающего и очень захватывающего некоммерческого фильма по франшизе. Я лично знаю этих двух джентльменов и попросил их сегодня просмотреть и оценить актерский потенциал студентов в этом классе и в классе Мисс Сильвестри. Они будут смотреть ваши актерские умения, и, может быть, сегодня для некоторых из вас появится возможность сняться в массовке в этом фильме. Вообще-то, в целом, будет 4 фильма. Они основаны на серии книг Б. Уильямса. Вы, должно быть, слышали о серии «Ночной странник»?

Весь зал ахает. Даже я слышал о серии «Ночного странника», это фэнтези про вампиров, убийц и охотников, в общем, все то, что так любят в наши дни девочки-подростки. Этот фильм явно не относится к яркому и блистательному типу, несмотря на то, что в сюжете присутствует романтическая линия, которая немного мрачна по сравнению с теми, что были недавно в кино. Если бы мне посчастливилось получить роль, этот фильм мог бы стать началом чего-то потрясающего.

— Я хочу, чтобы вы показали, насколько вы все талантливы. Не слишком сильно переживайте, если провалитесь. В таком случае вы сможете сняться в массовке в «эпизодической роли». Поэтому, еще раз повторю, не будьте разочарованы, если вас не выберут на главную роль, чего, как я знаю, всем вам хотелось бы, — заявляет мистер Стивенсон, глядя прямо на меня.

Черт!

Это может быть круто, просмотр будет также в классе Сильвестри, в котором Кэт.

— Итак, предлагаю всем встать и начать подготовку. Я бы хотел, чтобы вы разделились на пары мальчик-девочка, после чего мы пройдемся по некоторым сценам из сценария к фильму.

Я встаю и подхожу к Джесс. Она лучшая актриса в этом классе, а я хочу быть в паре с тем, кто может продемонстрировать мне столько же, сколько и я.

— Джесс, не хочешь составить со мной пару? — спрашиваю я со своей мальчишеской улыбкой, зная, что она не устоит, как только увидит ее.

— Ко…ко…конечно, — запинается она и головокружительно улыбается мне.

~ K Э T ~

— Класс, некоторые из вас, должно быть, знают, что сегодня к нам придут знакомые мистера Стивенсона посмотреть вашу игру. Они хотят отобрать массовку для серии фильмов «Ночной странник». В настоящий момент я не хочу, чтобы кто-либо из вас вознес свои надежды слишком высоко, поэтому просто делайте лучшее из того, что вы можете, и, исходя из этого, мы посмотрим, как пойдут дела, — говорит мисс Сильвестри.

От волнения комната кружится перед глазами.

С другой стороны, мне неловко играть перед этими людьми. Я имею в виду, что они знают, какой должна быть хорошая игра, и, я уверена, когда они увидят группу таких любителей, как мы, будут тайком смеяться. Женщина и высокий мужчина в деловых костюмах входят вместе, она садится и начинает делать пометки в своем маленьком блокноте, а мужчина стоит и смотрит.

— Итак. Я бы хотел, чтобы вы все разделились на пары мальчик-девочка. Мы будем репетировать некоторые строки из сценария.

Я в паре с Олсеном, черт побери. Интересно, почему Олсен и Уилл не взяли одинаковые уроки актерского мастерства, но, в любом случае, сейчас я в паре с ним, поэтому лучше выжать из этого максимум.

Мужчина в костюме раздает нам лист с различными эпизодами из сценария, которые мы будем играть. Мы репетируем наш эпизод. К сожалению, это сцена ссоры и примирения между двумя главными героями, Зайли и Коэном, которая в конце заканчивается поцелуем. И теперь до меня доходит, что я должна буду поцеловать Олсена.

Фу, это будет сверх странно и нелепо!

После того как все остальные представляют свои эпизоды, настает наша очередь играть перед мужчиной в костюме. Я чувствую, что начинаю немного нервничать, ведь мне предстоит целоваться с лучшим другом Уилла, но, если я хочу быть актрисой, это и есть игра. Мы стоим перед классом и ждем, когда мужчина в костюме будет готов.

— Начали, — кричит он.

— Я теперь даже не знаю, кто ты, Коэн. Он был моим братом! Как ты мог? — спрашиваю я и притворяюсь, что плачу.

— Зайли, ты не понимаешь. Как только его укусили, он больше не один из нас! Он — оборотень. И ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.

Я ухожу, но он тянет меня обратно, в свои объятья, так что я оказываюсь напротив его груди. Я бью его в грудь. Я хочу уйти, но он не дает мне сделать это.

— Зайли, я знаю, каково это — чувствовать потерю единственного оставшегося члена семьи. Запомни, вот почему в первую очередь я стал охотником. Зайли, не бей меня. Я… я люблю тебя.

Я перестаю бить и очень пристально смотрю на него с желанием во взгляде, представляя, будто это Уилл. Это его я собираюсь целовать. Олсен наклоняется и руками берет меня за голову. Мы смотрим друг другу в глаза и затем я чувствую его губы на своих. Он нежно целует меня.

— Стоп, — кричит мужчина в костюме.

Но Олсен не прекращает поцелуй. Я открываю глаза и яростно отталкиваю его. На лице у него озорная улыбка, глаза ярко сияют. Я поджимаю губы и хмурю брови. Все в классе начинают аплодировать, даже мужчина в костюме и женщина с блокнотом.

— На сегодня всем спасибо за ваши усилия. После того как закончится урок, мы бы хотели чтобы остались следующие студенты: Катерина Барэтт, Эдмунд Олсен, Рэбекка Крофт и Луис Рено. Всем спасибо за потраченное время и желаем удачи в ваших будущих начинаниях, — говорит мужчина в костюме.

Должна признать, что, когда они называют мое имя, я взволнована больше, чем немного.

Интересно, хорошо это или плохо? А из класса Уилла кого-нибудь выбрали?

Как только урок заканчивается, Олсен стоит рядом со мной с огромной улыбкой на лице. Я качаю головой, а он смеется в ожидании, пока остальные выйдут из класса. Я сажусь на край сцены. Из другого класса заходят некоторые студенты и Уилл в том числе, и я не могу сдержать улыбку, когда вижу, как медленно он входит. Очевидно, их также выбрали и попросили остаться.

О Боже. Ему так идет его неторопливая походка, руки в карманах.

Он подходит и садится рядом со мной.

— Эй, чувак. Ты прав, у Кэт — озорной ротик, — Олсен провоцирует Уилла.

Боже, он тупой, что ли? Должно быть, он хочет умереть.

Я ахаю и закрываю рот, когда вижу напряженное лицо Уилла. Он абсолютно взбешен, я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, а глаза становятся холодными и жесткими.

— Откуда бы тебе знать?

— Мы с Кэт играли сцену, где были главными героями, и в конце мы целовались, и…

— Это была просто игра. В этом не было ничего такого, — перебиваю я до того, как еще больше глупых слов вылетит изо рта Олсена.

Уилл разглядывает мое лицо. Я решительно смотрю ему в глаза и кладу руку на его ногу, пытаясь показать, что это для меня ничего не значило.

— Ладно, при условии, что это была просто игра, — говорит Уилл, глядя прямо на Олсена, который продолжает улыбаться от уха до уха, как Чеширский кот.

Я намеренно не стала говорить ему, что Олсен продолжал целовать меня даже после того, как сказали «стоп». Думаю, будет лучше, если он не узнает. Ведь я даже не знаю, почему он сделал это. Я думала, он был очень счастлив с Чарли. Я должна буду предупредить ее, чтобы она была с ним осторожна.

— Уилл Сандерс и Катерина Барэтт подойдите, пожалуйста, к сцене, — говорит мужчина в костюме.

Мы оба встаем и занимаем наши места на сцене.

— Итак, хорошо. Мисс Барэтт, не могли бы вы повторить с мистером Сандерсом ту сцену, которую представили нам с мистером Олсеном?

Я киваю в знак согласия. Мужчина в костюме дает нам сценарий, и мы, теперь уже с Уиллом, начинаем разыгрывать ту же самую сцену.

— Я даже не знаю, кто ты теперь, Коэн. Он был моим братом! Как ты мог? — спрашиваю я и притворяюсь, что плачу.

— Зайли, ты не понимаешь. Как только его укусили, он больше не один из нас! Он — оборотень. И ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.

Я ухожу, но он тянет меня обратно, в свои объятия, так что я оказываюсь напротив его груди. Я бью кулаком ему в грудь, чтобы отпустил меня, но он морщит лицо, будто от боли и крепко прижимает мои запястья к своей груди.

— Зайли, я знаю, каково это — чувствовать потерю единственного оставшегося члена семьи. Запомни, вот почему в первую очередь я стал охотником. Зайли, не бей меня. Я…я люблю тебя.

Я перестаю бить и смотрю прямо на него. Мое сердце стучит в груди, колени слабеют. Он наклоняется и руками берет мою голову. Мы смотрим друг другу в глаза, одинокая слеза стекает по моей щеке. Затем его губы обрушиваются на меня с такой страстью и желанием, что я почти забываю, что это игра, и полностью растворяюсь в его поцелуе. Мое сердце трепещет, а в животе порхают бабочки.

— Стоп, — говорит мужчина в костюме.

Уилл медленно убирает свои губы и нежно целует кончик моего носа. Я выдыхаю, и, когда он, наконец, отпускает мое лицо, я испытываю чувство утраты. Студенты в классе аплодируют, даже продюсер и директор улыбаются и кивают. Я краснею и прячу лицо на груди Уилла. Наконец я смотрю на Уилла и по его лицу вижу, что он чувствует то же самое.

— Это было восхитительно! Притяжение и эмоции между вами волнуют. Люди полюбят вас, — восклицает мужчина в костюме.

Уилл переплетает наши пальцы и сжимает мою руку. Я смотрю на него. Он подмигивает мне. Удивительно, как быстро что-то может произойти. После нашего выступления мужчина в костюме продолжает смотреть, как остальные студенты разыгрывают различные эпизоды из сценария. Все они довольно хороши. Мы садимся в конец класса, ожидая, когда с нами поговорят. Я не могу сдержаться и постоянно смотрю на Уилла. Мои чувства к нему становятся гораздо сильнее и выходят за грани дружбы. Если каким-то чудесным образом, в конечном итоге, мы будем сниматься в этом фильме вместе, то, возможно, возникнет некоторая неловкость изображать влюбленных, ведь в обычной жизни Уилл не хочет видеть меня в таком качестве. Границы могут стираться, и я не уверена, что это именно то, чего я хотела. Я всегда думала, что на первом месте у меня любовь к музыке, а не актерство. Но со временем я понимаю, как сильно на самом деле мне нравится играть.

Мы с Уиллом сидим и смотрим выступления других. Я не перестаю задаваться вопросом — чувствует ли Уилл те же эмоции и опасения, что и я?

— Хорошо, всем спасибо. Уилл и Катерина, подойдите, пожалуйста, — вызывает директор. Уилл усмехается. Мы спрыгиваем со стола, на котором сидели, и подходим к продюсеру, директору, мистеру Стивенсону и мисс Сильвестри.

— Нам крайне понравились те эмоции, которые вы оба представили нам, и мы хотим, чтобы вы смогли выражать эти эмоции на протяжении всех серий «Ночного странника». Мы проведем несколько практикумов для вас, чтобы отточить актерские навыки и таланты. А теперь, с учетом всего сказанного, что бы вы оба ответили на предложение сниматься в главных ролях Зайли и Коэна в нашем фильме?

Какого хрена?

— О, Господи! Я бы очень хотел сниматься в вашем кино, сэр. Я около 40 раз смотрел фильм «Пламя из ада», где вы были режиссером, я не шучу. Именно это сподвигло меня захотеть стать актером, — признается Уилл.

Я немного колеблюсь, то есть, я не думаю, что это будет грандиозный блокбастер, но готова ли я на самом деле к тому, чтобы люди узнали, кто я?

— Кэт, ты хочешь этого? — спрашивает Уилл, поднимая брови. В его взгляде вопрос.

Как это будет странно - быть исполнительницей главной роли для него на экране, но не являться таковой за его пределами.

Понимаю, что, возможно, должна сказать «нет», но не могу разочаровать его, глядя ему в глаза.

— Да, — отвечаю я.

Он сжимает меня в объятиях и кружит. Мои ноги отрываются от земли, я не могу сдержать смех, так же как Директор и съемочная группа.

— Хорошо, договорились, будем на связи. Но, тем не менее, мы хотим, чтобы вы продолжали свою учебу здесь, — говорит продюсер, записывая наши контактные данные.

— У меня один вопрос, — бормочу я тихо. — Что насчет моего акцента?

Директор улыбается:

— Нам нравится твой австралийский оттенок в речи. Он звучит очень мило, и мы хотели бы слышать его в фильме, — утверждает он.

Слава Богу, думаю я, ведь, если и есть что-то, что плохо получается у меня, так это пытаться играть роль с другим акцентом.

Глава 8

УИЛЛ

После того, как я получил возможность играть Коэна Русса, а Кэт — Зайли Уинтерс в фильме «Ночной странник», мне хочется это отпраздновать. Кэт соглашается поработать над нашей песней после своего последнего урока, а еще обсудить потрясающий шанс, который нам выпал.

Я все еще не могу поверить в нашу удачу!

Раздается стук в дверь, и я слышу, как Олсен говорит:

— Привет, милые дамы, заходите.

Девушки проходят мимо него, Кэт направляется ко мне, и я замечаю, как Олсен смотрит на нее чуть пониже спины.

— Привет, Дэн, привет, Уилл, — здоровается Кэт.

— Привет, красавица, — говорю я, затем наклоняюсь и целую ее восхитительные губы.

— Привет, Кэт, — отвечает Дэн, не поднимая глаз и продолжая играть на своем компьютере.

Все, как обычно, занимают свои места на диване. На этот раз Кэт садится мне на колени в одноместное кресло.

— Итак, я слышала, скоро вы оба станете знаменитыми звездами кино? — спрашивает Брук, чем вызывает у нас смех.

— Все же очень круто, однако, правда? — спрашивает Чарли, протягивая мне кусок пиццы из гигантской коробки, которую они принесли с собой.

— Думаю, да, — отвечает Кэт.

— Ну же, малыш! Мы должны сделать самое лучшее кино в истории мира. С нашими эмоциями и великолепными актерскими способностями.

— Аха-ха-ха-ха, — перебивает меня Олсен, давясь от смеха и заставляя всех остальных громко рассмеяться.

— Великие актерские способности, как бы не так, — упрекает он.

Чарли сильно шлепает его по бедру.

— Ты просто завидуешь, что не получил главную роль вместе с Кэт, — шучу я, пытаясь расшевелить его.

Он смотрит на меня, его тело напряжено.

— Нет, — бормочет он в ответ, чем вызывает у нас еще один приступ смеха.

— Уилл, нам нужно репетировать песню, поэтому предлагаю приступить к работе, — говорит Кэт, поднимаясь с моего колена. Она берет с собой еще один кусок пиццы. Я хватаю ее за руку, и мы направляемся по коридору в мою спальню.

— Желаю хорошо повеселиться! — кричит Чарли.

О, я намерен сделать это!

— Чарли, мы репетируем песню, и больше ничего! — выкрикивает Кэт, когда мы подходим к моей двери.

Я хмурюсь, Кэт смеется. Мы заходим в комнату. Она пихает меня, заставляя сесть на кровать. Я в недоумении. Кэт закрывает дверь спальни на замок. Она смотрит на меня глазами, полными страсти, и тотчас же мой член начинает твердеть. Она подходит ко мне и толкает меня в грудь. Закрыв глаза и соблюдая все правила, я лежу на кровати и жду, пока она заберется сверху на меня. Но ничего не происходит. Я открываю глаза. Кэт у окна достает мою гитару.

Весь кайф обломала. Она и правда хочет просто порепетировать.

Мягко наигрывая на гитаре, она начинает петь слова песни Флитвуд Мак «Иди своей дорогой». По ее глазам я вижу, что слова имеют смысл для нее.

— Да, ты права. Любить меня — неправильно, этого не стоит делать, — говорю я.

Она опускает голову и закрывает глаза. Я вижу ее разочарование. Может быть, она думала, все изменится после того, что сегодня произошло, но я все еще не могу рисковать, позволяя следовать ей этим путем. Это неправильно для нас обоих.

— Уилл, я не понимаю, — шепчет Кэт и кладет гитару на край кровати.

От досады я потираю лоб и хлопаю ладонью по кровати рядом с собой, приглашая ее присесть.

— Ты не понимаешь, почему не должна любить меня? — спрашиваю я. — Потому что я не способен ответить взаимностью, Кэт. А это может разрушить все, что есть между нами. Если чувства одного из нас сильнее, чем у другого, я… я просто не могу влюбиться в тебя.

Она смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, как у нее дрожит нижняя губа.

Черт!

— Извини, — говорю я, заправляя прядь волос ей за ухо.

— Не можешь или не хочешь?

Я поднимаю брови.

— Не можешь или не хочешь влюбиться в меня?

Черт, ситуация быстро принимает серьезный оборот.

— Эээ, ну…

Дерьмо, в любом случае, что бы я ни ответил, это причинит ей боль.

— Ну?

— Кэт, давай не будем сейчас стирать границы. Мы друзья, верно?

Она кивает, но я вижу боль в ее глазах, когда она понимает, что я не хочу перейти на следующий уровень отношений.

— Тогда давай, пока мы снимаемся в фильме, останемся друзьями для секса, у которых нет линии пересечения в зоне отношений. Я думал, мы с этим разобрались. Нас обоих устраивало это соглашение несколько месяцев, Кэт.

— О’кей, хорошо, — рявкает она и берет гитару.

Она продолжает петь песню, а я начинаю чувствовать себя полной сволочью, поступая с ней таким образом. Конечно, она красивая, талантливая и хочет меня так же сильно, как и я ее, но мои тупые гребаные принципы не дают мне расслабиться. Мы репетируем пару часов, поем дуэтом, и эта песня в клочья разрывает мне душу.

В итоге Кэт уходит, не поцеловав меня на прощание и даже не обняв. Я знаю — на этот раз она на самом деле злится на меня. Думаю, не могу винить ее за это. Сегодня в классе, когда мы «играли», я показал ей, как сильно она нужна мне. Знаю, она была так же взволнована этим, как и я. Но, даже несмотря на это, я не могу снова угодить в эту любовную западню. Я не могу позволить ей разорвать меня на части, как это сделала Ребекка. Мое сердце желает большего, но разум хочет быть только «друзьями для секса». И эту схватку побеждает рассудок.

~ K Э T ~

Через пару часов репетици нашей песни я ухожу от Уилла. Я чувствую себя совершенно подавленной. Я не понимаю, почему он продолжает упорно отказываться от отношений со мной, ведь я знаю, что он чувствует то же, что и я. Ведь это видно в его глазах, тот всплеск, тот огонек, притяжение между нами, когда мы вместе. Я медленно иду в наше бунгало. Чарли с Брук сидят в гостиной и смотрят телевизор.

— Я думала, ты сегодня останешься у Уилла, — говорит Чарли.

Я качаю головой, подхожу к дивану и плюхаюсь на него.

— Нет, я думаю, было просто глупо согласиться на его предложение остаться «друзьями без обязательств», — бормочу я, положив ноги на кофейный столик.

— О, Кэт, ты знала, что с Уиллом будет сложно. Полагаю, тебе необходимо решить, чего он стоит, настолько ли он плох, насколько хорош, — говорит Чарли, похлопывая меня по колену.

Я делаю резкий вдох и выдох, выпуская вместе с дыханием свою досаду.

Знаю, я не могу контролировать себя рядом с ним, но он кажется таким же пострадавшим, как и я. И все равно он непробиваем насчет того, чтобы быть вместе в каких-либо отношениях. Я думала, что смогу принять это и больше не беспокоиться, но, спустя столько времени, это перестало действовать. Я хочу большего, чем просто друзья без обязательств.

Меня злит это, я откидываю голову на диван и закрываю глаза.

— Окей, мы идем куда-нибудь развеяться, — заявляет Чарли. Она резко встает, обращая на себя мое внимание. Я смеюсь над ее энтузиазмом.

— Ладно, пошли, — говорю я.

Брук поджимает губы:

— Думаю, сегодня я останусь, у меня есть задание на завтра, — говорит она.

— Фу, скучно, — с сарказмом заявляет Чарли, хватает меня за руку и тянет в нашу спальню. Я смеюсь и посылаю Брук извиняющийся взгляд.

После всех наших приготовлений Чарли ведет меня в местный бар, мы решили не идти в Кампус Кафе на случай, если там объявится Уилл. У меня сексуальный вид: глаза накрашены в стиле smoky eyes, на мне — красный блестящий топ на бретельках и очень узкие облегающие джинсы. Чарли что-то печатает в своем телефоне, пока мы приближаемся к барной стойке, где очень знойный бармен стоит в ожидании обслужить нас. Мы забираемся на барные стулья и начинаем болтать с ним.

— Привет, я —Чарли. А это моя очень одинокая подруга Кэт.

Бармен смеется и смотрит на Чарли, подняв бровь.

Я люблю ее, она моя лучшая подруга и все такое, но иногда она может быть немного прямолинейной.

— Привет, одинокая подруга Кэт, я — Джонах. Приятно познакомиться. Могу я, девушки, предложить вам что-нибудь выпить?

— Текилу, — прошу я.

Он кивает и уходит, чтобы принести бутылку текилы и несколько рюмок.

— Чарли, Кэт, девчонки, что вы здесь делаете? — слышу я звонкий голосок позади нас. Я поворачиваюсь и вижу двух девушек из нашей группы по вокалу.

— Привет, Бренди, Рене, — перекрикиваю я музыку.

— Привет, девчонки, присаживайтесь, — говорит Чарли.

Они садятся рядом с нами к барной стойке. Джонах возвращается с рюмками и бутылкой текилы. Ставит солонку и тарелочку с лимонными дольками перед Чарли.

- До дна, девушки! — смеется Джонах, глядя прямо на меня. Я краснею и лижу руку, чтобы насыпать на нее соль.

УИЛЛ

— Эй, чувак, я только что получил сообщение от Чарли. Они в баре Бруно. Хочешь пойти? — спрашивает Олсен.

Я сижу и просто размышляю, что случилось с Кэт: «Да, чувак, мне нужно напиться».

Я надеваю джинсы, черную рубашку на пуговицах и кожаную куртку, и мы направляемся в бар. Первых, кого я вижу, когда захожу, — это Кэт и Чарли, сидящие возле барной стойки. Кэт выглядит потрясающе, и при взгляде на нее мой член дает о себе знать. Какой-то придурок, симпатичный бармен, праздно флиртует с Кэт, и, кажется, она наслаждается этим. Кроме того, она много пьет, судя по количеству рюмок, стоящих перед ней. Я наблюдаю, как она выпивает еще одну рюмку текилы. Мы с Олсеном, оставшись незамеченными, занимаем кабинку в задней части бара. Вижу, что Кэт опрокидывает еще одну рюмку. В таком случае, я собираюсь донести ее до дома, я же знаю, что она много пьет из-за меня. Олсен подзывает официантку и заказывает выпивку. Та возвращается с двумя жбанами пива. Итак, если Кэт может напиться вдрызг, значит, и я могу. Я беру кувшин, наливаю пиво себе в стакан и выпиваю, не оставив Олсену даже шанса сделать глоток.

Олсен смеется.

— Полегче, Уилл, я не хочу быть обязанным тащить тебя до дома, — говорит Олсен, похлопывая меня по спине.

Я ставлю стакан и продолжаю наблюдать, как Кэт флиртует с барменом. Я становлюсь чрезвычайно раздражительным от того, как продолжается ночь. Кэт все еще не знает, что я здесь и наблюдаю за тем, как она залпом выпивает еще одну порцию чертовой текилы. Я не свожу с нее глаз. Чарли с барменом смеются. А меня коробит, я непроизвольно сжимаю челюсть, мой взгляд становится напряженным.

Дерьмо! Если я не хочу, чтобы мы были больше, чем друзья, тогда почему, на хрен, я так безумно ревную?

Вот именно! Все, иду туда. Я выхожу из кабинки, но Олсен останавливает меня.

— Чувак, остынь. Ты выглядишь так, будто потерял контроль. Выпей еще кружку. Официантка… — зовет Олсен.

Она кивает и идет к бару налить еще 2 пива. Едва нам приносят наш заказ, я опять беру и залпом выпиваю свой стакан.

Черт! Я должен притупить эту чертову боль внутри меня.

Олсен смеется и качает головой.

— Ты уже пьян? — делает он оскорбительное предположение после того, как мы допиваем последний кувшин.

Я киваю головой и сразу же чувствую головокружение и отсутствие резкости.

— Да уж, она явно флиртует с этим уродом за барной стойкой. И она еще усложняет тебе жизнь по поводу отношений? Ха! Если ты так сильно был нужен ей, то сидела бы дома в дурном настроении вместо того, чтобы флиртовать в баре с этим барменом. Я предлагаю тебе вернуть ее, — заявляет Олсен.

— И как ты предлагаешь сделать это?

— Испытай ее.

— Эй, чувак, это не имеет смысла, — говорю я, не сумев сдержать громкую отрыжку.

— Нет, правда, проверь ее. Давай ты пойдешь и пригласишь какую-нибудь случайную девушку. А когда Кэт поймет, что, возможно, ты встречаешься с кем-то еще, она взбесится, — подначивает он.

Мы что, все еще в старшей школе?

Я смотрю на него, будто он говорит абсурд. Затем безумная мысль приходит мне в голову — я думаю, он прав. Если она может делать это, тогда почему я не могу? Возможно, если я приглашу кого-то еще, она перестанет флиртовать с симпатичным парнем за барной стойкой. Ревность, смешанная с действием нескольких кружек пива, заставляет меня думать, будто это хорошая идея.

— Блин, ладно, я согласен.

Я глотаю остатки своего пива и встаю. В голове у меня туман, я нетвердо стою на ногах и в глубине души знаю, что это сумасшедшая, плохая идея. Но в моем нетрезвом состоянии, да еще с неуверенностью в себе, возникает идея, как мне сделать так, чтобы заставить Кэт ревновать так же сильно, как я за последние пару часов.

Я вижу Бренди из своей группы по вокалу, она с подругой — Рене. И делаю свой ход. Я подхожу к Бренди и эффектно встаю перед ней, преграждая путь в дамскую комнату. Она улыбается и осматривает меня сверху вниз.

— Привет, Бренди, — говорю я своим знаменитым завлекающим тембром.

— Уилл, ты знаешь мое имя? — спрашивает она, опустив глаза, затем смотрит на Рене, у которой на лице наклеена самая широкая улыбка.

Я знаю, девушки. Я так восхитителен!

— Конечно, я знаю твое имя, Бренди. Я наблюдал за тобой в классе, и, думаю, ты — потрясающая. Интересно, не согласишься ли ты время от времени сходить со мной куда-нибудь? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мои слова не звучали небрежно.

Она смотрит на Рене, потом снова переводит взгляд на меня. В замешательстве морщит лоб.

— Что…к…ка…как на с… сви…свидание? — спрашивает она, заикаясь в словах.

— Да, я подумал, мы могли бы сходить поужинать на следующей неделе, — говорю я, глядя на Кэт, которая все еще не заметила меня.

Черт! Какой смысл во всем этом, если она не смотрит?

Сразу после своих слов я чувствую щемящее чувство, сродни страху. Я собираюсь причинить боль девушке, которая стоит прямо передо мной. Более того, что еще хуже, причинить боль девушке, которая мне действительно дорога. Я не успел осознать это до конца, как Бренди с восторженным визгом буквально прыгает на меня, обхватывая руками. Затем она тянется для поцелуя. Я не могу сдержаться и отступаю. Девушка отшатывается от меня, скручивает губы калачиком, ее глаза становятся холодными.

Блин!

— Извини, но у тебя что-то в зубах застряло, — говорю я, пытаясь отстранить ее от себя.

Это такая тупая идея! Такое чувство, будто я в начальной школе разыгрываю какую-то нелепую страстную школьную влюбленность. И по какой-то тупой, чертовой, сумасшедшей причине я упорно продолжаю делать это.

Я снова смотрю на Кэт, которая сидит лицом к бару.

Черт, надеюсь, она в порядке.

Чарли потирает ей спину и что-то шепчет на ухо.

Интересно, что?

Я переключаю свое внимание обратно на ситуацию, развивающуюся передо мной. На Бренди, которая смотрит прямо на меня.

— Итак, ты встретишься со мной, Кэт…

Черт!

Блин!

Дерьмо! Я такой неудачник!

— Я имею в виду, Бренди? — быстро спрашиваю я и корю себя за ошибку в имени. Но Бренди, кажется, ничего не заметила, или она просто проигнорировала тот факт, что я упомянул имя Кэт. Она еще раз набрасывается на меня, обернув ноги вокруг моей талии и руки вокруг шеи. Я смотрю на Олсена.

Какого хрена я делаю?

Бренди поворачивает мою голову и целует меня, засовывая язык ко мне в рот. Я мгновенно испытываю отвращение и пытаюсь отстраниться от ее поцелуя. Я улыбаюсь, стараясь спрятать свою брезгливость, и действительно ненавижу себя сейчас. Она опускает ноги и встает передо мной.

— Уилл, я даже не думала, что ты знаешь о моем существовании. Я так счастлива, — признается она.

Я улыбаюсь и утвердительно киваю головой. Олсен подходит и шлепает меня по спине.

— Чувак, у вас было такое проявление страсти. Жаль, Кэт не видела этого, — смеется он, и я бью его по руке так сильно, как только могу.

— Да пошел ты, — говорю я, пока Бренди вкладывает свою руку в мою.

Какого хрена я сделал? Я такой идиот!

Кэт будет уничтожена, когда услышит об этом. Ей будет так чертовски больно, что я не знаю, сможет ли она оправиться. Не только Кэт это ранит, но невинную Бренди тоже. Черт побери, я ни за что не должен был слушать этого, блин, начальника Олсена. Он знает, как легко руководить мной, когда я пьян.

Блин, это отрезвило меня, и сейчас я понимаю, какой чертовский беспорядок я создал. Мне нужно поговорить с Кэт прямо сейчас, до того, как Бренди доберется до нее. Я вынимаю свою руку из руки Бренди и смотрю на Олсена холодным тяжелым взглядом.

Он качает головой.

— Чувак, не делай этого, — умоляет он, но я позволяю эмоциям взять надо мной верх.

Мне нужна Кэт в моей жизни, но, когда она узнает, что я сделал, это разорвет ее душу на части. Я не могу так поступить с ней. Я знаю, что у меня проблемы с доверием в отношениях, но Кэт — не Ребекка.

Так чего я жду? Почему я сдерживаю то, что могло бы стать потрясающими отношениями с Кэт?

Несмотря на то, что я до сих пор пьян, в моей голове самые ясные мысли за долгое время. Я иду к Кэт, оставив Бренди, Рене и Олсена позади. Я разворачиваю ее на барном стуле и дотрагиваюсь до ее щек. Совершенно ошарашенная, она смотрит на меня, а я улыбаюсь, глядя на ее великолепное лицо.

— Кэт, — шепчу я, наклоняюсь и чувственно целую ее. Она запускает руки мне в волосы и так страстно и пылко целует меня в ответ, что я стягиваю ее со стула в свои крепкие объятия. Как обычно мой член моментально становится твердым. Она тяжело дышит, когда я ставлю ее перед собой.

— Кэт, ты нужна мне. Я знаю, прямо сейчас ты пьяна, я тоже, но я хочу… нет, мне нужно быть с тобой. Ты нужна мне, как моя девушка, Кэт. Мне нужны отношения с тобой. Мне нужно, чтобы ты была моя и только моя. Я не могу выносить это… — говорю я.

Ее глаза тускнеют.

— Уилл, ты пьян, и, я знаю, ты несерьезно. Утром ты передумаешь, когда проснешься и поймешь, что не хочешь меня… опять.

Я поднимаю брови.

— Что значит «опять»?

— То ты хочешь меня, потом не хочешь, потом опять хочешь и опять не хочешь. Я не успеваю за тобой, Уилл, — говорит она, заставляя меня поморщиться.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Кэт, я хочу этого больше, чем когда-либо чего-то хотел. Я хочу тебя, ты нужна мне, и знаю, что утром ты тоже будешь нужна. Я никогда не был так уверен в своей жизни. Никогда. Ты создана для меня. Ты — мое все, Кэт.

Она улыбается. Ее глаза блестят.

— Надеюсь, ты серьезно, потому что, если это какая-то игра, Уилл, мне это неинтересно, — упрекает она.

— Я серьезен, как никогда. Ты нужна мне, — умоляю я.

— Кэт, пожалуйста, ты будешь встречаться со мной, очень прошу?

Олсен посмеивается надо мной, и я посылаю ему пронзительный взгляд, но затем опять сосредотачиваюсь на красивом лице Кэт.

— Да, конечно да, — соглашается она и подходит ко мне. Я наклоняюсь и целую ее с такой чувственностью, с какой позволяет живот, полный пива. Я переплетаю наши пальцы, и мы идем к выходу из бара. Вдруг я чувствую, что она тянет назад. Я поворачиваюсь и вижу Бренди, которая уводит Кэт от меня обратно в бар. Я следую за ними.

О, черт!

Я смотрю на Бренди. Очевидно, я причинил ей боль. Я подхожу к Кэт и слышу, как Бренди кричит на нее, чтобы она держалась от меня подальше. Кэт оценивающе смотрит на меня. Я качаю головой и понимаю, что все вокруг рушится.

— Кэт, она ничего для меня не значит, — убеждаю я.

— Что? Ты спрашивал меньше, чем 10 минут назад, не хочу ли я встретиться с тобой. Теперь ты говоришь мне, что Кэт — твоя девушка? — огрызается Бренди.

Кэт растерянно смотрит широко раскрытыми глазами.

— Подожди, ты просил Бренди встретиться с тобой?

Блин!

Черт!

Блин! Думай, Уилл… Думай!

— Это был вызов. Олсен подзадорил меня пригласить Бренди, чтобы заставить тебя ревновать, что я и сделал. Мне очень стыдно из-за этого. Я прошу прощения, я никогда не хотел причинить боль ни одной из вас. Я был пьян, когда пригласил Бренди, и сделал это только потому, что хотел заставить Кэт ревновать. Извините, я — придурок. Я знаю, мне нет прощения, — выпаливаю я.

Кэт сильно бьет меня по лицу.

— Все говорили мне, что ты бабник, Уилл Сандерс.

— Не могу поверить! Я думала, ты по-настоящему пригласил меня на свидание. Я такая дура! — кричит Бренди. Затем сильно бьет меня по другой щеке и в гневе выбегает из бара.

Я смотрю на Кэт. У нее на глаза наворачиваются слезы. При виде этого мое сердце стучит в груди, особенно, когда слеза сбегает вниз по ее щеке. Я не могу поверить, я ранил ее… чертов выигрыш.

— Кэт, я…

— Стоп! Просто прекрати! Ты думаешь, что можешь играть в эти игры со мной, и все сойдет тебе с рук? Не могу поверить, что когда-то нуждалась в тебе. Ты тот еще тип, ты знаешь об этом?

Она опять бьет меня.

Я быстро беру ее руку и прижимаю к своей груди. Она сопротивляется, но я держу ее крепче.

— Кэт, извини за то, что все так получилось. Но факты остаются прежние. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Ты не видишь? Я сделал это для тебя. Для нас. Пожалуйста, не сердись. Я — чертов идиот, и я — эгоистичный, высокомерный козел. Я не подумал хорошенько прежде, чем начал эту тупую игру. До того, как ранил тебя. Кэт, у меня и в мыслях не было ничего такого. Пожалуйста, не сердись на меня. Я проведу остаток вечности, заглаживая свою вину перед тобой, если ты позволишь. Пожалуйста, Кэт, умоляю тебя. Ты нужна мне. Я хочу тебя. Нет никого, кроме тебя. Ты должна поверить мне, — умоляю я и вижу, как слезы текут по ее лицу.

Она качает головой и хмурится.

— Я не понимаю, почему сейчас? Почему сегодня днем ты говоришь, что любить тебя неправильно, а теперь просишь простить тебя и быть с тобой? — спрашивает она, делая шаг назад, и морщит лоб.

— Я пытался спрятать свои чувства, потому что боялся результата.

— Уилл, в твоих словах нет смысла.

Я киваю головой и продолжаю:

— Я боялся, что ты причинишь мне боль. Я знаю, что такое разбитое сердце, однажды я уже испытал это. Я бы не смог вынести, если бы ты отвергла меня, и я потерял тебя. Но, не построив с тобой отношений, потерять тебя было бы невозможно. Понимаешь? Это имеет смысл? — спрашиваю я, пытаясь объяснить все это перед публикой в баре, устремившей на нас свое внимание.

Олсен шлепает меня по спине.

— Ну же, чувак, ты закапываешь себя глубже. Давай просто уйдем?

Я отмахиваюсь от него и беру руки Кэт в свои.

— Извини меня за все. Я был полным придурком. Я знаю, ты хочешь просто быть со мной. Я тоже больше всего хочу этого. Хочу дать нам шанс, если ты не против, — прошу я.

Пальцем вытираю слезу с ее щеки и смотрю в глаза.

— Кэт, пожалуйста, умоляю тебя. Извини меня, и я … я люблю тебя, Кэт, — вот я и сказал это. Это то, что я испытывал. И единственный путь с моей стороны вернуть ее обратно — это сказать ей правду.

Легкая улыбка проступает у нее на лице.

— Я тоже люблю тебя, ты — глупый высокомерный болван, — говорит она.

Я смеюсь и притягиваю ее к себе, так, что наши тела всячески соприкасаются. Наклоняюсь и целую ее нежно, но многозначительно. Толпа медленно расходится, а я здесь, затерянный во времени вместе с Кэт. Наши языки скользят друг по другу, а губы ласкают. Постепенно комната опять становится видимой. Я убираю губы и смотрю ей в глаза. Я знаю, она чувствует это: этот прилив, этот ошеломляющий ток между нами. Кэт отводит взгляд и медленно обглядывает бар. Все смотрят на нас.

— Думаю, мы показали им небольшое представление, — шепчу я и быстро целую ее в нос.

Она улыбается и любящим жестом дотрагивается до моего лица, отчего у меня захватывает дух. Я подаюсь навстречу, и она поглаживает то место, куда всего несколько минут назад ударила меня.

— Извини, что мне потребовалось так много времени. Кэт, я — идиот.

Она улыбается и подмигивает.

— Я знаю, что ты — идиот и сволочь, и ты абсолютно высокомерный придурок и козел.

Я смеюсь и крепче прижимаю ее к себе. Замечаю, что Олсен как-то странно пялится на меня. Заметив этот взгляд, Чарли подходит к нему.

— Олсен, ты в порядке? — спрашивает она, положив свою руку на его. Он отстраняется, будто не хочет, чтобы она дотрагивалась до него.

— Кэт, не забывай, он — бабник! — выкрикивает Олсен и, как ураган, выскакивает из бара. Чарли бежит за ним.

Кэт смотрит на меня и поджимает губы.

— Лучше тебе не играть со мной, Уилл Сандерс, — шепчет она, глядя своими восхитительными сияющими зелеными глазами.

— Я никогда не буду играть тобой, Мисс Баретт, — говорю я и снова ее целую.

Глава 9

~ K Э T ~

Уилл целует меня. Я знала, он говорил правду, что никогда не будет играть со мной. Как же удивительно, что за одну минуту мои чувства могут измениться от совершенного презрения к нему до абсолютного признания в любви. Он имеет некую власть надо мной, от которой я не могу освободиться даже при всем своем желании. Он нежно целует меня в лоб, берет за руку, и мы вместе уходим из бара.

У меня в голове все еще гудит от текилы.

Я потеряла счет выпитому, очевидно, алкоголя было слишком много.

Мы с Уиллом идем к нему домой. Я слегка спотыкаюсь и хихикаю, когда он ловит меня. Я чертовски надеюсь, что в свете утра он не будет сожалеть о том, что согласился, чтобы у нас были отношения. Мы подходим к входной двери его дома, Уилл достает ключи и впускает нас. Потом разворачивается, кладет руки мне на ягодицы и подтягивает меня вверх. Ногами я обхватываю его талию, наклоняюсь и целую в губы. Он крепко держит меня и ведет нас в спальню через гостиную, сшибая мебель на своем пути. Я не могу сдержаться и хихикаю всю дорогу, заметив Дэна, который с ухмылкой наблюдает за нами, за тем, как Уилл несет меня по коридору.

Он прислоняет меня к двери спальни и сильно прижимает. Мы страстно целуемся, его язык находит мой. Я отпускаю его шею, рукой нахожу дверную ручку, поворачиваю ее и открываю дверь. Уилл входит и ударом ноги захлопывает ее за нами. Он бросает меня на кровать. Я смеюсь. Уилл ложится на меня и начинает целовать сначала ключицу, потом шею, потом щеку и, наконец, касается моих губ.

— Я люблю тебя, — шепчет он, не поднимая лица, и заставляя меня трепетать. Вся кожа у меня покрывается мурашками.

— Я тоже люблю тебя, — шепчу ему в ответ.

Тихий рык раздается из глубины его груди, он полностью лежит на мне. После нашего признания в любви друг другу мы продолжаем лихорадочно целоваться. На короткий миг он прерывает поцелуй, чтобы стянуть рубашку через голову, обнажая свое великолепное мужественное тело. Я делаю глубокий вдох. Он наклоняется и продолжает целовать меня, опускаясь от лица к шее и ниже, к центру живота. Он поднимает нижний край моего топа на бретельках, снимает его через голову и бросает на пол. Отступая, он скользит поцелуем вдоль линии моих джинсов, покусывая и облизывая мою кожу, пока та не начинает гореть.

По мере того как мое желание возрастает, я чувствую, как дыхание становится тяжелее. Он аккуратно и медленно расстегивает сначала пуговицу, а потом ширинку на моих джинсах. Я приподнимаю бедра, помогая Уиллу снять их. Он берет мою ногу и целует лодыжку, поднимаясь выше, целуя и покусывая, прокладывая свой путь ко мне. Когда же доходит до внутренней части бедра, его поцелуи становятся медленными и чувственными. Он продолжает свой мучительный «штурм», и мои мышцы сжимаются и вздрагивают, а голова откидывается на подушку.

Он, не торопясь, приближается к самой верхней точке моих бедер и начинает нежно целовать меня сквозь нижнее белье. На секунду отодвигается, чтобы стянуть его и затем возвращается к своим ласкам. Уилл целует меня вокруг самого сокровенного места. У меня перехватывает дыхание. Он нежно лижет край моего лона, медленно и целенаправленно продвигаясь языком к клитору, и обводит вокруг него, заставляя меня тихо стонать. Уилл продолжает круговые движения языком, и я запускаю руки в его волосы и прижимаю к себе, пока он дразнит меня там.

И тут же я чувствую, как его палец очень нежно начинает скользить внутри меня, надавливая на определенную точку снова и снова, усиливая мое желание. Я не могу сдержать стоны, и чувствую, как меня накрывает волна полнейшего счастья. Он упорно продолжает свои ласки. Его руки, его язык сводят меня с ума. Мое тело начинает сотрясаться в экстазе и воспламеняется от удовольствия. Постепенно он возвращается обратно ко мне, целуя линию до моего живота. Я все еще прихожу в себя от мощного оргазма, чувствую, как мое естество продолжает реагировать слабыми вздрагиваниями от удовольствия, когда он касается моих губ. Я ощущаю свой вкус на его губах и языке, пока он исследует мой рот и чувствую его эрекцию через джинсы. Опускаю руку и расстегиваю его ремень. Уилл быстро снимает штаны, дотягивается рукой до лифчика у меня на спине, легко справляется с застежкой, а затем также стремительно бросает его на пол. Он достает с прикроватного столика презерватив, разрывает упаковку зубами и надевает его на свой огромный пульсирующий член. Я чувствую, что он готов войти в меня.

— Ты уверена, что хочешь сделать это?

— Ты любишь меня?

Он улыбается и кивает.

— Да, конечно, я люблю тебя. Я так чертовски сильно люблю тебя, малыш. Я был таким идиотом.

— Тогда чего ты ждешь?

Он наклоняется, целует меня и медленными толчками входит, растягивая меня внутри до своей полной длины. Он не спеша двигается внутрь и обратно, его язык находит мой. Мы оба стонем от такого медленного и глубокого проникновения. Его член полностью погружается в мой влажный, горячий центр и затем почти до конца выходит, и так снова и снова. Этот неторопливый темп сильно смахивает на занятие любовью и меньше всего похож на простое занятие сексом. Его глаза сосредоточены на мне, пока мы продолжаем заниматься любовью.

К тому моменту, как он начинает постепенно наращивать скорость, кажется, будто он был во мне несколько часов. Он страстно целует меня, когда я испытываю еще один умопомрачительный оргазм. Его движения становятся немного быстрее, а стоны громче. Я чувствую, он близок к кульминации, поэтому сжимаю свои внутренние мышцы. Уилл стонет и останавливается, кончая в презерватив. Он вздрагивает от удовольствия, и мои ногти впиваются ему в спину. Он лежит на мне, мы оба совершенно опустошены. Потом Уилл устраивает свою голову в укромном местечке возле моей шеи, и я начинаю возвращаться к реальности. А потом мы делаем это снова, и снова, и снова.

*

— Который час?

Он смотрит на будильник на тумбочке и резко распахивает глаза.

— 5:30. Мы занимались любовью всю ночь, — говорит он с усмешкой. Вынимает свой член из меня, перекатывается на спину и тянет меня к себе на грудь.

— О, Боже, надеюсь, мы не мешали Дэну и Олсену спать своими стонами всю ночь, — смеюсь я, и Уилл подхватывает.

- Даже, если мешали, кого это волнует?

— Ты сегодня идешь на занятия?

Я не собираюсь возвращаться в кампус после ночи, которую только что провела.

Я сомневаюсь, что буду способна идти, не говоря о том, чтобы не отключиться.

— Нет, думаю, лучше я останусь здесь, обнимая тебя в своей кровати. Верь мне, детка, я никогда не отпущу тебя… никогда.

— Звучит великолепно, — говорю я и проваливаюсь в сон.

УИЛЛ

Медленно просыпаюсь, понимая, что прошлая ночь была реальностью, а не просто чертовски фантастической мечтой. Я здесь, в своей кровати с Кэт, прижимающейся ко мне после ночи восхитительных занятий любовью. Кажется, я становлюсь мягким, когда дело касается Кэт. Я бы все для нее сделал. Все. Я осторожно целую ее в лоб, она начинает медленно пробуждаться ото сна. Кэт кладет руку мне на грудь, и я крепко обнимаю ее.

— Доброе утро, — говорит она веселым, бодрым тоном.

— Доброе утро, малыш, — отвечаю я и опять целую ее в лоб. На этот раз она смотрит на меня, и я не могу удержаться от смеха.

— Что? Ты сожалеешь? — спрашивает она и резко садится.

— Ни за что. Ни одной секунды не сомневаюсь. Ты вся моя, Кэт.

— Тогда почему ты смеешься надо мной?

— Ты забыла стереть макияж прошлой ночью, и теперь косметика размазалась у тебя по всему лицу.

Ее глаза широко раскрываются, она быстро отводит взгляд, спрыгивает с кровати и мчится к зеркалу. Я не могу сдержать смех, когда она видит свое отражение.

— О, Боже! Я выгляжу как картина, нарисованная экспрессионистом масляной краской, — говорит она, заставляя меня смеяться еще сильнее.

— Прекрати смеяться, — хихикает она.

Я встаю и подхожу к ней. Руками обхватываю ее лицо.

— Ты прекрасна, и неважно, как нарисовано твое лицо.

Я смотрю на часы и вижу, что уже больше 2-х часов дня.

— Примем душ и затем что-нибудь поедим? — спрашиваю я, пока она ковыляет вокруг, пытаясь найти свою одежду.

— Почему ты прихрамываешь? — спрашиваю я. На лице у меня широкая, непристойная, охрененная ухмылка.

— Потому что прошлой ночью ты находился во мне по крайней мере 5 часов, неустанно занимаясь со мной любовью.

Я со смехом подхожу к ней и перекидываю ее через плечо.

— Да ладно тебе, мы примем душ, это должно помочь расслабить твои мышцы, — говорю я. Она шлепает меня по заднице.

— Я могу идти, ты знаешь, — ругается она, пока я несу ее в ванную.

— Ты имеешь в виду ковылять, не так ли?

— Клянусь, если Олсен или Дэн дома, и они увидят меня голой, я тебя убью.

Я иду на полпути к ванной с Кэт, переброшенной через мое плечо.

— Они в кампусе. Думаешь, я бы выставлял тебя перед ними на показ? Ни за что, твое тело — только для моих глаз. Никто больше не увидит тебя голой… никогда.

Я опускаю ее перед собой, открываю дверь в душ и регулирую температуру воды. После чего мы заходим. Сначала я бережно мою ее лицо, а затем мы проводим время, медленно омывая друг друга. Я выключаю воду, беру полотенце и оборачиваю его вокруг Кэт. Потом опять сгребаю ее в свои объятия. На этот раз я несу ее в спальню, качая на руках. Ударом ноги я захлопываю за нами дверь и кладу ее на матрац. Она смеется. Полотенце разматывается, обнажая ее великолепное голое тело. Когда я смотрю на нее сверху вниз, у меня вырывается легкий рык. Она смеется. Мне нравится этот звук, такой чертовски привлекательный.

Я подхожу к кровати, ложусь рядом с Кэт, и, к своему удивлению, хочу просто обнимать и прижимать ее к себе. Я чувствую непреодолимое желание защитить ее. Кажется, будто мы лежим вечность, обнимая друг друга. Вдруг раздается звук, оповещающий, что домой вернулись Дэн и Олсен. Я, на всякий случай, быстро накрываю Кэт простыней, и, точно по сигналу, моя дверь с размахом распахивается.

— Так она того стоила? — выкрикивает Олсен, останавливаясь, уставившись на Кэт. Он явно не ожидал, что она все еще здесь.

— Черт, извини, не знал, что ты еще здесь, Кэт, — говорит он, хитро поглядывая на нее.

Ей явно некомфортно, и она натягивает простыню вверх до самого подбородка.

— Да, она стоит того, и прекрати пожирать ее глазами, Олсен. Она — моя. А теперь свали отсюда на хрен, — ору я, притягивая Кэт ближе к себе, в то время, как она крепко удерживает простыню, накрывающую ее обнаженное тело.

Он не двигается с места и продолжает нагло пялиться на очертания ее обнаженной фигуры, укрытой простыней. Я чувствую, как ее тело напрягается.

— Олсен! Вали отсюда на хрен, чувак, — огрызаюсь я, разрушая его транс.

Он ухмыляется.

— Да, да, извини, — говорит он и закрывает дверь.

— Блин, иногда он такой недоумок, — объясняю я, пытаясь успокоить ее. — Ты в порядке?

— Спасибо. Он как-то странно смотрел на меня.

— Я больше не допущу, чтобы это повторилось. Ему необходимо знать, что ты моя. Надо поговорить с ним по-мужски.

Она хихикает.

— В любом случае, наверное, мне пора вернуться в бунгало. Уверена, девочки умирают от любопытства, что случилось, — говорит она, вызывая мой смех.

— Ага. Нужно, чтобы они шагали в ногу со слухами кампуса, — говорю я, и Кэт встает и начинает одеваться.

Какая досада видеть это великолепное тело закрытым. О, черт, я — подкаблучник!

— Уилл, — шепчет она тихо.

Я подхожу к ней и притягиваю к себе:

— Да?

Она обвивает меня руками и нежно целует.

— Просто хочу уточнить, мы теперь одно целое, правильно? Парень, девушка, типа, роман?

Я смотрю в эти ярко зеленые глаза.

— Да, ты — моя девушка, — говорю я с широкой улыбкой на лице.

— Ладно, и я твоя единственная девушка?

Я рисую крест у себя на груди.

— Клянусь, ты — единственная для меня.

Она кивает головой и целует меня.

Я на самом деле чувствую облегчение, будто с меня сняли огромный гребаный груз. Возможно, я должен был дать ей это намного раньше, чем теперь, может быть, в ту первую ночь в Кампус Кафе. Но сейчас слишком поздно, чтобы повернуть часы вспять. По крайней мере, я, наконец, вовремя все осознал, поэтому не потерял ее. Я надеваю свои тренировочные штаны, Кэт натягивает джинсы, когда у нее звонит телефон. Она берет трубку и начинает разговор. И тут сразу же начинает звонить мой телефон. Я кидаю удивленный взгляд на Кэт и отвечаю на звонок.

— Алло.

— Алло, это Уилл Сандерс?

— Да, это я.

— Добрый день, мистер Сандерс, это Уилдон Яновитц, директор «Ночного странника». Как ваши дела?

Черт!

— Отлично, спасибо, мистер Яновитц, как ваши?

— Спасибо, хорошо. Нам нужно встретиться с вами и мисс Баретт. Необходимо прочитать сценарий с остальной частью команды. Ничего слишком официального, просто проверка, дабы убедиться, что у нас правильно распределены роли между актерами.

— Конечно, когда нам надо прийти?

— Сейчас. Мы в студии Юниверсал, 5 этаж. Когда подойдете к воротам, пожалуйста, назовите ваши имена, там будут ждать вас. Вам покажут, куда идти, как только вы получите доступ к студии группы.

Я смотрю на Кэт, у которой, похоже, такой же разговор.

— Хорошо, сэр. Мы придем прямо сейчас. До встречи, — говорю я и кладу трубку. Я жду, когда Кэт тоже закончит свой разговор.

— Это были те люди из кино? — спрашивает она.

— Да. Я оденусь и завезу тебя домой, чтобы ты смогла переодеться. Мы можем поехать на моей машине, если ты не возражаешь.

Она кивает, и, пока я одеваюсь, достает пудреницу из сумочки и кладет немного пудры на лицо. Я люблю смотреть на нее без этой гадости на лице, на ее естественную красоту. Мы быстро проходим через гостиную, выходим из дома, так ничего и не сказав Дэну и Олсену, и мчимся к машине. Кэт смотрит на меня. В ее глазах беспокойство.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, пока завожу двигатель.

— Что, если они передумают насчет меня, но захотят оставить тебя? Тогда ты должен пойти и стать звездой кино без меня? И тогда тебе нужно будет целоваться с какими-то другими ведущими актрисами и быть с ними в интимной близости?

Я смотрю на нее и не могу сдержать смех, который вырывается у меня изо рта.

— Малыш, они полюбят тебя. Просто делай точно, как ты делала в классе, а дальше разберемся, — пытаюсь я успокоить ее.

Она кивает, но ведет себя очень тихо. После того, как Кэт в бунгало быстро переодевается, мы запрыгиваем обратно в мою машину, и я выруливаю на скоростное Голливудское шоссе и везу нас на студию Universal. После короткой поездки на моем Шевроле Импала Blue Ray Metallic мы подъезжаем к воротам студии, и охранник наклоняется к моему окну.

— Мистер Сандерс и мисс Баретт для фильма мистера Яновитца «Ночной странник», — говорю я охраннику.

Он улыбается и открывает шлагбаум на воротах, чтобы мы могли въехать. Указывает нам направление в 5 студию, где нас будут просматривать. Я паркую машину, обхожу ее с другой стороны и помогаю Кэт выйти. Заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо, а она поправляет воротник моей рубашки.

— О`кей. Ты готова? — спрашиваю я.

Она оглядывается по сторонам. Ее нервы, как и мои, на пределе. Я чувствую, как ее маленькое тельце дрожит, и быстро обнимаю ее.

— Готова, — отвечает она, быстро целуя меня, и мы идем в студию.

В студии много людей. Они сидят вокруг большого стола. В самом конце ребята в костюмах, Директор, Уилдон Яновитц, и Продюсер, Скип Айснер.

Никто не замечает нас. Я смотрю на Кэт, она выглядит испуганной. Я переплетаю наши пальцы, сжимаю их, а затем отпускаю, когда мы подходим к столу. Уилдон замечает нас и встает пожать нам руки.

— Добро пожаловать на первый прогон команды, — говорит он.

Молодая девушка находит для нас два стула, чтобы мы сели.

— Спасибо, — отвечает Кэт тихо, а я киваю.

— Итак, ребята, как настроение? — спрашивает Скипп и достает две копии сценария для нас, чтобы мы посмотрели. Я открываю свою, и, блин, тут дофига строк учить. Смотрю на Кэт. Она выглядит ошеломленной. Я кладу руку ей на бедро под столом.

— Сэр, мы очень рады, — говорю я восторженно, и на этот раз Кэт кивает.

— Хорошо, я бы хотел приступить. Кто-нибудь из вас читал серию книг «Ночной странник»?

Черт!

— Я читала, и мне они понравились, все 4, — заявляет Кэт, спасая меня от непременного конфуза. Знаю, что должен был прочитать книги до того, как мы дошли до этого пункта, но я был столь поглощен Кэт, что больше ни о чем другом не думал. Она улыбается и кладет свою руку поверх моей у себя на ноге.

— Кэт, мы хотим, чтобы ты читала роль Зайли, а Уилл — роль Коэна, так же, как вы делали на прослушивании.

Я не знал, что тогда в классе это было прослушивание, но рад, что я здесь и со мной Кэт в качестве главной героини.

— Внимание все, сцена первая. Мы переходим прямо к эпизоду, где Зайли и ее брат Закария говорят о смерти своих родителей. Для вас обоих это должна быть трогательная и эмоциональная сцена. О, кстати, Кэт, это Донни. Он будет играть твоего брата в фильме, — объясняет Скипп.

Она тепло улыбается Донни и получает ответную улыбку от него.

Держи дистанцию, придурок, потому что она моя!

— Действие.

~ K Э T ~

Мы уходим из студии через 5 часов после нашего прихода. Был сделан полный прогон по сценарию, и я даже внесла несколько предложений в некоторых местах. Директор Уилдон, кажется, остался доволен нами, все комментировали наши эмоции. Мы решаем держать в секрете, что на самом деле вместе, чтобы избежать осуждения со стороны актеров и съемочной группы. Мы знаем, что может произойти, когда главные герои расстаются и разрывают свои отношения. Я уверена, с нами это не случится, ведь мои чувства к Уиллу слишком сильны.

Мы даже говорили о зарплате за первый фильм — 500 000 долларов каждому из нас. Я знаю, что на самом деле, когда речь идет о деньгах в кино, это не очень большая сумма. Но для нас это ужасно много, и мы оба счастливы. Я бы смогла выплатить свой студенческий кредит, и приличная сумма еще осталась бы на остальные желания и потребности. Бюджет фильма находится на лидирующей позиции некоммерческого кино, так как по всему фильму присутствует много визуальных эффектов, особенно для оборотней и вампиров. Нам показали зеленый экран, и как его использовать. Каждый день в 6 вечера у нас будут проходить тренировки, которые мы должны будем посещать в целях улучшения нашего актерского мастерства. На смену моей первой ошеломленной реакции, реально, приходит воодушевление.

Мне было очень весело. Так хорошо было иметь возможность играть с Уиллом. Мы возвращаемся обратно ко мне в бунгало и обсуждаем нашу новую жизнь и приключение, которое начинаем вместе.

Глава 10

Я просыпаюсь от звонка будильника с улыбкой на губах, хотя я в своей кровати, а не в кровати Уилла.

― Доброе утро, ― говорит Чарли, когда я поднимаюсь. ― Сегодня у нас кто-то счастливый.

Я откидываю одеяло и спрыгиваю с кровати.

― Знаешь, Чарли, думаю, мне понравится быть актрисой. Я как-то не была уверена, но теперь знаю, что это будет невероятно. ― Мои слова вызывают у нее улыбку.

― Тогда ладно. И не забудь про меня, когда станешь богатой и знаменитой, ― шутит она, заплетая свои волосы в косички.

Я слышу сигнал телефона и вижу сообщение от Уилла.

Доброе утро, малыш! Мне спалось хорошо, правда. Единственное, я скучал по тебе. Увидимся на занятиях <3

Прочитав смс, я улыбаюсь и пишу ответ.

Доброе утро, я тоже спала хорошо, но могла бы и лучше, если бы была с

тобой. Скучаю по тебе. <3

Нажав «Отправить», я начинаю одеваться и решаю позвонить маме с папой, рассказать им о проведенном на студии дне. К сожалению, перед звонком я забыла проверить разницу во времени. Ведь у них уже глубокая ночь.

Упс… Я так далека от этой разницы во времени.

Мама и папа, конечно, были счастливы услышать меня, но посоветовали быть осторожной и не показывать слишком много обнаженного тела в кино. Я их успокоила, сказав, что таких сцен там вообще нет. Они остались довольны.

Заканчиваю разговор по телефону и иду на кухню завтракать. Ви сидит за столом, ест поджаренный тост. Я думаю, что Ви слишком сильно любит черное, и это уже чересчур. Я улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ, продолжая жевать и слушать свой iPod. Ко мне подбегает Брук.

― Итак, я все знаю. Ты и Уилл, наконец, вместе. И теперь вы вдвоем снимаетесь в кино. Разве это не романтично? ― разглагольствует она и берет меня за руку. Я не могу сдержаться и смеюсь вместе с ней.

― Все идет слишком гладко. Так и кажется, что я сломаю ногу или случится что-то серьезное, и все рухнет, ― говорю я. Брук смешат мои слова.

― Нет, вы с Уиллом отлично подходите друг другу. И вы идеально подходите для «Ночного странника». Когда я читала эти книги, то представляла себе Зайли Уинтерс точно такую, как ты.

― Спасибо, Брук. Знаешь, возможно, билеты даже не будут продаваться в кассах, так что не слишком радуйся.

Мы с Чарли идем в кампус на занятия по вокалу. Когда мы входим, я вижу Уилла, разговаривающего с Лиз. Они оба улыбаются мне.

Ммм, как-то странно, если бы я не знала их, то подумала бы, что они говорили обо мне.

Но тут же выкидываю эту мысль из головы. Мы идем с Чарли на наше обычное место на диване в конце класса. Приходит Олсен. Он садится рядом с Чарли, но продолжает смотреть на меня.

От него просто откровенно бросает в дрожь.

Уилл пересаживается ко мне и кладет руку на спинку дивана. Я наклоняюсь к нему.

― Привет, ― бормочет он, уткнувшись мне в шею.

― И тебе привет.

Кажется, Лиз внимательно наблюдает за нами. И, чтобы он не задерживался в таком положении слишком долго, мне приходится слегка кашлянуть, дабы остановить его. Он целует меня в щеку и переключается на преподавателя.

― Доброе утро всем. Сегодня мы будем отрабатывать наши дуэты. Пары будут исполнять свою песню. Остальные слушают. Так мы сможем увидеть достигнутые успехи. Соответственно, в следующий раз, мы будем слушать тех, кто сегодня оценивает. Итак, сначала Чарли и Питер, затем Олсен и Джеки, Уилл и Кэт… ― продолжает Лиз свой список, пока Чарли и Питер настраивают клавиши и гитару.

Наступает наша очередь выступать. Я понимаю, насколько эта песня сейчас бессмысленна, несмотря на то, что раньше она оказывала на меня такое сильное влияние. Уилл начинает играть на гитаре и петь.

Песня заканчивается, все аплодируют. Мы садимся на свои места. Выступают другие пары. Кажется, Уилл не может держать руки при себе и не дотрагиваться до меня. Он проводит пальцем по моей спине, рисуя маленькие круги; это очень отвлекает, особенно, когда его рука ныряет мне под рубашку. Я смотрю на него и в ответ вижу его улыбку.

Что ты задумал, Уилл Сандерс?

Он медленно выводит круги по моей коже, разжигая огонь внутри меня. Я скрещиваю ноги, пытаясь прекратить трепет, но это не срабатывает. Я замечаю, что мое дыхание становится более поверхностным. Уилл продолжает "истязать" меня. Мы сидим в конце класса, где никто не может видеть нас и то, как сильно его ласки воздействуют на меня. Он продолжает свои действия с легкой ухмылкой на лице, понимая, насколько сильно вносит беспорядок в мои эмоции. Затем заводит руку под лямку лифчика и продолжает возиться с застежкой. И тут последний дуэт заканчивает свое выступление. Уилл убирает руку у меня из-под рубашки и аплодирует вместе с остальной группой. Я вздыхаю с облегчением, потому что на какой-то миг подумала, будто он собирается расстегнуть мне лифчик.

Я замечаю, что Бренди бросает на него взгляды, полные ненависти. Несколько раз она посмотрела и на меня. Очевидно, за «кражу» ее парня. После урока я хочу кое-что обсудить с Лиз, которая сейчас для меня как вторая мама, пока моя ― за тысячу миль отсюда. Урок заканчивается, мы с Уиллом встаем, он поворачивается ко мне и нежно целует в нос. Олсен усмехается. Чарли смотрит на Олсена и видит, как тот пялится на меня.

Он, на самом деле, начинает пугать меня.

― Уилл, я хочу немного поговорить с Лиз. Ничего, если я догоню тебя и ребят в Кампус Кафе?

― Хочешь, я закажу тебе что-нибудь на ланч?

― Да, пожалуйста. Все, что ты будешь, подойдет. Не буду слишком отставать от тебя.

Уилл присоединяется к Чарли с Олсеном, и они идут в Кампус Кафе. Я подхожу к Лиз, которая убирает музыку.

― Кэт, сегодня ты была великолепна. Из вас с Уиллом, кажется, получается хорошая команда.

― Да, мы довольно хорошо смотримся вместе.

― Я заметила притяжение между вами. Здесь нечто большее, чем кажется на первый взгляд? ― спрашивает Лиз, поднимая брови.

― Да, думаю, у нас роман.

― Это замечательно, но будь внимательна к нему. Я знаю Уилла, однажды ему причинили боль. Не то чтобы я хоть на минуту допускаю, что ты обидишь его, просто пытаюсь сказать ― будь аккуратна с его сердцем. Он только притворяется сильным, а на самом деле внутри он мягкий. Он тяжело впускает людей, но, если впустил, это означает или все, или ничего. Раз он открылся и впускает тебя, значит, он настроен на долгие отношения. Надеюсь, ты готова к этому.

― Да, готова, но откуда вы так хорошо знаете Уилла?

― Скажем так, у меня скрытая информация. Я очень хорошо знаю его мать.

― Спасибо, и, чтобы вы знали, я не собираюсь причинять ему боль. Честно говоря, я влюбилась в него.

― Я знаю. Просто запомни: вы принадлежите друг другу, и те глупости, которые возникают между партнерами в отношениях и между партнерами по фильму, не значат ничего, если вы доверяете друг другу. Не слушайте, что другие говорят про ваш роман. Ты и Уилл должны знать, как наладить отношения, когда становится трудно. Он будет с тобой так долго, пока ты доверяешь ему и любишь его, ― говорит она, похлопывая меня по плечу.

― Спасибо, Лиз.

Я встаю и выхожу из класса, и она подмигивает мне на прощание. Я медленно иду в Кампус Кафе, думая о том, что сказала Лиз. Кажется, она очень неплохо знает Уилла. И, на самом деле, это поможет мне лучше понять его. Я вхожу и вижу Уилла, сидящего рядом с Брук, Дэном, Чарли и Олсеном. Он машет мне и двигается, чтобы я могла сесть в кабинке рядом с ним.

― Так о чем ты хотела поговорить с Лиз?

― Ничего такого, на самом деле. Просто у меня было несколько идей по поводу урока, ― я намеренно избегаю того, что в действительности обсуждала с Лиз.

Он наклоняется и целует меня в щеку, когда официантка приносит наш заказ.

― Я заказал тебе чизбургер и жареную картошку.

Мы жадно набрасываемся на еду.

Затем день идет своим чередом. В 6 часов мы отправляемся на занятие по актерскому мастерству. Там нас прогоняют по сценам из фильма, обучая, как разыгрывать их различными способами.

*

Тренироваться для съемок в кино ― большое удовольствие. Мы даже посещаем занятия по боевому искусству, так как нам надо защищаться от сверхъестественных существ. Этот фильм относится к ужасам, но в его основе лежит любовная история. Книги имеют огромный успех. И вся съемочная группа обсуждает: будет этот фильм провальным или массовым. Я не уверена, что готова к любому исходу.

Проходят недели. Наши отношения становятся крепче, а мы становимся сильнее как актерский дуэт. Мы закончили наши занятия и начали сниматься на студии. Сказать, что я получаю огромное удовольствие, было бы преуменьшением.

Это увлекательно. Кажется, будто кино снимали последовательно, но каждый день делались произвольные сцены, и в конце съемок их соединили вместе. Между дублями мы можем отдохнуть в специальном присоединенном вагончике. Съемочная группа до сих пор понятия не имеет о нашем внеэкранном романе. Однажды я даже подумала, что курьер поймала нас с поличным, когда мы целовались в трейлере. Мы сказали, что репетируем, и, кажется, она купилась на это.

Так тяжело быть вдали от Чарли и Брук. Уилл тоже скучает по Дэну и Олсену. После съемок, которые, как оказалось, длятся по 14 часов в день, мы болтаем с ними так много, как можем. Мы только что закончили сцену борьбы, где Коэн и Зайли останавливают лидера клана вампиров и предотвращают атаку на город. К концу дня мы оба покрыты фальшивой кровью, у нас везде фальшивые порезы и синяки. Мы идем в трейлер снять грим и принять душ. До следующих съемок у нас есть пара дней перерыва.

Мы едем обратно домой к Дэну. Там нас встречает радушная компания. Когда мы входим, Дэн и Брук взрывают праздничные хлопушки. Олсен и Чарли бегут к нам навстречу, обнимают. Как хорошо снова проводить время со своими друзьями после того, как нас внезапно затянуло в мир кино! Удивительно, как сильно я скучаю по Чарли, нашим девичьим беседам. Мне просто не хватает нашего совместного времяпрепровождения. Я так сильно скучаю по ней. Мы включаем телевизор. На экране появляются фотографии меня и Уилла со съемок фильма. Мы одеты в парадные костюмы. Я пристально вглядываюсь в изображение. Я хочу убедиться, что это действительно мы на фотографиях, которые я только что увидела. Да, это, на самом деле, мы с Уиллом на съемочной площадке.

― Сделай погромче, ― просит Уилл.

― Примерно наполовину снят первый фильм в серии долгожданной экранизации книг Би. Джей. Уильямса «Ночной странник». В его актерский состав входят исключительно дебютанты. Согласно сообщениям, на роли экранизационной пары Зайли и Коэна пока еще неизвестного «Ночного странника» выбраны Катерина Барретт и Уилл Сандерс, новички на Голливудской сцене. По слухам, между двумя главными актерами развивается роман за пределами съемочной площадки. Кино выйдет на экраны позже в этом году. Думаю, стоит дождаться и посмотреть, что это будет за фильм. Но, бьюсь об заклад, это будет сокрушительный хит.

― О, Боже! Не могу поверить, что нас только что показывали на канале «Entertainment Tonight», ― говорю я, глядя на Уилла, который улыбается и крепче прижимает меня к себе.

― Знаю. Уже создали такой ажиотаж. Интересно, будут ли пытаться преследовать нас, я имею в виду папарацци.

― Моя лучшая подруга знаменита, ― выкрикивает Чарли и хихикает, как школьница.

Я качаю головой и поворачиваюсь к Уиллу.

― Дорогой, ты готов к натиску фанатов, если фильм будет такой же масштабный, как говорят? ― спрашиваю я.

― Я был рожден стать знаменитым, а ты ― моя главная женщина, поэтому, вполне естественно, что ты обязана присоединиться ко мне, нравится тебе это или нет, ― шутит он.

― Тогда ладно. А если фильм никому не понравится и будет иметь полный провал? Ты готов к разочарованию?

Лицо Уилла напрягается.

― Cюжет хороший. Также я знаю, что мы оба хорошо играем свои роли, несмотря на то, что еще пока дебютанты в кино. Не думаю, что стоит беспокоиться о неудаче. Этот фильм будет хитом, я знаю, ― говорит он убежденно.

Я беспокоюсь за Уилла, и то, как он воспримет, если фильм будет провальным. Он даже не рассматривает такой вариант, как неудача. Поскольку я больший реалист, то понимаю, что, даже не смотря на высокий для некоммерческого кино бюджет, все равно вполне возможно, что людям оно покажется слишком непонятным. Хотя, опять же, посмотрим на Квентина Тарантино. Его фильмы не в лучах славы, а люди все равно стремятся посмотреть их. Должна признать, даже мне они нравятся. Поэтому, возможно, необычность этих серий и будет козырем для продаж. Я думаю, что просто очень мнительная.

Киваю головой Уиллу, и Чарли включает DVD. Уилл аккуратно убирает волосы с моей шеи назад и нежно целует меня в открывшийся участок кожи, отчего по моей спине проходит дрожь. Я поворачиваю голову, и наши глаза встречаются. В его взгляде светится любовь. Я улыбаюсь, целую его в нос и отворачиваюсь к фильму. На экране появляется Дэниэл Редклифф. Он выглядит намного старше, чем был в кино про Гарри Поттера.

― Что это за фильм? ― спрашиваю я.

― Называется «Женщина в черном». Это ужасы, ― объясняет Чарли.

Я устраиваюсь на груди Уилла. Он обнимает меня. Мы сидим в гостиной с нашими самыми близкими друзьями. Я ― небольшая поклонница фильмов ужасов. И всегда в конечном итоге засыпаю с включенным светом. Уверена, у меня будет бессонная ночь. Этот фильм пугает меня до чертиков, поэтому я стараюсь не смотреть его и позволяю своим мыслям блуждать. Мой разум переносится к будущему.

Что, если фильм «Ночной странник» станет масштабным, как Сумерки или что-то подобное? Культовым хитом?

Смогу ли я справиться с известностью? Все и вся знают о моей личной жизни? Желтая пресса составляет факты о моей биографии, пытаясь разрушить мои отношения с Уиллом? Я не знаю, готова ли к подобному. Я ― всего лишь простая девчонка из Австралии. Немногие люди из Аделаиды добиваются успеха. Конечно, есть некоторые, но мне хватит и одной руки пересчитать их.

УИЛЛ

Я замечаю, что Кэт, кажется, унеслась на миллион миль отсюда. Она, определенно, не обращает никакого внимания на фильм, потому что перестала подпрыгивать в страшных местах. Я крепче обхватываю ее руками, и она прижимается ко мне. Я наклоняюсь к ее уху.

― Ты в порядке? ― шепчу я.

Она кивает и смотрит на меня.

― Просто думаю.

Мне становится интересно.

О чем она думает, что делает ее такой беспокойной?

― Хочешь поговорить об этом?

― Я в порядке, дорогой. Смотри фильм.

― Шшш, ― говорит Чарли, прислоняя палец к губам и кидая горсть мармеладок. Одну из них Кэт ловит ртом. Я не могу сдержать короткий смешок.

Фильм заканчивается. Кэт встает, потягивается и идет в сторону ванны. Я встаю и иду за ней.

― Малыш, подожди, ― зову я. Она оборачивается и ждет меня возле двери в ванную.

― Что происходит? Ты точно в порядке? ― спрашиваю я и подхожу, чтобы обнять ее.

― Я в порядке. Просто интересно, насколько масштабным будет этот фильм, и что изменится в наших жизнях, если успех действительно будет такой большой, как говорят.

Я держу ее на расстоянии вытянутой руки.

― Если он будет очень масштабным, я буду рядом с тобой. Чтобы ни случилось, мы вместе: ты и я, ― успокаиваю я ее.

Она нерешительно улыбается мне.

― Что, если слава разлучит нас?

Я должен был предвидеть это; она тревожится о нашем совместном будущем.

― Кэт, послушай. Я никуда не денусь. Как я и сказал, мы ― в одной лодке. Запомни, ты ― моя, и я ― твой, полностью и без сомнений. Если мне нужно будет нести тебя через плечо везде, куда мы идем, чтобы доказать, что я никуда не собираюсь уходить без тебя, я буду делать это.

― Не будешь, ― говорит она с ухмылкой.

― Неужели? Думаешь, не буду? ― спрашиваю я и, перебрасывая ее через свое плечо, несу в ванную. Она пронзительно визжит и шлепает меня по заднице рукой.

Глава 11

Я просыпаюсь на следующее утро. Рядом спит Кэт, устроившись у меня на груди. Я лежу и смотрю на спящую девушку. Она выглядит такой спокойной, ее дыхание размеренно, и она тихонько очаровательно сопит. Я дотрагиваюсь до ее волос и аккуратно глажу их. В настоящий момент я чувствую, что очень сильно люблю ее. Никогда бы не подумал, что снова смогу открыться этому чувству. Как же я чертовски рад, что рискнул.

Я продолжаю играть ее волосами, и Кэт начинает медленно пробуждаться ото сна. Она выдыхает, открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

― Доброе утро, мармеладка, ― говорю я. Мои слова вызывают у нее улыбку.

― Мармеладка? ― спрашивает она, зевая.

― Ага, я теперь буду так называть тебя, ― дразню я с усмешкой на губах.

― Хм, мармеладка. Не совсем уверена. Это потому, что я ― мастер ловить их ртом на полпути в полете? ― спрашивает она, приподнимаясь на локте, и удивленно выгибает брови.

Я киваю в ответ и не могу сдержать себя ― склоняюсь над ней и страстно целую. Кэт разворачивает свои бедра навстречу моим, и от этого прикосновения мой член сразу же становится твердым. Продолжаю свои страстные поцелуи и чувствую, что она уже влажная. Я вхожу в нее.

Интересно, мне когда-нибудь надоест это чувство… быть внутри нее?

После нескольких толчков я слышу, как открывается дверь. Я быстро вынимаю член, оборачиваюсь и вижу Олсена, стоящего возле двери и глазеющего на нас. Я поспешно натягиваю вверх простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь Кэт.

― Олсен! Какого хрена, чувак? Не мог постучаться? ― ору я на него и загораживаю Кэт, в то время как она накрывает себя простыней.

― Извини, чувак, но там снаружи камеры. Они пытаются заглянуть в окно. Просто я подумал, ты должен знать, ― говорит Олсен. Его глаза задерживаются на Кэт чуть дольше.

― Спасибо, что дал нам знать. Но, чувак, в следующий раз стучи, ладно?

Олсен выходит из комнаты и закрывает дверь. Мой член, пульсируя, напоминает мне о том, что он все еще каменно твердый. Я переворачиваюсь и раскрываю лицо Кэт.

― Не могу поверить, что он вот так вошел к нам, ― шепчет она. Кэт выглядит разгоряченной. Я улыбаюсь и двигаю бедра вперед, намекая, что все еще готов к продолжению.

― Если хочешь, можем продолжить сейчас, ― говорю я и целую взасос ее шею. Она стонет. Затем берет руками мое лицо, чтобы я смотрел прямо на нее.

― Если снаружи камеры, тебе не кажется, что было бы неплохо сначала проверить это? Последнее, что нам нужно, так это скандал, что мы спим вместе, хотя еще даже съемки фильма не закончились.

― К черту тебя и твою логику. Полагаю, лучше проверить из-за чего вся шумиха.

Мой член увядает, но я понимаю, к чему она клонит, и соглашаюсь..

Мы поднимаемся, быстро принимаем душ и одеваемся. Я иду к входной двери, открываю ее, и сразу же перед моим лицом возникают тысячи вспышек. Я прикрываю глаза от такого натиска. Люди, которых я не знаю, начинают что-то кричать мне.

― Мистер Сандерс, это правда, что у вас отношения с мисс Барретт?

― Вы планируете продолжить съемки, если расстанетесь с мисс Барретт?

― Где вы любите поесть, ваше любимое место, мистер Сандерс?

― Мистер Сандерс, это правда, что у вас незаконнорожденный ребенок от вашей бывшей няни?

Какого хрена?

Как они вообще узнали, что у меня была няня? И какого хрена они думают, что у меня с ней был ребенок? Это безумие! Она была на 30 лет старше меня. Она как моя вторая мама. На самом деле, это отвратительно. Оглушенный от выкриков и суматохи, я отступаю на шаг назад. И, что более важно, я не могу видеть из-за ослепляющих вспышек. Я оборачиваюсь к Кэт, она стоит в стороне за дверью. Из комнаты Олсена выходит Чарли. На ней надето нижнее белье и одна из спортивных футболок Олсена. Камеры снова начинают вспыхивать.

― Какого…? ― выкрикивает Чарли.

― Чарли, уйди, - кричу я. Она в шоке отскакивает с линии обзора фотографов к Кэт.

― Это ваша новая девушка, мистер Сандерс? Это была Чарли? Вы уже изменяете мисс Барретт?

Я ― как олень, застрявший в свете фар. Это безумие.

― Чарли ― это девушка моего соседа, а у меня в настоящее время нет никаких отношений. А теперь, пожалуйста, уйдите, вы пугаете людей, с которыми я живу, ― ругаюсь я и захлопываю дверь. У меня болят глаза от ослепляющих вспышек камер.

― Это было впечатляюще, ― говорит Чарли. Я направляюсь к потрясенной Кэт.

― Ты в порядке, малыш? ― спрашиваю я и беру ее на руки.

― Неужели так будет каждый раз, когда мы будем выходить? ― спрашивает она, уткнувшись мне в шею.

― Я не знаю. Может, нам следует подумать о том, чтобы нанять агента по рекламе, который разберется со всем этим дерьмом. Что ты думаешь?

Она кивает, но я вижу, что она напугана.

Вот черт, все это дерьмо ― последнее, что нужно моей любимой!

― Я позвоню Уилдону и выясню, как нам лучше нанять агента по рекламе, ― говорю я, нежно целуя ее в лоб.

― Ребята, как вы собираетесь выбираться отсюда, чтобы они не увидели вас вместе? ― спрашивает Чарли.

Блин! Об этом я не подумал.

Что обязательно снова приведет к новой волне слухов.

― Уилл, может, ты первый пойдешь? Они последуют за тобой, и тогда я смогу уйти позже ― через час или около того. Надеюсь остаться незамеченной.

Олсен выходит из ванной.

― Что это были за крики?

― Чертовы папарацци, ― отвечаю я и снова переключаю внимание на Кэт.

― Сколько их там? ― спрашивает Олсен.

Блин! Как он чертовски раздражает.

― Я не знаю, может, 10 или около того.

― Думаю, твоя идея неплоха. Нам надо вернуться на съемочную площадку в 3 часа. Поэтому, если я пойду сейчас, а ты выйдешь через час, то до грима у нас останется час.

― Где встретимся? ― спрашивает она.

― Ммм, думаю, в трейлере. У нас будет час для себя до того, как придет съемочная группа, ― говорю я с улыбкой, пытаясь убедить ее, что все будет хорошо. Мне кажется, она начала немного паниковать.

Внезапно открывается входная дверь, и камеры снова неистово вспыхивают. Дэн протискивается к двери.

― Какого черта это все значит? ― спрашивает он, закрывая дверь.

Кэт выдыхает и садится на диван, положив голову на руки.

― Кэт, я знаю, это тяжело, но ты привыкнешь, обещаю, ― говорю я, пытаясь успокоить ее.

― Знаю. Я понимала, во что ввязывалась. Ты лучше иди, а то у нас не останется времени для себя в трейлере.

― Когда я выйду за дверь, убедись, что ты остаешься вне их поля зрения, детка, ― я беру бумажник, ключи и мягко целую ее нежные губы.

Боже, как она чертовски приятна на вкус. Я уже наполовину возбужден, просто поцеловав ее.

Она целует меня еще раз и уходит в коридор, чтобы ее не заметили камеры.

Открываю дверь, ставлю руку козырьком над глазами и иду на стоянку, где припаркована моя машина. Вспыхивают огни, папарацци бегут рядом со мной и передо мной, фотографируя меня.

Это просто чертовское сумасшествие.

― Мистер Сандерс, как ваши дела?

― Спасибо, все хорошо, а у вас? ― спрашиваю я из вежливости, пока он делает больше снимков.

― У меня отлично, спасибо. Каково это чувствовать, что ты скоро станешь крупным предметом обожания?

Я смеюсь.

― Не так уж уверен насчет этого. Может быть, кто-нибудь среди моих партнеров по фильму больше подойдет на эту роль, ― говорю я, хотя у меня чувство, что, если этот фильм будет иметь успех, с такой внешностью, как у меня, я на самом деле должен стать «предметом обожания».

Черт, даже в моей голове это звучало слишком самоуверенно и нагло.

― Всем хорошего дня, ― выкрикиваю я, запрыгиваю в машину и закрываю дверь. Я пытаюсь сдать назад, но папарацци преграждают мне дорогу и продолжают бежать рядом с машиной. Это на самом деле раздражает. Я сигналю им, и, в конечном итоге, они убираются с дороги. Все, я могу уехать. Замечаю, что некоторые журналисты садятся в свои машины и едут за мной. Это хорошо. Значит, они уехали и не вернутся обратно к дому. Таким образом, Кэт сможет благополучно выбраться. Я обеспокоен; не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Наверное, я не должен был оставлять ее там одну. Мне хочется развернуться и поехать обратно, но я знаю, это не поможет. Поэтому я продолжаю ехать вперед и надеюсь, что все пройдет гладко. Я достаю сотовый телефон, набираю номер Кэт и ставлю телефон на громкую связь. Проходит 2 гудка, прежде чем она снимает трубку.

― Привет, ты в порядке? ― спрашивает она.

― Да, я в порядке, только что выехал на шоссе. Ты не знаешь, какие-нибудь фотографы остались там, снаружи? ― я слышу, как она идет. Наверное, к окну, проверить.

― Нет, кажется, они все ушли, ― отвечает она. Ее слова успокаивают меня.

Я не возражаю, когда они достают меня. Но Кэт воспримет все это не так легко, как я. Если в моих силах отвести от нее эту шумиху и обратить все на себя, чтобы ей было спокойно, я сделаю это.

― Может, мне пойти сейчас? На студию, я имею ввиду? Кажется, будто они все ушли. Я попрошу Олсена довезти меня до ворот студии, ― говорит она.

― Если ты думаешь, что все чисто, и хочешь уже пойти, тогда конечно. Мы сможем провести немного больше времени вместе наедине, ― говорю я, чувствуя, как мое настроение поднимается.

― Я попрошу Олсена отвезти меня сейчас. До скорого.

― Хорошо, детка. Пожалуйста, будь осторожна и, на всякий случай, запри двери машины, ― я заканчиваю разговор и кладу телефон.

Этим мудакам лучше оставить ее в покое. Я не знаю, что сделаю, если с ней что-нибудь случится.

Я почти рядом со студией. Смотрю в зеркало заднего вида, убедиться, что машины все еще преследуют меня. Мне смешно, ведь они не пройдут через ворота студии. Я подъезжаю и протягиваю свой паспорт охраннику Джо. Даже несмотря на то, что он знает меня, все равно очень тщательно проверяет документ. Таковы правила, и он обязан соблюдать их. Если вы спросите мое мнение ― дерьмовое раздражающее правило.

― Эй, Уилл, как дела, чувак? ― спрашивает Джо в своей медлительной манере.

― На самом деле, не очень. Я немного рано, зато смогу подготовиться к ночной стрельбе. Вот, пытаюсь стряхнуть папарацци.

― Они не пройдут через ворота, я позабочусь об этом. Хорошей ночи, Уилл.

― Тебе тоже, Джо.

Я проезжаю через шлагбаум, паркую машину и иду к трейлеру. Оказавшись внутри, падаю на кровать навзничь и достаю телефон поиграть на Фейсбуке в ожидании Кэт. Примерно минут через 10 дверь трейлера открывается, и входит Кэт, очень довольная собой.

― И почему это вы выглядите такой счастливой, леди? ― спрашиваю я. Она подходит к кровати и садится на краешек.

― Потому что мы отделались от них. И сейчас я здесь, наедине с тобой, в нашем большом трейлере. Ммм, у меня есть кое-какая идея, чем занять свое время, ― говорит она, соблазнительно облизывая губы.

Мой член становится очень твердым. Она забирается сверху, наклоняется и целует меня. Наши губы встречаются. Я так сильно хочу ее, что приходится сдерживаться, чтобы не наброситься на нее.

Она засовывает свой язык мне в рот, садится верхом мне на бедра и начинает медленно раскачиваться взад и вперед. Я знаю, она чувствует мой член под собой, и я направляю его вверх. Она слегка стонет. Затем отодвигается и закусывает нижнюю губу.

Черт!

Внезапно Кэт садится, снимает свою майку и отбрасывает ее. Потом опять наклоняется и целует меня. На этот раз я не сдерживаюсь и в поцелуе отдаюсь страсти. Кэт продолжает дразнить мой твердый член своей киской. Я медленно провожу рукой по ее спине, останавливаясь возле лифчика, расстегиваю его, и он спадает с ее плеч мне на грудь. Она отбрасывает его с кровати, и он падает рядом с майкой.

У меня вырывается тихий рык. Руками я начинаю ласкать ее роскошную упругую грудь, пощипывать ее соски. Она откидывает голову назад. Блин, как мне нравится делать это с ней. Она поднимает мою рубашку, снимает ее с меня через голову и тоже отбрасывает ее с кровати. Кэт тянет меня вверх, и я сажусь. Моя грудь прижимается к ее груди, мои губы прикасаются к ее губам. Руками она перебирает мои волосы. Непередаваемо, насколько это меня заводит. Я хочу быть внутри нее прямо сейчас.

Ощущение прикосновения кожи к коже - одно из лучших ощущений в мире. Она трется своей грудью о мою, пока мы страстно целуемся. Я за волосы притягиваю ее к себе и опускаю руку вниз расстегнуть ей джинсы. Она резко встает и быстро стягивает их. Я поспешно снимаю свои штаны, отбрасывая их, и остаюсь голым на кровати. Она прыгает обратно мне на колени в своих светло-голубых кружевных трусиках-стрингах, прикрывающих то единственное, что я сейчас хочу больше всего.

Кэт толкает мои плечи, и я падаю спиной на матрас. Она поцелуями прокладывает путь наверх от моего живота к ключице и выше к шее. Она трется о мой член, и я почти кончаю. Я не могу сдержать громких стонов, когда она добирается до моих губ. Ощущение ее тела сквозь тонкий кружевной кусочек ткани сводит меня с ума. Я кладу руки ей на ягодицы и, крепко сжимая, тяну, чтобы она сидела на моем члене. Она тихо стонет. Я хватаю ее трусики и просто срываю с нее. Она садится и смеется.

― Неужели ты просто сделал это?

Я притягиваю ее к себе, пока наши губы снова не сомкнутся. Отбрасываю сорванные трусики на край кровати и, наконец, чувствую ее на себе. Это чувство, в котором я нуждался и так отчаянно жаждал. Опять кладу руки на ее упругую попку и двигаюсь, чтобы она терлась об меня. Я могу чувствовать, что она влажная. Мне нравится это чувство. Она так быстро становится влажной для меня. Черт, я так сильно хочу вогнать свой член в нее прямо сейчас, но я должен убедиться, что она готова. Я кладу руки ей на спину и тяну вниз на себя. Кэт хихикает, что только еще больше заводит меня. Я опускаю руку на ее клитор и нежно ласкаю его, вращая пальцем по кругу. По тому, как она прикрывает глаза, я понимаю, что ей нравится.

Это так чертовски восхитительно!

Я опускаюсь вниз, покусывая зубами ее кожу на внутренней стороне ее бедер. Она трепещет под моей твердой рукой. Я медленно целую ее бедра, продолжая нежно давить на ее клитор. Другой рукой я вставляю палец внутрь ее киски. Она такая теплая. Я чувствую, она готова для меня, она сжимает мышцы вокруг моего пальца, поэтому я вставляю еще один, не переставая ласкать клитор большим пальцем и целовать ее бедра. Я чувствую, что она почти готова кончить. Я быстрее и быстрее двигаю пальцами внутрь и наружу, скользя по самой чувствительной точке внутри. У Кэт перехватывает дыхание, она дрожит и стонет. Руками она хватает простыни, сжимая их в кулаки. Ее сотрясает мощный и бурный оргазм.

― Ты нужна мне, ― говорю я хриплым голосом и возвращаюсь к ее губам. Она сильно хватает меня за плечо, когда чувствует, что я готов вставить в нее свой член.

― Блин, ― говорю я, останавливаясь.

― Что? ― спрашивает она. Я слышу настойчивость в ее голосе.

― У меня нет презерватива, ― говорю я, вспоминая, что последний я уже использовал. Я скатываюсь с нее и злюсь на себя. Она хватает меня за плечи, останавливая, и двигает свои бедра, чтобы головка моего члена оказалась внутри нее. Я не могу сдержать стон от охватившего меня ощущения.

― Ты уверена? ― спрашиваю я, почти умоляя. Она кивает и двигает бедрами дальше вверх; я не могу больше ждать, поэтому резко вхожу в нее. Ощущение плотности и жара, окружающее мой член, почти доводит меня до оргазма.

Черт! Мы трахаемся без презерватива, и это невероятное чувство.

― Кэт, ― стону я, уткнувшись ей в шею. Ее ногти впиваются в мои плечи. После первого толчка я замедляюсь, чтобы не кончить слишком быстро. Она сжимает мышцы вокруг меня, заставляя меня громко стонать. Я рад, что сейчас никого нет на съемочной площадке, потому что уверен: они бы услышали нас. Засовываю член глубже и глубже, чувство приближающегося оргазма растет внутри меня. Я придвигаюсь своими губами к ее и меняю нас местами. Теперь она сверху.

Кэт выравнивается, упирается руками и начинает приводить меня в изнеможение.

Черт, черт, черт, как это чертовски приятно, когда она сидит сверху на мне, как сейчас.

Я кладу руки ей на грудь и начинаю гладить и дергать ее соски. Ее шелковистая и гладкая влажность сводит меня с ума, когда она скользит вниз и вверх по моему каменно-твердому члену. Она ложится своей грудью на мою и страстно целует меня. Я хватаю ее затылок, прижимаясь губами.

Я никогда не позволю ей уйти. Черт, опять я за свое; мне так чертовски нравится, когда она увлечена.

Боже, какое приятное чувство. Я знаю, она близка к тому, чтобы кончить, поэтому кладу руки ей на бедра, желая помочь ее движениям. Мои пальцы крепко обхватывают ее бедра, и, чтобы она могла насладиться своим оргазмом в полной мере, не думая о движениях, двигаю ее вверх и вниз на себе.

― Ну же, детка, давай, ― рычу я.

Она закрывает глаза и начинает по-настоящему громко стонать. Ее дыхание останавливается, ногти впиваются в мою грудь. И она кончает, теряя самообладание и контроль сверху на мне и выкрикивая мое имя. Затем валится на меня. Я опять меняю нас местами, переворачивая ее под себя, чтобы закончить. Кэт все еще приходит в себя после оргазма; я фиксирую ее руки у нее над головой и продолжаю наше занятие, пытаясь довести ее еще до одного оргазма. Я двигаюсь сильнее и глубже. Свободной рукой закидываю ее расслабленную ногу себе на плечо, чтобы мог трахать ее еще глубже. Она в который раз морщит лицо. Мне нужно сконцентрироваться на том, чтобы доставить ей еще раз удовольствие до того, как я растворюсь в ней. Она зажмуривает глаза, ее тело напрягается, и она кончает.

Черт, я так чертовски близок к завершению.

Мои движения становятся быстрее, я вхожу в нее резкими толчками, несмотря на то, что она полностью выбилась из сил. Быстрее и быстрее, мой член пульсирует, и я взрываюсь внутри нее. Я отпускаю ее ногу обратно на кровать, затем вытираю лоб и слезаю с Кэт. Я с любовью смотрю в глаза своей любимой, и она прижимается к моей груди.

Тук. Тук.

― Мистер Сандерс, Мисс Барретт. Вас ждут делать грим, ― какая-то девушка зовет нас, продолжая громко стучать в закрытую дверь трейлера.

Твою мать. Должно быть, мы уснули.

Я нежно трясу Кэт, пытаясь разбудить ее.

― Малыш, просыпайся. Мы опаздываем.

Она медленно поднимает голову с моей обнаженной груди и несколько раз хлопает ресницами.

Тук. Тук.

― Мистер Сандерс, мисс Барретт, вы там?

― А, да. Извините, мы заснули. Мы сейчас выйдем, ― кричу я в ответ.

Я слышу, как она раздраженно фыркает. Мы вскакиваем и начинаем быстро одеваться. Я осматриваю довольную Кэт и улыбаюсь ей. Пальцами она пробегается по волосам, стараясь привести в порядок такой «просто охрененный» вид на голове.

― Хорошо, извините, мы идем, ― отвечает Кэт и идет к двери.

― Ты определенно кончила больше, чем один раз, насколько я припоминаю, ― шепчу я. Кэт смеется и шлепает меня по груди.

― Разве это не твоя заслуга, если я тоже правильно помню.

Я наклоняюсь и целую ее. После чего мы отправляемся на съемочную площадку. Она открывает дверь, и мы мчимся делать прическу и макияж.

Глава 12

~ KЭT ~

Мы закончили съемки за неделю. Уилл договорился сегодня встретиться с рекламным агентом, пообедать и обсудить, нужна ли нам помощь в решении проблемы с журналистами. Мы все еще стараемся сохранить отношения в тайне. На самом деле, это очень трудно сделать, потому что, как мне кажется, большинство людей считают, что между нами что-то происходит.

Уилл подкрадывается ко мне сзади, тычет меня в ребра и выбегает из трейлера. Я с визгом подпрыгиваю.

― Болван, ― кричу я ему вслед.

― К какому виду оскорблений относится «болван»? ― спрашивает он, возвращаясь обратно и поглядывая на меня.

Мы вместе смеемся. Уилл открывает дверь трейлера и входит. Я медленно дохожу до двери, непринужденно ступая, поворачиваюсь и закрываю ее за собой. Как только дверь закрывается, Уилл хватает меня и прижимается к моим губам.

― Боже, я весь день хотел поцеловать тебя, ― говорит он после поцелуя.

Я не могу удержаться от смеха:

― Дорогой, ты весь день целовал меня.

― Нет, это Коэн целовал Зайли весь день. А теперь Уилл хочет поцеловать Кэт и всю ночь напролет вытворять с ней всякие озорные штуки.

Руками он берет мое лицо и наклоняется для страстного поцелуя. В конце концов, я прекращаю этот чувственный поцелуй, а не то мы опять окажемся голыми в постели.

― Дорогой, мы должны подготовиться к обеду с рекламным агентом.

― На хрен рекламного агента, ― говорит он, пытаясь снова меня поцеловать.

― Лучше бы я трахнула тебя, ― признаюсь я.

― Ну, это очень легко можно организовать, ― на его лице сияет широкая улыбка.

― Ты ненасытный, Уилл Сандерс, ― я целую его в нос, ныряю ему под руку и начинаю снимать костюм.

― Я ненасытный только, когда это касается тебя. Ты делаешь это со мной. Рядом с тобой мой член все время на взводе, ― отвечает он, плюхаясь на кровать.

― Собирайся, ― кричу я.

Уилл подпрыгивает, меняет одежду, и мы идем на парковку к машине. Мы уезжаем со студии на встречу с Пэтти Сэнт-Клэр, она ― широко известный рекламный агент звезд. Мы подъезжаем к Шато Мармон на Бульваре Вэст Сансет и паркуемся.

― Мне всегда хотелось прийти сюда, ― говорит Уилл. Мы идем к бару Шато и занимаем наши места.

― Я нервничаю, ― шепчу я.

Уилл улыбается мне и под красивым столом из темного дерева берет меня за руку. Стены в прекрасном архитектурном стиле по всему периметру украшены замечательным узором, а в центре весит декоративное зеркало, и кажется, будто в каждой стене окно. Вдоль всей нижней части стен расположен бордовый плюшевый диван в стиле кабинок, который опоясывает все помещение.

Уилл одет в костюм с лиловым галстуком, а на мне ― маленькое черное платье. В ожидании, пока приедет Пэтти, Уилл решает купить нам что-нибудь выпить. Я наблюдаю, как он идет к бару по красной дорожке, выложенной на ступенях, и заказывает напитки. Это производит на меня впечатление; я чувствую это между ног. Он так невероятно красив в своем костюме. Даже не представляю, что когда-нибудь смогу насытиться им в полной мере. Он возвращается с «Маргаритой» и пивом. Надеюсь, алкоголь успокоит мои нервы и охладит ненасытное желание к этому мужчине.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Уилл, возвращаясь на свое место, и кладет ладонь на мое бедро под столом.

― Я в порядке. Просто хочу узнать, возьмет ли она нас?

― Уилл, Катерина…дорогие, как вы? ― вдруг слышим мы. Пэтти появляется внезапно ниоткуда. Она стоит с краю возле нашего стола, одетая в золотую юбку и такой же золотой верх, вся украшенная золотыми украшениями с головы до ног. Они свисают отовсюду - с ушей, шеи, запястий и пальцев. Она обладает вкусом высшего общества и источает уверенность. Не могу определиться, сразу она мне понравилась или просто думаю, что это ерунда.

Мы с Уиллом встаем и пожимаем ей руку, затем садимся обратно за стол. Мы сидим по одну сторону стола, а Пэтти ― по другую.

― Миссис Сэнт-Клэр, не желаете выпить? ― спрашивает Уилл вежливо.

― Нет, спасибо, дорогуша. Я ― выздоравливающий алкоголик.

Неловкая тишина возникает между нами. И тут она внезапно разражается приступом смеха.

― Да нет, я просто шучу, дорогуши. Я буду то же самое, что пьет Катерина. Все эти «мисс», или «миссис» ни к чему, можете называть меня Пэтти.

Понимаю, что на моем лице не должны отображаться признаки шока, так же, как и на лице Уилла, поэтому мы смеемся вместе с ней. Извинившись, Уилл встает и идет в бар.

― Итак, Катерина…

― Пожалуйста, называйте меня Кэт, ― говорю я с улыбкой.

― Хорошо, Кэт. Как долго ты хотела стать актрисой?

Кажется, этот разговор внезапно принял серьезный оборот.

― Честно говоря, я всегда думала, что буду заниматься музыкой, так как это моя первая любовь. Но, принимая участие в школьном спектакле, поняла, что мне это нравится. На самом деле, я наслаждаюсь своей работой в первом фильме «Ночного странника». Это такой фантастический опыт. Я так много получила от него, многому научилась.

Я реально нервничаю.

― Дорогая, это ― не собеседование для работы. Не стоит быть такой формальной. Пожалуйста, расслабься, поговори со мной о том, что ты на самом деле чувствуешь.

Я слушаю ее, закусив нижнюю губу.

― Расслабься Кэт, я не кусаюсь.

Возвращается Уилл. Он приносит напиток для Пэтти и ставит его перед ней на стол.

― Спасибо, Уилл, ― поспешно благодарит она и достает бумаги из сумочки.

― Теперь твоя очередь, Уилл. Кто та блондинка, с которой ты спишь? ― неожиданно спрашивает она.

Какого черта?

Я во все глаза смотрю на Уилла, а он глядит на меня, нахмурив брови.

― Что? Я… нет… Она не блондинка, ― отвечает он.

Мое сердце замирает. Интересно, о чем говорит Пэтти и куда клонит.

― Ну, возможно. Но эта информация появилась на форуме онлайн. Люди будут задавать вопросы, и мне необходимо быть готовой. Итак, кто та горячая блондинка, одетая только в футбольную майку и симпатичные розовые трусики, которая живет в том же самом доме, что и ты? ― она кладет перед нами бумагу, на которой фото Уилла и Чарли. Он стоит перед входной дверью дома Дэна, а девушка с потрясенным видом смотрит прямо в камеру ошеломленными глазами.

Я с облегчением понимаю, что Пэтти говорит о Чарли, а не о том, что он спит со мной. Могу поспорить, что Уилл переживает о том, что я думаю.

― Нет, я не сплю с ней. Это Чарли, девушка моего лучшего друга. А также лучшая подруга Кэт. Я точно не сплю с ней. Я категорически отрицаю это.

― Хорошо, значит разобрались. А теперь скажи мне, как долго вы оба спите вместе?

Я смотрю на Уилла, и у меня нет идеи, что ответить. Как правильно поступить?

Признаться, что мы вместе или продолжать держать все в тайне?

― Это очевидно, что вы двое ― вместе, потому что, когда я упомянула блондинку, Кэт выдало выражение ее лица, - утверждает Пэтти. Я сглатываю комок в горле, и маленькие слезинки набегают мне на глаза.

― Итак, вот как я это вижу. Вы двое вместе, правильно?

Уилл кивает, но не говорит ни слова.

― Если хотите держать свою связь в секрете, то вы оба должны научиться скрывать свою реакцию на неожиданные вопросы. Как ваш агент по рекламе, я научу вас, как справляться с неловкими и бесцеремонными вопросами и помогу уничтожить любые слухи о вас. И, если вы хотите держать ваши отношения в тайне, тогда вы оба должны работать над своими, ну… скажем, за неимением лучшего слова, актерскими навыками.

Она абсолютно права, потому что знаю, как отреагировала на то, что Уилл с кем-то спит. Если мы станем знаменитыми, думаю, люди будут всюду распространять слухи, подобные этому, при каждой возможности, какая у них появится. Под столом я нахожу руку Уилла и мягко сжимаю ее.

― Вы не научите нас, как вести себя перед публикой? ― спрашивает Уилл.

― Конечно, дорогуша, ведь это моя работа, и вы за это будете мне платить. Вам обоим необходима максимально возможная помощь, ― утверждает она и делает большой глоток «Маргариты».

Остаток вечера мы обсуждаем вознаграждение Пэтти и то, хотим ли мы, чтобы наши отношения стали публичными или нет. Мы выбираем последнее. Нам нужно держать свой роман в тени, так как это может поставить под угрозу рейтинг фильма. Уилл ― горячий и сексуальный, в этом нет сомнений, и девчонки―подростки будут его любить. Они будут думать, что он одинок, и поэтому смогут надеяться на то, чтобы заинтересовать его и стать его следующей любовью.

Будет трудно, но так будет лучше для всех, кто работает над фильмом. Также Пэтти предполагает, что, когда состоится премьера фильма, возможно, нам придется нанять охрану. Просто на всякий случай. Ее слова пугают меня; я не могу представить, что мне в реальности потребуется охрана. Эта мысль ужасает.

Наша встреча подходит к концу. Мое первоначальное мнение о Пэтти оказывается верным ― она мне нравится. Она немного непосредственна и немного вызывающе агрессивна, но она знает свое дерьмо. И я доверяю ей. Я знаю, что для нас она все сделает правильно. Мы с Пэтти идем к выходу, и в ту минуту, когда выходим из Замка, вокруг нас начинают щелкать фотокамеры.

― Пэтти, вы представляете Уилла и Кэт? ― кричит парень, когда мы выходим.

Она улыбается и подмигивает. Это вызывает у меня ответную улыбку. Камеры ослепляют своими вспышками снова и снова, и мне приходится поднять руку, чтобы защитить глаза от ярких ламп. Уилл кладет руку мне на талию и ведет к машине.

― Кто та горячая блондинка, мистер Сандерс? ― кричит еще какой-то парень.

Глаза Уилла становятся холодным и жесткими, его ноздри раздуваются.

― Уилл, помни, что я сказала, ― говорит Пэтти. ― Опусти голову и ничего не отвечай.

Внезапно журналисты прекращают преследовать нас и устремляются на другую сторону улицы. Мы оборачиваемся и видим, что они переключили свое внимание на Райана Рэйнольдса.

Уф! По крайней мере, сейчас они отстали от нас.

Мы прощаемся с Пэтти и благодарим ее за помощь, садимся в машину и уезжаем.

*

― Не могу поверить, что только что видел Вэна Уайлдера! ― восклицает Уилл, когда мы выезжаем на скоростное шоссе. Я не могу сдержать смех.

― Знаю. В реальности он выглядит намного более привлекательным, ― говорю я, лучезарно улыбаясь. Уилл смотрит на меня с легкой усмешкой.

― Привлекательнее меня?

Если бы я не знала этого парня близко, то подумала бы, что он не уверен в себе. Первое мое желание ― слегка подразнить его, но я замечаю, что Уилл на самом деле немного беспокоится. У меня получается хорошо играть.

― Нет, малыш. В моих глазах нет никого более привлекательного, чем ты, ― успокаиваю я его.

И в подтверждение этих слов кладу свою руку на его, которая лежит на рычаге переключения скоростей.

Может ли быть что-то лучше, чем наблюдать за любимым мужчиной в костюме, который управляет быстрой машиной, переключая скорости? О, Господи, я действительно ненасытна.

Мы проезжаем через ворота студии Universal и направляемся к трейлеру. Здесь темно и ощущается почти зловещая атмосфера, когда мы выходим из машины. Я крепко хватаюсь за руку Уилла и чувствую, что он смотрит на меня.

― Ты в порядке?

Я подхожу ближе, совсем вплотную.

― Да, здесь на самом деле темно, а мы снимали вещи, которые происходят ночью, мне немного страшно, ― мой голос слегка дрожит.

― Ты испугалась небольшой темноты? ― спрашивает он с намеком на сарказм.

― Нет, конечно нет, ― лгу я и шлепаю его по груди. Он опять смеется, но затем я чувствую, что он отдаляется, и его рука больше не переплетается с моей. И, когда я осматриваюсь вокруг, понимаю, что он ушел.

― Уилл, на самом деле это не смешно, ― я ускоряю свой шаг по направлению к трейлеру.

― Уилл? ― зову я, но он не отвечает. Я пытаюсь повернуть ручку двери трейлера, но замок закрыт, а ключи у Уилла, и меня выводит это из себя.

― Уилл, ну же, это не смешно, ― я тяну и дергаю дверь, пытаясь открыть. Внезапно слышится чье-то глубокое дыхание. Я поворачиваюсь, но все, что мне видно ― лишь кромешная тьма. Мое сердце начинает бешено стучать, когда я всматриваюсь в эту черную пустоту. Мне кажется, что дыхание становится тяжелее, и тут раздается крик. Я, в свою очередь, тоже начинаю кричать. Мой пульс зашкаливает. Я поворачиваюсь и начинаю лихорадочно дергать дверь вагончика.

Я слышу тяжелые шаги позади себя. Слезы начинают заполнять мои глаза. Раздается громкий стук, будто кто-то по чему-то стучит на некотором расстоянии. Рука падает мне на плечо. Я кричу и отпрыгиваю оборачиваясь, чтобы увидеть того, кто позади меня. Я отталкиваю крепкую фигуру передо мной, но не могу увидеть, кто это. Внезапно, частично включаются прожекторы, ослепляя меня, и я слышу, как кто-то смеется. От бешеного скачка адреналина в крови меня начинает бить дрожь. Я щурю глаза от света, и затем мне удается рассмотреть лицо передо мной… это Олсен.

Чертов псих. Блин, я на самом деле начинаю испытывать неприязнь к этому придурку.

― Попалась, ― говорит он громко и смеется мне в лицо. Мое настроение резко меняется, и я переполняюсь яростью, когда понимаю, что это он провернул такую жестокую шутку надо мной.

Как вообще он попал на студию?

Я чувствую, как мое лицо становится пунцовым. И этот момент очень напоминает сцену из мультфильма, когда от ярости дым валит из ушей. Олсен продолжает смеяться, пока мои глаза привыкают к яркости огней. Я вижу, как Уилл подходит и смотрит на меня с озабоченным выражением на лице.

- Эй, кретин, ты можешь прекратить смеяться? ― рявкает он на Олсена. Затем подходит ко мне и притягивает к себе. Я не могу унять дрожь, и, как только моя голова прижимается к груди Уилла, слезы начинают литься по моим щекам.

― Все хорошо, детка. Он вел себя как идиот. Ты в безопасности, ― говорит он, пытаясь успокоить меня.

Я чувствую себя глупо от этой тупой выходки.

Стоп, Уилл тоже был замешан в этом?

― Ты знал об этом? ― я смотрю на него, чувствуя, как во мне опять закипает гнев.

― Нет, он затолкал меня в передвижной туалет и закрыл там. Мне пришлось колотить в дверь, чтобы выбраться. Я вышел как раз в тот момент, когда увидел, как он выхватывает тебя лучами прожектора, ― объясняет он.

― Олсен, ты гребаный придурок, ― выкрикиваю я.

― Господи, это была всего лишь шутка. Развеселить людей, ― говорит он, выключая яркие огни, и подходит к нам. Все еще продолжая одной рукой крепко обнимать меня, Уилл достает ключи из кармана штанов, открывает дверь трейлера и включает свет. Мы заходим, я сажусь на краешек кровати, Уилл подходит к маленькому барному холодильнику за содовой, и Олсен идет за ним.

Олсен свистит от изумления, наклоняется и что-то поднимает с пола.

― Хмм, интересно, что же произошло с этими симпатичными маленькими трусиками? ― спрашивает он, размахивая по кругу моим разорванным светло-голубым кружевным нижним бельем.

У меня отпадает челюсть, и глаза расширяются, когда я вижу, как он держит эту часть моего туалета. Уилл выхватывает их с силой из рук Олсена и, качая головой, смотрит на него тяжелым взглядом.

― Что? Они валяются на полу на обозрение. Кэт всегда хотела, чтобы я увидел ее трусики, не так ли, Кэт?

Честно говоря, не думаю, что он мог бы быть мне более отвратителен, чем прямо в этот момент.

― Правильно, все верно. Убирайся. Вон. Отсюда. Немедленно, ― орет Уилл так громко, что я подпрыгиваю. Затем он толкает Олсена к двери.

― Ладно, ладно, я буду хорошо вести себя, ― говорит Олсен, пытаясь выхватить мои кружевные трусики из кармана пиджака Уилла. Уилл прихлопывает его своей рукой, и Олсен довольно громко смеется.

Уилл подходит и протягивает мне содовую, затем садится рядом на край кровати.

― Это было абсолютно неуместно, чувак. Больше так никогда не делай, или я вздерну тебя. Если ты не уважаешь Кэт подобным поведением, значит, ты не уважаешь меня.

― Ладно, да. Извини, Кэт. Эй, Уилл, такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность. Что происходит? ― спрашивает он.

― Съемки, съемки и еще больше съемок. Съемка почти закончена. Нам осталось около двух недель фактической работы, а потом лента перейдет к редакторам и производственной группе ― нужно будет добавить на зеленый экран эффекты, музыку и все остальное, ― объясняет Уилл.

Я откидываюсь на матрас, слушая беседу Уилла и тупого Олсена. Очень надеюсь, что он скоро уйдет. Я не хочу, чтобы мне надоедали своим тупым бредом. Наверное, это самый незрелый двадцатиоднолетний парень, какого я когда-либо встречала к своему несчастью. Не знаю, почему Уилл с ним дружит.

Они продолжают болтать, кажется, проходит ни один час. Я двигаюсь вверх на кровати, устраиваюсь поудобнее, уткнувшись в подушки, и чувствую, что мои веки тяжелеют, пока они говорят о скучном футболе, который совсем не похож на футбол у нас в Австралии, хотя, должна признать, я видела всего несколько игр, и не понимаю эту игру вообще. Я думаю, австралийский футбол великая игра, но я немного предвзята. Мне интересно, как моя команда Аделаида Краус сыграет в этом сезоне. Надеюсь, они занимают более высокую позицию в футбольной Австралийской Лиге, чем кровавые Коллингвуд!

Черт, это звучит так по-австралийски.

Я начинаю испытывать небольшую тоску по дому впервые с тех пор, как приехала в Штаты. Слезы начинают наворачиваться мне на глаза, поэтому я поворачиваюсь спиной к ребятам. Не хочу, чтобы Уилл видел меня плачущей. Я скучаю по маме и папе, по моим друзьям, тем, что в Австралии, и тем, что в бунгало на улице Ивар. Хотя я от них буквально в нескольких минутах, с таким же успехом могла бы быть на миллион миль вдали.

Быть актером труднее, чем я думала, тяжела даже не работа сама по себе, а время, проведенное вдали от друзей и семьи. Да, у меня есть Уилл, и я очень благодарна за это, но он гораздо легче переносит это, чем я. Ему нравится внимание, а мне бы лучше находиться в глубине комнаты, спрятавшись в тени. Я, правда, надеюсь, что этот фильм не будет слишком масштабным, потому что не знаю, как буду со всем этим справляться.

УИЛЛ

Я замечаю, что Кэт уж больно притихла и замкнулась с тех пор, как Олсен напугал ее до чертиков, на хрен. Она даже отвернулась на кровати, чтобы я не мог ее видеть.

Олсен продолжает бредить о том, как Кардиналы обыграют Ковбоев честно и справедливо и так далее и так далее. Честно говоря, я хочу, чтобы он просто отвалил. Я волнуюсь за Кэт и, к тому же, здорово устал.

Я кладу руку на плечо Кэт. Она накрывает ее своей, но все еще не смотрит на меня. Тотчас я понимаю, что должен избавиться от Олсена.

― Я знаю, что в последнее время мы много не виделись, но я совершенно задолбался, и, думаю, Кэт тоже. Нам надо немного поспать перед тем, как опять начнутся съемки, ― говорю я настолько вежливо, как могу, потому что знаю: если попытаться прогнать Олсена, он проявит достаточное упрямство, чтобы остаться и просто нервировать нас.

― О, ты хочешь предаться блуду со своей девушкой? Понимаю. Все, молчу.

― Нет, нам действительно нужно поспать. Было здорово пообщаться с тобой, чувак, ― говорю я, поднимаясь с кровати и провожая Олсена.

― Спокойной ночи, Кэт, ― говорит Олсен и смотрит сквозь меня прямо на Кэт. У него привычка пялиться на нее, и это становится нелепым.

― Да пошел ты, ― отвечает она, вызывая у меня смех. Но Олсен хмурится.

Черт, ему точно не понравилось это, судя по его лицу.

― Спокойной ночи, чувак, ― говорю я, толкая его вниз по лестнице трейлера. Как только он благополучно уходит, я закрываю дверь и запираю на замок.

― Спасибо, на хрен, ― говорю я тихо и возвращаюсь к кровати.

Олсен стучит снаружи трейлера, заставляя нас обоих подпрыгнуть.

― Спокойной ночи, распутники, ― кричит он и смеется.

Я сажусь на кровать и придвигаюсь ближе к Кэт, которая продолжает смотреть не на меня.

― Ты спишь, малыш? ― она медленно поворачивается. Я вижу ее красивое лицо и замечаю, что глаза покраснели и лицо покрыто пятнами. Она плакала. Я беру ее за руку и ложусь рядом с ней на кровать, притягивая ее к себе.

― Поговори со мной, Кэт. Что случилось? ― спрашиваю я тихо, чувствуя, как она прижимается лицом к моей груди. Я целую ее в лоб, и она вздыхает.

― Я скучаю по дому и по друзьям, здесь и там, на родине. Я просто не знаю, готова ли я для всего этого циркового актерства. Быть вдали от всех труднее, чем я могла себе, возможно, представить, ― говорит она угрюмым тоном.

Я провожу пальцами по ее руке сверху вниз.

― Знаю, это тяжело, но станет легче, обещаю. И я буду рядом с тобой всегда, помогая тебе во всем.

Мне потребовалось много времени, чтобы сдаться свои чувствам к Кэт, но теперь, имея все это, я могу честно сказать, что сделаю для нее все. Любовь к этой девушке переполняет меня. И тот факт, что моя любовь взаимна, греет меня изнутри.

― Я люблю тебя, Уилл, ― шепчет она, когда я большим пальцем вытираю слезинку с ее красивого лица.

― Я знаю, и я тоже люблю тебя, больше, чем ты думаешь.

Кажется, она скучает по дому. Я не хочу отпускать ее сегодня ночью. Это то, что раньше со мной никогда не происходило.

Черт, что, если она хочет вернуться в Австралию?

Все, что я знаю ― это то, что могу потерять ее. Поэтому, если она захочет вернуться в Австралию, я поеду с ней. Не думаю, что маме это сильно понравится, но я не могу отпустить Кэт, особенно сейчас, когда я открыл свое сердце и позволил чувствам вновь появиться в моей жизни.

Я прижимаю ее сильнее. Мы лежим, наши тела переплетены. Мое сердце медленно стучит в груди, наполняясь любовью к Кэт.

― Уилл…

― Да, малыш?

― Не думаю, что смогу сделать это…

Какого хрена?

Глава 13

Я вглядываюсь в ее лицо, оно такое серьезное.

О чем говорит Кэт? Что не может сделать? Это она о нас?

Меня накрывает волна паники, и я крепче прижимаю Кэт к себе.

― Не можешь сделать что? ― спрашиваю я.

Мой голос слегка дрожит от напряжения, сердце бешено стучит в груди. Я чувствую, как смятение и страх распространяется по всему телу. Кэт садится, по ее лицу текут слезы. Я беру ее за руки и сажусь к ней лицом.

― Нет… нет, Кэт, не поступай так со мной. Мы принадлежим друг другу. Я не могу без тебя. Я люблю тебя… я люблю тебя так сильно… ― умоляю я со слезами на глазах. Мне невыносима даже мысль потерять ее.

И тут выражение ее лица меняется, и она прерывает мою речь.

― Нет… нет! О Боже, нет. Уилл, я не имею в виду нас. Ведь нам так хорошо вместе. Я говорю о кино, думаю, что не смогу и дальше справляться с таким напряжением.

Я чувствую невероятное облегчение. Закрываю глаза и медленно выдыхаю. Напряжение начинает рассеиваться. Она наклоняется ко мне и руками берет мое лицо. Я открываю глаза. Кэт смотрит прямо на меня, ее брови нахмурены.

― Я никуда не уйду, пока мы вместе, ― она очень нежно целует меня в губы, одновременно толкает меня на кровать и садится сверху.

Когда мы ненадолго прерываемся, она смотрит на меня грустными глазами.

― Я знаю, тебе тяжело быть в центре внимания, но мы почти заканчиваем съемки. А ведь впереди еще 3 фильма надо сделать. Мы подписали контракт, ты помнишь. Я не пытаюсь указывать тебе, что делать, но однажды «Ночной странник» завершится, и ты, если захочешь, сможешь прекратить сниматься. Я предлагаю подождать. Ведь ты не знаешь наверняка ― а вдруг тебе понравится популярность? Просто относись к этому, как я, ведь папарацци такие же люди, как мы с тобой. Они не страшные. Они могут говорить о нас что угодно, но мы всегда будем знать правду, потому что мы честны и искренни друг с другом, ― говорю я, в надежде втолковать ей это.

Кэт смотрит на меня, и я вижу, что она глубоко задумалась.

Черт, она сейчас такая сексуальная. Я хочу сорвать с нее одежду и трахнуть…

Стоп, это серьезный момент. Я прилагаю все усилия, чтобы не обращать внимания на свой пульсирующий член в штанах, который так жаждет оказаться глубоко внутри нее.

― Думаю, ты прав. Они всего лишь люди, как ты и я, ― кажется, будто это начинает доходить до нее.

― Вот именно. И, как я сказал, если ты все-таки не захочешь внимания после завершения фильмов, то сможешь прекратить играть. Будешь жить за мой счет и за счет долларов, заработанных мной как суперзвездой, ― шучу я, и она улыбается, а потом целует меня. Она все еще сидит на мне, широко расставив ноги, и, глядя на это, я слегка двигаю бедрами вверх, в нее, чтобы она смогла почувствовать мой очень твердый член под собой. Она смеется над такой очевидной попыткой соблазнить ее.

― Я знаю, что ты делаешь, ― говорит она с усмешкой.

― Ну, и что же? ― спрашиваю я, внимательно глядя на нее.

― Ты показываешь, что возбужден. Кстати, я заметила это уже после твоей речи про папарацци, ― говорит она со смехом.

― Неужели? Ты заметила это? ― спрашиваю я и провожу по ее животу руками вверх.

Я чувствую ее грудь под платьем. Она наклоняется, и мы страстно целуемся ― ее язык находит мой и энергично ласкает его. Блин, она так двигает бедрами сверху на мне, что у меня перехватывает дыхание, а затем усиливается по мере того, как она продолжает тереться своим пахом о мой член.

Черт!

Кэт берет мой галстук и тянет его вверх, предлагая мне подняться. Какая классная поза ― ее груди оказываются прямо перед моим лицом, и мне реально хочется зарыться между ними. Но Кэт ослабляет натяжение галстука, отвлекая меня от своей роскошной груди, и скользящим движением снимает пиджак с моих плеч. Затем медленно расстегивает рубашку на мне, отчего мое дыхание углубляется. Я смотрю прямо в ее великолепные зеленые глаза, пылающие от страсти, и облизываю губы, ожидая, когда она вернется ко мне. Она медленно заводит руки мне на плечи под рубашкой, лаская мою кожу, и сдвигает рубашку с плеч. Я вытягиваю руки, помогая ей. А потом начинаю ласкать ее грудь. Она откидывает голову назад и тихо стонет, двигая бедрами на мне.

― Поцелуй меня, ― требую я. Кэт наклоняет голову и подчиняется.

Она зажимает мои волосы в кулак. Я тянусь к застежке на ее черном платье. Подол уже весь сбился вокруг ее бедер, я тяну ткань вверх через голову, обнажая ее восхитительное, сексуально привлекательное тело.

Боже, она меня заводит. Мой член так пульсирует в штанах.

Она толкает меня обратно на кровать и расстегивает мне ремень, пуговицу и ширинку, затем стягивает штаны вниз вместе с трусами, остановившись на щиколотках, чтобы снять туфли. И быстрым движением отбрасывает все разом.

Я лежу на кровати абсолютно голый. Мой член стоит по стойке смирно. Она встает и начинает медленно покачивать телом, будто танцует под медленную и страстную музыку, которую я не слышу. Затем медленно снимает лифчик и бросает его мне. Я ловлю его, сильно прикусив нижнюю губу.

Дерьмо, как она хороша в этом.

Кэт поворачивается ко мне спиной и наклоняется, дотягиваясь руками до лодыжек и показывая свою великолепную попку, обтянутую кружевными стрингами, и начинает извиваться. Потом дотрагивается до своих трусиков и начинает мучительно медленно спускать их вниз по ногам. От этого представления у меня перехватывает дыхание.

Я почти готов кончить просто от созерцания ее стриптиза.

― Блин, я так хочу тебя, ― говорю я низким хриплым голосом.

Она забирается обратно ко мне на кровать, наклоняется и целует мои ноги с внутренней стороны. Это так неожиданно, что я вздрагиваю. Кэт поднимается губами выше к моему сгорающему от нетерпения члену. Я с улыбкой смотрю вниз на нее и знаю, что она собирается взять его в рот. Это ожидание так чертовски невыносимо. Она рукой берет мой член и скользит вниз до самого основания. Это теплое прикосновение сразу же вызывает у меня трепет. Она облизывает губы и сквозь ресницы смотрит на меня. Это самое охрененно сексуальное зрелище, какое я когда-либо видел. Кэт дотрагивается ртом до моего члена и начинает повсюду порхать своим языком, танцуя на моей пульсирующей головке. Она дразнит меня, и это чувство, блин, непередаваемо потрясающее. Она медленно опускается к основанию члена, губами обхватывает головку и начинает медленно и осторожно вбирать ее в рот, такой теплый и влажный. Я выдыхаю от переполняющего меня чувства, и затем мое дыхание начинает учащаться.

Черт!

Может ли моя девушка быть более чертовски прекрасной в постели?

Кэт начинает медленно двигать головой вверх и вниз. И эта картина, когда любимая женщина отсасывает у меня, возбуждает еще сильнее. Я наблюдаю, как она медленно берет меня в рот и затем медленно выпускает. Это чистейший охрененный экстаз! Я начинаю дышать быстрее. Кэт двигается вверх-вниз и одновременно ласкает меня. Мои яйца сжимаются, и я чувствую, что близок к завершению. Я не могу сдержать тихих стонов. Я чувствую ее улыбку на своем члене. Она ускоряет темп, и я сразу же напрягаюсь. Я хватаю прядь ее волос и почти кончаю. Я борюсь с инстинктом внутри себя и останавливаю ее, убирая член у нее изо рта. Она озадаченно смотрит на меня, пока я пытаюсь вернуть самообладание.

― Малыш, единственный вариант, как я буду кончать ― это в тебя, ― говорю я.

Она улыбается и заползает на кровать, страстно целуя меня.

― Тогда поторопись и войди в меня, ― говорит она, заставляя мой член вздрагивать.

Мне нравится, когда она требует. И у меня возникает идея. Я спрыгиваю с кровати и ищу свой галстук. Кэт смотрит на меня с удивлением: какого хрена я делаю? Найдя галстук, я поднимаю его. Кэт усмехается.

― Отлично, и какое отношение этот галстук имеет к тому, чтобы тебе оказаться во мне? ― спрашивает она.

Просто подожди и увидишь!

― Иди сюда, ― говорю я ей. Кэт улыбается и придвигается вниз к концу кровати, глядя на меня.

― Встань, ― говорю я, и она выполняет мою команду. Я дотрагиваюсь до ее руки, Кэт закусывает нижнюю губу, очевидно, предугадывая, что я хочу сделать.

― Повернись, ― говорю я. Кэт с улыбкой подтягивается на носочках вверх и быстро целует меня перед тем, как повернуться спиной. Я сейчас так возбужден, что мои пульс и дыхание, я уверен, зашкаливают. С помощью галстука я завязываю ей глаза. Она тихо смеется и поднимает руку поправить повязку.

― Неа, не подглядывай, ― говорю я, и Кэт со смехом опускает руки по бокам. Я медленно провожу ладонями по ее рукам, беру их в свои и прижимаю Кэт спиной к себе. Двигаю тазом так, чтобы она знала, как я сейчас чертовски возбужден. Я слышу, как ее дыхание учащается, когда мои руки ласкают ее тело. Ласкаю ее великолепные груди, и в наслаждении от моих прикосновений она откидывает голову назад мне на плечо. Я провожу рукой вниз по ее ребрам, животу и дальше между ног. У нее перехватывает дыхание, когда я пальцем дотрагиваюсь до ее клитора и начинаю вращать. Она полностью откидывается на меня. Губами я провожу по ее шее, целуя и посасывая нежную кожу. Черт, она так потрясающе пахнет. Я начинаю сильнее давить на ее клитор. Она стонет и трется своей попкой о мой член.

― Черт, я хочу тебя, ― говорю я.

Кэт скулит, когда я снова разворачиваю ее.

― Тогда возьми меня, Уилл, ― требует она, и во мне будто что-то щелкает.

Я больше не могу сдерживаться. Прелюдия заканчивается, я должен быть внутри нее. Я убираю руки и мягко толкаю ее, чтобы она наклонилась, и ее великолепная попка очутилась передо мной. Раньше я бы просто трахнул ее прямо в задницу, но я люблю Кэт и должен убедиться, что ей хорошо, как и мне. Поэтому я отказываюсь от анального секса, такого беспощадного траханья, из-за его грубости и жесткости.

― Я хочу жестко овладеть тобой, Кэт, поэтому держись, детка. Я больше не могу ждать, ― говорю я, хватаю ее за бедра и с силой раздвигаю ноги своим коленом. Она подчиняется, и мой член оказывается прямо перед ее влажной и жаждущей киской.

― Я люблю тебя, ― говорю я и затем жестко вставляю член.

Она резко со стоном подается вперед, и, чтобы восстановить равновесие, кладет руки на кровать.

― Блин, Кэт, у тебя внутри так узко, ― говорю я, продолжая отступать и врезаться в нее опять. Я не шучу, она действительно очень плотно сжимает мой член. Это такое потрясающее ощущение. Могу сказать, что ее заводит такой животный секс, и ее громкие стоны лишь подтверждают, что она не против так трахаться. Я продолжаю свои резкие движения, практически безрассудные, и то, как она реагирует, сводит меня с ума. Она стоит передо мной, нагнувшись, я крепко держу ее бедра. Я не могу сдерживать свои эмоции, продолжая неистово трахать ее.

― О Боже, Уилл, ― выкрикивает она, и я чувствую, как ее киска опять сжимает мой член, что заставляет меня трепетать и шипеть сквозь зубы. Рукой я нахожу ее клитор и начинаю кружить вокруг него. Кэт скулит и стонет. Я знаю, она близка к оргазму. Я хочу, чтобы это был самый лучший оргазм, который она когда-либо испытывала, поэтому врезаюсь в нее все глубже, продолжая сильнее и быстрее ласкать ее клитор. Ее тело все дрожит. Я пытаюсь отдалить приближающийся взрыв, формирующийся где-то внутри меня.

― Давай, Кэт, ― говорю я громко. Она крепко вцепляется в простыни на кровати и так громко стонет, что мне кажется, будто весь Лос-Анджелес слышит ее. Ее дыхание учащается, мышцы сжимаются вокруг меня, заставляя меня стонать. Она взрывается с долгим стоном, и я знаю, что выполнил свою работу. Теперь моя очередь. Я убираю руку с ее клитора и держу ее за талию. Ее тело обмякло, она истощена после оргазма, но мне надо взорвать свой снаряд. Мои яйца, должно быть, отвалятся, если это не случится прямо сейчас. Я так сильно бью в нее, что шлепающий звук немного отвлекает. Но вскоре я снова дохожу до того состояния, когда мой член вздрагивает, а яйца так сильно напрягаются, что кажется, будто готовы взорваться. У меня перехватывает дыхание, я не могу сдержать громкие стоны, мое тело сотрясается? и я бурно кончаю в нее. После этого я чувствую, как мое тело тяжелеет. Я быстро вынимаю член, разворачиваю нас и падаю назад на кровать, увлекая за собой Кэт. Мы лежим, оба потные и задыхающиеся, пытаясь восстановить дыхание. Я притягиваю ее к себе, развязываю галстук с ее глаз и отбрасываю его прочь. Кэт прижимается ко мне.

― Черт побери, ― говорит она, запыхавшись.

― Я сделал тебе больно? ― я пристально смотрю на нее.

Она качает головой и выдыхает.

― Нет, ты не сделал мне больно. Я наслаждалась этим. Все ощущения обострились и были более глубокими от того, что мои глаза были завязаны, ― шепчет она, и я улыбаюсь.

Хорошая работа!

― Спасибо. Блин, я не был уверен, понравится это тебе или нет, ― говорю я, наклоняюсь и целую ее в макушку.

― Мне понравилось, Уилл. У меня раньше никогда не было такого секса, как сейчас. Можешь делать так в любое время, когда захочешь, ― восхищается она.

Я мысленно ставлю себе высшую оценку.

― Ладно, дай мне десять, и я буду любить тебя по-старинке. Посмотрим, как нам больше понравится, ― дразню я с усмешкой.

― Договорились. Лучше выяснить и убедиться. А единственный способ ― это попробовать все возможные позы. Да, работа тяжелая, но, ради человеческого рода, необходимо выполнить ее ― говорит она иронично, заставляя меня смеяться.

― Ну ладно, раз ради человеческого рода, тогда лучше сделать это, ― подтверждаю я. Затем наклоняюсь и страстно целую ее.

~ K Э T ~

Наконец, я опускаюсь на землю к Уиллу после наших любовных утех. Кажется, будто мы никак не можем насытиться друг другом. Я кладу голову ему на грудь, и он нежно целует меня. Затем я медленно отодвигаюсь и перекатываюсь на свою половину рядом с ним. Он обнимает меня и крепко притягивает к себе.

― Черт! Я чертовски люблю тебя, ― говорит он и целует в лоб.

― Как романтично, ― говорю я со смешком.

― Извини, у меня проблемы ― рядом с тобой я не могу красиво выразить себя. Я люблю тебя! Так лучше?

― Намного.

― А этот стриптиз, который ты танцевала… ― он выдыхает. ― Можешь повторить его в любое время, когда захочешь.

― Не знаю, как, но ты заставляешь чувствовать меня намного лучше. Возможно, все дело в сексе, ― говорю я сквозь усмешку.

Он улыбается:

― В любое время.

― Лучше бы нам немного поспать, потому что съемки опять начнутся через… ― он смотрит на часы. ― 6 часов.

Я киваю и накрываю нас одеялом. Уилл прижимает меня к себе, я утыкаюсь головой ему в грудь и проваливаюсь в глубокий сон.

Тук. Тук.

― Мистер Сандерс, Мисс Барретт! Вы там?

Кто-то стучит в дверь. Эти звуки вырывают меня из сна. Я трясу Уилла.

Господи, мы опять заснули.

― Спасибо, Таня. Мы сейчас выйдем, ― кричу я.

― Вы опаздываете; вас ждут на прическу и макияж.

Мы поспешно выбираемся из кровати и начинаем судорожно одеваться.

― Спасибо, Таня, ― Уилл зевает и потягивается.

― Сколько времени?

― 5 утра. Дурацкие часы, ― говорит он, надевая свои тренировочные штаны.

― Я никогда не привыкну к этим утренним стартам.

Мы идем на студию и затем расходимся, чтобы сделать грим и надеть костюмы. Напоследок Уилл подмигивает. Прошлая ночь была своего рода откровением для меня; я даже не предполагала, как он на самом деле меня любит, пока не увидела панику в его глазах, когда он подумал, что я больше не смогла бы быть с ним вместе. Я благодарна ему, что он перевернул мое восприятие по поводу журналистов. Возможно, мне следует стать более толстокожей и просто игнорировать их.

Я сижу на стуле в гримерке, пока мне на лицо наносят косметику Spakfilla. Так странно, вроде бы в отражении я, но выгляжу, будто кто-то совершенно другой. После грима я иду на площадку, где мне предстоит сцена драки с вампиром, который укусил брата Зайли. Это довольно насыщенная сцена? и мой первый опыт в эпизоде драки. Я много тренировалась с Джедом, актером, который играет вампира, но все равно нервничаю, чтобы все выглядело достаточно реалистично.

― Действие, ― кричит Уилдон, и я бегу вперед на Владимира с колом в руке. Он хватает меня и отбрасывает. Я лечу по воздуху на подвесном канате.

― Стоп, ― кричит Уилдон.

Ух ты, это, на самом деле, было очень забавно ― летать по воздуху таким образом.

― Хорошо сработано, Кэт. Джед, это выглядело великолепно, ― говорит Уилдон и уходит, чтобы начать следующую сцену.

Потихоньку день идет к завершению, и нам остается снять последнюю сцену. Это финал первого фильма «Ночного странника», где Зайли и Коэн признаются в любви друг другу. Я подхожу к Уиллу и улыбаюсь; мне так приятно увидеть его, ведь мы целый день были порознь. Он берет мою руку и крепко сжимает ее, а затем отпускает. Простой жест, чтобы показать свою заботу. Я занимаю свою позицию для съемки сцены, которую так давно репетировала сначала с Олсеном, а потом с Уиллом. Он занимает свою позицию передо мной и смотрит прямо в глаза. Я чувствую, что, как всегда, меня переполняет влечение к нему.

― Я скучал по тебе сегодня, ― шепчет он мне на ухо и становится на ориентировочную разметку.

― Действие.

― Я даже не знаю, кто ты теперь, Коэн. Он был мой брат! Как ты мог? ― спрашиваю я. Слезы безудержно текут по моим щекам.

― Зайли, ты не понимаешь, что, как только его укусили, он больше не является одним из нас? Он ― оборотень, и ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.

Уилл притягивает меня к себе, я упираюсь ему в грудь и начинаю неистово бить его. Мне просто нужно, чтобы он сказал, что обманывает меня, тогда я смогу из этого почерпнуть душевные силы. Даже я думаю, что сейчас моя игра так реальна. Он не отпускает меня.

― Зайли, я знаю, каково это ― потерять единственного последнего члена семьи. Понимаешь, почему я стал охотником в первую очередь? Зайли, не бей меня. Я… я люблю тебя.

Я прекращаю бить кулаками его в грудь. Мои слезы высыхают. Я смотрю в глаза Уилла, и он дотрагивается рукой до моего лица. Мы не отрываем взгляда друг от друга. Я знаю, он тоже чувствует между нами этот прилив, наполненный вожделением, это неприкрытое чувство, которое возникает всякий раз, когда мы бесконечно смотрим друг на друга.

Он наклоняется, и мы настолько страстно целуемся, что, кажется, будто не виделись несколько месяцев, и только что встретились. Наши языки переплетаются. Страсть Уилла становится столь очевидна, когда он опускает руку мне на задницу и притягивает к себе так близко, что наши тела, абсолютно соприкасаясь, не оставляют даже просвета. Я совершенно теряю ориентацию. Я сжимаю его волосы в кулаки и целую его с такой пылкой страстью, что, кажется, все понимают, что мы принадлежим друг другу.

― Стоп, ― доносится до нас, но ни я, ни Уилл не обращаем никакого внимания на это и продолжаем целоваться. Наконец, мы понимаем, что на нас смотрят. Все остановились и наблюдают, как мы растворяемся друг в друге. Почувствовав это, я открываю глаза. Весь актерский состав и съемочная группа глазеют на нас. Я отодвигаюсь от Уилла и не могу заставить себя поднять глаза.

― О-о, ― говорит Уилл. Мне становится смешно. Он отпускает меня и смотрит по сторонам на людей, которые разглядывают нас, подмигивая, будто только что стали свидетелями шокирующего секрета.

Уилдон подходит, аплодируя и смеясь. Я сглатываю и делаю шаг назад, отступая от Уилла. Если я и дальше останусь в непосредственной близости от Уилла, то не смогу контролировать себя.

― Потрясающе! Вы оба восхитительны! Притяжение между вами прямо-таки электризуется. Уверен, что, если бы я не закричал «Стоп», вы двое оказались бы на полу, трахаясь, ― говорит он, заставляя нас обоих смеяться, ведь часть того, что он сказал ― правда.

Интересно, он догадывается, что мы вместе как пара?

Я смотрю на Уилла. Он улыбается, когда Уилдон подходит и тянет нас обоих для совместного объятия.

― Вы двое сделаете этот фильм сногсшибательным хитом в прокате, ― говорит он.

Мы оба смеемся. Кажется, мы вышли сухими из воды. Остальная часть съемочной группы продолжает с интересом наблюдать, как мы пытаемся не выдать себя.

― Ну, а теперь я хочу серьезно поговорить с вами двумя, ― говорит Уилдон. От его слов я мгновенно напрягаюсь.

Я оглядываюсь на Уилла, который пожимает плечами, когда Уилдон берет Уилла под руку с одной стороны и меня ― с другой.

― Итак, мы все знаем, ― резко говорит он.

Уверена, что мое сердце останавливается.

― Вы знаете?

― О, конечно, мы знаем. Вы двое делите трейлер и вместе спите там. Конечно, мы знаем, ― говорит он с улыбкой.

― Мы не можем оговаривать, с кем вам встречаться, а с кем ― нет, но эмоции, которые вы, ребята, показали в той сцене, ну…, нам надо продолжать в том же духе. Итак, если что-то произойдет, и вы двое поссоритесь, нам нужно продолжать поддерживать эту глубину чувств, существующую на протяжении следующих трех фильмов. Вы понимаете, о чем я говорю? ― Уилдон спрашивает, когда мы останавливаемся у кофе-машины.

Внезапно я чувствую, будто разговариваю со своими родителями.

― Также, мы бы хотели, чтобы вы держали это в тайне. Как вы знаете, Уилл, ты будешь выглядеть горячим молодым парнем в фильме, и фанаты захотят думать, что ты одинок и доступен. Понимаешь, о чем я?

― Да, понимаю, о чем вы. Мы обсуждали это с Пэтти, и она сказала то же самое. Мы пытаемся приложить все усилия, чтобы сохранить свои отношения в тайне, - отвечает Уилл, глядя на меня, чтобы убедиться, что говорит правильные вещи.

Я киваю и выдыхаю.

Почему вдруг у меня возникает чувствую, будто мои отношения с Уиллом - это неправильно?

Я ненавижу это ощущение…

― Хорошо. По крайней мере, мы поняли друг друга. Честно говоря, нам все равно, что вы оба вытворяете в свое свободное время, просто не попадитесь. Ладно? Это суть хорошего актера.

Мы оба киваем.

― Отлично, на сегодня все. Всего одна неделя, и мы закончим съемки, ― говорит он и уходит.

Уф, слава Богу, ушел. Никогда не чувствовала себя более неловко.

Уилл подходит, обнимает меня за плечи и целует в висок.

― Итак, по крайней мере, на площадке нам не нужно больше скрываться, ― говорит он, заставляя меня улыбаться.

― Ага, и видеть тебя станет немного проще.

Я наклоняюсь к нему и обнимаю за талию.

*

Через неделю съемки первого фильма «Ночного странника» завершились. Теперь все, что нам остается ― это ждать, пока фильм смонтируют и добавят спецэффекты, и затем мы сможем посмотреть его полностью. Я, честно, не могу дождаться, чтобы увидеть его. Анонсы и фанатские клипы распространяются по всему интернету. Кажется, будто это будет нечто… очень грандиозное. Мы в последний раз сидим на нашей кровати в трейлере, просто обнимая друг друга.

― Теперь все изменится, не так ли?

Он улыбается и целует меня в макушку.

― Ага, возможно. Но я знаю одну вещь, которая не изменится никогда, ― говорит он.

― О, и что же это?

― Моя любовь к тебе, Кэт. Когда фильм выйдет в прокат, вокруг поднимется много шума, мы будем делать рекламу для фильма, давать интервью, появляться на публике. И, чтобы держать наши отношения в тайне, нам придется по-настоящему потрудиться. Ты готова ко всему этому? ― спрашивает он почти нерешительно.

― Думаю, да. Я работала над мыслью о своей известности. Кажется, это все еще пугает меня. Но я знаю, что у меня есть ты, и это помогает мне, даже если ты не можешь прикоснуться ко мне, когда мы не одни.

Мы вместе с Пэтти пытались побороть мой страх публичности. Думаю, не все так плохо, как я ожидала. Ну, пока, во всяком случае.

Мы собираем наши вещи и в последний раз осматриваем трейлер. Мы возвращаемся обратно домой, где нас ждут наши друзья. А затем нам предстоит поездка на «пресс-вечеринку». Я встаю и с сумками иду к двери. Уилл еще раз окидывает взглядом трейлер. Нам обоим нравилось здесь, казалось, будто мы жили вместе. Я останавливаюсь, и Уилл подходит ко мне, берет меня за руку и проникновенно целует меня в губы:

― Я буду скучать по этому месту, с которым связаны замечательные воспоминания.

― Я знаю. Я тоже буду скучать. Я вот, что думаю: через несколько месяцев опять начнутся съемки, и у нас будет другой трейлер, в котором мы создадим наше маленькое гнездышко вдали от настоящего дома, ― говорю я, заставляя его смеяться.

― Да, ты права.

Мы выходим из трейлера, идем к машине, кладем вещи в багажник и начинаем нашу короткую поездку обратно в дом Дэна. За воротами Студии Universal на другой стороне улицы припарковано несколько черных машин-фургонов. В зеркале заднего вида я замечаю, как они вклиниваются в поток и следуют за нами по скоростному шоссе до самого дома.

― Нас преследуют, ― говорю я, настолько небрежно, насколько это возможно.

Уилл тоже смотрит в зеркало.

― Отлично, ― он фыркает и немного увеличивает скорость.

Подъехав к дому, Уилл буквально выскакивает из машины и достает вещи из багажника. Фургон-преследователь буксует и останавливается прямо перед нами. Оттуда выпрыгивают папарацци. Уилл подходит ко мне, помогает пройти, одной рукой поддерживая меня за талию, а в другой ― несет наш багаж. Вместо прекратившихся вспышек, начинают раздаваться выкрики.

― Вы закончили съемки? Можете сказать нам, это начало вашего романа?

― Ребята, вы сейчас живете вместе?

― Кэт, правда, что ты беременна?

Что?

Я смеюсь над последним вопросом, пока Уилл ведет меня к двери. Он вставляет ключ в замок. Вспышки продолжаются. Уилл пропускает меня внутрь и следует за мной.

― Хорошего дня, ребята, ― кричит он и захлопывает дверь.

Олсен и Чарли наблюдают, как мы входим.

― Куча папарацци? ― спрашивает Олсен.

― Ага, ― говорит Уилл и ставит сумки на пол.

Чарли подбегает и почти запрыгивает на меня, очень крепко обнимая.

― Я скучала по тебе, Кэт, ― говорит она, раскачивая меня из стороны в сторону в своих объятиях.

― Я была приклеена к Олсену и футболу, мне совсем не с кем было провести время по-девичьи.

Наконец она отпускает меня.

― Что насчет Брук? ― спрашиваю я немного смущенно.

Они разошлись?

― Ммм, она немного увлечена, ― отвечает Чарли, глядя прямо на дверь спальни Дэна. И, словно по сигналу, оттуда раздается визги и смех.

― О, понятно, ― смеюсь я.

― Когда это случилось? ― спрашивает Уилл.

― Почти сразу после того, как вы, ребята, начали сниматься. Последние три месяца они практически не вылезали из спальни, а выходили только, чтобы поесть или заскочить в ванную, ― говорит Чарли.

Мне сразу же становится неловко, что меня не было рядом с ней так долго. Быть все время с Олсеном ― не самое веселое времяпрепровождение.

Кстати, об Олсене, почему он опять пялится на меня, чертов урод?

― Уилл, ты говорил, что, возможно, придется нанять охрану для ваших публичных мероприятий? ― спрашивает Олсен. Наконец он отводит взгляд от меня и твердо смотрит на Уилла.

― Я думал об этом. Для себя и Кэт, ― отвечает Уилл.

― Отлично. Я тут подумал, как насчет меня? Ты ведь знаешь, я работал вышибалой в том баре на другом конце города. И это очевидно, что я обойдусь намного дешевле, чем настоящая охрана. Что скажешь?

Я смотрю на Уилла взглядом показывая «даже не думай», но, будучи мужчиной, он не понимает.

― Ладно, договорились. Будешь охранять нас обоих, Кэт и меня? ― спрашивает Уилл, а я фыркаю.

― Ага, вас обоих, ― говорит он, выпятив грудь.

Все!

― Ладно, по рукам. Нет, подожди, сколько ты хочешь за это? ― спрашивает Уилл.

― Я не знаю, скажем, бесплатная выпивка, еда и оплаченное жилье. И я весь твой, ― говорит Олсен.

Я перевожу взгляд на Чарли, которая пристально смотрит на Олсена, подняв брови. Очевидно, ему все равно, как она к этому относится, ведь его часто не будет дома, он месяцами будет пропадать на этих «пресс-вечеринках». И он, явно, не поинтересовался, согласна ли она, чтобы он уехал. Чарли смотрит на него обижено. Мне так жаль ее.

― Договорились! Да! Хотя бы это я могу выкинуть из головы и не беспокоиться об этом, когда речь идет о рекламном туре. Но я оплачу несколько тренировочных занятий телохранителя, чтобы ты был знаком с самыми последними методами. Мне надо, чтобы Кэт была в полной безопасности, ― говорит Уилл и садится в наше любимое одноместное кресло.

Я понимающе улыбаюсь на его похлопывание по колену, принимаю его приглашение и прижимаюсь к его груди. Я замечаю, что здесь очень темно, и все жалюзи закрыты, очевидно, чтобы не пускать пытливые взгляды папарацци.

Мы заказываем пиццу. Бедный водитель доставки ошеломлен такой толпой фотографов снаружи.

Затем мы с Уиллом идем спать.

Да, наверное, это плохо, что я остаюсь на ночь, но я так устала, и мне надоело бороться с папарацци, чтобы вернуться в бунгало. Я ложусь в кровать к Уиллу. Он лежит рядом. Мы оба так устали, что просто накрываемся одеялом, обнимаемся и засыпаем без привычных занятий любовью.

УИЛЛ

Приходит время отъезда на пресс-вечеринку. Фильм закончен, и огласка вокруг нас так забавна.

Первая остановка ― просмотр фильма целиком. Я знаю, что Кэт сильно взволнована, но, думаю, будет так странно смотреть на себя со стороны. Перед отъездом Кэт, Олсен и я прощаемся с Чарли, Брук и Дэном. Прошло целых два месяца с тех пор, как мы вернулись со съемок, так что слухи о наших отношениях изобилуют. Это был неправильный ход, но я не могу быть вдали от нее. Она - моя жизнь, и значит для меня все.

Чарли начинает плакать, Брук ее утешает. Вообще-то, мне немного жаль Чарли, потому что ее лучшая подруга и парень, если можно так выразиться про Олсена, уезжают Бог знает на сколько, а она останется здесь и будет третьим лишним с Дэном и Брук. Я подхожу и обнимаю ее.

― Чарли, извини, что я забираю их у тебя, но обещаю, они оба к тебе вернутся.

Кэт еще раз обнимает Чарли. Мы открываем дверь, там нас встречают яркие вспышки и очень громкие крики и вопли.

Твою мать! Черт, вот дерьмо!

Олсен как телохранитель идет с раскинутыми руками, чтобы мы могли легко добраться до машины.

― Проходите, здесь не на что смотреть, ― кричит Олсен.

Мы смеемся, потому что он выглядит чертовски забавно. Олсен подходит к машине со стороны водителя, я сажусь спереди, а Кэт ― на заднее сиденье. Мы должны сохранить отношения в неизвестности и поддерживать видимость, что мы не вместе. Олсен заводит машину, вспышки ослепляют, но хуже всего то, что вокруг автомобиля толпа.

У меня в голове крутится только одна мысль ― я надеюсь, что Кэт в порядке и не испугалась. Как меня бесит, что я не могу успокоить ее.

Мы заходим в студию и идем в маленький зал для просмотра фильма. Кэт чересчур взволнована. Остальная часть актерского состава и члены съемочной группы уже здесь. Мы проходим вперед и садимся рядом с директором Уилдоном и продюсером Скиппом.

― Итак, детки, как вы себя чувствуете? ― спрашивает Скипп.

Первая мысль, которая возникает у меня, это то...что я не ребенок, но я сдерживаюсь.

― Я очень взволнована, ― признается Кэт, слегка подпрыгивая на стуле, что меня очень веселит.

Она так чертовски очаровательна.

Гаснет свет, и экран оживает. Рука Кэт лежит на подлокотнике между нами, я мягко накрываю ее своей рукой, переплетая наши пальцы. Я вижу, как улыбка освещает ее лицо, когда она смотрит на экран. Я продолжаю наблюдать за ней; мне гораздо больше интересна реакция Кэт, чем сам фильм.

Я как сумасшедший; я такой чертовски сумасшедший, на хрен, когда дело доходит до этой девушки.

― Смотри на экран, а не на меня, ― шепчет она, вызывая мой смех.

Звучит музыка, и начинается фильм. Одним глазом я смотрю на экран, а другим ― на Кэт. Она настолько увлечена, что даже вздрагивает в особо страшных моментах. Фильм, действительно, очень хорош, и спецэффекты лучше, чем я ожидал. Меня привлекает захватывающая сюжетная линия и то, как чертовски потрясающе сняли превращение оборотня. Так странно видеть нас вместе на экране. Очень заметно то притяжение, что просачивается между нами. Неудивительно, что я так зациклен на ней. Это невероятные эмоции. Яркие персонажи Зайли и Коэна потрясающе смотрятся вместе, даже я это чувствую. При просмотре финальной сцены фильма, где герои страстно целуются, мне почти становится неловко наблюдать за этим. Думаю, Кэт чувствует то же самое, видя, как мы увлечены друг другом, будто в этом мире для нас больше ничего не существует.

Мне кажется, будто я вторгаюсь в этот страстный момент, но я не могу отвести взгляд от экрана. Моя рука сжимает руку Кэт, и я вижу, как она выдыхает. Она под таким же впечатлением, как и я. Я смотрю на Уилдона и Скиппа, их лица преисполнены ликованием. Я почти вижу знаки долларов в их глазах, пока они смотрят на связь между Зайли и Коэном, разыгрываемую перед нами. Начинаются титры, и я лучезарно улыбаюсь. Фильм чертовски грандиозный. Я не могу дождаться, чтобы увидеть следующий, а ведь мы еще даже не начали снимать его.

― Это было даже лучше, чем я думала. Между нами действительно существует огромное притяжение, ― шепчет Кэт мне на ухо.

― Ну, ребята. Огромное спасибо за все. Вы оба проделали великолепную работу. Теперь нам остается просто подождать и посмотреть, как публика воспримет фильм, и каковы будут наши рейтинги, ― говорит Скипп. Он протягивает руку мне, а затем Кэт.

― Не забывайте, что теперь вы становитесь популярными, а это означает напряженный график для вас обоих. Пожалуйста, попытайтесь не держаться за руки, когда находитесь на публике. Помните, что Вы не вместе, ― напоминает Уилдон нам обоим. Я отпускаю руку Кэт.

Хм, это будет так чертовски трудно. Гораздо труднее, чем я думал.

Олсен подходит к Пэтти, и мы идем к выходу.

― Итак... дорогуши, пришло время начать карьеру и стать популярными. Вы готовы к этому?

Я смотрю на Кэт, и мы оба киваем в знак согласия. Мы покидаем студию. Нас ждет машина с водителем. Я открываю дверь для Кэт, чтобы она проскользнула внутрь, и следую за ней, Пэтти садится напротив нас, а Олсен занимает место рядом с водителем.

― Итак… во-первых, мы едем на шоу Эллен Де-Дженерес. Актеры и Уилдон дают интервью о выходе фильма. Затем, через несколько дней, у нас радио-интервью с Райаном Сикрестом на 102.7 ФМ KIIS, затем фотосессии для подросткового журнала, а потом еще несколько интервью перед ночью открытого показа «Ночной странник», что является событием с красной дорожкой, ― говорит она.

Черт, я и понятия не имел, сколько там будет прессы.

― На шоу Эллен? Правда? ― спрашивает Кэт.

― Да. Ты не гомофобна?

― О Боже, нет, я люблю Эллен. Я не могу поверить, что такая простая девчонка, как я, из Австралии, будет на шоу Эллен, ― Кэт фонтанирует, чем вызывает у меня улыбку.

― О, дорогая, ты будешь на многих ток-шоу, так что привыкай. Я уже могу сказать, что этот фильм будет иметь большой успех, ― восклицает Пэтти.

Я надеюсь, Кэт сможет выдержать все, а если нет, я буду рядом и помогу ей пройти через это и защитить, несмотря ни на что.

По прибытии в студию для участия в шоу Эллен нас провожают прямо в гримерку, где мы наносим макияж и одеваемся для своего первого живого выступления.

― Итак, вот вам правда, дорогуши ― любые вопросы о вашем романе... отрицать, отрицать, отрицать... понятно? ― дает указания Пэтти.

― Понятно, ― отвечаем мы в унисон.

Блин, это будет труднее, чем я думал. Я чертовски не хочу отрицать это, но понимаю, насколько это важно, поэтому, очевидно, у меня нет выбора.

В комнату заходит девушка с наушниками, обвитыми вокруг волос, и блокнотом:

― Вызывают актеров «Ночного странника».

― Итак, дорогуши, вперед. Вы готовы? ― спрашивает Пэтти, подталкивая нас в спину из зала в сторону съемочной площадки.

Я бросаю взгляд на Кэт, кажется, она нервничает. Джед, Уилдон и еще некоторые актеры присоединяются к нам. Я стараюсь привлечь внимание Кэт, но она сосредоточенно смотрит вперед. Вдруг я чувствую, что это мне нужна поддержка. Я веду себя как чертовски нервный придурок, меня начинает трясти, на лбу появляется испарина, сердце бешено стучит в груди.

Я слышу, как Эллен представляет актеров серий «Ночного странника», и начинает играть музыка.

Черт, черт, черт!

Все выходят и начинают танцевать, я и Кэт напоследок соединяем наши взгляды. Она улыбается, и мы вместе выходим. После объятий с Эллен мы занимаем свои места, и тут до меня доходит, что все это действительно происходит со мной. Я слушаю толпу, немного сошедшую с ума. О, что я говорю, она не немного, а сверх сумасшедшая. Я в полном восторге от того, что происходит вокруг меня. Это чувство нереально, как будто я наблюдаю со стороны, будто это происходит с кем-то другим. Я нервничаю, как трус, а публика не перестает аплодировать. Наконец, музыка обрывается, и Эллен приветствует актеров на своем шоу. Она представляет нас по одному, оставив меня напоследок. Когда она произносит мое имя, девушки в зале становятся абсолютно, совершенно, чертовски ненормальными. Просто невозможно сдержать улыбку. Я машу им рукой. Затем бросаю взгляд в сторону Кэт, она улыбается, и это полностью плавит мое сердце.

Все, о чем я могу думать, это то, как чертовски сильно я ее люблю, и что должен защитить ее. Да, правильно, я такой чертов подкаблучник.

Теперь все, что мне нужно сделать, это мысленно привести себя в хорошее состояние, чтобы я ни хрена не реагировал на все нервное, тупое и слабое. Черт, я ― человек и могу выдержать такое давление. Это должно было быть для меня чертовски легко.

― Уилл, каково это ― быть новой звездой Голливуда? ― спрашивает Эллен.

Я качаю головой и улыбаюсь, когда до меня снова доносятся крики девушек.

― Ну, я даже не знаю, что на это ответить. На самом деле у меня не было достаточно времени окунуться во все это, Эллен.

А что еще я должен сказать? Да, я симпатичный, и что?

― Теперь Кэт. Я слышала, ты родом из Австралии. Что заставило тебя перебраться в Штаты? Ты сделала это специально для съемок фильмов «Ночной странник»?

― Нет, на самом деле я приехала сюда, чтобы учиться в АМДА, где нас с Уиллом и нашли. Мы пробовались на роли, и нас выбрали ― на главные.

Я не могу поверить, как спокойно звучит ее голос; ведь это она беспокоилась о публичности, не я, так почему все наоборот, и я расклеиваюсь?

Черт! Я должен собраться, на хрен.

― Исходя из того, что я слышала из своих источников, между вами двумя зашкаливает удивительное притяжение. Есть ли шанс того, что между вами возникнет роман за экраном? ― спрашивает Эллен со смехом.

Я поглядываю на Кэт, как она начинает отвечать за нас обоих.

― Нет, мы с Уиллом - хорошие друзья. Мы знали друг друга задолго до того, как нас выбрали на роли в кино, и в будущем мы останемся «просто друзьями», насколько я могу это предвидеть, ― говорит она с уверенностью.

― Тогда, у меня возникает следующий вопрос, который я не могу ни задать, иначе мои фанаты перестанут смотреть мое шоу. Неужели великолепно красивый Уилл Сандерс одинок? ― спрашивает Эллен.

У меня вырывается нервный смешок.

Черт, я похож на девчонку.

― Да, девушки, я на сто процентов одинок, и я в поиске, ― говорю я, намеренно отводя взгляд от Кэт. Девушки в зале визжат, когда я во весь рот сногсшибательно улыбаюсь своей соблазнительной улыбкой, которая всегда завоевывает для меня дам.

Черт, я, конечно, знал, что я был дамским угодником, но даже не представлял себе, что девчонки будут вопить от восторга и в слезах от меня. И давайте смотреть правде в глаза; они ведь еще даже не видели фильм. Интервью продолжается. Эллен разговаривает с другими, а я стараюсь изо всех сил не смотреть на Кэт, хотя мне это дается очень нелегко.

Как я могу игнорировать ее? Если мой член реагирует. Каждый. Единственный. Раз, когда я рядом с ней?

Я поражен тем, как она спокойна. Ей очень хорошо удается с этим справиться. Она смеется и весело болтает, будто ее ничто не беспокоит. Я едва могу сосредоточиться на сути разговора, так как от выкриков фанатов мои мысли продолжают отключаться. Мне не нужно их внимание, а только внимание Кэт. Будет очень трудно не кричать на весь мир, что она, блин, моя.

Глава 14

Сегодня премьерный показ первого фильма «Ночного странника». Я так чертовски нервничаю, что у меня сводит желудок. Зато у Кэт все в порядке. Мы будто поменялись местами: она спокойна, а я весь на взводе.

Твою мать, чувак, возьми себя в руки и будь мужиком!

― Кэт, ты не видела мой галстук? ― кричу я, лихорадочно разыскивая его.

Кэт входит в комнату.

― Он уже на тебе. Ты в порядке?

О, черт, так я... ну и облажался! Я даже не помню, что уже надел этот гребаный галстук. Оказывается, мне не все равно, как люди оценят мое актерское мастерство, но в большей степени я волнуюсь о том, что должен держаться подальше от Кэт, когда мы будем идти по красной дорожке на открытии.

― Ага, я в порядке, просто очень нервничаю из-за того, что люди подумают.

Она подходит и притягивает меня к себе за воротник пиджака. Я смеюсь над тем, как она своевольничает и нежно целует меня в губы.

― Люди полюбят тебя так же, как я.

Кэт подходит к столу и берет сумку. Как обычно, она чертовски потрясающе выглядит в коротком черном платье с блестками. Ее ярко-рыжие волосы мягкими волнами ложатся на плечи. Я всерьез мог бы остаться здесь, в отеле, раздеть ее и трахнуть прямо сейчас, но знаю, что не могу.

Она еще раз быстро целует меня, а затем красит губы ярко-красной помадой. Она выглядит удивительно сексапильно. Олсен входит, внимательно смотрит на нее и присвистывает от восхищения.

― Господи, Кэт, так можно человека и до сердечного приступа довести, ― говорит он, прикладывая ладонь к груди.

― Не пялься. Она ― моя, ― угрожаю я.

Черт, это платье слишком короткое, я должен заставить ее переодеться.

― Итак, голубки, вы готовы? ― спрашивает Пэтти, заканчивая что-то печатать в своем сотовом.

― Как никогда, ― говорю я, затем подхожу к Кэт и шепчу ей на ухо: «Ты выглядишь умопомрачительно, малыш».

― Спасибо, ты тоже выглядишь таким красивым! Сегодня все девушки будут крутиться возле тебя. Просто запомни одну вещь: ты возвращаешься в этот отель со мной, ― говорит она, соблазнительно приподняв брови.

― Конечно, мадемуазель, ваше желание ― закон для меня, ― я беру ее руку и нежно целую.

― Хорошо. Тогда вперед, ― говорит она. Держась за руки, движемся к входной двери отеля и, как только Пэтти открывает ее, сразу же разделяемся. Кэт широко улыбается мне и выходит с Олсеном, а я с Пэтти следую за ними.

― Ты должен контролировать свое желание смотреть на нее, дорогуша, или выдашь, что влюблен, а нам этого не надо, ― шепчет Пэтти мне на ухо.

Какого черта я должен это делать? Мне хочется только одного ― наклонить Кэт и трахнуть так, чтобы она знала, что принадлежит мне.

~ K ЭТ ~

― Ну что, с нетерпением ждете сегодняшний вечер? ― спрашивает Олсен, пока мы идем по коридору.

― Да, наверно, будет очень весело, не так ли? ― говорю я, широко улыбаясь, и он подмигивает мне.

― Думаю, мы повеселимся на полную, детка, ― отвечает Олсен, а потом смеется.

Не знаю, откуда взялась эта «детка», но пропускаю мимо ушей, скорее всего Олсен просто очень взволнован. Мы выходим из фойе отеля, и нас сразу же встречают папарацци нескончаемыми вспышками фотокамер и выкриками. Олсен провожает меня в ожидающий лимузин.

Я жду, когда Уилл займет место рядом со мной, но вместо него садится Олсен и закрывает дверь.

Какого черта?

― А где Уилл?

Олсен смотрит на меня и улыбается.

― Он едет в другой машине, находиться вместе ― не вариант, ― говорит он и машет рукой водителю.

― Ладно. А что насчет охраны для него?

― Он хотел, чтобы ты была в безопасности. Но, когда вы оба будете на красной дорожке, я смогу позаботиться о вас обоих, ― говорит он беспечно.

Я вздыхаю. Думаю, в этом есть смысл, хотя меня и бесит, что мы с Уиллом едем в разных авто.

Мы подъезжаем ко входу, Олсен открывает дверь и выходит. Я, следом за ним, ставлю ногу на тротуар, и фотографы сразу начинают щелкать камерами. Это временно ослепляет меня. Олсен протягивает руку, чтобы помочь мне, я поправляю свое слишком короткое платье (совсем не хочется засветиться при выходе из машины как Бритни, хотя я, по крайней мере, ношу нижнее белье) и с легкостью выскальзываю из лимузина. Я улыбаюсь и благодарю за помощь:

― Спасибо, Олсен.

Вынуждена признать, что в костюме и галстуке он выглядит презентабельно.

Я медленно ступаю на красную дорожку и тут замечаю Уилла, выходящего из другого лимузина. Я поворачиваюсь и иду навстречу фотокамерам.

― Мисс Баррет, вы прекрасно выглядите, можно Ваш снимок, пожалуйста? ― кричит фотограф.

Я позирую перед камерами, стараясь убедительно выполнять, что меня просят, краем глаза замечаю, как Уилл и Пэтти выходят на красную дорожку. Пэтти подходит к Олсену, пока Уилл раздает свои автографы, а затем оба идут навстречу объективам.

― Мистер Сандерс, можем мы сделать несколько фотографий с вами и мисс Барретт? ― кричит кто-то. Вспышки не стихают.

Уилл улыбается, подходит, встает рядом со мной и кладет руку мне на талию, нежно поглаживая мой бок пальцами.

Я испытываю хорошо знакомые чувства, бушующие между нами всякий раз, когда он обнимает меня. У меня перехватывает дыхание, но я продолжаю улыбаться перед камерами.

― Великолепно, ребята, теперь сюда.

― Теперь сюда.

Это как игра в теннис, посмотри налево, затем посмотри направо, потом снова налево. Это явное сумасшествие.

Пэтти подходит и что-то шепчет на ухо Уиллу. Он кивает в ответ и убирает руку с моей талии. От этого мне становится грустно, ничего не могу поделать с собой. Может быть, это была единственная возможность за сегодняшний вечер прикоснуться ко мне. Сохранить наш секрет будет очень трудно.

― Мистер Сандерс, можно теперь только вас, пожалуйста?

Я улыбаюсь Уиллу, но он, кажется, слегка взбудоражен несколькими собравшимися по ту сторону ограждения молодыми девушками, которые что-то кричат ему. Я отхожу в сторону и иду по красной дорожке, Олсен шагает рядом со мной. Мы доходим до больших двойных дверей.

― Мисс Сандерс, это ваш парень?

Я улыбаюсь.

― Нет, это мой телохранитель, ― отвечаю я в сторону вопроса.

― Ты всегда будешь моим телохранителем, ― выкрикивает какая-то девушка, украв популярные слова из фильма «Телохранитель». Я смеюсь, и мы входим внутрь.

Место проведения прекрасно оформлено в красных и золотых тонах, роскошная лестница ведет в комнату для просмотра премьеры.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Олсен, обнимая меня за талию.

Я морщусь, меня удивляет его дружелюбная манера, с которой он держится со мной.

― Я в порядке, мне действительно все нравится, это гораздо интереснее, чем я предполагала, но Уилл, кажется, отвлекся.

― Не бери в голову, Уилл ― большой мальчик. Он может позаботиться о себе, ― говорит Олсен, когда мы подходим к Уилдону и Скиппу.

― Катерина, ты выглядишь потрясающе, ― говорит Скип.

― Спасибо. Я сомневалась, что надеть, поэтому решила, что яркое ― беспроигрышный вариант.

Свет отражается от моих блесток и расходится сверкающим сиянием по всей комнате, напоминая диско-шар. Наконец Уилл заходит внутрь. Его приход сопровождается усиливающимися криками. Здесь еще больше фотографов, но, как мне кажется, они не совсем папарацци, их больше интересует сама ночь.

Уилл присоединяется к нам и пожимает руку Уилдону и Скиппу.

― Привет всем! Как здесь потрясающе, ― говорит Уилл.

Я изо всех сил пытаюсь не смотреть на него, но как же это трудно, когда мужчина, которого любишь ― самый горячий парень в костюме из всех виденных.

― Да, мы подумали, что это будет отличное место для премьеры. До настоящего момента все отлично складывается, ― говорит Уилдон. Он наклоняется и шепчет:

― Небольшой совет ― если вы вообще не будете смотреть друг на друга, это тоже вызовет подозрения. Поэтому можете переглядываться, но только как друзья. Договорились? А теперь смейтесь, будто я рассказал анекдот и расходитесь.

Мы дружно смеемся и отступаем от нашей компании.

Я резко вдыхаю и смотрю на Уилла, он похлопывает Уилдона по спине и предлагает сфотографироваться, на что получает утвердительный ответ. В компании с Уилдоном и Скиппом мы с Уиллом прижимаемся друг к другу, позируя перед объективом.

Других актеров фильма тоже очень много фотографируют, когда они после шествия по красной дорожке медленно входят в зал. Несмотря на обилие гостей вокруг нас, мы общаемся между собой. Приехал Би Джей Уильямс, автор серии фильмов «Ночной странник», и мы с Уиллом недолго разговариваем с ним, пока не раздается звонок, означающий, что пришло время занять свои места и насладиться просмотром. Нас посадили рядом. Мне придется сидеть с ним, но не иметь возможности прикоснуться к нему, это будет гораздо труднее, чем я думала.

Может быть, в темноте никто не заметит, как мы держимся за руки?

Я вздыхаю, понимая, что нам лучше не рисковать. Уилл сидит рядом со мной и нежно улыбается. Уверена, он может читать мои мысли. Все, чего я хочу сейчас ― поцеловать его нежные губы, взять за руку и показать всему миру, что он мой, и я люблю его. Но я знаю, что мы не можем. Нам вдалбливали, что это может поставить под угрозу фильм. Поэтому я сижу, обратив все свое внимание на экран.

Начинается фильм. Я пристально смотрю на руку Уилла на подлокотнике.

Неужели я не могу, как бы невзначай, провести пальцами по его руке, или, может быть, он смог бы медленно сделать это вверх по моему бедру?

Я ощущаю тепло и трепет его пальцев, даже когда он не прикасается ко мне. Я выдыхаю, и Уилл поворачивается посмотреть на меня. Он делает это так отпадно со всепонимающей улыбкой, что мне становится немного труднее глотать. Я переключаю свое внимание обратно на экран. Там идут последние сцены фильма и финальный поцелуй. И от того, как мы целуемся на экране, и от невозможности повторить это в реальной жизни, мое сердце бешено стучит в груди. Все внутри меня сжимается, я чувствую, что мое нижнее белье становится влажным. Я начинаю качать ногой вверх-вниз. Чувствую неизбежный всплеск возникающего между нами притяжения. Его рука движется, и я наблюдаю, как он осторожно кладет ее мне на колено. Он останавливается. Его прикосновение сразу же будоражит меня, языки страсти поднимаются по моей ноге и проникают в самое сердце. У меня перехватывает дыхание. Но в следующую минуту он убирает свою руку так же быстро, как и положил ее. Начинаются титры. Толпа встает и аплодирует. Я шокирована, глядя, как все хлопают, свистят и приветствуют фильм; несомненно, он им понравился... очень.

Такое чувство нереальности, будто это происходит не со мной. Я смотрю на Уилла, он так ярко улыбается, что буквально ослепляет меня. Люди, о которых я даже понятия не имею, кто они, проходя мимо, похлопывают его по спине. Точнее, я понимаю, какую грандиозную работу он выполнил, играя Коэна, но все же меня это удивляет.

Надеюсь, это поможет Уиллу начать верить в себя.

Олсен подходит и обнимает меня, и, как обычно, это длится немного дольше, чем следует.

― Это было потрясающе, Кэт, ты такая талантливая. Я очень завидовал, что мужская главная роль досталась Уиллу, а не мне, ― говорит он.

Какого черта? Что я должна ответить?

― Спасибо? ― говорю я с интонацией, больше похожей на вопрос, чем утверждение.

Пэтти подходит и обнимает меня, отодвигая Олсена с пути.

― Молодец, дорогая. Вы с Уиллом притянете зрителей. Вы смотритесь на экране безупречно, но, что еще более важно, любовная история наполнена испепеляющей страстью.

Какие-то парни, которых я не знаю, тащат Уилла. Он смотрит и подмигивает. Олсен крепко обнимает меня за талию, будто бы я некий вид его собственности.

Господи, это так неловко.

― Эй, давай пойдем на вечеринку, ― говорит он и отводит меня в противоположную сторону от того места, где стоит Уилл. Я вздыхаю и иду с ним в другую комнату. Там сотни гостей, ни одного из которых я не знаю, кроме актеров и съемочной группы. И среди всех этих людей я застряла здесь с Олсеном.

― Как бы я хотела, чтобы Чарли была здесь, ― кричу я Олсену. Здесь трудно что-либо услышать, только множество невнятных звуков, а голоса похожи на громкий рев.

― Кто? ― спрашивает он, и при этом выглядит смущенным.

Боже мой, ты шутишь?

― Ты знаешь, Чарли, твоя девушка?

Он громко смеется

― О, точно, ага, ― говорит он, берет у проходящей мимо нас официантки фужер с шампанским и протягивает его мне.

― Ночь только начинается, ― говорит он и берет себе колу.

Я знала, что он недостоин Чарли, что очень неприятно, потому что Чарли ― потрясающая девушка. Да, иногда она слишком активна, но все же одна из самых удивительных женщин, которых я знаю, а он даже не может вспомнить, кто она такая? Когда в следующий раз будем созваниваться с Чарли, надо выяснить, понимает ли она, кто он такой. Я делаю глоток шампанского; оно холодное и восхитительно бодрящее. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, одна среди общающихся повсюду людей. Я начинаю гадать, где Уилл, и ловлю себя на том, что ищу его, осматривая комнату. Отличить здесь людей друг от друга невозможно, потому что они все похожи в своих строгих костюмах и вечерних платьях. Мне недостает руки Уилла, обнимающей меня, его губ на моих губах, и я на самом деле хочу просто вернуться в отель и обниматься в кровати. Не говоря уже о том, что мне абсолютно необходимо избавиться от прилипчивого Олсена, который смотрит на меня как хищник на добычу.

Я ухожу, и он идет за мной словно маленький щенок. Я закатываю глаза и продолжаю свой путь. Вот я выхожу через двери на улицу, где мелко моросит дождь, останавливаюсь на крыльце под навесом, достаю телефон из сумочки и набираю номер.

― Привет, ― говорит Чарли.

― Эй, как ты? ― спрашиваю я, просто нуждаясь в нормальном общении в очень непривычной ситуации, в которой оказалась.

― Кэт, разве ты не на премьере?

― Да, но мне очень хочется, чтобы моя лучшая подруга разделила это событие со мной и была здесь. Мне совершенно не весело без тебя, Чарли, и я, по правде говоря, грущу.

― О, я бы тоже хотела быть там. Не могу дождаться, когда появятся фотографии, чтобы увидеть, как ты на них получилась.

Она смеется.

― Как Олсен?

Я смотрю на него, он стоит недалеко, но достаточно, чтобы не слышать наш разговор.

― Он в порядке, ― говорю я. Но, на самом деле, мне хочется сказать нечто большее, например: «О, он ― совершенно аморальный тип, и я хочу, чтобы он прекратил смотреть на меня так, и ты должна хорошенько надрать ему задницу». Именно это я должна сказать, но не говорю.

Вдруг я чувствую руку на своем плече и поднимаю глаза. Передо мной стоит рыжеволосая девушка с подозрительной милейшей улыбкой и смотрит прямо в глаза.

― Держись, Чарли... Привет, я могу Вам чем-то помочь? ― спрашиваю я. Девушка продолжает улыбаться, заставляя меня почувствовать себя неловко.

― Ты с ним, не так ли? ― говорит она.

У меня бешено подскакивает пульс.

― Извините?

― С Уиллом, ты с ним, не так ли? Я все знаю! Не волнуйся, он забудет о тебе достаточно скоро, ― говорит она, а затем уходит в темную дождливую ночь.

― Кэт... Кэт... Кэт, поговори со мной, ― из телефона, безжизненно повисшего в моей руке, раздаются крики Чарли. Я подношу мобильник обратно к уху.

― Это была какая-то чокнутая.

― Черт побери! Она только что сказала, что Уилл совсем скоро забудет о тебе?

― Да! Какого хрена все это значит?

Я замечаю, как Олсен смотрит на меня, и, очевидно, понимая, что я расстроена, идет в мою сторону.

― Понятия не имею, просто будь осторожна и обязательно расскажи Уиллу о том, что произошло. Просто, чтобы он знал, ладно?

― Хорошо. Послушай, Чарли, мне нужно идти, ― говорю я, когда Олсен подходит ко мне.

― Доброй ночи и позвони мне, если тебе нужно будет поговорить, ― слышу я ее слова и нажимаю отбой.

Этот разговор далек от того нормального разговора, на который я рассчитывала, оказавшись брошенной в этом безумном мире.

― Ты в порядке? Ты выглядишь немного не в себе, ― спрашивает Олсен и обнимает меня.

Я начинаю безудержно дрожать, сама не понимая, от холода это или от страха. Олсен снимает пиджак и накидывает его мне на плечи.

― Спасибо, ― говорю я, и он улыбается в ответ.

― Пожалуйста, ― отвечает он, а затем наклоняется и целует меня в лоб.

Я в шоке и, уверена, это отображается на моем лице, так как чувствую, как мои глаза широко распахиваются. Щелкает несколько вспышек, и я отступаю на шаг назад, освобождаясь из объятий Олсена.

― Вот, вы где, ― слышу я голос Уилла на верху лестницы. При его появлении облегчение наполняет меня. Я прохожу мимо Олсена и поднимаюсь к Уиллу. Олсен не отстает ни на шаг.

― Ты замерзла? ― спрашивает он, заметив пиджак друга, в который я закутана.

― Немного, со мной все будет в порядке, я сейчас вернусь внутрь.

Я выскальзываю из пиджака Олсена и протягиваю его обратно владельцу.

― Спасибо, чувак, за такую хорошую заботу о моей девушке.

― Уилл, кажется, у тебя уже появился сумасшедший преследователь-фанат, - говорю я.

Он поворачивает голову в мою сторону.

― Что? Почему?

― Ко мне подошла девушка и сказала, что она знает, что мы вместе, и что совсем скоро ты забудешь обо мне.

УИЛЛ

― Ты серьезно? ― спрашиваю я, чувствуя, как меня накрывает волна неопределенности.

― Да, это было реально страшно.

Я не могу сдержаться, притягиваю ее к себе и крепко обнимаю.

Дружеские объятия, не так ли?

Она прижимается ко мне, а затем быстро отстраняется, вспомнив, где мы сейчас находимся.

― Я не могу дотронуться до тебя здесь, Уилл, но я так сильно хочу поцеловать тебя и почувствовать твои руки, что это практически причиняет мне боль, ― шепчет она мне на ухо.

Я совершенно точно знаю, что она чувствует, потому что всю ночь испытывал те же эмоции, наблюдая за ней, пусть и издалека. Я знал, что она искала меня, но старался оставаться в тени, прекрасно сознавая, что, если наши глаза встретятся, это выдаст меня с головой. Я видел, как она вышла на улицу, но задержался со Скиппом, разговаривая про второй фильм. И только после этого пошел за ней, чтобы убедиться, что все в порядке, и она справляется со своей популярностью.

― Я тоже очень хочу поцеловать тебя, и сегодня я сделаю это, когда мы вернемся в гостиницу, поверь мне, ― шепчу я ей на ухо.

Она кивает, и я замечаю мурашки, появляющиеся на ее обнаженных руках. Я снимаю свой пиджак и набрасываю ей на плечи.

― Спасибо, а то с пиджаком Олсена я чувствую себя как-то некомфортно.

Я улыбаюсь и наклоняюсь поцеловать ее, а потом вспоминаю, что нельзя.

Черт, вот дерьмо!

Я отступаю назад, пока никто ничего не заметил, и качаю головой. Кэт сочувственно смотрит на меня.

― Я знаю, ― говорит она.

У меня вырывается смех, а потом я становлюсь хмурым. Она похлопывает меня по руке и уходит в сторону дамской комнаты.

Уверен, что это не ускользает от глаз Пэтти. Не проходит и секунды, как она тут как тут.

― Вы были очень близко друг от друга.

Боже, она будет следить за нами каждую секунду в течение всего времени?

― Я знаю, прости, это больше не повторится.

Она смотрит на меня, приподняв брови.

― Я разговаривала с официантом, который только что разлил на меня напиток. Так о чем вы шептались? ― спрашивает она пытливо.

― Да ни о чем, не бери в голову, ― говорю я и быстро беру шампанское с подноса проходящего мимо официанта.

Она качает головой, скрестив руки на груди и хмуря брови.

― Уилл, не утаивай от меня. Ты знаешь, мне нужно знать правду, чтобы я могла исправить любые потенциальные проблемы или слухи, которые появятся.

Я выдыхаю.

― Ладно. Ну, я почти поцеловал ее, ― говорю я очень тихо.

Она кивает.

― Отлично. Были ли поблизости какие-нибудь камеры? Ты видел вспышки?

― Я не знаю, ― отвечаю я честно. ― Я не обращал внимания на камеры, только на Кэт.

― Право, ну, если так получится, что появятся какие-либо фотографии, мы придумаем историю, чтобы скрыть это.

― Хорошо, ― говорю я и делаю большой глоток шампанского.

Пэтти хлопает меня по спине в знак признательности; она знает, как нам трудно находиться здесь вместе, но врозь. Я оглядываюсь и вижу Кэт, выходящую из дамской комнаты. Она останавливается как вкопанная и замирает. Мой взгляд встречается с ее великолепными зелеными глазами. Я улыбаюсь, испытывая всплеск притяжения между нами. Она подмигивает, и я вздыхаю, когда она грациозно идет навстречу мне.

― Уилл, будь осторожен, ― слышу я шепот Пэтти над ухом, что сразу же преображает мою улыбку в хмурый взгляд. Кэт поднимает бровь и приостанавливается. Я качаю головой и поворачиваюсь к ней спиной, чувствуя себя при этом полным козлом, но знаю, что она поймет. Ну, по крайней мере, надеюсь на ее понимание.

― Знаю, что это тяжело, дорогуша, ― говорит Пэтти, поглаживая меня нежно по спине. Я одним глотком допиваю остатки шампанского и с силой выдыхаю. Кэт проходит мимо, вскользь задев меня рукой, но не оборачивается в попытке взглянуть на меня, а, наоборот, продолжает свой путь в сторону Джеда. От этого прикосновения я немного расслабляюсь.

Как все сложно и серьезно, чертово дерьмо!

Она так сильно нужна мне. Я хочу отпраздновать и заняться с ней сексом, но нет, вместо этого мне приходится игнорировать ее.

Какого хрена с этим дерьмом?

Я понимаю, что все это на благо фильма и наших фанатов, но я так страстно желаю ее и так чертовски сильно нуждаюсь в ней, что даже небольшая разлука на несколько часов практически убивает меня.

О Боже, я надеюсь, она понимает, почему я отвернулся.

Мне хочется уйти прямо сейчас, оказаться с ней в постели и заняться любовью, а потом жестко трахнуть.

Я поворачиваюсь к Пэтти.

― Когда приемлемо уйти? ― спрашиваю я невзначай и беру еще один бокал шампанского у проходящего мимо официанта.

― Дорогуша, это твоя первая премьера. Ты должен остаться до конца. Думаю, это всего лишь еще один час или около того.

Ладно, один час. Столько времени я могу выдержать, не так ли?

Я подхожу к Олсену и вижу, что он пристально наблюдает за Кэт. И я не уверен, какие чувства испытываю по этому поводу. Знаю, что сам попросил его позаботиться о ней, но это не значит, что он должен пялиться на нее при каждом удобном случае. Она горячая, поверьте мне, я знаю это, но у него есть девушка, которая, к тому же, лучшая подруга Кэт. Разве не она должна занимать его мысли?

Ну, могу сказать уже сейчас, что, если я что-нибудь увижу, хоть что-нибудь, я сотру его в порошок на хрен.

― Эй, Олсен, ― обращаюсь я небрежным тоном к своему лучшему другу. Один такой у меня уже был в начале старшей школы. Я делаю шаг к нему, отвлекая его внимание от Кэт.

― Эй чувак, как проводишь время? Хорошо?

― Ага. С нетерпением жду, когда можно будет забрать Кэт домой и немного поспать. На утро у нас запланировано радио-интервью с Райаном Сикрестом, ― говорю я небрежно.

― Здорово. Когда начинаются съемки следующего фильма «Ночного странника»?

― Не знаю, думаю, через несколько месяцев, ― отвечаю я, приподнимая бровь.

― Ты ведь поедешь на эти съемки, не так ли?

Какого черта, куда он клонит?

― Да, конечно. Будет несколько съемочных площадок вдоль побережья. Думаю, будет забавно.

― Понятно. Но ведь на съемочной площадке вам нужна охрана?

О, теперь я понимаю, он хочет знать, будет ли путешествовать с нами.

― Думаю, да.

Улыбка озаряет его лицо.

― Хорошо, круто, ― говорит он и уходит.

Это было странно, но, как мне кажется, не более странно, чем обычно, что характерно для Олсена.

Я иду на улицу, мне нужно немного свежего воздуха. Подхожу к двери, медленно спускаюсь на несколько ступенек и останавливаюсь в конце влажной красной ковровой дорожки. Кладу руки в карманы и начинаю думать о Кэт, и о том, что никогда не испытывал того, что чувствую к ней. Нечто похожее у меня было к Ребекке, но сейчас это чувство гораздо более сильное и глубокое.

Я медленно шагаю по красной дорожке. Вдруг раздаются крики. Я поднимаю глаза, прислушиваюсь. Толпа девчонок-подростков бежит к ограждению. Я останавливаюсь в замешательстве и наблюдаю драму, разворачивающуюся передо мной. Начинают вспыхивать огоньки, девочки продвигаются вперед, почти сбивая ограждение. Я решаю пойти в сторону визжащих девушек, чтобы они не затоптали друг друга в попытке добраться до меня, о чем даже страшно подумать.

Я подхожу и встаю прямо перед ними. Они начинают кричать громче, а некоторые даже истерично плакать.

― Привет, девушки, ― говорю я с улыбкой, и они отвечают мне криком.

― Я люблю тебя, Уилл.

― Женишься на мне, Уилл?

Они даже не знают меня и просят жениться на них. Черт побери! Эти телки сошли с ума!

Возле входа стоит девушка и просто смотрит на меня с улыбкой. Я подхожу к ней, и она протягивает мне лист бумаги и маркер.

― Как тебя зовут? ― спрашиваю я, вынужденный перекрикивать вопли других девушек.

― Кира, ― говорит она тихо.

Я подписываю бумагу для нее и возвращаю обратно:

Дорогая Кира,

Желаю тебе всего наилучшего.

Большой любви,

Уилл Сандерс, целую и обнимаю.

Девушка лучезарно улыбается. Она выглядит как нормальный человек. Мне хочется, чтобы они все были такие же спокойные, как эта. Остальные начинают кричать и протягивать свои маркеры, чтобы я подписал и для них. Я делаю им одолжение, и они начинают прыгать вокруг, как счастливые маленькие школьницы. Мне это смешно.

― Уилл, можешь расписаться у меня на груди? ― кричит одна девочка.

Подходит охрана и начинает отталкивать девушек от меня. Я улыбаюсь и машу рукой. Они кричат, некоторые начинают посылать воздушные поцелуи, что вновь веселит меня.

Забавно, если бы все это началось год назад, я был бы чрезвычайно счастлив, что эти девушки вешаются на меня, но с тех пор, как я встретил Кэт, она стала единственной женщиной, которую я хочу. На самом деле, когда они кричат, я нервничаю и чувствую себя не в своей тарелке. По сути, за считанные месяцы я превратился из бабника в однолюба. Забавно, как одна женщина может изменить мужчину к лучшему. Я иду к площадке, глядя вниз на свои ботинки, шаркающие по ковру. Достигнув нижней ступени лестницы, поднимаю глаза и вижу Кэт, прислонившуюся к дверному косяку со скрещенными руками. Она улыбается мне, и ее великолепная улыбка порождает желание взбежать наверх и поцеловать ее. Но я этого не делаю. Ее фигурка, ярко сверкающая на фоне полутемных огней вызывает желание овладеть ею. Я улыбаюсь в ответ и бодро поднимаюсь по лестнице.

― Ты был великолепен там со своими поклонницами.

― Спасибо, одна из них на самом деле выглядела нормально, ― говорю я, вызывая ее смех. ― Другая ― попросила меня расписаться у нее на груди. Да уж, не такая нормальная, ― смеюсь я, кладу руку ей на спину и провожаю внутрь. Здесь слишком холодно для нее, особенно учитывая столь короткое платье.

Черт, я знал, что должен был заставить ее поменять его; меня бесит, когда мужики пялятся на нее. В следующий раз никаких ног, никакой груди, будет по-моему….

Едва вернувшись в здание, мы встречаем Уилдона, и, что неожиданно, Саймона Стивенсона, преподавателя по актерскому мастерству из нашего колледжа. Я даже не заметил, что он был здесь сегодня вечером.

― Уилл, Кэт, я очень горжусь вами обоими. Вы, ребята, идеально подходите на эти роли, я так рад, что убедил Уилдона прийти и оценить вас, ― говорит Саймон.

― Спасибо, Саймон. Думаю, что выражу наше общее с Кэт мнение, когда скажу, как мы чрезвычайно счастливы, что Вы пригласили Уилдона и Скиппа прийти и прослушать нас.

― Мисс Сильвестри тоже здесь? ― спрашивает Кэт.

― Да, она где-то здесь, ― говорит он, оглядывая комнату.

Невозможно поверить, что наши преподаватели из колледжа пришли, чтобы поддержать нас. Это действительно потрясающе.

В конце концов, Селеста Сильвестри находит нас, и мы проводим следующие сорок пять минут, разговаривая с нашими учителями, режиссером и продюсером. Похоже, что Уилдон и Скипп подписали контракт на работу над второй серией «Ночного страника». Очень приятно видеть, как мы все хорошо ладим. Ночь подходит к завершению, и я, наконец, могу вернуться в отель с Кэт и показать ей, как сильно соскучился сегодня по ее прикосновениям.

Я смотрю, как она садится в лимузин с Олсеном и уезжает. Я выдыхаю, зная, что совсем скоро она окажется в моих руках. Запрыгиваю в свой лимузин, Пэтти садится рядом и закрывает дверь.

― Сегодня все прошло очень хорошо, ― говорит она, в то время как я откидываю голову на подголовник и пытаюсь унять свои развратные мысли о том, что мне хочется сделать с Кэт, когда мы наконец-то останемся наедине.

― Ммм, ― мямлю я расслабленно в кресле с закрытыми глазами. Пэтти похлопывает меня по ноге и сжимает ее.

― Поверь мне, я думаю, что это только начало для вас двоих.

Машина останавливается возле отеля, и мы с Пэтти расходимся по своим номерам. Она машет «спокойной ночи» через коридор, я улыбаюсь и машу в ответ. Если честно, я совершенно измотан. Я провожу картой, чтобы открыть дверь и вхожу. Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь и вижу Кэт. На ней надет только лифчик, трусики и те высоченные охрененные каблуки. Она запрыгивает на меня, обвиваясь ногами вокруг моей талии, впиваясь своими пятками мне в задницу, а затем обнимает меня руками за шею.

Блин, это круто, и да, я мгновенно возбудился.

― Я скучала по тебе, ― говорит Кэт, затем начинает целовать меня. Я прижимаю ее спиной к стене. Мой рот находит ее, а член становится твердым. Она тихо стонет и запускает пальцы мне в волосы. У меня вырывается тихий рык. Я вращаю бедрами. Кэт усиленно ласкает меня языком. Мы отрываемся от стены и двигаемся в сторону спальни.

Я замечаю ее блестящее черное платье на полу рядом со своим пиджаком. Не прерывая поцелуй, я кладу ее на кровать, а сам ложусь сверху. Кэт начинает развязывать мой галстук.

Я отодвигаюсь.

― Блин, ненавижу, когда не могу прикоснуться к тебе в общественных местах.

Она кивает в ответ, а затем целует меня в губы, проталкивая свой язык глубоко в рот, одновременно стягивая с меня фиолетовый галстук и расстегивая мою рубашку. Обнажив плечи, она руками ласкает мои бицепсы. Я раздеваюсь догола, а затем стягиваю с нее лифчик, отчего ее груди подпрыгивают вверх. Я наклоняюсь, чтобы взять губами ее левый сосок и глубоко засасываю его. Потом ложусь обратно на нее и настойчиво целую, чувствуя, как она ногтями царапает мне спину. На самом деле я хотел заняться с ней любовью медленно и нежно, но то, как она двигает своими великолепными бедрами и трется ими о мой член, заставляет меня изменить свое первоначальное мнение. Моя рука опускается вниз, вдоль ее тела, ласкает такую нежную кожу, скользит между ног. Я оттягиваю небольшой лоскут ткани с одной стороны, и мои пальцы проскальзывают внутрь.

Черт возьми, она уже вся мокрая на хрен.

― Уилл, ты нужен мне сейчас, ― задыхается Кэт.

Я не хочу ее разочаровывать, поэтому позволяю ей почувствовать всего меня глубоко внутри. Я вставляю свой член и жестко вхожу в нее полностью, не давая времени привыкнуть к моему размеру. Она стонет. Я медленно вынимаю член почти до конца, а затем засовываю обратно. При этом стараюсь держать себя в руках. Она поглощает меня, когда я скольжу внутри нее. Наш поцелуй длится бесконечно. Кэт ногтями впивается в мои лопатки.

Твою мать!

Я чувствую, что она скоро кончит, я вижу это по ее закрытым глазам, а затем ее киска сжимается вокруг меня. Я толчком вхожу в нее еще раз, и она начинает дрожать.

― О, Боже! Уилл!

Наши губы соприкасаются, но мы не целуемся. Она царапает мне спину, мне так хочется кончить одновременно с ней.

― Подожди, не сейчас, ― шепчу я, слыша ее стоны.

― Я сейчас кончу, ― говорит она. Мои движения становятся быстрее и быстрее, я судорожно вращаю бедрами.

― О, Господи, Кэт, ― задыхаюсь я, и тут удовольствие захлестывает меня целиком, усиливаясь от ее сжимающейся киски.

― Давай, ― громко говорю я.

Я слышу крики Кэт и вижу, что она кончает подо мной, я больше не могу сдерживаться: останавливаюсь и кончаю в нее, не в силах заглушить стон:

― Оооо, да. Боже, да.

Это далеко не тот вид любви, который я хотел бы дать ей. Но она так хотела всего меня, так нуждалась во мне, что я не смог отказать ей в этом. Я кладу голову рядом с ее, и мы постепенно приходим в себя, выравнивая наше беспорядочное дыхание.

― Я ненавидела каждую минуту, что мы сегодня провели порознь, ― шепчет она. Я утыкаюсь носом ей в шею.

― Мне знакомо это чувство. Я прилагал максимум усилий, чтобы не смотреть на тебя. Потому что вряд ли смог бы устоять перед тобой, Кэт.

― Уилл?

― Да, малыш?

― Я так сильно тебя люблю; быть вдали от тебя причиняет мне физическую боль.

Я поднимаю голову и нежно и ласково целую ее в губы, пока мы все еще соединены вместе.

― У меня заняло так много времени принять свои чувства к тебе, а теперь я вынужден скрывать их перед всеми, когда единственное, чего я хочу, это быть с тобой, целовать тебя и любить каждую секунду каждого дня.

― Уилл, ты такой романтичный, когда хочешь этого, ― говорит она, и я вижу слезы в ее глазах.

― Эй, не надо.

Я целую слезу, что скатилась по ее щеке, затем ее красивые мягкие губы и медленно достаю член из нее, после чего ложусь в изнеможении на кровать рядом с ней. Она накрывает нас обоих одеялом и всем телом прижимается ко мне. Ее голова на моей груди, ее рука ― на моем животе, а правая нога ― поверх моих ног. Я чувствую себя чертовски потрясающе и хочу никогда не покидать эту кровать и эту девушку... никогда!

Глава 15

~ KЭT ~

Я забираюсь под одеяло к Уиллу и обнимаю его. Мне так хочется никогда не отпускать его. Я так скучала по нему сегодня. Да, я понимаю, что мы были рядом, в одном помещении, но мне так не хватало его прикосновений, ощущения его губ на своих губах. Это притворство быть друзьями просто убивает меня. Но я так рада, что он чувствует то же самое, что действительно заботится обо мне. Мне так хочется выйти вместе и сказать, что мы больше, чем просто друзья.

― Я настолько потерял голову от страсти, что опять забыл использовать презерватив, малыш, ― говорит он небрежно.

― Знаю, но все должно быть в порядке. Где-то с неделю назад я начала принимать таблетки.

Он выдыхает. Мы не хотим неожиданного сюрприза, поэтому я все взяла на себя, чтобы быть уверенной, что это не произойдет, ведь мы постоянно занимаемся сексом без презерватива. В момент близости мы оба настолько увлечены друг другом, что даже не вспоминаем про способы защиты.

― О, хорошая идея.

Я чувствую, что он расслабился, и медленно начинаю засыпать. Уилл перебирает мои волосы и легко водит перышком вверх и вниз по моей руке. Я чувствую, как он целует меня в лоб, и засыпаю.

*

Раздается звонок будильника, но я, даже не шевельнувшись, продолжаю спать. Мне становится жарко, я сбрасываю одеяло и, наконец, отключаю будильник. Уилл медленно поднимает голову, а затем плюхает ее обратно на подушку.

― О, Боже, такое чувство, что меня сбил автобус, ― говорит он слабым, слегка гнусавым голосом.

Я целую его в щеку.

― Я понимаю, о чем ты. У меня раскалывается голова, во рту все пересохло, а в горле ощущение разбитого стекла.

― Я чувствую себя дерьмово, ― говорю я и откидываюсь на подушку рядом с ним.

― Думаю, у меня простуда.

― У меня тоже. Где мы могли подхватить ее? ― спрашиваю я, хотя, кажется, знаю ответ.

― Наверное, когда были на улице на холоде прошлой ночью.

Да, я тоже об этом подумала. Ну, по крайней мере, мы болеем вместе. Я пододвигаюсь к нему, чтобы обнять, но он весь покрыт испариной, впрочем, как и я.

― Нам лучше принять душ, ― говорит Уилл. Он выглядит, будто находится в полном изнеможении.

― Думаю, ты прав. Мы можем принять душ вместе, чтобы поддержать друг друга? ― моя шутка забавляет Уилла.

― Ага, ― говорит он. Затем садится в кровати и медленно встает. Мы идем в душ и моем друг друга, потом выходим и обсыхаем. Лучше бы я осталась в постели с Уиллом на весь день, но на сегодня у нас запланировано интервью и фотосъемки. Надеюсь, у них хорошие визажисты, потому что мы выглядим ужасно. Я сижу на краю кровати и жду, пока Уилл обуется, когда раздается стук в дверь.

― Эй, ребята! Вы опаздываете, ― это Пэтти зовет нас, продолжая непрерывно стучать в дверь.

Уилл смотрит на меня и вздыхает. Я встаю и иду к двери, и, когда открываю, глаза Пэтти выскакивают из орбит, а губы сжимаются в узкую полоску.

― Какого хрена с тобой случилось?

― Мы оба заболели, ― говорю я, когда Уилл вылезает из спальни.

― Дерьмо! К сожалению, уже слишком поздно отменять ваше сегодняшнее интервью, поэтому надевайте свои лучшие профессиональные «лица», «потому что у нас встреча с Райаном Сикрестом».

Как только она заканчивает свою речь, к входной двери подходит Олсен. Он бросает на нас взгляд и смеется.

― Вы, ребята, выглядите как дерьмо, ― говорит он с большой грязной ухмылкой.

― Олсен, заткнись на хрен, ― отшивает его Уилл.

Мы выходим из номера и идем к ожидающему нас автомобилю.

По дороге на радиостанцию Пэтти останавливается, чтобы подобрать журналы и газеты и проверить вчерашние фотографии с мероприятия. Она открывает газету и первое, что мы видим ― целая полоса, посвященная нам.

― Дерьмо! Да, и черт побери! ― говорит Пэтти довольно громко, пока читает статью.

― Что? ― спрашиваю я.

― Взгляните, ― она протягивает мне газету, там довольно большое фото, на котором Олсен целует меня в лоб, а рядом фотография Уилла, стоящего на улице в одиночестве. Его руки спрятаны в карманы, он смотрит вниз на красную ковровую дорожку, и внизу подпись: «Страдания Уилла после того, как он проиграл Кэт ее телохранителю».

― Не может быть, ― ору я, продолжая читать статью.

― Что? ― озабоченно спрашивает Уилл.

― В статье говорится, что мы с тобой встречались, а потом я изменила тебе с Олсеном. Ты узнал об этом вчера вечером, на премьере, и твое сердце разбито. Тут же фотография, на которой я и Олсен, и фотография, на которой ты стоишь в одиночестве и выглядишь довольно жалко, ― говорю я, протягивая ему газету.

― Какого хрена! Олсен, почему ты целуешь Кэт? ― спрашивает Уилл, как только видит фотографии.

― Я просто хотел быть милым, ― говорит он.

Да, верно. Только он больше походит на жуткого!

― В этом поцелуе ничего не было. Журналисты раздули эту историю и сделали из мухи слона, ― объясняю я Уиллу.

― Итак, дорогуши, я сама все улажу. Я заявлю, что ты и твой «телохранитель» дружите со студенческой скамьи, а с Уиллом вы не расстались, потому что никогда и не были вместе. Сойдет такой вариант? ― спрашивает Пэтти.

― Спасибо, Пэтти, что разберешься с этим для нас, ― говорю я, а сама придвигаюсь к Уиллу и забираюсь к нему на колени.

― Я люблю тебя и только тебя, ― шепчу я ему на ухо. Он наклоняется и нежно целует меня.

― Ребята, мы в машине. А окна здесь затонированы лишь наполовину, ― предостерегает нас Пэтти.

Я вздыхаю и соскальзываю с колен Уилла. Я достаточно хорошо знаю правила, касающиеся наших отношений.

Следующие несколько дней мы проводим, давая интервью и бесконечно посещая фотосессии. Так как наши лица покрыты пятнами, а глаза ― уставшие и опухшие, то каждое фото делают кропотливо, долго и нудно, и для каждой фотографии выделяется подготовительное время.

*

― Итак, у меня есть статистика с премьеры, которая прошла в прошлую пятницу. Ребята, вы готовы услышать это? ― спрашивает Пэтти, и я не уверена, что хочу знать.

Уилл смотрит на меня, прикусив нижнюю губу.

― Начинаем, приготовьтесь. Ввиду серьезных предпродаж в пятницу, сборы составили где-то сорок и восемь миллионов долларов. Это примерно на пять миллионов больше, чем "Сумерки" сделали на свое открытие. В субботу сбор был чуть ниже, на тридцать девять целых и четыре миллиона, а в воскресенье был примерно такой же, как в субботу. В целом в общей сложности сто девятнадцать целых и шесть десятых миллионов долларов за выходные в Америке, ― заявляет она.

Мы сидим в шоке. У нас были подозрения, что сборы будут больше, чем ожидалось, но мы не думали, что настолько.

― Ни хрена себе! ― говорит Олсен громко.

― Да, согласен с тобой, чувак, ― восклицает Уилл.

― Я думаю, что можно смело утверждать, что вы теперь, ребята, самые горячие новые таланты Голливуда, ― говорит Пэтти. ― По предварительным оценкам, первый фильм перевалит за восемьсот миллионов долларов в прокате, ― она наклоняется и похлопывает нас обоих по спине.

Невероятно, я не могу поверить в такой большой размах. Неудивительно, что за нами повсюду ходят кричащие фанаты. Я заметила, что присутствие папарацци тоже постоянно увеличивается. Если раньше их было 5 или 6, то теперь их околачивается более 20-30. Уилл борется с визжащими девушками, но, кажется, он может за себя постоять.

― Как вы оба себя чувствуете? Лучше?

― Да, я определенно чувствую себя лучше, и Кэт тоже, ― отвечает Уилл за нас двоих.

― Это хорошо, я рада. А теперь нам нужно подготовить вас для интервью с Джимми Фэллоном на радио «Поздней ночью». Я знаю, день был длинный, но всего лишь еще одно последнее мероприятие. После этого оба можете взять пару выходных и заслуженно отдохнуть, ― говорит Пэтти.

Мы запланировали провести эти дни вместе. Даже, если нам придется по раздельности отправиться в наш маленький отпуск, это будет того стоить. Мы сможем отлично провести некоторое время вдвоем, не переживая, что за нами все наблюдают.

― Да, кстати, Кэт, продюсеры хотят, чтобы вы с Уиллом поехали на следующей неделе в Австралию на премьеру «Ночного странника». Они думают, что это будет фантастический рекламный ход, поскольку ты австралийка. Там полюбят тебя.

Боже мой, я еду домой. Что может быть счастливее?

Я сразу же воодушевляюсь. Уилл улыбается и сжимает мою руку. Не могу дождаться, когда покажу ему свой дом и представлю своего молодого человека родителям и друзьям.

*

Джимми Фэллон, конечно же, задает вопросы о наших отношениях, но мы, как обычно, все отрицаем. Я чувствую себя глупо. Мне не нравится всем врать, ведь наверняка люди понимают, что мы лжем. Джимми принимает наш ответ. Он довольно забавный, даже не скупится на импровизацию сцены, когда Владимир впервые встречает Коэна. Это очень смешно, вся студия и мы были в восторге.

После того, как интервью заканчивается, мы возвращаемся в отель, собрать кое-какие вещи для нашего маленького отпуска. Мы все чаще и чаще останавливаемся в отелях, и я начинаю привыкать жить на чемоданах. Уилл уходит раньше, чтобы никто не видел нас покидающими отель вместе. Напоследок он дарит мне долгий поцелуй и уезжает в уединенную студию-жилище в предгорье. Когда Уилл показал мне фотографию номера в интернете, я была в восторге. И мы сразу забронировали его.

Я выжидаю около получаса, прежде чем отправиться вниз. Такси уже ждет меня. Я проскальзываю внутрь и пристегиваюсь. Мы отправляемся по Голливудской Автостраде к Предгорью. К счастью, перед отелем не дежурят папарацци, так что я буквально прошла от фойе к ожидавшему такси без привычного толкания, пихания и вспышек света.

Водитель подъезжает к нашему уединенному пристанищу, останавливается и начинает доставать мой багаж. Я вижу, как Уилл мчится вниз по лестнице навстречу мне. И, как только он добегает до меня, молча хватает в охапку и начинает кружить, прижимаясь своими губами к моим. Мне радостно, и я смеюсь.

― Боже, я в предвкушении следующих двух дней с тобой наедине.

Я чувствую прилив жара внутри, и не просто сексуального характера. Мне неловко, что он не сдерживает себя перед водителем такси. К счастью, это не молодой мужчина, и можно не особо беспокоиться, что он имеет представление о том, кто мы такие. Я с таким же пылом целую Уилла в ответ. Водитель с улыбкой ставит мой багаж на землю, а затем возвращается в машину.

― Спасибо, ― говорю я между поцелуями, перед тем, как он уезжает. В ответ таксист высовывает руку из окна и коротко, резко машет напоследок.

― Целых два дня для себя. Только ты и я, одни, и наш замечательный отдых, ― шепчу я.

― Кстати, можешь отпустить меня сейчас? ― смеюсь я, но Уилл по-прежнему держит, уткнувшись мне в шею.

― Никогда! Я никогда не отпущу тебя. Ты ― моя, детка, вся моя.

Он осторожно ставит меня на землю и целует в макушку.

― Мне так тяжело было держаться от тебя подальше. Поэтому я не хочу, чтобы в течение ближайших двух дней мои руки или тело находились вдали от тебя хоть на несколько дюймов. Ты так много значишь для меня, и я собираюсь все наше время показывать тебе, сколько, ― говорит он, поднимая мои сумки.

― Я знаю, что ты чувствуешь. И я с таким нетерпением ждала наш маленький отпуск, что хочу каждую минуту провести с тобой. Может, съедим что-нибудь? Я умираю от голода.

Свободной рукой Уилл обнимает меня за талию, и мы идем в сторону причудливого маленького уединенного коттеджа.

― Ты представляешь, сейчас... ― он смотрит на часы, ― два часа ночи.

Широкая улыбка озаряет его лицо.

― Ух ты! Пошли спать, ― предлагаю я.

Мы поднимаемся по лестнице к входной двери и заходим внутрь. Здесь великолепная свободная планировка. Основную площадь этого маленького домика занимают большие черные кожаные диваны и огромная кухня с серыми мраморными столешницами. В глубине ― трехступенчатый подъем, который ведет в основную спальню. Как здесь мило! Я хочу продолжить осмотр. Но, как мне кажется, у Уилла совсем другие планы. Он подводит меня к лестнице, мы поднимаемся и входим в спальню, основное пространство которой занимает огромная кровать королевского размера, с балдахином, белым изголовьем и соответствующей белой фурнитурой. Это просто поразительно красиво.

― Уилл, это даже лучше, чем я себе представляла.

Я открываю дверь на балкон и выхожу на улицу. Я чувствую свежий ночной воздух. Сквозь лес пробивается бледный лунный свет.

― Как красиво, правда? Так хорошо вдали от города и от всех этих сумасшедших фанатов и папарацци, ― говорит он, и я чувствую, как он подходит ко мне сзади, обнимает и кладет голову мне на плечо.

Я выдыхаю. Этот момент не мог быть более совершенным. Через несколько минут мы возвращаемся обратно внутрь и идем в отдельную ванную комнату. Там быстро принимаем душ вместе, оказываемся голыми в постели и в течение получаса засыпаем.

Солнце поднимается, и я вижу маленькие частицы пыли, двигающиеся в сверкающем свете, который проникает сквозь балконные двери. Они выглядят как маленькие танцующие феи. Уилл еще спит. Его великолепное тело переплетено с моим. Он меня крепко держит. Я смотрю на его красивое лицо, слушаю его медленное дыхание, а затем понимаю, что нет никаких причин, чтобы нам сегодня вставать с постели. Никаких пресс-вечеринок или ранних утренних подъемов. Я прижимаюсь к нему крепче и чувствую, как мне хорошо. Вот, где мое место, которому я принадлежу.

Еще несколько часов блаженного сна. Я открываю глаза и вижу Уилла, наблюдающего за мной.

― Сколько времени? ― спрашиваю я тихо. Он смотрит на часы, а потом обратно на меня. На его красивом лице улыбка.

― Три часа дня, ― ухмыляется он.

― Черт! Пора вставать. У меня так громко урчит в животе. Не могу поверить, что мы проспали до arvo (прим. пер.: «до обеда» ― австралийский сленг).

― Arvo? ― удивляется Уилл.

― До обеда, милый, ― говорю я, отмечая, что в наш разговор вползает немного австралийского сленга.

― Ах, да, ― доходит до него.

Я смеюсь и начинаю перечислять некоторые характерные сленговые австралийские словечки: «Yep, righto luv. We’ll crack a tinny and chuck a u-ey and Bob’s your uncle, fair dinkum mate (Да, верно, детка, мы откроем банку пива, развернемся в машине и дело в шляпе, честное слово, дружище ― пер., австралийск.), ― говорю я, хихикая над тем, как это звучит.

― Это было по-английски? ― спрашивает он, пока мы оба смеемся.

― It’s dinky di, true blue Aussie (Это, честно говоря, настоящий пьяный австралийский ― пер., австралийск.), и, если ты собираешься встретиться с моими родителями, когда мы будем в стране Оз (прим. «в Австралии») на следующей неделе, то лучше бы тебе освежить свой австралийский сленг, детка, ― говорю я, а он в изумлении смотрит на меня.

― Встретиться с твоими родителями? Когда мы это решили? ― спрашивает он.

Ой, я сразу понимаю, что перегнула палку.

― О, извини! Тебе не обязательно встречаться с ними. В любом случае, это было скорее предложение, а не факт; конечно, тебе не придется с ними знакомиться, если ты не хочешь … ― я плачу, и он восклицает:

― Конечно, я встречусь с ними. Нет ничего лучше, чем встретиться с замечательными людьми, благодаря которым ты появилась на свет, специально для меня, ― говорит он мягко.

Я улыбаюсь, и мы медленно встаем с кровати. Я надеваю какие-то спортивные штаны, свитер и кроссовки. В это время года довольно холодно, поэтому на мне столько слоев одежды, сколько это возможно, особенно учитывая, что я привыкла к сухому жаркому климату Австралии. Мы спускаемся по ступеням вниз, чтобы сделать себе поздний завтрак. Уилл достает бекон, яйца, хлеб, кладет все это на стол и начинает большую готовку. Мы едим на нижнем этаже, откуда открывается вид на пышную зелень леса. Это место совершенно уединенное, и все, что нам остается ― быть вместе и быть самими собой. Мы сидим на балконе, и, кажется, будто несколько часов бесцельно пялимся на лес, но в реальности, всего лишь короткий миг. Уилл резко встает, отвлекая мое внимание от милых маленьких воробышков, гнездящихся на дереве.

― Ты в порядке? ― спрашиваю я, обеспокоенная его внезапным движением.

― Пойдем со мной, ― говорит он, хватая меня за руку, а затем ведет вниз по лестнице в сторону леса.

― Что мы делаем?

Мы заходим в лес, следуя по проглядывающей заросшей небольшой тропинке.

― Я что-то слышу и хочу проверить. Пойдем, если это то, о чем я думаю, тебе очень понравится, ― говорит он, увлекая меня за собой.

Мы идем сквозь густой зеленый лес по маленькой тропинке, и приходится ладонью раздвигать ветви на своем пути. Мне становится так смешно, когда я наблюдаю, как смело Уилл шагает сквозь заросли. Темные, пышные ветви растут высоко в небо, более мелкие стремятся к свету, и от этого создается ощущение прохладной, но тропической оранжереи. Маленькие цветущие растения, будто детские слезинки, стелятся по тропинке, покрывая землю как ковер. Время от времени мне попадаются мелкие зеленые древесные лягушки, перепрыгивающие передо мной с одной стороны дорожки на другую.

Может ли это место быть еще красивее?

― Ну что, поросенок, обратно? ― спрашивает он игриво, нарушая мои мысли.

Сегодня Уилл в отличном настроении.

Он поворачивается вокруг, я немного разбегаюсь и запрыгиваю ему на спину, обвив руками его шею, а ногами талию. И в таком положении мы отправляемся дальше. Мы идем еще около минуты, и я тоже начинаю что-то слышать.

― Мне кажется, я слышу, ― взволнованно визжу я.

― Я тоже, ― говорит он и раздвигает два огромных пальмовых листа. Там, в самом низу показывается водопад и небольшой пруд, с такой кристально чистой водой, какую я никогда не видела. Уилл смеется. Я спрыгиваю с него и бегу к краю воды.

― Уилл, это так красиво.

Я смотрю на воду, стекающую вниз с вершины скалы и отбрасывающую маленькие капли, которые искрятся в лучах полуденного солнца. Он идет следом за мной, обнимает меня за талию, перебрасывает все волосы на одну сторону и нежно целует в шею.

Может ли этот момент быть более совершенным?

― Знаю, что сейчас холодно, но не хочешь ли искупаться? Мне известен способ согреть тебя, ― шепчет он мне на ухо.

Как у него получается сделать так, чтобы я почувствовала, будто вся моя кровь устремляется прямо мне между ног, к этому маленькому бутону чувствительных нервов. От таких мыслей я хихикаю. Я сжимаю ноги и, не медля, снимаю с себя свитер и топ. Уилл тоже быстро раздевается. Не успев еще даже толком ничего понять, мы оба прыгаем обнаженными в кристально-чистую воду, чтобы искупаться нагишом.

― Вода такая холодная, ― говорю я сквозь пораженное дыхание и клацая зубами. Уилл подплывает и обнимает меня, чтобы сохранить тепло наших тел.

― Это потрясающе. Мы должны запомнить это место.

― Абсолютно, ― соглашаюсь я и наклоняюсь для страстного поцелуя.

Я дрожу от холода, но внутри у меня жар, и, к своему удивлению, я чувствую, что Уилл возбужден.

Как же я была не права? Я думала, холод для мужчины приводит к уменьшению размера.

Я хихикаю, когда он смотрит на меня вкрадчивым взглядом, приподняв брови, и продолжает.

― Я знаю, как заставить тебя трепетать, но не от холода. Температура твоего тела, совершенно точно, поднимется, ― говорит он, нежно покусывая меня чуть ниже уха.

Я не могу сдержать улыбку, когда он начинает ласкать мне спину, осторожно прокладывая путь вниз к моей попке.

― Ну, тогда, думаю, ты должен показать мне это, мистер Сандерс.

Краем глаза я замечаю вспышку, это заставляет меня отпрянуть.

Уилл недоуменно смотрит, нахмурив брови: «Что случилось?».

Я тщательно вглядываюсь туда, где, как мне показалось, я заметила блик света.

― Да так, ничего. Померещилось что-то, но сейчас ничего не вижу, ― говорю я, поворачиваясь обратно к нему. Его руки ласкают мою попку, притягивая меня ближе. Я чувствую, как он возбужден и двигаю бедрами навстречу его бедрам. Его пальцы скользят вниз, чтобы убедиться, готова ли я принять его. Как и всегда, я более чем готова. Он закидывает мои ноги себе на талию и начинает входить в меня. Он полностью заполняет меня, я не могу сдержать стоны, мои поцелуи становятся еще более страстными. Ощущение Уилла внутри потрясающее. Я на секунду открываю глаза и замечаю еще одну вспышку света. Я немедленно отскакиваю от Уилла и прикрываю свою обнаженную грудь. Я начинаю кусать губы. Он смотрит на мое взволнованное лицо, а потом поворачивается и пытается рассмотреть хоть что-нибудь позади меня.

― Малышка, что ты увидела?

― Я почти уверена, что видела вспышку, теперь уже дважды.

Уилл вынимает свой член, поворачивается и смотрит.

― Ладно, пойду проверю.

Он голым выходит из воды, лишь рукой прикрывая себя в области паха, и пока одевается, вспышка срабатывает еще пару раз. Я остаюсь в пруду, вода прикрывает меня. Вот теперь я на самом деле дрожу, и мне страшно.

― Милый, там точно кто-то есть. Уилл, мне страшно.

― Я знаю. Оставайся на месте.

Я подплываю ближе к водопаду, чтобы защитить свою наготу и спрятаться от фотографа.

Откуда они вообще узнали, что мы здесь?

― Будь осторожен, ― кричу я, когда он уходит по тропинке.

Проходит несколько минут, но я ничего не слышу, кроме шума водопада, который срывается вниз вокруг меня. Мое сердце бешено стучит в груди. Все это, смешанное с холодом воды, приводит к тому, что у меня начинает кружиться голова.

Поторопись, Уилл!

Я слышу шаги и смотрю на тропинку. Мой пульс резко подскакивает в ожидании того, кто раздвинет пальмовые листья. Я не знаю, кто покажется оттуда, идущий ко мне.

Я надеюсь, это Уилл!

― Уилл, ― зову я, но мой голос тихий и визгливый. Я стараюсь прокашляться. Наконец листья раздвигаются, и я вижу Уилла с полотенцем в руках, которое приготовил для меня.

― Я ничего не смог увидеть. Но около передней части дома в грязи следы ног и шин. Нам нужно позвонить Пэтти, ― говорит он озабоченно.

Я подплываю к Уиллу и выхожу из воды. Он наклоняется и накрывает меня полотенцем. Не хватало еще, чтобы фото моего обнаженного тела распространилось по всему миру. Очевидно, он тоже подумал об этом. И я ему за это очень благодарна. Уилл вытирает меня сверху до низу, продолжая полностью прикрывать собой. Я не могу унять дрожь.

― Как думаешь, кто-то фотографировал?

Он кивает. У него такой обеспокоенный взгляд.

― Извини, малыш. Я не должен был предлагать нам искупаться. Кто знает, сколько фотографий они сделали, и что им на самом деле удалось получить, - говорит он.

― Мы должны вернуться в домик на случай, если кто-то еще притаился в округе.

Уилл наклоняется, поднимает меня, прижимает к своей груди и уносит обратно в наше уединенное жилище.

Потрясающий момент был разрушен каким-то любопытным, назойливым незнакомцем.

УИЛЛ

На предельной скорости я несу Кэт обратно в коттедж, пока еще что-нибудь не произошло. Я замечаю, что ее губы посинели, и она неудержимо дрожит. Я чувствую неоспоримую вину за то, что предложил искупаться. С любимой на руках я взбегаю по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и открываю дверь. Поставив ее на ноги, мы запираемся на замок. Я подхожу к окну: вдали садится солнце. Я плотно закрываю шторы на окнах, и комната наполняется темнотой. Приходится включить свет.

Это безумие. Чертово безумие. Мы не можем провести даже одно особое волшебное мгновение вместе, чтобы никто не разрушил его.

― Я приготовлю ванну, тебе нужно согреться.

Кэт идет за мной и кладет голову мне на плечо, пока горячая вода наполняет большую ванну. Я поворачиваюсь, обнимаю ее и прижимаю к своей груди, растирая ее руки вверх и вниз, пытаясь хоть немного согреть ее. Слезы медленно текут по ее щекам, и мне приходится самому вытирать их.

― Мне так жаль. Ты в порядке?

Она дрожит.

― Да, я в порядке. Просто немного в шоке, но думаю, после того, как мы примем ванну, нужно позвонить Пэтти, ― говорит она, а сама тем временем сбрасывает полотенце на пол. Я быстро высвобождаюсь из мокрой одежды и залезаю в горячую воду. Мне кажется, будто иголки покалывают кожу, но нам обоим надо согреться. Я выключаю кран, и Кэт соскальзывает в ванну передо мной, прислонившись спиной мне на грудь.

Вот, что нам следовало сделать в первую очередь, а не тупо плавать в замерзающем пруду, рискуя всем.

― Уилл, прекрати, ― говорит Кэт резко.

― Что прекратить, малыш? ― спрашиваю я, озадаченный ее тоном.

― Прекрати нервничать. Я сама согласилась пойти на пруд с тобой. Ты не заставлял меня, поэтому перестань волноваться об этом. Я в порядке, и, если фотографии всплывут, то, кому какое дело? В любом случае, станет проще, если все узнают о нас, так невыносимо скрывать правду, ― заявляет она.

Я не могу не согласиться с ней в этом. Она права, все стало бы намного чертовски легче, если бы мы могли просто быть честны о своих отношениях. Мы оба расслабляемся. Ее голова падает мне на плечо, я опускаю лицо вниз и нежно целую ее губы.

В этот момент я понимаю, что не могу любить Кэт сильнее, и я сделаю все, чтобы защитить ее.

Мама была права. Она сказала, что однажды я найду подходящую девушку и успокоюсь. Когда мне было 20 с небольшим, я и не предполагал, что это может случиться со мной. Но я безумно счастлив, что так произошло. Даже не могу представить свою жизнь без нее, она значит для меня все... все. Я наблюдаю за Кэт, как ее тело расслабляется под теплом воды. Ее посиневшие губы возвращают обратно свой мягкий розовый цвет, она прекращает дрожать. Мы нежимся в ванне, пока вода не начинает остывать. Кэт, кажется, задремала, она лежит неподвижно, и ее дыхание такое безмятежное. Но вдруг она поворачивает голову и вздыхает, глядя на меня.

― Ты в порядке?

Она кивает и поднимает руку:

― Хм, я похожа на бабушку.

Мне становится смешно. Я тоже поднимаю руку. Такой же морщинистый эффект.

― Ну что, пришло время вылезать?

Она снова кивает и встает, ступая на коврик. Я вылезаю за ней, затем беру полотенце и вытираю ее. После мы пробираемся в спальню и одеваемся. Кэт выбирает какую-то толстую пижаму, а я надеваю только пижамные штаны, оставляя грудь обнаженной.

― Так теплее, детка?

― Ага, гораздо лучше, спасибо.

Дотянувшись, я поднимаю свой телефон.

― Думаю, лучше сейчас сделать звонок, ― бормочу я, усаживаясь на край кровати. Она подползает и садится рядом со мной, пока я набираю номер Пэтти. На второй гудок мне отвечают.

― Дорогуша, почему ты звонишь мне? Сейчас вы должны тратить свое время на веселье, прежде чем вам придется вернуться к реальности, ― говорит она.

― Привет, Пэтти. Ммм, у нас могут быть проблемы.

― Почему? Что случилось? ― спрашивает она уже более серьезным тоном.

― Возможно, нас видели вместе, и, что еще хуже, думаю, что нас сфотографировали. Мы плавали в пруду, который находится на территории отеля, и Кэт увидела несколько вспышек света сквозь кусты. Я пошел разобраться, но нашел только следы шин и отпечатки ног в грязи, ― говорю я, пропуская ту часть, когда у нас был обнаженный секс.

― Ладно, давай по порядку. Ты думаешь, что кто-то сфотографировал вас, когда вы вместе плавали?

― Да.

― Хорошо. Это все? ― спрашивает она, явно чувствуя, что я что-то не договариваю.

Я низко опускаю голову, и Кэт поглаживает меня по спине, пока я рассказываю Пэтти всю правду.

― Мы купались нагишом, и мы были... ну ты понимаешь, ― говорю я, надеясь, что она догадалась.

― Нет, Уилл, я не знаю, я не могу предположить. Ты должен рассказать мне все, пожалуйста.

Я вздыхаю.

― Мы занимались любовью в пруду, и мы были голые.

― Что вы делали? ― кричит она сквозь линию передачи, ― и в общественном месте? Уилл, дорогуша, ну же, ведь у вас обоих больше здравого смысла, не так ли?

Я сглатываю и выдыхаю.

― Предполагалось, что это будет уединенно, и я не понимаю, как кто-то узнал, что мы были здесь. Мы приехали отдельно, как ты и сказала нам. Я приехал сам, а Кэт взяла такси, ― объясняю я, пытаясь почувствовать себя лучше, но это не срабатывает.

Пэтти громко вздыхает в телефон.

― Я посмотрю, что можно сделать, но Уилл, если ваши фото опубликуют, то не уверена, что многое можно будет изменить, ― говорит она, ― вы оба должны лучше понимать ситуацию. Теперь вы публичные люди. Вы являетесь суперзвездами, и за свою популярность необходимо платить. Когда вы шли на это, то все знали. Не могу сказать, что счастлива от вашего поведения. Собственно говоря, я такая злая, чертовски злая, и разочарована в вас обоих.

― Пэтти, я все понимаю. И спасибо за то, что ты сможешь сделать, ― говорю я и кладу трубку.

Кэт смотрит на меня пристально.

― Так что она сказала?

― Ну, она не очень довольна нами. Это совершенно точно.

Я плюхаюсь обратно на кровать. Кэт подходит и прижимается ко мне. Я обнимаю ее и целую в макушку. Я чертовски уверен, что не собираюсь повторять слова Пэтти, Кэт и так уже достаточно уязвима во всей этой ситуации.

― Что, если у них есть твои фотографии, когда ты голый выходишь из пруда? ― спрашивает она меня тихонько.

― Меня это не волнует. Все нормально до тех пор, пока у них не появятся твои фотографии.

Я не вынесу, если еще хоть кто-то один увидит ее обнаженной, а что говорить, если чертов целый мир.

Она моя, и только я имею право видеть ее красивое нагое тело.

Черт, я сойду с ума, если они получат ее фотографии.

Некоторое время мы лежим в обнимку, затем Кэт садится.

― Я хочу есть, ― говорит она, как ни в чем не бывало.

― Ну, тогда давай накормим тебя.

Мы встаем и идем на кухню. Я достаю несколько отбивных из холодильника, и, сообща, мы готовим ужин. Я решаю обжарить стейки на сковороде, чтобы не рисковать своим появлением на улице для приготовления их на гриле, на случай, если там еще какие-нибудь незваные гости. Кэт занимается картошкой. Уж не знаю, что она там делает, но запах идет изумительный. Вижу, как она кладет немного меда в уже отваренную морковь и перемешивает все вместе. Морковь карамелизуется. Кэт стоит рядом со мной, помешивая морковь в меду, и рукой задевает меня, посылая искру, какая обычно возникает между нами. Она поворачивается ко мне. И от сияющего блеска ее зеленых глаз я улыбаюсь. Я невольно облизываю губы и наклоняюсь поцеловать эту прекрасную девушку. Она страстно целует меня в ответ, и, прежде, чем я что-либо осознаю, роняю щипцы из рук и прижимаю ее к чертову холодильнику. Я закидываю ее правую ногу себе на талию, направляя свой уже очень твердый член к ее бедрам. Кэт стонет, наши языки переплетаются в поцелуе. Она перебирает мои волосы, пока я трусь своими бедрами о ее. Низкий рык вырывается у меня. Внезапно нас отбрасывает друг от друга визжащий таймер духовки. Кэт смеется и опускает ногу на пол.

Блин!

Я трясу головой, пытаясь переключить себя. Мои штаны вдруг резко стали мне узкими.

― Неужели нам так тяжело контролировать себя? ― спрашивает она, что заставляет меня хихикать.

― Я вообще не могу контролировать себя, когда дело касается тебя, ― отвечаю я честно. Она наклоняется и достает лоток из духовки. Вот дерьмо, только посмотри на этот абсолютно охрененный кусочек задницы прямо передо мной.

Да, верно, мои штаны так сильно растянулись, что стали похожи на чертов флагшток.

― Так, это готовится. Когда стейки будут готовы? ― спрашивает она, помешивая морковь еще раз.

Дерьмо, лучше вернуться мыслями обратно к мясу.

― Думаю, они готовы.

Я перекладываю их нам на тарелки, Кэт добавляет картофель и морковь. Мы накрываем стол. Я достаю бутылку ее любимого шампанского Bollinger La Grande Année Rose Brut. Беру фужеры, подхожу к столу, сажусь рядом и наполняю бокалы. Мы поднимаем тост.

― Тост... за успешную серию «Ночного странника» и за нас, ведь мы так идеально подходим друг другу, ― говорю я, и мы чокаемся бокалами.

― За это стоит выпить, ― отвечает Кэт и делает глоток прохладного освежающего напитка.

В моей голове крутится мысль, будет ли нам всегда так чертовски хорошо вместе?

Я делаю еще один глоток шампанского и слышу, как хлопнула дверца машины. Я смотрю на Кэт, услышала ли она этот звук тоже.

― Мы кого-то ждем? ― спрашивает она.

Я качаю головой. Мой пульс слегка учащается при мысли, что там кто-то есть. Я встаю и иду к кухонному окну, отдергиваю штору и вглядываюсь. Естественно, там стоит черный фургон и двое журналистов на крыльце.

Дерьмо!

― Кто это?

Я смотрю на Кэт, и по моему взгляду она понимает, что новости не очень приятные.

― Лучше я позвоню Пэтти. Она снова…. расстроится, ― говорю я и иду за телефоном. Мне совершенно не хочется делать этот телефонный звонок. Услышав, что у нас на пороге сидят папарацци, она приходит в бешенство.

― Уилл, опять? Лучше бы тебе не быть в беде, ― отвечает Пэтти.

Я делаю глубокий выдох.

― Уилл, что случилось, дорогой?

― Пэтти, здесь двое мужчин расположились с камерами перед нашей входной дверью. Шторы закрыты, двери и окна тоже заперты. Но, независимо от того, что произойдет, если они не уйдут до завтра, тогда точно увидят нас, покидающими коттедж вместе, и тогда я ни черта не могу с этим поделать.

Я слышу, как Пэтти снова вздыхает.

― Господи, дай мне сил. Вы оба ― самые худшие «просто друзья», вы знаете, ― говорит она в шутку. ― Дайте подумать, что сделать, я вам перезвоню. Что бы вы ни делали, не выходите на улицу, не открывайте двери или окна. Просто ведите себя сдержанно и не привлекайте внимания. Можете сделать это для меня, пожалуйста?

Глава 16

~ KЭT ~

Уилл кладет трубку и смотрит на меня.

― Она перезвонит позже, но сейчас мы должны держаться, ― говорит он с сокрушенным взглядом. ― Извини меня, я ни за что не хотел, чтобы наш маленький отдых был разрушен этими мудаками снаружи. Я хотел, чтобы проведенное вместе время было особенным и беззаботным.

― Я знаю. Не терзай себя. На данный момент мы немного популярны, а значит, ограничены тем, что нас будут преследовать, куда бы мы ни пошли. Нам следовало отнестись к этому более серьезно. Так что это не твоя вина.

Могу с уверенностью сказать, что он винит себя, и не знаю, какие слова подобрать, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. Здесь нет ничьей вины. Мы должны были быть более осторожными. Одно точно, в следующий раз будем знать лучше.

― Хорошо, ― говорю я, встаю и отношу тарелки в раковину.

― Пойдем со мной.

Я тащу его наверх в кровать.

― Давай уютно устроимся в постели и посмотрим телевизор.

Уилл ложится на кровать и кладет телефон на приставной столик. Я беру пульт, забираюсь под одеяло, крепко прижимаюсь к нему и передаю управление телевизором Уиллу. Он останавливается на развлекательной программе, а я практически отключаюсь, обнимая своего любимого мужчину.

На улице хлопает еще несколько автомобильных дверей, и я слышу общую болтовню внизу. Уилл сильнее прижимает меня к себе, я чувствую, как его тело напрягается. Он вздыхает, наклоняется и, глядя в телевизор, делает звук громче.

― … на фотографиях, сделанных сегодня, можно увидеть двух влюбленных, купающихся голышом вместе в уединенном водопаде. Четко видно, что это Уилл Сандерс и его возлюбленная по сценарию Катерина Барретт. Видимо, их объединяет гораздо большее, чем просто химия на экране. Вскоре после обнаженных развлечений, Уилл был замечен выбирающимся из воды, чтобы галантно принести полотенце своей главной героине. Он, несомненно, не пренебрегает спортом, судя по виду такого точеного живота, не так ли, Нэнси?

― Определенно так, Роб.

― Я ― Нэнси О'Делл.

― И я ― Роб Марчиано.

Уилл выключает телевизор. Я сижу, ошеломленная репортажем. Фотографии ясно показывают нас в воде и, что еще хуже, Уилла вне воды.

― Дерьмо, ― громко кричит Уилл и бьет кулаком по кровати.

Я вздрагиваю от этого выпада и кладу руку ему на плечо. Внезапно звонит телефон Уилла. Он берет трубку.

― Что...

― Ой, извините, Уилдон. Да, я только что видел... Что вы хотите, чтобы мы сделали? ― Уилл включает телефон на громкую связь, чтобы я могла слышать.

― Мы ничего не можем поделать! На фотографиях ясно видно, что вы вместе, вы целуетесь, и Бог знает, что еще делаете в пруду. Как вы оба могли быть настолько чертовски глупы? ― кричит Уилдон.

Я кусаю нижнюю губу. Он зол, очень зол.

― Мы оба сожалеем, Уилдон. Этого не должно было случиться.

― Конечно, это не должно было случиться, ― кричит он. ― Вас ни за что не должны были видеть вместе вне съемочной площадки. Люди и так уже что-то подозревали от того, что вы совместно проводите время в доме ваших друзей. Это может разрушить все, Уилл!

Я смотрю на Уилла, его лицо становится хмурым. И решаю высказаться.

― Уилдон, мы знаем, что ошиблись. Никто это не отрицает, но также нет никакого смысла зацикливаться на этом. Что сделано, то сделано... как нам теперь быть?

― О, привет, Кэт, я не знал, что ты слушаешь. Извини за крики и ругань. Думаю, есть только один вариант, потому что, все отрицая сейчас, мы будем выглядеть полными дураками, ― говорит Уилдон уже более спокойно.

― Ну что, тогда мы объявляем о наших отношениях? ― спрашиваю я.

Уилл смотрит на меня; я вижу, что он затаил дыхание в ожидании ответа. Длинная пауза перед тем, как Уилдон начинает говорить.

― Думаю, да, ― отвечает он побежденным голосом. ― Вам нужно обговорить это с Пэтти, но, как я понимаю, теперь уже выбор не слишком велик?

― Спасибо, Уилдон. Мы знаем, что вы не хотели, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, и нам очень жаль, что все всплыло таким образом, но мы обещаем, что это не повлияет на наши рабочие отношения, ― заявляет Уилл, и я быстро соглашаюсь.

― Конечно, нет. Мы всегда будем прежде всего профессионалами на съемочной площадке и не позволим нашим отношениям встать на пути кино, ― говорю я, надеясь, что это успокоит Уилдона.

― Думаю, время все прояснит. Я до сих пор не в восторге от этого, ребята, ― ругается Уилдон.

― Мы знаем. Еще раз извините нас, ― говорю я.

Я слышу его вздох.

― Ну, только не расставайтесь сейчас, пока не завершится четвертый фильм, ладно? Не стоит афишировать эти отношения, вдруг это всего лишь мимолетное влечение.

― Все ясно. Но это не мимолетное влечение, это настоящее чувство. Я люблю ее, Уилдон, я по-настоящему люблю эту девушку.

― И я тоже люблю Уилла, ― кричу я взволнованно.

Я слышу легкий смешок Уилдона, а затем он снова вздыхает.

― Ладно, хорошо подготовьте Пэтти, чтобы сегодня сделать объявление, ― требует он.

― Еще раз спасибо, Уилдон. Вы не знаете, как много значит это для нас обоих, ― говорю я откровенно, в то время как Уилл обнимает меня за плечи.

― Да, да. Только не облажайтесь на этот раз, ― командует он, а затем кладет трубку.

― Наконец-то! Я так рада.

Он улыбается и хихикает, а потом мы слышим еще несколько хлопков автомобильных дверей.

― Я тоже, ― говорит он, а затем целует меня в голову. Он подходит к окну, чуть-чуть отдергивает штору и смотрит вниз. Там собралась довольно большая толпа людей.

― Сколько их? ― спрашиваю я. Уилл качает головой.

― Несколько. И думаю, что там также есть несколько фанатов, ― говорит он, стараясь, чтобы его голос звучал безразлично. Я выдыхаю и жестом приглашаю его к себе. Он возвращается и забирается обратно в кровать. Я прижимаюсь к любимому, и мы продолжаем смотреть телевизор.

Снова звонит телефон Уилла. На этот раз ― Пэтти. Он отвечает, но я не обращаю внимания на их разговор. Я прижимаюсь к груди Уилла и думаю о том, что теперь мы сможем прикасаться и целовать друг друга на публике. Мы даже сможем приезжать на мероприятия в одной машине.

Уилл кладет трубку и целует меня в лоб.

― Что сказала Пэтти? ― спрашиваю я, пальцами рисуя круги по его обнаженной груди.

― Она собирается сделать заявление о том, что мы совсем недавно начали встречаться, а сюда приехали, чтобы выяснить, действительно ли хотим быть вместе. И что в данный момент мы с удовольствием проводим время наедине, ― говорит он, как ни в чем не бывало.

― Потрясающе.

― Теперь все будет намного проще. Нам не придется прятаться.

Мы обсуждаем, как будем утром справляться с толпой. Скорее всего, большинство уйдут домой в течение ночи, поэтому тех, с кем придется иметь дело, когда мы будем уезжать, останется не так много. И с этой мыслью мы, обнявшись, засыпаем.

Всю ночь я просыпаюсь от стука автомобильных дверей и звуков движущихся машин, но непонятно, прибывают они или уезжают, потому что я все еще в полусонном состоянии. Уилл тоже то и дело просыпается, но так же быстро засыпает вновь.

*

Будильник на сотовом Уилла будит нас в девять. Я немного приподнимаю голову и вижу, как Уилл отключает сигнал, потягивается и зевает.

― Кажется, это одна из худших ночей, которые у меня были за последнее время.

― Ммм, ― бормочу я, когда он наклоняется и нежно целует меня. У меня такое смутное подозрение, что простуда опять возвращается, мой голос слегка охрип, и сильно болит голова.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Уилл, заметив, что сегодня утром я совсем без энтузиазма.

― Как будто меня сбил автобус.

― О, черт, твоя болезнь вернулась? ― он кладет ладонь мне на лоб, проверяя температуру. У меня болит все тело.

― Да, наверно.

― Мне так жаль. Не надо было заставлять тебя вчера купаться в холодной воде, ― говорит он с опечаленным видом.

― Дорогой, это не твоя вина. Я буду в порядке. Мне нужно немного еды и крепкий кофе.

― Кофе, бекон и яйца сейчас будут. Оставайся здесь, я все принесу.

― Успокойся. Я приду и помогу.

― Нет, ты не придешь! Я собираюсь побаловать мою девочку. А теперь ложись на спину и жди. Я принесу тебе завтрак, когда он будет готов. И никаких возражений.

Он выходит из спальни и спускается вниз. На самом деле я даже рада, что могу провести больше времени в постели. Я снова ложусь, и, как только моя голова касается подушки, отрубаюсь.

Я просыпаюсь от звука шагов на лестнице, медленно открываю глаза и вижу Уилла, который входит с подносом еды. Соорудив груду подушек позади себя, я устраиваюсь поудобнее.

― Вот, держи, для тебя я сделал кофе немного покрепче, ― говорит он и ставит поднос мне на колени, а затем целует меня в голову.

― Спасибо. Но знаешь, вовсе не обязательно было делать это.

― Знаю, но я хотел.

Он выходит из комнаты и приносит себе поднос с едой.

Мы вместе завтракаем в постели, а потом решаем, как нам лучше расхлебывать кашу, которую заварили. Мы одеваемся и упаковываем вещи, решив не выглядывать на улицу, чтобы посмотреть, как много людей ждут нас, но, думаем, все же некоторые остались, потому что слышна их болтовня. Еще раз оглядев комнату и убедившись, что она чистая и именно в том состоянии, в каком была до нашего приезда, мы, наконец, готовы отправиться в машину. Уилл подходит ко мне и нежно целует в голову.

― Ты готова? ― спрашивает он, глядя мне в глаза в ожидании согласия.

Я киваю и выдыхаю. По нашему предположению, там не так уж и много народу, в конце концов, все равно покажут во всех новостях, так что особо нечего смотреть.

Уилл вздыхает, открывает шторы в дальней комнате домика и возвращается ко входу, где нас ждут папарацци. Должна признать, мое сердце бьется немного быстрее, зная, что, скорее всего, нас будут преследовать, пока мы пробираемся к машине Уилла. Он открывает жалюзи на входной двери, и, как только свет проникает в помещение, сразу же появляются вспышки. Я не могу разглядеть, сколько там журналистов, но в тот момент, когда Уилл открывает шторы, группа молодых девушек начинает кричать. Уилл подходит ко мне и обхватывает мое лицо ладонями.

― Я люблю тебя, ― говорит он и быстро целует.

― Я тоже люблю тебя. ― Затем мы берем наши вещи, и Уилл открывает дверь.

УИЛЛ

Как только открывается дверь, крики начинают звучать громче, и папарацци бегут к нам. Обе мои руки заняты. Я оборачиваюсь на Кэт, так как нас разделили.

― Кэт? ― зову я, поставив сумки на землю рядом с машиной. Я пробиваю себе путь обратно сквозь толпу. Кэт осталась у двери, атакованная несколькими девушками.

Черт… она будто остолбенела.

― Мистер Сандерс, это официально, что вы и Мисс Барретт вместе?

― Я люблю тебя, Уилл.

― Ты женишься на мне?

― Мистер Сандерс, можно я сфотографирую вас и мисс Барретт?

― Шевелись, ― кричу я и делаю шаг в ее сторону, но фанатки отбрасывают меня назад, они рвут и тянут мою рубашку. Мое сердце стучит в груди. Все, чего я хочу, это защитить свою любимую.

― Иди, ― кричу я, безнадежно пытаясь пробиться к ней.

― Кэт, я иду, ― кричу я снова, надеясь, что она меня услышит. Я вижу ее, прижавшуюся ко входной двери в окружении девочек-подростков и папарацци. Наконец, мне удается добраться до нее, и она почти падает в изнеможении в мои объятия. Я обнимаю ее и провожаю к машине.

― Мисс Барретт, вы хорошо провели время?

― Вы собираетесь пожениться?

― Уилл, я люблю тебя.

― Ты в порядке? ― шепчу я ей на ухо, в то время как она крепко держится за меня. Она кивает в ответ. Я целую ее в голову и открываю пассажирскую дверь, чтобы она села внутрь. Вспышки мигают со всех сторон, из-за чего очень плохо видно, когда я пристегиваю Кэт.

― Когда я закрою дверь, опусти замок, ― говорю я. Она смотрит на меня со слезами на глазах.

Черт возьми, я должен был защищать ее. Хорошая работа, Уилл... нет!

Я целую ее в нос и закрываю дверь. Она сразу же поднимает руку и запирается. Я подхожу к багажнику, открываю его и забрасываю сумки. Все это время меня дергали и толкали со всех сторон.

Это просто чертовски невероятно!

― Уилл, я люблю тебя.

Я вижу, что Кэт смотрит на меня, поэтому решаю не разговаривать с фанатами, а молча иду к водительскому месту. Я пытаюсь открыть дверь, но ко мне сразу же начинают приставать еще более кричащие фанаты. Я раздаю несколько автографов, позирую с некоторыми девушками для фото, а папарацци продолжают делать свои снимки. Кэт терпеливо ждет в машине. По крайней мере, я знаю, что там она в безопасности. Мое сердце колотится, я не понимаю, почему эти девушки кричат мне... на меня. Сейчас ― я однолюб; и ни одна из них не имеет ни единого гребаного шанса, на хрен. Я смотрю в конец толпы, одна девушка молча стоит и просто смотрит, я сразу же узнаю ее.

― Привет, Кира, ― зову я и машу рукой своей единственной некричащей благоразумной фанатке. Она ярко улыбается и машет в ответ. Я открываю дверь машины и пытаюсь сесть внутрь, но девушки мешают мне, они хотят хотя бы просто прикоснуться ко мне.

Это сумасшествие, абсолютное чертовское сумасшествие!

― Следите за руками девушки, ― кричу я, собираясь закрыть дверь автомобиля. Наконец они отпускают меня, и я в безопасности. Я выдыхаю и хаотично дышу, пытаясь успокоиться от бури за пределами машины. Девушки стучат в окна, пока папарацци безостановочно забрасывают нас вопросами. Это какое-то сумасшествие. Я никогда не видел ничего подобного раньше. Там должно быть не менее пятидесяти человек, может, и больше, все соперничают за внимание. Я смотрю на Кэт, которая изо всех сил пытается не расплакаться.

― Все нормально. Я не позволю им причинить тебе вред, ― говорю я, поглаживая ее колено.

Некоторые девушки толкают машину, из-за чего ее начинает трясти.

― Это фигня какая-то, ― признаю я и завожу мотор. Даю задний ход и медленно начинаю движение. Мне совсем не нужно переехать кого-либо.

― Я люблю тебя, ― тихонько бормочет Кэт. Я смотрю на нее, по ее прекрасному лицу бежит одинокая слеза.

Блин, блин... черт подери!

― Я знаю, малыш, я тоже тебя люблю. Не волнуйся, я вытащу нас отсюда.

Я немного увеличиваю скорость заднего хода, но, пока мы не выезжаем на дорогу, девушки бегут рядом с машиной. Я включаю передачу и постепенно пробираюсь вперед. Папарацци неустанно щелкают отовсюду, и это достаточно затрудняет видимость. Я тянусь к бардачку, достаю солнцезащитные очки и надеваю их, надеясь, что это поможет. Сердце бешено стучит в груди, а моя ответная реакция «бей или беги» определенно советует мне совершить побег. Я веду машину вперед, медленно набирая скорость. Папарацци понимают, что надо двигаться, пока я не скрылся от них. Мне становится немного легче дышать, и после того, как девушки перестают бежать за нами, я с неумолимой скоростью уезжаю. Парочка фургонов преследует нас, но я не слишком волнуюсь по этому поводу. Меня беспокоят те визжащие девушки.

― Ну, как ты сейчас, в порядке? Пожалуйста, поговори со мной, ― прошу я и кладу руку ей на колено, чтобы успокоить. Я смотрю на нее, в ее глазах все то же окаменевшее выражение.

― Кэт, пожалуйста, поговори со мной, ― умоляю я.

― Кэт, клянусь Богом. Я остановлю машину, если ты не начнешь говорить со мной прямо сейчас!

― Нет, не останавливайся, Уилл, пожалуйста. Я ужасно боюсь, Уилл! Одна из твоих чокнутых фанаток сказала… она сказала, что, если я останусь с тобой, она выследит и прикончит меня.

― Что! Ты шутишь? Это смешно! Ты думаешь, она серьезно?

Кэт вздыхает и начинает тихо плакать.

― О, детка, пожалуйста, не плачь. Не позволяй одному гребаному подростку с чрезмерным воображением добраться до тебя. Я знаю, что это трудно, но поверь мне: я не позволю никому причинить тебе боль. Я собираюсь позаботиться о том, чтобы мы никогда снова не оказались в такой ситуации. Теперь у тебя все время будет телохранитель, я постараюсь.

Я выезжаю на трассу.

― Просто отвези нас домой, и я буду счастлива, ― говорит она, вытирая слезы.

Я выдыхаю и продолжаю вести машину, наверное, быстрее, чем следует. Мы паркуемся на стоянке. Я быстро выхожу, открываю багажник Шевроле и достаю оттуда сумки. Кэт помогает, и мы быстрым шагом добираемся до дома. Как только я подхожу ко входной двери, из остановившегося фургона выскакивают папарацци и бегут к нам.

― Дерьмо, ― говорит Кэт, пока я борюсь с замком.

Наконец дверь открывается. Олсен смотрит на нас, потом на папарацци, чьи камеры безостановочно вспыхивают в нашу сторону, затем наклоняется, поднимает багаж и вносит его внутрь, пока я помогаю Кэт. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе.

― Давай дадим им, о чем поговорить, ― шепчу я ей на ухо.

Она смотрит на меня, нахмурив брови; я улыбаюсь, а затем наклоняю ее и целую, чувствуя, как она от этого расслабляется. Папарацци ликуют, их камеры неистово запечатлевают наш поцелуй в голливудском стиле. Я возвращаю Кэт в обратное положение, мы машем папарацци, а потом заходим и закрываем за собой дверь.

― Ну что, веселились голыми в пруду, да? ― спрашивает Олсен, как только мы входим в гостиную. Кэт таращит на него глаза, а я смеюсь.

― Ты просто завидуешь, ― дразнит она.

― Ммм, ― бормочет Олсен что-то невнятное в ответ.

Я сажусь в свое обычное кресло, Кэт садится мне на колени. Входная дверь открывается, и входит Чарли.

― Там снаружи опять целая куча этих тупых фотографов... О, вы вернулись! Ну, думаю, это все объясняет. Ура! Рада, что вы вернулись, ребята.

Кэт встает и обнимает ее.

― Я тоже скучала по тебе, Чарльз.

― Ладно, подожди... отойди немного. С каких это пор для тебя стало нормальным называть меня Чарльз? Я ― не принц, ― говорит она, удерживая Кэт на расстоянии вытянутой руки. Она иронично смеется, насмешив тем самым остальных.

― О, ты любишь меня, ― говорит Кэт, в то время как Чарли притягивает ее для объятий.

― Абсолютно.

― Где Брук? ― спрашивает Кэт. Олсен и Чарли закатывают глаза.

― Еще в спальне.

― Наверняка с Дэном, ― говорю я и приветствую Олсена нашим дружеским жестом «кулак к кулаку».

― Они были там все выходные? ― спрашивает Кэт, ухмыляясь.

Чарли кивает головой и снова закатывает глаза.

― Господи, ― бормочет Кэт, прижимаясь к моей груди.

Как хорошо быть дома, отдыхать со своими друзьями. Даже несмотря на то, что завтрашний день у нас начнется с еще большей славой.

― Милый, у тебя есть таблетки от простуды? ― спрашивает Кэт.

― Да, на кухне, в верхнем шкафу.

Она поднимается с моего колена и идет на кухню. Я замечаю, как Олсен провожает взглядом мою девушку, когда она проходит мимо него.

― Олсен, ― скалюсь я, отвлекая его внимание от потрясающей попки Кэт.

― Кэт сегодня угрожали смертельной расправой, поэтому обязательно нужно усилить безопасность. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней все время, когда мы находимся на публике.

Он кивает и смотрит на Кэт, которая запивает таблетки небольшим количеством воды.

― Ты в порядке? ― спрашивает Олсен.

― Черт, кто это был? Держу пари, какой-нибудь псих-подросток, не так ли? ― спрашивает Чарли, вскакивая с колена Олсена, и Кэт кивает головой.

― Да, я уже в порядке. Когда все произошло, было по-настоящему страшно. Хотя везде были люди и камеры. Меня это так ошеломило, если не сказать больше. Я не очень люблю эту сторону популярности.

― Не волнуйся, я буду защищать тебя, ― заявляет Олсен.

Вот дерьмо, как неправильно. Именно я должен защищать ее. Это моя чертова работа, а мне приходится полагаться на кого-то другого... это совсем не по мне.

― А кто будет защищать Уилла? ― прерывает мои мысли Кэт, возвращаясь ко мне. ― Вы только гляньте на его рубашку. Вот, что нравится этим девушкам. Срывать с него одежду, разрывать ее на кусочки, будто Уилл их собственность.

― Малыш, я в порядке.

― Нет, Уилл, а что, если один из этих малолетних фанатов сможет добраться до тебя. Если у меня есть охрана, то и у тебя она должна быть, ― восклицает Кэт. ― Пожалуйста, Уилл, я буду чувствовать себя намного лучше, зная, что ты тоже в безопасности.

Я качаю головой и вздыхаю.

― Ладно, если это принесет тебе облегчение.

Глава 17

Я просыпаюсь. Кэт уже встала и складывает вещи для нашей поездки в Австралию. Мне приходит на ум, что, раз уж я встречусь с ее родителями, которые прилетят в Сидней из Аделаиды, было бы неплохо познакомить ее со своей мамой.

― Давай сходим сегодня в наш класс по вокалу. Что скажешь?

― Конечно, по мне ― это отличная идея. Почему ты хочешь туда вернуться?

― Это секрет.

― Значит... деловой секрет, понятно.

Она дотрагивается до носа. Я смеюсь, встаю с кровати, подхожу и обнимаю ее, крепко прижимая к себе. Я поцелуем желаю ей доброго утра, и, когда прохожу мимо нее по комнате, чтобы одеться, не могу удержаться, чтобы не шлепнуть ее по попке. После завтрака мы идем в класс, проскользнув мимо папарацци, и, когда заходим, мама улыбается нам.

― Класс, пожалуйста, продолжайте ваши задания. Я скоро вернусь, ― дает она указание и подходит к нам. Она обнимает меня, а потом отстраняется на расстояние вытянутой руки.

Я вижу, как изумленно изгибаются брови Кэт при виде моих объятий с нашим преподавателем по вокалу.

― О, я скучала по тебе, Уилл. Как поживаешь? О, и Кэт, дорогая, ты чудесно выглядишь. Я так рада, что ты делаешь моего Уилла таким счастливым.

― Кэт, я хочу познакомить тебя со своей мамой, ― говорю я, обнимая ее за плечи.

― Что? То есть вы хотите сказать, что, когда я пришла к Вам поговорить насчет Уилла, Вы были его матерью?

― Да, извини, милая. Мы не знали, как сказать тебе.

― Я даже не догадывалась, ― говорит она. Ее глаза широко распахнуты, а брови нахмурены.

― Уилл больше похож на своего отца. Когда мы развелись, я взяла свою девичью фамилию, поэтому я Эдельштайн, а он Сандерс, ― заявляет мама, ответив на некоторые невысказанные вопросы.

― Так как идут дела? Я видела ваши фотографии во время уединенного отдыха. Должно быть, это был ужасный опыт для вас обоих?

Я вздыхаю.

― Пока мы были там одни, это было потрясающе. Но когда папарацци и фанаты узнали, где мы, все рухнуло.

― Откуда они узнали, что вы были там? ― спрашивает она.

― Я думаю, все в дело в таксисте, который вез меня, ― говорит Кэт нахмурившись.

― Ну, по крайней мере, вам больше не нужно притворяться, что вы «просто друзья». Я знаю, что для тебя, Уилл, это было трудно, ― сообщает мама, дотрагиваясь до моего плеча.

― Да, конечно, гораздо проще, когда ты можешь ходить везде и держать ее за руку, если хочется, или поцеловать ее прекрасные губы. Но, в первую очередь, замечательно, что больше нет необходимости прятаться, это было самым сложным, ― я притягиваю Кэт к себе, она обнимает меня за талию и прижимается к моей груди. Я целую ее в макушку, а мама улыбается.

― Я так рада, что вы оба разобрались со всем этим дерьмом. Если бы мне пришлось еще раз выслушивать, как Уилл пытался убедить себя, что он не был влюблен в тебя, думаю, я бы сорвалась.

― Правда, мам?

― Ну что ж, мой дорогой мальчик, удачной поездки завтра и купи мне живого коалу или что-нибудь еще, ― шутит мама, обнимая каждого из нас.

― Вы знаете, на самом деле, коалы очень опасны. Я думаю, вам будет лучше с мягкой игрушкой или, может, с баночкой Веджемайта? ― советует Кэт.

― Ах да, я слышала о такой начинке Веджемайт. По всей видимости, у нее ужасный вкус. Привезите мне с собой немного этой начинки вместе с мягкой игрушкой и живой коалой, ― говорит она взволнованно.

― О, и, Уилл?

― Да, мам.

― Я горжусь тобой, сынок, и тобой тоже, Кэт. Я так рада, что вы, ребята, едете в это путешествие вместе, ― говорит мама, прослезившись.

― Спасибо, мам. Нам пора идти. Я позвоню, когда мы приземлимся.

― Счастливого полета, ― желает она, и мы выходим из комнаты.

Кэт шлепает меня по руке, когда мы скрываемся из виду.

― Эй, что это было?

― Я не могу поверить, что я доверилась ей и рассказала о тебе, а все это время она была твоей мамой, ― говорит она, заставляя меня улыбнуться.

― Она рассказала тебе, что я ей говорила?

― Ага! Каждую мельчайшую деталь... нет, просто шучу. Она не сказала мне ничего, кроме того, чтобы я начал думать головой и поторопился быть с тобой, или я тебя потеряю. Это были ее слова в точности.

― Ну, по крайней мере, я знаю, что нравлюсь твоей маме, ― говорит она, и мы садимся в «Шевроле».

*

После нашего прощания с Чарли, Брук и Дэном, Пэтти провожает Кэт, Олсена, нового чувака ― охранника Марка и меня, в терминал, чтобы посадить на борт рейса, отправляющегося в Австралию. Я взволнован, так как никогда не был в Австралии. Ну, вообще-то, я никогда не был за пределами Штатов, разве что подумать, что Мексика отделена от континентальной части США. Это четырнадцать часов полета, хреново, конечно, но, по крайней мере, мы летим первым классом. Пэтти не позволила бы нам путешествовать никаким другим способом.

~ K Э T ~

Мы поднимаемся на борт самолета и занимаем наши места. Я сажусь рядом с Уиллом, Марк и Олсен сидят перед нами, а Пэтти - одна позади нас. Я рада, что она едет с нами; приятно, что компания будет не чисто мужской. Самолет взлетает в три часа дня, и в Сидней мы прибываем только следующим утром. Мне не терпится увидеть маму и папу в аэропорту. Надеюсь, не будет никаких фанатов и папарацци, но я пришла к выводу, что, когда я на это надеюсь, они всегда есть.

Уилл целует меня, а затем надевает наушники, чтобы скоротать полет за просмотром фильма. Я делаю то же самое. И просыпаюсь от того, что стюардесса говорит мне привести спинку кресла в вертикальное положение, потому что мы готовы к посадке. Я смотрю на Уилла, он сидит прямо и выглядит примерно таким же уставшим, как и я.

― Эй, малыш, хорошо поспала? ― спрашивает он, протягивая мне руку.

― Да, неплохо, особенно учитывая, что в Лос-Анджелесе сейчас 5 утра.

― Ага, ― подтверждает он, зевая.

Самолет стыкуется с мостиком, ведущим в терминал, и, так как мы летели первым классом, то первыми и выходим. Мне это приятно, гораздо лучше, чем остаться и толкаться, словно стадо крупного рогатого скота. Мы встаем и, если бы я не была такая уставшая, то была бы очень рада. Я не видела своих родителей с тех пор, как уехала из Австралии в августе прошлого года. Прошел год и три месяца, не то что бы я считаю, но умираю от желания увидеть их. Уилл берет меня за руку, мы идем через терминал и попадаем в здание аэропорта, где сотрудник помогает нам с регистрацией через таможню. Мы проходим зал и попадаем в зону получения багажа.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Уилл, пока мы идем навстречу моим родителям.

― Я очень взволнована.

Мы заходим в зону получения багажа, которая, к сожалению, окружена папарацци. Я вздыхаю и смотрю на Уилла, он берет меня за руку, и мы следуем за Олсеном и Марком, которые идут впереди, пробивая путь через багажное отделение и защищая нас от любого вреда. Пэтти замыкает нашу группу. Я везде выглядываю своих родителей, но меня ослепляют вспышки фотоаппаратов.

Господи, я просто хочу увидеть их без того, что весь мир смотрит на нас. Неужели это такое преступление?

Мы подходим к багажной ленте и ждем, пока наши вещи сделают круг. Уилл поднимает сумки, и мы идем к дверям. Я отчаянно продолжаю искать маму и папу.

― Нам надо выйти на улицу. Папарацци не дают никому пройти.

Я соглашаюсь, и он ведет меня на улицу. Я достаю телефон и набираю номер мамы. Из-за папарацци, что-то слишком громко орущих нам, мне с трудом слышно, как ее телефон звонит на другом конце.

― Катерина, я тебя вижу. Мы сейчас подойдем к вам, милая, ― отвечает мама и нажимает отбой.

Папарацци следуют за нами на улицу и преследуют нас, пока мы ждем моих родителей около окна.

― Ребята, мы не можем ждать здесь слишком долго, ― говорит Пэтти, так как фотографы продолжают забрасывать нас случайными вопросами.

― Кэт, хорошо вернуться домой?

― Вы, ребята, купите дом здесь, в Австралии?

― Уилл, что вы думаете об Австралии на данный момент?

Вы серьезно?

Я смотрю на Уилла, и мы оба смеемся. Мы здесь всего полчаса, и все, что он видел, находится внутри аэропорта.

― Катерина, ― слышу я знакомый голос, звучащий, словно музыка для моих ушей. Я поднимаю глаза и вижу маму и папу позади, неистово машущих нам.

― Вот они.

Волна эмоций накрывает меня. Я так рада видеть их. Я спешу вперед, подхватив Уилла и проталкиваясь сквозь папарацци, чтобы добраться до них. В таком безумном порыве Олсен и Марк остаются где-то позади. Добравшись до маминых рук, я не могу сдержать слез.

― О, милая, я так скучала по тебе.

Папарацци захватывают этот эмоциональный момент с моими родителями и Уилла, встречающегося с ними впервые. Я заканчиваю обнимать маму, когда Уилл протягивает руку моему отцу.

― Мистер Барретт, я Уилл. Очень приятно познакомиться с вами.

― Привет, Уилл. Пожалуйста, называй меня Джоно. А это моя жена, Одри или Одс, как мы зовем ее.

― Приятно наконец-то познакомиться с вами, Уилл. Я так много слышала о вас от нашей Катерины, ― говорит мама.

― Кэт, это твои родители?

― Уилл, ты встречаешься с ними впервые?

― Мистер Барретт, вы одобряете Уилла?

― Мистер Сандерс просит руки вашей дочери, чтобы пожениться?

― Они обсудили своего будущего ребенка с вами?

Папарацци продолжает свое неустанное стремление залезть в нашу личную жизнь.

― Я только что встретил этого парня. Дайте шанс, вы, чертовы хулиганы, ― парирует папа, заставляя меня и Уилла смеяться.

― Ну же, дорогуши, мы должны отвезти вас в отель, ― заявляет Пэтти тихо.

― Ладно! Мама и папа, встретимся в гостинице. Я напишу вам, какой у нас номер.

Слава Богу, папа не произнес целую речь на тему «получше заботься о моей дочери и прочее» перед папарацци, но, насколько я знаю своего отца, все еще впереди. Чтобы попасть в лимузин, который Пэтти организовала для нас, нам приходится пробивать себе дорогу сквозь толпу фотографов. Наши вещи уже упакованы в багажнике, и мы отъезжаем, конечно же, с некоторыми преследователями. Мы подъезжаем к отелю Park Hyatt на Hickson Road, в историческом районе Rocks и как можно быстрее покидаем авто. По пути в отель Уилл останавливается полюбоваться видом на Оперный театр и мост Харбор-Бридж.

― Вау, это так круто. Надеюсь, что увижу намного больше твоей страны.

Я затаскиваю его внутрь, подальше от любопытных папарацци, которые к настоящему времени могли догнать нас.

Олсен тоже очарован австралийскими символами, освещенными в ночном небе, и его поторапливает Марк, который к тому же несет весь багаж. Пэтти бежит к стойке регистрации оформить нас. Я понятия не имею, какие апартаменты она забронировала для нас, но с нетерпением жду добраться туда и лечь спать. Я чертовски устала. Мы берем ключ от нашего номера, а наш багаж подхватывает консьерж. У нас с Уиллом номер Opera King, Пэтти ― в соседнем с нами номере, а у ребят комнаты дальше по коридору. Мы желаем друг другу спокойной ночи и уходим к себе.

― Вау, ― говорит Уилл, открыв дверь.

― Что? ― спрашиваю я, но тут же понимаю. Передо мной открывается невероятный вид на Оперный театр, который светится и сияет в слабом лунном свете. Это поистине захватывающе. Уилл подходит к массивной белой двуспальной кровати, садится лицом к окну и просто глаз не может оторвать от такого вида. Я улыбаюсь, глядя на него, потому что для меня Оперный театр ― это всего лишь еще одно здание, я настолько привыкла видеть его везде разрекламированным в Австралии, но для Уилла, думаю, это сродни тому, как я впервые увидела символ Голливуда, одно из тех рукотворных творений, какими люди восхищаются, созерцая его впервые.

― Я напишу маме и папе номер комнаты, ― сообщаю я ему и достаю свой сотовый. Подхожу и сажусь рядом с Уиллом на кровать, где мы вместе любуемся видом.

― Не могу поверить, что я в Австралии, да еще со своим собственным прекрасным экскурсоводом, ― он обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Вдруг раздается стук в нашу дверь.

― Я открою, ― вскакиваю я и подбегаю к двери. Мама и папа входят за мной в спальню, где я показываю им вид из окна.

― Вот это вид, ― восклицает мама, и мы все смеемся. Затем родители садятся за стол, а Уилл ― в одноместное кресло и похлопывает себя по ноге. Я хихикаю и тут же сажусь ему на колени.

― Ну, очевидно, что вы с Кэт отлично справились со своими ролями в этом фильме, ночные болтуны или как-то так? ― спрашивает мама.

― Мама, фильм называется «Ночной странник», ― говорю я, хихикнув.

― Да, кажется так. Мы прекрасно провели время на съемках фильма, и в Штатах его рейтинг довольно высок. Надеемся на подобную реакцию и в Австралии также, ― отвечает Уилл, рисуя при этом круги на моем колене.

Какое потрясающее чувство, он точно знает, что делает со мной.

― О, это хорошо. Я очень рад возможности встретиться с вами. Кэт столько рассказывала нам о тебе. Я знаю, пока ты с ней, ты будешь учитывать ее интересы. Ты хочешь сына? ― спрашивает папа, заставляя меня закатить глаза.

Откуда мне было знать, что это будет настолько ошеломляюще?

― Папа, ты что?

― Кэт, все нормально! Уверяю вас, мистер Баррет, я буду заботиться о вашей дочери и планирую, что мы очень долго будем вместе. Вам не придется беспокоиться о том, что она вернется домой с разбитым сердцем, потому что единственная причина, по какой я уйду от нее, это, если она скажет «нет».

Черт, я люблю этого человека, и так очевидно, как сильно он любит меня.

― Приятно слышать, сынок, и, пожалуйста, называй меня Джоно, ― говорит папа. ― Ну что, Одс, отпустим-ка лучше этих двух детей спать. Утром у них интервью, а сейчас уже почти одиннадцать тридцать.

Мама хмурится, я вижу, что ей не хочется уходить прямо сейчас. Я встаю с колен Уилла и крепко обнимаю своего отца. Он такой большой и крепкий, что я с трудом могу обнять его. Мама подходит и обнимает Уилла.

― Я очень рад, что познакомился с вами обоими, ― заявляет Уилл, а потом пожимает руку моему отцу, а я обнимаю свою переполненную эмоциями мать.

― Мы тоже, Уилл. Теперь ты присматривай за моей девочкой. Меня беспокоят все эти папарацци и поклонники, которые в каком-то смысле вредят вам. Нам бы хотелось наверстать упущенное и поужинать завтра, чтобы нормально пообщаться, если вы свободны, ― просит мама.

― Да, конечно, миссис Барретт. Мы с удовольствием проведем больше времени с вами.

― Уилл, пожалуйста, называй меня Одс.

Уилл улыбается маме, потом поворачивается ко мне и обнимает меня за талию.

― Мам, я так скучаю по тебе, ― шепчу я, и она начинает плакать.

― Я так рада, что ты дома, даже если это всего на неделю, ― быстро лопочет она, пока папа оттаскивает ее от меня, и они уходят.

― Я люблю тебя, милая, ― слышу я ее слова, когда закрывается дверь.

Я знала, что скучала по родителям, но до сих пор и понятия не имела, насколько сильно.

Уилл подходит ко мне сзади, обнимает за талию и кладет свою голову мне на плечо. Мы смотрим в окно, наблюдая потрясающий вид вдоль всей гавани Сиднея.

― Видишь, как красиво? ― спрашивает Уилл, и я киваю.

― А ты в тысячу раз красивее. Мне понравилось знакомство с твоими родителями. Особенно мама, она милая, прямо как ты.

Улыбаясь, я поворачиваюсь и обнимаю его за шею:

― Я люблю тебя, Уилл Сандерс. Спасибо за встречу с моими родителями.

― А я люблю тебя, моя такая уютная постель... ― шутит Уилл, и я шлепаю его по руке.

― Ах да, извини, я имел в виду тебя, ― смеется он. Я не могу ничего поделать и присоединяюсь к его игривому настроению.

― Нет, шутки в сторону, ты знаешь, как сильно я люблю тебя, ― говорит он и нежно целует меня. Мы переодеваемся, запрыгиваем в уютную огромную кровать и засыпаем.

Будильник звонит в семь утра, мне очень хочется выбросить его в окно на холодные влажные просторы гавани Сиднея. Даже не знаю, то ли я устала, то ли все еще больна, но чувствую себя опять ужасно, и, думаю, Уилл тоже, потому что он даже не шевелится, чтобы отключить будильник. Вместо этого он хватает подушку и накрывает ею голову. Я наклоняюсь и отключаю сигнал. Как только я поднимаюсь в кровати, передо мной открывается яркий, красивый летний день в Сиднее. Вода сверкает на солнце, волны мягко разбиваются о берег. Так странно наблюдать за изменением погоды в течение нескольких часов от холода в Штатах до жары здесь, в Австралии.

Я встаю, убираю подушку с головы Уилла и шлепаю его ей. Он стонет, а потом хихикает. Я слышу стук в дверь. На пороге стоит Пэтти, уже одетая и рвущаяся в бой.

― Ну же, ребята, через 30 минут вы должны быть в студии Седьмого канала. Вам сделают прически и макияж для Утреннего Шоу с Ларри и Кайли, ― объясняет Пэтти, а я шлепаю Уилла по заднице.

― Вставай, Ворчун, ― браню я, в то время как он хватает меня за руку и тянет на кровать. Пэтти закатывает глаза.

Я смеюсь, подползаю к краю кровати, встаю и иду в ванную, Уилл бредет следом. Наконец через 15 минут, что является рекордом для меня, мы оба одеты и готовы идти. И тут снова раздается стук в дверь. Так как я привожу волосы в порядок, Пэтти идет открывать дверь.

― Всем привет, ― говорит Олсен, когда они с Марком заходят. Выглядят они примерно так же, как я чувствую себя.

― Эй, ― охаю я, когда Уилл обнимает меня. Если бы я не знала лучше, то сказала бы, что он заявляет о своих правах на меня перед Марком и Олсеном, но Уилл знает, что мое сердце и душа принадлежат только ему.

― Кто-нибудь еще чувствует себя, будто его сбил автобус? ― спрашивает Олсен.

― Я думаю, мы все так себя чувствуем, ― заявляет Уилл со смешком.

― Только не я, я как огурчик. А теперь пойдемте, ― восклицает Пэтти.

Хм, ну что тут скажешь... как же она это делает? Она всегда такая бодрая и энергичная.

Мы приходим в студию «Семь», чтобы дать интервью Ларри Эмдур и Кайли Джиллис, самым популярным ведущим утреннего шоу в Австралии. Я предупреждаю Уилла, что они могут быть довольно забавными и, как только мы садимся делать прическу и макияж, Ларри заходит в гримерку.

― Привет, ребята, приятно познакомиться. Спасибо, что пришли сегодня, ― говорит Ларри. Мы оба смотрим на него, в то время как мастера наносят косметику Spakfilla на наши лица.

― Привет, Ларри. Мы тоже очень рады познакомиться с вами. Когда я жила в Аделаиде, то часто смотрела вас и Кайли, мне нравится ваше шоу. Ребята, вы меня смешите, ― говорю я с улыбкой.

― О, спасибо. Кайли изо всех сил пытается развлекать людей, но, что по мне, то это происходит естественно, ― шутит Ларри. ― Ладно, ребята. Увидимся на съемочной площадке.

Мы заканчиваем приготовления, нас обеспечивают петличными микрофонами и закрепляют аккумуляторный блок сзади, пока Пэтти пробегает по тому, что следует говорить, а что ― нет. Уилл внимательно слушает, а я ― то выпадаю из разговора, то снова вникаю в его суть. Я очень взволнована перед нашим первым интервью в Австралии.

― Ладно, ребята, мы на рекламной паузе, пора идти, ― помощник продюсера прерывает нас и провожает на сцену. Мы садимся на диван, а над нами продолжают суетиться.

― Итак, готовы? Осталось шестьдесят секунд, ― чей-то голос начинает обратный отсчет. Все срочно возвращаются на съемочную площадку после внесения окончательных изменений.

Я разглаживаю юбку. Уилл смотрит на меня и подмигивает.

― Итак, мы возвращаемся через три, два...

― Доброе утро, Сидней. Сегодня великолепная среда, если посмотреть на картинки вдоль Гавани. В Сиднее сегодня ожидается до тридцати двух градусов, в настоящее время ― восемнадцать, ― объявляет Кайли, пока все просматривают вид на Гавань Сиднея.

― Наши следующие гости, можно сказать, ворвались на сцену. В последнее время они снимались в главных ролях в блокбастере «Ночной странник», который завтра вечером в национальном масштабе выйдет в кинотеатрах, ― объясняет Ларри.

― После широкомасштабного выхода в Штатах «Ночной странник» собрал более ста девятнадцати миллионов долларов за свой первый уикэнд; с тех пор этот фильм стал одним из самых кассовых после «Сумерек». Давайте посмотрим на экран.

На экране показывают анонс, и мне немного неловко перед своими болельщиками.

― В главных ролях снялись ставшая недавно известной Австралийская актриса Катерина Барретт, и уроженец Лос-Анджелеса Уилл Сандерс. Добро пожаловать на наше шоу, ребята, ― объявляет Кайли, и камеры переключаются на нас.

Я могу сказать, Уилл нервничает, потому что он трясет ногой.

― Доброе утро, Ларри и Кайли. Нам очень приятно быть у вас в гостях, ― говорю я.

Снаружи стоит много людей, они смотрят в высокие окна и машут нам, а некоторые даже держат плакаты.

― Как здорово наблюдать за талантливой игрой актрисы, которая к тому же наша землячка. Кэт, каково это быть принятой на ведущую женскую роль? И расскажи нам немного о своей роли, ― просит Кайли.

― Для меня было огромным шоком, когда я получила главную роль в этом фильме, но также это стало и фантастической возможностью. Говоря по существу, я играю Зайли Уинтерс, молоденькую девушку, которая оказалась в таком странном новом мире всех тех вещей, которые происходят по ночам. Ее брата засосало во тьму этого мира, и она должна найти способ помочь ему. Вот тогда и происходит ее встреча с Коэном, которого играет Уилл. Коэн ― охотник, и они объединяются, чтобы бороться против ночных странников этого мира. Вот, в принципе, и все в двух словах. То, что меня выбрали в качестве главной героини, означало, что я буду в паре с моим лучшим другом и однокурсником, который выбран на главную мужскую роль.

― Все верно, мы слышали, что вас обоих отобрали на основные роли из своего класса по актерскому мастерству в колледже АМДА в Лос-Анджелесе. Уилл, как тебе такое превращение: быть неизвестным артистом и вдруг ― бросок в центр внимания, где поклонники и папарацци следят за каждым твоим шагом? ― спрашивает Ларри.

―- Ну, это было своего рода быстрым превращением из безымянного «никто» в такого человека, чье имя люди выкрикивают и говорят, что любят вас, когда вы идете по улице. Иногда это может быть пугающе, но приятно знать, что фанаты гордятся нами и нашей работой. Мы старались держаться как можно ближе к персонажам в книгах, и было сложной задачей перенести их в жизнь на большом экране для поклонников серии книг Би Джей Уильямса.

― Так, Уилл, каково это, работать с австралийкой?

― Иногда ее трудно понять, но это часть ее шарма. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь другой, кроме Кэт, работал со мной в этом фильме.

― А теперь вопрос, на который каждый хочет знать ответ. Ходят слухи, что вы, очевидно, увлечены друг другом. Вы можете подтвердить или опровергнуть эти слухи для всех поклонников здесь, в Австралии?

Мое сердце начинает стучать в груди. Хотя уже было объявлено через Пэтти, что на самом деле мы встречаемся, теперь мы впервые фактически говорим об этом в прямом эфире.

Уилл берет мою руку и нежно целует ее.

― Да, мы вместе, и мы очень счастливы, ― признает Уилл и подмигивает мне.

― Только что по всей Австралии и по всему миру разбились сердца, ― говорит Кайли, заставляя нас смеяться.

― Итак, Уилл, вы уже знакомы с достопримечательностями Австралии? ― спрашивает Ларри.

Уилл хмурит брови и смотрит на меня в замешательстве.

― Я видел Оперный театр и мост Харбор-Бридж, но так как мы приехали только прошлой ночью, у меня не было возможности увидеть что-либо еще, хотя мама попросила меня привезти домой коалу.

Все смеются.

― Хорошо, мы хотим, чтобы вы попробовали то, что так любят австралийцы, что скажете? ― спрашивает Ларри, затем встает и подходит к женщине, которая что-то держит в своих руках.

― Да, без проблем. Это не один из тех... что-то из еды все же? ― Уилл запинается, заставляя нас всех смеяться.

― Нет, это сэндвич веджемайт (прим. ― фирменное название очень популярного в Австралии пастообразного пищевого продукта тёмно-коричневого цвета, представляющего собой экстракты овощей и дрожжей. Считается неотъемлемой частью диеты австралийцев. Впервые появился на рынке в 1923. Ему приписывают огромные питательные и целительные свойства). Чтобы стать почетным Австралийцем, вы должны съесть веджемайт, ― говорит Кайли, когда Ларри возвращается к Уиллу и вручает ему сэндвич на небольшой бумажной тарелке. Я не могу удержаться от смеха, я знаю, что Уилл будет ненавидеть его, особенно учитывая, как густо паста намазана на хлеб.

― Я просто ем как обычный бутерброд?

― Нет, ты должен стоять на одной ноге, пока будешь жевать бутерброд веджемайт. Это Австралийская традиция, ― шутит Ларри, и Кайли хлопает его по руке.

Уилл смотрит, как я хихикаю, и линии беспокойства пересекают его лицо.

― Уилл, он шутит, ― говорит Кайли.

Уилл кивает головой.

― Ладно, поехали, ― говорит он и берет большой кусок густо намазанного хлеба. Я жду его реакцию, пока он медленно жует бутерброд. Сначала он хмурит лоб и морщится, а затем его рот искривляется.

УИЛЛ

О, мой гребаный Бог! Как я смогу проглотить это?

У этой пасты слишком странный вкус, очень соленый. Надеюсь, на моем лице не отражается, насколько для меня этот вкус мерзкий. Я ускорил жевание, пока все с ухмылкой смотрят на меня, и я начинаю жевать быстрее.

― Ну, Уилл, что скажешь? ― спрашивает Кэт. Держу пари, что она сдерживает смех.

― Хм, ну, думаю, это на любителя, ― я проглатываю кусок хлеба и черную соленую пасту, пытаясь, чтобы все это не вернулось обратно.

Блин, это самое отвратительное дерьмо, какое я когда-либо пробовал.

Мне нужно вымыть рот с мылом, а затем прополоскать его специальной жидкостью. И даже тогда я не уверен, что смогу когда-либо попробовать опять.

Что это за дерьмо, на хрен? Это должно быть вне закона.

Все смеются и думают, что это чертова шутка. Я кладу бутерброд обратно на тарелку и отодвигаю ее подальше от себя.

― Когда ты впервые пробуешь пасту, то вкус кажется странным, ― говорит Кайли. Все смеются, в то время как Ларри протягивает мне стакан воды.

― Благодарю, Ларри, ― я делаю большой глоток воды, а затем отделяю один кусок хлеба от другого, чтобы взглянуть на черную пасту, густо намазанную на хлеб. Я непроизвольно морщу лицо, и все в очередной раз смеются надо мной.

Да, правильно, смейся, мисс Баррет, я уверен, что позже смогу придумать что-нибудь в отместку. Возможно, воздержать тебя от оргазма или двух, хмммм.

― Извини, Уилл. Когда ты ешь веджемайт, то слой пасты должен быть тоненький, а не такой толстый, как мы тебе дали, ― отмечает Ларри со смехом.

― О, слава Богу. Я не хотел признать, что возненавидел этот вкус на случай, если вы выдвинете меня в качестве почетного австралийца.

Я делаю еще один большой глоток воды, пытаясь устранить этот чертовски ужасный привкус во рту ― конечно, мне не удается.

Затем Ларри продолжает рассказывать мне о таких злобных падающих медведях Drop Bears, какие существуют у них в Австралии. Это вроде как Коала, но больше по размеру и злой, и, судя по всему, я не уверен, что хочу встретиться с одним из них.

Глава 18

Мы закончили, ну... скажем так, одно из самых смешных интервью, которые я когда-либо давал, хотя их не так уж много у меня было. Ведущий Ларри ― веселый парень, но иногда, должен признаться, я ни черта не понимал из того, что они говорили. Придется узнать немного больше об этих падающих медведях, что даже звучит опасно.

Мы идем на предпоказное интервью для шоу, которое будет транслироваться в воскресенье вечером. Интервью будет брать мадам ПиДжи, которая тоже оказалась довольно забавной и порой задавала немного странные и неожиданные вопросы.

Еще раз удивляюсь. На каких чертовых наркотиках сидят эти австралийцы?

Уж очень отличается австралийский юмор. Австралийцы очень неторопливы в своей манере говорить, и это полная противоположность юмору в Штатах. Как только заканчивается напряженный день, полный интервью, мы возвращаемся в отель. Нас ждет ужин с родителями Кэт.

Целый день один гребаный сюрприз сменял другой: то паста Веджемайт, то падающие медведи. Мне действительно следует быть осторожнее.

Мы едим в ресторане отеля, чтобы избежать толпы поклонников и фанатов. Сегодня нам хочется провести приятный тихий ужин в компании с родителями моей любимой. Я смогу поближе узнать Джоно и Одс, а Кэт насладится столь коротким драгоценным общением со своими мамой и папой. Мне нравится наблюдать за их отношениями. Я бы сказал, что их любовь к дочери такая огромная, что они сделают для нее все, впрочем, как и я.

*

На следующий день мы даем раннее интервью на радио, а затем проводим остаток дня, готовясь к австралийской премьере «Ночного странника» в Государственном театре на Маркет-Стрит. Олсен, Марк, Пэтти и я готовы и просто ждем Кэт, которая, уверен, будет выглядеть сногсшибательно. Для своего наряда она выбрала некоего австралийского дизайнера.

― Итак, я готова, ― кричит Кэт из спальни. Сначала появляется ее стилист, затем выходит она.

Ох, ни хрена себе, дерьмо, черт… да, я мгновенно возбуждаюсь.

Она выглядит потрясающе. Она так великолепна в своем длинном ярко-красном платье в пол. Верхняя часть платья, покрывающая плечи, сшита из красной прозрачной ткани и украшена крошечными блестящими ярко-красными бусинками, рассыпанными по всему верху, спадающими спереди на приталенную юбку и затем рассеивающимися до самого низа. На спине тоже прозрачная ткань, украшенная красными искрящимися бусинками. Это выглядит просто чертовски умопомрачительно. Сзади юбка в сборку плавно перетекает в шлейф внизу.

Вау, это просто офигенно, вау. Лучше бы ни одному сукиному сыну не иметь подобные мысли, или я врежу ему на хрен.

Кэт выглядит потрясающе. Ее огненно-рыжие волосы зачесаны назад. Она такая красивая. Я смотрю на нее и чувствую, что моя челюсть отпала. Она стоит передо мной словно огненная богиня. Мое сердце бешено стучит в груди, и я невольно облизываю губы при взгляде на нее. Мы смотрим друг другу в глаза, я чертовски ошарашен.

― Ты выглядишь потрясающе, ― говорит Олсен, прежде чем я успеваю что-либо сказать. Его глаза наполнены вожделением. Я смотрю на Олсена суровым взглядом, затем встаю и беру свою девушку за руку. Она смотрит на меня.

― Ты сногсшибательна, малыш.

Я притягиваю ее к себе и шепчу ей на ухо: «Но ты должна переодеться».

― Что? Почему?

― Потому что ни одному ублюдку не позволено смотреть на тебя в таком виде. То, как ты выглядишь, должно быть предназначено только для моих глаз, ― шепчу я.

Она улыбается, быстро целует меня в губы, а затем отстраняется.

― Я люблю тебя, Уилл, но мне понадобилось три часа, чтобы так выглядеть. Я не сниму платье, пока мы не вернемся обратно и не останемся наедине, ― говорит она, и я тяжело вздыхаю.

Мне на самом деле не хочется, чтобы парни пялились на нее, но, думаю, это неизбежно, когда она выглядит столь хорошо.

― Спасибо вам обоим. Вы оба очень учтивы и изысканны, ― она берет меня под руку, и мы направляемся к лимузину. Возле отеля в ожидании стоят фанаты. Хотя их немного меньше, вспышек все равно полно, и, пока мы идем, нас забрасывают вопросами.

Я открываю дверцу машины для Кэт, жду, пока она займет место, потом сажусь сам. Остальные следуют за нами. Мы приезжаем на место, и лимузин останавливается рядом с красной ковровой дорожкой. Первыми выходят Пэтти и ребята. Я быстро целую Кэт в щеку.

Она убьет меня, если я размажу великолепную огненно-красную помаду на ее таких соблазнительных губах.

― Ты готова? ― спрашиваю я. Она одаривает меня мимолетной улыбкой.

― Как никогда.

Я выхожу из машины, и вокруг сразу начинают вспыхивать огни. Я протягиваю руку Кэт, и она появляется из лимузина во всем своем великолепии. Эта женщина действительно самая красивая из всех, каких я когда-либо видел. Я обнимаю ее за талию, и мы попадаем в зону видимости фотографов. Кэт нежно утыкается в меня носом. Это не то, что на американской премьере, где нам приходилось притворяться, будто мы «просто друзья». Это гораздо лучше, когда можно заявить на нее права, обнимая за талию, и снова и снова шептать ей на ухо о своей любви.

― Мистер Сандерс, мисс Барэтт, сюда.

― Посмотрите сюда.

― Мисс Барэтт, кто сегодня ваш дизайнер?

― Алекс Перри, ― отвечает она с великолепной улыбкой на губах.

― Мисс Барэтт, можем мы сфотографировать, как вы целуете мистера Сандерса?

Она смотрит на меня, а потом целует в щеку, оставив отпечаток красной помады. Она смеется и игриво стирает его пальцем.

― Это было супер, спасибо.

― А теперь наоборот, вы поцелуйте ее, пожалуйста, мистер Сандерс.

Я решаю, что тоже на хрен сделаю это. Они хотят, чтобы у них были эксклюзивные фото, ну что ж, пожалуйста. Я близко притягиваю ее к себе, наклоняю в голливудском стиле и прижимаю свои губы к ее. Она смеется, пока длится наш поцелуй. После чего я возвращаю ее в нормальное положение. Кэт прижимается ко мне и большим пальцем вытирает помаду с моих губ.

― Хм, ― слышу я голос Пэтти позади себя. Я смотрю на нее и смущенно улыбаюсь. Пэтти качает головой. Да ладно, слишком поздно, я уже сделал это. Все равно ведь все знают, что мы пара.

― Ты сегодня в хорошем настроении, ― говорит Кэт, пока мы продолжаем позировать.

― Это из-за тебя в таком платье. На самом деле я хочу побыстрее покончить с этим, отвезти тебя в отель и безрассудно трахнуть, ― шепчу я ей на ухо, заставляя смеяться.

― Ты такой милый болтун, ― говорит она с сарказмом, пока мы идем по красной дорожке.

Мы доходим до входа в государственный театр и проходим внутрь. Нам предлагают шампанское. Я беру два бокала и один протягиваю Кэт. Она делает маленький глоток. К нам подходит Уилдон и улыбается.

― Привет, ребята, ― говорит он и чокается своим бокалом с моим.

― Эй, Уилдон. Все просто отлично, ― говорит Кэт.

― Вы двое отменно справились вчера на утреннем шоу, ― замечает Уилдон.

― Спасибо! Да, мы классно провели время, ― отвечаю я.

В конце фильма мы удостоены еще одной овации стоя от австралийской публики. После просмотра мы отправляемся на вечеринку. Там много камер, эти папарацци настырнее, чем раньше: они так преграждают путь, что невозможно шагу ступить. С помощью Марка и Олсена мы ухитряемся протиснуться мимо них, но это было похоже на схватку. Оказавшись внутри заведения, мы пробираемся в бар. Кэт берет коктейль, а я заказываю пиво для себя.

Мы разговариваем с приглашенными австралийскими гостями. Кэт извиняется и отлучается в дамскую комнату, Олсен следует за ней. Я рад, что он хорошо выполняет свою работу и контролирует, чтобы она полностью была под защитой, когда меня нет рядом с ней.

~ K Э T ~

Пока Уилл занят, общаясь с приглашенными гостями, я решаю пойти в дамскую комнату освежиться. Я умываю лицо и крашу губы красной помадой, предыдущий слой в основном весь оказался на губах Уилла. Я поражена, как хорошо все идет. Я заканчиваю приводить себя в порядок, выхожу из дамской комнаты и замечаю Олсена, ожидающего меня.

― Эй, приятель, ― говорю я.

― Кэт, ты действительно выглядишь великолепно сегодня, ― от его комплимента мне становится немного неловко.

― Спасибо.

Мне становится жарко: платье довольно плотное, а еще и алкоголь разогрел мою кровь.

― Ты в порядке? ― спрашивает Олсен, когда я выдыхаю и обмахиваю лицо рукой, чтобы получить хоть немного воздуха.

― Все в порядке. Не проводишь меня наружу, чтобы я могла подышать свежим воздухом, пожалуйста?

― Конечно, ― отвечает Олсен, и мы выходим на улицу.

― О, так-то лучше.

Легкий ветерок обдувает мое разгоряченное лицо, и я закрываю глаза, наслаждаясь прохладным ночным воздухом.

― Хочешь, я принесу тебе воды или еще что-нибудь? ― спрашивает Олсен с некоторым беспокойством в голосе.

― Нет, спасибо, я в порядке.

Я делаю несколько шагов, и ко мне сразу же подходит фанатка. Олсен стоит впереди, защищая меня от девушки.

― Все нормально, Олсен, ― говорю я, и он отходит в сторону. Я ставлю автограф и удивляюсь, как такая маленькая девочка может находиться на улице в столь поздний час. Но тут подходит ее мать, улыбается и забирает свою дочь. Папарацци начинают подходить ко мне, я невольно закатываю глаза. Повернувшись к фотографам спиной, я смотрю на Олсена, который замечает мое явное отсутствие интереса к ним.

― Все, что мне было нужно ― это пять минут свежего воздуха.

Он смеется, притягивает меня к себе, и мы прогулочным шагом уходим подальше от наших преследователей вниз по боковой аллее.

― Не волнуйся, Кэт, я всегда буду заботиться о тебе, ― заявляет Олсен и заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Я неловко уворачиваюсь. Никому не позволено делать так, кроме Уилла.

― Ты знаешь, Кэт, я всегда думал, что ты была... есть удивительная женщина, ― говорит он и встает передо мной.

― Спасибо, мне уже гораздо лучше. Думаю, нам надо вернуться обратно.

Мне кажется, он испытывает желание ко мне. Я знаю этот взгляд. Я постоянно вижу его в глазах Уилла.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он берет мою руку.

― Олсен, не надо.

― Я должен, Кэт. Я знаю, ты тоже это чувствуешь, не так ли?

― Нет. О чем ты говоришь? Чувствую, что?

― Притяжение между нами. Кэт, я хочу тебя, и знаю, ты тоже это чувствуешь.

Черт возьми, какого хрена!

― Нет, я нет. Олсен, пожалуйста, отпусти меня.

Я выдергиваю свою руку из его хватки.

― Если ты не веришь, я покажу тебе.

― Что ты имеешь в виду? ― спрашиваю я, и с этими словами он притягивает меня к себе и прижимается своими губами к моим. Он пытается углубить поцелуй, вторгая свой язык ко мне в рот. Меня наполняет отвращение. Я отскакиваю назад, меня бьет дрожь. Меня тошнит от прикосновения его губ. Я с усилием освобождаюсь из его цепких рук и сильно бью его по лицу.

― Ты почувствовала это, не так ли?

― Олсен, единственное, что я почувствовала, ― это отвращение. Ты ― лучший друг Уилла, а Чарли ― моя лучшая подруга. О чем ты думал? Как ты мог так поступить с ними? ― я стараюсь не кричать, но, осмотревшись вокруг, замечаю, что вспышки стихают.

― Черт! ― я смотрю вдоль аллеи и вижу папарацци, которые, скорее всего, только что запечатлели поцелуй между Олсеном и мной.

― Блин, Олсен, клянусь, что если они сфотографировали, как ты целуешь меня, да поможет мне Бог… ― я мчусь мимо него и возвращаюсь на вечеринку. Фотографы следуют за мной.

Вернувшись, я замечаю Уилла; он оглядывается по сторонам. В его руках коктейль для меня. Я подхожу прямиком к нему, беру бокал и залпом выпиваю. Уилл смотрит и усмехается.

― Полегче, милая, ― говорит он и поправляет шальную прядь волос мне за ухо. По какой-то причине, я сразу же начинаю испытывать угрызения совести, хотя понимаю, что Олсен поцеловал меня, а не наоборот. Но факт в том, что до сих пор у меня ощущение, будто я только что в какой-то степени изменила Уиллу, и не знаю, должна ли рассказать ему или нет. Но точно не здесь, потому что представляю, что будет с Олсеном после моего рассказа. И уж совершенно точно мне не хочется, чтобы папарацци имели возможность сделать фотографии арестованного Уилла после того, как он прибьет Олсена на улицах Сиднея.

― Уилл, я так сильно люблю тебя, ― говорю я, обнимая его за талию и прижимаясь к его груди.

― Я тоже люблю тебя, малыш. Ты в порядке? ― спрашивает он, нахмурив брови.

― Я просто хочу лечь в постель и заняться с тобой любовью.

Он кивает, забирает мой бокал и ставит его на стойку. Мы находим Пэтти, прощаемся с Уилдоном и идем к лимузину со всеми сопровождающими, включая Олсена. Я не смотрю на него. Я просто не могу смотреть на него. По дороге домой я забираюсь на колени Уилла и прижимаюсь к нему. Наконец мы подъезжаем к отелю и расходимся по своим номерам.

― Я буду через минуту. Мне просто надо кое-что спросить у Пэтти, ― говорю я.

― Ладно, только поторопись, я хочу с тобой испробовать джакузи, ― говорит он, заставляя меня улыбаться.

Я подхожу к двери Пэтти и тихо стучу. Она открывает и озадаченно смотрит на меня.

― Дорогуша, как хорошо, что это ты. Я понятия не имела, кто может стучаться в мою дверь в такое позднее время, ― говорит она, приглашая меня в свою комнату.

― Пэтти, я должна тебе кое-что сказать. Только Уилл не знает.

Она ведет меня к маленькому столику, я сажусь на стул, и она вздыхает.

― Мне это не понравится, не так ли?

― Нисколько.

― Ладно, что случилось?

― На вечеринке мне стало немного душно, и я попросила Олсена проводить меня на улицу подышать свежим воздухом. Так как папарацци надоедали мне, Олсен повел меня подальше от них вниз по боковой аллее. Я не знаю, что случилось, но он поцеловал меня. Хуже того, я не уверена, что папарацци не сфотографировали нас. Я хочу абсолютно прояснить, что я не целовала его в ответ и никогда бы этого не сделала. Я люблю Уилла и понятия не имею, почему Олсен решил, что может сделать это.

― По дороге в отель я заметила некое напряжение в машине, он все время смотрел на тебя, а ты полностью игнорировала его. Как ты думаешь, как Уилл отреагирует на новость о том, что его лучший друг поцеловал его девушку?

Я нервно смеюсь.

― Плохо. Вот почему я ему еще не рассказала. Я не хочу, чтобы его арестовали за нападение, пока мы в другой стране, ― говорю я.

― Девочка, Господи, ты знаешь, как сделать мою работу интересной, не так ли? ― она, успокаивая, похлопывает меня по руке. ― Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, и будем надеяться, что фотографии не появятся, пока вы, ребята, не уедете. Если это все же произойдет, нам, очевидно, придется рассказать Уиллу, а потом держать его подальше от Олсена.

Я согласно киваю.

― Спасибо Пэтти, и хочешь – верь, хочешь – нет, мне жаль. Я даже не догадывалась, что он попытается сделать что-либо подобное, ― я встаю и иду к двери.

― Не волнуйся, милая, Уилл поймет. Ты вообще не виновата. Все образуется.

― Спасибо. Спокойной ночи, ― говорю я и возвращаюсь обратно в свой номер. Сердце выпрыгивает у меня из груди, я чувствую себя такой виноватой, хотя на самом деле не сделала ничего плохого. Я закусываю нижнюю губу и прислоняюсь головой к двери, закрыв глаза.

Какое же это дерьмо! Почему ты должен был прийти и все разрушить, Олсен?

Я успокаиваюсь и осторожно стучу в дверь. Через несколько секунд мне открывает Уилл. Он стоит с полотенцем, обернутым вокруг талии и с умопомрачительным обнаженным торсом. При взгляде на него мои колени слабеют, я не могу сдержать легкий то ли вздох, то ли стон. Как же он потрясающе выглядит.

― Аааа, ты как раз вовремя. Давай снимем с тебя это платье, ― говорит он и тянет меня в номер. Я хихикаю над его энтузиазмом. Он расстегивает молнию, высвобождая меня из платья, и быстро стягивает мои трусики. И вот я стою перед ним совсем голая.

― Ммм, так-то лучше. Давай быстрей, пока вода не остыла.

Подняв, он несет меня в джакузи и осторожно опускает на пол, разворачивает свое полотенце и отбрасывает его на вешалку. Затем залезает в ванну, я ― за ним. Уилл наполнил ее и включил струи таким образом, чтобы вода бурлила вокруг наших тел. Я сижу перед ним, прижавшись спиной к его груди.

― О чем ты хотела поговорить с Пэтти? ― спрашивает он, уткнувшись мне в ухо, и завязывая мои волосы, чтобы они не намокли.

― Да ничего, просто девичьи штучки.

― Понятно. Ну, а теперь есть только ты, я и эта гидромассажная ванна, и я могу придумать способ, чтобы расслабить твои напряженные мышцы, ― говорит он и начинает массировать мне плечи. И от этих теплых любящих прикосновений напряжение начинает ослабевать.

Он нежно ласкает мои плечи и опускает руки вниз к моим ключицам, одновременно нежно покусывая мое ухо. Я чувствую, как его член становится твердым. Он опускает руки мне на грудь, и я не останавливаю его. Я люблю его мягкие прикосновения. Он нежно ласкает грудь, осторожно массирует ее, изредка задевая мои соски. Его губы двигаются вниз по моей шее. Правой рукой он слегка чертит путь к моим бедрам. Инстинктивно я шире раздвигаю ноги, освобождая ему доступ.

Одной рукой он продолжает ласкать мою грудь, дразня соски, а другой ― нежно массирует мой клитор. Я чувствую тепло его руки, а вибрирующие струи воды добавляют волнующие ощущения. Он рисует маленькие чувствительные круги вокруг моего клитора и продолжает целовать меня в шею. Все мысли об Олсене тут же улетучиваются, как только я растворяюсь в Уилле. Его палец, ласкающий клитор, ускоряет темп. Я чувствую, как тепло и трепет охватывает нижнюю часть моего живота. Он опускает руку еще ниже и нежно вставляет в меня палец. Я еще сильнее откидываюсь на него.

Это такое ошеломляющее чувство. Руки Уилла выполняют свою магическую работу, а вода усиливает ощущения. Я чувствую себя все ближе к кульминации. Мои руки крепко вцепились в его колени, языком он ласкает мне ухо, а затем зубами тянет за мочку.

― Оооо, ― не могу унять я стон, когда он вставляет еще один палец и продолжает делать мне приятно. Не сдерживая криков, я откидываю голову назад на плечо Уилла и отпускаю все свои запреты. Я достигаю вершины блаженства.

― Вот так, моя девочка. Давай же, детка, ― говорит он и целует меня в шею. На мгновение мне становится интересно, может ли Пэтти слышать меня по соседству, но эта мысль быстро исчезает, когда Уилл поднимает меня и поворачивает к себе лицом. Я чувствую его очень твердый член под собой. Я сажусь на него, с восторгом выдыхая.

― О, Господи, ― стонет Уилл и целует меня.

Его язык у меня во рту, одна рука лежит у меня на груди, а другая ― держит за волосы. Он полностью заполняет меня, когда я скольжу вверх и вниз по всей длине его члена. По крайней мере, я знаю, что эта маленькая игра в воде не будет снята на камеру, как в прошлый раз у водопада.

Кажется, что наши жизни ― как открытая книга для всех желающих поглазеть, и мне это абсолютно не нравится.

― Ооо, Кэт, я люблю тебя, ― говорит он. ― Открой глаза и посмотри на меня, детка.

― Я то…же лю…ююю…блю тебя, ― бормочу я сквозь стоны, продолжая скользить на нем и глядя прямо ему в глаза. Во мне начинает нарастать жар. Я замечаю, что вода выплескивается через край на пол. Я решительно целую Уилла в губы. Он стонет. Наслаждение внутри меня растет. Я обнимаю его за шею, подтягивая себя еще ближе. Мои мышцы начинают сжиматься вокруг него, я чувствую, что слишком близка к кульминации. Он делает толчки бедрами в такт со мной. Я ногтями впиваюсь ему в спину.

― О, Боже, Уилл, ― я откидываю голову назад, он берет мой сосок в рот, сосет его и дергает. Это становится последней каплей. Не сдержав вздоха, я кончаю. Трепет и дрожь обрушиваются на меня, мои внутренние мышцы сжимают член сильнее. Я раскалываюсь на тысячи крошечных осколков, будто тысяча фейерверков взорвалось внутри меня. Он целует меня в шею, а потом опять в губы, и я начинаю падать с высоты. Он кладет руки мне на бедра и двигает меня в такт с собой. Он тоже скоро кончит. Он движется во мне быстрее, я держу его за плечи. Наши поцелуи неистовы. Затем он начинает двигаться медленнее, нагнетая удовольствие. Низкий рык вырывается из него, он кусает мою нижнюю губу.

― Я так сильно люблю тебя Кэт. Выходи за меня, пожалуйста?

― Что? ― стону я, чувствуя, что снова скоро кончу.

Какого черта он только что сказал? Могла ли я представить себе это?

― Выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой. Пожалуйста, Кэт, ответь, ты выйдешь за меня? ― спрашивает он, а затем нежно целует меня в шею. Мое сердце так стучит, и я не уверена, от того ли, что мы занимаемся любовью, или от того, что он только что сделал мне предложение во время нашей близости, или и то и другое сразу. Я чувствую трепет в животе, и улыбка озаряет мое лицо.

― Правда? ― спрашиваю я, а он продолжает двигаться внутри меня.

― Абсолютно. Выходи за меня, детка? ― шепчет он мне на ухо и целует в мочку.

― Да, ― отвечаю я.

― Да? ― переспрашивает он.

― Да, ― подтверждаю я и целую его.

Он продолжает двигаться внутри, заставляя меня стонать снова и снова.

― О, Кэт, ты делаешь меня таким счастливым, ― говорит он, и я чувствую, что внутри у меня опять все дрожит. Он начинает двигать меня быстрее, наши поцелуи становятся обжигающе страстными. Я чувствую, что он возбужден не меньше меня. Он напрягается, и я сжимаю его член сильнее. Уилл выкрикивает мое имя, и мы одновременно кончаем.

УИЛЛ

Кэт полностью переносит вес тела на меня, пока мы оба кончаем.

Чертов ад! Она сказала "Да!". Моя малышка сказала "Да!". Дерьмо! Неужели я вот так запросто сделал предложение, пока трахал ее... это вообще нормально? Боже, надеюсь, она ответила "Да" не в порыве страсти.

Мы лежим в ванне, я глажу ее волосы, и от моих прикосновений она тает.

― Ты знаешь, я на самом деле имел это в виду. Это не просто мой член говорит, ― объясняю я.

Кэт смеется.

― Я знаю, и мой ответ тоже был на самом деле.

Я поднимаю ее голову и страстно целую свою любимую. Мы решаем выйти из ванны, и я вытираю ее со всей любовью, на какую способен.

Я полный подкаблучник, и мне это чертовски нравится. По-другому мне бы и не хотелось.

― Иди в постель, я кое-что хочу подарить тебе.

― Ладно, ― соглашается она и проскальзывает в спальню.

Из кармана брюк я достаю маленькую шкатулку и иду за ней. Кэт лежит на животе с согнутыми ногами и любуется на Гавань Сиднея. Огни, мерцающие в воде и на мосту, впечатляют, но это зрелище ничто по сравнению с великолепным видом, открывающимся передо мной: Кэт, абсолютно обнаженная, во всей своей красе лежит на кровати и ждет меня, и только меня.

Она действительно моя, и в этот момент я не мог быть счастливее. Как же мне так чертовски повезло?

― Итак, закрой глаза, ― говорю я и подхожу к ней. Затем встаю перед ней на колени и улыбаюсь. ― А теперь открывай.

Она открывает глаза, и я подношу к ее лицу коробочку с кольцом. Глаза Кэт загораются, она садится на кровати, широко открыв рот.

― Боже мой, это что? О, Боже мой... Боже мой, ― повторяет она.

― Катерина Барэтт, я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой и проведи вместе со мной вечность, ― говорю я, открывая коробочку и показывая платиновое кольцо, инкрустированное тремя рядами бриллиантов вокруг большого, круглого, ярко сверкающего бриллианта на вершине. При виде выбранного мною кольца ее рука в шоке взлетает к лицу.

― Если тебе не нравится, я могу ...

― Нет! Не глупи, оно мне очень нравится. Я люблю тебя... так сильно, ― прерывисто отвечает она, пока я надеваю его ей на палец. Кэт закусывает нижнюю губу, и слезы начинают медленно катиться вниз по ее щекам.

― Так ты не просто подумал об этом, пока мы были в ванной? Это не спонтанно? Ты на самом деле планировал это?

― Ну, да. Я знал, что собираюсь сделать тебе предложение и планировал на тот вечер, когда мы ужинали с родителями. Я хотел попросить разрешения у твоего отца. Затем планировал поговорить с тобой за ужином завтра вечером, но не смог ждать, ― говорю я, вытирая слезы с ее лица.

― О, Уилл, это прекрасно. Ты прекрасен. Я так счастлива, ― говорит она, наполняя мое сердце радостью.

Я так счастлив, что она согласилась. Если бы она ответила «нет», я был бы уничтожен.

Но почему-то я знал, что она ответит «да». Мы оба знаем, что нам суждено быть вместе.

― Есть кое-что, что я должна сказать тебе, Уилл, и, боюсь, тебе это не понравится, - говорит она, и мой пульс мгновенно учащается.

Глава 19

― Давай. Что ты хочешь сказать?

Она сглатывает, тянет меня к себе на кровать и садится мне на колени.

Хм, у меня такое чувство, что мне не понравится то, что она скажет дальше.

― Сегодня вечером на премьере мне стало немного жарко, я была слегка взволнована, и мне захотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом.

― Так... ― интересно, к чему она клонит.

― Ты должен понять причину, по которой я сразу не сказала тебе. Я волновалась, как ты мог поступить.

― Кэт, скажи мне, ― вставляю я.

― Хорошо, но ты должен пообещать не сходить с ума.

― Какого черта, Кэт? Скажи мне, что происходит, ― кричу я, срываясь от того, что она тянет.

― Хорошо, но помни, что я люблю тебя и только тебя. А еще ты голый, так что ты не можешь выбежать из комнаты, ― говорит она, когда я резко выдыхаю.

― Итак, я была на улице, и Олсен вышел со мной. Опасаясь любопытных папарацци, мы пошли вниз по боковой аллее подышать свежим воздухом, потому что мне стало очень жарко, и…

― И… что именно?

― Олсен поцеловал меня, ― поспешно говорит Кэт, ― и я клянусь, что не целовала его в ответ. На самом деле, я оттолкнула его и дала пощечину, а затем вернулась внутрь и нашла тебя. Вот почему я залпом выпила тот коктейль и захотела уйти. Это ничего не значило, и я клянусь, что оттолкнула его сразу же, и ни в коей мере не ответила взаимностью на его поцелуй. Я люблю тебя и только тебя, ― рассказывает она, и чудовищность ситуации поражает меня.

― Папарацци видели? ― спрашиваю я спокойно, напрягая челюсть и сжимая кулаки.

― Я не уверена. Возможно, ― плачет она, из ее глаз капают слезы.

― Все хорошо, не плачь, ― притягиваю я ее к себе. ― Так вот зачем ты пошла к Пэтти?

― Ага, ― бормочет она.

Я мягко целую Кэт в макушку, медленно снимаю ее с колен и сажаю на кровать рядом с собой. Внутри у меня все бурлит, пульс зашкаливает, и я чувствую, что все мое тело напряжено. Волна жара проходит через меня, и я начинаю потеть. Я чувствую, как вена на шее начинает выступать и пульсировать, а руки сжимаются в кулаки.

― Уилл, пожалуйста, не сердись.

― Сердиться? Я не злюсь, я просто сверхзлюсь, я охрененно взбешен. Где, блядь, он? Я убью его на хрен. Предполагалось, что он мой лучший друг, и он целует тебя? ― ору я и начинаю натягивать свои тренировочные штаны.

Она быстро подбегает и надевает свой халатик.

― Уилл, пожалуйста, все не столь ужасно. Это продлилось всего секунду! Это было ничто, и абсолютно ничего для меня не значило.

― Ничего? Это ничего не значило для тебя? Как бы тебе понравилось, если бы Чарли поцеловала меня? ― спрашиваю я ее настойчивее, чем намеревался. Кэт вздрагивает. ― Ой, извини, я не на тебя злюсь.

Она снова начинает плакать, и я крепко прижимаю ее к груди.

― Прости меня, детка. Ты должна быть моя, и я не хочу тебя ни с кем делить. Каждый поцелуй предназначен для меня и только для меня, как и все мои ― лишь для тебя. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Я отпускаю ее и иду к двери.

Она пытается схватить мою руку, но я отстраняюсь от нее.

― Пожалуйста, не надо, ― умоляет она.

― Это не займет много времени, ― обещаю я и выхожу. Я иду по коридору к номеру Олсена и стучу в дверь. Кэт подбегает ко мне, умоляя остановиться. Но я не могу, я в такой ярости!

Как он смеет целовать того, кто принадлежит мне? Как он смеет прикасаться к ней, на хрен?

― Какого хрена? ― удивляется Марк, открыв дверь. ― У вас все в порядке?

Кэт плачет. Я вижу, что Пэтти открывает свою дверь и подходит к нам.

― Что это за шум? ― спрашивает она.

Олсен подходит к двери.

― Ты! ― выкрикиваю я и указываю на него пальцем. Он переводит взгляд на залитую слезами Кэт, и его лицо мгновенно приобретает виноватое выражение. Я протискиваюсь в дверь, отталкивая Марка в сторону, и направляюсь к Олсену, этому чертову подонку. Кэт сильно плачет и тянет меня за руку. Я неуклюже вырываюсь вперед с одной единственной мыслью в голове ― «мой кулак ― на его лице». Я сжимаю кулаки и поднимаю правую руку для удара.

― Дорогой, умоляю тебя, пожалуйста, не бей его. Я не хочу провести первую ночь в роли твоей невесты вдали от тебя, потому что ты будешь в тюремной камере, ― кричит она и тянет меня за руку. И этим движением сбивает мою руку с курса буквально в миллиметре от этой чертовой лживой, двуличной, предательской и мерзкой морды Олсена. Он вздрагивает. Позади него стоят Пэтти и Марк, которые в недоумении наблюдают за происходящим.

― Ты думаешь, можешь целовать мою невесту, и тебе сойдет это с рук? Тебе повезло, что она здесь, иначе сейчас ты был бы в коме, ― выплевываю я и сильно толкаю его. Он падает на пол, задевая стул.

― Твоя невеста? ― его лицо морщится от боли.

― Да, моя невеста, и ты уволен на хрен! Если ты еще раз тронешь ее, клянусь Богом…

― Он не будет. Не так ли, Олсен? ― вставляет Кэт и прижимается к моей груди. Я крепко обнимаю ее.

Олсен качает головой из стороны в сторону.

― К завтрашнему дню тебе лучше убраться отсюда. Я не хочу видеть твое отвратительное сраное лицо рядом со мной или с кем-то из моих близких. Ты понял меня, на хрен, жалкий козел, ― Олсен кивает головой.

― Марк, ты смотришь за нами обоими, но Кэт ― твоя главная ответственность. Я удвою твое жалование, пока не найду подходящую замену. Понятно?

Марк кивает головой.

― Ну же, дорогуши, у вас обоих была большая ночь. Давайте пойдем в мой номер, там мы можем во всем разобраться, ― говорит Пэтти, берет меня за руку и ведет в свой номер.

― Итак, есть ряд нюансов, которые нам нужно обсудить. Невеста? Когда это произошло? До или после громких оргазмов, что происходили в вашей комнате? ― спрашивает Пэтти, пока я вытираю дорожки слез на лице Кэт. От ее слов мне становится смешно.

― Ммм, во время, ― говорю я спокойно и смотрю в глаза любимой.

― Я люблю тебя, детка, ― шепчу я ей.

― Ну, позвольте, прежде всего, поздравить вас обоих. Во-вторых, я хочу поблагодарить Кэт за то, что успокоила тебя, Уилл. Могу честно сказать, что безумно трудно было бы пытаться вытащить тебя из тюрьмы за избиение Олсена. Так что спасибо тебе, Кэт, и, спасибо тебе, Уилл, за то, что сдержал себя в руках и не избил этого придурка, хотя он вполне заслужил это, ― говорит она. ― Ну а теперь о другом, если снимки с поцелуем все-таки появятся, как вы хотите, чтобы я это объяснила?

Я чувствую, как моя кровь снова закипает. Он труп для меня, на хрен.

― Говори правду. Отморозок пытался поцеловать ее, она дала ему пощечину, а потом я пальнул ему в зад, ― выплевываю я.

― Ты хочешь, чтобы новость о вашей помолвке появилась завтра?

Я смотрю на Кэт. Она перестала плакать и теперь улыбается. Я держу ее в своих объятиях. Она кивает мне, заставляя весь гнев и боль рассеяться.

― Да, мы хотим, чтобы все знали, но ты можешь подождать, пока мои родители не узнают первыми? ― спрашивает Кэт.

― Конечно, дорогая, ― говорит она, и я целую Кэт.

Внезапно у меня поднимается настроение, потому что я вспоминаю, что помолвлен с самой лучшей женщиной на планете. На самом деле я просто хочу вернуться обратно в наш номер и снова заняться с ней любовью.

― Ну а теперь, Пэтти, позволь откланяться. Я очень хочу кое-кому уделить свое внимание.

Я наклоняюсь, поднимаю Кэт и перебрасываю ее через плечо. Она визжит, а Пэтти смеется и открывает мне дверь.

― Хорошо вам повеселиться, только не слишком громко. Некоторым из нас надо поспать, ― кричит она нам вслед.

Я несу свою невесту и аккуратно кладу ее на кровать.

― Уилл, на самом деле, мне так жаль, ― говорит она мягким голосом, распахивая халатик и обнажая свое прекрасное тело.

― Детка, давай сегодня больше не будем думать об этом. А только о тебе и обо мне, и еще о том, сколько раз я смогу заставить тебя кричать мое имя, чтобы Пэтти услышала, ― говорю я с ухмылкой. Затем снимаю штаны, высвобождая свой твердый член. Я забираюсь на кровать, накрываю Кэт своим телом и нежно целую ее в губы.

Глава 20

Следующие несколько дней мы даем множество интервью и выступаем в качестве гостей, а все оставшееся время проводим вместе с Джоно и Одс. На следующее утро мы сообщили родителям Кэт, что обручились, и, когда Одс спросила, как я сделал предложение, мы с Кэт оба промолчали.

— Нууу, мы были в ванной, — рассказывает Кэт, пропуская ту часть, в которой мой член был глубоко в ней в тот момент.

Думаю, нам следует придумать историю, которую можно использовать для журналистов. И хотя официально мы еще ничего не объявили, но, как только папарацци сфотографировали Кэт с обручальным кольцом на пальце, слухов появилось в изобилии. Родители Кэт абсолютно счастливы за нас и ждут не дождутся, чтобы помочь нам организовать свадьбу.

Фотографии, на которых был запечатлен поцелуй Кэт и Олсена, конечно, всплыли и были опубликованы во всех журналах и газетах. Один из заголовков гласил: «Кэт изменила, провоцируя предложение о замужестве, что со стороны Уилла выглядит, как отчаянная попытка удержать ее», так что можете представить, что было написано в остальных. Эти журналы действительно пишут чушь, чтобы привлечь читателей. Пэтти смогла замять шумиху, быстро получив извинения и опровержения, напечатанные повсеместно. Конечно, люди верят в то, во что хотят, но, по крайней мере, мы сообщили правду, если фанатам интересно узнать ее.

За три дня премьеры фильма кассовый сбор составил 111,2 миллиона долларов. Это немного меньше, чем сборы за выходные в Штатах, но все равно чертовски круто.

Мы прощаемся с родителями. Одс плачет на плече Джоно, пока мы с Пэтти и Марком проходим терминал. Я им искренне сочувствую. Представляю, как сильно меня ранила бы разлука с Кэт.

Понятия не имею, когда и как уехал Олсен, но с той ночи я его не видел.

Скатертью дорога, огромная куча никчемного дерьма.

Даже не представляю, что когда-то называл его другом, лучшим другом.

В самолете мы садимся на свои места в ожидании взлета.

— Нам нужно купить дом, — заявляет Кэт, появляясь ниоткуда.

Я улыбаюсь и подмигиваю.

— Согласен. Как только вернемся, начнем поиски, а пока мы можем оставаться в твоем бунгало? Я не хочу делить дом с ним или даже просто находиться в одном помещении.

— Конечно. Тебе удалось дозвониться до Чарли? Она не отвечает на мои звонки, — спрашивает Кэт с потухшим взглядом и дрожащим подбородком.

— Нет, я не пробовал, но уверен, что увидим ее, как только вернемся и все объясним. Она поймет, детка, — уверяю я Кэт, обнимая ее и притягивая к себе.

~ K ЭТ ~

Я просыпаюсь, как только самолет прибывает в терминал международного аэропорта Лос-Анджелеса. Мы покинули Сидней, Австралию, в пятницу в десять часов утра, а в Лос-Анджелес прибыли в предшествующий четверг в пять вечера... вот и понимай, как хочешь. Следующие несколько дней у нас выходные, поэтому мы собираемся отправиться на поиски квартиры. Но сначала надо выспаться и восстановить биоритмы организма.

По прилету нас встречает шквал восторженных фанатов и папарацци, поэтому мы в сопровождении Марка быстро проходим на выдачу багажа. Уилл держит меня за руку, а Марк идет впереди, разгоняя толпу с дороги.

— Это правда? Вы помолвлены?

— Вы держитесь за руки. Вы снова вместе после неудачной ужасной поездки на другой конец света?

— Мисс Барэтт. Вы влюблены в Эдмунда Олсена?

Что? Ни в коем случае! Я едва могу терпеть этого парня, не говоря уже о том, чтобы влюбиться.

Я чувствую, как Уилл крепче сжимает мою руку, и все его тело напрягается. Мне остается только догадываться, что творится у него в голове после такого небольшого, но сногсшибательного вопроса. Я решаю, что должна ответить, дабы попытаться опровергнуть хоть некоторые из этих слухов.

— Нет, я очень сильно люблю Уилла, большое спасибо, — отвечаю я с сарказмом.

Пэтти кладет руку мне на плечо, и я понимаю, что она не хочет, чтобы я еще что-либо говорила. Уилл смотрит на меня с улыбкой, продолжая держать за руку, и тянет сквозь толпу. Я отмечаю, что он волнуется, так как у него влажная рука. Он машет одной из своих фанаток и бормочет что-то про Киру.

Мы забираем вещи и идем к ожидающему нас автомобилю с водителем. Уилл ждет, пока я первая сяду в машину. Затем садится сам, а Марк и Пэтти идут к передней части автомобиля.

Думаю, в следующий раз нужны будут помощники, которые смогут забрать багаж, и, возможно, дополнительная охрана возле нас. Становится очень трудно пройти через аэропорт только с двумя сопровождающими.

Мы закидываем сумки в бунгало и здороваемся с Брук, Дэном и Ви, прежде чем отправиться домой к матери Уилла и поделиться хорошими новостями. К сожалению, она, вероятно, уже все знает, ведь новости быстро распространяются, но мы обязаны проявить вежливость и рассказать ей лично. Мы едем на машине Уилла, пытаясь ускользнуть от некоторых чрезмерно настойчивых папарацци, преследующих нас с того самого момента, как мы вернулись в Штаты. Мы выбираемся из машины, бросаемся ко входу и быстро стучим в дверь. Мама Уилла открывает, и мы входим внутрь, стремясь скрыться от журналистов, щелкающих своими камерами нам вдогонку.

Лиз крепко обнимает Уилла, а потом подходит ко мне.

— Я скучала по вам, ребята. Знаю, что прошла всего неделя, но я действительно соскучилась.

— Мы тоже скучали по тебе, мам. Мне удалось кое-что привезти для тебя. Хочешь посмотреть?

Мы садимся на диван. Уилл достает из сумки, которую держит, выбранные наугад австралийские сувениры.

— Итак, это называется бумеранг. Ты бросаешь его, и он возвращается обратно. Это круто, и, конечно, он раскрашен в традиционном стиле аборигенов. Также мы привезли тебе плюшевого коалу. Посмотреть на настоящего зверька у нас не хватило времени, так что оставим это на потом. Я бы хотел взять тебя с собой в следующий раз. Мне очень хочется увидеть гораздо больше в этой прекрасной стране. Ну, и самое главное, мы купили тебе баночку Веджимайта.

— Я видела тот ролик на Ютубе, когда ты ел эту пасту на утреннем шоу. Не было похоже, что тебе вкусно, но, должна признать, было весело наблюдать, как ты пытаешься ее съесть.

— Спасибо, мам, — восклицает Уилл. — Знаешь, что, я намажу тебе пасту Веджимайт на тост за ужином и посмотрим, так ли уж тебе понравилась моя реакция. Не могу дождаться момента, когда ты ее съешь, — говорит он со смехом. Весь вечер мы проводим у Лиз, она замечает на моем пальце кольцо и с такой силой сжимает меня в объятиях, что становится трудно дышать. К нашему стыду, она уже узнала о помолвке. Мы очень хотели бы рассказать ей сами, но получилось так, как получилось. Когда приходит время прощаться, мы замечаем на улице несколько поклонников и папарацци, которые разбрелись по всей лужайке перед домом.

— Извини, мам.

— О, милый, хорошо, что они не повредили Брюса. Ты знаешь, как сильно я люблю его, — говорит Лиз.

Я хмурюсь и смотрю на Уилла в ожидании ответа на незаданный вопрос, повисший в воздухе.

— Брюс — мамино дерево — платан. Она посадила его, когда я родился.

А, теперь понятно. Обожаю Лиз с ее сумасшедшими штучками. Даже мне кажется, что давать дереву имя — немного странно.

Пока мы идем вдоль дороги к машине, Уилл держит меня за руку. Мы останавливаемся поприветствовать фанатов и позируем для папарацци.

— Привет, Кира, — кричит Уилл, и я, наконец, вижу женщину, о которой он говорил. Она стоит в одиночестве в конце толпы.

— Привет, Уилл, — кричит она в ответ и машет нам рукой. Другие девушки поворачиваются и удивленно смотрят на нее. Я улыбаюсь Уиллу, когда он открывает дверь машины с моей стороны. Он так мил со своими поклонницами, хотя они и пугают его. Я понимаю это, глядя на него, ведь даже эта небольшая кучка людей заставляет его нервничать. Я проскальзываю внутрь машины, он закрывает дверь и подходит к водительскому месту.

— Уилл, женишься на мне? — кричит какая-то девушка, когда он запрыгивает в машину.

— Прости, милая, я целиком и полностью занят, — сообщает он поклонницам. Затем берет мою руку и целует ее, посылая дрожь по моей спине и пробуждая крошечный бутон нервов между ног.

— Ооо! — восклицают они.

— Но это не значит, что он не любит и вас, — громко говорю я в окно. Все хохочут, машут и начинают кричать. Уилл смотрит на меня и качает головой.

— Ты — возмутитель спокойствия, — констатирует он, закрывая дверь и окно.

— Я люблю вас всех, особенно Киру в последнем ряду. Она милая девушка, и вы все должны дружить с ней, — советует он, глядя на Киру, у которой на лице сияет самая широкая улыбка.

Ух ты, сработало. Все девушки бросились к ней, словно она магнит.

— Очень мило с твоей стороны, детка. Она кажется немного одинокой. Уверена, что это поможет завести ей друзей.

— Она кажется приятной девушкой и всегда поблизости, но не такая назойливая, как другие. Она тихонько дожидается своей очереди на заднем плане. Вот бы все мои фанатки вели себя так же. Кира не делает меня нервным и дерганым, находясь рядом.

Уилл разворачивает машину, и пока мы едем вниз по улице, снова и снова срабатывают вспышки фотокамер.

Мне очень интересно, что хорошего в фотографии, на которой только наши затылки?

На ночь мы возвращаемся в бунгало. Чарли остается с Олсеном — Бог знает, почему. Я уверена, что она видела фотографии, на которых он целует меня в Сиднее.

Так что, сегодня вечером нам, похоже, не придется беспокоиться об Олсене. Это радует. Но будет трудно делить единственную кровать. Мы заходим. Брук и Дэн бегают по кругу, догоняя друг друга. По всему дому слышны визги Брук. Ви в наушниках сидит за кухонным столом и играет в своем ноутбуке. Мы смеемся и заходим в гостиную. Уилл занимает место на диване, а я сажусь к нему на колени. Так что, когда Брук и Дэн закончат веселиться, для них останется достаточно места.

Уилл прижимается к моим волосам, пока я продолжаю наблюдать за Брук и Дэном. Я даже не уверена, понимают ли они, что вообще-то мы здесь. Наконец, Брук подбегает и падает на диван рядом с нами.

— Ты выиграл, — кричит она, задыхаясь.

— Ву-ху, — издает победный клич Дэн и тоже плюхается на диван рядом с ней, откидываясь на спинку и пытаясь отдышаться. Потом подается вперед и целует ее в щеку.

— О, вы сегодня такие энергичные, — констатирует Уилл, поднимая свой кулак к кулаку Дэна для приветствия.

— Не совсем, я несколько не в форме, — признается Брук. Она снова надевает очки и наклоняется к плечу Дэна.

— Так что там с Олсеном? Он говорит, что Кэт пришла к нему, и что он не хотел никаких любовных заигрываний с ней. Так он перестал быть вашим охранником и вернулся домой, — говорит Брук, заставляя меня выпрямиться на коленях Уилла.

— Он, блядь, что? — кричит Уилл.

— Не волнуйся! Мы ему не верим, но Чарли верит, и она очень расстроена из-за тебя, Кэт. Настолько, что больше не хочет видеть тебя никогда, — объясняет Дэн.

— Так вот почему она не отвечала на мои звонки, — бормочу я себе под нос.

— Не могу поверить — он пристает к моей девушке… нет, он на самом деле прикасается к моей девушке... нет, он на самом деле целует мою невесту, а затем выворачивает все вот таким образом? Кому он рассказывает это? — спрашивает Уилл.

— Ммм... всем и каждому, кто готов слушать, — утверждает Брук. — Да не волнуйся ты так, все знают, каков Олсен. Все равно никто не верит ему. Мы — уж точно нет. На фотографиях было очевидно, что он целовал Кэт. Это заметно при первом же взгляде на ее лицо: на нем написаны шок и потрясение.

— Спасибо, Брук. Олсен попытался сделать это, и тогда я ударила его. Когда я рассказала обо всем Уиллу, на мгновение стало немного страшно. В приступе ярости Уилл обрушился на него. Мы уволили Олсена и больше его не видели.

Уилл наклоняется и целует меня в щеку.

— В любом случае, я уже забыла про него и его нелепые выходки. Посмотрите на это, ребята, — я вытягиваю свою левую руку и показываю обручальное кольцо.

— О Боже, это великолепно! Благодаря новостям, мы предполагали такое развитие событий. Но когда это произошло, и почему вы сразу не позвонили нам? — спрашивает Брук, хватая мою руку, чтобы получше рассмотреть изысканный камень на пальце.

— Вау! Поздравляю, чувак, — говорит Дэн, похлопывая Уилла по спине, и кивает ему.

— Вы знали, — выпаливаю я, указывая на Дэна. — Вы знали, что он собирался сделать мне предложение, не так ли? — упрекаю я, а Дэн просто сидит и улыбается.

— Возможно, мне следовало предупредить тебя, — говорит он, и я толкаю его в плечо.

— Что? Ты на самом деле хотела бы, чтобы я рассказал тебе и испортил сюрприз?

— Нет. Похоже, все знали, кроме меня.

Мои друзья никогда не перестанут удивлять меня. А еще мне бы хотелось, чтобы Чарли была здесь и праздновала вместе с нами. Я так сильно скучаю по ней.

Остаток ночи мы проводим с Дэном и Брук. Я стараюсь выкинуть из головы мысль, что Чарли на самом деле ненавидит меня. Мне нужна моя лучшая подруга, и я надеюсь, что каким-то образом мы сможем спасти дружбу, которая когда-то нас объединяла.

Следующие несколько дней мы проводим в бунгало и не расстаемся с Брук и Дэном. Бедняжка Ви, она находится в окружении пар и упорно пытается игнорировать нас.

*

Приближается кинонаграда MTV, и я отправляюсь с Брук по магазинам выбрать платье на вечер. Мои попытки избежать фанатов и папарацци были похожи на ночной кошмар, но я справилась с этим и даже легче, чем могла представить себе. Я выбираю очень короткое, обтягивающее платье без бретелек, розовое с металлическим оттенком и чуть заметным рисунком на ткани почти такого же розового металлического цвета. Оно мне очень нравится, и, уверена, Уиллу тоже придется по вкусу. Я подбираю ему соответствующий розовый галстук к костюму. Так как кинонаграда MTV немного менее формальна, чем приемы и торжества, которые мы посещали, Уилл планирует надеть костюм, но вместо пиджака - свою кожаную куртку.

Он будет выглядеть очень круто.

Нам сообщили, что мы были номинированы на целую кучу наград сегодня. Это застало нас врасплох, но ни один из нас не ожидает выиграть их. Однако мы с нетерпением ожидаем вечер, проведенный вместе.

— Ладно, я выхожу, — говорю я и появляюсь в гостиной, где меня ждут Брук, Дэн и, конечно же, Уилл.

— Как раз вовремя, — слышу я, как Дэн бормочет себе под нос.

Как только я вхожу в комнату, сразу смотрю на Уилла, который выглядит, будто его сбила ударная волна: глаза и рот широко раскрыты. Он вздыхает и делает шаг назад.

— Ни хрена себе! Тебе не кажется, что это платье слишком короткое? — спрашивает он.

— Почему? Тебе оно не нравится?

— Ммм... нет, детка, нравится. Ты выглядишь, как всегда, сногсшибательно. Просто платье такое короткое, что не оставляет простора для фантазии, — объясняет Уилл. — Пойдемте, нам пора, иначе мы опоздаем.

Ну, этого я не ожидала. И если правильно поняла его реакцию, думаю, что он предпочел бы, чтобы я переоделась во что-нибудь вроде тех вещей, что в гардеробе моей бабушки.

Мы прощаемся с Брук и Дэном, садимся в лимузин, который уже ждет нас, и отправляемся на вечеринку. Мы подъезжаем к красной ковровой дорожке, и Уилл выскальзывает вместе с Марком и Диондром, нашим новым телохранителем. Если вы думали, что Марк был огромным, то вы должны увидеть Диондра. Он шесть и четыре фута, телосложением напоминает кирпичный сортир, и его кожа такая же темная, как шоколад. Несмотря на его взгляд, говорящий «Не связывайся со мной», он самый большой плюшевый мишка, которого вы когда-либо встречали. Они с Уиллом удивительно хорошо ладят.

Уилл, как истинный джентльмен, протягивает мне руку, когда я пытаюсь выбраться из машины и избежать ситуации как у Бритни.

Ох, можно подумать, я знала, что короткие платья и выход из машины несовместимы. На заметку — уверена, что в следующий раз я воспользуюсь услугами стилиста.

Я делаю шаг. Везде фанаты прыгают и вопят, и не только нам, но и всем, кто там находится. Я впервые так близко вижу знаменитостей, что на самом деле смогу встретиться с теми, кем я восхищаюсь и на кого равняюсь. Признаться, я очень взволнована и даже испытываю легкое благоговение.

Вот пример того, как звезда становится фанатом меньше, чем за две секунды, когда я вижу задницу Дженсена Эклса перед собой. Я всегда любила «Сверхъестественное», к тому же он очень сексуальный!

Уилл обнимает меня за талию, и мы идем по дорожке, машем и улыбаемся, пока камеры делают свои бесконечные снимки. Немного впереди я замечаю Джеда и Блейн, наших партнеров по фильму. Увидев нас, они подходят, и, общаясь, вся наша компания шествует по ковровой дорожке. Мы раздаем автографы, и я замечаю Киру, которая, как обычно, терпеливо ждет. Я улыбаюсь и подписываю ей нашу фотографию.

— Эй, Уилл, — зову я. Он немного позади общается со своими фанатами.

— Да, детка?

— Здесь кое-кто хочет повидаться с тобой, — сообщаю я, еще раз улыбнувшись девушке.

Она молча и терпеливо ждет, когда Уилл подойдет и подпишет фотографию, которую протягивает ему. Он целует ее в щеку и позирует для совместной фотки. Я так горжусь Уиллом, что он уделяет особое внимание своей самой большой поклоннице. Хотя, я заметила, что, когда он наклонился, чтобы она смогла сфотографировать их вместе, другие сумасшедшие фанатки начали тянуть его за кожаную куртку. Однозначно я могла бы сказать, что ему это не понравилось. Я вижу, как напрягается его тело, а в глазах появляется паника.

УИЛЛ

Я изо всех сил пытаюсь лучезарно улыбаться для фото Киры, но сумасшедшие девчонки у нее за спиной тянут меня за куртку в попытке привлечь мое внимание. Бред какой-то, из-за этих свихнувшихся фанаток, которые пугают меня не на шутку, я даже не могу уделить своей самой большой поклоннице немного времени. Я улыбаюсь и подмигиваю Кире, но мое сердце стучит, и мне следует успокоиться. Я чувствую, как потеют ладони. Я иду дальше и оглядываюсь в поисках Кэт.

Она возвращает меня на землю. Успокаивает меня. Я чертовски нуждаюсь в ней.

— Я здесь, — слышу я ее мягкий ангельский голос, который шепчет мне на ухо. Кэт подходит сзади и берет меня за руку.

Я мгновенно успокаиваюсь и целую ее в щеку. Мой пульс начинает возвращаться к нормальному ритму. Я продолжаю медленно и размеренно дышать, пока мы проходим оставшийся отрезок пути.

Нас провожают на наши места. Мы очень удивлены, узнав, что сидим у прохода, но почти в центре, всего в нескольких рядах от сцены.

Мы садимся рядом с Джедом, Блейн и еще несколькими членами нашей съемочной группы. Мы готовы начать этот вечер. В этом году знаменитостей принимает Джон Хилл. Я всегда находил его забавным. Все больше и больше известных гостей заполняют зал. Я вижу, как загораются глаза Кэт, когда она видит своих любимых звезд кино и эстрады. Даже я немного поражен, когда Меган Фокс садится в нашем ряду.

— Пуритане!

О, черт! Я только что сказал это вслух? Блин, надеюсь, нет... Вот Кэт задаст мне жару.

— Тсс, Уилл, — говорит Кэт, пока я непрерывно пялюсь на соблазнительную попку Рианны.

— А? Что? — перевожу я взгляд обратно на Кэт.

— Это чертов Ченнинг Татум, — говорит она с широкой улыбкой и тянет меня за руку, делая на этом особый акцент. Я смеюсь.

Я знаю, что она безумно влюблена в него. К счастью, я не ревнивый человек, иначе я бы его ударил. О, верно, я ревнивый человек...

— Мне стоит ревновать? — шепчу я, в то время как она смотрит на него.

— У меня возникают всякие неприличные мысли по поводу него сейчас, так что, наверное, да, — говорит она, заставляя меня хохотать до слез.

— Все нормально, осмелюсь добавить, что Дженнифер Лоуренс выглядит весьма хорошо, — отвечаю я, и Кэт смеется надо мной.

— «Безбрачная неделя»? — шепчет она, глядя на меня своими озорными сверкающими глазами.

— О, определенно, безбрачный момент, — говорю я. Кэт наклоняется и целует меня.

Мне нравится эта ее сторона, когда она в хорошем настроении и шутит. Она принадлежит этому миру... с теми, кто принадлежит Голливуду, и я так рад быть с ней рядом.

Все занимают свои места, гаснут огни, и начинает звучать музыка. На экране, мигая, появляется Джон Хилл, одетый в костюм «Человека из стали», подражая Генри Кавиллу. Сюжеты в шутливой форме смешаны из фильмов «Человек из стали», «Форсаж 6» и «Война миров Z». Итак, короче говоря, это пародия на Супермэна, который крушит скоростные автомобили, врезаясь в Зомби. Довольно забавно и приятно видеть смеющуюся Кэт, особенно, учитывая то, как она была расстроена тем, что Чарли до сих пор с ней не разговаривает.

Ke$hа и Адам Сэндлер представляют номинацию "Прорыв", на которую я представлен. Мое сердце готово выскочить из груди. Кэт так крепко сжимает мне руку, что кажется, будто кровообращение остановилось.

— Итак, номинанты...

— Джессика Уотсон за роль в фильме «Без стыда», Сэмюэл Дэлуиз за роль в фильме «Недостаточно веревки», Уилл Сандерс за роль в фильме «Ночные странники», Келли Гордон за роль в фильме «Одна ночь» и Джесси Кеннеди за роль в фильме «Обеление».

— И кинонаграду MTV получает…

Пока я терпеливо ожидаю результат, мое дыхание учащается, я кусаю нижнюю губу и трясу ногой вверх-вниз. Я ни на минуту не предполагаю, что выиграю, но невольно все же надеюсь на победу.

А потом я слышу это…

— Уилл Сандерс, «Ночные странники».

Черт, черт, черт… неужели это реально происходит?

— О Боже, Уилл, — выкрикивает Кэт, вставая, и тянет меня за собой. Я стою в шоке, а Кэт обнимает меня.

— Ты сделал это, дорогой, — говорит она, а потом очень нежно целует.

Я в изумлении трясу головой и снова целую Кэт.

— Иди, дорогой, ну же, — она разворачивает меня и легонько подталкивает. Под общие аплодисменты я поднимаюсь на сцену.

Ке$hа вручает мне статуэтку Золотой Попкорн. Я поднимаю ее над головой, пока все продолжают хлопать и приветствовать меня.

— Ух ты... я имею в виду... вау, — запинаюсь я в микрофон, и все смеются.

— Эм, всем большое спасибо. Так замечательно получить эту награду, и я очень благодарен, что моя невеста тоже здесь, чтобы разделить со мной этот момент. Мы недавно обручились с Кэт, как вы, наверное, все знаете. Но, если кто-то это пропустил, то сегодня вечером я публично объявляю о нашей помолвке. Вот так вот! Мы собираемся пожениться, и я даже не могу представить себя счастливее.

Толпа ликует, когда Кэт посылает мне воздушный поцелуй.

— Ах, черт возьми, ладно… Уилл, возьми себя в руки, — заикаюсь я, и все в зале опять смеются.

— Итак, я должен поблагодарить… нет, извините, я хочу поблагодарить Уилдона и Скиппа за то, что поверили в меня и дали мне роль в этом замечательном фильме, «Ночные странники». Также мне хотелось бы поблагодарить мистера Стивенсона из колледжа АМДА, потому что без него это не было бы невозможно. Я хочу поблагодарить мою маму за ее поддержку на протяжении многих лет, а также партнеров по фильму, которые сделали все возможное. Ну и наконец, я хочу сказать «Спасибо» всем вам, поклонникам, за поддержку «Ночных странников» и за вашу такую же сильную любовь к этой истории, как и у меня.

— О, и пока я не забыл, Ченнинг Татум... Кэт хочет тебя, ты — ее «пропуск» (Прим.- по аналогии с одноименным фильмом «Безбрачная неделя», где супруги устраивают свободные отношения с другими женщинами, и жены также решают воспользоваться подобным «пропуском».). Поэтому я слежу за тобой, дружище. Люблю тебя, Кэт, — ухмыляюсь я, а затем снова поднимаю свою статуэтку Золотого Попкорна вверх и покидаю сцену под громкий смех зрителей.

На экране появляется смущенный Ченнинг Татум, а потом еще более смущенная Кэт.

Она готова убить меня к чертовой матери! Она так сильно схватит меня за яйца, что я неделю буду разговаривать как девчонка…

Я ухожу со сцены с Kе$hа и Адамом Сэндлером и возвращаюсь на свое место рядом с Кэт. Она целует меня в щеку и улыбается.

— Ты мне за это заплатишь потом, можешь даже не сомневаться, — говорит она, заставляя меня хихикать.

Ночь продолжается, и меня приглашают на сцену в номинации «Лучшее исполнение топлес», отчего я в шоке, потому что это противоречит голливудскому кумиру миллионов подростков и его новому фильму. Я принимаю награду, в то время как девчонки кричат мне «Разденься», чем вызывают мой смех. Я пытаюсь сдержаться, но ничего не могу поделать и начинаю веселиться вместе с ними.

Следующая награда — «Лучший поцелуй», и это первая награда, на которую мы номинированы вместе. Ранее мы обсуждали, что, если победим в этой номинации, то воспроизведем для зрителей наш традиционный поцелуй на экране. Награду вручают прошлогодние победители Дженнифер Лоуренс и Брэдли Купер.

— Итак, наши номинанты…

— Келли Гордон и Эйден Уилкс из фильма «Одна ночь», Кэт Барэтт и Уилл Сандерс из «Ночных странников», Аманда Спенсер и Сэмюэль Дэлуиз из фильма «Недостаточно веревки», Джессика Томей и Ричард Хинкли из фильма «Выше звезд» и Кэтрин Хендерсон и Райан Джерард из фильма «Дела сердечные».

— И кинонаграда MTV присуждается … Конечно же, это Кэт Барэтт и Уилл Сандерс, «Ночные странники».

Я смотрю на Кэт, которая вдруг начинает нервничать. Беру ее за руку, и мы встаем.

— Я держу тебя, — говорю я, заметив удивление на ее лице. Мое сердце все еще колотится от двух предыдущих побед. Но с этой наградой удается справиться немного легче. Мы с Кэт, держась за руки, поднимаемся по ступеням на сцену. Все аплодируют нам и подбадривают, пока мы идем к микрофону.

— Ух ты, похоже, что это единственное, что я говорю сегодня, но опять же... ничего себе, — говорю я в микрофон. Я смотрю на Кэт и притягиваю ее ближе, чтобы и она могла сказать.

— Не могу в это поверить! Вы, ребята, удивительны. Огромное спасибо Уилдону, Скиппу, мистеру Стивенсону и мисс Сильвестри за веру в нас. Спасибо Уиллу, ведь очевидно, что без него этот поцелуй был бы очень односторонним, — говорит она, и все смеются. — Я благодарю актеров и съемочную группу, и большое спасибо всем фанатам, которые голосовали за нас. Мы не можем в полной мере выразить свою благодарность за вашу любовь и поддержку.

— О, и спасибо маме и папе, которые сейчас смотрят нас дома в Австралии.

Кэт смотрит на меня и игриво поднимает брови. Я смеюсь, когда она придвигается. Ее взгляд направлен в глубину моих глаз. Вот он, этот неоспоримый огонек. Я обхватываю ладонями ее лицо и знаю, что она чувствует то же самое, этот всплеск непреодолимой тяги между нами, даже здесь, в этом зале, полном людей. Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечностью, а потом я наклоняюсь и страстно целую ее. Толпа ликует, но все это исчезает где-то в глубине моего сознания, пока я здесь и сейчас целую свою невесту, растворившись на ее устах. Медленно я отстраняюсь. Кэт лучезарно улыбается мне, а потом переводит дыхание. Я перевожу взгляд от ее глаз на зрителей, и мой слух постепенно восстанавливается, я снова слышу аплодисменты.

— Вот это поцелуй, — говорит Брэдли Купер.

Кэт смотрит на Дженнифер Лоуренс и улыбается.

Черт, не делай этого, женщина. Я знаю, что ты задумала.

— Не смей, — шепчу я.

— Расплата — такая сука, не так ли, дорогой, — говорит она и наклоняется к микрофону.

— Говоря о «Безбрачной неделе»… Дженнифер, просто хочу, чтобы ты знала: Уилл желает тебя, ты — его «пропуск», так что я слежу за тобой, — говорит Кэт, указывая двумя пальцами на свои глаза, а затем на Дженнифер, заставляя последнюю покраснеть.

Все смеются, и, хотя я стою на сцене с Дженнифер, и мне должно быть неловко, я не чувствую ни капли смущения. Я улыбаюсь Дженнифер и вкрадчиво поднимаю брови, глядя как она качает головой. А затем притягиваю Кэт в свои объятия. На ее лице озорная улыбка.

— Ты единственная, кого я хочу и в ком нуждаюсь, — шепчу я ей на ушко.

Она улыбается, затем берет меня за руку, и мы покидаем сцену.

Мы возвращаемся на свои места, и я получаю «две пятерки» от Джеда и Блейн.

— Дженнифер будет и моим «пропуском» тоже. Хороший выбор, братан, — говорит Блейн, когда я сажусь.

Ночь продолжается, и, в конечном итоге, мы получаем самую предвкушаемую награду «Фильм года». Весь актерский состав и съемочная группа выходят на сцену за победой. На этом вечер заканчивается.

— Какая прекрасная ночь, — говорит Кэт, сидя у меня на коленях и уткнувшись мне в шею, по дороге домой после вечеринки.

— Это точно, я отлично провел время. Как насчёт того, чтобы завтра отправиться на поиски квартиры?

— Я думаю, это потрясающая идея. Не могу дождаться.

Глава 21

~ K Э T ~

На следующее утро я просыпаюсь от того, что Уилл придавил меня. Я лежу на спине, а он почти полностью на мне, потому что у нас односпальная кровать, на которой мы спим вдвоем в моем маленьком бунгало.

Сегодня мы идем на поиски жилья. Получив гонорар за фильм, у нас достаточно денег, чтобы внести залог за дом. Я очень волнуюсь из-за предстоящего просмотра домов, выставленных на продажу в районе Голливудских Холмов. Я ласково провожу пальцем по спине Уилла, и он медленно шевелится.

— Доброе утро, дорогой, — шепчу я.

— Привет, красотка, — говорит он, поднимая голову с моей груди и нежно целуя меня.

— Готов приступить к поискам дома? — спрашиваю я, более чем восторженно.

— Абсолютно! Даже несмотря на то, что так я могу обнимать и прижимать тебя всю ночь напролет, я не уверен, хватит ли мне сил вынести еще одну ночь на этой узкой кровати.

— Ладно, пошли. Мы можем позавтракать по пути, — говорю я. Уилл сползает с меня, и мы одеваемся.

Мы идем к Холмам и нанимаем риелтора, чтобы он показал нам несколько домов в округе. Все дома разные — от маленьких до средних размеров, так как нам не нужен огромный дом. В общем, мы смотрим семь домов, а в последний я полностью влюбляюсь. Он такой стильный и изящный; с тремя спальнями, двумя ванными комнатами, зеркальными стенами и замысловатыми канделябрами, свисающими с потолков. Маленькая кухня выполнена из темного дерева и хрома, пол покрыт паркетом из такого же темного дерева, а в задней части дома имеется настил с видом на Холмы.

— О, Боже, Уилл, он прекрасен, — шепчу я, пока он обсуждает цену с риелтором.

— Дом немного дороже, чем мы надеялись, детка, — сообщает Уилл, прикусив нижнюю губу.

Мне сразу же становится грустно, и я не могу скрыть своего разочарования.

— Мы возьмем его, — заявляет Уилл.

— Ура!!! — кричу я, хлопая в ладоши и крепко обнимая любимого.

Дом полностью обставлен мебелью, он современный и стильный. Я в восторге. Мне нравится, что в Штатах можно купить дом с полной обстановкой, ведь я никогда не слышала об этом раньше.

— Когда мы можем переехать? — спрашивает Уилл.

— Ну, сейчас я сделаю предложение владельцу и, как только получу ответ, свяжусь с вами. Надеюсь, они примут ваше предложение, и, когда будут переданы деньги и право собственности, вы сможете сразу переехать, — объясняет риелтор и пожимает нам руки.

— Отлично! — отвечает Уилл, а затем поднимает меня за талию и начинает кружить, и я не могу сдержать восторженных вскриков.

— У нас есть дом, детка.

— Можете сейчас, пока мы еще здесь, позвонить владельцам и узнать, примут ли они наше предложение?

— Конечно, я позвоню и посмотрим, что они ответят. Извините, — отвечает риелтор и отходит набрать номер на своем телефоне.

— Уилл, что будем делать, если они не согласятся?

— Не волнуйся. Мы же согласны на их цену. Они не скажут «нет».

Наконец риелтор возвращается.

— Итак, у нас продажа. Одна пара хочет перебраться как можно быстрее. Мы можем прямо сейчас поехать в офис и подписать все документы, если вы готовы?

Мы едем туда и подписываем бумаги. Нам остается ждать всего неделю, пока мы сможем переехать.

Они, должно быть, на самом деле хотят побыстрее продать этот дом, что нам только на руку.

*

Через неделю с небольшим мы переезжаем в наш новый дом. Он выглядит фантастически, в нем чувствуется тепло и уют. К нам в гости приезжает Лиз, чтобы поздравить нас. А вместе с ней приходят Брук, Дэн, Марк и Диондр. Мы устраиваем небольшую вечеринку-новоселье, всем нравится наш новый дом. Как бы мне хотелось, чтобы Чарли поговорила со мной.

На следующий день я начинаю готовиться к следующей части «Ночного странника» — «Ночные странники — Хладнокровие». Мы встречаемся с актерами и съемочной группой, чтобы прочитать сценарий, и с легкостью погружаемся в актерскую сцену. Благодаря неоспоримой популярности первого фильма, мы обсуждаем наши гонорары за вторую часть. Надо сказать, эта сумма значительно выше, чем за первый эпизод. Когда нам сообщают, что каждый из нас получит по 10 миллионов долларов за «Хладнокровие», у нас от удивления отваливаются челюсти.

Когда мы покидаем студию, несколько фанатов поджидают нас возле ворот, чтобы, как обычно, проследовать за нами до дома. Мы пытаемся быстро уехать, чтобы оторваться от них, но с каждым поворотом они приближаются к нам. Наконец, мы решаем, что больше не можем тратить время на разъезды по округе в попытке отстать от них, поэтому просто едем к себе домой на Голливудские Холмы. Мы останавливаемся у подъездной дорожки, и машины фанатов тоже с визгом тормозят. Поклонники выпрыгивают из своих авто и бегут к нам прежде, чем мы успеваем укрыться в здании.

— Уилл, я люблю тебя!

— Уилл, подпишешь это для меня, пожалуйста, — кричит кто-то другой.

Мы решаем раздать фанатам свои автографы. Все они толпятся вокруг Уилла, и лишь несколько подходят ко мне. Я наблюдаю за лицом Уилла: в окружении поклонников он напряжен.

Бедный мой мужчина… похоже, теперь и в нашем доме мы нуждаемся в безопасности.

— Знаешь, что он собирается бросить тебя ради меня? — тихонько говорит мне какая-то девушка с рыжими волосами. Она кажется мне смутно знакомой.

Я поднимаю брови.

— Извините, мы знакомы?

— Не волнуйся. Совсем скоро он забудет о тебе, — говорит она, зловеще ухмыляясь.

И тут я вспоминаю. Это девушка с премьеры, и она говорит мне абсолютно то же самое. Волна беспокойства накрывает меня. Я смотрю на Уилла. Рядом с ним несколько фанаток, соперничающих за его внимание.

— Слушай, похоже, ты начинаешь запугивать меня. Думаю, тебе следует уйти.

— Ну что ж, мне кажется, ты должна оставить Уилла. Он – мой, и я не позволю тебе забыть это. Никогда! — говорит она, смеется, а потом подбегает к Уиллу. Я стою в шоке.

Какого черта только что произошло? Что за паршивая идиотка!

— Уилл, мы должны идти внутрь, — сообщаю я, пробивая себе путь сквозь толпу неистовых девушек, разглядывая одну из них в частности. Он поднимает брови и кивает. У него озабоченный взгляд.

— Ладно, детка, мне нужна еще секунда.

Я стою позади и наблюдаю, как он расписывается на руке девушки.

Рыжеволосая идиотка хватает Уилла за руку, притягивает к своему лицу и целует его ладонь. Уилл одергивает руку.

Вау, она просто свихнулась.

— Ладно, девчонки, мне пора. Доброй ночи.

Они все вздыхают, а потом начинают махать руками и посылать воздушные поцелуи Уиллу. Он берет меня за руку и ведет внутрь. Я смотрю на рыжую с легкой ухмылкой. Мой взгляд при этом выражает: «видишь, он идет домой со мной, а не с тобой». Маленькая сопливая сучка.

Мы заходим в дом и устраиваемся перед камином с чашкой какао. На улице около восьми градусов по Цельсию, или сорок шесть градусов по Фаренгейту. Это очень холодно, и, похоже, идет дождь. Какое потрясающее чувство — я здесь с Уиллом, в нашем собственном доме. Да, он маленький, но идеально подходит нам.

*

Уилл снялся еще в трех фильмах, не считая последних трех серий «Ночных странников», в которых мы все еще снимаемся в настоящее время. Он очень хорошо играет и быстро становится одним из самых талантливых и востребованных актеров в мире. Он снимался в фильмах наряду с самыми лучшими и элитными актерами Америки. Мне было нелегко смотреть на него с другими главными героинями, но он всегда возвращается домой ко мне. Его преданность и любовь никогда не дрогнут.

Что касается меня, я больше сосредоточилась на своей певческой карьере. Я сыграла несколько ролей в популярных американских телевизионных сериалах, но моей первой любовью всегда было пение. Поэтому я наняла агента и упорно трудилась, чтобы сделать себе имя в качестве рок/поп солистки. У меня на самом деле все хорошо получается, и на следующий день после выхода моего дебютного альбома он занял лидирующие позиции. Критики называют меня более резкой Pink. Не думаю, что я в той же лиге, что и она, но, эй, я приму любой хороший отзыв в свой адрес.

Брук и Дэн часто приходят к нам. Они рассказали, что Чарли и Олсен оставались вместе в течение всего обучения в АМДА, но Дэн сказал, что он ей все время изменял у нее за спиной. Я хочу, чтобы у Чарли было больше разума понять, какой он презренный человек! Но, пока она не обнаружила другую девушку в постели Олсена, голую и ожидающую, когда он отвезет ее домой, этого не произошло. Тогда она все поняла. Они собирались вместе купить дом, и это разбило Чарли сердце. Брук говорит, что Чарли снова начала заговаривать обо мне. Что она скучает и сожалеет о том, что оборвала нашу дружбу.

Чарли никогда не давала мне шанса объяснить, что на самом деле произошло с Олсеном, но я рада, что она, наконец, освободилась от него, хотя и печально, ведь моя бывшая подруга все же несчастна.

*

Вот практически и пролетели четыре года съемок фильмов «Ночного странника». И теперь у нас с Уиллом есть время подготовиться к свадьбе. У нас был тернистый сумасшедший карьерный взлет, но все пошло нам на пользу, и сейчас мы сильнее, чем когда-либо.

Фильмы про «Ночного странника» очень масштабны. Их рейтинги по-прежнему высоки. И наша зарплата с каждым эпизодом только поднималась. Третий фильм «Ночных странников» — «Ее месть». За съемки в этом фильме наш гонорар вырос до двадцати миллионов долларов каждому, а за четвертую часть Странников — «Наше Спасение», мы получили каждый колоссальную сумму в тридцать пять миллионов долларов.

В общей сложности все части фильма собрали примерно три с половиной миллиарда долларов. И это гораздо больше, чем мы могли себе вообразить. К концу Ночных Странников — «В Холодной Крови» мы оба стали суперзвездами. Наши лица были повсюду. Теперь я понимаю, что чувствовали Роберт Паттинсон и Кристен Стюарт.

Я получала смертельные угрозы по почте, и все они были отправлены с прядью рыжих волос, так что я знаю, от кого это. Мы сообщили об этом в полицию, но там ответили, что, не зная имени, сложно что-либо сделать.

Мы по-прежнему безумно влюблены. В эти выходные прилетают мои родители на нашу свадьбу. Я так взволнована! У меня прямое платье без бретелек, белое кружево на белоснежном шелке. Широкая атласная лента опоясывает талию и завязана на большой бант. В середине банта расположились украшения, очень простые, но элегантные и удобные. Наши гости удивлены выбором места для проведения свадьбы. Они ожидали, что это будет масштабное мероприятие, но нам хотелось видеть только близких родственников и друзей. Даже фотографировать нашу свадьбу мы позволили только одному женскому журналу, предоставив им эксклюзивное право на съемку.

*

Сегодня — день, когда я выхожу замуж за моего лучшего друга и любовника, Уилла Сандерса. Мой отец готов вести меня к алтарю. Бабочки с восторгом резвятся в животе, пока я иду к украшенному цветами и листьями входу, где будет проходить церемония. Арфы играют нежную мелодию, и мы с папой шествуем по тропинке, которая ведет к водопаду с видом на большой пруд.

— Ответь мне сейчас: ты уверена, что хочешь сделать это, дорогая? — спрашивает папа, пока медленно ведет меня через лиственный коридор.

— Да, пап, абсолютно.

— Хорошо. Я думаю, что Уилл идеально подходит тебе.

— Я знаю это, отец, и даже не сомневаюсь.

Мы выходим на главную площадку перед водопадом, и я вижу Уилла. Он стоит на дорожке, одетый в свой черный костюм, белую рубашку, жилет и галстук. Он выглядит невероятно красивым. Не могу не вспомнить наш первый визит к этому водопаду. Эмоции переполняют меня, и я чувствую, как слезы струятся по моему лицу, пока я иду навстречу своему любимому, своему партнеру, человеку, который для меня все.

УИЛЛ

Кэт отодвигает листву, и я ее вижу. Такое чувство, на хрен, будто в первый раз. У меня перехватывает дыхание от того, как она прекрасна. Я стою и нервно ерзаю, пока Джоно ведет ее ко мне. После того, как она вручает свой букет Брук, я беру ее за руки и улыбаюсь. Я не могу сдержать своего восторга, у меня даже щеки болят от такой напряженной улыбки.

— Я безумно люблю тебя, — шепчет она.

— А я тебя, и с каждым днем все больше и больше, — шепчу я ей в ответ. И тут наша небольшая компания, состоящая из родственников и друзей, обступает нас. Она смотрит мне в глаза, а я не отрываю взгляда от ее сияющих ярко-зеленых очей. Кэт улыбается, а я вытираю одинокую слезинку с ее щеки. Священник начинает говорить, и я слышу вертолет, летящий над нами.

Вероятно, чертовы конкуренты-журналисты пытаются получить эксклюзив. Блин, это дерьмо никогда не закончится!

Я не обращаю на вертолет никакого внимания и продолжаю смотреть в глаза своей невесте, крепко держа ее руки в своих. Эмоции накрывают меня. Сегодня я женюсь на моей любимой, она для меня — целая жизнь, и ничто не остановит меня. Нам пришлось так долго ждать этого дня.

Священник покашливает, и я перевожу на него взгляд, ненадолго оторвавшись от глаз любимой.

— Ваши клятвы, — говорит он, и я киваю.

Я смотрю в глаза Кэт и улыбаюсь.

— Я, Уилл Джексон Сандерс, беру тебя, Катерина Одри Барэтт, в жены.

— Я обещаю оставлять яблочные огрызки и ножи, испачканные в масле, на кухонном столе.

— Я обещаю оставлять свои грязные носки на полу.

— Я обещаю жаловаться на собаку, которая убегает с моим бельем.

— Я клянусь вдохновлять нас на то, чтобы пробовать новые и странные вещи.

— Я клянусь наполнять твою копилку "Я тебя люблю" каждый день в обязательном порядке.

— Клянусь никогда не кричать в порыве гнева.

— Клянусь быть самой лучшей частью меня, которая идеально сочетается с лучшей твоей стороной.

— И, хотя порой я буду несовершенен, обещаю быть деликатным и уважающим твои уникальные таланты, способности и капризы.

— Я обещаю придавать тебе силы, чтобы следовать за своей мечтой.

— Вместе мы сможем достичь гораздо большего, чем я могу в одиночку.

— Я верю в тебя и люблю тебя больше, чем можно выразить словами.

Кэт улыбается, и по ее щеке сбегает маленькая слезинка. Я ловлю ее и вытираю.

Священник кивает Кэт. Она вздыхает и готовится, чтобы произнести свои клятвы.

— Я, Катерина Одри Барэтт, беру тебя, Уилл Джексон Сандерс, в мужья.

— Я обещаю наводить беспорядок и путаницу с полотенцами, которые буду использовать после окрашивания волос в ярко-рыжий цвет.

— Я обещаю каждый раз все неправильно складывать в посудомоечную машину.

— Я обещаю жаловаться на то, что ты оставляешь свои грязные носки на полу.

— Я клянусь прижиматься к тебе как можно чаще.

— Я клянусь заставлять тебя смеяться каждый день.

— Я клянусь постараться не сжигать ужин каждый вечер, но ничего не обещаю, если этого можно избежать.

— Я обещаю быть самой лучшей частью меня, которая идеально сочетается с лучшей твоей стороной.

— И хотя я буду несовершенна порой, я обещаю быть деликатной и уважать твои уникальные таланты, способности и причуды.

— Я обещаю придавать тебе силы, чтобы следовать за своей мечтой.

— Вместе мы можем достичь гораздо большего, чем я могу в одиночку.

— Я верю в тебя и люблю тебя больше, чем можно выразить словами, — говорит она, пытаясь безуспешно сдержать слезы.

Я улыбаюсь ей и прикусываю губу.

Не можем ли мы просто уже перенестись в медовый месяц?

Кажется, она может читать мои мысли, потому что хихикает.

— А теперь кольца, — объявляет священник.

Дэн кладет руку в карман куртки в поисках колец. Он дергает и тянет их, будто они там застряли. Все начинают смеяться, а затем он резко взмахивает рукой из кармана, и коробочка летит в воду. Все ахают, а мы с Дэном начинаем хохотать. Я смотрю на Кэт, которая не видит в этом ничего смешного. А Дэн засовывает руку обратно в карман брюк.

— К счастью, у меня есть запасная пара, — говорит он.

Я вижу, как по лицу Кэт пробегает волна облегчения. Я ожидал, что Дэн выкинет что-нибудь подобное. Кэт бьет меня по руке и качает головой.

— Совсем не смешно, — говорит она, хоть и с улыбкой.

Все гости хихикают между собой, и мы возвращаемся к церемонии и обмениваемся кольцами. Когда обряд заканчивается, мы идем по дорожке как муж и жена, а наши гости осыпают нас лепестками роз. Фотограф делает так много фотографий, что я почти слепну. Мы возвращаемся в Голливуд вдоль Южной Мэйн Стрит и подъезжаем к Vibianas Garden Venue на вечеринку в честь нашего события. Ну, вот как я это называю, но Кэт называет это Прием.

Все уже здесь, приехали до нас, потому что мы еще немного пофотографировались в Ботанических Садах Хантингтона с нашим шафером Дэном и подружкой невесты Брук.

Я решаю, что сейчас самое время рассказать Кэт о моем подарке.

— Детка, мне надо кое-что тебе сказать, — шепчу я ей на ухо, пока мы проходим фойе.

— Ты ведь сильно полюбила нашу уединенную хижину?

— Да.

— Я купил ее для тебя. Ну, для нас — и теперь у нас есть наш собственный водопад.

— Ты шутишь? — ее лицо светится.

— Нет, детка, он наш.

— Ну, это просто самый лучший свадебный подарок, о котором я могла мечтать! Спасибо, — говорит она и несколько раз целует меня в губы.

Прием проходит без сучка и без задоринки, и, кажется, длится целую вечность. Наконец, я забираю свою жену домой. Кэт засыпает, прижавшись к моей груди. Я несу ее в дом и очень аккуратно укладываю в кровать. Она открывает глаза и вздыхает.

— Неужели ты перенес меня через порог, а я это проспала? — спрашивает она тихо.

— Да, но ты не спишь сейчас. Давай снимем с тебя это красивое платье.

Она встает и подходит ко мне.

О-ла-ла, она вдруг кажется чертовски бодрой. Мне нравится поза, которую она принимает.

Остановившись, чтобы развязать галстук, я усмехаюсь, когда она стягивает его и бросает через всю комнату на пол. Галстук приземляется на нашу собаку — ротвейлера Холли, которая от неожиданности поднимает голову, смотрит на нас, а потом плюхается обратно, чтобы продолжить свой сон, полностью игнорируя нас.

~ K Э T ~

Я хихикаю над реакцией Холли и продолжаю расстегивать пуговицы на жилете Уилла, в то время, пока он медленно стаскивает с себя пиджак.

— Мне нравится, что мы поженились в День Святого Валентина, — шепчу я, а Уилл улыбается.

— Мне тоже. Это немного стереотипно, но, кому какое дело. Пока ты моя жена, мне наплевать, кто что подумает, — говорит он и подходит ко мне поцеловать. Его поцелуй сильный и страстный. Он кладет руки мне на спину, нежно лаская. Затем расстегивает молнию на платье, и оно спадает на пол, оставив меня в белом кружевном корсете, в чулках и подвязке.

Из его груди вырывается низкий рык, когда он, наконец, избавляется от жилетки и рубашки, сбрасывая их на пол. Уилл хватает меня и притягивает к себе так близко, что наши тела упираются друг в друга. Я чувствую его через брюки. Он так возбужден, что я могу только представить, как сильно он хочет сорвать с меня трусики, но он этого не делает. Уилл нежный и заботливый. Он целует меня в голое плечо и расстегивает молнию на корсете, а затем медленно тянет его вниз, все время целуя меня от шеи до плеча, опускаясь ниже к моей обнаженной груди.

Уилл наклоняется, снимает мою подвязку, стягивает с меня трусики, оставив на мне только чулки. Я хихикаю, когда он целует мой живот. Он поднимает меня и кладет на кровать, а сам встает и снимает штаны, торопливо освобождая свой огромный возбужденный член. Затем ложится на меня, объединяя наши тела, и начинает страстно целовать. Его язык находит мой, а мои руки вцепляются в его мускулистые плечи.

— Я люблю тебя, миссис Сандерс, — говорит он, заставляя меня улыбнуться.

— Я люблю тебя, мистер Сандерс. А теперь займись со мной любовью, как мой муж, — требую я. Он лучезарно улыбается, сдвигается в сторону, и кладет руку мне на грудь, а сам продолжает свой страстный поцелуй. Даже такое простое действие Уилла, как поцелуй, очень сильно заводит меня. Я уже чувствую, какая я из-за него влажная, а ведь он едва прикоснулся ко мне. Он медленно ласкает мою грудь, захватывая мой сосок и сжимая его, не сильно, но достаточно ощутимо для того, чтобы я не могла сдержать стон. Затем его рука путешествует вниз, опускаясь сначала к животу, а потом ниже, между ног. Я практически задыхаюсь от его ласк, когда он медленно ласкает мой клитор, так медленно, что я понимаю, что он дразнит меня.

— Уилл, — вырывается у меня стон.

— Я знаю, — говорит он. Уилл языком проникает мне в рот. Он усиливает давление на клитор, лаская круговыми движениями мой трепещущий бутон. Я так сильно хочу его прямо сейчас, что едва могу вынести это. Мое дыхание учащается, я становлюсь очень чувствительной. Его пальцы опьяняют, и я не знаю, как долго смогу продержаться. Я полностью расслабляюсь и позволяю Уиллу творить волшебство. Его ласки становятся немного быстрее, немного жестче. У меня перехватывает дыхание, когда по всему телу проходит волна и пробегают мурашки. Мое тело быстро накаляется, когда его язык переплетается с моим. И вот ощущения переполняют меня, и я начинаю трепетать. Мое дыхание становится тяжелым, а все тело напрягается. Он понимает, что я на грани, и еще усиливает ласки. Все мое тело сжимается, и я взрываюсь от оргазма, который я получаю от Уилла впервые в качестве его жены.

— О, Уилл, — не могу сдержать я стон, в то время как Уилл продолжает медленные ласки, стараясь быть заботливым и нежным. Безусловно, это не похоже на «трахаться». Он собирается заняться со мной любовью медленно и нежно, и я не могу ждать.

Я кладу руку ему на плечо, притягивая к себе, и он ложится на меня. Я чувствую его голое тело на себе. Закидываю свои ноги в чулках ему на талию, привлекая его еще ближе.

— Боже, я люблю тебя, — говорит он, целуя меня в губы. На этот раз его поцелуй чуткий и сладкий. Его возбужденный член настойчиво упирается в меня. Я придвигаю бедра навстречу ему. Он стонет, но понимает намек и приближается к заветному местечку. Мы оба учащенно дышим, когда он осторожно входит. Я начинаю постанывать от ощущения, что он внутри меня. Всегда такое чувство, будто это в первый раз. Уилл слегка стонет и начинает медленно двигаться, и, как только полностью заполняет меня, опускает голову рядом с моей шеей и начинает ласкать мою кожу. Я крепко вцепляюсь руками ему в спину, притягивая его к себе еще сильнее. Я не хочу никакого пространства между нами. Я не могу сдержать стон с каждым медленным и точным движением. Он тянет время, чтобы наш первый раз в качестве мужа и жены мог продлиться как можно дольше. Его рука тянется к моей, и он переплетает наши пальцы у меня над головой. Его движения внутри становятся более глубокими, и я начинаю испытывать обжигающее чувство. Оно появляется в животе и струится по всему телу, воспламеняя во мне еще больший пожар. Я начинаю стонать, все сильнее и сильнее чувствуя приближение неминуемого оргазма. Понимая мое состояние, он начинает двигаться чуть быстрее. Его губы впечатываются в мои. Мое дыхание становится тяжелым и учащенным, когда волна удовольствия накрывает меня с головой. Мои мышцы сжимаются и взрываются. Я кричу от наслаждения, а Уилл продолжает свои поцелуи и ласки, сумев во второй раз довести меня до высшей точки блаженства. Я слышу, что он тоже негромко стонет. Мое тело дрожит от охватившей меня страсти. Уилл ускоряет темп.

— Черт, Кэт, — стонет он. Я возвращаю руку обратно ему на плечо и впиваюсь ногтями, когда глубина его толчков переполняет меня. Его движения становятся сильнее и быстрее, и я понимаю, что он пытается сдержаться, но хочу, чтобы он испытал такое же удовольствие, как и я. Я сжимаю внутренние мышцы, Уилл со стоном продолжает двигаться, пытаясь успокоить дыхание. Его язык ласкает мой. Я чувствую, как его тело начинает напрягаться, а движения становятся неистовыми. Он стонет с каждым толчком, и я знаю, что он почти на грани. Я еще сильнее сжимаю его член внутренними мышцами, отчего его стоны становятся громче, а тело напряженнее, а потом он кончает с такой силой, что я чувствую каждый импульс.

— О, Кэт, — выдыхает он.

Уилл постепенно расслабляется, все еще оставаясь во мне и медленно и нежно целуя меня в губы. Мои руки массируют его спину, чтобы помочь ему приземлиться.

— Блин, я люблю тебя, — говорит он, вновь целуя меня. Это самый лучший момент в моей жизни.

— Я тоже люблю тебя, муж, — говорю я. Он улыбается и страстно целует меня. Оставаясь во мне еще несколько минут, я чувствую, как он снова становится твердым. Уилл поднимает голову и смотрит на меня с ухмылкой.

— Готова ко второму раунду? — спрашивает он. Я хихикаю и киваю, а затем тянусь к нему для поцелуя.

На следующее утро я просыпаюсь от того, что Уилл храпит мне в ухо. Его голова покоится на моем плече. Я тихонько хихикаю и стараюсь вывернуться. Мне удается освободиться, не разбудив его. Я иду в ванную и снимаю нижнее белье, чтобы проверить, не началась ли менструация. Неа, ничего. По моим предположениям, она должна была начаться почти две недели назад, и с тех пор я жду. Я наклоняюсь к шкафчику и достаю тест на беременность, который купила в начале недели. Я его не сделала раньше, потому что думала, что, возможно, у меня задержка из-за стресса в связи со свадьбой. Думаю, просто надеялась, что все восстановится после свадьбы, но больше ждать не имеет смысла.

Я сажусь на унитаз с тестом в руках, снимаю колпачок и мочусь на тестовую полоску. Затем возвращаю колпачок на место, кладу тест на туалетный столик, мою руки и иду обратно в спальню. Уилл медленно просыпается.

— Доброе утро, жена.

— Доброе утро, муж. Как приятно, наконец, сказать это, — говорю я, забираясь в кровать и прижимаясь к его груди.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Я только что сделала тест.

Он неожиданно поднимает голову и смотрит на меня.

— И? — спрашивает он с нетерпением.

— И три минуты еще не прошли.

— Понятно. Ну, так кого мы хотим, мальчика или девочку?

— Дорогой, мы даже не знаем, беременна я на самом деле или нет.

— Надеюсь, что это мальчик, но в любом случае я буду счастлив, — говорит он.

— Ну что, разве три минуты еще не прошли? — он садится и тянет меня за собой, — пойдем, посмотрим.

Мы идем в ванную, и Уилл проверяет тест.

Глава 22

— Это девочка, — констатирует Уилл взволнованно, заставляя меня смеяться, когда я смотрю на две розовые полоски, отобразившиеся на тесте.

Ну что ж, у нас точно будет ребенок. Но я не пойму, как он пришел к выводу, что это девочка.

— Почему ты говоришь, что это девочка?

— Раз появились две полоски, значит, ты залетела, как говорят австралийцы. Они розовые, значит это девочка.

Обожаю его. Он такой очаровашка.

— О, милый. Да, я беременна, но розовые полоски не означают, что это девочка, это просто цвет теста. Этот тест не может определить пол ребенка, — говорю я, наблюдая, как расцветает его улыбка.

— Итак, получается, мы точно беременны?

— Да, получается так, судя по всему.

Уилл подхватывает меня и начинает кружить.

— Наши родители будут так рады, — говорит он, поднимая тест на свет и глядя на него с трепетом. — Я стану отцом.

Я замечаю слезы в его глазах.

— Да, ты станешь папой.

Он лучезарно улыбается и мчится обратно в спальню. Его поведение кажется немного странным. Он просто исчезает, как только мы узнали, что у нас будет ребенок. Я стою в шоке, не понимая, что мне делать, как вдруг он поспешно возвращается обратно с широкой улыбкой на лице, пряча что-то за спиной.

— У меня есть кое-что для тебя, — возбужденно выпаливает он.

Я улыбаюсь, глядя на его восторг. “Лааааадно...”

— Итак, вспомни: как много значит для меня хрустальная роза моей бабушки?

— Конечно, я помню.

—Думаю, справедливо, что теперь она должна принадлежать тебе. Ты значишь для меня целый мир, и ты сделаешь мне величайший подарок, какой я когда-либо мог пожелать. Я понимаю, что это не сравнится с ребенком, но роза так много значит для меня, что я хочу, чтобы ты взяла ее.

Я ошеломленно стою, когда он преподносит мне красивейшую бабушкину хрустальную розу, и не знаю, что сказать. Поэтому делаю то, что у меня получается лучше всего: просто начинаю плакать и киваю головой.

*

Через две недели мы записываемся на прием к ведущему гинекологу в Лос-Анджелесе, доктору Миранде Фуллер, после того как сдали все необходимые анализы. Уилл очень поддерживает меня, особенно во время токсикоза по утрам, однажды даже держал волосы, когда меня тошнило. Это делает мое появление в «Ночном страннике» — «Наша месть» трудным, поэтому мне приходится позволить Уиллу пойти одному, что приводит к предположениям о моей беременности. Разница лишь в том, что на этот раз я действительно беременна. Остальные сорок семь раз, когда они “выявляли”, что я залетела, были ошибочными. Мы собираемся позволить поверить всем, что они опять неправы, по крайней мере, до второго триместра.

Я продолжаю петь на ранних сроках беременности. Уилл делает перерыв, у него не было отпуска в течение пяти лет с того момента, как начались эти «американские горки». Он усиленно готовится к появлению малыша. И даже позвал Дэна помочь собрать кроватку для нашего ребенка. Что, конечно, опять заставило меня плакать. Это все гормоны. Такое чувство, будто все, чем я занимаюсь, это постоянно плачу, будь это что-то веселое или грустное. Сначала Уилла это действительно очень беспокоило. Теперь он просто смеется надо мной и обнимает, когда я опять начинаю, как правило, из-за чего-то по телевизору. Я плакала, когда Джейсон выиграл последний раунд «Остаться в живых», а ведь я смотрела только финал и не видела ни одного из предыдущих эпизодов. Так что, да, мои эмоции полностью вышли из-под контроля.

Брук так добра ко мне. Она ходит со мной по детским магазинам за покупками, когда у Уилла съемки. Хотя формально он сейчас не работает, я знаю, что у него полно дел.

Теперь, когда у меня срок побольше, я прекратила петь и давать интервью и провожу столько времени наедине с Уиллом, сколько могу, прежде чем наш малыш заявит о себе, и у нас не останется возможности поспать.

*

У меня сейчас семь с половиной месяцев беременности. У нас будет мальчик, и мы решили назвать его Коэн. Мы знаем, что это немного глупо — называть сына именем вымышленного персонажа из фильма, но нам нравится это имя, оно означает что-то особенное для нас. В связи с этим фильмом у нас есть возможность дать ребенку прекрасную жизнь, где будет все, в чем он когда-либо будет нуждаться или чего-либо пожелает. Мы приготовили детскую комнату. Так что все готово к рождению малыша Коэна. Уилл придумал для меня прозвище, очень смешное, по его мнению. Но я так не считаю. Джелли Белли (пер.сленг — толстяк) — вот как он называет меня, пока я ношу его ребенка.

Мило, не так ли?

Мы сообщили о том, что у нас будет ребенок, потому что я больше не могу прятаться за сари и мешковатыми платьями. Слишком очевидно, что под свободной одеждой что-то происходит. Количество писем с прядями волос увеличилось, и они стали более грозными. К сожалению, полиция до сих пор ничего не может поделать, пока мы не знаем имя или пока не предоставим хоть какие-нибудь ее фотографии, которых, у нас, конечно, нет. Мы усилили охрану вокруг дома, что меня раздражает. Я просто хочу чувствовать себя нормально в своем собственном доме, а не быть все время под наблюдением охраны.

Я выскальзываю из дома и прогуливаюсь по нашей подъездной аллее, просто чтобы подышать воздухом. Через дорогу я замечаю женщину, сидящую в черном фургоне. В последнее время я не появлялась на публике и не могу понять, кто это, хотя она кажется мне знакомой. Я пристально смотрю, пытаясь разглядеть ее сквозь тонированные стекла, но мои усилия тщетны. Вдруг она заводит двигатель, разворачивает фургон и паркуется передо мной.

Я не понимаю, почему просто стою и наблюдаю за событиями, разворачивающимися передо мной. Женщина выпрыгивает из фургона, открывает дверь, а затем бежит ко мне. Я мгновенно узнаю ее. И, как только я поворачиваюсь, чтобы бежать, она хватает меня за волосы и прижимает к лицу тряпку. Сердце бешено стучит в груди, когда я пытаюсь оттолкнуть ее руку от моего рта. Я начинаю кричать и звать Уилла, но, уже вдохнув пары, через несколько секунд чувствую, что она полностью одолела меня. Я стараюсь пнуть ее, но эта безумная гораздо сильнее, и я проваливаюсь в темноту.

УИЛЛ

Я слышу хлопок двери и визг шин, смотрю в окно, пытаясь понять, что там за суматоха. Я знаю, что Кэт где-то на улице, потому что видел, как она шла по дорожке. Ей осточертели меры безопасности, принятые мной для ее же защиты, особенно с тех пор, как мы стали получать так много смертельных угроз в последнее время, в основном направленных против нее. Я еще раз выглядываю в окно, Кэт нигде не видно, и только ее iPod лежит на земле возле нашего дома. Волны паники пронзают мое тело. Я встаю, сбегаю по лестнице, на ходу зову службу безопасности и выскакиваю за дверь.

— Кэт? — кричу я, а потом замечаю следы шин на асфальте, возле нашей подъездной дорожки.

— Какого хрена? — говорю я громко, в то время как очередная волна беспокойства накрывает меня.

— Кэт, ты где? — зову я снова и смотрю по сторонам. Внутри у меня бушует паника, теперь я думаю, что что-то здесь очень неправильно.

Она всегда отвечает мне. Блин, где она?

Я продолжаю смотреть вдоль улицы, пытаясь поймать любую зацепку, куда она могла пойти. Ничего. Я смотрю на iPod, брошенный на землю, и обращаю внимание на розовый конверт, на котором написано: «Открой, если хочешь узнать, где она». Прочитав это, мне становится трудно дышать. Я наклоняюсь, разрываю его и вижу фотографию, на которой мы с Кэт целуемся, но лицо Кэт зачеркнуто, а на этом месте красным маркером нарисован крест.

Черт… чертово дерьмо… это нехорошо... это, очень, очень нехорошо!

Ужас бежит по моим венам. Сердце бешено стучит в груди. Я бегу внутрь и звоню в полицию сообщить им о том, что произошло.

Меня окружает целая группа охранников. Слишком много и слишком поздно. Придурки! Почему они не защитили одного-единственного человека, который значит для меня все. За что я плачу им? Тупые ничтожные ублюдки. Что до меня, они все, на хрен, уволены!

— Да, я думаю, мою жену похитили, — кричу я в трубку.

— Ладно, успокойтесь и расскажите, что происходит.

— Нет, вы не понимаете! Она беременна, а там следы шин, и у меня письмо... Мы должны найти ее прямо сейчас, пожалуйста, — говорю я, почти срываясь на рыдания. Я чувствую себя беспомощным и понятия не имею, с чего начать поиски.

Марк, наш начальник охраны, берет телефон, пока я сижу в кресле и раскачиваюсь вперед-назад. У меня поднимается давление, сердце выпрыгивает из груди. Я пытаюсь позвонить Кэт на сотовый, надеясь, что он при ней, но потом слышу звонок, доносящийся из нашей спальни.

Блин! Ее телефон здесь!

Я начинаю вытаскивать все письма от рыжей сумасшедшей. Это, должно быть, она. Я выкладываю все доказательства на стол и жду полицию, пытаясь побороть свое внутреннее смятение.

Раздается стук в дверь, и я бегу открывать ее.

— Мистер Сандерс, нам поступило сообщение о предполагаемом похищении, — объясняет полицейский.

— Да, это моя жена. Она пошла в конец подъездной аллеи, и я услышал, как захлопнулась дверь машины, а затем визг шин. Ее iPod был найден на земле, и рядом лежало письмо, — передаю я конверт полицейскому.

— Я посмотрел везде, и не смог найти ее... я не могу найти ее... я не знаю, где она...

— Ладно, ладно, мистер Сандерс, успокойтесь.

— Не надо успокаивать меня, — выкрикиваю я, пропуская полицейского внутрь.

— Вы знаете кого-нибудь, кто желал бы зла вам или вашей жене?

— Я не знаю... дайте подумать... да, конечно. Вы идиоты. Мы постоянно сообщаем одну и ту же проблему полиции. Эта девица одержима мной, она продолжает посылать угрожающие письма Кэт с прядями своих волос.

— У вас есть копии этих писем и образец волос? Мы можем сделать тест ДНК. Посмотрим, что получится, — говорит полицейский.

— Наконец-то! Почему вы не сделали этого раньше, до того, как все случилось? Почему должно произойти нечто подобное прежде, чем вы начнете что-то делать? — я делаю паузу, стараясь не думать о худшем.

— Мистер Сандерс, мы сделаем все возможное, чтобы помочь найти вашу жену. Предлагаю вам позвонить кому-нибудь для поддержки, пока мы расследуем исчезновение миссис Сандерс. Возможно ли, что она ушла по собственному желанию? —спрашивает он.

— Что?

Да что он вообще хотел этим сказать, на хрен?

— Я должен спросить это. Мы не можем говорить о пропаже человека и начать расследование, пока ваша жена не будет отсутствовать в течение двадцати четырех часов. Вы уверены, что она не пошла в торговый центр? Она счастлива в браке? — спрашивает он, а я сижу в замешательстве.

— Вы что, блин, издеваетесь надо мной? Вы на самом деле думаете, что я бы паниковал, если бы она пошла в чертов магазин? Она не печет пироги и не отправилась в парикмахерскую, черт побери. Делайте свою работу и найдите мою жену. Эта ненормальная стерва похитила ее и моего нерожденного сына — блядь, делайте же что-нибудь... Немедленно, — кричу я и в отчаянии закрываю лицо руками. — О, и еще она чертовски счастлива в браке со мной и никогда не оставит меня.

— Сэр, я боюсь, мы не можем начать поиски, пока не пройдет двадцать четыре часа. Мне жаль. Я понимаю ваше отчаяние, но у меня связаны руки. Только по истечении этого времени мы займемся поисками дальше. До тех пор, мы возьмем образец ДНК из волос, которые вы предоставили, и увидим, есть ли совпадение. Боюсь, это все, что я могу сделать в данный момент.

— Отлично, просто чертовски великолепно. Если она умрет где-то в канаве, вы будете лично ответственны за это. Я использую все возможные мне способы, чтобы убедиться, что вы за это заплатите, — говорю я резко, провожая их до двери.

— Мне очень жаль. Мы будем на связи.

Я захлопываю дверь как можно сильнее, а затем начинаю ходить по комнате, лихорадочно соображая, каким должен быть мой следующий шаг. Пока они не будут ничего делать, и я чертовски уверен, что мне не стоит сидеть здесь и ждать, пока ей сделают больно или еще хуже... могут убить, на хрен. Я беру ключи и иду к машине. Я не знаю, где нужно искать, но и сидеть сложа руки тоже невозможно.

— Марк, я знаю, что только что уволил тебя, но мне нужна твоя помощь.

~ K Э T ~

У меня слипаются глаза, а руки связаны за спиной. Я лежу на заднем сиденье движущейся машины. В рот мне запихнули кусок ткани, привязав его вокруг головы. У меня слегка кружится голова, и я плохо себя чувствую. Я открываю глаза, чтобы осмотреться внутри фургона, все стены которого обклеены фотографиями Уилла. И на всех фотографиях мое лицо вырезано, а на его место приклеено лицо другой девушки.

Какого хрена? Боже мой, это безумие.

Я немного сдвигаюсь, так как лежу на боку, разглядывая картинки. Мои мысли мгновенно переключаются на нашего нерожденного сына. Я смотрю вниз на свой живот — кажется, все нормально, а потом на водителя. Заднюю и переднюю части авто разделяет черная решетка. Я пытаюсь сесть, борясь с весом своего живота и неповоротливостью рук, связанных за спиной. Фургон проезжает какое-то препятствие, и я падаю вниз.

— Ты проснулась там? — звучит мягкий женский голосок.

Кляп сдерживает мой крик, когда я слышу ее смех. Она включает музыку погромче, играет песня группы «Мотли Крю» «Ты — все, что мне надо», и я сжимаюсь, когда слышу слова.

Боже мой! Какого черта она пытается сказать мне? Что она собирается убить Уилла?

Я начинаю плакать, когда она подпевает песне, если это вообще можно назвать пением, и бью ногой заднюю дверь в надежде, что она откроется. Конечно, это не срабатывает, и девица просто включает музыку громче, чтобы никто не смог услышать мои крики. Я безудержно рыдаю, но, когда фургон останавливается, слезы сразу высыхают от страха, что произойдет дальше. Мое дыхание учащается, а сердце бьется так бешено, что, думаю, оно может взорваться.

Мне нужно попытаться немного расслабиться. Такой сильный стресс может навредить моему малышу.

Дверь открывается, и я впервые вижу ту, кто напала на меня. Она ухмыляется, в ее глазах отображается зло. За волосы она вытаскивает меня из фургона. Я кричу и борюсь с ней, но похитительница намного сильнее меня. Она тащит меня за волосы в старый дом и толкает на то, что выглядит как больничный хирургический стол. Вокруг меня медицинские приборы и предметы, которые обычно можно найти в операционной в больнице.

Теперь мне на самом деле становится очень страшно, меня начинает тошнить. О, Боже, мой малыш, мой дорогой маленький невинный мальчик.

Она убирает кляп у меня изо рта.

— Теперь не стоит беспокоиться, если ты закричишь. Это не принесет никакой пользы. Никто не услышит тебя здесь, — говорит она.

Как только мой рот свободен, я сразу сажусь и кричу так громко, как только могу.

— Помогииииите, пожалуйста, помогите мне… — кричу я.

Она больно бьет меня по лицу и толкает на стол. Я плачу и борюсь с ней, но это очень трудно, когда связаны руки. Она включает какой-то прибор и одной рукой держит меня, одновременно накладывая мне на рот и нос что-то вроде кислородной маски. Я плачу и стараюсь задерживать дыхание, чувствуя, как пары заполняют мои ноздри. Я больше не могу сдерживаться и делаю глубокий вдох. Я чувствую, как газ заполняет мои легкие, и стараюсь вывернуться еще немного, но мои попытки терпят неудачу, и тьма одолевает меня. Я погружаюсь в глубокий сон.

УИЛЛ

Я отчаянно веду машину к нашей уединенной хижине просто на случай, если она ушла по своей воле, и это единственное место, куда, как мне кажется, она могла поехать. Я еду, превышая скорость, когда у меня звонит телефон. Номер скрыт, и я сразу же отвечаю.

Пошли они к черту, эти правила дорожного движения!

— Кэт?

— Нет, прости, Кэт сейчас не в состоянии подойти к телефону, — женский голос наполняет мои уши.

Я с визгом останавливаю машину на обочине, не заботясь о людях позади меня.

— Где она? — требую я ответа.

— Она в безопасности, пока. Сейчас она немного задремала, но это продлится недолго, и я проведу операцию, — говорит она.

Я трясу головой: какого черта? Насколько я знаю, у Кэт не запланировано никаких операций.

— В какой она больнице?

— О, дорогой, любимый Уилл. Она не в больнице, она со мной. Я о ней позабочусь.

— Кто ты? — настойчиво спрашиваю я.

— Мне больно, что ты не узнаешь мой голос, Уилл. Ты знаешь, что мы принадлежим друг другу и скоро будем вместе. Ты, я и наш ребенок, — заявляет она.

— Какой на хрен наш ребенок? О чем ты говоришь?

— Понимаешь, Кэт очень великодушна, она дарит нам с тобой вашего ребенка, поэтому мы можем быть вместе, семьей.

— Что ты имеешь в виду — «дарит»?

— Она будет готова к операции примерно через час. Сначала я должна подготовить ее и убедиться, что инкубатор для нашего малыша готов, — говорит она, как ни в чем не бывало.

— Клянусь Богом, если ты причинишь боль ей или нашему ребенку, то, когда я найду тебя, убью!

— О, подожди, подожди, не будь таким опрометчивым. Я знаю, что ты любишь меня. Ты показываешь мне это всякий раз, когда мы видимся.

— Слушай сюда, я не люблю тебя, кем бы ты ни была, и я найду тебя.

— Ага, и к тому времени у нас будет здоровый ребенок, который дополнит нашу семью.

— Ты бредишь.

— Ладно, милый, мне нужно идти. Наш донор просыпается, — говорит она и с этими словами кладет трубку. Я резко выдыхаю и несколько раз бью по рулю.

Черт, черт, черт!

Затем разворачиваю машину и направляюсь прямиком в Департамент Полиции Лос-Анджелеса. Не могу поверить в этот телефонный звонок. Мое дыхание сбивчиво, слезы ручьями текут по лицу.

Лучше бы ей не обижать ни Кэт, ни Коэна. Блин, я не знаю, что сделаю, если потеряю хоть одного из них.

Сильная боль наполняет мою грудь, и нехорошее предчувствие поглощает меня. Я не могу думать четко. Кажется, будто время остановилось. Знаю, что двигаюсь, но мне кажется, недостаточно быстро. Подъехав к полицейскому участку, я вытираю нос тыльной стороной руки, опрометью выскакиваю из машины и мчусь к стойке регистрации. Я практически задыхаюсь.

— С Вами все в порядке? — спрашивает полицейский.

Я трясу головой, пытаясь отдышаться.

— О Боже, Вы — Уилл Сандерс, не так ли?

Я опускаю голову и делаю глубокие вдохи, восстанавливая дыхание.

— Я получил это, — доносится мужской голос. Я поднимаю голову и вижу полицейского, который приходил ко мне в дом всего сорок минут назад.

— Мистер Сандерс, что случилось? Вы можете говорить?

Я киваю головой, пока он ведет меня присесть.

— Мне позвонили. Кэт у нее, и она сказала, что собирается сделать ей операцию, а я не знаю, где она... я должен найти ее... Вы должны помочь мне, — выдавливаю я из себя слова, брызгая слюной.

— Ладно, ладно, успокойтесь.

Я смотрю на него.

Какой идиот! Как, черт возьми, я могу успокоиться, на хрен, когда жизнь моей жены и нерожденного ребенка в руках какой-то сумасшедшей?

— Мы провели ДНК-тест волос, который вы дали нам и получили результат, что они принадлежат Даниэлле Киллоран. Она нам хорошо известна. Было несколько случаев, когда эта девушка с маниакальным упорством преследовала и даже нападала на людей, в основном, на знаменитостей, — говорит он, а у меня по спине пробегает дрожь.

— Итак, давайте начнем поиски. У нее Кэт, — умоляю я, и полицейский пристально смотрит на меня.

— Мистер Сандерс, расскажите мне о телефонном звонке? — спрашивает он.

Что? Черт... почему мы тратим время на разговоры о телефонном звонке?

~ K Э T ~

Я медленно просыпаюсь от искусственного сна и обнаруживаю, что мои руки теперь развязаны, но закованы в наручники и пристегнуты по обеим сторонам стола так же, как и лодыжки. На мне хирургический халат, типа того, что надевают перед операцией, но он надет задом наперед, и завязки спереди. Еще на мне остался бюстгальтер и нижнее белье и больше ничего под халатом. Я изо всех сил пытаюсь освободиться. Затем оглядываюсь и вижу ее, занимающуюся каким-то механизмом в инкубаторе.

Какого черта она задумала и откуда, блин, достала все это медицинское оборудование?

— О, ты опять проснулась. Это хорошо.

— Что тебе от меня надо? — спрашиваю я, и слезы текут по моему лицу.

— Не плачь, ты создаешь стресс для моего ребенка.

Ее ребенка? О чем, черт возьми, она говорит?

— Твой ребенок? — спрашиваю я, и она радостно кивает, улыбаясь.

— Да, мы с Уиллом будем так счастливы в нашей новой семье. Я хочу поблагодарить тебя за твое пожертвование.

— Что ты имеешь в виду, какое пожертвование? — спрашиваю я неуверенно.

— Ребенок, конечно. Я не могу иметь собственных детей, поэтому мы с Уиллом благодарны тебе, что ты отдашь его нам. Мы будем любить друг друга.

У меня в груди все сжимается, как только я начинаю понимать, что она имеет в виду. Я пробую другой подход.

— Как ты достала все это медицинское оборудование?

— О, я позаимствовала его из больницы, — говорит она, как ни в чем не бывало.

— Как можно позаимствовать из больницы?

— Ладно, значит, я их украла, и что? Ты бы сделала то же самое, будь на моем месте.

— Как ты взяла это, и никто не заметил?

— Потому что я работаю там, дурочка. Я — студент-медик четвертого курса. Я учусь на акушера, так что не волнуйся, со мной ты в надежных руках. Хотя, может, тебе и есть, о чем беспокоиться, потому что единственное, что меня волнует — это ребенок. И после того, как он или она родится на свет, я буду заботиться о нем, а не о тебе. А ты можешь истечь кровью до смерти, мне плевать.

Я начинаю плакать, безудержно всхлипывая. Не могу поверить в происходящее.

Может быть, это просто ужасный ночной кошмар. Если это так, пожалуйста, пусть я проснусь, сейчас!

Она идет назад, надевает халат и хирургические перчатки и подкатывает поднос с инструментами. Страх и паника пронзают меня. Она поднимает ткань, показывая скальпели и другие медицинские инструменты, и при виде этих предметов я начинаю кричать.

— Сейчас, сейчас. Ты должна быть спокойна, — говорит она, — иначе ты расстроишь моего ребенка.

Она берет кляп в форме шара и вставляет мне в рот, чтобы я молчала. Я мечусь на столе, а наручники впиваются в запястья и лодыжки. Эта сумасшедшая медленно развязывает завязки спереди на моем халате, раскрывая мой выпирающий живот. Ужас и осознание озаряют — она собирается вырезать из меня нашего сына. Слезы ручьями катятся по лицу, и я кричу через кляп, но это приглушенный крик. Она смотрит на меня и улыбается, а потом надевает хирургическую маску.

Как странно, она достает мобильный и отправляет сообщение. Зачем делать это именно сейчас, в такой момент?

— Пришло время появиться на свет, малыш, — говорит она, убирая телефон, и скальпель в ее руках отбрасывает блики по всей комнате.

УИЛЛ

В полицейской машине мы мчимся к дому Даниэллы. Нас сопровождают еще пять полицейских машин и скорая помощь. Я сижу на заднем сиденье, обезумев от волнения, и все, что мне остается, лишь ждать, чтобы они добрались до нее раньше, чем станет слишком поздно. Мы резко сворачиваем и останавливаемся около красивого дома на тихой улице на окраине города. Полицейские становятся позади своих машин, оставив меня в автомобиле.

— Мистер Сандерс, оставайтесь здесь. Если она там, мы освободим ее и приведем к вам, — требует полицейский, стоя за машиной с пистолетом наготове.

Голос через громкоговоритель разрезает воздух.

— Даниэллла Киллоран, это Департамент Полиции Лос-Анджелеса. Просьба выйти с поднятыми руками, — кричит он. Входная дверь открывается, и рыжеволосая девушка выходит, поднимая ладони над головой и щурясь. Двое полицейских подбегают к ней и прижимают ее голову к земле, а руки заламывают за спину. Другие вбегают в дом в поисках Кэт. Я вижу самодовольное маленькое лицо. Увидев меня, она хмурится.

— Уилл, я люблю тебя! — кричит Даниэлла.

Я пытаюсь судорожно открыть дверь машины, но у меня ничего не получается.

Пожалуйста, блин, пожалуйста, просто позвольте мне попасть внутрь, я должен увидеть ее... обнять ее.

Полицейский подходит к моей двери и открывает ее. Я выхожу и бегу в сторону Даниэллы, но он хватает меня за руку и останавливает.

— Где она? — ору я на Даниэллу, которая смотрит на меня затуманенным взором.

— Мистер Сандерс...

— Даниэлла, где она? Клянусь Богом, если ты причинила ей боль...

— Мистер Сандерс...

— Кэт? Кэт, ты там?

— Уилл, — кричит полицейский, привлекая мое внимание.

Я поворачиваю голову, тяжело дыша. Он тянет меня обратно.

— О, Боже, она? — спрашиваю я, и паника проходит сквозь меня.

— Нет, нет. Внутри ее нет. И у подозреваемой есть алиби. Она была вот по этому адресу целый день. Кэт не здесь, Уилл. Даниэлла не трогала ее.

— Тогда где она, черт возьми? — ору я.

— Мы не знаем.

Я роняю голову себе на руки.

— В доме Даниэллы мы нашли достаточно улик, чтобы выставить судебный запрет против нее.

— Ну да ладно, сейчас это очень полезно, не так ли? — говорю я с сарказмом. — Простите, я просто...

— Я знаю. Послушай, Уилл, мы все в поисках миссис Сандерс. Мы найдем ее.

Мой телефон пищит — пришло сообщение с неизвестного номера. Я открываю его и вижу фотографию Кэт. Она лежит практически голая на операционном столе. Я начинаю задыхаться, когда вижу этот ужас. Моя любимая жена наручниками прикована к столу за запястья и лодыжки, и у нее во рту кляп. Я падаю на колени и плачу, закрыв лицо руками.

— Уилл, что случилось? — спрашивает полицейский, наклоняется и поднимает мой телефон с земли. Он смотрит на фотографию на экране, а затем пролистывает дальше.

— Уилл, ты видел адрес внизу фотографии? — спрашивает меня полицейский.

Я смотрю на него мокрыми от слез глазами и качаю головой. Поднявшись, я забираю телефон у полицейского и смотрю на текст под картинкой. И мое лицо искажается от бешенства.

Наш ребенок готов появиться на свет,

приходи и познакомься с нашими новорожденным малышом, Уилл.

Я люблю тебя, обнимаю и целую

3003 Дорога Руньон Каньон

Горы Санта-Моника

Национальная Зона Отдыха

— Давай, поехали, — говорит полицейский, открывая мне заднюю дверь машины. Затем зовет остальных. Все садятся в свои автомобили, кроме двух полицейских, оставшихся собирать улики против Даниэллы.

Мы уезжаем к Голливудским Холмам с включенными мигалками и сиренами. Я не могу справиться с неистовой паникой и слезами, пока мы едем к этому дому.

Какого черта я увижу, когда мы доберемся туда? Кто, на хрен, делает это с нами, и что произойдет, если мы опоздаем?

Слезы снова текут у меня по лицу. Я буквально в ужасе от того, что, возможно, найду, когда мы туда доберемся. И впервые в своей жизни я начинаю молиться про себя. Боже, пожалуйста, помоги моей жене и нерожденному мальчику.

~ K Э T ~

Она держит скальпель острием вверх, глядя на него с трепетом. Это какая-то чертова сумасшедшая. Я извиваюсь на столе, когда скальпель прикасается к моему животу, и внезапно меня парализует страх.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, мне нужно мысленно подготовиться к предстоящему... О Боже, она действительно собирается сделать это.

— Сейчас может быть немного больно, — говорит она.

Страх сковывает меня, я дышу достаточно поверхностно, и, если бы в тот момент не лежала, наверняка упала бы. Я наблюдаю, как она погружает скальпель в живот. Острый край лезвия протыкает мне кожу. Нет больше ничего, кроме всепоглощающей боли, когда она проводит ножом через мою плоть. Я кричу, и потоки слез ручьями стекают по лицу.

— Тише, малыш, не говори ни слова, мама собирается купить тебе птичку, — начинает петь эта сумасшедшая, продолжая разрезать меня без наркоза. Я не могу описать чистейшую неподдельную агонию, которую она вызывает. Уверена, что меня сейчас стошнит, или я потеряю сознание — а, возможно, все сразу.

Уилл, где ты? Ты так сильно нужен мне. Уилл, мне так жаль, Уилл... Уилл...

— И, если эта птичка не будет петь, то мамочка купит тебе кольцо с бриллиантом, — продолжает она, в то время как мои крики становятся слабыми всхлипами. Слишком много боли и переживаний. Я не могу справиться с этим ужасом и чувствую, что комната вращается. А затем тошнота настигает меня, и комната исчезает в темноте.

УИЛЛ

Мы приезжаем на Руньон-Каньон-Роуд и бешено мчимся по грунтовой дороге к дому, где удерживают Кэт. Полицейские выключили мигалки и сирену пару минут назад, чтобы не вспугнуть преступника.

— Там, — передает полицейский по радио.

Мы останавливаемся перед заброшенным домом, и полицейский оборачивается и смотрит на меня.

— Уилл, ты должен предоставить это профессионалам. Я не могу позволить тебе побежать туда первым. Пожалуйста, просто предоставь нам делать нашу работу, и мы получим Кэт обратно в целости и сохранности. Ты понимаешь?

Я с чертовским трудом могу сосредоточить мысли в голове, так быстро они крутятся. И да, все, что я хочу сделать, это бежать туда впереди них и найти ее.

— Уилл, ты меня понял?

— Да, да, я, блядь, понял! Теперь идите и делайте свою работу, — перебиваю я.

Он выходит из машины и смотрит на меня через окно, потом открывает заднюю дверь. Инстинкт толкает меня бежать туда, но я понимаю, что для Кэт безопаснее, если полиция пойдет первой.

Полицейские достают оружие и медленно и осторожно идут к двери дома. Она открыта, и над входом висит приветственный баннер. Я иду за офицером, который подает мне сигнал, чтобы я молчал. По моим венам бежит адреналин, но не в хорошем смысле. Я прохожу дверной проем после примерно восьми полицейских. Внезапно слышится шум и очень много криков.

— Ложись на землю... немедленно, на землю, — выкрикивают полицейские передо мной, и моя паника начинает зашкаливать. Я бегу мимо них в большую комнату и вижу двух полицейских, удерживающих женщину, полностью одетую в хирургический костюм, весь покрытый кровью. Я задерживаю дыхание, когда она смотрит на меня.

— Уилл, как ты мог? — кричит она, когда полицейские снимают хирургической колпак и маску, открывая ее лицо.

Глава 23

— Кира, какого хрена? — кричу я в недоумении.

— Уилл, я сделала это для тебя, для нас, — говорит она.

Я пробегаю мимо нее в соседнюю комнату и вижу картину, которую никогда не забуду. Кэт без сознания лежит на операционном столе с разрезанным животом, и повсюду кровь.

— О, Боже, Кэт, что она с тобой сделала, — кричу я, приближаясь. Ужас наполняет меня, пока я лихорадочно проверяю пульс. Я целую ее в щеку и вынимаю кляп изо рта.

— О, Боже... О, Боже, малыш, держись. Пожалуйста, не оставляй меня. Я так сильно люблю тебя.

Я хватаю салфетку и закрываю разрез на ее животе.

— Пожалуйста, помогите мне, она срочно нуждается в помощи, — кричу я медикам из скорой, когда они входят внутрь.

— О, Господи, пожалуйста, помоги ей... пожалуйста, умоляю тебя. Ты не можешь позволить ей умереть, — повторяю я.

— Сэр... сэр... сэр, отодвиньтесь, — кричит врач. — Сэр, нам нужно, чтобы вы подвинулись, чтобы мы могли помочь ей. Пожалуйста, отойдите немедленно.

— Ключ? Надеюсь, у этой тупой суки есть ключ? — кричу я полицейским, взявшим Киру под стражу. Они странно смотрят на меня.

— Для наручников, — указываю я на руки Кэт, после чего они начинают искать ключ.

— Нашли. Вот, попробуй этот, — отвечает один и бросает его мне. Я вставляю и поворачиваю ключ, и замок открывается.

— О, слава Богу.

Я снимаю наручники и растираю запястья своей любимой, на которых остался кроваво-красный след.

— О, нет, что она с тобой сделала? — я поочередно освобождаю ей ноги, пока врач продолжает работать, пытаясь остановить кровотечение. Закончив, я одной рукой беру Кэт за руку, а другой ласково глажу ее по лицу. По моей щеке бежит слеза и капает прямо на нее, такую бледную и без сознания.

— Уилл, как ты мог? Я люблю тебя. Этот день должен был стать нашим, вместе с нашим новым ребенком. Как ты мог так поступить со мной? С нами? Уилл... Уилл... Уиииилл, — кричит Кира, когда ее уводит полиция. Я даже не смотрю на нее, я, блин, не могу смотреть на нее. Если я это сделаю, то уже за себя не ручаюсь.

— Сэр, мы должны отвезти ее в больницу как можно скорее.

Я киваю, и они перекладывают ее на каталку и везут к машине скорой помощи. Я вытираю нос рукавом и следом забираюсь в скорую. Никогда, ни в коем случае я больше не оставлю ее одну… никогда. Я сажусь на сиденье рядом с Кэт, один врач залезает следом, а другой закрывает дверь.

— Вы думаете, она поправится? — спрашиваю я, все еще продолжая крепко сжимать руку Кэт.

— Она потеряла много крови, и у нее чрезвычайно низкое кровяное давление. Мы должны доставить ее в операционную как можно раньше.

— Ее зовут Кэт.

— Я знаю, кто она. Моя дочь — большая поклонница ваших фильмов, — говорит врач и сочувственно улыбается.

— А мой мальчик?

— Сердцебиение есть, но нерегулярное. Ребенок испытал огромный стресс из-за волнений матери и уровня боли. Разрез был глубоким, но недостаточным, чтобы проникнуть в амниотическую оболочку. И это хорошая новость. Какой срок у Кэт? — спрашивает она.

— Семь с половиной месяцев, — отвечаю я.

— Понятно. Ну что ж, думаю, нужно как можно скорее сделать кесарево сечение, чтобы достать вашего малыша.

— С ним все будет в порядке? Это не опасно для него?

— У него могут возникнуть некоторые трудности с дыханием. Но главная проблема заключается в том, что он будет недоношенный. Но я почти уверена, что спустя несколько недель, заполненных любовью и заботой, с ним все будет в порядке. К сожалению, у Кэт останется некрасивый рубец, но уверена, она поправится. Предполагаю, что ей тоже понадобится много нежности, заботы и любви после тяжелых испытаний, через которые она прошла.

— Даже не представляю, что будет со мной, если я потеряю хоть одного из них, — говорю откровенно.

Кэт начинает стонать, и я сразу же переключаю все свое внимание на нее.

~ K Э T ~

Я слышу, как разговаривают люди, и чувствую, что кто-то держит мою руку. Я моргаю, открывая и закрывая глаза. Мое тело онемело. Я пытаюсь поднять голову, но она не двигается. Вдруг пронзительная боль охватывает мой живот, появляясь снова и снова. Я не могу сдержать стон.

О, черт, это так дьявольски больно. Дерьмо, все тело горит.

— Аааа! — говорю я, и чья-то рука сжимает мою ладонь крепче.

— Все в порядке, детка, я здесь.

Я слышу голос Уилла. Это меня мгновенно успокаивает.

Мне это снится? Он действительно здесь? Какого черта со мной произошло?

— Кэт, я собираюсь дать вам обезболивающее, — сообщает женский голос, но я все еще не могу открыть глаза. Я чувствую маску на своем лице, и в панике пытаюсь сбросить ее. Я не хочу быть снова под наркозом. Я стону и шевелю руками, пытаясь убрать маску.

— Нет, только не снова. Оставьте меня в покое. Пожалуйста, просто отпустите меня домой, — прошу я, чувствуя, как маска вновь опускается на мое лицо.

— Кэт, это просто кислородная маска. Меня зовут Мэгги, я — врач. Тебе больно? — спрашивает она.

— Ммм… да, очень. Ааа, блин, — бормочу я. — Уилл?

— Я здесь детка, я здесь, — говорит он, успокаивая меня.

— Коэн? — спрашиваю я, пытаясь наклониться и посмотреть на свой большой живот, сдерживая рыдания.

— С ним все будет в порядке. Мы собираемся встретиться с ним, когда стабилизируем тебя в больнице, детка.

— Нет, еще слишком рано. Он не будет готов. Аааа... — задыхаюсь я, когда говорю.

— Ребенок не шевелится, — говорит он, убирая волосы с моего лица.

— Я люблю тебя, — Уилл наклоняется и целует меня в лоб, и я сразу начинаю рыдать.

— Приехали.

— Куда? — спрашиваю я.

— В больницу Cedars-Sinai. Это ближайшая к нам, и у них есть отделение интенсивной терапии для новорожденных.

О, Боже, боль невыносимая.

Фельдшер открывает заднюю дверь и вытаскивает каталку из машины скорой помощи. Движение каталки отдается чистой агонией. Такое чувство, будто мои внутренности разорваны.

— Oooo! — кричу я.

— Поаккуратнее с ней, — слышу я голос Уилла.

Меня быстро везут по коридору больницы. Я все время теряю сознание. Я смотрю на мелькающие на потолке лампы. Меня везут в экстренную операционную. Уилл рядом, он постоянно говорит мне о своей любви, поддерживает меня.

Передо мной все исчезает.

УИЛЛ

Я смотрю на лицо Кэт, она снова теряет сознание. Я бегу рядом с каталкой, пока ее везут в экстренную операционную. Ко мне подходит медсестра:

— Сэр, если вы хотите здесь остаться, то должны надеть вот это.

Она протягивает мне медицинский халат и сетку для волос. Я ненадолго отпускаю руку Кэт, чтобы надеть костюм и шапочку. На это у меня уходит рекордно короткое время.

— Уилл… Уилл, — зовет она снова и снова с закрытыми глазами.

Все так громко разговаривают, что-то кричат друг другу, используя медицинские термины. Я вижу, как врачи прикрепляют датчики и ставят капельницы в неподвижное тело Кэт.

Черт, она через такое прошла, а они ранят ее еще больше. Это чертовски убивает меня. Дерьмо!

— Я здесь и никуда не уйду, — успокаиваю я ее.

Мне приносят стул, чтобы я сел у ее изголовья, натягивают и поднимают полотно перед ее животом. А затем хирурги и медсестры приступают к работе. В операционную принесли подготовленный для Коэна инкубатор. Я держу руку Кэт, а другой рукой глажу ее лицо. Я вытираю слезинку на ее щеке. Эмоции переполняют меня. Кэт вздрагивает, когда хирург что-то делает, и я вижу, что ей некомфортно.

— Малыш, я здесь, с тобой. Просто слушай мой голос. Я люблю тебя... я люблю тебя очень сильно, — шепчу я ей на ухо. Она поворачивает ко мне лицо.

— Я тоже люблю тебя, — шепчет она, а затем снова теряет сознание.

Я вздыхаю и прислоняюсь лбом к ее голове, даже не пытаясь сдерживать слезы.

— Щипцы, — говорит хирург, отвлекая мое внимание от прекрасного лица Кэт.

Я продолжаю крепко держать ее за руку. Затем слышу хлопок, мое сердце замирает, и потом я слышу… плач. Я слышу плач... мой мальчик плачет. Я вздыхаю и целую Кэт в щеку. Я смотрю, как врачи моют Коэна и кладут в инкубатор. Слезы безостановочно текут из глаз, когда я смотрю, как нашего сына увозят из операционной.

— Он родился, Кэт, — шепчу я, — наш малыш Коэн здесь.

Она приоткрывает глаза.

— Он здесь? — спрашивает она тихо.

— Да, ты сделала это, Кэт, — говорю я и вижу, что ее глаза начинают закатываться.

— Я люблю...

На кардиомониторе появляются ровные линии.

— Кэт... Кэт, очнись, — кричу я, а затем хватаю ее руку и так крепко сжимаю, что это должно быть больно, но она даже не вздрагивает.

— Я сожалею, сэр, вам придется подождать снаружи, — говорит медсестра. Она поднимает меня со стула и начинает уводить от Кэт.

— Что? Нет! Я никуда не пойду.

— Сэр, пожалуйста.

— Нет! Кэт, Кэт, детка. Давай, очнись, пожалуйста, — кричу я ей.

— Уведите его отсюда, — требует хирург, в то время как медсестра пытается вывести меня за дверь.

— Отпустите меня! Кэт...

— Охрана, кто-нибудь позовите охрану!

Двое крепких мужчин врываются и берут меня за руки.

— Нет! Я не могу оставить ее. Я обещал, что никогда не оставлю ее. Пожалуйста, вы должны спасти ее. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... — умоляю я, пока меня выводят из операционной в зал ожидания.

Я не могу сдержать рыданий. Слезы капают на пол. Ко мне подходит молоденькая медсестра и помогает подняться и сесть на стул.

— Ну же, Уилл. Давай выпьем кофе и позволим им делать свою работу.

Я осознаю, что рядом со мной Марк. Честно говоря, я даже не предполагал, что он все еще здесь. И все это время он не отходил от меня.

— Поверь мне, они очень хорошо знают свою работу и сделают все, что в их силах, чтобы спасти Кэт. Есть ли кто-то, кому мы должны позвонить? — спрашивает Марк.

Я качаю головой, не могу сейчас ни с кем разговаривать.

— Не мог бы ты позвонить моей маме и сообщить о том, что происходит? Не будем пока что беспокоить родителей Кэт.

Черт, блин, дерьмо… как, черт возьми, я собираюсь объяснить все это Джоно? Я обещал ему заботиться о ней. О, и как потрясающе я справился с этим.

— Я должен быть там, держать ее за руку и говорить, что с ней все будет хорошо, — говорю я тихо.

— Уилл, ты должен не мешать им выполнять свою работу. Ты... ну ты должен пойти и посмотреть на своего сына, — говорит Марк. — Я пойду с тобой в отделение интенсивной терапии для новорожденных, а затем выйду и позвоню твоей маме.

Я качаю головой и снова вытираю нос рукавом.

— Нет, Марк, я очень хочу впервые увидеть Коэна вместе с Кэт. Она заслуживает этого больше меня. Мы сможем увидеть нашего сына, когда она очнется.

Я сижу в зале ожидания и просто жду. Кажется, проходит целая вечность. Я шагаю, я сижу, я рыдаю, а потом снова и снова повторяю то же самое.

В конце концов, появляется мама, и при виде нее я, конечно же, сразу теряю над собой контроль. Она прижимает меня к себе и успокаивает.

Блин, я даже не предполагал, насколько нуждался в матери, пока она не вошла.

Приходят Дэн и Брук. Наверное, Марк и им позвонил.

— Как она? — спрашивают они хором.

— Не знаю. Она уже несколько часов в хирургии, и мне ничего не говорят, — отвечаю я. Брук наклоняется и обнимает меня.

Я оглядываюсь через плечо и вижу молодую девушку, снимающую нас на телефон.

Блин, ты, должно быть, издеваешься надо мной; даже сейчас у нас нет личной жизни.

— Марк, не мог бы ты поговорить с сотрудниками больницы и посмотреть, что возможно сделать, чтобы избежать фанатов и папарацци. Блин, сейчас я не могу справляться еще и с обезумевшими поклонниками.

На меня нападает мучительная тоска. Я чувствую оцепенение. Да, у меня есть мама, Дэн, Брук, они все здесь, рядом со мной, но я чувствую себя чрезвычайно одиноким, и мне очень холодно.

Затем я поднимаю глаза и вижу, как из операционной выходит медсестра.

— Мистер Сандерс? — зовет она.

Я вскакиваю и подбегаю к ней, несмотря на легкую слабость и головокружение.

— Как она? Пожалуйста, скажите, что с ней все в порядке.

Бессилие накрывает меня, пока я жду, что она ответит. В ушах у меня звон, мне жарко, а в горле стоит ком.

Пожалуйста, Господи, пусть с ней все будет хорошо.

Медсестра кивает головой, и в этот момент я чувствую себя таким окрыленным и счастливым, даже счастливее, чем в тот день, когда Кэт сказала «Да». Я обнимаю медсестру, поднимаю ее в воздух и начинаю кружить, отчего она смеется.

— Мистер Сандерс, — говорит она, когда я ставлю ее на землю.

— Хорошо, извините, — лучезарно улыбаюсь в ответ.

— Я могу увидеть ее? — спрашиваю я в нетерпении. Мне необходимо увидеть ее.

— Мистер Сандерс, ваша жена потеряла много крови. Врач перелил ей несколько единиц, и в данный момент она стабильна. Она прошла через большое испытание, но, к счастью, сделанный разрез был чистым и должен хорошо зажить. Рана была достаточно глубокой; напавшая рассекла слои мышц и задела стенки матки, но не пробила ни матку, ни амниотическую оболочку. Если во всем этом поискать положительную сторону, так это то, что злоумышленница знала, что делает. Повезло, что вы остановили ее именно в тот момент. В противном случае, она могла добиться своего и добраться до вашего ребенка, — говорит медсестра.

Меня передергивает от одной мысли, что Кира держала бы Коэна или даже просто находилась бы рядом с ним. Невероятно, что мне казалось, будто она нормальный человек. Тихая фанатка, всегда довольная нашими маленькими шутками и автографами. Не понимаю, как можно так извращенно причинить человеку боль и надеяться, что я бы в нее влюбился. Да я никогда физически не прикоснулся бы к ней. И никогда, никогда я не прощу ее за это. Надеюсь, эта женщина сгниет в тюрьме.

— Если вы хотите увидеть Кэт, с удовольствием провожу вас, — говорит медсестра.

— О, Боже, да. Пожалуйста, отведите меня к ней.

Я смотрю на маму, Марка, Брук и Дэна.

— Иди... иди... Уилл. Мы тебя здесь подождем, — говорит мама.

— Конечно, подождем, — добавляет Брук, а Дэн обнимает ее за плечи.

Я улыбаюсь и быстрым шагом следую за медсестрой. Мне не терпится увидеть свою жену. Мы проходим через большие раздвижные двери, затем по коридору и попадаем в больничную палату, где лежит Кэт. Ее подключили к разным аппаратам, подсоединили капельницу, и у нее на лице кислородная маска. Мое облегчение сменяется отчаянием.

— Я думал, вы сказали, что она в порядке? — спрашиваю я медсестру, пока она возится с капельницей Кэт.

— На данный момент ваша жена стабильна, но еще какое-то время она, наверно, будет спать. Чувствуйте себя свободно, посидите с ней. Можете говорить с ней, уверена, она вас услышит, — отвечает медсестра, а затем выходит из палаты.

— Спасибо, — благодарю я в ответ, беру руку Кэт и нежно держу ее, наблюдая, как жидкость из капельницы попадает ей в вену. Слезы бегут по моей щеке, и я быстро вытираю их рукавом.

— Кэт, детка, — шмыгаю я. — Я так тебя люблю, — шмыг, — и нашего сына, — шмыг, — и он хочет встретиться с тобой так сильно, — шмыг, — так что ты должна поправиться очень скоро.

Я нежно целую ее руку. Меня переполняет чувство мучительного отчаяния. Я кладу голову на край кровати и тихо плачу.

— Уилл, — слышу я мамин голос. Я поднимаю голову и вижу ее, стоящую в дверях с Брук и Дэном.

Кивком головы я предлагаю им войти в палату.

— Разве вам сюда можно, думал, вас не пускают? — спрашиваю я.

— Все верно, но там везде папарацци, они пытаются задавать нам вопросы. Главврач больницы попросил нас побыть здесь с тобой, пока они с ними не справятся. Марк согласовал все с сотрудниками больницы.

—Черт, я даже не подумал об этом. Я должен позвонить Пэтти.

— Я сделаю это, — говорит Брук.

— Спасибо, — благодарю я, шмыгая носом.

— Чувак, с ней все будет в порядке! Уилл, ты знаешь, какая она смелая, она — боец, — говорит Дэн, похлопывая меня по плечу.

В палату заходит медсестра, чтобы сообщить мне о состоянии Коэна.

— Коэн весит четыре фунта три унции (прим. ред.: 1.9 кг). У него черные волосы, как у его отца. У ребенка небольшие проблемы с дыханием, так что с этим ему помогают. Кроме этого, он кажется совершенно нормальным и очень здоровым мальчиком, — докладывает она.

— О, отлично, — говорю я с улыбкой.

— Не хотите увидеть его?

— О... я хочу, я хочу, — нетерпеливо выкрикивает мама и поднимает руку.

— Нет. Я хочу, чтобы раньше всех его увидела Кэт, — говорю я.

Мама понимающе кивает. Я чувствую, как Кэт шевелит рукой, и наклоняюсь к ее лицу, посмотреть, все ли в порядке. Ее веки подрагивают, когда она щурится и моргает несколько раз.

— Детка, ты в порядке? Ты знаешь, где ты находишься? — спрашиваю я ее.

Она кивает, а затем морщится от боли.

— Коэн? — шепчет она.

— Он в порядке. Он ждет встречи с тобой, — говорю я.

— На кого он похож?

— Я не знаю, я не отходил от тебя. Я подумал, мы должны увидеть его одновременно, — говорю я ей, заставляя улыбнуться.

— Мы можем увидеть его сейчас?

— Думаю, тебе нужно еще немного отдохнуть, прежде чем ты увидишь Коэна, но, если ты действительно хочешь, я могу узнать.

— Пойду и спрошу медсестру, если ты не против? — спрашивает Дэн.

— Спасибо, чувак, я ценю это.

Дэн с Брук выходят из комнаты.

— Ты заставила меня немного поволноваться, — говорю я, и она улыбается.

— Думаешь, я оставила бы вас здесь с Коэном самих по себе? — спрашивает она, хихикает, а затем морщится.

Заходит медсестра и проверяет давление Кэт. Оно все еще довольно низкое, но на этот раз лучше, чем было в машине скорой помощи.

— Кира? — спрашивает Кэт, подняв бровь.

— Они поймали ее. Не волнуйся, она больше не будет нас беспокоить, — заявляю я.

— Когда я увижу Коэна?

— Дэн пошел узнать, но думаю, это будет немного позже, по меньшей мере, еще через пару часов. Ты должна окрепнуть.

— Но я не хочу, чтобы он был один, думая, будто не нужен нам. Он такой маленький. Мы должны быть там, с ним, — говорит она, и одинокая слеза бежит по ее щеке. Я вытираю слезинку и целую Кэт в лоб.

— Детка, он никогда не подумает, что мы бросили его. Он такой маленький, что, вероятно, вообще ни о чем не думает, ну разве что, возможно, о своей следующей еде. Пожалуйста, постарайся не волноваться. Просто попробуй немного отдохнуть. А когда ты проснешься, мы увидим его. Ты через многое прошла, и мне нужно, чтобы ты поправилась для Коэна и для меня... мы оба нуждаемся в тебе, — говорю я, поглаживая ее по щеке.

~ K Э T ~

Я медленно, с трудом открываю глаза. Интересно, это все был сон? Уилл сидит рядом со мной, его голова — на моей кровати, он держит меня за руку. Лиз, Дэн и Брук сидят на диване в моей комнате и общаются между собой. Я сжимаю руку Уилла, и он смотрит на меня.

— Эй, с возвращением, соня, — говорит он и целует мою руку.

— Как долго я спала?

— Чуть больше пяти часов.

— Значит, мы можем пойти и увидеть Коэна прямо сейчас?

Уилл вздыхает и нажимает на кнопку вызова медсестры.

— Думаю, можем выяснить это, — говорит он.

Входит медсестра.

— Доброе утро, Катерина. Как вы себя чувствуете? — спрашивает она, одновременно занимаясь проверкой моих показателей.

— Я в порядке. Мы можем сейчас пойти и увидеть нашего ребенка?

Медсестра поджимает губы.

— Давление по-прежнему низкое, я бы не советовала это.

— Но я настаиваю.

— В таком случае, мы можем отвезти вас в коляске, но позвольте предупредить, что вам будет больно пересесть с кровати на коляску, — говорит она, пытаясь ненавязчиво убедить меня, что это не в моих интересах.

— Мне нужно увидеть его, Уилл... мы должны увидеть его.

Медсестра кивает.

— Пойду, привезу инвалидное кресло.

Уилл смотрит на меня и качает головой.

— Если ты не готова на сто процентов, тогда, возможно, нам следует немного подождать, по крайней мере, пока ты не почувствуешь себя немного лучше, и твое давление не поднимется еще, — говорит он с отчаянием в голосе.

— Мне нужно увидеть его, Уилл, а тебе — нет?

— Ну, конечно же, я умираю от желания увидеть его. Просто я хочу, чтобы в первую очередь тебе было хорошо, вот и все.

Я переплетаю наши пальцы.

— Сейчас — самое время. Он появился на свет более… сколько ? Девяти часов назад, и никто не навестил его. Уилл, он нуждается в нас так же сильно, как мы нуждаемся в нем.

— Ладно, — глубоко вздыхает он.

Медсестра возвращается с инвалидной коляской.

— Итак, а теперь, Кэт, я подойду к кровати, а ты подвинешь ноги и спустишь их. Да, это будет больно, так что делай медленные и постепенные движения, — говорит она, поднимая спинку кровати так, что я оказываюсь в сидячем положении. Движение кровати болью отдается у меня в животе, а из горла вырывается тихий стон. Уилл смотрит на меня, нахмурив брови.

— Детка, ты уверена? Мы не должны делать это прямо сейчас.

Я свирепо смотрю на него, он отступает и берет меня за руку, пока я сажусь. Я двигаю ноги к краю кровати, и все это время в моем животе такое чувство, будто его снова разрезают. Изо всех сил я стараюсь не издавать каких-либо звуков и слежу за выражением лица, чтобы не было понятно, как мне больно, потому что знаю, это заставит Уилла остановить меня.

Наконец, ноги медленно спускаются с края кровати, медсестра хватает меня под одну руку, Уилл под другую. Лиз, Дэн, и Брук внимательно наблюдают. Я встаю на холодный пол и выдыхаю. Боль вгрызается в живот, отчего возникает небольшая тошнота, но я отмахиваюсь от нее, так как желание увидеть сына гораздо важнее, чем мое хорошее самочувствие.

Медсестра спрашивает, могу ли я стоять.

Я продолжаю глубоко дышать, восстанавливая дыхание, затем переношу вес тела на Уилла и медсестру и соскальзываю с кровати.

— Аааа! — громко кричу я. Голова словно в тумане, но я стараюсь сосредоточиться на лице Уилла. Он смотрит на меня, и в его взгляде читается: ты молодец.

— Ладно, давай садиться, — говорит медсестра, свободной рукой подкатывая инвалидную коляску сзади.

— Ты можешь сделать это, просто не своди с меня глаз, — уверяет Уилл, зная, что я воспользуюсь его помощью, чтобы пройти через это. Я киваю и начинаю медленно сгибать ноги, чтобы сесть в коляску. В животе возникает резкая боль, и это заставляет меня резко сесть. Я плюхаюсь в кресло и с облегчением вздыхаю. Головокружение начинает потихоньку проходить. Уилл наклоняется и опускает подножки, затем медленно ставит туда сначала одну мою ногу, а потом другую.

Наконец, полностью устроившись в кресле, я с облегчением выдыхаю. Медсестра закрепляет капельницу, и мы направляемся в ОРИТ (прим. пер.: — Отделение реанимации и интенсивной терапии). Уилл идет рядом со мной, Лиз, Дэн, и Брук — следом. Мое дыхание учащается, сердцебиение ускоряется, а головокружение вновь становится сильнее, пока мы приближаемся к Коэну. Медсестра открывает дверь и ввозит меня в палату с большим количеством детских инкубаторов. Меня катят к самому дальнему от двери. Я прикрываю рот рукой, у меня перехватывает дыхание, и слезы застывают в глазах. Спереди прикреплен маленький именной бейджик: «Коэн Сандерс». Уилл наклоняется и берет меня за руку.

— Готова увидеть нашего сына? — шепчет он и целует меня в щеку.

Я киваю и сглатываю. Мы оба вздыхаем, когда заглядываем в инкубатор, и видим нашего маленького мальчика с трубкой, прикрепленной к носику, маленькие подушечки присоединены к его груди, а вокруг ножек что-то обернуто. Я уже не так сильно ликую, впервые увидев своего малыша. Так больно видеть его, такого крошечного и беспомощного. Не сумев сдержать себя, я начинаю плакать, слезы радости... слезы боли... слезы чистой любви.

— Он похож на тебя, — говорю я и смотрю на Уилла, который также с трепетом разглядывает своего сына.

Уилл шмыгает носом и быстро смахивает слезы.

— Он великолепен, как и его мать.

— Ой, ребята, он такой очаровашка. Вау! Мой первый внук, — замечает Лиз, тоже вытирая слезы с глаз.

— Можно мне подержать его? — спрашиваю я медсестру.

— Нет, извините. Но вы можете положить руки сюда и прикоснуться к нему, — отвечает она, и я киваю головой.

— Мы должны сделать это одновременно, — говорю я Уиллу, который выглядит таким же взволнованным, как и я, от возможности впервые прикоснуться к нашему ребенку.

Уилл просовывает руки через нижний проем, а я кладу через верхний и дотрагиваюсь до крошечной ручки Коэна, в то время как Уилл прикасается к его ножке. От наших прикосновений малыш немного шевелится и обхватывает мой мизинец своей крошечной ручкой.

— О, Боже, — бормочу я, и от переизбытка эмоций, впечатлений и событий, я даю волю слезам. Уилл обнимает меня за плечи.

— Посмотри на наше «произведение». Наш сын — само совершенство.

Глава 24

После рождения Коэна я еще 9 ночей провела в больнице. Их должно было быть всего шесть, но я потеряла слишком много в весе и была очень слаба. Несколько дней мне ставили капельницу с антибиотиком, чтобы снять небольшой жар, возникший после операции. Первые пять дней или около того я принимала морфин, а потом захотела проверить, как справлюсь с болью без него. Чувствовала я себя нормально, и мне удалось отказаться от обезболивающих лекарств. Справиться с этим мне помог Уилл своей нежной любовью, мой великолепный муж, который никогда меня не покидает.

Каждый день, каждую возможную минуту я навещала Коэна, что занимало большую часть дня. Могу с уверенностью сказать, что Уилл любит своего сына, так же сильно, как и я. Коэн оставался в больнице примерно до предполагаемой даты своего рождения. Целыми днями фанаты и папарацци осаждали несчастную больницу, чтобы увидеть нашего ребенка.

Мои родители приехали через неделю познакомиться со своим первым внуком. Они были так же взволнованы, как Лиз, и завалили его игрушками и одеждой. Мы подготовили наш дом к приезду Коэна. И, благодаря Уиллу, Дэну и Марку, детская выглядела потрясающе.

*

Наконец настал день, когда можно забрать Коэна домой. Всю дорогу от больницы до машины я крепко прижимаю его к себе. Всюду вспышки камер, фанаты плачут и кричат от желания увидеть нашего малыша. Мы позируем, чтобы папарацци могли сделать наше семейное фото, так как это будет единственная возможность сфотографировать нас с нашим ребенком. После чего он будет надежно защищен от глаз общественности. Если его родители известны, еще не означает, что и он должен. Как обычно, папарацци забрасывают нас вопросами.

— Как ты себя чувствуешь после всего, что с тобой произошло?

— Как ребенок?

— Как его зовут?

— У меня все отлично, я чувствую себя намного лучше. Наш малыш Коэн в порядке. Спасибо, что спросили, — отвечаю я, пристегивая Коэна в детском автокресле.

Пэтти тоже здесь, чтобы ответить на любые другие вопросы. Она чудесная, и я так люблю ее.

Мы с Уиллом садимся в машину по обеим сторонам Коэна в автокресле и, закрыв двери, ждем, пока Пэтти закончит. Как только она присоединяется к нам, водитель везёт нас домой. Подъехав, я улыбаюсь и говорю, сюсюкаясь с Коэном, что это его дом. Уилл с любовью наблюдает за мной.

Я выскальзываю из машины и достаю малыша из кресла. На подъездной дорожке стоят наши родные и друзья с плакатом "Добро пожаловать домой, Коэн!". Я улыбаюсь и с ребенком на руках, в объятиях Уилла иду в дом.

Я чувствую безмерную радость, что мы с нашим сыном наконец-то дома. Меня переполняют эмоции благодаря огромной любви и поддержке нашей семьи. Я начинаю плакать, когда мы входим в гостиную. Уилл помогает мне сесть с Коэном на руках, затем встает и громко вздыхает.

— Спасибо всем, что пришли. Мы очень ценим, что вы проводите время с нами и нашим малышом. Мы не можем в полной мере выразить свою благодарность за все, что вы сделали для нас с момента появления Коэна на свет. А сейчас, как вы знаете, у меня есть сюрприз для моей прекрасной жены, и он только что прибыл.

Уилл подходит к входной двери и открывает ее. Заходит высокая блондинка, но ее лицо спрятано за гигантским тортом из подгузников. Я хихикаю, когда она проходит мимо наших дорогих гостей и ставит этот гигантский торт на журнальный столик прямо передо мной. Я с нетерпением жду, чтобы увидеть, кто это. И тут девушка показывает свое лицо.

— О. Мой. Бог, — заикаюсь я, вскакиваю с Коэном на руках и подбегаю к ней.

— Извини меня за то, что я была такой поразительной коровой, — говорит Чарли, раскрывая руки для объятий.

— Чарли, я так рада видеть тебя... Я думала, ты ненавидишь меня, ― говорю я, вытирая слезу.

— Я ненавидела тебя, пока не поняла, что Олсен был полнейшим придурком. Он лгал мне обо всем, включая тебя. Кэт, мне так жаль, что я не дала тебе шанс все объяснить, — говорит она, нежно обнимая меня и Коэна.

— Все хорошо. Должна признаться, я рада, что ты образумилась и поняла, что он был совершенно пустым местом.

— Ты права, — говорит она и целует меня в щеку.

— И посмотри на себя, маленький Коэн, разве ты не вылитая копия своего папочки? Ты такой красивый. Посмотрите на эти черные волосики, маленький милашка, — кончиками пальцев она нежно треплет щечки Коэна.

Брук подходит и заключает нас в свои объятия: «Банда возвращается, и так должно быть всегда».

УИЛЛ

Я не могу сдержать улыбки, глядя на свою прекрасную жену. От вида такой счастливой Кэт в окружении всех друзей, оказывающих нам свою поддержку, я таю внутри. Самое главное для меня ― видеть счастливую Кэт после всего, что она пережила. Ну конечно, не считая того, чтобы наш малыш был здоровым и с каждым днем становился все крепче и сильнее. Не представляю, что бы я делал, не будь хоть одного из них. Поэтому я должен защищать своих близких любой ценой. Я не могу позволить, чтобы с ними случилось что-нибудь еще. По этой причине у меня есть Марк, и нас постоянно окружает служба безопасности, даже если мы на съемках, или если Кэт поет. Отныне она всегда будет защищена. Кэт все еще ненавидит эту шумиху, но ей не нужно напоминать об ужасах, которые могут произойти, когда ты без охраны. Она знает, что я делаю это только ради нашей безопасности. Все это для нашей защиты и для защиты нашего сына и будущих детей.

Я знаю, что Кэт еще немного боится оставаться в доме, откуда ее похитили, поэтому я купил нам другой дом, побольше и хорошо защищенный. Удивлю ее этим где-то через неделю, когда документы и все, что касается безопасности, будет готово.

Даже после той огромной чертовой неудачи Марка, когда он позволил, чтобы у меня отняли Кэт на несколько мучительно страшных часов, я его не уволил. Теперь он, на самом деле, лучший друг. Марк, Дэн и я ― как братья. Учитывая всю помощь Марка в тот ужасный день, он всегда будет для нас телохранителем номер один и близким другом. В этом человеке я могу быть уверен, он не будет приставать к Кэт, в отличие от моего бывшего телохранителя и бывшего лучшего друга. У меня часто возникает вопрос, что стало с Олсеном. Я вообще не слышу упоминаний его имени, так что предполагаю, что он теперь Никто. Кем и должен быть.

Тупой Ублюдок!

Я стою и с удовольствием смотрю на свою семью и друзей. Я люблю этих людей. Я люблю свою жизнь. Я люблю свою прекрасную и обожаемую жену. И даже не могу представить, что могу быть счастливее. Я везучий сукин сын!

ЭПИЛОГ

~ K Э T ~

— Уилл, где лопата? ― кричу я, и Коэн что-то тихо бормочет.

— Детка, она напротив лестницы.

Я гуляю с Коэном, он сидит в слинге у меня на груди.

— Нашла, спасибо, — говорю я и направляюсь к водопаду через заросли с лопатой Уилла. Увидев меня, он подходит, наклоняется и нежно целует сначала меня в губы, а затем Коэна в макушку.

— Итак, мой самый главный человек, давай-ка папа покажет, как посадить дерево.

Он начинает копать яму рядом с водопадом. Я поднимаю саженец платана, который мы приготовили для посадки. Этим деревом мы хотим отметить рождение Коэна, как это сделала мать Уилла много лет назад.

— Папа проделывает большую работу, и, сгребая землю и листья, чрезвычайно хорошо выглядит при этом. Только посмотри на его мускулы. Если бы ты был девочкой, тоже впечатлился бы, — рассказываю я Коэну достаточно громко, чтобы его отец услышал меня.

Уилл смеется и поигрывает своими бицепсами.

— Наслаждаетесь шоу?

— Конечно, мистер Сандерс. Вас всегда чрезвычайно приятно созерцать.

— Хорошо, ну тогда, думаю, мне придется показать свою признательность, — говорит он, затем уверенно делает шаг ко мне и страстно целует.

Господи, у меня от него перехватывает дыхание. Обожаю его потрясающее тело.

Коэн начинает что-то лопотать и кладет свою ручку на лицо Уилла, заставляя его смеяться.

— Извини, приятель, слишком много цифровых помощников перед тобой, а? Ну, мы не хотим травмировать тебя образом жизни, который ведем.

Он еще раз быстро чмокает меня в губы и возвращается к прерванному занятию.

— Итак, думаю, все сделано.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы быть на уровне Уилла, и протягиваю ему саженец. Он забирает его у меня, переворачивает и достает дерево вместе с почвой из контейнера. Затем помещает его в яму и засыпает землей, закрепив на месте.

— Коэн, это дерево для тебя.

Мы поднимаемся и улыбаемся друг другу. Коэн снова что-то лопочет, а мы хихикаем над его явным отсутствием интереса. К сожалению, поиграть с моими волосами гораздо более увлекательно, чем смотреть на саженец. Уилл обнимает меня за талию, я кладу голову ему на плечо, и мы любуемся нашим деревом.

— Как думаешь, дать ему имя? ― спрашиваю я, глядя на Уилла.

— Думаю, стоит подождать, пока Коэн начнет говорить. Он должен назвать его сам. Как это сделал я, дав имя маминому дереву "Брюс". Что скажешь на это?

— Отличная идея.

*

— Итак, Коэн, как ты хочешь назвать свое дерево? ― спрашивает Уилл нашего четырехлетнего сына, которому больше интересно играть с нашей собакой Холли и нашей двухлетней дочерью Кайли, чем заботиться о дереве.

— Мамочка, Кайли пахнет какашками, — говорит Коэн, и мы оба смеемся. Я подхожу, поднимаю Кайли и проверяю ее подгузник.

— Да, действительно, пахнет, не так ли?

Я смеюсь. Уилл наклоняется, берет Коэна и подводит его к двум деревьям, стоящим бок о бок рядом на краю водопада.

— Ну, ты уже придумал имя для своего дерева? ― спрашивает Уилл Коэна, который, кажется, в глубокой задумчивости.

— Эммм... я бы назвал его, ммм... Бен Тен, — говорит Коэн и смеется, когда отец щекочет его.

— Бен Тен, так и есть, ты — сумасшедший ребенок, — утверждает Уилл.

Я смеюсь, когда звонит мой сотовый. Я перемещаю Кайли на бедро и достаю мобильник из кармана.

— Уилл, это наш агент, Фрэнк.

— Включи громкую связь, — просит Уилл и подходит ко мне. Я нажимаю кнопку ответа и включаю громкую связь.

— Фрэнк, как ты?

— Хорошо, спасибо, Кэт. Уилл с тобой?

— Да, я здесь.

— Отлично, вы оба получили роли. Этот фильм может стать обладателем "Оскара", если вы правильно разыграете свои карты.

Я смотрю на Уилла с воодушевлением в глазах, и он лучезарно улыбается.

— Когда начинаются съемки? ― спрашивает Уилл.

— Через месяц, — сообщает Фрэнк, что приводит нас в восторг.

— Хорошо, большое спасибо, Фрэнк, — говорю я и кладу трубку.

— Боже мой, Уилл, наконец-то мы опять будем вместе сниматься в фильме! Как здорово, с нетерпением жду этого, — говорю я. Уилл подходит ко мне и нежно целует.

— Я люблю тебя, детка.

— И мы любим тебя. Я рада, что ты образумился, и мы не остались "просто друзьями", — признаюсь я.

— Я тоже, детка, я тоже.

~ КОНЕЦ ~

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg