«Отныне и навсегда»

Отныне и навсегда (fb2) - Отныне и навсегда [The Next Always-ru] (пер. Надежда Саидовна Сечкина) (Инн-Бунсборо - 1) 1164K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нора Робертс

Нора Робертс Отныне и навсегда

Посвящается Джону Рису, лучшему в мире боссу, и всему персоналу отеля «Инн-Бунсборо»

…И гул предчувствий, и крови шум, Надежды, обуревавшие ум, Которым не сбыться уже.

Лонгфелло [1]

1

Стены особняка стояли как и два с лишним века назад: простые, мощные, крепкие. Сложенные из камня, добытого в горах и долинах, они стали свидетельством извечного стремления человека творить и созидать, плодом неистребимого желания оставить свой след в истории.

Два века люди соединяли камень с кирпичом, деревом и стеклом, расширяя, трансформируя, совершенствуя воздвигнутое здание в угоду потребностям, эпохам и вкусам. Все это время особняк на перекрестке наблюдал, как росли дома по соседству и постепенно скромная улица превращалась в город. Проселочную дорогу покрыли асфальтом; экипажи, запряженные лошадьми, уступили место автомобилям. Моды и стили менялись в мгновение ока, а особняк молчаливо высился на углу площади, словно незыблемая веха в череде времен.

Он познал войну, слышал отзвуки канонады, стоны раненых и молитвы объятых страхом, видел кровь и слезы, радость и гнев, рождение и смерть. Он пережил периоды процветания и разрухи, смену хозяев и предназначений, но его каменные стены стояли по-прежнему твердо.

С годами доски изящных двойных террас проседали, известка – потрескалась и осыпалась, от стекол остались лишь осколки. Одного случайного взгляда из окна автомобиля, притормозившего на светофоре у площади, достаточно, чтобы приметить стайку голубей, которые теперь порхали в разбитых окнах. Невольный свидетель разрухи задавался вопросом: что было в этом здании раньше? Но светофор вспыхивал зеленым, и автомобиль уезжал прочь.

Бекетт знал ответ на этот вопрос.

Он стоял на противоположной стороне площади, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов. В густом воздухе, напитанном летним теплом, не чувствовалось ни малейшего дуновения. Машин не было, и Бекетт мог бы пересечь Главную улицу на красный, однако он ждал. Щиты из плотного синего брезента закрывали здание сверху донизу, пряча фасад. Зимой они помогали удержать тепло, согревая тех, кто находился внутри, а сейчас защищали от беспощадных лучей солнца – и посторонних глаз.

Тем не менее Бекетт знал и как все выглядит теперь, и как будет выглядеть по завершении реставрации. В конце концов, он сам спланировал весь проект. Да, вместе с ним в деле еще два брата и мать, но именно он значится на всех чертежах архитектором и именно эти функции выполняет как партнер в «Семейном подряде Монтгомери».

Бекетт перешел дорогу; в недвижной тишине глубокой ночи – было три часа – его кроссовки ступали почти бесшумно. Он нырнул под строительные леса и двинулся вдоль здания, по улице Святого Павла, радуясь тому, как хорошо смотрится в свете уличного фонаря обновленная кладка, сложенная из камня и кирпича.

От нее веяло стариной. «Впрочем, она на самом деле старинная, – подумал Бекетт, – в этом отчасти и заключается ее притягательная красота. И все же впервые на моей памяти стена имеет ухоженный вид».

Он завернул за угол, перепрыгнул через засохшую грязь, прошел через обломки строительного камня, разбросанные по будущему внутреннему двору. С этой стороны террасы второго и третьего этажа тянулись ровно, ничуть не покосившись. Изготовленные на заказ планки штакетника – по архитектурному замыслу точные копии тех, что видны на старых фотографиях здания, а также найдены во время земляных работ, – только что прошли обработку и теперь сушились на проволоке.

Бекетт был уверен, что его старший брат Райдер в качестве генерального подрядчика уже распорядился насчет установки штакетника и перил. А знал он это потому, что Оуэн, средний из трех братьев Монтгомери, вечно допекал всех по поводу графиков, календарных сроков, конструкторских и бухгалтерских бумаг, а также сообщал Бекетту о каждом забитом гвозде, хотел того младший брат или нет.

Парень вытащил из кармана ключи. Вообще-то ему нравилось быть в курсе. Старый отель превратился для всей семьи в навязчивую идею. Проект буквально держит его за горло, мысленно признал Бекетт, отпирая грубую временную дверь, за которой начинался будущий холл гостиницы. За горло, за душу и, черт побери, кое за что еще. Ни один из прошлых проектов не трогал его – да и остальных членов семьи – так сильно и вряд ли когда-либо так еще зацепит.

Бекетт щелкнул выключателем. Дежурная лампочка, свисавшая с потолка, вспыхнула и осветила голый бетонный пол, оштукатуренные стены, инструмент, куски парусины, стройматериалы. Пахло деревом, пылью от штукатурки и едва заметно – жареным луком, который кто-то, должно быть, заказывал на ленч.

Утром, когда освещение будет получше, он осмотрит первый и второй этажи более тщательно. Глупая идея – приходить сюда в такой час: все равно ничего не разглядеть, к тому же он устал как собака. И все же Бекетт не удержался.

…Держит мертвой хваткой, вновь подумал он, минуя широкий арочный проем, каменные своды которого пока что стояли как есть, без отделки. Бекетт включил фонарик и двинулся вперед, к строительной лестнице, ведущей наверх.

Было что-то особенное в этом месте посреди глубокой ночи, когда стихал грохот пневматических молотков, жужжание пил, умолкали радиоприемники и человеческие голоса. Что-то неуловимое, беспокойное, заставлявшее волоски на затылке Бекетта вставать дыбом: да, будоражащее и притягательное.

Луч фонаря скользнул по стенам второго этажа. Коричневый цвет напомнил Бекетту о бумажных пакетах для завтраков. Как всегда, отчет Оуэна максимально точен. Рай и его команда закончили с утеплением.

Поначалу Бекетт хотел немедля пройти наверх, но отчего-то задержался здесь. На его скуластом, резко очерченном лице расцвела широкая улыбка, в темно-синих глазах засветилось удовольствие. «Так держать», – хрипловатым от недосыпа голосом произнес он окружающему безмолвию.

Он двинулся сквозь темноту вслед за лучом фонаря – высокий узкобедрый мужчина с длинными ногами, фамильной чертой Монтгомери, и развевающейся гривой рыжевато-каштановых волос, унаследованных по материнской линии от семейства Райли.

Бекетт напомнил себе, что стоит поторопиться, если он намерен хоть немного поспать, и поднялся на третий этаж. «Есть!» – мысленно воскликнул он, проводя пальцем по аккуратно разделанному шву между свеженавешенными листами гипсокартона. Чистый восторг захлестнул Бекетта и прогнал всякие мысли о сне.

Он осветил фонариком отверстия, вырезанные под электрические розетки, прошел дальше, в будущие апартаменты управляющего гостиницы, и убедился, что в кухне и ванной также оставлены необходимые отверстия под водопроводные трубы. Какое-то время ушло у архитектора на осмотр люкса, наиболее тщательно разработанного и самого роскошного номера в отеле. Глядя на подвижную стену, которая отделяла просторную ванную, он одобрительно кивнул. «Все-таки ты гений, Бек, черт тебя дери!» А сейчас, ради всего святого, – домой. От усталости и возбуждения у Бекетта кружилась голова, однако, прежде чем спуститься, он еще раз обвел помещение долгим взглядом.

Как вдруг парень услышал это на втором этаже. Негромкое пение, явно женское. Одновременно до ноздрей Бекетта донесся аромат. Пахло жимолостью, спелой, сладкой, напоенной летом. В животе у него екнуло, но фонарик уверенно осветил коридор, по обе стороны которого располагались еще не отделанные номера. Бекетт тряхнул головой: и звук, и запах растаяли.

– Я знаю, что ты здесь, – отчетливо проговорил он. – И приходишь не впервые. Да, мы возродим гостиницу к жизни, вот посмотришь. Она того заслуживает. И я очень надеюсь, что тебе понравится, когда все будет готово. Иначе и быть не может.

Архитектор подождал минуту-другую, представив – то ли от избытка фантазии, то ли от переутомления, – что таинственный обитатель этого места, кем бы или чем бы он (она?) ни был, занял выжидательную позицию.

– По крайней мере, – Бекетт пожал плечами, – мы отдаемся делу полностью, и у нас дьявольски здорово выходит!

Спустившись на первый этаж, он обратил внимание, что дежурная лампочка не горит. Бекетт включил ее и снова выключил, опять пожав плечами: нынешний «жилец» не первый раз так шутил.

– Спокойной ночи! – крикнул Бекетт и запер за собой дверь.

Не дожидаясь зеленого сигнала светофора, он зашагал наискосок. На противоположной стороне площади, по диагонали, размещалась пиццерия и семейный ресторан «Веста», а над заведением – квартира и офис Бекетта. Тротуар, полого сбегавший вниз, привел его на парковку, расположенную с торца здания. Парень забрал из кабины пикапа сумку и, решив, что убьет всякого, кто посмеет позвонить ему раньше восьми утра, отпер ключом дверь на лестничную площадку, а затем поднялся на второй этаж, к себе.

Лампу он зажигать не стал – ориентировался и так, по памяти; вдобавок в квартиру проникал отсвет уличных фонарей. Бекетт разделся возле кровати; бросив одежду на пол, рухнул лицом вниз на постель и заснул, все еще ощущая аромат жимолости.

* * *

Сотовый телефон, оставленный в кармане джинсов, зазвонил в 6:55.

– Ах, чтоб тебя!

Бекетт сполз с кровати, нагнулся и выудил из кармана телефон. Не услышав в трубке ответа, сообразил, что прижимает к уху бумажник.

– Проклятье!

Швырнул бумажник на пол, кое-как извлек из недр джинсов мобильный.

– Какого дьявола тебе надо?

– И тебе доброго утра, – отозвался Оуэн. – Выхожу из «Шитца»[2] с кофе и пончиками. В утреннюю смену у них работает новенькая. Между прочим, очень даже ничего!

– Я размозжу тебе башку кувалдой!

– В таком случае останешься без кофе и пончиков. Я еду на участок. Рай, должно быть, уже там. Утренняя летучка.

– Постой, сбор же назначен на десять.

– Ты разве не читал мое сообщение?

– Которое из них? За два дня, пока меня не было, ты накидал тысячу идиотских сообщений.

– То, в котором говорилось, что летучка переносится на семь пятнадцать. Давай, натягивай штаны, – посоветовал Оуэн и нажал на отбой.

– Ч-черт…

Бекетт по-быстрому принял душ и натянул штаны.

Облака, клубившиеся еще с ночи, прочно удерживали жару, поэтому выйти на улицу было все равно что окунуться в теплую реку полностью одетым.

Перейдя улицу, Бекетт заслышал глухие удары гвоздезабивных пистолетов, звуки музыки, жалобный визг пил. Внутри здания кто-то хохотал как сумасшедший.

Бекетт как раз свернул за угол, когда Оуэн припарковал свой фургон на стоянке позади будущего внутреннего двора отеля. Автомобиль сиял после недавней помывки, серебристые ящики с инструментами по бокам кузова блестели так, что резало глаз.

Оуэн спрыгнул с подножки. Джинсы, белая футболка, заправленная под ремень (а на ремне – чертов телефон, первый помощник Оуэна, который разве что не целует хозяина на ночь… хотя кто знает, может, и целует), и немного сбитые рабочие ботинки. Жесткие каштановые волосы аккуратно причесаны. «У него-то небось было время побрить смазливую мордашку», – обиженно подумал Бекетт.

Брат сверкнул улыбкой, и Бекетту показалось, что глаза цвета меди, скрытые от собеседника солнцезащитными очками, смотрят живо и внимательно.

– Давай свой дурацкий кофе.

Оуэн вытащил из подставки на приборной панели кабины высокий бумажный стаканчик с крышкой, помеченный буквой «Б».

– Добрался до дома только в три часа утра, – сообщил Бекетт и сделал первый большой глоток, вернувший его к жизни.

– Что так?

– Выехал из Ричмонда почти в десять, потом застрял в жуткой пробке на 95-м шоссе. И ради бога, не говори, что надо было заранее уточнить ситуацию на дорогах. Гони лучше пончик!

Оуэн открыл невероятных размеров коробку, и горячий воздух наполнился запахом свежеисчепенной сдобы, сахара и фритюра. Бекетт схватил угощение, разом откусил половину пончика и запил кофе.

– Штакетник смотрится неплохо, – по обыкновению непринужденно произнес Оуэн. – Не зря с ним возились. – Он вскинул голову и посмотрел на фургон. – На третьем этаже стены уже обшиты гипсокартоном. На сегодня запланирована повторная заливка полов. У кровельщиков закончилась медь, поэтому график немного сдвинется; пока не привезут медный лист, они работают с шиферной плиткой.

– Да уж слышно, – прокомментировал Бекетт жужжание камнерезных пил.

Оуэн продолжал отчет, пока братья не подошли к дверям вестибюля. Наконец кофе начал действовать, и Бекетт взбодрился.

Уровень шума достиг пика, но для слуха Бекетта, чей организм получил порцию сахара и кофеина, он казался сладкой музыкой. Архитектор поздоровался с бригадой, занятой утеплением, вслед за Оуэном миновал боковую арку и вошел в будущую прачечную, которая временно выполняла роль офиса при стройплощадке.

Райдер сурово разглядывал чертежи на импровизированном столе, сооруженном из листа фанеры и козел. У ног Райдера, развалившись, похрапывал его неизменный спутник, беспородный пес по кличке Балбес – страшный на вид и бесконечно добрый. Учуяв запах пончиков, дворняга, однако, мгновенно открыла глаза и завиляла лохматым хвостом. Бекетт отломил кусок пончика, подкинул вверх – пес проглотил его на лету. Вообще-то Балбес не видел смысла в том, чтобы приносить палку или гоняться за мячиком, вместо этого он сосредоточивал все свои способности на добывании пищи – любой, какая попадется.

– Если ты опять потребуешь внести изменения в план, я оставлю в покое Оуэна и убью тебя! – пригрозил Бекетт.

В ответ Райдер лишь протянул руку за стаканом кофе и пробубнил:

– Нужно убрать отсюда щит управления, тогда мы сможем использовать это пространство для коммуникаций второго этажа.

Жуя пончик, Бекетт слушал Райдера, перечислявшего необходимые, на его взгляд, изменения. Архитектор пришел к выводу, что маленькие поправки не принесут вреда и даже пойдут на пользу. В конце концов, Райдер лучше всех знает и чувствует это здание, почти сроднившись с ним. И все же, когда тот заявил, что нужно избавиться от кессонированного потолка в столовой – этакого яблока раздора между братьями, Бекетт решительно уперся.

– Потолок входит в план, значит, таким и останется. Он станет изюминкой дизайна.

– Очень нужен нам этот твой изюм!

– В каждом помещении здания должен быть свой акцент. В столовой это наряду с прочими деталями – кессонированный потолок. Он впишется в стиль комнаты и выгодно оттенит панели, которыми мы обошьем стену с окнами. Если ты не заметил, здесь все органично сочетается: глубина окон, потолок, каменная арка на торцевой стене.

– Один геморрой с этим потолком, – буркнул Райдер. Изучив взглядом пончики и булочки, он остановил выбор на «плетенке» с корицей. Не оборачиваясь на Балбеса, бешено молотящего по полу хвостом, он отломил кусочек и подбросил в воздух. Зубы клацнули – лакомство исчезло в пасти.

– Как все прошло в Ричмонде?

– В следующий раз, когда я вызовусь спроектировать для друга крытую веранду и помочь с ее постройкой, двинь мне как следует в ухо.

– Охотно, – ухмыльнулся поверх пончика Райдер. Пряди его шевелюры насыщенного темно-каштанового, почти черного цвета выбивались из-под заляпанной краской бейсболки с эмблемой местной футбольной команды. Брови над зелеными в золотистую крапинку глазами удивленно поползли вверх. – А я-то думал, ты старался в основном ради того, чтобы залезть в трусики к сестрице Дрю.

– Ну, отчасти.

– И как, удалось?

– Пару недель назад она нашла себе дружка – мелочь, о которой никто не потрудился меня предупредить. Я даже не увиделся с ней. По вечерам торчал в гостевой комнате Дрю и притворялся, будто не слышу, как он собачится с Джен. Вдобавок каждый божий день мне приходилось выслушивать его жалобы на жену: дескать, превратила всю жизнь в сплошной ад. – Бекетт допил кофе. – Зато веранда вышла на славу.

– Ну, раз ты вернулся, поможешь мне со встроенными стеллажами для библиотеки, – встрял в разговор Оуэн.

– Я должен наверстать кое-что по работе, но после полудня найду для тебя немного времени.

– Договорились. – Оуэн вручил ему скоросшиватель. – Мама заглянула к Басту, – продолжил он, имея в виду мебельный магазин на этой же улице. – Вот то, что ей нужно, с габаритами под размер комнаты. Она хочет, чтобы ты подготовил эскизы.

– Я же сделал последнюю пачку эскизов прямо перед поездкой к Дрю! С какой скоростью она совершает покупки?

– Завтра она встречается с тетей Кароли. Нужно определиться с обивкой, поэтому ей не терпится выяснить, насколько удачен ее выбор. Это ведь ты взял отпуск, рассчитывая на перепих, – напомнил младшему брату Оуэн.

– И обломался, – вставил Райдер.

– Заткнись, Рай. – Бекетт сунул скоросшиватель под мышку. – Пожалуй, пора браться за дело.

– Не хочешь подняться, посмотреть?

– Я уже все видел.

– В три часа ночи? – фыркнул Оуэн.

– Угу, именно. Мне понравилось.

Один из рабочих просунул голову в дверь:

– Привет, Бек. Рай, у облицовщика в пятом номере есть вопрос.

– Поднимусь через минуту. – Райдер вытащил из планшета с клипсой листок бумаги, исписанный от руки, и передал его Оуэну. – Материалы. Заказывай, не мешкай. Я хочу, чтобы каркас парадного крыльца был поскорее готов.

– Сделаем. Я тебе еще нужен с утра? – осведомился Оуэн.

– Сам как думаешь? Нам всего-то и надо, что прибить пару миллионов штакетин, уложить милю-другую утеплителя, да еще ждет терраса на втором этаже.

– Ладно, закажу материалы и сразу надеваю плотницкий пояс.

– Я еще загляну сюда перед тем, как отправлюсь в мебельный магазин, – пообещал Бекетт и вышел, мечтая расстрелять братьев из гвоздезабивного пистолета.

* * *

Дома он сунул кружку в кофемашину, проверил уровень воды и кофейных зерен. Пока машина перемалывала зерна, Бекетт просмотрел письма, сложенные Оуэном на кухонной стойке. «Он еще и напоминалки оставил, – покачал головой младший брат, – ишь ты, посчитал, сколько раз ему пришлось поливать цветы!» Вообще-то Бекетт не просил Оуэна (или кого-либо другого) брать на себя эти маленькие обязанности в его отсутствие и все же не удивился, обнаружив, что они выполнены. Что бы ни случилось – спустило колесо или грянул ядерный апокалипсис, – на Оуэна можно положиться.

Бекетт выбросил почтовый мусор в корзину, забрал с собой письма, требующие ответа, кружку кофе и направился в кабинет.

Ему нравилась эта комната, дизайн которой он спроектировал лично, когда семейство Монтгомери несколько лет назад приобрело здание в собственность. Старинный письменный стол – Бекетт нашел его на блошином рынке и заново отполировал – стоял у окна, выходившего на Центральную улицу. Сидя за ним, Бекетт мог сколько угодно смотреть на отель.

Он имел собственный участок за городом и план по постройке дома. Бекетт едва приступил к разработке проекта и с удовольствием уделял бы ему время, но на пути постоянно вставали другие задачи. Впрочем, никакой спешки нет. Его вполне устраивает и этот «скворечник» на Центральной улице, над «Вестой». К тому же здесь есть дополнительное преимущество: чтобы слегка перекусить посреди рабочего дня, достаточно позвонить в пиццерию, а если желаешь основательной еды и компании – спускаешься вниз, и все.

Отсюда рукой подать до банка, парикмахерской и заведения Кроуфорда, если захотелось съесть бургер или горячий завтрак. Книжный магазин и почта тоже совсем рядом. Бекетт знаком со всеми местными жителями и торговцами, с ритмом жизни Бунсборо. Нет, решительно, торопиться некуда.

Он перевел взгляд на скоросшиватель, который дал ему Оуэн, и почувствовал искушение заняться вопросом немедленно, посмотреть, что придумали мама и тетушка. Но прямо сейчас его ждали другие дела.

Целый час Бекетт занимался оплатой счетов, вносил поправки в другие проекты, отвечал на электронные письма, скопившиеся за время его поездки в Ричмонд. Сверился с рабочим графиком Райдера. Оуэн настоял на еженедельной рассылке каждому из них обновленной копии графика, хотя все и так постоянно виделись или разговаривали по телефону. Почти все работы шли с соблюдением сроков – учитывая масштабы проекта, это определенно можно было считать чудом.

Наконец архитектор обратил взор на толстую белую папку с файлами, заполненную отдельными листами, компьютерными распечатками, схемами – по всем помещениям отдельно – отопления и кондиционирования воздуха, систем пожаротушения, расположения каждой ванны, унитаза, раковины, вентилей, электропроводки, перечнями бытовых приборов, а также фотографиями утвержденных образцов плитки, выбранной мебели и предметов интерьера. Скоро эта папка распухнет еще больше, так что стоит не откладывая посмотреть, на чем остановила выбор мама.

Бекетт открыл скоросшиватель, разложил перед собой листы. Комнаты, для которых приобретался тот или иной предмет мебели, были помечены инициалами. Райдер и его рабочие до сих пор для удобства пользовались цифровыми обозначениями стандартных номеров и люксов, однако Бекетт знал, что аббревиатура «Дж. & Р.» – ей соответствует люкс на втором этаже в конце коридора, один из двух с отдельным входом и камином, – расшифровывается как «Джейн и Рочестер».

Идея матери – кстати, первоклассная, по мнению Бекетта, – заключалась в том, чтобы назвать все номера в гостинице в честь знаменитых влюбленных пар из литературных произведений со счастливым концом. Она уже дала имена всем комнатам, за исключением люкса, окна которого выходили на фасад: его мама окрестила пентхаусом.

Бекетт внимательно рассмотрел кровать, которую планировала купить мама, и решил, что деревянный полог чудесно вписался бы в стиль Торнфилд-холла[3]. Он широко улыбнулся, разглядывая изогнутую тахту. По замыслу мамы, пухлый диванчик должен стоять в изножье кровати. Она выбрала и комод с зеркалом, хотя в качестве альтернативы предлагала секретер с ящиками для белья. Пожалуй, второй вариант более интересен, более оригинален, решил Бекетт.

С чем мама действительно определилась, так это с кроватью для «Уэстли и Баттеркап»[4], второго люкса с торца здания. Тут не ошибешься: через весь лист огромными буквами написано «ОНО САМОЕ!!!». Бекетт просмотрел остальные листы («Да, мама потрудилась!») и повернулся к компьютеру.

Следующие два часа он просидел в проектировочной программе – чертил, подгонял, размещал под различными углами. Время от времени Бекетт открывал белую папку – освежал в памяти обстановку ванной комнаты либо сверялся со схемами проводки электричества и укладки кабелей под плазменные ТВ-панели в каждой спальне.

Закончив, он отправил матери (и в копии братьям) электронное письмо с результатами своей работы с указанием габаритов всей мебели, какой только можно «нафаршировать» гостиничный номер, вплоть до тумбочек и стульев.

Бекетт почувствовал, что пора отдохнуть и выпить кофе, а еще лучше – капучино со льдом. Чем не повод сходить в книжный с говорящим названием «Переверни страницу» и заказать чашечку? Кофе в книжном магазине подают отличный. Заодно и ноги размять можно, пройтись по Центральной улице.

Он предпочел игнорировать тот факт, что дорогая кофемашина, которой он обзавелся, тоже готовит капучино и что в холодильнике есть лед. Зато напомнил себе, что надо бы побриться, ведь ходить с трехдевной щетиной в такую жару просто невозможно.

Бекетт вышел из дома, зашагал по Центральной улице, остановился у салона красоты Шерри, чтобы переброситься парой слов с парикмахером Диком, пока у того короткий перерыв.

– Ну, как идет строительство? – поинтересовался Дик.

– Обшиваем стены гипсокартоном, – сообщил Бекетт.

– А-а, я как раз помогал с разгрузкой.

– Придется включить тебя в платежную ведомость.

Дик широко ухмыльнулся, мотнул головой в сторону гостиницы:

– Мне нравится наблюдать за ее возрождением.

– Мне тоже. Ладно, еще увидимся. – Бекетт двинулся дальше.

Он взбежал по низким ступенькам на крытое крыльцо книжного магазина и толкнул дверь. Мелодично звякнул колокольчик. Бекетт взмахом ладони поприветствовал Лори – продавщица выбивала на кассе чек за покупку. Ожидая, пока она освободится, Бекетт подошел к центральному стенду, на котором были выставлены бестселлеры и последние поступления. Он взял в руки свежий роман Джона Сэндфорда[5] в мягкой обложке – как это он пропустил новинку? – пробежал глазами отзывы критиков на первой странице и, сунув книгу под мышку, отправился гулять между стеллажами.

Магазин обладал удивительно приятной, расслабляющей атмосферой. Небольшие залы, плавно переходящие один в другой, изогнутая скрипучая лестница на второй этаж, где размещался офис хозяйки и книгохранилище, пара прилавков с безделушками, картами, местными сувенирами, прочими мелочами, и, самое главное, книги, множество книг на полках, столах, в коробках – все это неуловимо притягивало, вызывало желание просто бродить по магазинчику.

Еще одно почтенное здание… Оно тоже повидало войну, перемены, процветание и разруху. Даже сейчас магазин с его выцветшими красками и старыми деревянными полами умудрялся сохранять дух городского дома, каким некогда был. Для Бекетта в нем всегда пахло книгами и женщинами, и вполне логично, если учесть, что персонал магазина на сто процентов состоял из представительниц слабого пола.

На глаза Бекетту попалась новая книга Уолтера Мосли[6]; ее он тоже взял с собой. Бросив взгляд наверх, в сторону кабинета, Бекетт прошел через раскрытые двери в дальнюю часть магазина. Услышав чьи-то голоса, быстро сообразил, что они принадлежат девочке и женщине, которую малышка называла мамочкой.

«У Клэр ведь нет дочери, только сыновья, – подумал Бекетт. – Трое сыновей». Возможно, ее вообще нет сегодня либо она придет позже. Да и какое ему дело? Он-то пришел выпить кофе, а не полюбоваться на Клэр Мерфи – черт, нет, Клэр Брюстер. Она носит фамилию Брюстер уже десять лет, пора бы ему и привыкнуть.

Клэр Мерфи-Брюстер, хорошая мать троих детей, владелица книжного магазина. Просто подружка по школе, которая вышла замуж, уехала, но вернулась в родной город после того, как иракский снайпер сломал ей жизнь, оставив вдовой.

Бекетт не искал с ней встреч, видел лишь мельком, когда Клэр находилась в магазине. Он не имел морального права заглядываться на вдову парня, с которым вместе ходил в школу и к которому когда-то испытывал симпатию и зависть.

– Прости, что заставила ждать, Бек. Как поживаешь?

– А? – Бекетт очнулся от раздумий и повернулся к Лори. Дверь за покупателями закрылась, тренькнул колокольчик. – Ничего страшного. Вот, подобрал пару книжек.

– Надо же, – улыбнулась Лори.

– Представь себе. Ладно, каковы сегодня мои шансы? Хотя бы чашечку кофе со льдом я получу?

– Так уж и быть, не откажу. «Что угодно со льдом» – самое ходовое блюдо дня этим летом. – Из-за жары Лори подобрала золотисто-медовые волосы вверх, схватив заколкой. – Большую порцию? – Она указала на стаканчики.

– Еще спрашиваешь!

– Как дела со стройкой?

– Продвигаются понемножку.

Лори повернулась к кофемашине, Бекетт ждал у прилавка. «Хорошенькая штучка, – подумал он. – Работает у Клэр с самого открытия магазина, сперва даже совмещала работу и учебу в школе. Пять лет или, может быть, шесть? Неужели столько времени прошло?»

– Люди постоянно спрашивают, – начала Лори, продолжая ловко готовить кофе, – что да как. Особенно часто интересуются, когда вы снимете брезент и все смогут увидеть новый отель.

– Предлагаешь испортить большой сюрприз?

За разговором и шумом кофемашины Бекетт не услышал, а скорее почувствовал ее появление. Он поднял глаза: Клэр спускалась по лестнице, одной рукой слегка придерживаясь за перила.

«Ого», – удивился Бекетт, когда его сердце екнуло и бешено застучало. Хотя что уж тут: Клэр заставляла это самое сердце трепыхаться еще с тех пор, когда Бекетту было шестнадцать.

– Привет, Бек. Мне послышался твой голос, – с улыбкой произнесла она.

Его сердце остановилось.

2

Несколько секунд – и Бекетт справился с собой. Улыбнулся в ответ – открыто и непринужденно, пока она шла вниз по ступенькам и ее длинный, густой конский хвост покачивался в такт шагам. Эта девушка всегда напоминала ему подсолнух – высокий, яркий и жизнерадостный цветок. В ее серых глазах прятались зеленоватые искорки, которые вспыхивали всякий раз, когда уголки губ – прекрасных губ с глубоким волнующим изгибом посередине – ползли вверх.

– Ты куда-то пропал, – заметила Клэр.

– Ездил в Ричмонд. – «А она загорела, – подумал Бекетт. – Солнышко позолотило ей кожу». – Пропустил что-то важное?

– Дай сообразить. Кто-то украл садового гнома со двора Кэрол Текер.

– Господи Иисусе! Разгул преступности.

– Тому, кто вернет пропажу, обещано десять долларов.

– Пожалуй, я постараюсь найти этого гнома.

– А что новенького в гостинице?

– Начали обшивать стены гипсокартоном.

– Ну, это старая сплетня. – Клэр небрежно отмахнулась. – Об этом я слыхала еще вчера от Эйвери, а она узнала от Рая, когда тот заскочил в пиццерию.

– Мама готовит новый заказ на мебель и переходит к выбору тканей.

– Вот это уже похоже на новость! – В серой глубине замерцали изумрудные искры; Бекетт едва устоял на ногах. – Ужасно интересно посмотреть, что выбрала миссис Монтгомери. Уверена, все будет очень красиво. А еще до меня дошел слух, что она собирается поставить медную ванну.

Бекетт поднял три пальца.

Глаза Клэр расширились; зеленые искры засияли ярче в дымчато-серой глубине. Бекетт почувствовал, что ему не хватает воздуха.

– Три? Где вы находите такие чудеса?

– Места надо знать.

Клэр обернулась к Лори и, кокетливо подняв глаза к потолку, тяжело вздохнула.

– Только представь – нежиться в медной ванне. Звучит так романтично!

К несчастью, Бекетт тут же представил, как Клэр выскальзывает из своего яркого летнего платья с алыми маками на синем поле и погружается в медную ванну. «Эй, парень, поосторожней», – предостерег он себя.

– Как поживают твои парни? – спросил он, извлекая из кармана бумажник.

– Замечательно. Готовимся перейти на полноценный школьный режим, так что они с нетерпением ждут осени. Правда, Гарри строит из себя бывалого – он ведь идет уже в третий класс. Зато он и Лиам охотно делятся с Мерфи своим богатым опытом. Поверить не могу, что мой малыш в этом году сядет за парту.

Разговоры о детях всегда помогали Бекетту остыть, мысленно сделать из Клэр степенную мать семейства, за которой не подсмотришь в замочную скважину.

– О, – она легко коснулась книги Уолтера Мосли, еще не упакованной Лори, – никак руки не доходят до этого романа. Поделишься впечатлением, когда прочтешь, хорошо?

– Обязательно. Приходи в гостиницу – заглянешь внутрь, сама все увидишь.

Губы Клэр раскрылись в улыбке.

– Мы подсматриваем в боковые окна.

– Просто зайди с черного хода.

– Правда? Мне давно хотелось, но, насколько я поняла, ты не любишь, когда под ногами путаются посторонние.

– Вообще да, но… – Договорить Бекетту помешал звон дверного колокольчика: в магазин вошли две супружеские пары. – Ладно, мне пора.

– Приятного чтения, – на прощание пожелала ему Клэр и повернулась к покупателям: – Чем могу помочь?

– Мы осматриваем местные достопримечательности, – сообщил один из мужчин. – У вас есть что-нибудь об Энтитеме?[7]

– Да, конечно. Идемте, я покажу.

Клэр повела мужчину за собой, в то время как его спутники стали осматриваться в магазине. Бекетт проводил Клэр долгим взглядом, когда она проследовала с посетителем мимо и спустилась по короткому лестничному пролету в пристройку.

– До свидания, Лори.

– Бек? – окликнула его та.

Он остановился, держась за дверную ручку.

– А книги? А твой кофе? – В одной руке она держала пакет с книгами, в другой – кофе в бумажном стакане «на вынос».

– Ах да. – Бекетт рассмеялся и покачал головой. – Спасибо.

– Не за что.

После ухода Бекетта Лори тихонько вздохнула: «Интересно, а мой парень смотрит ли когда-нибудь вот так мне вслед?»

* * *

Клэр вышла через заднюю дверь магазина и отправилась на почту, толкая перед собой тележку с книгами, предназначенными для отправки. Обогнув посыпанную гравием парковку, она на мгновение задержалась и сделала глубокий вдох – в лицо подул прохладный ветерок. Ей показалось, что собирается дождь; по крайней мере, она на это надеялась. Здорово, если пройдет хороший ливень и избавит ее от необходимости поливать из шланга сад и горшки с цветами во дворе. Если не разразится гроза, Клэр позволит мальчишкам после ужина побегать по лужам, сжечь часть калорий. Потом она их как следует отмоет и, поскольку на сегодня запланирован вечерний киносеанс, приготовит попкорн. Нужно посмотреть по графику, чья очередь выбирать фильм.

Графики, как убедилась Клэр, помогают уменьшить количество ссор, жалоб и потасовок между тремя сорванцами, когда те решают, с кем лучше провести время: с Губкой Бобом, Могучими Рейнджерами или героями «Звездных войн». Конечно, полностью свести на нет ссоры и потасовки не под силу даже графикам, однако с их помощью уровень конфликтов можно считать терпимым.

Клэр сдала посылки, несколько минут поболтала с начальницей почты. Увидев, что движение на 34-м шоссе довольно оживленное, вернулась на площадь, нажала кнопку светофора и стала ждать разрешающего сигнала.

Время от времени ей приходила в голову мысль о том, что она – как минимум с географической точки зрения – находится в начальном пункте, то есть фактически не сдвинулась с места. «А между тем вокруг все изменилось», – подумала Клэр, разглядывая широкое полотнище брезента, которое закрывало строящийся отель. И продолжает меняться.

Она покинула Бунсборо в девятнадцать, сразу после замужества. Совсем молоденькой – так ей казалось тогда. Переполненной радостным волнением, надеждами, любовью. Перспектива уехать в Северную Каролину и начать семейную жизнь с Клинтом в качестве офицерской жены ее ничуть не пугала.

«Я не ударила в грязь лицом», – отметила Клэр. Обустроила дом, совмещала ведение хозяйства с работой в книжном магазинчике и каждый день торопилась домой, чтобы приготовить ужин. О том, что беременна, узнала всего за несколько дней до того, как Клинта отправили в его первую командировку в Ирак.

«Тогда впервые стало по-настоящему страшно», – вспоминала Клэр, шагая в сторону «Весты». Но в те времена страх улетучивался под напором буйного юношеского оптимизма и радости ожидания малыша. Своего первенца она родила дома, в Мэриленде, едва ей сравнялось двадцать. Затем вернулся Клинт, и они уехали в Канзас. Впереди у них был почти год. Лиам родился во время второй военной командировки Клинта. По возвращении он стал великолепным отцом обоим мальчикам, однако война забрала его жизнерадостность и звонкий, раскатистый смех. В последний раз целуя мужа перед расставанием, Клэр еще не догадывалась, что опять беременна.

В тот день, когда ей вручили флаг с гроба Клинта, Мерфи впервые шевельнулся у нее под сердцем. «И вот, – думала Клэр, открывая стеклянную дверь, – я снова в родном городке. Теперь уже навсегда».

Она специально рассчитала так, чтобы прийти сюда во время затишья, в промежуток между обедом и ужином. Там и сям за гладкими столами из темного дерева сидели одиночные посетители, кабинку в дальнем углу занимала семья: муж, жена и ребенок – не местные, обратила внимание Клэр. Кудрявый карапуз сладко спал, раскинувшись на красных подушках.

Молодая женщина приветственно помахала рукой Эйвери, намазывавшей тесто для пиццы соусом. Чувствуя себя как дома, Клэр взяла с подноса бокал лимонада и подошла с ним к стойке, за которой хлопотала подруга.

– Вроде бы дождь собирается.

– То же самое ты говорила вчера.

– Сегодня наверняка пойдет.

– Ну и хорошо. У меня есть зонтик. – Поверх соуса Эйвери уложила ломтики пепперони, грибы, глянцево-черные маслины и присыпала все это мелко нарезанной моцареллой. Ловким и уверенным движением она открыла один из больших духовых шкафов, что стояли за спиной, и сунула туда противень; вытащила другой противень с уже готовой пиццей и разрезала ее колесиком.

Из закрытой кухни выпорхнула официантка. Пропев: «Приветик, Клэр!» – она забрала пиццу, тарелки и понесла к столику.

– Уф-ф-ф, – выдохнула Эйвери.

– Трудный денек выдался?

– Народ повалил с половины двенадцатого. Только полчаса назад толпа более-менее рассосалась.

– Ты сегодня и в вечернюю смену работаешь? – осведомилась Клэр.

– Венди позвонила и сказала, что приболела, так что мне придется отстоять за нее.

– «Приболела» означает, что она опять помирилась со своим дружком.

– Я бы тоже захворала, если бы встречалась с таким придурком. Венди готовит чертовски вкусную пиццу. – Эйвери достала из-под прилавка бутылку воды и потрясла ее вверх-вниз. – Но боюсь, мне все же придется ее рассчитать. Ты сегодня с детьми? – Она со вздохом закатила синие глаза и повернула крышечку бутылки. – Тут уж режим труда и отдыха не пришьешь.

– Я все пытаюсь вспомнить имя того парня, с которым ты крутила роман, когда тебя застукали на прогулах.

– Ланс Поффинбергер – ошибка молодости. Черт, ну и поплатилась же я! Всего один разок перепихнулась, а дома просидела целый месяц – отец не выпускал. Ланс работает в мастерской Кэнфилда механиком. – Эйвери сделала большой глоток воды и игриво пошевелила бровями. – Механики – горячие парни.

– В самом деле?

– Ланс – исключение, которое подтверждает правило.

Эйвери ответила на телефонный звонок, приняла заказ, вытащила из духового шкафа и разрезала пиццу, чтобы официантка могла отнести дымящееся угощение за столик клиенту.

Клэр потягивала лимонад и наблюдала за работой Эйвери.

Женщины стали общаться еще в старших классах школы, когда обе возглавляли чирлидерские команды. Сначала в чем-то соперничали друг с другом, но скоро сдружились и стали не разлей вода. Потом Эйвери уехала в колледж, а вслед за ней и Клэр отправилась вместе с мужем в Форт-Брэгг, и пути подруг разошлись.

Они возобновили отношения, когда беременная Клэр с Мерфи под сердцем и двумя сынишками вернулась домой. Эйвери с ее рыжей шевелюрой и молочно-белой кожей, доставшейся от шотландских предков, только что открыла семейный итальянский ресторан.

– Бекетт заходил ко мне в магазин, – сообщила Клэр.

– Срочно собирай журналистов на пресс-конференцию!

Клэр встретила язвительное замечание подруги лукавой улыбкой.

– Он разрешил зайти в гостиницу и одним глазком взглянуть, как идет строительство.

– Вот как? Погоди, я быстренько управлюсь с заказом, и сразу идем.

– Нет, сейчас не могу. Я должна забрать детей через… – Клэр посмотрела на часы, – час. Кроме того, надо еще кое-что сделать по работе. Давай завтра? С утра, пока у тебя и у меня не слишком много народу.

– Договорились. Я прихожу около девяти, включаю духовки и все такое. Часиков в десять могу улизнуть.

– Значит, в десять. Ну все, я побежала. На работу, потом забрать детей, приготовить еду, всех выкупать и – к телевизору.

– Если хочешь вычеркнуть из списка готовку, у нас есть превосходные равиоли со шпинатом.

Клэр начала отказываться, но затем решила, что равиоли – отличный способ впихнуть в детей шпинат, да и сэкономленные сорок пять минут для нее отнюдь не лишние.

– Идет. Послушай, в субботу мои родители хотят оставить мальчиков у себя на ночь. Как ты смотришь, если я приготовлю что-нибудь кроме пиццы, откупорю бутылку вина и мы поужинаем как взрослые девочки?

– Согласна. А еще можно одеться посексуальнее и выйти в люди. Может быть, даже подыскать взрослых мальчиков, чтобы скоротать вечер.

– Можно, конечно, только в субботу мне светит весь день провести в торговом центре и окрестных магазинах. Представляешь, что это такое – загнать трех мальчишек на примерку одежды для школы? Боюсь, после этого я пристрелю первого же мужика, который со мной заговорит.

– Ладно, девичник так девичник.

– Замечательно.

Эйвери собственноручно упаковала равиоли в пакет и занесла сумму на счет Клэр.

– Спасибо. Увидимся завтра, – попрощалась Клэр и двинулась к выходу.

– Эй, Клэр, – окликнула Эйвери подругу, – в субботу я тоже принесу бутылочку. Выпьем чего-нибудь сладкого и тягучего на десерт. И захвачу пижаму.

– Вот и чудесно. Зачем нужны мужчины, когда есть лучшая подружка?

Эйвери выбросила вверх кулак в жесте солидарности, и Клэр рассмеялась, а выйдя на улицу, едва не налетела на Райдера.

– Второй из троих, – констатировала она. – Бека я уже видела, теперь ты. Осталось встретить Оуэна, и получится хет-трик.

– Тогда езжай к нашей маме. Оуэн и Бек пыхтят в мастерской. Могу тебя подбросить, – улыбнулся Райдер. – А мне поручили купить что-нибудь из еды. Мама говорит, для готовки сегодня слишком жарко.

Клэр помахала пакетом.

– Полностью разделяю ее мнение. Передавай от меня привет.

– Непременно передам. Хорошо выглядишь, прекрасная Клара. На танцы пойдем?

Клэр ответила улыбкой на улыбку и нажала кнопку для пешеходов на светофоре.

– Конечно. Заезжай за мной и мальчиками в восемь.

Ей повезло – зеленый загорелся сразу. Махнув рукой Райдеру, Клэр перешла через дорогу. Она напрягла память: когда в последний раз мужчина всерьез приглашал ее на танцы? Что-то Клэр не припоминала такого.

* * *

Мастерская Монтгомери по размерам не уступала целому дому и специально была построена так, чтобы походить на дом. Фасад украшала длинная крытая терраса, нередко заваленная элементами проектов на разных стадиях готовности. Среди прочего на ней стояли облезлые деревянные кресла-лежаки, уже больше двух лет ожидавшие ремонта и покраски.

Двери, оконные рамы, две-три раковины, коробки с плиткой – кровельной и керамической, листы фанеры – все эти и многие другие предметы и материалы, эвакуированные или не использованные в других проектах, вперемешку были свалены на задней веранде, которую братья пристроили к мастерской, когда в ней закончилось свободное место.

Оуэна эти завалы страшно раздражали, поэтому раз в несколько месяцев он их тщательно разбирал, а потом Райдер или Бекетт притаскивали что-нибудь еще, и все начиналось сначала. Оуэн точно знал: они делают это нарочно!

Основное помещение занимали рабочие стойки, верстаки, полки для расходников, несколько передвижных массивных ящиков с инструментом, сложенные в штабеля пиломатериалы, старые стеклянные банки с завинчивающимися крышками и жестянки из-под кофе (аккуратно подписанные Оуэном), в которых хранились гвозди, болты и гайки. Здесь удавалось поддерживать хотя бы видимость порядка; впрочем, такое положение вещей не дотягивало до высочайших стандартов Оуэна.

Вместе братьям работалось хорошо. Старенький стереопроигрыватель, вынесенный из дома за ненадобностью, жарил рок, напольные вентиляторы разгоняли жару, жужжала циркулярная пила, которой Бекетт скармливал очередную порцию древесины каштана.

Ему нравилось работать с деревом, ощущать его под руками, вдыхать аромат. Пес матери, помесь лабрадора и ретривера по кличке Кус – сокращение от Аттикус, – тихонько посапывал, вытянув массивное туловище под циркулярным станком. Его братец Финч примерно шесть раз в минуту приносил к ногам Бекетта пищащий мячик. Балбес, задрав все четыре лапы в воздух, валялся в куче опилок.

Бекетт выключил циркулярную пилу и строго посмотрел в широко распахнутые глаза Финча, полные восторга.

– Эй, приятель, разве похоже, что я настроен играть с тобой?

Финч опять взял в зубы игрушку и уронил ее на ногу Бекетту. Понимая, что лишь продолжает бесконечную забаву, тот поднял мячик и с размаху швырнул ее в открытую дверь мастерской. Пес во всю прыть помчался за добычей, воплощая собой радостное безумие.

– Ты что, этой рукой мастурбируешь? – поинтересовался Райдер.

Бекетт вытер об джинсы собачьи слюни.

– Я одинаково хорошо владею обеими.

Он взял следующий кусок древесины, отмеренный и размеченный Райдером. Довольный Финч снова принес Бекетту мячик.

Работа шла своим чередом. Райдер отмерял и размечал, Бекетт пилил, Оуэн скреплял детали столярным клеем и скобами в соответствии с чертежами, прикнопленными к листам фанеры.

Один из двух книжных стеллажей высотой от пола до потолка, которые будут обрамлять камин в библиотеке, уже ожидал отделки. Его нужно отшлифовать, обработать морилкой и навесить дверцы, закрывающие нижние ящики. Когда будет готов второй и стеллажи займут свое место по обе стороны от камина, они станут ярким свидетельством искусной работы Оуэна.

«Слава богу, у каждого из нас руки на своем месте, – подумалось Бекетту. – Однако стоит отдать должное старшему братцу, Оуэн самый въедливый и отличается самым большим тщанием в работе».

Бекетт выключил циркулярный станок, бросил мячик продолжавшему сходить с ума Финчу и заметил, что на улице стемнело. Зевнув и хорошенько потянувшись, Кус вылез из-под станка, потерся о ногу Бекетта, затем лениво побрел наружу.

Пора закругляться, решил Бекетт и достал из старенького холодильника три бутылки.

– Время пить пиво, – объявил он и передал обоим братьям по бутылке.

– Слышу, слышу. – Рай кинул игрушечный мячик, принесенный псом, в распахнутое окно с той же меткостью, с какой в школьные годы забрасывал в ворота мяч футбольный. Финч буквально подлетел за ним в высоком прыжке. С террасы послышался звон – что-то разбилось.

– Нет, ну ты видел? – заорал Бекетт хохочущему брату. – Этот пес совершенно чокнутый.

– Прыжок просто великолепный! – Райдер послюнявил большой палец и провел им по боковой поверхности стеллажа. – Отличная древесина. Ты правильно сделал, что выбрал каштан, Бек.

– Да, он будет хорошо смотреться вместе с напольным покрытием. Диван поставим кожаный, – заключил Бекетт. – Темная, роскошная кожа, и по контрасту – стулья с более светлой обивкой.

– Как скажешь. Плафоны, что заказала мама, сегодня привезли. – Райдер сделал большой глоток пива.

Оуэн достал из кармана телефон, чтобы сделать пометку в органайзере.

– Ты их осмотрел?

– Времени не было.

Оуэн сделал еще одну пометку.

– Коробки подписал? Убрал на хранение?

– Да, да. Все промаркировано и стоит в подвале «Весты». Светильники для столовой – потолочные и настенные – тоже приехали. Сделал с ними то же самое.

– Мне нужны упаковочные листы.

– Они на своем месте, Нэнси.

– Мы должны вести учет документов как следует, Джетро.

Финч притрусил обратно, выронил мячик и принялся колотить хвостом по полу, точно молотком.

– Попробуй еще разок, – предложил Бекетт.

Уступая просьбе, Райдер швырнул мячик в окно. Пес метнулся за ним. Что-то опять разбилось. Заинтригованный, Балбес осторожно подошел к окошку, поставил лапы на подоконник. Через мгновение он уже переминался с лапы на лапу, пытаясь оторвать от пола свой мощный торс и выбраться наружу.

– Мне тоже надо завести собаку, – высказался Оуэн. Братья, потягивая пиво, наблюдали, как комично дергает в воздухе задними лапами Балбес. – Обязательно заведу, как только мы закончим этот проект.

Они закрыли мастерскую, забрали с собой пиво и провели еще пятнадцать минут за разговорами о стройке, по очереди кидая мячик неутомимому Финчу.

Цикады и сверчки наполнили узкую полоску газона и соседние заросли стрекотанием и светящимися огоньками. Время от времени сова собиралась с духом и издавала свой мрачный крик. Все это напомнило Бекетту душные летние ночи, когда трое братьев без устали носились по двору, не уступая в резвости Финчу, а в доме на холме ярко горел свет – так же, как сейчас. Если свет начинал мигать, это означало, что пора домой – и всегда слишком рано.

Бекетт вспомнил – и немного забеспокоился – о матери, совсем одной в большом доме, окруженном лесом. Когда умер отец (для семьи это был тяжелый удар), все трое сыновей переселились обратно в родительский дом, пока через несколько месяцев мама буквально не вытолкала их за дверь. И все-таки еще примерно с год каждый из братьев находил предлог переночевать у матери хотя бы раз в неделю. Однако простая правда состояла в том, что мама отлично справлялась и без них. У нее была работа, сестра, друзья, собаки. Жюстина Монтгомери не болталась в огромном доме, как горошина в чашке, она в нем жила.

Райдер кивнул в сторону дома: свет горел на террасе, в кухне – на случай их возвращения – и в кабинете матери.

– Сидит перед компьютером, прочесывает Интернет в поисках новых образцов.

– И у нее здорово получается, – поддакнул Бекетт. – Если бы не мама с ее чертовски хорошим вкусом и готовностью тратить время, мы бы окончательно завязли, выбирая мебель и все остальное.

– Ну, ты-то все равно в теме, – заметил Райдер, – мистер «Темная, роскошная кожа».

– Что поделаешь, это часть работы дизайнера, братец.

– Кстати, – вмешался Оуэн, – мы еще не установили дежурное освещение и указатели выхода.

– Я занимаюсь этим вопросом. Не будем же мы вешать что попало, – ответил Бекетт и сунул руки в карманы джинсов. – Я найду все, что надо. Ладно, мне пора. Завтра большую часть дня я в твоем распоряжении, – сказал он Райдеру.

– Захвати пояс для инструментов, – отозвался тот.

* * *

Он ехал домой с опущенными стеклами, в кабине пикапа свистел ветер. Песня, звучавшая из радиоприемника, «Зажигай, девчонки», вернула Бекетта в годы школьной юности, и он опять вспомнил о Клэр.

Бекетт выбрал длинный окружной путь – потому что хотел прокатиться, а то, что этот маршрут пролегал мимо дома Клэр, вовсе ни при чем. Парень никогда и никому себя не навязывал.

Немного притормозив, он окинул взором небольшой домик, стоявший почти на границе городских владений, и обратил внимание на свет в окне кухни – так же, как у матери, – а еще – в гостиной и на крыльце.

Какой бы повод придумать, чтобы заглянуть к ней? Нет, он при любом раскладе не станет этого делать, и все же… Бекетт представил Клэр, отдыхающую после трудного дня. Может, она читает книгу или смотрит телевизор, пока дети спят и выдалась свободная минутка. Он мог бы позвонить в дверь. «Ехал мимо, увидел свет в окошке… Если нужно что-нибудь починить, инструмент у меня в машине». Боже, какая чушь!

Он сильнее нажал на педаль газа. За всю историю отношений Бекетта со слабым полом лишь Клэр Брюстер-Мерфи заставляла его краснеть от смущения.

Он умеет обращаться с женщинами, напомнил себе Бекетт. Наверное, просто потому, что ему в них все нравится: внешность, голос, запах, чудна́я логика. Все женщины, начиная от двухлетних малышек и заканчивая дамами самого почтенного возраста, в силу своей природы вызывали у Бекетта искреннее восхищение. Он никогда не терялся в присутствии женщин, не жалел о собственных словах или, наоборот, недостатке таковых – да, все так, но только не с Клэр. Обычно влечение к девушке он испытывал лишь в том случае, если та отвечала на его первый шаг в ее сторону – но только не с Клэр. Черт, давно пора выбросить Клэр и ее милых мальчишек из головы, раз и навсегда.

Бекетт остановился на парковке позади «Весты», посмотрел вверх, на темные окна своей квартиры. Сейчас он поднимется к себе, немного поработает, ляжет пораньше и постарается выспаться…

Вместо этого Бекетт перешел дорогу. Он только прогуляется до гостиницы и взглянет, что сделали за день Рай со своей командой и субподрядчики. Провести вечер в одиночестве он не готов, мысленно отметил Бекетт, а таинственная обитательница гостиницы – хоть какая-то компания.

* * *

В доме Клэр Могучие Морфы воевали против сил зла. Взрывались бомбы; Рейнджеры летали, кувыркались в воздухе, уклонялись от ударов противника и атаковали. Клэр смотрела эту серию, как и бесчисленное количество прочих, так часто, что с закрытыми глазами могла предсказать время каждого взрыва. В этом, однако, был свой плюс: она притворялась, что следит за сюжетом, а сама втихомолку составляла список дел. Лиам свернулся клубочком на диване, уложив голову ей на колени. Клэр заглянула через плечо сына: глазки еще открыты, но уже сонные. Осталось чуть-чуть.

Гарри лежал на полу в обнимку с Красным Рейнджером. Неподвижная поза говорила о том, что мальчуган уже спит. И только Мерфи, ее совушка, сидел рядом с Клэр, завороженно глядя на экран, словно смотрел фильм впервые. Этот готов бодрствовать до утра, если мама позволит. Клэр прекрасно знала, что, едва серия закончится, младший сынишка будет упрашивать ее поставить следующую.

А она должна оплатить счета, разложить чистое белье, загрузить в машинку очередную порцию полотенец и дождаться, пока та их выстирает. Кроме того, нужно еще успеть почитать новую книжку, которую она принесла домой, и не только ради удовольствия, ведь чтение – важная часть ее работы. Перебрав в голове все пункты списка, Клэр поняла, что отправится спать глубоко за полночь. Сама виновата, укорила она себя, разрешила детям выбрать двухчасовой фильм. С другой стороны, это привело сыновей в полный восторг, а она ощутила тихую радость вечера вместе с ее маленькими мужчинами. Стирка никуда не денется, размышляла Клэр, а вот дети не всегда будут с нетерпением ждать вечера перед телевизором в компании мамы.

Как она и предполагала, как только добро восторжествовало над злом, Мерфи устремил на нее умоляющий взгляд больших карих глаз. Удивительно, подумала Клэр, младший сын – единственный, кто унаследовал от Клинта цвет глаз; к тому же из-за причудливой тасовки генов ему достались ее светлые волосы.

– Мамочка, ну пожалуйста! Я ни капельки не устал.

– Две серии за день нам с тобой смотреть не лень. Но на сегодня хватит, заинька. – Срифмовав строчки, Клэр легонько щелкнула Мерфи по носу.

Его прелестное личико с носиком-пуговкой и россыпью веснушек исказилось выражением безутешного горя.

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, хотя бы еще одну!

Он умолял так горячо, как умирающий с голоду молит о черствой горбушке.

– Мерфи, тебе давно полагается лежать в постели. – Прежде чем малыш успел открыть рот, Клэр предостерегающе подняла вверх указательный палец. – А если будешь капризничать, я припомню тебе это в следующий раз, когда соберемся смотреть кино. Ну все, беги писать и ложиться спать.

– Мне нечем писать.

– А ты все равно иди и пописай.

Мерфи уныло побрел прочь, будто приговоренный к казни – на виселицу, а Клэр тем временем занялась Лиамом. Подняла с пола, уложила голову на плечо, прижала к себе обмякшее тело.

Какие чудесные у Лиама волосы, подумала Клэр, ей так нравятся эти густые золотисто-каштановые волны, пахнущие детским шампунем. С сыном на руках она поднялась по ступенькам и заглянула в туалет, где Мерфи, которому было «нечем писать», опорожнял мочевой пузырь, напевая себе под нос.

– Не опускай крышку и не смывай – брата разбудишь.

– Надо смывать, ты сама говорила, – громким шепотом возразил мальчуган.

– Лиаму тоже нужно в туалет. Иди в комнату, солнышко, ложись в кроватку. Я скоро приду.

С ловкостью, выдающей опыт, Клэр поставила Лиама перед унитазом и, удерживая его в вертикальном положении одной рукой, другой сдернула пижамные штаны.

– Давай писай, сынок.

– Хршо, – сквозь сон ответил тот. Когда Лиам нацелился, Клэр со вздохом направила его руку – не отмывать же потом стены.

Подтянув на место штаны, она собиралась отвести сына в постель, но Лиам повернулся к ней лицом и поднял руки. Клэр отнесла сонного мальчика в спальню – ту, что изначально предназначалась для хозяев дома, – и уложила на нижнюю полку одной из двух двухъярусных кроватей. Нижний ярус другой кровати занимал Мерфи, прижимавший к груди робота-трансформера.

– Сейчас вернусь, – шепнула Клэр. – Схожу за Гарри.

Со старшим сыном процедура повторилась, но только до того момента, когда надо было идти в уборную. Гарри недавно пришел к заключению, что мама – тоже девочка, а девочкам нельзя находиться в туалете, когда он писает.

Убедившись, что Гарри способен стоять прямо, Клэр вышла. Немного поморщилась, услыхав, как хлопнула крышка унитаза; подождала, пока раздастся шум сливающейся воды. Пошатываясь, Гарри вышел из туалета.

– Синие лягушки едут в машине, – сообщил он.

– Гм, вот как? – Понимая, что мальчик, как это часто бывало, видит яркий сон, Клэр отвела его в постель. – Синие – это хорошо. Забирайся наверх.

– За рулем сидит красная лягушка.

– Наверное, самая главная.

Клэр чмокнула Гарри в щеку – он уже опять провалился в сон, – поцеловала Лиама, затем обернулась и присела на кровать к Мерфи.

– Закрывай глазки.

– Я не хочу спать.

– Все равно закрывай. Вдруг догонишь Гарри и его синих лягушек. Машину ведет красная лягушка.

– А собачки там есть?

– Конечно, если тебе этого хочется. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Можно мы заведем собаку?

– Потренируйся пока, поиграй с ней во сне, ладно? – шепнула Клэр.

Мальчики – вся ее Вселенная – лежали под одеялами в приглушенном свете ночника в виде Человека-паука. Напоследок еще раз окинув их долгим взглядом, Клэр вышла из комнаты и занялась делами по списку. Сразу после полуночи она заснула с книгой в руках, при зажженной лампе. Ей снились синие лягушки и их краснокожий водитель, лиловые и зеленые собаки. Проснувшись на мгновение, чтобы выключить свет, Клэр с удивлением осознала, что помимо всего этого видела во сне Бекетта Монтгомери: она спускалась по лестнице со второго этажа книжного магазина, а он ей улыбался.

3

Клэр приехала на покрытую гравием парковку за книжным магазином в девять утра. Поскольку за мальчиками сегодня присматривала мама – благослови ее Господь! – у Клэр появилось время поработать в тишине до того, как Лори откроет магазин. Зажав под мышкой сумочку и портфель, она отперла заднюю дверь и включила свет. Поднялась по короткому пролету, миновала помещение, где хранились разные товары, и по коридору прошла в главный зал магазина. Ей нравилось, как здесь все устроено, как одна комната переходит в другую, не теряя при этом своих границ.

Едва Клэр впервые увидела старое здание на площади, как сразу поняла: дом будет принадлежать ей. Она до сих пор помнила, скольких переживаний стоил ей этот «прыжок в неизвестность». Клэр вложила в свое предприятие почти всю сумму компенсации, полагавшейся офицерской вдове, так что можно считать, что решение приняла не только она, но и Клинт. Рискнула и смогла сделать то, что было необходимо ей и их детям. Она выкупила здание, написала бизнес-план, открыла счета в банке, приобрела обстановку и книги, множество книг. Покупка товара, собеседования с потенциальными сотрудниками, разработка дизайна магазина – напряженный труд, огромные затраты сил и времени помогли ей справиться с горем. Выжить. Клэр понимала уже тогда, а теперь знала точно, что магазин стал для нее спасением. Без него – без работы, нагрузки, цели – она бы наверняка сломалась в первые месяцы после смерти Клинта, до рождения Мерфи. Она была обязана держаться ради мальчиков, ради себя самой. А чтобы быть сильной, ей требовалась жизненная цель и… стабильный доход.

Теперь все это у нее есть, подумала Клэр, собираясь приготовить первую за день порцию кофе. Мать, жена (и вдова) офицера сумела стать деловой женщиной, владелицей недвижимости, работодателем.

С утра и до того момента, когда она возвращалась к детям, проходило много времени. Рабочий день у Клэр долгий, забот всегда хватает. И все же ей по душе постоянная занятость, размышляла она, готовя латте с обезжиренным молоком. Осознание того факта, что она способна содержать себя и своих детей, принося при этом пользу родному городу, доставляло Клэр глубокое удовлетворение.

Конечно, она бы не справилась без поддержки и любви родителей, и своих, и Клинта. Равно как и без помощи друзей, например Эйвери, которая не раз помогала ей практическими советами и подставляла плечо, давая возможность выплакаться.

Клэр отнесла кофе наверх, села за свой стол. Включила компьютер. Раз уж она вспомнила о родителях Клинта, то не грех им отправить коротенькое письмо с новыми фотографиями внуков. После того как дочерний долг был выполнен, она занялась обновлением веб-сайта магазина.

Когда пришла Лори, Клэр позвонила вниз и поздоровалась с ней. Уделив интернет-сайту еще несколько минут, она перешла к разбору электронной почты. Добавила несколько позиций в отложенный заказ, затем спустилась к Лори, сидевшей перед компьютером за невысокой перегородкой.

– За ночь по Интернету поступила парочка симпатичных заказов. Я… – Брови над глазами теплого шоколадного цвета поползли вверх. – О, ты сегодня потрясающе выглядишь!

– Спасибо. – Клэр, одетая в сарафан нежного салатового оттенка, с довольным видом покрутилась. – Но прибавку к жалованью ты все равно не получишь.

– Серьезно, прямо блистаешь!

– А кто не блестит в такую жару? Я ухожу на экскурсию в гостиницу, но если что, я на телефоне. Вернусь примерно через полчаса.

– Можешь не торопиться. А потом обязательно расскажешь, что видела, ладно? Послушай, Клэр, ты еще не отправляла заказ в «Пенгуин»?[8]

– Нет, собираюсь сделать это, как только вернусь.

– Вот и хорошо. В последних заявках есть несколько позиций этого издательства, и все по одному экземпляру. Можно я пошлю тебе на почту информацию, чтобы ты включила их в заказ?

– Да, договорились. Что-нибудь принести?

– Можешь залучить сюда одного из братьев Монтгомери?

Клэр улыбнулась и взялась за дверную ручку:

– Имеет значение которого?

– Доверяю твоему вкусу.

Клэр со смехом вышла и, двигаясь по Центральной улице, отправила сообщение Эйвери: «Уже иду». Та почти в то же самое время появилась в дверях ресторана.

– Я тоже! – крикнула она.

Подруги стояли на переходе по разные стороны, ожидая разрешающего сигнала светофора: Клэр – в своем открытом салатовом сарафане, Эйвери – в черных брюках-капри и футболке. Они встретились посередине улицы.

– Послушай, мне прекрасно известно, что большую часть утра ты гоняла трех мальчишек, разнимала ссоры и готовила завтрак.

– Такая уж у меня жизнь, – согласилась Клэр.

– Тогда как тебе удается даже не вспотеть?

– У меня талант.

Клэр и Эйвери ступили на тротуар и нырнули под строительные леса.

– Я всегда любила это здание, – призналась Клэр. – Иногда смотрю из офиса и представляю, каким оно было раньше.

– А мне жутко хочется посмотреть, каким оно будет. Если Монтгомери справятся, детка, наш бизнес – и твой, и мой – рванет вверх. Впрочем, это коснется и всех остальных лавочек города.

– Скрести пальцы, чтобы так и случилось. Дела у нас идут неплохо, но если бы приезжим было где остановиться прямо в городе… – Клэр присвистнула. – Я бы могла чаще приглашать писателей, устраивать интересные мероприятия. А у тебя перед кассой толпилась бы целая очередь.

Подруги помедлили на заднем дворе, осмотрели неровную площадку, доски и груды щебня.

– Интересно, что тут будет? – начала Эйвери. – Судя по террасам, нечто восхитительное. Слухи ходят самые разные: от большой парковки до богатого сада.

– А я слыхала про фонтан и плавательный бассейн.

– Давай узнаем из первоисточника.

Внутри, в окружении шума и стука инструментов, Эйвери бросила взгляд на Клэр.

– Уровень тестостерона только что подскочил на пятьсот единиц.

– И это не предел, – улыбнулась та. – Надо же, сохранили арки. – Она подошла ближе, рассматривая широкие изогнутые проемы впереди и слева. – Я волновалась, захотят ли их оставить. Арки – единственное, что запомнилось мне с тех пор, как здесь была антикварная лавка. Мама иногда заходила сюда и брала меня с собой.

Клэр встала под центральной аркой и заметила грубо сколоченную, временную лестницу наверх.

– Никогда не была на втором этаже. А ты?

– Один раз залезла тайком, еще в школе. – Эйвери оглядела ступеньки. – С Трэвисом Макдоналдом, одеялом и бутылкой сидра. Поцелуйчики, все такое…

– Ну ты даешь!

– Отец убил бы меня, если бы узнал, да и сейчас убьет, так что – тс-с-с. В любом случае у нас все очень быстро закончилось. До обжиманий дело не дошло – кавалер перетрусил. Двери и половые доски заскрипели, я хотела пойти посмотреть, но Трэвис заныл, как последняя тряпка. Да, так и не добрался до моей груди. – Эйвери засмеялась и поставила ногу на ступеньку. – И запаха жимолости он тоже не почувствовал или просто не признался.

– Запаха жимолости?

– Угу. Сильного, прямо головокружительного, как будто носом утыкаешься в куст. Думаю, с этой стройкой тому, кто бродил здесь по ночам – ну, ты понимаешь, – пришлось перебраться в другое место.

– Ты веришь в привидения?

– Еще как верю. Говорят, моя пра-пра-пра-прабабка до сих пор является в свой особняк под Эдинбургом. – Эйвери уперла руки в бока. – Ого! Во времена, когда я целовалась с Трэвисом Макдоналдом, здесь определенно все выглядело иначе.

Пустой дверной проем вел из коридора на второй уровень, где пахло древесными опилками и пылью от гипсокартона. Подруги услышали строителей, работавших вверху, на третьем этаже, и внизу – на первом. Клэр зашла в помещение, расположенное слева. Неяркий свет с голубоватым оттенком (его придавал брезент, которым снаружи были занавешены окна) лился на еще не отделанный пол.

– Интересно, как называется этот номер? Надо найти кого-нибудь из Монтгомери. Смотри-ка, дверь на террасу. Какая прелесть!

– Кстати, о прелести. – Эйвери жестом указала в сторону. – Ты только погляди на размеры ванной комнаты! Судя по трубам, – продолжила она, когда Клэр встала рядом, – здесь будет стоять ванна, там – душевая кабина, а вон там – две раковины.

– Она больше, чем моя ванная и ванная мальчиков, вместе взятые, – выдохнула Клэр. Ее охватила чистейшая «ванная» зависть. – Да в ней жить можно! Неужели здесь все такое огромное? Нет, я непременно должна узнать, что это за номер.

Клэр решительно прошла через спальню, свернула к двери и налетела на Бекетта. Если бы его мускулистые руки не подхватили ее, она бы наверняка упала. «Интересно, – промелькнуло в голове у Клэр, – у меня такой же идиотский смущенный вид, как у него? Наверное, еще хуже, ведь молоток висит на поясе у Бекетта, а не двусмысленно впивается ему в бедро».

– Извини, – в один голос произнесли оба, и Клэр рассмеялась.

– Чур, я первая извиняюсь. Не видела, куда иду. Размеры ванной меня ослепили. Я как раз собиралась найти тебя.

– Меня?

– Нам, наверное, следовало сделать это сразу, просто не хотелось отвлекать людей от работы. Должна же я знать, в честь кого назван номер, прежде чем въеду в него.

– Прежде чем… Ха! – У Бекетта перемкнуло в мозгу. Боже, ее аромат, ее тело в его руках, глаза цвета туманного озера… – Когда мы закончим отделку, тебе понравится больше.

– Нарисуй мне картину.

На долю секунды Бекетт воспринял слова Клэр буквально и попытался вспомнить, подобрал ли Оуэн краску. Он заставил себя сделать шаг назад – видимо, коэффициент его интеллекта понизился вдвое от одного прикосновения к этой женщине.

– Гм…

– Дизайн разрабатывал ты?

– В основном да. А, Эйвери, привет.

В глазах Эйвери заплясали озорные чертики.

– И тебе здравствуй. Заметил наконец? Я уж думала, что на мне шапка-невидимка. Глазам своим не верю, Бек, как тут все изменилось! В последний раз, когда я навещала это место, здесь были только разбитые окна, обломки кирпича, голуби и привидения.

– Окна и кирпич доставили нам гораздо меньше хлопот, чем голуби, уж поверь. А привидение никуда не делось.

– Правда?

Бекетт поежился и поправил козырек запылившейся бейсболки.

– Только об этом никому, ладно? Сперва надо разобраться, призрак женщины в отеле – это наш актив или пассив.

– Женщины? Ах да, жимолость.

Бекетт удивленно вздернул брови:

– Верно. Откуда ты знаешь?

– Да так, видела мельком много лет назад. Я уже почти и не помню. – Заметив выражение лица Бекетта, Эйвери жестом изобразила крепкий замо́к на губах и на сердце.

– Благодарю за понимание. В общем, этот номер носит имена Титании и Оберона[9].

– Медная ванна! – шурша платьем, Клэр направилась прямиком в ванную.

– Здоровенная медная ванна, – подтвердил Бекетт, двигаясь следом. – Представь, она займет всю стену. Плитка в медно-красных и коричневых тонах будет подчеркивать эффект. Теплый пол. Кстати, теплые полы в ванной будут во всех номерах.

– Я сейчас разрыдаюсь от восторга, – предупредила Клэр.

Чувствуя себя более непринужденно, Бекетт улыбнулся.

– Здесь – душ. Стеклянные двери без каркаса, аксессуары из полированной бронзы. Горячий полотенцесушитель – это тоже предусмотрено для всех ванных комнат. Две медные раковины, каждая на треноге в форме ветвей дерева, между ними – круглый столик. Светильники с орнаментом в виде виноградной лозы – кстати, удачно вписываются в интерьер. Унитаз – там.

– Знаменитый волшебный туалет, – прокомментировала Эйвери. – Ни в сказке сказать, ни пером описать. Совмещает в себе унитаз и биде, – поведала она Клэр. – Плюс автоматический смыв, плюс крышка поднимается, когда ты подходишь к устройству.

– Да ладно! – изумилась Клэр.

– Как пожелаете, – ухмыльнулся Бекетт и отошел назад, в спальню. – Здесь будет кровать, изножьем в эту сторону. Полог открытого типа на четырех кованых столбиках. Медные и бронзовые тона, орнамент с изображением виноградной лозы и листьев. Красотка, а не кровать.

– Прямо-таки будуар, – пробормотала Клэр.

– Да, таков план. Что-нибудь придумаем с драпировкой, то есть придумают люди, которые занимаются подбором тканей. Сюда встанет комод, над ним – ЖК-панель. Беленые тумбочки, настольные лампы с лесным орнаментом. Под окнами, думаю, нужно поставить кушетку. Обои подберем приглушенных зеленых оттенков, повесим гардины из какого-нибудь струящегося материала – дело в том, что на всех окнах из соображений приватности предусмотрены ставни из темного дерева, поэтому над шторами еще нужно поработать. Добавим кое-какие предметы интерьера и – вуаля!

– Романтическое гнездышко для двоих, летняя ночь или зимняя – неважно, – вздохнула Клэр.

– Хочешь написать текст для нашей рекламной брошюры? – обрадовался Бекетт. – Я вообще-то серьезно, – уточнил он, когда в ответ на его предложение Клэр лишь недоверчиво улыбнулась.

– Да? – Растерянная Клэр обвела взглядом пустое помещение. – Я могу помочь, если…

– Считай, ты принята.

Клэр слегка замялась, потом улыбнулась:

– Тогда тебе лучше устроить для нас самую подробную экскурсию. В несколько этапов, – добавила она, посмотрев на часы. – Сейчас у меня осталось всего несколько минут.

– А мне страшно хочется взглянуть на кухню, – настаивала Эйвери. – Ничего не поделаешь, это вроде болезни.

– Идемте, я провожу вас вниз, – сказал Бекетт и прибавил, обращаясь к Клэр: – Наверху осмотрим все, когда будет достаточно времени.

– Отлично. Как называется этот номер?

Бекетт скользнул глазами по комнате, мимо которой они проходили.

– «Элизабет и Дарси»[10]

– Обожаю «Гордость и предубеждение». А что… – Клэр оборвала себя. – Нет, нет, не говори, иначе я не доберусь до работы.

– Специальная подсветка, – шепнул Бекетт по пути на первый этаж. – Изголовье и изножье кровати, обитые тканью цвета лаванды и слоновой кости; белоснежная ванна, плитка сливочного и золотистого оттенков.

– О-о-о, – выразила свое мнение Клэр. – Пленительно и элегантно. Мисс Беннет и мистер Дарси одобрили бы композицию.

– Нет, ты определенно пишешь для нас текст. – Внизу Бекетт повернул налево и заглянул в прачечную, откуда доносился голос Райдера, сыпавшего проклятьями.

– Черт побери!

– Ну да, у нас проблема, – сказал Оуэн. – Я ее решу.

– Какая проблема? – осведомился Бекетт.

Оуэн засунул руки в карманы плотницких джинсов.

– Карен Эббот беременна.

– Разве мамочка никогда не разговаривала с тобой о безопасном сексе? – промурлыкала Эйвери, нырнув под плечо Бекетта.

Оуэн устремил на нее ничего не выражающий взгляд.

– Н-да, ха-ха, как смешно. Отец ребенка – Джефф Корвер. Они с Карен начали встречаться еще в прошлом году, как только Чед уехал в колледж.

– Видимо, не просто встречаться, – буркнул Райдер. – Господи, Карен уже далеко за сорок, так ведь? О чем она думала, «залетев» в этом возрасте?

– Обрати внимание, ты не спрашиваешь, как Джеффу Корверу в его годы удалось осчастливить Карен, – хихикнула Эйвери.

– Ей сорок три, – пожал плечами Оуэн. – Я знаю, потому что мы предлагали ей должность администратора гостиницы и уже практически договорились. А теперь они с Джеффом женятся и выбирают имя для малыша.

– Проклятье! – выругался Бекетт и, поймав укоризненный взгляд Клэр, поспешил оправдаться: – Я имею в виду, для нас. Мы давно знакомы с Карен, мама и Оуэн обговорили с ней все подробности. Черт, она даже выбрала обои для служебных апартаментов на третьем этаже!

– И у нее есть опыт, – вставил Оуэн. – Она работала в «Клэрионе». Ладно, я попробую закинуть удочки.

– У меня есть кое-кто на примете! – Эйвери подняла вверх указательный палец. – Идеальная кандидатура. Хоуп, – сказала она, обернувшись к Клэр.

– О да! – обрадовалась та. – Действительно, идеальный вариант.

– Это еще кто? – нахмурился Оуэн. – Я тут всех знаю, никакой «идеальной Хоуп» у нас в городе нет.

– Хоуп Бомонт. Кажется, ты однажды виделся с ней, когда она приезжала в гости, но вы не знакомы. Мы вместе учились в колледже и были близкими подругами. Сейчас она живет в Вашингтоне и собирается куда-нибудь переехать.

– Чем же она такая замечательная? – спросил Райдер.

– Во-первых, у нее есть диплом по специальности «Управление гостиничным хозяйством», а во-вторых, за плечами почти семь лет работы в «Уикхэме», роскошном частном отеле в Джорджтауне, причем последние три года Хоуп занимает должность управляющего.

– Уж слишком круто, – покачал головой Райдер. – А в чем подвох?

– Подвоха нет. Это все из-за ее приятеля. «Уикхэм» принадлежит его родителям. Этот тип бросил Хоуп ради какой-то породистой цыпочки с силиконовой грудью.

– Она отрабатывает контракт, – подхватила Клэр, – а это требует немалого напряжения. Профессионального мужества. Хоуп ждет не дождется, когда сможет удрать оттуда, и присматривает вакансии.

– Из Джорджтауна в Бунсборо? – с сомнением произнес Райдер. – С какой стати?

– А почему бы и нет? – возразила Эйвери.

– Мы с Эйвери давно уговариваем Хоуп переехать сюда или вообще куда-нибудь поближе к нам. Ей нравятся эти места. – Чем больше Клэр об этом думала, тем больше хотела, чтобы все так и случилось. – Она время от времени навещает Эйвери, и мы здорово сдружились. В прошлом году мы провели в «Уикхэме» девчоночий уик-энд, и я лично могу подтвердить, что в плане работы Хоуп на высоте.

– Ты действительно считаешь, что ваша подружка покинет большой город и должность управляющего фешенебельным отелем, чтобы стать администратором скромной гостиницы в нашем захолустье?

Эйвери улыбнулась Оуэну:

– Вполне возможно, особенно если все остальное здесь так же красиво, как «Титания и Оберон».

– Что еще можешь о ней сказать? – спросил Оуэн.

– Сперва покажи мне кухню, а потом приходи в мой ресторан. Расскажу, что знаю, и даже позвоню ей, если хочешь.

– Договорились.

– Как у вашей подруги с внешностью? – задал вопрос Райдер.

– Вот тебе еще одно из тысячи доказательств, что Джонатан Уикхэм – полный придурок. Променять женщину, которая выглядит как наша Хоуп, имеет светлую голову и уйму энергии, на курносую пиранью с огромными буферами! – Эйвери сокрушенно покачала головой.

– Подтверждаю все вышесказанное. Ну, мне пора в магазин. Дай мне знать, что ответит Хоуп, – попросила Клэр Эйвери и огорошила ослепительной улыбкой Бекетта. – Ты будешь здесь позже? Я могла бы вернуться между двумя и половиной третьего.

– Буду ждать.

– Тогда до встречи. Да, и вам страшно повезет, если удастся заполучить Хоуп. Она само совершенство, мальчики.

Райдер скорчил вслед Клэр недовольную гримасу.

– Терпеть не могу этих «мисс Совершенство». На самом деле идеал недостижим, но, к сожалению, понимаешь это слишком поздно.

– Всегда завидовал твоему радужному оптимизму, – усмехнулся Бекетт.

– Оптимисты, как правило, не замечают сапога до тех пор, пока он не воткнет их яйца в кадык. Оптимизм – это когда у сорокатрехлетней тетки один ребенок в колледже, а другой – в животе.

– Ну зачем ты так? Оуэн все устроит. Это его работа.

* * *

Клэр встретилась с торговым агентом, поболтала с курьером из экспресс-почты, расписываясь в квитанции. Ей нравилось, когда приходили посылки: так приятно открыть картонную коробку, достать новые книги, погладить обложки, за которыми скрываются слова, истории, целые миры.

Расставляя книги по полкам, Клэр на минутку прервалась, услыхав сигнал входящего эсэмэс. Она прочла сообщение от Эйвери: «О. поговорит с Х. завтра. Если все ОК, Х. приед. в след. уик-энд на собесед.». Клэр улыбнулась и отправила ответ: «Держим кулачки».

Ну разве не чудесно получается? Не только для Хоуп, но и для остальных. Замечательно, когда одна подруга живет на твоей же улице, а вторая – через дорогу. Время от времени Клэр сможет заходить в отель повидать Хоуп и восхититься прекрасными номерами. Теперь уже она не сомневалась, что все будет очень красиво. О, она зарезервирует «Титанию и Оберона» следующей весной, на годовщину свадьбы родителей. Или, может быть, «Элизабет и Дарси». Замечательный выйдет подарок – оригинальный и романтичный! Семье Монтгомери стоило бы ненавязчиво упомянуть об этой возможности в своем рекламном буклете.

Решив сделать кое-какие пометки, Клэр взяла в руки мобильный телефон, но его тут же пришлось положить обратно: колокольчик зазвенел, и в магазин зашла одна из постоянных покупательниц с трехлетней дочкой.

– Привет, Линдси, привет, Зои!

– Привет! Хочу книжку! – громко объявила девчушка.

– Все хотят, милая, – улыбнулась Клэр, души не чаявшая в детях. Она подхватила Зои на руки и усадила к себе на колени.

– Честно говоря, я была за целый квартал отсюда и не собиралась заходить, – призналась Линдси, – но Зои потребовала новую книжку. Так распрыгалась на заднем сиденье, что едва не вывалилась.

– Торжественно клянусь взять ее на работу, как только позволит законодательство. – Клэр чмокнула темные кудряшки Зои и повела девочку в отдел литературы для самых маленьких. К тому времени как мать и дочь вышли из магазина, унося с собой две книги для Зои, одну – для Линдси и плюшевый кошелек с изображением котенка в подарок племяннице, Клэр была посвящена во все сплетни, и светские, и местные. Среди прочего она узнала, что мама племянницы в последнее время располнела и что Линдси села на новейшую диету.

Когда звякнул колокольчик и дверь закрылась, из-за угла выглянула Лори:

– Я бежала с поля боя.

– Да уж, я заметила.

– Ты справляешься с ней лучше меня. От болтовни Линдси я просто глохну.

– Просто не обращаю на это внимания. Ей нужно иногда с кем-то поговорить. Кроме того, она оставила у нас больше пятидесяти долларов. Ты уже обедала? Если хочешь, можешь ненадолго выйти, я присмотрю за магазином.

– Нет, спасибо. Я принесла ленч с собой. Линдси – не единственная, кто сидит на диете. Съем свой жалкий салат в подсобке. Пришла Кэсси, она готовит новые заказы к отправке.

– Пойду в главный зал. Около двух часов мне снова надо отлучиться, но до окончания рабочего дня я вернусь.

– Свистни, если набежит много покупателей. Кто-нибудь из нас придет на подмогу.

На столпотворение можно лишь надеяться. Не сказать, что сегодня жизнь в магазинчике кипит. Им совсем не помешает еще с полдюжины таких покупательниц, как Линдси, подумала Клэр, доставая из холодильника бутылку лимонада. Она взяла лимонад с собой в детский отдел, убрала на место игрушки, с которыми забавлялась Зои, пока мать выбирала книги. Подумала о мягких темных локонах малышки.

Клэр не променяла бы своих мальчишек ни на какие сокровища мира, но втайне всегда мечтала о девочке. Нарядные платьица, бантики и ленты, куклы Барби… Впрочем, будь у нее дочка, она наверняка выросла бы маленькой разбойницей – самозабвенно играла бы с роботами-трансформерами и затевала драки так же, как братья.

Возможно, Эйвери когда-нибудь влюбится, выйдет замуж и родит девочку. Вот тогда Клэр станет чокнутой заботливой тетушкой и наконец сможет покупать девчоночьи безделушки в неимоверных количествах.

То-то будет забавно, размышляла Клэр, приводя в порядок книги и рассаживая мягкие игрушки. Наблюдать за влюбленной Эйвери – влюбленной по-настоящему! – помогать ей с подготовкой свадьбы, а через положенный срок радоваться новорожденной крохе. Их дети могли бы подрастать вместе. Конечно, сыновья Клэр постарше, и все же. А затем, годы спустя, дочь Эйвери и, пожалуй, Мерфи – да, учитывая разницу в возрасте, Мерфи – полюбят друг друга, женятся и подарят обеим подругам великолепных внуков.

Клэр посмеялась про себя, поглаживая обложку детской книги. Сказки… Она с детства обожала сказки, особенно со счастливым концом, когда все складывалось красиво, точно аккуратный бантик в девичьей косичке. Сейчас ее тяга к сказкам даже сильнее, чем раньше, мысленно признала Клэр. Может быть, именно поэтому ей так необходимо верить в эту яркую, блестящую ленточку, на которой красуются волшебные слова: «И с тех пор они жили долго и счастливо».

– Грезишь обо мне?

Услыхав за спиной голос, Клэр подскочила, обернулась и постаралась не поморщиться, увидев в дверях Сэма Фримонта.

– Просто наводила порядок, – любезно промолвила она. Между прочим, напомнила себе Клэр, порой Сэм действительно что-то покупает, а не только пристает к ней с просьбой о свидании. – Извини, не слышала колокольчика.

– Я вошел через черный ход. Тебе надо позаботиться о безопасности, Клэр. Меня беспокоит, что ты работаешь в этом месте.

В этом месте. Клэр уловила в голосе Сэма снисходительные нотки, но сдержалась и сохранила любезный тон:

– Кэсси и Лори в задней комнате. Кроме того, есть видеомонитор. Кстати, – с нажимом произнесла она, – в эту минуту они нас видят. Что тебе предложить, Сэм?

– Лучше я тебе кое-что предложу. – Он вальяжно прислонился к дверному косяку.

Рисуется, подумала Клэр. Серовато-коричневый костюм и яркий синий галстук – очевидно, Сэм специально подбирал его под цвет глаз.

– Только что получил чек на кругленькую сумму. – Парень довольно похлопал себя по карману и подмигнул. – Приглашаю тебя в мой клуб на ужин. Отпразднуем это событие.

Поскольку Сэм работал – когда ему того хотелось – в автосалоне, принадлежавшем отцу, да и мать унаследовала хорошее состояние, Клэр предполагала, что чеки на кругленькую сумму регулярно водятся у него в кармане. Этот человек определенно любил прихвастнуть деньгами.

– Поздравляю, и спасибо за приглашение. Правда, ужин в клубе меня не привлекает.

– Вот увидишь, тебе понравится. Я заказал лучший столик.

«Всегда все самое лучшее, – подумала Клэр, – и самое дорогое. Сэм не меняется с годами».

– А мне, знаешь ли, предстоит сидеть за столом у себя на кухне и уговаривать троих сыновей съесть брокколи.

– Тебе явно нужна помощница. Моя мать могла бы подыскать девушку подешевле, иностранную студентку по обмену.

– Наверняка могла бы, если бы меня это интересовало. Если ты не против, я должна…

– Я сейчас не занят. Предлагаю сходить на ленч и выпить шампанского.

– У меня нет… – в дверях звякнул колокольчик, – времени. Ни минутки свободной. Извини.

Чтобы не проходить мимо Сэма, Клэр вышла через другую дверь в главный зал, готовая расцеловать любого, кто прервал навязчивую осадную кампанию.

– О, Жюстина! Как раз сегодня я была на экскурсии в гостинице. Кароли, добрый день. Рада видеть вас обеих.

Жюстина посадила на макушку солнечные очки в ярко-красной оправе и принялась обмахиваться рукой.

– Представь, мы шли пешком от магазина Баста. Боже, ну и жарища! А ты в этом платьице выглядишь свежо и прохладно, как мороженое… нет, как шербет из лайма.

Кароли в изнеможении опустилась на один из стульев, что стояли рядом с маленьким столиком у окна.

– Да, от лаймового шербета я бы не отказалась. Кстати, мы намерены угоститься твоим знаменитым кофе со льдом.

– Специальный напиток этой недели – кофе со льдом и ароматом печенья. Просто дьявольски вкусен!

– Две порции, пожалуйста. – Жюстина положила сумочку на стол и потянулась к полке с книгами. – Я не знала, что новый роман уже вышел. – Она взяла книгу в руки. – Так же хорош, как предыдущий?

– На мой взгляд, даже лучше.

– Кажется, этот короткий визит обойдется мне дороже, чем две чашки дьявольски вкусного кофе.

Услышав, как хлопнула задняя дверь, Жюстина вопросительно подняла брови.

– Сэм Фримонт. Выказывает свое недовольство. Дамы, в благодарность за то, что вы избавили меня от приставаний Сэма по поводу ужина в его клубе, кофе за счет заведения.

– Из маленького паршивца Сэм Фримонт вырос в большого. – Миловидные ореховые глаза Кароли посуровели. – Жюстина, помнишь, как он распускал слухи о моей Дарле? Сэм хотел, чтобы она пошла на выпускной бал вместе с ним, но получил отказ. Когда простое «нет» не сработало, Дарла послала его куда подальше.

– В далекое эротическое путешествие, – прибавила Жюстина, отчего ее сестра свирепо ухмыльнулась.

– Да уж, моя девочка за словом в карман не полезет. Так вот, этот тип пустил сплетню, что Дарла беременна, причем сама не знает от кого.

– Райдер как следует отколотил его тогда, хоть до сих пор не признается в этом, – подхватила Жюстина, – а Оуэн с Бекеттом поклялись не выдавать брата. Но я все равно узнала и купила ему CD-плейер, на который он давно копил деньги. Так что Райдер, конечно, сообразил, что мне все известно.

– В жилах наших детей течет кровь Райли, а Райли умеют за себя постоять, и Монтгомери тоже. – Кароли предостерегающе устремила вверх указательный палец. – А воспитанием мальчишки Фримонта родители не занимались вообще, только баловали без удержу, особенно мамаша – я никогда не выносила эту женщину, – хотя и Фримонт-старший тоже хорош. Сынок брал все, чего бы ни пожелал – приносили по первому же требованию, – и всегда любил командовать остальными.

– Что ж, его мать получила по заслугам, – пожала плечами Жюстина. – Врагу не пожелаешь такого сыночка.

Клэр включила кофемолку и улыбнулась. В юности она мечтала стать именно такой, как Жюстина Монтгомери, – умной, энергичной, уверенной в себе, прекрасной матерью своим детям, любящей и любимой. В молодости она была очень хороша собой, но Жюстина и теперь выглядит очень привлекательно: темные волосы, собранные в дерзкий хвост, отличная фигура, простые, но стильные брюки-капри и тонкая белая блузка.

Кароли встала вслед за сестрой, чтобы посмотреть книжные новинки. Почти такая же высокая, волосы цвета платины, хрупкое телосложение. Клэр знала, что они не разлей вода.

Жюстина подошла к стойке, положила на прилавок две книги.

– Милая, ты только скажи, и Райдер – да и любой из моих мальчиков – отвадит этого Сэма.

– Большое спасибо. Думаю, сама справлюсь.

– Просто знай, что тебе есть на кого положиться. Между прочим, Оуэн говорил, что вы с Эйвери предложили кандидатуру на должность администратора гостиницы, раз уж Карен покупает пинетки.

– Вот увидите, наша Хоуп идеально подойдет. Думаю, отель заслуживает такую умницу, как она. Сегодня с утра я побывала только в одном номере – надеюсь, вы не против, что Бекетт открыл мне секрет, что он будет называться «Титания и Оберон», – но я уже влюбилась в проект. Вся эта красота буквально стоит у меня перед глазами.

– У вас с Эйвери ясные головы, так что ваши рекомендации ценны для меня. Отель… – Жюстина подошла к входной двери и посмотрела через стекло, – отрада моего сердца. Наших сердец, верно, Кароли?

– В жизни не получала столько удовольствия, – отозвалась та. – Я помогала выбирать огромное количество вещей, начиная от кроватей с балдахинами и заканчивая мыльницами. На следующей неделе мы устраиваем конкурс ароматов.

Клэр украсила кофе со льдом взбитыми сливками и подняла глаза:

– Простите, не поняла?

– Будем определяться с ароматами, – рассмеялась Жюстина. – Это же ты подсадила нас на мыло Джоуни. «Седар Ридж соуп», ручная работа.

– Джоуни – молодец, правда? Она говорила, что будет варить для вас мыло и другие средства с символикой гостиницы. По-моему, превосходная идея.

– И в каждом номере будет свой отличительный аромат.

– О, это просто волшебно! Мыло, шампунь, лосьоны… Вы не думали об ароматизаторах помещений?

Жюстина прищурилась.

– Еще нет. Джоуни может изготовить их?

– Не только может, но и делает. Я использую такие ароматизаторы дома.

– Кароли…

– Уже записываю.

– По крайней мере, на вид это и вправду дьявольски аппетитно. – Жюстина взяла обе чашки, передала одну сестре. – Клэр, можно тебя на минутку?

– Да, конечно.

– Я хотела поговорить с тобой насчет библиотеки. В основном мы планируем наполнить ее старыми книгами, но и новинки тоже понадобятся. Любовные романы, триллеры, детективы – в общем, то, что захочется почитать дождливым днем или прохладным вечером, уютно устроившись у камина. Составишь перечень?

– Разумеется.

– Пусть будет примерно поровну книг в мягкой и твердой обложке, а еще хорошо бы добавить что-нибудь о наших местах, о достопримечательностях. У тебя самый богатый ассортимент таких книг. Часть можешь подобрать уже сейчас, часть – ближе к Новому году. Поставим книги по краеведению в каждый номер вместе с художественной литературой. Бекетт как-то сказал, что через твой магазин можно заказать DVD-диски.

– Точно.

– Значит, так, нам потребуются фильмы, снятые по книгам, которые будут представлены в библиотеке. Часть DVD будут стоять в номерах, а еще закажем каталог дисков для проката. Если хочешь, добавь в мой список все, что посчитаешь уместным.

– Хорошо, – кивнула Клэр и с улыбкой посмотрела на Кароли. – Действительно, вы предусмотрели все – море удовольствия гарантировано. Чувствую, я еще не раз загляну в гостиницу… Да и Бекетт просил помочь с текстом рекламной брошюры.

– В самом деле?

– Если вы не против.

– Я только за, – улыбнулась Жюстина и слизнула с пальца капельку взбитых сливок.

4

Вооружившись блокнотом, Клэр пересекла Центральную улицу. Описать номера гостиницы можно довольно быстро, и все-таки она успеет поучаствовать в таком важном для города проекте, пусть ее роль будет совсем незначительная. Вдобавок она поможет хозяевам с выбором и доставкой кое-каких книг и DVD-дисков.

Интересно, как будет выглядеть гостиничная библиотека? Будет ли в ней камин? Клэр очень на это надеялась. Если она войдет в курс дела и даст несколько дельных советов, может быть, ей разрешат принять участие в выборе дизайна библиотеки?

Клэр вошла в здание с черного хода. Ее сразу же накрыл шум: стук молотков, жужжание пил, отдающееся звонким эхом. «Трахни себя, Майк!» – беззлобно выругался кто-то, и тут же раздался ответ: «Охотно, только твоя сестрица вчера ночью уже постаралась».

Клэр звонко расхохоталась прямо перед носом у Бекетта. Он встал как вкопанный, изумленно уставился на нее, громко выдохнул.

– Ребята, не выражаться! Здесь женщина, – крикнул он рабочим и взглянул на Клэр: – Прошу прощения, мэм.

– Ничего страшного. А кроме меня, что, здесь женщин нет?

– Мама и Кароли осматривают третий этаж. Ну и… в общем, они к такому привыкли. Гм, ладно. Я…

Бекетт казался загруженным работой и чуточку смущенным.

– Если сейчас неподходящее время, я…

– Нет-нет, мне просто нужно переключиться. Можем начать немедленно.

Клэр облегченно вздохнула – ей не хотелось «мариновать» свое нетерпение – и покружилась на месте.

– Где мы находимся?

– Ты стоишь в вестибюле. Двойные стеклянные двери – там, откуда ты пришла, – будут выходить на внутренний двор. На полу постелем плитку, как бы такой «ковер» с красивым орнаментом. «Ковер» будет гармонировать с большим круглым столом по центру холла, под люстрой. Освещение – современное и модное, с элементами природных материалов. Светильники напоминают расплавленные кусочки стекла. Мама хочет, чтобы на столе стояли цветы – крупный, эффектный букет, а вон там – пара каминных кресел.

– Надеюсь, кирпичную кладку закрывать не будете?

– Нет, оставим открытой. Плитка, кресла – неповторимый шарм французского стиля – с фисташковой обивкой; на креслах – бронзовые клепки, так что в целом получится смесь рустикального и французского стилей. Мама все никак не выберет столик под эти кресла. В углу мы поставим еще один стул, и, думаю, понадобится что-нибудь для украшения лицевой стены.

Клэр попыталась нарисовать мысленную картину.

– Настенное блюдо?

– Может быть. С предметами искусства мы еще до конца не определились, хотя общая концепция – местные авторы, местный колорит. Мы включим все это в перечень обстановки номеров с указанием авторов и стоимости их работ.

– Прекрасная мысль.

Видимо, Бекетт торопится, решила Клэр, раз так сыплет информацией. Она быстро царапала в блокноте пометки, стараясь ничего не пропустить.

– Значит, вот это – сквозной проход? Местечко, где можно посидеть с чашкой кофе или даже с бокалом вина? Ты ничего не сказал о стойке администратора…

– Ресепшен будет тут. Вход предполагается прямо с улицы, с тротуара. Я проведу тебя вокруг. Сворачиваем налево и попадаем в зону отдыха. – Бекетт широко махнул рукой в сторону короткого коридора. – Сейчас там все завалено материалами и оборудованием. Помещение вытянутое, немножко узковатое. Раньше было проезжей частью.

– Зона отдыха… для отдыха?

– Скажем, для «тусовки» в современном лаунж-баре. Кожаные диваны и кресла, большие удобные пуфы вместо кресел с подголовниками. Мама выбрала актуальный желтый цвет. – Впервые за все время Бекетт улыбнулся и, кажется, сбросил напряжение. – Рай чуть было не посадил ее под домашний арест.

– Соломенно-желтый цвет, соломенно-желтая кожа. – Клэр попыталась представить желтый кожаный диван у себя дома, вспомнила о детях. Попытка не удалась. – Уверена, вид будет потрясающий.

– Она и Кароли клянутся, что такая обстановка создаст атмосферу заведения высшего разряда. Кроме того, поставим что-то вроде карточного или игрового стола и клубные кресла с кожаной обивкой цвета лайма, – продолжал Бекетт. – Тридцатидвухдюймовый плазменный телевизор. Три потолочных светильника – опять используем природные мотивы – в виде листьев дуба. Над деталями мы еще работаем.

– Просто не верится, как много вы уже сделали! Еще на стадии строительства ты так живо представляешь результат. – Клэр говорила и одновременно делала пометки в блокноте. – Конечно, зная Жюстину, трудно предположить, что она предпочла бы обивку из ситца или бумажной ткани.

– Маме нужен бриллиант, в котором каждая грань будет идеально отшлифована, и мы ей его преподнесем.

Тронутая сыновьей самоотверженностью, Клэр подняла глаза на своего «гида».

– Вы такие молодцы! Я мечтала бы о таких отношениях с моими мальчиками. Любовь, общее дело, взаимопонимание.

– Ну что ты… Видел я тебя с сыновьями. По-моему, у тебя уже есть все, чего может желать женщина.

– Иногда я чувствую себя дрессировщиком, работающим одновременно на трех манежах в цирке демонов. Полагаю, миссис Монтгомери порой испытывала то же самое.

– Если ты спросишь, уверен, она скажет, что до сих пор не отделалась от этого чувства.

– И утешил, и напугал.

Да, Бекетт явно был занят по горло, погружен в себя и при этом чертовски сексуален. Насчет замешательства и неуверенности, кажется, Клэр ошиблась. Этот парень в точности представлял себе каждую грань драгоценного камня, отполированную и сияющую. Она вдруг вспомнила, что совсем недавно Бекетт ей снился, и смущенно отвернулась.

– А что у нас здесь?

– Номер для людей с ограниченными возможностями и центральный вход в столовую.

– Какой именно номер предназначается для постояльцев с ОВ?

– «Маргарита и Перси»[11].

– О, «Алый первоцвет»! Кстати, о французском стиле. – Клэр полистала блокнот. Чуть вытянув шею, Бекетт заметил, что каждому номеру в блокноте отведен целый раздел. – Можно взглянуть на комнату? – попросила разрешения Клэр.

– Попробуй. Она тоже завалена материалами под самый потолок. Это самая маленькая из гостевых комнат, – добавил Бекетт, ведя Клэр по небольшому коридору. – Пришлось учитывать особенности здания – несущие опоры и все такое, – и положения закона о защите прав граждан с ограниченными возможностями. Меблировка включает две полуторные кровати, между ними – ночной столик, а на столике – красивая старинная лампа, принадлежавшая еще моей бабушке.

– Вы отдаете в гостиницу фамильные вещи?

– Если они вписываются в интерьер, почему нет? Так захотела мама.

– По-моему, очень мило и оригинально. Кровати стоят у окон?

– Да. Плетеные изголовья и драпировки для специальных приспособлений, чтобы обеспечить приватность и сохранить стильный вид. В изножье – плетеные скамеечки, на них подушки с жаккардовым орнаментом, такие же кроватные подзоры. На противоположной от входа стене повесим большое зеркало в витой оправе. Кремовые стены и пояски под карнизом, светло-голубой потолок.

– Голубой потолок… – мечтательно повторила Клэр. Идея отчего-то показалась ей невероятно романтичной. Странно, почему она сама не додумалась сменить скучный белый цвет потолков на какой-нибудь другой. Наверное, просто забыла, как это – быть романтичной.

– Очень по-французски. Да, а какие есть мысли по поводу постельного белья?

– После долгих и порой жарких дискуссий мы остановились на современных элитных простынях белого и, как там его… цвета экрю, в зависимости от номера. Для укрывания – наоборот, универсальная штука на любую погоду: стеганое одеяло, и под него – еще одна простыня вместо всяких там пододеяльников. Куча подушек в льняных наволочках нейтральных тонов; возможно, валик и кашемировые покрывала.

– Кашемировые покрывала? Срочно бронирую номер. Павлиньи перья!

– Это что, ругательство такое?

– Нет, просто где-нибудь обязательно должны быть павлиньи перья. Знаю, держать их в доме считается плохой приметой, но смотрятся они шикарно и как раз во французском стиле.

– Павлиньи перья – надо запомнить. Это самая сложная комната, но, думаю, мы справимся.

– Я уже влюбилась в нее. Где будет ванная? – Клэр удалось войти в номер, перешагнув через банки с краской и наваленные на полу стройматериалы.

– Аккуратней, – предостерег Бекетт и поддержал ее за локоть. – Вместо ванны будет стоять роскошная душевая кабина. Весь набор функций: тропический душ, гидромассаж и так далее; материал сантехники – ЛБ.

– Элбэ?

– Извини. Я имел в виду лакированную бронзу. Мы решили сделать акцент на этом материале для всех мест общественного пользования. Хрустальная раковина на кованой подставке, большая и красивая. Кремовая и золотистая плитка, декор – королевские лилии.

– Mais oui [12], – отозвалась Клэр, чем вызвала у Бекетта улыбку.

– Я подыскал кованые стенные полки – изящные, с завитками. Закон об охране прав и недостаток пространства накладывают определенные ограничения.

– Погоди, так неинтересно. Надо нечто большее, нежели просто «мы удовлетворяем особые потребности при помощи максимального комфорта». Нужно воспроизвести великолепие прошедшего века со всеми его благами – нет, удовольствиями. Плюс все радости века нынешнего.

Клэр вновь принялась делать записи, отступила на шаг назад и споткнулась о банку с краской.

– Осторожно! – Бекетт машинально протянул руку и обнял ее за талию, чтобы удержать; Клэр, в свою очередь, схватилась за его руку, пытаясь сохранить равновесие. Мгновение – и они застыли…

Уже во второй раз за этот день эти двое соприкоснулись телами, взглядами – глаза в глаза. Только теперь это произошло в полутемной комнате, словно кто-то нарочно создал интимное освещение при помощи едва проникавшего сквозь синее защитное полотно света, очень похожего на мягкое лунное сияние.

«Меня обнимают… – подумала слегка ошарашенная Клэр. – Обнимает мужчина, более того, Бекетт Монтгомери, и отнюдь не как друг, и не ради помощи, а так, что внутри меня словно бы скручивается длинная тугая лента. Это ни с чем не спутать, меня… тянет к нему. Он привлекает меня физически». Желание накрыло Клэр стремительной волной, когда взгляд Бекетта скользнул к ее губам и задержался на них. Она почувствовала аромат жимолости. Лунный свет и жимолость.

Переполняемая чувством, Клэр подалась вперед, представив их первое прикосновение рук, губ, первое… Бекетт не моргая смотрел ей в глаза, вырвав ее из состояния, похожего на странный сон. Господи, она чуть не…

– Мне пора возвращаться, – с трудом выдавила Клэр, почти пропищала. – Меня ждет… работа.

– Конечно, меня тоже. – Бекетт попятился – осторожно, точно от электрического провода под напряжением. – Работа.

– Что ж, – Клэр стремительно вышла, поспешила прочь из этой комнаты с фальшивым лунным светом и воздухом, что внезапно напитался запахом спелых летних плодов, – ладно.

– Ага. – Бекетт не знал, куда деть предавшие его руки, и засунул их в карманы джинсов.

«Надо поскорей выбраться отсюда. Так безопасней, – подумала Клэр. – Иначе я прямо прыгну этому красавчику в объятья».

– Свяжусь с тобой, когда обдумаю кое-какие идеи насчет номеров.

– Прекрасно. Послушай, я мог бы дать тебе папку с эскизами и фотографиями светильников и мебели, сантехнических аксессуаров, других дизайнерских штучек. Тот экземпляр, что находится здесь, выносить нельзя, но дома у меня есть копия, так что можешь взять ее на несколько дней.

– Договорились. – Клэр глубоко втянула воздух ноздрями, повела плечами и немного расслабилась. – С удовольствием полистаю.

– Если хочешь, занесу папку к тебе в магазин или домой.

– Устраивают оба варианта.

– Выкроишь время – приходи еще, посмотришь другие помещения. Если меня не будет, экскурсию проведет Оуэн или Рай.

– Да, да, хорошо. Ну все, я побежала. Мама уже совсем скоро привезет мальчиков в магазин, а я еще не… управилась с делами.

– До встречи.

– Увидимся.

Бекетт проводил Клэр взглядом, подождал, пока за ней закроется дверь. Руки, стиснутые в кулаки, он по-прежнему держал в карманах. «Идиот, – выругался себе под нос Бекетт. – Ты – гребаный идиот!» Напугал Клэр до такой степени, что она глаз не могла поднять и мечтала поскорей унести ноги. И все потому, что он захотел… всего лишь хотел ее. Как любила повторять мама – и ему, и его братьям: «Вы уже достаточно взрослые, чтобы ваши желания вам не вредили». В отношении Бекетта она, увы, ошиблась. Такие сильные неизбывные желания оставляют глубокий след – воронку, как после разрыва снаряда.

«Постараюсь уйти в тень на несколько дней, пока круги на воде не разойдутся. И пока Клэр не перестанет испытывать скованность в моем присутствии. Надо послать кого-нибудь передать ей папку. Сейчас лучше держаться подальше. Мои желания способны навредить нам обоим, но я-то достаточно взрослый, чтобы держать их под контролем!» – мысли пульсировали в голове как бешеные.

Он вновь уловил аромат жимолости и – в самом деле, он мог поклясться! – слабый отзвук, едва слышимые переливы женского смеха. «Эй, красотка, не шути со мной», – нахмурился Бекетт и сердито потопал наверх, чтобы устроить взбучку рабочим.

* * *

Вернуться в магазин, к книгам и своему персоналу, – нет, к этому Клэр была не готова и потому спряталась в «Весте». Первая помощница Эйвери, Фрэнни, посыпавшая пиццу тертым сыром, улыбнулась и помахала рукой Клэр из-за стойки:

– Привет! А где мои маленькие приятели?

– У бабушки. Эйвери здесь?

– На кухне. Что-то стряслось?

Боже, вид у нее, наверное, еще тот.

– Нет, ничего. Просто… хотела переговорить с хозяйкой заведения.

Стараясь держаться спокойно и уверенно, Клэр обогнула стойку и вошла в кухню. Эйвери занималась тестом: раскладывала его в формочки, чтобы оно подошло. Стив, мойщик посуды, гремел вилками в большой двойной раковине, а одна из официанток доставала из сушильного шкафа бокалы.

– Когда освободишься, удели мне минутку для разговора.

– Говори. Уши у меня не заняты. – Эйвери только теперь обернулась и, увидев лицо Клэр, охнула. – Сейчас-сейчас, уже заканчиваю. Возьми нам по бутылочке чего-нибудь прохладительного. Мне все равно нужно принести снизу продукты.

– Спущусь вниз, подожду тебя там.

Клэр достала из холодильника две бутылки имбирного эля и вышла через заднюю дверь на лестницу. С террасы на втором этаже доносились голоса и смех. Ступеньки вели вниз, в просторный подвал, заставленный ящиками с безалкогольными напитками, пивом, вином.

Здесь было гораздо прохладнее. Клэр открыла бутылку эля и принялась жадно пить. «Лунный свет и сладкий запах жимолости… – с отвращением подумала она. – Очередная сказка. Нет уж, сказочки – не для меня. Я не безмозглая девчонка, а взрослая женщина, мать троих сыновей».

Хотя… разве прежде она замечала, нет, правда, замечала ли, как идеально очерчен рот Бекетта, какой сильный у него подбородок? Просто роскошный. Все Монтгомери хороши собой, но обращала ли она раньше внимание, какой бездонной синевой наполнены глаза Бекетта в лунном свете? Не было никакого света, дурочка. Только неотделанная комната, набитая банками с краской, досками и прочим хламом. Ради всего святого, Клэр! «Я всего-навсего попалась на удочку романтических представлений о будущей обстановке номеров в отеле. Соломенно-желтая кожаная обивка, голубые потолки, павлиньи перья, кашемировые покрывала – это так чудесно и так не вписывается в мою собственную реальность, где все очень практично, недорого и безопасно для детей! С другой стороны, ничего такого ужасного я не совершила. Помечтать о чем-то не грех».

Когда Эйвери распахнула дверь, Клэр, беспокойно ходившая из угла в угол, резко обернулась.

– В чем дело? – потребовала ответа подруга. – Выглядишь так, как будто за тобой гонятся все полицейские города.

– Я чуть не поцеловалась с Бекеттом!

– Насколько мне известно, за это в тюрьму не сажают. – Эйвери потянулась за непочатой бутылкой имбирного эля. – Где, при каких обстоятельствах и почему «чуть не»?

– Я пришла осмотреть другие номера. Мы были в «Маргарите и Перси»…

– О-ля-ля!

– Эйвери, прекрати. Я серьезно.

– Вижу, дорогая, но «чуть не поцеловаться» с очень привлекательным и свободным мужчиной, которого к тебе как магнитом тянет, вряд ли можно считать катастрофой.

– Вовсе его ко мне не тянет!

Эйвери сделала глоток, покачала головой:

– Позвольте не согласиться, господин председатель! Давай, рассказывай дальше.

– Все вышло так… В номер было не протиснуться, кругом доски, краска и все прочее. Я споткнулась обо что-то, потеряла равновесие, а он подхватил меня, не дал упасть.

– За какую часть тела?

Клэр задрала голову, в отчаянии уставившись на потолок:

– И зачем только я тебе это рассказываю?

– А с кем еще ты поделишься? Нет, правда, за что он тебя схватил? За руку, за плечо или за задницу?

– За талию. Обнял меня и… Не знаю, как получилось, но мы оказались вплотную друг к другу, и его губы совсем близко, да еще этот странный свет и запах жимолости…

– Жимолость? – Глаза Эйвери загорелись. – Ты видела привидение!

– Не видела, и в первую очередь потому, что привидений не бывает.

– Ты почувствовала аромат жимолости!

– Мне лишь почудилось. Я просто увлеклась обстановкой. Романтический номер в отеле – то есть он станет романтическим, если верить описанию, – голубоватый свет… В общем, я почувствовала то, чего не чувствовала очень давно. Я ни о чем не думала, просто прильнула…

– Ты же сказала «чуть не».

– Прежде чем наши губы встретились, Бекетт посмотрел на меня так, будто я двинула ему в пах. Он был просто ошеломлен. – Даже теперь, в компании Эйвери, стыд и потаенное желание не оставляли Клэр. – Я отпрянула, и мы в один голос сказали «извини». А потом он держался на расстоянии, будто я радиоактивная какая. Я поставила в неловкое положение и его, и себя.

– Знаешь что? Если бы вы завершили начатое, то не ощущали бы никакой неловкости и ты не металась бы передо мной с таким видом, будто переехала старушку, а плясала бы и во всю глотку распевала от счастья.

Черт, в самом деле, зачем она рассказала об этом Эйвери?

– Во-первых, Бекетт – друг, и не более, просто… Нет, во-первых, мне некогда петь и плясать; главное для меня – сыновья и работа.

– Так и должно быть, хотя, повторюсь, это никоим образом не исключает тех действий, которые именуются пением и танцами. – Ироническая улыбка исчезла с лица Эйвери, она накрыла ладонью руку подруги. – Господи, Клэр, эта часть твоей жизни вовсе не закончилась. У тебя есть полное право петь и танцевать, особенно с тем, кто тебе нравится и кому ты доверяешь. Ты наконец оттаяла, и это важно.

– Может, ты и права. Но, знаешь, я все больше склоняюсь к мысли, что причина моего «таяния» – банальная жара и вся эта дурацкая романтика. Обстановка номера, которую я так живо представила, призрачный свет, воображаемый аромат и прикосновение… Надеюсь, обойдется, – заключила Клэр. – Бекетт-то не воспринимает такие пустяки всерьез. Все произошло очень быстро, он наверняка уже выбросил этот случай из головы.

Эйвери открыла рот, но затем решила придержать свое мнение. По крайней мере, пока.

– Так или иначе, номера в отеле будут просто волшебными, и Бекетт одолжит мне на время папку с эскизами и фотографиями. Когда Хоуп приедет, я накачаю ее всей доступной информацией. Честное слово, Эйвери, только сумасшедший откажется от возможности получить работу в этой гостинице.

– Согласна, – кивнула Эйвери. – Между прочим, у меня как раз есть парочка сумасшедших подруг.

* * *

Бекетт решил дать Клэр время. Не стоит навязывать ей свое общество, дабы женщина не подумала, будто он придал значение тому, что про себя назвал Мгновением. Через подручного он передал в книжный магазин свою папку с материалами и сообщение, что зайдет за ней через несколько дней, поэтому Клэр нет нужды торопиться.

Он прекратил утренние «кофейные» визиты в «Переверни страницу» и проводил дни, занимаясь гостиницей и параллельно другим проектом в соседнем Шарпсбурге. Бекетт вернулся в Бунсборо как раз к концу рабочей смены. Строители только что ушли, и его братья собирались запирать двери.

– Ты вовремя, – сказал Райдер, подходя к брату. По пятам за ним следовал Балбес. – Мы идем в «Весту». Обсудим дела за пивом и пиццей.

– Обожаю такие совещания. Ты разговаривал с подругой Эйвери? – обратился Бекетт к Оуэну.

– Да. Если хочешь узнать подробности, пиво за твой счет.

– Я платил за пиво в прошлый раз.

– Я платил за пиво в прошлый раз, – уточнил Райдер.

– Он платил за пиво в прошлый раз. – Оуэн показал большим пальцем на Райдера.

– Может, и так. – Шагая по тротуару под навесом, Бекетт напряг память. – А ты когда оплачивал выпивку? – Он посмотрел на Оуэна.

Средний из братьев Монтгомери довольно ухмыльнулся и опустил на переносицу солнцезащитные очки.

– Забыли? Я пропускаю шесть кругов, так как раздобыл для вас подъемник. Осталось еще два круга. Уговор дороже денег.

Бекетт вспомнил об уговоре, заключенном между братьями, когда Оуэн задешево приобрел для стройки старенький подъемник, который очень быстро окупился, сэкономив массу людских сил и времени. Бекетт собрался было поспорить, но передумал. Раз Оуэн сказал, что осталось два круга, значит, так оно и есть.

На пешеходном переходе Бекетт, вполуха слушая разговор братьев о водонагревателях, устремил взгляд на книжный магазин. Пожалуй, стоит выждать еще денек. Побыть в тени, позволить Клэр изучить папку, сохранить дружескую непринужденность, как будто Мгновения не существовало. Но ведь оно было, черт побери, еще как было!

– Тебя не устраивает наш план? – осведомился Райдер.

– Что? А, нет, все в порядке, – рассеянно ответил Бекетт.

– Тогда сделай лицо попроще. – Райдер привязал собаку у входа в ресторан. – Я вынесу тебе еды, – пообещал он Балбесу и открыл дверь «Весты».

Братья вошли в ресторан. Было время раннего ужина. На диванчиках сидели родители с детьми и небольшие группы подростков, две-три пары за столиками с откидной столешницей накручивали на вилки спагетти или просматривали меню, а завсегдатаи ресторанчика тянули обычную вечернюю порцию пива у барной стойки. Бекетт, как и его братья, на ходу поздоровался со знакомыми.

– Возьми мне «Хайнекен», – попросил Оуэн и направился к закрытой двери, ведущей на кухню.

– Сядем подальше, – предложил Райдер, – иначе запаримся болтать со всеми подряд.

– Хорошо. – Бекетт подозвал официантку, заказал пиво, после чего направился в дальний обеденный зал. Парочка старшеклассников «резалась» в видеоигры, приправляя это занятие отборными ругательствами.

– Плитку привезли, – сообщил Райдер Бекетту, когда тот сел за столик. – Во всяком случае, большую часть. Два вида декора довезут позже. Через две недели планируем сдачу плиточных работ. Оуэн разговаривал по поводу укладки. Специалисты сказали, что могут начать в конце следующей недели, если справятся с текущим заказом. Если нет – то в начале той, что за ней.

– Нас это устраивает.

– Сразу после этого я хочу включить в план укладку остальных напольных покрытий. Жара вот-вот спадет. Мы можем поставить людей обратно на штакетник, начать наружные работы по покраске.

Оуэн присоединился к братьям за столиком, и тут же подали пиво.

– Готовы сделать заказ? – спросила официантка.

– Будьте добры, пиццу «Мясной пир», – заявил Райдер.

– Я такое количество мяса не проглочу, – помотал головой Оуэн и пригубил пиво.

– Хлюпик.

– Нет уж, пиццу «Атеросклероз» ешь сам, – парировал Бекетт, затем обратился к Оуэну: – Возьмем на двоих большую «Пепперони и халапеньо»?

– Идет. И крабовые шарики.

– Записано. Как дела с гостиницей?

– Спасибо, идут, – ответил Оуэн.

Официантка нацелила на него острие карандаша.

– Брезент скоро уберете?

– Рано или поздно.

– Звучит очень интригующе. – Девушка закатила глаза и со вздохом ушла передавать заказ.

– Все с нетерпением ждут подъема занавеса. Боюсь, мы не оправдаем столь высоких ожиданий, – произнес Бекетт.

Райдер пожал плечами.

– Помимо прочего, благодаря нашему занавесу строительный мусор не валяется на улице, а рабочие значительно меньше страдают от жары. Оуэн, расскажи ему про Принцессу из Большого Города.

– Хоуп Бомонт, – начал Оуэн, – умна, сообразительна. Задавала очень правильные вопросы, причем о многом из того, что ее интересовало, я прежде не задумывался или у нас не доходили до этого руки. У нее сексуальный голос, такой обычно бывает у красоток с шоколадной кожей. В общении приятна.

– Сексуальный голос? Она принята. – Райдер откинулся на стуле с бокалом пива.

– Ты злишься только из-за того, что должность может занять приезжая, – констатировал Оуэн.

– Было бы замечательно во всем сохранить местную традицию, – принялся размышлять вслух Бекетт, – однако нам нужен человек, отвечающий определенным требованиям. Кроме того, если Хоуп примет предложение и переедет сюда, то лет через десять-двадцать вполне будет считаться местной.

– После встречи в субботу узнаем мисс Бомонт получше, – продолжил Оуэн. – Покажем ей гостиницу. Я порылся в Интернете… – Он извлек из портфеля два файла и раздал братьям. – Какое-то светское издание округа Колумбия выложило всю подноготную отношений Хоуп с тем типом, что ее бросил. Большая статья в «Вашингтонце», посвященная отелю, – там тоже есть кое-что о ней плюс фрагменты интервью. Рай окрестил ее Принцессой из Большого Города, потому что Хоуп родом из Филадельфии, где одержала несколько побед на конкурсах красоты.

Бекетт открыл файл и опустил глаза на статью, но в этот момент раздался оглушительный топот. Мальчишки Клэр ворвались в зал, точно беглые каторжники. Запыхавшиеся, с горящими глазами, они бурно обсуждали видеоигру, пока Гарри наконец не заметил братьев Монтгомери.

– Эй, привет, парни! У каждого из нас есть по доллару!

– Нам не одолжите?

Лиам звонко расхохотался:

– Не-а, мы купим пиццу и пойдем играть в автоматы.

Мерфи подошел к столику, критически осмотрел троих мужчин.

– Вы тоже можете поиграть, если у вас есть доллар. Хотите, я попрошу маму и она даст вам по доллару?

Ответ малыша обезоружил Бекетта. Он усадил Мерфи к себе на колени.

– У Оуэна в кармане уж точно завалялся доллар. Почему бы нам не… – Слова застряли у него в горле, когда он увидел вошедшую Клэр. Она казалась слегка смущенной и замотанной.

– Прошу прощения. Эти сорванцы такие быстрые, как ртуть. У вас, парни, деловой разговор, – сказала она, заметив файлы. – Я сейчас же уведу их.

– Мама! – обиженно воскликнул Гарри. Какое ужасное предательство!

– Вряд ли стоит ожидать тишины, когда сидишь в ресторане, – спокойно промолвил Райдер, обведя жестом зал. – Все в порядке, присаживайся.

– Я как раз говорил Бекетту, что в субботу мы встречаемся с твоей подругой.

– Да, Эйвери отвлекла меня в дверях, и буквально за эти две секунды мальчишки удрали.

– Еще просматриваешь папку?

– Да. Появились кое-какие предложения.

– И, надо сказать, великолепные! – подтвердила Эйвери, которая подошла сзади. – Некоторыми из них Клэр со мной уже поделилась.

– Пока это только наброски. Я бы хотела увидеть больше и провести там больше времени, чтобы прочувствовать атмосферу гостиницы.

– Так иди сейчас. Бекетт, проводи Клэр немедленно!

– Эйвери! – пробормотала Клэр, пытаясь скрыть шок.

– Я серьезно. В гостинице никого нет. Гораздо проще и полезней осматривать помещения, когда вокруг не стучат молотки. – Эйвери мило улыбнулась. – Разве нет?

– Разумеется, – подтвердил Бекетт. Мерфи спрыгнул с его коленей и вместе с братьями затеял игру на троих, и теперь Бекетт не знал, куда девать руки. – Конечно, да.

– Я помешала вашему разговору, да и мальчиков мне девать некуда.

– Мы за ними присмотрим. Закажу для них пиццу. – Эйвери замахала рукой, прогоняя подругу. – Зато завтра мы сразу сможем обсудить твои идеи с Хоуп. Бекетт, уступи мне место, и можешь не платить за пиво. Я его допью. – Она поднесла бокал ко рту, сделала небольшой глоток, улыбнулась. – Я сегодня выходная.

Лишившись выбора, Бекетт встал из-за стола.

– Идем?

– Ну да. – Клэр успела бросить на Эйвери сердитый взгляд. – Мальчики, я отлучусь с Бекеттом на несколько минут, – объявила она сыновьям. – Слушайтесь Эйвери, Райдера и Оуэна. Ведите себя прилично.

– Хорошо, мам, хорошо, – отозвался Гарри, вперившись в экран со свирепым выражением лица.

Клэр и Бекетт вышли из ресторана. Порыв ветра разметал волосы Клэр. Она подняла глаза и увидела сгущающиеся тучи.

– Будет гроза, – промолвила она.

5

Скрестив руки за спиной и стараясь не приближаться к Клэр более чем на фут, Бекетт провел ее вокруг гостиницы и отпер заднюю дверь.

Поздний летний вечер нахмурился, сгустились сумерки, поэтому Бекетт на ходу включал лампочки – и обычные, свисающие с потолка, и дежурные светильники. Яркий свет и тени, голые стены и бетонный пол. На логово соблазнителя не похоже. Клэр должна чувствовать себя в безопасности.

– Закончим осмотр первого этажа? – спросил он.

– Пожалуй, я бы взглянула на другие гостевые комнаты. Давай лучше поднимемся на второй. Мне не хочется заставлять Эйвери и твоих братьев сидеть с детьми слишком долго.

– Ты тут ни при чем. Эйвери сама вызвалась.

– Да уж, сама.

Сарказм в голосе Клэр удивил Бекетта, его брови поползли вверх.

– Все нормально?

– Конечно, а что?

– Да нет, ничего. – Бекетт двинулся к лестнице. – Итак, «Титанию и Оберона», а также «Элизабет и Дарси» мы уже видели. Теперь перейдем к «Нику и Норе»[13].

– «Худой человек», – вспомнила Клэр, встряхнув головой. «Ну же, тряпка. Приведи в порядок мысли, сосредоточься на папке с эскизами!» – подумала она, а вслух сказала: – Мне очень понравились светильники, которые вы подобрали для этого номера. Кровать и комод с зеркалом тоже прелестны, настоящее ар-деко.

– Чуть-чуть лоска, чуть-чуть гламура. – Бекетт завернул за угол. – Значит, здесь будет библиотека, и…

– О, библиотека! Можно взглянуть? – с интересом произнесла Клэр.

– Пожалуйста. – Бекетт вновь свернул налево, в короткий коридор, щелкнул выключателем. Загорелась одинокая лампочка. – Сейчас тут темновато. Окно только одно, выходит на фасад. Вон там поставим письменный стол. Ниши предусмотрены для встроенных стеллажей. Между ними будет камин с решеткой, напротив – диван, обитый коричневой кожей.

Клэр бродила взад-вперед. Она видела эскизы стеллажей, помнила их и желала бы такие же для себя. Стоп, не думать о желаниях!

– А вы с братьями сами изготавливаете стеллажи?

– Да, а еще окружение для камина, ну и кое-что по мелочам.

– Наверное, приятно сознавать, что ты способен что-то создать.

– Кому об этом знать, как не тебе? Ты создала семью, – сказал Бекетт.

– Ты очень любезен.

Со своего места в центре комнаты она внимательно смотрела на Бекетта, стоявшего в дверях. «И почему нас разделяет нелепое расстояние? Дистанция лишь доставляет неудобство. Пора с этим покончить», – решила Клэр.

– Никак не разберу…

– Чего?

– То ли ты за что-то обижен и избегаешь меня, то ли мне это просто кажется. А может, все вместе…

– Не понимаю, о чем ты.

– Хочешь сказать, что ты заходил в магазин… ну, с… того дня, как я была здесь в прошлый раз? И, как теперь, держишься на максимально возможном расстоянии. Послушай, Бекетт, я сожалею о том, что произошло, хотя ничего страшного и не случилось.

– Ты сожалеешь о том, чего не произошло, – медленно повторил он.

– Ради всего святого, я просто споткнулась, да еще этот свет в комнате и… неважно. Все длилось не больше мгновения, и…

– С большой буквы.

– Что-что?

– Не обращай внимания. Ты извиняешься за то, что случилось?

– И не понимаю, с какой стати, если ничего не было. – Внезапно нахлынувшая злость только усилила смущение. – Не понимаю, почему двое взрослых людей ведут себя так, будто то, чего на самом деле не происходило, произошло. И даже если бы произошло, что с того? Ладно, забудь, – отрезала Клэр, видя, что Бекетт изумленно таращит на нее глаза. – Просто покажи мне следующую комнату. – Она прошла к выходу. – Мне пора возвращаться.

– Погоди. – Бекетт взял Клэр за руку, тем самым практически зажав и ее, и себя в дверном проеме. – Значит, ты сожалеешь, что этого не случилось?

– Не люблю чувствовать себя не в своей тарелке.

– Я поставил тебя в неловкое положение?

– Нет. – Клэр покачала головой. – Но ты меня запутал.

Допустим. Зато ее слова многое прояснили для самого Бекетта.

– Почему бы нам не попробовать заново?

Сверкнула молния. Яркая синяя вспышка осветила занавешенное снаружи окно. Когда раздались оглушительные раскаты, Клэр вздрогнула и прильнула к сильному мужскому телу.

– Это всего-навсего гром, – успокоил ее Бекетт.

– Я просто не ожидала, – с дрожью в голосе произнесла она, не сводя с него глаз. – Вообще-то я не боюсь грозы.

– Давай проверим.

Бекетт медлил. Нарочно растягивал время, чтобы насладиться этим новым ощущением и прочувствовать дрожание Клэр на своей коже. Под шум дождя его руки легли ей на бедра, осторожно и плавно скользнули вверх. Бекетт наклонил голову и замер. Сделав глубокий вдох, он прижался губами к губам Клэр.

«Вот оно, – подумал Бекетт, бережно взяв лицо Клэр в свои ладони, – оно самое. Ради этого стоило ждать». Мягкая сладость губ, податливый трепет, и вот уже ее руки сомкнулись на его талии, жарко притянули к себе.

Следующая вспышка молнии уже не испугала Клэр. Покачиваясь на волнах глухих раскатов грома, она погрузилась в море наслаждения. Объятья, прикосновения. Познавать на вкус и давать познать себя. Нервные окончания ее ранимой натуры, заизолированные обстоятельствами и долгом, резко пробудились к жизни. Сцепив руки на шее Бекетта, Клэр жадно приняла поцелуй. Нет, она никогда не обманывала и не боялась грозы. Даже после того, как Бекетт отстранился, Клэр продолжала ощущать восхитительное головокружение, как будто побывала в центре циклона.

– Я мечтал об этом еще с тех пор, когда ты была шестнадцатилетней девчонкой, – прошептал Бекетт.

Клэр издала тихий смешок:

– Да ладно!

– Хорошо, пятнадцатилетней. Но у меня не было шансов.

Клэр сдвинула брови:

– Даже не знаю, что сказать.

– Дам тебе время подумать.

Он снова поцеловал ее, не давая отдышаться, вызывая в ожившем нутре миллионы импульсов, обжигающих то жаром, то холодом. Думать? Нет, невозможно.

– Бекетт, – Клэр подалась назад, совсем чуть-чуть, – кажется, я разучилась думать. Полагаю, мне действительно есть о чем поразмыслить. Надо все взвесить как следует, но здесь и сейчас я просто не в силах.

– Тогда, может быть, где-нибудь и когда-нибудь позже?

Клэр вновь рассмеялась, хотя и неуверенно.

– Может быть, если… – Не договорив, она нахмурилась и понюхала воротник Бекетта. – Нет, пахнет не от тебя.

– Что?

– Готова поклясться, я уловила аромат жимолости.

– Ей нравится жимолость. – Бекетт провел рукой по конскому хвосту, в который были собраны волосы Клэр. Они протекли сквозь его пальцы, точно жидкое золото.

– Кому – «ей»?

– Элизабет. Я дал ей это имя, потому что находился в номере «Элизабет и Дарси», когда впервые реально ощутил ее присутствие.

– Ты всерьез говоришь о привидении?

– Это здание, по крайней мере отдельные его части, стоит уже два с половиной века. Отсутствие в нем призрака удивило бы меня гораздо больше. Не всё и не все исчезают.

Слова Бекетта проникли глубоко в душу Клэр, однако она лишь покачала головой:

– Честно говоря, я поражена… Мои дети в ресторане играют в видеоигры, а я здесь с тобой. Мне пора. Если мы будем продвигаться такими темпами, на осмотр всей гостиницы у меня уйдет целый год.

– Хоть десять лет. Сходим куда-нибудь завтра вечером?

– Я… не могу. Принимаю гостей, Эйвери и Хоуп. И прежде чем ты спросишь – а я на это надеюсь, – в субботу я обещала мальчикам вечерний киномарафон. С понедельника все трое идут в школу, причем Мерфи – впервые, в подготовительный класс. Дело нешуточное.

– Еще бы. Так когда же? Не откладывай.

– Давай встретимся в следующую пятницу, если найду кого-нибудь посидеть с детьми.

– В следующую пятницу… – Бекетт запечатал договор на губах Клэр легким поцелуем. – Смотри не передумай.

Она сознательно сделала шаг назад. Потому что хотела шагнуть ему навстречу.

– Прости, я должна идти к детям. Даже не представляю, сколько мы тут пробыли. Потеряла чувство времени.

– Совсем недолго. – Бекетт взял Клэр за руку и повел по коридору.

– Здесь так чудно́, – призналась она. – Образы прямо выстраиваются у меня перед глазами, один за другим. А самое странное то, что у меня получилось представить комнаты сразу, как только ты начал о них рассказывать, даже не заглядывая в твою папку. Ох, надо было захватить ее с собой. Она осталась в магазине.

– Мне она тоже нужна. Добежим до магазина, заберем ее?

– Я…

– Подожди минутку. – В коридоре, по пути к выходу, Бекетт достал из кармана телефон, вместе с Клэр покинул гостиницу, запер двери на замок и, стоя на парадном крыльце под балконом второго этажа, набрал номер Райдера: – Как мальчишки, в порядке?

– Да, без проблем. Старшеньких продали в бродячий цирк по двадцатке за каждого. Самого мелкого забрали за шесть бутылок пива. Удачная сделка.

– Мы задержимся еще минут на пять.

– А мне-то что? Между прочим, они слопали твою пиццу. Мелкий накинулся на халапеньо, точно это карамельки.

– Секундочку. – Бекетт обернулся к Клэр. – Какую пиццу ты любишь?

– Я собиралась взять салат… – начала она, но, встретив взгляд бездонно-синих глаз Бекетта, покорно вздохнула: – Вполне сойдет обычная «Пепперони».

– Будь другом, закажи «Пепперони», – сказал он Райдеру. – Пять порций. – Бекетт нажал кнопку отбоя и опять взял Клэр за руку. – Я куплю нам пиццу, и у нас получится традиционное первое свидание. Мою съели твои ребятки.

– Ой, извини.

– Незачем извиняться. Благодаря их хорошему аппетиту мне обеспечено первое свидание. Дождик ослабел. Если хочешь, дай мне ключи от магазина, а сама иди в «Весту».

– Я не против немножко промокнуть. Кроме того, будет быстрей и проще, если папку найду я – ведь я знаю, где она лежит.

Клэр и Бекетт обошли вокруг здания.

– Ты знала, что Мерфи любит халапеньо? – поинтересовался он.

– Он сметает все подряд.

Клэр расхохоталась, когда Бекетт припустился бежать, таща ее за собой. Капли дождя охлаждали ее кожу, мочили волосы, а она продолжала смеяться как сумасшедшая.

– Бекетт, знаешь что? У нас просто отличное первое свидание.

* * *

Никогда не слышал, чтобы программа традиционного первого свидания включала трех мальчишек, которые выклянчивают двадцатипятицентовики, его собственных братьев, хозяйку ресторана в роли компаньонки, а еще видеоигры и прочих людей, которые периодически подходят к столику (готовому рухнуть от количества тарелок), чтобы обсудить последние новости или поинтересоваться ходом строительства.

Тем не менее Бекетта это устраивало. Вдобавок непринужденная обстановка шумного заведения исключала какие-либо сплетни. Не то чтобы Бекетт возражал против людской молвы – напротив, он считал ее частью общей движущей силы, – но все-таки предпочел бы, чтобы его личную жизнь не обсуждали девчонки за завтраком в кафе у Кроуфорда и не взбивали кумушки к утреннему кофе в пышную пену, как сливки в миксере.

Бекетт и его братья решили отложить деловые разговоры, пока Клэр не заберет детишек.

– Еще одну игру, мам! – Избранный переговорщиком Лиам скорчил самую жалостливую гримаску, на которую был способен благодаря многолетним тренировкам. – Пожалуйста, мамочка. Мы совсем не устали.

– Зато я с ног валюсь. Монетки у меня закончились, и к тому же завтра вам предстоит отработать долг – убрать свою комнату. – Клэр заметила, как взгляд Лиама скользнул на братьев Монтгомери, и прищурилась. – Даже не думай опять клянчить!

– Извини, парень. – Бекетт поднял ладони вверх: – С мамой не поспоришь.

– Ну ма-ам, – захныкал Лиам, в ответ Клэр лишь сильнее сузила глаза.

– Кажется, ты собирался что-то сказать Бекетту, Райдеру, Оуэну и Эйвери.

Лиам издал тяжкий вздох.

– Спасибо за монетки, за пиццу и все остальное.

– В следующий раз я обыграю тебя в «Космический крестовый поход», малыш, – пообещал Райдер, отчего Лиам просиял.

– Фигушки, это я тебя обыграю!

– Рота, подъем! – скомандовала Эйвери и встала из-за стола. – Пройдусь вместе с вами.

Последовало нестройное изъявление благодарностей, прощания и попытки затянуть с уходом, но в конце концов Клэр удалось отогнать мальчиков к выходу.

Когда уровень шума значительно упал, Оуэн вновь полез в портфель за файлами.

– Не надо, – остановил его Райдер. – Предлагаю подняться с бумагами к Бекетту. Бог знает, кто еще подсядет к нам и предложит сразиться в «Круши монстров».

– Хорошая мысль. – Оуэн встал, кивнул Бекетту. – Расплатись по счету.

– Эй!

– Я первый сказал. Встретимся у тебя.

К тому времени, когда Бекетт вошел в свою квартиру, его братья – у обоих имелись ключи – уже обыскали кухню на наличие пива и чипсов и удобно устроились в гостиной. Балбес расположился на полу, с удовольствием уплетая остатки пиццы.

– Стало быть, ты приударяешь за Прекрасной Кларой, – понимающе подмигнул Бекетту Райдер.

– Ничего не приударяю, а рассматриваю возможность встретиться с ней в неформальной обстановке.

– Не отнекивайся, – с набитым ртом подтвердил Оуэн. – Сохнешь по ней еще со школы. До сих пор сочиняешь идиотские тексты песен о разбитом сердце?

– Отвали. Стихи, между прочим, были не так уж плохи.

– Твои рифмы были просто отвратительны, – возразил Райдер. – По крайней мере, сейчас мы избавлены от необходимости слушать, как ты лупишь по клавишам и горланишь на весь дом. Если заметил, у нее появился прицеп из трех вагонов.

– Да, заметил. И что с того?

– Сказал на всякий случай. Мне нравятся эти сорванцы. Смышленые, не избалованные.

Бекетт плюхнулся в кресло, взял бутылку пива, оставленную для него братьями.

– Встречаюсь с ней на следующей неделе. Планирую сводить в ресторан и, может быть, в кино.

– Старомодно, – заключил Райдер. – Слишком предсказуемо.

– А вдруг ей хочется именно этого? Подозреваю, Клэр не слишком часто ходила на свидания после возвращения в Бунсборо.

– Поинтересуйся у Эйвери. Эти двое неразлучны, как пташки из одного гнезда.

Бекетт задумчиво кивнул, глядя на Оуэна:

– Не исключено, что последую твоему совету.

– На твоем месте я бы не ходил ни в какое кино, а оставил в программе только ресторан. Выбрал бы тихое местечко, где через час вас не попросят выметаться. Больше времени на личный контакт, так сказать.

– Пожалуй, – согласился Бекетт.

– Теперь, когда мы помогли младшему братцу организовать его личную жизнь, может, приступим к делу?

В ответ на замечание Райдера Оуэн вытащил из портфеля «досье» на Хоуп.

– Это можете прочесть когда угодно, – промолвил он. – Так, немного информации перед очным знакомством. Если она и вправду такова, как о ней пишут, то станет для нас ценным приобретением. Перейдем к другим вопросам. – Он отложил файлы в сторону. – Надо определиться с газовой горелкой, имитирующей костер, в холле и газовыми каминами для библиотеки и двух номеров – «Джейн и Рочестер» и «Уэстли и Баттеркап». Томпсон придет еще раз взглянуть на здание, и тогда мы примем решение о разводке труб и месте установки подземного газгольдера. Это запланировано на понедельник. Далее, нужно посовещаться насчет внутреннего двора – тип дорожного покрытия, дизайн, доступ к газгольдеру, заборы, озеленение и все прочее. Совещание состоится во вторник.

– Я уже кое-что прорабатывал, – подал голос Бекетт.

– Именно поэтому твое присутствие обязательно. Вторник, в четыре. Мама и тетя Кароли тоже участвуют.

– Остаются еще вопросы по системе ОВК[14], – вставил Райдер. – В частности, согласование проекта, приобретение оборудования и комплектующих, установка, контрольное освидетельствование и ввод в эксплуатацию, причем все это нужно завершить до наступления холодов.

– Разберемся, – кивнул Оуэн. – Для этого ты, Райдер, на следующей неделе встретишься с Майком из «Кэа сервисез». Для начала надо уточнить все детали проекта. А я поговорю с Лютером насчет ограждений. Но сперва мы должны принять решение по дизайну и окончательной отделке. Да, и еще висит вопрос по оформлению центрального входа.

Братья определили зоны ответственности каждого из троих, в чем-то деля, в чем-то объединяя усилия, а после углубились в затяжной технический спор, в результате чего им пришлось переместиться в кабинет Бекетта и поднять чертежи.

К тому времени, когда Бекетт наконец выпроводил Оуэна и Райдера за дверь, он мог бы в точности воспроизвести чертежи – и строительные, и элементов оборудования – с закрытыми глазами, хотя в эту ночь ему хотелось лишь одного: думать о Клэр.

Он поцеловал ее. Сделал то, о чем мечтал почти пятнадцать лет. А примерно через неделю он проведет с ней наедине целый вечер. Тихий ужин – Оуэн верно подсказал, – немного вина, легкая беседа. О чем могут говорить двое людей, которые знакомы большую часть жизни? С другой стороны, ему многое неизвестно о Клэр.

Бекетт стоял у окна, смотрел на темный отель, скрытый за брезентом, и гадал, что же нового о ней он узнает и как будут развиваться события.

* * *

На следующий день от рабочих вопросов трещала голова. Все началось с визита строительного инспектора, который, по словам Райдера, весьма спорно трактовал законодательные нормы и требовал внести изменения в конструкцию уже установленных внешних дверей.

Полдня Бекетт провел в Хейгерстауне, улаживая эту проблему, а когда вернулся на стройплощадку, выяснилось, что поставщик напольной плитки перепутал артикул коллекции для одной из ванных комнат и, увы, забыл включить в поставку весь заказанный объем плитки другого артикула да еще заявлял, что теперь плиточник сможет приступить к укладке только через шесть недель.

Бекетт охотно перекинул бы весь этот кошмар на Оуэна, однако у брата и так хватало забот: он договаривался со специалистами об установке спринклерной системы пожаротушения. Бекетт ретировался в домашний офис и в течение следующего часа устраивал разнос поставщику плитки, получив хоть какое-то удовлетворение от того, что нерадивый продавец поимел еще большую головную боль, чем он сам. Покончив с этим, Бекетт проглотил две таблетки аспирина, запил кока-колой и направился обратно в гостиницу. Оуэна он встретил на парковке.

– Куда ты? – поинтересовался Бекетт.

– В мастерскую, поработаю немного. Рай сказал мне о проколе с плиткой. Завтра с утра я кое-кого взгрею.

– Я уже взгрел. Нужно срочно поговорить. Где Рай?

– В последний раз, когда я его видел, он был на третьем этаже. Хочешь заодно послушать про коридор рядом с библиотекой и свежие мамины идеи?

– Не сейчас. Идем.

Они нашли Райдера на третьем этаже – тот устанавливал в оконный проем собственноручно изготовленную панель.

– Сидит как влитая, – удовлетворенно произнес он, – и смотрится, черт побери, фантастически!

Балбес стукнул хвостом по полу в знак согласия, очевидно в душе надеясь, что у гостей найдется для него угощение.

– Хоть что-то сегодня сделано как следует.

– Валяйте, рассказывайте. – Райдер оглянулся на братьев. – Оуэн с тобой уже поделился?

– Говорю и Оуэну, и тебе. Во-первых, не пытайтесь переупрямить строительного инспектора, даже если он ведет себя как козел.

– Знаешь что…

– И знать не хочу. Ты прав, но если скрестишь копья с окружными властями, считай, что похоронил весь проект. Наружные двери соответствуют строительным нормам и правилам, все формальности соблюдены, документы завизированы ранее. Двери останутся на месте, только, пожалуйста, оставь грязную работу, если все же придется повозиться в грязи, мне или Оуэну. Далее…

Райдер отложил в сторону гвоздезабивной пистолет.

– Дай-ка мне свою колу. – Он выхватил у Бекетта банку. – Раз уж ты намерен прочесть мне лекцию, я должен подкрепиться чем-нибудь вкусненьким.

При слове «вкусненькое» Балбес стукнул хвостом громче. Райдер бросил на него короткий взгляд:

– Это мое.

– Далее, – продолжил Бекетт. – Я прижал продавца плитки. Засранец клянется, что дозакажет партию и что на все про все потребуется не больше недели. Чушь собачья, – заключил Бекетт, опередив обоих братьев. – Все наши заказы идут от этого поставщика по несколько недель.

Оуэн отобрал у Райдера кока-колу.

– У него были отличные рекомендации. К тому же он сделал чертовски выгодное предложение и обещал поставить товар в оговоренные сроки… Короче, урок усвоен.

– Я тебя не виню. Во всяком случае, виню не слишком. Ну да, поставщик облажался по полной программе. Теперь он обязан ускорить замену плитки неверного артикула и заказать ту, о которой забыл, за свой счет, плюс мы получаем десять процентов скидки в качестве возмещения морального ущерба. Я договорился насчет этого с директором фирмы.

– Круто, – прокомментировал Оуэн.

– Я, как и ты, учился у нашего отца. Поставщик имеет бледный вид, что вовсе неудивительно. Ты возьмешь вопрос на контроль и каждый день будешь проверять состояние дел, чтобы они нас не подвели во второй раз.

– Понял.

– Укладывать плитку будет другая фирма.

– Погоди, но…

– Не ты, а я только что просидел два часа на телефоне, выслушивая извинения, уговоры и прочую дребедень от поставщика, который юлил и выкручивался как мог. Мы больше не работаем с этой фирмой. Отказываться от плитки не будем; делать заказ в другом месте с нуля – значит нажить себе еще больше мороки, но заказа на работы они от нас не получат!

– Поддерживаю, – высказался Райдер.

– Минуточку, – не уступал Оуэн. – Мы заказали особенную плитку, импортную, высокого качества: стекломозаика, сложный узор декора. Соответственно, нам нужны укладчики, имеющие опыт работы с таким материалом, причем основательная бригада.

– Я связался с хозяином другой фирмы, который готов взяться за это дело. Он когда-то оставлял нам свою визитку. Местный, рвется в бой и предоставил три рекомендации. Я проверил – все нормально. Поговори с ним, – обратился к Оуэну Бекетт. – Если решишь, что этот человек не справится, ищи кого-то другого. В любом случае укладывать плитку будет другой подрядчик, это вопрос принципа.

Райдер взглянул на Оуэна.

– Ты же знаешь, он всегда такой, когда чем-то расстроен. К тому же я согласен с Беком.

– Что ж, замечательно. – Оуэн прижал ладони к вискам. – О господи.

Бекетт вытащил из кармана пузырек с аспирином, который захватил с собой из дома.

– Благодарю.

– Так что там насчет новых маминых идей?

Оуэн кинул в рот таблетку, запил ее кока-колой.

– Держи, тебе пилюли еще понадобятся. Теперь, когда галерея переехала, мама хочет поставить на этом месте сувенирную лавку, связанную с гостиницей.

– Знаю.

– Но ты не знаешь, что она решила заняться этим прямо сейчас.

– То есть как – сейчас? Это невозможно.

Оуэн устремил на Бекетта взгляд, исполненный жалости.

– Вот сам ей и скажи. Она уже здесь, вооружилась веером с образцами цветов, блокнотом и рулеткой.

– Боже, только не это… – Бекетт потер затылок. – Вы идете со мной, парни. Не собираюсь общаться с мамой наедине.

– Мне и здесь неплохо, – заявил Райдер. – Люблю плотничать, особенно в тишине.

– Тогда захвати свой молоток, пригодится.

Несколько лет назад семья Монтгомери приобрела в коммерческую собственность небольшое здание по соседству с книжным магазином. За прошедшее время под его крышей находились самые различные заведения. Последнее из них, скромная картинная галерея и по совместительству багетная мастерская, переехало за реку, на более просторную площадь. И сейчас Бекетт ясно видел через окно витрины, как его мать в практически пустом помещении прикладывает к стене цветовой веер. Черт!

Миссис Монтгомери оглянулась на вошедших сыновей:

– Привет, мальчики. Что скажете насчет желтого? Симпатичный теплый оттенок и в то же время достаточно спокойный, не отвлекает от предметов искусства.

– Мама, послушай…

– Видишь эту стену? Ее нужно сделать вполовину у́же. Таким образом мы освободим пространство, а коридорчик будет вести в отдел полезных мелочей для кухни. Здесь можно почти все оставить как есть. Будем продавать керамику, разделочные доски, да что угодно. Тот коридор тоже оставим открытым, в конце разместим офис. Повесим какую-нибудь занавеску из бус, чтобы оживить интерьер. Наверху…

– Мама. Мамочка, – вмешался Бекетт. – Все это здорово, но, если ты не заметила, у всех нас по горло дел с гостиницей.

Жюстина улыбнулась ему, легонько похлопала по щеке.

– Тут работы всего ничего. Так, косметический ремонт.

– Снести стену – это разве…

– Ну какая же это стена – так, стеночка. – Она наклонилась, потрепала по холке Балбеса, блаженно привалившегося к ее ноге. – Необходимо освежить краску, поставить в туалете новую раковину – в общем, ничего серьезного, просто привести в порядок. Пока в гостинице заливают полы, можете перебросить несколько рабочих сюда.

– Но…

– Мы же не хотим, чтобы помещение пустовало, правда? – Миссис Монтгомери уперла руки в бедра и обошла комнату. – Здесь сделаем прилавок, поставим кассовый аппарат. Прилавок, опять же, совсем небольшой, никакого размаха. Ты ведь можешь смастерить его, Оуэн?

– Я? Да… разумеется.

– Трус, – сквозь зубы процедил Бекетт, когда Жюстина пошла осмотреть крохотную туалетную комнату.

– Еще какой, братишка, – усмехнулся Оуэн.

– Повесим на стену компактную раковину, аккуратное зеркало, установим новый унитаз, поменяем светильник, и все! Останется только покраска и замена освещения – здесь и наверху. Да, еще покрасим снаружи. Обойдемся той краской, что останется после работ в гостинице.

– Мама, даже если мы выделим людей и справимся с отделкой, кто будет стоять за прилавком, заниматься ассортиментом и… – Бекетт не договорил.

– Не переживай, вопрос уже решен. Я разговаривала с Мадлен, девушкой из нашего книжного клуба. Ты ведь знаком с Мадлен Крамер? – Жюстина, как всегда, с легкостью преодолевала возражения. – Она держала картинную галерею в Хейгерстауне.

– Да, конечно, только…

– Мадлен знает всех местных художников и мастеров. Будем выставлять сувениры, предметы ручной работы наших авторов, демонстрировать местные таланты. – Жюстина в солнцезащитных очках, сдвинутых на макушку, с цветовым веером в руке, сияя, обвела помещение взором. – Это будет великолепно!

Мать не переспоришь, понял Бекетт. Ему просто нечего сказать. Она победила по всем статьям.

– Мы сможем направить рабочих сюда только в том случае, если у них выдастся «окно» в гостинице.

– Конечно, дорогой! Рай, у тебя найдется минутка помочь мне с расчетами по стенам?

– Само собой.

– Ну, разве это не чудесно? – Ослепительная улыбка Жюстины была адресована всем сыновьям сразу. – С нашей помощью в городе появится новый интересный бизнес; местные художники и мастера получат отличную выставочную площадку, а гостиница – хорошую рекламу еще до открытия. – Жюстина опять уперла руки в бока. – Так, признавайтесь, сегодня кто-нибудь из вас идет на свидание?

– А что, на это есть время? – пробурчал Оуэн. – Нет, мам, я не иду.

Бекетт и Райдер отрицательно помотали головой. Громко повздыхав, Жюстина наклонилась к Балбесу и посетовала:

– Откуда у меня возьмутся невестки и внуки, если эти трое не собираются жениться? Что ж, раз так, приходите хотя бы на ужин. По пути домой куплю молодой кукурузы и устрою вам пир.

И загрузит вопросами, касающимися ее нового детища, усмехнулся про себя Бекетт. Хотя… какая разница?

– Я приду, – сказал он и обернулся: в дверь заглянула Клэр.

– Здравствуйте. Семейный совет?

– Только перенесенный в другое место, – улыбнулась Жюстина.

– Здесь так уныло, – проговорила Клэр. – Жаль, что галерея переехала, но, с другой стороны, в Шепердстауне намного просторнее.

– Скоро от унылости не останется и следа, – пообещала миссис Монтгомери. – Ты-то мне и нужна, – обратилась она к Клэр и вновь развернула цветовой веер. – Как тебе такой цвет стен?

– По-моему, очень удачный. Жизнерадостный. Теплый, но не слишком яркий. Вы уже нашли нового съемщика?

– Новый съемщик – это мы и есть. Ты, видно, давно не общалась с Мадлен.

– Да, с последнего собрания книжного клуба.

Пока мать посвящала Клэр в подробности (и явно радовалась ее бурному воодушевлению), Бекетт вышел на улицу и устроился на ступеньках книжного магазина. Все получится, решил он. Перекроить график работ, выделить людей, закупить материалы. Если потребуется немного переработать проект, он сам этим займется. Разрешений получать не нужно – они ведь не собираются вносить конструкционные изменения, и помещение, как прежде, останется коммерческой недвижимостью. Оуэн выправит разрешение на торговлю, оформит все документы. Но, черт возьми, как успеть во всех местах сразу? Нет, сегодня он не станет об этом думать, и так день выдался хуже некуда. Единственный плюс – возможность поужинать вкусной домашней едой.

Жюстина вывела Клэр на улицу, не прекращая описывать процесс ремонта, и приложила к наружной стене уже другую пластинку цветового веера. Взглянув на Бекетта, она нахмурилась.

– У тебя усталый вид, сынок.

– Тяжелый день, – вздохнул Бекетт и, предупреждая расспросы, добавил: – Правда, все удалось уладить. Позже расскажу.

– Только не забудь. А сейчас отвези-ка нашу Клэр домой.

– Спасибо, не нужно, – запротестовала та. – Я с удовольствием пройдусь пешком.

– Зачем пешком? – удивился Бекетт. – Отсюда до твоего дома почти миля.

– Не больше полумили, и мне нравится гулять. У няни забарахлила машина, поэтому я на всякий случай оставила ей свою. Лучше я сама приду, чем няне придется собирать мальчишек в кучу и всей толпой ехать за мной.

– Я тебя отвезу.

– Пожалуйста, не стоит беспокоиться.

– Ты можешь спорить со мной, – сказал Бекетт, поднимаясь со ступенек, – но перечить маме бесполезно. – Он чмокнул Жюстину в щеку: – Напомни Раю и Оуэну, что им предстоит встреча с укладчиком плитки.

– Хорошо.

– До встречи, эксплуататорша.

6

– Спасибо, что решил подбросить, – произнесла Клэр по пути к машине. – Тем более что ты устал.

– Да нет, не устал, просто собачий день выдался.

– Проблемы с гостиницей?

– Столько нервотрепки за сегодня… Лучше бы я молотком махал с утра до вечера, чем на телефоне сидел. Надеюсь, хоть не зря дергался, – прибавил Бекетт, бросив взгляд на отель.

– Я тоже. О, и ваша задумка насчет магазина подарков – это так интересно!

– Через полгодика будет еще интересней. – Бекетт открыл пассажирскую дверь, убрал с сиденья планшет, толстый блокнот и старое грязное полотенце.

– Там ведь нужно только освежить краску, верно? – спросила Клэр.

Бекетт обернулся, посмотрел на нее долгим взором.

– Что, нет? – смутилась она.

– Во-первых, с нашей мамой «только освежить краску» не получится, а во-вторых, ты замечательно пахнешь.

Послышался гудок автомобильного клаксона. Бекетт повернул голову – по дороге проезжал знакомый плотник – и взмахнул рукой. Клэр села в кабину.

– Уговор на пятницу в силе?

– Да, Алва свободна и присмотрит за детьми.

– Отлично. – Бекетт немного постоял у двери, просто наслаждаясь, что Клэр сидит в его машине и они строят планы на вечер пятницы. – В семь удобно?

– Вполне.

– Отлично, – повторил он, закрыл дверцу и обошел вокруг, чтобы занять место водителя. – Ну как, твоим парням не терпится в школу?

– Да, Лиам ждет не дождется начала учебы, Мерфи тоже в восторге – особенно по поводу своего контейнера для завтраков с изображением Могучих Рейнджеров. А Гарри делает вид, будто ему все равно.

Бекетт выехал со стоянки, дождался зеленого сигнала светофора, свернул налево.

– А ты?

– Все необходимое куплено: новые туфли, ранцы, контейнеры для завтраков, мелки, ручки, тетради… Безумный марафон по магазинам, слава богу, позади. Теперь, когда Мерфи будет весь день в школе, многие вопросы по уходу снимаются, и это облегчает жизнь.

– Я слышу в твоем голосе «но».

– Но… мой младший сын идет в подготовительный класс. Буквально вчера я носила его в рюкзачке, а сегодня он сам идет с рюкзачком за спиной, учиться. Гарри уже в третьем классе. Просто невозможно представить! В общем, в понедельник с утра отвезу их, вернусь домой, хорошенько поплачу, и дело с концом…

– А я всегда думал, что моя мама прыгает от радости, как только мы садимся в школьный автобус.

– Ну, я сперва выплачусь, потом попрыгаю.

– Понял. – Бекетт вырулил на короткую дорожку, посыпанную гравием, и остановил машину рядом с минивэном Клэр.

– Извини, не могу пригласить тебя на ужин. Жду Эйвери и Хоуп.

– Все в порядке. Мама решила подкупить нас домашней едой.

Клэр искоса посмотрела на Бекетта, немного поколебалась.

– Если хочешь, зайдем на минутку, выпьем чего-нибудь холодного.

– У меня как раз есть минутка. – Проверяя обоих, Бекетт наклонился, чтобы открыть перед ней дверцу, задержался в этой позе и посмотрел в глаза Клэр, в изумрудное мерцание на сером фоне. – Приятно. Приятно быть рядом с тобой и не притворяться, что я этого не хочу.

– Странно сознавать, что ты этого хочешь.

– Странно в хорошем или плохом смысле?

– Странно и хорошо, – ответила Клэр и выскочила из машины.

Бекетту ее дом был почти незнаком. Он заходил внутрь всего пару раз. Вскоре после покупки дома Клэр наняла Райдера выполнить кое-какие работы, и тот взял младшего брата в подручные – хотя бы такой повод для визита нашелся. А еще Клэр когда-то собирала друзей на барбекю, так что Бекетту довелось побывать во внутреннем дворе и на кухне. Однако он совсем не знал повседневной жизни ее дома. Это всегда интересовало Бекетта – будни и быт домов и людей, которые в них живут или работают. Особенно если речь шла о Клэр.

Под окнами была разбита клумба – красивые цветы различных сортов, лишь самую чуточку запущенные, в том состоянии, которое миссис Монтгомери называла «недоглядом позднего лета». Траву на крохотной лужайке уже пора было подстригать. Он поможет с этим, решил Бекетт.

Входную дверь Клэр выкрасила в темно-синий цвет, медное дверное кольцо, расположенное по центру, украшала кельтская вязь. Дверь вела сразу в гостиную, где стоял диванчик в синюю и зеленую полоску, а также несколько стульев с зеленой обивкой. На деревянном полу там и сям валялись разбитые «в авариях» игрушечные машинки и детали от них.

Книжные стеллажи, те самые, что помогал мастерить Бекетт, тянулись во всю стену. Его порадовало, что они явно пригодились: полки были заставлены книгами; также нашлось место для семейных фото и нескольких безделушек.

– Идем на кухню, – пригласила Клэр.

По пути Бекетт задержался у двери в небольшую комнатку, стены в которой были увешаны картами и постерами. Игрушки – те, которые не валялись на полу, – занимали места в ячейках разноцветных шкафчиков. Бекетт обвел взглядом детские пуфы, набитые пластиковыми шариками, миниатюрные столики и беспорядок, учиненный тремя сорванцами.

– Уютно.

– Для них это общая территория и возможность укрыться от моих глаз.

Клэр провела Бекетта в глубь дома, мимо крохотной уборной под лестницей, в кухню, совмещенную со столовой.

Темные дубовые шкафы, белая бытовая техника, свежие фрукты в деревянной вазе на небольшом отрезке белой кухонной стойки между плитой и холодильником; на холодильнике – детские рисунки и календарь на месяц с пометками. Квадратный деревянный стол, вокруг него – четыре стула.

– Дети, должно быть, во дворе. Я сейчас.

Клэр подошла к двери и крикнула через москитную сетку:

– Привет, парни!

Со двора послышались восторженные вопли и гиканье, и Бекетт со своего места заметил, как просветлело лицо Клэр.

– Клэр! Почему ты не позвонила, чтобы я за тобой приехала?

– Все в порядке, меня подбросили.

Скрипнул стул, в дверном проеме показалась Алва Риденур. Она вела у Бекетта алгебру на первом курсе колледжа и математический анализ – на последнем. Как и тогда, на носу у нее сидели очки в серебряной оправе, а волосы – теперь уже снежно-белые – были убраны в строгий пучок.

– А, Бекетт Монтгомери! Не знала, что ты работаешь таксистом.

– Отвезу куда пожелаете, мисс Риденур. Ради вас даже счетчик отключу.

Пожилая женщина откинула сетку, и трое мальчишек вихрем ворвались в дом, окружили мать и засыпали ее рассказами о событиях дня, вопросами, жалобами и просьбами. Алва проворно шмыгнула мимо них и ткнула Бекетта пальцем в плечо:

– И когда же вы достроите свою гостиницу?

– Еще не скоро, но когда все будет готово, я проведу для вас персональную экскурсию.

– Да уж, потрудись.

– Вам помочь с машиной?

– Нет, муж доставил ее в автомастерскую. Как поживает мама?

– Вся в делах. Сама не скучает и нам не дает.

– И правильно, никому не нужны лентяи. Клэр, я собираюсь домой.

– Я подвезу вас, мисс Риденур.

– Бекетт, я живу через два дома отсюда. И потом, разве меня можно назвать дряхлой развалиной?

– Что вы, мэм.

– Тихо, ребятки! – Алва произнесла это строгим учительским голосом, и трое мальчуганов тут же умолкли. – Дайте матери передохнуть. В следующий раз расскажете мне о своем первом дне в школе. А ты, Лиам, собери с пола в гостиной все машинки.

– Но Мерфи…

– Ты их принес, ты и убери. – Старушка подмигнула Клэр. – Все, я ушла.

– Спасибо, Алва.

– Кстати, я обещала им молоко с печеньем, если они продержатся без драк полчаса. У них получилось.

– Хорошо, молоко с печеньем.

– Ты тоже сегодня дрался с братьями? – обратилась Алва к Бекетту.

– В последние полчаса – нет.

Бывшая учительница засмеялась кудахтающим смехом и закрыла за собой дверь. Мерфи потянул Бекетта за руку.

– Хочешь, покажу тебе моих Могучих Рейнджеров?

– А у тебя есть Воин-волк из «Мистической силы»?

Глаза Мерфи расширились от восторга. Он лишь молча кивнул и опрометью бросился в свою комнату.

– Вымой руки! – крикнула вслед ему Клэр. – Ну вот, ты заработал очки, – вполголоса сказала она Бекетту и окликнула двух других сыновей: – И вы тоже мойте руки, если хотите молока с печеньем.

Судя по тому, как быстро мальчики побежали исполнять приказ, им очень хотелось получить угощение.

– В последнее время Мерфи просто помешался на Могучих Рейнджерах. У него есть все: пластиковые фигурки, DVD-диски, пижамы, футболки, карнавальные костюмы, игрушечные боевые машины. На день его рождения в апреле мы украсили дом в стиле Рейнджеров.

– Я тоже смотрел этот мультик по телевизору. Мне было лет двенадцать, так что я называл его дурацким и скучным, но все равно проглатывал каждую серию. – Рассказывая, Бекетт наблюдал, как Клэр расставляет на столе маленькие тарелки с изображением Рейнджеров, Человека-паука и Росомахи. – А мне? – улыбнулся он.

– Что?

– Я не заслужил молока, печенья и тарелки с супергероем?

– О, конечно. – Явно удивленная, Клэр достала из шкафа еще одну тарелку. – Хан Соло[15].

– Превосходно. Я наряжался в костюм Хана Соло на Хеллоуин.

– Сколько тебе тогда было?

– Двадцать семь.

От того, как Клэр рассмеялась, у Бекетта потеплело на сердце, и когда она поставила на стол блюдо с печеньем и четыре небольшие разноцветные чашки, он поймал ее руку.

– Клэр…

– Я собрал всех! – Пыхтя от натуги, Мерфи втащил на кухню белую пластиковую корзину, доверху набитую игрушечными фигурками героев сериала. – Смотри, тут у меня все Могучие Морфины и рейнджеры из «Ярости Джунглей» и – видишь? – даже Розовый Рейнджер, хоть он и девчонка.

Бекетт присел на корточки, взял в руки одного из Зеленых Рейнджеров.

– Вот что я скажу: у тебя просто потрясающая коллекция.

Мерфи, с расширенными от волнения глазами, совершенно серьезно произнес:

– Я знаю.

* * *

Бекетт провел в доме Клэр почти час. Она готова была расцеловать его уже за то, что он доставил детям столько удовольствия. Казалось, ему ничуть не надоедают бесконечные разговоры о супергероях, их волшебной силе, союзниках и врагах. Однако он не поцеловал ее…

Конечно, Бекетт не поцеловал ее, думала Клэр, ставя в духовку противень с картофелем, порезанным на четвертинки, политым оливковым маслом и посыпанным специями. Когда на тебе висят трое мальчишек, целоваться не очень-то удобно.

Клэр положила разделочную доску на мойку, чтобы лучше видеть сыновей, которые вернулись к увлеченной возне с игровым набором, подарком ее родителей, и принялась давить чеснок для цыпленка под маринадом.

Мальчикам так понравилось мужское общество… Конечно, они общаются с обоими дедушками, когда те приезжают в гости, и с Джо, мужем Алвы, но рядом с ними нет никого, кто по возрасту был бы близок их отцу. Так что этот час оказался детям в радость.

Клэр немного запаздывала с едой, но особенно не переживала по этому поводу. Поужинают чуть позже. В такой прекрасный вечер можно накрыть стол на террасе и разрешить мальчикам еще немного поиграть во дворе перед сном.

Клэр смешала все ингредиенты, залила маринадом куриные грудки, накрыла лоток крышкой и отставила в сторону. Она с удовольствием хлопотала на кухне, вслушиваясь в звонкие голоса сыновей и лай соседского пса, наслаждаясь запахами из духовки и с маленького огородика. Кстати, вспомнила Клэр, в выходные надо бы прополоть грядки и убрать кое-какие овощи. Кроме того, ждет стирка, которую она отложила, допоздна засидевшись в «Весте». Вчера, когда они с Бекеттом целовались в сумраке отеля.

Глупо придавать этому слишком большое значение, решила Клэр. После смерти Клинта она целовалась и с другими мужчинами. Ну да, во множественном числе, поскольку их было двое. Сын маминой соседки, милый и вежливый бухгалтер, который жил и работал в Брансуике. Три свидания, два вполне приятных поцелуя. И ничего похожего на влечение или «любовную химию» как с той, так и с другой стороны. А еще знакомый тетушки Лори, адвокат по сделкам с недвижимостью из Хейгерстауна. Настоящий красавчик, вспомнила Клэр. Интересный мужчина, только уж чересчур резко он отзывался о своей бывшей жене, с которой развелся совсем недавно. Одно-единственное свидание, вымученный поцелуй при расставании. Потом он даже прислал Клэр цветы и записку с извинениями за то, что весь вечер говорил исключительно об экс-супруге.

Сколько времени с тех пор прошло? Очищая морковку, Клэр лениво вспоминала. В тот день, когда она ужинала с бухгалтером, Гарри свалился с трехколесного велосипеда и выбил передний молочный зуб. Значит, ему было пять. Господи, почти три года минуло, ужаснулась Клэр. А с адвокатом она встречалась через день после того, как Мерфи переехал спать в большую кровать. Если ему тогда было три, выходит, свидание состоялось около двух лет назад. Какой факт более красноречив – то, что она ориентируется во времени по скромным событиям в жизни детей, или то, что вот уже два года она и думать забыла про свидания? Пожалуй, оба.

Куриные грудки еще мариновались в вине со специями, когда входная дверь хлопнула и послышался возглас Эйвери:

– Мы пришли с дарами!

– Иду, иду, – отозвалась Клэр, напоследок бросила взгляд во двор и поспешила к парадной двери. – Хоуп! – Она сгребла подругу в охапку. – Выглядишь потрясающе.

Это была чистая правда. Хоуп, одетая в легкую юбку и топ с оборками цвета кайеннского перца, воплощала собой элегантный шик.

– Ну наконец-то! – В свою очередь, она ответила Клэр крепким объятьем. – Давненько же мы не виделись. Что это так вкусно пахнет?

– Ужин, с которым я припозднилась. О, подсолнухи!

– Не удержалась, купила.

– Какая прелесть! Идемте, – пригласила Клэр подруг.

– Где мои мужчины? – Хоуп потрясла связкой пакетов с подарками.

– Вовсе не обязательно баловать моих детей.

– А мне хочется.

– Я принесла вино, – Эйвери показала на пакет, который держала под мышкой, – и это то, чего хочется мне. Давайте уже откроем бутылку и начнем наш девичник.

Хоуп направилась прямиком на задний двор, откуда вскоре послышался ее довольный смех: мальчики с воплями окружили гостью, радуясь и ей, и подаркам. Клэр наблюдала за ними через москитную сетку, пока Эйвери откупоривала вино.

Мальчишки обожают Хоуп, с подарками или без, подумала Клэр. И выглядит она действительно сногсшибательно: красотка с низким, бархатным голосом. Короткие черные волосы, клинышками торчащие в разные стороны, острая – обрезаться можно – линия челки; резко очерченные скулы прекрасно гармонируют с прической и крупными миндалевидными глазами, в которых плещется тайное и жаркое пламя. Фигура – Клэр знала, что Хоуп ежедневно поддерживает форму интенсивными тренировками, – очень спортивная и в то же время невероятно женственная.

– Боже, какая красавица, – вполголоса произнесла Клэр.

– Знаю. Такую легко возненавидеть. – Эйвери передала ей бокал с вином. – Но мы выше этого, верно? Мы любим ее несмотря на эту ослепительную красоту и должны уговорить принять предложение о работе.

– Но если она решит, что не хочет этого…

– У меня есть предчувствие. – Эйвери коснулась живота. – Интуиция Мактавишей передается из поколения в поколение. Никто не смеет сомневаться в нашем чутье. Хоуп несчастлива в своем большом городе.

– Ничего удивительного, – пробормотала Клэр. При мысли об этом ублюдке, бывшем женихе Хоуп, у нее в жилах опять вскипела кровь.

– Она вроде бы намекала, что собирается вернуться в Филадельфию или попробовать поработать в Чикаго, но я знаю, Клэр, знаю: это все не то. Место Хоуп – здесь, рядом с нами.

– Я, конечно, могу внести свою лепту – постараюсь расхвалить гостиницу и семью Монтгомери, но в конечном итоге решать все равно ей. – Она обняла подругу за талию. – И все же как хорошо, когда вы обе со мной.

Как же хорошо, мечтательно думала Клэр за ужином. Ее подруги отдавали должное вкусным блюдам, в вазе на столе золотились подсолнухи. Она позволила сыновьям играть во дворе до самой темноты – пусть сожгут лишние калории и накопившееся возбуждение.

– Пойду загоню табун в стойло, – с улыбкой сказала Клэр, когда пришло время укладывать детей спать.

– Помочь тебе заарканить их? – предложила Эйвери.

– Спасибо, как-нибудь справлюсь.

– Вот и хорошо, а то, боюсь, после такого сытного ужина да еще мороженого с клубникой на десерт я даже встать не смогу.

Клэр позвала мальчиков домой, выслушала обычные мольбы и хныканье.

– Мы с вами договаривались, – строго произнесла она. – Скажите «спокойной ночи».

Все трое пожелали взрослым доброй ночи и покорно отправились в свою комнату, низко опустив головы и шаркая ногами, точно каторжники в кандалах, скованные цепью.

К тому времени как Клэр уложила сыновей и вернулась, подруги уже перемыли посуду.

– Я бы сказала: «Не надо, девочки», но на самом деле вы молодцы, что помогли мне с уборкой. – Клэр плюхнулась на стул и протянула руку к бутылке с вином. – Господи, я просто балдею. Было бы здорово, если бы мы почаще вот так собирались.

– Не успела я приехать, как Эйвери начала приставать ко мне с этим вашим мини-отелем.

– Значит, теперь моя очередь. – Готовая к разговору, Клэр выпрямила спину, подалась вперед. – Это не просто мини-отель. Да, в нем будет уют и шарм маленькой гостиницы, но в сочетании с роскошью и стильностью бутик-отеля. Я уже побывала внутри, поняла общую идею, видела эскизы номеров, фото мебели и предметов интерьера. Очень впечатляет.

– Жить там же, где работаешь… – Хоуп повела плечами. – В этом есть свои плюсы и минусы.

– Брось, ты ведь практически жила в Уикхэме.

– Ну, в общем, да. – Понимая, что данный факт отрицать нельзя, Хоуп фыркнула. – Засранец и мисс Сиськи объявили об официальной помолвке.

– Они друг друга стоят, – буркнула Эйвери.

– Да уж. На прошлой неделе новоявленная невеста вихрем ворвалась ко мне в кабинет, чтобы обсудить подготовку к свадьбе – видите ли, они хотят провести мероприятие в отеле.

– Сучка.

– И не говори. – Хоуп подняла бокал и чокнулась с Эйвери. – А вчера меня вызвал к себе большой босс. Заявил, что хочет обсудить мой контракт, так как его срок заканчивается. Предложил прибавку к зарплате, но я отказалась и сообщила, что намерена подать заявление на расчет. Он чуть со стула не свалился.

– Он действительно думал, что ты и дальше будешь управлять отелем после того, как их сыночек обошелся с тобой самым мерзким образом? – возмутилась Клэр.

– Представь себе, да. Когда он понял, что я не шучу, то удвоил сумму прибавки. – Изогнув бровь, Хоуп вновь подняла бокал. – Удвоил и даже глазом не моргнул. Я получила массу удовольствия. Но еще больше удовлетворения мне доставило выражение лица этого типа, когда я сказала: «Большое спасибо, мой ответ – нет». Я так его разозлила, что он тут же освободил меня от дальнейшего исполнения контракта.

– Что, уволил тебя?

– Нет, не уволил. – Хоуп широко улыбнулась, видя искреннее негодование Клэр. – Мы просто договорились: поскольку через пару недель мне все равно предстоит съезжать, лучше освободить квартиру немедленно. Так что все.

– И ты не расстроилась? – обеспокоенно спросила Клэр и накрыла рукой ладонь Хоуп.

– Нет. Я в полном порядке, честно. На следующей неделе у меня собеседование в Чикаго, за ним другое в Филадельфии и еще одно в Коннектикуте.

– Оставайся с нами!

Хоуп благодарно стиснула пальцы Клэр.

– Я не отбрасываю этот вариант, иначе не приехала бы сюда. Признаюсь, мне интересно поглядеть, чем занимаются здесь люди. Я хочу увидеть все своими глазами, прочувствовать обстановку. Близость к тебе и Эйвери – большое искушение, но работа должна мне подходить.

– Она подходит тебе идеально, так же как твои костюмы от Акрис. Можешь не верить. – Эйвери пожала плечами, небрежно откинулась на спинку стула и вдруг лукаво улыбнулась. – Сама увидишь.

– Мне нравится ваш городок, точнее, мне нравится приезжать сюда на денек-другой. Ладно, расскажите поподробней об этих Монтгомери.

Эйвери вкратце описала их – мать и три сына. Отец, который начал семейный строительный бизнес, умер около десяти лет назад. Семья владеет недвижимостью как в городе, так и за его пределами.

– Они буквально спасли гостиницу. Здание настолько обветшало, что его собирались просто снести, и это не явилось бы преступлением.

– Помню, как она выглядела, когда я приезжала сюда в прошлые разы, – покачала головой Хоуп. – Сохранить здание – немалый труд.

– Они умеют видеть перспективу, и у них есть талант. Все трое братьев – великолепные плотники и столяры. Эту террасу выстроили они. Райдер, старший, – продолжала Эйвери, – возглавляет проект. Оуэн, самый педантичный из всех, отвечает за цифры, созванивается с поставщиками, ведет переговоры – по крайней мере, большую их часть. Бекетт – архитектор, про него тебе лучше расскажет Клэр, ведь он к ней неравнодушен.

– Вот как? – брови Хоуп опять удивленно подскочили. – В самом деле?

– Да, – подтвердила Эйвери, не дав Клэр и рта раскрыть. – Они обменялись долгим слюнявым поцелуем в темных коридорах гостиницы, населенных призраками.

– Да-а? Стоп, какими призраками? Давайте-ка по порядку. – Хоуп замахала руками, как будто вытирала классную доску. – Быстренько расскажите мне все о Бекетте Монтгомери. Я мельком видела его в твоем ресторане, Эйвери, но он запомнился мне просто как смазливый обаяшка.

– Смазливый обаяшка – верное определение, но Клэр расскажет больше, ведь у них был долгий слюнявый…

– Зря я тебе рассказала про вчерашний вечер, – обиженно сказала Клэр Эйвери.

– Да ладно тебе! Бекетт – настоящий красавчик, впрочем, как и братья. Его квартира и офис расположены прямо над рестораном.

– Верно, теперь я припоминаю. Оуэна я тоже видела, мы даже перебросились парой слов. По крайней мере, двое из троих определенно хороши собой.

– Райдер не выбивается из общего фона. Так вот, про Бекетта… – Эйвери хитро улыбнулась Клэр. – Имеет диплом Мэрилендского университета; будучи студентом, на летних каникулах уже принимал участие в семейном бизнесе, затем несколько лет стажировался в Хейгерстауне. Сейчас полностью посвятил себя семейному строительному предприятию. Закрывает вопросы, касающиеся архитектуры и дизайна, но при необходимости охотно работает столяром и плотником, что, кстати, делает ему честь.

– Может, тебе стоит подцепить его? – подначила Хоуп.

Эйвери с бокалом в руке продолжала лукаво улыбаться, глядя на Клэр.

– Нет, на меня он никогда не смотрел щенячьими глазами, а по Клэр сох еще со школы – он сам признался.

– Ого!

Эйвери легонько хлопнула Хоуп по руке и заговорщицким тоном произнесла:

– Я все знаю. В пятницу вечером у них свидание.

– Где?

Клэр поерзала на стуле.

– Не знаю, – сказала она. – Наверное, где-нибудь поужинаем. Он зайдет за мной в семь, значит, предполагается ужин.

– Что наденешь?

– Понятия не имею. Боже, я давно забыла, как это делается!

– Не волнуйся, мы поможем, – успокоила Хоуп. – Поднимемся в твою комнату и выберем облачение.

– Я даже не знаю, есть ли у меня одежда, подходящая для свидания. Все мои тряпки – либо «мамские», либо годятся только для работы в книжном магазине.

– Неправда, у тебя отменный гардероб, – возразила Эйвери.

– Разберемся. А если не найдем платья, которое сделает тебя счастливой, тогда пойдем и купим.

– У меня нет времени на…

– Клэр, ты ведь уже ходила со мной по магазинам, – Хоуп подняла указательный палец, – и знаешь, что я могу подобрать наряд, включая туфли, аксессуары и белье, за двадцать минут.

– Да, у нее дар, – подтвердила Эйвери. – Послушайте, это же здорово! Мы можем пользоваться талантом Хоуп все время, пока она в городе. Я знаю, что нужно делать. Хоуп, если ты все равно будешь перебираться в Бунсборо, переезжай ко мне и живи в моем доме, пока не достроят гостиницу. Замечательное решение! Мы снова станем соседками по комнате. Ты познакомишься с нашими местами, с людьми, получишь представление о гостинице еще до того, как начнешь работать в ней.

– Эйвери, ты всегда отличалась умением забегать вперед, – произнесла Хоуп. – Во-первых, я еще даже не видела вашу гостиницу. Во-вторых, даже если я решу, что мечтаю об этой работе так же сильно, как о паре новеньких туфель от Маноло Бланик, где гарантии, что меня возьмут? Вполне допускаю, что мать и сыновья невзлюбят меня с первого взгляда.

– Исключено. Они все очень проницательны, особенно Жюстина. О, вспомнила! – Эйвери взмахнула рукой с бокалом. – Клэр, ты слыхала про сувенирную лавку?

– Да, я заходила туда, – кивнула Клэр и пояснила Хоуп: – Здание находится по соседству с книжным. Арендаторы съехали, и теперь Монтгомери хотят сделать там небольшой магазинчик подарков с уклоном на декоративно-прикладное искусство местных мастеров, плюс сувениры, связанные с отелем.

– Весьма умно.

– У семейства Монтгомери идей хоть отбавляй, – промолвила Эйвери.

– Ясно. Так, а теперь расскажите мне о привидениях, которые обитают в гостинице.

– Это призрак женщины, и она очень любит аромат жимолости – вот все, что мне известно, – пожала плечами Эйвери. – Та часть здания, что сохранилась со времен возведения – тысяча семьсот девяносто какой-то год, – считается самой старой каменной постройкой в городе, так что дама вполне может быть из той эпохи. Кстати, Оуэн должен бы поискать информацию о ней, ведь это его работа – добывать информацию.

– Как я понимаю, Оуэн – это тот, с которым я разговаривала, разъяснитель. И что, эта призрачная любительница жимолости доставляет неудобства?

– Нет, вряд ли, иначе Клэр или я непременно бы об этом знали. Монтгомери часто перекусывают в моем заведении и заходят за кофе или книжками в «Переверни страницу». Они бы обязательно проговорились, уж поверь. Может, завтра, когда мы отправимся смотреть гостиницу, тебе удастся войти в контакт с призраком. Клэр, ты тоже идешь с нами.

Клэр, углубившаяся в свои мысли, перевела взгляд со двора, над которым сгущались сумерки (и в котором срочно требовалось подстричь газон), на подругу.

– Не уверена, что братьям Монтгомери понравится, если у всех под ногами будут путаться трое мальчишек. Кроме того, это небезопасно.

– Мы забежим на чуть-чуть. Если хочешь, я попрошу Фрэнни присмотреть за детьми полчасика, завтра она как раз работает.

– Не знаю, – растерялась Клэр. – Дайте подумать. Я могу завезти мальчиков к маме и оставить их там ненадолго. Совсем ненадолго, – прибавила она. – У нас много хлопот с подготовкой к школе, а мне еще хозяйством заняться нужно, да и во дворе…

– Контрольный обход назначен на десять утра.

Клэр прикинула список дел на завтра.

– Возможно, я и приду. Если получится.

– Ну, хоть так. А теперь, – Хоуп потерла руки, – идемте играть в игру «Что надеть на свидание?».

7

Как и договаривались, Оуэн явился в «Весту» на встречу с Хоуп ровно в девять тридцать. Эйвери, пообещавшая не вмешиваться, занималась обычными утренними делами: разжигала духовые шкафы для пиццы и готовила соусы, ожидая субботнего наплыва клиентов с самого момента открытия в одиннадцать часов.

Когда Оуэн вошел, Хоуп сидела за барной стойкой, пила кофе и просматривала бумаги. Он переложил портфель в левую руку, правую протянул ей:

– Здравствуйте, Хоуп.

– Здравствуйте, Оуэн.

– Рад снова вас видеть. Эйвери, спасибо за содействие.

– Все ради общего блага, – откликнулась Эйвери, стоявшая у плиты. – Выпьешь кофе?

– С удовольствием. Я сам все сделаю. – Чувствуя себя как дома, он обошел вокруг стойки, снял с конфорки кофейник, налил напиток в чашку, добавил сахара. – Давайте пересядем за столик, – предложил он, затем поинтересовался: – Как прошла поездка?

– Неплохо. – Хоуп села за столик, изучая Оуэна столь же пристально, насколько он – в этом она не сомневалась – изучал ее. Взор его глаз, синих и спокойных, был устремлен прямо на нее. – Я выехала пораньше, чтобы избежать пробок.

– Я редко бываю в столице, в том числе по причине пробок. – Улыбка чуть изменила резкие контуры лица Оуэна, сделала их мягче. – У нас жизнь течет намного медленней.

– Согласна. Бунсборо – милый городок. – Хоуп намеренно сохраняла непринужденный тон. – Приезжая сюда в гости к Эйвери и Клэр, я всякий раз испытываю удовольствие.

– В Джорджтауне, разумеется, все по-другому.

Они оба ходят по кругу, сжимая кольцо теснее и теснее, поняла Хоуп. Что ж, у нее есть опыт в подобных играх.

– Я и хочу чего-то другого. Реконструкция такого старинного здания, как гостиница, сотворение ее нового облика тоже наверняка сильно отличается от работ, которыми предприятие Монтгомери занималось до сих пор. Вашей семье уже доводилось восстанавливать старые дома, включая тот, в котором мы сейчас сидим, но перемены подобного масштаба – это нечто новое. Должно быть, перед вами стоит очень серьезная задача.

– Вы правы.

– Более того, владение гостиницей со всеми проблемами и подводными камнями этого процесса – это ведь тоже значительный шаг в сторону от традиционной роли собственника недвижимости.

«Кто из них пришел на собеседование, она или он?» – мысленно усмехнулся Оуэн и решил, что эта женщина ему нравится.

– Мы долго размышляли по этому поводу, обменивались мнениями и выработали общее видение. Теперь собираемся воплотить его в жизнь.

– И все же почему отель?

– Уверен, вы провели собственные изыскания.

– Но это не объясняет причин, по которым вы и ваша семья пришли к данному видению.

Пока Хоуп задавала вопросы, Оуэн ее оценивал. Для начала – высший балл за внешность. Выглядит потрясающе и при этом явно знает, как себя подать. Стильная прическа оттеняет глаза. Терракотовый цвет и покрой костюма выгодно подчеркивают достоинства фигуры, свидетельствуют о сдержанном характере девушки. Невозмутимое выражение лица чуть смягчает затаенный жар больших глаз. Прекрасное сочетание, отметил про себя Оуэн.

– Изначально это был постоялый двор, где путешественники могли переночевать, получить горячую еду, дать отдых лошадям. Каждый последующий владелец вносил свои усовершенствования, название менялось, но более столетия здание служило гостиницей. Из уважения к истории мы вновь возродим гостиницу, только уже в двадцать первом веке.

– Меня вкратце посвятили в некоторые особенности. – Хоуп улыбнулась, и ее лицо потеплело.

Оуэн мысленно прибавил ей баллы.

– Наши места богаты достопримечательностями: Энтитем, Хрустальные пещеры, историко-культурный парк Харперс-Ферри и многое другое, – но сейчас туристам просто негде остановиться в Бунсборо. Как только появится отель, сюда потянутся люди, которые захотят питаться, делать покупки, совершать экскурсии. Мы собираемся предоставить им уникальную возможность провести время в красивом месте с сервисом по высшему разряду.

– Уникальный фешенебельный отель, связанный с историей. Кстати, интересный замысел – дать номерам имена героев литературных произведений!

– Не просто героев, а романтических пар. У каждого номера свое оформление, своя атмосфера. Большую часть клиентуры в гостиницах типа полупансион составляют пары. Мы бы хотели привлечь в гостиницу молодоженов, супругов, отмечающих годовщину свадьбы или другие важные для них даты. Если пребывание здесь им запомнится, они расскажут об отеле своим знакомым, да и сами пожелают вернуться. – «Так, хватит о нас», – подумал Оуэн и сделал глоток кофе. – Судя по вашему резюме, вы с успехом можете управлять гостиницей.

– Я взяла с собой оригиналы документов, которые выслала вам по электронной почте. Если хотите, могу оставить их вам.

– Да, пожалуйста.

– Насколько я поняла, вам нужен администратор с проживанием в гостинице.

– Нельзя управлять отелем на расстоянии. Жилье за наш счет – апартаменты на третьем этаже. Две спальни, гостиная, ванная, маленькая кухня – правда, управляющий имеет доступ к главной кухне и прачечной.

– Ей – или ему – придется готовить.

– Только завтрак.

– Вряд ли вы этим ограничитесь. Если отель предоставляет ночлег и завтрак, вам наверняка понадобится домашняя выпечка: различные булочки, печенье, кексы, – которую можно предложить постояльцам в течение дня. А вечером – сыр и легкое вино.

– Это было бы весьма изысканно.

– Эйвери готова организовать доставку в номера для клиентов, не желающих покидать гостиницу.

Оуэн бросил взгляд на открытую дверь кухни:

– Умно. Можно оставлять меню «Весты» в каждом номере. Да, действительно отлично придумано, – признал он и сделал пометку в блокноте.

– Необходимо обсудить множество практических моментов, Оуэн. Перечень обязанностей, заработная плата, выходные дни; внутренний быт, стирка, бюджет, техническое обслуживание… Любому на этой должности понадобится помощник. Никто не в силах работать двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году.

– Хорошо, давайте поговорим.

Пока Оуэн и Хоуп обсуждали основные моменты управления отелем, в «Весту» вошла Жюстина. Сегодня на ней были солнцезащитные очки в оправе цвета мяты, в тон высоким кроссовкам. Поприветствовав Эйвери взмахом руки, она направилась к столику, за которым сидел сын.

– Значит, вы – Хоуп. Я – Жюстина Монтгомери. – Она обменялась с Хоуп рукопожатием, затем положила ладонь на плечо Оуэна. – Ну, как дела?

– Много вопросов, – сообщил тот. – И много свежих мыслей.

Хоуп подвинулась в кресле, чтобы смотреть Жюстине в глаза.

– Вы уже реализовали немало прекрасных идей. Я впечатлена количеством тонкостей, которые уже приняты во внимание. Для людей, не работавших прежде в гостиничном бизнесе, вы проработали очень подробный план.

– Мы обращались к друзьям, знакомым, людям, которые часто путешествуют, – спрашивали, как они представляют отель своей мечты. Полагаю, после открытия какие-то вещи придут с опытом, и тем не менее хотелось бы предусмотреть большую часть вопросов заранее.

– Жюстина, хотите кофе? – крикнула из-за стойки Эйвери.

– Возьму лучше бутылочку прохладительного, – ответила миссис Монтгомери и подошла к холодильнику. – Я на ногах с шести утра, мозг просто закипает. Я знала, что Оуэн встречается с вами, оговаривает специфику работы и прочее, поэтому решила на минутку забежать и прямо сказать, чего я хочу от претендента на должность управляющего гостиницей.

– Да, конечно. Я вас слушаю.

– Разумеется, нам необходим профессионал, способный найти подход к каждому клиенту, проявлять гибкость. С другой стороны, вы не продержались бы в Уикхэме, если бы не умели всего этого. Мне нужно большее. – Не сводя глаз с Хоуп, Жюстина отвернула пробку на бутылке с диетической колой. – Я ищу человека, который бы пустил здесь корни и считал отель, да и весь город, своим родным домом. Если ему это удастся, он обретет счастье в работе и оттого будет выполнять ее на совесть. Повседневные, рутинные вопросы – их круг мы, конечно, очертим. Но либо вы вкладываете в это дело всю душу, либо нет. Вам придется полюбить эту гостиницу, иначе мы просто не сработаемся. – Жюстина улыбнулась. – Оуэн считает более важным вашу компетентность, навыки работы со специализированными программами по бронированию, умение вести хозяйственный учет, поддерживать актуальную базу данных по клиентам, обеспечить идеальный вид номера за считаные минуты. Полагаю, вам по силам и это, и многое другое, иначе Эйвери не рекомендовала бы вас. Однако управление гостиницей – не только бизнес, по крайней мере, для нашей семьи. Это место нуждается в любви, и мы даем ее отелю, не скупясь. Я хочу передать свое детище в руки человека, который также способен отдавать любовь и… готовить вкусные вафли.

– Не знаю, тот ли я человек, которого вы ищете, – медленно произнесла Хоуп. – Не знаю, мое ли это место. В моей жизни сейчас происходят… перемены. В одном я точно уверена: мне интересен этот проект и глубоко симпатичен ваш замысел и стремления.

– Что ж, хорошее начало, – кивнула Жюстина. – Предлагаю прогуляться, взглянуть на отель, так сказать, вживую. А детали вы обсудите с Оуэном позже.

– С удовольствием.

– Я присоединюсь к вам через несколько минут, – подала голос Эйвери, – как только придет Фрэнни.

– Задняя дверь открыта. – Оуэн поднял чемодан и встал из-за столика. – Рай и Бекетт сегодня с утра решили поплотничать.

– Вам понадобится воображение, – предупредила Жюстина у выхода из ресторана. – Многое уже сделано, но до того момента, когда наш брильянт засверкает, еще далеко.

– Внушительное здание, – прокомментировала Хоуп, пока они шли по тротуару вдоль стены. – И каменная кладка очень красивая.

Жюстина описала, как будет выглядеть внутренний двор, на котором Хоуп пока что видела лишь строительный мусор и засохшую грязь. Однако террасы с очаровательным штакетником выглядели многообещающе.

В вестибюле Хоуп выслушала подробный рассказ Жюстины об узорной плитке и столах, картинах и цветах, после чего они миновали широкую арку и вошли в будущую столовую. Кессонированный потолок, темно-коричневая основа с белой выкладкой, объяснила Жюстина. Столы из полированного дерева, без скатертей, на каждом – вазочка с цветами. На торцевой стене оставлен открытый участок оригинальной кладки в форме арки; перед ней – высокий резной буфет. Кованые люстры с узорами в виде дубовых листьев и крупными желудями из витражного стекла.

Хоуп визуально представляла эту красоту на некрашеных пока стенах, на грубом полу, среди груд материалов. Ей вполне хватило увиденного, чтобы утвердиться в мысли: в столовую определенно просится парочка узких столов с полкой для посуды – пожалуй, под эти чудесные боковые окна.

Двинулись дальше: вновь обнаженная каменная кладка, кирпич; мимо прачечной и кабинета прошли на кухню. Хоуп внимательно слушала, старалась представить шкафы, в основном – с застекленными полками, дабы разбавить давящую тяжесть темной древесины. Гранитные столешницы и утварь из нержавеющей стали; встроенный духовой шкаф, островная вытяжка – опять же для контраста с темным дубом – отделана деревом ванильных тонов.

– Кухня будет без дверей?

– Да, проем останется открытым. – Жюстина в очках, посаженных на макушку, засунув большие пальцы в передние карманы брюк, обвела взглядом помещение. – Мы хотим, чтобы наши гости чувствовали себя как дома с первой же секунды, как только переступят порог. В холодильнике будет поддерживаться запас напитков: газировка, соки, бутилированная вода.

– Что-то вроде расширенного мини-бара?

– Примерно. Постояльцы должны без стеснения пользоваться всем, что видят перед собой. Мы не собираемся выставлять счета за каждую мелочь. Все расходы включены в стоимость номера. Если гости пожелают выпить кофе перед завтраком или в любое другое время дня, а управляющего в этот момент не окажется на месте, они могут сами приготовить себе напиток прямо здесь или же воспользоваться небольшой кофемашиной, которую мы поставим в библиотеке на втором этаже. Неплохо, если в холле будет стоять ваза с фруктами или блюдо со свежей выпечкой.

– Хоуп тоже подумала о выпечке, – заметил Оуэн.

– Значит, у нас сходятся мысли. Расслабляться, отдыхать, чувствовать себя как дома – в этом главная идея.

На душе у Хоуп потеплело, и это тепло разлилось по сердцу, когда они вошли в администраторскую. Из-за наваленного инструмента и ящиков почти ничего было не разглядеть, но воображение Хоуп уже рисовало картины. Выложенный из кирпича камин, перед ним – два больших кресла-бочонка, обитые нежно-зеленой тканью. Регистрационной стойки нет, зато есть длинный, сделанный по особому заказу стол, за которым будет сидеть управляющий. Полы выложены плиткой, ее дизайн сочетается с напольным покрытием в кухне и вестибюле. Через все окна щедро льется свет.

Хоуп задавала обычные вопросы: регистрация постояльцев, компьютерное обеспечение, складские помещения, охрана и безопасность, – но к тому времени, как экскурсия по первому этажу завершилась и все поднялись на второй, она поняла, почему Монтгомери влюблены в свой отель.

– Кажется, на третьем этаже работают Райдер и Бекетт, – сказала Жюстина и оглянулась на Хоуп. – Может, начнем оттуда? Посмотрите апартаменты управляющего и заодно познакомитесь с остальными членами семьи.

– Охотно.

Направляясь к лестнице на третий этаж, Хоуп внезапно почувствовала желание повернуть налево и на секунду заколебалась.

– «Элизабет и Дарси», – сообщила Жюстина, видя, что гостья медлит. – Оба номера по эту сторону коридора выходят на террасу и Центральную улицу.

На мгновение Хоуп показалось, что в воздухе запахло жимолостью; она развернулась, решив заглянуть внутрь, и подскочила от неожиданности, услышав оклик Эйвери снизу:

– Эй, вы там?

– Идем на третий этаж! – крикнул в ответ Оуэн.

– Чуть-чуть опоздала, – сообщила Эйвери, резво догнав поднимающихся, и обратилась к Хоуп: – Ну, что скажешь?

– Во-первых, отель не такой уж и маленький, а во-вторых, здесь все детально продумано. Из гостевых комнат я пока видела только номер на первом этаже для людей с ограниченными возможностями. Сейчас двигаемся на третий этаж, потом спустимся на второй.

– Кстати, можешь осмотреть свои апартаменты, – поддразнила Эйвери.

Укоризненно покачав головой, Хоуп продолжила путь наверх, опираясь на временные перила. Фантазия, подумала она и отдернула руку: она могла бы поклясться, что пальцы сжимали гладкий и прохладный металл.

– Комнаты управляющего, – жестом указала миссис Монтгомери. – И пентхаус. Если не ошибаюсь, там кто-то есть.

Хоуп вошла в помещение вслед за Жюстиной. Услышала свист рассекаемого воздуха, глухой выстрел гвоздезабивного пистолета, а потом ее взор упал на… него. Пятачок, на котором он работал, золотился солнечным светом, падающим из окна. Хоуп не сразу разглядела лицо – сперва возникло ощущение силы и профессионального мастерства, которым веяло от этого человека. Снова послышался хлопок гвоздезабивного пистолета. Он провел рукой по дереву – такой же панели, которыми были отделаны окна на первом этаже, – затем отложил инструмент, шагнул навстречу и устремил на Хоуп спокойный, оценивающий взгляд. Где-то рядом опять стукнул пистолет. Жюстина представила сына, однако в ушах Хоуп стоял шум. С трудом расслышав имя, она испытала быстрое и нелепое облегчение: к счастью, это не Бекетт. Райдер.

Хоуп пожала его руку – со свежей царапиной на тыльной стороне ладони, – на короткое мгновение почувствовала шершавость кожи.

– Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. – На самом деле Хоуп не была в этом уверена. Жара вдруг резко усилилась именно в той точке, где стояла она. От избытка впечатлений и образов перед глазами у Хоуп все поплыло. Ей вдруг нестерпимо захотелось немедленно выпить чего-нибудь очень холодного.

– Дорогая, с вами все в порядке? – забеспокоилась Жюстина.

Ее голос донесся до Хоуп словно из глубокого туннеля.

– Простите… наверное, утром перебрала с кофе, – выдавила она. – Обезвоживание…

Райдер щелкнул крышкой переносного холодильника и достал бутылку воды. Заметив неподвижный взгляд Хоуп, устремленный на нее, он открутил крышку:

– Так пейте.

– Благодарю. – Только теперь Хоуп заметила пса, чудесного уродца с бурой шерстью, который изучал ее, склонив голову набок. – Красивый элемент, – сказала она, стараясь сдержаться и не выпить залпом полбутылки. – Я имею в виду оконные панели.

– Да, вышло неплохо, – кивнул Райдер.

– Черт, гвозди закончились! У тебя… – Неторопливо вошедший в комнату Бекетт осекся. – Кхм, всем привет.

– Это Бекетт, – объявила миссис Монтгомери. – Мы проводим экскурсию для Хоуп.

– Да, здравствуйте. Кажется, мы мельком встречались несколько лет назад. Добро пожаловать в пентхаус. Я как раз работал напротив, в комнатах – возможно, ваших – управляющего отелем. А… Клэр не с вами?

– Я звонила ей перед выходом, – подала голос Эйвери. – Она вынуждена задержаться в книжном. Какая-то проблема с Интернетом.

– Предлагаю осмотреть этот номер, а потом уже перейти в апартаменты управляющего. – Жюстина жестом обвела помещение. – Это гостиная, выход на террасу третьего этажа – через дверь в конце коридора. Спальня расположена в глубине, рядом с ней – ванная.

Хоуп прошла по короткому коридору вслед за миссис Монтгомери и вдруг вытаращила глаза:

– Как просторно! А «плавающая» стена – просто прелесть.

– Идея принадлежит Бекетту. Как-никак он архитектор. Две раковины, встроенные в столешницу, – тут, душ – там. Собственно ванна – признаюсь, невероятно красивая – за стеной. Основной мотив концепции этого номера – роскошь. Изысканный узор плитки, мозаичный декор, хрустальные светильники с отделкой брашированным никелем. Современный стиль с легким намеком на старую Европу.

Хоуп пришла к выводу, что пентхаус полностью соответствует «концепции роскоши», когда увидела в спальне увеличенную фотографию огромной резной кровати с пологом на четырех столбиках, в изножье которой стояли изящные скамеечки, а сбоку – элегантное кресло без подлокотников. Хоуп уже не сомневалась: когда гости отеля увидят эту красоту, то не пожалеют, что пришлось раскошелиться.

Она почувствовала себя лучше, когда вместе с Жюстиной оказалась в апартаментах напротив пентхауса. И вновь прекрасно отделанные окна, маленькая кухонька, однако Оуэн прав: больше и не надо. Кухня примыкала к гостиной. Окинув ее взглядом, Хоуп решила, что вполне способна сделать эту комнату и уютной, и функциональной. Конечно, размеры не идут в сравнение с ее теперешним жильем (даже учитывая вторую спальню), зато есть выход на террасу и в шикарную гостиницу.

Все более чем достойно, размышляла Хоуп, бродя по комнатам. К тому же по площади эти апартаменты в два раза больше, чем ее первая малогабаритная квартира. Правда, придется подниматься пешком на третий этаж. Так, гардеробная не проблема: поскольку кабинет управляющего будет располагаться внизу, она переоборудует под гардеробную вторую спальню, а если захочет принять гостей… Интересно, а когда это она решила, что примет предложение семьи Монтгомери?

– Все очень практично и, опять же, тщательно продумано.

– Если мы придем к соглашению, выбирайте любой цвет стен, какой пожелаете, – улыбнулась Жюстина. – Хотите осмотреть еще один номер, «Уэстли и Баттеркап»? У него есть отдельный вход со двора.

– С удовольствием.

Все здесь было Хоуп по сердцу, однако она не собиралась принимать скоропалительных решений, не уточнив деталей контракта. Для нее серьезно изменится и стиль жизни, и карьера, и географические координаты. Нет, подобные решения не принимаются просто так.

– Отель получится волшебный. – Вернувшись в вестибюль, Хоуп напоследок еще раз обвела взором стены. – У каждого номера есть своя изюминка, вернее, совсем скоро будет. И, знаете, эта гостиница как будто бы обладает собственным характером. В ней особая, теплая атмосфера.

– Вы могли бы ее полюбить? – серьезно спросила Жюстина.

Хоуп полушутливо тряхнула головой и ответила:

– По-моему, это уже произошло.

– Хотите получить работу?

– Мама, мы… – вмешался Оуэн, но Жюстина лишь отмахнулась.

– Нам всем стоит получше… Да. – В ужасе от того, что произнесла это вслух, Хоуп вдруг поняла, что поступила совершенно правильно. – Действительно хочу.

– Считайте, что вы приняты.

Эйвери испустила восторженный вопль, сгребла в охапку ошеломленную Хоуп и закружилась вместе с ней по комнате, после чего повторила то же самое с Жюстиной. Когда очередь дошла до Оуэна, он поднял вверх руки:

– Нет, нет, я – не девчонка.

В ответ Эйвери несильно ударила его кулаком в плечо.

– Я так рада, так счастлива! Хоуп! – Она вновь стиснула подругу в объятьях и запрыгала, не в силах устоять на месте.

– Я… Миссис Монтгомери, вы уверены в…

– Просто Жюстина. Мы теперь в одной упряжке. И – да, я уверена. Мальчики меня поддержат. Кстати, почему бы нам не встретиться за ленчем в «Весте», скажем, в половине первого? Выпьем по глоточку вина, поговорим.

– Да, конечно.

Клэр постучала в дверь, затем вошла.

– Я сомневалась, застану ли вас здесь. У меня сегодня все как назло. Одну проблему решила, следом еще три навалились. Вы уже закончили с экскурсией?

– Да, посмотрели все номера! – подтвердила Эйвери, улыбаясь во весь рот.

– Ясно…

– Если хочешь, Клэр, я покажу тебе все, чего ты еще не видела, – Жюстина положила руку на плечо Хоуп, – но сначала поздоровайся с нашей новой управляющей.

– Ты… в самом деле? Правда?! Хоуп, милая!

Хоуп убедила себя, что испытывает головокружение из-за Клэр, которая своими бурными объятьями выжала из нее весь воздух, а вовсе не из-за того, что несколько минут назад приняла одно из самых серьезных решений в жизни под влиянием эмоций и интуиции, а не доводов рассудка.

Поскольку женщины тараторили без умолку, Оуэн потихоньку улизнул от них и отправился наверх. Братья обсуждали установку столешницы с двумя раковинами в ванной комнате пентхауса.

– Мама приняла ее, – сообщил Оуэн.

– С эстетической точки зрения будет лучше… – Бекетт на полуслове оборвал фразу. – Что?

– Я говорю, мама приняла на работу Хоуп Бомонт.

– Что значит «приняла на работу»? – Райдер заткнул рулетку в свой плотницкий пояс. – Не может же она просто взять и принять ее.

– Тем не менее она это сделала. – Оуэн провел пальцами по волосам. – Ни секунды не задумываясь. Я и словечка не мог вставить, так они все там пищали и прыгали, особенно после того, как к ним присоединилась Клэр.

– Клэр здесь? – мгновенно среагировал Бекетт.

– Не отвлекайся! – рявкнул на него Райдер. – Как, черт побери, ты это допустил?

– Только не надо обвинять меня. Конечно, Хоуп более чем компетентна, и все же…

– Вся ее компетентность – украшать собой модный столичный отель, в котором куча персонала и денежки льются рекой. Господи, да она поднялась всего на несколько пролетов и уже побледнела, как будто залезла на Эверест. – В голосе Райдера мелькнуло презрение. – Надо же додуматься – разгуливать по стройплощадке на двенадцатисантиметровых шпильках! И в костюмчике.

– Вообще-то она шла на собеседование.

– Она столичная штучка. Управляющий – это ключевая фигура в нашем деле, от него во многом будет зависеть успех проекта. Ты и мама поговорили с ней пять минут, и – фьють! – мисс Бомонт уже начисляют жалованье.

– Сегодня я общался с ней почти час, не считая позавчерашней беседы по телефону. Я прочел резюме, проверил его. – Чем больше сопротивлялся Райдер, тем сильнее Оуэн склонялся к тому, чтобы встать на сторону матери. – Хоуп умна, знает гостиничный бизнес. В разговоре она поднимала вопросы, которые даже не приходили нам в голову, и вносила дельные предложения.

– Вносить предложения легко. Гораздо сложнее воплощать их в жизнь. Что случится, когда кто-нибудь первый раз прольет кофе на пол? Мисс Бомонт будет звонить в службу уборки? У нас нет такой службы.

– Ты хотя бы читал ее резюме? – парировал Оуэн. – Она работает с шестнадцати лет. Еще в колледже подрабатывала официанткой.

– Надо же, черт возьми! Времена колледжа прошли. Куда делся наш основной принцип – принимать важные решения касательно гостиницы путем голосования?

– Поговори с миссис Монтгомери, – пожал плечами Оуэн. – Но если дойдет до голосования, я заодно с мамой. – Ожесточенный спор только укрепил его позицию.

– Замечательно. Ну а ты что скажешь? – Райдер нацелил палец на младшего из братьев.

– Да, Бекетт, – подхватила появившаяся в дверях Жюстина, – что скажешь ты?

Все замерли, включая Клэр, которая пришла вместе с ней. Она попыталась отступить назад и сделаться незаметной, но миссис Монтгомери опустила руку ей на плечо.

– Все нормально. Это не займет много времени. Насколько я поняла, Райдер не согласен с моим выбором управляющего, у Оуэна возражений нет, так?

– Я бы еще… Хотя, в общем, нет, – решил Оуэн, и весьма мудро.

– Бекетт?

Бекетт, замявшись, переводил взгляд с матери на Клэр и обратно.

– Я общался с Хоуп всего пару секунд. Как сказал Рай, управляющий гостиницей – это ключевая фигура, действительно ключевая. С другой стороны, я читал ее резюме и согласен с Оуэном: Хоуп – настоящий профессионал. Видимо, она произвела на тебя сильное впечатление, иначе ты бы ее не наняла. Так что, полагаю… у нас есть управляющая.

– Значит, решено. Сейчас я пойду показывать Клэр «Уэстли и Баттеркап», но прежде хочу сказать: вам, негодники, страшно повезло, что Хоуп не поднялась сюда вместе со мной и не передумала работать на троих грубых мужланов. А тебе, – Жюстина посмотрела на Райдера, – я даю полтора месяца. После того как Хоуп отработает здесь шесть недель, ты принесешь извинения за то, что усомнился в моей правоте.

– Мам…

– На этом все. – Грозно устремив на старшего сына указательный палец, Жюстина положила конец дальнейшим препирательствам. – Идем, Клэр.

Бросив на братьев Монтгомери виноватый взгляд, Клэр удалилась вслед за победно шагающей Жюстиной.

– Супер, – пробормотал Бекетт и потер лицо ладонями. – Просто супер.

– «Полагаю, у нас есть управляющая», – зло передразнил его Райдер. – Ты поддакнул только ради того, чтобы Клэр не сорвалась с крючка!

– Ради всего святого, заткнись! Клэр тут ни при чем, – с досадой произнес Бекетт и мысленно добавил: «Или почти ни при чем». – Хоуп знает свое дело, маме она понравилась, вот и все.

– Мы даже не знаем ее как следует.

Бекетт кивнул, несмотря на то что к этой минуте и сам уже едва не кипел.

– Стало быть, узнаем. Поселим Хоуп в квартире на улице Святого Павла, все равно она сейчас пустует. Пусть поработает бок о бок с мамой и Оуэном: заказывает материалы, составляет описи и так далее. Она получит представление о жизни в маленьком городке, а мы – о ней.

Райдер, одержимый духом противоречия, открыл рот, собираясь возразить, но неожиданно изменил мнение:

– Вообще-то, интересная мысль. Если ваша красотка решит смотать удочки или просто наломает дров, лучше нам знать об этом пораньше.

– А если я смогу перебросить на нее часть телефонных переговоров, утрясания перечней и другой рутины, у меня появится больше времени на работу здесь и в мастерской, – поддержал брата Оуэн. – Предоставим ей квартиру и скромную почасовую оплату. Результат вполне может выйти неплохой. Если, конечно, Хоуп согласится.

– Скажи об этом маме, она ее уговорит, – посоветовал Райдер.

– Побегу прямо сейчас, раз это моя идея, – сказал Бекетт и развернулся к выходу.

Миссис Монтгомери и Клэр уже покидали гостиницу.

– Эй, погодите минутку! – окликнул их Бекетт в дверях. Подойдя ближе, он адресовал вопрос Клэр: – На этот раз все успели осмотреть?

– О да. Проект восхитительный. Кстати, я еще кое-что придумала. – Она постучала пальцами по блокноту. – Мы с Жюстиной поговорим, когда я приведу мысли в порядок. Спасибо за экскурсию, и, увы, мне пора.

– Подожди минуточку, Клэр, я хочу, чтобы ты тоже послушала. Мама, а что, если мы попросим Хоуп перебраться в Бунсборо прямо сейчас, ну, или как только сможет? Мы поселили бы ее в квартире через дорогу. У нее было бы время привыкнуть к городу, освоиться. Кроме того, Хоуп могла бы немного разгрузить тебя и Оуэна, взять на себя часть ваших обязанностей.

Жюстина опустила очки на кончик носа и воззрилась из-под них на Бекетта.

– Чья это идея?

– Вообще-то моя, но Рай и Оуэн…

– Отличная мысль. Назначаю тебя, по крайней мере временно, моим любимым сыном. Я поговорю с Хоуп за ленчем. Клэр, мы все обсудим. Как только будешь готова, сбрось мне по электронной почте свои материалы.

– Хорошо.

– Позвоню Кароли. – Жюстина удалилась, на ходу достав из сумочки телефон.

– Сожалею, что тебе пришлось стать свидетелем семейной драмы, – произнес Бекетт.

– У кого их не бывает! Райдер действительно настроен против Хоуп?

– Его просто задело, что мама с ним не посоветовалась. – Бекетт предпочел не упоминать «столичную штучку», «костюмчик» и «двенадцатисантиметровые шпильки». – Послушай, может, я как-нибудь загляну к тебе, помогу с работой во дворе?

– Ты о чем?

– Скошу траву. Давно не косил, очень хочется вспомнить, как это.

– Спасибо, ты очень любезен, но я уже справилась. Сегодня утром.

– Утром? Утро же еще только началось.

– По субботам дети всегда встают рано, особенно летом. В этом есть свой плюс: до полудня я успеваю переделать кучу дел, тем более что суббота – день, на который я сваливаю все домашние заботы, а в воскресенье, что называется, «подбираю хвосты». Но все равно спасибо.

– Не за что. Обращайся в любое время.

– Ладно, буду иметь в виду. Все, убегаю. Нужно забрать мальчиков у матери и заехать в бакалейную лавку. Я так рада, что вы приняли Хоуп на работу! Она идеально подходит отелю, а отель – ей. Увидимся, пока.

– Иди ко мне. – Бекетт увлек Клэр за угол, под крышу боковой террасы. – Мечтал сделать это еще вчера. – Он коснулся губами ее губ нежно и ласково; задержал поцелуй, когда свободная рука Клэр обвила его шею.

– Это нравится мне больше, чем помощь в работе по двору, – промурлыкала она.

– Получишь и то и другое, только позови.

Пожалуй, к такой комбинации она привыкнет не сразу, подумалось Клэр.

– Встретимся в понедельник.

Бекетт провел пальцами по золотистым волосам, стянутым в тугой хвост.

– Я тебе еще позвоню.

– Договорились.

Ей ко многому придется привыкать, размышляла Клэр, садясь в машину. Телефонные звонки, поцелуи, поздние свидания по пятницам. Она как будто бы вновь почувствовала себя старшеклассницей… конечно, если не учитывать, что надо привезти детей, затариться продуктами, выгладить белье и подсчитать расходы.

Клэр в последний раз оглянулась на гостиницу и нажала педаль газа. Ей пришло в голову, что здание, которое стоит на этом месте уже более двух веков, до сих пор меняет людские судьбы.

8

Поскольку помогать Клэр на выходных уже не требовалось, а другого благопристойного повода зайти к ней в гости Бекетт не придумал, он решил потрудиться в мастерской. Взяв с собой айпод и собак – в компании веселей, – приступил к изготовлению деревянной дуги, которая должна увенчать каменную арку на выходе из вестибюля. Бекетт плотничал и столярничал реже, чем братья, но занимался этим с неизменным удовольствием. А сейчас еще и порадовался, что мастерская целиком в его распоряжении.

Он помнил, как отец учил его работать на токарном и строгальном станках, обращаться с пилами. Томас Монтгомери был терпелив, но строг: требовал аккуратности и тщательности. «Берешься за дело – не халтурь», – говорил он. Хороший девиз, подумал Бекетт. Как понравилась бы отцу гостиница! Ему пришлось бы по душе все до последней мелочи, и каждая деталь вызвала бы отклик в сердце. Он любил этот город с его старыми зданиями, ритмом жизни, красками и людьми. Отец мог сидеть у Кроуфорда и болтать с лучшими из них над тарелкой с яичницей, беконом и картофельными оладьями. Он ни разу не пропустил парад и салют в Шейфер-парке на Четвертое июля, ни единого раза на памяти Бекетта. Том спонсировал детские бейсбольные команды Малой Лиги (после его смерти семья не прекратила спонсорство) и даже несколько лет сам тренировал ребят. По-своему, без красивых слов и позерства, отец учил сыновей быть членами общества и ценить важность этого. Да, Тому Монтгомери понравился бы проект – за связь с трудом, старинным зданием и общим делом. Уже по одной этой причине не могло и речи идти о том, чтобы в чем-то схалтурить.

Бекетт взял рулетку, еще отцовскую – мама позаботилась о том, чтобы у каждого из трех братьев после отца остался свой инструмент, – измерил и разметил следующую планку.

В мастерскую вошла миссис Монтгомери. Бекетт выпрямился.

– Работаешь сверхурочно?

– Я привык. Раз уж я сам захотел, чтобы арки были отделаны деревом, то мне и пыхтеть над ними.

– Арки выйдут на славу. А стеллажи какие замечательные получились! – Жюстина положила руку на сердце. – Ты и твои братья – просто молодцы. Отец гордился бы вами.

– Я как раз вспоминал о нем. В этих стенах все напоминает о папе. Я думал, с каким удовольствием он участвовал бы в работах, восстанавливал гостиницу.

– И закатывал бы глаза за моей спиной всякий раз, когда я предлагала бы что-то новенькое. Думаешь, я не знаю, что ты делаешь то же самое?

– Значит, продолжаю традицию.

– Да уж, в этом вы преуспели, все трое.

– Ты все еще злишься?

Жюстина склонила голову набок:

– А что, похоже?

– Кто тебя знает, вдруг ты скрываешь свои чувства? В любом случае, – Бекетт усмехнулся, – виноват Рай.

– Он так же упрям, как отец, и так же вспыльчив, как я. Гремучая смесь. Тем не менее в его словах был резон. Мне следовало сперва переговорить с вами. Но если ты ему об этом скажешь, я тебя выпорю!

– Я буду нем как рыба. И все-таки, мам, почему ты приняла ее вот так сразу? Р-раз, и все.

Жюстина пожала плечами, открыла холодильник, покачала головой при виде запасов пива, достала две банки холодной газировки.

– Порой ты следуешь голосу интуиции, а порой должен принять события как есть, потому что ничего не происходит без причины. В случае с Хоуп сработало и то и другое. – Миссис Монтгомери засмеялась, сделала глоток. – Думаю, для нее самой стало неожиданностью то, что она согласилась, едва я озвучила предложение. Скорее всего, Хоуп предполагала взять небольшой тайм-аут, но любовь всегда нарушает планы. Она просто влюбилась в наш отель. Да ты и сам увидишь.

– Пожалуй, мы все увидим, и довольно скоро, если она переедет в Бунсборо.

– Переедет, не волнуйся, – заверила Жюстина. – Ей только нужно все утрясти. Две-три недели, и Хоуп будет здесь.

– Ты ее уговорила?

– При поддержке Эйвери.

– А-а, воспользовалась секретным оружием, – улыбнулся Бекетт.

– Ничего не скажешь, пробивная натура, – кивнула Жюстина. – Я дала Хоуп ключи, разрешила осмотреть квартиру. Тебе придется проследить, чтобы там перекрасили стены.

Бекетт уныло вздохнул.

– Все понимаю, но это необходимо сделать, – изогнула бровь миссис Монтгомери. – Кстати, я заказала новую раковину и смесители для сувенирной лавки, а заодно и новый унитаз. Контакты поставщика сбросила тебе по электронной почте. Поскольку над дизайном внутреннего двора гостиницы колдует Уиллоу Ран – мы утвердим окончательный вариант на следующей неделе, – то я позвала Брайана взглянуть на дворик сувенирной лавки. Обустроим симпатичное патио, поставим новую изгородь со стороны книжного магазина. Разобьем клумбы, – Жюстина радостно улыбалась. – А старое крыльцо можно отделать камнем в том же стиле, что и двор.

– Отвернись, пожалуйста, я собираюсь закатить глаза, – опять вздохнул Бекетт.

– Все сделаем в лучшем виде. Мадлен ведет переговоры с местными художниками и мастерами. А еще я заручилась помощью Вилли Би.

– Отца Эйвери?

– Его хобби – художественная ковка по металлу, он создает изумительные вещи. Ты видел подсвечники, которые Вилли подарил мне на прошлое Рождество? В общем… полагаю, к концу октября мы откроемся.

Бекетт чуть не поперхнулся.

– Мама, мы еще даже не начинали!

– Значит, самое время начинать. Да, и скажи Клэр про новую изгородь, если увидишь ее раньше меня.

– Хорошо.

– Можете поговорить об этом на свидании в пятницу.

От удивления Бекетт опустил банку с колой.

– Кто-то расклеил афиши о моем свидании? Лично я поделился новостью только с Оуэном и Райдером.

– И они ничего не сказали мамочке? Ну, я им задам! Мне сообщила Эйвери. По-моему, ты слишком долго тянул волынку.

– Я всего лишь пригласил Клэр на ужин.

– Ты мечтал «всего лишь пригласить Клэр на ужин» еще со школы. Я очень за тебя переживала.

– Не знал, что ты в курсе.

– Ну разумеется, я же твоя мать. Я в курсе об этом, так же как и о том, когда ты в первый раз занимался сексом. Это случилось на свидании с Мелони Фишер.

Щеки Бекетта вспыхнули от смущения.

– Боже, мам!

Жюстина смеялась до слез.

– Я знаю что знаю, сынок. А в тот вечер очень надеялась, что ты не забыл правил, которые мы с отцом вдалбливали в голову тебе и братьям: безопасный секс, ответственность и последствия. Будь добр, помни об этом, встречаясь с Клэр.

– Мама!

– Ты повторяешься.

– Я… – В кармане у Бекетта зазвонил телефон, и он схватился за него, как за спасательный круг. – Да, Оуэн. Слушай, я твой должник… Потом объясню. Я в мастерской, а что? Чего-чего? С ума сойти. Да, скоро буду. – Он сунул мобильник обратно в карман. – Рай заглаживает вину за сегодняшнее утро. Сносит стену в сувенирной лавке. Он и Оуэн хотят, чтобы я зашел посмотреть.

– Конечно, иди. Какие планы на вечер?

– Никаких.

– Если хочешь, купи пиццу и возвращайся ко мне. Я просмотрю заказанные позиции, которые поступили сегодня, и обдумаю еще кое-какие вопросы.

– Ладно.

– Если ни один, ни второй твой брат в субботу вечером не соберутся на свидание с девушкой, то с ними, черт побери, что-то не так! Впрочем, в этом случае бери побольше пиццы – вдруг они захотят составить тебе компанию?

* * *

В понедельник ремонтные бригады трудились во всех трех зданиях: готовили к покраске стены в сувенирной лавке, красили будущую квартиру Хоуп и, поскольку жара немного спала, фасады гостиницы. На мансардной крыше работали кровельщики, медь сияла на солнце.

К десяти утра Бекетт понял, что пора передохнуть, и направился в «Переверни страницу». Клэр он нашел на месте, которое обычно занимала Лори.

– Привет. А где твой персонал?

– Лори у дантиста, подъедет позже. Кэсси будет с минуты на минуту, а Шарлин работает во вторую смену. Я решила открыть магазин, чтобы не сидеть дома и не грустить.

– Почему грустить?

– Первый школьный день…

Клэр подошла к кофемашине и приготовила кофе, хотя Бекетт еще не успел об этом попросить. «Наверное, становлюсь предсказуем», – подумал он.

– Как все прошло?

– Хорошо. Мальчишки прямо рвались в школу. Этот настрой продержится около недели. Для них главное – вновь увидеться с друзьями, похвастаться новыми ранцами и принадлежностями. Проблемы, кажется, только у меня, – признала Клэр. – Даже не стала заезжать домой после того, как отвезла сыновей в школу. Испугалась тишины. Это тоже продлится примерно неделю, а потом я начну злиться, когда у учителей будет методический день, а у детей – выходной.

Бекетт вспомнил детство, на душе у него потеплело.

– Я любил методические дни.

– А твоя мать – нет, готова поспорить. Я с утра наблюдаю, как кипит работа. Ваши люди, точно муравьи, трудятся во всех уголках города.

– Да, мы разбросали рабочих по разным объектам. Мама планирует открыть сувенирную лавку месяца через полтора. А, ты уже знаешь, – махнул рукой Бекетт, когда Клэр кашлянула.

– Да, Жюстина что-то говорила. Хорошо, что к торжественному открытию Хоуп уже переедет к нам. – Клэр передала Бекетту чашку с кофе. – Будет возможность завести полезные знакомства.

– У нас предполагается торжественное открытие? Что ж, следовало ожидать.

– Твоя мама обо всем позаботится. От тебя потребуется только личное присутствие. – Клэр, которую позабавило озабоченное выражение на лице Бекетта, похлопала его по руке. – Считай это репетицией перед открытием отеля.

– Тогда мне нужна пара. Как насчет… ох, минутку. – Бекетт вытащил из кармана телефон. – Алло. Да, я подготовил эскизы. Те, что тебе показывал. Что? Нет, лежат дома. Заберу их и приеду. – Он нажал на кнопку отбоя и посмотрел на Клэр. – Извини, надо бежать.

– Нет-нет, не надо, – покачала головой она, когда Бекетт потянулся за бумажником. – Первый посетитель, первая чашка кофе. И первый школьный день, так что все бесплатно.

– Спасибо. Так как насчет… – У него опять зазвонил мобильник, и одновременно тренькнул телефон в магазине. – Ладно, до встречи, – попрощался Бекетт и вышел, прижимая трубку к уху. – Что еще?

* * *

Неделя выдалась нервная и дерганая. Одни дела продвигались, другие – стопорились, и далеко не все шло по плану. К своей досаде и разочарованию, Бекетт обнаружил, что не может увидеться с Клэр не потому, что трудно найти подходящий предлог, а потому, что он постоянно занят. В те редкие минуты, когда освобождался он, занятой оказывалась Клэр.

– Я думал, двое людей, которые живут и работают в одном городе, способны выкроить на общение больше, чем пять минут в день, – с горечью произнес Бекетт, прибивая штакетину на террасе третьего этажа.

– Да, парень, ты попал. А заодно и я, слушая твое нытье, – заключил Райдер, – и зная, кого ты имеешь в виду.

– Я не ною, а просто констатирую факт.

– Разве вы не идете завтра на свидание?

Бессмысленно объяснять, что ради этого нужно еще постараться раскидать дела.

– Допустим, идем.

– Тогда забеги к ней ненадолго и поболтай, отведи душу. Черт, просто возьми и пойди в книжный, как только мы закончим. «Переверни страницу» открыт до шести.

– Ей нужно забрать детей из школы, а сегодня еще читательский клуб.

– Люди слишком много болтают, особенно когда им нечего сказать. На прошлых выходных я встречался с одной такой – трещала без умолку! Ноги от ушей, а в придачу к ним – рот, который не закрывался ни на секунду. – Райдер провел рукой по обработанной древесине. – Неплохо выходит. – Оглянувшись на младшего брата, он предложил: – Сходил бы ты, что ли, в сувенирную лавку, проверил, как там ребята справляются. Ну и, раз уж она по соседству с книжным, заодно перекинешься парой словечек со своей принцессой. Иди-иди, не разноси тут любовную заразу.

– Слушай, а это мысль. Прислать кого-нибудь тебе на помощь?

– Нет уж. Люблю работать в тишине.

Спустившись вниз и миновав коридоры здания, в котором отнюдь не было тихо, Бекетт вышел на улицу через черный ход. Скоро уберут леса, подумал он, шагая под деревянными перекрытиями, а потом и брезентовые щиты, закрывающие фасад.

Бекетт шел по улице и мысленно сверялся со строительными планами и графиками. Выполняя обещание, сначала завернул в сувенирную лавку. Да, мама попала в точку с цветом и насчет того, что стену следует убрать, тоже не ошиблась. Он поговорил с малярами и вышел. Мать права: интерьер нужно слегка оживить. Может, сделать небольшой арочный проем… Стоп, оборвал себя Бекетт. Маме только палец в рот положи!

Он повернул на парковку и сразу же увидел Клэр: та сбежала по ступенькам книжного, с озабоченным видом прижимая к уху телефон.

– Нет-нет, не волнуйся. Передай, пусть поправляется. Да, хорошо. – Клэр рассеянно махнула рукой Бекетту. – Созвонимся. Пока.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Звонила Линн Барни. Сказала, что Мэйзи пришлось уйти с уроков. Почувствовала себя плохо – возможно, кишечная инфекция.

– Сожалею.

– Сегодня собрание читательского клуба, а Мэйзи должна была присмотреть за детьми.

– А, теперь понятно.

– Извини, я спешу, надо придумать, куда деть мальчишек.

– Я мог бы посидеть с ними, – словно со стороны, услышал себя Бекетт. Черт возьми, неужели он только что это произнес?

– Что?

– Я могу присмотреть за мальчиками. Сколько длится собрание, часа три?

– Спасибо… я как-нибудь выкручусь.

– Постой. – Прежде чем Клэр успела открыть дверцу минивэна, Бекетт, удивляясь и себе и ей, взял ее за руку.

– Думаешь, я не справлюсь с тремя пацанами? Я тоже когда-то был мальчишкой, одним из трех братьев.

– Знаю, но…

– Во сколько тебе надо быть в книжном?

– Около пяти, чтобы успеть подготовиться. Обычно мы начинаем в половине шестого. Собрание, как правило, заканчивается примерно в семь, потом я должна все закрыть и…

– Значит, с пяти до восьми. Без проблем.

– Мальчиков еще нужно покормить и выкупать и…

– Я закажу еды в «Весте» и в пять приеду к тебе.

– Ох, это как-то…

– Будет весело. Мне нравятся твои ребятишки.

– Господи, я уже опаздываю!

– Так беги. До встречи в пять.

– Даже не знаю… Ладно, – решилась Клэр. – Только не пиццу. Спагетти с фрикадельками они слопают в два счета. И салат. Просто скажи той из помощниц Эйвери, кто будет работать в вечернюю смену, что заказ для моих ребят. В «Весте» знают, что они любят. Я проверю, чтобы уроки были сделаны, – прибавила она, садясь в машину. – Если что-то случится…

– Клэр, в пять я у тебя. Езжай за детьми.

Будет весело, вновь подумал Бекетт, глядя ей вслед. Спагетти с фрикадельками – красота!

* * *

Лиам куксился над учебником.

– Почему дедушка не приедет поиграть с нами?

– Я ведь уже сказала: у него сегодня занятие в клубе фотографов. А теперь отвечай на вопрос: что обнаружил Майк, забравшись на дерево?

– Дурацкое птичье гнездо.

– Запиши свой ответ.

Паренек прищурил глаза и усмехнулся короткой усмешкой, которая вызывала у Клэр приступ то нежности, то гнева – в зависимости от настроения.

– Я не знаю, как пишется слово «дурацкий».

– Так же, как «Л-и-а-м», – протянул Гарри.

– Мам, Гарри обозвал меня дураком!

– Гарри, прекрати. Лиам, запиши ответ в тетрадь. Мерфи, сколько раз я просила тебя не заносить этот мяч в дом? Вынеси его во двор.

– Я не хочу идти во двор. Можно включить телевизор?

– Можно.

– И я хочу смотреть телевизор! – присоединился к братишке Лиам.

«Я тоже», – подумала Клэр, взглянув на него.

– Сперва закончи домашнее задание.

– Ненавижу домашние задания!

– Давай попробуем вместе. Гарри…

– А я уже справился. Вот, смотри!

– Прекрасно. Будь добр, повтори правописание заданных слов – у тебя завтра диктант.

– Я и так их знаю.

Пожалуй, это правда. Орфография никогда не представляла для Гарри трудностей.

– Все равно мы их повторим, а потом, Лиам, проверим, как ты выучил свою порцию слов. Только сначала дочитай рассказ и ответь на вопросы.

– Почему ты разрешаешь Мерфи смотреть телик? – Лиам состроил одновременно страдальческую и возмущенную мину. – Почему ему не задают уроки на дом? Так нечестно!

– Ему задали уроки, он уже все сделал.

– Тоже мне урок – поиграть с карточками. Задание для малышни.

– Я не малышня! – донесся негодующий возглас Мерфи из гостиной. Слух у него как у кошки.

– Ему можно все на свете. Так не…

– Лиам, я не хочу слышать это твое «так нечестно». Чем дольше ты сидишь здесь и хнычешь, тем больше времени уходит. Ты просто не успеешь поиграть и посмотреть телевизор.

– Не хочу, чтобы с нами оставался Бекетт.

– Он же тебе нравится, разве нет?

– А если он станет нас обижать? Наругается, запрет в комнате?

Клэр скрестила руки на груди.

– Он когда-нибудь вас обижал?

– Нет, но может.

– Если хочешь, чтобы на тебя кричали, продолжай киснуть над тетрадкой. Дождешься, что тебя отругают.

Она взяла список слов к завтрашнему диктанту и начала диктовать их старшему из братьев. Когда тот закончил, изучила листок.

– Молодчина, Гарри. Пятерка с плюсом. А теперь брысь отсюда.

Клэр присела рядом со средним сыном.

– Хорошо, Лиам, хорошо. А тут, гляди, ты написал «д» вместо «б».

– А зачем они так похожи? Зачем их сделали почти одинаковыми? Чтобы я путался?

– Хороший вопрос. Как раз для этого придуманы ластики. – Пока Лиам, недовольно бурча, исправлял ошибку, Клэр взяла тетрадь с перечнем слов. – Возьми чистый лист бумаги.

– Мне задают больше, чем всем остальным.

Утверждение не соответствовало истине, но у Клэр не было времени отчитывать Лиама за небрежно нацарапанные слова и долгие взгляды в пространство.

– Почти готово.

Она начала диктовать, Лиам склонился над бумагой. Почерк у него лучше, чем у Гарри, а вот грамотность – едва ли.

– Вполне прилично. Три ошибки, и здесь, смотри, опять написал «б» вместо «д». Знаешь, как можно запомнить? «Б» похожа на белку с пушистым хвостом: у буквы тоже есть хвостик.

Лиам рассмеялся, и Клэр решила закончить домашнее задание на позитивной ноте.

– Утром еще разок пройдемся. Убери свои вещи – и можешь посмотреть телевизор.

Она вышла из комнаты вместе с Лиамом.

– Не драться, – предупредила Клэр и поспешила наверх, привести себя в порядок перед собранием читательского клуба. Положила книгу и блокнот с записями в сумку, схватила расческу и… услышала звонок в дверь. Бекетт прибыл не то что без опоздания, а даже на десять минут раньше. Клэр оглядела себя в большое зеркало. Эти десять минут ей бы пригодились. Когда она торопливо спустилась, Мерфи уже задал вопрос:

– Ты не будешь запирать нас в комнате?

– А вы, парни, случайно не собираетесь ограбить банк?

– Не-ет!

– Тогда зачем вас запирать? – Бекетт скользнул взором по сторонам, посмотрел на лестницу, улыбнулся. – Спагетти с фрикадельками, как заказывали.

– Ты спас детей от голодной смерти. – Клэр закинула сумку на плечо и вдруг почувствовала, как сжалось сердце: все трое мальчиков смотрели на Бекетта, будто на диковинного зверя в зоопарке.

– Давай отнесем еду, и я покажу, где у нас что, – сказала Клэр и повела его за собой на кухню. – Дети ужинают в шесть часов, – продолжила она, расставляя тарелки. – Насчет купания не беспокойся, утром я загоню их в душ. Пижамы лежат на кроватях, мальчишкам нравится надевать их где-то за час до сна.

– Любители поваляться, – улыбнулся Бекетт.

– Вот именно. Я вернусь до того, как они лягут, примерно в восемь пятнадцать.

– Все понял. Клэр, расслабься, я обещал твоим детям не применять санкций.

– Очень смешно. Вообще-то, я больше беспокоюсь за тебя. Мальчики знают правила поведения, но это не означает, что они будут смирными, как овечки. Номер моего телефона тебе известен. Я приеду через пять минут, если…

– Все будет в порядке. Я не стану гоняться за ними с ножницами, даже если меня попросят.

– Ладно. – Клэр выдохнула. – Все, я побежала.

Бекетт проводил ее к выходу, и трое мальчишек опять хмуро уставились на него.

– К вечеру вернусь. Ведите себя прилично и не кусочничайте перед ужином, – предупредила сыновей Клэр и посмотрела на Бекетта. – Удачи.

Он закрыл за ней дверь, чуть подождал, обернулся к детям.

– Ну что, парни, какие планы?

Гарри, как самый старший, взял на себя роль переговорщика.

– Мы хотим печенья.

– Вынужден отказать. Только что получил прямые инструкции насчет печенья.

– Я же говорил, – буркнул Лиам.

– Тогда мы хотим играть в игры на приставке. Дедушка с бабушкой подарили нам на Рождество «Плейстейшн-3».

– Какие игры у вас есть? – поинтересовался Бекетт.

Гарри окинул его оценивающим взглядом.

– А ты разве умеешь играть?

– А то! Перед вами действующий чемпион города.

– Да ладно, – недоверчиво протянул Гарри.

Бекетт улыбнулся, размял пальцы.

– Несите.

* * *

Сыновья Клэр играли отменно, даже самый младший. Осознав, что соперники попались нешуточные, Бекетт даже не удивился. Сам он начал сражаться с братьями в видеоигры с пяти лет. Гарри был терпелив и умел выстроить хорошую стратегию, Лиам очертя голову бросался в бой, и эта стремительная тактика приносила ему либо блестящую победу, либо полное поражение. А Мерфи – тот просто вживался в игру.

Все трое сыпали проклятьями, издавали стоны отчаянья, обвиняли друг друга и приставку в нечестной игре. Бекетт либо пропускал возгласы мимо ушей, либо присоединялся к ним. Оправившись от изумления по поводу того, что взрослый не насмехается над их мастерством и не утверждает, что это всего лишь игра, мальчишки разошлись вовсю.

– Я тебя подбил! – крикнул Гарри и торжествующе вскинул кулаки.

Будучи побежден восьмилеткой, Бекетт отнюдь не испытывал восторга.

– Вот дерьмо, – процедил он сквозь зубы, глядя на экран.

– Нельзя говорить плохие слова, – проинформировал его Мерфи.

– Это вам нельзя, а у меня есть разрешение на ругательства.

– Врешь! – фыркнул Лиам.

– Да, и в следующем месяце его нужно продлять. Давайте-ка… Вот дерьмо! – воскликнул Бекетт, глянув на часы. – Вам полагалось ужинать еще полчаса назад.

– У нас есть еще одна игра, «Бен-10». – Гарри вскочил, чтобы достать диск из коробки. – Может, сначала сыграем?

– Нет. Сперва нужно подзаправиться, иначе ваша мама открутит нам хвосты.

– Хвост есть у белки, – сообщил Лиам, – и у буквы «б».

– Замечательно, – кивнул Бекетт. – Все идут ужинать.

Он не стал просить мальчиков убрать приставку. Поколебавшись, Гарри пожал плечами и резво двинулся на кухню.

Из солидарности Бекетт взял себе тарелку с изображением Халка. Его поразило, что дети без капризов уплели салат – то ли увлеклись обсуждением недавних сражений, то ли просто проголодались, поскольку ужин запоздал. После этого все трое попросили колы.

– Нам нельзя пить газировку, – не выдержал Мерфи, когда Бекетт разлил колу по стаканам. – Вечером мы пьем молоко.

Лиам сердито толкнул его в бок. Мерфи ответил тем же.

– Эй, хватит. Сегодня у нас особый повод, мужская вечеринка. Все пьют газировку.

– Он меня пихнул!

– А вот и нет!

– А вот и да, – Бекетт опередил Мерфи. – И ты пихнул его в ответ, значит, вы квиты.

– Я все маме расскажу, – пробормотал Мерфи.

– Нет, парень, не расскажешь, – покачал головой Бекетт, раскладывая по тарелкам холодные спагетти.

Обиженный и одновременно польщенный тем, что его назвали «парнем», Мерфи посмотрел на Бекетта. Нижняя губа у него предательски задрожала.

– Это еще почему?

– Кодекс мужского братства. Все, что происходит на мужской вечеринке, должно остаться в тайне.

Мерфи задумчиво опустил глаза в тарелку. Фрикадельки и спагетти почему-то не порезаны на кусочки – может, потому, что сегодня мужская вечеринка? Он попытался наколоть фрикадельку на вилку, и мясной шарик перелетел через стол на колени к Лиаму.

– Два очка, – прокомментировал Бекетт.

И тогда разверзся настоящий ад. С диким воплем Лиам схватил фрикадельку и швырнул ее в брата. Он оказался метким стрелком: снаряд попал точно в лоб Мерфи. Бекетт отдал должное маленькому бойцу – тот не захныкал, а моментально атаковал. Вскочив со стула, Мерфи кинулся на Лиама. Спагетти жирным серпантином брызнули по кухне. Бекетту удалось схватить бешено брыкающегося Мерфи за пояс. Жаждущий реванша Лиам рванулся вперед. Бекетт встал между братьями и силой усадил сорванца за стол, локтем задев стакан с газировкой. Целый стакан колы пролился на Гарри. Решив во что бы то ни стало погасить военный конфликт, Бекетт сгреб Лиама в охапку, защищая его от старшего брата, который сжал кулаки и уже готовился нанести ответный удар.

– Стойте, стойте! Гарри, это я виноват, я опрокинул стакан. Успокойся. Успокойтесь!

– Он это нарочно! – верещал Лиам, извиваясь, как змея, в попытке ударить Мерфи.

С горящими глазами и пятнами кетчупа на щеках, младший ухитрился-таки садануть Лиаму по ноге.

– Ничего и не нарочно. Он не порезал для меня фрикадельку, он и виноват! – верещал Мерфи.

– Тихо! Всем молчать! – рявкнул Бекетт.

Крики и взаимные обвинения моментально стихли. Три маленьких бунтаря воззрились на Бекетта, а тот обвел взглядом кухню, оценивая нанесенный ущерб.

– Ну и разгром вы устроили.

Фрикаделька, из-за которой все началось, лежала на полу раздавленная. Стол был заляпан кетчупом, повсюду прилипли макаронины.

– Мама нас убьет, – прошептал Мерфи, и его глаза наполнились слезами.

– Не убьет, – заявил Бекетт. – Знаешь, парень, такое часто случается, когда мужчины едят одни, без женщин.

– Правда?

– Ну, раз я это вижу, значит, правда. Будьте добры, сядьте на свои места.

– Он бросил в меня фрикадельку, – мрачно заявил Лиам, исподлобья глядя на Мерфи с той жгучей неприязнью, какую способны питать друг к другу только родные братья и сестры.

– Он не бросал ее в тебя, – поправил Бекетт. – Это вышло случайно, из-за того что я не разрезал фрикадельку на кусочки. Я сегодня первый день в няньках, так что прошу к себе снисхождения. Садитесь за стол.

– У меня на штанах жирное пятно!

– Ничего страшного, после ужина отмоем.

Бекетт усадил Мерфи, поднял злосчастную фрикадельку с пола и выбросил в мусорное ведро, а потом вернул разбросанные спагетти обратно в тарелку малыша. Достал из коробки еще один мясной шарик и, вооружившись столовым ножом, принялся делить его на кусочки.

– Большой вождь Мерфи, у тебя на лице боевая раскраска, – важно сказал он.

– Я люблю пасгетти, – отозвался мальчик, улыбаясь ангельской улыбкой.

– Я тоже, – кивнул Бекетт. – Лиам, тебе порезать спагетти и фрикадельки?

– Угу.

– Стрела ранила тебя навылет, – объявил Бекетт, ткнув пальцем в красное пятно на футболке Лиама. – Но ты все равно готов сражаться дальше. Гарри?

– Я буду накручивать спагетти на вилку.

– Отлично. – Порядком уставший Бекетт рухнул на стул. – Налетайте на еду, парни.

9

Проголодались, точно волчата, заключил Бекетт. Очевидно, виртуальная война и небольшой обстрел фрикадельками пробудили у детей аппетит. После ужина он раздел мальчиков в крохотной постирочной рядом с кухней – а что еще оставалось делать? Пока Бекетт забрасывал грязные вещи в стиральную машинку, для ровного счета добавив к ним свою футболку, испачканную жирными макаронами, сыновья Клэр занимались тем, чем во все времена занимались мальчишки, с которых сняли одежду: бегали по дому голышом и вопили как дикари.

Бекетт не мог сказать наверняка, что перепачкано больше: кухня или дети, но сперва решил отмыть детей. Поскольку правила, установленные в доме Клэр, едва ли дозволяли облачать липких, перемазанных кетчупом мальчиков в пижамы, Бекетт отправил всех троих в ванную.

– Три ракеты в одну цель, – объявил он. – Моемся все разом.

– Можно взять пену? – спросил Мерфи.

– Честно говоря, не знаю.

– У нас есть Спайдермен! – Гарри взял с полки узенького бельевого шкафчика бутылку с пеной для ванны в форме Человека-паука.

– Круто, – оценил Бекетт, выдавливая солидную порцию пены в воду. – Ныряйте, братцы, а я…

– Мы не купаемся без игрушек. – Лиам вытащил из шкафа пластиковый контейнер, доверху набитый игрушками. По хитроватому взгляду мальчугана Бекетт догадался, что в присутствии мамы вопрос решается иначе. Ладно, раз у них сегодня мужская вечеринка…

– Берите.

– И еще нужен гель для душа. – Гарри взял бутылочку с дозатором. – Этой штукой моют волосы, руки, ноги и туловище.

– Пойдет.

– Головы нам должен помыть ты, – сообщил Мерфи.

– Хорошо, – вздохнул Бекетт, рассматривая бутылочку. – Запрыгивайте.

Мальчики залезли в ванну. Не отвлекись Бекетт на Человека-паука, игрушки и гель для душа, он бы, конечно, сообразил, что воды набралось слишком много. Быстро перекрыл краны, бросил на залитый пол толстое полотенце. Образно выражаясь, «засучил рукава» (он ведь был без рубашки) и принялся убирать воду. Меньше чем через полминуты понял, что одного полотенца мало, и смутно вспомнил детство: шумные купания с братьями, битвы на воде, лужи на полу, дурашливое веселье…

Вылезать из ванны, естественно, никто не хотел: последовали жалобные протесты, хныканье, попытки добиться своего уговорами и лестью.

– Знаете, что главное в мужской вечеринке? Женщины возвращаются домой. Если ваша мама придет и увидит этот кошмар на кухне и в ванной, нам кранты, парни. Нужно по-быстрому уничтожить улики.

Бекетт мысленно махнул рукой на беспорядок. Чтобы вытереть пол, стены и детей, понадобилось шесть полотенец. Мальчишки опять носились по дому нагишом с громким улюлюканьем, но, по крайней мере, хотя бы чистые.

– Марш наверх одеваться, – скомандовал Бекетт.

Он вытащил из ванны игрушки, побросал их в контейнер. Так, теперь кухня. Бекетт загрузил грязные полотенца в стиральную машину и поместил мокрую одежду в электрическую сушилку. Бросил взгляд на часы. Черт, уже без пятнадцати восемь! Топот и крики переместились на второй этаж, а Бекетт заметался по кухне. Сунул тарелки в посудомойку, смахнул крошки со стола, оттер с пола кетчуп, бросил тряпку в стиральную машинку – туда же, к полотенцам.

– Эй, друзья, спускайтесь-ка сюда и уберите диски с играми.

– Мы заняты, надеваем пижамы! – крикнул Гарри, после чего раздался пронзительный гиений хохот.

– Да уж, – пробормотал Бекетт.

Время тем не менее поджимало. Он рванул в гостиную, сгреб в кучу диски и джойстики и взбежал по лестнице на второй этаж.

Штаны мальчики надели как положено, зато пижамные фуфайки напялили на головы, изображая из себя индейских воинов, и теперь сидели на полу вокруг кучи пластиковых фигурок.

– Я умею громко хрюкать, – похвастался Мерфи. – Меня Лиам научил.

Он незамедлительно продемонстрировал новое умение под истерический смех братьев.

– Важный жизненный навык, отличное исполнение, – кивнул Бекетт. – Парни, всем надеть фуфайки! Мама будет дома с минуты на минуту.

– Она говорит, что пукать на людях неприлично, даже ртом.

– Мама верно говорит. – Решив взять дело в свои руки, Бекетт потянул фуфайку Мерфи вниз… и получил в ответ еще одну невинную улыбку ангела.

– А давай завтра опять устроим мужскую вечеринку?

Бекетт вдруг испытал наистраннейшее чувство удивления, которое приятным теплом разлилось у него в животе.

– Завтра не получится, но мы обязательно повторим опыт.

– Можем устроить мужскую вечеринку перед выходными, когда не надо идти в школу и ты останешься у нас на ночь.

О, спасибо, друг.

– С удовольствием.

– Мама пришла! Мама пришла! – Мерфи опрометью помчался вниз по ступенькам. Старшие братья ринулись следом и быстро опередили малыша.

Когда Бекетт спустился на первый этаж, Клэр стояла в окружении сыновей. Мерфи просился к маме на ручки, и все трое трещали как сороки. Клэр рассмеялась, подхватила Мерфи на руки, одновременно чмокнув Лиама в макушку и потрепав Гарри по волосам.

– Мужская вечеринка? Гм, придется нам… – Взгляд Клэр упал на Бекетта, она заморгала. – А, привет.

– Привет. Как все прошло?

– Просто замечательно. А у вас как дела?

– Тоже хорошо. Перекинулись в покер, дернули пивка.

– Ясно. Мальчики, идите чистить зубы, я поднимусь к вам через пять минут. Пожелайте Бекетту доброй ночи.

Гарри и Лиам на прощанье по очереди звонко хлопнули раскрытой ладонью о ладонь Бекетта, а Мерфи, храня тайну, обнял за бедро.

– У нас будет мужская ночевка, – поведал он матери. – До свиданья, Бекетт. До свиданья!

Мальчики скрылись наверху, Клэр отставила сумку в сторону.

– Все в порядке?

– В полном.

– Не обязательно было их купать. – В ответ на удивленный взгляд Бекетта Клэр постучала кончиком пальца себе по носу. – От мальчиков пахнет гелем для душа.

– Гм, ну… Видишь ли, у нас приключилось небольшое ЧП с макаронами…

– Понятно. Ты поэтому без футболки?

– А… да. – Бекетт опустил глаза. – Совсем забыл. Я бросил футболку в машинку вместе с детскими вещами. Они сейчас сушатся. И еще мы немного затопили ванную, поэтому пришлось постирать полотенца.

– Ты занимался стиркой? – изумилась теперь уже Клэр.

– Вроде того. И заслуживаю награды.

– Пожалуй, что да.

Клэр приблизилась к Бекетту, поцеловала его в одну щеку, затем в другую и только потом коснулась губ. Обнаженный торс Бекетта был теплым и упругим, руки, сомкнувшиеся у нее на талии, – сильными и нежными.

– Ты пахнешь апельсиновым коктейлем, – промурлыкала она и захотела прижаться к нему крепче.

– Что?

– Детский гель для душа. На тебе он пахнет иначе. Бекетт…

– Мам! – позвал Лиам. От неожиданности Клэр вздрогнула. – Мы почистили зубы, Гарри взял книжку.

– Иду, иду! Бекетт, извини, детям пора спать, а я стараюсь выкраивать хотя бы несколько минут, чтобы почитать им на ночь.

– Да, я тоже пойду. Заеду за тобой завтра в семь.

– Как же ты пойдешь без футболки?

– Боюсь, в твою я не влезу.

– Но…

– На улице тепло. – Бекетт коснулся губ Клэр коротким, легким поцелуем.

– Что ж, спасибо. – Смутившись, она отступила назад. Вообще-то она собиралась попросить Бекетта задержаться, пока не высохнет футболка. Выпили бы по бокалу вина или…

– Ма-ам!

– Все в порядке. Мне понравилось сидеть в няньках. До завтра.

Клэр со вздохом заперла за ним дверь.

– Иду! – отозвалась она, когда Лиам позвал ее в десятый раз.

Пожалуй, так лучше. Вряд ли она смогла бы… быть с Бекеттом, зная, что в доме дети.

* * *

Бекетт поставил машину на стоянке за «Вестой» и зашагал по дорожке ко входу.

– Эй, Бек, привет! Что, не повезло в покере? Продул футболку? – окликнул его с обеденной террасы ресторана Брэд, сантехник.

– Даже хуже, приятель, – усмехнулся тот.

Войдя в квартиру, Бекетт первым делом достал из холодильника бутылку пива, затем включил телевизор и плюхнулся на диван. Черт, он устал так, будто пробежал Бостонский марафон. И как только ей это удается? Как она успевает каждый день делать все то, что пришлось сегодня делать ему, и наверняка еще кучу всего остального? Чего стоил один ужин: ссоры и драки, разгром на кухне, да и вообще, сколько всего нужно держать в голове, управляясь с тремя мальчишками! Это очень изматывает, и физически, и психически. Весело, конечно, но и очень тяжело. Подумать только, Клэр каждое утро поднимает сыновей, кормит, одевает их, отвозит в школу, после этого идет на работу, а вечером повторяется – с небольшими вариациями – сегодняшний сценарий. В довершение всего, она занимается домашним хозяйством и ведет собственный бизнес! Женщины наделены сверхъестественными силами? В любом случае утром он отправит маме букет цветов.

* * *

– Когда я узнала, что он пришел домой полуголый, то сразу подумала: «Ого-го, Клэр, ну ты и горячая штучка!» – Эйвери полулежала на кровати Клэр, опираясь на локти.

– «Зажигали» скорее мальчики.

– Летающие фрикадельки, потоп в ванной, – покачала головой Эйвери, – и при этом он все равно ведет тебя на свидание. Сильная натура!

– Стоило мне уговорить Мерфи считать меня почетным членом мужского клуба, как он тут же выложил все секреты. Кроме того, я обнаружила пятна кетчупа и присохшие макаронины, которые не заметил Бекетт. – Клэр достала сережки, выбранные для нее Хоуп. – Должна признать, он справился на отлично и быстренько ушел, даже не дождался, пока высохнет футболка.

– Этого требовали правила?

– Не совсем. Честно говоря, я хотела предложить ему ненадолго остаться, выпить вина.

– Горячая штучка!

– Знаешь, мужчин и секс вполне можно отложить на второй план. – Проверяя, как смотрятся сережки, Клэр встряхнула головой. – Или совсем вычеркнуть, тем более что втиснуть это в график довольно трудно. Но… как только я начала думать о Бекетте в этом смысле и поняла, что он тоже думает обо мне…

– Пламя страсти взлетело до небес?

– Скажем так: сосуд кипит на медленном огне. Теперь его уже не отставишь на дальнюю горелку.

– Так передвинь на переднюю. Прогнозируй ситуацию. Попробуй проанализировать, наметить цели и действуй!

– Для начала давай посмотрим, как пройдет сегодняшнее свидание. Мы не ошиблись с нарядом? – Клэр немного покружилась.

– Выглядишь потрясающе. Тебе невероятно идет этот цвет – как там его, кажется, бирюзовый?

Клэр прищурилась, глядя на свое отражение. Ей нравились простые, плавные линии платья, оканчивающегося чуть выше колен.

– Кофту надевать?

– Надень, потом снимешь. Да, отлично, – одобрительно кивнула Эйвери. – Для вечера в конце лета – самое то. Волнуешься?

– Немножко. И сгораю от нетерпения. Надо же, я иду на свидание и – впервые за долгое время – с мужчиной, который мне по-настоящему интересен.

– Будь проактивна, – повторила Эйвери.

– Я опять начала принимать контрацептивы, – призналась Клэр. – Это означает, что я действую проактивно, в соответствии с намеченными целями, или форсирую события?

– В любом случае это правильно. Все, ухожу. Моя очередь закрывать заведение. – Эйвери взяла подругу за плечи. – Повеселись как следует. Завтра утром позвонишь и расскажешь все в подробностях.

– Позвоню, позвоню.

Клэр задержалась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя со всех сторон. Несмотря на троих детей, ей удалось сохранить неплохую фигуру. Она всегда старалась поддерживать форму, да и с наследственностью повезло.

Если сегодня все сложится и «химия» не исчезнет, она и Бекетт, может быть, займутся тем, чем занимаются взрослые люди, не связанные узами брака и испытывающие влечение друг к другу.

– Это называется секс, Клэр, – пробормотала она вслух. – То, что у тебя его давно не было, еще не повод ставить под запрет само слово.

Она даже не знает, хороша ли в постели. С Клинтом они вели здоровую интимную жизнь, приносившую обоим удовлетворение, но ведь он был ее первым и единственным мужчиной… Они чувствовали ритм друг друга, сигналы, что подавали их тела, несмотря на долгие разлуки – или, возможно, наоборот, благодаря им. И вот теперь Бекетт. Как это будет с Бекеттом? Какой окажется она с Бекеттом? «Не думай об этом, – приказала себе Клэр, – иначе даже обычное свидание не принесет радости. Живи настоящим. Пусть все идет своим чередом!»

Она спустилась вниз. Из детской доносились звонкие голоса мальчиков: шумят, но не ссорятся, и то ладно. Проходя на кухню, Клэр мельком увидела, что сыновья сгрудились в кружок, увлеченные битвой супергероев. Алва сидела у стола и листала журнал по садоводству, а в микроволновке весело хлопали зерна воздушной кукурузы.

– Мы смотрим «Как приручить дракона».

– Опять?

– Сорванцам повезло, что мне нравится этот мультфильм. – Алва опустила очки на кончик носа. – Клэр, ты обворожительна!

– Приятно наряжаться на свидание. Непривычно, но приятно.

– Ты постаралась на славу. А твой кавалер прибыл минута в минуту, – прибавила Алва, услышав звонок в дверь. – Хочешь, я открою, чтобы ты могла выйти и поразить его красотой?

– Нет, спасибо, – сказала Клэр и засмеялась, когда Гарри во все горло завопил: «Я сам открою!» – Уже поздно. Пойду лучше спасать несчастного от шайки разбойников.

Они взяли его числом прямо в дверях: забросали вопросами и просьбами поиграть. Клэр привыкла видеть Бекетта в рабочей одежде, поэтому его нынешний вид – черные брюки и пиджак стального цвета – стал для нее сюрпризом. Заметив алые миниатюрные розы в руке Бекетта и его широкую улыбку, обращенную к ее сыновьям, Клэр в то же мгновение поняла, что пропала.

– Мальчики, хотя бы впустите Бекетта на порог.

Он взглянул на нее, и его улыбка смягчилась, глаза заискрились теплом.

– Выглядишь изумительно.

– Мама нарядилась, потому что она идет на свидание, – сообщил Мерфи.

– Я, кстати, тоже. Это тебе, – Бекетт протянул ей цветы.

– Очень красивый букет, спасибо. – Наклонившись понюхать розы, Клэр поймала внимательный, торжественный взгляд Гарри и инстинктивно провела рукой по его спине. – Бекетт, проходи, а я пока поставлю цветы в воду.

– Мама…

– Лиам, погоди минутку.

– Мамочка, мне нехорошо. У меня болит живот.

Клэр шагнула к Лиаму. Неожиданно мальчик согнулся пополам, и его стошнило на туфли Бекетта.

– Господи! – Клэр сунула цветы обратно Бекетту в руки. – Гарри, беги к миссис Риденур, скажи, что Лиам заболел, и попроси полотенце.

– Ну и дела, – вздохнул Бекетт, глядя, как Клэр, присев на корточки, щупает лоб Лиама.

– Извини, Бекетт. Извини, пожалуйста. Позволь, я… Лиам, у тебя, кажется, температура.

– Мне плохо, мам.

– Знаю, знаю. Идем наверх. Бекетт, мне очень жаль, но…

– Ничего страшного.

Суетливо семеня, Алва принесла полотенца, тазик и швабру.

– Лиама вырвало, – доложил Мерфи.

– Да, мне сказали. Бедный мальчик… и ты тоже, – Алва посмотрела на Бекетта. – Сейчас я все уберу.

– Отнесу его наверх. – Клэр грустно улыбнулась Бекетту. – В другой раз, ладно?

– Конечно.

– Спасибо за цветы. Мне очень жаль. Идем, малыш. – Она подхватила Лиама на руки. Мальчик прижался бледной щекой к ее плечу.

– Можно я буду спать с тобой?

– Можно, солнышко. Мы тебя вылечим. Гарри, милый, будь добр, принеси наверх кружку имбирного эля.

В спальне Клэр обтерла лицо Лиама влажным полотенцем, придержала голову мальчика, когда того опять стошнило, измерила температуру – тридцать семь и три – и заставила выпить имбирный эль.

– Меня вырвало два раза!

– Знаю, мой хороший, – ласково проговорила Клэр, переодевая Лиама в пижаму с принтом Железного Человека. – Еще тошнит?

– Нет.

– Я оставлю тазик в комнате – на всякий случай, если вдруг тебе захочется вырвать и мы не успеем добежать до туалета. – Клэр погладила сына по голове и взяла пульт от телевизора. – Что будешь смотреть, канал мультиков или «Ник-джуниор»?

– «Ник». Мам, мне стало лучше после того, как вырвало.

– Вот и прекрасно.

Свернувшись калачиком, мальчуган прижался к матери, в его глазах заблестели слезы.

– Я не хотел испачкать туфли Бекетта. Я не нарочно.

– Конечно, солнышко.

– Он сердится?

– Нисколечко. – Клэр поцеловала его в макушку. – Я переоденусь, ладно?

– А ты сердишься? – спросил Лиам, наблюдая, как она достает из комода леггинсы и футболку.

– За что мне на тебя сердиться?

– Ну, ты ведь так нарядилась…

Клэр сняла выходные туфли, красивые и ужасно неудобные.

– Мне понравилось наряжаться. И я обязательно сделаю это опять. – Отгородившись дверцей платяного шкафа, Клэр сняла платье и переоделась в домашние вещи. Платье чуть-чуть пахло рвотой, поэтому она положила его в пакет, куда складывала одежду для химчистки. Охо-хо.

– Мама, можно я возьму с собой в постель Железного Человека – только нового, а не старого, Росомаху и Дэдпула? И еще Люка, ладно? – Люком звали пса, потрепанную набивную игрушку. Лиам окрестил любимца в честь Люка Скайуокера.

– Бери, дорогой.

– А можно мне еще имбирного эля?

– Конечно. – Клэр снова потрогала лоб Лиама. Температура пока держится, и еще эта бледность… – Я вернусь через минуту. На всякий случай вот тазик. Позови, если вдруг затошнит до моего прихода.

– Хорошо. Спасибо, мамочка.

Она принесла игрушки и вышла. Лиам лежал в постели в обнимку с Люком.

– Алва? Огромное спасибо за… – Клэр запнулась: из детской вышел Бекетт. Босиком.

– Она ушла. Просила позвонить, если будет нужна помощь. Как Лиам?

– Вроде получше. Лежит на моей кровати и смотрит телевизор в компании плюшевого пса, Росомахи, Железного Человека и Дэдпула[16]. Дэдпул – это…

– Я знаю, кто это. Ты все время забываешь, что когда-то я тоже был мальчишкой.

– А, ты знаешь. В общем, у Лиама небольшая температура и слабость. Щеки понемногу розовеют. Похоже, он подхватил ту же инфекцию, что и Мэйзи… Не ожидала, что ты останешься.

– У нас вроде как было свидание.

– Да, но…

– Поскольку ты меня «продинамила», я тусуюсь с твоими парнями. Так поступают все мужчины. Полагаю, тебе опять требуются услуги сиделки, и, скорее всего, вряд ли в твоем доме есть униформа – такая, с короткой белой юбочкой…

– Лиама опять вырвало? – поинтересовался Мерфи.

– Да, но после этого ему стало лучше. – Клэр потрогала лоб младшего сына. – Как ты себя чувствуешь?

– Меня не тошнит.

– Прозвище «Железный характер» не дают просто так, – улыбнулась Клэр. – Гарри, а ты?

– У меня все нормально. Мы собираемся поиграть в домино «Змейка», но Бекетт не знает правил.

– Я быстро учусь. Доставайте игру и готовьтесь к поражению.

– Еще чего! – Гарри проворно схватил коробку.

– Бекетт, ты не обязан… – начала было Клэр, но тут же спохватилась: – Боже, совсем забыла! Я должна принести Лиаму еще имбирного эля. Не хватало только, чтобы у него началось обезвоживание. Скоро вернусь.

Клэр поспешила на кухню. На столе стояла большая миска с попкорном и ваза с невероятно красивыми розами – ее розами.

– Я мешаю?

Клэр обернулась: Бекетт смотрел на нее, стоя в дверном проеме.

– Нет, конечно, но не можешь же ты потратить два вечера подряд на чужих сорванцов, одного из которых к тому же стошнило на твою обувь. Кстати, что с туфлями?

– Ничего с ними не случится.

– Лиам боялся, что ты его отругаешь.

– Ну он же не целился специально, – сказал Бекетт, наблюдая, как Клэр налила в принесенную сверху кружку имбирный эль и положила на блюдце несколько печений. Ему вдруг стало жаль мальчугана, вынужденного лежать в постели, в то время как братья весело играют.

– Может, мы с Гарри и Мерфи навестим его?

– Гм…

Бекетт решил вопрос, взяв из рук Клэр кружку и блюдце.

– Я слыхал, позже ожидается просмотр фильма и попкорн.

– Да, таков был план. Только теперь, боюсь, он откладывается.

– Ничего, я подожду. Я готов ждать! – с нажимом повторил Бекетт.

– Бекетт, – позвала Клэр, когда он собрался идти наверх. – Как насчет яичницы?

– А что у нас насчет яичницы?

– После того как Лиам сгрызет печенье, он обязательно захочет яичницу, это его любимая еда во время болезни. Гарри просит куриный бульон со «звездочками», а Мерфи – к счастью, он редко болеет – тосты и клубничный джем. Могу приготовить яичницу. И есть вино.

– Звучит неплохо. Так по поводу униформы…

– Отдала в химчистку.

– Черт, попал в неудачный момент.

Бекетт вышел, а Клэр улыбнулась ему вслед. Этот мужчина не сбежал, когда дело коснулось болезни ребенка; от его поцелуев у нее в животе начинали порхать бабочки, и он знает, кто такой Дэдпул. Нет, сердце Клэр больше ей не принадлежит. Определенно.

Поднявшись на второй этаж, Бекетт вошел в комнату Клэр. Ему сразу бросилось в глаза, каким маленьким и хрупким выглядит Лиам в большой постели.

– Как дела, парень?

– Меня вырвало два раза.

– Вот что бывает, когда переешь устриц и выпьешь чересчур много виски.

– Я ничего не ел и не пил!

– Ага, говори теперь.

Изо всех сил прижимая к себе плюшевого пса, мальчик тихо сказал:

– Я не хотел тошнить на тебя.

– У мужчин такое случается. – Бекетт присел на краешек кровати, протянул Лиаму имбирный эль и печенье.

– Да-а?

– Задай мне тот же вопрос через десять лет. Готов поспорить, что Дэдпула тошнило на Росомаху.

– Ух ты… Правда?

– Ничего удивительного.

Заинтригованный, Лиам взял игрушечного Дэдпула и сымитировал приступ рвоты.

– Круто. Мама сказала, что приготовит тебе яичницу, если захочешь.

– Может, и захочу. Посмотришь со мной телик?

– Только недолго.

И хотя Бекетт мечтал оказаться в постели Клэр совсем при других обстоятельствах, он все же лег и прислонился к изголовью кровати. Лиам тоже устроился поудобнее, положив голову на плечо Бекетту. И посмотрел на него снизу вверх, одарив точно такой же ангельской улыбкой, как у младшего братишки.

* * *

Он играл в домино «Змейка» (занятная игра!) с Гарри и Мерфи, пока Клэр жарила яичницу. Смотрел вместе с ними комедию, пока она кормила Лиама. Дождался, пока Клэр уложит спать старшего и младшего, проверит, как там средний.

– Уснул, – сообщила она, спустившись вниз. – Лоб уже не горячий. Думаю, кризис миновал. Следующим будет Гарри, но у него так легко не обойдется.

– Не слишком оптимистичный прогноз.

– Знаю по опыту. Не против, если я подам яичницу на кухне?

– Не беспокойся, ты и так устала.

– Я просто умираю с голоду и ужасно хочу выпить вина.

– Уговорила.

В общем, получилось очень даже неплохо: Бекетт сидел на кухне и потягивал вино, пока Клэр жарила яичницу. Воодушевившись, он принес из гостиной маленькие свечки – Клэр держала их в темно-синих бокалах.

– Не возражаешь? Сегодня я рассчитывал на ужин при свечах.

– Нет, что ты. Очень мило. – Клэр достала из шкафа зажигалку и протянула Бекетту.

Они ели яичницу и тосты, а рядом колыхалось пламя свечей и источали нежный аромат алые розы.

– Рада, что ты остался.

– Я тоже.

– При свечах ты еще красивее, чем я воображал. Хочешь на следующей неделе попробовать блюда, которые не придется готовить самой?

– В пятницу вечером?

– На том же месте, в тот же час.

– Поскольку ты – пострадавшая сторона, я согласна. Можно задать один вопрос? Да, когда-то ты был ребенком, как и любой взрослый мужчина, но далеко не все мужчины так легко ладят с детьми. Почему у тебя нет своих?

– Наверное, потому, что у меня никогда не было серьезных отношений с женщинами. Ты начала семейную жизнь раньше многих.

– Я нашла свой идеал и не хотела ждать. То же самое чувствовал и Клинт. Мы просто знали, что будем счастливы.

– Как это – быть женой военного?

– Прежде всего офицерским женам приходится привыкать к частым разлукам. Я повидала самые разные уголки мира, научилась обустраиваться в любом месте, обращать внимание на одни вещи и смотреть сквозь пальцы на другие. Очень скучала по дому. Не все время, конечно, но бывали моменты, когда становилось совсем тяжело. Когда погиб Клинт, я сразу решила вернуться, привезти сюда мальчиков. Нужно было почувствовать, что я не одна, поверить, что жизнь продолжается. – Клэр задумчиво покачала головой. – Я бы ни за что не справилась без помощи родителей, и моих, и его. Они так меня поддержали, то есть и сейчас поддерживают. Кому, как не тебе, знать, что такое семья: братья, мама, общее дело…

– Ты права.

– Кто-то ощущает необходимость отдалиться от родных, а кто-то, наоборот, – сблизиться. Я сделала сначала одно, потом другое. Теперь здесь мой дом, точнее, я снова дома. А ты никогда не хотел жить в другом городе?

– Несколько раз подумывал об этом, но роднее этого города для меня нет.

Они увлеклись разговором. Бекетт рассказывал о людях, знакомых и незнакомых Клэр, она слушала с интересом, смеялась. А после того, как Клэр помыла посуду и Бекетт привлек ее к себе, обжег губы поцелуем, внутри у нее все затрепетало.

– Пересядем на диван? – промурлыкал Бекетт ей на ухо. – Побудем рядышком, выпьем еще вина.

О, как же ей этого хочется, подумала Клэр.

– Наполняй бокалы. Я только схожу посмотрю, как там Лиам и… Гарри?

Белый как полотно, с остекленевшим взглядом, старший сын стоял в дверях.

– Кажется, я заболел.

– Ох, солнышко! – Клэр метнулась к нему, потрогала лоб. – Да, горячий. Ничего, мы тебя вылечим. Бекетт…

– Все в порядке. Помощь нужна?

– Нет, справлюсь.

– Не провожай, я сам. А ты, парень, выздоравливай поскорее.

– Спасибо.

– Идем, мой хороший.

– А можно мне тоже лечь в твоей комнате? Ты ведь Лиаму разрешила.

– Конечно, можно.

Клэр бросила на Бекетта виноватый взгляд и повела сынишку наверх.

10

Выходные слились в нескончаемую круговерть хлопот у постели больных и на кухне, где Клэр варила супы и жарила яичницу. Утром в воскресенье и Гарри, и Лиам уже чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы сделаться несносными. Клэр полагала, что детям понравится ее идея «разбить лагерь» в гостиной, где книги, диски и компания друг друга не дадут Гарри и Лиаму заскучать, однако прелесть новизны быстро исчезла, поскольку Гарри, ослабевшего, но уже без температуры, неимоверно раздражало общество братьев. Клэр отчасти понимала старшего сына, так как сама уже была готова лезть на стену. Последнюю склоку по поводу выбора DVD-диска она решила просто: вошла в комнату, взяла пульт и выключила телевизор.

– Мама! – в один голос завопили все трое.

– Раз вы только и можете, что хныкать и ссориться из-за фильмов, отдохните от них совсем.

– Это Гарри начал, – жалобно протянул Лиам.

– Это не я! Ты сам первый…

– Меня не волнует, кто из вас начал, – отрезала Клэр. Несмотря на то что мальчики болеют, Клэр вооружилась интонациями Строгой Мамы. – Вы начали, я закончила. Займите себя чем-нибудь: почитайте, пораскрашивайте или спокойно поиграйте с игрушками. Не хотите – марш к себе в комнату и там кукситесь. А если вздумаете со мной препираться, – исключила возможные возражения Клэр, – спрячу все диски на целую неделю.

– Это все Гарри, – недовольно пробурчал Лиам.

– Лиам Эдвард Брюстер, ты получаешь последнее предупреждение. Ни слова больше!

Глаза Лиама заблестели от злости и слез. Клэр поняла: еще чуть-чуть, и она сама расплачется.

– Сделайте одолжение, посидите тихо десять минут.

– Ма-ам.

– Гарри, лучше не серди меня, – грозно сказала Клэр.

– Я хочу есть. Где мой суп?

К мальчику возвращается аппетит – это хороший знак. Тем не менее:

– Гарри, я ведь уже сказала: твой суп закончился. Дедушка с бабушкой привезут еще.

– Но я проголодался!

– Могу приготовить что-нибудь другое: куриную лапшу или бульон с «буковками».

– Не хочу. Хочу бульон со «звездочками».

– Тогда придется подождать.

– Я хочу сейча-ас, – противным тонким голосом заныл истомившийся от скуки Гарри, которому явно хотелось повредничать.

Чувствуя, что терпение на исходе, Клэр напомнила себе, каким бледным и несчастным он выглядел еще вчера вечером.

– Гарри, бабушка и дедушка скоро приедут. Ничего лучше я предложить не могу. А теперь умолкните на десять минут, мне надо разобрать белье.

Если повезет, тишина продлится минут пять, подумала Клэр. Впрочем, нет, не продлится: вслед за ней на кухню потащился Мерфи.

– Я тоже хочу кушать. Сделаешь мне бутерброды с арахисовым маслом и джемом?

– Милый, у нас закончился хлеб, но скоро нам его привезут.

– Почему у нас нет ничего из того, что я люблю?

– Потому что твои больные братья съели весь хлеб, яйца и суп, а отлучиться в магазин я вчера не могла.

– Почему?

– Потому что Гарри и Лиам заболели.

Сгружая высохшие простыни в корзину, Клэр почувствовала, как затылок наливается тяжестью.

– Если они завтра не пойдут в школу, я тоже не пойду.

– Во-первых, решать не тебе, а мне. Во-вторых, дома ты не останешься, а учитывая, что у твоих братьев уже нет температуры, им, скорее всего, тоже не придется пропускать уроки, – решительно сказала Клэр. Боже, за что ей это все?

– Со мной никто не играет, – пожаловался Мерфи.

– Я играла с тобой почти все утро.

– Ты играла со всеми. Разве нельзя поиграть только со мной?

Клэр зажмурилась и подождала, пока желание накричать на малыша спадет. Она все понимает, правда, и очень старается уделить внимание каждому из сыновей по отдельности. Но ради бога, дайте ей небольшую передышку!

– Может, ты пока возьмешь Могучих Рейнджеров? Поиграешь с ними наверху, а я застелю кровати.

– Ты должна со мной поиграть! – насупился Мерфи.

– Нет, не должна. И даже если бы я этого захотела, мне некогда. Спросишь почему? – Клэр предвосхитила вопрос, уже готовый слететь с губ сына. – Потому что мне нужно загрузить в машинку белье, которое я не успела постирать вчера, потому что ухаживала за Лиамом и Гарри. Я должна поменять простыни, потому что, опять же, вчера не успела и этого. Впрочем, оно и к лучшему, так как ночью Гарри вырвало на постель. Тебе перечислить все мои дела по списку?

– Ага.

Клэр закрыла лицо руками, потом рассмеялась:

– Мерфи, ты сведешь меня в могилу.

– Не умирай, мамочка.

– Это просто так говорится. – Она наклонилась к сынишке и обняла его – сейчас это скорее было необходимо ей самой.

– Мам, давай заведем щеночка?

Совершенно вымотанная, Клэр просто уронила голову на детское плечико.

– Ох, Мерфи…

– Гарри и Лиам сразу почувствуют себя лучше, если у нас будет щеночек. У Джереми, моего нового школьного друга, самого-самого-пресамого лучшего, есть щенок по кличке Спайк. Мы тоже могли бы завести щенка и назвать его Спайком.

– Всему свое время, малыш. Сейчас не самый подходящий момент вести разговоры о домашних животных, только, пожалуйста, не спрашивай почему. Дай мне немножко прийти в себя, Мерфи. Идем наверх. Вместе с Могучими Рейнджерами поможешь мне перестелить постели.

– Могучие Рейнджеры сражаются со злодеями!

– Но иногда и они должны спать, верно?

Клэр взяла корзину. Достать чистое белье из шкафа она не успела, так что сейчас постелет обратно свежевыстиранные простыни, сэкономив силы. И складывать не надо, мысленно радовалась Клэр, пока Мерфи, не умолкая ни на секунду, шагал впереди нее. В гостиной ждал сюрприз: и Гарри, и Лиам, что называется, «отрубились».

– Тс-с-с, – Клэр приложила палец к губам. – Будем вести себя тихо, как мышки.

Говоруна Мерфи ничуть не волновало, что за последние две ночи никому не удалось поспать как следует, правда, поднимаясь по ступенькам, он все же перешел на шепот. Едва Клэр оказалась на втором этаже, как кто-то забарабанил в дверь.

– Сходи принеси своих Могучих Рейнджеров, – велела она Мерфи и метнулась вниз. Она голыми руками задушит того, кто разбудит ее мальчиков!

Клэр распахнула входную дверь, и с ее языка едва не сорвались слова, произносить которые она себя отучила из-за детей.

– А, Сэм.

– Привет, красотка. Ехал мимо, решил зайти, вытащить тебя в ресторан. Я встречаюсь с родителями в клубе. Устроим праздничный обед?

– Не слишком удачное время ты выбрал. Моим старшим сыновьям нездоровилось все выходные, они только что заснули.

– Значит, тебе как раз требуется отдых. Позови няньку. – Сэм ухмыльнулся во весь рот и подмигнул. – Я увезу тебя подальше от всего этого.

– «Все это» – моя жизнь, и я не оставлю своих детей, когда они больны.

– Мама! – позвал Мерфи.

Клэр обернулась к лестнице и прошипела:

– Мерфи, не шуми, а то разбудишь братьев.

Почувствовав спиной, что Сэм сделал шаг вперед, она загородила собой дверной проем.

– Я уже принес Могучих Рейнджеров, а ты сказала…

– Иду, иду. Извини, Сэм, мне некогда.

– Попрошу мать позвонить тебе насчет помощницы по хозяйству, – снисходительно произнес Сэм.

Клэр валилась с ног от недосыпа, нервы ее были натянуты как струны. Черт, еще и продукты в доме закончились.

– Я не нуждаюсь в ваших дурацких помощницах! – рявкнула она. – Меня не интересуют обеды в вашем дурацком клубе! Я должна застелить постели, ясно? Сэм, я очень занята, так что до свиданья!

Вообще-то Клэр никогда не отличалась грубостью, но сейчас просто захлопнула дверь у Сэма перед носом.

Руки у него сжались в кулаки. Все, хватит этих женских штучек. То она заигрывает с ним, а то, видите ли, отшивает. И постоянно прикрывается своими маленькими поганцами, чтобы держать его на расстоянии! Больше он этого не потерпит, возмущенно думал Сэм, шагая к машине. Тем более что вчера вечером – почти в одиннадцать! – он видел, как из дома Клэр выходил Бекетт Монтгомери. Скорее всего, она хочет заставить его поревновать, сделал вывод Сэм. Что ж, он достаточно долго играл роль славного малого. Пора Клэр Брюстер усвоить, кто тут определяет ситуацию. Сэм выехал с подъездной дорожки и остановился у обочины. Как и вчера, он сидел в машине, глядел на окна Клэр и кипел от злобы.

* * *

Клэр гасила эмоции, яростно обрабатывая детскую дезинфицирующим средством. Чтобы проветрить помещение, она распахнула окна и теперь чувствовала, что гнев постепенно остывает. Ну и тип этот Сэм! Как можно быть таким тупоголовым и самовлюбленным? К тому же он еще и навязчив. Клэр уже не раз почти в открытую давала понять, что не питает к нему ни малейшего интереса, а он все равно пристает. Может быть, хоть сегодня до него что-то дошло. Боже, она ведь в буквальном смысле захлопнула перед ним дверь! И правильно сделала, решила Клэр. Этот поступок яснее ясного говорит: «Оставь меня в покое, черт побери!»

Стоя на четвереньках, она скребла пол ванной, когда Мерфи тихонько потрогал ее за плечо.

– Ты еще не пришла?

– Куда не пришла?

– Ты сказала, тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Ты не в себе, а где-то в другом месте?

Растрогавшись, Клэр села на пол и крепко прижала малыша к груди. «Помощницу по хозяйству» ей предлагают, как же!

– Уже почти пришла, сыночек.

– А почему ты не застелила постели?

– Потому что сперва решила навести чистоту. Я борюсь с микробами, безжалостно их истребляю. Слышишь, как они верещат?

От изумления у Мерфи округлились глаза.

– Я тоже хочу истреблять микробов!

Клэр взяла еще одну тряпку, окунула ее в ведро с водой, отжала.

– Вон там, в углу. Убей их всех, Мерф!

– Но я никого не вижу…

– Они в плащах-невидимках. Не дай им себя перехитрить.

Неплохо, одобрила Клэр, глядя, как мальчик с энтузиазмом трет пол. Пока Мерфи боролся с микробами, сопровождая действо звуками разрывающихся снарядов и автоматных очередей, Клэр прислонила затекшую спину к дверному косяку. Шлепанье босых ног вывело ее из задумчивости. Она подняла глаза и увидела Лиама.

– Ты выспался?

– Кажется, да. Мы уже встали. Можно нам теперь посмотреть фильм? Мы хотим «Звездные войны».

– И я! – подбежал Мерфи, размахивая тряпкой, как боевым знаменем. – Я победил всех микробов.

– Хорошо, идемте поставим диск.

Когда она спустилась вниз, Гарри – выглядел он уже намного лучше – устремил на нее жалобный взгляд:

– Мам, я очень-очень проголодался.

– Хочешь, я сварю овсянки, чтобы ты продержался до тех пор… Погоди минутку. – Клэр вскинула руку, услыхав, как открывается парадная дверь. – Провизия доставлена на борт. Мы спасены!

– Привет, ребятки. – Рози Мерфи, а вслед за ней и Эд вошли в дом, нагруженные покупками. Рози подмигнула дочери и вручила ей сумку с продуктами. – Поглядите-ка, что мы привезли двум больным мальчикам и их братцу.

Из отдельного пакета она достала игрушечные фигурки героев, и тут же началось светопреставление. Клэр улыбнулась отцу:

– Она явно залезла в копилку, куда откладывает деньги на подкуп этих сорванцов.

– Ты же знаешь свою мать.

– Да уж. Надо отнести продукты на кухню. Бедный Гарри чахнет без своего куриного супа со «звездочками».

Высокий и крепкий Эд Мерфи, чьи рыжеватые волосы уже тронула седина, принес сумки на кухню, поставил на стол.

– Схожу за остальным.

– За остальным? – удивилась Клэр. – Я же просила только…

Эд покачал указательным пальцем, улыбнулся своей особенной улыбкой, отчего в уголках зеленых, точно лесной мох, глаз собрались морщинки, и повторил:

– Ты же знаешь свою мать.

Завтра ей не придется втискиваться на автостоянку перед супермаркетом, облегченно подумала Клэр, разбирая почти недельный запас продуктов. В числе прочего любящие дедушка с бабушкой накупили внукам мармеладных «червячков», фруктового льда и сливочного мороженого.

– Фруктовый лед и мороженое? – недоуменно посмотрела Клэр на мать, когда та вошла на кухню.

– Дети выздоравливают, их нужно побаловать вкусненьким.

– Только не говори им ничего, пока не пообедают. Да, и я не нашла в пакетах чеков.

– Считай это бонусом за то, что ты все выходные провозилась с двумя больными мальчишками и их, как я понимаю, несносным младшим братом и при этом у вас обошлось без жертв и разрушений.

– С трудом, но обошлось. Все равно я не хочу, чтобы ты платила за…

– Никогда не спорь с женщиной, которая тебя кормит.

– Еще один закон Мерфи? – Клэр повернулась к матери и обняла ее, потом положила голову ей на плечо. – Спасибо.

Мама всегда рядом, подумала она.

– Моя девочка устала, – вполголоса проговорила Рози.

– Есть немного. – Клэр подняла голову.

Золотистые волосы достались ей от матери. Рози, правда, предпочитала стрижку, короткую и дерзкую, и умело использовала колорирование. Прическа очень шла к ее худощавому лицу и оттеняла нежную, как чайная роза, кожу.

– Замечательно выглядишь, мамочка.

– Новый увлажняющий лосьон плюс здоровый сон, которого ты, судя по всему, в последнее время была лишена. Кстати, не забудь спросить у отца о том, сколько он сбросил.

– Папа сбросил вес?

– Полтора килограмма. Я уговорила его заниматься гимнастикой вместе со мной. Моя цель – минус десять кило. Ну, чем тебе помочь?

– Ты уже помогла, можно даже сказать, спасла жизни. – Клэр взяла в руки консервную банку. – Гарри уже отчаялся дождаться супа.

– Мальчишки хотят сэндвичей с жареным сыром. Я займусь бутербродами, а ты передохни. Пройдись по улице, подыши свежим воздухом. Нечего сидеть в четырех стенах.

Клэр хотела было возразить, но передумала. Кроме того, прогулка позволит ей убить двух зайцев.

– Я твоя должница, мам.

– Родишь мне трех внуков. А, ты ведь уже это сделала. У тебя есть час свободного времени.

– Полчаса, и если что, звони на мобильный.

– Справимся сами. Мы смотрим «Звездные войны». Да, мальчики просились к нам на ночь. Как насчет пятницы?

– Конечно, если вас устроит.

– Устроит. Надеюсь, твое свидание с Бекеттом Монтгомери пройдет удачней, чем в прошлый раз.

– Я тоже надеюсь. Хотя, как ты знаешь, он оказался на высоте.

– Мне всегда нравились сыновья Жюстины. – Рози выложила на стол все ингредиенты для сэндвичей. – Я рада, что ты наконец с кем-то встречаешься, и я знаю этого «кого-то».

– Мы не встречаемся по-настоящему. То есть могли бы, но… Как-то это все странно.

– Он тебе нравится, да?

– Я… Да, нравится.

– Тогда устрой ему тест-драйв, милая, только езжай осторожно.

– Мам, ты готова забрать детей на два дня, чтобы я могла сесть за руль?

– Просто расчищаю дорогу, – бодро произнесла Рози.

Клэр покачала головой.

– Пойду-ка я и в самом деле пройдусь.

* * *

Вот уже и середина недели, думал Бекетт, и, несмотря на многочисленные мелкие сбои, работа заметно продвинулась. Газовые трубы наконец проложены, а сколько было из-за них головной боли! Минувшие выходные Бекетт провел в мастерской: вместе с Райдером изготавливал стеллажи и арки, пока Оуэн по заказу матери ладил стойку-прилавок для сувенирной лавки.

Опасения Бекетта не оправдались – дополнительный проект отнимал совсем не так много времени. Кроме того, надо признать, что обновленный вид помещения, выкрашенного в серовато-зеленый шалфейный и теплый кремовый цвета, заметно поднял Бекетту настроение. Вдобавок необходимость контролировать ход ремонта позволяла ему забегать в книжный и видеться с Клэр.

Работы, которыми занимался Бекетт, в основном шли за брезентовыми щитами, и он, как и все жители Бунсборо, с нетерпением ждал, когда можно будет убрать защитное ограждение. Осталось недолго, прикинул он, закрепляя очередную штакетину на центральной террасе. Может быть, уже на следующей неделе, если все сложится хорошо.

Бекетт и его бригада из двух человек слаженно трудились все утро. В ту самую минуту, когда они решили сделать перерыв на ленч, в дверях показался Оуэн.

– Здорово смотрится. Отличная древесина, черт возьми.

– Когда нанесем покрытие, будет смотреться еще лучше. Это красное дерево просто засияет.

– Да, стильный акцент получится. Идем, ты нужен нам во дворе.

Бекетт покинул террасу и двинулся по коридору, попутно оглядывая результаты трудов. Дело движется, вновь подумал он.

– Мы занимаемся черной лестницей. Нужно еще раз обсудить вид площадок и колонн, определиться с цветом. Потом уже не переделаешь.

– У вас же есть эскиз.

– Да, и парочка вопросов по его привязке к месту. Подумаем, насколько это все будет гармонировать с брусчаткой и каменными стенами. Строители приступят к лестнице сразу, как закончат обустройство дворика в сувенирной лавке.

– Кстати, мы еще не выбрали материал для мощения.

– Да, и это еще один вопрос.

Бекетт вышел во двор. Он уже видел перед собой будущую картину. Территория двора пока не приведена в порядок, крыльцо и лестницы готовы лишь наполовину, перил и столбиков еще нет, и все-таки Бекетт ясно представляет себе конечный результат.

Райдер стоял задрав голову и уперев руки в бока.

– Ты уверен, что на втором этаже нужны эти углы?

– Абсолютно, – кивнул Бекетт.

– Прямая линия смотрелась бы проще, – возразил старший из братьев Монтгомери.

– Но не столь красиво с эстетической точки зрения.

– Я же тебе говорил, – подал голос Оуэн.

– Хорошо, хорошо. Так, теперь о парковке, подъездных путях и зеленых насаждениях.

Завязался ожесточенный спор. Конец ему положил Бекетт, категорично заявивший:

– Мощенная плиткой дорожка здесь и здесь, с улицы. Идет мимо администраторской, потом вдоль стены и упирается в центральную террасу. С этой стороны – парковка для постояльцев с ограниченными возможностями, с той – для всех остальных.

– Если обойтись без зелени, парковку можно расширить, – высказал мнение Райдер.

Бекетт отрицательно помотал головой:

– Вообрази, что ты сидишь за столиком во дворе с бокалом вина. Хочешь пялиться на парковочную площадку? Приятно, когда на тебя будут смотреть подъезжающие?

– Парковку не укроешь от взглядов. Мы в любом случае не собираемся сажать здесь дубовую рощу.

– Внутренний двор должен создавать ощущение приватности, в этом его смысл. Конечно, разбить садик, как хотела мама, не удастся, но и этот вариант сработает. Сделаем цветочные клумбы, а по арке над входом пустим вьющиеся растения. Как и центральная терраса, это будет выглядеть очень эффектно.

– Понятно, понятно. Ты у нас главный эстет.

– К тому же я прав.

Губы Райдера дрогнули в улыбке.

– Да уж, лучше бы тебе не ошибаться. Пойду пожую чего-нибудь.

– А я закажу «Богатырский бутерброд» в «Весте», – сообщил Оуэн. – Мне надо сделать несколько звонков.

– Звучит неплохо, – поддержал идею Райдер.

– Я вас догоню, – сказал Бекетт, – только сначала загляну в сувенирную лавку.

– Передавай Клэр привет, – фыркнул Оуэн.

– Обязательно, но сперва – сувенирная лавка.

Бекетт почувствовал первое дыхание осени – в воздухе что-то неуловимо изменилось. Из открывшейся двери заведения Кроуфорда ветер донес слабый аромат бургеров, который сменился запахом свежей краски. Все свежее и новое, подумалось Бекетту.

Рабочие из сувенирной лавки уже ушли на обед. Пол был застелен листами картона, а вокруг ступенек, только что выкрашенных в контрастный темно-зеленый цвет, тянулась ограждающая лента. Бекетт прошел внутрь, в офисное помещение. Здесь понадобятся письменный стол, компьютер, полки, канцелярские принадлежности и бог знает что еще. Впрочем, это забота Оуэна.

Люди из бригады, отвечающей за оформление двора, наверняка слышали сигнал к обеденному перерыву, однако сочли работу более важной. Узкую гравийную дорожку, которая делила надвое неухоженную лужайку, укладчики замостили плиткой. Они убрали с дороги камни и нашли им полезное применение: обнесли низенькой стеной куст сирийского гибискуса, до сих пор стоявший в буйном цвету.

Материалы и инструменты были кучами свалены тут же. Глядя на них, а также на ограду, которую надлежало сменить, Бекетт подсчитал, что на все про все уйдет еще дней десять. Значит, можно сказать братьям, что при нормальном раскладе к работам во внутреннем дворе гостиницы можно приступать через две недели. Неплохо.

Бекетт обогнул старый забор и через черный ход вошел в книжный магазин «Переверни страницу». До его слуха донеслись тоненькие голоса – двое ребятишек баловались в детском уголке, пока их мать – по крайней мере, Бекетт так предположил – просматривала книги на стеллажах в основной секции магазина. Кэсси ожидала покупателей за стойкой, а Лори работала в компьютерной базе.

– Жаркий у вас денек, – констатировал Бекетт.

– Только что закончились детские чтения, первые за эту осень. Народу собралось прилично. Эйвери обрадуется наплыву посетителей – большая часть нашей публики отправилась на ленч в «Весту».

– Я, пожалуй, тоже схожу. Клэр здесь?

– В пристройке, наводит порядок. Смотри не споткнись о малышей.

В дальнем крыле Клэр убирала в ящик иллюстративный материал. Сегодня она была одета в черные брюки, соблазнительно обтягивающие бедра, и белую кружевную блузку с манжетами на рукавах до середины локтя.

Бекетту немедленно захотелось поцеловать Клэр именно сюда, в нежное местечко на сгибе локтя. Он мечтал целовать ее всю, с головы до ног.

Две посетительницы магазина оживленно болтали, разглядывая ассортимент свечей. Одна из них катала взад-вперед коляску с ребенком, который энергично сосал собственный большой палец. На груди у второй женщины в пестром слинге мирно спал младенец. Ребенок в коляске сердито и подозрительно уставился на Бекетта, словно опасался, что тот отберет у него драгоценный палец. Видимо, не самый подходящий момент, чтобы целовать Клэр в изгиб локтя, решил Бекетт.

– Привет.

Клэр, державшая в руках разноцветные фетровые закладки, оглянулась.

– Привет.

– Слышал об успешном возобновлении проекта «Читаем вместе».

– Так и есть. Верный знак, что лето закончилось. Сегодня впервые за все время среди слушателей не было никого из моих сыновей, и это тоже говорит о переменах. А как твои дела?

– Движутся. Зашла бы как-нибудь в лавку, посмотрела.

– С удовольствием, если выкрою время. Как только управлюсь здесь, сброшу тебе по электронной почте файл с моими идеями. По-моему, лучше обсудить их непосредственно на месте, в гостинице. В общем, я старалась создать ощущение уюта.

– Отлично, обязательно взгляну. Не торопись, я тебе помогу. – Бекетт опередил Клэр, которая собралась поднять объемистую коробку.

– Она не тяжелая. Нужно убрать ее на заднюю полку. – Видя, что Бекетт не намерен отдавать коробку, Клэр оглянулась на посетителей магазина и добавила: – Идем, покажу куда. Все хорошо? – обратилась она к одной из покупательниц.

– Да, спасибо. Эти сумочки – просто прелесть.

– Между прочим, сделаны из переработанной видеопленки и полиэтиленовых пакетов. Оригинально, красиво и экологически безопасно. Если возникнут вопросы, не стесняйтесь обращаться.

Клэр привела Бекетта в подсобку, отгороженную от остальных помещений.

– Достаю эту коробку не чаще раза в месяц, поэтому держу ее на дальней полке. Я почему-то всегда считала, что буду этакой мастерицей на все руки, как те мамочки, что умеют превратить картонную упаковку из-под каши и несколько аптечных резинок в игрушечную машинку.

– Мама Макгайвер[17], – пошутил Бекетт.

– Точно. Только у меня ничего не вышло.

– А я всегда думал, что сыграю за нашу бейсбольную команду, не позволив сопернику ни одного хита в матче. У меня тоже ничего не вышло.

– Жизнь – цепочка разочарований, – резюмировала Клэр и улыбнулась, когда Бекетт легонько качнул сережку у нее в ухе. – Но также и сюрпризов.

– Мальчишки поправились?

– Да. Ходят в школу, хвала господу.

– Предлагаю потренироваться перед пятничным свиданием. С меня ленч.

Клэр вспомнила про Сэма Фримонта и его дурацкий загородный клуб. Гораздо приятней перекусить обычным хот-догом у Кроуфорда или съесть кусочек пиццы в «Весте» в компании Бекетта.

– Спасибо за предложение. Я бы охотно, но, увы, не могу. Мы с девочками должны получить заказы и утвердить заявки к празднику. Скоро ведь Рождество, – пояснила Клэр в ответ на удивленный взгляд Бекетта.

– Рождество? Да мы только что День труда[18] отмечали.

– Сразу видно, что ты никогда не имел дела с розничной торговлей. Заказ на рождественские открытки мы должны подать уже сегодня.

– Что ты там говорила про цепочку разочарований? Придется мне смириться.

Бекетт подался вперед, нашел губами губы Клэр. За стенкой оживленно болтали женщины, звонил телефон, пищал проснувшийся младенец, но Бекетт ничего этого не слышал. Слишком долго, думал он. Слишком долго – ждать до пятницы, когда Клэр хотя бы несколько часов проведет с ним наедине. Он привлек ее к себе. Все в ней вызывало желание: аромат, вкус губ, линии фигуры.

– Клэр, там… Ой, извините, – Лори нарочно устремила взгляд в потолок.

Бекетт и Клэр отстранились друг от друга.

– Проблема? – непринужденным, как она надеялась, голосом осведомилась Клэр.

– Звонит какой-то мужчина, требует хозяйку. Могу сказать, что ты… вышла, и записать его номер.

– Не надо. Я поговорю отсюда, из подсобки.

– Хорошо. Бекетт, предложить тебе что-нибудь? – Лори похлопала ресницами. – Может, выпьешь холодненького?

– Нет, спасибо. Мне пора.

– До встречи, – попрощалась Лори и, напевая себе под нос, вышла.

– Прости, – вздохнула Клэр, – срочный вопрос.

– Ретируюсь через заднюю дверь. Заходи в лавку, если сможешь.

– Постараюсь.

Клэр проводила Бекетта взглядом, как и он с нетерпением ожидая пятницы. Одну руку она положила на живот, в котором порхали бабочки, другой взяла телефонную трубку.

– Извините, что заставила ждать. Это Клэр Брюстер. Слушаю вас.

Закончив разговор, Клэр вернулась в торговый зал. После шума и суматохи, царивших в магазине утром, она порадовалась наступившей тишине. И только теперь заметила в глазах Кэсси задорный блеск.

– Ленч сейчас привезут, – сообщила Лори.

– Прекрасно. Несите каталог и бланк заказа, чтобы… Так, стоп. В чем дело? – нахмурилась Клэр, глядя на хитро улыбающихся девушек.

– А что я могла? – Лори плюхнулась в компьютерное кресло. – Вряд ли стоило ожидать, что, увидев тебя и Бекетта Монтгомери, слившихся в страстном поцелуе, я притворюсь, будто ничего особенного не происходит.

– Лучше бы я сама ответила на звонок и пошла искать тебя, – жалобно произнесла Кэсси. – Все из-за этих дурацких покупателей. Я сразу поняла, что вас тянет друг к другу. И вообще, всем известно, что на прошлой неделе ты собиралась на свидание с Бекеттом, но потом отменила его из-за болезни мальчиков.

– Бекетт получил «подарок» прямо на туфли.

– Об этом тоже все знают? – досадливо поморщилась Клэр.

– В воскресенье я встретила в парке миссис Риденур и спросила у нее, как все прошло. Она-то и посвятила меня в подробности. В общем, все «обломались». По правде говоря, мы давно заметили, что Бекетт появляется здесь почти каждый день, и это не новость, но в последнее время вы оба явно флиртуете.

– Флиртуем?

– Почти в открытую. То есть я так думала, пока вы не удалились в подсобку, чтобы пообжиматься там вдали от посторонних глаз.

– Мы не обжимались. Бекетт всего лишь… поцеловал меня.

– И как горячо, аж пламя вспыхнуло! – Лори помахала рукой перед лицом, отгоняя воображаемый дым. – И что, у вас все серьезно или обычная интрижка?

– Лори, мы еще даже ни разу не выходили на люди!

– Ну, если бы мужчина так поцеловал меня, я бы тоже никуда не выходила. Мы остались бы дома. Впрочем, у тебя же дети… Я, наверное, чересчур любопытна. Все, закрываю рот. – Лори жестом «застегнула молнию». – Просто мне нравится, как вы смотритесь вместе. Опять же, между вами определенно есть «химия».

– Закончим на этом. Я пошла за газировкой.

Клэр позволила себе захихикать, только когда убедилась, что вокруг никого нет. Судя по всему, ее репутация здорово повысилась. И да, Лори права: поцелуй был невероятно жарким. Клэр не прочь повторить его. Уже совсем скоро.

11

Выдохни, мысленно приказал себе Бекетт, стукнув дверным молотком. На этот раз он принес Клэр букет веселых белых маргариток. Лучше не повторяться с цветами, чтобы не накаркать помех. Из-за того, что свидание было отложено, Бекетт испытывал какое-то странное чувство – не просто дежавю, но еще более острое предвкушение встречи.

Только ужин, не более, напомнил он себе. Нужно не придавать этому событию чересчур большого значения, иначе он все испортит. Бекетт столько раз прокручивал в голове этот вечер, как будто им предстояло лететь в Париж и ужинать в… ну, там, где обычно ужинают люди в Париже. Кстати, стоит спросить Клэр, не бывала ли она во Франции, ведь у нее на счету гораздо больше путешествий, чем у него. Может, она даже говорит по-французски. Не учила ли Клэр французский в школе? Кажется… Все, хватит, одернул себя Бекетт. Когда Клэр открыла дверь, он растерялся, не зная, что делать: то ли радоваться, то ли бежать.

Судя по всему, Клэр тоже боялась сглазить свидание. Сегодня она надела другое платье, украшенное принтом в виде белых и розовых вихрей. Поверх платья на ней был тоненький розовый джемпер с рукавами до локтей, и Бекетту опять захотелось поцеловать нежное местечко на сгибе локтя. Может, это знак и надо было принести розы?

– Ты меня скоро избалуешь. – Клэр протянула руку за букетом. – Я начну рассчитывать на цветы каждую пятницу.

– Решил внести разнообразие и взять маргаритки, – пояснил Бекетт.

– Молодец, спасибо. Проходи в дом. Я поставлю букет в воду, и пойдем. – Клэр заметила в руке Бекетта небольшой пластиковый пакет. – Что, еще подарки?

Он переложил пакет в другую руку, словно пытался убрать подальше.

– С тебя пока хватит, а это взятка, чтобы никого не стошнило на мои туфли, – игра для «Плейстейшн». Я посмотрел все их богатства, этой игры вроде не видел. А где мальчишки? Ты заперла их в туалете?

– Я – нет, а вот бабушка с дедушкой – вполне возможно. Сегодня мальчики ночуют у моих родителей.

– А-а… – В воображении Бекетта тут же пронеслись все вещи, которыми они могли бы заняться наедине в пустом доме.

Остынь, парень, приказал он себе, не торопи события. Тише едешь – дальше будешь. Бекетт прошел вслед за Клэр на кухню, где она занялась цветами.

– Как тихо, – прокомментировал он.

– Это точно. Никак не пойму: то ли мне жутко, то ли в кайф, когда детей забирают на выходные. Наверное, это можно назвать жутким кайфом.

– Не боишься ночевать дома одна? – поинтересовался Бекетт. Он мог бы остаться, лечь в детской. Или в какой-нибудь другой комнате.

– Не боюсь, если только не начитаюсь перед сном ужастиков. Романы ужасов – моя слабость, только потом приходится спать с зажженным светом. Правда, до сих пор не знаю, каким образом свет способен уберечь от вампиров, призраков и демонов. Ну вот. – Клэр шагнула назад, рассматривая цветы в вазе. – Восхитительно. Идем?

– Да, пора выдвигаться, – кивнул Бекетт и мысленно добавил: иначе он не перестанет думать о спальне Клэр и о том, что в доме нет детей.

– Это не твой пикап, – удивленно произнесла Клэр, когда они вышли на улицу.

– Верно. Мама не разрешила мне ехать с тобой на свидание, по крайней мере на первое, в пикапе и дала ключи от своей машины. Прямо как в школьные годы.

– И в котором же часу она запирает входную дверь?

– Я знаю много способов попасть домой.

Пока Бекетт усаживался за руль, Клэр задумалась над его словами.

– Ты действительно делал это подростком? Проникал в дом тайком?

– Еще как! Правда, иногда попадался – мы все попадались, – но вариантов не было. – Бекетт повернул голову. – А ты разве не лазала?

– Нет, и теперь вижу, что многое потеряла.

– Если хочешь, когда вернемся, я помогу тебе забраться домой через окно.

– Заманчивое предложение, но все равно это уже не то, ведь у меня есть ключ. И чем же ты таким занимался, что приходил домой после того, как родители уже запирали дверь?

– Ну, всяким-разным.

– Хм-мм. Я уже волнуюсь о том дне, когда мои сыновья начнут заниматься «всяким-разным» и влезать в дом через окошко. Хотя сегодня этого точно не случится. Самая моя большая проблема сейчас в том, что Мерфи решил, будто его жизнь не имеет смысла без собаки. Теперь все трое объединили усилия.

– Не любишь собак?

– Люблю и считаю, что у детей должен быть пес. Когда-нибудь позже.

– Мамочка имеет в виду «поживем – увидим»?

– Примерно. Я не раз думала об этом, потому что детям необходим домашний питомец. Мальчики обожают Люси и Дружка, мопса и кота, которые живут у моих родителей.

– У твоих родителей есть кот по кличке Дружок? Почему я об этом не знал?

– Он считает себя псом, поэтому мы не распространяемся насчет него. В любом случае в доме должно быть животное, и меня гложет совесть из-за того, что я до сих пор его не завела. А потом думаю: господи, кто же будет с ним заниматься, возить к ветеринару, кормить, выгуливать и так далее? Предлагала мальчикам взять котенка, но они и слышать не хотят. Котята, видите ли, для девчонок, как сообщил Лиам с немалым презрением в голосе. Не знаю, откуда они этого набрались. – Глядя на профиль Бекетта, Клэр удивленно вздернула брови: – Что, ты с ним согласен?

– Котята определенно для девчонок. Зато коты подходят всем.

– Сам же понимаешь, это несерьезно.

– Правила устанавливаю не я. Собаку какой породы они хотят?

– Неважно какой. – Клэр вздохнула, потому что сыновья каждый день изводили ее этой темой. – Просто собака, им этого довольно. Кроме того, дети заявили, что в их отсутствие пес будет охранять меня от злодеев. – Клэр пожала плечами. – Я бы охотно взяла щенка из приюта, так сказать, спасла бы живую душу, но кто может гарантировать, что из спасенного мехового комочка не вырастет огромная злобная псина, которая будет бросаться на почтальона и терроризировать соседей? Надо выбирать какую-то дружелюбную породу.

Бекетт припарковал машину на стоянке перед рестораном.

– Знаешь пса Райдера?

– Кто же не знает Балбеса! – Клэр чуть сдвинулась, чтобы лучше видеть профиль Бекетта. – Райдер всюду берет его с собой. Пес – такая душка.

– Потрясающий пес, ты права. А знаешь, как он попал к Раю?

– Нет.

Они одновременно вышли из машины, каждый со своей стороны, затем Бекетт обошел вокруг капота, чтобы подать руку Клэр.

– Балбес был бездомной собакой, шести-семи месяцев от роду, как определил ветеринар. Представь: однажды вечером после работы Райдер что-то пилит или стругает – в то время он занимался постройкой своего дома. Близится ночь, Рай заканчивает труды праведные, и тут приползает пес. Тощий – кожа да кости, лапы в крови, весь дрожит. Ясно, что какое-то время он скитался по лесу. Еще более вероятно, что в этом лесу его выбросили.

Симпатия Клэр к Балбесу моментально удвоилась.

– Бедняжка, – вздохнула она.

– Райдер понимает, что не может бросить животное на произвол судьбы, и забирает его к себе, то есть к маме. Он довольно долго жил у нее, пока не достроил собственный дом. В общем, накормил песика, слегка отмыл, постелил коврик, а утром собрался отвести в приют.

– Это случилось шесть лет назад, верно? – Сентиментальный – не совсем то прилагательное, которое можно отнести к Райдеру Монтгомери, подумала Клэр. – Видимо, он сразу полюбил пса.

– Мы поспрашивали в округе – вдруг пес сбежал и потерялся, но на нем не было ни ошейника, ни жетона и его никто не разыскивал. Веришь ли, утром Райдер уже не пережил бы, если бы нашелся прежний хозяин.

– И при том назвал потеряшку Балбесом?

– Любя и, к сожалению, весьма точно… Заказ на фамилию Монтгомери, семь тридцать, – сообщил Бекетт администратору зала, когда они вошли в ресторан.

По пути к столику Клэр задумалась над рассказом Бекетта.

– Хочешь доказать, что порода не имеет значения?

– По моему мнению, воспитание гораздо важнее родословной, как в отношении людей, так и собак.

После этой фразы Клэр почему-то вспомнила Сэма Фримонта, и мысль о нем вызвала у нее досаду.

– Не спорю, собаки некоторых пород лучше ладят с детьми, – добавил Бекетт.

– Забавно, но у нас с Клинтом был разговор насчет собаки, сразу после рождения Гарри. Мы решили подождать годик и завести щенка, чтобы они росли вместе. А потом, представь себе, на подходе Лиам, да еще и Клинта отправляют в очередную командировку, так что вопрос опять подвисает в воздухе.

Бекетт собрался что-то произнести, но тут официант принес меню, список особых блюд и коктейльную карту. Минуту-другую Бекетт и Клэр молча листали страницы.

– Тебе неприятно, когда я вспоминаю Клинта?

– Отнюдь. Просто в такие моменты мне нечего ответить. Он был хорошим парнем.

– Ты прав.

Клэр приняла решение: она должна сказать то, что должна, чтобы исключить любого рода фальшь.

– Для меня это была любовь с первого взгляда. Клинт говорил, что испытал то же самое. Понимаешь, одно-единственное мгновение – и вот уже мы собираемся жить вместе до конца дней. Достаточно, чтобы у пятнадцатилетней девчонки закружилась голова.

– У любой закружилась бы, но, согласен, у такой юной – особенно.

– Я не сомневалась ни минуты. Ни о чем не переживала, была уверена на все сто. Иногда мы ссорились, два-три раза – по-крупному, однако на мою уверенность ссоры никак не влияли. Родители, конечно, очень волновались, теперь я сознаю это лучше, чем тогда. Мама с отцом тоже полюбили Клинта, поняли, что он порядочный человек.

– В школе вы были той самой «золотой парой»: она – капитан команды чирлидеров, он – звезда футбола.

– Да, нас накрыла бурная страсть. Мы провели вместе два года, прежде чем… стали близки. И вновь я ничего не боялась. Когда Клинт ушел в армию, я проревела всю ночь. Не потому, что опасалась потерять его. У меня было такое чувство, будто я лишилась руки или ноги.

Официант принес заказанные блюда.

– Ты была совсем молоденькая, – заметил Бекетт.

– И самоуверенная. Бесстрашная. Я вышла замуж за Клинта, уехала с ним, бросила дом, семью и друзей без малейших колебаний и сожалений. – Клэр засмеялась. – Неужели это я?

– Я всегда считал тебя очень храброй.

– Я познала страх, когда родился Гарри. Кто этот маленький человечек? Вдруг я сделаю что-то не так? Вдруг он заболеет или расшибется? Но даже в такие минуты я не сомневалась, что вместе мы преодолеем все трудности. – Клэр улыбнулась, пригубила воду из бокала. – Мы мечтали о четверых детях или даже пятерых. Сумасшедшие. Представляешь, пятеро карапузов? Пожалуй, мы осуществили бы это намерение, будь Клинт жив.

– Ты была счастлива.

– О да. А иногда чувствовала себя жутко одинокой, потерянной. Тогда-то и подкрадывался страх. Но я говорила себе: некогда бояться, надо делать дела. Я гордилась Клинтом и ненавидела разлуки, ненавидела думать о том, с чем он сталкивается каждый день, каждую ночь. Однако он был рожден солдатом, так же как его отец и брат, и я знала это, когда выходила замуж.

Официант принес вино. Они подняли бокалы, Клэр сделала глоток.

– Отличное вино. А для меня еще и сигнал: сейчас подадут еду, я свободна от готовки.

– Пей, пей, – улыбнулся Бекетт. – Ты не договорила.

– Да, я должна закончить. – И быть благодарной Бекетту за его готовность выслушать.

– Гарри играл, Лиам плакал в кроватке. Я мучилась утренней тошнотой и не могла подойти к нему, пока не закончится приступ. Я знала, что беременна. Тестом не проверяла, но знала точно. – Клэр на секунду (лишь на секунду) умолкла. – Клинт уехал в Ирак всего три недели назад, я так и не успела сообщить ему, что у нас будет еще один ребенок. Больше всего я жалею именно об этом – о том, что не успела. Клинту не довелось увидеть Мерфи, потрогать его щечки, вдохнуть запах, услышать смех. У Мерфи никогда не было отца, Лиам не помнит его совсем, у Гарри в лучшем случае остались какие-то обрывки воспоминаний. Клинт был хорошим отцом – любящим, нежным, внимательным, но ему не хватило времени…

– Времени всегда не хватает.

Клэр понимающе кивнула, накрыла рукой ладонь Бекетта. Он ведь потерял отца.

– Да, ты прав.

– Они пришли ко мне в то утро – офицер и капеллан. По их лицам все сразу понимаешь без слов. Свет в глазах меркнет, воздух испаряется; какое-то время ты не ощущаешь вообще ничего.

– Клэр, мне очень жаль. – Беккет стиснул ее пальцы.

– Я держала на руках Лиама – забыла, что взяла его из кроватки, когда в дверь постучали. У него резались зубки, из-за этого поднялась небольшая температура, и он капризничал. Гарри цеплялся за мою ногу. Наверное, он что-то почувствовал, потому что тоже начал плакать. Как и малыш у меня под сердцем. Мы все поняли: Клинта больше нет.

Приходили жены других офицеров – утешить, поддержать. Я как будто рассыпалась на миллион осколков. Меня терзали страх, сомнения, тревога и страшное, черное горе. Я думала, что не переживу этого.

Бекетт представил себе молодую вдову, оставшуюся с двумя детьми на руках и беременную третьим.

– Да, это очень тяжело. Как же ты справилась?

– Я знала одно: нужно вернуться домой. И мне, и детям. Возвращение было единственным выходом для всех нас, единственно верным ответом. В Бунсборо я могла вспоминать о Клинте, о том, как сильно любила его, и только здесь сумела примириться с мыслью, что мы получили все, отведенное нам судьбой. Ни больше ни меньше. Теперь у меня есть нечто еще. Я могу думать о нем, говорить о нем. Более того, я должна: мальчики заслуживают иметь память об отце и, так же как я, заслуживают ту жизнь, которой мы живем сейчас.

– Могу сказать по себе: когда мы потеряли отца, то просто одеревенели от горя. Медленно, постепенно надо заставлять себя жить дальше, заниматься повседневными делами, пусть даже руки не берутся. В конце концов ты словно оказываешься в другом месте; отчасти узнаешь его, отчасти – нет. У тебя начинает что-то получаться, и ты понимаешь, что без человека, которого уже нет рядом, ты бы не справился.

– Все так. – Теперь Клэр действительно была благодарна Бекетту за понимание. – Когда ты думаешь об отце, говоришь о нем, сразу вспоминаешь про это. Так и у меня. Ты знал Клинта. У нас обоих есть прошлое, из которого его не выбросить, и, раз мы теперь встречаемся, я бы не хотела, чтобы тебе было неловко или неприятно.

Бекетт помолчал, а затем, повинуясь порыву, спросил:

– Помнишь мистера Шредера?

– Он вел у нас историю США. Терпеть его не могла.

– Все его терпеть не могли, такой был придурок. Мы с Клинтом и другими ребятами намотали туалетную бумагу на деревья и кусты вокруг его дома.

– Так это были вы? И Клинт в этом участвовал? – Клэр откинулась на спинку стула и расхохоталась. – Господи, да я же прекрасно помню тот случай! У вас, наверное, ушло чуть не сто рулонов. Выглядело так, точно взорвался целый пароход, перевозивший туалетную бумагу.

– Если берешься за дело, делай его на совесть.

– Да уж, вы постарались на совесть, «украшая» дом мистера Шредера. Он и вправду был придурком.

– Организатором, естественно, стал Оуэн. Нас было пятеро: я, Оуэн, Рай и еще двое ребят, чьи имена я не могу назвать, поскольку дал клятву молчать.

– Клинт мне ни словом не обмолвился, хотя вся школа гудела несколько недель.

– Клятва есть клятва. Мы собрали запас из пятидесяти рулонов, но потратили на это почти вечность. Сама понимаешь, если толпа подростков заходит в хозяйственный и покупает целый блок, это выглядит подозрительно и можно погореть, так что мы покупали понемножку и в разных местах, тайком выносили из дома по одному-два рулона. Мы действовали по плану: просчитали время, поставили наблюдателя, разработали варианты отступления. Получилась настоящая военная кампания, и какая захватывающая!

– Да, вы были невоспетыми героями средней школы Бунсборо. Знай мы обо всем, непременно закатили бы вечеринку в вашу честь.

– Примерно месяцем позже мы и сами отпраздновали удачную вылазку. Расположились в лесу неподалеку от нашего дома и надрались пивом и персиковым шнапсом.

– Отвратительно.

– Угу, чувствовали мы себя потом премерзко. Славные были деньки!

Глаза Клэр сверкнули изумрудно-зеленым. Ага, она догадалась.

– Чарли Ридер. Один из двух других парней – наверняка Чарли. Они с Клинтом были не разлей вода.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

– Чарли Ридер, – повторила Клэр. – В то время он был записным хулиганом, а теперь служит в полиции. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Чарли любит мужские приключенческие романы и черный кофе с щепоткой порошка эспрессо.

– Выходит, ты узнаешь людей по книгам, которые они покупают в твоем магазине?

– У меня есть свои секреты. К примеру, мне известно, что все братья Монтгомери любят читать, и я знаю, какие именно книги. Вы все пьете слишком много кофе. В День матери и в день рождения миссис Монтгомери вы с Оуэном выбираете сентиментальные открытки, а Райдер – забавные. – Клэр подняла бокал и устремила на Бекетта проницательный взгляд. – И это лишь верхушка айсберга.

– Побочное преимущество мелкой городской лавочницы.

– В точку. И я знаю как минимум полдюжины клиентов, которые собираются зарезервировать номер в гостинице по особому семейному поводу, хотя живут в Бунсборо. Вот увидишь, вас ждет аншлаг.

– Приятно, что у Лиззи появится компания.

– У кого? А, ты о вашем призраке. Значит, ее зовут Лиззи?

– Мы понемногу становимся друзьями. Как по-твоему, Хоуп с ней поладит?

– Не волнуйся, Хоуп найдет общий язык с кем угодно, это часть ее натуры. – Призраки существуют только в страшилках, подумала Клэр и намеренно сменила тему: – Как продвигается ремонт квартиры?

– Закончим на следующей неделе. Лиззи стоило бы поучиться у Эйвери – та практически поселилась в будущей квартире Хоуп. Она достала – нет, скажем, убедила Оуэна, что помещению требуется не только покраска, поэтому ремонт немного затянулся.

За едой Клэр и Бекетт продолжили беседу. Каким должен быть следующий шаг в его неторопливой тактике? – думал Бекетт. Пожалуй, можно сходить в кино, а после где-нибудь перекусить. Традиционно и мило.

– Было чудесно, – вполголоса произнесла Клэр по пути к машине. – Даже не помню, когда я в последний раз где-то ужинала без детей.

– Можем повторить, – улыбнулся Бекетт, распахивая перед ней дверцу машины. – Как только скажешь.

Завтра, подумала Клэр и тут же ощутила укол совести. Нельзя бросать детей на два вечера подряд. Лучше насладиться сегодняшним, пока он не закончился.

– Посмотрю по ежедневнику, что можно выкроить.

Клэр повернулась, предоставив Бекетту идеальную возможность ее поцеловать; когда же он этого не сделал, скользнула в машину. Вероятно, за ужином Бекетт сделал вывод, что им лучше оставаться друзьями. Изредка он будет куда-нибудь ее приглашать, а если найдется время и возникнет желание – общаться с детьми. Клэр понимала, что не вправе винить его. Свидания для того и нужны, чтобы мужчина и женщина могли определиться, желают ли они вступать в близкие отношения и чего друг от друга хотят. Отношения с ней чреваты приличным грузом забот, размышляла Клэр, и она явно дала это понять, говоря о сыновьях. Наверное, она чересчур много болтала о детях. Какому мужчине понравится выслушивать на свидании одну детскую историю за другой? Да еще рассказы о Клинте. Клэр всего лишь хотела объяснить Бекетту, кем была и кем стала, что заставило ее покинуть родной город, а потом вернуться обратно. Она хотела быть с ним честной, рассказывая о том, как сильно любила Клинта Брюстера. Вряд ли мужчине, который пригласил тебя на свидание, придутся по душе воспоминания о погибшем муже. Лучше бы они говорили о книгах. Стоп, ведь так и было?.. Все равно следовало удерживать беседу в рамках легкой светской болтовни – литература, фильмы и прочее. Если они еще когда-нибудь пойдут в ресторан, Клэр заранее составит перечень тем, подходящих для обсуждения. Она и сама удивлялась, как сильно хотела большего – от Бекетта, с Бекеттом. Он позволил ей вновь почувствовать себя женщиной со всеми присущими эмоциями и желаниями. Итак, только безопасные темы, решила Клэр. Начнем прямо сейчас.

– Хотела тебе сказать, я прочла последний роман Майкла Коннели – экземпляр, присланный для рецензирования.

– «Гарри Бош»?

– Именно. Тебе должно понравиться. А еще у меня есть дебютный триллер писательницы, приглашенной на встречу в читательский клуб в следующем месяце. Она пишет очень даже неплохо. Не хочешь сходить? Кстати, на встрече будет подписывать свои книги и наш местный автор.

Беседа о книгах заняла всю обратную дорогу. Уже лучше, мысленно похвалила себя Клэр. Она постарается отработать навыки поведения на свиданиях. В общем, совсем не трудно вести разговоры, не упоминая детей. Правда, возможностей вести такие разговоры маловато.

Когда Бекетт остановил машину у ее дома, Клэр вспомнила о царящей там тишине. Можно посвятить целый час спокойной работе над веб-сайтом, а можно позволить себе неслыханную роскошь подольше полежать в ванне. Сегодня Клэр вольна делать все, что угодно.

– Ночи становятся холоднее, – негромко сказала она, пока Бекетт провожал ее до двери. – Уже довольно зябко. Лето всегда проходит чересчур быстро.

– А зима тянется чересчур долго, – добавил Бекетт.

– Но эта зима будет особенной. Гостиница, – пояснила Клэр в ответ на непонимающий взгляд Бекетта, – она ведь откроется зимой?

– Ах да. Судя по всему, мы отморозим руки и ноги, когда будем въезжать.

– Оно того стоит. Охотно готова помочь. Точнее, мне страшно не терпится принести пользу.

– Чем больше рук и ног, тем лучше.

– Значит, рассчитываю влиться в число основных помощников. Спасибо за вечер.

– И тебе тоже. – Бекетт подался вперед, легко коснулся плеч Клэр и подарил ей долгий, волшебный поцелуй.

Ох, нет, пронеслось в голове у Клэр, когда ее кожа почти ощутимо завибрировала. Мужчина не целует женщину вот так, если собирается быть ей просто другом. Клэр не настолько выпала из жизни, чтобы не понимать этого.

– Иди в дом, а то замерзнешь, – тихонько произнес Бекетт.

Клэр улыбнулась, повернула в замке ключ.

– Я позвоню, – пообещал он и шагнул с крыльца.

Разве он не зайдет вместе с ней? Смущенная и сбитая с толку, Клэр смотрела на Бекетта. Неужели за то время, пока она не ходила на свидания, изменились все сигналы?

– Не забудь запереться, – прибавил Бекетт.

– Хорошо. Спокойной ночи. – Клэр открыла дверь.

Минуточку. Что там говорила Эйвери? Прогнозировать ситуацию, быть проактивной? Попрощаться с Бекеттом, тогда как ей чертовски не хочется быть дома одной? Такое поведение вряд ли назовешь проактивным.

– Бекетт, извини… Понимаю, это глупо, но… может, зайдешь? Дома никого нет. – Клэр беспомощно пожала плечами и от этого смутилась еще больше.

– Конечно. Мне самому следовало попросить разрешения войти. – «Жуткий кайф», – улыбнулся Бекетт, переступив порог. – Пойду проверю, заперта ли задняя дверь.

Клэр надавила на него и не жалела об этом. Она будет сожалеть позже, если вдруг поймет, что ошиблась и Бекетт не хочет находиться рядом с ней. Вместе с ней. Да, она будет унижена и раздавлена. Но если Клэр не выяснит правду сейчас, то сойдет с ума, теряясь в догадках. Она терпеть не может сомнений.

– Все в порядке, – сообщил Бекетт, вернувшись из кухни. – Злодеев на горизонте нет. И все равно советую тебе завести собаку. Дом никогда не бывает пустым, если есть пес. Ты как, нормально?

– Да. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Пожалуй, нет. Мне пора.

– Я должна задать тебе один вопрос.

– Какой?

– Когда ты поцеловал меня на крыльце, твой поцелуй означал «давай-опять-когда-нибудь-поужинаем-вместе» или… Если честно, я уловила что-то другое.

– Другое?

Руки Клэр скользнули вверх по спине Бекетта, губы прильнули к его губам – так, как ей давно хотелось.

– Примерно такое.

Он прижался лбом к ее лбу.

– Клэр…

– Бекетт, не заставляй меня просить тебя подняться наверх и проверить, нет ли кого в шкафу. – Она взяла его лицо в свои ладони. – Просто идем в мою комнату.

Клэр шагнула назад, протянула Бекетту руку. Он уверенно взял ее.

– Я мечтал быть с тобой еще тогда, когда не имел на это права.

– Главное, чтобы ты не передумал сейчас.

Клэр и Бекетт поднялись на второй этаж.

– Я не хотел торопить тебя. Считал, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к мысли обо мне, не мучиться сомнениями.

– Обычно я принимаю решения быстро. – Войдя в спальню, Клэр повернулась лицом к Бекетту. – Мы – старые друзья, но я должна тебе кое в чем признаться. Ты ведь знаешь, что из окна моего офиса в магазине видна гостиница?

– Да.

– Весной, когда установилась жара, ты иногда работал на крыше, причем без рубашки. Я подсматривала. – Клэр тихонько рассмеялась, продолжая смотреть Бекетту в глаза. – Я смотрела и думала – о тебе, о том, как это было бы с тобой. Теперь у меня есть возможность выяснить. – Она положила руки ему на плечи. – Правда, я уже забыла некоторые вещи.

– Ничего, вспомнится само собой.

Клэр опять засмеялась – ей стало легко.

– Надеюсь, только речь о другом. С тех пор как я в последний раз раздевала мужчину, прошло довольно много времени. Посмотрим, не разучилась ли совсем.

Она сняла с плеч Бекетта пиджак и бросила его на низкий стул рядом с платяным шкафом.

– Пока вроде получается, – решила она.

Клэр расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке Бекетта, затем следующую. Он сознавал собственное безрассудство, но ничего не мог с собой поделать и таял от наслаждения.

– Я думал, ты будешь стесняться.

Клэр распахнула полы рубашки.

– Да? – Она лукаво наклонила голову. – Невинная пятнадцатилетняя девочка осталась в далеком прошлом.

– Это не так, по крайней мере не совсем. Прошлое не такое уж и далекое.

– Перед тобой вдова и мать троих детей. – Клэр стянула рубашку, кинула ее поверх пиджака. – Ты, наверное, слышал, каким образом делают маленьких мальчиков?

– Краем уха.

– Я обожаю моих мальчишек. – Она медленно провела рукой по обнаженной груди Бекетта, закрыв глаза от удовольствия. – И мне очень понравилось их делать.

Клэр повернулась спиной, забрала наверх распущенные по плечам волосы.

– Поможешь?

Медленно, сантиметр за сантиметром Бекетт расстегнул молнию на платье. Как во сне, подумал он, – зыбко, призрачно и сладко. И в то же время ощущения острые, как в самой настоящей реальности: жаркие и волнующие.

Платье упало на пол, Клэр перешагнула через него, вновь повернулась к Бекетту лицом и потянулась к нему.

Это уже не сон. Она стоит перед ним наяву, а не в мечтах, и желает его так же сильно, как он ее. Наяву, а не во сне он может прикоснуться к шелковистой коже, почувствовать, как сильно и быстро бьется сердце Клэр у него под рукой.

Она сама увлекла его на кровать. Провела пальцами по волосам, шее, спине – и все это в поцелуе. Клэр двигалась под ним, гибкая, сексуальная, невероятно соблазнительная. Бекетт был уверен, что хорошо знает ее, однако даже не подозревал, что внутри Клэр живет столь горячая, страстная женщина. Он полностью покорен, в ее власти вознести Бекетта Монтгомери на небеса или низринуть в пучины ада.

Клэр чувствовала, что ее тело живет, пульсирует, яростно жаждет ласк. Загрубелые мужские ладони пробудили огонь под кожей, кровь в жилах, ее самое. Мускулы на руках Бекетта, упругий пресс, тяжесть его веса, изгиб спины – Клэр было мало, мало… Их дыхание вновь смешалось в обжигающем поцелуе, а затем губы Бекетта скользнули к груди Клэр. Она потрясенно выдохнула, охваченная восторгом и желанием, оставила жалкие попытки контролировать эмоции и отдалась чувствам.

Они лихорадочно раздели друг друга, не промолвив и слова – все слова сгорали в пламени страсти, – и вновь рухнули на постель. Клэр, точно лоза, обвила Бекетта руками и ногами, все подалась вперед, словно бы предлагая – нет, требуя.

Когда он вошел в нее, Клэр вскрикнула, и в ее возгласе прозвучала радость высшего женского наслаждения. Чувствуя дрожь, которая сотрясала Клэр, Бекетт попытался сдержать себя, но она вновь жарко прильнула к нему, и этот мощный импульс моментально лишил его воли. Бекетт взял ее, поднимаясь и опускаясь на горячей волне желания до тех пор, пока не достиг собственного пика и не упал, счастливый и опустошенный.

Клэр никак не могла перевести дыхание, сбившееся, когда на вершине блаженства она то ли расплакалась, то ли испустила торжествующий вопль. Кажется, и одно и другое, ведь ей отчего-то хотелось и плакать, и кричать от радости.

– Я способен на большее, – пробормотал Бекетт, зарывшись лицом в ее волосы.

– М-мм?

– Я способен на большее. В этот раз слишком поспешил.

– Нет, это я поспешила, и спасибо, что поддержал темп. Боже мой, Бекетт… – Клэр вспомнила: в момент кульминации она урчала, точно кошка. Что ж, даже лучше. – Пожалуйста, не отодвигайся, полежи так. – Она обняла Бекетта, не желая отпускать.

Он остался рядом – весьма охотно – и лишь приподнялся на локтях.

– Клэр Мерфи, то есть Брюстер, только посмотри на себя. Вся растрепанная, запыхавшаяся… Клэр, ты чертовски красива.

– Мне нравится быть растрепанной, запыхавшейся и чертовски красивой. Кстати, Бекетт Монтгомери, посмотрел бы ты сейчас на себя! Довольный и гордый, дальше некуда.

– Ну еще бы, я ведь только что уложил в постель хозяйку книжного магазина, разбившую сердца мужчин всего города.

Клэр хихикнула и ущипнула его пониже спины.

– Эй, советую не хвастаться победой на каждом углу.

– Я собирался дать объявление в местную газету.

Клэр с удовольствием глядела в лицо Бекетта, сейчас такое спокойное и расслабленное, в синюю глубину его глаз.

– Не забудь сказать, что я была великолепна.

– Тем более что это чистая правда. – Бекетт наклонился и поцеловал ее. – Ты выпила меня до дна.

– Приятно сознавать, что я не утратила прежних навыков.

Бекетт прижался губами к плечу Клэр – взял паузу. Он не хотел представлять ее с другим, пусть даже с мужем. Глупо? Возможно. Эгоистично? Да, наверняка, но здесь, сейчас он этого не хотел. Бекетт немного помолчал, ожидая, пока досадное чувство испарится.

– Мечтаю увидеться с тобой завтра.

– Ох нет, завтра я не смогу уйти из дома. Дети.

– Можно никуда не уходить или взять их с собой.

– Завтра они приглашены на день рождения. Такие мероприятия обычно затягиваются. Если хочешь, приходи к нам на ужин в воскресенье. Правда, мы сядем за стол раньше обычного, потому что в понедельник всем в школу.

– Во сколько?

– В половине шестого.

– Обязательно приду.

Бекетт перевернулся на бок, сел в кровати и сжал ладонь Клэр.

– Я должен идти.

Клэр обхватила себя руками и притворно поежилась:

– Уйдешь и оставишь меня одну в пустом доме, где даже собаки нет?

– А-а, так тебе вовсе не страшно? – улыбнулся Бекетт.

– Нет, я схитрила. Надо же было как-то завлечь тебя в постель.

– Молодчина.

– А теперь мне придется придумывать, как бы тебя удержать.

– Клэр, я бросил машину на подъездной аллее. Соседи увидят ее, особенно если она простоит там до утра.

Клэр села в кровати. Надо же, он волнуется о ее репутации.

– Бекетт?

– Что?

– Дадим людям повод посудачить.

12

В понедельник утром, задолго до открытия «Весты», Клэр воспользовалась своим ключом, чтобы попасть в ресторан. Услышав жужжание огромного миксера, она направилась прямиком на кухню, где Эйвери замешивала тесто.

– Привет. Хотела поговорить с тобой до… – Клэр замерла на месте и вытаращилась на подругу, которая невозмутимо скатывала в колобки уже замешанное и порезанное на порции тесто. – Что с твоими волосами?! Они… малиновые? Ты покрасилась!

– У тебя был секс.

– Я… Ты выкрасила волосы, потому что у меня был секс?

– Нет. Как раз потому, что у меня-то секса не было… Шучу, не из-за этого, конечно. – Продолжая катать колобки, Эйвери шумно выдохнула. – Разве что отчасти. В основном просто захотелось разнообразия. Чего-нибудь бодрящего.

– Уж взбодрила так взбодрила.

Эйвери опустила глаза на свой далеко не безупречный передник, на поношенные матерчатые тапочки «Олд Нейви» с цветными вставками.

– Я погрязла в рутине, Клэр. Нет, я сама – ходячая рутина.

– Ничего и не рутина. Мне нравится цвет. Такой… живенький.

– Мне тоже нравится. Наверное. – Руки Эйвери были выпачканы мукой и тестом, поэтому она почесала подбородок о плечо. – Утром я посмотрела на себя в зеркало и перепугалась до полусмерти. Забыла, что с вечера покрасила волосы, и отшатнулась: «Э-э, кто это?!» Ладно, это всего лишь оттеночный шампунь. Немного похожу так, а там, глядишь, он и смоется.

Слава богу, мысленно порадовалась Клэр.

Ловкими и проворными движениями Эйвери поместила скатанные колобки в формы, чтобы тесто поднялось.

– Вернемся к нашим баранам. У тебя был секс в пятницу вечером и…

– И всю ночь до утра субботы.

– Похваляются только ничтожества, великие хранят молчание. Разве я тебе не лучшая подруга?

– Лучшая подруга на веки вечные. – Клэр показала пальцем на сердце.

– И что я получаю? Жалкую эсэмэс: «Провела ночь с Б. Великолепным».

– Я ведь оставила тебе на автоответчике кусочек песни Шании Туэйн. Ну, этот: «Я вновь настоящая женщина».

– Спасибо, позабавила, но, по-моему, лучшая подруга заслуживает более подробного освещения событий.

– В субботу здесь праздновали день рождения. Ты работала… до полуночи?

– Примерно.

– Я не привыкла заниматься любовью в таких количествах. В субботу завалилась спать сразу, как уложила детей. В воскресенье, как обычно, я ни одной минуты не потратила на себя, а ты опять работала.

– Видишь? Я – воплощение рутины.

– Ерунда. – Клэр положила руки на плечи Эйвери, встряхнула и обняла ее. – Я специально пришла сегодня пораньше, чтобы поговорить с тобой. Мне правда очень надо поговорить с лучшей подругой.

– Подлизываешься? Ну-ну, давай. Я разберусь с тестом, а ты продолжай.

– А почему так много теста? Сегодня же понедельник.

– Во-первых, в восемь – частная вечеринка, а во-вторых, по журналу значится дневной заказ на шесть больших пицц. Валяй, рассказывай.

– Все было чудесно. Ужин…

– Ужин у меня был, секса не было. Перемотай вперед.

– Н-ну…

Клэр поведала Эйвери о сомнениях, которые мучили ее по дороге из ресторана, и о том, как резко поменяла планы на пороге собственного дома.

– Включила маленькую девочку? «Ой, я так боюсь заходить в огромный пустой дом, не найдется ли храбрец, который меня проводит»?

– Точно.

– Рада, что хорошо тебя изучила.

– Он почему-то решил, что должен действовать постепенно, шаг за шагом. Я поняла, что если срочно чего-нибудь не предприму, то мы останемся в той же поре до самого Рождества. В общем, рванула с низкого старта и устроила Бекетту тест-драйв.

В голубых глазах Эйвери заблестели искорки смеха и промелькнула гордость за подругу.

– Теперь я знаю. – Довольная собой и всем миром, Клэр повела плечами. – Ко мне словно бы вернулась та часть жизни, которую я упрятала на самую дальнюю полку. Рядом с Бекеттом я испытываю чувства, о которых давно забыла. Не только в физическом плане, хотя и это, надо сказать, было просто восхитительно.

– Медленно и нежно или бурно и страстно?

– К утру субботы мы, кажется, перепробовали и то и другое. Вместе, по отдельности и в разных вариациях.

– У-у, мне уже завидно. – Эйвери накрыла формы и пошла отмывать руки. – Рада за тебя, хоть и завидую. И за твоего красавчика тоже рада. Бек всегда неровно к тебе дышал.

– В этом-то и проблема. Я не та Клэр Мерфи, к которой он неровно дышал. Нужно, чтобы он захотел быть рядом с женщиной, которой я являюсь теперь.

– Думаешь, он просто пытается воплотить в жизнь мечту юности?

– Не знаю. И не знаю, разобрался ли он сам. Пока не буду зацикливаться на этой мысли. Мне нравится этап узнавания друг друга. Все в жизни меняется. Посмотрим, как пойдет.

* * *

Следующие две недели Бекетт провел, перепрыгивая с проекта на проект. Он работал в мастерской, контролировал приемку строительных материалов и старался улучить время, чтобы побыть с Клэр. Пока монтажники укладывали плитку на первом этаже, строительная бригада переключилась на наружные работы.

И вот наступил день, когда Бекетт и его братья стояли перед парадным входом, обозревая готовую террасу и крыльцо со ступеньками.

– Что я говорил? Сияет, – удовлетворенно произнес Бекетт.

– Еще бы, так залакировано. – Райдер присел на корточки, провел рукой по дереву. – Гладкое, как стекло. Покрытие уже высохло по всей толщине слоя.

– Подозреваю, что эту дорожку облюбуют скейтеры, – усмехнулся Оуэн.

Райдер поднял глаза на среднего брата:

– Тогда мы надерем пару задниц и постараемся, чтобы об этом узнала вся округа. Ну что, снимаем это уродство? – Он показал большим пальцем на синий брезент. – Пусть люди посмотрят, над чем тут пыхтела целая команда.

– Хорошо, давай снимем, – кивнул Бекетт, – только нужно натянуть ограждающую ленту, чтобы здесь не топтались все подряд.

Пожалуй, это один из самых приятных моментов в его жизни, решил Бекетт прохладным сентябрьским утром, пронизанным запахом осени, когда брезентовая завеса наконец упала.

Чтобы полюбоваться фасадом в полную высоту, братья Монтгомери перешли на другую сторону улицы, где рядком стояли школьные автобусы, ожидавшие своих пассажиров. Проезжающие машины сбавляли скорость, водители вытягивали шеи, разглядывая открытое взорам здание.

Гостиница действительно смотрелась очень красиво. Еще не в парадном облачении, но все равно красавица, подумал Бекетт. Терраса первого этажа была отделана полированным деревом – впечатляя глубиной и благородством цвета, оно сверкало на фоне старинных каменных стен и выводило на свет оттенки золота и умбры. Терраса была широкой и просторной, со ступенями по всей протяженности. Темный колер древесины приятно контрастировал с более мягкими тонами столбиков и перил. Терраса второго этажа, возвышающаяся над первым, создавала впечатление изящества, прибавляя к солидности неуловимый шарм.

– Конечно, когда сам возводишь здание, то видишь, как оно меняется, – задумчиво произнес Оуэн, – но все равно ты сидишь либо внутри, либо на крыше, поэтому не воспринимаешь картину в целом. Черт побери, мы молодцы. Высший класс!

– Ты прав. Момент исторический. – Райдер вытащил телефон, навел камеру на гостиницу и сделал снимок. – Все, запечатлел для вечности. Можно возвращаться к работе.

– Отправь фото маме, – посоветовал Райдеру Бекетт.

Оуэн отрицательно покачал головой.

– Я говорил с ней сегодня утром. Она собирается приехать сюда, так пусть лучше увидит все воочию.

– Согласен, – кивнул Бекетт. – В ближайшее время наша гостиница будет притчей во языцех.

На обратном пути к отелю братья придирчиво рассматривали цвета и контуры здания. В помещении они разделились: Оуэн отправился проинспектировать укладку плитки, Райдеру предстояло взяться за устройство кессонированного потолка в столовой, а Бекетт двинулся на третий этаж, но, привлеченный запахом жимолости, задержался на втором.

– Тебе нравится? – пробормотал он, заглянув в «Элизабет и Дарси». – Здесь уже не так уныло, да?

Повинуясь внезапному импульсу, он пересек комнату и вышел на террасу. Окинул взором город, прямую линию Центральной улицы с ее домами, магазинчиками, крытыми входами и мощеными тротуарами. Посмотрел дальше – на освещенные солнцем поля, плавные изгибы холмов, цепь гор, упирающихся в синее осеннее небо.

– Чудесно, – произнес Бекетт, обращаясь то ли к себе самому, то ли к зданию, то ли к призраку.

Другие люди стояли на этом месте до него, когда улица представляла собой разъезженную грунтовую дорогу, по которой скакали всадники, катили экипажи; когда сюда пришли солдаты, чтобы сражаться в этих полях, среди этих холмов и гор. Мертвых похоронили, над их могилами выросла зеленая трава.

– И ты тоже? – спросил Бекетт у аромата жимолости. – Ты здесь была? Стояла на балконе? Ты приехала в карете или в автомобиле? Когда? От чего умерла? Почему не уходишь?

Она пока не готова давать ответы, подумал Бекетт. Женщины умеют хранить свои тайны. Он опустил глаза на фасад книжного магазина. Клэр, наверное, еще не пришла – слишком рано. Собирает мальчиков в школу, готовит завтрак, проверяет ранцы. Вспоминает ли она про Бекетта, занимаясь повседневными делами? Выглядывает ли из окошка кабинета в надежде увидеть его, гадает ли, чем он занят, ждет ли следующей встречи? Тоскует ли по нему ночами так, как он тоскует по ней? Бекетту хотелось в это верить.

Он заметил, как одна из сотрудниц салона красоты, Шерри, отперла ключом парадную дверь, бросила взгляд через плечо и застыла, обомлев от изумления. Бекетта переполнило чувство гордости, он расплылся в улыбке. «Еще не все готово, – мысленно произнес он, – освещение, скамейки, клумбы и многое другое, но когда мы нарядим нашу красавицу, она произведет настоящий фурор».

Возвращаясь с террасы в номер, Бекетт краешком глаза уловил какое-то движение, но, едва повернулся, нечеткий контур мгновенно растаял в воздухе: только что был и уже исчез. Дверь, которую Бекетт закрыл за собой, открылась настежь. От неожиданности он резко шагнул назад, сердце в груди екнуло. Он мог бы поклясться, что расслышал слабый отзвук смеха.

– Да уж, забавно.

Бекетт вновь подошел к двери, закрыл ее. Как только он направился к выходу, дверь распахнулась вновь. Это повторилось еще дважды. Возможно, призрачной обитательнице отеля нравится свежий воздух или красивый вид с террасы, но Бекетту некогда играть в игры.

– Послушай, я не могу оставлять дверь открытой, – сказал он вслух. – Сама понимаешь, здесь полно голубей, которые к тому же гадят. Давай не будем пускать их в комнату, хорошо?

Пока Бекетт говорил, дверь приоткрылась на несколько сантиметров, словно дразня его, потом захлопнулась.

– Спасибо.

На всякий случай он выждал немного, прежде чем покинуть номер. «Надо же, только что выиграл спор с привидением», – усмехнулся Бекетт, поднимаясь по лестнице. История – хоть в книжку записывай.

В самом начале десятого день добавил Бекетту радости: зазвонил сотовый, на дисплее высветился номер книжной лавки. Он отложил рулетку в сторону.

– Привет.

– Бекетт, у меня нет слов описать, как это красиво. Я открыла магазин, вошла в свой кабинет, выглянула в окно и… просто не поверила глазам.

– Мы убрали брезент несколько часов назад.

– Конечно, ты рассказывал, как будет выглядеть гостиница, и я сама кое-что видела, но все равно впечатление потрясающее. Все, кто проезжает или проходит мимо, останавливаются и открывают рты.

– Знаю. Я как раз вышел с террасы второго этажа. – Бекетт вскинул руку, улыбнулся.

– Погоди-ка минутку.

В трубке что-то зашуршало, затем последовало сдавленное ругательство. Бекетт услышал – и увидел, – как открылось окно кабинета напротив. Клэр высунулась из него, красивая и яркая, как подсолнух, отчего Бекетт заулыбался еще шире.

– Доброе утро, Бекетт, – сказала она ему в ухо.

– Доброе утро, Клэр.

– Ты, должно быть, наверху блаженства.

– Как минимум наверху Центральной улицы. Приходи ко мне, ты должна посмотреть на гостиницу отсюда. На самом деле красота невероятная. Ты еще не видела плитку!

– Никак не могу. Накопилась куча бумажной работы. Думала заняться ею вчера вечером, но ничего не успела: проверочная по истории, таблица умножения, научная викторина и в довершение ночной кошмар.

– От научных викторин у меня тоже случались кошмары.

– Дело не в викторине. Во сне орудовали пришельцы со щупальцами, как у осьминога.

– Понимаю.

– Кошмар приснился Лиаму. Он закричал и разбудил братьев, а Мерфи решил, что самое время поиграть. В общем, с утра я наверстываю работу, а потом у нас автобусная экскурсия, так что мне, видимо, придется восхищаться красотой отеля «Инн-Бунсборо» только из окошка.

Ему мало, осознал Бекетт, катастрофически мало только видеть Клэр, разговаривать с ней через улицу.

– Знаешь что? Приходи вместе с детьми, когда заберешь их из школы. Устроим для них экскурсию, потом накормим пиццей.

– А уроки кто делать будет?

– Какая ты строгая мамочка! Хорошо, после того, как мальчики сделают уроки.

– Уверена, они примут предложение на ура, но могу сказать по опыту: раньше половины пятого мы не справимся.

– Ничего, я подожду.

С лестницы загромыхал голос Райдера:

– Бекетт, черт тебя дери, когда будут размеры?

– Кажется, нам обоим стоит вернуться к работе, – улыбнулась Клэр. – Спасибо за прекрасное зрелище. Поговорим позже.

– Рад был увидеться с тобой, Клэр.

* * *

Бекетт провел весь день на подъеме. Всякий раз, когда он выходил на улицу и люди останавливали его, чтобы поговорить об отеле, сердце начинало биться чуточку быстрее. Приятное возбуждение не оставило его и к вечеру, когда рабочие уже разошлись по домам. В конце дня Бекетт собрал братьев на обычную оперативку, в ходе которой они всегда обсуждали дела, запланированные на завтра.

– Давайте поговорим в «Весте», – предложил Оуэн. – Такое событие, как сегодня, вполне заслуживает пива и пиццы.

– Не могу, – отказался Бекетт. – Клэр придет в гостиницу с мальчиками. Я проведу для них небольшую экскурсию, потом все вместе отправимся в «Весту».

– Вот видишь, что бывает, когда закадришь девчонку? – грустно покачал головой Райдер. – Даже нет времени попить пивка с родными братьями.

– Бек у нас теперь семейный мужчина, – веско произнес Оуэн. – Пожалуй, пора задуматься о пенсионных накоплениях и страховке.

– Катись к черту, вовсе я не…

– Больше никаких покерных турниров, никаких шумных вечеринок. – Райдер сочувственно похлопал Бекетта по плечу. – И забудь про бары с официанточками топлес, бедняга, тебе нужно копить на поездку в Диснейленд. Идем, Оуэн, съедим и выпьем его долю.

– Прощай, бурная молодость, – вздохнул Оуэн, удаляясь.

– Засранцы! – со смехом крикнул Бекетт вслед братьям, однако их шутливые подначки заставили его слегка поежиться. – Просто завидуете, что у меня есть женщина.

Он опустил глаза на планшет и постарался сосредоточиться на вопросах, которыми предстояло заняться завтра и в течение недели. Господи боже, ну какой он «семейный мужчина»? Да, он любит детей. Дети – это здорово, они забавные, умные, непосредственные, с ними всегда интересно, но Бекетт ни черта не знает о роли отца семейства. Он брат и сын, этим и ограничиваются его представления о семье, хотя он понимает, как важны эти узы. Ему никогда не доводилось… скажем так, возглавлять семью, нести ответственность за ее членов.

Он просто встречается с Клэр, их отношения еще в самом начале. Разумеется, ее сыновья составляют часть отношений – Бекетт был бы дураком, если бы отрицал это, – но ведь они просто друзья, он и мальчишки. Просто друзья. Шуточки Оуэна и Райдера заставили Бекетта задуматься – впрочем, именно этого братья и добивались. Он велел себе выбросить ненужные мысли из головы, но порадовался, когда стук в дверь ресепшн позволил ему отвлечься.

Бекетт вышел, миновал кухонные помещения и увидел через стекло Клэр с мальчиками. С важным видом он открыл дверь.

– Добро пожаловать в «Инн-Бунсборо». Вы бронировали номера заранее?

– Мы здесь по личному приглашению владельцев.

– В таком случае… – Бекетт отступил назад и сделал широкий жест, рассмешивший детей.

– Ты сказал, чтобы мы вошли через эту дверь, правильно? Я так привыкла к… О, какая красивая плитка! По ней уже можно ходить?

– Здесь, на кухне и в коридоре – сколько угодно, только не заходите в холл, там еще не затерты швы.

– Сколько простора, – заметила Клэр и поспешно добавила, обращаясь к сыновьям: – Ничего не трогать, ясно? И держитесь рядом со мной. Нам можно только туда, куда разрешит Бекетт.

– И это вправду все твое? – поинтересовался Лиам.

– Отель принадлежит моей семье. – Опять это слово… – Постояльцы будут подходить к стойке ресепшн, чтобы зарегистрироваться, и здесь же будет сидеть Хоуп.

– Тут не на чем сидеть, – подал голос Гарри.

– Не волнуйся, скоро будет на чем, – успокоил его Бекетт. – А для гостей отеля мы поставим кресла перед камином.

– Мама всегда хотела, чтобы у нас был камин. – Мерфи посмотрел на Бекетта снизу вверх. – Раз ты умеешь строить, сделай камин и для нее.

– Откуда тут эти старые кирпичи? – ткнул пальцем Гарри. – Почему стена не закрыта?

– Так и должно быть. Камень действительно старинный, поэтому мы оставили его на виду, чтобы выказать зданию уважение. Там – кухня. – Бекетт посмотрел на Клэр. – Скоро уже начнут устанавливать встроенную мебель, и это ознаменует завершение очередного этапа.

– Полностью согласна. Видите, мальчики? Вот тут Хоуп будет готовить завтраки.

– Гарри, не заходи за ленту, – предупредил Бекетт, видя, что мальчуган стоит на том месте, где монтажники закончили укладывать плитку.

– Я не захожу. А что это за маленькие штучки торчат?

– Распорки. Видишь, как ровно уложена плитка? – Бекетт начал было описывать процесс затирки швов, но оборвал себя, решив не загружать ребенка техническими терминами.

– А почему эти кусочки меньше по размеру?

– Здесь, на краю? Понимаешь, иногда плитку приходится резать, чтобы она встала на место. – Значит, Гарри все-таки интересно. – Для этого есть специальный инструмент.

– Покажешь?

– Покажу.

– Коверный узор восхитителен. – На всякий случай Клэр крепко держала Мерфи за руку.

– Что значит «коверный узор»? – полюбопытствовал Лиам.

Бекетт повел экскурсантов в столовую, но прежде ему пришлось рассказать, как выкладывают узоры из плитки, чтобы получился «ковер».

– Вы уже начали отделывать потолок! – воскликнула Клэр.

– Хотели проверить, получается ли все так, как спланировано. Теперь гораздо меньше шансов испортить деревянные бордюры и наличники.

Гарри указал на выложенную камнем арку в стене:

– Тоже ради уважения?

– Совершенно верно. Гостиница была первым каменным зданием в городе, важно это помнить.

– Мамин книжный магазин тоже старый. Лестница скрипит.

– Такое бывает.

– Если здание старое, откуда же новое крыльцо и ступеньки?

– Кто-то разобрал оригинальную террасу, но мы отстроили ее заново. – Бекетт открыл дверь, вышел наружу. – Конечно, выглядит несколько иначе, но, по-моему, отелю нравится. Мистер Баст дал нам старинные эскизы, я снял с них копии. Когда-нибудь посмотрите.

– Знаю, мистер Баст держит мебельный магазин и музей, – сообщил Лиам, вприпрыжку скача по ступеням террасы. – А в музее есть все-все-все! Правда, мумий нет.

– Может, он достанет и мумии.

– С этого угла тоже смотрится очень красиво. – Клэр шагнула на террасу, бросила взгляд на «Весту», затем на свой магазинчик. – Все, кто заходил сегодня в книжный, только и говорили, что о гостинице. Я сама с полдюжины раз открывала дверь и любовалась… Мерфи!

Клэр метнулась внутрь как раз вовремя: малыш уже поднялся до половины лестницы, ведущей на второй этаж.

– Спускайся немедленно. Я ведь запретила подниматься наверх без взрослых.

– Я просто хотел поговорить с той тетей. – Мерфи задрал голову и улыбнулся улыбкой ангелочка. – Ладно, до свидания, – вздохнул он.

– С какой еще тетей? С кем ты сейчас попрощался? – Клэр сняла сына с лестницы.

– Ну, с той, которая на втором этаже. Она поздоровалась со мной и откуда-то знает, как меня зовут.

– Бекетт, там кто-то есть? – всполошилась Клэр.

– Пойду посмотрю.

Он уже знал, в чем дело, но ради спокойствия Клэр обошел второй этаж.

– Никого, – сообщил Бекетт, вернувшись.

– Наверное, ушла на бал, – предположил Мерфи. – Она будет жить здесь вместе с Хоуп?

– Вполне возможно. – Бекетт задумчиво посмотрел наверх. – Говоришь, она собиралась на бал?

– Кажется, да. На ней было длинное платье. Женщины наряжаются в длинные платья, когда идут на бал. А теперь можно на второй этаж?

– Конечно, можно, – кивнул Бекетт. – Клэр, ты не возражаешь?

– Нет, но… мы еще поговорим на эту тему. Мерфи, не отходи от меня ни на шаг.

* * *

Поскольку в гостинице Клэр не отпускала мальчиков от себя, Бекетту пришлось ждать, пока вся компания не придет в пиццерию, где остаться наедине – более или менее – оказалось совсем нетрудно. Все, что для этого потребовалось, – горсть двадцатипятицентовиков.

– Клэр, я понял: ты не хочешь говорить в присутствии детей, но сейчас мы можем обсуждать что угодно, хоть нашествие двухголовых лягушек, твои сорванцы и не обернутся. Это было нечто такое…

– Понятия не имею, что произошло и как назвать это… создание. Знаю только, что мой младший сын в одиночку полез наверх к… чем бы или кем бы это ни было.

– Она не опасна.

– Нет никакой «ее», – упорствовала Клэр. – А если и есть, с чего ты взял, что она не опасна?

– Мы целыми днями находимся в здании.

– Вы – взрослые мужчины.

– Я много раз бывал в отеле совсем один. Например, как раз сегодня мы с ней немножко поспорили, стоит ли оставлять дверь террасы открытой.

– Может, она хотела столкнуть тебя с высоты?

Бекетт чуть не расхохотался, но сдержал себя, сознавая, что для Клэр это далеко не шутка.

– С какой стати?

– Откуда мне знать с какой? – в ее голосе зазвенело раздражение. – Даже не верится, что мы всерьез говорим на эту тему. Сидим и говорим о призраке, с ума сойти! Ради всего святого, Бекетт! – Клэр схватила бокал с минералкой, едва официантка поставила его на стол.

– Все в порядке? – подняла брови девушка.

– Да, Хезер, спасибо, – непринужденно улыбнулся Бекетт.

Подождав, пока Хезер удалится, он мягко произнес:

– Мы говорим на эту тему, потому что ты обеспокоена. Мерфи совсем не испугался.

– Он еще ребенок.

– Верно. Полагаю, именно по этой причине он сумел ее увидеть. Я слышал, дети более открыты для подобных контактов.

– Мало ли что ты слышал. Я никогда не верила и не верю в эти сказки. Просто безумие какое-то.

Понимая, в каком настроении находится Клэр, Бекетт попытался разрядить напряжение:

– Давай считать, будто ты – агент Скалли, а я – агент Малдер. Хотим мы верить или нет, факт остается фактом: Мерфи ее видел. Он сказал, волосы как у тебя – значит, Лиззи – блондинка. Идем дальше: длинное платье. Очевидно, она из той эпохи, когда женщины носили платья в пол, восемнадцатый или девятнадцатый век.

– О господи.

Бекетт накрыл ладонью ладонь Клэр, крепко сжал ее пальцы.

– Я никогда бы не позволил, чтобы с Мерфи что-то случилось – с ним, с остальными твоими детьми и с тобой, Клэр. Если бы я хоть на секунду допускал, что Лиззи стремится причинить вред, то нашел бы способ… ну, изгнать ее, что ли. Кажется, это называется экзорцизм. Знаешь, в чем все дело? – Бекетт немного подался вперед. – Ты насмотрелась ужастиков вроде «Ведьмы из Блэр» и «Полтергейста», начиталась таких же книг, и для тебя призрак и зло – понятия неотделимые.

– В книгах призраки не всегда злые.

– Вот видишь.

– В книгах, Бекетт. Я никогда не сталкивалась с привидениями в реальной жизни. Я очень испугалась, увидев, как Мерфи поднимается по лестнице и улыбается в пустоту.

– У меня есть теория. Изложу вкратце, пока не кончились четвертаки и не принесли пиццу. Лиззи нравится, что мы восстанавливаем здание, можно сказать возвращаем его к жизни. Полагаю, ей приятно, что в отеле находятся люди.

– По-твоему, мало того, что призрак существует, так он еще и дружелюбный!

– Почему бы и нет?

– Причин множество.

– Вот вам аргументы, агент Скалли. Чем дальше мы продвигаемся с ремонтом, тем чаще она появляется. В первый раз попав внутрь, я ничего не почувствовал, но позже, когда мы начали снимать замеры, у меня возникло ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Признаюсь, у меня мурашки по спине побежали. Потом я начал улавливать запах жимолости. Не каждый день, но чаще и чаще. Сегодня мы сняли брезент – а это большое дело! – и вот пожалуйста.

– Не хочу, чтобы она ошивалась вокруг моих детей.

– Кто? – немедленно полюбопытствовал Мерфи, взобравшись на колени к матери.

– Неважно. – Клэр обняла сынишку, зарылась носом в его шею и щекотала до тех пор, пока он не расхохотался. – Никто не смеет обижать мужчин семьи Брюстер.

Тут нечем крыть, подумал Бекетт, жуя пиццу. После того как Клэр увезла мальчиков домой, он вернулся в отель и с удовольствием прошелся по законченному участку пола, размышляя о том, что совсем скоро временную лестницу сменит постоянная. Может, сейчас опять случится что-то необычное? Нет, все спокойно. А что, если она – Лиззи – обиделась? Женщины – хоть живые, хоть призрачные – страшно обидчивы.

– Ты ее напугала, – вполголоса произнес Бекетт. – Для Клэр нет ничего важнее детей, а Мерфи к тому же самый младший. Она просто разнервничалась, вот и все.

По-прежнему ничего.

– Чем я заслужил такое прохладное отношение? Я ведь не сделал ничего плохого. Клэр нужно время, понимаешь? Большинство людей на ее месте тоже перепугались бы. Даже я, хоть и привык к тебе, иногда вздрагиваю от неожиданности.

И опять ничего.

– Дай ей немного времени, хорошо? Тем более что Клэр придется постоянно бывать здесь, когда мы закончим ремонт и займемся интерьером. Кстати, управляющая гостиницей – одна из ее подруг. Мы предоставили Хоуп апартаменты на третьем этаже, поэтому Клэр и Эйвери будут ее частыми гостьями. По завершении ремонта, когда Хоуп поселится на третьем этаже, тебе уже не будет одиноко.

Дверь на террасу в номере «Элизабет и Дарси» приоткрылась. Вечер, вокруг никого… Бекетту стало слегка не по себе.

– Согласен, проветрить комнату не помешает, – проговорил он и вышел на террасу, где запахло жимолостью. – Ты подружишься с Клэр, когда узнаешь ее поближе. Она замечательная. Она просто испугалась, что ты причинишь вред Мерфи, и… – Бекетт не договорил: дверь с треском захлопнулась. – О, ты у нас девушка с характером. – Он вновь открыл дверь. – Я же не сказал, что одобряю ее поведение. Допускаю, что Клэр чрезмерно опекает своих детей. Ее муж погиб, знаешь? Идиотская, бессмысленная война… Он даже не увидел Мерфи. Клэр убеждена: дети – это все, что у нее есть в жизни, все, что осталось от мужа, поэтому она должна быть уверена в их безопасности. Разве с этим поспоришь?

Дверь открылась еще на несколько сантиметров. Извиняется и показывает, что понимает, решил Бекетт.

– Пожалуйста, дай ей время привыкнуть. А теперь я пойду – меня ждет кое-какая работа дома. – Он махнул рукой в сторону перекрестка. – Завтра у нас жаркий денек: начнут укладывать плитку в ванных комнатах. На это уйдет какое-то время, но результат того стоит. Я вернусь утром. Пока. – Бекетт вошел с террасы в номер, закрыл дверь, постоял. – Ты все же не открывай ее, ладно? – Подождал еще чуточку, с удовлетворенным видом покинул номер, спустился вниз и запер черный ход.

Перейдя на другую сторону улицы, Бекетт оглянулся. На долю секунды ему показалось, будто на террасе, прислонившись к косяку, стоит прозрачная женская фигура. Дверь, однако, осталась закрытой.

13

Злая, измотанная, Клэр притащилась в книжный, мечтая хотя бы о десяти минутах покоя. Испытала острый приступ жалости к себе, такой необходимой в эту минуту. Черт побери, хозяйка она тут или кто? Должна же у нее быть возможность взять выходной и заняться чем-то приятным, например… Примеры в голову не приходили. Просто у нее нет настроения заниматься приятными вещами. Ей хочется посидеть в тишине и одиночестве – блаженном одиночестве! – глядя в пустоту. Хотя бы несколько часов.

– Доброе утро! – бодро поздоровалась Лори из-за компьютера. От ее широкой улыбки у Клэр моментально заболела голова. – Как дела?

– Как мои дела? На аркане таскала троих мальчишек к стоматологу, всю дорогу туда и обратно слушала их нытье и препирательства. Они не прекратили грызться, даже когда я высадила их у школы. Кто знает, может, учителя уже подписали ордер на мой арест?

Улыбка Лори померкла и сменилась сочувственным взглядом.

– Не лучшее начало дня.

– Со всеми случается. – Клэр бросила сумочку и портфель на ступеньки. Раз уж от мечты о выходном и тишине придется отказаться, перед началом работы ей требуется хотя бы чашка кофе. Работа удрала от трех воинственно настроенных мальчишек, взобралась на стремянку и показывала оттуда язык.

– Я немного похандрю, – предупредила Клэр, наливая себе кофе, – и постараюсь не думать о том, что на следующей неделе у нас плановый визит к педиатру. Сбежать из дома, что ли?

– Ты слишком много трудишься.

– У меня нет сил и желания спорить. Равно как и вспоминать о том, что стоматологи и педиатры требуют оплаты за оказанные услуги.

– Извини, тебе оставили три записки.

– Три? – Так, придется добавить в кофе карамели. – Мы же открылись только полчаса назад!

– Сожалею. Гм, и еще… В уборной на складе течет потолок. Мне правда очень жаль.

По всей вероятности, придется платить сантехнику. Даже карамель не способна подсластить горечь этого утра.

– Ясно.

– Может, заодно и очистишь помещение от хлама.

– К тому времени, как я разгребу старый хлам, тут же откуда-то возьмется новый. Это как чудо умножения хлебов и рыб, так что не буду откладывать дело в долгий ящик.

Лори помахала стопкой желтых листочков для записи, выжидающе улыбнулась.

– Да, сперва просмотрю сообщения, – кивнула Клэр. – Если что, я наверху. Очень надеюсь, что в течение ближайшего часа «если что» не случится. – Она протянула руку за листочками и обнаружила, что Лори крепко удерживает их. – Послушай, я должна прочесть эти записки и отзвониться клиентам.

– Знаю, но… – Лори слегка подпрыгнула на стуле, потянула листочки на себя и мотнула головой, показывая куда-то вниз.

– Лори, ради всего святого! Что с тобой стряслось? Ты официально отлучена от кофеина до тех пор, пока… Ах! Ах ты боже мой! – Клэр отпустила листки и схватила руку Лори, ту, на которой сверкало камнем изящное помолвочное кольцо.

– Я выхожу замуж! – радостно воскликнула Лори.

– Это я уже поняла. Кольцо просто восхитительное.

– Правда? Глаз не могу отвести, все любуюсь и любуюсь. Думала, ты никогда не заметишь.

– Жалость к себе и протечки в туалете затмили передо мной белый свет. Когда состоялось счастливое событие?

– Тайлер сделал предложение вчера вечером. В последнюю неделю он вел себя так странно, что я даже опасалась, не собирается ли он порвать со мной.

– Тайлер от тебя без ума. Это все знают, – прибавила Клэр, поворачивая ладонь Лори, чтобы рассмотреть кольцо под другим углом.

– И все равно он вел себя непонятно. А вчера вдруг с самым серьезным видом заявляет, что нам нужно пройтись по парку. Я не знала, что и думать.

– Ужасно за тебя рада. – Клэр отставила кружку с кофе в сторону, чтобы обнять Лори. – Значит, ты ничего не подозревала?

– Ничегошеньки. Представь, мы вместе уже два года и все как-то присматривались, притирались друг к другу. Но я даже и предположить не могла… – В карих глазах Лори заблестели слезы счастья. – Клэр, он в самом деле встал на одно колено, прямо там, на эстраде для оркестра в Шейфер-парке!

– Да что ты говоришь! Как романтично.

– Да, да! И все же кто бы мог подумать? Я обожаю Тайлера, обожаю. Если бы он бросил меня, я бы, наверное, его убила. А он взял и… вот, – она опять вытянула руку с кольцом, – мы женимся. Я чуть не лопнула от нетерпения, дожидаясь тебя.

– Дай взглянуть еще разок.

Лори с восторгом выполнила просьбу и покрутила рукой.

– Он сам выбирал!

– Очень красивое кольцо, очень. Когда у вас…

Звякнул дверной колокольчик, в магазин вошли двое покупателей.

– Договорим позже, – сказала Клэр Лори.

Только через полчаса она смогла подняться наверх, привести в порядок мысли и успокоиться. Сделав звонки тем клиентам, которые оставили для нее сообщения, Клэр вспомнила о протечке на потолке и поспешила вниз. Скрючившись на полу в уборной, она подставила под медленно капающую воду ведерко. В этой позе ее и застала Эйвери.

– Сегодня утром я отправила тебе миллион эсэмэс.

– Дантист, эмоциональная травма, помолвка, работа. Теперь вот труба течет. Господи, сколько всего сразу, а ведь еще и полудня нет!

– Лори поведала мне о помолвке с Тайлером. Рыдает счастливыми слезами. Кстати, уже скоро час.

– Шутишь!

– Так и есть, а я забежала всего на минутку. Хоуп приехала.

– Что? Когда?

– Около одиннадцати утра. Ты была бы в курсе, если бы потрудилась взять телефон. Рабочие из отеля уже занесли мебель, которую она привезла с собой. Она здесь!

– Может, надо помочь с вещами?

– Я толком не успела с ней поговорить. Постараюсь улизнуть из ресторана после обеденной толкучки; помогу Хоуп устроиться, распаковать чемоданы и все такое. А ты придешь?

– Я… Уже перевалило за полдень, – вздохнула Клэр. – Попробую договориться с Мэйзи, чтобы она присмотрела за мальчиками после школы.

– Если Мэйзи не сможет, Бекетт уж точно не откажется. Вы ведь помирились после ссоры влюбленных?

– Ссоры влюбленных?

– Так мне сказали. Пару дней назад вы сидели в моем ресторанчике и жутко ссорились.

– Мы не… Боже, Эйвери. – При всем том, подумала Клэр, Бекетт определенно был не прав. – Бекетт целый день работал, у меня язык не повернется просить его сидеть в няньках.

– Как хочешь. Постарайся прийти, пусть даже ненадолго. В конце концов, Хоуп – чужак в чужой стране.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

– Отлично. – Эйвери посмотрела на ведро, в которое с мелодичным звуком падали капли. – Попроси Бекетта починить трубу.

Клэр недовольно поморщилась, глядя на подругу, чьи волосы к этому моменту приобрели темно-бордовый цвет, изрядно разбавленный рыжиной.

– Он не нанимался мне в разнорабочие.

– В ситуации, когда спишь с мастером на все руки, который к тому же ладит с твоими детьми, есть дополнительная выгода: можно использовать его, если требуется помощь. Все, я убежала. Увидимся в квартире Хоуп.

Клэр не собирается использовать Бекетта. Все эти шесть лет она справлялась сама, без мужчин, хоть мастеровитых, хоть нет. Если она начала встречаться с Бекеттом, это отнюдь не превращает ее в неумеху.

Раздосадованная, Клэр решительно отправилась наверх, где держала сундучок с инструментами. Нужно всего-навсего взять разводной ключ и подтянуть стык труб. Это любому по силам.

– Пойду займусь протечкой, – сообщила Клэр Лори, спустившись на первый этаж. – Если кто-то позвонит, спроси, что передать. Я ненадолго.

– Уверена, что справишься? Я могу вызвать слесаря. Попрошу прийти кого-нибудь из гостиницы.

– Я подарю тебе на свадьбу набор инструментов.

– Лучше сексуальную ночнушку.

– Набор инструментов, и точка. – Клэр потрясла сундучком, который держала в руке. – Мужчины не всегда бывают рядом, так что ты должна уметь самостоятельно выполнять простые виды домашнего ремонта.

– Ну, как скажешь.

– Так и скажу.

Обретя еще большую решимость, Клэр направилась в уборную. Села на пол, открыла сундучок с инструментами. Ей уже приходилось слесарить – разбираться со скрипучими дверями, застрявшими ящиками. Клэр не раз укрощала главный кошмар всех родителей – игрушки с ярлыком «Требуется сборка». Замужем она волей-неволей научилась делать все необходимое, так как Клинта подолгу не бывало дома, и с тех пор продолжала набираться опыта. Едва ли Клэр могла позволить себе роскошь вызывать слесаря всякий раз, как где-то обнаруживалась протечка. Она перестала бы себя уважать, если бы обращалась к отцу, когда засорялись водостоки, начинала капризничать газонокосилка – кстати, уже не в первый раз – или происходили другие мелкие неприятности. Разумеется, она сама починит текущую трубу и не станет кричать на каждом углу «помогите!». Вооружившись разводным ключом, Клэр приступила к работе.

Через десять минут отчаянных усилий редкие капли превратились в тонкую, но непрерывную струйку. Ладно, ничего страшного. Клэр знает, в чем допустила ошибку. Нужно только…

– У тебя есть диплом сантехника?

Раскрасневшаяся от натуги, едва сдерживая проклятия, она обернулась. Бекетт.

– Я почти закончила.

– Можно взглянуть?

– Я уже почти закончила, – упрямо повторила Клэр.

Бекетт присел на корточки и мягко отобрал у нее разводной ключ.

– Кажется, здесь нужна прокладка. Пожалуй, у меня в машине найдется что-нибудь подходящее. Надо перекрыть воду на несколько минут.

– Я знаю, как перекрывать воду.

– Вот и займись этим, пока я найду прокладку, хорошо?

Бекетт выпрямился, поднял Клэр на ноги.

«Он сегодня не брился, – заметила Клэр, – да и подстричься не мешало бы. И еще от него пахнет опилками. Весь такой самодовольный «дай-ка-я-помогу-тебе-малышка» самец.

– Тебе позвонила Лори?

– Нет, а что?

Клэр лишь мотнула головой и пошла перекрывать воду.

Значит, понадобилась прокладка, размышляла она, глядя, как ловко и уверенно выполняет ремонт Бекетт. Она и сама могла бы догадаться насчет этой чертовой прокладки, и ей прекрасно известно, где их продают.

– Вот и все. Сейчас открою воду и…

– Я сама.

Бекетт лишь поднял брови, когда Клэр резко развернулась и вышла. Он пустил воду в раковину, проверил трубы и убрал инструменты в сундучок.

– С тебя причитается. – Легким движением он приподнял подбородок Клэр и поцеловал ее в губы. – Оплачено. Почему не позвонила мне?

– Потому что сама занялась ремонтом.

Бекетт обвел взором лицо Клэр. В его темно-синих глазах светились одновременно спокойствие и недоумение.

– Ты злишься на меня или на трубу?

– Я… – Она с трудом удержала готовое сорваться с языка ругательство. Бекетт ни в чем не виноват. – Дерьмовый день сегодня, вот и все. Спасибо за помощь.

– Не за что. Кстати, я могу приглядеть за мальчиками после школы, если желаешь помочь Хоуп обустроиться на новом месте.

– Тут что, повсюду жучки натыканы? – потребовала ответа Клэр. – Между гостиницей и книжным проведена внутренняя связь?

– Об этом мне ничего не известно, зато я разговаривал с Эйвери, когда ходил в пиццерию за итальянскими сэндвичами.

– Я сказала ей, что собираюсь позвонить Мэйзи.

– Да, и поэтому повторяю вопрос: ты злишься на меня?

– Нет, с чего бы? – сквозь зубы процедила Клэр. Она действительно злилась, хотя сама не понимала почему. – Не хочу, чтобы ты считал себя обязанным приходить по первому требованию: что-то ремонтировать, сидеть с детьми и выполнять прочую работу. Я сама способна решить все вопросы и решаю их уже не первый год.

– С этим никто не спорит, – невозмутимо произнес Бекетт, глядя в глаза Клэр. – Существует причина, по которой ты отказываешься принимать помощь, или это нежелание связано исключительно со мной?

– Нет. Да. О боже… – Клэр закрыла лицо руками. – У меня сегодня с утра не заладилось. Сперва возила всех троих к дантисту…

– Дырки в зубах?

– К счастью, нет, иначе все могло быть еще хуже. Ладно, если ты действительно свободен, мальчишки будут до чертиков рады потусоваться с тобой.

– Ради них охотно освобожу свой плотный деловой график.

– Гм. Хорошо, я заберу их из школы и велю делать уроки. Я обещала приготовить лепешки тако, если они будут спокойно вести себя у врача. Конечно, вели они себя отвратительно, но я закрою на это глаза: лепешки готовятся быстро и, если честно, мне так проще.

– Устроит, если я приду к четырем?

– Да, вполне.

– Тогда до встречи.

– Бекетт… Прости, что нагрубила. И еще раз спасибо за помощь.

– Все в порядке. – Бекетт шагнул к выходу, остановился. – Даже если ты все умеешь сама, Клэр, ты не обязана этим заниматься.

Может, и так, подумала Клэр, но забывать полезные навыки она не намерена.

* * *

Райдер наблюдал, как Бекетт убирает инструменты. Он всегда знал, когда младший брат в хорошем настроении, и потому счел момент подходящим, чтобы попытаться выяснить правду:

– Нам нужны руки в мастерской.

– Мои таланты востребованы в другом месте.

– Опять за няньку? Крепко она тебя захомутала, братишка.

Не говоря ни слова, Бекетт выразительно поднял средний палец.

– Тебе придется постараться, чтобы загладить вину после той ссоры в «Весте».

– После какой ссоры? – Теперь Бекетт все-таки повернул голову и мрачно посмотрел на брата. – Мы не ссорились.

– Я слышал другое.

– Мы обсуждали кое-какой вопрос. Если люди не способны отличить одно от другого… черт! – Он пнул переднее колесо пикапа. – Или она не способна, почем мне знать?

– Ты пытаешься понять ее, и в этом твоя первая ошибка. Никогда не пытайся понять женщин.

– С ней что-то происходит. Она мне чуть голову не отгрызла, когда я чинил трубу в книжном. Все дело в Лиззи.

– Клэр думает, ты флиртуешь со своим привидением?

– Она не мое привидение. Позавчера вечером Клэр жутко перепугалась: я устроил ей и детям экскурсию по гостинице, и Мерфи увидел Лиззи.

– Теперь уже и дети видят твои галлюцинации? – усмехнулся Райдер.

– Тебе прекрасно известно, что это не галлюцинация. – Бекетт указал большим пальцем на Балбеса, решившего помочиться на то самое колесо, которое он, Бекетт, только что пнул. – Отчего тогда твоя зверюга каждый день таскается в этот номер и сидит там часами напролет?

– Бек, это всего лишь пес. Как и в случае с женщинами, я не пытаюсь просчитывать его логику, – пожал плечами Райдер, хотя новостью заинтересовался. – Парень сказал, что видел ее?

– Он и вправду видел Лиззи. Я никогда не упоминал о ней при детях. – Бекетт в подробностях пересказал брату случившееся. – Клэр вышла из себя и разбушевалась.

– Ничего, успокоится. Принеси ей букет цветов или что-нибудь в этом роде.

– Да некогда мне за цветами бегать, и вообще… – Бекетт опять пнул колесо, – я не сделал ничего плохого.

– О, это весьма важный факт. – Райдер сочувственно закивал, а когда младший брат сел за руль, заглянул в окошко кабины. – Они всегда стараются выставить мужиков виноватыми, поэтому проще всего отвлечь их цветами. Твои шансы попасть в койку сразу возрастут.

– Циничный мерзавец!

– Я реалист, сынок. Иди нянчись с детишками, может, на женщину вроде Клэр это подействует как букет роз.

Вполне возможно, мысленно согласился Бекетт, заводя машину. Однако он проводит время с сыновьями Клэр не потому, что хочет загладить вину. Он просто помогает ей. Ему нравится помогать Клэр, он делает это с удовольствием. Рано или поздно Клэр привыкнет.

Едва он ступил за порог, вся команда возликовала. И самооценка, и настроение Бекетта подскочили вверх, когда мальчишки начали прыгать вокруг него, соперничая между собой за внимание, а потом засыпали вопросами и просьбами поиграть.

– Угомонитесь, – строго сказала Клэр. Положив руку на плечо Гарри, она повернулась к Бекетту. – Нам осталось доделать математику.

– Математику? Между прочим, я в ней силен.

– Я, наверное, никогда не доделаю эти дурацкие уроки, – проканючил Гарри.

– Думаешь? Закончим последнее задание, и ты свободен.

– Ты лучше иди, – обратился к Клэр Бекетт. – Мы все сделаем сами.

– Да, но…

– У нас нет времени на женщин.

– Мужская вечеринка! – восторженно взвизгнул Мерфи и напряг маленький бицепс, как показывал ему Бекетт.

– Мужские полтора часа, – поправила Клэр, подозрительно косясь на принесенный Бекеттом пакет.

– Даже не смотри, тебя это не касается. Здесь все только для мужчин. – Он проворно убрал пакет со стола и звонко чмокнул Клэр в губы. Лиам среагировал на это звуками, имитирующими рвоту, Гарри уткнулся в тетрадку, а Мерфи попытался взобраться по ноге Бекетта, словно обезьянка.

– Ну хорошо. – Клэр многозначительно посмотрела на Гарри, провела рукой по его волосам. – Не стоит делать за него математику, – попросила она Беккета. – А вы, парни, не теребите брата, дайте ему закончить задание, потом поиграете все вместе. Я скоро вернусь.

– Удачи, – пожелал Бекетт Клэр и уселся за стол. – Ну, что там у нас?

Бросив еще один долгий взгляд на Гарри, Клэр вышла.

– Нужно сложить три числа и записать ответ. Не знаю, откуда тут так много цифр.

– Ты неплохо начал.

– Можно посмотреть, что в пакете? – с надеждой спросил Лиам. – Там печенье?

– Нет и нет. Вы двое – марш в детскую. Ваша задача – разделить все фигурки героев на две команды: хороших и плохих.

– Зачем?

Бекетт ткнул пальцем в живот Мерфи.

– Чтобы подготовиться к войне.

Услыхав о войне, Лиам и Мерфи унеслись прочь с душераздирающими воплями.

– Итак, – начал Бекетт, – пятьдесят плюс восемь плюс двести.

Математика не отняла много времени. Бекетт пришел к выводу, что Гарри знает предмет, просто надо не давать ему отвлекаться.

– Превосходно. Ты расщелкал эту легкотню, как орех.

Судя по звукам, доносившимся из детской, Лиам и Мерфи уже начали войну. Бекетт взял пакет, положил на стол.

– За успешно выполненное задание, а также за проявленное чувство долга тебе полагается награда. – Он вытащил из пакета рулетку. – Настоящая, я сам ею пользовался. Тут много чего можно измерить.

Гарри растянул измерительную ленту, она со щелчком вернулась назад.

– Если хочешь зафиксировать ленту в вытянутом положении, нажми эту кнопку, а чтобы отпустить, нажми еще раз.

Гарри молча сделал несколько попыток, затем поднял глаза на Бекетта:

– Почему ты отдаешь мне свою рулетку?

– Там, в гостинице, мне показалось, что ты интересуешься строительством: как возводят конструкции, как все устроено, а рулетка – самая важная вещь в архитектуре, без нее ничего не построишь. Отец подарил мне рулетку, когда…

– Ты не мой отец.

– Верно, – кивнул Бекетт. Ну и поворот… – Я просто вспомнил, что в детстве у меня была рулетка, и решил, что тебе тоже понравится.

– Я видел, как ты целовал маму. Ты и раньше ее целовал.

– Ты прав.

Отложив рулетку в сторону, Гарри скрестил руки на груди.

– Почему ты ее целуешь?

– Потому что она мне нравится. Пожалуй, тебе лучше поговорить об этом с ней.

– Я разговариваю с тобой.

– Что ж, по крайней мере, откровенно. – Ответ, понял Бекетт, должен быть столь же честным. – Мне очень сильно нравится твоя мама. Поцелуй – это способ выразить свои чувства.

– Вы поженитесь?

Ничего себе! И как растолковать восьмилетке про неопределенно долгий промежуток времени между поцелуями и женитьбой?

– Мы нравимся друг другу, Гарри. Нам приятно находиться рядом, вместе заниматься различными делами.

– Мама сказала, что Лори скоро женится.

– Да, но…

– Прежде чем просить маминой руки, ты должен спросить у меня разрешения.

– Хорошо.

– И ты не должен целовать ее, если она не хочет.

– Договорились.

– Поклянись.

Несмотря на свирепую гримасу и зловещий голос, которым Гарри это произнес, Бекетт заметил, что нижняя губа у него подрагивает. Храбрый мальчуган, подумал Бекетт, чертовски храбрый.

– Знаешь, мой отец тоже умер.

– Мне жаль, – кивнул Гарри.

– Да, это тяжело. Сыновья берут на себя заботу о матерях. Таков наш долг. Ты молодчина, Гарри. Я не буду целовать твою маму против ее воли, а если соберусь сделать ей предложение, то сначала спрошу тебя. Клянусь.

Бекетт протянул руку. Гарри посмотрел на нее, перевел взгляд на лицо Бекетта, потом с серьезным видом пожал его ладонь.

– Ну что, порядок?

Гарри дернул плечом.

– Ага. Ты приходишь поиграть с нами, чтобы можно было целовать маму?

– Безусловно, это приятный бонус, но прихожу я потому, что с вами весело и вы отличные парни. Правда, целовать вас я не собираюсь.

Гарри фыркнул и опять взял в руки рулетку.

– Ты всем принес по рулетке?

– Нет, для каждого свой подарок.

– Можно посмотреть?

– Конечно. Этот ватерпас – для Мерфи. Когда устанавливаешь его, нужно следить за пузырьками посередине. Видишь черточки, между которыми находятся пузырьки? Поверхность стола – идеальная горизонталь. А вот так? – Бекетт поднял один конец ватерпаса, пузырьки сместились вниз. – Понятно?

– Да. – Гарри завороженно взял ватерпас и несколько раз наклонил его туда-сюда. – Круто!

– А это – отвертка с профилем Филлипс.

– Кто такой Филлипс?

– Хороший вопрос. Понятия не имею. – Надо узнать, взял на заметку Бекетт. – Профиль Филлипс означает, что отвертка крестовая, то есть имеет трапециевидную грань зуба, а не обычную плоскую головку. Она довольно маленькая и как раз подойдет Мерфи, чтобы откручивать шурупы в отделениях для батареек – вам же нужно менять батарейки в игрушках, когда они садятся.

– Здорово.

– Если у нас будут материалы и еще кое-какой инструмент, мы сможем что-нибудь построить.

У Гарри загорелись глаза.

– Что, например?

– Придумаем.

– Ладно. Мне нравится рулетка. Круто, что она настоящая. Покажу ее Лиаму и Мерфи, а потом буду делать измерения.

– Отлично. Я скоро к вам подтянусь.

Гарри умчался к братьям, а Бекетт остался сидеть за столом. Вроде бы он неплохо разобрался с щекотливой темой. Да, кажется, неплохо, но, черт подери, он не прочь обсудить ее еще раз.

* * *

Клэр потягивала шампанское, которое принесла Эйвери, и осматривала квартиру Хоуп. Чистенькая, вполне пригодная для жилья и… временная. Очевидно, Хоуп считала так же, поскольку привезла только самую необходимую мебель.

– Я распродала кучу всего, часть вещей отдала сестре. Кровать досталась брату. Я ее забирать не хотела, а он совершенно спокойно отнесся к тому, что раньше на ней спали мы с Джонатаном. – Хоуп пожала плечами.

– Оно и к лучшему, – согласилась Эйвери. – Новое место, новое начало, новое все.

– Подожду с покупкой мебели, пока не переберусь в гостиничную квартиру. А пока удовольствуюсь новым матрасом.

– Умничка. – Эйвери произнесла это как тост и подняла бокал. – Тебе стоит заглянуть в магазин Баста – он находится чуть дальше по Центральной улице. Почти вся мебель для отеля приобретается там. Оуэн говорил, что Монтгомери намерены придерживать для себя все поступления, до тех пор пока полностью не обставят номера. Уверена, они точно так же договорятся насчет мебели для твоих апартаментов.

– Возможно. При случае схожу в этот магазинчик. – Хоуп обвела взором коробки, голые стены и пол. – Боже, что я натворила? – Она резко повернулась вокруг себя, ее глаза расширились от возбуждения. – Я продала половину вещей и отправила на хранение остальные – те, которые некуда девать. Покинула любимый город и еще неизвестно сколько буду сидеть без нормальной работы. Зачем, скажите, ну зачем?

– Ты просто переживаешь… – начала Клэр.

– Переживаю? Слабо сказано! Я совершаю поступки, абсолютно мне не свойственные. Это какое-то сумасшествие. Я вообще не понимаю, где нахожусь.

– Ты находишься в Бунсборо. – Эйвери развернула Хоуп к окну, выходящему на Центральную улицу. – Ты была здесь сто раз. Вон там – мой ресторан, видишь?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Я знаю вот что: скоро ты приступишь к работе, которая идеально тебе подходит, в городе, где у тебя есть подруги, причем лучшие на всем белом свете – сексапильные красавицы, наделенные умом и житейской мудростью.

– К тому же скромные и заботливые, – прибавила Клэр, но Хоуп не улыбнулась.

– Как убедиться, что эта работа действительно для меня? Я ведь еще не пробовала… – жалобно произнесла она.

Эйвери по-дружески обняла ее одной рукой:

– Я точно знаю, что тебе нужно.

– Ты права, о мудрая женщина. Мне нужно еще шампанского, и побольше.

– Нет… хотя ладно, это потом. Я имею в виду прямо сейчас. – Эйвери порылась в кармане. – Оуэн дал мне ключ, твой ключ от гостиницы. Мы отправимся туда прямо сейчас, чтобы ты не забывала, почему и зачем сюда приехала.

– Но я еще не распаковала вещи. И, наверное, никогда не распакую. Здесь не хватит места даже для моей одежды! – Хоуп стиснула виски обеими руками. – Куда мне девать одежду?

– Придумаем. А сейчас идем осматривать твои будущие владения, – решительно сказала Эйвери.

– Эйвери права. – Хотя перспектива прогуляться по гостинице в женском составе заставила Клэр поежиться, она постаралась придать интонациям энтузиазм: – Ты ведь говорила, что еще не бывала там после приезда, верно?

– Все пыталась навести порядок.

– Я потом тебе помогу, – ободрила подругу Эйвери.

– А я заскочу завтра, – пообещала Клэр. – Хотя бы ненадолго.

– Ладно, уговорили. Идемте.

– Ты обязательно должна увидеть парадное крыльцо, – прибавила Клэр, надевая куртку.

Все трое спустились по черной лестнице и вышли с заднего хода.

– Здание, безусловно, внушительное, – сказала Хоуп по дороге, – спору нет. Просто не могу взять в толк, с чего я решила, будто должна управлять этой гостиницей.

– Потому что ты умная, здравомыслящая женщина, которая знает свои сильные и слабые стороны. Эта должность – твой реальный шанс добиться успеха.

Хоуп вытаращила глаза на Эйвери и присвистнула:

– Какие дифирамбы! Ты еще забыла упомянуть красоту и сексапильность.

– Само собой, мисс Округ Филадельфия, об этом нечего и говорить.

– О красоте и сексапильности нужно говорить.

– Подготавливают грунт, скоро положат брусчатку, – Эйвери махнула рукой. – Зайди во дворик сувенирной лавки, погляди, как чудесно его отделали. Просто прелесть. – Она вручила ключ Хоуп. – Открой своей рукой.

«Была не была», – подумала Хоуп, поворачивая ключ в замке.

14

Когда они вошли, Хоуп не произнесла ни слова. Клэр начала что-то говорить, но, заметив, что Эйвери предостерегающе покачала головой, поняла намек и умолкла.

Почти все пространство занимали коробки и ящики, между ними оставался лишь небольшой проход. Клэр обратила внимание на маркировку: кухонные шкафы. Значит, скоро начнут устанавливать, это хорошо. Правда, из-за этого нагромождения Хоуп не разглядит красоту плитки, заволновалась Клэр.

Подруги протиснулись вперед, к широкой арке, ведущей в холл.

– Цвета подобраны удачно, – спокойно промолвила Хоуп и все же задержалась на тесном пятачке между шкафами, прежде чем двинулась по короткому коридору. В холле она издала негромкий возглас, в котором смешались удивление и восторг. – Ладно, признаю: великолепная работа. Оригинально и элегантно, без лишней помпезности. А здесь можно ходить?

– Оуэн сказал, что участки, по которым ходить нельзя, огорожены лентой.

Желая увидеть все собственными глазами, Эйвери прошла по узорчатому полу и щелкнула выключателем в туалете.

– Ничего себе!

– Что? Ого! – Хоуп вошла вслед за Эйвери, провела пальцами по стилизованному орнаменту настенной плитки. – Смотрите, этот узор перекликается с узором на полу, хотя и не повторяет его. Чудесно!

– Нравится?

Хоуп ответила Эйвери лукавым взглядом.

– Уверена, тут есть еще на что посмотреть.

Она вошла в гостевой номер и остановилась у входа в ванную, перетянутого ограждающей лентой. Пол уже выложен, подумала Клэр и вспомнила самый первый момент наедине с Бекеттом. Это произошло именно здесь. Она вспомнила, как внезапно ощутила чье-то невидимое присутствие и запах жимолости. Клэр потихоньку вышла в коридор, оставив подруг восторгаться оттенками и орнаментом плитки, и направилась в столовую.

– Отлично смотрится, – одобрила Хоуп, присоединившаяся позже. Поглядев на потолок еще немного, она подошла к окнам.

– Все еще колеблешься?

Продолжая смотреть вдаль, Хоуп пожала плечами.

– Я чувствую себя не в своей тарелке, и это очень напрягает. Вокруг меня все изменилось. Я сама хочу перемен, они мне нужны, но… готова ли я к ним? – Хоуп обернулась. – И все же в этой гостинице что-то есть. Что-то такое, что подсказывает мне: теперь это твоя стихия. Мне хорошо здесь. Скорее всего, я перейду через дорогу и опять запаникую, но сейчас мне хорошо; я на своем месте.

Хоуп вновь посмотрела на кессонированный потолок и услышала доносящиеся сверху шаги.

– Наверное, Эйвери поднялась без нас.

Задрав голову, в столовую вошла Эйвери.

– Нет, я тут.

– Значит, это Оуэн или Райдер, – предположила Клэр.

– Может быть, только я почему-то не заметила их машин ни у парадного хода, ни у черного.

– Как бы то ни было, наверху кто-то есть, а раз двери заперты, у этого «кого-то» есть ключ. – Чтобы разрешить сомнения, Хоуп вышла в коридор и, встав у лестницы, крикнула: «Эй, кто тут?»

Эхо отразило голос от стен, ответа не последовало.

– Привидение, – расплылась в улыбке Эйвери. В ее глазах заплясали веселые искорки.

– Эйвери! – возмутилась Клэр, но подруга уже решительно шагала наверх. Ей и Хоуп оставалось лишь смириться и идти следом, слушая, как Эйвери продолжает окликать таинственных гостей.

– Не пойму, это круто или как? – Эйвери замерла в дверях «Элизабет и Дарси». – Чувствуете? Лето. Тепло. Пахнет жимолостью.

– Игра воображения, – сказала Клэр и скрестила руки на груди, хотя по спине у нее пробежали мурашки. Она тоже уловила аромат.

– Стало быть, мое воображение играет в ту же игру, – войдя, заявила Хоуп. – Прекрасный запах. Кто-нибудь пробовал выяснить личность этой женщины? Это было бы… – Она подскочила к открытой двери на террасу. – Смотрите!

– Дверь не закрыта на замок, через нее кто-то и пробрался внутрь, – настаивала Клэр.

– Кто-то с охапкой жимолости? Вряд ли. – Эйвери подошла к двери, открыла ее шире, потом закрыла. На террасу не так-то легко влезть снаружи, да еще среди бела дня.

– Здесь не ощущается тревоги или грусти, правда? – Хоуп обошла комнату, вновь распахнула дверь, шагнула на террасу. – Чем бы или кем бы это ни было, оно вполне дружелюбно.

– Здесь не ощущается ничего, потому что вокруг нас только дерево, кирпич и камень, – раздраженно бросила Клэр.

– Прямо как в «Доме на холме»[19], – зловещим голосом произнесла Эйвери. – Его обитатель тоже бродил по комнатам в одиночестве.

– Прекрати! – рявкнула Клэр. – Прекрати, слышишь? Старый дом, скрипят полы, надо починить дверь. Все!

– Дорогая, – Эйвери взяла Клэр за руку, – с чего ты так разволновалась?

– Ты пытаешься убедить нас, что это отель, населенный призраками, и еще спрашиваешь, чего я разволновалась?

– Ну да. – Эйвери крепче сжала пальцы подруги. – Если не веришь в привидения, можешь считать нас дурочками, но зачем с ума-то сходить?

– Я не схожу с ума. Просто надоело, что меня постоянно втягивают в разговоры о призраках, как будто они действительно существуют!

– Не веришь так не веришь, мне-то какая разница, но зачем так бурно реагировать на мое мнение?

– Ты права, совершенно права. Сегодня выдался трудный день, а я еще должна ужин приготовить. Мне пора домой.

– Пойдемте все вместе, – предложила Хоуп.

– Нет-нет, останься. Ты еще не все осмотрела. Извините, девочки, я вправду жутко устала. Я… – голос Клэр сорвался, выдав ее состояние, – я не верю в эту чепуху.

– Ну и ладно. – Эйвери с досадой передернула плечами. – Надо подняться наверх, показать Хоуп ее квартиру.

– Я не хочу в это верить! – Слезы душили Клэр, застилали глаза. – Если призраки существуют, почему не вернулся Клинт?

– Клэр, милая… – Прежде чем та успела вырваться, Эйвери заключила ее в объятья, прижала к себе. – Прости, пожалуйста. Прости. Я и подумать не могла, что…

– Все это глупо, глупо! И я дура. – Уже не сдерживаясь, Клэр дала волю слезам. – Понимаю, глупо злиться, но почему она вернулась? Почему привязана к этому месту?

– Если бы я знала!

– Мерфи ее видел.

– Что? Когда? – отпрянула Эйвери.

– Когда мы приходили сюда с Бекеттом. Я испугалась, увидев, что он поднимается по лестнице и улыбается… ей. И… меня это взбесило. Почему Мерфи увидел ее, Эйвери, ее, а не родного отца? Хотя бы разочек. Черт!

Клэр вышла на террасу вдохнуть свежего воздуха. Хоуп сунула ей в руку носовой платок и обняла за плечо. С другой стороны ее обняла Эйвери.

– Глупо злиться, – всхлипнула Клэр, вытирая слезы. – Бесполезно спрашивать почему. Я уже тысячу раз задавала этот вопрос и больше не буду. Когда начались разговоры о привидениях, я просто не верила в них и мне было интересно. Ну, как будто бы я читала роман. Хороший роман с интересным сюжетом, вот и все. Но случай с Мерфи…

– Ты вправе спрашивать почему, – тихо проговорила Хоуп. – Даже если ответа нет.

– Я и сама до этого момента не понимала своей реакции. Или, может быть, боялась признаться.

– Идем отсюда, – сказала Эйвери. – Вернемся к Хоуп, просто посидим и поговорим.

– Не надо, я уже в порядке. Наверное, лучше смириться с тем, что она существует, и наладить контакт. – Клэр обернулась и изумленно охнула, глядя, как дверь медленно открывается. – Причем поскорее, потому что она, кажется, не намерена никуда уходить.

* * *

Утром Бекетт встретился с братьями в прачечной. Не назначь Оуэн этой встречи, Бекетт мог бы поспать еще час или даже два, так как в первой половине дня планировал поработать дома. Однако Оуэн есть Оуэн, его хлебом не корми – дай собрать совещание.

– Сегодня придет электрик, займется внешним освещением отеля и внутренней проводкой в сувенирной лавке. Все ящики помечены, но тебе, Бек, нужно еще раз проверить маркировку. Прежде чем ты спросишь зачем, – продолжил Оуэн, – я отвечу: отсюда до противоположной стороны улицы необходимо установить около двухсот светильников. Мы ведь не хотим тратить лишние деньги, время и силы на то, чтобы отсоединять половину лампочек из-за ошибки с маркировкой.

– Хорошо. Проверю, а потом пойду работать к себе в офис. И прежде чем ты спросишь, отвечу: да, у меня есть список дел на сегодня.

– Ну, раз есть… – Оуэн добавил к перечню Бекетта еще с полдюжины заданий.

– А ты что будешь делать, пока я засяду на этом чертовом телефоне?

Оуэн показал младшему брату планшет. Длина списка заставила Бекетта умолкнуть.

– Почему бы тебе не передать часть дел новой управляющей? – спросил Райдер.

– Потому что ей нужно хотя бы несколько дней на переезд и обустройство. Поверь, на следующей неделе она отработает свою квартплату. Вот перечень, который я уже подготовил для нее. А ты что собираешься делать, пока я буду устанавливать прилавок в сувенирной лавке?

Райдер сверился со своим списком.

– Двое моих людей уже пришли. Как только откроется блошиный рынок, они поедут за столом, который присмотрела мама, и отвезут его в лавку. Работы по наружной покраске еще не закончены и, наверное, никогда не закончатся. Тем не менее я хочу, чтобы маляры приступили к внутренней покраске. В холле полы уже готовы, так что можно начинать оттуда.

Пока Райдер перечислял, Бекетт успел выпить кофе. Послышались звуки заводного кантри-рока – это включили радио рабочие.

– У мамы сегодня деловое свидание в Хейгерстауне, – напомнил Оуэн. – Значит, на обратном пути она обязательно заглянет на объект. Скажите людям, что едет большой босс. У меня все.

– Ну, слава богу.

Бекетт зевнул, чем тут же вызвал у Райдера ухмылку.

– Что, вчера так устал, сидя в няньках?

– Это новый код для обозначения секса? – осведомился Оуэн. – Предупреждайте, если меняете коды.

– Нет, это не код, и нет, я не устал. Просто не выспался. Может, как раз потому, что сидеть в няньках и заниматься сексом – разные вещи.

– У нее голова болела? – опять ухмыльнулся Райдер.

– Придурок, – беззлобно сказал Бекетт. – Было бы дико, если бы я уложил Клэр в постель на глазах у детей. Они к этому еще не готовы, особенно с учетом того, что Гарри устроил мне допрос, какое право я имею целовать его маму.

– Без брехни? – Усмешка Райдера превратилась в широкую улыбку: он высоко оценил поступок Гарри. – Что ж, неплохо для мальца.

– Если бы ты видел, как он ее защищает! Все трое – отличные ребята. Мерфи хочет, чтобы я выстругал гробики для его солдат, погибших в бою, представляете?

– Занятно, – проговорил Оуэн. – А что? Тогда мы могли бы похоронить их на заднем дворе и поставить на каждой могилке надгробный камень с эмблемой погибшего.

Бекетту идея понравилась.

– А потом они вновь возродились бы под действием некой сверхъестественной силы, чтобы отомстить за себя.

– Кстати, можно выжечь эмблемы солдат еще и на крышках гробиков, – продолжил Оуэн. – Каждому – свой гроб и отдельную могилу. У тебя ведь остался набор для выжигания?

– Да, конечно. Слушай, Мерфи будет в восторге.

– Ладно, вы тут поиграйте в свои игрушки, а я пошел работать. – Райдер надел плотницкий пояс и, выходя, бросил: – У нас полно обрезков фанеры.

Когда Райдер отошел на приличное расстояние и начал раздавать указания рабочим, Оуэн сказал Бекетту:

– Сто процентов, если ты сделаешь эти гробики, он тоже захочет в игру да еще, как всегда, будет претендовать на Росомаху и Венома.

– Еще бы. А ты?

– Разумеется, я в игре. Чур, беру себе…

– Человека-паука и Лунного Рыцаря.

– Черт, я тоже хотел взять Человека-паука.

– Поздно спохватился.

– Тогда беру Бэтмена и Джокера.

– Идет.

Бекетт собирался отправиться прямиком к себе в офис, но старшие братья заставили его натянуть рабочие перчатки и помочь с демонтажом старого забора. Потом позвонили из сувенирной лавки: Мадлен спрашивала совета насчет витринных полок, которые хотела поставить у левой стены. На обратном пути со стройплощадки Бекетт остановился возле салона Шерри, чтобы поболтать с парикмахером.

– Здорово у вас вышло, – оценил Дик.

Оба немного понаблюдали, как электрик вешает большой фонарь сбоку от парадной двери – второй такой же будет висеть с другой стороны.

– Слыхал, вы собираетесь устроить большой праздник по поводу открытия, – сказал парикмахер.

– Я слыхал то же самое.

– Все, кто мимо едет, чуть шеи не сворачивают.

– У них же нет такого прекрасного обзора, как из твоего окна, Дик. – В кармане Бекетта зазвенел мобильник. – Ну, до встречи. – Он зашагал по улице и приложил трубку к уху. – Что стряслось, Рай? Соскучился по мне?

– Как по чесотке. У ребят, что кладут плитку, есть вопросы насчет орнамента. Мама в Хейгерстауне, поэтому консультантом выбрали тебя.

– Уже иду.

До своего офиса Бекетт добрался лишь к десяти часам, хотя планировал начать рабочий день еще в девять. Впрочем, его это не расстроило. Каждый шаг, подумал Бекетт, наливая последнюю за утро чашку кофе, так или иначе приближает его к цели.

В первую очередь он разобрался с самой противной частью работы – телефонными звонками, потом занялся исправлением планов по расстановке мебели: добавились некоторые новые элементы. Разослав дополненную версию по электронной почте, Бекетт открыл следующий файл. Сегодня он во что бы то ни стало закончит эскизы оформления вывесок, и пусть кто-нибудь только попробует придраться к его проекту!

Число шрифтов на общем совещании сократили до трех – никто не хотел возиться. Что ж, сегодня Бекетту придется попыхтеть за всех. Он повозился с каждым шрифтом – выбрал размер, интервал, цвета. Встал, размялся, подошел к окну и устремил взгляд на здание гостиницы, мысленно представляя вывески. Вернулся за стол, провел кое-какие расчеты, внес очередные изменения. Подумав, что пора перекусить, Бекетт позвонил вниз и заказал пирог с начинкой из сыра и окорока. Удовлетворенный результатом трудов, распечатал образцы на принтере, поднес лист со шрифтами к окошку, прищурился, улыбнулся.

– «И увидел он, что это хорошо», – вслух произнес Бекетт.

Решив добавить выразительности, опять сел за стол и набросал эскиз вывески для сувенирной лавки – в той же цветовой гамме и тем же шрифтом.

– Открыто! – крикнул он, когда в дверь постучали.

Бекетт потянулся за бумажником, и тут в его квартиру словно бы заглянул луч солнца: в дверях стояла Клэр.

– Подрабатываешь в «Весте»? Держу пари, у тебя огромные чаевые.

– Коплю на новую машину. – Клэр протянула Бекетту картонную коробку и улыбнулась. – Как раз была внизу, когда упаковывали твой кальцоне, поэтому сказала, что сама отнесу его, тем более что все равно собиралась с тобой поговорить. Заказ записали на твой счет.

– Хорошо, – кивнул Бекетт и отставил коробку в сторону. – Разделим завтрак пополам?

– Спасибо, у меня всего час времени. Быстренько съем салат и пойду к Хоуп, помогу ей немного. Я хотела…

– Я еще не заплатил тебе чаевые. – Бекетт положил руки на бедра Клэр, притянул ее к себе. – Пахнешь восхитительно. – И выглядишь тоже, добавил он про себя. Гораздо более умиротворенной и довольной, чем после той дискуссии насчет Лиззи.

– Попробовала новый лосьон для тела – один из тех, что будут входить в комплект принадлежностей в номерах. Абрикос и мед.

– Беру не глядя.

Бекетт подался вперед и плавно ушел в поцелуй, как в воду: погрузился в аромат абрикосов, меда и Клэр. Слишком долго, подумал он, когда руки Клэр обвили его шею, слишком долго он не обнимал ее, не был по-настоящему близок с ней.

– Отличные чаевые, – хихикнула Клэр.

– Это только аванс, – отозвался Бекетт, мягко прижав ее к двери. – За остальным придется зайти. – Он увлек Клэр за собой в квартиру.

– Бекетт! – засмеялась Клэр, но голос дрогнул.

Он слегка прикусил ее нижнюю губу и почувствовал, как она вся затрепетала.

– Бекетт, я не могу. Мы не можем. Разгар рабочего дня…

– Считай, что у нас обеденный перерыв.

– Да, но…

– Ты не выходишь у меня из головы. – Он увлекал ее все дальше, осыпая поцелуями шею и вновь возвращаясь к губам. – Я все время мечтаю о тебе, о таком моменте, как сейчас. Знаешь, насколько тяжело видеть тебя и не иметь возможности прикоснуться?

– Знаю. Я…

– Иди ко мне. – Пальцы уже ласкали ее – всепоглощающее желание одержало верх над разумом.

– Думаю, я могу ненадолго задержаться.

Рука Бекетта нырнула под платье Клэр, поднялась вверх, вновь опустилась вниз, гладя бедро.

– Определенно, я остаюсь.

Клэр упала спиной на кровать. Сердце бешено стучало в груди, все тело вибрировало от страсти. Это просто безумно, безответственно и… волшебно, пронеслось в голове Клэр, когда Бекетт начал целовать ее грудь, прикусывая зубами соски. Он не стал снимать с нее бюстгальтер, лишь приспустил чашки, и это вызвало у Клэр какое-то дикое, первобытное возбуждение. Когда его пальцы скользнули к промежности и вдруг оказались внутри, она тихонько охнула от изумления и восторга.

– Боже… боже…

– Расслабься, – шепнул Бекетт. Изнемогая от желания, он продолжал вести Клэр к вершине наслаждения и одновременно ласкал губами теплый шелк ее шеи. – Ни о чем не думай.

Клэр изогнулась дугой, ее глаза заволокло дымкой, пальцы лихорадочно сжимали измятые простыни. Достигнув пика, она издала хриплый, протяжный стон, горячей стрелой пронзивший чресла Бекетта. Когда же ее тело обмякло, а глаза закрылись, он рывком сдернул с себя джинсы, задрал подол платья Клэр и вошел в нее.

Клэр вновь вскрикнула и вонзила ногти в его обнаженные бедра. Она неотрывно смотрела в глаза Бекетта и, трепеща, повторяла его имя, а потом обхватила ногами его талию и начала двигаться в такт ускоряющимся движениям.

Когда все закончилось, они остались в объятьях друг друга, полуодетые и запыхавшиеся.

– Теперь я всегда буду приносить тебе пироги.

– Идет.

Клэр закрыла глаза, желая понежиться на волнах счастья хотя бы еще мгновение.

– Включу эту обязанность в список первоочередных дел.

– Ежедневных? – поднял голову Бекетт.

– Тех, что запланированы на обеденный перерыв. Кстати, я до сих пор в одежде, почти полностью.

– Я немножко спешил. – Бекетт склонился над Клэр, прикоснулся губами к ее губам. – Но если хочешь, могу раздеть тебя и начать все сначала.

– Боюсь, ни мой организм, ни график не выдержат еще одной порции чаевых. В любом случае благодарю за щедрость.

– Лучшие кальцоне в округе. Черт, я открою, – дернулся Бекетт, услыхав стук в дверь.

…Которую, конечно, не заперли, вспомнил он, когда с лестничной площадки донесся голос Эйвери. Бекетт быстро натянул джинсы, Клэр вскочила с постели и принялась одергивать и разглаживать платье.

– Минуточку, сейчас выйду!

Однако Эйвери уже стояла в коридоре, уронив челюсть и обвиняюще вытянув указательный палец.

– Ах вы, негодники! Забавляетесь посреди рабочего дня. Только посмотрите на себя – все такие виноватые, в глазах сплошной секс! Нет, мое бедное тело просто лопается от зависти. Придется снять мужчину по вызову. Сколько ты берешь?

– Очень смешно.

Клэр стащила с волос резинку и только тут поняла, что оставила сумочку с расческой в кабинете Бекетта.

– Мы как раз заканчивали…

– Все говорит за то, что вы уже кончили.

– Она просто огонь, – Бекетт показал Эйвери большой палец, а потом обменялся улыбкой с Клэр.

Точь-в-точь как парочка, у которой только что случился дневной секс, подумала Эйвери.

– Вообще-то я стучала, – заявила она. – Сначала в дверь офиса, куда ты просил доставить заказ и куда направлялась Клэр, чтобы… – Эйвери изобразила в воздухе кавычки, – «поговорить» с тобой.

– Да, я пришла поговорить и… не успела. Гм, мне нужна расческа, ну, то есть надо причесаться. Я уже иду к Хоуп.

– Так, хватит секса. Я запрещаю вам этим заниматься. Если узнаю, что вы нарушили мой запрет, то разрыдаюсь и постригусь налысо. Вы же не хотите нести за это ответственность?

– Я только приведу себя в порядок и сразу же приду, обещаю.

Эйвери не сказала ни слова, лишь опять нацелила на обоих указательный палец, прищурилась и вышла.

– Я уж думал, она застрянет тут навечно. Почему бы нам…

– Нет. – Клэр выставила ладонь в протестующем жесте. – Исключено. Я обещала. Забираю сумочку и ухожу. Знаешь, я хотела поговорить с тобой и попросить извинения. – Она направилась в офис.

– За что? – Бекетт пошел следом.

– За то, что вчера была измотана и совсем забыла поблагодарить тебя – ты ведь сидел с детьми. За то, что грубила, когда ты чинил трубу, и за то, что сорвалась на тебя в тот вечер, когда мы были в гостинице, а потом ужинали, – собственно, в этом и причина.

Клэр взяла сумочку, огляделась по сторонам.

– Я раньше не бывала в твоем офисе. Тут мило и все в твоем стиле. А это – ванная?

– Да.

– Мне нужно зеркало. – Клэр вошла в ванную комнату и, не закрывая двери, начала причесываться. – Мы с Хоуп и Эйвери ходили в гостиницу, пока ты присматривал за мальчиками, и… гм, услышали наверху чьи-то шаги. Да еще этот запах. А потом дверь на террасу сама открылась. – Она сняла с запястья резинку и собрала волосы в аккуратный хвост. – В общем, я набросилась на подруг так же, как на тебя. Нет, даже хуже. Ужасно разозлилась. – Достав из сумочки помаду, Клэр накрасила губы.

– Почему?

– В том-то все и дело. Я осознала причину – позволила себе понять. Знаешь, что меня злит? Если это происходит на самом деле, если оттуда можно возвращаться, то…

– Клинт… Черт, и как я не подумал о нем? Прости.

– Нет, ты меня прости. Ты не должен был об этом задумываться. А я не имела права вываливать на тебя свои эмоции. Ни на тебя, ни на Эйвери и Хоуп. Правда, в расстроенных чувствах мы все так поступаем – срываемся на людей, которым небезразличны. – В качестве завершающего штриха Клэр достала пудреницу.

– Тебе было больно и плохо, а я продолжал давить.

– На меня давил не ты, а ситуация, и поскольку я уже разобралась с причинами, то больше не буду страдать.

– Уверена?

– Уложив мальчиков, я как следует выплакалась, а потом еще долго сидела и размышляла. Нет, мне уже не больно. – Клэр убрала пудреницу в сумочку и вышла из ванной. – Не знаю, почему кто-то возвращается в мир живых после смерти – ну, или, по крайней мере, ходят такие истории. Не знаю, почему не вернулся Клинт. А может быть, он и возвращался, только я не была готова к встрече и потому не увидела, не ощутила его присутствия. Его нет, и это факт. Я не вправе злиться на него, на тебя или… на ту, что обитает в гостинице. Прости меня, пожалуйста, и большое спасибо, что отремонтировал эту чертову трубу, сводил детей на экскурсию и приглядел за ними вчера, позволив мне подумать.

– Все хорошо, не переживай.

– Теперь я и правда должна бежать.

– Мечтаю увидеться с тобой на выходных.

– И я тоже. – Клэр приникла к груди Бекетта, задержалась на короткое мгновение. – Посмотрю, что можно сделать.

– Я позвоню.

– Хорошо. – Она взялась за дверную ручку. – Да, чуть не забыла. Спасибо за чаевые!

Бекетт подошел к окну, провожая Клэр взглядом. Она пересекла улицу легкой, стремительной походкой, почти бегом. Платье развевалось на ветру, мелькали загорелые ноги. На углу она обернулась, увидела Бекетта, помахала ему рукой и скрылась.

Бекетт погрузился в мысли о Клэр, о любви. Какова цена этого чувства? Чем оно одаряет? Потом взял коробку с холодным пирогом и поставил его в микроволновку.

* * *

В гостиницу Бекетт пришел почти в конце рабочего дня. В раздумьях о своем, он сначала почувствовал запах свежей краски и только потом увидел результат работы маляров. Понадобится еще один слой, однако уже видно, как спокойный соломенно-желтый оттенок подхватывает свет солнца, гармонирует с плиткой. Бекетт услышал жужжание плиткорезного станка, стук молотков. Подойдя к лестнице, различил среди шума голос матери. Отлично, все здесь.

Жюстина и Кароли оказались на втором этаже, в номере «Ева и Рорк»[20].

– Привет. Как раз надеялся застать вас. – Бекетт заглянул в ванную.

– Посмотри-ка. – Миссис Монтгомери протянула сыну фото полотенцесушителя. – Идеально вписывается, да?

– Ты ведь уже…

– Не стала заказывать тот, другой, – сомневалась. А этот – стопроцентное попадание. Сделан из многослойного стекла.

– Вообще-то…

– Знаю, цена, мягко говоря, немалая, но ведь он того стоит. Смотрится футуристически!

– Классно. – Глядя на полотенцесушитель, Бекетт мысленно представил прочие элементы интерьера. – Очень неплохо подходит под освещение.

– Слава богу, я ведь его уже купила. Но главная новость другая.

– Мамочка, ты беременна?

Жюстина легко стукнула сына по руке.

– Кароли…

– Кароли беременна?

– Ты что, не в настроении? Нет, не беременна, и это к лучшему, потому что она будет помощником управляющей.

– Ничего себе. – Удивленный, Бекетт посмотрел на тетю. – Не знал, что ты хочешь здесь работать.

– Очень хочу. – Глаза Кароли загорелись энтузиазмом. – Мне по душе это место, и я с удовольствием покину склад, на котором сейчас подрабатываю. Я хорошо лажу с людьми и обожаю принимать гостей, ты же знаешь. Я даже составила резюме.

– Ну надо же. – Миссис Монтгомери толкнула сестру в бок локтем.

– Это бизнес, Жюстина. Пусть семейный, но все же бизнес.

– Я за то, чтобы тебя взяли, – провозгласил Бекетт. – Тетушка, ты – то, что надо.

– Видишь? Принято единогласно, – удовлетворенно произнесла Жюстина.

– О, как замечательно! Я просто влюблена в отель. К тому же сюда легко дойти пешком, вместо того чтобы ехать от самого… – Кароли умолкла, покачала головой. – Правда, нужно еще посмотреть, как мы сойдемся с Хоуп, – она скрестила пальцы, – и тогда мы официально объявим о моем назначении.

– Да, ваша новость явно перебила мою.

– Клэр беременна?

У Бекетта отпала челюсть.

– Господь с тобой, мама!

– Зуб за зуб, сыночек. Так какая же у тебя новость?

– А где все?

– На третьем этаже, в квартире Хоуп. Мы решили не откладывать дела в долгий ящик, так что плитка у нее на кухне и в ванной уже выложена. Трудностей с этим не возникло.

– Позову остальных, чтобы мы обсудили вопрос вместе. – Бекетт вышел в коридор, поднял голову и крикнул: – Сбор всей семьи, срочно! Номер «Ева и Рорк».

– В чем все-таки дело, Бекетт? – настаивала Жюстина.

– Я сегодня кое-что закончил. Да, просто чтобы ты знала, мне придется поработать в мастерской. Нужно сколотить гробики.

Мало что могло удивить Жюстину Монтгомери, в особенности если речь шла о ее собственных сыновьях, однако, услыхав фразу Бекетта, она растерянно заморгала:

– Гробики?

– Для мальчишек, то есть для игрушечных солдат, которые погибли в бою. Скорее всего, пойду в мастерскую сразу после… А, вот и они.

– Что тут у вас? – осведомился Оуэн. – Мы как раз сворачивались.

– И я хочу пива, – сообщил Райдер.

Балбес, лениво приплетшийся вслед за ним, обошел комнату по кругу, приветственно обнюхав всех по очереди.

– И мне купи, – сказал Бекетт, доставая из папки макет вывески. – Вот, смотрите. Не дай бог кому-то не понравится – сразу прибью кувалдой. Жаль, если придется укокошить маму или Кароли, но я все равно это сделаю.

Райдер изучил макет и многозначительно хмыкнул.

– Какой шрифт? – поинтересовался Оуэн.

– Тот, который я выбрал, – отрезал Бекетт. – Имей в виду, убью тебя и глазом не моргну. У меня еще один брат в запасе есть.

– Жюстина, как тебе цвета? – Кароли положила руку на плечо Бекетта и прислонилась к нему.

– Именно то, что я хотела: густой коричневый на сливочном фоне плюс легкий оттенок бронзы.

– Все соразмерно. Остается еще много места, чтобы добавить адрес веб-сайта и номера телефонов, не налезая на основной текст.

– Ничего, – одобрительно улыбнулся Бекетту Райдер, почесывая Балбеса за ушами. – Очень даже ничего.

– И все-таки, что это за шрифт? – настаивал Оуэн. – Если мы останавливаемся на…

– Да, останавливаемся, – твердо сказал Бекетт.

– Он нужен мне для бланков, визиток, табличек в номерах, брелков для ключей…

– Ладно, угомонись. – Бекетт достал из папки компакт-диск, протянул Оуэну. – Здесь все.

– Это как с полотенцесушителем. – Жюстина обняла Бекетта за талию. – Стопроцентное попадание.

– Я сделал вывеску для сувенирной лавки. По-моему, вертикальная надпись будет выглядеть лучше. Поместим текст с обеих сторон и закрепим вывеску на кронштейнах.

Жюстина взяла макет в руки, внимательно изучила.

– Мне очень, очень нравится. Кароли, идем проверим, на месте ли еще Мадлен. Ей тоже захочется взглянуть на это. Отличная работа. – Она стиснула ладонь Бекетта. – В самом деле отличная.

– Видимо, придется купить тебе пива, – промолвил Райдер.

– Да уж, купи.

– Жди здесь. Мне еще нужно прибраться наверху, я ведь не протирал штаны за столом целый день.

– А размер кегля на… – начал Оуэн.

– Все на диске, – успокоил брата Бекетт.

– Ладно, гляну после того, как Райдер принесет и мне пивка.

– С какой стати? – возмутился Райдер.

– Твоя очередь.

– Чушь собачья.

По пути к выходу братья Монтгомери, старший и средний, еще немного поспорили на эту тему.

15

Клэр только-только занялась обычными делами перед открытием магазина – включила кофемашину и загрузила компьютер, – как звякнул дверной колокольчик. Она подняла глаза и увидела через стекло Сэма Фримонта. Прятаться поздно, поняла Клэр: Сэм уже изобразил свою сладенькую улыбочку и подмигнул ей. Она рассчитывала отделаться от него, просто покачав головой, однако Сэм продолжал лыбиться, подмигивать и стучать. Надо же, уверен в собственной неотразимости, а с чего?

Клэр отперла замок, приоткрыла дверь на щелочку и заняла оборонительную позицию:

– Извини, Сэм, магазин пока закрыт.

– У тебя пахнет кофе.

– Да, я уже запустила кофемашину, но откроюсь не раньше, чем через час. Мне нужно…

– Не откажусь от чашечки. Тебе ведь не жалко чашки кофе для старого друга, а?

Сэм не то чтобы напирал, и все же Клэр как-то незаметно для себя впустила его. Проще напоить его этим чертовым кофе, решила она и подошла к стойке. Сэм еще со школы вызывал у нее легкое отвращение.

– Какой тебе кофе?

– Погорячей и послаще. Просто окуни в него пальчик, мне другой сладости и не надо.

Пожалуй, на сегодняшний день отвращение к Сэму уже не назовешь легким, мелькнуло в голове у Клэр.

– Заметил твою машину и подумал: ранехонько Клэр сегодня пришла. Душечка, ты слишком много работаешь.

– Нельзя вести бизнес, не работая. – Если только твой папаша не владеет автосалоном, где ты появляешься когда пожелаешь. Клэр поставила на прилавок пластиковый стаканчик «на вынос». – Сахар вон там, на полке.

Сэм как ни в чем не бывало облокотился на стойку.

– Ну, как поживаешь, дорогуша?

– Много дел.

– Ты должна больше времени уделять себе, я всегда это говорил, разве не так?

– Так, так. Но сейчас…

– Видела машинку, которую я обкатываю? Настоящая ласточка.

– Охотно верю.

– Идем, посмотришь поближе. А еще лучше – прокатимся. – Сэм опять неприятно подмигнул.

– Я занята. – Клэр шлепнула крышку на стаканчик, поскольку Сэм не потрудился его забрать. – Кофе за счет заведения.

– Ты не сможешь покупать себе всякие симпатичные штучки, если будешь разбрасываться деньгами. – Со слащавой улыбочкой он полез во внутренний карман костюмного пиджака, серого в тонкую полоску, сверкнул манжетами с монограммой и золотыми запонками. Достав из бумажника двадцатидолларовую купюру, положил ее на прилавок. – Сдачи не надо, побалуешь себя какой-нибудь безделушкой.

Клэр обошла стойку, намереваясь указать Сэму на дверь, но он как бы случайно – а на самом деле нарочно – повернулся так, что она оказалась зажатой между ним и прилавком.

Ну все, хватит, решила Клэр.

– Во-первых, ты мешаешь мне пройти, а во-вторых, тебе пора.

– Знаешь, как мы поступим? Сегодня вечером отправимся на автомобильную прогулку.

– Никуда мы не отправимся.

– На длинную, интересную прогулку, – сказал Сэм и начал гладить пальцем шею Клэр, пока она резким движением не ударила его по руке. – Я угощу тебя вкусным ужином, а потом…

– Не знаю, как еще объяснить, чтобы ты понял. У меня есть работа. Я воспитываю детей. Меня не интересуют прогулки с тобой, ужины, а также обеды и завтраки. – Ну вот и все, подумала Клэр, наблюдая, как улыбка медленно сползла с физиономии Сэма. – А теперь я прошу тебя покинуть мой магазин.

– Не надо грубить мне, Клэр. И не надо играть со мной в игры, – прошипел Сэм. – Я могу многое для тебя сделать.

– Я сама о себе позабочусь. – Она попыталась шагнуть в сторону, однако он выбросил руку, хлопнул ладонью о прилавок и перегородил ей путь.

Клэр кипела от злости, но сейчас ее впервые кольнул страх.

– Прекрати, – сказала она. – Что на тебя нашло?

– Значит, на меня у тебя нет ни минуты, зато на Бекетта Монтгомери хватает с лихвой!

– Это тебя не касается.

– Только напрасно тратишь время. Эти Монтгомери – жалкая босота. Я могу купить твоего Бекетта с потрохами. – Сэм придвинулся ближе, положил лапу на бедро Клэр и схватил пониже спины, одновременно испугав и взбесив ее. – Я просто хочу, чтобы ты прокатилась со мной. Мы проведем чудесный вечерок.

– Не распускай руки! – Клэр постаралась убрать из голоса дрожь и придать ему уверенности. – Я не собираюсь кататься с тобой ни сегодня, ни вообще когда-либо. Мне безразлично, кого и что ты способен купить, и безразличен ты сам. Убирайся из моего магазина и больше сюда не приходи!

Напускная любезность Сэма сменилось открытой, бешеной злобой. Сердце Клэр заколотилось как сумасшедшее.

– Не смей так со мной разговаривать! Разве ты еще не поняла, что женщина вроде тебя должна благодарить меня за знаки внимания? Пора бы тебе сделаться посговорчивей!

Клэр вспомнила о том, что за спиной у нее стоит стаканчик с кофе. Стукнув одной рукой Сэма в грудь, другой она потянулась за стаканчиком. Снаружи кто-то забарабанил в дверь.

– Клэр! – За стеклом виднелось разгневанное лицо Эйвери. – Клэр, открой! – Она обернулась, взмахнула рукой. – Оуэн! Оуэн, иди сюда!

Сэм отступил назад, одернул манжеты.

– Подумай над тем, что я сказал!

Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Клэр оперлась о прилавок.

– Не приходи сюда больше и не приближайся к моему дому. Держись от меня подальше!

Сэм двинулся к выходу, резким щелчком отпер замок – оказывается, он успел незаметно его закрыть.

Разъяренная Эйвери ворвалась внутрь.

– Придурок! – крикнула она в спину Сэму, захлопнула дверь и опять закрыла ее на замок. – Как ты? – с тревогой спросила она Клэр.

– Все… все в порядке.

– Он что, вправду к тебе приставал? Тупорылый ублюдок! Нацепил костюм и считает себя красавчиком. Сколько раз ты его отшивала?

– Наверное, до волшебного числа не дотянула.

– Клэр, ты вся дрожишь. – Эйвери тут же обняла подругу и принялась растирать ее заледеневшие ладони. – Черт, что он натворил? Напугал тебя?

– Чуть-чуть. Сильно. Пожалуйста, не говори Оуэну. Кстати, где он?

– Откуда мне знать? Я просто блефовала. Сэм всегда боялся братьев Монтгомери. Какого дьявола он приперся к тебе?

– Какая же я дура! – Клэр обошла стойку, достала из миниатюрного холодильника бутылку воды. – Он сказал, что хочет кофе, и я подумала, что легче уступить ему, чем объяснять, что магазин закрыт. Обычно он просто нудит, но сегодня все вышло иначе. Сэм взбеленился и решил взять нахрапом. – Она вспомнила, как он пытался ее лапать, и поежилась, стряхивая неприятное чувство. – Узнал, что я встречаюсь с Бекеттом, и прямо озверел.

– Ублюдок Фримонт-младший привык получать что хочет, а ты портишь ему картину. Мать лишь потакает сыночку, всегда потакала. Помнишь, ходили слухи о нем и одной женщине, с которой Сэм встречался несколько лет назад?

Клэр кивнула, смягчив горло водой:

– Говорили, он избил ее, так мамаша Фримонт заплатила, чтобы бедняжка не поднимала шума. Я думала, это только сплетни, но теперь… готова поверить.

– Надо было пнуть его по яйцам.

– Я сглупила. Сэм застал меня врасплох, и я собиралась плеснуть его чертов кофе ему в физиономию, только забыла, что сама же накрыла стакан крышкой.

– Вызовешь полицию?

– Нет, мне противно. Сэм вел себя назойливо и нагло, но не более. Ты его спугнула, и теперь он наверняка сгорает со стыда. Кроме того, я запретила ему возвращаться. Пусть покупает книжки и пьет кофе где-нибудь в другом месте.

– Ага, покупает он книжки, как же.

Клэр сняла крышку со стаканчика и демонстративно вылила кофе в раковину.

– Он оставил свою гребаную двадцатку. Говорит, сдачи не надо, побалуй себя чем-нибудь. Вот урод!

– Порви ее.

– Порвать двадцатидолларовую купюру? Еще чего.

– Тогда я порву.

– Не дам! – Клэр со смехом выхватила банкноту, прежде чем Эйвери накрыла ее ладонью. – Верну ее Сэму по почте.

– Даже не думай. – В глазах Эйвери сверкнула злость, она несильно ударила подругу по пальцам. – Никаких контактов! Клэр, я не шучу. Любые контакты только провоцируют таких типов, подогревают их одержимость.

– Откуда ты этого набралась?

– Смотрю много передач про полицейских – любовника-то нет. Серьезно, Клэр, порви эту купюру, истрать на что-нибудь, пожертвуй, только не отправляй Сэму.

– Ладно, может, ты и права. Сделаю церковное пожертвование. – Клэр запихала банкноту в карман. – Хорошо, что ты проходила мимо.

– Да уж.

– А что, собственно, ты тут делала?

– Шла в магазин, заметила машину этого придурка. Модное авто, ярлык автосалона – сразу ясно, чья тачка. Решила заглянуть к тебе, избавить от смертной скуки, и уж никак не ожидала, что он настолько оборзеет.

– Спасибо. Большое-пребольшое.

– Когда придут твои барышни?

Клэр бросила взгляд на часы.

– С минуты на минуту. Господи, я опять ничего не успела!

– Наверстаешь, не волнуйся. Иди работай. А я, раз уж все равно тут, посмотрю новинки.

– Эйвери, Сэм больше не явится сюда, но даже если и вернется, я его не впущу.

– Вынуждена напомнить: у меня нет бойфренда, я забыла, что такое секс, так что не откажусь от интересного чтива.

Засунув руки в карманы, Эйвери принялась изучать книжные полки. Клэр со вздохом достала две чашки. Если уж подруга взялась ее защищать, можно заодно хотя бы кофе выпить.

* * *

Все отлично получается, удовлетворенно подумал Бекетт. Он будет у Клэр перед ужином, как раз после того, как дети закончат делать уроки. Вполне возможно, он добьется приглашения остаться. Он и Клэр прекрасно провели вечер субботы, а в воскресенье после обеда погуляли с мальчиками в парке.

Неделя, в общем-то, задалась, работа шла ровно, без сбоев. Бекетт надеялся, что поймал удачу, – ровно до того момента, когда подъехал к дому Клэр и не увидел ее машины. Зато увидел на крыльце Гарри с рулеткой в руках. Бекетт вылез из кабины, достал коробку, которую привез с собой.

– Снимаю замеры, – сообщил Гарри. – Хочу узнать, какой величины тыква нужна на Хеллоуин. Мы насадим ее на столбик.

– Хорошая идея. Ты уже определился с костюмом?

– Буду либо Росомахой, либо Джокером.

– Герой или злодей? Нелегкий выбор.

– У нас есть каталог, но выбирать надо поскорее. На Хеллоуин мама раздает в своем магазине сладости.

– Правда? Обязательно зайду. Кстати, где она?

– Зачем-то вернулась на работу. С нами сидит миссис Риденур. А что в коробке?

– Кое-что для вас, парни. Мы с братьями сделали это сами.

– Да-а? Что, что там?

– Идем в дом. Покажу сразу всем.

Гарри метнулся к двери и, распахнув ее, радостно закричал:

– Бекетт приехал! У него для нас какой-то подарок!

Его слова вызвали бурю смятения. Мальчишки выбежали из разных комнат и окружили Бекетта. Из кухни показалась Алва.

– Какой приятный сюрприз. Дети, будьте добры, потише. Клэр пришлось уехать обратно в книжный, вы только что разминулись.

– Я ненадолго, просто привез кое-что мальчишкам.

– Бекетт и его братья сделали это своими руками, – похвалился Гарри. – Ну, что там?

– Давайте посмотрим. – Бекетт опустил коробку на пол, уселся рядом и открыл крышку.

– Ух ты! – завороженно произнес Лиам.

– Это же… кхм, – Алва вопросительно посмотрела на Бекетта.

– Вы сделали гробики?

– Ну да. – Бекетт широко улыбнулся Гарри. – И герои, и злодеи одинаково заслуживают достойных похорон, верно, ребята?

– Что это? – Лиам дотронулся до миниатюрного надгробия. – Щит?

– Не совсем. Это надгробный камень. Ставится на могиле, чтобы все знали, кто в ней захоронен.

Лиам воззрился на Бекетта с почти религиозным благоговением.

– Потрясно, – вполголоса промолвил он.

– Ого, на каждом эмблема и все прочие знаки. – Мерфи взял один гробик, откинул крышку, закрепленную на крохотных петлях. – Это для Бэтмена.

– Для Халка, – возразил Гарри. – Видишь, какой большой. – Гарри посмотрел на игрушечный гроб, потом на Бекетта. – Откуда ты знал, какого размера он должен быть?

– Измерил. – Бекетт ткнул Гарри пальцем в живот.

– Это самая крутая крутизна! – Вне себя от восторга, Лиам бросился на шею Бекетту. – У нас такого никогда не было. Значит, мы можем их похоронить? По-настоящему?

– Сейчас – только в песочнице, – предупредила Алва. – Никакого копания во дворе.

– Надо раздобыть мертвецов. – Гарри помчался в детскую.

– Наверху еще есть! – Лиам загрохотал по ступенькам на второй этаж.

Мерфи вытащил из коробки гробы и могильные камни и внимательно изучил каждый предмет.

– Это – для Лунного Рыцаря, это – для Капитана Америки, а это – для Зеленого Фонаря.

– Мы сделали гробы и для плохих парней тоже.

Гарри высунул голову из детской.

– Миссис Риденур, можно мы куда-нибудь сложим всех героев, чтобы вынести их? Живые пойдут на похороны.

– Разумеется, они пожелают отдать последние почести павшим, – кивнула Алва. – Сейчас что-нибудь подыщу. – Она укоризненно покачала головой, глядя на Бекетта, и отправилась обратно на кухню.

Мерфи не выпускал гробики из рук, постоянно открывал и закрывал крышки.

– Надо будет решить, кто погиб в бою, а кто нет. Моего папу убили на войне.

– Да, знаю. – Господи, что он говорит, как у него язык повернулся! Бекетт клял себя: о чем он думал, делая игрушечные гробики для детей, у которых погиб отец? – Мне очень жаль.

– Папа был героем.

– Ты прав.

– Я его не успел увидеть, потому что еще не родился тогда. Но мама говорит, что он все равно меня любит.

– Даже не сомневайся. Я был знаком с твоим отцом.

В глазах Мерфи вспыхнул интерес, смешанный с подозрительностью.

– Правда?

– Да. Мы вместе учились в школе.

– Вы дружили?

Вообще-то они не были друзьями, однако, вспомнив ночь, когда дом мистера Шредера украсила туалетная бумага, и праздник, посвященный этому событию, Бекетт ответил утвердительно.

– Ты приходил на похороны?

– Да. – Бекетту вспомнился тот день, страшный во всех отношениях.

– Это хорошо. Друзья всегда приходят на похороны. – Мерфи очаровательно улыбнулся и поднялся с пола. – Отнесу гробики в песочницу. – Малыш попытался поднять коробку и устремил на Бекетта жалобный взгляд. – Слишком тяжелая.

– Я помогу.

– Гарри, я взял всех! – Лиам едва не кубарем скатился по лестнице, держа в руках красную пластиковую корзинку, доверху набитую фигурками героев.

– Наденьте куртки, – велела Алва. – На улице похолодало.

– Бекетт принесет гробы! – крикнул Мерфи и понесся вслед за братьями. – Я хочу копать! Чур, я копаю!

Бекетт поднял коробку.

– Вы, наверное, слышали, – вздохнул он, глядя на Алву.

– Понимаю, тебе больно.

– Когда мы делали гробы, мне и в голову не пришло, что мальчикам это может напомнить о гибели отца. Я поступил необдуманно.

– Ерунда. Мальчики проявляют нормальный интерес к войне, смерти и злодеяниям. Они знают, что это понарошку. У Клэр совершенно нормальные сыновья, здоровые, развитые и воспитанные. Она прекрасная мать.

– Так и есть.

– Будучи хорошей матерью, она позаботилась о том, чтобы дети знали, что папа был порядочным человеком, любящим отцом и отдал жизнь за свою страну. А теперь Мерфи знает и то, что ты был на похоронах и отдал его отцу дань уважения. В этом нет ничего плохого, Бекетт.

– Я не хотел бы совершить ошибку…

– Даже супергерои иногда ошибаются, иначе их не хоронили бы в песочнице в самодельных гробах. Хочешь дождаться Клэр?

– Да, раз уж приехал.

– Хорошо. В таком случае я могу идти домой, а организацию похорон возложу на тебя.

По пути к выходу Алва ласково потрепала Бекетта по щеке.

– На столе размораживается цыпленок. Полагаю, на твою долю тоже хватит.

– Спасибо, миссис Риденур.

– Можешь называть меня Алвой, я уже давно не твоя учительница.

* * *

Эйвери весь день прокручивала в голове инцидент с Сэмом Фримонтом и чем больше об этом думала, тем сильнее тревожилась.

– Он всегда был заносчив, – заметила она в разговоре с Хоуп, – с самого детства.

Хоуп протянула руку за гвоздем для картины.

– Надо было заявить в полицию. – Приставив гвоздь к размеченному месту на стене, она забила его молотком.

– Может, и надо было. Да, я все больше склоняюсь к этой мысли. Хотя и понимаю, почему Клэр против. – Обеспокоенная, Эйвери подошла к окну как раз в тот момент, когда Хоуп опять вытянула руку – теперь уже за той самой картиной, которую собиралась повесить. – Как-то странно звонить в полицию, когда рядом с тобой человек, знакомый практически всю жизнь, пусть даже и конченый придурок.

Хоуп спрыгнула с табуретки, взяла картину, залезла обратно и повесила ее.

– Судя по твоим рассказам, этот Сэм не из тех, кто легко отступается.

– Хотела бы я ошибаться, – пожала плечами Эйвери, но тревога в ее сердце, выпустившая острые когти, начала царапаться еще сильнее.

Хоуп взяла в руки небольшой ватерпас. Установив его над рамой, выровняла правый край картины так, что пузырьки в стеклянном цилиндрике ватерпаса переместились ровно на середину.

– Стало быть, Сэм то и дело пристает к Клэр с предложениями поужинать, оказывается рядом с ее домом или возле книжного аккурат перед закрытием и… что еще? Ах да: цветы в день рождения, ну и пару раз «случайно» проезжал мимо, когда Клэр несла пакеты с продуктами.

– Ага, «дай-ка я помогу тебе, пташечка», – кивнула Эйвери. – Это все так, однако не похоже, что Сэм устроил у себя в спальне алтарь с фотографиями Клэр и поклоняется ей.

– Откуда тебе знать?

– Если он кого и боготворит, то исключительно себя, будь уверена. При всем том сегодня он напугал Клэр, и то, что я видела, явно выходит за всякие рамки. – Эйвери принялась мерить шагами комнату, растирая себе предплечья. – Ты действительно считаешь, Сэм способен выкинуть фокус? Я имею в виду, причинить серьезный вред Клэр?

– Не пойму, зачем она рискует. Если не хочет заявлять в полицию, то пусть хотя бы расскажет обо всем Бекетту.

– Нет, она не станет рассказывать. Клэр опасается, как бы Бекетт чего не натворил. У него, конечно, не такая горячая голова, как у Райдера, но все-таки он тоже Монтгомери.

– Тогда ты ему расскажи.

– Предлагаешь мне подставить Клэр?

– Она просила тебя молчать?

– Нет, но это подразумевалось само собой.

– Эйвери, задайся вопросом: каково тебе будет, если что-то случится? Если этот тип нападет на Клэр или удумает еще чего похуже?

Эйвери приложила руку к животу.

– От твоих слов мне прямо нехорошо.

– Ты беспокоишься. Не просто злишься, а сильно нервничаешь. Доверяй своей интуиции. И моей, – прибавила Хоуп, – потому что твои новости очень тревожат и меня.

– Я должна поговорить с Бекеттом. Пойдешь со мной?

– Конечно.

– Не давай мне отвлекаться, когда пойдем через пиццерию, – сказала Эйвери, надевая куртку.

– Можем войти с черного хода.

– Нет, я должна убедиться, что все в порядке. Я точно чокнулась бы, если бы жила здесь: постоянно смотрела бы в окно и проверяла, сколько народу входит и выходит из ресторана.

– Когда ты будешь приходить ко мне в гости, я буду опускать жалюзи, – успокоила подругу Хоуп.

На улице Эйвери взяла Хоуп под руку.

– Как хорошо, что ты рядом. Я сегодня так перенервничала из-за Клэр и этого ублюдка Фримонта, что даже не спросила, как твои дела.

– Все прошло более-менее организованно.

– И только в душе у Хоуп по-прежнему творится беспорядок.

– Порядок я скоро наведу, – улыбнулась Хоуп. – Я почти все время провела в той части гостиницы, где будет склад. Дело потихоньку движется. Кстати, и плитку тоже кладут довольно быстро. Я заходила взглянуть. – Она обернулась и порадовалась яркому свету недавно установленных фонарей. – Сейчас основные работы ведутся в пентхаусе. Если бы ты видела плитку на «плавающей» стене! Они уже почти закончили, осталось только выложить «фартук» на кухне. На следующей неделе начнут собирать шкафы. С этим, правда, вышла небольшая заминка по времени.

– Надо же, наша управляющая знает все в подробностях!

– Оуэн держит меня в курсе. Из Райдера информацию клещами не вытянешь.

– Да, он немногословен.

– Так, никуда не сворачиваем, – скомандовала Хоуп в дверях «Весты». – Если тебе нужно решить какие-то вопросы, займешься этим после разговора с Бекеттом.

– Хорошо, идем прямиком к нему.

Довольно много посетителей, удовлетворенно заметила Эйвери и взмахнула рукой менеджеру ночной смены – дескать, скоро вернусь. Ее голова непроизвольно повернулась в сторону кухни, однако Хоуп решительно повела подругу к боковому выходу на лестницу:

– Потом, все потом.

– Стоит мне появиться в своем ресторане, и тут же автоматически тянет проверить, все ли нормально. – Эйвери и Хоуп начали подниматься на второй этаж. – Это что-то внутри меня, даже не могу объяснить что. Надо, наверное, как-то переключаться…

– Эйвери, ради всего… – Хоуп решительно постучала в дверь.

– Клэр меня убьет; нет, не меня, а нас – я скажу ей, что это ты настояла.

– Мы делаем это, потому что волнуемся за нее. Клэр не будет злиться.

– Скорее всего, Бекетта нет дома. Наверное, он у матери или столярничает в мастерской. Черт, или у Клэр. Может, она сама расколется и нам не нужно будет ничего рассказывать. Тогда я… – Эйвери умолкла, заслышав шаги на лестнице.

– Как видишь, вернулся, – заметила Хоуп, после чего ей неожиданно пришлось перестроить мысли и план разговора: к ним приблизился Райдер. Непонятно отчего, но этот человек явно ее недолюбливал.

– Надо же, Бек позвал девчонок на вечеринку, а меня пригласить забыл, – хмыкнул Райдер.

– Да нет, дело не в этом. – Эйвери попыталась рассмеяться и сама поняла, что смех прозвучал делано и фальшиво. – Я просто хотела, то есть Хоуп хотела спросить кое-что про… мы все равно были внизу… – Как же она ненавидит врать, подумала Эйвери, ненавидит и не умеет. – Впрочем, неважно. Раз Бекетта нет…

– Я хотела поговорить с Бекеттом по поводу кофеварки для столовой и электротермоса. Мне нужно два.

Райдер покосился на Хоуп.

– У вас получается, у нее – нет.

– Что, простите?

– Вешать лапшу на уши. Насчет чайников и кофейников разговаривайте с моей матерью. Говори, что стряслось, – обратился он к Эйвери.

– Ничего.

– Сколько мы с тобой знакомы?

– Послушай, я…

– В самом-то деле, хватит! – с досадой воскликнула Хоуп и посмотрела прямо в глаза Райдеру. – У вас есть ключ?

– Да.

– Бекетт не будет против, если вы позволите нам войти? Наш вопрос лучше не обсуждать на лестничной площадке.

Райдер послушно вытащил из кармана связку ключей.

– Пива хотите?

– Нет. – Скрестив руки на груди, Эйвери последовала за ним внутрь.

– А я выпью. – Райдер, с легкостью ориентируясь в квартире, зажег свет и прошел на кухню. – Выкладывай, что там у тебя.

– Если тебе неудобно, давай я расскажу, – предложила Хоуп замявшейся Эйвери.

– Нет, я сама, – ответила та и провела рукой по волосам. – В общем, это касается Сэма Фримонта.

– Этого придурка?

– Именно. Сегодня утром я увидела его машину возле книжного магазина Клэр. Рано утром, еще до открытия.

Пока Эйвери говорила, Хоуп наблюдала за Райдером. Он никак не реагировал на услышанное, лишь изредка кивал и потягивал пиво. Нужно было очень внимательно присмотреться, чтобы заметить, как напрягся его подбородок, какой стальной блеск появился в глазах. Она ожидала, что Райдер будет метать громы и молнии, но, кажется, это ледяное молчание гораздо опасней.

– Я пришла к выводу, что Хоуп права, – закончила Эйвери. – Если бы что-то все же случилось – а я думаю, вероятность этого крайне мала, – я бы себя прокляла. В общем, мы решили все рассказать Бекетту.

– Ладно, мы решим этот вопрос.

– Надеюсь, вы не собираетесь отлупить его? – Эйвери подергала себя за волосы. – Конечно, этот козел заслужил хорошую взбучку за то, что напугал Клэр, но она только еще больше расстроится, когда узнает. Кроме того, пойдут слухи. Сплетни коснутся Клэр, а она терпеть этого не может.

– Полагаю, Райдера это не волнует, – вставила Хоуп. – Он хочет лишь надрать задницу этому уроду. В принципе, я его поддерживаю.

– Здравый смысл и умение врать на ходу. Неплохо, – оценил Райдер.

– Я сказала «в принципе». Я не знакома с Сэмом, но боюсь, как бы он не решил отомстить Клэр. А если взбучка только осложнит ситуацию для нее? Вы удовлетворитесь, проучив мерзавца, но тем самым подвергнете Клэр лишнему риску.

Райдер задумчиво глотнул пива.

– Повторяю: мы решим этот вопрос. Тем или иным способом.

– Райдер…

– Эйвери, ты хорошая подруга и поступила правильно, совершенно правильно. Можешь больше не переживать за Клэр. Мы позаботимся о ее безопасности.

Разумеется, облегченно подумала Эйвери. Обязательно позаботятся.

– Ладно. Если вас арестуют за нападение, я внесу залог.

– Приятно слышать. А лучше пришли наверх «Богатырскую» пиццу.

– Нет проблем, сейчас все будет.

Дождавшись, пока Хоуп и Эйвери уйдут, Райдер приложил к уху мобильный.

– Жду тебя у Бека, – коротко сказал он Оуэну. – Мне все равно, чем ты занят.

Райдер нажал кнопку отбоя и принялся ждать.

* * *

Бекетт резво поднимался по лестнице, ощущая необыкновенную легкость. Отличный сегодня день, а уж «похороны» – просто роскошные. Когда Клэр вернулась домой и увидела гробики, она назвала их «жуткими произведениями искусства», а Бекетту досталась порция цыпленка на ужин. Завершить удачный день он решил так: сперва немного поработает, а потом посмотрит по телевизору спортивный канал.

Едва открыв дверь, он почувствовал запах пиццы.

– Здравствуйте, что называется, гости дорогие. Будьте, черт побери, как дома. Пьете мое пиво?

– Оно теперь общее. Остался последний кусочек, – Райдер кивком указал на коробку с пиццей. – То есть если хочешь.

– Я поужинал у Клэр. Какие проблемы?

– Для начала присядь, – посоветовал Оуэн.

Бекетт сел на диван.

– Если бы что-то случилось с мамой, вы бы не трескали пиццу с пивом, – вслух подумал он. – Что не так?

– Слушай сюда. Я пришел к тебе и встретил под дверью Эйвери с этой брюнеточкой. Эйвери немного поюлила, а потом рассказала то, что собиралась рассказать тебе. Рано утром Сэм Фримонт приперся в книжный и повел себя как скотина.

Глаза Бекетта сузились.

– Что значит «как скотина»? Поточнее, пожалуйста.

– Лично там не присутствовал, но когда Эйвери вошла в магазин – по ее словам, она заметила припаркованную машину Сэма и решила на всякий случай проверить, все ли нормально, – то увидела, что Сэм зажал Клэр в углу.

Бекетт медленно поднялся на ноги.

– Он ее лапал?

– Он сильно напугал ее, – подал голос Оуэн. – Клэр попросила его уйти, он отказался; велела убрать руки, он и ухом не повел. Тогда Эйвери забарабанила в дверь и притворилась, будто зовет на помощь меня. Только после этого Сэм отвалил. Стой! – скомандовал Оуэн, видя, что Бекетт направился к двери. – Ты хоть знаешь, где он живет?

Взор Бекетта застилала алая пелена, он просто не мог ни о чем думать.

– Адрес у меня есть, – Оуэн постучал пальцем по мобильнику, – но, по-моему, пойти к Сэму и разбить ему физиономию – не лучшая идея.

– А по-моему, отличная, – возразил Райдер.

– Твое мнение мне известно. Если Бекетт тоже так считает, то я подчинюсь большинству, но сначала нужно все обсудить.

– Дай мне гребаный адрес!

– Подожди пять минут, и я дам тебе гребаный адрес. Надерешь Сэму задницу – он же и заявит на тебя в полицию за нанесение побоев.

– Эйвери обещала внести залог…

– Рай, будь добр, заткнись! Ты давно хочешь поколотить Сэма, остальное тебе неважно. Впрочем, я тебя не осуждаю. – Вопреки мягкому тону, глаза Оуэна недобро сверкнули. – В общем, вы окажетесь за решеткой, и Клэр этому явно не обрадуется. Дети тоже. Вдобавок Сэм из тех мерзавцев – всегда ненавидел этого самодовольного говнюка! – которые непременно попытаются выместить злобу на женщине. Он опять напугает Клэр, станет угрожать или попросту наговорит о ней гадостей, как поступил с Дарлой пару лет назад.

– Если не ошибаюсь, Рай хорошенько проучил его в тот раз, – жестко сказал Бекетт.

– Да, но не забывай, что у Дарлы нет детей, которые могут услышать разные гнусности о своей матери. Именно это Сэм и сделает – обольет Клэр грязью.

– По-твоему, я должен сидеть сложа руки?

– Советую завтра нанести визит в автосалон Фримонта-старшего и поговорить с его сынком, – спокойно промолвил Оуэн. – Если не сумеешь как следует припугнуть кретина, чтобы он наклал в штаны, ты мне не брат. Пригрозишь ему, может, он и остановится. В противном случае – а мы и ребята из бригады будем присматривать за Клэр, – он наша забота.

– Обходной способ разбить ему рожу, – прокомментировал Райдер. – При свидетелях.

– Если до этого дойдет и мы разберемся с ним на людях, Сэм будет опозорен. Вот вам и дополнительное преимущество.

– Возможно. – Немного остыв, Бекетт отобрал у Оуэна наполовину опорожненную бутылку пива. – Возможно.

– Ты должен поговорить с Клэр.

Гнев Бекетта вспыхнул с новой силой.

– Будь уверен, поговорю. Почему, черт возьми, она ничего не рассказала мне сама?

– Тот же вопрос задал и я, – кивнул Райдер. – Не могу не согласиться с Оуэном: лучше всего, если бы Клэр заявила в полицию, чтобы у копов что-то было на Сэма. Так что, поговорим с ублюдком или сразу отлупим?

Бекетт понял, что братья разделяют с ним ответственность, хотя действовать он будет один.

– Сначала поговорим, отлупим позже.

– Договорились. Возьми себе другую, – сказал Оуэн, отобрав у младшего брата свою бутылку.

16

Уже во второй раз за последние дни Клэр открыла дверь книжного задолго до обычного времени, но сегодня сделала это с улыбкой.

– Привет. Я только что пришла, так что кофе еще не готов.

– Я не за этим. – Бекетт закрыл за собой дверь.

– Вижу, что-то случилось. – Клэр инстинктивно потянулась к его руке. – Проблемы в гостинице?

– Нет. Я хочу знать, почему ты умолчала об инциденте с Сэмом Фримонтом.

Эйвери, чтоб ее! Клэр охватило острое чувство обиды, смешанное с раздражением.

– Мне неприятно обсуждать это.

Она встала за стойку. Даже если Бекетт не желает кофе, она выпьет чашечку. Кроме того, стойка позволяет ей отгородиться и спрятать руки.

– Точнее, тебе неприятно обсуждать это со мной.

– С кем бы то ни было. Просто неловкая ситуация. Если работаешь с людьми, время от времени попадаешь в неловкие ситуации.

– Как часто покупатели загоняют тебя в угол и лапают?

– Меня не загоняли в угол. – Клэр упорно не желала признавать, что оказалась беззащитна и беспомощна. – И вообще, я сама виновата. Не надо было впускать его.

– Так какого черта ты впустила?

Клэр и без того ругала себя последними словами, но этот резкий вопрос прозвучал как пощечина. Она ответила честно и просто:

– Бекетт, я работаю в магазине. Это как рефлекс: увидела покупателя, открыла дверь. Тем более человек знакомый.

– Знакомый, который неоднократно приставал к тебе, проявлял навязчивость.

– Да, потом я поняла, что не стоило открывать. Поверь, я больше не совершу подобной ошибки. Я четко объяснила это и Сэму, и Эйвери. Зря она прибежала к тебе и все выложила. Это касается только меня.

– Вот как? То есть я к тебе не имею никакого отношения?

Клэр досадливо махнула рукой:

– Я не то имела в виду.

– Но выразилась именно так, и это меня очень обижает.

Клэр опять почувствовала себя загнанной в угол – теперь уже чрезмерной опекой и, по ее мнению, неуместной злостью.

– Бекетт, ты раздуваешь из мухи слона.

– Я так не думаю. Всякий раз, когда я предлагаю помощь, мне приходится тебя уговаривать.

– Не хочу использовать наши отношения с выгодой.

– Почему нет, черт возьми?! В конце концов, мы спим друг с другом… когда есть возможность.

– Это не означает, что я жду от тебя решения проблем, с которыми прекрасно могу справиться сама. Ты знаешь, я очень ценю твою поддержку, но при этом отнюдь не собираюсь перекладывать на твои плечи заботу обо мне.

Между ними повисла тишина, тяжелая и напряженная, как гудение колокола.

– В паре мужчина и женщина заботятся друг о друге, это и делает их парой, Клэр. А когда случаются неприятности, не утаивают этого друг от друга.

– В самом деле, Бекетт, ты сильно преувеличиваешь масштабы. Эйвери…

– Эйвери тут ни при чем. Фримонт ушел, когда ты велела ему убираться?

– Нет.

– Прекратил лапать тебя, когда ты попросила об этом?

– Он меня не… – Лапал, лапал, мысленно признала Клэр. Она и так сглупила, зачем в придачу отрицать очевидное? – Допустим, не прекратил. Но сюда ему вход заказан. Я предупредила всех сотрудников.

Сама того не сознавая, Клэр продолжает ранить его, подумал Бекетт.

– Всех сотрудников, но только не меня.

– Ох, Бекетт… – Расстроенная Клэр всплеснула руками. Она уже ощущала, как подступает противное чувство вины. – Я просто сказала им, что Сэм вел себя нахально и грубо, поэтому лишился права приходить в мой магазин. Я не расписывала случившееся в подробностях. Пойми, дело не в тебе, а во мне.

– Дело в нас, Клэр. И во взаимном доверии.

– Разумеется, я тебе доверяю, целиком и полностью. Я знала, что ты придешь в ярость, если обо всем узнаешь, и все выйдет так, как сейчас и вышло. Однако это никак не меняет того обстоятельства, что Сэм вел себя по-свински и я вышвырнула его из магазина.

– Ты смогла бы вышвырнуть его, если бы не подоспела помощь Эйвери?

– Она подоспела вовремя, так что…

– Это не ответ. Скажи мне честно, Клэр, скажи хотя бы себе!

Клэр была подавлена – она не знала ответа на вопрос Бекетта, не могла утверждать чего-либо с уверенностью.

– Думаю… ситуация могла осложниться и стать более… напряженной, но…

– Напряженной? – Не сводя глаз с Клэр, Бекетт медленно кивнул. – Так ты это называешь.

– Бекетт, я бы заставила Сэма уйти. У меня всегда получалось.

– Всегда? – Бекетт оперся на разделявшую их стойку. – Значит, это произошло не впервые.

– Нет, то есть так, как вчера, еще не было. Обычно Сэм держит себя в руках, хотя и липнет как муха. Да, это меня раздражает и да, мне противно. Он просто вбил себе в голову, что если будет настойчив, то я соглашусь с ним встречаться. Разумеется, этого никогда не произойдет.

– Он приходил к тебе домой?

Клэр вспомнила уик-энд, когда дети болели желудочным гриппом. Впрочем, Сэм заявлялся и прежде.

– Да, но…

– Вот козел!

– Бекетт…

– Клэр, Сэм не просто надоеда. Он преследует тебя, и этому пора положить конец. Ты должна заявить в полицию.

– Я не желаю этого делать. Не желаю, и все.

– Клэр, ты же умная женщина.

Бекетт отвернулся, подошел к стеллажам с книгами. Клэр видела, что он едва сдерживает гнев. Когда он вновь приблизился к ней, огонь в его глазах поутих, но полностью не исчез.

– Позволь мне изложить факты. Сэм приходит сюда, зная, что ты одна…

– Я впустила его, и в этом моя ошибка.

– Неважно. Он, как обычно, давит на тебя, добивается свидания. Ты отказываешь и просишь его уйти. Сэм не намерен уходить. Вместо этого он угрожает тебе и, грубо говоря, зажимает в этом самом углу. Ты требуешь, чтобы он прекратил домогательства и убрался, но Сэм гнет свое. Он распускает руки, и ты сама не можешь предсказать, что было бы дальше, не появись на пороге Эйвери. Все верно?

– Бекетт… – Что-то в выражении его лица заставило Клэр умолкнуть. В конце концов, он прав. И она действительно не дура, чтобы не понимать этого.

– Верно. Однако Сэм не причинил мне вреда, не сделал ничего такого…

– Но вполне мог бы, если бы не Эйвери. Он приходит к тебе в магазин, к тебе домой. Подумай о своих детях – что было бы с ними, если бы вчерашняя ситуация вышла из-под контроля и ты пострадала.

– Так нечестно. Нечестно втягивать в это детей.

– Еще как честно! Если речь идет о тебе, то и о них тоже. Ты позвонишь в полицию и подробно расскажешь, что произошло. Твои показания занесут в протокол. Если хочешь, чтобы Сэм прекратил преследования, прими меры. Тебя он явно слушать не станет. Возможно, в следующий раз он явится не сюда, в магазин, а в твой дом. Детям нравится открывать дверь и встречать гостей. Что будет, если один из твоих сыновей впустит Сэма?

– Теперь ты пытаешься меня запугать. Очень приятно, – пробормотала Клэр. – Хорошо, я позвоню в участок и все расскажу. В основном потому, что ты прав: Сэм меня не слушает и не воспринимает всерьез мое равнодушие и отказы. Надеюсь, мой звонок в полицию заставит его задуматься.

– Вот и хорошо. Надеюсь, что и меня он тоже воспримет всерьез.

– Я так и знала. – Клэр нацелила на Бекетта указательный палец. – Тебе просто нужен повод, чтобы сцепиться с ним.

– Клэр, ради бога…

При других обстоятельствах его устало-терпеливый тон – Клэр нередко замечала его и у себя, когда дети говорили всякие глупости, – позабавил бы ее.

– Разве повода нет? Думаешь, я вызову его на драку и поколочу?

– А что, не так?

– Я бы с удовольствием. Что греха таить, при виде Сэма мне всегда хотелось двинуть ему в челюсть. Однако я не собираюсь его бить. Просто хочу поговорить, растолковать, что, если он от тебя не отвяжется, последствия не заставят себя ждать.

– То есть, если Сэм от меня не отвяжется, ты его все-таки поколотишь?

Бекетт не сдержал улыбки.

– Вполне возможно. Мы связаны, я и ты. Ты мне небезразлична. Я делюсь с тобой своими намерениями, потому что мы – пара, а в паре люди делятся друг с другом мыслями и планами.

Что-то в словах Бекетта нашло отклик в душе Клэр, но одновременно с этим она ощутила какую-то пустоту. «Подумаешь об этом позже, – мысленно сказала она себе, – а сейчас разберись с настоящим».

– Не понимаю, каким образом поиск повода для конфликта может решить вопрос.

– Клэр. – Бекетт уверенно накрыл ее руки своими. – Я не искал повода, как и ты. Сделай то, что должна: позвони в полицию. В свою очередь и я сделаю то, что должен. Если у Сэма есть хоть немного мозгов или, по крайней мере, инстинкт самосохранения, он оставит тебя в покое. – Прежде чем отпустить ладони Клэр, Бекетт легонько сжал их. – Допускаю, что ты еще чуть-чуть злишься на меня. Я, кстати, на тебя тоже, но это у нас пройдет.

– Знаешь, что я всегда замечала в тебе и твоих братьях? Упертость и абсолютную уверенность в том, что вам известны ответы на все вопросы.

– Когда ты знаешь ответ, это не упертость, а правота. – Бекетт подошел к двери и взялся за ручку. – Ты – женщина, которая присутствует в моей жизни. Хочешь узнать еще одну вещь обо мне и братьях? Мы заботимся о своих женщинах, по-другому не можем.

Бекетт засунул руки глубоко в карманы джинсов и зашагал по улице. Кажется, он не «чуть-чуть», а очень даже зол, подумала Клэр. На нее, на придурка Сэма Фримонта и на всю эту идиотскую ситуацию.

Бекетт знал, как взять себя в руки, как успокоиться, даже если этого и не хочется. Он направился в гостиницу, прошел по коридорам, разыскивая братьев. Запах свежей краски, вид людей, занятых работой, доставил ему удовольствие, однако и это не смогло полностью погасить гнев, который все еще клокотал у него внутри.

На втором этаже Бекетт уловил аромат жимолости и услышал, как распахнулась дверь на террасу в «Элизабет и Дарси». «Не сейчас», – буркнул он себе под нос и двинулся дальше, на третий. Райдера он обнаружил в квартире управляющей: тот собирал шкаф на кухне.

– Хорошо, что пришел. Поможешь мне.

– Я еду в Хейгерстаун.

– Все равно помоги. Давай-ка поднимем полку. Как все прошло с Клэр?

– «Ты не знаешь человека, пока не узнаешь его», – так ведь отец говорил? – Бекетт приложил полку к размеченным местам, а Райдер взялся за дрель. – В ней гораздо больше упрямства, чем я ожидал.

– Позволь спросить: много ли ты знал женщин, которые бы не отличались упрямством?

Бекетт ненадолго задумался.

– Хороший вопрос. Тем не менее Клэр все-таки заявит в полицию. Ей не хочется этого делать, и она злится, что я нашел верный способ воздействовать на нее.

Райдер закрутил до упора первый винт.

– Вспомнил про детей?

– Да, это ее слабое место. Кроме того, я сказал чистую правду, нисколько не преувеличивая. Клэр недовольна тем, что я намерен поговорить с Фримонтом.

– Я же говорил, не докладывай ей.

– Нет, я так не могу. Без доверия отношений не выстроить.

– Надо же, «выстроить отношения», – фыркнул Райдер. – Опять, что ли, книжек начитался?

– Иди в задницу, – бросил Бекетт и обернулся на вошедшего Оуэна.

– Ребята внизу сказали, ты пронесся как ураган. Видимо, пообщался с Клэр?

– Да, я поговорил с ней и собираюсь поговорить с Сэмом.

– Отлично. Уверен, что поддержка не нужна?

– С Фримонтом я разберусь сам.

– Он уже попрактиковался с Клэр, – вставил Райдер, проверяя горизонталь ватерпасом.

– Что ж, – пожал плечами Оуэн, – она не права.

– Не знаю, парни, как это вы еще не усвоили народную мудрость: то, что женщина не права, ровным счетом ничего не значит. Букет цветов, – посоветовал Райдер Бекетту.

– Не собираюсь я дарить ей цветы, – возмутился младший Монтгомери. – Это Клэр должна задабривать меня цветами, она ведь заварила кашу. И плевать мне на народную мудрость! – Бекетт вылетел из кухни как ужаленный.

Райдер лишь покачал головой вслед брату.

– Между прочим, букетик маргариток всего за двадцатку весьма посодействовал бы примирению.

– Для Бекетта это вопрос принципа.

– Угу, только чересчур принципиальным мужикам койка, как правило, не светит. – Закончив установку первого шкафа, Райдер отошел назад, чтобы взглянуть на плоды своих трудов. – Давай навесим антресоль.

– В десять я встречаюсь в «Весте» с Хоуп. Эйвери отвела нам отдельное помещение, где мы сможем поговорить насчет компьютерной программы: бронирование номеров, учет постояльцев и так далее.

– Ничего, подождет несколько минут. Ты же не собираешься ее поиметь?

– Райдер, о чем ты? Хоуп – управляющая нашей гостиницы.

– Тогда тебе не придется покупать ей цветы, если опоздаешь. Берись-ка с этой стороны.

* * *

На шоссе Шарпсбург-Пайк к Бекетту вновь вернулся душевный покой. Как показывает опыт, разумные, обдуманные действия позволяют добиться большего, нежели открытая конфронтация. Надо только напоминать себе, что в конечном счете важнее результаты, а не удовлетворение от победы в драке.

Бекетт не сомневался, что с легкостью уложит слабака Фримонта. Один раз, помнится, ему это уже удалось. На втором году обучения в старшей школе, то есть в десятом классе. В тот раз ублюдок Сэм «наехал» на щуплого Денни Мозера, требуя, чтобы тот сделал за него домашнее задание. Бекетту тогда хватило одного удара. Трусливый Фримонт побежал жаловаться мистеру Клейну, заместителю директора школы, но поскольку Денни рассказал, как все было, особых проблем у Бекетта не возникло.

Фримонт всегда старался избегать братьев Монтгомери, подумал Бекетт, припарковав машину перед автосалоном. Едва ли Сэм обрадуется, увидев одного из них здесь, на своей же территории.

Войдя, Бекетт сразу направился в демонстрационный зал, заполненный новыми, сияющими в свете прожекторов автомобилями. Не успел он оглядеться по сторонам, как к нему подскочил один из продавцов:

– Добро пожаловать! Отличный день для покупки авто. Что желаете посмотреть?

– Мне не нужна машина, я ищу Сэма Фримонта.

Улыбка осталась на лице продавца, но огонек в глазах потух.

– Он у себя в офисе. Могу попросить, чтобы мистера Фримонта позвали.

– Спасибо, я лучше сам к нему зайду. Где его офис?

– Туда, потом налево и вдоль по коридору. Кабинет на углу. – Продавец дополнил объяснения жестом.

– Благодарю.

Бекетт двинулся по коридору мимо офисов автосалона. Часть их них пустовала, в других менеджеры работали за компьютерами или разговаривали по телефону. Сэм Фримонт сидел, положив ноги на стол, и листал свежий номер «GQ». Ну, вот и он.

– Прости, что отвлекаю. Ты, вижу, очень занят.

Сэм оторвал глаза от журнала. На его лице промелькнула усмешка, скорее похожая на короткую гримасу, затем он медленно опустил ноги на пол.

– Присматриваешь новый пикап? У нас есть в наличии скромная модель эконом-класса, как раз для тебя. Машина без лишних наворотов, для настоящих работяг.

– Отличная презентация товара. – Бекетт вошел в офис, закрыл дверь.

– Оставь открытой.

– Если хочешь, чтобы все это слышали, – пожалуйста. – Бекетт распахнул дверь. Поначалу он намеревался высказать то, зачем пришел, стоя, но потом решил держаться более свободно, даже небрежно, и уселся в кресло.

– Если ты не покупаешь автомобиль, я занят.

– Ага, изучаешь последние веяния моды на галстуки. Я не отниму много времени. Вчера ты перешел границы, общаясь с Клэр.

– Не понимаю, о чем ты.

– Мне известно, что ты… скажем, так, докучаешь ей. – Оскорбительное слово, подумал Бекетт, характеризует действия ребенка, а не мужчины. – И упорно не слышишь ее отказов. Ты ей неинтересен.

– Ты что, адвокат Клэр? Говоришь за нее?

– Клэр за себя уже все сказала. А я от своего имени советую оставить ее в покое.

– Или что? – Сэм щелчком сбил с лацкана пиджака пылинку. – Ты явился сюда, чтобы угрожать мне? Считаешь, я тебя боюсь?

– Абсолютно верно. Ты же не полный идиот. Все просто: ты пристаешь к Клэр, ей это не нравится, ты должен прекратить.

– Не смей мне указывать.

Чтобы проверить Сэма «на вшивость», Бекетт приподнялся в кресле, и Сэм тотчас отпрянул.

– Я излагаю факты. Держись от Клэр подальше, вот и все.

– Потому что ты так сказал? Потому что она ради забавы сходила на пару свиданий с голодранцем вроде тебя? – Кровь бросилась в лицо Сэма, отчего на его щеках выступили багровые пятна, отнюдь не гармонирующие с цветом галстука. – Даже если вчера у нас с Клэр вышло маленькое недоразумение, тебя это не касается!

Некоторые люди совершенно не меняются, вздохнул Бекетт. Именно эту фразу – «маленькое недоразумение» – Сэм Фримонт употребил, объясняя заместителю директора школы свои нападки на Денни Мозера.

– Еще как касается. Кроме того, в настоящее время Клэр описывает это, как ты говоришь, «маленькое недоразумение» полицейским.

Физиономия Сэма побагровела еще сильнее, затем стала белой как полотно.

– Она никогда бы так не поступила!

– Не приближайся к ней. Ты не живешь в Бунсборо, Сэм, у тебя нет причин таскаться в город.

– Думаешь, этот город принадлежит тебе?

– Я думаю, что Клэр значит для меня больше, чем Денни Мозер, – непринужденно промолвил Бекетт. – Правда, он неплохой парнишка, до сих пор мне нравится. Сунешься к Клэр еще раз – увидишь, насколько она мне небезразлична. – Бекетт встал с кресла.

– Ты еще пожалеешь, что угрожал мне.

– Я? Не угрожал и не собираюсь. Будем надеяться, своим поведением ты не вынудишь меня к действию. Симпатичный галстук, – бросил Бекетт на прощание и вышел.

* * *

Он не стал покупать цветы – не хотел уступать Райдеру до такой степени, – а купил горшок с комнатным растением. Это не считается за букет, даже если в нем есть цветы. Он подписал небольшую карточку: «Обошлось без крови. Бекетт». Не извинение, а просто записка и знак внимания. Нет смысла злиться, если они оба сделали что должны.

Бекетт решил занести горшок в книжный – в основном чтобы не попасться на глаза братьям, которые непременно поднимут его на смех.

– Клэр в дальнем зале, у нее покупатель, – сообщила Кэсси. – Я скажу, что ты пришел.

– Не надо, я лишь хотел оставить ей вот это. Мне пора на работу.

– Как мило. Обожаю фиалки. По какому поводу?

– Просто так, без повода.

– О-о, цветы без повода – самые лучшие.

– Угу. Все, я пошел. – Бекетт счел за лучшее ретироваться.

Когда он поднялся на третий этаж, Райдер уже почти закончил установку шкафов. Бекеттом овладело ощущение некоего сюрреализма, странного разрыва во времени.

– Ну, и?..

– Сэм в своем репертуаре. Говнюк, больше нечего сказать. Однако до него дошло.

– Вот и замечательно. Надеюсь, теперь можно отвлечься от разборок и сосредоточиться на созидательном труде.

– Что ж, я не против.

Братья работали все утро до самого обеда. Бекетт, который навешивал штанги и крючки в шкафу, расположенном в спальне управляющей, прервал свое занятие, услышав женские голоса. Он высунул голову за дверь и увидел, что в кухню впорхнула вся стайка: Хоуп, Эйвери и Клэр.

– Добрый день, дамы.

– Оуэн сказал, вы практически закончили. – Хоуп закрыла дверцу шкафа, в который уже успела заглянуть. – Все очень мило.

– Хотим затащить Хоуп вниз, посмотреть на мебель, – сообщила Эйвери. – Но сначала – в пентхаус, там, говорят, плиточный орнамент неземной красоты.

– В пентхаусе еще идут работы, но вы можете сходить.

– Идите, – сказала Клэр подругам, не сводя глаз с Бекетта, – я догоню.

За ее спиной Эйвери показала Бекетту два больших пальца и потащила Хоуп к выходу.

– Ты и Эйвери в порядке?

– Они с Хоуп набросились на меня вдвоем – мы, мол, за тебя волнуемся, и все такое. Трудно спорить, когда друзья проявляют искреннюю заботу. Я подумала-подумала и признала их правоту – так же, как в случае с тобой.

– Что сказали копы?

– Я разговаривала с Чарли Ридером. Ему вся эта история понравилась не больше, чем тебе. Однако сейчас они мало что могут. Я честно сказала, что сама впустила Сэма, что он не причинил мне вреда и даже не угрожал. Тем не менее мои слова занесли в протокол, и если Сэм вернется, я могу получить охранный ордер. Если до этого дойдет, полицейские навестят Сэма. Подозреваю, что Чарли все равно собирается поговорить с ним. Видимо, я так влияю на людей.

– Искренняя забота.

– Хм-м. Ты уже нанес визит Сэму, верно?

– Да, мы побеседовали, и теперь он в курсе того, как обстоят дела. Быстро, четко, по теме.

– И без кровопролития, если верить фиалкам.

– Точно.

– Ты купил их, чтобы умаслить меня?

Бекетт отложил инструмент и подошел к Клэр.

– Я купил их, чтобы ты поняла: нам не из-за чего ссориться.

– Сработало. Как и слова, что ты произнес в тот раз, когда читал мне нравоучения.

– Я не… Хотя, наверное, ты права.

– Ты сказал, что, будучи парой, люди делятся друг с другом своими проблемами. Мне пришлось задать себе вопрос: может, я просто забыла, как это – быть в паре? На самом деле половину того времени, что мы с Клинтом провели в браке, его не было рядом со мной. Там, вдали от меня, он сталкивался со смертью, причем каждый день, поэтому я отучила себя рассказывать мужу о домашних проблемах. После всего, что он видел и пережил, зачем ему знать о том, что у одного из детей поднялась температура, в доме засорился унитаз или протекает крыша?

– Ты привыкла управляться сама.

– А чем может помочь муж, если он в Ираке, а машина сломалась в Канзасе?

Бекетт посмотрел на Клэр долгим, спокойным взглядом.

– Я не в Ираке.

– Да и я уже не в Канзасе. – Она подняла руки, потом вновь уронила их. – Дело не в том, что я забыла, как жить в паре и быть частью целого, просто мой опыт отличается от твоего, а возможно, и от опыта большинства других людей. Кроме того, я долго была одна.

– Теперь ты не одна. Я не сражаюсь на войне и всегда здесь. – «И должен быть здесь, – вдруг осознал Бекетт, – здесь, рядом с Клэр». – Думаю, тебе хорошо известно, как пользоваться вантузом, если засорилась канализация.

– Да уж, – коротко усмехнулась она.

Он взял подбородок Клэр в ладони.

– Но если в твоем доме протечет крыша, тебе вовсе не обязательно карабкаться по лестнице и латать ее.

– То есть какие-то вещи следует делать самой, а какие-то – нет. Мне нужно время, чтобы разобраться.

– Времени у нас много. Ну что – мир?

– Почти. Я долго отхожу после ссоры. Почему бы тебе не заглянуть ко мне сегодня вечером? Приглашаю на ужин – это мой вариант симпатичных цветочков в горшке.

– С удовольствием.

Бекетт положил руки на плечи Клэр.

– Я буду рядом. Даже если ты не хочешь рассчитывать на мою поддержку, надеюсь, ты ее примешь. Может, тебе даже понравится.

– Мне нравишься ты. – Клэр поднялась и поцеловала его. – Мне нравится, что мы вместе.

– Неплохое начало.

– Увидимся вечером. – Она подарила ему еще один поцелуй. – Спасибо за искреннюю заботу и фиалки.

– Всегда пожалуйста.

Бекетт вернулся в спальню, чтобы закончить работу, и улыбнулся запаху жимолости.

– И ты здесь? Я не возражаю против компании. Нисколько не возражаю. Кажется, все идет на лад. – Умиротворенный, Бекетт подергал штангу платяного шкафа, проверяя, прочно ли она закреплена. – Да, все хорошо.

* * *

Настроение Бекетта оставалось таким же приподнятым и во время рабочего дня, и после, когда его мать и тетя Кароли заглянули в гостиницу – проверить, как продвигаются работы по укладке плитки и покраске. Он порадовался, услышав их голоса, эхом отзывающиеся то из одного номера, то из другого.

Ему как раз хватило времени, чтобы перед визитом к Клэр заехать домой, принять душ и смыть дневные заботы.

«Трое бойких, резвых мальчишек и красивая женщина, которая готовит для тебя горячий ужин, – что может быть лучше?» – думал Бекетт по дороге домой. А если прибавить время, которое эта красивая женщина провела с ним наедине после того, как детей отправили спать, день завершился просто великолепно.

Им удалось обойти мели и рифы, решил Бекетт и вдруг понял, что и он, и Клэр узнали друг о друге нечто новое – возможно, такое, о чем не задумывались прежде.

Она уже не та беззаботная девчонка, в которую он влюбился еще старшеклассником, и это вполне естественно. Однако теперь, думал Бекетт, поднимаясь по ступенькам к себе домой, когда он начал по-настоящему узнавать, кем стала эта девчонка, его вторая влюбленность в нее – пожалуй, можно так назвать его состояние – ощущалась глубже и гораздо сильнее.

В шестнадцать он страдал от любви к Клэр Мерфи, девушке, принадлежавшей другому, а на него смотревшей просто как на приятеля, причем даже не особенно близкого. Когда Клэр вернулась в город молодой вдовой с двумя детьми и третьим на подходе, Бекеттом владели смешанные чувства, выразить которые он мог только в виде дружбы. Она приняла эту дружбу и отвечала тем же.

А теперь Бекетт испытывал одновременно радость и боль расставания с этими осторожными, благоразумными отношениями. Этап простого влечения миновал, и сейчас Бекетт сознавал, что его вновь накрывает тот же яркий взрыв переживаний, который он испытывал в юности.

Он и сам удивлялся тому, что его чувства к Клэр – чувства, которые он подавлял, игнорировал, отказывался признавать, – выдержали проверку более чем десятилетием. Наверное, в своей основе они никогда не покидали сердца Бекетта и таились там, ожидая своего часа. Неважно, что и он, и Клэр взрослели, менялись, строили жизни параллельно друг другу – в глубине души оба оставались теми, кто они есть.

Бекетт немного постоял у окна, глядя на гостиницу. Испытание временем, подумал он. Чувства, которые так долго зрели, требовали бережной заботы и в то же время недюжинного труда. Какие бы перемены ни случались, сердце было готово выдержать их. Бекетт лег в постель, горя желанием работать: на стройке в гостинице, над отношениями с Клэр и ее детьми, – чтобы потом посмотреть, чем увенчаются его труды.

Он проснулся в уравновешенном, позитивном настроении и пребывал в нем ровно до той минуты, пока не вышел со второй чашкой кофе на парковку и не увидел, что все четыре колеса его пикапа спущены, а вдоль борта с водительской стороны тянутся безобразные царапины.

17

Бекетт вместе с братьями стоял на бодрящем осеннем ветерке, мысленно оценивая размер ущерба.

– Это не просто хулиганство, черт побери, – процедил сквозь зубы Райдер. – Это уже крайность – подлая, гребаная отместка.

– Я уже понял. – Бекетт пнул одно из проколотых колес. – Смысл до меня дошел.

– Тогда тебе известно, кто это сделал.

– Да уж, сложить головоломку нетрудно. Надо было разбить морду сукиному сыну прямо там, в офисе. Чертов трус. Прокрался сюда под покровом ночи, чтобы нагадить. И как? В духе прыщавых подростков: порезал шины, поцарапал ключом краску.

– Некоторые с годами не умнеют, – заметил Оуэн, – останавливаются в развитии. Это как раз тот случай. – В его негромком голосе чувствовалась сдерживаемая ярость. – Он не может противостоять тебе на уровне взрослого человека, поэтому исподтишка попортил машину. Классический способ мести придурков с синдромом маленького члена.

– Спасибо, доктор Фрейд, – пробормотал Бекетт.

– Я только сказал, что думаю. Да, мы все можем знать, кто это сделал, но если не найдется свидетелей… Ну и дерьмо! Если ты пойдешь и набьешь ублюдку рожу, я на твоей стороне, – произнес Оуэн.

– Я тоже, – поддержал Райдер.

– Тем не менее все остается по-прежнему. У него-то физиономия заживет, а вот тебя посадят за нанесение побоев.

Все трое обернулись: подъехал начальник городской полиции. Оуэн положил руку на плечо младшему брату.

– Послушаем, что скажет Чарли.

– Говенное начало дня.

Чарли Ридер, худой и долговязый, как жердь, в школьные годы – звезда баскетбольной команды, вышел из полицейского автомобиля. Приблизился к пикапу Бекетта, сунул руки в карманы.

– Н-да, Бек, хреново, – проговорил он.

– Это официальное заключение полиции Бунсборо?

– Это мое личное мнение, – засопел Чарли. – Надо же, какая подлянка! Я составлю протокол. У тебя есть страховка?

– Есть, конечно.

Нахмурив брови, Чарли обошел вокруг пикапа и обнаружил с пассажирской стороны такие же царапины.

– Если собираешься подавать заявление в полицию, надо привести понятых. Я пока сделаю несколько фотографий. Во сколько ты поставил машину, Бек?

– Около десяти.

– «Веста» работает до одиннадцати. – Шеф полиции задумчиво поскреб затылок и подошел к братьям: – Ты кого-нибудь видел на площадке?

– Машины были, людей не заметил. Кажется, стоял автомобиль Дэйва Метцнера – да, точно. Он работал до закрытия.

– Поговорю с ним и постараюсь найти кого-нибудь еще, кто мог выходить с этой стороны. А когда ты обнаружил, что машина повреждена?

– Утром, примерно без четверти семь.

– Ясно. Когда ты возвращался домой, кафе «Мороженое» как раз закрывалось. – Чарли оглянулся. – Скорее всего, колеса тебе порезали позже, но я на всякий случай поспрашиваю и в кафе. Поговорю с жителями домов, чьи окна выходят на парковку, – вдруг кто-нибудь что-нибудь заметил. Может, нам и повезет.

– Чарли, нам всем прекрасно известно, кто этот поганец, – подал голос Райдер. – Весь город знает пикап Бекетта, весь город знает, где он оставляет машину на ночь, и есть только один человек, который с ним не ладит.

– Бекетт, по-твоему, Сэм Фримонт таким образом отомстил тебе за то, что ты встречаешься с Клэр?

– За это и за то, что вчера я пришел к нему в салон и велел держаться от Клэр подальше.

Чарли Ридер опять засопел:

– Ну, ты что?

– Представь, что кто-то достает Чарлин, пугает ее, лапает своими грязными ручищами. Что ты сделаешь?

– То же самое, черт подери. – Чарли упер руки в костлявые бока. – Я склонен с тобой согласиться. Бывает, подростки шалят, бывает, пьяному придурку взбредет в голову блажь, но ничего подобного до сих пор не случалось. Получается, твою машину выбрали не случайно. Между нами говоря, гнусность вполне в духе этого кретина, Фримонта-младшего. Однако в отсутствие свидетелей шансов доказать его причастность практически нет.

– Может, он оставил отпечатки? – предположил Оуэн.

Чарли скептически воззрился на него.

– Ага, а еще помочился на шины и оставил свою ДНК. Если бы у нас в Бунсборо был свой отдел по изучению мест преступления, мы арестовали бы Сэма уже к вечеру. Послушайте, я сделаю все возможное и буду стараться нарыть любую информацию. Разговор с Фримонтом беру на себя. Тем не менее скажу прямо, Бек: твое положение тоже не слишком завидное.

– Я уже понял.

– В общем, сейчас я сделаю снимки, возьму твое заявление и заведу дело. Потом опрошу людей и слегка пощиплю Фримонта.

– Спасибо. Может, он излил злобу и на этом остановится. Или переместил внимание с Клэр на меня, а это уже неплохо.

– Сделай нам всем одолжение. – Чарли опустил тяжелую руку на плечо Бекетта. – Не подходи к Фримонту на пушечный выстрел. Если заметишь его возле дома Клэр, у книжного, вообще где-нибудь в городе, набери меня, я сам с ним разберусь. Позвони своему страховому агенту, назови мою фамилию. Я позабочусь, чтобы ему побыстрее выдали копию полицейского отчета.

Бекетт, которому не осталось иного выбора, написал заявление и отправился к себе: его ожидала новая головная боль – общение со страховой компанией. К тому времени, когда он наконец добрался до гостиницы, бригада уже обо всем знала. Ему от души посочувствовали, разделили с ним праведный гнев и надавали уйму советов. Бекетт постарался пропустить все это мимо ушей и выплеснул свои эмоции, взявшись за инструменты. Всякий раз, забивая гвоздь, он видел в шляпке ухмыляющуюся рожу Сэма Фримонта. Помогало слабо, но все же стало чуть-чуть легче.

Появление разъяренной Клэр подействовало гораздо лучше. С лицом, перекошенным от негодования, она ворвалась в комнату, вихрем взлетела на стремянку. Бекетт выяснил нечто новое: глаза разгневанной Клэр светятся зеленым, как у кошки.

– Я узнала сразу, как только оказалась в городе, но не могла выбраться к тебе раньше. Первым делом посмотрела на твою машину. Вот мерзавец! Ты ведь знаешь, что это Сэм. Да, да, только он на такое способен. Урод недоделанный! Так бы и расцарапала ему физиономию!

– Хотел бы я на это посмотреть. – Наблюдая, как Клэр спускается со стремянки, Бекетт обнаружил, что опять улыбается.

– Ничего смешного.

– Согласен. Какой уж тут смех – только резина и краска.

– Дело не в этом! – Клэр резко отвернулась, и плотник, работавший вместе с Бекеттом, бесшумно покинул комнату.

– В целом да, однако заметь: Сэм не нашел иного способа поквитаться со мной. Если отбросить в сторону отрицательные эмоции, которые я испытал, такой расклад даже льстит моему самолюбию.

– Бекетт, ради всего святого!

– Да, и этот момент тоже. Ты очень редко ругаешься, а сейчас можешь от души посквернословить в мою поддержку, и тебе от этого легче. Моя самооценка подросла еще на несколько пунктов.

– Он сделал это только из-за твоего вчерашнего визита.

– Допустим, и что?

– Не стоило к нему ходить.

– Стоило, Клэр.

– Ох уж эти мужчины! – Она всплеснула руками, обошла комнату кругом. – Мужчины, мужчины. Теперь, по всей видимости, ты опять «наедешь» на него и еще сильнее обостришь этот отвратительный конфликт.

Бекетт чуть подумал.

– Даю тебе шанс отговорить меня, – в ответ на разгневанный взгляд Клэр он обезоруживающе улыбнулся, – и тоже повысить самооценку. Счастлив ответить услугой за услугу.

– И не рассчитывай!

– Знаешь, мне очень приятно воображать, как я выволоку Сэма на парковку перед автосалоном и отпинаю на глазах у сотрудников и клиентов, застывших в ужасе. Представь: дамы падают в обморок, Сэм молит меня о пощаде…

– Мужчины, – со вздохом повторила Клэр. – Все вы – просто большие дети.

– Возможно. Правда, если я осуществлю свое желание, Оуэн, внося за меня залог, заведет любимую пластинку: «Я же говорил…» Не хотелось бы доставлять ему такое удовольствие.

Клэр глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться.

– Это уже что-то. Бекетт, я жутко сожалею, что все так вышло.

– Буду надеяться, я не зря пострадал, если этот кретин сочтет, что мы квиты, и отвалит ко всем чертям. А резину я все равно к зиме собирался менять.

Клэр подошла к Бекетту, взяла его лицо в ладони.

– Мой герой, – промурлыкала она и нежно поцеловала в губы.

– И это все, что мне причитается? Колес-то четыре, а еще покраска!

Клэр тихонько рассмеялась и поцеловала Бекетта еще раз.

– В данных обстоятельствах – увы, все. – Она отстранилась и склонила голову набок, прислушиваясь к стуку, доносившемуся из ванной, где работали плиточники.

– Здесь полно укромных уголков.

Клэр отрицательно покачала головой и прогулялась по комнате, рассматривая свежеокрашенные стены.

– Очень приятный цвет.

Окончательно остыв, она не спеша обошла гостиную пентхауса.

– Я пыталась определиться с любимым номером, но у меня ничего не вышло. Я даже не смогла выбрать, какой номер заказать для родителей в качестве подарка на годовщину свадьбы.

– Выбери номер для нас с тобой, я его забронирую.

– Нелегко будет, но я охотно попробую. Извини, мне пора.

– Поужинаем сегодня вечером? Возьмем мальчиков, съездим куда-нибудь?

– У меня сегодня читательский клуб, но все равно спасибо. Ах да, завтра мы будем украшать дом ко Дню Всех Святых. Если хочешь, приходи.

– Правда? Я знатный специалист в этом деле!

– Отлично, займешься тыквой. Дети уже понимают, что их мама совершенно не умеет вырезать глаза и рот тыквам. Заглянешь в магазин попозже? Я угощу тебя кофе.

– Хорошо. И спасибо за вспышку гнева.

– Не за что.

* * *

В общем, неплохая неделя, заключил Бекетт. Если забыть про неприятность с пикапом, в остальном все в порядке. Особенно запомнилось то утро, когда он и братья убрали брезент, а потом стояли и смотрели на гостиницу с противоположной стороны улицы.

Сейчас они опять собрались вместе и разглядывали готовый фасад отеля и новенькую вывеску.

Инн-Бунсборо

Гостиница на Площади

– Хорошо, – прокомментировал Оуэн.

– Чертовски хорошо, – высказал мнение Райдер.

– Осталось только закончить стройку, меблировать номера, отделать интерьер, набрать сотрудников и впустить постояльцев. – Бекетт засунул руки в карманы. – Учитывая, с чего мы начали, получится настоящая конфетка. – Он немного переместил взгляд и указал подбородком на вывеску сувенирной лавки: – «Инн-Бунсборо. Подарки и сувениры. Мы работаем».

– Мама и Мадлен клянутся, что лавка распахнет двери к вечеру пятницы.

– Я не против, если от нас потребуется только прийти на открытие и наесться шариков из крабового мяса. – Райдер посмотрел туда же, куда младший брат. – Между прочим, она уже намекает, что со стороны двора будет пекарня и построим ее именно мы.

– Нет уж, не стоит торопиться. Давайте немного насладимся покоем, – предложил Бекетт.

– Наслаждаться будем, когда все закончим. – Райдер опустил глаза на часы. – А времечко-то идет.

– Сегодня утром у меня встреча с Хоуп и веб-мастером, – сообщил Оуэн.

– Тогда заодно позвони Сэвиллу, – сказал ему Райдер. – Скоро можно привозить напольное покрытие – нужно ведь будет подождать, пока оно уляжется.

– Да, я внес это в список. Бек, будь добр, зайди в сувенирную лавку, глянь, что еще там необходимо сделать. А потом принеси нам кофейку, сегодня зверский холод.

– На ночь прогнозируют первые заморозки, а у нас еще наружные работы не завершены. И нечего уединяться с Клэр в кладовке, – сказал Бекетту Райдер, расставаясь с ним на перекрестке. – Не забудь, у тебя почасовая оплата.

– Угу, – кивнул Бекетт. Позволив себе удовольствие немного полюбоваться гостиницей в одиночку, он зашагал в сувенирную лавку.

Здесь тоже все выглядит замечательно, признал Бекетт. Солнечно-желтые стены, излучающие тепло и уют, витрины с керамикой и украшениями ручной работы, картины – часть из них развешана по стенам, другие пока дожидаются своей очереди. Бекетт поговорил с Мадлен, успевшей открыть еще несколько коробок с товарами, и набросал перечень мелких работ, которые следовало закончить к открытию магазина.

С планшетом под мышкой он вошел в «Переверни страницу».

– Привет, Ромео. Клэр наверху.

Бекетт удивленно посмотрел на Чарлин, жену Чарли Ридера.

– Почему Ромео?

Чарлин громко чмокнула губами, пародируя поцелуй.

– Ты такой сла-аденький.

– Точно. Пожалуйста, сделай три кофе, большие порции, а я пока поднимусь наверх и поздороваюсь с Клэр.

– Она будет рада, – задорно подмигнула Чарлин.

Бекетт лишь покачал головой: наверное, сегодня в магазинный кофе что-то подмешали – и двинулся по скрипучим ступенькам наверх, в офис Клэр.

Широко улыбнувшись ему и не отнимая от уха телефонной трубки, она предостерегающе подняла палец. Бекетт подошел к окну, устремил взгляд на гостиницу и вновь порадовался вывеске.

– Бекетт…

Он обернулся, и Клэр тут же оказалась в его объятьях.

– Спасибо тебе огромное, – успела сказать она, прежде чем запечатлеть на его губах долгий, нежный поцелуй.

Что бы там ни подсыпали в кофе, он тоже хочет чашечку, решил Бекетт.

– Всегда пожалуйста. А за что, собственно?

– За неожиданный сюрприз – цветы. Букет просто роскошный. По словам Лиама, от восторга я «распищалась, как девчонка»; пришлось ему, бедному, нейтрализовать мои возгласы звуками рвоты. У нас прямо-таки сценка получилась. – Клэр обвила шею Бекетта руками, потерлась лицом о его щеку. – Зря не зашел, я бы тебя завтраком накормила.

– Подожди, какие цветы?

Клэр высвободилась из объятий, в ее глазах сверкнули лукавые искорки.

– Ладно тебе притворяться! Розы, те самые, что я нашла на крыльце, когда отвозила детей в школу.

– Клэр, я не присылал тебе никаких цветов.

– Они были такие… Что?

– Сегодня утром я не присылал и не приносил тебе цветы.

– В записке говорилось…

– Что именно?

– «Думаю о тебе день и ночь». О боже. – У Клэр подкосились ноги, она сползла на стул. – На крыльце лежала простая белая коробка, в ней – розы и записка. Я еще подумала, что на улице очень холодно и цветы могли замерзнуть, но потом успокоилась, ведь они пролежали там недолго. Они вправду чудесные, но… их подарил не ты.

– Ты его видела?

– Нет, то есть вчера в продуктовом мне на секундочку почудилось, что…

– Почему не сказала мне?

– Не была уверена. Решила, что мне показалось. – Клэр схватила Бекетта за руку. – Пожалуйста, ничего не предпринимай. Я позвоню Чарли – если хочешь, сию минуту позвоню и расскажу обо всем, только ничего не делай. Я убеждена: чем больше мы будем реагировать, тем будет хуже.

– Позвони Чарли, а в следующий раз, если тебе померещится Сэм, сразу звони мне.

– Хорошо, хорошо, обещаю. Я… Он присылал цветы и раньше.

– Когда?

– На мой день рождения. Всегда алые розы, но я думала… Раньше он обязательно подписывал свое имя на карточке. Бекетт, прежде я иногда видела его в магазине, поэтому и сочла, что мне только кажется, ну, после того, что случилось – сперва в книжном, потом с твоей машиной… Я думала, что сама себя пугаю.

– Где еще ты его видела? – осведомился Бекетт с ледяным спокойствием в голосе.

– Ох. – Чуть покачиваясь, Клэр потерла виски. – Господи, если припомнить… Ладно. Несколько раз Сэм мелькал в торговом центре, но я часто встречаю там знакомых, поэтому особо не придавала этому внимания. Возле банка – тоже несколько раз.

Бекетт наблюдал за ходом мыслей Клэр и видел, как она все больше бледнеет.

– На парковке у аптеки, в питомнике, где я покупаю рассаду, и в других местах. Да, и еще: он всегда появляется, когда я одна, когда со мной нет детей, Эйвери, мамы или кого-то другого. – Помолчав, Клэр прибавила: – И это не случайное совпадение.

– Нет, черт побери, далеко не совпадение. Это называется преследование. Расскажи обо всем Чарли. И вот что, Клэр: начиная с сегодняшнего дня каждый вечер после работы я буду приходить к тебе домой.

– Нисколько не возражаю. Но цветы… – Она обхватила себя руками. – С человеком, который после всего этого присылает цветы, явно что-то не так. Его уже не назовешь просто навязчивым ухажером.

– Полагаю, с ним уже давно что-то не так. Не забудь предупредить Чарлин и остальных и не оставайся в магазине одна.

– Боже. – Клэр потерла лоб. – Ты прав. Мне только нужно немного успокоиться и как следует все обдумать. Сейчас позвоню Чарли.

– Если что, я рядом, через улицу. Не убирай далеко мобильный.

– Хорошо. Бекетт, будь осторожен. Возможно, он снова попытается причинить вред… посерьезнее, чем порезанные шины.

– За меня не волнуйся.

Не волноваться Клэр не могла. Поговорив с шефом городской полиции, она снова ощутила тревогу. Набрала номер Эйвери. По настоянию подруги они вместе отправились домой к Клэр, забрали цветы вместе с коробкой и запиской и отнесли все это в полицейский участок.

– Бекетт прав: Сэм – безмозглый ублюдок, но тебе действительно лучше не оставаться одной – ни на работе, ни дома, ни где бы то ни было вообще.

– Эйвери, ты же не думаешь в самом деле, что он замышляет…

– Честно, не знаю, а потому лучше не рисковать. Когда садишься в машину, запирайся изнутри. На парковке тоже не оставляй ее открытой. Кроме того, закрывай входную дверь всегда, а не только на ночь или когда отлучаешься. Дай мне слово.

– Насчет этого не беспокойся. Я позабочусь о своей безопасности, но пускай Сэм думает, что я ни о чем не догадываюсь. Чем меньше моей реакции он будет видеть, тем скорее отстанет.

Возможно, так, а возможно, и нет, мысленно произнесла Эйвери, провожая подругу взглядом. Она дождалась, пока Клэр перешла через дорогу и скрылась в дверях книжного, и только потом направилась к гостинице.

Братьев Монтгомери, всех троих, Эйвери застала на импровизированном совещании посреди наполовину отделанной кухни.

– Красиво, – коротко бросила она. – Есть разговор.

– Вообще-то мы тут тоже не развлекаемся, – начал Райдер. – Кстати, мы собирались в «Весту» через часок. Что за безумный цвет волос у тебя на этой неделе?

Эйвери провела рукой по прическе.

– «Вишневая кола». Довольно насыщенный оттенок.

– А чем тебе не угодил натуральный цвет? – поинтересовался Оуэн.

– Я носила его почти тридцать лет. У тебя остались вещи, которые ты носишь тридцать лет? Я не из-за этого пришла. Нам надо обязательно поговорить, и прямо сейчас. Мы с Клэр отнесли эти чертовы цветы в полицию, хотя не знаю, чем копы сумеют помочь.

– А мы чем? – Оуэн закрепил рулетку на плотницком поясе. – То, что нам всем очень хотелось бы сделать, обернется сроком от пяти до десяти.

– Переломать Сэму ноги не решение вопроса, а жаль, – вздохнула Эйвери. – В общем, у него проблемы с головой. Несколько лет назад он приставал и ко мне.

– Когда? – вскинулся Оуэн.

– Я тогда только собиралась открывать ресторан. Клэр еще не вернулась в город. Правда, все было не так страшно. Он таскался к «Весте» каждый день, но в те дни вокруг меня постоянно сновала уйма людей. Я говорила ему, что занята, что он мешает, но Сэм и ухом не вел. Приставучий, как пиявка.

– Почему ты до сих пор молчала? – насупился Оуэн.

Эйвери пожала плечами.

– Это продолжалось не очень долго, недели две-три. Клэр по натуре вежлива и тактична, а моя вежливость заканчивается быстро. Я отшила Сэма раз и навсегда, пригрозив, что, если он не оставит меня в покое, Лютер открутит ему яйца. Лютер, – Эйвери имела в виду слесаря, – как раз занимался у меня водопроводом. Он, конечно, ничего никому не стал бы откручивать, но вид у него суровый.

– Хорошая мысль, – одобрил Оуэн.

– Да, мне помогло. Но в случае с Клэр все гораздо серьезнее, да и длится уже давно. У меня нехорошее предчувствие на этот счет, а я доверяю своим предчувствиям.

– Все, кто работают в гостинице, приглядывают за Фримонтом и Клэр, – произнес Бекетт. – Как и полицейские. Этот кретин получил предупреждение и от меня, и от Чарли Ридера.

– Знаю, только это его еще больше подстегнуло. Присылать цветы после того, как Клэр заявила в полицию, – на такое способен только чокнутый. Я просто не знаю, что делать, и это меня бесит.

– Поговори с соседями Клэр, пусть сообщат, если что, – предложил Райдер.

Оуэн бросил на старшего брата хмурый взгляд.

– Это, конечно, разумный шаг, однако надо расширить круг, известить не только соседей, но и весь город. Люди любят Клэр. Соберем целый отряд, который будет охранять ее.

– Всегда знала, что у тебя светлая голова, – заметила Эйвери и впервые за долгое время почувствовала, как напряжение немного спало. – Отличная идея, должна сработать.

– Я сегодня буду у Клэр и тоже кое-что обдумываю. В частности, можно установить вокруг ее дома датчики движения. Как только детектор улавливает движущийся объект, сразу вспыхивает свет.

Эйвери кивнула, на сердце у нее стало спокойнее.

– Это еще лучше. Ладно, ребята, я должна вернуться в «Весту». Во время ленча, когда в ресторане будет обычный наплыв клиентов, я постараюсь, чтобы о ситуации узнало как можно больше народу.

* * *

Бекетт лично установил датчики у парадной и задней двери. Правда, без усердной помощи мальчишек он справился бы вдвое быстрее, зато наградой ему стал горячий ужин и радость при виде Клэр, явно испытавшей облегчение. Вдобавок он с удовольствием наблюдал за детьми, которые перед сном носились туда-сюда мимо датчиков, восторженно пища всякий раз, когда зажигался свет.

У Бекетта имелись и другие задумки, более удачные, на его взгляд. На следующий день он зашел в «Переверни страницу», чтобы поделиться ими с Клэр. Бекетт нашел хозяйку магазина в дальнем крыле; она пополняла ассортимент лавки новыми книгами.

– Привет. Хочу познакомить тебя кое с кем.

Клэр обернулась.

– Боже, какие красавцы! Где ты их взял? – Она моментально отложила книги в сторону и присела на корточки. Оба пса восприняли это как приглашение порезвиться вокруг Клэр и облизать ей лицо и руки. – Ах, какие здоровяки! Бекетт, ты собираешься держать двух собак в квартире? Это лабрадоры, да?

– Лабрадоры-ретриверы, как у моей матери. Они братья, и им по пять месяцев. Привиты, соблюдать чистоту в доме приучены.

– Ай, хорошие мальчики! – Клэр потрепала шоколадную шерсть, погладила шелковистые уши. – Чудесные щенки, только им ведь требуется простор, чтобы… – Клэр умолкла и прищурилась, не обращая внимания на собак, настойчиво добивающихся ее внимания. – Ты вовсе не собираешься держать их в своей квартире.

– Они нуждаются в общении с детьми.

– Бекетт! – Глаза Клэр превратились в щелочки. – Кстати, как твое второе имя?

– Райли.

– Бекетт Райли Монтгомери!

Бекетт расплылся в улыбке:

– О-о, мамочка пустила в ход тяжелую артиллерию?

– Имей в виду, это еще только пристрелка.

– Детям нужны собаки, собакам нужны дети. – Бекетт использовал все свое обаяние. – Ты же все равно собиралась заводить пса.

– Собиралась, и да, пса – в единственном числе.

– Говорю же, они братья, – напомнил Бекетт, – а братьев нельзя разлучать. – Присев на корточки рядом с Клэр, он погладил мохнатое брюшко, с готовностью подставленное щенком. – Ты ведь разобьешь им сердце. Кроме того, они будут развлекать друг друга, пока мальчишки в школе. Я забрал этих двоих из приюта. Люди, которые взяли их, передумали держать собак. По-моему, это все равно что отказаться от младенцев.

– Ох, прекрати.

Пожалуй, он немного сгустил краски, подумал Бекетт.

– Их нельзя разделять. Братишкам нужен хороший общий дом. Если ты откажешься, я оставлю их у себя.

– В квартире?

– Н-ну… – Бекетт пожал плечами. – Не хочу разлучать бедняг или бросать их на произвол судьбы.

– Гм, ты загнал меня в ловушку.

– Лабрадоры-ретриверы прекрасно ладят с детьми. Добродушные по натуре, очень преданные. А если сильно расшалятся и устроят ералаш, трое мальчиков уж как-нибудь сумеют навести порядок.

– Смотрю, ты хорошо владеешь темой.

– Да, немного изучил вопрос через знакомых маминых знакомых. Кроме всего прочего, собаки всегда дадут тебе знать, если в дом проникнет чужой. Присутствие собак, даже дружелюбных по характеру, в значительной мере отпугивает непрошеных гостей. Клэр, я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что дом охраняют два пса.

Меньший из щенков положил лапу на колено Клэр и устремил на нее проникновенный взгляд. Клэр издала приглушенный звук – наполовину вздох, наполовину стон, и Бекетт понял, что ее сердце покорено.

– Дети с ума сойдут от радости. Господи, мне же теперь понадобится корм, игрушки, книги по дрессировке, заключение от психиатра…

– Все, что нужно собакам, у меня в машине. Еда, посуда, подстилки, игрушки. Ошейники и поводки, как видишь, уже надеты.

– Ты хорошо подготовился. Говоришь, приучены соблюдать чистоту в доме?

– Да. – Бекетт счел за лучшее не упоминать, что один из щенков уже написал ему на ботинок. – Конечно, первое время возможны проколы, пока песики не привыкнут к новому жилью.

– А куда их девать, когда наступят холода? Я на работе, мальчики в школе. Собак придется оставлять во дворе.

– Построим для них будку.

– Точно?

– Точно. Будет здорово.

– Ох, Бекетт. – Клэр окончательно сдалась. – Как их зовут? – спросила она, гладя обоих псов.

– Чонси и Аристотель.

– Шутишь?

– К сожалению, нет. Они просто жаждут сменить имена.

– И можно понять почему.

Меньший щенок пронзительно, тоненько тявкнул и цапнул брата за ухо.

– Надеюсь, я не совершаю ошибку.

– Все будет замечательно. Ухаживая за собаками, мальчики научатся ответственности, узнают, что такое забота о домашних любимцах.

– Согласна. – Клэр снова посмотрела на щенков, которые катались по полу, играя и повизгивая. – Я вспомню твои слова, когда буду убирать лужицы и постоянно открывать-закрывать дверь.

Бекетт вытянул шею и поцеловал ее.

– Спасибо, мамочка.

– Знаешь, чем ты меня взял? Фразой о том, что они братья. Видимо, это мое слабое место. Надеюсь, и моих родителей тоже: в субботу мама и отец хотят забрать мальчишек на ночь.

– В самом деле?

– Да. А вообще они только и мечтают, чтобы я с детьми переехала к ним.

– Наверное, волнуются за тебя.

– Каждый вечер мне приходится звонить родителям и уверять, что у нас все хорошо, двери заперты, и так далее. От субботней ночевки я отвертелась только тем, что ты якобы собираешься пригласить меня на свидание.

– Думаю, по такому случаю я отменю все остальные планы.

– Отлично. Зайду за тобой в семь.

– Зайдешь за мной? Куда же мы отправимся?

– Узнаешь в субботу вечером. – Клэр взглянула на щенков: теперь они ходили кругами, принюхиваясь. – Не ты один мастер расставлять ловушки. А сейчас, – Клэр поднялась на ноги, – придумай, куда девать собак до того времени, как я заберу детей из школы. Потом можешь привозить их вместе со всем приданым.

– Может, я заодно и пиццу привезу? Подозреваю, на знакомство и игры уйдет масса времени, и ужин готовить будет некогда.

– Щенки и пицца. Седьмое небо моим сыновьям обеспечено!

* * *

Логистику перевозки собак и пиццы Бекетт особенно не продумывал, однако быстро сообразил, что энергичных и любопытных щенков необходимо изолировать от угощения. Этот ценный урок он вынес, будучи вынужденным заплатить за вторую пиццу и дожидаться, пока она приготовится.

Бекетт оставил пиццу, упакованную в герметичный контейнер – его он одолжил в «Весте», – в кузове пикапа, после чего ему пришлось распутывать поводки, с которых собаки рвались в противоположных направлениях, но все эти трудности ничего не стоили по сравнению с тем моментом, когда Мерфи открыл дверь.

Малыш изумленно вытаращил глазенки и открыл рот, а оба щенка радостно кинулись на него и облизали с ног до головы.

– Собачки! Бекетт привез собачек! – Мерфи завалился на пол, обнимая щенков и прижимая их к груди, а его старшие братья уже неслись из детской. Разразился хаос в лучшем, по мнению Бекетта, смысле этого слова. Псы бегали, прыгали и лаяли; дети гонялись за ними, спотыкались и визжали.

Клэр, вышедшая посмотреть на суматоху, уперла руки в бедра. Покачав головой, она попыталась призвать к порядку и вдруг обнаружила, что просто не сводит глаз с Бекетта.

Дети и животные весело возились на полу, а он стоял, широко расставив ноги – чтобы те и другие могли пролезть между ними, – засунув руки в передние карманы джинсов, и улыбался широкой, подкупающей улыбкой. Когда один из щенков попробовал на зуб мысок его ботинка, Бекетт лишь рассмеялся и легонько оттолкнул шалуна.

И в то самое мгновение, когда он поднял глаза, когда Клэр утонула в их теплой, доброй, бездонной синеве, она поняла, что побеждена. Наверное, течение медленно, постепенно приближало ее к этой черте, но сегодня в какую-то долю секунды она преодолела рубеж и поняла: это любовь. Она любит Бекетта и с этого момента видит его рядом с собой и через месяц, и через год, и… всегда. Отныне и навеки.

Осознание пришло к Клэр вместе с легкой паникой – кто знает, как все сложится дальше? – однако любовь звучала в ее сердце песней, столь же чистой и звонкой, как смех сыновей.

Значит, так тому и быть, подумала она.

– Мама, мама, ты видела? – Лиам поднялся на ноги и, пошатываясь, притащил ей пса, который вывалил язык и от этого словно бы глупо улыбался. – Бекетт привез щенков!

– Мы им понравились! – Гарри вертел головой влево и вправо, подставляя лицо второму щенку, который с энтузиазмом его облизывал. – Правда понравились.

– Посмотри скорей! – Мерфи нежно обнял песика, сидевшего на коленях у Гарри. – Иди же скорее, мамочка! Они такие милые, пушистые и совсем не воняют. Можно мы заведем щеночка, а, мам? Пожалуйста, можно?

– Еще одного? – притворно ужаснулась Клэр. – Двоих вам мало?

– Каких двоих?

– Этих самых.

Вот оно, еще одно мгновение, подумала Клэр. С этой минуты что бы ни натворили щенки, сколько бы лужиц ей ни пришлось вытереть, сколько бы раз ни потребовалось вылезать из теплой постели, чтобы выпустить собак во двор, – это ничтожная цена за изумленно-радостное, сияющее выражение лица ее сынишки.

– Они наши? – В его шепоте сквозил тот же восторг.

– Спроси у Бекетта, это он их привез и взял меня измором.

Три мордашки одновременно повернулись в сторону Бекетта и замерли. Щенки продолжали облизывать мальчиков и тыкаться носами в руки.

– Ты привез их нам? – наконец выдавил Гарри. – Чтобы они остались у нас?

– Ну, они же братья.

– Как мы! – завопил Лиам.

– Верно. Им нужен хороший дом и друзья, которые будут их кормить, ухаживать за ними, играть, а главное – любить.

– Я уже их люблю! – Мерфи подполз к Бекетту и обхватил его за ногу. – Честное-пречестное слово, люблю.

– Любовь – это постоянный труд. – Бекетт присел на корточки. – Даже когда ты устал или занят. Любить этих малышей – значит следить, чтобы у них всегда было достаточно еды, свежей воды, чтобы они не скучали. Ты к этому готов?

– Да. Обещаю.

– Тогда собаки ваши.

– Это самый лучший подарок на свете. Спасибо. – Лиам порывисто обнял Бекетта за шею, затем подбежал к Клэр и сделал то же самое. – Мама, у нас теперь есть щеночки!

– Ты привез их для нас, – повторил Гарри и одарил Бекетта улыбкой ангела. – Мы будем заботиться о них – всегда-всегда.

– Очень на это рассчитываю.

– Почему бы вам не вывести собак во двор? Покажите им территорию, – предложила Клэр.

– Пойдем с нами. – Мерфи потянул Бекетта за рукав. – Мы начнем дрессировку! Как их зовут?

– У них пока нет имен, так что подумайте над этим, ребята. Сейчас я перенесу из машины все, что привез для собак, а потом присоединюсь к вам.

– Я помогу. – Гарри вскочил на ноги.

– Отлично, идем.

Лиам и Мерфи побежали к задней двери, подзывая к себе щенков и пробуя, как звучат различные клички, а Гарри направился к машине вслед за Бекеттом.

Клэр стояла неподвижно, каждой клеточкой впитывая любовь. Глядя на клочки собачьей шерсти и маленькие лужицы на полу, она подумала: это совсем, совсем ничтожная цена.

18

– Собаки. Сразу две. – Эйвери раскладывала на блюде ломтики сыра, готовясь к открытию сувенирной лавки. – Просто поражаюсь, Клэр. То наотрез нет, то вдруг пожалуйста. В этом вся ты.

– Боюсь, ты права. Еще вчера утром у меня всего-то и дел было, что собрать сыновей в школу, накормить их, положить в ранцы коробки с завтраком или выдать деньги на еду, а сегодня я вхожу в комнату и обнаруживаю кучу-малу. Трое мальчишек плюс два щенка – и все в кровати Мерфи. Мне пришлось собирать в школу троих детей, уверенных в том, что они должны остаться дома и присматривать за песиками. И это после того, как вчера ночью я дважды вставала, чтобы выпустить собак во двор.

– Со временем объем мочевого пузыря у них увеличится.

– Хотелось бы верить. Теперь я постоянно должна следить, чтобы у них был корм и вода, выпускать их на улицу, запускать обратно – и опять все по новой. Вдобавок меня мучает совесть за то, что мы держим щенков во дворе, поэтому я забегаю домой перед работой и в обед. Мэйзи управляется с этим бедламом, пока я не вернусь с открытия. Пожалуй, нужно заскочить к ним еще разок.

– Не переживай, все будет в порядке. Дети и собаки – самая естественная и тесная компания в мире. Жду не дождусь, когда увижу твоих охранников. Как, говоришь, их зовут?

– В ходе жарких споров методом проб и ошибок мы остановились на варианте Кен (сокращенное от Кеноби) и Йода.

– Симпатичные клички.

– Извините, что задержалась. – В кухню впорхнула Хоуп. – Нам привезли кучу материалов. Правда, у вас тут тоже жизнь кипит, – заметила она.

– В пятницу вечером всегда много народу, а сегодня, полагаю, еще добавится толпа желающих попасть на открытие. Людям интересно посмотреть на новый магазин, а перед этим хорошенько подзаправиться.

– Симбиоз, как ты и хотела, – прокомментировала Хоуп. – Чем тебе помочь?

– Уже можно относить вниз подносы, чтобы Мадлен успела все расставить по местам.

Взяв в руки подносы с закусками, подруги вышли через черный ход.

– Прямо не верится, что уже почти ноябрь. – Прохладный вечерний ветер растрепал волосы Хоуп, и она тряхнула головой, отбрасывая их с лица. – У меня такое ощущение, будто я только вчера переехала сюда.

– Ты забыла, что мы проводили октябрь грандиозной вечеринкой на Хеллоуин? – напомнила ей Эйвери.

– Оглянуться не успеешь, как наступит День благодарения, а за ним и Рождество.

– Даже слова не произноси насчет Рождества. – Клэр на секунду зажмурилась. – У меня еще столько всего не сделано!

– Следом Новый год, – продолжала Хоуп, – и вся эта суета с открытием гостиницы. Кстати, работы во внутреннем дворе продвигаются очень споро. Плитку тоже почти всю выложили. Вы должны обязательно все увидеть. Может, еще успеем заглянуть в отель, пока тут не началось?

– Как мне здесь нравится! – Клэр остановилась посреди уютного патио позади сувенирной лавки. – Ужасно хочется сделать что-нибудь подобное у себя дома.

– Что же тебе мешает?

– Финансы пока не позволяют. – Клэр подождала, пока Эйвери, балансируя подносом на раскрытой ладони, другой рукой распахнет заднюю дверь. – Заведу копилку и буду откладывать в нее денежки на красивое патио.

Подруги вошли в лавку. Навстречу им по коротенькой лестнице, позвякивая сережками, спустилась Мадлен; ее каштановые волосы были слегка растрепаны.

– Привет! Эйвери, какая красота. Я ужасно волнуюсь. Мои девочки наверху, они покажут вам, куда что поставить.

– Привет, Мадлен. – Клэр глубоко втянула ноздрями воздух. – Пахнет чудесно.

– Вон там, между свечами и ароматизаторами, – эмблема Инн-Бунсборо. Сегодня мы представляем гранатовый аромат из номера «Маргарита и Перси». Просто не могли не воспользоваться.

– И опять остается только восхищаться, – вздохнула Клэр, стоя у кухонной ниши. – Как здорово все продумано! Глядя на это, хочется полностью сменить интерьер кухни. Какой прелестный графин! И чашки тоже. Чувствую, во время воскресных походов по магазинам я оставлю здесь кучу денег. – Она отставила поднос в сторону и прошлась по лавке, разглядывая витрины с бижутерией, поблескивающую керамику, яркие, жизнерадостные работы художников. – Вы проделали потрясающую работу.

– Хочу вот это. – Хоуп стояла перед картиной, на которой цветущая вишня на фоне голубого неба мечтательно гляделась в озерцо, чуть подернутое рябью. – Повешу у себя в квартире. Хочу каждый день видеть перед собой весну.

– Очаровательный пейзаж, мне тоже нравится. – Эйвери бросила взор на Клэр и получила в ответ понимающий кивок. – Считай, он уже продан. Когда займешь свои апартаменты в гостинице, мы с Клэр преподнесем тебе его в подарок на новоселье.

– Правда? Вот здорово! – Хоуп обняла подруг за талии. – Вы у меня самые лучшие.

– Если вы точно решили купить эту картину, я поставлю на ценнике красную точку, означающую, что товар продан, – сказала Мадлен.

– Точно, точно, – заверила ее Клэр.

– Первая покупка! – радостно воскликнула Мадлен. – И сделана не мной, не Жюстиной с Кароли и не продавцами. Дамы, бизнес пошел!

– Чем еще помочь? – осведомилась Эйвери. – Ну, то есть кроме как потратить деньги.

– Если честно, мы готовы к открытию. Конечно, волнуемся и нервничаем, но в остальном все в полном ажуре.

Эйвери посмотрела на часы.

– На всякий случай вернемся через двадцать минут. Если понадобимся раньше, набери меня по мобильному. А сейчас, девочки, сбегаем через дорогу, дадим Хоуп возможность похвастаться.

– Я уже приметила с полдюжины вещиц, которые непременно нужно купить, когда начнем обставлять гостиницу. – Витрины притягивали Клэр как магнит, и Эйвери пришлось просто вытолкать ее за дверь. – Завтра же приду сюда с блокнотом. Видела ту вазу из бамбука? Она идеально подходит для кухонного острова.

Хоуп вытащила из кармана ключи.

– Можем войти с парадного крыльца. Вторые двери привезут на следующей неделе. Кстати, я уже успела посмотреть на отреставрированные скамейки из тикового дерева, которые Жюстина собирается поставить на террасе. – Она заперла дверь изнутри и предложила подругам: – Давайте поднимемся наверх. Вы обязательно должны увидеть плиточный орнамент в «Нике и Норе», там уже все выложено. Каждый вечер после ухода плиточников я осматриваю номера. Знаю, Бекетт делает то же самое, но я считаю такой обход своей обязанностью, а заодно проверяю, что сделано за день.

– Ты… – Клэр покосилась на дверь «Элизабет и Дарси».

– Иногда оттуда доносится ее запах и какие-то шорохи, но, думаю, она пока стесняется меня. Посмотрите же, разве это не великолепно?

Взорам подруг предстала торцевая стена, во всю высоту выложенная блестящей стекломозаичной плиткой цвета морской волны, являющего дерзкий контраст с шоколадным оттенком пола. Изысканности добавляли крупные плитки с узором в полоску различных тонов коричневого на трех других стенах.

– Мне бы и в голову не пришло сочетать эти цвета, – вслух высказала мысль Клэр. – Элегантно, современно и даже чуточку гламурно. Просто восторг!

– Вот именно. Плюс гармонирует с голубыми стенами и кофейным потолком в спальне. Освещение просто шикарное, согласны? Над ванной – хрустальная люстра, а по обе стороны зеркала – такие же хрустальные бра.

Положив руку на сердце, Хоуп проговорила:

– Честное слово, с каждым днем я все больше влюбляюсь в это место.

– А я – в Бекетта. – Встретив изумленные взгляды подруг, Клэр коротко усмехнулась. – Что, невпопад?

– Влюбляешься от слова «любовь»? – уточнила Эйвери. – С большой буквы «Л»?

– Точно. – Клэр, как и Хоуп, прижала руку к сердцу. – Никогда не думала и не верила, что вновь способна полюбить. Что во второй раз влюблюсь по уши. Правда, я считала, это просто невозможно. На этот раз все иначе, чем с Клинтом. Наверное, чувства к разным мужчинам и не могут быть одинаковыми, и все же эта любовь не менее настоящая и столь же глубокая. Сама не верю своему счастью.

– Ты и Бекетт. – В голубых глазах Эйвери блеснула слезинка. – Влюблены друг в друга. С большой буквы «Л».

– Нет, постойте, насчет него я утверждать не могу. Говоря о Бекетте, пожалуй, лучше иметь в виду маленькую «л». Мы еще в самом начале пути.

– Клэр, он сохнет по тебе, сколько я себя помню.

– Это совсем другое дело. Его любовь даже с маленькой «л» – уже огромное счастье. Я и не требую от Бекетта большего – клятв, обещаний и так далее. Как я уже сказала, в этот раз все иначе. У меня есть жизненный опыт, которого не было в шестнадцать лет. Мне есть чем рисковать.

– И что предложить, – вставила Хоуп.

– Да, но… – Клэр вспомнила слова, произнесенные Бекеттом накануне. – Любовь – это труд. Женщина, трое детей, а теперь еще две собаки – нелегкий труд. Но я рада тому, как все складывается. Я ужасно счастлива и благодарна за то, что вновь могу чувствовать, могу сознавать, что способна на это.

– Невероятное ощущение, – вздохнула Хоуп, которую охватила ностальгия. – Мне его очень недостает.

– Знаешь, мне тоже его недоставало, только я не догадывалась. И сейчас мне немножко страшно, но в этом-то, как ни странно, вся прелесть. Я словно бы подпитываюсь энергией.

– Если ты счастлива, значит, и мы тоже, – заключила Хоуп.

– Я очень, очень счастлива. Я влюблена в хорошего, доброго, интересного человека, который прекрасно относится к моим детям. Признаюсь, я на седьмом небе.

– Всегда восхищалась твоим вкусом в выборе мужчин, – сказала Эйвери.

Неожиданно окошко в ванной распахнулось, порыв ветра донес сладкий аромат жимолости.

– Судя по всему, она такого же мнения, – пробормотала Хоуп.

* * *

Среди многого, что нравилось Клэр в родном городе, было чувство общности. Оно же убеждало ее в том, что решение привезти сюда детей оказалось верным. Потягивая вино из пластикового стаканчика посреди только что открывшейся сувенирной лавки, она успела перекинуться словом или просто поздороваться с дюжиной знакомых. Клэр наблюдала за тем, как люди прогуливаются по лавке, образуют небольшие группы, расходятся и собираются вновь, делятся новостями и впечатлениями.

Пробравшись сквозь толпу, к ней подошел отец Эйвери – высокий крупный мужчина с пышной рыжей шевелюрой и подстриженной бородой, кое-где блестевшей от оловянного припоя. Клэр склонила голову на его широкое плечо.

– Какой вы сегодня красавец!

Немолодой мужчина покраснел. Смущение неожиданно придало ему шарма.

– Жюстина велела не приходить в рабочей одежде.

– Конечно, если только вы сегодня не выставляетесь в качестве художника.

Мактавиш покраснел еще сильнее и начал неловко переминаться с ноги на ногу.

– Ну какой из меня художник. Так, сварщик с кучей свободного времени.

– Вилли Би, чтобы создать эти скульптуры из металла, мало одних навыков сварщика и времени. А ваши часы – настоящие произведения искусства. Между прочим, Хоуп уже зарезервировала вот эти, – Клэр махнула рукой, – и вон те, напольные, для гостиницы.

– Она берет такие штуки в гостиницу?

– Да. Хочет поставить часы в столовой, перед каменной аркой. Постояльцы будут смотреть на вашу работу.

– Нет, ну надо же! – сконфуженно хохотнул Мактавиш.

Сквозь толпу протиснулась Эйвери.

– Крабовые шарики закончились. Публика подъела уже почти все закуски. Сейчас должны принести еще, – сообщила она.

– Народу собралось прилично, – кивнула Клэр. – Мадлен, по-моему, слегка в шоке.

– Я, пожалуй, выйду, – затоптался на месте отец Эйвери, – а то кажется, будто один занимаю половину пространства.

– Стой где стоишь, – строго сказала ему дочь. – Мадлен хочет, чтобы ты пообщался с потенциальными покупателями, рассказал им, как проходит творческий процесс.

– Брось, Эйвери!

– Брось, Вилли Би. – Она ткнула его в широкую грудь. – Мне нужно проверить, что там с остальными подносами. Клэр, не давай ему улизнуть.

– Делаю что приказано, – пожала плечами Клэр, однако пожалела Мактавиша: – Впрочем, можем выйти на крыльцо, где дышит воздухом масса потенциальных покупателей.

– Приятно, когда жители города вот так собираются вместе. – Старик облегченно вздохнул, когда они сошли со ступенек.

– Вы правы. Я тоже рада видеть так много знакомых лиц, просто постоять и поболтать с теми, кого давно не встречала.

Клэр с таким увлечением разглядывала людей, толпившихся перед сувенирной лавкой, что не заметила машину, припарковавшуюся чуть дальше по улице, и Сэма Фримонта, который наблюдал за ней, сидя за рулем.

– Как поживают твои ребятки, Клэр? – поинтересовался Вилли Би. – Говорят, у вас в семье прибавилось сразу два новых члена. Слыхал от Жюстины, – прибавил он.

– Мальчишки в полном восторге и вовсю стараются, ухаживая за щенками, – по крайней мере, пока, – ответила Клэр. – Признаюсь, не ожидала, но хлопот от собак куда меньше, чем веселья. Опять же пока.

– Ты не пожалеешь, что взяла их. Подарок Бекетта, верно?

– Да, привез щенков прямо ко мне в магазин. Взял хитростью.

– Жюстина, между прочим, очень довольна, что вы с Бекеттом встречаетесь. Ты ей по душе, как и твои парнишки.

– Да, знаю. Кстати, раз уж вы вспомнили про детей: мне пора домой, надо отпустить Мэйзи.

– Так-так. Стоит мне отвернуться, и на мою территорию уже покушаются! – Подошедший Бекетт шутливо ударил Мактавиша в плечо.

– Против красивой женщины я безоружен, – засмеялся тот и кивнул бородатым подбородком в сторону гостиницы: – Отличный вид. Томми гордился бы сыновьями.

Вилли Би и Том Монтгомери с самого детства были лучшими друзьями. На похоронах Мактавиш плакал в открытую и наверняка тосковал по Томасу не меньше, чем вдова и сыновья.

– Согласен. Ему понравился бы сегодняшний вечер.

– О да. А я бы не отказался одним глазком поглядеть, что внутри, – подмигнул Бекетту Вилли Би.

– В любое время, как только пожелаешь.

– Приду, приду, а то любопытство так и разбирает.

– Вилли Би! – На крыльце, уперев руки в бока, появилась Жюстина Монтгомери. – Будь добр вернуться в лавку и пообщаться с людьми.

– Ох уж эта Жюстина! Спорить бесполезно, – закряхтел Мактавиш. – Ладно, только бы не расколотить там чего-нибудь.

– Он такой милый, – сказала Клэр, когда Вилли Би неохотно поплелся внутрь.

– Сейчас ему шестьдесят пять, и, думаю, он проживет все сто двадцать, если не больше. Как можно считать его милым?

– Еще как можно. Вилли Би ужасно милый. Все, я должна спешить домой, как бы мне ни хотелось остаться. Не забудь, я захожу за тобой завтра в семь.

– Погоди, погоди. – Бекетт взял Клэр за руку и покачал головой. – Я не отпущу тебя одну.

– Перестань, тут ехать-то меньше мили, прямиком по Центральной улице.

– Я поеду следом, прослежу, что все в порядке, и подброшу Мэйзи домой. Слышала, что сказал Вилли Би? Спорить бесполезно.

Клэр сочла эту заботу дурацкой перестраховкой, особенно когда Бекетт настоял, чтобы она вместе с ним отправилась на парковку позади «Весты» и проехала коротенькое расстояние до книжного магазина в его пикапе.

Она знала, что Бекетт дожидается, пока она закроет двери на все замки, и потому мигнула фонарем, освещавшим крыльцо. Бекетт коротко посигналил на прощание, выехал с подъездной дорожки и свернул в переулок, где жила Мэйзи.

Сэм Фримонт затаился на противоположной улице, через два-три дома. Он видел, как фары пикапа освещали крыльцо, пока Клэр возилась с ключами, и как несколькими минутами позже из дома вышла нянька. Постепенно закипая от злобы, он ждал. Луч света упал на внутренний двор. Выпускает шавок, понял Сэм. Собаки и сенсорные фонари. Интересно, это все ради него? Она считает его грабителем, черт возьми?

Нет, так не пойдет. Сэм Фримонт не заслуживает подобного обращения. Это все проделки Монтгомери, решил он. Клэр слишком покладистая, слишком мягкая – ей не хватает смелости отшить этого назойливого ублюдка. Ничего, Сэм позаботится обо всем этом, позаботится о Клэр. Он знает, что ей нужно. Рядом с Клэр должен быть состоятельный мужчина с хорошим положением и вкусом, такой, который устроит ее сыновей в приличную частную школу, чтобы ей не пришлось надрываться на работе. Он покажет Клэр большой мир, оденет как куколку. Она поймет. Уж Сэм постарается, чтобы она поняла.

Он поерзал, наблюдая, как зажигается свет в одних окнах и гаснет в других. Почти час он не сводил взгляда с освещенных окон спальни Клэр и продолжал смотреть на них даже после того, как она потушила лампу. Когда Сэм уезжал, у него уже созрел план.

* * *

Большая часть рабочих была занята, поэтому Бекетт сам помог отнести первую ванну на второй этаж. В любом случае надо ведь узнать, понравится она Лиззи или нет. Белоснежную ванну установили, но Бекетт медлил, не уходил. Светлые, теплые цвета; по сравнению с другими номерами здесь выдержан более традиционный колорит. Приятный контраст, одобрительно подумал он, имея в виду глубокий оттенок фурнитуры из полированной бронзы и очаровательный напольный смеситель для ванны, выполненный в «телефонном» стиле.

Бекетт подождал, но Лиззи, видимо, решила придержать оценку до завершения сантехнических работ.

Он спустился вниз и еще бессчетное количество раз поднимался-спускался туда-сюда, таская ванны, унитазы, смесители, элементы душевых кабин. Каждый предмет был тщательно промаркирован – видимо, постарался Оуэн или же Хоуп.

Во время последней – как ему хотелось надеяться – «ходки» Бекетт заметил новую управляющую отелем: вооружившись планшетом, Хоуп стояла во дворе перед временным складом материалов.

– Не знал, что ты тоже здесь.

– Была на другом складе. Наконец появилось хоть чуточку свободного пространства. Закончу здесь, потом пройдусь по номерам – проверю, вся ли сантехника стоит на своих местах.

– Там же все промаркировано, – напомнил Бекетт, – так что не волнуйся, мы ничего не перепутали.

– Это лишь твои слова, – широко улыбнулась Хоуп, – а я должна сама убедиться. Как говорится, в пироге много ингредиентов. Душевые кабины, смесители для раковин и ванн, полотенцесушители, сифоны, аксессуарные зеркала, крючки для халатов… – Она вопросительно изогнула безупречной формы бровь. – Продолжать?

– Не надо. Я лично перетаскал наверх все это и уйму прочих вещей.

– Твои старания не напрасны. – Хоуп опустила планшет, поправила замысловатый узел на шарфе. – Кроме того, сегодня у тебя жаркое свидание, так что вечером отлично отдохнешь.

– Что меня ждет?

– Знаю-знаю, но тебе не скажу. Ах да, я же кое-что придумала, – вдруг спохватилась Хоуп. Открыв сумку размером с хороший астероид, она извлекла оттуда что-то похожее на личный дневник или журнал, на обложке которого были изображены стилизованные феи. – Я, конечно, спрошу, как отнесется к этому твоя мама, но в общем идея следующая: предлагаю разложить в каждом номере по такому журналу. Он будет посвящен оформлению соответствующего номера, и постояльцы смогут оставлять в нем свои комментарии. Эти экземпляры я одолжила в магазине Клэр.

– Мне нравится.

– Вот и хорошо. А еще нам неплохо бы завести стильную гостевую книгу. Понимаю, это немного чересчур, но если бы мы нашли фолиант с шикарной обложкой и положили его в библиотеке, гости отеля получили бы дополнительную возможность оставить свои отзывы и пожелания. Сегодня я достала кое-какие образцы. – Хоуп порылась в недрах «астероида» и достала папку приятного кремового цвета. В номерах мы разложим приветственные обращения от персонала гостиницы, перечень местных достопримечательностей – он пока не составлен, – меню «Весты» и другую информацию.

– По-моему, тебе доставляет огромное удовольствие возиться со всем этим.

– Так и есть. Жду не дождусь, когда можно будет закупать канцелярские принадлежности. Да, и раз уж я тебя застала, хочу поделиться другими мыслями, которые пришли мне в голову вчера на открытии. – Хоуп достала из сумки огромную записную книжку.

– Бекетт! – рявкнул Райдер с террасы второго этажа. – Ты целый день собираешься болтать с управляющей или все-таки сделаешь что-нибудь полезное?

– Иди в задницу, – любезно отозвался Бекетт.

– Все, все, не стану тебя задерживать. – Хоуп спрятала записную книжку обратно в сумку. – Только ответь на один вопрос: твой брат когда-нибудь назовет меня по имени или для него я навсегда останусь «управляющей»?

– Радуйся, что он хотя бы не говорит «эта чертова управляющая».

– М-да.

Хоуп устремила наверх взгляд, исполненный ледяного спокойствия, но зря: Райдер уже скрылся в номере.

* * *

Впервые за много месяцев Бекетт задумался о том, чтобы опробовать достижения сантехники на собственном опыте и установить у себя дома джакузи. Он, конечно, не одержим спортивными нагрузками, но все-таки находится в очень неплохой форме. По крайней мере, так он полагал до того дня, когда пришлось таскать наверх ванны, унитазы, раковины, туалетные столики и бог знает что еще. Да, эта работенка его изрядно вымотала: все мышцы нестерпимо болели.

Джакузи, подумал Бекетт, раздевшись и бросив потную, грязную одежду на пол. А возможно, и новая душевая система с гидромассажными форсунками, примерно такая, как в гостинице. Массаж не выходя из дома – замечательная штука. Встав под душ в кабине – совершенно простой и заурядной, – Бекетт продолжал размышлять о том, как внесет изменения в план дома, после чего в главной ванной появятся давно заслуженные приятные новинки.

Конечно, если дело будет продвигаться такими черепашьими темпами, он успеет выйти на пенсию, прежде чем достроит свой треклятый дом. По-хорошему, давно пора наверстывать упущенное время. Однако сейчас строительство чего бы то ни было вообще, включая собачью будку (Бекетт пообещал детям, что займется ею на следующей неделе), казалось ему адскими муками.

В ближайшие дни, когда выдастся хорошая погода, он захватит с собой электронный планшет, компьютерную программу, рулетку, чертежи и просто даст указания людям, что и где пилить, сверлить и прибивать.

«Так оно и будет», – вслух произнес Бекетт и попытался представить горячие струи воды, массирующие усталые мышцы. Воображение с задачей не справилось.

Решив, что Клэр может заглянуть в ванную, когда зайдет за ним, Бекетт предусмотрительно собрал с пола одежду, бросил ее вместе с полотенцем в бельевую корзину. Спина отозвалась на усилие сердитой болью, в ответ Бекетт так же сердито ощерился.

Куда же Клэр поведет его и что в таком случае надеть? Вряд ли можно обойтись джинсами, хотя джинсы и футболка были бы оптимальным вариантом для его усталого тела.

Бекетт остановил выбор на черных брюках и сорочке в мелкую сине-зеленую клетку. Если потребуется, он дополнит наряд галстуком и – господи, только бы не это! – пиджаком.

Если у Клэр нет определенных планов, он уговорит ее спокойно посидеть дома – заказали бы еды из «Весты», посмотрели какой-нибудь фильм на диске. Однако женщина, которая всю неделю ударно трудилась – и на работе, и дома, – в субботу вечером вполне заслуживает более насыщенной развлечениями программы. Правда, если Клэр захочет потанцевать, Бекетт не выдержит и разрыдается.

Он обвел взглядом квартиру и счел ее достаточно чистой – в основном из-за того, что в последнее время почти не бывал в ней, приходя только ночевать. Клэр, работа, встречи с семьей, дети, собаки – среди всего этого времени на просмотр спортивного канала с пивом и чипсами практически не оставалось. Бекетт на секунду задумался: а так ли это плохо? Пожалуй, что и нет. Постоянная загруженность тоже имеет свои приятные стороны, особенно если при этом он видится с Клэр и ее шумным семейством, делает по-настоящему любимую работу и регулярно общается со своими родными. Хватит скулить, приказал себе Бекетт, лучше пополнить запасы болеутоляющей мази в аптечке.

Едва он решил прилечь на кушетку, как раздался энергичный стук в дверь. Нельзя превращаться в старика, одернул себя Бекетт и пошел открывать.

Эйвери и Хоуп с большими пакетами в руках моментально проскользнули мимо него в квартиру.

– Давай договоримся: нас здесь нет, – заявила Эйвери, направляясь на кухню.

– Что вы здесь…

– Привет. – Клэр помялась у порога, потом чмокнула Бекетта в щеку. – Сейчас мы все подготовим, это недолго.

– Хорошо. А что именно?

– Всякое разное. Много всякого и еще больше разного – в одиночку я бы не донесла.

– Мы – невидимки, – сообщила Эйвери и вытерла раздвижной стол, за которым Бекетт иногда ел. – Ты нас не замечаешь.

Хоуп развернула белую скатерть и ловким волнообразным движением застелила стол. Эйвери тем временем достала из кармана штопор, откупорила бутылку красного сухого вина и поставила ее на серебряную подставку.

– Решила не выходить сегодня из дома. Полагаю, ты не против? – обратилась к Бекетту Клэр.

Озадаченный, он пошел вслед за ней на кухню, где она задвинула в духовку противень.

– Хочешь провести вечер здесь? – переспросил Бекетт.

– Если не возражаешь.

– Нисколько, но…

На Клэр было надето темно-синее короткое платье, облегающее фигуру, и ярко-красные лакированные туфли на шпильках.

– Выглядишь потрясающе, – произнес Бекетт и вдруг уловил необычайно аппетитный запах. – А что в духовке?

– Жаркое.

– Серьезно?

Довольная произведенным эффектом, Клэр засмеялась.

– Я разговаривала с Жюстиной, и она подсказала твое любимое блюдо. Надеюсь, у меня получится так же вкусно, как у нее.

– Ты приготовила жаркое?

– И кое-что еще. Кажется, вино уже достаточно подышало, не нальешь нам по бокалу? А я пока еще немного похлопочу.

– Конечно, я… – Бекетт опять запнулся, увидев на столе знакомые контуры. Подошел, приподнял крышку. – Яблочный пирог? Разыгрываешь меня? Ты сама испекла яблочный пирог?

– По слухам, он тоже в списке твоих любимых блюд. Вообще-то я люблю печь, когда позволяет время.

– Клэр, у тебя на это, наверное, ушел весь день! Не ожидал, что…

– А зря. – Она лукаво наклонила голову. – Почему бы иногда не ожидать чего-то приятного? Разве не ты мне это говорил?

– Наверное, я. Просто все так… здорово.

– Ты приглашаешь меня в рестораны, занимаешься с моими детьми. Ты подарил им щенков и установил у меня дома сенсорные фонари. Бекетт, ты уделяешь всем нам время и внимание. Я всего-навсего хочу отблагодарить тебя.

Слова Клэр ошеломили его и глубоко тронули.

– Знаешь, лучшей благодарности я не видел, пожалуй… за всю жизнь.

– Не знаю, как насчет всей жизни, но лично мне это доставило удовольствие. Так что у нас с вином?

– Да, да, сейчас налью.

В гостиной Бекетт обнаружил, что стараниями Эйвери и Хоуп его невзрачный раздвижной столик превратился в шикарный стол, сервированный на двоих. Горели свечи, благоухали цветы, из динамиков проигрывателя звучала негромкая музыка.

Бекетт налил вино и принес бокалы на кухню. Клэр поставила на стол изящную вазочку с маслинами.

– Там все так роскошно, – сказал он. – Твои подруги и вправду невидимки или уже ушли?

– Остались только мы вдвоем. – Клэр подняла бокал. – За этот вечер и за нас с тобой.

– Это самый лучший тост. Спасибо, Клэр.

– Не за что. – Она скользнула в его объятья.

Клэр не позволила Бекетту помочь; и как же это было хорошо – просто сидеть рядом с ней и беседовать, наслаждаясь вином и изысканными закусками. Усталость и груз забот прошедшего дня отступили, а когда Бекетт попробовал первый кусочек жаркого, то испытал чувство глубокой, искренней благодарности.

– Честное слово, так же вкусно, как у мамы.

– Мы с Жюстиной сравнили рецепты, и выяснилось, что они почти идентичны. Я обязана была постараться, – прибавила Клэр, – чтобы ты не пожалел о вечере, проведенном дома.

– Клэр, я сегодня перетаскал вверх по лестнице полтонны сантехнических изделий и, когда пришел домой, ощущал себя восьмидесятилетним стариком, которого переехала груженая фура. Жаркое и яблочный пирог у меня дома – это просто праздник, прямо как на Рождество.

– Мне сказали, что ты сегодня вышел на работу. Я думала, по субботам у вас выходной.

– Обычно так и есть, но сегодня мы решили перенести все принадлежности, чтобы сантехник мог приступить к монтажу в понедельник с утра.

– Все реальнее и реальнее, правда? Гостиница – уже не просто здание, хоть и красивое. К форме постепенно добавляется содержание. Помню, как все начиналось в книжном, как мы заносили и расставляли стеллажи, устанавливали прилавок, вскрывали первые коробки с книгами. Это настолько запечатлелось у меня в памяти, как будто было вчера. Теперь это всамделишный книжный магазин. Мой собственный.

– Как правило, за день столько всего происходит, что думаешь: так, с этим справились, приступаем к следующей задаче. Но ты права: бывают моменты, когда в мозгу словно выстреливает: вот он, результат твоих трудов – настоящий, реальный. – Бекетт доверху наполнил оба бокала. – Здесь и сейчас, рядом с тобой, я могу оглянуться назад, посмотреть в настоящее и будущее. Это ощущение реальности восхитительно… Останешься у меня на ночь?

– Я уж думала, ты никогда не спросишь, – улыбнулась Клэр.

19

Бекетт охотно растянул бы удовольствие и съел еще кусочек пирога, но Клэр настояла на том, чтобы убрать со стола и вымыть посуду. Поскольку сегодня роль хозяйки принадлежала ей, он не стал уговаривать ее отложить это занятие на завтра. В любом случае ему нравилось смотреть, как Клэр хлопочет на его кухне под негромкую музыку и легкую беседу.

– Ты действительно устроила мне грандиозный сюрприз, Клэр.

– Не столь грандиозный, как два щенка, однако в целом получилось неплохо. К тому же приятно устроить вечер, на котором костюмы и сласти – не самое главное. У меня дома вот-вот начнется предрождественская лихорадка, только и буду слышать со всех сторон: «Санта, Санта, Санта…»

– Мальчишки до сих пор верят в Санта-Клауса?

– Думаю, Гарри – уже нет, хотя и не признается. Все трое составляют списки подарков и надеются, что Санта принесет абсолютно все игрушки, которые рекламируют по телевизору.

– Я делал то же самое. Славные были деньки…

– Лиам мечтает получить в подарок Барби, – лукаво улыбнулась Клэр.

Бекетт удивленно посмотрел на нее, но в следующее мгновение просиял в ответ:

– Чтобы использовать ее в качестве заложницы, жертвы или случайного свидетеля.

Клэр сжала в кулаке салфетку, расстеленную на коленях.

– Совершенно верно, только до случайного свидетеля он еще не додумался. Вот уж правильно говорят, мужчины – те же мальчишки, только одежда размером больше.

– Лучше купить Барби вместе с автомобилем, тогда ее машина сможет попасть в лапы автоугонщиков. Знаешь, как круто будет!

– Мы в детстве просили Винни-Пуха и «чертика из табакерки».

– Времена меняются.

– Еще как. Представь, в следующем году ты будешь наряжать гостиницу к Рождеству.

– Видимо, придется выложиться по полной.

– Да, к украшению отеля нужно отнестись со всей ответственностью. А потом устроить праздничную экскурсию.

– Гм, я подумаю.

– Серьезно, Бекетт, гостиница в центре всеобщего внимания, людям интересно посмотреть, что внутри. По завершении работ непременно нужно провести экскурсию. Хоуп знает, как это лучше организовать, а мы с Эйвери можем помочь, если что. Подумай о рекламе, связях с общественностью и здоровом чувстве гордости.

– Ладно, обсужу с семьей, – пообещал Бекетт. Он уже знал, что мать придет в восторг от этой идеи.

– А я подумываю о том, чтобы после открытия гостиницы мой магазин работал и по воскресеньям. Может, у меня тоже увеличится количество покупателей. – Клэр сделала паузу, обвела комнату взглядом. – Разливай вино, а я пока приведу себя в порядок.

Хорошо, что он догадался убрать грязную одежду и мокрые полотенца, мысленно похвалил себя Бекетт. Он разлил вино и, взяв свой бокал, подошел с ним к окну. Пожалуй, Клэр права – и насчет экскурсии, и насчет украшения отеля, и даже насчет работы по воскресеньям. Забот у всех прибавится, но в итоге старания будут вознаграждены. Бекетт устремил взор на сияющее здание отеля, представил его в праздничном убранстве. Определенно, старания воздадутся сторицей.

Всего чуть более года назад гостиница была погружена в унылую темноту, а сейчас сверкает огнями. Пройдет еще год, и они украсят ее нарядными гирляндами, фонариками и венками. Удивительно, сколько всего может произойти за какой-то год!

Клэр теперь с ним, и он ясно видит ее рядом с собой в следующем году – собственно, по-другому уже и быть не может.

– Бекетт, пожалуйста, зайди на минутку! – послышался голос Клэр.

Черт, неужели он оставил разбросанные вещи? Если так, надо просто отвлечь Клэр. Бекетт захватил второй бокал с вином и пошел в комнату.

– Извини, я не успел как следует… – Едва ступив на порог спальни, Бекетт умолк, в буквальном смысле онемев от изумления: он увидел Клэр при свечах.

Она расставила их по всей комнате, создав мягкое романтическое освещение, принесла еще цветов, которые наполнили воздух благоуханием, и заправила его кровать – взбитые подушки так и манили прилечь. Но главным украшением служила Клэр. Распущенные волосы струились по обнаженным плечам, мерцающим в неровном пламени свечей. Ее тело – с потрясающе гладкой кожей и соблазнительными изгибами – словно окутала сама ночь: призрачное одеяние обнажало высокие бедра и облегало грудь узорным кружевом.

Бекетт точно не знал, как называется этот предмет одежды – слово «корсет» казалось слишком невыразительным и устаревшим. Лично он окрестил бы его «мгновенным соблазном».

– Ты ведь не против, а?

– Ты такая… прямо дух захватывает.

– Собственно, я на это очень рассчитывала. Иди сюда. Иди ко мне, Бекетт, и сделай так, чтобы у меня захватило дух.

Бекетт отставил бокалы в сторону и подошел к кровати. Кончиками пальцев осторожно провел вниз по плечам и рукам Клэр, затем вновь вверх.

– Боюсь, теперь мне захочется подарить мальчикам целый собачий выводок.

Когда Клэр тихонько засмеялась, Бекетт порывистым движением устремился к ней и обжег губы поцелуем – так, что у нее перехватило дыхание.

Она истосковалась по этому неповторимому мигу, яркому и острому, моменту полного единения души и тела – так чувствует себя ныряльщик перед прыжком в воду с вершины скалы, когда тугой клубок желаний и эмоций вдруг разворачивается и рвется, растворяясь в свободном падении.

Клэр мечтала подарить Бекетту и этот драгоценный момент, и все последующие. Она потянулась к нему, желая, как и он, слиться воедино, принять его в себя – так же, как он принимал ее.

До самого утра она будет отдавать ему всю себя, празднуя осознание того, что она способна любить. Сегодня им принадлежит вся ночь, с наслаждением подумала Клэр. Она прижалась щекой к щеке Бекетта, затем чуть отстранилась.

– Здорово, когда впереди много времени, – произнесла она, расстегивая пуговицы на его рубашке, – и можно не торопиться.

– Скажи честно, ты с самого начала была в этом?

Клэр в упор посмотрела на Бекетта. На ее губах играла озорная улыбка, и такие же огоньки плясали в глазах.

– Подумала, так будет лучше. Мне было приятно думать, как я войду сюда и сниму платье. – Она спустила рубашку с плеч Бекетта. – Потом позову тебя, ты увидишь меня и захочешь.

– Клэр, я хочу тебя всегда – неважно, вижу или не вижу. Я безумно хочу тебя.

– Я твоя. Мне приятно думать и об этом тоже.

Она расстегнула молнию на брюках, и внизу живота у него сладко заныло.

– Очень трудно не торопиться, когда ты так выглядишь.

– Я помогу. Ложись. Ты сегодня много трудился. – Клэр игриво толкнула его в грудь.

Если отдать ведущую роль Клэр, он, наверное, не выдержит и умрет, подумал Бекетт, но умрет совершенно счастливым.

Он лег на спину, Клэр скользнула сверху, оседлала его. Откинула волосы с плеч и положила руки ему на плечи.

– Я чувствую, как ты работал. Вот здесь, – она начала нежно массировать плечи, постепенно продвигаясь к шее, – и здесь, – продолжила Клэр, поглаживая его бицепсы, – и здесь. – Она сжала ладони Бекетта, переплела его пальцы со своими. – Твои руки такие крепкие, сильные. Они заводят меня. Они будут касаться меня, ласкать, делать то, о чем не узнает никто, кроме нас. – Клэр наклонилась вперед, и они оба утонули в поцелуе.

Как может тело ощущать полный релакс и одновременно быть напряженным, как струна? – думал Бекетт, погружаясь в негу. Клэр расслабляла и возбуждала, ласкала прохладой и обжигала огнем, осыпая шелковистыми поцелуями его подбородок и шею.

– Я больше не могу. Мне нужно прикоснуться к тебе.

– Я тоже этого хочу, – промурлыкала Клэр. – Подожди еще чуть-чуть. – Она не отпускала пальцев Бекетта, целуя его грудь и медленно – мучительно медленно! – опускаясь губами к животу.

Этот неспешный праздник близости с Бекеттом – роскошный подарок для нее, думала Клэр. Какое невыразимое удовольствие – чувствовать его под собой, осязать контуры тела, вдыхать запах, ощущать тепло и вкус кожи… Наслаждаться, даже, если угодно, пировать так долго, как ей этого хочется. Каждая минута пиршества лишь разжигала аппетит Клэр. Какие у него сильные руки, плечи и торс! Тем не менее этот сильный мужчина весь дрожит, сгорая от страсти. Его дыхание участилось, натренированные мышцы напряглись: Бекетт желает ее, и это тоже подарок.

Она довела его почти до самого пика и удерживала на этой грани, пока он едва не сошел с ума, а затем откинулась назад и накрыла его ладонями свои груди, укрытые тонкой дымкой кружева цвета полуночи. Клэр изогнулась дугой, наконец позволив Бекетту ласкать ее, и застонала от блаженства, купаясь в мерцающем сиянии свечей.

Пальцы Бекетта нащупали крючки корсета. Он заставил себя не торопиться, не рвать, не тянуть, но аккуратно расстегивать их один за другим… и смотреть, как ночь соскальзывает с ее плеч, обнажая прекрасное тело. Когда он приподнялся, чтобы коснуться этого великолепия, Клэр притянула его к себе, побуждая к действию.

Горячий воздух, напоенный запахом воска и цветов, вибрировал. В зыбком полумраке Клэр еще раз отстранилась от Бекетта, потом обвила руками и, не сводя с него глаз, приняла в себя. Ее выдох перешел в сладкий стон; вновь переплетя свои пальцы с пальцами Бекетта, Клэр начала двигаться, сперва почти лениво, затем все энергичнее, и вскоре он уже видел и чувствовал одну только ее. Только Клэр.

Время исчезло. Каждая секунда тянулась нескончаемо долго. Клэр вновь привела Бекетта к самому пику, замерла… и наконец вместе с ним стремительно рухнула в искрящуюся звездами тьму.

* * *

Утром Бекетт поменялся ролями с Клэр и подал ей завтрак в постель. Конечно, жаркое по мудреному рецепту он не приготовит, но поджарить приличный омлет ему вполне по силам. Неподдельное удивление в глазах Клэр заставило Бекетта пожалеть о том, что он не придумал ничего более изысканного, чем яйца и сыр.

– Ты завтракаешь пирогом? – изумленно спросила она.

– В нем же сплошные фрукты. – Бекетт уселся напротив, чтобы видеть, как Клэр ест. – Чем яблочный пирог хуже сдобных булочек, которые все лопают на завтрак?

– Только не делись своей логикой с детьми. Боже, я лежу в постели, пью кофе и ем омлет! Наверное, это происходит в каком-то параллельном измерении.

– Если твой пирог тоже из этого измерения, я согласен в нем жить. Какие планы на сегодня?

– Расписание плотное. Надо помочь отцу собрать пряные травы – в награду кое-что перепадет и мне, – по пути домой забежать в супермаркет, немного поработать с бумагами, управиться по хозяйству и так далее. А у тебя?

– Меня тоже ждет кое-какая бумажная работа и дела в мастерской, хотя я гораздо охотнее провел бы сегодняшний день с тобой.

– Можем встретиться завтра за обедом. Мы собираемся перекусить в «Весте», а потом отправимся на улицу выпрашивать сладости.

– Считайте, я с вами. Могу подхватить вас на машине.

Дожевывая омлет, Клэр покачала головой.

– После того как я заберу мальчиков из школы и переодену дома в костюмы, мы поедем к моим родителям – они уже приготовили гостинцы для игры в «сладость или гадость». Там же мы пообщаемся с родителями Клинта по скайпу, пусть поглядят на внуков в карнавальных костюмах. Надеюсь, часам к пяти мы доберемся до «Весты» и я смогу запихать в детей хоть немного нормальной еды.

– Хорошо, встретимся там.

Бекетту не хотелось отпускать Клэр, однако он понимал, что не вправе посягать на время, которое она планировала провести с родителями. Кроме того, он пообещал Оуэну, что постарается приехать в мастерскую к полудню.

Бекетт продолжал думать о Клэр и после ее ухода, и всю дорогу за рулем.

* * *

Все трое сыновей в один голос изложили ей безоблачную версию ночевки у бабушки с дедушкой, после чего помчались во двор резвиться со щенками. И откуда в них столько энергии? – подумала Клэр.

– Как они себя вели? – поинтересовалась она у матери.

– Хорошо. – В ответ на удивленный взгляд дочери Рози Мерфи только пожала плечами. – Дедушки и бабушки иначе оценивают хорошее поведение, нежели отцы и матери. Так уж полагается. Щенки – просто прелесть, сколько радости они доставляют детям! Бекетт – большой умница.

– Согласна.

– Как прошло свидание?

– Восхитительно. Жаркое – это всегда беспроигрышный вариант. А утром он подал мне завтрак в постель.

– По-моему, за такого мужчину стоит держаться. – Поймав еще один вопросительный взгляд, Рози произнесла: – Только не говори, что ты об этом не думала.

– Мы встречаемся недавно, с лета, и я не хотела бы… Мамочка, если бы ты знала, как я люблю его!

– Дорогая, – Рози обняла дочь, покачала, прижав к груди, – это ведь замечательно.

– Да, да. Мне хорошо. Я счастлива. Мы счастливы, но это не означает, что… В общем, я не строю долгосрочных планов. Для меня внове просто наслаждаться каждым днем, не задумываясь… об остальном. Мне нравится быть с Бекеттом, дети от него без ума, и он тоже их любит. Я вполне счастлива, так зачем что-то планировать?

– Эй, – отец просунул голову в дверь, – ты будешь мне помогать или нет?

– Иду, иду, – отозвалась Клэр.

– Наш фермер вырастил столько помидоров и базилика, что нам хватило бы на три года. Поедешь домой нагруженная, – предупредила мать.

– Тогда, пожалуй, потороплюсь, – улыбнулась Клэр.

– Я сейчас тоже приду, – пообещала Рози, но, прежде чем выйти, задержалась у окна, наблюдая, как внуки носятся по двору в компании двух рыжих щенков, а муж вручает дочери перчатки и садовые ножницы.

Видно, что Клэр счастлива. И влюблена – это тоже сразу заметно. Рози хорошо знает свою девочку – достаточно хорошо, чтобы понимать: Клэр всегда и во всем нужны четкие планы, иначе она просто не может, даже если в том не признается.

* * *

В понедельник Бекетт вознес хвалу Господу за то, что ему не нужно опять перетаскивать тяжести. По сравнению с этим красить и пилить – не работа, а отдых. К тому времени, как он управился, часы показывали пять.

– Останетесь на «сладость или гадость»? – спросил он братьев.

– Я – да, – ответил Оуэн. – Хоуп организует раздачу сладостей перед гостиницей.

– Мы же еще не открылись, – брюзгливо произнес Райдер.

Оуэн бросил на старшего брата короткий взгляд.

– Будут карамельки и шоколадные батончики.

– Шоколадные батончики? – Райдер питал к ним слабость. – Что ж, останусь, погляжу, как пойдет. Что это ты делаешь? – недовольным тоном обратился он к Бекетту.

– Наряжаюсь, – пояснил тот, завязывая на шее тесемки ярко-красного плаща. Бекетт надел защитные очки, рукавицы и протянул Оуэну изоленту. – Будь добр, наклей мне большую букву «икс», вот тут, посередине.

– Ну и кто ты, черт тебя дери? – поинтересовался Райдер.

Бекетт опустил голову, придирчиво осмотрел результат стараний Оуэна.

– Неуловимый Плотник. Я стремительней циркулярной пилы, мощней перфоратора. Борюсь против лжи, несправедливости и чиню водопровод.

– Хрень какая-то.

– Вот увидишь, дети будут другого мнения. И готов спорить, мне дадут куда больше конфет, чем тебе, – усмехнулся Бекетт и вышел.

– Разве что из жалости, – бросил Райдер ему в спину.

– Между прочим, неплохой костюмчик всего за минуту, – прокомментировал Оуэн.

– Согласен, только не собираюсь говорить этого Бекетту.

«Веста» гудела. Многим в голову пришла одинаковая мысль, отметил Бекетт, основательно подкрепиться перед тем, как выходить на Центральную улицу. Он увидел Эйвери – благодаря парику она сегодня была блондинкой с высоким конским хвостом, – которая мастерски подбрасывала раскатанные пласты теста, к вящему восторгу публики: маленьких «супергероев», «фей» и «вампирчиков».

– Ханна Монтана? – окликнул он.

Прежде чем поймать очередной блин, Эйвери успела заткнуть за пояс пластмассовую палку, имитирующую осиновый кол.

– Баффи – Истребительница вампиров.

– Круто.

– Только если ты не вампир.

Развеселившись, Бекетт подошел к стойке, за которой собрались «супергерои», где и нашел Клэр в хулиганистом белом парике, короткой черной юбке и высоченных ботфортах. Чертовски привлекательная Гроза[21] из нее получилась, восхитился Бекетт.

– Простите, мэм, я ищу трех мальчиков примерно такого роста… – Он изобразил рукой «лесенку». – Известны под именами Гарри, Лиам и Мерфи.

– Сожалею, таких не видела. Я – Гроза, а это мои друзья и соратники: Росомаха, Железный Человек и Дэдпул.

– Рад знакомству. Я – Неуловимый Плотник.

– Ты – Бекетт! – радостно воскликнул Мерфи, спрыгнув со стула.

– Днем я Бекетт Монтгомери, гениальный архитектор и первый красавец в городе, но лишь опускается тьма и зло выползает на улицы, я превращаюсь в Неуловимого Плотника, защитника Бунсборо и территории, соединяющей три штата.

– У тебя есть сверхспособности?

– Острый ум, кошачья ловкость и суперсила. – Бекетт подхватил на руки миниатюрного Дэдпула, поднял над головой и усадил к себе на плечи.

– Это мы, – по секрету шепнул ему на ухо Мерфи. – Мерфи, Лиам, Гарри и мама.

– Погоди-ка. – Бекетт снял мальчугана с плеч и посмотрел ему в глаза, держа на вытянутых руках. – И ты все это время скрывал, что на самом деле зовешься Дэдпулом?

– Это только на Хеллоуин.

– Как так? – Бекетт плюхнулся на сиденье и усадил Мерфи к себе на колено. – Выходит, ты меня дурачил? – Он легонько подбросил мальчугана, когда Хезер поставила на стол блюдо с пиццей. – Весьма кстати.

– Мы договорились называть друг друга именами супергероев, – сообщил Лиам, – но Мерфи все путает.

– Бекетту можно сказать правду, он ведь с нами.

– Не хочу пиццу, – скорчил гримасу Гарри, глядя на кусок, который положила ему на тарелку Клэр. – Вообще не хочу есть.

– Прекрасно. Значит, гостинцы от бабушки и дедушки, как и все конфеты, которые получишь на празднике, достанутся тебе только завтра, – спокойно произнесла Клэр.

– Я съем твою порцию, – заявил Бекетт и сделал вид, будто тянется к пицце. – Я голоден, как Халк!

– Нет, я сам, – пробурчал Гарри, схватив тарелку.

– Поиграем в «сладость или гадость», парни? – предложил Бекетт.

– Ты слишком старый, – скептически прищурился Гарри.

– Ты сильно ошибаешься, Росомаха, – покачал головой Неуловимый Плотник. – Нельзя быть слишком старым, когда речь идет о сладостях или пицце. Общеизвестно, что и то и другое – любимая еда всех супергероев.

* * *

К шести вечера «супергерои», «злодеи», «поп-звезды», «феи» и «зомби» всех мастей наводнили Центральную улицу. Подростки двигались группами. Родители катили коляски с «кроликами», «котятами», «щеночками» и «клоунами»; вели за собой или несли на руках малышей, уже начавших ходить; прогуливались с детьми постарше от дома к дому, от магазина к магазину.

Хоуп сидела на ступеньках гостиницы, держа на коленях большую вазу с конфетами.

– Суперпаек для супергероев, – улыбнулась она и протянула вазу, когда мальчики выкрикнули традиционное: «Сладость или гадость!» – Отличный наряд, – похвалила Хоуп Клэр, затем обратилась к Бекетту: – А вы, простите, кто? Мастер?

– Неуловимый Плотник. В моем поясе найдется любой инструмент.

– Да уж, наслышана.

Бекетт расхохотался и укоризненно наставил палец на Клэр. Хоуп угостила сластями следующую группу гуляющих, попутно отвечая на вопросы о гостинице.

– Меня уже замучили расспросами, – сказала она Бекетту. – Как только вы назначите точную дату открытия, я начну принимать заказы на бронирование номеров.

– Постараемся рассчитать, – пообещал он.

– Мне нравится праздник. – Хоуп отставила вазу и оперлась на ладони. – Я смутно представляла, чего ожидать, но все очень мило. Кроме того, это отличный способ посмотреть на людей. Правда, с конфетами я серьезно просчиталась.

– Можешь взять у меня в книжном, – сказала Клэр, – или у Эйвери. Мы всегда запасаем слишком много.

– Мам! – подергал Грозу за рукав Лиам, забыв о правиле насчет имен, которое сам же и установил. – Идем, а то все сладости закончатся.

– Просто перейди через дорогу, если понадобятся еще конфеты! – напоследок крикнула Клэр. Сыновья уже тянули ее дальше по улице.

– Весело, – произнес Бекетт, глядя на мальчишек, которые рванулись к очередной вазе. – А с ребятишками еще веселее. Они получают столько удовольствия!

– Да, и ударную дозу энергии вдобавок. Запретить им есть конфеты я не могу, и, стало быть, вечером их не уложишь, а утром не добудишься.

Бекетт обнял Клэр, и они двинулись вслед за мальчиками к следующим дверям.

– Раз ты Гроза, – улыбнулся он, – наколдуй немного снега, притормози процесс уничтожения сладкого.

Бекетт и Клэр рука об руку прогуливались по Центральной улице, то стараясь не отставать от мальчишек, то, наоборот, придерживая их, когда останавливались поболтать со знакомыми. Начало холодать, резвый ветер гнал сухие листья вдоль обочин.

– Зря я оставила куртки в машине, надо было взять их с собой, – забеспокоилась Клэр.

– Ты замерзла? По тебе не скажешь. На вид ты очень даже горячая штучка, – пошутил Бекетт.

Клэр кокетливо улыбнулась.

– Ради такого комплимента можно и в синтетической юбке помучиться. Нет, мне не холодно, – прибавила она, – а вот Лиам еще с утра сопливился.

– Скоро вернемся в тепло, – сказал Бекетт. Они уже перешли дорогу и двинулись в обратном направлении.

– Ты прав, и у Лиама под костюмом терморубашка, но все-таки…

– Знаешь, как мы поступим, супермама? Сделаем остановку в книжном, пусть дети немного согреются. Я куплю им горячего шоколада.

– Боже, опять шоколад! Но в целом отличная мысль.

Когда они подошли к магазину, Сэм Фримонт стоял на противоположной стороне улицы. На нем были надеты тренировочные штаны и толстовка с капюшоном, лицо скрывала хоккейная маска Джейсона[22]. Он испытывал приятное возбуждение, наблюдая за Клэр вот так, в открытую.

Сладость или гадость? Скоро, очень скоро Клэр получит от него и то и другое, думал Сэм. Довольный своим планом, он двинулся по Центральной улице вместе с толпой, которая постепенно начала редеть. То и дело двери распахивались и на крыльцо падал свет: это дети постарше выпрашивали сласти, с радостными криками перебегая от одного дома к другому. Никто не обращал внимания на мужчину в хоккейной маске, прогуливающегося по тротуару. Осознание своей власти вкупе с предвкушением того, что он намеревался сделать, доставляло Сэму почти эротическое наслаждение.

Он шагал без остановки, пока не достиг дома Клэр. Украдкой огляделся по сторонам и нырнул в тень деревьев, растущих поблизости. Сэм хорошо изучил дом и знал его слабые места. На заднем дворе залаяли собаки, но он подготовился заранее и теперь перебросил через ограду горсть собачьих галет. Щенки тут же благодарно завиляли хвостами и принялись хрустеть.

Сэм выбрал нужное окно и достал из-за пазухи фомку. Жалкий облезлый домишко, подумалось ему, когда рама жалобно скрипнула и поддалась. Жалкая жизнь. Он предлагал Клэр гораздо больше, но она отказалась, а теперь уже поздно. Сэм спрятал фомку, забрался в дом и закрыл за собой окно.

* * *

В восемь часов, когда прогулка закончилась, мальчики сидели в «Весте», уплетали пиццу и менялись сладостями с учетом установленного их матерью лимита: три конфеты на человека. Бекетта, который съел батончик с карамелью и воздушным рисом, «Сникерс» и пакетик шоколадного драже, слегка подташнивало. Дети, очевидно, были сделаны из другого теста, поскольку Лиам уже поглядывал на следующую шоколадку.

– Завтра, – отрезала Клэр, к его горькому разочарованию.

Тот же ответ получил и Гарри, заикнувшийся насчет мелочи на игровые автоматы.

– Все, пора спать. – Клэр строго посмотрела на Мерфи, который молча сидел и не сводил глаз с третьей и последней на сегодня конфеты, как будто между шоколадом и карамелью была заключена вся его жизнь. – Идем, Дэдпул.

– Я вас провожу.

– Бекетт, уже несколько дней не случалось ничего… такого. Кроме того… Погоди-ка, вон там Алва и Джо, как раз собираются уходить. Вот у нас и провожатые есть. Согласен?

– Ладно.

Клэр выскочила из-за столика и побежала догонять Алву.

– Я оставил про запас червяков из мармелада, – сообщил Бекетту Мерфи.

– Червячки на черный день?

– День всегда белый, а не черный. Я съем их завтра. Давай сходим в гостиницу и поговорим с той тетей?

– Надо спросить разрешения у мамы.

– Я хочу играть! Только одна игра, и все, – заканючил Гарри.

Бекетт переключил внимание на хмурого Росомаху.

– Значит, так: если все будет нормально, на выходных обещаю вам поход в салон игровых автоматов. Наиграемся до упаду. Согласны?

– Ура! Только не в субботу – в субботу день рождения у Тайлера. В воскресенье, ладно?

– Договорились.

Клэр вернулась вместе с Джо, который весело потрепал Лиама по волосам.

– Будем счастливы сопроводить домой доблестных борцов с преступностью.

– А мы идем в воскресенье в салон игровых автоматов, – объявил Гарри.

– Вот как? – изогнула бровь Клэр.

Бекетт несильно пнул Гарри под столом.

– Обсуждали такую возможность.

– Возможность вполне реальная, особенно если трое супергероев сейчас же и без разговоров отправятся домой, – вынесла решение Клэр.

Подкуп сработал – мальчишки понеслись к выходу, на бегу шумно прощаясь с Эйвери. Бекетт вышел вместе с ними.

– До завтра, – сказал он Клэр и коснулся ее губ поцелуем. – С Днем Всех Святых.

Клэр легонько сжала его ладонь.

– Не ешь много сладкого.

Бекетт еще немного постоял на крыльце, глядя, как вся компания перешла через дорогу и свернула на парковку. Он уже жалел, что не пошел с ними – не только ради того, чтобы проводить Клэр до дома, а просто чтобы побыть рядом, может быть, даже помочь ей уложить мальчиков. Бекетт шагнул вперед, но затем остановился. Глупо, одернул он себя. Клэр справится гораздо быстрее, а в его присутствии дети только опять расшалятся. Да и сама Клэр устала, ей наверняка захочется перед сном посидеть в тишине и покое. Он увидится с ней завтра, достаточно и этого. И все же… черта с два ему этого достаточно!

Бекетт вернулся в «Весту», сел за барную стойку – хоть пива выпьет.

– У вас сегодня не протолкнуться, – сказал он Эйвери, когда та принесла ему бутылку.

– Как всегда на Хеллоуин. Весело, конечно, только эти каблуки сегодня меня добьют. Все, сейчас сниму сапоги и скажу Дэйву, чтобы закрывал заведение.

– Может, сначала по пивку?

– А что, можно, – подумав, согласилась Эйвери. Она сняла передник, взяла себе пива, обошла стойку и села рядом с Бекеттом. – С праздником, – сказала она, чокаясь бутылкой о бутылку.

20

Разгуливая по пустому дому Клэр, Сэм испытывал приятное возбуждение оттого, что может ходить где угодно и сколько угодно. Он изучил все фотографии, расставленные на столах и полках, представил на них себя. Скоро так и будет. Нужно только, чтобы Клэр посидела в одиночестве, пока не поймет, что на самом деле для нее лучше, пока не признает, что принадлежит ему.

Настоящий мужчина всегда берет то, что хочет, и хотя Сэм был с ней терпелив – пожалуй, даже чересчур терпелив, – пора наконец и Клэр уразуметь это.

«Начнем урок с сегодняшнего вечера», – пробормотал он, поднимаясь на второй этаж. Посмотрите, в каких условиях она живет: не дом, а картонная коробка. Да, его мать так и говорит: картонная коробка в провинциальном городишке. Ничего, он все изменит.

Сэм заглянул в ванную, вздохнул, оценив размеры и простую, дешевую обстановку. У него дома гардеробная и то больше. Жалкое существование. И ведь Клэр добровольно обрекает себя на это! Он изучил содержимое аптечки и одобрительно кивнул, увидев противозачаточные таблетки. Хорошо, что она заботится о предохранении, ни к чему потом исправлять глупые ошибки.

Зато плохо, что под ногами у нее крутятся трое маленьких ублюдков. Впрочем, и это не проблема. Сэм отправит их в приличный колледж – сделает разумное вложение средств и одновременно избавится от засранцев.

Сунув нос в косметику Клэр, обнюхав все ее кремы и лосьоны для тела, Сэм принял решение: он попросит мать отвезти Клэр в спа-салон. И удовольствие получит, и, опять же, урок. Любая женщина рядом с ним должна выглядеть соответствующе и на публике, и без посторонних.

Продолжая размышлять об этом, Сэм вошел в спальню. Видно, что Клэр пыталась придать комнате изысканный вид. Что ж, учитывая ее скудные средства, получилось вполне прилично. Она еще будет благодарить Сэма, когда тот возьмет ее под свое крыло и покажет, что такое жить красиво.

Ее кровать. Значит, здесь она кувыркается с Монтгомери? Будьте уверены, Сэм поговорит с ней на эту тему, еще как поговорит! Он будет держать Клэр в ежовых рукавицах, хотя, конечно, простит за прошлые грехи. Женщины – слабые создания.

Сэм открыл платяной шкаф, провел пальцами по блузкам и платьям. Почти все эти тряпки ему знакомы, он помнит, как она выглядела в них на улице, в супермаркете или за прилавком в своем идиотском книжном магазине. Он полностью сменит ее гардероб. Как рада и счастлива будет Клэр, когда он поможет ей выбрать новые наряды! Пожалуй, он сам будет покупать для нее одежду, пока она не освоится в своем новом статусе. Да, определенно, так лучше. Он научит ее элегантно одеваться.

Снедаемый любопытством, Сэм подошел к комоду, принялся выдвигать ящики, щупать и разглядывать каждую вещь. Насчет белья Клэр тоже придется просвещать – что полагается носить под той одеждой, которую он ей купит. Женщина – и особенно та, что принадлежит ему, – обязана отличаться вкусом и стилем во всем, даже в интимных моментах.

На глаза Сэму попался гарнитур, отличающийся от всего прочего белья – сексуальный, соблазнительный. Он часто задышал, поглаживая ткань, представляя, как Клэр наденет это для него. Стоп, не для него. Она наряжалась для Монтгомери! Сэм в ярости оторвал кружевную оборку от корсажа. Больше она это не наденет. Он заставит ее сжечь эту мерзость. Клэр попросит у него прощения – на меньшее он не согласен – и сожжет шлюхин наряд, в котором обольщала Монтгомери. А потом будет носить то, что Сэм ей велит. И пускай еще спасибо скажет!

Кровь бурлила у него в жилах, так что он едва не пропустил лай собак. Сэм аккуратно закрыл ящик комода и бесшумно спрятался в шкаф за мгновение до того, как на первом этаже открылась входная дверь и трое сопляков ворвались в дом, вопя как оголтелые. Погодите, Сэм и им преподаст хороший урок. Скоро они научатся жить по установленным правилам, если в головах у них есть хоть капля мозгов.

* * *

Ее «супергерои» дружной толпой ринулись к задней двери, чтобы впустить собак. Пять минут, решила Клэр, глядя на новую волну хаоса, – она даст им еще пять минут, а потом все, спать. Завтра в школе ее дети будут не единственными, кто наелся шоколада и куролесил допоздна. Она убрала пакеты со сладостями в буфет – подальше от любопытных собачьих носов и проворных детских ручек – и подумала, что сейчас мечтает лишь об одном: снять парик, вылезти из костюма и смыть макияж Грозы. На празднике было весело и интересно, однако веселье должно когда-то заканчиваться. Клэр позволила детям обсудить вечер, поиграть со щенками в увлекательную игру «кто кого», а затем отдала приказ:

– Мальчики, пора спать.

Как полагается, в ответ последовали возражения, жалобное хныканье и уговоры, но она твердо противостояла попыткам уломать ее – и для своего блага, и для блага детей. Клэр не терпелось поскорее надеть уютную пижаму и погрузиться в тишину – например, почитать за кружкой чая.

– Смотрю, вы не очень-то хотите пойти в салон игровых автоматов, – с напускным безразличием произнесла она.

– Как это не хотим? – Гарри устремил на нее ошеломленный и испуганный взгляд.

– Непослушные мальчики не ходят играть в автоматы. Быстренько надевайте пижамы и идите чистить зубы, причем сегодня постарайтесь как следует. Отряд, на выход!

Клэр отправила детей наверх, постояла минутку в дверях, дожидаясь, пока они начнут натягивать пижамы.

– Не бросайте костюмы на пол, сложите их в коробку, слышали меня? Я тоже пойду переоденусь.

– Можно мы наденем костюмы в воскресенье, когда пойдем играть в автоматы? – спросил Лиам.

– Там видно будет. А сейчас уберите.

Клэр отправилась в спальню и уже взялась за парик, когда поймала свое отражение в зеркале и удовлетворенно улыбнулась. Она, конечно, не Хэлли Берри, но тоже очень даже привлекательна. Клэр стащила парик и издала долгий, усталый вздох.

Затаив дыхание и прильнув глазами к тонкой щелочке между планками шкафа, Сэм гадал, какого черта он туда забрался. Когда до него дошло, что, собственно, он натворил, его сердце застучало в бешеном темпе. Он проник в дом Клэр, точно вор, и сейчас прячется в шкафу, как… нет, об этом лучше не думать. А если она откроет дверцу? Что он тогда скажет, что сделает?.. Это она поставила его в такое идиотское положение, а теперь… Паника прошла, едва Клэр сняла с себя дурацкий костюм. Она спустила через ноги узкую юбку, свернула и положила на маленький стульчик возле кровати. Ее густые волосы рассыпались по плечам.

На Клэр был незатейливый белый бюстгальтер и такие же трусики. Надо же, каким соблазнительным может быть простое белое белье! Он знает, зачем пришел, сказал себе Сэм. Он всегда получает то, чего хочет. Его рука потянулась к дверце шкафа.

– Мама, а Гарри выдавливает зубную пасту! – послышалось из ванной.

– Пасты на всех хватит! – крикнула Клэр. – Я сейчас приду.

Маленькие ублюдки, вспомнил Сэм и осторожно опустил дрожащую руку. Черт, он забыл про них. Надо потерпеть еще немного, дождаться, пока они лягут спать. Да, придется ждать. Ждать и смотреть.

Клэр сняла трусики, кинула их в корзину для белья, надела хлопковые пижамные штаны. Расстегнула бюстгальтер, также бросила его в корзину и влезла в старенькую линялую футболку. Услышав звуки, которые определенно не относились к гигиеническим процедурам, Клэр выбежала из спальни, на ходу схватив расческу.

Гарри и Лиам устроили поединок на зубных щетках, Мерфи развлекался тем, что швырял резиновый мячик в раковину, заполненную почти до краев, и сопровождал игру звуками взрывов. Собаки с восторгом прыгали вокруг раковины, пытаясь поймать мокрый мячик. С появлением Клэр забавы тут же прекратились.

– Мы уже почистили зубы, – ангельски улыбнулся Мерфи. – Надо помыть мячик, потому что он весь обслюнявленный.

– Мерфи, выпусти воду, – велела Клэр и наклонилась к Лиаму. – Дыхни. – Она уловила запах детской пасты с ароматом жевательной резинки. – Так, порядок. Марш в кровать. Гарри, теперь ты.

Старший сын закатил глаза, но послушно дыхнул.

– Молодец, бегом в постель.

Клэр взяла полотенце и сосредоточила внимание на Мерфи.

– Мама, мячик теперь чистый.

– Еще бы. Зато у тебя намокла пижама. – Клэр отложила в сторону расческу и сняла с малыша мокрую кофточку. Вытерла его ладошки, руки, грудь и животик. – Открывай рот.

– Я хорошо чистил! – В доказательство Мерфи выдохнул изо всех сил.

– Отлично. Надень другую кофту.

– Тогда надо и штанишки менять, а то они не подходят.

– Мерфи! – Клэр сдержала раздражение. Еще пара минут, и они будут спать как убитые. – Конечно. Только поскорей.

Этим же полотенцем Клэр вытерла стол вокруг раковины и пол, а затем повесила на стойку душа, чтобы просушить, прежде чем отправить в корзину для грязного белья.

Войдя в детскую, она обнаружила Мерфи на собачьей подстилке в обнимку с Йодой. Второй щенок, Кен, весело возился под простынями в кровати Гарри. Лиам раскинулся на своей постели и смотрел на братьев остекленевшим взглядом – он уже почти спал.

– Мерфи, вставай с подстилки.

– Но Йоде будет грустно одному!

– Не будет. С ним ляжет Кен.

– Ну ма-ам! – Гарри обнял щенка.

Сколько же раз за день Клэр слышала эти два слова!

– Гарри, пса нельзя оставлять на верхнем ярусе. Он может упасть или попытается спрыгнуть и сломает себе что-нибудь. Ты же не хочешь, чтобы Кен поранился? Давайте-ка укладывайтесь, уже поздно.

Клэр сняла щенка с кровати и посадила на подстилку, где Мерфи по-прежнему лежал в обнимку с Йодой, свернувшись калачиком и изображая громкий храп.

– Ни за что. – Клэр взяла малыша на руки и уложила в его кровать на нижнем ярусе. – Лежать! – скомандовала она собакам, поцеловала Мерфи, затем по очереди Лиама и Гарри. – Между прочим, ко всем относится. Спокойной ночи.

На полпути к спальне она явственно услышала цоканье собачьих когтей по полу и приглушенное хихиканье Мерфи – видимо, собаки все-таки запрыгнули к нему в постель. Ладно, с завтрашнего утра она серьезно возьмется за дисциплину, пообещала себе Клэр. Забрала из ванной забытую расческу и на ходу принялась расчесывать волосы. Сейчас она снимет макияж, приготовит себе чай, потом еще разок заглянет к мальчикам и ляжет спать. Вообще-то, надо бы написать текст для брошюры с рекламой и новостями сувенирной лавки, но она чертовски устала. Завтра встанет пораньше и…

Двигаясь к крохотной личной ванной, Клэр уловила какое-то движение и резко обернулась. Расческа со стуком упала на пол. Сэм вышел из-за двери спальни и плотно закрыл ее.

– Ты не будешь поднимать шум, верно? – ухмыляясь, небрежно произнес он. – Не станешь будить детишек, да? А то ведь с ними может случиться что-нибудь плохое.

* * *

Бекетт сделал очередной глоток пива и почувствовал приятную расслабленность. Хорошо вот так сидеть в «Весте» и болтать с Эйвери ни о чем.

– Пойдешь на вечеринку к Чаку и Лизе? – спросила она.

Совсем рядом, через несколько домов, подумал Бекетт. Там будут все его друзья и оба брата.

– Увы, я – пас.

– Что, не выходишь в свет без подружки?

– Умница, догадалась. Ну а у тебя какая отмазка?

– Я бы с удовольствием пошла, если бы ноги так не болели. Что с нами стало, Бек? Мы же всегда зажигали!

– Ты права. Знаешь что? Ты будешь моей парой. Сходим на часок, повеселимся. Должны же Баффи и Неуловимый Плотник поддерживать свою репутацию.

– Прокатишь меня на закорках? – со смехом спросила Эйвери, и в этот момент к ним подошла Хоуп.

– Хорошо, что вы еще здесь, – облегченно выдохнула она.

– Проблемы? – осведомился Бекетт.

– Не могу попасть в гостиницу. Мой ключ не желает отпирать замок, а наверху мигает свет. Я хотела зайти, проверить – может, что-то случилось с проводкой, но никак не открою эту дурацкую дверь.

Бекетт встал, посмотрел через прозрачную дверь ресторана: дверное стекло на террасе в номере «Элизабет и Дарси» время от времени озарялось светом, точно вспышками молний.

– В последние дни она немного не в духе. – Поймав вопросительный взгляд Хоуп, Беккет лишь пожал плечами. – Ну, это просто мое предположение. Я сам схожу туда.

– Я с тобой, – заявила Хоуп. – Эта проблема с ключом ужасно меня злит. Еще несколько часов назад все было в порядке.

– Эй, подождите меня! – окликнула их Эйвери. – Забыли, что я Истребительница вампиров?

– Вряд ли ты встретишь в гостинице вампиров, – заметил Бекетт по пути в отель.

– Как знать. Кроме того, для Истребительницы вампиров одолеть буйного призрака – плевое дело.

Троица свернула в переулок, ведущий к черному ходу. Бекетт вытащил из кармана связку ключей, позвенел ими.

– Попробуй открыть моим. – Хоуп протянула ему ключ.

Бекетт сунул ключ в скважину, повернул и удивленно посмотрел на Хоуп: замок щелкнул, дверь плавно открылась.

– Честное слово, пять минут назад он не работал. Это все фокусы твоей призрачной подружки. Не понимаю, из-за чего она на меня злится.

– Говорю же, – Бекетт щелкнул выключателем у регистрационной стойки, – она не в настроении.

Свет, который он только что зажег, несколько раз моргнул, на втором этаже оглушительно захлопали двери.

– Ничего себе разбушевалась… – пробормотала Эйвери.

– Пойду посмотрю, в чем дело. Оставайтесь здесь.

– Черта с два! – рявкнула Эйвери и двинулась вслед за Бекеттом, правда, при этом крепко сжала руку Хоуп. – Может, это из-за Хеллоуина? Девушка отмечает праздник, вот и все.

– Что-то не похоже на праздничное веселье, – хмыкнула Хоуп.

– Думаю, в последнее время она была подавлена… – начал Бекетт. Как только он приблизился к номеру, двери резко распахнулись, свет бешено замигал, словно внутри включился стробоскоп[23]. – Может быть, даже злилась.

– Позовем охотников за привидениями, а? – прошептала Эйвери.

– Эй, Лиззи, пошутила – и хватит! – крикнул Бекетт, притворившись рассерженным, и вошел в номер. Из ванной клубами повалил пар. – Послушай, что стряслось? Тебе не нравится орнамент на стене или ванна? Так переселись в другое место, черт побери!

– Бекетт, – дрожащим голосом пролепетала Хоуп и вцепилась в Бекетта, – посмотри на зеркало в ванной.

Во влажной дымке на запотевшем стекле начали появляться буквы, как будто кто-то выводил их пальцем.

– «Помоги», – прочел Бекетт. – Лиззи, если ты в беде… – Он запнулся, увидев следующие слова.

«Помоги Клэр. Быстро!»

– О боже, – выдохнула Эйвери.

Бекетт пулей вылетел из номера.

– Вызывайте копов! Позвоните моим братьям, пусть едут к Клэр. Скорее! – крикнул он.

– Я вызову полицию! – Хоуп поспешила за ним, на бегу нажимая кнопки телефона.

– А я звоню Оуэну, и мы едем с тобой!

* * *

«Не кричи, – приказала себе Клэр. – Только не кричи, иначе дети проснутся и придут в спальню. Рисковать нельзя».

– Ты вломился в мой дом, как грабитель!

– Ты не оставила мне выбора. Нам давно надо поговорить наедине. Тебе пора понять, что все будет по-моему. Присаживайся.

– Не собираюсь я присаживаться.

– Сядь, я сказал! В первую очередь ты должна усвоить, что обязана меня слушаться.

Клэр, напряженная, как струна, присела на край кровати.

– Сэм, ты допустил ошибку, незаконно проникнув в мой дом. Если ты сейчас уйдешь, я сделаю вид, что ничего не было.

– Нет, это ты совершила ошибку, когда натравила на меня копов! – Он поднял обе ладони. – Но я согласен закрыть на это глаза при условии, что ты научишься выказывать мне уважение. Не забывай, кто я такой.

– Мне известно, кто ты.

– А мне известно, что тебе всегда не хватало уверенности. Да, да, именно поэтому ты изображала из себя недотрогу, заставила меня потрудиться. Разве я не дал тебе времени после возвращения? Разве не был я сдержан и ангельски терпелив, учитывая позорное положение, в которое ты себя поставила, сбежав с Клинтом Брюстером?

– Клинт был моим мужем.

– Только теперь он мертв, верно? Оставил тебя с двумя спиногрызами на руках и успел заделать третьего, так что ты скуля приползла обратно в эту захудалую дыру!

Гнев, вспыхнувший в душе Клэр, боролся со страхом, но она подавила и то и другое. Если спровоцировать Сэма, он может ударить ее. Надо постараться удержать его, чтобы он не причинил вреда мальчикам.

– Я вернулась к себе домой. Здесь живут мои родители. Я…

– Ты вообще не имела права уезжать! Ладно, это дело прошлое. Ты завлекала меня, Клэр.

– Каким образом?

– Думаешь, я не знаю эти твои штучки? Ты улыбалась, нарочно отказывалась пойти со мной на свидание или хотя бы покататься в машине, но я-то видел, как ты на меня поглядываешь. Разве я не проявил терпение, а?

Сэм уже почти кричал, поэтому Клэр торопливо кивнула.

– Пожалуйста, не нужно будить детей.

– Тогда слушай внимательно, Клэр. Хватит водить меня за нос. Моему терпению есть предел. Ты использовала Монтгомери, чтобы заставить меня ревновать, и это низко! Отныне я запрещаю тебе даже упоминать о нем, ясно?

– Ясно.

– Вот и хорошо. А сейчас…

– Я позвоню Бекетту и скажу ему, что все кончено. – Клэр встала, двинулась к двери.

Сэм грубо схватил ее за руку и толкнул назад.

– Я запретил тебе говорить с ним и о нем! Сядь и не двигайся, пока я не разрешу.

– Извини. – Клэр нагнулась, подняла расческу и положила ее рядом с собой в изножье кровати. В качестве оружия не годится, подумала она, опустив глаза.

– Так-то лучше. – Сэм выдохнул и опять изобразил улыбку. – Гораздо лучше. Вот что мы с тобой сделаем. Ты упакуешь чемодан – много вещей не бери, я куплю тебе все новое, но на сегодня возьми самое необходимое. Мы отправляемся в путешествие, только ты и я. Ненадолго, всего на несколько дней. Я уже забронировал отдельную виллу в курортном местечке, которое мне нравится. Меня там знают, так что приготовься – с тобой будут обращаться по-королевски. – Сэм расплылся в своей обычной ухмылке и подмигнул Клэр.

При виде этой гаденькой улыбочки ею овладел тихий ужас.

– Ты увидишь, как много я готов дать тебе, Клэр. От тебя требуется лишь слушаться меня, мотать на ус все, что я говорю, и наконец дать мне то, о чем мы оба так давно мечтали.

– Звучит заманчиво. Я только договорюсь, чтобы за детьми присмотрели. Позвоню матери, и она…

– Дети, дети! – От злости лицо Сэма пошло красными пятнами. – Меня уже тошнит от них! Они ведь спят, так? Спокойно спят в кроватях, вместе со своими слюнявыми псинами. Когда мы доберемся до места, я позвоню моей матери, она найдет кого-нибудь, кто ими займется. Севернее Нью-Йорка есть отличная школа-интернат. Мы запишем туда всех троих как можно скорее. Ты еще узнаешь – никто не смеет переходить мне дорогу. Я готов проявить щедрость и заплатить за образование чужих детей, но не позволю им путаться у меня под ногами, ты поняла?

– Разумеется. Мне начинать собираться?

– Да. Я покажу, что можно брать. – Сэм сменил злобный тон на снисходительный, и это было еще гаже. – Не надо стыдиться тех вещей, которые ты возьмешь с собой сейчас. Мы поедем по магазинам. У тебя будет достаточно времени, чтобы насладиться нашим счастьем и той жизнью, которую я тебе подарю, без всяких там детей и книжной лавчонки, твоего дурацкого хобби.

Клэр медленно поднялась на ноги. Страх отступил, и в образовавшуюся пустоту хлынула ярость. Главное, чтобы Сэм ничего не заметил. Жить без детей? Она отправит его в преисподнюю, но сыновей не оставит!

– Я очень благодарна тебе. – Клэр продолжала глядеть в пол, рассчитывая, что Сэм воспримет это как покорность. – Я была в смятении, не понимала, что мне нужно. Теперь ты все объяснил.

Клэр наконец подняла голову и в упор посмотрела на Сэма, а затем со всей ненавистью ткнула расческой в ухмыляющуюся физиономию. Из его разбитых губ потекла кровь. Она метнулась к двери: главное – добраться до мальчиков, защитить их.

Не успела Клэр взяться за дверную ручку, как Сэм рванул ее назад и швырнул на пол. Она вновь ощутила парализующий страх, такой же реальный, как алая кровь на лице Сэма. Отбиваясь ногами, Клэр попыталась исцарапать его, но он залепил ей такую пощечину, что из глаз у нее посыпались искры.

– Тварь! – Сэм ударил ее тыльной стороной ладони, и скулу обожгло болью. – Погляди, что ты со мной сделала! Я дарю тебе весь мир, но ты ничему не учишься! Погоди, сейчас хорошо усвоишь урок!

Когда Сэм начал рвать на ней футболку, она вонзила ногти ему в лицо. Ошалев от неожиданности, боли и крови, он отпрянул. Клэр начала кататься по полу, стараясь высвободиться, и вдруг ощутила, что тяжесть Сэмова тела исчезла. Всхлипывая, она поползла к двери. В голове пульсировала только одна мысль: надо подниматься и бежать к детям. Кто-то обнял ее за плечи.

– Клэр, Клэр, тихо. – Эйвери крепко держала ее в объятьях, пока она не перестала сопротивляться. – Все хорошо, успокойся.

– Мои мальчики…

– Ш-ш-ш, с ними сейчас Хоуп. Не волнуйся.

– Я должна… – Звуки, доносящиеся откуда-то сбоку, наконец прорвали пелену шока. Тяжело привалившись к Эйвери, Клэр повернула голову.

Сэм валялся на полу возле кровати, а Бекетт сидел на нем и, словно обезумев, наносил удары кулаком в его окровавленное лицо.

– О боже, боже… – Шатаясь, она попыталась встать. Эйвери и подошедшая Хоуп не дали ей упасть.

Спустя несколько мгновений в спальню ворвались Оуэн и Райдер. Оуэн подскочил к Бекетту, но старший брат удержал его за руку.

– Надо оттащить Бека! – воскликнул Оуэн, но Райдер лишь пожал плечами.

– Дадим ему еще минутку.

– Боже милостивый, Рай!

Хоуп бросила на Райдера короткий взгляд, исполненный свирепой поддержки, однако Оуэн стряхнул руку брата.

– Хватит, Бек. Прекрати. Остановись, черт побери. Райдер, да помоги же мне, пока он не забил этого сукиного сына до смерти!

Чтобы оттащить Бекетта, потребовались усилия обоих братьев. Едва взглянув на Клэр, он забыл обо всем остальном. Бекетт медленно подошел к ней, осторожно провел пальцами по синякам, которые уже расцвели на ее лице.

– Он поранил тебя. Поранил, – повторил Бекетт, с трудом сдерживая гнев.

– Я поранила его сильнее. А потом пришел ты. – Клэр, сотрясаемая крупной дрожью, прильнула к его груди. – Господи, Бекетт…

– Полиция приехала, – сообщила Хоуп, выглянув в окно, откуда слышался вой сирен. – Спущусь и поговорю с ними, попрошу обойтись без шума и не будить детей. Да, еще надо сказать, чтобы вызвали «Скорую». – Она посмотрела на Сэма, без сознания лежащего на полу. – Хотя с этим можно не торопиться.

Выходя, Хоуп поймала жесткую одобрительную улыбку Райдера.

– Я отнесу тебя вниз, прочь от него. – Бекетт подхватил Клэр на руки. – Там и расскажешь обо всем.

Она кивнула и уронила голову ему на плечо в надежде, что после этого комната перестанет кружиться.

– Эйвери, – слабым голосом позвала Клэр.

– Я схожу, схожу к мальчикам. Все будет хорошо.

– Он сказал, мы сегодня уезжаем, – сообщила Клэр Бекетту, когда тот нес ее по ступенькам. – Едем в путешествие, бросаем детей. Пусть побудут одни, пока он не определит их в частную школу-интернат, чтобы они не путались у него под ногами.

– Он больше не прикоснется ни к тебе, ни к кому-либо из твоих детей. Никогда.

– И когда он сказал мне это, когда велел собирать вещи, я ударила его расческой. Со всей силы. Кажется, выбила ему зуб.

– Сначала поднимитесь наверх, – кивнул Бекетт Чарли Ридеру, подошедшему к лестнице. – Значит, ты ударила его расческой.

– У меня под рукой не было ничего другого.

– Неправда. – Бекетт опустился на стул, посадил Клэр к себе на колени и крепко обнял. – У тебя есть намного больше.

Он сидел рядом, пока Клэр давала показания. Когда увозили Сэма, прикованного наручниками к каталке, Бекетт не удостоил его и взглядом. Медик со «Скорой» обработал ему разбитые костяшки пальцев, а Хоуп тем временем принесла Клэр чашку чая.

Сразу после того, как полицейские обнаружили взломанную оконную раму и занесли этот факт в протокол, Райдер пошел за инструментами для починки.

Полицейские завершили положенные процедуры и уехали. Из кухни вышла Эйвери.

– Я сварила суп. Я всегда готовлю, когда нервничаю, так что сейчас все будут есть, – объявила она и принялась разливать суп по тарелкам.

Райдер плюхнулся на стул.

– Ладно, теперь, когда законники нас не слышат, выкладывай начистоту: откуда ты узнал, что Клэр в беде?

– Лиззи сказала. – Бекетт накрыл рукой ладонь Клэр и поведал всю историю.

– Чертовски умно для мертвячки, – прокомментировал Райдер, покосившись на Хоуп. – Забот у управляющей будет хоть отбавляй.

– У управляющей есть имя, – проинформировала его Хоуп.

– Я в курсе.

– Мы с Хоуп останемся у Клэр до утра. – Эйвери поставила тарелку перед Оуэном. – Дома я глаз не сомкну. Мы остаемся, и точка.

– Я только за. – Клэр тяжело вздохнула. – Значит, Элизабет сообщила, что мне нужна помощь… и ты пришел. – Она повернула руку ладонью вверх, сплела пальцы с пальцами Бекетта.

Он ушел только после того, как Клэр уснула. Закинул в кабину пикапа спальный мешок Гарри с изображением Человека-Паука и поехал в гостиницу.

– С ней все хорошо. Она в порядке – благодаря тебе. Он немного поранил ее, но все могло быть гораздо хуже, если бы ты не дала нам знать, – произнес Бекетт, расстелив спальник на полу в «Элизабет и Дарси».

Он сел, снял рабочие ботинки.

– Он в больнице, под надзором полиции. Его переведут в камеру, как только врачи позволят. Кто-то из нас сломал ему челюсть – то ли я, то ли Клэр с ее верной расческой. Этот урод лишился коронок и двух зубов, плюс у него разбит нос. По-моему, еще легко отделался. – Измотанный и физически, и эмоционально, еще не отошедший от недавних событий, он вытянулся на полу. – Короче, я решил сегодня переночевать здесь, если ты не возражаешь. Подумал: вдруг тебе захочется побыть в компании, да и меня домой не тянет. Можно считать, что я – первый постоялец отеля «Инн-Бунсборо», во всяком случае, первый из живых людей.

Бекетт лежал и смотрел в потолок. Ему показалось, будто что-то прохладное коснулось распухших костяшек пальцев, а свет в ванной, который он поленился выключить, погас сам собой.

– Спасибо. Спокойной ночи. – Бекетт закрыл глаза и провалился в сон.

* * *

В воскресенье утром по настоянию Бекетта все – и дети, и собаки – погрузились в его машину.

– Мы собирались в салон игровых автоматов, – напомнил Гарри. – Ты сам обещал.

– Да, только позже, днем. Сперва я хочу вам кое-что показать. Это недалеко.

– И конечно, это страшная тайна, – улыбнулась Клэр.

Бекетт посмотрел на нее. Под макияжем синяки были почти незаметны, но он знал, что мальчики их видели и что она рассказала сыновьям правду, хотя и без подробностей.

Он выехал из города, слушая, как препираются Гарри и Лиам, а Мерфи поет песню собакам, которые уже научились подвывать в унисон. Нормально, подумал Бекетт, все выглядит абсолютно нормально. Если бы не синяки на лице Клэр.

– Я могу отвезти их в салон, а ты побудь дома и отдохни.

– Бекетт, он несколько раз ударил меня. Мне было больно и действительно страшно, но и только. Это уже в прошлом. – Клэр говорила тихо, благодаря музыке из радиоприемника дети ее не слышали.

Бекетт, однако, не был уверен, что для него тот вечер когда-нибудь уйдет в прошлое. По крайней мере, насовсем.

– Хоуп звонила своей подруге, психиатру из Вашингтона, – продолжала Клэр, – и та сказала – то есть выдвинула наиболее вероятное предположение, учитывая, что она не видела Сэма и не общалась с ним, – что налицо классические признаки поведения преследователя вкупе с нарциссизмом. Навязчивая идея овладевала Сэмом все больше, он был убежден, что я мечтаю быть с ним, однако нарочно удерживаю на расстоянии, в том числе якобы прикрываюсь детьми, которых он расценивал как помеху. Пока я ни с кем не встречалась, он вел себя спокойно, но мои отношения с тобой вызвали резкое обострение психического расстройства. Грубо говоря, он съехал с катушек. Теперь его ждет тюрьма, и ему, конечно, помогут. Меня это, собственно, не должно заботить, но помощь он получит.

– Если помощь означает толстую решетку и тюремную робу, пусть получает ее сколько угодно.

– Полностью с тобой согласна. – Клэр повертела головой по сторонам. – Кажется, где-то здесь живет твоя мама?

– Да, тут недалеко, но сегодня мы к ней не поедем, а то она весь день будет суетиться вокруг тебя.

– Слава богу. Вчера вокруг меня и так суетились все, кто только мог: друзья, родственники, соседи, полиция. Сегодня я хочу чувствовать себя – и быть – обычным, ничем не примечательным человеком.

Бекетт свернул на посыпанную гравием дорожку, принял вправо и повел машину вверх по склону холма.

– Вон там живет Райдер, а там – Оуэн, – жестами показал он. – Не слишком далеко, но и не слишком близко.

Он остановился перед недостроенным домом – впрочем, скорее даже непостроенным.

– Восемь акров. Небольшой ручей в дальнем конце участка, за домом, то есть за этой коробкой, которая когда-нибудь станет домом.

– Так вот он какой. Бекетт, у тебя очень красивый дом. Только сумасшедший не хотел бы поскорее завершить стройку и перебраться сюда.

– Наверное, я сумасшедший.

Дети и собаки высыпали из машины. Есть где побегать, подумал Бекетт, глядя на них, – именно этим и занялась вся компания. Он уже знал, где расположит двор, высадит деревья, которые дадут приятную прохладу, разобьет садик и где будет все прочее.

– Это все твое? – осведомился Гарри. – Мы могли бы устроить тут лагерь. Можно?

– Почему бы и нет?

– Я – пас. – Клэр выставила вперед ладонь. – Я в вашей затее не участвую.

– А разве тебя кто-то спрашивает? – Бекетт перехватил мяч у Гарри и бросил его так далеко, что молодняк – и двуногий, и четвероногий – весело помчался его ловить.

Клэр, с наслаждением гуляя по участку, произнесла:

– Какой прекрасный сюрприз! Настроение сразу пошло вверх. Мне хорошо – не просто «обычно» и «нормально», а хорошо и спокойно. Ты обязательно должен показать нам дом и рассказать, как все будет выглядеть в итоге.

Бекетт взял Клэр за руку, не давая приблизиться к дому.

– Знаешь, на этой неделе я несколько раз приезжал сюда, смотрел на то, что начал, но не закончил, и задавался вопросом: а почему? Я тоже чувствую себя здесь хорошо и спокойно, мне нравится этот дом, нравится представлять, каким он будет.

– Мне бы тоже понравилось, – улыбнулась Клэр.

Взгляд Бекетта вдруг посерьезнел. Бездонные синие глаза встретились с глазами Клэр.

– Надеюсь, это правда, ведь я понял, почему не закончил строительство, чего ждал. Клэр, я ждал тебя. Тебя и их. – Он кивнул в сторону детей. – Ждал, когда будем «мы». Теперь я хочу достроить этот дом для тебя. Для них. Для нас.

Он почувствовал, как ладонь Клэр в его пальцах внезапно ослабела.

– О, Бекетт…

– Я могу изменить план. Добавить две спальни и детскую. – Он взмахнул свободной рукой. Ветер взвихрил вокруг них последние осенние листья. – Думаю, вон там нужно сделать площадку, где мальчики будут кататься на велосипедах, и повесить кольцо для игры в баскетбол. Им нужно больше пространства – и детям, и собакам. Я хочу дать им это пространство, дать тебе то, что ты хочешь, – только скажи. Я должен отдать все, что у меня есть, и получить то, чего хочу я сам. Я хочу тебя, Клэр. Мне нужна ты и дети. Пожалуйста… О черт. Придется немного подождать.

– Что? – От изумления Клэр открыла рот. – Бекетт?

– Прости, я сейчас. – Он побежал к мальчикам, которые собирали палки, а потом бросали собакам, чтобы те приносили их обратно. – Гарри!

– Они грызут палки, – сообщил Гарри. – Йода и Кен грызут палки. Смотри.

– Гарри, помнишь наш уговор? Я обещал спросить твоего разрешения, прежде чем соберусь просить руки вашей мамы. Скажи, ты разрешаешь?

Мальчуган опустил взгляд и принялся рассматривать палку, в то время как Лиам и Мерфи глядели во все глаза на Бекетта.

– Почему ты хочешь жениться на ней?

– Потому что люблю ее. Гарри, я люблю вашу маму. Ее и вас, парни. Я хочу, чтобы мы все стали одной семьей.

– Злой человек пытался обидеть ее, – проговорил Мерфи, – но пришел ты, и вы с мамой победили его. Плохого человека посадили в тюрьму.

– Да, и вам больше не нужно волноваться из-за него.

– Ты будешь спать в ее кровати? – спросил Лиам.

– Так полагается.

– Мы тоже иногда будем приходить к ней, если начнется гроза или нам приснятся кошмары.

– Тогда нам понадобится кровать побольше.

Мальчики переглянулись. Бекетт терпеливо ждал – ему был хорошо знаком негласный язык, на котором общаются между собой родные братья.

– Если мама не против, женись.

– Спасибо. – Бекетт пожал руку Гарри, притянул его к себе, а потом сгреб остальных и крепко всех обнял. – Спасибо. Пожелайте мне удачи.

– Удачи! – крикнул Мерфи.

Не нервничай Бекетт так сильно, на обратном пути он улыбался бы во весь рот.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила Клэр.

– Мужской разговор.

– Бекетт, послушай, ты что-то такое упоминаешь о площадке, спальнях и детской, а потом просто разворачиваешься и уходишь, чтобы «поговорить по-мужски»?

– Извини, сначала я должен был уладить вопрос с Гарри. Мы с ним заключили уговор, а мужчины обязаны держать свое слово.

– Замечательно, и все же…

– Я обязан был получить его согласие, прежде чем просить тебя стать моей женой. Он разрешил при условии, что ты не возражаешь. Пожалуйста, не отказывай. Не заставляй меня выглядеть неудачником в глазах твоих сыновей.

Рука, которую Клэр поднесла к волосам, замерла.

– Ты просил благословения у моего сына, которому не исполнилось и девяти лет?

– Да. Он ведь старший.

– Понятно. – Клэр отвернулась.

– Черт, я все испортил. Клэр, я люблю тебя. С этого надо было и начинать. Клянусь, в отношениях с тобой я наделал столько ошибок, что мне страшно. Я тебя люблю. И всю жизнь любил, но теперь это иная любовь – любовь к той женщине, которой ты стала спустя годы. Это чертовски сильное и глубокое чувство. Ты сама – невероятно сильная, глубокая, умная женщина. Я люблю тебя такой, какая ты есть; я люблю твоих детей и хочу, чтобы ты знала об этом.

– Я знаю. – Клэр задержала взгляд на деревьях; голые ветки расплывались у нее перед глазами, увлажнившимися от слез. – Я любила бы тебя, даже если бы мои дети были тебе безразличны, просто потому, что такова любовь: она пришла, и тут уж ничего не поделаешь. Но я не могу выйти за тебя замуж, не будучи уверенной, что ты любишь моих сыновей и будешь добр к ним. Я люблю тебя, Бекетт. – Слезы на глазах Клэр высохли, она обернулась. – Ты принес мальчишкам щенков, которых я поначалу не хотела брать, и так горячо меня уговаривал, что не заметил, как я оказалась совершенно покорена тобой. Я люблю тебя, Бекетт, без всяких сомнений и страха и точно так же – без сомнений и страха – стану твоей женой. – Клэр обвила руками его шею и улыбнулась. – Ты даже не представляешь, во что ввязался.

– Готов утверждать обратное.

– Посмотрим, посмотрим… Эй, что это у тебя в кармане? И не говори, что ты просто рад видеть меня.

– Ох, чуть не забыл… – Бекетт вытащил небольшую коробочку. – Я принес тебе новую расческу!

Несколько секунд Клэр ошеломленно смотрела на него, а потом взяла лицо Бекетта в свои ладони.

– И чему я удивляюсь?

Бекетт обнял ее, прижал к груди и показал мальчикам поднятые вверх большие пальцы рук.

Ее дети… его дети – нет, их дети с радостными воплями помчались к ним, а сзади, оглушительно гавкая, бежали собаки.

Примечания

1

Лонгфелло Г.У. Моя утраченная юность. Пер. Г. Кружкова. – Здесь и далее прим. переводчика.

(обратно)

2

«Шитц» – сеть автомобильных заправок на Восточном побережье США.

(обратно)

3

Торнфилд-холл – поместье мистера Рочестера, героя романа Ш. Бронте «Джен Эйр» (1847).

(обратно)

4

Уэстли и Баттеркап – герои романа У. Голдмана «Принцесса-невеста» (1973).

(обратно)

5

Джон Сэндфорд, наст. имя Джон Розвелл Кемп (р. 1944), – американский писатель и репортер, обладатель Пулитцеровской премии. Известен, главным образом, серией книг «Добыча».

(обратно)

6

Уолтер Эллис Мосли (р. 1952) – популярный американский писатель, известный в основном детективными историями.

(обратно)

7

Энтитем – левый приток р. Потомак в Северной Америке, штат Мэриленд. Место самого кровопролитного сражения в ходе Гражданской войны в США, состоявшегося 17 сентября 1862 г. между главными силами конфедератов под командованием генерала Ли и северянами под командованием генерала Мак-Клеллана.

(обратно)

8

«Пенгуин букс» (англ. Penguin Books) – британское книжное издательство, основанное в 1936 г. в Лондоне.

(обратно)

9

Оберон и Титания – в английском фольклоре король и королева волшебных существ, фей и эльфов; также герои комедии У. Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1595–1596).

(обратно)

10

Элизабет и Дарси – герои знаменитого романа английской писательницы Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (1796–1977).

(обратно)

11

Маргарита и Перси – герои классического приключенческого романа «Алый первоцвет» (1905), написанного баронессой Эммой Орци, британской романисткой венгерского происхождения.

(обратно)

12

Mais oui (фр). – Ну да! Да, конечно!

(обратно)

13

Ник и Нора – супружеская пара, герои детективного романа «Худой человек» американского писателя Дэшила Хэммета (1934 г.).

(обратно)

14

ОВК – отопление, вентиляция и кондиционирование.

(обратно)

15

Хан Соло – пилот космического корабля из саги Дж. Лукаса «Звездные войны» (эпизоды IV–VI). Во всех эпизодах его играет Харрисон Форд.

(обратно)

16

Дэдпул (Уэйд Уинстон Уилсон) – антигерой, а иногда и суперзлодей комиксов компании Marvel. Создан художником Робом Лифилдом и писателем Фабианом Нициезой и впервые появился в комиксе «Новые мутанты» в феврале 1991 г.

(обратно)

17

Макгайвер – герой популярного американского сериала «Секретный агент Макгайвер» (1985–1992), умный, оптимистичный герой. Его оружие – это смекалка и знания из области физики, химии, биологии и немного психологии, а единственный верный «напарник» – швейцарский армейский нож.

(обратно)

18

День труда – национальный праздник в США, отмечается в первый понедельник сентября.

(обратно)

19

«Призрак дома на холме» (1959) – роман ужасов американской писательницы Ш. Джексон. Дважды экранизирован – в 1963 и 1999 гг.

(обратно)

20

Ева и Рорк – персонажи серии детективных романов Норы Робертс «Следствие ведет Ева Даллас». Ева – главная героиня, Рорк – ее возлюбленный, впоследствии муж.

(обратно)

21

Гроза – супергероиня-мутант комиксов компании Marvel, одна из Людей Икс.

(обратно)

22

Джейсон Вурхис – вымышленный персонаж, главный герой фильмов серии «Пятница, 13-е», маньяк-убийца, известный своими кровавыми способами расправ над жертвами.

(обратно)

23

Стробоскоп – прибор, позволяющий быстро воспроизводить повторяющиеся яркие световые импульсы.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg