«В реальном времени»

В реальном времени (fb2) - В реальном времени (пер. Любовные романы ▪ Книги о любви Группа) (Влюбленные рокеры - 1) 979K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сара Рейц

Сара Рейц «В реальном времени

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Автор перевода: Алёна Д.

Редактор: Настя З.

Вычитка: Алёна Д.

Оформление: Алёна Д.

Обложка:

Перевод группы:

Пролог

8 марта 1990, Берлин, Пренцлауэр-Берг

Том опустил на землю кофр[1] с гитарой и прислонился к стене. Из кармана своей куртки он вытащил почти пустой пакетик табака. Парень мастерски свернул из последних табачных крошек приемлемую сигарету и поджег ее. Выкурить одну. Это снова должно было его морально убить. После двух затяжек он заметно расслабился. Сначала Том решил направиться к приятелю. Немного расслабиться, поиграть на гитаре и, возможно, выпить пару бутылок пива, чтобы забыть все это дерьмо. Вздохнув, он снова схватил свой кофр и закинул его на плечо.

В этот момент что-то клацнуло, и вскоре после этого Том услышал детский всхлип.

Он сразу повернулся и увидел перед собой девочку, застрявшую в велосипеде и лежащую на земле.

— Проклятье! — Том выбросил свой наполовину выкуренный табачный окурок и снова поставил кофр на землю. Он осторожно снял колесо с малышки и бережно взял ее за руку. — Очень больно?

Она громко всхлипнула.

— Без понятия, ну, да, это больно.

Том помог ей подняться на ноги.

— Позволь посмотреть, — он наклонился вперед и виновато заглядывал ей в глаза. — У тебя кровь,

Дерьмо! Как будто бы дома его ждало недостаточно проблем. Он только что поссорился со своими родителями, потому что предпочитал делать хорошую музыку вместо приличного образования.

— Ой! — девочка ощупала свою рану.

— Подожди, дай мне это сделать, — Том вытащил из своей куртки чистый носовой платок. Очень осторожно он вытер грязь вокруг раны. — Как тебя зовут? — пробормотал парень, сосредоточившись на своих действиях.

— Нина... Ай!

— Мне жаль, — это было бесполезно, ему пришлось выпрямиться, потому что рана у девочки была немного больше, чем царапина. — Где ты живешь?

— Вторая улица дальше.

Она показала в направлении позади себя.

— Хорошо, — он взял свой кофр с гитарой и велосипед девочки, который был слегка поврежден при падении. — Тогда пойдем, Нина.

— Ты тоже мне скажи, как тебя зовут? — уголок ее рта криво поднялся вверх, что, вероятно, должно было подразумевать улыбку.

— Том.

— Том, — повторила она, — круто, — девочка ткнула в кофр с гитарой. — Это твоя?

Том только кивнул и затем поднял переднее колесо серебристого велосипеда.

— Мои родители тоже подарят мне на день рождения, я считаю, что играть на гитаре особенно круто.

— Ты так считаешь? — он ухмыльнулся. — Когда у тебя день рождения?

— Семнадцатого мая, — гордо объявила она, — мне исполнится одиннадцать.

Глава 1

16 мая 1997, Нюрбургринг

В абсолютно приподнятом настроении, в клетчатом платье и желтых резиновых сапогах, Нина перепрыгнула через грязь. Собственно, она хотела провести время на концерте «Supertramp»[2]. Но проливные дожди и сопутствующая гроза перечеркнули ее планы по поводу группы. Удар молнии парализовал все электроснабжение, поэтому выступление группы было передвинуто. Еще полчаса друзья ждали, потом все же решили удалиться обратно в сухую палатку. Весь палаточный лагерь был похож на болотный пейзаж, и группа едва ли могла ожидать, что запасы пива в сухом помещении сократятся.

После получасовой прогулки, которая неоднократно прерывалась разговорами с посторонними посетителями концерта, Нина добралась до временного жилища своей компании на следующие дни.

Это был ее первый рок-концерт, только в кругу друзей. Ее родители были без ума от музыки не меньше, чем она сама – в конце концов, они были профессиональными музыкантами – отец Нины, однако, сказал, что он, вероятно, был слишком стар, чтобы шататься пьяным в толпе. В конечном итоге, через час ей должно было исполниться восемнадцать, что только радовало девушку.

Она схватила банку и растянулась на видавшем виды складном стуле. Девушка ловко открыла свое пиво, попробовала и заработала ехидные смешки от своих друзей, когда пиво потекло по ее подбородку вниз. Нина заносчиво выставила средний палец, а потом бросила большое полотенце, которым сушила свои влажные после дождя волосы. После напрасной попытки мало-мальски высушить свои темные, свисающие прядями, волосы и позволить им выглядеть по-человечески, она, наконец, их завязала. При этом ее взгляд блуждал над палаточным лагерем и остановился на трех мужчинах, которым также пришлось усмирить свои распущенные волосы.

А за свои волосы они получили два из трех! Нина очень позавидовала им, потому что уже была раздражена из-за своих волос, хотя ей просто было достаточно длины до плеч, но при пении, игре и расчесывании, длинные волосы просто раздражали. До сегодняшнего дня она не рассеивала тайну, как Джеймс Хетфилд[3] стал ее важнейшим кумиром и увлечением. И один из этих типов серьезно конкурировал с Джеймсом в вопросах прически. Ей нравились мужчины с длинными волосами, а почему, она и сама не могла сказать точно. Еще довольно долго Нина наблюдала за ним: как он откинул волосы назад, на новую, сухую и обтягивающую рубашку, и шутил со своим приятелем. Неожиданно, мужчина громко засмеялся – к ней донесся глубокий, раскатистый звук, и она покрылась мурашками. «Вау!» — подумала она и очень захотела узнать, звучал ли его голос также глубоко и басисто, как и мужественный смех.

— Эй, Нина! — кто-то подал ей гитару. — Электричество подключили, а значит, ты должна нам немного поиграть.

Остальные уже расставляли свечи, и кто-то копался с карманным фонариком в металлическом ящике позади нее.

— Это также означает, что мы должны быстрее пить пиво, чтобы оно не нагрелось, — усмехнулась она и схватила свой инструмент.

Девушка щипала струны, пока настраивала инструмент на слух. Этого должно было хватить, чтобы немного побренчать. Лолли, один из ее лучших друзей, присел рядом с ней на пустой ящик пива и начал первые рифы «Knockin' on heaven's door»[4]. Нина закатила глаза.

— Боже, это также запрещено как «Stairway to heaven»[5].

Она поежилась, но потом начала играть аккорды сразу с первой строфы.

Девушка играла очень оригинальную версию классического Боба Дилана. Она снова и снова прерывала саму себя сквозь болтовню, пока ее приятели, нежно обнимаясь, танцевали друг с другом. Как раз тогда, когда Нина начала второй куплет, девушка уголком глаза увидела, как кто-то подозвал занятных длинноволосых типов. Воодушевленная тем, что приглашение, очевидно, принято, она сосредоточилась на том, чтобы играть песню достойно, и навести мосты. С закрытыми глазами девушка пыталась поймать каждый звук, потому что не хотела опозориться. Только когда был спет последний звук, и отзвучали последние аккорды Лолли, она снова открыла свои веки, получив одобрительные аплодисменты от новых гостей.

— Эй, это действительно было хорошо, — сказал самый привлекательный из них и сел на пластиковый стул напротив нее.

— Спасибо, — пробормотала Нина и удивилась легкому румянцу на своем лице. Боже, с ней никогда еще это не происходило!

— Сыграй еще одну песню, пожалуйста, — его глубокий голос пронзил ее насквозь. Все тело девушки покрылось бесчисленными мурашками и несколько минут, как ни странно, она оставалась безмолвной.

— Ты замерзла? — парень показал на ее плечи.

— Э-э, нет, — она быстро притянула руки к телу и сильно потерла по своей коже, чтобы это сумасшедшее покалывание, наконец, остановилось.

— Ну, можешь сыграть что-нибудь еще? Я бы с удовольствием тебя послушал, — парень уставился на нее с таким видом, что почти заставил играть, как и хотел. — Впрочем, я – Том, — теперь он представился и подал ей руку.

— Нина, — она схватила его за руку и пыталась вспомнить, где встречала парня с его необыкновенными темными глазами и глубоким голосом. — Окей, Том, — она задвинула свою застенчивость в самый дальний угол и проявила снова настоящую, уверенную Нину. — Ты поешь? — без обиняков спросила она.

Он кивнул.

— Ага, это моя группа.

Том указал на своих приятелей, которых уже взяли в оборот другие девушки.

— Классно, — произнесла она равнодушно, — а теперь спой со мной, — Нина подмигнула. Довольно быстро девушка пришла в себя и начала срывать первые аккорды. — Знаешь песню? «Без тебя?»[6]

— Конечно, «Selig». Убойная группа. Убойный трек. Ты начинаешь, потом я и все остальное вместе? — он сделал еще глоток из своей банки пива и выжидательно посмотрел на нее. Нина только кивнула и улыбнулась. Она едва могла дождаться, чтобы услышать его вокал. От сильного волнения девушка выбилась из такта, когда начала первые аккорды, и Лолли крепко ее толкнул. Том начал перебирать струны, потом приладился и начал петь первый куплет. — Напивается скука....

Она быстро взглянула на него только когда закончила свою партию. Глаза Тома мерцали в тусклом свете карманных фонариков. Он смотрел на нее как зачарованный, но не упустил вступление своего голоса. Парень пел так невероятно глубоко и нежно. Нина почти тонула в его раскатистом баритоне и не замечала ничего вокруг себя. Исключительно от восхищения, девушка позволила ему петь припев одному. Ее сердце колотилось с каждым отдельным звуком и кожу снова стало покалывать. Он уже начал петь второй куплет, и теперь Нина ощутила неудержимое стремление петь с ним. Она хотела бы узнать, как их голоса зазвучат вместе. Первый звук прозвучал из ее уст, и мелодия на мгновение остановилась, а Нина услышала одобрительное шипение Лолли, прежде чем он снова заиграл. Постепенно вокруг них умолкли и остальные разговоры. Казалось, что все вокруг сосредоточилось вокруг одной этой песни.

Да, она любила этот трек. Любила песню безумно и также группу, но то, что происходило прямо здесь, было просто неописуемо. Ее пение так необыкновенно хорошо гармонировало с его голосом, что песня поднялась в другую плоскость. Больше не было ничего важного. Нина играла свои аккорды сама по себе, пела ноты так, как чувствовала. Мелодия Лолли была только декоративным аксессуаром. В этот момент девушка полностью погрузилась в песню и в голос Тома. Она позволила своим чувствам захватить себя и парила в них. Для этого Нина и жила – для таких ощущений и для такой музыки.

После того, как затих последний аккорд, девушка еще долго приходила в себя. Похоже, подвешенное состояние не собиралось заканчиваться. Она даже почти не замечала восторженные аплодисменты своих друзей.

— Вау! — воскликнул Лолли. — В натуре, мужик, чтобы не происходило между вами... Но это было как убойный улет. Обалдеть! Действительно классно, старик, — он встал и пожал Тому руку. В таких ситуациях Лолли всегда был под впечатлением. Парень жил музыкой также, как и Нина, и если кто-то и понимал, что здесь произошло, то только он. — Я должен найти свое записывающее устройство. Вы двое, в самом деле... — он покачал головой и шумно удалился в свою палатку, чтобы найти диктофон.

— Он прав, — тихо ответила Нина. — Это действительно было офигенно.

Том улыбнулся и, спокойно играя, отхлебнул последний глоток пива из своей банки.

— Хочешь еще одну? — спросил он, и девушка только кивнула.

Нина все еще была совершенно опьянена их совместным песенным выступлением, и его соло, кажется, тоже не оставило ее равнодушной. Том не показывал этого напрямую, но его глаза говорили о многом. Без слов, парень подал ей новое пиво и уселся на свободный теперь пустой ящик пива рядом. Банки зашипели, когда оба их открыли. Они осторожно чокнулись. И после первого глотка молчали – все еще под впечатлением отзвука музыки.

— У тебя замечательный голос, — сказал он, наконец, — я уже раньше его слышал. Ты чувствуешь, что поешь.

Снова неожиданный румянец окрасил ее лицо.

— Я могу только повторить. Ты действительно здорово поешь. Я..., — у нее снова пропали слова, потому что Том рассматривал ее этим непостижимым взглядом.

Его глаза были такими темными и так опасно выглядели и, тем не менее, они гарантировали тепло и безопасность. Он перевел взгляд и теперь рассматривал ее гитару.

— Ты уже давно играешь? — он снова глотнул пива и не отводил при этом от нее глаза.

— С одиннадцати лет. Ты тоже играешь?

В ответ парень пожал плечами.

— На самом деле – да, но для сцены этого недостаточно, поэтому приговорен петь, — он криво ухмыльнулся, и Нина не смогла ответить на это по-другому.

— Ты играешь в слепую, и я тебе реально завидую.

Том заинтересованно похлопал наклейку на ее гитаре.

— Пренцлауэр? — спросил он.

Она кивнула.

— Ты тоже, да? — девушка сразу узнала его берлинский акцент, когда он представлялся. То, что парень приехал из того же самого района, что и она, было, конечно, забавным случаем. Он согласно кивнул, и оба улыбнулись друг другу, один глупее другого. Слегка смутившись, Нина убрала прядь волос со своего лица. Том насторожился, и его взгляд упал на шрам под ее глазом. Конечно, она сразу это заметила и неловко потерла его пальцем. Ей не очень нравился этот недостаток сам по себе, но он там был.

— Откуда у тебя этот шрам? — спросил Том с одновременным выражением на лице удивления и раскаяния.

— Кое-кто вырубил меня однажды с велосипеда футляром для гитары, — она махнула рукой. — Но мой папа потом устроил ему за это головомойку.

— Я помню, — застенчиво признался он и немного от нее отстранился.

Нина хлопнула себя рукой по лбу. Поэтому она его знала! Том был парнем, который тогда неловко толкнул ее с велосипеда. Ему она была обязана этим чрезвычайно уродливым шрамом

— Мне действительно жаль, — пробормотал он.

Неожиданно Нина разразилась громким хохотом. Как она могла до сих пор на него злиться?

— Пожалуйста, что такого смешного? — проворчал Том, заметно обидевшись.

— Твое лицо... — хихикала она, — почти такое же отменное, как твое выражение, когда мой отец охотился за тобой в прихожей, потому что ты сделал больно его маленькой девочке.

Теперь парень тоже смеялся вместе с ней.

— Я действительно испугался твоего старика.

— Радуйся, что не повредил одну из его гитар, тогда ты бы так легко не отделался.

Нина чуть не поперхнулась сдавленным смехом, но потом он сделал ей жест замолчать.

Том осторожно провел большим пальцем по ее шраму.

— Мне действительно жаль и я думаю, это не очень поможет, если я скажу тебе сейчас, что этот шрам придает твоим синим глазам определенный шарм.

— Определенный шарм, да? — она судорожно пыталась справиться с неуправляемыми мурашками, но предательская дрожь распространялась снова.

Парень кивнул, и его губы снова приняли форму нежной кривой улыбки. Почти незаметно она наклонилась к нему ближе. Его большой палец все еще гладил ее шрам, и Нина позволила своим кончикам пальцев скользить по его тыльной стороне кисти. Ей очень хотелось поцеловать его здесь и сейчас.

— С днем рожденья тебя... С днем рожденья..., — взревела собравшаяся команда и прервала этот маленький интимный момент между ними.

Нина вскочила, прислонила свою гитару к складным стульям и радостно хлопала в ладоши, пока к ней подходили друзья с небольшим кексом с темной прослойкой и с восемнадцатью свечами.

— Сладкие восемнадцать? — прошептал ей в ухо Том. Он стоял прямо рядом с ней и осторожно положил руку девушке на спину, прежде чем во все горло присоединился к песне по случаю дня рождения.

Глава 2

На следующий день полуденное солнце, казалось, не причиняло вреда фестивальной площадке. Но палаточный лагерь все еще был полностью намокший, и Нине пришлось постараться, чтобы вернуться чистой к своей палатке.

— Доброе утро, — пророкотало с другой стороны.

— Доброе, Том, — прошепелявила она с зубной щеткой во рту.

Не спрашивая разрешения, он зашел к ней с двумя чашками.

— Кофе? — довольно ворчливо произнес парень.

— Да, — пробормотала она, бросила свои вещи на металлическую коробку и потянулась за походной кружкой кофе, которую он ей подал. Охая, Нина опустилась на один из пластиковых стульев и отхлебнула горячий напиток.

Парень сделал то же самое, опустил свои темные солнцезащитные очки на глаза и глубже втиснулся в стул, насколько было возможно. Они молчали довольно долго, только изредка отхлебывая из своих кружек.

— Плохое настроение по утрам?

— Хм.

Его голос прозвучал еще грубее и ворчливее, чем вчера. Он был хриплым после затянувшейся вечеринки прошлой ночью.

— У меня тоже.

У нее прозвучало не намного лучше, всего лишь на несколько октав выше, чем у него.

— Полезно знать, — Том смог слегка улыбнуться.

Они снова погрузились в свое молчание. Нина наслаждалась этим спокойствием после изнуряющей ночи и его близостью, хотя они ничего не делали, за исключением того, что слушали друг друга. Он не вызывал в ней чувство быть обязанной начать разговор, в худшем случае, даже о погоде. Нет, Том только сидел тут и пил кофе, и было прекрасно просто знать, что он рядом с тобой. Прошлой ночью парень едва от нее отходил, и у Нины было чувство, что он неохотно передал ее в руки другого.

В конце концов, у него не было выбора, это был ее день рождения. При каждом удобном случае Том снова притягивал девушку к себе, придерживал и нежно проводил по ее спине. На не выспавшемся лице Нины появилась улыбка, когда она подумала об этом великолепном чувстве. Они только что не целовались. Для этого просто не было подходящего случая. Она непременно должна была сделать это сегодня. Но сейчас, в своем похмельном состоянии, время для этого было слишком неподходящим.

Том слегка пошевелился на своем стуле и выпил последний глоток бодрящего кофейного напитка. Парень с тихим стоном поднялся и склонился к ней.

— Что планируешь на сегодня?

О, господин, кажется, выполз из своего утреннего дурного настроения. Просто в нужный момент, потому что ее брюзжание тоже улетучилось. Нина покружила теплый и жалкий остаток кофе в своей кружке и затем тоже его выпила.

— Сегодня я могу наколоть свою первую татуировку, — объявила она с довольной ухмылкой.

Его брови удивленно взлетели вверх над краем солнцезащитных очков.

— Серьезно?

— Хм, разумеется, или ты думаешь, я шучу?

Он небрежно откинулся назад и наставительно пояснил:

— Тебе здесь, на фестивале, тоже назначена встреча, ты знаешь об этом?

— Конечно, — она грубо засмеялась. — Меньше чем через два часа моя очередь. Встреча у Георга даже пойдет на пользу.

Том испуганно напрягся. Теперь он сидел прямо рядом с ней и строго поджимал губы.

— Уже меньше, чем через два часа? Слушай, девочка, в тебе еще изрядное количество алкоголя и ты, скорее всего, не завтракала! — парень вскочил, выхватил у нее из руки бокал и со стуком поставил его на шаткий складной стол, по которому сразу на край скатились несколько банок с пивом.

— Скажи, что ты творишь? — возмутилась она.

— Теперь я позабочусь о том, чтобы ты позавтракала и показалась наполовину в достаточно солидном состоянии на свою встречу, — строго объяснил парень и призывно протянул руку.

— Во что ты теперь играешь? — мужчина, у которого все еще не пропало его плохое настроение, чтобы опекать ее, так что Нине сразу захотелось безропотно подчиниться.

Он медленно снял солнцезащитные очки и уперся руками на ее подлокотники. Его лицо теперь было прямо перед ней и по его взгляду было понятно, что возражения не принимаются.

— Если ты появишься там в таком виде, Георг наверняка отменит встречу. И, кроме того..., — он глубоко вздохнул. — Я знаю твоего отца. И я не заинтересован в том, чтобы позволить ему еще раз охотиться за мной по Пренцлауэр-Бергу из-за того, что случилось с его маленькой девочкой.

***

Нина все еще нерешительно перелистывала одну из бесчисленных папок. Она просто не могла решить, какой мотив выбрать, который Том, конечно, встретит тотальным непониманием. Кроме того, он вообще был не в восторге от места для татуировки – внутренней стороны ее предплечья. Немного более заметное место Том считал более подходящим. Если он и дальше будет обращаться с ней, как с маленькой, наивной девочкой, она пошлет его к черту еще до первого поцелуя.

Нина нервно захлопнула папку.

— Мне снова нужно в туалет.

— Нервничаешь? — спросил он так, как будто бы не ожидал ничего другого.

— Нет! — прошипела она. Нина итак была на нервах! Только сейчас девушка, определенно, не раскрыла бы свои карты. — Но есть кое-кто, кто заставил меня пить галлонами минеральную воду.

Том самодовольно ухмыльнулся.

— Поверь, позже ты будешь меня благодарить.

— Кроме того, я ненавижу рольмопс[7], — она надула губы и поднялась.

— Да, да, я знаю, и апельсиновый сок тебе тоже противен.

Когда Нина покидала палатку и направлялась в сторону туалетов, она еще слышала громкий смех. После сотого посещения туалета, она снова вошла в палатку и увидела Тома, стоящего на коленях перед маленьким столом, согнувшимся над бумагой. Он был увлечен своим деянием и, кажется, не заметил ее возвращения. Девушка опустила свой зад на потертый кожаный диван и посмотрела ему через плечо.

— Что ты там делаешь?

— Подожди, — он криво улыбнулся, и его глаза засветились от предвкушения. — Я сразу же тебе покажу.

Том быстро выполнил несколько профессиональных движений карандашом. Она до сих пор не могла посмотреть, что он там рисовал, потому что своим плечом он нарочно закрывал свою работу.

— Готово! — наконец, объявил парень, сел рядом с ней и показал свой рисунок.

— Круто! — произнесла она. — Это моя гитара!

Парень просиял, и явно казался гордым тем, что она сразу узнала свой инструмент, хотя он его немного изменил. Корпус выглядел немного изогнутым и был обрамлен маленькими цветками с черепами. С правой стороны вставлялся ключ и от грифа гитары раскрывались два маленьких крыла. С головы гитары свисали жемчужные подвески, и можно было ясно узнать наклейки Пренцлауэр.

— Я не знала, что ты можешь так хорошо такое делать.

Она почтительно взяла картинку.

— Я проел подготовку в качестве графического дизайнера, потому что это очень удобно, если ты умеешь немного рисовать.

Нина повертела лист в руке, чтобы он снова смог ее увидеть.

— Крылья? Чем я их заслужила?

Он задумчиво поджал губы и пожал плечами.

— Собственно, ничем. Но я ничего не придумал лучше, — Том снова взял у нее из рук листок, схватил ластик и вопросительно посмотрел на Нину. — Изобразить что-то другое вместо этого?

Она кивнула, потому что крылья ей не подходили вообще. После того, как Том удалил это маленькое недоразумение, он снова посмотрел на нее. Парень выглядел таким же задумчивым, как она, однако, у девушки появилась новая идея.

— Ты можешь писать ноты?

— Ммм, скорее всего — читать, — признался он немного смущенно.

Нина быстро схватила бумагу для черновиков и прочертила ряды нотных линий. Вскоре ей на ум пришла мелодия, пока она не дошла до того места, которое хотела изложить на бумаге. Девушка быстро нацарапала ноты на тактовых линиях – это были только два такта, таким образом, вскоре у нее была желаемая основа.

— Успеешь отбарабанить это тут вокруг? — она покружила карандашом по воздуху и он засмеялся.

— Так отбарабанить, да? — Том сымитировал движение рукой, которое ее развеселило.

Нина взволнованно кивнула и пододвинула к нему свои каракули. Он умело очертил изогнутые линии вокруг грифа гитары и затем добросовестно нарисовал то, что ей было необходимо.

— Нашла что-нибудь, сахарок? — к ним подошел Георг, после того, как принял последнего клиента.

— Ага! — выкрикнула Нина и сияла от радости и счастья до ушей. Она прыгала на месте как флумми[8] и ждала, что Том вручит ей обновленный шаблон.

— Ух, элегантно, — прокомментировал Георг, — потому что твой сахарок придумал действительно что-то интересное.

После очередного обсуждения того, как гитара должна украшать ее предплечье, Нина, наконец, настояла на своем. Что было чертовски на руку. И ее доводы, казалось, впечатлили даже Тома. Девушка хотела, наконец, увидеть свою татуировку, когда она выиграла.

Георг начал наносить чернила и спутник Нины неохотно отправился на диван. Она не могла правильно оценить его взгляд. Он упорно на нее смотрел и, кажется, чего-то ждал. Ее хихиканье пропало, когда шаблон был перенесен на кожу. Было щекотно.

— Так, сахарок, посмотрим, что ты захотела? — Георг включил трансформатор своей машины. Вибрирующий шум прошел прямо через нее. Она мгновенно вжалась в стул и смотрела на Георга с опаской, но тот только засмеялся.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно.

К тому же, Том тоже разразился громким смехом.

— Фу, вы на самом деле гады, ребята, — крикнула она.

— Ок, — Георг снова выключил термокопировальную машинку для татуировки. — Ты хочешь татуировку или нет? Последний шанс, сахарок.

— Конечно, хочу! — у нее вообще не было в этом сомнений.

— Отлично, — мужчина снова включил машину и в палатке снова зазвучал звук, напоминающий бор-машину, сверлящую зубы. — Тогда сейчас тебе надо потерпеть.

В панике Нина посмотрела на Тома и протянула свободную руку.

— Пожалуйста, пожалуйста, - причитала она.

С выражение «я это знал» на лице – тот схватил стул и сел прямо рядом с ней. Несмотря на свое злорадство, он неожиданно нежно схватил девушку за руку и успокаивающе поглаживал тыльную сторону ее кисти.

— Не так уж и плохо.

Как только он произнес эти слова, игла первый раз воткнулась в кожу Нины и процарапала вдоль предплечья. От боли у нее сразу на глаза выступили слезы.

— Старик, ты – дьявольски плохой лжец, — прошипела она сквозь зубы и резко втянула воздух, когда контурные линии потянулись дальше до локтевого сгиба. Первая слеза побежала по щеке Нины, и Том осторожно вытер ее пальцем.

— Эй, посмотри на меня, — он крепко сжал руку девушки. — Ты сделаешь это.

Она сосредоточилась на его глазах и попробовала скрыть боль, но чем ближе к запястью проводил Георг, тем сильнее там горело.

— Твою мать! Но больно-то как! — по щеке Нины снова потекла слеза. Том снова осторожно ее вытер и склонился к ней.

— Это зависит только от твоей плохой физической формы, — прошептал он, и Нина почувствовала его ухмылку у корней своих волос. Его голос был так близко возле уха, вызывая приятную дрожь, которая еще раз охватила ее, когда Том выдохнул прямо на кожу Нины. Потом парень нежно поцеловал девушку в висок. Как будто электрический удар прошел по ее телу и остановился прямо в сердце. Нина повернулась к нему, лицо Тома было очень близко и можно было утонуть в его взгляде. Боль в руке меньше не стала, но в этот момент она могла вынести любую пытку. Не было ничего более важного, не считая того, что рядом с ней был Том.

***

Нина стояла перед палаткой в изумлении от того, как она перенесла эти адские муки и смотрела, как кровь медленно вытекала из ее свежей татуировки и растекалась под пленкой.

— Хорошо присматривай за своим сахарком, — она услышала, как сказал Георг.

— Конечно, — ответил Том, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием. Прежде чем Нина успела почувствовать, парень уже стоял рядом с ней.

— Ну, все в порядке? — он снова мягко провел по ее спине, и на этот раз девушка прижалась к его руке. Том провел рукой до плеча Нины и прижал ее к себе.

— Ты очень меня впечатлила, — пробормотал он в ее волосы. — Я действительно не надеялся, что ты сможешь это сделать.

Он осторожно охватил ее запястье и рассматривал произведение Георга.

— Хочешь услышать правду? — она откинула голову назад, чтобы иметь возможность рассмотреть его. — Если бы тебя там не было, и ты не держал меня за руку, я бы струсила.

Том засмеялся.

— Серьезно?

Нина кивнула и придвинулась ближе к его лицу:

— Спасибо, — прошептала она и поцеловала его в щеку.

Его объятие стало крепче, и парень удерживал девушку в таком положении. Большим пальцем он нежно провел по ее шраму под глазом, и его взгляд требовал гораздо большего, чем поцелуй в щеку. Приятное возбуждение поползло вверх по ее шее, и Нина подняла руку, чтобы коснуться волос Тома. «На ощупь они мягче», — подумала она. Он наклонился к ней ниже и кончики его волос защекотали её руку, вызывая приятное покалывание. Парень уткнулся носом в нее.

В ожидании, Нина закрыла глаза, слегка приоткрыла рот и еле сдерживалась. Наконец, после мучительных миллисекунд девушка почувствовала его губы на своих. Сначала он касался их очень легко, почти так, как будто она могла разбиться. Потом Том стал решительнее, прижался к ее рту и царапал щетиной чувствительную кожу. Наконец, девушка смело провела кончиком языка по его нижней губе, будто бы хотела попробовать его и сильнее почувствовать. Гораздо сильнее!

Глава 3

Нина снова плотно сжала губы от боли, и попыталась вырвать свою руку из твердой хватки Тома. Однако он не проявлял милосердия. Парень тщательно промокал мягким одноразовым полотенцем ее подсыхающее предплечье. Она мгновенно расслабилась, когда он отложил в сторону платок и выудил из складок спального мешка мазь с календулой. Теперь должна была последовать приятная часть. Парень выдавил себе на палец каплю мази, величиной с горошину, и осторожно распределил массу по свежей татуировке. Даже если она и болела в некоторых местах, девушка наслаждалась его прикосновениями. Вообще ей было не достаточно этого, и она не желала получить ничего более того, чтобы Том никогда не переставал прикасаться к ней. И лучше всего везде!

Парень провел ночь в ее палатке, с ней вместе в спальном мешке. Тесно прижавшись. Все же, это уже было что-то. Еще они обменялись несколькими более горячими поцелуями и не совсем, так или иначе, скромными прикосновениями, но больше ничего. К ее огромному разочарованию. Сегодня был последний клубный день и это был последний шанс Нины, чтобы приблизиться к нему. Уже завтра она должна была вернуться в студенческое общежитие. Впереди был еще целый год, прежде чем Нина закончит обучение. И ей было понятно, что она увидит его снова совсем не скоро.

Легкими движениями Том распределил остатки бархатистого крема на контур гитары.

— Ещё никогда не позволял кому-нибудь колоть один из моих рисунков.

— В самом деле? Даже сам себе?

Он только покачал головой.

— Мои татуировки – обе от Георга. Я нахожу довольно сумасшедшим, что ты носишь мой рисунок на своем плече.

— Ну, да? — Нина пожала плечами. — Но вообще-то у меня уже есть твой шрам на лице.

Свое воспоминание об их первой встрече он озвучил ворчливым брюзжанием.

Боже мой, как долго ты еще хочешь заставлять его жалеть о случившемся? Нина решила это игнорировать. Если проблема и была, то явно у него. Для нее все было в порядке, в конце концов, она видела эти маленькие зажившие шрамы каждый день в зеркале. Кое-что другое парило перед ней в этот вечер и после последней ночи воздержания, девушка должна была добиться своей цели. Её пальцы стали очерчивать частичный контур дракона, который извивался из-под рукава его футболки.

Уголки рта Тома приподнялись вверх, и парень закрыл глаза, когда она проследовала своими кончиками пальцев под ткань, поднимаясь до его плеча. Другой рукой девушка проводила по груди Тома, выше к шее. Потом Нина положила свои пальцы на его затылок, и он охотно наклонился к ней, в глубоком поцелуе. Руками парень обнял ее за верхнюю часть тела, и она потянула его с собой на спальный мешок. Поцелуй становился все интенсивнее и более требовательным. Нина жадно глотала воздух, когда парень оторвался от ее губ и скользнул губами от подбородка к шее.

— Я хочу переспать с тобой, Том, — прошептала она.

Он остановился и приподнялся над ней. Его глаза пылали, и девушка плавилась под этим горящим взглядом. Боже, она была так влюблена в этого парня!

— Нина, — хрипло шепнул он, и по ее спине прошла страстная дрожь. — Мы не можем, у меня нет презерватива.

— Если дело только за этим, — Нина улыбнулась и притянула к себе из правого угла палатки рюкзак. Указательным и средним пальцами она немного неловко расстегнула молнию и вытащила пачку презервативов. — Тебе хватит? — спросила девушка нарочито наивно, что вызвало у него смех.

Том взял маленькую картонную упаковку у нее из рук и добросовестно поместил прямо рядом с их туристическим ковриком. Потом он развернулся к ней и посмотрел девушке в лицо. Парень пальцем провел по ее шраму, скользнул по щеке, затем обвел контур губ.

— Ты безумно красивая, знаешь об этом?

Ее лицо снова неожиданно покраснело.

— И сейчас еще намного больше.

Он улыбнулся и наклонился к ней вниз, прижав свои губы к ее. Мучительно медленно его рука скользила вниз по телу Нины до края рубашки.

Нина задрожала, когда Том положил свою руку на ее обнаженную талию и затем волнующе кружил по животу. Из нее вырвался первый отчетливый стон, и она тоже начала гладить его тело под футболкой. Девушка не долго церемонилась, и провела руками вдоль мужского тела и потянула свою рубашку вверх, снимая через голову. Его не надо было долго упрашивать. Том быстро стянул с девушки мешающую ткань. Он взволнованно рассматривал ее тело и тяжело дышал.

— Так красиво..., — он поцеловал ее в шею. — Так непостижимо красивая...

Новые потоки экстаза прошли сквозь ее тело, и Нина едва сдерживалась. Она устремилась навстречу парню, выгнулась под его прикосновениями и находилась в состоянии невесомости. Парила далеко в другом мире. В чудесном Нина-и-Том-мире, который принадлежал только ей и ему. И никому другому. Не было никакой затхлой палатки, никаких громыхающих банок с пивом, никакой горланящей толпы, пробегающей мимо палатки... Только он, только его прикосновения, только его поцелуи.

— Ох, Том.

Его эрекция прижималась к ее бедру, отчего у девушки кружилась голова. Она должна ему это сказать. Лучше сразу, а не позже. Будет лучше, если он будет об этом знать. Девушка испугалась, что парень может быть слишком грубым.

— Я должна сказать тебе, — она старалась сформулировать более-менее ясно свои слова.

— Ммм... — Он снова продвинулся по ней вверх и ласкал подбородок Нины, прежде чем прервался и внимательно посмотрел на девушку.

Лицо Нины стало пунцовым и неожиданно ей стало стыдно за свое состояние, что она до сих пор ничего не предприняла по этому поводу.

— Я еще не... — Она собрала все мужество, которым был пропитан воздух в палатке — Том, я еще девственница.

— Что? — тот испуганно выпрямился, на его лице появилась паника. — Нина! Так не пойдет... я не могу...

— Не представляй сейчас это себе так, я не инопланетянка, — она села и строго на него посмотрела. — В чем сейчас твоя проблема?

— Моя проблема? — парень провел рукой по своим волосам. — Нина, ты еще девственница! Все же ты плохо меня знаешь. Я не могу быть первым мужчиной, с которым ты спишь. Это должен быть кто-то особенный. Ты понимаешь? — он отвел от нее взгляд и уставился в оранжевую стену палатки.

— Но я все-таки этого хочу, — надулась она.

— Не будь наивной, Нина.

Его тон был решительным, Том по-прежнему избегал смотреть на нее.

— Ок, — теперь она стояла перед ним на коленях. — Ты не считаешь себя достаточно достойным, чтобы лишить меня девственности? Теперь я объясню тебе кое-что, — девушка положила свою руку на его плечо, и ему пришлось посмотреть на нее, когда девушка с ним заговорила. — Это каждый день напоминает мне о тебе, — Нина решительно показала на шрам под своим глазом. Потом выставила вперед плечо с нанесенной татуировкой. — И ты придумал мою татуировку, — она взяла руками его лицо и решительно посмотрела в глаза. — Независимо от того, что с нами будет, я всегда буду помнить о тебе оставшуюся часть своей жизни. Ты – часть ее, хочешь ты этого или нет. Для тебя этого достаточно? — она глубоко вздохнула, когда закончила свою речь.

— Я не хочу сделать тебе больно, — тихо сказал Том.

Нина спокойно покачала головой и уселась ему на колени.

— Я знаю, — прошептала она.

Том переводил взгляд от ее шеи к груди. Он глубоко вдохнул воздух и задрожал верхней частью тела. Все же, кажется, парень, как всегда, боролся с собой. Нине не оставалось ничего другого. В конце концов, ей нужно применить все женские хитрости, чтобы его убедить. Девушка решительно потянулась за спину, расстегнула лифчик и позволила бретелькам плавно соскользнуть со своих рук. Она сидела на мужских коленях с обнаженной грудью и предлагала Тому себя по доброй воле. Девушка взяла его руку и провела по своей груди, она прижимала ее до тех пор, пока он сам не обхватил своими пальцами мягкую округлость.

— Боже, Нина, — простонал он. — Что ты со мной делаешь?

— Пожалуйста, Том, будь моим первым. Пожалуйста...

Парень позволил, чтобы она его снова поцеловала. Но жадность и неудержимое влечение исчезли, вместо этого ее рот испытал невероятную нежность. Том нежно проводил своими руками по ее декольте, плечам и лопаткам. Наконец, он снова крепко прижал девушку к себе и как ценное, хрупкое сокровище поместил на спальный мешок. Том был прямо на ней, прерывая поцелуй только через некоторое время, чтобы переместиться губами к груди Нины. Он медленно водил своими пальцами по её груди, постепенно приближаясь к соскам, пока там и не остановился. Затем их место занял его язык, и парень нежно посасывал девичью кожу и соски. Теперь, когда Том знал о ее девственности, он был еще заботливее и при каждом новом прикосновении бросал на Нину внимательный взгляд. Он действительно не хотел делать ей больно и, да, так как она и хотела в свой первый раз. С кем-то, кто был бы также нежен как Том.

Парень умело освободил ее от брюк и стянул с себя шорты. Нина шумно сглотнула, когда увидела его выпирающую эрекцию, и немного испугалась. Но девушка не хотела сачковать.

Она опустила свою дрожащую руку к середине его тела и робко коснулась горячего члена. Том вздрогнул, и Нина перестала дышать. Своей рукой парень нежно погладил руку девушки и положил на твердый член. Тот пульсировал в ее руке, и чем крепче она сжимала вокруг него свои пальцы, тем труднее парень дышал. Нина осторожно двигала своей рукой вверх и вниз и наблюдала за выражением его лица. Веки Тома подрагивали, и изо рта вырывался слабый хрип. Он дышал все быстрее, но Нина едва ли понимала его реакцию. Она была тем, кто провоцировал его. Она и ее прикосновения. Том схватил девушку за запястье, остановил, и убрал руку Нины от своего пениса.

— Если будешь также продолжать дальше, то останешься сегодня девственницей, — пробормотал он и схватил пачку с презервативами.

С интересом и возрастающей нервозностью Нина наблюдала за тем, как он опытными движениями натягивал резинку. Она сглотнула и собиралась сгореть дотла под его взглядом, когда парень лег сверху. Том раздвинул ее ноги и протиснулся своими бедрами между ними. Сердце Нины сильно забилось, когда парень занял позицию у ее входа, и она прикусила свою губу.

Он провел по ней большим пальцем.

— Я буду осторожен.

Нина кивнула, сильно взволнованная, однако, в конце концов, она этого хотела. Только сейчас и только с ним. Его губы прижались к ее, и он увлек девушку в один бесконечно долгий, нежный поцелуй. При этом, парень протискивался в нее. Короткая, жгучая боль прошла сквозь живот Нины, и девушка с шипением втянула воздух.

— Все окей? — взволнованно спросил он.

— Да, — Нина сглотнула, — да, все хорошо.

Ощущение того, что она чувствовала его в себе, охватило ее. Это было неописуемо. Он был в ней очень глубоко, и девушка парила между ощущением счастья и растущей паникой.

— Эй, — Том провел костяшками пальцев по ее щеке. — Расслабься и скажи мне, если тебе больно.

Она расслабилась и безнадежно утонула в ощущении счастья. С каждым его легким ударом боль становилась меньше и скоро превратилась в сплошное удовольствие. Взгляды Тома окружали ее теплом и дарили чувство надежности. Нина тонула в его темных глазах, и он снова увлек ее в поцелуй, в котором она безнадежно потерялась.

***

Нина крепко обняла своими руками Тома за талию. Последнее пиво и энергичная неугомонность «Die Ärzte»[9] только делали это еще головокружительнее. Кроме того, печаль медленно сменяла веселое настроение.

Том и его друзья под вечер успели сложить свою палатку и уже давно хотели вернуться в Берлин. Однако ради нее он уговорил их остаться еще на последний концерт. Она радовалась тому, что сможет наслаждаться выходом «KISS»[10] вместе с ним еще некоторое время, но чем больше проходило времени, тем быстрее приближалось прощание.

Его губы ласково перемещались по ее уху.

— Мы ещё увидимся?

— Конечно! — произнесла она почти возмущенно.

Парень широко улыбнулся и снова крепко прижал девушку к себе.

— Отлично. Тогда ты должна еще записать мне свой номер.

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Я дам его как только пройдет концерт. У меня ничего нет, чтобы записать.

Неожиданно громко взревели колонки и погасли прожекторы, которые были направлены на толпу. Сцену окутали клубы тумана и прозвучали первые аккорды гитары. Толпа бушевала, но девушка не отвела от парня свой взгляд.

— Началось!

Но она только кивнула и притянула его к себе ближе для поцелуя. Нина крепко прижала свои губы к его, и ее тело прижалось к Тому сильнее. Парень обнял девушку так сильно, что ноги Нины оторвались от земли. Она совершенно не обращала внимание на то, как под бурные аплодисменты на сцене выступала любимая музыкальная группа ее отца.

— Эй, вы, двое обнимашек! — Лолли заорал своим низким баварским акцентом прямо ей в ухо. — Вы все пропустите!

Но она по-прежнему не отпускала Тома. В воздухе громко хлопали петарды, и Нина испуганно вздрагивала. Первые такты «Deuce» прошли сквозь ее тело, и Лолли неистово дергал девушку за рубашку, чтобы освободить, так что она, наконец, отпустила Тома.

— Эй, старик, это так круто! — кричал Лолли и ритмично дергал головой под тяжелые звуки гитары. — Нина, мы должны пройти вперед!

Он суетливо оторвал ее руку, но она просто указала на Тома, за руку которого все еще держалась.

Лолли раздраженно закатил глаза.

— Пошли уже! Посмотрите-ка на себя, твой старик никогда тебе не простит, если ты не окажешься как можно ближе к сцене.

Кроме того, он яростно потянул девушку за руку, так что ей стало больно и пришлось подчиниться. Рука Тома выскользнула из ее руки, и Лолли потащил Нину в толпу. Она повернула голову назад в поисках Тома, но все, что увидела – чужие лица, которые дико дергались в мерцающем свете.

— Лолли! — истерично закричала она и, наконец, вырвалась. Нина с трудом пробиралась назад сквозь бушующую толпу. Это было вовсе не так просто, учитывая вес ее тела. Постепенно она потеряла ориентацию и силы, чтобы проталкивать себя дальше мимо потных людей. Тем временем, «KISS» уже играла пятую песню, но Нина просто не могла найти Тома. Он будто провалился сквозь землю.

Глава 4

31 декабря 2001, Берлин, квартира Тома

Приняв освежающий душ, Том неуклюже шагал мокрыми ногами, обмотанный полотенцем, по паркетному полу в своей однокомнатной квартире. На своей мини кухне он решил приготовить в кофе-машине особенный вариант пойла, потому что хотел быть в бодрой форме на сегодняшний вечер.

Только утром он вернулся с группой из Дюссельдорфа, где вчера у них было довольно удачное выступление. И радовался тому, что сегодня на новогоднем празднике в очередной раз сможет побуянить. После сверхдозы неудачных семейных праздников ему это действительно было необходимо. С тех пор как он бросил свою работу, чтобы поехать с ребятами на гастроли, его родители, сверх всякой меры, показывали парню свое разочарование. Соответственно, также спокойно протекало и Рождество.

Том яростно бросил фильтр в машину и нажал на кнопку. Парень просто хотел легко и быстро забыть о неприятностях. Он прошаркал ногами к платяному шкафу и достал – подобающие холостяцкому порядку – чистые боксеры. Не сходя с места, мужчина сбросил со своих бедер махровое полотенце и надел черный хлопок. Потом Том медленно размотал полотенце на голове, и его длинные волосы рассыпались по плечам на грудь. Очень тщательно он высушил их кончики и прошелся дальше вверх по своей длинной гриве. Его последняя подруга всегда смеялась над его заботливым уходом за волосами. Она считала просто не достойным мужчины смазывать раз в неделю волосы лечебной смесью. По-настоящему жаль, потому что во всем остальном она была очень доброй и очень красивой. И в конце было все как всегда.

Том с удовольствием влюблялся. Он любил это нервозное чувство и довольно редко мог его получить. Парень пользовался этим, чтобы быть желанным и он, в свою очередь, носил свое нынешнее завоевание на руках, ублажал ее и стремился читать все желания по глазам. Все-таки раньше или позже наступал день, когда его чувства полностью исчезали. Влюбленность проходила, и Том переходил к следующей, которая могла его утешить. Он никогда не продолжал это дольше нескольких недель, иногда даже месяцев с одной и той же девушкой.

Его на автомате тянуло к большой картине в раме, которая висела на своей собственной, лакированной, выкрашенной в черный, сборной стенке. Это был коллаж со всеми картинами, которые он и его приятели наснимали на «Rock am Ring '97»[11]. И в самой середине, почти полностью закрывая картину, она — Нина. Девушка сидела на его коленях и крепко к нему прижималась. Его друг сделал этот снимок в последний день фестиваля, незадолго до того, как они отправились посмотреть последние выступления. Это была единственная общая фотография Тома с ней.

Только несколько часов спустя он ее потерял. Все его друзья и знакомые знали историю о милашке с фестиваля и также с большим удовольствием об этом шутили. После того, как он вернулся, на тех выходных в 97 году в Берлин, Том пустил в ход все средства, чтобы ее найти. Каждого, действительно каждого, кого парень встречал, он спрашивал о ней, описывал ее, и иногда ему везло, и полученная информация о Нине делала новый поворот. Он даже осмелился посетить квартиру ее родителей, однако она давно была сдана в аренду кому-то другому.

Его планы зашли так далеко, что Том решил наугад ехать в Баварию, чтобы найти там интернат, в который она уехала. В какой-то момент кто-то устроил ему головомойку за то, что он почти полгода искал Нину. Он и в самом деле выставил себя смешным, влюбленным и наивным, но она была как раз той, кому принадлежало его сердце. Все-таки Том должен был довольствоваться воспоминаниями. Это было легче сказать, чем сделать. Снова и снова она прокрадывалась в его голову, снилась ему и ее лицо постоянно было у него перед глазами. Том часто ловил самого себя на том, что бессознательно искал девушку на улице.

Он снова и снова спрашивал себя, что бы с ними стало, если бы они не потеряли друг друга. Парень отдал бы все за то, чтобы увидеть ее еще раз. И только за чашкой кофе.

— Боже, Новак, — ругал он сам себя. Все-таки это было просто сумасшествием! Он был взрослый мужчина и не должен был мечтать о выходных, которые провел с восемнадцати леткой.

Кофеварка с шипением дала знать, что выполнила свою работу, и Том снова неуклюже пошел в свою мини кухню. Это было хорошим намерением в новом году — избавиться, наконец, от этих грез. Даже если он снова ее увидит, прошло слишком много времени.

***

Расслабившись, Том стоял со своими друзьями в гардеробе «Кнаака», чтобы сдать пальто. Перед этим они у Ансгара кое-что отжали, поэтому сейчас уже так не торопились пойти в бар. Пока он оживленно разговаривал со своим приятелем о новых идеях для группы и предстоящей поездке, в левой руке Том вертел сигарету. В сущности – недостаток, от которого Том иной раз с удовольствием хотел избавиться, но Нина... Парень опять мысленно был с ней и все только потому, что девушка курила такой же табак, как и он.

— Эй, Том! Ты еще тут? — собеседник ударил его по плечу. Том озадаченно посмотрел на него.

— Мужик, ты не видишь, что он снова мечтает? — пошутил Ансгар, который появился рядом с ним и ткнул локтем Тома под дых. — Снова мечтаешь о кольце для своей подружки, да?

Том закатил глаза. Сейчас снова начнется стеб на его счет.

— О, нет! Ты по-прежнему зависаешь по малышке? Все же, как долго это происходит? — его приятель вопросительно осмотрел вестибюль клуба. — Старик, это почти четыре или пять лет!

Вздохнув, Том закурил.

— Не беспокойтесь, ребята, я не чокнулся, даже, если вам этого так хотелось.

Все другие шутки о нем, Нине и его влюбленном поведении, Том ловко игнорировал. Должны же они получать свое удовольствие. В любом случае, сегодня вечером он позаботится о том, чтобы у него была следующая. И его взгляд уже переместился к двойной двери, которая, собственно, и образовывала вход. Там стояла довольно большая тусовка, которая здоровалась тепло и очень громко. Невысокая блондинка в джинсовой юбке и непозволительно сексуальных сапогах бросилась ему в глаза. Он должен внести ее в список в числе первых.

Приятель снова стукнул его по плечу кулаком.

— Твоё пальто, Том, — Ансгар взял у него одежду и тоже посмотрел в направлении двери. — Ну, ты снова влюбился, Ромео?

— Кто знает. Если она этого стоит, — ухмыльнулся Том и взял у него номерок. Как раз тогда, когда он хотел двинуться следом за группой блондинки, Ансгар, хихикая, промчался со своими подругами в вестибюль. Ребят сразу же окружили вновь прибывшие дамы. Некоторых из девушек он уже знал, поэтому обменивался со многими поцелуями и объятиями. Как Том это сильно любил — так много красивых девушек в одном месте вокруг. И была одна, которая вызывала у него внимание, и таким образом, невысокая блондинка в джинсовой юбке снова канула в небытие.

— Привет, я – Том, — представился он и подал руку сладкой мышке с дерзкой короткой стрижкой. И не без задней мысли улыбнулся самой очаровательной улыбкой.

— Катрин. Привет, — застенчиво ответила она и сразу покраснела.

Ему нравилось, если на щеках девушки появлялась легкая краска стыдливости, и Катрин это особенно шло. Вскоре Том решительно взял своей левой рукой ее правую руку, которую она ему подала, и слегка сжал, давая понять, что этим вечером она должна быть с ним.

***

Вся компания комфортно устроилась на одном просторном угловом диване из красного кожзаменителя. В самый раз между баром и танцплощадкой. Конечно же, Том разместил Катрин непосредственно рядом с собой и как раз подавал ей заново стакан с «Пернод-Колой»[12], прежде чем вытащил из пальцев Ансгара свое пиво.

— Твое здоровье, — кивнул он ей.

Это был ее третий напиток, и в последний час она все больше и больше выходила из себя. Здесь, в Берлине, Катрин изучала искусство, и он находил это очень впечатляющим. Хотя Том, конечно, со своей подготовкой художника-графика и графическим рисованием не мог сравниться со студенткой искусства, не говоря уже о великих художниках прошлых столетий, но, тем не менее, они нашли общую тему для разговора. Он буквально приклеился взглядом к ее губам, и старался понять каждое слово девушки. Из-за громкого шума ее лицо было очень близко, чтобы вести адекватный разговор. Нежный ванильный аромат с каждым вдохом попадал ему в нос. С каким бы удовольствием он скользил вдоль ее шеи, чтобы еще больше вобрать его в себя. А на ощупь кожа девушки так же прекрасна? Определенно, такая же нежная и соблазнительная, как и ее аромат.

— Твои татуировки довольно интересные, — она игриво скользнула пальцем по его плечу к краю рукава. Легкие мурашки поползли по руке Тома, и перешли в страстное покалывание.

— У тебя есть еще больше?

Вау! Катрин может быть весьма решительной – вероятно, алкоголь развязал ей не только язык. Его это устраивало. Хотя он добивался не только секса, но если получается, то почему нет? Она выглядела красивой и сексуальной, и была со слегка застывшим взглядом и полными губами, которые приглашали его поцеловать ее.

— Да, — его голос прозвучал хрипло, Том думал, что уже, пожалуй, был возбужден. — На спине.

— Мм-м, мне можно это увидеть?

Она так чертовски соблазнительно улыбнулась. И если бы здесь не было так много народа, вероятно, он бы снял футболку сейчас, чтобы девушка точнее смогла рассмотреть его боди-арт. Однако Том только многообещающе ухмыльнулся.

— Позже? — прошептал он ей, мягко целуя в щеку. Настоящий поцелуй Том хотел оставить на ночь, когда все будут праздновать новый год, хлопая пробками от шампанского и стреляя петардами. Правильный фон для важного поцелуя. В данный момент ему было тягостно влюбиться в эту сладкую студентку искусства Катрин. Так восхитительно волнующую.

Зазвучали первые гитарные рифы «Smells like Teen Spirit» «Нирваны»[13]  и сразу же все молодые люди вскочили. Ансгар и некоторые из остальных приятелей Тома завопили и неистово ликовали, и сразу помчались на танцплощадку. Естественно, Том не хотел упускать этот танец в кругу своих друзей.

— Ты извини меня, — он оставил еще один нежный поцелуй на щеке Катрин и затем тоже ворвался на эйфорическую танцплощадку. Парень сразу же вклинился в толпу, начал яростно двигаться, толкаться и отпихиваться, его друзья втиснули его между собой и со всей силы Том прорвался из тесноты. Потом последовала более спокойная строфа, и толпа снова закачалась в такт. И Том просто этим наслаждался. Конец года не мог протекать еще лучше. Он был приятно пьян, имел симпатичную девушку, которая уже сегодня ночью, возможно, отправится к нему домой, и по-прежнему мог еще раз повеселиться со своими друзьями. Снова начался громкий припев, и сразу началась дикая, необузданная пляска. Что было еще круче?!

Уголком глаза он заметил невысокую блондинку, которую заметил раньше в гардеробе. К его удивлению, она горячо танцевала между его растянувшимися по кругу друзьями. Во время следующего куплета он оглядел ее более внимательно. Непостижимо, но она бросилась в середину суматохи, при этом девушка была такая маленькая и щуплая, и ее каблуки были просто не безопасными. Ей на лицо упали длинные, волнистые волосы, и она раскачивалась почти как в мантре так, как, если бы собирала свои силы для следующих тяжелых гитарных рифов. Он стал к ней немного внимательнее. Вероятно, он должен позаботиться о том, чтобы никто из более здоровых, как быки, и уже довольно пьяных типов, не смог ее опрокинуть.

— Hello… Hello… Hello… Hello... — и когда Курт Кобейн снова громко запел, у Тома уже не было шанса бросить заботливый взгляд на малышку. Единственное, что он видел, было то, как время от времени ее качающиеся волосы появлялись между широкими плечами остальных. Он начал волноваться и искренне надеялся, что она не получит серьезную травму. Наверное, девушка была совершенно пьяная.

Том получил сильный удар локтем в спину, и вслед за этим что-то тупое толкнуло его в грудь. Рефлекторно он сомкнул свои руки вокруг изящного тела. Том столкнулся с маленькой блондинкой. Парень крепко схватил ее под мышки, чтобы она не свалилась, но быстрее, чем он мог бы подозревать, девушка собралась с силами и толкнула его. Чтобы поддержать ее, он ухватил своими руками девушку за предплечья. Ее татуировка... его воспоминания.

— Нина! — воскликнул он.

Глава 5

Она недоверчиво рассматривала его широко раскрытыми глазами. Между тем, последние звуки легко запоминающегося бита Кобейна сменила вторая песня. Люди неистовствовали, и прежде чем смогло прозвучать первое «Йо-хо-о-о!», Том быстро оправился и потащил Нину с танцпола. Он остановился только у колонны, на безопасном расстоянии от танцующей толпы. Она прислонилась к ней в поиске опоры напротив него, Похоже, Нина все-таки получила повреждения.

— Все хорошо? — он искал ее взгляд.

— Да, я... — она вытащила свою руку из его, и Том неохотно отпустил ее из своей хватки. Девушка быстро откинула волосы со своего лица, перекинула их через плечо и потом, наконец, посмотрела на него. Ее синие глаза казались темными и непроницаемыми в сумрачном освещении клуба.

— Том. Привет.

Она неуверенно подняла руку в приветствии.

— Привет, — ответил он почти беззвучно. Вдруг она стояла перед ним, так неожиданно и все-таки желанная. Том не имел абсолютно никакого понятия, что ему теперь делать. Она изменилась. Намного старше, взрослее и красивее. Гораздо красивее. Ее волосы стали длиннее и были белокурыми, а не черными. Они лежали мягкой волной на ее плече и частично закрывали шрам под глазом. Вероятно, ей так хотелось.

— Как живешь? — закричала она ему, наконец, стараясь перекричать громкую музыку.

Том кивнул.

— Хорошо. А ты?

Она смущенно улыбнулась, и в проблесковом свете он полагал, что узнает легкий румянец на ее щеках. Девушка казалась ему эльфом из сказочной истории.

— А, кроме того? — она сунула руки в карманы своей юбки. — Ты был еще раз на фестивале? — ее взгляд неуверенно бродил по переполненному помещению.

Пока Том утвердительно отвечал на ее вопрос, она кивнула одному человеку вдалеке. Он действительно не мог разобрать, кого она обнаружила.

— Я должна сейчас вернуться, — разъяснила Нина и протиснулась мимо него. — Увидимся, Том, — быстрыми шагами она побежала вдоль танцплощадки и снова исчезла из его поля зрения. Также неожиданно, как и появилась, Нина снова исчезла.

— Ну, старик? — верхняя часть тела Ансгара все еще покачивалась в ритме музыки, пока он убирал мокрые от пота волосы со своего лица. — Решил сегодня не зажигать, да?

Том не отвечал, а пристально смотрел дальше в направлении, в котором исчезла Нина.

— Это была та малышка, которую ты приметил в гардеробе, да? — Том молча кивнул своему другу. — Проклятье, Том, теперь все из тебя клещами вытягивать. Ты флиртовал с ней? — взгляд Ансгара искрился любопытством, однако Том до сих пор ничего не отвечал, а вытащил свой табак и начал скручивать сигарету. — А я думал, что ты сегодня явно с Катрин, — ответил Ансгар сам себе, — или ты хочешь подцепить их обеих?

— Черт, Ансгар, прекрати гнать дурь, — наехал на него Том и лизнул листок, чтобы склеить сигарету.

— Окей! Все ясно, что тут произошло? Кто эта малышка? — любопытный блеск теперь уступил место пронизывающему проницательному взгляду. Ансгар мог быть очень настойчивым, если у него было чувство, что кто-то от него что-то скрывал.

Том поджег свою сигарету и выпустил густой дым.

— Это была Нина.

— Нина? Твоя Нина? — Ансгар провел по своим волосам и возбужденно крутился, как выигравший в лотерею. — Это была крошка с фестиваля?

— Ага, — сказал Том и отвернулся.

— Подожди-ка, — Ансгар схватил его за руку. — Почему ты такой спокойный? У тебя есть, по крайней мере, ее номер?

Том закатил глаза и хотел освободиться из хватки Ансгара.

— Это не серьезно! Ты уже целую вечность делаешь из нас дураков с этой девчонкой! Даже через столько лет ты все еще о ней говоришь, — Ансгар был совершенно вне себя. — Реально, старик! Как можно быть таким тупым? — он резко отпустил его руку, схватил свое пиво и растворился где-то в темноте «Кнаака».

***

Том снова развалился на красном угловом диване. Правой рукой он обнимал Катрин, которая была уже довольно пьяной и злословила вполголоса со своей подругой о девушке из их компании. В другой руке он, крепко сжимая, держал свое пиво. Ему было не трудно отключиться от женской болтовни. Все его мысли были в другом месте.

Нина была такая странная, не дружелюбная и холодная. Вообще не та, с кем он тогда познакомился. Если бы он не узнал ее татуировку, то не понял бы, что это действительно была Нина. Но чего он все-таки ожидал? Прошло почти пять лет и он, наверное, тоже изменился. Прежде чем парень смог остановить свои мысли, то снова задался что-будет-если-вопросом, который преследовал его с момента ее исчезновения. Отсчет времени будет установлен не позднее, чем сейчас, когда бы она его привлекла. Том уже давно знал бы ее родителей, и его мать была бы, вероятно, несомненно, более заинтересована в его планах на будущее, если бы Нина была постоянной партнершей на его стороне. И, в конце концов, сейчас он бы сидел здесь с ней, а не с очередной красоткой, которая должна была бы опять стать историей через несколько недель.

Ухмыляясь, Катрин наклонилась к нему и с нажимом чмокнула в щеку. Том сдержанно улыбнулся и сделал большой глоток пива из своей бутылки. Опять он возносил Нину до идеальной женщины, до своей мечты. Снова и снова парень сравнивал с ней своих сегодняшних подруг, но ни одна ей и в подметки не годилась. Что также было неудивительно! Большинство её качеств брало начало исключительно в его фантазиях. Все-таки он знал ее всего три дня. Только три проклятых дня! Парень снова тянул пиво из бутылки. Было хорошо, что он снова ее увидел. Такая изменчивая и недружелюбная. Это поможет оставить, наконец, позади Рок фестиваль 97 года.

Том поставил пустую пивную бутылку на стол, другой рукой обнял Катрин и уткнулся носом ей в затылок. Она захихикала и прижалась к нему сильнее.

— Так, народ, прошу вашего внимания!

Том незаметно закатил глаза. Ансгар в очередной раз устраивал свой пресловутый всемирно известный спектакль одного актера. При этом ему было очень уютно от того, что Катрин так тесно прижалась к нему, но ей по-настоящему было любопытно, что за объявление у Ансгара, и она вывернулась из руки Тома, чтобы лучше видеть высокого блондина. Том выказал свое неудовольствие ворчанием и попытался еще дальше уткнуться носом в изгиб ее шеи.

— Я хотел бы представить вам кое-кого. Это Нина! Милашка Тома с фестиваля.

Том сразу же покинул свой вечерний эскорт и пристально посмотрел на своего друга. Ансгар только широко и похотливо ухмылялся. И действительно: Нина стояла прямо рядом с ним, прижатая его рукой как тисками, которой парень обнял ее хрупкие плечи. Вся толпа буквально набросилась на нее. Девушки невероятно визжали, какая это была все-таки романтичная история и его приятели начали шутить и рассказывать о его глупом поведении Тома до сих пор.

Все это, казалось, Нине было явно неприятно. Она упорно избегала смотреть на Тома.

Ансгар величественно поднял руку, размахивая своей бутылкой пива, заставляя остальных на мгновение замолчать.

— Прежде чем дорогая Нина сможет еще раз разбить Тому сердце, — он подмигнул ему, но продуманный взгляд его друга был не добрым, — мы сейчас заставим ее записать свой номер телефона, — парень встряхнул Нину в своей руке. — Давай-ка, милашка, напиши мне, пожалуйста.

Рука Катрин по-хозяйски легла на Тома, но он не обращал внимание. Том был слишком сильно зациклен на Нине, которая старалась как можно более вежливо вывернуться из руки своего захватчика. Это ей почти удалось, но с помощью еще одного друга, Ансгару удалось помешать ее бегству. Наконец, она вышла из себя, но он только рассмеялся и насмешливо посмотрел на нее.

— Хватит, Ансгар! — разгневанный Том вскочил и быстро продвинулся мимо стола. Он очень неделикатно толкнул своих приятелей в сторону, схватил Нину за талию и стремительно отвел ее на безопасное расстояние.

— Слышишь, а ты не потеряешь ее снова? — громко смеялся позади Ансгар. Том по-прежнему подталкивал Нину вперед, пока, в конце концов, она не развернулась и не остановилась в гуще толпы.

— Прости, — начал он, — когда Ансгар напивается, он преувеличивает.

Она махнула рукой.

— Все окей. Я бы не позволила ему себя загрузить.

Том засмеялся и покачал головой. Она не попала под влияние преданного взгляда Ансгара.

— Что в этом смешного?

— Ничего, все окей. Я вернусь, — Том хотел снова развернуться назад к остальным. Он бы еще раз сказал своим друзьям все, что о них думал.

Нина нежно взяла его за плечо, и на секунду Том смутился от ее прикосновения. Девушка сразу же убрала руку.

— Может, выпьешь? Я хотела извиниться за сегодняшнее. Это было глупо, — ее лицо покрылось румянцем, и она нервно провела руками по своим бедрам. — Собственно, поэтому я позволили твоему другу уговорить меня и пришла. Я имею в виду, что вела себя совершенно по-дурацки.

Неожиданно Том совершенно растерялся. Еще несколько минут назад он пытался окончательно стереть из своей жизни эту девушку, нет, это сумасшедшую женщину. Сейчас это была она, собственной персоной и осложняла его решение.

— Я угощаю, — добавила она и посмотрела на него с раскаянием.

Прежде чем Нина смогла подать бармену свою карту потребления[14], Том обменялся с ним несколькими словами и пояснил, что два пива пойдут на счет Ансгара, который стоял, самодовольно ухмыляясь, в конце стойки. Это должно было быть достаточной местью.

Не говоря ни слова, они решили отойти со своими напитками к столу в дальнем углу. Пока Нина ловко забиралась на барный стул, то вытащила сплющенный пакетик табака. Том улыбнулся. «Javaanse Jongens»[15] легкая – по-прежнему. Нина деловито вытащила из пакетика резинку для волос. Она уже тогда накатывала сигарету на нее, потому что никогда не полагалась на полоски для склеивания. Девушка вытащила листик и выкопала из табака фильтр. Возможно, она не так уж и сильно изменилась.

— Итак, — начала она, наконец, пока больше, чем нужно, сосредоточившись на том, чтобы добавить на листок достаточное количество табака. — Как ты живешь? Чем занимаешься?

— На самом деле очень хорошо, — теперь он вытащил свой черный табак. — Мы заказали с группой завершающий тур.

— Неужели? Том, это круто! — ее радость была искренней, и ему не оставалось ничего другого, кроме как усмехнуться. Она быстро прикурила. — Честно, я рада за тебя и даже очень завидую. До собственного турне мне еще очень далеко.

— Ты сейчас учишься?

Она гордо распрямила плечи.

— Уже несколько месяцев как закончила. Теперь у меня есть диплом в области популярной музыки.

— Поздравляю, звучит довольно профессионально.

Том был действительно серьезно поражен, но она в ответ сразу поникла.

— Ну да, на самом деле, сейчас мне это ничего не дает. Большинство музыкантов не принимают обучение всерьез, потому что это совершенно в новинку. Прежде всего, я должна бороться с предубеждением в собственных кругах, — она дерзко улыбнулась. — Но Лолли и я хотим объединиться с несколькими другими музыкантами, с которыми мы познакомились во время учебы в Мюнхене.

— Лолли, да? — его настроение сразу испортилось. Еще тогда он бы с удовольствием сломал нос так называемому другу, за то, что тот вырвал Нину из его рук. — Вы еще дружите?

— Да, конечно! Но временами это было не так легко.

— Он тоже здесь? — совершенно бесконтрольно в нем поднялась агрессия.

— Нет, — она нервно засмеялась. — Он у своей семьи в Пфаффенхофен.

Том с облегчением сделал глоток пива, для Лолли было полезнее проводить отпуск со своей семьей.

— Скажи, это правда, что сказал Ансгар? — она продолжала играть с заклепками на своей джинсовой юбке. — Что ты искал меня?

Том глубоко вздохнул. Ему было неловко признаваться ей сейчас во всем, касающемся нее, даже, если она почти все – вот как! – узнала от его замечательного друга. Пока он добросовестно искал ответ, который не выставил бы его как последнего придурка, Том пережил как в замедленной съемке все чувства за последние годы. Постоянные взлеты и падения, тоска, ощущение потери и бесконечные попытки сказать себе о том, что ее нужно отпустить. Он откашлялся и решительно посмотрел ей прямо в лицо. Шрам Нины был светлее, чем остальная кожа и глаза. Его чувства снова вернулись в тот день, когда он нашел девушку с гитарой на складном стуле. Как она пела. С какой страстью играла. И блеск в ее взгляде, когда Нина просила его с ней спеть.

— Да, — только сказал он, — правда.

Нина сразу же покраснела. Она стыдливо смотрела на свои пальцы, которыми с особенной яростью сжимала ткань своей юбки.

— Мы с Лолли сильно спорили об этом. Я злобно упрекала его за то, что он утащил меня далеко от тебя, — она глубоко вздохнула. — Мы почти полгода не говорили друг с другом.

Том был не уверен, но выглядело так, как будто она украдкой вытерла слезу. Часом не из-за него? Или из-за Лолли? Потом Нина подняла голову, и парень смог смотреть ей прямо в глаза.

— На летних каникулах тогда после всего я должна была отправиться со своим отцом в турне по Канаде, но я так долго ныла, пока мне не разрешили остаться у моей тети в Потсдаме, — уголки ее рта отважно приподнялись вверх. — Я так часто ездила в Берлин, чтобы найти тебя, — она беззащитно передернула плечами.

Том импульсивно поднял руку и очень легко коснулся кончиками пальцев ее щеки. Большим пальцем он провел по шраму. Нина была такой красивой.

— Ах, ты здесь!

Катрин бесцеремонно продвинулась между ними, и Том был вынужден снова убрать свою руку от лица Нины. Катрин недвусмысленно прижалась к нему и обняла его за талию.

— Ты – Нина, да? — прошипела она. — Я – Катрин, — ее взгляд пренебрежительно прошелся по Нине, которая обстреливала знакомую Тома убийственными взглядами.

— Эм... я... — Том старался увеличить расстояние между Катрин и собой.

— Все окей, — Нина схватила свое пиво и соскользнула с табурета у стойки. — Желаю вам счастливого Нового года! — она выпила за их здоровье и удалилась прочь.

Глава 6

Совершенно традиционная сентиментальная «Happy New Year» группы «Абба» звучала в огромных залах «Кнаака». Все радостно обнимались, с ликованием шатаясь от одного к другому.

Только не Том. Он держал в руках только Катрин и все остальные, тоже девушки, должны были довольствоваться короткими дружескими рукопожатиями и целомудренными поцелуями.

С того момента, когда девушка перед Ниной заявила на него свои права, она крепко обнимала его руками и сжимала своими пальцами ткань его футболки. Девушка не терпела возражений – у него не было даже малейшего шанса отделаться от нее.

— Счастливого нового года, — шептала она ем прямо в ухо и Том чувствовал доминирующий запах солода, который подспудно сопровождался приторным алкогольным выхлопом. Она нервно скользила своими руками по его груди и затем обняла его за шею, приблизившись прямо к его лицу. — Поцелуй меня, — прошептала она ему едва понятно и прижала к нему синеватые от «Пернода» губы (прим.пер.: Абсент).

И Том уступил, просто только лишь тихо стоял и неуверенно отвечал на ее поцелуй. Она жаждуще толкалась и скользила по его нижней губе кончиком языка, требуя от него большего участия. Он ожидал небольшой фейерверк в своем желудке, но ничего, абсолютно ничего в нем не шевельнулось. Испугавшись, парень открыл глаза и посмотрел на отекшее лицо девушки. Нет! Это неправильно. Совершенно неправильно.

— Мне очень жаль.

Он резко оттолкнул от себя Катрин. И прежде чем у нее появилась возможность разобраться в ситуации, Том повернулся и просто ее оставил. Он энергично пробирался сквозь толпу, расталкивая бесчисленных гуляк, которые шумно встречали новый год. Она должна была быть где-то здесь, где-то между всеми этими подвыпившими тусовщиками. Было не так просто найти в переполненном клубе человека, который доставал ему только до груди. Он даже не знал, с кем она здесь была, поэтому не было никакого смысла искать, высматривая знакомые лица.

Он не нашел бы здесь Лолли в любом случае. Один пьяный споткнулся и упал ему в руки, но Том только нервно оттолкнул парня назад, обратно к его друзьям. В конце концов, Том растерянно остановился в толпе. Песня «Аббы» уже отзвучала, и люди снова устремились на танцпол или заполняли бар, чтобы сохранить свой уровень алкоголя еще некоторое время. Идея отказаться от поисков, чтобы просто пойти домой, гремела в его голове, заполняя жалостью к себе. Он упустил свой шанс.

Все-таки потом он ее нашел. Том наблюдал, как Нина двигалась в толпе подвыпивших девушек, и невежливо толкалась. Она осматривалась вокруг в поисках, и ее лицо выражало отчаяние. Он кричал ей, но его голос заглушал громкий шум, и тогда парень выставил вперед локти, чтобы пробраться к ней. Он подходил к ней все ближе и она, наконец, посмотрела в его направлении. Ее лицо прояснилось, и девушка ускорила темп, безжалостно преодолевая препятствия перед собой. Наконец, Нина стояла перед ним на расстоянии только вытянутой руки.

— Привет, — сказала она просто.

— Привет, — Том улыбался и улыбался, его рот растянулся в широкой улыбке. — Счастливого нового года.

— Тебе тоже.

Нежный румянец снова покрыл ее щеки, и Нина начала смущенно разминать пальцы. Наконец-то, он почувствовал покалывание в желудке, и его сердце неистово забилось. Том схватил ее за руки. Она должна была это почувствовать, должна была, наконец, узнать, как им владеет. Он крепче прижимал ее руки к своей груди, пока не почувствовал сопротивление ладоней Нины и привлек ее к себе ближе.

— Как тогда.

— Да, — было ответом. Том едва ли мог его расслышать, но отчетливо понял по движению девичьих губ. Нина прижалась к нему и очень медленно убрала свои руки. Вместо этого девушка положила свою голову ему на грудь и могла слышать быстрые ритмичные удары сердца Тома. Одной рукой он обнял ее и прижал к себе. Другой рукой провел по лицу девушки и крепко прижался своими губами к ее волосам. Это было и в самом деле, как тогда.

***

Том представлял себе почти всю эту ночь, но действительность превзошла его воображение и попала больше в категорию несбывшейся мечты, которую следовало забыть как можно скорее. По меньшей мере, он так думал еще несколько часов назад. Немного неуверенно, но, тем не менее, с любопытством, Нина передвигалась по его маленькой квартире. Она ухмыльнулась над хаосом на столе в жилой комнате, и Том быстро швырнул вечернее полотенце под кровать. Возможно, он должен был прибраться, но парень не рассчитывал, что попадет сюда с женщиной, когда был еще достаточно трезв. И тем более с ней. Она была здесь на самом деле. Здесь, в его маленькой, неприбранной холостяцкой квартире. Нина осторожно провела по струнам его гитары, которая стояла рядом с диваном.

— Нужно настроить, — тихо посетовала она. Том только улыбнулся. Было бы слишком большим совпадением, если бы это была гитара, которой он тогда ударил по велосипеду.

— Ты хочешь что-нибудь выпить?

Она повернула голову в его сторону и кивнула через плечо.

— С удовольствием. Пиво?

Не выпуская ее из вида, Том пошел к холодильнику. Она осматривала его музыкальную коллекцию, и подошла к пластиковой корзине, которая стояла у подножия подставки для CD-дисков. Его музыкальные предпочтения были ей не совсем понятны. Наконец, девушка кое-что нашла, привела в действие кнопку стереосистемы и ящик с диском выехал. Том вытащил две прилично охлажденных бутылки пльзенского пива, когда вдруг в его квартире из колонок зазвучала Арета Франклин[16]. Он удивленно на мгновение остановился. Парень не знал, что вообще у него был этот альбом. И с каких это пор у нее появилось пристрастие к королеве соула? Том ловко открыл пиво и пересек комнату. Нина задумчиво искала кнопку пропуска трека, в то время как он встал прямо позади нее.

— Вот.

Нина отвлеклась от устройства, потому что, по-видимому, нашла то, что искала. Она взяла свой напиток с благодарностью, а песня, которую она выбрала, тихо звучала.

— Счастливого нового года, Том, — снова пожелала она ему, и они чокнулись.

— По меньшей мере, это хорошо начинается, — ответил он и поднес бутылку ко рту, чтобы сделать большой глоток. Том тихо и незаметно смеялся на ее выбором песни «С тех пор, как ты ушел»[17], как, кстати, Арета была права. Внезапное появление Нины было толчком, который заставил его выйти из комы и проснуться. Сейчас он видел все намного яснее.

Нина рассматривала броский фотоколлаж в большой рамке без оправы на стене его корпусной мебели.

— У меня нет нашего снимка. Даже тебя одного, — в ее голосе сквозило сожаление. — Я всегда боялась, что забуду, как ты выглядишь.

— И, ты забыла? — он осторожно подошел к ней.

— Я не знаю.

Она поникла головой и потянулась кончиками пальцев к его руке. Том пошел ей навстречу, нежно касаясь тыльной стороны ее кисти и любовно сплел свои пальцы с пальцами Нины.

— Я никогда не забуду твои глаза, — прошептала она и посмотрела на него.

Синий цвет ее глаз сверкал также как и тогда. Как небо, которое появляется после летней грозы. Ее макияж был немного смазан, но этим только еще больше подчеркивал взгляд.

— Я твои тоже нет, — прошептал Том и скользнул своим пальцем по ее шраму. Все его чувства вернулись, и казалось, что с тех пор они стали еще сильнее.

Она отвела свой взгляд.

— Это уже безумие, да? После стольких лет, — мечтательная улыбка появилась на ее губах.

— Да, это реально.

Едва заметно Том провел носом по волосам Нины и наслаждался ее ароматом. Теперь он окончательно сцепил свои пальцы с ее, протянул свою другую руку мимо нее и поставил свое пиво на шкаф. Сейчас он, наконец, мог сомкнуть вокруг девушки свои руки. Все же, парень был осторожен – ситуация все еще казалась ему не реальной, и поэтому он нежно положил свою руку ей на живот. Нина присоединила свою бутылку к его и сильнее к нему прижалась.

— Никогда не было кого-то, кто был бы мне ближе, чем ты, Том.

— Боже, Нина, — вздохнул он и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Она говорила так искренне, что потерянные годы снова мучили его. Воспоминание о моменте, когда ее рука выскользнула из его руки, до боли лишало Тома дыхания. Только ее присутствие Здесь и Сейчас обещало исцеление.

— Часть меня больше не хочет уходить от тебя, — она повернулась в его объятиях, провела рукой по бороде Тома и скользнула от густых прядей волос к его груди.

— Я просто больше не позволю тебе уйти, — пообещал он хрипло.

Она грустно вздохнула и хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот своим ртом. Том не хотел больше говорить, не помнить больше о времени. Теперь, наконец, он должен был почувствовать ее. Со всем, что входило в программу.

Они стояли так бесконечно долго, позволяя своим языкам танцевать друг с другом. Их поцелуи были глубокими и нежными, но с каждой минутой их интенсивность увеличивалась, и дыхание пары участилось. Том хотел Нину все больше, и тихие стоны девушки, когда его язык встречался с ее, заставляли твердеть его член сильнее. Он прижал Нину к себе и слегка потерся о ее живот. Она должна была почувствовать, что он хотел переспать с ней. Еще раз, как тогда.

Очень робко Том просунул свои пальцы под края ее топа. Парень закрыл глаза и на мгновенье остановился – было невероятно чувствовать кожу Нины под своими пальцами. Боже, она была такой неповторимой, и такой особенной. Бесконечно медленно он провел своими пальцами по ее коже, прямо над поясом юбки. Том почувствовал мягкую «гусиную» кожу, которая распространялась шире, и двинулся выше до талии девушки, провел дальше до ее спины и выводил там нежные круги. Том провел своими губами вниз по шее Нины, робко пробуя тут и там девичью кожу кончиком своего языка.

— Том... — почти весело прошептала она и нежно провела своей рукой по его волосам. — Я больше не девственница, как ты помнишь.

Он тихо засмеялся, конечно же, вспоминая. Особенно о том, как нервничал, какой безумный страх испытывал от того, что ей будет больно. Но также и то, насколько невероятно прекрасно это было, чувствовать ее так близко. И он хотел снова испытать то чувство.

— И я больше не девочка, — ее губы были теперь прямо возле его уха, нежно касаясь, пока она угрожающе произносила: — Со мной не нужно деликатничать, Том.

Она потянула за вырез его футболки и укусила открывшуюся часть плеча Тома.

— Нина! — выдохнул он и резко втянул воздух. Боль, которую она ему причинила, была больше, чем радостной. Том был возбужден, и это чувство разливалось по всему его телу, глубоко до внутренностей, заставляя член вздрагивать от возбуждения. Она покусывала зубами вдоль его шеи.

— Я хочу секса с тобой. Настоящего секса.

Ее слова снова преследовали его этим горячим ощущением по всему телу. Голос Нины звучал хрипло, и каждый отдельный звук относился к похоти. Ее желанию его. Она лизнула его челюсть до уголка рта, который девушка дерзко подразнивала кончиком своего языка.

— Пожалуйста, возьми меня!

Нина вызывающе втянула его в поцелуй, и Том позволил этому произойти. Пропали все препятствия, и у него была только одна мысль: она должна принадлежать ему. Навсегда, всеми возможными способами.

Своими руками Том крепко схватил девушку за попку и сильно прижал к своим бедрам, размеренно и недвусмысленно потираясь об нее своей пульсирующей эрекцией. Он все более жадно отвечал на поцелуй, вступая в жаркий бой с ее языком, и, в конце концов, устремился назад в рот Нины, упрямо захватив губы девушки. Она громко стонала в поцелуе, горячо и страстно. Сейчас это не должно быть как тогда, это должно было стать лучше.

Глава 7

Кажется, Нина не захотела больше терять время. Своими руками она дернула его за футболку, подняла ее высоко вверх, и там, вверху, сжала руки Тома. Очевидно, девушка намекала ему, чтобы он, наконец, стянул через голову эту ненужную вещь. Парень изумленно ухмыльнулся, потому что, чтобы это сделать самой, она была слишком невысокой. Все же, Нина проигнорировала его насмешливое выражение лица и сразу отомстила. Своим ртом она нашла его правый сосок и втянула его губами, сосала и одновременно умело гладила своими руками торс Тома. Он снова простонал ее имя и теперь дернул за топ. У Нины вырвался тихий, похотливый смех, и она вывернулась из его жадных рук.

Девушка смотрела на Тома, рассматривая исподлобья, и при этом мастерски лизала его грудь. Кончиком своего языка она обводила контуры мужских грудных мышц, приближаясь все ближе к его соску. Нина зубами нежно потянула волоски на груди и вызвала у Тома запретное сладострастное желание. Вслед за этим она самозабвенно увлеклась его соском, и ему не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза, откинуть голову назад и наслаждаться ее изнывающими прикосновениями. Девушка продолжала ублажать голую грудь Тома, проводила губами по его коже, и кусала то нежно, то сильнее, так что сладострастие снова пронзило сердце парня. Своими пальцами она умело справилась с его пряжкой, и прежде чем он осознал эту сплошную похоть, Нина сунула свою руку в джинсы Тома и погладила его член через ткань боксеров.

Том крепко схватил Нину за волосы своими руками и притянул ее снова к себе. Он должен был опять захватить инициативу, иначе она быстро отправила бы его в неимоверные высоты, так что они оба недолго пользовались бы этой ночью.

Том снова захватил ее рот своим языком, и теперь, наконец, начал освобождать девушку от одежды. В этот раз она не сопротивлялась, когда он двигал топ вверх по ее животу. Том остановился. Он провел своим пальцем по орнаменту в виде вьющегося растения с цветами, который притягивал его и извивался по боку Нины, исчезая от ее талии под поясом юбки. Парень быстро снял материал через голову девушки. Том хотел узнать, где берут начало усики растения. На уровне ее груди татуировка исчезала на спине, и он резко развернул Нину в своих руках. Ему представилось огромное, черное украшение на ее лопатке, украшенное несколькими маленькими цветками и кропотливо завитыми усиками растения.

— Георг? — Том провел пальцем по мотиву.

— Да, — она развернулась и прижалась своей попкой к его расстегнутым брюкам. — И до сих пор он был единственным, кто на самом деле знает, где заканчивается тату.

Непроизвольно у него вырвалось угрожающее рычание. Что она имела в виду? Что Георг видел у нее все? Том надеялся, что татуировщик колол своим рабочим устройством только в буквальном смысле этого слова.

Том начал мучить зубами выцветшую от чернил кожу. Нина с шипением втянула воздух, но он не обращал никакого внимания. Вот это принадлежало ему, ему одному и никому другому. Своими руками она схватила его за волосы и притянула лицо Тома ближе к себе. Казалось, девушка наслаждалась этой пыткой. Тем не менее, это делало его почти безумным от незнания того, как далеко простиралась татуировка. Том скользнул по ее бокам на живот и начал целеустремленно расстегивать джинсовую юбку. Тяжелый материал быстро упал на пол и лег крупными складками вокруг сапог Нины.

Ярко-красные кружевные трусики мерцали сквозь ее колготки, и на короткий момент он почти забыл свою миссию найти конец усика растения с цветами. Двумя пальцами Том провел по линиям татуировки. Она исчезала прямо возле ее бедренной кости, ниже живота, и он последовал за ней своими пальцами по краю колготок. Парень оттянул ткань на несколько сантиметров от тела Нины и заглянул ей за плечо, но все, что он увидел, были темные контуры интимной области, и маленьких теней, которые отбрасывал ее небольшой животик.

— Как далеко?

Нина не ответила, а положила вместо этого свою руку на его пальцы и двинула их в свои трусики. Том почувствовал сильный бушующий жар, пока она дальше двигала его пальцы в свою скользкую вульву. И остановилась там.

— Здесь.

Том перестал дышать. Его пальцы находились всего в нескольких сантиметрах от того места, где начинались половые губы девушки, и, конечно, скрывали ее клитор. Для его вкуса, Георг, по любому, продвинулся слишком далеко вперед, даже, если бы это было только профессионально. По меньшей мере, он на это надеялся.

Том сунул руку глубже, защитным и властным жестом сжимая ее киску.

— Моя, — прошептал он ей на ухо.

Нина застонала и откинула свою голову назад, прислонившись к его груди. Своим животом она прижималась к его руке, слегка начала вращать своей попкой и тереться об его выпуклость. Том обнял ее живот и прижал девушку крепче к себе, подстраиваясь под возбуждающие движения. Своей рукой, которая собственнически лежала на киске Нины, он поглаживал девушку между ног. Пальцами мужчина исследовал горячие складочки, пока снова и снова проталкивал их в ее щель, чтобы распределить влагу по лобку Нины. Девушка обхватила обеими руками затылок Тома и полностью отдалась ему и его прикосновениям.

Снова и снова дрожь покрывала ее тело, и звуки, которые Нина издавала, однозначно показывали ему, насколько она наслаждалась его интимным массажем. Вскоре после этого Нина остановила его, схватив за запястье. Она высвободилась из его властных движений, и наклонилась вперед так, что ему представился необыкновенный вид на ее зад. Не медля, он положил свои руки на бедра девушки и прижился к ним. Том услышал тихое пощелкивание молний на ее сапогах, когда она поднималась и, к его сожалению, скинула со своих ног эти чертовски горячие штучки. Нина извернулась в руках Тома, погладила поросль на его лице и начала снова двигать своими бедрами, терлась об него, возбуждая его эрекцию.

— Потому что ты заставляешь меня чувствовать себя единственной женщиной... — пела она теперь вместе с Аретой. О, да, Нина была настоящей женщиной и больше никакой девочкой. Сногсшибательной женщиной. Его женщиной.

— Нина, — снова простонал Том, пытаясь удержать ее. Он хотел быть плотно прижатым к ней.

— Не могу больше ждать, — подразнивала она и опустила руку в его брюки, пока проводила своим языком по губам Тома.

Он предупреждающе зарычал. Она не хотела иначе. Том грубо схватил девушку, обвил ее ноги вокруг своей талии и поднял Нину.

— Том! — она испуганно вскрикнула и затем тихо засмеялась.

Он легко донес ее до кровати, уселся на край и плотно прижал девушку к своему члену.

— Нет, — Том начал покрывать ее шею страстными поцелуями, — я больше не могу ждать.

Своими руками парень провел вверх по ее спине до бюстгальтера. Он быстро расстегнул застежку и стянул этот вызывающий предмет. Не долго думая, Том провел своими губами по ее груди, лизал и кусал, снова и снова наблюдая за реакцией Нины. Он наслаждался тем, как она призывно смотрела на него своими горящими от удовольствия глазами; и как же его возбуждала, когда стонала и откидывала голову назад.

Том сдвинул ее колготки вместе со слипами вниз и сильно сжал попку Нины. Он снова и снова прижимал ее киску к своему пенису, который мучительно просился на свободу.

Том массировал ее грудь.

— Я тебя хочу.

Он лизнул ее шею.

— Я тебя хочу.

Том укусил ее за мочку уха.

— Я тебя хочу.

Она вцепилась своими руками ему в волосы, и прижалась к нему.

— Тогда возьми меня. Возьми меня, наконец.

Том поднял Нину и бросил на матрац. Он быстро освободился от брюк, стянув при этом с ног кеды, и сдернул боксеры со своей задницы – предоставляя, наконец, своему пенису требуемое пространство. Затем парень ухватился за ее колготки и трусики и одним рывком стянул их с ног девушки. Теперь он мог полностью увидеть растительный орнамент, который заканчивался маленьким соцветием прямо на ее киске. Своим жадным языком Том скользнул по ее губам. Нет, для этого у него будет возможность позже.

Теперь он не позволял себе тратить лишнее время, передвинулся по ней и потянулся к своей маленькой ночной тумбочке. Она остановила его.

— Нам не нужен никакой презерватив. Я пью таблетки, если тебя это устраивает.

Нина сверкнула своими глазами и на ее щеках появилась краска стыда. Этот румянец, который он так в ней любил.

— Ты такая красивая, Нина, — Том скользнул взглядом вдоль ее обнаженного тела. — И так непостижимо сексуальна.

Их губы снова слились в долгом, жадном поцелуе. Она провела рукой между их телами, охватила его член и направила к своему входу. Так, как будто бы он был создан для нее, как будто это было место, которому он принадлежал.

Со стоном она впилась своими ногтями в его плечи, заставляя Тома задыхаться. Он чувствовал ее. Жар Нины. Ее узость. Ее влажность.

Боже, она делал его таким диким! Том приподнялся, схватил ее за правую ногу и прижал девушку ближе к своему телу. Теперь он проник в нее еще глубже, и она еще ближе тянула к нему свои бедра. Он начал двигаться в ней медленными, но сильными ударами, вызывая каждым у Нины звук, который подгонял его дальше и поощрял, чтобы он просто брал ее еще жестче.

— О, Том! — она почти закричала его имя, и на одно мгновение он вынужден был полностью сосредоточиться, чтобы помешать своему оргазму.

Нина схватила его руку и направила пальцы Тома к своим губам, охватила их и глубоко всосала в свой рот. Невероятное покалывание распространилось от его пальцев до чресл, и ему снова пришлось собраться с силами, чтобы не излиться в нее, прежде чем она ближе подойдет к своему пику. Нина медленно отпустила пальцы Тома из своего рта и сунула его руку между своими бедрами. Девушка сама поддерживала свои ноги и подтянула их к своему животу.

Как она и желала, Том начал возбуждать ее жемчужину, предоставляя самому себе этим отсрочку. Она явно наслаждалась, и ее стоны были такими же сильными, как и от его ударов. Затем девушка толкнула ему навстречу свои бедра, и он начал медленно, но непрерывно возобновлять свой ритм, продолжая при этом ласкать ее клитор.

Это продолжалось недолго, и он почувствовал, как ее мышцы бесконтрольно сжимаются вокруг него. Том увеличил давление своих пальцев, внимательно наблюдая за ней, как напрягалось, изгибалось и извивалось под ним ее тело.

Нина положила свою руку на его лицо, сосредоточила свой взгляд и старалась не закрывать веки. Она позволила ему глубоко заглянуть в свои глаза, которые сверкали от переполнявшего её желания. Затем ее влагалище запульсировало и очень сильно вздрогнуло, пока она с громкими стонами достигала своей кульминации. Нина вцепилась своими руками в его волосы, потянула Тома к себе вниз и поцеловала совершенно неземным поцелуем, необузданно толкаясь своим языком в его рту, пока последние мощные волны ее оргазма окончательно выжимали из него страсть. Он застонал, впился своими руками в ее бедра и излился глубоко в нее. Так глубоко, как мог.

***

Тем временем Арета пела тихую балладу, и Нина свернулась возле Тома, спрятав свое лицо на его груди. Своим пальцем он провел по линиям черного цветка на ее плече и почувствовал, как дыхание девушки плавно касалось его кожи, и убедился, что чувство счастья не утихает в нем. Однако он также заметил, что Нина все больше и больше напрягалась. Еще нервознее она крутила между своими пальцами длинные пряди его волос.

— Я могу у тебя кое-что спросить? — начал он, наконец.

Она коротко утвердительно промычала.

— Твоя татуировка, — теперь Том провел по усикам растения вдоль ее бока. — Я думаю, ты и... — он неуверенно откашлялся. — Ты и Георг. У вас что-то было?

Нина подняла вверх свою голову и смотрела на него своими большими глазами, наполненными весельем.

— Ты серьезно? — со смехом она упала на спину. — Я и Георг? — ее смех становился все более дерзким. — Прежде всего, он вообще не мой тип, и, во-вторых, у мужчины есть жена и дети. Ну, что-то в этом роде. Я не уверена.

— Я так думал, потому что татуировка очень интимная.

Она все еще смеялась и держалась за живот.

— Это работа. И я не лгала, когда говорила, что Георг до настоящего времени был единственным, кто об этом полностью знал.

— Ты перестанешь теперь смеяться, пожалуйста?

Нина подперла свою голову рукой и посмотрела на него.

— Другие мужчины были, Том. Но прошло много лет, и я полностью понимаю, что у тебя, наверное, также были другие женщины.

Он улегся на спину и пристально и задумчиво смотрел в потолок. Естественно, у нее также были другие мужчины, точно также, как он был с другими женщинами в кровати. От мысли о том, как она валялась с другими на простынях, было больно. Было глупо думать о том, что все эти годы она ждала его.

— Извини, я не должен был ревновать. Это не для меня.

— Все же, это для тебя, мне нравится, когда ты ревнуешь, — она играла своими пальцами на его животе. — Но не к вещам, которые в прошлом, — Том перевел на нее взгляд и нежно погладил ее шрам. В этот раз он не позволит ей просто уйти. В этот раз он хотел ее удержать. Сколько раз в жизни можно получить второй шанс?

Нина глубоко вздохнула, и по ее взгляду было видно, что она была далеко в своих мыслях. Постепенно на ее лице появлялась отчаянная печаль, смешанная с беспомощностью, от чего у него на сердце стало тяжело.

— Эй, что случилось?

— Я должна тебе кое-что сказать, — Нина снова медленно легла на спину, подвинулась к нему и положила свою голову на плечо Тома. Своей рукой девушка взяла его за руку и переплела свои пальцы с его. — Утром, — она поправилась. — Сегодня вечером я улетаю в Лондон.

Том повернул к ней свою голову, чтобы смочь рассмотреть ее, но она упрямо пристально смотрела в потолок и по ее виску текла слеза.

— Когда ты возвращаешься? — он с трудом решился задать этот вопрос.

— У меня нет обратного билета, Том.

Глава 8

8 апреля 2004, Берлин.

— Через 500 метров поверните налево, — приказал монотонный голос из навороченного черного навигационного прибора.

Нина закатила глаза. Несмотря на это замечательное техническое достижение, она уже десять минут ездила по кругу в своем родном городе. Но в районе Моабит[18] она не ориентировалась и в дополнение к этому все еще пыталась перестроиться назад на правостороннее движение. После последних двух лет в Англии ей было тяжело вернуться к немецким правилам дорожного движения и сравнительно агрессивному способу вождения немцев. Девушка была благодарна, что могла везти старый «Мерседес» своего отца, тем не менее, лучше бы она воспользовалась общественным транспортом. Разумеется, в данный момент это было просто затруднительно, тратить время на ненадежные берлинские транспортные компании.

— Через триста метров поверните налево, — неправдоподобно приветливая женщина в электрическом навигаторе, казалось, имела бесконечную невозмутимость. Однако у Нины больше не было терпения. Если в ближайшее время она не найдет это дурацкое офисное здание агентства графического дизайна, то прибудет на встречу слишком поздно. И при этом она уже три раза её переносила. Хотя господин Вебер показывал себя снова и снова очень понимающим, однако Нина не хотела злоупотреблять его расположением. Вообще-то, это было чудо, что в такой короткий срок он позаботился о графическом дизайне первого альбома ее группы.

Девушка уже получила несколько предложений от агентств в Лондоне, но никто не был для нее достаточно хорош. После долгих колебаний, пару недель назад она решила, что полетит домой и поищет среди местных графиков. И как оказалось, это было правильное решение: ее отец никуда не годился, вообще был не очень хорош. Весь прошлый год состояние его здоровья быстро ухудшалось. У ее любимого папы дела шли настолько плохо, что врачи не могли сказать, встанет ли он вообще на ноги.

— Сейчас поверните налево.

Она отважно вытерла слезы. Девушка не хотела думать об этом кошмарном сценарии, который ей угрожал. Еще никто не испустил дух, значит, она тоже ничего не делала. Но ее нервы были на пределе.

Лолли и другие парни остались в Лондоне и обещали, что на месте позаботятся обо всем необходимом. С довольно нехорошим чувством она отправилась в путь. Не зря, создавая группу, они решили, что она примет на себя управление. И, к сожалению, Нина оказалась права: троица погрузила в хаос почти все, что было возможно. Чтобы не сорвать релиз альбома и турне, она приложила больше, чем все усилия, и отрегулировала отсюда все, что было возможно. Забота о собственном отце и стресс явно довели ее до предела, но «Heavy Light Weight» был ее детищем, и она не поставила бы это на карту так близко к цели.

— Поверните налево! Сейчас поверните налево! — требовало навигационное устройство.

— Боже, да! — проворчала Нина и ударила по рулю. Неожиданно завизжали шины, и яростные гудки заставили ее испуганно вздрогнуть. Рефлекторно она надавила на тормоза и остановилась с сильным толчком. Она взяла вправо, предоставляя право проезда следующему транспортному средству. Человек в голубом «Гольфе» дико ей жестикулировал.

— Том! — прошептала Нина. Тем не менее, вскоре она, однако, поняла, что это была только лишь пожилая женщина с длинными темными волосами, которая не имела никакого отдаленного сходства с мужчиной, который по-прежнему занимал в ее сердце постоянное место. Пожав плечами, Нина извинилась и получила последний ругательный жест.

Мотор взвыл и женщина, наконец, продолжила поездку. Нина нажала на сцепление, включила первую скорость и начала освобождать перекресток еще до того, как другие участники уличного движения поняли, в чем задержка и страшно ругались.

Это было не впервые, когда она предполагала, что видела Тома. С тех пор как Нина вышла из самолета в аэропорту Тигель, так происходило постоянно. Внутренний голос снова и снова склонял ее к тому, чтобы бессознательно держаться за него, и желание увидеть Тома росло с каждым днем.

Прошедшая проведенная вместе ночь постоянно приходила ей на ум:

«— Но это все же не проблема. Либо мы сдадим твой билет, или я полечу...

— Нет, Том! — внезапно она села и снова надела свои трусики. Нина чувствовала, как Том одевался и пристально на нее смотрел. Он нежно положил свою руку ей на плечо. Она вздрогнула от его прикосновения. Напряжение между ними стало вездесущим. Девушка медленно качала головой из стороны в сторону. — У меня контракт с несколькими музыкантами, — она торопливо схватила свои колготки и натягивала их на свои ноги, пока искала нужные слова».

Сигналы оторвали ее от своих мыслей.

— Дьявол! — выдохнула Нина и попыталась снова полностью сосредоточиться на дороге. Однако чувство, которое поселилось в ней с момента их прощания, все это осложняло. Да, осталась колющая боль от того, что со временем его образ все больше тускнел.

Она заправила за ухо свои ярко-розовые пряди волос и случайно обнаружила за высокими деревьями старое фабричное здание.

— Цель находится справа, — объявил чуждый голос.

Нина вздохнула.

— Ну, наконец!

До минуты пунктуально, Нина с трудом нажала на тяжелую стальную дверь и вошла в вестибюль рекламного агентства, оформленного в минималистском стиле. Огромный богатырь прислонялся с улыбкой к приемной стойке, и она сразу заметила, как он скользнул по ней своим взглядом. Мужчины! Все были одинаковые! Первый раз, когда они должны были проверить, кто и что входит там в дверь. Но она тоже не могла удержаться от того, чтобы точнее осмотреть парня в рубашке «Элвис Пресли». В его глазах было что-то сердечно теплое, в тоже время, в душе он был весельчак, что подтверждала его плутовская ухмылка.

— Нина Бекер? —подошел он к ней с протянутой рукой.

Она кивнула.

— Вы – господин Вебер, правильно?

— Вполне достаточно Джо. Так что если это вас не беспокоит... или тебя, — он наклонил голову набок и просиял. Эта дерзкая улыбка говорила о том, что с Джо Вебером могло быть еще очень интересно. Казалось, что он был не прочь пофлиртовать и для нее это было совершенно правильно, чтобы, по крайней мере, немного отвлечься от всего остального. Том был ее наркотиком, и перед ней стояло средство, чтобы быть господином ее страсти.

С блеском в глазах она подхватила:

— С удовольствием. Называй меня Нина.

Он положил свою руку ей на плечо и крайне аккуратно подтолкнул в конференц-зал. Офигеть, это было приятно! Совершенно нежное прикосновение, простой, милый жест, который ничего не значил. Это было не сердобольное ласковое похлопывание, не ободряющий стук по плечу – этого в последние дни она получала достаточно много. Здесь это было просто любезно и как бальзам для ран ее истерзанных нервов. И это еще не все. Он оказался настоящим джентльменом, подвинул ей стул и усердно ждал, пока она усядется.

— Спасибо, — Нина улыбнулась ему через плечо и он нахально ей подмигнул.

— Кофе? Или любимый чай? Мы специально купили английский чай, — он выдернул чайные пакетики, которые были красиво уложены в блюдечках на столе.

— Кофе, пожалуйста. Я пью чай только, когда болею.

Мужчина засмеялся и налил две чашки кофе.

— О, да, Я тоже не переношу чай. Мы только думали, что вы... ты... — он ухмыльнулся и бросил на нее взгляд, — так долго была в Англии, и чай пришелся бы тебе по вкусу.

— Нет, я очень рада, что получила приличный кофе. Но все же, очень заботливо. Спасибо, — она налила молоко в свою чашку. — И спасибо, что вы приняли такой короткий срок, что ненормально.

Джо широко ухмыльнулся.

— Собственно, поблагодари моего коллегу. После того, как он увидел материал, его больше не нужно было тормозить.

— О! — Нина удивленно подняла бровь. Фотографии группы для буклета были не настолько сногсшибательные. — Тогда я должна, наверное, поблагодарить за это твоего коллегу.

— Ага! Он еще не появился и хотел быть здесь уже давно. Пунктуальность — это не сильная его сторона, — Джо отхлебнул свой кофе и пожал плечами.

Почему она, черт возьми, тогда так устала? Но, какого черта. Если другие делают отличную работу, то она должна быть им более чем благодарна. Кроме того, она, наконец, была тем, кто так часто откладывал срок. Теперь у нее была возможность наслаждаться кофе в полном покое в приятном обществе.

— Кроме того, я часто играл в Англии, — начал он.

— Неужели? Ты тоже музыкант?

Джо кивнул.

— Но, к сожалению, для меня этого не достаточно, чтобы жить.

— У меня тоже еще в действительности не так, но я довольно нетребовательна. Я делю квартиру с приятелем по группе и звукозаписывающая компания предложила достаточный аванс, чтобы обеспечить нас самым необходимым, — от теплого кофе ей стало необыкновенно хорошо. — Какую музыку ты играешь? — спросила она, и посмотрела понимающим взглядом на рубашку с Элвисом.

— О, и то и это. Ты знаешь «Tallulah Gold»?

— Конечно! Каждый, кто ориентируется в музыкальном мире Лондона, уже о них слышал. К сожалению, у меня ни разу не получилось насладиться ими в живую...

В его глаза закралась воровская искорка.

— Подожди-ка! Это твоя группа? — Нина одобрительно присвистнула. — Это отлично, то, что вы делаете.

— Спасибо! — и он весь засиял. — Я могу это только вернуть обратно. Ваше демо на высшем уровне! Хотя можно услышать заметное влияние брит-поп[19], а не панк[20], — он указал на взъерошенные русо-розовые волосы и свитер «Грин Дей» Нины, — не пропустить мимо ушей, — он заговорщицки наклонился над столом своей верхней частью туловища. — Если честно, то диск играет здесь в офисе уже целую неделю без остановки.

Теперь Нина тоже ему с гордостью улыбнулась.

— Это большой комплимент. Спасибо, это замечательно, знать, что есть люди, которым нравится то, что мы делаем, — она положила в свой кофе еще две дополнительные ложки сахара. — А когда появится что-то новое от «Tallulah Gold? Мой приятель Лолли был бы этому, конечно, очень рад.

— О, поклонник! — и опять эта сплошная Вебер-улыбка. — Как позволит время. Знаешь, конечно, определимся. На данный момент мы возимся с большим проектом. Мы основали нашу собственную студию звукозаписи.

— Неужели? — она со смехом откинулась на спинку стула. — Ты ведь не серьезно... Я могу с этим ознакомиться?

— Непомерно хорошо? — продолжил он и самодовольно вернулся в прежнее положение.

— Ок, ты меня зацепил. Расскажи мне больше.

— Я знаю кое-что гораздо лучшее, — в его глазах снова тлела эта дерзкая искорка. Казалось, честолюбие мужчины проснулось, чтобы убедить ее в этом проекте. — Завтра у нас небольшое новоселье. Запросто приходи.

Нина поджала губы. Девушка не была уверена, будет ли в данный момент это для нее правильным. Если она не заботилась о делах группы, то сидела возле отца. Идти сейчас на торжество и получать удовольствие, казалось не правильным.

— Я подумаю об этом, — пробормотала она, наконец, удрученно и сделала еще один глоток кофе.

Ее собеседник казался заметно озадаченным внезапной сменой настроения, и принял ее ответ к сведению не без следующего замечания.

— Я думаю, он, наконец-то, пришел, — сказал мужчина в заключение, потому что из вестибюля в конференц-зал проникли ничего не значащие приветственные фразы. И несколькими секундами позже дверь открылась.

Нина сидела на стуле как приклеенная и, открыв рот, она почувствовала, как пересохло во рту. На мгновение девушка закрыла глаза и больше не была в Здесь и Сейчас:

«— В данный момент у меня нет времени на отношения, — она вскочила и натянула колготки на свою задницу. — Мне очень жаль, но это не получилось бы. Когда-нибудь ты бы возненавидел играть всегда вторую скрипку, и я не хочу, чтобы мы тогда нехорошо расстались.

— Нина, пожалуйста, подумай...

— Тут не о чем думать, — прервала она еще раз его слова. Она знала, что должна была прояснить все здесь, иначе это закончилось бы катастрофой. С этой фразой девушка бросилась к тому месту, где лежали рядом ее юбка, топ и сапоги. — Здесь был именно секс. Ничего больше, — она поспешно натянула свой топ. По возможности не думая об этом, и ни разу не посмотрев на него. Взгляд, который она знала, и всё, что планировала, осталось навсегда неважным. — Сделай себе одолжение и забудь меня.

Краем глаза Нина видела, как Том спрыгнул с кровати. Прежде чем он был возле нее, она схватила свою куртку и уже была у входной двери. Дверная ручка, один шаг и она прогнала Тома из своей жизни».

— Ах, ты все-таки появился, — провозгласил Джо, однако, новоприбывший проигнорировал его. Вместо этого он уставился своим взглядом на Нину.

— Это, в самом деле, ты! — мужчина совершенно запыхался, его лицо было красным и он быстро и глубоко дышал. Должно быть, бежал вверх по лестнице, вплоть до четвертого этажа.

— Том, — сказала она одними губами, но не была уверена, что было слышно ее голос. Только мозг Нины медленно понимал, что это был не мираж и ни одна из ее многих фантазий. Здесь это было совершенно реально!

— Извини, Нина, — прервал Джо тишину, — но я не мог тебе этого сказать. Он хотел удивить тебя. Пожалуй, ему это удалось, — забавлялся Джо.

— Ах, заткнись, Джо.

Том опустил с плеча ремень сумки, и та глухо упала на пол. Мужчина прошел вокруг стола, расстегивая при этом свое пальто. Черт, он выглядел непозволительно хорошо, хотя его волосы были гораздо короче. Они доставала ему только лишь до подбородка, но беспорядочные пряди волос по-прежнему свидетельствовали о непокорности. С горящими глазами Том подошел к ней и развел в стороны свои руки. Нина автоматически отодвинула стул и поднялась.

Все в этот момент казалось ей таким нереальным, и ее чувства нельзя было определить однозначно. Они колебались между абсолютной тоской и огромным ужасом. Ненавидит ли он ее сейчас? Устроит ли ей сцену, что тогда уже был не в состоянии сделать, и она не дала ему никаких шансов? Или...? Да, а что, были еще какие-то альтернативы? Нина знала, что должна думать о том, как ранила его тогда глубоко, очень глубоко и верить в то, что он простил ее, было очень самонадеянно. Вероятно, слишком самонадеянно.

Теперь Том стоял перед ней в двух шагах как вкопанный, а его рот скривился в знакомой ей неловкой улыбке. И прежде чем она ошиблась, он крепко потянул ее в свои объятия и уткнулся носом в ее волосы. Она почувствовала глубокий вдох, и по ее спине пробежал холодок.

— Нина, — прошептал Том ее имя так, что только она могла это услышать, и прижал ее к себе еще ближе. Его тепло, близость и безопасность, которую он предлагал ей, заставляли Нину почти забыть, что прошло более двух лет с их общей новогодней ночи. Это ощущалось реально, и все другое теряло значение. В последние недели она не чувствовала себя дома так, как в этот момент. На ее глазах стали появляться слезы, и все, что тревожило, хотело порвать с принуждением. Однако Нина взяла себя в руки – сейчас давно сдерживаемые рыдания были неуместными. Тем не менее, она не смогла избежать короткой дрожи.

— Эй... — Том немного отодвинул ее от себя. — Все в порядке?

Она молча кивнула.

Как всегда, он провел большим пальцем по ее шраму.

— Уверена? Ты совсем побледнела.

— Да, все в порядке. Я только была поражена, увидев тебя. Ты хорошо выглядишь.

Снова эта неловкая улыбка.

— Спасибо. Ты тоже, — он намотал одну ее розовую прядь на палец и игриво отпустил ее снова скользить вниз. — Хм, мне нравится.

Жар сразу же опалил ей щеки. Мой Бог, Том все еще был единственным парнем, который умудрялся заставить ее краснеть.

Одним быстрым движением он еще раз очертил контур лица Нины.

— Так гораздо лучше.

Откашлявшись, Джо своевременно передвинулся в своем кресле.

— Я с такой неохотой прерву ваше воссоединение, но мы должны еще кое над чем поработать.

Без промедления Том оторвался от нее и занял пустое место между ней и Джо.

Глава 9

Нина отчаянно боролась за необходимый воздух с напечатанным на футболке изображением Элвиса. Ее ноги потеряли контакт с полом, и Джо еще раз крепко прижал ее к груди.

— Пообещай мне, что ты завтра придешь. Пожалуйста, пожалуйста, — причитал он детским голосом.

— Джо, ты раздавишь ее, — напомнил Том.

Наконец-то давление на верхнюю часть ее тела ослабло, и она почувствовала под собой твердую поверхность. Девушка с облегчением сделала вдох, пока приводила в порядок свои волосы.

— Я посмотрю, что смогу сделать, но ничего не обещаю.

Богатырь обиженно выпятил нижнюю губу и играл с завязками на ее пуловере с капюшоном. Что за ребенок!

— Как бы не так, со мной этот номер не пройдет, — фыркнула она.

Том смеялся и качал головой.

— Ну, мой друг, я же тебе говорил, что ты не сможешь с ней ничего добиться.

— В самом деле, никак? — Джо все еще смотрел на нее с выпяченной губой.

— Нет! — хотя в действительности, она хотела над этим подумать. Для нее будет хорошо провести время с этой парочкой чокнутых, это немного отвлечет. Но поведение Тома было для нее загадкой. В конце концов, тогда девушка вывалила ему на голову свое решение, и сейчас он вел себя так, как будто ему все равно. И все же, что-то едва уловимое ощущалось в воздухе между ними. Она точно это чувствовала.

— Ладно, — Джо смиренно поднял руки вверх. — Тогда, вероятно, я должен уступить, чтобы переубедить тебя заглянуть в студию завтра, — он бросил заговорщицкий взгляд на своего приятеля.

— Не бойся, — Том обнял ее одной рукой. — Она не сможет сопротивляться твоему шарму.

— Я прямо не знаю, — ухмыльнулась она. Близость Тома была для нее сплошным удовольствием, и то, что он, очевидно, на нее не злился, как будто снимал камень с ее души. — Учитывая, как я видела вас в последние часы, почти заставляют меня склониться к тому, чтобы считать вас геями. Что однозначно удерживает меня от того, чтобы даже немного попасть под ваше очарование.

— Дерзко как всегда, — пробормотал Том и на мгновение прижал ее к себе.

— Ага! Дерзко и страстно.

Том криво улыбнулся.

— Хорошо, тогда давайте поедим. Идешь с нами, Джо?

Тот лениво погладил себя по животу.

— Слушай, я был очень голоден, но потому что ты так поздно пришел, я теперь должен наверстать отложенную работу, — он полез в свой карман и вытащил вибрирующий телефон. — Просто принеси мне что-нибудь, — сказал мужчина прежде, чем начал разговор.

Том кивнул, схватил Нину за руку и повел ее в направлении двери.

Между тем, в желудке Нины, чувство голода распространялось наряду с досадной нервозностью. Конечно же, она радовалась тому, что теперь могла находиться рядом с ним. Было так много всего, что она хотела ему рассказать и еще гораздо больше того, что хотела о нем узнать. Но это все так странно ощущалось, находиться рядом с ним сейчас и здесь, как будто ничего никогда не было.

— Хочешь чего-то конкретного? — спросил он, когда они вышли из здания.

Она ненадолго остановилась и подумала.

— Ммх, «Карривурст»![21] Я уже чертовски давно ее не ела после той приличной порции в «Коннопке»[22] несколько дней назад.

Том громко и низко засмеялся. Так же, как и тогда на фестивале, от его смеха ее кожа покрылась мурашками.

— Хорошо, — начал он и посмотрел на часы. — К сожалению, до Пренцльберга мы не успеем. Но если тебя это не беспокоит, у них есть «Карривурст», которая тоже очень вкусная.

— Собственно, я не сильно поддерживаю твой кулинарный вкус, но отличный «Карривурст», пожалуй, признаю.

Она нахально подмигнула, и постепенно напряжение отпустило ее. Том снова рассмеялся, и девушке стало невероятно хорошо. До нее так медленно доходило, что в действительности он не был на нее зол и в доказательство, парень обнял Нину за плечи и повел через стоянку.

— Я на самом деле безумно рад тебя снова видеть, — потом он стал серьезнее. — Мне тебя не хватало, Нина.

И снова ее кровяное давление подскочило. Нервозность опять захватила девушку. Какую игру он с ней затеял?

Они достигли главной четырехполосной дороги, и Том вновь отпустил ее, чтобы лучше видеть движение. Нина тоже повернула голову налево и направо, и перешла улицу.

— Нина! Осторожно! — с рывком она вернулась назад и услышала шум проезжающего автомобиля. Девушка прижалась щекой к груди Тома, и он крепко держал ее своими руками. Парень сразу оттащил Нину назад на несколько метров на тротуар.

— Послушай, девчонка, что с тобой случилось? Это было чертовски близко, — он бессознательно обследовал ее тело на наличие травм. — Все хорошо?

В замешательстве Нина посмотрела на него. Она действительно почти попала под машину? Девушка слегка запаниковала – уже несколько дней она больше не была хозяйкой своих чувств. И он и его абсурдное поведение также не способствовали тому, чтобы у нее все шло хорошо. Напротив.

— Нина? Что случилось? — Том схватил своими руками ее за лицо и заставил на себя посмотреть. В его глазах была озабоченность и вместе с тем надежность и безопасность, которую он снова и снова ей давал.

— Все хорошо, — она ухватила его за запястья и развела руки. — Только испугалась. Наверное, я просто еще не привыкла к левостороннему движению, — Нина слегка улыбнулась.

— Думаю, мы воспользуемся светофором, — решил он.

***

Вместе они стояли перед закусочной на колесах и покорно ждали свой заказ. Шок от ее почти случившейся аварии, Слава Богу, был не долгим, и озабоченное выражение лица Тома опять уступило место его дерзкой ухмылке, которую парень снова и снова бросал ей. В эти моменты это ощущалось так, как будто их новогодняя ночь была только вчера, и она никуда не уходила. Все остальное, мучительное расставание, прошедшее время, были не важны, и девушка снова чувствовала себя восемнадцатилетней и влюбленной. Возможно, тогда она сделала неправильный выбор? Что за вздор! Она по-прежнему все еще жила в Лондоне, и у него здесь была его работа. Ее жизнью была музыка. Только это было важно.

Наконец, толстяк из автозакусочной сунул ей в руки пластиковую тарелку с «Карривурст» и огромную порцию картофеля фри, отвлекая девушку от своих мыслей.

— Ммх, выглядит вкусно, — сказала Нина и, балансируя со своим трехзвездочным меню, отправилась к свободному столику.

— Да, здесь, в округе, это лучшая сосиска с приправой карри. Ура! — Том печально проследил за картошкой фри, которая упала с высокой горки. Утешая его, Нина протянула ему одну из своих, и он, ухмыляясь, откусил, прежде чем она отправила остатки себе в рот.

— Но, — он ткнул первый кусок сосиски и многозначительно держал его над столом, — ничто не сравниться с...

— С «Карривурст Коннопке»![23] — они одновременно засмеялись.

— Ты знаешь, я так долго отказывалась от приличного «Карривурст», что мне почти безразлично, от кого я ее получаю, — она отправила в свой рот первый кусок с капающим соусом. Девушка закрыла глаза и наслаждалась легкой остротой на своем языке.

— Ну, тогда рассказывай. Как там, в Лондоне? — спросил Том между двумя кусками.

— Это безумие! — Нина слизнула со своих губ каплю соуса. — Я познакомилась с невероятным количеством людей и создаю там немыслимо много музыки. Можешь мне не верить, но за последние два года я училась больше, чем во время моей учебы. И, конечно, мы очень, очень много работали. Но результат ты уже знаешь, — следующий толстый кусок сосиски исчез между ее губ. — Что с тобой? — спросила она, жуя. — Занимаешься чем-то еще кроме этой студии звукозаписи и снова работаешь на твоей работе?

— Тс, это звучит довольно пренебрежительно, когда ты так говоришь, — он обиженно поднял бровь и отвернулся от нее.

— Извини, я так не думала.

— Ты знаешь, я люблю свою профессию и, кроме того, у меня есть отличная причина, почему я предпочитаю стабильный доход, — теперь Том вновь широко улыбнулся. Шире, чем просто широко. Он сиял, и это шло из самых глубин его сердца. Она никогда еще раньше не видела такого блеска в глазах Тома. — Я стал отцом.

— Кем ты стал? — испуганно произнесла Нина, причем почти наполовину пережеванный кусок сосиски выпал у нее изо рта. Ее грудь судорожно сжалась. В ней умерло все, что даже отдаленно носило имя Надежда. И все же, она этого не понимала. Он стал отцом! Так просто и от этого стало так неожиданно сильно больно, что девушка боролась здесь, на людях, со слезами.

Том этого не замечал и вытягивал вместо этого из сумки фотографию. Он подал ей ее над столом.

— Это он, маленький Новак.

Его медово-слащавая лошадиная улыбка была ей невыносима. Нина вежливо взяла портрет своими пальцами и пристально рассматривала этот маленький сверток на руках его матери.

— Ух, ты! — выдавила она из себя. Боже, у нее совершенно не было никакого подхода к детям. Самое лучшее, было держать всех от нее на расстоянии больше метра. Большинство малышей убегали от нее с воплями. И теперь этот проклятый парень, который за последние годы вонзился в ее сердце еще глубже, стоял перед ней и с гордостью представлял плод своих чресел. Это больно. Это болело так сильно, что она хотела оставить этого симпатягу стоять здесь без всяких комментариев. Нина еще раз решилась взглянуть на портрет.

Мать малыша показалась ей довольно знакомой. Она уже видела это лицо. Два года назад, когда снова встретила Тома. Внутренне девушка стонала. Ну, замечательно, он получил ребенка с этой совой, которая весьма навязчиво напирала между ними в тот вечер. Он на самом деле не заметил, как сильно ранил ее? Или это был его способ отомстить? Была ли его любезная заботливость в конце только поводом для того, чтобы причинить ей эту невыносимую боль?

Том вытащил у нее из рук образец своей маленькой семьи, еще раз с гордостью на него посмотрел и сунул обратно в сумку.

— Ты по-настоящему счастлив, — констатировала Нина и скрыла свою разрушенную гордость.

— Веришь ты в это или нет, но малыш – это лучшее, что могло со мной произойти. Я тоже не думал, что это будет так. Я по-настоящему был шокирован, когда узнал, что Катрин беременна.

Том ел дальше свою сосиску с приправой карри, как будто ничего не произошло. Охотнее всего она хотела бы его спросить о том, был ли он уверен, что ребенок на самом деле был от него, но ее в меру хорошее воспитание не позволяло такой бестактный комментарий. Кроме того, у малыша точно были его глаза. Боже, как ей плохо! Нина отложила пластиковую вилку и попробовала залить свою досаду огромным глотком колы. Сейчас ей действительно больше было не до еды.

— Эй, что случилось? С тобой что-то не так. Ты уже и раньше собиралась лить слезы, и потом номер на улице, — теперь Том тоже отложил свою вилку и уделил ей полностью свое внимание. — Ты еще мне не рассказала, почему снова в Берлине, — это звучало чертовски серьезно.

Твердо решив, не выставлять ему и дальше все напоказ, она снова наколола несколько кусочков фри.

— Моему отцу не хорошо, — Нина не лгала, но вместе с тем и не сказала правду о своем настоящем эмоциональном состоянии. И все же мысль об отце открывала еще глубже черную дыру, которая была перед ней.

— Это плохо?

Она глубоко вдохнула, но ей казалось, что кислород не добрался до ее кровеносных сосудов. Из глаза Нины вытекла слеза и упала на салфетку рядом с ее порцией – слишком бросающаяся в глаза, чтобы она могла украдкой уничтожить все следы своего истинного душевного состояния. Нина хотела отвернуться от него, чтобы снова не попасться, но Том уже подвинулся ближе и положил ей руку на плечо.

— Эй, — другой рукой он поднял ее подбородок и заставил на него посмотреть. — Я могу остаться с тобой, если я тебе нужен, — его голос действовал на нее успокаивающе, глубокий и ворчливый, такой, какой она любила. На мгновение девушка позволила себе утонуть в его взгляде и насладиться безопасностью, которую Том повторно ей предлагал.

— Нет, — сказала она приглушенным голосом, — не так плохо — Нина сбросила с себя его руки и улыбнулась мои-дела-идут-хорошо-улыбкой, которую девушка довела до совершенства в течение последних недель.

— Неужели? — Том скептически посмотрел на нее.

— Да, да, действительно. Все хорошо, я только устала, — это была слабая ложь, но, по крайней мере, он довольствовался этим и дальше на нее не наседал.

— Я здесь, — прошептал Том и поцеловал ее в волосы.

Глава 10

Ее мобильный телефон снова вибрировал. Не в первый раз за сегодняшний вечер Нина не отвечала на смс Тома. Но это был не он, кто постоянно звонил, это был навязчивый взрослый ребенок, который не хотел довольствоваться выразительным отказом. Джо бомбил ее вызовами и короткими сообщениями. Она пыталась это игнорировать – ее голова была занята другими вещами, чем идти на торжественное открытие.

— Кто звонит тебе все время? — ее отец с трудом поднял свою голову. Она сразу вскочила и подложила ему следующую подушку. — Хорошо, хорошо, — он ласково похлопал ее по руке своей костлявой рукой. Болезнь сильно изменила его: щеки впали, и кожа была пепельно-серой. Больше ничего не осталось от оголтелого рок-музыканта, которым был её отец. Все, что лежало перед ней в этой кровати, был лишь пожилой мужчина, который почти отказался бороться с раком.

— Нини, кто это?

Ее мобильный телефон снова вибрировал, и чем крепче она держала его, тем громче было слышно гудение.

— Не волнуйся, это не очень важно, — девушка быстро нажала на имя абонента, чем вызвала скептический взгляд своего отца. — Это только мой друг музыкант, который очень хочет, чтобы я сегодня пришла на новоселье. Не более.

— Мисс Нина Бекер! — слабый мужчина с трудом поднялся. Отцовская строгость, не терпящая возражений, отразилась в его выражении. — С каких пор ты отказываешься от таких приглашений?

Нина провела рукой по своим волосам.

— Пап, я не думаю, что на данный момент это самое подходящее время для тусовки, — она радовалась тому, что была рядом с отцом.

Таким образом, она могла уклониться от встречи с Томом. От его поведения – этот дружеский вид, как будто между ними никогда ничего не было – у нее внутри все болело. Но почему, собственно? Не было ли это тем, чего она от него хотела? Секс без обязательств? Вежливое, дружелюбное взаимодействие? Да, это было тем, чего Нина искала у вех остальных мужчин. Но не с Томом. Нет, у него было место в ее сердце. Но который теперь был занят своим маленьким сыном.

Погрузившись в свои мысли, она провела по татуировке с гитарой на своем плече. Том был рядом с отцом, ее единственной точкой отсчета здесь, в Берлине, но вчера этот город стал ей чужим.

Прохладные кончики пальцев коснулись ее руки.

— Тебе срочно необходимо небольшое отвлечение.

— Это не так просто. Сейчас все так запутано.

— Именно поэтому ты безотлагательно должна быть среди людей, которые не болеют или связаны с работой. Обо мне здесь хорошо заботятся.

Нина глубоко дышала. Конечно, ее отец был прав, и уже вчера ей было хорошо от развлечения. А Том? Ах, черт, когда ты позволяла себя чему-то сломать? У нее даже не было настоящей любовной тоски.

Ее телефон снова сообщил о вызываемом абоненте.

— Ты сейчас туда пойдешь и потом проследишь, что ты исчезла на сегодняшний вечер. И повеселилась за меня.

***

— Аххх, ты действительно пришла! — радостно закричал Джо, когда она вошла в вестибюль студии звукозаписи. Отдыхающий музыкант обнял ее двумя руками, поднял и разок покружил

— Вау! Спокойней, медведь! — ей понадобилось мгновение, чтобы она смогла снова ориентироваться. Помещение распыляло шарм полуготовой стройплощадки, которая уже занималась своими жителями. В углу даже еще стоял пневматический молот. Парни ещё вчера ей рассказали, что всё перестроили в своей студии и на самом деле делали это самостоятельно. И ей всё нравилось. С первого раза она почувствовала себя здесь лучше, чем в профессиональной студии в Лондоне, в которой работала ее группа.

— Ну, тогда пошли, — абсолютная ухмылка обольстителя заставила ее подчиниться без сопротивления и Джо подтолкнул ее в направлении, откуда уже можно было слышать гул голосов. Должно быть, там происходило много всего.

— Осторожно! — мужчина ударил своей рукой по бетону невысокого прохода. — Здесь, пожалуйста, не ударься головой, — объяснил он и наклонился.

— Да нет, это ясно, — огрызнулась она и осталась стоять в коридоре.

Сбитый с толку, ее нахальный новый друг повернулся и разразился звонким смехом. До удара Нине еще оставалось пространство на ширину ладони.

— Я прямо утверждаю, что ты первая, кто может проходить в эти священные залы с высоко поднятой головой, — парень потянул ее дальше. — Я расцениваю это как знак, — и он подтолкнул ее в большое, забитое инструментами и людьми, помещение. Очень большим количеством людей. Нина никогда не была хороша в том, чтобы оценивать массы, но, безусловно, здесь было достаточное количество людей, чтобы она могла весь вечер избегать Тома. Но если говорили о дьяволе!

— Нина! — крикнул Том, оттолкнул кого-то мимоходом и подошел прямо к ним. Он сразу же притянул ее к своей груди. Своим носом парень коснулся ее волос и, как накануне, по спине девушки прошел холодок, когда он глубоко вдохнул.

— Ты все-таки пришла, — прошептал Том рядом с ее ухом.

— Видишь? Черта с два я ей не пара, — хвастался Джо своим успехом, что он все-таки ее заманил.

Том ответил на это лишь легкой улыбкой и затем опять обратился к Нине.

— Шикарная шмотка, — он дернул ее за клетчатую рубашку.

— Могу ответить только тем же, — хотя ей на самом деле не хотелось, Нина усмехнулась. Том надел пиджак из тонкой, в рубчик «шотландки», который случайно подходил по образцу к ее рубашке, и девушке пришлось согласиться, что парень, действительно, выглядел так, что пальчики оближешь.

— Привет! — важный голос прервал их незначительную перестрелку, и костлявые руки обвились вокруг талии Тома.

Ну, чудесно! Что Нина действительно не учла и уж точно не хотела того, что сейчас случится.

— Дорогая, это Нина... — начал Том. — Нина... Катрин. Но вы ведь однажды уже встречались.

Нина вежливо подала руку его подруге.

— Поздравляю с... хм... малышом, — она очень старалась придерживаться подобающего тона, но больше всего девушка старалась не блевануть под ноги своему бывшему.

— Спасибо, — Катрин даже не изменила выражения лица, но ее гадкие зеленые глаза говорили о многом. Жестокое убийство! Однозначно и, несомненно.

Джо тоже, кажется, это заметил. Он излишне громко откашлялся и потянул Нину в свою сторону.

— Я пригласил Нину! — объяснил он, но только в этот раз без гордости. Звучало больше как оправдание.

Катрин только кивнула и сильнее обхватила отца своего ребенка, который нервно гладил ее по плечу. Между ними возникла тишина. Джо переступал с одной ноги на другую, и Том отчаянно оглядывался по помещению. Вдруг он дико замахал руками и так обратил внимание на молодого парня в задней части помещения, который суетливо размахивал кабелем с микрофоном.

— О! Так это же Ансгар, — определила Нина.

— Ага, — отвечал Том. — И я думаю, что ему нужна небольшая помощь.

Он быстро поцеловал Катрин в щеку и оставил свою выдающуюся группу из четырех человек. Гигант рядом с Ниной пробормотал что-то невнятное и усилил давление на ее плечи. Он прямо-таки прижимал девушку к себе, как будто хотел защитить ее, или от чего-то оградить.

Взгляд Катрин все еще был враждебным, и затем она сделала угрожающий шаг к Нине.

— Не думай... — Катрин склонилась к ней ниже, — не думай, что ты можешь просто здесь появиться и отнять его у меня.

Каждое слово щелкало как кнут. Более серьезно нельзя было произнести тайную угрозу.

Нина открыла рот и была готова ввязаться в словесный спор. Что, собственно, говоря, эта девка себе вообразила? Однако Джо болезненно вцепился в ее плечо своей рукой.

— Ау! — Нина бросила взгляд вверх. — Ты делаешь мне больно! — затем Джо снова ослабил хватку и полностью обнял ее своей рукой. Катрин исчезла и теперь протискивалась куда-то сквозь толпу.

— Что это все же было? — Нина потерла больное место на руке.

— Мне жаль, — Джо невинно поднял руки. — Но с тех пор, как Том узнал, что ты приезжаешь в Берлин, он беспрестанно говорил только о тебе, и поэтому Катрин довольно ревнива. Естественно, я думаю.

— Естественно? Извини, пожалуйста, но номер был несколько преувеличенным.

Послушайте, она была очень зла. Как девушка ненавидела такое нелепое ребячество.

— Да, вероятно, но ты его экс и так как он всегда говорил о тебе...

Нина перебила его.

— Точно! Его экс! Боже мой, два ребенка вместе. Я не буду вставать между ними, и обелять Тома.

Если у обоих была проблема в их отношениях, то она не хотела быть гарантированным предметом для обсуждения.

Джо вздохнул. Он, кажется, размышлял над своими следующими словами.

— Там по курсу есть алкоголь.

Ну, конечно! У Нины была свобода выбора. Позади, из старых Hi-Fi колонок была сооружена стойка, на которых имелась обильная выпивка на любой вкус. Джо целеустремленно схватил две бутылки пива из холодильника и поставил рядом с собой.

— Смотри-ка, у нас даже есть светлое пиво, — он схватил два свежевымытых подходящих стакана. — Ты знаешь, как это делается, — он сунул Нине стакан и открыл первую бутылку. — В конце концов, ты училась в Мюнхене.

Нина озадаченно его рассматривала.

— Скажи-ка, если ли хоть что-то, что ты не знаешь обо мне?

Он засмеялся и снова как обычно ухмыльнулся.

— Но прежде скажу, что в последнее время Том не знает никакой другой причины для разговора, кроме, — Джо театрально поднял руки, — тебя, Нина.

Нина сознательно решила игнорировать этот факт. Хорошо, что она была темой номер один для разговоров Тома. Он определенно был не для нее. Нет, ни в коем случае. Но однажды ей нужно будет устроить ему головомойку, потому что сейчас он не должен иметь в голове ничего иного, кроме как своего сына, а не постоянно говорить о ней, своей бывшей.

Нина умело, глоток за глотком, налила себе в стакан светлое пиво и затем Джо.

Он признательно рассматривал получившуюся корону из пены.

— Тьфу, девчонка! Можно было бы жениться на тебе, не сходя с места.

— Спасибо. Не могу утверждать этого о тебе, — она подмигнула, чокнулась своим стаканом с ним и сделала глоток.

— Ну, вперед! Пойдем, я познакомлю тебя с некоторыми людьми.

Джо жестом показал ей развернуться, а затем снова в успокаивающей манере положил свою руку Нине на лопатку. Вместе они протиснулись до группы, которая стояла рядом с боксерской грушей. К сожалению, прямо рядом с этой группой Катрин опустилась на стул и надула губы. Нина не удостаивала ее взгляда, в конце концов, это была не ее проблема, если двое не пришли к пониманию. Сначала Джо представил ее Тоби и Майку. Кроме того, еще она пожала руку Андре, другому музыканту, который был примерно ее возраста. Нина быстро вклинилась в разговор Майка и Андре об использовании классических музыкальных инструментов в альтернативной рок-музыке.

Джо и Тоби, напротив, соединили вместе свои головы. Нина подсознательно уловила несколько грубых шуток, которые определенно были не для детских ушей. Вдруг гигант рассмеялся так неожиданно, что под ней начал дрожать пол. Все его тело тряслось от сильного приступа смеха, и парень дико жестикулировал руками. Прежде чем она поняла, он непреднамеренно толкнул Нину, и стакан пшеничного пива в её руке наклонился в сторону. В безудержном дисбалансе! Истерический визг обратил внимание всех на Катрин. Она стояла как мокрый пудель и яростно сверкала глазами на Нину, в то время как на ее мокрой кофте выделялись контуры вкладышей для бюстгальтера.

Глава 11

— Пропусти меня, Джо! — Нина снова толкала его в широкую грудь, но богатырь не пропустил. У него был настолько широкий торс, что он полностью преграждал дверной проем. Парень протолкнул ее в кладовую, которая была полностью заполнена не ликвидированным хламом. Здесь, внутри, было пыльно и пахло строительством.

— Только если ты успокоишься! — своими огромными лапами он снова толкнул ее обратно в сумеречный свет.

— Я должна успокоиться? Кто набросился на меня как фурия?

Джо глубоко вздохнул.

— Нина, послушай меня. Я знаю, что ты права, но если свяжешься с ней прямо сейчас, то сорвешь все мероприятие.

— Боже, я вылила ей пиво на рубашку не специально!

— Нет, нет, не торопись. Но все равно крутая выходка, — мужчина подмигнул ей. — Мы не особенно любим Катрин, и большинство здесь обрадуется, если она на сегодняшний вечер исчезнет. Ты — моя героиня.

— Отлично, но Том должен ответить за это, — она указала рукой на закрытую дверь, через которую приглушенно звучал истеричный крик разъяренной Катрин.

— Если честно, то Том этого не заслужил. Я же тебе сказал, что он говорил почти только о тебе.

— Эта сука, — уже в третий раз донеслось до них.

— Ох, мне уже надоело, — Нина со всей силы толкнула Джо, по крайней мере, пытаясь толкнуть его еще раз, чтобы смочь открыть дверь. Ей многое нравилось, но это зашло далеко, слишком далеко.

— Нина, — гигант хихикнул, когда она схватила его за чувствительное место на талии. Может быть, это ее шанс.

— Катрин! Теперь и в самом деле хватит! — это был голос Тома. Таким яростным она его никогда еще не слышала. Она остановилась и удивленно рассматривала Джо. Однако это было еще не все, что хотел сказать Том.

— Нина старый друг и я не буду выгонять ее.

Наступила пугающая тишина. Никаких звуков не было слышно. Нина немного расслабилась и отпустила Джо.

— Я думаю, что они готовы, — прошептала она, опасаясь, что это может снова вызвать спор за дверью.

Джо приложил свой палец ко рту.

— Подождем еще.

Нина наморщила лоб и внимательно, и напряженно слушала. Теперь палец Джо мелькал перед ее лицом. Громкий треск тяжелой входной двери вырвал их из оцепенения.

— Теперь мы выходим.

Но дверь уже открылась. Это был Том. Он неуверенно провел по своим волосам и, кажется, подыскивал правильные слова. Наконец, Том снова ударил своего друга по плечу.

— Спасибо, Джо, но ты не мог бы оставить меня с Ниной на минутку?

Джо осмотрел его сверху донизу.

— Пока ты пострадавший?

На лбу Тома образовались морщины. Больше, чем при их последней встрече.

— Ну, я думал, что гиена растерзает тебя, — разъяснил Джо своему другу.

— Очень остроумно, Джо, — лицо Тома оставалось серьезным. Его челюсти скрежетали, он все еще был в состоянии стресса.

Джо, извиняясь, поднял свои руки и поменялся с Томом местами.

— Тогда я оставлю вас одних, — сказал он и закрыл за собой дверь.

Том сделал извиняющееся движение рукой и оперся на стопку картонных коробок. Он снова провел руками по своим волосам, а затем потер свое лицо.

— Мне жаль, что я рассказал о тебе Катрин.

Нина ничего не говорила. Почему он извинился за непристойное поведение Катрин? Она скрестила руки на груди и пожала плечами.

— Я не знаю, что должна об этом сказать.

— Просто скажи мне, что уже все хорошо.

— Но для меня это не хорошо.

— Нина, пожалуйста, я... — Том сделал к ней шаг и взял своими руками ее лицо. В слабом свете кладовки его глаза выглядели таинственнее и темней, в глубоком карем цвете как всегда было что-то утешительное. — Я понимаю тебя, но, пожалуйста, не уходи.

— Я не собиралась идти, но...

Том прижал Нину крепко к себе и спрятал свое лицо у нее на шее.

— Спасибо, — пробормотал он и усилил объятие. — Ты не понимаешь, что для меня значит то, что сегодня вечером ты здесь.

Она освободилась из его объятий прежде, чем по ее спине снова смог пробежать холодок, и Нина больше не хотела, оставлять тепло его тела.

— Том, это просто тусовка.

— Да, но, — он великодушно махнул рукой, — здесь, эта студия звукозаписи. Джо и я хотим построить её для нас, и я непременно хотел тебе это показать. Ты... — он сделал глубокий вдох и по его красивому лицу прошла тень. — ... твое мнение очень важно для меня, ты понимаешь?

Нина сжала его локти и мягко улыбнулась. Он растрогал ее тем, что непременно захотел ей все показать. Они так редко виделись. После вчерашнего дня она думала, что будет одной из последний людей, с которыми он хотел поделиться чем-то значимым. Но Том действительно в чем-то от нее зависел. На мгновение она хотела его спросить, как он к ней относится. Тем не менее, девушка решила, что не будет этого делать, чтобы не раскрывать старые раны еще больше.

Нина кивнула.

— Мне понравилось.

Неожиданно Том просиял всем лицом, как будто включили лампу накаливания.

— Серьёзно?

— Конечно! Почему я должна говорить иначе? Том, даже если здесь еще многое нужно сделать, вы уже поставили на ноги функционирующую студию. Слушай, это больше, чем я могу заявить для себя.

— У тебя есть твоя группа.

— Да, но никакой собственной студии, — она стукнула своим кулаком по его плечу. — Давай, пошли уже, я думаю, что тебе не помешает немного отвлечься. И мне нужно новое пиво.

— Ну, тогда, — от оттолкнулся от коробок и открыл перед ней дверь. — Мадам.

Как само собой разумеющееся, Том обнял ее, дружелюбно, без всякой двусмысленности. Было приятно, от его близости ей становилось хорошо. Она была благодарна за счастливый случай, который снова свел их вместе. Хотя остался горький привкус.

Глава 12

Вечеринка была полным успехом. Спор между Катрин и Ниной хотя еще и был более чем достаточной темой для разговоров, но настроение нисколько не омрачил. Наоборот: Джо представлял Нину повсюду как свою героиню, которая прогнала злую ведьму.

Вскоре середина помещения была объявлена танцплощадкой. Нина тем временем стояла с краю и принимала свое пиво у Тома.

— Спасибо! — крикнула она Тому сквозь громкую музыку и высоко подняла свой стакан. Прежде чем с ней чокнуться, он просто улыбнулся и подмигнул.

Наконец, песня закончилась, и на мгновение можно было услышать только громкое бормотание людей.

Том склонился к ней вниз.

— И как тебе это? — запах травяного ликера, сигарет и одеколона ударил ей в нос. Его щеки запылали – парень уже прилично выпил. Без нее.

— Супер! Я же говорила тебе это уже сто раз. Слушай, можно сейчас что-нибудь другое, а не пиво? Где ты спрятал «Егермейстер»?[24]

Он засмеялся.

— Хорошо, ок... ай, — Том немного запинался. — Я принесу тебе один, — и парень уже исчез среди людей в сторону бара.

Зазвучала новая песня, которая сразу же довела Нину до визга. «Green Day»![25] девушка тут же узнала песню, по первому рифу гитар: «American Idiot»[26]. Она сделала глубокий глоток из своего стакана пива, повернулась и оставила его на подоконнике. В ход пошли ударные, и Нина закачала в такт головой. Только слегка, пока не оказалась в середине помещения. И тут началось! Она любила эту группу, и поэтому какая разница, какую их песню девушка слышала, они были опасными и, тем не менее, доставляли массу удовольствия.

Пого[27] был просто одной из самых крутых вещей, чтобы очистить голову, почувствовать себя свободным и забыть все другие заботы. Каждый порыв Нина приветствовала согнутыми в локтях руками по своим ребрам. Каждый толчок, когда она сталкивалась с впереди стоящими, был как благословение и освобождение. Девушка подняла руки, закрыла глаза и полностью отдалась произволу других танцоров. При этом она трясла своими волосами, и они упали ей на лицо – Нина ничего больше не могла видеть, а только лишь чувствовать. Жесткие рифы гитар, монотонный бас и ударные. Она орала от восторга и взяла еще раз правильный темп, чтобы полностью использовать последний припев.

Затем наступила короткая тишина, и снова можно было слышать шумящее бормотание других гостей. Нина, немного пошатываясь, отвела волосы с лица. Теперь не повредят ориентация и ее пиво.

— Эй! — Том обнял девушку сзади своими руками и высоко поднял. — Ты все еще моя маленькая пого-мышка.

Она завизжала от радости и болтала ногами, поэтому он снова ее отпустил.

— Я сейчас получу моего «Егермейстера»? — Нина еще задыхалась.

Он подал ей рюмку, которая была наполнена до краев. Она схватила, но он потянул ее назад. Водка пролилась.

— Момент, молодая мисс. Ты получишь его, если выпьешь со мной за нашу дружбу.

— Ок, — девушка приняла у него влажный липкий стакан и держала в своей руке. — За дружбу.

Парень перекрестил с ней руки.

— За дружбу, — он потянул стакан к своему рту, вынуждая ее сделать шаг вперед. Было совсем не просто опустошить свой стакан, потому что она была невысокой. Ее плечо прижалось к его груди. Тем не менее, Нина смогла осушить свой стакан, как и он свой. Они ослабили хватку, и неожиданно между ними возникло гнетущее молчание. Его блестящие глаза потемнели. Парень положил свою руку на её талию и притянул ближе к себе. Его дыхание коснулось лба Нины.

— Том! — ее разум сопротивлялся, но она не сумела осуществить это действие.

Когда его грудь начала дрожать, он схватил ее за руку.

— Пойдем, — только прошептал Том и потянул ее сквозь толпу в холл.

Без остановки или объяснений он толкнул Нину через наполовину открытую дверь в темное отделанное деревом помещение. Парень быстро закрыл дверь, прижал ее к ней, надавил своими губами на ее губы, и его язык за секунду нашел вход. Затем он пробормотал:

— Нина, я хочу сделать это ещё со вчерашнего дня, — его язык скользнул дальше между ее губ и требовал от нее схватки.

Нина не могла ничего другого, кроме как присоединиться. Разум девушки кричал и вопил, пытаясь удержать от этой глупости. Но желание ее тела и души по близости, пристанищу и удовлетворению было в сто раз сильнее. Она схватила его за волосы и притянула ближе к себе, двинула вперед своими бедрами и потерла по бедрам Тома. У него был вкус «Егермейстера», сигарет и совершенно большого количества проклятого секса.

— Трахни меня, Том.

Его торс дрожал. Он жаждуще сверкал на нее глазами, затем схватил Нину за ягодицы и посадил на стол. Парень целовал девушку дальше и положил свои руки на чашечки ее бюстгальтера. Он освободил грудь девушки, потер соски между пальцами, и Нина застонала.

— Шшш... — он кусал ее губу, и вместо того, чтобы дать ей собраться, парень расстегнул джинсы Нины. Она обняла его своими руками, и он приподнял девушку и стянул с ее задницы штаны.

Живот Нины сжался.

— Просто трахни меня, пожалуйста.

Том сорвал брюки с ее ног и когда снова вернулся к ней, Нина подняла его пиджак и схватилась за шорты. Ткань быстро приземлилась на его щиколотки, и девушка подняла килт, прижала свои голые голени вокруг его талии. Она почувствовала головку его члена, которая гладил ее по клитору, и сразу скользнул дальше, чтобы жестким ударом погрузиться в нее. Нина крепко вцепилась в волосы парня, кусала его шею и наслаждалась каждым отдельным ударом. Том попал именно туда, в эту небольшую точку в ней, которая позволяла Нине так быстро видеть звезды. Он быстрее задышал, становясь горячее с каждым ударом.

— Я кончаю, — простонал Том в ее ухо. Нина чувствовала, как парень изливался в нее, как его семя распределялось в ней. Том лизал ее шею. — Ты тоже должна кончить, — он засунул свою руку под килт, который скрывал их интимное соединение, будто от стыда. Парень положил свою руку на ее жемчужину желания и начал быстро тереть.

Ее оргазм был уже недалеко, она горела от его взглядов и хрипов. Впрочем, что-то в ней лишало ее апогея. Что-то тяжелее, чем упущенные годы. Как болезнь ее отца.

— Прекрати, Том, — она решительно вытащила его руку наружу и отбросила ее прочь.

— Я делал это неправильно? — он провел по своим волосам.

— Пф, едва можно сказать, — Нина быстро забралась в свои джинсы. Девушка должна была уехать отсюда как можно скорее. Немыслимо, что она это сделала. Это было непростительно.

— Нина, — он пытался помешать ей застегнуть рубашку. Парень выглядел достаточно потерянным, и стоял там, в темной комнате, с шортами на своих лодыжках.

— Оставь меня! — она проскользнула в кроссовки.

— Снова все по-старому? — спросил он. — Это снова произошло только из-за секса!

— Нет! — фыркнула она. — У тебя есть семья, Господи! Я определенно не заберу отца у твоего сына.

— Черт побери, Нина! Оставайся здесь! — его тон был похож на тот, который он применил по отношению к Катрин.

Но Нина не позволила запугать себя или совсем остановить. Ее рука была уже на дверной ручке.

— Ты никогда не увидишь меня снова, — девушка приоткрыла дверь и выглянула наружу. Даже если она сожалела о своей ошибке, то не должна была поднимать шумиху больше, чем необходимо. Никто не должен был знать об этом.

Не прощаясь с Джо или другими гостями, Нина спешила наружу. Как раз вовремя, чтобы услышать последний звонок своего телефона.

— Бекер, — ответила она все еще с буйствующим сердцем.

***

Дождь капал ей на лицо. Снова и снова Нина слышала, как раскрывалась и снова закрывалась автоматическая выдвижная дверь. Мимо нее проходили люди. Стремились в больницу или выходили наружу. Никто не обращал на нее внимание – каждый шел по своим делам. При этом мир стоял на месте. Кого-то в ее мире не хватало.

Когда позвонили врачи, ее отец был уже мертв. Последний разговор с ним был о дурацкой вечеринке. Если бы она просто осталась здесь и подыгрывала ему дальше, то он бы не умер один.

Прогремел гром, и небо осветилось нереальным синим цветом. Теперь больше не было ничего, что бы удерживало ее в Берлине.

Глава 13

17 мая 2007, Лондон

«Андеграунд» был типичной подвальной дискотекой. Низкие потолки и темные углы. Подмостки были не велики, но оснащены более профессионально, чем сцены, на которых до сих пор стоял Том. Он отыскал себе место в баре и заказал пиво. Место очень быстро заполнялось, но позже со своей позиции он должен все отлично увидеть. Том не хотел большего, потому что понятия не имел, как она на него отреагирует.

Он добрался сюда уже во второй половине дня. Катрин не была в восторге от того, что он вернул Пауля раньше, но иначе было не организовать быстрый приезд. К счастью, он не сообщил Катрин, что собирался делать в эти выходные, иначе она устроила бы ему очередную сцену.

Парень с удовольствием использовал бы время здесь для небольшого осмотра достопримечательностей, но был настолько нервным, что как сумасшедший три часа занимался своим видом. Даже сейчас он снова был не уверен. Том провел по своим волосам и отвел с лица пряди назад. Слишком много геля для волос, он был совершенно намазанный. Дерьмо!

Понравится ли он ей вообще с этой короткой прической? Волосы были такими короткими довольно давно, потому что он больше не выносил брюзжание Катрин. Теперь он сожалел о своем решении. Нина любила снова и снова проводить руками через его гриву. Сейчас они были просто достаточно длинными, чтобы немного их растрепать.

Том оплатил пиво и удалился на маленькое возвышение в углу. На сцене царило типичное оживленное движение перед выступлением. Переносились последние кабели, настраивались инструменты и расставлялись по позициям. Том узнал в одном из мужчин на сцене Лолли. Его взгляд был направлен в угол Тома. Узнал ли он его? Лолли выглядел раздраженным, однако затем качнул головой.

Только сейчас Том заметил, что прекратил дышать. Он был настолько взволнован, что хотел отдать предпочтение бегству. Черт возьми, почему он раньше не связался с ней? Но нет, он был Томом Новаком, большим романтиком, который просто хотел ее поразить. Даже если разум кричал, его сердце все еще говорило, что между ними было больше, чем их потребность секса. После того, как она тогда покинула в бегстве его квартиру, он неделями спорил сам с собой.

Однако их последняя встреча заставляла его снова сомневаться. Если действительно речь у нее всегда шла об одном, почему тогда она убежала, прежде чем он смог довести ее до оргазма?

В течение последних трех лет Том задавал себе этот вопрос чаще, чем один раз, и чем ближе приближался этот день, тем неизвестность грызла его всё больше. Теперь, наконец, он должен был это узнать. Было ли там большее?

Инстинктивно он ощупал потайной карман своего пальто, которое носил на своей руке. Подарок был еще там. Даже если он весил всего несколько грамм, то ощущался для парня как тонна. Также как тяжелая железная цепь все больше давила своей тяжестью на его сердце.

Громкое дребезжание оторвало его от своих мыслей. Лолли только что опрокинул самозвучащий инструмент и перевел поверх взгляд на Тома, показывая, что теперь он его узнал.

Том поднял свой указательный палец и приложил его к своим губам. Лолли понимающе кивнул и исчез за сценой, после того, как снова водрузил литавры.

Очень медленно Том обвел взглядом помещение: перед сценой люди толпились как виноградные гроздья. Настроение было отличное. Многие уже ритмично хлопали и снова и снова выкрикивали название группы. Нина сделала это. Даже если это заведение было маленьким, здесь в Лондоне на музыкальной сцене «Heavy Light Weight» они уже заняли имя, и были на грани подписания контракта с крупным лейблом.

Крики и аплодисменты пронеслись по клубу. Один из участников группы настроил свои басы и помахал зрителям прежде, чем исчез за сценой.

Публика начала свистеть и требовать группу на сцену. Присутствующие топали, хлопали и звали Нину. Том радовался за нее. Это была мечта, которую она осуществила, и все же он догадывался, какую цену девушка заплатила за это.

По клубу распространился свет, и прожекторы были направлены на сцену. Это был вопрос считанных секунд, когда выступление должно было начаться. Аплодисменты, топот и свист были громкими и нетерпеливыми. И затем, наконец, электрогитары сотрясли пол. Лолли снова выступил на сцену и заиграл знакомую мелодию на гитаре. Публика почти безумствовала – все знали эту песню. До сих пор это была пользующаяся успехом группа. Все в клубе подняли руки и заинтригованно внимательно слушали, пока пели первую строку текста. Но затем снова стало тихо, прожекторы потухли, и в помещении стало совершенно темно. Сквозь отражаемый свет на заднем плане можно было разглядеть какой-то силуэт.

Том почувствовал, как от волнения его сердце забилось быстрее. Ему пришлось удержаться от того, чтобы не поспешить вперед.

Барабанные палочки тихо ударили друг о друга. Четыре раза.

Тук.

Тук.

Тук.

Тук.

Неожиданно начался настоящий ад: сцена осветилась, и было видно всю группу. В центре стояла Нина со своим черным «Stratocaster»[28] и исполняла жесточайшие рифы первой песни. Толпа прыгала вверх и вниз, и в публике стремительно быстро образовался круг для пого. У Тома свербело в ногах. Он бы с удовольствием прыгнул в толпу, но это значило бы отказаться от взгляда на Нину.

Ее волосы снова были белокурыми и скрученными в дерзкую косу. Одна прядь висела на ее лице и танцевала у губ. Девушка была одета в белую майку и открывала новую татуировку на ее плече. Он не мог понять, что именно это было, только цвета сильно светились различными тонами фиолетового. Ее щеки пылали. Она любила то, что делала, и каждый здесь в клубе мог это увидеть и почувствовать.

Только теперь парень понял, как давно это было, когда он слышал в живую ее голос. И она нисколько не потеряла от своего очарования. Том тихо подпевал. Он закрыл глаза, исключая все, но только не ее голос. Его густой баритон вторил ей и кроме него никто в клубе не мог услышать, как замечательно гармонировали друг с другом их голоса. Это была своего рода тесная связь и близость, которая возвращала волшебство того времени.

Песня закончилась, и Нина приветствовала всех громким «Хей, народ!», в ответ она получила неистовые аплодисменты. Девушка была популярна среди людей. Группа позади нее начала выкрикивать ее имя в затяжном стаккато[29]. Она сияла и скользила взглядом по клубу. Затем девушки взгляд упал на Тома. Он быстро поднял руку в приветствии. Вместо того чтобы ответить на него, она отвела взгляд и объявила следующую песню. Парень отметил то, что знал с самого начала: он не должен был сюда приходить. О чем он только думал? Почему что-то должно было измениться за все эти годы в ее чувствах к нему? Для нее он был приключением и больше ничем.

Проясненным взглядом он заметил, как Нина осматривала молодого человека высокого роста, который стоял справа рядом со сценой. Насколько мог разглядеть Том, у того были зеленые или, вероятно, синие длинные волосы. Мужчина качал головой и собирал свою пышность на одну сторону, тогда как другая половина головы была выбрита наголо.

Нина полностью отдалась музыке, увлекая за собой аудиторию. Группа поднимала настроение в клубе выше и выше. Это было похоже на паровой котел, в котором никто больше не хотел сдерживаться.

Том снова наблюдал за парнем с наполовину обритой головой. При каждом такте его пряди разлетались по воздуху. Том завидовал его длине волос, но кое-что другое заставляло его помрачнеть. Нина то и дело искала зрительного контакта с этим парнем. Они, кажется, были знакомы, по меньшей мере, ее жестикуляция указывала на это. При более медленном отрывке она не выпускала его из виду. Тому казалось, что она осознанно избегала смотреть в его направлении.

Когда отзвучал последний аккорд, Лолли, ударник и басист ухмыляясь, покинули сцену и оставили женщину в центре. Она совершенно профессионально пошутила, чтобы поддержать публику в хорошем настроении. Но ее глаза, которыми Нина судорожно поглядывала на край сцены, показывали, как она удивлена уходом от нее всех членов группы.

Неожиданно парни снова появились с тортом и начали петь «Happy Birthday». Все люди в помещении подпевали, и щеки Нины становились багровыми. На этот раз она смотрела в направлении Тома и улыбалась. Она повернула свою голову, смотрела прямо на него и сияла для него.

Сердце Тома судорожно сжималось от тоски. В его животе зудело, как будто стадо сороконожек выполняло чечетку. И все же, он был настолько поражен, что даже не умудрился улыбнуться в ответ. Это длилось всего несколько секунд, а затем ее смех исчез. Том успокоился и снова поднял руку в приветствии. Однако было уже слишком поздно. Нина отвернулась, и теперь снова ее внимание было сосредоточено на полу-лысом панке на другой стороне сцены.

***

«Андерграунд» медленно пустел. Том заказал себе еще пиво и нерешительно стоял в баре. Даже если он понял, что действительно ничего не значил для нее, что никогда ничего не значил, то, тем не менее, он горячо надеялся, что она выйдет к нему. Парень непременно хотел с ней поговорить, коснуться ее, взять за руку и еще раз вдохнуть аромат девушки. Это всегда было первым, что он думал забыть. Ее запах. Только его воспоминания говорили ему, что от нее пахло неописуемо хорошо.

Том сделал еще один обильный глоток пива, чтобы прибавить себе немного смелости. Он поискал глазами на другой стороне клуба вход за кулисы. Парень страдал от бесконечного ожидания. Он хотел пойти и попытаться попасть за сцену, но у него настолько подкосились колени, что парень даже не решился на один шаг.

Один здоровенный тип как раз вышел из той зоны, которая казалась ему такой далекой, и неуклюже передвигался через толпу к бару. В полуметре от него он остановился и огляделся. Затем грозно посмотрел на Тома:

— Эй! Ты Том?

Том помедлил:

— Да.

— Нина спрашивает о тебе. Пойдем со мной, — не дожидаясь ответа, широкоплечий парень развернулся и пошел обратно путем, которым пришел. Слово «телохранитель» красовалось на его спине и вызывало у Тома уверенность в том, чтобы идти за ним. Охранник быстро прокладывал себе дорогу через гостей, поэтому Тому не составляло труда следовать за ним. Они дошли до противопожарной двери, которая разделяла закулисную область от клуба.

Во рту у Тома было сухо, его ладони, напротив, были влажными. Он был взволнован и собирал в своей голове обрывки предложений, чтобы составить подходящее приветствие. Парень весь вечер ждал этот момент и теперь до такой степени паниковал, что в лучшем случае, хотел развернуться назад, чтобы потихоньку слинять в первый попавшийся угол.

Но никаких шансов на побег ему не осталось. Спутник схватил Тома за плечо, открыл дверь и грубо толкнул внутрь. С громким звуком он захлопнул железную дверь, и Том, один как перст, оказался в темном коридоре, в конце которого падал свет из следующей двери. Он слышал голоса, которые могли находиться недалеко. Они говорили на английском языке, но особенно выделялся голос с баварским акцентом. Должно быть, это был Лолли.

Неожиданно в луче света показался маленький образ с причудливо двигающейся головой.

— Том! — крикнула девушка и подошла к нему.

Это была Нина, которая как раз наматывала себе на голову полотенце. Мысли захлестнули его. Он хотел сказать что-то особенное, чтобы показать ей, что она для него значит. И объяснить, почему он вообще был здесь. Конечно, он должен был рассказать о Катрин. И о Пауле. Если бы существовало лишь одно слово, которое отвечало бы всем требованиям.

— Привет, — сказал Том. На большее он не был способен.

— Привет, — тихо ответила она.

Затем они замолчали и все же, эта тишина сейчас была именно тем, что было так необходимо, чтобы разобраться с собой и своими мыслями. Нина смотрела Тому прямо в глаза, пока его взгляд скользил вдоль ее шеи.

Мокрые пряди упали на ее голые плечи и когда он приблизился, то лучше рассмотрел новую татуировку. Череп, на глазницах которого лежали 2 монеты, обрамленные пестрыми цветками и бабочками.

Нина проследовала за его взглядом и ухмыльнулась.

— Ну, тебе нравится? — она протянула руку и включила выключатель. Замерцали, мигая, две длинные люминесцентные лампы и осветили коридор ярким светом. Она как раз стянула немного вниз бретельку ядовито-зеленого топа и продемонстрировала ему татуировку целиком.

— Вау! Отличная работа! Но это не от Георга, да?

Она покачала головой.

— Нет, я колола ее здесь, в Лондоне, — двумя пальцами девушка натянула бретельку назад, собрала волосы в косу и ловко связала ее резинкой, которую носила на запястье.

Том глубоко вздохнул. Было так много, что он хотел сказать, и должен был с чего-то начать.

— С днем рождения.

— Спасибо.

Снова молчание. Но на этот раз воздух был пропитан нервозностью и напряжением.

Она переступила с ноги на ногу.

— Как у тебя дела?

— Хорошо, — он откашлялся, чтобы освободиться от комка в горле.

— А как дела у твоего сына?

— Паулю теперь три и он ходит в детский сад. Он всем нам не дает как следует расслабиться.

Вопреки ожиданию, Нина улыбнулась.

— Это прекрасно. Ты непременно должен рассказать мне больше. У тебя есть фото?

— Да, да, конечно! — неожиданно его напряжение как рукой сняло. Том не ожидал такой искренности. Он начал вытаскивать свой бумажник из заднего кармана. Однако прежде чем парень смог вытащить самый новый портрет своего сына, внезапно возле них появился мужчина, и как Том выяснил теперь при свете, с синими волосами.

— Милая! — крикнул он, оттолкнул Тома и обнял своими длинными руками Нину. Он поднял ее и закружил, пока она, как маленький ребенок, визжала от радости. Только потом он снова поставил ее на пол, но по-прежнему держал свою руку вокруг плеча Нины. Этот тип был огромный, и без труда возвышался над ней. Рядом с ним она казалась такой маленькой и хрупкой.

— Том, это Гарретт, — Нина стукнула великана по груди. — Гарретт, это Том, старый друг из Берлина.

Гарретт протянул Тому руку и при этом скалил зубы до самых своих неоднократно проколотых мочек ушей. Но особенно бросались в глаза в Гарретте не его волосы или уши, это были татуировки. Одну из них он носил явно напоказ. Огромный черный паук с красными глазами прямо на горле, лапы которого лежали вокруг его шеи. Чертовски хорошо выполненная тату.

Том ответил на рукопожатие, подавляя при этом рычание. Парень просто слишком хорошо вписывался в схему трофеев Нины, и она, по-видимому, также, в его. Внутри Тома все кипело, так как глаза Гарретта буквально приклеились к губам и груди девушки. «Она принадлежит мне!» — охотнее всего хотел крикнуть Том, но разум говорил ему, что он лишит себя всяких шансов почувствовать ее снова когда-нибудь в своих объятиях. В своих мыслях он видел эту конченую обезьяну лежащим под ним на полу и скулящим о пощаде.

— Мы хотим отпраздновать в пабе мой день рождения, — Нина вернулась его в реальность. — Может быть, ты хочешь пойти?

Глава 14 

Том проталкивался с двумя пинтами через переполненный паб. Группа, вместе с прихвостнем, расселась в уютном уголке и заказала себе несколько порций рыбы и чипсов. Или, в случае Нины, антрекот и фасоль.

— Держи, — Том протянул Лолли его пиво, который, как и он сам, довольствовался стоячим местом.

— Спасибо. Никогда бы не подумал, что увижу тебя снова.

Том только пожал плечами и измерил глазами пивную кружку, которая вмещала в себя чуть больше пол литра. Потом он позволил себе большой глоток. Это ему было крайне необходимо. Рядом с Ниной, которая как раз съела последний кусочек своего антрекота, сидел Гарретт и оба, кажется, великолепно беседовали.

Лолли толкнул Тома.

— Скажи, это на самом деле случайность, что ты появился здесь именно в день рождения Нины?

На этот раз Том тряхнул головой.

— Нет! Я должен был ее увидеть.

— Зачем? — Лолли наморщил свой лоб и, по-видимому, старался выглядеть как можно угрожающе, что в действительности ему больше не удавалось благодаря возросшему потреблению алкоголя.

— Как ты думаешь, почему я здесь?

Тот поправил свои очки.

— Может, из-за старой дружбы?

Том сделал еще глоток, Лолли схватил его за предплечье и притянул ближе к себе.

— Слушай, — прошептал он ему в ухо. — Последний раз стоил мне месяцев, чтобы приободрить ее, поэтому хорошо подумай, что ты творишь.

В этот момент Том подавился своим пивом и начал кашлять. Прежде, чем он успокоился сам и успокоил свои мысли, он услышал возглас.

— Эй, Том! — Нина кричала над головами других. — Смотри! — она указала на свое горло и затем указала на Гарретта. — Клево выглядит? Тебе это тоже бы пошло.

Он только мучительно улыбнулся и намекнул пальцами о желании выкурить сигарету. Парень не мог и не желал себе ничего более, и снова медленно передвигался через толпу на улицу, чтобы дымить и спокойно размышлять о том, что он мог теперь думать и что происходило из его чистейшего принятия желаемого за действительное.

Тем не менее, одно ему было ясно и без размышлений: его поездка в Лондон была похожа на самобичевание. Вначале он должен был смотреть, как Нина кокетничала с другими, только чтобы Лолли мог заодно выбить его из колеи. Теперь Том был более растерян, чем прежде.

Парень остановился под большим зонтиком от солнца, который защищал от мелких дождевых капель и закурил.

Как уже было много раз раньше, Том задал себе вопрос, кем он для нее был. Когда он познакомился с ней десять лет назад, она дала ему чувство, что он был самым лучшим, что было у нее в жизни. И теперь он стоял здесь буквально под дождем, и растерянно смотрел на свои ноги, которые стояли в воде. Кажется, что Нина больше им не интересовалась, но он действительно хотел так быстро признать себя побежденным? Поднимется ли он в самолет, чтобы оставить неизвестно откуда взявшегося анархиста?

Том чувствовал пакет в своей сумке. Поэтому он должен суметь взять верх над Гарреттом, неважно, какими потрясающими были его татуировки или волосы. Даже такой парень ничего не сможет сделать против общих воспоминаний.

— Эй! — Нина подошла к нему ближе и скрестила руки на груди. — Извини, но у меня было немного времени для тебя. Гарретт полностью взял меня в оборот.

— Ты не могла знать, что я появлюсь, — Том криво ей улыбнулся и положил руку на ее татуировку с гитарой. — Эй, ты замерзнешь, — он вдавил свою сигарету в переполненную пепельницу и распахнул свое пальто. — Заходи.

Она улыбнулась и обняла его за талию, пока он закрывал ее своим пальто.

— Я хотела спросить у тебя кое-что, — прошептала она.

— Тогда спрашивай, — Том прижал девушку к себе еще сильнее. Было так хорошо чувствовать ее близость.

— Что у тебя и Катрин? — она откинула голову назад и смотрела на него.

В груди стало тесно. Вся верхняя часть туловища напряженно сжалась. Как он должен был рассказать ей об этом без уважения? Катрин была матерью его сына, но Нина была намного большим.

— Мы расстались полгода назад, — глухо сказал он.

Нина тихо вздохнула и ослабила свое объятие.

— Вы должны помириться, у вас общий ребенок.

Он снова притянул девушку к своей груди и погладил ее по волосам.

— С тех пор как мы разошлись, мы понимаем друг друга лучше, чем когда-либо.

— Ты звучишь как мой отец, — теперь Нина больше не могла задерживаться в его объятиях и отстранилась. Она перебирала пальцами в кармане брюк и вытащила смятую пачку сигарет.

— Как дела у твоего отца? Он выздоровел?

На ее лицо легла тень.

— Он умер, — сказала она необычно холодным для нее тоном и сунула в рот кособокую сигарету.

Еще до того, как Том смог откопать свою «Зиппо»[30] , вспыхнуло пламя. Гарретт появился из ниоткуда и подал Нине горящую зажигалку, которую она с благодарностью приняла.

— Черт, Нина, ты замерзла, — он показал на ее дрожащие руки и сразу снял свою парку, чтобы накинуть ее Нине на плечи. — Думаю, так лучше.

Она благодарно ему улыбнулась и сильнее затянулась.

«Ну, супер!» — подумал Том. Теперь Мистер Супер Крутой стоял здесь, и все ее внимание было направлено на него.

Они опять оживленно беседовали о татуировке. Том знал ее слабость к разнообразному боди-арту, но не смог бы наколоть картину вокруг своей шеи ни за что в мире. Разумеется, он должен был согласиться с тем, что эти переплетенные между собой паучьи ноги выглядели потрясающе.

Нина начала рассказывать о своей татуировке с усиками растений цветов и показывать вдоль своего тела как далеко она тянется. Том задержал дыхание. Он усердно молился о том, чтобы она не выдала, куда ведет последнее разветвление. Но затем девушка приподняла свою майку, и появился один из самых больших цветков. Она провела пальцами по линиям до своей талии и Гарретт многозначительно ухмыльнулся. Внезапно его взгляд стал таким страстным, что Том не мог ничего другого, кроме как низко зарычать.

— Реально? — Гарретт притянул Нину за бедра к себе. — Позволь мне взглянуть, — он дерзко ухмыльнулся.

Это был предел. Том не хотел себе даже представлять, как этот выскочка лапает ее везде своими погаными пальцами, особенно те части тела, на которые Том выдвигал собственные требования.

— Ты, засранец! — он схватил Гарретта за плечо. У его ярости теперь больше не было тормозов. С огромной силой, которую он смог проявить, его кулак пролетел в лицо Гарретта. Сильная, жгучая боль переместилась сквозь его костяшки пальцев. Проклятье! Это было много лет назад, с тех пор Том с кем-то еще так поступал.

— Твою мать! — закричал Гарретт и вытер свой кровоточащий нос рукавом рубашки.

— Черт возьми, Том, что это значит? — Нина была вне себя, и от ее очень громкого рыка другие гости столпились у двери. — Ты в своем уме?

Том сопел и не обращал внимание ни на кого вокруг себя, он даже Нину не воспринимал. Вместо этого он сосредоточился на Гарретте как хищник на своей добыче. Парень ждал только того, чтобы тот приблизился, тогда он влепил бы ему еще один такой же. Однако, Гарретт по-прежнему ссутулившись, стоял и гладил Нину по спине.

Затем все произошло очень быстро. Нина была оттеснена в сторону и, к своему счастью, задержалась перед группой любопытных. Гарретт как бык бросился на Тома и повалил его на землю, и парень сильно ударился головой. В черепе Тома звенело как в колокольне, и первый удар Гарретта поразил его прямо в глаз. Следующий также опустился на его лицо. Он хотел защищаться, но этот тип был просто слишком тяжелый, чтобы оттолкнуть его. Том слышал истерический визг Нины и панические слова, которые орали над его головой. Неожиданно свирепое бычье лицо исчезло и на его месте появилось другое.

— Том! Том! Все хорошо? О, Боже!

Озабоченные, маленькие руки кончиками пальцев ощупывали его лицо. Том чувствовал кровь между своими губами и его голова все еще страшно гудела.

— Новогодние колокола, — простонал Том.

— Что? Проклятье, я думаю, нам нужна скорая помощь!

Очень нежно дрожащие пальцы отвели пряди с его лица.

— Нет, уже нормально, — Том поднялся, все вращалось. Лучше всего он бы снова лег на тротуар, но парень должен был успокоить Нину. — Все хорошо, мне нужен только холод, поверь, — он взглянул в ее озабоченные глаза и испытал головокружение, но в этот раз в своем животе.

— Мне было бы лучше, если бы ты поехал в больницу, Том. Пожалуйста, ты плохо выглядишь.

— Это только из-за крови. Всё почти закончилось, — Том потянулся за платком, который ему подали, и держал его на ране под глазом, криво улыбаясь Нине.

— Ладно. Тогда это значит, что ты пойдешь ко мне. Так что, конечно, ты не поедешь в отель один.

Глава 15

— Положи свою голову обратно, — скомандовала Нина и забралась к нему на диван. Она рассматривала его опухоль под глазом и осторожно ощупывала ее пальцами.

— Ой! — Том резко втянул воздух и бросил на нее укоризненный взгляд.

— Ложись обратно. Я принесла тебе холод, — она взвесила в руке пакет замороженного гороха. Очень нежно прикоснулась к его щеке и положила замороженные овощи ему на глаз.

— Если тебе повезет, то опухнет не так сильно.

— Ты, кажется, в этом ориентируешься.

— Ну, — она засмеялась. — Гарретт не единственный грубиян в моем окружении. Моя группа изобилует тестостероном. Иногда не так легко держать ребят спокойными.

Том стонал, череп все еще сильно болел, и ему было тяжело сконцентрироваться на ней.

— Наверное, у тебя была еще для меня таблетка от головной боли?

— Я уже подумала, — она мягко улыбнулась, оставила ему овощи и побежала в ванную. — Аспирин, да?

— Если к нему я получу виски...

— Даже не думай, — отчитала она его, когда вернулась обратно на софу.

Нина налила ему стакан воды и бросила туда шипучую таблетку, которая сразу растворилась.

— Вот.

Том принял стакан и хотел убрать горох с глаз.

— Ну, ну, ну. Ничего подобного. Пакет останется там.

Парень повиновался и немного неловко поставил стакан, но девушка тут же помогла ему, положив одну свою руку на стакан и другую под его подбородок.

— Ты ведешь себя совсем как медицинская сестра.

— Потому что я действительно знаю, что делаю, если не ладится контракт со студией звукозаписи.

— Только если ты будешь моей личной санитаркой, — он ухмыльнулся.

— Том Новак, ты немыслимо несерьезный, — теперь она тоже улыбалась.

Он схватил ее руку и мягко провел большим пальцем по ее коже. Затем Том провел дальше до запястья Нины и переместил свою руку так, что получил доступ к ее татуировке. Он обвел контуры цветков, затем по контуру тела и дальше до головки [31].

— Ты никогда мне не говорила, для чего стоят ноты.

— Наверное, потому что мне было стыдно, — девушка одернула руку и натянула рукав.

— Ты об этом сожалеешь?

— Нет. Ни на секунду я не сожалела о том дне.

Том улыбался, потому что знал, что под этим Нина подразумевала не одну только татуировку. Он снова нежно взял ее за руку и отодвинул рукав. Его пальцы проследовали по извилистым нотным линиям.

— Сердце прощает, сердце отдает, — пробормотал Том строчку из песни группы «Selig»[32] , когда он влюбился в нее.

— Ты это знал? — Нина позволила ему гладить ее руку дальше.

— Тогда нет, но для меня это был стимул, чтобы, наконец, выучить ноты.

— Поэтому ты здесь? Я имею в виду... чтобы проверить свои успехи в учебе?

Том глубоко вздохнул. Это был элементарный вопрос: почему он был здесь? Для него ответ звучал очень просто: он должен был ее увидеть. Его мысли уже десятилетие снова и снова вращались вокруг нее и задавали те же вопросы. Что она делает? Как у нее дела?

Все, что Том хотел знать. И теперь он сидел здесь и не мог ей сказать, почему был тут. Слишком сильно его грыз страх того, что она могла отказать ему и в этот раз. Том осторожно коснулся кончиками своих пальцев ее щеки.

— У тебя такая нежная кожа, — прошептал он.

Улыбка мелькнула на ее лице, затем девушка схватила его за пальцы и подула прохладным воздухом, который заставил покалывать его нервные окончания на распухших костяшках пальцев. Потом Нина неожиданно встала.

— Думаю, нужно еще кое-что, чтобы охладить твою руку.

Она нервно провела по своим прядям, поправляя их, а после стремительно побежала в свою кухню. Том подозревал, что настало время показать ей то, чего он действительно хотел. Если он упустит эту возможность, то вероятно, никогда не будет шанса сделать это снова.

Неуклюже парень потянул со спинки дивана свою куртку и не поврежденной рукой стал копаться в тяжелом твиде[33] до тех пор, пока не вытащил из кармана пакет. Как можно быстрее он последовал за ней и вернул пакет с горохом.

— Вот, мне больше не нужно.

Она взяла у него пакет, не удостоив даже взглядом, и бросила в раковину. Ее глаза по-прежнему упрямо были направлены на столешницу, и девушка лихорадочно дергала пачку сигарет, пленка которой не открывалась.

— Эй, — он мягко погладил ее по плечу. — Все нормально?

Она провела руками по своему лицу и заправила за уши растрепавшиеся пряди.

— Что ты здесь делаешь, Том?

Его мужество таяло. Реально ощущая вечность, он просто пристально на нее смотрел. Том не мог понять, почему она отвергала его снова и снова, и все же его не отпускало ощущение того, что ее поведение имело смысл.

Том сделал глубокий вдох. «Сейчас или никогда!» — приказал он себе, собрал все свое мужество и подал ей маленькую бандероль.

— Для тебя. С днем рождения.

Нина медлила, но затем, все же приняла ее и начала осторожно открывать. Не спеша она развернула бумагу так, как будто хотела ее использовать еще раз. Девушка вытащила фоторамку, и Том подумал, что увидел слезу, которая на мгновение придала ее глазам очаровательный блеск.

— Однажды ты сказала, что боишься об этом забыть.

Она быстро взглянула не него, прежде чем снова направила свой взгляд на подарок. Это была их единственная общая фотография. Она, уютно устроившаяся у него на коленях, и он, широко улыбающийся с длинными волосами.

— Том, это чудесный подарок, — слеза скатилась по ее шраму и дальше вниз, по щеке.

Он протянул к ней руку.

— Эй, я не хотел, чтобы ты плакала.

— Десять лет, — прошептала она.

Том нежно провел по ее щеке.

— Да, день в день.

Нина отодвинула его руку от себя.

— Что ты от меня хочешь? Почему, к черту, ты сюда пришел? — ее голос звенел от гнева и отчаяния.

Том сжал губы. Его разум запрещал говорить ей о том, почему он здесь. Одно только его присутствие выбивало девушку из колеи.

— Я должен быть тебя увидеть, — сказал он, наконец. — Постарайся понять, я скучал по тебе. Все эти годы... — Том остановился, когда увидел ее слезы. Парень беспомощно пристально смотрел на Нину.

Тем не менее, слезы все еще текли вниз по ее лицу.

— Пожалуйста, Нина, я не хотел, чтобы ты плакала, — он потянулся к ней своими пальцами.

— Пусти, — девушка смело вытерла слезы со своего лица и всхлипнула. — Я думала, что никогда не увижу тебя снова. Когда я в последний раз была в Берлине, то потеряла не только своего отца. Но и тебя вместе с тем, что было для меня домом.

Теперь Том не медлил. Он приблизился к ней на последний шаг, взял в свои руки ее лицо и прижал свои губы к ее губам. У него не было слов для того, что он хотел сказать или должен был говорить. Все это он вложил в поцелуй. Все ночные сны о ней, все мысли, все воспоминания и каждое в отдельности, грохочущее сердцебиение, которое она у него вызывала.

Нина отстранилась и прижала его руки к своей груди.

— Пожалуйста, не делай это снова.

— Я не буду, — его медленно осенило, что двигало девушку к такому поведению, и что пора ей об этом сказать. — Я не хочу, чтобы между нами после той ночи все было кончено. Никогда не хотел. Это полное безумие, но я всегда думаю о тебе. Я хочу знать, где ты и что ты делаешь каждый проклятый день. Я хочу быть вместе с тобой. Я должен быть вместе с тобой.

— В этом нет смысла, — прошептала она.

— Тем не менее.

Он снова поднял лицо Нины, заставляя смотреть на него, и наклонился к ней. Том прижался своим лбом к ее лбу.

— Теперь все имеет смысл, Нина. — Он закрыл глаза. — Потому что я тебя люблю. Только я был слишком глуп, потому что не говорил тебе.

***

Его руки лежали на ее бедрах, когда она по нескольким ступеням вела его вверх, в свою спальню. Попа Нины покачивалась перед его лицом, и он едва мог дождаться, чтобы почувствовать девушку рядом с собой. Второй этаж ее двухуровневой квартиры располагал как раз достаточной площадью для кровати, так что она упала на нее и потянула его за собой.

Том накрыл ее тело своим и позаботился о том, чтобы его губы снова встретились с ее губами. Он скользил своими руками по бокам девушки до края рубашки. Парень быстро просунул под нее свои пальцы и коснулся мягкой кожи. Она приподнялась и мягко толкнула свои бедра к его промежности.

Его член уже был полностью твердым. Первого прикосновения ее рта уже было достаточно для того, чтобы направить достаточно крови в его пенис. Который теперь почти болезненно нажимал на кнопки джинсов.

Кажется, Нина прочитала его мысли, потому что руками пролезла между ними обоими и расстегнула первые кнопки его брюк. Но это было еще не все, Девушка проникла своими пальцами прямо под пояс его трусов и погладила вдоль паха, пока не достигла чувствительной вершины.

Том вцепился в ее волосы и со стоном впился в рот Нины. Он больше не обращал внимания на гудящую голову и болезненную пульсацию в своей скуле. То, что сейчас он хотел — это она.

Он сдвинул рубашку Нины еще выше, пока не смог снять ее через голову девушки. Ему пришлось смириться с бюстгальтером, так как он хотел полюбоваться ее боди-артом.

Сначала он уделил внимание черепу на ее плече, и медленно покусывал вдоль мотива татуировки. До ключицы, которую тщательно обвел языком. Затем Том скользнул по ее боку и занялся первым соцветием орнамента в виде усика вьющегося растения. Отправился языком вдоль листьев, формируя их контур, покусывая каждое ответвление. Он снова выдыхал в середину цветков влажные поцелуи, и чем ниже скользил усик, тем чувствительнее она была.

Просто чудесно было наблюдать за тем, как Нина вытягивала свое тело все дальше навстречу ему. И как она вздыхала и зарывала свои пальцы ему в волосы, заставляя Тома забыть обо всем, что их окружало. Больше ничего не было важного – ни то, что было, ни то, что лежало перед ними. Единственное, что имело значение, то, что она лежала в его объятиях.

— Я хочу больше. Пожалуйста, — она облизала свои губы и ее взгляд умолял. — Пожалуйста, я должна чувствовать тебя.

Своими пальцами девушка схватила его футболку и дергала до тех пор, пока он ее не снял. Она потянула Тома на себя и в тот момент, когда его голая грудь коснулась ее, и его кожа скользнула по ее твердым соскам, это было похоже на небольшой взрыв в животе. Это совершенно странное покалывание – щекочущие гормоны счастья, которые пробежали по нему с головы до ног.

Нина решительно оттолкнула Тома от себя, и парень охотно упал на спину. Затем она взяла инициативу на себя и села на него верхом. Том закусил губу. Этот вид – она полуголая сидит на нем, заставлял его эрекцию дергаться, и он расстегнул еще одну кнопку.

Нина подняла вверх уголок рта.

— Тебе становится слишком тесно?

Она сразу скользнула по нему вниз и теперь стояла на коленях между его ног. Ее язык кружил вокруг пупка Тома, путешествовал ниже к его паху, и она дерзко кусала кожу мужчины под поясом брюк.

Она расстегнула оставшиеся кнопки и почти жаждуще освободила его от джинсов. Он был полностью обнажен, его член вздрагивал и вытягивался вверх, и головка уже освободилась из крайней плоти.

— Чёрт! — Том тяжело дышал.

Нина, развлекаясь, посмотрела на него.

— Я все еще принимаю таблетки, — всхлипнула она.

Том энергично качал головой.

— Дело не в этом. Я хотел..., — на мгновение он замолчал, — ... я бы с удовольствием хотел не снимать свои джинсы. В конце концов, уже два раза ты заставляла меня глупо выглядеть со спущенными штанами.

Рот Нины расплылся в широкой улыбке.

— Не в этот раз. Это мой дом, в конце концов.

Она медленно продвинулась вверх по его ногам, поцеловала бедро Тома и целеустремленно двинулась выше. Он чувствовал ее теплый, влажный язык, когда девушка коснулась мошонки. Она проводила по каждой отдельной складке кожи и искусно играла своими пальцами с его яичками. Нина водила своим языком вдоль толстых, набухших вен члена до головки, на которой как раз в этот момент заблестели первые капли похоти. Нина жадно слизнула ее, и прежде чем он смог снова вздохнуть, она взяла в рот его член на всю длину.

— Твою мать! — выдохнул Том и должен был держать себя в руках, чтобы безудержно не задвигаться между ее губ. Но она не отступала. Нина сосала его и кружила языком вокруг члена. Девушка выпустила его член из своего рта, только затем, чтобы затем облизать по всей длине.

Том застонал. Он отвел в сторону одну ее прядь волос, когда она снова сжала свои губы вокруг его ствола. Нина скользила вверх и вниз, и Том больше не мог отвести взгляд от этого удивительного вида. Его член, который снова и снова исчезал между ее губ, и звуки чмоканья... Боже, он был на небесах.

Она снова облизала его по всей длине и освободила его головку своим языком. Затем девушка поднялась выше к нему, и нетерпеливо втянула Тома в жадный поцелуй. Он пробовал себя самого на ее губах. Этот проклятый, соленый вкус заставил промчаться вспышку желания по телу Тома. Нина принадлежала ему, у нее был его вкус, она пахла им, и Том сразу погрузился в нее.

Глава 16

26 сентября 2009, Стокгольм

Мобильный телефон Нины отрывисто вибрировал. Она сонно потянулась за ним. Было еще темно, и дисплей светился ярко голубым цветом, сообщая, что уже пять утра. Она выключила будильник и упала обратно в подушки.

Том провел своей теплой рукой от ее бедра до живота.

— Ты уже должна вставать? — пробормотал он, не поднимая голову от подушки.

Нина переплела их пальцы и поцеловала его ладонь.

— Просто продолжай спать, — она снова натянула одеяло на его голое плечо и выбралась из постели.

Чтобы не включать свет, женщина освещала себе дорогу светом от дисплея мобильного телефона, которую она гарантировано бы не нашла в этом чужом, темном гостиничном номере. Только в ванной она включила свет и закрыла дверь.

Ее отражение было ужасающим. Особенно в холодном свете галогенных лампочек, девушка выглядела как смерть.

Нина решила пока не обращать внимания на свой вид, сняла с себя тоненькую майку и выскользнула из трусиков. Только один шаг и она уже стояла в комфортабельной, маленькой ванной под душем. Хватило одного движения рукой на смесителе, чтобы сразу по телу потекла вода желательной температуры.

Шампунь отеля пах кокосами. Не ее любимый сорт, но вполне удовлетворительно. У нее не было собственного шампуня еще с Исландии, да и к чему? Бутылочка имелась в каждом отеле, и ее волосы не нуждались в каком-то особом уходе.

Она как раз смывала с себя пену, когда почувствовала холодный воздух. Только ненадолго, душевая кабина снова закрылась, и Том обнял ее своими руками вокруг талии.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Нина и позволила ему поцеловать себя в шею.

— Ммх... принимаю душ?

Он протянул свою руку мимо нее и схватил гель для душа. Ловко выжал толстую кляксу в свою руку и вспенил его. Затем мужчина начал медленными, круговыми движениями вспенивать его на ее животе.

— Кровать без тебя слишком холодная, — сказал он ей в самое ухо.

Мужчина нежно укусил ее мочку уха и притянул Нину ближе к себе. Своей спиной она чувствовала его увеличивающуюся эрекцию.

— Том, пожалуйста. Это плохая идея.

Она старалась выскользнуть из его хватки, но вместо этого он сжал ее тело своими руками как тисками.

— Том! Послушай, отпусти! — и ущипнула своими ногтями его за предплечье.

— Ай!

Теперь Нина смогла освободиться и юркнула из душевой кабины. Она обернула вокруг себя полотенце и скользнула в шлепанцы.

— Я пойду, оденусь, — сказала она Тому, который по-прежнему стоял под душем. Со своим поникшим членом он выглядел как брошенный, намокший пудель. Теперь женщине действительно стало его немного жаль, но она не хотела с ним спать. У нее уже давно не было никакого желания заниматься сексом. Его близостью, которой она действительно очень наслаждалась, но в основном мужчина сразу хотел большего, и иногда она чувствовала себя так, как будто он посещал ее только ради тела.

Понятно, что это не было легко для них обоих, она гастролировала в ряде городов Северной Европы, в то время как он должен был продолжать свою постоянную работу в Германии. Но они оба знали об этом, когда на свою десятилетнюю годовщину решили дать шанс своим отношениям.

Он хотел видеть ее чаще, и говорил об этом вчера вечером в одной из многочисленных дискуссий об их отношениях. Но она все еще не была готова отдать ему свою жизнь, которая была построена с таким трудом.

Нина встряхнулась, чтобы освободить своё утро от серых мыслей. Она должна была быть в форме и блистать. Менее чем через два часа у нее была назначена рекламная встреча на шведском утреннем шоу.

— Смёрреброль, смёрреброль[34], — сказала женщина себе под нос и рылась в своем чемодане в поисках чистой одежды. Уже долгое время она больше не распаковывала вещи. Нина не знала, когда вообще последний раз видела платяной шкаф изнутри.

Или, нет! В этом безмозглом Chartshow, где она была гостем. Ведущий постоянно предлагал какие-то скучные игры. В одной нужно было запомнить содержание шкафа и правильно расположить предметы в идентичном порядке. Она нарочно вела себя глупо, но этот смешной финн, музыкант, сделавший сногсшибательную карьеру в Скандинавии, был в ее команде и быстро выиграл игру. И еще один золотой пластиковый мячик.

Лолли и другие ребята группы держались в стороне от всех рекламных компаний. Звукозаписывающую компанию устраивало ставить в центр молодую красивую женщину, которая продавала больше дисков. Но Нина едва ли занималась музыкой. За исключением того, когда стояла на сцене, чтобы играть одну и ту же песню.

«Breaking the Ice» стала в скандинавских странах абсолютным топ-хитом. С тех пор вся ее жизнь вышла из-под контроля. Постоянно сменяющие друг друга гостиничные номера, презентации и выступления, на которых нужно отвечать на глупые вопросы, чтобы потом в какой-то момент обнаружить, что вы потеряли чувство пространства и времени.

Том появился из душа с обмотанным вокруг полотенцем. Расцветка огромного феникса, который красовался на его груди, поблескивала от влажности.

— Ты уже пошла? — спросил он.

— Да. Утреннее телешоу. Ты придешь?

Нина только видела уголком глаза, как мужчина подавленно кивнул, затем она шмыгнула через дверь и встретилась только с встроенными ночниками отеля.

***

Макияж сделал свою работу. Нина посмотрела на себя в один из контрольных мониторов. Круги под глазами уже не было видно, ее сухие губы теперь были бледно-розовые, и даже матовые, ломкие волосы блестели в свете фонарей. Она бы от всей души зевнула, но уже был объявлен обратный отсчет до следующего комментирования.

— Привет всем, — кричал взволнованно ведущий.

— Привет, — Нина слащаво махала в камеру.

Ведущий увлеченно и быстро болтал вздор на родном языке. Нина подхватила несколько слов. «Fartyskög» переводился как пробка, она часто слышала в такси, когда ехала из пункта «А» в пункт «Б». «Bil» на шведском языке была машина. Ну, это подходило к пробке, только слово «spörvagn» было ей не знакомо, хотя она уже его слышала. Пока девушка развлекалась тем, что откапывала в своем мозгу значения шведских слов, чтобы хоть немного себя занять, ведущий перешел на английский язык.

— Нина, когда же ты нам скажешь что-нибудь о своей личной жизни?

— Ну, ответ прост — это моя частная жизнь.

Ведущий широко улыбнулся и положил свои карточки модератора на стол. Нина точно знала, что должно было сейчас произойти. Он повернулся к ней, положил свои руки на колени и смотрел на нее так, как делала только бабушка, чтобы помочь. Но он ей не помог.

— Давай, девочка, — говорил он дальше на английском. — Расскажи нам, что там за слухи? Что происходит между тобой и финном Эско? Вы хорошо подходите друг другу.

Нина посмотрела мимо камеры. За гримером, который отвечал за отличный внешний вид Нины, стоял Том. С того дурацкого шоу ее постоянно спрашивали об Эско, и между ней и Томом эта тема уже звучала. И весьма неприятно, так как Том оказался очень ревнивым. Теперь он стоял от нее менее чем в трех метрах, и казалось, что там, в тени прожекторов, парень жил в другом мире. Его лицо было невыразительным.

— Эско – хороший друг, ничего более, — ответили Нина с самодовольной улыбкой, которая прикрыла ее ложь.

Таким образом, тема для ведущего была исчерпана, потому что он предложил ей пойти с ним к накрытому для завтрака столу. Нина однажды уже посмотрела заранее эту передачу и знала, что теперь она была только украшением. Сделать там и сям комментарии к сообщениям и готово.

Она расслабилась и улыбнулась Тому, на что он ответил только дерганием уголка рта.

Стол для завтрака был хорошо продуман. Апельсиновый сок, колбаса и сыр – один с травами, которые ей особенно нравились, тоже был там. Кроме того «Filmjölk» – вид кефира, который подавался на завтрак.

Ведущий был так вежлив и немного отодвинул обратно ее стул, так что она смогла удобно сесть. Ее живот урчал, и Нина радовалась шведскому завтраку. Вообще, женщина очень хорошо чувствовала себя в Скандинавии.

Она обводила глазами стол и обдумывала, с какого лакомства должна была начинать. Свежий запах лосося ударил ей в нос.

— Ммх... — Нина потянулась к тарелке с красиво уложенными полосками рыбы. Но ее неожиданно затошнило. Запах рыбы душил. Она зажала ладонью свой рот и выбежала из студии.

Глава 17

— Эй, мы на месте.

Рука Тома мягко гладила ее по плечу. Она заснула в такси. После того, как Нина прошла в туалет радиостанции, они были достаточно любезны, чтобы позволить ей уйти раньше. Никто не хотел видеть блюющую рок-звезду по телевидению. Даже шведы.

Она вылезла из машины на трясущихся ногах и оперлась на Тома.

— Думаю, у меня сильный грипп, — всхлипнула женщина и прислонилась к груди Тома.

— Ну, пошли. Мы перенесем тебя в кровать.

— Сегодня в полдень встреча на радио, — она обняла его своими руками за талию, чтобы иметь больше опоры.

Мужчина еще крепче прижал ее к себе и выдохнул поцелуй девушке в волосы.

— Сначала ты пойдешь в кровать.

У Нины больше не было сил, чтобы что-то отвечать и без сопротивления она позволила втолкнуть себя в лифт. Том недолго медлил на верху. Он помог ей раздеться, и настоял на том, что бы она легла в кровать и выпила чай, который он для нее заказал. Но девушка больше не шевелилась. Как только Нина закрыла глаза, то сразу провалилась в сон.

***

Матрац прогнулся под весом. Кто-то сел на край ее кровати. Она заморгала.

— Эй, как дела? — спросил Том.

Нина мысленно проверила состояние своего организма. Голова в порядке. С желудком окей. Ноги больше не казались резиновыми.

— Хорошо, — она поднялась и взяла стакан с водой, который он ей подал. — Спасибо. Который час? — своей рукой Нина уже хватала телефон, который обычно лежал на тумбочке. — Где мой телефон?

Том вздохнул, провел пару раз по своим бедрам вверх и вниз, а затем решил встать. Он подошел к столу, который стоял у входа в гостиничный номер.

— Здесь, — мужчина помахал устройством и медленно вернулся к ней. — Почти два, — пояснил он ей и протянул смартфон.

— Почти два? Остался только час до радио-интервью, — она сняла блокировку клавиатуры и в первую очередь проверила почту.

— Погоди... ты действительно еще хочешь участвовать сегодня в промо-сессии?

— Да, и я хочу есть. — Нина уже полностью была занята содержанием своих сообщений, Запросами интервью, звукозаписывающей компанией, Лолли с новыми идеями для песен...

Том открыл рот. Нина бросила на него предостерегающий взгляд и, не говоря ни слова, мужчина снова сомкнул губы и поднялся.

— Ты хочешь поесть здесь наверху или мы пойдем вниз?

— Вниз, — сказала она и со свежими силами вскочила с кровати.

Том хотел заказать ей один простой куриный суп, или, по меньшей мере, что-то легкое, но Нина была голодной. Очень голодной. Она заказала сельдь, картофельные блины с бобами и клюквенным соусом. В течение нескольких минут девушка все закинула в себя.

— Тебе действительно лучше, — заметил Том и отрезал кусок от своего блинчика.

— Хмм, — только ответила она. Фасоль немного медленнее пережевывалась.

— Мы можем кое о чем поговорить? Я имею ввиду, если ты, на самом деле, в форме.

— Конечно, давай, — следующая порция бобов очутилась у нее во рту.

— Я должен вернуться сегодня вечером.

Нина положила вилку и постаралась как можно быстрее проглотить бобы. Стакан колы почти помог ей в этом.

— Катрин, — только пробурчала она.

— Да, Катрин, — на мгновение между ними возникла гнетущая тишина. Том откашлялся. — На самом деле эти выходные с Паулем были моими. Я отложил их ради тебя, — он глубоко вздохнул. Пауль, или чаще всего Катрин, часто были темой номер один в ссорах между ними. — Я бы с удовольствием их перенес, но...

— Послушай, Том! — прервала она его, потому что уже устала слушать снова и снова старую песню. — Ты точно знаешь, что тогда произошло. Как только он видит меня, маленький человечек заливается слезами. Он боится меня. Как будто я злая ведьма.

Том уже отложил столовые приборы и бросил салфетку на свою пустую тарелку.

— Наверное, он должен привыкнуть к тебе...

Нина засмеялась.

— Сколько еще времени? Сказать тебе кое-что? Мне пофиг. Это твой сын. Если ты хочешь, чтобы он, — она показала вилкой на себя, — был здесь, тогда давай. Но поверь мне, эти выходные не будут приятными. Ни для кого из нас троих.

Том сопел. Он был в ярости. Нина могла видеть, как раздувались артерии на его шее.

— Опять! — сказал он громко. — Реально, Нина, иногда я близок к тому, чтобы извиняться перед тобой за то, что у меня есть сын.

— Пфф! Но никто не говорил, что ты должен обрюхатить Катрин, пока я была в Лондоне, — она ела дальше совершенно спокойно.

— Ты так решила, поэтому я это сделал.

— Ну, пожалуй, твое решение как раз не было наилучшим, — Нина вытерла рот салфеткой.

— Но твое решение уехать в Лондон ты считаешь лучшим? Ты должна была только остаться, Нина.

Она засмеялась.

— Ты говоришь об этом сейчас, чтобы ты сделал МНЕ ребенка?

Напряжение отпустило его плечи, и Том откинулся назад на стул.

— Почему нет?

Нина покачала головой и запила последний кусок сельди большим глотком.

— Сейчас я должна идти, такси скоро приедет.

Затем она вскочила на ноги, заставив Тома просто сидеть дальше без дальнейших комментариев. Прохладный воздух немного успокоил ее пульс. Это было не в первый раз, когда Том невинно сообщал ей, что он предпочел бы сделать отношения с любимым человеком другими. По спине Нины пробежал холодок. Для нее эта идея была просто ужасной. Как это должно работать? Должна ли она будет, например, таскать повсюду за собой ребенка, как это делали ее родители? Для детей это было абсолютно не подходящим. Довольно часто Нина засыпала в туманах гашиша. Кроме того, ходить она научилась между бутылками виски и усилителями. Пока ее мать не дернула стоп-кран, но к тому времени, брак ее родителей уже был разрушен.

Она всхлипнула и закурила сигарету. Глубоко втянула дым, чтобы расслабиться для интервью на радио...

Внезапно все завертелось. Нина оперлась на одну из колонн. перед ее глазами сверкали маленькие точки и обед, кажется, снова подступал к горлу.

— Нина!

Это был голос Тома, который очень взволнованно звал ее по имени. Сразу две руки обняли девушку, поддерживая, чтобы она не упала на землю. Он прижал Нину к себе.

— Я держу тебя.

Женщина уронила сигарету и раздавила ногой. Том ритмично гладил ее по спине, и она постаралась сделать несколько глубоких вдохов. Точки перед глазами исчезли, и обратно также вернулось равновесие.

— Ты должна отменить встречу.

Она покачала головой.

— Нет. Это последнее на сегодня и продолжается тоже не очень долго.

Подъехало такси, и Нина отпустила его.

— Тогда я провожу тебя, — сказал Том и пропустил ее вперед.

Они только отъехали, когда он продолжил свой разговор.

— Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много?

— Все хорошо, только лишь эта встреча.

— Я волнуюсь.

— За меня или наше будущее?

Том откинулся назад.

— И за то, и за другое, — пробормотал он и схватил ее за руку, пока она смотрела в окно, погрузившись в свои мысли.

Глава 18

Радиоведущий оказался по-настоящему симпатичным парнем. Нина болтала с ним, пока играла музыка. Но она не заметила, что песня закончилась, и их можно было снова услышать. С Сёрен было просто легко, и она воспринимала эту встречу совершенно не как работу. В отличие от выступления на утреннем телевизионном шоу.

— Скажи-ка, что произошло сегодня утром? Мне известно, да и всем вокруг, о дурном качестве утреннего эфира, но также очевидно, что никто, как ты, еще не обращался в бегство.

Нина засмеялась, чтобы оттянуть время. Подходящий ответ было найти не так легко, поэтому девушка остановилась на правде.

— Мне пришлось блевать, — просто ответила она. — Но мой желудок не предназначен для того, чтобы измерить качество ведущего.

— Жаль, было бы интересно узнать, что думает твой желудок о моей передаче, — Сёрен очаровательно улыбнулся.

— О, я думаю, что сейчас взорвались бы новогодние петарды в моем животе, — она подмигнула ему, и казалось, что он был бы не прочь пофлиртовать.

— Это очень креативный комплимент. Я надеюсь, что ты не получишь сейчас из-за меня боль в желудке.

Нина только махнула рукой, но затем поступил следующий вопрос, которого женщина здесь не ожидала.

— Эско. Что происходит между вами?

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, затем выдохнула в микрофон.

— Ничего.

Сёрен громко засмеялся.

— Ну, тут он рассказал, вообще-то, нечто совершенно другое. Он даже описал твою татуировку во всех подробностях. Но, к сожалению, к этому времени уже нельзя воспроизвести это слово в слово. Тем не менее, его высказывания кажутся мне правдоподобными.

Нина почувствовала, как в ней снова поднималась тошнота. Она не ожидала, что Эско зашел так далеко. При этом девушка совершенно ясно дала ему понять, что это должно остаться между ними двумя. Вероятно, он хотел вместе с ней плыть на волне ее успеха, но женщина не рассчитывала, что парень мог быть настолько коварен.

— Он мечтатель, больше ничего, — сказала она твердым голосом.

— Можно ли еще помечтать? Возможно о ночи с тобой?

— Что ты под этим подразумеваешь?

— Ну, я хочу знать, ты все еще доступна или уже кто-то другой исследует твой боди-арт.

— Это довольно личные вопросы, но нет, — она бросила взгляд сквозь стекло, по другую сторону которого стоял Том. — Нет, в моей жизни нет никого, — её голос, должно быть, прозвучал так серьезно, что она поверила себе сама. Нина только лишь могла видеть, как Том развернулся на каблуках и покинул вестибюль.

Если повезет – очень сильно повезет – он будет ждать ее внизу.

***

Дождь падал на землю тонкими нитями, когда Нина покидала здание радиостанции. Том ее не ждал. До стоянки такси было только несколько метров. Она подняла капюшон своей парки, сунула руки в карман и подняла плечи. Затем женщина вышла из территории, защищенной от дождя, и все же решила отказаться от такси. Ей нужен был свежий воздух, немного уединенности, и безразлично, шел дождь или нет.

Ветер дунул холодную каплю ей на лицо. Это было приятно прохладным и помогало ей ясно думать. Эско собирался протиснуться между ней и Томом. И честно говоря, делал это давно. И это не только с тех пор, как хвастался прессе, что знает ее самые интимные тайны.

И как будто это был знак вселенной, в поле ее зрения появилась афишная тумба, которая была оклеена портретами ее и Эско. Она должна была признать, его улыбка была неопровержимо обаятельной, и его светло-рыжие волосы, которые всегда торчали в разные стороны, просто приглашали вцепиться в них. Симпатичный акцент, когда он говорил по-английски или даже пробовал себя в немецких словах, чтобы произвести на нее впечатление, сделал все остальное.

Нина остановилась и глубоко вздохнула. Она никогда не позволила бы себе вступить в эти отношения, но все это было как из другого мира. Мира, в котором не было Тома и квартиры в Берлине.

Она дошла до маленькой торговой улицы. Супермаркет, пекарня и аптекарский магазин. Она знала, где находилась, и отель был в десяти минутах ходьбы. Между тем, дождь утих, и Нина сняла с головы капюшон. Она остановилась перед магазином аптекарских товаров. Ей пришло в голову, что в ее багаже вряд ли есть тампоны, и на самом деле, они скоро пригодятся.

У нее снова закружилась голова, и женщина оперлась на уличный фонарь. В этот раз это не было так же плохо. На свежем воздухе можно было выдержать тошноту. Скоро ей стало лучше, и головокружение прошло также быстро, как и появилось. Ей было ясно, что сейчас она должна была зайти в аптекарский магазин. Она искренне надеялась, что ее предположение было только догадкой.

***

Когда Нина зашла в комнату, Том лежал на кровати и переключал каналы. Она оставила на столе бумажный пакет и расстегнула куртку.

— Эй, — осторожно сказала она и повесила свою куртку на вешалку. Том не ответил. Девушка мужественно подошла ближе к кровати. Если они действительно были тем, что Нина думала, то она должна была играть с открытыми картами. Он выключил телевизор и безмолвно пристально смотрел на нее.

Мужчина заставил ее выдержать свой ледяной взгляд несколько мучительных минут. Но его молчание вызывало колющую боль в ее груди.

— Том, я...

— Ты меня любишь? — он даже не изменил выражение лица, когда спросил.

Нина медлила, она нервно переводила взгляд по комнате, переступила с левой ноги на правую и глубоко вздохнула.

— Да, но ты ведь это знаешь.

— Неужели? Тебе потребовалось время, чтобы ответить на мой вопрос, и ты на самом деле никогда мне об этом не говорила.

Он положил пульт на ночной столик и яростно схватил журнал, который там лежал. Мужчина разъяренно швырнул его в направлении Нины. Она увидела титульную страницу. Фотография Эско и ее, рука об руку, на Стокгольмской дискотеке.

— Ты знаешь, в отличие от журналистов, я вытянул из тебя, что там ничего не происходило.

Нина почувствовала, как в ней снова поднималась тошнота. Отчаянная слеза свободно и тихо побежала по ее щеке. Она взяла журнал и положила его на журнальный столик титульной страницей вниз.

— Я даже поверил тебе, когда ты говорила, что никого нет в твоей жизни, — он яростно вскочил.— Я — никто?

— Нет, Том... позволь мне, пожалуйста... — она понятия не имела, как должна была ему противостоять.

— Я недостаточно хорош для тебя? — мужчина пересек комнату и взял свою куртку.

— Том, останься, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой, — она осторожно приблизилась к нему, пока он застегивал молнию.

— Не о чем больше говорить, Нина! Ты отказалась от меня. Меня не существует, — он потянулся за уже упакованной дорожной сумкой и поднял ее. На мгновенье мужчина остановился и посмотрел на нее так, как будто не хотел уходить.

— Пожалуйста, Том... Я люблю тебя.

Мужчина закрыл глаза и покачал головой.

— Уже слишком поздно, — затем Том оттолкнул ее.

Нина вздрогнула, когда закрылась дверь, и дала волю слезам. Не имело смысла сообщать ему о своих подозрениях. Она не хотела, чтобы он оставался только из-за этого. Не следовало злоупотреблять чем-то вроде этого для давления. Дрожащими руками Нина взяла пакет и вытряхнула содержимое в свою ладонь. Прямоугольная коробка с кратким руководством, которое она сама понимала в своем плачевном состоянии. Беременна или не беременна. Это было совершенно просто.

Глава 19

19 октября 2011, Берлин

— Па-а-а-па-а-а-а-а! — раздался детский голос Пауля в старой квартире Тома. — Мама хочет знать, когда ты привезешь меня домой.

Том ненадолго закрыл глаза и вытащил руки из воды для полоскания. Пока он выходил в прихожую к своему сыну, теперь уже школьного возраста, то вытер руки о кухонное полотенце.

— Дай сюда, — сказал он, требуя сотовый телефон Пауля. Катрин уже давно не считала необходимым звонить непосредственно ему. С тех пор, как у Пауля был собственный телефон, они едва сказали друг другу пару слов.

— Привет, — буркнул Том в трубку и сразу утонул в потоке слов. Катрин умудрялась в течение нескольких секунд делать так много упреков, что охотнее всего хотелось выброситься из окна от депрессии.

— Я говорила тебе, что не хочу, чтобы ты брал его в вашу так называемую профессиональную студию, — орала она в трубку, причем «так называемую профессиональную» она выделяла особенно крикливым звуком.

— Да, я знаю. Ты говорила мне это достаточно часто, и я отвечу как всегда. Там с ним ничего не произойдет.

— Ничего не произойдет?!

Том закатил глаза. Его сын, абсолютная мини-копия его самого, пожал плечами и снова уселся на пол в гостиной к своим кубикам «Лего».

— Катрин, я...

— Мне безразлично. Ты приведешь его, если сегодня еще собираешься к своим приятелям.

В трубке затрещало, и затем наступил короткий успокаивающий момент тишины, прежде чем гудок просигнализировал об окончании связи.

Он вздохнул и положил мобильный телефон на шкаф рядом с дверью жилой комнаты.

— Мама снова это запретила, — четко определил Пауль и ловко вставил два кирпичика «Лего» в угол домика.

— Выглядит именно так, приятель, — Том опустился рядом с сыном на ковер. — Мне жаль.

Маленький мужчина только пожал плечами и больше не обращал внимание на своего отца. Мальчик оставался смелым, но даже Тома нервировало то, что он все еще должен был повиноваться воле Катрин, так как иначе не только он, но и Пауль были беззащитными перед ее бранными тирадами.

***

Нина провела пальцем по контурам Бранденбургских ворот. Это стояло в основании и было частью целой мозаики Бранденбургских ворот. Транспортные компании были по-настоящему креативными и украсили стекла метро такими рисунками, чтобы туристам не пришлось таращиться на темные стены берлинской подземки.

Она снова вернулась. Назад, в Берлин, но иначе, чем ожидала, девушка не чувствовала себя хорошо. Здесь она потерпела крушение, Лолли последовал сюда из Лондона. Он был единственный, кто еще участвовал в ее жизни. Остальные были слишком заняты или просто посмеивались над ней.

Поезд остановился, двери раскрылись. Некоторые выходили, другие входили. На свободное место напротив нее наискосок сел хорошо выглядящий мужчина, примерно за тридцать. Он полностью соответствовал ее трофейной схеме. Карие глаза, волнистые волосы до плеч и улыбка, способная заставить расплавиться любую находящуюся здесь женщину, только не ее. Мысли Нины в течение двух лет вращались только лишь вокруг единственного мужчины, которого она самоуверенно прогнала.

Мужчина расстегнул свое пальто и наклонился вперед. Его взгляд остановился на ее лице. Он убрал свои волосы за ухо и открыл рот, как будто пытался что-то сказать. Нина быстро отвернула голову и уставилась на мозаику. Ее тело было напряжено, плечи были так подняты так, что болели. Только когда она была уверена, что тип отстал от нее, девушка позволила себе выдохнуть. Женщина краем глаза посмотрела на него. Он все еще глазел на нее. Нина порылась в кармане пальто в поисках своего айпода, вставила наушники в уши и добавила громкость, чтобы заглушить все шумы и голоса в метро. Затем она закрыла глаза, чтобы целиком посвятить себя музыке.

Однако она не реагировала на звуки в своих ушах. Песня не касалась ее и не располагала к веселью. Нина даже не знала, какую песню слушала. Девушка воспринимала только ритм и использование разных инструментов. В своей голове она разбирала музыкальное произведение во всех технических подробностях, проверяла на корректность и снова соединяла части вместе. Нина всегда делала это. Всегда...

Поезд метро прибывает на вокзал. Нина проталкивалась к двери мимо других людей, проходящих мимо. Она стремилась избежать любого соприкосновения и съеживалась так, чтобы только пройти. На пути к эскалаторам женщина с детской коляской обогнала ее. И там женщина схватила ее за руку. Нина испуганно повернулась вокруг. Она видела, как передвигались губы женщины, но в ее ушах все еще раздавалась: «Знаешь ли ты своего врага» группы «Green Days» [35]. Женщина с улыбкой показала на наушники Нины и ее губа снова задвигались. Нина только сглотнула и посмотрела вниз на детскую коляску. У девочки были большие круглые глаза сияющего синего цвета. Малышка с наслаждением сосала сливочное печенье, пока с интересом рассматривала ее.

У Нины сдавило в грудь. Она едва могла дышать и только знала, что ей нужно уйти отсюда как можно скорее. Девушка проигнорировала следующие жесты женщины, схватила свою сумку и взбежала вверх по лестнице. Задыхаясь, она перескакивала через две ступеньки за раз и когда почувствовала на лице первые капли дождя, к ней вернулось облегчение. Ее побег удался.

Она подняла плечи и натянула на голову капюшон. Сунув руки в карманы куртки, женщина бежала по улице. Мимо киоска, пекарни и турецкого овощного магазина. Она иногда останавливалась здесь, чтобы купить для себя некоторые травы и помидоры для вкусного соуса, но в этом раз только упрямо пробежала мимо него.

Сразу за овощным, Нина свернула в темный подъезд. Рядом с мусорными баками стоял различный крупногабаритный мусор. Начиная от старого телевизора и заканчивая покосившейся сушилкой для белья. Она едва обратила на это внимание, ей было безразлично. В центре внутреннего двора была пустая игровая площадка, которая пустовала не только в такие дождливые дни как сегодня. Она обошла песочницу и прошла по серым бетонным плитам, которые вели прямо к подъезду. Мокрыми пальцами Нина покопалась в глубинах своей огромной сумки и несколько раз прокляла вес ноутбука, который носила с собой. Наконец, женщина нащупала рукой шнурок и сильным рывком вытащила связку ключей. Пачка носовых платков вырвалась на свободу и упала в лужу. Она проигнорировала это также как и все остальное. Нина открыла дверь и отправилась вверх по затхлой лестничной клетке на четвертый этаж.

Пока она открывала дверь, то небрежно стянула с ног свои «Doc Martens»[36] и небрежно оставила их на циновке. В квартире было темно – верный знак того, что Лолли не было дома. Она включила свет, повесила свой ключ и оставила сумку рядом с маленьким комодом. Горел свет автоответчика. Женщина была уверена, что это одно несчастное сообщение для Лолли. Нине уже давно никто не звонил. Но она все-таки нажала на автоответчик. Иногда ее любопытство было просто слишком велико, и лучший друг, так или иначе, за это на нее не обидится.

— Йюху, Нина! — на ленте был голос Лолли. — не удивляйся. Я встретил старого друга, и мы как раз пьем немного пива. Завтра я расскажу тебе больше. Не жди меня сегодня, я буду поздно. Покеда! И тебе приятного вечера.

Нина тихо фыркнула. Сейчас был один из тех моментов, когда она скучала долгими ночами в темных кабаках и чужих гостиничных номерах. Но это не помогало. Она устроит приятный вечер. Только на диване.

***

Том осторожно вел свой старый темно-зеленый «Гольф»[37] на стоянку, которая скорее напоминала гравийную дорогу. Мужчина должен быть чрезвычайно осторожным. Только в прошлом месяце он потерял выхлопную трубу в одной из выбоин. К сожалению, никакого другого места парковки ближе к студии не было. Предоставление адекватной стоянки стояло в списке длинных-длинных дел. Он остановил машину и потянул ручной тормоз, который с треском зашел в паз. После того, как Том выключил фары, ему вспомнилось, что еще срочно необходимо.

— Свет, — пробурчал он и вышел из машины.

В течение многих лет они пытались обосноваться на профессиональном уровне, а пока даже не успели осветить клиентам дорогу к студии. Над входом висел садовый светильник с мягким будничным освещением. Его сопровождало громкое гудение лампы, пока он вставлял правильный ключ в тяжелый замок в помятую стальную дверь. Тому пришлось прислониться к двери и нажать на нее, только тогда замок открылся. Ключ повернулся только вполоборота, а засов уже открылся и он смог войти.

— Джо? — крикнул Том вдоль длинного коридора.

— Мы здесь!

Мы? Том был уверен, что с ним должен был встретиться только Джо. Он пошел на окрик. Дверь к самому большому и самому уютному помещению студии как всегда была приоткрыта. Она заедала и из-за этого шире не открывалась. Двумя пальцами Том толкнул деревянную дверь. Теперь мужчина мог увидеть уголок отдыха, который состоял из древней угловой скамьи, дивана и старых туристических стульев.

— Привет! — поздоровался с ним Джо. — Посмотри, кого я встретил по пути.

Том был поражен. Он этого не ожидал.

— Лолли?

Мужчина со спутанными черными волосами и огромными очками улыбнулся и сделал еще глоток пива из своей бутылки.

«Нина!» — сразу мелькнуло в голове у Тома. Была ли она тоже здесь? Вопрос вертелся у него на языке, но Джо сначала сунул ему в руки бутылку пива и потянул его на банкетку.

— У Лолли отличная идея! — Джо был настолько восторжен и возбужден, что почти толкнул стакан со стола.

— Идея? — Том поставил свою еще закрытую бутылку на стол. Его мысли были заняты Ниной, и было чертовски трудно сосредоточиться в данный момент. Он хотел спросить Лолли о ней, притом, что изгнал ее из своей жизни и дела шли так хорошо.

— Я собираюсь присоединиться к вам, — коротко сказал Лолли и добавил, — при условии, что ты согласен.

— Присоединиться? Где? — обратился Том к Джо, с лица которого не сходила улыбка. — Что вы под этим подразумеваете?

— Послушай, Том, — Джо взял его за плечо, — у Лолли есть финансовые средства, чтобы мы могли дальше развивать нашу студию. И он привел уже несколько клиентов.

— Но...

Лолли прервал его.

— Не волнуйся, мы разделим доли справедливо между собой. Все останутся в равных условиях, и мы, конечно, признаем, что вы за последние семь лет совершенно справились с делом в одиночку.

— Мы?

— Том, это шанс, и ты, наконец, смог бы бросить свою старую работу.

— Реально, народ, я... — вздохнул Том и об край стола открыл свою бутылку пива. — Дайте мне минутку, чтобы понять, — он сделал большой глоток и достал свой табак. Совершенно спокойно мужчина положил табак на листик, почти задумчиво повернул его между пальцами, чтобы увлажнить край языком и свернуть сигарету.

Лолли подал ему зажигалку.

— Ты хочешь вложить свои деньги в нашу студию?

— Конечно, почему нет?

— Том, все же, подумай. С нашими резервами и новыми партнерами мы могли бы все модернизировать, и, наконец, приобрести еще несколько устройств. Помимо профессиональной прокладки кабелей в нескольких местах, — сказал Джо.

Тому пришлось еще раз глубоко вздохнуть. Он просто этого не понимал.

— Возможно, мы можем начать с нуля? — он провел по своим волосам, которые снова носил длинными. — Ты собираешься переехать в Берлин? — спросил он Лолли.

— Нет. Я здесь уже несколько месяцев. В Лондоне просто слишком велика конкуренция профессиональных студий. Поэтому мы вернулись сюда, чтобы попытать свое счастье.

— Ты хотел открыть студию звукозаписи?

— Это всегда было моей мечтой. И благодаря «Heavy Light Weight» я располагаю некоторыми запасами.

— Что произошло с группой? — возможно, Том узнает что-то о Нине, без необходимости спрашивать об этом прямо. Хотя какое-то время он не выпускал из поля зрения ее карьеру через интернет, но когда группа внезапно прекратила свое турне, тогда в СМИ и социальных сетях распространялись самые дикие слухи. Начиная с разногласий между членами группы до тяжелого ларингита Нины, вплоть до ее хронического выгорания. Со стороны звукозаписывающей компании, наоборот, долгое время поддерживалось то, что группа удалилась в студию звукозаписи, чтобы записать новый компакт-диск. Но примерно год назад это сообщение также исчезло, и было заменено заявлением, что фирменная марка рассталась с Ниной и ее парнями. Том также сильно беспокоился, что не может точно ничего узнать так, чтобы Нина об этом не узнала.

Лицо Лолли застыло на несколько секунд. Затем он пожал плечами.

— Обычное дело. Что случается со всеми группами, если успех вскружил им голову. Если короче: Нина запорола проект.

— Нина...? — в нём поднялось беспокойство. Почему, черт возьми, Нина бросила парней на произвол судьбы?

— Тогда с ней было нехорошо, — добавил Лолли. — Но это прошлогодний снег.

— А теперь? Что сейчас с ней? У нее дела пошли лучше? — слова сами срывались с губ и мужчина не отрывал взгляд от Лолли. Он должен был знать. Просто должен был знать, что у Нины все идет хорошо.

— Да... — Лолли на мгновение остановился. — Теперь у нее снова все хорошо.

Том сделал глубокий вдох, пока лучший друг Нины затаил дыхание и дал понять Джо взглядом, что ему требовалась помощь.

— Том, — Джо схватил его за плечо, — если только Лолли к нам влезет, мы не продвинемся далеко. Мы должны взять на борт Нину.

Том чувствовал себя словно парализованный. Боль в груди не прошла. Она притупилась, но он чувствовал, как она по-прежнему в нем тихо колотилась. Том пристально рассматривал татуировку, которая украшала его предплечье вот уже два года. Это были большое сердце и якорь, оба выполненные в стиле «олд скул»[38], и к тому же гитара. Измененная версия инструмента Нины, который она сама носила на своем предплечье. Отдельные элементы удерживались подписанной лентой, на которой стояли разукрашенные литеры «True Love»[39]. Он наколол ее вскоре после возвращения из Швеции.

Разлука с ней вдохновила его к тому, чтобы он понял, насколько она была для него важна. Временами Том был близок к тому, чтобы позвонить Нине и услышать ее голос. Но мужчина знал, что это не продолжится. Его боль снова и снова будет расти, пока он больше не сможет сдерживать себя. Однажды утром он решил положить этому конец. И наколол себе татуировку. Эта картина не означала ничего больше, кроме как конечную точку их отношений и все же она не означала конец его любви к ней.

— Где она? — спросил Том.

Глава 20

Холод пробирался вверх по голым икрам Нины и она торопилась загрузить достаточное количество кофе в фильтр. Сегодня она не должна была делать ничего, кроме пары порывов улучшить внешний вид, но в любом случае, она не останется долго в постели.

— Доброе утро, — Лолли появился, зевая, в их общей кухне и упал на старый двухместный диванчик у стены.

— Поздно вернулся вчера?

— Ага, можно итак сказать, — он снял очки, потер лицо рукой и растрепал свои волосы, прежде чем снова одел очки.

— Кого ты все-таки встретил? — кофеварка забурлила, и Нина опустилась на изношенный диван рядом с Лолли. Женщина подтянула ноги и натянула на колени ночную сорочку, чтобы больше не замерзнуть.

— Думаю, ты его знаешь. Ну, по крайней мере, до вчерашнего вечера ты знала его лучше, чем я.

— Кого ты имеешь в виду? — она улыбнулась и ущипнула своего друга за плечо. — У вас была такая горячая ночь?

— Ха-ха, очень остроумно, мадам, — он ущипнул ее за большой палец ноги.

— Ай, импотент.

— Да я даже не знаю, стоит ли у него на таких мужиков как я.

— Однако тебя это не останавливает, чтобы подкатить к одному типу, — она еще ближе подтянула ноги к своему телу, чтобы согреть ступни под тонким материалом.

— Я стремлюсь к коммерческим отношениям. Там любовные авантюры не очень благоприятны.

Нина поджала губы.

— Что за деловые отношения? Ты принял новый заказ?

— Не совсем, — он заговорщицки улыбнулся. — Я нашел для нас студию звукозаписи. Ту, которую мы можем себе позволить.

— Ты что? — Нина поднялась и тут же опустилась на диван на колени. — Давай, расскажи мне больше!

Он успокаивающе поднял руки.

— Подожди, подожди. Во-первых, я должен тебя кое о чем спросить, но пообещай мне, что ты не рассердишься.

Нина медлила. Всякий раз, когда Лолли не придавал значение тому, что будоражило ее, преимущественно волновалась только она. Женщина не могла по-другому, потому что ее друг часто ставил ее перед свершившимися фактами, и она это ненавидела, если решение принималось в его голове.

— Не бойся, — сказал он, как будто прочитал ее мысли. — Еще ничего не ясно. Просто идея, предложение. Но сначала, как насчет твоей песни?

— Какой песни? — она знала, что он подразумевал.

Лолли наклонил голову набок.

— Той, о которой я говорю?

Фыркая, Нина вскочила на ноги и протопала в свою комнату. Она захлопнула дверь и схватила свои брюки для бега, которые висели на спинке стула. Лолли как раз мог. Он точно знал ее трудности. В каждый момент он был с ней, но этот последний шаг она должна была сделать одна. Но Нина еще была не готова.

Она как раз проскользнула в свои брюки, когда ее лучший друг открыл дверь и, как само собой разумеющееся, зашел в ее комнату. Он остановился в середине помещения, скрестил руки и произнес серьезным тоном.

— Я только ожидаю от тебя, что твои личные интересы и проблемы не повлияют на бизнес.

— Ты знаешь, что я больше этого не допущу. Я обещала тебе, — она натянула поверх ночной сорочки уютную вязаную кофту, упала в кресло и покатилась к своему рабочему столу, который был укомплектован ПК и клавиатурой. Ее гитара прислонялась длинной трещиной в корпусе рядом с подоконником и была покрыта серым слоем пыли.

— Хорошо, — он схватил стул и сел рядом с ней. — Я встретил Джо.

Сразу зазвенели тревожные колокольчики.

— Джо Вебера, — добавил Лолли.

Нина сжала свои губы в тонкую линию.

— Он продал свою студию? — но на самом деле она не была резкой, не самые хорошие воспоминания были связаны с этим помещением.

— Нет. Ну, не совсем. Он хотел бы, но там есть участники, которые против.

Нина наморщила лоб. Она собственно больше совершенно не понимала, что на самом деле хотел Лолли. Он только сказал, что нашел для них подходящую студию, чем только разбередил старые раны, только тем, что вслед за этим рассказал ей, что компаньон Джо... Нина задержала воздух. С размахом она отвернулась от Лолли и включила свой ноутбук.

Однако Лолли оставался настойчивым.

— Мы хотели бы разделить студию между нами четырьмя. Мы выступаем как совместные деловые партнеры, с правом голоса во всех вопросах. Вместе мы могли бы поставить на ноги конкурентоспособную студию. Ты все-таки не понимаешь? Это могло бы быть нашим шансом, без того, чтобы в дальнейшие годы печатать под копирку рекламные синглы.

— Я ничего не имею против рекламного бренчания. Оно заполняет мой холодильник.

Он встал и оперся на ее письменный стол.

— Это неповторимый шанс!

— Ну и ну, Лолли. Тогда давай. Я не стану тебя останавливать, но, тем не менее, держись от меня подальше.

— Но без твоих денег дело не пойдет, Нина.

***

Вместе с Лолли Нина перепрыгивала с камня на камень, чтобы не приземлиться возле здания в слякоть. По меньшей мере, ничего не изменилось снаружи с последнего ее посещения много лет назад. Она неохотно позволила убедить себя принять участие в разговоре среди них, четверых. Нина почти довела до разорения Лолли и остальную часть группы. Только благодаря большому везению, каждому удалось сохранить приличную сумму.

Лолли сильно бил кулаком по стальной двери и это продолжалось довольно долго, пока она со скрипом не открылась.

— Нина! — закричал Джо и выскочил наружу, обнял ее своими руками и сжал женщину в кольце объятия. Она ахнула, когда он, наконец, ослабил хватку, чтобы не менее сердечно приветствовать Лолли. И Джо оставил свои руки на его плечах немного дольше, чем нужно.

— Заходите!

Мужчина подгонял их буквально как двух сбежавших коз, которых он должен был возвратить в свое стадо.

— Просто прямо, но вы оба это знаете.

Лолли подчинился и прошел под слишком низкой перемычкой. Нина просто проследовала дальше и Джо, естественно, наклонился за ней.

— Ну, смотрите, здесь немного все изменилось, — подшучивал он.

Запах покрытый плесенью влажных камней ударил ей в нос, и когда Нина заглянула в одну из маленьких комнат, то обнаружила кучу мусора, который лежал там уже несколько лет. Вдоль плинтусов тянулось несколько кабелей, которые неожиданно исчезали в неквалифицированно просверленной дыре, только чтобы снова появиться в другом месте в новой конфигурации. Последнее помещение, которое находилось за прикрытой дверью, тоже ей было известно. Оно было самым большим и в то же время служило одновременно подсобным помещением, жилой комнатой и кухней.

Дверь проскребла по ковру, когда Лолли отодвинул ее.

— Привет, Том! — прокричал он и оба мужчины мгновенно приветствовали друг друга дружеским объятием.

Нине недоставало мужества, чтобы перейти через порог. Они не виделись и не слышали друг о друге последние два года. И их последний разговор был сильным спором.

Неожиданно Джо ее толкнул. Нина споткнулась в комнате и приземлилась почти у ног Тома. При этом она ухватилась за его предплечье. Тату зависло прямо перед ее носом. Буквы «True Love» прыгали перед глазами женщины, и она узнала гитару – свою гитару.

***

Том находчиво протянул руки, чтобы поддержать ее. В этот раз у него было достаточно времени, чтобы приготовиться к встрече с ней, приготовить слова и не нервничать. Он больше не был влюбленным болваном; Том был мужчиной и мог быть очень благоразумным. И теперь Нина снова вошла в его жизнь, буквально споткнувшись, и попала прямо мужчине в руки.

Женщина выпрямилась и поправила свои белокурые волосы.

— Извини, — застенчиво сказала она.

Все было именно так. Они давно друг друга не видели и разошлись в споре. «Извини» было первым словом, которым двое обменялись.

— Привет!

Том намеревался оставаться совершенно хладнокровным и показать Нине, что он перешагнул через нее. Нет, не сделать больно, а чтобы сделать их профессиональное взаимодействие возможным и теперь Нина висела в его руках и беспомощно моргала своими красивыми глазами.

К счастью, Джо пришел им на помощь.

— Садитесь же. Том, ты принесешь нам выпить?

Том кивнул. Нина снова встала, и он прошел мимо Лолли за стойку, чтобы принести бутылку колы и несколько стаканов.

Между тем, Нина и Лолли сели на старую угловую скамью. Джо сел напротив них, и Том взял последний свободный стул рядом с Ниной. Это место было идеальным. Оно было достаточно далеко и находилось так, что ему не приходилось постоянно на нее смотреть.

Джо тяжело опустил на стол тяжелую папку.

— Итак, вот здесь наше финансовое положение и это, — он вытащил еще одну папку, — перечень всех вещей, которые срочно необходимы, вместе с предварительными сметами расходов.

Нина надула щеки и махала на себя папкой. Она деятельно раскрыла ее, и свободные документы тотчас вылетели и спланировали на пол.

— Ну, с порядком у вас не очень, мальчики.

Нина усмехнулась, что было для Тома верным признаком того, что женщина все хотела сделать здесь на взрослом уровне. Он наклонился, чтобы поднять документы. При этом своей рукой мужчина задел ее за плечо, поскольку она, в свою очередь, уже потянулась за несколькими бумагами. Нина испуганно посмотрела на Тома, и на секунду он увидел в ее глазах бескрайнюю печаль.

При складывании документов она ударилась головой о стол, однако тут же над этим засмеялась и так появилась та Нина, которую он знал: потрясающая и непринужденная, хозяйка каждой такой же неловкой ситуации.

— Итак, — начала она. — Если Лолли и я в этом участвуем...

— Что я предполагаю, — Джо откинулся назад с самодовольной ухмылкой.

Нина только покачала головой.

— Ты не на много изменился, Джо.

— Это почему? — он сцепил руки за головой. — Но ты ведь любишь меня таким, какой я есть, да?

— Горячо и искренне, Иоахим, — она нахально подмигнула Джо. Его взгляд темнел каждый раз, когда к нему обращались правильным именем. — Но теперь все сначала. Это не ребячество, а наши средства к существованию, поэтому мы должны решать все профессионально.

— Что ты предлагаешь? — спросил Том и посмотрел женщине прямо в лицо. Она не показала никаких эмоций, которые позволили бы сделать вывод о ее душевном состоянии.

— Каждый должен взять на себя часть области деятельности, за которую он также будет нести ответственность. Например, вместе с этим я бы поручила, — она похлопала ладонью по стопке бумаги перед собой на столе. — Лолли, ты мог бы заботиться о технике. Я думаю, нам понадобиться здесь один или несколько профессионалов.

— До сих пор мы делали все сами, — возразил Джо.

— Извини, Джо, но, к сожалению, это заметно, — Нина виновато пожала плечами.

Джо снял свою кепку, провел по своим волосам и снова надел кепку.

— Ну, хорошо, ты права. Я только думал...

Том включился в разговор.

— Я думаю, Нина права. Но некоторые вещи, такие как образцы покраски, мы сами в состоянии сделать. Кроме того, я с удовольствием занялся бы рекламой и имиджем студии.

— Хорошая идея, я считаю, супер, — сказала Нина.

— А мне что делать? — Джо смотрел как маленький ребенок, которому Санта Клаус не принес подарок.

— Ты можешь помогать мне, — сказал Том.

— Не, забудь об этом. Мне жаль, — ответила Нина. — Но Джо должен взять на себя текущие заказы от нас и от вас. Он будет держать бизнес на плаву, в то время как мы позаботимся об улучшении.

Глава 21

— Пауль? — кричал Том. Он просунул голову в дверь чулана, но там даже не было носка его сына. Фыркая, мужчина побежал дальше вдоль коридора и в конце него постучал в дверь Джо.

— Что? — Джо раздраженно открыл дверь, и Том получил свободный обзор его захламленного закутка. Уже неделя, как Джо окопался здесь. И еще ни разу не вышел поесть. Он по-прежнему надменно допускал, что для него не было проблемой нести полную ответственность за все творчество и кого-либо вразумлять в последние дни.

— Ты видел Пауля?

Джо только покачал головой и снова захлопнул дверь.

— Думаю, он шумел в том направлении, — Лолли указал головой направо, пока стоял на полу на коленях и прижимал несколько кабелей в узкий пластиковый лоток, который раньше прикрутил к стене.

— Спасибо, — сказал Том и побежал дальше до конца коридора. В большую комнату, которую все между делом называли гостиной, где Нина расположилась с собранными документами. Подобно Джо, она скрывалась за своей работой, и ее можно было увидеть только изредка. Даже сейчас Том только видел, как она тщательно погружалась в свою документацию.

— Эй! — мужчина осторожно вошел, ожидая ее ответа. Он ни в коем случае не хотел снова вмешиваться. В последний раз она крайне не дружелюбно попросила его уйти.

— Привет, Том, — Нина подняла голову.

— Ты видела Пауля?

— Кто? Я? — она заговорщицки ухмыльнулась. — Нет. Ни в коем случае я не видела здесь Пауля, — женщина энергично замотала головой, так что ее хвост летал туда и обратно.

Из-под скамейки донесся детский смех. Том ухмыльнулся.

— Так, здесь его тоже нет. Ну, тогда я, пожалуй, поищу дальше, — мужчина вышел за дверь, а затем зашел обратно и остался.

— Папа ушел? — слышал он, как тихо спросил его сын.

— Да, — тоже прошептала Нина. — Горизонт чист. Ты можешь выходить.

Том услышал, как отодвинулся стул и еще несколько секунд подождал. Потом он снова пронесся вперед с громким сильным рычанием и схватил Пауля. Тот громко пищал, наполовину от страха, наполовину от удовольствия. Том перекинул его через плечо и безжалостно щекотал мальчика под коленками, пока держал за ноги. Пауль смеялся, пищал и извивался в его объятии. И Нина сидела там и так сильно смеялась, что Том не мог оторвать глаза от ее лица.

— Отпусти меня, папа! Пожалуйста! — Пауль задыхался от смеха и, наконец, Том проявил сострадание. Он снова поставил сына на пол и скептически на него посмотрел.

— Покажи свои руки.

Мальчик сделал так, как требовалось. Его пальцы по-прежнему были в краске.

— Не просил ли я тебя, чтобы ты вымыл свои руки, молодой человек?

Пауль широко улыбнулся.

— Давай, торопись, твоя мать придет забрать тебя.

— Окей! Пока, Нина! — мальчик махнул своей разноцветной рукой и умчался от них.

— Мне жаль, если он отвлекал тебя от работы.

— Всё хорошо, — она по-прежнему улыбалась. — Пауль, в самом деле, отличный мальчик, а ты... — Нина не закончила предложение. Вместо этого она просто молчала. Ее лицо потемнело, и женщина снова демонстративно схватила карандаш и калькулятор.

Том провел по своему лицу. Он сразу увидел, что ее что-то удручало. Всякий раз, когда они оказывались в помещении дольше нескольких минут, Нина выстраивала вокруг себя эту стену.

— Что-то еще? — она подняла голову.

— Нет. Или да, я хотел...

— Том, у тебя краска на щеке.

— О! — он потер ладонью по месту, на которое она указала.

Нина снова рассмеялась и отложила свою ручку.

— Ты только еще больше растер ее по лицу. Подожди, — она быстро вскочила со стула и встала перед ним. Женщина находилась от него на расстоянии нескольких сантиметров. Том чувствовал ее запах и ощущал тепло, которое излучало тело Нины. Она медленно подняла свою маленькую руку и нежно коснулась его щеки. Кончики ее пальцев больше не ощущались грубыми, как тогда, они были гораздо мягче. Пока женщина терла его бороду, Том оценивающе рассматривал лицо Нины. Она была полностью сосредоточена на своем действии, сжала челюсть и избегала его взгляда.

— Нина, — прошептал Том и нежно провел костяшкой пальца по ее шраму под глазом. Она подняла глаза и посмотрела прямо на него. Выражение ее глаз было загадочным. Мужчина одновременно почувствовал глубину момента и узы, которыми они были связаны.

— Где, черт возьми, твой отец? — пронесся по всему зданию визг.

Нина сразу убрала руки от его щеки и на шаг отступила. Том стиснул зубы. Эта женщина по-прежнему была самой большой ошибкой его жизни. Он никогда не должен был впускать Катрин. Тогда он пытался вытеснить с ее помощью боль от повторной потери. И когда понял, что Катрин не была правильной для него, было уже слишком поздно. Потому что она была беременной.

— Том! — визжала Катрин через все здание.

Он оставил Нину стоять и выбежал в коридор. Чем меньше Катрин увидит состояние строительной площадки, тем меньше будет у нее оснований расстраиваться.

Маленький Пауль стоял с опущенными плечами перед своей матерью, которая лихорадочно терла его ладони, чтобы соскоблить краску с кожи.

— Что, к дьяволу, ты с ним сделал? — его пронзали яростные взгляды.

— Мы только красили стену, — небрежно пояснил Том.

— Это было просто классно, мама. Папа снова нарисовал кое-что клёвое. Я хочу рисовать так же как папа!

— Клёвое?

Том закатил глаза. Конечно, этот лингвистический ляп своего сыночка, был единственным, что воспринимала Катрин.

— Ты видишь? Поэтому я не хочу, чтобы он здесь околачивался.

— Мне жаль, Катрин, но если ты берешь Пауля на свою работу, то я могу брать его с собой сюда. Мы естественно можем уточнить это в суде, если ты этого хочешь.

Она яростно скрежетала зубами, и кажется, воздерживалась от злобного замечания перед своим сыном. Однако Том мог настроиться сегодня вечером снова на изнурительный телефонный разговор.

— Мы теперь можем поехать к дедушке, мама? — тем временем Пауль проявлял чутье, когда он лучше всего мог прервать спор своих родителей.

Том попрощался со своим сыном, и для Катрин у него также нашлось дружелюбное «доброго вечера», а потом мужчина запер за ними дверь. Когда он обернулся, Нина стояла в вестибюле студии и рассматривала свежеокрашенную стену, на которой теперь был изображен логотип их маленькой компании. Четыре туза игры в покер, четыре аса.

— Что думаешь? — Том подошел к ней ближе.

— Выглядит супер. Я довольна именем.

— Хотя вначале ты не была в восторге, да?

Она только пожала плечами.

— Ну, по крайней мере, теперь я знаю, как могу обозначаться в телефоне, — Нина помахала рукой с телефоном. — Кроме того, это выглядит чертовски круто.

— Круто? — он усмехнулся.

— Только не позволяй Катрин уговорить себя, — обратилась она к нему. — Пауль – замечательный мальчик, а ты хороший отец.

Такого Том не ожидал. Он был поражен.

— Не думал, что ты когда-нибудь найдешь общий язык с Паулем.

— Он ведь почти похож на тебя.

— Ммх... — Том положил палец на свои губы и посмотрел на нее. — Я должен сейчас это понимать как комплимент?

Она засмеялась. Том любил ее смех. Так было всегда. И теперь, когда он так звонко звучал, это вызвало покалывание у него под ложечкой. Уголки его рта дернулись, и мужчина поднял руки. Он хотел обнять ее, держать и не отпускать. К черту, нет! Том не хотел снова переживать этот душевный хаос. В тот раз он решил уйти, потому что понял, что она в действительности никогда не будет принадлежать ему. Почему что-то должно было измениться теперь?

— У тебя все еще краска на лице, — сказала Нина и потерла своей рукой по его щеке. Она была к нему еще ближе, чем раньше. При каждом вдохе его грудь почти касалась ее груди. Это были только миллиметры, и воздух между ними потрескивал, как при надвигающейся грозе.

Нина подняла руку и убрала свою прядь с лица. Ее шрам можно было четко увидеть – он выделялся светло-белым цветом на фоне кожи. И на самом деле это не было обманом: чудесные, синие глаза женщины только это подчеркивали.

Теперь Нина схватила Тома за правое запястье и посмотрела на татуировку «True Love».

— Ты сам делал этот эскиз, да? — спросила она, пока ее взгляд не отрывался от меньшей версии собственной гитары.

— Я думал, это... это было... в то время... набить... мои рисунки... — он заикался и пытался прикрыть свою неуверенность кривой улыбкой.

Нина прочертила своим пальцем по буквам.

— Настоящая любовь, — пробормотала она и подняла голову. Ее глаза поблескивали, и женщина провела рукой Тома по своей щеке. Его сердце неистово забилось, когда она подошла еще ближе. Он чувствовал ее дыхание, которое скользило вдоль его шеи. Том медленно опустил голову и наблюдал за тем, как Нина закрыла свои глаза и слегка приоткрыла рот. Да, он хотел ее. Том хотел пробовать их на вкус, чувствовать и любить. Он коснулся ее верхней губы, почувствовал нежную структуру женских губ и попробовал сладкий вкус карамели, которой Нина делилась с Паулем. Мужчина опустил свой рот на ее, осторожно протолкнулся своим языком между женских губ и провел рукой вдоль ее затылка. Она глубоко вздохнула и теперь больше не сдерживалась. Он притянул Нину ближе и крепче к себе, придерживал ее голову, дразнил языком и кусал ее губы. Том чувствовал, как она сильнее и сильнее прижималась к нему. Он не сможет долго ей сопротивляться.

Ее рука переместилась на пояс его брюк. Она начала возиться с кнопкой.

— Нет! — мужчина грубо оттолкнул женщину от себя. И покачал головой. — Я не твоя игрушка! — он повернулся на каблуках и вышел. Стальная дверь с грохотом захлопнулась на замок.

Глава 22

2 ноября 2011, Берлин

Том неохотно открыл тяжелую входную дверь в студию «Четыре туза» и впустил сотрудницу Управления по делам молодежи. Катрин на самом деле решила обвинить его в том, что он оказывал плохое влияние на Пауля. Его музыка, его увлечение, всегда были для нее как бельмо на глазу. Она всегда предпочитала, чтобы он был занят на приличной работе с регулярной высокой заработной платой. И теперь в ее дела не вписывалось то, что Том стал самостоятельным и так часто брал сюда Пауля. И то, что малыш подружился, в придачу ко всему, с Ниной, окончательно слишком далеко зашло.

— Просто прямо, госпожа Якоби, — мужчина указал ей на длинный коридор из прихожей.

— Это должно быть вашим профессиональным будущим, — сказала фрау Якоби и поправила свои очки, пока рассматривала четыре стены с художественно нарисованными на стене игральными картами.

— Нужно еще много сделать во многих сферах. Но да, он должен обеспечивать мой доход и алименты для Пауля.

Женщина критически осматривалась. Она не казалась особенно заинтересованной, и Том не имел абсолютно никакого понятия, как он мог убедить ее в серьезности своей работы. Надо надеяться, что после его звонка, Джо успел убрать последние пустые бутылки из-под пива. Не то, чтобы Катрин была права в своих упреках, но он не хотел рисковать.

— О, привет! Вы уже тут, — к ним подошла Нина, которая была одета в черную рубашку с короткими рукавами, черную юбку и выглядела очень официально. Она любезно подала руку женщине из Управления. — Я — Нина Бекер. Господин Новак и я вместе работаем.

— Якоби. Господин Новак согласился, что я могу здесь немного осмотреться.

— Конечно, это вообще не проблема, — Нина сияла своей обезоруживающей улыбкой. — Просто следуйте за мной!

Том покачал головой, когда услышал, какой любезной и предупредительной могла быть Нина, когда хотела. В последние четыре дня он сам должен был воздерживаться от каждого дружеского слова в ее адрес. Она была прохладной по отношению к нему и не давала никакого повода поговорить о произошедшем.

Как послушная собака, фрау Якоби бежала за Ниной следом и объясняла, из чего именно состояла ее работа. Женщина была очень скептически настроена против Тома, но казалось, что она ест из рук Нины, которая ловко направила ее в комнату для презентаций. Это помещение уже было обновлено и полностью оснащено новым диваном и маленьким столом, на котором уже был приготовлен кофейный сервиз

— Я могу вам что-нибудь предложить? — спросила Нина.

Том только до сих пор следовал за женщинами и держался в стороне. Нина полностью держала все под контролем.

— О, нет, нет, — госпожа Якоби махнула рукой. — К сожалению, у меня немного времени. Я просто хочу немного осмотреть помещение.

— И что вы думаете? — спросил Том.

— Ну, господин Новак, я могу с вами только согласиться. Упреки мамы Пауля совершенно не обоснованны. Здесь профессиональная организация, и я не вижу никаких доказательств, которые позволили бы сделать вывод о том, что благополучие ребенка находится под угрозой.

Облегчение распространилось внутри Тома.

— Спасибо, — сформировали его губы в сторону Нины, которая только криво улыбнулась.

— Если вы не имеете ничего против, фрау Бекер, — она обратилась к Тому, — господин Новак, тогда я бы хотела оставить вас в покое. У меня есть все, что нужно.

— Конечно. — Том пропустил госпожу Якоби вперед и проводил до двери. Когда он вернулся, Нина как раз наливала себе чашку кофе.

— Ты тоже хочешь? — между прочим спросила она с обычными прохладными нотками в голосе.

— Нет, — он покачал головой. — Но спасибо... за это... я не смог бы убедить ее.

— Все в порядке. Мне пора продолжить свою работу, — Нина постаралась пройти мимо него, но мужчина схватил ее за запястье.

— Нина, я...

— Пусти. Том. Пожалуйста, — она отстранилась и совершенно спокойно оставила его за своей быстро выстроенной стеной.

Глава 23

Том раздраженно нажимал на звонок двери квартиры Нины и Лолли. Он услышал неуклюжее шлепанье голых ног и затем ему открыл Лолли.

— Том? Привет! Что ты здесь делаешь? В два часа ночи.

— Я хотел к Нине. Ее больше нет в студии, — запинался он.

Лолли провел по своим волосам.

— Здесь ее тоже нет. Насколько я знаю, она хотела к Джо. Ему нужен был ее женский совет. Скажи, ты выпил?

— А если... — Том переступил с ноги на ногу. — Я-я взрослый мужчина... — Том повернулся, чтобы уйти и ударился плечом о дверной косяк. — Ай! Черт возьми! — прогремел он.

Лолли глубоко вздохнул, быстро взъерошил свои волосы и схватил Тома за руку.

— Заходи. Я не могу позволить тебе так уйти.

На кухне он посадил Тома на стул, налил ему кофе и тоже уселся за маленький кухонный стол.

Том насыпал себе в кофе половину сахара из сахарницы, и напиток перелился через край.

— Я насвинячил!

Лолли снял очки и протер стекла краем футболки.

— Да, ты это сделал.

— Я... — Том остановился, облизал свою ложку и затем совершенно спокойно перемешал кофе, пока в нем бушевал ураган. Черт побери! Что он вообще здесь, в самом деле, делал? Почему он постоянно делал это с собой? Понятно, что он любил Нину, это всегда было в нем. Только почему он должен был снова и снова позволять ранить себя? Унижаться и подставлять себя ей для пыток?

— Окей, так как ты ничего не говоришь, то я начну: ты здесь из-за Нины! — Лолли снова надел очки и осмотрел Тома сверху донизу, но тот все еще молчал. — Послушай, Том, ты по-настоящему чертовски симпатичный парень и я с удовольствием вместе с тобой работаю, но я не знаю, что конкретно ты от меня ожидаешь.

— Она сторонится меня, — слова Тома были переполнены отчаянием и беспомощностью. — Больше не позволяет мне с ней говорить.

Лолли смог сдержаться, чтобы снова не засмеяться. Он знал Тома уже очень давно, но никогда не видел его пьяным. Когда он, наконец, понял, что Том пытался ему сказать, то пожал плечами.

— А чего ты ожидал? Что она станет навязываться, чтобы вернуться к тебе?

— Нет, не то. Я имею... когда я... у нас за... кончилось, но...

— Но ты не освободился от нее, — Лолли глубоко вздохнул. — Я должен был лучше знать, когда предлагал поднять студию вчетвером, — он снова снял свои очки и положил их на стол. Двумя руками мужчина потер свои глаза и снова провел по своим волосам, растрепав их. — Если ты опять это запорешь, — мужчина снова нацепил очки на свой нос, — тогда я лично тебя убью, — он поднялся. — Давай, пошли.

Том последовал за ним из кухни в ванную. Там Лолли без предупреждения запихнул его в душ и включил холодную воду. Том неожиданно протрезвел и выругался как сивый мерин. «Сукин сын» было самым безобидным словом из тех, что вылетали из его рта.

Прослушав некоторое время, Лолли выключил воду и сунул в руку Тома полотенце.

— Ты реально облажался! Снова и снова, — упрекал его Лолли, пока Том с трудом пытался вытереться.

— Я? — огрызнулся он. — Я пыталсш... сно... этош... делать правильно.

Лолли понял, что сегодня он, таким образом, вперед не продвинется.

— Раздевайся. Сегодня ты спишь в моей кровати, и завтра мы решим вопросы раз и навсегда.

***

— Черт, Лолли, ты засранец! — Том слышал, как шумела Нина.

— Нина, позволь мне объяс... — прежде чем Лолли смог закончить фразу, дверь с громким щелчком захлопнулась на замок.

Это продолжалось только несколько секунд, и затем он ворвался в комнату.

— Давай, вставай, — мужчина резко стащил с головы Тома одеяло.

Тот открыл глаза и сразу же снова их сощурил, когда почувствовал, что светит солнце.

— Это только что была Нина? — спросил он.

— Да! — рявкнул Лолли, и его глаза зло блеснули. — Она застала тебя здесь голым и теперь думает, что между нами обоими что-то было.

— Что-о-о-о-о-о? — прорычал на него Том. — Ты придурок!

— Кто здесь из нас придурок? — возмутился Лолли в ответ. — Это ты идиот, который появился здесь ночью пьяным, потому что бесхребетный человек.

Одним махом Том вскочил с кровати и теперь стоял перед Лолли голым.

— Ты... совершенно не знаешь, о чем говоришь. Я всегда признавался ей. Но она меня не хотела!

Вдруг Лолли начал смеяться.

— Н-да, стоит, — он снова фыркнул, — что делает данный момент совершенно другим.

Взгляд мужчины был прикован к Тому на уровне его бедер, потому что утренняя эрекция последнего бесконтрольно раскачивалась вверх и вниз.

Однако когда Том понял, что Лолли удерживал в поле своего зрения его эрегированный член, пенис сразу обвис.

— Дерьмо. Я должен сразу же с ней объясниться, — выдохнул он и схватил свои вещи, которые висели на стуле.

— Прежде чем ты уйдешь, я должен тебе кое-что показать, — у Лолли все еще было сокрушенное лицо. Он снова снял свои очки и взъерошил волосы.

— Нет времени, — Том уже натягивал джинсы на свои бедра.

Лолли качал головой.

— Это больше не может ждать. Ты должен об этом узнать. Здесь и сейчас.

После того, как Том оделся, Лолли устремился в комнату своей соседки. Он без страха открыл дверь и поманил Тома.

— Думаешь, что она это разрешает? — Том медлил. Он больше не чувствовал себя достаточно пьяным, чтобы просто проникнуть в ее мир.

— Определенно нет! Но если бы она знала, что я тебе расскажу, то разорвала бы меня на куски. Причем, на данный момент, мне пофиг, — Лолли подошел к окну и указал на угол между шкафом и стеной.

Том приблизился.

— Ее гитара? — он не имел ни малейшего представления о том, что Лолли хотел ему этим сказать.

— Смотри внимательнее. Что тебе бросается в глаза?

— В ней трещина и она полностью в пыли, — мужчина протянул руку и провел пальцем по длинной линии, которая тянулась от звукового отверстия до края корпуса. — Почему она не позволяла ее отремонтировать? — он действительно не понимал, что Лолли хотел ему этим сказать. Как сломанная гитара относилась к нему?

Лолли быстро фыркнул и посмотрел на него серьезнее.

— За последние недели ты видел, чтобы она занималась музыкой?

Именно он? Том глубоко задумался. Ну, он видел, как она была погружена в документы, умело вела переговоры с клиентами и мастерами, или была у Лолли под рукой. Но музыка? Том даже ни разу не слышал напевания.

— Нет! — теперь он взглянул прямо на Лолли. — Это связано с группой? Что случилось?

Лолли помедлил, затем сделал несколько шагов к ее разобранной кровати и упал на нее.

— Нина очень изменилась. Из-за всех ваших расставаний она никогда не могла по-настоящему расслабиться. Но последнее потребовало от нее всего. Она хотела позвонить тебе, поговорить с тобой еще раз, но ей не хватало мужества.

— Я не понимаю. Почему? Она была той, у кого речь шла всегда только о сексе.

— Ты на самом деле дурак или тупой? — теперь уже на него прикрикнул Лолли. — Речь никогда не шла о том, чтобы просто залезть с тобой в кровать. Она любила тебя. Все эти годы она только пыталась заглушить свою тоску по тебе, пока подцепляла одного из этих парней.

— Но она... — Том качал головой. Если Лолли был прав в том, что говорил, тогда вся эта боль была напрасной. — Она утверждала, что речь шла только о сексе. Я спал с ней каждый раз, когда видел в этом возможность. Только чтобы иметь возможность остаться с ней.

Лолли громко рассмеялся.

— Мужик, ты тупой как пробка. Нина использовала это как предлог. Она просто не хотела отношений, потому что боялась, что они закончатся так же, как у ее родителей. Оба до крови воевали после разрыва и при этом совершенно забывали, что этим вредили Нине. Должно быть, это по-настоящему было адом. Малышка поклялась себе, что никогда не влюбится, и уж точно не допустит никаких детей в этот мир.

— Она поэтому обманула? Она мне изменила, чтобы избавиться от меня? Она хотела помешать этому, потому что это будет слишком серьезно?

— Нет, нет, нет! У Нины никогда не было любовной связи на стороне, для этого она слишком сильно тебя любит. Сукин сын утверждал это только для того, чтобы отлично там закрепиться.

— Но тату?

— Этот подлец подсмотрел в сауне, когда там были мы с Ниной. Мы и представить не могли, что еще один придурок посетит ночью три сауны, — Лолли снова поднялся и подошел к шкафу. Он целеустремленно открыл ящик и достал одну из записных книжек Нины, которые она всегда повсюду таскала с собой. Мужчина раскрыл ее и вытащил клочок бумаги. — Нина и в правду убьет меня за то, что я сейчас делаю, — он заколебался.

— Что это? Покажи мне, пожалуйста, — Том подошел ближе.

— Она уже два года записывает одну и ту же песню. Это не дает ей создавать и закончить ее. Она застопорилась. Из-за этого, — Лолли протянул ему листок.

Том растерянно пристально смотрел на белое с серым оттенком изображение в своих руках. Он уже давно узнал это изображение. Не было видно ничего, кроме темной тени, которая при определенных обстоятельствах могла бы выглядеть угрожающе. В нижнем правом углу можно было рассмотреть одно белое, маленькое пятно, окруженное небольшим пузырьком. От Пауля имелось тоже несколько таких снимков.

— Она беременна, — прошептал Том. — Ребенок...

— Тогда она была беременна. И потеряла его. И поэтому чувствует себя виноватой. Я всегда надеялся, что она когда-нибудь это переживет, но, вероятно, ты единственный, кто сможет забрать у нее эту боль и вылечить ее.

Том все еще пристально смотрел на снимок ультразвука.

— Моего малыша? — он с трудом сглотнул

Лолли кивнул.

— Почему она никогда мне об этом не говорила? — к уже имеющейся тоске присоединился гнев.

— Она узнала об этом в тот день, когда ты ушел. И не захотела привязывать тебя этим к себе. Скорее всего, надеялась, что ты снова к ней вернешься так же, как всегда это делал. Но время проходило, и вместо надежды распространялся страх, что ты можешь возненавидеть ее за молчание.

Тому было тяжело от судорожно сжимавшегося сердца.

— Я никогда не смог бы возненавидеть ее. Я слишком давно ее люблю, — он встряхнулся, как будто бы вместе с этим мог стряхнуть с себя свою тоску и ярость, затем упаковал гитару. — Я могу взять ее с собой?

— Что ты планируешь? — Лолли положил записную книжку обратно в ящик.

— Буду все исправлять.

Глава 24

Было уже поздно, но Нина хорошо делала свою работу и успела многое. То, что Тома и Лолли не было видно весь день, ее больше чем устраивало. По крайней мере, так можно было обеспечить себе полное душевное спокойствие и не присматривать в качестве альтернативы за двумя воркующими флиртующими голубками. Финансовое положение постепенно прояснялось и выглядело так, что не должно было занять много времени, пока они не окажутся в плюсе. Из глубин подвала она отстояла две полки, которые теперь стояли в конференц-зале с аккуратно надписанными и заполненными папками. Измученная, но довольная, она плюхнулась на белый кожаный двухместный диван, который приобрела на прошлой неделе на «eBay»[40].

— Эй! — Том постучал в дверной косяк. — Можно войти?

Женщина испуганно посмотрела на дверь.

— Я могу этому помешать? — она огрызнулась на него.

— Только если ты уволишься, — ответил он и подарил ей сияющую улыбку. Но Нина смотрела на него лишь с отвращением.

Когда она обнаружила в его руке кофр с гитарой, это ее удивило. В течение всех этих лет, которые она его знала, Нина только однажды слышала, как он играл на гитаре. Когда на вечеринке по случаю дня рождения Джо, Том был изрядно пьян. Забавно, что при этом она была обязана его гитаре шрамом под глазом. На крохотный момент ее гнев и ярость на него ослабели.

— Послушай, с Лол...

Нина в защитном жесте подняла руку.

— Это не мое дело. Мы уже давно не вместе, — пока она это говорила, то снова сосредоточилась на стопке бумаги, которые лежали на ее столе.

— Пожалуйста, Нина. Там ничего не было.

Он поставил чехол с гитарой и быстрыми, большими шагами пошел к ней. Точным движением руки он развернул женщину к себе.

— Что это значит? — крикнула она ему.

— Я хочу поговорить с тобой. И сейчас же.

— А если я не хочу?

Том пожал плечами.

— Твои проблемы. Ничего не говори. Достаточно слушать.

Нина отступила. Так Том только однажды говорил с ней, когда покинул ее. В ней поднялись воспоминания. Она видела их последний совместный день отрывками. Видела его разочарование, гнев и то, как с почти полным отвращением он бросил ей газету. В тот раз счастье и горе были рядом друг с другом, и в то время женщина знала, что если бы у них всё не случилось не так, как случилось, то она бы не потеряла ребенка. Нина была в этом уверена. Но за то, что произошло сегодня утром, она не несла никакой вины. Нина должна была выбраться отсюда прежде, чем все, что они пережили, обрушилось бы на нее, как карточный домик.

Она поднялась.

— Пошел-ка ты знаешь куда, Том Новак! Я не хочу больше ничего с тобой делать. Ты настолько сексуально крут, что не смог пропустить моего лучшего друга, — женщина побрела от него.

Том поспешил вдогонку и схватил ее за место, где была татуировка.

— Ты выслушаешь меня сейчас!

Звонкий удар! Без предупреждения, Нина отвесила ему тяжелую пощечину.

Она действительно это сделала? Нина закрыла свой рот рукой, полная ужаса и отступила на пару шагов. Том не издал ни звука. Она смотрела на него взглядом, в котором отражались как гнев, так и тоска.

— Я... я... — пролепетала женщина.

На этот раз в защитном жесте поднял руку Том.

— Хорошо. Тогда мы не разговариваем. Мы это оставим. Ты можешь и дальше прятаться в своем бункере, пока я буду подцеплять следующую подружку, которая перебежит мне дорогу. И именно с грудью. На мужиков у меня не стоит. Я никогда не делал этого и никогда не буду, — его слова звучали холодно и расчетливо. Каждый отдельный слог глубоко врезался в ее сердце.

Он отвернулся и наклонился.

— Трогать Лолли или заставить меня его кадрить, такое не пришло бы мне в голову даже во сне. Я спал в его кровати потому, что был пьян. Где он был, я даже не знаю.

Нина сделала шаг к нему.

Том снова поднялся, и в этот момент раздался глухой стук, а Нина закричала от страха и боли. Второй раз в ее жизни он ударил ей по голове чехлом от гитары. И снова пошла кровь – на том же месте.

— О, Боже, Нина.

— Всё хорошо, — прошептала она, но слушать ее было мучением.

— Дай посмотреть, — мужчина взял ее за запястье и повел к дивану, на который светил солнечный свет. Том положил кофр ей под ноги, взял платок из коробки на столе и сел на диван. Он осторожно промокал рану. — Сильно болит? — заботливо спросил Том.

Она медленно качала головой из стороны в сторону. Нина не сказала ему правду, так как хотела, чтобы Тома не мучила совесть. На самом деле ее голова гудела как после одной ночной вечеринки, пропитанной виски и сигаретами. Если она ему скажет, то он больше не позволит ей ходить. Но Нина не хотела, чтобы Том оберегал ее и заботился о ней. Она хотела остаться одна с собой и своей болью. Так, как это было всегда, когда ей было не хорошо.

Нина собиралась снова отступить, потому что не знала ничего другого. Ее отец не был плохим человеком. Он любил Нину, она была убеждена в этом. Только он постоянно был занят собой и своей музыкой. При этом отец легко успевал не замечать, как его дочь страдала из-за каких-то мучений. Да, ей пришлось рано научиться присматривать и заботиться о себе самой. Только когда папа заболел, он заметил, насколько одинокой была его малышка. Тем не менее, для нее это было слишком поздно. Нина просто никогда не научится доверять другим.

Тому хватило одного взгляда в глаза Нины, чтобы понять как у нее дела. Только он не был готов снова это допустить.

— К счастью, это лишь царапина на старом шраме, — пока мужчина это говорил, он наклонился и поднял кофр с гитарой. Том медленно положил его перед ней на стол. — Открой, — попросил он.

Она колебалась, но его ободряющие взгляды склоняли ее к тому, чтобы расстегнуть пряжки. Нина подняла крышку и перед ней появилась гитара.

— Это же моя! — ее голос передал удивление, но также и то, как она была сердита.

— Доставай и рассмотри получше.

— Как только ты притащил ее? — прикрикнула она на него.

— Мне ее дал Лолли. Он попросил меня кое-что отремонтировать.

После того, как Нина бросила на него подозрительный взгляд, она очень осторожно взялась за инструмент. Женщина мягко обхватила пальцами гриф. Было приятно снова держать в своих руках избитую древесину. Нина подняла инструмент и поставила его на колени.

— Трещины нет, — на ее лице мелькнула улыбка. Кончиками своих пальцев она провела по свежей древесине, которая теперь покрывала инструмент. Нина автоматически ударила по струнам. Гитара была настроена. — Я все еще злюсь на вас за то, что вы зашли в мою комнату, — пробормотала она.

— Подожди! — он порылся в кармане пиджака. — Вот. Возможно, это сделано для нее.

— Наклейка Пренцлаэр-Берга, — она засмеялась. — Я не знала, что они еще есть.

Он отклеил клеевую пленку от бумаги и подал ей стикер. Нина приклеила его на отведенное для это место, прямо под отверстием для звука.

— А теперь сыграй мне, — попросил он ее.

Нина еще раз ударила по струнам, и даже хотела насладиться полным звуком своего инструмента, но боль расстроила ее планы. Это было больше, чем просто любовная тоска. Она чувствовала, как будто кто-то ампутировал ей руки и ноги. Женщина была бессильна против этого ада, который готов был поглотить ее изнутри, как черная дыра.

— Я не могу! — вздохнула она и хотела убрать инструмент.

Том мягко положил свою руку на ее.

— Нет, Нина, подожди, пожалуйста.

Ее пальцы задрожали и на глаза выступили слезы.

— Том, оставь это, пожалуйста. Ты не понимаешь.

— Возможно, ты попробуешь это еще раз, начав с полной истины.

Нина остановилась и посмотрела на него. Она медленно качала головой.

— Пожалуйста, Том, — ее голос был не больше, чем отчаявшимся шепотом. — Не делай этого.

Он глубоко вздохнул.

— Нина, пожалуйста. Расскажи мне. Отпусти это.

Нина закрыла глаза, и первая слеза потекла по ее щеке. Женщина хотела убежать и с силой ударить гитарой об пол. Она должна была уйти прочь от Тома. От всего этого здесь. От боли у нее перехватило дыхание, и слезы не позволяли видеть. Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Они застряли у нее в горле и еще усиливали боль.

— Я должна уйти отсюда, Том, — наконец, Нина заплакала навзрыд.

— Нет, нет. Посмотри на меня, Нина, — он поднял ее лицо двумя руками и вытирал женщине слезы. — Важно то, что ты, наконец, освободишься от этого. Я знаю о малыше, — он схватил свою сумку и вытащил снимок.

Ее губы дрожали, и она чувствовала соленые слезы на своем языке. Это был ее малыш. Однако Нина никогда не была уверена, хотела этого или нет. Тогда, когда она была только одна – без Тома – то постоянно думала об аборте. И снова, и снова удерживалась от этого. В течение того времени она часто держала в руке телефон, хотела позвонить Тому и все ему рассказать. Но очень боялась, что он больше не хотел ее. Опасалась, что Том может вернуться только из-за ребенка. И не в последнюю очередь, паниковала о том, сможет ли быть хорошей матерью. Прежде чем Нина набралась достаточно мужества, чтобы принять решение, она рухнула за кулисами. Когда женщина проснулась в больнице, ей только сказали, что она потеряла малыша. Нине было стыдно от того, что в первое мгновение она почувствовала облегчение.

— Нина, я знаю про выкидыш и твой провал. Важно, что ты... что мы говорим об этом.

Она по-прежнему качала головой.

— Я не могу.

— Нина, ты должна. Для нас обоих, ты понимаешь. Мне бесконечно жаль, что ты была одна в той ситуации. Но ты должна поговорить со мной об этом и должна снова петь, Нина, пожалуйста. Ради него и меня, — Том указал на маленькое белое пятно. — Малыш определенно не хотел бы, чтобы его мать отказалась от себя ради него.

Темные глаза Тома позволили ей заглянуть глубоко в его сердце. Она поверила, что была к нему так близко, как никогда раньше. Неожиданно там было больше, чем любовь между двумя людьми, больше чем страсть, больше чем радость для другого. Это казалось законом природы, что они принадлежали друг другу как свет и тень. Его взгляд давал ей надежность, в которой она так нуждалась.

Нина робко ударила по струнам. Пальцы ее левой руки как в трансе легли на гриф и прижали струны вниз. Она играла мелодию, и каждый звук, который раздавался, касался ее сердца. Наконец, Нина начала петь.

Это жжет мои глаза,

Смотреть, как счастливы другие.

Огненный след остается на моих щеках,

и разъедает зависть, потому что ты отказался остаться со мной.

Мне тяжело дышать,

потому что ты не со мной,

я не могу спать,

потому что ты не со мной.

Мне тяжело дышать,

потому что половинки не хватает, раз ты ушел.

Только я страдаю от счастья других.

Это жжет мои глаза,

ничто больше не имеет смысла.

Тебя уже здесь нет в этом мире,

ты глубоко внутри меня.

О, как сильно я любила тебя,

но я хотела ненавидеть тебя.

и теперь ты исчез.

Ушел не дыша,

Ушел и оставил меня,

Мне тяжело дышать,

потому что ты не со мной,

я не могу спать,

потому что ты не со мной.

Почему я одна, почему я не могу дышать?

Нина перестала играть и смахнула слезы со щеки. Ее пальцы были влажными, сердце мучительно билось в груди. Она посмотрела на Тома.

— Не прекращай играть, — прошептал он, и Нина поняла блеск в его глазах.

— Я не могу играть дальше, я...

— Еще, — Том коснулся ее шрама, на котором теперь образовалась маленькая корка. — Просто играй, пожалуйста.

Она сделала ему одолжение и заиграла мелодию с начала. Теперь Том начал петь.

Мне тяжело дышать,

потому что ты не со мной,

я не могу спать,

потому что я один.

Я оставил тебя,

не зная о том, что у тебя есть.

Но я знаю, что помню о тебе,

Я знаю, что ты являешься нашей частью,

частью меня и моей любви.

Ты ушла, чтобы жить,

теперь мы живем для тебя,

живем и думаем о тебе всегда.

По лицу Тома безудержно бежали слезы. Он нервно схватил ее своими руками.

— Нина, — всхлипывал он. — Ты не одна и уже больше никогда не будешь, ты слышишь? — Том подошел ближе, взял с ее коленей гитару и положил обратно в кофр. — Или сюда. Подойди ко мне. — Мужчина крепко притянул Нину к себе, и она спрятала лицо у него на груди.

— Мне так жаль, Том.

— Все нормально, — он поцеловал ее волосы.

— Нет, это не хорошо, — женщина подняла голову и положила свою руку ему на затылок, перебирая пряди волос, которые были такими же мягкими как раньше. — Я была глупой девчонкой и мне жаль.

Том провел по ее щеке.

Все в ней кричало о том, чтобы усилить прикосновения между ними. Рана в ее сердце плакала так, как будто это было лекарство от сердечной болезни. Она собралась с мыслями и осторожно приблизилась к лицу Тома. Прижалась своей щекой к его, провела носом вдоль подбородка. Потом, наконец, губы Нины нашли его, и освобождающий поцелуй как волшебное лекарство устремился по ее телу.

Глава 25

Чтобы сэкономить время, Том не стал включать свет в своей квартире. Вместо этого он просто закрыл дверь и потянул Нину в свои объятия.

— Сегодня больше никаких слез, — попросил он.

Она провела своей рукой по его бороде.

— Нет, больше никаких.

Он прижался своими губами к ее губам, очарованный сладостью женщины и просто хотел погрузиться в нее. Пока солнце не взойдет снова и за пределами этого.

Кончиком своего языка Том лизнул нижнюю губу Нины и давал понять, как сильно он хотел ее и как сильно нуждался в ней. Сейчас, после этого жестокого урагана, который так долго бушевал между ними. Наконец-то он промчался мимо, и она все еще была здесь.

Он усилил давление своих рук, которыми держал лицо Нины, по-прежнему обвивая ее язык своим. Его дыхание участилось, приводя все тело в горячее бурлящее дыхание. Удовольствие от чистой любви.

Том повел женщину в спальню, и Нина сняла пиджак с его плеч. Затем он потянул ее за собой на подушки, положил голову Нины на свое плечо и нежно погладил по щеке. Он выдохнул поцелуй ей в лоб и прошептал:

— Останься сегодня ночью у меня.

Нина приподнялась и вопросительно на него посмотрела.

По лицу Тома промелькнула ухмылка.

— Я не буду спать с тобой сегодня ночью.

Ее глаза удивленно округлились.

— Не пойми меня неправильно. Я просто хочу, чтобы ты поняла, что у меня речь идет о тебе как о личности. А не о твоем теле. Я хочу ощущать тебя и чувствовать тебя совсем рядом. Но я не хочу, чтобы мы продолжили с того места, где остановились. Нет, в этот раз я буду действовать правильно.

Теперь на ее лице можно было увидеть широкую улыбку. Глаза Нины стали влажными. Женщина опустилась к нему и поцеловала нежно и осторожно. Он ответил на поцелуй, но не делал ни малейших усилий, чтобы требовать большего. Она медленно продвинула свой язык между губами мужчины и устремилась к нему.

У Тома не было сил сдерживать себя. Нет, черт возьми! В этот раз это не должно было закончиться как обычно.

Нина оторвалась от него. Он мог видеть желание в ее красивых глазах. Том медленно покачал головой.

— Пожалуйста, Том. Люби меня. Ты мне нужен сейчас. Кожей и волосами я хочу чувствовать тебя и обещаю... — она на мгновение запнулась, — могилой своего отца, что я не убегу снова.

В ее взгляде лежали такая большая любовь, страсть и честность. Он больше не мог ей сопротивляться. Том притянул женщину к себе и их языки снова начали игру.

Они все больше тонули в поцелуях друг друга. Позволяя только чувство, тепло и отправляясь в путь, на котором лишь мужчина и женщина чувствуют интимную близость. Своими пальцами Нина расстегнула верхние пуговицы рубашки и скользнула руками под тканью по коже Тома, ощупывала волоски на его груди и обводила линии татуировок. Она давала мужчине чувство того, что любила Тома таким, какой он был.

Том провел по ее ногам, царапая джинсовую ткань, под которыми она прятала свои стройные бедра. Кончиками своих пальцев он пробирался дальше до пояса брюк Нины. Мужчина скользнул своим пальцем внутрь и сразу почувствовал тонкую ткань ее трусиков.

У него вырвался невольный стон. Он чувствовал голую кожу Нины и его желание взбунтовалось. Том прижал свои бедра к ее, чтобы она почувствовала его жаждущую эрекцию. Да, теперь Нина должна знать, как сильно от хотел ее и стремился к ней.

Своими руками он все крепче сжимал ее тело. Схватил женщину за бедра, чтобы прижать к себе. Гладил руками по груди, обводил изгибы.

Задыхаясь и дрожа, Нина отстранилась от него, сдвинулась вперед по кровати и с трепещущими губами стояла рядом с ним. Ее глаза сфокусировались на Томе, стремились к нему и с каждым приходящим моментом любили его больше и больше. Она громко дышала, все ее тело стремительно двигалось, насыщая легкие воздухом. Нина медленно расстегнула кнопки на своих джинсах и стянула их с ног. На свет появились кружевные сиреневые трусики, и когда женщина сняла свою кофточку, показался и подходящий к ним бюстгальтер. Она стыдливо стояла перед ним. Том резко втянул воздух и протянул к ней руку. Нина схватила ее и опустилась к нему на кровать.

Его жадные губы снова нашли ее. Том касался обнаженной голой кожи женщины. Нина чувствовала, что мужчина обхватил взглядом всю ее великолепную фигуру. Скользил по каждому сантиметру. Благоговейными взглядами, вспоминая каждую округлость. Своим языком он обвел очертания ее груди, кружил по ней и освободил соски от бюстгальтера, пока она расстегивала застежку.

Шаг за шагом, Нина освободила его от рубашки. Том закрыл глаза и наслаждался тем, как она прикасалась к нему своими дрожащими кончиками пальцев. Одна за другой на него накатывали волны дрожи, все больше и больше усиливая пульсацию в промежности. Нина прижалась к нему своей грудью, позволяя Тому наслаждаться ароматом своей кожи и вдыхать его.

Наконец, он снова толкнул женщину на подушки, переместился на ее сторону и вцепился своими пальцами в трусики Нины. Она извивалась от нетерпения. Схватила его за руку, сжала пальцы Тома и дернула от своего бедра. Тонкие стринги порвались. Своим стоном женщина показала, что требует поцелуя. Мужчина знал, что она нуждалась в нем без промедления, хотела чувствовать его внутри себя. И он хотел быть в ней.

Том быстро расстегнул свой ремень и кнопку, и надеялся, что молния расстегнется сама. Женщина нетерпеливо сдергивала джинсы с его бедер. Он помогал. Он так сильно хотел ее. Том неловко дергал ногами, чтобы освободиться от последнего предмета одежды.

Наконец, совершенно обнаженные, они прижались друг к другу. Чувствуя кожу к коже, и полностью отдавая свои чувства друг другу. Он не мог оторвать взгляд от ее глаз, которые умоляли, одержимые страстью. Том еще раз скользнул своей рукой по шелковистой коже женщины, затем схватил ноги Нины и обернул их вокруг своей талии. Своей вершиной он сразу приложился к ее влажности. Она стонала, умоляла и просила. Нина опустила свою руку между их телами и ухватилась за его член. Задыхаясь, Том схватил женщину за бедра.

— Подожди, — ему бесконечно тяжело удавалось сдерживаться, но нужно было еще кое-что уточнить. — Ты принимаешь таблетки?

Нина покачала головой, и он тут же отвернулся от нее, чтобы залезть в ящик ночного столика. Том быстро вытащил презерватив и снова обернулся к ней. Он держал пакетик между своими пальцами и хотел открыть его.

— Том, — она положила свою руку на него, удержала и прошептала, — я хочу малыша от тебя. Прямо сейчас.

Его сердце остановилось, чтобы затем забиться в два раза быстрее.

— Ты уверена?

— Я уверена так же, как и ты.

Не задумываясь об этом дальше, Том бросил презерватив на ночной столик.

— Это безумие, — сказал он и притянул ее снова к себе.

— Разве так не было всегда?

Нина снова обвила свои ноги вокруг него, и Том почувствовал, как возбуждение женщины поместилось на его головку и приглашало к тому, чтобы полностью погрузиться в нее. Она ухватила мужчину за плечо и крепко за него держалась. Том перехватил ее взгляд и не отпускал. С бесконечной медлительностью он продвинулся в нее.

Почти болезненно, Нина впилась своими ногтями в его кожу и громко стонала от желания. Она откинула назад свою голову, обнажая шею. Том провел своим языком по ее горлу, оставляя влажный след до подбородка. Нина встретила его язык своим, обводила и ловила своими губами. Невероятные ощущения устремились по телу Тома. Влажный жар, горячая узость, тепло и любовь. Он двигался в ней снова и снова, сжимая своими пальцами женские бедра, мял ее мягкую плоть.

Том держал в своей руке полное восхищение. Как она отдавалась ему, со стонами и совершенно раскованно. Больше, чем в этот момент объединялись их тела. Это были их души, которые танцевали друг с другом, держались в обнимку – крепко и с непостижимой любовью. Они прижимались друг к другу до тех пор, пока не слились вместе.

В этот момент их жизни объединились в абсолютной интимной близости к новой жизни, совместной жизни. Неразрывно связанной друг с другом навечно.

Эпилог

8 июля 2013 года, Нюрбургринг

Нина почувствовала, как в ее теле загудели басы. Она стояла сбоку от сцены в VIP-зоне и имела полный свободный обзор на свою любимую группу «The Boss Hoss»[41]. Ей нравились эти сумасшедшие ковбои, даже, если Том смеялся над тем, как парни на сцене общались с публикой на ужасном английском языке.

Ухмыляясь, Пауль подмигнул ей, который в своих ярко-красных наушниках получил от секьюрити закрепленное за ним почетное место. Нина видела, что с наушниками он выглядел как заболевшая версия Микки Мауса, вероятно, поэтому молодой человек, который все больше становился похож на отца, вообще отказывался надевать эти дурацкие вещи. Но в этом вопросе Катрин, Том и Нина были единодушны, что случалось нечасто, но бывало. И когда Том нарисовал на наушниках Пауля несколько крутых черепов, все остались довольны.

Если это относилось к Нине, то всегда заканчивалось именно таким образом. Студия процветала, Пауль вел себя прекрасно, и она была просто счастлива с Томом. Даже если уважаемый господин что-то замышлял, в чем она была не совсем уверена.

— Привет! — Том подошел сзади и подал ей пластиковый стаканчик с минеральной водой.

— Серьезно? Минеральная вода? О, блин, это самое неприятное. Я на фестивале и предаюсь пьянству углекислым газом.

— Ммх, пока еще ничего не видно, — мужчина погладил ее по едва заметно округлившемуся животу, — выглядит действительно глупо.

Том засмеялся над ней.

— Ты пошляк, — Нина играючи надулась.

Теперь он обнял женщину руками сзади и кружил своим большим пальцем по ее животу. С тех пор, как четыре замечательных месяца назад они узнали, что Нина беременна, пара сблизилась еще больше, чем когда-либо.

— Нина? — сказал Том ей прямо в ухо. — Я знаю, ты хотела еще подумать об этом спокойно, но я... — он остановился и взял женщину за руку, чтобы порыться в кармане своих брюк. — Я думаю, нет лучшего места, чем это, чтобы спросить тебя официально.

Том держал перед ее носом скромное кольцо. Один маленький камень блеснул в вечернем солнце, которое сияло над фестивалем.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он.

— А у меня есть выбор?

— Нет! — Том засмеялся и надел ей на палец кольцо.

Примечания

1

чехол музыкального инструмента, выполненный на жёсткой основе

(обратно)

2

британская рок-группа, чью музыку относят к направлению прогрессивный рок

(обратно)

3

американский рок-музыкант, вокалист и гитарист метал-группы «Metallica», с 2011 года занимает 87-е место в списке величайших гитаристов всех времён по версии журнала «Rolling Stone»

(обратно)

4

риф - короткий повторяемый музыкальный фрагмент. Очень часто рифф - «лицо» песни, по которому она узнается с первых тактов; «Knockin' on heaven's door» - «Стучась в ворота рая», иносказательно «Быть на пороге смерти» — известная песня Боба Дилана, написанная для саундтрека к фильму «Пэт Гэрретт и Билли Кид»

(обратно)

5

«Лестница на небеса» — песня британской рок-группы Led Zeppelin, выпущенная на альбоме «Led Zeppelin IV»

(обратно)

6

«Ohne Dich» немецкой группы «Selig»

(обратно)

7

маринованное филе сельди, свёрнутое кольцом

(обратно)

8

небольшой резиновый мяч

(обратно)

9

немецкая панк-рок группа из Берлина

(обратно)

10

«KISS» – американская рок-группа, основанная в Нью-Йорке в январе 1973 года, играющая в жанрах глэм-рок, шок-рок и хард-рок и известная сценическими макияжами её участников

(обратно)

11

один из крупнейших рок-фестивалей, ежегодно проходящий в Германии в первый выходной июня

(обратно)

12

легкий коктейль из охлажденного перно, колы и лимона

(обратно)

13

песня группы «Нирвана» — «Повеяло юностью» из альбома «Nevermind», записана в мае 1991 года Куртом Кобейном, Крисом Новоселичем и Дейвом Гролом, где главный четырёхаккордовый рифф используется во время вступления и припева, для создания чередующейся громкой и тихой динамики

(обратно)

14

в ночных клубах, ресторанах и барах используется карта, на которой отмечаются продукты питания и напитки, которые оплачиваются при выходе

(обратно)

15

Яванские мальчики» — бренд махорки

(обратно)

16

американская певица в стилях ритм-энд-блюз, соул и госпел. Наибольшего успеха достигла во 2-й половине 1960-х и начале 1970-х гг.

(обратно)

17

«Since You've Been Gone» — в 1968 году сингл трижды занял первое место в хит-парадах

(обратно)

18

северо-западная часть Берлина

(обратно)

19

жанр рок-музыки, ориентированный на возрождение доминировавшего гитарного стиля поп-музыки 1960-х годов на музыкальной сцене Великобритании в 1990-е годы. Стиль характеризуется бескомпромиссно британскими мелодиями и звучанием, используя британские традиции как фольклорной, так и рок-н-ролльной музыки 1960-х – 1970-х годов

(обратно)

20

В 1976 г панк-рок зарождается в Великобритании, в более скандальной и политизированной форме; благодаря этому к 1977 году жанр становится одним из самых заметных явлений в рок-музыке Великобритании

(обратно)

21

сосиска с соусом карри

(обратно)

22

Конно́пке-и́мбис – хорошо известное в Берлине место общественного питания

(обратно)

23

Конно́пке-и́мбис — хорошо известное в Берлине место общественного питания, имеющее также сокращённое название «Коннопке» по фамилии его основателя – продавца Макса Коннопке

(обратно)

24

разновидность ликера, делится на два типа: классический и со специями

(обратно)

25

американская панк-рок-группа

(обратно)

26

песня американской панк-рок-группы Green Day

(обратно)

27

танец в сопровождении панк-музыки, распространённый среди молодёжи в 70-х гг.

(обратно)

28

«стратокастер» Фендера. Одна из наиболее известных электрогитар, в основу которой легло изобретение К. Л. Фендера – «устройство тремоло для струнных инструментов», запатентованное в 1956

(обратно)

29

короткое, отрывистое исполнение звуков

(обратно)

30

зажигалка Zippo – металлическая бензиновая ветрозащищённая зажигалка, которая производится компанией Zippo Manufacturing Company в Брэдфорде

(обратно)

31

верхняя часть гитары, к которой присоединены тюнеры

(обратно)

32

немецкая рок-группа из Гамбурга, которая была известной в 1990-х годах, исполняет музыку смесь экспериментального рока 1970-х и гранжа

(обратно)

33

название ткани

(обратно)

34

король датской кухни, многослойный бутерброд, основа – кусок хлеба, смазанный тонким слоем натурального сливочного масла, в комбинации продуктов ограничений нет, едят ножом и вилкой

(обратно)

35

Альбом «21st Century Breakdown» 2009г, Номинации: MuchMusic Video Award в номинации «Лучшее международное видео группы», Teen Choice Award в номинации «Choice Music: Рок-песня»

(обратно)

36

ботинки обувной серии фирмы AirWair Ltd. Со времени появления на рынке достигла интернационального культового статуса

(обратно)

37

Volkswagen Golf — автомобиль немецкой компании Volkswagen. Гольф стал самой успешной моделью Фольксвагена, занимает третье место среди самых продаваемых автомобилей

(обратно)

38

Old School (тату) – один из стилей татуировки

(обратно)

39

настоящая любовь

(обратно)

40

eBay Inc. – американская компания, предоставляющая услуги в областях интернет-аукционов и интернет-магазинов

(обратно)

41

берлинская музыкальная группа, основанная в 2004 году. Имя группы происходит от хита группы «The Sonics», вышедшего в 1965 году, который назывался «The Real Boss Hoss». В 2005 году они заявили о себе, записав каверы в кантри-стиле на известные поп-хиты

(обратно)

Оглавление

Сара Рейц «В реальном времени

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14 

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg