«Чувственная пытка»

Чувственная пытка (fb2) - Чувственная пытка (Современный любовный роман) 1163K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Степанида Воск

Степанида Воск Чувственная пытка

© С. Воск, 2017

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2017

– Нагнись! – прозвучал приказ, резкий, как удар хлыста. Нервы натянуты до предела.

Нет! Все внутри меня протестовало против подобного обращения. Я ненавидела приказы всеми фибрами души. Не просьбы, нет, именно приказы в ультимативной форме.

Не выполнить – значит ослушаться, а за непослушание последует наказание. Хотя кто сказал, что выполнение самого приказа не является наказанием? Еще и каким.

– Мне следует повторить еще раз?

Красивая бровь удивленно взметнулась вверх, показывая, что он этого не потерпит.

– Не стоит, – произнесла я, в отчаянии пытаясь сглотнуть густую слюну.

Я стояла перед столом, пристраивая на него вазу с цветами. Именно его и придется использовать в качестве опоры.

Цветы отодвинула подальше, предполагая, что они могут помешать. И на кой черт ему взбрело в голову украсить комнату живыми цветами?

Подошла вплотную к столу и опустила ладони на полированную крышку, которая тут же запотела там, где мои горячие руки соприкасались с холодной поверхностью.

– Ниже, – следующая команда не заставила себя долго ждать.

Я передвинула руки дальше, прогнувшись значительно сильнее.

– Расстегни блузку.

Твою ж мать, а раньше нельзя было сказать? И как я должна теперь это делать в подобной позе? Мне же неудобно.

Возбуждение маленьким комочком начало зарождаться внутри. Яркий свет, падавший из открытого окна, отражался от полированной поверхности стола, слепил глаза, превращал столешницу в одно большое зеркало.

Опираясь одной рукой о стол, поскольку приказа распрямиться не было, второй рукой небыстро начала расстегивать маленькие жемчужные пуговки на блузке. Одну за другой, одну за другой. Медленно, размеренно, наблюдая за собственным отражением, зная, что он тоже в этот момент за мной следит, ловит изменения выражения лица, каждое движение, впитывает и пропускает все через себя. От этого ощущения становились только острее и ярче, а ожидание томительнее.

– Хорошо. Очень хорошо, – услышала я похвалу, когда со всеми пуговками было покончено, и полы блузы разошлись в разные стороны.

Чувствую, что щеки горят, краска возбуждения залила лицо. Хочется прижать к нему руки, охлажденные поверхностью стола, чтобы стало немного легче. Дыхание участилось, ладони вспотели.

– А теперь высвободи из бюстгальтера грудь.

Я потянулась свободной рукой под блузу к застежке на спине.

– Нет. Не так, – одернули меня. – Просто достань груди по одной. Медленно, высвобождая каждую.

Так, значит, так. Переступая с ноги на ногу, непроизвольно потерлась друг о друга внутренними поверхностями бедер и тем, что расположено выше и надежно спрятано от постороннего взгляда. Жаркая волна возбуждения словно разлилась по всему телу, опаляя изнутри.

Аккуратно, стараясь не задеть соски, ставшие чувствительными донельзя, высвободила из кружевного плена вначале одну полную грудь, потом вторую. Бюстгальтер, хоть и был достаточно открытым и поддерживал грудь только снизу, тем не менее заставил груди несколько сблизиться одну с другой.

Я облизала пересохшие губы. Во рту было сухо, как в пустыне. Собственное отражение раззадоривало не меньше, чем действия.

– Приласкай их, – голос мужчины звучал хрипло, словно его, как и меня, мучила жажда.

– Ты же знаешь… – начала было возмущаться я.

– Не спорь, делай, как сказал, – надтреснутым тоном приказал он.

Осторожно, до последнего оттягивая пытку, обвела кончиками пальцев вначале одну грудь, потом вторую, не затрагивая ореолы сосков.

– Ты знаешь как надо.

Чтоб тебя подняло и не опустило. Мучитель. Хотя не думаю. В настоящее время он был скорее мучеником. Ему приходилось наблюдать со стороны, лаская лишь взглядом. Я кожей чувствовала его взгляд, он словно прожигал насквозь.

Дотронулась до запретной зоны и почувствовала, как меня пронзила дрожь удовольствия. «Твою ж мать», – выругалась про себя, проклиная все на свете. И себя, и этого мужчину, который горящими глазами буквально пожирал разворачивающуюся перед ним картину.

Я не замечала ничего вокруг, словно со стороны смотрела на себя. Будто это не я была в отражении, а совершенно другая женщина. Чужая. Возбужденная до предела. А ведь это только начало.

За спиной раздался звук шагов. Я положила вторую руку на стол, очень трудно стоять, опираясь лишь одной рукой. По движению воздуха догадалась, что мужчина застыл сзади. В тот же миг почувствовала, как моя юбка, собираясь складками, ползет вверх, оголяя ноги в чулках. И вот уже показались кружевные резинки, а следом обнажилась и кожа над ними. Еще немного, и ягодицы ощутили прохладный воздух. Юбка, как спасательный круг, собралась в районе талии.

«Прошу, дотронься, – молила я мысленно. – Прикоснись хоть к какой-нибудь части тела!»

Мои мольбы были услышаны.

Две крупные мужские ладони легли на бедра и начали совершать замысловатый танец. Они поглаживали круговыми движениями ягодицы, даря наслаждение, сбегающееся в одну точку и закручивающееся узлом внизу живота.

– Ну же, – не выдержала я и начала понукать мужчину.

– Терпи, – с хриплым смехом было произнесено мне в ответ.

Внезапно обе руки скользнули под резинку стрингов и потянули вниз, но не сняли до конца, а остановились на полпути.

– Немного шире.

Мужчина жестом дал понять, чего хочет. Пришлось отодвинуть одну ногу от другой. Средоточием женственности я почувствовала прикосновение прохладного воздуха, вдоль позвоночника побежали мурашки. Быстрым и уверенным движением он спустил шелковый лоскуток до колен. Я сбросила трусики совсем, чтобы не стреножили.

Вдоль крестца, по копчику, поползла его рука. И вот она уже в ложбинке между ягодиц и не останавливается.

Желание сводило с ума, заставляло тянуться, требовать ласки. Но нельзя.

Во рту сухо. И куда делась вся жидкость? Она просто перекочевала туда, где нужнее сейчас. Средоточие женственности изнывало от пустоты.

Его большой палец нырял в святая святых и дарил желание чего-то большего, неизведанного. Нырял и выныривал, нырял и выныривал. Я не сдержалась, и с моих губ слетел сладострастный стон.

Я его убью. Убью за все эти ограничения, запреты, условия, которые следует соблюдать. Знаю, что в данную минуту он страдает не меньше меня, но ведущая партия у него, и он руководит парадом.

Я почувствовала, как его рука покинула мои ягодицы и пылающие глубины между ними.

Мгновения, лишенные ласки, показались вечностью. Это нечестно. Хотелось хныкать и молить, молить и хныкать.

Все чувства обострились до предела. Любой звук казался очень громким.

Брякнула пряжка ремня, послышался звук раскрывающегося зиппера, шелест одежды. Я застыла в немом ожидании. Еще немного, и я не выдержу, брошу эту затею. Развернусь и сама оседлаю его. Но я терпела. Чего мне это стоило?

Первый толчок, как я его ни ждала, оказался внезапным и до болезненности сладким. Горячая плоть беспрепятственно нашла проход туда, где ее ждали и были готовы принять.

Мой стон закончившегося ожидания смешался с мужским рыком. Тяжело дались ему эти минуты: заставляя мучиться от сладострастия меня, возможно, он сам страдал еще больше.

Сильные руки приподнимали розовые полушария грудей, ласкали, выписывали замысловатые фигуры на коже, дарили неземное наслаждение. Соприкосновение тел, ритмичное трение, то быстрое, практически болезненное, то медленное и размеренное, возносило на пик блаженства.

Еще немного, еще чуть-чуть, еще… еще… еще…

И вот до вершины остался один маленький шажок, а там оно… небо в россыпях алмазов…

* * *

– Да нагнись же ниже.

Хрипловатый мужской голос вывел из состояния прострации.

– Куда ниже? Я ничего не вижу, – второй возмущенно протестовал.

– Я же тебе говорю, что она закатилась глубоко под шкаф, потому и не видно.

Свет слепил глаза, отражаясь от полированной поверхности стола, на которую я только что водрузила вазу со срезанными цветами…

* * *

Я замотала головой, пытаясь избавиться от нахлынувшего наваждения. Это же надо такому привидеться наяву. Совсем ополоумела от воздержания. Говорила Светка: «Найди себе нормального мужика для здоровья. А еще лучше женатого, чтобы только для секса использовать, раз не желаешь нормальных отношений со всеми букетами, конфетами, гуляниями, провожаниями, скандалами и обязательствами. У окольцованных и времени меньше, и опыта больше, да и огласки они боятся как огня». Умеет же подруженька вычленить самое главное и поставить жирный восклицательный знак.

Я вытерла вспотевшие руки о свою юбку, поправила грудь в модном, но таком неудобном бюстгальтере. И кто заставил меня купить этот брасьер, а потом надеть под офисную блузу? Если бы подруженька моя увидела его, то непременно бы сказала, что я наконец становлюсь на путь истинный, и во мне просыпается спавшая до сих пор женщина. А мне просто расцветка понравилась. Такой приятный бежевый цвет редко встретишь в продаже, вот я и повелась. И только дома рассмотрела, что у бюстгальтера практически отсутствует верхняя часть чашки, а сам он едва-едва прикрывает соски. И дернул же меня черт именно сегодня его надеть. В день, когда нас должны были представить новому начальству.

Именно я и собиралась водрузить огромную вазу с цветами на середину стола в переговорном зале, где и состоится знакомство с руководством.

Мои манипуляции с грудью привлекли внимание двух мужчин, присутствующих в зале. Как я их сразу не заметила, когда вошла? Видно, была настолько поглощена своими мыслями, что по сторонам вообще не смотрела.

Я сообразила, что они прервали свое занятие и во все глаза уставились на меня. Как я могла забыть, что тут сегодня должны чинить проводку? Недавно делали ремонт и где-то перебили провод, а найти обрыв сразу не смогли. И вот так совпало, что проводку чинили именно сейчас.

Так вот ремонтники вовсю на меня пялились. А я, и так розовая от видения, покраснела еще сильнее от осознания, свидетелями какого представления они только что стали. Возбуждение все еще бродило по телу и вызывало противоречивые чувства, а тут на меня уставились в четыре глаза. Возникло дикое желание убежать, скрыться подальше от пронзительных карих глаз одного, что буравили меня насквозь.

Если первый мужчина смотрел на меня глазами черного цвета, то второй взирал насыщенными синими. Надо же, так редко можно встретить глаза цвета небесной лазури.

– Ну и чего уставились? Можно подумать, вы свое хозяйство не поправляете, – думаю, что все догадались, о каком «хозяйстве» идет речь. – Только и видишь, что руки к ширинке тянете, как будто там медом намазано.

Что я несу? Только бы скрыть свое смущение, затопившее с ног до головы и стремящееся перелиться через край.

Мужчины молчали, решив, что не стоит реагировать на подобные высказывания незнакомой девицы. Надумали не связываться или онемели от возмущения моим поведением?

Представляю, как я выглядела в тот момент. Щеки пылают, глаза горят, движения судорожные. Одним словом, пациентка палаты с мягкими стенами и полом.

Брюнет с глазами цвета смородины хотел что-то произнести, но я остановила его.

– И молчите. Ни слова.

Я выставила руку вперед, призывая к исполнению моего приказа.

– Делайте свою работу молча. А то возитесь непонятно сколько времени, а толку никакого.

Шатен с синими глазами развернулся так, чтобы ему было удобнее меня видеть, и стал разглядывать, как диковинную зверушку. Второй же недовольно хмурился, будто не привык, что его прерывают на полуслове.

– А нечего всяким работягам тут глазеть, – распалялась я, пытаясь оправдать свою грубость в отношении мужчин.

Я спохватилась, поняла, что становлюсь еще большим посмешищем для этих работяг, и решила ретироваться, но для этого мне нужно было пройти к двери мимо рабочих. Стараясь обойти их как можно дальше, я чуть было не впечаталась лицом в дверной косяк. Открывшаяся створка впустила в комнату сквозняк. Дверь с треском захлопнулась, и я уже не услышала, как брюнет втянул в себя воздух, в котором, казалось, ощущалось мое возбуждение, а шатен, рассмеявшись, сказал:

– Лихо она тебя осадила.

– Неужели?

– Такого еще на моей памяти не было. Стареешь, дружище.

* * *

Лишь за дверью немного перевела дух. «Что со мной творится? – в очередной раз спросила сама у себя. – Сначала фантазии на сексуальную тему, а потом ужаснейшее поведение по отношению к совершенно незнакомым людям». Я тонула в запоздалом раскаянии. Надо вернуться и извиниться за свое поведение. «Ага, – тут же сказала я самой себе, – и получить в лицо ведро ледяного презрения, которое уже увидела в глазах цвета черной смородины». Именно такой цвет глаз мне нравился до безумия, и именно от глаз такого цвета я бежала всю сознательную жизнь. Они, казалось, прожигали насквозь, выжигали клеймо, навсегда оставляя след в душе.

Я не такая, я не наступлю еще раз на те же грабли. Ни за что этого не будет. Хватит одного раза, когда об меня вытерли ноги и выбросили, словно ненужную вещь.

Наивная. Какая же я была наивная. Верила в светлое чувство, зовущееся любовью. Принесшее одни горести впоследствии.

Немного утешает лишь одно: первая любовь, она практически у всех, за редким исключением, оканчивается разочарованием.

– Юнона, надо срочно отнести корреспонденцию на почту. У нас сроки горят, а курьер, как назло, заболел. Сможешь? – раздался голос главного бухгалтера.

Ирина Васильевна, пробегая мимо по коридору, остановилась около меня.

– Хорошо, – ответила я.

Как раз немного успокоюсь. Хотя это не входило в мои должностные обязанности, но именно с ее помощью мне удалось устроиться в крупный строительный концерн офис-менеджером. И хотя он сейчас переживал смену руководства, но, тем не менее, оставался флагманом в своей нише бизнеса.

– Спасибо, дорогая. Я знала, что ты выручишь, – сказала Ирина Васильевна. – Письма заберешь у меня в кабинете на столе. Все заказные.

– Поняла.

Главный бухгалтер побежала дальше по коридору, проверяя готовность офиса к встрече с новой метлой, то бишь начальником, о котором ходили крайне противоречивые слухи.

Я тряхнула распущенными белокурыми волосами и направилась к своему рабочему месту, проверить, нет ли срочных заданий, чтобы с чистой совестью отправиться на почту.

Мой блокнот пестрел галочками, отмечающими выполненные дела, только один пункт не был отмечен.

«Цветы для переговорной».

Вот и это дело сделано. Можно смело отправляться на почту. Я прошла в кабинет главбуха и забрала со стола пачку конвертов, по пути лишний раз отметив уютность в святая святых Ирины Васильевны. Все-таки очень приятная женщина, с доброй душой. Это было видно даже по ее рабочему месту. На столе фото ее дочери, безвременно ушедшей из жизни. После ее смерти Ирина Васильевна не озлобилась, не впала в уныние, не стала мегерой, а по-прежнему осталась светлой и чистой душою.

Я отправилась в маленькую комнатку, где сотрудники офиса оставляли верхнюю одежду.

На вешалке, предназначенной для посетителей, висели мужские куртки. Странно, мне никто не сообщал о посетителях. На размышления не было времени, потому эта информация вылетела сразу же у меня из головы.

Лифт предупредительно ждал меня на этаже. В коридоре, кроме меня, никого не было. Весь офис застыл в тревожном ожидании. Напряжение чувствовалось даже здесь, хотя вокруг никого не было. Двери лифта мягко разошлись, впуская меня, я плавно спустилась вниз в вестибюль. На проходной сонный охранник вяло кивнул в мою сторону.

Свежий воздух охладил до сих пор пылающие, щеки, а легкий морозец приятно пощипывал. Я, мелко семеня, двинулась в сторону почты. Благо она находилась недалеко от административного здания, в котором располагался головной офис концерна. На улице народ спешил по своим делам, и никому не было дела до других. Одиночество – удел жителей больших городов. Здесь никто ничего не знает о человеке, идущем навстречу: ни кем работает, ни с кем живет. Не то что люди, живущие в глубинке. Там сосед знает о соседе все. Когда родился, крестился, что ел на завтрак, обед и ужин, – все-все-все, вплоть до того, сколько котят вчера принесла кошка Муська, и практически со стопроцентной уверенностью может сказать, куда направляется тот, выйдя за околицу.

С одной стороны, анонимность в большом городе прельщает: можно не размышлять, что о тебе подумают, а с другой, заставляет искать общения, возможности для общения различными способами. Средства телекоммуникации, ворвавшиеся в жизнь, огромное благо и величайшее несчастье для многих миллионов людей.

С подобными мыслями я спешила к почтамту, где по старинке должна была отправить заказные письма. Настоящий архаизм в наше время электронных гаджетов, моментальных отправлений и молниеносных ответов. Некоторые вещи до сих пор не утратили своей актуальности, и деловая переписка еще ведется в бумажной форме.

У окошка, как всегда, очередь. Это, похоже, вечный, неизменный атрибут почты. И хотя операторы стали использовать компьютеры для облегчения своей работы, они, как и раньше, напоминали сонных мух.

Очередь роптала, возмущалась, но это не помогало. Кто-то пытался качать права, понукая вялую девицу предпенсионного возраста, однако все было тщетно. Ее ничего не брало. В итоге я оказалась перед окошком практически перед закрытием. Еле-еле успела.

Глянула на часы. Рабочий день в офисе уже закончен. Смысла идти назад нет. Потому с чувством выполненного долга я поплелась домой. Вернее, на остановку. Долго ждала транспорт. Домой попала поздно.

От голода сводило желудок. И, как назло, я забыла зайти в магазин за продуктами. А ведь собиралась еще вчера. Вот странно получается. Все, что требуется от меня на работе, я помню, а такие элементарные вещи, как купить хлеб и молоко, забываю. Вновь одеваться и идти в круглосуточный супермаркет, расположенный недалеко от моей высотки, не хотелось. Так что пришлось довольствоваться чем бог послал. А послал он кусок сыра, просроченный йогурт и чай без сахара, хотя сахар как раз был.

Пусть Светлана с сахаром чай пьет, она все равно без него обходиться не может. Хотя всякий раз кричит, что это последняя ложечка, которую она уничтожает во благо мне, чтобы меньше калорий досталось. И кого она обманывает?

* * *

Обожаю утро. Наверное, кому-то утро видится врагом номер один, но только не мне. Я жаворонок, ранний подъем, даже в сумерках, всегда давался мне легко и без проблем. Совершив ежедневный ритуал «ванная-кухня-ванная-спальня», я проснулась окончательно и бесповоротно. Чайник известил свистком, что пора пить чай.

Я задумалась, а состоялась ли вчера встреча с новым руководством концерна или перенеслась? Что-то никто из моих подружек не позвонил, чтобы перемыть косточки новому начальству. Неужели даже у Лариски из отдела кадров не нашлось что сказать? Странно.

Я полезла в сумочку, и… не обнаружила телефона на месте. И только тут сообразила, что оставила его в ящике стола, куда обычно кладу в рабочее время. Вроде бы и под рукой, но и не на глазах. В соседнем офисе иногда пропадала мелкая электроника, потому от греха подальше я убирала личные вещи.

Как я могла забыть забрать телефон? Вот теперь без него как без рук. Пока не помнила, сильной нужды не испытывала, но как только подумала, так сразу он потребовался. Других средств связи у меня нет.

Надеюсь, ничего страшного не произошло в мое отсутствие. Да и что может произойти в отлаженном механизме устоявшегося коллектива, который был в состоянии нормально функционировать даже без генерального директора. Я вообще не понимаю, зачем понадобилось менять предыдущего? Дела в концерне шли нормально, на мой взгляд, хотя учредителям виднее, кто лучше всего справится с этой должностью.

По офису курсировали слухи, будто бывший был пойман на присвоении определенной суммы денег, но официального подтверждения не было. А кто в наше время не ворует? Если разобраться, то абсолютно все. Каждый тянет то, что плохо лежит. Наверное, я тоже могла бы приносить домой пакетики с чаем, бутылочки с минеральной водой и чистую бумагу. Да только не нужно. Чай я пью определенного сорта, минералку не уважаю, а офисная бумага в хозяйстве вряд ли пригодится, даже если ее сильно-сильно помять. Потому, как альтернативу, покупаю туалетную, хоть и за свои кровные, зато вреда для собственной попки не будет.

Вот в таком настроении я отправилась на работу.

* * *

Офис встретил меня тишиной. А откуда взяться шуму, если я прихожу сюда как минимум на час раньше всех? Жаворонок, он и в Африке жаворонок. Ничего не могу с собой поделать. Встаю рано, а дома в утренние часы заняться нечем. Не к телевизору же прилипать с утра пораньше. Может, хомячка завести? Для ощущения полноты жизни. Его кормить, поить надо, клетку чистить, выслушивать ночные побудки в виде криков, когда у них наступает сезон спаривания. Не помню, кто кричит: самка или самец? У одной моей знакомой девочки в детстве был хомячок, так орал благим матом, когда ему приспичивало. А вонял еще хуже. Вот если себе такую тварюшку заведу, то хлопот будет полон рот. Некогда будет рано на работу приходить.

Была бы Светка рядом, обязательно сказала бы, что мне мужика не хватает, и опять полезла бы со своими советами. Позвонить ей что ли, поболтать о том о сем? А то хороши подруги, уже с неделю точно ни я ей, ни она мне. Так недолго и в разные стороны разойтись.

Я проверяла по ежедневнику список дел на сегодня, как услышала, что кто-то чертыхается в коридоре и, не стесняясь в выражениях, костерит автомат с кофе.

Нам этот агрегат установили совсем недавно, но проблем с ним было много. В первую очередь мне, поскольку лишь у меня с первого раза получалось добиться порции горячего напитка от этого железного монстра. У всех остальных автомат или забирал деньги и не выдавал товар, или мог налить кофе без стаканчика, или еще чего-нибудь придумать, что взбредет в его причудливые микросхемы. Самое главное, что автомат работал у наладчиков как надо, но стоило им завернуть за угол, как он начинал бесноваться и показывать характер. И только ко мне он питал теплые чувства. По этой причине все, кто хотел кофе, обращались ко мне. Я уже настолько привыкла помогать сотрудникам, что не дожидалась, когда меня очередной раз позовут.

Кого же это принесло с утра пораньше? Вроде бы до этого ни у кого, кроме меня, не возникало желания появиться в офисе так рано.

Я отложила документы в сторонку, встала из-за стола. Сегодня я опять была в костюме с юбкой. Пиджак узкий и застегивается достаточно высоко, потому под него, кроме белья, ничего не надела. Неудобно двигаться, если есть еще один слой одежды.

Волосы, чтобы не мешали, я закрутила в узел и воткнула в него два карандаша, закрепив прическу на манер японских гейш. Проходя мимо зеркала, висящего на стене моего кабинетика, заметила у себя рожки из ластиков, закрепленных на концах карандашей. Улыбнулась сама себе. Настроение было радужное.

Выглянула в коридор. Причина недовольства многих сотрудников офиса – автомат с кофе – виднелась в дальнем конце. Возле него, как пчела, вился человек. Судя по бранным словам, доносящимся до меня, мужчина был разгневан и только что не собирался вызвать на поединок механического монстра.

Каблуки гулко стучали по напольной плитке. Мужчина обернулся на звук. Свет горел только в дальнем конце коридора, а там, где находилась я, было достаточно темно. Экономика должна быть экономной, потому и не включила свет при входе.

– Ба. Да тут и аборигены водятся, – услышала приятный баритон.

– Что в этот раз? Деньги проглотил, а кофе не выдал? Или вылил все мимо? – поинтересовалась у мужчины.

– Этот гад мало того что кофе не дал, так еще и сдачу зажал, – пожаловался мне мужчина. – Под пресс его надо или в топку.

Как будто услышав слова мужчины, внутри автомата раздался какой-то шум, бряцанье, но ни чашка с кофе, ни сдача так и не появились.

– Еще и ругается, – продолжил жаловаться мужчина.

Мои глаза привыкли к полумраку, и я начала узнавать своего собеседника. Это оказался один из ремонтников, виденных мною вчера. Те же глаза цвета неба и приятная внешность. Долго разглядывать его было неудобно, да и воспоминания о вчерашнем конфузе немного глодали душу.

– Что, вчера не успели закончить? – поинтересовалась у синеглазого.

– Да как бы работы навалом. Не на один день, – осторожно ответил он.

Я же подошла вплотную к автомату и начала нажимать кнопки на панели управления. В агрегате опять послышалось скрежетание, и сдача упала в лоток для денег.

– Так. Сдачу отдал, – приговаривала я. – Забирайте.

– Да вы кудесница, – услышала в ответ.

Мужчина, повинуясь моему приказу, выполнил указанное действие.

– Сколько можно тебя ждать? Только за смертью посылать. Ушел на минутку. Там проводка горит, а он тут любезничает, – прогремел сзади хриплый голос, от которого у меня мурашки побежали по рукам и волосы на загривке встали дыбом.

Столько недовольства было в этом ледяном тоне, словно лавина сошла и загрохотала в ущелье.

Моего собеседника как ветром сдуло.

Мне это совершенно не понравилось. Почему-то захотелось защитить мужчину, хотя он совершенно не нуждался в этом.

– Если горит, то почему вы торчите здесь, а не тушите? Надо пожарных вызывать, а не перекладывать ответственность на других.

Разворачиваясь от автомата к пожарной сигналке, я совершенно не думала, что уткнусь лицом во что-то твердое и теплое.

От неожиданности я успела лишь отвести голову назад. Мне в ноздри буквально ударил запах геля для душа с ментолом, перемешанного с известным парфюмерным ароматом с нотками муската. От этого запаха по телу снова побежали мурашки.

В голове закрутились видения, как я утыкаюсь в ложбинку между ключицами и втягиваю в себя запах мужчины. Он дурманит похлеще веселящего газа. Голова идет кругом. Мыслей нет. Одни эмоции. Чувства. Ощущения. Мне не хватило выдержки, и я высунула язык, коснувшись им кожи, источающей дурманящий запах. Она имела свой, ни с чем несравнимый вкус. Все мы животные. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Но именно звериный инстинкт толкает нас на необдуманные поступки, заставляя делать то, чего бы мы никогда не сделали в здравом уме и твердой памяти.

Мне было мало этого оголенного участка кожи, мне нужно было больше. Я хотела видеть все, что скрыто под одеждой. Хотела узнать, что от меня прячут. Бархатиста ли кожа на ощупь? Ощущаются ли под ней мускулы или нет? Покрыта ли она волосками? Если да, то какого они цвета? Насколько растительность покрывает тело? А может быть, у него на теле нет волос вообще, за исключением «тещиной дорожки», змейкой спускающейся вниз, указывая путь к средоточию мужественности? А ниже…

– Что вы делаете? – хриплый голос набатом ворвался в мои уши.

Тут до моего сознания дошло, что я только что лизнула постороннего человека. Незнакомого мне человека.

Что со мной творится? Я в ужасе подняла взгляд, чтобы узнать, в чьих глазах я только что упала ниже плинтуса, и встретилась с черными смородинами вместо радужек. В глазах бесились чертята. Мамочка. Опять. Это опять произошло.

Только я собралась кинуться в пучину позора за содеянное и посыпать голову пеплом, осуждая себя за непонятные видения и поступки, как автомат лязгнул, и мне пришлось срочно принять меры, чтобы нас не обдало горячей струей сладкого или не очень напитка. Я уже запомнила, как обычно ведет себя автомат, и по звуку могла определить намерения этого монстра.

В настоящее время он был настроен совершить гадость. Потому я отставила все свои терзания в сторону и уделила внимание чуду техники. Главным было вовремя поймать выплюнутый стаканчик и придержать рукой, поскольку предохранительный щиток самоустранялся в самый неподходящий момент.

Я ловко подхватила стаканчик и протянула опешившему мужчине.

– Хотите? Еще горячий.

– Хочу, – и так двусмысленно это прозвучало, с придыханием.

Словно он не кофе попросил, а в постель потянул. От него исходила такая аура желания, которую я не могла не заметить. Голос заставлял проваливаться в эротические видения и совершать странные поступки, за которые я злилась на себя, а еще больше на обладателя этого сексуального голоса. В глаза я боялась смотреть, да и гадости проще говорить, когда не глядишь на человека.

– Тогда пейте и идите доделывать проводку, а то вас коллега уже заждался, – и добавила мстительно. – Вообще-то, это его кофе.

– Был его, станет моим.

И зачем так рычать? Можно же нормально сказать. Или у него по-другому не получается?

Однако стаканчик с кофе он не взял, а я как дура продолжала протягивать его ему. Ну и как это понимать? Очередное неловкое положение? Я стала тихо ненавидеть этого мужика.

Не сказать, что он был красив. Черты лица грубые, резкие, словно состоящие из одних углов, без мягких линий и округлостей. Волосы иссиня-черные, коротко постриженные, но не настолько, чтобы казаться прической лагерного зэка. Рост. Хм. Рост большой, даже с учетом моих каблуков он был выше меня почти на голову. Ширина плеч могла бы быть и поменьше, на мой вкус, уж больно подавляла фигура свой мощью. А вот бедра казались на удивление узкими. Неужели его ваяли в скульптурной мастерской по спецзаказу? «Злой Кен» пришло на ум прозвище. Именно так бы выглядел антипод слащавой куклы-мутанта, если бы его оживили и увеличили до нормальных размеров.

Судя по всему, кофе забирать у меня не собирается, поганец. Я уже ступила на путь, откуда обратной дороги нет. А потому решила закончить начатое. Раз он не желает протягивать свою лапищу, то стаканчик самостоятельно окажется в ней. С моей помощью. Всего-то надо его туда транспортировать.

Свободной рукой я сцапала кисть мужчины и бухнула в нее кофеек, но поскольку сделала я это очень быстро, то жидкость благополучно продолжила свое движение по инерции.

Расширившимися от страха глазами я наблюдала, как горячий кофе выплескивается на руку мужчине. Твою ж мать, я только что ошпарила ремонтника. В моем воображении уже рисовались волдыри, скорая помощь и курс лечения от ожогов. И все за мой счет, начиная от лечения волдырей и заканчивая компенсацией морального вреда.

– Решили мне дать проверить температуру напитка? Не слишком ли остыл? – ровным голосом с легкой хрипотцой произнес брюнет.

Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Кофе струйкой стек на пол, где расплылся грязными каплями. Теперь уже я удивленно смотрела на мужчину, не веря своим глазам. И продиагностировала напиток сама, засунув палец в стаканчик.

И тут же с криком отдернула руку.

– Ой, он же горячий!

Кофе опалил мне палец.

– Не верь глазам своим, – произнес мужчина.

Что он имел в виду? Что ему больно, и он не показывает это? Или кофе не настолько обжигающий, чтобы ошпарить? А может быть еще что-то?

Пока я гадала, мужчина перехватил мою руку, которую я только что засовывала в стаканчик. Палец я по-прежнему оттопыривала в сторону. Черноглазый склонил голову и втянул мой указательный палец в рот. Сказать, что меня обожгло, это не сказать ничего. Как мне показалось, температура во рту мужчины гораздо выше температуры злосчастного напитка. Горячий язык прошелся вдоль моего пальца.

– Кофе надо пить, а не лить на пол, – объяснил он.

Я застыла.

Мое тело вспыхнуло, словно бенгальская свеча в новогоднюю ночь, простой жест заставил раскалиться до предела все нервные окончания. Соски набухли и готовы были протаранить несколько слоев материала, дабы вырваться наружу. Одежда сразу стала тесной, и хотелось сбросить ее к чертовой матери. Я уже не контролировала собственное тело, оно жило своей жизнью, отдельной от мозга, который находился в ступоре. Из транса меня вывел громкий звук заработавшего внезапно перфоратора. Я вздохнула с облегчением: еще чуть-чуть – и я бы снова провалилась в видения, которые стали меня сильно беспокоить.

Фирма этажом ниже недавно разорилась, все оборудование продали с молотка, и помещения пустовали. Видимо, хозяин здания нашел новых арендаторов, и они приводили сейчас в должный вид распотрошенный офис.

– Брать надо, когда дают, – парировала я замечание мужчины.

– А вы еще не предлагали, – черносмородиновый взгляд, казалось, пронзал насквозь, словно хотел узнать, что я думаю. – Хотя мне это и не надо.

О чем это он? Мои мысли заметались, как осенние листья, подхваченные порывом ветра. Я уже почти забыла, что только что облила горячим кофе мужчину, и лишь по чистой случайности он не ошпарился. Или все же пострадал, да не признается? Спросить или нет?

– Разве вам не горячо? – не выдержала я.

– Очень, – и опять какой-то двусмысленный ответ. – Я весь горю.

– Ну, по вам не скажешь, вы даже не вскрикнули, – успокоив тем самым совесть, продолжила я. – Раз с вами все в порядке, то я пошла работать. Передавайте привет своему товарищу, – вырвалось у меня напоследок.

К чему я это произнесла, я и сама не поняла, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Мужчина моментально изменился в лице. Мне даже показалось, что у него заходили желваки, будто я сказала что-то оскорбительное. Глаза сузились и полыхнули странной решимостью.

– Сами передадите, – грубо ответил он.

Подобного я точно не ожидала.

– Но как же? Сегодня вы закончите, и я его больше не увижу.

Зачем я вообще это сказала?

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – скривился черноволосый.

Выяснять дальше у меня не получилось, поскольку до меня донеслись звуки разрывающегося телефонного аппарата. Он у меня был настроен на постепенное увеличение громкости звонка. Она как раз достигла максимального уровня.

– Ой, меня кто-то хочет… – слышать, я имела в виду.

Развернулась и, не сказав больше ничего, побежала к себе в кабинет. Уже краем уха услышала фразу.

– Это точно…

Странный ремонтник. Очень странный. А еще удивительнее реакция моего тела на его присутствие. Ничего подобного раньше не случалось. Точно надо завести любовника. Гормоны разбушевались. Вот только где же его взять?

Любовники же на дороге не валяются, штабелями под ноги не падают. И как только другие умудряются их подхватывать?

Вот взять ту же Светку; сказать, что она Мерилин Монро, это значит омрачить светлую память выдающейся женщины. Она же полнейший ее антипод. Крупная, «широкая в кости», сколько бы ни худела (а покушать она любит, да еще как), вряд ли станет меньше пятидесятого размера, ну, в крайнем случае, сорок восьмого. Такая вот конституция. И ничего поделать нельзя. Светлана старалась и так и эдак, но все было без толку. А мужики у нее менялись с частотой автоматной очереди. Мне кажется, она даже не запоминала, как их зовут. Причем ей ничего не надо делать, они сами как мухи на мед липнут. Наверное, их влекут огромные глаза с поволокой или длинные кудрявые черные волосы, поскольку фигурой подруженька не вышла. А может быть, она знает какой-то секрет? Который мне, глупой, до сих пор недоступен. Не знаю. А спросить как-то неудобно. Стыдно.

Я добежала до своего кабинета и вытащила из ящика злосчастный телефон. Ну точно, это она. Стоит только подумать про Светланку, как она тут как тут, звонит в дверь или по телефону.

– Да. Слушаю.

– Где тебя носит? Я уже трубку собралась бросить. Тебя спасло то, что я отвлеклась на разворот мужского нижнего белья, – начала наезжать моя драгоценная.

– Чего это ты с утра пораньше наяриваешь? Что случилось, а? – не осталась я в долгу. Не люблю, когда меня ни за что начинают распекать.

– Соскучилась. А ты нет? – недовольным тоном выдала она.

– Я-то тоже, но не с утра же пораньше, – пошла я в контратаку.

– Ладно. Не бурчи. Как у тебя дела? – сменила она гнев на милость.

– Ты только для того и звонишь, чтобы поинтересоваться как у меня дела? – задала я встречный вопрос.

– А что? Имею право. Ты же моя единственная подруга.

Еще бы. Ведь остальные у нее друзья. Вернее, любовники. Либо бывшие, либо настоящие, либо будущие. Светлана женщин терпеть не могла. Считала их конкурентками, впрочем, как и мужчин, которые западают на мужчин. Она так и говорит про геев – «мои конкуренты». Мол, мужиков и так мало, а если их еще и мужики будут уводить, то порядочным женщинам вообще не останется из кого выбирать. Либо заняты, либо дураки (наркоманы, пьяницы и так далее – список можно продолжить), либо ни на что не годные бездельники. Хотя чем ей безрукие не угодили, я не знаю, поскольку интересовали ее мужчины лишь в одной плоскости – горизонтальной. Все остальное время занимала работа. А в постели, с ее же слов, у мужчины должен работать центральный орган. Впрочем, как и пальцы с языком.

– Так ты же не горишь особым желанием заводить других.

На работе она со всем женским коллективом держалась холодно и отстраненно.

– Мне конкурентки не нужны. Я тебе сто раз говорила, – возмутилась подруга.

– А как же я? – насмешливо поинтересовалась у Светланы.

– Ты вне конкуренции, – это была ее коронная фраза.

Меня она действительно не воспринимала как угрозу ее популярности у мужчин и, наоборот, всячески старалась пристроить в хорошие руки.

– Да ладно, – улыбнулась я в ответ.

– Как там твое новое начальство? – перепрыгнула она на другую тему.

– А фиг его знает? Я еще с ним не встречалась.

– Как так? Ты же говорила…

– Я-то, может, и говорила, но меня вчера отправили по делам куда подальше, вот я и не в курсе событий, телефон вчера на работе забыла. Так что информацией я пока не владею. Скоро народ подтянется, тогда и узнаю.

– Тьфу на тебя, а я тут себе нафантазировала, что новый шеф у тебя красавчик…

– Опять начинаешь? Я же тебе сколько раз говорила, что в своем стаде я овец не собираюсь тягать. В любом случае. Это только ты можешь, – упрекнула Светланку.

– И что тут такого? Приятное с полезным, – голосом бедной овечки выдала подруга.

– А дальше как с этим быть? Как встречаться? В глаза смотреть?

Этот вопрос меня интересовал в первую очередь.

– А чего в них смотреть? Ты лучше на другое смотри, – села Света на своего конька.

– Давай перестанем переливать из пустого в порожнее. Сколько можно? Сама разберусь. Не маленькая, – сказала я.

– Вот учишь тебя, учишь, а все как об стенку горох. Сколько у вас хорошеньких мальчиков? Небось, много? А ты все теряешься.

– Света, кончай. Надоело. Мне работать надо.

Если ее не прервать, то это надолго. Бывают у нее подобные заскоки, когда стремится поучить, как жить дальше.

– Давай встретимся? – пока я не бросила трубку, спросила подруга.

– Давай! Только предварительно созвонимся ближе к концу недели, – предупредила я.

И разговор закончился.

* * *

Офис стал потихоньку заполняться народом, входящие и проходящие мимо открытой двери здоровались. Я отвечала кивком головы, но по возможности старалась не отвлекаться на входящих.

Мимо пробежала Ларочка. Наша местная достопримечательность – разносчик свежих сплетен.

Заглянула ко мне.

– Видела? – томно поинтересовалась она.

– Кого?

Меньше всего меня интересовали ее вопросы.

– Аполлона, кого еще? – девушка фигурально закатила глаза под потолок. – Красив. Бог. Просто бог. Наши девочки все растеклись, как только увидели.

– Ну не знаю… – протянула я.

Конечно, я рассматривала статую Аполлона в Помпеях, но меня особо не впечатлило. Слишком женоподобно. Вот совершенно недавно я наблюдала гораздо более привлекательную мужскую фигуру, может быть, не с таким красивым лицом, но не это же самое главное. Еще моя бабушка говорила, что с лица воду не пить.

– Ой, тебе не угодишь. Вечно все не так, – надув губы, проговорила Ларочка и, сделав вид, что обиделась, удалилась.

Чего это она с утра пораньше стала размышлять на тему древнегреческой мифологии? Может, куда в отпуск собралась? Да проспектов насмотрелась на ночь глядя. А теперь ее колбасит не по-детски? Вообще-то, это ее проблемы. Отмахнулась от мыслей и занялась своими делами.

Следующим ко мне забежал Стас из технического отдела. Тихо прикрыв за собой дверь, заговорщически прошептал:

– Юнка, ты видела его глаза? Просто обалдеть. Я просто тащусь. Может, он в теме? А? Как ты думаешь? Ну, или хотя бы «би».

Наш Стасик был отличным малым, спецом от Бога. Мог починить все что угодно. Начиная от автоматической ручки и заканчивая компьютером с его хрупкими микросхемами. У Стасика был один существенный недостаток. Он очень любил красивых мужчин. Хотя никому о своей пагубной страсти в офисе не рассказывал и в свой внутренний мир не посвящал. У нас никто, кроме меня, не знал о специфических пристрастиях Стаса. Распознать в нем гея было трудно. Обычный парень. Не слишком ухоженный, не всегда бритый, зачастую погруженный в свои мысли, иногда дурно пахнущий (ну, это на мой вкус, а кому-то, может, и нравится).

Мы с ним по-приятельски общались на разные темы. Не знаю, что у нас было общего, но, несомненно, что-то сближало. Может быть, потому что я, будучи свободной, никогда не заглядывалась на него как на мужчину. А может, по той причине, что однажды застала его после работы в туалете возле переговорной с опасной бритвой в руках, режущим вены из-за несчастной любви. Я тогда еще вызвала карету скорой помощи и наплела с три короба, что Стас порезался осколками стекла из разбитого окна. История сомнительная, все окна у нас в офисе пластиковые, и разбить их достаточно трудно. Фельдшер, конечно, мне не поверил, как и врач, который накладывал швы, но история широкой огласки не получила и была похоронена между мной и этим парнем.

– Стас, ты сейчас о ком? – строго переспросила я, сделав серьезное лицо.

– Как о ком? О новом заме!

– О каком новом заме? Заме кого?

Я судорожно пыталась сообразить, в каких рядах произошла перестановка. Неужели в отделе маркетинга решили сместить Семеныча, заменив на кого-то новенького.

– Как кого? Генерального, конечно.

– А у нас уже есть генеральный? – удивилась я.

– И даже с замом. Он такой душечка. Просто конфетка, – томно произнес Стас.

– Еще скажи «Аполлон», – вспомнила я Ларочку.

– Ну да. Аполлон. Именно так его и зовут. Чего ты надо мной издеваешься? – обиделся парень.

– Я не издеваюсь. Я, кажется, все проспала. Вернее, пробегала.

– Где пробегала? – рассеянно спросил Стас.

– Как где? Меня же вчера главбух послала на почту корреспонденцию отправить. Вот я там и проторчала полдня, – пожаловалась на свою судьбу.

– Так, подожди. Ты не была на представлении?

Стас взял со стола карандаш и простучал им что-то ритмичное.

– Не была. Новое начальство не видела, – сообщила я очевидное.

– Я не о том. После официального представления всех по очереди вызывали на ковер.

Стас внимательно на меня посмотрел.

– К кому?

– Ну как к кому? К генеральному. Он со всеми знакомился лично.

Теперь карандаш оказался между пальцами и стал совершать кульбиты, порхая, словно бабочка.

– Это что же получается? – удивленно подняла я брови. – Нет. Все должно быть нормально. Ирина Васильевна должна была предупредить, что меня нет по делу. Ведь это она меня отправила.

– Тогда должно пронести. А то меня до сих пор оторопь берет, когда я вспоминаю эти глаза, что словно насквозь просвечивали рентгеном.

Стас передернул плечами и уселся ко мне на стол.

– Аполлон и так может? – усмехнулась я.

– Какой Аполлон, детка? Аполлон – заместитель. Это все Неждан Натанович!

И парень сделал ну очень страшное лицо.

– Кто-кто? – засмеялась я. – Неждан Натанович? Что еще за имечко такое Неждан?

– Имя говорит само за себя. Кажется, кто-то нас круто подставил, – вздохнул Стас.

– С чего ты так решил?

– Да с того. Помнишь, как все было раньше? Тихо. Спокойно. Все занимались своими делами, по возможности между выполнением работы. Чует моя пятая точка, что это время закончилось. Вкалывать нас заставят по полной. Все соки выжмут.

Теперь Стас принялся нервно стучать ботинком по столу.

– Чего ты нервничаешь?

Я посмотрела в окно, там уже вовсю рассвело, и даже солнышко выглянуло из-за туч. И так приятно стало на душе. Радостно. Все же солнечный свет ничем не заменить, особенно в зимнюю пору. Как-то незаметно почти пролетел очередной год. Что он принес? Чего больше? Хорошего или плохого? Как-то некогда было все взвесить и разложить по полочкам. А, наверное, пора об этом подумать. Ведь скоро Новый год. Значит, надо думать о подарках для близких и друзей, да и про коллег не забыть. Хоть какую-то мелочь, но подарить. Доброе слово и кошке приятно, а еще лучше сопроводить его маленьким презентом.

– Не занервничаешь тут. Сама увидишь. Только между нами, девочками, – полушутя-полусерьезно произнес Стас, снизив голос. – Наш новый начальник очень неприятный тип. У меня до сих пор мурашки бегают, как вспомню. И про него тако-о-е говорят, что страшно становится, как же дальше работать? Может, лучше сразу искать другое место? Поспокойнее.

– Да ладно тебе. С новыми всегда так. Вначале не нравятся, а потом и привыкаешь. Чего раньше времени паниковать? Все утрясется, – поспешила успокоить я парня.

Так было и с Семеном Петровичем, нашим бывшим начальником. О нем как только ни судачили и чего ни говорили. А оказался очень даже мировым дядечкой. Сильно гайки не закручивал, драконовские меры не вводил. Ну подумаешь, сам приворовывал, так это, можно сказать, норма везде.

– Он не такой. Это мужик-кремень.

Стас, сам того не осознавая, пел дифирамбы неизвестному мне мужчине.

– Все они с виду такие… а внутри…

Дальше я продолжать не стала, поскольку не посчитала нужным оскорблять своего собеседника. Хоть он и играл за другую команду, но в моем сознании все равно ассоциировался с мужчиной. Может быть, потому и со мной общался вполне нормально.

– И не говори, сестра, – трагическим тоном произнес Стас. – Вот Аполлон – это мужчина.

– Что в нем произвело на тебя такое впечатление? – задала я вопрос.

– Глаза. Небесная синь не сравнится с его глазами.

Вот тут внутри меня тренькнул колокольчик. Совсем недавно я видела синие глаза, которые поразили меня своей необычностью. Но я промолчала. Не рассказывать же Стасу о своих промахах. Может, я и ошибаюсь. Всякое бывает.

– Клаус, тебя к генеральному, – заглянула в дверь головка Ларочки.

Она появилась и пропала, что было удивительно само по себе.

То, что меня вызвали по фамилии, ничего хорошего не предвещало. Это я уже заметила. Обычно меня звали Юна, Юнона, особо близкие могли величать Юнкой или Янкой. Но если звали по фамилии, то пиши пропало. Грядет что-то неприятное.

Стас соскочил со стола.

– Вот и твоя очередь дошла. Ты только сильно не переживай. Не волнуйся. Ведь в твоем ведомстве все всегда на высшем уровне. Ты и приходишь рано. И с работой справляешься. Ведь так? К тебе никогда претензий не было, – настраивал меня Стас.

Вот если бы он промолчал, то я бы точно не волновалась. А теперь я начала мандражировать по полной программе. Что же там у нас за новый генеральный, что Стаса так колбасит? Мне стало не по себе.

– Стас, отвали со своими советами. Мне от них только хуже. Сама не маленькая, разберусь.

– Если будет худо, ты звони. Я прибегу, поддержу, – в качестве напутствия пролепетал Стас.

Удружил, называется. Меня реально начало колотить.

– Юнь, ты это, губы намажь, чтобы ярче были, – не унимался Стас. – Хочешь, я тебе свою помаду дам?

– У тебя есть помада?

Я в шоке уставилась на парня. Вот встретила бы такого на улице и сказала бы, что шпана шпаной, а у него в загашничке, оказывается…

– А что тут такого? Случаи бывают разные.

– Ну да. Ну да, – подтвердила я, лишь бы не выдать свое отношение к произошедшему.

Мама миа. Мир сошел с ума, перевернулся с ног на голову. Мужики носят в карманах помаду, а женщины косят под мужиков. Я Стаса не осуждала ни в коем случае. Каждый волен выбирать, что ему нравится. Лишь бы детей не трогали и не совращали. Все остальное – это их дело.

– Вообще, ты у нас конфетка. Был бы я другой, то за тобой обязательно приударил бы, – напоследок произнес Стас.

Надо же. Такие признания. Никогда не думала, что могу быть симпатичной Стасу. Мне казалось, что я не в его вкусе. Хотя откуда я знаю, каков его вкус? Мы с ним в одной кровати не лежали, с одним мужиком не целовались.

Я оправила жакет, провела рукой по убранным в прическу волосам, все же подкрасила губы, но только своей помадой, и пошла в святая святых нашего офиса: кабинет генерального.

Стефания, наша бессменная секретарша, встретила меня пренебрежительным кивком. Я не знаю, как она умудрялась пересиживать всех генеральных, но это у нее получалось лучше всех. Поговаривали, что ей удалось уже поработать с пятью директорами. И ни один не пожелал ее заменить. Такой сплав сдержанности и красоты еще надо поискать. Она, обладая холодной красотой, присущей выходцам из скандинавских стран, была на своем месте. В меру почтительная, в меру подобострастная, всегда держащая дистанцию с остальными работниками офиса, эта женщина была незаменимой сотрудницей.

– А, Клаус, вас уже заждались, – произнесла Стефания.

И от ее тона мне стало не по себе, словно я собралась прыгать в прорубь с ледяной водой.

Постучала в плотно закрытую дверь. Почему-то поджались пальцы на ногах и напряглись соски. Последнее вообще было из ряда вон выходящим. Такого со мной не случалось никогда.

– Войдите, – в хриплом голосе слышались металлические нотки.

– Можно? Да? – как-то заискивающе произнесла в ответ.

Было жутко не по себе. И я не знала, чем объяснить подобное чувство.

Прикрыла за собой массивную дверь. На месте генерального никого не наблюдалось, все пространство передо мной было пусто. Где же он? Эта мысль буравила сознание.

Я вошла. Кабинет генерального встретил тишиной.

– Есть кто тут? – не знаю, почему решила спросить.

– А вы сомневаетесь? – хриплый голос заставил нервы напрячься до предела.

– Я? Нет, – выдала в ответ.

– Долго же вы шли.

Где-то я слышала уже этот голос, раздавшийся сбоку от меня.

Я повернулась на звук и обомлела: из правого угла кабинета на меня не мигая смотрел ремонтник. На меня взирали черносмородиновые глаза. Это был он. Я не могла ошибиться. «Жили-жили и усрались», называется. По-другому я не могла обозвать сложившуюся ситуацию.

Блин.

Черт.

Твою мать.

И еще куча нелицеприятных выражений, которые я хотела произнести в данной ситуации. Что же это за злой рок? Я не знала. Это же надо было так врюхаться? Кажется, я в полной жопе.

Только что я познакомилась с Нежданчиком. Собственной персоной.

– Я спешила, – постаралась я исправить ситуацию.

– Так понимаю, Юнона Альбертовна Клаус собственной персоной, – царапающий нервы голос заставил меня вздрогнуть.

– Й-а, – проблеяла в ответ.

– Офис-менеджер? – вопросительно поинтересовался он у меня.

– Й-а, – как ослик из мультфильма, выдавила из себя.

– У вас такая хорошая характеристика… не соответствующая действительности.

Если первая часть фразы меня окрылила, то вторая опустила ниже плинтуса. Так меня еще никто не оскорблял.

Неждан, будь он неладен, с пренебрежением взирал на меня с высоты своего роста.

Он листал папку. Видимо, это было мое личное дело. Затем подошел. «Твою ж мать!» – выругалась про себя еще раз. Как я могла перепутать начальство с какими-то ремонтниками? Что на меня нашло? Получается, если это Неждан, который генеральный, то второй – Аполлон, который заместитель. Теперь все стало на свои места. Меня трясло. Как я могла так грубо обойтись со своим непосредственным начальством? Все. Хана. Мне полный пипец. Сейчас меня будут есть живьем. Без соли и специй.

Я склонила голову, понимая, что это самая выгодная позиция в данном случае. Кающаяся рабыня собственной персоной, вот как называлась эта поза.

– Юнона? Альбертовна? Так? – еще раз произнес Неждан.

Мне следует и его назвать по имени-отчеству?

– Да, Неждан Натанович. Я вас слушаю, – тон в тон произнесла я.

Вот только так хрипло у меня не получилось.

– Надо же. Уже в курсе, – буркнул себе под нос новый начальник. А потом бросил мне, сверля черносмородиновыми глазами: – Сплетни вы легко собираете, впрочем, как и отлыниваете от работы.

Это он о чем только что? Меня аж подняло и не опустило от гнева. Это он что имеет в виду? Будто бы я вчера прогуливала? Так получается? Спасибо Стасу, что предупредил, а иначе стояла бы дура дурой и не могла понять, в чем дело.

– Если вы о вчерашнем отсутствии на вашей инаугурации, то я ходила по заданию главного бухгалтера на почту отправлять заказные письма.

Меня от возмущения аж всю трясло. Это же надо назвать меня прогульщицей. Ту, которая тут практически днюет и ночует.

– И кто это может подтвердить? – с легким недоверием в голосе спросил этот… Неждан.

– Ирина Васильевна, – выплюнула я. Не могла сдержаться и добавила вслед: – Если вы знаете, о ком идет речь?

– Я-то знаю. Я также знаю, кто и за что деньги получает, – ядовито парировали мой ответ.

Фу. И как я могла найти этого солдафона привлекательным? Сексуально притягательным? Даже не знаю. Да он же отвратителен, как крокодил. Лучше сходить с ума по слащавому Леонардо ди Каприо, чем заглядываться на это подобие мужчины.

– Неждан!

Внезапно отворилась дверь, и, словно весенний ветер, в комнату влетел голубоглазый шатен. Так. Так. Так. А вот и зам, который Аполлон.

– Нам сделку одобрили!

– Неужели ты не видишь, что я занят? – словно холодной водой окатил господин начальник.

– Да ладно тебе, Неждан. Тут все свои, – легкомысленно произнес синеглазый.

Мужчина действительно был очень красив. Недаром на него запал Стас. Теперь я его рассмотрела как следует. Классические черты лица, практически античная внешность. Бог, сошедший на землю. Не просто так с ним сравнивали. По-моему, и с фигурой все в порядке. В меру широкие плечи, плоский живот, ноги вроде как не кривые. Или, по крайней мере, под брюками не видно. Руки не грубые, с ухоженными ногтями. Не то что у Неждана. Тот, кажется, весь вырублен из цельного куска дерева. Лицо, плечи, кисти рук – все было четко очерчено, словно под линейку. Ниже я не смотрела. Не положено служащей разглядывать начальство пристально.

– Аполлон Аристархович, не могли бы вы выйти на некоторое время? – ледяным тоном произнес Неждан Натанович.

– Ты чего, Неждан? Белены объелся? – непонимающе уставился на него голубоглазый.

– Я неясно выразился? – тем же ледяным тоном спросил наш новый шеф.

Кажется, даже снежинки появились в воздухе от его слов.

– Ах да, – словно что-то забыл, произнес Аполлон и направился к выходу.

Когда проходил мимо меня, заговорщически подмигнул, словно принял в свою команду. Я даже улыбнулась в ответ. И мою улыбку заметил Неждан. А может быть, его от другого перекосило. Не знаю.

Какой же он самовлюбленный тип. Даже неприятно стало от выходки этой новой метлы. А вот Аполлон все-таки душечка. Стас оказался прав. Может быть, и получится их свести. Вдруг зам из этих, которые любят с мужчинами? Я не со зла. Просто другу хотелось подсобить, чтобы не страдал просто так. А начальник наш, который и Аполлона начальник тоже, редкостная гадость. Кажется, я даже скривилась.

– Юнона Альбертовна, зубки разболелись? – ядовито-хриплый голос вывел меня из состояния созерцания.

Я даже вздрогнула.

– Что вы, Неждан Натанович, на работе они болеть не могут по определению, только во время обеденного перерыва и в нерабочее время, – съязвила в ответ.

– Надеюсь, это касается и другого? – словно не заметил моей колкости, поинтересовался мужчина.

– Это вы о чем? – решила уточнить сразу и навсегда.

Шеф неприлично близко подошел ко мне и теперь возвышался этакой горой надо мною. И как я могла его перепутать с электриком? Только сейчас разглядела дорогой блейзер, надетый на мощную грудную клетку. Может быть, меня ввел в заблуждение неброский цвет? Хотя нет. Каждый видит то, что он хочет видеть. Я даже не предполагала, что начальство может заглядывать под шкаф в поисках чего-то там, вот и напридумывала себе непонятно что.

– О шашнях на рабочем месте, – проскрипели у меня практически над ухом.

Я, как солдат, вытянувшийся перед старшиной на плацу, стояла по стойке смирно. Аж самой стало противно.

Неждан подошел ко мне слишком близко. До последнего я не понимала, во что вляпалась. А если бы предполагала, то убежала как ошпаренная.

Запах.

Его запах ударил в нос. Меня повело, словно наркомана на косячок. Фантазия будто с цепи сорвалась.

Вот он поднимает руки с длинными красивыми пальцами, хоть и резко очерченными. Вот кладет их мне на плечи и обхватывает ладонями шею. Ласкает мочки ушей, заставляя возбуждение растекаться раскаленной лавой, начиная от средоточия женственности и заканчивая кончиками пальцев. Вот вытягивает карандаши из прически, и волосы мягко спадают по плечам. Вот склоняется надо мной…

Твою ж едрену вошь.

Что со мной творится?

Куда меня несет?

Я, словно собака, вылезшая из воды, помотала головой, стряхивая наваждение.

В ужасе подняла глаза, чтобы увидеть, что делает Неждан. Мне показалось, или между нами только что оглушительно лопнула невидимая струна?

– Неужели настолько противно?

У мужчины заиграли желваки и глаза потемнели.

Какие-то странные вопросы он задает. И что следует ответить? Я подумала, что раз я на работе, то и отвечать надо в этом же русле.

– Работу свою я люблю и отношусь к ней с должным рвением и старанием.

Неждана от моих слов даже перекосило. Впору испугаться от зверского выражения лица и сбежать куда глаза глядят. Но бежать не хотелось, хотелось провести кончиками пальцев вдоль морщинок на лбу, сеточке вокруг глаз, очертить линию подбородка. Прикусить мочку уха…

Господи! Опя-я-я-ть.

Неужели я схожу с ума? Надо срочно идти к врачу.

– А что еще вы любите?

Хрипота в голосе не оставляла меня равнодушной. Если я еще немного постою рядом с ним, будет плохо. Я быстро сообразила, кто является причиной всех приступов несанкционированных фантазий. И это больше всего меня волновало в данный момент. Меня клинит на шефа, и эту проблему надо решать.

– Горький шоколад, теплую погоду, и когда не хрипят над ухом.

Я хотела сказать «храпят», а получилось «хрипят».

Кажется, это выбило его из колеи. Неждан даже отпрянул на некоторое расстояние.

– Вот как?! – с каким-то внутренним разочарованием произнес шеф.

Мне даже показалось, что он как-то сник. Нет. Не может быть. Точно показалось. Но не мог же он принять на свой счет мою оговорку? Да и вряд ли бы она его задела. Такие самцы, как Неждан, – лакомый кусочек для женщин, они не обращают внимания на реакцию окружающих. Им на нее глубоко плевать. Успешные, богатые и самодостаточные мужики, как правило, самолюбивые и эгоистичные.

Смена моего настроения рядом с шефом беспокоила не меньше, чем возникновение эротических фантазий, которых я уже стала бояться. Как только выйду отсюда, так всерьез подумаю о Светкином предложении познакомить меня с каким-нибудь двадцатиоднопальцевым представителем рода человеческого. Пора задуматься о приобретении пары десятков сантиметров живой колбаски в личное пользование. Хватит обходить мужиков стороной.

У меня запросы умеренные. Чтобы был симпатичным, чтобы мне нравилось, как он пахнет (на этом у меня пунктик), чтобы он мог поддержать разговор (а то как же не поговорить «после»), ну и еще пара десятков требований.

На этом наш разговор как-то заглох. Я не нашла, что ответить на его «вот как?!», а Неждан меня больше ни о чем не спросил и не упрекнул. Лишь коротко бросил:

– Идите.

Почти как в анекдоте про мужа, который застает жену с любовником в собственной постели. Любовник, увидев мужа, встает и уходит, а жена заявляет возмущенно, что, мол, надо же какой нахал, ни тебе здрасьте, ни мне до свидания.

Больше глядеть в глаза начальству я не стала, побоялась опять впасть в фантазию с эротическим уклоном, мысли-то фривольные голову не просто посещают, они там плотно обосновались на ПМЖ.

В приемной столкнулась с Аполлоном. Похоже, что он ждал, когда же я выйду от генерального.

Недаром ему дали такое имечко, ой недаром. Секретарь шефа с него глаз не сводила и дышала через раз, видно, боялась, что красавчика снесет воздушной волной, и он исчезнет, как мираж.

Я уже практически миновала зама, как он мне опять подмигнул. От неожиданности чуть не споткнулась. Они решили меня проверить на прочность? Или у них такие игры? Почему-то подобная мысль проскочила в голове.

– Аполлон, заходи. Хватит заигрывать, – прорычали сзади.

Надо же, даже отчество забыл.

Я постаралась скрыться побыстрее. М-да, новый шеф – это вам не старый шеф. С этим не забалуешь. Прав был Стасик.

* * *

«Ну как все прошло?» – пришла мне смска от моего «подруга».

«Да, в принципе, ничего», – ответила сразу же.

«Ничего – пустое место, а ты мне конкретику давай».

«Ты был прав. Хлебнем мы с ним. По полной».

И добавила в конце грустный смайлик.

Потом послала еще одно сообщение.

«Чего ты эсэмэсишь? В аське же проще?».

«Подруга, ты сбрендила. Мы же под колпаком. Со вчерашнего вечера все отслеживается специальной программой. Даже не вздумай кому-нибудь личное письмо настучать, сразу засекут».

Ого. Вот это новость. Каждая следующая круче предыдущей во сто крат. Новая метла не успела появиться, а уже такую пыль подняла, что ни зги не видно.

«Чего еще я не знаю?» – отправила сообщение и с нетерпением стала ждать ответ. На душе было неспокойно. Хорошее настроение испарилось. Словно почувствовав мое состояние, солнце скрылось за тучами, и в комнате стало сумрачно и неуютно. Может быть, кактус прикупить, чтобы не было так одиноко? Какие-то бредовые мысли стали меня посещать последнее время.

«За любое опоздание на работу вводится система штрафов. Первое – сто рублей, второе – двести, и так в геометрической прогрессии. Кажется, я стану банкротом».

Стас никогда не отличался пунктуальностью, потому для него это был удар. Слава Богу, мне это не грозит. Вроде как с опозданиями у меня проблем не было никогда.

«Ничего страшного, Стас, скоро ты избавишься от этой привычки… или же избавишься от энной суммы денег».

«Злая ты».

Я не злая, я честная. Еще в древние времена говорили «не дай вам жить в эпоху перемен». Для рядового состава офиса началась новая жизнь, кардинально отличающаяся от старой.

Новый генеральный тихой сапой ввел свои драконовские меры, как окрестили их между собой сотрудники, недрогнувшей рукой. Теперь за лень на рабочем месте народ карался штрафами. И вроде бы и придраться не к чему, с точки зрения руководства это очень правильный шаг. Ничто так не мотивирует выполнять свои обязанности, как страх потерять лишнюю копеечку.

Во многих организациях такое практикуется уже давно. Мне недавно один менеджер жаловался на подобное. Мол, штрафы ввели, но забыли посчитать, сколько личного времени тратится помимо рабочего, если, допустим, надо отправиться в командировку в соседний город. Или же когда вместо того, чтобы останавливаться в гостинице, человек ночует у родственников. Мол, вот это и многое другое не учитывается вообще.

Наш начальник был въедлив, как короед. Все вот эти нюансы он, похоже, знал. И, я так подозреваю, не понаслышке. Видимо, когда-то сам начинал с самых низов и прошел все ступени, не пропустив ни одной. Знание деталей, конечно, народом приветствовалось, но шеф все равно прослыл тираном и сатрапом, выжимающим все соки из бедных и несчастных работников. А то, что зарплата значительно поднялась у тех, кто проникся идеями руководства, так это мелочи. Приятные бонусы к сытой жизни.

В коллективе сложилось мнение, что Неждан с Аполлоном – это два антипода, и не только во внешности, но и в манере общения, принятии решений, подходе к людям. Если генеральный был как скала, непробиваемый и устрашающий, то его зам был душкой и своим парнем в доску. Первый никогда не интересовался личными делами, увлечениями сотрудников, в то же время второй буквально старался влезть каждому в душу и вызнать все секреты и тайные желания. Лично меня это нервировало. Не нравилось мне такое панибратство. Хотя, может быть, я чего-то не понимаю в этой жизни.

Неждан по офису ходил, сверкая своими черносмородиновыми глазами, сканируя все и вся, замечая любую мелочь, любой непорядок. Я старалась в этот момент затихнуть и сидеть, не высовываясь из своей комнаты.

Обычно мне везло. Но сегодня удача была явно не на моей стороне. С момента памятного знакомства прошло некоторое время. Я так и не встретилась со Светланой. У нее что-то случилось на работе, и она была очень занята. Даже своих любовников забросила на время. Как-то звонила мне, жаловалась, что в одном месте уже все покрылось плесенью. Я же пошутила, что если бы она была морской звездой, то с ее скоростью регенерации она бы вновь стала нетронутым цветочком. Светик обозвала меня пошлячкой и обещала дать тумаков при встрече. «А еще лучше, – посоветовала она мне, – самой встать на путь истинный». В ее понимании это значило найти себе партнера для постельных утех. Я сказала, что непременно подумаю. После такого ответа у подруги выпала трубка из рук, настолько это было неожиданно. Она стала сокрушаться, что в настоящее время никак не может уделить мне внимание, но скоро обязательно все разгребет и выполнит обещанное. На этой оптимистичной ноте мы и расстались, про тумаки она больше не вспоминала.

Сильные изменения захватили наш офис. Все старались работать, как того требовало высшее руководство, или, по крайней мере, делать вид, что работают. Ходили слухи о возможных увольнениях тех, кто не принял к сведению новую политику генерального директора. Народ, откровенно говоря, сидел и дрожал, как осиновый лист на ветру. Я не была исключением. Кому захочется потерять теплое место, где платят сносно и не требуют многого взамен.

Надо отдать должное Неждану. Ничего непосильного на людские плечи взвалено не было. Однако с лодырями и бездельниками у него разговор был короткий. На первый раз проступок, если он не очень серьезный, прощался. Во второй раз проводилось расследование и выяснялись причины, приведшие к нему. Есть ли прямая вина сотрудника, или это стечение обстоятельств? Если обнаруживалась вина, то человек брался на контроль и после еще одного проступка увольнялся. В принципе, все логично и справедливо.

Напрямую с новым начальником я еще не сталкивалась, хотя по должностным обязанностям должна была. Так получилось, что у генерального была свой секретарь, посредством которой и передавались все указания подчиненным. Или их передавал Аполлон, но это отдельная история. То есть Неждан был этакой притчей во языцех, о которой все говорили, страшились и видели изредка, что создавало вокруг мужчины некий ареол тайны.

Однажды он неожиданно возник на пороге моего кабинета.

– Юнона Альбертовна, вы передавали факс в «Север-Финанс»?

– Да, – непонимающе подняла я глаза на своего начальника.

Он зашел внутрь комнаты и, как мне кажется, заслонил собою весь свет из окна. Я пыталась насладиться каждой минутой светлого времени суток скупого зимнего дня. Безусловно, было немного темновато, но я тянула до последнего и не включала свет.

– Вы вообще смотрите, что отправляете? – последовал странный вопрос.

– Конечно. И слежу за очередностью листов. Всегда перепроверяю у принимающей стороны, сколько они приняли.

– Плохо следите. Была пропущена одна страница.

Меня бросило в жар от этого обвинения.

– Такого не может быть.

Я постаралась скрыть свое возмущение, прорывающееся в голосе.

– Убедите меня в обратном.

«Так, Юна, не нервничай, думай, думай», – успокаивала я себя.

– Можно узнать, откуда поступила подобная информация? – осторожно начала я.

Он подошел близко. Очень близко. Опять этот дурманящий голову запах. Я уже начинаю бояться сама себя. Неужели превращаюсь в животное?

– Отчего же? Пожалуйста. Моему секретарю позвонили и сообщили, что при проверке документов обнаружили нехватку одного листа.

И вот он возле моего стола, опирается руками, склоняется. Я стараюсь не отшатнуться и не показать своего состояния.

В глаза не смотрю, а то мало ли что может произойти. Перевожу взгляд перед собой, и он утыкается в кисти рук. Какие же длинные у него пальцы… Как у музыканта. Такими только ласкать струны или женский стан.

Начинаю сердиться на себя, на свои мысли и отвечаю Неждану более резко, чем планировала заранее.

– А почему позвонили именно ей, ведь при получении факса указывается номер телефона отправителя? И насколько я знаю, номера у меня в кабинете и у секретаря разные. Это было сделано специально, чтобы не было накладок с отправлением. Давно. Еще до вас, – добавила, желая показать, что я тут старожил, а он так, без году неделя.

– Вот как?

Неждан выглядел озадаченным, однако со стола не поднялся и руки не убрал.

Мне показалось, или его ноздри затрепетали?

Тьфу на меня. Я уже брежу. Мало того, что сама принюхиваюсь, так и думаю, что другие делают точно так же.

Только собралась ответить что-то типа того «сначала узнайте, как оно на самом деле, а потом разбрасывайтесь обвинениями», как распахнулась дверь, и в нее пташкой впорхнул Стас, начавший щебетать с порога.

– А ты знаешь, что сделал Аполлоша? – и это было сказано таким тоном, будто я должна быть в курсе всех событий. – Ой, я позже зайду.

И выскользнул прочь из комнаты. Какого черта его принесло именно в этот момент?

– Вас, Юнона Альбертовна, интересует Аполлон Аристархович? Так спросите у меня. Я же с ним больше общаюсь. Или вы успели познакомиться с ним поближе?

И что я должна ответить? Сказать, что не познакомилась, так нет же, общались и не раз. Даже больше, чем с остальными, но это же Аполлон, у него язык без костей. Он кого хочешь заболтает. Можно ли это считать близким знакомством? Наверное, можно.

– Кто же с ним не познакомился? – чистую правду сказала.

Глаза генерального сузились до маленьких щелочек, на щеках проступили четче края скул.

– Вместо того чтобы шашни крутить, занялись бы своими прямыми обязанностями. В бухгалтерии с обеда принтер не работает, и никому до этого дела нет.

– Но он же там не один.

Я знала о возникшей проблеме, и где-то через час ее должны были устранить, работа не простаивала, и такое макание в грязь лицом ранило очень больно.

– А если и с тем возникнут неполадки? Работа должна остановиться? Так?

Я начала тихо ненавидеть этот хриплый голос.

С усилием сжала одну руку другой, так что синяки будут. Я проглочу эту обиду. Не сорвусь. Не нагрублю. Но мой личный рейтинг генерального, ранее бывший очень высоким, стал катастрофически падать.

И тут внутри меня что-то лопнуло. Наверное, это было терпение. Я расцепила руки и с размаху бухнула ими на стол. Звук получился оглушающий, и это в тишине закрытого кабинета. Поднявшись со стула, я скопировала позу генерального. Уперлась руками о стол и склонилась в его сторону, так что мы оказались лицом к лицу.

– Претензии к пуговицам есть?

– К каким пуговицам?

Если бы я не была так раздражена, то обязательно бы улыбнулась череде выражений лица, сменявших друг друга.

– А хотите верх белый, а низ черный? Могу устроить. А носки к трусам, хотите, пришью?

Меня понесло. Снежный ком обиды копился, копился и накопился да с горы покатился.

– Зачем? – только и мог он сказать.

– А чтобы не терялись. А то мало ли, вы потеряете один носок, а я буду виновата. Так вы сразу скажите.

Что сейчас будет? Держите меня семеро.

Я была в ярости, точка кипения была пройдена.

– Терпеть не могу, когда на меня кричат, – проскрежетал этот несносный Неждан Натанович.

– А вы не терпите. Впрочем, о чем это я? Эта добродетель вам не знакома.

Мне уже терять было нечего, и я решила выдать все, что думаю.

– Лучше замолчите, а то потом пожалеете, да поздно будет!

Черносмородиновые глаза сверкали.

– Вот только не надо мне угрожать. У нас свобода слова!

Я бы еще про права человека вспомнила…

Со стороны мы, наверное, напоминали двух орущих кошек, вернее, кота и кошку. У нас каждую весну под окнами раздаются пронзительные крики завывающих котов. Та еще какофония. Так что о ней я знаю не понаслышке.

– Зря женщинам дали право голоса, лучше бы они молчали по-прежнему, – выдал Неждан.

– Именно из-за таких мужланов женщин всю жизнь угнетают и гнобят, считая вторым сортом после самолюбивых, чванливых муд…

Я хотела сказать «мудаков», да вовремя язык прикусила.

Мы пыхтели. Еще чуть-чуть – и будет взрыв. Ну или убийство. Правда, кто кого убьет – это еще вопрос. Наши взгляды скрестились, как шпаги у мушкетеров, слова сыпались с частотою автоматной очереди.

Никто никогда так не выводил меня из себя. Может быть, это из-за того, что я чувствую к этому мужчине и не могу показать своих чувств. Либо же всему виной сексуальная неудовлетворенность, о которой мне постоянно твердила Светланка. И теперь она проявилась таким образом. Кто его знает? Но мы с Нежданом перли друг на друга, словно два бульдозера, не обращая внимания на неровности дороги, рытвины и выбоины.

– А что это вы тут делаете?

Ситуация была как в кино. И именно она стала конечной точкой нашего противостояния.

– Ничего! – рявкнули одновременно два голоса на заглянувшего в дверь Аполлона.

– Вы ругайтесь, ругайтесь, – он аккуратненько прикрыл дверь, стараясь не шуметь, – а я тут в стороночке посижу, послушаю.

И этот божок местного розлива взял стул, развернул к себе спинкой и уселся верхом.

Первой не выдержала я.

– Да что это вы себе позволяете? Тут вам не цирк-шапито. Немедленно покиньте кабинет!

И стала в позу, выставив вперед ногу.

Следом подключился Неждан.

– Аполлон, а не пойти ли тебе поработать?

Шеф был более сдержан в выражениях, но было видно, что держался он из последних сил.

– И пропустить самое интересное?

Зам положил голову на спинку стула.

– Нет уж. Увольте. У меня билет в первый ряд.

И этот гад всерьез надумал, что мы продолжим? Мы с Нежданом объединились против него.

– У меня тут не проходной двор.

Это я намекала, что синеглазому надо бы свалить отсюда по-тихому.

– Выйди, мы с тобой потом поговорим, – требовал Неждан.

А тому было хоть кол на голове теши, все побоку. Он взирал на нас с неуемным любопытством пришедшего на представление ребенка.

– Я давно так не развлекался, – себе под нос начал Аполлон.

– А не пойти ли вам на живодерню? – предложила я, стараясь сбить с него апломб. – Там вам больше понравится. Кровищи валом, а уж зрелищ…

– Нет. У меня нервы слабые, а на железо вообще аллергия.

Ну и кто над кем издевается?

У Неждана подозрительно задергалось левое веко и кулаки стали сжиматься самопроизвольно.

Кажется, это увидел и красавчик Аполлон.

– Шеф, ты это. Не нервничай…

Кажется, запахло жареным.

Чтобы не показаться в моих глазах слабаком и при этом больше не выводить Неждана, Аполлон решился на обманный маневр.

– Босс, ты выяснил, что там с факсом?

И неторопливо встал со стула.

– Так вот откуда ветер дует? – взвизгнула я. – Это вы на меня поклеп возвели?

– Я ни на кого ничего не доносил.

Поняв, что попал как кур в ощип, Аполлоша решил все же ретироваться, пока ему не досталось на орехи. Стул был возвращен к стеночке, а сам возмутитель спокойствия заявил:

– Вы тут без меня разбирайтесь. Я тут вообще ни при чем.

И был таков. Только его и видели.

– Как это понимать? – под впечатлением от произошедшего обратилась я к Неждану.

– Не обращай внимания, его иногда заносит. А вообще он неплохой парень, – начал меня успокаивать шеф.

Странно получается, только что мы ругались как кошка с собакой, а стоило появиться постороннему, заняли одну позицию. Но как только этот посторонний исчез, тут же вернулись на свои места.

– Я и не переживаю.

Не зная, куда деть руки, я принялась теребить полу пиджака.

В разговоре случился перерыв. Похоже, что Неждан не знал, о чем еще спросить или что сказать. Да и я как в рот воды набрала.

– Ну я это… Пойду… – будто от меня требовалось разрешение, сказал шеф.

– Угу. Счастливо.

А что еще я должна была произнести?

* * *

– Привет, кошечка.

Светланка так и лучилась позитивом.

– Чего это ты такая довольная? – смеясь, откликнулась я в трубку.

– А где приветствия? Где фанфары? Где туш? И красной дорожки как-то не наблюдается, – начала наезжать подружка.

– Та-та-та-там, – поддержала я ее игру. – Я приветствую тебя, о несравненная моя. Красная дорожка выслана с курьером, но он, похоже, застрял в пробке. Может быть к вечеру появится.

– Давно бы так. А то сразу в бутылку лезешь. Я, между прочим, твоя должница и готова выполнить любое желание.

А вот этого мне только не хватало. Когда она говорит, что должна мне что-то, то потом оказывается, что это что-то должна сделать я.

Как-то в юности пообещала Света мне подарить великолепную фотографию со мной в качестве единственного персонажа, изготовленную ее умелыми руками. При этом у нее не было ни фотоаппарата, ни навыков, вообще ничего. Сначала нам пришлось читать непонятные технические обзоры, чтобы правильно выбрать аппарат. Потом мы разыскивали тех, кто уже пользовался выбранной моделью фотоаппарата. Затем приобретали все прибамбасы для портретной съемки: штатив, бленды, вспышки и так далее. Потом я должна была не просто позировать, а сама выбирать ракурс, настраивать фотоаппарат и думать про освещение. И потом, наконец, я стала обладательницей собственного портрета в рамке, на котором можно было смело написать «добыт кровью и потом».

С тех пор я очень осторожно отношусь к таким заявлениям Светланки. И по возможности стараюсь ничего подобного не допускать. А то себе дороже получается. Хорошо, что в этот раз она не уточнила, что именно она должна мне. Может, со временем забудет, а я вздохну спокойно.

– Да мне как бы ничего не надо, – осторожно начала я, думая, в какую сторону увести разговор, лишь бы соскользнуть с данной темы.

– Это ты так думаешь, а на самом деле очень даже надо, – сообщила подруга в трубку.

– Интересно, что же мне необходимо, о чем ты так с придыханием говоришь?

Я поняла, что соскочить у меня не получится, и решила сразу выяснить, к чему же я должна быть готовой, чтобы вовремя принять контрмеры.

– Я задолжала тебе друга для постельных утех.

Хорошо, что во время разговора я сидела на стуле, а не стояла. Иначе грохнулась бы на пол, ударилась головой о край стола и умерла смертью храбрых, не приходя в сознание. Хотя, может, это было бы и лучше, поскольку я со страхом ожидала продолжения Светланиного повествования.

– Ты купила мне… виб…

Дальше язык не повернулся сказать.

– Нет. Я, конечно, подумывала прикупить тебе реалистик телесного цвета, с выпуклыми венками, розовой головкой, с десятью режимами вибрации, гибкий и водонепроницаемый…

Моя челюсть с грохотом упала на стол и осталась там лежать. От полученной информации я была в полнейшем ступоре. Если она это приобретет, то непременно заставит примерить, вернее, применить на практике. Лучше пойти сразу утопиться в унитазе или удавиться на батарее в туалетной комнате. А я так надеялась на долгую и счастливую жизнь. Такого позора я не вынесу. Подруга продолжила:

– Но я решила, что ты слишком маленькая и закомплексованная, да и живой гораздо приятнее и лучше для здоровья, потому будет натурпродукт.

– Ты сейчас что имеешь в виду?

– Это не я тебя введу в царство разврата и порока, а настоящий всамделишний мужчина. Твои вкусы я знаю, требования тоже, так что, подруга, можешь говорить мне спасибо. Я сэкономила кучу твоего времени, которое нынче очень дорого, а у тебя его и подавно никогда нет, – сказала, как припечатала.

Кажется, я застонала в голос. Схватилась за голову, раздумывая, как лучше совершить ритуальное самоубийство, чтобы тень подозрения пала на Светлану в качестве сатисфакции за мою безвременно загубленную жизнь.

– Э-э-э, ты чего там? – раздалось на том конце провода. – Все не так плохо. Не понравится, так не понравится. Никто же тебя насильно заставлять не будет. Я же не палач гестапо.

И она считает, что этой фразой должна меня успокоить? Может, пока не поздно, мне лучше сбежать на северный полюс? Черт. Я же холод не люблю. Придется бежать на экватор. К папуасам или лучше сразу к пигмеям? А может, в Сибирь податься? К Агафье Лыковой? Вот где красотища. Кругом одна тайга. Ни одной живой души. Самолеты, и те над головой раз в пятьдесят лет пролетают. Будет она меня кедровым молочком угощать. Есть у Агафьи свой рецепт. Берет горсть кедровых орешков – пережевывает, а то, что пережевала, но не проглотила, сплевывает в стакан. Этим и угощает. Бр-р-р. Я живо представила эту картину и меня аж передернуло.

– Юночка, солнышко, не надо к пигмеям и к Агафье не надо, – так я это все вслух произнесла? – но надо же когда-то выползать из своего панциря. Ты же живой человек. Ну хочешь, я от тебя отстану? Хочешь, не буду звонить и надоедать со своими предложениями? Я же понимаю, что ты другая, не такая, как я или кто-то еще. А меряю по себе. Что хочешь? Только скажи. Только не принимай поспешных решений. Я же тебя знаю. Ты тихая– тихая, а потом бац – и вулкан со всеми вытекающими из этого последствиями. А нам оно надо? Нет. Нам оно не надо. Юночка, ты меня слышишь? Чего ты молчишь?

И столько участия было в голосе у Светланки, столько желания действительно помочь, что мне даже жалко ее стало. Не себя, а ее. Ведь она на самом деле мне желает добра. На свой манер. Своеобразно. Но добра в ее понимании.

– Свет, да не убивайся ты так. Я же обещала, что приму какие-нибудь меры в этом направлении. Ты только мне розовый с венками не вздумай купить в подарочной упаковке. Ведь все равно деньги на ветер выбросишь. Ладно?!

– Так ты согласна? – радостно на том конце провода заверещала Светланка.

– Расскажи-ка мне, подруженька, сначала, на что я подвязываюсь, а то мне и на работе забот хватает, чтобы еще куда-то вляпаться по самые яй… уши.

– Ты, главное, добро дай, а там я уже все организую по высшему разряду. Первый раз, как говорится, попробуешь, а потом и во вкус войдешь.

– Это ты сейчас о чем, дорогуша? – чувствуя подвох, спросила я.

– Ну как? Ты же у нас практически ж нетронутая, с тобой надо аккуратно обращаться, чтобы все в рамках. Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег, прыжок на месте – как попытка улететь, тьфу, соблазнить. Короче, сядь, если стоишь. Сидела уже? Да? Ну тогда ладно. Сразу не кричи «нет». Обдумай. Обещаешь?

– Да, – едва успела я встрять в ее монолог.

Прямо-таки представление в театре одного актера, да еще по телефону.

– Отлично. Теперь задержи дыхание и сразу не возмущайся. Поняла?

Вот эти ее подводки к главному начали меня уже нервировать по полной программе. Ясно, что задумала она что-то из ряда вон выходящее. Это даже к бабке ходить не надо. Но вот что? Мне даже стало интересно, и чего она там намудрила? Столько подготовки, столько реверансов сразу Светусик давно не расточала.

– Светка, если ты сейчас все нормально не объяснишь, то я брошу трубку. Хватит ходить вокруг да около. Говори по делу. Поняла?

– Юночка, ты только не волнуйся. Ладно? – стала лебезить подруженция.

– Еще одно слово не по существу – и все. Считай, что мое терпение лопнуло. Выкладывай свою очередную бредовую идею. Обещаю, что выслушаю до конца. И даже сразу отвечать не буду.

Если бы я знала, на что только подписалась. Надо было бросить трубку в самом начале разговора, чтобы не слышать того, что я услышала. У меня уши завяли от возмущения, язык отнялся от бранных слов, желавших слететь в сторону говорившей. И как хорошо, что разговор был по телефону, а то я бы ее точно прибила в состоянии аффекта. И мне бы ничего за это не было, поскольку любой суд оправдал. Таких «друзей» топить надо в бочке с водой, как слепых котят, пока они не натворили беды. Но все по порядку.

– Обещаешь? Обещаешь? Обещаешь подумать? Да?

Она там что, выплясывать начала? Все может быть.

С нее станется. Вот если что себе вобьет в голову, то пиши пропало: пока не добьется, будет колотиться, как дятел.

– Последнее китайское предупреждение.

– Я заказала тебе мужчину по вызову на целую неделю.

И Светлана замолчала, ожидая реакции на свои слова.

Взрыв ядерной бомбы вызывает меньшее потрясение. Это точно.

Она молчала, и я молчала, стараясь не высказать сразу все, что я думаю по поводу умственных способностей подруги, которая давным-давно стала мне родным человеком. Подруги, за которой я пойду на край света, если понадобится. Я люблю ее как сестру, которой мне Бог не дал. Но ее же я иногда готова убить голыми руками, лишь бы не мучила всех остальных своими идеями. И откуда они только берутся в ее головушке? Кто бы мне подобное сказал?

– Это ты так пошутила? Да? – осторожно начала я, предполагая, что Света произнесет «обманули дурака на четыре кулака», как она делала в детстве.

– Нет.

И тишина.

– Что нет?

Во мне начало подниматься раздражение.

– Я не пошутила. Я на самом деле так сделала. И либо деньги пропадут, либо нет, в случае, если ты воспользуешься услугой, – вздохнула Светлана.

– И много? – даже интересно стало.

– Двадцать.

– Двадцать тысяч рублей? Да я тебе завтра с карточки сниму и отдам. Чего ты переживаешь? Все нормально, – облегченно вздохнула я.

Вот и решили проблему.

– Евро.

– Что евро?

– Тысяч.

– Что-о-о? Двадцать тысяч евро ты заплатила за какого-то зачуханного мужика? Ты сдурела? Да? Совсем сбрендила? У тебя работа последние мозги выела? Ты вообще соображаешь, что творишь? Чокнутая! Дура! Идиотка! – орала я, совершенно не стесняясь в выражениях.

– Почему это он зачуханный? Товар высшего сорта.

– Какого еще сорта? Ладно, я бы поняла, если б ты подговорила кого-нибудь из своих бывших, того, что тебе уже не надо, а выбросить жалко, но за деньги… Кстати, ты банк грабанула? Откуда у тебя столько?

Я знала, что подруга не была из богатеев и это для нее неподъемная сумма.

– Я на машину копила…

– И вот это ты отдала за какого-то…

Я чуть было опять не зашла на новый круг объяснений.

– Подумаешь… Машину в кредит можно взять, а вот помочь дорогому человеку избавиться от комплексов и решить проблему – это моя гражданская задача.

– Больная на всю голову. Ей Богу. Ты за что такие деньги отгрохала? Оно же того не стоит. Уж лучше бы ты машину купила…

Но додавливать не стала. Она же у меня одна такая. Сумасшедшая.

– Стоит. Еще и как. Фирма проверенная. Все мужики, можно сказать, со знаком качества. Высшее образование, обязательное владение каким-нибудь музыкальным инструментом, отличная физическая подготовка, знание этикета, основ психологии. Постоянно проходят медицинское обследование, что само по себе уже большой плюс. На работе не пьют спиртного, только по желанию клиентки. Владеют техникой тантрического…

Я ей не дала договорить.

– Хватит, – она точно менеджер по продаже, так же нахваливает. – Небось, какие-нибудь отбросы, не нашедшие себе места в жизни, подвязавшиеся тра… прости, покрывать богатых дамочек. Это ж как себя надо не уважать, чтобы продаваться за деньги.

– Хотела бы я, чтобы мне так платили, – сокрушенно начала Светлана. – Да вот только при всем желании я туда по параметрам не пройду. Я тебя уверяю, что в этой фирме работники не уступят английскому пэру по уровню образования, навыкам и способностям. А свои деньги они отрабатывают на все сто. Я проверяла. Не мужиков, конечно. Встречалась с клиентками клуба. И ни одна не отозвалась плохо.

– И как тебя туда занесло?

– Ты же понимаешь, что я не могу раскрыть секретную информацию?

Ну да, работа у нее такая. Что поделать.

– Откуда ты только взялась со своей работой?

– Так ты согласна? – с надеждой спросила Светлана.

– Я же сказала, что подумаю.

– Ну, слава Богу, хоть не послала куда подальше, – вздохнула она с облегчением.

Пошлешь тебя, как же. Ты же и на том свете достанешь. Хотя, на самом деле, такой подругой можно гордиться. Я была уверена в ней, как в себе, и за это прощала все, даже вот такие экстраординарные выходки. И ведь придется думать, что со всем этим делать. Задала задачку подруженька.

– Свет, я бы послала, но мне же с тобой придется идти.

– Я тебя люблю, – тихо произнесла она.

– Я тебя тоже.

– Ты мне скажешь, что надумала?

Вот же настырная.

– Куда же я денусь?

А дальше мы попрощались. Я обещала подумать и сообщить, что решила.

До конца рабочего дня я не могла ни на чем сосредоточиться. Обдумывала предложение, озвученное Светланой. Она, конечно, хороший человек и великолепная подруга, но в этот раз перещеголяла даже саму себя. Ну разве можно вот таким образом распоряжаться человеческими судьбами, в частности, моей? И что я ей такого сделала?

Или она меня действительно любит больше, чем себя, или у нее не все в порядке с головой? Надо же было променять свою мечту, а о машине она грезила давно, уж я-то знаю, на мифическую помощь мне родимой.

Где же мне взять такую неподъемную сумму, чтобы рассчитаться со Светланой. Я все же собиралась отказаться от предложения этой ненормальной. Придется идти на поклон к отцу. Он будет только рад, что я приму его помощь. А как бы мне этого не хотелось!

Одно дело воспользоваться подарком, хоть и дорогим, но все же подарком, а другое – ввести подругу в пустую трату. Ведь она из принципа сама не станет вместо меня проводить время с этим идеальным мачомэном. У нее так: пусть лучше пропадут деньги, но не изменятся убеждения. Вот такая она вредная. Наверное, мы все имеем отвратительные черты характера, с которыми окружающим приходится мириться, так что надо терпеть.

* * *

– Привет, красотка!

Аполлон нарисовался – не сотрешь.

После истории с факсом и нашей размолвки с генеральным я директора не встречала даже в коридоре. Как будто судьба разводила, а может быть, он просто избегал меня. Вот такая шальная мысль пришла мне в голову. Неужели я себя возомнила кем-то, кем на самом деле я не являюсь? Я заметила, что стала больше внимания уделять своему внешнему виду. К чему бы это? Наверное, к дождю, ответила себе.

Если Неждана я не видела, хотя в глубине души надеялась на встречу, то с Аполлоном сталкивалась часто. Он все пытался как-то меня задеть, остановить, дотронуться.

Вот и сейчас, когда я шла из технического отдела, мечта всех местных женщин от четырнадцати до восьмидесяти двух остановила меня около автомата с кофе. А что? К нашему Ивану Семеновичу из планового пришла мама, так она чуть ли не из кожи выпрыгивала, когда пыталась с ним заигрывать. Было так забавно на это все смотреть. Я стала случайной свидетельницей произошедшего.

– Не поможешь с этим монстром? – сделал лукавое лицо Аристархович.

– Я, вообще-то, спешу.

На самом деле рабочий день уже закончен, и пора бы отправляться до дому до хаты, как любит говорить моя подруженция.

– Неужели не уделишь минутку своего времени преданному поклоннику?

Я немного опешила от такого обращения. Аполлон со мной заигрывает? Это что-то новенькое.

– Если только минутку, – не стала я заострять внимание на реплике мужчины. Может, он со всеми так общается. Знаю, что любит витиевато высказаться. – Деньги уже проглотил?

Я имела в виду, что автомат получил свою мзду, но товар не выдал в руки.

– Еще нет. Вот, возьми, несравненная.

Аполлон как-то чересчур широко мне улыбнулся. Я протянула руку, чтобы взять купюру. И нет, чтобы просто отдать денежку, Аполлон придержал ее пальцами, так что несколько мгновений мы держали ее вместе. А потом он как бы ненароком погладил мои пальцы, при этом очень пристально смотрел своими лазурными глазами.

Я удивленно подняла брови, показывая, что не поняла юмора, но вслух ничего не сказала. Повернулась к автомату, чтобы выполнить просьбу Аполлона и как можно быстрее отчалить домой. Механический монстр с урчанием проглотил банкноту, и я принялась ждать подачи бумажного стаканчика, предварительно спросив у любимца женщин нашего коллектива, какой из напитков он желает получить.

– А любой. Мне все равно, – получила в ответ.

– Ну как это все равно? – ответила я.

– Когда рядом такая красивая женщина, все мои мысли сосредоточены лишь на ней.

Я так понимаю, что это обо мне. Точно не показалось, что Аполлон со мной заигрывает. В принципе, если бы это произошло не на работе, то я, наверное, не возражала бы против его внимания. Но как-то это все странно.

– В нашем офисе полно красивых женщин, – решила я все свести к шутке.

Я немного наклонилась, чтобы сподручнее было поймать стаканчик и удержать его в вертикальном состоянии. И кто программировал этого монстра? Руки бы ему оторвать… по самые плечи.

– Но не настолько, – выдохнули мне где-то в районе уха так чувственно, что по плечу побежали мурашки.

Неожиданно.

– Да будет вам со мной заигрывать. Вон, Анжелика из бухгалтерии с вас глаз не сводит, а она у нас практически на конкурсе красоты победила.

Девушка действительно была очаровательна. Ноги от ушей. Большие зеленые глаза с поволокой. Тонкая талия, плавно переходящая в крутые бедра. Не девушка, а конфетка. Хорошо, что я женским полом ни-ни. А то бы исстрадалась вся по такой душечке.

– А ты любишь рубить с плеча. Да, милая?!

И опять дует мне в ухо.

– Щекотно.

Я увернулась в сторону. Но тут в автомате брякнуло, и отход, было начавшийся, отменился. Иначе всем будет худо. Сладкий кипяток – это не та жидкость, под которой хочется постоять.

Поймав стаканчик на лету, я почувствовала, как горячая мужская ладонь обхватила мою руку поверх, голова устроилась на плече, а вторая рука обвила талию.

– Должен же я перенимать опыт, – объяснил свое поведение Аполлон.

– Так, может быть, я уже и не нужна?

– Как это не нужна? Такая женщина на вес золота, что и …

То ли он хотел сказать «коня на скаку остановит» и так далее, то ли еще что-то, но в этот момент прогрохотал хриплый голос, принадлежащий нашему генеральному:

– Вы бы еще разлеглись тут в коридоре.

Вот сволочь. У меня не нашлось нормальных слов, чтобы описать этого отвратительного человека, самого большого босса в нашем офисе.

– Даже если бы и разлеглись, тебе какое дело? – не поворачиваясь, парировал Аполлон. – Рабочий день уже закончен, можем заниматься чем угодно.

Все мое тело было словно натянутая струна. Я попыталась осторожно выбраться из захвата мужчины, но у меня не особенно получилось. Он держал, как будто тиски сжали.

– Что-то девушке не совсем комфортно в твоих объятьях, – прохрипел Неждан.

От звука его голоса произошло странное. Вроде бы сзади стоял Аполлон, я очень хорошо это знала, но меня посетила странная мысль, что не красавчик меня обнял, а другой. Тот, чье лицо не красиво, даже, скорее, грубо, тот, у кого и голос ниже, и речь не такая гладкая, и волосы не обрамляют скулы мягкими прядями, а жесткими рядами растут на голове, но только в них хочется запустить руку и убедиться, что они такие же на ощупь, как кажется. И именно он дышит около уха, а не другой.

Надо что-то с этими видениями делать. Все же они от внутренней неудовлетворенности, не надо себя обманывать. Хоть с собой, Юнона, надо быть честной.

Изголодалась ты по мужской ласке, тело требует, животные инстинкты сидят в нас глубоко, и лишь на время можно их притупить.

– Всем девушкам комфортно в моих объятьях, – ответил Аполлон.

Не надо было быть чересчур умной, чтобы понять, на что он намекает.

Он развернул меня, обхватив двумя руками, голова мужчины по-прежнему лежала на моем плече. Кофе был благополучно забыт, я успела вовремя, и автомат уже никого не окатит кипятком.

Теперь я видела перед собой Неждана. Черносмородиновые глаза пылали гневом. Зрачки расширились, и казалось, будто вместо глаз черные провалы. На виске проглядывала пульсирующая венка. Ноздри слегка трепетали, а желваки ходили ходуном. Он с усилием сжал челюсти, еще чуть-чуть – и я услышу скрежет зубов. Вся фигура напряглась, и если бы он был волком, то я бы посчитала, будто он готовится к прыжку.

И внезапно я поняла, что начинаю возбуждаться только от одного вида этого крупного мужчины. Волны жара распространились от низа живота и побежали по всему телу. Я почувствовала, как железы внутренней секреции начали активно вырабатывать жидкость, способную облегчить и сделать приятным контакт с мужчиной. Я ничего не могла с этим поделать. Я пыталась бороться, заставляла себя дышать ровнее, успокоить галопирующее сердце. Но чем дольше смотрела на разъяренного мужчину, тем сильнее возбуждалась.

Я хотела избавиться от чувства неудовлетворенности. Тело требовало разрядки. Сейчас. Немедленно. Сию секунду.

И тут я заметила, что Неждан ведет носом, будто принюхивается к чему-то. Если бы мы были животными, то я бы подумала, что он учуял запах моего возбуждения. Но мы же не звери, и он не мог меня почувствовать. Все заняло доли секунды, но мне показалось, что они растянулись на часы.

– А может быть, стоит спросить у самой девушки? – сквозь зубы прорычал Неждан.

Ого. Да они же как два самца решили сцепиться из-за самки, вот только забыли спросить, хочет ли она этого.

– Юночка, тебе же приятно в моих объятьях? – мурлыкнул этот несносный соблазнитель и нежно поцеловал в ушко.

Я не дернулась, а спокойно стояла, мне и так тяжело было сдерживать внутренние порывы, не хватало еще отвлекаться на внешние раздражители.

В глазах Неждана бушевала буря чувств, мое возбуждение поднялось еще на одну ступеньку выше. Я чувствовала, как напряглись соски груди, как требовали к себе внимания, как жаждали ласки. Боже, я становлюсь нимфоманкой.

– А еще приятнее мне будет, когда вы, Аполлон Аристархович, уберете руки с моего живота и снимете тяжесть с моего плеча, – стараясь не выдать своего состояния, размеренно выговаривала я каждое слово.

– Вот видишь, друг, твоя голова – это неподъемная тяжесть для хрупкой девушки, – с облегчением выговорил Неждан.

– Она не понимает своего счастья… – начал было красавчик местного разлива.

– Господа, вы тут поговорите. Без меня. А мне уже пора.

Отцепив руки мужчины от своей талии и стряхнув его голову, я отступила в сторону и добавила:

– Кофе не забудьте.

И, не обращая более внимания ни на одного из мужчин, стараясь не перейти на бег, удалилась в сторону раздевалки.

– А попрощаться, милая? – сказал вдогонку Аполлон.

Сквозь его слова на грани слышимости прозвучало чужое рычание, действующее на меня похлеще любого афродизиака.

У меня было лишь одно желание – убраться отсюда подальше. Возбуждение готовилось сжечь меня изнутри. Я словно течная сука, вот только не ищу самцов, а стараюсь убежать от них подальше. Нет. Пора завязывать со своим воздержанием. И пусть я не хочу больше любви и всего, что с ней связано, а голой физиологии и только ее.

Светочка, солнышко, как же ты вовремя подвернулась со своим подарком. Я приму его и использую на полную катушку, а иначе сойду с ума от дикого возбуждения, выворачивающего наизнанку и заставляющего думать только об одном.

Как я преодолела расстояние от работы до дома, я помнила плохо. В памяти остались лишь отрывочные воспоминания. Вот я залезаю в переполненный автобус, где нечем дышать. Запах от человеческих тел бьет в нос. Меня тошнит от этого букета в то время, когда хочется почувствовать лишь один, тот, который приятен для обоняния. Но его нет среди этой какофонии запахов. Одежда раздражает тело, ее хочется снять, но разум кричит «не смей». И, слава Богу, он побеждает. Вот я вываливаюсь с толпой таких же страдальцев на нужной остановке. Рада хотя бы тому, что дышать становится легче. Даже выхлопные газы приятнее вдыхать, чем запах потного тела. Господи, неужели во всем городе отключили воду? Или люди разучились мыться? А может быть, не знают, как и чем стирается одежда? Эти и другие вопросы роились в голове, пока я бежала к своему дому, поднималась на этаж и входила в квартиру, в которой обитаю.

Снять! Снять! Все с себя снять! Буквально содрала с себя шапку, шубку и шарф. Дальше пошли в ход сапоги. Прочь и их. Поймала свой взгляд в зеркале прихожей. Сумасшедший. Или возбужденный, что не лучше. Хотелось раздеться донага, чтобы стало легче дышать телу. Да что же это со мной творится? Никогда не была чувствительной особой. А тут как прорвало.

Может быть, мне станет легче в душе? А что? Это идея. Контрастный душ – самое то. Я избавилась от офисного костюма, бросив его тут же на пол. Черт с ним, даже если помнется, потом переглажу. Так. Колготки тоже долой. Вот уже стало легче дышать, но тело все равно зудело.

Может, я подхватила чесотку где-нибудь в общественном месте? Тут же сама себя одернула. Ага. И где это я терлась голой грудью? А может, попой без трусиков садилась на общественный унитаз? «Дура», – говорю сама себе. Такого же никогда не было. Я брезглива до безобразия. Потому и быть такого не может.

Осталось нижнее белье. От него я тоже избавилась тут же, в прихожей. А какая разница, где раздеваться? Все равно у меня в квартире посторонних нет, а все окна занавешены плотными шторами. Там же, где на меня могут глазеть, окна всегда закрыты. Нечего всяким извращенцам подглядывать.

Фух. Стало легче. Но не намного. Конечно, это я сама себя накрутила до такого состояния, но возможности подумать на эту тему нет. Освободившись от одежды, залетела в ванную, задернула штору и включила душ.

Первые струи ледяные. Казалось бы, должны охладить тело, но не тут-то было. Во мне словно ядерный реактор, который пылал, распространяя во все стороны жар. Может быть, я заболела? Ага. Недотр… недолюбленная я. Вот какая.

Струи душа лились на макушку, но толку от этого было мало. Наверное, сейчас меня бы спас душ Шарко, когда со всех сторон вода бьет под напором… А почему бы и нет? Почему бы не устроить точечный душ Шарко? Тут же воплотила идею в жизнь. Сняла рожок и отрегулировала напор воды. Теперь она била не множеством тоненьких струек, а несколькими агрессивными струями. Провела рукою с зажатой головкой душа вдоль тела. Облегчение слабое, но, тем не менее, там, где прошла вода, вроде бы стало легче.

Руки, шея, грудь, живот – все подставила под струю воды. Вот она спустилась ниже и ударила между ног… Острое удовольствие пронизало тело. А если еще раз туда? А если чуть расставить ноги? Струя била туда, куда я направила ее. Возбуждение, до этого копившееся внутри, начало стремительно расширяться, захватило тело целиком, подвело к обрыву… и столкнуло в пропасть. Острый до боли оргазм пронзил тело.

Докатилась. Удовлетворила себя с помощью подручных средств. Скажем так, дистанционно воздействовала с помощью водяной струи. А еще от вибратора отказывалась, когда Светлана предлагала. Ханжа. Лучше бы согласилась сразу, тогда бы Светусику не пришлось тратиться на мужика. Теперь все равно поздно. Она же уже оплатила услуги «ночной бабочки».

В изнеможении оперлась на стенку в ванной. Рука с рожком душа, опущенная вниз, дрожала, струя по-прежнему била из него. Пора что-то решать. Надо делать первый шаг. И почему бы не попробовать сделать его с профессионалом своего дела?

* * *

– Здравствуйте, можете пройти и присесть. Хозяйка скоро подойдет.

Мы со Светланой прошли в светлый офис.

Я все же не выдержала и согласилась на предложение Светланы.

Еще бы этого не произошло после бессонной ночи. Приключение в душе дало лишь временное облегчение. Стоило лишь мне прикоснуться к подушке, как сразу же пошли образы.

Я с незнакомцем, лица которого не вижу. Он ласкает мое тело. Гладит, целует везде, где только можно себе представить.

Это немыслимо. Это божественно… Я плавилась. Я таяла. Я улетала в наслаждении.

– Свет, может, мы зря пришли? – все еще сомневалась я.

– Дурой ты, Юнка, будешь, если упустишь свой шанс, – вещала Светка.

– Так, может, ты заберешь? – спросила я настороженно.

– Чего я не пробовала, дурашка? Ко мне же мужики липнут только так, – констатировала факт Светлаша.

И ведь так оно и есть. В Светлане есть изюминка, та часть души, сущности, как хотите это назовите, что привлекает сильный пол. Что заставляет их падать ниц. Это дар. Это проклятие. Это подарок небес.

– Добрый день, девочки, – поздоровалась с нами дама средних лет, ухоженная и красивая, словно царица Елизавета.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– День добрый, – сказала Светлана.

– Я так понимаю, что вы пришли выбрать спутника на следующую неделю?

– Да, – твердо ответила Света.

Перед этим приходом мы долго обсуждали подарок Светланы. Я убеждала ее в необходимости воспользоваться самостоятельно своим даром, а она меня в обратном.

В итоге я сдалась. Вообще-то сильно и не протестовала после недавнего взрыва чувств. Спасибо, что потом были выходные дни, и я не встречалась с тем, кто занимал все мои мысли.

– Пожалуйста, вы можете посмотреть портфолио всех моих мальчиков. Будьте уверены: они чисты и проверены. Никаких проблем с ними не возникнет.

– Да уж проблем нам не надо, – сказала Светлана.

– Скажите, а они действительно все имеют высшее образование?

– Да, дорогая, а некоторые даже защитили кандидатские диссертации в разных областях науки. В их портфолио все отражено надлежащим образом. Хотя моих клиенток, как правило, наличие ума интересует в меньшей степени, – под нос произнесла себе мадам.

Красивая женщина средних лет продавала любовь, вернее, суррогат любви, всем кому ни попадя.

– Ну да, – пробормотала я про себя. – На фига ум, если эрекции нет. И обратное. Одним словом, ум и эрекция – понятия не совместимые, – решила я.

– Нам бы серьезных, – промолвила Светланка, показывая своим видом, что она очень занятая женщина и у нее очень мало времени.

– Вот, смотрите, эти самые-самые, – расхваливала товар мадам.

Мужчины были разные. Блондины и брюнеты. Рыжие и лысые. Но все молодые и с умными глазами, этого у них не отнимешь.

– А они точно со знаком качества? – переспросила Светлана.

– Если разочаруетесь, то замена за счет фирмы. Поверьте, девочки, эти мальчики стоят тех денег, которые вы за них заплатили.

– Да если бы они были нормальными, поперлись бы они сюда? – пробормотала я про себя, но, похоже, мадам это услышала.

– Деточка, они отработают каждый рублик, потраченный на них. Ни тебе пьяных дебошей, ни выяснения отношений, ни мордобоя. Хочешь голый секс, будет тебе голый секс. Хочешь интеллектуальные беседы на тему раннего Ренессанса? Пожалуйста. Или про эпоху Калигулы можете поговорить между сеансами эротического массажа.

– А танцевать они обучены? – брякнула я.

– Какие вы желаете танцы? Эпохи Возрождения, современные, брейк, танец живота, хотя с этим маленькие накладки. Стриптизу так же обучены. Наши дамы зачастую требуют именно стриптиз с полным раздеванием. Вот, посмотрите Маугли, он у нас просто мастер стриптиза. Раздевается медленно и умопомрачительно красиво. А что он может на пилоне вытворять – это вообще сказка. Хотите?

Она с надеждой посмотрела на нас.

– Нет. Спасибо. Не надо нам на пилоне, – отказалась я.

Мне хотелось, чтобы сердце дрогнуло, чтобы захотелось увидеться с мужчиной, узнать, что он за человек. Секс сексом, но человеческие качества еще никто не отменял.

– Можно подобрать мастеров спорта, допустим, по греко-римской борьбе или по вольной. Как вы пожелаете. Желание клиенток здесь закон.

Еще бы, такие бабки платят за то, что можно взять бесплатно, приложив минимум усилий.

Мы просматривали фотографию за фотографией, но ни один не трогал меня. Мужчины были хороши. Красавцы, все на подбор. Накачанные, ухоженные… Но все было не то. Не лежала у меня к ним душа.

Я просмотрела уже несколько каталогов, но ни на одного, из предложенных мужчин, у меня не запала душа.

– Неужели никто не приглянулся? – спросила у меня мадам.

– Знаете, они, наверное, слишком для меня хороши, – ответила я.

Уже решив, что вряд ли кого подберу, успокоила свое внутреннее я. Не судьба, значит. Не случилось так, чтобы незнакомый мужчина заинтересовал меня настолько сильно, что я захотела бы с ним встретиться. И не только это. В постель лечь… Видно, это не мое.

– Юнона, можно мне так вас называть? – окликнула меня мадам.

– Конечно. Я не возражаю.

– А что бы вы хотели увидеть? – спросила она меня.

– Знаете, наверное, не такие совершенства. Я немного комплексую, когда смотрю на этих мужчин. Они, безусловно, красавцы. Умны, наверное. Хороши. Но даже я вижу, что, например, кожа на руках у них лучше выглядит, чем у меня. Ну не могу я выбрать такого мужчину, – я сокрушенно улыбнулась. – Наверное, они не для меня.

– Я вас понимаю, – произнесла мадам. – У меня еще кое-что есть, я предполагала, что это пригодится.

Она достала из ящика письменного стола еще один альбом. Он ничем не отличался от тех, что мы только что рассмотрели.

– Вот, полистайте, может быть, кто-нибудь вас заинтересует, – сказала мадам.

Я с опаской взяла альбом. Что меня там ждало, я не знала? Хочу ли я этого? Безусловно. Мне хватило недавнего происшествия. Кроме того, на меня давил тот факт, что подруга сильно потратилась.

– Это что? Второй сорт? – спросила я.

– Я бы так не сказала, – вторила мне мадам. – Скорее, нестандарт.

– Это как понимать? – поинтересовалась Светлана.

– В этой подборке собраны мужчины, которые изъявили желание работать на нас в силу определенных жизненных обстоятельств. Я не могу гарантировать на сто процентов их соответствие всем стандартам фирмы, но могу гарантировать порядочность. У этих мужчин в жизни все стабильно на сегодняшний момент. В отличие от остальных они могут отказаться от задания. Но тем они и интересны, что достаточно свободны. А вообще вам решать, выбирать из этой серии или нет. Можете еще раз просмотреть предыдущие альбомы. Посмотрите, наверняка что-то выберете для себя.

– Давайте, – с каким-то внутренним трепетом произнесла я.

– Юнона Альбертовна, я вас предупреждаю, что эти мужчины свободны в своих действиях. Это своего рода риск. Вы понимаете это? – спросила мадам.

А разве не риск познакомиться с мужчиной в кафе или на улице? Да и на работе познакомиться разве не рискованно? Эти, по крайней мере, знают правила игры. А те? Те ничего не знают. Они хотят только то, что хотят.

С такими я уже сталкивалась. Именно из-за них мое воздержание растянулось на несколько лет, и я мечтала прекратить его.

– Давайте так. Я выберу. А дальше будет видно. Не убьют же меня.

А про себя добавила, что если убьют, то так тому и быть.

Значит, такая у меня судьба.

Альбом ничем не отличался от других, которые я только что просмотрела. Такой же строгий, выдержанный в серых тонах. Лишь фото в цветном исполнении.

Первый кандидат мне не понравился. Чересчур плотен. Можно сказать, толстоват. Одно дело, если бы я с ним прожила десяток лет и он бы незаметно поправился, а другое, когда я вижу его первый раз.

– Этот мне не нравится, – озвучила свой вердикт.

Следующий был, в принципе, не плох. Чернявый. В меру приятная внешность. Но мне показалось, что он был прыщав. Одно дело в двадцать лет страдать угрями, а другое – в тридцать испытывать проблемы переходного возраста.

– И этот тоже, – выдала я.

Дальше были незапоминающиеся внешне парни. Я их пролистала, даже сильно не разглядывая. Если сразу на них не обратила внимания, то зачем смотреть еще раз. Не за такие деньги.

Альбом уже подходил к самому концу, а я все не могла определиться. Видно, не судьба. Что ж, значит, так и надо.

На предпоследней фотографии у меня замерло сердце. Сама не знаю почему. Мне показалось, что тут будет что-то интересное.

Моя Светлана уже давно самоустранилась. Ей все надоело. Она мечтала как можно быстрее отсюда свалить. И даже не переживала, что потратила почти девятьсот тысяч рублей на прихоть подруги. Она вообще отличалась спокойным отношением к жизни.

– Вот этот, – произнесла я раньше, чем успела подумать.

Черноволосый брюнет смотрел на меня серьезными глазами. Короткие волосы зачесаны назад. Трехдневная щетина подчеркивала вырубленный овал лица. Крупные губы совершенно не портили лицо. Наверное, он был красив своей особенной красотой. Трудно сказать. Меня подкупила внешняя похожесть с другим человеком. Не целиком, не на сто процентов, а в какой-то части, может быть, в мимике или еще в чем-то. Не знаю. Но я увидела в мужчине на фото того, кого хотела увидеть.

– Необычный выбор, – произнесла мадам.

– Почему? – спросила Светлана.

– Вы первая, кто его выбрал. Такой типаж не нравится женщинам. Слишком хищный. Слишком уверенный в себе. Слишком самодостаточный. Все слишком. Видите, что я с вами откровенна.

– Тогда почему его не убрали из каталога? – спросила уже я.

– Он не захотел. Странный молодой человек. Может быть, вы все же передумаете и выберете кого-то другого? – спросила меня хозяйка элитного борделя.

– Нет. Больше никого не надо искать. Я хочу этого.

Мое решение было непоколебимо.

– Тогда завтра с трех часов дня он в вашем распоряжении. Где вы хотите с ним встретиться?

Мадам с облегчением вздохнула. Похоже, она уже и не надеялась, что я сделаю выбор.

– Как завтра? – встрепенулась я. – Нет. Завтра мне не надо. У меня работа. Я не могу все бросить ради живой игрушки.

Светлана даже поперхнулась от моих слов.

– И когда ты собираешься воспользоваться услугой? – она недовольно скривила губки. – Ну и выбрала ты себе! Чудовище какое-то.

Но чем больше я смотрела на фотографию, тем больше мужчина мне нравился. Где-то в голове пробежала шальная мыслишка, что это из-за похожести с одним очень противным субъектом. Своего рода подмена одного другим. Раз невозможно побороть табу, то, значит, нужно его обойти.

Это правило я для себя вывела давно и возвела в ранг непреложной истины. На работе никаких шашней, чтобы не повторить судьбу… одного очень близкого человека. Мне хорошо известно, чем могут закончиться подобные истории и какие разрушительные последствия это может повлечь. Потому даже мысли не допускала о возможности закрутить с кем-нибудь служебный роман. А вне работы свободного времени не оставалось совершенно.

– Сама ты чудовище, – бросила я Светлане. – Вот такой у меня извращенный вкус. Я же не возмущаюсь твоим?

И чуть не добавила, что вкуса как такового у подруги вообще не было. Она была всеядна. То маленькие мужчинки, то большие мачо, то хлипкие интеллигенты, то накаченные спортсмены. И всех она любила. В тот момент, когда они ее увлекали, а потом переставала любить, поскольку на горизонте появлялся новый достойный ее внимания объект.

– Ладно-ладно, – примирительно сказала Вета. – Не будем при посторонних обсуждать мои пристрастия.

И многозначительно посмотрела на мадам.

– Можете считать, что меня тут нет, – ласково улыбнулась женщина. – Из этой комнаты не уйдет ни одно слово.

Но я уже спустила пар и потому не собиралась ссориться с подругой. Наши выяснения отношений были короткими и беззлобными.

– Скажите, – я обратилась к мадам. – Я могу воспользоваться вашей услугой, вернее, услугами этого мужчины, чуть позже?

– Что вы подразумеваете под этим?

– Понимаете, я не могу вот просто так взять отпуск на неделю… а воспользоваться всем пакетом услуг, – тут я закашлялась, – очень хотелось бы. Скоро будут новогодние праздники, и вот тогда… Ведь это же возможно?

– Хм, – мадам на секунду задумалась. – Задали вы мне задачку. Все же это особое время, да и мужчина не совсем из нашей команды… Вы не будете возражать, если я предварительно все же выясню у него, согласится ли он на это время?

– Доплачивать ничего не будем, – вставила свои пять копеек Светлана.

– Нет. Нет. Не надо, Светлана Ивановна, – слегка подобострастно сказала мадам. Видно, что она была немного в курсе интересов подруги.

– Так вы мне сообщите, или я вам перезвоню? – спросила я свое.

Когда на горизонте замаячила возможность не встретиться с выбранным мужчиной, мне как-то стало неуютно и грустно, как будто поманили сладким, но в самый последний момент передумали угощать.

Я взрослая самодостаточная женщина без вредных привычек и особых проблем. Чувство глобальной неудовлетворенности отставим пока в сторону. Все у меня более или менее нормально. Работа есть, дом есть, друзья такие, что просто закачаешься, а вот покоя душевного нет. Глаза его мне покоя не дают. И голос. Который скрипит, как будто сук на ветру качается.

Потому-то я и выбрала этого мужчину на фото, что он сильно напоминал мне другого. Но у меня даже и мысли не возникло, что можно было бы попытаться устроить свое счастье не за деньги, а просто так и с тем, кто рядом, только протяни руку. И вот он. Получилось ли бы – неизвестно, но попробовать же могла? Иногда стереотипы, сидящие внутри годами, гораздо сильнее нас.

– Не волнуйтесь, Юнона Альбертовна, я сделаю все возможное и невозможное, – заверила мадам. – Может быть, вы кого-то другого будете держать на примете, если вдруг передумаете насчет этого?

Это она только что решила переложить на меня ответственность за возможный провал с данным кандидатом? Так получается? Фигушки, сударыня. Мне нужен этот и только этот. И попробуй только не организовать его мне на новогодние каникулы, я на тебя Светланку натравлю. Уж я-то знаю, как представить себя в роли пострадавшей стороны. Да она ради меня порвет любого, только скажи. А тем более, за подарок деньги уплачены, и назад их она не возьмет, даже если будете сулить в трехкратном размере. Подруженция моя еще та штучка, таких днем с огнем не сыщешь.

– Я своих решений не меняю, – сказала, как отрезала. – Или какие-то проблемы?

– Нет. Нет. Что вы? Никаких проблем, – заверила хозяйка агентства.

Все равно, как ни называй эти заведения, но суть остается та же: бордель, он и в Африке бордель. Однако меня это абсолютно не смущало. Я, как лошадь, уже закусила удила и летела к поставленной цели. Главное – знать, чего хочешь, и стремиться к этому.

– Ты меня поразила, подруга.

Света шла рядом и игралась с ремешком дамской сумочки. Мы неспешно прогуливались по центру города. Народ бежал мимо нас по своим делам и не обращал никакого внимания на двух женщин, бредущих рядом.

– Чем же? – поинтересовалась я в ответ.

– Тем, что все же решилась на мою авантюру.

Она задумчиво прикусила губу.

– Стопэ, дорогая. А не ты ли мне презентовала столь замечательный подарок?

– Я-то я. Ну ты же меня знаешь, что я очень увлекающаяся натура, и мне простительно. Я, если честно, когда поняла, что наделала, места себе не находила. Не знала, как тебе это преподнести. А ты вот так быстро согласилась. Я не ожидала.

Знала бы ты, моя милая, результатом чего стало мое решение. Но говорить об этом не буду, а то последствия могут быть плачевны. Не дай Бог узнать Свете о странностях, творящихся со мной, и о том, кто их вызывает. Она же явится прямо ко мне на работу и начнет устраивать мою личную жизнь. И тогда не поздоровится всем. Мне смело можно будет увольняться, поскольку торнадо по имени Светлана перевернет офис с ног на голову. После чего мне там будет стыдно не то что работать, а вообще рядом проходить со зданием.

Имела я в юности несчастье сказать, что мне нравится один мальчик, так она добилась, чтобы этот несчастный в шесть утра стоял под моими окнами с букетом цветов и пел серенаду. И это при том, что я ему не нравилась совершенно.

Как она его убедила, мне стало известно лишь спустя годы и то совершенно случайно. Мы увиделись в школе на дне встрече выпускников, и слегка пьяный Игорек проболтался, что Света не только проколола ему шины на мотороллере, да не один, а несколько раз, она еще умудрилась собрать на него компромат и шантажировать. Ее слова никогда не расходились с делом, наверное, потому и подруг у нее не было, кроме меня. А я всегда знала, что если подруга сказала, то это железобетонно.

– Света, разве я могла не принять столь дивный подарок из твоих рук?

Ну не рассказывать же ей, что у меня крышу сносит от одного голоса, что мне впору быть обитательницей комнаты, обитой войлоком, с лампочкой в клетке под потолком.

– Я тебя люблю. Ты же знаешь.

Света остановилась и посмотрела на меня.

– И я тебя люблю.

Посторонние люди, не посвященные в перипетии наших отношений, могли бы посчитать, что между нами существует какое-то тайное грязное чувство с нездоровым влечением к человеку одного с собой пола. Но они были бы сто раз не правы. Такого никогда не было, нет и не будет.

В детстве все дети, неважно, девочки или мальчики, пытаются постигнуть азы взрослой жизни и учатся, например, целоваться на помидорах или яблоках, воображая себе партнера в лице этих овощей и фруктов. Бывает, что учатся на друзьях и подругах.

Вот и у нас со Светланой был подобный опыт, после которого мы плевались дальше, чем видели. Не пошло. Так что, в принципе, все закономерно. Можно либо дружить, либо играть в любовь. Хотя как-то про нас ходили слухи не очень приличного содержания. Сплетни дошли до меня, я пожаловалась Светланке, и… слухов больше не стало. Как ей это удалось, я до сих пор не знаю, да мы никогда больше не обсуждали этот вопрос. Такая вот у меня подруженька. Потому я и прощаю ей все выходки и иной раз иду на поводу у нее.

– А давай в кафе зайдем? Кофе и плюшками побалуемся, – предложила Светлана.

Мы как раз проходили мимо одного из них.

– Что? Без допинга жизнь не жизнь? – пошутила я.

– Ну ты же знаешь? – укоризненно проговорила подруга.

– Молчу. Молчу. Пошли. Только, чур, я буду один кофе. Договорились?

– Как скажешь, дорогая.

Радости Светланы не было предела. Сейчас передо мной была маленькая девочка, обожающая сладкое и радующаяся, что ей не отказали в исполнении желания.

Приложив небольшое усилие, я открыла входную дверь в кафе и зашла, следом за мной Света. Откуда-то сбоку появилась девушка в униформе.

– Здравствуйте, – с дежурной улыбкой встретила она нас. – Желаете пообедать?

Как раз самая середина дня. Мы потратили целых полдня на выбор специалиста по половому раскрепощению для меня.

– Обедать – нет, а вот от десерта с кофе не отказались бы, – не выдержала Светлана и влезла впереди меня, ответив на поставленный вопрос.

– Хочу сесть вот в тот уголок.

Я решила тоже проявить инициативу и указала направление.

– Да. Да. Пожалуйста. Отличное место. Там вам будет уютно и комфортно.

Кафе было выдержано в восточном стиле, и вместо стандартных стульев здесь стояли мягкие диваны с высокими спинками. Сидящие за соседними столиками практически не видели друг друга. Действительно, уютная обстановка.

Девушка проводила нас к указанному столику и предложила присесть. Интерьер кафе был выполнен в спокойных насыщенных тонах, создававших ощущение чего-то серьезного и монументального. Мы сидели и крутили головами в разные стороны, разглядывая отдельные детали. Интересно, останется ли такое же хорошее впечатление после посещения кафе? А то часто происходит так, что обстановка на первый взгляд приятная и располагающая, а обслуживание или еда отвратительные. Всякое бывает.

– Чего изволите? Могу предложить наши фирменные блюда, – начал подошедший официант.

– Нет-нет, – прервала я молодого парня. – Мы кушать не хотим. Мне двойной эспрессо.

– А вам? – перевел он глаза на Светлану, которая вовсю строила ему глазки.

Так и хотелось закричать: «Светка, что ты творишь? Он же моложе тебя чуть ли не на десять лет». Хотя я, может быть, и ошибаюсь, а парень просто молодо выглядит, чуть ли не школьником.

Молодой человек стушевался от напора мой драгоценной подруги. Но это в первую секунду, а потом взял себя в руки и в упор стал таращиться в вырез платья Светланы. А парень не промах, сразу видно, быстро просек ситуацию. С каким-то тайным весельем я наблюдала за разворачивающимся спектаклем, где в роли хищника-соблазнителя выступала женщина.

«Может быть, мне перенять у нее некоторые приемы, – подумала про себя. – И тогда, глядишь, не пришлось бы пользоваться услугами мужчины по вызову». Потом одернула себя. Раз за столько лет я не переняла опыт, то вряд ли уже перейму. Это либо есть в крови, либо нет.

Молчание со стороны Веты затягивалось, пришлось подтолкнуть:

– Так что ты там хотела заказать? А то молодой человек уже заждался.

– А? Что? Мне большой капучино. Сладкий. Очень сладкий. И большой кусок торта, шоколадного.

Парень понятливо кивнул, что-то черканул в своем блокноте и с сожалением удалился.

– Весь кайф обломала, – пожаловалась соблазнительница.

– Слушай, давай без меня. А то мне кажется, что я подглядываю за чем-то интимным.

– Подумаешь, некоторые еще приплачивают, чтобы подсмотреть в замочную скважину, а тебе тут бесплатно и все на блюдечке с голубой каемочкой.

– Это без меня. Увольте, – засмеялась я, комкая салфетку, лежащую на столе.

Внезапно вспомнила, как вела себя не так давно в офисе и совершенно не чувствовала, что соображаем на троих. Лицемерка. Вот кто я. Вслух ругаю Светлану, а сама? Мечтаю о несусветном.

Я настолько увлеклась своими мыслями, что не обратила внимания на поведение подруги, которая выкручивала шею, разглядывая нечто ее заинтересовавшее.

– Куда ты смотришь? – решила развеять свои сомнения.

– Куда-куда… Смотри, какой мужчина. Вот такого красавчика надо было выбирать себе, а не то чудовище. Бог. Просто бог. Может быть, пойти попытать свое счастье?

От сравнения простого смертного с богом у меня предательски кольнуло под ложечкой. Я посмотрела в ту сторону, куда заглядывалась Вета. Предчувствие меня не обмануло. В другом конце кафе я узрела Аполлона с какой-то девушкой. Ее же мне не было видно со своего места. Лишь светлая головка торчала над диваном.

– Сиди на месте, – строго сказала подруге.

Видимо, в голосе проскользнули стальные нотки, поскольку Света сразу же насторожилась.

– В чем дело?

– Это с моей работы. Наш новый зам. Интересно, какого черта он поперся в заведение средней руки?

– Ого. Такой красавчик – и ты теряешься?

В это время принесли наш заказ, и на время официант заслонил нам весь обзор. Света, переключившаяся на новый объект, совершенно не обращала на мальчика-гарсона внимания, и он явно недоумевал такому непостоянству, стараясь поймать ее взгляд.

– Ну, чего стоишь? Весь вид заслоняешь, – грубо бросила Света.

Вот бывает иногда она и такой. Грубой и нетерпеливой.

– Когда надо будет – позовем.

Паренек удалился не солоно хлебавши. Женщины такие непостоянные создания. Что поделаешь? Надо привыкать.

– Значит, говоришь, это ваш новый зам? – начала выпытывать Света. – А почему ты мне не рассказывала о нем?

– А что тебе рассказывать? Ничего такого, тебя интересующего, я не вызнала. А мою позицию ты знаешь.

– Знаю-знаю. Засунула бы ты ее куда подальше, и не пришлось бы искать непонятно кого.

– Это только что ты меня попрекнула деньгами? – сделала я вид, что обиделась.

– Дура. Еще раз такое скажешь – язык вырву и сжевать заставлю. Поняла? Чтобы не говорила глупостей.

– Поняла-поняла.

Я совершенно не расстроилась из-за ее грубости. Иногда и я любила помотать нервы.

Тут за столиком Аполлона случилось нечто, привлекшее внимание всех присутствующих в зале. Девушка, сидящая спиною к нам, вскочила из-за стола, со всего размаха бросила тарелку на пол, отчего та разлетелась на маленькие кусочки в разные стороны.

– Сволочь, – донеслось до нас.

Она схватила сумочку и бегом бросилась прочь, стуча каблучками. Тут я узнала в стройной блондиночке нашу Анжелику из бухгалтерии. Вот же говнюк, а сказал, что она его не интересует. Я постаралась втянуть голову в плечи, чтобы ненароком меня не заметили. Почему-то мне не хотелось афишировать свое присутствие, а также то, что я стала свидетельницей этой неприятной сцены.

– Ух, какая темпераментная у него подружка, – произнесла Светлана. – Ну, теперь-то путь открыт. Можно пойти познакомиться с принцем моей мечты.

– Не смей. Ты поняла? – зашипела я.

– Что ты как собака на сене? И сама не гам и другому не дам, – обиделась подруга.

– Света, это без меня. Пожалуйста. Можешь заигрывать с ним сколько угодно, но одна. Поскольку я тут не вижу черного выхода, а улететь по воздуху мне не дано, то твой вояж к столику этого Казановы местного разлива отменяется. Я не хочу, чтобы этот тип меня заметил.

– Вот прямо-таки тип, – передразнила она меня. – Сама от своего счастья отказываешься.

– У тебя опять приступ? – ласково поинтересовалась у подруги.

– Иногда мне кажется, что мир вращается вокруг тебя, – смешно оттопырила губы Вета.

– Ты что-то имеешь против? – высокомерно произнесла я.

– Можешь же рассмешить, – фыркнула она в ответ. – А я все равно найду повод с ним познакомиться.

– Да ради Бога, – дала я добро подруге.

Аполлон уже давно рассчитался за заказ и за разбитую тарелку. Выглядел ли он озадаченным? Однозначно нет. Скорее раздосадованным, похоже, он был уверен в победе, а она крутанула хвостом и показала зад.

– Доедай свой тортик, откладывай калории на бока и пошли отсюда, – поторопила Ветку.

– Да. Пора. Ничего тут интересного нет.

Это она обвела глазами помещение кафе, показывая, что ни один из мужчин здесь ее более не интересует.

Вот такая она у меня. Что с ней поделать? Ничего. Любить и жаловать. Что я и делаю.

Я подозвала взмахом руки расстроенного официанта, показывая, что нам требуется счет. Пока он шел, полезла за кошельком.

– Я рассчитаюсь, – воскликнула Света.

– Вот еще. Должна же я компенсировать тебе потерю машины, – подколола подругу. – И не один раз.

Мы еще немного погуляли вместе. К сожалению, ее срочно вызвали по делам. А так хотелось посидеть, поболтать. В конце концов, просто помолчать вместе, что у нас так же хорошо получалось, как и все остальное.

Так что домой я попала достаточно рано. И сделала то, что собиралась сделать со Светланой, то есть посидела, посмотрела телевизор, поужинала и помолчала.

Перед сном, как обычно, проиграла в памяти события прошедшего дня и в предвкушении какого-то чуда заснула с образом неизвестного мужчины, который на одну неделю станет моим спутником. Каким он будет в жизни? Что я почувствую, когда познакомлюсь? Какое впечатление он на меня произведет? А какое я на него? Почему-то и этот вопрос меня интересовал не меньше.

* * *

На днях должна позвонить мадам и сообщить, получу ли я подарок от Деда Мороза. Именно так я воспринимала предстоящую встречу с выбранным по каталогу мужчиной. И теперь мне казалось это таким естественным и нормальным, что я диву давалась, как могла раньше думать иначе.

А еще это желание усилилось после того, как я в очередной раз столкнулась лоб в лоб с нашим генеральным директором. Но все по порядку.

Я занималась рутинной работой, подбивая в конце года расходы на канцелярские товары, расходные материалы и так далее. Ко мне заглянула Стефания.

– Юнона Альбертовна, что у вас с телефоном?

– А что у меня с телефоном?

– Неждан Натанович не может до вас дозвониться.

– Странно. Я никуда не отлучалась с начала рабочего дня. Как-то было некогда.

Потянулась к трубке, она подозрительно молчала. Что такое? Может быть, какие неполадки на линии? Или еще какая причина?

Слава Богу, что додумалась посмотреть, воткнут ли штекер в розетку. Было у меня уже такое дома. Телефон молчал несколько дней, я уже и мастера-наладчика вызвала из телефонной станции, а все оказалось до гениальности просто. Шнур был вытащен из розетки.

Я полезла за стол.

– Что вы там копаетесь? – холодно спросила меня Стефания. – Вас ждут немедленно.

И она с чувством выполненного долга удалилась из кабинета.

Я все же решила проверить. И действительно, мое предположение оказалось верным, провод валялся рядом с розеткой. Может быть, уборщица нечаянно зацепила, когда мыла полы, да не заметила? Восстановив связь, отправилась в святая святых нашего офиса. И зачем я ему понадобилась?

В коридоре я столкнулась с Аполлоном, пребывающим в прекрасном расположении духа.

– Юнона, ты сдала уже отчет?

Он не считал необходимым придерживаться дистанции с сотрудниками, как генеральный.

– По срокам у меня еще есть несколько дней, – постаралась я максимально корректно сообщить о неготовности запрашиваемого материала.

– Да? Я совсем забыл. Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером? – с места в карьер начал красавчик.

От удивления у меня поднялись брови. Вот это напор. Никаких реверансов, сразу конкретный вопрос.

– К подруге в гости иду, – почему-то соврала я.

Не знаю, с чем это было связано, но в последнее время мне хотелось держаться от Аполлона подальше. То ли сцена в кафе на меня подействовала, то ли еще что. Просто как-то не вязался у меня образ Анжелики, которую я знаю и с которой общалась в офисе, хоть и шапочно, с Анжеликой, которую я наблюдала в кафе. Она была на взводе и в растрепанных чувствах, хотя я ее знала как очень добродушную и приятную во всех отношениях девушку. Это значит, собеседник что-то такое сделал или что-то такое сказал, что она так отреагировала. Я привыкла подмечать детали и делать выводы. И выводы пока были не в пользу Аполлона.

– Так мы можем и подругу с собой взять.

– Куда? – вырвалось у меня.

Кажется, Аполлон понял, что сказал лишнее, и постарался перевести тему.

– А завтра?

– Завтра у меня маникюр и педикюр, – брякнула я.

– А послезавтра?

– Фитнес.

Хотя никакого фитнеса и в помине не наблюдалось, но отвечать согласием мужчине не хотелось, вернее, не хотелось давать повода. К чему, я и сама не знала.

– А… – терпеливо начал мужчина.

– Вы знаете, Аполлон Аристархович, я так далеко не заглядываю в будущее. Ведь оно может и не наступить. Кроме того, меня генеральный ждет.

– Ничего страшного. Подождет.

И он ухватил меня за руку, показывая свое нежелание отпускать.

Я постаралась аккуратно отжать его пальцы от меня, но красавчик продолжал держать.

– Отпустите, – тихо произнесла я, глядя в глаза.

В лазурных глазах плясали чертята, а лицо кривилось в слабом подобии улыбки.

– А если не отпущу, то что? Кричать начнешь?

– Нет, – прошипела я.

– Или звать на помощь? На крик народ сбежится. Вот потеха-то будет.

– Я же сказала, что нет.

– Что же тогда?

Его явно это интересовало.

Я перестала пытаться отцепить мужскую руку.

– Чего вы хотите? – задала прямой вопрос.

– Тебя.

Опа, приехали. Это что-то новенькое. То странные намеки, а теперь вообще конкретика повалила, как снег в безлунную ночь.

– Прямо-таки и меня? – решила перевести все в шутку. – Может быть, вы меня с кем-то путаете?

– Ты мне нравишься. Я тебе тоже. Почему бы нам не быть вместе?

От подобной наглости я даже опешила.

– А может быть, мне сразу стать в позу аиста? Или лезгинку станцевать?

Вот теперь настала очередь Аполлона удивляться.

– З-зачем?

– Да мало ли чего вам захочется в следующую секунду? А я еще на шпагат сесть могу? Хотите?

– Ты дура? – вымолвил мужчина и потихоньку отпустил руку.

– Ага. Только прикидываюсь нормальной. А так у меня справка от психиатра в подушку зашита, а под матрасом я нож храню.

В глазах Аполлона появился легкий страх. Как мило. Моя манера ставить собеседника в тупик спасала меня не один раз в жизни. Кто-то скажет, что это глупо, но факт остается фактом.

Вот только мне кажется, что Аполлоша просто так не отступится. Я выиграла этот бой, но выиграла ли войну? И меня, откровенно говоря, это волновало.

Почувствовав себя свободной, слегка на взводе я рванула по коридору в сторону кабинета генерального. Чуть ногу не подвернула по пути. Вот было бы весело, если бы растянулась тут же на кафеле, а еще лучше ногу сломала, и карета скорой помощи увезла меня прочь отсюда.

Залетела в приемную на всех парах. Стефания посмотрела на меня недобрым взглядом. Поджала губы, но ничего не сказала. Это плохой знак, если наша секретарь позволяет себе проявить эмоции, а тем более недовольство.

– Можно зайти? – спросила на лету, кивнув в сторону двери к шефу.

– Вас ждут. Уже давно, – ледяным тоном произнесла женщина.

– Я пойду? – спросила разрешения.

– Идите.

И так мне боязно стало, что ноги задрожали, и по телу прошлась предательская дрожь. Силы как-то мгновенно меня оставили. И с чего бы это такое?

Осторожно открыла дверь, потянув за ручку.

– Разрешите?

Как будто к директору школы вызвали. Такое же чувство ожидания чего-то страшного и неотвратимого. Ответа на мою реплику не последовало. Я набралась решительности и продолжила путь, притянув за собой створку двери. Да так и осталась стоять возле порога.

Развернувшаяся предо мной картина повергла меня в легкий ступор.

Неждан Натанович сидел за столом, и вроде бы ничего необычного в этом не было, если не считать темно-синей струйки, сбегавшей по подбородку и капавшей на белоснежную рубашку, на той уже красовались такого же цвета потеки. А затем я увидела руки. Что он ими делал? Растерзал демона с синей кровью? Напился синьки?

Я стояла в дверях и не знала, что сказать, а Неждан смотрел на меня и тоже, судя по всему, не мог ничего произнести. Правда, причина его молчания была иной. Изо рта у него на манер сигары торчал колпачок от ручки.

– Я зайду попозже, – хотела было я выскочить за дверь.

– Нет, – прорычал Неждан, даже не пытаясь встать.

Я испуганно уставилась на мужчину.

Он вытащил колпачок изо рта и произнес:

– Вы должны мне помочь. И не дай Бог хоть одной душе расскажете, что тут увидели… – хриплый рык вырвался из него.

Вот теперь мне угрожали. И я была уверена, что хоть Неждан и не договорил, но я знала, что угрозу он выполнит незамедлительно, если вдруг я позволю себе хоть одно лишнее слово.

– Й-а-а могила…

А сама почему-то жалась к стеночке.

– Вы знаете, что надо делать с этим? – очередной хрип вывел меня из себя.

– С чем?

Кажется, я начала тупить.

– Чернила. Как их устранить?

– Не знаю.

– То есть как не знаете? Вы же женщина! – возмущенно воскликнул Неждан, продолжая сидеть за столом.

Не объяснять же ему, что у меня сроду не имелось чернильных ручек. Я их даже в руках не держала. Да что там говорить, я их вблизи-то не видела никогда.

– Ну, водой, наверное, – решила предположить я.

А что? Вода – природный растворитель. Скорее всего, она и чернила удалит.

– Тогда намочите тряпку и принесите мне, – скомандовал он.

– Где? – пискнула я.

– Где-где, – спародировал он меня. – Вон дверь в ванную. Там все и найдете.

Откуда здесь ванная комната? Никогда не видела.

Похоже, что Неждан понял мои сомнения и прорычал:

– Сюда пройдите. Дверь отсюда не видно.

Я бочком по стеночке прошла в указанном направлении и, действительно, за колонной оказалась дверь в нише, которую не было видно из большей части комнаты.

Неужели он сам не может пройти и намочить тряпку, чтобы вытереть руки от чернил? Ох уж эти мужчины. Ничего не могут сделать самостоятельно. Все им помоги сделать. Как будто безрукие. Так я думала, лазая по шкафчикам, стоящим рядом с умывальником. Надо же, да в его кабинете жить можно. Диван в кабинете есть, туалет есть, душевая кабина – и та тоже есть. Покушать можно заказать из ресторана неподалеку. При необходимости ничего не отвлекает от рабочего процесса.

– Вот, пожалуйста, – протянула я мокрую тряпку, но Неждан за нею не потянулся.

– Сотрите чернила сами, – приказал мне.

– Неужели самостоятельно не можете? – вырвалось у меня.

Я не представляла, как буду оттирать его от чернил.

– У меня через полчаса встреча, а костюм один, – пояснил он.

И тут до меня дошло, что он практически не шевелит руками, боясь выпачкать пиджак.

Я с опаской приблизилась с одного бока к Неждану. Он как-то чересчур сильно прижимался к столу, что показалось мне подозрительным. Я так в свое время прятала шпаргалки от преподавателей в институте. Грудью наваливалась на стол, чтобы не было видно лежащее на коленях.

– Как же вы так? – не выдержала и спросила.

– Хотел казаться солиднее на переговорах, когда достану настоящий «паркер», – немного смущенно прохрипел мужчина.

– Хм…

Я провела тряпкой по пятну на руке.

– А он оказался бракованным, – продолжил Неждан.

– Может быть, вы что-то сделали не так? – предположила я, стараясь не смотреть в глаза Неждану, зная о фатальных последствиях взгляда, голоса и запаха, исходящих от этого мужчины.

Синее пятно стало только больше. Я провела тряпкой еще раз. Пятно расплылось, а тряпка окрасилась в синий цвет.

– Мне кажется, вам лучше пройти в ванную и самостоятельно помыть руки и умыться. А то мне кажется, что делаю только хуже.

– У меня и лицо выпачкано? – осторожно спросил мужчина, игнорируя мое замечание по поводу посещения ванной комнаты.

– Есть немного.

«Если бы чернила были не синими, а красными, то получился бы вылитый граф Дракула», – мелькнуло в голове.

– Сильно?

– Ну как сказать? Достаточно.

Я старалась помочь ему, но делала только хуже.

Неждан чертыхнулся сквозь зубы.

– Еще и это. Как же я на людях появлюсь? – прохрипел мужчина.

От звуков голоса по позвоночнику у меня побежали отряды мурашек.

– Да что же вы так переживаете? Сейчас что-нибудь придумаем, – решила я успокоить мужчину, сама понимая, что все не так просто.

– И вот с этим?

Тут мужчина отстранился от стола. Видно, принял решение, что скрывать что-либо уже поздно.

Я вначале не поняла суть этого жеста, но потом мой взгляд пополз по испорченной рубахе и упал на пятно на брюках, выделявшееся в районе ширинки.

– Ого, – только и смогла вымолвить, понимая, что шеф на встречу может и не попасть. – Чего же вы молчали?

– Думал, сам справлюсь.

– Вам уже ничего не поможет, – вынесла свой вердикт, показав грязную тряпку и свои выпачканные руки. – Надо как-то иначе.

– Может, водкой попробовать? – предложил он. – Все же там есть спирт.

– А давайте.

Чем черт не шутит? Вдруг что-нибудь получится.

– А может, у вас все же спирт найдется? – решила уточнить на всякий случай.

– Может, и найдется, – прохрипел Неждан.

Твою ж мать, как он только открывает рот, я чувствую волну дрожи, пробегающую вдоль тела. И ведь не скажешь – молчи… Подумает, что больная на всю голову. Вот один только что подумал подобное. Будет и второй. В вашем полку прибыло, господа начальники. Можете вызывать карету скорой помощи для своей сотрудницы.

Свет из окна падал на лицо Неждана и несколько смягчал словно высеченные из камня черты. Вот странно, если смотреть по отдельности на глаза, брови, нос, скулы, подбородок, губы, то все очень красивое и пропорциональное, но вместе возникает ощущение какой-то неправильности.

– Подойдите и возьмите в баре.

Генеральный продолжал сидеть в медитативной позе, по крайней мере, руки были развернуты ладонями вверх и лежали так на столе.

И в какую дверцу мне ломиться? Шкаф со множеством отделений занимал одну из стен. Интерьер, выдержанный в строгом стиле, не позволял догадаться, за какой дверцей спрятаны бумаги, а за какой – минибар.

– Э-э, а в каком?

Стоя, как тот осел между двух стогов сена, я не могла определиться, за какую ручку потянуть.

– Третий ряд, четвертая по счету, – подсказал мне шеф.

Так, и какой у нас третий ряд? Начнем считать сверху. Итак: первый, второй, третий. И на фига бар делать так низко? Ну, у богатых свои причуды, а уж у начальствующего состава так вообще тараканы величиной с блюдце в головах бегают. На то они и начальство, чтобы мыслить объемно и с размахом. Ага. С рядом определилась, теперь надо с дверцей. Вот и четвертая. Тянем.

Лучше бы я этого не делала.

Сзади раздался окрик Неждана.

– Нет. Я же показал на другую!

Но было уже поздно. Из шкафа, как узник, вырвался на свободу большой мяч… упал на пол и поскакал по комнате. За ним последовали его меньшие собратья, рассыпавшись цыплятами по ковру.

Я с удивлением взирала на футбольный мяч и три мячика для тенниса. И кто во все это играет? Ответ напрашивался сам собой. Хозяин кабинета. Следом хотелось спросить, и где во все это он играет? Логичней было бы предположить, что в специально отведенных местах. Но как-то подозрительно чисты были мячи для тенниса, да и у футбольного мяча все швы до сих пор белые.

Я кинулась собирать разбежавшееся по полу войско. Схватила два теннисных в одну руку, потянулась за третьим, добавила к остальным, попыталась удержать все вместе – вроде как держится. Настигла футбольный и его захватила кистью, постаралась поднять. В это время теннисные мячи вырвались на свободу, решив, что жизнь в моей руке их не устраивает, и вновь раскатились по полу. Я с горестным вздохом выпустила футбольный, который не успела оторвать от пола, и вновь потянулась за мячами, для чего даже встала на колени и поползла по полу.

Теперь я решила поступить иначе, а именно собрать все теннисные мячи вместе, прижать их к себе и только затем потянуться за футбольным. На коленях я подползла к желтым негодникам и по одному сложила в левую руку, отчего пальцы растопырились наподобие граблей.

– Ага. Попались. Не вырветесь от меня, – бормотала себе под нос, счастливая, что мне удалось поймать часть разбежавшихся негодяев.

Осталось дело за малым: поднять футбольный, затем встать на ноги, аккуратненько сложить их на место и закрыть дверцу. Мысль о том, что можно это действие разбить на несколько мелких, но более эффективных, меня даже не посетила, настолько захватил азарт. Неужели я не смогу справиться с какими-то мячиками?

– Теперь ты…

Я потянулась с растопыренными пальцами за большим мячом. Подцепила рукой и покатила вначале по полу, а потом и по себе. И только собралась встать, как почувствовала чей-то взгляд.

Поскольку кроме меня и Неждана никого в помещении не было, соответственно, взгляд принадлежал ему.

Такого тягучего откровенного желания во взгляде я не встречала никогда ранее. Взгляд был направлен на меня, он манил, притягивая к себе, вызывая желание приблизиться и утонуть в черном омуте глаз. Во рту моментально пересохло. То, что он взирал на меня сверху вниз, а я находилась на коленях, придавало пикантности ситуации. Сердце сорвалось в бешеный галоп.

Последней каплей стал дурманящий запах с легким ароматом муската, стелющийся откуда-то снизу. Похоже, что мячи пропитались ароматом хозяина от близкого контакта.

Сознание поплыло…

* * *

– Да, мой господин. Вы приказали, и я пришла. Я у ваших ног, – произнесла я, глядя в пол.

– Слишком долго тебя пришлось ждать, непокорная рабыня.

Хриплый голос господина вызвал волны дрожи во всем теле. Только ему подвластна магия голоса, и он пользуется этим, не замечая, не отдавая себе отчета в том, как она влияет на окружающих.

– Мой господин, я спешила, я старалась беспрекословно выполнить ваше пожелание, но…

– Никаких но. Разве могут быть какие-то «но», когда речь идет о моих желаниях? – грозно прорычал владыка моего сердца.

– Нет, господин. Никаких, – подобострастно произнесла я.

– То-то же, – сменил гнев на милость владетель моих дум. – Так что тебя задержало, ничтожнейшая из рабынь?

Когда господин находился в таком состоянии, ему нельзя было перечить, а иначе последствия могли быть непредсказуемыми. Он мог заставить меня известными только ему способами подняться на вершину блаженства и остановить за несколько мгновений до вершины, истекающую соками и молящую подарить наслаждение, не дав желаемого.

– Когда я спешила к вам, мой господин, на меня налетел светловолосый синеглазый вихрь с телом человека, но душой демона. Такой же темной и погрязшей в грехе. Я всеми силами стремилась избавиться от его объятий, я изворачивалась, я молила не трогать мое тело, чтобы его грязные руки не осквернили то, что принадлежит вам, мой господин.

Властитель моей души вскочил на ноги и в безумном гневе прокричал:

– Да как он смеет покушаться на то, что принадлежит лишь мне одному! Я найду его и уничтожу, чего бы мне это ни стоило!

Он был прекрасен в своем гневе. Волосы блестящими змеями струились по плечам, глаза пылали черным огнем. Тело источало неимоверный жар, кажется, только дотронься – и сгоришь живьем. И от тебя не останется даже кучки пепла. Он заставлял стремиться к нему, вызывал желание раствориться в нем, ощутить себя его частью.

Волны гнева распространялись во все стороны с бешеной скоростью и сметали все на своем пути. Они зачаровывали и пугали.

Я все ниже и ниже склоняла голову, сидя на коленях, боясь впасть в немилость. Ведь неизвестно, какое решение он примет. Может быть, он посчитает, что это я виновата в случившемся? И пожелает наказать меня.

А нет ничего страшнее, чем наказание от него.

А вдруг он пожелает вообще лишить меня этого? Лишить возможности видеть его. Вдыхать его запах. Слышать его голос. Чувствовать его руки.

Нет. Нет. Только не это. Все что угодно, только не подобное наказание. Я выдержу все, но такое не смогу пережить.

– Поднимись с колен и подойди ко мне, ничтожнейшая из рабынь, – приказал мой господин.

Я немедля выполнила пожелание. Метнулась к ногам этого величайшего из мужчин и покорной служанкой застыла у его ног, прижимаясь к ним. Радуясь тому, что он мне это позволил.

– Спасибо, о мой повелитель, – воскликнула я, целуя руку, лежащую на колене.

– За что? – прохрипел низкий голос.

– За то, что позволяешь быть подле тебя, чувствовать тебя, ощущать себя рядом с тобою, наслаждаясь божественной магией, исходящей от тебя.

* * *

– Кхе-кхе.

Легкое покашливание выдернуло меня из видения.

Я проморгалась, радуясь, что по-прежнему нахожусь в том же месте, в котором оно меня застало. И даже в той же самой позе. То есть я все так же стояла на коленях и прижимала к себе мячи одного большого мальчика. А этот мальчик, размером с книжный шкаф, горящими глазами смотрел на меня. И, о Боже, он умеет краснеть.

Никогда бы не подумала. Всегда считала это прерогативой юных барышень, которые воспитывались в пансионе для благородных девиц или где-нибудь на необитаемом острове и которые впервые услышали бранное слово, обозначающее мужской половой орган. Оказывается, нет. Мужчины тоже умеют очаровательно краснеть.

Может быть, мне стоит перенять эту привычку у Неждана, а я, наоборот, рвусь в бой после какого-нибудь казуса, которые случаются со мной все чаще и чаще.

– Вот, хотел племяннику подарить, да никак руки не доходят забрать с работы, – начал оправдываться мужчина.

Ох, дружок, по глазам вижу, что ты все врешь. И племянника у тебя нет, а если и есть, то игрушки явно не ему предназначены. Стал бы ты так себя вести.

– А я тут раскидала все, – стараясь успокоить дыхание и сделать вид, что поверила, проговорила я. – Сейчас все соберу. Руки маловаты. Или просто дырявые, – добавила, извиняясь за свою неловкость.

Вы когда-нибудь пытались подняться на ноги, обутые в сапоги на шпильке, прижимая двумя руками к себе мячи? Нет? Даже не пытайтесь Цирковые клоуны нервно курят в сторонке.

На пятки перекатиться я не смогла из-за негнущейся колодки сапог. Встать на одну ногу не получилось из-за узкой юбки. А если учесть, что встать я пыталась без помощи рук, то мне не позавидуешь.

Когда пятая попытка не увенчалась успехом, Неждан решил вмешаться.

– Юнона, вы что-нибудь положите на пол. Вам же легче встать будет.

Советчик хренов. Мог бы и помочь. Как не стыдно смотреть на мучения хрупкой девушки? Еще и ногу на ногу закинул. Неужели не боится больше костюм испачкать? Хотя что там пачкать? Там уже все давно заляпано.

Мстительность мое второе я. Я разозлилась.

Я тут корячусь на полу, а он сидит, как в первом ряду, и наблюдает, как я червяком извиваюсь в нижнем брейке. Чуть ли не ковриком стелюсь.

Гад он. Гад и сатрап. Не буду помогать. Пусть сам себе синие яй…ки отмывает. Я ведь прекрасно видела, куда еще накапали чернила. Спасибо, что Пасхальная неделя еще далеко. А то бы мог перепутать кое-что с непременным атрибутом этого дня.

Злая я. Да. Злая. Вот не надо меня доводить до такого состояния.

И вообще, какого черта я тут собираю эти мячи? Его мячи, пусть он их и собирает. И водку или спирт сам себе ищет. Оно мне надо?

Он, наверное, белену на спирту настаивает и на себя пшикает вместо одеколона. Или дурман, а может, белладонну? То-то меня каждый раз, как кота от валерьянки, плющит.

Это у него проблемы, а не у меня.

Да и хозяйство у него все синее, небось. Теперь перед приличной женщиной и не разденется. Стыдно будет.

Я распалялась все больше и больше, накручивая себя изнутри. Еще чуть-чуть – и крышу сорвет. Вернее, не крышу, а голову. Вернее, не голову, а… Терпение, одним словом, у меня было на исходе.

– А вы, вместо того чтобы советы давать, лучше бы помогли девушке на ноги встать, – зло бросила в лицо мужчине.

А он… А его, видите ли, рассмешило! Черты лица, напряженные до этого, разгладились и преобразились. И какой-то милый он сразу стал. Очаровательный. Потом же сделал то, чего я от него уж точно не ожидала. Ни за что. И никогда.

Он рассмеялся. От всего сердца. От всей души.

– Ха-ха-ха, Юнона, и как вы себе это представляете? – веселился он.

– Как-как… Явно не лежа.

Кажется, по мне плачет Зигмунд Фрейд и с ним его «теория бессознательного».

– Я даже сидя не могу, – к чему-то ляпнул Неждан.

– А вы уж постарайтесь. И вообще…

Я сделала последнее усилие по вскакиванию на ноги, которое в этот раз увенчалось успехом.

– Надоели мне ваши мячики. Будь они неладны!

Не бросила. Игрушки маленького ребенка бросать нельзя. Ребенок может обидеться. А обидеть Неждана я совершенно не хотела. Подразнить – это да. Раззадорить – безусловно. Но ни в коем случае не оскорбить своим поведением.

Крутанув попой так, что подол моей узкой юбки чудесным образом взметнулся, я развернулась и принялась аккуратно складывать все эти прибамбасы в шкаф. Чтобы они не разбежались в разные стороны, как в прошлый раз.

– Стресс таким образом снимаете? – не поворачиваясь, спросила я.

– Иногда, – услышала ответ.

А ведь думала, что опять слукавит и начнет отнекиваться. Не начал. Мое уважение к шефу поднялось на один пунктик выше.

– Какой из них? – решила еще раз уточнить, чтобы из следующей ниши не начали высыпаться очередные скелеты.

– От этого через один выше и левее, – скомандовал Неждан.

Поймала себя на мысли, что мне нравится быть ведомой. Казалось бы, такая мелочь, а вызвала вот какие выводы по своему характеру.

В этот раз я уже не ошиблась и действительно открыла дверцу бара. Вот не надо делать все дверцы похожими друг на друга. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

– Да тут целый батальон бутылок. Аж глаза разбегаются, – произнесла я.

– Любите выпить? – последовал молниеносный вопрос.

И как это понимать? Спросил, так спросил. Что следует понимать под ним? Нравится ли мне хороший алкоголь? Или нравится ли мне алкоголь вообще? А если нравится, то в каком количестве? Часто ли я люблю его принимать? Все эти мысли пронеслись у меня в голове, как молния.

И вообще, почему он подобное спросил? И для чего?

Просто ли так или с умыслом?

Я обернулась, прежде чем ответить. Хотела заглянуть в глаза. Слишком быстро он задал вопрос. Словно проверял меня. На что – это понятно. Но зачем?

– Люблю.

Я еще не успела до конца договорить это слово, как заметила, что глаза Неждана, и так темные, стали наливаться еще большей чернотой.

Я, кажется, стала специалистом по определению оттенка глаз своего шефа.

– И часто? – он прямо-таки мои мысли читает.

– Пять-шесть раз.

Теперь у Неждана желваки заходили на лице, так ему не понравился мой ответ.

– Много?

Неужели он все решил вызнать до конца.

– Одну, но целиком. Не люблю, когда чужой человек своими губами прикасается.

– Вы понимаете, – Неждан перешел на хрип, – что губите свое здоровье? Вы же в будущем, возможно, родите детей. Что вы им сможете передать? Свою неуемную тягу к спиртному?

Э, как его заколбасило. Глаза горят, губы кривятся, скулы сводит от напряжения. Словно кислых лимонов объелся на обед. Даже руки, перепачканные в чернилах, сжал так, что костяшки побелели. Кажется, мне сейчас кто-то прочтет лекцию о вреде пьянства в моем преклонном для девицы возрасте.

И прервав шефа на взлете его душевных терзаний, чтобы успокоить этот вулкан чувств, я сказала:

– Маленькое уточнение, прежде чем вы скажете, какая я плохая. Выпиваю я пять-шесть раз в год по праздникам: на Новый год, Восьмое марта и на нескольких днях рождения, в частности, на моем и моей подруги, по одной рюмочке целиком. Не больше и не меньше. И я терпеть не могу пить из чужой посуды, а тем более не люблю, когда пьют из моей. Поэтому заядлой алкоголичкой, которую вы себе нафантазировали, я не являюсь, как не являюсь и абсолютно не пьющим человеком. А на ваш запас у меня вполне нормальная реакция человека, увидевшего что-то необычное.

Я замолчала, ожидая реакции Неждана. То, что он очень плохо относится к употребляющим алкоголь, я поняла сразу по изменению поведения, да и увлекающиеся спортом, они такие. Помешанные на всю голову на здоровом образе жизни. И хоть я не знала точно, занимается ли чем-то мой шеф и каким именно видом спорта увлекается, но реакцию просекла и запомнила очень хорошо. Буду иметь в виду на будущее.

– Тогда я выпишу вам премию, – неожиданно подобрел шеф.

– За что? – вырвалось у меня.

– Просто так.

Вот. Я всегда знала, что мое умеренное отношение к алкоголю когда-нибудь принесет свои плоды. И я попала в точку.

Заметно повеселев от открывшейся в скором времени перспективы денежного дождя, я вновь повернулась к бару и ляпнула, не подумав:

– Так-так-так, и чем мы будем отмывать ваши яй… – и тут до меня дошло, что всю фразу я произнесла вслух. Надо было срочно выкручиваться из положения, и я продолжила: – Ваши ядреные пятна!

От оплошности загорелись уши. Кажется, даже затылок стал дымиться от раскаяния.

Язык-язык, ты мой враг. Нет чтобы прикусить вовремя. Не получается.

Я полезла в бар и начала проводить ревизию, гремя бутылками.

– Виски, виски, джин, коньяк – не пойдет. Вино, опять вино, только белое. Ром кубинский. Надо же, у моего отца была точно такая же бутылка. Говорил, что гадость несусветная, наша водка все равно лучше. Кстати, а почему водки нет?

Я повернулась к мужчине.

Неждан, подняв указательный палец вверх, призывая к молчанию, держал у уха телефонную трубку, которую обмотал салфеткой. Тут же рядом валялся бумажный конус. Судя по всему, именно его он надел на палец, чтобы не запачкать аппарат.

Надо же, каков чистюля. Еще один бонус был добавлен в его копилку.

– Алло, Стефания? Будьте добры отменить мою встречу с представителями из «Стрит-лимитед». На что сослаться? На непредвиденные обстоятельства. Скажите, что мы отправили краску, которую они нам предлагают, на экспертизу. А заключение еще не готово. Знаю, что не отправляли. Ничего страшного, сейчас же это сделайте. Как хотите. Я вам доверяю. У меня? Нет. Все в порядке. Нет. Аполлону Аристарховичу не надо сообщать. У него своей работы хватает. На какое время? Можно завтра или послезавтра. Когда их устроит. И да – ко мне никого не пускать. Меня нет.

Я удивленно вытаращила глаза. Как это его нет? А меня тоже нет? А если меня хватятся на рабочем месте? А Стефания? Она же видела, что я сюда прошла. Что мы тут вместе с Нежданом. Что она подумает? Что будут обо мне говорить в офисе? Одно дело – зашла по делу, а другое – осталась надолго. Мамочка дорогая, что же будет?

Неждан словно прочел мои мысли:

– Юнона Альбертовна, мне нужна ваша помощь. Я же не могу сюда вызвать еще Стефанию. И так, что знают двое, знает весь свет. А вы хотите еще одного человека посвятить в мою постыдную тайну. Пожалейте бедного начальника. Будьте милостивы.

Он уморительно сложил синие руки около синего же лица и добавил уже другим тоном:

– Стефания никому ничего не скажет, а если возникнут вопросы, то что-нибудь придумает. Я знаю.

И откуда он все это знает? Еще без году неделя в директорском кресле, а уже все знает, обо всем ведает. Тоже мне манипулятор с синими руками выискался. Чуть не сказала хлеще, да решила даже про себя язык прикусить, а то он слишком расшалился не по теме.

– В чем же моя помощь требуется? Встречу вы уже отменили… – начала я.

– А каким образом я с такими руками, – он развел их в стороны, – и лицом на людях появлюсь?

– А вы – короткими перебежками и под покровом ночи. А? – брякнула я.

– Ну уж нет. Раз вам выпала сегодня честь быть моей избавительницей, то вы ею будете. Ладно, с одеждой я что-нибудь решу, а вот косметические процедуры целиком и полностью на вас.

И поскольку ему уже терять было нечего, мужчина поднялся со своего места, не заботясь, что пачкается еще больше.

– Пойдемте, – позвал генеральный.

– К-куда?

Как-то мне стало не по себе.

– В ванную.

– З-зачем?

Что это он со мной желает там сделать? Надругаться, оставив синие пятна на теле? Да его же враз заметут. Следы чернил просто так не смоешь.

– Помогите раздеться, чтобы я еще больше не выпачкался.

А вот это вообще нескромная просьба. И как на нее реагировать? Может, хлопнуть дверью, обвинив в сексуальном домогательстве? Говорят, что в Америке, прежде чем произвести досмотр, например, в аэропорту, большая черная женщина предупреждает, что собирается провести по чувствительным местам тыльной стороной руки в перчатке, и если это кого смущает, то следует заявить об этом сразу. Чтобы избежать возможных обвинений.

– А может быть, вы сами? Как-нибудь… – с надеждой спросила я.

Мне как-то не хотелось быть зажатой в маленьком помещении с этим мужчиной. А если я его изнасилую? Мама дорогая, мне же нельзя. У меня травма будет на всю жизнь. Еще не факт, что он поддержит мои попытки. Может быть, я вообще не в его вкусе. И вообще (что-то меня заклинивать начало), скоро у меня будет почти-Неждан в подарочной упаковке и с бантиком на… на… на причинном месте. Вот.

Возьму и воплощу свою эротическую фантазию. Куплю длинную и широкую шелковую ленту и заставлю повязать туда, где мне хочется. А потом буду долго и со вкусом развязывать. И пусть только она быстро развяжется! Я счет за компенсацию морального вреда выставлю этой фирме интим-услуг.

Так что, Неждан Натанович, можете быть спокойны. Не буду я вас насиловать. Не в этот раз точно. Буду ждать свой подарочек и копить силы для секс-марафона.

– Нет. Самому никак нельзя. Тут требуются нежные женские руки.

В свете последних своих мыслей я чуть не поперхнулась.

Мне с ним в ванную нельзя. Хватит на сегодня одного приступа.

– Стойте! – скомандовала собирающемуся войти в ванную шефу. – Я лицо ототру, а дальше вы сами. И это не обсуждается.

Уверенной рукой выбрала в баре коньяк подороже, чтобы запах был наверняка приличный, смочила салфетку и, не дав Неждану опомниться, принялась тереть ему подбородок. Он было отшатнулся от меня, но от меня просто так не убежишь. Я кого хочешь на скаку остановлю: хоть коня, хоть генерального.

Запах коньяка перебивал естественный дух мужчины полностью. И это меня устраивало.

Вместо синих потеков на подбородке у мужчины появились красные полоски от моего усердия. А он молодец, терпел и молчал, как партизан. Я бы с ним в разведку пошла.

То ли коньяк оказался хороший, то ли я усердно терла, но лицо полностью очистилось от чернил.

– Руки и все остальное сами.

Я сунула в руки Неждану початую бутылку коньяка.

– Трусиха, – бросил он мне, забирая емкость и уже на ходу в ванную твердо сказал: – Жди здесь.

Нет. Ну надо же командир нашелся на мою голову. С чего он решил, что может понукать и так и эдак. Да я сейчас возьму и уйду. Только меня и видели. Подумаешь – приказал. Да мне никто не указ. Я сама себе не указ.

На столе зазвонил телефон. Мелодия незнакомая. «Это не стационарный», – поняла я. Что делать? Взять трубку? Нельзя. Это частный звонок. А может быть, что-то важное? Ведь в жизни всякое бывает. Иногда секунды решают многое, и от них может зависеть судьба человека. Уже второй проигрыш мелодии пошел.

А Неждан там, за дверью, и ничего не слышит. Надо подать ему телефон. Я подошла к столу, на нем лежал современный смартфон, недавно выпущенный, со всеми возможными наворотами и функциями. «Любит мальчик дорогие игрушки», – подумала о своем шефе. А почему бы не любить? Денег, небось, куры не клюют, вот и тратится на себя любимого. В принципе, почти все делают то же самое. Редко встретишь альтруистов. Это скорее чудаки, нежели обычные люди.

Экран телефона светился только именем и отчеством, без фото. Марина Леонидовна. Значит, звонит женщина.

«Скорее всего, какой-нибудь учредитель или партнер», – решила я. Надо все же передать трубку. Пусть ответит на звонок.

Взяла со стола телефон и решительным шагом подошла к двери в ванную комнату. Постучала.

– Неждан Натанович, вас тут вызывают по телефону. Возьмете трубку?

Дверь почти сразу открылась. От увиденного я онемела. Если вам нравится рассматривать фотографии моделей-мужчин в журналах, то вам стоило это увидеть. Идеальный торс, без единой жиринки, с рельефными мускулами, предстал передо мной. Я не смотрела ни выше, ни ниже, но и того, что увидела, мне хватило.

Скорее бы новый год и мой подарок к нему. Я же умру в ожидании.

– Кто?

– Не знаю. Какая-то Марина Леонидовна, – протянула я трубку, стараясь смотреть только перед собой.

Он мгновенно выхватил у меня из руки телефон. Дверь перед носом закрылась. Вот и все. Видение исчезло. Наверное, действительно важный звонок, если от меня постарались побыстрее избавиться, даже не покрасовавшись своими, несомненно, великолепными формами.

– Да. Помню, – раздалось из ванной. – Нет. Не забыл. Обстоятельства несколько изменились. Думаю, что вряд ли. Хорошо. Я подумаю. Где? Хорошо. Но только в другое время. Я вам перезвоню. Да. До свидания.

Вообще, я гадкая женщина. Стою, подслушиваю под дверью и даже не кривлюсь. А куда мне еще деться? Если только отойти в другой конец кабинета. «Так все равно бы не успела отбежать», – успокаивала я себя. Да и ничего такого я не подслушала. Неждан сам мне сказал: жди здесь. Вот я и жду. Я послушная. Вот.

Мысленно похвалила себя за то, что не ушла сразу же, а оказалась очень нужной в данную минуту. Может быть, начальство еще на одну премию расщедрится, и тогда я приглашу Светлану на Новый год в самый крутой ресторан, который смогу себе позволить, с тем, с кем она пожелает прийти, если захочет, конечно. И мы, как две неразлучные подруги, отметим наступление Нового года в шумной компании чужих людей. А потом и новогодние каникулы начнутся. А там… Что-то опять меня понесло не в те дебри.

– Не могли бы вы мне помочь? – спустя какое-то время выглянула мокрая голова генерального.

– Чем? – подозрительно спросила я.

Мне уже надоело сидеть и разглядывать потолок. Я тут как бедная родственница. Устроилась на стульчике и загораю, ничего не делаю. Мебель изображаю. Зачем спрашивается? Вместо того чтобы работать, бью баклуши.

– Подать спортивный костюм.

– Откуда?

Надо бы уточнить место расположения оного объекта одежды, а то опять может произойти что-то неприятное для меня.

– Из шкафа.

– Опять? – вырвалось у меня.

Неждан улыбнулся, но комментировать не стал, а продолжил.

– Дверца рядом с той, из которой выкатились мячи, только левее. Думаю, что не ошибетесь.

Еще бы, мне теперь этот шкаф сниться будет ночью. Еще говорят, что у женщин все вываливается наружу. Врут. У мужиков тоже не все в порядке. Наверное, еще хуже, чем у нас.

– Уже несу.

Я поднялась со своего насеста. Тьфу. Со своего места. И пошла в направлении монстра импортной мебельной промышленности.

Правда, за указанной дверью оказался фирменный пакет известной спортивной марки, предположительно, с новым костюмом. Оказывается, Неждан сюда не только мячики притащил, но еще и одежду для занятий спортом. Каков жук, однако.

Вот только мужчина, он и в Африке мужчина. Ну кто идет в ванную, зная, что придется переодеваться, без сменной одежды? Только мужики так могут. Или я ошибаюсь?

Взяла пакет и развернулась, показывая свою добычу.

– Он?

Потрясла для порядка.

– Ага.

Черносмородиновые глаза удовлетворенно блеснули.

– Еще что надо? – решила сразу же уточнить.

А то заставит мотаться туда-сюда десять раз. Я ему в служанки не нанималась.

– Надо бы, – сокрушенно сказал Неждан. – Но нету.

Отдала пакет в руки его владельцу, стараясь сильно не разглядывать высунувшуюся из-за косяка руку с рельефными мускулами. И куда он это богатство прячет? Знамо куда. Под пиджак.

Из ванной на меня пахнуло свежим морским бризом. Это получается, что Неждан и гелем для душа воспользовался? Что сказать? Здорово иметь на рабочем месте все удобства.

То-то ходили слухи про нашего бывшего генерального и одну дамочку из планового, будто они тут в кабинете кувыркаются, занимаясь непотребными вещами. Получалось, что разговоры соответствовали действительности.

Мужская рука скрылась со своей добычей. А через несколько минут передо мной предстала впечатляющая композиция.

«В шубе, в шляпе, босиком», – так обычно говорила моя бабушка, когда одежда не соответствовала погоде или ситуации. Вот та же история приключилась с Нежданом Натановичем, который был в модельных ботинках, в темных носках (слава Богу, не белых) и в спортивном костюме, подозреваю, что на голое тело. Поскольку в вырезе спортивной куртки выглядывали темные волоски. Очень так эротично выглядывали.

Фантазия побежала впереди меня галопом.

Вот у него лопается резинка на спортивных брюках, и они плавным движением соскальзывают по ногам. А там? Матерь божья, что там! Слабонервные падают в обморок. Впечатлительные закусывают от смущения нижнюю губу. Развратные облизываются, только что слюной на пол не капают.

А я? А я скривилась, чтобы не выдать своего истинного отношения к увиденному.

– Все настолько плохо? – уточнил Неждан Натанович.

– Могло быть и хуже. Вы, главное, не разгуливайте в таком виде по офису, – скептически начала я.

Правда, я умолчала, что в таком виде он гораздо ближе к народу, чем был до того. А если учесть отсутствие белья под одеждой, то Неждан – просто лакомый кусочек для женских загребущих рук. А потому такое богатство надо прятать в сундук с огромным амбарным замком. Нечего ему разгуливать в таком виде по коридорам.

Неждан как-то враз помрачнел, посерьезнел.

– Странные у вас вкусы. Некоторые не считают зазорным появиться в новом спортивном костюме в ресторане.

– Так то ж некоторые и в ресторане, а у нас серьезное заведение. Тут дресс-код просто необходим. Вот представьте себе, что будет, если все будут разгуливать в чем нравится? Например, я заявлюсь в мини-юбке и с вот таким декольте, – я руками показала на себе и длину юбки, и глубину декольте. – Что будет? А я вам скажу. Буду привлекать внимание. А так все пристойно, все в рамках разумного.

– Вы бы так мечтали ходить? – поджал губы Неждан.

От его хриплого голоса у меня по спине опять словно побежали толпы маленьких муравьишек. И откуда только берется столько насекомых? Вроде бы зима на дворе, а они разгуливают тут в чем мать родила. Вредители.

– Я?! Боже упаси!

Представила себя в таком виде. Ужаснулась. Начала мысленно плеваться на подобную безвкусицу.

– Для того чтобы выглядеть привлекательно, нет необходимости оголяться донельзя. Это еще моя бабушка говорила. Прельщает тайна, а не открытость.

Неждан незаметно выдохнул.

– Я, вообще, считаю, что в старые добрые времена, когда нормы морали были гораздо строже, чем в наше время, было гораздо лучше. Меньше соблазнов, а соответственно меньше разочарований, – заливалась я соловьем.

Какая же я двуличная стерлядь, то есть нечто среднее между стервой и женщиной легкого поведения. Мужику тут проповедую чуть ли не про целомудрие, воздержанность в поведении, а сама? Собираюсь воспользоваться услугами мужчины по вызову. Вру и даже не краснею.

Мне надо язык иголками наколоть. Спасибо, что бабушка не слышит, а так бы давно уже обругала.

– Я с вами согласен. Пора вновь вводить в действие Домострой.

Неждан грозно сверкнул очами.

Опачки. Приехали. Договорилась на свою голову. Это что же получается? Что наш генеральный за гендерное превосходство одного пола над другим? Может быть, он еще двумя руками за гаремы? Мама дорогая, под чьим руководством я работаю? Даже страшно представить, что будет, если вот такому Неждану дать власть в руки. Получается полный нежданчик во всей красе.

– Может, не надо? Это слишком кардинальные меры, – осторожно начала я. – Все же определенная свобода должна быть, чтобы было из чего выбрать.

– Да. Это не от меня зависит, – разочарованно произнес Неждан.

Но, по крайней мере, согласился в чем-то со мной. Это уже радует.

– Вы зачем меня вызвали-то? – вспомнила я. – Не затем же чтобы показать синего Дракулу во всей красе?

И кто меня за язык тянул. Неждан Натанович стушевался. Какая же я стерлядь. Нет чтобы похоронить всуе маленькое приключение с чернилами, а я все тычу пальчиком в больное место, все тычу. Ковыряю болячечку и ковыряю. Стерлядь, она и есть.

– Праздник организовать, – прохрипел Неждан.

– Ка-а-кой? – протяжно спросила я.

– Новый год.

Ну вот. Жили-жили и уср… обделались, одним словом, по полной программе. На меня чуть икота не напала, да я вовремя про себя стала повторять: «Икота, икота, перейди на Федота, а с Федота на Якова, а с Якова на всякого». Я же терпеть не могу организовывать всяческие мероприятия. Спасибо. Мне хватило школьных лет, когда Юноночка была активисткой и заводилой. В каждой бочке, простите, затычка. Юнона туда, Юнона сюда. А потом все шишки на Юнону сыплются. То не так получилось. Это не так вышло. Слава Богу, Юнона подросла и поумнела. Язык, правда, не всегда вовремя прикусывает, а так ничего, справляется. То есть всячески старается отстраниться от организаторской работы.

– Новый год – это семейный праздник, и его надо отмечать в тесном семейном кругу.

Кто бы говорил, да только не я. Не так давно планировала встретить сей семейный праздник не с семьей, а с любимой подруженцией, а сама тут заливаюсь соловьем на тему традиций.

– Вы правы, Юнона Альбертовна. Но я речь веду о корпоративном вечере задолго до официального праздника.

Вот именно этого я и старалась избежать. Как бы его отговорить?

– Неждан Натанович, понимаете, людям перед Новым годом очень нужны деньги, потому лишние траты для них совершенно некстати. Может быть, лучше те деньги, что фирма планирует затратить на корпоратив, раздать сотрудникам в виде премии?

Если у меня получится сейчас его уговорить, то половина пресловутых сотрудников будет целовать мне руки, а другая половина пожелает эти руки отбить по самые плечи. Неблагодарные.

– Нет, – сказал как отрезал. – Люди должны прочувствовать общность коллектива. Слаженность. А иначе это не коллектив, а стадо баранов.

Про баранов он это хорошо сказал. Мастерски. Дальше я не стала про себя развивать эту тему, а то зашла бы в такие дебри, что сразу из них и не выбраться.

– Нет так нет, – перечить начальнику – это дурной тон. Может и премии лишить, которую только что пообещал. Придется быть белой и пушистой. Уж больно денежек хочется.

– Продумайте, как лучше всего его провести, и доложите мне. Задача ясна?

Яснее некуда. Опять я в полном дер… навозе. По самые плечи. Как бы хорошо я все ни организовала, всегда найдутся недовольные моей работой. Хотя почему меня это должно интересовать? Главное, угодить Неждану, а все остальные пусть идут лесом, полем… Кому как понравится.

– На все сто процентов. Ну, так я могу быть свободна?

Я настроилась побыстрее смыться из кабинета генерального, раз он решил все свои вопросы, подарил мне кучу головной боли и осчастливил бессонницей на следующие две недели. «Ничего. Ничего. Ничего страшного», – успокаивала я себя. Очень скоро меня ждет приз в лице чертовски похожего на шефа бойца постельного фронта. Уж я-то над ним поиздеваюсь. Уж я-то на нем отыграюсь по полной программе. Он у меня гореть на работе будет, вкалывая за каждый евро, потраченный на него. Я в предвкушении даже губы облизала. Наверное, уже целоваться собралась с самцом ночной бабочки.

Интересно, а они, в смысле бабочки-самцы, целуются на работе? Или только… Меня выдрали из мыслей грубым, как мне показалось, рычанием.

– Не-ет!

– И зачем так рычать? Я все прекрасно слышу, – не стерпела подобного обращения к себе любимой.

Я тут, видите ли, предаюсь фантазиям, а меня из них очень настырно выдергивают за волосы и волокут по полу. Деспот – мой новый начальник. Вычеркну-ка я три балла из его рейтинга.

– Я не рычу, это из-за того… хотя какая разница?

Он еще хотел что-то добавить, да я не дала.

– Одна дает, а другая дразнится, вот какая разница, – слетело с моих губ раньше, чем я успела поймать эту фразу, одну из любимых присказок моей Светланки.

– Простите, что?

Неждан даже опешил от такой наглости.

– Ничего-ничего. Вам послышалось. В вашем кабинете вообще какие-то звуковые галлюцинации творятся.

Я мысленно рвала волосы у себя на голове. Да что же это со мной делается? То фантазии странные в голову лезут, то говорю сама не знаю что? Пора задуматься о внеплановом осмотре у врача-специалиста.

– Да нет же. Вы сказали…

– Неждан Натанович, вы хотели дать мне какое-то задание еще?

Надо расквитаться с ним и бежать отсюда сломя голову, а то еще что-нибудь произойдет. Не дай Бог. Хотя куда больше?

– Да-да. Не могли бы вы мне купить одежду? У нас же супермаркет через дорогу, – как-то издалека начал Неждан.

– Так вы же одеты, – взглянула я на него.

– Понимаете… – начал он. – Спортивная одежда очень удобна, но… в ней подкладка из сеточки…

И тут до меня дошло. Я начала помимо воли хихикать, но быстро справилась со своими чувствами, видя, что Неждана покрывают красные пятна смущения.

Бедный-бедный мужчина. Я представляю, как он себя сейчас чувствует в спортивных штанах с сеточкой-подкладкой на голое тело. Все же волоски, а они у него в избытке покрывают поверхность кожи, проникают в дырочки сетки и причиняют неприятные ощущения, если не боль. И это в таком нежном, можно сказать, интимном месте.

– И ничего тут смешного нет, – одернул Неждан меня.

И мне сразу же как-то неловко стало за свое хамство и отсутствие такта.

– Простите. Извините. Я не специально.

Смеяться как-то сразу расхотелось. Представила себя на месте шефа и поняла, что я еще та стерлядь.

– Простите…

Мне действительно стало неудобно за свое вот такое поведение. Человек в беде, практически погибает, а я веду себя отвратительно. Порочу гордое имя женщины, которая по натуре должна быть сострадательной и доброй. Нельзя себя так вести. У меня словно черт сидит на одном плече и нашептывает непотребства.

– Прощу, если все же поможете.

– Да-да. Конечно. Одна нога здесь, а другая там.

Я развернулась и уже собралась рвать когти, как услышала вдогонку:

– А деньги?

– Какие деньги? – непонимающе воскликнула.

– На покупки, – мягко сказал Неждан.

– Точно! – я не привыкла брать деньги у мужчин по причине отсутствия последних. Все сама. Все сама. И заработать. И потратить.

Неждан пересек комнату и вошел в ванную, откуда быстро вернулся, неся в руках деньги. Я не смотрела сколько, но предположительно несколько тысяч рублей там было.

– Мне б элечку, – смущаясь, проговорил мужчина, протягивая мне деньги.

– Так мне это Элечке поручить?

Зачем тогда я нужна, если Элла (есть у нас в офисе такая барышня) сама справится?

– Нет. Вы не поняли. Это размер.

– А! Вон оно что?! Семен Семеныч, – ударила себя по лбу, повторяя известного киногероя. – Я скоро. Теперь могу идти?

Это я на всякий случай переспросила, а то мало ли что еще ему надо, но оказалось, что все, на этом желания закончились. Слава Богу, костюм или сорочку он не заставил меня покупать. Хотя это, конечно, смотря с какой стороны посмотреть. Кому рассказать, обхохочется. Я иду покупать нижнее белье нашему генеральному директору. Это ж новость номер один в офисе будет как минимум месяц. Народ языки сотрет, обсуждая.

– Да, – Неждан дал добро на уход. – И спасибо вам.

– За что? – удивилась я.

– Это аванс, – таинственно произнес Неждан. – А основная благодарность будет потом.

Я хмыкнула, подумав, что прибавка в несколько тысяч рубликов будет мне очень кстати.

Стефания проводила меня задумчивым взглядом, но ни слова не сказала, да и не скажет. Именно потому она так долго и продержалась на этом месте.

Хорошо, что меня никто не остановил по пути и не поинтересовался, а куда это я бегу среди рабочего дня. Врать не хотелось, а правду говорить как-то совсем не комильфо.

Супермаркет меня встретил оживленным шумом роящегося улья. Вот вроде бы людей должно быть мало, поскольку время рабочее, ан нет, индивидов было предостаточно. Уже началась предпраздничная гонка за подарками себе, близким, друзьям, знакомым. И с каждым днем все больше и больше посетителей в подобных местах, а перед самыми праздниками тут будет вообще не протолкнуться.

Человек – странное существо: не хомяк, а запасаться любит. Побольше. Побольше. Чего побольше? А всего побольше надо набрать, нагрести. А то вдруг не хватит? Хотя все магазины будут работать и в праздничные и в выходные дни, но ощущение такое, что завтра намечается забастовка, и народ просто не сможет затариться под завязку.

Я шла мило стеллажа с мужским бельем и прикидывала, что же мне выбрать. Как-то не удосужилась узнать, а что собственно шеф предпочитает: боксеры или трусы семейного типа, плавки или, что маловероятно, стринги? А цветовую гамму какую любит? Кто ж мне теперь ответит на этот вопрос? Не звонить же и спрашивать у него самого. Ладно. Придется довериться своему чутью.

Судя по его негативному отношению к выпивке, коротким юбкам и декольте, можно предположить, что он достаточно консервативен. Однако может быть всякое, и под маской приверженца Домостроя скрывается любитель экспериментов.

В итоге решила, что белое – это символ жизни, чистоты и целомудрия (восточные религиозные течения не в счет), а потому всегда остается на пике моды. Так, с цветом определилась. Осталось выбрать фасон. Тут тоже решила не мудрить, а взять то, что мне бы самой понравилось визуально. На красивом теле, в принципе, любая модель будет сидеть идеально, а у Неждана, как я успела заметить, физические данные ого-го. На дворе зима, холодно, поэтому я остановила свой выбор на боксерах. И удобно, и сексуально, и тепло, в конечном счете. Решено. Беру их. И путь только скажет, что я не угодила.

И тут в памяти всплыло, как из выреза спортивной куртки выглядывали курчавые волоски. А ведь он и на грудь себе накапал, следовательно, и там все пропиталось чернилами. Все же, наверное, Неждану неприятно ходить в верхней одежде и без майки. Хорошо, что эта мысль пришла, пока я еще не вышла из рядов с бельем. Правда, распоряжения купить и этот предмет одежды не было, но, может быть, он ее имел в виду. Мужчины же такие интересные существа. Сначала молчат, молчат. А потом выдают, что они об этом думали, но посчитали, что мы тоже об этом подумали. Или что должны были об этом догадаться.

С размером пришлось помучиться, поскольку я из разумных соображений решила взять несколько больший верх, нежели низ. Визуально отличия размеров у Неждана были существенные.

Господи, напомнила себе клушку-жену, которая выбирает бельишко для своего нежно любимого муженька. Хотя почему именно клушку? Вполне уверенная в себе и состоявшаяся во всех отношениях женщина, – а наличие мужа – это показатель оного, – также может позволить себе потратить время на выбор подарка для своей второй половины.

Вторя моим мыслям, женщина с халой на голове, сидящая на кассе, прокомментировала покупки:

– Мужу?! Сразу видно, с удовольствием выбирали. Наверное, заслужил. А вот мой зараза только выпить пива горазд да возле телевизора завалиться на диван. И еще хорошо, если рыбу не приволочет туда же да чешую по всему дому не разнесет, пытаясь навести порядок после себя. А потом как же противно, когда он свои рыбные руки ко мне тянет, ему, видите ли, женской ласки подавай. Так бы и двинула рыбным хвостом по наглой пьяной роже.

Она, похоже, нашла свободные уши, а потому продолжила без зазрения совести:

– А куда деваться мне, горемычной? Если выгоню, то сразу же подберут. Мужиков же, поди, меньше, чем баб. А остальные так и норовят из-под носа увести. Вон Алка, соседка моя безмужичная, вечно глаза пялит на моего. Ей только дай повод…

Она бы и дальше причитала, но за мной стала собираться очередь и поглядывать на меня недоброжелательно. Будто я тут эту тетку интервьюирую и не даю им пройти, оплатив покупки.

– Я бы с удовольствием послушала, что дальше, но очень сильно спешу. Вы мне сдачу отдайте, пожалуйста.

А то мне еще шефу отчет надо делать о проделанной работе. Тьфу. О сделанных покупках.

– Да-да, – очнулась тетка, выкладывая сдачу на лоток для денег.

Я схватила деньги, пакеты с покупками и дала деру. Только меня и видели в магазине.

Вышла на морозный воздух и вздохнула. Все-таки как хорошо жить. И тут в голову пришла мысль, что надо поспешить, а Неждан там весь измаялся. Я же не хочу, чтобы шеф измучался от постоянного зуда, вызываемого неудобной одеждой.

Уже поднявшись на этаж, на котором расположен офис, нос к носу столкнулась с Аполлоном.

– И откуда ты такая красивая? – мужчина улыбался, как чеширский кот. – Да еще с пакетами. В рабочее время по магазинам бегаем? Ай-ай-ай. Как нехорошо. А что в пакетиках?

И этот наглец бесцеремонно полез ко мне, стараясь разглядеть, что там внутри. Мне же как-то совсем не хотелось раскрывать тайну Неждана, и потому я всячески старалась увернуться от красавчика. И все же я оказалась в объятиях этого мужчины.

– Ум. Как ты вкусно пахнешь. Так бы и съел.

– Что вы себе позволяете? – пискнула я, совершенно не ожидая подобного напора.

– Что хочу, то и позволяю, – воскликнул этот гад и впился губами мне в шею.

Мне в жизни никогда никто не ставил засосов. Я всегда считала подобное чем-то постыдным, грязным, животным. Одним словом, отвратительным.

– Да вы… – взвизгнула я, представляя, как у меня на шее багровеет свежий засос.

И как только до шеи добрался, вампир недоделанный? Наверное, всю ночь на помидорах тренировался, учился сок всасывать.

– Теперь на тебе моя метка, и ты никуда от меня не денешься, – самодовольно произнес этот гибрид пресмыкающегося с членистоногим.

Вот всегда подозревала, что за красивой наружностью часто скрывается гниль. Было у меня несколько ситуаций, подтверждающих это правило. Как-то купила я в магазине яблочки, красивые, румяные. Глаз от них отвести нельзя было, настолько хороши. Принесла домой, съела… А потом… в больничной палате, лежа с жесточайшим отравлением, зареклась покупать то, что слишком красиво. Ключевое слово в этом словосочетании «безобразно». Подобное относится и к мужчине, стоящему рядышком.

– Урод, – воскликнула в сердцах и со всей силы впечатала шпильку в ботинок Аполлона, поскольку руки были заняты пакетами, да и к тому же прижаты к телу.

– Су-у-учка, – взвыл нечеловеческим голосом Аполлон. – Больно же!

– Скажи спасибо, что добро твое не проткнула и не повесила сушиться на веревочке, как белые грибы, – злобно прошипела я.

Когда меня внезапно выводят из себя, я впадаю в неконтролируемое состояние, сходное с состоянием аффекта, и если бы в настоящую минуту у меня был какой-нибудь колюще-режущий предмет, то мужику безусловно не поздоровилось бы, а так отделался лишь дыркой в ботинке.

– Чокнутая!

Аполлон от меня отшатнулся, как от прокаженной. Надолго ли? Не знаю. Что-то мне подсказывает: мальчик не привык получать от судьбы тумаки, и отказов не приемлет. Откуда он взялся на мою голову? Из какой берлоги вылез? Он словно медведь, прущийся через валежник и не замечающий ничего на своем пути. Поставил себе цель и прет на нее, выпучив глаза. Не нравится мне все это. Совсем не нравится.

– Аполлон Аристархович, – я цедила слоги сквозь зубы, стараясь говорить спокойно и размеренно и не сорваться на откровенный крик, – еще одно поползновение в мою сторону – и я за себя не отвечаю. Вам понятно?

– Ой, и что ты сделаешь?

На расстоянии же совсем не страшно. Вот и Аполлон ничего не боялся.

– Может, зацелуешь до смерти? Или залюбишь до умопомрачения?

– Прокляну, – в сердцах выплюнула в лицо обидчику.

– Больно испугала, – хорохорился мужчина.

– Не страшно? Да? Тогда чтоб у тебя никогда больше не встал друг на побудку, а всегда показывал полшестого!

Он меня вывел. Своим отношением, своим откровенным хамством, переходящим все границы, тем, что нарушил мое личное пространство. Сразу же вспомнилась ситуация с Анжеликой в кафе. Что же он такого сотворил, что спокойная милая девушка так себя повела на глазах у кучи народа? Явно что-то из ряда вон выходящее. Теперь я ничему не удивлюсь.

– Да хватит тебе ломаться. Строишь тут из себя непонятно кого. Можно подумать, девочка до сих пор, – скривив губы, произнес Аполлоша.

И что в нем только находят красивого? Ничего в нем нет хорошего. Моя бабушка всегда говорила, что мужчина должен быть чуть лучше обезьяны. А этот, что передо мной стоит? Нарцисс. Чистый нарцисс. Ему бы зеркало сюда, чтобы целоваться было с кем. Он от него, наверное, не отлипал бы. До дыр протер.

– А не пойти бы вам, Аполлон Аристархович, на ху-утор бабочек ловить? – очень вежливо, насколько могла, произнесла я.

Все. Он меня вывел. Вывел так, что спасу нету. Весь налет культурности с меня как ветром сдуло.

– Ты поговори мне еще… – начал Аполлон.

Дальше я не стала слушать, посчитав, что с меня хватит. Меня Неждан ждет с покупками, а я тут время трачу. Как же хорошо было до смены начальства. Ни забот. Ни проблем. Никто ко мне не приставал. На мозги не давил. Засосы, в конце концов, не ставил. Может быть, в верхах передумают и решат, что нам опять нужно что-то поменять в системе управления компанией? Кажется, я знаю, какое желание загадать на Новый год.

Стефания сделала вид, что не заметила меня, занимаясь своим делом. Молодец. Знает, когда как себя нужно вести.

По дороге к шефу пришлось забежать в раздевалку и скинуть с себя верхнюю одежду. Памятуя о засосе, постаралась его скрыть под шейным платком, обмотав шею и завязав кокетливый бантик.

Мне было откровенно стыдно. В зеркале раздевалки я во всей красе рассмотрела эту уродливую отметину. Позор. Как мне объяснять ее появление, если спросят? Не все ведь тактичные люди. Некоторые могут рубить правду-матку с плеча.

Я юркнула в кабинет к генеральному, еще не зная, что там увижу.

В первую секунду мне показалось, что передо мной стоит Зевс Громовержец, уставший после долгого дня и задумавшийся подле своего трона. Последние лучи солнца пробивались сквозь толщу облаков огненными стрелами, расходясь веером по грозно-синему небу. Фигура Неждана на фоне окна в подсветке ускользающего дня выглядела не менее монументально и загадочно, чем у мифического бога, взирающего на людей с высоты Олимпа.

Шеф был чем-то озабочен, я чувствовала это. Захотелось подойти поближе, погладить по спине, успокоить, сказать несколько приятных слов.

– Вы долго, – как-то чересчур грубо прозвучали слова Неждана. – Не сильно спешили.

Я опешила от подобного обращения. Как? Что я такого сделала? Почему со мной так?

– Я… Я… Старалась быстрее. Как только могла. Вот, принесла.

Я прошла вглубь кабинета.

– Положите на стол.

Он даже не соизволил повернуться в мою сторону, продолжая взирать на вид из окна.

– Тут сдача и чек.

Все до последней копеечки выложила на стол, прямо рядом с пакетами.

– И долго это будет продолжаться? – прохрипел Неждан.

Мои мысли заметались в голове, стараясь определить, к чему этот вопрос.

– Я не понимаю, – спустя время выдавила из себя.

Боевой задор, еще недавно переполнявший меня, позорно скрылся, приволакивая заднюю ногу, прикидываясь раненым бойцом.

– Все вы понимаете, – с какой-то горечью произнес мужчина. – И как только все успеваете? Не женщина, а энерджайзер в юбке.

– Да объясните в чем дело, – во мне начала поднимать голову злость. – Я не понимаю этих намеков, недоговорок.

– Сколько времени вы потратили на то, чтобы преодолеть несколько десятков метров по коридору офиса?

Мужчина повернулся ко мне. Я плохо видела его глаза. В комнате стало сумеречно, а свет из окна вырисовывал лишь силуэт мужчины. Я же, наоборот, была хорошо видна Неждану. Мне почему-то показалось, что в его взгляде сквозила боль.

От волнения стало не по себе, неуютно в собственном теле, мало воздуха. Этот мужчина как-то влиял на меня, я ощущала его эмоции, как будто они становились через какое-то время моими.

– Как обычно. Ни больше, ни меньше, – ответила на вопрос, – столько, сколько требуется, чтобы снять верхнюю одежду и пройти по коридору.

– Вы лжете, – пало тяжкое обвинение.

– В чем? – воскликнула я, теребя платок на шее.

Мне нечем было дышать, воздух стал вязкий и густой. И приходилось затрачивать неимоверные усилия, чтобы вздохнуть.

– В том, что сразу же направились сюда.

– А что же я делала, по-вашему?

Моя догадка успела появиться на мгновение раньше, чем прозвучал ответ.

– Обжимались с мужчиной, – словно мерзкую жабу, выплюнул слова Неждан, – на глазах у всего офиса.

Что-то я никого не заметила в коридоре, но не в этом дело. Кто-то стал свидетелем нашего тесного общения с Аполлоном и все неправильно понял.

– Сказки! – начала я.

– А засос на вашей шее ветром надуло? Или скажете, что это аллергическая реакция на косметику?

Я и глазом не успела моргнуть, как он преодолел расстояние, разделяющее нас, и взметнул руку к моей шее. Словно каленым железом дотронулся, как мне показалось, когда пальцы прошлись по коже.

Вот же засада. Только что сама лично по невнимательности открыла шею.

– Не скажу. Сама не в восторге.

Я подняла глаза на мужчину.

– И вы даже ничего не отрицаете, – обреченно прохрипел Неждан.

– А зачем? Вы для себя уже сделали выводы. Переубедить вас у меня вряд ли получится. Потому не вижу смысла спорить.

– Вы попробуйте, – хриплый голос, словно наждаком, прошелся по моим натянутым нервам.

Да пошел он, этот Неждан Натанович. Отчитывает тут меня как неверную любовницу. Я ему трусы купила? Купила. Что ему еще от меня нужно? Пусть катится ко всем чертям.

– Сами пробуйте. Трусы надеть не забудьте.

Я развернулась, чтобы уйти, меня тяготило его общество.

– Да! Там еще майки в пакете, если не понадобятся, пришлете мне, я вам деньги верну.

И удалилась, стуча каблуками, громко хлопнув дверью напоследок.

* * *

В душе все кипело, еще чуть-чуть – и начнется термоядерная реакция. Вначале Аполлоша со своим навязчивым ухаживанием, потом Неждан с непонятными претензиями. Что им обоим от меня надо? Вот жила спокойно и горя не знала, а стоило появиться этим двум на горизонте, как все пошло наперекосяк. Как хорошо, что до конца рабочего дня осталось совсем немного.

– Юночка, где тебя носило весь день?

Ко мне в кабинет заглянул Стас. И, как обычно, примостился на мой стол.

– Убери свою тощую задницу с моего рабочего места, – прошипела я на ни в чем не виноватого парня, попавшегося под горячую руку.

– Ого, да ты похожа на фурию. Глаза горят, бегают, того гляди в кого-нибудь вцепишься.

– Стас, хоть ты меня не доставай. А?

Я в изнеможении откинулась на спинку кресла.

– А что это у нас такое красивенькое? А откуда у нас такая отметинка? А с кем это мы балуемся в «укуси меня, коняшка»?

Стас на правах друга безусловно мог спросить о происхождении засоса.

Я поежилась и попыталась скрыть платком засос, багровеющий на шее.

– Аполлон, урод, присосался не хуже клеща, – в сердцах бросила я.

– Кто-о-о?

– Сексуально озабоченный заместитель генерального директора нашей шарашкиной конторы, – произнесла я со злостью, сломав при этом карандаш, который крутила в руках.

– Как ты могла? Как могла? А еще подруга называется. Я же тебе говорил, что он мне нравится. А ты! А ты…

Стас вскочил со стола и заметался по комнате.

– Мерзавка и предательница!

На лице парня были написаны все эмоции. Он был в горе. Нет. Он был морально раздавлен до состояния блинчика свалившейся на него информацией.

– Я думал, ты нормальная. Все понимаешь. Как ты могла так обойтись со мной? Я же к тебе со всей душой, всем сердцем. А ты… Ты растоптала нашу дружбу, уступив своим низменным порывам. Можешь забыть, как меня зовут. И, вообще…

Стас забежал ко мне за стол.

– Верни мою мышку. Я ее тебе на время дал, а не навсегда.

Я с силой ухватила Стаса за руку и дернула на себя.

– А ну стой, истеричка доморощенная, – поднялась я на ноги, не выпуская парня из захвата. – А теперь слушай меня. Мне такое чмо и даром не нужно, даже если вместе с ним будут давать ведро черной икры вперемешку с брильянтами. Можешь забирать его, если так хочется дерьма нахлебаться. Меня от него тошнит. И потом не говори, что я тебя не предупреждала.

Я бросила держать Стаса и вырвала компьютерную мышку у него из рук.

– А дареное назад не забирают. Как успокоишься, приходи. А пока проваливай на все четыре стороны. Я тебя не держу.

* * *

– Юнь, ты чего? Я же пошутил. Я не специально. Ну, успокойся, девочка. Я не хотел тебя обидеть.

Стасик гладил меня по голове, после того как я позорным образом разрыдалась. Парень даже еще не успел выйти из кабинета.

– Да что-о же это сегодня за де-ень тако-ой?

Слезы лились градом, не желая останавливаться.

– Всем чего-то от меня надо, что-то хотят, требуют, претензии предъявляют, будто имеют на это право. Да сколько же можно надо мной издеваться? Я же не железная! Сил у меня больше нет. Брошу все к едрене фене. Эту работу, это задание дурацкое… Пусть как хочет, так и разгребает сам, если больно умный!

– Юночка, ты сейчас о чем?

Когда в Стасе не бурлили эмоции, то он превращался в очень здравомыслящего молодого человека. Хваткого и дотошного.

– О ком, – поправила я. – О генеральном нашем, чтоб ему пусто было.

– А «черный кардинал» при чем?

Стас продолжал меня успокаивать.

– Какой еще «черный кардинал»?

Я позабыла, что мгновенье назад лила слезы.

– Ну как какой? Генерального в народе прозвали так, – пояснил мне Стас.

Инцидент был исчерпан, и мы опять были лучшими подружками.

– И что же он натворил?

– Возложил на меня священную обязанность по организации корпоративной вечеринки по случаю Нового года, – я горестно вздохнула.

– Вау! – в радостях воскликнул мой «подруг». – Мы можем организовать костюмированный бал. Чур, я буду принцессой. Я надену самое красивое платье, украшенное стразами. Тут. Тут. И тут.

И Стас показал, где именно будут красоваться украшения.

– Еще надену белый парик. Обязательно с заколочкой вот тут, – он ткнул себе в голову. – Приклею накладные ресницы. Блин. Чуть не забыл. Надо обязательно депиляцию сделать. Буду гладенький, как попка младенца.

От последних слов меня перекосило, будто лимонов объелась. Хорошо, что Стас этого не заметил, настолько был увлечен своими мечтами.

– Ты еще попу не забудь надушить, – вырвалось у меня.

– А это вообще в первую очередь, – без смеха заметил Стас.

Для него это было в порядке вещей, судя по всему.

– Хочешь бал-маскарад?

Колесики в моей голове закрутились с неимоверной скоростью. Есть человек, у которого имеется желание поучаствовать в этой авантюре, так почему бы не привлечь его к работе?

– Ага, – мечтательно произнес парень. – Я уже вижу это персиковое чудо.

– Персиковое чудо? – удивленно спросила я.

– Дурында, платье персикового цвета. Надо еще насчет оборочек подумать. Как, по-твоему, оборочки возле лица меня будут полнить?

– Ста-а-ас, – протянула я в изнеможении.

Если его сейчас не остановить, то его фантазии не будет предела.

– Оборочки нынче не в моде.

– Да-а? – разочарованно произнес парень. – Но это же бал-маскарад? Там все можно.

– Во-первых, бала еще нет. И если ты желаешь, чтобы он состоялся, то тебе и карты в руки.

– А как же? А что же… – запричитал он, картинно всплеснув руками. – У меня же работа.

– Инициатива наказуема, дружочек, – самодовольно улыбнулась я.

– И что я должен делать? – осторожно поинтересовался Стас.

Быстро же с него спала эйфория от фантазий на тему предстоящего корпоратива. На удивление здравомыслящий парень, правда, бывают у него иногда заскоки. Маленько заносит на поворотах.

– Что-что… Договориться с рестораном о доставке готовых блюд, продумать, как украсить конференц-зал, перечень напитков и всего остального. Конкурсы, призы, фанты продумать надо, – не зная, что еще добавить, я замолчала.

– У тебя семейный междусобойчик планируется или действительно праздник?

Стас внимательно посмотрел на меня.

– Ты к чему клонишь?

– Колхоз ты Имени 8-ого марта, вот кто. Да разве ж в наше время отмечают такие праздники у себя дома, вернее, в офисе? Нынче модно снимать ресторан, заказывать музыкальное сопровождение, аниматоров или еще кого. Ты еще надумай раздать сотрудникам текст со стишками и муку заготовь для конкурса, чтобы в ней конфетки искать.

– А что тут такого? – обиделась я. – Зато душевнее, чем в ресторане.

– Тебе какое было задание? Устроить праздник. Так? Вот и устрой его и для себя в том числе. Чтобы ты не носилась, как ужаленная в одно место, а наслаждалась мероприятием. Ладно. Так и быть. Узнаю, что почем и с чем дают. Цени мою доброту, подруга!

Стас уже разрабатывал в уме способы решения поставленной задачи.

Вот и отличненько. Вот и славненько. Что-то узнает он. Что-то я. Надо будет еще Светусику позвонить. Может, она ценную мыслишку подкинет. Я принялась прибирать на столе. Рабочий день подошел к концу, а мы тут задерживаемся. Слава Богу, скоро я окажусь дома в теплой постельке с пультом от телевизора.

– Ты бы привела себя в порядок, а то выглядишь… – вывел меня из мечтательного состояния Стас. Он, оказывается, еще не ушел.

– А что со мной не так?

– Да на сову похожа.

Стас скривился.

– А, – отмахнулась я. – Все равно, кроме тебя, никто не увидит. Народ уже давно разошелся по домам. А на улице я вообще никому не нужна.

Усталость давала о себе знать, и было лень затрачивать лишние усилия на поддержание должного облика. Апатия завладела мною.

– Ладно, я убежал. Чао, крошка!

Парень послал мне воздушный поцелуй и резвым кабанчиком выскочил за дверь.

– Пока-пока, персиковая принцесса.

Я помахала ему ручкой. Представляю, что будет, когда Стас воплотит свою мечту в реальность. Вот я не уверена, что под слоем грима, в платьице и парике его кто-нибудь сможет опознать.

Я как-то была в Таиланде на шоу трансвеститов, так поразилась, насколько шикарно выглядят мужчины, которые вроде бы не совсем мужчины, но чуть-чуть не женщины. Наши красотки им в подметки не годятся. Высокие, стройные, нежные, обворожительные, вызывающие одно восхищение. Жаль, что за всей этой мишурой не видно человеческих страданий и исковерканных жизней.

Я брела по коридору офиса, и одиночество было моим спутником. По пути решила завернуть в комнатку, используемую как небольшой склад. Я забыла пересчитать остатки бумаги, чтобы внести данные в отчет. И только открыла дверь, как увидела мелькнувшую в угол тень величиной с огромную глыбу. Не ожидая ничего подобного, я заорала благим матом во всю силу своих легких. От испуга попятилась назад, страх парализовал меня. В офисе никого нет. А если это маньяк? Или того хуже – убийца?

А тень двигалась на меня. Она была все ближе и ближе. Я уже видела, как длинные крючковатые пальцы смерти тянутся в мою сторону. Хорошо, если сразу убьет, а вдруг надругается? Я скукожилась, стараясь закрыть голову и не дать возможности подобраться к шее.

И тут это чудовище произнесло хрипящим голосом Неждана Натановича:

– Я вас напугал, Юнона Альбертовна?

Открыла левый глаз и не поняла: то ли мне это мерещится, то ли на самом деле возле меня стоит генеральный директор. К левому глазу присоединился правый, и теперь я внимательно смотрела на встревоженное лицо шефа.

Получается, что это он был в кладовке. Что же он там забыл? Да еще в темноте.

– Вы? Меня? Н-н-е-е-т. Что вы?! Я просто обожаю разыгрывать сценки «испугай меня мутант», а потом в ужасе пытаться вспомнить, как меня зовут. А так все нормально…

Зубы до сих пор выбивали чечетку.

– Неужели такой страшный? – нахмурился Неждан.

– Кто?

– Я.

– А вы-то тут причем? Это я от неожиданности.

Меня понемногу начало отпускать, и появилась какая-то связность в мыслях. Мне показалось, или Неждан смутился, как будто я ему комплимент сказала?

– Что вы делали в кладовой?

Тут мужчина смутился еще больше.

– Прятался.

– Зачем? Вернее, от кого?

Я в удивлении посмотрела на шефа.

– От Ирины Васильевны…

Шеф такой душка, когда стесняется.

– Почему?

– Не хотел, чтобы она меня видела вот в таком виде.

Он развел руками, показывая на свой спортивный прикид.

– Я дождался, когда офис опустел, и тогда решился выйти, а то как-то не с руки… Я вроде как при должности – и в таком виде. Практически миновал коридор, когда расслышал шаги… вот я тут и оказался.

– А как узнали, что это Ирина Васильевна была?

– Подсмотрел, – коротко сказал Неждан.

– В замочную скважину? – озорно спросила я.

Меня душил смех. Представила шефа прильнувшим к отверстию для ключа.

– Ага, – по-мальчишески задорно ответил мужчина. – Только собрался выходить, а тут вы.

– А зачем в угол бежали?

– Так тараканы тоже от света по углам разбегаются, – сам над собой рассмеялся мужчина, и в уголках его глаз проступила едва уловимая сеточка морщинок.

А он милый. «Ага, милый», – одернула сама себя. Кто мне недавно мозги компостировал? Эх, злобная у меня натура. Вернее, не злобная, а памятливая. А Светусик говорит, что я злопамятная. Врет, наверное.

– Вы в следующий раз простыню на голову надевайте.

– Это еще зачем?

– Карлсона помните? Того, который привидение с мотором. Будете, как он, народ распугивать.

– Так он же грабителей пугал, – возразил мне мужчина.

– Ну должны же вы чем-то отличаться?

Мне было странно вот так запросто разговаривать с шефом на совершенно абсурдную тему и при этом чувствовать себя комфортно и удобно.

– А у меня жвачка есть, – хитро улыбаясь, произнес Неждан. – Угощайтесь.

Он протянул мне пластинку мятной.

– Спасибо.

Я, не задумываясь, протянула руку. Наши пальцы встретились.

Горячая волна побежала от кончиков пальцев по всему телу.

Дернулась, словно ошпарилась. Неждан то ли не почувствовал, то ли сделал вид, что не заметил моей реакции, а может быть, все только в моем воображении?

– А вы на чем домой добираться собираетесь? – как бы между прочим спросил меня шеф.

– Как обычно. На общественном транспорте.

Я опустила глаза, стараясь скрыть волнение.

Мужчина вздохнул поглубже, словно собирался прыгнуть в воду с разбега.

– Давайте я вас подвезу… в качестве компенсации за испуг.

И мне показалось, что после того как он произнес эту фразу, Неждан замер в ожидании ответа.

Я еще не совсем отошла от потрясения, вызванного внезапным появлением Неждана и реакцией на прикосновение. Его предложение было и заманчивым, и одновременно пугающим. Стало страшно за себя, но не из-за того, что он что-то может сделать, а из-за того, что я сама могу повести себя странно в ограниченном пространстве автомобиля. Кстати, а какой у него автомобиль? Такой же большой, как он сам? Или, наоборот, маленький?

Сколько раз наблюдала картину, когда огромного размера мужчины возвышались в скромных по размеру авто спортивного типа. Несомненно, стоимость таких каров свидетельствовала о достатке их владельцев. Нет. Даже не так. Машины кричали, что за них была отдана туева куча заморских тугриков. Но как же комично выглядели эти округлившиеся мужчины, вылезая из игрушечных авто. Либо же наблюдалась другая тенденция: сам от горшка два вершка, а средство передвижения – размером с хороший сарай для страусов. И на фоне своего дома на колесах этот лилипут казался еще меньше.

– Не хотелось бы вас напрягать… – сорвалось с моих губ раньше, чем я приняла решение.

Видимо, подсознание решило за меня. Ему уж очень хотелось узнать: подтвердятся ли домыслы, связанные с размерами авто, или нет? Машина – это же мужская страсть, его любимая игрушка, а иногда даже дитя.

Неждан, поняв, что выиграл, решил закрепить результат, давя на жалость.

– Кроме того, я за вас спрячусь в случае чего. Ну там если знакомых увижу, – добавил он.

– Договорились. Так и быть. Прикрою вас своим богатырским плечом, – слегка улыбнулась я.

Мужчина буквально расцвел. Даже не так. Словно он сорвал банк в казино и теперь лучился радостью во все стороны. Вот сказано, что все мы дети в душе, а мужчины так вообще до глубокой старости. Главное, это вслух не озвучивать, а то могут обидеться ненароком.

– Ну так что? Идем? – поторопил Неждан меня.

– Подождите, не в таком же виде, – слегка возмутилась я.

– А у меня другого в наличии нет.

Мужчина забавно развел руками и пожал плечами, показывая, что все надето на нем.

– Да я не про вас, а про себя. На улице же холодно. Сейчас я быстренько напялю на себя одежонку и буду готова.

Я направилась в сторону раздевалки.

– Я с вами, – решительно сообщил он мне.

От его слегка хрипящего голоса во мне вновь начала подниматься какая-то теплая волна.

– Куда? – поинтересовалась я, глядя с удивлением.

– В раздевалку, – ответил он.

– Ваша одежда там?

Никогда раньше не видела, чтобы он там раздевался или одевался. Наверное, хранит свои пожитки в монстрообразном шкафу, скрывающем множество тайн.

– Вообще-то нет. Она в машине.

Очень интересно. Это получается, что из подземного гаража шеф поднимается уже раздетым? Так там же холодно.

– Так, а зачем вы со мной идете? – просто так спросила, чтобы не молчать.

– А вдруг вы по дороге передумаете и мне не скажете? – лукаво произнес Неждан.

– Странные вы, мужчины.

Опять язык раньше сболтнул, чем ему был показан красный свет молчания.

– Ага. Сам себе удивляюсь, – и больше ничего не добавил.

Краем глаза я заметила легкую мечтательную улыбку на лице Неждана. И чему он так радуется? Спросить, что ли?

– Бывает, – пробормотала я про себя.

Только собралась снять шубку с вешалки, чтобы надеть, как меня опередила мужская рука.

– Позвольте я помогу.

Хриплый голос Неждана опять вызвал мурашки. Ну почему никакой другой голос не вызывает такого эффекта, а вот тембр шефа, его интонация заставляет поджиматься пальчики на ступнях? Против воли, без моего на то желания. Это нечестно, это отдает вселенской несправедливостью.

– Пожалуйста, – разрешила я, просовывая руки в рукава.

Как давно меня вот так обхаживали? Я уже и забыла. Было время, когда вокруг меня вились мужчины… но как давно это было, да и чем все закончилось? Отвратительно закончилось, одним словом. Не хочу вспоминать. Потому и мужиков к себе не подпускаю ближе, чем на три метра. Стас не считается, он не мужик в полном смысле слова, хотя и хороший парень. Да и они стали побаиваться подходить, глядя на мою безучастную физиономию. Как Светусик про меня говорит: «Ты же как глянешь, аж тошно становится, и хочется отбежать на сто десять метров». А тут в последнее время что-то прямо аншлаг относительно внимания к моей скромной персоне.

– Вы так пахнете, – вырвалось у Неждана.

– Да что вы заладили, как попугаи? – не выдержала я. – То один, то другой.

Хорошее настроение как рукой сдуло. День был переполнен впечатлениями, а тут мы пошли по второму или какому там кругу.

– А кто еще? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.

Я думала, он сейчас начнет выговаривать мне про внеуставные отношения в рабочее время, но ошиблась.

– Простите, я не имел права спрашивать.

Вот интересно, что будет, если у него такое право появится? Хороший вопрос.

Мы молча прошли к лифту и спустились в подземный гараж. Открывшиеся створки впустили холод внутрь кабины лифта. Сразу стало неуютно и захотелось зарыться в воротник шубки, что я и сделала.

– Холодно? – спросил у меня Неждан.

Складывалось ощущение, что он совсем не чувствует холод. Стоит рядом как ни в чем не бывало.

– Да нет. Пустыня Сахара, блин. Только с отрицательным знаком.

Ненавижу холод. От него меня начинает сыпать по всему телу, если нахожусь слишком долго и в неподходящей одежде. Неждан же даже не поежился, когда стылый воздух подземелья заполнил всю кабинку.

– Нам налево, – скомандовал мужчина, выходя первым из кабины лифта, и направился в указанном направлении.

Ряды застывших машин тянулись по обе стороны от нас, искавших только одну красавицу. Красавицу ли? А может быть, железного монстра?

– Как скажете, – согласилась я, следуя за ним и разглядывая ряды различных автомобилей.

Тут были и большие, и маленькие. Красивые, на мой взгляд, и не очень.

– Уже недалеко. Скоро согреетесь, – словно я замерзала в антарктической пустыне, произнес Неждан.

– Да я как бы не сильно и замерзла, – пробормотала я в свое оправдание, хотя на самом деле мечтала оказаться в тепле.

Справа от нас пискнула сигнализация. Я перевела глаза в том направлении, откуда раздался звук, и увидела его – красавца с рублеными формами. Под стать своему владельцу, автомобиль и хозяин соответствовали друг другу. Строгий, изысканный и консервативный внешний вид этого грозного автомобиля всегда отличал его от других внедорожников со схожими характеристиками. Практически полное отсутствие скругленных линий авто бросало вызов законам физики и аэродинамики, в то же время по своим параметрам он превосходил многие седаны. Черный глянцевый «Гелендваген» подмигнул нам, пристроившись за бетонным выступом.

– Прошу.

Неждан распахнул предо мной дверцу авто. За тонированными стеклами скрывался светло-бежевый кожаный салон.

– Вот она какая, «золотая корова бездорожья», – произнесла я, выражая свое восхищение этому удивительному автомобилю.

– Нравится? – самодовольно спросил Неждан.

– Еще бы не нравился! – выпалила я под впечатлением.

– А многие считают его уродским, – с обидой произнес мужчина.

– Ну и дураки, раз так считают, – сказала, залезая внутрь железного красавца.

Запах дорогой кожи ударил в нос. Приятно. Неждан обошел машину вокруг и забрался на водительское сиденье. Повернулся ко мне, внимательно посмотрел, будто что-то для себя решая. Потом перевел взгляд вперед, завел автомобиль и плавно тронул его с места. Машина медленно поехала в сторону выезда из подземной стоянки.

– Сейчас станет совсем тепло, – сказал мужчина, глядя на дорогу, подсвеченную огоньками впереди идущих машин.

– Да я не очень-то и замерзла, – ответила, кутаясь в воротник шубки.

Я чувствовала себя несколько скованно, сидя в дорогом автомобиле Неждана. И не потому, что в первый раз оказалась в подобном авто, в прошлой жизни для меня это было нормой, а потому что меня смущал владелец. Каково это находиться в замкнутом пространстве с кем-то? За окнами машины властвовала холодная ночь, в салоне же было тепло, можно сказать, даже жарко. Все же он лукавил, говоря, будто ему не холодно.

– А хотите, я вам покажу кое-что незабываемое? – подал голос Неждан.

– Может быть, не стоит? – осторожно начала я.

Все же мужчина меня подавлял.

Машина катила по заснеженным улицам города, причем Неждан не спросил, куда мне требуется, а уверенно направился в нужную сторону. У меня закрались подозрения, что шеф ознакомился с моим личным делом. А может быть, просто так совпало.

– Не хотите, да? – разочарованно прохрипел он.

И это получилось как-то так расстроенно, будто я ребенка конфетки лишила, и сразу захотелось пожалеть и ободрить.

– Не то чтобы я не хотела. Просто неудобно вас напрягать. Все же рабочий день закончен, а вы, наверняка, устали, – начала оправдываться я.

– Это вы устали. А я не подумал. Глупо. Куда вас отвезти?

Линия подбородка, и до этого не отличавшаяся особой мягкостью, сейчас стала совсем острой. Мужчина двумя руками вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.

– Я передумала, – смело заявила Неждану. Эх, будь что будет. В конце концов, ничего страшного не произойдет. – Везите, куда хотели.

Мужчина на радостях потянулся, включил музыку, заполнившую веселыми ритмами салон авто. Тусклая подсветка приборов делала его лицо загадочным. Я исподтишка наблюдала, подмечая малейшие детали. Четко очерченный профиль привлекал внимание, притягивая, как магнит.

«Интересно, а какой он любовник? – пришла в голову совершенно дикая мысль. А потом я сама же себя и одернула: – Даже если я не собираюсь это проверять, то помечтать же можно».

В этот раз я совершенно сознательно попыталась представить, что бы могло быть, если…

Если представить, что мы встретились после долгой разлуки и сейчас направляемся к нему или ко мне. Он на пределе скорости несется по городу, стараясь не нарушать правила, чтобы не потерять драгоценное время, выясняя отношения с инспектором. На заднем сидении лежит шикарный букет из кроваво-красных роз. Он настолько большой, что взять его в руки не представляется возможным, а потому покоится там, куда его положили.

Мужчина время от времени нетерпеливо поглядывает на меня, чтобы лишний раз увериться в реальности происходящего. Ему мало просто смотреть и видеть, что я рядом, он берет мою руку, чтобы ощущать присутствие, чтобы чувствовать тепло тела. Периодически подносит к губам, выцеловывая каждый пальчик, каждую выступающую косточку. Глаза мужчины сверкают в предвкушении, он уже на грани. Так же как и я. Нестерпимо медленно тянутся мгновения. А тут еще непонятно откуда возникшая пробка и полностью остановившееся движение. Он не выдерживает и, отстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне, сгребает в охапку и с вожделением целует. Не легко и целомудренно, а жарко и страстно, да так, что становится нечем дышать. Его руки шарят по всему телу, стон срывается с моих губ.

Сзади начинают сигналить, впереди путь свободен, а мы по-прежнему стоим на месте. Он нехотя отрывается от меня, переключая свое внимание на дорогу. Дыхание с хрипом вырывается из его уст. Больше ждать нет сил. Он сворачивает на какую-то еле заметную ночью улицу. Плевать, что кругом дома. Главное, что вокруг практически темно. Затонированные стекла автомобиля не позволят рассмотреть, что происходит внутри.

– Иди ко мне, – шепчет Неждан.

И ведь действительно, гореть в огне наслаждения гораздо приятнее вдвоем, нежели поодиночке. Тихо шелестит сервопривод водительского кресла, отъезжающего до упора назад. К черту все ожидание, мы здесь и только сейчас. Подумаешь, что вокруг ходят люди… Главное, мы отрезаны от всего мира, а окружающая обстановка придает пикантности, заставляя еще острее чувствовать потребность друг в друге.

– Но мы же на людях, – для проформы шепчу я, делая вид, что мне совершенно не хочется здесь и сейчас.

Мнимые нормы морали пробиваются сквозь асфальт дикого и неконтролируемого желания. Может быть, мне хочется, чтобы смелый и сильный охотник взял меня за руку и увел за собой в дебри наслаждения. Хочется ощутить себя первобытными людьми, когда четко разграничено: он – добытчик, победитель, она – хранительница очага, возле которого стремятся греться вдвоем.

– Но нас же не видно, значит, нас тут нет.

Кривоватая улыбка скользит по губам. Очень логичное объяснение. Главное, что своевременное.

Сомнения отброшены прочь, откинуты за ненадобностью. Все же хорошо иметь просторный автомобиль, когда не надо пригибать голову и можно удобно разместиться. А я еще утром гадала, к чему надумала надеть юбку, а под нее чулки? Глупая прихоть с учетом холодного времени года. А оказалось, не зря Подсознательно я надеялась на нечто подобное, что-то запретное, но такое сладкое и мучительное.

– Теперь ты мой жеребец, – выдыхаю в ухо, оседлав мужчину.

– Покатаемся? – говорит человеческим голосом мой боевой конь.

Его руки скользят по ногам, стараясь найти доступ к такой желанной и запретной части тела. Я не препятствую, но и не помогаю. Зачем обрывать мужчину? Ведь он должен получить свой приз, поскольку время ожидания, когда разворачивается подарок, самое сладкое.

Так пусть же насладится им в полном объеме. Прерывистое дыхание обоих смешивается в сладостном поцелуе. Мои руки на плечах мужчины, гладят шею, зарываются в жесткие волосы. Его горячие пальцы скользят по тонкому шелку белья. Есть ли запах у желания? Скорее всего, да. Воздух в салоне пропитан им. Я застываю в ожидании…

И тут где-то сзади раздался крякающий сигнал клаксона. Сколько же развелось этих высокопоставленных чиновников, считающих, что дороги придуманы только для их удобства. Меня выбросило из сладостных фантазий.

Я попыталась сосредоточиться, переключиться на реально происходящие события. Это было тяжело. Даже очень. Тяжело дышать. На лбу, кажется, появилась испарина, я уже молчу про другие места, обильно орошенные из-за расшалившихся гормонов. То ли от теплоты в салоне автомобиля, то ли от только что пережитого я не сразу заметила, что машина уже не движется – стоит на месте. Сигналили же не с нами рядом, а где-то в отдалении, но достаточно близко, чтобы перепутать. Кроме того, после случившегося как будто наяву я до сих пор пребывала в диком возбуждении.

Перевела взгляд на Неждана – он, откинувшись на спинку кресла, сидел, словно статуя, лишь крылья носа трепетали, выдавая нешуточное волнение. Руки вцепились в руль настолько сильно, что стали видны жилы. Сложилось ощущение, что он готов переломить рулевое колесо от сильного душевного переживания.

Через мгновение с начала моего наблюдения за мужчиной он распахнул глаза широко-широко. Я увидела или скорее догадалась, что зрачок полностью затопил радужку, и теперь вместо черносмородиновых глаз на меня взирала сама тьма. Он едва умудрился разомкнуть губы:

– Я сейчас…

Он как-то неловко вывалился прочь из машины, успев по-быстрому хлопнуть дверью, чтобы не выстудить салон. Что это с ним? Ему плохо? Он заболел?

В легком недоумении оглянулась вокруг, пытаясь понять, где же мы находимся. Получается, что я пробыла в отключке где-то минут двадцать, не меньше, раз не смогла заметить, как мы сюда переместились, или я ошиблась?

Насколько я могла судить по окружающему ландшафту, мы находились за городом на берегу какого-то водоема, предположительно озера и достаточно большого, поскольку водная гладь отливала чернотой, когда вокруг все бело. Я даже знала, где это. Возле Ивовой балки. Что-то я недавно слышала об этом месте, но вспомнить точно никак не могла. Наверное, что-то несерьезное совершенно или напрямую меня не касающееся. Что скорее всего.

Итак, зачем же Неждан меня сюда привез? Не топить же? Хотя, что я знаю о нем? Практически ничего. Наши кумушки даже не в курсе, на каком авто рассекает их начальник, а то бы давно сплетничали, откуда у достаточно молодого мужчины такие деньжищи.

Что-то его давно нет. А он же совершенно раздет. Замерзнет. Заболеет. Не дай Бог, подхватит пневмонию, а там и умереть недолго. И кто будет виноват? Я, естественно.

Вспомнила, что он говорил об одежде в машине. Перегнулась на заднее сидение, пошарила по нему рукой. Еле дотянулась, пришлось отстегнуться, чтобы достать. Рука захватила что-то мягкое. Догадалась, что нашла дубленку. Потянула на себя. Погладила. Приятная выделка овчины. Похоже, что стриженая, очень легкая, почти невесомая. Помимо воли поднесла шкурку себе под нос, вдохнула. Лучше бы я этого не делала. Дубленка была буквально вся пропитана запахом Неждана. Я теперь безошибочно могла его узнать из десятка похожих. И что в нем такого, что заставляет меня творить странные вещи и уносит в заоблачные дали мечтаний?

Пока не прошла решимость, вышла из автомобиля, осмотрелась кругом. Неждана нигде не было видно. Куда же он делся? Липкий страх прокрался в сердце. С ним же ничего не случилось? Ведь так? Он просто отошел. Мало ли какие потребности потребовали удовлетворения. Может, он решил на луну посмотреть. В одиночестве. Но тревога все больше и больше нарастала. И когда я была уже на грани паники, то заметила метрах в пяти или семи от машины более темное пятно, как будто валун или большого размера предмет. Собрав свою волю в кулак, зашагала к тому, что увидела.

– Неждан Натанович? – позвала я, надеясь, что не ошиблась, и это не валун, а пропавший шеф.

– Да, – только и услышала.

Подошла поближе. Неждан сидел на корточках. В этот момент из-за туч вышла луна, и я углядела, что все лицо мужчины блестит от воды. Он что, умывался? Снегом? А ведь больше нечем.

– Что вы делаете? Совсем спятили? Вы же замерзнете.

Я бросилась к мужчине. Слету набросила на плечи дубленку и, не задумываясь, что делаю, стала вытирать ему лицо полой шубы. Следующего движения со стороны Неждана я не ожидала. Он схватил меня за ноги и притянул к себе, уткнувшись куда-то в область паха.

– Совсем спятил, – как в полубреду проговорил мужчина.

– Надо одеться, – гнула я свое, стараясь укутать его.

Он же словно тисками ухватился за меня. Я попыталась отойти, но не тут-то было. Проще валун сдвинуть, чем шефа. Что это с ним? Он, случайно, не заболел?

– Надо одеться, – повторил Неждан, продолжая вжиматься в меня лицом.

Ситуация стала меня напрягать. Я еще не отошла от потрясения, вызванного собственной фантазией, а еще он вдобавок. В памяти всплыла картина, когда я как-то пришла в гости к одной не очень близкой знакомой, а у нее жила огромная немецкая овчарка. Кобель. На мою беду в тот момент я пребывала в состоянии, горячо нелюбимом всеми женщинами, но вполне естественном, случающемся ежемесячно. Не помню, для чего я к ней приходила, но один момент меня напугал до безумия. Аж до сих пор коленки трясутся, стоит лишь вспомнить.

Когда я уходила, хозяйка вышла в коридор меня провожать вместе с псиной, до этого он находился на прогулке с отцом семейства. Пес поначалу вел себя вполне миролюбиво, лишь принюхивался как-то подозрительно. Никто, естественно, не обратил на это внимания. Когда же я отвернулась и наклонилась, чтобы надеть сапоги, этот гад прыгнул на меня со всего размаха. Хорошо, что я стояла рядом со стеной и оперлась на нее. Как потом выяснилось, у кобеля что-то в мозгу переклинило, и он перепутал меня со своей подругой. Испугалась ужасно. Беспомощность, страх парализовали меня. И вот по каким-то неизвестным причинам сознание вытащило именно это воспоминание из памяти.

Ночь, картинка из прошлого, ни души вокруг, мертвая хватка Неждана сделали свое дело. Я запаниковала.

– Пустите меня. Пусти-ите! – закричала я, стараясь отодрать мужчину от себя.

То ли мой крик на него подействовал, то ли еще что, но Неждан разжал руки, упершись ими прямо в снег под ногами. Замотал головой, как бы прогоняя наваждение. Я же отскочила на пару метров назад, понимая, что все равно мне некуда деться, если вдруг у шефа окажется что-то не то с головой.

Неждан зачерпнул руками полные пригоршни снега, потом разжал пальцы и выбросил снежки.

– Простите, я вас напугал, – со сбивающимся дыханием прохрипел мужчина и поднялся на ноги, отчего дубленка свалилась с плеч.

Я отскочила еще на полметра, взирая на мужчину.

– Незабываемый вечер, да? Я только и делаю, что пугаю вас сегодня. Не пойму, что со мной происходит. Какие-то видения… До боли реалистичные.

Последние слова им были сказаны скорее для себя, нежели для меня. Но они поразили меня гораздо сильнее, чем недавно разыгравшаяся трагедия со мной в главной роли. Смутные сомнения стали закрадываться в душу. В мозгу выстраивалась логическая цепочка, результат которой я могла бы обозвать «массовый психоз». Правда, поразил он всего двух человек. Меня и Неждана.

– Думаю, что это конец года дает о себе знать. Усталость и все такое… – лишь бы не молчать, пробормотала я, находясь все еще под впечатлением от последних слов Неждана.

– Вы, наверное, уже ничего не хотите? Вечер безусловно испорчен. Так?

Мужчина, кажется, начал скатываться в самобичевание. А у меня же, как назло, чувство противоречия подняло голову и решило о себе заявить вовсю.

– С чего вы так решили? Вы ведь что-то мне хотели показать?

И ни слова о случившемся.

Неждан поднял со снега свою дубленку, отряхнул и натянул на себя. Ну, наконец-то. Я боялась лишний раз сделать замечание по поводу того, что он простынет на холоде. Мои слова, видимо, подсластили горькую пилюлю от сегодняшнего вечера.

– Здесь недалеко, – радостно сообщил мужчина и почему-то взглянул на часы. – Как раз и время самое подходящее. Идите за мной.

Неждан решительно направился в сторону озера. Я же побрела следом еле-еле. Не сильно-то находишься по пересеченной местности на каблуках. Это когда я разыскивала мужчину, то не замечала, что каблуки проваливаются, а теперь же прочувствовала все прелести блуждания по снегу.

– Юнона, не отставайте, – требовательно произнес Неждан.

Вот это перемена. Передо мной вновь был нетерпимый начальник. Хорошо это или плохо? Трудно сказать. Но, по крайней мере, от такого Неждана я знала, что ожидать, а от того, другого, – нет.

– Вам бы такую обувь надеть. Посмотрела бы я на вас, как стали бы корячиться, – огрызнулась я.

Привез в какую-то глухомань, хорошо хоть виднеются огоньки жилья, да и музыка какая-то вроде как слышна.

– Никто вас не заставляет носить эти орудия пыток, – обернулся ко мне Неждан и слегка притормозил, и то ладно.

– Так все для вас же, мужчин, – выдала я общеизвестную аксиому.

– По мне, так лучше не уродовали бы себя.

Я аж онемела от возмущения.

– Да как у вас язык на такое поворачивается? Женщины, значит, стараются, стараются, а в ответ – «не уродовали бы себя»? – передразнила я.

И какого черта я поперлась с этим мужланом к черту на кулички. Сидела бы уже дома – чай с сушками попивала. Муд… мудрейший начальник.

Неждан было открыл рот, чтобы ответить, но потом, видимо, передумал. Точно – мудрейший. Догадался, что я, в лице всех незаслуженно обиженных женщин, с пеной у рта буду отстаивать свою позицию.

– Юнона, а я вам говорил, что вы прекрасно выглядите? – заворковал он, стараясь меньше хрипеть.

Удар под дых выбил бы меня меньше из колеи, чем вот этот практически дежурный вопрос-комплимент. Уж от кого я не ожидала подобного, так это от него.

– Чего-о? – только и смогла произнести я, опешив от подобного вероломства.

– А мы уже и пришли. Осталось только по мосткам пройти. А учитывая вашу неудобную обувь, это чревато самоубийством. Потому придется вам держаться за меня.

Я и не заметила, что мы стояли на берегу озера, настолько была увлечена разговорами.

– Это обязательно? – забыв, что еще недавно возмущалась, спросила у Неждана.

– Идти дальше или держаться за меня? – насмешливо поинтересовался мужчина.

– Первое…

Ну не признаваться же, что мне как-то неловко становится, когда он рядом.

– А-а, – протянул Неждан. – Обсуждению не подлежит. Цепляйтесь, – и подставил мне свой локоть.

Делать нечего. Ухватилась за руку. И показалось, что я делала это десятки раз, настолько был естественен жест. Стоило мне схватиться за него, как он почти поволок меня по скользким мосткам, уходящим в сторону озера.

«Утопит, как пить дать утопит», – билось в голове. Нет. Не утопил. Остановились на самом краю. Неждан потянул меня за руку вниз и сам начал присаживаться.

– Давайте вниз. И тихо, – прошептал мужчина.

Я последовала его примеру. Кое-как уселась на корточки, вглядываясь в черноту незамерзшего озера. Видимо, где-то рядом был расположен родник.

Вначале ничего не происходило. Я уже хотела идти на берег, но вдруг увидела белое пятно, приближающееся к нам. Господи, неужели привидение? Мамочка, я же здесь от страха скончаюсь или того хуже – оконфужусь.

Однако ничего такого не случилось. Через секунду я различала, что к нам приближается белый лебедь, скользя по чернильной глади озера.

– Откуда? – только и могла прошептать, лишь бы не спугнуть величественную птицу.

– Ранили, – ответил Неждан.

И тут мне вспомнился репортаж по этому поводу. В видеозаметке рассказывали о паре лебедей, оставшейся на зимовку в наших краях. Видимо, где-то недалеко отсюда вольная птица была подстрелена нечестивым охотником, а потому не смогла дальше продолжить свой полет. Ее же партнер не оставил свою половину. Очень удачно сложились обстоятельства для птиц: в озере бьют подземные ключи, не дающие замерзать водной поверхности. Потому лебеди прекрасно существуют и в зимнее время.

Следом подтянулась вторая птица. Где он, а где она – сложно отличить, а уж ночью особенно. В принципе, какая разница, кто есть кто, главное, что они вместе и стали местной достопримечательностью.

Неждан засунул руку в карман, а потом сыпанул что-то на воду перед птицами.

– Семечки, – пояснил мне. – Не знаю, едят или нет, но в гости с пустыми руками же не ходят.

Мы еще некоторое время наблюдали за птицами в полном молчании. Как-то говорить не хотелось, каждый думал о своем, да и спугнуть птиц тоже желания не было.

Потом Неждан потянул меня за руку:

– Пойдем, скоро уже начнется.

– Что начнется?

– Сама увидишь.

Я даже не обратила внимания, что он стал обращаться ко мне по-свойски. Видимо, наблюдение за величественными красавцами сломило некие барьеры в общении.

Теперь уже не сговариваясь, я уцепилась за руку мужчины, предпочитая висеть на руке, нежели поскользнуться и упасть в воду.

– Садись в машину, тут недалеко, – решительно сказал Неждан.

И я беспрекословно ему подчинилась. Странно. Даже спорить не хочется.

Я хотела открыть дверцу авто, дабы побыстрее залезть в салон, но мужчина меня странным образом опередил. Интересно, он всегда такой предупредительный или только в этот раз?

Быстро обошел машину, запрыгнул внутрь, резко развернул автомобиль и помчался куда-то, не разбирая дороги.

Точно в лес решил завезти. Под елки. И никто меня не найдет. Эх. Надо было хоть Светусику позвонить и предупредить, с кем я уехала. И откуда такие упаднические мысли лезут в голову? Сама не понимаю.

И опять мы остановились в поле на какой-то поляне, правда, в отдалении вовсю гремела музыка и слышались крики людей. Уже легче. Если покричать, то, может быть, и услышат.

– Можно и отсюда смотреть, но лучше все же выйти, – опять загадками говорит.

Что же он задумал? Любопытство победило. Я последовала совету мужчины.

Мои мысли были прерваны расцветшими вспышками на небосводе. Одна, вторая, третья… двадцатая. То тут, то там распускались разноцветные шары, бежали огненные змейки, лились водопады из огоньков. Казалось, что часть неба на несколько минут превратилась в искрящуюся поляну с диковинными цветами различных размеров и оттенков.

Красота просто неописуемая словами.

– А что за праздник? – только и смогла вымолвить я, очарованная сверкающим великолепием.

– Да так. Открытие завода отмечают. Меня приглашали… – он не договорил.

Я поняла, что Неждан предпочел меня им. Приятно. Нет. Не так. Чертовски приятно.

– Красиво, – только и смогла вымолвить под впечатлением от увиденного.

– Я прощен? – лукаво поинтересовался он у меня.

Вот не думала, что Неждан может напрашиваться на комплимент. Но сейчас это выглядело именно таким образом. Мужчина пытался его вытянуть из меня. И тут взыграла не лучшая сторона моего характера.

– Не совсем, – протянула я и посмотрела на вмиг застывшего мужчину.

Глупая женщина – обозвала сама себя. Он же не знает твою манеру разговора и все принимает за чистую монету. А потому сразу же поправила себя:

– Зрелищ я уже получила вволю, а вот хлеба ни единой крошечки.

– Вы голодны?

Неждан по-прежнему был напряжен.

– Как волк, – смеясь, заявила я. – Если я не отведаю корочку хлеба в кратчайший срок, то со мной случится голодный обморок.

– В ресторан? – заявил Неждан, явно окрыленный перспективой совместного ужина.

– Да ни за что! – воскликнула я.

– Ах, я и забыл, что вы не ходите по ресторанам с мужчинами, одетыми в спортивные костюмы, – скривившись, выдал он и даже отвернулся от меня.

То ли тем самым хотел показать свою обиду, то ли скрыть выражение лица.

– Ну да, ну да. А еще скажите, что я родилась с золотой ложкой во рту и у меня на завтрак исключительно устрицы из Лозанны.

– А у вас действительно на завтрак моллюски?

Неждан обернулся ко мне, кажется, он начал что-то понимать. Откуда ни возьмись налетел ветерок и пробрался под шубку. Пришлось запахнуться посильнее, а мой собеседник как ни в чем не бывало стоял нараспашку, словно не чувствовал, что морозец крепчает.

– Ага. «Кабачковая икра» называются, – вспомнила я, чем сегодня завтракала.

– А я ее не люблю с тех пор, как проходил практику на консервном заводе и там увидел, как… – лицо Неждана скривилось.

– Дальше не надо, – я приложила палец к его губам, – а то я есть ее больше не смогу.

И сразу же отдернула руку. Меня словно током ударило. Да что же это такое делается? Надо срочно антистатик купить, а еще говорят, что натуральные вещи сильно не электризуются.

Хм. Интересная реакция. Неждан такой забавный: сам большой мужчина, а ведет себя как маленький. Он, как лакмусовая бумажка, реагирует на то или иное действие сменой настроения. С ним точно не соскучишься. И тут я поняла, что мужчина внимательно меня изучает, словно рентгеном просвечивает, своими черносмородиновыми глазами. И я вижу, что они превращаются практически в щелки, будто что-то разглядел во мне. Хотя, что он мог увидеть? Я – такая же, как и всегда. Или мне это кажется?

Через мгновение Неждана словно подменили. Перепады настроения, похоже, свойственны не только мне. Мужчина как-то внутренне набычился, словно тетиву на луке натянули. Он не дернулся от моего невинного жеста. Невинного ли?

– Здесь смотреть больше нечего, потому предлагаю осуществить ваше желание. Каким образом – решать вам, а то получается, что пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

Вот такой Неждан мне совсем не нравился. Какой-то холодный, слегка нервный, как мне показалось, хотя внешне это не проявляется никак. Да что это с ним происходит? Ума не приложу.

– Знаете, я уже договорилась со своим желудком. Он решил потерпеть до дома.

– Отлично, тогда едем по домам.

Его ответ вообще выбил почву у меня из-под ног. Словно окатили ледяной водой из ведра, словно в проруби искупали, не раздев предварительно. Вот так запросто? А поупрашивать? А постараться переубедить? А настоять на своем? А заставить, в конце концов? Ничего подобного не произошло. Будто отогнали надоедливую муху. С глаз долой – из сердца вон.

Что? Почему? Из-за чего такая перемена? Я билась над ответом и не могла понять.

Краешком сознания я понимала: я его обидела. Но как и чем? Может быть, стоит у него спросить? Ага. И выставить себя в глазах шефа полной идиоткой. Это не самая лучшая идея на сегодняшний день.

– По домам, так по домам. Спасибо за чудесный вечер.

Иногда я бываю вежлива до приторности. Хотя, это я загнула слегка. Скажем так: иногда я бываю не язвительна и добродушна.

– Не за что, – буркнул Неждан.

Ой. Ой. Ой. Не больно и хотелось. Какие мы обидчивые. Пусть еще скажет, что я прошлась грязными кирзовыми сапогами по его нежной и ранимой душе. Может быть, я не менее обидчива, но так молчу же себе в тряпочку и не показываю характер.

Шеф каменным изваянием забрался в салон автомобиля, оставив меня стоять на улице. Ага. Вот он и показал свою сущность. Рисовщик. Вначале весь из себя такой культурный, а как только не по его, так сразу куда культурность делась? Сгинула без следа. Развеялась, как сон праведника.

Мысли сами по себе бежали впереди паровоза. Вернее, текли сами по себе, без моего сознательного участия.

Вдруг Неждан словно опомнился, встрепенулся, так бывает, когда что-то забудешь в сильной запарке или по невнимательности. Вышел из машины, обошел вокруг, распахнул пассажирскую дверь. И все это быстро и молча.

У-тю-тю-тю. Так и хотелось сделать ему козу. Пальчики так и тянулись в сторону мужчины, а с языка готовы были сорваться предательские звуки. Однако я неимоверным усилием воли подавила этот порыв. А то чувствую спинным мозгом, что подобное непотребство в адрес разобиженного шефа выйдет мне боком. И хорошо если только боком, а не… одним из стада ракообразных.

Стерлядь внутри меня решила сделать какую-нибудь гадость, чтобы почувствовать себя отомщенной. Правда, даже она не знала, в чем вина шефа, а потому билась в истерике, стараясь придумать что-нибудь этакое – не сильно забористое, но запоминающееся.

Поставить подножку? Ведь убьется еще не дай Бог. А мне потом на нарах проматывать лучшие годы жизни. Поцеловать? Тоже не смешно. Еще заявит на меня в полицию за сексуальное домогательство. Поцарапать машину? Тут, скорее всего, трупом окажусь я, причем зароет меня здесь же, на месте.

Не придумала ничего умнее, как резко повернуться и громко пискнуть.

– Юнона, что с вами? – подлетел ко мне Неждан.

– Ой. Кажется, я ногу подвернула.

В мнимых страданиях закусила губу и жалостливо посмотрела на шефа.

Ага. Попался! И куда только делось лицо мученика, идущего на Голгофу и тянущего на плечах неподъемный крест. Неждан засуетился, переживая за меня. Видимо, обдумывал, с какой стороны лучше подойти. Думай, думай. Пока я тут изображаю умирающего лебедя, главное – не перепутать, какую ногу я подвернула, а то будет не совсем удобно, если шеф меня раскусит.

– Юнона, обопритесь на меня.

Как? Даже на руки не поднимет? Фу. Тоже мне спортсмен, называется.

– Да. Да. Конечно…

Я продолжила симулировать, старательно хромая.

– Сейчас я вам сделаю ледяной компресс на ногу.

Вот это засада. Вот это не входило в мои планы.

Он усадил меня в автомобиль и потянулся к моему сапожку. Что он собирается делать? Боже, он же его снимает. Елки-палки, мне же холодно. Нога замерзла через мгновенье, но терпеть пришлось стоически. Так-то, Юночка, за все в жизни надо платить – за ложь в том числе.

– Вот смотрите, даже никакой припухлости не появилось, – говорил Неждан, разглядывая мою щиколотку.

Откуда бы ей взяться? С моей ногой все в порядке. Проблемы у меня только с головой, а в остальном норма.

– У вас совсем нога ледяная стала. Надо ее согреть.

Если бы рядом была стена, то я с превеликим удовольствием побилась бы об нее головой. Он решил, что трение согревает, и из всех сил тер мою вконец окоченевшую конечность, чтобы согреть, пока мой гладкий шелковистый чулок не покрылся катышками, словно я по репейникам босая скакала. На мое замечание, что не надо этого делать, я была тактично отправлена куда подальше. Мол, не лезь не в свое дело, женщина, мужик знает лучше. Пришлось изображать покорность, чтобы не выйти из образа болезной девицы.

Не просто так говорила моя бабушка: «Не ври, Юночка, – на языке типун вскочит». На будущее я поняла, что с Нежданом лучше не шутить. Чувства юмора у него, похоже, нет.

Наконец, история с моим мнимым подворачиванием ноги подошла к логическому завершению. Я была водружена с особой осторожностью в салон автомобиля. Есть хотелось неимоверно, но я терпела, как стойкий оловянный солдатик, понимая, что еще одно мое неосторожное слово – и я вляпаюсь в какие-нибудь органические отходы с неприятным запахом. Неждан полностью оправдывал свое имя – с такой непредсказуемостью я встречалась впервые в своей жизни.

Машина тронулась, урча еле слышно. Звук мотора приятно убаюкивал. Слегка подмороженная нога противно ныла. Я себя обзывала круглой дурой с добавлением «хроническая». Неждан… а Неждан что-то себе насвистывал под нос. Вот же зараза! Весело ему, видите ли. Нет чтобы вместе со мной погрустить о смысле жизни и ее несправедливости.

Я опять задремала. В этот раз никаких фантазий сексуального характера в моей голове не возникло. Еще бы! После ледяного потрясения, устроенного шефом, любая сексуальная озабоченность сдохнет на корню да еще сама на себя погребальную плиту натянет вместо одеяла. Ему только спортсменов мотивировать перед Олимпийскими играми. Стра-а-а-а-а-а-ашный человек.

Меня слегка качнуло, похоже, что машина затормозила.

– А? Что? Я уже дома? Приехали? – произнесла я в пустоту салона.

Шефа и след простыл.

Его не было минут пятнадцать, а может быть, двадцать, и это с того времени, когда я обнаружила пропажу мужчины и окончательно пришла в себя. Хотя для меня томительные минуты ожидания показались часами. Машина стояла где-то между домами, и, как мне показалось, возле технического прохода какого-то заведения, поскольку пару раз открывалась дверь, и через нее выносили то ли коробки, то ли ящики. Мне было плохо видно в темноте. Ключи шеф оставил в салоне, мне было грех жаловаться, двигатель авто работал исправно, в салоне было тепло. Я разомлела от жары. Захотелось похозяйничать и сделать обогрев потише, чтобы не зажариться. Шубу пришлось расстегнуть и практически снять с себя, чтобы под конец вечера не обдать бедного шефа амбре из запахов.

Дверь распахнулась еще раз, и оттуда вышла фигура, увешанная с ног до головы пакетами. Неужели персонал что-то тащит домой под прикрытием ночи? Я принялась следить, тень двигалась в моем направлении. Скорее всего, тут проходит самый короткий путь.

– Юнона, перебирайтесь назад. Тут свободнее.

В салон ворвался свежий запах морозца, смешанный с умопомрачительными ароматами пищи.

– Неждан Натанович, зачем? – только и смогла промолвить я.

– А есть вы собираетесь? Если да, то присоединяйтесь.

Мой рот тут же наполнился слюной.

Неждан залез на заднее сиденье и в настоящий момент накрывал импровизированный стол. В качестве столешницы был использован подлокотник. Его покрыла белоснежная накрахмаленная салфетка. Сверху было водружено блюдо, закрытое крышкой.

– Вы еще там? Тогда рискуете остаться без ужина.

– Да иду я, иду!

Какой тут к черту выпендреж, когда еда маячит перед глазами.

Забыв, что по легенде у меня должна болеть нога, я горной козочкой перебазировалась с одного места на другое, громко хлопнув дверцей. Неждан скривился, но ничего не сказал. Эх, я тоже не люблю, когда хлопают дверцей моего холодильника, а тут машина. Это вам не хухры-мухры.

С ловкостью факира Неждан сорвал крышку с блюда и произнес:

– Вот с этого края лежит шашлык, тут люля-кебаб, а вот это жареная осетрина. Я не знаю, что вы предпочитаете: мясо или рыбу. Еще взял порезанные овощи и несколько сортов сыра. Может быть, вы вегетарианка? А?

Мужчина вопросительно посмотрел на меня.

Мне бы преодолеть стеснение, и, наконец, начать есть.

– Я. Никогда. Такой. Дуростью. Не страдала, – раздельно, сквозь зубы проговорила я, алчно глядя на прожаренный кусок мяса и раздумывая, стоит брать руками или спросить, нет ли вилки?

– А приборов-то я и не взял, – сокрушенно проговорил Неждан.

Это все и решило. Я наконец ухватила приглянувшийся кусок. К черту этикет, пусть он украшает тех, у кого нет других достоинств. А у меня их целый вагон и маленькая тележка.

Сочное мясо таяло во рту, я набросилась на него, как оголодавший хищник. Только и успевала облизывать пальцы, чтобы не запачкать жиром шубу и салон автомобиля.

– Мне нравится, как вы кушаете.

Я с недовольством потревоженного зверя оторвалась от своей добычи и взглянула на Неждана. Он внимательно смотрел, как я ем, при этом не участвуя в уничтожении пищи.

– Жадно? Да? Некультурно?

Я решила поумерить свой аппетит и сделать вид, что умею аккуратно есть.

– Нет. Наоборот. Очень эротично и ненасытно.

Только я собралась откусить следующий кусочек, а тут он со своими выводами. И как это понимать? Что мне надо научиться за собой следить? Или провести параллель с активностью в сексе?

Если первое, то у меня даже корочки есть о прохождении курсов этикета (правда, толку от этого мало), а если второе, то, судя по мнению одного мудака, я родная сестра вяленой рыбы, протухшей и оттого неактивной.

– Осуждаете?

Я взяла салфетку и промокнула губы, пытаясь проникнуть в мысли Неждана.

– Восторгаюсь.

Ответ мужчины меня несколько обескуражил. Я даже жевать перестала, стараясь собраться с мыслями и понять, к чему это может быть сказано.

– Ну, вы тогда повосторгайтесь, а я пока поем. Вы же не против?

Решив, что терять мне уже нечего, а он меня видел с разных сторон, продолжила трапезу.

– Удивительная вы женщина, Юнона.

«Альбертовна» он решил опустить.

– С чего вы так решили?

Первый голод был утолен, а потому можно было и поговорить.

Глаза Неждана загадочно сверкали в слабом свете, исходившим от приборной доски автомобиля. Почему-то шеф не догадался включить нормальное освещение, хотя и так было очень даже видно. Глаза привыкли к полутьме. Она придавала некую пикантность ситуации. Я никогда не оказывалась в таких обстоятельствах. Вообще-то весь сегодняшний вечер отличался кардинально от того, с чем я сталкивалась когда-то.

Не надо быть семи пядей во лбу чтобы понять: я каким-то образом заинтересовала мужчину. Если бы это было не так, то вряд ли бы он затрачивал свое драгоценное время на меня и мои капризы.

И, наверное, впервые в жизни я столкнулась с таким поведением со стороны представителя сильного пола. Он не пытался поразить воображение какой-то вычурностью, которую можно купить за деньги, хотя о том, что они у него есть, я догадывалась. Взять тот же автомобиль. От количества нулей в цене рябило в глазах. Тем не менее он показал свою душу, свой внутренний мир. А вот что с этим делать, я не знала.

– Вы заставляете вести себя несвойственным мне образом.

Вот это номер, а что же тогда характерно для него? Загадка.

– Это хорошо или плохо?

Я принялась оттирать салфеткой выпачканные руки.

– Я еще не определился.

Он облокотился на дверцу автомобиля, взирая на меня из-под опущенных век.

Своим ответом он поставил меня в тупик. За вечер я получила тридцать три удовольствия, совершенно этого не ожидая.

– А почему вы не кушаете? – спросила я, чтобы только не молчать.

– Я после восьми не ем, – улыбнулся мужчина. – Фигуру блюду.

– Что-о-о? – вырвалось у меня.

Это он весь из себя такой стройняшка, а меня, значит, решил откормить, о чем я и заявила Неждану в лицо:

– Как вам не стыдно? Это вы специально меня накормили, чтобы я поправилась, и меня уволили, как не соответствующую имиджу компании? Так получается?

Я уже совсем и забыла, что не так давно сама жаловалась на голод и, по сути, вынудила мужчину накормить меня.

– А вы еще и забавная, – хрипло рассмеялся на мою тираду мужчина. – Нелогичная и непостоянная.

– Я к психоаналитику на прием не записывалась, чтобы меня вот так перебирали по косточкам, – обидевшись, произнесла в ответ шефу.

Похоже, что мы поменялись местами. Теперь он изучал меня. Вот эта бесконечная смена ролей и напрягала. То он один – и мне приходится подстраиваться под шефа-романтика, то он другой: требовательный и непримиримый, то третий – и опять я должна что-то менять в своем поведении.

Эта мысль мне словно глаза открыла на то, что со мной происходило сегодня вечером. И одновременно ужаснула.

А оно мне надо? Вот эти начинающиеся отношения. Не на-до. Не хочу. Страшно. Не стоит отказываться от душевного покоя.

– Да я как-то и не думал… – начал мужчина.

– Вот и отлично, что не думали. Отвезите меня домой, – сказала, как отрубила.

И ведь знаю, что поступила по-хамски, но ничего не могла с собой поделать. Я испугалась. А чего испугалась – и сама не поняла.

Неждан несколько помедлил с ответом. Черты лица сразу же загрубели, словно застыли в срезе времени. Он не выругался, не упрекнул, вообще никак не отреагировал на мое поведение. Лишь в глубине глаз появилась боль.

– Да. Сейчас. Только все уберу.

Он принялся собирать разложенное.

– Я помогу.

Я потянулась рукой к крышке.

– Не надо. Я сам, – будто резанул по живому.

От неожиданности я отдернула руку. Он словно наказывал своим отказом.

Неждан с неимоверной быстротой убрал импровизированный стол и, взяв пакет, направился к багажнику машины, бросив на ходу:

– Можете пересесть на переднее сиденье или остаться тут.

– Тут посижу, – пискнула я, осознав, что сломала собственными руками что-то невесомое и дорогое.

Ехали в абсолютном молчании. Я пыталась поймать взгляд Неждана в зеркале заднего вида, чтобы разгадать его мысли, но тщетно. Ни разу за поездку он на меня не посмотрел, лишь уточнил, куда следует ехать.

Машина остановилась на стоянке возле дома, и на некоторое время в салоне воцарилась полная тишина. Мужчина заглушил мотор.

– Благодарю за чудесно проведенное время, – подала я голос, понимая, что нет смысла затягивать прощание. Чувство неловкости лишь усилится, если начать извиняться за свое поведение.

– Надеюсь, что вы говорите правду.

Неждан пригнулся к рулю, при этом руки продолжали лежать на нем.

– Всего доброго.

Я открыла дверцу автомобиля, обрадовавшись, что Неждан не вышел и не стал открывать мне дверь. В глаза смотреть почему-то было совестно.

– Спокойной ночи, Юнона, – раздалось мне вослед, когда я уже захлопывала дверцу, а потом раздался глухой удар.

Это Неждан со всей силы саданул рукою по рулю. Стоило мне отойти буквально на пару шагов от авто, как машина со свистом сорвалась с места и умчалась в ночь, унося прочь расстроенного мужчину.

* * *

– Светка, скажи, я полная дура? – жалобно протянула я в трубку.

– Не-а. До полной дуры тебе надо язык раздвоить, в уши и нос вставить «тоннели», выбрить волосы на голове, а не там, где ты подумала, и наколоть татуировку с теми словами, которые ты только что произнесла, – издевалась надо мною подруга.

– Я боли боюсь, – на полном серьезе ответила на ее предложение.

– Чего ты переживаешь? Сейчас все делается под наркозом. Так что дело за малым, – она перевела дух и продолжила без перехода: – В связи с чем наша девочка пребывает в такой глубочайшей депрессии?

Светлану нельзя было обмануть, да я особо и не старалась. На душе было муторно, будто кошки нагадили. С одной стороны хотелось излить душу кому-нибудь, а с другой ничего и никому не хотелось говорить. Собственный позор лучше переживать в одиночку, а не раззванивать всем.

– Я лапша «доширак», – произнесла покаянным голоском.

– О боже! Да скажи толком, что произошло, а иначе я приеду и вытрясу все из тебя.

– Не надо!

Светкины методы я знала, а потому не желала проверять на собственной шкуре.

– Глупостей я наговорила одному человеку.

– А теперь раскаиваешься? – сделала она вывод.

– Ага.

– Зачем же тогда говорила? – философски произнесла подруга.

Так и вижу, как она сидит в кресле и накручивает на палец телефонный провод, разговаривая со мной.

– Потому как стерлядь, – продолжила посыпать голову пеплом.

– Я это когда-то уже слышала. Может быть, что-то новенькое расскажешь?

– У меня на большее фантазии не хватает, – продолжала канючить я.

– Тебе что требуется? Мое участие? Совет? Или поплакать вместе с тобой?

Похоже, что Света была не в настроении. Видно, работа ее доконала.

– Побудь со мной.

Она отлично знала, что до тех пор, пока сама не захочу рассказать в чем дело, смысла пытать меня нет, а потому и не спрашивала.

– Я и так с тобой. Всегда, – отозвалась подруга.

– Знаю, а потому люблю. Спасибо, что ты у меня есть, – произнесла я.

– Ты еще слезу пусти. Такую скупую. Мужскую, – и тут же рявкнула. – Хватит хандрить! Есть возможность исправить ситуацию – исправляй. Нет? Значит, прими как должное, только не впадай в состояние «я никому не нужна, меня никто не любит, меня никто не ценит».

Может подруженция взбодрить. Иногда я просто диву даюсь ее способностям построить меня. И вообще, она у меня чудо. В перьях. Нет. Без перьев. Нет. Просто чудо расчудесное.

– Начальник, я все понял, – отрапортовала я. – Хандрить прекращаю. Маневры будут производиться по мере надобности.

– Давно бы так. А то начала мне тут влажность нагонять.

– Больше не буду.

– Так держать. Я выполнила свою миссию по приведению подруги в боевую готовность? – спросила меня Светлана.

– На все сто.

– Тогда объявляю отбой!

И мы попрощались. Обожаю ее.

Я в изнеможении улеглась на кровать и уставилась в потолок. Столько событий в один день, кажется, будто неделя прошла с сегодняшнего утра, а всего лишь чуть больше десятка часов.

Неждан… загадочный и многоликий. Совершенно не ожидала встретить такую многоплановую натуру в суровом с виду мужчине. Внешность обманчива.

Заснула с его именем на губах.

Ночью мне приснился невероятно реалистичный сон.

Мне снилось, что наступило раннее утро, а с ним и подъем на работу, который я благополучно проспала, устав от событий недавнего дня. Еле-еле успела запрыгнуть в маршрутку, где мне благополучно оттоптали ноги, обдали свежим перегаром и обхамили за якобы чересчур пристальный взгляд. Потом мне перебежала дорогу черная кошка, которую я не успела обойти. Уж больно быстро она бросилась наперерез. Затем заклинило двери в лифте, и мне пришлось добираться в офис на своих двоих. Естественно, я опоздала к установленному времени. И, как назло, в этот день принимались карательные меры по поводу тех, кто опаздывает.

Пятеро задержавшихся и пропустивших начало работы были выстроены в кабинете генерального директора по стойке смирно, как школьники на уроке физкультуры. И мне пришлось возглавлять эту шеренгу. В глаза бросилась невысокая кушетка с кожаным покрытием, стоявшая возле одной из стен. Ранее ее в этом помещении не наблюдалось.

– Итак, – Неждан прошелся вдоль вытянувшихся по струночке работников, – с сегодняшнего дня в нашей организации вводится новое наказание за опоздание, которое, как мне думается, научит вас приходить вовремя.

Народ переглянулся вопросительно: что же нового можно еще придумать? Рублем уже били, а все без толку. Как опаздывали, так и продолжают это делать. К сожалению, сегодня в этих рядах оказалась и я. Подумаешь, мой бюджет не оскудеет, даже если штраф поднимется в несколько раз. Уволить после первого опоздания вряд ли уволят. Так что я могу быть спокойна, а потому можно расслабиться.

Как оказалось, зря. Следующее заявление генерального повергло всех в шок. Сотрудники пооткрывали рты, да так и остались стоять, поскольку забыли закрыть от пережитого.

– Видите это?

Шеф указал на кушетку. Все, как китайские болванчики, закивали головами.

– Отлично. На ней вас будут пороть. Розгами. Вымоченными в соленой воде. Те, кто желает остаться работать в компании, предварительно подписывают соглашение на применение мер физического воздействия в качестве наказания за провинности, в противном случае вы все уволены. Всем понятно? Отлично. Сейчас все идут в отдел кадров и либо оформляют расчет, либо удостоверяют своими подписями оговоренное соглашение. Кто пожелает остаться на работе, жду у себя в кабинете для проведения экзекуции. Вопросы есть?

– А сечь вы будете или Аполлон Аристархович? – это подал голос Стас. Он также оказался в ряду счастливчиков, узнавших первыми о нововведении. – Если Аполлон Аристархович, то я согласен прямо сейчас.

Как мне показалось, Стас практически готов был выскочить из штанов, лишь бы воплотилась его заветная мечта посветить голым задом перед Аленом Делоном местного разлива.

Я же стояла в полном недоумении, не понимая, как могла попасть в такой переплет. Это же уму непостижимо. Это же ненормально. Это же выходит за всякие рамки.

– А для вас, Юнона Альбертовна, у меня приготовлены специальные розги, вымоченные в розовой воде с антисептиком, чтобы никакая зараза не прицепилась, – раздался хриплый голос у меня над ухом, от которого я вздрогнула, как от удара током.

Перед глазами поплыло видение, что я вынуждена подчиниться абсурдному приказу и позволить так унизить себя. И вот я расстегиваю пуговку на юбке сзади, за ней следует потайная застежка-молния, развожу двумя руками пояс и начинаю медленно спускать вниз вместе с колготками и нижним бельем. На всеобщее обозрение открывается вначале тонкая полоска кожи со следами от трусиков и колгот, затем эта полоска становится шире, еще шире, и вот уже видна ложбина между ягодицами, а за ней и розовые полушария являются свету. Как хорошо, что я стою спиной к зрителям, но и это заставляет краснеть и покрываться испариной от бесконечного стыда. Как мне потом смотреть людям в глаза? Это же позор – оголить тело не на пляже, а в месте, для того не предназначенном. А еще надо сделать шаг, перегнуться через кушетку и отставить то место, по которому будут хлестать розгами.

Я трясу головой, отгоняя наваждение, и, переполняемая праведным гневом, буквально выкрикиваю:

– Можете засунуть себе эти розги в одно место одновременно целым пучком! Никто не заставит меня унижаться!

– Даже повышение заработка в три раза? Только ради того чтобы однажды засветить своим чудесным задом перед зрителями? А что вы скажете о поездке на Мальдивы за счет компании? – шепчет этот змей-искуситель.

И я вижу, как начинает плыть лицо Неждана, плавно превращаясь в ангелоподобное личико Аполлона. Краем глаза замечаю радость во взгляде у Стаса, который увидел предмет своих мечтаний так близко.

Я в ужасе отшатываюсь от этого Неждана-Аполлона и пытаюсь выбежать из кабинета прочь. Однако у меня ничего не получается, меня внезапно что-то стреножит. Я начинаю дергаться, стараюсь переставить ноги, но все мои попытки оказываются тщетны. Буквально падаю, но в последний момент делаю небольшой шажок и продолжаю оставаться в вертикальном положении. Пот течет рекой. Я оборачиваюсь и вижу, как ко мне тянет руки Аполлон с явным желанием задушить. Мне ничего не остается, как закричать во всю мощь своих легких…

И я просыпаюсь… от собственного крика. Мокрая как мышь, ноги запутались в пододеяльнике. Пытаюсь вытащить себя из кокона, обвивающего тело, и тут ощущаю, что мои пижамные брюки подозрительным образом спущены чуть ли не на бедра.

Кошмар. Мне приснился кошмар. До жути реальный. С удивительным видением внутри самого сна. Практически, сон во сне. Вот что это было. Мамочка, роди меня обратно. Привидится же подобное…

Больше заснуть мне не удалось. Видимо, боялась проспать, а потому заявилась на работу ни свет ни заря, с запавшими глазами и расшатанными нервами.

Задание шефа никто не отменял, и я принялась его выполнять в меру своих способностей и возможностей. Только вот раз день с самого утра не задался, то и ожидать от него великолепного продолжения не стоит.

– Привет, красотка.

Ко мне в кабинет ввалился Аполлон собственной персоной.

Я вскинула голову, стараясь убрать из взгляда неприязнь, возникающую сразу, как только на горизонте появлялся этот ловелас. Хотя про себя не могла отметить, что мужчина чертовски хорош. Что он тут делает? Ему место на подиуме, рекламировать мужские наряды «от кутюр» или же золотые запонки вместе с часами ведущих флагманов зарубежной индустрии. Еще можно представить этого золотого мальчика возлежащим на носу белоснежной яхты, рассекающей синие воды Средиземного моря, но никак не работягой, хоть и высшего командного состава строительной фирмы. Чересчур он привлекателен и хорош, причем сам об этом прекрасно знает и пользуется этим вовсю.

– День добрый, – нейтрально ответила я, опасливо поглядывая на мужчину.

Что он у меня забыл?

– Я слышал, ты с нашим Нежданчиком развлекаешься?

Меня словно ведром холодной воды окатили.

– Не знаю такого.

Я сделала невозмутимый вид, хотя внутри все клокотало от возмущения.

– Ка-ак не знаешь? – Аполлон на секунду утратил свою самоуверенность. – Неужели не знаешь генерального, вы его еще прозвали «черным кардиналом»…

– Ни с каким кардиналом не знакома, а тем более, черным. Я в сатанинских сектах не состою и вам не советую. Они из своих адептов кровь пьют и имущество заставляют на себя переписывать. Пропадете ни за грош.

Я вновь обрела дух и боевой настрой.

– Ты мне зубки-то не показывай. Спрячь. Я, как-никак, твой начальник, – показал свой гнилой внутренний мир красавчик.

– Что вы? Как можно, Аполлон Аристархович? Мне же по должностной инструкции не положено, – смиренным тоном произнесла я, втайне насмехаясь над мужчиной.

– С какой стати ты вчера с Нежданом Натановичем укатила? – стоял на своем этот временно безрогий тип.

– Не было такого, – гнула я свою линию.

Во время нашего ухода никого из коллег в офисе уже не было видно, чтобы выдать, а на подземной стоянке обычные сотрудники машины не ставят. Если Неждан рассказал про вчерашний вечер этому типу, то пусть он и остальное докладывает, а я трепаться не собираюсь по поводу и без повода.

– Да как не было? Я же сам видел, как ты в машину к нему садилась, – выпалил Аполлон.

У меня сразу же на душе стало легче. Это получается, что Неждан ничего ему не говорил, он сам каким-то образом узнал.

– Это вам померещилось, – бываю я иной раз упертой донельзя.

– Ладно. Можешь отпираться сколько угодно.

Аполлон перегнулся через стол и приблизился к моему лицу.

– Не пойму, что ты в нем нашла? Или деньги не пахнут? Глазки прикрыла и вперед, полчаса и потерпеть можно. Зато потом – гуляй не хочу, шмотья валом. Будет чем перед подружками покрасоваться. Так?

И все это было сказано с такой гаденькой ухмылочкой, с сарказмом, что у меня возникло дикое желание затолкать его гнилые слова в глотку, до самого дна протухшей душонки. Еще возникло желание ударить. С размаху. Наотмашь. Но я сдержалась. Кто бы только знал, чего мне это стоило – просто нечеловеческих усилий. Ударив, я, безусловно, почувствовала бы себя отомщенной, но при этом нажила смертельного врага, неизвестно каким боком мне подобный поступок выйдет впоследствии.

– Если я сейчас начну все отрицать, вы же все равно не поверите. Ведь так? – стараясь, чтобы голос не звенел, проговорила я.

– Не поверю, – ухмыльнулся мужчина.

– Вот и хорошо. Можете остаться при своем мнении. Мне все равно.

Кривая улыбка сползла с лица Аполлона. Он явно не ожидал от меня подобной реакции. Я сама не ожидала. Вот только мне совершенно не хотелось обсуждать Неждана и вообще разговаривать о нем, потому я постаралась прекратить этот малоприятный разговор. Не тут-то было.

– Я же гораздо красивее, – сказал голубоглазый и соблазнительно расправил плечи.

Он бы еще задом ко мне повернулся, чтобы продемонстрировать товар жо… пардон, лицом.

– Кого? – сделала я недоуменное лицо.

– Неждана. Неужели будешь отрицать?

– Нет.

Зачем отрицать очевидное? Вот только фантик у тебя красивый (так мне хотелось выплюнуть ему в лицо), а начинка протухшая. Я как-то купила коробку разрекламированных конфет. Дорогущих. Открыла, а они заплесневели, хоть срок годности еще не прошел. Так же как и вы, Аполлон. Но вслух я этого, разумеется, не произнесла. Какая-то опасность исходила от этого мужчины. Злоба. Мне не хотелось его провоцировать.

– Я же говорил, – самодовольно произнес он.

– О чем?

– Что я лучше.

Его прямо-таки распирало от собственной значимости.

– Может быть.

– Точно говорю.

Сколько же этому наглому типу отмерили ханжества в небесной канцелярии? Видимо, целого танкера не пожалели.

– Я безумно рада за вас, – выдавила из себя, надеясь, что он не лопнет от самолюбования.

Ведет себя, как нарцисс, разглядывающий себя в ручье.

– Предлагаю порадоваться вместе.

Это он предлагает себя, что ли?

– Нет. Мне не надо. Я от переизбытка могу заболеть.

– Ты меня не поняла. Тебе выпала честь считаться моей девушкой.

Я икнула от неожиданности.

– Вы шутите? – поинтересовалась.

– Ты рада? Да?

И как только он от гордости не лопается?

– Боже упаси, – в запале произнесла я. – Не надо мне такого счастья.

– Как это не надо? – не понял мужчина. – Я же хочу, чтобы ты…

– Аполлон Аристархович, – медленно начала я, – вы смерти моей хотите?

Мужчина удивился, не понимая, к чему я клоню.

– Зачем смерти? Живи.

– У такого мужчины толпы поклонниц и поклонников (тут я вспомнила про Стаса, зла я ему не желаю, но он такой, какой есть), вряд ли смогу соперничать за главный приз.

– Какой это приз? – переспросил он.

– Вас, – доходчиво объяснила я.

– Не надо за меня… – попытался он вставить.

– Вот и я говорю, что не надо. Не могу. Не достойна. И, вообще, – выпалила я, – я замуж выхожу!

Последняя фраза вырвалась из меня сама по себе. И откуда только взялась?

– Когда? И за кого?

– Вы его не знаете, этой мой давний знакомый… Э-э… Через месяц свадьба. Мы уже и ресторан заказали. А платье у меня будет…

Черт, какое же оно будет? Тут я вспомнила о Стасе и его мечтаниях и решила украсть:

– Персиковое с рюшечками! Вот тут, тут и тут, а еще вырез вот такой, а здесь у меня будут оборочки. И еще диадема на голове. А как вы думаете, какие мне туфли надеть, белые или все же персикового цвета? А волосы распустить или заколоть? Вот здесь и здесь. Да. Я еще забыла, что у меня платье в стразиках будет. Я сейчас покажу, где они будут пришиты.

И я начала показывать стратегические места крепления страз.

Аполлон стал меняться в лице, пытаться меня прервать, но не тут-то было. Проще остановить паровоз, катящийся под гору, чем меня, когда я увлеклась. В конце концов мозг мужчины взорвался от полученной информации, и он решил ретироваться от греха подальше из моего кабинета, на прощание пообещав продолжить со мной беседу.

– Чтоб тебя подняло и не опустило! Чтоб у тебя типун на языке выскочил! Чтоб… – я ругалась, как могла, вслед ушедшему Аполлону.

– Тебя чего колбасит? – заглянул ко мне Стас. – Ой, да ты чего так дергаешься? Я же просто поздоровался.

Парень вихляющей походкой прошел по комнате. Вначале в одну сторону, а потом в другую. Я молча наблюдала за всем этим. Не рассказывать же ему о представлении, которое только что продемонстрировал мне Аполлон. А тут еще Стасику что-то в голову взбрело. Я не могла понять, почему он так себя ведет. Он же продолжал выписывать пируэты по кабинету. То остановится, томно поднимет руку, отведет в сторону, то стряхнет пепел с воображаемой сигареты, вставленной в мундштук, то пальчик в сторонку оттопырит и кисть к губам поднесет, будто пьет из несуществующей чашки. И все это на протяжении нескольких минут.

У меня вся злоба на Аполлона прошла при виде того, что вытворял Стас. А он продолжал в том же духе. Поставил стул на середину комнаты и, соединив ноги вместе, стал присаживаться, но не так как обычно мужики садятся, а как девушка в ультракороткой юбке. У него это получилось настолько комично, что я не сдержалась и буквально заржала в голос. Поскольку смехом этот хохот было назвать нельзя.

– Ты чего? – обиделся Стас.

– А ты чего? – сквозь слезы спросила я.

– Дура, что ли? Не видишь, я перед балом-маскарадом тренируюсь, – пояснил свою пантомиму парень и положил ножку на ножку. Иначе я не могла назвать эти натянутые носочки на ногах и воображаемые каблуки. – Скажи, ведь похоже?

– Кто? Свинья на ёжа? Очень похожа, – заливаясь хохотом, произнесла я.

– Вот обижусь и уйду. И не буду тебе помогать в организации праздника, – тоненько протянул Стас.

– Вай-вай-вай. Заберу свою машинку и уйду из твоей песочницы. Сиди, Стас. Сейчас все пройдет, – утирая слезы, остановила я парня.

– Юнка, и за что я тебя люблю? – спросил парень.

– Как за что? За честность и открытость характера, – начала я загибать пальцы. И была прервана.

– Вот только не надо мне заливать за открытость. Ты самая скрытная женщина, известная мне.

– Можно подумать, ты много женщин знаешь? – скептически произнесла я.

– А вот знаю! – топнул ногой Стас.

– Бабушка и мама не считаются, – продолжала я гнуть свою линию.

– Я, может быть, и на мужиков переметнулся, только после того как узнал, что все бабы – продажные бл… – дальше он прикусил язык.

– Значит, вот какого ты о нас мнения? – задумчиво протянула я.

– Что ты, Юночка. Это не о тебе. Ты у меня нормальная. Честная. Совсем-совсем не продажная, – поспешил успокоить меня «подруг».

– Ты знаешь, я вот задумалась. Меня за короткий промежуток времени двое обвинили в одном и том же. Будто я только о деньгах и думаю. Так вот, я размышляю, а почему бы мне и не подтвердить свою репутацию… – медленно произнесла я в ответ на заверения Стаса.

– Юнка, ты это брось. Юнка, не выдумывай. Не порть себя.

– Было бы что портить, а уж кому портить – найдется, – я мечтательно закатила глаза. – Вот, спрашивается, и зачем я буду снижать статистику? Нельзя быть белой вороной. Намечу себе объект для дойки и буду из него денежки трясти. Как ты думаешь, у меня получится? – я алчно посмотрела на парня. – И буду не пешком ходить, а рассекать… на «Бентли». Нет. Это я, конечно, загнула. Для Бентли я рожей не вышла, да и возраст уже… Не первой свежести. Но это не главное. Главное – найти достойный объект. Вернее, денежный мешок. Чтобы потолще был. Такой колобок: головка, пузико и кошелек поувесистей. Подумаешь, что противно. Глазки прикрыла – и в бой. Уж пять минут перетерплю. Все равно его на большее не хватит. Вся энергия идет в добывание денег, а потенция по остаточному принципу подпитывается.

– Юн, ты же это не серьезно? – опасливо спросил Стас.

На нем лица не было. Он был похож на нахохлившегося воробушка на жердочке.

– Ну почему не на самом деле? Очень даже на самом. Вот попаду на какой-нибудь симпозиум для офис-менеджеров и там займусь охотой на живца. Или куплю себе путевку на курорт и уж там непременно откопаю себе мужичка побогаче да потучнее, – продолжала я разглагольствовать. – Вот представляешь, как я выгодно буду выглядеть на его фоне? Вся такая худенькая, практически воздушная, с легким неброским макияжем… Робкий взгляд. Трогательная и нежная. А он? Маленький, лысенький, толстенький, вечно в засаленном галстуке, со спадающими брюками (еще бы, им-то держаться не на чем, с живота все скатывается), вечно потеющий… Каков контраст? А?

– А вас только толстые прельщают? – раздался от двери хриплый голос.

По моей спине словно когтистой лапой провели. А в сердце кольнули тысячи маленьких иголочек.

Стас посмотрел на меня, как затравленный зверек. В его глазах читался тот же вопрос, который набатом бил у меня в голове: «как долго он тут стоит и сколько успел услышать?».

– Лично меня? – переспросила я Неждана, возвышавшегося в дверном проеме.

– А у кого я еще могу спросить?

Каменное лицо не выражало никаких эмоций.

– У Стаса, например, – подставила я «подруга». Это была моя маленькая месть за то, что он вывел меня из себя. Жестокая. Не спорю. Жаль, что основному виновнику ничего не досталось. Но ничего. У меня память хорошая. Приберегу и для Аполлоши добрые слова. Как-нибудь с удовольствием поделюсь, уж не поскуплюсь, это точно.

– А что я? Я тут вообще пробегом. Вот Юнона Альбертовна меня заговорила и не отпускает.

Стасик быстренько перевел стрелки на меня. Молодец. Не растерялся. Мы квиты.

Он постарался прошмыгнуть мимо Неждана, но не тут-то было, генерального попробуй обойди. Прошмыгнуть не удалось, и пришлось просить посторониться, мол, у него очень важная работа буквально горит. А он же, горемычный, вынужден тратить драгоценное рабочее время на выслушивание меня и моих речей.

– Подол не прищеми дверью! – вдогонку Стасу прокричала я, когда Неждан все же посторонился.

Я имела в виду воображаемое платье, в котором он тут передо мной дефилировал.

Неждан недоуменно посмотрел на меня и проводил взглядом Стаса. Чувствую, что разговор на этом не закончится. К моему глубочайшему сожалению.

– Что-то юбки я на нем не заметил, – сделал свое заключение генеральный.

– И слава Богу, – поддакнула я.

– Я чего-то не знаю? – поинтересовался Неждан.

– Вы? – я сделала честные глаза. – Знаете все.

– Даже про маленьких, лысеньких, толстеньких… – повторил за мной Неждан.

Я все же покраснела. Было чертовски неприятно, что он услышал мой стеб.

– Вам это не грозит, – глядя на фигуру шефа, констатировала я факт.

Он же понял все по-своему.

– Значит, мне не грозит быть объектом дойки? Получается, что для этого подходят только определенные товарищи? Так?

Я не могла понять, что выражает его лицо.

– Я глупости говорила, – пришлось мне признаться в очевидном.

– Но насколько я знаю, в каждой шутке есть доля шутки. Разве не так?

Ой, не нравится мне этот разговор, совсем не нравится.

– Нет. Не так.

Почему-то слов для оправдания не было совершенно. То ли вчерашнее приключение на меня подействовало таким образом, то ли просто в его присутствии не могла толком ничего говорить, но это было так.

– Сколько? – хрипло произнес мужчина.

Его вопрос поставил меня в тупик.

– Что сколько?

У меня закралось нехорошее предчувствие. И сразу же заболели зубы. Так бывает, когда я сильно нервничаю. И вроде бы больших оснований для беспокойства не было, но мне стало не по себе.

– Какой суммы будет достаточно для обеспечения всех ваших желаний?

Я еще не до конца осознала, о чем меня только что спросили. И потому продолжала уточнять:

– Зачем?

– Ну как зачем? – прохрипел Неждан.

От его голоса у меня побежали мурашки по всему телу. Мне казалось, что это происходит не со мной, а совершенно с другим человеком.

– Чтобы иметь доступ к вашему телу.

– Зачем? – я не понимала.

– Вы прямо как маленькая. Неужели не понятно? Для удовлетворения естественных потребностей.

Я ослышалась, или мне только что предложили спать за деньги?

– Для естественных потребностей, значит. Угум…

Я сидела и размышляла за столом. Получалось плохо. Может быть, лучше встать? Походить… Может, какие мысли появятся…

Я так и сделала. Поднялась, вышла из-за стола, прошлась по кабинету. Подошла почти вплотную к Неждану. Он следил за мной, как хищник. С таким же горящим взглядом, напряженный, словно готовый к прыжку.

– А что в эти естественные потребности входит?

Напряжение в комнате начало нарастать в геометрической прогрессии.

– Как что?

– Вот вы мне и объясните, что именно? Какие функции? Обязанности? – поинтересовалась я у мужчины очень спокойно, словно это и не я была, а кто-то другой.

– Какие обязанности, говорите? Поцелуи – это раз, – Неждан принялся перечислять.

– Поцелуи, говорите? – переспросила я, прерывая мужчину.

– Ну да, – подтвердил он.

– И какие они должны быть?

Я отошла немного в сторону от Неждана. А вообще решила как можно дальше отодвинуться от генерального. Уж очень хотелось вцепиться ему в лицо, так чтобы остались следы от когтей. Чтобы все видели и шептались за спиной, гадая, за что он получил столь шикарное украшение.

– Кто?

Неждан явно не понял, о чем его спрашиваю.

– Поцелуи. Какие они, по-вашему, должны быть?

Я сжимала за спиной кулаки. Лишь бы не применить маникюр по назначению.

– А! Горячие, страстные, глубокие, – прохрипел мужчина, когда понял, что я хочу у него узнать.

Я очень медленно подошла к генеральному. Я чувствовала нетерпение Неждана, ожидавшего моего ответа. Еле-еле расцепила руки, сведенные судорогой за спиной, и подняла их вверх. Вцепилась пальцами в лацканы пиджака шефа и приподнялась на цыпочки. В нос мне ударил аромат парфюма, смешанного с запахом мужчины. После поездки в машине я безошибочно узнала его. Подтянувшись на руках, приблизила лицо и… поцеловала. Но не целомудренно чмокнула, слегка прикоснувшись губами, а яростно, напористо, взасос. В поцелуй вложила всю свою злобу на то, что меня сравнили с продажной девкой. А говорят еще, что инструмент без работы ржавеет. Врут. Нещадно. Если раз сумела научиться целоваться, то никогда уже не разучишься.

Не ожидала, что у меня самой закружится голова и начнут подгибаться колени. Если первую секунду показательного выступления мужчина никак не реагировал, то на второй понял, что от него требуется, и начал отвечать. Дыхание перехватило, глаза закрылись практически сразу. Ну никак не совместимы открытые глаза со страстным поцелуем. Кажется, меня начало уносить в заоблачные дали. Еще немного – и тело откажется повиноваться мне. Да и шеф вошел во вкус и схватил огромными ручищами мое тельце. А вот этого не надо. Лапать меня руками, я разрешения не давала.

Я изо всех сил оттолкнула его. Он, явно не ожидавший это, не смог удержать. Мы оба дышали, как пробежавшие стометровку спринтеры.

– Если вы имели в виду вот такие горячие и страстные поцелуи, то должна вас разочаровать: проститутки не целуются в губы, – выпалила я, чуть переведя дыхание.

Сердце громко стучало.

– Какие проститутки? Вы о чем?

Неждан сейчас почему-то мне напоминал огромного спаниеля. Так же чудно встряхивал головой, стараясь прийти в себя и понять мои слова.

– Только что вы позволили себе поставить меня на одну ступень с ними, а потому должны знать некоторые нюансы. Если еще до сих пор не знаете, – желчно выговаривала я. – А теперь я попрошу вас удалиться из моего кабинета. Мне необходимо отрабатывать жалование. А на спине полежать предложите кому-нибудь еще, кто менее щепетилен в подобных вопросах.

Я кипела, словно паровой котел, который вот-вот взорвется и разнесет тут все к чертовой матери. Да как он посмел? Меня? Сравнить? Ненавижу вот таких: самовлюбленных, чванливых, считающих себя пупами земли мужичишек, трясущих мошной для привлечения ночных бабочек всех цветов и размеров, гребущих под одну гребенку без разбора.

– Разве вы только что сами не заявили, будто готовы за определенное денежное вознаграждение подарить свое расположение? – недоуменно спросил мужчина.

В его глазах читалось непонимание. Он складывал два плюс два, а в итоге вместо логичных четырех получалось двадцать четыре. Неждан не мог понять, где же он ошибся в расчетах. Может быть, существует какой-то неизвестный фактор, который он не учел? Он был весь в недоумении. А тут еще мое поведение, понятное до определенного момента, а потом выходящее из ряда вон.

– Я же еще не озвучил цифру. А вдруг вы согласитесь?

– Да что это такое творится? – всплеснула я руками. – Один считает, что я уже с вами сплю за деньги, другой предполагает, что могу спать, а третий рад стараться воплотить это в жизнь.

Мне стало так за себя обидно. Неужели я произвожу впечатление продажной девки?

– Кто эти двое? – кажется, в его умной голове только цифры и помещались.

– Думаешь, я начну тебе сейчас душу изливать? Да еще всплакну на плече, жалуясь на свою тяжкую бабью долю? По глазам вижу, что ждешь. Считаешь, что тем самым себе цену набиваю? Так?

На самом деле хотелось разрыдаться. Хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел. По голове погладил. Но не дождетесь! Хрен вам всем в маленькой баночке с зелененькой крышечкой. Не хочешь сам уходить? Не надо. Тогда уйду я.

И, не раздумывая, поперла на Неждана. Похоже, что видок у меня был еще тот. Глаза горят, и в них стоят слезы, отчего цвет глаз поменялся с сероватого на ярко-бирюзовый. Фурия, да и только. Не удивительно, что мужчина от греха подальше решил уйти с моего пути. Я выскочила из кабинета, и, громко хлопнув дверью, побежала в туалет, надеясь найти там уединение и покой на некоторое время. Мне следовало подумать и решить, что же делать дальше и как себя вести со всеми представителями рода мужского.

Как назло, в туалете кроме меня кто-то был. Под дверью кабинки были видны ноги в элегантных сапожках на каблучках. Даже не поплачешь вволю. Если кто услышит, то придется отвечать, что да почему? А этого мне не хотелось совершенно. Я мельком взглянула на себя в зеркало. И что во мне такого, что вызывает неадекватную реакцию со стороны мужиков? Вроде бы ничем не примечательная девица. Лицо обычное, таких десятки тысяч. Не возражаю, что при должной подаче себя любимой можно добиться очень даже неплохих результатов и постоять где-нибудь на подиуме конкурса «Мисс Мира». Но ведь всем известно, что красивых девушек у нас пруд пруди, вот только не на всех обращают внимание.

А может быть, мне просто в данный момент не повезло? Стечение обстоятельств. Ведь раньше как-то же обходилось. Ну, или практически обходилось. Чего греха таить? После того, как были поставлены на место особо рьяные ухажеры (слава Богу, я за словом в карман не лезу), желающих значительно поубавилось. Господа носители тестостерона поняли, что со мной каши не сваришь, и прекратили всякие попытки обхаживания. Кому хочется быть награжденным пустыми надеждами? Никому. Мужчины тоже прекрасно чуют, где им выгорит, а где нет. А тут как с цепи сорвались… Новенькие. Еще и сама виновата. Язык распустила, войдя в раж.

В конечном счете плакать расхотелось. Перебьется. Эта мысль уже относилось к одному наглому (как выяснилось) типу. А с виду не скажешь такого о генеральном директоре. Такой весь из себя правильный, строгий. Спортсмены они все такие, на полмозга тренированные.

Я юркнула в свободную кабинку, чтобы не встречаться ни с кем. А тут как раз раздался звонок телефона. Не моего. Я свой в кабинете забыла.

– Да, – раздался тихий женский голос.

Из-за акустики в туалете я не могла определить, кто говорит.

– Нет. Я не передумала. Нет. Третьей не буду. Ищите для развлечения другую дурочку. Да. Я старомодна. И это мои проблемы.

Старалась не прислушиваться к чужому разговору, но куда же мне деться в соседней кабинке? Если только уши закрыть руками,

– Урод извращенский…

Далее женский голос объяснил, куда ему надо засунуть свой отросток, чтобы получить небывалое удовольствие от спаривания с самим собой. Речь шла несомненно о мужчине. Я даже слегка ему посочувствовала. Это ж как ему надо постараться сделать, чтобы получить кайф? Теоретически – возможно, а вот практически… скорее всего, нет.

Дверь кабинки звонко грохнула, и посетительница уединенного места включила воду, чтобы вымыть руки. Следом зашумела сушилка, и раздались шаги: дама ушла.

Я так и не смогла догадаться, кто это был. Молодых женщин у нас в офисе много, всех по голосам и не упомнишь.

Сиди не сиди, а возвращаться все равно надо. Душевное спокойствие не восстановилось, но, по крайней мере, я больше не пребывала в состоянии хлопушки: дерни за веревочку и произойдет взрыв. Я достаточно взрослая женщина, чтобы понять мотивы, заставившие генерального директора (я намеренно не называла его по имени) сделать мне подобное предложение. Он считает, что может меня чем-то удивить в этой жизни. Так зря. Все, что касается больших денег, меня совершенно не волнует. А если бы волновало, то я давно бы была в другом месте и с другими людьми. С утра цедила бы ликер, понимая, что утро – это понятие относительное, особенно, если оно наступает лишь после двух часов дня.

В туалет заглянула Стефания.

– А, вот вы где, – произнесла она, словно подтвердила свою догадку.

– А где я должна быть? – спросила я, вытирая руки бумажным полотенцем.

Ну не нравятся мне эти сушилки. Старым дедовским способом осушать ладони гораздо привычнее.

– Вас не было на рабочем месте, поэтому я пошла вас искать.

– Я вам нужна? В принципе, со своими делами я уже справилась, – криво улыбнулась я, вспоминая предшествующие события.

Все же мыслительный процесс гораздо лучше протекает после общения с белым другом в позе Роденовского персонажа.

– Да нет. Я вас увидела, значит, все в порядке.

Как-то чересчур загадочно она выражается.

– Не хотите мне ничего объяснить? – как можно мягче поинтересовалась я у женщины.

– Да что тут объяснять? Наш, – она многозначительно произнесла это слово, – велел узнать, не требуется ли вам помощь.

Вот так номер?! Шеф решил проверить, в каком состоянии я пребываю? Не бьюсь ли головой о стены в истерике? А может быть, тут уже петлю сооружаю, чтобы повеситься? Дурак. Вот еще я буду портить свой внешний вид. Когда-то я прочла, что при повешении все мышцы тела расслабляются и оттого висельник оказывается в собственных испражнениях, кроме того, внешний вид после смерти не айс: странгуляционная борозда на шее, вывалившийся язык. А если душа все же существует и отделяется от тела в момент смерти? После чего некоторое время наблюдает со стороны за всем происходящим. И вот она будет смотреть на бренное тело, бывшее ранее своим, и ужасаться такой некрасивости.

Безусловно, такого нельзя допустить. Если уж лишать себя жизни, то обязательно красиво. О боже, куда занесло меня в мыслях?

– С каких это пор начальство стало беспокоиться о самочувствии офисного планктона? – криво усмехнувшись, спросила я.

– Зря ты так. Неждан Натанович очень внимательно относится к сотрудникам, – ринулась Стефания на защиту шефа.

– Да уж, знаем мы… – протянула я, припоминая недавнюю стычку.

– Он сказал, что тебе стало дурно, и велел узнать, как ты себя чувствуешь, – женщина практически просуфлировала слова генерального.

– Можешь передать ему, что в моей жизни бывали гораздо более приятные моменты, но все уже позади.

Я хотела сказать иначе, но Стефания не глупая женщина и могла догадаться. А оно мне надо? Пусть все остается между мною и шефом.

– Хорошо. Ну, я пошла?

Она как-то странно на меня посмотрела.

– А я вроде бы и не держу.

Я выбросила скомканное полотенце в урну. И не заметила, как мяла его на протяжении всего разговора.

Дождалась, когда секретарь генерального покинет туалет, и двинулась следом. Лишь бы никого не встретить из ненавистных мне в данный момент мужчин. Однако боженька сегодня был не на моей стороне. Правда, он решил сжалиться и послать на мой путь всего лишь Стаса.

– Юнка, ну где тебя носит? А ну-ка иди сюда.

Парень схватил меня за руку и поволок в свой закуток.

Скажите мне, пожалуйста, как может такой совсем не глупый парень работать в таком свинарнике? Это я про его каморку. Поскольку то, во что превратился небольшой кабинетик, нельзя назвать нормальным рабочим местом. Отовсюду свисали провода, громоздились мониторы, платы, принтеры, бывшие в применении, и всякая другая дребедень, называемая оргтехникой. На стеллаже вдоль стены была та же самая картина.

– Ты бы хоть порядок навел.

Я подняла с пола провод, о который чуть не споткнулась.

– Не тро-ожь! – нечеловеческим голосом завопил Стас.

– Ты чего? Больной? Так орать… Хорошо хоть некоторое время назад посетила уборную, а то бы обделалась, как умная собачка Сонечка из детского мультика.

И я удивленными глазами уставилась на парня, пребывающего в некотором возбуждении.

– Наведешь сейчас бардак, а мне тут разгребай потом! – по-девичьи тонко взвизгнул Стас.

– А это что, по-твоему? – я обвела глазами все вокруг.

– Все лежит на своих местах. И я знаю где, а ты мне сейчас все переворошишь. Ко мне даже уборщица не ходит.

Парень многозначительно поднял палец вверх, показывая серьезность своего заявления.

– Видимо, боится пасть смертью храбрых, – съязвила я.

– Да будет тебе наговаривать. Нечего у меня тут лазить. Здесь все в порядке.

– Ну да, ну да. Порядке, известном только тебе. Ты зачем меня позвал? Надеюсь, не затем, чтобы показать свое персиковое великолепие? – скривила я губы.

С него станется. А я сейчас совершенно не хотела разглядывать все эти рюшечки, оборочки и прочую красоту.

– По этому поводу мы с тобой чуть позже поговорим, – на полном серьезе произнес Стас.

– Тогда зачем? – устало поинтересовалась я.

Мне хотелось оказаться в полной тишине и не видеть никого. Хоть на некоторое время. Чтобы прийти в себя окончательно.

– Ты мне задание дала? Дала. Вот я его и выполняю, – торжественно заявил парень.

– Какое еще? – подозрительно поинтересовалась я у «подруга».

– Как еще какое? Ты что? Забыла уже? – в ужасе всплеснул он руками.

– Да скажи ты по-человечески. У меня голова не работает совершенно.

Так хотелось сбежать с работы домой. Забраться с ногами в любимое кресло, укрыться пледом и прикорнуть хоть пару минуток, почувствовать себя в безопасности, успокоиться. А потом включить какой-нибудь фильм ужасов, чтобы выплеснуть из себя весь накопившейся стресс.

– Я нашел место, – торжественно произнес Стас.

Судя по его виду, сию секунду должны были зазвучать фанфары и посыпаться конфетти.

– Какое еще место?

Господи, неужели он опять про татуировки? В прошлый раз он мне все уши прожужжал по этому поводу. Стоит или не стоит ему накалывать птичку колибри? А если стоит, то куда лучше: на лопатку или на ягодицу? Он было заикнулся об области бикини, но я предупредила, что если с возрастом он станет более волосат, то у его птички вместо оперения кудри вырастут. Подобный довод Стаса остановил, но, наверное, всего лишь на время.

– Место, где мы будем отмечать наш корпоратив.

У парня от собственной значимости нос вверх задрался.

– И где же? – вяло поинтересовалась я.

– В клубе «Двуликий Янус».

Он бы еще барабанную дробь изобразил.

– Название какое-то у клуба подозрительное.

Я покачала головой, произнося про себя название заведения и подставляя совершенно другую букву в словосочетание. Получалось несколько экзотично. Хотя чего в наше время не придумают: то «Хароном» назовут брачное агентство, то еще что-нибудь. Услышат где-то красивое слово и, не задумываясь, называют, а что оно означает, забывают посмотреть.

– Сама ты подозрительная. Название как название. Не хуже, чем все остальные. Зато он свободен и может предоставить нам помещение в будний день. Ты сейчас попробуй откопать где-нибудь что-нибудь приличное. Днем с огнем не сыщешь. Неужели мне не веришь? Я тут целое расследование провел. Клуб в венецианском стиле. Помещение классно оформлено. Тебе понравится.

– Ладно-ладно. Верю. А что с программой? – поинтересовалась я у Стаса.

– Я над этим работаю.

– Молодец. Работай.

Мне уже ничего не хотелось. Парень сказал, что нашел место, – это просто здорово. Значит, мне работы будет меньше.

Это оказалось моей ошибкой. Но что поделаешь? И на старуху бывает проруха. Надо было мне проверить, лично ознакомиться с заведением и его концепцией. Но… хорошие мысли приходят гораздо позже в голову, чем надобно.

– Не хочешь меня похвалить? – словно кот улыбался Стас. – Я все-таки искал, старался. А ты вот так холодно бросила «молодец, работай». Отмахнулась, как от назойливой мухи.

Парень передразнил меня. Но лично мне было глубоко наплевать на его недовольство. Единственным моим желанием было побыстрее убраться из офиса домой. Глянула на наручные часы и немного повеселела. До конца рабочего дня остались считанные минуты. Надо быстрее отсюда делать ноги. Работа не волк, в лес не убежит. Потому все, что не доделала сегодня, сделаю завтра. Все равно ничего серьезного нет. Мысли мои были далеко.

– Слушай, Стас. Мне следует перед тобой красную дорожку постелить, упасть ниц и начинать бить поклоны? Так? Простой похвалы недостаточно? – устало поинтересовалась я у парня. – У меня сегодня такой ужасный день. Я на ногах не стою. Одно желание: лечь и заснуть. А тут ты. Ведешь себя, как вечно сомневающаяся барышня, которая не может выбрать цвет лака для ногтей. И все ждет, что ее должны по поводу и без повода хвалить. Будь же ты, наконец, мужиком.

Кажется, Стас на мои слова обиделся. По крайней мере, его поджатые губы сигналили о недовольстве.

– Стас, ну, кончай дуться. Я и правда очень рада твоей помощи. Очень ее ценю и не знаю, что бы без тебя делала, но мне тошно. Я сейчас совершенно не могу петь тебе дифирамбы. Прости. Давай оставим их до следующего раза. Договорились? – с надеждой посмотрела на парня.

– Хорошо, – сквозь зубы проговорил «подруг», – но только в этот раз.

Я незаметно вздохнула с облегчением.

– Знаю, что ты хороший человек и все прекрасно понимаешь, – похлопала я его по плечу. – Спасибо тебе. Я пойду? Ладно?

Я бы многое отдала за то, чтобы оказаться в другом месте.

– Иди уж, – милостиво была отпущена парнем.

На выходе из кабинета споткнулась, чертыхнулась.

Еще немного – и лежащий на полу провод послужил бы причиной моей скоропостижной кончины. Чего-то невеселые мысли лезут в голову постоянно.

– Устроил тут свалку. Нормальным людям уже и пройти нельзя, – буркнула я себе под нос, не решаясь произнести громче.

А то бы точно задержалась у Стаса еще на неопределенное время. Когда дело касается его игрушек, он становится таким занудой. Представляю, что творится у него дома: джунгли из проводов, разобранной техники, непонятных запчастей, перемежающихся давно немытой посудой, в тайных уголках которой зарождается новая жизнь. Б-р-р. Как представила, так и вздрогнула. Фантазия последнее время у меня больно буйная. Чего только в голову не взбредет?

Я тихонько пробиралась по коридору, чтобы никто не озадачил меня новым заданием. А то у нас, как всегда, случается, что твоя помощь требуется в самый неподходящий момент: за пятнадцать минут до конца рабочего дня.

Не успела я юркнуть в свой кабинетик, как на горизонте нарисовался Аполлоша. Принесла ж его нелегкая. Как будто специально метил.

– И чего это тебя нет на рабочем месте полдня? – начал он противнейшим тоном.

И с какого момента он стал мне неприятен, задалась я вопросом.

– Если с руководством шашни крутишь, это не значит, что можно ничего не делать.

Гнида. Гнида. Подлая гнида. И чего он ко мне пристал?

Аполлон стоял в дверном проеме и, выставив вперед руку, не давал мне пройти.

– Я решала производственные вопросы, – постаралась я, чтобы мой голос звучал относительно нейтрально и не выдавал тот пожар, что разгорался внутри.

– Знаем мы эти производственные вопросы. Работать не хочу, а денежки дай получить.

Так и хотелось спросить: по себе судите? Однако я сдержалась.

– Хотите проверить? Я могу все рассказать и показать. Вам по минутам расписать свой рабочий день и в письменном виде предоставить?

Со своей работой я справлялась успешно, а потому особо не переживала по этому поводу.

– Юночка, солнышко, ты можешь вообще не работать. Разве такой красивой девушке пристало себя гнобить в душном офисе? Только одно твое слово – и о работе можешь забыть, – слащавым голосом, сдобренным целой ложкой яда, произнес Аполлон.

Еще один мудак на мою голову. Я уже наперед предполагала, что он может предложить. Сегодня, видимо, магнитная буря, солнце выбросило в атмосферу очередной протуберанец, а электромагнитная волна понеслась в сторону Земли и накрыла человечество выборочно. Пострадали лишь носители игрек-хромосомы, помутившись разумом.

– Мне нельзя не работать… – выдала я мужчине, стараясь подлезть под руку, дабы пройти к себе, но он не давал мне это сделать. – Иначе я спать не буду.

А что будет, если я наступлю ему на ногу? Со всей силы. Больно или нет? Вот интересно было бы проверить.

Представила, как со всей дури, подпрыгнув на месте, обрушиваю свой каблук на ничего не подозревающего Аполлона. В первый момент он не понимает, что случилось. Потом до него начинает доходить боль от поврежденной (желательно раздробленной) ноги. Его красивое лицо начинает перекашиваться и сморщиваться в сушеный сухофрукт. Он подтягивает раненую ступню к себе поближе и начинает прыгать, стараясь не упасть. А я же с триумфом прохожу мимо в свой кабинет, напоследок толкая стоящего в позе аиста Аполлона. И он с грохотом падает на пол и начинает еще громче выть.

– Не надо работать, детка. Такой куколке, как ты, надо переживать лишь о своей внешности, – заливался соловьем Аполлон.

Какая жалость, что я не телепат, а иначе с огромнейшим удовольствием транслировала бы ему свое видение. За мысли у нас, слава Богу, пока не наказывают.

– Аполлон Аристархович, пропустите, пожалуйста, мне нужно в кабинет, – надоело мне выслушивать его болтовню.

– Короче. Я тебя жду на стоянке, – ни с того ни с сего заявил этот самовлюбленный болван.

– Зачем? – удивилась я.

– Поедем кататься, – как ни в чем не бывало сообщил зам генерального.

– Никуда я с вами не поеду, – спокойно ответила я.

– Это еще почему? – возмутился Аполлон.

Даже руку опустил, засунув в карман. Возможно, переживал отказ и прятал свою нервозность. Хотя это только мои домыслы. Мне кажется, ему все равно, что о нем думают окружающие. Главное, это его желания.

– Почему-почему… Нам с вами не по пути.

Я устало прислонилась к стене. Чувствую, что этот разговор надолго.

– Значит, с Нежданчиком кататься – это за милую душу, а со мной брезгуешь? Что? Недостаточно страшный? Так? Или думаешь, что у меня денег меньше? Так я тебя уверяю, у меня побольше будет.

Дури у тебя точно побольше. В несколько раз.

– Аполлон Аристархович, – мне так не хотелось с ним спорить, – у каждого свой вкус.

На ум пришел абсолютно пошлый анекдот на эту тему. Жаль, нельзя его рассказать, чтобы лишний раз не травмировать нежную душу самовлюбленного мужчины. Мужчины ли – вот в этом я с каждой минутой сомневалась все больше и больше.

– Так это значит «да»? – принялся настаивать Аполлон.

Ну что за несносный тип. Чтоб у тебя прыщ выскочил на заднице, и чтоб ты сидеть не мог, а только лежать, уткнувшись в подушку.

– Это значит «нет», – слегка повысив голос, ответила я.

– Что тебя не устраивает? – начал выходить из себя Аполлон.

Множество ответов крутилось у меня в голове, но все они были оскорбительными и сводились к пожеланию ему половой слабости и всех бед на его тугодумную голову.

Меня спас Неждан, за что я была ему безмерно благодарно. Он появился внезапно, словно материализовался в воздухе рядом с нами.

– Аполлон, у тебя в кабинете телефон междугородний разрывается уже не первый раз. Видимо, это наши партнеры по сорвавшимся поставкам звонят, – хрипло произнес он.

За внезапное появление и спасение от цепких ручек Аполлоши я готова была даже простить ему недавнюю выходку. Интересно, как много он слышал из нашего разговора? По лицу было невозможно понять, о чем он думает.

– От предложений отбоя нет? – спросил у меня Неждан.

– Да. Выбираю, что позаманчивее, – ядовито бросила я шефу, направляясь в кабинет.

Аполлона и след простыл. Только его и видели. Похоже, что забеспокоился о своих словах.

– Главное, не провыбираться, – прохрипел Неждан.

– Уж вам-то волноваться совершенно не стоит, ваше предложение останется невостребованным, – не могла не съязвить я.

– Не все золото, что блестит.

Мужчина посмотрел на меня тяжелым взглядом.

Это сейчас он о чем? Неужели обо мне? Намекает, что внешнее не соответствует внутреннему? Или он намекает на Аполлона. Мол, не смотри на красивую обертку, может оказаться, что на содержимое даже мухи гадить не будут. Побрезгуют.

– Это да, – поддакнула я. – Иногда надо перебрать тонны пустой породы, чтобы найти один-единственный брильянт.

Развернулась и закрыла дверь кабинета, оставляя с той стороны Неждана и свое последнее слово. Я так и осталась стоять спиной к створке, прислушиваясь, когда же шеф уйдет. И вдруг отчетливо различила глухой удар. Неужели он споткнулся на ровном месте? Нет. По коридору раздались шаги. Значит, мне почудилось, но тогда что это было?

Когда же я, наконец, уйду из офиса? Я всегда любила свою работу, но только не сегодня. Видимо, мужики меня доконали. Лишь только стрелка переползла за цифру двенадцать, извещая об окончании трудового дня, как я пулей вылетела из кабинета в сторону раздевалки. Там накинула шубейку и, даже не застегиваясь, рванула к выходу. Как назло, у лифта столпилась очередь. Что же делать? Стоять и ждать, когда же подойдет моя очередь войти в кабину, или же спуститься по лестнице? Я выбрала последнее. Находиться в обществе людей не хотелось совершенно. Поэтому я собралась с духом и направилась вниз. После первого пролета мне захотелось поскакать по ступеням, благо никого рядом не было. Все настолько привыкли к лифтам, что забыли о лестницах напрочь. А, оказывается, так здорово сбегать по ним, считая ступени. Одна, вторая, третья – и так до поворота, где счет начинался заново. У меня даже настроение поднялось.

Когда я спустилась в вестибюль, на душе было радостно. Я с улыбкой на устах выпорхнула на улицу, мечтая быстрее добежать до остановки маршрутки. Мой путь лежал через дорогу по пешеходному переходу. Как обычно покрутила головой по сторонам, и, удостоверившись, что машин нет, начала переходить дорогу.

Когда до тротуара остались считанные метры, раздался скрежет тормозов и визг покрышек. От спокойствия не осталось и следа.

– Садись в машину.

Сначала я не поняла, к кому относится эта команда, я все еще была напугана прошмыгнувшей буквально под носом смертью. Тело одеревенело. Казалось, что время сжалось до одного-единственного мгновения. И потому я не сразу обратила внимание на обращение ко мне.

Во все глаза уставилась на застывший предо мною капот автомобиля. Я разбираюсь немного в марках машин, но сейчас не могла сосредоточиться, чтобы понять, какое авто чуть не отправило меня к праотцам. Лишь в глаза бил ярко-красный цвет машины, кричащий окружающим «посмотрите на меня!»

– Я тебе сказал, садись в машину! – гневный окрик повторился вновь.

Позади дорогой иномарки уже образовалась пробка, и водители принялись сигналить, требуя освободить дорогу.

А я чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег: было трудно дышать, ноги не слушались, словно я разучилась ходить.

Под какофонию сигналящих машин открылась водительская дверца, и оттуда вышел Аполлон собственной персоной. Я во все глаза уставилась на него. Получается, что это он только что чуть меня не раскатал по асфальту? До меня быстро дошла эта мысль, но способность двигаться не вернулась. Я стояла, словно парализованная. Хотя чему удивляться? Не каждый день оказываешься практически под колесами автомобиля.

– Пойдем! Чего застыла соляным столбом? – грубо прикрикнул на меня Аполлон.

Он стал что-то показывать другим участникам движения, стараясь дать понять, что скоро путь будет свободен.

Я чуть не упала, поскольку Аполлон с силой потянул меня за собой, намереваясь посадить в салон автомобиля. Мы сделали несколько шагов. Хотя, скорее, это он шел, а я плелась за ним.

– Да что ж ты такая неповоротливая. Шевелись быстрее. Нас сейчас тут уроют за столпотворение, – недовольным голосом произнес мужчина.

До меня же все доходило очень медленно. Это потом я пойму, что испытала сильное эмоциональное потрясение и в тот момент находилась в шоковом состоянии, а потому не могла адекватно реагировать на окружающую обстановку.

Лишь когда передо мной открылась дверца автомобиля и меня настойчиво попытались затолкать в салон, я начала вырываться.

– Отпусти меня. Я не желаю никуда ехать, – были первые слова, которые я смогла произнести после пережитого.

– Чего ты упрямишься, на нас же все смотрят? – зло говорил Аполлон, когда я упиралась руками в крышу автомобиля.

Он пытался отцепить мои руки, чтобы затолкать вперед.

А вот это он сделал зря. Когда-то в детстве мне нравился один мальчик с черными глазами и улыбкой до ушей. И чтобы быть к нему поближе, я уговорила родителей отдать меня в секцию вольной борьбы. Хоть и не женское это дело, но меня это не остановило. Уж очень хотелось быть рядом. Что поделать? Первая любовь – она самая яркая и запоминающаяся. И я прилежно отходила три года на занятия по борьбе, не пропуская ни одного. Даже занимала какие-то места на соревнованиях. А потом мне надоело, мальчик разонравился почти сразу, когда увлекся девочкой старше себя на два года.

Добиваться того, кто не обращает на тебя ни малейшего внимания, расхотелось, а на борьбу я продолжала ходить только из чувства противоречия, стараясь доказать самой себе, что я это могу сделать. Потом решила, что кружок рисования подходит мне гораздо больше.

Естественно, что за три года обучения я выучила кое-какие приемы, которые даже с годами не выветрились из головы и тела. И стоило Аполлону применить ко мне силу, а я вдобавок была немного не в себе, как тело отреагировало раньше головы. Одна рука пошла на захват, вторая перехватила и почти плавно опустила мужчину на асфальт, кинув через бедро. Ну, может быть, не совсем плавно и не совсем опустила. Одним словом, шмякнулся он смачно.

– Не смей меня трогать без разрешения. Понял? – прошипела я, взирая на него сверху вниз.

В это время он во всеуслышание костерил всех моих предков по женской линии и вспоминал, где он их видел.

Тут сбоку я услышала хлопки и посмотрела в ту сторону, откуда они раздавались. Ко мне шел невысокий шатен с бейсбольной битой в руках, которую он переложил на сгиб локтя, дабы было удобно аплодировать.

– Круто ты его уложила, – донеслось до меня. – А я уже хотел помочь.

Видимо, он находился в машине, следующей за авто Аполлона, и видел всю сцену. А в самом конце решил вмешаться, потому и прихватил средство для переговоров в виде биты.

– Сама справилась, – не обращая внимания на стонущего Аполлона у моих ног, ответила я парню.

И тут снизу послышалось:

– … сучка крашеная…

Похоже, что это относилось ко мне.

– Аполлон Аристархович, как вам не стыдно? Мало того, что чуть меня не превратили в блинчик на пешеходном переходе, так еще муру всякую городите. От рождения я такая, – не уточняя, о чем речь, заявила я поверженному мачо.

Видимо, при падении он сильно приложился локтем или чем-то там еще, поскольку не стремился побыстрее встать, а по-прежнему лежал в позе эмбриона, прижимая руку к себе. Вот всегда знала, что мысли материальны. Правда, иногда воплощаются не так, как хотелось бы. Вспомнила свои фантазии в офисе.

– Давайте руку, помогу подняться, – предложила я, протягивая конечность.

– Вот это женщина, – восхищенно воскликнул парень с битой, остановившись рядом. – Мне б такую.

Аполлон от протянутой руки отказался и еле-еле стал на четвереньки, по-прежнему прижимая к себе руку, а потом и вовсе поднялся, сверля меня ненавидящим взглядом. Но выступать против не стал, видя, что силы неравные.

Я же благоразумно решила отойти в сторонку, предварительно подняв упавшую сумочку.

– Красавица, тебе конь требуется для доставки до дома? – поинтересовался парнишка.

Что-то мне подсказывало – надо соглашаться. Почему мысли повернули в эту сторону, я не знаю, но решила довериться своему чутью. А может быть, просто еще не отошла от испуга, связанного с едва не случившимся наездом.

– Большой? – спросила у шатена.

– Да не очень. Метр семьдесят три в холке, – рассмеялся он, намекая на свой рост, и потом спросил у Аполлона: – Мужик, тебе помощь нужна? Может, в травму?

Вот это мужская солидарность, я понимаю. То он шел его бить, а то спрашивает, не надо ли помочь.

– Да пошел ты, – выругался тот и поковылял на водительское сиденье, зло зыркнув в мою сторону.

Чувствую спинным мозгом, что в ряду моих недоброжелателей прибавилось членов.

– Нет так нет, – парень совершенно не был расстроен отказом Аполлона от помощи. – О прелестная воительница, не желаете ли покинуть место битвы?

Последние слова были адресованы мне. Я была выжата как лимон. Этот день когда-нибудь закончится или нет? Мне кажется, что никогда.

– Желаю. Но предупреждаю сразу. Я очень нервная женщина. Если что не так, то могу и покалечить.

Конец фразы был заглушен визгом покрышек. Это Аполлон рванул с места своего красного жеребца. Скачи уже, скачи, сивый мерин, куда глаза глядят. Тьфу ты! Проваливайте, Аполлон Аристархович, прочь да побыстрее.

– Да я как бы не из пугливых, – весело улыбнулся парень. – Прошу пройти к моему железному коню, а то нас сейчас другие водители разорвут.

Парень указал на затор теперь уже за его автомобилем.

– Идем, – просто произнесла я.

Мне хотелось уже убраться отсюда лишь бы куда-нибудь.

Мой новый знакомый пока с неизвестным мне именем быстренько забежал вперед и открыл дверцу «Ниссана», предоставляя возможность усесться на переднем пассажирском сиденье. Обежал вокруг авто, сел за руль и закинул биту назад.

– Вы всегда ее с собой возите? – обратила внимание на его орудие устрашения.

– Ага. На всякий пожарный случай. Очень помогает при переговорах, – опять улыбнулся мне парень. – Павел.

– Что Павел? – не поняла я. Видимо, начала отходить от пережитого потрясения.

– Меня зовут Павел. А тебя? – добродушно поинтересовался он.

– Юнона, – протянула руку, когда мы уже набирали скорость, двигаясь по дороге в сторону центра города.

– Ух ты. Какая жалость, что я не Авось.

Мужчина посигналил на светофоре зазевавшемуся водителю.

– Представляю, как бы вас дразнили в садике и школе. Авоська, иди туда, Авоська, принеси то. А вы Авоську не видели? – расхохоталась я до слез.

– Об этом я и не подумал, – сокрушенно произнес Павел.

– А зря. Мне со своим имечком в школе пришлось натерпеться.

– Да ладно?! – удивился парень.

– Честное пионерское, – ответила я.

– Подожди, Юнона. Ты меня разводишь, – сощурил парень свои серые глаза.

– Это еще почему?

С моим новым знакомым было так легко общаться, будто мы с ним познакомились не только что, а, как минимум, десять лет назад.

– Ты не могла застать пионерию.

– Не могла, ну и что? Зато какая клятва классная. Ну не говорить же мне «мамой клянусь». Это будет почти на зековском жаргоне.

– Как-то я об этом тоже не подумал.

– А надо бы. И вообще, куда ты меня везешь?

Я решила больше не выкать. Так было гораздо проще общаться.

– Будем запивать стресс, – весело произнес Павел.

– Не-ет, – протянула я. – Мне спиртное нельзя в таком состоянии.

– А кто говорит о спиртном? – парень удивленно на меня посмотрел. – Я же за рулем. А пить мы будем зеленый чай. Хорошо успокаивает нервы.

– Фу. Терпеть не могу зеленый чай, – скривилась я.

Почему-то в обществе Павла не хотелось жеманничать и казаться лучше, чем есть на самом деле. Может быть, потому что он держался просто, а может быть, еще по какой причине.

– Тогда будете черный. А если чай не желаете, то будет мате, а если не мате, то компот с трубочкой.

– Я кофе глясе хочу, – выпалила, поражаясь своей наглости.

– Ага. Попалась? Я знал, что все же есть какой-то любимый напиток. Подожди, но это же холодный кофе с мороженым. Ведь так?

Я кивнула.

– Так сейчас же зима? Холодно.

– Ну и что? А я все равно хочу.

– Да не вопрос, – пошел он на попятную.

Обожаю покладистых мужчин.

На наше счастье по пути справа Павел разглядел вывеску небольшого кафе. И нам повезло вдвойне, когда возле него оказалось свободное парковочное место. Попробуйте вечером найти, где встать в центре города. Это же равносильно выигрышу в лотерее. Но, видимо, звезды были на нашей стороне, а может быть, сложились в правильном порядке, но факт остается фактом. Мы нашли, где припарковаться, без всяких проблем.

– Прошу, – галантно распахнули передо мной дверь.

Последнее время я все чаще и чаще сталкиваюсь с воспитанными мужчинами. Аполлон не в счет. Он совсем не джентльмен, хотя мнит себя таким.

Вылезая из машины, я замерла. Поодаль светились огни торгового центра, но не это привлекло мое внимание, а один из автомобилей, стоявших у обочины дороги. Его я не могла спутать ни с каким другим. Не так давно именно на нем меня подвозили до дома после незабываемого вечера. А сейчас его хозяин помогал сесть в машину какой-то женщине. Я ее толком не смогла рассмотреть. Возраст также было трудно определить из-за высокого пушистого воротника шубы и кокетливой шляпки на голове.

Откуда ни возьмись, иголочка ревности кольнула прямо в сердце. И так захотелось оказаться на месте этой самой женщины в обществе привлекательного мужчины. Сама себя тут же одернула. Этот «привлекательный», как я его окрестила, не так давно унизил меня своим предложением. И с каких это пор он стал привлекательным? А? Но память-предательница тут же подсунула под нос воспоминание о нашем умопомрачительном поцелуе. Одно воспоминание о нем заставляло быстрее бежать кровь по венам и испытывать непонятное волнение и желание чего-то неизведанного.

Неждан обошел машину и уселся на свое место. Вот уже они скрылись в потоке других авто. Я же по-прежнему стояла и смотрела им вслед.

– Кого-то увидела знакомого? Надо подойти? – спросил у меня Павел.

– Нет-нет. Просто на секунду задумалась. Видимо, это последствия испытанного шока.

Ничего себе на секундочку задумалась. Уже, наверное, минуту или две стояла и пялилась в одну сторону.

– Какой же я болван. Может, надо было заехать в больницу? – стукнул себя по лбу парень. – А я как-то совсем не подумал, что и ты могла пострадать.

– Со мной все хорошо. Пошли пить… что ты там хотел? Чай? – поторопила я.

Настроение стремительно падало вниз. И вроде бы парень приятный, и вечер у меня ничем не занят, но хотелось только одного: чтобы этот день поскорее закончился.

По-моему, Павел это почувствовал, но мне было как-то все равно. Выдавливать из себя то, чего не было, я не хотела. Может быть, если бы мы встретились при других обстоятельствах или в другое время, то я смогла бы настроиться на что-то хорошее. Но не сегодня.

Разговор с парнем плавно сошел на нет. Его чай и мой холодный напиток были выпиты очень быстро, а от чего-то другого я отказалась. Не хотела быть ему чем-то обязанной. А потому только обрадовалась, когда Павел поинтересовался, куда меня следует отвезти. Однако на прощание мы обменялись телефонами. Это произошло вполне естественно, как и то, что напоследок он слегка коснулся моей щеки губами.

– Должен же я выполнить свое тайное желание и поцеловать понравившуюся девушку? – заявил парень, глядя лукаво на меня.

– А ты никогда своего не упускаешь? – парировала в ответ.

– Разве это называется «не упускаю»? Вот это «не упускаю».

И он склонился ко мне, смотря прямо в глаза. Я могла отвернуться, подставив еще раз щеку, или вообще постараться избежать поцелуя, но не сделала ни того, ни другого.

Его губы были мягкими и приятными, так же как и легкий поцелуй, которым он меня наградил. Но не более того. Никакого внутреннего трепета я не испытала. От поцелуя Павла не подгибались колени и не кружилась голова. Было такое ощущение, что я, целуясь, делаю обыденную работу, как уборка в квартире или мойка посуды. Ничего из тех эмоций, что испытала, целуясь с Нежданом, я не почувствовала. Видимо это почувствовал и Павел, быстренько прервав поцелуй.

* * *

Время, оставшееся до дня корпоратива, сокращалось с катастрофической быстротой. Я знала, что ответственность за его проведение лежит на мне. Но… мне совершенно некогда было голову поднять в рабочее время, не то что думать о празднике. Я забыла, когда последний раз ходила на обед, да и вообще перекусывала. Мне и в туалет-то выскочить некогда было лишний раз.

Я как чувствовала, что не стоит ругаться с Аполлоном. И теперь еще раз убедилась, что надо доверять своему внутреннему голосу. Униженный и оскорбленный мужчинка хуже ядовитой змеи. Та хоть укусит и отползет, а этот будет жалить ежесекундно и не переставая.

Уже несколько раз в голову приходили крамольные мысли, что, может быть, стоило хотя бы дать ему шанс и как-нибудь ласково продинамить, а не сопротивляться так явно. Но через секунду я понимала, что толку от этого не было никакого. Только бы самоуважение потеряла.

И, как назло, Аполлон стал самым главным на время отсутствия генерального директора, улетевшего в другой город для заключения особо важного контракта.

Противно зазвонил внутренний телефон. Я уже стала его тихо ненавидеть, хотя аппарат был совершенно ни при чем. Он лишь передавал очередное указание свыше. А поскольку выше нарцисса по имени Аполлон никого сейчас не было в нашей фирме, то приказы шли именно от него.

– Да. Слушаю, – подняла я трубку на третьем звонке, как бы мне этого не хотелось делать.

– Почему так долго? – раздалось с того конца. – Где вы ходите?

После произошедшего на улице Аполлон словно с цепи сорвался. Если раньше он с непонятным рвением старался ко мне подкатить, то теперь изо всех сил старался мне насолить. При этом пытался сделать это как можно более громко и открыто.

– Я нахожусь на рабочем месте, – медленно проговорила я, стараясь не повысить голос и не съязвить, хотя очень хотелось сказать, что скоро я буду носить подгузники, чтобы вообще ни на шаг не отходить от рабочего стола.

– Нет. Вы не на рабочем месте, – взвизгнул Аполлон. – Я целых три минуты звоню, а трубку никто не берет.

Господи, и откуда взялся на мою голову этот псих? Вот не было печали – черти накачали. В качестве черта выступает наш ненаглядный красавчик. Весь женский коллектив мне все уши прожужжал, какой он привлекательный и обаятельный. Видели бы они, как он брызжет слюной, когда распекает меня вдоль и поперек. От бесконечных «принесите это», «покажите то», «сделайте мне такую подборку», «разбейте вот эту выборку», «а откуда взялось это число?» меня уже тошнит. Совершенно пустая трата времени, а сил отнимает немерено.

Не могу понять, чего он пытается добиться? Что я уйду с работы? Так не на ту напал. Я буду цепляться до последнего за любую возможность остаться. И не потому, что так нуждаюсь именно в этом месте, а потому что настырная до чертиков. Мы еще посмотрим, кто кого выживет.

– Да. В параллельной вселенной время идет иначе, – вырвалось у меня.

– Что вы себе позволяете?

Еще чуть-чуть – и Аполлон начнет визжать, как поросенок, которого на шашлык режут.

– Я ничего лишнего не могу себе позволить, у меня средства ограничены заработной платой.

Кажется, камень язвительности покатился под гору.

– Не смейте со мной так разговаривать!

Теперь наш красавец начал звереть. Я сквозь стены видела, как он покрывается красными пятнами, которые начинают буреть, потом сереть, потом трансформируются в трупные… ой, куда-то меня понесло не в ту степь.

– Как? – поинтересовалась для проформы.

– Я ваш начальник.

– О котором я молюсь денно и нощно. Уже весь лоб отбила о кафель.

Все, держите меня семеро. Надоело молчать.

– Сучка, – раздалось из трубки.

– Боже мой. Свою половую принадлежность я знаю с двух лет, когда не обнаружила у себя в трусах маленькой пиписьки, как у Владика, моего соседа по улице. У вас, наверное, тоже такая же есть.

– У меня большая.

Это он сейчас о чем? Надеюсь, не прибежит показывать свои причиндалы. Хотя с него станется. Раньше я была лучшего мнения об умственных способностях Аполлона. Видимо, последнее сравнение его сильно задело.

– Аполлон Аристархович, – устало произнесла я, – размер – это не главное. Лишь в совокупности разум, тело и душа способны создать великолепный симбиоз, от которого даже мыши пищать будут.

– При чем тут мыши? – непонимающе переспросил мужчина.

Видимо, я все же смогла выбить его из колеи своим ответом.

– Мыши плакали, кололись, но продолжали жевать кактус, – как на духу выпалила я старую присказку.

Что он на это скажет?

– Если вы мне сию секунду не прекратите, то можете считать себя уволенной, – начал угрожать исполняющий обязанности генерального.

Он меня не разочаровал. Предсказуем. И это хорошо.

– Не получится, – весело сообщила я.

– Что не получится? – похоже, что Аполлон не понимает вообще, о чем я толкую.

– Уволить меня не получится.

– Это еще почему? – заинтересованность проскользнула в голосе. – Если вы думаете, что пожалуетесь Неждану, то смею вас заверить, что он не сможет отменить мое распоряжение.

– Будет невыгодно для компании потерять столь ценного сотрудника, – заметила я иронично.

– Незаменимых людей у нас нет, – пафосно произнес Аполлон.

Хорошо хоть перестали обсуждать мою гендерную принадлежность.

– У вас, может быть, и нет, – глубокомысленно изрекла я, накручивая прядку волос на палец.

Меня, откровенно говоря, начал утомлять наш разговор ни о чем.

– Не сбивай меня с толку, – возмутился мужчина.

– Аполлон Аристархович, вы о чем-то хотели меня спросить? – решила направить разговор в нужное русло.

– Хотел, – подтвердил он.

– О чем? – подтолкнула к ответу.

– Не помню.

– Очень плохо. Я с нетерпением буду ждать вашего звонка, а пока мне нужно сходить в бухгалтерию. Ирине Васильевне срочно требуются данные за прошлый год.

Вы же не будете возражать, если я выполню свою трудовую миссию?

После моей речи Аполлон, кажется, завис на некоторое время. Нет. Все же не стоит с мужчинами так разговаривать. У них же мозг отказывает. Хотя я это, конечно, преувеличиваю. И среди женщин, и среди мужчин встречаются подобные индивиды, как мой начальник. Интересно, как он получил это место? Судя по моим наблюдениям, кроме как показушной активности в Аполлоне не было ничего больше. Естественно, что своими выводами я не делилась даже со Стасом. Который, кстати, развил бешеную деятельность по организации корпоратива. Я краем уха все же умудрялась слушать его доклады по этому поводу.

Посчитав разговор оконченным и не услышав от Аполлона ничего существенного, я положила трубку. Может быть, это было сделано несколько поспешно, но мне так хотелось от него избавиться. Хотя бы на некоторое время. Я с содроганием ожидала следующего раунда нашего противостояния, поскольку вряд ли он отступит. И точно, не ошиблась.

Буквально через несколько минут ко мне лично заявилась Стефания. Правда, я ожидала Аполлона собственной персоной, но, видимо, он решил, что большому начальнику не с руки посещать простых смертных.

– Юнона, вас желает видеть…

Тут она жестом показала, что я удостоена великой чести быть приглашенной в святая святых нашего «исполобяза», как мы в кулуарах прозвали Аполлона.

Бедная женщина устала меня вызывать чуть ли не каждый час на ковер к начальству. Ему было в удовольствие загружать всех бессмысленной работой. Только в отсутствие Неждана всем стало понятно, кто действительно работал.

– У небожителя опять пасьянс не складывается? – поинтересовалась я у женщины.

– Ага. Всякий раз, когда я вхожу, делает такое задумчивое лицо и клацает мышкой. Только вот в стеклянной дверце очень хорошо отражается экран монитора, – весело произнесла Стефания, подмигнув мне.

Оказывается, она не такой уж и сухарь. Ничто человеческое ей не чуждо, а уж посплетничать про начальство сам бог велел.

– В следующий раз надо непременно подсказать очередной ход, – посоветовала я.

– Думаете, легко сдержаться и промолчать? Да мне премию надо выдать за терпение. Ой, что-то я разболталась.

Она поднесла руку ко рту. Действительно, сегодня она сама на себя не похожа.

– Что в этот раз требуется? – вздохнула я, понимая, что мне необходимо выдержать еще один раунд наедине с Аполлоном.

Он бы определился уже. То он меня пытается соблазнить, то купить, то выгнать, то заставить работать. Не мужчина, а юная барышня: семь пятниц на неделе.

– Отчет за прошлый квартал со всеми выкладками.

– Господи, он же его уже разглядывал вдоль и поперек, – взмолилась я.

– Видимо, не досмотрел или букв знакомых не разглядел, – прыснула Стефания.

Похоже, что он ее достал капитально, раз она нарушила обет молчания в части необсуждения начальства.

Секретарь ушла, а я взяла отчет и поплелась в кабинет к Аполлону. На каторгу люди шли с большим рвением, чем я.

Шла, а сама старалась думать о чем-нибудь хорошем. Например, вспомнила, как недавно стояла в очереди. До сих пор в пот бросает. И не от того, как там было душно и нечем дышать, и не потому, что ожидающих набилось больше, чем селедок в бочку, а потому как мне в голову пришли совершенно не к месту мысли.

Началось все с того, что я решила убить время. Я ждала, пока подойдет моя очередь. Сначала я разглядывала окружающих. Это оказалось совершенно не интересным. Люди, стоящие рядом, были в меру озлоблены, нетерпеливы и надеялись попасть к заветному окошку раньше соседа, что, в принципе, было нереально, так как все друг за другом следили зорче, чем сокол за мышью. Поскольку это занятие мне быстро надоело, я принялась считать плитки на полу, но из-за большой скученности людей более трех я одновременно не видела. Потому и эта «развлекуха» мне надоела очень быстро.

И тут я решила помечтать, как будет проходить мое свидание с «новогодним подарком». И мое воображение, лишь только получив отмашку, понеслось галопом, так что не остановить.

Представила, что бы произошло, если бы он материализовался около меня прямо из воздуха.

Потеснив страждущую толпу, мужчина появляется рядом. От него исходит тонкий аромат мужского парфюма. Легкий запах хвои щекочет ноздри, заставляя слегка взбодриться. Его крупное тело возвышается над рядом стоящими людьми. Меня прижимает еще сильнее к стене. Однако эта теснота приятна, она провоцирует на дерзкие поступки на грани морали. Верхняя одежда – величайшее изобретение человечества, потому что позволяет скрыть действия шаловливых рук. Ведь именно они начинают медленно, но верно подбираться к телу сквозь несколько слоев ткани. Попробовали бы вы в толпе ничем себя не выдать, когда горячие ладони шарят по спине, груди, пытаются проникнуть под резинку белья. Там, где кожа касается кожи, словно разгораются маленькие костерки, от которых волнами расходится жар.

Еще немного – и мне будет глубоко плевать, что вокруг стоят люди. Я еле сдерживаю стон удовольствия. Легкий, едва слышимый смешок, раздавшийся рядом, говорит, что мужчина доволен результатом. Он медленно, но верно продолжает незаметно исследовать мое тело. Возможность быть застигнутыми в любую секунду заставляет в несколько раз острее ощущать прикосновения. Чувствовать. Ощущать.

Из прекрасных фантазий меня вырвала визгливая тетка, спрашивающая, после кого в очереди я стою. Как же мне хотелось ее разорвать на части.

Так же как Аполлона, свободно развалившегося на кресле и задравшего ноги на стол. Ему еще сигары между пальцев не хватало.

– Принесла? – фамильярно спросил у меня Аполлон.

– Да, – звонко произнесла я.

Как же мне хотелось водрузить этот отчет мужчине на голову. Но нельзя. А иначе посчитают покушением на драгоценную жизнь «исполобяза».

– Положи на стол, – указал он, куда следует мне сгрузить мою ношу. – А теперь подойди ко мне.

Аполлон даже позы не поменял, продолжая сидеть с поднятыми ногами. Интересно, что же он задумал?

– Зачем? – поинтересовалась я, выполняя приказание.

Только остановилась чуть поодаль, чтобы нельзя было до меня дотянуться.

– Сейчас узнаешь. Подойди, – почти приказал мужчина.

Я сделала небольшой шажок вперед, но так, чтобы Аполлон не мог до меня дотянуться, не изменив положения тела.

– Мне и тут прекрасно все слышно и видно, – возмутилась я.

– Вот скажи мне, пожалуйста, почему ты такая норовистая кобылка? – медовым голоском протянул «исполобяз». – Что тебя в этой жизни не устраивает?

«На следующий заход пошел», – пронеслось у меня в голове. Вот есть одна категория мужчин, которая не понимает слова «нет». Они прониклись анекдотом про женщин, у которых якобы слово «нет» означает «может быть». И теперь, уверенные в своей правоте, всякий раз думают, что это так. То есть сколько бы раз я ни говорила «нет», этот самовлюбленный тип будет думать, что я ломаюсь и набиваю себе цену. Для него такого слова в словаре не существует.

– Вы вначале определитесь, «сучка» я или «кобылка», – устало произнесла я.

Это переливание из пустого в порожнее меня утомляло.

– Я тебе неясно сказал? Подойди ближе.

Ого, Аполлон решил поменять тон. Теперь мы заменили пряник на кнут.

– А то что? Выговор влепите? Или сразу пытать начнете? Где тут у вас жаровня? А может быть, под столом «испанский сапог» запрятан?

Я наглядно закрутила головой, выискивая указанные орудия средневековых пыток.

Аполлон как-то изловчился и сцапал меня за руку, дернув на себя. За малым чуть не упала ему на колени. Но выдержала и устояла. А этот гад уже тянулся ко мне с явным желанием впиться страстным поцелуем в мои розовые губы. Наверняка, слюнявым и мокрым. Фу. Не хочу.

Ах так, значит. Я тоже не осталась в долгу и с удовольствием нажала на рычаг регулирования высоты кресла. Кресло вместе с Аполлоном стремительно начало опускаться вниз, а кроме того я его слегка подтолкнула, и произошло то, что произошло. Лакированные ботинки с противным скрежетом проехались по столу, сыграв роль якоря, а Аполлон с глухим шмяком упал на пол.

«И что я его все время роняю?», – подумалось мне.

Видимо, карма у него плохая и в ауре затемнения. Может быть, к бабке какой-нибудь его послать? Пусть порчу снимет.

Рев раненого гамадрила потряс хрупкие основы нашего бытия. Я отскочила подальше от разъяренного Аполлона.

Если мне не изменяет память, то там, где у обезьян находится хвост, у людей имеется копчик, который является рудиментарным отростком. Я не сильна в анатомии обезьян, да и обыкновенных людей тоже, а потому могу ошибаться. Но Аполлон приземлился именно на копчик. И, кажется, повредил его. Причем достаточно серьезно, если судить по его рыку.

– Ты-ы-ы…

Дальше следовала непереводимая на другие языки речь, состоящая из отборных матерных слов.

– Я-я. Только попробуй ко мне подойти.

Тут не до сантиментов. Аполлон беспомощно шаркал ногами. Я за свою жизнь дорого возьму, пусть только попробует покуситься. В качестве оружия я вначале намеревалась схватить стул, но сразу же решила, что долго не смогу им обороняться, а вот ножницы будут в самый раз. Выхватив их из стаканчика, я выставила руку вперед и заняла оборонительную стойку.

– Что тут происходит? – хриплый голос, прозвучавший откуда-то сзади, произвел эффект разорвавшейся бомбы.

– Он меня чуть не изнасиловал, – выпалила я на одном дыхании, обернувшись и увидев, кто вошел в помещение. И чуть тише добавила. – Морально.

Лучше бы я этого не говорила. То, что произошло дальше, у меня до сих пор в голове не укладывается.

Наш шеф, спокойный и уравновешенный, на моих глазах превратился в разъяренного быка. Я едва успела отскочить от пролетевшего мимо Неждана. Его имя говорило само за себя. Аполлон только успел подняться на ноги, как был опрокинут назад в кресло. Оттуда донеслось жалобное.

– Только не в лицо. Я все объясню. Она сама пришла. Я ее не трогал. Клянусь.

Было видно, что Неждан сдерживает себя, чтобы только не ударить противника. У него даже костяшки на руках побелели, так сильно он сжимал кулаки, схватив за грудки Аполлона.

– Если ты мне соврал, пеняй на себя, – прогрохотал шеф.

– Клянусь. Не было ничего, – жалобно скулил низверженный красавчик.

Не хотела бы я попасть под горячую руку Неждану в таком состоянии. Сейчас было явно видно превосходство одного над другим. Аполлон больше всего напоминал побитого щенка, хотя его никто пальцем не тронул. Легкие потряхивания не считаются. Почему-то мне показалось, что между ними подобная сцена происходила не в первый раз.

– Если так, то тебе крупно повезло.

И Неждан оттолкнул от себя кресло с Аполлоном, которое с громким стуком впечаталось в шкаф, да так, что сверху свалилась папка с какими-то документами. На это уже никто не обратил внимание. И уже мне:

– Следуйте за мной. И положите, наконец, эти ножницы.

Я смотрела на всю эту сцену с широко распахнутыми глазами и пыталась понять, что же это было?

Аккуратно положила ножницы на стол и, пятясь назад, вышла из кабинета Аполлона. Его хозяин проводил меня ненавидящим взглядом. Можно подумать, это я к нему навязываюсь, это я прохода не даю и постоянно третирую.

Неждан, как атомный ледоход, направился в свою вотчину. Мне же пришлось плестись следом. Почему-то я была уверена, что наш предстоящий разговор не сулит мне ничего хорошего. У меня противно засосало под ложечкой. Однако я не могла не отметить, как хорошо сидит на широких плечах шефа трикотажный пиджак.

В голову пришла абсолютно шальная мысль, что его ягодицы очень аппетитно перекатываются. Под одеждой, конечно, не сильно заметно, но все равно аппетитно.

«Юнона, как тебе не стыдно, – сказала я сама себе. – Ты зачем заглядываешься на большого босса? Ведь опять спать не будешь ночью. Будут всякие сны сниться – эротической направленности».

– Вам особое приглашение требуется? – оказывается, Неждан стоял перед дверью, намереваясь пропустить меня вперед, а я же пялилась на его зад, вернее, на то место, где он был секунду назад.

– Да иду-иду.

И что сегодня все меня стараются подогнать? Я им не лошадь верховая. Мотнула головой, отгоняя непристойные мысли.

Высоко задрав голову, прошла в кабинет. Какой нынче мужик пошел. Одно сплошное самомнение. Хоть в бочки засаливай да на следующую зиму сохраняй, а то вдруг переведутся?

– А теперь я хочу услышать подробно, что же на самом деле произошло?

Неждан подошел к окну и принялся разглядывать панораму за стеклом. Какой невоспитанный у меня шеф. Вместо того чтобы смотреть в лицо, он опять демонстрирует свою филейную часть. Еще и руки на груди сложил.

Делать нечего. Пришлось рассказывать как можно суше о событиях сегодняшнего дня. Как я была вызвана на ковер к Аполлону, как он пытался меня поцеловать, и что за этим последовало.

– А зачем вы провоцируете мужчин? – хрипло проговорил шеф. – Неужели не понимаете, во что это может вылиться?

У меня даже горло перехватило от возмущения. Чего-чего, а подобного вопроса я не ожидала совершенно. Чего угодно, но не этого. Вот она, мужская солидарность в действии. Чтобы брат по половому признаку ни натворил, а виновата все равно женщина. Ева, ну зачем ты яблоком прельстилась? А теперь нам расхлебывай всю жизнь. И так из века в век.

– Чем же я провоцирую и кого, позвольте узнать? У меня что, юбка до пупа задрана? Вроде нет. Или, может быть, у меня грудь вываливается? – подергала я джемпер, показывая, что все прикрыто. – А может быть, я себя вызывающе веду, вешаясь на кого ни попадя?

Я, конечно, перегибала палку, и в этом не было ничего хорошего, как и в том, что я начала оправдываться.

Тут я заметила, что Неждан уже не смотрит в окно, а взирает на мое представление. Лицо высечено из камня, кулаки сжаты, лишь блуждающие желваки выдают нервозность.

– Еще этого не хватало, – сквозь сомкнутые губы выдавил из себя Неждан. – Не надо передергивать. Вы сами понимаете, о чем я говорю.

– Нет, уважаемый Неждан Натанович, я как раз-таки не понимаю. Ничего не понимаю. Что в моем поведении является провоцирующим? Само присутствие? Ждете, что я уволюсь по собственному желанию? Ну так не дождетесь, ни вы, ни ваш гребаный заместитель. Слишком много чести будет для таких мелочных мужичишек.

Я уперла руки в боки и высказывала все, что накопилось. Замечу, с превеликим удовольствием высказывала.

И Неждан ухватился за мои слова, но не за те, в которых я фактически унижала честь и достоинство руководящего состава фирмы, а за фразу об увольнении.

– Он сказал, что уволит? За что? – требовательно спросил шеф и даже подался в мою сторону.

Можно подумать, что ему со своего места не слышно.

– А за то, что и вы. Только вы деньги предлагали, а он бесплатно. Видимо, считает себя неотразимым и востребованным. Нарцисс недоделанный, – в сердцах бросила я.

– Подожди, ты хочешь сказать, что он приставал к тебе с непристойным предложением? – обманчиво спокойно произнес Неждан.

В кабинете было очень душно. Взгляд у шефа пристальный, изучающий, старающийся подметить все детали. Поза напряженная, как у тигра перед прыжком.

– Почему сразу же непристойное, очень даже пристойное. В наше время переспать – все равно, что почистить зубы перед едой. И подумаешь, что девушка против, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Тем более, кто он и кто я?

– А кто он? – вкрадчиво поинтересовался шеф.

– Небожитель, по его мнению, а по-моему, так избалованный донельзя мальчишка с повадками бледной моли.

Я махнула рукой, как будто отмахивалась от надоедливого насекомого.

– Почему моли? – с интересом спросил Неждан.

– Потому как пугаешь его, пугаешь, а до него не доходит.

– Это точно, – подтвердил мужчина мои слова.

Я же продолжала жаловаться, поймав волну сочувствия к самой себе.

– Вот недавно, он же чуть меня не задавил на своем алом монстре, а потом силой пытался засунуть в машину, а до этого целоваться лез, а еще засос поставил, чтоб у него губы отвалились вместе со всем остальным. А я же мирная до поры до времени, но если меня достать, то становлюсь неуправляемой, считай, что невменяемой, вот я его через бедро и уронила… – перепрыгивая с одного на другое, изливала я душу Неждану Натановичу.

– Сегодня через бедро? – уточнил шеф.

– Да нет. В прошлый раз. На улице. Когда он меня испугал до печеночных колик да чуть не переехал. Спасибо, Павел рядом оказался.

– Это парень, за которого вы собираетесь замуж? – спросил меня Неждан, смотря куда-то вбок.

– Й-а-а? – как идиотка протянула я. – Замуж? Собираюсь?

У меня глаза вылезли из орбит от подобной нелепицы. С чего он взял, что я замуж собираюсь? Да у меня даже сердечного друга нет, а с мужчиной я была в прошлом тысячелетии. Да я скоро от воздержания начну бросаться на любого встречного. Правда, пока такое желание возникало только в отношении одного конкретного мужчины, но это в счет не идет.

– Ну как же? Об этом весь офис гудит, – вздохнув, как мне показалось с горечью, сказал Неждан.

Кажется, я что-то пропустила. И тут меня озарило. Я вспомнила нечаянно брошенные слова о замужестве, для того чтобы Аполлон только отстал.

Етит твою налево. Как я могла подобное забыть? Голова моя садовая, из которой вылетает все, что можно.

Вот говорила мне бабушка: «Юнонка, лишний раз врать не стоит. Человек запомнит твою ложь, а ты про нее забудешь в тот же миг, как произнесешь».

Ее мудрые советы мне в одно ухо влетали, а в другое вылетали. Запоминать надо было. А я ляпнула и сразу же выкинула из головы произнесенную неправду. А теперь расхлебывай. И спрашивается: как выкрутиться из этой ситуации? Почему-то Неждану врать совершенно не хотелось.

– Гудит, говорите? – удивленно произнесла я. – Ну и пусть гудит. Собака лает, а караван идет. В смысле, поговорят и перестанут.

Если появились какие-то сплетни, то их уже не остановить. Одна тянет за собой целую стаю других. Сплетни, они возникают на пустом месте, а тут я сама пустила. Вот ведь как бывает.

А вот к списку недостатков Аполлошки добавился еще один: длинный язык без костей. Только от него мог пойти гулять такой слух. А еще женщин обвиняют в болтливости, сами-то те еще сплетники.

– И когда сие знаменательное событие?

И что мне ему ответить? Опять соврать? Или все же рассказать правду?

– Неждан Натанович, – обратилась к мужчине, – а у вас бывало так, что вы хотели отвязаться от надоедливого человека? Который достал хуже горькой редьки. Просто прохода не дает и не понимает слова «нет».

– Значит, вот как вы видите меня со стороны? – еле слышно произнес шеф.

– Да причем тут вы? Это все ваш красавчик заместитель. Достал уже. Со всех сторон обложил. Его по рукам бьешь, бьешь, а он опять их тянет. Может быть, ему одну сломать? – в сердцах бросила я и совершенно не обратила внимания на фразу Неждана по поводу отнесению моих слов на свой счет, слишком была рассержена на весь белый свет.

– Не поможет, – ответил шеф.

– Вот и я думаю, что не поможет, а еще отвечать придется, – продолжила свой монолог. – Так вот, чтобы он от меня отстал, я и придумала эту байку о скором замужестве. Оказалось, зря. Теперь понятно, почему весь офис гудит. На меня косятся. Я же молчу и никого не зову на свадьбу. А я-то ни сном, ни духом.

– Ах, вон оно как, – откликнулся Неждан.

И какая-то надежда появилась в его взгляде. С чего бы это? Видимо, обрадовался, что я не собираюсь калечить его заместителя. А то потом возись с ним, составляй акт о несчастном случае на рабочем месте. Этот же гад просто так все не оставит, еще начнет судиться да требовать возмещение причиненного вреда. Правильно. Рачительный хозяин думает обо всем наперед. А уж в уме, предусмотрительности и расчетливости шефу не было равных. За короткий промежуток времени мужчина умудрился значительно повысить показатели рентабельности нашей компании. Все же не зря учредители сменили руководящий состав. Еще бы исключили должность «заместителя руководителя» из штатного расписания, вообще им цены не было бы в базарный день. Эх. Мечты. Мечты.

– Хоть так, хоть эдак. Ляпнула, не подумав, а теперь вот расхлебывать приходится. Только вы ему не говорите. Хорошо? Пусть это будет нашей тайной, – заговорщицки я глянула на Неждана.

– Договорились. Будем подписывать кровью?

Он заметно повеселел, словно внутренняя пружина расслабилась.

– Не-а. Я вам на слово верю, – улыбнулась я.

Все же ничто так не объединяет, как общая тайна. Да и на душе почему-то стало спокойнее, когда призналась во лжи. Хотя, что тут такого? Ну, соврала и соврала. Подумаешь. Такое сплошь и рядом случается.

– А кто такой Павел?

Ну вот. Приехали. Опять все расскажи, да покажи, да дай попробовать. В смысле объясни и разложи по полочкам, что да как. Я уже понадеялась, что мне не придется давать отчет о моей личной жизни. Ан нет. Вынь да положь ему все до мельчайших подробностей. И вообще, с какой стати я должна ему обо все докладывать.

– Неждан Натанович, а что вы делали вчера вечером? – спросила я у шефа, глядя прямо в глаза. Он отчего-то смутился, перевел взгляд в сторону и ничего сразу не ответил, – Вот видите, вы не желаете меня посвящать в свою личную жизнь. А почему вы считаете, что я обязана это делать?

– Есть же некоторые аспекты… – начал он.

– Вот это я и имею в виду. Есть что-то, принадлежащее лично нам и не подлежащее огласке. Вы согласны?

Мне хотелось донести до него свою точку зрения. Я так устала бороться. Вначале Аполлон, теперь еще Неждан. Скорее бы подошли зимние каникулы. Слава богу, уже недолго осталось ждать. Через два дня корпоратив, а там и Новый год, а там и новогодний подарок. Я с предвкушением представила эту встречу.

– Вы мой работник, а я как руководитель должен знать о своих подчиненных все.

Совершенно не такого ответа я ожидала.

– Для меня важна атмосфера в коллективе.

– Приструните своего зама. Это будет лучше всего, – не выдержала я и высказала, что думаю.

– Смею вас заверить, что больше поползновений в вашу сторону не будет.

Хотелось бы верить, но что-то мне подсказывало: Аполлон просто так не смирится со своим поражением.

Вроде как все обошлось. Я вздохнула с облегчением. И на Аполлошку нажаловалась, и вышла сухой из воды, и гнева руководителя избежала. Только зря я раньше времени расслабилась. Оказывается, не все так просто, и никто меня отпускать не собирается. Неждан не упустил мое сообщение о чуть было не состоявшемся наезде и слово за словом вытянул из меня все подробности, вплоть до появления Павла. Настырный мужчина.

Он никак не комментировал действия своего зама, лишь как-то подозрительно сжал челюсти, когда я как можно суше рассказывала о своем сопротивлении при посадке в машину Аполлона.

– Вы желаете подать на него заявление в полицию?

Его вопрос меня озадачил. Я удивленно уставилась на шефа. Он злился, это я безошибочно различила под маской равнодушия. Вот только непонятно на кого: меня или Аполлона?

– Зачем? – недоуменно посмотрела я на шефа.

Мне показалось, или он облегченно вздохнул. Так все же, на кого он злится? Непонятно.

– Я с ним проведу воспитательную беседу. Непременно.

Я представила себе, как Неждан вызывает на ковер Аполлона и начинает отчитывать, распекая и в хвост и в гриву. А тот стоит, не может сказать ни слова в свое оправдание. И заключительным аккордом является то, что генеральный ставит своего заместителя в угол. И не где-нибудь в закутке, а на виду у всей конторы. А все работники, проходя мимо, швыряют в него подгнившими помидорами и даже иногда тухлыми яйцами.

От представленной картинки на меня напал смех. И не просто так напал, а взял в плен и не желал отпускать.

– Я сказал что-то смешное?

На меня словно повеяло сухим арктическим холодом от голоса генерального. Мне бы сразу же замолчать и успокоиться, но, как назло, я стала смеяться сильнее и громче. Кажется, это нервное. Но Неждан-то об этом не знал. И принял на свой счет.

– Или я смешон?

– Вы? Ха. Нет. Ха. Совсем. Ха. Не смешны. Ха.

Чем больше я пыталась перестать смеяться, тем хуже получалось. В конечном счете я закрыла лицо руками и, не дожидаясь разрешения уйти, пулей выскочила из кабинета. Мой смех превратился в судорожные рыдания.

Похоже, что туалет стал моим любимым местом. Я забралась в дальнюю кабинку и старалась, наконец, отдышаться и хоть немного успокоиться. Да что это со мной такое? В присутствии генерального меня обуревают какие-то дикие фантазии. Как-то плохо он на меня влияет.

Не то чтобы я не догадывалась об их происхождении и причинах, и, естественно, понимала, откуда ноги растут. Был он мне симпатичен, но я не принимала этого. Обожглась однажды, и теперь повторять тот печальный опыт не было желания. Я, конечно, все понимаю, молодая была, глупая. Можно было свалить все на возраст, но, видимо, на душе остался глубокий шрам, не позволяющий расслабиться в присутствии приглянувшегося мужчины. Ну почему я не познакомилась с ним где-нибудь в гостях или на вечеринке, в клубе, на худой конец? Одним словом, там, где знакомятся обыкновенные люди. А потому не познакомилась, что редко куда выбираюсь. Это проснулся мой внутренний голос, который, в принципе, меня редко беспокоил своими нравоучениями. Мы жили с ним в мире и согласии. До определенного момента. И этот момент наступил, судя по всему.

Тихо хлопнула дверь в туалет. Кто-то зашел. Как хорошо, что до сильных рыданий не дошло, да и слезы почти пропали, но вот видеть никого не хотелось, впрочем, как и разговаривать. Я затаилась. С чего, спрашивается? Обычая ломиться в закрытую дверь у нас в компании не было.

– Юнона, вы здесь? – раздался до жути знакомый голос.

Неждан? Что он делает в женском туалете? От неожиданности я откликнулась.

– Я здесь.

Сказать, что я шокирована его поведением, это не сказать ничего. Неужели это наш начальник? Да как ему не стыдно? Совершенно! Это же надо додуматься войти в женский туалет. Спасибо, что кабинки закрыты.

– С вами все в порядке?

Что за глупый вопрос. Он бы еще спросил: «Все о’кей»? Как говорят американцы сплошь и рядом в своих тупых фильмах.

– Нет, – сказала я правду.

– Чем я могу помочь?

Дверь кабинки распахнулась. Это вообще выходит за рамки разумного.

– Выйдите вон. Как вам не стыдно? А если бы я была раздета? – птичкой сидя на крышке унитаза, принялась я возмущаться.

– Это вряд ли?

– Почему?

Откуда подобная самоуверенность?

– Этот унитаз не работает. На дверце висит табличка.

Вот и весь фокус. А я-то не обратила внимание. И откуда он такой глазастый взялся на мою голову?

– Неужели вас не учили, что в женский туалет заходить неприлично? – начала я стыдить мужчину. – Кажется, уже в детском саду этому обучают.

– Даже если требуется помощь? Даже если с человеком, находящимся в туалете, что-то случилось? – парировал он. – И в этом случае заходить нельзя? Из-за непонятных норм приличия. Так? А как же пожар тушить, если вдруг что-то случилось? За порог ни-ни нельзя заступать?

– Можно послать секретаря, как в прошлый раз, – вспомнила я.

– И выглядеть посмешищем в глазах всего коллектива? Так? – сверкнул черносмородиновыми глазами Неждан.

А это значит, по-другому называется. То, что сейчас он тут находится.

– Но тогда же посылал?

Я даже не заметила, как перешла на неофициальное обращение.

– Тогда ты не выбегала в истерике из моего кабинета.

Он оперся спиной о стену и тоже как-то незаметно перешел на «ты».

– Ой, – раздался девичий голос, и дверь захлопнулась.

Видимо, кто-то пожелал воспользоваться туалетом по назначению, да был напуган занимающей большую часть помещения фигурой Неждана.

– Вот. Какую-то барышню спугнули, – констатировала я, при этом не чувствуя неловкости в присутствии этого человека. – Что теперь людям говорить?

– Как что? Правду. Я инспектирую вверенное имущество и проверяю, все ли здесь в порядке. Туалет как раз не работает. Даже предупреждающая надпись имеется.

Начальник слегка улыбнулся. И эта мимолетная улыбка делала его крайне очаровательным, гораздо приятнее красавчика Аполлона. Черты лица смягчились, и в них появилась какая-то ранимость.

– Ну вот, проверили. Можете идти.

Я уперлась руками в колени.

– Так я еще не до конца убедился, все ли в порядке с вами.

Он как-то расслабился внутренне, видимо, мой вид его успокоил.

– Да что со мной случится? У женщин бывают заскоки в определенные дни. Вы же наверняка знаете, – решила я перевести стрелки на женское недомогание.

– И часто?

– Каждый месяц.

Я действительно успокоилась, или это он на меня так подействовал? А может быть, дело было в этом разговоре, ни к чему не обязывающем и совершенно ни о чем.

– Какой кошмар. Как трудно мужчинам рядом с вами, – покачал головою Неждан.

– Могу только посочувствовать, – проявила я участие к абстрактным мужчинам.

– За то мы вас и любим, – философски констатировал шеф и как-то непонятно на меня посмотрел.

Что именно было в этом взгляде, я так и не смогла расшифровать.

– За что? За заскоки? – засмеялась я.

– Нет. За невозможность расслабиться и жить спокойно, без волнений.

Это он сейчас о ком говорит? Неужели о себе?

На языке крутился вопрос личного характера, но высказать мне его помешали обстоятельства.

В туалет вошла Стефания, как всегда с невозмутимым видом, причесанная волосок к волоску, собранная и уверенная в себе.

– Неждан Натанович, я понимаю, что отвлекаю вас от очень интересного разговора с Юноной Альбертовной, но под дверью столпилась приличная группа желающих посетить это место женщин. Не могли бы вы перенести переговоры в конференц-зал?

Все это она высказала спокойно и без каких-либо эмоций в голосе. Вот это женщина, вот это секретарь, вот это профи своего дела. Она действительно пересидит всех в этой фирме.

Ответ Неждана меня просто убил наповал.

– Мы, посовещавшись с Юноной Альбертовной, решили провести в этом помещении небольшой ремонт. Она считает, что будет гораздо комфортнее выкрасить стены в нежно-бежевый цвет вместо белого, а то вид, как в операционной. Я с ней согласился, – поведал он, как будто мы тут с ним действительно обсуждали именно эту проблему.

А потом обратился ко мне:

– Пойдемте, Юнона Альбертовна, действительно, в конференц-зал, там как раз есть образцы краски. Подберем подходящий.

Мне ничего не оставалось, как сняться со своего насеста и с невозмутимым видом прошествовать сначала мимо Стефании, а потом и наших работниц в сторону конференц-зала. Неждан же шел следом.

– Ну и фантазия у вас, Неждан Натанович! – воскликнула я по пути, когда мы отошли на достаточное расстояние от посторонних ушей.

– По поводу? – раздалось сзади.

Я по-прежнему шла немного впереди, и мне пришлось обернуться, чтобы посмотреть в глаза шефу. Не могу разговаривать, если собеседник на меня не смотрит.

Однако поймать его взгляд я не смогла… потому что он был направлен куда-то вниз, а точнее, на мои ягодицы. Складывалось такое впечатление, будто он желал их съесть. Если я немного и преувеличила, то совсем чуть-чуть. По крайней мере, желание откусить кусочек от моей плоти в его взгляде присутствовало.

– Ремонта и всего остального.

Он поднял на меня глаза. Думала, смутится. Куда там! Ни тени замешательства.

– А я не шутил. Я вообще редко шучу без повода. Как вы, наверное, заметили.

Неждан протянул руку и открыл дверь конференц-зала. Мы как раз остановились возле порога.

– Это точно, – пришлось подтвердить очевидное. – Так мы правда будем выбирать краску?

Моему удивлению не было предела.

– Конечно. А вы что подумали? – вздернул он бровь.

Мы оказались в том самом помещении, где я впервые увидела шефа. Все находилось на своих местах. Большой полированный стол стоял там же, как и всегда.

Я была так рада, что сегодня пасмурный день и солнце спряталось за тучками. Если бы все было наоборот, то я побоялась бы оставаться наедине с Нежданом в этой комнате. И испугалась бы скорее себя и своей реакции на него. Подобная мысль посетила меня сразу же, стоило посмотреть на лакированного монстра на четырех ножках.

Только Неждан собрался что-то мне сказать, как открылась дверь, и в нее буквально влетел Стас.

– Вот ты где? Прямо-таки неуловимая женщина. Ты мне срочно нужна, – с порога протараторил «подруг».

– А вас не смущает, что мы с Юноной Альбертовной тут немного заняты? – подал голос чем-то вдруг погрустневший начальник.

В принципе, Стасу было простительно не заметить отошедшего немного в сторону Неждана. Что и подтвердил парень.

– Ой, я вас не увидел.

– Ну да. Я же такой маленький… слоник, – скривив губы, одарил Стаса ответом наш шеф.

– Что вы? На слоника вы совсем не похожи. Скорее, на мамонта.

Кажется, у парня снесло крышу в разговоре с начальством. За ним такое иногда замечается после длительного общения со своими «игрушками». Он забывает, как себя надо вести в той или иной ситуации.

– Такой же волосатый? – уточнил Неждан.

– Нет. Такой же доисторический и единственный в своем роде, как тот мамонтенок, которого нашли в вечной мерзлоте, – выдал Стас.

Он совсем с ума сошел? Так отвечать. Практически хамить начальству.

Однако, вместо того чтобы разозлиться на высказывание парня, шеф лишь только хмыкнул. Странный человек, но, похоже, ему это понравилось. Я совершенно не понимаю, что творится в головах этих мужчин. Даже Стас, который почти своя девчонка в доску, и тот какой-то неправильный, на мой взгляд. Ох уж эти мужчины. Сплошные с ними заморочки. То ли дело мы, женщины, – логичные понятной лишь нам логикой.

– Станислав Михайлович, у вас что-то серьезное к Юноне Альбертовне? – вежливо поинтересовался Неждан.

– Да. Это очень важно. Это по поводу предстоящего новогоднего корпоратива. Мне срочно нужна ее помощь.

– И дело не терпит отлагательства. Я так понимаю? – изогнув бровь, спросил Стаса шеф.

– Вы очень понимающий начальник. Одно удовольствие работать с таким руководителем. Нам сильно повезло, – подобострастно произнес парень.

И все бы было ничего, если бы не было так смешно. Недавнее его высказывание в сторону шефа и последняя фраза, уверяющая чуть ли не в безграничной любви, как-то не вязались совсем.

Неждан принял комплимент как само собой разумеющееся, сделав вид, что не уловил никакого подтекста в словах парня. Все же чудные эти мужики. Похвалу любят, как те кошки сметану.

– Хорошо. Я отпускаю Юнону Альбертовну с вами.

Нет, ну вы на него посмотрите. Он, видите ли, меня отпускает. Барин выискался. А мы тут все его холопы. Возникло дикое желание чего-нибудь выдать по этому поводу, даже позу подходящую приготовила, уперев руки в боки.

– Юнка, – это уже Стас. – Ты чего набычилась, словно на корриду собралась? Пошли, дело есть, – и уже Неждану. – Спасибо, Неждан Натанович. Вы самый лучший.

Он бы еще ботинок ему поцеловал. Подхалим чертов. Никогда за ним такого не замечала. Наверное, плохо знала своего «подруга».

Стас ухватился за мою руку и поволок в свою каморку. Что он там себе надумал? Зачем я понадобилась так срочно? По дороге я решила ничего не спрашивать, потому что лишние уши найдутся везде, даже в коридоре.

– Фух, еле вырвал красавицу из рук злобного монстра, – выдохнул Стас, когда мы оказались у него в гостях.

– Надо же, а еще минуту назад подлизывался. Теперь хаять будешь?

Мне почему-то стало обидно за Неждана.

– Да ну?! Я просто его боюсь. Он как зыркнет своими глазищами, так у меня все и опускается.

– Что у тебя может опуститься? Оно и так висит.

– Много ты знаешь, женщина. Вот был бы на его месте Аполлон, я бы глаз не сводил, – мечтательно проговорил парень.

Похоже, кто-то в кого-то втрескался по уши. Жалко пацана. На такое дерьмо запал по полной программе. Но вслух говорить ничего плохого о нашем заме не стала. Как только появился Неждан, я понизила Аполлона в должности даже в мыслях. Может быть, его как-нибудь опустить? И почему я не кровожадная?

– В чем дело? Из-за чего такой переполох? – я примостилась на подоконник. Лишь это место вызывало у меня доверие. Да и собственно в кабинете Стаса других сидячих мест, кроме этого насеста, больше не было. Везде, где только можно, что-то лежало, стояло, висело. Стас любил часто проветривать кабинет, и поэтому подоконник не был загроможден.

– Я сейчас тебе покажу. Только ты должна мне сказать честно, какие лучше, – мечтательно закатив глаза, проговорил мне «подруг».

Я поерзала на своем импровизированном сидении. Что же в этот раз? Когда он вот так себя ведет, то чувствую, что выбор мне предстоит нешуточный. Как-то раз парень собирался в гости к одному своему знакомому и не знал, что ему подарить. Вернее, подарка у него было два и совершенно одинаковые, но различной расцветки. И он никак не мог определиться, какой все же выбрать, поскольку дарить два одинаковых свитера вроде бы как неудобно. Мне пришлось со Стасом детально разбирать цвет волос, глаз, кожи его знакомого, обсуждать, насколько к лицу будет тот или иной экземпляр. И самое ужасное, что просто так отмахнуться, указав на любой, было нельзя, а требовалось с чувством, с толком, с расстановкой объяснить, почему я выбрала именно этот вариант. Если бы я не сделала этого, то парень обиделся бы, что я недостаточно его ценю.

– Что в этот раз требует моего пристального внимания? И настолько незамедлительно, что ты меня буквально вырвал из рук генерального.

Я устало поправила волосы.

– Мне не нравится, как он на тебя смотрит, – непонятно к чему произнес Стас.

– Кто на меня смотрит? – с удивлением произнесла я.

Неужели опять к Аполлону приревнует. Вот оно мне надо? От этого красавчика одни неприятности.

– Черный кардинал. Он же тебя готов съесть с потрохами и даже косточек не оставить.

– Ты придумываешь, – сказала я, однако на душе у меня стало радостно.

– Зуб даю. Хотя нет. Зуб жалко. Могу ногти обрезать, – ухмыльнулся парень.

– Все бы тебе расходные материалы использовать.

Но больше ничего уточнять не стала. Как-то не хотелось обсуждать ни с кем наши странные отношения с руководителем фирмы.

– Ты мне скажешь, для чего я тебе понадобилась?

– Сейчас…

И Стас полез куда-то в стол. Что он там прячет?

– Только честно? Хорошо?

– Хорошо-хорошо. Ты меня заинтриговал по самые уши.

Зашелестела упаковочная бумага. Видимо, что-то было очень тщательно запрятано.

– Какие тебе больше нравятся?

И на стол были выставлены две женские туфли: одна гладкая, дымчатого цвета, а вторая персиковая, с бантиком из шелковой ленточки в тон.

– Это для кого? – спросила я.

– Как для кого? Дурында. Для меня, – пояснил Стас.

– И ты собираешь ходить на десятисантиметровой шпильке?

Меня поразило не то, что он спрашивает у меня про женские прибамбасы. К этому я давно привыкла. И спокойно воспринимала всяческие вопросы по этому поводу. Но вот как он собирается напялить на себя это орудие пыток даже для тренированной модницы? Это для меня осталось загадкой.

– А чем я тебя хуже? – обиженно выпятил губу парень. – Тебе, значит, можно на шпильках ходить, а мне нет?

Хотелось ему напомнить, что все же мне по половому признаку положено зрительно удлинять ноги, поскольку до пропорций золотого сечения женщины не дотягивают. Но не в этом, конечно, вся фишка. А в том, что в обществе привыкли видеть женщину на каблуках, а не мужчину.

– Да ради Бога, ходи, сколько тебе влезет. Вот можешь сейчас сразу и начинать.

– Ты умом тронулась? – удивленно спросил Стас.

– Я не пойму, кто из нас тронулся еще. Я или ты, который собрался ходить по офису в туфлях.

Не успела я договорить, как на парня напал дикий хохот. Он зажимал рот рукой, стараясь не издавать слишком громкие звуки, на которые могут примчаться другие сотрудники офиса.

– Ты чего? Заболел? – только и спросила я.

– Я? Заболел? Это ты не в себе, – судорожно икая, выдал Стас.

– Почему?

– Считаешь, что я их завтра на работу надену? Да? Тогда ты еще больше сумасшедшая, чем я.

Глаза парня смеялись.

– А для чего вся эта демонстрация? – недоуменно поинтересовалась я у парня.

– Как? Ты забыла? Или и не помнила совсем? – он хлопнул себя по лбу. – Это я забыл. Ты на меня взвалила все хлопоты по проведению костюмированного бала-маскарада, а сама ни сном ни духом. Ты хоть изредка вылезаешь из своей ракушки и поднимаешь голову от работы? – нахмурившись, спросил у меня Стас.

Откуда-то он выкопал остро заточенный карандаш и принялся стучать им по столу. Интересно, откуда в его каморке с техникой взялся карандаш? И для чего он ему? Затылок чесать?

– А то ты не знаешь, что мне совершенно некогда даже выпить кофе в обеденный перерыв? Это мурло с замашками тирана мне прохода не давал, только что не заставлял отделять чечевицу от гороха.

– Не смей так говорить о мужчине моей мечты, – притопнул ногой Стас. – А иначе мы поссоримся.

– Стас, ты в самом деле меня променяешь на какого-то носителя тестостерона? Я была о тебе лучшего мнения. Еще друг называется.

Я спрыгнула с подоконника и направилась в сторону двери. Все. С меня хватит. Хочет обниматься со своим красавчиком, пусть этим делом занимается в своих мыслях самостоятельно. Защитничек выискался.

– Чего ты истеришь сразу? Будь проще. Народ потянется.

Стас стал серьезен как никогда.

– И хватит тут хвостом крутить. Заметь, это твои слова. Я тебя для чего позвал? Чтобы спросить совета, а не выслушивать твои нападки на Аполлона. И можешь не пытаться выйти. Я все равно тебя не выпущу, пока не получу ответ на свой вопрос. Дверь закрыта.

Я как раз достигла двери и принялась дергать за ручку.

– Открой. Слышишь? Открой. У меня мужские нравоучения вот где сидят, – я провела ребром ладони по шее и перестала насиловать ручку, – достали по самые гланды. Еще и ты со своими заморочками. У тебя что? Критические дни? А может быть, климакс начался? Говорят, что у мужчин он тоже бывает, да и наступает частенько раньше, чем у женщин.

– Юн, ну успокойся. Ну чего ты завелась?

Стас подскочил ко мне и обнял.

– Ну, прости дурака. Нагрубил. Понимаешь, я же переживаю, как все пройдет. Я же стараюсь. Я же готовлюсь. Мне же тоже хочется выглядеть хорошо. Неужели ты меня не понимаешь? Ты же самая хорошая, добрая, внимательная. Только с тобой я могу нормально поговорить. Знаешь, как мне тяжело? У меня сплошные расстройства на личном фронте.

– А я-то тут причем? – всплеснула я руками на слова парня.

– Как это причем? Ты мне туфли должна помочь выбрать.

– Для че-е-го-о? – протянула я.

– Под платье. На бал-маскарад. Я не хочу повторить судьбу Золушки.

– А сразу сказать не мог? И к чему Золушку-то приплел? Страдалец.

– Ну как же? У нее была недоделанная фея в эконом-варианте. А мне нужна нормальная, с полным функционалом. Вот ее роль ты и сыграешь.

– Ладно. Уговорил. Буду тебе феей, – я быстро отхожу, впрочем, как и завожусь. – Не понимаю, как ты собрался ходить в этих орудиях пыток.

– Будь спокойна, после твоего мастер-класса даже злые волки на каблуки встанут. Это ж надо было додуматься в прошлый раз подложить мне бусины в туфли. Я же до сих пор вспоминаю об этом с содроганием.

– Зато ты перестал ходить, опираясь на пятки. И носки научился тянуть, – вспомнила я наш прошлый урок хождения на каблуках.

Ох, и насмеялась я тогда вволю, чуть живот не надорвала от хохота.

– Бери дымчатые. Мне они больше глянулись.

– Ты настоящий друг. Я так и знал, что ты выберешь вот эти, но хотел лишний раз убедиться в своей правоте.

– Господи, и из-за этого весь сыр-бор. Если уже выбрал, чего мне голову морочишь?

– Я не морочу, а всего лишь проверяю свои предположения. И вообще, друг ты мне или поросячий хвостик?

– Ты мне лучше скажи, друг, ты все организационные вопросы с корпоративом утряс?

– Будь спокойна. Все будет на высоте. Тебе понравится.

Со Стасом, в результате, мы остались довольными друг другом. Парень еще поинтересовался, какую сумочку ему следует приобрести под выбранные туфли. Сошлись на маленьком клатче в тон обуви.

– Подруга, а ты в чем собралась идти? – между прочим поинтересовался Стас. – Ну ладно, я буду заморской принцессой, а ты?

– Блин, – выдала я. – Я как-то еще не думала.

– Вот дурында. Давай, мы тебя нарядим Орлеанской девой?

– Ты совсем сбрендил? Девственность мне где откопать? – притворно вытаращила на него глаза. – Сам понимаешь, что без этой составной части образ будет неполным.

– Тогда Леди Годивой? Как тебе? Фигурка у тебя очень аппетитная, даже на мой взгляд.

Я прыснула со смеха от последнего высказывания парня.

– Где же я парик с такими длинными волосами найду, чтобы закутаться в них, как в мантию?

– Зачем тебе кутаться? Тебе все выставлять напоказ надо. А ты говоришь – прятать. Все мужики твои будут. Вот только Аполлон мой. Помни об этом.

Стас не мог не поговорить о мечте своего сердца.

– Нет уж. Увольте. Не хочу. Я лучше что-нибудь незаметное на себя напялю. Типа рубища. А что? Дешево и сердито. Где-то у меня половая тряпка завалялась бесхозная.

– Скажешь тоже – рубище. Ты подумай хорошенько, а то потом жалеть будешь. В кои-то веки нас решили порадовать подобным мероприятием? Может, это первый и последний раз?

– Да мне как-то все равно.

– Это тебе сейчас все равно, а потом будет не все равно. Локти кусать начнешь, да поздно окажется.

– Хорошо-хорошо. Я подумаю, – решила я закрыть эту тему.

– Может быть, я тебе чего подскажу? – вызвался парень.

– Нет, дорогой. Я как-нибудь сама подумаю. Все-таки это мой костюм и мое решение. Договорились? – спросила у Стаса.

– Вот ты какая… противная. Не даешь мне возможности поучаствовать в выборе твоего костюма, – надулся мой «подруг». – Ладно. Как хочешь. Уберу-ка я от греха подальше свои туфельки, а то ходят тут всякие.

И правда, стоило только ему прибрать свои вещички, как в дверь кто-то постучался.

– И кого это под конец рабочего дня принесло? – проворчал парень, открывая дверь. – Ой…

Судя по всему, за створкой стоял тот, кого Стас не ожидал увидеть.

– У вас все в порядке? – раздался хриплый голос генерального.

Представляю, что было бы, если бы он увидел, чем мы тут занимаемся и что обсуждаем.

– Да-да.

Хозяин кабинета стоял, не пропуская шефа внутрь. Но, похоже, что Неждану преграда в виде Стаса была не помехой. Он аккуратненько оттеснил парня, точнее, смел как пушинку и втиснулся в и без того тесное помещение, распластав хозяина о стенку.

– А! Юнона Альбертовна! Вы еще здесь! Вы-то мне и нужны.

О господи, принесла же нелегкая.

Я растянула губы в подобии улыбки.

– Да вот домой уже собираюсь.

Я постаралась изобразить дикое желание покинуть офис и отправиться домой.

– Я не задержу вас надолго.

Неждан посторонился, намереваясь пропустить меня, а поскольку это можно было сделать лишь в одну сторону, то бедный Стас оказался зажат между стеною и мощным телом генерального. Он сделал вид, что не замечает, как перекрыл Стасу весь кислород, и некультурно повернулся к парню спиной.

– Я вас слушаю, – остановилась я на полпути.

– Обсудим по дороге, – уверенно произнес мужчина.

Уже выйдя из берлоги Стаса, я обернулась к Неждану.

– По какой дороге? – удивленно спросила я.

– Чтобы не занимать ваше время, я довезу вас домой на машине.

Сказал как отрезал. И что мне с этим прикажете делать? А ничего. Подумаешь… чай, не первый раз. Разберемся.

– А я, вообще-то, домой не собиралась, – идея пришла ко мне внезапно.

– Как это? А куда?

Ничего себе вопросики.

– По магазинам.

Посмотрим, что он на это скажет.

– О-очень долго. Хотите?

– А почему бы и нет? И что тут такого страшного? Почему вы сделали такое впечатляющее лицо?

Я действительно скорчила самую ужасную рожицу, на которую была способна. Видимо, чтобы напугать раз и навсегда, чтобы даже желания не было увязаться следом.

– Хм. А вас этим не напугать? Да? Отлично. Будете сумки носить. Договорились?

– Договорились.

Неждан, кажется, взглядом посветлел.

– Только предупреждаю сразу, что меня никто не выдерживает, даже моя подруга. Я очень тщательно подхожу к выбору подарков, а вы сами понимаете, что ждать некогда. Я и так оттягивала до последнего.

– Решили меня запугать? Уже боюсь.

Как же, а то я не заметила, что его настроение поднялось на несколько градусов.

Эх. Жалко, что сегодня не выходной день, а так бы я ему показала, где раки зимуют, а вернее, как надо ходить за покупками.

– Ну, тогда в путь, – я выставила вперед руку, словно указатель. – По пути до магазина вы должны мне обязательно успеть рассказать, что хотели.

– Непременно. Юнона, как вы отнесетесь к тому, чтобы съездить в «Колизей»? Вы там бывали? – поинтересовался идущий рядом Неждан.

– В «Колизее»? Не была. Это такой круглый торговый центр?

По всем каналам не так давно гремела реклама этого молла. Мы со Светланой все собирались, да то у меня не получалось, то она была занята.

– Да. Столько шума сделали, надо бы разведать, что там и как. Ведь так?

– Думаю, стоит, – улыбнулась я. – Через две минуты я буду готова. Мне только переодеться.

– Я вас жду внизу у машины. Помните, где?

– Даже если не помню, то обязательно найду. Такое чудо разве забудешь? – вспомнила я машину шефа.

Неждан выжидательно посмотрел на меня, видимо, думал, что я еще что-то добавлю по поводу его автомобиля. Но я уже обдумывала список покупок. На том мы и разошлись каждый в свою сторону, чтобы встретиться через несколько минут.

Хорошо, что я никого не встретила по пути. Не хотелось заставлять его ждать.

– А вот и я.

Я юркнула на пассажирское сиденье в прогретый автомобиль Неждана. А он, оказывается, с кем-то разговаривал по телефону.

– Да-да. Я все понял. Спешить не буду. Мне пора. Всего доброго, – мужчина убрал трубку. – Извини, я тебя не встретил.

Почему-то мне показалось, что Неждан засмущался, словно был пойман на чем-то непристойном. Если бы я знала, что он занят, подождала бы снаружи машины.

– Едем?

Автомобиль тронулся с места.

Дорога потянулась под колесами железного коня. Вечерняя иллюминация города радовала глаз. Кричащие в темноте витрины зазывали заглянуть внутрь. Красотища. Во многих окнах домов уже светятся гирлянды. Через несколько дней Новый год, с которым у каждого связаны тайные желания и мечты.

Интересно, а о чем мечтает Неждан. Может быть, о новой игрушке для взрослых или дорогущем гаджете?

А может, желает махнуть в теплые страны из заснеженного города? Узнать бы, с кем он будет встречать этот семейный праздник. Может, со своей компанией забурится в какой-нибудь кабак и будет там зажигать до самого утра? Последнее почему-то у меня не вязалось с его образом, скорее всего, он будет встречать праздник в уютной компании.

– А у вас девушка есть? – вырвалось у меня.

Ничего себе спросила. Как неловко. Что же он подумает? Вот сидели, молчали, думая о своем, и тут я взяла и выдала вопросик. Как будто я имею право задавать их. М-да. Мало меня в детстве ругали за неудобные вопросы. Но в нежном возрасте это простительно, а во взрослом это явный перебор.

– Я надеюсь, что есть, – спокойно ответил мужчина, повернувшись ко мне.

Я зарделась. Хорошо, что в салоне автомобиля было темно, и Неждан не мог различить цвет моего лица.

– Странный ответ, – продолжила я. – Мне кажется, что близкие люди либо есть, либо нет, а не вот так – непонятно как.

Как-то незаметно я пошла в наступление на Неждана, стараясь выкрутиться из неловкой ситуации, которую сама же и создала. Он же никак не прореагировал на мое замечание, а в ответ поинтересовался, тем самым сравняв счет.

– А у вас парень есть?

– Хотелось бы, – ответила я неожиданно для себя.

Обычно я говорила «нет и не собираюсь» или что-то в этом роде, а тут взяла и выдала совершенно противоположное.

– Если хочется, то, значит, будет, – уверенно произнес Неждан. – Кроме того, скоро Новый год, а значит, исполнятся все загаданные желания.

– У меня так не бывает. Я никогда не получаю сию минуту то, что хочу. Спустя время желание сбывается… но тогда, когда это уже не нужно. И получается, что удовольствие потеряно, – с сожалением сказала я, глядя в окно автомобиля и видя отражение рядом сидящего мужчины.

Небольшая складка залегла меж бровей, делая его лицо загадочным и интересным.

– Неужели так каждый раз? – видимо, Неждан решил выяснить все.

– Более или менее. Потому я и перестала чего-то ждать и на что-то надеяться.

Это прозвучало несколько пессимистично, зато было правдиво.

– Я, конечно, не фея и даже не учусь на волшебника, но могу тебя заверить, что все непременно будет хорошо. Ты, главное, загадывай желания, и чем больше ты загадаешь, тем быстрее что-нибудь сбудется.

– А? Считаете, что надо брать не качеством, а количеством. Что ж, тоже вариант.

Я вымученно улыбнулась Неждану, повернувшись в его сторону. От него повеяло какой-то первозданной силой, притягательной в своем естестве. Возникло дикое желание прижаться к нему, поделиться своими горестями, выслушать наставнические пожелания, почувствовать себя защищенной и любимой. Иной раз, глядя на него, я думала, а откуда он вообще взялся? Не с Луны же свалился? Хотя я не удивлюсь, если так. От него можно всего ожидать.

– В принципе, да. Если взять за основу теорию вероятности, то да, – на полном серьезе сообщил мне Неждан. – Вот мы и приехали. «Колизей» собственной персоной.

– Вы так сказали… как будто человека представили, а не торговый центр.

Я с интересом разглядывала открывшуюся мне картину.

– Наверняка, и у зданий есть душа. Впрочем, как и у всего остального. Просто мы еще не знаем об этом.

– И как с такими размышлизмами вы умудряетесь работать на руководящей должности? А где рационализм, где скепсис, где знания основных постулатов?

– Если бы я не был уверен на сорок процентов, что, поцеловав тебя, получу по лицу, то непременно бы это сделал, – неожиданно произнес Неждан, а следующая фраза сразила меня наповал: – Но рисковать я тоже люблю.

И как в замедленной съемке я увидела приближающееся лицо Неждана со сверкающими черносмородиновыми глазами. Он задержался на долю секунды, давая мне возможность что-нибудь предпринять, но я этой задержкой не воспользовалась. Если бы меня в эту секунду бабахнула молния, то я испытала бы меньшее потрясение, чем от поцелуя мужчины. Кажется, мы с ним имеем высокую разность потенциалов, поскольку искры от нас так и летят во все стороны.

Он ко мне не притрагивался руками (может, оно и к лучшему), потому что если бы он сделал это, я не знаю, как отреагировала бы. Скорее всего, действительно осчастливила бы его пощечиной, а так я могла в любую секунду прервать поцелуй, просто отвернувшись. Но ничего такого делать не хотелось, я просто наслаждалась незабываемыми ощущениями.

Его губы были одновременно твердыми и мягкими, требовательными и податливыми. Он не вторгался, как захватчик, но и не вел себя, как бедный родственник в гостях. Уверенность покоряла с первых минут общения.

Поцелуй все длился и длился, не переходя во что-то другое. Это была разведка боем, исследование территории и, в некотором роде, замаливание грехов.

Дыхание у нас обоих стало прерывистым, как будто мы бежали целый километр без остановки. Было ли мне приятно? Безусловно. Мгновения казались часами, я не обращала внимания ни на что и не думала ни о чем.

Однако реальность заявила сама о себе. В окно автомобиля кто-то постучал, и сразу же последовали слова:

– Вы сначала припаркуйтесь по-человечески, а потом лижитесь вволю. Никто вам и слова не скажет.

Неждан нехотя отпрянул от меня. Я тоже посмотрела туда, откуда раздался голос. Какой-то бородатый мужик показывал, что мы стоим не совсем удобно и мешаем другим проехать.

– Вот так всегда. На самом интересном месте, – прохрипел Неждан.

Было что-то трогательное в его недовольстве.

– Ага. Замечательное здание…

Я сделала вид, что не поняла, о чем идет речь. Однако мне было чертовски приятно, что мужчина выразил вот таким образом свое отношение к случившемуся.

Странные существа – женщины: мы думаем одно, чувствуем другое, а хотим третьего. Ход наших мыслей непостижим.

– А я, вообще-то, не комплекс имел в виду, – недвусмысленно ответил мужчина, – а наш поцелуй.

Я далеко не юная девушка, но засмущалась, как пятнадцатилетняя. Принялась разглядывать свои руки, делая вид, что сильно увлечена этим занятием.

– Он тоже был неплох, – срывающимся голоском признала я.

И сама удивилась своей откровенности. Ведь можно было сказать глупость еще раз, увести разговор в другую сторону, но почему-то это казалось кощунством по отношению к нам, к той магии, что творилась между нами. Подумала и удивилась этой мысли. В груди екало сердечко, пытаясь до меня достучаться, а я не желала его слушать.

Мужчина переставил машину, и теперь она никому не мешала. Мы по-прежнему сидели в салоне и не торопились выходить. Я, так как не хотела прослыть торопыгой, а Неждан? Он о чем-то задумался. Потом тряхнул головой, словно отгоняя мысли в сторону, и вылез наружу.

– Прошу, сударыня, – с легким полупоклоном пригласил он меня на выход, предложив руку.

– Ой, вы такой галантный кавалер.

Я приняла помощь, стараясь вылезти как можно аккуратнее из автомобиля. Где-то вдалеке раздался визг покрышек, а затем удар и скрежет. Я непроизвольно вздрогнула и втянула голову в плечи.

– Ну вот, кто-то поцеловался, – прокомментировал Неждан произошедшее. Оттуда, где стояли мы, не было видно ДТП. – Хочешь пойти посмотреть?

– Вот еще. Любоваться на чужое горе – это не про меня.

– И я не люблю подобные развлечения. Тогда пошли? – кивнул он на здание торгового центра.

– Давно пора.

Я почему-то так и не выпустила руку Неждана. Видимо, испугалась, а может быть, мне просто было приятно держать его за руку. Так мы и шли рука в руке, словно пионеры.

Лишь во вращающихся дверях пришлось разомкнуть руки, чтобы никого из нас не ударило. Я бы с удовольствием снова взяла за руку Неждана, но было неловко, и потому пришлось погасить свой порыв на взлете, наступив этому желанию на хвост.

– Куда путь держим? – подал он голос.

Торговый центр гудел, как пчелиный улей. Предновогодняя гонка за подарками вступила в свою финальную стадию. Люди с выпученными глазами носились из магазина в магазин, стараясь не забыть ничего. У кого-то в руках виднелись целые списки с перечнем подарков под елочку. Кто-то уже уморился настолько, что, развалившись на кожаных креслах в проходах торгового центра, дремал, не обращая ни на кого внимания. Где-то плакал малыш, видимо, строгая мамаша отказала в покупке очередной китайской игрушки. Все были охвачены каким-то азартом, стремлением выполнить задуманное и войти в новый год с чистой совестью.

– А я откуда знаю? Я тут впервые.

Это он меня сюда привез. Я тут раньше не бывала.

– Ах, да. Я и забыл. Ну, тогда пойдем по кругу. А заходить будем туда, где понравится, или если что-то стоящее увидим. Идет?

– Заметано.

Азарт стал проникать в кровь. Держись, Неждан, я посмотрю, насколько тебя хватит.

Зря я иронизировала в душе по поводу присутствия мужчины рядом. Он плыл через людское море, как ледокол, в кильватере которого двигалась я.

– Не отставай, а то затопчут, – предупредил меня Неждан, рассекая толпу.

Люди почему-то расступались перед ним, старались убраться с дороги. Я лишь успевала командовать:

– Сюда.

В ту же минуту мой ведущий менял направление и протискивался в очередной магазин.

Иногда я надолго задерживалась у того или иного прилавка, разглядывая безделушки, выискивая подарок кому-нибудь из сослуживцев. В это время Неждан, как зоркий сокол, следил за окружающей обстановкой. Пару раз меня толкнули, но тут же извинялись, увидев настороженный взгляд моего охранника. Мы практически не разговаривали. Было неудобно, да и я, выбирая подарки, не была настроена вести светскую беседу, а мужчину это, кажется, не волновало вообще. Он не демонстрировал, что ему смертельно скучно, не подгонял меня.

Через какое-то время мои ноги гудели, и я мечтала куда-нибудь присесть.

– Я больше не могу. Мне надо передохнуть.

Как назло, ни одной свободной лавочки, кресла или стула поблизости не было. Неждан также осмотрелся и ничего не обнаружил.

– Вон какое-то небольшое кафе. Давай заглянем?

Он придержал меня под локоток, когда я споткнулась и чуть не свалилась на пол.

– Думаешь, там будут места? – скептически поинтересовалась я у Неждана.

– А вот увидим, – он взял меня под руку и потащил в сторону кафе.

Стоило войти в дверь, как нас окружила тьма. В помещении царил полумрак. После яркой иллюминации торгового центра нашим глазам нужно было время, чтобы привыкнуть. Мы уселись на небольшие диванчики вокруг круглых столов. Я не обратила внимания на интерьер кафе, единственное, что заметила: витрины вдоль стен, но что там выставлено, не видела.

– Чего желаете?

К нам подскочила тоненькая девушка в чулках в сеточку и ультракороткой юбке. «Странная одежда для официантки», – пронеслось у меня в голове.

– Что-нибудь освежающее, – бросил Неждан, не сводя с меня взгляда.

– Минуту, – и девушка пропала.

– Ты себя плохо чувствуешь? – спросил он меня.

– Нет. Все в полном порядке. Просто не ожидала, что так вымотаюсь.

Я откинулась на спинку диванчика.

– Ну как? Я прошел? – спросил меня Неждан.

– Что прошел? – я не поняла вопроса.

– Тест на профпригодность.

– Еще как. Ни одного стона!

– Ваш заказ.

Перед нами предстали бокалы с торчащими трубочками.

– Что это такое? – возмутился Неждан.

– То, что вы заказали. Освежающие напитки.

Девушка непонимающе уставилась на моего спутника. Было видно, что она напряглась.

– Я спрашиваю не про напитки, а про то, в чем вы их подали, – голос мужчины вибрировал от недовольства.

– Все как обычно. Мы всем так подаем. Это же концепция заведения, – чуть ли не плача, начала девушка.

– Уберите и принесите обыкновенные стаканы, – приказал Неждан.

– У нас нет, – пискнула официантка.

Я дотронулась до его руки, стараясь успокоить.

– Чем они тебе не понравились? Стаканы как стаканы, немного необычной формы.

– Ты внимательно их рассмотрела?

Неждан посмотрел на меня. После этих слов я присмотрелась и, откровенно говоря, ужаснулась увиденному. Перед нами стояли два эрегированных члена из стекла.

Мы находились в секс-шопе, совмещенном с кафе.

– Етит твою налево, – вырвалось у меня.

– Это еще мягко сказано, – поддакнул мужчина, улыбнувшись мне глазами.

– И я должна из него пить? – ткнула я пальцем в сторону запотевшего бокала.

– Чисто теоретически – да.

Неждану почему-то стало очень смешно. Наверное, мой обалдевший вид сделал свое дело.

– Но я не хочу, – плаксиво произнесла я, напоминая сама себе маленькую девочку.

«Может быть, все же отпить из бокала?» – подумалось мне.

– Пить хочу, а из него не хочу.

– Даже не пытайся, – предупредил мужчина.

– Не пытаться что?

– Прикоснуться к этому гордому… колоссу.

Неждан очень аккуратно заменил одно слово на другое, схожее по звучанию.

– А что делать? – задала я очевидный вопрос.

– Девушка, – обратился Неждан к официантке. – Вы же чай пьете в перерывах?

– Ну да, – осторожно промолвила она.

– И, наверное, кружка у вас имеется?

К чему он клонит?

– Д-да.

– Вот и славно. Быстренько бегите на кухню, с моющим средством вымойте свою кружку, только очень тщательно. Нам чужие бактерии не нужны. А потом быстренько возвращайтесь сюда. Вместе с кружкой, налитой водой из-под крана. Все ясно? Бегом выполнять.

– Но… – начала она.

– Вот это вам за быстроту.

И Неждан выложил на стол тысячную купюру, которая тут же исчезла в ладошке официантки. Ее личико посветлело.

– А заказ? – вспомнила она.

– А вот это за заказ.

Вторая купюра легла рядом. Девушки моментально и след простыл.

– Зачем? – только и смогла я сказать, глядя на все происходящее.

– Тихо. Не шуми. Лучше расскажи, что ты там купила? А то я жутко любопытен.

– Ой, мне неудобно тут раскладывать, – я засмущалась.

– Да. Я как-то не подумал, – сокрушенно покачал головой мужчина.

Буквально через несколько секунд из дальнего угла показалась официантка с кружкой в руке. Она работает на сверхзвуковой скорости, что ли? Или на нее так денежка подействовала?

– Вот. То, что вы просили.

Она бухнула полулитровую бадью на стол. Слава Богу, что на боковой стенке была нарисована огромная груша, а не какие-нибудь сиси в профиль. Боюсь, что в этом случае Неждана посудина бы не устроила.

– Все сделали, как я попросил? – требовательно спросил Неждан.

– Да.

– Это еще не все. Теперь принесите глубокую тарелку, а лучше – миску. Самую большую, что найдете на кухне. И это еще не все. Надеюсь, бутилированная вода у вас есть? – вопрошал мужчина.

– Вода есть. «Перье».

Про тарелку она уже не спросила, поняв, что клиенту лучше угождать.

– Несите. И желательно побыстрее, – приказал Неждан.

Девушка мухой улетела за заказанным.

Я не успела и рта открыть, чтобы прокомментировать поведение обслуживающего персонала, как официантка появилась вновь.

Теперь на столе стояли два стеклянных мужских органа, кружка с водой, бутылка и глубокая посудина. Я с любопытством наблюдала за Нежданом. Что же он задумал? Официантке тоже было любопытно.

Неждан подал мне кружку с водой и попросил:

– Полей.

Я беспрекословно выполнила просьбу и полила ему на руки. Он отряхнул руки над миской и забрал у меня кружку. А потом обмыл ее еще раз. Затем открыл бутылку и слегка ополоснул кружку, слив и эту воду.

Мы с официанткой во все глаза следили за мужчиной. Это было нечто. Я не могла понять смысла манипуляций. Лишь после, когда он вылил остатки из бутылки и протянул мне, все стало понятно.

– Держи. Теперь точно можно пить.

Разве можно отказаться от подобного предложения?

В который раз поражаюсь, насколько имя ему подходит. Неждан – он неожиданный во всем.

Жажду я утолила, желания задерживаться в странном заведении не было. Если бы я оказалась здесь с подругой или близким молодым человеком, то наверняка нашла бы много познавательного и интересного, а со своим начальником было как-то не по себе.

– Извините за доставленные неудобства.

Неждан положил еще одну купюру на стол. У официантки глаза загорелись от радости.

Он взял в руки пакеты с моими покупками и кивком предложил направиться в сторону выхода. Я последовала за ним.

Так мы и шли некоторое время молча. Толпа в торговом центре значительно поредела, а потому можно было спокойно идти рядом, не боясь на кого-нибудь наткнуться.

– Тебе было неприятно? – прервал молчание Неждан.

– Неприятно что? – я не поняла, а потому переспросила.

– Мое поведение.

– Абсолютно нет. Удивительно. Необычно. Это да, – с расстановкой выдала я.

– Вот и хорошо.

Больше он не сказал ничего, и до машины мы шли молча. Все же он немного чудной.

Уже сидя в машине, я задала вопрос, мучивший меня с самого начала вечера:

– А о чем вы хотели со мной поговорить?

– Опять вы, – вздохнул Неждан и тут же добавил: – Мне передали, что вы организовываете костюмированный бал-маскарад вместо простой вечеринки. Так?

Я покраснела. Хорошо, что мужчина вряд ли это заметил в темноте салона. Я-то в этом вообще не участвовала. Однако признаться в этом сил не хватило.

– Ну, да… – неопределенно поддакнула я.

– Что мне надеть?

Вопрос выстрелил, как из пистолета.

– Как что? Одежду. Не голый же вы придете, – вспомнила предложение Стаса про наряд Леди Годивы. Представила в нем Неждана и рассмеялась.

– Я сказал что-то смешное? – тут же отреагировал мужчина.

– Нет-нет, что вы? Это я своим мыслям улыбаюсь.

– Может быть, вы мне расскажете, и я вместе с вами поулыбаюсь?

Суровая складка залегла между морщинами.

– Глупости всякие в голову лезут.

– А конкретнее?

Мужчина насупил брови, сведя их домиком.

– Ну, держитесь, – предупредила я, – правда – она страшная штука.

– Думаете, что я не выдержу? – вопрос появился в глазах Неждана.

– Вы?! Более чем. Вот только… – я побоялась продолжить.

– Что только? Договаривайте.

Он развернулся ко мне всем корпусом и занял все свободное пространство в салоне автомобиля. Мне вдруг стало трудно дышать, горло перехватило, а руки слегка задрожали.

Блин. Он так близко. И почему на меня накатывают непристойные желания вот в такие моменты? То ли моя фантазия дикая, то ли у мужчины аура провоцирующая. Но прямо в этот момент я представила, что провожу языком по его губам, смахивая несуществующую крошку, а затем мой язык… мой язык ныряет в…

Тьфу, Юнка, приди в себя. Тебе давно надо мужика, а не с подушкой бесполой обниматься. Завтра же вернусь в этот торговый центр и заверну в посещенный нынче секс-шоп. Пора брать ситуацию в свои руки.

– Юнона, вы не со мной? – восклицание вывело меня из задумчивости.

– А? Да, я представила вас голым на лошади и в парике с длинными волосами, – выпалила я.

Надо было видеть застывшего, словно изваяние, мужчину. Я буквально видела, как в его голове по полочкам раскладывается моя фраза. Тут лошадь, тут парик, даже место для него самого имеется, но вот все совместить у Неждана явно не получалось. Картинка выходила самая фантастическая. В принципе, он может быть голым, даже сидеть на лошади, но к чему ему парик? Вот это вопрос на засыпку.

– Э-э-э, – раздалось с его стороны.

– Вот и я о том же. Полный бред. Да? – попыталась свести все к шутке, хотя и в моих словах была сплошная шутка, но я предполагала, что мужчина этого не понял. – Привидится же такое.

– Так вот в каком виде вы желали меня видеть? – наконец нашел, что сказать, Неждан.

Теперь настала моя очередь судорожно втягивать в себя воздух, пытаясь достойно ответить.

– Ну как бы это только фантазии, – выдавила я из себя.

– Которые имеют под собой твердую основу. Не так ли?

И что я должна сказать по этому поводу? Признаться? Рассказать? Я не знаю. Это слишком сложно для моего девичьего ума, который в присутствии кое-кого начинает работать с пробуксовкой и перебоями.

– Ага. Особенно, когда работать не хочется, а надо. Тогда не только такое представишь, – вышла я из положения, переведя стрелки на другое. – Вон, Аполлона Аристарховича так вообще мечтала посадить на кол на самом солнцепеке и воды не давать ни граммочки. Так он меня достал своими придирками и предложениями с определенным подтекстом.

– Эх, если бы, – мечтательно протянул Неждан. – Но нельзя.

– Это вы сейчас о чем? – не поняла я.

Это сейчас он про Аполлошу так высказался или как?

– Мысли вслух. Не обращайте внимания, – понял он, что сболтнул что-то не предназначенное для чужих ушей.

– Тогда ладно. Будем считать, что разговора не было.

– Это еще почему не было? И вы мне так и не дали совет.

А он настырный.

– Вы про костюм на бал-маскарад? – уточнила я.

– А про что еще? На каждый день я знаю, что надеть. Тут мне советчики не нужны.

Ну надо же, он знает, видите ли. Хотя, надо отдать должное, одевается он со вкусом, на мой взгляд. И тут дело не в количестве денег и возможностях, а в чем-то другом. Я много встречала людей, обладающих неплохими финансовыми возможностями, но при этом одевающихся ужасно вульгарно. Ведь наличие лейбла на тряпочке свидетельствует не о вкусе владельца, а лишь о его кошельке.

– Это я заметила.

– А что еще вы заметили?

Он опять поставил меня в неудобное положение.

– Мы будем разговаривать о необходимом или на всякие отвлеченные темы? – ушла я от ответа.

– О необходимом, но и о другом можно было бы.

Ночь на дворе, а мы тут разговоры разговариваем о разном. Правда, вслух я этого не озвучила. Как-то язык не повернулся.

– Вы хотите выглядеть романтичным, брутальным, незаметным, ярким, элегантным или вызывающим на празднике? – спросила я у Неждана.

Надо же определяться, в конце концов, да отправляться по домам. А то такими темпами мы здесь застрянем до утра.

– А кем бы вы хотели меня видеть? – вопрос поставил меня в тупик. – Вот только честно.

– Ничего себе, – только и смогла я вздохнуть. – Ну и задачку вы мне загадали. Я так сходу и не скажу.

Мне действительно было трудно сказать, в роли кого я бы хотела видеть этого мужчину.

– Дон Кихот? – осторожно произнесла я, но тут же сама себя одернула. – Романтизм в вас присутствует, но вы вряд ли пойдете воевать с ветряными мельницами.

– Хм.

Неждан, кажется, не ожидал подобного сравнения.

– Штирлиц? Что-то утонченное в вас есть, и это мне напоминает героя Тихонова.

Мужчина закашлялся. Второе предложение еще больше озадачило моего собеседника.

– Только прошу на меня не обижаться, но если исключить веселость персонажа, то вы похожи на джинна из мультфильма «Алладин» Уолта Диснея.

Это сравнение вообще повергло мужчину в шок. По мне, так он представил себя с бородкой и в шароварах, а так же туфлях без задников с загнутыми носками.

– А что-то менее экзотическое вам в голову не приходит?

– Ну, если менее, то только граф Дракула. В его лучшей экранизации. Той, от которой женщины кипятком, пардон, писают.

– Мне не надо кипятком. Достаточно будет лишь глубокой симпатии и толики уважения, – заулыбался Неждан, вытягивая правую ногу.

И где только такие длинные берутся? Я сама не жаловалась на короткие ноги, но его были существенно длиннее. А то, к чему они крепятся… Так, Юнонка, стоп. Дальше красный знак, а иначе тебя понесет не в те дебри, и тогда только рвать стоп-кран.

– Значит, любви вам не надо?

Мне стало чертовски любопытно.

– Почему же? От одной-единственной я не откажусь, – задумчиво произнес Неждан, словно взвешивая свои слова.

– Ну, в костюме Дракулы вы найдете не одну любовь, а как минимум пяток в букет соберете.

– А мне букет ни к чему. Я хочу один цветок.

И так многозначительно это прозвучало, что мне стало неудобно на своем кресле.

– Раз с костюмом мы определились, то не пора ли нам по домам? – спросила у мужчины, чтобы сгладить неловкость, возникшую между нами, как мне показалось.

– Без удовольствия, но я отвезу вас домой.

Вот опять. Что он имеет в виду? Или я сама себе что-то там придумываю? Может быть, он просто устал? И просто сказал, что думает. Ведь это и у меня бывает.

– Все же поход по магазинам – это не мужское занятие. Так? Достала я вас? – сочувственно спросила у Неждана.

Он на меня вытаращил глаза. И сразу стал таким смешным.

– Нет. Все же странная у женщин логика, – покачал он головой.

– А чем вам так женская логика не угодила? – во мне взыграла обида.

Вот почему ему удовольствия не хватает. Все из-за логики.

– Мне? Когда? – он поднял руки в возмущенном жесте.

– Только что.

Вот правы были умные люди, которые утверждали, что женщина из ничего может сделать шляпку, салат и скандал. Кажется, я начала заводиться.

– Да я вообще молчал, – Неждан пытался оправдаться.

– Как же молчал, а у кого удовольствия нет? – забыв, о чем только что думала, передернула я.

– Так и нет у меня удовольствия, – заявил Неждан.

– Вот, – подтвердила я. – Сам себе и противоречишь.

– Ни капельки. Ни нормальных поцелуев, ни секса, – выдал мужчина.

– Что-о-о? – у меня челюсть отвалилась.

– Что слышала. И вообще, поехали отсюда, а то я за себя не отвечаю.

Неждан резко повернулся к рулю и завел автомобиль. В его движениях появилась какая-то нервозность и резкость, даже некоторая ожесточенность.

Можно подумать, я ему на хвост наступила. Я же вообще ничего не делала. И за что это он не отвечает? Вот странные мужики. Чего-то там себе напридумывают, а потом начинают пыхтеть, словно ежики. А ты бойся, что нечаянно наступишь на вот такого колючего и фырчащего. Так еще вдобавок делают обиженное лицо, мол, проникнись, дуреха, почувствуй себя никчемным созданием, обидевшим его величество мужчину.

Вот и Неждан в том же ряду стоит. Сидит, ноздри раздувает, косит своим черносмородиновым глазом. Как только руль не переломился от того, что он его так сжимает.

Нет. Ну я все понимаю. Если бы сказала что-нибудь обидное, оскорбила там, унизила, что само по себе уже страшно и неприятно, но я-то… Я же совсем никак. Ничем. Ни полусловом. Ни жестом. А он? Ведет себя, как маленький ребенок, будто у него конфетку отобрали. Леденец на палочке. Вон как зыркает на меня. Видимо, что-то сказать хочет и все не решается.

Мне аж страшно с ним в машине находиться, того и гляди – под раздачу попаду. Возникает желание стать незаметной, а еще лучше невидимой. Хоть бери, доставай из багажника покупки и прикрывайся ими. Может быть, хоть это спасет от пышущего гневом мужчины.

Бежать надо. Бежать мне. Выпрыгнуть бы на ходу и дать деру. Но ведь убьюсь еще, а еще хуже, если покалечусь. Это страшнее вдвойне.

Воздух в салоне авто словно превратился в студень. Тронь пальцем – он и задрожит. Скорее бы дом. Милый дом. Жду не дождусь, когда выскочу из этого железного монстра.

Вдруг машина неожиданно вильнула и свернула на обочину, а потом так же внезапно остановилась. Да так резко, что я чуть лбом не впечаталась в приборную доску.

– Что случилось? – вырвалось у меня.

Ведь в обозримом пространстве не было видно никаких помех и препятствий? Может быть, мы наехали на что-то, а я, увлеченная своими мыслями, ничего не заметила? Или колесо спустило и машину повело? Или же патрульный приказал остановиться, а я не увидела его?

– А это мне ты объясни? – прорычал Неждан. – Неужели так все сложно?

– Что? Где? – включила я дурочку, а откровенно говоря, испугалась.

Обстановки. Того, что мы наедине. А еще больше своих чувств, которые меня обуревали, и мыслей, стремившихся проникнуть в мозг.

– Ты еще скажи: когда?

Мужчину аж всего передернуло.

– Когда? – как послушная девочка повторила я.

Рык огласил весь салон автомобиля.

– А вот рычать на меня не надо. Я и укусить могу. От страха.

Я в испуге отодвинулась подальше и начала искать ручку, чтобы открыть дверь да выскочить из машины. Судя по виднеющимся огням, мы находились не так далеко от моего дома. Подумаешь, что ночь на носу.

В юности до раннего утра гуляли, и ничего не случалось. Добреду как-нибудь домой. Не облезу. Главное, это выбраться на улицу, а там дворами и околицами найду дорогу к себе.

– Юнона, ты же неглупая женщина, неужели не видишь?

Взгляд Неждана метал молнии. Если бы где-то прогрохотал гром, то я бы совершенно не удивилась. Возможно, даже посчитала бы, что нахожусь где-нибудь у подножья Олимпа, и на меня взирает самый главный бог.

– У меня отличное зрение. Я в сентябре-месяце проходила плановое обследование. Офтальмолог был в списке специалистов, которых следовало посетить. У меня не выявили никаких проблем. Зрение – сто процентов. Так что не надо наговаривать. А что я должна увидеть?

– Очевидное.

Рука Неждана, лежащая на колене, сжалась до хруста.

– Знаете что? Вот не надо меня пугать. Я скоро заикаться начну от угроз всех руководящих мною самцов. Если хотите уволить, то увольняйте, а запугивать до белых мух меня не надо. И вообще…

Тут я нащупала ручку двери, дернула за нее и выскочила на улицу. И со всех ног побежала в сторону, противоположную движению. Порыв, безусловно, был безумный, но я боялась услышать, что пытался донести до меня Неждан.

– Стой! – раздалось сзади. – Куда? Вернись!

Ага. Сейчас. Я еще больше припустила по обочине.

Размышлять трезво я не могла. Мне навстречу неслись машины, слепящие светом фар. У меня же было одно желание – убраться куда-нибудь подальше.

Где-то сзади я услышала резкий визг покрышек и звучание сирены. Я обернулась. И увидела, что недалеко от машины Неждана затормозил патрульный автомобиль, а потом резко сдал назад. За мной бежал Неждан, к которому очень быстро приближался дорожный патруль со включенными проблесковыми маячками. Автомобиль опередил Неждана и остановился посередине, из открытых дверей выскочили трое мужчин в форме. Двое направились к Неждану, а один ко мне.

– Девушка, с вами все в порядке? – спросил работник ДПС.

– Если бы! С какого перепугу я бежала бы по обочине?

Правда меня погубит когда-нибудь.

– Вот об этом я спрашиваю у вас.

Со стороны Неждана раздались громкие крики. Я не разобрала слов. Единственное, что уловила, так это недовольство и ругань.

– Спортом я занимаюсь. Неужели не понятно?

Что-то мне не нравились звуки, доносившиеся с той стороны патрульного автомобиля. Еще не хватало, чтобы Неждана избили. А то у нас всякое бывает в жизни. Мне бы не хотелось стать причиной его проблем. А потому я постаралась взять себя в руки и мыслить трезво, насколько это возможно.

– В шубе и на каблуках?

Инспектор недоверчиво воззрился на меня.

– Я же девушка, и всегда хочу выглядеть на высшем уровне.

Кажется, с подобным блондин инспектор столкнулся в первый раз. Похоже, у него пропал дар речи. Вот и славно. Главное – это мужчину ошарашить или удивить, на крайний случай, а уж дальше действовать по обстановке.

– А что там с моим сопровождающим делают?

Я увидела, что Неждану заламывают руки за спину и намереваются уложить на грязный снег на обочине. Этого еще не хватало.

– Эй, что вы делаете?

Я рванула назад, чтобы вмешаться в произошедшее, и так рьяно, что гравий полетел из-под каблуков.

– Дамочка, – раздалось от одного из патрульных, – этот тип вас обидел?

– Я сама кого хочешь обижу. Вы чего человека скрутили в три погибели? Что он вам сделал?

– Так нам показалось, что он вас преследовал, – все тот же патрульный.

– Меня? Преследовал? Он меня охранял. Еще уведут не дай Бог. Да отпустите же, – попросила я.

– Дамочка, давайте разберемся.

Неждан по-прежнему висел вниз головой.

– Что тут разбираться? Повздорили мы. Неужели не понятно? Милые бранятся – только тешатся.

И дальше я рассказала слезливую историю о том, как я якобы уговаривала Неждана купить мне вот такую цепочку (цепочка была показана на пальцах), а он, жлоб, мне ее не купил, следом приплела, как мы с ним поругались, и далее все в том же духе. К концу моего рассказа мужчины жалели бедного шефа, надеясь, что такая истеричная дама им не попадется на жизненном пути. Они всецело были на стороне собрата по несчастью. И втайне радовались, что я досталась другому, а не им.

– Брат, прости. Не разобрались. Сам понимаешь, – похлопал патрульный Неждана по спине.

Мой шеф пыхтел паровозом, но молчал как партизан. Видимо, решил не усугублять ситуацию. Умный мужик. Знает, когда можно качать права, а когда лучше дождаться развития событий. Кроме того, наличие оружия у инспекторов не позволяло сильно быковать.

– Ничего. Бывает, – скупо ответил Неждан.

– Ну что, дорогой, пошли? – спросила я шефа, беря под руку.

Демонстрация предназначалась патрульным, смотревшим с сочувствием на бедного Неждана. Я больше чем уверена, как только мы отойдем подальше, нам сразу же начнут перемывать косточки. Мне, в частности. Ничего. Переживу как-нибудь, нам не привыкать.

На мою реплику мужчина ничего не ответил. Обиделся. Подумаешь. На обиженных воду возят. У-тю-тю-тю. Какие мы нежные. Минутку постоял в позе аиста, ему даже бока не намяли, а обиделся, будто его катком переехали. Гордость, похоже, замучила. Перед девушкой стыдно, небось.

Не переживай, Неждан. Я все уже забыла. И никому ничего не скажу. Хотя, какой козырь в рукаве! Это просто жесть. Если запустить утку в офисе, то народ до женского праздника будет гудеть, обсуждая позор шефа.

Тьфу, ты. Да чтоб у меня типун вскочил на языке, если я проболтаюсь. Такие вещи разглашать нельзя. Ведь сплетники додумают того, чего не было на самом деле, а еще и приплетут что-нибудь. Например, будто Неждана в снег лицом окунули или все почки отбили.

Да и вообще, негоже мужика позорить перед честным народом. Это неправильно и нехорошо.

Неждан распахнул передо мной дверцу. Я кивком поблагодарила, боясь заговорить первой. Юркнула на сиденье автомобиля и приготовилась выслушивать тираду по поводу своего поведения. Неждан быстро обошел вокруг и уселся на свое место, внимательно посмотрел в зеркало заднего обзора на патрульную машину, та по-прежнему стояла на месте. Ребята внутри, видимо, ожидали, что же будет дальше. Не дождетесь, голубчики, продолжения цирка.

– Пристегнись, – приказал мужчина, чего раньше никогда не делал.

Автомобиль потихоньку тронулся с места, наращивая скорость.

Ну, думаю, вот сейчас он начнет мне выговаривать. Жду секунду, другую, вот и минута истекла. Мы достаточно далеко отъехали от места событий, а в салоне все так же была мертвая тишина. Даже звук мотора стал совсем не различим – видимо, автомобиль испугался гнева хозяина.

С виду Неждан был спокоен, словно памятник, черты лица застыли, не человек, а каменное изваяние, руки совершали лаконичные движения. Ничего лишнего. Никакой нервозности, раздражения или сумятицы. Но я бы поставила свою месячную зарплату на то, что внутри мужчины бушует вулкан страстей. Просто жуть. Боясь лишний раз вздохнуть, я напряженно следила за дорогой и считала повороты до своего дома. Съездила за покупками, называется. Лучше бы домой отправилась.

– Приехали, – опять ровный тон.

Неждан помог мне выбраться из машины. М-да, галантности у него не отнять. Затем собрал все пакеты в багажнике и молвил:

– До подъезда донесу.

И опять больше ни слова. Черт, что с ним творится? В ночной тишине мы нога в ногу дошли до входа в подъезд. Неждан подал мне пакеты. Я вздохнула с облегчением, в мыслях была в своей квартире. Но тут меня схватили за предплечья и требовательно дернули на себя. Поцелуй был обжигающе короток, будто шмель ужалил в губы.

– Компенсация. Спокойной ночи.

Так, в трех словах, мне были выражены одновременно и недовольство, и пожелание здравствовать. Со ступенек Неждан буквально слетел и быстро направился в сторону машины, не дожидаясь моего ответа.

– И вам не хворать, Неждан Натанович, – с опозданием проблеяла я.

Шеф меня уже не слышал. Железный конь умчал его прочь со двора, мигнув фарами. Я же набрала код на домофоне и поднялась по ступенькам в свою квартиру. Шагать по ступенькам, конечно же, долго и нудно, но мозги такая прогулка прочищает великолепно. Сумбур, творившийся в голове, все никак не желал раскладываться по полочкам.

Открыв дверь в жилище, сразу же услышала, как трезвонит домашний телефон. Кто это может быть в такое время? Либо что-то страшное случилось, либо это Светлане не спится. Вот же занудная женщина – моя подруга. Иной раз как что-нибудь втемяшится ей в голову, так хоть стой, хоть падай, но все должно быть, как она хочет. Например, возникнет у нее желание поговорить со мной именно по домашнему телефону, и она будет названивать до победного, пока не застанет дома.

– Да, – устало произнесла я в трубку, которая чуть ли не раскалилась от трезвона.

– Где тебя черти носят?

Крик подруги меня взбодрил.

– Чего это черти? Ноги носят, – постаралась как можно спокойнее ответить я.

– Ночью? Ты мне сказки не рассказывай? С кем была? – в лоб спросила Светлана.

– Почему это я сразу с кем-то была?

– Потому как я знаю твой распорядок жизни на девяносто пять процентов, и ты никогда себе не позволяешь прийти домой около полуночи. Тебе просто не с кем, если не считать меня.

Мое самолюбие было уязвлено.

– Можно подумать, что ты одна такая особенная.

– Нет. Это не я особенная, это ты одинокая.

Обидеться на нее, что ли?

– А вот и нет. Я была с мужчиной, – захотелось мне козырнуть.

– Да ты что? С настоящим?

Я прямо видела, как она всплеснула руками.

– Честное пионерское.

– Рассказывай! – приказала Света.

– Фиг тебе. Пытать будешь, а я рассказывать не хочу.

– Ну и ладно, – как-то чересчур быстро согласилась она. – С мужчиной, так с мужчиной. Иди спать, гулена.

– Ты чего-то звонишь? – напоследок спросила я.

– Да так, просто. Все. Пока.

И положила трубку. Я стояла, слушала короткие гудки и не могла понять, что же мне не нравится. Ни до чего путного не додумавшись, разобрала купленные вещи, совершила вечерний моцион и легла спать. Все-таки я стала крайне мнительной. Может быть, за ночь отосплюсь, и тревожность пройдет?

Проснулась отдохнувшая. И правда, куда только тревога делась? Видимо, осталась во вчерашнем дне. А вот о прошедшем дне я зря вспомнила. Перед глазами сразу же встала сцена нашего прощания с шефом.

Ночь. Луна. Вокруг тишина, прерываемая изредка лаем неспящих собак и криками запоздавших гуляк где-то там, едва слышно. Что ему стоило поцеловать меня по-человечески, а не так, как будто клюнул? Чай, не облез бы. Вообще, вчерашний вечер можно назвать, в некотором роде, романтическим приключением. Чего только стоил поход по магазинам с заходом в секс-шоп? А гонка по обочине дороги? От одного только воспоминания об этом адреналин зовет на приключения.

И как бы романтично мог закончиться наш вечер… не будь Неждан моим начальником. В том-то и проблема. Субординация не позволяет мне закрутить роман с этим мужчиной. Проблема именно в этом гребаном правиле, установленном самой себе, даже не помню когда.

Вот и остается только мечтать о том, что могло бы быть…

Рука самопроизвольно легла на грудь и принялась ласкать сосок, моментально набухший и желающий оказаться во рту у конкретного субъекта с черносмородиновыми глазами.

Я продолжала совершать круговые движения пальцами, представляя, что кто-то другой касается моей груди. Вторая рука медленно поползла вниз и юркнула под резинку пижамных брюк. Кончики пальцев нежно прошлись по бархатистой поверхности живота, вычерчивая круги, овалы и другие замысловатые фигуры. Недолго думая, я скользнула рукою под резинку чисто символического предмета одежды.

Эх. Надо было вчера Неждана отправить погулять, а самой полазить по витринам секс-шопа. Глядишь, что-нибудь нашла бы для себя любимой. Пальчики, миновав пушистую дорожку, подобрались к святая святых каждой женщины, знающей, как сделать себе приятное в момент отсутствия рядом достойного члена общества мужского пола. Да, суррогат. Да, грешно. Да, в приличном обществе об этом не говорят, считая позорным и безнравственным. Ну так и дети появляются не от сквозняка из форточки. А удовлетворенная женщина не будет срывать свое плохое настроение на других, не нахамит, не обидит. Так что это своего рода терапия. Тайная, но действенная. А кто об этом не знает, тот пусть быстренько сбегает в библиотеку и запасется учебной литературой по эрогенным зонам женщины. Для того чтобы удовлетворить себя, надо знать, где эти приятные точки расположены. Никто лучше самого человека не знает себя и свое тело.

Я знала все свои тайны. Пальчик, пробравшийся между складочек, совершал поступательные движения, скользя по поверхности средоточия моей женственности. Ритм становился все быстрее и быстрее. Вроде бы несложные движения, а сколько удовольствия.

Представляя себя в другом месте и не в одиночестве, а в компании очаровательного мужчины, проделывающего со мной эти мануальные манипуляции, я шумно выдохнула, оставшись сама собой довольна. Блаженная нега разлилась по всему телу.

И вообще, кто придумал, что мастурбация – это грех? Ханжи. Те, кто кричит на всех углах «это плохо», а втайне занимается рукоблудием под одеялом и за зашторенными окнами.

Вот теперь можно и на работу идти. Мир окрасился всеми цветами радуги.

* * *

– Доброе утро, девочки, – заглянула я в бухгалтерию.

Все были заняты чем угодно, но только не работой. В частности, народ обсуждал предстоящую вечеринку и туалеты, которые подготовили.

– Ты представляешь, я такой наряд себе отхватила для корпоратива! – раздавалось с одной стороны кабинета.

– А мне подруга отдала свое платье Красной Шапочки. У нас с ней одинаковые размеры. Они с мужем любят ролевые игры, – несся из другого угла приглушенный шепот на ту же тему…

– И как она только его тебе отдала? Наверное, от сердца оторвала?

– Да как-как? Последнее время их заводит игра в больничку. Вот халатик медсестрички мне вряд ли светило бы получить.

– Ой, его можно купить в любом магазине.

– Так мне платье досталось бесплатно. Совсем. Даже копеечки не потратила. А ты говоришь – купить.

Пока я утрясала все свои вопросы по работе, чего только не наслушалась в этом рассаднике сплетен.

Так что теперь я практически на сто процентов знала, кто кем будет. Вон та светловолосая девица с большим носом нарядится ундиной, а ее соседка слева – Золушкой.

Похоже, на сегодняшний день это была главная и единственная тема для разговоров. Новогодние празднества, следующие после, никого не интересовали как таковые.

Господи, это сколько же разговоров будет после праздника? Тьма! Кто в чем был? Кто сколько съел? Сколько выпил? Перепил или нет? Кто кому упал в декольте? А кто просто упал в угол, перебрав горячительного? А если, не дай Бог, кто-то воспылает к другому романтическим чувством, то вообще хоть под стол прячься. Такую тему будут муссировать аж до майских праздников.

Может быть, мне вообще на корпоратив не идти? Сказаться больной и немощной, а самой завалиться на диван с книжечкой и плевать в потолок. А когда вернемся после каникул на работу, молча слушать сплетни и посмеиваться в кулачок.

Эх, мечты-мечты. Будучи ответственной за проведение праздника, хотя обо всем уже и позаботился Стас, я была обязана явиться. Кстати, а в чем я собираюсь туда идти? А то всех выслушала, кто кем нарядится – знаю, а сама что надену?

Возвращаясь к себе в кабинет, я так задумалась об этом, что не заметила препятствие на своем пути, пока не уткнулась во что-то твердое и теплое.

– О чем размечтались?

– Как бы не пойти на корпоратив, – чисто на автомате ответила Неждану Натановичу, в которого практически уперлась носом. Если бы он меня не придержал за плечи, то точно нос бы себе расквасила.

Да почему у него такие горячие руки, как будто прожигающие до костей?

– Только попробуйте подобное провернуть, я вас на плече туда принесу, – хрипло произнес шеф с угрозой.

– Мне уже пора? – поинтересовалась я у Неждана.

– Куда? – мужчина был явно раздосадован тем, что не понял смысла вопроса.

– Бояться. Уже дрожу.

И я изобразила волны дрожи. Хотя мне и изображать не надо было. Я на самом деле пребывала в непонятном для себя состоянии внутреннего мандража.

– Хм. Значит, пора принимать меры.

Неждан плавно оттеснял меня в сторону кабинета. Но поняла я это только в тот момент, когда оказалась прижатой к стене, пока Неждан закрывал дверь, отгораживая нас от шума офиса.

– Какие?

– Серьезные и крайне радикальные.

Черносмородиновые глаза сверлили меня.

– Ругать будете? Воспитывать? Премии лишите? После уроков оставите? Тьфу. После работы, – начала перечислять я.

– Хм, – опять хмыкнул Неждан. – Это не наш метод.

– А как? – я не поняла.

– Лаской, деточка, брать буду.

– Какой еще лаской? – теперь настала моя очередь удивляться.

– А вот какой.

И без предупреждения Неждан склонился к моим губам и нежно поцеловал.

Однако какой контраст! Вчера и сегодня. Ураган и легкое дуновение ветерка. Мысли отвернуться или прервать поцелуй не возникло и в помине. Меня словно погладило по голове солнышко, пробившись сквозь тучи облаков после затяжной зимы. Как же эта ласка была приятна и желанна!

Руки его скользнули по моим рукам, погладили плечи и переместились на лицо. Мало того, что он целовал нежно и бережно, так еще большими пальцами рук гладил щеки, придавая пикантности ощущениям.

«Что в том такого?» – спросите вы. Подумаешь, поцелуй, но от него внутри будто расцвел прекрасный цветок, именуемый блаженством, желающий перерасти в страсть. Дикую и необузданную.

Сколько длился наш поцелуй, а может, их было множество, я не знаю. Я уже не просто стояла манекеном в витрине, а вовсю орудовала руками, лаская своего шефа.

Вдруг он разорвал наш контакт, упершись своим лбом мне в лоб, надрывно дыша. Впрочем, я была не в лучшем состоянии. На мне будто валуны возили, или я пробежала километра три без подготовки.

– Как же мне хочется… прямо здесь… – на грани слышимости прошептал Неждан.

– Что?

Я постаралась притянуть его к себе, не понимая, почему мужчина сопротивляется моему напору.

– Ох, Юнона, Юнона. Что же ты со мной делаешь? – вздохнул Неждан, а потом отстранился, нежно убрав от себя мои руки.

Я была удивлена его поведением, но лишь до той секунды, как открылась дверь и кто-то зашел в мой кабинет.

– О, вот вы где? Милуетесь?

Ядовитый голос Аполлона разрушил очарование момента.

Неждан развернулся к вошедшему, заслонив меня от своего зама. И я была благодарна ему за это, так как мне необходимо было перевести дыхание после умопомрачительного поцелуя.

– Что ты! Обсуждаем твой новогодний костюм. Вот Юнона предлагает подвесить тебе фонарь, чтобы освещал клуб, а я говорю – мало. Надо два. В паре они лучше светят.

– Неждан, ну ты чего? Я же просто так. Я не со зла. Да и Юнона претензий не имеет. Ведь так, Юнона?

Надо отвечать, хоть и не хочется. Странные они какие-то.

– Д-да…

Я не могла понять, что все это значит.

– Ты чего хотел? – поинтересовался Неждан у Аполлона причиной его появления в моем кабинете.

– Ну… Как бы по тому же вопросу. Почти…

– А конкретнее? – в голосе Неждана появилось недовольство.

– Она же занимается организацией вечеринки?

Елки-палки. Попалась. Придется каяться.

– Не только я. Стас мне помогает. Сильно, – застеснялась я.

– А! – Аполлон даже обрадовался выданной информации. – Тогда я пойду, у него все и узнаю. Не буду вам мешать.

И мужчина, не выслушав ответа, ретировался из кабинета.

Неждан посмотрел на часы, недовольно выдохнул и, как бы извиняясь, сказал:

– Мне, к сожалению, надо идти. Не все дела на сегодня закончены. Встретимся на вечеринке.

И это прозвучало угрожающе, словно «попробуй только не прийти, из-под земли достану».

– Надо так надо.

Я собралась пройти за свой стол, чтобы не встречаться с ним взглядом. Почему-то мне стало не по себе.

– Э, нет. А попрощаться?

Он поймал меня за руку. Я непонимающе взглянула на Неждана.

– Пока, – вымолвила я.

По идее, он должен был мне ответить что-то в том же духе, но Неждан – это Неждан. Он все сделал по-своему. Второй рукой обхватил за талию, притянул к себе и запечатлел горячий поцелуй у меня на губах. И я опять растаяла, как эскимо на сорокоградусной жаре. Все же он умеет целовать так, чтобы коленки дрожали и все мысли выскакивали из головы, кроме одной – еще, еще, еще.

Но удовольствие длилось недолго, хотя и нескольких мгновений хватило, чтобы вновь загореться. Да в принципе, я и не остыла еще от предыдущего поцелуя, а тут опять.

– Вот теперь пока. Вернее, до встречи.

Неждан чмокнул напоследок меня в нос и отпустил.

– Не скучай.

Как-то чересчур по-хозяйски он это произнес.

Остаток рабочего дня я провела как во сне. Все падало из рук. Я постоянно что-то забывала, путала бумаги, перекладывая их с места на место, и совершала глупые ошибки. В первый раз за все время работы направила не по тому адресу факс. Потом пришлось долго извиняться перед людьми и просить не обращать внимания на досадную оплошность. Хорошо, что ничего важного и секретного в документах не было, а то я не знаю, что бы иначе делала. Застрелилась бы. Это точно.

– Юнка!

Ко мне залетел Стас. Таким воодушевленным я его не видела давно.

– Ты представляешь, с кем я только что беседовал?

Мне почему-то не захотелось подыгрывать парню.

И я выпалила, скривив губы:

– Аполлон сошел со своего Олимпа и почтил вниманием твою персону, а ты расплылся мокрой лужицей у его ног, вначале омыв, облобызав и высушив подошвы? Так?

– Злая ты баба. А все потому, что у тебя мужика нет, – обиделся Стас.

– Так ты же свободным мужикам прохода не даешь, куда же мне за таким прытким успеть? Коли все уже заняты.

Ох, ну я и язва… Сама себе диву даюсь. Вот, обиделся парень. Аж губешка задрожала. Нижняя.

– Ты… Ты… Гадина! Вот ты кто! А еще подругой прикидывалась. Стасик то, Стасик сё, а сама за спиной судачишь. Гадюка подколодная!

– Сам такой! Надоел мне твой Аполлон хуже горькой редьки, глаза б мои не видели. Если я гадина, то он гад! Не находишь, что мы сладкая парочка «Твикс»?

– Да как ты смеешь равнять себя с Аполлоном? Ты синий чулок! Нет! Высушенная селедка!

Глаза парня метали молнии.

– А у тебя климакс!

И дальше мы понеслись на всех парах оскорблять друг друга. Чуть до драки дело не дошло.

Спасла положение вошедшая в кабинет Стефания.

– Я думала, тут девочки мужика не поделили, а у вас, оказывается, репетиция сценки на праздник, – спокойно произнесла она.

Молодец. Сделала вид, что ничего не происходит. И нас утихомирила, и при этом не обидела чтением нотаций.

– Да, мы… да… репетируем, – с трудом смогла я произнести.

– Да…

Стас был еще менее многословен.

– Ну, репетируйте, репетируйте. Только лучше чуть потише, а то подумают, что вы ругаетесь, – и вышла, как ни в чем не бывало.

* * *

В сообщении, разосланном сотрудникам фирмы, Стас уточнил время проведения корпоратива и адрес клуба «Двуликий Янус». Инструкцию, как удобнее добраться до места, он отправил заблаговременно. Если бы он не вел себя периодически как истеричка, цены бы ему не было в базарный день. Ох, и вспылила же я… И теперь сама собой недовольна. Кто меня дергал за язык? Ну, подумаешь, нравятся ему так же, как и мне, мужчины. Да и пусть нравятся. Все равно у нас вкусы не совпадают. Зато человек Стас хороший. Взял на себя подготовку мероприятия да еще так ответственно продумал все мелочи. Кто у нас так еще смог бы? В лучшем случае пустили бы из уст в уста информацию, а Стас не поленился и сделал рассылку. Я раскаялась в том, что вспылила, и решила, что обязательно нужно извиниться.

Ошибки надо признавать. И исправлять, пока не поздно. Обязательно подойду и извинюсь. Что мне это стоит? Ничего. Язык все вытерпит.

Пришлось вызывать такси, чтобы добраться до клуба вовремя. Не ехать же в карнавальном костюме по городу? Еще неправильно поймут.

Я не стала ничего придумывать, а просто заказала костюм по интернету. Благо, размер у меня стандартный, а не из области чехлов для танков, да и параметры не отличаются от установленных когда-то единым ГОСТом 90-60-90. Костюм доставили вовремя, и мне осталось только одеться, накраситься и причесаться, подобрав волосы, как требовал образ.

Машина остановилась в указанном месте. Я расплатилась и вылезла, оглядывая окрестности. Ничего броского и вызывающего не увидала. Стильная вывеска бирюзово-синего цвета гласила, что я приехала по правильному адресу. На улице я никого из офиса не заметила и решила, что народ либо уже зашел в клуб, либо еще не подтянулся. Я по привычке приехала раньше срока на несколько минут. Зато будет возможность привести себя в уборной в порядок и не выглядеть загнанной лошадью в белой пене.

– Удачно повеселиться на карнавале, – пожелал мне водитель такси, заметивший шлейф, выглядывающий из-под шубки.

Я легко взбежала по ступенькам, ведущим к дверям клуба. За зеркальными стеклами не было видно, что творится внутри. Каблучки туфель звонко цокали по гранитной плитке. Дернула за широкую ручку двери и нырнула в пустынный холл. Настенные светильники разливали по всему помещению мягкий свет. Справа я увидела дверь, ведущую в гардеробную, оттуда вышел молодой парень в одежде гондольера.

– Ой, я вас не заметил. Вы же на бал-маскарад?

– Да.

– Назовите свое имя, пожалуйста, мне надо свериться со списком гостей, – вежливо попросил служащий заведения.

– Юнона Клаус, – представилась я.

– Проходите. Вот там можно оставить верхнюю одежду. Несколько ваших коллег уже в клубе. Желаю приятно отдохнуть.

Приятный молодой человек, ничего не скажешь.

Я оставила шубку сухонькой подтянутой старушке, которая мне напомнила мою прабабушку, такую же добрую и приветливую.

Хотя я этого и не ожидала, но мне понравилось место, которое выбрал Стас для проведения корпоратива. Клуб был стилизован под Венецию. На стенах висели картины с видами этого вечного города. Так вот почему парень был одет в наряд гондольера. Я вначале сочла, что это специально для мероприятия, а оказалось, в клубе такая униформа.

Я поприветствовала коллег, расположившихся за барной стойкой и о чем-то шушукающихся, но поскольку никогда не была особо дружна с этой компанией, то решила не мешать судачить. Одна из них – Ирина, фамилию не помню – осмотрела меня с ног до головы, фыркнула и скривилась. Я так понимаю, что таким образом она выразила свое отношение к моему наряду.

Вот не дам никому испортить себе настроение. В ответ я смерила ее высокомерным взглядом. Царевна-лягушка в ее исполнении была больше лягушкой, нежели царевной. Я бы на месте Иван-царевича у такой точно стрелу не стала бы забирать. Лучше остаться холостым, чем жениться на такой… красавишне. Рядом с ней сидела ведьма с крючковатым носом и блеклыми глазками-бусинками и восточная принцесса, которой было необходимо позаниматься как минимум полгода с хула-хупом, чтобы можно было определить, где находится талия. Нет. Я не придираюсь. Просто не надо на меня так смотреть. Я начинаю нервничать и негативно мыслить.

– Ползарплаты отдала за наряд? И не жалко было?

Это Ирочка решила подлить яда в мою бочку меда.

Пришлось к ней обернуться и дать отпор:

– Вот не пойму, ты царевна или лягушка? Скорее всего – последнее.

Мое замечание осталось без внимания, поскольку ее взгляд был прикован к чему-то у меня за спиной. Я не выдержала и оглянулась, чтобы разобраться, в чем дело.

По направлению к нам шла пара. В пирате мною был признан Аполлон собственной персоной, а вот блондинку рядом с ним я не смогла узнать сразу. Неужели он привел кого-то со стороны? Кукольное, словно нарисованное, личико, подведенные глаза неестественно-голубого цвета. У нормальных людей не бывает такого цвета глаз. Закралось подозрение, что это линзы. В том, что девушка надела парик, я не сомневалась. В декольте между крохотных грудей просматривалась ложбинка. И как она такого добилась при таком маленьком размере?

Девушка жеманно улыбалась, хлопала накладными ресничками и складывала губки сердечком. Занятная особа.

– Бонжур, девочки.

Аполлон буквально светился от удовольствия и поглаживал ручку своей барышни, лежащую на сгибе локтя.

– Аполлон Аристархович, – с придыханием произнесла Ирина, – вы просто великолепно выглядите. Не познакомите со своей подругой?

– Отчего не познакомить? Нинель – это Ирина. Ирина – это Нинель, – представил он женщин друг другу.

– Очень приятно.

Ирина сделала такое лицо, будто съела кислый лимон. Спутница Аполлона лишь улыбнулась и кивнула, не произнеся ни слова. Может, она немая?

– А вы чем занимаетесь? – начала допытываться лягушка-царевна у спутницы Аполлона.

– Ирочка, сегодня не самое подходящее время для подобных вопросов. Мы здесь собрались отдыхать и веселиться, а не надоедать друг другу, – оборвал женщину Аполлон.

– Да-да, – подобострастно произнесла Ира.

Так ей и надо. Хоть я и не переношу Аполлона, но то, как он поставил Ирину на место, мне понравилось.

Народ все прибывал и прибывал. В принципе, самое интересное было не в самом празднике, а в том, кто во что вырядился. Я искала глазами определенного мужчину и не находила. Вот же, меня заставил прийти, но сам почтить присутствием праздник не соизволил.

Люди перемещались по залу, рассматривая обстановку, разглядывая друг друга, переговаривались, перекрикивая громкую музыку. Некоторые сидели за столами, ожидая представления, которое должно было начаться с минуты на минуту. Может, и мне переместиться от бара вглубь зала?

– Прекрасно выглядишь, – раздалось над ухом.

И откуда он только взялся? Вроде бы как ушел со своей куколкой, ан нет, вот он, нарисовался – не сотрешь.

– Угу.

Разговаривать не хотелось. Настроение было ниже плинтуса.

– Где подружку потерял?

– Носик пошла припудрить. Вы же такие…

Какие «такие», я не поняла, поскольку музыка заиграла громче. Началось представление.

Все-таки я была права, когда чувствовала странность в названии клуба. Это было не просто звучное наименование, в нем отражалась суть заведения.

Перед нами выступали три девицы, выплясывая под известные хиты. Сценические костюмы поражали яркостью и помпезностью. И как только эти опахала держатся у них на голове? Я бы вряд ли смогла с такой конструкцией двигаться, не боясь упасть. А они ничего. Держались. И даже не падали. И даже плясали. Еще бы они упали, сил-то у них немеряно. Раза в два больше, чем у меня. Они же выносливее… Потому что… мужчины.

– Ну и как тебе? – крикнул прямо мне в ухо Аполлон, решив поинтересоваться впечатлением.

– Нормально. Можно отправлять коров доить, – ответила я.

– Кого?

– Как кого? Работниц. С веерами на голове, – кивнула в сторону выступавших.

– Так это ж мужики, переодетые в баб.

– Значит, пусть идут быкам хвосты крутить, – настаивала я на своем.

– Ты чего такая? Сон плохой видела?

– Не-а. Компания угнетает.

Мне даже зевнуть захотелось. Скучно. И настроение пропало, потому что нет того, кого хочется видеть.

– Пойду я… носик попудрю.

И походкой от бедра отправилась прочь. Я знала, как выгляжу со стороны, недаром выбрала этот наряд. Книги, прочитанные в юности, самые запоминающиеся. А Анжелика, вообще, самая любимая из героинь. Поэтому, когда возник вопрос, кем предстать на вечеринке, я выбрала платье «Маркизы Ангелов». На мне был надет парчовый нежно-розовый с белым узором корсет, зашнурованный атласной золотистой лентой и отделанный кружевной тесьмой. На груди красовался розовый атласный бантик с маленькой брошью – короной из камней. Атласные рукава украшены белым кружевом. Лиф с косточками сильно приподнимал грудь, а юбка-шлейф, длинная сзади, впереди была значительно короче и не доходила до середины бедра. А еще сзади красовался большой парчовый бант. Воздушная гипюровая мини-юбка добавляла объема короткому платью. На голове красовалась розовая с белым узором, кружевной отделкой и розовым пером шляпка на незаметном ободке. Пикантности добавляли туфли на высоком каблуке и белые чулки, резинки которых заканчивались значительно ниже юбки.

Я вначале хотела предстать в образе Клеопатры, но ее наряд терялся по сравнению с платьем Анжелики. Неудивительно, что на меня внимательно смотрели не только мужчины, но и женщины.

Толкнула дверь в женскую уборную, где ярко горел свет, и услышала, как какой-то мужчина громко чертыхается:

– Кто ж такую дрянь делает? Ни фига не держит. Рвется, зараза.

Я не поверила своим глазам. Даже поморгала от удивления. Нет. Не показалось. В туалете перед зеркалом со спущенным до пояса лифом стояла подружка Аполлона и зачем-то обматывала себя скотчем, который, судя по ругани, оказался бракованным. Тут я посмотрела в зеркало и увидела, что грудь-то… мужская!

Мама дорогая. Я чуть не завизжала. Только открыла рот, как услышала:

– Ну, что застыла истуканом? Помоги. Видишь, не получается!

А голос такой знакомый… Стаса голос!

Кричать моментально расхотелось. Я опустила взгляд и заметила туфли, которые не так давно видела на столе у Стаса. Мы их еще обсуждали с ним.

– Стас, это ты, что ли? – еле вымолвила я.

– Ну да. Кто же еще… Помоги, говорю. Ни черта не получается.

Он недовольно глянул в мою сторону.

– Что ты делаешь в женском туалете?

– А мне в таком наряде прикажешь в мужской идти?

– Нет. Но…

Я не знала, что на это ответить.

– Грудь не получается. Лента бракованная. Рвется.

– Что?

– Что-что… Заладила. Видишь, ложбинку между грудей делаю. Надо обмотать скотчем, чтобы кожу стянуть, тогда вид будет просто отпад.

– Это точно.

Я уже немного отошла от шока. Волей-неволей пришлось помогать «подругу». Не бросать же его в такой ситуации.

– Так не больно? – спросила я, накладывая на тело скотч.

– Ничего. Потерплю. Красота требует жертв.

Стас кривился, но стоически выдерживал мои манипуляции.

– Как же! Красота! – покачала я головой.

– Ну, скажи правду? Ведь не узнала меня?

У него была приятная на ощупь кожа. Видимо, хорошо ухаживает за телом.

– Да. Чего греха таить. Не признала. Как ты добился такого эффекта?

– Уметь надо, а то привыкли пользоваться только тем, чем природа наградила. А ты попробуй пойти наперекор канонам.

– Сочувствую, – только и смогла вымолвить я.

– Да я не жалуюсь. Лишь бы меня не гоняли за мои наклонности. А так, жить можно.

– Вот вроде бы и все.

Я закрепила скотч, пригладив конец рукой.

– Блин, ни вздохнуть толком, ни… пустить голубков, одним словом, – скривился Стас. – Платье поправь. Ага. Вот так.

Я решила промолчать и не заострять внимания на игре слов.

Парень встрепенулся, точно уточка. Только зная, что передо мной мужчина, а не женщина, я стала замечать отличительные черты, характерные для другого пола. Достаточно высокие и острые скулы делали линию овала лица немного жестче. А выпирающий кадык напрямую выдавал принадлежность к мужской половине населения. Да и фигура в виде вытянутого треугольника тоже отличала его от женщин. Но это сейчас, а несколько минут назад на эти моменты я не обращала внимания.

– Клевый наряд. Где отхватила? В прокате?

Стас заинтересованно оглядел меня со всех сторон.

– Нет. Купила. Дать поносить? – спросила я.

– А дашь?

У парня аж глаза загорелись.

– Да легко. Хоть завтра. Сегодня позволь мне в нем все же покрасоваться.

Я улыбнулась. Как хорошо, что случай нас помирил, а то так бы и переживала, что обидела Стаса.

Довольные друг другом, мы зашли в зал. Там как раз фокусник распиливал свою ассистентку ровно посередине. Наше появление совпало с дружным «ах» присутствующих. Ведь все догадываются, что в нижней части ящика-реквизита скрыта вторая помощница, но, тем не менее, выглядит фокус реалистично и до жути страшно. Девушка верещала правдоподобно на все сто процентов. Самый скептически настроенный человек мог легко поверить.

Чтобы не пересекать весь зал, прошли к бару и уселись на высокие стулья. Рядом с нами оказались девочки из бухгалтерии. Когда на миг музыка стала потише, я услышала, как одна говорила другой.

– Видела нашего шефа? Просто жуть. Настоящий вампир.

Ага, значит, Неждан Натанович все же решил внять моим наставлениям и приобрел костюм, который я посоветовала. А где же он сам? И почему я его не видела, если девочки его где-то рассмотрели? Но тут из ответа второй мне кое-что стало ясно.

– После сегодняшнего несчастного случая он и выглядит соответствующим образом. Весь бледный, злой и жаждущий чужой крови.

Я напряглась. Что с ним случилось? Неужели попал в аварию? Сердце забилось, словно пойманная птица в клетке. Я завертела головой, думая, у кого из коллег можно узнать подробности, соответствующие действительности, а не обросшие домыслами.

Но стоило мне найти подходящего человека – им оказалась Стефания в костюме средневековой леди – как краем глаза заметила что-то красное, появившееся в поле моего зрения.

– Это что за вид? – напряженным голосом с присущей только одному ему хрипотцой требовательно произнес шеф.

Неждан стоял передо мною, полностью закрывая собою зал. И он, действительно, был зол, как стадо разъяренных буйволов. Таким я его еще никогда не видела. Неужели серьезно пострадал?

Я подтянула ногу, выставленную вперед, под барный стул, стараясь отодвинуться от начальника. Все же не хотелось попасть под удар торнадо, стоящего рядом и подавляющего своей харизмой.

– Вы сильно ушиблись? Надеюсь, не головой?

Кто лучше самого участника несчастного случая ответит на мой вопрос?

– Я еще раз спрашиваю: где вы нашли этот фривольный костюм? Неужели ничего более приличного не нашлось? – грохотал Неждан.

– Машина разбита? Да? Но там же, наверняка, КАСКО? Да и автострахование должно быть. Кто виновник. Надеюсь, не вы? А в больницу обращались? Явных повреждений не вижу.

Я, откровенно говоря, сильно беспокоилась за здоровье своего шефа.

Наш разговор напоминал беседу слепого с глухим.

– Да причем тут машина? Какое КАСКО? – не выдержал Неждан, пыхтя как паровоз.

– Ну как же? А авария? А голова?

– Чья голова? – кажется, он начинал понимать, в чем дело, а вот я нет.

– Ваша.

– Моя на месте, а вот где была твоя, когда ты надевала платьице куртизанки? Видимо, отдыхала где-то в облаках!

От нас отсели подальше все, кто мог, но шеи тянули, как гуси, чтобы слушать, о чем мы говорим. Стас заигрывал с барменом, одновременно скосив в нашу сторону голуболинзовый глаз.

– Ой, как хорошо, что голова не пострадала, – я успокоилась.

– Нога сломана в двух местах, и рука – открытый перелом, – произнес Неждан.

– Мама миа! – я всплеснула руками. – Как же вы стоите? Сильно болит?

Я схватила мужчину за руку, даже не подумав, что могу сделать больно. По всему телу пробежала жаркая волна дрожи, стоило коснуться начальника. Совершенно неконтролируемая реакция.

– Да нигде не болит, – ответил он недовольно, но руку не отнял. – Рабочий упал с лесов. Несчастный случай на производстве. Пришлось ехать в травмпункт и выяснять все подробности. Все-таки дело серьезное.

– А-а-а, – растерянно произнесла я, поняв свою оплошность.

Вот что значит – непроверенная информация. Чувствовала, что где-то подвох, но не сообразила где, волнуясь за Неждана. А, кстати, почему я за него должна переживать? Он мне кто? Кум, брат, сват? Он мне чужой человек, а я его еще за руку схватила. Я, словно обжегшись, отпустила чужую кисть.

А вот ему это не понравилось. Совсем не понравилось. Неждан в этот момент как никогда ранее был похож на графа Дракулу. Недаром я увидела его в этом образе. Попадание было стопроцентное. Аж страшно стало. До дрожи в коленях.

– Неждан, правда, классно Юнона выглядит?

Сбоку возник Аполлон как чертик из табакерки.

– А какие ножки! Да? Просто закачаешься!

– Да, – скрипнул зубами Неждан. – Красивые.

Мне показалось, что Аполлон уже набрался горячительных напитков, если судить по неестественно блестящим глазам и слегка покрасневшему лицу.

– Эти длинные ножки, да закинуть на плечи, и как всу…

Аполлон явно хотел сказать, что следует сделать со мной дальше.

– Рот закрой немедля!

Неждана речь заместителя, кажется, начала выводить из себя.

А вот Аполлон не внял словам генерального.

Меня посетило нехорошее чувство. Что-то подсказывало, что если Аполлон не перестанет трепать своим поганым языком, то случится нечто страшное.

– Жалко? Да? Так делиться надо. Господь терпел и нам велел. А давай, мы ее на двоих оприходуем? Чур, я сзади бу…ду…

Последний слог Аполлон выдохнул вместе с воздухом, выбитым из его рта кулаком Неждана.

Рядом кто-то пронзительно завизжал. Я от неожиданности поднесла руки к лицу, постаралась не закричать, проводив глазами падающего навзничь Аполлона. Полет его был короток, не эстетичен и закончился жестким приземлением на пол.

Неждан обвел взглядом помещение, словно желая проверить, нет ли заступников у поверженного Аполлона. Таковых не оказалось. Только Стас смазанной тенью сорвался с места и упал на колени около мужчины своей мечты, опасливо поглядывая на генерального. Откуда ни возьмись, в руках паренька появился белоснежный платок, которым он утер кровь с рассеченной губы Аполлона.

В зале воцарилась тишина. Танцующие девушки прервали свое выступление. Народ повскакивал с мест, желая получше рассмотреть картину боя. Я даже заметила парочку не растерявшихся «папарацци», пытающихся заснять лежащего на полу Аполлона в компании Стаса.

Ситуацию спасла Стефания, чинно выступив в центр зала:

– Господа, произошло маленькое недоразумение. Ничего страшного. Девочки, продолжайте выступление. Дорогие гости, наслаждайтесь праздником, кушайте и смотрите представление.

Несомненно, этот удар генерального будет самым обсуждаемым номером вечера и запомнится надолго.

Мне было приятно, что Неждан заступился за мою честь, но в то же время неловко перед окружающими. Все-таки я спровоцировала скандал своим нарядом, одевшись чересчур откровенно.

После речи Стефании люди потихоньку стали расходиться по своим местам, а праздник начал набирать обороты. Как раз вовремя. Танцующие девушки принялись разоблачаться, обнажаясь и демонстрируя части тела.

Аполлон с помощью Стаса был перенесен в дальний угол ото всех подальше и быстро забыт, оттесненный голенькими девушками. Популярность – такая изменчивая дама.

«Так ему и надо. Давно надо было по роже съездить», – подумала я мстительно, когда представила себя на месте Неждана. Плох тот начальник, которого можно оскорбить тем или иным способом. Я, безусловно, не сторонница силовых методов, но в данной ситуации была всецело на стороне генерального.

– Извини… те, Юнона, моего… заместителя. Он несколько перебрал. С ним такое бывает. Иногда…

Неждан не знал куда девать глаза. Это было так не похоже на него. Он, всегда такой уверенный в себе, когда дело касалось производственных вопросов, чувствовал себя неловко из-за поведения чужого человека.

– Знаете, у некоторых людей чересчур завышенная самооценка, которую следует иногда корректировать. Именно это только что вы и сделали. За что я вам чрезвычайно благодарна.

Я с теплотой посмотрела на него.

От моих слов Неждан разве что не расцвел. Складочка меж бровей расправилась, а в уголках глаз появились озорные чертята.

– На правах защитника невинных дев… – тут он сделал паузу, – могу предложить даме что-нибудь выпить?

И столько надежды было в его голосе. Столько ожидания. Я не могла не ответить согласием. Как чертик из табакерки рядом возник бармен.

– А почему бы и нет? Апельсиновый фреш, – попросила я.

– И? – Неждан ждал продолжения.

– И апельсиновый фреш, – улыбнулась я. – Горячительного совсем не хочется. Видимо, все досталось вашему заместителю, – попыталась я пошутить.

– Мне то же самое, – сделал заказ Неждан.

Когда напитки были готовы, он передал мне один. Я, наверное, чересчур поспешно постаралась взять бокал и случайно коснулась пальцами руки мужчины. Но не отдернула, впрочем, и шеф не убрал своей. Целую вечность, как мне показалось, мы держали вместе один и тот же бокал.

Рука мужчины была теплой и сухой. Я почувствовала, как он чуть повел пальцами в моей ладони, словно приласкался, как робкий котенок. Трепетно и нежно. А то же время наши глаза жили своей жизнью. Для меня во всем мире в этот момент существовали только образ Неждана, все остальное отступило на задний план. Не было ни музыки, ни людей вокруг. Были только я и он. Удивительное чувство. Уединение в толпе. Незабываемо.

Я чуть опустила руку, как бы желая перехватить бокал пониже, тем самым приласкав пальцы Неждана. Меня пронзила легкая дрожь, передавшаяся по руке и захватившая все тело.

– Напиток сильно холодный, – хрипло произнес он, прожигая меня взглядом. Неужели он что-то почувствовал?

– Ничего страшно. У меня внутри горячо, – ответила я, имея в виду тот жар, что зарождался во мне.

– Так это же хорошо, – донеслось до меня.

– От огня можно сгореть. Предпочитаю ни к чему не обязывающее дуновение ветерка, – вложила я в эти слова совсем другой смысл, чем читалось на поверхности разговора.

– Тогда вам должно быть чертовски одиноко.

Неждан старался меня переубедить.

– Зато без разочарований, – застарелая боль кольнула прямо в сердце. – Лучший собеседник – это ты сам. Не находите?

– Обжегшись на молоке, начинаете дуть на воду? Так? Может быть, стоит еще раз попробовать?

О чем это он? Ведь не может шеф быть в курсе событий, произошедших несколько лет назад? Безусловно, не может.

– Пока в этом нет потребности.

Я говорила и сама себе не верила.

– Иногда человек не знает, чего хочет, потому что не знает, с чем сравнить.

Неждан вновь пошевелил пальцами. Приятно. Вроде бы ничего из ряда вон выходящего нет. Люди каждый день трогают друг друга за руки. Контактируют. Но… в нашем касании было что-то неповторимое, интимное, чуть ли не сакральное.

– Разве сейчас время для философских размышлений?

Я не хотела заострять внимание на этой теме. Слишком остро я все воспринимаю в его обществе.

– А чем вам время не подходит? – настойчиво спросил Неждан.

– Знаете, мне расхотелось пить.

Я попыталась убрать руку, но та была перехвачена его ладонью.

– Юнона, зачем убегать от очевидного?

Неждан пытливо смотрел на меня.

Вдруг со всех сторон раздалось улюлюканье и подбадривание. Кто-то даже удосужился считать вслух. «Один, два, три, четыре, пять…» – и так далее. Шефу пришлось отпустить мою руку.

Я закрутила головой, стараясь обнаружить источник всеобщего внимания. Долго искать не пришлось. Гвоздем программы оказался Аполлон, взасос целующий… Стаса. У меня волосы поднялись дыбом от увиденного. Мамочка дорогая, что же будет? Узнал ли кто-то, кроме меня, тайну голубоглазой блондинки?

А парень впал в экстаз от происходящего. Его глаза закатились, казалось, что он сейчас растечется мокрой лужицей по плитке зала. Аполлоша откровенно лапал моего «подруга», шаря руками по телу. Кажется, ему было абсолютно все равно, что вокруг собрались люди, что они смотрят и воспринимают все, как очередное развлечение. Аполлон твердо шел к цели.

Вот его рука поползла вверх по спине Стаса. Я, кажется, различила сквозь царивший шум, как парень застонал. Нравились ему ласки, даже несмотря на то, что утехам они предавались в присутствии людей.

Аполлон решил, видимо, притянуть «спутницу» к себе поближе, зарывшись рукой в волосах. Только это было бы хорошо, если б волосы были настоящие. Но ведь это парик … И еще чуть-чуть – и он свалится под всеобщее улюлюканье.

Мама дорогая, этого нельзя допустить ни в коем случае. Я на спринтерской скорости рванула к целующейся парочке. Услышала только, как сзади кричал Неждан:

– Куда?

Но он-то не мог знать о приближающейся катастрофе.

Я словно в замедленной съемке видела, как с головы Стаса медленно сползает парик и начинает заваливаться в сторону. Что делать? Я уже близко, но все равно не успеваю. И тайна Стаса будет раскрыта. В последний момент я оказалась возле парочки, однако поняла, что уже поздно. Как спрятать очевидное?

Чем прикрыть голову? Озарение приходит моментально.

Я дернула Стаса за руку, отрывая его от Аполлона одной рукой, а второй вскинула свой шлейф и водрузила на голову парню. Все. Дело сделано. Стрижки не видно. Осталось дело за малым. Нацепить парик на законное место.

На меня смотрели пьяные от похоти глаза Аполлона. Он еще не понимал, что произошло, но тянулся к своей жертве. А та и рада была стараться, тоже мечтая снова слиться в страстном поцелуе с мужчиной своей мечты.

– Стас, у тебя парик упал, – прошептала я, наклонившись к своему подолу, отчего снизу оголилась практически полностью. – Быстро приведи себя в порядок.

– Ста-ас? – раздалось у меня над ухом.

И тут я заметила рядом с собой Неждана в позе летучей мыши, парящей в свободном бреющем полете. Руки шефа были широко разведены и удерживали полы подбитого красным плаща. Блин. Он все слышал.

– И что теперь? – пошла я в наступление. – У каждого свои недостатки. Вот у вас несносный характер, но я же не жалуюсь.

Боже, что я несу? Я говорю так, будто мы с ним состоим в тесной связи и у нас отношения.

– И этот характер покажет себя во всей красе, если ты не перестанешь демонстрировать свой зад всему коллективу, – хрипло прошипел Неждан, следя зорким соколом за передвижениями вокруг.

– А чем мой зад не нравится? Очень даже симпатичный. И без целлюлита. Хотите, покажу?

У меня проснулось дикое желание доказать свою правоту. Вот только я не замечала, что веду откровенно провокационные речи.

– Хочу. Но не здесь и не сейчас.

Мне стало обидно, что мой зад проигнорирован.

– Ах, так? Тогда он останется при мне.

Вроде бы я не пила, но несла чушь, словно накачалась под самую макушку. Или на меня таким образом действует близость тела шефа? Я вдыхаю его запах, и он меня пьянит?

За взаимной перепалкой я не заметила, что Стас уже выбрался из-под моей юбки с париком на голове и под ручку удаляется с Аполлоном в сторону туалетов.

– Ненадолго, – уверенно произнес Неждан, опуская мою руку со шлейфом, и медленно приблизился ко мне.

– Что? – я не поняла, но сделала шаг в сторону, отступая от шефа.

– Где? – подхватил мою игру он, продолжая загонять меня в относительно темный уголок помещения.

– Когда? – мне была непонятна тактика Неждана до тех пор, пока я не наткнулась спиной на что-то твердое.

– Сейчас, – сверкнул глазами граф Дракула собственной персоной.

В скудном освещении, находясь в какой-то нише, я почувствовала себя маленькой бедной жертвой злобного вампира. Именно так она могла бы себя ощущать во власти короля ночи.

Мне вдруг стало тяжело дышать, я была словно загипнотизирована взглядом, пронзающим насквозь. Еще чуть-чуть – и я полностью утрачу свое я.

Мир словно подернулся дымкой, делая реальное нереальным. Мое сердце застучало в сто крат сильнее, когда я представила, что действительно нахожусь в плену глаз древнейшего представителя неживых. Каково это? Сладко? Безумно? Опасно? Или чертовски приятно?

Дрожь пронзила мое безвольное тело. Я ощущала силу и власть, исходящую от мужчины. Она манила к себе, заставляя подчиниться.

Взгляд мужчины прожигал насквозь, пригвождая к стене. Я ощущала себя букашкой, приколотой булавкой в гербарии коллекционера человеческих дев. Еще немного мне отпущено на то, чтобы вздохнуть и ощутить на вкус воздух, распробовав все оттенки букета. А что меня ждет после? Неизвестность? Пустота? Или, наоборот, наполненность жизни?

Король ночи не спешил, он следил за своей жертвой, жалкой и беспомощной. Кричать бесполезно. Все равно никто ничего не услышит и не предпримет, а даже если и заметит, то тотчас забудет об этом. Сегодня выбор пал на меня. Пожелает ли он оставить меня в живых или решит, что моей жизни пришел конец? Все в его власти.

В таком случае, у меня нет выбора, и я могу сделать себе подарок, прожив последние моменты жизни по максимуму, полной мерой. Когда-то я слышала ходящее в народе поверье, будто секс с детьми тьмы незабываем и сладок до дрожи в коленях, до зубовного скрежета. Так ли это? Может быть, стоит попробовать?

Я сама потянулась к нему. Сама запустила руки в его волосы, стараясь подтянуть его голову ближе. Волосы оказались жесткими и непокорными. А правда ли, что волосы в какой-то мере отражают характер? Если да, то нрав у стоящего напротив мужчины совсем не сахарный, а скорее даже стальной.

Мне показалось, или в глазах появилось удивление? Наверное, показалось. Откуда ему взяться у сына ночи? Это совершенно с ним не вяжется. Скорее всего, это просто игра света и тени.

Заминка была недолгой. Мой визави знал, что хочет он и что угодно мне. Где-то на полпути наши губы встретились и вступили в битву. Ожесточенную и беспощадную. Каждая из сторон стремилась подчинить себе противника, вот только никто не желал сдаваться ни на минуту, ни на секунду. Борьба двух начал стремилась вырваться из-под контроля, подчинить себе окружающий мир, поработить его.

Удовольствие от близости тел захлестнуло меня, заставляя прижиматься ближе, стараясь вдавить свое тело в тело мужчины. Мне хотелось чего-то большего. Наверное, более глубокого погружения, даже растворения друг в друге. Волны возбуждения накатывали одна за другой, сметая на своем пути любые сомнения.

– Ты бы еще залезла на него.

Посторонний голос пробился сквозь пелену, обволакивающую меня.

Сын ночи с недовольством слегка оторвался от моих губ и срывающимся шепотом прохрипел:

– Пошел вон.

Холодом в голосе можно было заморозить тонну воды.

– Юнона, как тебе не стыдно? На тебя люди смотрят, а ты обжимаешься с начальником у всех на глазах. Да он же к тебе под юбку уже залез своими ручищами.

Последние слова, наконец, проникли в мое сознание. И я ощутила, как чьи-то руки держат меня за ягодицы… Проникли, действительно, под юбку.

И тут до меня начало доходить реальное положение вещей.

Мамочка дорогая, я стою посреди зала (ну, не совсем посередине – это, конечно, преувеличение) с задранной юбкой, а по моей попке блуждают руки шефа. Внутри все застыло от ужаса, когда я представила, как все выглядит со стороны.

– Тебе еще раз в рожу дать? – зловеще прошептал Неждан.

А… так это именно он стоял рядом со мной, а не сын ночи. Господи, что же со мной творится? Я совсем разум потеряла, вернее, теряю, находясь рядом с шефом.

– Только попробуй. Один раз я еще прощу, а вот второй – это вряд ли.

Аполлон хорохорился, но близко не подходил, стараясь держаться вне зоны досягаемости для удара кулаком.

Я обвела взглядом зал. Радовало одно: мы все же не привлекли всеобщее внимание, но это могло измениться в любую секунду. Пару заинтересованных глаз я уже обнаружила. Нас спас лишь приглушенный свет во время представления и то, что мы находились в достаточно укромном уголке.

– Шел бы ты к своей… подружке.

Неждан старался держать себя в руках, но играющие на лице желваки выдавали его боевой настрой.

– Только что от нее. Она так классно берет за щеку. Не хочешь попробовать? Тебе понравится. Глядишь, перестанешь быть таким злым и неудовлетворенным. А я пока тебя тут заменю. Все равно с ней, – Аполлон указал на меня, – каши не сваришь. Динамщица. Сразу же видно.

Я не знаю, какая кошка пробежала между ними, но мне не нравилось быть вовлеченной в их игры. Из их перепалки я поняла, что подобное происходит не первый раз. Может быть, они и не делили одну на двоих женщину, но какая-то история за их отношениями читалась… А еще мне было обидно за Стаса и за такое к нему пренебрежение. Он со всей душой к этому козлу, а тот…

Чутье подсказывало – надо срочно найти Стаса. Мне показалось, что Аполлон мог его обидеть?

Неждан что-то хотел сказать, сдерживая ярость, но я его опередила.

– Козел, – констатировала очевидный факт. – Где твоя подружка?

Я не была уверена, в курсе или нет Аполлон, что рядом с ним был Стас, а потому постаралась выразиться нейтрально. Этому мудаку не надо давать лишние карты в руки. Вначале разберусь, а потом буду решать, что делать.

– Где-где! В туалете, – пренебрежительно заявил он, удивленно поглядев на меня.

Я обошла обоих мужчин и направилась в указанную сторону. Видимо, никто из них не ожидал этого. Лишь отойдя на пару шагов, я услышала:

– Куда?

Это Неждан первым отошел от потрясения.

– Туда, – не стала я пояснять. – А вы тут поговорите… о своем… ребячьем.

Терпеть не могу выяснять отношения. Все равно это ни к чему хорошему не приводит. Никогда. А мужчины пусть сами разбираются в своих разногласиях. Да и сбежать я хотела. Сильно. Инцидент с Нежданом вывел меня из равновесия. Я бежала от самой себя и своих ощущений. Мои желания стали чересчур явными и открытыми. Я и наряд-то выбрала с одной целью – привлечь к себе внимание. Хотя и не признавалась в этом, да и не признаюсь никому даже по секрету.

Кажется, туалет становится моим самым любимым местом в этом клубе. Одно радует: в нем нет амбре, свойственного общественным, да и выполнен он в соответствии с общей тенденцией оформления. Тишина. Я зашла внутрь и огляделась. Мне показалось, что он пуст. Ну не ходить же мне по всем кабинкам или заглядывать под двери?

– Стас, – позвала на всякий случай.

Представляю, как выглядит это со стороны. Девушка зовет парня в женском туалете.

– Ты здесь?

Видимо, ничтожество по имени Аполлон соврало. В очередной раз, надо думать. Я уж было решила вернуться в зал, как услышала тихий голос из дальней кабинки.

– Я здесь…

Направилась в ту сторону. Медленно толкнула дверь. Стас с расстроенным видом сидел на унитазе вплотную к стене. Он был такой жалкий и беспомощный. Ссутулился и поник, как аленький цветочек. Даже платье обвисло, парик съехал на сторону, а макияж на лице – это вообще отдельная история: губная помада размазалась на пол-лица, а растекшаяся тушь сделала глаза совиными.

– Как ты?

Глупый вопрос, но что спросить в данной ситуации?

– Не все золото, что блестит… – криво улыбнулся парень, скорее даже оскалился.

– Двигайся.

Я попыталась уместиться на краешек крышки унитаза рядом со Стасом.

– Угу-м…

Парень вжался в стену.

– Все мужики козлы? Да? – произнесла я избитую фразу.

– Угу-м…

Стас свесил голову на грудь.

– И что теперь? Убиваться из-за этого?

«Нельзя подобное допустить», – подумала я. Надо парня вытаскивать из депрессии, в которую он скатывался с небывалой скоростью.

– Нет… но, – начал парень.

– А раз нет, то какого лешего ты тут сидишь и слезы льешь? – гневно произнесла я. – Ну-ка соберись, нечего хандрить.

– Я не лью! – возмутился Стас. – Просто мне грустно.

– Дома погрустишь, а сейчас надо веселиться, праздник же. Вставай, – толкнула я его в бок. – Давай-ка тебя в порядок приведем, чтобы они, – я не стала пояснять кто, – от злобы слюной подавились.

Сказано-сделано. Все-таки хорошо, что мой «подруг» не совсем девушка, а вполне боевой товарищ. Любая девица на его месте давно бы билась в истерике и размазывала сопли по лицу, а он ничего, держится. Что произошло у них с Аполлоном, я не стала спрашивать. Захочет, сам расскажет. А не захочет, не надо. Не в моих правилах лезть в душу.

Приведя себя в порядок, мы двумя королевами вплыли в зал. И сразу же оказались в центре внимания всех, кто был в помещении. Однако нас со Стасом это не волновало.

– Пойдем, потанцуем? – предложила я, когда заиграла зажигательная мелодия известного хита.

– А почему бы и нет?

Стас все-таки молодец. Я горжусь им. Заново накрасившись, он выглядел ничуть не хуже, чем в начале вечера.

Мы вышли на танцпол и на время полностью отдались танцу, пока я не заметила, что на нас перестали обращать внимание. Вернее, не так: мы перестали быть источником предполагаемых скандалов, влившись в общество танцующих. Я приблизилась к Стасу и прошептала в самое ухо:

– Не знаю, как ты, а я хочу сбежать отсюда домой, пока народ не перепился окончательно.

– Давай! Я с тобой. Все равно вечер не оправдал ожиданий, – ответил мне парень, пританцовывая.

И мы, как две школьницы, тайком, взявшись за руки, стали пробиваться сквозь танцующую массу людей. Я боялась быть остановленной Нежданом, но в этот раз удача была на моей стороне. Мы не встретили никого, кто мог бы помешать нам сбежать с корпоратива.

Уже на улице, ожидая такси, переминаясь с ноги на ногу, я отметила:

– Если исключить неприятные моменты, то в целом вечер прошел нормально.

– Если без неприятностей, то вечера не было вообще, – ответил Стас.

И мы рассмеялись.

– Не все коту масленица, – назидательно сказала я парню.

– Ничего. Будет и на нашей улице праздник, – вторил он мне.

Не знала я, что в это время Неждан Натанович носится по всему клубу и заглядывает во все уголки, стараясь меня отыскать. А когда догадается выглянуть на улицу, то ему подмигнут удаляющиеся огоньки отъехавшего такси.

* * *

– Не передумала? – спросила меня Светлана по телефону.

– С какой радости? – я подкрашивала правое веко тенями.

– Мало ли…

И почему подруга стала во мне сомневаться? Я прямо спросила ее об этом, на что она стала витиевато рассуждать об изменчивом характере женщин, в частности, о моем.

– Ты, случайно, не заболела? Я вот марафет уже навела. А может, ты передумала идти новый год праздновать, или у тебя появилась альтернативная компания в брюках?

А что? И такое возможно…

– Ты только не юли, а скажи как есть. Я и дома посижу. Встречу Новый год самостоятельно.

– Неужели даже не обидишься? – поинтересовалась девушка.

– Представь себе, нет, – честно ответила я.

Последние дни были слишком выматывающими, поэтому я была не против посидеть в одиночестве и посмотреть новогодние программы.

– Какая-то ты скучная. Даже повозмущаться не желаешь на тему моего вероломства.

Я прямо-таки видела, как Светлана качает головой, слушая мой ответ.

– Так это опять проверка? – недовольно произнесла я.

– Ну, не обижайся, я же по привычке.

Света есть Света. Сплошные эксперименты.

– На своих подопытных проверяй!

И я бросила трубку, зная, что подруга сразу же перезвонит. Так и случилось.

– Ты мне характер свой не показывай. Я тебя как облупленную знаю. Жду в десять у ресторана. Форма одежды – парадная, – дала последние наставления Света.

– Есть, товарищ генерал, – отсалютовала я в зеркало.

– Давай уже!

И связь опять прервалась.

* * *

– Зачем ты их притащила? – шипела я рассерженной кошкой.

– Неужели тебе никто из них не понравился? – хлопала накладными ресничками Светлана.

– Мне. Никто. Не нужен. Я тебе сто раз говорила. И не надо меня ни с кем знакомить. Я не хочу никаких серьезных отношений. Я не хочу ни с кем встречаться. Сколько раз тебе говорила. Не нужен мне мужчина. Я вообще ничего не хочу, – я выдохлась, выговаривая подруге, пока мы стояли в очереди в туалет.

Похоже, для меня стало нормой вести разговоры в подобном месте. И почему всех прорвало облегчиться одновременно со мной? Хотя… Еще бы, столько времени просидеть за столами. И принято на грудь было немало. Даже я не выдержала и начала потихоньку пить, лишь бы не поддерживать разговор с Владиком и Игорьком, которых притащила моя подружка.

– Присмотрись получше. Может, кто и понравится, – занудствовала она, стараясь склонить мое мнение в пользу хоть кого-нибудь из мужчин.

Она так и сказала, что выбор за мной, а оставшегося она, так и быть, себе заберет.

– Они отвратительны. Оба. Я не помню, кто из них кто, и даже не желаю запоминать, – негодовала я, сдерживаясь из последних сил.

– Ничего себе – отвратительные. Да каждый из них достоин обложки «Максима», а ты нос воротишь? Совсем вкуса нет.

– Вот и забирай их себе. Обоих. Я отказываюсь.

Какая же я была злая. Так перепоганить мне Новый год присутствием этих двух олухов. Вот чувствовала же подвох…

– У тебя секса сколько лет не было? Ты уже и сама не помнишь. Начни встречаться с кем-нибудь. Да хоть переспи ты с мужиком.

Светка тоже начала злиться.

– Я и пересплю. Уже сегодня. Неужели ты забыла, что подарила мне незабываемую неделю с мужчиной.

– С кем? С тем страшилкой? Фу. Не смеши мои подковы, вернее, каблуки. Хрен с ними, с деньгами. Не были богаты, нечего и начинать. Хотя вам, богатым, не привыкать. Бери любого мужика и пользуйся. Даром. Смотри, какие красавцы.

– Я тебе отдам деньги. У отца возьму и отдам, раз речь об этом зашла, а с тем страшилкой все равно пересплю. Поняла? И все. Разговор окончен. Еще одно слово – и я ухожу домой, – я почти кричала.

На нас начали оборачиваться окружающие.

– Ну и спи себе на здоровье. А деньги я выкину в мусоропровод, если отдашь. Ты меня знаешь, – сузила глаза подруга.

Остаток вечера, вернее, ночи, мы дулись друг на друга, а приглашенные мужики скучали, видя нашу конфронтацию.

* * *

Голова после новогодней ночи болела изрядно. Это ж надо так набраться, да еще с одного бокала. Или не с одного? Помню плохо. Видимо, все же спиртное было паленое и сделанное где-нибудь в подполье китайскими гастарбайтерами. А еще, называется, изысканное итальянское вино. Наше шампанское, которое шампанским нельзя называть, и то гораздо лучше на вкус. Или это я ностальгирую по студенческим временам, когда мы пили все, что горело, не обращая внимания на этикетки и цену? А как иначе, попробуй задрать нос, так сразу из компании вылетишь с волчьим билетом. Нет. Конечно, можно было повредничать, говоря, мол, я такого не пью, мне только «Вдову Клико» подавай, но на что это было бы похоже? С корешами совершенно не хотелось расставаться, а потому приходилось пить, что дают. Однажды так напробовалась всякой дряни, что меня увезла скорая помощь с острейшим отравлением. А потом я еще долго лежала под капельницей, выздоравливая. С тех пор алкоголь я пью редко и в небольших количествах. Но, видимо, и одного бокала достаточно, чтобы превысить мою мизерную дозу.

Я потянулась к будильнику и с ужасом поняла, что уже давно за полдень и я опаздываю на встречу с заказанным мужчиной. И это меня совершенно не радовало. Даже если я потороплюсь, то все равно не успею к назначенному часу к месту встречи. А еще надо привести в порядок квартиру. Поразмыслив на досуге, я решила не выбирать безликий отель, а, если мужчина понравится, привести его к себе. Все же дома и стены помогают, а в таком деле, как секс, женщине гораздо сложнее настроиться, чем мужчине. Кроме того, у работника интим-индустрии всё должно работать без сбоев в любой ситуации, а потому его не должно сильно волновать, где он работает и с кем. Тем более за сумму, уплаченную Светланой, орудие должно быть в боевой готовности двадцать четыре часа в сутки. Все же она сумасшедшая. Но самая родная и близкая.

Мне срочно нужно было решить, что же делать с возможным опозданием. Приходить не вовремя я катастрофически не любила. А потому этот вопрос следовало решить как можно быстрее. Почему я не попросила у хозяйки борделя телефон мужчины? Я не знаю. Наверное, потому что решила устроить себе сюрприз по полной программе. А вот теперь придется еще раз идти на поклон.

Достала телефон и набрала мадам:

– Алло. Здравствуйте. Это…

Только я собиралась представиться, как женщина мягко меня перебила:

– Да-да. Я знаю, кто. Давайте обойдемся без имен.

Ага, значит, они переживают по поводу возможной прослушки телефонов. Что, в принципе, возможно. Что ж, без имен, так без имен.

– Возникли какие-то проблемы?

– В некотором роде. Я бы хотела перенести встречу. Возникли некоторые обстоятельства.

– Да, да. Я все понимаю. На который час вы бы хотели?

Итак. Сколько времени мне нужно на подготовку? Прийти в себя смогу где-то через час. Уборка в квартире – еще часа полтора. Еще нужно собой заняться, на это уйдет не меньше двух часов. И добраться до места встречи. Думаю, что встреча в семь часов вечера будет самое то. О чем я и сообщила мадам. Она пообещала все уладить.

Я еле-еле сползла с кровати и поплелась в ванную комнату. Только успела сунуть в рот зубную щетку, как услышала телефонный звонок. Безусловно, это Светлана, желающая извиниться за испорченный вечер. Только она умудряется всегда звонить в неудобное время. Но делать нечего, придется брать трубку. Я прошлепала в комнату с торчащей зубной щеткой во рту. Не глядя на дисплей, врубила связь. И произнесла сдавленным голосом, словно набрав каши в рот:

– Светка, ты как всегда не вовремя.

Но из трубки раздался совсем не Светкин голос:

– Извините, это не Светлана, – услышала я голос мадам на том конце провода.

– Слушаю, – растерявшись, пробормотала я.

– Произошли некоторые изменения, – слегка замявшись, произнесла женщина.

– В чем дело? Все отменяется?

Внутри меня что-то оборвалось. Я так надеялась на эту встречу. С ней было столько связано. Может быть, я, наконец, избавлюсь от наваждения по имени Неждан…

– Нет-нет, что вы! Все в силе. Просто… исполнитель решил выбрать другое место для встречи.

«Фух!» – выдохнула я про себя. А то уже испугалась, что встреча не состоится. Но вслух, слава Богу, ничего не сказала.

«А чем предыдущее не устроило? – подумала я – Нормальный ресторан…» Как-то со Светланой просматривали фотографии в интернете и наткнулись на рекламу. Тогда он мне и понравился. Я и решила, что встречу с подарком организую там.

– Понимаете, туда нагрянула проверка, и ресторан закрыли на некоторое время. Я понимаю, что это неудобно для вас, – оправдывалась женщина.

И откуда она все знает? Ах, да. Это же я ей сообщила для передачи мужчине по вызову. Все равно странно. Почему о проблеме узнала она, а не я? Хотя какая разница? Меня сейчас волнует больше то, что я могу не получить мужчину в свое распоряжение.

– Да ничего страшного. А куда нужно приехать? Диктуйте адрес.

С зубной щетки сорвалась паста и смачной кляксой упала на пол. Художественно так упала.

– Вот тут возникли маленькие проблемы, – женщина опять замялась.

– В чем? Надо найти другой ресторан? Хорошо. Я думаю, что… – хотела я предложить расположенный недалеко от меня.

– Нет-нет. Столик в ресторане уже забронирован, – женщина перебила меня.

Надо же, обо всем позаботились.

– Хорошо. Где он?

Неужели придется сократить время на подготовку ко встрече? Вдруг ресторан расположен на другом конце города и туда придется долго добираться?

– Вам сообщат адрес перед выездом.

Мадам чувствовала себя явно не в своей тарелке.

– То есть как сообщат? – переспросила я.

– Это условие исполнителя.

– Я что-то не поняла. Это что еще за исполнитель, который назначает условия?

– Если вас это не устраивает, то мы заменим молодого человека на любого другого, какого выберете. И даже продлим время до десяти дней. За наш счет, – мадам лебезила по телефону, лишь бы я не начала возмущаться. А я начала.

– Как так замените? Я выбрала этого. Я хочу этого. Вы заверили, что все в порядке. Исполнитель согласен. Никаких проблем нет. А теперь вы заявляете, что исполнитель выставляет новые условия, причем еще пятнадцать минут назад никаких условий не было. Что это такое?

– Я же и говорю, что если вас не устраивает такая постановка вопроса, то мы заменим, – у мадам стала проявляться нервозность в голосе.

– Другого мне не надо, – твердо сказала я. – Я согласна. Когда мне позвонят?

– За вами подъедет машина, – мадам вздохнула с облегчением. – Она и отвезет в указанное место.

– А вы не подумали, что я могу побояться? Вот так, безо всякой информации, куда-то ехать?

– Исполнитель сообщит номер машины заблаговременно, чтобы вы не волновались.

«Какой предусмотрительный исполнитель», – подумалось мне.

– А что еще он сообщил? – с сарказмом произнесла я.

– Просил передать, чтобы вы не переживали. Все будет отработано по высшему разряду. Каждая копеечка, – тут мадам улыбнулась.

– Как он, однако, в себе уверен. Передайте, что я жду звонка. К которому часу мне быть готовой? – спросила я у женщины.

– К половине седьмого вечера.

– Отлично. Я так и планировала. Надеюсь, что других накладок не произойдет?

– Все будет хорошо. Поверьте моему опыту.

Да уж. Опыт куртизанки это, бесспорно, весомая гарантия.

Положив трубку, я отправилась за тряпкой, чтобы убрать художественную кляксу с пола, а затем продолжить чистку зубов. Пока разговаривала с мадам, зубная паста слегка подсохла и покрылась корочкой.

Скоро я получу свой новогодний подарок. Ура! Эта мысль меня встряхнула и привела в хорошее расположение духа. Интересно, а какой он в жизни? Ну, внешность я представляю, фото все же видела, да и напоминает мне очень хорошо одного мужчину, с которым сталкиваюсь чуть ли не каждый день. Но вот какой он по характеру? Мягкий или строгий? Добрый или не очень? Все же мне с ним предстоит прожить неделю бок о бок. Я испытывала внутренний трепет, предвкушая первое впечатление от встречи с незнакомцем. Ведь я сознательно не стала интересоваться именем заказанного мужчины. Не хотелось знать заранее. Решила оставить под покровом тайны. До поры до времени. И скоро эти покровы должны быть сорваны.

Почему-то вопрос об этичности такого поведения меня не волновал. Ситуация воспринималась как сама собой разумеющаяся. Будто бы каждый день в супермаркете выбираю такой товар.

Закончив водные процедуры, я принялась за приведение своего жилья в божеский вид. Нельзя сказать, что я не убиралась до Нового года. Нет. Все чистилось, мылось, выметалось с должным старанием и усердием. Но гостя следовало привести в особенно чистый дом. Так мне захотелось. В этой квартире никогда не было мужчин. Я мужской пол длительное время не переносила после случившегося в прошлом.

Поймала себя на мысли, в очередной раз проходя по крышке комода тряпкой, что будто не я этого мужчину купила (опустим на время, что это сделала Светлана), а он меня. И по внутреннему убранству жилья он должен оценить, насколько я подхожу под его запросы. «Бредовая идея», – подумала я и прогнала ее подальше.

С уборкой я уложилась в отведенное время. Теперь вокруг все лежало на своих местах и сияло чистотой. Все дорогие мне вещи: фотографии родственников, украшения из драгоценных металлов, которые я иногда примеряла, оставаясь наедине с собой, были убраны с глаз долой. В дальний угол шкафа повесила шубку из шиншиллы. Пришлось на нее надеть старый а-образный плащ и затем засунуть в мешок для одежды. Мне случайности не нужны. Не хочу лишних вопросов, а они непременно возникнут, если мужчина заметит такие дорогие вещи.

Я обыкновенная девушка, которой несказанно повезло в жизни с подругой. Вот и все.

Вроде бы все на своих местах, ничего не привлекает взгляд, и даже если мужчина надумает лазить по шкафам, то вряд ли сразу что-либо откопает. При более детальном изучении, несомненно, всплывут все тайны.

Квартира в порядке, пора взяться за себя. В салон красоты решила не обращаться, лучше воспользоваться своими силами. Кто-то из известных женщин сказал, что самая лучшая прическа – это чисто вымытые волосы. Я решила последовать ее совету. Тщательно вымыла шевелюру, высушила и тщательно расчесала. В результате волосы легли красиво и естественно. На вечер я приготовила зеленое платье средней длины, в меру открытое. А еще него было важное достоинство. Вся конструкция держалась на одном узле. То есть достаточно было развязать большой бант на шее, и струящийся шелк падал к ногам. Только важно правильно задрапироваться, чтобы убрать все ненужные складочки и подчеркнуть достоинства фигуры.

В пикантном финале вечера я не сомневалась, ведь именно ради него все и затевалось. А потому не хотелось бы, чтобы крючки и застежки-змейки испортили все впечатление. Если честно, то от одного предвкушения встречи я была возбуждена. Что же будет дальше?

С поясом для чулок не стала заморачиваться, надела обыкновенные, на силиконовой резинке. Из белья присутствовали только трусики, поскольку фасон платья не предполагал верхней детали комплекта. Правда, слегка торчащие соски все портили. Но думаю, что это даже хорошо. Надеюсь, что мне не придется где-нибудь торчать на морозе, а иначе из меня получится славное мороженое эскимо на палочке. С платьем прекрасно смотрелись дымчатые сапожки на высоком каблуке. Их-то я и надела, а для ансамбля взяла такого же цвета сумочку. Несколько минут возле зеркала – и легкий неброский макияж готов. Хотелось выглядеть ранимой и беззащитной, что я и воплотила в своем образе.

Ну, вот я и готова. Окинула себя взглядом в зеркале и осталась довольной. Заключительный штрих: капелька духов на запястья, сгибы локтей и за уши.

Только закончила приготовления, как раздался звонок сотового телефона. Посмотрела на дисплей и увидела, что номер мне незнаком, а на часах ровно шесть тридцать вечера. Не усомнившись, что это по поводу машины для доставки меня в ресторан, я нажала на кнопку приема вызова.

– Алло, я вас слушаю.

– Здравствуйте, – услышала я приятный мужской голос. – Мне велено вас доставить в ресторан. Автомобиль ждет возле подъезда.

И сообщил мне номер машины – седана представительского класса.

«Надо же! – пронеслось у меня в голове. – Поеду, как принцесса на бал к принцу».

Я добросовестно записала все цифры и буквы и оставила записку на столике в прихожей. Так. На всякий случай. Вдруг со мной действительно что-то случится? По крайней мере, будут знать, с чего начинать меня искать. Светланке звонить не стала. А то переполошу ее раньше времени, а оно того не стоило.

Еще раз оглядела себя перед выходом на улицу и решила, что правильно оделась. Если сразу же не убью наповал моего кавалера, то поражу точно. Обнаженные плечи под меховой шубкой – разительный контраст.

В лифте не поехала, спустилась по лестнице. Вот так мне захотелось. Потому вышла несколько позже, чем планировала. Пред тем как открыть дверь, перекрестилась, хотя особо набожной никогда не была, и со словами «с Богом!» шагнула в новую жизнь. Сердечко билось в ускоренном ритме еще с момента одевания, а уж когда раздался звонок, так и вообще понеслось вскачь.

Действительно, перед парадным стоял обозначенный автомобиль, а возле него шофер, весь в черном, включая фирменную фуражку с какой-то эмблемой. Самое удивительное, на водителе были огромные черные очки, которые закрывали чуть ли не половину лица.

Однако я сильно его не рассматривала (почему-то было неудобно), а как можно быстрее юркнула в открытую дверцу, предварительно поздоровавшись. В ответ он мне лишь кивнул.

В салоне автомобиля приятно пахло кожей. Я на самом деле почувствовала себя принцессой, едущей на свой первый бал. Упоительное предвкушение неизвестного витало в воздухе.

– А ресторан далеко расположен? – поинтересовалась у водителя.

– Нет, – односложно ответил он.

Больше вопросов я не задавала, поняв, что мужчина не настроен на пустую болтовню. Мне казалось, что он периодически поглядывает в зеркало заднего вида и смотрит на меня. Но полной уверенности в этом не было. Черные очки не давали возможности разглядеть глаза.

Водитель не обманул, мы очень скоро подъехали к ресторану, расположенному в полуподвальном помещении в уютном небольшом дворике. Странный выбор. Место, оговоренное раньше, было более известно и раскручено. А тут никому не известный ресторанчик без имени и в непрестижном районе. Но я не стала забивать этими глупостями голову и портить себе настроение. Время покажет, что будет дальше.

– Вас ждут внутри, – услышала я голос своего сопровождающего, когда вылезала из машины.

– Спасибо, – элементарной вежливости никто не отменял.

Я небольшими шажками, боясь растянуться на льду, подошла ко входу. Там уже ждал швейцар, который и открыл передо мной дверь в ресторан. Сразу же я услышала приятную музыку из зала. Ко мне навстречу вышел метрдотель, словно специально ждал моего прибытия. Он же проводил в зал, даже не предложив снять шубу. Может быть, тут не предусмотрено гардероба?

Мы вошли в общий зал, меня удивило то, что он оказался совершенно пустым. На мой вопрос, работает ли заведение, метрдотель ответил утвердительно, просто пока что я первая из прибывших гостей.

Меня проводили к столику, сервированному на две персоны, и предложили присесть, что я и сделала. Чувство нереальности не покидало меня. Словно я попала в сказку. Усевшись на место, с интересом начала озираться по сторонам. Зал тонул в полумраке, это добавляло загадочности ситуации, в которой я оказалась. Это было волнующе. Начиная со звонка неизвестного мужчины, заканчивая помещением, в котором я находилась. Я словно попала в другой век: повсюду позолота, канделябры с настоящими свечами, стены, украшенные цветной мозаикой. Дизайнер был, несомненно, мастером своего дела, поскольку смог воплотить столько замечательных задумок в жизнь.

Приятная музыка навевала романтическое настроение. Ожидание необычного добавляло изысканности атмосфере вечера.

А заказанного мужчины все не было. Я в нетерпении посмотрела на часы. Он опаздывал уже на десять минут. Как-то неправильно, что девушка ждет мужчину. Хотя, надо отдать должное самой ситуации, нормальная девушка не покупает услуги мужчины. И ладно бы это был «муж на час», а ведь речь идет об услугах интимного характера.

– Воды? Вина? – неслышно подошел официант. – Кофе? Чай?

Я отрицательно помотала головой.

– Скажите, вы не в курсе, где мой… спутник?

Глупый вопрос. Откуда обыкновенный гарсон может знать, где мой… Я даже и не знала, как его назвать. Альфонсом – было бы грубо. Проститутом – еще грубее. А если взять и назвать по аналогии с девушками из эскорт-услуг? «Точно. Пусть будет эскорт-мужчина», – обрадовалась я быстрому решению проблемы, но спрашивать передумала:

– Простите, этот вопрос к вам не относится.

И отправила официанта заниматься своими делами.

Вообще-то, сколько себе зубы ни заговаривай, а время идет. Официант уже дважды подходил и интересовался, не хочу ли я чего-нибудь. Я каждый раз отвечала отказом, ожидая, что вот-вот появится тот, кого я заказала. Промелькнула мысль: «А не позвонить ли мне мадам?» Пусть она выясняет, почему ее сотрудник опаздывает. Я накручивала себя все больше и больше. И вот уже настроение из радужного плавно начало перетекать в невеселое.

– Добрый вечер, – раздалось сбоку от меня.

Я автоматически повернула голову на голос, показавшийся мне смутно знакомым. Только один человек мог единственным словом вызвать у меня толпу марширующих мурашек по спине.

– Вы прекрасно выглядите.

– Вы? – вырвалось у меня.

Я сразу же узнала своего непосредственного начальника. Из всех знакомых мне мужчин лишь от него исходила такая волна мужественности, которую я ощущала всем телом. Даже будучи в шубе.

– Я, – спокойно пояснил мужчина.

Он выглядел просто неотразимо, этого было невозможно не заметить.

Слегка отросшие волосы были аккуратно зачесаны на пробор. «Оказывается, они у него слегка вьются», – отметила я про себя. И как я этого раньше не замечала? Огромные черносмородиновые глаза загадочно блестели в мягком освещении зала. Стального цвета сорочка выгодно подчеркивала цвет лица, а запонки со вставками из небольших камушков отбрасывали алмазные зайчики на окружающие предметы. На шефе были темно-серые, почти черные брюки, подпоясанные стильным ремнем с пряжкой. На запястье красовались неброские, но явно дорогие часы. Я видела подобные в мужском глянцевом журнале. Обувь рассматривать было неловко, так как он подошел ко мне слишком близко. Я и так разглядывала мужчину непростительно долгое время.

– Что вы тут делаете? – задала я очередной вопрос, даже не думая, что это выглядит крайне некультурно.

Однако мужчина отреагировал на него вполне спокойно.

– Пришел на встречу с клиенткой.

Сердце закололо, как будто в него воткнули иглу.

– А, понятно… – протянула я. – Ваша клиентка задерживается?

Спросив, чтобы не молчать, я окинула взглядом пустующий зал. Хотя с чего я взяла, что его клиентка опаздывает? Может быть, она как раз таки подойдет вовремя, а это шеф подошел несколько раньше.

– Вам помочь снять шубку? – вместо ответа поинтересовался мужчина.

Я отрицательно покачала головой. Что-то мне начала не нравиться ситуация. Сейчас с минуты на минуту должен подойти мужчина, как две капли воды похожий на Неждана. А рядом, за соседним столиком, будет восседать сам Неждан. А если он обратит внимание на их сходство? Или клиентка это заметит? Что тогда? Как поступить в такой ситуации? А вдруг мужчина из эскорта своим поведением покажет, к какой из древнейших когорт он относится? И об этом догадается Неждан. Он ведь умен.

– Думаю, что не стоит, – ответила я на предложение мужчины.

– Вы же запаритесь. Тут жарко, – с легкой улыбкой произнес он.

И как это у него получается? Всякий раз, стоит только Неждану открыть рот, как мне в голову приходят всякие крамольные мысли. Вот, например, сейчас мне захотелось, чтобы он настоял и снял с меня эту злосчастную шубейку. И в этот момент мне хотелось смотреть ему в глаза. Как же он отреагирует на то, что под шубой надето? Сама себе противоречу.

– Я, пожалуй, пойду, – неуверенно произнесла я, думая, что надо встать и уйти.

Похоже, что мой спутник не появится. С одной стороны, я вздохнула с облегчением, что никто ни о чем не догадается, а с другой была разочарована от понимания, что свидание не состоялось.

– Вам приятного вечера, – пожелала я Неждану, поднимаясь на ноги.

В свете горящих на столах свечей его лицо было невероятно красивым, такое освещение придало ему очарования, смягчило овал лица, добавило выразительности глазам. Я в очередной раз засмотрелась на этого крупного мужчину, привлекавшего меня все больше и больше. Не надо обманывать себя…

– Куда же вы? А ваш спутник? – поинтересовался у меня мужчина.

Почему-то в его взгляде я усмотрела некое лукавство. Наверное, мне показалось.

– Он, скорее всего, не придет, – высказала я очевидное, вздыхая еще раз.

Вся моя душа наполнилась разочарованием. Я питала такие надежды на встречу, которая не состоялась. Боль поселилась в сердце. К сожалению, иногда судьба дает тебе звонкую пощечину, говоря, что не надо мечтать. Иногда мечты только мешают жить.

– А если он здесь? – настойчиво расспрашивал Неждан, который по-прежнему стоял рядом со мной.

Я так и не предложила ему сесть. А ему, видимо, было неудобно спросить разрешения. Мне приходилось разговаривать, задирая голову, чтобы смотреть ему в глаза. И даже когда я встала, он все равно был значительно выше меня.

– Нет. К сожалению, его здесь нет.

Я покрутила головой в надежде увидеть человека, похожего на Неждана.

– А я все же думаю, что он пришел, – мягко произнес мужчина.

– Вы ошиблись, – разочарованно выдала я.

– Хорошо, – хрипло произнес Неждан, привлекая мое внимание. – Скажу вам иначе…

Тут последовала пауза, приковавшая мой взгляд к мужчине. Кажется, я начала о чем-то догадываться, но старалась эти мысли не пускать в сознание, испугавшись, что они могут оказаться правдой.

– Я тот, за кого вы заплатили двадцать тысяч евро, – покаянным голосом произнес он.

От неожиданности я села, ноги отказались меня держать и просто-напросто подогнулись.

– Не может быть! Вы лжете! – воскликнула я в диком смущении.

Мне было стыдно. Краска залила мое лицо, когда я представила, что информация о моей личной жизни стала известна Неждану. Что он подумал, когда узнал о покупке мною мужчины по вызову. Поскольку я даже мысли не допускала, что этим мужчиной может в самом деле оказаться именно он. Зачем богатому, преуспевающему самцу такая головная боль? Чего ему еще не хватает в этой жизни? Ему стоит пальцами щелкнуть, и вокруг будут виться толпы жаждущих секса женщин. Из памяти как-то вылетело, что не так давно я сама отказала ему в одном очень интересном предложении.

– Почему же не может быть?

Неждан уселся напротив меня.

– Марину Леонидовну вы знаете прекрасно. Вот наша связующая ниточка.

– Никакую Марину Леонидовну я не знаю, – запротестовала я.

– Хорошо. Тогда имя мадам Марьяна что-то говорит? – мягко спросил меня мужчина.

Озарение жаркой волной накрыло меня. Последние разы мы с мадам общались, не называя имен, поскольку ее телефон у меня был забит под именем «подарок», но первоначально Светлана именно так представляла женщину: мадам Марьяна.

– Вижу, что знакома, – констатировал факт Неждан. – И чтобы не быть голословным…

Мужчина достал ту фотографию, которую я выбрала в сером альбоме, когда определялась с подарком от Светусика.

– Какой кошмар, – произнесла я в ужасе и закрыла лицо руками.

– Отнюдь, – сказал мужчина.

– Я пойду… – очередной раз собралась я уйти.

Не знаю, как ему это удалось, но Неждан моментально оказался у меня за спиной и мягко придержал за плечи.

– Зачем? Неужели ты не за этим пришла, – прошептал он с легкой хрипотцой в голосе, наклонившись ко мне.

От его аромата у меня закружилась голова. Я помимо воли втянула запах, свойственный только ему, уже не первый раз сводящий меня с ума.

– Юнона, останься. Ведь в любом случае только мы вдвоем знаем об этом. Так давай хоть поужинаем. Я знаю, что когда ты голодна, то ни о чем не думаешь, кроме еды.

И тут, словно услышав желанное слово, громко заурчал мой желудок. Похоже, что Неждан и его подкупил. Вот только непонятно, когда это произошло.

– Я не могу. Мне неудобно, – шептала я, предполагая, что в настоящую минуту думает обо мне Неждан.

– Глупости. Мы давно уже взрослые люди и должны сами отвечать за свои поступки.

Горячее дыхание опалило мне щеку. Неждан склонился еще ниже, продолжая меня убеждать:

– Но поужинать же мы можем вместе?

И столько надежды было в его взгляде, что мне сразу стало как-то не по себе. Неждан просит меня о такой малости, а я, по сути купившая его время, еще и капризничаю.

– Хорошо.

«Двух смертей не бывать, а одной не миновать, – решила я. – Все уже произошло, и теперь остается только пожинать плоды».

– Спасибо, – выдохнул Неждан.

У меня сложилось впечатление, что все это время он не дышал, ожидая моего решения.

– Давай все же помогу раздеться.

– Да, конечно, – капитулировала я.

Я вышла из-за стола, чтобы ему было удобно помочь мне снять шубку. Расстегнула потайные крючки и скинула ее ему на руки. Слегка повернулась и посмотрела на Неждана. Такого голодного взгляда я у него еще никогда не видела. Он буквально пожирал меня глазами, разглядывая с ног до головы. А еще говорят, что большое видится на расстоянии. При желании все можно рассмотреть и находясь рядом.

Я была довольно эффектом, произведенным на Неждана. А какой женщине не нравится, когда на нее смотрят с обожанием? Да еще вдобавок тот, кого желаешь сама.

Неждан аккуратно вывернул шубку и положил на свободный стул. Надо же, а он педант. Тут же к нам подлетел официант с вопросом, убрать ли верхнюю одежду. Оказывается, вешалка находилась за выступом при входе, а я ее не заметила, настолько была в ожидании встречи с мужчиной из секс-эскорта.

– А как получилось, что твое фото оказалось в том альбоме?

Как-то не с руки было называть Неждана на «вы» в свете последних событий.

– Ты именно сейчас хочешь узнать эту историю, или мы вначале что-нибудь закажем? – спросил у меня он, усаживаясь напротив.

– Давай закажем.

Я решила, что рассказ подождет. Неждан сделал знак официанту, который моментально подскочил к столику. И как он только умудрялся незаметно пропадать с глаз, когда в его услугах не нуждались?

– Чего бы ты желала?

Неждан горящим взглядом посмотрел на меня.

Тебя.

Даже понимая всю абсурдность ситуации, я продолжала желать его. И пусть ничего не вышло из затеи Светланки, и пусть на этом вечере окончатся наши отношения с ним, но я, по крайней мере, сохраню прекрасные воспоминания. А что еще мне остается? Ведь после того как вскрылась вся правда, вряд ли он пожелает, чтобы я продолжала работать вместе с ним, да и мне самой будет неудобно. Чувство неловкости будет постоянно мешать нам общаться. Маленькие тайны тогда и хороши, когда остаются такими до конца.

– Не знаю. На твое усмотрение.

Я осмелилась посмотреть на своего визави. Ответный взгляд обжег. Я словно в печи оказалась, настолько стало жарко. Теплая волна возбуждения прокатилась по всему телу и остановилась где-то внизу живота. Ну зачем же так смотреть? Это неправильно.

– Думаю, что мое усмотрение ты пока не оценишь, – загадочно произнес мужчина.

Официант склонился в подобострастной позе, ожидая заказ.

– Седло молодого барашка в винном соусе, суфле из спаржи…

Дальше я не слушала, а только следила за тем, как двигаются губы Неждана, у меня появилось дикое желание их поцеловать. Видимо, обстановка вокруг давала о себе знать. Весь этот антураж, эти свечи, великолепный мужчина напротив заставляли желать запретного. Он все говорил и говорил, поглядывая на меня, что-то уточнял, выяснял у официанта. Мне было все равно. Что бы ни принесли из еды – все будет пресно по сравнению с пикантностью ситуации, в которой мы оказались.

– Юнона, ты же не будешь возражать против бутылочки красного вина?

Неждан посмотрел на меня, приподняв слегка бровь, видимо, не первый раз пытаясь привлечь мое внимание, пока я витаю в облаках.

– Я на все согласна, – вымолвила в ответ и опять принялась созерцать Неждана.

А что будет, если провести языком по его губам? В данный момент именно этот вопрос меня интересовал больше всего. Загорится ли он, так же как и я, или будет сдержан? А может быть, накинется на меня, срывая одежду и опрокидывая на стол? Затем поднимет ноги, разведя в стороны, и с жадностью приникнет к нежному бугорку, лаская…

Непристойные мысли не давали покоя и будоражили сознание.

Наконец, официант был отослан, и воцарилась тишина, нарушаемая только ненавязчиво звучащей музыкой.

– О чем ты думаешь? – спросил меня Неждан, нарушив молчание.

– О тебе, – честно ответила я.

– И что ты думаешь обо мне?

А еще утверждают, что только женщины любопытны.

– Что ты загадка, – решила я, что сегодня могу позволить себе говорить правду.

Неждан выглядел озадаченным и оттого еще более привлекательным и интересным. И почему он мне показался на первый взгляд некрасивым? Глянцевые мужчины заполонили экраны телевизоров, обложки журналов, витрины магазинов. Всюду проповедуются стандартные шаблоны красоты с правильными чертами лица. Небольшое отклонение от нормы – и все, представителя рода человеческого записывают чуть ли не в уроды. А ведь на самом деле красота индивидуальна, а не стандартна и вымерена до миллиметра.

– Почему? – последовал следующий вопрос.

Он все же решил выяснить все до конца.

– Ты многогранен, многолик, многослоен, – я постаралась в эту фразу вложить все, что думаю о нем. – В тебе нет обычности, ничего привычного. И почему все считают, что мужчина не может быть романтиком, вернее, не должен быть, а иначе он утрачивает свой ореол мужественности…

– Значит, ты считаешь, что во мне недостаточно мужественности? – с небольшой обидой в голосе произнес Неждан.

– Как раз таки наоборот. Я считаю, что романтичность подчеркивает твою мужественность, распространяющуюся флюидами вовне, не дающую пройти мимо.

Мне показалось, но от последних слов он слегка смутился. И тут зазвучала до удивления приятная композиция. Музыка, в принципе, не прекращалась вообще, но эта была особенно притягательна.

– Давай потанцуем, – предложил Неждан, с тревогой ожидая моего ответа.

Неужели он считает, что я могу отказать? Поздно. Ставки сделаны, и все карты давно розданы и находятся на руках. Завтра это будет завтра. И тогда я подумаю, как себя вести дальше и что следует делать. А от сегодняшнего вечера я желаю получить многое, в первую очередь – его. Я не намерена сдерживать свои желания, плещущие через край моей чувственности. Выбор сделан.

– С удовольствием, – протянула я руку.

Он бережно взял меня за пальцы, слегка касаясь. От прикосновения по коже побежали мурашки. Моя реакция на Неждана всегда являлась для меня загадкой. Однако желания ее разгадывать не было совершенно. Тайна тем и хороша, что ею остается.

Мы вышли на свободный участок между столиками. Неждан нежно обнял меня за талию, словно не верил, что я нахожусь в его руках. Было так приятно ощущать себя женщиной в сильных объятьях мужчины. Может быть, мне хотелось придвинуться чуточку ближе, чтобы как можно глубже вдохнуть запах, свойственный только ему одному. Я положила руку ему на плечо, и нас закружило в медленном ритме танца.

Вел он меня твердо и уверенно. Так как надо. Наши тела были идеально созданы друг для друга. Я заранее чувствовала малейшее изменение направления движения. И если вначале танец напоминал покачивание утлой лодочки при практически полном штиле, то буквально через время интенсивность движений начала нарастать, и наш маленький кораблик стало сильно раскачивать.

Одна мелодия сменила другую, более быструю и ритмичную, но позволяющую танцевать все равно вдвоем. Почему-то слова в данной ситуации были совершенно лишними. К концу танца я прижималась к Неждану, как утопающий хватается за соломинку. Дыхание сбилось. Или танец был чересчур быстрым, или присутствие в непосредственной близости вожделенного мужчины так подействовало – не знаю, но факт остается фактом. Я была возбуждена, и как я видела – не только я одна. Черносмородиновые глаза сияли желанием, оно бурлило, выплескивалось через край.

Наш танец прервал официант, принесший заказанные блюда. Мы были вынуждены нехотя оторваться друг от друга. Еще немного, и я принялась бы тут же раздевать Неждана, даже не спрашивая разрешения. Я была практически на грани кипения. Какая к черту еда? Меня мучил совершенно другой голод.

Но, видимо, Неждан думал иначе.

– Прошу, – повел он меня к нашему столику.

Я с нежеланием оторвала руки от него и уселась на пододвинутый стул. Запах еды все же смог пробиться в мой одурманенный страстью мозг. А тут еще Неждан как бы между прочим провел рукою по моим обнаженным плечам. Да что же он творит? Я тут изнемогаю от неудовлетворенной страсти, а он еще больше провоцирует.

– Вина? – спросил меня он.

Кивнула, соглашаясь. Мы подняли бокалы.

– За что пьем? – уточнила я, держа бокал с вином за тонкую хрустальную ножку.

– За чудесный вечер, – загадочно произнес Неждан.

Не ожидала я такого тоста. Привыкла, что в подобных ситуациях мужчина произносит первый тост за даму.

– За приятный вечер, – поддержала я и потянулась к нему.

Мы соприкоснулись бокалами, отчего по залу пронесся переливчатый хрустальный звон. Красиво. Чарующе приятное вино растеклось божественным нектаром на языке. Тост был произнесен, вино продегустировано, пора приниматься за ужин.

– Вкусно, – произнесла я, положив первый кусочек мяса в рот.

– Я не сомневался, что тебе понравится, – довольно сказал Неждан, голодными глазами следя за мной. Кажется, он готов съесть меня, а не ужин, стоящий перед ним.

– Как-то странно сидеть в пустом ресторане, – постаралась я завести разговор на отвлеченную тему. – Неужели это место не пользуется популярностью? По-моему, тут очень уютно и красиво.

Я обвела глазами окружающую обстановку, еще раз утверждаясь в своем первом впечатлении.

– Да. Место очень популярно среди знающих. Но, кроме нас, тут больше никого не будет… Не считая обслуживающего персонала, – после секундной задержки произнес Неждан.

Я даже оторвалась от еды.

– Почему?

У меня в голове не укладывалось: популярное место – и полное отсутствие посетителей. Тем более в такое бойкое время, как зимние каникулы.

– Ресторан закрыт, – спокойно сказал Неждан. – И более никого не принимает.

– Как так?

– Очень просто. Я забронировал его на целый вечер.

Вот это новость. Такого я никак не ожидала.

– Зачем?

– Чтобы мы могли спокойно насладиться обществом друг друга.

На меня пристально смотрели черносмородиновые глаза.

– Ничего себе, – только и смогла я вымолвить.

– Рад, что ты оценила, – слегка насмешливо сообщил мне Неждан.

Он так ни к чему, кроме вина, и не притронулся. Да и вино слегка пригубил. Об этом я и решила спросить.

– Тебе не нравится местная кухня? Ты ничего не ешь. Что же это получается? Меня все время пытаешься накормить, а сам опять на диете?

– Меня больше прельщает смотреть, как ты ешь. Это так эротично. У тебя очень сексуальный рот. Я, по-моему, тебе об этом говорил, – ответил Неждан, сверкнув глазами.

Я чуть не подавилась. Да-а. Такого мне еще никто не говорил.

– А что он еще может делать?

В замешательстве я даже отложила вилку. Я представила себя у ног Неждана, а перед моими глазами его… мужское достоинство. И неважно, что нахожусь в позе подчинения, главная в этой ситуации я, и он в моей власти.

– Ну вот. Я тебя смутил.

Надо отдать должное Неждану, сегодня вечер сюрпризов. Таким открытым я его не видела ни разу. Действительно, мужчина-загадка. От его признаний у меня пересохло во рту. Пришлось срочно схватить бокал с водой. Судя по всему, другую жажду, что иссушала мои вены, вода не утолит.

– Знаешь, я вспомнила, как одна моя знакомая кормила своего малыша, когда он не желал есть самостоятельно.

Неждан удивился моим словам, а я взяла нож и вилку и отрезала небольшой кусочек мяса.

– И что же она делала? – видимо, только из вежливости произнес он.

– Она его кормила из рук, а он не мог отказаться.

И я протянула через стол вилку с кусочком мяса и поднесла ко рту Неждана.

– Вот так.

Он послушно открыл рот и стянул губами предложенное, глядя мне прямо в глаза. Через секунду я повторила – и второй кусочек мяса оказался у Неждана. Это было настолько естественно, насколько и возбуждающе. Когда я потянулась с третьим кусочком, то оказалось, что он решил повторить мою инициативу. Так мы и продолжили: Неждан кормил меня, а я его. Не знаю, как это выглядело со стороны, но меня это чертовски заводило. Хотя куда уж больше? Я и так представляла из себя спящий вулкан. Малейшее движение – и будет взрыв.

Кажется, об меня можно было спички зажигать, настолько тело пылало огнем желания.

Когда с основным блюдом было покончено, я решила произнести тост.

– За чудесный вечер мы уже пили, а теперь давай выпьем за жаркую ночь.

Сказав, сама удивилась собственной смелости. Ведь хотела обойтись совершенно другими словами, нейтральными и незамысловатыми. А получилось, как будто я его провоцирую на дальнейшие действия. Наверное, так оно и было. Я же решила для себя сегодня получить от жизни все.

– Как ты думаешь, если мы попросим десерт упаковать с собой, то ничего страшного не случится?

Неждан прекрасно понял, о чем я хотела сказать. Не знаю, как ему, а мне на месте не сиделось. Надо отдать должное его выдержке. Лишь в глазах плескалась жажда обладания, в остальном он вел себя очень сдержанно.

– А может быть, забудем про десерт? Его же еще ждать надо…

Черт, черт, черт. Мое нетерпение понятно без слов. Если бы я была в другом месте и в другое время, то давно сгорела бы дотла со стыда. Сегодня же понятия морали отступили куда-то на задний план.

Меня уже не интересовало, как так получилось, что именно Неждан оказался тем мужчиной из альбома. Какое это имеет значение? Абсолютно никакого.

– Это мысль, – хрипло проговорил Неждан.

К концу вечера его и без того своеобразный голос стал еще ниже и насыщеннее в оттенках.

– Тогда предлагаю покинуть это гостеприимное заведение.

– Ничего не имею против, – светским тоном сообщила я ему.

И с удовольствием дождалась того, что он отодвинет мне стул. Когда я поднялась на ноги, то почувствовала горячие губы у себя на плече.

– Не смог удержаться, – прошептал он мне на ушко.

Да когда же мы перебазируемся в какое-нибудь укромное место? Тут же кругом свидетели, которые не дают сделать того, что так хочется. А хочется много чего. В первую очередь – мужчину. Одного конкретного мужчину.

– И не надо, – одобрила я Неждана. – Вызовем такси?

– Нет необходимости. Нас ждет автомобиль.

Он подал мне шубку.

– Ну ты же выпил. Хоть и немного, но все же, – забеспокоилась я.

Как-то мне не нравилась идея потерять вечер из-за незапланированной остановки дорожным инспектором. А у них, как правило, сильно развито чутье на подобные ситуации.

– Я все предусмотрел, – обнадежил меня Неждан. – И водителя в том числе.

* * *

Из ресторана мы ехали на совершенно другой машине и с другим мужчиной за рулем. У меня закралось нехорошее предчувствие, что первого водителя я очень хорошо знаю. И чтобы себя не мучить, я задала вопрос:

– Это ты меня сюда привез?

Мы сидели, как два голубка, на заднем сидении лимузина и держались за руки.

– А если я скажу «да», то сильно упаду в твоих глазах? – пытливо поинтересовался Неждан.

– Нет. Мне просто интересно. Столько вопросов, и хоть на некоторые хотелось бы получить ответы.

Я еще не упомянула о самых главных.

– Хотел почувствовать твое настроение, – признался он.

– И как? Почувствовал?

Я сжала переплетенные пальцы.

– Да.

– Как-то малоинформативно, – постаралась я сподвигнуть Неждана на более развернутый ответ.

– Я стремился понять, чего мне ждать от вечера, – вздохнув, сообщил он мне.

– И чего же?

– Того же, что жду я сам.

Не в бровь, а в глаз.

– А здесь перегородка поднимается?

Я имела в виду стекло между салоном с пассажирами и водителем. Оказалось, что да. Водитель поднял перегородку, и это послужило импульсом для нас обоих. Оказывается, именно этого мы и ждали, поскольку, не сговариваясь, потянулись друг к другу. И наши губы наконец встретились. Вот тут меня словно ударило током. И, кажется, не только меня одну. Ничего подобного не ожидал и Неждан. Наш поцелуй был стремителен, словно пуля, горяч, как огонь в топке мартеновской печи, ненасытен, как жажда путника в пустыне, глубок, как колодец в безлунную ночь.

Это то, от чего я отказалась раньше? Дура. Надо было еще несколько недель назад прибрать к рукам Неждана. Хоть на сутки, хоть на одну ночь. Это были последние связные мысли, перед тем как я уплыла на волнах наслаждения в океан страсти.

Его руки проникли ко мне под шубу и настойчиво исследовали скрытое верхней одеждой тело. А что там оставалось? Небольшой кусочек материала, а под ним почти ничего. И Неждан этим воспользовался по своему усмотрению.

Горячая ладонь пробежалась вдоль кромки выреза и по-хозяйски юркнула под материал. Подушечки пальцев погладили верхнюю часть груди. Я выгнулась, как кошка, стараясь показать, что мне это приятно и хочется чего-то большего. В это время его губы исследовали мои. Они прошлись от одного уголка рта до другого, нежно обнимая, посылая мелкие иголочки страсти, внедряя их прямо в кровь. В ушах буквально звенело от возбуждения. Дышать получалось через раз. Я вцепилась ему в плечи, стараясь сократить расстояние между нами. Последними осколками разума понимала, что в машине дальше поцелуев заходить не стоит, лучше еще чуть-чуть потерпеть и оказаться наедине, без свидетелей. А тогда…

– Сколько можно ждать? – еле слышно посетовал Неждан, повторяя мои мысли.

Его рука нежно ласкала мою грудь. Что же он делает? Еще немного – и я вознесусь к звездам, рассыпавшись на части от наслаждения. Никогда не считала себя чересчур чувствительной, но сейчас даже легкое прикосновение ткани было сродни изысканной ласке.

Машина остановилась. Неждан с неохотою оторвался от меня и посмотрел в окно. Я повторила его движение. Мы находились около парадного входа в отель «Версаль», самый помпезный из помпезнейших в нашем городе.

– Вот мы и приехали? – констатировал Неждан.

– А попроще нельзя было? – недовольно поинтересовалась у него. – Мы же как на витрине здесь.

Вот странные особи эти мужчины. Значит, как снять весь ресторан ради уединения, так мы можем, а найти тихое место для любовного свидания – нет. Надо же было выбрать самое скандальное место в городе. Но дальше развивать эту мысль я не стала, чтобы не портить себе настроение.

Одно меня обрадовало: нам не пришлось регистрироваться и вообще задерживаться в фойе гостиницы. Мы быстро прошмыгнули в сторону лифтов и поднялись на пятый этаж. Странно. Я всегда считала, что в «Версале» четыре этажа. Может быть, просто невнимательно смотрела? А их оказалось пять, правда, форма у здания была необычная, выступающая несколько вверх. Куда же я попала?

– Сейчас все увидишь, – загадочно произнес он. – Потерпи немного.

Судя по его лицу, меня ожидали еще сюрпризы.

После освещенного коридора мы попали в темный номер. Хотя где-то в стороне горел свет. Скорее всего, это загорелась подсветка в ванной.

Первая мысль, пришедшая в голову, была: «И почему на окнах сэкономили?» Уличного света не было видно. Нигде. Окон просто не было. По крайней мере, в этой комнате. Зато в этом помещении был прозрачный потолок. Он состоял из крупных ячеек со стеклами. Где бы ты ни находился, отовсюду было видно небо. Звезды вместе с луной освещали номер.

– Ничего себе, – только и смогла вымолвить я.

– Нравится? – с трепетом спросил у меня Неждан. – Мы одни из первых посетителей после реконструкции отеля.

– Это несколько… необычно, – осторожно проговорила я.

– Тебе пришлось не по вкусу? – разочарованно проговорил он.

Вот же я дура. Ну кто меня тянул за язык? Не могла сказать, что все классно? Вечно я со свой правдой лезу в самый неподходящий момент.

– Нет. Тут, безусловно, здорово. Где еще в городе увидишь звездное небо, да еще сидя в тепле, но спать тут, наверное, неуютно.

– Почему?

– Луна все время будет подглядывать, – поежилась я.

– Ну, во-первых, мы спать пока не собираемся, – уверенно начал Неждан. – Во-вторых, потолочные окна закрываются специальной системой с натяжным полотном. Это для тех, кому мешает луна. А в-третьих, в спальне потолок нормальный, и даже есть окно, но оно выходит во двор.

Все это мне очень даже понравилась. Безусловно, мы сюда приехали не за звездами наблюдать, хотя пару минут и на них можно посмотреть. Впрочем, как и на обстановку, хорошо различимую в лунном свете. Комната, в которую мы вошли, была скорее гостиной, нежели спальней. Тут были огромный диван, настенная панель, достаточно большой стол, окруженный стульями. Все для удобства нескольких человек. Можно и отдохнуть и в тоже время провести переговоры.

– Я теперь и не знаю, как тебе понравится все остальное, – с сомнением произнес Неждан. – Я включаю свет. Можешь зажмуриться на всякий случай.

– Это еще зачем? – подозрительно поинтересовалась я.

– Чтобы свет не резал глаза, – спокойно объяснил он.

Ну ладно. Надо так надо. Я зажмурила глаза. И он повел меня куда-то в сторону, обняв за талию. «В спальню», – догадалась я. Что же там такого интересного? Скорее всего, очередной сюрприз. Вообще-то я неожиданности не очень уважаю. Они бывают не всегда добрыми. Это как показывает жизнь.

– Теперь можешь открывать, – разрешил Неждан, щелкнув выключателем.

И такого я тоже не ожидала. В огромной спальне, где главенствующая роль принадлежала кровати, на всех поверхностях были рассыпаны розовые лепестки.

– Я сплю? – охнула я, в восторге от увиденного.

– Нет, – осторожно произнес Неждан. Он явно волновался, боясь не угодить. – Я перестарался? Да?

– Вот уж нет, – повернулась я к нему. – Просто я такого не ожидала. Честное слово. Я думала, что мы поедем ко мне и все.

Неждан тут же заключил меня в кольцо своих рук, я хотела первой обнять его, но как-то побоялась проявить инициативу. Если бы это был другой мужчина, то… подобного желания могло и не возникнуть. Совсем. Потому надо выкинуть такие мысли из головы и жить сегодняшним днем.

На некоторое время, пока мы осматривали номер, желание покинуло меня, но теперь оно напомнило о себе еще настойчивее. В то же время, чем ближе приближалась минута икс, тем я становилась неувереннее в себе. Что это? Боязнь опростоволоситься? Или что-то другое?

– Не мог же я в первую встречу не пустить пыль в глаза?

И что он этим хотел сказать?

– Так вот это как называется? – чтобы скрыть неловкость, непонятно откуда взявшуюся, пробормотала я.

– По-моему, уже достаточно слов. Пора и делом заняться.

И он склонился к моим губам. Его поцелуй меня обжег. Неужели температура тела у человека может быть настолько высокой? Или мне только так кажется в пылу страсти?

Меня и раньше целовали. Я даже когда-то считала, что была влюблена. Но никогда меня не целовали так жадно, так напористо, так ненасытно. По идее, за этими словами кроется какая-то толика жестокости, но это не так. Неждан, завладев моими губами, дарил непередаваемое наслаждение, ощущение полета, свободного падения, взмывания в вышину – и все это вместе, и все это сразу. Я не заметила, как оказалась без шубки, а он вообще не надевал верхней одежды в ресторане. Руки мужчины блуждали по моей спине, плечам, шее. Трогали, где только можно и нельзя.

А потом случилось неожиданное. Поцелуй прервался. Я с недоумением открыла глаза, стараясь понять, что происходит и почему близости больше нет.

– Всегда мечтал это сделать. Хоть на пару шагов, – произнес Неждан загадочно. И через мгновение подхватил меня на руки. Я успела только охнуть от такого обращения. В пару стремительных шагов он преодолел расстояние от порога комнаты до кровати. Я думала, Неждан положит меня на нее. Но нет. Он поставил меня на ноги рядом с собой.

– Еще есть последний шанс отказаться, – убирая волосы за ухо, произнес он, пристально глядя мне в глаза.

– Я буду дурой, если упущу такой шанс, – рассмеялась я в ответ.

Кровь стала хмельной и ударила в голову. У меня останавливалось дыхание от его поцелуев, прикосновений, объятий. Неужели Неждан считает, что я смогу от всего этого отказаться. Нет. Нет. И еще раз нет.

Ответом на мое заявление был еще один поцелуй, более мягкий, более нежный, но в то же время гораздо более провоцирующий на дальнейшие действия.

Мне захотелось чем-нибудь удивить и Неждана. Я твердо и уверенно высвободилась из его рук. Трудно было видеть непонимание, толику разочарования и боли, пронесшихся в его взгляде. Я улыбнулась, стараясь успокоить и обнадежить.

Все же не просто так я надела это платье. Сейчас самый подходящий момент, чтобы им воспользоваться. Я перекинула волосы на одно плечо, завела руки за голову и медленно потянула за свисающие концы завязок. Мягкий узел на шее распался очень быстро. Тяжелый шелк плавной волной сполз по телу.

Когда Неждан догадался, что я собираюсь сделать, жажда обладания усилилась в его взгляде. Он с вниманием кобры следил за моими действиями. И вот с убыстряющейся скоростью платье упало к моим ногам. Я стояла обнаженной перед мужчиной. На мне были лишь туфли, трусики и чулки, зато в глазах Неждана бушевал таежный пожар. Это заставляло чувствовать себя практически на вершине блаженства. Его взгляд обжигающей волной прошел по моему телу, замечая все детали, фиксируя их в памяти. Я знала, что этот миг запомнится надолго, если не навсегда.

– Иди ко мне, – хриплый шепот царапнул слух. Я подчинилась, сделала шаг и вновь оказалась в его объятьях.

Но не только он мог смотреть на меня. И я хотела видеть его всего, а потому потянула руки к рубашке и начала расстегивать пуговицы. Мне никто не препятствовал. Волнение выдавало участившееся дыхание и дикий стук сердца Неждана. Наконец рубаха была расстегнута и полы разведены в стороны.

Если вы видели статуи богов и считаете их эталонами мужских фигур, то глубоко ошибаетесь. Неждан умудрился превзойти их всех. И это я не видела еще нижней части тела. Я потянулась к пряжке ремня.

– Не надо. Я сам.

Он снял туфли, а затем расстегнул пряжку ремня и молнию на брюках и, не менее элегантно, чем я, спустил эту часть одежды, обнажившись почти полностью, оставшись в носках и боксерах белого цвета. За брюками последовали носки. Я так же собралась снять чулки, глядя на него.

– Оставь, – попросил Неждан. – Я сам. Можно?

Разве можно отказать мужчине, у которого такой красноречивый взгляд. Нет, конечно.

Я приподняла ногу, чтобы ему было удобнее снять туфлю. Одна рука скользнула по икре, обхватывая ее, а другая сняла обувь, так же Неждан поступил со второй. И вот я стояла босая, но еще в чулках. Мужчина, глядя мне в глаза, взялся за край чулка. Прикосновение к коже вызвало волну возбуждения. Еще одну. Если он сейчас же не прекратит, то я сама его изнасилую. Лаская ногу, Неждан снял один чулок. За ним последовал другой. И все это время мужчина находился у моих ног. Одно только это зрелище заставляло внутренне трепетать.

Руки мужчины скользнули по ногам снизу вверх и добрались до ягодиц. Он подтянул меня к себе, утыкаясь лицом в живот, втягивая с шумом воздух.

– Как ты пахнешь. Этот запах сводит меня с ума. Как долго я ждал этого момента. Сколько хитроумных ходов выстроил…

Зачем он это говорит, я хочу, чтоб он действовал!

Да сколько можно? Я коснулась его плеч, слегка пройдясь руками вверх, показав, что желаю, чтобы он поднялся. Он понял, и в следующий миг я оказалась на широкой кровати, лежащей и стонущей от наслаждения. Ибо без звуков вытерпеть эту чувственную пытку по имени Неждан невозможно. Его руки были везде, его губы – там, где только что были руки. Мне лишь оставалось наслаждаться прелюдией и мечтать о том, что она когда-то закончится. Не потому что мне неприятно, а потому, что она чересчур божественна.

Без внимания не осталось ни малейшего участка тела: глаза, щеки, губы, плечи, руки. Каждому сантиметру моего тела был подарен поцелуй. Как он только сдерживался? Ибо для меня ожидание большего уже превратилось в истязание. Он же спускался ниже и дарил удовольствие груди, проводил языком по средней линии живота, отчего у меня вырвался особо громкий стон. А руки? Что творили руки? Меня, словно произведение искусства, оглаживали, трогали, слегка прижимали…

И вот последняя деталь моей одежды была стянута по ногам, впрочем, как и его. Неужели скоро прекратится это чувственное истязание? Да!

Я с благодарностью приняла на себя тяжесть мужского тела, и в первый миг соединения меня пронзило острое наслаждение. Это как же надо довести женщину до такого состояния, что к вершине блаженства даже не надо идти, достаточно всего одного движения – и я уже там. Громкий стон, практически крик, сорвался с моих губ, и его тут же поймали чужие губы, поглощая в себя, впитывая мою первую, но не последнюю дрожь.

Видимо, ранее мне попался не очень умелый любовник, поскольку марафон сексуального наслаждения, который устроил Неждан, не мог присниться даже в самом развратном сне. Все-таки спортивная подготовка в сексе играет не самую последнюю роль.

– Что ты творишь со мною? – возносясь на пик удовольствия, смогла вымолвить я, прогибаясь в спине. – Еще немного – и я умру.

– Я слишком долго ждал, чтобы испортить первое впечатление.

А он смог его произвести на все сто процентов. Того количества маленьких смертей, которых я достигла лишь за один раз, хватило бы на кучу раундов сексуальных утех.

Его голос, его тело, его желание сделать мне приятное прогнали все мысли у меня в голове. Это было чудесно, великолепно, просто божественно. О таком приключении можно только мечтать.

Неделя пролетела, как один день. Я умирала в объятиях Неждана и возрождалась вновь, собирая себя по кусочкам. И если наша первая ночь прошла преимущественно на кровати, где наши тела не побывали лишь на краях возле ножек, то в следующие дни нами были задействованы практически все горизонтальные поверхности номера. В некоторых случаях мы использовали и вертикальные, в частности, стены, о которые периодически я опиралась то спиной, то руками. Я не знаю, как мы не натерли мозоли на некоторых частях тела от постоянного использования. Это для меня до сих пор остается загадкой.

Наш сексуальный марафон прерывался лишь на еду, которую доставляли прямо в номер.

Если вы скажете, что у женщин часто возникает желание поговорить после секса, то не верьте. Это только после некачественного секса остается время на разговоры, а после феерического сил не хватает даже взмахнуть ресницами, а не то что ворочать языком попусту. Кроме того, язык отрабатывал свое совершенно на другом поприще. Мужская гордость Неждана оказалась просто огромной, а потому работать языку пришлось в полторы смены. Я получала не меньшее удовольствие, наблюдая, что творилось с мужчиной. Никогда не была любительницей такого рода удовольствий, но к данному случаю это не относилось. Причем с его стороны никаких просьб не было. Я сама проявила инициативу. Хотя почему это инициативу? «Око за око», вернее, «услуга за услугу». Одним словом, он сделал мне приятное, а я сделала приятное ему в ответ.

О завтрашнем дне, вернее, о дне окончания этой безумной недели я старалась не думать. Зачем? Как говорила Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром»: «Об этом я подумаю завтра». Или что-то типа того. Наступит утро нового дня после недели с «подарком», и я приму необходимое решение. Безусловно, оно будет мне неприятно, но делать нечего. Так должно случиться. Какой нормальный мужчина позволит держать рядом с собою бомбу замедленного действия? Никакой. И я это прекрасно понимала. Потому как страшно даже представить, что будет с репутацией Неждана, когда в кругах, в которых он общается, вдруг станет известно, чем он подрабатывает на досуге. Деньги, конечно, большие, да и работа приятная, если подходить к ней с огоньком, но статус она подпортит основательно. И эта боязнь не связана с моим болтливым языком. Нет. Я не расскажу об этом ни одной живой душе, но ведь может случиться, что информация просочится извне. И что тогда? Неждан подумает, что это я разболтала, и я вряд ли смогу оправдаться. Поэтому работу, как бы я ее ни любила, придется оставить. Жаль, конечно. Но ладно. Погрустили – и хватит.

– Юнона, что ты такая задумчивая стала? Ни с того, ни с сего? А?

Неждан лежал у меня на животе и выписывал замысловатые фигуры пальцами на груди, тем самым провоцируя еще на один раунд сексуальных утех. Черт. Как же мне повезло. Он был неутомим. Вроде бы не так давно мы стонали от удовольствия, накатывавшего волнами, и вот он опять желает продолжения. В принципе, я не против. Оказалось, что я совсем и не ледышка, а очень даже знойная женщина. И мне хочется ничуть не меньше, чем ему, радостей секса. Хотя я и сексом-то назвать могу с натяжкой то, что между нами происходило. Мы занимались любовью, как бы это смешно ни звучало.

– Разве?

Мне не хотелось ничего придумывать, впрочем, как и говорить правду.

– Это тебе показалось. Что ты за письмена выводишь у меня на груди?

– Это я ввожу тайный шифр, для того чтобы получить полный доступ ко всем тайникам твоей души.

– Зачем тебе моя душа? Неужели не хватает тела? – удивилась я.

– Как это зачем? Для любви.

Странный ответ. Наверное, его разморило после острого удовольствия, которое мы только что испытали.

– Ой, кто сейчас верит в любовь? Только юные девушки да инфантильные мужчины.

– Значит, я инфантилен по полной программе, – ответил он.

– Вот бы никогда не подумала, что ты инфантилен.

Я потрепала его по волосам. Как же это приятно.

– Я не сказал, что такой. Я имел в виду, что верю в любовь.

– Ну надо же.

– А ты, получается, в любовь не веришь? – осторожно спросил у меня он.

– Почему не верю? Верю. Так же как и в сказки.

Хотя, наверное, тут я лукавила. Где-то в глубине души я верила в любовь. В большую и чистую, не замутненную расчетом и ложью.

– Странно это слышать от молодой женщины.

Он повернулся ко мне и посмотрел выжидающе в глаза.

– С чего бы ты это решила?

– Исходя из собственного опыта.

– Надо же. А о чем он тебе говорит?

– Он показал, что все обман. Во всем присутствует только поиски выгоды.

– Даже любовь? В ней тоже выгода?

– Да.

– Я не верю.

– Может быть, у кого-то и нет, но в моей жизни было так, как я говорю.

– А чего именно так? Не понимаю.

Может быть, у меня притупилось внимание, или я чересчур была вымотана, или повлияло решение по поводу ухода с работы, но я решила ему рассказать то, о чем знал очень ограниченный круг лиц.

– Тут и нечего понимать. Обыкновенная история…

Я слегка откинула голову, чтобы не встретиться с черносмородиновыми глазами. Так легче рассказывать, когда больно душе, и она плачет даже спустя столько лет.

– Если это неприятно тебе, то, наверное, не стоит и вспоминать.

Неждан оказался очень деликатным. У него все «очень». Очень мил, очень романтичен, очень терпелив, да этот ряд можно продолжать до бесконечности.

– Может быть, и не стоит, но я все же попробую…

Я немного помолчала, собираясь с силами.

– История началась давно, кажется, в другой жизни. Я тогда еще жила с родителями и была послушной девочкой. По крайней мере, не хуже и не лучше своих сверстниц. Сильно ничем не отличалась, если не считать положения отца в обществе. Папа, – я с трудом вымолвила это слово, – занимал высокий пост в местной администрации и имел большое влияние. Вместо того чтобы кичиться этим, я была юной неформалкой в глубине души, старалась скрыть свое положение от окружающих. Мне хотелось быть как большинство моих друзей и знакомых, а не выделяться белой вороной среди толпы. Понимаешь, пить пиво из пущенной по кругу бутылки из горла, играть в карты на скамейке в парке, гулять толпой под луной, горланя песни. Моим предкам это, естественно, не нравилось. «Как ты можешь дружить с этим сбродом?» – вот что я слышала каждый день, отпрашиваясь из дома всеми правдами и неправдами. Чем больше на меня давили, тем сильнее я старалась отстоять свою независимость. Не буду рассказывать, чего мне это стоило, но я ее, в конечном счете, добилась.

– Такая с виду мягкая, а оказывается, внутри стержень размером со столб, – пошутил Неждан.

– Если бы. Наша компания была давно сложившейся, но в один из дней в ней появился новый парень. Внешне очень похожий на херувима, только гораздо старше. Вся девичья часть нашего маленького сообщества была им очарована. Я не была исключением, – горько усмехнулась я своим мыслям. – Девочки, затаив дыхание, ждали, кто же ему понравится. Мне повезло. Выбор пал на меня. Я была на седьмом небе от счастья, выпавшего на мою долю. Влюбилась как кошка. Я буквально дышала им, жила каждым его движением, каждым жестом, каждым взглядом… и не замечала ничего вокруг. Оказалось, что он меня уводил из компании, стараясь манипулировать моими желаниями и стремлениями, как я поняла потом.

Тут я замолчала, вспоминая, оценивая, анализируя очередной раз свое прошлое.

– А что тут такого? По-моему, вполне нормальная история, – хрипло прокомментировал Неждан.

Мне показалось, или ему были неприятны мои откровения? Но начав говорить, замолчать уже неудобно, потому я продолжила.

– Не все так просто. Я не хочу рассказывать всю историю от начала и до конца, но хочу сказать лишь одно. Вся моя сказка, в которую я верила долгое время, оказалась ложью. И мой принц на поверку оказался совсем не принцем, а жутким карьеристом, прознавшим о наличии у папочки единственной дочечки.

– Ну и что тут такого страшного? Подумаешь, он знал, кто твой отец, это же никакой не криминал?

Неждан улегся поудобнее и стал поглаживать мою руку, стараясь успокоить.

– Наверное, да. Если бы только ему нравилась я.

Как горько об этом вспоминать…

– Но на самом деле я была лишь ступенькой вверх, даже не самой красивой. Бывают гораздо лучше. Это с его слов. Любимая женщина у него была совершенно другая. Ее он холил и лелеял. Ради нее он старался и изворачивался как уж на сковородке, лишь бы я не потеряла к нему интерес и дала свое согласие на брак. А я бы дала, если бы не услышала один занимательный разговор между отцом и этим дельцом амурного фронта.

– А отец тут причем?

– У него были свои интересы. В первую очередь, желание вывести меня из круга общения, заставив перейти в круг «достойных», кроме того, мой так называемый почти жених должен был докладывать все о моем поведении.

– Пока не самые страшные прегрешения для любящего человека. Их можно было бы и простить.

– Ты сейчас говоришь о ком? – разволновалась я не на шутку.

– Об отце, конечно. Твоему… другу… – тут он запнулся, – прощения нет.

– Я ненавижу ложь во всех ее проявлениях. Если любишь человека, то открываешь свою душу нараспашку, впуская его внутрь себя, живя им, чувствуя его, как самого себя. Неправда же порождает недоверие, желание проверить. И вот тут любовь умирает.

– А если для неправды есть свои причины? – хрипло спросил у меня Неждан. – Крайне веские…

– Никакая причина не оправдывает ложь в любом ее проявлении. Доверие либо есть, либо его нет. А каждый раз гадать: сказали мне правду или солгали, я не хочу.

– А если ты полюбишь настолько, что будешь готова простить ложь во благо?

– Моему любимому придется очень сильно и долго меня уговаривать.

Я взъерошила волосы Неждану, задев ушную раковину.

– Думаю, что он будет сильно-сильно стараться.

– Вначале надо крепко полюбить, а потом посмотрим.

– Это обнадеживает.

Неждан пощекотал мне живот, проверяя, насколько я готова к продолжению нашего сексуального марафона. Я стала замечать, что все чаще и чаще без слов понимаю, о чем он думает. Вот в настоящий момент он явно затевает шалость.

И точно. Из ведерка со льдом, стоящего неподалеку, была вытащена слегка растаявшая ледышка. Шампанское со льдом – необходимый атрибут сегодняшнего романтического вечера. Последний день нашего рандеву было решено отметить по-особому.

– Что ты собираешься делать? – воскликнула я, предполагая его намерения.

– Хочу проверить, насколько правдивы фильмы, – с хитрой ухмылкой произнес Неждан.

– Я буду кричать, – предупредила мужчину.

– Будешь. Непременно, – он занес руку над моим животом. – От наслаждения. И не один раз.

С ледышки сорвалась капля и, опустившись ко мне на живот, растеклась небольшой лужицей размером с пятирублевую монету. Капля оказалась ледяной, по всему телу пронеслась волна дрожи.

Тут же место падения капли накрыли обжигающие губы Неждана, спровоцировав еще одну волну, в этот раз необычайно приятную.

Я попыталась оттолкнуть его голову со словами:

– Что ты творишь? Моей смерти хочешь?

– Ни в коем случае. Хочу, чтобы у тебя остались яркие впечатления от нашего общения.

– Куда уже ярче. По-моему, сложно придумать что-то более яркое и волнующее, – возмутилась я.

– Должно же наше общение оставить в твоей памяти след.

Неждан был непреклонен.

– Еще какой! – воскликнула я, когда губы Неждана, продолжая исследовать мое тело, добрались до груди.

И тут снова контраст: вместо касания горячих ласковых губ я почувствовала на груди очередную холодную каплю.

– Вот такой.

– Перестань. Мне не нравится, – игриво толкнула его в плечо. – Лучше на себя покапай. Я посмотрю, как это тебе придется по вкусу.

– Если это сделаешь ты, буду только рад, – мурлыкнул Неждан.

Неужели он так умеет? Это же райская музыка для моих ушей.

Неделя, проведенная рядом с этим человеком, до основания потрясла мои внутренние устои. Я боялась загадывать и что-либо спрашивать, но тем не менее у меня тлела маленькая надежда, что наши отношения продолжатся и после. Мне казалось, что лишние вопросы о нашем будущем лишь все испортят. Надо признаться самой себе – Неждан вызывал у меня самые положительные эмоции. И тут речь не шла о плотской составляющей отношений. Здесь все было на высшем уровне. В сексуальном плане мы подходили идеально. Речь о духовной стороне вопроса. Я стала замечать, что каждую секунду любуюсь этим человеком. Мне не просто приятно на него смотреть, если он отсутствует рядом, то складывается ощущение, что у меня отняли какую-то часть тела.

А еще меня посетила шальная мысль. Я представила Неждана отцом своего ребенка. Когда-то слышала о своеобразном тесте, позволяющем определить, подходит ли тебе тот или иной мужчина? Так вот, женщинам предлагали сказать «да» или «нет» на вопрос: готовы ли они родить ребенка от конкретного человека? И, положив руку на сердце, я без сомнений сказала себе, что хотела бы видеть Неждана в этой роли. Неважно, на кого малыш будет похож, главное, это будет наш малыш. Куда только ни занесет фантазия? Ведь я забыла спросить о самом главном у одного из участников нашей игры.

– Что-то ты задумалась. О чем? – возвратил меня в реальность вопрос Неждана.

– Да так. Говоришь, что будешь не против моих шалостей?

Я приподнялась на кровати, нависая над ним на руках. Мои волосы упали ему на лицо. Однако он даже не попытался их убрать, наблюдая за мной. Пришлось немного отстраниться, я же прекрасно знаю, как неприятно, когда волосы щекочут кожу. Хотя, судя по виду, Неждану было приятно.

– Из твоих рук даже яд приму.

Странные слова, но как приятно их слышать.

– Я добрая. Зачем же яд и долгие мучения, уж лучше стальной клинок в межреберье, – отшутилась я.

А вот он, в противовес мне, был на удивление серьезен. Мне пора бы уже привыкнуть к таким сменам настроения. В те редкие моменты, когда его лицо озарялось улыбкой, мне хотелось расцеловать весь мир. Какой удивительный эффект от, казалось бы, обыкновенной улыбки.

– Неужели я заслужил? – на меня смотрели черносмородиновые глаза.

– Да.

– За что?

– За то, что столько раз заставлял меня умирать от удовольствия. А я женщина хрупкая, меня беречь надо.

– Тогда я клятвенно обещаю оберегать тебя, хранить верность, любить и уважать.

И опять странный взгляд на меня.

– Ой, я так много не прошу. Мне столько не унести. Я хрупкая, а это такая большая ответственность. Пожалей меня, – постаралась я перевести его слова в шутку.

Напрягал меня разговор об этом. Словно мы говорим на разных языках.

– Уговорила, тогда я возьму тебя вместе с грузом и понесу, куда скажешь.

И тут Неждан совершил то, что я не ожидала: он перевернул меня на кровать, подмяв под себя. И теперь уже он нависал надо мною.

– А пока ты раздумываешь, что взять вместе с собою, я воспользуюсь моментом и …

Дальше он не договорил, но и без слов стало ясно, чем он желал воспользоваться. Возмутиться несправедливостью не удалось, поскольку как раз в этот момент он нежно поцеловал меня в губы. После чего все мысли вылетели у меня из головы, кроме одного слова «еще». Неждан от губ переместился к плечу, провел языком по ключице и опустился еще ниже, завладев соском. Меня моментально накрыло острое удовольствие. Я стонала, металась, кажется, даже кричала в его опытных руках, а этот кудесник играл моим телом, как желал и как считал нужным.

После, ожидая его из душа, я подумала, что неплохо было бы позвонить подруге, которая так любезно подарила мне неделю в раю. Очень скоро за нами должна прибыть машина. Сегодня вечером у меня встреча с родителями. Как бы я ни хотела ее избежать, но ничего не поделаешь, надо хоть изредка видеться. Все-таки они моя семья.

Не знаю, как так получилось, что наша когда-то дружная семья распалась. Ведь было же совсем иное время. Тогда мы с удовольствием собирались все вместе на кухне, и каждый рассказывал, как прошел день, что интересного произошло, спрашивали друг у друга совета, поддерживали в трудных ситуациях. А потом такие посиделки стали происходить все реже и реже, пока совсем не прекратились. И оказалось, что у каждого своя жизнь, свои интересы. Мама оказалась озабочена восстановлением увядающей красоты, пропадая в СПА-салонах, фитнес-клубах и массажных кабинетах, у отца, я так подозреваю, появилась любовница, на которую он и тратил все свободное время, а у меня же была своя жизнь. И пустоту в душе заменила Светлана, с которой я делилась всем самым сокровенным.

Вот и сейчас перед тем, как встретиться с родителями, я хотела пообщаться с подругой.

– Привет, дорогая, – произнесла я, услышав голос подруги.

Правда, это был рык «меня нет и не будет», но это такие мелочи по сравнению с мировой революцией.

– А! Это ты.

Светлану, похоже, я вырвала из царства Морфея.

– Что-то ранехонько ты в кроватку легла. Вроде бы день на дворе.

Я принялась разглядывать потолок в спальне. Можно было бы пойти в гостиную и полюбоваться на январское солнышко, но сил туда доползти не было. Неждан вымотал подчистую. Еле-еле язык ворочается.

– Зато ночь была веселая. Рейд у нас был. Нервы потрепали знатно. Вот теперь лежу, отсыпаюсь. А ты чего звонишь? Что-то случилось? – настороженно произнесла подруга.

– Нет. Не случилось. У меня все хорошо…

Жаловаться не хотелось.

– Опять, небось, к родителям надо? – попала она в точку. – Так?

– Ага, – устало призналась я.

– Подожди, ты же еще должна быть несколько занята, – в ее голосе я различила улыбку.

– Ну, я как бы и занята немного, но в данные десять минут свободна.

– И как все прошло? – полюбопытствовала подруга.

– Отлично. Лучше не придумаешь. Я была на седьмом небе сто миллионов раз, – я не соврала ни на йоту. – Он самый лучший. Самый-самый!

Последние слова вырвались помимо меня. Видимо, это душа хвалилась.

– Так вы нашли общий язык с Нежданом? Я так за вас рада. Наконец-то он добился своего, – продолжила подруга.

– Ну да, – только и я смогла вымолвить. Слова Ветки меня насторожили. – Все так и есть.

– Я же ему говорила, что у тебя чудеснейший характер и ты все поймешь, а он все боялся. Нет, говорит. Так нечестно. А я считаю, тебя давно надо было в охапку и на плечо.

– Ага, – подала голос я, а внутри меня что-то замерло. Я еще не до конца понимала, в чем дело, но, похоже, меня провели. – Так это ты придумала?

Я кинула пробный шар и, кажется, выбила страйк.

– А кто же еще мог? Я, каюсь. Но ты же меня простишь?

– И давно ты знаешь Неждана?

– Я?! А ты что, не помнишь?

О чем это она? Провалами в памяти я никогда не страдала.

– Что я не помню? – поинтересовалась я у Светланы.

– Как защищала его в четвертом классе.

Что это за новость?

– Нет. А должна была?

Любопытство подняло голову.

– Конечно. Помнишь очкарика, за которого ты вступилась, когда его чуть не прибили недалеко от школы?

Неужели я всех людей должна помнить, которых встречала на своем пути?

– Честно? Не помню.

Смысла говорить о том, чего не было, я не видела.

– Ты еще тогда милиционера привела, а он-то и разогнал обидчиков.

Какие-то смутные воспоминания пришли мне на память.

– Может быть, что-то и было… но так давно.

– Странно. А вот он помнит, – раздалось в трубке.

– Сколько лет прошло с того времени? Что-то и могла позабыть. Так, а ты получается, с ним общаешься?

Шило ревности со всего размаха вонзилось в сердце. Знаю я, как Светлана с мужчинами дело имеет: пара слов и они уже любовники.

– Это вряд ли можно назвать общением. Тебе разве Неждан не сказал?

Светлана была в недоумении.

– А что, он должен был? – осторожно спросила я.

– Ну, раз все рассказал…

– Он ничего мне не сказал, – припечатала я.

– Подожди, это получается, что я нас сдала с потрохами?

– И давно вы затеяли эту операцию? Случайно, скрытой камерой не снимали? – ядовито произнесла я, меряя комнату шагами.

– Ты все не так поняла. Он же должен был тебе рассказать. Мы же договаривались. Он обещал, – обиженно прохныкала Светлана.

– Я не знаю, кто что кому обещал, но, кажется, кто-то меня очень хорошо подставил. Ты случайно не знаешь, кто?

Мой голос сочился ядом, а сама я ходила по комнате в чем мать родила.

– Тебе же все понравилось. Разве не так? – решила пойти в наступление подруга.

– Я всегда знала, что доверие к близким людям когда-нибудь меня погубит. Сколько раз наступала на одни и те же грабли… и вот опять…

В это время заметила, что в комнате я уже не одна. Неждан вышел из ванной, безумно красивый в своей наготе. Он вытирал полотенцем волосы, на теле поблескивали капельки воды.

– Я вновь вступила в …

Думаю, что не стоит продолжать, описывая то, куда я попала.

– По-моему, ты преувеличиваешь.

Светлана постаралась меня образумить, но я закусила удила.

– Уж ты должна прекрасно знать мое отношение к различного вида розыгрышам и обману.

Я смотрела в глаза цвета черной смородины и понимала, что именно в этот момент что-то внутри меня рвется.

– Что тут такого? Ничего же страшного не произошло.

Подруга меня не понимала.

– Ты ошибаешься.

В груди выпустил иголки еж обиды и разочарования. Оказывается, все было продумано и просчитано, кукловоды дергали за ниточки, а я послушно шла куда надо.

– Я тут несколько занята, а потому прекращаю наш разговор. Все, что требовалось, я узнала.

В теплом помещении мне вдруг стало холодно, как на Северном полюсе. Ненавижу оказываться в глупом положении, а именно так я себя сейчас ощущала. Разговор с подругой был прерван моей недрогнувшей рукой.

Из меня рвались тысячи слов, обвинений, вопросов. Я смотрела на Неждана и понимала, что во мне сейчас бурлят эмоции, и если они выплеснутся наружу, то будет плохо всем. А больнее всего мне самой. Еще недавно я боялась того, что следует подумать о будущем, проснувшись рано утром. Придется последовать этой идее.

– Ты все знаешь?! – то ли вопрос, то ли утверждение произнес Неждан.

– Так всегда бывает, самые заинтересованные люди о самом интересном узнают в самую последнюю очередь.

Сарказм все же просочился в голос.

– Позволь мне объяснить.

Он, видимо, посчитал, что это возможно. Зря.

– Зачем? – пожала я плечами.

– Как зачем? – непонимающе взглянул он на меня. – Чтобы ты поняла.

– Мне все и так ясно. Два человека обманули третьего, выставив того полной дурой, – усмехнулась я собственной оплошности.

Вот и ответ на мой вопрос «как мог такой мужчина оказаться в борделе?» А никак. И «ночной бабочкой» он не был никогда. Такие в проститутки не идут. Как же все прекрасно было просчитано, до малейших мелочей. Подруга знала мой психологический портрет на все сто процентов, ведь недаром она работала штатным психологом в органах внутренних дел.

Неждан стремительно направился в мою сторону, желая меня обнять. А вот этого не стоило делать…

* * *

– Что это такое? – громыхала трубка голосом Неждана.

Я лежала в ванной и пыталась расслабить напряженное тело и выбросить прочь невеселые думы. Было жутко тоскливо и жалко себя любимую, но делать нечего. Решение принято. Памятная неделя была самой чудесной из всех, которые можно представить, но с нее прошло уже несколько дней. Тем горше было чувствовать себя обманутой. Настало время платить по счетам. И зачем я только взяла трубку? Думала, что это… а оказалось…

Хотя кого я обманываю? Себя? Я в одно и то же время и хотела и не хотела еще раз услышать его голос, почувствовать его запах, провести подушечками пальцев по бархатной коже. Да много чего я хотела. Одним из желаний было ощутить его вокруг себя… в себе, наконец. Черт. Я все-таки латентная нимфоманка. Дикая волна возбуждения пробежалась по всему телу, соски на груди сжались в твердые горошинки, а ноги пришлось посильнее прижать друг к дружке. Кажется, я превращаюсь в наркоманку, которую без очередной дозы секса ломает со страшной силой.

– Не знаю, – ткнула я пальцем в воду, отчего пошли круги в разные стороны.

– Как это ты не знаешь? – почти срывался на хрип Неждан. – Это что еще за заявление об увольнении?

– А?! Вот ты о чем? – состроила из себя святую невинность. – Решила поменять работу.

– Это из-за… меня? – сбавив обороты, прохрипел Неждан.

– Нет. Давно собиралась, да все никак не решалась. Надо что-то попробовать новенькое. Засиделась я на одном месте.

Мой лепет он пропустил мимо ушей, видимо, вопрос о работе был только предлогом к дальнейшему допросу.

– Ты где?

Я еще раз окунула палец и с интересом наблюдала, как капелька падает вниз и исчезает в мыльной воде.

– В ванной, – ответила как на духу.

– В какой ванной?

Судя по всему, Неждан начал терять терпение.

– Белой. Эмалированной. На ножках, скорее всего. Мне не видно, там плиточкой заложено.

Я свесилась через бортик и посмотрела на ванну с другой стороны.

– Ты издеваешься? – обманчиво спокойным голосом произнес он.

– Нет. С какой стати мне издеваться? Ты спросил, я ответила, – спокойно ответила я, продолжая свое занятие по исследованию закона всемирного тяготения.

– По какому адресу ты находишься?… В ванной? – решил зайти с другого бока Неждан.

– В своем жилище, – я намеренно употребила данное слово, ибо была не дома. Интересно, а он знает об этом?

– А адрес у жилища есть?

– Зачем тебе? Ты и так его знаешь, – меланхолично протянула я.

– Тот адрес, который я знаю, пустует, и никто не знает где ты.

Значит, все-таки проверял. Надо же. Как мило. Впрочем, он наверняка многое обо мне знает с легкой руки подруженции, чтоб ей пусто было.

– У меня новая жизнь. С чистого листа.

Как бы я хотела сама в это верить. В голове была пустота, скорее всего, это своего рода реакция на стресс.

– И поэтому ты оставила старый номер телефона? Не хотела, чтобы тебя нашли? Так? – вкрадчиво проговорил Неждан.

– Да. Похоже, что я сглупила. Сегодня же поменяю.

Отлично, у меня появилась цель на ближайшее будущее. Надо будет выйти и приобрести новую сим-карту. Значит, валяние в номере отменяется. Хоть какая-то деятельность, и я не буду снова бесцельно таращиться в потолок.

– Диктуй адрес. Я сейчас приеду.

– Для чего? – не понимала я.

– Чтобы поговорить, – разумно, как он считал, произнес Неждан.

– Мы все уже обсудили в прошлый раз.

Эмоциональная усталость брала свое.

– Ты называешь «обсудили» минуту молчания, в течение которой ты оделась и ушла?

– А к чему лишние слова? Все, по-моему, ясно. Розыгрыш удался на славу. Все стороны довольны и остались при своих интересах.

– И в чем, по-твоему, заключался мой интерес?

О голос Неждана можно было поцарапаться, настолько он был колюч.

– Исключительно в сексуальной направленности, – выдала я, устало откинув голову на бортик ванной.

Теперь можно поизучать потолок и в этой комнате. Что-то плохо тут убирают. В одном из углов виднеется паутина, видимо, недавно детки вылупились из яиц. Маленькие паучки еще не успели разбежаться во все стороны.

– А если ты ошибаешься? Тогда как быть? – поинтересовался у меня Неждан.

Вот об этом я не хотела задумываться, потому как боялась опять обмануться. Вот для этого и сбежала из дома, написала заявление об увольнении и не вышла на работу. Хотелось привести мысли и чувства в порядок. Пока это не получалась. Как я ни пыталась мыслить здраво, эмоции меня захлестывали с головой. Проще было выбросить все мысли из головы и постараться ни о чем не думать. Иначе слишком больно. Ведь в какой-то миг я понадеялась на призрачное счастье. Мне казалось, что я ухватила его за кончик хвоста двумя пальцами. Еще немного – перехвачу другой рукой и больше не отпущу его. А оказалось все не так. Счастье обернулось фарсом. И мир вновь рассыпался на мелкие кусочки.

Я решила окончить этот разговор и нажала на кнопку отбоя. Рука с телефоном чуть было не юркнула в воду. Вовремя успела остановиться. Хотя было дикое желание прервать любую связь с внешним миром.

После разговора на душе стало еще тяжелее, некоторые сомнения он все же смог внести в мои мысли. Не слишком ли сложная была задумана комбинация для моего обмана с учетом вовлечения в нее такого количества народа? Зачем? Для чего? Почему?

Я задавала сама себе вопросы и не находила ответов.

Вода в ванной остыла окончательно, и я начала замерзать. Так и до простуды недалеко. Пришлось вылезать из воды и закутываться в махровый гостиничный халат. Надо подумать, сколько я тут буду скрываться. Да и понять, что делать дальше.

Втайне я ожидала, что Неждан перезвонит, но трубка молчала. Неприятное ощущение, словно я в чем-то ошиблась. Просчиталась. Думала, что за мной будут бегать, добиваться внимания, а все оказалось иначе, чем мне представлялось. Вот как бывает в жизни. В принципе, чего я удивляюсь? Пора перестать без толку надеяться на радужное продолжение жизни. Только в романтических книжках о большой и чистой любви принц прискачет на белом коне за тридевять земель, а в жизни все гораздо прозаичнее. Логика отношений сводится к циничному принципу: «не с тобой, так с другой». Вот и все отношения.

Хотя о каких отношениях я размечталась? Никаких отношений не было и нет. Было лишь голое удовлетворение физиологических потребностей. Правда, стоит отметить, что воплощение их в жизнь было фантастическим, но как ни крути: секс есть только секс, и более ничего. А то, о чем я глубоко в душе мечтала, несбыточно и нереально. И пусть я всегда говорила вслух, что не верила в любовь, но на самом деле, впрочем, как и все другие, втайне о ней мечтала, зарывшись под одеяло, с выключенным светом и задернутыми шторами.

Телевизор смотреть не хотелось, на чтение и подавно не было настроения, скоро время обеда, но и есть совершенно не хочется. Лишь одному занятию я могла предаваться бесконечно: лечь, свернуться клубочком, выгнать все мысли из головы и застыть в таком положении, являя собой скульптурную композицию воплощения печали.

В такие минуты время течет с непонятной скоростью. То мне казалось, что оно галопирует, не замечая проносящиеся дорожные столбы по пути, то – что ползет улиткой. И неизвестно, что лучше в данной ситуации.

В дверь постучали. Неужели пришла горничная для уборки номера? Скорее всего. Ведь я даже не знаю, который сейчас час. Да и не интересует оно меня. В моем сознании время остановилось.

Странно. Почему она не заходит? Обычно у всех горничных есть универсальные ключи от номеров. Может быть, еще соседний не убрала? Я решила выглянуть и сказать, что убирать в помещении можно и в моем присутствии. Потихоньку сползла с кровати и поплелась ко входу. Дернула за ручку, приоткрывая дверь, и выглянула в коридор. Первое, что я увидела, были черные ботинки и брюки со стрелками. Почему-то я смотрела не перед собой, а вниз. Видимо, груз воспоминаний давил на веки. От удивления я перевела взгляд выше.

За дверью оказалась не горничная… а Неждан собственной персоной. Руки были засунуты в карманы брюк, отчего пиджак задрался на манер крыльев. Под мышкой торчал какой-то зеленый веник. Букетом это чудо было трудно назвать. Когда-то цветы были колокольчиками. Огромные такие, на длинных ножках. Где он их взял посреди зимы?

– Что ты тут делаешь? – вырвалось у меня, хотя вопрос про цветы меня волновал тоже сильно.

– Стою. Жду.

Очень лаконичный ответ.

– Чего?

Я тоже не была на вершине остроумия.

– Вот, значит, как? – промолвил он и шагнул мне навстречу.

Я, честно говоря, отпрянула назад. Попятилась. Ибо таким злым никогда его не видела. Мне показалось, что у него валит дым из ушей, а из глаз сыплются искры. Неждан наступал на меня.

Букет был отброшен в сторону кресла и упал жалким пучком сена.

– Ты что делаешь? – только и смогла я вымолвить, до того как Неждан схватил меня в охапку и с силой сжал.

– Держу свое.

Это прозвучало более устрашающе, нежели бы он сказал «это моя добыча» голосом Шерхана.

– С каких это пор?

Я поняла, что он подразумевает под «своим» меня.

– С тех, с которых ты меня выбрала, – и добавил без перехода. – А свое я никогда не отпускаю.

И тут я поняла, что обратной дороги нет. Не в том смысле, что нельзя будет уйти из номера, а в том, что выбор Неждана сделан. Он передо мной. Постаралась отогнать эти безумные мысли, поскольку всегда считала, что моя свобода принадлежит только мне.

– Да что ты о себе возомнил? – постаралась я вырваться из стального плена рук. Но не тут-то было. Он держал крепко, словно боялся, что убегу или исчезну, растворившись в воздухе.

– Молчи, – было последнее слово, которое он произнес, накрывая мои губы.

Так яростно, буквально с остервенением, Неждан никогда меня не целовал. Было что-то дикое, неконтролируемое в этом поцелуе. Он словно пытался поставить на мне клеймо, выжечь губами свою метку.

Острое возбуждение пронзило низ живота. И нет чтобы возмутиться и постараться вырваться из объятий, напротив, я вцепилась в руки Неждана, притягивая его еще ближе. О мотивах своих поступков подумаю потом, а в настоящее время я полностью отдалась на милость захватчика. Мне в вены словно ввели десяток кубиков адреналина, от которого чуть ли не разрывало на куски.

Он покрыл поцелуями не только губы, но и глаза, щеки, уши, шею. Я слегка откинулась назад, давая ему возможность для более широких маневров. Одежда начала мешать. Мне хотелось прикоснуться к Неждану руками, ощутить бархатистость кожи, провести по напряженным мышцам.

Я постаралась втиснуть руки между нашими телами, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке и снять ее вместе с пиджаком. Но не тут-то было. Неждан рыкнул, не прекращая мучить меня поцелуями. Стоны срывались с моих губ, руки были прижаты к телу и лишены возможности действий, а я вся плавилась под оглушающим напором страсти, сосредоточенным в его огромном теле.

Гостиничный халат распахнулся, пояс упал на пол, и горящему взору Неждана предстала моя обнаженная грудь, да и не только она. Неждан повторно рыкнул, увидев открывшуюся картину. Не знаю, каким образом я оказалась развернутой спиной к мужчине, но мгновение назад я видела его перед собой, а теперь лицезрела свой номер.

С моих плеч единым рывком был сдернут халат, отчего я оказалась совершенно обнаженной, если не считать тапок. По моему телу блуждали жадные руки, даря непередаваемые ощущения. Желание накатывало волна за волной. Несколько грубое поведение мужчины заводило еще больше, чем мягкость, зачастую свойственная нашему предыдущему общению.

А потому я была совершенно не против, когда он заставил опуститься на колени, слегка толкнув на кровать и придержав за бедра. Это было что-то новое, совершенно неизведанное, необычное. Лица его я не видела, сколько ни старалась повернуть голову. Мне было слышно его тяжелое дыхание и видны блуждающие по телу руки, которые произвели ревизию всех уголков тела без всякого стеснения. Мне показалось, что запахом страсти пропитался весь номер.

На долю секунды Неждан замешкался, и до меня донесся скрежет расстегиваемой пряжки ремня и еле слышный шелест одежды, и буквально сразу же я почувствовала, как в мою промежность упирается что-то обжигающе горячее и пульсирующее. А через мгновение ощутила, как мое тело принимает Неждана и содрогается в остром оргазме. Наверное, мой крик был бы слышен в холле гостиницы, если бы Неждан не прикрыл мой рот ладонью.

– Ш-ш-ш, а иначе подумают, что я тебя убиваю, – хрипло, на одном дыхании, прошептал мой любовник.

– А ты именно это и делаешь, – я повернула голову так, чтобы ему было удобно целовать шею.

Напор, с которым вторгался в меня Неждан, мог бы причинить боль, но не в этот раз. Мы настолько органично подходили друг другу, что ни о каком дискомфорте не шла речь.

Безумный танец страсти длился и длился, принося с собою наслаждение за наслаждением. И когда я третий раз взлетела ввысь и рассыпалась на осколки, из груди его вырвался едва сдерживаемый рык удовлетворенного самца. Наши финалы практически совпали, лишь Неждан на долю секунды задержался на финише, убеждаясь в пересечении мной чувственного рубежа. Обессиленные, мы упали на ковер. Но даже и тут я оказалась лежащей на Неждане, он перетащил меня себе на грудь.

– И что это было? – прошептала я, после того как дыхание слегка выровнялось, и мысли стали пробиваться сквозь замутненное сознание.

– Только начало.

Неждан чуть поменял положение, чтобы ему было лучше меня видно.

– Начало чего? – я приподняла голову, стараясь посмотреть ему в глаза.

– Нашей семейной жизни, – будничным тоном произнес он, сверля меня взглядом, и, оставшись довольным увиденным, немного успокоился.

– Вот ты сейчас о чем?

Я даже привстала на локте, наверняка сделав ему больно. Он же совсем не поморщился, будто я ничего не вешу.

– Думаю, что для разговоров пол не самое удачное место. Да и ты замерзнешь.

Заботливый какой. А раньше ты чем думал, когда опрокидывал меня на кровать и утверждал свои права? Ведь именно так это и выглядело. Мужчина доказывал свое превосходство проверенным во все времена методом. Как он меня еще за загривок не укусил? Видимо, пожалел.

Он аккуратно поднял меня с ковра и перенес на кровать, бережно прикрыв покрывалом. Двигаться самостоятельно я не могла, а если и смогла бы, то с большими усилиями. Танец страсти выжал все силы и превратил меня в вялую половую тряпочку.

– Ты даже не разделся, – с укоризной заметила я.

– Это так заметно? – улыбнулся Неждан.

И куда только делось его недовольство, его гнев, его желание все крушить, ломать на своем пути. Сейчас он напоминал удовлетворенного черного дога, безумно красивого в своей породистости.

– Ну есть немного.

Я потянулась и поменяла позу. Мыслей не было. Нега разлилась по всему телу. Каждая клеточка блаженствовала и кричала, как ей хорошо и вольготно. Мне хотелось улыбаться от уха до уха. Я была в мире со всем миром. Дурные думы убежали куда-то за угол. В настоящее время я наслаждалась непередаваемым зрелищем.

Неждан раздевался. Но как он это делал? Его грации позавидовал бы царь зверей. Никакой спешки, никакой суеты в его движениях не наблюдалось. Он знал, что за ним наблюдают, и стремился показать себя во всей красе. Чувственный марафон снял напряжение с тела, оставив природную пластику.

Врут, когда говорят, что мужчины не любят направленные на себя восхищенные взгляды. Все мы одинаковы, когда ведем себя естественно. Мужчина, знающий свои достоинства, с удовольствием демонстрирует тело.

Первым на лежащий на кресле веник, бывший когда-то букетом, полетел пиджак. Неждан демонстративно дернул галстук и принялся медленно вытягивать один конец из узла. Но не так эротично, как это делают стриптизеры, а очень мужественно, отрывистыми четкими движениями. Вскоре галстук последовал за пиджаком. Я еще удивилась, как он умудрился остаться в брюках, держащихся на бедрах, после всего того, что между нами случилось. Однако факт остается фактом. Брюки по-прежнему красовались на Неждане. И в данную минуту он вытаскивал полы сорочки из-за пояса штанов. Рубаху мужчина принялся расстегивать сверху, постепенно обнажая грудь, покрытую негустой растительностью. Пуговицы выскальзывали из прорезей с небольшим сопротивлением, похоже, что рубаха была совершенно новая и в первый раз надета. Следом были расстегнуты запонки на рукавах, вынуты и аккуратно сложены на туалетном столике. Педант. Иначе не скажешь.

– А дальше? – не выдержала я заминки.

В ответ мне раздался смешок довольного самца.

– А надо? – вопросом на вопрос ответил мне мой мучитель.

– В принципе, могу и обойтись.

Я сделала вид, что собираюсь отвернуться к стенке.

– И не увидишь самого интересного?

Красивая бровь задралась вверх, а лицо озарилось лукавством.

– Что я там не видела? – надула я губки.

– Ну как хочешь.

Вот же зараза. Ведь знает, как на меня действует его тело. Меня возбуждает даже вид обнаженного торса, я уже молчу обо всем остальном.

– Раз начал, так нечего останавливаться на полпути. Или слабо?

Мне тоже палец в рот не клади. Могу и откусить по самые плечи.

– Только если сильно просишь, – закапризничал он.

– Сильно не сильно, но прошу, – пошла я на попятную, с предвкушением глядя на него. Ожидая, что же будет дальше.

– Как изволит барыня.

Полы сорочки были разведены в стороны.

– Повернись, – приказала я, – и медленно, очень медленно снимай.

Неждан выполнил мое требование. Ему и самому было очень интересно, что из этой игры выйдет. Я знаю. Успела изучить за время нашего тесного общения.

Он как раз оказался напротив зеркала и мог наблюдать за моим отражением. Мое дыхание вновь начало частить, хоть я и пыталась сдержаться, а возбуждение накатывало мелкими волнами. Вот же удивительно. Мы были близки не так давно, а я вновь готова пуститься в чувственный танец плоти.

– Вот так?

Неждан принялся потихоньку стягивать с плеч сорочку, при этом подсматривая за мной в зеркало. Он видел, что я смотрю, как он раздевается, и как на меня это действует. А я знала, что он следит, как я пожираю его глазами. Что-то остро-запретное чувствовалось в этом взаимном подглядывании.

Я даже приподнялась на локте, чтобы не пропустить ни единого движения.

– Да. Так.

В горле пересохло, а язык практически прилип к небу. Тугой узел желания свернулся внизу живота. И кто придумал, что мужское тело менее сексуально, нежели женское? Видимо, это интриги самих мужчин. Моему взору открылись широкие плечи, в меру тренированные и скульптурно очерченные.

– Еще.

Я хотела увидеть немного больше.

– Жадная…

Неждан с удовольствием выполнил мое пожелание.

Я увидела еще небольшой кусочек тела, желанного и сексуально притягательного в своей наготе.

– Я такая. Не томи.

Рассмеявшись, Неждан спустил сорочку до пояса. Какое же чудо создала природа, какой великолепный экземпляр! Безупречный треугольник спины притягивал меня к себе, манил. Желание потрогать эту красоту было сильным, но я не двинулась с места, заставляя себя терпеть и наслаждаться открывающимся видом.

– Мне повернуться? – хрипло произнес Неждан.

– Ни за что. Ты только что видел меня с тыла, а я тебя – нет.

По-моему, все логично.

– Хм. Ну, как знаешь, – было мне ответом.

Рубаха полетела к пиджаку и галстуку. И когда только успел снять? Я не заметила. Похоже, что спина приковала мой взгляд намертво.

– Не только знаю, но и мечтаю, – еле вымолвила, разлепив губы.

– Тогда смотри, – Неждан завозился впереди, видимо, расстегивая брюки.

– Я вся в предвкушении.

Мои соски сжались от дикого возбуждения в две твердые горошинки, я почувствовала это, когда нечаянно провела по одной из вершин, желая изменить положение тела, чтобы стало удобнее наблюдать за раздеванием. Как же сильно я была раззадорена увиденным!

Мужчина завел пальцы под пояс ремня и стал очень медленно стягивать брюки вниз вместе с бельем. Трикотаж его был мне хорошо виден над верхом брюк тонкой полоской.

– Быстрее?

Его вопрос нарушил легкий транс, в который я впала.

– В том же темпе.

– Твое желание – закон для меня.

Я зачарованно следила за малейшим движением, за мельчайшим перемещением, впитывая увиденное как губка.

Вот на свет божий появилась разделительная черта между слегка загоревшей кожей спины и той, где тело было значительно светлее.

Неждан продолжал стягивать с себя брюки. Я затаила дыхание, когда увидела ложбинку между ягодицами. Все-таки, если мужчина нравится, то даже вид сзади безумно заводит. Облизнула пересохшие губы. И откуда ни возьмись появилось желание укусить его за белую ягодицу. Не сильно, а так – слегка, потом сразу же поцеловать, чтобы ощутил контраст легкой боли и мягкости губ. И вот брюки сняты вместе с обувью и носками. Ко мне спиной стоит мужчина с идеальным телом в своей первозданной красоте.

– И что дальше?

Хриплый голос заставил посмотреть в лицо Неждана через зеркало.

– Можешь повернуться, – смилостивилась я.

Словно при замедленной съемке Неждан повернулся ко мне лицом. И тут мне стала видна степень его возбуждения. Все-таки не только меня завело это импровизированное представление. Этот мужчина полон скрытых сюрпризов. Огонь и лед в одном флаконе. Взрывоопасное сочетание.

– Иди ко мне, – позвала я его.

– Я уж думал, что никогда не дождусь, – полушутливо-полусерьезно прошептал Неждан, приближаясь с грацией дикого тигра и ныряя ко мне под покрывало.

В этот раз мы любили друг друга нежно, растягивая удовольствие, стараясь доставить как можно больше приятных ощущений, а потом отдыхали, уставшие от трудов праведных.

Мой подбородок лежал на груди Неждана, впрочем, как и вся верхняя половина тела.

– Ну-ка, расскажи, мой друг, как ты докатился до жизни такой?

Я слегка подула на его грудь, чтобы потом поцеловать.

– До какой еще такой?

Он закинул руку за голову, чтобы лучше меня видеть.

– Как какой? Мужчины для секс-услуг.

Этот вопрос меня мучил уже давно. Ноя все никак не решалась его задать.

– Неужели ты считаешь, что я подхожу для этой роли? – засмеялся Неждан.

– А неделя беспробудного секса по заказу – это как называется?

Я начала нервничать.

– Это называется – добиться своего любыми путями.

Он серьезен как никогда.

– Можно поточнее? – попросила я, а у самой замерло сердце.

– Если хочешь.

Меня обняла вторая рука и начала медленно ласкать по спине.

– Очень хочу, – мурлыкнула я, как кошка.

– Ты нашу встречу помнишь? – заинтересованно спросил у меня Неждан.

– Какую? Если самую первую, о которой мне пыталась рассказать Светлана, то нет. А вот то, что случилось в офисе, очень даже хорошо.

Тут на меня накатили воспоминания, и я решила, что непременно воплощу их в жизнь. Может, не сейчас, а чуть позже, но точно воплощу. Даже жарко стало от предвкушения.

– И я помню. Такое не забывается. Меня словно по голове ударили чем-то тяжелым, когда я узнал в нимфе на столе, – тут он заулыбался. Вообще, со мной он улыбался очень часто, что не могло меня не радовать, – свою старую спасительницу.

– Вот хоть убей меня, а не помню этого случая, – заявила я.

– Еще бы ты меня помнила, если я был щупленький затюканный подросток в уродских очках, закомплексованный и невзрачный.

Неждан умел держать удар. Это я поняла давным-давно. Даже сейчас, когда он вспоминал свое детство, то я не слышала горечи в его словах, лишь констатацию фактов.

– Ты был такой? Никогда не поверю. На тебя это совсем не похоже.

– Был. И от этого никуда не деться. Но что было, то прошло. И в этом виновата ты.

– Я?

Хорошо, что я лежала, а иначе точно упала бы от удивления.

– Ты.

Рука его стала настойчивее и подбиралась к моей попке.

– Да ладно?! – не поверила я.

– После того как ты, по сути, спасла меня из безвыходной, а мне так и казалось на тот момент, ситуации, я дал себе слово изменить все в своей жизни. Так и сделал, воплотив задуманное.

– Что-то не похоже, чтобы у тебя были проблемы, да и образ затюканного мальчика не вяжется с видом обеспеченного молодого человека. Хочешь сказать, у тебя не было никакой финансовой поддержки на старте? – с подозрением поинтересовалась я, вспоминая дорогую машину и многое другое.

Неждан, конечно, очень умен, но в нашей жизни подняться из низов общества за столь короткий срок просто нереально. Должен быть какой-то трамплин.

– Почему же? Был. Очень даже неплохой. Надо отдать должное моим приемным родителям.

– Э-э-э…

Я не знала, как сформулировать следующий вопрос.

– Да не тушуйся. Расскажу все по порядку. От меня отказалась мать в роддоме. Я до сих пор не знаю, откуда она была родом, как не знаю, кто мой родной отец. Возможно, впоследствии я захочу их найти, но пока такого желания не возникало. Меня в месячном возрасте взяли к себе Заглавские.

– Подожди. Такая же фамилия у Аполлона. Это, случайно, не его родственники? – удивилась я.

– Очень близкие. Его родители.

Эта информация имела эффект разорвавшейся бомбы. Для меня.

– Ты шутишь?

У меня чуть не выпали глаза от удивления.

– Так он твой брат?

Я мысленно сравнила обоих мужчин. М-да. Бывает же такое.

– В какой-то степени. Но не кровный, как ты сама понимаешь. Я же приемный ребенок, – спокойно пояснил мне Неждан.

– Как такое могло произойти? У вас же фамилии разные и отчества.

– Меня не усыновляли, а просто воспитывали в семье. Мама, – тут легкая грусть промелькнула в словах Неждана, – долго не могла иметь детей. Лечение не помогало. Тогда решили взять отказничка из роддома, им оказался я. Бумаги оформлялись очень долго. Сама знаешь нашу действительность. А спустя пару месяцев оказалось, что она беременна. Так в нашем доме появился Аполлон. Я же остался при своих фамилии и отчестве. Отец решил обезопасить своих настоящих детей. Так. На всякий случай. Правда, больше детей у них так и не было.

Опять спокойная констатация факта, а не злорадное довольство.

– Так вы вместе росли? – вырвалось у меня.

– Не совсем вместе. Меня больше воспитывали чужие люди. Спасибо Дарье Сергеевне. Это моя вторая мама, вернее, даже первая. Именно она меня воспитала фактически. Вечная ей память. Ее, к сожалению, уже нет с нами, – грустно произнес он.

– Значит, тебя задвинули в дальний угол после рождения Аполлона? – увидела я очевидное в словах Неждана.

– Не совсем так, но какая-то доля правды в этом есть. Скажем так, приемные родители мне уделяли гораздо меньше внимания, чем Аполлону, но надо отдать должное, в финансовом плане никогда не скупились.

Теперь кое-что стало проясняться.

– Вы с ним дружили?

Меня мучили сомнения в искренности чувств братьев.

– Скорее, существовали в параллельных вселенных. Он в центре, а я где-то на окраине. Но пересекались достаточно часто.

Я представляю, как это выглядело. Аполлон – это бог, а Неждан – досадная ошибка, от которой уже никуда не деться. Чемодан без ручки. И выбросить жалко, и тащить тяжело.

– Он все время тебя задирал? Так?

Почему-то я была в этом уверена.

– Было дело. До определенного момента.

Глаза Неждана затуманились, он явно вспоминал прошлое.

– Но ты мне помогла выбраться из этого болота. Тех хулиганов подговорил Аполлон.

– Вот гад! – не выдержала я.

– Есть в нем неприятные черты, чего скрывать? – ответил Неждан.

– И ты так спокойно об этом говоришь. Он тебя за глаза оскорбляет… – начала я возмущенно, но он меня прервал.

– Это ты про внешность? Так я давно привык. Да и глаза у меня есть. Дело же не во внешней красоте? Ведь так? Или нет?

Я только собралась разразиться гневной тирадой в адрес Аполлона, а заодно в поддержку Неждана, но он меня остановил, прижав палец к моим губам.

– Т-с-с. Все это в прошлом. Что за моей спиной говорит братец, мне давно известно и совершенно не волнует. Я иду своей дорогой. Он своей. Но бывает, что они идут параллельно.

– А как получилось, что вы работаете вместе? – задала я следующий вопрос.

– Так мы учились в одном вузе и по одной специальности, только с разницей в год. Вот и получается, что занимаемся одним и тем же. Когда меня пригласили работать в строительный концерн, я, по просьбе отца, взял Аполлона с собой. И под присмотром, и при деле. Да он сильно и не возражал. Привык быть опекаемым, под моей защитой ему привычнее, – Неждан усмехнулся. – Аполлон сам выбрал такую жизнь. Пытался быть самостоятельным, да мозгов не хватило, вот он и пошел по пути наименьшего сопротивления.

– Потому ты его защищал? – вспомнила я о беспокойстве Неждана о судьбе Аполлона.

– Может быть, он и самовлюблен до безумия, испорчен до невозможности, но он все равно мой брат, со всеми своими недостатками и достоинствами. Другой семьи у меня нет.

– Это да, – поддакнула я ему.

Его рука переместилась мне на голову и принялась перебирать волосы.

– Когда-то было так, что мы не ладили. Он пытался самоутвердиться за мой счет, но эти дни уже в прошлом. Я изменился, и ему пришлось это признать, а потому у меня есть рычаги управления.

Тут Неждан слегка заулыбался.

– Кулаки? – вспомнила я, как Аполлон просил не бить его в лицо, а в конце концов все равно дождался подарочка от Неждана.

– И это тоже. Отец в конце концов понял, кто из нас чего стоит, и теперь всецело на моей стороне, поддерживает любое мое решение. Он знает, что я просто так словами не разбрасываюсь.

– Все настолько серьезно? – игриво спросила я, потёршись подбородком о грудь Неждана.

– Неужели по мне не видно?

Неждан возьми и перевернись вместе со мной. И теперь я лежала на спине, а он нависал надо мною, держа свой вес на руках.

– Еще и как. Такого серьезного мужчины я не встречала. Только ты не раскрыл тайну: как твое фото оказалось в альбоме у мадам?

– Так хочешь узнать?

Неждан потерся носом о мой нос и чмокнул в губы.

Заигрывает шалунишка. Но меня не так просто сбить с толку, ну конечно, если только не продолжить в том же духе.

– Очень.

– А сбегать не будешь? И выбросишь все глупые мысли?

Мужчина внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

– Давай пока не будем поднимать эту тему? – попросила я, прикрыв глаза ресницами.

– Нет, дорогая. Мы все недоразумения должны решить сегодня, не выходя из этого номера. А так как я знаю, что долго без еды ты не выдержишь, то скоро выкинешь белый флаг капитуляции. Ведь так?

Он еще раз чмокнул меня в губы.

– И все-то ты знаешь?!

Получается, что я для него открытая книга. Удивительное чувство.

– Конечно. Мне многое о тебе известно, – лукаво произнес мужчина.

– Так нечестно. Я даже знаю, кто тебе обо всем рассказал. Эта предательница, которая зовется моей подругой, – я сжала кулачки и уперлась в грудь Неждана.

– Не злись. Она не со зла. Она очень тебя любит и желает только добра. Знаешь, она мне такой допрос с пристрастием учинила, когда я попросил просто познакомить меня с тобой поближе. Выяснила мое финансовое состояние, потребовала справки от врачей, в частности, от нарколога и психиатра. А уж на сколько вопросов я ответил, так это вообще уму непостижимо.

– Я горда за свою подругу, – задрала я носик.

Ведь я знала, что если что-то втемяшится Светлане в голову, то она прилипнет как банный лист.

– Она так и сказала, что ты вначале подуешься-подуешься, а потом все равно простишь ее.

– Так это, значит, ее идея была провернуть эту аферу? – спросила я у него.

– В какой-то мере, – с хитринкой произнес Неждан. – Она поинтересовалась моими намерениями, а когда я выложил все как на духу, то был разработан план Барбаросса, вернее, Барбариса.

– И в чем он заключался?

– Да тебе все известно и так. Света на самом деле задалась целью заказать тебе подарок у мадам и тщательно все обдумывала, а тут появился я со своими вопросами и желанием встречи с тобой вне работы. Вот только я не думал, что придется так долго ждать. Но оно того стоило.

– А почему фотография не совсем похожа на тебя?

– Фотошоп. Нельзя же было сразу светиться, надо было создать ореол таинственности.

– А если бы я тебя не выбрала? – задала я следующий вопрос.

– Тут я доверился твоей подруге. Она сказала, что я тебя скорее всего заинтересовал, но ты поступаешь всегда от обратного, тем более после того случая.

Тут я помрачнела.

– Все-то вы про меня знаете.

– Есть немного, но всего лишь чуть-чуть. Я все же надеялся, что смогу и без этой аферы с тобой сблизиться, однако мне, как видишь, не удалось.

– Зато какое приключение – можно смело записывать на бумагу.

Я скривила губы.

– Что есть, то есть. Но сколько времени мы потеряли? – с сожалением произнес Неждан.

– Все, что в этой жизни происходит, делается не просто так, а с великим высшим смыслом, – произнесла я многозначительно.

– Смысл – как грозно это звучит! Сразу по аналогии начинаешь думать о противоправных действиях этих высших сил.

Неждан начал устраиваться между моими бедрами.

– Что ты делаешь?

Все вопросы враз вылетели у меня из головы, стоило ему недвусмысленно заявить о своих желаниях. Горячая плоть обжигала кожу бедра, вызывая волнующие ощущения, заставляя мечтать о большем.

– А ты как думаешь?

Он поцеловал меня в уголок губ.

– Ты меня соблазняешь?

Я почувствовала всю силу страсти мужчины.

– Нет. Пока всего лишь настраиваю на нужный лад.

Неждан нежно провел языком по мочке уха, склонившись ко мне.

– Щекотно, – наигранно возмутилась я и постаралась притянуть его поближе, чтобы поцеловать.

Но мне не удалось. Неждан не желал подчиняться, а мне хотелось его слегка подразнить, укусив за что-нибудь. Он по-прежнему нависал надо мной, разглядывая с легкой задумчивостью. Я подтянулась на руках, держась за тело мужчины, и ласково провела языком по его нижней губе, отчего Неждан вздохнул чуть резче, чем следовало бы. Все-таки приятно осознавать, что я вызываю его возбуждение.

– Потерпишь, – заявил он с наигранной суровостью.

Ах, так. Буду действовать иначе, чтобы добиться своего. Я обвила ногами бедра мужчины, замкнув круг. Как же удобно, когда у твоего избранника великолепная фигура.

– Мы с тобой не договорили еще, – продолжил он.

– Может быть, делом займемся?

Я имела в виду чувственное времяпрепровождение с сексуальным уклоном.

– Значит, ты желаешь…

Сколько можно болтать?

– Да. Я желаю, чтобы ты меня любил.

Ну не называть же сексом то, что между нами происходит.

– Я и так тебя люблю, – твердо произнес мужчина, пристально глядя мне в глаза.

Он ждал реакции. От меня. Это я поняла после того, как между нами воцарилось молчание.

– Ты это серьезно?

Я еле смогла разлепить губы и вытолкнуть из себя эти слова.

– Как никогда.

Глаза цвета черной смородины прожигали меня насквозь.

– Я должна сказать то же самое? – осторожно спросила я.

Знаю, что не такого ответа он ждал, но соврать сейчас значило соврать самой себе. А разбираться в себе было страшно. Вот потому и ляпнула эту глупость.

– Хотелось бы. Но я подожду, – уверенно сказал Неждан. – Я умею ждать.

* * *

И он дождался. Спустя неделю я не могла представить, как можно в течение часа не видеть любимого. Не смотреть в такие родные глаза. Не слышать его хрипловатый голос. Не чувствовать его присутствия где-то неподалеку. Не выкрикивать его имя на пике страсти и не шептать в исступлении «любимый», раскрывая свое сердце, отдавая себя полностью, чтобы получить взамен во сто крат больше любви, нежности и ласки.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg