Annotation
Для Сони важна лишь музыка, а мужчины, наряды и быт - мелочи жизни. Лишь после знакомства с местным любимцем дам - Вольфом она понимает, чего ей на самом деле не хватает.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Эпилог
- Разве мы с вами знакомы?
- Вы, наверное, так шутите? Моя красавица, я живу на одной лестничной площадке с вашими родителями.
- Я вас не помню. И я - не ваша красавица.
Вольф не верил своим ушам. Неужели, эта девушка, в самом деле, его не узнает?
Это был сильный удар по его мужскому самолюбию. Он, конечно, не считал себя совершенно неотразимым мужчиной, но все без исключения знакомые женщины, увидев Вольфа хотя бы раз, запоминали его самого и его неотразимую улыбку на всю жизнь. Это происходило не только потому, что его родители имели стоматологический бизнес и не оставили собственное любимое чадо без внимания. Андрей привык покорять женские сердца, начиная с детского сада. Они попадались в его сети добровольно и в огромном количестве, и словно наложницы в султанском гареме неустанно добивались его внимания.
А тут такой необычный случай!
Его худенькая, помешанная на музыке соседка отказывалась признавать их знакомство! А ведь она училась в одном классе с Анжелой, его избалованной сестрой, и просто не могла не замечать ее у собственной двери, а значит и его - первого красавца школы - тоже.
Все эти мысли пролетели в голове Вольфа, пока он проталкивался к танцевальной площадке и почти насильно тянул за собой Соню.
Он не стал бы утруждать себя такими хлопотами, если бы его друг Николай не стоял посреди бара "Феерия" с таким безнадежно-несчастным видом и не раздумывал над тем, как ему избавиться от бывшей, неожиданно нагрянувшей невесты и умчаться за бывшей женой, с которой он упорно пытался помириться.
Так как среди присутствующих на празднике друзей Вольф оказался единственным несвязанным спутницей мужчиной, он самоотверженно ринулся выручать друга.
Андрей не предвидел больших трудностей, вклиниваясь в это дело. У него никогда прежде не возникало проблем с женщинами. Ему приходилось довольно часто выпутываться из различных щекотливых ситуаций без особенных стараний. Но в этом случае с первой произнесенной им фразы все пошло как-то не так. Вольф почему-то не ощущал себя хозяином положения, но он не привык отступать, сходить с дистанции на пол дороги. Недаром он добился таких больших результатов в спорте, из которого так и не ушел, приобретя местный гандбольный клуб.
Мужчина по давней привычке немедленно бросился в атаку.
- Тогда у нас есть прекрасный повод, чтобы познакомиться, Соня. Я - Андрей, но все друзья зовут меня Вольфом. Вы тоже можете так ко мне обращаться.
Он улыбнулся девушке своей фирменной улыбкой.
- Волк. - Соня задумчиво смерила его взглядом с головы до носков туфель, и Андрею показалось, что по спине пробежал холодок. Снежная королева, да и только! - Как-то странно знакомиться с мужчиной, который отзывается на такое прозвище и к тому же знает твое имя. - Кажется, на нее совершенно не действует его обаяние. Или она, в самом деле, влюблена в Николая. Пожалуй, сейчас не время напоминать ей о бывшем женихе. - Считайте, что я приняла ваше сообщение к сведению и позвольте мне уйти, я не желаю танцевать.
Отказ стал для Андрея неожиданностью, но ему не хотелось отпускать Соню так быстро. Возможно, это было как-то связано с вызовом, который эта девушка, скорее всего, неосознанно бросила ему?
- Признавайтесь, вы просто не умеете танцевать. - Он отказывался отпускать вырывающиеся руки. - Давайте я вас научу. - Андрей принялся демонстрировать ей танцевальные движения, просто так - для смеха.
- Я и сама умею. К тому же значительно лучше вас.
Соня настойчиво выкручивала свои длинные холодные пальцы из его хватки, но пока ей это никак не удавалось.
- А ну-ка, продемонстрируйте! Я не верю вам на слово. О, да вы просто боитесь!
- Я просто не хочу танцевать. И отпустите меня, наконец!
Неожиданно в глазах девушки Вольф заметил бушующий шторм. Неужели она разозлилась? А ведь казалась такой равнодушной и непробиваемой.
Он в очередной раз удивился, как делал это уже много раз - с первого мгновения, когда обратился к ней. Кажется, Соня не собиралась падать к его ногам и умолять о танце. И о прогулке под луной. И о жарком, искусном сексе.
Он отпустил ее руки на волю. Пусть уходит. И побыстрее, чтобы не напоминать Вольфу о его неудаче. Тем более, что Николай уже давно исчез за дверью, а Андрей только дает лишний повод для насмешек своим друзьям, беспардонно наблюдающим за их странной парой.
Парой?!
Фантастическое предположение!
Глава 1
- О, Вольф! Ты лучший!
Андрей вдруг понял, что все то время, пока его мозг атаковали события двухмесячной давности, его тело продолжало ритмично доставлять удовольствие молодой жене довольно пожилого директора пивзавода.
Кажется, ему пора менять любовницу. Эта женщина все еще заводила его, но внимание удержать уже не могла.
Вольф ловко смял ладонями пышные груди с коралловыми бусинами сосков, не прекращая таранить женщину своим немаленьким орудием.
Услышав довольный и привычный стон партнерши, он вдруг вспомнил, что именно из-за этой многообещающей груди, пышных ягодиц, не успевшей располнеть талии и неутомимого вдохновения он привел эту женщину в свою постель.
Рита мило покраснела в ответ на недвусмысленное предложение, которое он сделал в фирменном пивном баре ее мужа, и, скромно опустив глаза, сообщила, что она - честная женщина и не ложится в чужие постели.
Он галантно поцеловал ее красивую руку, многозначительно заглянул в глубокий вырез узкого платья и сообщил, что считает ее весьма здравомыслящей и красивой женщиной, и при этом совсем не погрешил против истины.
Женщина попросила Вольфа вывести ее на свежий воздух, чтобы прогуляться после задымленной атмосферы бара, и уже в беседке заброшенного сада пылко прижалась к его губам и неистово зажала в кулаке его плоть. На мгновение Вольф даже подумал, что женщина хочет отомстить ему за оскорбление, но после того как ее руки сменились ртом, его беспокойство сменилось другими, более приятными, но такими же волнующими ощущениями.
Спустя несколько дней постель Андрея перестала быть для Риты чужой.
Он и его пылкая любовница встречались довольно долгое время - два месяца, что совсем нехарактерно для Вольфа и его постоянной жажды перемен. Это обстоятельство свидетельствовал в пользу Риты и продолжения их приятных встреч. Но тот факт, что почти в самый разгар их свидания Андрей вдруг забыл, где и с кем находится, стал сигналом - его страсть к Рите начала угасать.
Нужно было действовать не откладывая в долгий ящик. Ведь им еще предстояло расстаться друзьями. Это было неизменное правило Вольфа. Его прежние подруги никогда не таили на него злобы.
В это мгновение Рита начала громко стонать, подпрыгивать и щипать его ягодицы. Значит, она уже близка к финалу.
Даже намерение оставить эту женщину в ближайшее время, не могло заставить Андрея пренебречь славой превосходного и внимательного любовника.
Он ускорил ритм и укусил Риту за сосок.
Женщина взорвалась и завопила на всю квартиру.
Во время своего заслуженного оргазма, который начался практически одновременно с удовлетворенными криками его любовницы, Вольфа неожиданно посетила странная и раздражающая мысль - слышны ли крики его любовницы в квартире напротив, куда вчера вечером приехала Снежная королева.
Соня общалась с чудесной музыкой своего любимого Шопена. Динамичная мелодия его знаменитой "Тарантеллы" полностью пленила ее воображение, а ее гибкие пальцы неутомимо порхали по клавишам фортепьяно, исторгая из прекрасно настроенного инструмента волнующую увертюру.
Соня общалась с чудесной музыкой своего любимого Шопена. Динамичная мелодия его знаменитой "Тарантеллы" полностью пленила ее воображение, а ее гибкие пальцы неутомимо порхали по клавишам фортепьяно, исторгая из прекрасно настроенного инструмента волнующую увертюру.
Она витала где-то под высоким потолком большой квартиры родителей, которая сегодня была в полном распоряжении Сони. Ее родные отправились на дачу - отец собирался порыбачить, а мама поухаживать за своими любимыми розами.
Соня же осталась дома. На даче не было рояля.
Девушка жила музыкой почти всю свою жизнь. Она была ее страстью, ее отрадой, ее забвением. Соня отгораживалась ею от вызывающе несовершенного мира, где правили такие несовершенные существа, как мужчины.
Конечно, она признавала, что ее любимую музыку создавали и продолжают создавать композиторы, в основном тоже мужчины, но всех они, непосредственно причастные к музыке, были скорее исключением из правил - сообществом, практически не пригодным к повседневной жизни. И хотя Соня с удовольствием общалась с ними - музыкантами и композиторами, попытка создания семьи с такими людьми стала бы заведомо пропащим делом.
Именно поэтому Соня в свое время согласилась выйти замуж за приютившего ее в столице земляка - Николая Вяземского. Она поселилась в его квартире по протекции матери Николая - подруги ее матери, когда Соня приехала учиться в консерваторию.
Они неплохо существовали рядом. Он почти не обращал на нее внимания и, что было самым важным, никогда не шумел.
Соня так и продолжала бы жить рядом с этим огромным, но довольно симпатичным мужчиной, но во время одного из посещений мамы Николая назойливая женщина таки привлекла внимание девушки к одной, к сожалению, житейской проблеме.
По ее словам, Соня не могла жить под одной крышей с холостяком без того, чтобы не пошли сплетни, а в ее случае сплетни приравнивались к лишним хлопотам, отвлекающим от музыки. Приставучая женщина не преминула добавить, что, став женой Николая, Соня решит не только квартирный вопрос, но и получит в свое распоряжение интеллигентного и спокойного мужа, не прикладывая для этого никаких усилий и не растрачивая времени, предназначенного для любимого занятия.
Соня думала не слишком долго и пришла к выводу, что Николай Вяземский - не такой уж плохой вариант. Ведь ей все равно когда-нибудь придется выходить замуж - так было принято. А этот мужчина умел навести в квартире порядок и даже приготовить еду. Возможно, ему понравилось бы нянчиться с их ребенком, если у Сони нашлось бы для этого время.
Когда Николай сделал ей предложение - очень сдержанно, но с цветами в руках - она спокойно согласилась, смирившись с такой необходимостью.
Соня никогда не испытывала волнений, связанных с мужчинами, а Николай, во всяком случае, был ей не противен. Он сумел порадовать ее тем, что не стал настаивать на поцелуях и объятиях - совершенно лишних и довольно неуклюжих. Они отложили все эти отнимающие время нежности до свадьбы.
Которая теперь не состоится.
Ее жених решил вернуться к своей прежней семье. Странно, но Соня почти спокойно восприняла такой поворот событий. Тем более что ей теперь никто не мешал заниматься музыкой, в неподходящее время пригласив к столу.
Если бы не белобрысый шут, воображающий себя неотразимым мужчиной и откликающимся на прозвище Вольф, можно было бы сказать, что она покинула тот ужасный бар, в который попала по наущению матери Николая, с чувством... облегчения.
Ощущение неожиданной свободы не покидало ее уже два месяца, которые она посвятила своей диссертации. И музыке. Но ее мама на днях собиралась торжественно отпраздновать свой день рождения, и Соня вынужденно сделала перерыв.
Она соскучилась по своему роялю, размещенному в самой большой комнате отцовской квартиры, и с удовольствием воспользовалась отсутствием родителей, чтобы вволю насладиться своим самым любимым занятием.
Завершающий аккорд уже почти стих где-то под потолком, но Соня еще сидела с закрытыми глазами, словно во власти магии, когда тишину комнаты пронзил женский крик.
Соня даже вздрогнула от неожиданности.
Что-то определенно произошло. И это "что-то" было, вероятно, очень ужасным. Ибо только ужасное событие могло вызвать такой душераздирающий вопль.
Соня храбро - из чисто женской солидарности - бросилась в прихожую и распахнула дверь в коридор, прислушиваясь.
Здесь царила оглушающая тишина, как во всех старых домах. Соня уже собиралась закрыть дверь, но женский крик снова огласил эхом широкие лестничные проемы. И доносился он из квартиры напротив.
Соня не знала, какая сила заставила ее пересечь площадку и дернуть соседскую дверь, но уже через мгновение она пожалела о своем бездумном порыве.
Дверь распахнулась, а на Сонин крик "Что здесь происходит!?" в прихожей появился мужчина.
Совершенно голый.
Глава 2
Она должна была развернуться и немедленно уйти. Нет, убежать.
Но худощавая, высокая мужская фигура уже приковала к себе ее взгляд.
Этот человеческий экземпляр мог бы послужить неплохим образцом для греческой статуи - стройный, высокий, мышцы развиты достаточно, но не слишком.
Она уже собиралась посмотреть в лицо мужчины, чтобы найти хоть какие-то недостатки в этом совершенном - во всяком случае, внешне - существе, но ей никак не удавалось оторвать взгляд совсем от другой части тела - того места, которое обычно скрыто от постороннего взгляда. Существовала вероятность, что такая возможность больше не представится ей никогда.
Соня прежде не видела мужскую гордость вот так - наяву. Она, точнее он - оказался весьма... необычный и совсем не отталкивающий, как можно было ожидать. А еще он прямо на глазах у нее быстро увеличивался в размерах и гордо поднимался вверх. Неужели такое возможно?
У Сони от созерцания этого зрелища пересохло в горле. Оно заворожило ее.
Но тут мужчина шевельнулся, и потрясенный взгляд Сони метнулся вверх.
О, нет! Что за нелепая шутка фортуны?!
Ну почему из всех мужчин города она умудрилась так глупо пялиться именно на... - Как его зовут? Да, черт с ним, и прозвище сойдет - Вольфа? А этот самовлюбленный Адонис еще имеет совесть так нагло улыбаться ей в лицо, будто она - одна из его подружек!
Злясь на себя еще больше, чем на своего бесстыдного соседа, Соня выпалила:
- Что вы тут делаете?
- А вы как думаете?
Тут он прав. Чем еще могут заниматься мужчина и женщина, когда, по крайней мере, один из них обнажен. Но от осознания собственного промаха Соня разозлилась еще больше.
- Бедная женщина! Неудивительно, что она так кричала, когда вы в... в... вкручивали ей все это! - разъяренная девушка сложила руки ковшиком, словно взвешивая это.
Вольф выбежал в собственную прихожую на громкий женский голос, только-только соскочив с Риты, и чуть не ринулся обратно в спальню. Но какая-то неподвластная разуму сила пригвоздила его к месту. Или это был Сонин взгляд?
Женщины и прежде смотрели на него одобрительно, но так, как разглядывала его строгая соседка, не делал это никто и никогда. На какое-то мгновение он даже почувствовал себя подопытным кроликом. Но, видимо, этой мыслью руководил его разум. А вот его плоть, кажется, руководствовалась совсем другими соображениями. А ведь она буквально несколько мгновений назад уже получила свое. Невероятно, но, кажется, его друг оказался очень даже неравнодушен к музыкантше.
Решив не бороться с его предпочтениями, Вольф расслабленно прислонился плечом к косяку, позволяя любопытной девушке внимательно изучить все, что она пожелает. В конце концов, он был у себя дома и мог находиться там в чем угодно, или совсем ни в чем. К тому же, Андрей всегда знал, что у него красивое, натренированное тело, и ему не нужно за него краснеть.
Лишь тогда, когда она, наконец-то, заглянула ему в лицо, Вольф понял, что до этого момента девушка не осознавала, кого именно рассматривает. Он тотчас испытал что-то похожее на ревность. Как могла приличная девушка позволять себе так глазеть на незнакомого мужика? И не важно, что этим мужиком был он сам.
Затолкав глубже неприятную мысль, Андрей сосредоточился на гораздо более приятном занятии - поддразнивании чопорной соседки.
Но когда она сложила руки вместе, словно держала в руках... ооо... у Вольфа чуть не подогнулись колени, и он ответил ей более грубо, чем собирался.
- А вы разве не кричали, когда Николай вкручивал... Ведь у него... хм... "лампочка" не меньше.
Он почти почувствовал, как его обнаженную кожу опалил ее гнев.
- Это не ваше дело! - Тут она была права, и Вольф уже сожалел о вырвавшихся словах. А Соня тем временем сбросила с плеч тонкую шаль и бросила ее в его сторону. - И прикройтесь, наконец! Неужели вам совсем не стыдно?
- Нет. - Честно признался Андрей. - Я у себя дома. А вам?
- Мне?
Он увидел замешательство в ее глазах. Зря Соня отдала ему свою шаль, которую он нехотя обвязал вокруг талии. Все равно ткань натянулась на нем, словно парус, и взгляд девушки, к полному удовольствию Вольфа, постоянно устремлялся в эту сторону.
Зато сама Соня теперь была полностью открыта его взгляду.
Одетая в коротенький облегающий, будто оставшийся с подросткового возраста, халатик, девушка оказалась сложена она очень даже приятно. Округлая высокая грудь, тонкая талия, не по моде округлые бедра и красивые колени длинных ног радовали глаз.
Он невольно обратил внимание на ее слегка приоткрытый от удивления рот. Лучше бы она продолжала язвить и поджимать губы, тогда бы он не заметил, что они у нее полные и красиво изогнутые. И ему бы так сильно не захотелось к ним прижаться.
Черт! В его постели лежит одна красивая женщина, а он стоит в прихожей и пялится на другую, которая по непонятной причине не двигается с места.
Никогда прежде он не появлялся в голом виде одновременно перед двумя...
Кажется, он придумал, как выставить свою соседку за дверь.
- Да, вам. Ведь я нахожусь у себя дома, где занимаюсь тем, чем считаю нужным. А вы, Соня... - Он прищурил глаза и мысленно извинился перед родителями за свои плохие манеры. - Может, вы желаете присоединиться?
Он оказался прав.
Соня пулей вылетела из его квартиры. Ему даже пришлось прикрывать за ней дверь.
Если бы Рите настолько не терпелось заняться сексом, он успел бы повернуть ключ в замке, и Соня не ворвалась бы в его квартиру и не увидела бы его в таком виде.
Но от мысли, что это все же произошло, Вольф испытал неожиданное чувство удовлетворения.
Андрей выбросил из головы этот эпизод и отправился в спальню, завершать начатое. Еще ни одна женщина не покидала его постель неудовлетворенной.
Тину Сосновскую ужасно выматывала жара, продолжавшая терроризировать жителей города, несмотря на начало сентября, Да, прошедшее лето выдалось по-настоящему жарким в прямом и переносном смысле этого слова.
Алевтина так и не вернулась в столицу, откуда была временно командирована в свой родной город, чтобы наладить работу местной газеты. И не потому, что ее туда не звали. Она сама каждый раз придумывала уважительные причины для шефа, лишь бы не уезжать, но о настоящей причине женщина, конечно же, умалчивала.
Она оказалась слишком слабовольной, чтобы отказаться от незапланированных, но весьма страстных отношений с Ильей Зотовым, которые все еще продолжали отнимать у нее сон. Вот и сегодня она еле разлепила веки поздним утром и с трудом заставила себя прийти в редакцию.
Конечно, для ее хронической усталости была еще одна причина, о которой пока не знал никто, даже ее лучшие подруги - Катя и Варвара. Да что там говорить, даже главный виновник ее теперешнего состояния не подозревал о ней.
Тина понимала, что было бы правильным рассказать Илье правду, но она боялась.
Алевтина не сомневалась, как только он узнает правду, то, скорее всего, сразу же потянет ее в ЗАГС. А женщина не хотела выходить замуж в следствие сложившихся обстоятельств. Она решила, что если и свяжет себя этими узами в четвертый раз, то только по любви.
Но в последнее время ей стало казаться, что Зотов к ней слегка охладел. Он, конечно же, все ночи напролет проводил в ее постели и по-прежнему азартно занимался с ней сексом. Но все это стало происходить как-то... спокойнее, мягче, без экстрима.
Тина вынужденно созналась сама себе, что это ее очень беспокоит. Кажется, она слишком заигралась и незаметно для себя влюбилась в этого привлекательного и властного мужчину. Но он в свою очередь, кажется, не строил насчет нее серьезных планов. В первый и последний раз он заговорил с ней о браке на свадьбе их друзей - Кати и Степана Рыжего. Тогда она из вредности и растерянности решительно отказала ему, сообщив, что свободные отношения ее вполне устраивают. С тех пор прошло уже два месяца, а Зотов больше не заводил разговоров о женитьбе. Вывод напрашивался сам собой - Илья передумал связывать с ней свою жизнь.
Видимо, скоро ей таки придется вернуться в столицу. Уже через несколько недель ее состояние станет слишком заметным. Нужно будет покинуть родной город до того, как все узнают ее тайну. Ничего, Тина Сосновская справится со всем самостоятельно. Впрочем, как всегда.
Женщина заплетающимися шагами прошла мимо своей секретарши, которая взглянула на нее из-под очков и традиционно не ответила на приветствие, и плюхнулась в кресло в кабинете главного редактора, вытирая салфеткой пот со лба.
Она забыла включить кондиционер, но не рискнула снова встать со своего места - у нее в очередной раз кружилась голова. Кажется, уезжать придется раньше, чем она собиралась. Тина не хотела идти в местную больницу - боялась сплетен. И хотя ее не мучила по утрам тошнота, головокружения в последнее время случались все чаще.
Ну вот, она уедет, и Зотов забудет о ней. И в его постели появится новая женщина.
От этой мысли Тине стало совсем плохо, и она чуть не послала подальше свою секретаршу, которая в этот момент неожиданно появилась в кабинете. Алевтину лишил речи тот факт, что Аделаида Валериановна несла в руках поднос с чашкой. Она молча, с открытым от удивления ртом наблюдала за тем, как ворчливая и неприветливая женщина, которая ее никогда не жаловала, ставит перед ней дымящийся напиток.
- Зеленый чай. Поднимает тонус и утоляет жажду.
- Спасибо, - шепотом пробормотала Тина и недоуменно взглянула на своего секретаря.
Женщина прижала поднос к необъятной груди и уставилась на Тину поверх очков. Та заерзала в кресле под ее пристальным, укоризненным взглядом.
- Аделаида Валериановна, что-то случилось?
- Вы должны ему все рассказать.
- Кому?
Под ложечкой у Тины неприятно заныло, она отхлебнула из чашки и закашлялась.
Секретарша, покачав головой, постучала ее по спине и нравоучительно заметила:
- Зотову, кому же еще. Он имеет право знать, что скоро станет отцом. Тем более, что мальчик так давно мечтает об этом.
Только этого ей не хватало!
Молчаливая секретарша оказалась слишком догадливой или наблюдательной.
И что она теперь должна делать? Интересно, сегодня есть какой-нибудь авиарейс в столицу?
- Почему вы решили...
- Я уверена и я - не слепая. Если вы ему не сообщите об этом чудесном событии, то это за вас сделаю я. Выбирайте.
Тина собиралась возмутиться и твердо заявить, что это не входит в обязанности секретаря, но Аделаида Валериановна после своего ультиматума развернулась и ушла.
Глава 3
В этот день у Вари была утренняя тренировка с малышами в детской спортивной школе.
Она постаралась закончить занятия до того, как воцарилась настоящая жара, и, давая последние наставления, мечтала лишь об одном - наконец-то добраться до раздевалки и стать под прохладный душ.
Не только изнуряющий зной был тому причиной. Варя совсем потеряла покой и терпение, мечтая о собственном муже. Бывшем муже, который неожиданно решил к ней вернуться, и которому она сама назначила такой длинный - целых два месяца! - испытательный срок.
И днем и ночью Варвара думала лишь о том, как сможет перестать сдерживаться и заставлять себя покидать его объятия, когда они уже начинали балансировать на той грани, когда разум уступает место чувствам.
Варя стала рассеянной и раздражительной. По ночам она просыпалась от эротических снов, а затем долго стояла у дивана, наблюдая за спящим мужем. Слушая его негромкий храп, она начинала беспокоиться о том, что для Николая два месяца могут оказаться слишком долгим испытанием, что он может не выдержать и заняться сексом с кем-нибудь другим. Варя успокаивала себя лишь тем, что если это все-таки произойдет - в маленьком городке нельзя ничего скрыть - значит, она поступила правильно, до сих пор не впустив его в свою постель.
Торопясь в прохладу здания спортивной школы, Варя уже привычно размышляла обо все этом и совсем не смотрела по сторонам. Но стоило ей закрыть на задвижку дверь женской раздевалки, чтобы ей никто не мешал расслабиться и отдохнуть, как она немедленно оказалась прижатой грудью к двери большим мужским телом, а ее ноги раздвинуты в стороны сильным бедром.
Хотя Варвара считалась женщиной далеко не хрупкой, она неожиданно оказалась практически обездвиженной. От внезапного нападения у нее даже на какое-то время пропал голос, и крик застрял в горле. Но когда горячий поцелуй опалил шею, Варя почувствовала запах знакомого мужского одеколона. Мужской голос жарко зашептал ей на ухо:
- Два месяца закончились. Теперь моя очередь тебя мучить.
Уже через мгновение руки женщины были прижаты к двери над ее головой, а футболка и бюстгальтер задраны до подбородка.
Мужчина жадно осыпал поцелуями кожу на ее спине, а большая ладонь сжала правую грудь, ритмично задевая большим пальцем уже торчащий от возбуждения сосок.
У Вари от нахлынувших ощущений подогнулись колени, она почти сидела на крепком мужском бедре. Сдаваясь, Варвара начала медленно двигаться на импровизированном сидении. Когда она поняла, что начинает терять контроль над собственным телом, Варвара прерывисто пробормотала:
- Коль, ты сошел с ума! Мы никогда не занимались этим в общественном месте. Это... - Чудесно! - неприлично.
Николай Вяземский в ответ на эти слова лишь еще выше поднял колено и, оставив в покое напрягшуюся грудь, забрался рукой в ее спортивные шорты, уверенно проскользнув пальцами между нежными складочками.
Варвара прекрасно знала, что почти сразу, после первого же поцелуя ее тонкие трусики стали мокрыми от желания, но та скорость, с которой ее бывшему мужу удалось пробраться в нее, не оставляла сомнений в ее готовности. Бугор, упиравшийся в ее ягодицы, не оставлял сомнений в том, что и Николай сдерживается из последних сил.
- Варюха, "прилично" будет вечером дома после ужина при свечах. Но если мы не сделаем этого сейчас, боюсь, поужинать нам не удастся. Я и так утром проспал, потому что всю ночь это событие планировал. К тому же Сережа будет спать в соседней комнате. А я хочу слышать, как тебе хорошо со мной.
Он произносил все эти слова отрывисто, дыша ей в ухо, а его пальцы в это время неутомимо двигались у нее внутри, вызывая головокружение и исторгая из нее непроизвольные, сдавленные усилием воли стоны. Варя чувствовала себя такой беспомощной, когда ее руки были будто скованы сильной рукой, но это ощущение еще сильнее ее возбуждало, хотя она не торопилась сознаваться в этом Николаю.
- Наполеоновские планы, - выговаривала она на выдохе.
- Ты против?
Он мог и не спрашивать о том, чего хочет извивающаяся и стонущая женщина в его объятиях. Поэтому Варя не стала отвечать на этот риторический вопрос. Она решила сосредоточиться на другом.
- Николай, а вдруг...
В этот момент ее тело начало дергаться в первых судорогах экстаза, и Варя закричала. А Николай прижался к ней еще ближе и еще энергичнее задвигал рукой.
Варвара потерялась в невероятно приятных и почти забытых ощущениях. Лишь спустя некоторое время она осознала, что муж больше не сковывает ее руки. Она прижималась к двери весом собственного отяжелевшего тела. Если бы не колено Вяземского, Варвара уже лежала бы у его ног на полу, покорная и удовлетворенная.
Нежно поглаживая ее грудь, Николай тихонько, но явно довольный собой спросил:
- Кажется, ты собиралась что-то спросить.
Пока Варвара приходила в себя, у нее в голову промелькнула мысль о том, что она слишком быстро поддалась соблазну и даже не попыталась сопротивляться.
Несмотря на то, что именно она решила отказывать Николаю в близости два месяца в качестве испытательного срока и сама ужасно страдала от этого решения, Варя почему-то думала, что их первый раз после такого длительного перерыва произойдет как-то иначе - романтичнее, что ли.
А тут такое внезапное, немного брутальное, хотя и весьма возбуждающее нападение!
Она же повела себя как... как... как изголодавшаяся самка! И хотя на самом деле так оно и было, Варя не хотела, чтобы бывший муж считал ее таковой.
Она медленно, слегка поморщившись, сползла с колена Николая и повернулась к нему, чтобы высказать свое... Неудовлетворение? Хмм... Неудовлетворенной она себя не чувствовала. Возмущение местом их жаркой встречи? О!.. В своих мечтах она много раз мечтала о чем-то похожем. Его самодовольным тоном?.. Возможно.
Варвара встретилась со сверкающим синим взглядом и закрыла рот. Вместо этого она посмотрела на его бугрящиеся спереди джинсы и вспомнила, что Николай так и получил удовольствия, тогда как Варя почти рыдала от счастья.
Она была несправедлива к мужу, и ей стало стыдно.
Но, Вяземский, видимо, все же заметил смену эмоций на ее разгоряченном жарой и сексом лице и сделал собственные выводы. Потому что его лицо, еще мгновение назад улыбавшееся, вдруг стало напряженным. Он дрожащими пальцами отвел в сторону упавшие на ее лоб белокурые пряди и, взяв за плечи, тихо произнес:
- Ты хотела сообщить, что пока не готова к близости? Извини. Я могу еще подождать, если нужно.
Варя чуть не разрыдалась в ответ.
Не готова?! Подождать?!
В это мгновение Варвара простила ему все - даже его сожительство с Соней. Варя не верила - не могла поверить, хотя и очень хотела - что за пять лет эти двое не стали любовниками. Но в эту минуту она не собиралась рассуждать о неприятном.
Варвара приложила пальцы одной руки к губам мужа, призывая помолчать, а другой ласково провела по застежке его джинсов.
- Я хотела сказать, что мне нужно в душ. И... хотела пригласить тебя пойти со мной.
Наверное, еще никто и никогда не бежал так быстро в душевую кабинку, как Вяземский с Варварой на руках. Она даже расхохоталась в ответ на такую прыть.
Ей очень хотелось быть единственной женщиной в жизни этого большого, красивого мужчины, но Варя решительно отбросила в сторону терзавшую ее ревность.
Сейчас Николай был с ней и хотел именно ее. И она больше не желала отказывать себе в счастье.
Они разделись так быстро, как смогли, свалив в кучу одежду на деревянной скамеечке.
Варвара почти не почувствовала холода первых струй воды, обрушившихся на их головы. Она полностью подчинилась силе Николая, когда он поднял ее под ягодицы, словно Варя была пушинкой, и насадил на свою подрагивающюю от нетерпеливого ожидания плоть. Она снова стонала.
Это было немного болезненное соединение. Сказались пять лет вынужденного воздержания. Но Варя ловко обхватила Николая ногами и прижалась к нему, мгновенно уловив бешеный ритм.
По ее спине и лицу лились прохладные струи, а соски и место соединения их тел горело огнем. Этот контраст в очередной раз затуманил ее разум.
Она не сомневалась лишь в одном - ни один мужчина, кроме Николая Вяземского не смог бы возбудить ее до такого почти невменяемого состояния. Только его ласки, его запах, его голос, его тело возбуждали ее.
В тот миг, когда горячая струя ударилась о бархатистые стенки, Варя мысленно произнесла: "Я люблю тебя, дорогой!"
Почти теряя сознание от волны, сотрясшей ее тело, она вдруг услышала похожие на эхо слова:
- Я люблю тебя, Варюха!
Глава 4
Она пыталась играть Бетховена, его музыка больше всего отвечала ее сегодняшнему настроению.
Она пробовала слушать музыку в исполнении других музыкантов.
Она даже включила телевизор. Но когда поняла, что нумерация каналов пошла по второму кругу, а она не может вспомнить, что увидела, то сразу же отбросила пульт в сторону.
Книгу она оставила в покое, даже не открыв.
Она металась по квартире, злясь на него и на себя, потому что никогда прежде не сердилась. Ей не знала этого чувства. Была выше его.
В крайнем случае, ее могло посетить минутное раздражение, когда кто-то мешал любимому занятию. Но этого практически никогда не происходило, поэтому незначительное чувство недовольства возникало крайне редко.
Целых два часа Соня потратила, по частям вспоминая превосходно сложенное тело соседа и собственную реакцию на него. Никогда прежде она не обращала внимания на мужчин - даже на Вяземского, который несколько лет прожил с ней рядом. Соне ни разу не пришло в голову поинтересоваться тем, как Николай выглядит без одежды. А ведь она собиралась за него замуж!
Ее не должно! - не должно! - не должно волновать, что Вольф так красив, так мужественен! И что в его постели находилась женщина, которая орала на все здание, совершенно не заботясь о последствиях.
Неужели незнакомке было настолько хорошо с этим нахальным мужчиной? Она оставалась там еще целых полтора часа! Да, Соня дошла за это время до такого состояния, что прислушивалась и подглядывала в глазок.
Что можно делать днем в постели так долго? Не чай же они там пьют!
Соня представила себе обнаженного Вольфа, сидящего на огромной кровати, почему-то застеленной красным атласным бельем, с заброшенной ногой на другую мускулистую ногу и державшего в длинных пальцах чашечку из прозрачного китайского фарфора с янтарным напитком.
Да она с ума сошла! Вольф скорее нальет в бокалы вина, чем станет пить чай со своей любовницей.
Соня настолько погрузилась в мучительные, навязчивые воспоминания, что даже вздрогнула от неожиданности, когда в ее дверь позвонили.
Увидев на пороге квартиры соседа, на этот раз одетого в вылинявшие джинсы и облегающую футболку-поло, она покраснела от предшествующих его появлению нескромных мыслей и немного растерялась - настолько, что впустила Вольфа в прихожую, отступив вглубь на несколько шагов.
А затем еще на несколько, потому что, когда сосед закрыл за собой дверь, в прихожей стало не только темно, но и ужасно тесно. А еще жарко.
Соня собралась, было, попросить соседа зажечь свет, поскольку выключатель оказался за его спиной, но потом передумала - Вольф мог решить, что она боится его присутствия, а она не хотела, чтобы он так подумал. Достаточно и того, что Соня старалась не рассматривать мужчину слишком пристально, поскольку одетый он выглядел так же привлекательно, как и голый, а его яркие зеленые глаза притягивали и искушали.
Любопытство Сони дошло до предела, когда ухмыляющийся мужчина - неужели он никогда не бывает серьезным? - протянул ей какую-то тряпку.
- Благодарю. К сожалению, шаль мне не идет.
О, она совсем забыла о том, как в отчаянии бросила кусок шелковой ткани обнаженному мужчине, чтобы хоть как-то уберечь свои глаза от соблазна рассмотреть все подробно. Ее усилия оказались тщетными - соблазн возрос многократно.
Соня постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение и взяла шаль, на краткий миг коснувшись пальцев ухмылявшегося соседа.
"Это - статическое электричество!" - уверяла себя Соня, когда ее рука дернулась. Видимо и Вольф почувствовал что-то подобное, потому что прищурился и даже перестал улыбаться, спрятав освободившуюся руку в карман джинсов.
Воцарилось неловкое молчание, поэтому Соня решила, что она, как хозяйка, обязана что-то сказать.
- Не стоит благодарности. В следующий раз извольте встречать гостей в одетом виде.
Прозвучало несколько нравоучительно. Ну и пусть. Это ее квартира. В ней она может говорить таким тоном, каким пожелает. Но уже через мгновение Соня поняла, что нужно было сразу указать соседу на дверь. Он стремительно наклонился к ней и хриплым голосом произнес:
- А вы извольте не врываться в чужую квартиру, когда у хозяина интимное свидание. А если вам так уж интересно знать, чем такой мужчина, как я, занимается со своими любовницами, то мне не составит труда просветить вас на этот счет в любое удобное для вас и для меня время. Без свидетелей.
Соня почти задохнулась от такого отвратительно-заманчивого предложения.
- Я еще не встречала такого наглого типа, как вы!
Соня удивилась, как ей сильно захотелось услышать этот возмутительный рассказ.
- А я никогда еще не встречал такой холодной ханжи, как вы! - прошипел ей в лицо Вольф, сделав шаг вперед и оказавшись с Соней лицом к лицу.
- А вы - самодовольный, самовлюбленный, самоуверенный, само...
Он неожиданно похитил ее губы, ее дыхание, а потом и ее сопротивление.
Горячая волна накатывала и накатывала на ее вдруг ставшее безвольным тело, замирая где-то на уровне живота, а затем продолжая свой путь к кончикам пальцев на ногах. Его твердые губы вначале жестко, а затем все мягче терзали Соню, заставляя ее тихонько вздыхать от нежданного удовольствия.
Происходящее казалось таким неправильным, таким порочным и таким восхитительным. А ведь они касались друг друга только губами. Что же она почувствует, когда их тела полностью...
Вольф неожиданно перервал их поцелуй и, нахмурившись, недоуменно уставился на Соню.
- Черт! Кажется, я ошибся... насчет холодной.
Он еще раз взглянул на ее губы, и Соня прикрыла их дрожащими пальцами.
Она молча смотрела на громко захлопнувшуюся дверь и недоумевала - что с ней происходит?
Что с ними происходит?
- Полюбуйтесь на беременную женщину!
Подруги, собравшиеся вместе, чтобы традиционно пообедать в своем любимом кафе, на мгновение замолчали. А затем Варвара бросилась обнимать и целовать Катерину, громко выражая свою радость.
А Тина закашлялась, поперхнувшись апельсиновым соком. В последнее время она старалась воздерживаться от кофе, а также от тортиков и пирожных. Она перестала помещаться в свою прежнюю одежду, которая еще две недели назад была ей великовата - сказывались переживания и отсутствие аппетита, который теперь явно начал наверстывать упущенное. Алевтина постоянно хотела есть.
Сообщение подруги застало ее врасплох. В начале она даже подумала, что Катя каким-то образом узнала ее тайну, но сияющие глаза и улыбка рыжеволосой женщины не оставляли сомнений в том, что она счастлива стать матерью.
Алевтина искренне радовалась за подругу, но ее ужасно тяготила необходимость скрывать собственную беременность. Тина даже позавидовала Катерине, которая могла открыто признаться всем в своем положении, тогда как она...
Поймав на себе недоуменные взгляды подруг, Алевтина вымучила улыбку:
- Поздравляю. - Катя и Варвара продолжали молча смотреть на нее с явным подозрением. - Не пилите меня взглядом, я, честное слово, очень рада за тебя, Катюша. Какой срок?
- Месяц! - торжественно провозгласила подруга, устраиваясь в кресле, а Тина вдруг подумала о том, что их дети будут практически одного возраста. И даже смогут дружить.
Если только она решиться приехать со своим ребенком в родной город и показаться на глаза подругам. И Илье.
Этот мужчина беспокоил ее все больше и больше. С каждым днем он становился все сдержаннее в ласках, и хотя в ее состоянии так было совсем не плохо, Тина боялась, что успела надоесть ему.
Несмотря на то, что в прошлом она всегда первой прекращала общение с мужчинами, которые в отличие от Зотова являлись ее мужьями, в этот раз Тина проявляла несвойственную для себя слабость - она продолжала очень близко общаться с Ильей. Именно общаться, потому что они не только занимались сексом, но и вместе решали многие вопросы, связанные с газетой и бытом. Но не могла же она, в конце концов, сама предложить этому великолепному, страстному мужчине жениться на ней?
Теперь она понимала, что сделала глупость, поддавшись мимолетному капризу и отказавшись выходить за него замуж, когда он ей это предлагал. Но ее гордость не позволяла Тине просить мужчину жениться на ней ради ребенка.
Она очнулась от грустных мыслей, когда услышала вопрос Варвары.
- А как отреагировал Степан?
- Он тотчас превратился в деспотичного мужа - считает, что лучше знает, что именно мне нужно есть, сколько двигаться и даже заявил, что мои каблуки слишком высокие! - рассмеялась Катя. - Я пока помалкиваю, ведь прошел только один день, с тех пор, как мы в этом убедились. Но, боюсь, скоро мое терпение лопнет. Оно просто не выдержит девять месяцев такой опеки.
- Никогда бы не подумала, что из Рыжего получится настолько заботливый муж, - Варвара потрепала Катю по руке. - А ты как себя чувствуешь?
- По утрам, честно говоря, плохо. Тошнит ужасно. - Катя принялась уплетать шоколадный торт, и у Тины потекли слюнки, глядя на нее. - Но днем я вполне неплохо справляюсь с едой. А ты почему не ешь торт, Алевтина? И где твой традиционный кофе?
А, собственно, почему она не может признаться во всем своим подругам?
Тина ужасно тяготилась своей тайной. К тому же ее секретарь обо всем догадалась. Соответственно, тайна уже почти престала быть тайной.
Эх, была, не была!
- Я тоже беременная. - Тина взглянула на потрясенные лица подруг и заказала проходящей мимо официантке кусок торта. Ей нужно было снять стресс.
- Вот так номер! Когда узнала? - Варвара, как всегда, опомнилась первой.
- На Катиной свадьбе.
- И ничего нам не сказала! Как тебе не стыдно? - Катя отодвинула от себя тарелку и устремила на Тину обвиняющий взгляд. - Я так сразу, с пылу с жару, поделилась.
- У нас с тобой разные обстоятельства, подруга, - угрюмо парировала Тина и слизала с ложки шоколадный крем.
- Погоди, - Варвара наклонилась над столиком и в упор спросила Алевтину. - Зотов отказался на тебе жениться, когда узнал о ребенке?
- Дело в том... - Ну как ей все объяснить, когда она сама многого не понимает? - Я ему ничего не сказала. Вообще-то, когда мне на голову упал букет невесты, Илья предложил мне пожениться, но я почему-то испугалась. Что смотрите? Буквально перед этим я узнала, что беременна. А позже он меня больше замуж не звал. Не могу же я ему навязываться.
- Почему "навязываться". - Катя погладила Тину по руке. - Думаю, когда он узнает о ребенке, сам сделает предложение. Он - ответственный мужчина.
- Так в этом же все и дело! Ну, как вы не понимаете? Я не хочу выходить замуж только потому, что у меня будет ребенок. И не хочу, чтобы Зотов женился на мне только по этой причине! Ясно? - Тина выдернула свою руку и продолжила поглощать торт. Ничего, завтра она будет питаться одними овощами.
- Ясно, - протянула Варя, задумчиво наблюдая за тем, как подруга нервно двигает челюстями. - Хотя, мне всегда казалось, что Илья к тебе очень даже неровно дышит.
- Точнее "дышал". В последнее время он стал какой-то... осторожный. Может, у него появилась другая? Как вы думаете, девчонки?
- Я не знаю, появился ли кто-то у Зотова, но в одном я уверена точно, - Варвара откинулась на спинку стула и улыбнулась. - ты влюблена и ревнуешь. Ты можешь еще долго не узнать, что на самом деле думает Илья, если не спросишь у него. Он - очень скрытный мужчина.
Глава 5
Тина размышляла об этом всю оставшуюся часть дня, но так ничего и не решила.
Рассказать?
Утаить, пока ее состояние не станет очевидным?
Уехать, малодушно спрятавшись в суете большого города?
Она тяжело вздохнула, сидя в своем офисном кресле и наблюдая в окно за игрой малышей. Ей уже давно пора домой. Но там ее, наверное, ждет Зотов - или не ждет, что еще хуже.
Как бы ей хотелось, чтобы ее желания и намерения совпали с желаниями и намерениями Ильи! Ее подруги правы - пока Зотов молчит, она не сможет узнать, чего он на самом деле хочет. Другого выхода нет - нужно прямо спросить его об этом.
Да, именно так ей и стоит поступить.
- Много работы?
По телу Тины пробежал трепет, такой же знакомый, как и голос, который его вызвал.
Он ее искал. И это было приятно. До такой степени, что на глазах женщины чуть не выступили слезы. Но она сдержала их, как всегда сдерживала эмоции в общении с мужчинами.
Но ведь это был Илья - единственный среди ее знакомых, которому удалось пробиться через ее самоконтроль в любви. Странно, но Тина не могла вспомнить, когда она стала мысленно называть их занятия сексом любовью.
Она натянула на лицо свое самое независимое выражение и повернулась к Зотову.
- Ты скучал без меня?
Он даже не подозревал, с каким нетерпением она ждала ответа на свой вопрос и как неуверенно чувствовала себя при этом, несмотря на вызывающе поднятые брови и провокационную улыбку.
Илья неспешно подошел к ней и легко поднял с кресла. Он посадил ее на стол, а сам устроился между ее ног. Тина на мгновение затаила дыхание, когда в низ ее живота уткнулся твердый бугор, а горячие губы зашептали на ухо:
- Очень.
Они неспешно целовались, а их руки ласкали кожу именно там, где им больше всего нравилось. За эти месяцы они успели очень хорошо изучить тела друг друга, но что касается души...
Тина не была уверена, что Илья испытывает к ней те же нежные чувства, что и она к нему, боялась ошибиться, чтобы потом не страдать так, как страдала ее мать, когда отец оставил их. И хотя Зотов был совсем не походил на ее отца - ни внешностью, ни характером - но чего только в жизни не бывает.
Единственное, в чем она не сомневалась, что в данную минуту Зотов желал ее. Он уже давно спустил с ее плеча платье и довел до возмутительно торчащего состояния чувствительный сосок на увеличившейся за последние месяцы груди. Тина тихонько постанывала и лихорадочно царапала ногтями широкую мужскую спину, нетерпеливо забравшись под рубашку.
Интересно, он заметил, как изменилось ее тело? Или он так часто видит ее - каждую ночь - что не обратил на это внимания? Она должна все рассказать ему. Должна.
- Зотов...
- Ммм... - он нежно покусывал ее шею, продолжая медленно сжимать в своих больших ладонях покалывающую грудь.
- Я... - Она самая настоящая трусиха. - Мы так давно не делали ничего экстремального. Ну, ты понимаешь.
- То обстоятельство, что в любую минуту сюда может кто-то зайти, уже не является для тебя экстримом?
Она почувствовала его улыбку на своих губах, когда он коснулся их ласковым поцелуем.
- Секретарь уже ушла, - выдохнула Тина, когда смогла на мгновение оторваться от горячих мужских губ.
- Это может быть кто-то из типографии или просто прохожий.
- Тем лучше.
Ей, в самом деле, было все равно, во всяком случае, сейчас, когда она таяла в сильных руках Зотова.
- Как скажешь.
В одно мгновение ее мокрые трусики были отодвинуты в сторону, а его брюки расстегнуты. Он быстро наполнил ее всю, так глубоко, как только смог, и на мгновение замер. Она чувствовала, как он нетерпеливо пульсирует внутри, и прижалась к нему крепче, обняв за талию.
Илья подхватил ее под ягодицы и начал двигаться - сначала медленно, но когда Тина обхватила его бедра своими ногами, он перестал сдерживаться.
Их бурное завершение было именно таким, как хотела Тина, а может даже лучше - необузданным и сильным.
Она еще подрагивала в его руках, когда Зотов, слегка отдышавшись, спросил:
- Ты в порядке?
- Да. Теперь я довольна.
Она почувствовала, как сотрясается его грудная клетка от беззвучного смеха, и улыбнулась. А затем подумала - возможно, он догадывается о том, что она ждет ребенка? Ведь раньше он никогда не задавал ей подобных вопросов.
Тина так и не решилась спросить Илью об этом. А если он не хочет ни о чем знать? Может ему удобно вот так - без всяких обязательств. И Тина даже не смогла бы рассердиться на него за это. Он никогда ей ничего не обещал. И она не обещала.
- Ну что, теперь домой, ужинать? Надеюсь, на сегодня с тебя достаточно экстрима?
- Да, домой.
Ей очень сильно хотелось, чтобы у них действительно был общий дом и настоящая семья. Но, желал ли того же Зотов?
Вольф впервые в жизни пил водку в одиночестве. Таким образом он пытался избавиться от раздражения, которое отравляло ему жизнь всю вторую половину дня. Он четко знал, в какой миг началась эта вторая половина,но повернуть время вспять Андрей не мог.
Он поцеловал ее, чтобы остановить безудержный поток оскорбительных, с ее точки зрения, слов. Лично он считал высказывания в свой адрес комплиментом, но не сомневался, что его надменная соседка так не считает.
Следовало закрыть ей рот рукой. Тогда он бы не узнал, что ее губы такие мягкие и сладкие, и спокойно отправился бы в собственный спортивный клуб. Ему понравилось целовать Снежную королеву, и это ужасно разозлило Вольфа.
В клубе он поссорился со всеми, кто решился ответить на его замечания. Он даже нахамил капитану группы поддержки, которой совсем недавно симпатизировал, хотя и не предлагал ей место в своей постели. Вольф никогда не совмещал работу и личную жизнь.
Бедная девушка попала под раздачу и с удивлением узнала, что Вольф терпеть не может короткие топы и похожие на набедренные повязки юбочки на спортивной площадке, которые отвлекают игроков от работы. В конце концов, Вольф избавил клуб от своего присутствия и отправился домой.
Водка ему не слишком помогала. Она лишь сняла все барьеры с его богатого воображения, и его фантазия во всю мощь буйствовала, любезно предоставляя его опьяневшему мозгу эротичные картины с участием соседки. И его самого, естественно.
Он затейливо выругался, когда в его дверь кто-то позвонил. Сейчас он не хотел ни с кем разговаривать. Вольф уже почти решил не открывать дверь, но гость оказался настойчивым.
Со стаканом в руке Андрей нетвердой походкой прошел к двери и открыл ее. Если кто-то так сильно желает его видеть, пусть любуется. Да, он немного пьян, но Вольф никого и не приглашал к себе в гости. Так что пусть пеняют на себя.
Он опешил от неожиданности и даже немного протрезвел, когда увидел, кто стоит на пороге его квартиры. В какое-то мгновение Вольф решил, что напился сильнее, чем думал, и уснул, а теперь видит сон. Потому что его гостья неожиданно произнесла:
- Мне нужен мужчина.
Заявление Сони в буквальном смысле слова на несколько мгновений парализовало речь Вольфа. Но все его тело мгновенно откликнулось на древний призыв противоположного пола, и Андрей, в очередной раз разозлившись на соседку, цветисто выругался, а потом, удовлетворенный ошарашенным видом женщины, возникшим в ответ на его брань, выпалил:
- Купите себе жигало. Надеюсь, вы знаете, что означает это слово.
Он собирался захлопнуть дверь перед носом Сони, но та с силой, удивительной в таком хрупком создании, удержала ее рукой, а затем и ногой.
- Теперь вы не можете мне отказать! - воскликнула девушка и этими словами заинтриговала Вольфа еще больше.
Он перестал тянуть на себя дверь, но и впускать настырную гостью внутрь не собирался. Во всяком случае, пока.
- Это еще почему? - Андрей демонстративно отхлебнул из стакана и смерил взглядом Соню.
- Не лучше ли нам пройти в вашу квартиру? Соседи могут заинтересоваться предметом нашего разговора.
- Это мне решать, что лучше. Так что вы имели в виду, когда говорили, что теперь я не могу вам отказать? И почему вы не можете купить себе жигало?
Соня на мгновение задумалась, видимо подбирая приличные слова к тому, что собиралась сообщить, а затем шепотом произнесла:
- Мне нужен мужчина не для... этого - ну, вы понимаете - не для того, чем вы занимались вчера с той женщиной.
- Вы имеете ввиду секс? - громко уточнил Вольф. Поморщившись, девушка кивнула головой. - Тогда для чего?
- Понимаете, вы должны только изобразить моего мужчину, притвориться им.
- Чего? Притвориться?
Вольф возмутился до глубины души. Он только не знал, что больше его оскорбило - то, что Соня предложила все это именно ему, или то, что ее мужчиной следовало только притвориться. Но он в очередной раз не стал копаться в собственных мыслях и снова попытался закрыть дверь.
- Я и есть мужчина, и мне нет необходимости им притворяться. Наймите для этого дела кого-нибудь другого.
- Но я уже не могу нанять никого другого. - Соня опять ринулась в атаку. - Притворяться придется вам.
- Женщина, ты меня уже достала. - Вольф перестал сдерживаться и в гневе незаметно перешел на "ты". - Или выкладывай все или проваливай и не мешай мне напиваться.
- Ладно. Нет никакой необходимости так шуметь, и напиться вы еще успеете. Понимаете, послезавтра моя мама собирается праздновать свой день рождения. На нем мы вдвоем - вы и я - должны присутствовать как пара, будто мы встречаемся и будто влюблены. Понимаете?
- Я мечтал об этом с пеленок! - саркастически заявил Вольф и расхохотался. - До меня так и не дошло, с какой стати именно я должен разыгрывать из себя шута?
- А вы не можете просто так прийти, без объяснений? Ведь вам же ничего не стоит сыграть моего воздыхателя!
Неужели Соня покраснела? Вольф опустил взгляд с ее разрумянившегося лица на видневшуюся в вырезе узкого халатика грудь и с непонятным удовлетворением отметил, что и эта часть ее тела покрылась нежной розовой краской.
Андрей усилием воли отбросил неуместные мысли и решительно отрезал:
- Не могу.
- Хорошо, я все вам расскажу. - Соня уставилась в какую-то точку над его плечом и начала объяснять. - Сегодня я сделала глупость - отправилась на дачу к родителям. Мне было как-то... волнительно дома после нашего разговора. Но причина поездки не имеет значения. К сожалению, мои родители отдыхали не одни. К ним в гости зашла тетушка Коли Вяземского. - У Вольфа вдруг скрутило желудок - то ли от водки, то ли от неприятного предчувствия - и он прижал руку со стаканом к животу. - Вдвоем с мамой они в очередной раз начали уговаривать меня вернуть себе Николашу. Они, видите ли, решили, что раз я после его возвращения к жене больше ни с кем не встречаюсь, значит, он мне очень дорог. Понимаете, моя мама очень переживает, что я до сих пор не замужем, а тетушка Вяземского просто терпеть не может его жену.
- А вы?
- А я не хочу разрушать чужую семью. Мне показалось, что Николай и Варя любят друг друга.
- Любят. И что же вы им сказали?
- Я им сказала, что не могу выйти замуж за Вяземского, потому что встречаюсь с другим мужчиной. - Соня посмотрела ему в глаза. - С вами.
Глава 6
Чем упорнее Соня убеждала соседа временно притвориться ее ухажером, тем больше сомневалась в разумности собственной затеи. Но она воскресила в своей памяти выражения на лицах двух пожилых женщин - жалостливое мамино и неискренно-сочувствующее тети Николая - и решительно отмахнулась от возникших сомнений.
Соня никогда не считала себя несчастной, чем-то обделенной или напрочь лишенной привлекательности. Она не хотела, чтобы ее жалели, поэтому и присвоила звание своего близкого друга именно Вольфу. Она не знала больше ни одного мужчину в этом городе, который выглядел бы настолько привлекательным. К сожалению, даже Соня не могла этого не заметить.
Она отдавала себе отчет в том, что самый невинный флирт с мужчиной, который пусть немного - совсем чуть-чуть - ей нравится, но при этом является признанным ловеласом и одновременно завидным женихом, может стать слишком рискованным занятием для душевного спокойствия даже самой невосприимчивой к мужским чарам особы. Лишь потрясенно-завистливо-недоверчивое выражение, возникшее на лице тетушки Вяземского при одном лишь упоминании имени этого мужчины, убедил Соню продолжить опасную игру.
Но теперь, когда она стояла перед этим красавчиком и нетерпеливо ожидала его ответа, ее руки покрылись холодным, липким потом от непривычного, сосущего чувства неуверенности. Когда же, вместо того, чтобы отвечать, Вольф принялся ощупывать задумчивым взглядом ее фигуру, Соня еле удержалась от того, чтобы не удалиться под защиту собственной квартиры. Как ни странно, постепенно этот навязчивый осмотр заставил ее расправить плечи, и при этом она почувствовала, что девичий халатик оказался ей слегка узковат, потому что ее грудь дерзко выпятилась вперед, с трудом умещаясь в лифе.
"Только бы пуговицы выдержали!" Именно эта мысль удержала Соню от того, чтобы положить конец тяжелому для нее разговору и отказаться от услуг мужчины, который вызывал у нее настолько необычные ощущения.
- Я согласен. - Соня вздрогнула от неожиданности, когда Вольф, наконец-то, соизволил ответить. Она никак не могла решить хорошо это или плохо, что он согласился участвовать в авантюре. Мужчина не дал ей времени поразмышлять на эту тему. - У меня будет несколько условий. Вы же не настолько наивны, чтобы решить, будто я пойду у вас на поводу просто так - за ваши красивые... глаза. Хотя... - Вольф сделал шаг вперед, а Соня непроизвольно отшатнулась назад. Мужская рука решительно обвилась вокруг ее талии, не позволяя ей отодвинуться еще дальше.
- Условия?
Настолько близко она никогда не соприкасалась с мужчиной - возможно, один раз, когда Вяземский ни с того, ни с сего решил ее поцеловать. Но ни его объятия, ни поцелуи не вызвали у Сони никаких особенных ощущений. А Вольф... Он был такой... горячий, такой... сильный, такой... возбуждающий!
Неужели, ей на ум пришло подобное слово?! Нужно бежать отсюда - от него - пока не стало слишком поздно.
Но вместо этого Соня спросила:
- Начинайте перечислять.
- Хм... - Он еще крепче прижал ее к своему телу, и Соня сделал неловкую попытку вырваться. - Вот именно. Спасибо, что подсказали. Во-первых, вы не должны от меня так шарахаться. Никто не поверит в наш маленький обман, если я не буду касаться вас - обнимать, шептать что-то на ухо, - он наклонил голову, и Соня уставилась на его красивые губы, - целовать.
Она вспомнила, как это было волнующе приятно, когда Вольф касался ее губ своими твердыми губами, и она таяла под их натиском. В этом то и таилась опасность. Ей слишком сильно понравился их поцелуй. Нет, целоваться они не должны ни в коем случае.
- Думаю, это не обязательно - целоваться, - пролепетала она так нерешительно, что и сама себе не поверила.
- Нет, без поцелуев никак нельзя.
Немного насмешливая, дразнящая улыбка на мужских губах заставила ее обвести языком собственные пересохшие губы.
- Я обещаю подумать над этим. Что еще? - Соня решительно сменила щекотливую тему разговора.
- После праздника, в ближайшие несколько дней мы закончим весь этот фарс. Я, знаете ли, не встречаюсь с потенциальными невестами. И из-за того, что я делаю для вас это небольшое одолжение, может пострадать мой имидж. Мамаши всех незамужних женщин этого города примутся атаковать мою квартиру, а мне не хочется уезжать отсюда. Здесь у меня друзья, любимая работа.
- Не слишком ли вы самоуверенны? - Как можно скептичнее протянула Соня. Ее неожиданно задело желание Вольфа максимально быстро отделаться от нее. - Я думаю, что не все женщины в этом городе мечтают заполучить вас в мужья. Я - так уж точно.
- Тем лучше. Я рад, что с этой стороны проблем не будет. Считайте, что мы договорились.
Он лениво выпустил Соню из своих объятий, и она, наконец-то, вздохнула свободно, но с капелькой неожиданного сожаления.
"У нас только деловые отношения", - напомнила себе девушка, подняла подбородок и как можно небрежнее произнесла.
- Завтра утром я за вами зайду. Надеюсь, в субботу вы не работаете?
- Почему в субботу да еще с самого утра? - нахмурился Вольф. - Вы собираетесь праздновать целый день?
- Понимаете, завтра мы с вами приглашены на дачу к моим родителям для, так сказать, более близкого знакомства. А день рождения мы будем праздновать в воскресенье.
- Что? Близкого знакомства? Черт! Но это будет уже два потерянных дня. Я хотел сказать - праздничных дня. Мы договаривались только на один.
Вольф засунул обе руки в карманы, в том числе и ту, где была пустой стакан, и сверлил Соню злым взглядом. Интересно, он выпил достаточно для того, чтобы стать сговорчивее? Кажется, ей придется быть с ним более ласковой. Соне очень не хотелось придумывать на ночь глядя новый план.
- Вольф, но вам же не придется ничего особенного делать. - Как можно нежнее принялась уговаривать Соня. - Весь разговор я беру на себя. Вы будете отдыхать, дышать свежим воздухом и наслаждаться тишиной.
- Тишиной, говорите.
Мужчина смерил Соню взглядом и задумчиво остановился на ее груди. Она тотчас почувствовала себя совершенно голой и еле удержалась от соблазна прикрыть заинтересовавшую соседа часть своего тела руками. Соня напомнила себе, что она уже давно не школьница, чтобы теряться от подобных разглядываний. Тем более что такое пристальное внимание именно к ее телу именно такого мужчины необычно волновало.
Господи, неужели в ней проснулось тщеславие?!
- Услуга за услугу. - Соня насторожилась. Какое еще условие он придумал? - Утром мы едем на вашу дачу, а вечером - в "Феерию". Там собираются мои друзья со своими женщинами.
- Но... Там будет Вяземский с женой?
- Вот именно. Пусть Варя убедится, что с вашей стороны их семье ничего не угрожает.
- Ладно. - Ей очень не хотелось идти в подобное место, а еще больше - встречаться со всеми этими людьми, но завтра она станет обязанной Вольфу. - Только не забудьте, что после маминого праздника мы с вами расстаемся.
- Вы сами-то об этом не забудьте, - выпалил Вольф и захлопнул перед ее носом входную дверь.
Андрей натянул джинсы и отправился открывать дверь.
Откровенно говоря, он не собирался этого делать, но после изрядного количества водки, которое Вольф вчера незаметно для себя поглотил, его раскалывающаяся голова не могла мириться с трезвоном дверного звонка.
Пока он практически на ощупь двигался к двери, поскольку его глаза отказывались разлипаться, и при этом беспрерывно зевал, его мозг сверлила назойливая мысль, что вчера с ним что-то подобное уже происходило, и оно ему не слишком понравилось.
Вольф не сразу узнал очаровательную девушку, стоявшую на пороге его квартиры, но вместе с узнаванием в памяти всплыли события вчерашнего вечера и его поспешные и непродуманные обещания.
Что же, он - человек слова и не собирается отказываться от них.
Как ни странно, но самое большое впечатление на него произвели не довольно полная, красивой формы грудь, обтянутая топом - он уже видел ее в декольте и намеревался рассмотреть поближе в другой раз - и не длинные стройные ножки, соблазнительно выглядывавшие из джинсовых шортиков. Его заставило молча пялиться на Соню то, чему Андрей никогда раньше не уделял внимания. Оказывается, его соседка стягивала в тяжелый узел на голове блестящие, длинные, слегка вьющиеся пепельного цвета волосы, достаточно красивые для того, чтобы Андрею захотелось зарыться в них пальцами или лицом. А еще их длина позволяла намотать шелковистые пряди на кулак, чтобы придвинуть недовольное, но очень милое личико к себе и поцеловать крепко сжатые, слегка тронутые помадой губы.
Уже через мгновение этот чувственный ротик открылся, и его обладательница выпалила:
- Вы обещали!
- Я готов.
Соня окинула Андрея возмущенным взглядом и на мгновение - как ему показалось, несколько затянувшееся - задержала его на уровне живота. Увидев, как ее щеки окрасились румянцем, который не могли скрыть даже большие солнцезащитные очки, Вольф вспомнил, что не потрудился застегнуть джинсы, но не сделал ни одного движения, чтобы исправить это упущение.
- Будьте любезны, наденьте на себя что-то подходящее, а я иду вызывать такси.
- Не нужно никуда звонить. - Вольфу очень хотелось, чтобы испортившая его планы на выходные женщина заплатила по счетам, но он решил, что придумает для нее другой способ расплатиться. - Мы поедем на моем "Ауди".
- Не "Порше" и не "Ягуар"? Странно, но я думала...
- Я продал свой "Порше" два года назад. Решил, что пора подумать о комфорте и надежности, а еще - немного сбросить скорость. - Неужели он оправдывается? Вольф никогда не объясняет своих поступков женщинам. А этой - тем более не станет. Но пока он анализировал это, Соня прокомментировала его слова с легкой, немного ехидной улыбкой:
- Обычно так поступают мужчины, собирающиеся остепениться и жен...
- Не дождетесь! - резко перебил девушку Андрей. - Через пятнадцать минут спускайтесь вниз. И не опаздывайте. Я не люблю ждать.
Он еще мгновение понаблюдал за гневным румянцем, медленно заливающим лицо Сони и, победно усмехнувшись, захлопнул дверь. Ему начинали нравиться эти перепалки.
Кажется, выходные обещали быть... хмм... горячими.
Глава 7
Она разозлилась. Еще никто не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне.
Меря шагами собственную прихожую, Соня мысленно спорила сама с собой, приводя аргументы "за" и "против" участия Вольфа в ее игре. Но кое-что она уже решила окончательно.
Соня завела будильник, чтобы ровно через пятнадцать минут, и ни минутой позже, выйти из своей квартиры. Если к этому времени наглеца из квартиры напротив не окажется около подъезда, она приготовилась отказаться от идеи представить своим родителям Вольфа в качестве друга.
- Вы опоздали на целую минуту.
Он сидел в солидном серебристом автомобиле, одетый в белую батистовую рубашку с глубоко расстегнутым воротом, его светлые волосы небрежно спадали и слегка вились на шее, а на губах сверкала ослепительная, искушающая улыбка.
Мужчина не должен быть так красив. Но Вольф был. Этот факт Соня не могла отрицать. Она признавала так же то, что, несмотря на природное трезвомыслие, ей придется приложить много усилий, чтобы не поддаться его обаянию. Она не должна дать ему ни единого шанса преуспеть в этом.
- Одно из двух: либо ваши часы спешат, либо вы изнываете от нетерпения в ожидании невесты, то есть меня, - парировала Соня и непринужденно устроилась в элегантном солоне.
- Маленькая поправочка - не невесты, а подруги. - Вольф нажал на педаль газа, и Ауди тихо сдвинулась с места.
- Значит, со всем остальным, сказанным мной, вы согласны? - не удержалась от колкости Соня, осторожно погладив ладонью мягкую кожу обшивки.
- Предлагаю объявить временное перемирие, потому что наши постоянные перепалки не слишком напоминают нежности влюбленных, - примирительно заявил Вольф и одел солнцезащитные очки. - Да, чуть не забыл. Будет лучше, если мы перейдем на "ты". Обращаться к близкому человеку на "вы" слишком уж старомодно. Ты не находишь, дорогая?
Соне понравилось, когда он произнес "дорогая", и она мысленно отругала себя за это. Чтобы реабилитироваться в собственных глазах, девушка улыбнулась мужчине как можно приторнее и ответила:
- Согласна, милый.
Вольф поморщился и, сосредоточившись на дороге, пробормотал:
- Можно ограничиться "дорогой".
- Ну, если тебе так больше нравится...
- Да, так мне больше нравится. А сейчас тебе придется немного поработать штурманом. Я знаю дорогу на вашу дачу весьма приблизительно. Как-то раз мне пришлось отвозить в дачный поселок своих родителей.
По этому поводу Соня решила не спорить.
Всю дорогу она придумывала, как будет знакомить родителей с Вольфом, что при этом станет говорить, но ни один из вариантов ей не понравился. Когда автомобиль подкатил к знакомой садовой калитке, ее мама уже маячила рядом, делая вид, что выбирает для букета подходящие розы, на самом же деле нетерпеливо поджидая гостей.
Пожилая, но еще очень привлекательная женщина быстренько оставила в покое садовые ножницы и поспешила открыть калитку.
Соня набрала в легкие побольше воздуха и...
- Здравствуй, Андрюшенька! Мой мальчик, как хорошо, что ты нашел время навестить своих соседей!
Соня ошеломленно слушала радушные восклицания мамы, смотрела, как она краснела и засмущалась, пока Вольф целовал ей руку, но в голове ее доминировала лишь одна мысль - оказывается, ее соседа зовут Андреем, и мама прекрасно его знает, в отличие от самой Сони.
Она не позволила себе слишком долго удивляться, решив, что все это к лучшему. Ей не придется тратить силы и использовать смекалку на знакомство. Но Вольф - Андрей умудрился удивить ее еще раз.
- Татьяна Михайловна, вы очаровательно выглядите, впрочем, как всегда. Как себя чувствует Дмитрий Иванович? Нога его больше не беспокоит?
Оказывается, ее сосед довольно хорошо знает ее родителей, во всяком случае, настолько, чтобы обращаться к ним по имени, делать комплименты и спрашивать о самочувствии. Интересно, о чем еще он умолчал?
Тут внимание собеседников обратилось в ее сторону, и Соня растянула губы в улыбке, очень надеясь, что она получилась достаточно беззаботной.
- Дорогая, - Соня заскрежетала зубами от почти интимного тембра. - Ты хочешь прогуляться по саду, или мы пойдем прямо к дому?
Больше всего ей хотелось сесть в автомобиль и побыстрее скрыться, в крайнем случае - прогуляться по саду и высказать все, что считает нужным, своему "жениху", но она заставила себя взять привлекательного негодяя под руку и даже прижаться к ней грудью, поражаясь собственному поведению и промурлыкав Вольфу в отместку:
- Сделаем так, как хочется тебе, дорогой. Это ты сегодня - главный гость.
Вначале шелковистые душистые волосы коснулись его шеи, затем упругая плоть надавила на его руку, а потом прозвучали слова, которые не оставили бы равнодушным ни одного мужчину, рядом с которым стоит такая - что уж скрывать - соблазнительная женщина.
Он еле сдержался, чтобы не подхватить обладательницу всего перечисленного и унести ее все равно куда, лишь бы там была ровная поверхность, и отсутствовали радостные, но любопытные глаза ее матери.
Возможно, подобная выходка не слишком потешила бы Соню, но кто знает... А вдруг эта женщина тщательно скрывает интерес к нему и поэтому лишь воодушевится перспективой остаться с ним наедине? Если судить по ее поведению последние несколько минут, она достаточно опытна, чтобы они приятно провели этот день.
Почему бы нет? Она свободна, он сегодня не занят. К чему, черт возьми, он должен сдерживаться?
Женщина, которая сумела увести у молодой и привлекательной жены Вяземского и удерживать его интерес целых пять лет, должна быть хороша в постели.
Вольф так раскочегарился от этих мыслей, что чуть не забыл о щебечущей рядом с ним Татьяне Михайловне. Он почти мечтал о том, чтобы родители Сони вдруг решили оставить их наедине и укатили куда-нибудь. Он заставил себя вспомнить о том, что если родители исчезнут, у Сони не будет причин прижиматься к нему. Она снова начнет дерзить, даже если сама мечтает заняться с ним сексом.
Определенно мечтает. А как же иначе? Весь его предыдущий опыт общения с женщинами свидетельствовал об этом. Ну что же, он с удовольствием поиграет с соседкой во взрослые игры, раз уж она украла у него выходные. Но это будет игра по его правилам.
Вольф позволил ей еще несколько мгновений наслаждаться своей властью, а затем мягко высвободил свою руку и обнял Соню за плечи, с удовольствием замечая, что она вздрогнула от неожиданности.
- Дорогая, ты же знаешь, что я не успел позавтракать. - Вольфу понравилось касаться нежной, бархатистой кожи Сони, прижимать к себе ее женственное тело, едва прикрытое одеждой. Он с трудом отвел от нее взгляд и посмотрел на Татьяну Михайловну. - Представляете, она не дала мне досмотреть утренний сон, подняв с кровати ни свет, ни заря. - Он не стал раздумывать о том, что подумала Сонина мама после подобного заявления. Глаза пожилой женщины удивленно распахнулись, но в этот момент Соня издала протестующий возглас, и Андрей расхохотался, крепче прижав ее к себе. - Думаю, неплохо бы перекусить? Ты не против, радость моя?
Кажется, его радость была возмущена до глубины души подобным обращением к ней, но ведь это не его идея, заявиться сюда и вводить в заблуждение собственных родителей. Пусть Соня и выкручивается из создавшейся ситуации, как хочет, а он постарается провести время как можно приятнее.
О том, что будет после этого представления, Андрей пока не задумывался. Всегда можно сказать, что они не сошлись характерами или, что Соня его бросила, или... Да мало ли чего?! Объяснения - тоже не его забота. Ведь Соня тоже собиралась избавиться от него после выходных. Не так ли?
Почему-то сегодня эта мысль показалась Андрею не слишком приятной. Можно попытаться убедить девушку продолжить их "игру", по крайней мере, до ее отъезда. Что-то, а уговаривать женщин Вольф умел, как никто другой.
Татьяна Михайловна принялась хлопотать, приглашая пару к столу, накрытому на свежем воздухе. Плетеная мебель гармонично смотрелась в начавшем покрываться осенним золотом саду. На креслах с высокими подлокотниками теснились симпатичные яркие подушки, а круглый столик покрывала цветастая скатерть. Букет из бордовых и розовых георгинов красовался посреди стола, уставленного тарелками с цветочным узором и такими же чашками. Идеалистичную картину накрытого к дачному завтраку стола дополняли присыпанный сахарной пудрой кекс, ватрушки и самовар.
Рот Вольфа тотчас наполнился слюной, но он сдержал свой порыв и с вежливой улыбкой шагнул к высокому, седовласому мужчине в очках, державшему в руках свежую газету "Твой город" и поднявшемуся им навстречу.
- Доброе утро, Дмитрий Иванович! - поздоровался Вольф с отцом Сони, известным писателем Катамаем.
- Рад, рад! - сдержанно ответил мужчина, пожимая протянутую Андреем руку. - Вовремя приехали, ребятки. Самовар - горячий, а любое кулинарное творение нашей мамочки - всегда праздничное блюдо.
- Не слушайте его, это всего лишь обыкновенный кекс! - воскликнула Сонина мама.
Но Вольф заметил, как она разрумянилась от комплимента мужа и подарила ему ласковый взгляд. Кажется, эти двое до сих пор любят друг друга. Во всяком случае, за ними очень приятно наблюдать. И немного завидно. Полюбит ли он сам когда-нибудь?
Весьма непривычная мысль для Вольфа. Он тут же попытался забыть ее, отодвигая плетеное кресло для Сони, в то время как Катамай ухаживал за женой.
- Какие у вас планы, молодые люди? - Кажется, Сонин отец не любил ходить вокруг да около. Интересно, что по Сониному сценарию, он должен ответить ее отцу? Не может же Вольф сказать, что их всех в скором времени ждет торжественное событие?
- Папочка, ну нельзя же вот так, сразу, - с укором в голосе произнесла Соня.
Татьяна Михайловна, накладывая Вольфу в тарелку большой кусок кекса, настороженно посмотрела на дочь, и скорее из солидарности поддержала ее.
- Дима, не нужно торопить детей. Как только они будут готовы, мы первыми обо все узнаем. Так ведь, Андрюша? Сонечка?
Вольф только кивнул в ответ и принялся уплетать кекс, а Соня, слегка поерзав на стуле, произнесла:
- Папочка, понимаешь, мы с Во... Андреем встречаемся недавно. Еще пока слишком рано строить какие-то долгосрочные планы. Тем более что живем мы в разных местах, встречаемся не слишком часто и...
- Скрытно... - добавил ее отец. - Почему-то до вчерашнего дня ни одна сплетница этого города не доложила твоей матери, что ты встречаешься с Андреем. Кстати, с чего все у вас началось? Тебя давно не было дома после... той истории.
Вольф невозмутимо продолжал жевать, предоставив Соне возможность пофантазировать.
- Вот тогда все и началось. В "Феерии". Во... Андрей пригласил меня на танец, и я согласилась. А потом... Вы хотите услышать подробности?
Вольф мысленно зааплодировал девушке и даже накрыл ее длинные, красивые, но холодные пальцы своей рукой. Нервничает, но врет умело. Ее историю, а вернее их совместный танец в "Феерии" может подтвердить целая куча народу. А его друзья несколько дней смаковали эту комедию.
Плохо было только одно - сегодня вечером ему придется слегка соврать друзьям, и, пожалуй, будет лучше, если он станет придерживаться Сониной версии, а то они с ней очень скоро запутаются во всей этой паутине.
Хотя, если разобраться, его маленький обман будет не таким уж серьезным проступком. Во-первых - идет он на это ради друга, пусть и не самого близкого, а во-вторых - он, действительно, встречается с Соней, пусть только и два дня. Возможно, ему так понравится считаться ее близким другом, что он захочет узнать ее еще ближе и продолжить их короткую связь на некоторое время.
Вольф незаметно переставил свою ладонь на бедро девушки, как он обычно делал с прежними подружками, и ощутил, как Соня задрожала в ответ. Весьма хороший признак - если он собирается соблазнить ее, и очень тревожный - если планирует прекратить их отношения как можно раньше. Неплохо бы определиться, чего же он хочет больше - первого или второго.
Стоило задуматься также над тем, почему Соня не отодвинулась и не отбросила его руку.
Стоило горячей ладони коснуться ее ноги, как Соня еле сдержалась, чтобы не сорваться с места.
Ни один ее знакомый не позволял себе подобной фамильярности, да что там - вольности по отношению к ней. Странно, но ей это понравилось. Тепло от его руки вначале добралось до кончиков пальцев на ноге, а затем начало подниматься вверх. Буквально через мгновение лицо Сони начало гореть от жара.
Она уговаривала себя, что терпит все это только ради родителей, хотя уже понимала, что это не так. Прикосновения Вольфа вызывали в ней волнение, возбуждали ее, заставляя колотиться сердце. С этим нужно было что-то делать, как-то контролировать. В первую очередь - ради собственного спокойствия. Только бы не опоздать.
Соня еле дождалась конца завтрака и почти ничего не съела. Хотя Вольф уже давно убрал руку с ее ноги, она все еще ощущала тепло в этом месте. Соня нетерпеливо бросала на мужчину красноречивые взгляды, мысленно приказывая ему встать и поблагодарить ее родителей за чудесный завтрак, но Вольф делал вид, что не понимает намеков, живо обсуждая с ее родителями городские новости, погоду и неустанно нахваливая кекс и несколько видов джема. Многочисленные баночки притащила ее мама, чтобы дорогой Андрюшенька их попробовал.
Когда Соня окончательно потеряла терпение, наглый гурман откинулся в кресле, сообщив, что должен прогуляться после завтрака. Наконец-то она сможет высказать ему все, что о нем думает.
Не дожидаясь, пока Вольф поможет ей подняться, Соня быстренько вскочила с места и затараторила:
- Пойдем, покажу наш сад. Уверена, тебе понравится.
Она шла по тропинке впереди Андрея и медленно кипела. Она решила отойти как можно дальше от столика, чтобы им не мешали разговаривать. Когда тропинка привела их за стену из шиповника, окружавшего заднюю стену дома, Соня решила, что пора, и повернулась на каблуках босоножек.
Как оказалось, Вольф следовал за ней по пятам в буквальном смысле слова. Она даже слегка испугалась, когда оказалась в его объятиях - жарких и сильных.
А потом он ее поцеловал.
Глава 8
Он не смог, не захотел удержаться от соблазна.
Он слишком долго ждал.
Она была само искушение и даже не осознавала этого.
Или все же осознавала и намеренно заводила его?
Зачем она нарядилась в эти короткие шорты? В них ее симпатичная попка выгядит еще более привлекательной. А походка? Даже ее решительный настрой высказаться - конечно же, без свидетелей, иначе, зачем бы она так торопилась скрыться за домом - не смог сделать походку девушки менее плавной, и все эти колышущиеся округлости и приятные изгибы так и просились в руки.
Когда же все это оказалось в его руках, Вольф понял, что не ошибся. Соня, несмотря на неприступный внешний вид, оказалась горячей и податливой, как воск. Медовый воск.
Нужно отдать ей должное - в начале их незапланированного, но неизбежного поцелуя девушка сделала попытку уклониться, вырваться из его рук. Но затем...
Уже мгновение спустя Соня обвила руками его шею и крепко прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Господи, эта девушка была либо слишком наивной, чтобы не понимать, что она с ним делает - и что ей при этом грозит - либо достаточно опытной и стремящейся к тому, чтобы превратить его в одержимого.
Соня тихо вздыхала, теребя волосы на его затылке, и в какой-то миг Вольф понял - ему нужна маленькая передышка, чтобы прийти в себя и удержаться от того, чтобы уложить пылкую женщину прямо под кустом шиповника в родительском саду.
Он уже собирался продолжить сладкую пытку и склонил голову к Соне, чтобы вновь завладеть ее нежными губами, но девушка, кажется, начала понемногу приходить в себя. Она устремила на него затуманенный взгляд и не слишком уверенно произнесла:
- Во... Андрей, что вы... ты себе позволяешь? Я лишь собиралась у вас... тебя кое-что спросить.
Несмотря на это заявление, девушка продолжала прижиматься к нему, а Вольф торопливо перебирал в уме всевозможные доводы, которые не позволили бы Соне ему отказать.
Тут на втором этаже дачного домика порыв ветра шевельнул кружевную занавеску в приоткрытом окне, и Вольфа осенило.
- Продолжай целовать меня, дорогая, - прошептал он на ухо Соне. - Твои родители наблюдают за нами из окна. Ты же хочешь, чтобы они поверили в наши романтические отношения?
Вольф властно провел руками по выгнутой спине, на мгновение задержал ладони на упругих ягодицах, а затем сжал тонкую талию.
- Ты уверен... уверен, что они подглядывают? На них это не похоже.
Выдыхая эти фразы, Соня послушно приподняла свое лицо навстречу его губам.
- Не могу же я спросить у них, чтобы убедиться. - Вольф ласково, но нетерпеливо провел кончиком языка по розовым лепесткам.
- К сожалению.
"К счастью!" - подумал Андрей и снова завладел ее губами.
Вольф пропустил тот момент, когда умопомрачительный поцелуй положил конец его самообладанию. Он начал потихоньку подталкивать Соню к стене дома, чтобы обрести хоть какую-то опору. При этом им пришлось пробираться между колючими кустами, но Андрей не ощущал жалящих касаний.
Когда спина девушки оказалась прижатой к кирпичной кладке, Вольф просунул ногу между ее ног и начал двигаться, позволяя Соне ощутить всю силу своего желания. Освободившиеся руки тут же сжали восхитительную женскую грудь. Девушка глухо застонала, а Вольф коснулся пуговиц на ее шортах.
- Сонечка, Андрюша! Где вы?
Они одновременно вздрогнули и посмотрели друг другу в глаза.
В дымчатом взгляде девушки бушевали страсть и сожаление, постепенно сменявшееся каким-то другим чувством. Но Вольф не был уверен, что хочет знать, каким именно. Он нехотя убрал руку с пуговиц и отступил, только теперь почувствовав, что его сердце готово выскочить из его груди.
Эта горячая штучка обязана оказаться в его постели. Уж он об этом позаботится. Что бы она там не говорила или собиралась сказать, Соня желает его так же сильно, как и он ее.
В эти волшебные мгновения, когда его губы дарили ей многообещающее, порочное наслаждение Соня готова была сделать для него - вместе с ним - все. Вплоть до самого бесстыдного.
Ничего подобного с ней прежде не случалось. Еще ни один мужчина не заставлял ее настолько потерять голову, а так же ориентацию в пространстве и времени. Но как ей не хотелось, чтобы Вольф продолжил все эти манипуляции с ее телом, она была благодарна маме, что та отправилась их искать.
Существовала возможность, что та все же видела их из окна и решила положить конец разврату в собственном саду, хотя раньше Соня и сомневалась в этом, несмотря на заверения Андрея. Скорее всего, она об этом никогда не узнает - просто не решится спросить об этом у матери, а та никогда признается в том, что подсматривала.
Соня понимала, что позволила убедить себя во всем этом, лишь бы привлекательный, искушенный мужчина продолжал прижимать ее к себе, лишая сил и даря такие незабываемые ощущения. Теперь она понимала, почему женщины, приходящие в его квартиру издавали такие звуки. Она сама была готова закричать.
Он оторвался от нее, и Соне стало одиноко, что было весьма странно, потому что Вольф продолжал стоять рядом с ней. Она несколько раз глубоко вздохнула и крикнула:
- Мы здесь!
Соня сделала шаг в сторону выложенной булыжниками тропинки и вопросительно посмотрела на Андрея, молча спрашивая, почему он медлит. Мужчина безмолвно и красноречиво посмотрел на свои джинсы, она проследила за его взглядом. Да, в таком виде он не мог показаться перед ее родителями.
Она подняла на него взгляд и почувствовала, как краска разливается по ее щекам.
Это она с ним такое сделала!
Его улыбка и лукавый взгляд подтвердили это.
Соня ушла. Вольфу же понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в приличное состояние.
Как она его завела!
Андрей уже давно не был так возбужден. И так обескуражен тоже. Эта музыкантша оказалась сгустком желания, соблазнительной сиреной. Он потерялся в ней, как путник в пустыне, и обрел многое, будто, наконец-то, нашел оазис.
Неужели ему, Вольфу, познавшему многих женщин и многие удовольствия и, казалось, давно пресытившемуся ими, пришли в голову эти пафосные слова?
Андрей несколько раз тряхнул головой, чтобы спутанные мысли пришли в порядок и прояснились. Но он ничего не мог поделать с взаимным притяжением, которое возникло между ним и Соней. Несмотря на риск того, что девушка может стать ему необходимой, как пища, как сон, как воздух, в конце концов, Вольф решительно настроился заполучить ее в свою постель. Если же в нужный момент рядом не окажется постели, он овладеет ею там, где их охватит следующее безумие. Потому что иначе, как безумием, все происходящее нельзя было назвать.
Вольф посмеялся над собой и постарался отвлечься, вспомнив о том, что завтра ему предстоит опять играть роль Сониного ухажера. Хотя слово "играть", кажется, утратило актуальность.
Ну вот, кажется, теперь он готов идти. Должен идти, потому что скоро его отправятся искать.
Подходя к наблюдавшей за ним компанией, Вольф громко прокричал:
- У вас очаровательный сад, Татьяна Михайловна. Я гулял по его дорожкам и восхищался всем, что попалось мне на глаза, и чего я коснулся руками.
"И губами".
Он посмотрел на Соню и заметил, как она снова покраснела, но глаз не отвела.
Вольф почему-то не сомневался в том, что эта девушка не струсит, когда придет время. А так же в том, что у них все получится.
Они не разговаривали почти всю дорогу до города, но Соня не хотела нарушать напряженное молчание.
Между ними воздух словно потрескивал, и она предчувствовала, что даже один единственный вопрос на ту тему, которая ее на самом деле интересует, может стать искрой, от которой вспыхнет пламя. Сегодня Соне захотелось гореть в этом огне вместе с Вольфом, но она боялась превратиться в угли.
Первым не выдержал Андрей.
- О чем думаешь?
О тебе. О нас.
- Как давно ты знаешь моих родителей?
- Практически всю жизнь. Если ты не забыла, мы с тобой соседи.
- Но ведь я с твоими родителями не знакома и имен их не знаю. Да что там говорить, если бы они шли мне навстречу, я бы с ними даже не поздоровалась.
- Ты всегда была стран... отстраненной девочкой, помеш... зацикленной на музыке.
Андрей бросил на нее короткий взгляд, но Соня успела заметить веселые огоньки, плясавшие в зеленых глазах.
- Думаешь, что я заносчива или того хуже?
Словно почувствовав закипавший в ней гнев, Андрей примирительно коснулся ладонью ее руки.
- Конечно же, нет. Ты просто слишком занята. А с твоими родителями я познакомился в стоматологической клинике. Я часто забегал туда после уроков. Мои родители там работали и часто повторяли, что всех пациентов нужно вежливо приветствовать, а если они являются постоянные посетителями, да еще соседями, то знать их имя - мой долг. Видишь ли, они мечтали, что я стану стоматологом. Представляешь?
- Нет. - Неожиданно ей в голову пришла еще одна мысль. - А ведь я тоже посещала эту клинику, хотя и плохо представляю лицо женщины-стоматолога. Единственное, что я помню, так это ее улыбку - добрую и успокаивающую. Возможно, это была твоя мама?
- Скорее всего. Моя мамочка все трудности встречает с улыбкой на лице. Я не имел в виду тебя, когда говорил о трудностях.
- Очень на это надеюсь.
Вольф нетерпеливо мерил шагами мостовую перед домом.
Ему не хватило терпения ожидать соседку дома, потому что он то и дело представлял, как Соня один за другим снимает все предметы своей одежды, а затем, как она одевает на свое прекрасное тело что-то, возможно открытое и облегающее. Вольф быстро принял душ, переоделся и выскочил на улицу, где его немного охладил прохладный вечерний ветерок.
Он оказался прав. Соня одела открытое и облегающее - очаровательное лиловое платье, подчеркивающее ее формы и приоткрывающее грудь. Но Вольфа это не слишком порадовало - ведь кроме него такой красотой будут любоваться его друзья и еще неизвестно сколько мужчин.
Глава 9
Соня оттягивала это мгновение - появление на глаза друзьям Вольфа - как могла: медленно принимала душ, еще медленнее сушила и укладывала волосы. Наконец, она перемеряла все наряды, которые имелись в ее распоряжении, но ни один из них не отвечал ее главному замыслу - соблазнить Вольфа.
Девушка не помнила, когда именно ей в голову пришла такая идея - во время одного из поцелуев или еще раньше, когда она вломилась в его квартиру незваной гостьей, но факт оставался фактом, а Соня не привыкла отступать.
Она не привезла с собой ничего подходящего, да что там - в ее гардеробе элементарно отсутствовали подобные наряды. Хотя...
Соня пошарила на самой верхней полке шкафа, где хранились заброшенные и почти забытые подарки, и вытащила шелковое лиловое платье. Она не помнила, кто подарил ей эту легкомысленную вещицу, но сейчас была благодарна неизвестному дарителю.
Облачившись в полупрозрачное, облегающее одеяние, Соня подошла к зеркалу. Она смотрела на свое отражение и видела перед собой решительную, соблазнительную и раскованную женщину, готовую на многое.
Лиловое платье сделало ее такой.
Хотя нет, это Вольф постарался.
Впервые в жизни Соне захотелось понравиться конкретному мужчине. Да так, чтобы он голову потерял. Даже если это случится лишь на то короткое время, которое она у него выторговала. Соня поставила перед собой программу максимум - заставить этого мужчину забыть всех тех женщин, которых он знал до нее.
Она понимала, что это - тяжелая задача для любой женщины, а для нее особенно. Опыта у нее в этих делах, конечно, не слишком много - практически нет совсем, но Соня решила, во что бы то ни стало, овладеть искусством соблазнения. Научилась же она играть на фортепьяно!
Где-то в глубине души Соня немного беспокоилась о том, что ее вдруг проснувшийся интерес к соседу может привести не совсем к тому результату, на который она надеялась - а именно, повеселиться, расслабиться, поиграть, почувствовать себя привлекательной и желанной.
Главное не доиграться. Вольф был слишком опытным, слишком мужественным - слишком во всем, что нравится женщинам, и Соня рисковала в противостоянии с ним потерять спокойствие и, возможно, даже сердце. Но он бросил ей вызов, а Соня была не из тех, кто трусит. Сегодня в саду он продемонстрировал ей свою власть над ее слабым женским телом, и она решила доказать ему, что он так же может оказаться слаб перед ней.
Девушка порылась среди маминых духов. Названия на симпатичных флакончиках не вызвали у нее никаких ассоциаций, поэтому Соня выбрала среди них наименее назойливые и брызнула несколько капель на волосы - и в ложбинку между выглядывавшими из лифа выпуклостями. Представив, как Вольф вдыхает аромат, Соня покраснела от собственных нескромных мыслей и ужаснулась - за два дня она очень изменилась.
"Послезавтра все закончится, и я снова стану прежней строгой, неприступной, зацикленной на музыке девушкой, именно такой, какой видит меня Вольф и, вероятно, все остальные тоже", - убеждала себя Соня, надевая изящные открытые туфельки. Но сегодня и завтра она собиралась узнать все то, с чем знакомились ее ровесницы еще в старших классах школы.
Ее энтузиазм несколько поугас, когда она увидела лицо Вольфа, ожидавшего ее на улице. Неужели она переоценила собственные силы и недооценила привлекательность платья?
У Андрея был такой вид, будто он увидел перед собой - с чем бы это сравнить? - ведро лимонного сока! Мужчина щелкнул зубами, его кадык дернулся, а брови сошлись на переносице. Но дона не успела сбежать, Вольф крепко ухватил ее за руку и потянул за собой, недовольно бормоча:
- Ты смотрела на часы? Уже можно было платье на кринолине натянуть, а не только это... эту... этот чулок.
Кажется, Андрей нервничал. Она тоже слегка дрожала от волнения и поэтому не собиралась терпеть его грубость.
- Я могу превосходно провести этот вечер в собственной квартире, наедине с музыкой или книгой, если тебя что-то не устраивает, Вольф.
Андрей обернулся и бросил на нее удивленный взгляд - кажется, Соне удалось его зацепить. На красивом лице промелькнула улыбка, и мужчина немедленно взял ее под руку и прошептал на ухо:
- Собираешься изменить мужчине с музыкой? Нет уж, этим вечером ты принадлежишь мне.
От этого горячего шепота по спине у Сони побежали мурашки.
"Принадлежишь мне..."
О! Это звучало ужасно и очень соблазнительно.
Соня поймала себя на мысли, что хочет то же самое сказать Вольфу, но боялась, что тот рассмеется ей в лицо прямо посреди улицы. Поэтому она открыла рот, чтобы сообщить этому собственнику, что он очень заблуждается.
- Только два дня.
О Боже! Она сошла с ума, и в этот раз не из-за музыки.
Тина чувствовала себя не очень хорошо, как, впрочем, и все последнее время, но все же решила составить компанию Зотову в "Феерии".
Сегодня утром она поняла, что не хочет, чтобы Илья уходил из ее дома, никогда. Она заставила себя встать пораньше и приготовила ему завтрак, чего не делала никогда.
Зотов задумчиво потеребил волосы на затылке, глядя на ее старания, но ничем не высказал своего удивления, чему Тина в душе порадовалась. Ей вовсе не хотелось объяснять мужчине причины собственных необычных поступков. Она и себе не хотела ничего объяснять.
Тина мечтала провести предстоящий вечер вдвоем с Зотовым. Пусть даже не в постели. Она даже была согласна приготовить ужин, но ей не хотелось шокировать Илью слишком резким изменением собственных предпочтений в развлечениях. Поэтому Алевтина нарядилась в новое - в старые наряды она уже перестала помещаться - черное в белые горошины платье и отправилась с Зотовым на встречу.
Варвара и Вяземский уже сидели за столиком. Николай что-то нашептывал жене на ухо, касаясь мочки губами, а женщина тихонько смеялась, краснея от удовольствия. Голубки, да и только. Тина немного завидовала Варе, ведь муж на самом деле любит ее - это замечали все, кто видел их рядом. К тому же, Вяземский, не стесняясь, говорил об этом.
В отличие от Зотова. Иногда Тина почти не сомневалась, что Илья влюблен в нее. Но тот упорно молчал. И Алевтина молчала. И плакала, когда никто не видел.
Но сейчас не хотелось думать об этом, ибо предательские слезы уже начали наворачиваться Тине на глаза. Лучше радоваться счастью подруги, чем печалиться из-за собственных проблем. Как все-таки хорошо, что Вяземские помирились. Она давно не видела Варвару такой воодушевленной. Влюбленные не замечали их присутствия до тех пор, пока Зотов не спросил:
- Свадьба когда, Николай?
Вяземский уже собирался ответить, но Варя опередила его:
- Мы решили немного подождать с этим. Не хотим в этот раз торопиться. Устраивайтесь, заказ уже сделан. Катюша с мужем будут через несколько минут. А Вольф уже здесь, ищет нас взглядом.
Тина сидела к двери спиной и смотрела на подругу, поэтому сразу заметила, как Варя вдруг изменилась в лице и бросила на Николая гневный взгляд.
Тина обернулась.
Катя вместе со Степаном появилась в "Феерии" вслед за Вольфом. Она сразу почувствовала, что вся компания чем-то озабочена, необычно напряжена. Возможно, это беременность сделала ее излишне мнительной?
Катерина вопросительно посмотрела на мужа. Может, он знал причину? Степан же, как и все последнее время, не обращал внимания ни на что, кроме жены, оберегая ее от всего и запрещая все, что, по его мнению, могло навредить ей или их ребенку. Он с тяжелым вздохом и трагическим выражением на лице даже пробовал ограничить их занятия сексом, но тут взбунтовалась Катя, и Степан с видимым облегчением согласился ничего не менять в этой части их жизни.
Катя же терпеливо относилась к суете вокруг себя, в душе радуясь неожиданной заботе со стороны мужчины, который до их свадьбы не утруждал себя обязательствами. Даже сегодня он уговаривал ее остаться дома, потому что днем она неважно себя чувствовала. Но Катя настояла, а теперь сомневалась, что поступила правильно. Неужели между друзьями пробежала черная кошка? А ей так хотелось приятно провести вечер.
С другой стороны, как правило, именно ей приходилось предотвращать и улаживать споры и ссоры между подругами и друзьями. Поэтому Катерина не стала обращать внимание мужа на возникшее у нее подозрение и молча направилась к столику.
- Всем привет! - воскликнула она, улыбнувшись и оглядев всю компанию.
Тина тщательно складывала в кораблик льняную салфетку. Илья постукивал пальцами по столу и напряженно смотрел на Вяземского. Николай буравил гневным взглядом Вольфа, а разрумянившаяся от гнева Варвара, казалось, была готова сорваться с места и умчаться отсюда, стукнуть по столу кулаком или заорать на весь зал.
Кате пришлось наклониться, чтобы рассмотреть девушку, прячущуюся за спиной Андрея. Она сразу же узнала ее и поняла, что красавица тоже чувствует себя не в своей тарелке.
Чтобы иметь полную картину, Катерина посмотрела на главного виновника немой сцены и удовлетворенно заметила, что тот расстроен, видимо рассчитывал на несколько другую реакцию друзей, но готов защищать Соню от своих друзей, и намерен заставить их всех принять ее в свой тесный круг. Он крепко держал ее за руку, несмотря на то, что девушка, судя по ее виду, готова убежать отсюда при первой же возможности.
Вольф, конечно, не отличался серьезным отношением к женщинам, но к друзьям относился почти трепетно, поэтому Катя не сомневалась в том, что он не планировал испортить только-только наладившиеся отношения между Николаем и Варей. Значит, Вольф привел сюда Соню с другой целью, но не знал, как начать воплощать свой замысел в жизнь. Мужчины! Вечно хотят как лучше, а на деле выходит...
- Вольф, ты сегодня с девушкой? Ну, наконец-то! - Катя, будто не замечая накаленной обстановки, изящно устроилась на стуле и принялась обмахиваться салфеткой. - Илья, налей мне водички, очень жарко. Ну что же ты стоишь, как неродной, Андрей? Устраивай свою подружку и приступай к знакомству. Давай, не робей, мы не кусаемся. Правда, мальчики и девочки?
- Конечно, не кусаемся. - Тут же согласился с женой Степан и отобрал у Зотова бутылку с минеральной водой, собираясь лично обслужить свою маленькую жену.
Илья, наблюдая эту сцену, улыбнулся, а Тина хихикнула. Довольная хоть каким-то результатом и игнорируя гневный взгляд Варвары, Катя беззаботно продолжила.
- Нельзя отказывать беременной женщине, Вольф. Садись и девушку свою усаживай. Я вся извелась от любопытства.
Вольф молча усадил Соню рядом с Тиной, а сам устроился возле Варвары. Катя заметила, с каким достоинством держится девушка, и улыбнулась. "Нет, такая не станет портить жизнь другим, во всяком случае, намеренно"
- Признаюсь, мы знаем, что вас зовут Соней. Но Вольфу все же стоит представить вам всех остальных. Кроме Николая, конечно. - Это было слегка рискованное заявление, но Катя не относилась к тем, кто прячет голову в песок. Она бросила требовательный взгляд на Андрея. В конце концов, ведь это из-за него все они оказались в таком неловком положении.
- Да, конечно, - произнес Вольф напряженным голосом. - Вобщем, мы с Соней встречаемся, поэтому я решил познакомить ее со всеми вами.
Николай переводил недоуменный взгляд с Вольфа на Соню и обратно. Варвара, кажется, вздохнула с облегчением, но пока недоверчиво рассматривала новоявленную пару, Тина схватила Катин стакан с водой и принялась пить, а Зотов улыбнулся и сказал:
- Добро пожаловать в нашу компанию, Соня. Вольфу очень повезло, что он сумел уговорить такую красивую и серьезную девушку встречаться с ним.
Катя почувствовала удовлетворение, кажется, свою миссию она выполнила успешно. Поэтому с чувством выполненного долга она обратилась к Степану:
- Рыжий, я готова съесть поросенка. Может, ты поторопишь повара?
- Сейчас потороплю, но есть ты будешь отварную рыбу и фрукты.
- Тиран.
- Я тоже тебя люблю.
Кажется, вечер проходил не так уж плохо, даже вполне дружелюбно, несмотря на то, что Варвара то и дело бросала осторожные взгляды на Соню и упорно молчала. Ее можно было понять - не каждый день ей приходилось отдыхать в компании бывшей соперницы. Тина же не сомневалась, что Варе не стоило так уж беспокоиться. Николай в ней души не чаял, пылинки с нее сдувал. Если бы она могла быть так же уверена в Илье.
Сейчас, во время медленного танца, когда он тесно прижимал ее к себе, ласково поглаживая спину и бедра, нежно касался ее уха губами, нашептывая что-то возбуждающее и иногда даже неприличное, Алевтина казалось, что она ему необходима. Но днем, когда его не будет рядом, ее снова охватят сомнения. Хорошо, что впереди их ждет ночь, когда Тина неизменно чувствует себя владычицей этого атлетического тела. Ей очень хотелось получить в безраздельную собственность и его душу.
Тина так задумалась, что даже вздрогнула, когда Илья немного виновато произнес:
- Дорогая, я должен был сказать тебе раньше, но не хотел портить такой замечательный вечер.
Она вдруг испугалась. Что он задумал? Неужели решил порвать с ней?
Тина не знала, как выглядят мужчины, готовые оставить женщину, потому что прежде всегда уходила первой. Она сжала руки в кулачки, пытаясь выглядеть спокойной. Тина Сосновская никогда не покажет мужчине, что беспокоится из-за него.
- Какие-то проблемы? - невозмутимо и даже несколько легкомысленно спросила она у Зотова.
- Непредвиденная командировка. Всего на один день. Я буду очень скучать.
А она-то как будет!
- И на какое время завести будильник?
- Дело в том, что я улетаю ночным рейсом. Обещаю, что к завтрашнему вечеру я вернусь.
- Надо, значит, надо.
Господи, как пережить эту ночь, она так привыкла засыпать в его объятиях? А что, если он летит к другой женщине? Подозрительность? Ревность? Неужели она это чувствует? Это все из-за беременности. Нужно рассказать Илье. Только не сейчас. Когда он вернется.
- Тина, мне нужно уходить. Давай я провожу тебя домой.
Домой! Где она будет совершенно одна - целую ночь!
- Спасибо, Зотов, но меня кто-нибудь из ребят проводит. Я хочу еще немного повеселиться.
- Как пожелаешь. - Илья внимательно и немного грустно смотрел ей в глаза, и Тине показалось, что он хочет сказать ей что-то еще. Она молча ждала, не отводя взгляда, но Зотов лишь наклонился и, не обращая внимания на окружающих, крепко поцеловал ее в губы.
В душе Тина готова была умолять этого мужчину не оставлять ее одну, даже взять ее с собой в эту чертову командировку, но гордость победила. Она лишь ласково погладила его по щеке, пожелав счастливого пути.
Глава 10
Можно сказать, что он отделался малой кровью. И все благодаря Катерине.
Вольф не ожидал, что ему будет так трудно представить Соню друзьям. Стоило ему взглянуть на Николая, как в голову стали лезть тревожные мысли. А что, если Соня все же нравится Вяземскому, и он лично взмахнул красной тряпкой перед лицом быка? Или Варвара не достаточно уверена в муже и может подумать, что эта встреча не обошлась без участия Николая? Он лишь хотел помочь Вяземским наконец-то обрести душевное спокойствие, а в результате сам потерял покой. Но самым неприятным оказалось собственническое чувство по отношению к соседке, и он уже сожалел, что Николай увидел Соню настолько соблазнительной.
В другой ситуации он бы с удовольствием повеселился, глядя на лица друзей, когда он представил Соню своей девушкой. Как ни странно, все довольно быстро привыкли к новому члену их компании, и чувствовали себя достаточно непринужденно. Только Соня все больше молчала и односложно отвечала на вопросы, хотя и не выглядела робкой и подавленной. Она оказалась смелой женщиной и этим еще больше притягивала к себе Андрея.
И не только его. Многие мужчины, отдыхающие в "Феерии", не спускали с нее глаз.
Танцуя под очередную медленную мелодию и одаривая каждого пялящегося на Соню неприязненным взглядом, Андрей решительно притянул девушку поближе и, чтобы отвлечь от собственных действий, спросил:
- Как тебе местечко? Понравилось?
Соня попробовала слегка отодвинуться, но после неудачной попытки прекратила сопротивляться.
- Смотря что. Твои друзья, действительно, симпатичные люди. А вот музыка...
Пока соседка не успела сесть на своего любимого конька, Андрей решил поговорить о другом.
- Спасибо, что пришла со мной сюда. Мне было очень важно, чтобы Варвара перестала ревновать Вяземского к его прошлому. Но...
- Что? - Соня подняла на него глаза, и манящий дымчатый взгляд заставил Андрея ослабить контроль над собственными чувствами.
- Ты могла бы сделать для меня кое-что еще.
- И чего же ты хочешь?
Произнося это, она перевела взгляд на его губы, и Вольф тотчас вспомнил их поцелуй на даче у Сониных родителей. Девушка, наверное, тоже подумала о том же, потому что ее губы дрогнули.
Чего он хочет? Многого!
- Ты могла бы быть более приветливой со мной, более ласковой. Покажи всем, что я нравлюсь тебе, чтобы они поверили в нашу близкую дружбу. Обними меня. Хотя бы чуть-чуть. - Вольф видел, как глаза Сони округлились. Он уже подумал, что она не решится, но девушка обвила руками его шею и выдохнула прямо в губы:
- Это все?
Тут в Андрея вселился змей-искуситель. Он улыбнулся и зашептал ей на ухо:
- А потом я хотел бы оказаться с тобой в одной постели, ласкать и целовать твое тело, пока ты не примешься умолять меня взять тебя.
Соня почувствовала, что дрожит. Она поняла, что желания, о которых так страстно шептал ей на ухо Вольф, стали и ее желаниями. Этот мужчина умел соблазнять, и в эту минуту ей захотелось стать глиной в его руках.
Могла же она хоть раз в жизни забыть, что она сдержанная, приличная девушка, и отдаться умелым рукам привлекательного соседа? Она почему-то не сомневалась, что он сделает все как нужно, и не обидит ее. К тому же Вольф не претендовал на ее сердце и руку, что так же устраивало Соню. Во всяком случае, пока. В будущее она не заглядывала. Тоже пока. Возможно, она никогда больше не захочет близости с мужчиной, и поэтому не должна терять такую возможность. Но признаться во всем этом Вольфу она не могла.
Он же, словно чувствуя, что она готова сдаться и согласиться на все те безумства, которые он ей предлагает, спросил:
- Не будет ни одного язвительного замечания?
Соня решила не оставаться в долгу и ответить тем же, пока еще окончательно не потеряла голову. Несмотря на то, что ее ноги подрагивали от желания, и ей пришлось практически повиснуть на Вольфе, она как можно безразличнее ответила:
- Не будет. Я обещала быть паинькой. Завтра ты мне нужен для дела. Надеюсь, ты не забыл, что мы приглашены на день рождения моей мамы? Выезжаем в полдень. Костюм не обязателен.
- Выезжаем? - Его рука замерла на женском бедре после того, как он провел большим пальцем по кромке ее трусиков. Соня еле удержалась от вздоха. - Ресторан в предместье?
- Это небольшой пансионат, который содержат наши знакомые. Там есть уютный ресторанчик и несколько гостиничных комнат, для тех, кто захочет переночевать.
- Переночевать? Очень удобно.
- Мои родители тоже так подумали. А еще там есть бильярд, сауна, бассейн и чудесный сад.
- Сад? Превосходно. - "Ведь там можно уединиться".
Вольф медленно передвинул руки вверх по спине Сони и нежно погладил ее волосы, но при этом произнес странную фразу:
- Лучше бы ты стянула их в узел. Со струящимися по спине волосами ты выглядишь слишком соблазнительной.
Она и чувствовала себя такой. И почти соблазненной.
- Варя, открой дверь.
По возвращении из "Феерии" Варвара заперлась в ванной и включила воду. Ей хотелось побыть одной - не улыбаться, когда хочется плакать, не поддерживать беседу, когда самое большое желание - завизжать на весь зал.
Она злилась на Вольфа, на Николая и на себя. На себя в особенности, потому что никак не могла забыть, что пять лет своей жизни ее муж отдал другой женщине.
Несмотря на то, что за последние несколько месяцев Вяземский не сделал ничего, что заставило бы ее сомневаться в его намерении жить вместе с женой и сыном, и Варвара, наконец-то, поддалась его и своему желанию, согласившись на близость, где-то в глубине души ее продолжали терзать сомнения. Ведь жил же ее муж столько лет в одной квартире с Соней, значит, не был к ней так уж равнодушен. Он уверял ее, что не имел за много лет сексуальных отношений, но Варвара не верила ему. Не могла.
Зачем только этот негодник Вольф привел Соню в "Феерию"? Зачем вытащил из тайников сердца Вари старые сомнения? Неужели Андрей действительно встречается с этой девушкой? Или это Соня таким изощренным способом пытается снова приблизиться к Вяземскому?
- Варюха, я сейчас выломаю дверь!
Она вздохнула, подумав, что он так и сделает, и при этом разбудит сына. Только поэтому она протянула руку и отодвинула защелку.
Николай уже успел раздеться до трусов и теперь стоял перед ней, расставив ноги и скрестив руки на голой груди. Он был ужасно злой и очень красивый. А она любила его до беспамятства. Наверное, для всех будет лучше, если она выбросит из головы сомнения и станет жить только сегодняшним днем.
- Страдаешь в одиночестве? Варя, я уже говорил тебе, но могу повторить хоть тысячу раз...
- Я не страдаю.
- Нет? - она даже улыбнулась, когда на лице Вяземского появилось комично-недоуменное выражение. - Тогда...
- Ты не хочешь потереть мне спинку?
- С удовольствием.
Николай с таким воодушевлением принялся снимать с нее платье, что Варя даже рассмеялась от облегчения. Во всяком случае, сейчас этот привлекательный сильный мужчина принадлежал только ей. И сыну. А что будет потом - покажет будущее.
Варя успела ступить в ванную только одной ногой, когда почувствовала, как Вяземский приподнимает ее под ягодицы и заполняет плотью ее ждущее, сокращающееся в предвкушении лоно.
Да, именно так, глубоко, сильно, нетерпеливо она и хотела соединиться с мужем, чтобы ни одна тревожная мысль не могла просочиться, встать между ними.
Глава 11
Воскресный день Соня начала необычно. Не только для выходного дня, но и для себя самой.
Она отправилась выбирать платье. До вчерашнего вечера девушку вполне устраивал тот гардероб, который был в ее распоряжении. Сегодня она проснулась с ясным ощущением того, что ей необходим новый наряд, в котором бы она чувствовала себя настолько же привлекательно, как в лиловом платье. Соня впервые в жизни понимала тех женщин, которые тратили на одежду последние копейки только из-за того, что не желали появиться дважды в одном и том же платье в одной и той же компании.
Нет, пожалуй, до такого она еще не докатилась. Соня не собиралась оставлять в магазинах все те деньги, которые имелись в ее распоряжении. Ведь она надеялась соблазнить лишь одного конкретного мужчину и планировала потратить на это всего один день. И, возможно, одну ночь. Если, конечно, она на это решится.
Размышляя, Соня поглаживала ткань понравившегося ей платья в дорогом бутике.
Что же, она - взрослая женщина, а Вольф - не какой-то проходимец, а сосед ее родителей, которые знают его с детства. То, что он оказался опытным в любовных делах человеком - к тому же явно, пусть и временно, неравнодушным к ней - было для нее очень удобно. Наконец-то, она почувствует себя настоящей женщиной и позже, вернувшись в столицу, сможет с удовлетворением вспоминать об этом коротком, но увлекательном приключении.
Соня приложила к себе понравившееся платье и посмотрела в зеркало - красивое, но чего-то ему не хватало. Возможно, легкомысленности?
Девушка повесила забракованный наряд на место и направилась к другому ряду вешалок.
- Здравствуйте. Возможно, я смогу помочь?
Соня обернулась, чтобы в очередной раз отказаться от помощи многочисленных предупредительных продавщиц, и опешила от неожиданности. Перед ней стояла эффектно одетая брюнетка и доброжелательно улыбалась.
Тина. Так звали ее друзья. Соня познакомилась с ней вчера в "Феерии", и эта женщина понравилась ей - возможно, еще и потому, что Тина не имела непосредственного отношения к Николаю, да и к Вольфу тоже. В любом случае, она умела выглядеть привлекательно, поэтому ее совет мог Соне весьма пригодиться.
- Добрый день. Не откажусь.
- Правильное решение. Знаете, я заглянула сюда совершенно случайно. Мне хотелось развлечься. - В глазах женщины промелькнула грусть, но тут же исчезла, сменившись заинтересованностью. Неужели и у нее есть какие-то проблемы? Возможно, ей только показалось? Тина уже сосредоточилась на вешалках и спросила: - Какого эффекта мы собираемся достичь? Заинтриговать? Очаровать? Соблазнить? Или все вместе? - Видимо, Соня владела своими чувствами не так хорошо, как Тина, потому что ее случайная помощница понимающе улыбнулась и ответила сама. - Значит, все вместе. Тем лучше. Начнем?
Соня не подозревала, что можно так приятно провести время, бесконечно примеряя многочисленные платья, которые Тина охапками приносила в примерочную кабинку. Молодые женщины чувствовали себя заговорщицами, выбирая из разноцветного вороха подходящий наряд. Соня не помнила, когда в последний раз так развлекалась, и не важно, что послужило причиной этому веселью - фасон платья или мужчины. Впервые с сожалением она думала о том, что прежде у нее не было хорошей подруги.
Она совершенно утратила представление о времени, пока в одном из бутиков не наткнулась в зеркале на отражение часов и не поняла, что опаздывает. Спохватившись, Соня растерянно пожаловалась Тине, что не знает, на каком наряде ей стоит остановиться, на что ее новоиспеченная подруга уверенно заявила, что им стоит вернуться в предыдущий магазинчик и купить довольно открытое, но изысканное платье, которое продавалось вместе с подходящей сумочкой и туфельками. Соня прикинула общую сумму, она оказалась не маленькой, и все же решила последовать ее совету. Тине удалось убедить ее, что она просто обязана выглядеть неотразимо.
Совершив почти разорительную покупку, Соня попрощалась с новой знакомой, поблагодарив ее за неоценимую помощь. Та лишь отмахнулась, доверительно сообщив:
- Вчера, когда Вольф назвал тебя своей подругой, я, честно признаюсь, не слишком поверила ему. Но сегодня, после того, как я увидела, с каким воодушевлением ты выбираешь платье, желая понравиться ему, поняла, что ошиблась. - Соня совершенно растерялась, услышав это признание, но оно не могла сообщить этой очаровательной женщине, что они с Вольфом только притворяются. Пока она подыскивала в уме подходящий ответ, Тина продолжила: - Я хотела, чтобы ты знала, Вольф - хороший человек и преданный друг, несмотря на славу ловеласа. Одно то, что он привел тебя в компанию друзей, очень необычно. Я наблюдала за вами весь вечер и думаю, что он относится к тебе достаточно серьезно. Ты понравилась мне, и я рада за Андрея. Возможно, он, наконец-то, осознал, что ему нужна серьезная женщина.
Она опаздывала, а Вольф никак не мог решить, каким способом лучше затащить Соню в постель.
В том, что ему просто жизненно необходимо это сделать, он уже не сомневался. Вчера поздней ночью, он неимоверным усилием воли заставил себя не цепляться за ручку двери и за девушку. Андрей даже не рискнул поцеловать соседку, потому что боялся не сдержаться и уложить ее на пол прямо в прихожей, чтобы, наконец-то, заполнить ее своей постоянно напряженной в ее присутствии плотью, и удовлетворить интерес и болезненное желание.
Где-то на подсознательном уровне Вольф знал, что ему стоит подождать. Соня бурно откликалась на его ласки, но в то же время походила на пугливую лань, готовую в любой момент передумать и удрать. Но Андрей - опытный охотник за женскими юбками, вернее за тем, что под ними. Он подождет. Их ждет праздничный банкет и гостиничные комнаты. Вольф планировал, во что бы то ни стало, остаться в пансионате на ночь. Вместе с Соней.
Таксист уже нетерпеливо поглядывал на часы, когда из подъезда вышла девушка. И в это мгновение Вольф забыл, что нужно дышать.
Жемчужно-серое платье облегало ее великолепную грудь и бедра, как вторая кожа, а внизу вокруг коленей и изящных щиколоток ниспадало струящимися воланами. Ожерелье из крупного жемчуга обвивало длинную шею в два ряда, а затем падало до талии, освещая перламутровым блеском кожу на выступающих из глубокого выреза полушариях. Ее волосы в этот раз были собраны в тяжелый узел на затылке, приоткрывая маленькие ушки, украшенные жемчужными серьгами. Слегка приоткрытые губы, покрытые прозрачным блеском, будто предлагали прикоснуться к ним, но серые, дымчатые глаза предупреждали об опасности.
Соня смотрелась шикарно, и Вольф пришел в себя только тогда, когда услышал восхищенный возглас шофера:
- Обалденная дамочка!
Андрей бросил недовольный, предостерегающий взгляд на таксиста и открыл заднюю дверцу машины, пробубнив:
- Неплохо выглядишь. - Вольф отругал себя за это заявление. Ведь он собирался соблазнить эту женщину, а не отпугнуть. Поэтому, увидев насмешливо поднятые брови, он наклонился к ее уху и спросил. - Концертный наряд? Интересно, мужчины в зале смотрят, как ты играешь, или как колышется твоя грудь в такт музыке?
Андрей остался доволен произведенным эффектом - Соня залилась краской и бросила на него гневный взгляд, но не ответила на провокационный вопрос. Пусть уж лучше злится, чем насмехается.
Татьяна Михайловна с радостной улыбкой на лице вышла во двор, чтобы поприветствовать дочь и Вольфа. Она даже прослезилась и расцеловала обоих, когда Соня вручила ей бархатную коробочку со старинным серебряным кулоном, а Вольф - огромный букет чайных роз на длинных ножках, купленный по дороге. Именинница тут же принялась представлять молодую пару всем присутствующим.
Вольф, несмотря на большое количество знакомых лиц, чувствовал себя достаточно уверенно, но когда он увидел собственных родителей, удивленно наблюдавших за происходящим, то слегка засомневался в успехе задуманного.
Татьяна Михайловна лично привела Соню и Андрея к ним и растрогано заявила:
- Мила, Женечка, кто бы мог подумать, что наши дети станут встречаться, не так ли?
- Да, это точно, никогда бы не подумал. А, сынок? - Андрею совсем не понравился взгляд, каким наградил его отец, а когда тот продолжил говорить, тихо, чтобы его слышал только он, Вольф почувствовал себя стервятником. - Очень надеюсь, что у тебя серьезные намерения. Эта девушка - не для развлечений.
В глубине души у Вольфа заворочалась совесть, но он решительно ответил отцу:
- Папа, я уже не маленький мальчик, да и Соня - взрослая женщина. Не стоит вмешиваться в наши отношения. Мы знаем, что делаем.
- Хотелось бы и мне быть таким уверенным.
"Хватит сомневаться", - решил Вольф. Ведь это не он предложил разыграть эту комедию. Он лишь планирует использовать возможность, которую ему вольно или невольно предоставила Соня. Она хочет его так же сильно, как и он ее, а это значит, что рано или поздно они таки окажутся в одной постели.
Уж лучше рано, чем поздно.
Соня не ожидала, что все настолько удачно сложится. Никто не заподозрил их в обмане. Опасения, что все просто рассмеются ей в лицо, в лучшем случае, поздравив с удачной шуткой, когда она заявит, что встречается с Вольфом, оказались напрасными. Соня на каждом шагу демонстрировала заинтересованность единственно Вольфом. Андрей в свою очередь тоже неплохо справлялся с отведенной ему ролью, крепко прижимая ее к себе за талию, многозначительно улыбаясь и почти никуда не отпуская от себя.
Возможно, он слегка переусердствовал, нежно коснувшись ее губ, когда один из родственников направил на них видеокамеру, но ей слишком нравился мачо в белой приталенной рубашке на выпуск и темных брюках, с колечками светлых волос на шее и озорными зелеными глазами. Соня тут же запланировала попросить копию видеокассеты праздника, чтобы иногда - раз в году - вспоминать об этой сумасшедшей страничке своей жизни.
Праздник удался, именинница и гости, казалось, были полностью довольны весельем. Вольф вел себя безупречно, и в голову Сони все чаще закрадывалась крамольная мысль о том, что она была бы совсем не против, если бы их обман оказался правдой. Не успело это желание укорениться, оформиться в сознании Сони, как на нее тут же словно вылили ушат холодной воды.
Они с Вольфом вышли подышать свежим воздухом в уютный дворик пансионата, где уже прогуливались уставшие от еды гости. Ее кавалер вдруг решил, что для полного комфорта им не хватает прохладительных напитков, и, не слушая возражений, отправился за ними в ресторан.
Оставшись одна, Соня морально готовилась к разговору с мужчиной, который за два дня сумел добиться того, что не удавалось никому прежде - пробудить в ней желание. Она понимала, что ей не хватает опыта, чтобы соблазнить его. А Соне очень - неудержимо захотелось почувствовать себя настоящей женщиной.
Именно в это мгновение она услышала неприятный, но очень знакомый женский голос над своим ухом.
- Королева Катамай! Да еще с мужчиной под руку!
Соня обернулась и улыбнулась так же неестественно, как и ее собеседница.
- Ангелочек Волкова! Какая встреча! Мне кажется, что после выпускного бала мы еще не виделись.
- Мне не кажется. Я уверена в этом. Признаться, я не страдала из-за подобных пустяков, да и ты, уверена, тоже. - Белокурая красавица, бывшая одноклассница Сони, оглядела собеседницу в головы до ног и, казалось, немного расстроилась, но с сарказмом в голосе изрекла: - Платье брат подарил? Ты в нем вполне прилично выглядишь.
Брат?!
Ну конечно! Ведь Анжела не только училась вместе с ней в одном классе, но и жила по - соседству - через лестничную площадку. Просто удивительно, что Соня сразу не вспомнила об этом.
У нее было несколько версий этого провала в своей памяти. Во-первых, они никогда не дружили - скорее враждовали, Ангелочек считалась первой красавицей в школе, но в учебе отставала и презирала всех отличников, но больше других Снежную королеву - дочь известного писателя. Соня в свою очередь игнорировала легкомысленных одноклассниц и спортсменов - одноклассников, считая их одного поля ягодами. Во-вторых, Соня отдавала слишком много сил и времени музыке, чтобы обращать внимание на соседей, ведь ей некогда было с ними играть. Чем старше становились девочки, тем больше различались их взгляды на жизнь, тем меньше находилось точек соприкосновения.
Соня вдруг поняла, что впервые услышала фамилию Андрея. Да еще из своих уст.
Волков. Теперь ей стало понятно, почему друзья называют его Вольфом.
Да, такой мужчина мог купить ей платье, в котором она бы выглядела привлекательно. Только Соня не приняла бы такой подарок.
- Я, в отличие от некоторых, не позволяю мужчинам делать мне дорогие подарки, Волкова. Но для моего жениха... - Соня намеренно выдержала паузу, чтобы с удовольствием понаблюдать, как у Анжелы начали подергиваться от злости губы, и лишь тогда продолжила, - ...я собираюсь сделать исключение, когда он подарит мне обручальное кольцо с бриллиантами. Уверена, что он не станет скупиться.
- Ложь! Неприкрытая и наглая! Я никогда не поверю, что Андрей женится на тебе. Такие великолепные мужчины не предлагают руку и сердце таким замороженным рыбам, как ты - даже если они натянут на себя такие дорогие шмотки. Он насмехается, играет с тобой, как играл со всеми своими женщинами и насмехался над теми, кому он не достался. Ты, глупая музыкантша, думаешь, что можешь так просто заполучить Вольфа? Он оставит тебя так же быстро, как и очаровал. - В этом месте Анжела сделала перерыв, видимо ей не хватило воздуха, а затем уже увереннее продолжила, - И я уже не Волкова, а Зотова.
Каждое слово Анжелы, словно колючка кактуса впивались в ее тело и душу, и Соня еле сдерживалась, чтобы... - нет, не расплакаться - ударить эту расфуфыренную, самоуверенную, недалекую сестру Вольфа. Но девушка тут же напомнила себе, что она королева, а королевы всегда выше обид и сплетен. К тому же, она не могла испортить праздник своей маме таким диким поступком. Ее вдруг заинтересовала последняя фраза Анжелы.
- Мне знаком один Зотов - Илья. Он встречается с очаровательной женщиной Тиной. Разве он женат?
Это было очень некрасивое замечание с ее стороны, но она почувствовала триумф, когда увидела, как перекосилось лицо белокурой хамки. Из ее ярко накрашенного рта полились такие ругательства, о существовании которых Соня даже не подозревала. Она уже собиралась уйти, когда Анжела придвинулась к ней и прошипела:
- Этой шлюхе не удастся удерживать Зотова слишком долго. Он снова станет моим мужем, когда она ему надоест. Ты тоже очень скоро наскучишь Вольфу. Можешь не строить планов на его счет. Я слишком хорошо знаю своего брата. Он бросит тебя.
Анжела ушла, а Соня осталась стоять на месте. Казалось, она должна была быть довольна тем, что довела Ангелочка до такого невменяемого состояния, но вместо этого Соня расстроилась.
Она тоже не сомневалась в том, что их роман с Вольфом будет коротким - ведь это не настоящий роман - но услышать это утверждение от Анжелы оказалось слишком больно.
"Ну что же, - встряхнулась Соня и заставила себя мыслить позитивно, - если это будет короткий роман, то пусть он станет настоящим!"
Глава 12
Она стала зависимой.
Тина совершенно разучилась спать сама, без Зотова. Она проворочалась всю ночь, обнимая его подушку, вдыхая его запах и вспоминая все прошедшие ночи, проведенные в его объятиях.
Она уже забыла, как это было, когда она ложилась в свою постель и наслаждалась пространством и одиночеством. Тина, даже будучи замужней, всегда покупала для своей спальни широченную кровать, чтобы после обязательного секса иметь возможность отодвинуться и почувствовать себя уединенно. Но теперь...
Она никогда больше не почувствует себя счастливой в собственной кровати, если рядом с ней не будет Ильи. Что с ней теперь будет? Неужели ей, Тине Сосновской, придется страдать от неразделенных чувств? Как это несправедливо!
Она забылась тревожным сном под самое утро, устав жалеть себя. Но, поднявшись спозаранку, Тина решила прекратить самоистязание и отправилась по магазинам. Конечно, она могла бы позвонить подругам и посидеть вместе с ними в каком-нибудь уютном местечке, но Алевтина не хотела навязывать молодым семейным парам свое общество в выходные, да и выслушивать их аргументы по поводу того, что ей давно пора признаться отцу своего будущего ребенка в своей беременности, тоже. А ведь ей хотелось одного - чтобы Зотов признался ей в любви до того, как узнает о том, что скоро станет отцом.
Приводя различные аргументы "за" и "против" откровенного разговора с Ильей, Тина встретила в одном из бутиков в центре города подругу Вольфа. Несмотря на предысторию, эта девушка понравилась ей. А еще Тина поняла, что если бы Варвара не так сильно нервничала из-за присутствия этой красавицы в их компании, то сразу заметила бы, что между музыкантшей и Вольфом существует притяжение. Значит, для Вяземских она больше не представляет опасности.
Тина с удовольствием помогла Соне выбрать платье, которое могло свести с ума любого мужчину, не только Вольфа. Ну и поделом ему - пусть помучается немного от желания и ревности. Парню давно пора остепениться. А тут судьба подбросила ему такой неожиданный подарок. Хоть бы он догадался его развернуть, а то так и останется в неведении и пройдет мимо своего счастья. Возможно, стоит ему на это намекнуть?
Попрощавшись с новой знакомой, Тина проводила ее взглядом и мысленно вернулась к своим проблемам. Может, Илья тоже нуждается в подсказке? Над этим стоило подумать.
Ей не хотелось идти в свою пустую квартиру, и поэтому, набродившись по городу до боли в ногах, Тина отправилась в офис газеты с намерением поработать, пока ее проницательного секретаря нет на месте.
Спустя час оглушающая тишина пустого офиса начала действовать ей на нервы. Она прошла в приемную, взяла со стола Аделаиды Валерияновны старый радиоприемник и начала настраивать его на первую попавщуюся музыкальную волну. Тина так увлеклась этим занятием, что даже вздрогнула, когда над ее ухом прозвучал вкрадчивый мужской голос.
- Алевтина, смотрю, ты уже совсем освоилась в этом захолустье. Пользуешься допотопной техникой? Может, у тебя и посудомоечной машины нет?
В ее квартире действительно отсутствовала посудомоечная машина, но Тина не собиралась сообщать об этом незваному гостю.
Георгий Ампирян, ее бывший муж, незаметно вошел в незапертую дверь офиса и теперь сверлил ее слегка насмешливым взглядом. Только его присутствия ей для полного счастья и не хватало!
- Подкрадываешься и подглядываешь? Совсем не изменился за год. Конкуренты еще не подали на тебя в суд за промышленный шпионаж?
- "Подкрадываешься и подглядываешь" в нашем с тобой случае подходит вовсе не ко мне. Но я приехал не для того, чтобы ссориться. Неужели прошел только год? - Жорик, как обычно называли его друзья, несколько раз провел широкой ладонью с короткими пальцами по своей лысине и принял удрученный вид. - Мне показалось, что пролетели годы. Без тебя время тянулось так долго.
Тина закатила глаза, услышав мелодраматичное заявление и, повернувшись к мужчине спиной, направилась в свой кабинет.
- Только не нужно убеждать меня, что ты скучал. Неужели, твоя длинноногая помощница променяла тебя на другого, более молодого бизнесмена?
Тина познакомилась с этим довольно привлекательным, несмотря на далеко не юный возраст и лысину, мужчиной, на одной из пресс-конференций, посвященных очередному конгрессу бизнесменов. Он обладал немалым состоянием и казался искренно заинтересованным ею. Тина, как прагматично мыслящая женщина, не стала спасть с ним до свадьбы, заставив добиваться себя.
Несмотря на то, что в повседневной жизни они никогда не ссорились и в постели проводили время весьма неплохо, их брак оказался недолгим. Все оказалось весьма прозаично, и Алевтина, почти не расстроилась, больше разозлилась, когда застукала помощницу мужа под его же столом, колдующую над его ширинкой. Тина не стала выяснять, попала она на начало или на конец их сексуальной игры, или релаксации, как позже назвал это безобразие Жорик. Алевтина просто расхохоталась и заявила ему, что собирается сегодня же поменять замки на входной двери их квартиры, а свои вещи ее неверный муж может забрать у портье.
После этого случая они с Жориком встречались только в адвокатской конторе, когда делили имущество и подписывали бумаги о разводе. Даже тогда Алевтина общалась исключительно с адвокатом, игнорируя мужа, который пытался вначале припугнуть, а затем разжалобить ее.
Со временем яркие эмоции, сопровождавшие ее последний развод, потускнели, но чувство брезгливости осталась. Поэтому разговаривать с Георгием Тине не хотелось. К сожалению, сегодня ей явно не удастся избежать диалога, так как в офисе они остались наедине.
Как было бы хорошо, если бы сейчас здесь появился Илья и выставил этого призрака из ее прошлого за дверь!
По большому счету, Тину не интересовала история взаимоотношений Жорика и его помощницы, но нужно же было хоть что-то сказать.
Она присела на край стола и прошлась равнодушным взглядом по бывшему мужу. Он не слишком изменился за то время, что они не виделись, но теперь этот мужчина больше не казался Тине ни приятным, ни привлекательным. А его оскал, который, видимо, задумывался, как завлекающая улыбка, вообще раздражал. Как, впрочем, и его вкрадчивый голос.
- Тина, детка, неужели ты до сих пор ревнуешь? Еще во время развода я говорил тебе, что та коротенькая юбчонка ничего для меня не значила. Она просто помогала мне расслабиться.
Мужчина попытался взять ее за руку, но Алевтина схватила в руки папку со статьями для очередного номера газеты, и Жорику пришлось засунуть ладони в карманы брюк. Делая вид, что она просматривает черновики, Алевтина как можно небрежнее заметила:
- Мой тебе совет - не пробуй уверять меня, что тот случай был исключительным. Ты же понимаешь - я не наивная и не доверчивая. Кстати, как ты меня нашел?
- Шеф столичной редакции подсказал мне, где ты. Дорогая, не нужно уводить меня в сторону от основной цели нашего разговора.
- Разве у нашей беседы есть определенная цель? - Она бы с большим удовольствием поговорила со своей секретаршей, а еще лучше со своим шефом, чтобы высказать свой протест, чем с Жориком, но тот, кажется, решил, во что бы то ни стало, обсудить их отношения. И Тина догадывалась, с какой целью.
- Алевтина, не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь. Дорогая, сколько бы раз то несчастное недоразумение не произошло, все уже позади. Как только ты ко мне вернешься, подобное больше никогда не повторится. Обещаю. - Он приблизился к Тине впритык и все же забрал из ее рук спасительную папку, а затем взял за плечи и проникновенно продолжил, вызывая оскомину на зубах, - Тина, ты мне нужна. Такой элегантной, разумной, красивой, спокойной женщины, как ты, я больше не найду. Давай забудем все, что между нами произошло, и начнем все сначала. Я уже навел справки и знаю, что ты не замужем. А это означает, что тебе нужен мужчина.
Пока Тина размышляла, рассмеяться ему в лицо сейчас или подождать, пока он скажет еще какую-нибудь глупость, тот наклонился к ней, намереваясь поцеловать. Тина не собиралась потакать подобной наглости и уперлась руками в грудь бывшего мужа, пытаясь оттолкнуть.
- Жорик, я не желаю с тобой целоваться.
Мужчина в ответ лишь сильнее сжал ее плечи:
- Тина, прекрати жеманничать. Мы оба знаем, что тебе это нравится.
Гневное "Нет!" уже родилось в ее гортани, когда с порога раздался обманчиво спокойный баритон:
- Женщина уже ответила вам. Вы оставите ее в покое сами, или мне вам помочь?
Зотов заставил себя дышать глубоко и медленно, а еще скрестить руки на груди, чтобы не наброситься с кулаками на лысого бугая, который вел себя словно собственник по отношению к Тине. Его Тине. Этот негодяй вздумал целовать его женщину, будто имел на это право!
К счастью, Тина, кажется, так не считала. Она отказалась уступить нахальному мужлану, но это оказалось единственным, хотя и существенным, что порадовало Илью в сложившейся ситуации.
Несмотря на все его усилия, гнев неумолимо разрастался в нем и отодвигал в сторону трезвые мысли. Кроме этого, понятного Зотову чувства, в его душе появилось еще одно непривычное и неприятное ощущение.
Никогда прежде Илье не приходилось испытывать его. Он считал себя выше этого. Но в тот самый миг, когда он вошел и увидел любимую женщину в руках другого мужчины, мучительная ревность объявила о своем присутствии. Даже в тот миг, когда Зотов узнал об измене жены, он не чувствовал ничего подобного. Сейчас же он готов был избить соперника до потери сознания только за то, что тот посмел подойти к Тине так близко, пожелал добиться от нее того, на что имел право только он, Илья.
Заставляя себя успокоиться, чтобы не уподобляться пещерному человеку и не наломать дров, Илья сосредоточился на Тине и с удовольствием поймал ее радостный взгляд, в котором явно проскользнуло облегчение. Она ждала его, радовалась ему, и Зотов слегка расслабился. Одновременно с этим он подумал о том, что давно пора расставить все по своим местам.
Илья не стал подходить к мужчине слишком близко, чтобы не вводить себя в искушение. Не дождавшись реакции на свою реплику, Зотов спросил:
- Вы понимаете человеческую речь?
Мужчина бросил на него удивленный взгляд, но руки от Алевтины убрал.
- А ты кто такой, мужик? Видишь, у нас тут личный разговор. Проваливай и не мешай мне ухаживать за моей женой.
Зотов подозревал, что этот мужчина из прошлого Тины, который давно потерял на нее все права. Алевтина тут же подтвердила это и весьма возмущенно.
- Бывшая жена, не забывай об этом. - Оттолкнув бывшего мужа, она соскочила со стола, бросившись к Зотову. - Какое счастье, что ты вернулся, Илья.
Ее прекрасные глаза светились таким искренним чувством, что Зотову на мгновение захотелось наплевать на этого лысого Жорика, схватить ее в охапку и унести домой, чтобы любить там до изнеможения. Но он лишь подарил ей прищуренный взгляд, хотя и властно обнял за талию, прижав к своему напряженному телу. Тина, обеспокоено заглядывая ему в глаза, попыталась что-то объяснить, но Илья не обратил на это внимания. Он наблюдал за действиями отвергнутого мужчины, не зная чего можно ожидать от разъяренного соперника.
Жорик от злости стал удивительно похож на перезрелый помидор. Глядя на идиллическую картинку перед собой и сверкая глубоко посаженными глазами, он почти прокричал:
- Да кто ты, черт возьми, такой?
Илья почувствовал, как напряглась Тина, и, не долго раздумывая, выпалил:
- Отец ее ребенка.
Немая сцена, последовавшая за его заявлением, была достойна сценического воплощения. Тина потрясенно смотрела ему в лицо, приоткрыв соблазнительный рот, а Жорик, нащупав за своей спиной стол, уселся на него и вдруг как-то поник, словно сморщился. Он сразу стал выглядеть лет на пятьдесят, хотя, возможно, именно столько ему и было. Весь его вид вызывал непрошенную жалость, но Илья подавил в себе это чувство. Он не сомневался, что раз Тина оставила этого мужчину, то он того заслуживал, и подробности его не интересовали.
Жорик вздохнул и устало произнес:
- Понятно. Она хотела ребенка, а я не мог ей его подарить. По состоянию здоровья.
- Ты мне лгал! - Воскликнула Тина и попыталась высвободиться из объятий Ильи - наверное, для того, чтобы расцарапать жалкому подобию мужчины его лысый череп или лицо. Во всяком случае, ее пальцы угрожающе напряглись, сверкая красивыми ухоженными ногтями. И хотя Илья понимал и поддерживал ее возмущение, но не желал, чтобы эта женщина подвергалась малейшей опасности, и поэтому усилил хватку.
- Извини. - Покаянно произнес Жорик и окинул Тину грустным взглядом, словно пытался запомнить навсегда. - Я только хотел, чтобы рядом со мной была молодая, красивая и умная женщина, чтобы иметь возможность демонстрировать ее, то есть тебя, своим друзьям и знакомым, а они бы завидовали мне, как завидовали моим деньгам. Я надеялся, что за этот год ты соскучилась и... простила меня. Но ребенок... Теперь ты не вернешься ко мне.
Хотя его последние слова больше походили на утверждение - признание факта, а не вопрос, Илья обрадовался, когда Тина сама подтвердила это.
- Я - не кукла и не дрессированная собачка, чтобы меня демонстрировать. Но ты прав в одном - я к тебе не вернусь. Уезжай, Ампирян. Этот маленький городок и твои огромные амбиции - несовместимы, как и мы с тобой. Прощай.
Жорик давно ушел, Тина успела сделать порядок на рабочем столе, а Илья все еще молчал. Тина не знала, что сказать, с чего начать - с объяснений или вопросов, и поэтому тоже молчала. Вот так, молча, они шли по многолюдной улице к ее дому, а Зотов крепко держал ее за руку, как маленькую непослушную девочку.
Она не возмущалась, не протестовала и не вырывала руку из его теплой, большой ладони. Тина ликовала, что он пришел за ней и не оставил наедине с бывшим мужем. Оказывается, он догадывался о том, что она в положении и, наверное, ожидал ее признания. Тина чувствовала себя немного виноватой.
Но с другой стороны, и она ожидала признания - признания в любви. Несмотря на то, что она считала себя современной, и уже давно не наивной женщиной, ей хотелось услышать от дорогого ей человека, что он тоже испытывает к ней нежные чувства.
Возможно, и она и Илья были не правы, когда ожидали друг от друга откровений, вместо того, чтобы прямо сказать о своих чувствах? Но вместе с жизненным опытом они оба получили в нагрузку еще и чувство осторожности, заставляющее скрывать истинные чувства и взвешивать свои слова, прежде чем доверить их кому-либо - даже самому близкому человеку. После неожиданного приключения в редакции Тина поняла, что не может больше довольствоваться недомолвками. Она решила рискнуть и довериться своему избраннику.
С этим намерением Тина вошла в дверь своей квартиры и повернулась к Зотову... и в то же мгновение оказалась в сильных мужских объятиях. А еще спустя миг он обжег ее губы поцелуем - крепким и ненасытным, вытеснившим из ее головы все тревожные мысли. Она самозабвенно участвовала в этом горячем "пасадобле", судорожно сжав пальцами тонкую ткань на мужской груди. А когда его руки судорожно сжали ее ягодицы, от чего внизу ее живота разлился опаляющий жар, Тина нетерпеливо, рывками вытянула рубашку из мужских штанов и принялась лихорадочно ощупывать мышцы на его сильном, подтянутом, желанном теле, покрытом гладкой, золотистой кожей.
В тот миг, когда от долгожданного удовольствия из ее груди вырвался тихий стон, Тина пришла в себя и вспомнила, что собиралась поговорить с Зотовым. Она с сожалением оторвала истерзанный рот от любимых губ и прерывисто прошептала:
- Илья, нам нужно поговорить.
- Говори. - Он поднял ее на руки и отнес в комнату, устроив на диване, где они в первый раз занимались любовью. Или то был только секс? Сейчас Тине казалось, что она полюбила Зотова в то самое мгновение, когда он появился в редакции газеты и невозмутимо заявил ей о том, что она плохо работает. Но сейчас уже не имело значения, когда произошло это важное событие. Тина хотела, чтобы между ними не осталось ничего недосказанного, и поэтому она попыталась противостоять восхитительным ощущениям, которые волнами накатывали на нее, пока Зотов исступленно ласкал обнаженную его ловкими руками чувствительную грудь.
- Илья... как давно ты знаешь, что я... беременна?
Зотов на мгновение оторвался от ее груди, заменив губы руками, и выдохнул ей в рот:
- Солнце мое ненаглядное, мы с тобой каждую ночь спали вместе. Я не мог не заметить, что у тебя нет критических дней уже пару месяцев.
Да, он не мог этого не заметить. Но почему она об этом не подумала?
Зотов не предоставил ей возможность долго удивляться своей недогадливости. Он удивительно быстро освободил ее от платья и белья и уложил на диван, разведя ноги в стороны так, что она оказалась полностью открытой перед его взором и ласками, чем Илья не преминул воспользоваться, опустив свою темноволосую голову между ее дрожащих от предвкушения бедер.
Никто кроме него не дарил ей подобных ласк и соразмерного удовольствия, ни перед кем она не чувствовала себя настолько беззащитной и ни к кому не испытывала такого доверия, как к этому необычному, одновременно сдержанному и страстному мужчине.
Тина не могла больше молчать. В те незабываемые мгновения, когда Зотов, наконец-то, сбросил с себя штаны и с довольным рычанием ритмично заполнял ее собой, откуда-то, кажется из самого сердца Тины, вырвались слова, которые уже давно поселились там.
- Я люблю тебя, Зотов!
Казалось, стоило признанию сорваться с ее пересохших губ, как Илья напрягся в завершении, а она сама закричала и забилась в сладких судорогах восхитительного удовольствия.
- Я рад, что ты, наконец-то, поняла это.
Если бы Тина в этот момент не находилась в блаженном, расслабленном состоянии, то, скорее всего, возмутилась бы подобным тоном, но сейчас ей совсем не хотелось ссориться с Ильей, и поэтому она лишь шутя потянула за прядь волос на его голове, так удобно расположившейся в выемке ее плеча.
- Ты не слишком галантен, Зотов. Вообще-то это мужчине положено первому признаваться женщине в любви. Или ты не...
- Если ты помнишь, за всю историю нашего знакомства я ни разу не сказал тебе "нет". Не вижу причин, по которым я должен изменить этому правилу.
Илья таки умудрился ее разозлить. Неужели ему так трудно просто сказать ей, что он ее любит? Тина попробовала подняться, но Зотов лишь сильнее вдавил ее в диван и, наконец-то, внимательно посмотрел ей в глаза.
- Ты чем-то недовольна?
- Интересно, чем я могу быть недовольна? Ведь у моих ног на коленях стоит мужчина с цветами в руках и торжественно признается в нежных чувствах. Или нет?!
Зотов ухмыльнулся уголком рта и в этот момент напомнил Алевтине большого ленивого кота, объевшегося сметаны. Затем он коснулся губами ее соска и, задержавшись на мгновение, чтобы убедиться, что тот тотчас превратился в твердую горошину, сполз с Тины, бормоча:
- Где-то тут валялись мои штаны.
Алевтина уже не знала, плакать ей или смеяться. Зотов был неисправим. И пока он рылся в карманах штанов, Тина села и слегка прикрыла тело примятым платьем. Она недоверчиво наблюдала за Ильей, не зная, что еще можно от него ожидать, когда он, совершенно голый, устраивался перед ней на полу на коленях. Несмотря на отсутствие одежды, Илья умудрился выглядеть очень серьезно, когда взял ее за правую руку и ласково произнес:
- Тина, с тех пор, как я увидел тебя этим летом в "Феерии", моя жизнь превратилась в хаос. Но я не променял бы этот хаос ни на один день той скучной размеренной жизни, которую я прожил до этого знаменательного дня. Я не остался у тебя ночевать после нашей первой любовной встречи только потому, что испугался - ты слишком близко и слишком быстро подобралась к моему сердцу. Но уже в первую ночь, когда мы спали в одной постели, я понял, что больше не позволю ни одному мужчине занять это место рядом с тобой. Не сомневайся, моя девочка, я люблю тебя. И я трудился каждую ночь, не покладая рук и других частей своего тела, чтобы ты забеременела и уже никуда от меня не делась.
На глаза Тине навернулись слезы, в горле запершило, но она все же умудрилась выдавить из себя улыбку.
- Так ты, коварный искуситель, все продумал заранее, а меня заставил мучиться неизвестностью?
Илья нежно целовал кончики ее пальцев и улыбался.
- Да, я такой. И чтобы ты до конца осознала всю степень моего коварства, вот - возьми это.
Зотов перевернул ее руку ладонью кверху и положил на нее красную бархатную коробочку. Тина затаила дыхание, пока открывала ее. Она с благоговейным восторгом рассматривала прекрасный рубин в обрамлении бриллиантов, венчающий изысканное золотое кольцо, покоящееся на черном бархате.
- Я просил ювелира сделать такую вещь, от которой ты не смогла бы отказаться. Это украшение похоже на тебя - такое же эксклюзивное.
- Ты летал этой ночью за моим кольцом?
- Да. Ты выйдешь за меня? Я даже готов терпеть твои замечания по поводу моего характера, если в церкви ты скажешь "Да".
- В церкви?
- Ну да. Или ты уже венчалась раньше?
- Нет. - На самом деле, ей это даже в голову не приходило. И то, что Илья захотел, чтобы они поклялись в своей любви перед Богом, заставило Тину отбросить сомнения в сторону и, не колеблясь, произнести: - Я согласна.
Глава 13
Что-то произошло, пока он ходил за шампанским, которое посчитал наиболее подходящим напитком для достижения своей цели - соблазнения Сони.
До того, как в дворике пансионата зажглись китайские фонарики, все шло, как он и запланировал. Девушка казалась милой и раскованной и даже немножко флиртовала с ним. Безусловно, такое поведение - часть задуманного Соней обмана, большей частью предназначенного для гостей, но Андрей, считая себя искушенным мужчиной, сумел за всем этим разглядеть искренний интерес именно к нему.
Предвкушая дальнейшие события, Вольф вышел из ресторана с двумя бокалами в руках и неожиданно натолкнулся на новую Соню. Она по-прежнему выглядела весьма привлекательно, но ее взгляд... Андрей описал бы его, как манящий, даже гипнотический, и очень решительный. Девушка явно что-то задумала. Только вот что?
Соня молча забрала у него бокал и залпом осушила его, а затем посмотрела на шампанское в его руке. Казалось, ее мучила жажда. Или же что-то другое. Наблюдая за тем, как Соня ставит опустевшую, слегка запотевшую стеклянную емкость на подоконник, Вольф хохотнул и спросил:
- Может, еще?
- Пока достаточно.
Она едва не упала, потеряв равновесие. Андрей поддержал ее, обняв за талию. Соня подняла на него серьезные серые глаза, в темноте казавшиеся почти черными, и шепотом, старательно выговаривая слова, произнесла:
- Я передумала. Бери бутылку шампанского и неси в седьмой номер на втором этаже. Жди меня там.
Вольф потрясенно наблюдал за тем, как Соня, слегка пошатываясь - а ее бедра покачивались в такт нетвердой походке - шла к столику за сумочкой. Он почувствовал, что уже готов к подвигам, и двинулся вслед. По пути ему пришла в голову мысль, что приятнее видеть в своей кровати расслабленную, но не пьяную женщину, и поэтому прихватил с собой не только шампанское, но и вазу с фруктами и твердым сыром. Вольф видел, что Сонина мама заметила его маневры по ресторану, но она промолчала, а Андрей, естественно, тоже не стал ничего объяснять.
Он знал, чего в данную минуту хочет больше всего на свете, но планы Сони оставались для него тайной. Возможно, неугомонная красавица лишь собирается поделиться с ним очередной немыслимой идеей?
Вольф сразу понял, что в указанной комнате никого нет. Свет Луны освещал серебристым сиянием маленький столик, два мягких кресла, небольшой комод, узкий шкаф и, конечно же, двуспальную кровать. В стене темнела еще одна дверь, которая, вероятно, вела в ванную комнату. Настежь открытая дверь на балкон казалась обрамленной в рамку картиной. Вечерний ветерок беспрепятственно играл с легкой шторой.
Андрей поставил шампанское и фрукты на столик и подошел к окну. В темноте сад, окружающий маленький пансионат, выглядел таинственным и даже сказочным благодаря причудливым очертаниям деревьев и маленьким фонарикам, освещавшим пространство вокруг себя ровно настолько, чтобы прогуливающиеся парочки могли ориентироваться. Снизу из ресторана доносились приглушенная музыка и смех.
Куда подевалась Соня? Еще не хватало бегать по зданию и расспрашивать о ней гостей!
Вольф, не включая свет, прилег на кровать, опершись об изголовье и подложив под спину две подушки. Отсюда открывался прекрасный вид на ночное небо, усеянное яркими звездами.
Окружающая обстановка была настолько таинственной, что Вольф прикрыл глаза и представил красивую темноволосую женщину с удивительными серыми глазами. Она шла к нему медленной соблазнительной походкой и страстно говорила: "А вот и я!"
Когда кто-то затормошил его за плечо, Андрей понял, что задремал. Он открыл глаза и увидел перед собой тень, которая тихо и очень сердито возмущалась:
- Вольф, ты уснул?
- Нет, - тут же заявил Андрей и, быстро потерев ладонями лицо, чтобы избавиться от дремы, предложил. - Надо включить свет.
- Нет! - крикнула Соня и тотчас приложила ладонь к своему рту, а затем уже тише повторила. - Не нужно ничего зажигать. Мне так удобнее.
- Удобнее для чего?
Заинтригованный таким заявлением, Андрей сел на кровати, Соня же отступила на несколько шагов. Теперь лунный свет освещал ее фигуру, и Вольф увидел, что девушка завернута в покрывало, очень похожее на то, что лежало и на его кровати. Он не мог разглядеть ее лицо, но чувствовал, что Соня очень напряжена, возможно, даже испугана. Андрей понял, что нужно срочно что-то делать, потому что женщину в таком состоянии очень трудно склонить к близости. Странно, но неожиданное волнение напрочь лишило его красноречия, и он брякнул первое, что пришло в голову:
- Ты замерзла?
- Нет.
Кажется, ее голос прозвучал не слишком испуганно, и поэтому Андрей решил продолжить допрос.
- Тогда зачем ты обмоталась покрывалом?
Соня промолчала, но то, что произошло потом, заставило и Вольфа онеметь.
Помедлив всего несколько секунд, девушка решительно сбросила с себя покрывало, и Андрей зажмурился. На мгновение. А затем широко открыл глаза, жадно впитывая все то, что так радушно представили его взгляду.
Ее голое тело казалось совершенным - стройное, но не худое, с высокой, красивой формы грудью с крупными сосками. Его взгляд приковали полные бедра и темный, аккуратным треугольник между ними. И все это было истинно женственным и желанным. Вольфу настолько понравилось все, что он увидел, что у него задрожали руки от нестерпимого желания прикоснуться, попробовать на ощупь и на вкус всю эту искушающую красоту. От нахлынувшего желания он сумел пробормотать лишь одно:
- С ума можно сойти!
Почему она решила, что ее обнаженный вид произведет на Вольфа такое же потрясающее впечатление, как и его нагое тело на нее несколько дней назад?
Он выглядел ошеломленным, во всяком случае, когда Соня сбросила с себя покрывало, его лицо исказила странная гримаса. Только она не сумела понять, понравилось ли Вольфу то, что он увидел.
А ведь она потратила вагон времени, бегая из угла в угол по соседнему номеру и сомневаясь в том, что лучше всего оставить на себе, чтобы привлечь внимание Андрея. Посмотрев на часы, мерно тикающие на стене, и увидев, что прошло уже пол часа, Соня испугалась, что виновнику ее теперешнего состояния могло надоесть ждать ее так долго. Она решилась. Сняла с себя все. Оставалась лишь одна проблема. Соня не могла идти в таком виде по общему для всего второго этажа балкону, и раздеваться у Вольфа на глазах она тоже вряд ли решится. Тут ее взгляд остановился на голубом покрывале, лежащем на кровати.
Закутанная под самый подбородок, Соня вышла на балкон и осторожно заглянула в открытую ею соседнюю балконную дверь. Он не ушел. Андрей спокойно лежал на кровати. Он спал.
Она вся дрожала от возбуждения и страха перед неизвестным, а он спит!
Негодование помогло ей справиться со страхом. Она решительно вошла в комнату и разбудила Вольфа. Вначале все шло не так уж плохо. Соня сбросила покрывало и даже не запуталась в нем. Но после загадочного восклицания Андрея и его еще более загадочного взгляда в сознание Сони опять начала пробираться неуверенность. Она то думала, что, как только Вольф увидит ее обнаженной, то тут же возьмет инициативу в свои руки. Возможно, она ошиблась, и на самом деле этот мужчина вовсе не так уж заинтересован в ней? Неужели она выставила себя на посмешище?
- Ты что-то говорил - там, в "Феерии" - насчет того, чтобы... - Соне пришлось сглотнуть, потому что у нее во рту пересохло, и голос стал хриплым. - Что ты хотел бы оказаться со мной в одной постели. Ну и там что-то о том, чтобы ласкать и целовать меня, пока... Пока я не стану умолять тебя... в общем...
С каждым словом она говорила все тише и тише, пока, наконец, совсем не умолкла. Соня чувствовала, как от стыда горят ее щеки, а Вольф все молчал, но, к счастью, не смеялся. Тогда она потянулась к покрывалу, лежавшему у ее ног.
- Не двигайся.
Соня вздрогнула от низкого звука его голоса и замерла, заворожено наблюдая за тем, как мужчина медленно поднимается с кровати и подходит к ней.
В его глазах отражался лунный свет, и она могла ясно видеть, куда был направлен его взгляд. Ее губы, а затем и грудь напряглись в ожидании чего-то неминуемого. Его губы изогнулись в легкой улыбке. Он легко провел слегка шершавыми ладонями от ее ключиц до торчащих сосков, а затем взял ее груди в руки и словно взвесил. Соня задержала дыхание от этой нежной ласки, но не двинулась с места, позволяя ему продолжить знакомство с ее телом. Вольф подождал мгновение, а затем обхватил ладонями ее ягодицы и сжал их. В ответ она лишь вздохнула, увлажнив пересохшие губы. Она нетерпеливо ожидала хоть каких-то слов. Нн, видимо, понял ее состояние, потому что тихо произнес, наклонившись к уху:
- Ты - прекрасна.
Даже если это ложь, Соня сразу воспрянула духом. Не зная, что в таких случаях принято говорить, она пробормотала:
- Ты тоже ничего.
Он поперхнулся смехом, прижимая ее к себе, и девушка почувствовала, как к ее животу прижимается то, что так гордо возвышалось между его ног несколько дней назад, и что она так и не смогла выбросить из головы.
Ее охватил жар от осознания того, что скоро она почувствует это в себе, и потому, что Вольф все сильнее и сильнее вдавливал ее в свое тело, приподнимая Соню все выше.
Спустя мгновение ей начала досаждать его одежда. Соне захотелось коснуться его кожи.
- Ты не собираешься снять с себя все эти тряпки? - Задыхаясь, прошептала она, скользя жадными руками по его плечам и спине.
- Раздень меня.
Даже если бы эти слова прозвучали как приказ, она все равно сделала бы это. Она хотела сделать это.
Его модная рубашка оказалась на полу очень быстро, несмотря на то, что он всячески мешал ей, покрывая горячими поцелуями ее шею и плечи. Когда же она с блаженным стоном прижалась своей напрягшейся грудью к его волосатой груди, он даже засмеялся от удовольствия.
- Мне очень повезло. Ты очень страстная женщина. Я не ожидал.
Она тоже не ожидала от себя подобного поведения. Соня чувствовала себя раскованной и развратной. И ее это совсем не беспокоило. Завтра она снова станет собой. Но сегодня...
Сегодня она смело нащупала пальцами замок на его штанах, расстегнула его и дотронулась до того, что снилось ей каждую ночь.
Теперь застонал Вольф. Он обхватил рукой пальцы девушки и показал ей, как следует его ласкать. Она воодушевленно, как прилежная ученица, принялась доставлять ему удовольствие, он же уверенно сжал ее груди и почти исступленно прижался к губам.
Мир перевернулся в глазах Сони, но ее это не волновало. Она видела, слышала и чувствовала только мужчину, который пробудил к жизни ее чувства, заставил ее почувствовать себя женщиной.
Соня пылко отвечала на поцелуи, продолжая сжимать в руках напряженную плоть. Она совсем потеряла голову, когда Вольф хрипло прошептал ей прямо в губы:
- Нам пора в постель, а то я сейчас возьму тебя стоя. Это, конечно, интересная поза, но ты меня слишком возбудила, а я еще не знаю, насколько быстро заводишься ты сама.
Соня хотела сказать, что тоже этого не знает, но сдержалась. Она решила отложить признания на потом. Ей не хотелось, чтобы все закончилось еще не начавшись.
Вольф нетерпеливо бросил ее на кровать, стремительно сбросил с себя штаны, а затем так же быстро оказался на ней, ловким движением раздвинув ноги. Соня слегка напряглась, почувствовав твердую плоть, упирающуюся в ее разгоряченную промежность, и уже открыла рот, чтобы сообщить ему обо всем. Но Вольф закрыл ей рот жадным поцелуем, и Соня решила еще немного подождать.
Ей ужасно нравилось, как целуется этот мужчина. Она выгнула спину, чтобы почувствовать своей кожей его кожу и недовольно заворчала, когда Андрей оставил в покое ее губы, но он тут же принялся целовать и легко покусывать шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и сгибая ее ноги в коленях. А затем Соня ощутила его дыхание в самом интимном месте и уже хотела свести колени вместе, чтобы избежать чего-то, о чем она уже начала догадываться, и что показалось ей извращением.
Вольф не отпустил ее ноги, раздвигая языком нежные складочки. Я затем и Соня перестала сопротивляться. Она ошалела от удивления и возбуждения. Ее девичье тело вначале сжалось, скрутилось, как серпантин, а затем стало невесомым! Она закричала и, наверное, воспарила бы над кроватью, если бы Вольф крепко не держал ее за ноги.
Да, этот мужчина - настоящий виртуоз! Она же чувствовала себя превосходно настроенным инструментом в его искусных руках. А как же иначе? Ведь это он ее настроил.
Ее тело еще продолжало сотрясаться от удовольствия, когда Соня почувствовала, как он начал входить в нее, заполнять собой. Вначале было все не так уж плохо, и Соня даже решила не делиться с Вольфом своей тайной. Возможно, он и не заметит?
Андрей тоже казался довольным. Во всяком случае, он тяжело дышал и лихорадочно шептал ей на ухо:
- Как хорошо! Ты такая страстная и... тесная! - Он еще шире развел в стороны ее ноги и прижал колени к груди. - Так будет легче нам обоим.
Да - да, пусть будет легче! Соне понравилось ощущать на себе тяжесть мужского тела и вновь захотелось испытать то необыкновенное ощущение, которое уже подарил ей Вольф. Ей казалось, чем быстрее они пройдут неприятный этап адаптации друг к другу, тем скорее придет восторг.
Соня решила помочь своему любовнику. Она рванулась ему навстречу. Резкая боль пронзила девушку, и у нее перехватило дыхание. В комнате раздался крик, но это кричала не она.
- Да! Нет! Черт!
Он вошел в нее глубоко и замер, уткнувшись головой в ее лоб и часто дыша. Соня почувствовала, как на кожу упала капелька пота. Наверное, и ему больно. Она решила сделать еще что-то полезное. Не придумав ничего лучшего, она сжала его плоть своими внутренними мышцами.
В ответ Вольф заревел, как дикий зверь, напрягся, и, сделав несколько сильных выпадов, упал на нее всем своим, как выяснилось, немалым весом. Соня почувствовала, как между ног у нее стало тепло и влажно. Но это почему-то не обеспокоило ее. Возможно, подсознательно она стремилась к этому?
Некоторое время он лежал на ней, будто раздумывал, а затем поднял голову, всматриваясь в лицо.
- Ты должна была мне сказать.
Его тон был мрачным и обвиняющим.
- Возможно! - Она решила не признавать своей ошибки. Это ее личное дело, сообщать мужчине о своей невинности или нет. - И что бы ты сделал, если бы узнал?
Он молчал всего несколько мгновений, но Соне показалось, что прошли часы.
- Я бы отправил тебя из этой комнаты прочь. Господи, я бы не пришел сюда! Я не связываюсь с девственницами. Никогда. Это мое правило.
Его слова и особенно его тон очень обидели Соню.
- Ты кричишь на всех своих женщин после секса, или это только мне так повезло?
- Женщины! Вот ключевое слово!
Он скатился с нее и поднял брюки, достал из кармана носовой платок. Вольф протянул его Соне и, глядя, как она вытирает со своих бедер улики, покачал головой.
- Я думал, что ты спала с Вяземским.
- Какая разница, спала я с ним или нет, - раздраженно бросила Соня, заметив на белоснежном платке темные следы.
- Какая разница?! Опытные женщины обычно пользуются контрацептивами. Да я хотя бы презерватив одел, чертова музыкантша. Ты подумала о том, что будет, если ты забеременеешь?
Да, она уже подумала, но не собиралась пока сообщать об этом Вольфу. Соня сердилась на него. Да и на себя тоже. Поэтому она молча, стараясь не касаться Андрея, встала с кровати и подняла голубое покрывало. Она чувствовала на себе его тяжелый взгляд все то время, пока куталась в легкую ткань, и, не выдержав напряжения, все же крикнула:
- Я подумала об этом!
Вольф соскочил с кровати, подошел к ней вплотную и с сарказмом в голосе спросил:
- А может, именно этого ты и добивалась - забеременеть от меня?
Она молчала. Соня не знала, что должна была ответить на это заявление. К тому же она уже начала привыкать к мысли о том, что у нее может быть ребенок от Вольфа. Но, кажется, потенциальному отцу не слишком понравилось это предположение, потому что он вдруг схватил ее за плечи и встряхнул.
- А может, ты запланировала все это с самого начала? Не вышло заарканить Николая, так ты решила испробовать свои чары на мне?
Это ужасное обвинение повисло между ними, как грозовая туча. Неужели он так плохо думает о ней, считает настолько испорченной и корыстной? Боже, а она уже начала влюбляться в этого мужчину! Дура!
- Дурак! - Она выкрикнула это слово и вырвалась из его неласковых объятий, изо всех сил борясь со слезами. - Я вообще не собираюсь замуж. А после нашего с тобой разговора лишь убедилась в правильности этого решения. Зато благодаря твоей неоценимой помощи я теперь могу заводить себе любовников. Никто не справился бы с этой тяжелой работой лучше неотразимого Вольфа. Мне понравилось, и я собираюсь продолжить - но уже не с тобой.
Соня невесело рассмеялась в лицо ошарашенному и разгневанному мужчине и помчалась в свой номер, боясь и надеясь, что он станет ее догонять. Глупая!
Глава 14
Он с ней еще не закончил. Андрей даже сделал несколько шагов, чтобы догнать строптивицу. Услышав, как стукнула соседняя балконная дверь, он остановился, пытаясь мыслить трезво. Сделать это оказалось весьма трудно.
Она его обманула!
Ну не то, чтобы обманула, скорее, утаила важные сведения. Очень важные. Во всяком случае, для него.
Андрей всю свою сознательную жизнь обходил невинных девиц десятой - сотой дорогой. Он не сомневался, что толкнуть на безрассудный шаг - уложить в постель девственницу - может только неминуемый брак, при условии, что некая девица станет ему жизненно необходимой. Жениться же в ближайшем будущем Вольф не собирался.
Для женщин, имеющих шанс попасть вместе с ним в постель, до этого дня существовали четкие, неписанные правила - они должны быть красивыми, страстными и не претендующими на его имя. Согласно этим правилам в его кровати, как правило, оказывались замужние женщины.
Он рисковал уже потому, что затащил в нее соседку. Вольф думал, что сделал это исключение ради незамужней, но имеющей определенный сексуальный опыт, женщины. Слишком сильно она его раздразнила, завела, очаровала! Он не мог предположить, что девушка, заявившаяся к нему в номер обнаженной, окажется целомудренной. Она практически потребовала, чтобы он занялся с ней любовью!
А он то каков? Стыд - позор! Возбудился так, что забыл облачиться в презерватив. Непростительная оплошность. Но в тот миг ему казалось, что в его руки никогда прежде не попадала настолько очаровательная, желанная, смелая женщина. Ему не хотелось даже на мгновение отрываться от ее потрясающего тела, шелковистой кожи, жадных губ. Даже сейчас, после того, как он одновременно получил небывалое наслаждение и страшно разозлился, при одной мысли о Соне его неугомонная плоть снова восстала, требуя продолжения "банкета".
Эта новоявленная женщина буквально за несколько дней приворожила Вольфа, и он теперь не знал, что должен делать. Вернее знал, как должен поступать в таких случаях порядочный мужчина, но на дворе не девятнадцатый век. Андрей никогда не считал себя отягощенным порядочностью, хотя и был по-своему честным со своими женщинами.
Собственно и Соне он ничего не обещал. Она прекрасно знала, что их вымышленная связь продлиться не дольше нескольких дней. Соседка сама настаивала на этом. Теперь же, когда выдумка стала правдой, Вольф не мог закрывать глаза на то, что где-то в глубине души он хочет ее продолжения.
Кажется, Соня обиделась на его резкие слова. Андрей вовсе не считал, что она способна строить настолько коварные планы. Он просто разозлился, растерялся, даже немного испугался, когда оказался первым в теле этой восхитительной женщины, а затем испытал такое потрясающее освобождение, подобного которому не получал ни разу в своей полной сексуальных встреч жизни. Андрей не сдержался и нагрубил ей, обвинил в... Ему не хотелось вспоминать в чем.
Не удивительно, что девушка разозлилась. Честно говоря, он ожидал от нее слез, а не обещания тут же завести себе очередного любовника.
Не станет Соня этого делать. Такие девушки не прыгают из постели в постель.
А если она не шутила?
Андрей тотчас представил себе, как Соня появляется в спальне гипотетического мужчины и снимает с себя покрывало. Вольфу совсем не понравилась воображаемое видео. Неужели он ревнует? Плохо.
Андрей в ярости стукнул кулаком по стене, надеясь, что Соня слышит это.
Ребенок. Соня может забеременеть по его вине. Из них двоих именно он - старше и опытнее. Ему нужно подумать.
Вольф решил сегодня не беспокоить девушку. Завтра с утра, когда она немного успокоится, а он придумает что-то разумное и удобное для всех, они сядут и спокойно поговорят.
Андрей спал в эту ночь, как младенец. Отдохнувший и благодушно настроенный Вольф поднялся необычно рано, полюбовался из окна чудесным садом, оперативно привел себя в порядок, взял их вазы аппетитный персик и, напевая, спустился вниз.
Он уже решил, что предложит Соне продолжить их близкие отношения, во всяком случае, на то время, пока не выяснится, есть ли у вчерашнего свидания последствия. Она сама сказала, что ей понравилось заниматься с ним сексом. Конечно, Соня немного упряма и может немного поартачиться. Вольф сумеет ее переубедить.
В ресторане заночевавшие в пансионате гости пили чай и мирно сплетничали, обсуждая вчерашнюю еду, наряды, подарки. Вольф пробежался взглядом по залу, но Соню не обнаружил.
Ничего, он подождет, пока она проснется. По собственному опыту Вольф знал, что самый верный способ кого-нибудь вывести из себя - не вовремя разбудить.
В тот же миг Андрей поймал взгляд Татьяны Михайловны и встревожился. Он показался ему каким-то... сочувственным?
Женщина тут же подошла к нему, взяла за руку и тихонько сказала:
- Мне очень жаль.
Господи, что же могло произойти за то время, пока он спал?
Вольф еще не успел задать ни единого вопроса, как оказался окруженным родителями - своими и Сониными. Неужели что-то случилось с девушкой? Почему он не побежал за ней, не заставил впустить его? Нужно было не выпускать ее из своей постели всю ночь!
- Андрей, я тебя предупреждал.
Голос его отца прозвучал тихо, чтобы не привлекать к их разговору внимание гостей, но достаточно негодующе.
- Не нужно его обвинять, - вступилась за Вольфа Татьяна Михайловна. - Это их общее решение.
Родители еще некоторое время спорили, кто больше виноват, а Андрей чувствовал себя нашкодившим мальчиком, которого вызвали на родительское собрание. Наконец, он пришел в себя от шока. Вольф понял, что ситуация вышла из-под контроля, и выпалил:
- Я несу ответственность за все, что произошло.
Хотя Соня сама пришла к нему этой ночью, без его участия ничего бы не произошло. Значит, он в полной мере должен отвечать за содеянное, особенно теперь, когда все произошедшее стало известным их родителям.
- Дорогой мальчик, это так благородно с твоей стороны. - Татьяна Михайловна ласково потрепала его по плечу. Она оказалась весьма снисходительной к человеку, который лишил ее дочь невинности. Андрей ощутил что-то похожее на чувство вины, но следующие слова замечательной женщины совершенно ошеломили его. - Мне очень жаль, что вы с Сонечкой расстались. Перед отъездом она объяснила нам, что вы не сошлись характерами и поэтому не планируете больше встречаться, но я все равно расстроилась.
Впервые в жизни Вольф не знал, что сказать. Не мог говорить. В его горле застрял вязкий ком.
Она все решила за него.
- Женщина, посторонитесь. Вы мне мешаете.
Женщина.
Да, вчера она ею стала и не раскаивалась в этом. Она сожалела только о том, что случилось позже.
Соня шагнула в сторону, поежилась от утренней сырости и отругала себя, что, торопясь уехать, уложила любимую вязаную кофточку на дно дорожной сумки. Она наблюдала, как худощавый дворник в профессорских очках заметает первые опавшие листья, и думала о том, что и ей следует вот так же отмести в сторону все, что произошло за последние несколько дней и забыть.
Только как это сделать, Соня не знала. Каждую секунду после того, как она оделась и покинула среди ночи свой номер в пансионате, ее преследовали воспоминания о восхитительных мгновениях, которые она провела в объятиях Вольфа. Соня впервые поняла, что означает "пылать от страсти" и желать мужчину так сильно, что теряешь власть над разумом, телом, чувствами.
Вольф на самом деле оказался умелым любовником, которому хотелось покоряться. Она растворилась в нем. Почти. Но сейчас радовалась, что у нее хватило гордости развернуться и покинуть Андрея после ссоры, а не умолять простить и, что еще хуже, снова заняться с ней любовью. А так хотелось!
Нет, она поступила абсолютно правильно, когда сообщила родителям о разрыве их отношений и сразу уехала. Такие мужчины не страдают за женщинами, не преследуют их и не обременяют себя обязательствами. Именно поэтому Вольф ей не нужен.
Тогда почему ей так тоскливо и постоянно хочется плакать? Наверное, она просто переутомилась. Слишком много всего произошло с ней за такой короткий период. Сегодня она вернется в привычную обстановку, окунется с головой в работу, и все станет, как прежде - до маминого дня рождения. До Вольфа.
Соня смахнула рукой соленые капли с подбородка и попыталась сосредоточиться на окружающем. Мимо нее прошла группа из двух десятков подростков в спортивных костюмах. Они направлялись к одному из автобусов, зевая, посмеиваясь и подшучивая друг над другом. Юные и беззаботные. Соня невольно позавидовала им. Она пыталась вспомнить, когда сама вот так же веселилась и не думала о завтрашнем дне.
Пожалуй, это было в детстве, когда ее учительница музыки еще не решила, что Соня подает надежды и ей стоит посвятить этому ремеслу свою жизнь.
Возможно, подобные чувства она испытывала в те нечастые мгновения, когда играла только для себя, наслаждаясь любимыми мелодиями.
Был еще один момент, когда она чувствовала себя свободной и легкомысленной. Его подарил ей Вольф.
- Соня? Что ты делаешь на автостанции в такую рань? Мне казалось, ты недолюбливаешь этот вид транспорта.
Милый, сдержанный, интеллигентный Вяземский! Если бы не его навязчивые родственники, он мог бы претендовать на титул идеального мужчины. Почему она не соблазнила его, когда имела для этого все возможности?
Ответ на этот вопрос был очень простым. Соня не хотела его. Пожалуй, он стал бы для нее неплохим мужем, если бы сумел забыть Варвару, но в качестве любовника Соня не могла себе его представить.
Даже сейчас, когда она смотрела на этого красивого мужчину, ее сердце не сбивалось с ритма, руки не дрожали от желания коснуться его тела, разум не пытался разгадать все загадки, которые таились в его душе. Соня не любила его. Даже в это мгновение она сравнивала его с другим мужчиной, который познакомил ее с восторгом, а затем обидел несправедливыми обвинениями. Она ушла, хлопнув дверью, но очень надеялась, что Андрей вломится к ней в номер и скажет, что, несмотря на их разногласия, он хочет связать с ней свою жизнь.
Соня вздохнула. Николай Вяземский ждал ответа. Ей удалось вымучить из себя улыбку.
- Оказалось, что сегодня нет авиарейсов в столицу, поезд отправляется только вечером, а у меня есть неотложные дела в консерватории. Так что придется пренебречь удобствами и добираться автобусом.
Соня не могла заставить себя остаться хотя бы до вечера и встретиться с Андреем. Если он захочет с ней встретиться. Отправившись утренним рейсом, она избавит себя от возможных выяснений отношений или отсутствия таковых, если Вольф не желает ее больше видеть.
- Понятно. - Он ей сочувствует? Неужели так заметно, что она недавно плакала? Зря не надела очки с темными стеклами. - Я с юношеской сборной уезжаю на соревнования. Послушай, Соня, у тебя все в порядке? Андрей не...
Она не хотела говорить о Вольфе.
- Конечно. Ты же знаешь, у меня всегда все под контролем. - Она заметила, как покраснел Вяземский при упоминании о совместной жизни, и пожалела о вырвавшихся словах. Соня просто не привыкла, чтобы кто-то копался в ее чувствах. - Извини, что напомнила. Вы с Варей созданы друг для друга. Чтобы убедиться в этом, стоит хотя бы однажды увидеть вас вместе. Мне жаль, что я не знала об этом раньше. Мне давно пора освободить квартиру. Я слишком долго злоупотребляла твоим гостеприимством.
- Я очень виноват перед Варей. - Смущенно пробормотал Вяземский. - И перед тобой - тоже. Я не должен был планировать нашу свадьбу.
- Давай не будем вспоминать об ошибках. Нужно жить сегодняшним днем. И будущим. - А в будущем она снова будет одна. Если только...
- ...сколько угодно.
Кажется, пока она размышляла о будущем, Николай продолжал что-то говорить.
- Извини, я на минутку отвлеклась. Что ты сказал?
- Это касается моей квартиры. Я решил не продавать ее, во всяком случае, сейчас. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. Ты можешь пожить там, пока не найдешь более подходящее жилье.
- Спасибо. Это очень благородно с твоей стороны. Я по-хорошему завидую Варваре. Ей очень повезло.
- Это мне повезло. Извини, но я должен бежать.
Он поднял руку в прощальном жесте и заторопился к ожидавшему его автобусу.
Видимо, именно так и выглядит влюбленный мужчина. Вольф не был таким. Значит, и надежды, что они когда-нибудь смогут быть вместе, нет.
Не нужен ей мужчина, тем более такой, как Андрей.
Но где-то очень глубоко в душе Соня все же мечтала о нем.
Глава 15
Громкая музыка, звучавшая этим субботним вечером в "Феерии", почти довела Вольфа до точки кипения. Возможно, причина - в роме, который Андрей щедро наливал в свой стакан. Ему следовало заказать водку. Прежде он не обращал внимания на подобные мелочи, а сегодня слышал каждый фальшивый звук, издаваемый местными "виртуозами".
Не случайно Соня не жаловала музыку, развлекавшую посетителей "Феерии".
Так дело не пойдет. Об этой особе он думать не станет. Зачем? Она уехала, а значит, сделала свой выбор. Андрей не собирается потратить остаток своей жизни на бесполезные размышления о том, что могло бы случиться, если бы Соня осталась и выслушала его. Вполне достаточно того, что он думал о ней почти всю прошедшую неделю - целых пять дней девятнадцать часов и двадцать пять минут. И если в ближайшее время в "Феерии" не появятся эти ополоумевшие от любви парочки, пока еще именуемые его друзьями, Вольф заберет с собой оставшийся ром и отправится домой допивать его в одиночестве. А может и не в одиночестве. Он позвонит Рите и на этот раз у них все получится.
Поморщившись, Андрей вспомнил, как в среду, разозлившись на навязчивые мысли о сбежавшей соседке, набрал знакомый номер телефона. Его любовница примчалась к нему домой в рекордные сроки. Он даже не успел сказать ей "Привет!", как оказался пригвожденным к стене собственной прихожей женственным, но довольно весомым телом.
Ее темперамент мгновенно возбудил Вольфа, уже и без того заведенного воспоминаниями о воскресной ночи. Они лихорадочно раздевались, пока рывками двигались к кровати. Но стоило Андрею коснуться призывно раскрытых губ, как его словно окатило холодной водой. Он дернулся и отстранился, пытаясь незаметно стереть следы от поцелуя.
Не тот вкус. Не тот запах. Не то тело. Не та женщина. Его плоть тоже поняла это и отказалась повиноваться мысленному приказу. Или Вольф оказался недостаточно убедителен?
Рита лежала перед ним, приглашая и искушая. Ему нравилось в ней все - точнее раньше нравилось. Она не спорила с ним, не упрекала и не грозилась найти себе другого любовника, но Андрей извинился и попросил ее уйти.
Нет, у него не хватит наглости снова позвать бывшую любовницу, хотя она и предложила ему попробовать сделать это как-нибудь еще.
И вот итог - он сидит вдвоем с бутылкой рома среди веселящейся публики и молча напивается. А виновница его ужасного состояния все это время неизвестно чем занимается в своей столице. Возможно, даже занимается сексом с каким-нибудь музыкантом, дирижером, или кем там еще?
- Что-то, друг, ты мой не весел, низко голову повесил!
- Наконец-то! - мрачно протянул он в ответ на приветствие Степана, устраивающего за столом жену и нежно целующего ее в веснушчатую щеку. В последнее время эти телячьи нежности стали Андрею действовать на нервы. - А ты, смотрю, теперь стихами изъясняешься, Рыжий. Дожил.
- Не нужно мне так явно завидовать, Вольф. А где Соня? Неужели она не выдержала твоего ужасного характера и сбежала? Не слишком ли скоро?
Вольф уже собирался сказать другу что-то грубое, но сдержался, взглянув на прислушивающуюся к их диалогу Катю. Воспитание не позволило ему произнести то, что он собирался, в присутствии этой миниатюрной и очень правильной женщины. Для этого Вольф был еще слишком трезв. Так как приличные слова не приходили ему в голову, он решил просто промолчать, продолжая хлебать ром.
И правильно сделал, потому что к столику уже приблизились Вяземские, и Николай, отодвинув для Вари стул, тут же спросил:
- Ты зачем обидел Соню?
Черт! Этому громиле даже присутствие ревнивой жены не помешало задать дурацкий вопрос. А ведь именно Вольф пытался помочь Николаю наладить отношения с Варварой. Теперь же этот неблагодарный пытается обвинить его в чем-то?
- А может, это она меня обидела?
Вяземский занял свое место за столиком, но за счет своего роста получил возможность смотреть на Андрея сверху, осуждая тяжелым взглядом.
- Ну конечно! Соня просто не может никого обидеть. Она не так воспитана.
- Николай! - раздраженно воскликнула Варвара. - Тебе не кажется, что эта девушка - не твоя забота?
- Помолчи, Варя, - Вяземский нежно взял кулачок жены в свою большую ладонь, но не отступил. - У нас мужской разговор.
- Ты, таки с ней спал! - В отчаянии прошептала Варвара и попыталась встать.
Николай удержал ее на месте, властно обняв за плечи.
- Не было этого.
- Тогда почему ты так беспокоишься о ней?
- Любимая, прошу тебя, успокойся. - Вяземский попытался поцеловать жену в висок, но та отвернулась. - Я просто чувствую ответственность за нее. Поверь, она милая девочка.
- Я больше ничего не хочу слышать! Ты спал с ней!
Вольфу, наконец, надоело наблюдать за ссорой, разгоравшейся на его глазах, и он устало протянул:
- Он с ней не спал.
- А тебе то откуда знать? Ты свечу не держал.
- Он не спал с ней, потому что я был у нее первым.
Вольф оказался на полу раньше, чем успел подумать о том, что сболтнул лишнее. Кулак у Вяземского оказался тяжелым, а реакция, несмотря на немалый вес, молниеносной, в отличие от самого Андрея. Видимо, алкоголь уже настолько притупил его рефлексы, что он не успел вовремя прикрыться или увернуться.
Кто-то из женщин взвизгнул. Их столик моментально казался в центре внимания. Завсегдатаям бара успела приесться обычная вечерняя программа, и они с явным интересом принялись созерцать происходящее.
Не смотря на то, что сложилась неприятная и нехарактерная для их компании ситуация - друзья никогда прежде не выясняли отношения таким образом - Андрей неожиданно почувствовал облегчение. Он словно ожил, и, вскочив на ноги, схватил Николая за грудки.
От удара у него треснула губа. Андрей облизал ее, зло усмехнулся и прошипел:
- У тебя странная манера выражать благодарность, Вяземский.
- Благодарность?! - Николай ухватился за пиджак Андрея и вплотную приблизился к его лицу, выйдя из-за стола. - Гад! Ты соблазнил девчонку, а потом ее бросил! И после этого ты ожидаешь от меня благодарности?!
"Соблазнил и бросил! Да эта девчонка сама сплошной соблазн!"
Андрею хотелось выплеснуть из себя эти слова, а заодно и накопившуюся за эту неделю злость и жалость к себе. Но он и так уже сказал слишком много и поэтому решил заменить слова действием.
В ушах у него зашумело, а сердце учащенно билось в предвкушении хорошей драки. Именно этого ему сейчас и не хватало. Вольф азартно бросился на друга, пытаясь сделать подсечку, ведь драться с более массивным Вяземским ему было неудобно.
Андрею не предоставили возможность насладиться азартом в полной мере. Степан и подоспевший к началу разборок Илья принялись разнимать дерущихся. А Тина и Варвара пытались успокоить зрителей и охранника, примчавшегося на шум. Видимо, Алевтине все же удалось убедить громилу в униформе, что ничего особенного не происходит, потому что он, словно под гипнозом, последовал за ней к выходу, вместо того, чтобы отправить туда нарушителей порядка.
Наконец мужчинам удалось отодвинуть дерущихся на некоторое расстояние друг от друга, но раскрасневшийся от гнева Николай никак не хотел униматься.
- Не думал, что ты способен на такую подлость, Вольф. Она мне как сестра!
- Вяземский, ты уже достал меня своими проблемами и женщинами. Разбирайся с ними теперь сам. - Устало бросил Вольф.
Она ему как сестра, видите ли!
В воображении Вольфа тут же возникла Соня в голубом покрывале, гордо сообщающая о том, что она больше в нем не нуждается. Вольфу вдруг стало горько и больно. Его еще ни разу в жизни не бросала женщина. И еще ни одна женщина не нравилась ему настолько сильно.
Вольф отодвинулся от заслонившего его Ильи и принялся поправлять костюм. Он задумался о том, откуда Вольф знает о его разрыве с Соней, и почему решил, что виноват именно он? Неужели Соня говорила об этом с Вяземским? Он должен это узнать. Даже несмотря на то, что разговаривать с Николаем ему больше не хотелось.
- И вообще, почему ты вдруг решил, что это я ее бросил? А может, это ее идея?
- Ну конечно! Она тебя оставила, а потом рыдала, сожалея о собственной жестокости! - Николай оттолкнул от себя Степана и угрюмо заметил: - Все знают, что Вольфа женщины не оставляют.
Рыдала.
Она, наверное, сожалела о том, что между ними произошло.
А он - нет. Ни на миг. Несмотря на все те обидные слова, которые он сказал этой очаровательной девушке, и на те, которые не сказал, а должен был.
Несмотря на первый сексуальный опыт, Соня оказалась очень страстной, очень соблазнительной и, видимо, очень ранимой женщиной. А он, как тупой, грубый, эгоистичный мужик, даже не поинтересовался ее чувствами. Он элементарно испугался, поскольку ему слишком понравилось то, что случилось между ними. Погрязший в собственных переживаниях, Андрей не подумал о том, что Соня тоже могла быть напуганной, несмотря на напускное безразличие.
Мучительно размышляя, Вольф оттолкнул Зотова, вытащил из кармана платок, и вытер кровь, стекавшую ему на подбородок из разбитой губы. Он поморщился, вспомнив, как таким же белоснежным платком Соня вытирала бедра после их близости. А он в это время ругал ее, злясь на себя, потому что снова хотел ее больше всего на свете. Он и в эту минуту желал ее. Только ее.
Черт! Вяземский прав - он гад и подлец. А еще дурак, как правильно заметила Соня, потому что отпустил желанную женщину и даже не попытался ее остановить.
Она плакала.
Андрей пересилил себя и подошел к Вяземскому, уже успевшему сесть за стол и допивавшему его ром. Вольф отмахнулся от предостерегающего жеста Степана и прямо спросил:
- Ты сам видел, как она плакала?
- Больше ничего тебе не скажу, - буркнул Вяземский и одним глотком опустошил бутылку.
- Коль, скажи ему. - Андрей недоуменно посмотрел на Варвару, притихшую и задумчивую, неожиданно, но вовремя вставшую на его сторону. Она нежно поцеловала мужа в щеку и подняла на Вольфа огромные голубые глаза. - Мне кажется, что для него это важно.
Следующая минута тянулась очень долго. Никто из друзей больше не вымолвил ни слова. Свидетели драки, не дождавшись продолжения, разошлись по своим местам. Когда Вольф подумал, что не дождется от Вяземского ответа, тот вдруг сказал:
- В понедельник утром я видел ее на автобусной остановке. Мы не говорили о тебе. Я пытался, но она не отказалась что-то обсуждать. - Николай поднял глаза и, прищурившись, посмотрел на него. - Ты - глупец, Вольф.
Андрей обвел взглядом друзей. Они красноречиво молчали. Все согласились с Николаем. Он сам с ним согласился.
Вольф развернулся и ушел.
- И что вы обо всем этом думаете? - спросила Тина притихшую компанию.
- Даже не знаю, - покачал головой Зотов. - С Вольфом что-то произошло. Вот только что?
- Он - зажрался! - вскипел Вяземский, и Варя тотчас принялась его успокаивать. Николай позволил ей обнять себя, хотя получилось это у нее довольно неловко. Тогда муж сам обнял ее. - Слишком много женщин вешалось ему на шею.
- Но он никогда не обсуждал своих женщин. Даже с нами. - Вставил свое слово Степан и махнул рукой официанту, чтобы тот подошел взять заказ. Его жена уже успела съесть все сырные палочки, которые лежали на столе.
- Это точно, не обсуждал, - согласился с другом Илья. - Тогда, что же произошло?
- Не напрягайте свои мозги, мужчины. Вы все равно не догадаетесь.
Друзья недоуменно посмотрели на молчавшую весь вечер Катерину. Она отряхнула руки от хлебных крошек и мило улыбнулась.
- Вольф - влюбился.
Глава 16
Как оказалось, и музыка может наскучить. Соня не подозревала, что когда-нибудь ее могут посетить настолько кощунственные мысли.
Хотя, если поразмыслить, Соню стала раздражать скорее не сама музыка, а ее количество. Спасаясь от хандры, она отложила на время диссертацию и дала согласие на участие в месячном цикле концертов, посвященных творчеству знаменитого итальянского композитора Джузеппе Верди, день рождения которого вся музыкальная элита празднует в октябре.
Бесконечные репетиции в составе оркестра вместе с хором настолько вымотали Соню, что она уже смотреть не могла на любимый рояль, а ей предстояла еще одна напряженная неделя.
Концерты, в которых звучали арии из "Риголетто", "Трубадура", "Травиаты" и "Отелло" каждый раз собирали аншлаги. Соня настолько устала от всей этой суеты, что даже не радовалась овациям зрителей и комплементам, звучавшим в ее адрес.
Был один из субботних дней. Единственный выходной день в неделю, когда она могла позволить себе расслабиться и отвлечься, почитать книгу и посмотреть телевизор. К сожалению, когда у Сони пропадала необходимость сосредотачиваться на музыке, у нее тотчас возникала другая проблема, преследовавшая ее даже во сне. Этой проблема обладала именем - мужским и хищным.
Она не видела Вольфа целый месяц и по идее давно должна забыть о его существовании. Во всяком случае, прежняя Соня так бы и поступила. Но она уже не была прежней, и жизнь ее тоже изменилась. Из нее исчезла неизменная уверенность в том, что все идет по плану.
Одна незапланированная ночь - и Соня потеряла не только невинность, но и покой. Ее принципы и цели уже не казались настолько правильными и достижимыми. А может, просто появилась новая цель или, скорее мечта, которая цепко засела в голове и душе, не давая покоя?
Соня хотела видеть Вольфа. И не просто так, а у своих ног. А затем в своей постели. Нет, сначала - в жизни. А затянуть его к себе в постель она уж как-нибудь сумеет. Ведь удалось же ей это один раз.
Он оставался дома, вместо того, чтобы мчаться за ней в столицу. Уезжая, Соня так на это надеялась. Глубоко в душе, конечно. А тут еще мама регулярно подливает масло в огонь. Во время каждого телефонного разговора - а звонит Татьяна Михайловна почти каждый день - она напоминает дочери об Андрюшеньке. Где, когда и с кем. Кто сказал, что Соне это интересно? Хотя...
Это - единственная возможность хоть что-то узнать об этом годами ускользающем от женитьбы мужчине. Ее обида на него еще не прошла, но что скрывать, Соня мечтала оказаться именно той женщиной, которая окольцует этого закоренелого холостяка. Правда, для этого ей нужно быть с ним рядом. Но что она станет делать в родном городе? Преподавать музыку? Там и так слишком много учителей на одного жителя, совсем же отказаться от любимого дела она не может. А Вольф, кажется, совсем не стремится к перемене места жительства. Из всего этого нужно сделать единственный разумный вывод - надо прекратить размышлять о неосуществимом.
Соня очнулась от нерадостных дум только тогда, когда до ее ушей донеслись глухие, но сильные удары во входную дверь.
Прикидывая в уме, кто бы это мог быть, Соня затянула потуже пояс махрового халата, и нехотя отправилась открывать дверь.
- Привет. Звонок не работает?
Черные джинсы обтягивали крепкие мужские ноги, не давая ни единого шанса воображению, а коричневая кожаная куртка намокла от моросящего дождя, который за несколько дней успел покрыть грязью мостовые и дорожки в скверах. Влажные завитки белокурых волос затейливо лежали на воротнике серой трикотажной рубашки, упрямый подбородок явно нуждался в бритве, а глаза...
Его изумительные зеленые глаза мрачно изучали ее лицо, грудь и... Все, как всегда. Но в этот раз Андрей задержал свой взгляд на ее животе. Лишь на мгновение, но за пару секунд внутри у Сони все задрожало от волнения. Она по-прежнему желала его, но не могла ему об этом сказать. Во всяком случае, не сейчас, когда не знала, зачем он приехал.
По большому счету, ей даже неважно зачем, главное, что он появился перед ее глазами, как мрачный, белокурый, слегка промокший ангел. Или дьявол. Но в данную секунду Соне это вовсе не казалось существенным.
Невольная, не поддающаяся контролю радость затопила ее сердце, мгновенно ускорив его ритм. Но она заставила себя сосредоточиться на лице Вольфа, и как можно равнодушнее произнесла:
- Привет. Я задумалась и не услышала звонок.
Господи, она так хотела видеть этого мужчину, говорить с ним, целоваться, спорить, а потом снова целоваться. Теперь же, когда он стоял перед ней, такой красивый и молчаливый, Соня растеряла все слова. Она просто смотрела ему в лицо, отмечая маленькие, но заметные для нее детали. Под его глазами появились темные круги, а у уголков губ - резкие, словно выскобленные складки. Кажется, он даже слегка похудел.
Хмм. За месяц? Вряд ли. Скорее всего, это ей хочется думать, что Вольф осунулся, потому что страдал из-за нее. Не стоит тешить себя иллюзиями - такие мужчины не страдают по великовозрастным бывшим девственницам, которые волей случая оказались в их постели.
Пока эти мысли толпились в Сониной голове, Вольфу надоело стоять в дверях. Он оперся плечом о косяк и спросил:
- Ты всех гостей принимаешь на пороге, или это лишь я удостаиваюсь такой чести?
- Ладно, можешь зайти в прихожую. - Соня отступила на несколько шагов, давая возможность мужчине закрыть за собой дверь.
Конечно, это выглядело не слишком негостеприимно, но она боялась. Себя. Ей казалось, что если этот мужчина окажется в ее комнате, она не удержится и бросится ему на шею. А у входной двери все происходящее выглядело как-то... временно, что ли.
- Ты в командировку, или это моя мама тебя прислала? - Зачем она спросила о маме? Но нужно же было что-то сказать.
- Я в отпуске.
- Понятно.
Вольф прищурился и сердито спросил:
- И что тебе понятно? Может, мне объяснишь?
- А где цветы или конфеты?
- Цветы?
- Ну да. Мне почему-то казалось, что приходить в дом к незамужней даме положено с цветами. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и теперь приносят что-то другое.
- Я старался не ходить в гости к незамужним женщинам, - буркнул Вольф и засунул руки в карманы, и от этого джинсовая ткань еще сильнее обтянула его ноги.
Соня сглотнула и принудила себя отвести взгляд от его штанов. Она рассердилась на себя за особое внимание к этому мужчине. Ведь те несколько слов, которые он удосужился произнести, вовсе не походили на реплики влюбленного и соскучившегося мужчины.
- Вольф, я занята. Говори, зачем приехал?
- Я... То есть ты... - Он снова посмотрел на Сонин живот и выпалил: - Ты беременна?
Она мечтала об этом. Но...
- Нет.
У нее хватило духу вымолвить только это слово. Значит, он приехал только для того, чтобы узнать, есть ли у их единственного общего сексуального эпизода последствия? А как бы он поступил, если бы она забеременела? Женился или предложил бы деньги на содержание ребенка?
Появившиеся в ее голове мысли оказались слишком тяжелыми для того, чтобы раздумывать над ними именно сейчас.
- Это все?
"Обними! Поцелуй! Скажи, что не можешь жить без меня!"
Она посылала эти молчаливые сигналы насупленному мужчине, но он не мог или не хотел их услышать.
- Значит, у тебя все в порядке, и ты во мне... то есть моей помощи не нуждаешься?
"Нет, не в порядке! Не может быть ничего в порядке, когда ты стоишь такой мрачный и далекий, почти равнодушный, а я так сильно люблю тебя!"
Соня вполне могла произнести эти слова вслух, но она опасалась, что даже после таких откровений ее чувства останутся безответными. Возможно, ей даже удастся затянуть Вольфа в постель - как она и собиралась сделать до его появления, но он все равно рано или поздно уйдет, если не влюблен.
Теперь, когда он стоял настолько близко, что если бы она захотела, то могла бы обнять его, Соня поняла, что не сумеет довольствоваться только сексом. Это будет только часть Андрея, возможно, лучшая его часть, но Соне в первую очередь необходимо его сердце, а потом уж все остальное. А Вольф, видимо, не мог ей этого предложить, и поэтому она сказала то, что должна:
- Не нуждаюсь. У меня все просто замечательно.
- Ну, тогда...
Ее сердце и глаза плакали, когда она наблюдала в окно за Вольфом, уходящим под дождем все дальше и дальше.
Возможно, она сглупила, когда отпустила его?
Наверняка. Но теперь уже ничего нельзя поделать.
Он не понял, когда все пошло не так.
Вольф еле дождался, практически вымучил последние недели, чтобы появиться перед Соней именно тогда, когда она будет готова встретить его с распростертыми объятиями.
Он все рассчитал. Он дал ей достаточно времени, чтобы успокоиться, соскучиться и, что немаловажно, удостовериться - беременна она или нет. Но когда Андрей появился на пороге ее квартиры, вернее квартиры Вяземского, он совершенно растерялся. Возможно, впервые в жизни. Соня была такая красивая, домашняя, соблазнительная и не беременная, к сожалению. Он уже привык думать, что скоро станет отцом. Эта мысль ему даже нравилась. К тому же, это обстоятельство позволило бы ему проявить благородство и жениться на строптивице.
На деле Соня казалась такой отстраненной и далекой, будто она вовсе и не рада его появлению. А что, если ему не показалось?
Нет, он не должен так думать. Вольф чувствовал необходимость верить в то, что лишь из природной осторожности девушка тщательно скрывает истинные чувства. Иначе она никогда бы не оказалась с ним в одной постели.
Он должен - обязан доказать ей, что она может ему довериться, и он уже не тот легкомысленный парень, который собирался соблазнить девушку только ради удовольствия. Ее удовольствия, но, прежде всего, своего собственного.
Вот только, как это сделать? Как заставить недоверчивую, серьезную, одержимую работой, но очаровательную и, главное, желанную девушку, принять его предложение?
Да, он решил жениться. А чего тянуть? Все его друзья обзавелись семьями и до неприличия счастливы. Даже Илья и Тина наконец-то решили узаконить отношения. Глядя на гордого папочку, а также будущих отцов, Вольф в один прекрасный день ощутил себя ущербным, лишенным чего важного. Но каждый раз, когда Андрей представлял себе собственную семейную идиллию, единственной женщиной, мелькающей у него перед глазами и не раздражающей его, оказывалась Соня.
Почему с ней все так не просто? Вела бы себя, как все женщины, бросилась бы ему в объятия и потребовала никогда и никуда не отпускать. Он бы милостиво сообщил ей о своем решении, и все остались бы довольны.
Хотя, если бы Соня походила на других, он не добирался бы к ней в столицу в такую мерзкую погоду, а довольствовался тем, что есть под рукой.
Ну что же, если она хочет, чтобы ее завоевывали, он сделает это. Нужно только у кого-то узнать, как.
Степан вряд ли поможет ему в этом вопросе. Если бы Катя не открыла ему глаза на собственное счастье, он бы до сих пор продолжал смотреть не на тех женщин.
Николай даже разговаривать с ним о Соне не станет. Он даже адрес своей квартиры сообщить отказался. Неблагодарный. Хорошо, что Татьяна Михайловна без лишних разговоров написала его Андрею на клочке бумаги и даже рассказала, как туда добраться. О такой теще можно только мечтать.
Остается Илья. Зотов, наверное, сможет ему посоветовать что-то дельное и действенное. Удалось же его другу уговорить женщину, которая зареклась выходить замуж, идти под венец.
Задумавшись, Вольф чуть не сбил с ног очаровательную старушку в кокетливой шляпке, стоявшую у тумбы с рекламными плакатами и объявлениями.
- Извините, - буркнул он и уже собирался продолжить путь.
Не тут то было. Женщина зацепилась за его локоть ручкой огромного зонта и тоном классной дамы заявила:
- Молодой человек, вместо того, чтобы торопиться, задержались бы, огляделись вокруг, купили билет на концерт, послушали музыку великого композитора, глядишь, и жизнь бы наладилась.
"Джузеппе Верди и его гениальные творения", - прочитал Вольф на огромном плакате и уже собрался уходить, но имя "София Катамай", напечатанное на мокром от дождя листке глянцевой бумаги заставило его задержаться у старой круглой тумбы.
- Кажется, жизнь дает мне шанс, - пробормотал Вольф и впервые за многие часы, дни, недели улыбнулся.
Глава 17
Очередной концерт прошел на "Ура!". Зрители вдохновлено рукоплескали и кричали "Браво!". Оркестр поднимался несколько раз для поклона.
Соня радовалась, но не только этому. Осталось лишь два выступления, предусмотренные ее контрактом. Наконец она сможет отдохнуть. Хотя, что же она станет делать, когда перестанет так сильно уставать?
Даже теперь, когда ее пальцы бегали по клавишам, словно по автоматически заученному маршруту, своенравные мысли то и дело устремлялись к зеленоглазому блондину, который неожиданно появился на пороге ее квартиры, задал несколько провокационных вопросов, а затем исчез, оставив ее в раздумьях и слезах.
Даже молодой талантливый дирижер Святослав Бурлаковский с гривой непослушных каштановых волос, падавших на репетициях ему на лицо, а во время концерта собранных в хвост, заметил рассеянное настроение Сони. Во время антракта он подошел к ней и терпеливо, но строго попросил, чтобы она собралась и, наконец, сыграла так, как она умеет, то есть виртуозно.
Девушка покраснела от стыда и лишь кивнула в ответ на замечание. Она надеялась, что ей удалось справиться со своими чувствами и превосходно исполнить свою партию.
Мгновение спустя, после того, как отзвучали последние аккорды, и затих хор, зал взорвался аплодисментами. Бурлаковский подошел к Соне, вывел вперед и при всех поцеловал ей руку. Это вызвало восхищение зрителей и разозлило приму, исполнявшую главную оперную партию.
После бесконечных переживаний Соня вздохнула с облегчением, когда наконец-то попала в свою крохотную гримерную, которую она делила вместе с арфисткой. Та задержалась где-то по дороге, но зато по комнатушке порхала пожилая сухонькая костюмерша Леонидовна - старожил театра. Она многие годы оттеняла волосы фиолетовыми чернилами, не признавая никаких красок для волос, и поэтому казалась какой-то почти невесомой, похожей на призрак. К тому же Леонидовна обладала удивительной способностью появляться и исчезать незаметно, а еще быть в курсе всех сплетен.
Стоило Соне появиться в поле зрения старушки, та тут же принялась кружиться вокруг нее и ворковать.
- Сонечка, какая вы хорошенькая в этом платье! Вы его шили или покупали? Такой изысканный силуэт, такой фантастический отблеск, такая открытая спина! Это не слишком принято, но вы еще так молоды. Не мне давать вам советы, но... - Леонидовна усадила Соню в кресло перед зеркалом и приблизила свои ярко накрашенные губы к уху девушки. - Прима Филатова сердится на вас из-за Бурлаковского! - громким шепотом сообщила она девушке. - Правда, она на пятнадцать лет его старше, но разве в наше время это кого-то волнует?
Чего Соне для полного счастья хватало, так это ревности примадонны! Нужно будет держаться подальше от Святослава. Но это потом. Сейчас Соня хотела лишь одного, чтобы Леонидовна, наконец, оставила ее в покое, а еще лучше - совсем ушла.
Женщина не обращала внимания на ее молчание и продолжала делиться последними слухами. Тогда Соня прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от диалога, вернее монолога.
Соня застонала от раздражения, когда в дверь постучали. Она мечтала о нескольких мгновениях отдыха, пока словоохотливая арфистка где-то задерживалась. Кажется, все сговорились ее донимать.
Она собиралась крикнуть, что раздета и не может открыть дверь, но Леонидовна, пританцовывая, уже подошла к двери и распахнула ее.
- Вам цветы. Распишитесь в получении.
Худощавый мужчина в кепке протянул Леонидовне ручку и блокнот. Та поставила размашистую подпись и радостно воскликнула:
- А где цветы?
Мужчина кому-то за стеной махнул рукой и небрежно бросил:
- Заносите.
Соня с открытым ртом наблюдала за тем, как в гримерке одна за другой появлялись корзины с цветами. Какие-то люди в униформе входили и выходили, а Леонидовна восхищенно улыбалась и вздыхала, в умилении заламывая руки.
Соне еле удалось пробраться в своем длинном концертном платье мимо роз и хризантем, чтобы успеть перехватить мужчину в кепке и крикнуть:
- Эй, погодите! Кому цветы? Арфистке? Может вы ошиблись, и вам нужна Филатова? Ее комната через одну дверь направо.
Мужчина поднес лист бумаги к носу и спросил:
- София Катамай? - девушка кивнула, отказываясь верить в происходящее. - Значит все правильно. Счастливо оставаться.
Соня машинально закрыла дверь и повернулась лицом ко всему этому цветочному великолепию.
- Сонечка, у вас есть щедрый поклонник?! - Леонидовна порхала от одного букета к другому и наслаждалась цветочными ароматами. - Кто же он, милочка? Почему я его не знаю?
Соня тоже хотела знать, кто посмел завалить ее место отдыха этими великолепными и дорогими вениками, но единственное предположение, вертевшиеся у нее на языке, не могло быть правдой.
Но неугомонная костюмерша уже вытащила из одного букета маленькую открытку и с любопытством начала читать:
- Сонет 147...
Соня стрелой метнулась к Леонидовне и вырвала из ее рук открытку.
- Это личная корреспонденция!
С трепетом в душе она прочитала знакомые строки.
Мой разум-врач любовь мою лечил.
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.
Отныне мой недуг неизлечим.
Душа ни в чем покоя не находит.
Покинутые разумом моим,
И чувства и слова по воле бродят.
И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад, а светом - тьма!
(В.Шекспир. Сонет 147)
Она заметалась по комнате, под потрясенным взглядом Леонидовны и собирала маленькие разноцветные бумажки из цветочных корзин. Когда все было тщательно исследовано, Соня уселась в кресло и принялась перечитывать вечные строки.
Слезы покатились по щекам. Бумажки тихо шелестели в ее руках, и так же тихо стояла рядом Леонидовна, зачаровано следя за происходящим.
На последней, белой открытке слова были написаны от руки не слишком ровным и не знакомым почерком.
Извини, сам стихи писать не умею, поэтому одолжил у гения. Но там - все правда. На тот случай, если ты еще не догадалась, кто автор беспорядка в твоей гримерной, сообщаю. Это я, Вольф.
Вольф изрядно нервничал, выглядывая из-за угла коридора, в который выходили двери многочисленных гримерок.
Корзины с цветами уже пятнадцать минут назад занесли в комнатку, которую занимала Соня - он не сомневался в этом, потому что лично наблюдал за разговором между курьером и девушкой - а реакции все не было.
Должна же она хоть как-то отреагировать на душистые веники: завизжать от радости или выбросить их за дверь! Из комнаты не доносилось ни звука. Это выглядело очень подозрительно.
Потеряв терпение, Андрей оглянулся по сторонам и, приняв независимый и равнодушный вид, двинулся по коридору, рискуя нарваться на Соню, что в его планы на сегодня не входило. Убедившись, что длинный узкий коридор пуст, Вольф быстро приложил ухо к нужной двери и прислушался.
Тишина.
Черт. Неужели он, все-таки, что-то напутал и сделал не так?
Вчера он позвонил Илье и попросил у него совета. Андрей получил не один совет, а целых три - от Кати, Варвары и Тины. Последняя просто выхватила телефон из рук Зотова и потребовала подробности. Вольф уже собирался, как всегда, отшутиться и отключиться, но затем рассудил, что лучше женщины никто не знает, что нужно женщине.
Инструкции оказались весьма подробные. Катерина даже переслала Андрею на гостиничный факс тексты сонетов, которые он должен был запечатлеть на открытках.
Вольф решил, что его почерк выглядит не слишком романтично, и поэтому написал лишь одну записку - от своего имени. Остальные цветные карточки напечатали работники фирмы по доставке цветов и подарков.
Ему казалось, что он выполнил все наставления подруг. Даже слегка перевыполнил, увеличив количество букетов вдвое, чтобы уж наверняка сразить Соню. Но из-за гнетущей тишины за дверью ему вдруг стало казаться, что она не так уж и рада цветам. Или стихам. Или его ухаживаниям.
Ладно. Это лишь начало. Он намерен получить эту девушку - а Вольф в этом больше не сомневался - значит, на цветах не остановится.
Сегодня, впервые за много лет, Андрей явился на концерт классической музыки. Устраиваясь в кресле с красной обивкой, он не сомневался, что уснет во время первой же арии. Но ему неожиданно понравилось то, что он услышал и увидел. Возможно, это произошло потому, что он не спускал глаз с очаровательной девушки в сверкающем черном платье, изящно извлекающей звуки из рояля. Глядя на ее утонченный профиль, тонкие руки с сильными пальцами и грудь, колышущуюся во время резких движений. Вольф жаждал, чтобы эта прекрасная женщина принадлежала только ему одному, и никому больше. Когда прилизанный, щегольски одетый и слишком молодой дирижер прижался губами к ее длинным пальцам, Вольф еле усидел на месте, заскрежетав от ревности зубами.
Андрей решил, что женится на ней, даже если она станет упираться. Он сумеет убедить ее, привлечет для этого все мыслимые и немыслимые возможности, но больше не даст Соне улизнуть от него. Наконец, она займет в его жизни то место, которое сама же и выдумала месяц назад. Место в его жизни и в его постели. И уж тогда...
От этих горячечных мыслей Вольфа отвлек скрипучий голос, вероятно принадлежавшей старушке с лиловыми волосами, которая открывала дверь курьеру. Он еле успел отбежать от двери и спрятаться за поворотом, когда дверь открылась и оттуда выплыла сухонькая женщина с букетом розовых хризантем в руках. Она что-то мурлыкала себе под нос, направляясь к соседней двери.
Кажется, пожилая дама имела настроение посплетничать. Ну что же, возможно, это даже к лучшему. Чем больше свидетелей, тем сложнее увильнуть.
Вольфу нестерпимо хотелось увидеть Соню, ворваться в ее гримерку, прижать к себе и...
Но он сделал над собой усилие и отправился в гостиницу. Андрей решил строго следовать плану. А согласно ему он не должен сегодня показываться на глаза Соне.
Чем дальше он удалялся от девушки, тем больше сомневался, что поступает правильно. Он решил еще кое с кем посоветоваться.
Глава 18
Этот мужчина решил свести ее с ума.
В среду он завалил ее цветами и стихами, а все последующие дни, включая и сегодняшний, среду, Вольф не давал о себе знать.
Он не пришел и даже не позвонил.
А ведь она ждала, хоть и сердилась на себя за эту слабость. Еще полтора месяца назад Соня не подозревала, что будет с таким нетерпением бросаться к телефону или к двери в ожидании мужчины. Конечно, она могла бы попробовать пересилить себя и забыть о цветах и открытках. Но их единственную общую ночь она даже не пыталась выбросить из головы. Такое не стирается из памяти.
Соня старательно играла на репетициях, но постоянно отвлекалась на воспоминания и зрителей, появляющихся в зале и исчезающих, в надежде, что Вольф все же появится.
Все зря.
Она не знала, присутствовал ли он сегодня на концерте, но не стала долго раскланиваться перед публикой и сразу отправилась в гримерку. Соня несколько часов терпеливо выслушала разглагольствования арфистки и последние сплетни из уст костюмерши, то и дело поглядывая на дверь и прислушиваясь к звукам в коридоре. Андрей так и не появился.
Негодяй!
Самовлюбленный осел!
Бабник!
За что она его любит?!
Где он пропадает? Почему не может, как все нормальные люди, прийти к ней, упасть на колени и предложить руку и сердце, или, в конце концов, взвалить на плечо и силой притащить в ЗАГС?
Она отбрасывала неприятную мысль о том, что Вольф может вовсе и не планировать женитьбу. Но та возвращалась все чаще.
Неужели, ему нужна лишь очередная любовница?
Ей не хотелось в это верить. Хотя, версия о том, что Соня бросила его первой, поэтому Андрей решил завоевать ее благосклонность с помощью подарков, имела право на существование.
В другой ситуации она просто спросила бы у источника своих переживаний напрямик, кем он хочет ее видеть - женой или любовницей? Но Вольф исчез, а искать его через общих знакомых она не хотела. Пока. Хотя и подошла к этому очень близко.
Соня устало вошла в прихожую и неожиданно остро ощутила одиночество.
Как было бы хорошо, если бы ее встречал муж и дети, а не эта оглушительная, угнетающая тишина.
Не раздеваясь, она присела на скамеечку и чуть не заплакала от напряжения последних недель, когда прозвучал звонок в дверь. Соня сморгнула непрошенные слезинки и открыла дверь.
На пороге стоял тощий мужчина с огромной коробкой, обернутой розовой бумагой и перевязанной белой лентой.
- Катамай? - кряхтя, пробасил поздний гость и передвинул коробку под другую руку. - Отойдите с дороги. Мне тяжело это держать.
Соня, конечно же, расстроилась, что Вольф не пришел сам, а, скорее всего, прислал ей очередной подарок, но покорно отошла вглубь квартиры, чтобы мужчина мог поставить коробку на пол. Затем быстро расписалась на квитанции и почти вытолкала посыльного за дверь, торопясь разорвать упаковку.
Она оказалась до верху заполненной шоколадными конфетами, завернутыми в яркие блестящие обертки. Надоедливые, предательские слезы снова выступили на ее глазах.
Соня с детства обожала именно такие подарки - кучу конфет в больших упаковках, где она могла спрятаться, будучи маленькой, и которые любила подбрасывать кверху, словно драгоценные камни из пиратского сундука.
Откуда он узнал? Неужели мама проболталась? Она расцелует ее за это!
Соня развернула одну их конфет и засунула в рот. Затем схватила в ладони столько конфет, сколько в них поместилось, и подбросила их в воздух. Потом еще и еще! Ей вдруг стало так весело, что она рассмеялась от удовольствия. И в это мгновение в дверь снова позвонили.
Долго не раздумывая, она распахнула ее.
- Я услышал, что ты веселишься, и подумал, что могу к тебе присоединиться. Можно?
Вольф, настороженно улыбаясь, смотрел на нее неимоверно зелеными глазами и ожидал позволения войти.
Соня взяла его за полы кожаной куртки и втянула в прихожую.
Он лишь успел ногой захлопнуть тяжелую дубовую дверь, когда Соня обожгла его губы поцелуем.
Блаженство - ощущать ее восхитительный аромат, чувствовать ее вкус, сжимать в объятиях ее тело!
Он, действительно, оказался болваном, когда не привязал ее к кровати в их первую ночь, чтобы она не убежала, не покинула его так внезапно и так надолго. Возможно, он проявил не меньшую глупость, когда ждал целый месяц, прежде чем решился приехать к ней.
Теперь же Вольфу казалось, что он вновь обрел то, что когда-то бездумно потерял, бесценное и жизненно необходимое.
Сегодня он снова посетил концерт и весь вечер смотрел только на нее, на ее гибкую и хрупкую фигурку, тонкие, но сильные руки, точеный профиль. И думал он в этот момент вовсе не о музыке, хотя та тоже была прекрасна. Вольф мечтал о пылкой музыкантше с чопорной внешностью.
Дабы не терять время, Андрей переоделся прямо в машине под недоуменным взглядом таксиста, когда добирался до квартиры Сони. Он, конечно, сомневался, что строптивица примет его с распростертыми объятиями, но он мечтал - надеялся, что подсказка Татьяны Михайловны сработает. Когда он услышал за дверью женский смех, то решил, что можно попробовать войти... и остаться. Хотя бы на ночь.
Вольф не помнил, когда в последний раз так волновался. Вероятно, никогда. И никогда прежде он так не желал женщину. Ее жадный поцелуй лишил его остатков сомнений и сопротивления неизбежному. Эта женщина предназначалась ему, и он намеревался доказать ей это.
Соня впустила его, и это вселило в него надежду на благополучный исход этой встречи. Он еле сдерживался несколько минут, чтобы дать возможность ей почувствовать себя главной в их отношениях. Но с каждой секундой его ненасытные губы все решительнее овладевали ее нежными, податливыми губами. Он понял, что больше не может сдерживаться и готов соединиться с ней тут же в прихожей, Вольф со стоном оторвался от пылающих, припухших губ и улыбнулся, глядя на свирепое выражение на ее лице. Она злилась, что он прекратил их поцелуй.
- Сладкая!
Он с удовлетворением заметил, как в глазах Сони огонь желания вспыхнул еще ярче.
- Да, я такая. - Она положила руки на его плечи и прижалась к нему, явно собираясь продолжить приятное занятие.
- Я имел в виду шоколадную конфету, которую ты...
- Негодяй! - заорала Соня, подтянулась и повисла на нем, обхватив руками шею. - Я задушу тебя, и ты больше не сможешь ни над кем издеваться!
Вольф устроил ее поудобнее, подхватив под попку, и весело заметил:
- Ну, если ты этого хочешь... Но мне положено последнее желание перед казнью.
Подумав мгновение, Соня величественно, как настоящая королева произнесла:
- Право имеешь. Милостиво разрешаю. Я сегодня сговорчивая.
- Вот и ладненько!
Эти слова Вольф произнес уже во время своего передвижения со своей очаровательной ношей по незнакомой квартире. Он искал кровать, на ходу избавляя Соню от одежды, и молча ругал себя за то, что не выбил из Николая план расположения комнат.
Он наконец-то нашел то, что искал и практически бросил на шелковое покрывало Соню, пытаясь одновременно снять с себя все, чем очень насмешил девушку. Нет, красивую, растрепанную, раскрасневшуюся от его ласк женщину, в одном белье удобно расположившуюся на кровати в соблазнительной позе и пожиравшую взглядом каждый новый кусочек его тела, освобожденный от одежды.
Он на мгновение замер, наслаждаясь лаской лучистых серых глаз, и впервые в жизни почувствовал что-то очень похожее на неуверенность. Ему очень хотелось сделать эти интимные мгновения незабываемыми, и он раздумывал, с чего лучше начать.
Соня не желала ждать. Она протянула к нему обе руки и лукаво спросила:
- Так чего ты желаешь, пленник?
Да, он был ее пленником, но не собирался становиться рабом.
Больше не произнеся ни слова, Вольф бросился на нее. Он вдруг вспомнил, как однажды ночью она появилась в его спальне обнаженной и, долго не раздумывая, рассталась со своей невинностью. Такую девушку невозможно испугать страстью.
Они забыли о прелюдии - слишком долго ждали.
Она молча, глядя ему в глаза, раздвинула длинные, изящные ноги, и он заполнил ее собой. Полная грудь легла в его широкие ладони, а ее музыкальные пальцы с силой вонзились в спину.
Он пронзал ее, наращивая темп и наблюдая за ее реакцией, а она каждый толчок встречала ответным движением. Кровь отлила от его головы, и мысли начали путаться. Он нашел рукой то, что искал.
Она ответила ему громким стоном.
Он не сдержался и упал с головокружительной высоты своего удовольствия, почти теряя сознание, но сквозь фейерверк экстаза с удовлетворением услышал ее восторженный крик.
Она пришла к финишу вместе с ним, а он не надел презерватив.
Все-таки он молодец!
Она решила стать его любовницей - если он ей это предложит.
После такой ночи, Соня просто не могла его отпустить. Если для того, чтобы удержать Вольфа рядом, нужно отказаться от штампа в паспорте, она сделает это. Видимо, это правда, что существуют мужчины, которые не могут жить в браке. Раз она его любит, у нее нет другого выхода, как жить на два города.
Возможно, ей повезет, она забеременеет и родит ребенка этому мужчине, не принуждая его к браку. Соня не сомневалась - Андрей не откажется от сына или дочери, даже если никогда не женится на ней.
За окном уже рассвело, когда она открыла глаза. Соня не помнила, когда забылась сном от усталости - физической и эмоциональной. Она столько успела узнать за одну ночь, столько перепробовала после их первого, самого бурного соединения, что даже сейчас краснела от воспоминаний.
Хорошо, что она лежала в объятиях Вольфа спиной к нему, упираясь голой попкой в твердый, горячий живот, и он не видел ее разрумянившегося лица. Она не сомневалась, что Андрей не упустит возможность и выскажется по поводу ее запоздалой скромности.
Соня пошевелилась и почувствовала, как все ее мышцы ноют. А еще она ощутила, как в ответ на это движение нечто большое, твердое и бархатистое уперлось в ее ягодицу.
- Так на чем мы остановились?
Его голос звучал хрипловато и от этого еще более искушающе. В ее ответе мужчина явно не нуждался. Он просто приподнял ее ногу и ловко скользнул туда, куда хотел.
Это был медленный, слегка ленивый танец в их исполнении, но от этого не менее приятный. Его ладони бережно сжимали ее набухшие груди, а пальцы теребили исстрадавшиеся за ночь вершинки. Но даже эта малая боль не мешала девушке наслаждаться каждым мгновением их общей страсти. И она, уже в который раз, намеренно не напомнила Вольфу о презервативе.
В этот раз она забылась первой и проснулась лишь от божественного аромата кофе, настойчиво щекотавшего ноздри.
- Вольф, я твоя рабыня! - воскликнула девушка и открыла глаза. Она потянулась за кофе и отхлебнула маленький глоток обжигающего напитка.
- Осторожно, он горячий! - предупредил ее Вольф, хохоча. - Надолго?
- Что ты имеешь в виду? - наслаждаясь нектаром, уточнила Соня.
- Моя рабыня. Надолго?
- А! - Она подумала несколько секунд, щурясь от наслаждения, и серьезно ответила. - До тех пор, пока не выберусь из постели.
- Значит, всего-то и нужно, что не выпускать тебя из нее.
Соня беззаботно рассмеялась на эту шутку, удовлетворенно наблюдая за тем, как полностью обнаженный Вольф обманчиво спокойными движениями большого кота передвигается по ее спальне, собирая одежду. Когда он вытащил из штанов ремень и с обольстительно-коварной улыбкой направился к ней, Соня удивленно спросила:
- Зачем тебе ремень? - Затем догадка мелькнула в ее голове, и возбуждение волной прокатилось по телу. Даже чашка застучала по блюдцу. Она медленно, почти шепотом спросила: - Ты собираешься привязать меня к кровати?
- Откуда у такой невинной девицы - извини, почти невинной - такие опасные мысли?
- С кем поведешься... - Соне пришлось отставить чашку на прикроватную тумбочку. У нее дрожали руки от предвкушения.
- Это точно. Ты очень догадлива.
Даже после всего того, что они с Андреем делали этой ночью, Соне стало как-то не по себе, и она принялась лепетать.
- Это ты догадлив. Цветы. Стихи. Конфеты. Что же дальше?
Вольф уже поставил на кровать колено и вдруг замер, словно что-то вспомнил. Он ударил себя ремнем по голой коленке и поморщился.
- Точно! Подарок! - и побежал рыться в своей одежде.
Да, она, конечно, немного нервничала по поводу того, что должно произойти, но когда Вольф оставил ее на кровати одну, возбужденную, Соня разъяренно бросила ему вдогонку:
- Подарок!? Мне больше не нужны твои подарки! - Орала она на всю комнату, пока Вольф вынимал что-то из кармана куртки. - Достаточно подарков! Я собираюсь стать твоей любовницей потому, что я так решила! Я не желаю становиться твоей содержанкой! - Соня даже выставила вперед ладони, заранее отказываясь от того, что он собирался ей дать. - Я отказываюсь от этого подар...
Она умолкла на полуслове, когда увидела синюю коробочку в руке Вольфа. Сверкающий бриллиант, вставленный в строгий золотой ободок, кокетливо подмигивал ей.
Несколько минут Соня лишь открывала и закрывала рот, а затем и вовсе онемела, когда на ее глазах Вольф закрыл коробочку и спрятал ее в карман.
Что он сделал не так? На каком этапе ошибся? Все шло именно так, так он задумал. Даже лучше. Вольф не ожидал такого накала в их общей страсти вчера и невероятной нежности утром. Неужели для Сони музыка важнее, и она не хочет связывать себя обязательствами?
Что же, если она так решила...
- Жаль. Вижу, ты сегодня не расположена принять этот подарок. Что ж, я подожду. - Соня молчала и смотрела на него, как на сумасшедшего. Наверное, он все же неправильно понял ее. Может, ей нужно еще немного подумать? Он подождал несколько секунд и нехотя продолжил, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком расстроенным: - Для меня большая честь стать твоим любовником. Но я хочу, чтобы ты стала моей женой, поэтому готов подождать.
Соня с тоской наблюдала за тем, как, произнося все эти торжественные слова, Вольф натягивает на себя одежду. К сожалению, он справился с этим с завидной скоростью, а затем склонился над ней и нежно коснулся губ поцелуем.
- Извини, но я должен ехать домой - слишком запустил дела на роботе. Но я буду с нетерпением ждать твоего решения.
Он ушел, а Соня так и не сказала ни единого слова.
Они умудрились неправильно понять друг друга. Как глупо! И что ей теперь делать?
Эпилог
Спустя неделю Соня стояла у алтаря и наблюдала, как священник соединяет законными узами двух сильных и красивых, а в эти торжественные мгновения еще и трогательно счастливых людей.
Она очень волновалась - и не только потому, что впервые участвовала в таком мероприятии, да еще в качестве подружки невесты. Ее то бросало в жар, то бил озноб, когда она смотрела на свидетеля со стороны жениха.
Вольф не спускал с нее глаз на протяжении всей церемонии. Она чувствовала себя почти голой под его горящим взглядом и радовалась, что в это святое место накинула на плечи красивую шаль, скрывающую довольно откровенное платье, сшитое для Сони по инструкциям невесты. Мерки сняли с платья, которое Татьяна Михайловна благосклонно предоставила в ее полное распоряжение.
Соня с трудом натянула на себя облегающую красивую шелковую вещицу, для этого ей даже пришлось задержать дыхание. Девушка и теперь старалась дышать через раз, потому что боялась, что ее грудь того и гляди выпадет из глубокого выреза.
Ей пришлось согласиться на этот наряд, поскольку она получила приглашение на свадьбу только неделю назад - спустя несколько дней после отъезда Андрея, и у нее почти не осталось времени на подготовку. Тина заверила ее, что платье подружки невесты будет готово к ее приезду.
Она не могла и не хотела отказывать Тине в настойчивой просьбе - принять участие в этом серьезном мероприятии. Более того, была благодарна ей за это приглашение.
Соня несколько дней упорно икала причину, которая позволила бы ей приехать в родной город и при этом не выглядеть в глазах Вольфа слишком нетерпеливой. Но сейчас, когда он стоял перед ней в шикарном парадном костюме - такой красивый и желанный, она пожалела, что не отправилась домой первым же попавшимся рейсом.
Соне надоело убегать, скрываться - от него, от себя. Она хотела признаться ему, что любит его - давно и сильно, и ей больно, когда его нет рядом.
Глядя на Тину и Илью, Соня по-доброму завидовала им. Она хотела для себя и Вольфа того же - нежных, светящихся любовью взглядов не украдкой, а на глазах у всех; друзей, стоящих рядом и искренно радующихся за них; настоящих, серьезных обещаний - обетов, которые они дадут перед Богом.
Когда молодожены, глядя друг другу в глаза, обменялись кольцами, Соня посмотрела на Андрея. Его взгляд светился пониманием и одобрением. Соня решилась.
Пока Илья и Тина наслаждались разрешенным священником поцелуем, девушка решительно подошла к Вольфу и прямо сказала:
- Я хочу свой подарок. В синей бархатной коробочке. Если ты еще не передумал.
Он встал перед ней на одно колено и вытащил из кармана брюк желанную, заветную коробочку в толпе родственников и гостей, которые, заметив нечто неимоверное, происходящее на их глазах, останавливались и шикали на других, мешающих им рассмотреть все в деталях.
- Соня, милая, как оказалось, я люблю тебя. Мои друзья поняли это раньше меня. Но лучше поздно, чем никогда. Я не умею говорить красивых слов. Я человек действия и прошу тебя об одном - стань моей женой. Ты сможешь полюбить меня?
Соня молчала, ей перехватило горло от нахлынувших сильных эмоций. Она верила каждому его слову. Она поверила бы ему, если бы он сказал ей это наедине. Но здесь, среди людей, в святом месте, эти простые и важные слова звучали особенно проникновенно.
Он ждал ее ответа. Все ждали. Соня проглотила ком и хрипло, но громко сказала:
- Мое сердце принадлежит тебе. И... я согласна.
Вольф дрожащей рукой надел ей на безымянный палец золотое колечко, но Соня не стала любоваться дорогим камнем. Самый дорогой для нее мужчина подхватил ее на руки и крепко поцеловал под восторженные крики гостей.
- Наконец-то!
- Давно пора!
- Эй, подождите до свадьбы!
Соня была счастлива. Лишь теперь, когда Вольф предложил ей руку и сердце, она поняла, что именно об этом мечтала всю свою жизнь.
Неужели ее когда-то называли Снежной королевой? Да, но все это было до того, как она встретила подходящего мужчину.
Соня смущенно спрятала лицо на плече у Вольфа и прошептала ему на ухо:
- Неужели все закончилось?
- Нет, моя королева, все только начинается.
Table of Contents
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Эпилог
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Сердце Снежной королевы», София Чайка
Всего 0 комментариев