«Положительная нота»

Положительная нота (fb2) - Положительная нота [СИ] 1391K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Дервиш (Shwaya)

ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ НОТА (СЛР 16+)

Глава 1. Перемены

Пятница

– Алло, мам, привет! Как дела?

– Привет, Ксюш. Да всё хорошо, вроде бы. У тебя?

– Мам, посидишь сегодня с Евой? – Ксения решила спросить без прелюдий и вводных фраз.

Пауза… И не очень довольно в ответ:

– Куда собралась?

– Светка зовет отдохнуть. На ночь. В бар…

Снова пауза…

– Ну, мам… я и так очень редко куда-то выбираюсь. Сама знаешь. Не няньку же нанимать!

– Во сколько надо быть?

– В девять я хотела бы выйти из дома.

– Хорошо. Приеду.

– Спасибо!

Ксюша повесила трубку домашнего телефона, пока мама не передумала. Она действительно практически не ходила никуда отдыхать вот так, без ребенка.

Еве было три года. Одну не оставишь. Мать жила на другом конце города с отчимом, не чаще раза в месяц выбираясь к дочери в гости. Поэтому и отказать не могла – не так часто та ее о чем-то просила.

Двадцатишестилетняя Ксения Лесина была вдовой.

Ее муж Дима Лесин погиб два года назад после неудачного прыжка с парашютом: не раскрылся ни основной, ни запасной, хотя тот роковой прыжок не был первым в его жизни. Он спонсировал местный аэроклуб, и летом, не реже раза в неделю, ради удовольствия покорял небо. Допрыгался, как сказал бы сатирик.

Поговаривали, что это диверсия – Дмитрий был удачливым преуспевающим бизнесменом, а у таких, как водится, было много завистников и недоброжелателей. Следствие ожидаемо ничего не показало: парашют он укладывал сам, никаких надрезов не нашли. Однако после его смерти весь бизнес чудесным образом перешел в руки «друзей» и «партнеров», якобы по предварительному уговору. Так и осталась убитая горем вдова Лесина и годовалая дочка лишь с двухэтажным домом в коттеджном поселке на окраине города и парой автомобилей, один из которых – внедорожник – пришлось отдать, так как он числился на фирме погибшего. Да и друзья эти как-то быстро самоустранились из их окружения, когда поняли, что ловить тут больше нечего. На годину никто даже не позвонил.

С грехом пополам устроив дочь в сад и выйдя досрочно на работу из декретного отпуска, Ксения все свободное время посвятила ребенку. Ее зарплаты рядового бухгалтера хватало на необходимые вещи, но от дополнительных удовольствий пришлось отказаться. Дом продавать не решилась: Дима сам занимался его строительством, и ситуация пока не была критичной, чтобы менять его на что-то подешевле.

И вот сегодня на работе, пока девчонки-коллеги болтали о том, как следует провести пятничный вечер, в Ксюше будто что-то щелкнуло: захотелось вырваться из этого круга, под названием дом-работа-дом, и отдохнуть душой и телом. Отвлечься от рутины. От бесконечных будней, от замшелого отчаяния, словно окутавшего ее жизнь после смерти мужа.

Ксении впервые за два года действительно захотелось собраться и стряхнуть с себя пыль.

Собиралась она на «мероприятие года» очень тщательно. Вечерний, но не вульгарный, хорошо прорисованный макияж, новая обтягивающая кофточка мятного цвета с огромной бабочкой из стразов на всю грудь, белоснежные брючки-дудочки, которые ей очень шли. Золотой кулон с топазом и серьги комплектом, подаренные покойным мужем на годовщину свадьбы…

Никакое платье одевать не стала, хотя в гардеробе имелось несколько на выход. Не готова она была к своим обнаженным коленкам. Сама не знала – почему. Тело до сих пор принадлежало усопшему супругу, и других мужчин она баловать видами своих ножек не хотела. Не говоря уж о большем. Не могла. Не вышла еще из этого состояния то ли траура, то ли остаточной верности. Все мужчины для нее будто бесполыми стали. Да и не рассчитывала она на их внимание – всегда и везде с ребенком – кто позарится? А на работе практически женский коллектив, как в любой бухгалтерии. Так что и сегодня по привычке не стала лепить из себя гламурную красотку, просто выглядела так, как ей самой было комфортно, но в то же время, не совсем буднично.

Раздался звонок в дверь, и маленькая Ева выскочила из детской к парадному входу. До ручки едва дотянулась, в попытках отпереть, но сил не хватило открыть дверь. Оглянулась на Ксению.

– Мам! Кто-то пвисёл! – по-детски с восторгом обратилась. Всегда любила гостей, которые теперь бывали в этом доме не часто.

– Это бабушка, малыш. Отойди, чтобы не ударило, – мягко подвинула дочку от проема, нажимая кнопку домофона у ворот и открывая дверь.

Мать Ксюши, Ирина Ивановна, быстро пересекла небольшой двор перед домом и поднялась по лестнице.

– Здравствуйте, мои девочки! Как у вас тут житье-бытье? – сняла сырой плащ, разулась, отдав вещи дочери, и подхватила внучку на руки.

– Бауська, а у меня куква без гваза! – выдала девочка главную свою новость. – Пвакава и вот… А есё мама купива воооот такой самокат!

Бабушка улыбнулась ребенку и взглянула на Ксению:

– Ты так и не сводила Еву к логопеду?

– Нет, не получается у меня по времени. Один раз уже записались, я отпросилась с работы, пришли, а врачиха на больничном, – оправдывалась Ксю.

– Попросила бы, может, я бы сходила с ней. Ну, нельзя же это запускать! Пока ребенок только учится говорить, надо исправлять.

– Надо… – грустно заметила. – Так, ладно. Надо вызвать такси. – Подошла к тумбочке с телефоном. – Меня Светка будет на Комсомольской ждать, вместе поедем.

– Куда хоть едете-то? Где искать тебя потом? – продолжила вопросы после того, как дочь закончила говорить со службой такси.

– Маам, я надеюсь, до поисков не дойдет. В «Стиль» идем. На проспекте Ленина.

– Ладно. Гуляй иди. Во сколько обратно ждать?

– Не жди, зачем. Ложись и спи. Приеду, как нагуляюсь.

– Ну-ну… – с неудовольствием произнесла. – Все равно долго не гуляй. Мало ли…

– Могу я хоть раз не думать о времени? – Чмокнула ребенка в щечку. Пошла одеваться. – Ева ужинала, если что, дай молока ей перед самым сном. Укладывай не позже десяти. Да она и сама дольше не продержится – капризничать начнет.

На мобильный пришла смс о подъехавшем такси.

Накинув белую кожаную ветровку и туфли на каблуке, Ксюша выбежала из дома.

***

Илья Речинский сегодня был не в духе. Впрочем, в последние три дня это было перманентное для него состояние. С тех пор как мама уехала, выйдя замуж за иностранца, оставив Илью жить с отцом.

Парень сам отказался ехать неизвестно куда. Тут универ, любимая работа диджеем, друзья… Единственный минус – отсутствие жилья. С мамой они снимали квартиру, но ему одному было не потянуть арендную плату. Поэтому и было принято отнюдь не легкое решение переехать к отцу. Отца Илье любить было не за что, хоть и не было причин его ненавидеть. Мать он не бросал, та сама от него ушла во времена финансовых трудностей в их семье. Это уже потом отец, будто доказывая кому-то что-то, поднялся и теперь не знал нужды, имея собственный строительный бизнес, а тогда, будучи обычным заводским инженером они еле сводили концы с концами. Когда они развелись, Илье было шесть. Сейчас – двадцать. Все эти годы отец исправно платил алименты, но общего языка они с сыном так и не смогли найти.

Что ж… похоже, теперь у них для этого есть все предпосылки. Не жить же, как кот с собакой. Илья это понимал, но принимать было очень тяжело.

Мать его никогда жестко не контролировала. Следила только, чтоб на двойки не скатился, да наставляла обойтись без наркоты. В остальном – вольная птица.

Отец же контроль любил. И видимо, желал восполнить огромный пробел в воспитании сына. Непривыкший к такому отношению прямолинейный Илья высказывал в лицо свое несогласие, отчего ссоры с отцом были ежедневными, а то и чаще. Сегодня – не исключение. Сегодня отцу не понравилось, что Илья работает. Ночью в баре. Перед учебным днем. Велел, именно велел, а не просил, оставить эту блажь, даже карманных денег обещал прибавить. Можно подумать, Илья из-за недостатка средств сводил треки второй год…

Речинский взглянул на наручные часы. В полночь, сменяя напарника, он должен был начать свой четырехчасовой сет. Еще десять минут.

Парень стоял около пульта и, облокотившись на парапет, смотрел вниз на танцплощадку. Пора начинать слушать, что крутит Макар и впитывать настрой толпы, чтобы люди даже не заметили, что диджей сменился. А уж потом можно будет потихоньку вплетать своё, навязывая народу то или иное настроение.

В такие моменты Илья едва ли не чувствовал себя богом музыки. При правильном подборе треков можно было и незаметно зажечь толпу, и сделать так, чтобы все засобирались домой. Управлять настроем. Сливаться со звуками и дергать за тонкие нити душ всех этих веселящихся людей. Он иногда так увлекался, что после ухода последнего посетителя заведения чувствовал опьянение, будто не стоял он, переключая деки, слегка пританцовывая, а сам зажигал в толпе, выпивая литрами веселительные напитки.

Музыка – вот истинный алкоголь. Или наркотик. Не важно, чужая она или собственного исполнения; громкая или себе под нос, мелодичная или хард… Для Ильи не было нелюбимого стиля: диджей должен любить всякое направление, и он любил. Всей душой.

Очнулся от хлопка по плечу.

– Речь, заступай! – окликнул напарник привычным ником.

Прислушался еще раз, чтобы поймать ритм, одел наушники, палец привычно побежал по списку треков…

Глава 2. Вечер

Стас Речинский сидел в гостиной и невидящим взглядом смотрел телевизор. Думал о сыне.

Три дня, как Илья переехал к нему, а ощущение, будто они уже пару месяцев воюют. Устал. От ссор этих, от непривычной ответственности, от недопонимания.

От осознания, что упустил он сына. Единственного. Родного. И такого чужого, оказывается. Парень был чересчур самостоятельным. Нет, понятно, что двадцать лет, это уже не тот возраст, когда нужно воспитывать, но любоваться этим дальше? Этот его внешний вид… может и модный среди молодежи, но стыдно с таким было бы в городе появиться. Штаны у него либо широкие, как плащ-палатка, либо обтягивающие как у прости-господи… на голове вечный хаос… серьга в ухе. Чувствовал себя ханжой, хоть вроде и не стар, но считал нужным как-то на это повлиять. Эти его перекусы бутербродные, хотя, спасибо домработнице Любе, в холодильнике всегда есть нормальная еда. А уж когда сегодня выяснилось, что у сына какие-то непонятные ночные подработки накануне учебного дня…

Определенно, Лена – его бывшая жена и мать Ильи – парня распустила. Что за вседозволенность! Да еще, когда Стас пытался высказать свое мнение, встречался с неприкрытой агрессией и следовавшим за этим полным игнором. С сыном надо что-то делать. Терпение у старшего Речинского хоть и есть, но никогда железным не было.

Если пока только присматривается к сыну – уже проблема на проблеме, то что же дальше?

– Станислав, вам что-то еще нужно сегодня? – голос Любы вывел его из раздумий.

Мужчина повернулся и посмотрел на домработницу. Та, как обычно, была одета в серое платье, волосы заколоты в пучок, молодая, около тридцати, выглядела хорошо. Правда, сейчас на лице четко читалась усталость. Не мудрено – уже почти одиннадцать.

– Спасибо, Люба, на сегодня всё.

Женщина, пожелав спокойной ночи, развернулась и скрылась из виду.

Любовь Козлова жила в этом же доме уже пятый год. Разведена и одинока. Причин Стас не знал, но и узнать не пытался. Неплохая женщина, симпатичная, но будто уже поставившая на себе крест. Правда, ему казалось, что он вызывает у нее некие нежные чувства, но явно она этого не выказывала. Стас в собственном сердце тоже отклика не находил. И ей никоим образом не давал повода как-то сблизиться. Люба – хорошо оплачиваемый работник. Пусть и исполняла обязанности жены. Все, кроме интимных. Не хотел Речинский старший путать деловое и личное.

А теперь тем более – сыну вовсе не обязательно становиться свидетелем каких-то непотребных потребностей отца. Хоть и не маленький уже, всё бы понял. И все же… Стас еще раз порадовался про себя, что не завел интрижку с Любой, даже ради удобства.

Да и не особо складывалось что-то серьезное у него с женщинами после развода с Еленой. Его личную жизнь можно было бы охарактеризовать фразой из соцсетей: «в поиске». Всё не то. И не те. Некоторые годились лишь для удовлетворения физических нужд. А некоторые и на это не годились. В собственный дом Станислав женщин никогда не приводил.

Мужчина не припоминал, чтобы кроме Любови вообще кто-либо женского пола переступал порог этого дома. Разве что мимолетно, случайно, типа работниц почты или курьерской службы. Даже Лена, оставляя тут жить сына, ни разу не зашла. Лишь звонила договориться о переезде Ильи.

***

Пребывая в хорошем настроении, четыре девушки дружно ввалились в бар «Кленовый лист». После пары часов в кафе за разговорами, отправились в ночной бар танцевать, но в «Стиль» их не пустили: тот был переполнен. Пришлось срочно придумывать альтернативу. Идея попытать счастье в «Листе» принадлежала Марине, одной из их четверки. Она периодически зависала в этом местечке и очень хвалила обслуживание и музыку.

– А курить тут можно? – Светка была заядлой курильщицей.

– Курить нигде нельзя, тебе ли не знать, – отозвалась Марина. – На улицу выйдешь.

– Придется… – вздохнула подруга.

Сдав в гардероб легкие куртки, девушки прошли в зал, где было уже тесно от танцующих и выпивающих посетителей. Неширокий танцпол находился как раз между двумя барными стойками.

– Ого! Да тут аншлаг! – удивилась Ксюша.

– Сегодня везде аншлаг! Пятница! – многозначительно заметила четвертая подружка Лина. – Столица веселится! – вспомнила крылатую фразу.

– Понятно, – Ксения как-то растерялась от такой толпы. Непривычно. Кругом незнакомые и не очень трезвые люди. Даже страшно слегка.

Боясь задеть кого-либо, чтобы в ответ не прилетел чей-нибудь кулак или локоть, Ксю пробралась к бару, но стулья оказались все заняты.

– Чего ты заоглядывалась, – поддела ее Света, прокричав на ухо. – Мы танцевать пришли, а не сидеть. Сейчас только по бокальчику хряпнем, и понеслась!

– Может, сразу бутылку взять? Чего на бокалы размениваться? – подскочила Марина.

– А мы все будем одно и то же?

– Думаю, стоит продолжить тем, что пили в кафе.

Общими усилиями было решено заказать бутылку белого вина. Перед Ксюшей выросло четыре бокала, бармен – Витя, судя по бейджику – орудовал штопором.

Глотнув из бокала, девушки поставили их на стойку и отвернулись, чтобы забыться в танце. Ксения посмотрела на напитки: бокалы почти полные, вдруг кто-то возьмет и выпьет? Или бармен, подумав, что пить больше не будут, уберет посуду?

Светка дернула Лесину за рукав, повернув ту к их кружку. Показав за спину с немым вопросом, Ксю услышала объяснение, что никто ничего не возьмет, можно не переживать. Все оставляют.

Чуть успокоившись, девушка влилась в танцевальную музыку.

***

Илья поставил трек и быстро подготовил следующий. Есть три минуты отдохнуть.

Жарко… Промокнул салфеткой вспотевшую шею, сглотнул вязкую слюну.

Дав знак бармену внизу, чтобы принес что-нибудь холодное – смочить горло, парень взглянул на толпу. Разглядывать посетителей было второе любимое занятие на этой работе, после музыки.

На танцполе было тесно. Давненько он такого не видел. Видимо, осенний моросящий дождь заставил людей забыть об отдыхе на свежем воздухе и погнал народ по заведениям.

Несколько человек у правой стойки уже «готовы». Но пока сидят, не падают. Иначе охрана уже сработала бы.

Отметил, что сегодня больше девушек, чем парней. Заметно больше, хотя обычно – примерно поровну.

Речь ухмыльнулся и отметил про себя в уме поставить пару чисто «женских» композиций. Ему всё равно, а девочки повизжат от восторга, как бывало обычно.

У левого бара взгляд зацепился за светящиеся неоном белые брюки. Девушка как-то сдержанно переминалась в такт и постоянно оглядывалась на бар. Странная. Скованная какая-то. Не пьет, поэтому не может расслабиться?

Будто в ответ на его озадаченность ее рука потянулась к одному из бокалов с вином на стойке. Незнакомка сделала внушительный глоток сразу на полбокала. Пьет…

Хмыкнув, Илья снова отвлекся на пульт. Скоро напарник придет отпустить его на небольшой перерыв для кофе и сигареты. Илья не курил, но проветриться не мешало бы.

Глава 3

Ближе к трем часам ночи Ксюша все-таки застолбила себе барный стул. Танцевать с непривычки уже не могла – устала. Кроме того, какой-то подвыпивший «кадр» пытался пристроиться к ней со спины в недвусмысленной позе. Стало неприятно и девушка решила, что сто́ит отсидеться и прийти в себя.

Марина рядом тоже полулежала на стойке, прилично набравшись виски с колой после того, как допили бутылку вина. Света и Лина всё еще работали локтями в зажигательном танце, строя глазки всем ближайшим парням.

– Займи, чтобы никто не сел, – прокричала в ухо подруге Ксю. – Я в туалет.

Марина кивнула и заползла на стул.

Света увязалась в напарницы. Как известно, в горящую избу женщина может войти в одиночку, а в туалет нужно идти исключительно с подругой.

– Ну, как ты? – участливо поинтересовалась Светлана. – Не жалеешь, что выбралась?

– Нет, – улыбнулась Ксю. – Все хорошо.

– Никого себе тут не присмотрела? – подмигнула подруга.

– Никого не надо мне. Я пришла отдохнуть, а не охотиться. – Достала из кармана брюк телефон, посмотреть на время и увидела пять пропущенных вызовов. Нахмурилась: мама…

Поднимаясь с подвального этажа, где находились «комнаты отдыха», Ксения нажала на вызов. Только не услышала даже гудков – слишком громко звучала музыка.

Озадаченно взглянув на подругу, показала, что ничего не слышно, и поспешила к выходу из помещения на улицу. Света поплелась за ней – покурить.

У дверей, занимая проход, стоял парень, весь в черном, переговариваясь с охранниками и чему-то улыбаясь.

– Разрешите, я пройду? – положила руку ему на спину, слегка подталкивая в сторону.

Парень нахмурился и резко повернулся к ней лицом. Черный, почти как его капюшон, взгляд впился ей в лицо, прошелся по прическе, кольнул глаза в глаза и остановился на губах. Ксюша даже пальцы к ним поднесла, но поздно вспомнила, что только что подкрасила их блеском, и подушечки стали липкими.

Посмотрела на руку.

Парень все-таки отодвинулся, давая ей пройти, но она спиной чувствовала наблюдение. Поспешила выйти наружу.

– Ого! Какой мальчик! Ты видела, как он на тебя посмотрел!? – У Светы загорелись глаза.

Ксю не обратила внимания на провокационный вопрос. Уже слушала гудки.

– Мама? Что…

– Где тебя носит? – перебила родительница. – Я, черт знает, сколько раз уже тебе звонила!

– Я же говорила тебе, не надо меня ждать! Вернусь, когда нагуляюсь.

– У Евы жар. Тридцать семь и три.

Ксения закрыла глаза рукой, опустила голову.

– Дай таблетку. Я сейчас приеду.

– Не буду я ничего ей давать! Приезжай сама и давай! Я не знаю, какую.

– Мама, парацетамол, какую еще!

– Я сказала, возвращайся. Погуляла и хватит. Жду! – повесила трубку.

Света дернула за рукав:

– Что случилось? Ева?

– Да, температура ни с того ни с сего… Я поехала…

– Погоди! – возмутилась подруга. – Ты раз в сто лет куда-то выбралась и по одному звонку собралась вернуться? Ничего не случится без тебя. Сейчас она таблетку ей даст, ты больше ничем не поможешь.

– Она и таблетку, сказала, давать не будет. Меня ждет.

– Вот же ж… – расстроилась Калугина. – Смотри сама, конечно… Тебе виднее. Но мне кажется, у твоей мамы просто свербит, что ты в кои-то веки решила погулять.

– Даже если и так, что теперь. – Снова посмотрела в экран телефона, набирая номер службы такси.

Стыдно признаться, Ксюше и самой казалось, что она вряд ли чем-то поможет дочке, кроме такой же таблетки. Но, так или иначе – все мысли с этого момента будут только об этом, не до танцев уже.

– Аллё, можно машинку?.. Я не знаю адреса, к сожалению. – Ксю посмотрела на вывеску над входом. – К бару, «Кленовый лист». Да, спасибо… Поеду в Заречный район… Жду…

Света подождала, пока подруга договорит, и расстроено спросила:

– Через сколько?

– Сказали, перезвонят. Надо куртку из гардероба добыть. Мой номерок у Марины в сумке.

– У Лины. Пойду, принесу. – Светлана скрылась в недрах бара.

Ксюша стояла и смотрела вдаль. Мимо проезжали машины, слепя фарами, на плечах ощущался сырой ветерок, заставляя чуть дрожать.

– Панина, десять… – послышалось из-за спины. Вздрогнула от неожиданности и обернулась. Прямо за спиной стоял тот самый черноглазый, слегка съежившись от мокрого ветра, и также, как и она, смотрел в сторону улицы.

Ксю огляделась, кроме него никто близко не стоял.

– Вы… мне? – на всякий случай спросила.

– Да, – парень так и не повернулся. – Адрес бара – улица Панина, дом десять. Ты же не знала…

– А… да, спасибо. – Пожала плечами. Странный. – Но уже не надо.

– Для следующего раза. – Он наконец-то повернулся к ней лицом. Темный взгляд из-под черных бровей – не видно, где заканчивается радужка и начинается зрачок. Небольшой нос. Острые скулы. Едва заметная небритость… Не улыбался, но и не хмурился, как в прошлый раз. Просто смотрел на нее.

– Следующего раза, наверное, не...

– Вот твоя одежда, я ее сразу взяла, – Света подлетела и вклинилась между Ксю и неожиданным собеседником, протягивая белоснежную куртку. – Здрассте, – обратилась к парню.

Тот кивнул в ответ и, развернувшись, молча зашел в здание.

– Ишь, ты, какой важный! – скривилась подруга. – Ну, и ладно. Не больно-то и хотелось. – По-детски показала вслед тому язык и подмигнула Ксении. – Давай, езжай. Смотри аккуратнее. И в следующий раз будешь гулять с нами до победного, так маме и передай!

– Передам, – улыбнулась Ксю. Мобильный телефон прожужжал входящей смс о подъехавшем такси. – Моя, – кивнула на красную иномарку. – Пока! С девчонками попрощайся за меня.

– Обязательно!

***

Илья поднялся на рабочее место и знаком дал понять напарнику, что готов возобновить смену. Обычно такие пересменки устраивались без подмены, но раз второй диджей всё равно болтается по бару…

Макар кивнул, отпил своего ядовито-синего напитка, который стоял на маленьком пластиковом столике рядом с пультом, но уходить из диджейской не собирался: сел рядом на кресло-мешок, который стоял тут же на всякий случай. Речинский удивленно поднял бровь. Редко кто из них сидел и наблюдал друг за другом во время работы, если следом не заступал к пульту. Все равно через час закрытие, чего тут сидеть?

Сбросил наушники на шею и повернулся, еще раз мельком проверив, сколько минут есть.

– Ты чего тут завис? Домой неохота? – спросил Макара.

– Просьба к тебе есть, – откликнулся тот.

– Хм, ну гони свою просьбу, – снова отвернулся к пульту и прижал одно ухо к наушнику.

Макар поднялся с кресла и встал рядом с Ильей.

– Слуш, Речь. Ты не мог бы завтра обе смены отпахать?

Речинский обернулся и недоуменно уставился снизу вверх на коллегу – тот был под два метра ростом.

– С чего бы? Это ж восемь часов у пульта! Хочешь, чтобы я издох тут под конец?

– Мне надо. Друг на свадьбу пригласил. Свидетелем. Сам понимаешь – не отказать.

– Приводи замену себе. Ну, правда! Даже на перекур не сходить толком!

– Ты ж не куришь!

– Да, какая разница! Что же мне теперь тут – умереть? Не, Макар. Или заменяйся, или приходи сам.

– Ну, чего тебе, западло?

– Ты же, обычно, приводил вместо себя какого-то там.

– Так этот кто-то и женится!

– Бл… – не выдержал Илья. – Ладно, черт с тобой. Отработаю. Но будешь должен! – ткнул приятелю пальцем в грудь.

– Конечно, о чем базар! – Довольный Макар улыбался от уха до уха. – Ладно, тогда. Давай… И спасибо! – Попытался обнять Илью.

– Ой, ну только без вот этого, друг. Благодарность принята и на словах. Бывай. – Обменялись замысловатым, только им понятным рукопожатием и напарник убежал вниз.

Илья вздохнул. Восемь часов. Умереть – не встать… Придется отменить встречу с Викой. Опять…

С Викой он познакомился недавно, на одной из летних дачных вечеринок у друзей. Симпатичная, не наглая, не дура, что важно… Но вот встретиться никак у них не получалось. То она не может, то у него какие-то траблы. Пятницу и субботу он всегда на работе и потом отсыпается. А по будням она учится и где-то там еще танцует, вроде. Черт, он о ней даже не узнал ничего толком. Только по телефону разговаривали, планируя очередную встречу, которая, как по закону подлости, опять срывалась.

Илья пообещал сам себе, что, если она в это воскресенье будет свободна и сможет встретиться с ним, он отложит все свои дела, встанет пораньше чего бы ему это ни стоило. А если нет, видимо, не судьба.

Решено.

Глава 4

Суббота

Ксюша проснулась от головной боли. Спала она не больше четырех часов, но дочка уже возилась рядом, и поспать дольше не было никакого шанса. Мать ночевать с Евой не стала, как только Ксю вернулась, та сразу ушла в гостевую спальню.

Вчера ночью мама все же дала Еве жаропонижающее до приезда Ксю. Похоже, права была Света: мама вредничала, говоря, что ничего не умеет и не будет делать. Просто не привыкла, чтоб дочь ходила по ночам гулять. Чтобы Ксю вообще ходила гулять, с тех пор как вышла замуж. Зятя Диму мама очень любила и теперь, когда дочь вдруг решила выйти из траура и сразу с места в карьер – загулять в ночную, захотелось как-то высказать своё «фи».

– Мама, ты плоснулась? – Еве надоело лежать в тишине, пока мама на больную голову размышляла о прошедшей ночи.

– Да, сладкая, – поцеловала дочку в нос. – Доброе утро!

– Мама, а где бауська?

– Спит в другой комнате, малыш. Сейчас пойдем будить ее.

– Да! Да! – Ева выскочила из-под одеяла и начала прыгать на кровати.

Ксю через силу улыбнулась и со стоном выползла из нагретой постели. Не сказать, что она вчера выпила лишнего, видимо с непривычки алкоголь утром аукнулся мигренью. А может, вино не очень качественным было. Хорошо, что сегодня суббота…

Ксения с Евой спустились в кухню. Ирина Ивановна – о чудо! – готовила завтрак. Да не просто завтрак – а целую стопку блинов уже нажарила! В воздухе витал аромат ванили.

– Бауська!

– Доброе утро, мама!

– Доброе, девочки мои. Как спалось? – мама многозначительно, но беззлобно взглянула на дочь. – Я вот решила вас побаловать сегодня, раз уж я здесь.

– Бауська! Ты балуешься?

Женщины рассмеялись.

Когда завтрак был съеден, чай выпит, посуда вымыта, Ирина Ивановна собралась ехать домой.

– Погоди, мам, ты не могла бы задержаться еще на полчаса?

– Что случилось?

– Я бы сходила в администрацию поселка: надо за свет заплатить. Посидишь с Евой, чтобы мне с собой ее не таскать. Сейчас сыро, а около здания администрации вообще, наверное, не пролезть – там что-то копают…

– Ладно. Задержусь. Но имей в виду: к обеду я должна быть дома.

– Конечно. Будешь.

***

Стас проснулся от телефонного звонка. Требовалось его присутствие в офисе поселка. А он так наделся именно сегодня поспать подольше. Хоть на часик. Но нет. Труба, как говорится, зовет.

Часы показывали начало десятого. Что могло стрястись? Обычно администрация «Лучистого» – коттеджного поселка, учредителем и управляющим которого он был – обходилась без него. Хватало уполномоченных помощников. Но раз вызвали, значит действительно что-то из ряда вон.

На кухне негромко бормотал диктор новостей и Люба, свежая и строгая, готовила завтрак.

– Здравствуй, Люба, – на ходу завязывая халат, Стас подошел к телевизору и сделал погромче.

– Доброе утро, Станислав. Завтрак почти готов.

– Спасибо. Илья дома?

Люба обернулась и чуть пожала плечами.

– Я не видела его сегодня. Может, спит?

– У него же учебный день! Ладно, посмотрим. – Невозмутимо сел за стол.

– Станислав, я все хотела у вас спросить…

– Спрашивай, только недолго. У меня дела.

– Ваш сын… будут какие-то распоряжения?

Стас нахмурился:

– Какие еще распоряжения?

– Ну, с его появлением что-то поменяется? Может, какие-то дополнительные обязанности у меня появятся? Может, ест что-то особенное. Или не ест, – припомнила женщина, что сын Станислава ни разу не притронулся к ее еде.

– Тебе стоит обсудить это с ним. Парень он уже взрослый, не думаю, что с этим будут какие-то проблемы. Надеюсь на это… Если все-таки будут, тогда уже ко мне.

– Поняла. – Люба наскоро поставила перед Речинским старшим тарелку с омлетом и черный кофе, как он любил.

Когда Станислав вышел из дома, Любовь решила все-таки проверить, вернулся ли сын хозяина ночью домой. Она слышала, как вчера отец с ним ругался по поводу ночной работы, видела, как он уходил, а вот как возвращался – не слышала.

Поднялась на второй этаж, где теперь располагалась и комната Ильи, тихонько постучала в нужную дверь.

Тишина. Неужели, до сих пор не вернулся?

Повернула серебристую ручку – не заперто. Заглянула.

На широкой кровати, стоящей у левой стены, на животе спал парень. Из-под одеяла было видно его обнаженную спину. Худой, слов нет! Кости да кожа. Не кормили его, что ли, там, у матери его?

По полу была разбросана одежда. Видимо, снимал, пока шел до кровати, и разбрасывал по пути.

Прикрыла дверь, пока не застукали ее при таком неприглядном занятии, переместилась в спальню Стаса. Там как всегда царил порядок: хозяин неряхой не был, но Люба все равно убиралась у него ежедневно. Но если даже она по каким-либо причинам, пропускала день, ничего не менялось. Ни грязного носка, ни небрежно кинутой бритвы, ни лужи после душа. У Любы иногда закрадывалась абсурдная мысль, что Станислав убирается в апартаментах сам. Идеальный порядок. Идеальный мужчина…

Любовь Козлова нашла работу в этом доме сразу после своего развода. Тяжелого развода. Расставание с мужем было болезненным: муж очень хотел детей, которых Люба после неудачного выкидыша иметь не могла. И он нашел ей замену, разбив девушке сердце. Бракоразводный процесс и так был неприятным, плюс – ей срочно нужно было найти, где жить: бывший вознамерился занять жилплощадь с новой будущей женой, которая уже была беременна. Родители Любы жили в другом городе, поэтому девушка осталась на улице. Эта нужда заставила ее искать работу с возможностью проживания или общежитием.

Так как после института по специальности она не работала, устроиться куда-то на предприятие не представлялось возможным. Знакомые посоветовали идти домработницей. Там и кров, и еда, и зарплата неплохая, если конечно повезет, и не нарвешься на какого-нибудь озабоченного извращенца. Любе повезло. Даже чересчур: с таким, как Стас, не грех было бы и закрутить какое-то подобие романа: не стар, не самодур, разведен, богат, одинок, уже есть сын… Но хозяин не спешил обращать на девушку внимание. Их отношения за пять лет совместного проживания всегда оставались на одном и том же уровне – деловом. Может, и к лучшему. Но Любе иногда так хотелось простого женского счастья!

С Ильей за все три дня его проживания в доме Речинского Люба виделась от силы раза четыре. Да и то – мельком. Ел он на бегу, первую половину дня пропадал в институте, а если бывал в доме, то сидел в комнате в полнейшей тишине. Что он там делал, Люба не знала, убираться боялась, не спросив, как он к этому относится. Поэтому даже рада была, что сегодня он дома, а не на учебе. Возможно, всё-таки удастся с ним обсудить накопившиеся вопросы.

Стас вошел в офисное здание администрации и сразу почувствовал какое-то странное напряжение, витавшее в воздухе. Кроме кассира Люси и менеджера Валентины, нанятой им не далее, как неделю назад, в помещении находилась всего одна женщина – очень красивая женщина, даже еще девушка, подумал Стас – и на ее лице отражалась смесь растерянности и гнева.

– Что случилось? – по-хозяйски зайдя за перегородку, отделяющую зону персонала от посетителей, мужчина мельком оглядел подчиненных и долго и основательно изучал взглядом белокурую прелестницу, что держала в руке несколько некрупных купюр, а глаза блестели от влаги.

– Станислав Михалыч, – взахлеб начала Валентина. – У нас тут странный случай... – и замолчала, с превосходством, непонятно, откуда взявшимся, посмотрела на блондинку.

Речинский перевел взгляд на менеджера. Потом снова на посетительницу. Та молчала и невидящим взглядом сверлила пространство.

– Ну, говорите, что за странности. Я слушаю, – нетерпеливо поторопил.

– Понимаете… Седьмая вилла. Не хочет платить за водоснабжение. Говорит, их не касается, – тут Стас заметил, как по щеке блондинки скатилась слеза. – А я объясняю, что касается это всех! Что значит, не касается!?

Речинский поморщился от визгливого голоса сотрудницы. Взглянул на бумаги перед Люсей. Там лежали два рукописных чека. Валентина продолжала повизгивать и едва ли не плеваться слюной. Стас отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Та притихла.

– Я вас слушаю, – обратился к расстроенной незнакомке, пытаясь вспомнить, кто проживает в седьмой вилле.

Девушка подняла на него глаза, и у Стаса перехватило дыхание, как у влюбленного подростка. Нет. «Очень красивая» – не то определение для этого нежного создания. Ангел! Откуда она в седьмой вилле? Он заранее простил ей все неуплаты, даже если таковые имелись. Черт с ними. Он заплатит за нее сам, лишь бы не видеть этих мокрых ресниц… Похоже, до его появления Валя не поскупилась на эмоции.

– Понимаете, – начала эта Нежность. – Мы никогда не платили за воду, – Стаса где-то на подсознании покоробило это ее «мы». – У нас своя скважина, и общая труба к нам даже не подведена. Раньше никогда не было проблем. Никто даже не спрашивал, а тут вдруг этот новый чек… – Голос блондинки дрожал.

– Как ваше имя? – задал интересующий вопрос Станислав.

Девушка удивленно заглянула ему в глаза.

– Что? – переспросила от неожиданности.

– Ваше имя, как к вам обращаться? – нашелся Речинский.

– А… Ксения. Ксения Лесина.

– Ксения… – посмаковал. – Вы заехали недавно?

– Нет, мы… давно… Мой муж… – тут Стас отвел глаза в окно за кассиршей, чтобы не выдать эмоций. – Дмитрий Лесин, сам строил этот коттедж.

– Да, что-то такое припоминаю. Седьмой?

– Да. – Ксения почему-то смутилась. – И тогда же пробурили скважину. И водой вашей не пользуемся.

– Хорошо. Я понял. Извините за недоразумение. – Стас, прищурившись, посмотрел на Валентину, обещая разговор. – Могу я чем-то загладить неразумность своих работников? Кофе? – вышел из зоны персонала и, едва коснувшись ее плеча, указал ей на два мягких кресла и столик в углу зоны ожидания.

Ксения вытерла пальчиком с мятного цвета лаком слезинки из-под глаз.

– Ничего не надо... Я понимаю, новый сотрудник. Я за свет только заплачу? – будто спрашивая разрешения, она мягко высвободилась из этих ненавязчивых объятий.

– Конечно, – отошел. Посмотрел на Валю. – Сделай нам кофе.

Валентина, с обиженным и гордым лицом шагнула к задней зоне, скрытой от глаз посетителей.

– Нет-нет, спасибо. Не надо. Я не пью кофе, – вымученно улыбнулась Ксения. Валя замерла.

– Чаю? – продолжил Стас.

– Извините, но, правда, ничего не надо. – Валя, словно царица, продефилировала обратно.

Стас разочарованно вздохнул. Дождался, пока Ксения заплатит по счету, и приоткрыл дверь, выпуская ее на улицу, выходя следом.

Глава 5

Ксения вышла из здания администрации «Лучистого» поежилась от промозглого ветра и чуть обернулась, чтобы попрощаться с мужчиной, видимо, главным. Почему-то до сегодняшнего дня она ни разу не видела этого человека. Тоже новый? Интересно, какая у него должность?

Тут Ксюша подумала, что и имени его не знает. Улыбнулась сама себе.

Стас, заметив эту едва заметное веселье, чуть наклонился и заглянул девушке в лицо.

– Чему вы улыбаетесь? – прозвучало вполне дружелюбно.

– Да, вот подумала, вы только что разрулили мое недоразумение, предложили моральную компенсацию, а я даже не знаю – кто вы.

Мужчина тоже улыбнулся, протянул руку в знак приветствия:

– Станислав Речинский. Учредитель этого поселка.

Ксю пожала его широкую ладонь, скрывая удивление.

– Очень приятно. Еще раз спасибо, что выручили.

– Не стоит благодарить. Мои сотрудники, к сожалению, не идеальны. Валентина работает недавно, но, почему-то, не разобравшись, приняла собственное мнение за истину в последней инстанции. Видимо, стоит задуматься о том, отработает ли она испытательный срок. – Мужчина посмотрел поверх плеча собеседницы вдаль. – Впрочем, это уже наши дела и вас они касаться не должны. Еще раз извините за такую некрасивую ситуацию. И я все-таки настаиваю на моральном возмещении. Что я могу для вас сделать?

– Не увольнять сотрудницу из-за меня. – Попросила Ксения. Ей было хорошо известно, как тяжело сейчас с работой в их городе.

Стас удивленно поднял брови. Такой просьбы он никак не ожидал.

– Но…

– Пожалуйста, – улыбнулась Ксю. – Если возможно, обучите ее лучше, приставьте кого-то, кто знает нюансы этой работы. Ну, понизьте в должности, на крайний случай. Но не увольняйте, я вас прошу.

Речинский задумался. Что этой белокурой красавице до его Валентины?

Еще раз легко прошелся взглядом по миниатюрной женщине, стоящей перед ним. Она нравилась ему всё больше и больше. Давно с ним такого не бывало.

– Хорошо… я подумаю. Дам ей еще один шанс. О большем и не просите. – Он тоже улыбнулся. – Ладно. Давайте забудем. Вас проводить? Или все-таки чаю, раз уж вы не любите кофе?

Ксения рассмеялась.

– Спасибо, но нет. Мне надо домой, меня ждут. И так задержалась. Но все равно, благодарю. – Сделав шаг назад, Ксения как-то по-детски махнула рукой и, развернувшись, быстрым шагом пошла в сторону дома.

Немного проследив за миниатюрной фигуркой в белом кожаном жакете и соблазнительно обтягивающих круглую попку синих джинсах девушкой, Стас побрел в сторону своей виллы, по закону подлости находившейся ровно в противоположной стороне.

***

Илья проснулся от гудящего в соседней комнате пылесоса. На часах – десять утра. Универ проспал, но сегодня он туда и не собирался. Надо выспаться, чтобы выстоять две смены в баре. Да и делать на учебе сегодня особо нечего: по субботам только практика, а он и дома может это сделать. На четвертом курсе уже не было жесткого контроля за студентами, и присутствие на таких занятиях не было обязательным.

Встал, умылся в собственной ванной, ухмыльнувшись: красиво жить не запретишь; надел домашний спортивный костюм и спустился в кухню.

Нагрев себе воды для кофе, заварил утренний напиток и достал из холодильника кусок ветчины. Хлеб только зерновой. Отец что, на диете? Видимо, придется самому покупать себе нормальный белый хлеб.

Облокотился на кухонный островок и откусил небольшой кусок.

Пока размышлял на гастрономические темы, в кухню вошла служанка, как он называл про себя Любу.

Люба ему не нравилась. Ничего не сделала, чтобы оттолкнуть, просто Илья каким-то шестым чувством не хотел ее присутствия в его жизни. Но, в чужой монастырь со своим уставом… Может, она спит с отцом? Сколько она тут работает? До переезда он был у отца лишь дважды и всегда заставал ее тут.

– Доброе утро, Илья Станиславович. – Натянуто улыбнулась и взглянула на его нехитрый бутерброд. – Вам что-нибудь приготовить на завтрак?

Парень, прищурившись, разглядывал женщину перед ним.

– Во-первых, я Илья. Без официоза. Не надо ломать язык, выговаривая отчество. Отца же ты просто по имени называешь? Или ваши отношения теснее, чем кажется на первый взгляд?

Люба смутилась.

– Вы неправильно поняли.

– Во-вторых, не надо «выкать». Я младше тебя. Кстати, можно на «ты» и с тобой?

– Да, конечно. – Люба стояла посреди кухни, как-то смешно сконфузившись.

– В-третьих… – Илья задумался, что бы еще придумать. Впрочем… – Кстати, я вообще могу тебе приказывать? Или ты только отцу подчиняешься?

Женщина нервно подняла глаза.

– Конечно, можете. Я же домработница. А вы… ты – хозяин. Поэтому…

– Я не хозяин. Я временный жилец. Ладно. – Поставил кружку с недопитым кофе на стол и присел, откусывая бутерброд.

– А можно с вами… с тобой кое-что обсудить, Илья?

Младший Речинский удивленно вкинул одну бровь. Откинулся на спинку стула.

– Хм.. ну, валяй.

– Я хотела узнать у ва… – Люба путалась, – тебя, что вы любите кушать? Я заметила, что ты никогда не ешь приготовленную еду. Может, скажешь, я бы приготовила что-то другое.

Парень улыбнулся, задумавшись. И правда, за те несколько дней, что он здесь живет, он ни разу полноценно не ел. Как-то все не до этого было. То перекусывал в универе, то на работе в баре, то бутерброда хватало…

– Да ничего особенного. Я всё ем. Просто, как-то не сложилось пока… Так что не переживай. Ничего отдельно мне готовить не надо. Разве что – каши я не ем. И хлеб вот этот, – Илья повертел остаток бутерброда между пальцами, отчего ветчина со шлепком шмякнулась на стол, – зерновой, что ли? Я не люблю.

– Дело в том, что Станислав следит за питанием. Вот я и… – посмотрела на хлебницу. – Я буду покупать вам отдельно. Какой вы любите?

– Ты…

Люба нахмурилась – не поняла.

– Не «вы», а «ты». Запомни, пожалуйста. Мне обычную булку… Батон белый. Не диетический.

– Хорошо.

– Что-то еще? – Илья закончил завтракать и встал, неся кружку в раковину и открывая кран с водой.

Люба, не ожидавшая такого жеста после того, что видела в его комнате, недоуменно наблюдала за тем, как сын хозяина моет за собой посуду.

– Ты можешь оставить, я помою.

– Пофиг… – Илья уже домыл и поставил кружку в сушилку.

Люба вспомнила, что у нее был еще один вопрос:

– Илья, – парень обернулся, уже на выходе из кухни. – Я хотела спросить: в твоей комнате нужно убираться?

– Эээ… ты убираешься у отца?

– Да…

– Ну… – задумался. Вспомнил, как мать вечно ругала его за беспорядок в его комнате. – Я не знаю… Оно тебе надо?

Люба странно выпучила глаза.

– Это моя работа.

Илья помолчал.

– Ты спишь с моим отцом? – ну, а что? Ему интересно.

Женщина пошатнулась от этого вопроса, будто ноги перестали держать. Язык онемел. Илья ждал и наблюдал за ее лицом. Пауза затягивалась… Заинтересованно поднял бровь.

Люба поняла, что чем дольше она молчит, тем меньше правдоподнобности будет в ее ответе.

– Н-нет… – потом словно очнулась: – Нет! Конечно, нет! Я здесь работаю!

Илья усмехнулся.

– Ну, раз так… – снова пауза, будто давал ей шанс передумать с ответом. – Тогда убирай. Раз в неделю. Или два. Чаще не надо. И ничего моего не трогать. Только одежда, пыль… полы. Поняла? – Это «поняла» вышло как-то слишком властно, парень сам от себя не ожидал.

В этот момент в кухню вошел Стас. Глянул на испуганную Любу, перевел взгляд на сына и не сумел промолчать.

– Я попрошу тебя быть более вежливым с человеком, который живет с тобой под одной крышей. Если она убирает и готовит, это не значит, что она недостойна элементарного уважения.

Илья козырнул в ответ и начал подниматься по лестнице на второй этаж.

– К пустой голове…

Илья обернулся.

– Моя голова отнюдь не пустая, пап. – Постучал по лбу. – Там кое-что есть…

– Да? – Стасу не хотелось заканчивать разговор с сыном. В конце концов, им есть что обсудить. – Откуда бы? Кажется, сегодня у тебя учебный день, – демонстративно посмотрел на наручные часы. – А ты почему-то преспокойно завтракаешь…

– Это моё дело.

– Может, обсудим?

Илья развернулся и спустился на одну ступеньку.

– Мои дела?

– Ну, раз ты теперь тут живешь, может, обозначим, что является только твоим делом, а что, нашим общим?

– Ты меня выгоняешь? – он знал, что отец не это имел в виду, но ему захотелось позлить его.

Станислав прикрыл глаза в попытке успокоиться. Что за несносный. Вроде не дурак… И повода для ссоры пока нет. Зачем он это делает? Не понимал.

Медленно выдохнул.

– Илья. Давай просто поговорим. Без претензий. Без ругани. Я просто хочу поговорить с тобой. А?

– Сегодня все хотят со мной о чем-то поговорить. – Илья потер лоб. Спустился с лестницы. – Ну, давай. Поговорим. Просто.

Отец и сын прошли в гостиную и сели в кресла друг напротив друга, словно в шахматном поединке.

Помолчали, каждый наблюдая за выражением лица собеседника. Стас решил начать первым.

– Илья. Так уж получилось, что ты теперь живешь у меня. Я не против. Наоборот, я даже рад, раз уж не было возможности видеть, как ты растешь. Но давай сейчас решим, как нам быть дальше. За те несколько дней, которые ты находишься в этом доме, отношения у нас как-то не складываются. Хорошие отношения. И я не совсем понимаю – почему. – Остановился, давая возможность сыну сказать, если есть что. Но Илья молча продолжал смотреть и слушать. – Во-первых… – Илье стало смешно: вспомнил разговор с Любой. – Давай поговорим о твоей учебе.

– Я уже сказал, что это только моё дело.

– Хорошо. Твоё. Я не спорю. Я просто хотел бы понимать… – Стас помолчал, подбирая слова. – Ты на четвертом курсе?

– Да.

– Шестидневка?

– Да.

– Тогда…

– Пап, если я по какой-то причине не пошел в универ, это не значит, что я не захотел, проспал, прогулял или что-то еще. Я же как-то доучился до четвертого курса! Сам. На бюджетном. Поэтому давай оставим этот разговор о моей учебе.

Отец вздохнул и еще раз подумал, что ему жаль, что он практически не участвовал во взрослении сына. Недоверие. Недопонимание. Как же это трудно!

– Хорошо. По поводу твоей работы…

– Эээ, нет! Это мы с тобой уже обсуждали. Я БУДУ работать там, где работаю. Да, по ночам. Да, диджеем. Да, в ночном баре. Твое мнение на этот счет меня мало интересует.

– Тебе нужны деньги? – Видя, что Илья начал вставать, попытался его остановить. – Погоди! Сядь. Я имею в виду, ты работаешь из-за денег?

– Нет.

Стас нахмурился.

– Пап, я работаю, потому что мне нравится. – Илья снова сел. – Просто, как ты говоришь, нравится. Я люблю музыку, люблю сводить треки. Мне нравится туда ходить и быть там.

– Это ночная работа.

– Мне не десять лет.

– Я вижу. Но ездить на другой конец города…

Илья пожал плечами. Раньше бар был недалеко от его дома. Квартира, которую они снимали с матерью, была в двух кварталах от «Кленового листа».

– Как часто ты туда ездишь?

– Обычно – пятницу и субботу. Бывает, дополнительные дни. Если праздники. Или банкет. А что?

– Я просто подумал… У тебя есть права?

– Есть. Машины нет, – усмехнулся сын.

– Я бы купил тебе автомобиль, какой выберешь. Если ты пообещаешь мне не садиться пьяным за руль.

Илья заинтересованно выпрямился в кресле. Машина? Личная? Его? Может, жить с отцом – не такая уж плохая идея?

– Что взамен?

Станислав нахмурил лоб.

– Что?

– Что ты от меня потребуешь взамен такого подарка?

– Ты – мой сын!

– Ааа… – скептически протянул младший Речинский. – Ну, ну… – Встал. – Я подумаю. Ладно. Что-то еще? – сунул большие пальцы рук в карманы джинсов.

Стас растерянно посмотрел на сына.

– Пока нет. Но я надеюсь, что впредь мы будем выяснять все вопросы – вот так, в виде переговоров, а не ссор.

– Будем посмотреть, – оскалился Илья. – Покеда. – И быстро взбежал по лестнице, пока отец не придумал еще что-нибудь.

Глава 6

Ксюша дошла до дома, вымазавшись в грязи едва ли не до колен. Дождь и перекопанная земля не давали возможности передвигаться по поселку нормально.

Ирина Ивановна ждала дочь у порога.

– Уже хотела бежать искать тебя. Чего задержалась? – не дождавшись, пока Ксю разденется, принялась обуваться.

– Да недоразумение одно приключилось. Выписали чек мне на воду. А мы же не пользуемся. Вот, ждали, пока начальство придет, решит вопрос.

– Дождались? – уже застегивая осеннюю куртку цвета спелой вишни, спросила мать.

– Дождались. Все решилось, слава Богу. Теперь я знаю, зато, кто у нас в поселке главный.

– Ты живешь здесь почти четыре года и не знала?

– Как-то всё обходилось. А поначалу Дима занимался всем, ты же знаешь. Ладно. Ты, я смотрю, торопишься. Спасибо, что посидела с Евой.

– Ну, моя же внучка. Родная кровь. А вторая бабушка что?

– Я не звонила ей. Как-то не подумала. Ты же моя мама. Мне с тобой удобнее.

Ирина Ивановна обняла подбежавшую попрощаться Еву, кивнула дочери и вышла к поджидающему такси.

Ксения только покормила дочь, когда зазвонил телефон.

– Аллё?

– Привет, – Лесина узнала голос Светки. – Как ты? Как дочка? Жива?

– Что хоть ты говоришь такое? – хохотнула Ксю. – Все хорошо. Вы как? Догуляли?

– Дааа. Я домой только полшестого пришла. Калугин мне люлей навешал. Сказал, больше одну не отпустит, – весело сообщила подруга.

– Понятно. – Отстранено проговорила Ксю.

– Ну, когда идем в следующий раз?

Ксюша улыбнулась. Света была неугомонной. Только что говорила про недовольство мужа, и уже снова собирается. Оптимистка!

– Ой, Свет. Наверное, никогда. Судя по маминому настрою, к ней лучше больше не обращаться с подобными просьбами.

– Откажет?

– Я даже спрашивать побоюсь.

– Ну и зря. Надо быть понаглее. Вон, как я. С мужем оставила, и гуляй рванина! А нравится ему или не нравится – пусть договаривается сам с собой.

– Ну, у меня нет мужа, – погрустнела. – Да и не пошла бы я без него никуда.

– Извини. Не хотела тебя расстроить. Давай, в следующий раз няню найдем Еве. Я вообще не знаю, как до сих пор ты обходилась. Рано или поздно пришлось бы.

– Так я и не ходила никуда.

– Теперь будешь! Хватит дома сидеть! Ладно. Пора мне. Ванька ворчит уже. Поедем в цирк с Антошкой. Пока.

– Пока.

***

После обеда, который, к радости Любы, отец и сын отведали вместе, Стас озадачился найти информацию о жильцах поселка. Несмотря на то, что после продажи участков под строительство коттеджей жители, кроме коммунальных услуг, существовали автономно, у администрации были данные по владельцам и списки прописанных по адресам.

Найдя нужную папку с файлами на каждую виллу, Стас нашел седьмую и открыл документ.

Владелец земли и недвижимости: Лесина Ксения Юрьевна. Судя по году рождения, ей двадцать шесть лет. Статус «замужем» был выделен красным и никаких комментариев. Что за…

Мужчина уставился на красное слово, гипнотизируя его, будто ждал ответа. Потянулся к телефону, чтобы позвонить в офис, но вспомнил, что Валя работает без году неделя, так что вряд ли она просветит его касательно этой загадки.

Открыл файл по прописке. Кроме самой Ксении в их вилле числилась Лесина Ева Дмитриевна. Скорее всего – дочь. А вот мужа в списках не было. И где он? Прописан где-то еще? Возможно. У людей, которые имели средства строить дома в их поселке, часто имелась и другая недвижимость.

Странный какой-то этот Лесин. Неуловимый Джо. Ни там, ни сям. А по словам самой Ксении, именно он строил коттедж. Может, гражданский муж? Хотя, нет. Фамилия одна.

Запутался.

Закрыл ноутбук. Сложил пальцы рук домиком, уставившись вникуда.

И чего его так разобрало? Столько лет один, и даже в голову не приходило, чтоб серьезно интересоваться кем-то. А тут, словно кольнуло что-то. И бывает же: не свободна! Стас считал неприемлемым для себя быть на вторых ролях, поэтому, никогда не связывался с замужними дамами. Даже на один раз. Просто обходил стороной, не задумываясь. А тут вдруг почему-то стало обидно. В любом случае, необходимо узнать, что это за красный текст у нее в файле, и, возможно, познакомиться поближе. Вот только как?

***

Илья позвонил Вике, выяснив, что в воскресенье она свободна и готова встретиться. Наконец-то! Парень несколько раз извинился за субботу, так неожиданно случилась двойная смена. Приглашал девушку в бар, если не танцевать, то просто потусить в диджейской. Но Вика не могла. Или не хотела, тут уж никто не расскажет.

Так или иначе, назавтра в полдень они договорились встретиться на центральной площади у городской башни.

Речинский взглянул на настенные часы – почти семь вечера. Надо собираться. Ехать час, да, плюс, транспорт плохо ходит в этом районе – не выбраться.

Открыл шкаф, в котором на каждой полке комом лежали его вещи. После переезда он не нашел еще времени разобраться с одеждой. Выудил черную водолазку с закрытой горловиной. Черные джинсы, которые почему-то не нравились отцу. Еще раз их осмотрел. Обычные. Даже прибамбасов никаких. Тупо джинсы. А папачес почему-то взъелся.

Поверх надел дутую жилетку на синтепоне и трикотажную шапку, которая вопреки прочей черной гамме выделялась своей белизной.

Посмотрел в зеркало в ванной. Да. Шапка и правда слишком белая. Зачем он ее купил? Поддался какому-то мимолетному помутнению. Надо было еще одну черную взять. Пофиг. Белая – не цветная. Сойдет.

Темно-карие глаза стали ярче. Илья долго стоял и смотрел на свое отражение, прямо в эти глаза. И почему-то вспомнился всякий бред про зазеркалья.

Усмехнулся сам себе.

Надел ботинки и вышел из комнаты.

– Я ушел, – соизволил оповестить сидящего перед закрытым ноутбуком отца Илья.

– Когда вернешься?

– Как вчера.

Стас поднял голову и посмотрел на сына.

– Опять на работу?

– Да. Ужинать не буду.

Ничего не сказал в ответ. Кивнул только. И задумался о покупке авто для ребенка.

Станислав действительно не собирался как-то подкупать Илью, делая такой подарок. Он лишь хотел, чтобы сыну было удобнее добираться, если уж такая ночная работа у него. Да и институт далековато. На другом берегу реки. И так вечные пробки на мосту, а если еще и в транспорте!

Единственное, он переживал, что сын на той самой работе в баре, возможно, употребляет. Даже если глоток. Тогда разговор другой. Когда определится с выбором и покупкой, следует еще раз об этом поговорить.

Поднялся с дивана, дошел до своей спальни, оставив там ноут, и решил заглянуть в комнату Ильи.

За дверью было темно, и мужчина включил свет. Яркая люстра осветила просторную комнату.

Шкаф с одеждой нараспашку. Что творилось на полках – не поддавалось объяснению. Кровать не убрана. В углу около письменного стола громоздились друг на друге несколько картонных коробок среднего размера. В них оказались музыкальные диски. Видимо, для работы. На столе ноутбук был открыт и завален проводами, учебниками и канцелярией.

Как он так живет? Чему его мать учила?

Стас подошел к двери в ванную. Там, как ни странно, всё было в порядке, будто ею не пользовались. Он что, не моется? Глянул на мыло: мокрое. Отлегло. Хоть об этом не стоит переживать.

Мужчина вздохнул и направился к выходу.

В коридоре встретилась Люба.

– Скажи, – обратился к ней Станислав. – Ты обсудила с моим сыном вопрос уборки в его комнате?

– Да, утром.

– И? – он снова вошел в комнату Ильи и поманил Любу за собой, обводя рукой «зону боевых действий»

Люба как-то сжалась вся.

– Он сказал, убираться два раза в неделю. И только мыть. Ничего не трогать. – Голос женщины едва дрожал. Стас посмотрел на домработницу.

– Скажи, Люб… я тебя чем-то обидел?

Козлова не поняла, к чему вопрос. Молча распахнув глаза, уставилась на хозяина.

– Н-нет…

– А почему тогда ты меня боишься? Я на тебя кричу? Как-то наказываю?

– Н-нет…

Стас взял Любу под локоток и вывел из комнаты сына. Провел по коридору и спустился вниз. Посадил за стол на кухне и повернулся к чайнику.

Люба, увидев, что Станислав самостоятельно решил заваривать напиток, подскочила.

– Сиди, Люба. Сиди. Я же не безрукий, в конце концов! – Он облокотился на кухонный стол возле плиты, скрестив руки. – Вот скажи мне, сколько лет ты тут работаешь?

– Пять, вроде. Где-то так.

– За эти пять лет, которые ты ту живешь почти как дома… Кстати, тебе нравится тут жить?

У Любы отнялся язык. Сейчас ее уволят за неубранную комнату.

– Ау, Люба! Любовь! Ты еще здесь? – Стаса развеселило это ее странное поведение. Раньше за ней такого не замечалось. Правда, и не разговаривали они раньше о чем-то не касающемся ее обязанностей.

Женщина затравленно попросила:

– Только не увольняйте меня, я все сейчас уберу. – Снова вскочила.

– Сядь, Люба! – чуть повысил голос Стас. – Никуда я тебя не уволю. Я просто с тобой разговариваю. Ответь на вопрос, – повторил: – тебе нравится жить в этом доме?

– Конечно!

– Ну, так живи, живи тут! Веди себя так, будто это твой дом. Без наглости, конечно, но за столько лет, думаю, ты заслужила быть членом семьи. Давай, вот, сейчас поужинаем. За одним столом. Как приятели, а не как работодатель и подчиненная. – Стас удивлялся сам себе в эту минуту. Прожить столько лет бок о бок с этим человеком и только сейчас впервые предложить ей стать друзьями. Что за порыв душевности? Видно, утренняя встреча так на него повлияла: захотелось стать добрее.

Люба пребывала в откровенном шоке. Стас… Станислав самолично пригласил её поужинать вместе! Как адекватно среагировать на такое предложение?

Она и правда прожила тут столько, что где-то в другом месте, даже у родителей, не чувствовала себя уютнее. Она называла этот дом своим. Про себя, конечно. Со Стасом у них был нейтралитет. От него – указания, от нее – исполнение. Никогда – что-то «кроме». Может, переезд сына так на него повлиял?

– Ваш сын утром спрашивал, в каких мы с вами отношениях, – выпалила и покраснела от собственной смелости.

– Да? Хмм… Интересно. И? Что ты ему ответила?

Люба смутилась.

– Правду, конечно!

– Ну, и славно. – Щелкнул чайник, и мужчина достал кружки из верхнего шкафа. – Что ты будешь пить? Чай? Кофе?

– Я не пью кофе…

Стаса торкнуло. Он уже слышал сегодня эти слова, только от совершенно другого человека. От Ксении. Такой красивой, нежной, милой, но почему-то чужой женщины.

Настроение резко упало. Он налил себе кофе, заварил чай Любе и, взяв свою кружку, вышел с кухни, бросив через плечо, что ужинать сегодня не будет.

Люба, снова не понимая, что случилось, молча смотрела на кружку, которую он даже не переставил на обеденный стол…

Глава 7

Воскресенье

Илья открыл глаза. За окном светло, даже солнечно. Глянул на телефон, лежавший у изголовья. Три пропущенных от Вики. Время одиннадцать тридцать.

Закрыл глаза, снова проваливаясь в дремоту. Что-то не так. Черт, он так устал ночью, что совершенно не выспался, но что-то внутри мешало забить на всё и, перевернувшись на другой бок снова уснуть. Сложить нужные мысли воедино тоже не получалось.

Сегодня не надо в универ… Воскресенье. Время одиннадцать тридцать… Уже тридцать три… Кажется, он что-то забыл.

Вика! У него встреча с Викой в двенадцать! Черт черт черт!!!

Илья подорвался с кровати и по пути в ванную набрал ее номер. Абонент недоступен. Придется руки в ноги – и на такси. Вызвал машину, обещали приехать через семь минут.

Влез во вчерашние джинсы и серую толстовку с капюшоном, почистил зубы и вылетел из комнаты, молясь, чтобы Вика его дождалась.

Ни отца, ни Любу не встретил, пока выходил из дома.

Заехал на такси в попавшийся на пути цветочный магазин и купил одну огромную розу. Только бы дождалась!

***

Ксения с дочкой шагали по центральному парку, оставив авто на подземной стоянке одного из торговых центров. Ева всю неделю клянчила поход в Макдак, вот сегодня и было решено выбраться и погулять. Заодно перекусить известным фастфудом. Девочке не нужны были никакие сэндвичи и напитки, главное – это игрушка в детском меню! А еду из Хеппи-мил обычно ела сама Ксюша. Так у них повелось.

– Мама! Ну, когда уже Мадонанс будет?

– Скоро, малыш, уже почти пришли, – мать и дочь неспешным шагом двигались в сторону заветного кафе.

Внутри было не протолкнуться. Выстояв огромную очередь в кассу и заказав коробку с детской едой и молочный коктейль с шоколадом, который Ксю очень любила, Лесины растерянно замерли у входа в обеденный зал. Все столики были заняты. Все до единого. Вздохнув, пошли вдоль рядов, может, кто уже поел? Или вот-вот. Зря они решили посетить Мак в воскресенье, да еще и в центре города.

Заметив, что за одним из столиков на четверых сидит всего один человек, Ксюша остановилась.

– Извините, вы не против, если мы присядем? А то больше нет свободных сто…

Незнакомец поднял голову и посмотрел из-под капюшона. Оказался почти знакомцем. Парень, который диктовал ей адрес ночного бара, пока она ждала такси. Перед ним лежали три огромных сэндвича и большой картонный стакан с кофе, судя по рисунку. На диванчике рядом лежала желтая с морковным ободком роза на очень длинном стебле, так, что сама головка цветка свешивалась в проход.

Бросив взгляд на несчастный цветок, Ксю смутилась:

– Ой, простите, наверное, вы кого-то ждете, мы поищем другой стол. Извините, – развернулась, оглядываясь.

– Ма-а-а-ам, – захныкала Ева, – я уста-а-а-ала!

– Садитесь, я никого не жду. – Ровным голосом проговорил полузнакомец. Взял двумя пальцами розу и переложил, почти перекинул ее на край стола у окна.

Ксю села напротив, а Ева рядом с парнем.

– Что же вы так с цветочком? – почти охнула Ксюша. – Красивый же!

– Хочешь? – кивнул в сторону розы. – Забирай.

– Я хоцу! – не растерялась Ева и с вызовом посмотрела в глаза дяде, который обернулся на ее слова. Улыбнулся. Впервые, с тех пор, как Ксю увидела его.

– Я – Ева! – заявила дочь и протянула махонькую ладошку с важным видом.

Парень усмехнулся и пожал двумя пальцами протянутую ручку.

– Илья…

– Чиво «или я»?

Ксю прыснула от смеха.

– Илья – это дядю так зовут. Имя такое И-ль-я. Илюша, – чтобы было проще, проговорила Лесина.

– Юся. Как ты? – обратилась к матери Ева.

– Нет. По-другому.

Илья посмотрел на женщину, но решил, что у девочки спросить легче.

– А как зовут маму? – покосился на ее мать, чтобы посмотреть на реакцию.

– Сю.

Нахмурился.

– Сю? Сюзанна что ли? – выпрямился и уставился на женщину.

– Она имела в виду Ксю. Ксюша.

– Мама Юся!

Илья снова сверлил ее глазами. Темными. Серьезными. Молча. Что за манера рассматривать вот так бесцеремонно? Ксении стало некомфортно под таким взглядом.

– Мама, хоцу пить, – заканючила Ева, когда внимание к ее персоне иссякло. Протянула ей стакан с коктейлем. Достала из коробки игрушку – странного вида разобранного человечка.

Девочка потянулась за пакетом, разорвала его, высыпала все запчасти на стол и задумалась. Потом решительно подвинула ладошками всю небольшую кучку через стол к матери.

– Ма-а-ам! – Ева хитро посмотрел на Ксюшу. – А мозна мне дядя иглуску поцинит?

– Ну, ты у дяди спроси.

Дочь пододвинула кучку к Илье и с царственным видом приказала:

– Поцини!

Илья перевел взгляд на игрушку.

– Хмм, – потянулся к пластиковым деталькам.

Ева показала пальчиком на забытую розу, которую немедля получила.

На свидание Илья опоздал. Застрял в вечной пробке на мосту, несмотря на воскресенье. До Вики так и не дозвонился. На центральной площади в назначенном месте он был пятнадцать минут первого. Девушки не было. Простоял, как дурак, с розой под часами еще полчаса, но никого так и не дождался.

Так как выскочил из дома, даже не позавтракав, решил зайти в Макдоналдс – перекусить. Заказал себе три биг-мака и стакан черного кофе, усевшись около окна за одним из столиков. Розу кинул рядом. Куда ее теперь? Оставит тут. Может, кому пригодится.

Так и сидел, задумавшись, глядя, как мимо по улице проезжают разноцветные, но грязные автомобили.

Похоже, все-таки не судьба. За три недели они с Викой так и не нашли времени увидеться. Ухмыльнулся – даже смешно.

Распечатал и откусил от первого сэндвича.

Когда кто-то попросил его потесниться и присесть к нему за стол, Илья не возражал. Хоть и не хотелось ему делить свое пространство. Однако, посмотрев на нарушительницу его уединения, передумал. Это оказалась та самая блондиночка, которую он высмотрел в толпе танцующих в «Кленовом Листе». Симпатичная. Волосы какие-то необычные – белые. Но, судя по дочке – натурального цвета. Девочка была точно такой же блондинкой.

После непосредственного знакомства с дочкой узнал имя. Теперь они, вроде как, знакомы.

Вот же странная жизнь. С Викой, с которой он так стремился на встречу, за несколько недель не состыковались, а с этой Ксенией – или Оксаной, фиг знает – встреч не искал, и за три дня уже второй раз видятся. Жаль, у нее есть ребенок, значит, скорее всего, замужем. Жаль. Посмотрел на безымянный палец – пусто. Не носит?

– Ты замужем? – Спросил, собирая игрушку. Раз возник вопрос, надо узнать на него ответ.

Ксюша, внимательно наблюдавшая за процессом, вздрогнула от неожиданности. Посмотрела ему в лицо.

– К чему вопрос? – аккуратные подведенные брови взобрались на лоб.

– Интересно. Ответишь? – игрушка была готова, и он поставил ее на стол перед девочкой. Та даже внимания не обратила, занимаясь цветком, который уже был изрядно пожамкан.

– Я вдова. – Почему она ответила ему? Могла бы и промолчать. Или сказать, что-нибудь этакое в ответ, как все делают. Не хотела же говорить, Илья видел. – А ты, – кивнула на цветок в руках дочки, – кого ждал?

Илья вскинулся. Это что, откровенность за откровенность в ее понимании?

– Девушку. – Выдал раньше, чем решил, что надо промолчать.

– Не пришла?

– Я опоздал.

Ксюша чему-то улыбнулась. И Илье захотелось как-то оправдаться. Пусть не перед Викой, так хоть перед ней.

– Работал ночь. Поздно встал. Застрял в пробке. Не дозвонился.

– Ладно, ладно. Я же ничего не говорю. Бывает.

– Не хочу, чтобы думали, будто я раздолбай.

– А ты не раздолбай? – пожурила Ксения парня.

Он снова впился в нее этими черными глазами. Что за взгляд такой! Хочется провалиться под землю.

– Нет.

Ксю не знала, куда смотреть. Остановилась на дочке, но чувствовала две дырки, прожигаемые на ее лице.

– Почему ты так всё время смотришь? – не выдержала.

– Как?

– Странно. Прямо. Бесцеремонно.

– Обычно…

– Обычно так не смотрят, – заглянула прямо ему в глаза. – У тебя глаза карие. Темные. Не видно, это зрачок или радужка. И ты смотришь пронзительно. Всегда всех так разглядываешь?

– Нет. Если мне не нравится, я не смотрю вообще.

Девушка едва заметно покраснела и засобиралась.

– Пожалуй, нам пора. Ева? Поехали, тебе спать пора.

– Ну, ма-а-а-ам!

– Поехали! – сказала чуть жестче.

– А дядя поедет с нами? Помнись? У меня две куклы сломаны, а он поцинит!

– У дяди дела! – взяла дочку за руку, потянув из-за стола.

Ева обернулась к парню:

– Дела?

– Не-а, – улыбнулся и нагло посмотрел на Ксюшу. – Никаких дел нет.

Дочь снова повисла на руке Ксении

– Ма-а-а-а-ам! Дядя поцинит!

Девушка закатила глаза.

– Ева!

– Могу проводить, – вдруг предложил Илья.

– Мы на машине, – вымученно улыбнулась.

– До машины провожу.

– Ну, – сдалась Лесина. Хоть ненадолго отвлечь Еву. – Если не трудно.

Илья встал. Ева с восторгом сложила свою ручку в его большую ладонь и повела к выходу. Ксения недоуменно застыла, глядя вслед этой странной парочке.

Глава 8

Пока Ева бежала впереди, с визгом распугивая голубей и воробьев по дороге к парковке, Ксюша и Илья не спеша шли следом.

– Придешь в следующую пятницу в «Лист»?

Ксю посмотрела на Илью.

– Вероятно – нет.

– Почему? Не понравилось? Или есть места получше?

– Мне не с кем оставить дочь.

– А в прошлый раз с кем оставляла?

– Со своей мамой. Но больше просить не хочу.

– Ясно, – помолчал. – Давно умер твой муж?

Ксения замедлила шаг. Определенно парень не делил вопросы на нормальные и недопустимые. Только вот, почему она на них отвечает?

– Я одна уже два года.

– А чего другого не нашла? Для здоровья.

Тут Ксю вовсе остановилась и кликнула дочь.

– Знаешь, тебе не кажется, что твои вопросы слегка неуместны?

– Не привык стесняться. Не хочешь – не отвечай.

– Не хочу, – отвернулась. Потом прибавила шагу, оставляя парня позади. Что он себе позволяет? – Ева, поторопись!

Дочка подбежала к маме и взяла ее за руку.

– А дядя?

– У дяди все-таки нашлись дела, – гневно обернулась, оценить расстояние между ними и Ильей, и подстраиваясь под шаг малышки. Ева загрустила. Тоже обернулась и помахала Илье ручкой.

Речинский не стал их догонять.

***

Месяц спустя. Пятница

Светка снова уговорила Ксюшу пойти погулять в бар. Даже няню выискала: знакомые пользовались ее услугами, так что человек проверенный. Да и невелика, по словам подруги, работа – последить, чтобы ребенок, если проснется, не испугался в темноте. Уложила Лесина Еву сама, поэтому приехала в бар уже после одиннадцати.

«Кленовый лист» в прошлый раз всем очень понравился, поэтому, как ни хотела Ксю сходить куда-нибудь в другое место – девчонки настояли на повторном визите. Да и шанс встретить там опять этого несносного Илью мал, разве что он не пропускает ни одной пятницы. А может и не вспомнит ее, если встретит. Хорошо бы.

Илья заканчивал свой сет. Сегодня он работал вечер с восьми до двенадцати, после заступал Макар.

Речинский обвел взглядом танцпол. Напарника заметил сразу – тот сильно выделялся из толпы благодаря своему росту. Крутил задом в кружке из трех девчонок, призывно улыбаясь. Илья присмотрелся к лицам: одно из них оказалось знакомым. Одна из окружения Макара была та самая Ксюша, с которой они делили столик в Макдоналдсе.

Девушка в серебристых брюках и белом топе выводила нехитрые па, игриво уворачиваясь от загребущих рук Климова, который так и норовил притянуть ее поближе.

Значит, нашла с кем оставить дочь… – как-то недовольно подумалось Илье. Набрал на мобиле этого шустрого и положил телефон экраном кверху, чтобы видеть, когда тот ответит на звонок. Или обернется к диджейской.

Но Климов не торопился общаться. Не с ним: даже за телефоном в карман не потянулся. Наконец, ухватив Ксюшу и одну из ее подруг за талии, он прижал обеих к себе и, зажмурившись от удовольствия, начал раскачиваться с ними в такт музыке.

Климов, закати свои яйца обратно, – отправил посыл другу Илья, но мысленная телеграмма не была прочитана. Скрипнул зубами.

Что за хрень! Она отбрила его всего лишь за вопрос, а теперь обжимается прямо среди толпы с этим кобелем!

О Макаре в узких кругах ходила широкая слава. О его любвеобильности слагали легенды, и Илья если не все их знал, то многие лицезрел лично. Когда всё действо разворачивается прямо перед глазами – не захочешь, будешь смотреть. Речинскому как-то даже звонила одна из поклонниц Климова, просила передать угрозу смерти, если тот не поменяет своего к ней отношения и не возьмет трубку.

Но Макар все еще в строю и сегодняшней жертвой, похоже, стала Ксюша. Слава Богу, с одиннадцати до двух у них не было принято ставить медленных композиций: бару было выгодно, чтобы люди быстрее трезвели в активном танце и заказывали больше; народ еще не устал, чтобы отдыхать; парочки еще не сложились, чтобы обниматься в танцах. Так что Макару только и оставалось, что бегать за юбками по танцполу. Да и то – недолго, ему пора бы уже подниматься и готовиться заступить к пульту.

Ксю с трудом вырвалась в дамскую комнату от приставучего, но очень симпатичного Макара. Едва она присела к бару, он тут же приклеился к ней, как банный лист, и потянул танцевать. Отказать не получилось. Оглянувшись за поддержкой к подругам, она позволила втянуть ее в толпу и следующие полчаса уворачивалась от его объятий. Такое внимание, конечно, приятно, но как-то неожиданно, что ли. В любом случае, стоит проверить макияж и «попудрить носик».

Когда вернулась, около места, где они оставили сумочки, на барном стуле сидел Илья.

Вот черт.

К сожалению, заметил он ее раньше, чем она его, поэтому сделать вид, что ее тут нет – не получалось.

– Привет, – произнесла она одними губами, потому что от громких басов все равно было бы не слышно нормального голоса, а наклоняться близко к нему ей было неловко.

Где же Макар? С ним как-то проще…

Оглянулась, но нигде не нашла высокой фигуры нового знакомого.

Парень смотрел на нее своим фирменным темным взглядом, кивнув в ответ на приветствие. Затем обернулся к бармену, который ставил перед ним два бокала с белым вином. Один из них был пододвинут к Ксюше. Второй поднят в жесте «за тебя» и отпит. Глаза при этом, похоже, даже не моргнули.

«Если мне не нравится, я не смотрю» – вспомнились его слова. Следуя логике – она ему нравится. Но ТАК смотреть… Жуть.

Ксюша не могла сказать, что ей было неприятно такое внимание, но определенно нервировало. Это нельзя назвать флиртом, но волновало где-то в глубине. Это не было понятно и легко, как, например, с Макаром, который открыто давал понять, что ему нужно. Илья не был простым. Совсем. Это пугало и настораживало. Что ему от нее надо?

Опустила глаза на бокал. Откуда он знает, что Ксю предпочитает белое? Угадал?

Снова посмотрела на Илью.

Тот сидел и наблюдал за движениями и эмоциями Ксении, словно хищник за жертвой. Словно подсыпал ей в бокал яду и ждет, как он на нее подействует.

Бред какой-то лезет в голову. И все от этих его глаз. Но…

Ксюша протянула руку и выхватила бокал, который он держал в руке и из которого уже успел отпить. Паранойя, но так надежнее. Глотнула.

В ответ на этот ее жест он лишь ухмыльнулся, но ничего не сказал. Взял другой бокал.

Из толпы вынырнула Светка и потянула подругу за руку. Но увидев, что та держит в руке бокал с вином, удивилась и замерла.

– Ты заказала вина только себе? А мы? – прокричала на ухо.

– Меня угостили, – ответила Ксю. Кивнула на Илью.

– О! – прищурилась Калугина. – Понятно. Танцевать пойдешь? Или ты занята?

– Пойду! – поставила бокал и потянулась за подругой.

Илья остался сидеть на стуле и смотрел, как Ксю примкнула к танцевальному хаосу на танцполе. Миниатюрная фигурка словно светилась в толпе, обтянутая сверкающей материей круглая попка соблазнительно покачивалась, а плечи задевали соседей по танцам.

Хороша.

… и «два года одна»…

Как такая милашка может быть два года одна? Неужели ничего не хочетсяи никому не приглянулась? Хотя, судя по тому, как Макар ловко ее окучивал, и она это принимала, плохо верится, что уж прямо-таки и «одна».

В это время к Ксюше снова начал пристраиваться какой-то тип. Сзади. Видел, как она вздрогнула и обернулась, посмотреть в лицо. Судя по-всему – незнакомый. Улыбнулась, сделала шаг в сторону от него, но хватило ровно на десять секунд. Далее он положил свои лапы на голый участок ее кожи между топом и брюками и притянул к себе.

Ксении было уже не до улыбок. Она попыталась резко отодвинуться от навязчивого танцора, но тот крепко держал ее за талию и терся пахом о ее ягодицы. Оглянулась, уже злая. Незваный партнер по танцу был крайне нетрезв. Глаза щурились, из кривого рта с неестественно красными губами несло водкой.

– Чего жмешься, красотка? – наклонился к ее уху. Ксю чуть не вывернуло от такой близости. Она опять резко дернулась и опять безуспешно.

Тут она почувствовала на себе еще одни руки, и сквозь музыку услышала громкое:

– Проблемы? – адресованное не ей. Инстинктивно прислонилась к «спасителю», даже не задумываясь, кто из них меньшее зло.

Пьяный неприятель тут же отпустил, поднимая ладони в жесте «Прости, чувак, не знал, что занято», и слился с толпой.

Обернулась, ну, конечно! Илья. Испытывая благодарность в сочетании с непонятной досадой, развернулась к нему.

– Хочу проветриться, – сказала, не задумываясь, услышит ли он и, схватив сумочку, начала двигаться к выходу.

Черноглазый обогнал ее, раздвигая толпу и, взяв за руку, повел за собой.

Глава 9

– Снова ты. – Не спросила, констатировала Ксю, когда они оказались на улице возле входа.

– Ага, – будто бы отстраненно прозвучал ответ. Но Илья был напряжен. Сам не понимал, отчего. – Нашла с кем оставить дочь?

– Нашла. С … – хотела ответить, но потом: – не важно.

Ухмыльнулся. Смешная. Пытается быть недоступной. Закрытой. Но Илье отчего-то казалось – он видит ее насквозь.

– У тебя нет сигарет? – Вдруг спросила.

– Нет. Ты разве куришь?

– Нет. Просто, хочется чем-то занять руки. И голову.

Опять это «просто»…

– Займи мной. – Предложил, не растерялся.

Ксю улыбнулась и обняла руками себя. Прохладно, а она в одном топе.

– «Для здоровья», что ли?

– Ага, – понял, что она не решится, и сам притянул за плечо к себе. Прижал к груди, но ненавязчиво. – Почему нет? Ты симпатичная.

– «Вы привлекательны, я – чертовски привлекателен», – процитировала известную фразу. – Тебе никто по носу не давал за твою прямолинейность?

– Я умею давать сдачу. Поэтому – никто не рискует. – Девушка не вырывалась, и настроение у Ильи взметнулось на несколько пунктов. Обнял ее крепче.

– Ты сейчас пытаешься меня просто согреть, или у тебя далеко идущие планы?

– Ого! И после этого кто-то пытается обвинить меня в прямолинейности?

– Не всё тебе заводить людей в тупик своими компрометирующими вопросами. Но ты не ответил.

– А ты точно задала тот вопрос, на который хочешь услышать ответ? Предупреждаю: он будет честным.

– Ой, ну, тогда не отвечай. И правда, что это я…

– Струсила. – Улыбнулся и посмотрел ей в лицо, чуть отстранив.

Ксю ответила на взгляд, подняла голову чуть вверх. Она была не намного ниже его. Глаза блестели. Не от слез. И не от выпитого, скорей всего. Хотя, если судить по несвойственным ей разговорам…

– Пошли внутрь. Я проветрилась.

На танцполе Светка сразу прилипла к Ксю с вопросами. Где была? Что делала? Почему ушла не предупредив? Кто это угощал ее вином?

Свой бокал Ксюша все же выпила, перед тем, как снова слиться с музыкой. Илья сидел около бара и просто смотрел на танцующих. Да, трудно представить, чтобы он выводил какие-либо па. Он не производил впечатление человека, способного запросто пуститься в пляс. Лесина старалась танцевать как можно дальше от него, чтобы не чувствовать на себе этот его взгляд. Хотя все равно чувствовала. Или, может, у нее уже паранойя?

Что ему от нее нужно? Знает же, что у нее ребенок дома. Да и понятно, что ему не нужны какие-то серьезные отношения. Но несерьезным его тоже назвать нельзя. В целом. Впрочем, что она о нем знает? Ничего. Вообще ни-че-го. Кроме, разве что, имени и цвета глаз. Он умело провоцировал ее на откровенность, а сам…

Макар вызвонил Илью на перерывчик, а сам побрел курить на улицу. Речинский встал за пульт, вслушиваясь в биты, а глаза бегали по танцполу. Белоснежную маечку Ксюши было легко отследить в свете неона. Только бы не решила уйти, пока он тут караулит новый трек. Все-таки надо ее проводить сегодня. Даже если не пустит к себе – хоть узнает, где она живет.

С машиной для Ильи так ничего и не решилось. Отец сказал – выбирай. Ищи. А Илья мало чего в этом понимал. Не рассчитывал, что у него вдруг неожиданно скоро может появиться тачка, не интересовался. Но с каждым днем все больше осознавал, что пора. Надоело ездить из этой тьмутаракани, где находился отцовский поселок, в город на общественном транспорте, который ходит, черт знает, как. Пожалуй, завтра после универа он этим и займется. Надо попросить приятеля из группы помочь, кажется, у него какой-то родственник шарит в этой сфере.

К трем часам ночи Ксю почувствовала, что устала. Сказывался рабочий день, да и неделя в офисе была не самой легкой – закрывали квартал. На глазах будто пленка, ноги на каблуках уже почти не стоят. Сидеть тоже не хотелось. А значит – пора домой.

Огляделась – Ильи нигде не было. Макар так больше и не появлялся. Отличный повод сбежать, пока кто-то из них не решил продолжить знакомство. Мало ли.

Но сбежать не получилось.

Как только она, одевшись, вышла из бара, встретилась лицом к лицу с высоченным Макаром. Не удержала улыбку: парень излучал позитив.

При виде Ксю, он широко распахнул руки, приглашая в объятия. Качнув головой, девушка опустила взгляд в телефон, чтобы вызвать такси, но тут же была прижата к мускулистому телу. Мда, красавчик времени не теряет.

– Отпусти, – полушутя попросила Ксения, отбиваясь.

– Куда собралась, блонди? Я не разрешал без меня покидать помещение.

– Домой, я устала, – все же высвободилась, хоть и продолжала ощущать на плече тяжелую руку.

Макар затянулся сигаретой.

– Подожди меня. До четырех. – Посмотрел на часы и выдохнул дым вверх. – Еще час. Потом я тебя провожу, – поиграл бровями.

Ксю рассмеялась.

– Я, правда, устала. Так что, извини. Сегодня без меня.

– А завтра?

– Что завтра?

– Придешь?

– Куда? – включила «дурочку» Ксю.

– Сюда, – махнул на вывеску. – Приходи. Я завтра в любое время после двенадцати весь твой!

Ксю снова рассмеялась беззастенчивости парня.

– Нет, завтра не приду. Может, в следующую пятницу. Если подруги позовут.

– А без подруг, слабо?

– Скучно.

– Чего? – вскрикнул на эмоциях Макар. – Скучно? Со мной? Ну, знаешь! Такое мне в первый раз говорят!

– Все когда-то бывает в первый раз! – поднесла наконец-то телефон к уху. – Аллё? Можно машинку? Адрес? «Кленовый лист», – Обернулась и… встретилась глазами с Ильей, стоящим на ступеньке у входа. Черт, ведь не было никого, тут сразу оба. – Панина, десять. В «Лучистый». Да спасибо. – Тут она заметила, что Илья хлопнул Макара по плечу и показал большим пальцем себе за спину.

– Ой, ё-о-о… – простонал Макар и выкинул сигарету в лужу. – Прости, киска, мне надо бежать. – Чмокнул ее в щёку, хотя целился в губы: Ксю успела увернуться. – Буду ждать тебя! – И скрылся за дверьми здания.

– Вы знакомы? – удивленно спросила.

– Да, – как-то недовольно процедил Илья.

Бывает же совпадение…

– Ты уже домой? – спросил.

– Да. О! Вот и моё такси! – сделала шаг на проезжую часть. – Пока? – Обернулась на парня. Но тот шагнул за ней следом и придержал заднюю дверь, пока она усаживалась в автомобиль. А потом открыл переднюю и сел сам.

От шока у Ксю поначалу не нашлось слов. Впрочем, ладно. Пусть едет.

– Куда? – спросил водитель.

Илья в ожидании обернулся на Ксюшу.

– Мне, – выделила это слово, – в Заречье. Поселок «Лучистый».

На лице парня промелькнуло удивление, но быстро исчезло, и Ксю не придала этому значения.

– Ты живешь в «Лучистом»? – Спросил.

– Да. Ты знаешь этот поселок?

– Слыхал…

Илья смотрел, как в лобовом стекле проплывает ночной город и пытался уложить в голове неожиданную информацию. Каким чудом могло получиться так, что Ксю живет в одном с ним поселке. Может, она знает, что там живет он и сейчас просто прикалывается? Нет. Не похоже. Но это же нереально. Так не бывает!

Однако…

Когда такси остановилось напротив коттеджа, Ксю достала кошелек, но дорога была уже оплачена. Протянула деньги Илье, но тот, не обратив на это внимания, вышел из машины и открыл ее дверь. А потом постучал по крыше, и водитель начал отъезжать.

Девушка замерла.

– Ты… – помолчала, видимо подбирая слова. – Ты отпустил такси.

– Ага. – Взял ее за руку и оглянулся на дом.

Ничего так. Двухэтажный, из красного кирпича. Гараж во дворе на две машины. Едва не присвистнул. Не так, конечно, как у отца, поскромнее, но всё равно, подругу он нашел не из бедных. Обернулся к ней.

– Ты точно здесь живешь?

– Илья, – не сдавалась Ксю. – Зачем ты отпустил такси, как ты поедешь домой? – В голосе сквозил едва заметный испуг. Она так и осталась стоять там, где вышла из машины.

Вместо ответа он притянул ее к себе и поцеловал. Осторожно, чтобы не спугнуть. Охватил талию, чтобы не сбежала, затылок, чтобы не отвернулась. Старался не давить и не принуждать, просто не хотел отпускать, касаясь губами ее губ.

Когда она приоткрыла рот, он не мешкая проник туда языком. Почувствовал вкус вина и еще чего-то сладкого. Блин, это оказалось лучше, чем он ожидал. Но еще приятнее стало, когда она откликнулась на поцелуй.

Ксения не уловила момент, когда отдалась этой ласке. Вот, вроде бы, он стоял и смотрел на ее дом, а теперь его язык ласкает ее нёбо.

В голове поплыло, хотя вино уже должно было выветриться. И глаза закрыты. У нее. Будто она получает от этого удовольствие.

Будто?

Поцелуй набирал обороты, но останавливаться не хотелось. Она положила руку, ту, что без сумочки, на его шею и он прижал ее к себе теснее.

– Пошли к тебе. – Проговорил ей в губы. И опять – не вопрос, а как будто давно решенный план.

Ксю тотчас отстранилась.

– Эээ… У меня ребенок!

– Я знаю, ну, она же спит?

– Да, но…

Илья подвел ее к калитке на кодовом замке. Выжидательно посмотрел на Лесину.

– Илья… – начала Ксю, но пальцы уже набирали код на панели. – Я тебе ничего не обещала.

– Я и не требовал обещаний. Я просто тебя хочу.

– Я… – растерялась от такой откровенности. – Я тебя почти не знаю.

– Завтра… – Он уже подходил к ступенькам крыльца, ведя ее за собой.

– Что завтра? – Ксю не могла поверить, что позволяет этому наглому парню войти в ее дом.

Илья обернулся и снова притянул ее в свои объятия. Поцеловал. Опять. Долго. Горячо.

– Я завтра тебе всё расскажу. А сейчас, открывай дверь. Ну, хотя бы кофе угости!

Ксю просверлила его взглядом. Да! Не только он умеет это делать! Но дверь отперла.

– У меня нет кофе. Я его не люблю. – Прошептала, чтобы никого не разбудить

– А что есть? – Он стоял у входа, не разуваясь.

– Чай…

Из глубины дома послышались тихие шаги.

– Ксения? – няня выплыла из коридора. – Доброй ночи… – увидела Илью и замерла. – Ой, простите. Я не знала, что Вы не одна. Я сейчас, только сумку возьму.

– Может, останетесь до утра? – попыталась обеспечить себе пути к отступлению Ксю. Если няня уйдет, кто его знает, чем закончится эта ночь.

Не то, чтобы она была против. В конце концов, она два года была одна, а Илья – «для здоровья» – вполне подходящая кандидатура. Внешне он ей нравился, его поцелуи были более чем приятны. Да, они почти незнакомы, но зато он без претензий на что-либо большее, чем одноразовый перепих.

Пугала только его настойчивость, откровенные вопросы и скрытность в ответах. Но ведь для одной ночи и не обязательно знать его рост, вес, семейное положение… Кстати…

– А как же твоя девушка?

– Ревнуешь? – Илья уже разулся и прошел на кухню.

Ксюша не успела ответить, появилась няня.

– Я пошла, такси сейчас приедет. Девочка спала, не просыпалась, все хорошо. Я вот телевизор посмотрела, да почитала. – Достала с вешалки плащ и обулась. – Ну, всего доброго. Звоните, если что.

Ксю отдала оплату и закрыла за ней дверь. Теперь они почти одни.

Глава 10

Когда Ксю вошла на кухню, проводив какую-то тетку, видимо, няню, сидевшую с ребенком, Илья уже разливал вино по бокалам. Нашел початую бутылку белого полусладкого в дверце холодильника. Было, конечно, не очень прилично лезть туда в чужом доме, но он же не деньги тырил. Всего лишь заглянул, чем можно поживиться, раз уж его пустили сюда. И не вино искал вовсе, а бутер какой-нибудь сварганить. В баре перекусить как-то забыл, сначала наблюдая за брачными играми Макара, а потом занимаясь этими самыми играми сам. В холодильнике нашелся только сыр, ничего мясного. Ну, что ж... Пусть будет хотя бы сыр. А вино он заметил случайно.

– Ты обнаглел, – первое, что сказала Ксю, заметив его самовольство. Но раздражения это не вызвало.

– Может, совсем чуть-чуть. Есть хочу. А вино – это тебе, чтоб расслабиться. – Он смотрел на нее, и она нравилась ему все больше и больше. Такая хрупкая, худая, никаких следов родов. Ее обнаженные плечи будили в нем первобытного самца. Терпения было все меньше.

– Я бы уже давно расслабилась, если бы ты поехал домой.

– Ага, легла бы спать, да?

– Что в этом плохого?

– Ничего. Ляжешь, не переживай, – поднял бокал в немом тосте, прокручивая в голове, как укладывает ее в постель.

– Ты сейчас похож на озабоченного подростка.

– Я – он и есть. – Откусил от бутерброда, запив вином.

Ксю присела за стол посреди кухни. Взяла бокал. Посмотрела на лампу сквозь плещущуюся жидкость.

– Не то, – удивленно посмотрела на него. Он кивнул на ее руку. – Через красное надо смотреть. Белое – неинтересно. – Пытался отвлечься, чтобы не наброситься на нее прямо на кухне.

– Ну, я белое больше люблю. Ты, кстати, себе тоже белое в баре брал.

– Я тебя поддержать. Вообще-то, если уж пить вино, то я предпочитаю красное. Оно вкуснее. Но ты блондинка, поэтому неудивительно. Я давно заметил, что люди со светлыми волосами чаще любят белое вино, а брюнетистые – красное.

– Ты что, барменом работаешь? – вспомнилось, что когда-то упоминал, будто работал ночью.

– Нет.

– А кем?

Илья встал и подошел к сидящей девушке. Положил руки на плечи, спустив ладони ниже, так, чтобы кончики пальцев касались груди, и наклонился, будоража кожу за ее ушком своим дыханием.

– Мы договорились, что мое досье мы обсудим завтра. А сейчас, – он подхватил ее под плечи, поднял, развернув к себе. – Есть более приятные занятия.

Прильнул к ее сладкому ротику. Ксю напряглась, но ответила на его поцелуй.

Черт, что она такая зажатая? У Ильи самообладание уже хромало. Он хотел ее. Раздеть, прижать к себе, лечь рядом и обладать.

Втянул воздух, представив все это пред глазами.

– Где спальня? – спросил он, почувствовав, что Ксю все-таки расслабилась и обмякла в его руках.

– Я не могу, – сквозь поцелуи выговорила она. – Я… Мне неловко. Не хочу.

Илья оторвался от ее губ и поволок из кухни.

– Ты впустила меня в дом. Вряд ли, чтобы поговорить о предпочтениях в вине. Значит, хочешь.

– Ты здесь, потому что возжелал чаю.

– Я здесь, потому что возжелал тебя! – повернулся к ней, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он начнет ее раздевать прямо в гостиной. Джинсы стали чересчур тесными.

– Я боюсь. – Она продолжала покорно идти за ним, хотя он представления не имел, куда ее вести.

– Я тебя не съем, – ответил, и Ксю показалось, что все это происходит не с ней. Почему она не выгонит его, в конце концов?

Потому что не хочет. Она готова допустить мысль, что он – тот самый, кто ей нужен, чтобы сбросить с себя свой траур без особенных последствий. Безболезненно.

Усмехнулась про себя, может, уже и болезненно. Физически. Может, там уж заплесневело всё и покрылось паутиной.

Ксюше стало смешно. Ее хихиканье заставило Илью остановиться и посмотреть на нее своими черными, теперь уже, похоже, не от радужки, а от расширенных зрачков, глазами.

Больше она ничего не успела подумать, он впился ей в губы своим ртом и прижал к стене, стягивая лямку белого топа по ее плечику и беря в ладонь небольшую грудь, лаская пальцем бледно-розовую вершинку.

***

Октябрь. Суббота

Утро для Ильи наступило рано и неожиданно. Звонил будильник, который он завел на телефоне, чтобы ехать в универ. Сегодня это было крайне желательно. Не думал он, что зависнет на полночи в баре, а потом и вовсе проснется не в своей постели.

Выключив сигнал, он обернулся на другую сторону кровати, где слегка посапывая, приоткрыв ротик, спала Ксю.

Он все-таки оказался в ее постели.

А она не разочаровала.

Истосковавшаяся за двухгодичный целибат женщина – это бомба! Им было очень хорошо вместе. Обалденно. Не каждая молоденькая одногруппница способна была пробудить в нем то, что он испытал за эти несколько часов, пока обессиленные, они не уснули, даже не сходив в душ – настолько были вымотаны.

Но не успел он до конца разлепить глаза, как в комнату вбежала Ева. Завидев, что в постели с мамой находится еще один человек, в первую секунду остановилась, присмотрелась, но узнав дядю, решила не терять времени, громко спросив:

– Ты плисёл цинить иглуски?

Ксю подскочила, будто ужаленная, на секунду сверкнув обнаженной грудью, но потом опомнилась, и срочно прикрылась. Прищурилась на Илью, но ответила дочери:

– Дядя сейчас уйдет. Он торопится.

– А цево тогда плиходил? Ему негде спать?

Илья наслаждался растерянностью своей ночной нимфы, но продолжал наблюдать за этим утренним, вполне веселым спектаклем, устроенным Евой.

– Наверное, – испепеляюще посмотрела на парня, кивнув ему в сторону ванной.

Илья нехотя встал, прикрыл стратегические места найденной неподалеку шелковой ночнушкой Ксюши и продефилировал в указанном направлении.

– Милая, иди на кухню, я буду через минутку. Подождешь там?

– Холосо.

Ева скрылась за дверью.

И с чего Ксю вдруг решила, что утром не застанет его в доме?

Боже, начнем с того, что она вообще не собиралась ничего такого делать. Но сдалась на милость его гормонов и своих потерявших адекватность желаний.

Нет, однозначно, ночка была жаркой. Молодой и неутомимый, Илья вознес ее к вершинам блаженства минимум дважды. О том, что такое сквиртинг, она и не слыхала раньше, тем более, не предполагала, что это может случиться с ней. А он с ней это делал.

Простонала, вспоминая события прошедшей ночи, завернувшись в простыню, и помчалась следом за Ильей.

В душе шумела вода, ее сорочка валялась вместо коврика посреди ванной. Ксю, прижимая локтями простыню, посмотрела в зеркало. Оттуда на нее глазела растрепанная блондинка с опухшими от поцелуев губами и ярким блеском широко распахнутых глаз.

Это она?

Последний раз она видела себя в подобном виде еще при жизни Димы. Но сейчас из душевой кабины выходит совершенно другой человек, воскресивший в ней давно забытые ощущения удовлетворенной женщины.

Не поворачиваясь, она увидела, как он, завернувшись в полотенце, подошел к ней сзади, не касаясь, встал рядом и тоже посмотрел в отражение. Улыбнулся.

Без своей черной одежды он не выглядел пугающе. Даже будто бы моложе. Он вообще совершеннолетний?

– Сколько тебе лет? – озадачилась.

Илья улыбнулся шире от такого вопроса.

– Не переживай, за растление не посадят.

– И все же?

– Вчера тебя интересовала моя работа, помнишь?

– Утро вечера мудренее…

– Что, правда? – вышел из ванной. Ксю последовала за ним, волоча за собой простыню. – А если я начну спрашивать тебя о чем-то. Ты тоже будешь отвечать?

– Например, о чем? Ты и так обо мне многое знаешь.

– Например, – Илье очень хотелось расспросить, откуда у нее такой дом, но даже он понимал, что вопрос неуместен. – Сколько лет ТЕБЕ. И кем ТЫ работаешь?

– Я похожа на малолетку?

– А я? – Илья сбросил полотенце и, не стесняясь, принялся одеваться, мелькнув худым телом, которое ночью казалось Ксю весьма и весьма соблазнительным.

Вздохнула. Похоже, она не добьется от него никакой маломальской информации. Что за человек? Впрочем, есть большая вероятность, что после сегодняшнего утра они больше не увидятся никогда. И поэтому не стоит забивать себе голову ненужными заботами.

Оставив парня в спальне, она вышла и спустилась в кухню, где вовсю хозяйничала Ева, включив кнопку на почти пустом электрочайнике и зависнув у открытого холодильника.

– Мама! Не хоцу опять сыл!

– Я тебе сейчас кашу сварю. Будешь?

Илья показался в проеме, облокотившись на локоть возле лба. Молчал.

– Тебе тоже каши? – улыбнулась ему.

– Нет. Я пойду. Проводишь?

– А иглуски цинить? – Ева была начеку.

Ксю обернулась к дочке и прижала палец к губам. Вышла в прихожую, наблюдая, как Илья обувается.

– Не жалеешь? – спросил.

– Ну, если не брать в расчет, что ты меня нагло соблазнил, без моего согласия, то нет.

– То есть все-таки жалеешь…

– Нет, я же сказала.

Илья выпрямился, посмотрев на нее черным взглядом. Потом притянул, и чмокнул в губы.

– Прости, полноценного поцелуя не получится. Я не нашел у тебя новой зубной щетки.

– Как-то не требовались до сих пор.

– Это радует, – развернулся к двери. – Пока? – зачем-то спросил.

– Пока…

***

Октябрь. Суббота

Станислав который день караулил Ксению в офисе. Не стоял, конечно, у входа, ожидая ее визита, но строго настрого велел сообщить ему в ту же секунду, если она там появится. На этой неделе как раз был срок оплаты счетов.

Валентина, реабилитировавшая свою репутацию менеджера, несколько раз доказав свой профессионализм, все еще трудилась на благо поселковой администрации, поэтому подобострастно обещала сей момент лично оповестить о требуемом посетителе. И вот долгожданный звонок, и в трубке звучат заветные слова, что «жилец Лесина облагодетельствовала их скромный офис своим светлейшим визитом».

– Не переигрывайте, Валя. И… задержите ее. Я сейчас подойду. Только без фокусов. Повежливее.

– Конечно, Станислав Михалыч, не переживайте. Она вас дождется.

Стас накинул куртку и выбежал из особняка в направлении офиса. Он торопился. Но не столько даже увидеть ее, сколько переживал насчет методов Вали отнимать время у посетителей.

Ксения стояла у стойки кассира, оплачивая счет, когда Речинский старший распахнул дверь.

– Доброе утро! – пробасил, расправляя плечи. Сотрудники и Ксюша обернулись на вошедшего. – О! Ксения! Давно вас не видел! – чуть наигранно, но все равно очень обрадовано заявил с порога.

Лесина закончила с кассиром и улыбнулась. Выглядела женщина еще красивее, чем он помнил, и намного веселее! Хмм, интересно, что может сделать ее счастливой, словно окрыленной как сейчас?

– Здравствуйте, Стас.

– Уже закончили? – кивнул на стойку с окошком. – Без проблем?

– Да, оплатила. Все нормально, спасибо.

Стас подхватил ее под локоток и направился к выходу. На крыльце, играя с зонтиком, стояла маленькая девочка, и при виде Ксении радостно вскрикнула:

– Мама! Где доздик?

Мужчина непроизвольно поднял лицо к небу, на котором сияло солнце, прогоняя заблудшие облака, но потом опомнился и посмотрел на ребенка. Перевел взгляд на Ксению.

– Это ваша дочь? – он не ожидал. Впрочем, он же смотрел ее файл.

– Да. Это – Ева. Малыш, поздоровайся с дядей.

– Пливет! – беззастенчиво произнесла девочка, и отвернулась, спрыгивая со ступенек.

– Ева! Не привет, а здравствуйте.

Малышка даже не обернулась.

– Ева!

– Да ладно. Это же ребенок! Какое ей дело до всяких дядь!

– Ну, надо же воспитывать! – возмутилась Ксю.

– Конечно. Но в данном случае не существенно. Я не обижаюсь, – улыбнулся. – Спешите?

– Эээ, – Ксюша задумалась. – Вроде бы не особо. А что?

– Хотел пригласить вас на чашку кофе, ой, простите, чаю. Если позволите.

– Но, эээ, я с ребенком.

– Ничего страшного. Это же просто чай. В прошлый раз не получилось.

Ксю нахмурилась.

– Да, в прошлый раз меня ждали дома.

При этих словах Стас скривился, но Лесина не заметила.

– Ну, так как? – все же решил попытать счастье.

– А куда? – Ева взглянула на дочь, которая с маниакальным удовольствием мерила все самые грязные лужи резиновыми сапожками.

– Ко мне домой. Я живу в первой вилле. Тут недалеко.

– Как-то неудобно…

– Бросьте. В доме никого нет, так что стесняться некого.

Ксения все равно не могла вот так запросто прийти в гости. Она не одета, выскочила из дома в старых джинсах и мятой водолазке под курткой. Дочка вымазана в грязи почти по уши. Да, и неловко как-то, ни с того ни с сего, вдруг, идти гонять чаи в незнакомый дом.

Видя, что Ксению обуревают сомнения, он слегка подтолкнул ее в сторону своего дома и, дойдя, распахнул калитку в большой двор.

Глава 11

Внешне жилище Станислава Ксюше понравилось. За большой поляной, по-осеннему расцвеченной желтыми и красными кустами барбариса стоял дом, окруженный деревянной верандой по всему периметру. Огромный, в два раза больше того, что построил Дима.

Мужчина жестом пригласил Лесиных пройти в гостиную, а сам скрылся на кухне. Через минуту вернувшись с вазочкой печенья, оповестил, что чайник скоро закипит.

Ксю присела на впечатляющих размеров серый диван напротив телевизора, прицыкнула на Еву, чтобы не хулиганила. Огляделась.

Внутри дом был просторным и светлым. Правда, на взгляд Ксю, обстановке явно не хватало вкуса, несмотря на то, что кругом всё блестело от чистоты.

– Красиво, – похвалила хозяина дома.

– Да бросьте, ничего особенного. Я не стремлюсь к шику. До недавнего времени, когда жил один, мне вообще не было дела до обстановки. Главное, чтоб удобно.

Значит, теперь он живет не один, отметила про себя Ксения. Украдкой изучая Стаса, гадала об истинной причине этого настойчивого приглашения.

– Ваш муж не будет против, что я пригласил вас на чай?

– Нет, – помолчала, смотря в глаза Стасу. Обычно таким способом мужчины завуалировано узнавали семейное положение. Речинский замер, ожидая дальнейшего ответа. – Я уже два года как вдова, – не стала мучить его Ксю.

– О, простите. – Несмотря на слова, Стас как-то облегченно выдохнул. – Я не знал.

– Ничего страшного.

– Вы живете вдвоем с дочкой?

Ксю бросила на него по-доброму хитрый взгляд. Стас ответил на него улыбкой.

– Да. Только я и Ева.

– Как же вы справляетесь с большим домом одна?

– Вот как-то так и справляюсь. Где-то сама, где-то приходится кого-то вызывать. Поначалу было тяжело. Я никогда до этого не жила без мужчин, – отчего-то Станислав располагал к откровенности. – Сначала отец, потом отчим, а потом сразу муж. Когда оказалась одна – думала, не справлюсь. А теперь… – Грустно усмехнулась. – Теперь, зато, знаю, как и чем приколотить гвоздь.

– Да, опыт дело наживное, – успел сказать Стас, когда на кухне щелкнул электрочайник. – Какой вы предпочитаете чай?

– Я пью любой, – ответила девушка и посмотрела на притихшую рядом дочь. Ева играла с телевизионным пультом, нажимая все кнопки подряд в попытке включить себе мультики.

Ксю встала и прошла следом, чтобы не ждать в гостиной. Дочь бросила пульт на пол и настороженно прокралась за ней.

– А ваша дочка?

– Ей ничего не надо. Она вообще не пьет горячие напитки.

– Сок? Воду?

– Сок! – подала голос малышка. – Песиковый!

– Ева! – осадила ее мать.

– Ничего, сейчас посмотрим, что у нас тут есть, – Стас залез в холодильник. – Есть яблочный. И томатный, – повернулся к девочке. – Будешь?

– Мама, цто такое томанный?

– Из помидорок.

Ева нахмурилась, соображая, как сок может быть из помидор, если он должен быть сладким.

Стас замер с открытой дверцей холодильника.

– Яблочный ей налейте, – улыбнулась.

Мужчина встрепенулся, вытащил коробку, налил. Водрузил уже готовые напитки на поднос и направился в гостиную.

– Простите мне мою нерасторопность. У меня в доме редко бывают гости. Немного растерялся.

Ксюша посторонилась, пропуская Стаса вперед, и прошла следом.

– Почему? Не любите гостей?

– Нет. Просто я деловой человек. Бизнес – это постоянные встречи, рестораны, люди… Друзья – это те же деловые партнеры. Если я приглашу их домой – мы будем говорить о делах. А мне дома хочется отдыхать…

– Понятно…

– В продолжение темы о гвоздях, – проговорил Стас, отпив ароматного кофе из маленькой кружечки. – Если что, обращайтесь ко мне. Давайте, я дам вам свой номер телефона.

Ксю смутилась. Директор поселка хочет сам лично решать ее бытовые проблемы? О-оу. Это что-то должно значить?

Тем не менее, девушка достала из кармана джинсов телефон и записала продиктованный номер.

– Спасибо, но не думаю, что мне хватит смелости оторвать вас от дел. – Он же живет не один!

– Я буду рад помочь такой красивой женщине, – выдал Речинский, чем еще больше смутил Ксению. – В конце концов, мы соседи, я управляющий поселком, должен заботиться о жильцах по мере своих сил.

– Лично? – спросила с провокацией.

Станислав усмехнулся, правильно распознав смысл ее вопроса.

– И лично – тоже.

В дверях послышался скрежет.

– О! Вот и Люба вернулась из магазина, – оповестил гостью мужчина.

Через несколько секунд на пороге показалась женщина, и Ксюше стало как-то не по себе.

Высокая брюнетка, примерно ее возраста, поставила три больших пакета с логотипом известного сетевого гипермаркета на тумбу у входа, совершенно по-свойски разулась, сняла легкое пальто, повесив у входа, и не глядя вокруг, прошла на кухню.

Вот, что имел в виду Речинский, сказав, что теперь живет не один. Женщина. Красивая, молодая, хозяйственная. Видимо, это она убирается, в доме действительно было очень чисто.

Ксю, которая уже начала думать, будто Стас с ней флиртует, растерялась. К чему заманивать ее в дом, поить чаем, вызнавать ее семейное положение, давать номер телефона и настаивать на посильной помощи, если у него есть о ком заботиться. То, что Люба тут живет – не вызывало сомнений. Похоже, Ксения излишне нафантазировала: он действительно пригласил, напоил и предложил помощь, лишь чтобы замаслить непрофессиональное поведение своих сотрудников. Но тот инцидент был не масштабным, уже и забылся для Ксю. А Станислав все еще переживает… Странно.

Люба оставила продукты на кухонном столе и выглянула в зал. И застыла в недоумении. На диване рядом с хозяином сидела незнакомая женщина. Рядом, как две капли воды похожая на нее девочка. Гости?

Люба могла по пальцам пересчитать разы, когда за последние пять лет в этом доме бывали посторонние люди. И даже если бывали – все они были мужского пола. Люба эгоистично привыкла, что она единственная и незаменимая женщина в этом доме. Хозяйка. Пусть, лишь в качестве домработницы. Но после того, как Стас предложил им вместе ужинать, она стала надеяться на что-то большее. Может, не сразу, но шаг за шагом, она мечтала занять в жизни Речинского гораздо более важное место. Разделить с ним не только приемы пищи.

А теперь… как же это? Выходит, все ее надежды напрасны? У Стаса появилась женщина? Любе никак не могло прийти в голову, что это случайная гостья. Таких у ее хозяина просто не бывало.

Стас, заметив нерешительность Козловой, встал с дивана и кивнул, чтобы та подошла. Но ее никак не представил, что заранее пробудило в женщине плохо срытую неприязнь к еще незнакомому человеку.

– Люба, познакомься с нашими гостями. Это Ксения, наша соседка из седьмой виллы. И ее дочь Ева. Прошу любить и жаловать.

Любить… как же! Она не нанималась сюда любить всех заблудших смазливых девиц.

– Очень приятно, – Ксю кивнула и улыбнулась, несмотря на то, что заметила в прищуренном взгляде Любы настороженность. Ревность?

– Здравствуйте, – не совсем впопад ответила женщина. Видимо, о приятности этого знакомства для нее речи не шло.

Станислав не заметил накаленной обстановки и по-хозяйски предложил:

– Ксения, может, останетесь на обед? Скоро сын должен вернуться с учебы, я вас познакомлю.

– Нет-нет! – поспешно отказалась Ксю. – Для Евы нужна особая диета, – соврала. – Да, и загостились мы уже.

– Ну, что вы! Я безумно рад был поболтать с вами. Может, и правда, надо чаще приглашать гостей, а, Люба? – обернулся на домработницу. Та промолчала, но вымученно улыбнулась.

– Ну, мы пойдем, – Лесина встала и направилась к выходу, по пути взяв дочку за руку.

– Мама, я не хоцу домой!

– Малыш, нужно покушать, и у тебя тихий час.

– Не хоцу тихитяс! Тихитяс в садике!

– И дома тоже, родная. Пошли.

Стас едва заметно погрустнел. Люба, наконец, улыбнулась. В ее глазах Ксю заметила смесь высокомерия и надменного торжества. Но следующая фраза Речинского смыла ее позитив:

– Когда я могу снова вас увидеть? – уже в дверях поинтересовался мужчина у Лесиной.

Девушка улыбнулась.

– Мы почти всегда вечером дома. Седьмая вилла. Приходите с ответным визитом. Правда, я совершенно не умею варить кофе.

– Вот я и приду вас научить, – нашелся Стас. – До встречи?

– До свидания.

Глава 12

В тот же день вечером позвонила Света.

– Привет тихоням-соблазнительницам! – заявила громко.

– Привет, за что ты меня так, – рассмеялась Ксю. Настроение было хорошим.

– Ты вчера рано ушла. Тебя искал тот красавчик длинноногий, ну, помнишь? Который зажигал с нами вначале.

– Макар?

– О, да! Ты знаешь его имя!

– Не придумывай лишнего. Я только и знаю, что его имя. Он нашел меня перед уходом. Хотел проводить.

– Ты, конечно, не разрешила! – с упреком произнесла Светка.

– Конечно, нет! Да, к тому же, он просил подождать его до четырех! А я уже с ног валилась.

– Короче, подруга, он в самом конце меня нашел. И спросил твой номер телефона!

– Только не говори мне…

– Да! Продиктовала я ему! Хватит уже покрываться мхом! Ты молодая девка, а ведешь себя, как синий чулок!

– Неправда! Я… – Ксю вовремя остановилась. Стоит ли говорить Свете, что не такая уж она и замшелая. – Короче, у меня все хорошо.

– Ну-ну! Хорошо у нее. Вот позвонит тебе этот Макар, пригласит на свидание, тогда всё будет хорошо.

– Этому не до свиданий. Ему нужно одно …

– Подруга! Им ВСЕМ одно нужно. – Со знанием дела доложила Калугина. Ксю не могла не согласиться. – Кому-то одно, а кому-то с прибамбасами. И ТЕБЕ это нужно тоже. Кстати, а кто это тебя вином угощал?

– Да так…

– Колись! Это не тот чернявенький, которого мы в прошлую пятницу видели у входа?

– Тот… – вздохнула Ксюша. Она весь день то и дело прокручивала в голове подробности прошлой ночи и пыталась решить, приснилось ей это, или было наяву. По коже бегали мурашки от жарких воспоминаний.

– И?

– Он тоже решил меня проводить. – Решилась на частичную правду Ксю.

– И?

– И проводил…

– И что? Как следует проводил?

– По полной программе…

В трубке послышался писк и визг. Светка видимо подпрыгивала, потому что в трубке странно шуршало.

– Ну, подруга, молодец! – голос захлебывался от восторга. – Вот так правильно! А если Макар позвонит, ты тоже ему не отказывай. У женщины всегда должен быть выбор!

– Хорошо же ты обо мне думаешь! Я что же, и с тем, и с этим должна?

– А что, с чернявым все серьезно?

Ксения снова вздохнула. Какое там серьезно! Она даже не поняла, в какой момент согласилась на всю эту авантюру. Ничего о нем не знает. Он тоже ни разу не сказал, что хочет какого-либо продолжения. И сама Ксю не была уверена, что хочет. Они даже не обменялись номерами телефонов!

– Я не знаю, – тихо ответила Лесина. – Он такой скрытный. С утра ушел, и всё.

– Тем более, я молодец, что дала твой телефон длинноногому. – Света всегда удивительно точно характеризовала людей. Сразу становилось понятно, о ком речь. – Не тут, так там что-нибудь выгорит! Пообещай, что дашь Макару шанс! Хотя бы встреться с ним, если пригласит.

– Ладно. Посмотрим. Чего загадывать? Может, еще и не позвонит.

– Куда он денется! Влюбится и женится! – пропела Калугина в трубку.

Ксю только рассмеялась в ответ.

– Давай, мы завтра с утра приедем с Антошкой к тебе в гости? Дети поиграют. А ты мне расскажешь все подробности.

– Приезжайте. Мы будем рады. Но подробностей не обещаю.

– Это мы еще посмотрим! – Полушутя, полусерьезно заметила Светка. – Тогда пока?

– Пока.

***

Илья, пробыв полдня в университете, вернулся домой и завалился спать. Вечерняя смена, танцы, и очень насыщенная вторая половина прошлой ночи совершенно вымотали. Отдохнуть толком в доме Ксюши не удалось, а учеба высосала остатки сил. Поэтому, проспав до самого вечера, младший Речинский спустился только к ужину.

За столом сидели спокойный как всегда отец и чем-то недовольная Люба.

– Садись есть, – позвал Стас.

Почувствовав, как от одного только упоминания о еде желудок отозвался требовательной руладой, Илья опустился на стул.

Домработница встала и направилась, было, к плите.

– Люба, сядь,– попросил отец. – Мой сын, раз уж опоздал, в состоянии сам наложить себе в тарелку еды.

Илья нахмурился.

– Почему я должен сам накладывать, если у нас есть служанка?

– Она не служанка. Она домработница. Она убирает и готовит.

– А ты, что ли, сам накладывал себе? – скептически прищурился парень.

– Я сделаю, – быстро пробормотала Люба. – Мне не трудно.

– Сядь, я сказал! – чуть повысил голос Станислав. Женщина застыла, не зная, как поступить. С одной стороны, это ее работа, с другой, хозяин велит не делать этого. – Нет, не сам, – уже сыну. – Люба сама мне положила, но если бы я пришел, когда она уже села есть, мне было бы стыдно отрывать ее.

– Ну, тебе стыдно. А мне нет. – Илья все равно встал, понимая, что отец пошел на принцип. – У нас с ней не те отношения. – Вырвалось. Ничего не смог поделать с собой. Улыбнулся.

– Не смей! – угрожающе пророкотал Стас. – Имей совесть!

– Молчу-молчу… – тихо себе под нос согласился Илья. Положил еды и ушел есть к себе в комнату.

Какой смысл сидеть за общим столом, если ему там не рады? Да, возможно, он сам в этом виноват. Но дело уже сделано, чего теперь?

Посмотрел на часы. Почти десять. Скоро выезжать на работу. Устал. Не от работы, конечно. Просто вымотался за последние дни.

За последнюю ночь, если быть точным.

Но, определенно, всё было не зря. Ночь была запоминающейся. Надо будет повторить. Тем более, что и ехать никуда не надо. Удобно. Но сейчас надо собираться и настроиться на музыкальную волну.

***

Станислав молча доел ужин, сложил тарелки в посудомоечную машину, и вышел в гостиную, оставив Любу на кухне.

Такой хороший день, когда он наконец-то поближе познакомился с Ксенией, узнал, что она не замужем и живет одна, и под конец сын выводит его из себя.

Что с ним творится? За что он невзлюбил Любу? Тихая, исполнительная, достойная уважения женщина. Возможно, несчастная. Но Стас не совался в ее личную жизнь. А в остальном она его полностью устраивала. Илья же постоянно ее задирал. То непристойными намеками, то излишней требовательностью. Зачастую был груб. Хотя в принципе создавал впечатление флегматичного пофигиста. А тут, словно с цепи срывался.

Похоже, настало время для нового воспитательного разговора с сыном.

Весь месяц, что они живут под одной крышей, Станислав старался не соваться к Илье с нотациями и наущениями. Что толку? Парень абсолютно не реагировал на него, как на родителя. Ничего не просил, но и сам никогда не интересовался нужно ли что-то от него. Не лез с разговорами, больше молчал и жил своей жизнью. Будто сосед. Или еще хуже – арендатор жилплощади.

Вопрос с приобретением авто до сих пор был открыт. Несколько раз Стас пытался узнать, почему Илья медлит с этим, но ни разу не получил вразумительного ответа.

Так или иначе, сын был спокойным и почти незаметным. Кроме тех случаев, когда дело касалось Любы Козловой.

Странно.

***

Октябрь. Воскресенье.

Воскресенье началось для Ксю с привычной легкой зарядки, душа с ароматным гелем, но не успела она завязать мягкий махровый халат, оставшийся от мужа, а потому слишком большой по размеру, как в домофон позвонили.

Ева, заранее готовившаяся к приходу гостей, уже придвинула стул и нажала кнопку, не дожидаясь, пока мама спросит, кто пришел.

Когда промакивая волосы полотенцем Ксения выплыла в гостиную, ее ждал сюрприз.

– Доброе утро! – Довольный и весьма бодрый Станислав стоял у входа в кухню, держа в руках турку и пакет из пекарни. – Я… – тут его взгляд упал ниже ее лица, и он слегка смутился. Ксю поспешно запахнулась поплотнее. – Извините за ранний визит, но вы говорили, что в любое время принимаете гостей, а так как я обещал научить вас готовить вкусный кофе – решил, что лучшего времени для этого, чем воскресное утро – не найти.

– Конечно, – Ксю была слегка обескуражена. – Проходите на кухню. Я на минутку. – И сбежала переодеваться.

Сменила халат на хлопковый домашний костюмчик розового цвета, более подходящий для приема гостей. Да, она сама приглашала Станислава, и даже не была против его визита именно сегодня. Но чтобы вот так с утра? Впрочем, когда еще пить кофе? На завтрак. Поэтому придется разделить его с соседом-управляющим. Хоть Ксю и была уверена, что самой ей кофе пить не придется. Ну, не любит она его! Это невкусно!

Когда Лесина спустилась в кухню снова, Ева уже рассказывала дяде о том, что вот-вот к ним прибудут гости, которых она с нетерпением ждет. Стас делал вид, что внимательно слушает, а сам оглядывался в поисках необходимой кухонной утвари.

– Блюдца во втором верхнем шкафу, – помогла Ксю, наблюдая за растерянностью утреннего кофемана.

– Спасибо! Я не поленился встать пораньше и съездить за свежими пирожками. Даже не завтракал, – посмотрел на девушку, замечая изменения в ее одежде. – Ваша дочь сказала, вы ждете Антона и Свету, – замолчал, давая возможность ей продолжить.

– Да, это моя подруга с работы. С сыном. Но они будут чуть позже, наверное. Сейчас еще нет и десяти, – с легким укором произнесла Ксю. Пусть знает, что «в любое время» это не значит, что уж прям «в любое время». Есть же мера!

– Простите, возможно, я, правда, поступил необдуманно. Но мне очень хотелось снова вас увидеть. И ничуть не раскаиваюсь: утром вы очаровательны!

– Вообще-то, я могла и без халата появиться в кухне, если бы было жаркое лето, например. – А еще, на этой кухне она могла появиться и не одна. Последнее время у нее случаются разнообразные неожиданности.

– Вряд ли бы меня это расстроило, – хитро заметил мужчина. В глазах плясали чертики.

Ксю смущенно покраснела. Флиртует? Но вспомнила, что Стас живет не один. И вернула ему его же вопрос:

– А ваша жена? Не будет против, что вы оставили ее завтракать одну с ребенком?

Речинский нахмурился.

– Какая жена? Лена?

– Лена? Вчера вы знакомили меня с Любой... Или я что-то путаю?

– Ах Люба! Это не жена! Что вы! Это моя домработница.

– Вот как? – Ксю рассмеялась. – Она вчера так ревниво на меня смотрела, что я уж подумала…

– Ерунда. Ничего такого, что вам могло показаться. Я в разводе. Давно. А дому нужна хозяйка. И если уж я настолько жалок, что не могу понравиться достойной женщине, чтобы еще раз жениться, – Стас театрально вздохнул, – приходится как-то выходить из положения.

– Бросьте, не наговаривайте на себя, – подыграла Ксюша. – Вы очень даже… Ничего…

Они оба рассмеялись.

– «Ничего – хуже всего». Так говорила моя бабушка.

– Вы же знаете, что я имела в виду, не прибедняйтесь.

– Не буду. – Стас повернулся к плите. – Ну, что? Займемся завтраком?

– Давайте. Но на меня кофе не варите.

– Кофе варить будете вы, а не я.

Глава 13

В начале одиннадцатого в дверь позвонили. Пришли Калугины.

Застав на кухне подруги еще одного гостя, Светка вытаращила глаза, выражая восторг, удивление и негодование. Пока раздевались, сверлила Лесину, играя бровями и качая головой. Привыкшая к тому, что всё всегда знает, не могла она вытерпеть подобной неосведомленности: незнакомый мужчина утром на Лесинской кухне!

– Вы пока знакомьтесь, я сейчас детей провожу в комнату. Буду через минутку.

Станислав, накрывая на стол, с любопытством разглядывал новоприбывших, а в ответ с не меньшим любопытством был подвергнут тщательному осмотру с прищуром.

– Света, – улыбнулась Калугина. – Подруга Ксюши. Мы работаем вместе.

– Станислав, – кивнул мужчина, разливая кофе по чашкам. – Сосед Ксении.

– О! – только и смогла выдать Светка. – Всего лишь сосед? – Разочарованно протянула.

– Пока, да, – многозначительно произнес Речинский. – Но я смею надеяться…

В кухню вошла Ксю.

– Ну, как тут у нас дела? Познакомились?

На кухне воцарилась дружественная и вполне непринужденная атмосфера. Стас заметно расслабился. Хозяйничал на ее кухне, будто он варит кофе у нее каждое воскресенье. Светку на глазах распирало. От нетерпения перемыть Стасу косточки она принялась грызть свой французский маникюр, чем очень веселила Лесину. Но со Стасом была непосредственна и почти искренна.

Ксю, спровадив Еву и Антошку в детскую, чувствовала себя комфортно в кругу этих людей, наблюдая за суетой между плитой и столом.

Когда кофе был выпит, пирожки съедены, посуда вымыта, Речинский откланялся, пообещав, что позвонит на неделе. Просто так. По-соседски.

Как только дверь за мужчиной захлопнулась, Светка, словно ураган, налетела с расспросами.

– Ну, подруга, колись. Что это было, где ты его подцепила и как ты докатилась до жизни такой!? Я чуть было не подумала всякое. В десять утра редко принимают гостей.

– Это Станислав. – Загадочно начала Лесина и замолчала, дабы раззадорить Светку еще больше.

– Ксения Валерьевна… – вкрадчиво. – Не заставляй меня применять сыворотку правды!

– У меня к ней иммунитет! – веселилась Ксю.

– Я же не отстану, ты знаешь.

– Знаю, – вздохнула. – Ладно. Я случайно с ним познакомилась еще месяц назад. У меня возникла проблема с оплатой счетов, а он как управляющий, это разрешил. А вчера мы снова встретились в администрации. Он затащил меня на чай к себе.

– Ого! И ты пошла?

– Он не оставил меня выбора, – улыбнулась. – Пришлось идти, можно сказать, под конвоем. А сегодня он пришел чуть свет с ответным визитом. Кофе варить.

– Мужик времени не теряет. Молодец. А то чернявые с длинноногими не дремлют… Пока этот надеется.

– На что?

– Ну, он сам сказал. Наверное, на что-то большее.

– Да брось, я его месяц не видела. Если бы вчера случайно не встретились…

– Ну, это еще ничего не значит. Ты видела, как он на тебя смотрит?

– И как?

– Да он пожирает тебя глазами! Преданно, восхищенно, словно ты богиня.

– Ты перечитала любовных романов!

– Как бы не так! Неужели ты сама этого не заметила?

– Нет.

– Ну, он ничего так. Мил. Видно, что не беден. Хотя, раз ты говоришь, управляющий, наверное, вообще неприлично богат.

– Возможно. Он не просто управляющий. Он учредитель этого поселка.

– Да ладно! – Светка едва не падала в обморок, закатывая глаза в предвкушении. – Если бы не мой Калугин, я бы подвинула тебя в сторону!

– Забирай!

– Ох, подруга! – потом прищурилась. – Только не говори, что он тебе не нравится! Такой мужик не может не нравиться!

– Нормальный.

– Нормальный!? Да он о-бал-ден-ный! Такое редкое качество у мужика – красив, умен и богат в одном флаконе! А ты – «нормальный»! – передразнила. – Да его надо хватать и бежать!

– Возможно. Но я плохо его знаю, чтобы так искренне им восхищаться.

– Так узнай! Он, похоже, будет совсем не против более близкого знакомства.

– Он не похож на похотливого самца. Интеллигентный.

– Одно другому не мешает. Кстати, о самцах! – Вдруг осенило Светку. – Макар звонил тебе?

– Не-а. Да не позвонит он! С чего бы.

– Ну, он же зачем-то брал твой телефонный номер?

– Да ой! Покрасоваться. Заинтриговать. Не знаю.

– Вот увидишь. Он позвонит. А этот, – Светка-сплетница была неутомима. – Чернявый? Объявлялся?

– Тоже нет. Да и когда бы? Мы расстались только вчера утром.

– Да, ты права. – Калугина задумалась. – Ну, ты даешь… Три мужика одновременно! Даже я никогда себе такого не позволяла!

– Три-то три… А по сути – ни одного!

– Зажралась ты, подруга! – рассмеялась Калугина.

***

Станислав в благодушном настроении вернулся домой и услышал голос сына, пререкающегося с домработницей. Опять.

– Какого хрена ты делала в моей комнате утром?

– Извини. Я зашла положить чистое белье.

– Я спал, если ты не заметила.

– Я старалась потише. Извини, если разбудила.

– Я не об этом. Я тебе говорил, чтобы ты заходила, только если меня нет. И не трогала мои вещи. А ты рылась в моем белье! И насовала мне каких-то зеленых трусов! Я такие не ношу!

Люба покраснела.

– Я…

– Что опять происходит? – Станислав не стал слушать дальше, вошел в помещение.

Илья встал из-за стола, резко отодвинув тарелку, которая едва не упала, доехав по гладкой столешнице до края.

– Извини, я перепутала, возможно. Я не знала, какие твои. Я переложу. – Люба всё еще пыталась оправдаться перед Ильей.

– Я спрашиваю, в чем проблема!? – Стас повысил голос.

– Трахни уже ее, и проблем не будет! – Рявкнул в ответ сын. – Чтоб знала, какие плавки ты носишь, и не рылась в моих! Фетишистка! – И выскочил из кухни, бегом поднимаясь по лестнице.

– Илья! – крикнул вслед Стас. – Илья! – Громче. Но сын уже скрылся в своей комнате. – Что у вас происходит? – обратился к Любе.

– Ничего, – женщина испуганно взирала на хозяина.

– Что вы не поделили? Почему вы не можете мирно разговаривать? Что ему от тебя надо?

– Я не знаю. Он всегда такой, – выдала Козлова. – Постоянно придирается.

– Я заметил, – постучал костяшкой по столу и взглянул на женщину. – У вас что-то было? – Стас, конечно, и сам понимал абсурдность этого предположения, но не может же быть, чтобы на пустом месте.

– Нет, Станислав, вы что? Ничего не было. Я… я… – начала заикаться. – Н-нет, ничего не было!

– Ладно. – Речинский вздохнул. – Но мне это начало надоедать. Если ему всего лишь не нравится, как ты убираешься, не убирайся у него.

– Но… Хорошо. – Люба отвернулась к плите. – Вы будете завтракать?

– Нет… – Стас блаженно улыбнулся. – Я уже позавтракал.

Домработница резко обернулась.

– Что? – Стас в недоумении посмотрел на ее странное выражение лица.

– Нет, ничего. Просто вы в воскресенье обычно всегда завтракали дома.

– Значит, сегодня необычное воскресенье, – Станиславу было хорошо.

***

Илья заперся у себя в комнате. Злой. Мало того, что он поздно вернулся с работы, так еще и разбудили его рано. Всё эта затюканная Люба. Где так скромная, почти дрожит. А где – набралась смелости влезть к нему в комнату утром, пока он спал, и рыться в его нижнем белье! Даже мама не позволяла себе такого уже много лет, наверное, с тех пор, как Илья стал достаточно взрослым, чтобы не показывать ей своей наготы. Мать всегда просила его самого сортировать свои вещи после стирки. А эта, с позволения сказать, мымра, нагло сунула свои конечности в его святая святых! Да еще подложила ему разноцветных труселей! Илья, с тех пор как сам начал выбирать себе одежду, никогда не покупал ничего, кроме черно-белого. Ну, о-кей, иногда серый тоже попадался ничего. Но зеленые трусы – это п#$&ец, даже если бы Илья и любил цветную одежду…

Сел за компьютер. Решил, наконец, согласиться на предложенный отцом подарок в виде тачки. Хотя, – усмехнулся, – после того, что он сейчас на кухне ему сказал, возможно, папачес и передумает ему что-то дарить.

Открыл сайт объявлений. После разговора со знающими людьми, он уже примерно представлял, чего хочет. Вбил в поиск желаемые параметры и принялся разглядывать результаты.

Через некоторое время в дверь постучали.

Илья нехотя сполз с кресла и открыл. На пороге стоял отец. Но вопреки ожиданиям, не хмурый, а улыбающийся. Отличный момент разведать обстановку с «подарком».

Сын приоткрыл дверь пошире, и Стас шагнул в комнату. Неспеша оглядел обстановку. Зацепился взглядом за несколько кучек скомканной одежды на стульях и около шкафа на полу. Едва поморщился.

– Мать не научила тебя поддерживать порядок в собственном жилище?

– Меня всё устраивает и так.

– А чем тебя не устраивает Люба?

– Мне похрен на нее.

Отец хотел что-то сказать, но, дойдя до светящегося монитора, застыл, взглядом изучая открытую страницу.

– Toyota… – задумчиво прокомментировал. – Ты выбрал себе машину?

– Если предложение всё еще в силе… – пришлось смягчить тон. Илье не выгодно было сейчас ссорится с отцом.

– В силе… – как-то неуверенно пробормотал Стас. – Да,– уже твердо. – Давно пора. Мужик без автомобиля, как-то не солидно, вроде. Странно, что ты только сейчас это понял.

– Не хотел быть должен.

– А сейчас, значит, уже не считаешь себя таким?

Илья вопросительно взглянул на отца.

– А что я тебе должен?

– К счастью, ничего, – постучал пальцем по монитору. – Хорошо. Выбирай. Как определишься, говори. Только, я считаю, лучше купить новую.

Речинский младший не поверил своим ушам. Новую!? Растерялся, чего с ним давно не бывало.

– Эээ… Ну, если тебе не жалко бабла…

– Зато я буду уверен, что не трачу деньги на кота в мешке.

– Тогда надо ехать в салон.

– А поехали! Прямо сейчас. – Илья еще больше удивился. Определенно, с отцом сегодня творились странные вещи.

– Сегодня воскресенье!

– Тем хуже для них!

– Я только переоденусь…

– Жду внизу.

Глава 14

Октябрь. Понедельник

В понедельник Ксюше позвонил Макар. Просил, даже умолял о встрече, свидании, совместном вечере, но Лесина была непреклонна, за что получила нагоняй от Светки:

– Ты что, с ума сошла? Почему ты его динамишь? – негодовала подруга.

– Свет, ну куда я с ним пойду? У меня ребенок вообще-то дома.

– К бабушкам! – воинственно заявила.

– Ага, чертовым. Тьфу-тьфу, – опомнилась Ксю. – Какие бабушки? Моя сама знаешь, только в гости прийти на чай, а вторая бабушка работает в сменах. Я ее вообще сто лет не видела. Как Димы не стало – она всё реже и реже звонит.

– Ну, вот как раз повод. Скажи, внучка скучает. И перезвони Макару! Нельзя такого красавчика упускать!

– У тебя, куда ни глянь – все красавчики. И Стас, и Макар…

– Да-да, а что, не так, что ли? Еще чернявого забыла.

– Ох… да… – вздохнула Ксю. – Чернявый еще…

– Что? – прищурилась Светка.

– Да ничего. Где его теперь искать, чернявого-то? Пришел, увидел… победил.

– Ну и хорошо, что тебя хоть кто-то «победил». Ты сама что, всерьез что ли к нему?

– Да, нет… Не знаю…

– Чисто русский ответ. – Засмеялась Калугина. – То ли «да», то ли «нет», то ли «не знаю».

– Ага, – отрешенно согласилась Ксения.

– Пойдем в пятницу в «Лист», найдется там твой «победитель». Но и Макарку не обижай! А Стаса этого не вздумай упустить. Мужик – что надо!

– Ты уж определись, кого ты мне советуешь.

– Всех! Присмотрись. Выбери. Остановись на лучшем!

Шутки шутками, а Ксюша, хоть и понимала, что рано делать какие-либо выводы, все же задумывалась о неожиданно бурной личной жизни и нагрянувшей, было, толпе поклонников.

Два года сиднем сидела, но стоило раз выбраться в люди, как эти самые люди теперь не выходят из головы.

Илья. Симпатичный, молодой, старательный в некоторых вопросах, без комплексов, что иногда несомненно добавляло их общению изюма. Но в то же время, он совершенно закрыт, чересчур загадочен, скрытен. Ни возраст ей не сказал, ни фамилию. Черт бы с этой фамилией, но такое поведение слегка напрягало. Он наглец. Впрочем, это не помешало ей лечь с ним в постель, усмехнулась Ксю.

Вон, Стас… Серьезный, основательный, открытый, обаятельный, словом, очень приятный человек. Но представить себя с ним в интимной обстановке Ксю, как ни старалась, не смогла. Нет, вполне вероятно, что и он не плох в горизонтальном ракурсе. Ну, вот, как бы это выразить… нет искры!

Ксю оставляла возможным, что такое мнение у нее сложилось только лишь потому, что с Ильей она провела ночь. А со Стасом всего лишь пару раз пила чай. Но не проводить же теперь испытания на этом полигоне!

Ну, а Макар и есть Макар. Простой в общении, открытый в целях, веселый, бесперспективный в отношениях… Да, пожалуй, это главная его черта.

Господи, прям конкурс женихов!

Впрочем, ни один из них пока не рассматривался Ксенией серьезно. Слишком мало была знакома с каждым. Хотя, и это – много, если учитывать прожитые в трауре два года.

Ксю взглянула на фото, которое хранила в рамочке на рабочем столе. На нем были запечатлены она с Димой и совсем крохотной Евой. Счастливая была семья.

Мысленно попросила прощения у покойного мужа и откинулась на кресле, глядя в пустоту.

***

Илья в понедельник после учебы занимался нудными, но приятными хлопотами оформления личного транспортного средства. Он до сих пор не верил, что за просто так стал счастливым обладателем новенького авто. Вчера в салоне, пребывая в эйфории, он долго не мог определиться: белый или черный цвет ему более по душе; седан или кроссовер выбрать. В конце концов, их с отцом мнения пришли к компромиссу и остановились на RAV4. Стас уговорил его на черный, ибо белый цвет быстро теряет свою красоту из-за погодных условий, и как следствие – машина быстрее обесценивается. А черный – это черный.

Забрав авто из салона и получив номера в ГИБДД, Илья заправился и долго колесил по дождливому городу, бесцельно преодолевая расстояния. Тренировался. Наслаждался. Кайфовал! Однако вел машину осторожно: сказывался страх от неопытности.

Предвкушал завтрашние вопросы друзей из универа, хоть и не любил он хвастаться. А от одной мысли, что более он наконец-то не будет трястись в общественном транспорте, нюхая потных работяг и надушенных старушек, заводила его не хуже сексапильной девчонки. Новый салон, пусть и не кожаный, приятно пах новизной. Без единой пылинки панель управления, кнопочка к кнопочке… Илья припарковался на одной из центральных стоянок в городе и зажмурился от удовольствия. С ним такое бывало не часто. Последний раз…

Тут он вспомнил о Ксю. Белокурой скромнице, которая, тем не менее, пустила его в дом и в свою постель. Да, тогда ему было почти так же хорошо. Только вот он не смог для себя определить: в какую сторону было это «почти»?

Огляделся. Чуть дальше по улице был виден тот самый МакДоналдс, в котором они когда-то обедали. Так давно... Или недавно?

Вспомнил Еву. Малышка – копия мамочки.

Черт, ну почему эта Ксюша уже побывала замужем и родила? Была бы она без подобных «хвостов», можно было бы замутить что-то большее, чем случайный секс. Пусть даже она старше, его бы это не остановило. Его устраивало в ней всё, что он успел увидеть и узнать. Но дети… Нет, он не был против детей в принципе. Но в двадцать лет, чужие отпрыски, да и свои пока тоже, как-то не вписывались в его планы насчет личной жизни. И дело даже не в самих детях. Дело в ограниченной свободе, в зависимости он них. Взять ту же Ксюшу. Она лишний раз никуда не могла позволить себе пойти, потому что она – мать. Ну и что это за отношения? Каждый раз уговаривать, обходить отговорки, переносить встречи?

Нет. Пожалуй, оно того не стоит. Но если она позволит, он, пожалуй, был бы не прочь когда-нибудь повторить их ночной постельный марафон.

Снова завел машину. Переключил коробку передач и двинулся в сторону дома.

***

Ксения возвращалась с работы, забрав дочь из детского сада. Притормозив на въезде в поселок пропуская встречную машину, она забуксовала в грязи. Распаханный грунт уже несколько недель не радовал глаз жителей «Лучистого». Как ни пыталась Ксю выехать из колеи, колеса прокручивались вхолостую. Черт, куда смотрит администрация? И почему вчера она не поинтересовалась у Станислава, когда закончится это безобразие?

Опустив в безнадежном жесте руки, Ксю тяжело вздохнула и обернулась назад. Ева сидела и молча смотрела на маму.

– Мама, когда мы плиедем?

– Мы почти дома, малыш, но машинка застряла. Надо искать подмогу.

В это время из будки выскочил охранник, кутаясь в большой капюшон спецовки неопределенного цвета. Оценил ситуацию. Почесал заросший подбородок. Подошел к водительскому окну.

Ксю опустила стекло, вопросительно взглянув на мужчину.

– Без буксира не выедете, – констатировал факт.

– И что вы предлагаете?

– Искать, кто вас вытащит. – По всему было видно, что охранник не считает своей обязанностью заниматься подобными проблемами.

– Когда вы уже закопаете нормально эти ваши канавы? До чего ж надоело! Целый месяц уже в грязи живем!

– Э, нет, барышня. Это вопрос не ко мне. Наше дело маленькое – охранять въезд.

– Да, я уже поняла, что лишний раз никто не перетрудится… – злость кипела в Ксении, хоть где-то в глубине она и понимала, это действительно не забота конкретно этого человека.

Выйдя из машины, вступив прямо в грязную жижу, скрывшую белые кожаные полусапожки по самую щиколотку, Лесина заглянула под колеса. Распрямилась и прикрыла на мгновение глаза, успокаиваясь и собираясь мыслями. Оглянулась вокруг в каком-то полузабытьи, словно ища в окружающем пейзаже подсказку.

Как назло, мимо не проезжал ни один автомобиль. Времени – пять тридцать. Что, никто не возвращается с работы в понедельник? Куда все подевались? Господи…

Словно услышав ее мольбу, в ворота въехал черный «паркетник» и остановился сразу за машиной Ксюши, так как она перегораживала дальнейший проезд.

Развернувшись, Лесина, чавкая обувью, медленно приблизилась к возможному спасителю и встала, ожидая, что тот опустит стекло.

Но то, что за этим стеклом окажется вполне себе знакомое лицо, Ксения ожидать не могла.

Нет, она знала некоторых соседей, но близко ни с кем не общалась. Однако соседями тут и не пахло…

– Что ты тут делаешь? – изумленно спросила Илью, который, ухмыляясь, переводил взгляд с ее лица на застрявший впереди автомобиль.

– Приехал к тебе, – взглянул в ее голубые глаза своими черными. – Соскучился.

Ксю растерялась.

– Может, тогда поможешь мне вынырнуть из этой грязной лужи?

– Может, помогу. Только не знаю, как. Ты же впереди меня.

– Я прицеплюсь, а ты дернешь меня назад… – вдруг осенило Ксюшу. – А потом я снова попробую проехать.

– Цепляй, – Илья как-то странно, будто бы слегка недовольно кивнул вперед, побуждая к действию.

– Нет, если тебе трудно, я…

– Цепляй! – повторил парень.

Лесина пожала плечами и открыла свой багажник, чтобы достать трос. Обернулась, посмотреть, не выйдет ли Илья ей помочь с крепежом, но тот сидел в салоне, внимательно наблюдая за ее действиями через лобовое стекло.

Устало вздохнув, Ксения принялась закреплять буксировку. Закончив, кивнула своему потенциальному, но, так или иначе, нежданному гостю и села за руль своей машины.

Через мгновение послышалось натужное урчание черного RAV4 и ее Honda медленно начала двигаться назад.

Когда Илья при въезде в поселок заметил застрявший седан, мешающий проехать домой, чертыхнулся. Он порядком устал за этот день, и очень хотелось, наконец, оказаться в душе, поужинать и завалиться спать.

Когда Илья заметил водителя этой несчастной иномарки, закатил глаза. Впрочем, вопрос времени, как скоро они бы встретились тут, живя в нескольких домах друг от друга.

Когда Ксюша решительно направилась к его авто, Илья понял, что отвертеться не удастся. И дело даже не в том, что ему было трудно ей помочь. Но он едва сел за руль. Первый день. И очень не был уверен, что справится с буксировкой автомобиля, да еще и в узком месте с крайне скользким грунтом.

Трижды черт!

Но признаться ей в этом Илья не смог. Как и в том, что он здесь вовсе не по ее душу.

Вопреки его опасениям, вытащить Ксю из грязевой запруды удалось. Девушка снова вылезла из машины и расцепила трос, показав жестом, что они справились на «отлично», и склонилась над багажником.

Ее неуклюжие из-за мокрой почвы телодвижения завораживали Речинского. Худенькая женская фигурка в белой дутой курточке и черных обтягивающих джинсах очень импонировала монохромному вкусу Ильи. Настолько, что он уже не против был заехать к ней, раз уж он ей об этом сказал. Душ с ужином могут и подождать. Или могут совершенно случайно свершиться у нее дома. Хмм. Почему бы и нет?

В это время Ксю снова подошла к его окну и постучала. Он опустил стекло и посмотрел на нее, выгнув бровь.

– Спасибо. Ты очень помог. – Она посмотрела на свои замызганные сапожки. Потом снова на него. – Может, ты объедешь меня теперь и проедешь первым? Вдруг я опять застряну? Чтобы нам снова не делать ненужных поползновений назад… – Осмотрела въезд.

– Конечно, – ответил. Переключил передачу и подождал, пока она отойдет, давая ему возможность проехать.

Обогнув ее авто, он въехал в поселок и свернул в сторону ее дома. Отъехав на более-менее сухую часть дороги, остановился и подождал, пока она проедет проблемный участок.

Honda на скорости, газуя, резко проехала следом, разбрызгивая в стороны потоки темной жижи, и остановилась сразу за ним. Посигналила фарами. Илья снова нажал на газ.

Глава 15

Ксения достала Еву из детского кресла и поставила ту на землю, ребенок тут же опрометью бросился ко второй машине, едва не попав под колеса. Благо, Илья к тому времени уже практически остановился. Дочь подбежала и ждала, пока парень покинет авто, нетерпеливо подпрыгивая в мелкой лужице, разбрызгивая жижу вокруг.

Илья невозмутимо вылез и вынужден был остановиться, потому что Ева обняла его за ноги. Подняв одну бровь, ничего не сказал, посмотрел на Ксю.

Нажав на пульте кнопку закрытия ворот во двор, Ксю повернулась к гостю.

– Расскажешь, зачем приехал? Вроде бы, ты у меня ничего не забывал.

Илья усмехнулся, но ответить не успел.

– Дядя Юся! Тебе опять негде спать?

Илья опустил взгляд, хмуро разглядывая яркую куртку и большой помпон на шапке девочки.

– Наверное… – выдавил.

– Ева, иди в дом! – Крикнула Ксю, поднимаясь на крыльцо. – Холодно!

– А дядя Юся?

Ксю взглянула на парня.

– В дом! С дядей я сама разберусь.

Открыла дверь и впустила дочь внутрь. Сама не вошла, встала и уперла одну руку в бок. Илья продолжал стоять возле своей машины. Обернулся на ворота.

– Ты уже закрыла. Значит, не планируешь меня сразу выгонять.

– Только если ты ответишь на мой вопрос, – Ксю хоть и была не против снова увидеться с Ильей, но его изворотливость начала ей надоедать.

– Какой? – Илья разглядывал Ксю, лениво водил глазами снизу-вверх и обратно.

Ксюше захотелось как-то смыть с его лица эту вечную ухмылочку, этот царственный, как ей казалось, вид…

– На любой, который я задам. Я, помню, что ты крайне скрытен…

– Хмм… – Сделал вид, что задумался. – Будем разоблачать меня прямо тут? Прохладно… – Поежился.

Лесина улыбнулась.

Она даже себе не хотела признаваться, что рада была его видеть.

Зачем им это? Эти его неожиданные настойчивые визиты. Эта наглость. Но… Черт с ним. Пусть заходит, раз уж приехал.

Выдержав паузу, задерживая парня на холодном ветру еще на минуту, чтобы жизнь, как говориться, малиной не казалась, она распахнула дверь, ожидая, пока он войдет в дом.

Сама она, зайдя следом и развернувшись, чтобы защелкнуть дверной замок, даже через пуловер вдруг ощутила холодные руки, пробравшиеся под ее куртку, обнявшие за талию.

Резко обернувшись, она встретилась глазами с черным взглядом.

– Погоди, не так быстро. Да и вообще… – отодвинулась. – Ребенок в доме.

– Она уже видела меня.

– Илья, ты понял.

– Нет.

– Не наглей. А то выгоню. Я тебя не звала, – предупредила.

Илья задумчиво помолчал. Потом медленно снял куртку, разулся и, не оглянувшись, пошел вглубь дома.

Ксю разделась и прошла следом, попутно высматривая, куда запропастилась Ева. Девочка нашлась на кухне, разглядывая содержимое холодильника.

– Мама, хоцу кушать! – обернулась дочь на шаги.

– Сейчас. Сначала надо переодеться и помыть руки. Пошли наверх.

Оглянулась на гостя, который заинтересованно разглядывал фотографии в гостиной, на которых в основном были семейные фото времен живого Димы и фотографии Евы разных лет. Ничего не сказала, прошла к лестнице и поднялась в спальню Евы.

– Мама! А дядя Юся будет со мной иглать?

Ксения улыбнулась, представив «картину маслом», но разочаровывать ребенка не стала.

– Наверное, надо спросить у него?

– Ладно. Если не захоцет иглать, будем смотлеть мультики. – Запланировала малышка.

Ксю лишь кивнула, сомневаясь в осуществимости намеченных целей.

Переодев ребенка и велев ей направляться в детскую, пообещав скорый ужин, сама она прошла в свою комнату и заперла дверь, на всякий случай. Зная манеры Ильи, ей казалось это очень своевременным. Но вопреки ожиданиям, в дверь никто не ломился, даже не стучал, что говорило о том, что гость и не думал ее беспокоить.

Спустилась вниз. Илья все еще был в гостиной, но уже просто сидел на диване, щелкая пультом от телевизора. Молчал. Даже когда она прошла мимо него на кухню, не обернулся. Какой-то он сегодня тихий. Ну… вспомнила сцену у дверей… почти.

– Ты будешь с нами ужинать?

– Да.

Вот так. Ни вам «если угостишь», ни скромных отказов, ни жеманных пожатий плечами… Похоже, он и не сомневался, что его накормят ужином. Что за человек? Ведет себя, будто в собственном доме.

Но почему-то у Ксю это не вызывало негатива. Так или иначе, сильного дискомфорта с ним она не чувствовала.

Открыла холодильник.

– Есть щи, макароны с сыром… Пельменей могу сварить. Или поджарить, – крикнула она ему.

– Щи и пельмени, – послышался ответ. А затем писклявый голосок Евы:

– А мне макалоны!

Всё ясно. Достала из холодильника все, что было. Занялась разогревом.

Илья встал с дивана и направился к кухне. Ксю что-то выискивала в недрах холодильника, пригнувшись и выпятив аппетитную пятую точку в черных обтягивающих леггинсах. Почувствовал легкое возбуждение. Решил, что домой ему торопиться не стоит. Сама она вряд ли выгонит его. Иначе, вообще бы не впустила. Значит, не против.

Усталость начала отступать в связи с планами на предстоящую ночь.

– Так что тебя интересует про меня больше всего? У тебя всего один вопрос, – решил подразнить ее.

Ксения задумалась. Да, среди прочего трудно вычленить главное. Интересно, что она выдумает?

– Я еще не решила, – предсказуемо ответила она, потому что наверняка до этого момента и не думала об этом. – Я многое хочу у тебя спросить.

– Неее, мы договаривались на один вопрос.

– Это, чтобы я тебя не выгнала взашей сразу же. А чтобы ужином накормила – это еще как минимум вопрос.

Вот же ж. Ну, могла бы и подороже продать свои щи, – усмехнулся Илья про себя. Интересно, что же она запросит за душ и теплую постель? Автобиографию?

– Что ты улыбаешься? – как-то раздраженно заметила Ксю. Илья и сам не заметил, как его развеселили размышления о том, сколько стоит информация о нем.

– Да вот, думаю, ты… работаешь в торговле?

Изумленный взгляд.

– Нет, с чего ты взял.

– Ты сейчас предложила мне сделку. Сведения обо мне в обмен на крышу над головой и ужин.

– Я бухгалтер.

– Зато информация о тебе ничего, похоже, не стоит, – констатировал парень.

Ксюша досадливо отвернулась.

– Ты, кстати, Оксана или Ксения?

– Кс… – тут она обернулась и гневно просверлила Илью взглядом. – Хватит задавать вопросы! Ты и так обо мне всё знаешь!

– Я спрашиваю, ты отвечаешь. Что я могу поделать? – веселился гость.

Речинский подумал, что, пожалуй, гневить ее не стоит. У него еще есть планы на ее счет сегодня. И всё-таки она Ксения… – снова ухмыльнулся.

– Садись есть, – поставила перед ним тарелку с каким-то странным зеленым супом. Очень зеленым! – Ева!

– Что это? – Илья с недоверием уставился на предложенное блюдо.

– Щи… – растерялась девушка.

– Я себе их по-другому представлял! Не такого ядовитого цвета…

– Ну, это кислые щи…

– В смысле кислые? Ты решила меня травануть?

Ксю рассмеялась. Заливисто, звонко. На ее смех прибежала девочка.

– Мама! – и тоже начала смеяться. Детям, похоже, особый повод для веселья не нужен.

– Ты что, никогда не ел кислых щей?

Илья пожал плечами, принюхиваясь к содержимому тарелки. Пахло не противно, даже знакомо, но вспомнить, где он мог раньше ощущать этот запах, не смог.

После подробных разъяснений и оказавшегося вполне себе вкусным ужина, Еву снова отправили в детскую, несмотря на ее протесты и заявления, что она хочет играть с дядей, а Ксю неловко переминалась, что-то перекладывая с места на место на кухне. Илья за ней наблюдал и размышлял. О ней.

– Чай будешь? – спросила Илью Ксюша.

– Кофе.

– У меня нет. Я его не пью.

– Совсем?

– Да.

– Тогда ничего не надо. Воды налей. – Лесина послушно налила ему в стакан из кувшина. – И иди ко мне, – припечатал.

Ксю нахмурилась.

– Илья, – начала она. – Я догадываюсь, что у тебя на сегодняшнюю ночь, возможно, были какие-то определенные планы в моей спальне, но спешу тебя разочаровать: они несбыточны.

Ну, а что? Как бы ей ни хотелось, это не повод давать ему желаемое по первому зову.

– Зря ты так думаешь.

– Ты оптимист.

– Я – реалист.

– Неужели?

– Или ты снова будешь торговаться со мной? За вход – вопрос. За ужин – еще один. За ночь…

– Я не собираюсь с тобой спать, пока всё о тебе не узнаю.

– Зачем тебе это? – Илья устало потер лоб. Он действительно устал. И предпочел бы вообще без разговоров прямо сейчас пойти и лечь с ней в постель. После душа. Да. – Мы неплохо провели ночь. Без обязательств. Без последствий. Без каких-то заморочек. Зачем усложнять?

Ксю разозлилась.

– Ты не за ту меня принимаешь. Я не сплю неизвестно с кем!

– О, господи… – Илья встал из-за стола. – Ладно. Я передумал. Поеду домой. – Направился в сторону прихожей. – Спасибо за ужин…

Ксюша оторопела. Вот так просто он взял и отступился? Неужели ему важнее сохранить в тайне от нее какие-то свои ответы, чем провести с ней ночь? Вот это поворот! Ну, раз так, она и задерживать его не станет. И всё же…

– Два вопроса ты мне задолжал!

Парень остановился, развернулся, взглянул ожидающе.

– Задавай, – обреченно поник.

Ксения растерялась. Что за странный тип?

– Сколько тебе лет? – выпалила, что первое пришло в голову.

– Двадцать, – ответил.

Двадцать… Ладно.

Илья стоял, не шевелясь, видимо, ожидая следующего вопроса.

– Где ты работаешь по ночам?

– В баре, – также безропотно.

– В том, где мы виделись? Кем?

– Это уже третий и четвертый вопросы. За них ты пустишь меня в душ.

– У тебя дома негде помыться? Где ты вообще живешь?

– Это еще два вопроса. Догадайся, что я за них хочу? – подмигнул.

– Да ну тебя! – взорвалась Ксю, на ее вскрик прибежала Ева.

– Дядя, ты куда? – вставила она свои пять копеек к череде вопросов. Ксю попыталась сдержать улыбку. – А мультики смотлеть?

Илья нашелся быстро:

– Твоя мама меня выгоняет!

Ксения аж задохнулась от негодования, а затем махнула рукой:

– Делайте, что хотите, – развернулась на пятках и направилась к лестнице.

Наверху было тихо. Зашла в свою комнату и посмотрелась в зеркало. Усталая, но выглядит неплохо. Пожалуй, она и сама не прочь принять душ. Прямо сейчас. А этот пусть, что хочет, делает. Пусть уходит (нет, всё же она уже настроилась, но поблажек давать не собиралась), пусть мультики смотрит.

Надоел.

При всем ее положительном настрое на влечение к нему, он неимоверно сложен как личность. Разгадывать его тайны у нее на данный момент не было никакого желания. Тем более, терпеть его взбрыки. Хочет – пусть уходит. Никто не звал. Помог – да. Спасибо ему. Но, в конце концов, он к ней сам приехал. Иначе и помогать бы не пришлось.

Мысли прервала открывающаяся дверь.

Илья молча прошел в ее комнату. Оглядел заправленную темно-синим покрывалом большую кровать. Заглянул в окно. Долго что-то там высматривал. Затем соизволил повернуться к ней.

– Если ты, и правда, не хочешь, скажи, я уеду.

Ксю не знала, что ответить. Хочет ли она? Да. Но…

– Я устала.

– Не поверишь, я тоже!

– Хочу в душ и спать. У меня был не очень хороший день на работе. Потом я застряла в луже. Потом кормила гостей, – намекнула. – А теперь ты заставляешь меня принимать какие-то решения, к которым я не готовилась. Либо уходи, либо оставайся. Только давай без ультиматумов, ладно?

– Хорошо. – Он подошел к ней и взял за руку. Потянул на себя, она не сопротивлялась.

– Ева… – успела сказать она прежде чем он дотянулся до нее своими губами.

– Она внизу. Смотрит мультики… – между поцелуями пробормотал он. – Во сколько она ложиться спать? – Отстранился.

– Пора укладывать. – Ксю слегка повело, как от легкого вина. Странно он на нее влияет.

– Так иди, укладывай. Я пока в душ…

Опять он распоряжается. Ну, и черт с ним. Ей действительно нужно заняться дочкой. Если он дождется, так и быть, она согласна еще раз пустить его к себе под одеяло.

Глава 16

Октябрь. Вторник

Ксюша проснулась и посмотрела на будильник. Без десяти шесть. Скоро зазвенит.

Вспомнив вчерашний вечер, резко повернулась в сторону – пусто. Снова прикрыла глаза.

Когда накануне вечером она вернулась в спальню, Илья уже спал. Не мудрено: Ева до смешного долго не могла угомониться, будто специально, а маме в спальню спешить не обязательно. У дочери был миллион вопросов про дядю, рассказов про мультфильмы, впечатлений из детского сада. В итоге, она застала своего ночного гостя сопящим на краю своей кровати. Замотанным в полотенце, видимо в ожидании, что она его с него снимет. Ага…

Сейчас, утром, она четко осознавала, что не стоило вчера пускать его в дом. И тем более оставлять на ночь. Зачем? Да, хорошо, он симпатичен ей, секс с ним более чем приятен был в тот первый раз. Но его поведение и разговоры отталкивали и взывали к ее здравому смыслу.

Ксю удивлялась сама себе: она никогда не считала себя настолько безответственной, чтобы с первым встречным ужинать у себя дома и разрешать принимать душ. Что это? Результат долгого воздержания? Или туман, навеянный Светкиными рассуждениями? Ну, она ей сегодня устроит промывку мозгов на работе! Понятно, что вины подруги тут нет, но с кем-то же нужно всё это обсудить!

Так или иначе, Илья порадовал тем, что его в эту минуту в ее спальне, а вероятно, и в этом доме, уже не было. Хоть и помнила она, как ночью ее обнимал. Без всяких лишних поползновений.

Боже! Она спит с практически незнакомым парнем в своей постели и еще умудряется осуждать за это других людей!

Определенно, в последнее время что-то с ней не то.

Прозвенел будильник. Пора вставать и будить Еву…

***

Илья вернулся домой посреди ночи и без машины: не смог открыть ворота, не зная кода. Значит, придется сегодня еще раз увидеться.

Она вчера так и не пришла. Он уснул с мыслью, что она осталась спать с дочкой. Что ж… сама не знает, что потеряла. Однако утром его выводы не оправдались – Ксю лежала рядом, прижавшись к нему попкой, укрытая одеялом и его рукой. Вдохнул запах ее белоснежных кудрявых волос, полежал, прислушиваясь к ее тихому дыханию, потом едва слышно встал и, забрав одежду из ванной, где раздевался вчера, вышел из спальни. В доме было почти светло от ночников, понатыканных во все розетки, видимо, для ребенка.

Оделся, едва разобрался с входным замком, но про машину пришлось забыть. Черт, значит, сегодня придется ехать в универ опять на автобусе. Ладно. Еще один день он потерпит. Отцу скажет, что еще не забрал из салона.

Дома царила тишина. Часы показывали почти два часа ночи. Что ж, с работы он и позже возвращался. Хорошо, значит, есть еще время выспаться. А если повезет – застать Ксю дома перед работой и забрать тачку.

Не повезло. Проснулся Речинский младший почти в девять утра от громкого стука в дверь.

Простонав что-то на тему, что нигде нет покоя, Илья сполз с кровати и отпер дверь. С тех пор, как Люба решила, что может ходить к нему в комнату, пока он спит, он начал закрывать ее на ключ, который оставлял в замке, чтобы не открыли запасным.

– Доброе утро, сын! – Отец прошел в комнату и огляделся. – Где твой автомобиль? Ты его не забрал вчера?

Трижды черт! С самого утра заметил!

– Мне было лень после ментов снова возвращаться в салон. Сегодня заберу. – Илья помолился, чтобы отец не спросил, где номера…

– Ты не опоздаешь в университет? – Стас демонстративно взглянул на наручные часы.

– Мне ко второй паре, – соврал Илья. Только нотаций на эту тему сейчас не хватало.

– Ладно, тогда. – Отец направился к двери, обернулся. – Заберешь машину, позвони мне.

– Зачем?

– Просто. – Как хорошо, когда у человека всё «просто». – Хочу знать, что всё в порядке. Спускайся завтракать. Люба напекла блинов. – И вышел в коридор.

Илья постоял с минуту, окончательно стряхивая с себя сон, и направился в ванную.

Речинский-отец начал день как обычно с двух чашек крепкого эспрессо, Любиной стряпни, обсуждения погоды, опять же с Любой.

Надеялся еще раз полюбоваться новой машиной сына, но с изумлением обнаружил, что ничего нового во дворе не стои́т. Спросил у Любы и получил ответ, что вчера вечером и сегодня утром ворота никто не открывал.

Странно. Вроде бы не должно никаких проблем быть в салоне, они обо всем договорились, заплатили всю сумму сразу, оформили документы. Илье оставалось только забрать номера из ГАИ и авто из магазина.

Узнав, что сыну просто-напросто было лень еще раз ехать в салон, Стас удивился, но промолчал. Всё же, тот часто поступает нелогично, с его точки зрения, поэтому высказываться смысла не было.

По дороге в офис его застал звонок Ксении:

– Доброе утро, Станислав.

– О! Ксения, я крайне рад вас слышать.

– Надеюсь, вы не передумаете, когда узнаете, зачем я вам звоню, – по голосу Стас понял, что она улыбается.

– Не пугайте меня, я в любом случае счастлив услышать ваш голос.

В трубке на секунду повисла тишина.

– Станислав, я звоню, чтобы спросить вас, как главу поселка «Лучистый», когда уже закопают все эти трубы, разровняют дорогу, заасфальтируют? – Ксения, судя по всему, слегка нервничала, но продолжила жаловаться. – Знаете, мы с дочкой вчера застряли прямо на въезде. Моя машина села в лужу и без посторонней помощи я выехать из нее не смогла. Хорошо, попался знакомый, который ехал мимо, он помог. Но ситуация всё равно была неприятной.

Вздохнув, Стас про себя выругался. С этими трубами, и правда, давно пора было что-то делать, и Стас уже даже подал на подрядчика в суд. Но дело от этого двигаться быстрее не стало. На поселковых дорожках царила неимоверная грязь. Дождливая осень только усугубляла положение.

– Я понял вас, Ксения. Но, к сожалению, ничего хорошего пока ответить вам не могу. – В душе царил стыд. – Разве что, посоветую в следующий раз, если застрянете, звонить мне. Я сам приеду вас вытаскивать. Или найду, кого прислать, если буду занят. У вас же есть мой телефон?

– Я же вам сейчас звоню, – как-то растерянно. – Но, вы же понимаете, это не выход.

– Понимаю.

– Там какие-то проблемы, да? С канавами этими? – Ксения чисто по-женски уже начала его жалеть.

– Знаете, а давайте сегодня встретимся, вместе пообедаем, вы не против? И я вам всё расскажу.

– Можно, – послышалось из трубки, и у Стаса потеплело в груди. – У меня обед с часу до двух. Офисное здание на Писцова, сорок пять. Позвоните мне, я выйду.

– Договорились. Ксюша... – посмаковал. – Можно мне так вас называть?

Девушка хихикнула.

– Да, можно даже на «ты».

– Отлично. В час буду ждать тебя по указанному адресу. До встречи.

Ксю повесила трубку и взглянула на Калугину: та с нетерпением ждала окончания разговора. После рассказа всех ее вчерашних приключений и их последствий, Светка, охочая до сплетен, пребывала в нетерпении.

– Ну, что ответил этот образчик мужской состоятельности?

– Фу, Света, что за определения.

– Признай, что я права. Но не переводи тему! – наигранно грозно.

– Сказал, что от него ничего не зависит. Видимо, какие-то проблемы там. – Ксюша пересказала подруге весь разговор.

– Ну, подруга, давай. Значит, обед? Это хорошо. Мужик знает, как надо ухаживать. Вроде и не навязывался сам, не сам звонил даже, а обстоятельно движется к цели. Молодец!

– Да ну тебя! Хватит уже кавалеров моих обсуждать. Расскажи лучше, что у тебя?

– У меня? У меня – Калугин! И этим всё сказано. Любвеобилен, как купидон, и монументален, как Ленин. Чего о нем говорить? Сама всё знаешь. – Светка повернулась к своему экрану. – Макар больше не звонил?

– Боже, Света, какой Макар! Только его еще до кучи мне не хватало! С этими бы разобраться.

– Это да, подруга, загуляла ты. – Светка кивнула. – Но Илья этот тоже молодец. Тихим бздыком берет то, что ему надо, при этом ничем не жертвуя, даже свободой. Красавец! Однако соглашусь, это не повод оставлять его ночевать запросто так. У тебя ребенок в доме, мало ли чего?

– Вот как раз этого я почему-то меньше всего опасаюсь. Сама себе удивляюсь, но попой чувствую, что он не навредит.

– Не боишься, что сопрёт что-то?

– Он вчера на новой тачке приехал, не боюсь. Вряд ли он бедствует. Да, к тому же, он у меня уже не первый раз был.

– Всё равно, жутковато. Надо бы хоть выяснить о нем что-то в баре в том. Хоть бы вот у Макара, ты как-то говорила, что они знакомы, вроде бы. А уж если он работает там… Кстати, в пятницу идем?

– Свет, сама же знаешь, что я не могу каждую неделю.

– Почему?

– У меня ребенок!

– Я же тебе няню нашла!

– Не бесплатную же!

– Ну, подруга, извини. Бесплатных не имеем. Что, дорого она взяла в прошлый раз?

– Нет, как договаривались. – Препираться со Светкой было бесполезно. Поэтому Ксю свернула разговор. К тому же, скоро «час икс» и надо морально подготовиться к обеду со Стасом.

Речинский подъехал по нужному адресу без пяти час. Здание, где работала Ксения, целиком было офисным, поэтому навскидку определить, в какой конторе она работает, не получалось.

Он уже наметил кафе, где они смогут пообедать, оставалось только дождаться Лесину. А ждать она себя не заставила. Ровно в час девушка вышла из здания и огляделась. Речинский посигналил фарами и помахал рукой из окна.

Ксения была привлекательна, как всегда. Укладка, стильный строгий костюм синего цвета, белоснежная блузка под ним. Туфли на шпильке, придающие ее стройным ножкам еще больше привлекательности. Макияж неброский, но придающий ее лицу свежести. Стасу хотелось любоваться ею бесконечно. Но ее обеденный перерыв не бесконечен.

Бросив еще один взгляд на сверкающие светло-розовым блеском губы, он тронул машину в сторону кафе.

– Вы очаровательны, – не удержался от комплимента.

– Мы же договорились на «ты»?

– Ах, да. Глядя на тебя, голова перестает функционировать в полную силу, – улыбнулся.

– Вы преувеличиваете, – улыбнулась

– Мы же договорились на «ты»! – вернул он ей.

– Ну, я имела в виду, меня называть на «ты».

– А я – в двустороннем порядке. – Стас притормозил у двухэтажного здания. – Мы приехали. Здесь русская кухня, не знал твоих предпочтений, поэтому побоялся экспериментировать.

– Хорошо. Но вообще, я ем всё.

– Учту на будущее.

Когда они расположились за небольшим столиком у окна и сделали заказ, Стас вспомнил о разговоре, приведшем к этой встрече.

– Так, что вчера произошло? Вы увязли в грязи?

– Да. На въезде. Перегородила дорогу, правда, желающих проехать, как назло, не находилось. Единственный, кто намеревался проехать, оказался тем, кто ехал ко мне. – Ксю отпила воды из бокала.

Алкогольные напитки они, не сговариваясь, отклонили.

– Как интересно. У вас вчера были гости?

Девушка смутилась.

– Можно и так сказать. Незваные, – усмехнулась чему-то своему.

– Надо было сразу позвонить мне. Я бы помог. Вчера как раз вечер провел дома.

– Ну, я сначала как-то растерялась, а потом, вот… Ладно. Вы… ты мне обещал рассказать, что за дела с этими «раскопками».

– Подрядчик оказался недобросовестным. Я уже сужусь с ними. Но не знаю, когда это даст результаты.

– А другого подрядчика нанять?

– Не могу, пока идет следствие. Сам уже устал от всего этого.

Принесли заказ. Стас обратил внимание, что Ксения заказала отбивную из баранины с жареной картошкой и теплый салат. Значит, не сидит на диетах. Почему-то это его очень обрадовало. Современные дамы слишком много уделяют этому внимания. А у Ксении всё естественно. Хотя… Стас присмотрелся внимательнее, создавалось мимолетное впечатление, что девушка очень голодна и будто наедается на неделю вперед. Странно.

Заметив его интерес, Лесина прокомментировала:

– Давно не была в ресторанах. Так всё вкусно! Ты угадал с местом.

– Рад, что тебе понравилось. А почему давно? С подругами, например, встретиться… – закинул удочку.

– С подругами… – Ксюша смутилась. – Накладно.

Станислав нахмурился. Для Ксении, живущей в его поселке в огромном доме, может быть накладным пообедать в кафе? Хмм…

– Тогда я рад, что твоя утренняя жалоба дала тебе возможность выйти в свет.

Ксения смутилась еще больше.

– Спасибо вам… тебе.

– Не за что. Мне приятно твое общество. Более чем. – Стас наблюдал, как девушка опустила глаза. Захотелось баловать ее чаще.

– Извините, я пойду, попудрю носик, – Ксения встала и вышла из-за стола.

Стас остался, задумавшись над неожиданным открытием: похоже, у Ксю не всё отлично с финансами.

Илья караулил Ксю около ее дома, ежась от промозглого осеннего ветра. Он не мог показаться у себя без машины: это навело бы на ненужные подозрения. Поэтому ему ничего не оставалось, как ждать, пока она не вернется с работы.

Оставаться у нее и сегодня не было ни желания, ни возможности. Завтра обязательно к первой паре, к тому же хочется нормально выспаться, наконец. Да и настроения для общения не было.

Когда из-за угла наконец-то показалась машина Ксении, Илья уже порядком замерз. Начало октября не баловало теплом.

– Дядя Юся! – послышался писк Евы, когда Ксю открыла боковое стекло, чтобы поприветствовать Илью. – Мы будем севоння смотлеть мультики?

Илья автоматически кивнул и переключился на ее маму:

– Я тебя жду.

– Приехал забрать свою Тойоту?

– Ага… – спокойно ответил. – Замерз...

– Ну, – Ксю замешкалась. – Мог бы разбудить меня, когда уходил. Или подумать об этом заранее.

– Вчера я уже думать не мог. Сама видела. Открывай. – Кивнул на ворота. – Хочу побыстрее добраться до дома.

Ксения удивленно подняла бровь.

– Что, даже на чай не напросишься?

– Не-а. Не сегодня. Ничего не хочу.

– Хорошо. – Девушка как-то странно переменилась в лице. Обиделась?

Но оправдываться Илья смысла не видел. Где он не прав?

Ворота расползлись, и Илья вошел во двор следом за заехавшей машиной Ксю. Достал ключи от своего RAV4 и без лишних слов забрался в авто.

Ксюша вылезла и вынула дочь, отправив ее в дом, сама подошла к его окну.

– Когда тебя ждать в следующий раз? – слегка усмехнувшись.

– Что, уже скучаешь?

– Нет, просто хотелось бы заранее знать о твоих визитах.

– А как же эффект неожиданности?

– Прибереги его для других.

Илья ухмыльнулся. Что-то последнее время не до других. Вообще ни до кого. Но зачем Ксю об этом знать?

– Дай мне свой номер телефона. Я позвоню, когда опять соберусь к тебе. Если соберусь.

– Не дам. Просто не приезжай, и всё. – Ксюша, по всей видимости, решила вдруг показать зубки. Отвернулась и направилась в дом.

– Ворота закрой, – крикнул он ей вслед и развернул авто.

Глава 17

Октябрь. Четверг

– У Маринки день рождения в следующую среду, – заговорщицки прошептала Светка, выглядывая из-за своего монитора. – Так что, как говорится, кошелек или жизнь!

Ксюша улыбнулась. Светкины перлы всегда поднимали настроение. Чего не скажешь о финансовых вопросах.

Заплатив по счетам и съездив в гипермаркет, у Лесиной денег оставалось лишь на самое необходимое до зарплаты. Вздохнув, она нашарила в сумке кошелек и заглянула туда. Кроме пары полтинников и мелочи тот ей похвастаться ничем не мог. Сколько-то было на карте, но и там, если припомнить, не густо.

– По сколько? – грустно спросила.

– По триста, – снова выглянула Светка и нахмурилась, увидев выражение лица подруги. – Что? Всё так тоскливо?

– Ага…

Признаться, что у нее с собой нет даже и половины требуемой суммы? Она убрала кошелек и невидящим взглядом уставилась в лежащие перед глазами рабочие бумаги.

– Ну… – Калугина растерялась, не зная, что тут сказать. – Давай, я тебе одолжу?

– А когда надо сдавать? К празднику?

– Эм… – Задумалась. – Ну, в понедельник хотя бы.

– А аванс у нас…

– Не знаю, – Светка посмотрела на календарь. – В понедельник – вряд ли. Думаю, как раз к среде.

– Тогда, если не трудно, вложи за меня. А с аванса я отдам, хорошо?

– Конечно, – с сомнением протянула Света. Нет, сомнения не в том, что Ксю отдаст. Но в жизни подруги стоило что-то менять.

Обычно Ксюше хватало зарплаты, но осенью, почему-то всегда наступал кризис: техосмотр и смена резины на машине, куча сборов на праздники в детском саду, дни рождения, которые, словно сговорившись, у доброй трети ее коллег были именно осенью… Всё это накладывало отпечаток на материальное состояние. Так было каждый год после смерти мужа, и Ксю, борясь с унынием, переживала этот период крайне тяжело.

– Она будет отмечать? Или просто… – поинтересовалась, чтобы отвлечься.

– Я не знаю, но вроде бы собирается. Надо спросить у Лины, она точно в курсе.

– Угу…

– А что? Ты пойдешь?

– Смотря куда. И когда, – пробормотала Ксюша. – Сама знаешь, как у меня с этим.

– Ну, да… – озадаченно прошептала Света. – Знаешь, если что-то будет, а твоя мама не согласится посидеть, я могу с Калугиным поговорить. Ему какая разница: с одним ребенком сидеть или с двумя!

– Перестань, не хочу никого напрягать.

– Тебе и не придется. Беру это на себя!

– Лучше я поговорю с мамой.

– Поговори, но если что… имей в виду…

– Хорошо, – грустно улыбнулась Ксю. – Но я могу и без праздников обойтись.

– Какое без праздников!? – возмутилась Калугина. – Тебе-то как раз эти все праздники по жизни больше всех нужны! И так мало позитива.

– Наверное, ты права.

***

Через пару дней Ксю с Евой возвращались домой пешком. Закончился срок техосмотра, а новый она договорилась сделать только через день. Поэтому, терпя неудобства, Лесины пользовались общественным транспортом.

Поселок встретил их шумом трактора и криками людей в рабочих комбинезонах. Очевидно, Стас всё-таки добился того, что трубы закопают и сделают нормальную дорогу.

Ура! – Мысленно возликовала Ксения.

Сам Станислав тоже нашелся среди всей этой суеты, но, подумав, Ксю не стала сама к нему подходить: все же он руководитель, и не стоило его сейчас отвлекать. Однако мужчина сам заметил ее и, махнув рукой куда-то в сторону человеку, с которым разговаривал, поправил воротник на пальто и подбежал к девушке.

– Привет! – довольный произнес. – Вы пешком?

– Да, временно без машины. Привет. – Обернулась к Еве. – Поздоровайся с дядей.

Ева угрюмо посмотрела вверх на Речинского и, не произнеся ни слова, отвернулась, разглядывая работу больших шумных машин.

Ксюша смутилась и пожала в извиняющемся жесте плечами, а Стас покачал головой.

– Позвонила бы мне, я мог забрать на своей.

– Да, у тебя и так, смотрю, много забот.

Речинский огляделся.

– Потому что, если не проконтролировать, опять схалтурят! Но всё равно, я бы помог.

– Ничего страшного. Ну, мы пойдем? Не будем отвлекать.

– Можно, я позвоню тебе сегодня?

Ксю вскинула брови.

– Эмм. Позвони, – улыбнулась. – Просто так, или что-то случилось?

– Просто так.

– Хорошо.

– А может, придешь к нам на ужин?

– Ой, ну, наверное, нет.

– Почему?

– Если честно, я так устала… Вряд ли сегодня из меня получится хорошая компания. Да и Ева почему-то без настроения. Давай, в следующий раз?

– Хорошо. Тогда я просто позвоню.

– Конечно.

Стас не позвонил. Ни в этот вечер, ни на следующий. Ксения не обижалась, хотя, признаться, все-таки ждала этого звонка. Видимо, у него была куча дел, судя по тому, что до сих пор порядок на дорожках «Лучистого» до конца наведен не был.

В пятницу Ксю никуда не пошла, не было ни настроения, ни денег. Тем более, надо было еще как-то придумывать, куда девать ребенка в следующую среду.

Но выход нашелся сам собой. Неожиданно позвонила свекровь, мать Димы, и попросила внучку на всю следующую неделю к себе, так как она взяла отпуск и собиралась провести всё это время в своем загородном доме.

– Ну, вот видишь, на ловца и зверь… – Светка сияла, излучая за чашкой утреннего кофе позитив, как всегда. – Марина сказала, что днюху будет отмечать в «Кленовом листе»

Ксю простонала, отпивая чай: кто бы сомневался.

– Да не переживай, это же будет среда, а не пятница. Может, Макара там и не будет!

Как раз Макар волновал Лесину меньше всего. Видимо это отразилось на ее лице. Светка поводила бровями и выдала:

– Все сохнешь по чернявому?

– С чего ты взяла?

Ксю попыталась не выдать более своих мыслей, но Калугина не была бы Калугиной, если бы не читала ее как открытую книгу.

– С выражения твоего лица. Не куксись. Подумаешь, Чернявый… У тебя вон, еще Стасик твой остался.

– Он не мой.

– Твой-твой!

– Он так и не позвонил, хоть обещал.

– Ну, мало ли, какие у него дела важные. Он же вон какой… не чета этому твоему… Илье.

– Угу.

– Не угукай мне тут. В среду надо тебе напиться как следует, и забыться. Может, еще кого приглянешь себе.

– Кого я пригляну? Там же все наши будут!

– Наши – это женская половина. А Маринка сказала, будут еще и мужчинки… Свободные. Специально для таких, как ты, – подмигнула.

– Твое сватовство до добра не доведет.

– Это мы еще посмотрим.

***

У Ильи с Макаром был уговор, что в нынешнюю среду работает только Макар. Сам Илья работал подобный сверхурочный день в прошлый раз. Поэтому в среду вечер он должен был провести дома. Планировал пошариться по сети, поискать новую музыку, посмотреть, что сейчас модно и какие новинки. В общем, обычная внеклубная работа хорошего ди-джея.

Но у судьбы были иные планы на него в этот вечер: сегодня днем случайно оборвали кабель и Интернета во всём поселке не стало.

От нечего делать Илья поужинал у себя в комнате, как обычно, попробовал посмотреть телевизор, но вскоре понял, что ему скучно. Поэтому, недолго думая, младший Речинский сел в машину и отправился в бар. Если не поработать, то хоть бы поторчать вместе с Макаром в их каморке.

В восемь вечера в баре было почти спокойно, как обычно в будний день, когда заведение работало, как кафе. В вип-зоне, за большим накрытым столом собралась компания человек из двадцати, преимущественно, женщин, которые шумно смеялись и выкрикивали тосты за именинника. Ди-джей был нужен в такие дни только по запросу – если гости захотят танцевать – но оплачивался в обязательном порядке. В остальное время играл плеер со спокойной ресторанной музыкой, чтобы люди могли расслабиться и пообщаться.

Поднявшись на диджейский «мостик», Илья кивнул дремлющему напарнику и по привычке встал у парапета, разглядывая посетителей. В это время дверца, отделяющая их кубрик от лестницы, распахнулась и вместе с субтильным официантом Лёней в помещение ввалилась женщина, которая обоим парням была знакома.

– О, всем привет! – не теряясь, она отодвинула официанта в сторонку, огляделась и шагнула прямо к пульту.

Макар подскочил, готовый грудью защищать дорогостоящую технику. Илья по-прежнему стоял на месте и хмуро смотрел на ситуацию со стороны.

Лёня тоже подпрыгнул на месте, зная, что посетителей он сюда приводить не имел права, но гостья была настойчива, словно бронетранспортёр, к тому же изрядно пьяна, так что спорить с ней было бесполезно. Он вместе с извинениями попытался схватить женщину за руку, но попытка не увенчалась успехом.

– П-простите, я не смог ее остановить, – проблеял он. Илья почувствовал раздражение. От недоученного официанта и наглой Ксюшиной подруги.

– Макарчик, а можно песенку? – растягивая гласные, произнесла гостья. – Веселую, чтобы! Мы хотим танцевать!

Макар выдохнул, кивнул и поинтересовался:

– Есть особые пожелания, мадам?

– Есть! Николаева хотим! «День рождения – грустный праздник!»

Вообще, это было не в формате данного заведения, но ди-джеи на всякий случай хранили у себя подобные записи для вот таких заказчиков «кому под пятьдесят», хотя женщина выглядела где-то «слегка за тридцать».

Макар отвернулся к пульту, надевая наушники, а посетительница повернулась к Илье. На ее лице появилось заинтересованное выражение лица: узнала.

– О! Чернявенький! И тебе привет, – она подошла к Речинскому вплотную и бесцеремонно обвила правую руку вокруг его шеи.

Илья руку снял, но в ответ кивнул. Женщину это не сильно расстроило. Она обернулась к Макару, пару секунд последила за его манипуляциями и заговорщицким шёпотом сообщила Илье на ухо:

– А Ксюшка тоже тут! – и подмигнула. Илья опять кивнул, внешне не показывая интереса к данной информации. Женщина поняла это по-своему: – Или, это лучше Макарке сказать?

Речинского почему-то это разозлило. Но виду не подал.

– Мне всё равно.

– Ах, вот оно как… Сунул-вынул, значит… побежал… – разочарованно. – Ну, хорошо.

Она обернулась, пододвинулась к напарнику и, точно так же обвив теперь его шею, правда, едва дотянувшись из-за его высокого роста, дождалась, пока он освободит одно ухо, и громко продекламировала ему то же самое, что недавно шептала Речинскому.

Макар поднял бровь, заинтересованно взглянув на нее, кивнул, нажал кнопку на деке и, скинув с себя провод, взял женщину за руку и повел вниз. Уже на лестнице обернулся и кивнул Илье на пульт.

Офигел, не иначе, – пронеслось в голове у парня, который не сдвинулся ни на сантиметр, следя за передвижениями в зале. Заиграла заказанная мелодия и все, кто сидел за праздничным столом, потянулись к танцполу.

Ксюша была среди них. Да, он сразу ее узнал по ее светлой голове, окутанной воздушной укладкой в виде множества кудряшек. Оценил ее наряд: серебристое платьице на тоненькой фигурке смотрелось очень сексуально. И вела она себя естественно, не так, как с ним наедине. Смеялась, крутила своей маленькой попкой и о чем-то переговаривалась с ближайшими к ней людьми.

Тут в кадре появился Макар. Отпустив руку женщины, приведшей его вниз, он тут же влился в круг танцующих рядом с Ксю, и, вместе с замысловатыми па, неуклонно сокращал расстояние, прижимаясь к ней всё теснее.

Илья скрипнул зубами. Черт, ему вовсе не нравилось видеть около нее других мужиков. Пусть бы даже Макара, которого он знал. Тем более Макара, которого он знал! Мастерства попадать в чужие женские постели у этого кобеля было не занимать.

Нет, Илья понимал, что не мог претендовать на единственного и неповторимого для Ксюши, хотя она и говорила, что два года хранила целибат. Но видеть своими глазами как кто-то еще шарит ладонью по ее филейной части, было очень неприятно.

Он, как мог, сдерживал себя от резкого порыва сбежать вниз и оттащить Климова от ее тела, в данный момент изогнувшегося, чтобы слышать, что он шепчет ей на ушко. «Полюбовавшись» еще с минуту на этот спектакль, он глянул на цифры на деке и рванул вниз.

Глава 18

Пришедшая в бар на взводе, Ксюша постепенно начала расслабляться, когда просмотрела везде и не нашла знакомого лица. Илья говорил, что работает в баре, но вовсе не обязательно, что именно в этом, ведь так? К тому же не похож он был на официанта или бармена. Слишком много гонору для такой должности. Ну, не директор же он, в конце концов. Для этого он слишком молод. В ди-джеях тут работал Макар, то есть, и эта должность не Ильи.

Успокоившись, Ксю сбросила с себя напряжение, начала веселиться на этом празднике жизни. Подруги фонтанировали шутками и обличающими сплетнями, мужчины, оказавшиеся сослуживцами и просто друзьями Марининого мужа, улыбаясь, внимательно слушали и поддерживали разговор, не забывая разливать по бокалам и стопкам веселящие напитки.

Изрядно опьяневшая Светка, после очередной шутки, повлекшей за собой взрыв хохота, вдруг вскочила из-за стола и куда-то побежала. Через несколько минут плавная музыка сменилась известной, но очень старой песней, подходящей случаю, и девушки, похватав мужчин, бросились к танцполу. Ксю последовала за ними. В конце концов, зря что ли сегодня она все-таки решилась надеть платье!

Калугина «порадовала» тем, что привела в их кружок Макара. Уфф… Выделяющийся среди всех остальных, парень, красивый, что и говорить, вызвал фурор у женской половины коллектива. Улыбаясь во все свои белоснежные тридцать два, он незаметно, но настойчиво, подобрался к Ксении и обнял ее за талию, пританцовывая. Лесина стрельнула недовольно в сторону Светки, но та лишь подмигнула ей и отвернулась. Девушке ничего не оставалось, как продолжать движения, не обращая внимания на Макара.

– Почему ты не звонила мне, детка? – прокричал он ей на ухо, обдав теплым дыханием.

Ксю обернулась и с укоризной посмотрела на него.

– Я?

– Ну, да. Я же тебе звонил, мой номер у тебя остался…

– Я никогда не звоню сама!

– Ну, тогда давай прямо сейчас договоримся встретиться.

– Нет.

– Ну почему-у-у? – красавчик жалобно сложил губы трубочкой.

– Я же говорила тебе, у меня не бывает свободного времени на подобные встречи.

– Подобные, это какие?

– Ой, ну Макар, не строй из себя саму невинность, мы оба знаем, что тебе нужно.

– А тебе это разве не нужно? Или место уже занято?

Ксю случайно посмотрела в сторону и увидела в метре от них Илью, на лице которого явственно играли желваки, а руки были сжаты в кулаки.

– Нет! – ответила она Макару, и сама потянулась за поцелуем.

Да, то была сцена из плохого кино, но Ксю почему-то очень захотелось это сделать. К слову, целовался Макар неплохо, даже приятно. Но продлилось это недолго. Парень сам оторвался от нее и обернулся, видимо на чей-то зов.

Чей-то… ага…

Илья стоял прямо за его спиной и зло показывал вверх, на стойку ди-джея. Где-то Ксю это уже видела.

Макар вздохнул и прокричал:

– Я же попросил тебя подменить!

– Обойдешься! – послышался ответ, и Макару ничего не оставалось, как отпустить Ксю и развернуться в сторону рабочего места. Но в следующую секунду он снова повернулся к девушке, взял ее за руку и повел за собой.

Ксю удивленно проследовала за ним, глянув на Илью, который остался стоять на танцполе.

Заказанная песня уже кончилась, и, так как сменить ее было некому, началась следующая, на ту же тематику.

Поднявшись за Макаром наверх, Ксю осторожно осмотрелась и села в кресло-мешок позади, пока ди-джей в наушниках подбирал нужный трек.

Она целовалась с Макаром. По какой причине она это сделала? Ясно, по какой: отомстить, позлить Илью. Но вот зачем? Он ей ничего не обещал. Не звонил, хотя она сама отказалась дать ему свой телефон. Да и вообще, помнится, она уже жалела, что вообще когда-то привела его домой. Но вот сегодня, на волне всеобщей раскрепощённости и веселья ей захотелось напомнить ему, что он не единственный мужик на Земле. Ведь правда?

Ксю посмотрела на высокую фигуру Макара, оценив широкие плечи, затянутые в белоснежную футболку, отливающую неоном, узкие бедра в голубых джинсах… С худощавым Ильей не сравнишь! Тут есть, чем полюбоваться. Но мысли беспрестанно возвращались к выражению лица Ильи, когда он провожал ее своим черным взглядом сюда наверх. Хоть он и пытался скрыть, его это задело. А значит, цель достигнута. Но теперь она сидит тут вместе с Макаром, который периодически оборачивался и улыбался ей, и надеется на продолжение разыгранной «миниатюры». А надо ли оно ей?

Если сравнивать этих двоих, то Илья определенно больше ей импонировал, несмотря на всю свою темную сущность. Его она хотя бы как-то знала. Он уже бывал у нее дома. Ночевал даже. А этот Макар… у него на голове, наверное, меньше волос, чем в городе соблазненных им девушек. И стать еще одной зарубкой на его дереве побед ей не хотелось. Однако уйти сейчас вниз, напрямую означало капитуляцию. Поэтому она продолжала сидеть тут, ожидая, пока ди-джей освободится.

Макар демонстративно нажал какую-то большую красную кнопку и обернулся, снимая наушники. Потянул ее за руку к себе и обнял, вдыхая носом где-то у ее плеча.

– Ну, так что, дождешься меня сегодня? Я до двенадцати, – выдохнул и у нее от теплого воздуха по затылку пробежались мурашки.

– Я еще никуда не ухожу.

– Супер, – по-своему понял ответ парень и снова потянулся к ее губам. Но не успел: калитка в ди-джейскую распахнулась и, конечно же, это не мог быть никто иной, кроме Ильи.

– Речь, ты что, нас преследуешь? – недовольно усмехнулся Макар. – Имей совесть, дай мне побыть с моей девушкой наедине!

– Сегодня я бессовестный. – На этом объяснения закончились, и он, грубо взяв Ксю за запястье, потянул ее вниз по лестнице. Макар опешил. – А ты давай, работай, не отвлекайся.

– Что за бред! – возмутился Климов.

Ксюша настолько опешила, что даже не сопротивлялась тому, что ее куда-то не очень нежно тащат. Илья тем временем приволок ее к столу, где отмечалось день рождения, усадил на место и шепнул:

– Чтоб я тебя с ним рядом больше не видел! – И скрылся, не дождавшись ответа.

За столом все чуть-чуть опешили от такого появления Ксю, но никак не прокомментировали. Лишь Светка поводила бровями, показывая, что ей не терпится узнать все мельчайшие подробности Ксюшиных приключений.

– Ты бы видела его лицо! – Вещала подруга в туалетной комнате, пока Ксю подкрашивала губы блеском. – Длинноногий тебя увел, а Чернявый тут чуть паром не обсикал всё от злости!

– Света, что за выражения!

– Я думала, он за тобой кинется, а он стоял толпу разглядывал нашу. – Не обращала внимания на упреки Калугина. – Но потом не выдержал, сорвался.

– Ты тоже молодец! На кой ты привела Макара к нам танцевать?

– Ну, я сначала Илье предложила, но он сказал, что ему все равно. Ну, я и подумала…

– По-моему, ты совсем не думала! Прости. – Ксю была на порядок трезвее, поэтому мыслила более здраво. – Не надо было вообще никого приводить. А теперь я не знаю, что делать!

– А что делать? – Светка пожала плечами и, пошатнувшись, привалилась к стене. – Зато вывели их обоих на чистую воду!

– И какую же?

– Ну, Макару нужна постель. А Чернявому…

– Нужна постель. – Закончила мысль подруги Ксю.

Калугина рассмеялась.

– Ага.

***

Станислав Речинский именно в этот вечер решил позвонить Ксении. Он помнил, что обещал ей сделать это еще неделю назад, но его так закрутили дела в офисе и поселке, что к вечеру все здравые мысли вылетали из головы. А сегодня, отправив Любу прогуляться по вечернему городу и обнаружив, что сына снова нет дома, он вспомнил о своем обещании.

Но ни в семь вечера, ни в девять, Ксюша не ответила на его звонки. Обиделась? После трех раз, посчитав, что более – будет уже навязчиво, он отправил ей смс с извинениями и просьбой перезвонить. Однако и в одиннадцать ответа не пришло, и звонить ему тоже никто, похоже, не собирался. Набрав еще раз, он прослушал уже автоответчик о том, что абонент вне зоны, отложил телефон и стал готовиться ко сну с надеждой на то, что завтра всё прояснится.

***

Около одиннадцати вечера, уже изрядно объевшись и опьянев, гости начали потихоньку собираться домой. Ксю, обнаружив, что в телефоне села батарея, выцепила Свету из-за стола вместе с ее сумочкой и вышла в фойе.

– У меня сел мобильный. Дай мне свой, я хочу вызвать такси.

– Уже? Но ведь рано еще!

– Завтра на работу!

– Завтра всем нам на работу! Не дрейфь, начальство тоже тут с нами и пьянее всех! – Светка злорадно усмехнулась. – Не думаю, что завтра она будет ругать за опоздание, если вообще сама придет вовремя.

– Нет, я так не могу.

Пока подруги препирались, дверь из зала открылась, и показался Илья.

– Представь, – Калугина решила применить последний козырь, обращаясь к парню. – Наша Ксю вызывает такси! Собралась сбежать с праздника! Как золушка!

Лесина с негодованием выдохнула через нос и почти зарычала на подругу, вырывая сотовый из ее рук.

– Его это никоим образом не должно интересовать!

– От чего же? – Илья подошел ближе. – Но такси не обязательно. Я подвезу.

Светка просияла, не понятно от чего.

– Не надо, – рыкнула Ксения, уже набирая номер, но телефон вдруг исчез из ее пальцев.

– Надо. – Снова этот черный взгляд, не оставляющий шансов на сопротивление.

– Я не хочу с тобой ехать!

– Да, чего ты? – Вступилась Светка. – Наоборот, сэкономишь. Сама же говорила, что с деньгами плохо! А Илюша, как благородный рыцарь на белом коне… Белом? – переспросила парня. Тот мотнул головой. – Ну, не важно. На коне, и ладно! Подвезет тебя совершенно бесплатно. Правда, ведь?

Парень кивнул, бросив заинтересованный взгляд на Ксю.

Лесина выругалась себе под нос и достала гардеробный номерок. Оделась и вышла из бара в темноту осенней ночи.

В машине Илья молчал, Ксю все еще злилась, непонятно на что. Разве плохо, если он ее подвезет? Тем более, как сказала ее подруга, у нее, оказывается, финансовые затруднения. А ему всё равно туда ехать, правда, она об этом не знает.

На подъезде к поселку Речинский обнаружил, что Ксюша уснула. А когда остановился у ее дома, обнаружил, что она без сумочки, в которой по идее должны храниться пульт от ворот и ключи от дома.

Окна темные, на домофон никто не ответил. И что теперь?

Разбудить ее и спросить?

Но он точно помнил, что она выходила из бара без ручной клади. Номерок ей дала подруга из своей сумки. А ключи…

Речинский тихо вышел из машины и набрал Макара.

– Чего тебе? – недовольно прошелестела трубка.

– Макар, слушай. Есть дело. Помнишь Ксюшу? Которую ты…

– Дальше что? – перебил.

– Там еще остался кто-то с этого праздника?

Секундная заминка и ответ:

– Да, сидят.

– Узнай, может, у подруги ее, где ключи от ее дома.

– Ты что, повез ее домой?

– Давай без лишней лирики? Узнай про ключи, я жду.

Трубку повесили. Илье оставалось надеяться, что Макар не настолько зол на него, чтобы отказать. Через несколько минут заиграл телефон.

– Да?

– Илюша! – послышался пьяный голос Ксюшиной подруги. – Ее ключи у меня в сумочке! Едь обратно!

– Офигеть! – только и произнес Речинский. – И нигде под ковриком тут нет запасных?

– А она что, не может тебе этого сказать сама?

– Она спит.

– Оу, – хихикнула трубка. – Расслабилась девушка, значит. Не хочешь ехать сюда, вези ее к себе домой, что еще сказать. Не мне же к вам ехать!

Илья выругался. Повесил трубку. Посмотрел сквозь окно на спящую Ксюшу. К себе домой? Если бы он сам чувствовал себя там как дома! Но вариантов, похоже, нет.

Он снова залез на водительское сидение, переключил передачу и развернулся в сторону первой виллы.

***

Четверг. Октябрь

Утро поприветствовало Ксению головной болью и незнакомой большой комнатой. Полежав с открытыми глазами, разглядывая потолок и стены, она повернула голову и обнаружила свое ноющее тело на чужой, но, слава богу, пустой кровати. Ее пальто, платье, колготки и даже ботильоны находились у изголовья на стуле и под ним.

В комнате было тихо, на столе царил небольшой беспорядок, что говорило о том, что она, наверняка, жилая, но присутствия кого-либо еще не наблюдалось.

За неплотно прикрытой занавеской уже светило неяркое осеннее солнце. Похоже, она всё-таки проспала.

Хорошо, что Ева у бабушки. Осознание собственной безответственности в последнее время тяжелым грузом осело в нездоровой голове Ксюши.

Медленно поднявшись, чтобы излишне не беспокоить и без того гудящие конечности, она оделась и выглянула в коридор. Никого.

Тихо ступая по ковру, дошла до лестницы, спустилась, и, упираясь взглядом в пол, уже, было, дошла до входной двери, когда боковым зрением заметила движение. Подняла глаза и встретилась лицом к лицу с… Любой, кажется. Огляделась…

Черт, что она делает дома у Станислава?

Люба стояла в проеме кухни и неприветливо следила за Ксю.

– Доброе утро, – пробормотала Лесина. – А, эмм… Стас дома?

Люба вскинула брови в глубоком удивлении. Оглянулась на часы.

– Нет, уже нет.

– О, хорошо. Я ему позвоню попозже. А… – Тут Ксю вспомнила, что у нее с собой нет даже сумочки. Соответственно ни денег, ни ключей… Мысленно простонала. – Мне очень неудобно, но можно от вас позвонить в такси?

Растерянно Люба снисходительно указала на базу с телефонной трубкой.

– Конечно.

– Спасибо, – Ксю бросилась к аппарату и набрала свой рабочий номер.

Трубку взяла Лина.

– Алле?

– Привет, слушай, дай мне Калугину. Срочно!

– Сейчас… – пара секунд тишины. – Ты почему не на работе? Что-то случилось?

– Случится, когда я ее увижу воочию.

В трубке рассмеялись.

– Алле? – уже Светка.

– Знаешь, что! – не скрывала негодования Лесина. – Я тебя убью!

Тут вдруг Ксю вспомнила, что находится в чужом доме, и у разговора есть свидетели. Обернулась на Любу, которая и не собиралась делать вид, что не прислушивается.

– Очень этого жду! А еще всяческих интересных подробностей! – отвечала Калугина. – Ты где? Твои ключи у меня!

– Я сейчас вызову такси, а ты мне его оплатишь, поняла?

– Давай, жду. – Кажется, подруга вовсе не страшилась их встречи, а зря!

Ксения сбросила вызов и набрала уже номер такси, извиняющимся взглядом кося на Любу.

– Але? Можно машину?

Глава 19

Люба проводила взглядом удаляющееся авто с желтыми шашечками и улыбнулась.

Так вот почему Илья строго наказал не заходить в его комнату сегодня утром! Он прятал там ее! Эта вертихвостка, которая тут однажды строила глазки Станиславу, оказывается, спит с младшим! Но какова! Имеет смелость еще и спрашивать, дома ли Стас! А про Илью ни слова, ни полслова! Наглая особа!

Но, впрочем, всё складывается отлично. Значит, претензий на старшего Речинского у нее быть не должно. Не может же быть, чтобы она сразу с обоими крутила шашни! Так или иначе, эта шлюшка Любе не конкурент! Ей всё равно – с кем, главное, заарканить богатенького и не шибко умного. И значит, надо открыть на нее глаза Станиславу! Но как завести этот разговор?

Впрочем, достаточно еще одного ее здесь появления с Ильей, и всё встанет на свои места. И делать ничего не придется. Даже сегодня, появись эта Ксения на десять минут раньше, застала бы хозяина дома. Жаль, что они разминулись. Очень жаль.

***

– Где ты проснулась!?! – ошарашено вскрикнула Светка, после того как высказала субьективное мнение об изрядно помятом внешнем виде подруги.

– Дома у Стаса!

– Но, как ты там оказалась? Я же сказала Илье, чтобы вез к себе домой!

– Я сама не знаю – как! Я помню, что мы ехали в нужную сторону, а потом как-то отключилась, и всё… проснулась уже утром.

– Ну, ты даешь, подруга.

– Угу, сейчас как дам тебе за твои выходки!

– А я что? Я ничего! Наоборот, для тебя же старалась! Думала, сэкономишь на такси!

– А про ключи не подумала, да?

– Ну, ты же сама мне их переложила, чтобы не сдавать в гардероб в кармане. Откуда я помнить должна была! Тем более, после такого количества выпитого!

– Да, пить определенно надо меньше. Тебе – особенно, – всё еще обиженно упрекнула Ксю. – А мой телефон тоже у тебя?

Калугина задумалась:

– Вроде нет… только ключи и кошелек твой. Может, в кошельке?

– Он бы туда не влез…

– Ой, слушай, ты его в руке держала, вроде бы, когда одевалась.

– Да? Значит, он в машине Ильи остался. Или вообще у Стаса дома, хотя я его там не видела. Вот блин-блинский!

– Так ты со Стасом ночевала?

Ксю вытаращила глаза:

– Я?! Нет. Вроде… Ну, по крайней мере, я этого не помню. Хотя, я вообще не помню, как оказалась в его доме.

– Ты вроде и не сильно пьяная была, – задумчиво пробормотала Светка.

– В том и дело, что не сильно. Я просто уснула. И проснулась…

– Да, феерично! – хихикнула подруга. – И что теперь?

– Ничего, поеду вечером домой, и буду надеяться, что Илья завезет мне телефон. Или придется идти к Стасу и искать его там. Стыдобища! Он, наверное, про меня такое думает теперь…

– Мда… А служанка эта… ты говоришь, видела тебя. Ты у нее не спросила ничего?

– А что я у нее должна была спросить?

– Ну, как ты оказалась в этом доме.

– Еще чего придумаешь? – Обреченно. – Она и так на меня волком смотрела, еще в прошлый раз. Мне с ней лишнего слова говорить не хочется.

– А что с ней не так? Она же служанка.

– Не знаю, тогда мне показалось, что она Стаса ревнует. Я даже подумала, что это его жена, ну или сожительница. Удивилась, когда узнала, что она лишь домработница.

– Ого! Да тут «Санта-Барбара» отдыхает! Может, она действительно его жена, а он тебе наплёл с три короба, чтобы покрасоваться?

– Ну, стал бы он меня на чай приглашать тогда при ней?

– Да, наверное, не стал бы. Хотя, сейчас мужики наглые пошли, что только не вытворяют! – задумчиво посмотрела в окно. – Но всё-таки мне очень интересно, как ты оказалась дома у Стаса, если домой тебя повез Илья. Может, они знакомы?

Ксюша подумала, что такая версия вполне живучая. Тогда все эти странные поступки и визиты Ильи могли иметь под собой определенное основание. Например, приехал к знакомому, а того не оказалось дома, и он зарулил к ней? И такси тогда отпустил, зная, что есть запасной вариант на крайний случай. Но всё это как-то…

– Ладно. Давай работать, пока нас не заподозрили в тунеядстве.

Вечером Светка вызвала своего мужа, дабы забрать нездоровые тушки ее и Лесиной и подвезти подругу до дома. Ну, не вызывать же снова такси?

Притормозив около седьмой виллы, чета Калугиных, отказавшись от приглашения на чай, высадили Ксению с ключами от дома и скрылись в вечернем сумраке.

Зайдя в дом, Ксю с огромным облегчением сняла с себя вчерашний наряд, включила отопление на кухне, потому что за сутки дом успел стать неуютным от прохлады, и с наслаждением забралась в душ. Простояв там не меньше получаса, она неторопливо вылезла из кабинки, но тут прозвучала трель домофона.

Принесла кого-то нелегкая!

Открывать не хотелось никому. Но вдруг это Илья с ее телефоном!

Это действительно оказался он, но заезжать в ворота не стал. Лишь выпрыгнул из машины, добежал до крыльца, поднялся, и вынул из кармана мобильный, протянув Ксюше.

– Зайди, холодно. У меня голова сырая.

Парень шагнул через порог, оглядел ее с ног до головы, заглянул в вырез халата, который был ей не по размеру и соответственно недостаточно скрывал то, что необходимо, вложил телефон ей в ладонь и притянул к себе:

– Мне сегодня очень некогда, но я уже об этом пожалел. – За словами последовал наглый поцелуй, после которого он развернулся и вышел из дома, хлопнув дверью.

Ксю, намеревавшаяся выяснить детали своего утреннего местонахождения, так и осталась стоять, глядя на закрытую дверь.

Вот козз…

Вспомнив про телефон, она нашла зарядное устройство и воткнула в сеть. Мобильный ожил, радуя множеством пропущенных звонков и смс.

Станислав звонил ей вчера четыре раза. И еще одно сообщение с просьбой перезвонить. Ну, да, вспомнил. Она ждала его звонка целую неделю. И, конечно же, он позвонил именно тогда, когда она не слышала и не проверяла звонки.

Далее шел один звонок от свекрови, три от Светки, уже сегодняшних, утром, еще один от свекрови и пара сервисных смс.

Мда…

Такого аншлага Ксю не ожидала. Когда телефон работает, ей столько никто не звонит.

Закон подлости.

Ну, с подругой всё понятно. К разговору со Станиславом она пока морально не готова, поэтому она выбрала номер свекрови и приложила трубку к уху.

***

Илья и правда торопился сегодня. Заехал в поселок после университета только лишь забрать необходимое для работы. Его пригласили поиграть на конкурсной вечеринке в известном в городе клубе в субботу, но для этого необходимо было прийти на прослушивание, чтобы попасть в список участников своеобразного баттла.

Упустить такой шанс было бы глупо, поэтому он очень надеялся, что Макар вернет долг и поработает в тот день обе смены.

Но когда Речинский укладывал кейс с дисками и свои личные дорогие наушники на заднее сидение авто, увидел под пассажирским креслом незнакомый сотовый телефон.

Однако сразу понял, чей, и решил по ходу завезти его хозяйке.

Ксю открыла дверь, и Илья на мгновение забыл, зачем пришел. Он еще не забыл, как прошлой ночью раздевал ее у себя в комнате, этот ее огромный, явно мужской халат, крайне небрежно запахнутый, напомнил Речинскому, как эта женщина горяча в постели. А он, вместо совместных приятностей, два раза с ней просто спал! Тьфу, это «просто» и к нему прилепилось!

Эх, если бы не прослушивание! Может, вернуться к ней после?

Об этом решил пока не думать, иначе весь его музыкальный настрой грозит скатиться в романтично-лиричную фигню. А работа предстоит серьезная.

Заметив, что у Ксю в глазах толпятся миллионы вопросов, вероятно, о том, как она оказалась утром в другом доме этого же поселка, он не нашел ничего эффективнее, чем ее поцеловать.

В конце концов, дома никто ни о чем не спросил, что не могло не радовать парня. Ксю, видимо, смогла выйти незамеченной. Умница!

***

– Стас, извини меня за вчерашнее, мне так неловко, – бормотала Ксения в трубку, имея в виду свой незапланированный визит.

– Если тебе неловко, давай не будем об этом, – легко согласился Речинский. – Я звоню просто так.

Лесина выдохнула с облегчением. Сделать вид, что ничего не было – лучший вариант из возможных.

– Хорошо. Просто так, значит, просто так!

Молчание. О чем говорить?

– Ксения, может, ты всё-таки придешь к нам на ужин завтра?

– Эмм. Даже не знаю, – после пережитого отказывать было бы некорректно, подумала Ксения.

– Тогда договорились. Давай, я за тобой заеду, чтобы тебе не месить грязь на дороге лишний раз, а потом отвезу? Во сколько тебе удобно?

– Думаю, я все же сама могу дойти. Или доехать. Не так уж и далеко тут.

– Но мне будет приятно.

– Ну, тогда ладно. Заезжай. Седьмая вилла, ты помнишь?

– Конечно, – усмехнулся Стас. – Так во сколько?

– Давай, в шесть?

– Отлично. Скажу Любе, чтобы ужин был готов полседьмого.

– Может, обойдемся чаем?

– Ни в коем случае. Полноценный ужин. Познакомлю тебя с сыном, если его опять куда-нибудь не унесет.

Ксю улыбнулась. – Хорошо.

***

Пятница. Октябрь

Ранним пятничным вечером Речинского младшего разбудил стук в дверь и громкий голос отца:

– Илья! Спускайся к ужину!

Парень нехотя слез с кровати, где отдыхал после пар, и потянулся, зевая. Открыл дверь, впуская мужчину в комнату.

– Что случилось?

– Ничего, просто я хочу сегодня поужинать вместе. Познакомлю тебя кое с кем.

Илья поморщился.

– С кем?

– Спускайся и увидишь. Я хочу, чтобы она тебе понравилась.

– Она? – переспросил.

– Да, это женщина. Очень хорошая. Возможно, твоя будущая мачеха.

– Оу, май гад, а можно без меня? Мне сегодня на работу.

– Я помню. Но очень тебя прошу: поужинай с нами. Хотя бы недолго.

– Ладно. Недолго. Сейчас приду, – Илья провел ладонью по заспанному лицу и пошаркал к ванной комнате, проверяя, насколько зарос подбородок со вчерашнего дня.

Люба не поверила своим глазам, когда увидела, кого пригласил на ужин хозяин. Это что? Издевательство? Или…

Может, это Илья ее пригласил, а его отец, зная об этих отношениях, просто встретил гостью? Однако не похоже, чтобы Стас смотрел на эту Ксению, как на потенциальную невестку, скорее уж как на даму сердца.

Вон, как улыбается ей.

Ну и наглая же особа!

– Любаш, накрывай на стол. И сама садись с нами, – послышалось из гостиной. – Мой сын сейчас спустится, – уже не ей.

Расставив блюда на столе, поправив вилки и салфетки у каждого места, Люба едва удержалась, чтобы не плюнуть этой мадаме в стакан!

Ксюша разместилась за столом, накрытым на четверых, по левую руку от Станислава. Люба, которая в очередной раз сверлила ее неприятным взглядом, расположилась напротив хозяина. Место напротив Лесиной пока пустовало.

Однако, когда она увидела, кому предстояло его занять, у нее пропал не только аппетит, но и дар речи…

Замерев, она молча наблюдала, как тот, кто еще вчера ее целовал, а позавчера подвозил до дома (теперь уже известно – почему именно этого), так же пристально и молча смотрит ей в глаза своими черными, пытаясь скрыть шок.

Взглянула на вставшего из-за стола Стаса, пытаясь понять, как такое могло произойти. Тот тоже молчал, будто наблюдая, во что выльется эта встреча. Он ведь не мог не знать, что она ночевала тут пару ночей назад, ведь это его дом. Хотя, если… Илья – его сын и тоже тут живет, значит у него свои ключи... А утром…

О, Господи!

Тут Стас, как ни в чем не бывало, начал представление.

– Илья, познакомься с нашей гостей, очаровательной Ксенией.

«Познакомься»?

– Очень приятно, – процедил парень.

– Илья, пожалуйста, я прошу, давай сегодня без фокусов. – Стас слегка напрягся. – Ксюша, это мой сын и моя гордость – Илья Станиславович Речинский! Студент, не комсомолец, к сожалению, но просто красавец, несомненно! – Радостно закончил представлять отпрыска.

Лесина не смогла выдавить из себя ни слова. Покосилась на Любу, которая с великим интересом наблюдала за развернувшейся на ее глазах сценой, и, выскочив из-за стола, скрылась в направлении общей туалетной комнаты на первом этаже, услышав в след растерянное «Ксюша?».

Как только замок на двери щелкнул, раздался стук в дверь и голос домработницы:

– Ксения, вам нужна помощь?

– Нет! – Рявкнула.

– Но Станислав переживает. Да и Илья, наверное, тоже, – негромко, потому что ехидно, продолжила Люба.

– Пять минут.

Вот же приставучая, – размышляла Ксю, глядя на свое отражение в зеркале. – Да и вообще, теперь понятно, почему она на нее так смотрела вчера утром! Позорище! Боже! Что теперь делать? Но если Стас знакомит ее с сыном, значит, вчера утром он не знал, что она в его доме? Как так получилось?

Вряд ли она сможет теперь вести себя, как ни в чем не бывало! Она не высидит и минуты под этими черными глазами, играя роль «гостьи Станислава»! Допрыгалась! Светка своё получит! Да! Ксю как чувствовала, что ее неуёмное сводничество отольется горькими слезами! Но и сама она хороша!

С одним спит в доме у второго!

С другим – ужинает по-семейному! Сидя напротив первого!

Может, позвонить Макару, для ровного счета? – усмехнулась.

Открыла кран с ледяной водой и обтерла лицо, которое пошло пятнами от душевных терзаний. Господи, как же стыдно!

Да, с Ильей один раз всего было, – продолжала Ксю анализировать, – но это не оправдание! Ей понравилось! Да и потом он у нее ночевал, и, что еще хуже, ОНА у него ночевала! И не просто у него, а в доме у его отца! Который – та-да-да-дам! – оказался, не больше не меньше, тем, кто уже второй месяц пытается за ней ухаживать!

Кроме трехэтажных высказываний, у Ксю больше не было слов.

И на повестке дня всё еще вопрос, что же теперь делать?

Станислав переживал. Действительно переживал. Ксения так резко убежала в туалет, что он уже, было, подумал, что она отравилась едой в его доме, но ведь они еще не начали есть!

Он озадаченно взглянул на сына, тот в ответ пожал плечами. Кивнул Любе, но, когда она вернулась ни с чем, задумался.

Что случилось? Ей никто не звонил, чтобы расстроить. Она не проглотила ни куска, чтобы ее вырвало, она даже не успела поприветствовать Илью, просто вскочила и убежала!

Он встал сам, направившись к уборной.

– Ксюша, – легко постучал. – У тебя всё в порядке?

– Да, извини, я сейчас, – послышалось из-за двери.

– Хорошо, не торопись. Мы ждем.

Вернулся за стол, посмотрев на домочадцев. Люба как-то неестественно улыбалась, можно сказать, сияла, что никак не соответствовало ситуации. Илья в противовес, сидел хмурым, задумчивым, но это было его обычное состояние. Но вдруг сын встал, резко скрипнув стулом по полу.

– Пожалуй, я поем у себя, – взял тарелку.

– Нет, погоди, она сказала, сейчас выйдет.

– Не хочу смущать.

– Ты не смущаешь. Пожалуйста, я прошу. Она хорошая женщина. Просто, у нее что-то случилось. Может, несварение?

Тут Ксения всё же показалась у стола. Стас привстал, помогая ей снова сесть и заглядывая в глаза с вопросом, не получившим никакого ответа; сел сам, и с мольбой посмотрел на сына. Тот медленно вернулся на свое место.

– И так, еще раз: Илья, это Ксения, наша гостья, а возможно, не простая гостья, а…

– Я понял… – перебил сын.

– Эмм… – Станислав с укоризной посмотрел на него. – А это Илья, – обратился он к Ксю. – Мой сын. Прошу любить и жаловать! – попытался отшутиться.

Глава 20

Когда Ксю вернулась за стол, Илья снова впился в нее своим черным взглядом, сидя в расслабленной позе. Уфф, ситуация, врагу не пожелаешь. Впрочем, не так страшен черт… Но тут он набрал воздуха, чтобы что-то сказать и Ксю стало действительно страшно.

– И как оно? – спросил после того, как Люба разложила основное блюдо по тарелкам.

Ксю вздрогнула, мельком взглянула, почти умоляюще, но быстро отвела глаза.

– Что «оно»? – Переспросил отец, хотя вопрос адресовался явно не ему.

– Ну, – повернул голову к Станиславу, но продолжал косо смотреть на Ксю, – дом, ужин… домочадцы, – выделил особо.

– Я еще не попробовала, – как смогла, так и ответила. В любом случае, на все эти вопросы один пока ответ. Ложку еще ко рту не подносила, с домочадцами… кхм-кхм…

– Даже так?

– Илья, – предупреждающим тоном произнес Стас.

– Да. – Прозвучало от девушки твердо. Этот парень не сможет ее в чем-либо упрекнуть. И Ксю очень надеялась – не посмеет даже заикнуться здесь и сейчас. В конце концов, это просто ужин и ничего более между нею и Станиславом еще не бывало.

Повернулась к Любе: та с непонятной улыбкой следила за разговором.

– Отец, что же ты не показал моей… как ты там сказал? Будущей мачехе…

– Илья! – Стас резко одернул сына, а Ксения с ужасом подняла глаза. «Мачехе»??? – Я тебя очень прошу. Сегодня. Для меня. Для всех нас. Держи себя в руках!

– А что я такого сказал? Только повторил…

– Успокойся!

– По-моему, я как раз спокоен, в отличие от тебя, папочка.

Стас безнадежно вздохнул.

– Люба, пожалуйста, подай мне хлеб.

– Наверное, мне лучше уйти… – пожалуй, это, и правда, лучший выход. У Ксю не выходила из головы эта «мачеха». Господи!

– Нет, Ксюш, извини моего сына. Я… Извини… Пожалуйста, останься…

Лесина снова взяла вилку и задумалась, размазывая гарнир по тарелке.

– Ну, тогда, наверное, стоит уйти мне? – Илья встал, взяв наполненную тарелку в руки. – Чтобы не нарушать вашу «семейную идиллию»?

Никто ему не ответил. Ксю лишь подняла глаза, парень смотрел на ее лицо не мигая. Боже, знать бы, во что выльется этот ужин! Она бы и близко к этому дому не подошла.

Уже у себя в комнате Илья пытался определиться, его эта ситуация возмущает или веселит?

И как он упустил из виду, что, живя в этом поселке уже не первый год, Ксюша вполне может быть знакома, близко и не очень, с его жителями, а тем более, с управляющим! Да, тут он прокололся. И, похоже, с управляющим она довольно близко знакома!

Как она сказала? «Не пробовала»? Это она про ужин, вероятно! Отец ведь не евнух! У Ильи от одного ее декольте уже становилось тесно в штанах, а если они уже собрались бежать в ЗАГС, то папачес явно уже «попробовал». В обратное ну никак не верилось! К тому же помня ту легкость, с которой Ксю пустила Илью в дом в первый раз…

Но ведь по всему ее поведению и словам, он был уверен, что действительно первый и единственный у нее после долгого воздержания! Он никогда не считал себя наивным, и, видимо, зря. Ксю оказалась стервочкой, охотящейся за богатым мужиком, а с ним так, «для здоровья»? Хорошо же она играла! А может, она уже давным-давно знала, что он сын своего отца, и, в попытке заполучить кого-либо из них, лишь ждала, кто первый попадется на удочку? Меркантильный интерес? Илья заметил, что хоть Ксения и живет в хорошем доме, похвастаться роскошью не может. По крайней мере, в холодильнике у нее всегда пусто. Без изысков. А на жертву диет, – парень припомнил ее наполненную тарелку, – она не похожа.

А может, она нимфоманка? Ищет так называемого «мужского внимания», не беря в расчет толщину кошелька? Такое бывает??? Ведь если предположить, что про Илью она не знала, то он, до того, как купил машину, ничем не показал своего материального состояния. Он ей ничего не дарил пока еще, никуда не водил. Он вообще, всегда сам к ней напрашивался.

Напрашивался?

И правда, она сама его ни разу не позвала. Разве что, спросила, когда он приедет еще, якобы, чтобы быть готовой к неожиданностям. Но и тогда она не дала ему даже своего номера телефона.

Получается, – Илья на автомате собирал кейс для работы, – именно он инициатор их отношений, если то, что между ними было, можно вообще так назвать. Впрочем, он сам не планировал с ней чего-либо серьезного из-за ее ребенка!

А вот папачеса, похоже, это не смущало. И пока Илья для себя решал, стоит ли иметь с ней дела, у них тут уже свадьба намечается? Если судить по тому, что он уже назвал ее «возможной будущей мачехой». Хых, да-да! Мачеха, чтоб его! Которая не стесняется встречать «будущего пасынка» в халатике с вырезом до пупка!

Черт! Вспомнив эту картину, младший Речинский сжал зубы: мужской халат… вероятно, его отец одевает его после душа у нее дома! Интересно, не поэтому ли она просила предупреждать о возможном визите? Чтобы не застать ее дома с его отцом?

Как ни пытался Илья ее оправдать, выстраивая логические умозаключения, заталкивая мерзкие мысли о ней поглубже, не мог не напомнить себе, что результат его наивности ужинает внизу. Прямо сейчас. Сидит. Ест. Будто так и надо!

Не выдержав, Речь начал рывками натягивать одежду. Лучше уж он поторчит с Макаром в баре, чем кипятиться в четырех стенах, бесконечно гоняя у себя в мозгах сегодняшнее открытие.

Хватит этого фарса.

Ксения слегка выдохнула, когда место напротив опустело. Она даже выдавила из себя улыбку, чтобы не показать Стасу свое истинное состояние. Все недолгое время, что Илья сидел за столом, они втроем со Стасом и Любой вели непринужденную, насколько это было возможно, светскую беседу. Старались не обращать явного внимания на напряженного младшего Речинского. Люба была неестественно дружелюбна и весела, что, как уже поняла Ксю, ей несвойственно, и поэтому странно. Стас старался не смотреть на сына, видимо привыкший к его хмурому лицу. Ну, а самой Ксюше смотреть на объект ее душевных проблем было не резонно. Она и так чувствовала на себе его темный, напряженный, возможно, злой взгляд. Знакомый. Но на данный момент не отталкивающий, а обличающий. Свидетельствующий о ее… она даже боялась давать определение всему этому.

– Десерт? – послышался голос Стаса, выдергивающий ее из тумана размышлений.

– Наверное, мне уже пора… – пробормотала.

Но Станислав не слушая, распорядился:

– Люба, будь добра. Накрой чай в гостиной.

– Хорошо. – Сама любезность.

После чаепития, не менее напряженного для Ксю, чем весь предыдущий ужин, Лесина всё же вырвалась из дома Речинских, напрочь отказавшись от настойчивого предложения ее проводить или подвезти.

Лишь на перекрестке дорожек, когда она перепрыгивала через особо неприятный участок распаханной дороги, ее обогнал черный внедорожник, посигналив, чтобы она убралась с пути, напугав и, тем самым, загнав ее в грязную жижу по щиколотку, но не остановившись.

Илья.

Да, вероятно, он теперь уж точно больше не заявится к ней. Ни неожиданно, ни, тем более, по приглашению. Одному Богу известно, что он там себе напридумывал!

Но зато теперь всё встало на свои места. К сожалению, напрочь подмочив ее, Ксюшину, репутацию. Пусть она со Стасом и не состояла ни в каких отношениях, кроме соседских, Илья, вероятно, даже об этом не догадывался. А уж после того, как выяснились матримониальные намерения его отца, вряд ли у него остались сомнения в ее распущенности! Ужас!

Добравшись до дома, скинув бывшие когда-то белыми кроссовки, Ксю кинулась к телефону.

Калугины долго не брали трубку, так, что Лесина сбросила и набрала подругу по мобильному.

– Аллё! – расслабленно проворковала Светка.

– Теперь я точно тебя убью!

– Что опять!? – почувствовав, что Светка превратилась в любопытство и слух, Ксю только больше разозлилась.

– Я… я… я даже говорить не могу! Это писец! Совсем! Всё!

– Да что случилось-то? – веселья в голосе поубавилось. – Ты же к Стасику на ужин собиралась! Что…

– Не по телефону!

– И что теперь? Мне до понедельника умирать в незнании?

– Знаешь, я только что сама чуть не умерла! Так что тебе тоже будет полезно!

– Ну, нет, Лесина. Я еще слишком молода, но очень любопытна. Поэтому, – тут она, видимо прикрыла трубку рукой, переговариваясь с кем-то, – я приеду. Ты, надеюсь, спать не собралась еще?

– Я теперь вообще не знаю, когда смогу нормально уснуть!

– Ну, жди тогда. Буду минут через… тридцать. Не смей умирать, пока всё мне не расскажешь!

Едва Ксю положила трубку, как та снова завибрировала.

«Стас.управл.пос.» – высветилось на экране.

Лесиной ну очень не хотелось именно сейчас с ним опять общаться, но, если она не ответит, он может и лично ее навестить.

– Алё?

– Да?

– Ксюша, это Речинский. Ты добралась?

– Да, я дома уже. Всё хорошо.

В трубке помолчали.

– Ксюша, извини, если что-то обидело тебя сегодня. Или, может, не сегодня?

– Нет, ты что, конечно нет. Всё нормально.

– Просто ты меня напугала… тогда, за столом. А потом весь вечер была такой задумчивой… Если это из-за слов моего сына…

– Нет! Извини. Все это, конечно, неожиданно, но дело не в этом… – Ксю, как могла, старалась увести тему от опасной. – Я… просто, кое о чём вспомнила. Неприятном. Вы тут совсем не причём, честно. Но настроение, к сожалению, у меня пропало.

– Могу я надеяться на повторение? Когда ты будешь исключительно в хорошем настроении?

– Да, наверное. Можно, даже, у меня, – ещё раз она подобного в его доме не переживет, точно.

– Отлично. Давай, отдыхай. Я позвоню завтра.

– Х-хорошо, – Ксю положила трубку и вздохнула. Опять она дала ему надежду.

Впрочем, если учесть, что Илья самоустранится, а Стас ей все-таки симпатичен, то можно было бы попробовать… Может быть…

С одним закончились… отношения. С другим – начинаются.

Только вот куда девать тот факт, что они являются руг другу ближайшими родственниками!?

***

Калугина приехала, как и обещала – через полчаса.

Ворвавшись в дом с морозного ветра, скинув теплую куртку и сапожки, она прошла на кухню, глотнула воды, затем только повернувшись к хозяйке.

– Ну, вещай! Но имей в виду, если я посчитаю, что новости не убийственные, я убью тебя сама. Еле отпросилась у Калугина. Не хотел отпускать. Сам вот привез. До завтра.

– Илья – сын Стаса! – прыгнула с места в карьер Ксю.

Светкины извилины мелькнули в темных зрачках ее глаз и исчезли. Видно, информация не дошла до осознания.

– Еще раз… Кто чей сын? – попросила подруга.

– Илья. Чернявый, который. Из бара.

– Да, да я поняла. Чернявый. Так бы сразу и говорила. Что с ним?

– Он сын. Стаса. Речинского. – Ксюша пыталась припомнить, как его характеризовала Светка. – Ну, обедала я с ним. Управляющий наш.

– Да. Стас. Поняла… – тут глаза подруги полезли на лоб. – Чего?!?

– Да. Они – отец и сын.

Воцарилась мертвая тишина. Казалось, даже часы перестали тикать, пока Калугина переваривала. Потом она прошла в гостиную. Села посреди дивана и уставилась на всё еще стоящую Лесину, вкрадчиво поинтересовалась:

– И как, боюсь спросить, ты это выяснила? – заинтересованно склонила голову на бок в ожидании ответа.

– Да-да. Именно так. Опытным путем.

Светка помотала головой.

– Поясни?

– Стас позвал меня на ужин сегодня. Я тебе говорила.

– Так…

– Ну, ужин оказался семейным.

– Ты хочешь сказать, – размышляла вслух подруга, описывая указательным пальцем круги в воздухе. – Что вы ужинали… Или не ужинали?

Ксю лишь обреченно кивнула, подтверждая, что ужин все-таки был.

– Вы что, сидели за одним столом?

– Да.

– Втроем?

– Еще их домработница. Вчетвером.

– Эээм… да.

Больше слов у болтливой обычно Калугиной, видимо, не нашлось.

Ксения поведала прочие подробности этого памятного вечера подруге, после чего Светка сделала свой эксклюзивный калугинский вывод:

– Жаль, что не Макар тебя тогда поехал провожать!

– Света!

– Что «Света»! Я тебе говорила, не надо было динамить парня!

– Какой Макар! Ты о чем!? Ты меня своими измышлизмами в могилу сведешь! Я и так уже…

– Да, мать, ты, конечно, опростоволосилась… не спорю. Ну, кто ж знал! Ты же даже у этого Стаса дома была! Два, между прочим, раза! – ехидно заметила. – Один со Стасом, а второй, дурья башка, с Ильей. И даже после этого ничего не заподозрила! Ты что, не спросила у Стаса, как ты оказалась там вчера утром?

– Когда я начала извиняться, он предложил забыть. Видимо, что-то другое имел в виду…

– Он что, даже не спросил ничего?

– Нет, он… наверное он не знает, что я там ночевала. Только Люба.

– Ах да! Люба эта. Ее, кстати, не стоит сбрасывать со счетов! Ты не думала, что это ее идея была, предложить Станиславу пригласить тебя на семейный ужин?

– Да ладно! – не поверила в такое коварство Ксю. – Она, конечно, не самый приятный человек на свете, но…

– Вспомни, ты сама мне говорила, что она на хозяина положила глаз!

– Да, мне показалось…

– Да не показалось тебе! Не будь наивной дурочкой! Она в четверг утром увидела тебя у Ильи в спальне, ты у нее спросила про Стаса… Баба сложила два плюс два! И предложила Стасу устроить семейные посиделки! Очную ставку вам. Всем. Поржать про себя!

Ксю вспомнила, как домработница Речинских сидела и улыбалась весь вечер за столом. Может, и правда, всё это она подстроила?

– Но она со Стасом видела меня всего один раз! Это что, повод мстить?

– Откуда ты знаешь, что у нее в голове? Может, она разговоры его подслушивает? Или в поселке за ним следит? Мало ли баб сумасшедших! Он с ней не спит, она злится… Вот и выкрутасничает!

Уставшая Лесина откинулась в кресле, уставившись в пустоту, Светка тоже молчала, видимо всё еще анализируя случившееся.

Глава 21

Илья приехал в бар на взводе.

Он уже смирился, что Ксюша его обвела вокруг пальца. Работала на два фронта. Ладно. В конце концов, он ей ничего не обещал, и она ему – тоже. Правда, он считал, что это не так. Но уже понял, что зря. Пусть.

Теперь ему хотелось бы знать, это случайность или чья-то подстава? И если второе, то кто кого хотел разоблачить?

Единственное, что он знал наверняка, что это не его рук дело. Во всех остальных уверенным нельзя было быть.

И как Илья не прикидывал те или иные варианты, логика находилась с трудом.

Может, у Ксю с отцом уже давно отношения? А тут он – Илья – зачастил. И таким образом она решила показать, кого выбирает. Тогда чего было бегать по туалетам, пугая народ? Тушеваться? Оправдываться, а именно так он интерпретировал ее «не пробовала».

Отец вряд ли стал бы таким образом показывать, что что-то знает. Он бы пришел и спросил в лоб. У него. Или у нее, что тоже маловероятно, судя по тому, как он над ней сегодня трясся.

Ну, а Люба, она, конечно, та еще коза, влюбленная в папашу, или его состояние, и улыбалась она весь вечер шире всех. Но вряд ли она. Не хватило бы смелости. Так и работу можно потерять. Разве что, совсем отчаялась. Интересно, что она знает?

Но где-то на уровне подсознания, Илья считал, что это всё-таки случайность. Почти смешно. И почему-то гадко.

Интересно, что Ксюша сейчас делает?

Речинскому так захотелось ее сейчас увидеть! До дрожи! Спросить, выяснить, узнать! Вытрясти из нее всё!

Но после всего, самому ехать к ней просто узнать то, что его интересовало? Ну, он пока еще не готов наступить на горло своей гордости и достоинству. Нет.

Но…

Нет!

А сама она не придет. Домой, по крайней мере. Не посмеет после сегодняшнего. Не к нему. К отцу – возможно. Но это будет верх наглости.

И не позвонит. Хотя бы потому, что не знает его номера. Или знает?

Она могла бы прийти в бар, знает, что там можно его найти. Но, похоже, сегодня она сюда не собиралась.

Черт, пора выкинуть ее из головы. Давно уже.

Надо работать.

Речь глянул на полупустой танцпол, что означало лишь, что ди-джей работает спустя рукава. Взяв себя в руки, Илья отключился от внешнего мира, настраиваясь на музыкальную волну…

***

Субботнее утро Ксения, проводив Калугину, посвятила уборке. Назавтра возвращалась Ева, и, пока была возможность, нужно было привести дом в порядок. Правда, все действия у Лесиной совершались на автомате: все еще сказывался шок от пережитого вчера.

Со Светкой они так и не пришли к единому мнению. Подруга, как всегда, советовала крайности: либо всех забыть и с головой пускаться в новый поиск, либо наплевать на условности, и привечать всех. И долго определялась, кого из претендентов считать несчастным обманутым «мужем», а кого – «любовником».

Ксюше было не до веселья с подбором наиболее соответствующих статусов. Ее больше беспокоила ситуация со Стасом. Она не готова была перейти с ним в какие-то более близкие отношения, на которые тот, видимо, надеялся, а теперь, когда перед глазами постоянно будет его сын – и подавно. Ее пока вполне устраивала дружба, редкие бизнес-ланчи, потенциальная помощь по поселковым делам. Но он мужчина, со всеми вытекающими. И судя по тому, как он в последнее время активизировался – про слова Ильи она вообще пыталась забыть – пассивно-ненавязчивый период для него заканчивался. Ксю понимала, что стань она встречаться с ним, их связь быстро перешла бы в более серьезные отношения. Возможно, сожительство, или даже брак, но соглашаться с надеждой, что стерпится-слюбится? Однако и упускать такого мужчину было бы глупо.

А Илья, который не просто ничего не обещал, но и, можно сказать, отказал ей в отношениях, именно он, каким бы он ни был скрытным, наглым, молодым и вообще – странным, заставлял внутри что-то замирать.

Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает… – пропела про себя и вздохнула.

В идеале, стоило выкинуть из головы обоих Речинских. Все равно отношений ни с тем, ни с другим, учитывая их родственные связи, не получится, скорее всего. Разве что, Стас так и останется в неведении, а Илья без слов отойдет в сторону, но сама Ксения будет постоянно в напряжении. Зачем? Лучше уж оставаться, как и раньше, одной, сведя все романтические отношения на нет. Воспитывать дочку. Работать. Жить дальше. У них всё есть, голодные не сидят, не скучают.

Да. Пожалуй, так и надо сделать.

***

Стас, окрыленный прошедшим ужином, строил планы на жизнь. Ни больше, ни меньше. Глядя, как Люба крутится на кухне, он мечтал, что однажды он так же будет любоваться другой женщиной. Ксюшей. Нет, это не значит, что он собирался повесить быт в своем доме полностью на свою женщину, но ему было бы приятно, если бы однажды она вдохнула в его дом что-то такое неповторимое, родное, теплое, своё. А люба бы помогала ей при необходимости. А уж если бы они подружились…

Просматривая почту, Речинский старший пил свежесваренный кофе, который приготовила Люба, одновременно наслаждаясь теплом, которое шло от окна. Сегодняшний день, один из немногих за последний месяц, когда на дворе солнечно. Осень уже почти полностью отвоевала свои права, поэтому редкие погожие деньки не могли не радовать.

Пребывая в отличном настроении, он размышлял, как и когда в следующий раз увидеться с Ксю. Она обмолвилась накануне, что ее дочь гостит у одной из бабушек за городом, и завтра она собиралась ехать за ней. Может, составить ей компанию? Заодно познакомиться с ее родственниками.

Недолго думая, он взял трубку и набрал ее номер.

Ксю долго не отвечала. Стас посмотрел на часы: полдень. Должна уже проснуться. Может, не слышит? Решил перезвонить чуть позже. А может, она увидит пропущенный звонок и наберет сама?

Однако и через полчаса, и через час Ксю так и не ответила. Но оптимизм и хорошее настроение не дали Станиславу отчаяться.

– Люба, если что, я ненадолго. Доеду до седьмой виллы.

Взяв ключи от авто и накинув теплую куртку, он вышел из дома, не обратив внимания на хмурый взгляд домработницы.

***

Илья проснулся от шума мотора под окнами и головной боли. На часах уже тринадцать ноль пять и как бы ни хотелось заснуть снова, нельзя. Сегодня ответственный день. Конкурс ди-джеев. Обговорив с Макаром свой «отгул», он планировал уже к пяти быть в клубе. Присмотреться, может, познакомиться с кем-то нужным. В его профессии всегда полезно иметь связи: они могут помочь с дополнительным заработком. И пусть для Ильи эта работа не была целью всей жизни, однако такое хобби тоже никогда не повредит.

Принял душ, нацепил на себя домашние спортивки, спустился в кухню.

Люба как всегда была на месте и обернулась на его шаги.

– Доброе утро, – улыбнулась. Как-то чересчур весело.

Речь глянул на нее из-под бровей.

– Ты считаешь?

– Что? – не поняла домработница.

Блин, чего она такая тупая всегда?

– Ничего. Проехали…

– Я хотела у вас уточнить, – Люба чуть помялась, но потом высказала. – Эта… Ксения, она… Эмм… я видела ее два дня назад, утром. У вас в комнате. А вчера…

– Я же просил не заходить! – Угрожающе произнес Илья.

– Я и не заходила! – кинулась оправдываться Люба. – Она сама вышла. Спросила про Станислава и… В общем, я хотела спросить, она разве не ваша… ммм… девушка? Или…

– «Или»… – оборвал Илья. – Слушай, Любовь, как тебя там дальше… у тебя какой интерес? Ты к чему спрашиваешь? Ты тут кто? Прислуга? Управдом?

Женщина потерла шею, будто ей что-то давило, но спорить не стала.

– Да.

– Тогда с чего такие вопросы? Твое дело – смотреть за домом, стирать-убирать. А не вынюхивать. Не следить за хозяевами. Не втираться им в доверие, мечтая о чем-то большем. Все еще надеешься, что папаша тебя оприходует? Зря! Он конечно благодетель еще тот, но если за столько лет он этого не сделал, то и теперь не будет. Так что, ты бы держала свои вопросы при себе, дабы не нажить ненужных проблем, не дай Бог! А то ведь и безработной можно остаться.

Люба стояла пораженная длиной и содержанием монолога младшего хозяина. Илья заметил, что по ее щеке скатилась слеза. Но его сегодня вряд ли бы удалось разжалобить. И уж тем более не ей. Черт, эта головная боль еще…

– Где у нас обезболивающие? – Выдавил сквозь зубы, уже забыв, о чем только что говорил. – Башка трещит, чтоб ее!

Люба молча обошла его и достала упаковку таблеток из шкафчика у входа, со злостью кинув ну на стол.

– Угу, – вместо благодарности.

Да, день начался неважно.

– Где отец? – сам не понял, зачем спросил. Но ответ не порадовал:

– Поехал к ней, – ему послышалось, или прозвучало с ехидством.

Илья резко посмотрел на домработницу.

– Откуда ты знаешь? – прищурился.

– Он сам сказал, – Люба пожала плечами. – В седьмую виллу.

– Ясcccно, – поморщился, проглотил таблетку, запив водой из-под крана, и пошел в обратно в комнату. Завтракать желания не было.

***

Ксю пропустила три звонка. В двенадцать. Полпервого. В час дня…

Рука каждый раз тянулась ответить, но она же вроде бы решила для себя всё? Да, некрасиво. Да, резко. Но если быть вежливой очередной раз и взять трубку, всё снова вернется в прежний ритм.

С досадой подумалось, что, если бы был хоть один шанс, что звонит Илья, она вряд ли бы сдержалась. И это осознание не успокаивало. Однако от него ждать звонка не было никакого смысла.

За размышлениями она едва услышала, что звонят в домофон.

Глянув в зеркало – проверить, прилично ли выглядит после уборки, Ксюша поспешила к двери и прикрыла глаза, когда узнала, кто решил ее навестить. Ну, да. Она не брала трубку и надеялась дать понять, что не настроена на общение. Но мужчину это не остановило. Теперь придется врать.

– Ксения, ты не отвечала на звонки, я заволновался, всё ли хорошо. А то вчера…

– Я делала уборку, наверное, не слышала звонка. Дом большой, – постаралась улыбнуться как можно естественней.

– А, конечно. Ладно, – Стас топтался у входа.

– Проходи, – устало пробормотала Ксю. – Я уже закончила. Подождешь минутку, я переоденусь?

– Да, не торопись.

Лесина убежала на второй этаж и влетела в свою комнату, обуреваемая сомнениями относительно своей линии поведения.

После нескольких минут глубоких вдохов и выдохов решила, что попытка не пытка. Она должна дать Станиславу шанс. Может, что-то и получится.

Спустившись в гостиную, Ксю застала мужчину, разглядывающего семейный портрет. Как Илья когда-то. Интересно, он дома? Знает, что Стас пошел к ней?

Речинский обернулся к Ксении и ласково посмотрел ей в глаза.

– Ты говорила, что твоя дочь гостит у бабушек?

– Да, – девушка улыбнулась. – У свекрови. Бывшей.

– О, а я хотел завтра напроситься с тобой съездить. Думал, у твоих родителей.

– Нет, но съездить можно. Подождешь в машине.

– Ты не планируешь там задерживаться?

– Нет. У нас не очень хорошие отношения с бывшим свёкром. Поэтому я только туда и обратно.

– Тогда, договорились. Далеко ехать?

– Да, полтора часа в одну сторону.

– Целое путешествие. – Стас расслабленно присел на диван.

– Чаю? – спохватилась хозяйка дома.

– Нет, я только что пил кофе дома. Не переживай. – Минуту помолчал. – Ксюша…

– Да?

– Насчет вчерашнего…

– Мы же решили, что всё нормально.

– Я не об этом. Я хотел прояснить… То, что сказал Илья…

Речинский замолчал, будто собираясь духом. Ксения тоже притихла, с замиранием сердца ожидая продолжения.

Мужчина тяжело вздохнул, постучал сцепленными в замок пальцами по гладко выбритому подбородку, и решился:

– Это правда.

– Эмм… что?

– Я, и правда, сказал ему, что… – мужчина встал и нервно прошелся туда-сюда вдоль дивана. – Ксюша…

Его взгляд будто умолял. Что? Понять без слов? Но ведь он сам завел этот разговор! Ну, нет. Она не собирается облегчать ему задачу. Она вообще бы предпочла об этом не упоминать.

Стас приблизился к ней, взял за обе руки, потряс немножко, будто придавая своим будущим словам веса, и тихо, вкрадчиво произнес:

– Ксюш, ты мне очень нравишься. Наверное, это и так видно, да я и не скрываю, поэтому…

Лесина не знала, куда девать глаза. Она не могла заставить себя смотреть ему в лицо. Слишком интимно и серьезно то, что он, по-видимому, собирался сказать. А она не готова это слышать. Но и остановить его не могла. Не могла и не хотела вот так, не задумываясь, расстроить хорошего человека. Станислава.

Речинский искал ее взгляд и молчал.

– Я тороплюсь? – вдруг спросил.

Ксю всё же посмотрела на него.

– Наверное…

– Извини, – он чуть отступил, выпустив из рук ее, ставшие вдруг ледяными ладони, прикрыл глаза и снова сел. – Да, мы знакомы всего ничего. Но… Я подумал, мы взрослые люди, и если… между нами есть притяжение, то… – снова встал, – Да, ты права. Извини. Наверное, не стоило заводить этот разговор. Я просто пытаюсь как-то сгладить вчерашнее…

– Стас, – Ксю села рядом, но не коснулась гостя. – Я… Ты тоже мне нравишься, но я пока не готова делать решительные шаги, что-то менять в жизни.

– Но на свидания-то можно тебя приглашать?

Лесина рассмеялась этому по-детски жалобному вопросу.

– Да, если у меня будет возможность. Ты же знаешь, я – мать. Ева еще слишком маленькая, чтобы оставаться одной дома. Так что, если решишься на рандеву – они будут чаще проходить у меня. Ну, или втроем, – всматривалась в его лицо, следя за реакцией.

– Я понимаю. Сам когда-то давно был отцом малыша.

Эта фраза разрушила всё то хрупкое равновесие в душе Ксении, которое она пыталась обрести за последние полчаса. Но тут проснулось любопытство:

– Почему давно? Разве сын сейчас с тобой не живет?

– Он недавно переехал. Его мать умчалась за границу. Повелась на богатый запад. Нашла кого-то. А Илья не поехал. Решил тут остаться. Да и учебу бросать не захотел.

– А… До этого, до развода, сколько он прожил с тобой рядом?

– Ему было шесть, когда мы развелись с Леной. Ранний брак, ребенок… Нас поглотил быт. Я тогда не был бизнесменом. Работал прорабом на стройке после техникума.

– Ты хорошо поднялся, – Ксю в успокаивающем жесте дотронулась до его плеча.

– Да. Повезло. Да и люди добрые попались – помогали поначалу. А потом самому пришлось научиться вгрызаться и отвоевывать место под солнцем. Но это было уже после развода. И мальчику я уделял слишком мало времени: был занят своими делами.

– Жалеешь?

– Да тут хоть жалей, хоть не жалей – время упущено. Поэтому и вырос он таким, думаю.

– Каким?

– Не знаю. Я не всегда его могу понять. Жестокий он, что ли. Или может, беспринципный. Не знаю, как объяснить. Придирается ко всему. И не может, порой, сообразить, что говорить, а о чем лучше умолчать…

Да, тут Ксю была с ним полностью согласна, но промолчала естественно.

– Он и к Любе постоянно цепляется, будто обиженный ребенок… Да, впрочем, он и есть ребенок.

– Ну, брось, он уже взрослый парень. Мужчина.

– Да? – Стас посмотрел на Лесину, и она побоялась, что он что-то вычислит по ее лицу.

– Эмм, ну да. Наверное. Я его совсем не знаю. Но мне так показалось.

Речинский уставился в пустоту, задумавшись.

– Может быть…

Некоторое время в комнате было тихо. Только часы шуршали стрелками, да ветер за окнами гонял жухлую листву. Ксю размышляла, как она будет избегать визитов в дом Речинских. Никоим образом она не могла себе более позволить столкнуться с Ильей на этой территории. Да и вообще. Раз уж она решила дать себе шанс на отношения с его отцом. Боже, как же всё-таки это невероятно! Отец и сын! Угораздило же! Воистину, мир тесен!

– Ладно. Я тебя проведал, – Станислав, кряхтя, поднялся с дивана и подал руку Ксюше. – Пошел домой. Наверное, сын проснулся уже. Скоро обед. Не присоединишься? – с надеждой в голосе.

– Нет, спасибо, – вышло чуть испуганно. – У меня еще дела, надо съездить в город, кое-что купить, пока я без Евы. Потом таскать ее по магазинам – сплошные нервы. Так что, извини. Но сегодня без меня, – улыбнулась, чтобы скрасить отказ.

– Хорошо. Не буду тебя более отвлекать. Назавтра всё в силе?

– Да, конечно. Я собиралась выехать около девяти, чтобы до темноты уже точно вернуться.

– Тогда я подойду к этому времени. Может, поедем на моей машине?

Ксю снисходительно покачала головой.

– Мне будет комфортнее на своей.

– Ладно, – не стал настаивать. – Тогда, до завтра?

– Ага.

Стас помедлил у входной двери, будто решаясь на что-то, но потом потянулся к замку. Ксю выдохнула. Но мужчина все же обернулся и очень легко, быстро и почти невесомо коснулся ее губ своими. А потом резко открыл дверь и вышел в солнечный день.

Глава 22

Девять утра и звонок – Стас пунктуален. Минута в минуту. Все-таки хороший он. И раньше не пришел, чтобы не застать ее несобранной, смутив, и не опоздал, чтобы не ждали. Ну почему его сын – полная его противоположность?

Нет, всё. Об Илье не думать. Не думать! Не думать!!!

Ксю помахала руками над головой, разгоняя несвоевременные мысли и воспоминания. У нее вообще складывалось впечатление, что до того, как она узнала о родстве Речинских, она столько не вспоминала о парне. А теперь…. Будто больной зуб, только и думаешь, что о нем!

Стасу в дом заходить не пришлось, Ксю вынырнула сама, тепло одетая, закутанная в белый широкий шарф, на ногах войлочные сапожки… Все же уже почти ноябрь.

– Привет, – мужчина подошел к ней и чуть приобняв, поцеловал в щеку. – Утро доброе? Как спалось?

– Хорошо. А тебе?

– А мне не спалось, голова была занята одной прекрасной дамой, – подмигнул.

Ксю смущенно отвернулась и села в машину.

– Подожди, я выеду из гаража, – крикнула.

Всю дорогу до места назначения Станислав развлекал Лесину разговорами за жизнь, рассказами о бизнесе. Оказывается, кроме поселка и строительной фирмы у него был еще маленький магазин рыболовных снастей, открытый им скорее для себя, а уж во вторую очередь для любителей-рыболовов. Когда позволяло время, Стас любил помечтать сидя у реки с удочкой. Ксю казалось, это занятие ему очень подходит. В его характере – спокойно размеренно вот так в тишине проводить время.

– Хочешь, как-нибудь возьму тебя с собой, – предложил Стас. – Правда, не знаю теперь, когда выберусь. Холодно уже. А зимняя рыбалка – это отдельный вид «спорта». Может, весной? А, поедешь?

– Ну, до весны еще дожить надо!

– Доживем, куда мы денемся! Пообещай, что съездишь со мной! – как ребенок заканючил мужчина.

Ксю рассмеялась.

– Обещаю.

По прибытии к загородному дому старшей четы Лесиных, Ксю остановила свой автомобиль на подъездной дорожке, не заезжая в ворота, оставила мотор включенным.

– Я быстро. Только Еву одену. Посидишь?

– Конечно. Не торопись.

Ксюша позвонила в ворота и вбежала в открытую калитку.

– Добрый день, Иван Алексеевич, – поздоровалась она с бывшим свекром. – Галина Игнатьевна с Евой дома?

– Здравствуй, Ксения. Дома, – неприветливо отозвались из беседки.

Ксю задерживаться на улице не стала. Не было у нее дружбы с Диминым отцом и раньше, а сейчас и подавно не стоило начинать. Делить теперь им нечего, Еву они редко берут к себе, сами вообще никогда не навещают. А если уж приходится, так вежливого нейтралитета было вполне достаточно для поддержания разговора.

Галина Игнатьевна была более мягкой. К снохе относилась тепло и Еву очень любила, но никак не могла отказаться от работы и стать заслуженной пенсионеркой. Поэтому времени на внучку находилось мало. Осуждать или критиковать такой стиль жизни Ксю не хотела и не имела права. Каждый живет, как хочет.

– Добрый день, – поздоровалась Лесина, входя в незапертый дом. – Ева!

Дочка с визгом выбежала в холл и повисла на матери.

– Мама, мы стлоили басню, лисовали и лепили, я плосила бабу купить мне коляску, но она не купива! – все новости в одном предложении. Дети!

– Лучше расскажи мне, как ты кушала и спала ли днем?

– Спала, спала… – свекровь спускалась по лестнице. – Здравствуй, Ксюша. Как жива здорова?

– Нормально всё, теть Галь. Забираю я у вас эту непоседу.

– Забирай, мне завтра на работу уже. Отпуск кончился. Дали неделю всего.

– Так вам уж на пенсию пора!

– А что делать-то на той пенсии? Скучать да жить впроголодь. Пока могу – буду работать.

– Ладно. Ева, – уже дочке. – Собирайся. Поехали.

– Да готова она, только одеть. Всё утро ждала тебя. Не посидишь?

– Нет, – Ева помялась. – Меня в машине ждут.

– Кто? – мать Димы никогда не стеснялась спрашивать. Раз Ксю упомянула, значит можно интересоваться. Не захотела бы, чтоб знали, не сказала бы ничего.

– Знакомый. Сосед…Друг…

– Ой ли! Друг… не друзей пора заводить, милка, замуж тебе надо! Диму-то всё равно не вернешь, – женщина резко загрустила. – А ты молодая еще. Да и Еве отец нужен.

Ксю оставалось только вздохнуть.

Обратная дорога была наполнена Евиными впечатлениями. Девчушка настолько громко и вдохновенно повествовала о прожитой неделе, что Ксю порой не слышала ни собственного голоса, ни тем более каких-то реплик Стаса.

А когда дочка подлезла и начала открывать окно, Ксю отвлеклась от дороги…

Удар был сильным и неизбежным. На левом повороте правый бок машины Ксении Лесиной протаранил капотом здоровенный джип с кенгурятником.

Илья отсыпался после конкурсного вечера, на котором занял третье место. Узнал многих таких же как он, коллег по цеху, плюс встретил нескольких уже знакомых, и ночь закончилась рекой напитков, алкогольных и не очень. Пришлось даже машину оставить у клуба, Илья опасался, что не удержит руль.

Разбудил его стационарный телефон на первом этаже. Как-то по-особенному громко. Или просто это эхо отдается в больной голове.

Трель. Еще одна. Еще… Черт, где носит эту вольнонаемную?

Разраженный, Речь распахнул дверь и осмотрел коридор. Было тихо. Вышел и спустился в холл. Никого. Куда все подевались, мать их!?

Взяв трубку, рявкнул:

– Ало!

– Дом Речинских?

– Да!

– Простите, как мне к вам обращаться?

– Кто это?!

– Кем вы приходитесь Станиславу… эээ… Даниловичу?

– Вам-то какое дело? Вы кто?

– Я уполномочена сообщить, что Станислав Данилович… находится в больнице. Так с кем я могу об этом поговорить?

Илья похолодел.

– Я его сын. Говорите.

– Я Елена Александровна, медсестра. Собственно, хорошего пока ничего сообщить не могу, но и не всё так плохо. Автомобильная авария. Ваш отец в тяжелом состоянии. Сейчас будут оперировать. С ним в машине были еще двое, женщина и ребенок. Вы не могли бы прояснить, кем они приходились Станиславу Даниловичу? Мне нужны координаты их родных.

ПриходиЛИСЬ????

– Они что, умерли?

– Нет-нет, – Илья незаметно для самого себя выдохнул. – И женщина, и девочка живы. Но тоже в у нас больнице. Сотрудники ДПС не смогли найти документов, поэтому их личности опознать не удалось пока.

Тут Илью уколола догадка.

– Блондинка?

– Что, простите?

– Женщина… блондинка? Кудрявая…

– Эмм... не могу сказать. Я не видела ее лично. Вы знаете, кто это мог быть?

– Какая больница?

– Третья травматология.

– Я сейчас приеду!

– Но…

Илья сбросил вызов и тут же вызвал такси. Машины у него нет, да и смог бы он ее вести? На нездоровое состояние теперь накладывался изрядный нервяк.

Добравшись до нужной больницы, едва не забыв расплатиться с водителем, парень бросился в здание, но нос к носу встретился с охранником, который ни в какую не желал его пускать внутрь, ссылаясь на неприемные часы и заметный «выхлоп от всяких молодых алкашей»

– Какие нахрен часы!? У меня тут отец после аварии и… – что лучше прокатит? Девушка или мачеха? – Девушка!.. Его… – с перепугу определиться не смог.

– Тебе с другого входа. Здесь только приемный покой. Если вообще пустят.

– Черт бы побрал все эти ваши заморочки! – Илья бросился искать другой вход.

Наконец, найдя нужный коридор с нужной медсестрой, которая и звонила им домой, Илья выяснил, что у отца множественные травмы конечностей правой стороны и тяжелая черепно-мозговая травма.

– А девушка с ним. Она где?

– У нее сотрясение и тяжелейший шок, она даже говорить не смогла, хотя была в сознании. На теле гематомы. Но в целом состояние стабильное. А вот девочка…

– Ева?

– Вы их знаете?

– Увижу – скажу.

– Я бы могла подумать, что это ваша мать, но предположительный возраст пациентки до тридцати.

– Можно мне увидеть. Ее или отца.

– Ваш отец на операции. К женщине могу вас проводить.

Медсестра вышла из-за стойки и повела Илью по коридору. В одной из четырехместных палат на кровати у самых дверей лежала Ксю. Бледная, вся в ссадинах, голова перевязана бинтом, на одежде пятна крови. Она лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. Илья замер у самого входа в дверях, пребывая в шоке.

– Так она вам знакома? – прошептала медсестра.

– Д-да… – выдавил.

– Знаете ее имя?

– Да, Ксения. Фамилию не знаю, – черт, он даже фамилии ее не знает!

– А ребенок, вероятно, ее и вашего отца?

– Нет. Ее – да. Но отец другой.

– Можете сказать, как с ним связаться?

– Его нет в живых, насколько я знаю.

– А еще кто-то из ее родственников?

– Они живут вдвоем. С дочкой. Кто был за рулем?

– Я точно не знаю, – медсестра осторожно подхватила парня и вывела из палаты. – Но, судя по травмам, она сидела на водительском сидении. А ваш отец – рядом. Девочка была в детском кресле сзади, но оно мало помогло…

– Что с ребенком? – При всей своей отстраненности, Илье было жаль малышку.

– У нее травма шейного отдела позвоночника. Есть вероятность, что она не выживет. Или останется инвалидом.

– ?$&#*$» – только и смог сказать.

– Молодой человек, я бы вас попросила! Это все-таки больница!

– Я понял.

Речинский сел напротив сестринского поста на кушетку и закрыл руками глаза. Слов не было. Мысли разбегались. Как? Почему? Где? Куда они ехали втроем? Отец сел пассажиром? Почему не повез их сам? Что теперь делать?

Из полузабытья его вывел мужской голос и тяжелые ботинки перед глазами.

– Следователь Анисимов, разрешите задать вам пару вопросов?

Илья поднял глаза. Невысокий полноватый мужик лет под пятьдесят, ожидал его ответа.

– Задавайте… – вздохнул. Все равно не отстанут.

– Мне сообщили, что вы приходитесь сыном пострадавшему Станиславу Речинскому, это так?

– Да.

– Ваше имя?

– Илья. Речинский. Станисавович…

– Илья Станиславович, где вы находились сегодня с двенадцати до двенадцати тридцати утра.

– Меня в чем-то обвиняют, что ли? – удивился парень. – Спал я. Дома.

– Нет, мы опрашиваем свидетелей и родственников, пострадавших в аварии.

– Ясно. Кто виноват в ДТП? Как это произошло?

– Это выясняется. Автомобиль с женщиной за рулем, в котором находился ваш отец, совершал левый поворот, внедорожник, ехавший по встречной протаранил правый бок, рядом с которым сидел ваш отец.

– Ясно. Значит, виновата она?

– Она ехала по главной дороге. Но детали выясняем пока. Вы можете сказать, кем приходится водитель вашему отцу?

– Эмм... никем. Просто знакомая… Наверное.

– Знаете ее имя?

– Ксения.

– А дальше?

– Дальше не знаю. Ребенок – ее дочь. Ева. – Сразу решил обозначить Илья.

– Может, знаете, как нам связаться с ее родственниками?

– Не знаю. Она жила одна с дочерью у нас в поселке.

– Знаете адрес?

– Поселок «Лучистый», вилла номер семь.

– Замужем?

– Она вдова. Наверное.

– Вы не уверены?

– Она так говорила. Откуда же я точно могу знать?

– Продолжайте.

– А нечего продолжать. Если у них кто и есть, бабушки-дедушки, я понятия не имею где их искать.

– Я понял. Спасибо, – полицейский встал.

– А, это, – остановил его Илья. – Что теперь будет? Тот второй, в джипе… пострадал?

– Не сильно. Он был пристегнут, его авто было оборудовано навесной конструкцией из труб, так что у него только пара синяков от ремня.

– Они же запрещены?

– Кто?

– Кенгурятники!

Мент огляделся и буркнул:

– Будем разбираться…

Глава 23

Ксю очень медленно, словно из киселя, выплывала из сна. Или, может, из забытья. Тело болело, голова отказывалась хоть как-то адекватно воспринимать окружающее. Где она?

Пытаясь по крупицам сопоставить ощущения и воспоминания, Ксения понимала: случилось что-то плохое, но главное постоянно терялось в потоке болезненных мыслей.

Собравшись, постепенно она вспомнила, что планировала ехать за дочкой к свекрови. Станислав. Он тоже ехал с ней. Помнила Еву. Они ее забрали. А дальше… она поворачивала на городскую окружную дорогу и… почувствовала удар. Очень резкий и сильный. Неожиданный. Стало больно в груди и голове. Но это не столь важно… Что же важно?

Ева! – оформилась, наконец, мысль. – Что с Евой!? Где она!?

Ксю распахнула глаза, повертела головой, осматривая белесое помещение: голубые стены, потолок с трещинами, давно некрашеное окно, еще одна, но пустая кровать… Попыталась сесть. Почувствовала боль в забинтованных голове и груди, руки-ноги вроде бы целы, и то хорошо. Стиснув зубы от острых, вспыхивающих то тут то там болевых ощущений, Лесина встала, кинулась к двери и выскочила в коридор. Судя по всему – больничный.

Медсестра, сидевшая неподалеку на посту, подбежала к ней, взяла ее под локоть и развернула обратно.

– Куда же вы, дорогуша, вам лучше оставаться в кровати.

– Ева! Где моя дочь!? – выкрикнула Ксюша.

– Вернитесь в палату, женщина, я позову доктора, и он всё вам расскажет!

– Я хочу знать, что с моим ребенком! – Ксю вырывалась, но медработник была не робкого десятка.

К рукам медсестры присоединились чьи-то еще, и Ксюшу быстро вернули на больничное ложе. Неожиданно раздался знакомый мужской голос:

– Ксюша…

Девушка вскинула глаза и встретилась взглядом с Ильей. Встрепенулась.

– Илья! Где Ева!?

Заметила, как парень на секунду отвел взгляд, но затем снова обратил его к ней.

– Я не знаю, – в голосе послышалось напряжение.

– Илья! Пожалуйста! Найди ее! Я тебя умоляю!

– Молодой человек, на выход. Вам нежелательно здесь находиться! Вы нервируете пациентку. – Гостеприимство и услужливость заведения зашкаливали.

– Разве? – глухо протянул парень и вынул из заднего кармана черных джинсов полтысячи, помахав ею перед носом блюстительницы больничного порядка.

– Да что вы себе позволяете!?

– Мало, что ли? – зло прокомментировал ее выпад Илья. – Тогда вообще ничего не дам. – Приподнял бровь, ожидая реакции и медленно возвращая руку с купюрой к карману.

Медсестра как-то поникла, вытащила из его пальцев фиолетовую бумажку и недовольно промычала:

– Пять минут!

– Ага… пять раз!

Речинский младший остался стоять рядом, разглядывая Ксению, и не обращая внимания на бубнёж позади.

– Пожалуйста, узнай, что с Евой? – хрипло попросила Ксю

Парень как-то неуверенно кивнул.

Ксю снова попыталась встать, но Речинский легко прижал ее плечо к подушке и сел на край кровати.

– Лежи. Я не знаю, где Ева. Мне не сказали. Спросишь у доктора.

– Позови.

– Ладно. – Черные глаза в этот раз были для Лесиной олицетворением спокойствия и постоянства. – Как ты?

– Почему ты здесь? Откуда ты узнал?

– Мне позвонили. В машине был мой отец, забыла? – усмешка получилась невеселой.

Ксю снова испуганно подскочила.

– Он… тоже? Что, где он?

– Он на операции. – Илью неприятно кольнула такая ее озабоченность, но сейчас было не до ревнивых мыслей.

Лесина поникла, отведя взгляд в стену.

– Прости. Я не знаю, как… почему… Я поворачивала и тут…

– Не напрягайся. Разберемся. Похоже, это не твоя вина. – Ксю с надеждой вдохнула полную грудь. – Тот, в джипе, почти не пострадал. А мент, похоже, уже куплен. – Зачем-то вслух сказал Илья и тут же пожалел, потому что увидел, как она заплакала.

– Лучше бы… я…

– Не говори чушь! – рыкнул.

– Узнай, что с Евой, – мокрые глаза посмотрели в его. – Пожалуйста!

Илья взял ее за руку, погладил большим пальцем запястье, но сразу отпустил. Не умел он жалеть. Не делал этого никогда. Встал и, не глядя, вышел из палаты.

Речь вышел в коридор и едва не столкнулся с высоким пожилым мужчиной в белом халате. Тот хмуро глянул на посетителя, но промолчал, заходя внутрь. Илья снова сел на кушетку и посмотрел на часы. Два по полудни. Интересно, сколько еще будет длиться операция, может, он успел бы сгонять за своей машиной?

Будто бы в ответ, доктор из Ксюшиной палаты вышел, кивнул медсестре, чтобы та узнала данные у пришедшей в себя пациентки, и уставился на Илью.

– Вы родственник пострадавших в аварии?

Парень встал.

– Да.

– Пройдемте. – Мужчина жестом предложил следовать за ним.

Когда дверь кабинета с табличкой «дежурный врач» закрылась за ними, Илья присел на стул рядом с рабочим столом, заваленным бумагами, и подождал, пока хозяин помещения устроится на своем месте.

– Чей вы родственник?

– Сын Станислава.

– Мужчины-пассажира?

– Да.

– Понятно, – врач потер затылок и поправил шапочку. – Значит так. У пациента открытый перелом правого предплечья, раздроблена правая кисть, трещина в плечевом суставе и паре ребер. Гематомы на груди от ремня. Задето правое бедро и область таза, пока не могу сказать насколько серьезно. Вывих колена. Плюс голова: тяжелое сотрясение от удара, видимо о край сидения. Шея цела только потому, что, по всей видимости, в момент столкновения он смотрел на водителя. Сейчас он в искусственной коме и пробудет в ней несколько дней. В реанимации. Посещать его смысла не будет. Руку мы прооперировали, вывих вправили. С тазом разбираемся, но вероятны осложнения. Голова – дело времени и соблюдения режима покоя.

Илья молча кивал на каждый пункт и даже не пытался запомнить.

– Серьезных последствий не будет?

– Пока рано делать выводы. Пациент не стар, думаю, обойдется. Но, возможно, потребуются денежные вливания.

– С этим проблем не будет, – Илья не думал, что будет трудно с финансированием лечения. Отец не бедствовал.

– Хорошо.

– А… водитель? Ксения?

– У нее травма головы. Потребуется покой и меньше стрессов. Но возможный шок от известий о ее ребенке этому не поспособствует. Если вам полезна эта информация – скажу, что ей потребуется психологическая помощь. И поддержка близких. Вы хорошо ее знаете?

Трудный вопрос. С одной стороны, Илья ночевал в ее доме, ел из ее холодильника и знал, где ее эрогенные зоны. С другой, он элементарно не знал ее фамилии. Хорошо ли он ее знает?

Доктор, не дождавшись ответа, продолжал:

– Уход за тяжело больным ребенком придется взять на себя кому-то другому. Ей крайне не рекомендуется в ближайшее время поднимать тяжести, а дочка уже не грудничок на три кило.

– Когда ей сообщат про дочь?

– Там работает другой хирург. И… я, если честно, страшусь этого момента. Хоть и не интерн зеленый – всякое повидал. Если вам не безразлично, я думаю, стоило бы поддержать ее в этот момент.

– Мне?

Врач смутился.

– Нуу… Как хотите. Может, до этого кто-то еще подъедет, – пожал плечами.

Илья выругался. Нет, он не был настолько бессердечным, чтобы пройти мимо, но не знал, способен ли он выступить в качестве «скорой моральной помощи» для той, кого еще не далее чем пару дней назад про себя называл нехорошим словом за обман.

– Когда? – нашел в себе силы спросить.

– Девочка пока в операционной и врачи борются за ее жизнь. Когда будет что-то определенное, сообщат. Вы торопитесь?

– Н-нет. Я дождусь.

– Отлично. Я сообщу второму хирургу про вас.

Возвращаться к палате Ксюши Илья не стал, свернув в ближайший коридор. Банально сдрейфил еще раз увидеть ее, не в состоянии сообщить что-либо о Еве. В силу отсутствия опыта, он не до конца понимал, что такое – переживать за собственное дитя, но ума хватало догадываться, что это крайне важно. Черт, где ее родственники? Надо узнавать у нее. Хотя, наверняка медсестра уже позаботилась. Он очень надеялся на это. Может, они приедут раньше, чем доктора решат ей что-то сказать?

Да. Попадалово. Еще неизвестно, что там менты с этим умником уцелевшим напридумывают. Стоило бы поискать выходы в этой сфере. Может, одногруппники чем помогут?

Ксения лежала и смотрела в потолок, пребывая в прострации после укола с успокоительным. Мысли наскакивали одна на другую. Она пыталась проанализировать случившееся, оброненные доктором и Ильей слова, нежелание хоть что-то рассказать ей о дочери…

Дверь распахнулась и в проеме показалась мать.

– Доченька! – кинулась она к кровати. – Как же так!? Боже! Как ты!? Мне позвонили, сообщили. Что с Евой!?

Ксю приподнялась на локтях и позволила себя обнять, морщась от болезненных прикосновений и слабости.

– Мам, мне ничего не говорят. Про Еву. Может, тебе скажут? – устало проговорила.

– Как же так!? Я… – она обернулась за закрытую дверь. – Я попробую узнать, Ксеня. Сейчас. Полежи, милая. Я оставлю тут сумку. – Снова скрылась за дверью.

Через несколько минут вернулась, и сообщила, что доктор будет с минуты на минуту. И действительно, вошел врач, хмуро оборачиваясь на зашедшего следом Илью. Парень удивился присутствию пожилой женщины, но тут же как-то облегченно выдохнул.

– Ксения Лесина? – прогремел внушительного вида врач, поправляя воротник белого халата.

Ксю кивнула, нервно подмечая нерешительность, с которой медик молча топтался у изножья ее кровати. Илья застыл у входа и ждал.

– Девочка, пострадавшая в аварии, ваша дочь?

Ксю вздрогнула от слов.

– Да. Ева. Что с ней, – Ксю снова села, напряженно ища в лице доктора ответ.

– Эмм… Девочка едва выжила. Минимальное промедление, и… В общем, у нее сдвиг шейных позвонков, повреждены сосуды, осуществляющие ток крови к головному мозгу. Она в коме. – Послышался всхлип Ирины Ивановны. – Мы исправили, что смогли, но если она проснется, вероятны осложнения. Кроме того, даже при самом лучшем исходе потребуется посттравматическое лечение и долгая реабилитация.

Ксю сидела, натянутая как струна, не дыша слушала приговор. Мир вокруг перестал существовать. Ее маленькая малышка, ее Ева… на грани смерти. Вот вам и защита детского кресла. Где она, эта защита? Что теперь делать?

Увольняться, чтобы ухаживать за Евой – им не на что будет жить и тем более лечить ее. Продолжать работать, – Ксю бросила взгляд на умывающуюся слезами мать, – кто будет с Евой?

Кроме слез Ксения никак не реагировала на новости. Истерика была внутри. Внешне будто кто-то выключил эмоции. Собственная боль стала абсолютно не важна.

– Ее можно увидеть? – прошептала.

– Она в коме и находится в реанимации. Туда нельзя входить. То, что ребенок без сознания, это к лучшему в данном случае. Извините, мне нужно идти. – Ксю показалось, что доктор трусливо сбежал.

– Я хочу ее увидеть, – гнула своё Лесина в пустоту.

– Дочка, ну раз говорят, что нельзя…

– Мама! Это моя дочь! – вдруг, вскочив с кровати, взорвалась девушка и краем глаза увидела, как Илья сделал шаг ближе к ней. – Ты что не понимаешь? Я хочу ее увидеть!

– Ксеня, я понимаю, – растерянная такой реакцией Ирина Ивановна обеспокоено отступила к окну. – Но если доктор сказал…

– Ты никогда ее не любила! – Ксю не совсем понимала, что заставило ее сказать это вслух, но слова сами рвались наружу.

– Что ты такое говоришь, она же мне внучка!

– Ксю, – Илья подошел ближе и, надавив на плечи, заставил сесть. – Успокойся. Что-нибудь придумаем.

– Что придумывать!? – кричала Лесина, всплескивая руками. – Что тут можно придумать? Родная бабушка не хочет даже посмотреть на больную внучку. Единственную, между прочим! – едко заметила. – А я уже про себя начала надеяться, что она поможет мне с уходом за ней!

Илья сел рядом, убрал руки с ее плеч и уткнулся в кулаки подбородком, уставившись в противоположную стену.

– Куда вы ездили? – тихо, словно боясь вызвать новый приступ истерики, спросила мать. Ксю почувствовала, как Илья рядом напрягся.

– Я забирала Еву от Лесиных.

– Что она там делала? – изумилась Ирина Ивановна.

– Гостила, – тихий ответ. – Неделю.

– Целую неделю!?

– Да, мама! – снова повысила голос Ксю и почувствовала широкую ладонь на своем бедре и продолжила чуть тише. – Если бы ты звонила чаще, была бы в курсе нашей жизни!

Женщина промолчала.

Илья сидел и недоумевал, что он тут делает. Слушать семейные разборки Ксю с матерью не было никакого желания. Но встать и молча уйти, не хватало духу.

– Когда тебя выписывают? – спросил он.

– Завтра, – послышался тихий ответ.

– Я, – он бросил быстрый взгляд на Ксюшину мать. – Отвезу тебя, если хочешь…

Девушка помолчала.

– Я останусь с Евой.

– Дочка, тебе разве не нужно лежать? У тебя сотрясение.

Ксю снова начала злиться и Речинский пресек ее гневную речь:

– Я в любом случае приеду к отцу после универа. – Илья встал. – Увидимся.

Ксения кивнула и отвернулась к окну.

Выйдя на улицу, парень задумался. Если отец не придет в себя в ближайшее время, придется как-то изворачиваться, ибо доступ к финансам и связям отца Илью никогда не интересовал. Он лишь слышал несколько раз, как отец говорил по телефону с клиентами и подчиненными, знал, где находится его офис. Но до знакомств как-то не доходило. В дом Стас никого не приглашал, а в недра офисной работы отца Илья никогда не вникал. И вот теперь без этого придется трудно. Плс ко всему, кроме своей кредитки, пополняемой отцом по мере трат, у парня, случись чего, не было доступа к серьезным средствам. Впрочем, в отцовской конторе должны быть бухгалтера и помощники, так что с этим не должно быть проблем.

Забрав машину со стоянки у клуба, Илья направился домой. Возможно, Люба что-то подскажет, хоть и не стоило на это возлагать большие надежды.

Но Любы не было дома весь день. Выходной, что ли?

Так и не дождавшись домработницу, Илья сделал задания для понедельника и лег спать. День выдался не из легких.

Глава 24

Понедельник начался для Ксюши шатанием по кабинетам для постановки окончательного диагноза. Ей дали возможность взглянуть на Еву, правда, только сквозь стекло. Но девушку это едва ли успокоило. Наоборот, зрелище беспомощной дочки в коконе проводов и аппаратуры лишь усугубило стресс, и Лесиной пришлось пить серьезные антидепрессанты. Вытирая бесконечные слезы и сцепив зубы, Лесина ходила от врача к врачу, но кроме бюрократических, остальные дела остались нерешенными.

Ближе к полудню снова приехала мама, которая ничем не помогала, лишь охала и вздыхала, все больше нервируя и без того напряженную Ксению. Женщины сидели в палате, ожидая врача для окончательной подписи справок, когда в дверь палаты постучали, и, не дожидаясь ответа, вошел Илья.

Окинув взглядом присутствующих, он взглянул на часы и спросил:

– Подкинуть тебя домой?

Ксю встрепенулась, словно бы не ждала от него подобного предложения, но затем снова сникла.

– Жду последнюю подпись. Как отец?

Парень отрицательно мотнул головой и молча сел рядом. Ирина Ивановна недовольно поджала губы, но никак не прокомментировала происходящее.

– Мам, ты поедешь со мной?

– А надо? Я смотрю, за тобой и без меня есть, кому присмотреть!

– Мама! Что за заявления!? Илья просто друг… семьи. И сын… человека, который вместе со мной попал в аварию. Это совершенно не значит, что он кинется за мной «присматривать»!

Ксю скорее почувствовала, чем услышала, как рядом сидящий Речинский хмыкнул.

– Можете ехать, – вдруг сказал он Ирине Ивановне. – Я присмотрю.

Лесина удивленно округлила глаза, а мать презрительно скривилась.

– Так что с отцом? – девушка решила съехать с опасной темы.

– Без изменений. Возможно, завтра будут новости, – сухо изложил Илья.

В это время открылась дверь, и в палату вошел лечащий травматолог.

– Добрый день, – поздоровался. – Лесина Ксения? Давайте, я подпишу, и свободны. Через неделю жду вас на проверку.

– Я все равно буду ездить каждый день. Тут моя дочь.

– В таком случае, считаю необходимым предупредить, что за руль вам нельзя, а в транспорте для вас лишний стресс, вашему сотрясению это никак не поможет. Пусть вас кто-нибудь возит или вызывайте такси.

Ксю кивнула, зная, что вариантов у нее не много. Своей машины теперь нет, друзей каждый день просить не будешь, на такси денег тоже взять не откуда… Но врачу этого знать не обязательно.

– Там вас дожидается следователь, – доктор кивнул в сторону коридора и вышел.

Ксю снова села на кровать и закрыла лицо ладонями.

– Ксеня, пошли. Поговорить все равно придется, – увещевала мама. – Раньше сядешь, раньше выйдешь…

– Очень актуально, мама! – Ксю нервно хихикнула.

Илья не прокомментировал.

Все трое вышли из палаты и столкнулись лицом к лицу с работником местных правоохранительных органов.

– Гражданка Лесина? – девушка кивнула. – Следователь Анисимов. Прошу, пройдемте…

– Куда? – Ксю вросла в пол.

– Не будем же мы стоя разговаривать. Присядем в более тихом месте. Без посторонних…

– Она ни слова не скажет без адвоката! – Отчеканил Речинский.

– Молодой человек, – протянул Анисимов. – Прошу, не вмешивайтесь. Вы, если не ошибаюсь, сын пострадавшего? Вот и ступайте, проведайте родственника, он тоже нужен нам для дачи показаний. А мы тут пока обсудим взрослые дела.

Ксюша почувствовала дрожь в коленях. Вспомнила, что говорил Илья про то, что полиция, наверняка, уже куплена… Идти и говорить с этим мужчиной наедине ей совершенно не хотелось. Парень прав. Без адвоката лучше вообще ничего не говорить.

– Я не пойду. – Следователь изумленно поднял брови. – Без адвоката, – Кивнула Ксю и посмотрела на Речинского, ища поддержки.

– Гражданочка. Не слушайте вы его. Мы же не на суде! Я всего лишь составлю протокол с ваших слов, и вы его подпишете. Всё тихо и мирно. Пока…

Ксюша не двигалась.

– Х-хорошо… – пробормотала и шагнула за полицейским.

Илья тоже пошел следом, но Ирина Ивановна одернула его за рукав.

– Не вмешивайтесь, юноша. Там серьезное дело.

– Мне, в отличие от вас, – он выделил последнее слово, – не все равно!

– Что ты такое говоришь!? – вскрикнула женщина, и Ксю обернулась. – Это моя дочь!

– Ага, заметно. – Илья выдернул руку из захвата и догнал хмурящуюся Ксению. Анисимов покачал головой и продолжил путь.

Илья пробыл в университете полторы пары и поехал в больницу к отцу. Посидел у его кровати минут десять. Дольше не выдержал – не знал, что сделать, да и смысла не видел сидеть просто так у бессознательного тела. Разговаривать с человеком, не будучи уверенным, что он тебя слышит, парень не мог. Врачи обещали завтра попробовать его разбудить, а до тех пор боялись болевого шока, потревожь они больного.

Затем Илья без труда нашел палату Ксюши, с внутренним недовольством отметил, что пожаловала ее родственница, которая не производила впечатления здравомыслящего человека, а когда понял, что Ксю собираются допрашивать, решил, что без посторонней помощи уже не обойтись. Кто его знает, что там уже договорено у этого «кенгуровода» с ментами.

Отвязавшись от назойливой мамаши, он набрал номер приятеля с соседнего юридического факультета. Не Бог весть что, но надо же с чего-то начинать! Надеяться на юристов отца, без ведома его самого, парень не стал.

– Здоров, Илюх, как житуха!?

– Привет. Да, жив здоров. Но я по делу.

– Излагай!

Речинский рассказал все, что знал об аварии и участниках происшествия, выслушал советы что делать и к кому обратиться. Пока Ксения с Анисимовым составляли протокол, Илья налаживал контакты. Попросил прочитать документ перед подписанием, хмуро выхватив его из рук Ксюши до того, как за него схватится следователь, кивнул, подождал, пока оформят подписку о невыезде и, взяв девушку за руку, повел из больницы.

– Я хотела еще раз посмотреть на Еву… – неуверенно прошептала она парню, когда они подошли к лестнице.

Тот молча кивнул, стиснув зубы, когда заметил, что мать Ксю снова плетется за ними.

В реанимацию их не пустили, увидев количество посетителей, но рассказали что девочка стабильно-плоха. Лесину это привело в еще больший раздрай, и парень счел разумным побыстрее увезти ее, чтобы отвлечь от неприятностей.

– Можно мне воспользоваться твоим телефоном? – попросила девушка, когда они сели в машину, расставшись с ее матерью у выхода из здания больницы.

Илья выгнул бровь, но протянул ей мобильный, заранее разблокировав экран и выйдя в меню звонков.

Ксю медленно набирала цифры, видимо попутно вспоминая правильный номер, и откинулась в кресле, поморщившись от боли.

– Але? Свет?

Понятно. Подруге своей названивает.

– Это Ксюша. Лесина… Да… тут такое дело, мы попали в аварию… Да… Да буду дома…. Да, конечно… жду…

Нажала отбой и вернула аппарат владельцу.

– Ты… поедешь завтра к отцу?

Речинский покосился на пассажирку.

– Да.

– А… во сколько?

– Не знаю. После универа.

Дальнейших вопросов не последовало, и Илья сосредоточился на дороге.

У дома уже стояла машина Светы, а завидев, что из авто помогают выбраться Ксюше, показались еще и Лина с Мариной.

– Боже, Ксю, что случилось? – подруги бросились к ней.

– Авария, – у Лесиной навернулись слезы при виде девчонок. – Как вы тут все оказались?

– Отпросились! К черту эту работу, когда тут такое! Что!? Где? Как это произошло? – посыпались вопросы.

Ксю виновато глянула на Илью, тот хмуро окинул присутствующих своим фирменным взглядом и сел в машину.

– Дай мне свой телефон, – вдруг попросил, открыв водительское окно.

– Я… у меня пока нет сотового. Я не знаю, где он…

– Домашний, значит, дай! – раздраженно.

– А.. да, пиши… – продиктовала.

– Пока, – и парень взвизгнул шинами, оставляя глубокую колею в мокрой земле, а Ксю поспешила набрать код на домофоне. Сумку с ключами ей вернули, а «лентяйка» от ворот осталась в искореженной машине. Наверное, там же, где и телефон.

В доме подруги взяли на себя организацию чая, Света помогла Лесиной привести себя в порядок после аварии и больницы. Девушки внимательно слушали рассказ о том, как всё произошло, охали, говоря о маленькой Еве.

И все вместе думали, где и как доставать деньги на лечение. То, что они понадобятся, ни у кого не вызывало сомнений.

Илье позвонили утром следующего дня, сообщив, что отец в сознании. Забив на универ, парень прямиком направился в больницу. С ним просилась Люба, которая, как только узнала от него, что случилось, беспрестанно ходила следом за парнем по дому и причитала. Пару раз Илья слышал от нее нелестные эпитеты в адрес «помешанной девки из седьмой», но не спешил спорить. Бесполезно. Да и желания не было.

Любу он с собой взял, но в отделение интенсивной терапии ее, не состоящую в родственных отношениях с больным, не пустили. Илья про себя позлорадствовал, но виду не показал.

Отец лежал в светлой одноместной палате, утыканный датчиками. Глаза были закрыты, но при звуке открывающейся двери он приподнял веки, чуть сощурившись.

– Сынок… – хрипло произнес.

– Папа, – Илья сам смутился такому обращению, но продолжил. – Привет.

В ответ лишь глухой стон и снова закрытые глаза. Молчание затянулось, Илья было подумал даже, что отец снова уснул, но тот снова взглянул на него.

– Ксения…

– С ней всё нормально.

– Жива?

– Да, почти не пострадала. По сравнению с тобой.

– Если нужны деньги…

Илья решил попробовать рассказать.

– По всей вероятности у нее будут проблемы с полицией.

– Позвони… Юре… Юрию Дмитриевичу… – кашлянул. – Скажи, я велел… Это юрист мой…

– Позвоню.

– А лучше… – снова прокашлялся. – Набери мне… офис сейчас. Я сам…

Илья не стал мяться и откладывать. Всё будет делаться быстрее, если отец сам займется всеми финансовыми и юридическими сторонами дела.

Послушав, как Стас хриплым голосом дает указания, попутно доказывая собеседникам, что это действительно Станислав Речинский и его нужно слушать и выполнять, Илья осознавал, как далек от отца. И как по-детски он себя порой вел, пытаясь ему что-то доказать.

Когда он вышел из отделения, отмахнувшись от беспокойной Любы, он уже имел четкие указания и план действий касательно всей ситуации. Сотрудники отцовской фирмы уже начали работу с полицией, сам Илья попытался, правда безуспешно, узнать, что и сколько понадобится для лечения дочери Ксении. Решил, что заедет за ней позже, и она как мать сможет узнать что-то более определенное.

И конечно, стоило благодарить всевышние силы, что отец, пусть и в тяжелом состоянии, всё же способен четко мыслить. И мыслить вообще. Вопроса о том, чтобы обвинять в травмах Стаса Лесину ни у кого из Речинских не возникало.

Глава 25

Станислав прикрыл глаза и старался отвлечь себя мыслями от сильной боли в правом бедре. По словам врача, вся его правая сторона серьезно пострадала и не исключены последствия. Да, не так он планировал закончить воскресный день… Начиналось всё вполне благожелательно.

Спланированной он аварию не считал. Одно то, что водитель второго авто был не абы кто, а сын известного в городе бизнесмена, уже говорило само за себя. Однако этот же факт, с другой стороны, всё усложнял. При всей его очевидной вине, полиция бульдожьей хваткой вцепится в Ксению, пытаясь повесить всю вину на бедную девушку. И как бы ни было это прискорбно, факт, что Речинский тоже оказался в этой машине, более чем полезен. Без него Ксюша, вероятно, уже сидела бы на скамье подсудимых. А с ним у нее есть реальный шанс выпутаться без последствий.

Мужчину это радовало. Он сможет защитить Лесину, пусть и ценой собственного здоровья.

В дверь постучали и не дожидаясь ответа в палату вошел человек с погонами.

– Доброго дня, Станислав… эээ… Данилович.

Стасу он сразу не понравился, хоть и не привык он судить о людях «по одёжке», в этом товарище явно прослеживалась плохо скрытая гнильца.

В ответ он лишь кивнул.

– Следователь Анисимов, Денис Григорьевич. Мне необходимо поговорить с вами.

– Говорите, – негромко разрешил Стас.

– Как мне известно, вы в воскресенье днем совершали поездку в качестве пассажира в автомобиле, за рулем которого была гражданка Лесина Ксения Валерьевна, и поездка эта привела вас в больничную койку. Это так?

– Мне не нравится формулировка, – прохрипел Стас.

– Голые факты, Станислав Данилович.

– Вы уже говорили с моим юристом, так?

Анисимов помялся:

– Говорил, но хотел бы услышать от вас подробности. Вы – живой свидетель. Протокол никто не отменял.

– Тогда запишите, что я как свидетель, пострадавший и человек с огромным стажем вождения легкового транспортного средства заявляю, что Лесина не нарушила ни одного правила. Авария произошла по вине второго участника движения.

– Вы так в этом уверены? Подумайте…

– Уверен! – перебил Речинский.

– Ваши травмы…

– За причинение тяжкого вреда моему здоровью я буду подавать в суд на сына Пешкова.

– Станислав Данилович, подумайте, это серьезно осложнит жизнь вам и вашей знакомой.

– Не более, чем если вы обвините в случившемся ее.

– Без вашего заявления она отделается лишь штрафом и компенсацией морального вреда Пешкову. А так…

– Я всё сказал, – отрезал Стас.

Анисимов недоверчиво глянул на пострадавшего, будто прикидывая, в своем ли тот уме, встал и, попрощавшись, покинул помещение.

Да, легким выздоровление не будет ни по каким критериям. На войне как на войне.

Ксюша вздрогнула от звонка в домофон. На циферблате десять утра, она едва закончила приводить себя в порядок, чтобы ехать в больницу, провести там весь день в надежде, что у ее доченьки сегодня будет хоть какой-то положительный сдвиг.

За дверью оказался Илья. Бодрый, сосредоточенный, хмурый.

– Привет, – он сделал шаг в дом, закрывая за собой дверь. – Ты нужна для разговора с юристами отца.

По телу Ксении пробежал холодок. Значит, ее официально обвиняют в случившемся.

– Д-да… конечно. Дай мне пять минут, я оденусь.

– Жду.

Парень присел на пуф в прихожей, чтобы не разуваться.

Когда одетая Ксю спустилась, его в доме уже не было. За воротами слышался шум мотора. Торопится, значит. Что же теперь будет!?

На дрожащих ногах Лесина вышла из дома, заперла дверь и заторможено дошла до автомобиля Ильи. Ставшими вдруг ледяными руками долго не могла открыть пассажирскую дверь, пока водитель сам не нажал на замок изнутри.

Взгляд Ильи прочесть не было возможно. Парень был зол, но на кого, распознать не получалось. А спросить было очень страшно. Тем не менее, без слов Речинский прибавил тепла в салоне, видя, как Ксю перебирает побелевшими пальцами.

– Все плохо? – Решилась она на вопрос.

– Нет. – Напряженный ответ.

Молчание. «Нет». Значит, есть надежда?

Через двадцать минут машина припарковалась у небольшого офисного здания. Выйдя из салона и дождавшись, пока Ксения вылезет следом, Илья мотнул головой, молча указывая следовать за ним. Внутри в вестибюле их уже ждали.

– Ксения Валерьевна? – поприветствовал ее немолодой коренастый мужчина в темно-сером костюме и при галстуке.

– Да. – Кивнула в ответ.

– Меня зовут Юрий, я адвокат Станислава Даниловича Речинского. И он попросил меня заняться вашей проблемой. Пройдемте?

Ксю обернулась на Илью:

– Стас… Станислав очнулся?

– Да.

Ксюша снова повернулась к адвокату, который терпеливо ожидал, пока она будет готова пройти с ним. Не говоря больше ни слова, она кивнула, что готова.

В кабинете на третьем этаже девушке предложили чай, усадили в мягкое кресло. Юрий занял свое рабочее место и на минуту углубился в документы на столе перед ним.

– Итак… Ксения. Станислав поручил мне оказать вам помощь и содействие в известном нам обоим деле. Я ознакомился с деталями и могу с уверенностью сказать, вашей вины в случившемся нет. Но есть один неприятный момент…

Лесина перестала дышать. Адвокат продолжил.

– Вашим оппонентом оказался сын известного в городе человека. Богатого человека. И влиятельного. Как минимум, вас собираются ободрать как липку, завалив штрафами и другими поборами. А как максимум – вы можете сесть за причинение вреда здоровью, ибо люди там серьезные и сынку берегут, как единственного наследника приличных капиталов. Но вам повезло. В определенном плане, конечно. Станислав заинтересован в вашем благополучии. А значит заинтересован и я.

Далее господин юрист очень скрупулезно расписывал, что и как они будут делать и говорить, где нужно будет промолчать, как себя вести. Лесина слушала и с трудом понимала слова и их значения. Она крайне далека была от подобных сторон жизни, несмотря на то, что после смерти мужа так же велось расследование. Но тогда всеми делами занимались юристы его фирмы, и Ксюша принимала в этом косвенное участие.

– Вы меня слышите? – выдернул из воспоминаний голос адвоката.

– Да, – взгляд уткнулся в серебряные точечки на черном галстуке мужчины.

– Что ж, тогда прошу вас оставить ваши контактные данные, чтобы я в любой момент смог с вами связаться в случае необходимости.

– Я… у меня пропал сотовый после аварии. Я могу оставить только домашний номер.

Адвокат вздохнул.

– Оставляйте домашний, что же делать… Но настоятельно советую вам исправить эту ситуацию, потому что вы же не будете сидеть дома и ждать моего звонка?

Ксю молча взирала на юриста.

– Нет. Поэтому, да и не только поэтому, сотовый вам все равно нужен. Правильно?

Кивнула.

– Хорошо. Диктуйте номер и ступайте. И не переживайте. Всё образуется.

Ксю еще раз кивнула, написала на предложенном клочке бумаги домашний номер телефона и на деревянных ногах вышла из кабинета.

В коридоре стоял Илья, что-то просматривая в своем мобильном.

– Всё? – спросил.

Девушка опять кивнула и поплелась за парнем по коридору до лестницы.

– Куда тебя отвезти? Домой? Или в больницу? – поинтересовался Речинский.

– А ты сам куда собирался? – Лесиной не хотелось зря напрягать парня своим присутствием.

Илья пожал плечами.

– Тогда в больницу.

Оба сели в машину и тронулись в нужном направлении.

По прибытии Ксю спросила:

– Как ты думаешь, меня пустят к Станиславу?

– Не знаю. Любу не пустили, потому что она не родственник. Но они не проверяют ничего. Можешь сказать, что ты… – он хмуро посмотрел на нее. – Жена…

Лесина покраснела.

– Илья… Всё не так…

– Ты уверена, что это необходимо? – жестко перебил он ее.

– Что? – Ксю даже остановилась от ощущения сквозившей ярости в его вопросе.

– Ты и отец… Ты уверена, что тебе нужно об этом говорить?

– Я просто хочу, чтобы ты правильно оценил ситуацию.

– Я оценил ситуацию с точки зрения того, что видел собственными глазами. И слышал.

– У нас с ним ничего не было. – Зачем она оправдывается? Она же решила, что строит отношения со Стасом.

– Теперь это уже не важно, – будто читая ее мысли, выдал Илья.

– Наверное, ты прав… – теперь, когда Стас, возможно, останется инвалидом по ее вине, быть с ним – ее долг.

Парень ничего не сказал, продолжил идти, не оборачиваясь узнать, идет ли она следом.

Глава 26

В больнице Илья сразу направился к отцу, а Ксению ждал крайне неприятный сюрприз: у Евы утром был кризис и остановка сердца. Девочку вернули к жизни, но из комы вывести так и не смогли. Оповестить об этом из больницы не получилось: домашний не отвечал, сотового номера им не оставляли. Зато дозвонились бабушке, которая приезжала, но вскоре уехала, не видя необходимости находиться в отделении. Ксюшу не дождалась, сославшись на дела.

Все это ей рассказала дежурная медсестра, и Лесина, глотая слезы, бросилась в кабинет к врачу.

– Мы делаем все возможное, Ксения Валерьевна, но девочка… – доктор отвел глаза. – Плоха.

– Но ведь она поправится? – вытирая мокрые щеки, с надеждой вопрошала Ксю.

– Я не хочу делать каких-либо прогнозов, – с грустью ответили ей. – Жизнь ребенка сейчас полностью обеспечивает аппаратура, но, как видите, даже это не всегда способно справиться. Сегодняшняя остановка сердца тому подтверждение. Организм слабый, ваша дочь еще очень мала, чтобы иметь силы и желание поддерживать жизнь. Я сожалею… и пока никаких надежд давать не хочу.

После этих слов Ксения разрыдалась и в прострации направилась к выходу из кабинета.

Ее малышка… Господи! За что!? – размышляла Ксюша. – Она ведь совсем еще маленькая, не успела пожить, повидать мир…

Илья вошел к отцу, который не спал, смотрел новости по телевизору, находящемуся тут же в палате.

– Привет, пап.

– Здравствуй сынок.

– Как ты?

– Без изменений. Лучше расскажи, Ксения была у Юры? Я не могу ей дозвониться.

Илья кивнул. В голове мелькнула неприятная мысль, что он добровольно выступает связующим звеном между отцом и Ксю, поддерживая их отношения. Но он тут же отбросил подобное подальше. Сейчас не время для ревности.

– Ее сотовый после аварии не найден, – сообщил Илья. – Она хотела к тебе зайти. Но я не знаю, пустят ли.

– Пустят. Я договорюсь. – Стас улыбнулся и поерзал на кровати, пытаясь найти более удобную позу. – Купи ей другой телефон. Я оплачу.

– Хорошо.

– Не тяни, скажи, как всё прошло?

– Я не знаю. Я не был в кабинете, когда они разговаривали. Но, вроде бы, всё нормально.

– А… ну, да. Ладно. Позвоню сам Юре. – Станислав задумался о чем-то своем. – Денег давал?

– Кому?

– Ксюше.

– Зачем?

– Ну, – отец смутился. – Мало ли, расходы. Дочь в больнице. Сама она… на чем она ездит сюда?

– На мне… – выдал Илья. И посмотрел отцу в глаза.

– Вот как? Вы подружились? – Речинский старший с надеждой взирал на сына.

– Эээ.. типа того. Да.

– Я очень рад. Правда.

Илье стало не по себе. Впрочем, почему? Он ведь не уводил ее у отца. И разве не удачный момент сейчас что-то узнать?

– Давно вы знакомы? – спросил он.

Станислав как-то подобрался, хоть и не шелохнулся. Но Илья заметил изменения в настроении родителя.

– Не очень... Месяц? Два?

– И ты уже собираешься жениться?

– Мы решили с этим повременить. Не торопиться.

Речь замер.

– То есть, ты ей уже предлагал?

Станислав прикрыл глаза, не отвечая. Илья напрягся. Неужели Ксю все же настолько лицемерна, раз так легко играла на два фронта? А он уже собирался поверить ее словам, что всё действительно было не так, как виделось на первый взгляд.

– Сын, я не знаю, откуда у тебя такое отношение к женщинам, но…

– Какое? – резко перебил Илья.

– Ну, я не знаю… Любу ты постоянно третируешь…

– Люба прислуга!

– Она домработница. Хорошая женщина. Добрая, услужливая. Всегда рада помочь…

– Она спит и видит стать хозяйкой твоего дома и кошелька!

Стас резко поднял глаза.

– Не правда! Нет. Столько лет она живет в доме, и так, как хозяйка, почти. Может, я и нравлюсь ей, но меркантильного интереса никогда не замечал.

– Конечно, нравишься! Я не спорю, но одно другому не мешает! Открой уже глаза, – вскрикнул парень. – Мягко стелет! Чтобы ты ее заметил! Выделил! Обратил свое королевское внимание на нее, как на женщину! Чтобы получить доступ к твоему телу и делу!

– Ерунда.

– Ой, ладно. Считай, как хочешь, но если у тебя серьезно с… – тут Илья замолчал, сам не зная, с чего вдруг ему защищать Ксю. Пусть живут, как хотят, хоть втроем шведской семьей. А он посмеется со стороны на этот цирк.

– Я не знаю… – вдруг заметно погрустнев, тихо прошептал Станислав. – Возможно, я теперь инвалид. Кому я буду нужен? Ксюша молодая, красивая. Я не буду настаивать…

Тут в палату вошла медсестра, и внимание Ильи переключилось на нее.

– Молодой человек! – и тут же смутилась, под черным взглядом обернувшегося Ильи, но, постреляв глазками, продолжила. – Там женщина, с которой вы приехали, кажется… Я помню…

Оба Речинских резко вздохнули, ожидая продолжения.

– Что с ней? Где она? – хором поторопили они медработницу.

– Она в детской хирургии… – продолжила, не торопясь, девушка. – Упала… в обморок…

– Что случилось? – выкрикнул Стас, когда Илья выбежал из палаты, а медсестра спокойно начала ставить пациенту капельницу. – Что?

– Да я не знаю толком. Услышала, когда по лестнице шла, что про мамочку какую-то говорят, у которой дочка маленькая при смерти после аварии. Вспомнила, что вы, вроде как, тоже были в той машине. Сплетни ж быстро распространяются… – Словоохотливая девица сделала брезгливое лицо, будто сама к ним не имела никакого отношения. – А этот симпатичный молодой человек, ваш сын… – кивнула она на дверь. – Это его жена, да? Так быстро убежал…

Стас слегка мотнул головой, чтобы прийти в себя от подобного предположения.

– Он не женат. Так что там с Ксенией? И ее дочкой?

– Да малую с утра еле откачали. Плохо что-то там было. Не знаю толком. Ну вот, мамочке рассказали, она и…

Мужчина чертыхнулся. Как же хотелось ему сейчас быть там, рядом с ней, а он даже сесть нормально на кровати не может, не то, чтобы встать. Нет. Однозначно, он не оставит это дело с Пешковым просто так. Этот недоделок, его сын, сполна ответит за всё это. Не был Станислав никогда злопамятным и жестоким, но тут по-другому – только проиграть. А этого допускать он не был намерен.

Речинский взял здоровой рукой телефон, лежащий для удобства рядом, и нашел в журнале звонков нужный номер.

– Юра, привет…

Илья нашел Ксю в детском отделении, лежащую на облезлом диванчике в небольшом холле коридора. Рядом стояла грузная женщина в белом халате и, перебирая что-то в руках, тихо шептала успокаивающие слова, качая головой.

– Что случилось? – спросил парень, решив не показывать виду, что как-либо осведомлен о происходящем.

– Ой, соколик, – обернулась медик. – Ты с ней? Плохо ей стало. С дочкой-то беда какая! – Женщина снова покачала головой, – Вот мамочка и не вынесла новостей-то.

Илья глянул на Лесину. Та лежала без движения, но глаза были открыты и бессмысленно смотрели в потолок.

– Ксю? – позвал ее Речинский, но никаких признаков, что она его услышала, не было заметно.

– Я ей успокаивающего дала. Ей бы поспать… Домой бы… В себя прийти.

– Я останусь тут, с Евой, – монотонно проговорила Ксения.

Медсестра только развела руками, многозначительно глянув на Илью. В палатах реанимации не предусматривалось постоянное нахождение посторонних.

Что на это сказать? Чем помочь?

Может, отвлечь?

– Ксюша, отец хотел тебя повидать…

Лесина медленно повернулась и посмотрела глаза в глаза. Парень даже отступил, настолько обреченным был тот взгляд. Пустым. Горьким. Тут вдруг она начала подниматься, слегка пошатываясь. Пришлось ему и медичке подхватить ее под руки для устойчивости.

– Пошли… – прошептала.

Кивнув, Речинский подхватил ее за талию второй рукой и повел на другой этаж больницы. На безмолвный вопрос женщины он лишь кивнул, давая понять, что проследит за ней.

Глава 27

На каком-то бездумном автопилоте Ксюша переставляла негнущиеся ноги, не замечая ни окружающей обстановки, ни направления пути, ни поддерживающую прохладную руку на своем теле. Все мысли были сконцентрированы на дочке, ее девочке, которая может не дожить до завтра.

Почувствовав ненавязчивое манипулирование, Лесина остановилась и дождалась, когда перед ней откроют дверь в очередную палату. В глаза ударил совершенно неуместно позитивный яркий солнечный свет от окна. Для ноября совершенно не характерно.

Вздохнув, Ксю зашла в помещение, где на единственной кровати, обмотанный проводами, в напряженной позе лежал Станислав.

– Ксюша? – обеспокоенный мужчина слегка поднял голову, но болезненно поморщившись снова лег, продолжая разглядывать посетительницу. – Что случилось? Как Ева?

Вопрос был неуместен. Точнее, послужил очередным напоминанием, и девушка, прикрыв глаза, из которых потекли слезы, покачала головой, не в силах произнести и слова.

Стас вопросительно посмотрел на сына, но тот также дал понять, что сказать нечего.

– Что делают врачи? Может, нужны деньги, чтобы они более тщательно следили за девочкой?

Ксю снова помотала головой, отрицая, уверенная в том, что делается всё возможное. Ведь она лежит в реанимации.

Лесина села на прикроватный стул и уставилась в одну точку.

– Ей дали седативное, – пояснил поведение Илья.

– Понял, – мужчина провел рукой по лицу, сетуя на беспомощность и собственную бесполезность в данной ситуации.

– Как ты? – выдавила из себя Ксю, посмотрев на старшего Речинского.

– В порядке, – ответил тот, махнув здоровой рукой на провода и бинты. – Жить буду. Остальное – не существенно.

– Прости меня, – тихо произнесла.

– Перестань, Ксения! Сейчас же перестань! Это я должен просить прощения за то, что отвлекал тебя от дороги, да и не виновата ты ни в чем! В произошедшей аварии твоей вины нет совершенно, и я это докажу! Пешков сядет. И надолго! Я не спущу это с рук!

Илья удивленно выгнул бровь, но промолчал, с трудом, однако, представляя обычно спокойного, уравновешенного отца в роли великого мстителя. Другое дело, что он и сам пострадал. Но, судя по всему, его это сейчас мало заботило. Все присутствующие были сосредоточены на здоровье малышки.

– Ева… все плохо, – Ксю втянула носом много воздуха, пытаясь сдержать новую порцию слез. – Была остановка сердца. Организм не справляется… – тут Ксю все же не выдержала и зарыдала, уткнувшись в ладони лицом.

Стас обеспокоено посмотрел на сына, не зная, что тут сказать, и не имея возможности поддержать ее объятиями. Илья прочитал в глазах отца немую мольбу и, осторожно подойдя к девушке, слегка приобнял ее за вздрагивающие плечи. Ксения прижалась к нему, инстинктивно ища утешения.

– Отвезешь ее домой? – спросил отец.

– Я не поеду! – всхлипнула Ксения. – Не хочу пропустить еще раз что-то!

– Тебе позвонят, если что!

– Нет… – замотала девушка головой, утыкаясь мокрым лицом в свитер Ильи. – У меня нет телефона, – послышалось глухое пояснение.

Станислав бросил на сына многозначительный взгляд и тот кивнул, отстраняясь от Лесиной.

– Я отойду…

Красная от слез, слегка опухшая Ксю оглянулась и осталась сидеть на стуле напротив Станислава, когда парень вышел из палаты, не попрощавшись.

– Он скоро вернется, не переживай, – вдруг выдал Стас.

Ксю округлила глаза, но молча ждала продолжения.

– Я попросил его купить тебе телефон.

– Нет! Я сама…

– Тебе сейчас не до покупок, милая. А Илье не трудно.

– Я отдам деньги!

– Поговорим об этом потом, ладно?

– Я все равно отдам! Не хочу быть должна.

– Ты и не будешь мне ничего должна. Никогда.

Ксения лишь мотнула головой.

– Расскажи, как ты? – попросила она.

– Как видишь, – развел одной рукой мужчина. – Больше всего пострадала правая часть, ведь въехали как раз в мою дверь.

Ксю виновато опустила глаза.

– Прости, – еще раз попросила.

– Я же сказал, прекращай это дело! Я живой и почти здоровый. Правда пока не могу даже сесть – нельзя, но всё наладится. Ноги я чувствую, это уже полдела! – Речинский старался говорить бодро, заражая Ксению оптимизмом в такой тяжелый для нее период.

– Лучше бы пострадала я… Или совсем…

– Ксю! – прикрикнул он на нее. – Я чтобы больше не слышал ничего подобного! Что за разговоры!? Кто бы тогда ухаживал за твоей дочкой? Кто пришел бы меня навестить? Ты мне это кончай! Не дело говоришь!

Лесина снова заплакала, отвернувшись к солнечному небу за окном. Стас сбавил обороты

– Ну, милая, перестань! Извини, сорвался. Просто ну очень мне не хочется, чтобы ты на себя наговаривала! Ты нужна мне… нам с Евой, живая и здоровая! Нужна!

Ксюша молчала, слушая такие приятные, но к сожалению бесполезные сейчас слова. Они ничем не могли помочь ее доченьке, Стасу, да и ей, вынужденной все это переживать.

– Я согласна… – едва слышно произнесла она мужчине.

– Что? – То ли не расслышал, то ли не понял, о чем она говорит, Речинский.

– Если твое предложение еще в силе, я согласна, – повторила чуть громче Ксю.

– Какое предложение?

Лесина как-то зло ухмыльнулась, всё так же не глядя на Стаса.

– Руки и сердца… Твое… предложение… – она перевела взгляд на собеседника.

– Ксюша, – видно было, что он заволновался, но старался держать себя в руках. – Ты сейчас не в себе. Давай подождем, пока я встану с постели, Ева выздоровеет, а потом вернемся к этой теме.

– Все равно, когда. Я просто тебе сообщаю свое решение.

Не так Станислав хотел бы услышать ответ на это. Не в такой обстановке, не такими словами. Не так равнодушно. Не глядя глаза в глаза. Обреченно, будто подписывала себе приговор. Что сподвигнуло эту женщину заговорить об этом сейчас? Вот так вдруг? Страх чего-то? А может, финансовые проблемы? Нет, Речинский отбросил эту мысль как несостоятельную.

Ксюша никогда не давала повода думать, будто ей интересны его деньги. И даже если так, в ее ситуации с ребенком она вправе желать этого. Материнский инстинкт берет верх, заставляя пересматривать свои принципы и стремления. Он не винил ее. Денег ему не жалко. Но тем более сейчас, когда у Ксюши далеко не самый легкий период в жизни, не хотел он получить ее согласие на брак. Это нисколько не умаляло его желания быть с ней, но если она действительно хочет этого, она будет хотеть этого и после, когда всё наладится.

В палате царила тишина, нарушаемая лишь дыханием и ненавязчивым стрекотом медицинского оборудования, расставленного рядом с кроватью. Стас и вовсе не понимал, к чему опутывать его датчиками, если его жизни ничто уже не угрожало. Боль усмирялась капельницами, а сердце и легкие работали бесперебойно, однако он не стал спорить. Видимо, отечественная медицина по-своему понимает заботу о платных пациентах.

– Ксю, – аккуратно позвал мужчина, и девушка подняла на него взгляд. – Я понимаю, возможно, я навязчив, но все же… если нужны будут деньги…

Лесина интенсивно замотала головой.

– Погоди, – поторопился высказаться Стас. – Не спеши отказываться. Я не просто так. Я для Евы. Возможно, потребуется специальная помощь, лекарства. Сейчас всё дорого, я ведь знаю. Поэтому… я тебя очень прошу. Не постесняйся сказать мне. – Ксю отрешенно слушала и молчала. – Ты ведь теперь… моя невеста? – неуверенно улыбаясь, закончил Речинский.

В этот момент открылась дверь, и зашел Илья.

Он нахмурил брови, услыхав последние слова, замер в проходе с коробкой, на которой был изображен мобильный телефон, и смотрел на Лесину, ожидая ее реакции так же, как и отец.

Ксения обернулась на вошедшего и на мгновение испуганно замерла. Уже такой знакомый черный взгляд впился в ее лицо в немом ожидании. Но через секунду, видимо, что-то для себя решив, она отвернулась к отцу и кивнула. Как-то неестественно. Словно робот.

– Вас можно поздравить? – глухо спросил Илья отца.

Тот улыбнулся шире и кивнул.

– Да, сынок, Ксюшенька согласилась выйти за меня. Но мы решили повременить, пока все будут здоровы.

Илья зажмурился, но следом всё-таки шагнул в комнату и положил покупку на тумбочку рядом с Ксю.

– Телефон, – коротко бросил он и развернулся к выходу. – Не буду мешать.

Ксю снова резко обернулась, глядя парню в спину. Сказать ничего не успела, да и что тут скажешь? Решение принято.

А еще через секунду, отодвинув выходящего парня с прохода, в палату влетела уже знакомая мужчинам медсестра и впопыхах сообщила, глядя на посетительницу больного:

– Вас снова ищут в детском…

Глава 28

На этаже детского отделения Ксюша бросилась прямиком к палате реанимации, но на пороге ее остановил зав.отделением, резко развернув женщину в обратном направлении. Из-за полуприкрытой двери были слышны голоса и писк аппаратуры.

– Ксения, – обратился к ней врач. – Вас искали, но напрасно. У девочки снова кризис, но мы держим это под контролем.

Ксю побледнела и начала вырываться из захвата.

– Пустите, я должна быть рядом с ней!

– Не стоит, правда. Вы будете только мешать. – Врач опасливо обернулся на дверь, но тут же снова обратил всё свое внимание на матери.

– Может, если она услышит мой голос, она… захочет… жить?

– Она не слышит. Вы же понимаете. Сейчас врачи борются за ее жизнь, а нам с вами остается только помолиться. – Врач снова напрягся, чтобы не выпустить Ксению от себя. – Я прошу вас, успокойтесь.

Но Ксюша, как мать, ничего не могла с собой поделать. Ей было необходимо увидеть кровиночку! Она искренне верила, что своим присутствием сможет усилить желание дочки жить.

В это время вход в реанимацию открылся и оттуда показалась медсестра. По ее лицу невозможно было что-либо понять, и Ксю рванула ей наперерез.

– Что? Как?

Женщина отпрянула от неожиданности, но, бросив на начальника быстрый взгляд, покачала головой и обойдя их, молча пошла дальше.

Ксю развернулась к зав.отделением:

– Почему она ничего не говорит? Что там происходит? Кто-нибудь мне скажет? – голос сорвался на крик. – Я хочу видеть Еву! Мою доченьку! Пустите! – она резко дернулась из рук мужчины и бросилась к дверям.

В проходе она налетела на выходящего высокого худого хирурга, который придержал ее за плечи и осторожно нашел ее заплаканные глаза взглядом.

– Мне жаль… Мы сделали всё, что…

Большего Ксения не расслышала. В ушах забарабанил пульс, в глазах потемнело, ноги подогнулись. Последнее, что Лесина почувствовала, это боль в груди.

Сколько может вынести человек? Правда ли, как говорят, что большего, чем он может пережить, Бог ему не даст? Ксю не верила. С таким трудом пережив смерть любимого мужа, разорение от рук его «друзей», безразличие матери, теперь ей предстоял ад, который настиг ее с гибелью единственной дочери. По ее недосмотру. Ее вине… Самое худшее, что может случиться с женщиной, это пережить собственного ребенка.

Ксения не шевелясь лежала и смотрела в белоснежный потолок сквозь мутную пелену слез. Не было ни сил, ни желания вставать, повернуть голову, моргать. У нее в жизни не осталось ничего. Совсем. Никого. Есть ли смысл продолжать такую жизнь? Нет. Не зачем. Для чего? Она ощущала себя столетней старухой, у которой в жизни было всё: детство, любовь, дом, дети… и всё ушло. Закончилось.

Так быстро…

Послышался скрип открывающейся двери, на который Ксю никак не отреагировала. На лицо упала чья-то тень, заставившая ее моргнуть, выдавливая лишнюю влагу из глаз.

– Ксения Валерьевна… – позвал ее незнакомый мужской голос. – Как вы себя чувствуете?

Отвечать не было смысла. Как может себя чувствовать человек, который потерял всё?

– Я понимаю, что вам трудно, но постарайтесь ответить. Мне нужно знать ваши текущие ощущения. Есть ли боли? Неудобства? Вы едва не потеряли ребенка…

Лесина обернулась на эти слова. Врач сконфузился под ее тяжелым взглядом.

– Я имею в виду… Простите. Не ловко получилось. – Он кашлянул в кулак. – Я имел в виду вашу беременность.

– Какую беременность…

– Как какую? Анализы показали. Мы должны были проверить, чтобы в случае чего не вводить вам нежелательные препараты. Вы не знали? – Он снова откашлялся. – Думаю, поздравительные речи не очень уместны, но все же…

Мужчина отвел глаза и вышел из поля зрения. Что-то прошуршало за головой, показалась стойка с капельницей.

– Мы позвонили вашим родственникам, они скоро приедут.

– Каким родственникам?

– Вы оставляли телефон, на случай необходимости связаться по поводу вашей доч... – запнулся. – Бабушка. Ваша мама… или свекровь?

Ксюша снова отвернулась к потолку, когда почувствовала манипуляции на сгибе локтя. Доктор вынул катетер и прислонил ватный тампон, заклеивая пластырем.

– Не стоило… – лишь прошептала.

Она понимала порыв медицинского персонала, но видеть кого-либо не было никакого желания.

– Вам необходима чья-то поддержка. Горе легче переживать не в одиночестве. Тем более, что вам нежелательно сильно волноваться. Понимаю, что избежать этого крайне трудно, но надо стараться ради будущего малыша. – Было слышно, что врач улыбнулся.

Ксюша никак не могла взять в толк, о каком малыше бредит этот человек? Единственный, с кем у нее была интимная связь за последние два ДВА! года – это Илья. И они предохранялись. Стопроцентно! Да и период был вовремя, иначе Ксю заметила бы. Так что, воспринимать серьезно слова доктора Ксю не могла. Вероятно, кто-то что-то напутал. Или пытаются заставить ее придти в себя таким жестоким способом, отвлечь от…

Из груди вырвался всхлип.

Ева! Ее малышка! Неужели ее больше нет?!

– Мне нужно уехать. – Илья взглянул на отца. – Есть дела.

– Хорошо, сынок, но прежде сходи узнай, что там у Ксюши.

– Я не нанимался нянчиться с ней! – получилось резко, но Стас не обратил на это внимания. Привык к подобному поведению сына.

– Я бы и сам сходил… – отец многозначительно посмотрел на парня. – Но понимаешь…

Речь злобно уставился на родителя. Деваться некуда, нужно идти. Черт бы побрал это всё. Он не нанимался трястись над «невестой» папаши, но послать его тоже язык не поворачивался. Все-таки больной человек. Рогатый, к тому же.

Илья досадливо поморщился. Тьфу!

– Хорошо. Узнаю. И сразу уеду. Устал от больниц. Извини… – и вышел, не дожидаясь ответа.

На этаже детского отделения стояла гробовая тишина. Не было слышно ни грохота обеденных развозок, ни шепота медсестер, ни писка мониторов… Жуть какая-то! Куда все подевались? Может, тихий час?

На посту дежурного тоже никого не нашлось. Что теперь? Ломиться по кабинетам? Оно ему надо?

Гневно стукнув ладонью по стеклянной двери, Речинский вышел на лестничную площадку и пошел к выходу из больницы. Настроения разыскивать и выспрашивать, да и вообще – общаться сейчас с лицемерной бабой – не было никакого.

Заехать домой, поесть и делать задания. Все эти семейные трагедии – не повод забивать на универ.

Станислав ждал новостей, но сын не возвращался. Неужели, что-то серьезное?

Взяв трубку сотового он набрал, но номер оказался недоступен. Что за дела? Ксюшин новый аппарат так и остался лежать на тумбочке рядом, не распакованный. Не долго думая, мужчина нажал кнопку вызова медсестры.

Через полминуты в палате возникла незнакомая улыбающаяся девушка в белом халате.

– Юленька, – обратился Стас к вошедшей, прочитав на бейдже имя.

– Что-то принести? Как вы себя чувствуете?

– Со мной все в порядке. Но есть просьба.

Медработница обратилась в слух и наигранную услужливость.

– Слушаю вас, Станислав Данилович.

– У меня сегодня была посетительница, может видели, Ксения.

В ответ девушка покачала головой, но продолжала внимать.

– У нее дочь в детской реанимации, этажом ниже, ее туда вызвали срочно. Не узнаете ли для меня, как там дела?

– Но мне нельзя покидать пост… – озадаченно надула губки девчонка.

– Я понимаю, – не сдавался Стас, – но мне очень надо. Это моя невеста, и я переживаю за нее.

– Оу… ну, я попробую. По телефону узнаю. Подождите минуту.

– Буду очень признателен, – кивнул пациент. – Жду.

Белый халат мелькнул в дверях.

Через несколько минут, показавшихся Речинскому часом, не меньше, Юля снова заглянула, но вся ее вежливая радость с лица куда-то исчезла. Девушка встала рядом с дверьми и молча взирала на подопечного.

– Ну, Юленька, вы узнали что-нибудь?

– Эээ… да. Вы только не переживайте, Станислав Данилович. Вам нельзя…

Мужчина попытался приподняться на здоровой руке, но боль резко отозвалась ниже.

– Что?

– Не вставайте. Я узнала, да… Эээ. Все не очень хорошо… – медсестра продолжала мяться в нерешительности. – Ваша невеста… она в порядке. Сейчас под капельницей, как мне сказали. Но всё нормально… Ребенка удалось сохранить.

– Слава Богу! – Выдохнул Стас. – Слава… Богу… – но тут же вспомнил слова Юли. – Но почему под капельницей? Ей стало плохо?

– Я не знаю точно, вы же понимаете… клятва Гиппократа и всё такое.

– Да… понимаю. Хорошо, Юля, спасибо.

Девушка выбежала из палаты, словно за ней гнались. Речинский нахмурился. Странная.

Глава 29

Ксения вынырнула из медикаментозного забытья, прописанного ей врачами. Ее психика в какой-то момент не выдержала стресса от избытка невыносимых новостей и у Лесиной случилась истерика. Теперь же наступил период беспросветной тоски. Все более-менее адекватные мысли отказывались оформляться в голове во что-то целостное, в голове царил туман. Но что-то на периферии жутко нервировало.

После нескольких минут усиленных попыток сосредоточиться, она, наконец, поняла: на нервы действовал некий вой, раздающийся откуда-то из-за изголовья.

Мама.

Женщина то всхлипывала, то рыдала навзрыд, то просто тихо подвывала. Ксении же после лекарств, слез не хватало. Плакать она могла только молча. Тихо. Сухо. Несмотря на рвущую грудь боль.

Пришел врач. О чем-то поговорил с Ириной Ивановной, но Ксю не смогла сфокусироваться на разговоре. Слушала и не слышала. Все звуки слышались, будто сквозь водную толщу и не вызывали активного интереса.

А может, ей просто стало всё равно. В этой жизни не осталось ничего значимого. Ничего, что стоило бы траты сил и времени. Впрочем, времени теперь хоть отбавляй. Потому что тратить его стало не на кого. Ни любимого мужа, ни дочери. Ничего, что было бы достойно дальнейшего продолжения жизни. Беспросветная и безрадостная мгла поселилась в сердце Ксю.

Еще раз отворилась дверь, кто-то шагнул в помещение, но голосов слышно не было. Не поворачивающая до этого момента головы Ксю все же взглянула на вход в палату.

Света Калугина, узрев, что подруга в сознании и смотрит на нее, быстро подбежала к лежащей и, присев, с рыданиями уткнулась Ксении в плечо.

– Ксю-ю-юша, – протянула сквозь слезы Светлана. – Ксюша, Боже, я не знаю, что тут можно сказать. Такая потеря для всех нас! Охх… Наша девочка… Как же так!

Лесина лежала неподвижно, но почувствовала, что по лицу щекотит влажная дорожка.

Значит, чтобы заплакать, нужен кто-то, кто плачет вместе с тобой? Но ведь и мама плачет… но ее слезы почему-то не вызывают солидарности. А Светкины вот хочется поддержать. – Размышляла отвлеченно Ксю. Мозг отказывался заострять внимание над страшной причиной происходящего.

К Станиславу в палату забежал взъерошенный Илья. Было начало третьего, парень закончил еще один учебный день, сетовал, что мало времени, чтобы позаниматься с музыкой для работы, которую никто не отменял. Но Стас был рад, что сын выделил для него время и заехал. Последние события, так или иначе, заставили отца и сына стать ближе друг к другу.

– Привет, сынок. Спасибо, что заехал. Рассказывай, какие новости.

Илья нахмурился.

– Новости?

– Ты не заходил в детское? Как там дочка Ксюши?

– Не заходил. Прости, пап, у меня нет сегодня времени нянчиться с твоей невестой и ее семьей.

– Ладно. Я просто так спросил, – аккуратно сдал назад Стас. Не хотелось бы потерять то хрупкое взаимопонимание, которого они успели достичь.

Медработники очень неохотно шли на контакт, когда дело касалось интересующей Стаса стороны. Будто что-то скрывали, хоть и делали вид, что крайне рады угодить и поболтать. Со вчерашнего дня мужчина так и не смог разузнать хоть что-то, кроме изложенного медсестрой Юлей. Поэтому он надеялся на сына, но и тут, видимо, зря. Давить на мальчика и просить его делать то, что его действительно не совсем касается, Станислав не желал.

– Как самочувствие? – спросил Илья.

– По-прежнему. Ногу чувствую с трудом. Почка ноет. Рука… Да ну… даже говорить не хочу об этом. Устал уже лежать и ничего не делать, будто старик немощный. Хорошо, что изобрели сотовые телефоны, а то бы я и бизнес свой потерял. Так хоть как-то могу контролировать. Враг не дремлет. Не хочешь, кстати, заняться?

– Чем? – недоуменный взгляд.

– Работой. Со мной. Понимаю, может сейчас это и не кажется тебе интересным. Зато обеспечишь себя в будущем. И даже если захочешь открыть что-то свое, уже будет опыт ведения дел. А?

По всему было видно, что сын не ожидал такого предложения. Не думал, что когда-то станет наследником всего? А ведь станет. Больше у Станислава не было никого.

Да. Все-таки упустил он мальчишку в свое время. Жаль.

– Можешь не говорить ничего. Я не давлю. Но именно вот в такой момент, как сейчас, мне бы пригодился человек, которому я смог бы доверить свои глаза и уши, как говорится. Подумай.

– Подумаю, – после паузы. Больше Илья ничего не сказал.

Разговор прервал скрип двери. В палате показалась дежурная медсестра с озабоченным выражением на лице.

– Простите, Станислав Данилович… Тут… женщина вас спрашивает. Вы же знаете, не положено, но она очень настаивает. Говорит, не уйдет, пока с вами не поговорит.

– Ксения?

– Нет. Я не знаю.

– Кто?

– Говорит, что чья-то мама. Я не очень разобрала, она всё время плачет.

Стас автоматически бросил вопросительный взгляд на сына, но тут же кивнул:

– Уж пожалуйста. В долгу не останусь, сами знаете.

– Хорошо, – и девушка скрылась в коридоре.

Через минуту в двери показалась незнакомка в застиранной накидке поверх малинового плаща, едва сдерживающая себя, чтобы снова не заплакать.

– Здравствуйте… – голос у женщины дрогнул. – Станислав, да? – Она покачала головой, вытерла слезы, потом взглянула на Илью, нехотя, как показалось Стасу, кивнула тому в качестве отдельного приветствия.

– Да, это я Станислав, – обеспокоено выдавил мужчина. – Что случилось?

– Я – мама Ксении, бабушка… – женщина громко всхлипнула, – Евочки… – снова всхлип. – Господи, горе-то какое…

Илья встал, чтобы усадить женщину на стул у кровати.

– Что случилось? – торопил Стас. – Что-то с Евой? Снова кризис? Где Ксения?

– Вы не знаете еще? Я поэтому и пришла, – тут женщина завыла белугой, не в состоянии произнести что-либо вразумительное.

Речинские снова переглянулись, глотая внутренний порыв резко поторопить женщину.

– Нету больше Евочки-то нашей, – все же смогла сказать она. – Я поэтому и пришла… Попросить вас, Ксеня рассказывала, что вы важный человек и помогаете в этом деле… Ох, Господи…

– Как нет? Ева…? – он не смог сказать это слово вслух.

– Да, царствие ей небесное, Господи, Боже ты мой… – женщина снова зарыдала.

– Илья, попроси принести воды.

Парень заторможено кивнул.

– Я конечно же помогу, эээ, простите, как вас по имени-отчеству?

– Ирина Ивановна, – представилась посетительница. – Вы уж не оставляйте это так вот… Безнаказанно. Уж помогите, Станислав. Нельзя, нельзя так вот… этого горе-водителя нельзя на свободе оставлять. После такого! Тюрьма по нему плачет!

Мужчина нахмурился, наблюдая за тем, как женщина дрожащими руками подносит к губам стакан, принесенный сыном.

Да, это уже не просто авария. Это уже убийство. Другая статья. Пешков при всем желании уже не сможет легко уйти от ответственности.

Стас качнул сам себе головой. Да. Битва принимает другой оборот. Только утром Юрий звонил и рассказывал, как идет дело. А тут теперь вот как…

– Я понял вас Ирина Ивановна. Чем смогу… Где Ксения сейчас?

– Под капельницей она. В гинекологии почему-то. Колют успокоительное какое-то. Она не разговаривает со мной. Ни с кем. Вот я уж сама к вам и… Простите…

– Не стоит извиняться. Я все понимаю. И сделаю все, что в моих силах. Не переживайте по этому поводу.

Ирина Ивановна встала и, кивнув, направилась к выходу.

– Спасибо, Станислав, – обернулась на секунду. – Спасибо…

После ухода женщины в палате воцарилась тишина. Каждый думал о своем, вспоминая, взвешивая, планируя, сокрушаясь…

Люба готовила ужин, напевая себе под нос на кухне, когда хлопнула входная дверь. Выглянув в окно, выходящее на лужайку перед домом, увидела автомобиль Ильи еще до того, как тот показался на глаза.

– Добрый вечер, – произнесла.

Парень лишь взглянул исподлобья и, даже не кивнув, но, оглядев кухню на предмет готовой еды, развернулся и пошел в сторону лестницы.

Последнее время, с тех пор, как хозяин попал в больницу, прокатившись с этой вертихвосткой, которой права, видимо, купили, в доме редко произносились слова. Илья приходил домой только ночевать, а в редкие случаи, когда появлялся дома днем, только здоровался. Сегодня, видимо, и этого для домработницы было излишним.

Люба всё никак не могла взять в толк, чем не угодила младшему хозяину. Она ни разу не дала повода думать о себе в каком-то неверном ключе. Но с первого же дня, как Илья появился в этом доме, между ними выросла стена отчуждения и негатива. Да, возможно, ему не нравилось, что она имеет виды на Станислава, но ведь он такой… Мужчина с большой буквы. Что плохого, если она иногда позволяет себе о нем мечтать? Ведь не лезет же она со своими романтическими чувствами на показ. Мальчишка как-то заметил то, чего не замечал сам хозяин в течение долгих лет. И теперь выказывает своё несмышленое «фи», делая ситуацию публичной.

Люба несколько раз навещала Станислава в больнице, но, как бы ни хотелось делать это чаще и дольше, Станислав неизменно просил ее не заострять внимание на его недугах и лучше заботиться о доме. Вероятно, – думала Любовь, – мужчине неприятно предстать перед женщиной в немощном виде, стесняется, поэтому и просит ее не задерживаться у больничной койки.

О том, что Ксения и ее дочка тоже пострадали, Люба знала. От Станислава же. Их недолгие разговоры включали в себя и эту тему тоже. Но как бы про себя ни злорадствовала Люба в адрес вертихвостки, не могла не пожалеть ребенка. Такое счастье дано не всем, она знала это не понаслышке, и искренне сожалела о случившемся с девочкой. Да и Стас, видно, переживал, хоть и не замечала она в нем каких-то отеческих порывов. Даже к собственному сыну он относился как к другому мужчине, не к ребенку, хоть и пытался поначалу его перевоспитать.

Ужин тем временем был готов, и Любовь поднялась к спальне младшего Речинского и постучала, не входя.

– Илья, ты будешь кушать? – спросила через дверь.

– Да.

– Всё готово.

Ответа не последовало. Принести ему? Сам спустится? Что за человек, неужели трудно произнести лишнее слово?

Пожав плечами, женщина спустилась, наложила себе еды на тарелку и села ужинать перед телевизором.

Илья вернулся домой вымотанный морально и физически. Универ, музыка, отец со своей фирмой, неприятные новости в больнице… На приветствие для Любы не оставалось ни сил ни желания. Все новости, как он знал, она получала непосредственно от отца, домашнее хозяйство его не касалось, поводов разбрасываться лишними словами Илья не видел. А насчет поздороваться… так утром виделись, вроде. Чего зря воздух сотрясать никому не нужными расшаркиваниями?

Голова и так гудит.

А он еще собирался сегодня заняться подборками… Но представив, как наденет наушники, хоть и любимые, но, так или иначе, насилующие уши, поморщившись, свернул в душ. Теплая вода знает свое дело…

Но мысли, их несметное количество, покидать воспаленный мозг не спешили. Как ни хотелось бы Илье абстрагироваться от ситуации Ксюша-отец, всё вокруг имело наглость постоянно ему об этом напоминать. И Речинский раз за разом, невольно прокручивал в голове все их встречи, ситуации, случайные ли, нет ли, а теперь вот…

Вспомнилось, как у Ильи мелькала мысль о том, что наличие у Ксюши ребенка мешало ему посмотреть на нее полноценно, для отношений. Пусть, возможно, и недолгих, без любви до гроба, но продуктивных… к взаимному удовольствию и «для здоровья». Теперь Евы нет. Зато теперь есть миллион других обстоятельств, наличие которых низводит возможность этих отношений до нуля. Отец, авария, безутешное, как он догадывался, горе.

Все его существо противилось происходящему, не хотело хоть как-то касаться неприятностей. В свои двадцать лет Илья, по большому счету, и горя-то не знал. Разве что к оному отнести развод родителей, да и то, это было так давно, что уже стерлось в памяти, как событие. Отъезд матери оставил лишь оскомину в душе. Они взрослые люди, чтобы не чинить друг другу препятствий в поисках счастья. Нашла мамуля себе ухажера, уехала – лишь бы в радость, как говорится. Тем более, что Илья не остался на улице, к тому же заново обрел отца.

С которым возник невидимый конфликт из-за Ксю.

Черт его дернул тогда в баре обратиться к ней? Столько красивых, одиноких, моложе ее… готовых на всё и даже больше… А зацепила она. И получается теперь, он не только «глаза и уши» отца… он на два фронта! И Люба, эта чертова Люба! Об этом знает.

Глава 30

Следующие два дня Ксения помнила смутно. В те редкие и недлительные моменты, когда ей позволяли вставать с кровати, она пыталась что-то делать, помогать с организацией похорон, которую почти полностью взяла на себя Светлана. От Лесиной требовались только подписи. Выбор похоронного антуража, кафе для поминок, а так же оплату всех этих неприятных хлопот подруга производила сама, иногда прибегая к помощи других девочек-коллег и своего мужа. Ксения пыталась всучить ей банковскую карту с недавно упавшей зарплатой, но та только отмахнулась, согласившись, что Ксю всё вернет, как сможет.

Ирина Ивановна безутешно плакала, когда навещала дочь, но пользы приносила мало. Ксю ее не винила, считая… нет, надеясь, что для матери эта потеря была так же тяжела, как и для нее.

Приехала свекровь. Ксю выдала ей ключи от своего дома, чтобы им не пришлось искать жилье. Свою городскую квартиру они давно продали. Да и за домом присмотрят. Впрочем, это Ксю в данный момент мало волновало.

Один раз приходил Илья. Он принес оставленный когда-то ею у Стаса новый мобильный телефон, выразил соболезнования, и быстро ушел, словно происходящее его сильно тяготило. Ничего не сказал про отца, а Ксю и не спросила сама. Возможно, он переживает. Но общаться с кем бы то ни было ей сейчас не хотелось. Телефон до сих пор лежал в магазинной упаковке.

На похороны Ксению отпустили только после строгого наказа не перенапрягаться и вернуться к вечернему обходу.

После долгого спора с лечащим врачом о том, что беречься ей незачем, да и не для кого больше, Кирилл Андреевич почти убедил ее, что под сердцем она все же носит дитя. На все доводы Лесиной, что этой беременности просто не откуда взяться, махал рукой. Доктор задал контрольный вопрос, на который у Ксю не было откровенно-отрицательного ответа: контактировала ли она с мужчиной? Половая связь? Общее полотенце? Душ?

Все эти смешные в своей бредовости домыслы, которыми школьницы под одеялом пугают друг друга, уже заглядываясь на мальчиков, но ничего не смысля в интимной жизни, оказались вполне живучими. А когда врач узнал, что и душ, и простыня, да и сам половой акт, хоть и единственный за последние два года, имел место быть, радостно улыбнулся и поздравил Лесину с малышом. На слова о надежной защите он лишь хмыкнул, сказав, что слишком долго работает в гинекологии, чтобы не брать это в расчет.

В напутствие врач велел не задерживаться на поминках, со строгим взглядом передал пациентку в руки Светлане и повторил всё, что наказал самой Ксю. Калугина выслушала, кивнула с серьезным видом, вопросов задавать не стала и, подхватив под локоток подругу, повезла на кладбище.

Похороны были тихими и скромными. Подругами Ева обзавестись в силу возраста не успела, из родственников лишь бабушки, дедушка, да мать. Пришла вся бухгалтерия их конторы. Речинский-сын мелькнул, когда устанавливали венки на свежую могилу. К Ксю подходить не стал, лишь понуро кивнув и обменявшись с ней долгим взглядом глаза в глаза. Мутные и потухшие Ксюшины и черные, и будто виноватые в чем-то – его.

Он еще не знает. И Ксю хотела бы придумать, как сделать так, чтоб и не узнал вовсе.

– Ксюш, не устала? – участливо спросила Света. – Может, отвезти тебя в больницу?

– Нет, я поеду в кафе. Я не устала, не переживай. – Ксения забралась на заднее сидение автомобиля Калугиных, кутаясь в осеннее пальто. Кладбищенское поле продувалось всеми ветрами. Хорошо, что не было дождя. Простужаться не хотелось. Кирилл Андреевич тогда и вовсе не отпустит ее домой все девять месяцев.

Станислав ждал сына, который должен был заехать после похорон. Черт, когда же он уже сможет покинуть эту постель, хотя бы в инвалидной коляске!? Но травмы были такого характера, что сидеть ему было крайне противопоказано. Сжав челюсти в бессильной злобе, мужчина посмотрел на часы.

– Привет, пап, – в дверях показался Илья.

– Привет. Садись. Рассказывай. Как там всё. Как Ксюша?

– Плачет.

– Народу сколько было?

– Не считал. Оставил венок и уехал. Им не до разговоров.

– Да уж… Надо же… А мне еще говорили, что с девочкой всё хорошо.

Сын промолчал. Он и сам был не рад, что тогда не нашел Ксю в детском, уехав. Обычно, они встречались когда надо и когда нет. А тут… словно отвело что-то.

– Куда ты сейчас?

– Заеду домой и на работу. Настроения, правда, никакого. Надеюсь, вечеринка не превратится в декаданс… – усмехнулся.

– Подменись.

– Не могу. Макар злится. Я вчера халтурил, ему пришлось вставать за пульт, когда народ из бара начал разбегаться.

Стас помолчал, но вдруг встрепенулся.

– Не подумал насчет моего предложения?

– Пока нет. После сессии. Ты давай, выписывайся. Дома тоже можно лежать… Там Люба исстрадалась от невозможности над кем-нибудь похлопотать.

Старший Речинский нахмурился.

– Ты ее не обижаешь?

– Не-а. Сил еще и на это у меня точно нет.

– Как учеба?

– Пааап… – простонал Илья. – Давай без этого! Я уже говорил, учеба, это только мое дело. Тебе достаточно знать лишь, что я все еще учусь.

– Ладно, – сдался отец. – Я звонил Ксюше, телефон не отвечает… Может, я неправильно списал номер?

– Не знаю… – Илья встал. – Мне пора. Ехать еще… – Сын казался каким-то нервным, но Стас предпочел промолчать, как бы ни было любопытно. Он лишь про себя был очень рад, что их диалоги стали длинными, без раздражения. Нарушать это хрупкое перемирие пока не хотелось.

Вся следующая неделя прошла в борьбе за свободу с докторами. Врачи мечтали, чтобы пациентка лежала двадцать четыре часа в сутки на койке, желательно спала, и крайне нежелательно куда-то отлучалась. Вопреки их стараниям, Ксения дважды в день – после утренних процедур и перед ужином – отправлялась на другой этаж в хирургию. Станислав ежедневно организовывал у себя в палате встречи с адвокатом.

Не то, чтобы Ксю стремилась больше времени провести со Станиславом. Но он был единственным, кто адекватно воспринимал происходящее, не заговаривал лишний раз о гибели Евы, умело играя словами в обсуждении их тактики обвинения. Даже его хваленый юрист уступал ему в словесных оборотах. Восхищалась мужчиной, который не зря ел свой хлеб с икрой.

В остальном Ксения замыкалась, отвлеченные разговоры не поддерживала.

Ночью рыдала в подушку. В остальное время молча смотрела на унылый заоконный пейзаж и принимала посетителей – Свету или мать.

Однажды, придя к Речинскому чуть раньше обычного, она застала в палате домработницу Любу. Встретившись с ненавистным взглядом, хотела, было, подождать в коридоре, или зайти позже, но Стас вежливо сообщил, что Люба собиралась уходить.

По всему было видно, что Люба никуда не спешила, но такой толстый намек заметила и, недобро хмыкнув, выскочила из палаты.

Посмотрев ей вслед, Ксю заметила:

– Кажется, она хотела еще побыть тут…

– Не обращай внимания. Расскажи лучше, как твое здоровье? Понимаю, что это личное, но Илья упоминал, что ты лежишь в гинекологии… – мужчина замолчал в надежде, что Ксю объяснит сама.

Лесина испытала мимолетный испуг. Что сказать? Сообщить, что вероятно, он скоро станет дедом? Жаль, что их отношения не успели выйти на тот уровень, когда она могла бы сообщить ему, что он станет отцом. Нагнать сейчас – не получится. Станислав не в том состоянии, чтобы делить с кем-то постель. Было бы идеально. Но… нереально.

По всему, ей пора прекращать это всё. Боже, сколько раз она уже повторяла себе это? Теперь, как только они закончат с аварией и судом – придется радикально решать вопрос. Возможно, продать дом. Убежать из этого места, где она похоронила двух самых дорогих людей. На вырученные за коттедж деньги можно будет купить приличную квартиру в городе и раздать долги. Может, хватит на недорогую машину еще.

– Ксюш? – вывел из задумчивости голос Стаса.

– А? Да. Прости… Что ты спросил?

– Я спросил, как ты? У тебя… ничего не болит?

– Нет, – удивилась вопросу Лесина.

– Я спрашиваю потому, что ты в стационаре… Не дома.

– Я не хочу возвращаться в этот дом, – очень кстати об этом подумалось. Истинную причину озвучивать Ксю была не готова. – Слишком много воспоминаний.

Речинский понял, что они ступили на зыбкую тему, и чтобы снова отвлечь Ксению, начал рассказывать:

– Я задумал этот поселок, потому что когда-то на этом месте жили родители моей мамы. Давно, город тогда не был таким большим, и там была деревня Лучинки. Небольшая, дворов на пять. Потом и они исчезли. Когда возникла идея коттеджного поселка, я сразу подумал об этом районе. И название придумал похожее.

– Ты не подумай, мне нравится Лучистый, но…

– Я понимаю, – мужчина потянулся к ней рукой и Лесина вложила свою ладонь в его.

Мужчина помолчал, Ксю снова задумалась.

– Ксюш, я понимаю, вероятно, не время и не место для подобного, но… Раз ты говоришь, что тебе нравится в поселке, но не в твоем доме, может, переедешь ко мне? – девушка затаила дыхание от такого предложения. – К нам? – Выдохнула. Это «к нам» сразу расставило все точки над i. У Стаса есть сын… – Мы же все равно собирались…

Ксю вскочила со стула, опрокинув его, вырывая руку из пальцев Речинского.

– Прости, – сама испугалась подобной резкости от себя. Снова села. – Станислав, о, Господи. Прости. Да. Я помню, ты не подумай, но… давай не сейчас.

Мужчина тоже испугался ее такой реакции.

– Конечно, – попытался привстать, но сморщился от боли. – Да. Ты не переживай… Я подожду.

– Спасибо.

В дверь постучали, и вошел Юрий.

– Добрый день!

Танцпол был полон народу. Бар «Кленовый лист» уже который час к ряду был рад развлекать посетителей.

Илья снова разглядывал толпу, сводя треки и потягивая из трубочки безалкогольный коктейль. А хотелось чего-то более… Именно сегодня, почему-то. Коньяка? Виски? Может, оставить авто у бара и взять такси? Нажраться вусмерть. Вон, хоть с Макаром. Тот все равно, если не подцепит бабу, часто позволяет себе лишнего. Составить ему компанию.

– Хай! – в калитку их рабочей кибитки влетел Климов. – Ну, как тут? Всё пучком?

Илья бросил на коллегу тяжелый взгляд.

– Ой, ну, брат, не надо на меня так смотреть, меня не берет, ты же знаешь! Что пьем? – Макар схватил стакан Речинского и шумно затянул через трубочку полстакана. – Фууу! Гадось какая! Эй! – Парень махнул рукой барменам вниз и сделал характерный знак, показывающий, чтобы ему принесли выпить.

Рюкзак полетел в кресло-мешок, Илью потрепали по голове, вызвав недовольный рык, усмехнулись и оставили снова наедине с декой.

Да, Макар Климов иногда раздражал. Всё желание напиться с ним на пару отпало. Впрочем, еще не вечер, как говорится.

Речь устал. Вообще и сегодня в частности. Похороны никому не прибавляют жизненных сил. Он хоть и пробыл там недолго, осадок остался на весь день. Забывать о Ксю не давал отец. Черт, они бы давно уже не вспоминали друг о друге, если бы не это! А теперь они еще и поженятся… Тогда придется искать жилье. Лучше уж пять минут позора – попросить отца снимать ему квартиру, пока он не встанет на ноги; зато потом спокойная жизнь. Тем более, если внять просьбе отца и заняться помогать с бизнесом. Тогда и просить не придется. Вряд ли отец откажется оплачивать такую помощь, дураком Илья себя не считал.

– Чувак, ты не перестарался? – плеча коснулся кулак Климова и Илья нахмурился, глядя вниз.

– Чего? – на первый взгляд было всё нормально.

– Время! – тот постучал по наручным часам. – Двигай, давай. Спи, или чего ты там делать будешь! Хорэ народ второй день пугать.

– Выпить хочу… – произнес в ответ Речь.

– О! Ну, это по-нашему! Давай! Тащи! Я себе уже крепенько набадяжил!

Все же, Макар, как собутыльник, весьма подходящая кандидатура.

Глава 31

Через неделю Ксения вырвалась из больницы, заверив все отделение, что будет беречься. Света забрала ее из больницы, отвезла домой и пообещала снова навестить ее после работы.

В комнатах царила чистота.

Ничего, что напоминало о том, что тут жил ребенок: все детские вещи были аккуратно запакованы и убраны в кладовую. Света сама проделала эту работу и предупредила, чтобы подруга не пугалась. О том, что Ксения снова беременна, подруга пока так и не знала. Одна ни о чем не спрашивала, вторая молчала. Лежать в гинекологии можно по многим причинам, а объяснять, откуда что взялось и что с этим делать Лесина не находила слов.

Ксю бродила по первому этажу дома и не знала, чем себя занять. Есть не хотелось. Спать – отлежала все бока в больнице. Плакать уже не было сил. Работать пока запретили.

Рука женщины легла на плоский пока еще живот. Кто там? И как там оказался? Так не вовремя… Или наоборот?

Илье она решила ничего не говорить. Парнишка вряд ли готов стать отцом. К тому же он тоже уверен, что они предохранялись – сам покупал защиту. Теперь, если он и узнает о ребенке, то скорей всего подумает, что она соврала, и он не был единственным в ее постели. Они слишком плохо знакомы, чтобы он безоговорочно ей доверял.

Как объясняться со Станиславом, Ксю не знала. Как не знала и то, стоит ли вообще что-то ему говорить? Вспомнилось некстати, как она соглашалась выйти за него. И благодарила про себя мужчину за то, что он правильно тогда оценил ее поведение и просил не торопиться. Все так и должно быть. Теперь торопиться некуда. Ведь согласилась она тогда почти в состоянии аффекта…

Первое предварительное слушание по делу ДТП, повлекшего за собой смерть одного человека и травмы другого, было назначено на ближайший четверг. Относительно быстро, и это целиком и полностью заслуга адвокатов Речинского. Сам Станислав по состоянию здоровья присутствовать на заседании не мог, переложив всю ответственность на Юрия, которому полностью доверял. Ксения тоже могла бы не ходить, но поддавшись какому-то внутреннему мазохизму, ей захотелось вдруг посмотреть на человека, убившего ее дочь.

Накануне слушания в доме Лесиной несколько раз звонил городской телефон. В трубке шумно дышали, но молчали. Стало страшно. Но Ксю догадывалась, что ее хотят выбить из колеи, тем более, что Речинский с адвокатом предупреждали, что порядочностью их оппоненты не отличаются. Она и сама это уже поняла. После четвертого такого звонка она до утра отключила телефон.

Отвезти Ксюшу в суд Станислав попросил сына. И как она ни отмахивалась, мужчина был уверен, что так для нее будет лучше, чем брать такси или, тем более, ехать на автобусе.

Илья проснулся рано: не спалось.

Сегодня он снова увидит Ксю, хотя только-только окончательно решил не думать о ней. Черт, что за напасть!? Обычная баба, хуже – занятая баба, с кучей проблем вдобавок. А засела в голове, словно заноза!

Нет, он прекрасно понимал, что она не виновата в том, что он залип. Именно залип, ибо адекватно воспринимать свою эту тягу к ней он не мог. Да, красива, но и только! Ну, может быть еще – уютна, женственна, романтична. Ой, да ладно, когда его тянуло на романтику? Разве что в тот единственный раз, когда он купил цветок для Вики, с которой так и не встретился ни разу.

Так или иначе, симпатией, или тем более любовью, он свои чувства с Ксю назвать не мог. Тогда что? Чувство собственности? Изначально в противовес Макару, который едва не увел ее из-под носа. Теперь отец. Ведь женщина, которая только что была твоей, с которой ты возможно хотел бы встретиться еще раз, вдруг на твоих глазах строит серьезные отношения с твоим родным отцом! Кому рассказать – не поверят!

И теперь, когда его, очевидно, отодвинули, он еще и должен возить ее! В идеале, он не хотел бы вообще с ней встречаться более. Но отказать больному отцу, а тем более, объяснять что-либо, он не хотел.

Поэтому в назначенное время он стоял около ворот ее дома и ждал.

– Привет, – пассажирская дверь открылась, на сидение залезла тоненькая фигурка в черном пальто, черной шапочке в облипку, из-под которой выбивались светлые кудри, на ногах черные же сапоги, в которые заправлены черные джинсы.

Илья любил черный цвет, но видеть ее такой, в трауре, было тяжело. По-человечески жалко, как бы он ни относился к ней в целом.

– Привет, – отвернулся к лобовому окну и повернул ключ в зажигании.

– Извини.

– За что?

– Это была не моя идея, возить меня.

– Не важно, мы уже едем.

После этого Ксюша замолчала. А у Ильи откуда-то появилось чувство странной неудовлетворенности. Ему странно, до фантомной боли хотелось с ней поговорить. Это ему-то – заядлому молчуну!

Он поерзал на сидении, словно кто-то подложил канцелярских кнопок: мягкое водительское комфортное кресло вдруг стало неудобным. Руки стали ватными, заставляя с натугой вцепляться в руль. По спине стекала капля влаги.

Остановив машину на одной из малозагруженных улиц, Илья вылез из машины, хлопнул дверью и, купив в ближайшем ларьке пачку сигарет, закурил. Из машины не доносилось ни звука. А ему до дрожи хотелось, чтобы она хотя бы поинтересовалась, почему стоим. Неужели ничего не замечает? Похоже, когда они рядом, колбасит только его. Причем впервые.

Выкурил вторую. Чуть откашлялся. Непривычно. И легче, вопреки народному мнению, не стало. Черт!

Илья снова забрался в машину, глубоко вздохнул и повернул ключ. Но тронуться не успел: пассажирская дверь вдруг открылась и Ксю выскочила на улицу. Парень не успел ничего сказать или сделать, как Лесина согнулась пополам у дерева неподалеку.

Что происходит?

Ксюша уже было решила, что в этот раз обойдется без токсикоза. И правда, уже все сроки прошли для раннего. Но когда Речинский младший залез в машину, воняя, словно пепельница, она едва успела выбраться на свежий воздух.

Он же, вроде, не курил никогда! Специально? Впрочем, он же не знает, откуда бы ему? Ведь он не знает!?

В это время на поясницу опустилась его рука, и пальцы отвели чуть в сторону свисавшие на лицо волосы.

– Ксю? Что случилось? – в мужском голосе сквозило участие.

В ответ она помотала головой: «Ничего»

– Ксю!

Лесина разогнулась, держась за живот.

– Отойди, – поморщилась. – Тошнит.

– От меня?

– Догадливый… – она развернулась и шагнула к машине.

Парень как вкопанный застыл на месте, глядя ей вслед. Лесина не дыша заглянула в салон, достала сумку, вытянула салфетку, чтобы вытереть рот, и, обойдя Тойоту, подняла руку, чтобы поймать такси.

На талии снова обозначились руки, отодвигая от проезжей части.

– Я не посажу тебя к кому попало!

– Я большая девочка.

– Не сомневаюсь. И тем не менее. Я обещал отцу, что отвезу тебя.

– Соври.

– Ксюша! – не выдержал парень. – Хватит! Садись в машину.

– Там воняет!

– Чем!?

Она обернулась к нему.

– Куревом! Ты курил! Ты же вроде не куришь!

– Я… да. Не курю. А тут захотелось. Садись.

– Нет!

– Открою окна, проветрится.

Что он к ней прицепился?! Не его стиль поведения. Он же пофигист! Ей казалось, он должен плюнуть на все и уехать по своим делам. Она принюхалась к его одежде. Вроде уже не пахнет.

– Ладно, – сдалась.

Они снова сели в машину и Илья тут же открыл все четыре окна.

– Мы замерзнем!

Он посмотрел на нее как на сумасшедшую. Отвернулся. Молча покачал головой. Завел машину и тронулся с места.

Суд прошел, не оставив впечатлений. Из реальных участников происшествия была только сама Ксю. Остальных представляли адвокаты. По просьбе обвиняемой стороны было вынесено решение отложить слушание на месяц для урегулирования дела полюбовно. Лесину предупреждали, что дело быстро не закроют, слишком вертлявы их оппоненты. На заседании ее никто ни о чем не спрашивал. Команда Юрия в составе трех человек сами решали все вопросы. Да, закончить хотелось бы побыстрее, до того, как будет заметен живот. Но от Ксю в данной ситуации ничего не зависело. Она целиком и полностью доверилась Речинскому.

Глава 32

Сегодня у Станислава было приподнятое настроение: его, наконец-то, выписывают из этой надоевшей больницы. Безликие стены, невозможность вдохнуть свежего воздуха, огромное количество чужих людей для человека, привыкшего строго ограничивать круг близкого общения, удручающе действовали на мужчину. Одному Богу известно, как он от этого устал. Да и бизнес день ото дня настойчивее требовал его личного присутствия на объектах.

И вот, на днях ему впервые разрешили принять сидячее положение. Воспользовавшись моментом, Речинский уломал главврача прописать ему домашний стационар под присмотром квалифицированного персонала.

Люба в штыки восприняла отказ от ее помощи в качестве круглосуточной сиделки, но Стас аргументировал это тем, что ему важнее получить от нее полноценный уход за домом и приготовление пищи, нежели бесконечные смены уток и перетаскивание тяжелого мужского тела с кровати в инвалидное кресло. Этим должны заниматься не хрупкие женщины, а профессионалы, для которых это являлось постоянной, пусть и тяжелой, работой. Все должны делать свое дело. Дело Любы – дом. Спорили они долго, Стас даже удивился напору скромной и тихой обычно домработницы. Но в этом вопросе остался непреклонен.

Еще он был бы крайне рад увидеть в своем доме Ксюшу. Но девушка упрямо отказывалась принимать подобное предложение, да и вовсе в последнее время отдалилась, и мужчину это сильно огорчало. За две недели после первого слушания в суде по их делу он видел ее лишь дважды – она навещала его – но оба раза была скупа на эмоции и слова. Отстраненно улыбалась и делала вид, что слушает, пряча глаза и отмалчиваясь. Речинский понимал ее, но не мог перестать надеяться, что когда-нибудь, со временем, она очнется от пережитых бед, воскресит в себе былое обаяние и снова потянется к людям. Он подождет. Просто будет рядом, в любой момент готовый поддержать этого светлого человечка. Вот только встанет на ноги…

– Отец? – Илья вошел в палату, когда санитар аккуратно пересаживал Речинского в кресло. – Готов?

– Да, сынок. Всегда готов! – по-пионерски отсалютовал.

Парень вопросительно взглянул на санитара и тот сообщил, что довезет пациента до транспортного средства.

– Рад, что едешь домой? – уже в машине завел разговор сын.

– Не представляешь – как! Сил нет уже, терпеть эту больницу! – Мужчина чуть откашлялся. – Как там дома? Все по-прежнему? Без сюрпризов?

– Ага. Да.

– Хорошо. Я подумал, может, сегодня все вместе поужинаем? Празднично. Позовем Ксению…

Илья промолчал, и Стас воспринял это за безразличное согласие.

Перед воротами поселка Речинский вспомнил, что хотел что-то сделать:

– Останови у администрации. Мне нужно проверить кое-что. И помоги с коляской, пожалуйста.

– А по телефону?

– Нет. Нужно с глазу на глаз.

Сын лишь пожал плечами.

Лесина сегодня вышла на работу. Самочувствие наладилось, токсикоз мучил, но терпимо. Поэтому она вымолила у докторов разрешение вернуться к делам. Отвлечься. Да и деньги с неба не сыпались.

Коллектив воспринял ее возвращение с радостью, но, кроме официальных соболезнований, никто и словом не обмолвился о произошедшем, боясь лишний раз всколыхнуть воспоминания несчастной матери.

В обеденный перерыв Ксюша попросила Светку прогуляться с ней на улицу. Подруга хоть и удивилась такой странной просьбе – погода не баловала теплом – но беспрекословно согласилась.

– Что случилось? – первое, что произнесла Калугина, когда они покинули здание, выйдя на разделенный широкой зеленой полосой с лавочками проспект.

– Просто гуляем, – ответила Ксю.

– Нет, Лесина, просто мы никогда не гуляли. Хочешь поговорить?

– А сегодня гуляем просто так.

– Я хорошо тебя знаю. – Подруга подцепила Ксю под локоток. – Говори.

Действительно, чего ходить вокруг да около, интригуя? Ведь все равно собиралась рассказать.

– Я беременна…

Калугина затормозила, в шоке округлив красиво подведенные глаза. Ксения, сделав по инерции два шага вперед, обернулась. Повисла долгая пауза. Светка переваривала новость.

Ксюша необходим был совет. Ей нужно было с кем-то поделиться. Носить в себе всё это уже не хватало моральных сил. Хотелось иметь возможность в любой момент всё с кем-то обсудить. И Светка казалась самой подходящей для этого. Маме говорить Ксю не хотела, по крайней мере до тех пор, пока не станет видно.

– Я надеюсь, от Речинского? – отмерла Калугина. – Старшего… – уточнила.

Ксю обреченно покачала головой, отрицая:

– Со старшим у нас ничего не было…

Глаза подруги стали еще шире.

– Неет… Только не говори мне, что…

Ксю молчала и Светлана, охнув, провела ладонью по лицу. Сделала несколько шагов.

– И что дальше? Оставишь? Он знает? Какой срок?

– Третий месяц. Оставлю, но он не знает. И не узнает…

– Думаешь, это правильно? Вы что, не предохранялись? Ладно, он, малолетка... но ты-то! Забыла, как это делается?

– Мы предохранялись. Поэтому даже если и сказать ему, он не поверит. Он же думает, что я с его отцом роман кручу.

– А ты не крутишь?

– Уже нет. Не знаю. Как ты себе это представляешь? Встречаться со Стасом будучи беременной его внуком?

Светка скривила губы и закатила глаза.

– Блин, невероятно! Надо же было так вляпаться! Если бы ты еще со старшим хоть раз… тут бы и думать было нечего. И даже похож был бы, наверное. А так…

Лесина пожала плечами.

– Даа… подруга… Угораздило тебя.

– Я думаю продать дом, – продолжила Лесина. – Куплю квартиру. Нам с малышом хватит… Еще и на машину новую останется.

Света подхватила Ксю под руку, и они неспешно зашагали дальше.

– Про дом не буду ничего советовать. Тут решай сама. А вот с личной жизнью… Может… поговоришь со Стасом? Расскажешь…

– Ты что! – перебила Лесина. – Мне ему никогда не признаться.

– Ты не говори, что это от Ильи. Пусть отцом будет некто, по глупости. Если после этого он все еще захочет отношений, пусть. Только придется как-то сделать, чтобы все считали его отцом. А если уж он не простит… Хотя, что тут непростительного? Это ведь случилось еще тогда, когда вы не знакомы были. Мало ли… Да и Станислав производит впечатление понимающего человека, плюс влюблен в тебя по уши.

– Не говори ерунды, Свет. Какая любовь?

– Думай что хочешь, со стороны все равно виднее.

– А если малыш будет на него похож? Или на Илью?

– Ой, Господи… Мало ли совпадений. Вон мой Калугин на Дюжева похож, что они, родственники, что ли?

– Я не смогу, – подумав, решила Ксюша.

– Что не сможешь?

– Обманывать не смогу. К тому же, Илья постоянно будет рядом… Не смогу.

– Ну, как знаешь. Я лишь предположила. Ни на чем не настаиваю. Ты же знаешь, что бы ты не решила, я всегда с тобой. – Калугина обняла подругу за плечи. – Не переживай. Пошли, купим по ватрушке на обед?

Люба негодовала! Мало этой Ксении, которая успевала на два фронта, теперь в доме крутилась еще одна особа женского пола. Правда, на женщину она мало походила, слишком большая, мощная, чтобы при необходимости без дополнительного напряга таскать тяжелого пациента на себе... Но все же она женщина, хоть и размужичье. И как бы Любовь не уговаривала себя, что Станислав на такую не посмотрит, настроения это не прибавляло.

Ее роль – кухарка и поломойка. Речинский доходчиво дал понять ей это. И все же. Никак не могла Люба смириться и остаться в стороне от такого мужчины.

Да еще этот ужин. Нет, Любовь никогда не была против накрыть стол. Наоборот, еще одна возможность показать свой кулинарный талант. Но сегодня побочным эффектом снова будет эта вертихвостка из седьмой… Прицепилась как клещ к Станиславу и не отпускает!

Положа руку на сердце, Люба признавалась себе, что видит: ведущую роль в их отношениях играет сам хозяин, а вовсе не девица. Но от этого знания легче не становилось. Люба бы с удовольствием исключила вообще эту женщину из поля его видимости. Но как это сделать?

Глава 33

От ужина в тихом семейном кругу в доме Речинских Ксения вежливо – по крайней мере, она надеялась на то, что это было достаточно вежливо – отказалась. Станислав позвонил сразу после обеда, и предложил вечером порадовать «их скромный дом» визитом. По телефону оказалось гораздо проще отказывать. Был бы мужчина рядом, она вряд ли бы сказала «нет». Его «ненавязчивая настойчивость» неоднозначно на нее влияла.

– Не пойдешь? – Резюмировала Калугина, прислушивавшаяся к разговору.

– Нет…

– Может, ты и права. Знаешь, – вздохнула подруга. – Я вот даже затрудняюсь тебе что-то советовать. Представь? Я! И не нахожу нужных слов!

– Да, это и правда трудно представить, – грустно ухмыльнулась Ксю. – Но идти – не пойду. Я вроде начала даже привыкать, что в моей никчемной жизни присутствуют они оба почти одновременно, но лишний раз дразнить судьбу не хочу.

– Да, понимаю. И не надо мне тут про никчемность! Смотри, у тебя под сердцем уже теплится новая жизнь. Не смотри, откуда она там взялась. Главное, что это твоё! Тебе дано! Там, – Светка ткнула пальцем в небо, – всё видят и знают. И этот человечек у тебя появился очень вовремя.

– Я никогда не забуду Еву!

– Никто не просит ее забывать! Малышка всегда будет жить внутри нас. Но сейчас тебе, и правда, надо сосредоточиться на своем будущем, а не оплакивать прошлое.

Ксюша была согласна. Но рана на душе была слишком глубока. И трудно представить, что когда-нибудь она станет хоть чуточку менее болезненной.

Вечером перед домом ее ждал не совсем неожиданный, но все же сюрприз. Около ворот, преграждая подход к калитке, стоял черный RAV4, причем водителя рядом не наблюдалось.

Ксения осмотрелась, обошла авто кругом, постучала по корпусу, прислонилась ладонями к тонированным стеклам, в безуспешной попытке разглядеть кого-то внутри… Просочиться во двор без причинения вреда красивому вороному боку не представлялось возможным. В принципе, водитель сам виноват: не надо было так парковаться, но было жалко сам блестящий бок.

Куда подевался этот мальчишка?!

От безвыходности и нежелания мерзнуть в быстро сгущающихся декабрьских сумерках на пустой, пусть и безопасной улице, Ксю пнула колесо. Сигнализация на полную не взвыла, но пары предостерегающих «чириков» хватило, чтобы через несколько мгновений из-за ближайшего поворота показался владелец, черным пятном резко выделяющийся на фоне белоснежного пейзажа.

– Хулиганишь? – как-то неожиданно весело, совершенно не свойственно его характеру, улыбнулся Илья.

Ксю даже растерялась от такой искренней приветливости. Где темный смурной взгляд? Где недовольное бурчание под нос?

– Что ты тут делаешь? – Ксю обвела жестом «паркетник». – Да еще вот так!

– Отошел до ларька. А вот «так», чтобы тебя не упустить.

– Зачем?

– Отец приглашает тебя на ужин, – пожал парень плечами.

– Я ему уже отказала.

– Да? Хмм.. он мне ничего такого не говорил. Зайдешь переодеться или сразу поедем?

Лесина вскинула брови в недоумении.

– Илья…

– Он сказал без тебя не возвращаться, – перебил он.

– Передай, что я извиняюсь, но у меня нет совершенно никакого настроения для посиделок. Отъедь, я пройду в дом.

Добродушие мальчишки вдруг резко развеялось, Ксю даже ощутила этот самый момент каким-то шестым чувством.

– Выгоняешь? – надменно прищурившись, возвращая себе привычный хмурый вид, Речинский-сын достал из кармана пачку сигарет, размотал упаковку…

– Что тебе нужно?

Прикурил, и Ксю резко отступила от него на несколько шагов.

– Мне? – выдохнул облако густого дыма в сторону и прислонился бедром к дверце своего авто. – Ты уверена, что это мне что-то надо? Как насчет тебя?

– Ты стоишь около моих ворот, не я у твоих! Откати машину, или я ее поцарапаю калиткой! – Ксю не намерена была отчитываться, ей с недавних пор не нужно вообще ничего, ни от него, ни от его отца. Если бы не суд, она давно нашла бы способ скрыться от этого настойчивого семейства. Напрасно она считала, что сможет общаться. Не сможет. Не вынести ей такого напряжения.

Илья еще раз выдохнул смог, выкинул недокуренную сигарету, открыл водительскую дверь, затем пассажирскую сзади, резко подошел к Ксю и бесцеремонно впихнул ее на заднее сидение машины.

– Что ты делаешь!? – она попыталась выскользнуть в закрывающуюся дверь, но не успела: щелкнул блокиратор. Парень забрался на водительское место, но заводить мотор не спешил.

– Поговорим?

– Выпусти меня!

– Сначала поговорим.

– О чем, Боже мой!?

– Лестно, но я не твой. И… не Бог. Хотя…

– Илья! – эту бессмысленность пора было прекращать.

– Ты и правда собралась замуж за отца? – резкая смена темы заставила Ксюшу перестать пытаться открыть запертую дверь. Она даже не знала, как лучше ответить. Тут даже сказать, что это не его дело – не вышло бы. Дело как раз его. Даже хотя бы потому, что он – единственный сын предполагаемого жениха.

Ксю устало потерла ладонями лицо, чуть согревая дыханием успевший замерзнуть нос. Парень, что-то пробормотав, завел машину и включил печку.

– Так, что?

– Илья, я не знаю, как ответить тебе на этот вопрос… – призналась Лесина, пытаясь не думать, что ее снова тошнит от едва заметного запаха табака.

– В смысле? – оторопело взглянул на нее в зеркало темный глаз.

– Выпусти. Я хочу домой. Холодно и я устала. Пусти… – почти взмолилась Ксю.

– Можно к тебе?

Илья сам не знал, зачем спросил. Возможно, чтобы все же узнать ответ на свой вопрос. А возможно, по другим причинам. Но отпускать вот так ее почему-то не хотелось. А после такого ее ответа и вовсе казалось неверным.

– Тебя ждет отец… – еще одна попытка спровадить его

– Вообще-то, Ксюша, он ждет тебя. Но я могу ему отзвониться, что не смог тебя уговорить.

– Не надо… – Слишком поспешно.

– Он не приедет сам. Не переживай. Он едва сидит.

– Я знаю… Отпусти… – как-то обреченно. Ей так неприятно его общество? – Мне плохо…

Илья увидел, как она прижимает ладонь ко рту, тут же завел мотор и отъехал, освобождая проход в ее двор. Вырвался из машины, открыл ей дверь, едва успев подхватить, прежде чем она неуклюже вывалилась из машины, жадно вдыхая морозный воздух. И это не в первый раз… Что, черт возьми, с ней такое?

Надышавшись, она отстранилась из его объятий, в которых, не замечая сам, он ее держал, она шагнула в сторону калитки.

– Пошли…

Пискнула сигнализация, и они оба направились в дом Лесиных.

Внутри было как-то неуютно. Помня прошлые визиты, теперь же тут словно царил какой-то невеселый дух. Не было той теплоты, света. Возможно, дело в простом отсутствии ребенка, а возможно, дом переживал горе вместе с хозяйкой. Обведя взглядом гостиную, Илья заметил произошедшие изменения. Ни разбросанной детской обуви, ни игрушек, ни карандашей на журнальном столике. Лишь бессчетное множество фотографий, расставленных на каждой плоской поверхности, с которых по-детски эмоционально смотрели глаза Евы. Улыбающиеся, грустящие, задумчивые…

Жуть.

Илья никогда не считал себя сентиментальным, но в этот момент почувствовал, как повлажнели глаза. Он знал эту девочку. Смелую, беззастенчивую кроху, которой достался тот самый единственный его романтичный цветок. Первый и последний в ее жизни.

– Прости, мне нечего тебе предложить, я не готовила. Разве что… чай? – перед ним стояла враз сбросившая с себя всю браваду, выказанную на улице, женщина. В ярком освещении комнаты стали заметнее темные подглазины. Уголки губ, обычно приветливо вздернутые, опущены вниз. Может и тошнит ее после всего этого? Кто знает, у кого какая реакция на стресс…

Илья кивнул и прошел за ней в кухню.

– Так зачем ты здесь?

Снова этот вопрос. Кто бы знал!

– В машине ты говорить отказалась.

– Говорить о чем?

– Я хочу знать, что у тебя с отцом? То он объявляет тебя своей невестой, то ты бегаешь от него. Прости, но вы не похожи на влюбленных голубков, – получилось с сарказмом, но он не мог спокойно говорить об этих отношениях.

– Никто не говорит о любви…

– Разве? Скажи это моему предку.

– Я… мы… – она долго подбирала слова. – Я скоро уеду из поселка. Он забудет. И всё будет хорошо.

– Куда? – от неожиданной новости Илья едва не сел мимо стула.

– Продам виллу. Мне не нужна она такая большая. Одной… Только не говори пока Стасу, – она посмотрела ожидающе. Илье пришлось кивнуть. – Куплю квартиру в городе. Возможно, новый автомобиль…

– Твоя Хонда стоит у нас во дворе… Отремонтированная…

– Что?!

– Да. Отец хотел сделать сюрприз.

Она закрыла глаза. Потом зажмурилась. Потерла переносицу и шумно вдохнула.

Да, Илья говорил отцу, что лучше, если уж он настаивает, купить новую, но папачес с каким-то отрешенно-маниакальным упорством желал восстановить после аварии ее прежнее авто. Как минимум следовало поинтересоваться ее мнением. А теперь вот…

– Не стоило… – она еще с полминуты о чем-то думала, чуть вздрогнув и подскочив к столу, когда щелкнул электрочайник, возвещая о готовности. Продолжила отвернувшись: – Я не смогу принять такой подарок. Я итак задолжала Станиславу непомерно много. А в ответ не могу ничего ему предложить. Я не смогу быть с ним…

Что почувствовал Илья после этой фразы, он не смог бы сформулировать. Удивление? Восторг? Непонимание? Надежду!?!?

Тьфу, какая надежда!? На что? Она же…

Мысли прервала трель телефона. Ее… домашнего. Но Лесина будто не замечала. Продолжала мешать ложкой заваренный прямо в кружках чай.

– Не ответишь?

– Если это твой отец, пусть думает, что меня нет.

– Почему?

– Потому что ты все еще здесь. Не хочу врать.

– А если не он?

– Перезвонят на мобильный…

Звонок прекратился. Тут же зазвонил сотовый. Его.

«Отец».

– Да? – он поднес трубку к уху.

– Сынок, куда ты пропал?

– Все еще жду. – Он быстро глянул на Ксю. – Пока нет.

В трубке вздохнули.

– Возвращайся. Я ей позвоню. Не мерзни.

– Ок…

Домой не хотелось. Никуда не хотелось. Хотелось быть здесь, в этом доме. Даже в таком ныне мрачном и пустом. Почему?

Ксю куда-то вышла. Он слышал, как она поднималась по лестнице на второй этаж. Забытые кружки с чаем синхронно дымили паром на разделочном столике. Речинский встал. Переставил чай, заглянул в пару шкафчиков, в одном из которых нашлись остатки печенья в прозрачном пакете. В холодильнике и вовсе «мышь повесилась». Мда…

Неожиданно взгляд упал выше. Несколько упаковок с таблетками были накрыты исписанным листком в клетку. Чувствуя себя излишне любопытным, не удержался и, схватив, начал читать. Почерк был неразборчивым, но суть стала ясна: отдых, витамины, другие предписания. Внизу приписка: «на прием в 16 недель» не вызывала интереса в виду непонятности.

Взял первую попавшуюся коробочку с препаратом. «Фолиевая кислота». Ни о чем не говорит. На следующем коробке с незатейливым названием была нарисована женщина.

Беременная…

Послышались шаги. Илья быстро сложил всё, как было и, схватив пакет с печеньем, шагнул к столу.

Глава 34

Переодевшись в домашнее, чтобы у гостя не возникало сомнений, что никуда из дома она идти не собирается, Ксюша спустилась вниз. На кухне за обеденным столом спиной ко входу сидел тот, кто волею насмешницы-судьбы оказался отцом ее будущего ребенка. И сидел так, будто тут ему самое место. Вразвалочку. Потягивая из кружки горячий чай и лениво забрасывая остатки какого-то печенья. Ксю не вспомнила бы при всем желании, когда в последний раз она то покупала. Что-то нереальное, из прошлой жизни.

Взяла свою кружку, подула, попробовала отпить, но напиток был слишком горячим на ее вкус. Садиться напротив Ильи не решилась. Это выглядело бы слишком по-домашнему. А его здесь вообще не должно быть.

Парень молчал и не обращал на хозяйку дома никакого внимания. Темный расфокусированный взгляд упирался в столешницу, а его обладатель о чем-то глубоко задумался.

Ксю открыла холодильник: ничего. Пусто, как во времена блокады. Закрыла.

– Почему ты ничего не ешь? – вопрос застал ее врасплох. Ксю вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Я ем.

– Что?

Странный вопрос.

– Еду, – хмыкнула.

– Что ты сегодня ела?

– Я? – Лесина даже растерялась. – Ватрушку?

– Что?? – Илья подобрался, облокотился на стол и нахмурился. – Ватрушку?

– Да, в обед. А что? Это не еда, по-твоему?

– А еще что?

– Чай пила утром.

Речинский продолжал тяжело пялиться на Лесину.

– И сейчас чай?

– Ну, да!

Боже, что ему от нее надо? Смотрит опять так, словно пытается залезть в голову. Ну, забыла она сегодня заехать в магазин, что такого? Да и не хочется есть особо. Все равно от большинства съестного ее тошнит.

Парень достал свой мобильный телефон и начал в нем копаться. Затем, видимо найдя нужное, приложил его к уху.

– Алло? Да, здравствуйте. Будьте добры… что?… Лучистый, вилла номер семь, – тут Ксю выпучила глаза и попыталась отнять у него телефон. Безуспешно: Илья встал и увернулся от хозяйки дома. – Будьте добры пиццу… самую большую… Да, подойдет. И… сок… или морс, есть?... Два… Хорошо... Когда?... Спасибо. Ждем.

– Я не буду, – Ксю негодовала! Что за самоуправство? Дождется свою пиццу и пусть валит из ее дома!

– Или так, или едем на ужин к отцу! – Припечатал он. – Я есть хочу!

– Ну, так иди домой и поешь! Причем тут мой адрес и самая большая пицца? Не вижу связи!

– Пойдешь со мной? – дождался пока она отрицательно покачает головой. – А раз ты не идешь…

– У меня нет сил с тобой спорить.

– И не спорь.

Пока ждали заказ, злая Ксю оставила Речинского в кухне одного, но он слышал шорохи. Она где-то рядом.

Он тоже злился. На себя, потому что ему не должно быть совершенно никакого дела до нее, ее состояния и того, что когда и сколько она ест. Может, так надо? Диета у нее? Ватрушечная. А может она не ест ничего, потому что ее тошнит. Или тошнит, потому что ничего не ест? Или таблеток переела.

Речинский достал из кармана смартфон и набрал в поисковике «кислота». Черт, он забыл название. Что там за кислота? – С того места, где он сидел, кроме листка ничего видно не было.

Поисковик выдал список: «Серная», «Соляная», «Муравьиная», «Угольная»…

Херня какая-то.

Добавил к «кислоте» – «таблетки»

«ацетилсалициловая»… «фолиевая»

Есть! Кажись, это она! Что за название? Илья про такую даже не слышал никогда.

Кликнул по первой же ссылке: витамины… бла-бла… кроме прочего «показания при неполноценном питании» Во! Она что, не ест нормальную еду, но вместо этого ест таблетки?

Бред какой-то!

Название второго препарата, увиденного на холодильнике Ксю, он не помнил, хоть убей.

…«таблетки беременная» Показать картинки…

Выскочил ворох изображений с пузатыми женщинами, которые собираются пить таблетки.

Причем тут беременные вообще? Ксюша беременна? – Речь не сводил глаз с пресловутого листка на холодильнике. Не выдержал, встал и снова разворошил горку аптечных коробочек. Сомнения отпали, второй коробочек скромно гласил о содержащихся в нем витаминах для беременных женщин.

– Что ты делаешь? – неподдельный испуг в женском голосе заставил пристальнее посмотреть на нее. Потом на ее талию, которая, впрочем, оставалась в прежней поре. Ксю подбежала и выхватила у него медикаменты, закинув подальше на холодильник. – Что ты себе позволяешь?

– Ты беременная? – вопрос дня, он знал. Нет, даже не дня… месяца!

– Не твое дело!

– Ты поэтому бегаешь от отца? Потому что ребенок не от него?

– Я уже сказала: это не твое дело. От кого я беременна, и беременна ли вообще, тебя абсолютно не касается! – Она заломила руки, отвернулась и посмотрела в окно. В темном стекле отражалась ярко освещенная кухня. – Тебе лучше уйти. Подождешь свою большую пиццу в машине.

– Там холодно. – Илья снова уселся за стол и нагло наблюдал за эмоциями Лесиной.

– Пошел вон!

– Не-а…

– Тогда уйду я! – Вскрикнула она и вышла в прихожую.

Илья подорвался за ней, догнав и схватив за рукав ее черной кофты, но не рассчитал силу, с которой дернул ее за руку. Нереально легковесная девушка врезалась лицом ему в грудь, едва устояв на ногах. Речинский поддержал ее, обняв за плечи, но тут же почувствовал яростное сопротивление. Ксю попыталась оттолкнуть его, упершись в него ладонями.

– Пусти! – истерично, тонким голоском взвизгнула она. – Я хочу уйти! Отпусти! Не надо мне ничего! Ни от кого! Надоело всё! Жить надоело! Что вам всем от меня надо!? Оставьте меня в покое!

Илья оторопело продолжал удерживать ее возле себя, пытаясь наскоро придумать, что делать. Налицо была истерика, и даже не особо опытному в отношениях с женщинами парню было ясно, что не он тому причина. Не единственная, по крайней мере. Это лишь повод, последняя капля.

– Успокойся! – рявкнул он Лесиной в лицо и прижал ее голову к себе, удерживая затылок одной рукой и плечи другой. – Всё, перестань, – добавил тише. – Я уйду. Сейчас, пиццу дождусь и уйду. Или прямо сейчас могу уйти, сама ее съешь, – предложил он совсем негромко и монотонно, пытаясь тем самым успокоить необычно нервную Ксю.

Та в ответ лишь всхлипнула.

– Сколько нужно денег? – прошептала.

– Денег? – Илья не понял сути вопроса.

– За пиццу… У меня мало… наличных… Может не хватить…

Речинский вздохнул.

– Я заплачу.

– Половину…

– Не говори ерунды. – Он уткнулся носом ей в лоб. Белые кудряшки слегка щекотали лицо, но это вместо дискомфорта вызывало непонятный трепет.

От трели домофона, раздавшейся в вязкой тишине дома, они оба вздрогнули и отступили друг от друга. Доставка…

Пицца оказалась и правда огромной! Разрезанная на 8 кусков, она манила ароматом так, что у съевшей за весь день всего одну ватрушку и пару конфет на работе Ксю потекли слюнки. И кажется, она не смогла этого скрыть, потому что ее гость с усмешкой смотрел на ее голодную реакцию.

Цену на пиццу она так и не узнала.

– Давай в гостиной? – предложила она. – Телик включим.

В ответ удивленный почему-то взгляд и кивок. Илья по-хозяйски переложил на кухне огромную пиццу на поднос, взял в шкафу пару блюдец, отнес все это на журнальный столик в комнате и плюхнулся на диван.

Лесина, смирившись с такой фамильярностью и уже забыв, что не далее как пять минут назад выгоняла парня поганой метлой из своего дома, с блаженством предвкушала поедание этого чуда итальянской кухни. Взяв из подстаканников, донесла до столика два бумажных стакана с напитками и уселась рядом.

Первый попавшийся телеканал после включения оказался детским. Ксю задохнулась… Она не смотрела телевизор с тех пор, как была жива Ева. Зажмурившись, она наугад нажала какие-то цифры, лихорадочно ожидая, когда на экране появится что-то другое. Илья сидел неподалеку, казалось, вообще не думал о происходящем вокруг и механически жевал заказанное блюдо.

Ксю подозревала, что в данный момент в его голове крутятся разного рода колесики, пытаясь взвесить полученную новость, проанализировать, возможно, сопоставить что-то. То, что это не ребенок Стаса он догадался быстро. Впрочем, она не согласилась и не опровергла его предположение. При его мнении о ней, вероятно, он подумает, что у нее есть кто-то третий. Вряд ли он сложит два плюс два и получит пять: догадаться о том, что это его собственный ребенок Илья по логике вещей не должен. Он, так же как и она, ни за что не поверит просто так, что после случайного защищенного секса бывают совместные дети. Просвещать его на эту тему сама Ксю не собиралась. Зачем? Они друг другу никто, чем бы ни были эти их очередные посиделки у нее дома. Что он вообще тут делает после ее истерики и того, что узнал сегодня? По доброте душевной решил все же ее накормить? Но ведь Речинский младший не в пример отцу не был добрым самаритянином. Тогда что? Вероятно, он сам еще не осознал всех деталей ситуации и просто по инерции завершает этот вечер в ее компании. Потом он уйдет, и Ксю надо очень постараться, чтобы они больше никогда не встречались. Ее тайна и так раскрылась намного раньше, чем она планировала. Дальнейшие игры с судьбой ни к чему.

Когда Илья вынырнул из размышлений и повернулся к хозяйке дома, девушка на другом конце дивана, опустив голову на широкий мягкий подлокотник и подогнув под себя ноги, негромко посапывала.

Глава 35

Речинский с трудом заставил себя встать. На него напала абсолютнейшая лень, но смысла оставаться тут дольше не было. Ксюшу он, как мог, накормил, пусть и съела она всего один кусок. Что надо – узнал. Точнее, узнал он даже больше, чем ожидал, а что ему было надо – он и сам уже не помнил. Ночевать в этом доме он не собирался, есть еще одно дело, которое нужно сделать перед тем как лечь спать. А завтра консультация, начинается зачетная неделя, потом по делам отцовской фирмы. Подбор музыки к пятнице тоже никто не отменял. В общем, пора…

Илья отнес остатки пиццы на кухню, прикрыв крышкой для микроволновки, чтоб не засохла до завтра. Стакан с недопитым Ксюшиным морсом поставил в холодильник. Выключил оказавшийся бесполезным сегодня телевизор.

А вот что делать с Лесиной? Отнести наверх или оставить тут: сама проснется, переляжет, куда надо? Странно, что она вообще заснула, время еще раннее – нет и девяти. Хотя, он где-то слышал, что беременные всегда хотят спать, независимо от времени суток. И тошнит, кстати, их тоже, бывает.

Уже на улице его застал звонок отца.

– Илья, ты где?

– Я? Скоро буду.

– Ты видел Ксюшу?

– Да. Она отказалась от ужина.

– Ты сейчас с ней?

– Я? Нет…

– Люба видела твою Тойоту возле дома Ксении…

Черт бы побрал эту проныру! Что она тут делала вообще?

– Да, оставил ее там, сам отъехал по делу. Сейчас вернусь и заберу.

В трубке повисла тишина, заставившая напрячься.

– Хорошо, – после долгой паузы сказал отец. – Жду.

Илья забрался в автомобиль и, газанув, выехал из поселка. То самое дело, которое он себе наметил, не могло быть отложено.

Станислав повесил трубку и нахмурился.

Люба, вернувшаяся десять минут назад сообщила, что случайно видела машину Ильи возле седьмой виллы. Первое, о чем подумал Стас было то, что сын до сих пор караулит Ксюшу у дома. И хотя это его рвение не было понятно, такое объяснение было самым логичным. Вторая мысль – Илья дождался Ксюшу и зашел к ней домой. Такой поступок тоже был непонятен, и нелогичен, если принять во внимание отношение отпрыска к женщинам. Но казался более вероятным. А сам сын выдал третий вариант, будто бы машина там, а он в другом месте. И вовсе маловероятно, но имеет право на существование. Осталось дождаться Илью и уточнить.

А может…

Стас снова взял телефон и набрал домашний номер Ксении, но не нажал кнопку соединения. Он мог бы позвонить ей на мобильный, но признавался себе в трусости, что боится. Боится, что когда она увидит его номер, не возьмет трубку. Не представлял, почему она может так поступить, но это грызло его где-то на уровне подсознания.

Ему казалось, что где-то, в какой-то момент он упустил эту женщину. Когда? До аварии? В момент? Уже после? Он видел эти ее метания, когда она сама уговаривала его о браке, а потом пожалела об этом. Потому и не согласился сразу, хоть и было это самой его голубой мечтой. Сном на яву.

Вот именно, что только сном…

– Станислав, будете чай? – Люба выглянула из кухни.

– Да, дай мне минутку. Сделаю один звонок…

Еще одно нажатие и в трубке послышались длинные гудки. На том конце к телефону долго не подходили, но терпение мужчины было вознаграждено:

– Аллё?

От неожиданности Стас даже растерялся. Посмотрел на трубку, опомнился и снова прижал к уху.

– Ксения? Ксюша?

– Да. Стас? – ее голос казался сонным.

– Привет…

– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

– Дома и стены помогают. Спасибо. Лучше. Я тебя разбудил? Я хотел…

– Стас, я говорила, что сегодня не смогу. Извини. Прости. Но я правда не могу. Первый день на работе, устала. Илью я отправила домой. Ты пустил его обратно? А то он говорил, что ты его строжишь, без меня домой не пустишь… – по интонации было заметно, что Ксю пытается улыбаться.

– Пущу, не переживай.

– Он еще не вернулся?

– Нет… А давно ты его видела?

– Кажется, – пауза, – с часа два назад, может чуть больше. И не звонил?

– Ну, дело молодое, зеленое. На свидание, может, побежал, забыл обо всем, – пошутил Речинский.

В трубке повисла тишина.

Из кухни снова выглянула Люба и Стас подал знак, чтобы она подавала чай.

– Когда навестишь больного старика? – решился задать он вопрос.

– Никаких стариков я не знаю. А тебя навещу. Сейчас, вольюсь в рабочий процесс и… – пауза. – Погоди, мне в дверь звонят… Я перезвоню. – И Ксюша повесила трубку.

Он даже не успел попросить ее быть осторожней.

Илья только в магазине понял, что не продумал свой план от начала до конца. После всего, что он сегодня, да и до этого, узнал, в голове засела навязчивая мысль: Лесина перебивается с копейки на копейку. И как следствие – экономит на еде. Еще при ее живой дочери он догадывался, что мясо у них только по праздникам и выходным. А сегодняшняя «ватрушка» просто вывела его из себя. Немудрено, что и ватрушкой ее тоже кто-нибудь угостил. Был шанс, что есть ей не хочется из-за тошноты, но то, как она накинулась на кусок пиццы, доказывало обратное. Нет, скорее всего, Ксю все же что-то ест, это было бы смешно: хозяйка виллы в «Лучистом» умерла от голода. Но что, сколько и как часто она ест…

В общем, сам себя не узнавая, Илья прямо из ее дома поехал в ближайший гипермаркет и набрал там всего, что попадалось на глаза. Начиная парой куриных тушек и шматом говядины килограмма на два, и заканчивая несколькими пачками орешков. Что им двигало, он старался не думать. Пусть это будет просто акт человеколюбия. Помутнение рассудка. Бзик.

Но как только Речинский вышел из магазина, держа по три больших пакета с провизией в каждой руке, он вспомнил, что оставил Лесину в доме спящей. Да и не это главное. Главное теперь – убедить ее, чтоб взяла это всё без споров. К седьмой вилле Илья подъезжал, готовясь к войне.

– Илья? – она открыла дверь, ожидая, пока он поднимется по крыльцу. – Ты что-то забыл?

– Не спишь? – решил отвлечь ее парень.

– Нет. Звонил твой отец, разбудил. Я не слышала, как ты ушел.

– Отец звонил? – он просочился мимо нее в двери.

– Да. Я сказала ему, что видела тебя, но ты давно уже должен быть дома.

– Сейчас поеду, – Илья, наконец, разулся, не отпуская из рук пакетов, и прошел на кухню.

– Что это? – Ксю подозрительно покосилась на его груз.

– Разложи…

Ксюша протопала следом за ним и встала в дверях кухни, сложив руки под грудью.

– Илья, что это?

– Еда, – пожал плечами он, оставив поклажу на столе, и шагнул в обратном направлении. – Мне пора.

Но Лесина не собиралась оставаться без объяснений, сторожила выход из кухни. Оставалось только вздохнуть.

– Я не понимаю… Какая еда? Откуда и зачем?

– Из магазина. Обычная еда. Всякая. Ты бы посмотрела, а то мясо разморозится и потечет на что-нибудь…

Это возымело действие. Ксю настороженно, но целенаправленно шагнула к пакетам, освободив пути отступления. Речинский улучил момент и, впрыгнув в кроссовки, вышел из дома, хлопнув дверью. Обойдутся без церемонии прощания.

Дома его ждали.

Отец пил чай, Любы-шпионки видно не было. Сегодня вечер объяснений?

– Сын? Ты где был?

– Гулял.

– А машина?

– Тоже гуляла.

– Я тебя серьезно спрашиваю! – не оценил юмора родитель.

– А что не так? Тебе письменный отчет? Давай не сегодня. Я устал, и завтра к первой паре…

– Ты видел Ксению?

– Да. Я говорил…

– Во сколько она вернулась?

Упс… Илья так увлекся, что на время не смотрел. Прикидывать не имело смысла… Он не помнил ни сколько ее ждал, ни сколько провел у нее дома, не засекал, когда поехал в гипермаркет и вернулся… Черт.

– Я не помню. Давно.

Отец хмуро смотрел на сына. Но сразу следом морщинки между бровями разгладились.

– Ладно. Как она?

– Хз.

– Илья!

– Да мне откуда знать!? В черном вся. Худая. Мрачная. Фиг знает, я не разглядывал, – ну, разглядывал, но это лично его дело. – Она твоя невеста, вот и любуйся сам на нее!

– Я бы с радостью…

– Слуш, па… я не помню, может, я тебя уже и спрашивал… – Илья остановился на первых ступеньках лестницы и облокотился на перила. – Ты давно ее знаешь? Ну… близко.

Станислав насторожился.

– Ну, не помню, несколько месяцев… а что? Почему ты спрашиваешь?

– Да так… – парень пожевал губу, раздумывая. – Ты не интересовался, может у нее уже был мужик?

– Что? Ты с кем-то ее видел?

– Нет. Но мало ли…

Отец растерялся, но снова взял себя в руки.

– Послушай, Илья… Я понимаю, возможно это моя вина, ты рос в неполной семье и это сказалось… Хоть и не могу утверждать, что у тебя было тяжелое детство… но… почему ты так ненавидишь женщин?

– Я? Почему ненавижу? – теперь растерялся Илья. – Ты что… погодь… ты думаешь я… того? Гомосек, что ли?

– О, Господи! Нет! Я не это имел в виду. Но ты уже не первый раз отзываешься обо всех женщинах плохо… Что они тебе сделали? Несчастная любовь?

– Не обо всех. И ничего плохого я не сказал. Я лишь поинтересовался, хорошо ли ты знаешь свою невесту…

– Такой вопрос должен быть аргументирован.

– Да? Ну, тогда спокойной ночи! – Илья взбежал по лестнице, не отзываясь более на окрики родителя. Он и так слишком много сказал. Дальше пусть разбираются сами.

Глава 36

В пятницу на работе было тоскливо. Погода за окном пасмурная, да к тому же светлело только после десяти, а к четырем уже снова темень. Коллеги уткнулись в расчеты: после праздников сдавать годовую отчетность. А Светка с семьей умотала на праздники в жаркие страны. Путевки они купили еще летом.

В следующий вторник Новый год…

Который принесет в ее жизнь то, что забрал этот.

Ксюша сидела, и, подперев кулачком подбородок, всматривалась в серую мглу за окном. Работы был целый ворох, а запала на нее – ноль. Да и Светка… Ох уж эта Светка! Умчалась, не пойми куда! Расцеловала всех в отделе, перемежая лобызания с просьбами помочь подбить отчеты и за нее, и была такова. Как Калугина расцеловывала главбуха, чтобы тот ее отпустил в самый «жаркий» рабочий период, знала только Ксения, пообещав, что всё сделает. Теперь придется укоротить свои каникулы, чтобы подруга там полностью расслабилась. Да и пусть. Дома еще хуже. А теперь вот сидит, смотрит на грязный снег, облепивший офисный подоконник снаружи, и ни одной цифры в голове.

Зябко…

Вернувшись вечером домой, поужинав приготовленным накануне из продуктов Ильи (этот его жест она до сих пор боялась как-то классифицировать) рагу, Ксю поставила чайник и поспешила к звонящему телефону. На домашний звонила обычно мама или Света… Остальные на сотовый. Но, взяв трубку, привычных родных голосов она не услышала.

– Скажи своему ёбарю, чтобы попридержал лошадок. Иначе на новый год будет тебе сюрприз! – прохрипели в телефоне и сбросили вызов.

По спине прошелся холодок. Подобных звонков не было уже давно. Да и раньше, если звонили, только лишь дышали и молчали.

Дрожащей рукой Лесина положила телефон на место и судорожно заметалась по первому этажу. Они имели в виду Станислава? В том, что это имеет отношение к аварии, Ксю не сомневалась, как и в том, что подарочек окажется далеко не самым приятным.

Выключив так и не закипевший чайник, Ксюша быстро оделась и выбежала из дома.

Выпавший накануне снег слегка подтаял, образовав грязную жижу, которую еще не успели убрать. Ксю перескоками и перебежками продвигалась к дому Речинских. Звонить опасалась. Да и вообще, сейчас хотелось, чтобы кто-то оказался рядом. А Стас наверняка дома. Кутаясь в пуховик, Ксю старалась держаться освещенной стороны проулка. Сейчас ей в каждом темном уголке виделась угроза.

Проходя мимо темных заборов, за которыми едва просматривались очертания коттеджей, Лесина накручивала себя. Что такого сделал Станислав? Почему они звонили ей, а не ему? Слабое звено? Или наоборот, считают, что она наиболее способна повлиять на него? А может, это вообще не о Речинском речь шла? Но тогда происходящее и вовсе теряло всякий смысл.

Ксю нервно хмыкнула, подумав, что с постельными отношениями угрожающие явно дезинформированы. Но сразу же провалилась в тяжелую, вязкую депрессию. Господи, ну почему все самые плохие вещи случаются с ней? Чем она прогневала Бога? Мало, что она лишилась всего в этой жизни, так даже после этого неприятности продолжают преследовать ее. Когда уже закончится этот год?! Может, в следующем ей хоть как-то повезет!?

Ксю вытерла холодной варежкой заледеневшую на щеке слезу.

Проходя мимо въездных ворот, она остановилась, чтобы переждать проезжающую машину, но автомобиль вдруг затормозил, едва не забрызгав ее талой грязью. Ксю оцепенело продолжала смотреть под ноги, ожидая, когда сможет пройти.

Послышался тихий шорох опускаемого стекла и знакомый голос:

– Ты куда?

Лесина подняла, наконец, глаза, затравленно посмотрев на Илью нездорово поблескивающими глазами. Парень нахмурился, снова поднял стекло и сдал назад, освобождая проезд, который загородил. Вышел, хлопнув дверью, и догнал, уже шагающую дальше Ксю за локоть, останавливая.

– Ау! Ты куда, спрашиваю?

– Я… – голос дрожал. Да и сама она вся тряслась. От холода? – К вам…

К «нам»? Не к отцу, а к «нам»?

– Что случилось?

Она смотрела на него со смесью страха, непонятной надежды и молчала. Из обоих глаз одновременно выкатилось по крупной слезе.

– Эй… – Илья вгляделся в ее лицо. Чертыхнулся, взял за руку и повел к машине. Ксю не сопротивлялась.

Усадив ее на пассажирское сидение, он забрался в авто сам и включил печку на полную мощность.

– Ну? – выжидательно посмотрел на нее.

– У тебя есть салфетки?

Речинский нахмурился. Как-то не требовалось до сих пор.

– Нет.

– Ты, наверное, куда-то торопишься.

– Похрен. Говори, что случилось.

– М-мне звонили…

– Кто?

– Я не знаю… Сказали… – Ксю шумно вдохнула носом, пытаясь успокоиться. – Что, если…

Замолчала.

– Ну! – поторопил Илья. – «Если» что?

– Если мой… любовник не успокоится, то меня ждет «сюрприз» на новый год.

– И ты решила, что тот самый любовник – это мой папачес, так? Других вариантов нет? – он кивнул в область ее талии, которая в обтягивающей серой водолазке едва заметно округлилась. Почему неделю назад он ничего не разглядел?

Она посмотрела ему в лицо:

– Разве что – ты.

Он поднял руки в знак протеста:

– Уволь, это было так давно, что уже почти неправда! Значит, беременна ты все же от отца?

Она в ответ лишь пожала плечами:

– Мы сейчас не об этом.

Точно. Это они еще успеют выяснить.

Илья задумался. Черт. Вот неймется! Отец вроде упоминал, что ей звонили прежде, но без особых условий. Так, припугнуть. А такой поворот уже нельзя просто проигнорировать. Нашли, кого пугать – бабу. Что с нее взять?

– Ты шла к отцу, чтобы рассказать? Почему просто не позвонила?

– Мне… страшно.

Илья вынул из кармана мобильный. Набрал Макара.

– Речь? Что случилось? – «вопрос дня», – подумал Илья.

– Ты где?

– Странный вопрос, братишка. Дома.

– Занят?

– Ну, расслабляюсь перед сменой.

– Может, сначала смена, а потом расслабишься? Очень надо. Я к одиннадцати буду.

– Ну… вообще-то это через двадцать минут. Надо было раньше предупреждать.

– Непредвиденные обстоятельства.

– Лааадно… С тебя причитается…

– Погряз в долгах… Рассчитаемся.

– Гуляй уже.

Закончив разговор, Речинский выкрутил руль в сторону дома.

Станислав сидел перед ноутбуком, внося правки в очередной договор с подрядчиками для строительства крупного объекта. Пока он отлеживал бока в больнице, дела заметно сдали в скорости исполнения, и теперь требовалось нагонять темпы. Работы непочатый край. Илья частично помогал, особенно, если требовалось куда-то съездить, но парень еще учился, поэтому нагружать его в полную силу Стас не планировал. Образование важнее.

Иногда он задумывался, что бы он делал, если бы не обернулось все так, что сын теперь живет с ним? Они, до его переезда практически не поддерживали общение. Кому бы, случись чего, он оставил свою фирму? Однозначно – Илье, но тогда сыну пришлось бы прыгать с места в карьер: безо всякой подготовки вдруг стать полноценным владельцем большой строительной конторы. Но, слава Богу, все сложилось как нельзя лучше. Уж теперь он не упустит момент. Ради кого еще жить и строить, если не ради детей?

Хлопнула входная дверь, и через мгновение в поле видимости показался сын.

– Что случилось, сынок? Ты разве не на работу уехал?

В ответ лишь мрачный кивок. Следом за ребенком в гостиную ступила долгожданная гостья. Но вид женщины крайне обеспокоил хозяина дома. Что-то было не в порядке.

Стас подкатил коляску ближе к вошедшим, ища ответы в их глазах. Илья бросил взгляд на Ксюшу, но поняв, что та не собирается начинать, решил сказать сам.

– Ей угрожают.

– Кто?

– Хз. По телефону.

Станислав перевел взгляд на Ксению. Но спохватился:

– Проходите. Ксюша… – он переместился ближе к креслу, на которое опустилась Лесина. – Расскажи…

– Мне звонили…

– Когда?

– Сейчас… я, – она шмыгнула носиком и Стас невольно залюбовался ею, отвлекшись. – была дома… думала мама звонит, а там… сказали, если мой…

она замялась.

– Любовник, – подсказал Илья, и Ксюша кивнула.

– Да, если он не придержит коней, то меня ждет новогодний сюрприз… Я боюсь…

Станислав молчал, переваривая.

Кроме прочего, иметь статус любовника Ксюши ему импонировало, хоть и не являлось фактически свершившимся. Но похоже, Пешков, после того, как Стас написал все-таки заявление, где виновным в случившемся с ним обозначил его сына, решил отыграться на женщине. Правда, непонятно, какой смысл в таких угрозах. Независимая экспертиза была проведена, и без случайного чуда им не отвертеться. Полюбовно разойтись все равно никак не получится.

Что ж… придется встретиться и поговорить. Сразу после новогодних каникул снова будет суд. И от его исхода может зависеть многое. А сюрпризов для Ксении он не желал.

– Сынок, если торопишься, езжай. Я разберусь.

– Я отпросился до одиннадцати.

– О, ну, тогда, может чаю? – обратился он к Ксю, та кивнула. – Люба!

Когда стол был накрыт, Стас, после небольшой паузы предложил:

– Ксюша, может, есть кто-то, кто смог бы с тобой пока пожить? До урегулирования данной проблемы…

– Н-нет… Света улетели на юга. Мама… не согласится, у нее муж.

– Тогда, – Стас мысленно скрестил пальцы, – может, имеет смысл тебе пожить тут?

Завидев немой протест, прежде, чем она смогла отказаться, он продолжил:

– Здесь тебе точно ничего не будет угрожать. А поселок хоть и охраняется, сама понимаешь, за каждой мышью не уследишь. Я бы мог и сам к тебе перебраться, но в таком состоянии, в каком я сейчас, мне придется брать с собой всю мою свиту, – он усмехнулся. – Я не настолько бесцеремонен. Наверху есть еще одна свободная спальня, а до твоего дома, если что понадобится, тут недалеко. – Он повернулся к Илье. – Сынок, ну, подтверди, что я предлагаю оптимальный вариант на данный момент.

Илья пребывал в ступоре. На словах «свободная спальня» его переклинило. Отец это, правда, сейчас произнес? Не собирается спать с ней в одной комнате, после того, как они решили пожениться, а потом его окрестили ее любовником?

Черт, он окончательно запутался! Что вообще происходит?

Ксю сидела, замерев и пряча лицо за чашкой чая. Молчала. Решала, переезжать ей сюда или нет? Это вообще будет комедия в трех частях, если они все тут поселяться враз!

Но в одном отец прав. Оставаться ей в своем доме в одиночестве сейчас не стоит. Мда… ситуация…

– Когда надо переехать? – слабым безвольным голосом спросила Ксю.

– Да хоть сейчас! – в голосе отца сквозила неподдельная радость. Илья бы даже сказал, щенячий восторг! Если бы все не было так мрачно, он бы мог подумать, что всё это подстроено с определенной целью.

– Нет, давай завтра. Эту ночь, думаю, как-нибудь переживу. Они ведь не станут действовать сразу.

– Как знаешь, – слегка расстроился Речинский старший, – но я тебя прошу, будь аккуратна. Закрывай все замки, ворота, двери…

– Конечно.

– И телефон домашний не бери. Кому надо – дозвонятся на сотовый.

– Да.

– Я буду переживать.

Ксюша слегка смутилась и встала.

– Пожалуй, мне пора. – Обернулась. – Илья, спасибо, что подвез… Я… пойду?

Речь подскочил, опережая гостью.

– Я довезу тебя. Потом сразу на работу. Спокойной ночи, па…

– Да, сынок, спасибо. До завтра.

Глава 37

– Не боишься ночевать одна?

Вопрос был двусмысленным, но Ксю было не до шуток. Она боялась. Серьезно боялась. Но совершенно не была готова вот так за пять минут решиться переехать в дом Речинских, пусть и временно. С одной стороны – странный, настырный, наглый, темный, непонятный Илья, который, так или иначе, ей ближе всех остальных присутствующих, и самый проницательный, а потому нежелательный претендент на ее личное пространство. С другой – Станислав, которому ни в коем случае нельзя было давать ложных надежд, а также еще один из тех, кто вообще не должен знать о ее состоянии. Впрочем, если узнает один, узнает и второй. Тут уж никак иначе. В том доме есть еще странная Люба, отношение которой к себе однозначным Ксю никак не могла назвать. К тому же – она женщина, а значит на шаг ближе к ее разоблачению. И еще – она опасный источник достоверной информации о них с Ильей.

В общем, надо миллион раз подумать, стоит ли ее безопасность таких душевных терзаний. Боже, о чем она думает, она вообще собиралась уехать из этого поселка подальше и побыстрее. А теперь ее хотят лишить последнего шанса на свою тайну! Да и как жить там, куда она и на ужин боялась лишний раз придти?

Автомобиль остановился около ее ворот.

– Ты спишь уже, что ли?

– Нет, – Ксю схватилась за ручку дверей, но Илья щелкнул блокиратором.

– Так боишься или нет?

Ксю вздохнула и призналась:

– Боюсь. Но это ничего не меняет. Я не поеду сейчас ночевать в ваш дом.

– Поехали со мной в бар.

Лесина вытаращилась на парня

– Ты в своем уме!? Мне угрожают, а я поеду веселиться? К тому же, если ты забыл, у меня траур.

– Я не танцевать тебя зову. Посидишь в диджейской. Посмотришь, как я работаю, выпьешь… чаю… Если хочешь, конечно. Или без вариантов: спать-спать-спать?

– Я не одета… – Глупо, да, но Ксю не оставляла попыток убедить себя отказаться. Ей не следовало ехать по многим причинам. Но была одна, по которой она собиралась согласиться – она хотела поехать. Страх ли был тому причиной, или что-то другое, решила не забивать себе голову.

– Так иди, оденься. Я подожду. Время есть.

– Хорошо.

Щелкнул замок, и Ксю вылезла из Тойоты, кутаясь от морозного ветра.

Лесина открыла гардероб и вздохнула. Нет никаких сомнений, что она оденет черное. Проблема была в том, что черного и парадного был не такой уж большой выбор. Пара мини-платьев и кожаные штаны в обтяжку с какой-нибудь футболкой. Остальное из имеющегося в такие заведения, как «Кленовый лист» одевать было нельзя. Для мини была нелетная погода. Пусть даже на машине – мерзнуть в ее состоянии было нежелательно.

Наскоро ополоснувшись под душем, Ксю с трудом натянула брюки, но застегиваться на чуть располневшем животе они отказались напрочь. Вот черт!

Ей уже, и правда, пора было задумываться об особенностях фигуры, которые в ближайшие месяцы будут всё четче проявляться. Но до сегодняшнего дня проблем пока не возникало.

Илья постукивал пальцами по рулю и разглядывал пустынную поселковую улочку. Вылезать из машины не хотелось – холодно. Двигатель довольно работал на холостых, заставляя работать печку. Покопавшись в бардачке, нашел диск, который давно не слушал. Сейчас настроение было как раз для такой музыки.

Расслабляющие биты Николаса Джаара заполнили салон, вызывая состояние близкое к эйфории. Для предстоящей ночной дороги самое то.

В коттедже погас свет, и через полминуты показалась Ксю. Забралась в салон, принеся с собой глоток морозной ночи.

Речинский посмотрел на ее голые коленки, сжал челюсти, вдохнул и отвернулся. Траур у нее, да-да. Заметно.

– Короче юбку, наверное, трудно было найти…

– Что?

– Ничего…

– Наверное, это была плохая идея… Останови, пока далеко не уехали.

Илья проигнорировал эту ее просьбу. Обойдется. Хочет – пусть рядится. Танцпола ей все равно не видать.

В смысле, она сама туда не захочет…

Дорога прошла в тишине. Речь даже подумал, что она уснула, но глянув, заметил, что глаза у Ксю открыты.

Возле бара было пусто. Погода к уличным тусовкам не располагала. Внутри тоже свободно. Да и рановато еще для толпы. Толчея будет ближе к полуночи, а еще одиннадцати нет.

– Она со мной, – взяв Ксю за руку, сообщил он секьюрити на попытку остановить на входе, чтобы проверить сумочку.

Прошел мимо гардеробной, не раздеваясь и не велев раздеваться ей. Кто ее знает, что там у нее под пуховиком… С такой длиной он не удивится, если и верх окажется из той же оперы. К тому же, у них наверху вентилятор постоянно работает, чтобы не задохнуться. А ее может продуть. Мало ли… – убеждал себя Речинский.

– Ооууу, оу оу ёу ёу! – своеобразно поприветствовал их Макар, не снимая наушников и улыбаясь.

Илья бросил портфель с дисками на тумбу и махнул Ксю на кресло-мешок.

– Располагайся.

Макар закончил сводить треки и освободился от проводов на шее.

– Здорово, Речь. У нас сегодня гости? – Климов многозначительно поводил бровями, пожав Илье руку и потянулся к Лесиной. Илья выставил руку, преграждая ему путь.

– Лапы убрал…

– Ну чего ты, Илюх, я только поздороваться, – было видно, что напарник от такой категоричности растерялся. Руку Речинский опустил.

– Только поздороваться, – с нажимом произнес.

Но Макар уже потянул Ксю к своей груди и крепко обнял, что-то шепча на ухо. Илья скрипнул зубами. Да, идея определенно была плохая…

– Чаю? – спросил Илья, когда Климов отлепился от Ксю, снова одевая наушники, вынужденный продолжать работать. – Я угощаю, – добавил, чтобы не возникало сомнений.

– Спасибо, – кивнула она в ответ.

– Что-то еще? – спросил, но она помотала головой. – Ты ела сегодня? Ужинала?

– Да.

– Что?

– Еду…

– Бл$#ь…– он отвернулся, чтобы скрыть раздражение. Хлопнув калиткой, спустился к бару. Заказал большую кружку чая, мини-пиццу, припомнив, что ей это нравится, и пару кап-кейков.

Ксюше было хорошо. Просто сидеть вот так в мягком кресле, поджав босые ноги, закрыв глаза и наслаждаясь безмятежностью этого пространства. Кроме музыки слышен был только звон бокалов внизу. Илья куда-то ушел, перед полузакрытыми глазами вилял красивый зад Макара, мыслей почти не осталось. Сказывалась первая после долгого перерыва рабочая неделя, беременность, стрессы от бесконечных неприятностей. Сейчас хотелось просто опустошить свою голову и расслабиться. Все же не зря она согласилась приехать. Дома она вряд ли бы сейчас была спокойна.

Становилось жарко. Привстав, она окончательно избавилась от пуховика со своих плеч и одернула платье. Да, может все же стоило одеть простые джинсы, пусть и не черные. Но… теперь уже поздно жалеть.

Обернулся Макар.

– Киса, ты красавица! – проговорил он, сбрасывая наушники. – Что, приворожил тебя наш Илья Муромец? Я так и понял сразу, еще тогда, что мне тут ловить нечего. Но попытаться стоило же, правда?

– Не скажу, что тебе стоит на что-то надеяться, но у нас с Ильей ничего нет.

– Да лаааадно тебе, не скромничай! Я же вижу. – Он обнял ее за плечи и подвел к пульту, открывая обзор на весь бар внизу. Господи, Какой же он высокий, да и она без обуви совсем мала. – Вон, смотри, хмурый какой сидит, приревновал…

Ксю невольно улыбнулась. В этот момент Илья поднял глаза и посмотрел на них. Наставил палец, сымитировав дуло пистолета, на Макара и «выстрелил».

– Вот видишь! А ты мне тут заливаешь про «ничего нет». Что ты тут делаешь тогда?

– Долго рассказывать…

– У нас вся ночь впереди, – подмигнул он. – Что пьем сегодня?

– Чай.

– Чегооо? – презрительно пропищал Макар. – Чай? Ты что, на детском утреннике?

– Почти…

– Обижаешь, краса! У нас тут всё по-серьезному. Погодь, – и он убрал руку с ее плеча, снова углубляясь в работу.

В это время вернулся Речинский, неся в руках две кружки с чаем. За ним шел официант с блюдом.

– Держи. Поешь, – велел он, – нам тут полночи сидеть.

Ксю спорить не стала – бесполезно. Кивнула и вернулась в кресло, снова забравшись с ногами. Илья проследил за ее телодвижениями, отдельно прошелся взглядом по ногам в колготках, посмотрел на отставленные в уголок сапоги и отвернулся.

Когда ушел Макар, Ксю задремала. Илья видел, что она борется со сном из последних сил, а может, музыка мешала заснуть окончательно. Так или иначе, Ксю пребывала где-то между сном и явью. Хорошо, что завтра суббота, ей хотя бы не на работу. Но спать здесь, не лучшее решение.

Он запустил на деке новый трек и отошел от пульта. Сел напротив нее на корточки, всматриваясь в лицо.

Глаза прикрыты, на бледных щеках играют блики от стробоскопа, губы чуть сжаты. Он бы мог их сейчас расслабить… но черт! Она беременна хрен знает от кого!

Резко встал, так, что потемнело в глазах. Потом взял ее за руку и потянул из кресла.

– Просыпайся. Спать будем дома.

– Что? – сонная… такая…

Рррррр!

– Вставай, говорю. Давай-давай!

– Уже пора домой?

– Нет. Пора работать. Подъем!

– Работать? – недоуменно повторила.

– Быстро, сейчас трек кончится! – он потянул настойчивее, и Ксю, наконец, поднялась. Блин, она босиком. Ладно, три минуты потерпит.

Он подвел ее к пульту, надел себе наушники и встал позади нее, взяв ее ладони в свои. Ее пальцами снял с ожидания правую деку, запустив новую песню в эфир, постепенно прибавляя звук на ней, и убавляя на отыгравшей. В левой деке сменил диск, продолжая по возможности действовать руками Ксю…

Девушка перед ним заметно оживилась. Правда, Илья уже успел пожалеть о своем поспешном решении ее растормошить. Слишком близко приходилось находиться рядом с ней. Его отвлекал ее запах, ее зад и ее шок, из-за которого она не всегда послушно шевелила нужными пальцами. Странно, что она еще не начала вырываться. Не проснулась, что ли, еще?

Когда с трек был временно готов, он сдернул наушники на шею и спросил ей в ухо:

– Как тебе?

Ксю вздрогнула. Чуть повернула голову и ответила:

– Классно, но я ничего не поняла.

– Пара недель тренировок, и начнешь соображать. Было бы желание.

– Наверное, для меня все же больше подойдет место зрителя, – она попыталась сделать шаг в сторону, но руки Ильи, лежавшие вокруг нее на краю консоли ей помешали.

– Ты там уснешь.

– Тебя могут заругать? – она снова попыталась сдвинуться. Или повернуться…

– Нет. – Илья не удержался и глубоко втянул воздух носом. В глазах помутнело. Сохранить в тайне свою реакцию на нее он уже не мог. Как не мог и отпустить от себя.

– Илья? – он был прав. Не смог…

– Что…

– Выпусти меня… – настороженно. Черт черт черт!

– Куда?

– В туалет хочу.

Ладно. На эту отмазу у него не было аргументов… Ксю одела сапоги и вышла на лестницу. Не упала бы там… Зато порадует тех, кто стоит внизу. С ее-то юбкой…

Впереди его ждал очередной трек.

Глава 38

Ксения с грехом пополам спустилась с крутой лестницы, явно не предназначенной для узких коротких юбок и каблуков, даже низких. Почти вертикальная, сваренная из стального троса… За нее задевало буквально всё. Плюнув на свисты счастливых зевак мужского пола, поднявших довольные лица в попытке разглядеть, что же прячется у нее под платьем, Лесина задрала подбородок и гордо прошествовала в сторону санузлов.

Запершись в кабинке для инвалидов: она шире и раковина есть прямо в ней, Ксю взглянула на себя в зеркало. Усталая, но в целом ничего… И тут она вспомнила, почему пришла в туалет. Нет, не по нужде, хотя заодно уж… А истинная причина – это тот, кто остался наверху, кто не дает ей душевного покоя, кто вообще должен быть подальше от нее, а получается почему-то все ближе и ближе. Так близко, что не почувствовать его не было шансов. Правда, он, похоже, и сам смутился. Илья и смущение? Нет, это не те слова, которые могут стоять в одном предложении.

Блин! Что ему надо? Он знает, что она беременна, не знает от кого, максимум, думает, что от его отца, и все равно липнет к ней. Гормоны? Так вокруг девчонок полно, помоложе и попроще в отношениях.

Может, стоит уехать домой?

Но дома, Ксю это знала, ей будет не уснуть. Она оставила свои страхи там, но когда вернется, они будут ее там ждать.

Решено! Как только вернется Светка, вот прям тут же, в тот же день, надо будет срочно заняться поиском покупателей на дом и квартирой. Две недели она как-нибудь потерпит, в надежде, что ничто и нигде… а там…

Ох…

Вернулась в диджейскую.

Илья стоял с кружкой в руке. Пахло кофе. Ну, да, ему еще работать, а потом за руль. А она посидит, подремлет. Лучше уж так, чем дома одной.

Речинский повернулся к ней. Не улыбнулся, но подмигнул. Поставил кружку, взял с плеч наушники, прижал один динамик к уху, что-то начал крутить на деке. Вот работка… не отойдешь, не присядешь толком. А с другой стороны – творческое дело. Музыка хоть и не твоя, но подчиняется тебе, громкостью, темпом… Для Ксю даже такое был за гранью фантастики. И Илья сейчас казался шаманом, у которого вместо бубна – огромная непонятная установка с тысячей кнопочек и ручечек, и подписано все сокращениями на английском языке. Она пока там стояла перед ним, разглядывала этот шедевр технической мысли, к которому Илья заставлял ее притрагиваться. Сам парень, она не сомневалась, знает назначение каждой из них.

Телефон показал начало второго ночи.

Еще час и можно закругляться. Внизу народ уже изрядно накачан напитками разной крепости. Танцующие уже разделились на два вида: одни устали, поэтому вялые, другие дошли до кондиции – отплясывают так, что рядом лучше не стоять. Следующие две композиции будут медленными – пусть остынут.

Обернулся. Ксю опять заснула. На сей раз Речь не стал ее трогать. Хочет и может тут спать – пусть. Запустил медляк и скинул наушники. Устроился на полу, откинувшись уставшей спиной на единственное кресло, в котором спала Лесина. Та шевельнулась, и через мгновение он сквозь толстовку почувствовал холод. Оглянулся, к нему в неосмысленном поиске тепла прижались пальцы ее ног в одном капроновом чулке. Потрогал рукой – ледяные… Обхватил ладонями ее ступню в попытке согреть. Хоть чуть-чуть. Потом разбудит ее и заставит надеть сапоги. А пока есть минут пять-семь, чтобы ни о чем не думать. Даже о ней…

Через час зашел один из барменов забрать грязную посуду. Посетителей оставалось еще много, но после трех играет плейлист. Илья подключил нужный девайс и отложил наушники подальше. Всё. Смена отработана. Теперь домой и спать-спать! Хорошо, что он автоматом получил завтрашний зачет. А то пришлось бы тащиться в универ, а теперь можно расслабиться на денёк.

Ксю по-прежнему спала. Правда, уже в сапогах, которые натянула, кажется, даже не просыпаясь. Илья оделся, осмотрелся, все ли в порядке, проверил ключи, и затем только дотронулся до ее плеча.

– Эй, пожарник! Вставай. Поехали домой.

– Мм? – сонные голубые глаза сверкнули в тусклом освещении.

– Д-о-м-о-й, – повторил он ей, наклонившись к лицу.

– Уже?

– Ага… – выпрямился.

– А сколько времени?

– Три.

– Три часа?

– Да.

– Ты закончил?

– Да.

– Давно?

У них что, викторина глупых вопросов? Он взял ее за руку и поднял с кресла, придержав, когда она пошатнулась. Взял ее пуховик, на котором она всё это время просидела, помог одеть, чтобы побыстрее, даже застегнуть пытался, но она его оттолкнула.

– Погоди… я сама…

– Давай быстрее.

– Мы торопимся?

– Я устал, вообще-то.

– А… в туалет можно?

– До дома никак?

– Нет.

– Иди… – вздохнул. – Подожди, давай я первый слезу.

– Чтобы не упустить момент и посмотреть, что у меня под подолом?

– Что я там не видел?

Ксю смутилась, а Илья открыл калитку и начал спускаться, быстро переставляя ноги на перекладинах. Махнул ей, чтобы спускалась следом, оглядываясь вокруг, чтобы если что, разогнать любопытствующих, и сам поднял голову, подстраховать если что. Вид, и правда, был чудесный. Не удержался и взял ее за бедра. «Чтобы не упала»

В машине Ксю заснуть не удалось. То ли уже выспалась в баре, то ли потихоньку начал просыпаться страх перед собственным домом. Илья неспеша рулил, пытаясь пошире открыть глаза. На лице читалась усталость. Но когда он на одном из светофоров, что работали круглые сутки, проехал на красный, даже не притормозив, она не выдержала и заговорила:

– Ты не засыпаешь?

Парень и правда словно очнулся ото сна с открытыми глазами.

– Что?

– Не спи.

– Не сплю.

– Устал?

– Да.

– Всегда так, или сегодня особенно?

– Почему именно сегодня?

– Ну, со мной нянчился…

– Нет. Дело не в тебе.

И снова молчание. Но Ксю стало интересно:

– А в чем?

– Что в чем?

– Не спи, Илья! В чем тогда дело сегодня?

– А… да ни в чем… Зачетная неделя в универе, отец дома занялся своим бизнесом с утроенной силой и меня впрягает. Новый год скоро… Работа… Ну, и ты… до кучи.

– Я не просила тебя помогать.

– Да, ты к папику намылилась. Я помню. Но я первый успел! – прозвучало как-то задорно. Он вообще, о чем сейчас?

– Стас влиятельный человек.

– Да-да. Это тоже помню. И ты его невеста.

– Перестань!

– Что перестань?! – резко крикнул он ей. – Что? С ним шашни крутила, а мне в уши пела, что разнесчастная такая вся из себя соблюдаешь траур по мужу! А потом перешла на новый уровень: мне дала, а за него замуж собралась.

– Перестань!!! – повторила она уже на грани срыва. – Тебя никто не обманывал! Ты все видишь только со своей стороны!

– А, то есть, есть еще что-то – или кто-то! – что я не вижу? Например, кто-то третий, который вдул тебе и смылся. А ты теперь блюешь под кустами и питаешься ватрушками! Так?

– Нет, не так!

– Да? Так просвети меня, как на самом деле! Потому что я сломал чертову свою башку, гадая твой ребус!

– А не надо мой ребус гадать! Просто оставь меня в покое! Ты мне никто! Подумаешь, один раз переспали.

– Я понял: случайный секс не повод для знакомства, да?

– Ты меня оскорбляешь сейчас…

– Ммм. Я не такая, жду трамвая? Так это я просто твои слова повторил. Перефразировал! – Он потер подбородок. – Оставь отца. Я не дам вам спокойной жизни. Он смотрит на тебя, словно ему пять лет, а ты сахарная вата. А ты то натянешь поводок, то отпустишь… Он нормальный мужик, ему нужна нормальная баба. Вон, как Люба! Харчи готовит, полы моет, в магазин ходит, улыбается и молчит. По большей части. Правда в башке ее бабьей тоже хрен знает чего, точнее я знаю, но мне, блять, никто не верит. Но это пофиг. Не о ней речь. А ты… – он мельком осмотрел ее с ног до головы. – Ты уйди. Скажи отцу, что вы не можете быть вместе… Хорошо скажи, чтобы обошлось без травм. Если конечно, ребенок действительно не его… – Он снова кинул на нее вопросительный взгляд.

Ксю сидела как пришибленная. О чем он вообще. Так извратить всю ситуацию, будто она самая коварная и корыстная на свете женщина, мучает бедных наивных мужиков. Будто просит от них чего-то. Настаивает. Принуждает.

Она сегодня раз в сто лет решила обратиться за помощью, да и то, только потому, что дело касалось непосредственно Речинского. Угроза была именно после его каких-то действий. А Илья теперь не просто пытается окунуть ее в грязь, да еще и ультиматумы выставляет.

– А если его?

– А если его, тогда ты завтра, уже сегодня, скажешь ему об этом. И бегать не будешь.

– Не тебе решать.

– Тогда скажу я.

– Нет.

– Что меня остановит?

– Зачем ты вообще вмешиваешься?

– Потому что он мой отец. И он должен знать либо, что скоро станет отцом еще раз, либо, что его обожаемая Ксюшка – …

Он не сказал, но рифма была очевидной.

– Останови машину, – глухо и зло проговорила Ксю.

– Почти приехали.

– Сейчас! – взорвалась она. – Останови! Я не собираюсь выслушивать все эти… обвинения и оскорбления!

– Ты же знаешь, что я не оставлю тебя на дороге ночью одну.

– Мне наплевать на твои рыцарские замашки. Высади меня!

– Вроде взрослая, а все равно дура… – под нос пробормотал Илья.

Лесина дотянулась до руля и попыталась его крутануть к обочине. Илья резко нажал на тормоз и машина встала, скрипнув тормозами. Он резко обернулся к ней:

– Дура!!! Мало тебе одной аварии!?!?!? Решила и меня угробить!? Вылезай! Чокнутая! Вали, куда хочешь! Идиотка!

Ксю выскочила из Тойоты и попыталась вдохнуть свежего воздуха. После раскаленной атмосферы в салоне машины и кома в горле от пережитых эмоций и страха, что они могли разбиться, вдох получился болезненным. Из глаз брызнули слезы. Ксю отошла от авто, но тут ее дернули за рукав и развернули.

Не дав ей опомниться, Илья ее жестко поцеловал.

– Прощальный поцелуй… – сказал он, когда отстранился. – Дура…

Сел в машину и поехал дальше. Вот и все его благородство!

Глава 39

Илья в очередной раз не узнавал себя. Что на него нашло? Нет. Он действительно сказал ей то, что думал. Но… говорить этого все равно не стоило. Не время и не место. Но как только представлял, что уже через несколько часов она поселится в их доме, у него срывало крышу. Если отец узнает о ее беременности, в том случае, если это его ребенок – она поселится у них навсегда! И уже не в «свободной спальне», черт возьми! И Илья не представлял, как будет смотреть на это каждый день и помнить, что у них был секс.

Вспомнилось вдруг, что она вообще собиралась переезжать из поселка и просила не говорить никому. Словно сбегала. Это говорило за то, что беременность к папаше не имеет никакого отношения. Тогда почему она тупо не скажет, что да, был кто-то еще. И дело с концом! Правда, тогда не факт, что батя будет ее везде поддерживать.

В общем, Илья так устал сегодня, да и вообще за неделю, что решил отложить все мысли на потом.

Он заехал в ворота и тут же нажал на тормоз. Грызло чувство неудовлетворенности, что оставил ее на дороге ночью, беременную, испуганную. Пусть и недалеко тут совсем, две минуты пешком.

Выругавшись, он развернулся на «пятачке» перед будкой охраны и поехал назад. Не дай Бог, чего, он еще и виноватым окажется потом. Просто отвезет ее до седьмой виллы и адьос!

Ксюша, запинаясь, брела вдоль грязной обочины прямо по проезжей части. Видок был еще тот, спасибо короткому платью. Благо, сейчас ночь и машин нет в их отделенном районе. Речинский развернулся перед ней и открыл пассажирскую дверь.

– Садись.

– Пошел ты!

– Уу, какие мы стали гордые… Извини, не готов взять слова обратно. Садись всё равно.

Ксю обошла джип и пошла дальше.

Илья снова ее обогнал и подрезал. Вышел из машины, подхватил ее подмышками и запихнул в салон.

До ее дома доехали молча. Молча же она вышла и хлопнула дверью Тойоты. Он подождал, пока она откроет калитку, потом дом. Когда в окнах зажегся свет, он газанул и поехал домой.

Спать!

Станислав проснулся в отличнейшем настроении. Сегодня у него запланировано два важных дела. Одно – совершенно неприятное: надо как-то договариваться с Пешковым, чтобы прекратили запугивать Ксюшу. Но это стоило пережить, потому что сегодня же в его доме поселится женщина, которая покорила его сердце! При любом исходе неприятного разговора, сообщать Лесиной о результатах он пока не будет. Может, после Нового года…

– Люба, – окликнул он домработницу. – Сегодня к нам переедет Ксения. Поживет с нами какое-то время. Будь добра подготовь спальню.

Женщина нахмурилась, было, но потом подняла брови в удивлении.

– Чью?

– В смысле «чью»? Много вариантов?

– Вашу? – лицо исказилось от шока.

– Нет, Люба. Не мою, к сожалению…

– Ильи?!

– Что? – вскинулся Станислав. – Люба, давно ли ты стала пошло со мной шутить? Наверху есть свободная спальня. Разве нет?

– Извините… Да есть.

– Иди, работай.

На часах было начало одиннадцатого. Интересно, во сколько она проснется?

На лестнице показался сын.

– Илья, доброе утро. Съездишь за Ксенией?

– Нет.

Стас удивился такому резкому ответу.

– Что? Почему?

– Занят.

– Ты, вроде бы говорил, что сегодня не нужно на учебу.

– Я не на учебу. У меня другие дела. Что вообще за блажь ты придумал с этими переездами? Тут нас и так, как сельдей в бочке. Ты вообще знаешь, кого тащишь в дом?

– Опять начинается?

– Не начинается, пап, не начинается… Отдал бы ей ее машину, приехала бы сама. Да и пешком тут недалеко.

– А вещи?

– Потом…

Какие-то все сутра недовольные… Жаль, он сам не может, он бы уже сидел у нее под окнами в своем джипе.

Ксюша проснулась ближе к часу дня. Как она ни переживала, что не сможет спать дома одна, она так вымоталась вчера, да еще эта ссора… Совершенно непонятное поведение Ильи. Сам предложил ей поехать, пиццами-чаями ее угощал, а потом словно подменили. Вывалил на нее ведро словесных помоев. Знал бы он…

Как после такого ехать жить в их дом, Ксю не представляла. Может, позвонить маме? На пару дней напроситься, пока Станислав не уладит с теми мужчинами. Она бы даже попросилась к бывшей свекрови, если бы не Иван Алексеевич. Тот не потерпит ее в своем доме. Никогда не жаловал, уж теперь и говорить нечего.

Даже Светка ее бросила… Может, написать ей смс и попроситься пожить у них, пока никого нет? Должна же была она отдать кому-то ключи, чтобы цветы поливали. Соседям, например? С другой стороны, там она тоже будет одна. И если дело дошло до угроз, вряд ли ее перемещения останутся незамеченными. Нет. Безопасно будет, как это ни прискорбно осознавать, только в доме Речинских.

Зазвонил сотовый. Ксю подошла к комоду, где он лежал, и взяла трубку. Станислав.

До дома Речинских Ксю добралась только к ужину, когда уже стемнело. Все тянула и тянула целый день, откладывала неизбежное. Собирала вещи, но в итоге взяла только самое необходимое. Вернуться и взять что-то еще можно в любой день.

Ильи дома не было, вероятно он снова работал, а Станислав принял ее очень радушно, накормил, пытался напоить, разговорить, отдал ключи от ее восстановленной машины. На вопрос, когда он уладит их проблему, он отшутился, мол, неужто она уже торопится вернуться? Конечно, торопится! Кому понравится быть загостившимся нахлебником? Чувство неприятное такое. Но выбора пока нет. Она зависит от этого человека.

Комнату на втором этаже ей выделили просторную, в бежевых тонах, с красивой современной мебелью и широким окном, прикрытым тяжелыми занавесями шоколадного цвета. Небольшим санузлом можно было воспользоваться прямо, не выходя из комнаты. В ее доме такая роскошь была только в главной спальне.

Выложив в ванной комнате свои средства гигиены, расчесав волосы, она присела на кровать. Спать вроде бы рано, а спускаться вниз не было настроения. Стас обещал не беспокоить ее без надобности, и она надеялась, что ранний отбой никого не удивит. Так что она переоделась в домашнее, прилегла и незаметно для себя уснула.

Илья вернулся домой в начале первого ночи. Снова уставший, снова недовольный. Потому что весь сет Климов, который по кой-то леший приперся раньше, чем надо, подкалывал его весь вечер. Воспринимать всерьез его, конечно, не стоило, но, наслоившись на прочие неприятности, настроение подпортилось основательно.

В доме был темно, кроме прихожей, где свет оставался гореть и на ночь. Поднявшись на второй этаж, Илья тихо шагал по коридору до своей комнаты, когда заметил узкую щель света в спальне, которая до этого пустовала.

Значит, она все-таки пришла.

Илья не удержался и тихо поскребся в дверь. Никто не ответил. Не услышала? Он слегка надавил на ручку, и створка поддалась.

Внутри было так же тихо, как и во всем доме, комната вообще не отличалась от своего обычного пустующего состояния, кроме того, что на широкой кровати с одного края лежала Ксюша. Спала. Левыми рукой и ногой она обнимала скатанное в валик одеяло. Словно мужчину. Пижамные недлинные штанишки обтягивали ягодицы, а майка в тон не скрывала выступающих лопаток на тонкой спине. И так захотелось лечь сейчас с ней рядом. Прижаться к этой хрупкой спине. А еще лучше, вместо того одеяла…

Речинский не удержался и шумно вздохнул. Потянулся, выключил свет на тумбочке у изголовья, но тут Ксю встрепенулась:

– Кто здесь? – прошептала в темноте.

– Я… – негромко ответил Илья.

Ксю подобралась и села в изголовье.

– Что ты здесь делаешь? В этой комнате.

– Горел свет. Я думал, ты еще не спишь.

– Уходи.

– У тебя все хорошо?

– Нормально.

– Тогда уйду. Спи, спокойной ночи, – парень подошел ближе и дотронулся до ее волос, поблескивающих в темноте золотым.

Ксю увернулась.

– Обойдемся сегодня без прощальных поцелуев. Иди.

Илья усмехнулся.

– Ладно, сделаем это в другой раз, – и прикрыл за собой дверь.

Глава 40 Как дома, но в гостях

Двадцать девятого декабря Ксения проснулась с головной болью. Открыв глаза, она с трудом сфокусировала зрение на настенном узоре, прежде чем с глухим стоном подняться с кровати. Часы показывали начало десятого. Ох, ну она и проспала. Хотя, судя по ощущениям, она проспала бы и дольше, если бы не эта отвратительная мигрень.

Порывшись в косметичке, куда накануне сложила все медикаменты, нашла парацетамол и попыталась проглотить насухо сразу две штуки. Только после этого заметила в уголке на тумбочке графинчик с водой и стакан. Очень кстати.

Переодевшись в теплый большой халат, тот самый, который остался от мужа, она спустилась к завтраку. Конечно, ее ждали.

– Ксюша! Доброе утро! – Стас подкатил свою коляску к лестнице. Он вообще будто бы не испытывал дискомфорта в таком перемещении. – Как спалось на новом месте?

– Спасибо, неплохо. – Ксю мимолетом взглянула на кухню и увидела прищурившиеся глаза домработницы Любы. Да, она тоже знает, что место не совсем новое. Ну, что ж теперь?

– Располагайся, сейчас Любаша накроет нам тут воскресный завтрак! – Стас был доволен. – Люба! Ксении чай, пожалуйста! Кофе она не пьет, если я правильно помню, – предположил он, снова переводя взгляд на гостью.

– Да, верно.

– Эх, если поживешь тут подольше, я научу тебя начинать каждый день с этого чудодейственного напитка.

– Это не повод надоедать хозяевам и злоупотреблять гостеприимством! – Ксю старалась быть вежливой.

– Ну, перестань! Знаешь, я намного счастливее, если мой день начинается с твоей улыбки.

Ксю чуть смущенно улыбнулась, но разговор начал напрягать. Да, она предполагала, что это неотъемлемая часть ее пребывания здесь, но чтоб вот так сразу, в первое же утро…

– Какие на сегодня планы? – поинтересовался Стас. – Я бы предложил тебе прогулку, но сама понимаешь… – он с сожалением хлопнул ладонями по коленям. – Поэтому могу лишь надеяться, что ты проведешь этот день тут со мной.

– У меня есть пара дел, надо кое-куда съездить ненадолго, но, в принципе, я свободна большую часть дня.

Это было правдой, кроме того, что дел у нее никаких не было. Она просто надеялась хоть часть дня провести наедине сама с собой. Возможно, купить пару вещичек для растущего живота.

– Я попрошу Илью съездить с тобой. Все же угрозу пока никто не отменял.

– Я могу и сама. Не стоит беспокоить сына.

– Какое беспокойство, о чем ты! Ладно, давай завтракать!

К этому моменту Люба уже накрыла стол на четверых. Но, как оказалось, Илья в это число не входил. Вместо него к ним присоединилась незнакомая огромная женщина без возраста, оказавшаяся сиделкой. За всё время трапезы она не произнесла ни слова, просто сидела как стена, монументально и неподвижно, кроме механических действий, связанных с приемом пищи. Станислав даже не стал их знакомить. Он лишь пожелал приятного аппетита и забыл обо всех присутствующих, кроме Ксении.

Илья проснулся раньше, чем обычно после смены. Мысль, что сегодня Ксю находится в их доме с самого утра и, возможно, на целый день, не давала расслабиться. Будоражила мозг. Интересно, она уже встала? Отец уже кружит над ней, словно коршун? Она ему улыбается? Он уже кормит ее с рук?

Картина, которую нарисовало воображение, заставила его подскочить, натянуть первые попавшиеся штаны и направиться вниз, предварительно приложив ухо к дверям ее спальни.

– Всем привет, – чересчур бодро сбежал он с лестницы, желая оценить обстановку используя эффект неожиданности. – О! У нас гости! – Натянув фальшивую улыбку, он подошел к Ксю и протянул ей руку для приветствия, дополнительно склонившись к ее щеке для церемонного поцелуя. – Добро пожаловать!

– Илья! – отец был озадачен несвойственным сыну поведением, – почему ты не одет?

– Я… я одет! – он разгладил свои джинсы на бедрах. – И вообще-то – я дома, – посмотрел на Ксю. – Ой, сорри, мадам! Я вас смущаю?

– Илья! Не паясничай! – в тоне отца уже послышалось раздражение.

Парень оглянулся на предка, но снова перевел взгляд на женщину, ожидая от нее какой бы то ни было реакции.

– Ничего страшного, – пробормотала Ксю, кутаясь в свой безразмерный халат. Пижамка ей шла однозначно больше. – Детям свойственно иногда заигрываться…

Отец улыбнулся ей, а она уткнулась в чашку с чаем.

Ах, вот так? Ну, Ксения Батьковна… давай, посмотрим кто – кого! Он промолчал, но бросил на Лесину красноречивый взгляд. И судя по ее мимике, она поняла его настрой.

– Люба! – Илья деланно уселся на диван рядом с Ксюшей, разложив руки вдоль спинки, и посмотрел на домработницу, которая с круглыми глазами стояла в проеме кухни, наблюдая за происходящим. – Мне кофе, воду и бутерброд! С мясом!

– Станислав Данилович, – послышался басок из угла комнаты. – У время для массажа.

– Ах, да, точно, – разочарованно протянул отец. – Посидите тут без меня? Илья, пожалуйста, будь повежливей. Ты тоже хозяин в этом доме.

– Конечно, пап, не переживай. Всё будет в лучшем виде.

– Я недолго. Только иди оденься, я тебя прошу. Все же перед тобой женщина!

– Да? – он осмотрел Ксю с головы до ног, как бы оценивая. – Да, действительно. Ну, ладно. Сейчас. – И он подскочил, направляясь наверх. – Дождись меня, я покажу тебе истинное гостеприимство! – велел он Лесиной и скрылся на втором этаже.

Ксения в обреченном ожидании прошла на кухню, где надеялась заполучить еще одну чашку чая. Люба обернулась к ней, но, не произнеся ни слова, продолжила мыть посуду. Найдя глазами чайник и заварку, Ксю навела себе новую порцию. Пусть уже остывший, зато будет, чем занять себя при общении с Ильей. Она могла бы и уйти в комнату, но опасалась, что тому хватит наглости ворваться к ней, а оставаться с ним наедине ей совершенно не импонировало. Тут в гостиной, на людях, ей казалось гораздо безопасней. Парень не посмеет что-то предпринимать на виду.

Люба сервировала стол для младшего Речинского как раз перед его появлением. К джинсам он натянул черную футболку, и Ксю выдохнула с облегчением.

– Ну, как тебе у нас? – начал светскую беседу Илья, не глядя на Ксю. – Не замерзли ночью?

– Я спала одна.

– Да? А я думал, вас теперь двое… – он кивнул на ее живот, который под халатом было не различить.

Ксю потерянно оглянулась на кухню.

– Илья, я тебя прошу, не надо. Не заставляй меня бежать отсюда.

– Все равно скоро будет видно. Уже видно. Сколько месяцев?

Ксюша промолчала. Зачем он спрашивает? Илья кивнул, что-то для себя решив, видимо, и продолжил жевать свой бутерброд с мясом.

– Я пойду к себе. – Ксю встала.

– Извини меня.

Что?

Ксения резко обернулась на парня.

– Не поняла, за то ты извиняешься?

– За все, что тебя могло обидеть.

– Хорошо…

– Ксюш… – он протянул руку и взял ее ладонь, чуть пожав. – Давай дружить…

– Что? – тут удивлению не было предела. Дружить с Ильей? Она могла воспринимать его кем угодно, только не другом.

– Дружить. Ну, общаться… не ругаться.

– Ээ… хорошо. Если это всё…

– Не всё! – он встал рядом. – Ксю, я… правда хочу всё наладить.

– Нечего налаживать. Между нами ничего не может быть.

– Почему? Потому что я еще студент?

– Потому что всё уже было. И не получилось, – она снова села, он тоже, но ее руку оставил в своей.

– Не получилось, потому что ты в это время делала детей…

Ксю снова не ответила, и дальше они сидели молча. Он одной рукой ел и запивал завтрак, она просто размышляла о новом, не свойственном для него поведении.

– Ну, что, родные мои, – в комнату вкатили Стаса, но тут его взгляд упал на их сомкнутые руки, и он нахмурился. – Что случилось?

Илья отстранился, его лицо сделалось непроницаемым, и объяснять, похоже, он ничего не собирался. Что ж… Ксения может объяснить сама, вопрос, понравится ли это ему?

– Илья меня обидел, вот, прощения просит, – улыбнулась она его отцу, мельком взглянув на него самого.

– Обидел? – Стас прищурился на сына, который сидел, опустив голову. – Илья, я же тебя просил!

– Он не специально, – зачем она его оправдывает? – У него вырвалось, а мне стало обидно. Не переживай, – она по-матерински потрепала недлинные волосы парня. – Сам не ведает, что творит.

Илья подскочил, словно ужаленный, нецензурно выругался и взбежал по лестнице на второй этаж.

Станислав подкатился к Ксении и тоже взял ее руку в свою, поглаживая большим пальцем ее запястье.

– Не обращай на него внимание. Он в последнее время нервный, может из-за сессии, может, еще чего. Он не особо делится своими переживаниями, а вот так из него всякое, бывает, вылетает. Не следит он за языком, а перевоспитывать уже поздно. Так что, не бери в голову. Давай лучше еще чайку?

– Нет, спасибо. Я выпила уже две чашки. Я, если ты не против, поднимусь к себе, – Ксю чуть смутилась на это «к себе» осознавая, что своего тут у нее ничего нет. – А потом мне нужно в пару магазинов и зайти домой на минутку.

– Заехать, – перебил ее Станислав, но, видя ее замешательство, пояснил: – заехать, я же вернул тебе машину.

– А… да. Спасибо. Ну, значит, заехать. Я вчера забыла кое-что взять.

На самом деле, Ксения просто хотела побыть одна. На своей территории. Чтобы не чувствовать себя бабочкой на выставочном стенде.

– Хорошо. Но не задерживайся, чтобы я не переживал.

– Да.

– Илья! – Крикнул Станислав, но никто не отозвался.

– Не стоит, я сама… Обещаю быть осторожной.

Ксю как могла ласково улыбнулась хозяину дома, и, высвободив ладонь, поднялась и направилась в сторону спальни. Не прошло еще и суток, как она здесь, а чувство, будто на нее давят и стены, и потолок, всё ощутимее.

Глава 41 Никогда ничего не было

Илья снова спустился в холл, когда там уже никого не было. Отец отдыхал в своей спальне, Люба уехала за продуктами, сиделка была отпущена до вечера, а Ксю куда-то исчезла. По крайней мере, ни в спальне, ни в гостиной он ее не нашел. Ну и ладно. После того, как она несколько раз намекнула на его незрелость и выставила его перед отцом дурачком, он не сильно-то и желал общаться. Да, он просил у нее прощения, сам не знал за что конкретно, он в последнее время напортачил изрядно, взять хотя бы ту ночь, когда он наорал на нее и оставил на дороге. Но жить дальше как-то надо. Почему-то каждая их встреча заканчивается если не руганью, то обидой. Что вообще происходит? Да еще отец нагнетает своей непомерной услужливостью и улыбочками. Интересно, она уже сказала ему про ребенка? Он так и не разобрался, отца ли это ребенок, нет ли? Впрочем, можно это прямо сейчас выяснить у него самого. Осталось придумать, как объяснить ему свою осведомленность.

Он направился снова наверх, еще раз заглянул в ее спальню, но пока он там осматривался, ища взглядом ее вещи, заглядывая в пустой шкаф, он услышал стук, а затем голос родителя:

– Что ты тут делаешь? – сказано было не грозно, но недовольно.

– Зашел... – блин, он еще не придумал, что и как говорить.

– Это теперь комната Ксении, и без приглашения тебе тут делать нечего.

– А тебе? – с вызовом произнес Илья. – Ты что тут забыл?

– Увидел приоткрытую дверь. Решил заглянуть.

– И как? Что-то она не спешит сюда с чемоданами перебираться. Не знаешь, почему? – парень прошелся вокруг, заглядывая на полочки. – Может, ей тут не нравится?

– Она пришла только вчера, сегодня взяла свою машину, возможно, просто не хотела нести всё в руках.

– Батя, ты... Вот скажи, откуда у тебя, матерого бизнесмена, успешного, солидного, с огромным опытом... – Илья провел рукой по лицу и взглянул отцу в глаза: – Откуда в тебе столько наивности?

Речинский старший нахмурился и подъехал на коляске ближе, осматриваясь так же, как Илья совсем недавно.

– Не совсем понимаю тебя, сын. И мне уже не нравится то, что ты говоришь.

– А ты послушай-послушай! Ты не заметил, что Ксю пополнела?

– Мне это не важно.

– Да? А какие таблетки она пьет, тебе тоже не важно?

– В смысле? Илья, хватит ходить вокруг да около. Говори прямо!

– Ладно, – парень собрался мыслями и духом. – Ты знаешь, что она беременная? – Илья не сводил глаз с отца, не желая пропустить ни одной эмоции. Судя по всему, тот до сих пор пребывал в неведении. – Это от тебя?

Станислав не смог скрыть шока. Ворох мыслей от непонимания до непринятия промелькнул на его лице.

– Раз ты до сих пор об этом не знаешь, подозреваю, что не от тебя... – констатировал Илья.

– Мы никогда... – глухо начал отец. – У нас не было близости... – перешел на шепот.

Тут настала очередь удивляться Илье. Не было близости? Он о чем вообще? А как же совместные поездки, планирование свадьбы, это блаженное выражение лица у родителя, когда он думает о ней или смотрит на нее...

– Откуда ты знаешь? – выдавил отец, возвращая Илью в реальность.

– Что?

– Что она... ждет ребенка? Может, это ошибка?

– Нет, пап. Я видел, как она принимает витамины для беременных. И да... у нее живот!

– А я не видел. Она же вчера только приехала.

– Вот об этом я и говорю! Потому что ты смотришь на нее и не видишь ничего. Только то, что хочешь видеть.

– Она... очень красивая. – все еще не пришедший в себя отец не мог сосредоточиться на важном.

– Да кто ж спорит, па! Но видимо, то коричневое, что прячется под красивой оберткой, совсем не шоколад!

Стас прикрыл глаза, шумно вдыхая. Попытался проанализировать новость, все еще не веря. Беременна... Не от него. Если бы был хоть мизерный шанс... но его не было. Когда? Может, еще до их встречи? Илья говорил, что уже видно, значит срок не такой уж и маленький. Он не сильно разбирался в этом, мужчина всё-таки, и давно это было, его переживания по поводу беременности его жены. Вон, напротив стоит живое подтверждение, что прошло уже более двадцати лет. А теперь это же двадцатилетнее чудо говорит ему то, что может разрушить все его мечты и надежды. Но где тогда отец ребенка? Ксения ни разу не упоминала, не давала повода подумать, что у нее есть мужчина. Иначе был ли бы у них разговор о браке? Разве переехала бы она сюда, пусть и временно?

Станислав помотал головой. Он совершенно ничего не понимал. Не хотел понимать? Или... запутался. Узнать у нее самой? Но как, скажите, он сможет подойти к ней с этими вопросами? Да, они близки в общении, насколько это вообще возможно с Ксюшей, насколько он смог за эти месяцы приблизиться к ней... И теперь всего одна новость отбросила его дальше, чем было в момент их знакомства!

Это не просто тайна, не просто другой мужчина, это ребенок! Без сомнения очень своевременный для Ксении, но чужой для Станислава! И что с отцом этого ребенка? Он бросил ее? Знает ли о ребенке? Может, всё это как раз и есть причина замеченной, да-да, все-таки замеченной Стасом, ее отстраненности?

Мужчина взглянул на сына. И сам понял, что взгляд его сейчас не выражает ничего, кроме безнадеги и боли.

– Что мне делать? – обреченно спросил он у Ильи.

Парень пожал плечами:

– Расспросить ее? Интересно, как она будет выкручиваться.

– Если она до сих пор ничего мне не сказала, значит, на то есть причины. Возможно, это стресс для нее, а в ее положении это нежелательно.

– Ты что, врач? Откуда ты знаешь, где стресс, а где нет? Может, она просто завралась! Может она аферистка, или авантюристка, а ты как доверчивый пес ловишь каждое ее слово!

– Илья! – Этот тон сына раздражал. – Не выдумывай! Как бы там ни было, она просто женщина. Хорошая женщина. И я не позволю тебе плохо о ней отзываться! Я приму ее любую! Если она сама этого захочет!

Что-то мелькнуло в глазах младшего, что-то темное, необузданное. Ярость! Да, это была именно ярость! Но Станислав не собирался позволять сыну менять его мнение о людях. Даже если все так, как говорит Илья, если Ксения действительно беременна, но если она ищет защиты у него, Стаса, значит ближе у нее никого нет! И он готов на всё, чтобы защитить ее, поддержать, если потребуется. Принять. Он не оттолкнет Ксюшу в момент, когда, может быть, ей требуется забота и крепкое плечо.

Ксюша вернулась в дом Речинских ближе к вечеру. Весь день она провела сама с собой, сначала долго плача в собственном отремонтированном автомобиле, где еще так недавно катала Еву. Затем, успокоившись, проехалась по нескольким магазинам в поисках недорогой и практичной одежды для беременных. Позже заехала в свой дом, чтобы успокоиться, придти в себя, подумать о происходящем и проанализировать. И нехотя, будто на заклание, вновь припарковалась во дворе виллы номер один.

Дверь открывала Люба, которая уже второй день не сказала ей и слова, только подозрительно щурилась. Оба Речинских сидели внизу и молчали, когда она вошла. Ей показалось, что и они оба щурятся на нее, или у нее уже паранойя?

– Привет, – попыталась улыбнуться она.

– Здравствуй, милая, – Станислав тепло ей улыбнулся.

Илья напряженно наблюдал за ней, будто бы чего-то ожидая.

– Нет новостей по тем звонкам?

– Нет пока, я бы тебе сказал, – быстро проговорил мужчина. – Так что, хорошо, что ты пришла. Мне стало спокойнее. Как провела день?

– Хорошо. Шоппинг лечит... иногда.

– Купила что-то стоящее?

– Да так, – Ксю потупилась. – Пару одёжек. Ничего интересного.

– Ужинать? – предложил Стас.

– Дай мне пять минут, я переоденусь.

– Конечно, Люба пока накроет. – Мужчина кликнул домохозяйку, поспешившую начать выполнять приказ и суетиться с удвоенным энтузиазмом. Наверное, Ксения никогда не разгадает эту женщину. Люба казалась ей странной. Что-то неприятное шевелилось в душе, когда она была рядом.

Девушка поспешила подняться на второй этаж. Но стоило зайти в спальню, как следом ворвался Илья, небрежно прикрывая за собой дверь.

– Ребенок не от отца! – выдал он прямо с порога.

Ксю вздрогнула. Обернулась и посмотрела в его темные глаза. Отвернулась и начала снимать теплый свитер. Ей нечего было на это сказать. Откуда бы он ни взял это, ни подтверждать ни опровергать она не собиралась. Но парень не успокаивался. Он подошел ближе, подождал, пока она поправит волосы, снимет наручные часы, глянет на себя в зеркало, и продолжил:

– Я спросил его!

Ксю снова вздрогнула. Спросил?

Устало присев на танкетку возле трюмо, облокотилась на столешницу и вздохнула. Что ей теперь делать?

– Мне пора собираться и уматывать? – предположила.

– Нет.

– Тогда, чего ты добиваешься?

– Я посчитал, что он должен знать.

Ксю кивнула.

– Что теперь?

– Ничего.

– Илья, когда ты что то делаешь, ты делаешь это для чего-то. Так?

– Может быть.

– Для чего ты сказал ему?

– Чтобы он знал. Чтобы открыть ему глаза. Чтобы он перестал считать тебя белой и пушистой.

– Он перестал?

– Нет.

Ксю выдохнула. Стас воистину святой человек! Добрый и отзывчивый.

– Я поговорю с ним. Может даже сегодня. Расскажу ему.

– А мне?

– Что тебе? Ты уже знаешь. Что еще ты хочешь узнать?

– Кто тот "счастливчик"?

"Ты!", чуть было не выкрикнула Ксения, но удержалась. Нет. Она не скажет. Никогда и никому. Светка – и так уже слишком много для этой тайны.

– Это тебя не касается, – сказала она вслух.

– Это... было до или после... меня?

Ксю прикрыла глаза. Любой ответ для Ильи будет неприятным. "До" будет означать, что она наврала, когда говорила, что он первый за долгое время. А "после" – значит, что она легко и быстро прыгнула из одной постели в другую. Впрочем, и первый вариант этого не исключал

– Не важно.

Илья поджал губы. А после развернулся и вышел из ее комнаты.

Осталось дождаться момента, когда она лицом к лицу поговорит об этом со Станиславом.

Люба накрывала на стол и едва сдерживала рвущуюся наружу злость. Мало ей было, что эта Ксения обратила внимание Стаса на себя, хоть и редко появляясь в доме, так теперь он поселил ее тут! И что прикажете теперь делать ей, Любе? Мужчину уводили прямо из-под носа! А эти шепотки с сыном хозяина! Что же, кроме нее этого никто не замечает? А еще Любе казалось, что девка что-то скрывает. Помимо ее связи с обоими Речинскими. Но что, Любе пока разгадать не удавалось. Она лишь надеялась, что в день уборки, скорее всего даже завтра, ей удастся хоть что-то выяснить! Только бы попасть в ее спальню.

От раздражения тарелки гремели резче, вилки выпадали из рук.

– Люба? – послышался голос Станислава из гостиной.

– Да?

– Не могла бы ты уточнить у Ксении, что ей можно или нельзя есть. Я забыл, а она уже наверху.

– Конечно, а что случилось?

– Эээ... – Станислав замялся. – Просто сходи и узнай. Может, ей положена какая-то диета? Мало ли. После всех стрессов, свалившихся на нее, немудрено подхватить язву.

– Хорошо.

Ну, вот откуда эта забота? У нее никогда никто не интересовался, что она хочет кушать, а что нет. Если ей и было доверено составлять меню в этом доме, то все равно все согласовывалось с хозяином. А она прожила тут меньше суток, а уже будет ставить условия?

Женщина поднялась на второй этаж, успевая заметить, как из спальни Ксении выходит Илья. Бросив на нее предупреждающий взгляд, он скрылся у себя. Люба резко развернулась и снова спустилась в гостиную.

– Что? Узнала?

– Нет.

Мужчина нахмурился.

– Почему? Она занята?

– Я побоялась отвлекать... Там... Илья.

– Где?

– У нее.

– В смысле? Что он там делает?

– Я не знаю, я лишь видела, что он там...

Глава 42 Не вся правда

– Илья! – послышался громкий оклик отца снизу. – Илья! Спустись!

Блин, чего надо? Чего так орать? Помирает, что ли?

Оторвавшись от компьютера, который только-только загрузился, парень нехотя поднялся со стула и вышел из комнаты.

– Что ты хотел? – спросил уже внизу.

Отец выглядел настороженным и недовольным.

– Что ты делал в комнате Ксении?

– Я? – Илья пробежался глазами ко входу в кухню, где по какой-то совершенно неведомой причине срочно перестали греметь все тарелки.

– Ты!

– Общался. – Он притворно выпучил глаза. – Прощения еще раз просил.

– Илья... – тон отца стал еще более напряженным. Даже предупреждающим.

– Ну, что "Илья"? Она живет с нами в одном доме, я что, не могу зайти к ней, перекинуться парой слов?

– Даже я себе такого не позволяю!

– Ну, а я позволяю...

– Спальня женщины, если ты нее ее муж… или любовник… закрытая территория! Если только она сама тебя позвала, в чем я сомневаюсь! Иначе, когда человек хочет пообщаться, он выходит в общую гостиную.

– Ты что, учишь меня светским манерам сейчас? – Под развязным тоном Илья старался не показать, как раздражен.

Ответить отцу не дала сама Ксения, показавшаяся на лестнице. Одетая всё в тот же необъятный махровый халат, который, впрочем, шел ей, несмотря на размер, она аккуратно ступала по ступенькам, опустив глаза. Светлые кудри собраны в хвостик на затылке, глаза едва подкрашены, видимо еще с утра. Красивая, хоть и бледная.

Речинский старший тепло ей улыбнулся. Илья, глядя на него, тоже попытался нарисовать у себя благодушное выражение лица. И надеялся, что у него получилось. Нет, он, правда, рад был бы видеть ее здесь, если бы не обстоятельства. Она, вся такая беременная, и отец, приторный и подозрительный. Ему больше нравилось приходить к ней. Его вообще, почему-то, тянуло в тот дом.

– Проходи, Ксюшенька, – у Ильи свело челюсть от такого обращения. – Люба уже накрыла. Как ты себя чувствуешь?

После такого, вроде бы простого вопроса, Ксю резко подняла голову, и чуть споткнувшись, крепче схватилась за перила. Илья, как и отец инстинктивно, дернулся к ней, но помощь не потребовалась.

– Аккуратнее!

– Всё хорошо, – мимолетный взгляд на Илью и снова улыбка отцу.

– Слава Богу! – он покатил коляску к столу, – Люба сегодня расстаралась, – похвалил он домохозяйку. – Красиво и вкусно... надеюсь, – он бросил лукавый взгляд на женщину.

Любовь зарделась, смущенно улыбнулась хозяину, еще раз поправила приборы на столе.

Стерва! Натрепала папачесу и радуется! Найти бы на нее управу. А то папаша со своей безграничной добротой всех тут облагодетельствует. Откуда он такой подкаблучник взялся?

Станислав смотрел на гостью, пытаясь не спускать взгляд ниже ее лица. Очень хотелось получить визуальное подтверждение словам сына, но ее домашний халат не позволял разглядеть детали, видимо еще не совсем заметные. Миллион вопросов кружил в мыслях, но озвучивать их ей, да еще при таком количестве людей, было бы неприлично. Ксюша свое положение скрывает, по крайней мере, от него, поэтому он считал себя не в праве обсуждать чужие тайны в открытую.

Но глаз отвести от этой женщины он не мог, как ни старался. Такая она нежная, хрупкая… А в этой одежде она казалась еще меньше. И вот, эта женщина каким-то совершенно непостижимым, почти фантастическим образом ускользает. Ребенок от другого мужчины, тем более Стас понятия не имеет, в каких она с тем мужчиной отношениях, это в любом случае серьезно. Он понимал, что удержаться и не поговорить об этом с ней он не сможет. Надеялся только, что такой разговор не будет лишним для нее переживанием.

– Станислав, – услышал он голос Любы, выныривая из размышлений. – Вам положить добавки?

– Нет, Любаш, спасибо. Я лучше место для десерта оставлю. Но всё было вкусно, спасибо!

Женщина в ответ улыбнулась. Вот же ж тоже красивая, не дура, преданная, и если верить Илье, симпатизирует Станиславу. Да он и сам не раз замечал эти ее взгляды, совершенно не подходящие рабочему или дружескому определению. А вот не видит он в ней даму сердца. А как было бы всё просто тогда! Даже ухаживать не пришлось бы. И уговаривать вместе жить. И приручать. Но, видимо, так устроен Стас, что легких путей не ищет подсознательно. Кто-то придумал, что мужчины по природе своей – охотники. Вот он на себе и испытывает всю прелесть такой охоты. Знать бы еще, будет ли она успешной? Пока что, он, хоть и идет по следу, ему постоянно что-то мешает. И чаще – сам объект «охоты». Может, не судьба? Он надеялся, что вот разберутся они с этим судом, с угрозами, со здоровьем его… И тогда уж он возьмется за дело со всем своим рвением. А теперь… Все стало так шатко…

Мужчина вздохнул и посмотрел на Ксюшу. Девушка ела свою порцию и молчала. Смотрела только в тарелку. Левая рука, он обратил внимание, лежала на животе. Материнский инстинкт… Он помнил, когда бывшая жена ходила с Ильей. А он воодушевленно ждал, терпел капризы, заботился… Как же жаль, что не ему в этот раз ждать, терпеть и заботиться. Он был бы готов вынести любые ее капризы, а на деле ему остается только сожалеть и смотреть со стороны на чужое счастье.

Ксения собиралась идти к себе, когда ее окликнул Станислав.

Началось…

– Ксюш, посидишь со мной?

Отказать нельзя. Она лишь оглянулась посмотреть, где Илья. Но его не было видно, она упустила момент, когда он вышел из-за стола.

– Конечно, – она улыбнулась и присела на диван в гостиной.

– Ксюш… – мужчина замолчал, видимо, не зная, с чего начать.

– Не надо подбирать слова. Я знаю, что ты знаешь. Мне Илья сказал.

– Илье не стоило бы вообще в это вмешиваться. Извини. Моего сына еще воспитывать и воспитывать. Никаких манер.

– Ничего страшного. – «Я привыкла», чуть было не сказала Ксю… Она и правда привыкла к поведению Речинского младшего, да только Станислав не подозревает о реальном положении вещей. Впрочем, с языком такой длины, как у Ильи, недолго, осталось ждать.

– Наверное, это не мое дело… но… я надеюсь, я, как минимум – твой друг. Поэтому… – Станислав запинался, было заметно, что нервничает, но Ксю и сама не знала, о чем тут говорить.

– Извини, – лишь проговорила она. – Ты, наверное, думаешь, я играла тобой. Но это не так. Когда мы… говорили о браке… я еще не знала. Узнала только в больнице… после… когда Ева…

– Я понял, не продолжай. Тогда, получается, срок небольшой?

– Почти четыре месяца… Для меня это было неожиданно.

Мужчина помолчал.

– Ты меня прости, но я не могу не спросить… Отец ребенка… он…

– Нет! Не знает. И не узнает, я надеюсь. Это была случайная связь, и я не уверена, что он будет рад. Думаю, он вообще не поверит мне. Так что, это будет мой ребенок. Только мой.

– Не поверит?

– Это был… защищенный секс, – выдавила из себя Ксю. – Так получилось. Доктор сказал, такое бывает.

– Хмм…

Станислав потер подбородок и обернулся на шум из кухни. Там что-то упало и, похоже, разбилось. Люба, как и полагается классической экономке, подслушивала, это не вызывало сомнений.

В животе что-то резко потянуло. Ксюша непроизвольно согнулась, морщась.

– Что? Что случилось, – Стас обеспокоено подъехал к ней, протянув руку, но боясь дотронуться.

Ксю переждала спазм и расцепила зубы.

– Не знаю.

– Вызывать скорую?

– Н-нет… Пока не надо. Подожди. Может, само пройдет.

– С этим шутить нельзя, Ксюш. – Мужчина пытался заглянуть в ее лицо. – Давай все же позвоним! Лучше перебдеть!

– Вроде бы отпустило.

– Ну, смотри. Но если что, сразу говори.

– Не хотелось бы на новый год загреметь в больницу.

– Ребенок важнее, разве нет?

– Конечно. Наверное, это от переживаний.

Ксю прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Глубоко вдохнула и выдохнула.

Илья стоял и смотрел, как Люба собирает и метет стеклянные осколки с пола кухни. Он зашел выпить воды после ужина, не хотелось подниматься к себе, так как он не планировал оставлять отца с Ксю наедине сегодня вечером. Но прежде, Чем он успел поднести стакан ко рту, он услышал их разговор. В надежде, что отцу она расскажет больше, чем ему самому, он не стал показываться, прицыкнув на Любу, чтобы потише гремела посудой.

Но чем дальше он слушал, тем ближе сходились на переносице брови:

…случайная связь…

…четыре месяца…

…защищенный секс…

Всё это отдаленно что-то напоминало. Нашептывало. Не надо было хитроумно вычислять что-либо.

Но… этого же не может быть? Правда?

Нет! Либо ему мерещится, либо это еще одна уловка, чтобы разжалобить отца!

Нет, нет, нет…

…не поверит…

Черт, он действительно не собирался в это верить!

Стакан он не выронил. Он задел им столешницу, куда пытался поставить, но не рассчитал маневра, вышибив тот из руки. Люба уколола взглядом. Она без сомнения тоже всё слышала, и, похоже, была недовольна, что он, будто слон в посудной лавке, своей неуклюжестью разрушил момент! Ничего, ей-то как раз не стоило вообще ничего знать. И догадываться. Илья и сам боялся допустить даже мимолетную возможность мелькнувшей мысли.

Тут в комнате стало тихо. Потом шепот, излучающий беспокойство. О чем, Илья уже не слышал. В ушах стоял шум от бежавшей по сосудам крови: сердце работало на пределе. Выходить и обнаруживать себя сейчас Илья не стал. Он выдвинул барный стул и сел, словно оглушенный услышанным и не способный сейчас посмотреть Ксю в лицо. Она сразу поймет, что он слышал. А он поймет сразу, прав он в своих подозрениях или нет. Но сейчас он был не готов к окончательному «диагнозу». Возможно, ему всё это только показалось, надумалось, и через какое-то время он поржет над своей паранойей. Не сейчас. Потом. Сейчас он выпил бы еще воды. Или… какого-нибудь виски. Жаль, сегодня не рабочий день. Не мешало бы проветриться. Впрочем, что ему мешает просто одеться и уехать из дома. Еще не очень поздно, можно найти, где провести остаток вечера.

Глава 43 Понедельник день тяжелый

Следующим утром Ксю разбудил телефонный звонок. Звонила мама, беспокоясь, что дочь не первый день не подходит к домашнему телефону. Успокоив мать, что телефон просто отключен, чтоб не звонили со всякой рекламой, раздражающей своей навязчивостью, она обещала после работы быть дома, чтобы мама смогла ее навестить.

Следом, также с утра, позвонила Светка, интересуясь самочувствием и вообще… Узнав, что Ксю временно живет под одной крышей с обоими Речинскими, подруга пришла в неописуемый восторг, закрыв глаза на причину такого поступка, радуясь, что так или иначе, Ксения не одна в такой нелегкий для себя период. Если добавить к этому еще и кучу неожиданных для Калугиной новостей и пикантных, по ее мнению, подробностей, выходило, что жизнь у Лесиной бьет ключом. Да-да, по голове, но с кем не бывает?

После такого разговора Ксю стало как-то легче. Утро перестало быть таким хмурым и темным. Подруга даже самыми бесшабашными фразами и советами умела поднять настроение.

Пора было вставать и ехать на работу… Понедельник никто не отменял. Как и завтрашний рабочий вторник в канун Нового Года: у бухгалтерии свои понятия о сроках и выходных.

– Доброе утро, – поприветствовал ее как всегда бодрый Станислав, ожидавший завтрака в гостиной.

– Доброе, – улыбнулась ему Ксю.

– Ты сегодня рано.

– Мне на работу, – вздохнула Лесина. – Доделывать отчеты за себя и Светлану.

Мужчина нахмурился.

– Почему ты должна работать за нее?

– Она уехала в отпуск.

– Некрасиво так.

– Нет-нет. Пусть отдыхает. Они купили путевки несколько месяцев назад. Да, к тому же, мне все равно теперь незачем спешить домой. А работа отвлекает.

– Не говори так, здесь тебе всегда рады. Всегда ждут.

– Я знаю, Стас, спасибо. Но это не мой дом…

– Если бы ты только захотела…

Мужчина отвернулся, пытаясь скрыть досаду. Ксения тоже не знала, что ответить на такое. Она не хотела. И не захочет, вероятно. Как бы ни старался Станислав, создавая для нее все условия, выполняя пожелания и заботясь, Ксю не испытывала к нему других чувств, кроме благодарности и дружелюбия.

– Ксюш, – мужчина посмотрел ей прямо в глаза. – Пообещай мне кое-что…

Недосказанная просьба насторожила, но не выслушать ее не было никаких шансов.

– Что?

– Я… если ты, конечно, еще не запланировала ничего… Я бы хотел, чтобы Новый год ты встретила здесь со мной.

Планов не было. Траур, настроение и интересное положение не располагали к походам по злачным местам, как девчонки с работы. Светка с семьей уехала. Мама не позовет ее к себе, это Ксюша знала наверняка. А больше, кроме собственного дома и одиночества, вариантов не было. Может, это даже и неплохо, что она пока «живет» тут, Станислав был хорошей компанией. К тому же, мужчина и сам практически не покидает дома из-за трудностей перемещения. Почему бы и нет? Два одиночества. Впрочем, возможно, будут еще и Люба с сиделкой Тамарой. А может, и кто-то еще, если Стас пригласит.

– Ладно, – кивнула Ксю. – Что-нибудь прояснилось с теми звонками? Я бы хотела сегодня вечером побыть дома немного. Мама обещалась. Не хочу посвящать ее в подробности происходящего.

– Я поговорил с Пешковым… Пообещал рассмотреть его варианты мирового соглашения, если они оставят тебя в покое. Мы встретимся с ним после праздников.

– Ты заберешь иск? – Ксюша уже не знала, что лучше. Наказать виновного и всю жизнь жить с оглядкой, или попытаться забыть о безнаказанности, ведь Еву всё равно не вернуть. Нужно жить дальше. Новый малыш с каждым днем будет требовать всё больше внимания. Стоит ли растрачивать его на поиски справедливости?

– Я хотел бы обсудить это с тобой…

– Хорошо. Но не сейчас. Мне уже скоро выходить. Давай отложим на вечер. Я… – тут ее осенило: – то есть мне можно остаться сегодня у себя дома?

Станислав грустно кивнул.

– Можно.

– Тогда…

– Но Новый год…

– Да, я обещаю. Я встречу его здесь. С вами.

– Ильи, вероятно, не будет. Вряд ли он захочет простых домашних посиделок. Молодой, горячий, у него наверняка есть масса вариантов повеселее. Но я в твоем распоряжении, – Речинский глотнул кофе. – Надеюсь, мы тоже не будем скучать.

Илья проснулся ближе к обеду. Голова трещала от похмельного синдрома, в руках и ногах тоже ломило, глаза отказывались нормально открываться – опухли.

Он не помнил, во сколько вернулся домой и на чем. Его воспоминания закончились на том, что он заказал себе седьмую… или восьмую?.. порцию виски-колы. Были ли после этого еще порции – он уже не знал. Гулеванил он с парой своих одногруппников, которым позвонил, чтобы составили ему компанию. Оказалось, они уже зависали в одном из баров наподобие того, где работал сам Илья, отмечая досрочный конец зачетной недели. Интересно, они в таком же состоянии сейчас?

Сегодня было необходимо появиться в универе. Допуск к экзаменам подписывали только после того, как у группы пройдет последний зачет, который был сегодня и который у Ильи стоял автоматом. Хорошо, что не было надобности тащиться туда прямо с утра. Впрочем, время и так уже поджимало. Стоило найти в себе силы и подняться с кровати.

Дома было тихо. У отца, вероятно, был массаж. В спальне Ксю не было ни шороха, и Илья открыл дверь, убеждаясь, что там никого нет. Она не ночевала здесь? Но вчера она, вроде бы, никуда не собиралась…

– Добрый день, – Люба сидела в гостиной, что-то читая. – Завтрак? Или уже обед? – спросила.

– Я сам. Таблетку мне найди только. От головы.

Женщина встала и пошла выполнять просьбу.

– Где отец?

– У него процедуры.

– А Ксю? То есть, Ксения?

Люба ехидно на него посмотрела, но ответила:

– Насколько я поняла – на работе. И она сегодня вернется жить к себе домой.

– В смысле? – нахмурился Илья. – Кто ей разрешил? То есть… ей же угрожают!

– Не в курсе подробностей. Может, уже всё наладилось?

– Черт… – Илья дернулся было найти отца, но голова отозвалась неприятным напоминанием. – Где таблетка?

– Держи, – домработница протянула ему блистер.

После двух кружек кофе с молоком, трех кусков хлеба без всего, пары осторожных вопросов отцу Илья оделся и вышел из дома. Его тойота стояла во дворе, это значит, он вчера сам на ней вернулся домой. Вот блин! Хорошо, хоть, без приключений.

В универе царил обычный для учебного заведения гвалт, студенты предвкушали праздники, на время позабыв, что каникулы у них начнутся только после полноценной сессии. Речинский без проблем подписал зачетку в деканате, обсудил вчерашние посиделки с приятелями, которые выглядели не лучше него самого, поздравил всех с наступающим и сел в машину.

И только теперь позволил себе вспомнить вчерашний подслушанный разговор. Сегодня всё уже не казалось таким страшным. Точнее не так: сегодня ему вообще не казалось, что это имеет к нему какое-то отношение. Да, если притянуть за уши детали, всё подошло бы к их ситуации. С другой стороны, это легко могло бы случиться и без его участия. Если прикинуть – их единственный раз, ну… не раз, но единственная ночь… ну… ночь была не единственная, но в другой раз вообще ничего не было… эээ… тьфу!

Короче, тот раз… разы… были не четыре месяца назад. Меньше. Три… с небольшим. Да и связь ту Илья случайной для себя не называл. Была ли она случайной для Ксю? Кто ее знает, что для нее случайно, а что – нет? Они хоть и знакомы несколько месяцев, все равно мало знают друг о друге. Парень был бы не прочь узнать ее ближе. Но сначала была Ева, которая отпугивала его, потом нарисовался отец. А теперь… теперь есть еще один ребенок. Если думать, что у Ксю есть кто-то еще, то пора выкинуть ее из головы. А если представить…

Нет. Лучше не представлять. Потому что Илья совершенно не знал, что тогда делать. Как узнать точно? Спросить ее? Если бы она хотела, она давно бы сказала сама. А раз не говорит, значит, он не причем. И представлять ничего не надо.

Но если всё-таки представить… блин! Что делают в таких ситуациях? Женятся? Он для себя никогда не рассматривал таких перспектив. В смысле, он не против браков, но не в двадцать лет! Он же не глупая девчонка, мечтающая выскочить замуж как можно раньше! Он, вроде как, мужик. А мужики рано не женятся. В его группе был всего один парень, который женился уже. По залету, кстати. И уже развелся! Потому что в голове совершенно не те мысли, чтобы на данном жизненном этапе заводить семью. Илья не относил себя к безответственным и бестолковым. Поэтому старался быть осторожным, чтобы не было непредвиденных последствий. Да и не бывает так, чтобы секс с резинкой заканчивался детьми! Не зря же их так рекламируют после одиннадцати! Иначе, какой в них толк? Может, защищенный секс, упомянутый Ксю – это какие-нибудь противозачаточные таблетки? У которых, к примеру, уже вышел срок годности! Это же тоже защищенный секс, не так ли?! Да есть еще куча способов предохраняться! Но презики среди этого самые стопроцентные, разве нет?!

Гугль в помощь.

Илья достал телефон и набрал в поисковике «залет с презервативом», ткнул первую попавшуюся ссылку с обсуждениями данного вопроса…

И был шокирован количеством «киндер-сюрпризов», коими ласково называли мамочки своих незапланированных детей, появившихся с «резинкой»!

Дальше читать не стал. Только расстраиваться.

Сначала надо точно выяснить, а потом уже думать, что делать. Может, он зря паникует, вообще!

– Доченька, – мама выглядела осунувшейся, вроде даже похудевшей. – Как ты тут у меня?

– Потихоньку, мам…

Ирина Ивановна излучала грусть, усталость, тоску. Нельзя так думать о матери, но видеть Ксюше ее было тяжело. Она напоминала о Еве. Потому что внучка была одним из главных поводов ее визитов к ним в дом. Теперь всё иначе. Нет необходимости навещать ее.

Впрочем, вот она, тут. Но легче не становилось. Наоборот.

– Я привезла пряников к чаю. Вскипятишь?

– Конечно. Проходи. Сейчас поставлю чайник.

– Я ненадолго. Далеко ехать еще. Да мужчина мой там один скучает. Я так… просто заехала повидать тебя. Перед Новым годом. Может, хоть он будет не таким плохим. – Голос матери дрогнул.

– Всё будет хорошо, мам. Я надеюсь.

– Как твое здоровье? – Ирина Ивановна прошла в гостиную, осматриваясь вокруг. Глаза то и дело останавливались на фотографиях Евы, что привносило в обстановку только печаль.

– Всё нормально.

– А этот… как его? Водитель тот…

– Я не знаю. Станислав держит руку на пульсе.

– Правильно! Не женское то дело, когда есть кому заступиться. Ты бы присмотрелась к нему. Мужчина, вроде, хороший. И при деньгах, сразу видно.

– Мам…

– Что мам? Так и будешь всю жизнь одна теперь? Раньше хоть было ради кого, а теперь что?

– Это не значит, что я должна кинуться на шею первому встречному!

– Так он не первый встречный, разве нет? Он же ездил с тобой к Лесиным тогда! Ты бы не посадила к себе в автомобиль всякого. Я-то знаю тебя! Значит, вы с ним близки. Или я не права?

– Мама… Ты права в чем-то. Да, мы друзья. Да и то… какие друзья. Знакомы несколько месяцев. Просто… я ему понравилась. Он пытался ухаживать…

– Вот! А теперь что изменилось? То, что он инвалид? Так хорошо это! Гулять не будет налево. А там, глядишь, и встанет на ноги. Да и не встанет – не велика беда.

– Мама! Что ты такое говоришь?!

– Дело говорю, дочка. Дело! Всяко лучше, чем одной всю жизнь. А ты затворница у меня. После Димы никуда и не выходила особо. Только вот в тот раз, однажды. Так это разве достаточно? Где еще тебе мужика найти? А тут готовый рядом.

– Помнится, ты, когда я пошла гулять, меня ругала, мам.

– Ну, тогда ты при дите была. А теперь…

Ксю обреченно вздохнула. Никогда они с матерью не говорили на одном языке. Видно, гороскопы не сошлись. Мать всегда была недовольна, или спорила, просто из природного упрямства. Будто и не мать вовсе, а соседка по подъезду. Вот и теперь она противоречила своим же словам лишь потому, что сейчас ей так казалось лучше.

– Я заварю чай… – Ксю прошла на кухню, оставляя мать в комнате одну.

– Мне с жасмином! – крикнула ей вслед родительница.

Да, сейчас! С жасмином! Где бы его взять? Ксюша заварила самый обычный черный чай и вынесла той чашку.

– С жасмином нет. Только такой.

– Ты, вроде бы и сама любила, почему не купила?

– Денег нет, мам. Я не работала долго, да и зарплата у меня не сильно большая, знаешь же. Если бы не Света, я не знаю, на что бы сейчас жила.

– Ты взяла у нее в долг?

– Она оплатила похороны… – Ксю сдавило горло. – Полностью.

– Ну, и ладно. Свете можно не возвращать. У нее муж хорошо зарабатывает!

– Мама! – Ксю не выдержала и повысила тон. – Что у тебя за мнение о людях! Как-то ты всё выкручиваешь не по-человечески!

– Ты мне не указывай, как мне жить! Я побольше твоего на этом свете нахожусь. И вообще, как ты можешь со мной так говорить? Я твоя мать!

Ксюша встала и направилась к лестнице.

– До свидания, мама. Была рада повидаться. Закроешь за собой.

– Ишь, какая гордая стала! – крикнула Ирина Ивановна вслед. – И не скажи ей чего поперек! Так и будешь всю жизнь неприкаянная! Слушала бы мать – всё было бы хорошо у тебя!

Ксю в ответ на это хлопнула дверью своей спальни. Ссориться с матерью она не планировала, но и слушать такое больше не было желания. Только настроение портить. Как хорошо, что сегодня больше ни перед кем не надо было изображать из себя приветливость. Дома. Одна. Раньше она не понимала всей прелести такого положения. Спасибо, мама.

Ближе к восьми вечера раздались сразу два звонка: один по сотовому – Станислав. Другой – в домофон. Это вряд ли была мама, она слишком давно ушла, чтобы вернуться за чем-то.

– Кто? – спросила она в микрофон и после этого нажала на зеленую кнопку мобильника. – Алле?

– Илья, – раздалось глухое из домофона.

– Привет, красавица. Как ты там, звоню проведать. Может, поужинаешь с нами?

Ксю про себя выругалась, нажала кнопку замка на воротах и ответила Станиславу:

– Спасибо, я уже поела. – Это было неправдой, но никуда идти Ксения не собиралась.

– Ну, что ж… жаль. Я подумал… ну, ладно. Отдыхаешь?

– Да.

– Мама приехала?

В это время в дверь постучали, и она открыла, впуская вместе с Ильей снежное облако в прихожую.

– Приехала, и уже уехала. Ей далеко добираться. На другой конец города.

– Так ты сейчас одна?

Ксю посмотрела на молча подпирающего косяк парня, мимикой спрашивая, зачем он пришел, но не дождавшись вразумительного ответа, развернулась и пошла в гостиную.

– Да, одна. Лягу пораньше.

– В гостях хорошо, а дома лучше, да?

– Ага.

– Ладно. Не буду мешать. Но завтра буду ждать тебя…

– Вечером. Я работаю опять.

– Опять?

– Да. Я же рассказывала про отчеты.

– Ах, ну, да. Ну… тогда до встречи?

– До встречи, Стас. Спокойной ночи.

– И тебе!

Ксюша с облегчением повесила трубку и развернулась к незваному гостю, открыв рот, чтобы выяснить, что он тут делает.

– Почему ты вернулась домой? – парень опередил ее с вопросом.

Глава 44

– В смысле? Потому что это мой дом.

– Тебе не понравилось у нас?

– Дом есть дом.

– Что насчет угроз?

– Твой отец сказал, что всё уладил. Подробностей, правда, не знаю, но он обещал рассказать позже. А что ты здесь делаешь?

Илья как-то подозрительно покосился на ее талию и пожал плечами.

– Зашел проведать.

Ксю подняла брови:

– Проведать? – это слово как-то не сочеталось с парнем. Слишком домашнее. – У меня все хорошо. Можешь идти.

– Опять меня выгоняешь?

– Нет. Просто не хочу задерживать.

Речинский посмотрел на наручные часы.

– У меня еще есть время. Ты ела?

Ксю не удержалась и закатила глаза.

– Не начинай. Забота тебе не к лицу.

– Тебе неприятно?

Ксения вздохнула. Неприятно? Да нет… приятно. Даже очень. Просто мама испортила настроение, Станислав позвонил… И Илья был уже третьим претендентом на ее внимание сегодня, тогда как ей хотелось побыть одной. Впрочем, странным образом, она никогда не чувствовала дискомфорта рядом с ним, если они общались на ее территории.

– Я устала и хочу побыть одна. Прости. – Она шагнула, было, к кухне, но обернулась. – Я, правда, не выгоняю. Заходи, если хочешь. Но принимать гостей по всем правилам я сейчас не в состоянии.

– Я недолго. – Парень стянул обувь, расстегивая молнию на пуховике. – Мне на работу потом. И разве ты когда-нибудь принимала меня как гостя? – подколол он.

Ксюша повела плечом. Настолько не хотелось даже разговаривать, что язык не повернулся ответить хоть что-либо. А гостем Илью она никогда не считала. Он почему-то всегда оказывался тут без особого приглашения и находился в ее доме, будто в своем. Поэтому и не требовалось от нее каких-то пиететов. Так у них повелось. Что ж. Пусть сегодня не будет исключением.

Илья в очередной раз удивлялся сам себе, приехав к ней домой. Он уже знал причину, по которой она вернулась домой, но хотел услышать от нее. Или увидеть ее, может. Даже такую, чуть раздраженную, усталую, без макияжа.

Сегодня она была не в своем халате. Какой-то домашний сарафан, вроде. И живот в нем заметен лучше. Или это Илье мерещится? А вдруг там его ребенок? А он об этом как бы и не знает. И говорить ему, похоже, никто не собирался. Может, тогда не его? Хорошо бы. Но тогда этот ребенок хрен-знает-от-кого! Это хорошо, что ли?

Раздевшись, он на автомате зашел на кухню и заглянул в холодильник. Еды опять нет. Есть подсохший кусок сыра, полпалки сырокопченой колбасы, два огурца… Все это он привез ей тогда, несколько дней назад. А потом она жила у них. И теперь, похоже, опять собирается голодать!

Речинский потрогал чайник, который оказался чуть теплым, снова его включил. Рядом лежал надорванный пакет с пряниками. Фу! Кто их ест до сих пор? Он их не любил с детства, когда кроме них к чаю особо ничего не предлагали. Теперь же выбор сладостей в магазинах огромен, и покупать до сих пор это?

Он прошелся по шкафам, найдя ящик с крупами. Поставил на конфорку кастрюлю с водой.

– Что ты делаешь? – от неожиданности парень вздрогнул, но не обернулся.

– Готовлю ужин.

– Я не хочу есть…

– Как хочешь. Я поем.

– Тебе дома готовят разные разности, а ты ходишь варить макароны у меня?

– Может, мне тут вкуснее? А то мало ли, чего там Любаня настряпает… Отравит еще случайно, вместо тебя… – теперь он повернулся и заговорщицки улыбнулся.

– Она странная, да.

– Она не странная. Она стерва. И влюблена в отца. А все, кто претендуют на его внимание: я… или ты… ей конкуренты. Я уже привык. Да мне на нее вообще пофиг! А тебе да, лучше с ней не связываться.

– Влюблена в Стаса?

– Разве не видно?

– А я всё в толк не могла взять, чем ей не угодила.

– Теперь знаешь. Раз ты с отцом, ты ее главный враг!

– Так ведь я не с ним!

Илья резко развернулся и посмотрел на Ксю.

– А с кем?

– Сама по себе…

– А этот… – он кивнул на ее живот. – Тот, то заделал тебе ребенка… где?

Илья не хотел спрашивать. Боялся, вопреки своему характеру. Но прямолинейность родилась первее его. В глазах Ксю появилось замешательство, и она их быстро отвела. Черт! Плохой знак!

– Это будет только мой ребенок, – прошептала.

– Он отказался, или ты сама так решила?

Ксю отвернулась, не ответив. Вот блин. Как-то всё…

– Я пойду наверх. Покушаешь, убери тут всё, ладно?

– Ты… – «не ответила», хотел сказать он, но сказал совершенно другое: – ты поешь со мной. Я позову.

Снова нет ответа. Ладно. Он посмотрел на кастрюлю, вода в которой начала едва пузыриться. Засыпал рожки, посолил… Убавил газ…

Ксю почти дошла до лестницы, когда ее сзади обняла рука. Прямо под грудью, выше живота.

– Кто его отец? – прямо на ухо, до мурашек.

– Господи, Илья! Отстань. Какое твое дело, в конце концов! – Ксю попыталась отодвинуться от него, но он второй рукой обхватил ее поверх плеч.

– Скажи мне.

– Отпусти!

– Нет, скажи мне, как его зовут!

Ксю напряглась, но потом выдохнула.

– Ну, пусть будет… Петя!

– Врешь!

– Боже, тебе не всё равно, как его имя?

– Нет.

– Зачем тебе?

– Хочу знать.

– Отпусти!

– Скажешь – отпущу. – Он теснее прижался, и со спины стало заметно горячее…

– Я уже сказала. Петя.

– Не верю. Его не Петя зовут.

– А какое имя тебе нравится?

– Ксень, я не шучу. Скажи, кто отец ребенка?

– У него нет отца. Устроит такой ответ?

Ксю все-таки выбралась из его рук и отошла, но запнулась за первую ступеньку. Илья подскочил к ней и снова подхватил.

– Он – мой?

У Лесиной потемнело в глазах, но она снова отступила.

– Кто? – прохрипела.

– Ребенок… мой?

– С чего бы… – она с трудом могла говорить, но сдаваться нельзя. Иначе… Что иначе? Она не знала, что будет, если Илья узнает. Да и зачем… Сердце в груди билось как бешеное, закладывая уши. – У нас было лишь однажды, случайно и с защитой… Ты, разве, не помнишь?

– Я слышал твой разговор с отцом.

О, Боже… Ксю не справилась и начала оседать на пол. Речинский снова ее подхватил и на руках перенес на диван в гостиной. Девушка начала задыхаться. В животе снова появилась резь, и она схватилась за него двумя руками, зажмурившись.

– Что? – парень обеспокоено посмотрел на ее растопыренные пальцы.

Ксюша помотала головой.

– Сейчас пройдет. Такое уже было.

Парень вдруг отстранился, встал и скрылся в кухне. Потом чем-то прошуршал в прихожей и снова показался в зоне видимости. С ее пуховиком.

– Одевайся! Помочь?

– Что? Зачем? Илья… лучше уйди.

– Одевайся. Я отвезу тебя в больницу.

– Отстань. Уйди. – Девушка начинала злиться. – Я никуда не поеду. Это сейчас пройдет. Завтра Новый год!

– Пофиг. Поехали. Сама говоришь, не первый раз!

– Не поеду!

– Черт! Вот что за…

Тут Илья заставил ее встать, накинул одежду ей на плечи и поволок к выходу.

– Там макароны.

– Нас..ть! Я выключил.

– Я в тапках!

– Не переоденешь сама – поедешь так!

– Я не хочу в больницу!

– Тебя не спрашивают!

– Меня положат!

– Значит, будешь лежать!

На парня не действовали никакие слова. Ксюша упиралась, как могла, но в ее состоянии это не имело действенного результата. Илья подождал, пока она натянет сапоги, едва застегнув, и снова потащил ее к выходу.

– Надо запереть дом. Боже, я не хочу ехать никуда! Если бы ты не пришел, я бы спокойно сидела дома! Это все из-за стресса! – тараторила Ксю.

– Если бы ты сама всё нормально рассказывала, никаких стрессов не было бы! – Они дошли до машины и расселись по местам.

– Нечего рассказывать! Тем более тебе!

– Я так не думаю.

– Это не твой ребенок! – Из последних сил крикнула Ксю.

– Снова врешь!

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что он твой, даже если это не так? – Ксю не понимала этого его рвения.

– Он родится, и мы сделаем тест!

Лесина притихла огорошенная. Надо как-то его убедить, чтоб отстал. Да и вообще… зачем она едет сейчас с ним? Она бы спокойно легла дома в кровать и уснула, не примчись он со своими допросами!

Он привез ее в ту же больницу, где она лежала после аварии. В приемном покое сначала их послали, как водится, без назначений и видимых недомоганий. Но Илья был настойчив. Боже, он что, так хочет упечь ее в эти стены? Ксю молчала, пока он договаривался и искал возможность попасть к дежурному врачу. Орал на бабку-охранницу, потом на амбала, который поспешил ей на помощь. Когда вышел дежурный врач, Ксю поняла, что ей не отвертеться. Она помнила этого мужчину с тех пор, как тут лежала. Он не относился к отделению гинекологии, но присутствовал, когда они прибыли на скорой после столкновения.

– Что тут у нас? – Доктор был спокоен, заинтересован и доброжелателен.

– У девушки болит живот.

Врач поднял брови и наклонил голову:

– Живот? – посмотрел на Ксюшу. Сначала в лицо, потом ниже.

– Она беременна, – продолжил Илья мысль.

– О! – мужчина кивнул и жестом пригласил их обоих в глубь коридора. – Почему не вызвали «Скорую»? Избежали бы неприятных споров на пункте охраны.

– Торопились, – буркнул Илья.

– Вы – будущий папа малыша? – без всякого ехидства уточнил врач.

Илья притормозил, посмотрел на Ксению и они одновременно выкрикнули.

– Нет! – Ксюша.

– Да! – Илья.

– Ого! – Теперь врач насмешливо прищурился. – Вам придется найти компромисс, иначе я буду вынужден отстранить молодого человека от разговора с пациенткой.

По неярко освещенному коридору они дошли до кабинета, врач открыл дверь, ожидая их решения.

Ксю повернулась к парню:

– Илья, спасибо. Но дальше я сама. Тебе, наверное, пора на работу. Не переживай. Я, – она повернулась к врачу за поддержкой. – В надежных руках.

Врач поддакнул:

– Не сомневайтесь.

Речинский как-то сдулся.

– Она… останется тут на ночь? – спросил он медика.

– Пока трудно сказать. Но вероятно, чтобы избежать недосмотра, в этом есть смысл. Оставьте свои контакты. Я сообщу, если что-то поменяется.

– Может, мне лучше подождать?

– Молодой человек, – доктор по-деловому завел руки за спину. – Я понимаю, вы переживаете… Давайте сделаем так. Если у вас есть время, вы посидите тут, рядом с охраной. А я, как мы закончим, выйду к вам и сообщу, останется ли ваша девушка… – он посмотрел на Ксю. – Или жена…

– Нет!

– Нет!

На этот раз они были единодушны.

– Ого! – снова удивился врач. – Прогресс налицо! В общем… вы поняли?

– Да. Я подожду.

– Вот и отлично. – Врач излучал довольство. – Тогда, – он снова повернулся к Лесиной. – Прошу!

Глава 45 То, что доктор прописал

Илья уже час мерил шагами небольшой холл, нервируя строгую бабку. Но сидеть он не мог. Черт, последнее время он был не он. Реально! Куда это годится, он вместо работы, развлечений и наслаждения жизнью торчит в этом казенном заведении, где исподлобья на него бычит грозная старуха, что-то бурча про бахилы и стерильную накидку, и периодически заглядывает тот самый верзила из вневедомственной охраны, за поясом которого просматривался ствол.

До смены оставалось чуть более часа. Если он сейчас уедет, а Ксю отпустят домой – она останется без транспорта, а на улице уже ночь. Такси, правда, есть, но что-то это не то.

Если он позвонит Макару, тот, не ровен час, выльет на него словесное ведро помоев, потому что работать обе смены – надо особый настрой, вырабатываемый заранее, это он знал по себе.

А еще он так и не поел. И Ксеня тоже. Надо было сказать это врачу. Может, хоть он ее заставил бы есть каждый день нормально. По крайней мере, пока она жила в отцовом доме, за это можно было не переживать. Закроем глаза на то, что он вообще не должен переживать за нее. Но переживал.

Если это его ребенок, он должен быть здоровым.

Ну, вот он уже рассуждает как заправский папаша. Блин!

Рука уже нажимала зеленую «трубочку»:

– Макар?

– Да? – на фоне слышалась музыка формата их рабочего заведения. – Братишка, мне что-то не нравится, что ты мне сейчас звонишь… Ты через час должен быть тут и поговорить со мной без всяких современных прибамбасов.

– Макар…

– Нет-нет-нет! Погоди, Речь, пока ты не сказал страшное, можно я сначала выскажусь, что я о тебе думаю?

– Давай…

В трубке помолчали.

– Погодь… ты что, правда, собираешься мне сказать то, о чем я подумал?

– Похоже на то, – вздохнул парень.

– Слуш… нехороший человек… вообще-то у меня тоже есть личная жизнь!

– Она у тебя хорошо сочетается с работой.

– А у тебя нет?

– Нет. Не сейчас.

– Всё так серьезно?

– Хотел бы я сказать «нет».

– Так скажи «НЕТ» и приезжай работать, лодырь!

– Я еще не уверен точно, что не приеду. Но вероятность есть.

– Черт. Ты вьешь из меня веревки!

– Кто-то же должен!

– Вот, … – Макар не смог подобрать цензурного определения другу. – Ладно. Блин, тебя надо ставить на проценты!

– Угу.

– Ты, что, согласен?

– У меня нет выбора.

– Завтра еще смена! Ты хоть завтра-то будешь? Без тебя будет никак! – Илья не знал, что сказать. Завтра Новый год и они оба должны быть в баре всю ночь. Тройная ставка. Он помолчал, раздумывая. – Оу оу… Завтра позвоню, побёг, трек кончается. Бывай.

– Спасибо.

Одна проблема решена. Когда же уже выйдет этот эскулап с новостями?

Словно услышав его мысленный призыв, в коридоре показался мужчина в белом халате. Один. Илья подобрался, готовый слушать.

– Молодой человек, вы еще тут? – Врач подождал, пока тот что-то скажет, но Речинский молчал. – Ваша… Эмм… Ксения Валерьевна на ночь может не оставаться. Она одевается, сейчас выйдет.

– Что это было? С животом?

– Такое бывает, возможно, плод принял неудобное для себя положение, доставляя тем самым некомфортные ощущения маме. Может, эмоциональное состояние Ксении повлияло. Ей нужен покой и положительные эмоции, но больница хоть и тихое место, дома в данном случае лучше. Тонуса нет, угрозы тоже. Но одной ей лучше пока не оставаться. Вы живете вместе?

– Н-нет… – Илья не ожидал такого вопроса. – Она живет одна.

– Тогда, имеет смысл позвонить тому, кто с ней может переночевать. Родители, подруги…

– Мы решим.

– Отлично. А вот и наша мамочка! – Врач повернулся к Ксю. – Помните, что я вам говорил? Приятная компания, спокойствие, негорячий душ. Кушать хорошо, фрукты в том числе. Сейчас гранаты недорогие, покушайте, вам нужен гемоглобин… Бледность вышла из моды несколько веков назад. Если никаких жалоб не будет, то, как и говорил вам ваш врач, в шестнадцать недель на прием. Это… – мужчина на секунду задумался, – ближайшая пятница? Может, уже и пол определится.

– Спасибо, – Ксю выглядела смущенной, переступая с ноги на ногу и теребя пальцами кончик шарфа.

– Не за что… – Врач, было, нацелился уходить, но вдруг поднял палец кверху. – Да! Кстати! – Он осмотрел пару перед собой, словно пойманных с поличным хулиганов. – С отцовством лучше определиться поконкретнее. Это важно для ребенка в будущем. Не только с моральной точки зрения. Но и с медицинской. Наследственность, кровь… Мало ли. С этим не шутят. – И он шагнул в сумерки коридора.

Ксюша первая направилась к выходу, но чувствовала, что Речинский идет след в след. И что теперь делать? Последнее замечание доктора выбило ее из колеи. И ведь, главное, он ничего такого не говорил ей наедине. Специально вышел и высказал всё им обоим сразу, чтобы не было шанса избежать этой темы им двоим. Врач сделал для себя выводы, теперь их сделает Илья…

Ну, расскажет она ему правду. А дальше что? Замуж что ли за него выходить? Да и позовет ли?

Ха-ха три раза, как говорится. Они не могут даже нормально разговаривать, не говоря уже о совместной жизни и тем более браке. Он молод и… и… Да, куча всего, просто, не идет на язык!

Ксю потерла глаза – время уже позднее, встала она рано, отработала, потом мама… Илья… Такой длинный день.

– Тебе не пора на работу? – спросила она уже в машине.

– Я договорился с Макаром.

– Из-за меня?

– Ты без машины. И больная.

– Я не больная. Отвезешь меня и можешь ехать.

– Врач сказал, тебе нельзя одной ночевать.

– И ты решил, что ты – та самая приятная компания для меня на ночь?

– Есть варианты? Могу отвезти тебя к отцу, но объяснять, где мы встретились, и почему ты приехала к нему вот так вдруг, будешь сама.

– Там хотя бы ты не будешь доставать!

– Я могу поспать у тебя в гостиной, если уж всё так плохо. И вообще, давай не будем спорить, а? Я тоже устал.

– Ты не можешь нормально общаться.

– Могу. Но ты всегда начинаешь перечить.

– Сам такой! – по-детски надулась Ксю. – Не дальше гостиной!

– Угу…

Что-то он быстро и легко согласился. Но спорить, и правда, не было больше сил. Пусть, если ему хочется, спит на диване.

Ксю усмехнулась: почти незнакомого она привечала его в своей спальне, а теперь, когда они успели переспать, зачать и даже пожить в одном доме, она не пустит его дальше первой комнаты. Жизнь так непредсказуема!

Дома их ждал забытый в прихожей свет и раскисшие недоваренные макароны.

– Заказать пиццу? – поинтересовался Илья.

– Нет. Не хочу. Сделаю бутерброды и чай.

Парень лишь кивнул и спросил:

– Можно, я пока в душ?

– Иди.

Что теперь, раз уж он опять у нее дома, и опять, кстати, без приглашения… Пусть моется. Не жалко.

Когда наверху хлопнула дверь, Ксю опомнилась, что душ на втором этаже был только в ее спальне. «А обещал не дальше гостиной…», еще раз усмехнулась Лесина. Наглый гость – опять прёт напролом. Может, он и из душа в неглиже выйдет, как дома? С него станется! Он даже полотенце не спросил! Значит, будет вытираться ее, других там нет. Настырный! Если он завалится к ней в кровать…

Так, что-то она не о том думает!

Может, ей самой лечь тут на диване? Тут второй человек поместится с трудом.

Да и вообще, зачем ему это? Она не понимала его поступков и слов. А он слишком близко уже подобрался к ней и ребенку.

Илья вышел из душевой кабинки и осмотрелся. Одно полотенце. Ее, наверное. Ну, да, чье же еще? Выбора не было. Да и не чувствовал он брезгливости. Не с ней. Вот папашиным бы не стал вытираться ни при каких обстоятельствах. А тут… все-таки женщина.

Обмотал бедра полотенцем, подхватил свою одежду, вышел в спальню. Кровать манила, но он обещал, вроде как, ночевать внизу. Даже смешно! Но спорить с ней, и правда, не было сил. Сегодня хотелось тишины и покоя. Вообще-то, он должен был быть на работе сейчас, развлекать народ и зарабатывать деньги. Там много веселья, людей, шума… Парень аж поморщился от посетившего ощущения. Нет. Тут лучше. Даже если он просто ляжет спать один.

Блин, это что, старость?

Надевать свою одежду не хотелось. Но злить ее… Нет, все же одеваться не хотелось больше, а она, может, и не разозлится вовсе…

Внизу Ксю сидела у журнального столика и пила чай. Вторая чашка, по-видимому, ждала его и еще парила. И бутерброды! Ура! В животе заурчало от предвкушения.

– Так и знала, что ты заявишься голым! – упрекнула она его.

– Так и знал, что ты не забудешь об этом сказать! – парировал он.

– Тогда зачем так сделал?

– Ну, это вроде как, на сегодня моя комната?

– Ах… ну, да. Сейчас допью и уйду, извини, – язвительно проговорила Ксю.

До чего ж она любит вот так…

– Я не выгоняю… Сиди, можешь даже задержаться. На всю ночь.

Ксю как-то подобралась. Не к добру.

– Илья, послушай. – Она отставила кружку и серьезно на него посмотрела. – Ты сегодня здесь, но только потому, что мне лень было спорить с тобой, тем более после разговора с врачом. Я дома. Со мной ничего не может случиться такого, что я не способна была бы решить самостоятельно. Я взрослая женщина, с богатым прошлым, пережила всякое…

Тут она ушла в себя на несколько секунд. Может, вспоминала мертвую дочь? Илья ждал молча, боясь перебить эту ее тираду. Даже интересно было, что она еще придумает. Иногда он сомневался в том, что она старше его. Рассуждала она, порой, совершенно по-детски.

– Так вот… – встрепенулась девушка. – О чем я говорила?

– Хэ-зэ, – отозвался Речинский. – Пыталась читать мне нотацию? – предположил со смешком.

– Я серьезно!

– Я тоже. Ксюш… Это мой ребенок? – Он не собирался, но снова спросил.

– Мы уже это выяснили.

– Разве? Скажи мне еще раз, я не помню, какой вариант был последним…

– Это МОЙ ребенок!

– Непорочное зачатие?

– Считай, что так.

– Я всё равно выясню правду!

– Зачем?

– Чтобы из меня не сделали дурака! Слышала, что врач говорил? Ребенку нужны двое родителей!

– Так стремишься поскорее стать папой?

– Нет. Но если я уже им стал, то имею право знать об этом!

Ксю помолчала.

– Хорошо… Допустим… – Лесина снова начала быстро дышать и Илья заволновался. Повторного вояжа в больницу не хотелось. – Предположим, я тебе говорю, что он твой… Мы только предположим! – Быстро добавила она. – Что дальше?

– Ничего, – вдруг растерялся Речинский.

– Ну… вот и всё. Так – ничего, и этак – тоже ничего. Так какая тебе разница, кто отец?

Илью такой ответ разозлил! Да, он не знал, что дальше… Пока!!! не знал. Не придумал еще. Но, ведь еще есть время… Можно… выстроить какие-то отношения. Ксю ему всегда нравилась, с первой встречи он выделил ее из толпы. Ну и что, что теперь у них будет ребенок. Он же не помешает встречаться хотя бы. Тысячи людей имеют детей и счастливо живут! Пусть, не жениться, но общаться-то можно. Лучше так, чем потом через много лет, когда уже морально дорастет до детей, может, женится даже на ком-то еще и «нарожает» еще парочку, будет постоянно вспоминать о том, что у него где-то есть еще один, старшенький. Нет, он не хотел просто о нем знать, наверное… Он хотел его видеть.

Видимо, Речь глубоко задумался, потому что не заметил, как остался в гостиной один. Вот черт! Они не договорили, он замолчал, и она подумала, что он согласен с таким раскладом. Как бы не так!

Потерев лицо ладонями, он осмотрелся, подбил диванную подушку попышнее, хотя изначально не предполагалось, что на ней мог кто-то полноценно спать. Мала и тоща. Плед, который покрывал диван и планировался как одеяло, был слишком тонким. В доме не холодно, но и не жарко. Ночью может стать прохладнее, а он в одном влажном полотенце. Одежда осталась в ее спальне. Да, идея ночевать в гостиной была не самой удачной. Может, наплевать на обещание и по-хорошему попроситься к ней? Не детский же сад! Они уже спали вместе. Он торжественно кля… нет. Не будет он клясться. Мало ли…

Речинский встал и, выключив большой свет, направился наверх.

Глава 46 Вверх-вниз-вверх

Стук в дверь не был для Ксюши неожиданным. Что-то такое она предполагала, разве что, странно, что он постучал, а не открыл с ноги. Она не ответила.

Стук повторился, и ручка повернулась, но… попытка не удалась. Да. Она подготовилась и заперлась!

– Что ты хочешь, – отозвалась на этот раз она.

– Я замерз… – послышалось почти жалобно из-за дверей.

– Оденься!

– Моя одежда осталась у тебя в комнате.

Ксю нецензурно выругалась и поднялась с кровати. Парень за дверью не выглядел замерзшим, вполне себе бодр.

– Ты специально, да? – она подбоченилась, не уступая места в проеме, чтобы он не вошел.

– Оставил одежду? Нет. Пришел? Может быть. Ксюш… ну что мы как дети малые?

– Илья! Ты обещал ночевать в гостиной!

– Может, пересмотрим?

– Нет!

– Ну, мы же уже спали вместе. И не только спали…

– Вот именно! А теперь я…

Вот блин! Она чуть не проговорилась!

– Что? Беременна?

Заметил…

– Нет. Просто… Забирай одежду и вали!

Но Речинский не собирался уступать. Он посильнее толкнул дверь, беря Ксю за руку, чтобы отодвинуть, вошел и захлопнул за собой створку.

– Ты обнаглел!

– Ага! Я всегда такой.

Парень подошел к кровати, отвернулся от нее, сбросил полотенце, сверкнув голым задом, и забрался под одеяло. Послышался блаженный вздох. Ксю оторопело пронаблюдала всё это и решила:

– Тогда внизу посплю я!

– Ты опять споришь… – он отвернулся и еще плотнее укутался в одеяло. – Иди. Но там холодно. Я приду попозже, погрею.

– Кобель!

– Не заставляй проводить аналогии…

– Почему я должна мерзнуть из-за твоей наглости?

– Не мерзни. Иди сюда. – Помолчал. – Да не буду я тебя трогать! – он сел и хлопнул руками по одеялу. – Я же не насильник! Не валяй дурочку, ложись и спи. Что ты строишь из себя тут…

Ксю не знала, что на такое сказать. Он ее одновременно оскорблял и соблазнял. Только он так умеет!

– Лучше бы ты уехал работать! – она шагнула в сторону кровати.

– Завтра наработаюсь, не переживай, – снова лег и отвернулся он.

– Ты работаешь в новогоднюю ночь?

– Да. Без вариантов.

– А как же праздник?

– С такой работой праздников не бывает.

Ксю, подумав, не стоит ли достать еще одно одеяло, все-таки решилась и легла. Если что, потом встанет. А это большое, двуспальное. Может и обойдется. Да и теплее, действительно под одним. Она нерешительно положила голову на подушку с другого края и прикрылась уголком. Выключила свет на прикроватной тумбочке и закрыла глаза. Парень молчал, видимо, он тоже устал разговаривать и вообще. Может, ему, и правда, там холодно было?

Тут она вспомнила, что ему не просто было холодно. Он был без одежды. И таким лег в ее постель! Вот черт!

Ксю подорвалась, словно ужаленная, и встала с кровати.

– В чем дело? – послышалось лениво с другой стороны кровати.

– Ты голый.

– Ну… давай и ты раздевайся, чтобы уравняться.

– Может, лучше ты оденешься?

– Мне и так хорошо. Не дрейфь! Я уже говорил, что не насильник.

– Илья! – Обреченно вскрикнула Ксю.

Тут Речинский откинул одеяло и, как был, встал с кровати. В комнате хоть и было темно, но глаза уже привыкли, и некоторые детали можно было различить в свете уличных фонарей. Парень нашел кучу со своей одеждой около трельяжа, выудил из нее предмет нижнего белья, надел, подошел к шарахнувшейся, было, от него Лесиной и слегка подтолкнул в кровать.

– Ложись. Я оделся.

– Таким тоном, будто сделал мне одолжение, – пробормотала Ксю, снова опускаясь на простыню.

– Так и есть.

Они снова лежали каждый со своего края и молча попытались заснуть.

– Что ты чувствуешь? – спросил Речь в темноту через некоторое время.

Ксю будто вздрогнула, или ему показалось. Может, уже уснула, а он ее разбудил?

– Ты о чем? – послышался шепот с другой стороны кровати.

Не спит, значит. Илья расценил это как некое приглашение для себя: могла бы сделать вид, что спит, но не стала. Он развернулся, придвинулся к Ксюше и правой рукой обвил ее талию. Ладонь легла на живот.

Ксю напряглась, но не вырывалась. Странно и… здорово!

– Об этом.

– Илья, убери руку… и отодвинься.

– Ответь.

Ксю поелозила, просунула свою ладонь под его, словно ставя барьер, но ответила:

– Чувствую, что там кто-то есть.

Что там кто-то есть, сомнений не вызывало даже у Ильи.

– Тяжело?

– Нет.

– А когда будет большой живот?

– Я не знаю. С… Евой тяжело не было. Илья, убери руку с живота. Мне некомфортно.

Речинский сдвинул руку с живота… на грудь. На этот раз Ксю вздрогнула ощутимее.

– А так?

– Ты обещал меня не насиловать.

– Я в трусах, помнишь? А ты вообще одета. – Он чуть сжал ладонь и почувствовал напрягшийся сосок сквозь ткань пижамы. Черт! Зря он это сделал. Трусы могут и не спасти…

– Илья! Не заставляй меня идти вниз и мерзнуть!

– Да брось, – он придвинулся вплотную к ее попке. – Мы это уже делали. Скажи, это ведь мой ребенок? – он снова спустил руку к животу, но лишь слегка провел, не задерживаясь. Затем обвил ее тело под грудью.

– Нет.

– Тогда скажи – чей.

– Мой.

– Значит, всё-таки, мой…

– Не вижу логики. – Ксюша лежала неподвижно.

– Ты бы уже сказала, от кого, если бы это был кто-то еще. А раз не говоришь, значит от меня. Но ты не хочешь, чтобы я знал, так?

Ксю молчала.

– Хотела съехать отсюда хрен-знает-куда, чтобы я вообще не узнал об этом, да?

Илья начинал злиться. Когда думал, что с ним могли вот так поступить. Мелькала мысль, что так было бы лучше для него, возможно. Но теперь, когда он знает, это приводило его в ярость. Ксю по-прежнему хранила молчание.

– Скажи! – он слегка встряхнул ее.

– Что тебе сказать?

– Правду, блин! Ксень, не зли меня!

Тут она вырвалась и снова вскочила с кровати.

– Знаешь что, это ты меня не зли! Мало того, что завалился без приглашения в мой дом, улегся в моей кровати голый, облапал, так теперь еще и ультиматумы ставишь! Иди ты в ж…!

Она стряхнула одеяло с кровати, скомкала в руках, как могла, и направилась к выходу из спальни.

– Ты куда? – без одеяла кровать казалась огромной и холодной.

Ксю не ответила. Обиделась… Ну, он тоже не святой! Сколько можно терпеть эти ее выкрутасы! Все равно ведь всё узнается рано или поздно! Не она, так анализ крови скажет, что к чему! Вот коза! Зла на нее не хватает!

Речинский встал и направился за ней. Не торчать же одному на этом траходроме!

Кения негодовала! Нет, ну вы посмотрите на него! Он лезет везде, где надо и где не надо, а она его, видите ли, злит! Пипец-припипец! Цензурные слова кончились!

С трудом спустившись с комом одеяла вниз, не включая свет, она плюхнулась на диван и попыталась закуклиться. Сверху послышались босые шлепки. Второй час ночи, а они ходят туда-сюда! Выгнать надо было его взашей! А она всё почему-то спорить с ним боится.

Боится?

Ничего она не боится! Вот он сейчас подойдет, она ему и скажет, чтоб выметался!

Ксю насупилась в ожидании. Но никто не подходил. Слышала, как спустился, но в гостиной не появлялся. Куда это он затерялся там?

Стараясь не шелестеть пододеяльником, Лесина замерла в попытке угадать действия своего незваного «татарина». Но ни на кухне, ни из гостевой ванной на первом этаже, ни из прихожей не доносилось ни звука.

Блин! Куда он делся, интриган чертов?!

– Илья? – позвала негромко.

Парень тут же вынырнул из-за косяка:

– Так и знал, что ты меня позовешь. – не поднимая головы, взгляд был устремлен в светящийся экран мобильного телефона.

– Пошел к черту!

– Не-а.

– Я серьезно! Надевай своё барахло и езжай домой!

Речинский положил телефон на ближайшую поверхность и направился к ней. Бесцеремонно развернул ее кокон и, не раздумывая, быстро, преодолевая сопротивление ее рук и разворачивая к себе спиной, улегся рядом.

– Илья!

– Я уже здесь, – шепнул он ей в шею, вызвав мурашки.

– Я тебя выгоняю!

– Поздно. Спи.

– Я не могу так спать. Мне тесно!

– На широкой кровати тебе тоже что-то не нравилось.

– Жарко!

– Да, я такой.

– Илья! Кончай этот детский сад!

– Ксюш… если я кончу, а я могу… ты знаешь… тебе придется тоже…

– Детский сад!

– Не повторяйся.

– Пошли тогда уж лучше наверх!

– Ты меня приглашаешь в свою спальню?

– Идиот!

– Утром разберемся. Спи. Не елозь.

– Похотливый самец!

– Перечисли сразу все эпитеты и мы, наконец, уснем. Иначе…

– Ничего не будет!

– Уже не могу обещать…

– Мы идем наверх или нет?

– Тут прикольнее.

– Илья!

– О, Господи! Почему с тобой так трудно? – он начал вставать.

Ксю взвилась:

– Со мной трудно?! Так иди, я тебя не задерживаю! И вообще не звала! Всё, давай, выметайся из моей кровати, моего дома и моей жизни!

– Тсс… – он подхватил ее на руки, с трудом зацепив еще и одеяло, и направился к лестнице.

– Ты всё равно уйдешь! – приказала она.

– Утром. Да.

– Я не буду с тобой спать!

– Просто полежишь.

– Ты всегда говоришь последнее слово, да?

– Ну… – Парень уже входил в спальню. – Я… активней, живей, моложе?

– Ты младше!

– Не так, чтобы сильно.

– На шесть лет! – Ксю уже заматывалась в одеяло.

– Неполных. Мне через месяц – двадцать один.

– И тем не менее.

– Зато лет через тридцать ты будешь гордиться, что подцепила молоденького, тогда как все твои подруги будут жаловаться на старых пердунов!

– А ты типа будешь сильно младше?

– Ну, мы же с этого и начали, разве нет?

– Там в шкафу есть еще одно одеяло. Возьми его. – Ну, да, она перевела тему. Но его, похоже, не переспоришь, а насущные проблемы важнее.

– Под одним теплее! – Илья опять без спроса забрался к ней и обнял. – Спи. Я не буду тебя трогать… за стратегические места.

Глава 47 Новогодние планы

Утро было ранним. Для Ильи, который вроде и привык вставать рано на учебу, сегодня семь утра показались совершенно издевательскими. Ксюши рядом не было. Но вот так, в чужой постели и в одиночестве, но зная, что она всю ночь была где-то тут, лежалось лучше, чем в своей кровати, которая никогда не знала женского тела.

Постойте! Знала. Та же Ксю не так давно спала у него, но тогда было не то.

Надев всё, что навалом лежало около зеркала черной кучей, Илья умылся, взъерошил пятерней волосы и вышел из спальни. Ксю нашлась на кухне, где заваривала чай и нарезала всё тот же кусок сыра, который они не доели вчера.

– Привет, – поприветствовал он ее.

– Привет.

Она обернулась, чему-то грустно улыбнулась и продолжила прерванное занятие.

Черт, как-то неловко получалось у них. Третья ночь, а утро, такое, чтоб вместе – первое.

– Ты все еще не пьешь кофе? – спросил просто так, чтобы не затягивать паузу.

– Нет.

– Почему ты так рано встала?

– Мне на работу.

– Сегодня же у всех выходной! – он был рад хоть такому разговору, и это удручало.

– У бухгалтеров новый год – это отчетный период.

Снова молчание. Илья шагнул к ней, но что-то в ее позе настораживало. Ксю часто дышала и жмурилась.

– Тебе нехорошо? – заглянул ей в лицо, но девушка отвернулась.

– Нормально…

– Сядь, я сам нарежу, – дотронулся до ее локтя.

– Всё хорошо, я же сказала, – раздраженно отпихнула она его.

– Ксень?

Она в ответ лишь еще раз зажмурилась и покачала головой.

– Тошнит? – Догадался Речинский.

Покивала.

Сжав челюсти, он отвернулся и сел за стол. Что в таком случае надо делать, он не знал и надеялся, что сама она прекрасно знает, как себе помочь. Боясь спровоцировать ее на новый взрыв негодования, он мог лишь молча наблюдать, как она из последних сил крепится.

– Когда ты жила у нас, я не замечал, чтобы тебе было плохо.

Лесина шумно вздохнула через нос и ответила:

– Я… хорошо ужинала. Не было заброса желчи в желудок…

Речь мало чего понял, кроме того, что ей надо было вчера хорошо поесть, чтобы сегодня не было такого состояния. А она еще упрямилась! Вот сегодня он… Блин! Сегодня ж канун Нового года!

– Где ты празднуешь Новый год? – спросил и замер. Он понятия не имел о ее планах!

– С твоим отцом. Я обещала ему.

В Илье проснулась необузданная ревность. С отцом! Ну конечно! Один не упустил шанс надавить на жалость, а вторая не смогла отказать! В итоге они будут всю ночь тусить на пару, пока он вкалывает в «Листе» до шести утра! Охренеть!

– Что, больше никто не пригласил? – язвительно уточнил он.

Ксюша повернулась, удивленная резким переходом от заботливого тона к агрессии.

– Всем остальным я отказала! – выплюнула она в ответ.

– А если я позову? Со мной в баре отметишь. Будет весело! – Он понимал, что тащить ее – беременную – на всю ночь в шумную пьяную толпу совершенно не дело, но не мог просто так принять, что его отец, а не он будет рядом в такой момент. «Как встретишь, так и проведешь»! Что же получается, она встретит Новый год с отцом, а не с ним, и весь год…

Нет!

– Предпочитаю домашнюю обстановку. – Ксю села напротив, поставив ему под нос чашку с дымящимся напитком.

– Обстановку или его?

– Ты сейчас что хочешь услышать в ответ?

Илья резко встал, опрокинув стул и уперев кулаки в столешницу.

– Значит как по больницам ездить и ночевать – я подхожу, а обстановка, значит…

– Те-бя ник-то сю-да не звал! – отчеканила она, глядя ему прямо в глаза.

Парня аж перекосило от злости.

– Ок, – он оттолкнулся и развернулся, чтобы уйти. Но в дверях кинул через плечо: – Не забудь в качестве подарка на Новый год сообщить ему о внуке! Думаю, он будет рад!

Наскоро обувшись, Речь выскочил в темное морозное утро, рассекая холодный воздух двумя густыми струями пара из ноздрей.

Вот тебе и хорошее утро, блин!

Как только захлопнулась входная дверь, Ксю перестала сдерживаться и побежала в туалет. Да, собственно, и сдерживаться не стоило. Скрывать нечего, да и видел он уже ее такую, причем в более неподобающей обстановке. Но сегодня утром не хотелось портить впечатление. Утро было хорошим. Она выспалась, как ни странно после всех этих ночных бдений, настроение было выше среднего, если бы не тошнота…

Но Илья как всегда всё испортил. С чего он вдруг завелся? Пока она жила в первой вилле, он и внимания не обращал особо на их со Стасом посиделки. Люба, и та более открыто выказывала свое отношение к этому. А парень словно и не замечал. А тут, будто жареный петух его кое-куда клюнул! Подумаешь, еще несколько часов в обществе его отца, в их доме… За столом, наверняка. Люба тоже, скорее всего, там будет. А мальчишка взвился, будто она оскорбила его этой новостью! Кроме прочего, она ему ничего не обещала, а он строит из себя Отелло! Он мог бы тоже быть на этом празднике с ними, кто ж виноват, что у него работа?

Вздохнув, Ксения откусила от пряника, допила чай, убрала вторую даже не начатую кружку. Пора на работу. Хорошо, что на машине. Все же, это очень удобно. Хоть и с опаской теперь она ездила. Смотрела в три раза тщательнее на всех поворотах. Страшно.

В обед позвонила Светка. Довольная, веселая… Ее визги в трубке слышали все, кто сидел неподалеку.

– Подружка моя! Я вот звоню, думаю, позже уже связи не будет, тут новый год уже через несколько часов, представляешь? Я его раньше тебя встречу! Ты, кстати, где отмечать будешь? Наши куда-нибудь идут?

– Идут. Но я не пойду. Сама понимаешь, – Ксю многозначительно помолчала, давая Калугиной вникнуть в суть намека. – Я… у знакомых. – Рассказывать подробности, когда вокруг сидят четыре пары ушей, Ксю не собиралась.

– У каких таких знакомых? – не поняла Светка. – Я чего-то пропустила?

– Нет. Потом расскажу.

– Ты хочешь испортить мне праздник? Ну, говори давай… Или… там подслушивают, да? Вот, блин, а мне теперь мучайся!

– Могла бы и догадаться, – подкинула идею Ксюша.

– Да? Эээ… Не с работы?

– Нет.

– Не у мамы?

– Нет, у знакомых, говорю же…

– Блин… Я сейчас лопну от любопытства! Я, хоть, их знаю?

– Да.

– Эээ… ну, скажи, хоть, на какую букву!

– Света! – Ксю хихикнула. – На «Сэ».

– На «Сэ»??? – озадачилась подруга. – Ссссссссссс………

– Я сейчас обсикаюсь!

Калугина заржала во весь голос.

– А вторая буква какая?

– «Тэ» – Ксю втянулась в этот сканворд.

– Сэ…. Тэ…. Свет и Тьма какая-то…

Как символично, подумалось Ксюше.

– Ладно, не парься. Приедешь, и всё расскажу.

– Ты обалдела? Еще восемь дней! Я ж изойду на п…с!

– Что поделать…

– Погоди! С…т… Ст… Стас, что ли?!

Это было выкрикнуто так громко, что у присутствующих не осталось сомнений в догадках.

– Давай потише! Да. Всё, больше ничего не скажу!

– Ты решила сделать, как мы обсуждали?

Ксю вздохнула.

– Нет. Так уже не получится. Он всё знает. Почти.

– Кто он? Стас? Почему почти?

– Свет, давай потом. Не хочу сейчас об этом говорить.

– Да? – подруга расстроилась. – Ну, тогда давай потом.

– Отдых нравится? – вежливо поинтересовалась Лесина.

– Да. Только купались мало. У нас пляж размыло приливом! А так тут всё круто! Тебя бы сюда! В следующий раз собирайся!

– Да-да… мне теперь долго не до этого будет. Да и вообще.

– Что «вообще»? Ты как там, кстати? Всё хорошо? Ну… со здоровьем.

– Более или менее.

– Тяжело?

– Нет.

– Кто будет, еще не знаешь?

– В пятницу пойду, может прояснится.

– Ну, я позвоню! Ладно, Ванька зовет, там слоны прямо по дороге идут! Побежала!

– Беги! Целую!

– Я тебя тоже!

Лесина, как всегда после разговора со Светкой, улыбнулась. Нет, всё-таки подруга ей досталась самая лучшая. Взбалмошная, да, бесцеремонная, но позитивная и понимающая.

– Кто такой Стас? – вдруг прозвучало из-за правого плеча.

Ксения вздрогнула от неожиданности. Обернулась. Лина.

– Да так… знакомый. Ничего интересного.

– Ну, брось! Ты отмечаешь главный праздник года с ним, значит что-то интересное в нем, все же, есть!

– Лина, отстань от Лесиной! – приструнила приятельницу Марина, сидевшая у окна. – Видишь, человек не хочет говорить, значит не наше дело.

– Как это не наше? У нашей Ксюши сегодня улыбка на лице появилась, мы переживаем, значит наше.

– Девочки, не надо. Это, правда, не то, о чем вы думаете. Мы просто друзья. А мне больше некуда податься, только если дома одной. Света уехала, мама… как всегда, – подруги сочувственно кивнули, знали, как обстоят дела на этом фронте.

– Пошли с нами! Мы же не против! Наоборот, будем рады если ты повеселишься.

– Я не могу… Точнее, я… – Ксю запнулась на словах, не зная, как сообщить, что не сможет даже выпить из-за беременности. – У меня траур, вы же знаете.

– Ксюш, ну нельзя же себя хоронить теперь! – Марина встала и подошла, присев на краешек Ксюшиного стола. – Ты молодая и красивая. У тебя вся жизнь впереди. Не замыкайся на этом.

– Я не замыкаюсь. – Еще как!

– Нет, ты смотри, если с этим Стасом тебе будет лучше, чем в шумной компании, мы будем только рады. А может, ты вместе с ним к нам?

– Марина, спасибо, но нет.

– Ну, ладно. Если что, звони. Мой столик заказал, в заведении, мы там были как-то. Не помню, с тобой или нет. Думаю, будет весело. Но решать тебе, подружка!

– Спасибо. Я подумаю.

Илья дома завалился снова спать. Проснулся уже ближе к обеду, отдохнувший, но ни капли не успокоившийся. Мысль о том, что Ксеня проведет эту ночь с отцом, пусть и не в постели, но все-таки вместе, не давала покоя. Черт бы побрал эту работу! Может, уволиться прямо сегодня?

Нет. Это не тот самый роковой повод из-за которого стоит совершать необдуманные поступки. Здравый смысл пока еще сильнее собственнического инстинкта. Илья понимал. Но принимать не хотелось.

Отец уехал на такси в больницу. Что-то такое он вчера говорил, перед праздничными каникулами ему надо показаться врачам. Люба хлопотала на кухне.

– Доброе утро, – как всегда поздоровалась она. – Кофе?

– Да. – хмуро ответил Илья.

Домработница засуетилась. Речинский младший долго смотрел на ее худой зад в темно-синих леггинсах, узкую талию… В принципе, симпатичная баба…

– Послушай, Люб… – она вскинула глаза. – Напомни мне… почему ты до сих пор не трахнулась с отцом?

Женщина замерла с выпученными глазами

– Ну, что ты на меня так смотришь? Я задал вопрос.

– Илья…

– Ну, что «Илья»!? Он же тебе нравится? – подождал ответа, но не услышал его. – Нравится. – Ответил за нее сам. – Хочешь его? Хочешь. Замуж? Да. Так чего ты ждешь? Пока он Ксению оприходует?

Илью несло, он понимал, но молчать не мог.

– Нет… – проблеяла Люба.

– Так он оприходует! Жди дольше! Сейчас, на ноги встанет, и гуд-бай! Он пока стесняется, да и то… а потом – поздно будет! Ты… ты бы хоть поцеловала его, что ли!

– Ты за себя переживаешь, да? Сам хочешь ее… «оприходовать» – вдруг показала зубки Люба.

– Я? Так я уже!

– Ты пьян, что ли?

– Ты дура, что ли? Когда бы я успел? Не съезжай с темы! Ну, так что, поцелуешь папаню? Давай – сегодня. А то он собрался Ксю на праздник пригласить.

– Уже пригласил, – недовольно пробурчала женщина.

– Вооот! А я о чем! Давай, за хобот – и в стойло! С мужиками только так надо!

– Послушай, Илья. Не лезь!

– Да я не лез, любуюсь на тебя, Люба, который месяц, а ты ни тпру, ни ну! Такими темпами упустишь ты свое счастье!

– Еще указания будут? – женщина вдруг приняла чопорный вид и отвернулась к шкафам. Илья даже не сразу сообразил, от чего такие резкие перемены.

– Сынок? Ты уже встал? – послышался голос отца из прихожей.

– Да, пап, – он взглянул на Любу, которая тоже обернулась, подмигнул и сделал пару жестов со смыслом «давай, дерзай!»

– Поел уже?

– Кофе жду.

– Давай, ты мне нужен. Надо на фирму съездить, если ты не занят. Кстати, ты ночью что? Есть планы?

– Я работаю, – поник Илья.

– Ах, ну да… Хорошо, – отец подкатил коляску к столу. Хорошо ему! – Люба, мне тоже сделай кофе с лимоном, пожалуйста.

Глава 48 Как женщина женщину

Люба вычистила весь дом до блеска. Устала, но ей не привыкать. Приготовила праздничные блюда. Много, по просьбе Станислава. Креветки, свежая спаржа, манговый торт… Он хотел угодить своей прошмандовке этой, которую уже «оприходовал» его сын! Кто бы знал, что ей достанется место в первом ряду этой Санты-Барбары!

Тут Любу осенило. Если Илья с Ксенией уже того, иона… от кого-то беременна, как сама признавалась Стасу, пока они с Ильей подслушивали на кухне… Получается…

Нет! Не может этого быть! Так вот почему младшенький так бесится, что готов подыграть Любе, лишь бы хозяин переключился с Ксении.

Ох! Ну ничего себе! Так признались бы оба, всё тут же бы и решилось. И переживать бы не пришлось. Уж Стас бы уступил эту девку сыну, с его-то доброй душой. Чего тянут? Делят… Чего тут делить теперь!? Всё ясно, как божий день.

Но, как бы там ни было, Любу порадовала такая, пусть и своеобразная поддержка со стороны хозяйского сына. Она, конечно, никогда не решится вот так взять и поцеловать Станислава, но знать, что он снова свободен, очень даже радостно.

А может…

Ксюша созвонилась со Станиславом и пообещала, что придет к девяти. Подарок мужчине кофейный набор – чашку и пакетик кофе, оформленные под стать символу наступающего года, она купила заранее. Принарядилась в длинное темно-синее платье, замысловатого покроя с драпировкой на талии, очень кстати скрадывающей ее пополневший живот, и направилась на машине в сторону первой виллы. Девяти еще не было, но Ксю решила, что мужчина будет только рад ее раннему визиту.

Дверь открыла Люба. Запустила ее в прихожую, но остановила жестом, когда Лесина начала стягивать обувь.

– Подождите… – было заметно, что женщина волновалась. – Я, конечно, не имею права, но…

Пауза.

– Ну, говорите, – подбодрила ее Ксюша.

– Станислав, он… не очень хорошо себя чувствует… Лежит. Спит сейчас.

– Спит? – Ксю была озадачена. – Что-то произошло?

– Он сегодня ездил в больницу на осмотр и аппаратную физиотерапию… – Ксю кивнула, и домработница продолжила. – Видимо, устал, перезанимался… В общем, думаю, вам стоит зайти попозже. Он не может сейчас принимать гостей.

– Я говорила с ним… часа три назад. Он ничего такого не упоминал. Я могу подождать, пока она проснется. Может, я чем-то вам даже помогу? Стол накрыть.

– Я… Не надо. Я… лучше передам ему, когда проснется, чтобы позвонил Вам. Может, даже, это будет уже завтра. Он, конечно, будет меня ругать, хорохориться, Вы же знаете, мужчины, они такие упрямые… А на самом деле…

– Х-хорошо… – Ксю шагнула назад. – Я поняла, да. Ладно. Спасибо… Я… пойду?

– Думаю, так будет лучше. В первую очередь – для Станислава.

– Конечно.

Ксения вышла из дома, села в машину и выехала за ворота. Вот тебе и Новогодняя ночь. Все-таки в одиночестве. Если Стасу действительно нездоровится, лучше пусть отдыхает. Не до праздников.  А она как-нибудь перебьется. Может, и ей стоит выспаться как следует?

Она зашла в местный магазинчик, купила упаковку пельменей, вернувшись домой, отключила оба телефона, предварительно звякнув маме с вежливыми поздравлениями, поела и легла в кровать.

Сон не шел. А вдруг Стас все-таки позвонит? А она мало того, что не пришла, так еще и телефоны вырубила! Мысль грызла и не давала спать, хотя день был не из легких, да и прошлая ночь вспоминалась насыщенной.

Интересно, Илья уже на работе? Или дома был, когда она заезжала? Машины она не видела, но это ничего не значит, она могла стоять в гараже.

Уж ему звонить и поздравлять она точно не собиралась. Слишком много его было в ее жизни уже. А после его сегодняшних слов… Нет. Обойдется без поздравлений. Работает? Вот и пусть работает!

Станислав выбрался из душа, который уже мог худо-бедно принимать самостоятельно, хоть и медленно, и посмотрел на себя в зеркало. Не молод, но и не стар. Всегда считал себя по женским меркам симпатичным. Ноги… в ногах наметился прогресс. Ходить он пока не мог, даже с поддерживающими устройствами. Но на несколько секунд мог привстать, не нагружая больную сторону. По словам медиков, к которым он ездил сегодня, совсем скоро он почувствует, что не зря этот месяц интенсивно занимался с сиделкой. Динамика была положительной, и это не могло не радовать.

Вот-вот должна прийти Ксюша! Эта мысль прибавляла дополнительных сил и баллов к хорошему новогоднему настроению.

Мужчина провел расческой по влажным волосам, проверил ладонью гладкость выбритых щек и потянулся за рубашкой, приготовленной заранее сиделкой, которую он на праздник отпустил домой.

На часах пятнадцать минут десятого. Пора спускаться, чтобы быть начеку, когда придет гостья. Может, уже пришла? Люба наверняка уже накрывает праздничный стол. Илья уехал, вот же неугомонный, даже в праздник – работа. В чем удовольствие?

Ну, зато можно не опасаться его непредсказуемого настроения и острого языка. Хотя, в последнее время он заметно исправился. Не то, что несколько месяцев назад – дичок.

– Люба, – крикнул он, и женщина показалась у лестницы. – Помоги спуститься. Ксюша еще не пришла?

– Ой, Станислав, – женщина обеспокоено поморщилась. – Я думала, вы отдыхаете… Вы так долго не выходили из спальни…

– Приводил себя в порядок. Сегодня ж особенный вечер!

– Да-да… Но я… – домработница заламывала руки и прикусила губу. – Ксения приходила… Я… сказала, что вы спите, и она уехала.

– Что? Как уехала? Я не спал!

– Было так тихо…

– Люба! Я не понимаю, ты что, выгнала ее?

– Нет-нет! Я обещала ей, что передам, когда вы… проснетесь, что перезвоните ей и договоритесь.

– Почему она не дождалась?

– Я не знаю.

Стас все больше хмурился. Уехала? Может, что-то изменилось в ее планах? Или кто-то испортил настроение? Почему она даже не позвонила?

– Принеси мне телефон. На тумбочке в спальне. Я забыл.

– Хорошо. – Люба помогла перебраться Станиславу на диван и умчалась наверх.

Речинский осмотрелся. В доме чисто, кое-где даже украшено к празднику. Он не особо любил блестки и мишуру, но позволял Любови к Новому году чуть-чуть подготавливать дом. К тому же, в этот раз с ними живет еще и сын, пусть и не дома празднует.

Настроение как-то упало. Что за история с Ксюшей?

Когда телефон оказался в руках, он немедля набрал ее номер.

«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее»

Вот те раз!

– Люба!

– Да?

– Еще раз. Когда приходила Ксения? Как выглядела? Что точно сказала?

– Была… Без двадцати девять… Выглядела? Не знаю. Обычно. Как всегда.

– С макияжем?

Домработница задумалась.

– Не обратила внимания. Наверное, нет.

– Что говорила?

– Спросила вас, но я стучала, вы не отвечали.

– Наверное, был в душе.

– Я предположила, что вы спите. Сказала ей об этом. Что, возможно, вы устали после больницы. Тогда она решила уехать. А я сказала, что передам, что она заходила.

– Она не захотела войти и подождать?

– Нет. – Губы женщины дрожали, заплачет, что ли сейчас?

– Ладно, – вздохнул Станислав. – Я еще раз ее наберу. Так или иначе, дозвонюсь. Если нет – сходишь до седьмой виллы, позовешь. Раз не уговорила ее дождаться.

Речь в девять был уже на работе, как и напарник. Сегодняшняя смена требовала присутствия обоих диск-жокеев на протяжении всей ночи для пущего подогрева настроения посетителей. Все столики были заказаны и оплачены заранее, случайных посетителей не предполагалось, вечеринка планировалась практически приватной и поэтому – дорогой. За одну ночь всем сотрудникам выплачивали тройную ставку, и потому администрация бара собиралась выжать из персонала по максимуму. Это не была первая подобная ночь у Ильи и Макара. В прошлом году они уже отработали подобную вечеринку и примерно знали, что их ждет. Благо, в этот раз от них не требовалось голосовое сопровождение. Для этого был приглашен специальный ведущий, призванный не дать празднующим заскучать. Музыкальное сопровождение праздника, кроме танцевальных пауз, было заранее согласовано и подобрано и требовало ежесекундного присутствия одного из ди-джеев за пультом. Именно поэтому они сегодня работали в паре. Гости собирались к десяти вечера, к этому времени Илья и Макар должны были быть стопроцентно готовы.

– Ну, что, братишка… Отдохнул вчера? – Макар прочищал разъем запасного микрофона для тамады, сидя прямо на полу среди нагромождения аппаратуры.

– Если бы…

– Что, нет? Тогда какого… фига ты не пришел? Я тут один тянул всю лямку!

– Много было народу?

– Нет. Но был… А ты-то чем был занят? Что там за безвыходная ситуация была, из которой наверняка было как минимум три выхода?

– Это личное.

– Да уж понятно, что не общественное! Этим ты не страдаешь!

– Хватит, Мак… я… в общем, это не твое дело. Но спасибо, что выручил, – поспешил он с признательностью, чтобы не выглядеть грубым.

– Спасибо в карман не положишь, друг.

– Сочтемся.

– Это само собой. Но в качестве процентов, хочу знать, за что я тут умирал! Любовь?

Любовь? До сих пор Илья как-то не связывал это слово со своей жизнью. Он был скептиком в этом плане. Страсть, привязанность, дружба, отношения… Это как-то больше понятно. А любовь? Это что вообще?

– Какая любовь? Придумал, тоже! Сам-то знаешь, что это такое?

– Я еще мал для этого, – засмеялся напарник. – Мне всего двадцать восемь!

– Ну, вот и не мели ерунды!

Парни помолчали, занимаясь каждый своим делом.

– А как там та киса, которая блондиночка. Не помню, как зовут… Ты еще приходил с ней недавно…

– Ксения.

– Да. Наверное… Не с ней ли ты вчера зажигал?

Речинский вздохнул.

– С ней.

– Как всё запууущено… – посочувствовал Макар, взглянув в обреченные глаза Ильи. – Взяла тебя в оборот, да? Молодого да красивого! У нее ж, кстати ребенок, вроде, есть?

Речь поднял глаза к потолку. Трудно ответить на такое. Ребенок. Один был. Другой… будет…

– У нее дочь умерла.

– Да ладно? – Макар перестал улыбаться. – И как… она это пережила?

– Хреново.

– Да уж…

Больше разговоров на эту тему не заводили.

За час до наступления Нового года Илья вырвался на морозную улицу из душного зала, где вовсю предвкушали бой Курантов, и набрал отца.

– Пап?

– Да, сынок. Работаешь?

– Да. Я… потом, наверное, не дозвонится будет, поэтому заранее поздравляю. Что делаете?

– Да сидим, телевизор смотрим.

– Втроем?

– Нет. Только с Любой, – голос отца заметно погрустнел. – Ксюша… пропала.

– Как это пропала, – в груди парня что-то непроизвольно дрогнуло.

– Да вот так. Приходила, – отец помолчал, видимо что-то делая, – Люба ее… В общем, Ксюша пришла-ушла и теперь ни телефон не отвечает, ни дома нет никого… Думаю, как бы ей плохо не стало, все-таки она в положении… А я даже поделать ничего не могу.

– Откуда ты знаешь, что дома нет?

– Да Любу отправлял… Пришла, говорит, в окнах темень, домофон молчит.

– В больницу звонил?

– В больницу? Нет… Откуда мне знать, в какую она уехала, если уехала.

Илья чуть было не сказал, что догадывается, в какую, судорожно соображая, что же делать. Уехать с работы сейчас было ну совсем никак. Но так оставить ситуацию он тоже не мог.

– Ладно, пап… Найдется. Я… мне надо идти.

– Конечно, сын. С наступающим.

– И тебя.

Быстро пролистав список контактов, Речь нашел номер, сохраненный как «Кс», и с замиранием сердца дождался соединения. Монотонный электронный голос сообщил ему, что абонент – не абонент.

Куда она могла подеваться? Собиралась же с отцом встречать! Теперь ему казалось это лучшим вариантом, чем вот так, вообще неизвестно где и с кем! Даже не удосужившись предупредить, что не придет. Стоп! Она приходила, но ушла. Что могло произойти?

Может, она… Он же так и не добился подтверждения, от него ли она беременна… Может, и нет, а сейчас она вовсе не пропала, а наслаждается жизнью с отцом своего будущего ребенка? А папачесу и ему – Илье – навешала лапши, чтобы заранее не доставали?

Нет. Выглядит бредово, ведь правда? Она не такая. Это у него на нервяке всякая фигня в голову лезет. Но тогда где она? Стало опять плохо, и вызвала «Скорую»? Черт, где ее искать? До Нового года меньше часа, куда звонить? Если и не пошлют, то всё равно вряд ли ответят что-то вразумительное.

Словно на автопилоте, Илья сел в машину и завел мотор. Резко стартанув, он взял курс на «Лучистый». Если не найдет ее там, поедет в больницу, где они были вчера.

В тишине салона раздался звонок и Речь нажал на кнопку не глядя. Она?

– Слыш, Речь, ты где? – Макар.

– Я.. Мне надо отъехать.

– Ты охренел, что ли? Я сс…ть хочу! А тут не отойти! Быстро вали сюда!

– Сори, Мак… Я… Скоро буду.

– Я сказал, разворачивайся и сюда! Быстро! Речь, бл… с этим не шутят!

– Макар, не могу… Извиняй. Но приеду, как только – так сразу. Постараюсь быстро.

– Ты последние мозги, что ли, растерял? Накрыло? Нет, бл… ну, вы посмотрите на него! Ты хочешь, чтобы я наделал лужу тут в проводах прямо? Коротнёт – будь здоров!

– Наделай в стаканчик. Попроси побольше, для коктейлей. Или сразу ведерко для льда!

– Сс…ка! Не смеши, а то это случится прямо сейчас!

– Друг…

– Ты мне после такого нифига не друг! Слыш? Я тебе этого никогда не прощу! Что такого сверхъестественного могло произойти, чтоб ты меня бросил?

– Две полных смены с меня. За просто так.

– Если нас..у в штаны, две смены – это слишком мало.

– Договоримся.

– Влюбленный придурок! Я тебя жду… Чтобы пристрелить! – И Климов бросил трубку.

В Макаре Илья был уверен. Он не сдаст, не напортачит. Никто даже не заметит, что Речинского не было, лишь бы и правда тот не напузырил мимо. – Илья усмехнулся. – Но ничего, напарник у него сообразительный, как-нибудь выкрутится.

А ему сейчас важнее было найти пропащую. Не дай Бог, что-то случилось…

Глава 49 Минуты

Казалось, Ксюша только уснула, как ее разбудил звонок домофона. На часах – двенадцатый час. Кому не празднуется? Она могла бы предположить, что это Стас, но тот физически был не в состоянии сейчас стоять за воротами.

Она включила прикроватную лампу, поправила перекрутившуюся на груди ночную сорочку, обула тапочки…

Холодно… Может, ну его? Она никого не ждет…

Но плюнув на здравый смысл она все же спустилась вниз.

– Кто? – получилось хрипло и она, прокашлявшись, спросила еще раз. – Кто?

– Открывай! – Злой голос Ильи заставил нахмуриться. Она нажала кнопку, открывающую калитку в воротах и щелкнула замком на входной двери.

Речинский ворвался, словно смерч, в ее дом, яростно сверкая глазами.

– Ты что, спишь? – опешил он. – Что с телефоном?

– Сплю… А ты что тут делаешь? У тебя же работа!

Парень провел пятерней по волосам и шумно втянул воздух.

– Ты почему не пошла к отцу?

– Я там была… Люба сообщила, ему нездоровится, и он спит. Сказала, лучше его не беспокоить… я…

– Так, – перебил ее Илья. – Одевайся. Быстро! – Он бросил взгляд на наручные часы и снова на нее. – Быстро!!! – рявкнул. – Поедешь со мной в бар! Или к отцу. Выбирай!

– Я сплю, Илья, – она обхватила себя руками. – Никуда уже не хочу. Снова лягу.

– Я тороплюсь, бл… Ксеня! Одевайся! Мне некогда ждать!

– Едь! Я остаюсь.

Речинский, раздувая ноздри, схватил ее за плечо и повел наверх. Ксю едва поспевала за ним. В спальне он остановился напротив ее шкафа и раскрыл створки.

– Что там у тебя? Джинсы? Платье?

Ксю обернулась на стул возле кровати, куда бросила синее платье.

– Я не накрашена.

– И так красивая. Ты одеваешься или нет?

– Отцу уже лучше?

Илья на секунду зажмурился в нетерпении, но ответил.

– Это всё Люба. Наверное… Потом расскажу! Давай, шустрее!

Ксю начинала злиться. Какого лешего он постоянно командует? Наверное, потому, что она до сегодняшнего дня слушалась? Так пора что-то менять! Она вырвалась из захвата, подошла к кровати, обернулась и… резко забралась под одеяло.

– Ты!

– Я! – послышалось гордое из-под одеяла.

– Ты сейчас…

Тут его прервал очередной звонок мобильного. Снова Макар. Видимо, до сих пор терпит, бедолага. До нового года оставалось полчаса…

– Макар, не сейчас…

– Ты, нехороший человек, нет, не человек, люди так не поступают… – только и успел прокричать в трубку друг, но Илья сбросил вызов. Он знал, что надо торопиться, даже если бы дело было не в нужде Климова. Но оставлять вот так эту упрямую… женщину, не хотелось.

– Новый год через двадцать минут, – продекламировал он.

– Ну и что… – равнодушно ответила Ксю.

– Поедешь в сорочке? – пригрозил.

– Нет.

– Поедешь… – с нажимом.

– Не-а.

– Ксюш… ну, пожалуйста. К отцу, хотя бы… Он беспокоится. Думает, что ты пропала!

Она повернулась и села, свесив ноги.

– Черт! Я ему позвоню сейчас.

– Ты его еще больше расстроишь. Лучше поехали.

Ксю села и потянулась к стулу с платьем.

– К отцу.

– Хорошо, – он был согласен на что угодно.

– Пять минут мне дай!

– У нас нет пяти минут. Если к двенадцати я не буду в баре – меня уволят. Или Макар пристрелит, он уже обещал.

– Так езжай! Я сама разберусь.

– Нет.

Ксю всплеснула руками, что-то злобно пробормотав и, задержав дыхание, стянула с себя ночное одеяние, оставшись почти голой!

Илья задохнулся. Без одежды ее живот четко выделялся на и так фигурном женском теле. Даже грудь привлекала не столько внимания Ильи!

Эйфорию нарушило что-то темно-синее. Он даже не успел насмотреться!

Платье… В котором живота было практически не видно. А… ему понравилось! Захотелось дотронуться… То, что он трогал, не видя, прошлой ночью – не в счет! Он не знал, что это так… так… необычно!

– Отомри! – щелкнула она пальцами перед его лицом. – Поехали?

– Да.

– Тогда давай, шевели помидорами!

Люба и Станислав сидели вдвоем перед телевизором, по которому шел праздничный концерт, за накрытым столом. Подобного в жизни их обоих еще не происходило. Обычно на Новый год она уезжала к родителям в другой город. А Стас был нарасхват у друзей. В этот раз всё оказалось иначе и, казалось, оба не были к этому готовы. Мужчина рассчитывал на более расширенный вариант компании, а Люба… Люба рассчитывала на удачу, которая в кои-то веки ей чуточку улыбнулась.

Полдвенадцатого Стас открыл шампанское, разлил в два из трех приготовленных бокалов и поднял свой над столом.

– Ну, что, Любовь, давай, что ли, проводим этот год?

Женщина искренне улыбнулась и взялась за ножку своего.

– Да. Давайте. Чтобы все беды ушли вместе с ним.

– Почему же только беды? Кроме них в уходящем году было и много хорошего. Хотя, неприятности, что и говорить, были крупнее.

– Да уж, чего стоит только та авария, в которой вы пострадали.

– Да… Но я, к сожалению… или к счастью, не самый пострадавший.

– К счастью, конечно, – воскликнула Люба. – Я даже не знаю, что было бы, сложись всё еще хуже для вас.

– Что было бы?...– Стас кашлянул в кулак. – Сработалась бы с моим сыном. Я знаю, у вас не самые теплые отношения, но он, в общем, не плохой мальчик. Вспыльчивый малость, не довоспитала его моя бывшая жена. Однако ты заметила? Пока он живет здесь с нами, он стал взрослее и рассудительнее… а?

Домработница опустила глаза, но высказала свое мнение:

– Честно говоря, не заметила, Станислав. Извините…

– Да, ничего, Любаша… Но я надеюсь, он, в конце концов, остепенится. И заживем!

– Хорошо…

– Ну, ладно. Давай, за уходящий год! – Мужчина коснулся своим бокалом Любиного, еще несколько секунд прислушиваясь к звону, растворяющемуся в гомоне телевизора. Затем кивнул и выпил половину содержимого. Поморщился от пузырьков в носу. – Жаль, что с Ксенией так получилось…. – Проговорил негромко, но Люба кивнула. – Вероятно, обиделась да сбежала куда-нибудь отмечать в более гостеприимной компании. Жаль… жаль… Завтра первым делом надо ей позвонить, извиниться.

– Думаю, первым делом надо будет дать человеку проспаться.

– Конечно, хотя, если она… – тут Стас вспомнил, что Ксю не афишировала свое интересное положение. – Неважно… Но ты все равно права.

– Я знаю, что Ксения беременна. – Выложила все карты. – Заметила, да и разговор ваш мы с Ильей слышали, уж простите.

– Подслушивала? – По-доброму прищурился Станислав.

– Вы и не пытались сделать из этого тайну, мне так показалось. С кухни всё было хорошо слышно.

– Возможно. И?

– Что «и»? – не поняла Любовь.

– Что ты думаешь об этом? Есть у меня шанс?

Такого женщина не ожидала. Он что же, спрашивает ее мнения по поводу их отношений с этой девицей?

– Думаю, – Люба внутренне сжалась, как пружина, и выдала: – нет!

Стас как-то поник.

– Думаешь… нет. – Повторил он без вопросительной интонации.

– Да. Ребенок ведь от другого мужчины? – зачем-то уточнила женщина.

– Но она сказала, что это была случайная связь, и она даже не собирается оповещать его отца об этом!

– Вы меня, конечно, еще раз извините, но я не верю.

– Не веришь, – снова вторил ей мужчина. – Может, ты и права… Вам – женщинам – виднее, конечно.

– К тому же, Вы хоть и симпатизируете этой… Ксении, а вот она, как я могла заметить, больше стремится сблизиться… с… вашим сыном.

– Что? – вскинулся Станислав. – С Ильёй? Да ты что хоть, милая, по-моему, они терпеть друг друга не могут. Да он, к тому же, ребенок еще совсем!

– Вы сами только что говорили, что он повзрослел. А насчет «терпеть»… так милые бранятся…

– Боже, Люба, – Стас как-то нервно расхохотался. – Ну, ты и навыдумывала! Перечитала женских романов?

– Я их вообще не читаю.

– Да, они и незнакомы почти. Что же, за пару ночевок в нашем доме они нашли друг друга? Да нет! Тебе что-то не то показалось. Опять же… она беременна и Илья об этом знает. Он никогда бы не посмотрел на взрослую женщину в положении. Куда ему! Он даже институт еще не закончил! Да и Ксения в здравом уме. Зачем ей студент, когда у нее ребенок от другого мужчины должен родиться?

Женщина больше не стала настаивать. Хватит и этого. Станислав не дурак, зерно сомнений посеяно, а дальше уж как получится. Может, начнет присматриваться, может, – Люба уже сама начала сомневаться, – она что-то, действительно, не так поняла…

Стрелка часов незаметно приблизилась к полночи. Оставалось пять минут, и все каналы начали транслировать выступление главы страны…

Ксения отвлеклась на косметичку, когда краем глаза заметила, как они проезжают ворота их поселка. Повернув голову, она успела только заметить два фонаря на въезде, стремительно удаляющихся к горизонту.

– Я не поняла, ты куда?

– На работу, – бросил парень, выжимая педаль акселератора и заставляя машину послушно набирать обороты.

– А к отцу?

Илья не ответил, внимательно вглядываясь в дорожное полотно, подсвеченное лишь фарами. Это что получается? Он обманул? Обещал же отвезти к ним домой! Ксю тоже молчала, переваривая происходящее. У нее не было слов, одни эмоции. Этот… наглец все равно сделал всё по-своему. Опять! Просить остановить, развернуться или объяснить – бесполезно. Тянуться к рулю Ксюша не стала, помня подобный случай, когда Илья кинул ее на дороге. Сейчас вылезать из машины в темноту новогодней ночи совершенно не было желания. Ладно. Она потом ему выскажет всё, что думает. У них еще будет время.

К бару они подъехали без пяти минут Новый год. Речинский как ошпаренный выскочил из машины, велев ей поторапливаться, щелкнул сигнализацией и, взяв ее за руку потащил ко входу. За дверью их встретили два амбала в черных дутых пуховиках (вот работка!), и огромная ладонь уперлась Ксюше прямо в грудь, останавливая.

– Ваше приглашение? – чеканным голосом спросил он, не обращая внимания на то, что Илья ее держит за руку.

Ксю растерялась.

– Она со мной, – он рванул ее руку, но ладонь охранника все еще упиралась в девушку, тормозя.

– Вход только по приглашениям, – словно робот повторил басовитый голос.

– Я здесь работаю, она со мной! – начинал злиться Речь.

– Ты можешь идти работать. Посторонние – только по приглашениям.

Илья закатил глаза, рыкнул и уставился на амбала.

– Ты что, хочешь, чтобы она Новый год тут с тобой встретила? Осталось три минуты!

– Приглашение, и она пройдет. Приказ руководства.

– Ты чего, бл…, издеваешься? – взревел Речинский. – Убери от нее руки! Это моя... жена, она беременна, и она идет со мной! Я отвечаю!

– Приказ…

– Засунь свой приказ, знаешь куда? – Илья смотрел вверх на двухметрового качка, словно тот ниже его минимум на голову. Он схватил его за запястье, отшвырнул от Ксении и, прижав ее к себе, резко шагнул сквозь живой кордон. – С новым годом…

Остальные охранники, как и сама Ксю, наблюдали за происходящим молча. Они – от лени, она – от шока. Кто бы мог подумать, что этот молодой парнишка может потягаться в наглости и вероломстве с сотрудниками ЧОПа… И победить! Впрочем, чему она удивляется?

В зале все затаенно слушали президента, речь которого транслировали экраны, висевшие по углам помещения. В лучших традициях русского народа, подумалось Ксю. Илья почти бегом достиг лестницы в свой кубрик, все еще волоча за собой Лесину, подкинул ее наверх, подталкивая для скорости ее попу…

Под первые переливы Курантов его театрально, но, похоже, болезненно душил Макар, пока сам Илья пытался влить в себя бокал шампанского, нашедшийся тут же у деки. А первый удар главного хронометра страны совпал с моментом, когда Речинский, притянув Ксю, крепко прижал ее к себе и начал упоенно целовать…

Макар, приобщенный к всеобщему сумасшествию, им в уши орал счет…

Глава 50 Твой

– Ну что, Ромео, нашел свою принцессу? – Макар хлопнул Илью по спине, толкая того к пульту. – Твое счастье, что тут женщины, а то бы тебе не избежать кровавой расплаты! Я думал – умру! Ей Богу! Это было жестоко! – тут он повернулся к Ксюше и обнял ее.

– Не тронь, – предостерег Илья, ведомый непонятным чувством, будто кто-то посягнул на его личное.

– Да лааадно, поздравить-то можно? – Тут Макар вдруг приблизил свое лицо к ее и чмокнул прямо в губы. – С новым годом, киса!

Речь думал, что лопнет от ярости, но с Климовым бесполезно что-то делать. Это его натура, к тому же, вероятно, он сделал это специально, чтобы позлить. Своеобразная месть за отлучку. Илья проглотил выходку, но сказал:

– Еще раз… и ты труп, – сверкнул глазами и надел наушники.

– Оу май гад! – Макар заглянул Ксю в глаза. – Он не Ромео, он – Отелло! Что, всё серьезно, да? Когда свадьба?

Лесина выбралась из объятий, отошла на шаг и снисходительно улыбнулась:

– Никакой свадьбы. Мы просто… проводим время вместе.

– Ну-ну… Он извелся весь. Вчера… сегодня. Если что, я свидетель! – добавил, подмигнув.

Ксю лишь усмехнулась. Сняла с себя пуховик, расправила драпировку на платье, со вздохом посмотрела на сапоги… Она же планировала разуться и остаться босиком в доме Станислава, а теперь придется всю ночь таскать зимнюю обувь.

Со своим положением похищенной она временно смирилась. Все равно ничего не поделать пока, да и поцелуй ее немного выбил из колеи. Что и говорить, целоваться было приятно, тем более с Ильей. Лишь где-то в глубине точила мысль, что она поступает неправильно. Им не по пути: ей рожать, а ему заканчивать учебу. Оба этих жизненных этапа потребуют максимальной отдачи, а если учесть, что их отношения и так, как постоянно извергающийся вулкан, им некогда будет строить семью, как бы Илья ее не называл при посторонних.

Да, она заметила эту его оговорку, чтобы ее беспрепятственно пропустили внутрь, но то была ложь по необходимости. Встречать Новый год в предбаннике с тремя качками ей, и правда, не хотелось. И Илья оказался меньшим из зол. К тому же, он просто не дал ей опомниться или возразить. А что теперь? Он работает, ей даже выпить нельзя, Макар многозначительно подмигивает, что тоже слегка раздражает, Станислав где-то там… Интересно, что там Илья говорил про Любу? Надо будет обязательно выяснить, не забыть.

Через пятнадцать минут Илья сбросил наушники и повернулся к ней, каким-то чудом оказавшейся сидящей на колене Макара: кресло-мешок тут было только одно и этот пройдоха шуточками просочился «под нее», Ксю не сильно возражала.

Потянув ее за руку, Илья снял девушку с напарника и кивнул ему на консоль. Климов простонал, но встал за работу. Речинский махнул бармену внизу и сам плюхнулся в кресло, усадив Ксению себе между ног. Уткнулся ей носом в затылок и устроил ладони на ее животе.

– Ксюш… – рядом с ее ухом. – С Новым годом…

– С новым годом, – ответила она.

– Скажи, что мой…

Лесина помолчала, но всё же ответила.

– Твой… но это ничего не меняет, – она устала отнекиваться. С его напором он все равно добьется правды рано или поздно.

Руки парня крепче сомкнулись вокруг.

– Это меняет всё! – он, легко надавив, развернул ее лицо к себе и снова принялся целовать.

Ксю покачала головой, но на поцелуй ответила. Расслабилась в его объятиях, откинувшись спиной на его грудь, и закрыла глаза.

Илья пребывал в странном состоянии. Вот он, почти дурачась, выуживает из нее правду, и вот – он ее знает. Сомнений, преследующих его на протяжении нескольких последних дней, что ребенок не его, не осталось. Он поверил ей сию секунду, когда она это произнесла. Это нельзя было назвать приятным или, наоборот, негативным. Это определенно было непривычно и требовало времени, чтобы осознать. Но целуя ее сейчас, парень чувствовал, что начинает возбуждаться. И серьезную тему он для себя решил отложить на более удобное для этого время. А прямо здесь и сейчас он пытался мысленно приказать себе успокоиться и не выдать себя, однако природа брала свое. Это ее признание и мягкий, но упругий животик под пальцами только усугубляли положение.

– Он красивый, – прошептал ей на ухо.

– Кто? – полуприкрытые глаза говорили о ее расслабленном состоянии.

– Живот, – вторя словам он погладил ее чуть выпуклую талию.

– Обычный…

– Кому как… но мне нравится. Хочу еще…

– Что?

– Посмотреть. Ты покажешь?

Ксю нахмурилась.

– Не сейчас, – усмехнулся. – Позже.

– Наверное, я зря так поступила. Ты теперь не отстанешь, да?

– Не надейся.

– Послушай, Илья…

Такое начало фразы и ее тон заставили Речинского вспыхнуть, словно спичка. Он напрягся.

– Нет, это ты послушай. Ребенок – мой. Хочешь ты того или нет, это так. Поэтому не надо сотрясать воздух нелепыми отговорками. И вообще… Не порти праздник и настроение. Себе и мне.

Его прервал оклик Макара, приглашающего снова встать к декам. Речь чертыхнулся и, ссадив Ксюшу, встал работать, показав Климову кулак.

– Иди проветрись, – посоветовал напарнику, чтобы тот не вздумал снова лапать его девушку.

Внизу, у гостей начинались конкурсы и, погружаясь в происходящее, Илья не мог даже отвести взгляд от консоли и тамады, который делал ему различные знаки. Оставалось лишь надеяться, что ничего такого, что ему бы не понравилось, с Ксю и Макаром не произойдет. Откуда эта… ревность? Похоже. Он и не знал, что так бывает. Нет, он встречался с девушками раньше, но не чувствовал серьезности в отношениях. Всё было поверхностно и мимолетно, сейчас же этими словами нельзя было описать то, что творилось с его ощущениями.

Люба сделала телевизор потише, наблюдая, как Станислав проваливается в сон. Мужчина еще периодически вскидывался, положение тела и травмы не давали расслабиться, видимо, но дело шло к полной отключке.

– Стас, может, подниметесь в спальню? Уже второй час, смотреть нечего, одно и то же кино каждый год крутят. Я вам помогу подняться.

Речинский посмотрел на женщину сонными глазами.

– Да. Давай.

С трудом поднявшись по лестнице, они дошли до его спальни и Люба поддержала его, пока он перебирался с инвалидного кресла в постель. Поморщился, вздохнул.

– Что-то подать? Принести?

– Нет. А впрочем, таблетку можно бы выпить. Что-то нога разнылась, видимо от перенапряжения. Принеси обезболивающее, где-то внизу, может, рядом с массажным столом?

Женщина кивнула и пошла за требуемым.

Когда она снова вошла в спальню, Стас, не смотря на недомогание, снова задремал. Прямо полусидя, чуть скрючившись, уронив голову.

Любовь попыталась его спустить, но хозяин оказался тяжелым. Проснулся.

– Люба?

Станислав опять поморщился и начал устраиваться поудобнее.

– Да? – Смотреть, как хозяин мучается, было тяжело. – Вот таблетка. Болит?

– Да… Черт! Как же надоело быть беспомощным!

– Я… рядом если что. Могу побыть тут, пока вы не уснете.

– Не надо. Что я, ребенок малый, сидеть со мной?! Может, сказку еще почитаешь?

– Вы не правы, Станислав. Я не поэтому предлагаю помощь. Не злитесь.

– А почему тогда?

– Вы… – так хотелось сказать совершенно другое, но вышло всего лишь: – мой хозяин, работодатель и кормилец. Я уважаю вас и… это моя работа – заботиться.

– Ну, вот и слава Богу! – Речинский снова покряхтел, – всего лишь работа! А то меня пытались убедить, что ты в меня влюблена! Вот фантазеры!

– И это тоже, – прошептала Люба, опустив глаза.

Стас нахмурился и посмотрел ей в лицо.

– Ты это оставь, Любаш. Не надо портить то, что у нас годами складывалось.

– Да. Конечно, – она развернулась, чтобы уйти.

– Не обижайся. Завтра проснешься, и всё наладится. С новым годом!

Женщина лишь кивнула, не поворачиваясь, и тихо вышла из хозяйской спальни, украдкой смахнув крупную слезу со щеки.

Вот так и рушатся все мечты и надежды.

Илья потягивал сок из высокого стакана, прислонившись бедром о стойку возле пульта, и смотрел на спящую в кресле девушку. На милом лице, обрамленном светлыми кудряшками, просматривался отпечаток усталости. Однако выражение было безмятежным. Будто не было сумасшедших по громкости басов, бьющих по перепонкам, пьяных выкриков толпы…

– Любуешься? – по-доброму усмехнулся Макар, отложив наушники. – Хороша! Сколько ей лет? – вдруг спросил.

– Двадцать шесть.

– О! А тебе? Двадцать?

Речь принял боевую стойку

– А что? Я ж не школьник!

– Да я вижу, не кипятись… я… не к тому. – Напарник был уже прилично пьян, хоть и держался молодцом. Однако язык слегка заплетался, делая его речь не совсем внятной.

– К чему тогда?

– Да тебе еще гулять и гулять. А с ней по-серьезному надо. Это видно. Не будет она просто так…

– Я не просто так.

– Ну, это временное.

– Нет, – упрямо поджал губы.

– Ну, что ты «некаешь»? Жениться, что ли собрался?

– Не знаю пока.

– Воооот! А я о чем! Какая женитьба? Тебе, – Макар сделал умное лицо, – двад-цать! – икнул. – Даже я еще об этом не думал. А мне почти трид-цать!

– Она беременна, – сам не ожидал от себя такой откровенности, тем более с пьяным Макаром, но особо поделиться такой новостью было не с кем. А держать в себе теперь, когда он точно знал, было трудно.

– Да ладно!? Что, правда? – дождался кивка, посмотрел на гостью кубрика и продолжил. – Ну, парень, ты… ты… скорострел!

– Иди в ж… – Илья разозлился. – Случайно вышло.

– Ну, да, ну да… Случаи разные бывают, – философски изрек Климов, но как-то посерьезнел. – Она теперь тебя шантажирует, что ли?

– Нет.

– Да, ладно, братишка, можешь мне рассказать.

– Нет, я сказал. Она вообще не хотела мне говорить.

– Оп-па! Вот это расклад! Так, может, не твой?

– Мой.

– Ну, раз ты так уверен, – недоверчиво прищурился друг. – Тогда… – осмотрел зал и снова повернулся к напарнику, – женись!

– Ты слушаешь вообще? Она говорить мне не хотела! Где тут жениться?

– Так радуйся! Нафига тебе сейчас потомство?

– Что, попросить его не рождаться пару лет?

Климов рассмеялся.

– Было бы неплохо. Дааа… Влип ты, Речь, не по-детски!

– Ага…, – Илья отодвинул Макара от консоли и взялся за наушники. – Детство кончилось, не начавшись…

На автомате совершая действия руками, Илья переваривал разговор. Макар, конечно, не лучший советчик, но всё же старше. Опытней. Они редко говорили о личном, но если уж говорили, то старались быть объективными и поддержать друг друга. Пусть и сопровождались подобные темы взаимными подколками и стёбом. Вот и теперь Климов хоть и казался несерьезным, Илья знал, что тот реально сопереживает и если нужно – посоветует, подстрахует, поймет…

Осталось сообщить отцу. И матери, раз уж на то пошло. Но что говорить и как, Речь пока не смог придумать. Мама будет шокирована, конечно, наверняка отругает, что, мол, стоило оставить на попечение второго родителя, тут же натворил дел. А отец… Как он отреагирует, Илья даже представить не мог. Мало того, что он скоро станет дедом, так еще и Ксюша вместо жены станет… Черт, Илья не помнил, как это называется. Падчерица? Сноха? Золовка? Кто бы еще разбирался в этом!

Речинский поставил медленную композицию, чтобы под конец вошедшие в раж гости заведения успокоились и начинали собираться домой. Часть уже покинула празднование, остались самые стойкие и выносливые. Пьяные. Почти неуправляемые. У входа в сам зал уже показались охранники, что давеча не хотели пускать Ксю, наблюдая за ситуацией, готовые незамедлительно отреагировать, если кто-то терял над собой контроль.

Без десяти шесть. Пора собирать аппаратуру. К их уходу всё чужое должно быть сложено и упаковано. Дорогостоящая техника была взята в аренду на одну только ночь.

Глава 51

Вопреки логике Ксюша проснулась не от резкого звука, а от наступившей тишины. В помещении бара было уже почти темно, и практически тихо. Только парни ползали по полу недалеко от ее кресла, собирая аппаратуру, негромко переговариваясь и чертыхаясь в попытках что-то разглядеть в сумраке.

Кончилась новогодняя ночь, половину из которой Лесина беззаботно проспала в этом кресле-мешке. Да, так отмечала праздник Ксюша впервые. Когда был жив Дима, ее муж, они, бывало, ходили по ресторанам в праздник, но, казалось, это было так давно. И уж конечно, сидели они как званые гости – за столом. А не так.

Но так – тоже нормально. Необычно. Будет что вспомнить и рассказать внукам…

Ксю обняла живот. Да. Хочется надеяться, что внуки у нее все же будут. Когда-нибудь… А Ева…

Грудь сдавило от грустных мыслей. Ева. Ее доченька… Где она сейчас? Видит ли ее? Слышит? Обрадовалась бы она, что у Ксю будет малыш, или наоборот – ревновала бы? Наверное, обрадовалась. Возможно, это Ксю ревновала бы младенца к дочери, та очень любила играть в дочки-матери, а тут – живой пупс!

Из щеки выкатилась единственная слеза и тут же была стерта чьим-то пальцем.

– Сейчас закончим. Пять минут, хорошо?

Девушка кивнула. Речинский, а это был он, снова отвернулся и присел, сортируя провода.

Илья…

Что их ждет? Чем больше она за ним наблюдала в минуты их перемирий, тем сложнее было представить, что она сможет держаться от него на расстоянии. При всей его кричащей молодости, он производил впечатление целеустремленного, рассудительного, напористого человека. По крайней мере, Ксения ему сопротивляться не могла, сколько не пыталась. А ведь она старше и, хотелось бы верить, мудрее! Что же, она не может поставить его на место? А вот не может!

Или не хочет?...

Нет, ну, она же пыталась! Еще в самом начале, когда он выпытывал из нее детали ее личной жизни, сам не говоря о себе ни слова, приходилось ставить ему ультиматумы, чтобы вытянуть из него хоть что-то! Теперь его характер, который Ксю уже начала понимать и принимать, выказывался в его стремлении быть с ней.

Постойте-ка, он ни разу не сказал, что хочет быть с ней! Он лишь добивался от нее правды об отце ее будущего малыша. Вот теперь он знает. Но планов на будущее, если Ксю правильно его тогда поняла, у него нет. Знать, что ты стал отцом и быть им – абсолютно разные вещи. Не стоит путать одно с другим. Да и какой из Ильи отец? Смешно даже! Сам еще мальчишка!

Но кого бы Ксю ни хотела в нем видеть, нельзя было отрицать очевидного: он привносил в ее жизнь что-то свежее. Заставлял двигаться дальше, забывать о плохом, потому что отвлекал, занимал полностью собой ее время и мысли, если находился рядом. Она редко вспоминала даже Еву! Несмотря на то, что ее не стало совсем недавно, не прошел еще даже сороковой день, а девятый почти не остался в памяти. С ним ей некогда было тосковать. Они то ругались, то спорили, то что-то выясняли. Куда-то ездили, что-то делали… Он ее кормил, возил, ждал… Получается, заботился? Вероятно, так и есть. По-своему, но заботился. Он всегда появлялся ни с того ни с сего, что в ее доме, что в спальне дома Речинских. Ему не нужно было разрешение, чтобы заполнить собой ее личное пространство, отвлечь ее от чего-либо. Ей некогда было уходить в себя… Так или иначе, в итоге ей всегда было хорошо.

Может, пора признаться хотя бы себе, что с ним ей было… легче дышать, что ли?

Ксю усмехнулась: если уж сравнивать, то нет, он не был воздухом. С его наглостью он был кислородной маской, или даже аппаратом для дыхания: тебя заставляют дышать, даже если не можешь. Но в этом весь он. И да, ей это почти нравилось.

А что же Стас?

Она давно для себя решила, что не хочет быть с ним в том самом смысле, не чувствовала в нем единственного и неповторимого, а она знала, как это бывает. Тогда в Илье, получается, чувствовала? Нет. Но в младшем что-то было, что-то привлекало. Она не могла четко сказать, что у них никогда ничего не будет, в отличие от его отца. Стас занял в ее сердце уголок для друзей. Таких, которые остаются там надолго, но без права на «повышение». Илья другом не был, не смог бы им никогда стать! Тут другое. С Ильей либо всё, либо ничего. А так как «ничего» у них уже не получалось…

Речь закончил с последней коробкой, стянул пучок проводов, кинув те сверху, и поднялся с корточек.

– Уфф… ну, и ночка!

– Ага, – поддержал напарник. – Я устал за троих… – взглянул на Речинского и исправился: – нет, за четверых, пока некоторые решали свои проблемы.

– Я же сказал, сочтемся! – раздраженно напомнил Илья.

– Ну, будет тебе, Ромео, не злись! Я ж любя!

Ксюша пошевелилась, распрямляя затекшие ноги и потягиваясь. Платье чуть задралось на бедрах, и она поспешила его тут же оправить.

– Доброе утро, принцесса! – посмотрел на нее Макар. – Выспалась?

– Местами, – улыбнулась ему Ксю.

Черт, Климову она улыбалась чаще, чем ему!

– Местами? Это интригующе! Покажешь – какими?

– Макар, – предостерегающе прорычал Речь.

– Ой, боюсь-боюсь. Отелло не пощадит. Ну, хоть ему-то покажешь?

– Он и так уже видел больше, чем надо! – поддержала Макара девушка, зля Речинского еще больше.

– Поверь, этого много никогда не бывает! Это я тебе как человек со стажем говорю! Он-то, малоопытный, приходится самому за него просить, – напарник лукаво подмигнул Илье и отвернулся за курткой. – Ладно, – не обращая внимания на выражение лица Ильи, он обошел его и принялся спускаться. – До скорой встречи, надеюсь. Увидимся, голубки. – И скрылся внизу.

Возникла длинная пауза. Илья с негодованием смотрел в то место, где только что был Климов со своими словечками, потом перевел взгляд на Лесину, всматриваясь в глаза, пытаясь угадать, что она из этого бреда восприняла всерьез, затем повернулся и начал одеваться.

– Как мы поедем? Ты же выпивал. Может, вызвать такси?

– Я выпил полбокала «шампуня» шесть часов назад. Думаешь, я сильно пьян?

– Дело не в этом. Праздничная ночь, могут специально ловить. Хочешь, я сяду за руль?

– Выветрилось всё уже. Не переживай.

Ксения пожала плечами и тоже взялась за пуховик. Илья подошел и отобрал его, предлагая молчаливую помощь в одевании.

До поселка доехали без приключений. Резко навалилась жуткая усталость. Сказывались недосып прошлой ночью, работа – этой, плюс обилие информации, которую стоило обдумать. Илья высадил Ксю у ее ворот, словно мимоходом чмокнув в губы, и нацелился домой. Проситься к ней, снова спорить, а без этого, он был уверен, не обойдется, совершенно не осталось сил. После напряженной и нервной ночи он мог только на автопилоте добраться до ближайшей подушки и уснуть. Желательно – на сутки сразу. Но Ксю его удивила.

– Не зайдешь? – спросила, перед тем как закрыть пассажирскую дверь.

– Я никакой...

– О… – странно отреагировала она. – Я думала… ну, ладно. Тогда пока.

– Пока, – зажмурив глаза, чтобы прогнать из них усталость хотя бы на ближайшие пять минут, он потряс головой и оглянулся на удаляющуюся фигуру Ксю. Неожиданное «почти приглашение» немного дезориентировало, но он, почему-то, всё равно отказался. Несомненно, ему бы хотелось сейчас прижать ее к себе и, ни о чем не думая, уснуть, но каким-то странным чувством он в этот момент ощущал потребность остаться одному, выспаться, подумать, переварить. Они еще успеют побыть вместе. Он на это рассчитывал.

Ксения в растерянности зашла в пустой темный дом, разделась и прошлась по первому этажу. Внутри поселилось чувство какой-то неудовлетворенности. Недосказанности. Незаконченности.

Поведение Речинского младшего только что – не поддавалось анализу. Не далее, как полчаса назад она размышляла об их возможных отношениях. Сегодня ночью она окончательно призналась в его причастности к ее ребенку. И вдруг обычно охочий до визитов в ее дом парень развернулся и уехал. Даже после ее попытки… Впрочем, она не озвучила приглашение. Возможно, этот человек ходит в гости только незваным? Эта мысль ее развеселила, но лишь на мгновение. Так или иначе, Речинский был странным сейчас. Даже если принять во внимание, что он сильно устал.

В голову настойчиво лезла мысль, что всё, он убедился в том, что подозревал, и теперь будет ее избегать. В самом деле, зачем ему? Жил, не тужил, а тут всё серьезно. Может, пересмотрел своё отношение к этому?

Ну, что ж… Возможно, так даже лучше. Ксю уедет из поселка, с глаз долой, как говорится, из сердца вон. Вот только вернется Света, и займутся они ее переездом.

Если уладится всё с судом, то и Станислава не будет необходимости видеть. Она была совершенно не против их общения, но когда знаешь, что человек к тебе неравнодушен, а ты не можешь ответить ему взаимностью – тяжело. Слегка глодало его состояние здоровья, но дружелюбно справляться по телефону об этом будет легче, чем знать, что он где-то недалеко, а ты не находишь отговорки, чтобы не навестить.

Как Станислав отреагирует на будущего внука – не хотелось даже думать. Может, было бы лучше, если он об этом и вовсе не узнал? Теперь это будет зависеть от Ильи. Хотя бы в этом, она чувствовала на себе меньше ответственности, чем возлагала на него. Они родственники, пусть разбираются сами. А ей пора спать.

Надо бы включить телефон, мало ли кто будет звонить, но так хотелось как следует выспаться…

А в кровати было зябко, и из головы не выходил один наглый, дотошный и совершенно непредсказуемый индивид…

– Сынок, привет! – материнский голос в трубке заставил мозг Ильи проснуться. – С новым годом, дорогой!

– Привет, мам, – прохрипел сонно Илья в ответ. – И тебя.

– Ты еще спишь? – пауза. – Но у вас ведь уже три часа дня! Ты опять работал всю ночь?

– Да.

Женщина вздохнула.

– Смотри, не перетруждайся. Главное, чтобы не отразилось на твоей учебе всё это твое музицирование. Кушаешь хорошо?

– Мааам… – такой разговор происходил у них раз в две-три недели, мать звонила справиться о своем ребенке, начиная выяснять что ел, как спал, долго ли гулял, какие оценки принес? Илью это не столько раздражало, сколько смешило. Видно, там ей некуда было девать эту свою женскую природную заботу. По ее словам, ее нынешний мужчина совершенно не воспринимал такую опеку всерьез.

– Ладно. Я не за этим звоню. Я приеду на этой неделе.

Илья открыл глаза.

– Ччто?

– Ты не рад? Да. Я уже взяла билет.

– Насовсем?

Женщина рассмеялась.

– Нет, конечно, нет! На недельку, может на две. Тебя навестить, подарки подарить, с подругами повидаться. Всё же, несколько месяцев прошло. Я соскучилась.

– У меня сессия.

– Да, я помню, мой хороший, но так вот получилось, Майкл летит в командировку, и мне вот билет купил, чтобы я одна тут не сидела.

– Когда? – лишь спросил Речинский.

– В субботу.

– Я тебя встречу. Напишешь номер рейса и аэропорт.

– Хорошо, дорогой. Ладно. Побежала я, у меня пирог. Целую!

– Давай, мам.

Только повесив трубку, он вспомнил, что маму надо будет где-то поселить…

Глава 52

Спустившись на кухню, уже не к завтраку, и даже не к обеду, а к полднику, Илья, уселся за стол. Потом встал, потолкался у шкафчиков, включил чайник. Снова сел, тупо уставившись в никуда. Опять встал… Было как-то неуютно. Не получалось найти себе место.

– Сын? – в кухню вкатился отец.

– Привет, пап.

– Выспался?

– Вроде.

– У меня будет к тебе просьба. – Илья исподлобья взглянул в ожидании. – Доедешь до седьмой виллы? Ксения так и не включила телефон. Я переживаю.

– Да нормально всё с ней, – вырвалось у парня.

Станислав настороженно приосанился.

– Откуда ты знаешь?

Черт… сейчас было не время для этого разговора.

– Я не знаю. Но я так думаю. Что с ней может случиться? Не захотела приходить, не захотела объясняться… Вот и выключила.

Отец покачал головой.

– На нее это не похоже… – Он прищурился. – Илья… Вчера Люба…

Договорить он не успел, зазвонил его сотовый.

Илья напряженно слушал, как отец разговаривает… с ней. Понимая, что это, так или иначе, должно было сегодня произойти, он успокаивал себя: она звонит, потому что вчера произошло недоразумение, а не потому, что ей просто захотелось с ним поболтать. Ведь так? Правда, теперь отпала причина съездить к ней. Но зачем ему эта причина, когда он и так может съездить. И что там «Люба вчера»? Тупая баба, как ни крути! Из-за нее Ксю едва не осталась одна в Новый год.

Впрочем, стоило ли жаловаться, в итоге все получилось даже лучше, чем планировалось.

Отец больше слушал, чем сам говорил, вероятно, Ксю оправдывается. Интересно, что она придумала? Не признается же она, что была с его сыном в баре всю ночь? Или скажет? Нет, вряд ли. Она не меньше самого Ильи боится, что Стас узнает правду. Илья вообще с трудом представлял себе момент, когда все всё узнают. Еще есть время, но когда-нибудь это случится. Потеряет ли он доверие отца после такого? Он бы не простил… Но и выхода из этой ситуации не было. И рассказать должен сам Илья, иначе будет еще хуже, он это понимал. Если отец узнает обо всём, о внуке, от третьего лица, даже если от Ксю, о доверии не может быть и речи. Может, собрать семейный совет? – усмехнулся парень… Опыт таких сборищ у них уже есть! Ха-ха! Малоприятный, зато действенный! Глядя собеседникам в глаза, во всем признаться, чтобы не было никаких недомолвок и недопонимания. Но перед выкладкой всей правды не мешало бы как следует разобраться, какие все-таки отношения связывают Лесину с папаней? От этого зависело – стоит чувствовать себя виноватым или нет. Может, узнать у нее самой?

Звякнул его телефон. Входящее сообщение: мама. Упс, он уже и забыл, что она собирается приехать.

Станислав как раз закончил разговор, за мыслями Илья его весь прослушал. Окликнул отца.

– Папа!

– Да, сынок?

– Как Ксю? Нашлась? – получилось чуть язвительно, не смог скрыть эмоций.

– Да. Оказывается, она уехала к друзьям, после того, как Люба… Кстати, где Люба? – отец было отвернулся, чтобы ее найти, но Илья снова его позвал.

– Пап. Мама прилетает. В субботу.

Казалось, отец не ожидал такого. Глянул на настенный календарь возле дверей.

– Вот как? Надолго? Где собирается остановиться?

– Ненадолго. Сказала, на неделю-две. Может, посоветуешь что-то? Ты же строитель!

– Так я строитель, а не риелтор. Дай мне время. Я что-нибудь придумаю.

– Я не знаю, правда, может, она остановится у теть Зои, подруги своей. Она не просила ей ничего искать. Но на всякий случай…

– Уточни у нее. На всякий случай, у нас есть свободная спальня. Хоть мне и не особо по душе такой расклад.

– Я не прошу селить ее тут. Я подумал, может у тебя есть какая-то идея.

– Я разберусь. Ладно. Есть планы на вечер?

Илья задумался. Дел было много, но планов он пока не строил. Не успел. Отцу выдал наиболее нейтральное:

– Может, позанимаюсь. Послезавтра экзамен.

– Отлично. Впервые слышу, что ты собираешься что-то учить. Это радует.

Речь проигнорировал высказывание и ушел к себе.

Станислав проводил сына взглядом и устроился в гостиной. В голове всплыл разговор с Любой, ее слова о том, что между Ильей и Ксенией что-то есть. Вспомнился момент, когда Илья взял Ксю за руку: тогда они объяснили это тем, что он ее обидел и просил прощения. Когда он застал сына в ее спальне, тот якобы пытался узнать подробности Ксениной беременности, невесть откуда сам о ней узнавший. А только что Илья уверял Стаса в том, что с Ксю всё нормально, хотя сам наверняка этого знать не мог.

Каждой такой момент сам по себе ничего не значил. Всё вкупе о чем-то намекало старшему Речинскому, однако было так незначительно и бездоказательно, что поверить в то, что Илья симпатизирует Лесиной было крайне трудно. Нет, скорее всего, Люба как-то неверно трактует увиденное и услышанное. Не может его сын питать какие-то чувства к женщине старше себя, беременной от другого, к тому же зная, что сам Станислав пытался за ней ухаживать! Может, она ему нравится, как ребенку нравится тётя, которая хорошо к нему относится и нравится отцу? Какой-нибудь сыновний синдром?

Он ведь не может не понимать, что эта беременность не даст им шанса. Это Станислав, зрелый и состоявшийся, не был бы принципиально против воспитывать чужого ребенка, если его родила любимая женщина. У него хватило бы моральной зрелости принять это и помочь. А Илья?

Ох, да о чем он вообще размышляет? Он множество раз был свидетелем их ссор и неприязни, гораздо чаще, чем чего-либо лирическо-романтического, чтобы поверить в какие-то чувства Ильи к ней. Он больше задирал и унижал, чем как-то выказывал мужской интерес.

Успокоив себя таким образом, Стас принялся заниматься рабочими делами. Надо успеть закончить проверку сметы последнего проекта до прихода Ксении. Обещалась навестить его, раз уж у них не получилось отпраздновать вместе.

Ксения неброско оделась во всё уже привычное черное, сунула ноги в высокие сапоги, так как собиралась идти пешком по снегу, не расчищенному с новогодней ночи, накинула пуховик. Она не планировала задерживаться надолго. Лишь подарит подарок, поздравит, выяснит, что там с Любой… Вероятно, не будет возможности отказаться от чашки чая, но и это, Ксю надеялась, не займет много времени.

Все дело в том, что она не хотела встречаться с Ильей. Понимала, что все равно не избежать этого, но хотя бы минимизировать стресс, если тот вообще дома, конечно.

После этой странной ночи, когда он ее выдернул из постели, увез, целовал, шептал что-то этакое, а потом, едва подкинув до дома, скрылся из виду, она не знала, как себя с ним вести. Она уже почти решила, что не будет его отталкивать, как он сам сделал шаг назад.

Хотя, что тут думать и гадать. Она сейчас придет к ним, и сразу поймет. Впрочем, может и не поймет. Станислав вряд ли оставит ее даже на минуту. Разве что поискать повод подняться в свою бывшую временную спальню, якобы что-то забытое поискать. Но Ксю не хотела искать повода. С каждой минутой она всё больше убеждалась, что продать дом и затеряться в городе будет лучшим решением.

Дверь снова открыла Люба, и у Ксю мелькнуло ощущение дежавю. Только на этот раз за ее спиной появилась инвалидная коляска, и Стас, улыбаясь, поприветствовал ее. Домработница странно испуганными глазами нашла взгляд Лесиной, но ничего не сказала, не сделала никакого жеста… Что ж, сейчас всё и выяснится. Хоть и не жалела Ксения о проведенной ночи, всё же была уверена, что праздник со Стасом обернулся бы для нее меньшим злом.

– Проходи, Ксюша, проходи. Люба, накрой в гостиной.

– Ничего не надо. Я ненадолго.

– Ну, брось! По какой-то нелепой случайности мы не смогли встретить Новый год вместе, хотя ты мне обещала, – лукаво погрозил он ей пальцем. – Так что как минимум чай с тортом ты мне должна.

– Ну, хорошо, – Ксю выдавила из себя улыбку, надеясь, что она не была пластиковой. Обижать Станислава не хотелось. Он совершенно не был виноват в ее проблемах, не был причиной ее нежелания находиться тут. Ну, по крайней мере, не был единственной причиной. – Это тебе, протянула она запоздалый подарок. – Невесть что, но ты же любишь кофе…

– Ой, милая, спасибо. Неожиданно! У меня тоже есть для тебя сувенир…

Мужчина подъехал к комоду в гостиной, жестом подзывая ее ближе. Из верхнего ящика показалась бархатная коробочка, заставившая сердце Ксю ухнуть вниз. Украшение… не было сомнений, что это какое-то украшение, пусть и – Слава Богу! – не кольцо: футляр был слишком большим для этого, размером с пудреницу.

– Станислав… – у девушки закончились все слова. – Я не могу…

– Брось, Ксюша, я от всего сердца!

В том-то и дело, – подумалось ей.

– Это очень дорого!

– Ты даже не видела, а уже делаешь выводы. Открой!

Дрожащими руками Лесина приняла подарок и открыла.

Внутри оказались очень изящные наручные часики с браслетом из кружевной скани. Слава Богу – не золотые!

– Это серебро, – словно прочитав ее мысли, сообщил Стас. – Подумал, что золото ты точно бы не приняла.

– Конечно!

– Ну, а это не так уж и дорого. Я могу позволить себе раз в сто лет подарить красивой женщине красивую вещь!

В этот момент Ксю боковым зрением заметила фигуру Ильи, показавшуюся в проеме. Темный взгляд остановился на отце, затем на ней, спустился на коробку в ее руке. Кажется, его глаза потемнели еще, на щеках заходили желваки, но он шагнул в комнату.

– Привет, – хмуро.

– Привет. – Ксю внутренне напряглась, но старалась не выдать своего состояния.

– Сын, – кивнул Стас. – Всё выучил?

– Почти.

– Давай-давай, – повернулся к гостье. – Лоботряс, наконец-то, взялся за учебу! – по-родительски пожаловался он ей. – За четыре месяца ни разу не слышал, чтобы он собирался что-то зубрить... А тут вот дождался.

– Пап, давай об этом потом.

В комнату вошла Люба с подносом, разрядив обстановку.

– Попьешь с нами чаю? – предложил Стас сыну.

– Да.

Черт, Ксю надеялась, что он откажется. Догадывалась, что он не был любителем светских посиделок, а он взял и согласился! Она не была уверена, что сможет держать лицо, когда он рядом. Парень приблизился к ней со спины, заглянул из-за плеча в футляр, будто невзначай выдохнув ей в ухо, отошел и сел на диван, похлопав ладонью рядом, приглашая Ксю сесть рядом. Лесина выпучила глаза, не веря, что он это сделал, и обернулась на Стаса. Мужчина находился спиной к дивану в тот момент, поэтому ничего не заметил, но всё равно, такое поведение Ильи ее пугало.

Она закрыла коробочку, положила на столик рядом, и присела на краешек, соблюдая достаточную дистанцию от парня.

– Торт мы с Любой уже зарезали ночью, – признался Станислав. – Но, думаю, нам хватит?

– А по серьезнее ничего нет? – спросил Илья. – Я бы поужинал…

Речинский старший вопросительно посмотрел на Лесину и поднял бровь.

– Нет-нет. Я не буду. Если хотите, ужинайте.

– Почему?

– Я… поела дома.

От Ильи эта пауза не укрылась. Он многозначительно на нее посмотрел и покачал головой.

– Люба! – крикнул. – А когда будет ужин?

Домработница показалась в дверях и недоуменно переводила взгляд с одного хозяина на второго.

– Илья, не надо. Я, правда, не голодна. Я вообще ненадолго.

– Ты ела дома? Что? – вдруг поинтересовался он.

Ксю замерла от такого вопроса.

– Сынок, – нахмурился Стас. – Будь повежливей.

– Я вежлив. Мне просто любопытно.

Ксения запаниковала. Сказать, что это не его дело она при Стасе не могла. Это бы навело на подозрения об их более близких отношениях, нежели тот предполагал. А не ответить Илье, значит увеличить его заинтересованность вопросом. Оставалось как-то свернуть ситуацию.

– Я… Извините, я сейчас. – Она встала и вышла из комнаты в сторону ванной на первом этаже.

Умывшись, она долго разглядывала себя в зеркале, пытаясь придать выражению на лице нейтральность.

За дверью ждал Илья. Не успела Ксю опомниться, как он задвинул ее обратно в помещение и зашел сам, тихо щелкнув замком на двери.

– Ты с ума сошел? – прошипела Лесина. – А если твой отец увидит?

– Он все равно узнает рано или поздно. – Илья шагнул к ней, протягивая руку и обнимая за талию.

– Может, и не узнает.

– Ты думаешь, я буду скрывать от него внука всю жизнь?

– Давай не будем об этом сейчас? Не время и не место!

– Давай, – он склонился к ее лицу. – Есть дела поважнее.

Ксения вовремя отвернулась, чтобы его губы коснулись лишь ее щеки. Целоваться здесь, когда через минуту она должна будет смотреть в глаза Станиславу, не было разумным. Она и так с трудом выказывала вежливое безразличие, заставлявшее ее напрягаться мысленно и физически.

– Илья! – она вырвалась из его объятий.

– Ты возьмешь его подарок? – резко спросил.

– Мне придется. Иначе он обидится.

– Какое тебе дело до его обид?

– Мы друзья.

– Оу! – Илья притворно и саркастично улыбнулся. – Друзья, значит… Обсудим?

– Наше совместное отсутствие может навести на мысли! – попыталась уйти от темы Ксю.

Речь взял ее за руку, не позволяя вырваться.

– Пошли…

Глава 53 Начистоту

Привести себя в гостиную рука в руке, Ксю, естественно не позволила. Вырвалась тут же, стоило выйти в коридор. Нервничала, это было заметно. А вот Илье было уже почему-то все равно. После увиденного в ее руках отцовского подарка в голове перемкнуло. Очередной раз.

И не столько разозлило то, что она его приняла, сколько то, что он сам даже не подумал о таком. Не привык он дарить подарки вообще и девушкам в частности. Не было богатого опыта общения, заходившего настолько далеко чтобы заботиться о презентах. Все как-то поверхностно, несерьезно, «для здоровья»… А тут приходилось признать, отец его обставил. И злость бурлила в крови, заставляя ощущать себя с шашкой на коне, готовым на запоздалые подвиги.

Станислав говорил по телефону в гостиной, поэтому пропустил момент их возвращения, зато Люба многозначительно усмехнулась. С ней он еще поговорит. Сейчас не до этого.

Когда Стас обратил на Ксюшу внимание, она уже стояла в сапогах.

– Ксюша? Ты куда?

– Извини, Стас… Мне пора. Прости. Правда, очень надо! Я позвоню, – и она, не слушая его возражений, выбежала из дома, стараясь не смотреть на провожающих ее взглядами – одним недоуменным, другим досадливым – обоих Речинских.

Когда за ней захлопнулась дверь, Станислав повернулся к сыну

– В чем дело? – спросил, прожигая глазами. – Что ты ей наговорил? Ты же за ней выходил?

Илья чувствовал себя человеком, готовым броситься на амбразуру, и гадал, видно это со стороны или нет. Ему стало страшно. Но какой смысл тянуть? Если отец сейчас что-то спросит, он скажет, как есть. Не спросит – тот будет блаженствовать в неведении дальше. Этакая игра в рулетку. Черное или красное… и от Ильи прямо сейчас результат разговора не зависит. Он так решил.

Но отец молчал, ожидая ответа на свои вопросы. Не те вопросы. Другие. Эти какие-то неправильные. Что он ей наговорил? Да они почти и не разговаривали! Выходил ли он за ней? Это очевидно!

Темный яростный карий взгляд противостоял напряженному, сосредоточенному зеленому.

– Илья? – первым не выдержал старший.

– Ничего такого я Ксю не сказал, она сама решила уйти.

– «Ксю»? – переспросил отец.

– А что, не Ксю? – вызывающе посмотрел на него Илья.

– Что между вами происходит?

Парень запустил обе руки в карманы, шумно вздыхая. Покачал головой… Отец смотрел на него, пытаясь прочитать в глазах ответы на свои вопросы. Строго… жестко… Сын зажмурился. Что за день? Вообще-то должен быть праздничным…

– Илья, что происходит?

– Ничегооо, – простонал в ответ, – пап...

– Скажи мне, – глухо, как-то даже замогильно, показалось парню.

– Мы просто общаемся. Ничего криминального…

Не говорить же ему про внука, в самом деле. Нет, он не мог выговорить это сейчас. Хоть сам и предлагал Ксюше таким образом поздравить отца с Новым годом.

– Просто общаетесь?

– Да. Что в этом такого?

Стас покачал головой, наконец, отворачиваясь.

– Прошлой ночью… – он развернул коляску к темному окну и спрашивал, уже находясь спиной к сыну, – она была с тобой?

Он не ожидал такого вопроса, но врать было бессмысленно. Уже.

– Пап, всё не так… когда ты сказал, что она пропала…

– С тобой? – перебил он.

– В баре. Да.

– Можешь дальше не рассказывать. Я всё понял.

– Ты ничего не понял! – выкрикнул Илья и подошел к отцу, заглядывая тому в лицо. – Ничего! Мы… я…

Слова как-то резко закончились. Он не знал, чем оправдаться, да и стоило ли? Он не ощущал себя виноватым в знакомстве с ней, в проведенной с ней ночи… Он знал, чувствовал, что даже если бы не он, с отцом всё равно бы ничего не получилось у них. Он… хотел в это верить!

– Не трудись выдумывать… – лицо Стаса оставалось непроницаемым, но глаза не могли скрыть боль и разочарование.

– Я познакомился с ней в баре. Как обычно знакомятся… Я понятия не имел, что ты ее знаешь! Черт. Я вообще ни о чем не догадывался, пока ты ее к нам на «семейный», – парень показал пальцами кавычки, – ужин не притащил!

– А потом, когда узнал?

– А потом вы о свадьбе заговорили… Я решил не вмешиваться, раз у вас серьезно. Потом авария… Почему ты у меня всё спрашиваешь? Она тоже молчала!

– Ты сейчас стоишь передо мной, не она. И, раз уж на то пошло, учись отвечать за слова и поступки сам, а не сваливать всё на других, тем более на женщину!

Это было жестко. Но Илья проглотил. Не хотелось признавать, но отец был прав. Да и не собирался он уходить от разговора. Сам начал. Просто момент слабости…

– А сейчас? – Стас снова повернулся к Илье. – Сейчас… что ты от нее хочешь? Ты знаешь, что она мне нравится как женщина.

– Мне тоже! – Смело, но тут уж либо ты, либо тебя…

– Да ты хоть понимаешь, что делаешь? Она взрослая, состоявшаяся, на сносях неизвестно от кого! Куда тебя несет? Тебе еще учиться, диплом получать! У тебя любовь, что ли? Затмило?

Сын молчал. Про любовь говорить не хотелось. Тем более – с отцом. Это с Макаром шутками можно было потрепаться об этом. Все равно не серьезно. А тут лучше уж совсем обойти это слово. Не готов он был его произносить. И не собирался.

Речинский старший смотрел на сына и не мог определиться в чувствах. С одной стороны, он гордился честностью, смелостью того… А с другой, речь шла о НЕЙ. О той самой, которую он считал единственной, идеальной для себя, пусть и не взаимно. За столько лет он впервые обратил внимание на женщину до готовности связать с ней жизнь, и вдруг узнаёт, что собственный сын обошел его на повороте, а Стас этого даже не заметил!

Все намеки вдруг стали очевидностью, все случайности – закономерностью. Собственные наблюдения, которым он не придавал должного значения, Любины слова… да что далеко ходить! Сам же Илья не один раз пытался отвадить его от Ксюши, очерняя ее в его глазах! Теперь понятно – почему! Все эти его «не ешь!» продолжались ни иначе, как «мне больше достанется!» А он-то дурак, думал, сын старается его уберечь!.. И правда, наивный, не зря Илья пытался его в этом убедить! Только наивность была не по отношению к Ксюше. Причина была в нем самом!

Самое обидное, что он не мог злиться на сына. Хотел, а не мог! Всей душой желал, и не получалось! Ведь он его ребенок! Впрочем, это не отменяло неправильности поступков сына. Похоже, теперь его, Стаса, очередь, отваживать его от нее.

– Выгонишь меня теперь? – отвлек от размышлений вопрос Ильи.

– Выгоню? Нет. Ты мой сын, в любом случае, не на улице же тебе жить. Это выше всех наших с тобой недомолвок.

– Что, мне за это ничего не будет, что ли?

– За что, конкретно? Я даже наказать тебя не могу. За что, за то, что ты влюбился в женщину, которая так и не стала моей? Глупо. Но поощрять твое влечение я тоже не намерен. В мои задачи сейчас входит тебя накормить, доучить, выпустить в большой мир, помочь влиться в дела фирмы, если есть желание, конечно. Теперь, зная, что у тебя много свободного времени, чтобы думать о делах сердечных, которые совершенно непозволительны с такой женщиной как Ксения, я буду больше просить, загружать, требовать, чтобы времени на это у тебя не оставалось. Считай, это твоя плата за благополучное будущее. Не будешь же ты до пенсии торчать в этом своем баре. Несерьезно. У тебя все задатки хорошего управленца, и ты станешь им. Если захочешь.

– То есть, я правильно понял? Твоя фирма или Ксю? Мне надо выбрать?

– Если тебе ближе такая формулировка, тогда да. Пойми, я не деспот. Я лишь стараюсь уберечь тебя от ошибки.

– Ты считаешь Ксю ошибкой?

– Я считаю ошибкой твои романтические бредни по отношению к взрослой беременной женщине. Не дорос ты еще до такого.

– Уверен? – Илья всем своим видом напоминал бойцовского петуха. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Стас не хотел лишать сына личной жизни, пусть гуляет. Но только гуляет, и не с ней. Не с такой как она. Не в ее положении.

– Я уверен, что прав. Тебе это не нужно.

– А я уверен в обратном. Так что, можешь подыскивать себе другого «управленца».

Это негромкое заявление поразило Станислава до глубины души. Вот как? Его ребенок либо настолько глуп, что не видит будущих проблем от такой связи, либо настолько повзрослел, что воспринимает личное выше материального и готов бороться? Во второе верилось с трудом и Речинский старший решил остановиться на первом.

– Подумай. Я не тороплю.

– Я уже выбрал.

– Илья, я серьезно. Это жизнь, а не игрушки. Она скоро родит и будет не до романтики! Я уважаю твои чувства, но они несколько неуместны и несвоевременны!

– Если бы ты уважал мои чувства, ты не считал бы их неуместными. Ты бы просто смирился. А так, у меня зарождаются подозрения, что ты тупо ревнуешь!

– Илья! Ей нужен серьезный мужчина, а ты еще студент! Ей замуж надо выходить, ребенка воспитывать! Она еще не оправилась от смерти дочери! У нее куча проблем! Куда тебе жениться?

– Я не собираюсь пока жениться на ней. Не переживай.

– Вот именно! Не собираешься.

– Но и за другого она замуж тоже не выйдет!

Сын сказал об этом с такой уверенностью, что Стас растерялся. И вовсе не хотел он так жестоко тыкать сына носом в такой сценарий развития событий. Он и сам этого очень боялся. Но раз уж они говорят тут на чистоту…

– Она может помириться и сойтись с отцом ее будущего ребенка, ты об этом не думал?

– Пап… отец ее будущего ребенка – я.

Ксения Лесина возвращалась домой совершенно не представляя, какие страсти творятся в доме Речинских. Она почти бежала, борясь с всё прибывающим вязким снегом под ногами. Снегопад угрожал превратиться в метель.

Снова потянуло живот, но терпимо. Однако все равно пришлось сбавить темп. В больницу совершенно не хотелось. Завтра на работу – доделывать отчеты за Светлану. Тем более, что послезавтра у нее выпадет полдня – визит в женскую консультацию с дорогами, очередями и УЗИ займет несколько часов.

На пороге дома ее застал звонок мамы, но поговорили они быстро. Буквально, пока Ксю доставала ключи и отпирала дом. После всего, что мать наговорила ей накануне, общаться желания не было. Как она отреагирует на новую беременность, Ксю не бралась предугадывать. Это мог быть восторг от нового внука, а могла быть очередная отповедь по поводу отца этого ребенка. И что бы Ксения не сказала ей о нем, та все равно обдаст негативом. Поэтому и не хотелось обсуждать этот вопрос как можно дольше. В идеале – никогда. Но это невозможно.

Дома, переодевшись, Ксю сгоношила нехитрый ужин из макарон с сыром и уселась перед телевизором. Ничего не хотелось смотреть, но сейчас почему-то было необходимо чье-то хотя бы мнимое присутствие. Бормотание новостного телеканала казалось лучшим решением.

Прошло какое-то время, прежде чем Ксю поняла, что ей кто-то звонит по мобильному.

На экране высветился «Стас», но нажимать зеленую кнопку совершенно не хотелось. Что она ему скажет?

Лесина нажала тихий режим, не сбрасывая звонка, и отложила аппарат на другой кран дивана. Потом встала, прошлась по дому, стараясь не скашивать взгляд на светящийся сенсорный экран, и свернула в ванную. Так будет лучше. Она ничего не слышит, ничего не видит… молчит.

Пусть лучше Ксюша не может подойти к телефону, потому что не слышит и не видит, чем не хочет, потому что не хочет. Может, завтра она остынет, придет в себя и сможет нормально общаться. Не сейчас. Не сегодня.

Но стоило ей раздеться, как раздался звук домофона: кто-то пришел.

Гадать не стоило, Лесина догадывалась, кто это мог быть. Стас послал Илью узнать, почему она не отвечает на звонки. Знал бы Речинский старший все детали ее общения с его сыном, не стал бы раздавать такие опрометчивые задания.

Открывать не хотелось. Но заставлять ждать человека зимой снаружи тоже было как-то… бесчеловечно.

Накинув любимый безразмерный халат и завязав его потуже, она подошла к дверям.

– Кто?

– Открывай. – послышался из динамика голос Ильи. Она не сомневалась.

Парень влетел в прихожую и немедля выпалил:

– Я ему сказал!

Руки безвольно опустились, и Лесина присела на пуф. Сказал. Что сказал – можно было не уточнять.

– Зачем?

– Так получилось. – Из-под черного капюшона, покрытого мелкими капельками растаявших снежинок на нее смотрели черные глаза. – Я п..ц как устал от всего этого! Достало! Пусть знает! Он мне ультиматум выдвинул: ты или фирма! Да в гробу я видел этот его бизнес геморройный! Обойдусь! Жил же как-то без этого!

Девушка изумленно подняла голову.

– Ты… вы поругались?

– Нет. Типа. Не знаю. Он решил, что я не дорос до отношений с беременной тётей, пришлось сказать, что я имею к этой беременности непосредственное отношение.

– И?

– И ничего. Я свалил. Пусть переваривает.

Ксю лишь кивнула. Сказать было нечего, да и что тут говорить? Она встала, поправила полы халата и пошла к лестнице.

– Я останусь? – спросил ей в спину.

– Оставайся. У меня ванна набирается, я ушла. Делай, что хочешь. Там макароны горячие еще. С сыром. Мяса нет.

Глава 54

Станислав сидел у окна в гостиной и смотрел в ночь. Снег неслышно падал большими хлопьями, расчерчивая черноту белой рябью. Мужчина рассеянно следил за этим глазами, пытаясь осознать слова сына.

Ксения беременна от Ильи…

Новость оглушила, разорвала его изнутри, словно бомба, растерзала разум своей невозможностью.

Все, на что он несмело надеялся еще час назад – разрушено одним словом. Одной буквой. Это был самый сумасшедший сценарий развития событий: Это не просто беременная Ксюша. Это не просто другой мужчина в ее жизни на его глазах. Это не просто сын, в котором он обманулся... Это его женщина, беременная от его сына, которому он доверял. На это нельзя отвернуться и не смотреть. Это на всю жизнь. Его любимая, его сын, его внук…

Глаза непроизвольно повлажнели. Он не мог понять, трагедия ли приключилась в его жизни, комедия ли, мелодрама? Он станет дедом. Ребенку, которому был готов стать отцом.

Даже интересно, что было в голове у Ксении, когда он предлагал ей это? Она смеялась над ним? Или жалела?

Теперь это всё неважно.

Вообще всё.

Всю его жизнь на протяжении последних четырех месяцев можно просто зачеркнуть. Пожирнее, чтобы не разобрать, что было. Лишь его временная физическая немощь и будущий внук не дадут забыть об этом. Остальное – дымка, туман… Дунул, и нет. Надо забыть. Усилием воли перекроить мозг и забыть. Забыть, что он собирался жениться на ней. Забыть, о чем мечтал. Забыть об обидах и переживаниях в новогоднюю ночь.

Забыть о словах сыну об исключении его из потенциальных наследников бизнеса. Как бы ни было это справедливо, теперь ему следует думать о благополучии будущих внуков. Даже ценой собственного достоинства и мужества. Теперь он должен накормить, доучить, выпустить в большой мир сына, только уже вместе с ней и их ребенком. Их общим ребенком, потому что открещиваться от родства с внуком Стас не собирался.

Выпить бы волшебную пилюлю и забыть обо всём, что до боли сжимало грудь. Думать о будущем, а не жить прошлым. Во всем этом негативе, что не дает мыслить адекватно, есть положительная нота. Лучик света в кромешной тьме. Белая снежинка на фоне ночной черноты.

Глаза сфокусировались на снегопаде. Мужчина вздохнул и отвернулся от окна. В доме царила оглушительная тишина. Не было слышно ни Любы на кухне, ни сиделки Марины. Сын ушел. Не стоило ломать голову – куда. Возможно, он и не прав, но интуитивно он догадывался: Илья поехал к ней.

Ксю вылезла из ванны, промокнула волосы полотенцем и обмоталась им, закрепив на груди. Она не взяла из-под подушки пижаму и надеялась, что Илья не добрался до спальни.

Зря.

Парень полулежал на ее кровати с тарелкой макарон и смотрел телевизор, который она не включала в этой комнате со смерти мужа. На звук открывающейся двери он повернулся и окинул ее взглядом. Щеки Ксюши порозовели.

Да, он видел ее обнаженной, трогал, целовал… Но тогда это было «для здоровья», а теперь… Теперь всё виделось иначе. Все карты открыты, все секреты обнародованы… Глядя на Речинского младшего в своем доме, на своей постели, с тарелкой ее макарон появилось зыбкое ощущение, что всё так как должно быть. На своих местах.

Глаза парня опустились на ее талию. Под полотенцем было практически не видно, но взгляд все равно задержался в области живота.

Ксю подошла к кровати и пошарила рукой под подушкой.

– С легким паром?

– Да. Спасибо. – Ксю поежилась от удовольствия при воспоминании о теплой воде.

Илья отставил пустую тарелку на тумбочку и подвинулся, уступая место рядом с собой.

– Я переоденусь сначала, – потрясла она пижамой.

Он лишь кивнул и снова отвернулся, делая вид, что ему неинтересно. Но Ксю успела заметить озорной огонек в темных глазах.

Для пущей осторожности она снова закрылась в ванной и скинула полотенце. Она знала, что эту ночь они проведут вместе. У нее не осталось ни одной отговорки, чтобы прогнать его вниз. Она самолично разрешила ему остаться. Да, не оговаривая где и на сколько, но зачем спорить с очевидным? Он пришел к ней ночевать. Вряд ли, чтобы поспать на диване в гостиной, хотя всякое возможно. Он же ушел из дома, потому что повздорил с отцом, а не потому, что просто хотел ее увидеть. Но вспоминая две прошлые ночи…

Да чего гадать, сейчас она выйдет, и всё станет понятно.

Илья смотрел телевизор и не мог сосредоточиться на том, что там показывают. Когда она вышла в полотенце, едва прикрывавшем ее попку, кровь отхлынула от мозга, чтобы скопиться в более интересном месте. Белые влажные локоны, свежее лицо, чуть румяное от пара или, может, еще от чего: сейчас он не дал бы ей больше шестнадцати. Холмики грудей, стройные ноги… и живот! За толстым банным полотенцем его было не различить, но он знал, что он там есть. Чуть выпуклый, гладкий. Те несколько секунд, что он любовался им в прошлый раз, запечатлелись в памяти надолго.

Переодеться? Ну, пусть-пусть… Пусть идет переодевается. Ее это не спасет сегодня. Хватит игр и беготни. Он и так ночевал с ней просто так ненормально много раз. Сам не мог понять – почему? Трогал ее, обнимал, целовал, спал… но сегодня его день! Точнее ночь. Он соскучился по сексу. С ней. Другую даже не представлял сейчас. Есть она, и ему этого достаточно.

Ксю тем временем вышла из ванной в тонкой хлопковой пижаме. Белой, с каким-то абстрактным цветным принтом на груди. Штанишки до середины голени. Просторные. Будет легко их снять.

От таких мыслей Илья возбудился еще сильнее. Он поправил подушку, лег и наблюдал, как Ксюша нерешительно бродит по спальне.

– Ты не пойдешь в ванную? – спросила, роясь в шкафу.

– А надо? – решил подначить ее, вылезая из постели.

– Как хочешь. – Ксю пожала плечами, не поддаваясь на провокацию.

– Вообще, я мылся дома, как встал. В три часа. Но если ты настаиваешь…

– Я не настаиваю. Если ты пойдешь спать вниз, то можешь и не…

– Я не пойду спать вниз.

Ксю сверкнула глазами и достала ему свежее полотенце. Взгляд упал на его «боксеры». Да-да, там уже всё было готово. И на первом этаже ему с этим совершенно нечего было делать.

Быстро приняв душ, он обмотал бедра и вышел, ощущая влажной кожей прохладу комнаты. Ксю выключила свет, оставив только телевизор с тихим звуком.

Илья подошел к «своей» стороне кровати и, сбросив с себя полотенце забрался под одеяло. Она лежала спиной к нему, делая вид, что спит. Или пытается.

Медлить Речь не стал, он подвинулся на середину, просунул руку, обняв ее под грудью, и прижал к себе.

– Сопротивление бесполезно, да? – тихо проговорила она.

– Абсолютно. Я хочу тебя.

– Я чувствую.

– Это хорошо.

Он развернул ее на спину, откинул одеяло и оголил живот. О, Боже, как он мечтал об этом последние дни! Перед ним было оно! То самое, что он так хотел увидеть, потрогать, послушать… Он положил правую ладонь чуть выше резинки штанов и прижался ухом.

Ксю лежала, замерев, наблюдая за его движениями. Хихикнула, когда он долго смотрел в район пупка, обхватив обеими руками округлость.

Под левой ладонью что-то ткнулось и Илья изнутри, словно наполнился пузырьками, которые, лопаясь, наполняли его непонятной эйфорией.

– Это… он? – спросил хрипло от распирающих эмоций, глядя ей в глаза.

– Да, – кивнула с улыбкой.

– Ты это чувствовала?

– Конечно.

Илья поцеловал то место, где его «пнули» и снова приложил ухо, не убирая ладоней. В животе что-то булькало и бурлило, но шевелений больше не чувствовалось.

– Часто такое? – прошептал.

– Пока нет. Но скоро будет постоянно.

– Я хочу…

Он сам не знал, чего он хочет. Слушать? Ощущать? Смотреть? Целовать? Всё! Всегда!

Ксю снова хихикнула и попыталась натянуть пижамную кофту на живот, но Илья недовольно откинул ее руку и закинул край одежды выше груди. Глаза остановились на розовых сосках, которые под его пристальным взглядом начали съеживаться…

Не медля более, Речинский одним движением стянул с Лесиной штаны, сел верхом ей на бедра и приподнял за плечи, чтобы снять майку.

В бликах с экрана ее тело казалось каким-то мистическим, нереальным. Он гладил живот, дотягивался до груди, задевая вершинки, заставляя ее вздрагивать. В паху уже ныло, но спешить было некуда. У них впереди вся ночь. Ксю сегодня была какой-то необычно покладистой, нежной, спокойной. Не такой чужой как в первую их ночь, не возмущенной, как позавчера. Он склонился и прижался губами к ее рту, запуская руки в ее влажные кудри.

– Тебе можно так? – спросил.

– Как так?

– Живот…

– Если ты не будешь давить на него.

– Я не буду.

– Тогда можно.

Илья переместил свои ноги между ее и спустил руку, проверяя ее готовность. Пальцы утонули во влаге. В глазах потемнело от осознания, что она тоже хочет.

С ее именем на выдохе он вошел в нее до упора, ловя губами рваный всхлип.

Январь. Пятница

Сегодня Ксю проснулась одна. Илья ушел вчера утром, сказал, что на консультацию, а сегодня у него экзамен. Не звонил. Да Лесина и ждала. Не было у них договоренности звонить друг другу просто так, поболтать. Ксю вообще не могла представить, чтобы Илья просто так сотрясал воздух. Илья или был, или не было его. И ее это пока устраивало. Ни во время прошлой бурной ночи, ни после – за завтраком – они друг другу ничего не обещали. Он даже не сказал, когда снова объявится.

На работе Лесина планировала пробыть лишь до обеда. Потом – в женскую консультацию. Сегодня шестнадцать недель. Возможно, скажут, кто будет. Если покажется.

Вспомнилось, с каким благоговением Речинский младший трогал ее живот. Гладил, прижимался, щупал, целовал… Даже изумительно, как он так трепетно к этому относится. Не сказала бы, что он любит детей, если судить по Еве… Впрочем, ее девочке он тоже ни разу не отказал. Просто уходил от ответа или самоустранялся. Да и не успели они пообщаться толком.

У Ксюши снова навернулись слезы при мыслях о дочке. Вздохнув, она встала с кровати и отправилась завтракать. На работе в праздничные дни хоть и нет строгого распорядка дня, все же чем быстрее она начнет, тем раньше закончит.

Выйдя из офиса после часу дня, Лесина забралась в свой автомобиль на стоянке и завела мотор. В сумке раздался звонок. Илья.

– Алле?

– Привет, – по интонации не понятно, какое у парня настроение.

– Привет.

– Я сдал. На три. – всё-таки не радужное.

– Двоечник, – вырвалась у Ксю поддёвка.

– Не на два. На три. С трудом, правда.

– Плохо подготовился?

– Задачу не решил.

– Ну, я ж говорю – двоечник!

– Ты где? – сменил неприятную тему Речинский.

– Около работы.

– Почему около?

– Потому что у меня еще дела.

– Какие?

– Мне в больницу.

В трубке помолчали, видимо Илья что-то для себя решал.

– Надолго?

– Не знаю. Может, очередь, может еще что-то. УЗИ еще… не знаю, в общем, как получится.

– УЗИ, это, когда говорят – кто будет?

Лесина улыбнулась такому определению.

– Может, скажут, а может, и нет. По идее – рано еще. Но если получится – скажут.

– А мне можно?

– Куда? В женскую консультацию?

– Посмотреть на УЗИ.

– Эммм, я не знаю, пустят тебя или нет.

– Я приеду. В той же больнице?

– Да. Только вход другой. Где поликлиника.

– Буду.

Не прощаясь, он повесил трубку. В кого он такой бука? В мать, что ли? Отец совершенно другой!

Выруливая на проезжую часть, Ксю вспомнила про Станислава. Он снова ей звонил, она снова не брала трубку. Не знала, как с ним говорить. Вчера поздно вечером, правда, он прислал смс, что есть новости по их делу с аварией. Но обсудить это хотел бы лично. Мелькнула мысль, что Стас ищет повода ее увидеть, но причина совершенно другая. Она ответила, что сегодня заедет. К сожалению, вопрос с Пешковыми до сих пор не решенный, и просто проигнорировать такое Ксю не могла. Сегодня Станислав опять ей звонил. А она снова нашла в себе силы лишь написать сообщение, что будет вечером. Она хотела появиться в первой вилле как можно позже, надеясь, что Илья уже будет на работе, сегодня ведь пятница!

Илья подъехал к больнице через сорок минут после звонка Ксении. Нашел поликлинику, в ней – гинекологию, но заходить в коридор, где обитают в основном лишь женщины – как-то стрёмно! Снова набрал Ксю, но она не отвечала. Сел на кушетку около регистратуры, набрал ей сообщение, что ждет внизу и открыл приложение с соц.сетью, чтобы ни о чем не думать. Лесина перезвонила через двадцать минут.

– Поднимайся в диагностическое отделение. Найдешь? – без предисловий выпалила она. – Меня уже ждут. Кабинет двадцать один. Там написано на нем: «УЗИ». Тебя пустят, я спросила, только без одежды и в бахилах. Всё, давай, я побежала.

Илья даже сказать ничего не успел, как в ухо уже остервенело толкались короткие гудки. Без одежды и в бахилах – это круть! – он криво усмехнулся, направляясь к гардеробу, где видел автомат по продаже последних. Очередь чтобы сдать верхнюю одежду, размен монет для автомата и напяливание этой синей фигни на огромные зимние ботинки настроения, и без того не сильно радужного, еще поубавили, и в нужный кабинет он стучался, пребывая в нервном коллапсе.

– Войдите, – послышался басовитый женский голос.

Речинский заглянул и ничего не увидел, кроме ширмы и пустого рабочего стола.

– Ксень? – позвал.

– Заходите, молодой человек, – из глубины кабинета. – Не стойте в дверях. Бахилы надели?

– Да.

– Илья, иди сюда. Заходи, – услышал он Лесину.

Парня одолела какая-то непривычная робость. Он прикрыл за собой дверь, еще раз осмотрелся, заглянул за ширму…

Ксю лежала на кушетке отчего-то с мокрыми глазами и вытирала нос платком. Рядом на крохотном табурете сидела огромная дородная женщина, держа в руках что-то типа мужской электрической бритвы, и водила этой штукой по оголенному блестящему от какой-то смазки животу. Взгляд врачихи был устремлен в монитор, на котором мелькало черно-белое месиво. Илья попытался что-то рассмотреть, но постоянно меняющаяся картинка для Речинского была абсолютно не информативной.

– Мы уже заканчиваем, – сообщила женщина. – Вас ждали. Вот смотрите…

И она начала тыкать толстым пальцем в экран, называя различные человеческие органы и части тела. Илья чувствовал себя идиотом, потому что не видел ровным счетом ничего. Лишь изредка и в общих чертах он с натяжкой распознавал что-то большое и круглое, видимо голова. Остальное – загадка…

– Пол пока не определить, – продолжала врач. – Кроха скромничает, не видно за ножкой. Но, судя по сердцебиению, можно предположить, что...

Женщина замолчала, прислушиваясь к быстрому стуку, раздающемуся на весь кабинет, а Илья почувствовал, что не дышит. Взглянул на Ксю, та тоже замерла.

– Не знаю… похоже, девочка… Но вердикт не окончательный, – толстуха весело захихикала и затряслась. Обернулась на пациентку, затем на Речинского. – Не обращайте внимания. Придете в двадцать недель – скажу точно. Тогда уж всё будет видно, как ни прячься! – проговорила она, похоже, малышу в животе, постучав коротким ногтем по монитору. – Всё. Одевайтесь. Салфетки слева на тумбочке.

Илья, всё еще пребывая в ступоре, продолжал смотреть в монитор, на котором остался последний кадр сеанса УЗИ. Ему даже показалось, что он начал там что-то различать. В ушах отголоском продолжал стучать быстрый пульс, рождая еще один слой осознания, что у него будет ребенок. Его ребенок.

Глава 55

Вечером Ксения собрала силу в кулак и направилась в дом Речинских. Ильи, она теперь знала, дома не будет. Она вообще не сказала ему, что навестит отца. Мальчишка снова стал бы ревновать безосновательно, злиться, переживать. А когда он переживает, общения у них не получается – он готов на необдуманные поступки. Они вообще не успели толком поговорить, до того, как рассесться по машинам и отправиться каждый к себе домой. Сразу после больницы Илья был не в себе, от впечатлений, видимо. Она смогла лишь узнать, что вечером он работает с восьми до двенадцати, а назавтра куда-то уедет на целый день. Куда – она уточнять не стала. Она до сих пор не чувствовала какой-то душевной близости к нему. Общего у них было только секс, ужины и будущий ребенок. В остальном он был сам по себе: молчалив и иногда вспыльчив, если считал, что она что-то делает не так. Со стороны это выглядело, будто в Илье борются две стороны: порой он казался сущим зеленым пацаном, максималистом, разделяющим мир на черное и белое. А иногда, и не редко, в нем просматривался какой-то определенный стержень. Ответственность, серьезность, целеустремленность. Возможно, они мало общались, чтобы Ксения смогла сложить о нем полноценное мнение. Поэтому до сих пор не была уверена, что у них есть какое-то будущее. Возможно, на волне чего-то интересного и неизведанного он стремился принять участие в ее беременности, в отношении будущего малыша. Сейчас, когда нет особых проблем, не надо тратить время и силы на воспитание и заботу. А что потом?

Ксюша добрела до первой виллы, позвонила, дождалась, пока щелкнет замок на воротах…

– Здравствуй, Стас, – холодно произнесла, когда мужчина выкатился в прихожую.

– Привет, – мужчина в ответ улыбнулся, но было заметно, что улыбка эта дается ему не без труда. – Проходи. Люба накроет чай. Ты ужинала?

– Да.

В новом статусе Ксения чувствовала себя неловко. Еще позавчера она была здесь гостьей Станислава, а сегодня уже «подружка» его сына. Она так и знала, что добром всё это не кончится.

В гостиной было тепло, светло и как всегда – уютно. Лесина присела на край дивана, сложила руки на коленках и в ожидании посмотрела на хозяина дома.

– Ксения…

– Станислав…

Произнесли они одновременно. Девушка улыбнулась, Стас, наоборот, нахмурился и оба замолчали, ожидая продолжения от собеседника.

– Ксюш, – всё же решил начать Стас. – Думаю, Илья сообщил тебе, что я в курсе всего. Я хочу, чтобы ты знала… Я не буду ни обижаться на тебя, ни думать что-то, мое хорошее отношение к тебе никак не изменится. Я постараюсь… принять. Так или иначе, это мой будущий внук, и я буду его любить, по-другому и быть не может. Думаю, ты не будешь против, чтобы я принимал участие в его воспитании?

– Конечно, нет.

– Ну и славно! А теперь…

– Стас, прости меня, – перебила его Лесина. И замолчала, вытирая под глазами непрошенную влагу. Она поняла, что Речинский сейчас сменит тему, а ей нужно было выговориться. Жизненно необходимо снять этот камень с души.

Мужчина смотрел ей в лицо и молчал. По-доброму молчал и ждал продолжения, но ком в горле не давал выхода словам. Заметив, как она мучается, покачал головой.

– Мне не за что тебя прощать.

– Я обманывала тебя. Умолчала, что знаю Илью, когда ты нас познакомил. Но я клянусь! – всхлип. – Я клянусь, я не знала ничего о ребенке, когда… когда… – Она не могла выдавить из себя эти слова.

– Не надо, Ксюш. Это уже не важно…

– Нет, важно! Я… С Ильей у нас не было серьезно, я ничего о нем не знала почти, что он тут живет, тем более! Я и правда собиралась за тебя замуж! Но я не знала тогда! Мне потом сказали, после аварии уже. Да я и не поверила даже сначала… Я… мы… этого не должно было произойти. Шанс один на миллион!

– Пути Господни неисповедимы. У тебя отняли самое дорогое, но взамен дали другое, не менее ценное. Надо благодарить Бога, что тебе этот миллионный шанс достался! Поэтому нельзя говорить, что мой внук – это что-то неправильное и несвоевременное! Всё так, как должно быть. Именно так. Значит, такова судьба. И я благодарен за это, что бы этому ни предшествовало.

Ксю зарыдала, закрыв ладонями лицо.

– Прости, – сквозь всхлипы проныла Ксю.

Станислав подкатился ближе и слегка похлопал ее по плечу.

– Ну, будет тебе. Не плач, милая… Не надо. Всё хорошо.

В комнату заглянула Люба с немым вопросом в глазах, и Стас ей кивнул. На журнальном столике организовался сервиз и корзинка с кексами.

– Давай, чаю попьем, потом поговорим о серьезном. А всё остальное оставим так, как есть… Давай… – он подал ей коробку с салфетками

Ксю вытерла лицо, и взяла чашку трясущимися руками. Горячий чай выплеснулся на пальцы, девушка втянула воздух и едва нашла в себе выдержку аккуратно вернуть напиток на стол.

– Тише, давай, успокаивайся. Сосредоточься. Пей и слушай.

И Речинский рассказал Лесиной о делах с Пешковым, о сыне, который практически раскаялся и претензий, как прежде, не имеет. И даже готов принести Ксении вербальные и материальные извинения в размере нескольких десятков тысяч у.е., если Ксюша решит заменить в заявлении пару формулировок, чтобы виновника не посадили, а отделались минимальным наказанием.

– С чего это они передумали, хотели же меня на счетчик посадить? Запугивали… – размышляла вслух Ксюша, кусая кекс. – Что изменилось?

– Тебе лучше не вникать, – многозначительно ответил Станислав. – Меньше знаешь…

– Крепче спишь, – продолжила она… – Большой бизнес? Политика?

– Что-то вроде того. Так ты согласна?

– У меня нет другого выбора, Стас. Никакое наказание не вернет мне мою дочь. Да, я зла, обижена, ненавижу этого человека… Но оглядываться в темном переулке всю оставшуюся жизнь я не хочу.

– В темном переулке всё равно оглядывайся, мало ли… – улыбнулся мужчина. – А лучше вообще не ходи по таким.

– Постараюсь, – вернула она улыбку. – Суд всё равно будет?

– Да. Недели через три, думаю… Надеюсь, разрешится вопрос. Я устал, честно говоря, от всего этого.

– А я-то как устала! Словно плита каменная на плечах.

– Ну, вот и разрулим. Тем более, тебе сейчас переживать не стоит. Когда тебе ко врачу?

– Сегодня была. Всё нормально. Сказали, возможно, девочка. Но не точно еще.

Речинский преобразился в лице.

– Внучка, значит?

– Скорее всего. Но через месяц скажут точнее.

– Ладно. Подождем.

Суббота. Январь.

Илья сидел в машине на стоянке аэропорта. Выехал пораньше, боясь простоять в пробках столицы, а доехал, получилось, быстро. До планового прибытия материного самолета оставался еще час. Вздремнуть? После впечатлений в больнице, смены на работе, раннего подъема, чтобы ехать встречать маму, он не выспался совершенно. Этот час был очень кстати, а то и до дома будет не доехать.

Мама собиралась погостить у подруги первые несколько дней. А дальше подыскать и снять квартиру. Предложение пожить в доме у отца она восприняла с юмором и сказала, что нынешний муж это не оценит. Хотя, Илья тоже считал, что это было бы некомфортно для всех, поэтому не стал настаивать.

Сегодня опять тяжелый день. Он привезет мать в город уже к вечеру, ночью снова работа. А завтра опять не отоспаться: в понедельник очередной экзамен, а готовиться к нему некогда совершенно! Он не простил себе еще той «тройки», считал, что экзамен будет легким. А сел с заданием, как выключили! В голове совершенно не формулы и эксперименты, а Ксю. Может и прав был отец в чем-то, когда говорил, что учеба и личная жизнь – несовместимы. Но совмещать Илья все равно собирался. Вот как мама еще воспримет новость? Может, ей не говорить пока?

Речинский выбрался из авто и направился к зданию аэропорта. Самолет не задерживался, поэтому скоро должны объявить посадку. И начнется веселая жизнь…

– Мам! – окликнул он женщину, вертящую головой по сторонам в зоне прилета. Как всегда яркая, ухоженная, в постоянном движении. Он уже успел забыть, какая она, и соскучиться.

Елена обернулась и ласково улыбнулась.

– Сынок! Ильюша мой! Наконец-то! Как я скучала! – потрепала парня по голове, смахнув капюшон.

– Привет, – он тепло обнял мать и повел к выходу.

– Повзрослел, возмужал, – довольно резюмировала она. – Или уж кажется мне… Давно не видела тебя.

– Да, четыре месяца….

– Как с отцом живется? Не обижает? Кормит?

– Мама, мы же созванивались! Я тебе всё рассказывал!

– Ну, то по телефону! А тут ты живой, передо мной! Давай, кайся, глядя в глаза, что натворил, пока меня не было!?

Сама того не зная, мать попала в цель таким невинным, случайным вопросом….

– Ничего мам, всё как всегда. Учеба, работа…

– Девушек толпа… – продолжила мама.

– Да ладно, когда хоть у меня была толпа?

– Да хоть бы одна… Одна-то есть?

Парень вздохнул.

– Есть…

– Покажешь? Хорошая? Учитесь вместе?

– Нет, мы в баре познакомились.

– Вот как? Сколько ей лет? Илья, ты давай, смотри аккуратнее… А то получится, как у нас с твоим отцом…

Речинский усмехнулся. Да, мама, иногда даже аккуратность не спасает…

– Вы тогда были моложе, чем я сейчас, – намекнул.

– Ненамного. И что. Где мы сейчас? Прожили неполных семь лет с грехом пополам, да разбежались без оглядки.

– Ну, не все же так, как вы?

– Не все, но многие. А что это ты так заговорил? – прищурилась, заглядывая ему в глаза.

– Да ничего. Так, готовлю почву.

– Какую еще почву? Илья! Ты со мной так не шути! – мать открыла дверь его машины и забралась, ожидая, пока сын загрузит чемодан в багажник.

– Не буду, – ответил, когда сел за руль.

– Ой, ну весь такой важный теперь, за рулем! Хоть тут отец проявил участие, наконец-то! -Елена отвернулась, глядя в окно за заснеженную дорогу.

Путь до города прошел в непринужденной беседе, к вопросу о личной жизни Ильи мама больше пока не возвращалась. Он ее за это уважал. Никогда она не пыталась у него что-то вызнать, если чувствовала, что он не хотел говорить об этом. Так что на неопределенное время новость о том, что она скоро станет бабушкой, можно было отложить.

Но провидение распорядилось иначе.

– Алле? – ответил Речинский на звонок, увидев на дисплее имя Ксю. Она никогда нему не звонила, и не взять трубку сейчас казалось совершенно невозможным, тем более, что мама вроде бы задремала.

– Привет, Илья.

– Привет.

– Я… прости, что отвлекаю. Но я не могу найти запасные ключи от дома. Ты… не видел?

– Нет.

– Точно?

– Ксюш, я не брал.

– Ну, может… перекладывал? Мало ли. Они всегда тут висели на гвоздике, а теперь не висят.

– Я не трогал.

– Ладно. Извини…

– Ксю? – он почувствовал, что она сейчас повесит трубку, но как-то нехорошо они поговорили.

– Да?

– Я заеду и поищем, ладно?

– Не надо. Найдутся, наверное. Я просто не помню, чтобы вообще их с этого гвоздя снимала. И если это не ты…

– Это не я. Я бы спросил, прежде чем брать ключи от твоего дома, тебе не…

Тут он поймал на себе очень – ну очень! – заинтересованный взгляд матери и замолчал. Черт, она же вроде бы спала! Сидела тихо, что он забылся! Вот так просто взял и забылся, что не один… Что рядом человек, крайне интересующийся всем, что происходит в его жизни.

– Ксю, давай я тебя позже наберу, ок? Я… слегка занят.

– Конечно. Извини, что отвлекаю.

– Ты не… ладно. Потом. Пока, – и нажал на отбой, уставившись в лобовое со всей сосредоточенностью, на которую был способен.

– Это она? – лукаво прищурилась мама.

Глава 56

Ксения посмотрела в еще светящийся после звонка экран телефона. Какой-то странный у них вышел разговор. Может, оттого, что они никогда не созванивались толком? А может, он, действительно, занят, что не мог говорить. Стало как-то неуютно.

А про ключи… Ксюша выдумала! Вот они, висят сейчас перед ее глазами на том самом гвоздике, и никуда не исчезали. Не нашла повода лучше, когда решила позвонить ему.

Ей захотелось поговорить с Ильей, не давало покоя любопытство, куда это он уехал. Хм, даже смешно. Он, бывало, пропадал на пару дней и даже неделями без всяких предупреждений, и ей в голову не приходило его как-то искать. Нет, и нет. Объявится, когда захочет. А тут вдруг сказал, повторил несколько раз, что уедет, а куда – ни разу не упомянул, что только раззадорило любопытство.

Правда, и звонок этот облегчения не принес. Наоборот, стало всё еще загадочнее. Он занят. Слегка, но занят. Так слегка, что опять не сказал, где, чем и когда освободится. У Ксюши аж зазудело, как стало невыносимо интересно. Бывает же!

Может, Станислав знает? Впрочем, в свете последних событий вряд ли у них доверительные отношения. Но в любом случае Ксю не была готова обсуждать с ним Илью. Не переступила еще ту черту, когда с легкостью будет воспринимать старшего Речинского в роли деда своему ребенку, а не мужчины, которому она нравится. И не знает, наступит ли когда-нибудь такой момент? В разговоре она заметила, что и он не стремился касаться темы ее отношений с Ильей. Как-то гладко, обтекаемо, но уходил от неловких моментов. Вот, что значит успешный бизнесмен: без взвешенных фраз в его мире не добиться того, чего добился он.

Ксю поддела пальчиком связку ключей, так, чтобы они звякнули, и пошла заниматься домашними делами.

– Расскажи мне о ней, – попросила мама, когда Илья затянул паузу после вопроса.

Говорить о Ксю не хотелось. Ни с кем не хотелось делиться ею. Было внутри какое-то собственническое чувство, которое страдало, если о ней кому-то рассказывать. Да и что рассказывать? Ксю есть Ксю. Такая, какая есть. Такая, какой он ее увидел тогда в баре впервые, выделил из толпы фигурку в светлом, словно лучик в темноте, нежная, миниатюрная, с налетом легкой грусти и растерянности на лице. Такая она с ним. Потому что с другими она совсем иная. Чужая, холодная, колючая какая-то. А с ним – его. Теплее и покладистее. По крайней мере, у него получается мягко манипулировать ею что в итоге их споры оборачивались обоюдным удовольствием. И как рассказывать об этом? Это слишком личное!

А может, он тупо боялся мнения мамы, реакции на Лесину? Он никогда не знакомил с мамой своих девушек. Материнская забота не знает границ, и мама, хоть и не сует нос в дела сына, тем не менее способна повлиять на его мнение, даже если не полностью владеет деталями происходящего. Такое было и не раз. С учебой, с его приятелями. Каким-то внутренним чутьем Елена знала, как лучше для сына и он в итоге делал так, как надо, а не так, как ему хотелось изначально. Наверное, у него от матери такой талант. Даже отец усмотрел в нем перспективного управленца, – вспомнил Илья слова Стаса при их последнем долгом разговоре.

Речинский младший снова посмотрел на маму и улыбнулся.

– Мам, давай не сейчас.

– Почему? Нам ехать еще час. Думаешь, не успеешь?

– Нет настроения. Да и рассказывать нечего.

– Милый, ты знаешь, обычно я не лезу к тебе, но сейчас у меня почему-то такое чувство, что тебе есть чего рассказать.

– Может быть. Но позже.

Чему-то кивнув, Елена снова отвернулась к окну, а Илья не мог унять мыслей о Ксю.

До города они больше не обмолвились ни словом.

Илья доставил мать по нужному адресу к ее подруге, условившись, что завтра они увидятся и вместе пообедают где-нибудь. Сам собирался прямиком к Лесиной, предварительно завернув по пути в гипермаркет. Времени до работы оставалось не так и много, но учить сегодня он всё равно уже не сможет – голова забита чем попало, только не «макро-экономикой».

Домофон седьмой виллы молчал. Илья потоптался у ворот и снова сел в машину, шаря между сидений в поисках сотового телефона. Трубку Ксюша тоже не взяла. Вот блин, куда она могла подеваться? Уж не к отцу ли с визитом вежливости?

Пока Речинский размышлял, ехать ли домой, или попытаться все-таки дозвониться, из-за угла показалась знакомая «Хонда». Нашлась пропажа.

– Ты где была? – вылез из салона и с ходу набросился на нее с вопросами, как только она притормозила, открыв окно. – Трубу не берешь!

Девушка опустила взгляд на пассажирское сиденье, где поблескивал аппарат, и пожала плечами.

– За рулем, не могла ответить. Извини.

– Зачем тебе понадобились запасные ключи?

Ксю снисходительно посмотрела ему в лицо и не ответила.

– Куда ты ездила?

– В магазин.

– Сказала бы, я купил бы, что нужно.

– Зачем? Я и сама могу. А ты был слегка занят. Не хотелось тебя отрывать от дел. Пусти, я проеду, – и Ксю подняла стекло перед его носом.

Речинский забрался в машину и отъехал, освобождая ей проезд.

– Не будешь заезжать? – крикнула она уже из двора, когда поставила свою машину.

– Нет. Мне на работу скоро, – щелкнул сигнализацией и вошел в калитку. Ксю ждала его у входа в дом. – Ключи нашла?

– Да. Завалились за тумбочку. Всё нормально.

– Зачем они тебе? Кому-то собиралась их дать? – Речинский не смог скрыть ни недовольство, ни надежду в голосе.

– Нет. Маме не нужны, а больше некому.

– А почему ты подумала, что я взял?

– Есть у тебя такое: делать что-либо без спросу. – Ксю улыбалась.

Она так редко улыбалась последнее время, что Илья слегка оторопел от неожиданности.

Тут он вспомнил, что привез ей продуктов. Он, не сказав ни слова вернулся к машине и достал несколько битком набитых пакетов с едой.

– У меня дежавю, – пробормотала Ксения сама себе, когда увидела в дверях парня с пакетами. Она подождала, пока тот пройдет и заперла дверь. Посмотрела ему в след, скрывшемуся в проеме кухни.

Опять он вел себя не так, как она ожидала. То он нежен и заботлив, то нет даже намека на какие-то притязания. Или ей одной кажется, что после совместно проведенных ночей и в процессе ожидания малыша мужчина должен хотя бы в щеку поцеловать при встрече? А этот накинулся, будто она виновата во всех грехах на свете! И как это понимать? Как реагировать?

Вздохнув, Ксю решила постараться не обращать на него внимания. Совсем, если получится. Если он еще чего-нибудь не выкинет. Нацепила тапки и пошла наверх, переодеваться. У них стало традицией: если они не кушают и не спят, они существуют в этом доме отдельно. Пусть будет так.

– Ксень, – окликнул он ее, застав на середине лестницы.

Лесина обернулась и подняла бровь в немом вопросе.

– Ты куда?

– Наверх.

– А я?

– А ты… даже не поздоровался. Я уж не говорю о чем-то еще. Тысяча вопросов и никакого уважения. Где твои манеры? Твой отец так себя не ведет! – сказала и прикусила язык, но было уже поздно.

Илья поменялся в лице. Вся его бравада, самоуверенность, наглость куда-то делись. И в черных глазах набирала силу обида и ярость. Такая детская обида и такая зрелая, взрослая ярость!

– Я – не отец!

– Это очевидно!

– Что ж ты тогда со мной, а не с ним тра... – было заметно, что Илья очень старается себя сдержать, чтобы не сказать непоправимого.

– Иногда жалею об этом, да.

Речинский подлетел к ней и почти уперся носом ей в лицо

– Родила бы тогда мне сестренку, а не дочь!

Ксюшина ладонь самовольно показала парню его место, оставив розоватый след на лице. Хватит! Такого она терпеть не будет!

– Пшёл вон! – процедила сквозь зубы. Илья продолжал смотреть своими глазами в ее, словно гипнотизируя. Ксю повторила тем же тоном только медленнее: – По-шёл вон!

Речинский зло фыркнул и, развернувшись вылетел из дома, что-то бормоча. Пусть-пусть бежит. Подумает надо своим поведением. Ни на мгновение Ксения не усомнилась, что права.

Илью Речинского раздирало изнутри. Он вернулся домой, игнорируя вопросы Любы и окрики отца, заперся у себя в комнате и на полную врубил тяжелую музыку. Он негодовал! Да как она может так говорить? Сравнивать его с отцом! Да еще и сравнение не в его пользу! Да, может он и забыл сказать «привет», но это тупо – обижаться из-за этого. Это не повод для подобных взбрыков! Что она себе возомнила!?

А потом парня отпустило. Он сел, убавил громкость, вцепился большими пальцами в виски и зажмурился, осознавая:

Он не прав.

Но гордость перевешивала здравый смысл, и сейчас бежать обратно и мириться Илья не мог себя заставить. К тому же, не достаточно еще пришел в себя, может снова взорваться. А она снова будет его сравнивать! Нет. Позже. Скоро на работу, завтра надо посвятить день зубрежке и встретиться с мамой. А потом…

Он спустился в кухню, согласился на предложенный Любой ужин, попытался снова проигнорировать отца, но тот был крайне настойчив.

– Пока ты бесился, не знаю уж, по какому поводу, звонила Елена.

– Тебе?

– Вероятно, сначала тебе, но ты не брал трубку. А я взял.

– Что хотела?

– Поговорить с тобой. Что-то там у нее случилось, она отказалась передать через меня. Позвони ей.

Илья молча достал телефон, на котором высветилось шесть пропущенных, из джинсов и набрал мать.

– Мальчик мой, ты где? Я не могу до тебя дозвониться!

– Я тут, мам. Что случилось?

– Тут у Зои… муж бунтует... И я как бы не ко двору… Может мы могли бы завтра подыскать мне где жить?

Парень взглянул на часы. До работы еще есть время

– Я сейчас приеду.

– До завтра я могу потерпеть.

– Не надо терпеть. Я скоро, – и повесил трубку, пока мама не начала снова отнекиваться.

– Что-то не так? – проявил интерес Стас.

– Маме негде жить. Поэтому, видимо, придется воспользоваться твоим хваленым гостеприимством. – Да, не очень красиво высказался, но он все еще злился на него, на Ксю, на них вместе и на… себя. Поэтому сдержанностью и спокойствием отца Илья невольно восхитился:

Тот лишь кивнул.

Через час Елена с чемоданом стояла в их прихожей, оглядываясь, улыбаясь и приветливо кивая Любе.

Глава 57

– Я на работу, – Илья поцеловал мать в щеку и извинился, что не может помочь ей с обустройством.

Станислав проследил, как за сыном захлопнулась дверь, и обратил взгляд на бывшую жену. Приоделась, приятно пахла дорогим парфюмом. Он был по-человечески рад, что у нее всё сложилось, пусть и пришлось ей для этого переехать в другую страну.

– Ну, что ж… проходи.

– Стас, мне, правда, неловко. Я не хотела, – был заметен едва уловимый акцент. Мужчина улыбнулся.

– Брось. Не чужие же люди. Раз уж так получилось, не стоит нагнетать. Всё нормально. Люба уже подготовила тебе комнату, – при этих словах он посмотрел на домработницу и дождался кивка.

– Спасибо большое. Я постараюсь быть незаметной.

– Не старайся. Ты ужинала? – Елена кивнула. – Тогда просто попьем чаю, обсудим погоду… Я… как видишь, пока невыездной, даже из дома, и общение с хорошим человеком для меня как манна небесная.

– Ты все такой же льстец! – всплеснула женщина руками. – Хоть что-то в этой жизни не меняется! – рассмеялась. Легко так, непринужденно. Речинский уже и забыл, какая она. Всё общение за прошедшие после развода годы сводилось к нечастым телефонным звонкам и нескольким визитам, когда Стас навещал еще маленького Илью.

Он сделал приглашающий жест, дождавшись, когда Елена разуется, и они переместились в гостиную.

– Илья рассказывал, – она кивнула на его ноги. – Мне жаль.

– Уже иду на поправку. Надеюсь, через месяц максимум, я буду уже стоять на своих ногах. Может, с костылями, но это уже другое дело.

– Конечно… – неловко помолчали. – Больно?

– Почти нет. Со мной занимаются каждый день. Постоянная сиделка и приходящие специалисты. Без них я бы до сих пор лежал.

– А та женщина… ну, которая была за рулем?

Стас нахмурился. Очень непривычно было думать о Ксюше, как о ком-то далеком, в каком-то глубоко третьем лице, так это прозвучало в устах Лены.

– Ты имеешь в виду Ксению? А Илья не рассказывал?

– Вскользь упомянул. Ничего конкретного. Это твоя… приятельница?

Интересный расклад, – подумалось Речинскому. – Значит их сын никак не обозначил матери присутствие Ксюши в своей жизни. Самого главного – не рассказал.

– Знакомая, – только и смог вымолвить.

– А Илья? Он сказал, у него есть девушка. Но ты же знаешь его, он скрытный, никогда и слова лишнего не произнесет. А мне любопытно. Ты ее видел?

– Я? – разговор стал для Стаса неудобным. – Ну… да. Видел.

Женщина напротив вся оживилась:

– Расскажи! Боюсь, он долго еще будет меня мучить.

– Послушай, Лен, давай он сам тебе всё расскажет и… покажет. Я думаю, не в праве обсуждать за его спиной его личную жизнь.

– Боже, Стасик! Это же наш сын! Неужели ты до сих пор весь такой правильный, что не бросишь старой знакомой хоть маленькую косточку, чтобы я погрызла ее, пока жду полноценного обеда!

– Лена, откуда такие сравнения?! – воскликнул Речинский.

– Ну, хоть что-нибудь! Какая она? Блондинка или брюнетка? Рыжая?

– Лен… – он исподлобья посмотрел на нее, но она не сдавалась, и он вздохнул. – Блондинка.

Лицо бывшей просияло, будто ей пообещали миллион.

– А сколько ей лет?

Станислав едва не подавился, вдохнув.

– Насколько я знаю, она старше Ильи, – соврать, что не знает, не смог, но и обсуждать Ксюшу вот так не хотелось совершенно. – Всё! Лена! Хватит! Я больше ничего не скажу.

– Ну, Стааас! Ну, ты хоть скажи, у них серьезно или так…?

– Всё, я сказал! Спросишь у Ильи сама.

Елена поникла. В гостиную вошла Люба, расставила чашки.

– Садись и ты с нами чаю попей, Любаш, – обратился к ней Стас в надежде, что при домработнице бывшая жена не станет задавать неудобные вопросы.

***

Январь. Воскресенье

В воскресенье Илья спустился только к обеду. Да и то, только потому, что мать была здесь. Оставлять ее на отца дольше было бы уж совсем неприлично. Не то, чтоб он тяготился ее присутствием, все же они прожили бок о бок столько времени. Но за прожитые в этом доме месяцы он привык существовать в этом доме независимо, и теперь приходилось снова подстраиваться под кого-то, кроме себя.

– Привет. – Он слегка обнял мать, прежде чем садиться за стол, кивнул отцу и скользнул взглядом по Любе.

– Сынка, – улыбнулась мама. – Долго спишь.

– После работы, мам. Уже забыла?

– Ах, да. Ну, садись, милый, садись с нами, хоть к обеду успел, и то хорошо. А потом мы с тобой поболтаем!

– Мне учить надо, мам. У меня завтра экзамен.

– Да? Ну, ты же умник у меня, поди знаешь всё.

– Лена! – не выдержал отец. – Если сын в кои-то веки собрался что-то учить, пусть учит.

Илья недовольно нахмурился на отца, но промолчал.

– Выучит, – потрепала мать плечо сына. – Он молодец! Умный, работящий, красавец вон какой вымахал!

– Маам…

– «Умный красавец», рассказал бы лучше матери… – Илья бросил предостерегающий взгляд, который не возымел действия, – о планах на жизнь.

– Каких планах? – заинтересовалась Лена.

– Нет никаких планов, – ответил Илья.

– Что так? Ты что же, настолько труслив и безответственен? – не унимался отец.

Парень зло бросил ложку на стол, которая отскочила от супницы и со звоном упала на пол, так, что мать и Люба вздрогнули. Встал и нагнулся над столом к лицу Стаса.

– Я буду делать то и тогда, что и когда посчитаю нужным! Не лезь!

– Илья, мальчик мой… – обеспокоенно пробормотала мама. Да, она видела его всяким, но хамить он при ней себе никогда не позволял.

– Да, Лен. Вот таким он, оказывается, тоже бывает. Сядь! – рявкнул сыну. – Не расстраивай мать!

– Ты начал этот разговор!

– Боюсь, иначе ты так и будешь бегать. Или тебе всё это не нужно? Тогда… – Стас осекся.

– Что? Заберешь себе?

– Заберу! – удар ладонью по столу вторил этому заявлению.

– Люба, что тут происходит? – взмолилась Елена.

Домработница со смесью ужаса и любопытства на лице продолжала следить за перепалкой, оставив вопрос без ответа.

– Так забирай! – сказал и тут же пожалел. Он не собирался ни с кем делиться. – Она и сама, как говорит, была бы не против такого расклада! Только вот отцом тебя это не сделает! Всё равно останешься дедом!

– Дедом? – вычленила главное гостья. – Илья, ты что же… сынок…

– Да, Лена, мы с тобой скоро станем дедушкой и бабушкой. И я думаю, это первое, что должен был тебе рассказать наш сын вчера.

Илья с ненавистью смотрел на отца. Да, он собирался рассказать матери. Но не так. Не так! Всё не так! Как же его бесило всё! Ксю со своими сравнениями не в его пользу, отец, который режет по живому, мама, которая не ко времени настойчива и любопытна. И да, Люба! Которая с нескрываемым злорадным триумфом восседала по левую руку и торжественно подносила ложку с супом ко рту!

– Да пошло всё! – Речь выскочил из столовой зоны, взбегая по лестнице, едва сдерживаясь, чтобы что-нибудь, попавшееся под руку не сломать.

Елена постучала в комнату к сыну через полчаса. Ответа не последовало, но дверь оказалась не заперта, и женщина тихонько вошла.

Илья лежал на кровати в больших наушниках и смотрел в потолок. Заметив родительницу, нехотя освободил уши и приподнялся.

Женщина потопталась у входа, но решилась и подошла. Присела на краешек.

– Сынок… – начала несмело. – не хочешь поговорить?

– Нет.

– Но это же важно…

Речь отвернулся и уставился в окно, за которым уже темнело.

Елена вздохнула.

– Я бы тоже не хотела узнать о внуке при таких обстоятельствах. Не знаю, что нашло на Стаса. Да, в тридцать восемь рановато иметь внуков, но это уже случилось, и я не понимаю, почему он так реагирует. Видимо годы ожесточили его. Впрочем, вчера он не показался мне черствым и безжалостным. Что у вас происходит? Вы не смогли подружиться? Это, наверное, моя вина. Стоило больше уделять внимания вашему общению. Но Стас… он любит тебя. Возможно как-то по-своему, но любит. И я не понимаю, что сегодня произошло. Вчера он тебя защищал… А сегодня… – снова вздох. – Но и ты… мог бы рассказать мне вчера. Ведь это не мелочи, это… твой ребенок! Или ты не собираешься…

– Я не отказываюсь от ребенка. – послышалось хриплое и Речь откашлялся.

– А девушка… Господи, – всплеснула руками, – как же так неаккуратно, сынок! Ведь я сто раз тебя учила – предохраняйся! А стоило мне уехать…

– Я знал, что ты это скажешь.

– Ну, ведь так и есть!

– Я предохранялся.

– А как же тогда?

– А вот так… бывает, мам. – он перевел больной взгляд на мать.

– Родной… – Елена пересела поближе к сыну. – не переживай. Мы что-нибудь решим. Ты ее любишь?

– Кого?

– Ну, мать твоего будущего ребенка… кого же еще? Или та девушка, о которой ты мне вчера рассказывал, и эта, не один и тот же человек?

– Один.

– У вас всё хорошо с ней?

– У нас… сложно, мама. Случайная связь, как она говорит. Она… – парень снова откашлялся. – За отца замуж собиралась, пока не узнала, что беременна.

Елена ахнула.

– Замуж? За Стаса?

– Да.

– Так может… это не твой ребенок?

– Мой.

– Откуда ты так уверен?

– Уверен, мам!

– Я, – она потерла виски́, – ничего не понимаю. Ты… и твой отец… не поделили одну и ту же женщину? Такое бывает только в кино.

– Никто никого не делит!

– Я, кажется, слышала, как ты готов отдать ее, – Елена пыталась таким образом вывести Илью на откровенность, – а Стас – забрать... Я сначала не поняла, а теперь… Может, это выход? Если ты не испытываешь чувств, а с ней только из-за ребенка… может, тогда пусть бы они были счастливы, и ребенок всегда на глазах…

Илья весь напрягся и выпрямился, взглянув матери в глаза.

– Я не собираюсь смотреть, как они будут счастливы, воспитывая моего ребенка!

– Ты сам собираешься на ней жениться?

– Нет. Не знаю… пока нет.

– Она не настаивает?

– Нет. Я, похоже, вообще ей не нужен.

– Стас говорил, что она старше тебя…

– Вы уже и это успели обсудить?

– Вчера. Но больше он ничего не сказал. Ты… познакомишь меня с ней?

– Да. Если она пустит меня…

– Поругались?

– Мам… хватит.

– Я переживаю за тебя. Ты мой единственный сын. Я тебя воспитывала, растила… стоило уехать и тут такое! Я не могу остаться в стороне, как бы мне ни хотелось не лезть в твою личную жизнь. Ребенок – это не игрушки. Мирись. Ищи встречи. Я вижу, что она тебе небезразлична. Уж не знаю, из-за ребенка, или сама по себе… Где она живет? Может, я бы съездила, с ней сама поговорила?

– Мам! Я сам. Не надо самодеятельности.

– Хорошо. Но я надеюсь на твое благоразумие. Не знаю, что там у вас, но прежде, чем что-то говорить, подумай не один раз. Я в тебя верю.

Глава 58

Январь. Понедельник

Снова понедельник, снова работа, которая хоть как-то отвлекала. Вчерашний день, после ссоры с Ильей, прошел в прострации. Ни мыслей дельных, ни полезных телодвижений. Словно застыло всё. Лишь толкающийся в животе малыш напоминал, что жизнь продолжается.

Сегодня на рабочем месте было больше коллег, чем на прошлой неделе. Все, кому нужно было сдавать отчетность, теперь корпели над цифрами и таблицами.

Через два дня возвращается Света. Слава богу, хоть с кем-то можно будет нормально поговорить. Подруга хоть и была бесшабашной, всегда защищала и поддерживала. А Ксении сейчас крайне необходима была любая человеческая поддержка.

Оглядываясь назад, Ксю недоумевала: два года жила спокойно, работала и воспитывала Еву. Но за какие-то считанные месяцы жизнь круто изменилась. Ни спокойствия, ни Евы… Да и работа не радует, как прежде. Теперь в ее жизни был еще не родившийся малыш, мужчины, с которыми непонятно как себя вести, горе, о котором никогда не забыть, и полная неопределенность в будущем. Света была якорем, удерживающим ее в каком-то относительном здравомыслии. Чем-то, что незыблемо. И Ксения ждала с нетерпением возвращения подруги.

Илья не звонил, что сильно расстраивало. Но зато звонил Стас. И хоть она не брала трубку, это только добавляло нервозности. Что ему нужно? Что еще ему нужно? Боже, она так устала. С таким состоянием души в период беременности страшно, кого она родит! Может, попросить у доктора успокоительное?

***

В доме Речинских в понедельник утром было оживленно. Илья собирался на экзамен, к которому не сказать, что был готов. Люба отмахивалась от предложений Лены помочь на кухне. Станислав пребывал в растрепанных чувствах, относительно обстановки в семье. Кто бы мог подумать, что через столько лет они все вместе снова окажутся под одной крышей, да еще и не в самый лучший момент для этого.

Он почти жалел, что вчера выдал сына с потрохами. Сам не знал, что на него нашло, но слова срывались быстрее, чем успевал подумать. Такого раньше за собой не замечал. Видимо, существующая ситуация подкосила его выдержку и опыт общения с людьми. Стресс налицо.

После того, как сын уехал, Елена снова попыталась поговорить по душам и что-то выяснить.

– Стасик, – так его давно никто не называл, наверное, как раз с их развода, – я… даже не знаю, с чего начать…

– Может, тогда не стоит начинать?

– Но ведь это касается нашего сына!

– Он уже взрослый и должен научиться отвечать за свои поступки!

– Ему всего двадцать!

– В его возрасте я уже был женат и воспитывал его. И ты – тоже.

– Да, – женщина вздохнула. – Помню. Неужели я скоро стану бабушкой? Мне нет и сорока!

– Нас, как видишь, не спросили. Илья не думал, когда это делал. Мне кажется, не думает и теперь…

– Всё вышло случайно. Он рассказал мне, как всё было… есть…

Речинский бросил на бывшую жену недовольный взгляд.

– И как же, по его мнению, всё… есть?

– Ты, правда, собирался на ней жениться?

– Да, – нехотя.

– Я… не понимаю… как такое может быть… Эта девушка… женщина… Ксения? она… настолько ветрена? С тобой… и одновременно с Ильей…

Мужчина поморщился. Как бы ни выглядело это со стороны, он не хотел даже про себя называть Лесину ветреной.

– Лен, я считаю уместным обсуждать с тобой свою личную жизнь. Скажу лишь, что Ксюша очень хорошая, что бы ни происходило. Она прекрасный человек. Очень красивая. Добрая и душевная. Сильная.

– Ты влюблен в нее! – укоризненно покачала головой Лена.

– Почему бы иначе я собирался на ней жениться?

– Ты передумал, когда узнал, что она… забеременела от Ильи?

– Я не передумал до сих пор! – Елена ахнула. – И если Илья поведет себя как трус, а Ксения согласится, то, как только я встану на ноги…

– Перейдешь дорогу собственному сыну?

– Я дал ему шанс. Если он его упустит…

– Ты настолько не веришь в него?

– Я верю тому, что вижу и слышу. А я вижу, что он сомневается, нужно ли ему это.

– Нужно. Просто он не умеет это правильно выражать… Ревнует. – Елена помолчала. – Он сказал, они поссорились…

Речинский кивнул, словно для него было очевидным. Илья не умеет держать себя в руках. То, как он отзывается о женщинах, говорит с ними, не вписывается ни в какие рамки! Он вообще удивлен, как Ксения могла с ним сблизиться настолько, что…

Помотал головой, чтобы выкинуть непрошеные образы.

– Я бы хотела с ней увидеться, – вырвала из мыслей вопросом Елена. – Но не представляю, как и где… К ней напрашиваться неудобно, а звать ее сюда… Не представляю, что она будет чувствовать тут, между вами. Боже, я вообще не могу представить, что у нее в голове! Нет, бывает, когда у женщины двое мужчин, но, чтобы они оказались ближайшими родственниками! Как она смогла!?

– Она не знала. По крайней мере, так она говорит. Я познакомился с ней здесь, в поселке, по-соседски. Илья… случайно у себя на работе. Со мной дружила. Потом я предложил, а она не отказала выйти за меня, но просила дать ей время. Возможно, чтобы прекратить отношения с Ильей, я не знаю. А потом эта авария…

– Так она и есть та, кто был за рулем?

Стас кивнул.

– Но ее вины в произошедшем нет. К тому же, она потеряла дочь.

– Бедняжка!

– Да. И если бы не новая беременность, вероятно, она намного труднее бы переживала смерть ребенка.

– Господи, Илья мне этого ничего не говорил!

– Илья… – Станислав с грустью потер подбородок. – Я не знаю, что у него в голове…

Речинский младший снова сдал на «три». Да и то, лишь потому, что попался билет, который он вчера успел прочитать. Впереди еще два экзамена, и, если он не возьмется за голову… Но в голове не было пусто. Она была забита ворохом мыслей о приезде матери, о ревности к отцу, о ссоре с Ксю… Иногда хотелось зарыться в подушку и пропустить отрезок времени, а очнуться, когда всё закончится. Проблема в том, что это не закончится. Не теперь, когда у него будет ребенок. Следовало что-то решать, но что и как – он не знал. Запутался в себе, в окружающих… Он долго вчера не мог прийти в себя после слов отца. Оказывается, тот до сих пор грезит о Лесиной! С матушкой не хорошо получилось. Хоть он и не сомневался, что она поймет и примет ситуацию, но жалел ее. А вот что делать с Ксю? Как пробиться сквозь ее безразличие? Она то с ним, то против него. То пускает в дом, то выгоняет. То стонет под ним, а то сравнивает с отцом! Последнее вообще выводило Илью из себя, стоило об этом вспомнить!

Всё. Надо успокоиться. Забыть и забить на очередной «трояк». Посоветоваться с мамой и, засунув гордость в известное темное место, снова навестить Ксю. Потому что она, он был уверен, сама никогда не будет искать встреч. А отец только и ждет, чтоб освободилось место! Не дождется! Знать бы еще, что думает сама Ксю. Неужели она и правда жалеет, что не с отцом!?

– Почему ты считаешь, что ты ей не нужен? – спрашивала позже в этот же день Илью, когда они вдвоем ужинали в кафе в центре города.

– Мне так кажется. Мама, давай не будем на эту тему?

Но Елена знала, как заинтересовать сына в разговоре:

– Я говорила с твоим отцом…

Речинский отложил вилку и недовольно фыркнул.

– И что такого интересного он тебе поведал? Жаловался на меня, да? Ты теперь за другую команду? Тоже считаешь меня слишком молодым и безответственным?

– Илья, – женщина тоже отложила приборы и чуть наклонилась к сыну, – Мне, скажу честно, не сильно нравится то, что происходит. Но я в любом случае буду за тебя, даже если весь мир – против. Ты сам разговаривал с отцом? Откровенно. По-взрослому.

– Ну, вот, я же говорю…

– Не цепляйся к словам. Разговаривал?

– Как по-твоему он все узнал? Он начал угрожать, что, если я не порву с Ксю, он лишит меня наследства. Мне-то нас-ть, но пришлось уточнить, что тогда его внук будет расти в нищете.

Елена покачала головой.

– Ты не должен так разговаривать с отцом.

– Я вообще не хочу с ним разговаривать.

– Вот! А я с ним поговорила. Говорю с тобой. И никак не могу добиться полной картины. Он одно – ты другое. Подозреваю, что эта твоя Ксю имеет третью версию происходящего. Все ваши проблемы – от недомолвок. Я не говорю, что вы должны все втроем сесть и пооткровенничать. Это невозможно и очень тяжело. Но ты... ты мог бы поговорить с отцом и перестать на него обижаться, возможно. Или с ней, чтобы не мучиться в неизвестности. Выяснить всё, задать вопросы. Ты всегда был прямолинейным, и сейчас я удивлена, что ты боишься что-то спросить или узнать.

– Я не боюсь.

– Не хорохорься! Передо мной можешь не умничать.

– С твоих слов делаю выводы, что я – дурак!

– Илья! – мать постучала пальчиком по краю стола. – Не веди себя как ребенок! Ты достаточно взрослый, самостоятельный, способен думать головой. Но сейчас ты меня не слышишь. Не хочешь слышать. Боже, если бы я не приехала сейчас, вы бы съели тут друг друга, да? А ведь вы живете в одном доме! Это всё моя вина. Моя и Стаса. Не видел ты полноценной семьи, и сейчас тебе не хватает того самого примера, ты теряешься. Теряешь. Вы помирились? – спросила вдруг.

– Нет.

– Гордость замучила?

Илья поджал губы и отвернулся, разглядывая других посетителей кафе.

– Так… – мама подобралась и снова взялась за вилку. – Давай, доедай, и поехали к ней.

– Мама!

– Что «мама»!? Раз я не смогла тебя правильно воспитать, придется самой…

– Нет!

– Тогда ешь, отправляй меня домой, покупай букет и сделай как надо!

– Букет? – озадаченно.

– Букет!

– Она сравнивает меня с отцом, а я ей букет?

– Сравнивает? Вот и пусть сравнивает! Старайся, чтобы сравнение было в твою пользу! Тем более, у тебя есть козырь, она – мать твоих будущих детей!

– Не приумножай! Ребенок будет один.

– Это мы посчитаем лет через двадцать…

Речинский лишь усмехнулся. Да-да. Через двадцать лет, можно подумать, у него будет еще десяток, и все от Ксю! Они с одним-то пока не разобрались. Букет этот еще…

Глава 59

Ксения мыла посуду после ужина, когда зазвонил сотовый. Наспех стряхнув с рук воду, ответила?

– Алло?

– Ты дома?

Лесина сбросила вызов и положила аппарат на столешницу рядом. Когда этот человек научится здороваться, они будут разговаривать. Телефон зазвонил снова. Она еще раз ответила, с намеком:

– Алё! Здравствуй, Илья.

– Ты чего бросаешь трубку?

Снова нажала сброс…

– Из-за чего вы поссорились? – мама сидела на пассажирском сидении, наблюдая за попытками сына дозвониться до Ксю. В руках у нее был только что купленный для Ксении букет из полутора десятков крупных белых роз.

– Я уже говорил. Она сравнивала меня с отцом.

– Сравнивала в чем?

Речинский усмехнулся:

– В воспитании. Типа я не здороваюсь, и вообще… весь такой «коричневый»… И она, мол, жалеет, что это от меня она забеременела.

– Жалеет? – округлила глаза Елена.

– Да.

– Это она сказала после того, как ты с ней не поздоровался?

– Это она сказала после того, как я… кхххммм. – откашлялся. – Не важно.

– Важно! Значит, ты там что-то сделал… или наговорил… Она в запале пожалела, что ты – это не Стас, и…?

– И ничего. Я ушел. Не собираюсь такого терпеть.

– Что-то ты мне не договариваешь!

– Да сама спроси у нее! Все так и было!

– Давай… – протянула руку.

– Что? – насторожился.

– Набирай ее и дай, я у нее спрошу.

– Нет. Не надо.

– Значит все-таки что-то не так, да?

– Маааааааам.

– Поехали к ней. Я посижу в машине, – поспешила заверить, когда Илья открыл рот, чтобы возразить, – а потом, если ты надолго, я сама доберусь до дома Стаса. Ты подаришь букет. Посмотришь, как примет. Ох, сын, что с тобой делать?! – спросила риторически, воздев руки к небу.

– Не надо со мной ничего делать. Я сам всё сделаю.

– Сам… «с усам»… Что-то у самого у тебя не сильно получается. Давай. Заводись.

Послышалась трель уже домофона.

– Кто там?

– Илья.

– Привет, Илья.

– Открой. – тишина. – Пожалуйста.

Да, ладно! Ну, хоть так. Ксю нажала кнопку, и через пару мгновений парень появился на пороге дома.

С букетом белых роз.

Лесина с трудом подобрала челюсть и едва сдержалась, чтобы не съязвить. Речинский, похоже, старался. Что это с ним???

– Почему ты сбрасываешь звонки? – пробурчал, стряхивая с плеч снежинки.

Ксю пожала плечами:

– Ты не здороваешься. Я – не хочу разговаривать.

– Ааа… Здравствуйте, Ксения Батьковна! – дурашливый поклон в пояс.

– Валерьевна.

– Все резко бросились меня воспитывать…

– Кто «все»?

– Ты, отец… мама…

– Мама?

– Да. Держи. – протянул ей букет.

– Зайдешь?

– Я ненадолго. Мама ждет в машине.

– Твоя?

– Чья же еще? Моя.

– Оу…

– Хочет с тобой познакомиться…

Ксю замерла, переваривая новость. Познакомиться с мамой Ильи? Бывшей женой Стаса? Сейчас?

Илья, видимо заметив ее страх, попытался успокоить:

– Не бойся, она хорошая.

– Не сомневаюсь… – было бы удивительно, если сын не считал собственную маму плохой. – Я… я, наверное, не готова… прямо сейчас, – осмотрела себя, заглянула в зеркало в прихожей.

– Я не говорю, что сейчас. Можно как-нибудь… на днях.

– Д-да. Хорошо.

– Можно, у нас…

– Нет! – резко. Еще им очередного семейного обеда не хватало! В расширенном составе. Можно еще и ее маму позвать! Ха-ха!

Речь слегка потянул Ксю на себя. Она засопротивлялась:

– Надо поставить цветы в воду.

Рука разжалась, и парень отступил. Кивнул.

Пока она суетилась с вазой – искала, протирала, наполняла – Речь стоял и наблюдал. Молча.

– Как экзамены? – начала, чтобы заполнить тишину.

– Фигово.

– Что так?

– Голова не тем занята.

– А чем, если не секрет? – уже на кухне, поставив цветы в воду, она не поворачиваясь уткнулась носом в цветки.

– Ксю… – на талии, двигаясь к животу, появились ладони. Затылок почувствовал теплое дыхание, пробуждая мурашки вдоль позвоночника. – Давай мириться?

– А мы ссорились? – она едва заметно отклонилась, почувствовав спиной его грудь. Руки обняли крепче.

– Ты меня выгнала. Помнишь?

– А ты помнишь – за что?

– Нет.

Она извернулась и взглянула ему в лицо.

– Ах, нет?! Напомнить?

Он снова вернул ее в исходную позицию.

– Не надо. Не хочу вспоминать.

– А я не хочу, чтобы такое повторилось.

– Я тоже.

– Спасибо за цветы. Неожиданно.

Он усмехнулся и прижался лбом к ее затылку.

– Твоя мама… – только и смогла выдать Лесина и окончательно выбралась из объятий. Отошла. – Она ждет…

Снова зазвонил домофон. Илья застонал, прикрыв глаза, одновременно ощущая, как она напряглась.

– Похоже, уже не ждет…

Илья сам нажал кнопку и, как только женщина показалась на пороге, набросился на нее.

– Мама! Ты же обещала!

– Я лишь отдать ключи от машины. И телефон ты оставил – не позвонить. А я устала ждать и замерзла… – любопытно заглянула за плечо сына. – Здравствуйте. Ксения, кажется?

Ксю кивнула, затем встряхнулась:

– Здравствуйте. П-проходите… – дрожащим голосом. – Чаю?

Илья обернулся на нее, удивляясь.

– Нет-нет. Я понимаю, вам надо поговорить. Я пойду. Как-нибудь в следующий раз. – Елена мягко улыбнулась и, не удержавшись, опустила взгляд в район Ксюшиной талии.

– Мы уже поговорили. – Лесина непроизвольно обхватила руками живот и прислонилась к стене. – Всё нормально.

– Я рада, что Вы простили моего непутёвого.

– Мам…

– Ладно-ладно. Не кипятись.

– Может, все-таки чаю?

Елена бросила вопросительный взгляд на сына и тот пожал плечами, переадресовывая вопрос хозяйке дома.

Ксю нервно улыбнулась и кивнула.

– Я поставлю. Проходите, – скрылась в кухне.

– Помирились? – прошептала, когда сын помогал матери раздеться.

– Типа того.

– Ну и Слава Богу! Ну и хорошо, – продолжала тихо сама себе. – Она красивая… – заглянула сыну в глаза.

– Я знаю.

Илья проводил мать до гостиной и нашел Ксю.

– У меня к чаю только то, что ты покупал последний раз, – доверительно пожаловалась она. – Я не подготовилась. Могла бы испечь что-то…

– Ничего не надо.

– Супер… – Она суетливо доставала из шкафа посуду, выбивая керамикой едва заметный стук.

Илья снова прижался сзади, наблюдая за ее манипуляциями.

– Хочешь, я скажу, чтобы она ушла?

– Конечно, нет. Она уже здесь.

– Ну и что?

– Перестань. Это невежливо.

– Она же моя мама. Она поймет!

– Нет. Пусти, я налью. А то могу обжечься.

Речинский дождался, пока будут готовы две чашки и подхватил их, чтоб отнести в комнату. Ксюша шла следом, держа остальное.

– Ну, давай знакомиться, – мама Ильи излучала позитив и добродушие. – Меня зовут Елена. Мама Илюши. Приехала вот проведать сына, а тут… – она с укоризной взглянула на него. – страсти всякие. Я узнала буквально вчера. И если бы не приехала, Бог знает, узнала бы ли вообще. Похоже, сын не собирался ставить меня в известность.

– Собирался, – буркнул Речинский.

– Ну, Слава Богу, я все же тут и, похоже, очень вовремя, – Елена продолжала улыбаться.

Ксю улыбнулась в ответ. Она не знала, что говорить, если честно. Не была готова совершено к такому визиту и разговорам. Чувствовала неловкость.

Девушка молча таращилась на невысокую, симпатичную брюнетку, недоумевая, как она может быть матерью Ильи. Можно было бы посчитать ее своей ровесницей, если бы не знала наверняка, что ей около сорока, как и Стасу. Выглядела женщина очень хорошо, едва заметные морщинки не в счет, заметно, что она следит за собой. Впрочем, если она живет заграницей… Илья чем-то походил на мать. Оба смуглые, темноглазые. Только вот Елена, похоже, любила улыбаться, а Речинский чаще хмурился.

Гостья грела руки об чашку, давая Ксю себя разглядеть.

– Может, надо было предложить ужин? – Ксю старалась быть гостеприимной даже в этой экстремальной на ее взгляд ситуации.

– Нет. Мы с Илюшей поужинали в кафе.

– В кафе? – вырвалось удивленно у Ксю.

– Да. В «Бристоле». Илья вас туда не водил?

Лесина смутилась от такого вопроса. Впрочем, она смутилась бы, наверное, от любого. Забегала глазами. Что тут скажешь? У них даже намека на свидания не было. Новогодняя ночь – не в счет.

Елена откашлялась и поджала губы. Покачала головой чему-то своему, затем продолжила:

– Когда у Вас срок?

– Летом. В начале июля, если всё будет нормально.

– Конечно, будет! – воскликнула. – Почему что-то должно быть не так?

– Много проблем. И стрессов, – непроизвольно взглянула на Речинского, и Елена перехватила этот взгляд.

– Поменьше обращайте внимания на всякие мелочи. Вам надо беречь себя, – глоток чая. – В июле? Хорошо. Илья как раз сдаст сессию. Пара месяцев каникул в начале очень кстати. Будет вам помогать.

Ксю заметила, как расширились глаза Ильи. Видимо, он не планировал тратить последние в жизни каникулы на смену подгузников и разогрев бутылочек. Девушка покачала головой.

– Я справлюсь.

– Я в этом не сомневаюсь. Но Илюша – отец. Это его святая обязанность. Правда, милый? – Елена потрепала парня за щеку, и он нервно отмахнулся. – Я тоже попробую приехать. Не обещаю пока, но буду планировать. Ваша мама, – женщина на секунду задумалась, – далеко живет отсюда?

– Далеко, но я планирую купить квартиру и буду ближе к ней.

– Хмм. А этот дом?

– Продам. Нам, – снова взгляд на Речинского, – с малышом хватит и чего-нибудь поменьше.

– Кхм… – Елена тоже посмотрела на сына, но с каким-то странным выражением, – ладно…

– Мама, – Илья исподлобья сверлил женщину темным взглядом. – Может, тебе уже пора? Я могу довезти тебя.

Лена вздохнула и снова улыбнулась с пониманием.

– Да. Вероятно. Если ты планируешь задержаться, то я доберусь сама.

– Уже темно. Далеко вам ехать? – проявила вежливое беспокойство Ксю.

Елена рассмеялась:

– Нет, я остановилась у Стаса. – странно на нее посмотрела. – Пройти всего три дома. В поселке же есть охрана, или я не права?

– Есть.

– Тогда не вижу смысла напрягаться. Всё будет хорошо, – гостья встала. – Илья, ты вернешься сегодня домой? – спросила тихо, но Лесина услышала.

– Я провожу, – процедил Речинский. Ксю поплелась за ними в прихожую. Мда. Интересный визит. Что теперь его мама думает о ней?

Глава 60

Лена застала бывшего мужа в гостиной за чтением каких-то документов. Хозяин дома поднял глаза, кивнул в знак приветствия и внимательно на нее посмотрел.

– Где наш сын? Вы разве были не вместе?

– Были. Он у Ксении. Мирятся. Надеюсь.

Станислав поджал губы. Значит, вот так. В лагере его оппонентов пополнение. Не то, чтоб он действительно собирался выступать против отношений сына и Лесиной, зная обстоятельства, или надеялся на поддержку Елены, но внутри было некомфортно.

– Из-за чего они ссорились?

– Не это важно.

– А что же тогда?

– Важно, что мы… я… плохо воспитала нашего сына.

– Я не открещиваюсь от вины. И тоже считаю, Илья зачастую нелогичен в поступках или не прав. И все же любопытно, в чем, по-твоему, проявляется эта невоспитанность?

– Он не умеет обращаться с женщинами должным образом. Ухаживать.

– Это я заметил давно. Не знаю, что с ним не так. Какая-то будто ненависть. Неудовлетворенность. Злость… Он постоянно хамит Любе. Плохо отзывался о Ксении... Впрочем, сейчас я думаю, это имело под собой противоположный смысл…

Едена помолчала, но не удержалась и всплеснула руками.

– Как так получилось, что вы не поделили одну женщину? У меня до сих пор не укладывается это в голове! Она, конечно, симпатичная и производит впечатление положительного человека…

– Ты с ней познакомилась?

– Да. Только что. Зашла отдать Илье телефон, а она пригласила на чай… Я не смогла удержаться. Мне же любопытно посмотреть на будущую невестку.

Речинский поморщился.

– Илья не собирается на ней жениться.

– Соберется. Подожди. Не торопи. Торопливость, как ты знаешь, ни к чему хорошему не приводит. Мы с тобой этому пример.

– Мы прожили более шести лет! Это немалый срок. Мы любили друг друга и прожили бы дольше, не будь в тебе столько корысти.

– Я не корыстна, и тебе это прекрасно известно, Стас. – Лена совершенно не обиделась на такое обвинение. – Я просто устала тогда. Нас заел быт, как это ни банально звучит.

– Ты просто не дождалась.

– Возможно, останься я с тобой, я бы этого не дождалась и по сей день. Тебя всё устраивало. Ты начал шевелиться только после развода, когда было уже поздно.

Мужчина лишь хмыкнул на это. Возможно, лишь возможно, Она права. Но вслух признавать этого не хотелось.

– Как она? – тихо спросил, не поднимая глаз.

– Хорошо, Стас. Хорошо… Кстати, знаешь… она сказала одну вещь…

– Какую? – заинтересованно повернул голову.

– Она хочет продать свой дом, – Речинский вскинулся, но женщина продолжала, – купить квартиру… Я так и не поняла – зачем. Но… может… ты бы купил этот дом Илье? Это ведь твой поселок…

Станислав нахмурился. Ксения хочет уехать? Неожиданно и неприятно кольнуло внутри. Она ему этого не говорила. Или говорила? Он не мог вспомнить. Но сейчас эта новость шокировала. Он совершенно не хотел, чтобы она куда-то уезжала. Вслух же он сказал совершенно другое:

– Илья может и дальше жить у меня. Места хватает.

– Я не знаю, как оставлять вас вдвоем, чтобы вы не поубивали друг друга… – вдохнула. – Но даже не в этом суть… Илье рано или поздно все равно потребуется свое жилье. А когда они поженятся, будет лучше, если его жена так и останется жить в доме, который считает родным. Да и нашим внукам будет здесь лучше, чем где-то в городской квартире.

– Зачем же она хочет его продать?

– Я не знаю. Возможно, ей нужны деньги? Или еще есть какая-то причина.

– Я выясню.

– Только будь поделикатнее, я прошу.

– Само собой.

– Ты все-таки будешь продавать дом?

Илья лежал поперек кровати головой на бедрах Ксю, прижав ухо к низу живота.

– Скорее всего.

– Из-за денег?

– Я уйду в декрет, и да, мне понадобятся деньги. Ребенок – дорогое удовольствие.

– Ты так говоришь, будто меня не существует.

Лесина вздохнула и погладила живот, задев кончиками пальцев лицо парня.

– Ты тоже не олигарх. Тебе еще учиться. И не спорь, я все равно права.

– Я работаю. В баре и у отца.

Ксю промолчала. Что тут сказать? Илья живет на деньги родителей. Много ли он в баре зарабатывает? А про отца лучше не упоминать. Шестым чувством ощущала, что произнеси она имя Стаса – в любом контексте – и они снова могут поругаться.

– Мне понравилась твоя мама, – сменила тему.

– Да. С ней мне повезло.

Опять… опять с языка справедливо просится «отец у тебя тоже хороший», но… Ксю промолчала и в этот раз. Ругаться не хотелось. И так последнее время постоянные ссоры и неприятности. Если можно избежать этого хотя бы в мелочах – лучше оставить свое мнение при себе.

– Почему молчишь? – он приподнял голову и посмотрел в глаза.

– Спать хочу, – нашлась. – Завтра на работу опять.

– А когда у тебя декрет? – снова опустился к животу.

– Весной. Но я, наверное, буду работать, сколько смогу.

– Так можно?

– Не знаю. Но попробую.

– Давай назовем дочку Сюзанна? – выдал вдруг Илья, после недолгого молчания.

Ксю подавилась слюной и закашлялась. Сюзанна?? Боже, откуда такие идеи? Парень хмыкнул. Потом и вовсе рассмеялся. Неожиданно расцвел весь, став совершенно другим человеком.

– Почему Сюзанна? – все же спросила она, когда восстановила дыхание.

– Не знаю. Я подумал, что это твое имя, когда Ева назвала тебя Сю.

Лесину сковало. Все воспоминания о Еве вызывали такую реакцию. Особенно, когда о ней вспоминал вслух и неожиданно. А ожидать, что Илья помнит такие мелочи было бы странно.

– Я… я не знаю.

– В память о ней, – попробовал оправдаться Речинский, заметив смену ее настроения. – Прости…

– Нет. Дело не в тебе. Я не всегда могу адекватно реагировать на чужие воспоминания о Еве.

– Не называй меня чужим. Мне неприятно, – резко бросил, вставая с кровати.

Ксю тоже встала, собираясь в ванную перед сном. Нельзя же обижаться на каждое случайное слово! Что за характер! Даже извиняться не хотелось – не видела причин.

– Я тебе хоть вообще нравлюсь? – бросил ей в спину.

Ксю обернулась в дверях.

– Странный вопрос. Почему вдруг?

– Я не вижу. Не чувствую этого от тебя.

– Я от тебя тоже. Знаешь, если ты снова хочешь поругаться, давай ты просто пойдешь домой. Я устала от постоянных перепалок!

– Если хочешь, я уйду. И это еще раз доказывает, что ты ко мне…

– Ты мне нравишься, – перебила его Лесина. – Иначе тебя бы здесь не было. Я просто отвыкла внешне показывать то, что у меня внутри. Забыла, что такое признаваться в любви и открыто говорить о чувствах. Ты тоже не можешь похвастаться этим. К тому же, мы мало общаемся. Я вижу тебя раз или два в неделю, до этого было еще реже. И почти каждую нашу встречу мы ссоримся. Уж не знаю, по какой причине. То ли мы друг другу не подходим, то ли еще что-то…

Упоминать несдерживаемую ревность Ильи и, не дай Бог, молодость, Ксю предусмотрительно не стала.

Речинский сделал несколько шагов к ней, встав, прислонившись спиной к косяку напротив нее.

– Давай видеться чаще. Я не против. Только сдам сессию, и мама уедет…

Ксения улыбнулась и кивнула, все же скрываясь в ванне, предоставляя парню самому решить, остается он на ночь или нет. Странные у них отношения, ничего не скажешь…

Январь. Вторник.

Утром Илья проснулся в кровати Лесиной один. В доме стояла тишина. Часы показывали начало десятого. Черт, он даже не слышал, как она ушла, настолько крепко спал.

Умывшись, натянув вчерашнюю одежду он спустился вниз. На кухонном столе обнаружилась записка, прижатая связкой ключей.

«Привет! Не стала тебя будить, ушла на работу.

Найдешь, чем позавтракать, в холодильнике. Будешь уходить – закрой дом и ворота.

Целую.

Ксю»

Перечитал несколько раз и усмехнулся. Приятно согрело это ее «целую». И ключи… те самые запасные ключи, которые она на днях теряла? От осознания, что они все-таки оказались в его руках, настроение заметно подпрыгнуло.

Завтракать не стал, все равно у нее нет кофе. Поэтому он оделся и отправился домой.

В доме отца его родители как раз сидели за столом, тихо болтая. Любы видно не было.

– О, сынок! – обрадовалась мама. – Ты завтракал?

– Нет.

– Давай, тогда, проходи, – она встала. – Кофе?

– Угу.

– Что, Ксения тебя не накормила, – не удержался от булавки Стас.

Илья сжал челюсти, но ответил:

– Она ушла на работу, я еще спал.

– Станислав, – предупреждающе позвала мать.

– А как же дом? – не унимался старший Речинский. – Оставила ключи?

Сын на это достал из кармана джинсов связку и бросил на стол, пытаясь скрыть триумф на лице.

– Запасные, – прокомментировал.

– Мальчики мои… Вы сейчас напоминаете двух петухов! Стас! Хватит. Всё. Она носит под сердцем твоего внука! Попытайся принять это. Вы будете общаться, видеться, воспитывать его. Не стоит ссориться с сыном, иначе ты можешь потерять гораздо большее!

Стас прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Илья так и стоял у стола, сунув руки в карманы.

– И ты, сынок, хватит дразнить. Ничем хорошим это не закончится! Твой отец смирится и привыкнет. Возможно, переключится на кого-нибудь другого. Имей терпение! Боже, как я вас тут оставлю!?

– Оставайся с нами, – хмыкнул Илья. – Может, папочку отвлечешь? Ну, чтоб он побыстрее «переключился»!

– Ты сейчас договоришься! – с угрозой в голосе проговорил Станислав.

– Всё-всё! Брейк! Илья, садись за стол! – снова попыталась упокоить мужчин Елена.

– Вот видишь, об этом мы с тобой вчера и говорили.

– И о чем же вы говорили? – парень наконец сел, дожидаясь, пока мама сделает ему кофе.

– О том, что ты неуважителен с женщинами. Даже собственную мать оскорбляешь, и ни в одном глазу!

– Мама, извини.

– Мы с тобой потом поговорим, Илья. – Лена поставила перед ним чашку и снова села завтракать. – У меня есть много, что тебе сказать.

Сын лишь поиграл желваками. А утро так хорошо начиналось…

Глава 61

Разговор не заставил себя ждать. Не спасло даже то, что Илья первым позавтракал и заперся в своей комнате. Мама постучала в дверь.

– Итак, – строго начала, как только показалась во владениях сына.

Речинский младший закатил глаза и застонал.

– Может, не надо? У нас уже все хорошо, правда! И вообще, это, как бы, только наши дела…

– Сейчас хорошо, и это – хорошо. Но, Илья, честно, я тебе удивлена! Я думала, что вырастила настоящего мужчину, а получается…

Парень встал у окна, отвернувшись от матери.

– Ну, давай-давай! Продолжай. Что же получается? Даже интересно послушать…

– Ты давай мне не выступай! А слушай, что говорят взрослые!

– Начинаааается… Что не так?

– А не так, сынок, то, что увидела. И услышала. Расскажи-ка мне… какие у вас с Ксенией отношения?

– Нормальные отношения.

– Такие нормальные, что она съехать отсюда собирается и тебя, – она ткнула пальцем в направлении сына, – с собой не зовет! Это ты называешь нормальным?

– Я что могу сделать, если она так решила?

– Переубедить! Куда ей ехать из такого дома? Чтобы ребенок в каменных джунглях рос вместо загородной усадьбы? И вообще… ты когда ей, до вчерашнего, цветы дарил? В кафе приглашал? Когда? Я, как дура, задаю вопрос, а девчонка краснеет сидит, не зная, как бы тебя выгородить.

Илья резко развернулся.

– Выгородить?

– Ну, я не знаю. Она же слова не сказала! Хоть я и так по лицу все поняла. Ты что, разучился ухаживать? Не знаешь, как с девчонками дружить?

– Умею я дружить.

– Не цепляйся к словам! Ты понял, о чем я!

– Ну не было возможности у нас! Сначала несерьезно всё, потом она с отцом... авария…

– У нее скоро пузо на лоб полезет, а ты всё возможность выискиваешь? Долго раскачиваешься, сын! Дождешься, умыкнет отец у тебя ее. И не щурься! – заметила она выражение его глаз. – Уведет! Спит и видит! Затих, потому что все-таки отец тебе, иначе давно бы подвинул. И получилось бы у него! Потому что он знает, что надо делать, а ты, выходит – нет!

– Давай еще ты мне отца в пример поставь! Сговорились, что ли?

– А ты смотри и учись! А не обиженного из себя строй! Ты бы видел себя, когда я про каникулы твои упомянула! Хоть бы постеснялся так открыто недовольство выказывать! А ты думал – что!? Она родит, съедет, а тебе – гуляй-вася?

– Нет. Я просто не думал еще.

Елена подняла брови.

– Так пора, Илья, пора! Ребенок ждать не будет, пока ты что-нибудь придумаешь. Ксении поддержка нужна, положительные эмоции, радость какая-то. А я так поняла, с ее слов, у вас одни стрессы. Ладно, авария. Но в остальном тебе надо стараться всё сглаживать! Она беременна! Ты это понимаешь? Беременна! От тебя! Ты отец ее будущего ребенка! Не кто-то там, а ты! И именно тебе надо быть с ней сейчас. И не ругаться, не выступать, а горы для нее сворачивать! Вот ты не любишь сравнений, а отец твой, когда ты у меня под сердцем был, пылинки с меня сдувал! Что ни пожелаю – всё делал! Бедно жили, а он всё равно старался меня чем-то порадовать. То тюльпан где сорвет, то мороженое притащит. А ты… чем ты Ксению радуешь?

Илья молчал. Что ему теперь, посреди зимы, тюльпаны бегать искать? Он ей еду привозил два раза…

Глупо как-то всё.

– Молчишь? Вот и помолчи. Подумай, только недолго. Потому что времени у тебя не так и много. Нет его у тебя. Раз уж получилось так, что забеременела она, пора взрослеть. Я вот не поверила, когда отец на тебя тогда взъелся, что безответственный ты. А теперь вижу, что он был прав. Но я не ругать тебя за это хочу. А научить, раз до сих пор не сделала этого. И отца не драконь. Вам еще жить тут вместе. Получилось так, что ты в споре вашем победил, хоть и, Господи, не нравится мне всё это очень, так делай всё, как надо. Чтобы и сомнений не возникло у Стаса, что он не зря отступил. Он, так или иначе, счастья хочет. И тебе, потому что ты его сын. И ей…

– Я понял, мам…

– Хорошо, что понял. Я рада.

Елена наконец села, выдохнув. Покачала головой.

– Знала бы я, куда еду… – тихо себе под нос.

– Не приехала бы?

– Да нет… Морально бы подготовилась. Как вы прожили эти четыре месяца?

– Нормально. Я ж не пытался ничего поделать, когда узнал, что они встречаются. Просто отошел в сторону.

– Побоялся противостоять?

– Нет. Просто принял как данность. Я и не претендовал особо: у нее тогда дочь была.

Мама прикрыла глаза, потирая виски.

– Ох, сын. Видела я фотографии у нее. Симпатичная девчушка была. Как она это пережила? Не представляю. Случись, вот, что с тобой… я, наверное, тоже умру!

– Перестань. Ничего со мной не случится.

– Вот будут у тебя свои дети, поймешь…

Ксения вышла с работы, пробираясь на стоянку, где оставила свою Хонду. Уже стемнело, но уличные фонари, подсвечивая искристый снег, рассеивали мглу. Кутаясь в ворот пуховика, Лесина завернула за угол и наткнулась на человека. Подняла глаза – Илья.

– О! Привет, что ты тут делаешь?

– Привет, – он взял ее за руку и развернулся обратно. – Приехал за тобой.

– Но я на машине… – растерянно.

– Оставь ее тут. Завтра я тебя привезу. И не спорь!

Она послушно забралась в черный паркетник, все еще недоумевая по поводу происходящего. Мама на этого человека влияет как-то по-особому.

– А что случилось?

Речь взглянул на нее, чуть нахмурившись.

– Ничего, – потянулся к ней, легко целуя.

Пожав плечами, она улыбнулась и уставилась в лобовое окно.

– Куда мы едем?

– Домой. Или тебе куда-то надо?

– Нет. Просто спросила. А как ты узнал, где я работаю?

– Добрые люди подсказали. Ты оставляла все координаты нашему юристу, забыла?

– Понятно… Ой, останови у аптеки! – вдруг вскрикнула, увидев вывеску. – Мне кое-что надо узнать.

Илья припарковался и вышел из авто вслед за ней. Ксю чуть смутилась, но промолчала.

В аптеке долго ходила вдоль стеллажей, ища нужное. Но присутствие за спиной любопытного молодого человека отвлекало. Спросить? Не любила она спрашивать. Но на прилавках она действительно не видела того, что ее интересовало.

– Что ты ищешь? – не выдержал Речинский.

– Бандажи.

– Что это? – удивление парня вызвало усмешку.

– Живот поддерживать.

Глаза Ильи опустились на упомянутую часть ее тела. Поднял брови, огляделся… Ксю направилась к окошку.

– Добрый день, не подскажете, где у вас бандажи лежат, я что-то не нашла?

– У нас только один вид сейчас в продаже, – ответила провизор, показывая коробку.

– А сколько стоит?

Женщина назвала цену и Ксю нервно выдохнула:

– Спасибо, – развернулась к Речинскому, потянув его за руку к выходу. – Поехали.

– Ты не будешь покупать?

– Посмотрю в другом месте.

– Этот не подходит?

– Они все подходят. Но тут дорого.

Речь вырвался из захвата и вернулся к окну, доставая бумажник.

– Давайте. Бандаж, – напомнил продавцу.

– Илья! – прохныкала Ксю. – Не надо!

Он лишь отмахнулся, передавая ей коробку и уже забирая чек. Было неловко и… приятно. Ксю умоляюще посмотрела на парня, пытаясь не позволить улыбке расползтись по лицу.

– Илья, мне неудобно! – все же высказалась.

– Неудобно спать на потолке, – вспомнил известную фразу. – Одеяло сваливается.

Лесина лишь покачала головой. Какие-то прям резкие и неожиданные перемены в Речинском! Под него такого надо заново подстраиваться.

Илья поставил машину внутри Ксюшиного двора, закрыв ворота.

– Тебе не надо разве готовиться к экзаменам?

– Я взял с собой.

А дома ждал сюрприз.

В гостиной оказался накрыт стол на двоих. Романтический ужин? Да ладно! Ксю в крайнем удивлении повернулась и посмотрела на парня.

– Я тут немного похозяйничал, раз уж у меня были ключи… – посмотрел на нее темным взглядом.

– Аа. Ну, да. Это всё объясняет, – улыбнулась и снова воззрилась на журнальный столик со вчерашним букетом, двумя белоснежными тарелками и парой незажжённых пока свеч. – А… надо что-то приготовить?

– Нет. Всё готово.

– Ты заказал?

– Н-нет… – неуверенно. – Я сам… – Ксю в шоке присела на край дивана. – У мамы спросил – как.

Слов не было. Вообще никаких. Илья Речинский: встретил ее с работы, купил ей необходимое, накрыл стол и – тада-да-дамммм! – приготовил ужин???

Ксю шутя похлопала себя по ушам, протерла глаза и ощупала парня.

– Мне это снится?

Илья что-то буркнул себе под нос и ушел на кухню. Смутился, – поняла Лесина. Ладно. Она постарается больше не акцентировать внимание на этом. Но это не значит, что ее шок прошел.

Илья и правда был смущен. Не то, чтоб все это было для него из ряда вон, но такого он еще не делал. Никогда и ни для кого. Хотя не мог не признаться себе в том, что реакция его порадовала. Ксю явно не ожидала такого, и он четко ощущал ее радость. Черт, а это приятно: радовать! А приготовить ужин оказалось не так уж и сложно: мама была права. Сварить картошки, поджарить мяса. Что в этом сложного? Главное не забыть посолить, поперчить… Зелень нарезать… Может, в нем умер шеф-повар? Ему даже понравился процесс! Не то, чтоб он никогда не готовил. Но обыденные блюда – совершенно не то, когда готовишь это для особого случая, пусть даже и продукты те же.

Почувствовал, как до плеча дотронулась ее ладонь.

– Помочь? – заглянула через него на плиту, где он слегка разогревал уже готовое мясо.

– Принеси тарелки, – попросил. Что-то он не подумал, что они сначала понадобятся на кухне, а потом уже в комнате. Но разве «накрыть стол» не подразумевало под собой наличие посуды на нем? Блин, он не знал, как это делается…

– Что-то еще? – Ксю улыбалась. Илья хмурился.

– В холодильнике – салат.

– Ого! – довольно. Илья не мог подобрать слова, чтобы описать, что чувствовал сейчас.

– Обычный салат. Овощной, – постарался казаться скромным.

Лесина достала большую пиалу и подошла к нему, чмокнув в щеку:

– Самый мой любимый, – и скрылась в гостиной.

Речь на секунду застыл, пытаясь разобраться, к чему был этот эпитет. К салату. Конечно. А он уже себе напридумывал!

За ужином они почти не разговаривали. Он все еще пытался разобраться в новых для себя ощущениях, изредка поглядывая на девушку напротив, которая уплетала его стряпню, словно это была пища богов. Получилось, и правда, вкусно. Илья от себя даже не ожидал.

А Ксю вместе с едой переваривала сюрпризы сегодняшнего вечера, стараясь легкомысленно улыбаться, когда замечала на себе пристальное внимание парня.

Тишина не напрягала. Они еще успеют наговориться. А сейчас было просто хорошо и мирно.

Пока Ксю на телефон не пришла смс от Стаса: «Мне надо тебя увидеть»

Глава 62

Станислав скучал по ней.

Ругал себя, упрекал, взывал к здравому смыслу, а стоило подумать, что она где-то рядом, но совершенно недосягаема, рассудок ему изменял.

Он ревновал. Дико, безумно… молча.

По крайней мере, он очень старался, чтобы его мысли не проецировались на поступки. Но иногда, вот, как сейчас, он слетал с катушек и делал что-то ненужное.

Ему действительно надо было ее увидеть. Но не потому, что что-то срочное или важное случилось. А потому что ему было надо.

Он знал, что она сейчас дома, и Илья с ней. Елена обмолвилась, хоть тут же пожалела, что выдала информацию. И вот, когда Стас представлял, что они там вдвоем делают, ему становилось больно. В груди, в сердце… давило что-то и не давало покоя.

Сотовый моргнул входящим смс: «Что-то случилось?»

Вот. Теперь они как школьники обмениваются короткими сообщениями, вместо полноценного взрослого разговора. Куда катится его жизнь?

Но хуже всего было то, что, стыдно признаться, и сейчас он мечтал, чтобы у них с Ильей не сложилось. Он в любой момент был готов предложить себя на развалинах их отношений. Нет. Он желал им обоим счастья… но не хотел, чтобы счастье они нашли друг в друге. Ничего не мог поделать – он не мог этого хотеть! Не мог заставить себя отпустить. Хоть и понимал – уже бесполезно. Но, если вдруг!...

Мужчина опустил голову, уткнувшись лбом в ладони. Отчего всё так? Почти пятнадцать лет один, а когда встретил свою единственную, она оказалась чужой женщиной. И не просто чужой – а женщиной его сына! Ирония судьбы? Насмешка?

Встряхнулся, собрался… уперев руки в подлокотники, перенес на них вес. Уверенно встал на левую ногу, опустил правую. Сцепив зубы, попытался на нее опереться. Больно. Но для равновесия сил хватало. Когда же он уже начнет ходить? Как же надоело! Вчера привезли костыли, но с непривычки он не смог сделать и шагу. Совсем обрюзг за эти месяцы: все занятия ничто по сравнению с полноценной жизнью. Но он сможет. Встанет и пойдет. Сначала на костылях, затем самостоятельно. Должен. Ради себя, ради бизнеса… ради нее… и внучки. К лету он обязательно должен ходить!

Тяжело выдохнув, снова сел. Взял телефон в руки и набрал ее номер, вслушиваясь в длинные гудки, словно они могли рассказать ему, что происходит на той стороне связи…

Ксю прочитала сообщение и изменилась в лице. Бросила осторожный взгляд на Илью, который так же настороженно следил за ее лицом.

– Что там? – спросил.

Говорить ему? Или не говорить? Скажет – рухнет вся их сегодняшняя романтика. Не скажет – потом, если он все-таки узнает, будет хуже.

– Ничего. Не важно, – ответила и быстро набрала «Что-то случилось?», нажав кнопку для отправления.

– У нас еще есть десерт… – Речинский, скосив глаза на ее мобильный, все же будто бы расслабился. Встал из-за стола, собирая посуду.

– Какой, – улыбнулась. И очень надеялась, что получилось непринужденно. Господи, это всего лишь смс, причем, без особой смысловой нагрузки – она хотела в это верить; а она ведет себя, будто ее вот-вот поймают с поличным. Надо расслабиться. – Я не видела в холодильнике ничего.

– Не в холодильнике. В духовке.

– Оу, только не говори мне, что ты испек пирог! Или торт!? – она тоже встала, помогая унести тарелки.

– Нет, – засмеялся, возвращаясь в гостиную, едва коснувшись ее, сталкиваясь в проеме дверей. – Яблоки с карамелью. Печеные. Ты любишь?

– Я, честно говоря, никогда не ела такое, – прокричала ему из кухни, загружая посудомоечную машину.

– Что, правда? – удивленные слова прервал звонок телефона.

Ксю выскочила из кухни, но торопиться уже не было нужды. Илья стоял около стола, сверля глазами яркий светящийся дисплей, сообщающий, что звонит «Стас».

Лесина замерла как кролик перед удавом, испуганно глядя в черные злые глаза, боясь протянуть руку к аппарату.

– Это с ним ты эсэмэсочками перекидываешься? – процедил.

– Он мне написал, – смогла произнести Ксю недрогнувшим голосом. – Я ответила. Что такого?

– Чего он хочет?

– Я не знаю.

Парень кивнул на телефон, словно ножом, режущий звуками входящего звонка напряжение в комнате.

– Так узнай. Бери, отвечай.

– Я… – Ксю замешкалась, но быстро пришла в себя. – Ладно.

– Хорошенький десерт, – тихо себе под нос пробормотал зло Речинский, прежде чем она произнесла:

– Алле?

– Привет, Ксюш.

– Привет, – быстрый взгляд на Илью, который прищурившись слушал всё это.

– Как ты?

– Хорошо, спасибо. А ты?

– И я… более или менее. Уже встаю. Но, – засмеялся, – ходить пока не получается.

– Я рада, что ты идешь на поправку.

Боже, какой тупой разговор. Приторно вежливый, аж нёбо сводит. Да еще в непроглядном облаке раздражения, излучаемого рядом стоящим Ильей.

– Извини, что отвлекаю. Ты… можешь говорить?

– Д-да… Что ты хотел?

– Нам надо увидеться. Звонил Пешков, они все подготовили, от тебя потребуется новое заявление. Когда сможешь… Мой юрист поможет, когда мне его пригласить? На завтрашний вечер, подойдет?

– Хорошо. Я… приду. Во сколько?

– Давай к семи.

– Давай. От меня что-то еще потребуется? Документы?

– Захвати всё, что можно. Паспорт, копию старого заявления. Закончим, наконец, с этим. Я уже, честно говоря, устал от всего этого.

– Я тоже.

– Тогда, до завтра?

– Да. До свидания, Стас.

– Буду ждать…

Ксю нажала «отбой», поднимая глаза на Илью.

– Куда собираетесь? – наигранно безразлично поинтересовался.

– Надо закончить с делом по аварии.

– А… это теперь так называется?

– Илья, – простонала. – Подумай еще раз, прежде чем в чем-то меня обвинять. Я не хочу сегодня ругаться. Пожалуйста!

– А мы разве ругаемся? – он шумно вдохнул через нос и подошел ближе, положив руку ей на талию. – У нас же все хорошо?

– Надеюсь.

– Ну, и хорошо… – отстранился, направляясь в кухню. – Так куда вы завтра?

– К вам домой. К семи. Придет адвокат.

– Отлично, – с сарказмом «порадовался» Речинский. – У нас дома – это просто супер! А меня не приглашали?

– Смени тон. Это деловая встреча.

Илья достал из плиты противень с десятком запечённых яблок. Запахло очень аппетитно.

– Вот ты правильно сказала: встреча. Встреча, чтоб ее!

– Деловая! – выделила Ксю. – Я приду, подпишу бумажки и всё. Хватит ревновать.

– Я? – он резко развернулся. – Ревную? Нафиг надо! Ты всё равно моя.

Лесина подняла брови:

– Твоя?

– А что, чья-то еще? – подозрительно прищурившись.

– Твоя… Странное определение… – а внутри разлилось тепло от такого. Но не признаваться же в этом Речинскому!?

Еще позже Ксю позвонила Светка, сообщив, что назавтра они с мужем возвращаются домой и ей не терпится увидеться с подругой.

Такой хороший вечер. Ей хотелось бы вот так почаще. Без ссор, без претензий. Может, у них и правда все получится? Она начинала в это верить.

Среда. Январь.

Без малого семь следующим вечером Илья поднимался по ступенькам крыльца виллы номер один, держа Ксю за руку.

Вечер обещал быть «томным», он уже предчувствовал. С юристом, скорей всего, всё пройдет гладко, а вот ужин, который, он знал, запланировал отец на потом…

В прихожей их встречала мама. Если бы не она, он не представлял, как пережил бы всё это.

- Милые мои, проходите, - словно бы сама не была тут гостем, хлопотала Елена. – Ксюша, давай пуховик, я повешу.

- Я сам, - Илья выхватил одежду у Лесиной, пристраивая в шкаф.

В проеме замаячил отец.

- Добрый вечер, Ксюша. – метнул взгляд на сына и прокашлялся. – Проходите. Юра уже здесь. Сейчас всё оформим и… ты же поужинаешь с нами?

Ксения улыбнулась и наклонилась, чтобы чмокнуть его отца в щеку. Илья кипятился на медленном огне, с трудом сдерживая рвущиеся слова под чутким надзором матери.

- Я… даже не знаю.

- Никаких отказов не принимается, - защебетала Елена. – Мы столько времени провели с Любой на кухне, что я просто обижусь, если ты не согласишься. К тому же Рождество отметим!

Илья, закончив разуваться, притянул Ксю за талию к себе. А еще ему крайне импонировало, что сегодня она одела обтягивающую водолазку и ее живот был явно заметен. Вторая рука собственническим жестом легла аккурат на него.

Станислав незаметно покосился, но не стал заострять внимание. И Илья надеялся, что этой его сдержанности хватит на весь вечер. Иначе сдержанности не хватит у самого Ильи.

Дождавшись, пока все пройдут в гостиную, он поцеловал ее в висок и направился следом, так и не выпуская ее из своих рук.

Закончив с документами, все, включая Любу, Юрия и сиделку Стаса расселись за большим столом.

- Почти как праздник, - Ксю рассматривала яства, усаживаясь рядом с Ильей.

- Праздник и есть, Ксюшенька, - отец радушно улыбался. – Мы, наконец, закончим со всеми неприятностями и спокойно заживем в ожидании рождения нашего малыша!

Речь зажмурился. Кто дал ему право называть их с Ксю будущего ребенка «нашим»? Он взглянул на Лесину, которая молча уткнулась в блюдо с запечённой уткой, не поднимая глаз. Ее рука нашла руку Ильи под столом. Он удивился, но захватил ее ладонь, переплетая пальцы. Она его.

- О, Ксения, я еще вас не поздравил, - вмешался адвокат. – Кого ждете? Знаете уже?

- Девочку, - ответил за нее Илья.

- Ювелир! – «похвалил» Юрий. – Вы красивая пара! - После таких слов Стас закашлялся и словил упрекающий взгляд от Елены. – Наверное, и детки будут загляденье!

- Главное, чтоб здоровые, - ответила Ксю. Илья на автомате обнял ее за плечи и слегка сжал.

Весь остальной ужин прошел под ничего не значащие разговоры о погоде, современных подходах к бизнесу и прошедших праздниках.

Темы их с Ксю отношений, благодаря присутствию посторонних за столом, они больше не касались, хоть Речь и ловил внимание отца к Лесиной. Но пока тот молчал, молчал и Илья. Начиная верить, что всё, наконец, устаканится. Осталось только решить вопрос с ее переездом. Ему это категорически не нравилась. Он надеялся, что в один прекрасный день они начнут жить вместе. После вчерашней «романтики» эта идея не казалась ему чем-то сверхъестественным. Пора привыкать.

Глава 63

Январь. Четверг

Утро четверга поприветствовало Ксюшу солнечным лучом и мурашками от прикосновений. Илья тесно прижался сзади и сопел ей в затылок, а рука, видимо проснувшаяся раньше хозяина, вовсю путешествовала по женскому телу от груди до округлого живота.

Лесина улыбнулась. Интересно, что ему снится? Или он не спит?

Попытавшись высвободиться, столкнулась с сопротивлением. Рука напряглась и замерла. Ксю это рассмешило: надо же, забирают игрушку!

- Еще пять минут, - сонно пробормотал ей в волосы.

- Ты спи, мне пора собираться.

- Пять минут… полежи со мной.

Ксю снова расслабилась в его объятиях. И зря: резко переместившись, совсем будто не сонный Илья оказался сверху, нависая и гипнотизируя своим темным, но совсем не от радужки, взглядом. Лесина покачала головой и прошептала:

- Некогда…

- Пять минут. И заряд бодрости на целый день! – и коснулся губами ее шеи.

В самый разгар процесса на тумбочке завибрировал ее сотовый. Ксю отвлеклась, а Илья разозлился.

- Черт, это мои пять минут! – замедляя темп. – Не бери.

Ксю покорно опустила руку, которая уже тянулась к аппарату и закатила глаза. Речинский заметил и остановился.

- Тебе, что, настолько в тягость?

Лесина не ожидала такой агрессии, да и не в тягость. Как-то само собой получилась такая реакция. Она недоуменно уставилась в лицо Ильи. Нахмурилась.

- Ты чего?

Речинский скатился с нее, так и не кончив, вскочил с кровати и скрылся в ванной. Телефон тем временем звонить перестал.

Удрученно усмехнулась. Что с ним делать? Так это они еще не живут вместе… А что будет дальше? Невольно вспомнился Димка – уравновешенный и спокойный.

Все-таки дотянувшись, она посмотрела журнал вызовов: Светка. Вздохнув, нажала кнопку, дозваниваясь до подруги.

- Привет, - заголосила Калугина. – Ты где там? В душе была, что ли? Или спала? Я подумала, ты уже встать должна была…

- Я встала… - тихо ответила Ксю. – Но была занята.

- И чем же? Блин, я так соскучилась по тебе! – не дождавшись ответа воскликнула собеседница. - Вчера не позвонила, мы приехали и сразу спать завалились. Дорога вымотала, ты не представляешь! Но слава Богу дома! Ух, в гостях, конечно, хорошо… Ты на работу идешь сегодня?

- Конечно, - Ксю улыбалась.

- Ну, тогда там и встретимся. Ты как там, не совсем загнулась над моими отчетами?

- Я почти всё сделала.

- Что, правда? Ну, ладно. Я все равно буду. Давай тогда, до встречи!

- Пока.

В дверях ванной стоял Речинский с таким видом, что Ксюша поняла: период без ссор подошел к концу.

- Кто это был? – процедил.

- Светка, - отмахнувшись.

- Конечно, она намного важнее меня!

- Вообще-то… - Ксю лениво начала вставать с постели, - да. Она – моя лучшая подруга. Я ее давно не видела, мы скучали друг по другу… А твои пять минут мы могли перенести…

- Дело не в пяти минутах!

- А в чем?

- В нас!

- Хочешь поругаться? – подняла брови и встала с кровати. – Давай! Давно не ссорились! Говори, всё что накипело и я, наконец, пойду собираться на работу!

- Я у тебя на последнем месте! Даже работа важней! И подруга, и отец!

- Работа – это деньги, на которые я живу, - терпеливо, сохраняя видимость спокойствия, начала загибать пальцы Ксю. - Подругу я знаю уже лет десять, и она единственный человек, которому я могу рассказать всё. Твой отец… - помолчала, подбирая слова, хотя не совсем понимала, причем сейчас Стас, - ему нелегко…

- Ну конечно! Все такие жалостливые, аж тошно!

- Тошно, так я тебя не держу!

Илья оцепенел. Понимал, что перегибает палку. Где-то на задворках сознания бил тревожный молоточек, предупреждая, что пора остановиться. Но это ее пренебрежение… он не мог с этим смириться…

Он направил на нее указательный палец и надменно произнес:

- Подумай еще раз, что ты сейчас сказала. И возьми слова обратно.

- Не собираюсь, - прищурилась Лесина.

Илья кивнул и, быстро схватив одежду, вылетел из спальни и, затем, из дома.

Ксения вздрогнула от хлопнувшей двери, сжала дрожащие губы, опустилась на ковер…

Почему так? У них всё было хорошо, нежно, мило… Она начала уже привыкать к такому новому Илье, который заглядывал в глаза и предугадывал ее потребности. И вдруг вспыхнул, словно спичка, на ровном месте. Ну, что она такого сделала? Что не так сказала? Откуда в нем эта нетерпимость, ревность, даже к подругам и к работе. Уж к работе-то! Несерьезно…

Нет, всё. Решено. Сегодня она увидится со Светкой, а завтра выставляет дом на продажу. Или даже до завтра можно не ждать… Зачем? Она все равно собиралась это сделать, только не могла решиться, расслабилась, разомлела в этом розовом облаке романтики и заботы. Но после такого «волшебного пенделя» сам Бог велел принимать меры!

Только вот, кому она сделает хуже…

Смахнув непрошенные слезы, которые только еще больше злили, она погладила животик, пообещав малышке, что всё будет хорошо, поднялась и пошла в душ. Чтобы скрыть эту соленую тоску от самой себя за потоком пресных капель.

На работе Светка почти задушила ее в объятиях. Ксю вымученно, но искренне улыбнулась подруге, шмыгнув носом: всю дорогу до работы так и не смогла успокоиться.

- Наконец-то, родная! – Калугина заглянула в глаза и нахмурилась. – Что случилось?

- Ничего, - отвернулась Ксюша, - всё нормально. Как всегда.

- Ничего не нормально. Я же вижу! Ты кого хочешь обмануть? Рассказывай давай!

Ксю не выдержала и разрыдалась. Позволив усадить себя на тахту для посетителей около окна, она уткнулась Светке в плечо и судорожно всхлипывала. Плач грозил перерасти в истерику.

- Ну, ну, всё… хватит, Ксень. Хватит. Перестань. Что бы ни случилось, пошло оно всё! Но я думаю, - приговаривала она, гладя по светлым кудрям, - всё можно исправить, так? Кто тебя обидел, скажи, и я… веником по сраке!

Лесина фыркнула, не поднимая головы от мягкой кофточки, куда впитывались все ее соленые проблемы.

- Поможешь мне с домом? – спросила между вздохами.

- Помогу. А что с ним? – тут же согласилась Света. Она, наверное, сейчас с чем угодно согласилась бы!

- Продать. Хочу.

- Раз хочешь, значит продадим…Все-таки решила? Я, честно говоря, думала, ты не соберешься.

- Надоело всё! – Ксю подняла взгляд заплаканных глаз, размазывая остатки слез по щекам.

- Ну… если ты честно считаешь, что тебе после этого станет легче, давай. Я ж не отговариваю. Просто хочу убедиться, что ты понимаешь, что делаешь.

- Не понимаю, - помотала головой Лесина, - но и так тоже больше не хочу.

- Так, а что случилось то? Утром же всё вроде нормально было. А час спустя ты сопли на кулак наматываешь тут у меня! Что могло произойти за час? Кто-то умер?

Ксюша посмотрела на подругу с упреком.

- Ой, ну, прости. Не подумала, - постучала себя пальцами по губам. – Прости!

- Хочу уехать подальше от Речинских, - озвучила причину.

- Ммм, - понимающе, - ну, и? Подальше, это насколько? В другой город? Страну?

- Нет, всего лишь на другую улицу. Их слишком много, и они постоянно рядом. Я устала.

- Так, подруга, давай подробности. Я, похоже, много пропустила!

- Ты отдыхала, - возразила Ксю, - я не хотела тебя тревожить.

Калугина притворно надулась:

- Мы подруги или где? Я ж за тебя переживаю!

- Ну, вот, а так отдыхала и не переживала особо.

- Я всегда переживаю! Рассказывай!

И Ксения поведала всё, что произошло, начиная неожиданным Новым Годом, сеансом УЗИ, знакомством с мамой-бывшей-женой Речинских, романтическими нежданчиками, ужином и подписанными документами, и заканчивая утренней ссорой, когда Ксю даже не поняла до конца, что произошло. Светка хмуро слушала, почти не перебивая и не комментируя.

Потом долго мочала. И всё, что смогла сказать, было:

- Мда. Пойду сделаю кофе.

А вернувшись, молча включила свой компьютер, стуча ручкой по столу в ожидании конца загрузки, что-то пощелкала «мышкой», пробежалась пальцами по клавиатуре, хмыкнула пару раз и спросила:

- За сколько продаем?

Лесина встрепенулась:

- Что, уже?

- А чего тянуть? Надо только сфоткать пару раз его, чтоб быстрее ушел. Я тут посмотрела, цены разные, но, думаю, дешевить не стоит. Поселок у вас достроен, коммуникации все есть, от города совсем недалеко, транспорт ходит, дом новый почти… Продаем? – и хитро так посмотрела, словно спрашивая, уверена, что «такая корова не нужна самому»?

- Да… Да, продаем! – решительно.

- Жму! – И Светка демонстративно громко щелкнула «мышкой».

- А… а куда я поеду жить?

- За те деньги, что ты получишь с дома, у тебя не возникнет проблем с покупкой, я думаю. Как только начнут интересоваться, можешь начать искать. Но можем что-нибудь уже сейчас посмотреть…

Лесина как-то сникла, ощущая давление затеянного дела. Неожиданно оказалось всё это, хоть и казалось простым и решенным. Уехать из собственного дома, который строил Димка, в котором родилась и всю свою короткую жизнь жила Ева…

Из глаз снова покатились слезы.

Илья вернулся домой еще до того, как все встали, и заперся у себя в комнате. У них опять всё испортилось и это мешало думать о чем-то еще. А стоило бы готовиться к завтрашнему экзамену. Такими темпами эту сессию можно будет считать самой провальной, хорошо хоть без долгов… пока. Впереди еще два экзамена, не самых сложных, но стоило бы кое-что повторить. А когда? Последнее время он с головой ушел в личную жизнь: завоевание Ксю, борьбу с отцом, мама еще… Если она узнает, что они снова поругались… Но в конце концов! Он ее сын, а она, почему-то, всегда на ее стороне! Где справедливость? И отец, если узнает он… будет еще хуже! Все против него! Даже родные родители! Будто бы он вселенское зло! Но как же надоело! Почему это так сложно, понять его? Он для нее всё, а она отмахивается, будто он пустое место! Обидно. Пусть подумает теперь! Он первым не пойдет! Хватит! Может, сходить развеяться вечерком? Завтра-послезавтра работа, а сегодня – он свободен, как птица! Наверное, надо позвонить Макару, и если он не занят…

Глава 64

Вечер Ксюша провела в гостях у Светы. Подруга эмоционально рассказывала, как провела отпуск, и вместе они вплотную занялись поиском квартиры взамен дома в Лучистом.

Возвращалась Ксю уже поздновато, на часах, встроенных в приборную доску, символично показывало «11:11». Дороги опустели, неспешно шел пушистый снег, мигали желтым светофоры, по тротуарам шли парочки или группы подростков.

После эмоционального дня, следовавшего за не менее эмоциональным утром, Ксю почувствовала головную боль и на одной из центральных улиц остановилась, чтобы забежать в круглосуточную аптеку.

Сев обратно в машину, проглотила таблетку, но запить было нечем и лекарство встало в горле комом… Прикрыв глаза, девушка откинулась на сиденье: было лень куда-то еще заезжать, но боль всё усиливалась, а таблетка, застряв, действовать не начнет. Чертыхнувшись, Ксю снова вылезла из машины, чтобы купить бутылку воды. Холодно… Надо было ехать уж до дома, но уж раз вышла…

На выходе из магазина, она задержалась между двойными входными дверями, чтобы побыстрее избавиться от надоевшего ощущения в горле, откупорила бутылку и наблюдая за ночной улицей, жадно сделала несколько глотков.

Прямо напротив магазина остановился красный седан, и из него вышел Макар. Где б ни встретиться, - подумалось Ксю. Высокий, в дубленке, он казался огромным. Парень поправил шапку и открыл заднюю дверь, подавая руку красивой молодой девушке в коротком полушубке. Ксю покачала головой: этот перец в своем репертуаре! Она хотела уже выйти на улицу, когда из второй двери показалась фигура в черном. На голове капюшон… Речинский младший. Интересно… Друзья перекинулись парой слов, которых Ксю не было слышно, видимо, что-то забыли обсудить, и Илья снова сел в машину. А Макар с красоткой пошли в магазин. Ксю замерла, но затем выдохнула: что ей скрываться? Она дождалась, пока Макар пропустит девушку в дверь и сама шагнула на выход.

- О! Привет! – деланно удивилась, «случайно» столкнувшись с Климовым в дверях. – Какими судьбами?

- Привееет, - Макар мельком обернулся на машину, и вернув внимание Ксюше довольно улыбнулся. – Я живут тут рядом. – Он обнял спутницу за плечи и притянул к себе. – А ты? Что тут делаешь?

- Я? Воды купить зашла… - Лесина показала на бутылку в руке. – Ну, ладно. Пока? Домой побыстрее хочется.

- Да, конечно, - он снова обернулся на машину, - Увидимся!

- Ага…

И Ксю шагнула в ночь.

Ее машина стояла на другой стороне улицы и чуть в стороне – ближе к аптеке, поэтому проходить мимо красного автомобиля не было необходимости. Сев в свою машину, Ксю завелась, но трогаться не спешила. Не то, чтобы она собиралась следить за Ильей, но стало интересно, куда они поедут? Если Макар тут живет, и они едут к нему, то машина должна свернуть в ближайший двор. Впрочем, она не оставляла сомнений на счет того, что как только Климов скрылся с глаз Ксюши, он тут же набрал Илью, чтобы сообщить, кого встретил.

Но дожидаться возвращения хозяина красного седана не пришлось. Илья вылез из машины, потоптался, осмотрелся, а потом, постучав в пассажирское окно и что-то сказав выглянувшей оттуда еще одной девице, направился в ее сторону. Ксю сжалась. Но зря. Речинский не глядя по сторонам забежал в аптеку.

Всё понятно…

Лесина дождалась, пока парень выйдет, неся в руке маленький аптечный пакетик с покупкой, и начала выезжать с парковки. В последний момент, когда она уже вывернула руль и переключила первую передачу, Илья, дожидаясь, пока отъедет автомобиль, чтобы перейти дорогу, повернул голову и посмотрел на ее машину. Мельком. Но, видимо, уловив что-то знакомое, уткнулся взглядом в лобовое окно. Ксю на секунду пристально смотрела ему в глаза, а затем вдавила педаль акселератора. Хонда, на мгновение забуксовав, резко подалась вперед, унося хозяйку вдаль по освещенной улице.

Илья стоял как вкопанный, смотря вслед серебристому автомобилю. Затем опустил голову, задумавшись, но взгляд упал на пакет в руках. Видела, откуда он выходил. Какая-то мысль не давала покоя, но он ее упустил… Его больше интересовало, что она здесь делала? Поздно уже…

Оглянулся на аптеку зачем-то. Мотнул головой и направился обратно к машине.

Макар в это же время выходил из магазина, придерживая рукой дверь для своей очередной пассии. Марина, кажется… А вторая – Мария. По правде сказать, обе они были макаровские, если уж на то пошло. Но ради забавы и нескучного вечера…

Лишь бы завтра на экзамен до двенадцати успеть.

- Видел? – первое, что произнес Климов, как только они все оказались в машине.

- Что? – вынырнул из раздумий Речинский.

- Не что, а кого!

Илья нахмурился:

- Ты тоже видел?

- Да. Она в магазине была, когда мы заходили. Я тебе еще звонил, чтобы ты из машины не высовывался. Но ты не взял.

- Я в аптеку ходил. – Сказал Илья, проверяя мобильный, - она видела.

- Ну, братишка, мои поздравления. Ты облажался. Зачем ты туда ходил вообще? У меня дома всё есть!

- Башка болит. Анальгин купил.

- Ну-ну…

- О чем болтаете, мальчики? – пропела то ли Марина, то ли Мария, показавшись между передних кресел.

- Не бери в голову, киса, - сально пророкотал Макар, - это мы так, о насущном. Ну что, готовы зажечь эту ночь?

- Да!!! – хором с задних сидений.

- Ну, тогда держитесь! – и Макар вдавил педаль в пол, набирая скорость.

Полтора часа спустя Илья уже садился в такси у дома Макара. Настроение исчезло, грязла совесть, даже виски не пьянил…

Попросил подвезти его к седьмой вилле. Отпустил извозчика, долго топтался у ворот, не решаясь позвонить, может она уже спит? Почти два часа ночи. Лучше пойти спать. А завтра после экзамена уже кидаться на амбразуру.

Так он и поступил.

А утром, раньше, чем прозвенел будильник, он проснулся от телефонного звонка. За незнакомым номером оказалась подруга Ксю. Ругая его последними словами, обзывая так, как Илья еще нигде и ни от кого не слышал, она проинформировала, куда он может отправляться «со своими бабищами» и пожелала никогда оттуда не возвращаться, чтобы не нервировать своим присутствием ее беременную подругу, которая по его вине едва ночью не родила. И если бы что-то с ней случилось, она – цитата: самолично придушила бы его и всю его семейку.

Выслушав тираду, он пришел в себя от монотонных коротких гудков. Что это было? Он даже спросить ничего не успел. Набрал этот номер, но никто не взял трубку.

Откинув мобильный на подушку, он скривился от ломоты в не выспавшемся похмельном теле, свесил ноги с постели и попытался сесть.

Боже, как хочется спать! Пить! И всё болит! Блин, он же вчера даже пьяным не был. Или был?

На кухне хлопотала мама, периодически что-то спрашивая у Любы, похоже, они нашли общий язык. Странно.

- О, милый, привет! Я думала, ты ночуешь у Ксении.

- Нет, - угрюмо.

- Тебе сегодня на экзамен?

- Да.

- Подготовился?

- Хэзэ.

- Ну, Илья, так нельзя! – пожурила мать.

- Пофиг, - его сейчас больше занимал утренний звонок. Что там с Ксю?

- Кофе? – мама не замечала его настроения и задумчивости.

- Да.

- Мы с Любой тут блинчики печем.

- Угу.

- Давай, садись, сейчас всё будет готово. Стасик тоже скоро спустится.

- Стасик?

- Твой отец, - Елена чуть смутилась, начав оправдываться: - Ну, что, у нас с ним общий ребенок, как я его должна называть? Правда, Любаш? – улыбнулась она домработнице. Та в ответ пожала плечами. – Как у Ксюши дела?

Илья бросил осторожный взгляд на нее, снова отвернулся.

- Нормально, – и сам себе тихо добавил, - я надеюсь.

- Что? – не расслышала мать.

А Люба прищурилась, и Илья понял, что уж она-то расслышала. Коза.

- Ничего. Где там твои блинчики?

Ксюша лежала под капельницей, смотря в потолок. Из левого глаза просочилась слеза и скатилась к уху. Затем из правого. Светка примчалась сразу же, как только Лесина позвонила и сказала, что не выйдет сегодня на работу. Вызнала подробности ее ночных приключений, обматерила на чем свет Речинского, расспросила врача о состоянии пациентки. Доктор, не ожидавший такого напора, выдал, что беременность под угрозой, и Лесиной необходимо лечь на сохранение. После этого Светка вышла из палаты, прихватив, зачем-то, Ксюшину сумку.

- Надо бы маме позвонить, - вяло заметила Лесина, когда подруга вернулась в палату.

- Я сама позвоню, тебе нельзя сейчас переживать.

- Хорошо.

- Ты давай у меня тут держись! Вам не время еще, слышишь? – очень легко погладила по животику под простыней.

- Да.

- И незачем из-за этого козла… - Калугина оборвала фразу. - Не важно. Подумай о чем-нибудь приятном. Может, тебе плеер привезти?

- Можно…

- Чего тебе туда закачать?

- Всё равно…

- Нет, подруга, ты мне не нравишься с таким настроением. Давай, выплывай! Эй, ау? – Светка дотронулась ладонью до ее щеки. – Эй, ты что, плакать вздумала? Не смей! Не стоит никто этого! Эй!

- Да…

Калугина удрученно покачала головой.

Снова вошел доктор и увел посетительницу в коридор. Ксю уставилась на капли, бегущие по прозрачной трубочке к катетеру в ее вене, вспоминая минувшую ночь.

Она приехала домой, пытаясь унять сердцебиение, раздирающее ее грудь. А когда вошла в дом, снова почувствовала боль внизу живота. Согнувшись, доплелась до дивана, про себя уговаривая ребеночка успокоиться. Проваливалась в сон, но тут же просыпалась – не отпускало. Через час таких мучений, позвонила в «скорую». Стало страшно. И вот она снова в больнице с риском преждевременных родов. Что же это такое? Вся беременность - словно болезнь.

С этими мыслями провалилась в дрёму, выныривая только когда кто-то входил в помещение. Она лежала тут не одна: палата была рассчитана на четверых и только одна койка пустовала.

Когда в очередной раз ее разбудила Калугина, чтобы сказать, что ей нужно уехать ненадолго, но она вернется, как только сможет, а самой Ксюше сейчас введут успокоительное, чтобы нормально поспала, Лесина лишь кивнула, безуспешно попытавшись улыбнуться подруге. Как хорошо, что она уже вернулась…

Глава 65

Стас читал один из договоров с подрядчиком, когда ему позвонили из администрации Лучистого. Некто из риэлтерской конторы интересовался виллой номер семь, желая уточнить состояние коммуникаций, здания, уточнить принадлежность виллы владельцу.

- Соедините меня, я поговорю, - хмуро отозвался Речинский.

После мелодии коммутатора, в трубке прорезался тоненький, но от этого не менее резвый женский голосок, закидывая вопросами и тараторя, словно кто-то подгоняет высказаться побыстрее.

Выслушав, Станислав сказал одну лишь фразу:

- Вилла не продается.

- Как это? – удивленно пропищала риелтор.

- Так. Администрация поселка выкупит ее у владельца без посредников.

- А… - растерянно, - как же объявление?

- Где вы видели объявление?

- На сайте, - девушка назвала Интернет-ресурс, где виллу выставили на продажу.

- Считайте, что уже продано. До свидания.

- До свидания…

Стас повесил трубку и глубоко задумался. Значит, Ксюша все же решилась на этот шаг. И хоть Речинский знал о таких ее намерениях, все равно новость оказалась неожиданной.

В комнату вошла Елена.

- Стас, Илья тебе не звонил? Как он там, сдал?

- Не звонил, - и после паузы добавил: - Ксения решилась на продажу дома. Я собираюсь его купить, как ты и советовала.

- Да? Ну, и правильно. Тебе сказал Илья?

- Нет. Я разговаривал с риелтором, который интересовался этой виллой. Илья мне ничего не говорил.

- Странно. Мне тоже.

- Ничего странного. Это же наш сын. Из него клещами не вытянешь информацию.

- Разве? Не замечала.

Станислав набрал номер Ксении. Трубку взял кто-то другой.

- Алло? Будьте добры, мне нужно поговорить с Ксенией Лесиной.

- А больше ничего не нужно? Оставьте уже ее в покое, совсем замучили девчонку!

- Простите, с кем я говорю?

- Это подруга ее, Светлана.

- О, Светлана, добрый день… - мужчина задумался, как продолжить такой странный разговор. – Я хотел… - начал он, но потом осторожно поинтересовался: - С Ксенией всё в порядке?

- Нет, не в порядке! И все благодаря вашему ненаглядному сыночку. Все нервы вытрепали вы ей! Пока она не родит, советую больше ее не доставать!

- Простите, я правильно понял, у нее проблемы? Что случилось? Что сделал Илья?

- Вот вы у него и спросите! А сюда больше не звоните! Если Ксюша захочет с Вами поговорить, она позвонит сама!

- Но…

В трубке послышались короткие гудки и спросить Стас ничего не успел. Обернулся и увидел нахмуренное лицо бывшей жены.

- Что? – лишь спросила.

Речинский потер лицо ладонями, шумно втягивая носом воздух.

- Наш сын опять что-то учудил, судя по всему…

- Что учудил?

- Не знаю. Это была не Ксюша. Подруга ее… Ничего не сказала, но была крайне резка в разговоре.

В это время дверь открылась и в дом вошел Илья.

Речь припарковался у дома, не заезжая во двор, потому что собирался переодеться и ехать к Ксю. Экзамен сдал, но настроение оставалось на нуле. В гостиной на него уставились две пары прищуренных глаз.

- Что? Я сдал, - сообщил он, - Что вы так смотрите?

- Что с Ксенией? – спросил отец.

Илья на мгновение отвел взгляд, но быстро собрался.

- А что с ней?

- Илюша! – мама подошла ближе, - Ты что-то скрываешь? Что случилось? Вы опять поругались?

- Мама, давай я сам разберусь.

- Она выставила дом на продажу, - Стас наблюдал за его реакцией.

- Когда?

- Сегодня уже интересовались виллой.

- Я не знал.

- Что ты вообще знаешь? – взорвался отец. – Почему я звоню ей на сотовый, а ее подруга меня откровенно посылает? Меня, и всех, кто касается тебя? Что у вас там происходит, я не понимаю!? Тебе не живется спокойно? Что вы делите постоянно?

- Мы просто поругались, что в этом такого?

- Что такого?! Где она сейчас?

- Я не знаю.

- Так узнай! – от эмоционального всплеска Стас даже встал из инвалидного кресла.

- Тише, Стасик, тише! – Елена подошла к нему, поддерживая.

- Как? Она не берет трубку!

- Сделай так, чтоб взяла! Найди ее!

- Я собирался. Только переоденусь. У меня экзамен вообще-то был!

Илья, больше не слушая воплей отца и вздохов матери, взбежал по лестнице на второй этаж. Черт, как всё не вовремя! Да еще отец всё узнал как-то. Дом этот… Где ее искать?

Скинув пиджак, который надевал на экзамен, напялил что попалось под руку и схватил сотовый телефон. Он наврал, он не звонил еще Ксю сегодня. Боялся того, что может услышать. Вот, ничего обычно не боялся. А тут…

Решил попробовать позвонить ей на работу. Нашел в Интернете нужный номер ее конторы по адресу, и после некоторого времени ожидания ему ответили, что Ксения Валерьевна сегодня не вышла на работу. Заболела.

Заболела? Черт.

Нехотя набрал номер ее подруги, которая звонила с утра.

- Чего тебе? – нетерпеливо прорычали в трубку.

- Где она?

- Там, где тебя недолжно быть!

- Где она? – повторил Илья.

Помолчали.

- В больнице!

- Что с ней?

- Плохо ей было ночью. Догадайся - почему!

- Мне надо ее увидеть.

- А ей – не надо! Оставь ее в покое! Съедет она из поселка, с глаз долой… Всем проблем меньше!

- Это мы с ней вдвоем решим!

- Это решит она! Уже решила! Ты ей не нужен!

- Это она так сказала?

- Это я тебе говорю!

Илья молчал, лихорадочно соображая, как вытянуть из этой Светы местонахождение Ксю. Ноги сами носили его кругом по комнате. Нервничал. От того не мог сформулировать мысли в адекватные реплики. В трубке тихо спросили:

- Скажи, всё именно так, как ей показалось?

- Нет, - так же тихо ответил Илья, зажмурившись. Он понял, о чем речь. – Ничего не было.

- Тогда… погоди пару дней. Она успокоится. Я с ней поговорю. А ты тоже… приди в себя. Если, конечно, она тебе небезразлична, и ты собираешься строить с ней отношения.

- Собираюсь.

- Ладно. Всё. Мне пора к ней. Пара дней… - повторила на прощание Света, прежде чем повесить трубку. Илья не успел даже открыть рот, чтобы всё же узнать, в какой она больнице.

Ксюша лежала и читала книгу, которую добыла в ближайшем ларьке подруга, когда в палату занесли букет. Ее обуяли противоречивые чувства. А когда она увидела карточку, в которой было лишь пожелание здоровья и подпись «Речинский», стало даже не по себе. И смешно. Кто из них мог так подписаться? Илья? Вряд ли бы он оставил шанс подумать, что это не он. А Станислав? Оставил бы? Сговорились? Тогда подписались бы РечинскиМИ: во множественном числе. И откуда вообще узнали, что тот, что другой, где она? Светка, наверное, проболталась.

- Красивый букет! – восторгалась медсестра. Кивнула на цветы: - от любимого?

Ксю лишь пожала плечами. Даже если бы один из них был любимым, она не знает точно, от него ли? Задали задачку…

Калугина сегодня больше не придет. Мама тоже на завтра обещалась.

Дотянувшись до мобильного телефона, покоившегося на ближайшей тумбочке, она бездумно начала тыкать в экран. В журнале вызовов значился один принятый (или сброшенный) звонок от Стаса. И ни одного от Ильи…

Проглотила комок в горле. Неужели ему настолько всё равно? Светка, правда, пыталась что-то про него спросить… сказать? Но почему-то в голове ничего не отложилось. Что-то насчет того, что не стоит верить всему, что видишь… А зачем его выгораживать, если он даже не позвонил после всего? Как это понимать? Она сама видела его в машине с Макаром и девочками. И своими глазами наблюдала, как он вышел из аптеки, нетрудно догадаться, что он мог там приобрести… Вот так легко он взял и разменял ее доверие…

Как ни отрицала для себя Ксю, она тянулась к нему. Верила. Рядом с ним чувствовала себя спокойнее и уютнее, чем с тем же Стасом. А вчера утром ей правда надо было собираться на работу, а Светкин звонок перевернул всё с ног на голову. И завертелось… А у него был экзамен сегодня… Интересно, сдал ли?

Всё больше склонялась, что букет от Стаса. Раз он звонил, видимо поговорив со Светой, значит знает, где она. И не факт, что сказал Илье. Из мести, возможно, или в качестве урока…

Подавила тяжкий вздох.

Ей хотелось бы, чтоб букет был от Ильи. Не хотелось такого хотеть, и всё равно хотелось.

А утром случилось неожиданное: мама зашла в палату практически одновременно с Еленой. Обе улыбались и разглядывали друг друга. По-разному. Елена – с добродушной улыбкой, Ирина – с превосходством, непонятно откуда взявшимся.

- Девочка моя, что же это? Как ты? Опять в больнице! – начала причитать мать. И почему в гинекологии опять? У тебя проблемы, да? А ты не говоришь!

Елена удивленно подняла брови и взглянула на Ксю.

- Доброе утро, - лишь сказала.

- Доброе, - кивнули Ксю и Ирина Ивановна одновременно.

- Я… ненадолго. Только узнать, как ты. А вы, - она обратилась к Ирине, - видимо, мама Ксюши?

- Да. А вы…

- А я мама Ильи. Так что, мы будущие сватьи…

Эта фраза имела эффект разорвавшейся гранаты. Ирина резко поменялась в лице и воззрилась на дочь.

- Как это? Когда? Что удумала?!

- Мам, я тебе всё расскажу. Не устраивай сцен.

- Я что-то не то сказала? – испуганно спросила Елена. – Может, мне зайти в другой раз?

Ксю не знала, что сказать. Ей хотелось поговорить с матерью Ильи, хотя бы просто потому, что с ней приятно было пообщаться. Но собственная маму тоже не могла попросить на выход. Господи, как будто мало ей нервных потрясений!

- Ладно, - Елена подошла к двери и обернулась, ободряюще улыбнувшись. – Я… зайду попозже.

- Нет! – вскинулась Ксю.

- Не переживай, я не уйду. Посижу в кафе внизу, – и подмигнула.

Ирина проводила недовольным взглядом женщину и села подле кровати.

- Ну… и как это понимать? Я ослышалась? Или она оговорилась?

- Не то и не другое, мама. Я беременна…

Глава 66

Ирина стояла, замерев, как громом пораженная, смотря на дочь. На лице различные эмоции сменяли друг друга, грозясь вырваться в монолог.

- Мам, если ты хочешь сказать, что-то неприятное, лучше уйди, - высказалась Ксю. – У меня куча проблем, из-за которых, кстати, я сейчас тут, так что нервы трепать мне не стоит. Если хочешь поздравить – давай. Отругать – не надо. Я сама всё знаю.

- Я даже не знаю, что сказать.

- Вот и не надо ничего говорить. Мне не пятнадцать, чтобы переживать по поводу неожиданной беременности.

- Кто такой этот Илья? – сдавленно спросила Ирина Ивановна.

- Это тот мальчик, которого ты видела в больнице в прошлый раз.

- Мальчик? – женщина стекла на стул возле тумбочки. – Он хоть совершеннолетний?

- Да, мам. Ему двадцать лет.

- Хоть в этом – Слава Богу! – выдохнула.

Ксю отвернулась. О чем говорить с матерью, которая и в лучшие времена не всегда понимала и поддерживала. Чего ждать от нее сейчас?

- Когда ты собиралась мне сказать?

- Как получится, - пожала плечами Ксю. – Я… не хотела говорить, - призналась. – Ты же всегда не на моей стороне.

- Ты моя дочь. Я желаю тебе только лучшего. А ты всегда всё делаешь наперекор.

- Мам, - предупреждающе, - не надо. Всё есть так, как есть. Аборт делать поздно, да я и не стала бы. После того, что случилось с Евой, это было бы как минимум странно.

- Да…

- Ну, вот поэтому…

- Но… как? Зачем ты связалась с таким молодым… человеком.

- Сердцу не прикажешь, мама… - ну не говорить же ей, что всё было «для здоровья» и получилось случайно. Да и не совсем соврала, если уж начистоту перед собой.

- Вы… - было заметно, что вопросы давались Ирине нелегко. Кивнула на букет: – Когда свадьба?

- Мы еще не решили, - Ксю прикрыла глаза: не выдать себя. Ведь Илья не собирался жениться, и это знали все… Да и букет… скорей всего не от него.

- А рожать тебе когда?

- Летом.

Кивок и вздох. Ирина встала и подошла к окну. Потом обернулась, осмотрев другие койки, которые в данный момент пустовали: кто-то на процедурах, кто-то в холле гуляет.

- Ладно. Пора мне, - взялась за сумку. – Я завтра еще приду. Что-то принести?

- Нет, мама, ничего не надо. Спасибо.

Женщина еще раз покачала головой и скрылась за дверью. А Ксюше почему-то подумалось, что Елена бы поцеловала своего ребенка на прощание…

Словно услышав свое имя, мама Ильи впорхнула в палату.

- Здравствуй, еще раз, милая! – тон этой женщины был не в пример теплее материнского. – Ну, как поживает моя внучка?

- Здравствуйте, хорошо, вроде.

- Что это такое, почему в больнице? Расскажи мне всё.

- Нечего рассказывать. Стало плохо. Не первый раз уже. В прошлый раз, правда, обошлось без стационара.

Елена покачала головой и легко погладила Ксю по плечу.

- Ничего. Держись. Это… Илья? Из-за него тебе стало плохо?

Ксю отвернулась от проницательного взгляда. Не будет же она жаловаться на него его же матери!

- Мне ты можешь сказать, - мягко, очень мягко подталкивала женщина к откровенному разговору. – Я ничего никому. Но мне хочется знать. Чтобы правильно оценивать ситуацию.

Ксю тяжело выдохнула.

- Мы поругались. Он… - еще один вздох, - пошел гулять. С девочками…

Елена задержала дыхание:

- С девочками? – переспросила.

- Да. Я видела. Сама.

- Не может быть. Не верю. Илья любит тебя.

Ксю весело усмехнулась. Любит? О нет, увольте. В это она поверит еще меньше, чем в то, что он не гулял с девочками.

- Я видела. Вот этими глазами, - сделала характерный жест. – Позавчера вечером поздно.

- Ты наверняка что-то путаешь, - продолжала гнуть своё Елена. – Или неправильно оценила ситуацию. Расскажи!

- Не хочу. Простите. Вы его мама, я Вас понимаю, Вы всегда его будете выгораживать, и это правильно.

- Я не выгораживаю! Я, - она тоже показала на себя, - вот этими глазами вижу, как он на тебя смотрит. Так не смотрят, если собираются гулять с другими девочками, поверь. Илья, может быть, слегка эгоцентричен, часто резок, такой уж он… вырос, но женщина у него будет одна. И у меня все основания предполагать, что это – ты! Он, как отец его, однолюб. Смотри, сколько лет до тебя, Стас так и не смог полюбить кого-то после нашего развода. Если бы я не знала о вас, до сих пор бы думала, что он любит меня по сей день. И лучше бы, так и было, потому что соперничать с сыном тоже мало приятного.

- Почему вы развелись? Вы оба… такие хорошие.

Женщина рассмеялась и махнула рукой.

- Ох, насмешила, не говори ерунды. Хорошие, тоже мне… - Еще раз хихикнула, - Это мы-то хорошие? Он – бывший лентяй, а я – эгоистка. Вот и вся история. И если развод подтолкнул его к подвигам, то я не исправилась… так и воспитала сына подобно себе. Он тоже вырос эгоистом. Ну, хоть не лентяем, и то ладно. Хотя неизвестно, что лучше. Лень, как показывает практика, излечима. Эгоизм – нет.

- Я не заметила в Вас этого.

- А ты внимательней присмотрись. – Веселилась женщина. – Хотя… лучше не присматривайся, вдруг еще чего заметишь… неприличного!

Ксения тоже улыбнулась.

- Как Вы узнали, где я?

- Стасик… Станислав сказал. У него ж, сама знаешь, везде связи. Он сам порывался приехать, но я отговорила. Не дай Бог, Илья застанет его тут... уж лучше не гневить…

- Илья не приходил. И не придет, наверное, - попыталась скрыть грусть в глазах, но плохо получалось.

Она хотела, чтобы он пришел. И не потому, чтоб заглянуть в его бесстыжие глаза. А просто так. Ссора тяжестью давила где-то внутри.

- Илья внизу в кафетерии сидит, - огорошила Елена. – Ждет, пока я разрешу ему к тебе подняться. Но сначала я должна выяснить, что за девочки были… Совсем, что ли, страх потерял? Но, - похлопала ее по руке, - я уверена... уверена! Всё совсем не так, как тебе показалось. Ну, не может влюбленный парень так себя вести.

- Он не любит меня… - попыталась вразумить женщину Ксю.

- Любит… просто… сам еще об этом не знает. Поверь.

У Лесиной по телу разливалось тепло, догоняемое мурашками, от сказанных слов. Пусть даже и неправда, но всё равно приятно.

- Он даже не позвонил…

- Ох, прям, беда! – с сарказмом, - подумаешь, не звонил. Боится он! А ты сама? Звонила? Нет! Вы оба молодые да гордые, это пройдет. Надо разговаривать, надо, девочка моя. Нельзя в себе всё держать. Ну, что тебе мешало позвонить ему да выяснить всё тут же? Ты же не стала. А может, стоило его послушать? Ну, хоть, как он это объяснит? Оправдается? У вас же отношения! Вы не чужие, не соседи и не друзья! Вы – пара! Уж ты-то, коль старше, могла бы это понять! Опыт есть! А он молод, что ж поделать! Оперится, подожди, будет всё сам понимать и решать. Отца еще переплюнет! Но надо ему помочь, подтолкнуть…

- Он кроме вас, похоже, никого и не слушает…

- А ты хитростью! – она посмотрела на часы. – Ну, что? Звать нерадивого? Пусть выскажется. А ты давай выздоравливай.

Ксю кивнула. Женщина, попрощавшись, ушла.

Илья встал из-за стола с обеспокоенным видом, ожидая результата и прогнозов. Но дождался лишь затрещины, словно нашкодивший щенок. Увернулся, в глазах засветилась обида вперемешку с негодованием:

- Мама!

Елена в ответ лишь разочарованно покачала головой. Смотрела с укоризной и видимо, чего-то от него ждала. Не дождалась.

- Сам во всем сознаешься? Или ждешь вопросов?

- Не в чем сознаваться! – выпустил «колючки» Илья. – Ничего не было.

- Да? Она думает иначе. И я не знаю, какими словами и уговорами ты, - она ткнула его в грудь, - будешь оправдываться.

- Да не в чем оправдываться! – вскрикнул Речь.

- Не ори! – прицыкнула мать. – Не позорься! Не хочешь мне говорить, не говори, мне это мало важно, но сейчас к ней пойдешь! И я надеюсь, у тебя действительно была веская причина шляться по ночам с девками на глазах у нее!

Илья потупил глаза. Что тут скажешь? Он действительно шлялся. Действительно с девками. А чем всё закончилось, мало кого интересует. Похоже, мама еще про аптеку не знает…

- Иди, - почти приказала. – И чтоб я такого больше не слышала о тебе! Стыдобища!

- Не услышишь, не переживай.

- Очень надеюсь! Иди.

Речинский опустив голову побрел к лестнице.

Ксю нашлась в коридоре. Стояла и смотрела в окно на зимний городской пейзаж… Обернулась, когда позвал ее. Такой маленькой показалась… Грустной. Почему они всё время ругаются? Руки на животе. Сразу захотелось самому прижаться к нему. Но не решался коснуться ее. Стоял и смотрел. Не знал, что сказать… или сделать. С чего начать?

Она тоже смотрела прямо на него, оттого еще больше смущая. Молчала. Спросила бы хоть что-то! Но она ждала первого слова от него. Трудно.

- Привет. – начала всё-таки.

Речь в ответ кивнул, сглотнув комок в горле. Шагнул к ней, оглядываясь на тех, кто был свидетелем этой сцены. Взял ее за руку, второй обнял за талию и притянул к себе. Вдохнул ее запах у виска, прошептал:

- Прости.

В ответ она всхлипнула.

- Ну, прости, Ксюш. Я… ничего не было, правда!

Еще один всхлип. Попыталась отстраниться, но он не дал.

- Я… разозлился и… хотел… развеяться. Не получилось.

- Не получилось, потому что я увидела?

- Да не собирался я! – вскрикнул, но тут же сбавил тон: - не собирался. Даже если бы не ты. Это Макара тёлки были. Обе. Правда! – сам понимал, что звучит нелепо, но ведь так и было! – Я… не хотел ничего. Только отвлечься.

Ксю снова попыталась отодвинуться от него, но он ослабил объятия только, чтобы она смогла взглянуть на него. Но лучше бы не смотрела. Потому что он в эти мокрые глаза смотреть не мог. Он снова прижал ее к себе.

- Прости. Я… - вовремя себя остановил чтобы не сказать эпическую банальщину, - Мне только ты нужна.

Руки Ксю, до этого безвольно висевшие вдоль тела, медленно сомкнулись вокруг его торса. Речь слегка расслабился. Отстранился и прижался к ее губам своими. Солёно.

- Так, молодые люди, - послышалось из коридора скрипучее. – Давайте-ка вы где-нибудь в другом месте будете миловаться. Тут вам не дискотека!

Ксю прыснула, Илья тоже улыбнулся.

- Наталья Иннокентьевна, - уже мужской бас, - пусть милуются. Нашим пациентками показаны положительные эмоции. А поцелуй – хороший источник эндорфинов!

- C Вашей легкой руки у нас будет не больница, а дом терпимости! – пробурчала старушка.

- Не утрируйте, всему есть предел.

- Я об этом и говорю! Предел! А тут – беспредел!

Ксюша и Илья просто стояли, обнявшись, слушая эту беззлобную перепалку и чувствуя прилив чего-то приятного всего лишь от ощущения взаимных объятий.

Глава 67

Ксения провела в больнице еще две недели, после чего ее со скрипом выписали, пригрозив, что в следующий раз она останется тут до самых родов, и никакие увещевания ей не помогут. Поэтому вернувшись домой, она с облегчением вздохнула. Боже, как хорошо!

Не сказать, что она скучала. В палате болтала с сестрами по нездоровью. Светка ежедневно после работы забегала рассказать, чем живет мир за стенами больницы. Через день приходила мама, но всё больше молчала и качала головой. Ну, хоть не отчитывала, и то хорошо. Елена тоже навещала Ксю, развлекая разговорами про заграничную жизнь. Даже Станислав однажды приехал, для него это было целым событием. И не потому, что он увиделся с лесиной, а потому, что он впервые на своих ногах, пусть и с костылями, добрался куда-либо. Илья сдал последний в этой сессии экзамен и мотался в больницу по два раза на день. Его знал уже весь персонал: от главврача до незаметной гардеробщицы: так он отстаивал свое желание попасть внутрь в удобное для него время. В конце концов все смирились и решили, что легче разрешить, чем переспорить.

На выписку Илья приехал с огромным букетом белоснежных роз.

- Боже, Илья, зачем? Я всего лишь выписалась из больницы, а ты словно из роддома меня встречаешь! – пытаясь не лопнуть от счастья, делая серьезное лицо, притворно негодовала Ксю.

- Привыкай, - хмуро посоветовал Речь. Но было заметно, что он тоже доволен.

Дома у Лесиной их ждали Елена и… Станислав. Мама Ильи как всегда сияла красотой и излучала мудрость. Крутилась вместе с… Любой на кухне Ксю, готовясь к приезду хозяйки. Речинский старший, хвастливо вышел при поддержке костылей встречать в прихожую.

- Ничего себе! Совсем здоров! - радостно воскликнула Ксюша!

- Да, - мужчина потупил взгляд, но потом улыбнулся. – Наконец-то. Устал и сидеть и лежать. Хочется бегать!

- Побегаешь еще! – вставила пять копеек Елена, - за внуками!

- Для них и стараюсь, - ответил он.

Ксю взглянула на Илью: тот не выглядел злым или раздраженным. Что, они помирились с отцом, что даже Станислав в ее доме его теперь не беспокоит? Парень ответил ей многозначительным взглядом, который Ксю не совсем поняла. Ну, ладно. Все равно, плохой мир лучше доброй ссоры… Лесина расслабилась.

- Я взяла на себя смелость позвать твою маму, - робко сообщила Елена.

Ксю вскинулась:

- Зачем? - потом поняла, что что-то не то спросила и исправилась: - хорошо. Да. Спасибо. Но как вы ее нашли?

- Мы встречались в больнице. Извини, что не сказала. Хотела сделать сюрприз.

- Хорошенький сюрприз, - процедил Илья.

- Вы – будущая семья. Значит мы все должны нормально познакомиться, - возразила Елена. – Надо учиться находить с людьми общий язык, даже если это не всегда приятно. А Ирина – мама Ксюши и твоя будущая свекровь. В твоих интересах ей понравиться!

В ответ парень лишь простонал. И… получил затрещину от которой не успел увернуться.

- Мама, откуда ты такая умная?

- Ох, умная… скажешь тоже! Жизнь научила, вот откуда. Уеду я, кто будет тебя тут воспитывать? Кто будет всех мирить?

- А ты не уезжай, - тихо произнес Станислав.

Все как по команде повернули головы и посмотрели на мужчину. Илья недоуменно, Ксюша с надеждой, Люба в шоке, а Елена… рассмеялась!

- Боже, Стасик, ты как скажешь! Шутник!

- Я не шучу, - всё так же негромко, но смутившись, развернулся и поковылял в гостиную.

Ксю с Ильей переглянулись, и она прошептала:

- Я чего-то не знаю?

В ответ тот лишь пожал плечами. Обнял ее и повел следом. Елена расфокусированным взглядом уставилась на стену. Потому перевела взгляд на Любу, которая едва сдерживала слезы.

- Ты чего, Любаш? – женщина встрепенулась, заметив влажные дорожки на щеках домработницы.

Козлова обреченно помотала головой и убежала в кухню. Через несколько минут, когда все собрались в гостиной, хлопнула входная дверь.

- Наверное, твоя мама, - предположил Стас.

- Я не слышала звонка. Пойду посмотрю.

В прихожей было тихо. В кухне тоже. Ксю посмотрела на обувь и заметила лужицу на том месте, где недавно стояла обувь.

- Кто там? – крикнул Станислав.

- Никого. Люба, похоже, ушла.

- Куда?

- Не знаю, - вернулась в комнату. – Может, что-то забыла?

- Ничего она не забыла. Разве только о том, что ждать папаню под венцом – не стоит.

- Илья! – прицыкнул Стас.

- Я чего-то не поняла, - настороженно начала Елена, - Люба… хочет за тебя замуж, Стас?

- Не слушай всякую ерунду, - посоветовал тот в ответ.

Ксю наблюдала за всеми и тихо радовалась. Если Елена останется тут…

Додумать ей не дали, раздался звонок домофона.

- Это, наверное, Люба вернулась, - с неестественным энтузиазмом обрадовалась Елена.

- Я открою, - Илья встал.

Через минуту в гостиной показалась Светка!

- О, привет, - Ксю просияла. – Ты как тут?

- Меня… пригласили, - скосила глаза в сторону парня подруга.

Ксюша широко улыбнулась. Как же хорошо! Когда приехала Ирина, все сели за стол.

- Я нашла покупателя на твою виллу, - прошептала между делом Калугина на ухо, пока все были заняты обсуждением какой-то светской темы.

- Да? – Ксю отчего-то расстроилась. Ведь сама хотела!

- Да. Он сидит справа от тебя…

Ксю хоть и знала, кто сидит справа – это был Илья – всё равно повернулась, удостовериться, правильно ли она поняла.

- Чего?

- Да, - интенсивно закивала подруга. – Они со Стасом готовы выкупить твой дом. Один платит, другой будет владельцем.

Ксю еще раз обернулась на парня. Затем поймала пристальный взгляд Станислава. Хмуро и непонимающе отвела глаза. Снова повернулась к подруге.

- Еще раз…

- Да, Ксень. Это правда. Я не стала ничего тебе рассказывать, пока ты в больнице была. Ты не рада? Я думала тебе понравится такая идея.

- Но, зачем? Я не понимаю.

- А я понимаю, - Светка подмигнула. – Чтобы ты никуда не уезжала.

- О чем вы там шепчетесь? – пожурила Елена девушек. – Нам тоже интересно.

- Я рассказала Ксюше, что ее дом покупает Станислав.

Все резко замолчали. Первой очнулась Ирина Ивановна:

- Ты продаешь Димин дом???

- Мам…

Женщина, поджав губы, ждала ответа, но Ксю замерла, словно кролик перед удавом.

- Это же хорошая идея! – попыталась разрядить обстановку Елена. – Моя, кстати. Раз уж Ксюша все равно решила его продавать, то лучшего варианта, чем этот, не придумаешь! Они поженятся и продолжат тут вместе жить! Ксюше привычно, в своем доме, Илья тоже тут в поселке прижился, недвижимость всё равно потребуется им, когда родится малыш…

Весь этот оправдательный монолог звучал в полнейшей тишине. Затем заговорил Стас.

- Я посчитал эти доводы разумными. Ты не против? – уточнил он у Лесиной.

- Я… просто не ожидала. - она беспомощно посмотрела на Светку. Зачем тогда вообще его продавать?

- Обсудим это позже, - Стас взялся за очередное блюдо. – В деловой обстановке.

***

Дом действительно был продан Речинским. Ксения на вырученные деньги купила большую квартиру с ремонтом в центре города, остальное положила в банк до лучших времен. К этому ее счету еще добавились отступные от Пешковых, и это вызывало у Ксю противоречивые чувства.

Попытка переехать не увенчалась успехом. Да и попытка-то была чисто номинальная, как выразилась Елена: «чтобы держать мужика в тонусе». Пару раз заикнулась об этом Илье, который просто сказал, что никуда ее не отпустит.

Совместный быт молодых людей не напрягал. Ксю, как и прежде, делала то, что ей под силу, плюс заметно прибавляло настроения и сил, когда Илья ей помогал. Не то, чтобы он многое на себя брал, но раз в неделю он стабильно участвовал в генеральной уборке.

Ссориться они не перестали, просто ссоры их перетекли в разряд семейных. Тех самых, которые заканчиваются не в больницах, а дома - быстро и бурно.

Илья всё больше вливался в работу на фирме отца, с трудом успевая учиться, но вечера, кроме пятницы и субботы, стабильно проводил с Ксю.

К ним стали наведываться гости. Елена, которая неприлично задерживалась на родине, продолжая жить в первой вилле, приходила раз в несколько дней. Помогала Ксю по дому, наставляла сына, который из-за этого всё меньше любил подобные визиты. Светка наведывалась время от времени. Иногда приезжали любопытные однокурсники Ильи. Ксю не совсем нравились подобные визиты, потому как ее саму, с животом, рассматривали не менее тщательно, чем сам дом, но теперь это был его дом, и он мог приглашать кого пожелает. Бывало, что в такие дни она сама куда-нибудь уходила.

Двадцать первый день рождения Ильи Речинского отмечали в баре. Макар расстарался и устроил настоящий праздничный вечер. Ксю, как подруга главного героя, получила не меньше внимания, чем именинник. Впечатления от того праздника останутся надолго.

На работе гудели по поводу ее скорого декрета. Девчонки забросали вопросами, когда узнали, кто будущий отец ребенка: всем запомнился чернявый парень из «Кленового листа».

Утром Восьмого марта Ксю получила доставкой букет из несчетного количества красных роз и одной белой в серединке, в которой нашлось… золотое колечко с вкрапленными прозрачными камушками. Но Илья совершенно никак не прокомментировал данный подарок. Ксю даже обидно стало. Она не могла с уверенностью сказать, что хотела бы снова оказаться замужем, но другого развития событий для их будущей жизни она тоже представить не могла.

Весь день прошел как обычный выходной, не считая нескольких поздравительных звонков. Вечером у Ильи была смена в баре, а Ксю, отказавшись от шумной вечеринки, приняла приглашение в первую виллу.

Елена крутилась на кухне, причитая, что ничего не успевает. Люба… уволилась. Вот так взяла и попросила расчет, чему Станислав был крайне удивлен. Все же столько лет. И ничего не предвещало. Но задерживать или уговаривать ее не стал. У него для уговоров был другой объект.

Ужин прошел в милой беседе, женщины получили по подарку от Речинского, но сопровождались просьбой открыть их только после праздника. Заинтригованные Елена и Ксюша после такого едва сидели за столом.

Уже дома, перед сном, Ксю надела колечко. По размеру подошел только безымянный палец. Улыбнувшись, Лесина забралась в постель.

Речь, вернувшись из бара, забрался к ней в постель, прижался, шумно вдохнул ее запах за ушком и провел рукой по ее ладони.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? Спросить?

Его пальцы погладили кольцо.

- Я уже получил ответ, - Ксю почувствовала затылком, как он улыбается.

- Вот так? Да? – она тоже счастливо вглядывалась в темноту комнаты.

- Да. У меня свой метод. Ты всегда отвечаешь на мои вопросы еще до того, как я их задам. С первого дня.

- Ты самоуверен.

- Я… люблю тебя.

ЭПИЛОГ

Апрель

- Эй, Ромео! Ты где там застрял?

- Сейчас, иду. Ленты из машины заберу только.

- Давай. А то потом скажешь, что всё не по-твоему!

Илья схватил несколько объемных пакетов из своей Тойоты и вошел в «Кленовый лист». Внутри царила суета, в центре которой возвышался во все свои метр девяносто четыре Климов, что-то громко крича мужику на стремянке, прицепляющему какую-то фигню к зеркальному шару под потолком.

Завтра свадьба…

Блин, вот так нежданно-негаданно раз! и Илья - женатый человек!

Но он не жаловался. Не усомнился ни на секунду, что хочет этого. Правда, все эти не всегда понятные хлопоты. Что-то он не помнил, чтобы этим кто-то занимался из его женатых друзей. Нет, все делала специальная фирма, но Макар настоял, чтобы присутствовать при украшении зала. Зачем, спрашивается?

- Эй, братишка! Наконец-то! Смотри, они тут навертели своей хренотени, мне зал не видно будет сверху!

- Что ты не видел в том зале? – усмехнулся Илья, отдавая пакеты распорядителю.

- Как что? Я свидетель, или где? Ты забыл? Неет, я что, зря в новый год терпел два часа, чтобы теперь ты вот так от меня отмахнулся? Мало того, что я за пультом, так и посмотреть нельзя?

- Давай я за пульт встану! – снисходительно предложил.

- О! А давай! А я! А я! А я вместо тебя женюсь на Ксюхе! А? – и тут же получил болезненный тычок в живот за такие слова.

- Сейчас договоришься, и тебя вообще здесь завтра не будет!

- Ну, ну, Ромео, я ж шучу. Я ж помню, какой ты Отелло!

- Определись, Ромео или Отелло? – Речинский осматривался вокруг, оценивая работу.

- Кто же тебя знает. Может ты Ромео Отеллович? Или… Отелло… - Макар снял с плеча упавший огрызок цветной ленты, - Ро.. Ромэ… Романович, в общем. Тьфу! Задолбали уже мусор на меня кидать! – крикнул вверх.

- Ладно. Мне всё нравится, но надо ехать. Ты остаешься?

- Да не, сейчас они тут закончат и тоже поеду. О, смотри какая Киса! – Макар принял «стойку» и Илья непроизвольно обернулся, чтобы увидеть, кто в очередной раз заинтересовал непривередливого друга.

Рядом со входом в зал стояла очень миниатюрная девушка. Брюнетка с длинными прямыми волосами. Худая совсем…

- Ой, Мак… ты ей по росту не подходишь! Она тебе по пояс!

- Знаешь… - Климов почесал подбородок, - ты прав… Будет на мне как изюмина на пироге… Блин. Но симпотная да?

- Да.

- О! Всё! Я тебя подловил! Сейчас расскажу Ксю, что ты глазел на других баб, и она выйдет замуж за меня!

- Ты, что ли на других баб не смотришь? По сравнению с тобой я святой девственник.

- Ха-ха! Девственник! А у Лесиной что, непорочное зачатие, что ли? Ха-ха-ха! – веселился Макар. – Ну, блин, насмешил! Святой! У-хахаха!

- Пошел ты… - беззлобно проговорил Речь и направился к выходу из бара. – Завтра не опаздывай, а то уеду без тебя!

- На чем? На троллейбусе? Ха-ха-ха!

***

Ксю крутилась перед зеркалом в своей квартире. Так договорились, что Илья приедет ее выкупать сюда. На этом настояли девчонки с работы. Те и слышать не хотели об отмене выкупа.

- Красота! – восхищенно выдохнула Светка. – Платье обалденное! И животик милый такой в нем!

- Да, сразу видно, что выхожу замуж не просто так.

- А как?

- По залету!

- Ой, да ладно! Одна что ли ты такая? Зато ты не стесняешься это показать! Это же сокроооовище! – подруга прижала руки к обсуждаемому месту.

Ксю улыбалась. Странно, но она совершенно не нервничала сегодня. Может, потому что второй раз, а может, просто еще не время. Илья должен был приехать через полчаса, и начнется… Лина с Мариной и еще полдюжины девчонок с работы уже дежурят внизу у подъезда, чтобы не дай Бог не пропустить жениха без препятствий. Чего задумали? Ксю так хотела незаметной свадьбы… А устроили событие века!

- Ну, как тут дела? – в комнату заглянула Елена. Она вопреки здравому смыслу решила изменить стороне жениха и встречать его уже тут. И Ксю была ей бескрайне благодарна за это. – Ого! Вот это невеста у нас! Загляденье!

Ксю снова взглянула в зеркало. Кремового цвета длинный сарафан с завышенной талией мягко облегал большой уже живот. Увеличившаяся грудь пышно и торжественно манила взгляд в большом декольте. Красивую, приятную к телу ткань украшала ненавязчивая россыпь Сваровски… Подарок Елены… А, может, Станислава, но Ксюше об этом намеренно умолчали.

Ирина Ивановна тоже была здесь – готовила закуски на кухне. За последние месяцы она смирилась и с интересным положением дочери, и с будущим зятем. Впрочем, общались они нечасто и даже когда будущая свекровь навещала Ксю, Илья старался уходить куда-нибудь. Так было лучше для всех. Спокойнее.

- Едут! – послышался приглушенный стеклопакетом голос из-за окна.

И тут же Лесина услышала протяжные автомобильные гудки, сопровождающие кортеж из украшенных цветами белых лимузинов. Вот в этот момент у невесты перехватило дыхание…

***

- И вот это сделал ты, святоша? – услышал Станислав насмешливое обращение к Илье. Молодой человек, которого сын выбрал свидетелем, каланчой возвышался над всеми, тыча пальцем в Ксюшин живот. – Офигеть, ты – монстр! Тебе не тяжело, - уже Ксении. – Киса, давай помогу? – шутливо поддержал живот, за что получил не совсем шутливый щелчок по рукам.

Народ пребывал в приподнятом, праздничном настроении. Стас не был исключением.

За прошедшее с зимы время он уже свыкся с мыслью о внуке, об отношениях его сына и Ксюши… И даже уже не ревновал. Смысл? Насильно мил не будешь. К тому же он все чаще замечал за собой, что исподтишка наблюдает за Леной. Бывшая жена уезжала на два месяца, но вот она снова здесь. И за всё это время, что она беззастенчиво проживала снова у него в доме, она ни разу не обмолвилась об обратном отъезде. Возможно, это слишком оптимистично, но Станислав надеялся, что обратного билета у Елены нет. И не будет.

О романтических отношениях говорить еще рано, Елена ни намеком в своем поведении не дала повода думать о такой возможности, но уже то, что они вместе завтракают и ужинают… навевало определенные мысли.

- Горько! – вывел из задумчивости мужчину чей-то громкий голос. И он с улыбкой стал наблюдать как его сын целует невесту.

О, Ксюша была хороша! Нежная, такая, какой он увидел ее впервые, но теперь уже точно чужая, однако все равно близкая. Он был счастлив, что она будет рядом, так или иначе. И уже с нетерпением ждал внука, а может, и не одного! Кто родится – она держала в тайне, хотя уже наверняка знала. Нынешний прогресс не оставлял шанса сюрпризам. Однако ни он, ни Елена, ни, вроде даже, Илья, не знали, кого же показал недавний сеанс УЗИ. Илья бесился, Лена огорчалась этой неизвестности… А сам Стас был окрылен одной только мыслью, что скоро на свет появится его продолжение.

- Стасик, тебе помочь? – Елена одевала сапоги, выпровадив основную часть гостей, собравшихся в ЗАГС на роспись.

- Нет, спасибо. Я сам оденусь, - он отставил клюку, которой пользовался уже почти месяц, отбросив ненавистные костыли. Присел на диванчик в прихожей, чтобы обуться. – Иди, помоги Ксюше сесть в машину.

- Там помощников целый автобус, - засмеялась женщина.

- Тогда не будем заставлять их ждать…

***

Июнь

- Покажи лицо! – Илья стоял под окнами роддома и кричал Ксюше, стоящей в окне второго этажа.

Жена развернула большой сверток личиком к Речинскому и стоящему рядом Климову.

- Ну, ты и дурак, Речь. Телефоны же есть, чего ты орешь?

Илья лишь отмахнулся. Что ему те телефоны? У него родился сын! Офигеть! Такое бывает?

В душе царили смятение, страх и… счастье! Да, вот оно – счастье! Он не мог дождаться, когда сможет его потрогать, поразглядывать, поцеловать…

- Будет у тебя свой, я посмотрю, что ты будешь делать!

- Ой, ну ты загнул… мне еще лет десять… А пока на тебя, придурка, полюбуюсь. Клоун!

- Иди в ж… Завидуй молча!

- Я? Ромео, ты, смотрю, совсем мозги потерял! – Макар больно ткнул его пальцем в голову.

- Уй! Блин, Мак, отвали.

- Чего ты меня тогда позвал сюда?

- Для моральной поддержки.

- Ну, так я поддерживаю

- Нет, ты глумишься, идиот. Не путай божий дар с яичницей.

- О, брат, ты заговорил, как философ. Это так семейная жизнь на тебя влияет?

- Учись.

У Климова зазвонил телефон, и Илья сам набрал Ксю по мобильному.

- Разглядел Сашку?

- Какого еще Сашку?

- Ну, нашего… сына.

- Сашку? Кто это решил?

- Я.

- Ладно, - Илья наигранно равнодушно пожал плечами, зная, что она смотри на него из окна. – Дома поговорим…

- …прости, Киса, я сейчас не могу, - услышал Речинский последние слова Макара. – Я… у меня дела, в общем. Давай я сам позвоню, когда освобожусь, ок?.... Не обижайся…. Нет-нет… да… давай. Целую, Кисунь…

- Ну, ты и кобель, Климов. – Усмехнулся Речь.

- Учись…

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg