«Растворяясь во мне»
Кейт Дауес
Серия «Исчезающие» #2
Название – «Fade into You»/ «Растворяясь во мне»
Автор – «Kate Dawes»/ «Кейт Дауес»
Переводчик – Олеся Левина
Оформление – Наталия Павлова
Перевод подготовлен для –
Аннотация.
Немного слишком называть кого-то идеальным, и я не настолько наивна, чтобы
полагать, что такой человек вообще существует.
Я встретила прекрасного мужчину, у которого удивительное сердце, безграничные
амбиции, и он был без ума от меня.
Он защитил меня, когда я была в опасности. Он вознес меня на верх страсти, - как
физически, так и эмоционально.
Я никогда не позволяла упасть своим стенам настолько, никогда не разделяла такой
близости с кем-то прежде.
Я была так близка к совершенству, которого у меня никогда не было. И я обнаружила,
что ничего не дается без риска…
1.
Не знаю, как объяснить то, как странно было на следующее утро путешествовать по
Лос-Анджелесу на кабриолете Porche 911 Макса. Это было странно, потому что я
чувствовала себя такой свободной и окрыленной, но где-то в подсознании был холодок
страха, после случившегося с Крисом.
То, что началось, как ужасный вечер, обернулось в крыше-сносный секс с Максом,
и на следующее утро я здесь гоню в винодельческий район Калифорнии.
Он не сказал мне, куда мы собираемся в первую очередь. Он просто приехал к
маленькому аэропорту Боба Хоупа за пределами Бербанка (город в США, штат
Калифорния), где многие голливудские звезды держали свои личные самолеты.
Я была восхищена, когда он сказал мне, что самолет принадлежит ему. Я
наполовину ожидала, что он скажет мне, что нанял для нас рейс или что-то в этом роде. Я
не уверена почему. Макс был загружен. Он был Голливудской шишкой. Так почему бы ему
не иметь свой собственный самолет?
- Но я не умею летать на нем, - сказал он.
- Ох, ну, тогда я не очень впечатлена.
Он уловил мой сарказм и улыбнулся.
- Просто забирайся в самолет. Мой самолет.
И это было тем, что я сделала, - радостно прошагала, пока Макс следовал за мной,
шлепнув меня по заднице один раз.
Когда мы оторвались от земли, у нас был великолепный вид на побережье
Калифорнии. Будучи со Среднего Запада, у меня ни разу не было опыта с пляжами. Я
находила побережье Калифорнии, ту малую часть, что видела, захватывающим. Вид с
воздуха был даже более потрясающим.
Макс организовал завтрак в полете, и около тридцати минут поездки, мы пили
апельсиновый сок и кофе, и разделили поистине греховно-большую тарелку с
французскими тостами с ягодами, сливками и сиропом.
- Ты пытаешься сделать меня толстой, чтобы больше никто не захотел меня?
Макс оглядел меня снизу вверх.
- Одна тарелка французских тостов не сделает тебя толстой.
Я бросила в него салфеткой.
- Тупица. Ты знаешь, что не в этом суть вопроса.
Он проглотил последний кусочек своего завтрака с улыбкой, сделал глоток
апельсинового сока и сказал:
- Мне плевать, что кто-то еще хочет тебя. Они не смогут забрать тебя у меня.
- Добро пожаловать в Напу, - сказал Макс, когда мы приземлились.
Слышала об этом месте на протяжении всей своей жизни, но никогда не была здесь,
это было фантазией только в моей голове. Что-то подобное я чувствовала к Максу. Но он
был реальным. Так же, как и Напа. И мы были здесь, что обещало стать невероятными
выходными.
У Макса была машина, которая ждала нас в аэропорту, - ничего вычурного или
кричащего, просто старый, добрый забавный джип, который Макс вел, как будто что-то
украл.
Мы неслись по дороге, которая извивалась между виноградниками. Макс был, как
туристический гид, рассказывая мне всевозможные детали о различных винодельнях,
которые мы проезжали.
Наконец, мы остановились у коттеджа на склоне холма. Он был уединенным,
расположенный в чаще леса. Я выбралась из машины и огляделась вокруг, вдыхая
бодрящий, свежий воздух.
- Пошли, - сказал Макс, пока я пристально рассматривала сельскую местность,
наслаждаясь видом. - Будет достаточно времени для осмотра достопримечательностей.
Что я сейчас хочу - это тебя, внутри.
- Зачем, мистер Далтон? - сказала я, усилив поддельным, аристократическим
акцентом. – Что вы имеете в виду?
Я пыталась быть игривой. Мы повеселились, подшучивая и поддразнивая друг
друга на протяжении поездки сюда. Я ожидала, что он продолжит с беспечностью. Но он
не стал.
- Что я имею в виду, прекрасная Оливия, это тебя… голой, в кровати, чтобы я мог
провести свое время с тобой.
Он шагнул ко мне, и прежде чем я поняла, его рот оказался на мне. Мои губы
разомкнулись, позволяя ему скользнуть внутрь.
Макс приподнял меня и обернул мои ноги вокруг его талии, сомкнув мои лодыжки
у него за спиной. Он отправился к дивану. Что-то с этим мужчиной и диванами…
Он нежно усадил меня, и я почувствовала его эрекцию, которая прижималась у
меня между ног.
- Давай избавимся от этого на тебе, - он расстегнул пуговицу на моих слаксах,
расстегнул молнию на них, и начал спускать их вниз по моим бедрам и ногам. Когда он
снова меня поцеловал, он издал гортанный звук глубоко из своей груди, почти рычание,
смешанное с его теплым дыханием у моих губ.
Макс пробежался руками вверх по внутренней стороне моих ног, и скользнул
пальцем под резинку моих трусиков. Он удерживал зрительный контакт, когда я выгнулась
от его прикосновения и ощутила касание его пальца к моему клитору.
- Уже влажная, - сказал он.
- Ты оказываешь на меня такое воздействие.
Он снова меня поцеловал, сильно, страстно, вбирая мой язык в свой рот и
посасывая его. Его палец остался на моем клиторе, делая идеальные, маленькие круг
вокруг влажности. А потом он воспользовался своим большим пальцем, чтобы потереть
мой клитор, и я ощутила его, скользящего пальцем внутрь меня, потом вторым.
Наши лбы соприкоснулись и я посмотрела глубоко в его глаза, когда он дразнил
меня по полной. Он облизался у моих губ, и потом сказал:
- Я собираюсь довести тебя до такого состояния, пока ты не станешь умолять меня
трахнуть тебя.
- Я уже там, - сказала я, не задумываясь.
Он покачал головой слегка.
- Нет, еще нет. Мне судить об этом.
Макс продолжил целовать меня, пока его пальцы исследовали внутри, находя точку,
которая заставила меня извиваться. Он знал, что убедил меня. Он продолжил тереть прямо
там, пока я корчилась под ним.
Блять. Этот парень знал, как заставить меня кончить так хорошо, так легко.
Обычно, все равно….
Он остановился и поднялся, стоя на коленях на диване. Он стянул свою футболку
через голову. Мне нравилось наблюдать за тем, как его мышцы двигались под его кожей.
Он встал, расстегнул свой ремень, расстегнул молнию штанов, и быстро остался
стоять полностью обнаженным. Каждый раз, когда я видела его, я была в еще большем
восторге от его прекрасного тела. И казалось, он наслаждался тем, как я смотрела на него,
когда он просто стоял там, - полностью обнаженный для меня, его твердый член бурлил
страстью.
- Садись, - сказал он.
Его командирский тон в голосе вызвал покалывание во всем моем теле. Никогда
прежде у меня не было мужчины, который мог разговаривать со мной так, не разжигая во
мне небольшую обиду или выдавив из меня небольшой смешок. Но с Максом…ну, он был
другим во многих направлениях.
Он шагнул ко мне и, молча, направил свой член к моему рту. Я открыла рот и
почувствовала, как головка проскользнула по моим губам.
- Пососи меня здесь.
Опять, тупая, командирская натура его слов убедила меня доставить удовольствие
ему.
Головка его члена расположилась между моими поджатыми губами. Я нежно
пососала ее, потом задвигала языком круговыми движениями по ней. Капелька смазки
была моей наградой.
- Ты такая красивая, когда делаешь это. Сейчас возьми его полностью.
Макс положил свою руку сбоку моей головы, - его ладонь на моей щеке, его пальцы
были направлены вниз и свернулись под моим подбородком. Он удерживал мою голову на
месте, пока двигался вперед, медленно, трахая мой рот.
Я почувствовала, что его член стал тверже и больше, пока скользил вперед и назад в
моем рту.
Макс вытащил его через минуту или около того.
- Посмотри, что ты со мной делаешь, Оливия.
Его эрекция была толстой, наполненной, представшей на грани того, чтобы
извергнуться прямо перед моим лицом. Он был блестящий и гладкий после моего
посасывания. Указывающий прямо и немного вверх. Жаждущий. Готовый.
Макс переместился ко мне, нагнулся вниз и поцеловал меня решительно.
- Ложись на спину.
Я улеглась так, как он хотел.
Он опустился на свои колени передо мной, и меньше через две секунды его рот был
на мне. Его язык раздвинул меня и скользнул в мою влажную дырочку. Черт возьми, я
могу кончить, только от языка Макса, трахающего меня. Но я пока не хотела этого. Я
хотела наращивать темп медленно, прежде чем освободиться.
- Не кончай пока, - сказал он, как будто мог читать мои мысли. И, черт, ну, судя по
всему еще, он был способен сделать все это со мной, может, он мог читать их.
Губы Макса окружили мой клитор. Он втягивал его в свой рот, и мои бедра
толкнулись вперед, чтобы встретиться с его лицом.
Я посмотрела вниз на него. Его глаза были широко открыты, смотря прямо на меня.
Он наблюдал за моей реакцией. Только после этого, он снова скользнул пальцем в меня,
согнув его так, что он коснулся точки, которую нашел раньше. Я сжалась вокруг его
пальца, когда он массировал меня.
Он убрал лицо, но продолжил трахать меня пальцем. Сначала только одним, но
потом другой присоединился к нему. Мое зрение затуманилось от удовольствия, но я была
в состоянии посмотреть вниз моего тела и увидеть его, все еще наблюдающего за мной.
Наблюдающего, как я извивалась на диване и схватила одну из разбросанных подушек так
сильно, что, наверное, могла бы разорвать ее.
Я не думала, что мой голос сможет работать, но я обнаружила, что он мог, когда я
непроизвольно сказала, практически прокричала:
- Трахни меня, Макс. Трахни меня!
Так как он и сказал, - он довел меня до состояния, чтобы я умоляла его трахнуть
меня. И наконец-то, к счастью, это он и сделал…
С раскатанным презервативом на нем, он медленно толкнулся в меня. Глубоко.
Потом жестче, по самую рукоятку. Был небольшой укол боли, когда он растягивал меня, но
быстро это превратилось в удовольствие.
Так же как и в прошлый раз, когда мы трахались, Макс снова собрал оба мои
запястья своей сильной рукой и прижал мои руки сверху над моей головой, на спинке
дивана. Я раскачивалась назад и вперед под его толчками, которые набирали скорость и
интенсивность. Я могла видеть на его лице, как сильно он хотел меня, нуждался во мне,
держать меня, лежащей здесь с широко расставленными ногами для него, чтобы взять
меня так, как бы он не захотел…. И это был самый сексуальный взгляд, который я когда-
либо видела, на лице мужчины.
- Скажи мне, как это ощущается.
Я была почти бездыханной, но я сумела:
- Идеально.
Он врезался в меня сильнее, потом замер, его лицо было в паре дюймов от моего
лица.
- Ты идеальна.
Макс уронил свою голову и взял сосок в свой рот, жадно посасывая его, потом
пробежался своим языком по его краю, щелкая им по нему, заставляя его целиком
напрячься. Он плотно прижался своими губами к другому моему соску, и прилагал
давление, пока он удерживал его между своим языком и верхними зубами, - с одной
стороны нежно, сильнее с другой стороны, удовольствие с небольшой болью.
Я задержала свое дыхание и наконец, смогла выпустить его, сделав еще один вдох.
Я даже не осознавала, что делала это. Черт возьми, как далеко я позволила себе зайти, что
забыла дышать, когда он делал все эти вещи со мной?
Он отпустил мои запястья, потом обернул свои руки вокруг моих лодыжек и поднял
их вверх перед собой, потом над собой, так что я легла на бок.
Он все еще глубоко зарыт во мне.
- Скажи мое имя.
У меня не было силы вдохнуть, чтоб сказать что-то, - мои легкие работали
сверхурочно, почти задыхаясь.
- Скажи мое имя, Оливия.
- Ма-Макс…
- Оливия.
- Макс.
Его толчки усиливались, сильнее и глубже.
- Оливия.
При любых других обстоятельствах, находясь с кем-то и повторяя имена друг друга
без остановок, показалось бы мне глупым. Детская игра. Но сейчас все было далеко за
пределами игры. Это была словесная связь. Только мы вдвоем, наедине, трахаемся,
называя имена друг друга.
Макс все еще стоял на коленях на полу со мной, лежащей на боку на диване, он
соединился идеально. Одна его рука была на моем бедре, другая на моей заднице, пока он
вколачивался в меня.
Я схватила подушку и положила ее на свое лицо. Я хотела кричать от нереальных
ощущений, и хотела приглушить звук. Но Макс потянулся и отобрал подушку.
- Я хочу слышать тебя.
Когда я застонала и тяжело задышала, Макс наклонился ко мне. Он перевернул
меня на живот и опустил мои колени на пол, мои руки остались по-прежнему на диване.
Сзади, он скользнул глубже в меня, пока его бедра не столкнулись с моей задницей.
- Впусти все, Оливия.
Я прокричала и «Ох», потом «Да!», и потом его имя.
- Вот и все.
Макс пригладил мои волосы на одну сторону, обнажая мою шею. Я почувствовала
его губы на ней, а потом твердые кончики его зубов царапнули меня.
Блять. Было похоже, что он хотел съесть меня, поглотить полностью…
Его рот был все еще на моей шее, он добрался до моего бедра. Я почувствовала, как
его палец остановился на моем клиторе, и он начал выводит круги по нему. Я уронила
свою голову на диван и просто отступила, - весь контроль полностью уступила Максу.
- Кончи для меня, - прошептал он. – Сейчас.
Я не могла сдерживаться. Моментально, начавшийся оргазм вспыхнул в моем теле,
а моя киска стала сокращаться вокруг его члена.
Он замедлил свои толчки, медленно раскачиваясь в моем оргазме. А потом я
ощутила, как его член задрожал и запульсировал. Потом его дыхание стало тяжелее у моей
шеи, - горячее и сексуальнее.
- Блять, - простонал он, когда начал кончать.
2.
Я была готова немного вздремнуть после этого раунда невероятного секса, но
Максу не терпелось показать мне окрестности виноградников. Также он сказал, что
голоден, и я начала подозревать, что настоящей причиной, чтобы куда-то выйти было, что
он хотел есть. Что есть в мужчинах, которые едят после секса? Что-то чувственное,
наверное. Судя по дикости Макса на диване раньше, полагаю, что это верное
предположение.
Мы приняли душ вместе. Макс вымыл мои волосы, - необычайно интимная и
эротическая вещь, по моему мнению. Мне нравилось то, как мои руки скользили по всему
его голому, намыленному телу. Идея «вздремнуть» забыта. Я могла бы простоять под
таким душем весь день.
Но нужно было столько сделать, столько увидеть.
Мы перекусили в ресторане с Калифорнийской кухней, на открытой веранде, с
видом на поля винограда, которые, казалось, были бесконечными.
- Ну и как?
Мы перешли от салата к обмену лепешками со свежими местными томатами,
артишоками, луком, грибами, покрытыми травами и слоем свежей домашней моццареллы.
- Невероятно, - сказала я. - Я даже не могу назвать это пиццей.
- Более здоровая ее разновидность. Еще вина?
Я кивнула, а не сказала, кусая уже в очередной раз.
Мы насладились несколькими минутами тишины, а потом я спросила Макса, пишет
ли он все еще сценарии к фильмам.
- Все время.
- Ты собираешься снять один из них?
Макс глотнул вина, поставил бокал на стол, и тяжелый вздох покинул его рот.
- Вероятно, нет.
- Почему?
- Сейчас я пишу только для себя. Думаю, я сказал все, что хотел сказать в фильмах,
которые уже сняты.
Было что-то в его лице, что сказало мне – он не хочет разговаривать об этом. Может
быть, что-то типа сожаления, или раскаяния, или… может, истощения.
- Не уверен, как долго собираюсь заниматься этим, - сказал он. И быстро добавил. –
Но это только между нами.
Я представила, что фильм, который он снимет с нашим клиентом, Жаклин Матерс,
может быть его последним. Я прочитала сценарий и подумала, что это может стать
удивительным фильмом. Думать о том, что я сыграла какую-то небольшую роль в
создании того, что может стать последним фильмом Макса Далтона, было захватывающим
и пугающим в то же время.
Наиболее важен, однако, тот факт, что он явно поделился секретом со мной. Он
доверял мне достаточно, чтобы рассказать о том, что он подумывает выйти из бизнеса. Нет
никакой возможности, что я разрушу его доверие.
- Хорошо, - сказала я. – так ты пишешь для себя. И все эти сценарии повсюду у тебя
валяются?
- Нет, не валяются повсюду, - он улыбнулся. - Я храню их все в ящике письменного
стола. Который, - добавил он. - Заперт, так что, даже не думай украсть и продать их на
Ebay.
- Чего?
Макс от души рассмеялся.
- Боже, с тобой весело дразниться, ты знаешь это?
- У нас неплохой стеб.
- Да, это так.
Он поднял свое вино, мы чокнулись и выпили.
Мы провели, по крайней мере, еще один ленивый час, разглядывая виноградники,
разглядывая друг друга, поддерживая, по большей части, легкий разговор.
- На что он способен?
Я пожала плечами.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты рассказала мне, что он сделал той ночью, но там есть что-то еще?
- Нет.
Его брови приподнялись.
- Честно?
- Честно. И я бы предпочла не разговаривать о нем сейчас.
- Оливия, если я буду защищать тебя, я должен знать…
- Я не нуждаюсь в твоей защите - сказала я, немного более едко, чем предполагала.
– Если он вернется, я вызову копов.
Макс покачал своей головой.
- Они ничего не сделают. По крайней мере, пока он не пересечет последнюю черту
и попытается причинить тебе боль, или, на самом деле, навредит тебе.
Я знала, что он был прав. К тому же, был главный аспект, почему я держала его
подальше от моей семьи.
Но в этот раз, тем не менее, сейчас, когда Крис появился в Лос-Анджелесе, я начала
думать, что вероятно, там было намного больше одержимой, управляемой злости. Но, что
мне делать? Рассказать об этом страхе Максу? Что тогда? Я точно не знала, на что вообще
Макс был способен. На самом деле, я хотела, чтобы Крис убрался обратно в Огайо, и
оставался там.
В равной степени, я хотела уйти от темы Криса. Это должно было быть
воображаемое бегство в выходные. Они так начались, но Макс беспокоится насчет Криса и
отвлекся. Я должна вернуть вещи на свои места.
- Расскажи мне побольше о себе.
Он посмотрел на меня.
- Что ты хочешь узнать?
Я секунду раздумывала над этим, потом ответила:
- Обо всем.
- Это долго.
- Мы торопимся?
Макс улыбнулся и глотнул своего вина. Потом он рассказал историю своей жизни.
3.
Оказывается, что он тоже со Среднего запада. Так что у нас было кое-что общее. В
тот день, когда я встретила его, позднее я отправилась на поиски его в Интернете, я не
видела никакой информации об его происхождении, кроме его возраста. Его страничка в
Википедии состояла в основном из профессиональных данных, тогда мне было это
интересно, но теперь мне нужно было узнать больше о Максе-мужчине, а не Максе-
Большой-Голливудской-Шишке.
Он был единственным ребенком. Его отец занимался продажей одежды для
мужчин, его мать была учителем, оба, из которых хотели, чтобы Макс пошел в колледж и
получил степень по бизнесу. Но Максу это было не интересно.
Большинство его подростковых лет прошло в кинотеатрах и библиотеках, поглощая
фильмы и литературу. Он был абсолютно увлечен идеей о выборе персонажей и истории,
выходящей, казалось бы, из ни откуда. Он сказал, что помнил ночи в кровати, таращась в
потолок, в полном изумлении, что великие фильмы и великие книги начинались с пустой
страницы, и чьи-то мысли, желания и мечты заполнили страницы в виде персонажей и
истории.
Кое-что из ничего. Даже плохие книги и плохие фильмы были продуктом чей-то
тяжелой работы и воображения, так что, по мнению Макса, они заслуживали уважения,
даже если они лично к нему не обращались.
Он начал заполнять тетради идеями, - сюжеты, персонажи, сцены, - все огромная
мешанина из вещей, которые текли из его головы, когда ручка касалась бумаги. Так он
проводил большую часть своего свободного времени. Даже несколько раз это было время,
в которое он должен был учиться.
Когда ему исполнилось шестнадцать, он прекратил ходить в церковь, к огромному
разочарованию своих родителей. Это не было его отказом от его воспитания, поскольку у
него было новая направленность. Все, что он хотел делать, - это писать и любое время,
которое он тратил не на это, по его мнению, было зря потраченным. Когда он озвучил свое
желание прекратить проводить по два-три часа каждое воскресенье в церкви, разгорелась
огромная дискуссия, и он ушел из дома на три дня.
- Я должен был вернуться. У меня не было денег, а дома была еда, - сказал он мне с
ухмылкой.
Его родители были счастливы, что он вернулся домой, по крайней мере, в первую
ночь. На следующий день он начали раздавать указания: больше школьных заданий,
меньше времени играя в то, что его отец называл «время-потраченное-на-писанину», и
главным требованием стало – продолжить ходить в церковь.
Макс сдался. Он продолжил ходить в церковь, но проводил больше время
занимаясь написанием в голове. Тогда он и осознал, что его память, как стальной капкан –
он мог записывать мысли, даже редактировать их, и когда он приходил домой, он мог
неистово строчить их в круговороте восторга.
- Это было подъемом, - сказал он. – Тот факт, что я мог делать это, был большим
доказательством для меня, что я был рожден, чтобы стать писателем.
Итак, это работало некоторое время. Потом пришла неизбежная схватка с его
родителями о том, в какой колледж он поедет учиться. Они, конечно, хотели, чтобы он
пошел в местную, государственную школу, куда бы пошел его отец, если бы у него были
умственные способности и деньги, когда он был в возрасте Макса. Макс был непреклонен
в своем желании пойти в киношколу. Его родители сказали, что нет ни малейшего шанса,
что они станут платить за него, если он пойдет в Калифорнийский колледж в Лос-
Анджелесе, где Макс хотел начать свою студенческую работу, а потом представить ее
киношколе на своем первом году обучения, как было указанно в требованиях к
поступающим.
Его родители даже не хотели, чтобы он подавал заявление в Калифорнийский
колледж, но он отправил его вместе с гонораром, оплаченным из его сбережений от
подработки в кинотеатре.
Так было до того, как его родители признались, что достали его заявление в
Калифорнийский колледж из почтового ящика, те несколько месяцев назад. Макс не мог
поверить.
Наедине со своим отцом однажды днем, пока его мама была в магазине, Макс
сцепился с ним.
- Прекрати бить маму.
Отец Макса повернулся к нему лицом.
- Что ты собираешься делать?
Макс шагнул ближе к своему отцу, и посмотрел на него сверху вниз. В тот момент,
Макс был на несколько дюймов выше, чем отец. Он также перевесил его не меньше, чем
на двадцать фунтов, - это все были мышцы.
- Коснись мамы снова и узнаешь, что я собираюсь сделать.
Отец Макса рассмеялся, но ничего не сказал.
- И всегда есть полиция, - добавил Макс.
- Так, - спросил его отец, - что ты собираешься делать? Шантажировать меня?
Макс только рассмеялся и вышел из комнаты. Его отец был засранцем по
отношению к нему, никогда не давал Максу свободы, которую он хотел или, которая была
нужна ему, всегда относился к нему, как будто он был не способен сделать что-то
правильно, прикладываясь своим ремнем к Максу, или ударяя его тыльной стороной своей
ладони, которая саднила из-за поддельного кольца колледжа отца Макса (вещь, которую он
носил, чтобы впечатлить людей). Ну, а теперь все это изменилось. Макс мог поднять руку
на своего отца.
Макс знал, что он должен сделать, и он вынашивал свой план следующие несколько
недель.
Он должен был уйти из дома, забрав триста шестьдесят один доллар, которые у
него были на его счету, и автостопом проехать полстраны к Голливуду. Но, вероятно, этого
не было достаточно.
Он никогда и не думал шантажировать своего отца, до того как он сам не поднял
вопрос. Сейчас это выглядело, как чертовски хорошая идея. С тех пор, как у Макса
появилось кое-что еще на его отца. Так, за два дня, до того как Макс сбежал из города, он
пришел в магазин, где работал его отец, и сказал, что ему нужно пять тысяч долларов.
Его отец не задавал никаких вопросов. Он просто выписал чек. В конечном итоге,
что ему было сказать, когда Макс рассказал ему, что он знает об Анетт и Роберте, двух
женщинах, с которым его отец имеет дело (Роберта была еще в деле, насколько Максу
было известно). Отец Макса даже не выглядел шокированным, не спрашивал, откуда Макс
узнал.
Когда Макс покидал кабинет, он повернулся и посмотрел на своего отца. Его взгляд
был изможденным, и, казалось, что он утратил всю надежду на нормальные отношения со
своим сыном.
За два дня до его семнадцатилетия, Макс сказал своей матери паковать все свои
любимые вещи, но только в два чемодана. В утро его дня рождения, после того, как отец
ушел на работу, Макс и его мать сели в автобус. Он направлялся в Южную Калифорнию.
Именно в этой автобусной поездке, мать Макса сказала, что она всегда хотела для него
того, что он хотел сам, и соглашалась с отцом только потому, что у него была власть над
ней. Макс сказал, что он обо всем знал.
Следующие три года, Макс работал в кинотеатрах, ресторанах и на заправках, пока
не окончил высшую школу. Его мама получила работу помощника учителя в средней
школе.
Он наконец-то устроился на работу, которая была ему интересна: в качестве
ведущего обзорных туров на туристическом автобусе. Он был впечатлен владельцем
туристического автобуса, его обширными, почти маниакальными знаниями Голливуда. Это
привело его к налаживанию связей с кем-то, кто работал в качестве младшего помощника
продюсера на студии MGM. Он был почти одной ногой там.
Макс начал оставлять свои первые сценарии, раскладывая их по студии, - в
различных конференц-залах, почтовых ящиках, под лобовыми стеклами машин,
припаркованных на местах обозначенных именами больших шишек.
Именно так он и продал свой первый сценарий. Он был сценаристом-самоучкой,
без агента и всего остального, до того как ему исполнился двадцать один год.
К тому времени, как ему исполнилось двадцать пять у него уже было три
блокбастера, номинация на Оскар, и его следующим шагом стал переход к режиссуре и
продюсированию. Но с тех пор, он не был счастлив.
- И, - сказал он мне, – до сих пор я никогда не рассказывал своей маме, что знал о
папиных изменах.
- Ты бы его уничтожил.
Он кивнул.
- Я знаю. Но это б уничтожило и мою маму тоже. Но сейчас она счастлива. Она
живет в «Тысяче Дубов». Недалеко от меня, но и не слишком близко. Ей не хочется
находиться в самом сердце всего Голливудского действа.
- А твой папа?
- Ничего о нем не слышал годами.
Мы устали сидеть за столом, поэтому Макс предложил прогуляться по
виноградникам. До меня только дошло, что за всю историю, что он только что рассказал,
он ни разу не упомянул о подружках.
4.
Вместо того, чтобы сходить за едой, Макс приготовил на гриле лосося и огромную
миску салата, и мы ели на полу в домике. Первоначальным планом был вечерний пикник,
но погода преподнесла неожиданный – и редкий – тропический дождь.
Кулинарные способности Макса оказались столь впечатляющими, как и все
остальное, что он делал. Еда была вкусной, а обстановка романтичной. Только мы вдвоем,
сидящие на большом одеяле, потрескивающий огонь и мелодии Гарри Конника мл
обеспечивали нам музыкальное сопровождение.
Позже, Макс снова меня поразил. Но на этот раз мы были в кровати. У меня было
три оргазма, а у него - один, чем позже я его дразнила, что казалось справедливым
соотношением.
В воскресенье утром я проснулась в пустой кровати. Я позвала Макса, думая, что
он может быть в соседней комнате, но ответа не последовало. Я выбралась из постели,
завернулась в простыни, прошла через кабинет, и осмотрела огромную веранду. Но Макса
не было видно.
Я огляделась в поисках записки. Ничего.
Я начала переживать, когда услышала, как открывается дверь, и он зашел в дом,
вспотевший и с отдышкой.
- Доброе утро.
- Привет. Где ты был?
- Ходил на пробежку. Я уже был в миле отсюда, когда понял, что должен был
оставить записку, на случай если ты проснешься. Извини.
Я подошла к нему.
- Я весь потный.
- Мне плевать, - сказала я, обнимая его руками. Простыня упала на пол, оставив
меня стоять голой там.
Макс поцеловал меня в щеку, нежно отодвинул меня, посмотрел сверху вниз на
меня и сказал:
- Ты одета в мою любимую одежду.
Прежде чем я успела ответить, я услышала, как звонит мой телефон. Я достала его
из сумочки. Это был звонок от Кристалл. Если бы она не была моей соседкой, я бы просто
перенаправила его на голосовую почту. Но я ответила.
- Ты в порядке? – выпалила она.
- Да. А что?
- Тебя не было все выходные. Я начала беспокоиться.
Мне не нужен был громкоговоритель, потому что громкость была достаточно
большой, а в комнате было достаточно тихо, поэтому Макс мог слышать Кристалл. Я
посмотрела на него и закатила глаза. Кристалл беспокоилась за меня? Я была удивлена,
что она вообще заметила, что я уехала.
- Не о чем беспокоиться. Я в Напе.
- Охх, хорошо. С Максом?
- Да.
- Ну, я позволю тебе вернуться к тому, что ты делала с ним, - в смысле, я позволю
тебе вернуться к нему, - она рассмеялась.
- Ладно, - сказала я. – Я вернусь сегодня попозже.
Мы остались в Напе на обед и отправились на частную экскурсию в одну из
старейших виноделен в области, в сопровождении внука основателя, который выглядел на
возраст Макса или около тридцати, не больше. Его жена присоединилась к нам, и я не раз
ловила ее, смотрящую на Макса так, как было довольно рискованно, учитывая, что ее муж
стоял прямо здесь.
Возможно, это и беспокоило меня в определенный момент моей жизни. Может
быть, даже несколько недель назад. Но я становилась более спокойной от чувства, что
Макс хотел меня и только меня, поэтому меня не волновало, как она на него смотрела. К
тому же, то, как Макс держал меня, заставило меня подумать, что он тоже заметил это, и
это должно было меня успокоить.
Звучит смешно, я знаю. В конечном итоге, что он вообще мог сделать? Потерять
меня где-то на территории виноградника, найти способ отвлечь ее мужа, и смыться в
какое-нибудь уединенное местечко и трахнуть ее?
Но Макс знал, как мне было нелегко. Я недвусмысленно дала ему понять, что я
сомневаюсь в своей способности поддерживать его образ жизни. К этому времени, думаю,
я справлялась неплохо. Но мне еще нравится думать, что его крепкая хватка на мне была
знаком… не столько для нее, сколько для меня.
В самолете по пути домой, я подняла тему, которую избегала накануне и спросила
его о личной жизни.
- Я думал, что мы собирались вздремнуть по дороге домой, - сказал он.
- Когда это мы решили?
- Не мы, а я.
- Хорошо, - сказала я. – Ну, я накладываю вето на эту идею. Так что начинай
рассказывать.
Он был доброжелателен ко мне, забегающей вперед. Чего именно я и ожидала.
Иначе, я не полезла бы туда.
Первой девушкой Макса была девушка по имени Дениз. Им было по пятнадцать,
когда они начали встречаться, и шестнадцать, когда они занялись сексом. Это был первый
раз для них обоих. Макс признался, что был неловким комком нервов во время всего
действия, и распсиховался, когда увидел пятна крови на простынях, когда Дениз
поднялась, чтобы пойти в туалет после этого.
- Лишил ее девственности, - сказал я, слегка ударив его по плечу.
- Ты так говоришь, как будто я виноват в чем-то, - он посмотрел на меня с
нехарактерным выражением робости на лице.
- Ну, а разве не так?
- Не больше, чем парень, лишивший девственности тебя, - возразил он. – Почему
бы тебе не рассказать мне о нем?
- Нет, нет. Продолжай.
Он засмеялся.
- Я так и думал.
Я не хотела разговаривать о времени, когда я лишилась девственности. Это было
непримечательно. Вообще-то, довольно скучная история. Я была старше, чем была Дениз,
когда потеряла свою, и парнем был не Макс Далтон. Боже, как бы я хотела, чтобы в ту
ночь это был Макс….
Я отпустила мимолетные мысли и сосредоточилась на продолжении его истории…
Дениз изменяла ему с принимающим игроком из футбольной команды. Он больше
никогда с ней не разговаривал. Вскоре после этого, он встретил Кэтрин, и в течение двух
месяцев они разговаривали о браке и детях. Это было на протяжение его первого года в
старшей школе, и Кэтрин была очень похожа на мою сестру, - хотела выйти замуж
молодой, завести детей и осесть. Макс подыгрывал ей, прикидываться было не во вред, и
потом он не хотел обманывать. В конечном итоге они были подростками.
Их отношения закончились, когда он покинул город, конечно.
Однажды в Калифорнии, он встречался, но тоже ничего серьезного. В основном
девушки-фанатки серфинга, выгоревшие блондинки-зайчики, которые пинали песок весь
день, пока здоровые, загорелые, накачанные мальчики демонстрировали свои навыки на
доске. Макс не был так хорош в серфинге, но как он сказал, девушкам он все равно
нравился.
- Угу, я уверена, - сказал я. – Кто бы мог отказаться? – я сжала его бицепс.
- Оказывается, многие девушки могли.
- Ох, продолжай..
- На самом деле ничего интересного, - сказал он. – У меня не было действительно
серьезных отношений ни с кем длительное время.
- Ты хочешь жениться?
Он взглянул на меня.
- Ты делаешь предложение?
Я выпалила и нескромно рассмеялась.
- Ты знаешь, что я имела в виду.
- Да. Брак? Я не знаю. Полагаю, что важно только быть с правильным человеком.
- Ну, конечно.
- Нет, - сказал он. – Я имею в виду желание. Как кто-то просто может хотеть
жениться? Я думаю, ты на самом деле будешь хотеть только этого, когда будешь с
правильным человеком. Никто не знает, хочет ли он жениться, что-то вроде абстрактной
идеи. Ты не знаешь, как это, если ты не на ком-то женат, как такие мысли могут быть
серьезными?
Настала пауза и предположила, что он ждет от меня ответа.
- Думаю, что ты слишком много думаешь.
- Хмм. Возможно. Все дело в том, что ты здесь.
Мы молчали остаток пути до Лос-Анджелеса. Мы попали в небольшую зону
турбулентности на десять минут, а в остальном полет был гладким.
Гладким, в физическом состоянии, по крайней мере. Эмоционально, все было
немного шатким.
Я не хотела, чтобы выходные с Максом заканчивались. Завтра означало
возвращение к работе. И поскольку я люблю свою работу, которой занималась, было бы
большим приуменьшением сказать, что я отвлекалась на мысли о Максе постоянно.
На противоположном конце эмоционального диапазона, я немного нервничала из-за
Макса, который был расплывчат и пренебрежителен о его отношениях с женщинами в
последние годы. Я знала, что, возможно, ничего больше, чем он щадил меня от страшных
рассказов о столкновениях с Голливудскими горячими, перевозбужденными, и самыми
отчаянными девушками-старлетками и светскими львицами.
Если это было тем, чем Макс занимался, то он все сделал правильно. Я на самом
деле не хочу знать обо всех этих женщинах. Все что я хочу знать, это куда все приведет с
Максом. Пока что, он не дал мне настоящей причины, чтобы бояться. Он не сделал и не
сказал абсолютно ничего, чтоб заставить меня чувствовать, что ему недостаточно меня.
Я мысленно пнула себя за то, что позволила своему негативу и неуверенности в
себе завершить такие прекрасные выходные.
5.
Кристал не было, когда я приехала домой. Она не упоминала об этом по телефону,
но я догадалась, что она работает.
Было немного больше пяти вечера, поэтому я решила, что могу заняться своими
постоянными воскресными проверками со своими родителями. Мама ответила после
перового гудка. Папа был на другом телефоне. Они спрашивали, как прошла моя неделя, и
я рассказала им, за исключением веселой поездки на побережье с Максом Далтоном,
конечно.
У них была переделка кухни, поэтому мне пришлось выслушивать десять минут
точные описания моей мамы, что подрядчик собирался сделать, а папа встревал каждые
тридцать секунд или жаловался на стоимость новой стойки, шкафчиков, и еще много чего
другого. Небольшой спор продолжился и мама, наконец, сказала, что они должны
обсуждать это, когда не разговаривают со мной по телефону. Слава богу.
- Грейс поблизости?
- Она только что уложила ребенка спать. Позволь я позову ее, - сказала мама.
Мне на самом деле нужно было поговорить со своей сестрой. Я откладывала это
все выходные. Я знала, что если бы позвонила ей в пятницу вечером, я бы была такой
злой, что наверняка сказала что-нибудь, о чем пожалела бы. Но сейчас, прошло достаточно
времени, когда я могу, вероятно, вести с ней разумный разговор.
Когда мама и папа отключились, и осталась только Грейс, я сказала:
- Ты сказала Крису где я?
- Что? Нет! Я говорила тебе, что сказала только что в Лос-Анджелесе.
- Тогда он выследил меня.
- Он что?
Я сказала:
- Крис появился в дверях моей квартиры в пятницу вечером.
- Святое дерьмо, - удивление в ее голосе было неподдельно испуганным, а потом
сменилось на сожаление. – Мне так жаль.
- Да.
- Это моя вина. О, Господи. Мне так жаль.
В течение следующих двух минут или около того, она, наверное, извинилась раз
десять, пока я объясняла что произошло. Я знала, что она действительно сожалела, но я
сказала ей прекратить извиняться. Я была в той части, где кое-кто спас меня, но я не
сказала, ей кто это был конкретно. Я просто сказала, что это был сосед.
- Мне просто нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, - сказала я, пытаясь
привести этот разговор к завершению.
- Все что угодно. Я сделаю все что угодно.
***
Утро понедельника. Я добралась до своего стола, не замеченная Кевином, слава
Богу. Последняя вещь, в которой я нуждалась, это мой босс, спрашивающий о моих
выходных и обнаруживший мою застенчивость или язык тела, который означал, что я
сделала что-то. Конечно, он даже не станет подозревать, что я была с Максом. Но
последствия моих встреч и секс с тем, с кем мы работали, могли губительно повлиять на
меня и мое будущее.
И я, наконец, увидела Кевина около одиннадцати утра. Он остановился у моего
стола и сказал собирать мои вещи. Мое сердце сжалось. Он знает? Он обнаружил, что я
подорвала его доверие, находясь с Максом? Я почувствовала, что у меня пересохло в горле
и началось небольшое пощипывание, которое появляется перед тем, как ты расплачешься,
когда наворачиваются слезы.
- Ты выглядишь так, будто собираешься уходить, - сказал он. – Не беспокойся. Я
пошутил. Или попытался, без разницы. Но ты должна собрать свои вещи и пойти со мной.
Я встала.
- Что происходит?
- Просто сделай это.
Он поставил коробку на мой стол и начал складывать в нее вещи. Я присоединилась
к нему, и это не продлилось долго, когда мы закончили. Не так уж и много было на моем
столе. Я убедилась, что упаковала ящик, который использовала, чтобы прятать мои
многочисленные пакетики с семечками – привычка перекусывать, из-за которой Кевин
однажды обратился ко мне, как к птичке.
Он вел меня по коридору к помещению, которое использовали, как кладовку. Он
открыл дверь. Все посторонние вещи, которые хранились здесь, были убраны, и теперь это
было помещением со столом, большим кожаным креслом за ним, и двумя симпатичными
стульями для посетителей с другой стороны стола.
- Я думаю, ты заработала свое собственное помещение под кабинет, - сказал он,
вставая в сторону, чтобы я могла войти.
Мой собственный кабинет. С окном! И за эти окном был вид большей части Лос-
Анджелеса. Появился комок в горле, когда озарение ударило меня, что я уже продвигаюсь
вперед в мире шоу-бизнеса. Только несколько месяцев назад я даже не мечтала сделать то,
что уже сделала, а теперь в моем новом кабинете я почувствовала себя на своем месте.
- Вау. Спасибо, Кевин, - я поставила мою маленькую коробочку с
принадлежностями на мой новый стол.
- Ты это заслужила. А теперь обустраивайся и возвращайся к работе, - он
улыбнулся и развернулся к коридору.
***
Спустя час, я проводила интервью с еще одной начинающей актрисой, которая
искала представительство. Ее настоящее имя Мадлен Островски, но, как и у многих
других, чьи имена трудно произносить, она планировала использовать другую фамилию
для профессии.
- Редфорд, - сказала она.
- Редфорд, - повторила я скептически.
- Звучит элегантно. Как богатое, успешно звучащее имя.
Я отреагировала на это настолько мягко, насколько могла.
- Люди могут подумать, что вы пытаетесь заработать на имени Роберта Редфорда.
- Кого?
О, Господи Боже. Она на самом деле не знает, кто такой Роберт Редфорд? В смысле,
конечно, он был из другого поколения и вполне вероятно, что она не видела ни одного его
фильма, даже из последних. Но что за начинающий актер или актриса даже не слышал имя
«Роберт Редфорд»?
Когда я рассказала ей, кем он был, насколько большим его имя было в Голливуде, и
повторила мое предыдущее опасение на этот счет – люди будут думать, что это дешевая
уловка, использовать имя Роберта Редфорда, чтобы сделать ее более узнаваемой.
- Мы должны поработать над именем, - заключила я и начала просматривать ее
резюме и фотографии.
- Мы? Это означает, что вы берете меня в качестве клиента?
Я замолчала. Не так делаются дела в агентстве Кевина.
Ей должно быть не понравилось мое молчание, представляя это, как плохие
новости, она сказала:
- Мне действительно нужно это. Я сделал их только ради актерства, - она начала
поднимать свою блузку. – Они еще немного болят…
- Нет, нет, - сказала я быстро. – Вам не обязательно делать это. На самом деле.
Такой полдень у меня был. Ох, ну. В конце концов, он прошел в моем новом,
красивом кабинете.
***
- Я должен уехать из города на несколько дней.
Слова, которые исходили от Макса в трубке, разочаровали меня. Было только
начало пятого и я сидела на своем столе, разглядывая мою новую обстановку и
представляя, что я могла бы сделать со стенами.
Я начала привыкать видеть Макса так часто, или по крайней мере, разговаривать с
ним по телефону каждый день, я знала, что мне будет не хватать его и это просто сделает
мои рабочие дни более затянутыми, пока я не увижу его снова.
- Когда?
- Я уезжаю через пару часов. Есть несколько людей изучающих местоположение
для съемок, и они, кажется, не могут договориться, поэтому я собираюсь сделать это сам.
- Ох, такой ответственный человек.
- Я слышу сарказм в твоем голосе?
Я засмеялась.
- Нет, ты много чувствуешь, - мне нравилось наше подшучивание, поэтому я
решила быть веселой, чтобы облегчить свое разочарование.
- А ты, - сказал он. – Лучше следи за языком, а то я могу тебя отшлепать.
Мои брови взлетели до лба. Слава богу, он не мог увидеть их.
- Речь идет о времени, когда ты рос?
- Тебе нравится, хах?
- Мое любимое, - сказал я приглушенным голосом, пытаясь прозвучать сексуально.
Правда в том, что меня никогда не шлепали. Никогда даже не задумывалась об этом. Но
было что-то в мысли о том, что Макс делает это, отчего мои внутренности зашевелились
немного. Ладно, сильно.
- Буду иметь в виду. Ты должна поехать со мной.
- Что?
- В мою поездку в Нью-Йорк.
Я никогда не была в Нью-Йорке раньше. Я так сильно хотела поехать. Но знала, что
не могу.
- Мне нужно работать.
- Брось ее.
- Не могу, Макс. Особенно с тех пор, как у меня есть свой собственный кабинет.
Он присвистнул саркастично.
- И кто теперь большая шишка в городе?
- По-прежнему ты,- сказала я. Я рассказала ему о кабинете, и как Кевин
предоставил мне его.
- Так что нет ни единого способа, что я могу бросить все на всю эту неделю. Это
будет не очень красиво.
- Тогда ладно. Мы поедем на этих выходных. Я приеду забрать тебя, и мы
отправимся. Я наслаждался нашими выходными загородом. Хорошие, тихие…
- Не такие тихие в спальне.
- Я породил это, - он хмыкнул. – Итак, у нас был тихий отдых. Теперь мы проведем
еще один не-очень-тихий.
***
Макс и я переписывались и разговаривали по телефону все следующие дни. Он
рассказал мне все о своей поездке, а я рассказала ему, как прошла моя неделя. Но больше
всего мы говорили и подшучивали над нашими предстоящими выходными в Нью-Йорке.
Грей звонила в среду утром, когда я ехала на работу. Она сделала все в точности,
как я попросила ее.
- Он работал последние два дня, - сказала она.
Несколько дней назад, когда я сказала, что хочу, чтобы она сделала кое-что, это
было тем, о чем я ее просила. Все, что я хотела от нее, найти Криса, который вернулся
домой, заставить меня почувствовать себя в безопасности, зная, что он больше не в ЛА, и
именно так я ощутила себя, услышав ее новости.
- Слава Богу, - сказала я.
- Я думаю, ты имеешь в виду «Слава Грейс»
- Я бы не стала выкидывать такое, если бы была тобой, - сказала я. – Ты была
главной причиной всего того, что произошло, в первую очередь.
Ее тон снова сместился к извиняющемуся, но я сказала ей забыть об этом.
- Спасибо, что проверила, - сказала я. – Ты еще не рассказала маме и папе, так ведь?
- Ни за что.
- Хорошо.
- Итак, - сказала она, меняя тему. – Ты встретила кого-нибудь?
Я хотела рассказать ей о Максе. Я действительно хотела. Я просто еще не была
готова раскрывать это миру. И я не хотела, чтобы она переживала, чем я знаю, она будет
заниматься. Она просто настолько относилась скептично к моей жизни в ЛА, как и мои
родители. В то время, как родители в основном не одобряли, Грей беспокоилась обо мне.
Все больше причин, чтобы пока не рассказывать ей.
6.
Остаток недели прошел без осложнений. Я была рада, что больше не было
собеседований с потенциальными клиентами. Я смогла сконцентрироваться на своей
работе, которая в основном включала в себя координацию нашей PR-команды, чтобы
убедиться, что аккаунты в социальных сетях наших клиентов были актуальными. Что
также включало в себя отвечать фанатам. Перед тем как я получила эту работу, я не имела
представления, как много взаимодействия между фанатами и звездами, было на самом
деле между фанатами и PR-работниками.
Когда я добралась до дома в пятницу днем, не оставалось ничего, кроме как ждать.
Я уже собрала вещи, и Макс пришлет за мной машину. Он возвращался из Ванкувера, -
через ЛА, чтобы захватить меня, затем мы отправимся в Нью-Йорк.
Я села на диван и загрузила Твиттер, все время думая о том, что мой первый полет
был, когда мне исполнилось двадцать, и теперь я проводила очередной перелет на личном
самолете, в течении нескольких выходных. В какой водоворот это все обернулось.
Я получила смс от Макса: Машина будет у тебя в любую минуту.
Я ответила: Отлично! Не могу дождаться, когда увижу тебя.
Макс: Я скажу водителю, чтобы он поторапливался.
Я: Хаха. Где ты сейчас?
Макс: Приземляюсь в Бербанке. Ты хочешь есть?
Я: Только тебя.
Черт возьми. Я не должна была отправлять это. Ах, какого черта, - как будто я
играю жестко, чтобы получить больше.
Макс: Ты плохая девчонка. Мне нравится это.
Я: Я не хочу есть.
Макс: Слишком поздно. Я уже заказал тебе еду. Увидимся.
Несколько минуть спустя, я была на заднем сидении черного Rolls Royce. Водитель
был пожилым джентльменом по имени Сэмюель. Он спросил, хочу ли я выпить по дороге.
Я отказалась, и он закрыл дверь, а потом погнал прямо в аэропорт Бербанка.
- Извините, - сказала я.
- Да, мэм.
- Это…ты…вы работаете на Макса?
- Нет, Мисс Роуленд. Не напрямую. Я работаю на себя, вообще-то. Мистер Далтон
один из моих клиентов.
- Ох, ладно.
- Извините, что разочаровал, мэм.
Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что он смотрит на меня.
- Я не разочарована. Извините, что это так прозвучало.
- Все в полном порядке, мисс Роуленд.
- Зовите меня Оливия.
Он кивнул.
- Я бы не хотел, если вы не возражаете. Мне нравится, когда моя работа на высшем
уровне, поэтому, хоть вы и вольны называть меня Сэмюелем, или как вам угодно, я
предпочитаю обращаться к вам мисс Роуленд или мэм, если вы не возражаете.
- Какая у вас фамилия?
- Гарви.
- Хорошо, мистер Гарви, вы можете называть меня мисс Роуленд.
- Спасибо, мэм.
- Пожалуйста, сэр.
Он не засмеялся громко, но в зеркале я увидела в уголках его глаз морщинки, так я
смогла, наконец, принести улыбку на его лицо.
К тому времени, как мы приехали в аэропорт, смеркалось. Красивый закат виднелся
в конце взлетно-посадочной полосы. Личный самолет Макса приземлился на асфальт,
дверь открылась и опустилась лестница. Когда мистер Гарви повернул к самолету, я
увидела Макса, стоящего у подножия лестницы.
Он был одет в плотную белую футболку, джинсы и черные, походные ботинки. Так
просто, но так чертовски сексуально.
Макс обошел вокруг и открыл мою дверцу, взяв меня за руку. Когда я встала рядом
с ним, он обнял меня и подарил такой поцелуй, который вы дарите, когда не виделись с
кем-то давно.
- Вау, - сказала я, когда он освободил мой рот от своего. – Тебя не было только
несколько дней.
- Я скучал по тебе. Пошли.
Он повел меня к самолету, вверх по лестнице, и когда мы вошли на борт, я увидела,
что на столе было несколько контейнеров на вынос из китайского ресторана. Я
действительно имела в виду то, что сказала раньше, - что я не хотела есть, - но от всего
этого, внезапно я проголодалась. Еда так хорошо пахала.
Когда самолет взлетал, Макс и я смотрели в окно. Я решила, что лучший способ
наблюдать за закатом над спокойным горизонтом, был из взлетающего самолета.
- Давай есть, - сказал он.
Мы ели и разговаривали о Нью-Йорке. Макс знал, что я никогда там не была,
поэтому он рассказал мне обо всем, что запланировал показать мне на выходных.
- У нас едва ли есть два дня, - сказала я.
- Мы все просчитаем.
***
Полет займет немного больше пяти часов, поэтому после перекуса, мы уселись
вместе на том, что оказалось очень удобным сидением для двоих. Положив голову ему на
грудь, я уснула, а когда проснулась, заметила, что прошло уже три часа. Макс спал, и я,
пытаясь не разбудить его, встала, чтобы сходить в туалет.
Когда я вернулась, он проснулся.
- Я решил, что ты передумала насчет поездки и выпрыгнула, - пошутил он, потирая
свои глаза и потягиваясь.
- Ну, я не смогла найти парашют, поэтому пошла в туалет и попыталась смыть себя
в унитазе.
Он посмотрел на меня с серьезным лицом, а потом взорвался искренним смехом.
Я села близко к нему, положив голову на его плечо, а руку на его бедро. Я
посмотрела вниз и увидела в его джинсах выпуклость. Он проснулся со стояком.
Я передвинула свою руку ближе к ней и позволила своим пальцам задевать край его
эрекции.
Макс поднес руку к моему подбородку, развернув мое лицо к своему, и поцеловал
меня. Когда его язык скользнул в мой рот, я передвинула свою руку снова, но на этот раз
положила ладонь на всю длину выпуклости.
- Я так рад, что ты здесь, - сказал он.
- Не сомневаюсь. Что бы ты делал с этим, если бы меня не было? – я надавила на
его член.
- То же, что я всегда делаю, когда возбужден и одинок.
- Ты? Одинок? Сомневаюсь.
Он наклонил свою голову.
- Ты так говоришь, как будто мне плевать.
Я засмеялась.
- Нет, просто не одинокий.
Он снова поцеловал меня.
Я почувствовала странный и незнакомый прилив смелости и спросила:
- Как часто ты…
Я не смотрела ему в глаза. Я смотрела на свою руку, которая слегка терлась вверх и
вниз по длине его эрекции, натягивающей его джинсы.
- Мастурбирую? – сказал он, заканчивая мой вопрос.
- Извини. Я не должна…
- Все в порядке. Я расскажу тебе все, о чем ты захочешь узнать. Ответ: не очень
часто, по крайней мере, сейчас, потому что провожу время с той, которой я не могу
насытиться.
- Так… - я не закончила предложение.
- Да?
- Ничего.
Макс положил свой палец под мой подбородок, повернул меня лицом к себе и
сказал:
- Ты собиралась сказать или спросить, но ты не позволила себе. Со мной ты
можешь не стесняться, ты знаешь это.
Я посмотрела в его глаза. Он был таким серьезным, таким открытым для меня,
практически умолял закончить то, что я сказала.
- Я…я не знаю, - сказала я. – Я просто подумала…в смысле, приятно, когда ты
делаешь это сам себе?
Я почувствовала себя какой-то идиоткой, после сказанного. Это прозвучало так
наивно, так неопытно, как не от мира сего или что-то типа того.
- Так может быть, - сказал он. – Это не так весело, когда ты один.
- Ну, не так, как если бы ты делал это при ком-то, - я засмеялась от самой идеи.
Макс нет.
Я продолжила.
- Правда? Я имею в виду, в чем смысл?
Когда он посмотрел на меня, небольшая ухмылка образовалась в уголке его рта.
- Ты должна избавиться от своих границ.
- О чем ты говоришь?
- О твоих сексуальных границах.
У меня отвисла челюсть.
- Ээ, извини, но я думаю, что ты должен знать, что теперь у меня нет ни одной
границы.
- Ни одной?
Я мгновение раздумывала.
- Ну, почти.
Он засмеялся.
- Видишь? Границы. Они у тебя есть. Досадная неприятность. Ты многое
упускаешь.
Не говоря ни слова, он вытянулся на сидении, встал и взял меня за руку. Мы
прошли в другую сторону самолета, где два ряда сидений стояли лицом друг к другу. Он
остановился у одного из сидений. Я посмотрела на него. Он указал на место, все еще не
говоря ничего, очевидно убеждая меня сесть. Я села.
Макс отступил назад и опустился на сидение прямо напротив меня. На его лице
было пустое выражение, - ни улыбки, ни ухмылки, ничего. Но, как и в другие разы, когда
он отключался, его глаза, казалось, имели бесконечную глубину, когда он смотрел на меня.
Он откинулся на сидении и поднял свою белую футболку за край, демонстрируя
свой плоский, подтянутый живот. Потом, одной рукой, он начал расстегивать свой ремень.
Я сделала глубокий вдох, после того как поняла, что задержала воздух в легких.
Макс расстегнул ремень, расстегнул джинсы и раскрыл перед своих трусов. Он
скользнул пальцами под резинку своих боксеров и одним плавным движением, стянул
перед вниз. Его член выпрыгнул на свободу, - такой твердый, каким я его когда-либо
видела, – и его яйца появились полными, тяжелыми, перегруженными действием.
Я сплю? Мне пришлось убедиться, что нет. От мысли, увидеть его
мастурбирующего для меня, заставила пересохнуть у меня во рту от нервного ожидания, в
то время как я почувствовала покалывание между бедер.
Руки Макса лежали на подлокотниках. Его эрекция стояло по стойке смирно. Мой
взгляд плавал от его члена к его глазам.
- Свободные руки? – пошутила я.
Впервые за несколько минут Макс улыбнулся. Хотя он так ничего и не сказал. Он
просто продолжал смотреть на меня, когда мой взгляд снова упал на вид его превосходной
мужественности.
Когда он положил руку на свою эрекцию, он использовал легкие прикосновения,
поглаживая вверх и вниз, используя лишь только кончики пальцев.
Меня осенило в первый раз в моей жизни, что поскольку я никогда не видела, как
мужчина мастурбирует, возможно, я до конца не понимала, что они на самом деле хотели.
И это не останавливало меня в получении результатов в прошлом…
Рука Макса опустилась вниз, он обхватил свои яйца, перекатывая их в руке. Я
зачаровано смотрела, когда поняла, что он не был так нежен, как была я с ними.
Потом он сел, подавшись немного вперед, и снял свою футболку, обнажая то, что я
видела несколько раз, но все еще мой взгляд стекленел, но не достаточно для того, чтобы
что-то пропустить.
Макс сбросил ботинки, носки, вывернулся из джинс и боксеров. И там передо мной
предстал самый великолепный вид, который я когда-либо видела, - голый Макс. Сейчас он
был единственный, кто сделал себя уязвимым для меня.
- О чем ты думаешь? - спросил он.
Я потеряла дар речи на мгновение, и он позволил мне собраться с мыслями.
- Никогда не видела ничего подобного.
- Наблюдала за мужчиной, который дрочит? – его правая рука схватила член, и он
медленно поглаживал его у головки.
- Никогда.
- Хочешь?
Внутри своей головы, я кричала: Черт, да! Но к счастью мой фильтр работал в
идеальном рабочем состоянии, и я ответила более сдержано:
- С радостью.
Макс не стеснялся своего тела. И почему он вообще должен был? Он был в форме,
с прекрасным загаром, над которым не перетрудились, как большинство в Южной
Калифорнии, и он был ухоженным. Короткие, аккуратные волосы окружали его член, а не
дикие и непослушные кусты. Я знала это после наших предыдущих встреч, но это был
чисто визуальный опыт, который оказал больший эффект.
Я наблюдала, как мышцы на его руках напрягались, когда он поглаживал вверх и
вниз. Я наблюдала, как он усилил свой захвати у основания, потом расслабил немноого,
когда его рука добралась до головки. Там он сделал движение, как будто откручивал
крышку с бутылки.
Капелька образовалась на кончике его члена. Макс использовал большой палец,
чтобы распределить ее по головке, и немного ниже по своему стволу. Вместо смазки.
Я хотела запрыгнуть на него прямо здесь и сейчас, но это было что-то новое, чего
он, очевидно, хотел, поэтому я осталась сидеть на месте. Я начала извиваться немного,
думая, как я накрутила себя о того, что видела.
Макс начал поглаживать себя двумя руками, одна над другой, все еще делая это
откручивающее движение у верхушки. Мне нравилось, когда его руки опускались вниз по
стволу, а головка члена торчала над его кулаками сверху.
- Ты должна присоединиться ко мне, Оливия.
На мгновение я задумалась. Я начала съезжать со своего сидения, но он остановил
меня.
- Нет, - сказал он, - позволь мне понаблюдать за тобой. Мы будем смотреть друг на
друга.
Святое дерьмо. Я никогда ни перед кем не мастурбировала. Я вдруг почувствовала
себя неловко, думая, что вместо того, чтобы быть на вид сексуальной, я, вероятно, буду
похожа на дуру.
- Сними свою рубашку, - сказал Макс, и этот его командный, знойный тон стал всем
поощрением, в котором я нуждалась.
Я расстегнула пуговицы на рубашке и впервые, после того как он начал, я подумала
про пилота. Что если он зайдет сюда? Он не покидал кабину в наш полет в Напу, а это был
долгий перелет. Если он захочет воспользоваться туалетом, ну, несомненно, там ни одного
не было. Ему придется прийти сюда.
- Не беспокойся, - сказал Макс, снова практически прочитав мои мысли.
Я не сняла свою рубашку, но стянула лифчик из-под нее, к большому удивлению
Макса. Потом я закончила расстегивать рубашку.
- Прекрасна.
Мне нравилось, когда Макс говорил такие вещи мне. Я распахнула рубашку шире,
открывая свою грудь для него. Я посмотрела вниз и увидела, что мои соски уже были
стянуты в жесткие вершинки.
- Потрогай их, - сказал он.
Я обхватила их, пока смотрела, как он поглаживает себя в идеальном ритме. Я
играла своими сосками, пощипывая их, подергивая их, дразня их…
Так же, как и Макс дразнил меня этим большим, красивым членом. Я хотела упасть
на колени и взять его в свой рот. Доставить ему удовольствие. Свести его с ума. Но он,
очевидно, наслаждался этой демонстрацией взаимной мастурбации.
- Разденься для меня, Оливия.
Мое сердце поднялось к горлу. Это было возбуждающее больше, чем я могла
предположить.
- Мне нужно видеть твои идеальные ножки. Твою идеальную киску. Покажи мне.
Я показала ему, быстро избавившись от трусиков и садясь обратно в кресло.
- Положи свои ноги на подлокотники, - сказал Макс.
Теперь он поглаживал его только одной рукой, сжимая крепко головку, потом
скользя вниз по всей длине, до самого основания. Когда его рука достигла этого места,
Макс потянулся пальцами и поласкал свои яйца.
Я передвинула руку вниз между моих теперь уже влажных складочек.
- Вот так. Так сексуально, - сказал Макс низким, скрипучим голосом.
Я наблюдала, как мышцы на его груди и руках напрягались, когда он поглаживал
себя. Он стал еще больше увлажненным, - в один момент он сжал свой член прямо под
головкой и большой шарик смазки появился, сбегая по тыльной стороне его пальцев. Он
распределил ее вокруг головки и по всему своему стволу.
Не только его верхняя часть напрягалась. Его мускулистые бедра были напряжены,
линии мышц были отчетливо видны. То же самое с его голенями.
Я работала своими руками быстрее, используя кончик указательного пальца, чтобы
делать круговые движения по моему набухшему клитору.
Черт возьми. Я хотела оседлать его и объездить его, пока мы оба не взорвемся. Но
я знала, что получу свой шанс сделать это, надеюсь, множество раз. И эта взаимный
эксгибиционизм/вуайеризм выходил, очевидно, далеко, ломая границы, которые он явно
знал, что у меня есть.
- Кончи со мной, Оливия.
Мне не нужно было большего поощрения, чем это. Я почувствовала, как во мне
нарастает оргазм, быстро, и я закрыла глаза.
- Посмотри на меня, - сказал он. – Я хочу, чтобы ты смотрела, как я кончаю, пока я
беде смотреть на тебя, когда ты будешь кончать.
Я открыла глаза и соединила их с ним.
Как раз во время, потому что первые струйки оргазма выходили из его члена,
приземляясь на его живот. Потом больше, немного, в конечном итоге, попало на его бедра,
еще на грудь, где растеклось лужицей на мгновение, а потом побежало потоком с его
груди.
Мое дыхание было громким. Я ничего не могла с этим поделать. Я была так близко.
- Кончи для меня, - он поощрял – требовал – снова. И я сделала, как он сказал.
7.
- Ты не думаешь, что это было странно?
Я посмотрела на него. – Нет. Это было…
- Было что?
Я улыбнулась. – Было жарко как в аду, вот что это было.
Мы почистились, оделись, и уютно расположились вместе в кресле у окна.
- Знаешь, - сказал Макс.- Мы, вероятно, пролетали над твоим старым городом, пока
занимались этим.
Странная мысль: пролетать над своим старым родным городом, мои родители были
где-то там, пока я на тысяче футов в воздухе над ними, обмениваюсь опытом совместной
мастурбации с горячим, богатым парнем, который мне нравится.
Я ущипнула его за сосок через футболку.
- Не заставляй меня думать об этом.
- Извини, - сказал он, смеясь, и отталкивая мою руку. Моя голова лежала на его
груди, и мне нравилось слушать этот глубокий грохот внутри него.
Через час мы приземлились в аэропорту Дж. Кеннеди. Макс организовал для нас
лимузин, ожидающий нас, и вскоре мы оказались в центре Нью-Йорка. Было около двух
часов утра по местному времени, но для нас ощущалось, как будто только одиннадцать
вечера.
Когда мы проезжали через город, я смотрела в окно, пытаясь вглядеться в огромные
здания. Лос-Анджелес не такой уж маленький город, но для меня он был ничем, в
сравнении с Нью-Йорком. Улицы все еще были многолюдными. Я догадалась, что
большинство из них перебирались из одного бара или клуба в другой.
Мы прибыли в отель, расположились, и я крепко проспала до девяти часов утра
следующего дня. Единственное освещение в комнате было мягким и голубоватым, тонкий
луч пробивался через окно. Из того, что я могла увидеть, было облачно, но без дождя. Я
лежала так несколько минут, просто разглядывая Макса. Он был без футболки, а белая
простынь была обмотана вокруг его талии. Он лежал на спине с одной рукой за головой.
Немного перебор называть кого-то идеальным, и я не настолько наивна, чтобы
думать так о ком-либо. Но эта ситуация не могла быть более идеальной. Я встретила с
красивого мужчину, у которого золотое сердце. Он защитил меня, когда я была в
опасности в ту ночь, когда объявился Крис. Он сорвался со мной в невероятную поездку
на выходные в Напу, и теперь мы здесь в Нью-Йорке, что обещает стать таким же
невероятным.
Я думала о том, что мы делали в самолете. Во что это обернулось. Как Макс делал
что-то настолько личное передо мной, и я как он добился от меня того же. Я никогда не
позволяла своим стенам упасть настолько. Никогда не делилась чем-то таким интимным, -
таким чертовски горячим! – с кем-то раньше.
Когда Макс наконец-то проснулся, мы лежали вместе под прохладными
простынями с нашими телами, создающими мягкое тепло. Я могла бы пролежать так весь
день, может быть и все выходные, но Максу не терпелось вытащить меня в город и
показать все вокруг.
Мы перекусили во французском кафе. Мы посетили Музей Современного
Искусства, прошли мимо Radio City Music Hall, прогулялись по Центральному парку, и
перекусили поздним ланчем в небольшом итальянском местечке, на цокольном этаже
здания, полностью свободного от туристов. Это было, как в итальянском ресторане в Нью-
Йорке, какие я много раз видела в фильмах про гангстеров. Я не видела никого, кто бы
выглядел как сочетание «Крестного отца» и «Славных парней». В тот момент, когда я
начала говорить что-то об этом, Макс одарил меня взглядом с широко-раскрытыми
глазами, который сказал мне подождать, пока мы не выйдем из этого места.
Позже, вернувшись в отель, Макс сказал мне, что хотел бы взять меня на
Бродвейское шоу.
- Серьезно? – думаю, мой голос перешел на октаву или даже на две, от чего я
звучала, как ребенок, которому что-то пообещали.
Макс рассмеялся. – Одевайся.
- Я не взяла ничего красивого.
Он подошел к большому шкафу, открыл две двери и показал мне великолепное,
белое платье.
- Я заказал его для тебя вчера.
- Я была с тобой. Как ты это сделал, что я даже не заметила?
Макс схватил вешалку, снял платье и подошел ко мне.
- Я сказал им принести его сюда. Я просто рад, что ты была не настолько
любопытна, чтобы заглянуть сюда в какой-то момент.
- Оно прекрасно.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его.
- Ну же. Давай примем быстро душ и оденемся, или мы опоздаем.
Нам было нелегко принять быстро душ вместе. Макс намылил меня, потратив
немного неравноценно время на моей груди. Я прокомментировала это, и он признал себя
виноватым.
Я провела над ним такие же действия, только мои, наверное, были более
жестокими: я сделала его твердым, как скала, пока мы ополаскивались.
- Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, - сказал он.
С моей рукой обхватившей его полностью эрегированный член, я покачала головой.
- Позже.
- Дразнилка.
Я улыбалась, когда он поцеловал меня.
- Если я буду дразнить тебя сейчас, может быть, когда мы вернемся сюда позже, ты
сможешь затрахать меня до бесчувствия.
- Ты не должна бросать мне вызов, - сказал он.
Но он принял вызов и придерживался его. Часть меня хотела, чтобы он поднял
меня, уложил в кровать и взял меня жестко и быстро. Но я была уверена, то это
произойдет позже.
Платье подошло идеально. С Максом в его смокинге, мы выглядели, как будто
собрались на ужин в Белый дом или Букингемский дворец.
Поездка в лимузине была короткой. К счастью для нас. То небольшое время, что мы
провели в машине, прошло в поддразнивании друг друга. Я уже хотела предложить Максу
пропустить спектакль на Бродвее и просто прокатиться по Нью-Йорку, занимаясь сексом в
лимузине. Я не знаю, что на меня нашло в какой-то момент дня, но я была настолько
возбужденной, какой я не могла вспомнить, что была длительное время.
Лимузин подъехал к остановке. Я даже не смотрела по сторонам, поэтому не
заметила, куда Макс вообще привез меня.
Сотни людей собрались под большим шатром. Вспышки камер появлялись, как
вспышки молнии. Дорожка от тротуара до входа в здание была красной ковровой
дорожкой.
- Извини, - сказал Макс. – Я соврал насчет спектакля.
Я посмотрела на шатер, увидела название фильма, и большую надпись:
«ПРЕМЬЕРА СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ!
Макс взял меня за руку.
- Я подумал, что удивлю тебя, взяв на твою первую красную дорожку на премьере
фильма.
Вау. Я возлагала большие надежды увидеть мой первый спектакль на Бродвее, но
это было даже лучше.
Прежде, чем я могла обработать все это, дверь лимузина открыл парень в смокинге.
Макс вышел, взяв меня за руку, и помог мне выйти вслед за ним.
- Просто держись со мной, - сказал он и начал продвигаться по красной дорожке.
Мои глаза порхали направо и налево, рассматривая всех этих папарацци и зевак.
Они конечно не имели никакого понятия кто я такая, поэтому все вспышки камер должны
были быть направлены на Макса. Но потом я вспомнила, что он говорил мне, что не был
«таким» знаменитым. Он не вызывал огромного интереса у прессы. Таким успешным,
каким он был, он был известен среди них, но не был Стивеном Спилбергом или
Квентином Тарантино в плане славы в глазах общественности. И, после всего этого, он
признал, что был болен работой, и был рад, что все так сложилось.
Безумство камер не было настолько большим, как у пары перед нами, и когда я
вошла в здание, поняла почему. Это были Николь Кидман и Кит Урбан. Здесь были и
другие звезды, которые толпились в холле, и Макс познакомил меня с несколькими из них,
включая Кифера Сазерленда. Мне пришлось притвориться, что я понимаю, о чем они
говорили, когда Макс сообщил что-то о сериале 24, но я не была уверена, что мистер
Сазерленд беспокоился об этом.
В основном в моей голове гудело, пока я рассматривала холл и замечала других
знаменитостей, которых раньше видела только по телевизору. В тот момент, когда увидела
Моргана Фримена, я сжала руку Макса так сильно, что он спросил не нужно мне в туалет
или еще что-то.
- Нет! – сказала я, ударяя его по руке. И немного тише сказала, - Смотри, кто там.
- Оливия, - сказал Макс без намека на снисходительность в голосе. – Если ты
собираешься работать в этом бизнесе, тебе придется привыкнуть видеть знаменитых
людей. На самом деле, неплохо бы было тебе научиться, как быть дружелюбной, не
позволяя им узнать, что ты под впечатлением. Поверь мне.
Он знал, о чем говорил. Он не смог бы зайти так далеко в своем деле, если бы не
знал. К тому же, я видела, как он выполнял это совет в действиях весь остаток времени,
что мы провели в холле, попивая шампанское и общаясь. Я оставалась с Максом все
время. Или точнее, он привязал меня к себе крепким замком на моей руке. Я полагаю, он
не хотел, чтобы я убежала и стала фанаткой-дурочкой. Снова, он знал, что делал.
- Ты знаешь всех этих людей? – спросила я позже, после фильма, когда мы остались
на вечернику в главном холле.
- Некоторых.
- Даже тех, с кем не работал.
Он хлебнул своего Белого Русского.
- Ты встречаешь людей множеством разных способов. Кстати, я хотел бы похвалить
тебя за то, что оставила свой телефон в сумочке на весь вечер. Это демонстрирует
большую выдержку.
Я покосилась на него.
- Может, я выхвачу его сейчас и начну фотографировать.
Макс наклонился ко мне, его губы у моего уха.
- Может быть, я отшлепаю тебя чем-то еще и трахну прямо здесь.
Он отстранился, поддерживая визуальный контакт со мной, и сделав еще один
глоток своего напитка. Я сделала несколько шагов к середине комнаты.
- Как насчет того, чтобы прямо здесь?
Рука Макс передвинулась к пряжке ремня.
- Если ты говоришь так…
Я взорвалась от смеха. Получилось немного громче, потому что я привлекла
внимание нескольких людей рядом с нами. К счастью, никто из них не был известен. Я
шагнула к Максу и обняла его за шею.
- Ты хочешь увезти меня обратно в наш номер и трахнуть там?
8.
- Я думала, что ты говорил, что секс в лифте – клише.
- Это не секс, - сказал Макс. – И я не могу сопротивляться тебе, так что клише это
или нет, мы сделаем это.
Я стояла спиной у стены в кабинке лифта в отеле. Макс положил обе руки на стену,
над моими плечами, заключив меня в клетку.
- Прикоснись ко мне, - сказал он.
Моя ладонь скользнула вниз по переду его рубашки. Я почувствовала под своей
рукой его крепкую грудь и живот.
Мое сердце начало биться быстрее, когда рука достигла пряжки ремня. Он была все
еще застегнута, и я подумала, что должна это исправить, но изучив немного дальше, я
поняла, что он просто расстегнул молнию.
Его эрекция была направлена немного вверх, как будто ожидала встречи со мной.
Я почувствовала мягкую плоть головки. Сначала своей ладонью. Потом сомкнула
несколько пальцев вокруг нее. Верхушка была влажной. Макс был крайне возбужден.
Он посасывал один из моих сосков, пока я прикасалась к нему, и сказал:
- Ощущения невероятные, - сквозь хриплый вдох.- О чем ты думаешь? – спросил
он.
Я вспомнила, как дышать. Я задерживала дыхание, даже не подозревая об этом. Я
вдохнула немного воздуха и сказала:
- Не могу поверить в то, что делаю.
- Держишь большой член в своей руке?
- Больше этого, - сказала я.
- Стоишь здесь с сиськами наружу, пока твои соски посасывают?
Его грязные разговорчики заводили меня. Слушать его описание, чем мы
занимались, таким грубым способом, делало меня еще больше возбужденной. Я сказала:
- Ты такой твердый.
- Из-за тебя.
Он поцеловал меня совершенно, наши горячие и влажные рты встретились, наши
языки скользили вдоль друг друга с невероятной страстью.
Я взяла его в свою руку, пытаясь обхватить своими пальцами его стояк настолько,
насколько могла. Он был длинным и толстым. Я поглаживала его от основания, вверх по
длине его ствола до головки, потом снова вниз. Он был настолько твердым, каким я могла
представить себе парня. Кожа была теплой и мягкой, почти бархатистой, особенно вокруг
головки.
Капелька спермы появилась на верхушке и попала на мою руку, послужив смазкой,
когда я поглаживала его.
- Мы должны уйти, - сказала я, когда реальность и логика внезапно выбили меня из
тумана, в котором я находилась насколько минут.
- Нет, - сказал он. – Пока нет.
- Что? – я была озадачена риском, на который он собирался пойти. Они найдут нас
здесь. Кто-нибудь найдет.
- От этого становиться еще лучше, не так ли? Кроме того, я все еще не
почувствовал всю тебя.
- Макс, я серьезно.
- Я знаю, - сказал он. – Ты еще и влажная.
Да. Я чувствовала это. Я была влажной и горячей, и между моих бедер почти
покалывало.
Он начал целовать меня в шею, одна из моих слабостей. Я была очень возбуждена,
и это делало ярче риск, на который мы собирались пойти, и страх, быть пойманными в
лифте.
Я почувствовала, как член Макса стал тверже, пока я гладила его быстрее. Я
почувствовала его пульсацию. Я почувствовала его толчки. Потом я почувствовала его
горячую сперму на моем бедре, стекающую вниз по ноге.
Когда он начал выстреливать струйками, он вытащил свою руку из моих трусиков и
положил ее на стену, таким образом, обе его руки были по разным сторонам от моей
головы. Он наклонился к стене, когда кончал. Он двигал своими бедрами вперед и назад,
как будто трахал мою руку, а потом я ощутила сперму, как она выстреливает, потом больше
и больше.
- Блять, - сказал он сквозь тяжелое дыхание.
Я была совершенна смущена. А именно, что знала, чего он хотел. Когда он,
наконец, закончил, он отодвинулся немного, убрал свой член обратно в штаны и застегнул
молнию.
- Это было потрясающе, - сказал он. – Думаю, немного есть на твоем платье.
Ох нет. Из-за глупости, или возможно, просто из-за обстоятельств, я даже не
подумала об этом.
- Мне надо увидеть это на свету, - сказала я, отчаянно поднимая подол своего
платья к груди. Когда расправила нижнюю часть платья, то убедилась в этом. Брызги его
спермы на моем платье, ручейки поддались гравитации и стекали вниз по моим ногам.
Макс достал свой карманный платок из пиджака и промокнул все это насколько
смог.
- Когда мы доберемся до номера, боюсь, тебе придется снять платье, чтобы мы
смогли застирать пятно.
Я улыбнулась. – Как удачно.
***
- Это могло бы быть сложнее, - сказал Макс, скользя карточкой по замку, когда мы
подошли к его номеру в отеле.
- В каком смысле?
Он сделал глубокий вдох.
- Сложнее в смысле… - его голос затих. – Ну, позволь мне все расставить по
местам. Ты могла бы прекратить?
- Прекратить что?
- Прекратить то, что мы делаем, - сказал он. – Если я скажу тебе в ближайшие
десять секунд, что бы больше никогда не повторим то, что сделали, то, как мы это делали,
с тобой все будет в порядке?
Я раздумывала над этим минуту.
Тишина вынудила его заговорить.
- Думаю ответ – нет.
- Что заставило тебя сказать это.
- Пауза.
- Эта пауза может означать, что я подбираю способ сказать тебе, что хочу
остановиться, - сказала я.
Макс засмеялся. – Я так не думаю, милая.
Чувствовалась дерзость в его голосе. Обычно я первая закатываю глаза, и даю
отставку парню, который настолько самоуверен. Но Макс был другим во многих
направлениях.
Он продолжил:
- Я думаю, ты бы начала это по своему, если бы я остановился.
Черт возьми. Он, вероятно, был брав. Я не хотела признавать это.
Он сказал:
- Ты можешь вернуться к жизни до меня?
- Я жить без этого не смогу, - сказала я, насмехаясь над ним.
В этот раз Макс был тем, кто сделал паузу, прежде чем заговорить.
- Я уверен, что ты могла бы жить без меня. Но вопрос в том: Хотела бы ты этого?
Это был действительно вопрос, и ответом на него было - нет.
Когда я сказала ему, он взял меня за руку и повел в спальню.
***
Макс сказал:
- Весь день я думал о том, что не могу дождаться, чтоб раздеть тебя и заставить
кончить на моем члене.
Он не разговаривал со мной настолько грязными словечками с тех пор, как я
встретила его, и это начинало оказывать на меня странный, опьяняющий эффект.
Он опустил молнию на моем платье, быстро столкнул его с моего тела, и я вышла
из него. Я стояла спиной к нему, одетая только в лифчик, колготки и туфли.
Туфли не задержались надолго. Также как и колготки. Макс снял их и, все еще стоя
к нему спиной, он заканчивал раздевать меня.
Последним был лифчик. Его руки добрались до него, и через секунду он тоже
оказался на полу. Я была полностью голой.
- Повернись, - сказал он.
Я повернулась, но очевидно не достаточно быстро для него, потому что он помогал
мне вращаться. Следующее, что я поняла, - я лежу на спине на кровати.
Макс нависал надо мной, облизывая мои соски. Я наблюдала за его ртом, как он
зажимал каждый сосок, чередуя их, туда и обратно, вбирая каждый полностью в рот.
Он поцеловал область между моих грудей, а потом начал спускаться по моему
животу и наконец, остановился тогда, когда его рот соприкоснулся с моим клитором.
Я почувствовала, как его язык пощелкивал по нему.
Я положила руки на его голову.
Я сильно извивалась, и Макс спросил:
- Ты так хочешь кончить?
- Да. Да… - я едва могла произнести слова.
- Может быть, позже, - поддразнил он.
Не говоря ничего, он встал, протянул мне руку, и я взяла ее. Он поднял меня в
сидячее положение, встав передо мной, полностью одетый. Он даже еще был в пиджаке.
Все еще в тишине, не беспокоя меня совсем, его руки добрались до молнии на
штанах, и от всего этого я внезапно сидела там, а Макс держал свой полностью
эрегированный член прямо перед моим лицом.
Он несколько раз его погладил. Я не могла оторвать глаз от этого.
- Я хочу посмотреть, как ты будешь выглядеть с моим членом во рту, - сказал он.
Я закрыла глаза и наклонилась вперед, мои губы плотно сжаты. Я поцеловала
верхушку его члена и почувствовала, как скользкая жидкость прилипла к моим губам.
- Опусти свои руки вниз, - сказал он, и я опустила руки, чтобы удерживать их на
месте.
Он начал двигать бедрами вперед и назад. Я отодвинулась, когда он толкнулся
вперед, потому что в первый раз он зашел слишком глубоко.
Он отбросил волосы с моего лица. Я открыла глаза, подняв взгляд на него, и
увидела, как он немного вытянул шею в сторону, чтобы получить полный обзор на то, как
скользит в мой рот.
- Ты выглядишь потрясающе, - сказал он. – Такая горячая. Я люблю трахать твой
рот.
Я чувствовала, как выпирают вены на его эрекции на моих губах. Я почувствовала.
насколько больше стала головка, когда он сжался и стал даже еще толще.
Он начал пульсировать все больше и больше, и чаще. Сразу же, я захотела, чтобы
он кончил мне в рот, но также не хотела, чтобы это заканчивалось.
Он вытащил его из моего рта, положил руку на свою эрекцию и сделал несколько
легких поглаживаний. Я попыталась расслабить свою челюсть. Такое чувство, что ее
защемило.
Макс положил руку на мое плечо, направляя меня назад.
- Двигайся дальше назад, - сказал он.
Когда я передвинулась дальше по кровати, он разделся до гола. Я наблюдала, как он
снимает одежду и жадно упивалась его крепким, сильным атлетическим телом, как будто
первый раз его видела. Пока он стоял несколько секунд, я опустила взгляд и увидела его
твердость. Я была всего в секундах от его внутри меня.
Макс встал на колени передо мной и поглаживал себя одной рукой, его другая рука
была между моих ног, потирая меня вверх и вниз.
- Ты так сексуально выглядишь, - сказал он. – Я должен снова тебя попробовать, -
он опустил свою голову между моих ног. – Поласкай себя, - приказал он.
Я начала двигать рукой вверх и вниз по моим ногам, приближаясь к киске с каждым
движением, наконец, добравшись пальцами до места. Я раскрыла себя, давая ему вид
крупным планом на мой возбужденный клитор.
- Прекрасна,- сказал он. – Покажи мне, как ты это делаешь.
Я закружила подушечкой своего указательного пальца. Он сказал мне выставить
свой палец, и когда я сделала это, он взял его в рот, пососал, потом отстранился, оставляя
палец с капающей с него слюной.
Я закружила по клитору немного быстрее, потом скользнула одним пальцем в мою
дырочку, присоединив позже второй к нему.
- Мне нравится смотреть, как ты прикасаешься к себе.
Я посмотрела вниз и увидела, насколько его лицо было близко. Внутренне, я
умоляла его лизнуть меня, но не могла попросить об этом. Я хотела подождать, когда он
будет готов.
Что не займет много времени.
Его голова снова опустилась, он повернул ее немного в сторону, отталкивая мою
руку.
- Все мое.
Он скользнул пальцами в меня, немного повернув их, массируя мои нежные
внутренние стенки.
А его язык перестал поддразнивать, - сейчас он был там, где я умирала от желания
почувствовать его. Я приподнялась немного на локтях, чтобы могла смотреть ниже и
получить отличный вид на то, что он делал со мной. Он придвинул обе свои руки под мой
таз, приподнимая его. Теперь у меня была прекрасная линия обзора, и я наблюдала за
каждым его движением.
- Тебе нравится смотреть? – спросил он, между облизыванием, и посмотрел на
меня, чтобы установить зрительный контакт.
Я кивнула.
- Скажи мне.
Я перевела дыхание и сказала:
- Мне нравится смотреть, как ты моешь меня своим языком.
- Прекрасно, Оливия. Очень грязно.
Он раздвинул меня пальцами. Его язык крутился на моем клиторе, как будто он
полировал прекрасную жемчужину.
Пальцы начали двигаться немного быстрее, теперь двигаясь внутри по кругу,
соответствуя ритмичным движениям его языка.
Я сказала:
- Сделай это, прямо там, ох да….
- Попроси.
- Пожалуйста, - сказала я, мгновенно забыв свою роль.
Он начал щелкать своим языком вверх и вниз по моему клитору, касаясь только
кончиком своего языка, пытаясь повысить чувствительность и немного поддразнить его.
Мои бедра двигались вверх и вниз.
Он скользнул одним пальцем в меня, и спросил меня – хочу ли я второй. Я сказала –
да, и почувствовала, как они немного жестко вошли, но я была скользкой и вскоре каждый
палец был зарыт глубоко во мне.
Потом третий проник в меня. Но не туда, куда я ожидала. Без предупреждения, он
повернул свою руку ладонью вверх, два пальца в моей киске, а большой палец вошел в
мою попку.
Я почувствовала, как теплые стенки моей киски задергались и сжались, потом
расслабились, потом снова сжались. Начался идеальный ритм, и мои ноги прижались к его
голове.
Я кончала….
- Ох да, да, да…- снова и снова я повторяла это, не в состоянии остановиться.
Мгновение спустя, он наклонился ко мне и поцеловал меня в губы, давая
попробовать мне мой собственный вкус.
Потом он прошелся по моей шее, потом ниже, и снова начал сосать мои соски.
Сейчас я ощущала его эрекцию на мне, между моих ног, еще снаружи меня. Он
наклонился и начал скользить своим членом вокруг моей киски – смешивая мою
влажность со своей.
- Макс.
Он посмотрел глубоко в мои глаза.
Я сказала:
- Не используй презерватив.
Мы обсуждали, что я пью противозачаточные, но все еще играли в безопасность…
до сих пор.
- Ты уверена?
- Да. Сделай это. Просто сделай это.
- Мне нравиться, когда ты умоляешь меня.
Он скользнул в меня без предупреждения. Я ахнула. Он растягивал меня, когда
толкался дальше, глубже, сначала медленно, а потом погрузился до упора. Я
почувствовала его яйца у моей попки – настолько близко мы были, он на всю длину во
мне.
Он вышел, не на весь, но на большое расстояние отдаляясь от меня. Потом назад, в
это раз быстрее и также глубоко. Было немного больно, когда он входил. Не сильно, но
достаточно, на краю удовольствия, которое я также ощущала.
Он сел прямо, его член глубоко внутри меня, взглянул на меня и начал
раскачиваться бедрами вперед и назад.
- Ты так чертовски хорошо ощущаешься, - сказал он. Посмотрел вниз. – Я хотел бы,
чтобы ты это увидела.
Все, что я могла, – тяжело дышать. Я не могла ничего сказать. Я также не хотела его
останавливать.
- Ты любишь мой член?
- Даааааа.
- Скажи это.
- Я люблю твой член.
- Скажи мне, что ты любишь мой член, трахающий твою тугую вагину.
- Я люблю твой большой член в моей вагине.
Я почувствовала, как эрекция Макса задергалась, потом сильнее запульсировала,
снова дернулась и потом он сказал:
- Блять, я собираюсь кончить, Оливия.
Он лежал поверх меня после моего оргазма и действительно собирался сделать это.
Я взялась руками за кровать над головой к этому моменту. Он вернулся в сидячее
положение, и я наблюдала за тем, как он смотрит вниз на себя, входящего внутрь и
наружу…
Потом я почувствовала, как брызнула его горячая сперма, наполняя меня. Макс
дернулся, когда накачал меня своим оргазмом, - выстрел за выстрелом, как будто он
никогда не прекратит кончать.
Но потом он, наконец, закончил, рухнул на меня, и мне понравился его тяжелый,
жаркий, потный вес на мне.
Мы не разговаривали несколько минут. Я все еще не представляла, что сказать, а он
пытался перевести свое дыхание.
Не заню откуда это взялось. Может быть просто нефильтрованная честность.
Сделав себя эмоционально уязвимой для него, теперь я сделала себя физически его.
Независимо от этого, то, что вышло из моего рта, было:
- Это самое удивительное, что случалось со мной.
Макс перекатился на бок и прижал меня ближе к своему теплому телу.
- Подожди, пока не увидишь, что будет дальше.
9.
Вечером в воскресенье, вернувшись в Лос-Анджелес, я зашла в свою квартиру и
обнаружила ее вновь пустой. Наврядли Кристал была здесь. Если бы не было Макса, я бы
чувствовала себя довольно одиноко большую часть времени. Так, или мне пришлось бы
выйти и завести друзей, которых я никогда не заводила с легкостью, пока кто-нибудь не
представится.
Я провела свою еженедельную сверку с родителями. Мама сказала, что папа болеет
всю неделю, какие-то проблемы с желудком, и спит, поэтому у меня не получилось с ним
поговорить.
Мы поговорили о моей неделе, и мне пришлось солгать о выходных. Я сказала ей,
что отдыхала, смотрела телевизор, и убирала квартиру. Скучная, естественная ложь была
умышленной, таким образом я не порожу в ней больше вопросов. Что-то простое, как
сказать, что я ходила ужинать и в кино, могло бы привести меня к запоминанию еще
больших ложных фактов.
Потом она сказала:
- Твой папа и я разговаривали о том, чтобы отправиться в поездку, чтобы увидеться
с тобой. Только на несколько дней.
Я не ожидала такого. Я молчала несколько секунд, а потом сказала:
- Правда?
- Ну, звучит как-то не очень взволновано.
- Извини
- Если ты не хочешь, чтобы мы приезжали…
- Нет, мам, все не так. Просто удивилась, вот и все.
Удивилась, на самом деле, было мягко сказано о том, что я чувствовала. У меня не
было ни малейшей идеи, что они проделают весь этот путь, чтобы увидеться. Мы никогда
не обсуждали это, и они немного путешествуют. Кроме того, я немедленно представила,
как я буду справляться со всем, что касается Макса. Я не упоминала им и слова о нем, и
сделать это сейчас, когда они собираются приехать, будет выглядеть больше, как
признание, чем радостное сообщение о том, что у меня есть парень. А теперь, я решила
промолчать об этом, и объяснить все позже.
- Ну и, ты не против этого? – спросила она.
- Конечно, нет. Когда вы думаете отправиться в поездку?
- Может быть в конце месяца, - сказала она.
- Грейс тоже приедет?
- Мы еще не разговаривали с ней об этом.
Я действительно надеялась, что моя сестра приедет. Я хотела увидеть малыша, в
первую очередь, но также, чтобы Грейс находилась поблизости, чтобы ослабить
интенсивное, родительское давление, которое я буду ощущать. Без сомнений, здесь будет
инквизиция моих жизненных суждений и всей моей жизни в ЛА в целом.
Мама сказала, что мы сможем поговорить больше об этом на следующей неделе,
когда я позвоню. Я сказала ей передать папе «Поправляйся», и мы закончили разговор.
Я была измотана, но еще и перекусить хотела, поэтому я наполнила небольшую
чашку свежей черникой и уселась на диван, чтобы пощелкать каналами и немного
успокоиться. Когда телевизор включился, на нем все еще была картинка. Я не могла
сказать, что это было, и подумала, что кабель выдернут или зависла картинка на канале, но
он был включен в DVD, который стоял на паузе.
Я нажала на PLAY на пульте, а потом обнаружила себя, сидящую здесь с двумя
ягодами во рту, не в состоянии жевать, шокированная тем, что увидела.
Это была Кристал, занимающаяся сексом с двумя парнями.
Мне, наверное, стоило бы нажать на СТОП, или может быть даже выронить чашку
с ягодами и выбежать из комнаты от полнейшего удивления. Но правда в том, что я не
могла перестать смотреть.
Кристал была голая, за исключением золотой цепочки вокруг ее талии, которая
крепилась к кольцу в пупке. Она была на четвереньках, ее задница на краю кровати. Один
парень стоял позади нее, трахая ее, пока другой парень стоял перед ней на коленях, когда
она сосала его член.
Сначала до меня не дошло, что это просто Кристал и два парня, записывают хоум-
видео. Кто-то снимал их. Запись переключалась на различные углы и менялись различные
сцены, Кристал на спине, один парень трахает ее, другой стоит на коленях прямо позади
ее головы с членом над ее лицом, пока она облизывает и сосет его; Кристал объезжает
парня в позе наездницы, а другой парень стоит на кровати с своим членом у нее во рту; и
наконец – Кристал на одном из парней, а другой сзади нее, трахает ее в задницу.
Я всегда была любопытная, любопытство на моей стороне, но это вероятно самый
худший пример отсутствия самоконтроля с моей стороны. Я хотела бы не смотреть все
пятнадцать минут, но не смогла.
Мои прежние подозрения о Кристал, получившей работу официантки,
подтвердились. Она снималась в порно, чтобы выжить. Не удивительно, что она никогда
не просила меня помочь ей в предоставлении агента. Какая начинающая актриса, у
которой соседка работает на Голливудского агента, ни разу не воспользовалась шансом
использовать эту связь, чтобы сделать свои первые шаги?
Не мне надо ее судить, но я была уверена в том, что буду не в состоянии смотреть
на нее некоторое время.
Меня затрясло, как от лихорадки, на диване, когда я поняла, что если она зайдет, то
обнаружит меня, смотрящую DVD. Я не хотела, чтобы она узнала, не хотела этой
неловкости. Я схватила пульт и перемотала диск назад, на то место, где она оставила его
на паузе. Я выключила телевизор и пошла в свою комнату, попытаться уснуть.
Но этого не произошло. Мой мозг бурлил. Мне нужно рассказать кому-то. Я не
могла рассказать Грейс. Во-первых, было почти два часа ночи в Огайо. К тому же, я не
была уверена, что она не психанет, выболтает это моим родителям, и потом мне придется
иметь дело с порцией дерьма о жизни в Голливуде с тем, кто снимается в порно. Без
сомнения, мои родители спроецируют это на меня и подумают, что я пошла по узенькой
улочке в ад.
Я позвонила Максу, который ответил незамедлительно.
- Все в порядке?
- Да. А что?
- Просто хотел убедиться, что у тебя нет нежеланных посетителей.
Я вздохнула.
- Давай больше не будем вспоминать о нем. Я говорила тебе, он вернулся в Огайо.
- Лучше ему там и оставаться.
- У меня есть что-то довольно таки дикое, чтобы рассказать тебе.
Когда я закончила рассказывать Максу о диске, он сказал:
- Типично.
- Ага?
- Так происходит с большинством девушек, которые приезжают сюда в поисках
славы. Они заканчивают в малобюджетном порно. Я видел, как такое происходило
множество раз.
Я сказала:
- Правда?
- Даже не думай об этом.
Я рассмеялась.
- Ох, тебе не стоит волноваться об этом. Я никогда этого не сделаю. К тому же,
прямо сейчас у меня самый лучший секс за всю мою жизнь.
- Прямо сейчас? Кто у тебя там?
- Заткнись, ты знаешь, что я имела в виду.
- Да, знаю. И в любом случае, ты не запыхалась, как обычно бывает, когда ты этим
занимаешься, - он усмехнулся, а потом тишина, которую я вообще-то не хотела слышать. Я
надеялась, что он согласится со мной и скажет, что у него тоже самый лучший секс в
жизни. Но он не сказал этого.
Это было хорошо, что я не призналась в другом своем чувстве, которое мне
раскрылось. Я влюблялась в него.
10.
Я стою спиной к стене, а он заключил меня в клетку. Он освещен о спины, и все
что я могу видеть это его силуэт, стоящий в двух метрах от меня. Мне не сбежать.
Мое тело сотрясается от страха. Адреналин течет по моим венам. Я могу попытаться
сбежать, но знаю, что он поймает меня. Я увидела, как плечо силуэта опустилось и
отодвинулось. А потом произошла страшнее вещь, чем я когда-либо видела: он сжал свой
кулак и занес свою руку для удара, на уровне моего лица.
Я проснулась в холодном поту. Я вся промокла, также как и простыни. Меня
трясло. Страшно. Мое сердце колотилось. Во рту пересохло.
Это был тот же сон о Крисе, который снился мне множество раз. Он никогда не
менялся. Он всегда был на сто процентов точным, как будто это не сон вообще, но
воспоминания застряли в моем подсознании, всплывая каждый раз, чтобы преследовать
меня.
Но в этот раз все было по-другому. Не в обстановке. Не в освещении. Не в порядке
событий. В этот раз, человеком заносившим кулак, был Макс.
Какого хрена это означает?
На часах было 3.38 утра. Нет более одинокого места, чем когда ты просыпаешься
среди ночи одна, напуганная, грустная или и то и другое.
Я вылезла из кровати, сорвала простыни и бросила их на пол. В какой-то момент я
столкнула с себя одеяло, поэтому оно не промокло. Я стянула через голову футболку,
вылезла из трусиков, бросила их в корзину для белья и отправилась в ванную, где вытерла
свое вымокшее тело. Я вернулась в кровать, - на жесткий, неудобный, голый матрас, - и
накрылась одеялом, пока меня потряхивало.
Как-то я сумела заснуть через полчаса, боясь снова попасть в тот сон.
Почему Макс? Почему мой мозг позволил этому случиться?
***
6.45 утра, будильник разбудил меня. Спасибо Господи, у меня не было продолжения
этого ужасного сна. Сон все еще задерживался в голове, хотя, я слишком много думала он
нем пока принимала душ и собиралась.
К тому времени, как я вышла из комнаты и отправилась на кухню, чтобы взять
немного сока и фруктов, Кристал только что вошла в дверь. Она выглядела ужасно. Ее
волосы были растрепаны. Ее кожа была болезненно-бледного оттенка. У нее были мешки
под глазами. Она выглядела так, как будто прибавила лет пятнадцать.
- Ты в порядке? – спросила я.
Она зевнула и ответила:
- Прекрасно, да, а что?
- Просто хотела убедиться, - я едва могла на нее смотреть. Не из-за того, как она
выглядела, а только потому, что ее порно-видео воспроизводилось по кругу в моей голове.
***
По пути на работу, я не включала музыку. Я провела все время, пытаясь
проанализировать, почему мне приснился такой ужасный сон про Макса.
Он никогда не делал ничего, чтобы я почувствовала себя хотя бы немного
напуганной. Физически, в любом смысле…
Может быть, насилие в этом сне было проявлением моего страха, что он причинит
мне боль каким-то другим способом. Каждый раз, когда мы виделись друг с другом, у
меня были эти длительные размышления, что я не смогу быть с кем-то вроде Макса.
Позднее, за ланчем, мы разговаривал по телефону, но я не решилась рассказать ему
о сне. Это бы открыло любые возможности для конфликта, а я не хотела этого. В конце
концов, я практически разобралась с источником сна, так зачем обременять его
проблемами, с которыми мне необходимо справиться самой?
Не говоря о нашем разговоре, который проходил просто прекрасно. Он сказал мне,
что провел прекрасно время в Нью-Йорке, а я сказала, что все было удивительно.
- Но, - сказала я. – может, в эти выходные мы останемся на земле.
- Исключает ли это правило, что я понесу тебя в свою кровать?
- Я никогда это не исключала. Ты знаешь это.
- Ладно, итак мы остаемся в городе. Но я хочу тебя для себя на все выходные. Не
выходить никуда. Я буду готовить, мы поговорим, посмотрим фильмы… - его голос стих.
- И?
- Что и?
- Что это? – я произнесла слова игриво, и я знала, что он наверняка услышал
улыбку в моем голосе.
- Некоторые вещи не произносят вслух, - ответил он.
Я ничего не сказала. Только подумав о том, что мы делали в том номере отеля в
ночь субботы, и комментарий Макса о том, чтобы я дождалась того, что будет дальше…
ну, это просто парализовала мою речь.
***
Я избегала Кристал весь день и следующий, что не составило труда. Ее не было
часто поблизости. Я слышала, как она приходила и уходила поздно вечером, но никогда не
видела ее, потому что большую часть времени проводила в своей комнате.
Макс позвонил в среду рано утром и сказал, что ему придется отменить наши
планы на ужин. Я была разочарована, но предположила, что это может быть к лучшему.
Во-первых, мне понравилась идея растущего предвкушения. И на верхушке всего, он был
чем-то вроде отвлечения, занимая все мои мысли, от чего я не могла работать. Вообще-то,
он также занимал некоторые из них, когда бы я не разговаривала с Жаклин Матерс,
которая превращалась в большую-занозу-в-заднице клиентку.
Она звонила мне дважды в понедельник. Первый звонок был для того, чтобы
выяснить, что я думаю насчет ее приглашения на позднее телешоу, и если так, то не могла
бы я убедиться что он придет на шоу Леттермана?
- Я собираюсь пойти на шоу Говарда Стерна, это лучше чем пойти на Лено.
- Почему это?
- Потому что Говард ненавидит Лено!
Видимо, она считала, что они с Говардом Стерном на ты. Она рассказала все об
этой вражде, и я сделала все, что было в моих силах, чтобы не уснуть во время этой
скучной истории.
Я сказала ей, что не уверена, что сейчас подходящее время для приема
приглашений, и когда это время придет, мы должны будем спросить у Кевина об идее
Говарда Стерна.
- Но ты думаешь, что Леттерман возможен?
Я действительно не имела понятия, но ответила:
- Да, конечно. Конечно.
Второй раз, когда она звонила, позже днем, она спрашивала меня, может ли у нее
быть водитель от студии, чтобы он доставлял ее в различные места, когда начнутся
съемки.
Я поговорила с Кевином, который сказал мне:
- Привыкай. Их берут в фильм, и они считают, что самые горячие в городе. И к
нашей выгоде, нам лучше надеяться, что она такая. Скажи ей, что мы сделаем все, чтобы
это случилось, - он захлопнул свой компьютер и покачал головой. – Господи.
Я почувствовала себя лучше, потому что знала, что у Кевина такие же мысли, как и
у меня, о Жаклин.
11.
Я зашла в Старбакс утром в пятницу по пути на работу. Я шла вприпрыжку и с
трепетом в груди. Я подумала «слава богу пятница» не только из-за того, что начинались
выходные, а потому что я проведу их все с Максом.
Ранее в душе, я думала о том, как это жить с ним. Я представляла себя в качестве
жены этого невероятного мужчины – не только профессионально, но и лично. Я думала о
великолепном сексе, который у нас есть, и будет еще больше все выходные. У меня
возникали мысленные образы и соответствующие им теплые ощущения комфорта, когда я
думала о том, насколько желанной и в безопасности я себя ощущала, когда он держал меня
в своих объятиях.
И всю неделю я пыталась избавиться от этого дурацкого сна в моей голове. Кроме
того, я всю неделю работала над своими самоограничивающими страхами, достойна ли я
или нет. Конечно, достойна. Я не позволю кому-либо сказать мне, что я не достойна, ну, по
крайней мере, сама себе.
Когда я приехала на работу, Кевин ждал меня в моем кабинете. Этого никогда
раньше не происходило. Я посмотрела на свои часы, чтобы убедиться, что не опоздала, и
было еще достаточно времени.
Я зашла, и он сказал, «Присаживайся», как будто я зашла в его кабинет. Его голос
был ровным и он казался обеспокоенным. У него на коленях лежал iPad.
Я села и спросила:
- Что происходит?
- Оливия, как ты объяснишь это?
Он протянул мне iPad. Я посмотрела на экран и увидела снимок меня и Макса на
красной ковровой дорожке на премьере фильма в Нью-Йорке. Ну, это был не совсем наш
снимок, - это была фотография Гвинет Пэлтроу, а я и Макс на заднем плане. Снимок был
сделан как раз, когда мы выходили из лимузина.
Черт возьми. Если бы только задний план был не много не в фокусе, я бы не сидела
здесь лицом к лицу с этим вопросом.
Я решила быть быстрой и прямолинейной с правдой. К чему бежать от этого?
- Я ездила с ним в Нью-Йорк на выходных.
- Когда это началось?
- Все началось несколько недель назад.
Он вздохнул и снова посмотрел на снимок.
- Я не должен рассказывать тебе насколько плохо это может быть, - сказал он. –
Должен?
Я покачала головой. Я знала все профессиональные последствия этого для Кевина,
и как это повлияет на меня, тоже. Я думало обо всем этом раньше, когда только все
начиналось с Максом. Но к тому же, мое единственное беспокойство стало личным для
меня, и эмоциональный крах, который последует, если я позволю себе сблизиться с ним.
Слишком поздно. Я уже здесь, и нет пути назад.
Кевин продолжил:
- Слушай, я понимаю твое внезапное увлечение Максом Далтоном. Но ты, по
крайней мере, должна была рассказать мне, что вы встречаетесь. Это может осложнить
наши рабочие взаимоотношения.
Мне стало интересно, он имел в виду рабочие взаимоотношения с Максом, или со
мной. Он думает уволить меня? Нет, это было бы глупо. Он только что заключил сделку с
крупным Голливудским продюсером, поэтому как он может уволить своего ассистента,
который встречается с этим крупным Голливудским продюсером? Упоминание об этом
стало бы чревато для карьеры Кевина. И это только что осенило меня. Поэтому я
расслабилась.
Я не сказала ничего. Я просто позволила ему закончить.
- Будь осторожна.
Я надеялась, что угрожающие нотки в его голосе были непреднамеренными.
Предупреждение прозвучало, как что-то большее, чем действовать безопасно ради его
агентства.
- Осторожна? – переспросила я.
Кевин взглянул на свой iPad, не говоря ни слова. Он коснулся экрана несколько раз,
прокрутил вниз, потом развернул его так, что экран оказался передо мной.
Я взглянула на вебсайт таблоида. Там был огромный снимок Макса с высокой
блондинкой под язвительным и типичным непрофессиональным заголовком: ПАПОЧКА
РЕБЕНКА ЗВЕЗДЫ ТЕЛЕСЕРИАЛА.
Охренеть.
Я прочитала первые два параграфа истории. Женщина была актрисой телесериала,
ее звали Лиза Кэрроу. Сплетни ходили неделями, очевидно, из-за ее беременности и тем,
как они смогут работать с этим на шоу. И, как всегда случается в звездных новостях,
главным вопросом был – кто отец ребенка.
Снимок был сделан два дня назад на выходе из тайского ресторана в Лос-
Анджелесе. В истории упоминался Макс, и она рассказывала читателям, кем он был, но в
действительности все было сосредоточено вокруг Лизы Кэрроу. По крайней мере, как это
выставляли таблоиды.
Для меня, все было сконцентрировано на Максе.
Не так уж и часто вы можете спугнуть своего босса из вашего кабинета, но сейчас
это получилось у меня довольно таки хорошо:
- Мне нужно побыть одной.
Это все, что я сказала. Кевин встал и вышел.
Я сидела так несколько минут, обалдевшая. Потом начала чувствовать себя
идиоткой за то, что позволила себе влезть во все это так глубоко. Я знала, что не должна
была. Мои инстинкты были правы.
Зазвонил мой телефон. Я вытащила его из своей сумочки и разблокировала экран.
Это Макс, конечно, без сомнения звонит мне насчет истории, которая разрывала таблоиды.
Я позволила звонить ему три раза, а потом решила, что мне нужно услышать его голос.
Мне необходимо было услышать его оправдания. Избегая его, ничего не решишь.
- Алло, - сказала я спокойно.
- Оливия. Мне нужно увидеться с тобой.
Я молчала минуту, а потом решила подыгрывать дальше.
- Что-то не так?
- Нам нужно поговорить. Лично.
- Макс, что такое? – спросила я, выдавая поддельное удивление и беспокойство
довольно таки неплохо, я так думаю. Он вздохнул, но не сказал ничего.
Часть меня хотела накричать на него, - накричать потому что он предал меня,
солгал мне, скрывал от меня что-то чрезвычайно важное для меня, когда мы проводили все
больше и больше времени вместе, и все это время он знал, что я становлюсь ближе к нему.
Сволочь.
- Я приеду и заберу тебя, - сказал он.
- Когда?
- Прямо сейчас.
Мое горло сжалось, когда я сдерживала слезы.
- Я…я работаю.
- Мне нужно увидеться с тобой, Оливия. Это не может ждать. Я уже паркуюсь.
Он бросил трубку. Блять.
Я незамедлительно схватила вою сумочку, зашла в кабинет Кевина, и начала
рассказывать ему о том, что происходит. Он смотрел в окно своего кабинета.
- Иди и сделай то, что тебе нужно сделать. Возьми отгул до конца дня, - в его голосе
чувствовалось сочувствие. Я знала, что он был искренен
- Спасибо. И мне очень жаль.
Кевин просто покачал головой.
- Иди.
Я повернулась, чтобы покинуть кабинет, и обдумывала фразу Кевина: «…сделай то,
что тебе нужно сделать». Черт возьми, я не знаю, что мне нужно делать. Я также не знала,
что хотела сделать. Что я на самом деле не хотела, чтобы что-то из этого происходило. Я
хотела никогда не связываться с Максом. Хотела никогда не верить ему. Хотела никогда не
позволять своим чувствам к нему расти.
Когда я вышла на улицу, он стоял около моей машины.
- Убирайся с моего пути, - сказала я.
Он не двинулся.
- Так ты знаешь.
- Конечно я знаю. А ты хочешь узнать, откуда я знаю? Мой долбаный босс увидел
долбаную фотографию нас в долбаном Нью-Йорке, потом он показал мне снимок тебя и
твоей беременной…подружки или долбанного приятеля или кем бы она не была.
- Оливия, успко…
-Нет! Ты не можешь просить меня успокоиться. Ты не можешь говорить мне что-
либо еще снова, - я оттолкнула его, отодвигая его со своего пути, так что смогла сесть в
свою машину.
- Господи, Оливия. Дай мне объяснить!
Я не ответила. Я закрыла дверь, заблокировала ее, вставила ключ в зажигание,
сдала назад, и рванула оттуда настолько быстро, насколько могла.
Нахрен его и его ложь, подумала я.
12.
Я была так рада, что была пятница, и я могу оставаться дома все выходные, и
никуда не идти. Они должны были быть романтичными, домашними выходными наедине
с Максом, а теперь все обернулось в одинокую вечеринку жалости. Удивительно, как все
может измениться в мгновение ока.
Я была уверена, что у меня будет достаточно места для себя. Были выходные, и
Кристал уйдет, чтобы…неважно, что она будет делать. И, честно говоря, мне было
плевать.
Я не спала много. Я провела достаточно времени лежа в кровати, таращась в
потолок, размышляя над тем, насколько хуже станет проблема с моим доверием после
Макса. Оно уже было повреждено, до того как он появился в моей жизни, а теперь он
покинул ее, его след оставил путь эмоционального уничтожения.
Я даже не думала, что смогу разделить насколько мои чувства были злымыми или
насколько сильно становились печальными. Это была ужасная смесь.
Я выключила свой телефон, когда приехала домой, и не включала до дня субботы.
Я ждала, что Макс постучит в мою дверь, но это так и не произошло. Может он просто
сдался. Может, это все к лучшему.
В субботу утром я погуглила Лизу Кэрроу. Она была восходящей звездой мира
телесериалов. Я никогда ни один из них не видела, поэтому я не имела понятия, кто она
такая. На ее странице HMDb не было заполнено ни одного достижения. Но там было
много фотографий, и она была поразительно великолепна. Мое сердце защемило, когда я
подумала о Максе на ней, трахающего ее так же, как и меня, или она на нем, оседлала его.
Она была на четвертом месяце беременности, поэтому возможно, что Макс не спал
с ней с того времени, ну, до встречи со мной. Я не могла это узнать, не имело значения, что
бы он сказал. Он с ней просто из-за того, что он отец? Или он все еще спит с ней?
Я не могла найти больше ни одной истории или слухов, указывающих на кого-то
еще, кто мог бы быть отцом. Меня чуть не вырвало, но к счастью, я ничего не ела весь
день.
Я закрыла лэптоп и легла на кровать, снова уставившись в потолок. Мне нужно
закрыть глаза и поспать, но любая надежда на сон улетучилась, когда в дверь моей
спальни постучали.
- Оливия?
Это голос Кристал.
- Да?
- Могу я войти?
Дерьмо. Нет, мне нужно побыть одной сейчас. Именно это я должна была сказать,
но я была не уверена в том, что это что-то изменило бы. Когда я не ответила, она сказала,
что у нее есть кое-что, что нужно мне передать.
Я встала и открыла дверь. Кристал стояла отдохнувшая и красиво одетая. Я не
ожидала этого. Она протянула мне большой конверт, упакованный в бумагу, с моим
именем на нем.
- Это было на крыльце.
Мое имя определенно было написано почерком Макса.
- Спасибо, - сказала я.
- Ты в порядке?
- Да, все в порядке. Можно я посмотрю что там.
- Хорошо, ну, я собиралась уходить, так что увидимся позже.
Я закрыла дверь и пошла обратно в кровать. Конверт был толстым и тяжелым. Я
должна открыть его прямо сейчас? Не обязательно, подумала я, но я просто должна
увидеть.
Я открыла и вытащила то, что выглядело, как сценарий фильма, - напечатанный, и
скрепленный двумя зажимами, как обычно бывает.
Поверх страницы была прикреплена записка:
Оливия.
Пожалуйста, прочти это. Я написал этот сценарий, когда мне было 22, но фильм
так никогда и не сняли. Я никогда не подозревал, что встречу кого-то, будет похож на
главную героиню, которую я создал в этом сценарии. Потом я встретил тебя. Прочти
это и ты поймешь.
Ты должна позволить мне объяснить все, что произошло на этой неделе. Я не
собираюсь просто так сдаваться. Надеюсь, что и ты тоже.
Макс.
Я провела следующие два часа, читая сценарий. Я никогда не читала ни одного
прежде, поэтому это был мой первый опыт чтения чего-то в таком формате. Большая часть
этого была диалогом, блестящим диалогом. Это была красивая история любви, - парня,
который начал ощущать себя потерянным в жизни, и девушки, которая появилась и
показала ему, что несмотря на большое количество циников, она не была одной из них.
Она была настоящей. Она была искренней. Она не была развращенной миром, как парень
к этому привык.
В начале сценария есть абзац, который объяснял мотивацию главной героини,
слова, написанные почерком Макса: «Чудная Девушка Мечты». Мне стало интересно, что
это означает, поэтому я погуглила и улыбнулась, когда выяснила, что это был термин,
который использовали для описания главной героини в одном из моих любимых фильмов:
«Элизабеттаун».
Я люблю эту историю и люблю персонаж, который сыграла Кирстен Данст. Я
вспомнила первый раз, когда увидела его, думая, что это самый странный и романтичный
фильм, который я когда-либо видела. Там были все жизненные ситуации, но в
действительности это была сказочная история любви и история о мужчине, который нашел
себя…при помощи девушки, которая появилась из ниоткуда просто в правильно время.
Когда я добралась до конца сценария, там была записка от Макса, указывая мне на
тот абзац, просто на случай, если я его пропустила. Он написал:
Ты понимаешь, почему я не снял этот фильм. Кое-кто уже снял подобный этому.
Но он все равно остается самой любимой вещью, которую я написал. Ты единственный
человек на планете, кто видел это.
М.
Насколько бы я не любила и не восхищалась ей, я никогда бы в действительности
не подумала о себе, как о персонаже «Элизабеттауна» Но может для Макса, я именно
такой и была.
Его девушкой мечты.
Это он хотел сказать мне.
Черт возьми. Я сбежала слишком быстро. Я не дала ему шанса объясниться. Может
быть, ничего не было из этой истории. Может быть, это просто очередной таблоидный
мусор бульварной журналистики.
Я почувствовала себя такой идиоткой. Я, по крайней мере, должна была позволить
Максу все объяснить. Я просто должна была.
Я порылась в поисках телефона, включила его, и набрала его номер. Я прождала
только три гудка…
….а потом он ответил:
- Привет, девушка мечты.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Растворяясь во мне», Кейт Дауес
Всего 0 комментариев