«Тайфун»

Тайфун (fb2) - Тайфун (пер. И. Филимонова) 607K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Клер Эллиот

Клер Эллиот Тайфун

Глава 1

Джульетта пробралась на верхнюю палубу парома «Звезда», который курсировал по гавани Гонконга каждый час, и заняла свободное место около поручней. Она без всякого интереса разглядывала пассажиров; в этот ранний час это были в основном опрятно одетые китайцы, спешащие на работу. Лишь человек, одиноко стоявший на носу судна и бросавшийся в глаза из-за своего необычного в этих местах высокого роста, привлек внимание Джульетты. Он наблюдал за проходящими мимо по каналу грузовыми судами. Солнце освещало его темные волосы, подчеркивая их роскошность, оставляя серебристые блики на плечах его бледно-серого легкого делового костюма.

Сердце Джульетты конвульсивно забилось.

«Это не может быть он! — в смятении подумала она. — Он ведь, кажется, живет в Лондоне?» Очевидно, что это бизнесмен, а не турист на отдыхе. Было время, когда ее сердце каждый раз начинало бешено биться при виде высокого темноволосого мужчины, но она давно справилась с этим. «Это, должно быть, иностранец», — сказала она себе. Но, игнорируя разворачивающийся перед ней живописный вид островов Гонконга, она не могла отвести от него взгляда, у нее тревожно засосало под ложечкой. Время не стерло из ее памяти неизгладимое впечатление, произведенное его образом и навсегда отпечатавшееся в ней. Ей была до боли знакома эта широкая могучая спина; не у многих мужчин были такие волосы цвета дорогого шоколада.

Дрогнув, паром причалил к пристани. Джульетта качнулась, наступив на ногу человеку позади нее, который обрушил на нее поток негодующих слов. Она начала рассыпаться извинениями, но слова застыли на ее губах, когда мужчина повернул голову, чтобы посмотреть, что было причиной столь шумного беспокойства. Невозможно было ошибиться в этих невероятно синих глазах, в смуглом от южного загара лице даже на таком далеком расстоянии. У нее пересохло в горле. Это был Марк Лонгридж. Ей показалось, что она увидела легкое удивление в его глазах, когда его взгляд скользнул по ней, но, должно быть, она ошиблась, потому что он, безучастно отвернувшись, спустился по трапу.

Не думая ни о чем, она следовала за высокой фигурой, пока та не исчезла в огромном здании с круглыми окнами, в котором был расположен офис. Он ни разу не оглянулся. Что Марк здесь делает? Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. На протяжении нескольких лет она следила за всеми событиями в его жизни, хотя никогда не признавалась себе в том, что она интересуется его судьбой, но вот уже пять лет она не слышала нигде упоминания его имени. Неужели все это время он жил здесь, в Гонконге?

Но, в конце концов, это ее не касается, она теперь для Марка ничего не значит, да вряд ли когда-нибудь действительно что-то значила. Она не ожидала встретить его снова в этом переполненном людьми месте. Джульетта намеревалась провести свое первое утро в Гонконге, осматривая достопримечательности, но, пробираясь по тротуару сквозь толпу, она поразилась при виде высотного здания фирмы и засомневалась в том, что произошло. Действительно ли она видела Марка? Джульетта не могла поверить в то, что Марк не смог ее узнать; она не очень изменилась, и ее длинные, до пояса, белые волосы бросались в глаза среди темноволосых китайцев. Может, опять память сыграла с ней злую шутку, заставив ее из-за сильного сходства поверить в то, что это был Марк? Все произошло настолько быстро, что она уже не была уверена в том, что может доверять своим собственным глазам; она чувствовала себя до нелепости неловко, как маленькая девочка, мельком увидев человека, которого не видела уже несколько лет.

Она попыталась сосредоточиться на экзотических видах, окружавших ее: владельцы магазинчиков крикливо зазывали к себе на языке, который, должно быть, самый шумный язык в мире; каллиграфы писали письма для невежественных покупателей под невысокими прилавками своих лавчонок около тротуара; ароматные запахи жареных овощей и риса распространялись из ресторана, зазывая проголодавшихся служащих, — но у нее ничего не вышло, она была слишком рассеянна, чтобы внимательно осматривать все вокруг.

Джульетта заколола волосы, убрав их со спины, от которых ей было очень жарко. Она устала и была расстроена. «Это, должно быть, из-за непривычной жары», — подумала она устало, обманывая себя. Она вернется в отель и отдохнет. Но Джульетта не могла удержаться и не пройти мимо здания с круглыми окнами, остановившись перед ним и с интересом думая, действительно ли Марк сейчас там.

Ее сердце замерло. Он спускался по ступенькам. Гневно комкая своими длинными пальцами ручку сумки, он мрачно хмурился. Марк поднял глаза, и их взгляды встретились. Джульетта стояла словно прикованная к месту, внезапно страстно пожелав себе провалиться сквозь землю. Марк медленно приближался к ней, ничуть не колеблясь; его красиво очерченные губы даже не улыбнулись, чтобы поприветствовать ее.

— Значит, это была ты на «Звезде», — сказал он, подойдя поближе. — Я удивился, но мне это показалось невозможным.

«Тебе настолько было безразлично, что ты даже не пожелал убедиться», — подумала Джульетта. «Он изменился», — с удивлением отметила она. Почему-то она не ожидала, что Марк станет старше. Теперь, когда он был совсем близко от нее, Джульетта заметила, что его густые волосы аккуратно подстрижены и причесаны, а между линиями бровей и у уголков рта появились упрямые морщинки. Он и так никогда не выглядел слабым, но сейчас, казалось, Марк был весь выточен из закаленной стали, внушительный мужчина, который привык поступать по-своему и никогда не относился терпеливо к дуракам. «Марк выглядит усталым», — подумала она с неожиданной симпатией, и это не усталость, которая приходит от беспутного образа жизни и чрезмерных развлечений, это усталость оттого, что ему приходилось сталкиваться со многими проблемами. Но что осталось неизменным, так это его удивительное обаяние. Эти его большие красивые глаза, прикрытые неприлично длинными ресницами, красноречиво говорили о том, что это уже зрелый мужчина, который хорошо знал, как доставить женщине истинное удовольствие. Джульетта затаила дыхание, но строго напомнила себе, что на нее уже больше не действует его сексуальное очарование.

— Привет, Марк, — тихо сказала она. — Как идут дела?

— Прекрасно, — небрежно бросил он. — Ты приехала сюда в отпуск?

— Да, я остановилась в «Полуострове» на десять дней.

Его красиво очерченные брови удивленно приподнялись.

— Один из лучших отелей Азии. Ты преуспеваешь. — Были ли в его густом голосе саркастические нотки, или ей только показалось? Он посмотрел на ее руку. — Я вижу, ты не замужем, если только не относишься к числу тех феминисток, которые отказываются носить обручальное кольцо.

Джульетта слегка покраснела.

— Нет, я не замужем, — тихо сказала она.

— Ты меня удивляешь, я думал, что это цель твоей жизни.

Ее щеки покрылись густым румянцем. Он посмотрел на свои золотые часы.

— У меня назначена встреча, я не могу остаться и поболтать с тобой. Было приятно увидеть тебя, — добавил он, явно лицемеря, и ушел, перейдя на другую сторону тротуара, ловко лавируя между машинами, заполнившими улицы города в час пик.

Джульетта смотрела ему вслед, хмуря свое хорошенькое личико. Итак, у Марка не было особых причин радоваться их встрече, но кто и должен быть враждебно настроенным, так это она. Марк перевернул всю ее жизнь вверх дном за каких-то два дня. Она пожала плечами. Какое ей дело до того, что подумал о ней Марк Лонгридж? Но когда, переправившись на пароме через гавань, она вернулась в гостиницу в Коолун и устроилась удобно в своей роскошной кровати, все ее мысли вернулись к событиям семилетней давности, когда Джульетта приехала вместе с Эдвардом на свадьбу Белинды Лонгридж…

— И держись подальше от Марка.

Джульетта, безразлично смотревшая в окно, повернулась.

— Марк? — повторила она безучастно. Ее тонкие брови слегка приподнялись; большую часть их поездки Эдвард говорил ей о том, как себя вести в знатном доме его кузины, и она уже немного стала уставать от этого. — Теперь ты мне указываешь, с кем я могу говорить, а с кем нет, Эдвард? — едко спросила она, начиная раздражаться.

— Конечно же, нет, — поспешно сказал Эдвард, — я только даю тебе несколько советов для твоей же пользы. Ты не знаешь Марка, а я знаю. — Он обидчиво поджал тонкие губы. — Марк не может устоять перед искушением пофлиртовать с любой хорошенькой девочкой. То, что ты моя невеста, только увеличивает шансы, что ты будешь для него лакомым кусочком.

— Ты думаешь, что я могу не устоять? — саркастически спросила Джульетта.

— Нет, — поспешил возразить Эдвард, — но ты еще слишком молода, тебя смутят непристойные предложения моего кузена.

«Неужели Марк настолько ужасен?» — подумала Джульетта. Хотя Джульетта никогда не встречалась с Марком, она о нем много слышала от семьи Эдварда, и большинство сказанных в его адрес слов были далеко не лестные. Внешне он был очень похож на Эдварда, но на этом сходство и кончалось. Марк был дикий, ленивый, быстро водил машину и ходил на свою необременительную, хорошо оплачиваемую работу в семейной фирме тогда, когда ему вздумается. Девушки еще добавляли то, о чем мать Эдварда деликатно умалчивала: Марк был просто фатально опасен для женщин, и он умело пользовался этим своим талантом. Мало кто из них мог ему сопротивляться.

Судя по всем этим рассказам, это был не тот тип мужчины, который нравится Джульетте. Будет не трудно исполнить желание Эдварда.

— Я постараюсь избегать его, — пообещала она, — но я не могу отказаться разговаривать со старшим сыном хозяйки дома!

Эдвард ободряюще улыбнулся, когда они повернули на аллею, ведущую к огромному особняку. Миссис Лонгридж основательно подготовилась к свадьбе единственной дочери, заполнив весь дом друзьями и родственниками, но она не была настолько ужасна, как боялась Джульетта. В действительности высокая темноволосая женщина, спустившаяся, чтобы поприветствовать их, воплощала собой сплошное очарование. Если Марк унаследовал такую сердечность от матери, то не удивительно, что он был фатален для женщин, думала Джульетта, следуя за хозяйкой.

— Вот твоя комната, Джульетта, — сказала миссис Лонгридж, открывая дверь в большую, спартански обставленную комнату.

— Но это комната Марка, — резко сказал Эдвард.

— Он не будет здесь жить! — воскликнула миссис Лонгридж, смеясь. — Всех мальчиков вышвырнули из их комнат, которые отдали гостям. Марк будет спать в гардеробной вниз по коридору, когда наконец доберется. — Радостная улыбка на мгновение исчезла с ее лица. — Он вынужден добираться на машине из Италии из-за этой забастовки в аэропорту, это долгая дорога, которая займет у него не меньше суток. — Ее лицо засветилось от гордости. — Марк очень находчивый, он с этим справится.

Джульетта интуитивно почувствовала, что для нее будет намного лучше, если он не приедет.

Богатый стол и гомон такого количества собравшихся на званый обед людей в этот вечер были причиной головной боли Джульетты, и она рано легла спать; но когда она легла в уютную кровать (по-видимому, Марк, любящий всевозможные удовольствия, настоял на том, чтобы спать в роскоши), то из-за нервного возбуждения долго не могла заснуть. Проворочавшись целый час, она встала и приняла снотворное, хотя терпеть не могла то одурманенное состояние, в котором она пребывала на следующее утро после их приема. Доктор Андерсон заверил ее, что после того, как она выйдет замуж, она сможет преодолеть эту привычку, но сейчас ей надо отдохнуть. Она тут же погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Стук в дверь разбудил ее.

— Вы, должно быть, очень устали! Уже половина одиннадцатого! — бодро сказала девушка лет двадцати. — Я принесла кофе. Нас ждут на ланч в час внизу в нашем лучшем домике для гостей.

Джульетта сонно пробормотала слова благодарности, когда девушка поставила поднос на столик перед кроватью.

— Открыть занавески? Сегодня прекрасный день, как раз для свадьбы. — Яркий дневной свет ворвался в комнату. — Вот так, я надеюсь, что теперь вам будет значительно лучше, вы вчера выглядели очень бледной. О, извините… — голос девушки замер. — Я не хотела… о, мой Бог… — и, смущенно хихикнув, она выбежала из комнаты.

Озабоченно нахмурившись, Джульетта приподнялась на локте, удивляясь, что это могло значить. Ее спина на что-то натолкнулась, и она повернулась. Пара ярко-синих глаз сонно смотрела на нее.

Все еще одуревшая от снотворного, она в первое мгновение подумала, что Эдвард нарушил клятву подождать до свадьбы, и открыла рот, чтобы сказать что-то оскорбительное, но тут же осеклась.

Она никогда раньше не видела этого человека.

Глава 2

— Доброе утро, дорогая, — пробормотал незнакомец, закрыв глаза.

Джульетта недоверчиво смотрела на него, слишком ошеломленная, чтобы пошевелиться. Он перевернулся, протянув к ней длинные загорелые руки. Она увернулась, перекатившись на край кровати.

— Что ты делаешь в моей кровати? — спросила она дрожащим голосом.

— Это моя кровать, — сонно поправил он, зарывшись в подушку. Он резко открыл глаза и стремительно сел на кровати, при этом покрывало упало, обнажив загорелую мускулистую грудь, слегка покрытую волосами. — О Господи! — пробормотал он. — Я действительно ничего не помню после того, как покинул Довер, но мне кажется, что мама говорила мне что-то насчет того, что я должен спать в гардеробной. — Ярко-синие, как васильки, глаза оценивающе пробежали по фигуре Джульетты. — Я и представить себе не мог, что она положит тебя здесь как подарок к моему возвращению! — пробормотал он.

Джульетта поспешно натянула покрывало до подбородка.

— Конечно же, нет! — резко ответила она.

Он рассмеялся, откинув назад прядь шоколадного цвета волос, упрямо упавшую, ему на лоб. Джульетта заметила у него под глазами черные круги, свидетельствующие об усталости, а его волосы были немного длиннее, чем положено. Может, у него не было времени подстричься, или это намеренно?

Он задумчиво оглядел комнату.

— Я здесь не вижу своих вещей. Должно быть, зашел сюда чисто автоматически после душа. Это было ненамеренно, клянусь.

— Теперь, когда ты выяснил, как сюда попал, может, будешь столь любезен и выйдешь? — едко спросила Джульетта. — Сейчас же.

— Конечно. — Он было начал двигаться, но остановился. Его лицо осветилось усмешкой. — Не подашь ли полотенце? Я могу оскорбить твои чувства, если выберусь из кровати в чем мать родила.

Джульетта закрыла глаза. Оказаться в постели с посторонним мужчиной уже само по себе было очень плохо; то, что он был совершенно голым, делало это просто ужасным. Она откинула покрывало и прошла к полотенцу, валявшемуся на полу, слишком поздно вспомнив, когда наклонилась, чтобы поднять его, что ее ночная рубашка, хотя и непрозрачна, но очень коротка. Перед Марком Лонгриджем — а это был он — открылся прекрасный вид ее ног, если, конечно, он смотрел. По выражению его лица, когда она протягивала ему полотенце, Джульетта поняла, что так оно и было.

Она покраснела и гневно отвернулась. Простыни зашуршали, и когда она оглянулась, он уже сидел на краю кровати, целомудренно обвязав полотенцем бедра (если только вид сильных загорелых ног под белым полотенцем можно назвать целомудренным). Джульетта не могла заставить себя не смотреть. Она видела полуголых мужчин в бассейне, но никогда не видела мужчину в одном полотенце на краю своей кровати. Это было волнующее зрелище, смущавшее ее.

Его сходство с Эдвардом было сверхъестественным. У обоих были черные волосы и синие глаза, хотя волосы Марка были темнее, а глаза ярче. У них были почти одинаковые черты лица, большие глаза, густые брови, прямой нос, тяжелый подбородок; но Марк не был таким правильным, на его лице не было той безупречности, хотя выглядел он значительно мужественнее и производил неизгладимое впечатление. Джульетта почувствовала, как какое-то непонятное, ранее не изведанное чувство засосало у нее под ложечкой, но инстинкт подсказал ей, что это пахнет опасностью.

Она отвернулась, сердито сказав:

— Теперь уходите, пожалуйста, мистер Лонгридж.

Он улыбнулся, но даже не подумал уйти.

— У тебя есть преимущества передо мной: ты знаешь, кто я. А кто ты? Одна из моих юных кузин? Я не помню, чтобы видел тебя раньше, но, может быть, ты выглядела иначе в школьной форме! Ты выросла в очень милую девушку! — добавил он тоном знатока.

Джульетта побагровела от ярости. Она всегда выглядела девчонкой, даже когда другие ее сверстницы уже приобрели интересные формы, но сейчас, в своей короткой ночной рубашке, с длинными распущенными волосами она вряд ли выглядела как школьница без формы!

— К счастью, не имела случая быть знакомой с вами. Я Джульетта Хеммонд, — коротко сказала она.

Выражение удовольствия исчезло с его лица.

— Невеста Эдварда? О Господи! Я бы предпочел, чтобы ты была Большой Тетушкой Гвен, хотя никто в здравом уме не пожелает проснуться утром рядом с ней в постели. Если Эдвард об этом узнает, то истолкует все превратно, представит в самом худшем виде.

— Он этого не сделает, он мне доверяет, — решительно сказала Джульетта.

— Но он не доверяет мне, — сухо сказал Марк. Он наклонил голову, внимательно глядя на нее. — Я уверен, что ты честная девушка, Джульетта Хеммонд, но мой тебе искренний совет: ради нас обоих, сохрани это в тайне.

Джульетта стояла, не зная что сказать; какое-то мгновение она колебалась. Ее внутренний инстинкт сопротивлялся предложению этого отвратительного насмешника, но она чувствовала, что Эдвард скептически отнесется к тому, что она, хотя и неумышленно, провела ночь с Марком.

— Благоразумная девочка, — сказал он с удовлетворением, правильно прочитав выражение, отразившееся на ее лице. Джульетта кипела от его снисходительного обращения с ней, но только прикусила губу. К сожалению, он был прав. — Проверь, пожалуйста, коридор, свободен ли путь к отступлению? — спросил он. Марк встал, предусмотрительно натянув пониже полотенце под ее зачарованным взглядом. — До свидания, Джульетта Хеммонд. Когда мы снова встретимся, я притворюсь, что никогда не встречал тебя раньше, и буду приятно удивлен, что у Эдварда такая хорошенькая невеста. — В его голосе опять были слышны насмешливые нотки. Он одарил ее очаровательной улыбкой, в которой обнажились белоснежные зубы. Джульетте стало интересно, сколько женщин не в силах были устоять перед этой улыбкой, — и в самом деле, безмятежность Марка в подобной ситуации говорила о том, что у него большая практика по ретированию из женских спален. Его взгляд упал на небольшой поднос перед кроватью, и улыбка исчезла с его лица. — Эй, кто это принес?

— Мне кажется, ее зовут Марианна, — с сомнением сказала Джульетта. — Одна из твоих кузин.

— Марианна никогда не сохранит пикантную новость в тайне, особенно если дело касается возможности быть свидетельницей подобного спектакля. Столь быстрый успех невесты Эдварда! Эту новость знает уже весь Дом.

Джульетта похолодела от ужаса, и, словно в подтверждение слов Марка, она услышала тяжелые шаги, приближающиеся по коридору, за которыми последовал стук в дверь.

— Джульетта, мне нужно поговорить с тобой. — Голос Эдварда звучал так, будто он готов был выломать дверь.

— Входи, — нервно сказала она, поспешно натягивая пеньюар и яростно шипя на Марка: — Залезай в шкаф или еще куда-нибудь.

— В этом нет необходимости, — холодно ответил тот, — он все проверит.

«Ему это доставляет удовольствие!» — горько подумала Джульетта, открывая дверь. Эдвард ворвался в комнату, уже одетый в костюм для свадебной церемонии, его лицо было багровым.

— Джульетта, я слышал новость, переходящую все границы… Он замолчал, разинув рот от неожиданности, увидев Марка, спокойно потягивающего кофе. — Итак, это правда! Ах ты, маленькая шлюха!

— Минуточку! — резко прервал его Марк. — Перед тем как называть Джульетту разными именами, послушай, что случилось.

— Мне это не нужно, — яростно кричал Эдвард. — Это очевидно! Как всегда, ты не смог удержаться от искушения прибрать к рукам мою очередную девушку!

Джульетта собиралась было это опровергнуть, но Марк в это время встал с постели. Казалось, он должен был проигрывать Эдварду, так как был полуголый, в то время как Эдвард был безупречно одет, но Эдвард выглядел ничтожным перед этим разгневанным человеком.

— Ты оказываешь мне слишком много чести, Эдвард, — подчеркнуто медленно сказал Марк, глядя на него свысока, так как был сантиметров на десять выше его. — Тебя преследует навязчивая идея, что я постоянно волочусь за твоими подружками. Честно признаться, я никогда не делал ни одной из них никаких предложений, хотя и допускаю, что не упускал того, что они предлагали сами! — Эдвард побагровел от злости, его лицо перекосилось. — Кроме того, если ты и правда думаешь, что я виноват во всех твоих прежних неудачах с девушками, то можешь себе представить, что я способен соблазнить девушку, которая уже спала, когда я приехал? Когда, по-твоему, я мог встретиться с ней и воспользоваться своей неотразимой тактикой? — саркастически спросил Марк. — Я забрался в эту постель полусонным, проехав на машине всю ночь. Я тут же заснул. Джульетта и представления не имела, что я здесь, пока не проснулась утром. Это, должно быть, было ужасным шоком для бедной девочки. Полагаю, что теперь ты все-таки перед ней извинишься? Прямо сейчас.

Краска сошла с лица Эдварда, и он стал белым как полотно, услышав в голосе Марка язвительную насмешку.

— Почему ты не проснулась, когда Марк лег в кровать рядом с тобой? — наконец спросил он. Обиженное выражение опять появилось на его лице, и он возобновил поток оскорблений. — Ты никогда не позволяла подобного мне, но, кажется, вопреки тому, что ты раньше мне говорила, ты привыкла проводить ночь в постели не одна, а в компании!

Джульетта в ужасе застыла, не зная, что сказать. Что случилось с Эдвардом? Он позволил приступу неистовой ревности ослепить себя. Марк угрожающе шагнул вперед.

— Возьми свои слова обратно, — прорычал он.

Эдвард попятился, отойдя на почтительное расстояние.

— Ты, кажется, очень заинтересован в том, чтобы защитить репутацию Джульетты, — обороняясь, сказал он. — Я имею право знать почему, если учесть, что ты провел всю ночь с ней.

Марк предупредительно показал кулак.

— Единственный человек, который имеет здесь какие-то права, — это Джульетта, и вы должны оба извиниться перед ней! — сурово сказала миссис Лонгридж из дверного проема. — Как ты можешь быть таким посмешищем, Эдвард? — уничтожающе спросила она. — Если ты даже не очень много знаешь о женщине, то должен понимать, что она не расположена флиртовать, когда у нее сильная головная боль, особенно если она раньше никогда не видела человека, о котором идет речь. Тебе уже пора это знать. — Она перевела взгляд своих маленьких блестящих глаз на Марка. — Однако я хотела бы знать, как ты можешь объяснить свое участие во всем этом!

Он насмешливо развел руками.

— Я попал в чужую кровать по ошибке, но, в конце концов, это моя спальня. Кровать очень большая, и я даже понятия не имел, что я в ней не один!

Его мать задумчиво посмотрела на него.

— Я верю тебе, — наконец сказала она. — Ты не настолько глуп, чтобы забраться в постель к невесте Эдварда, даже если она и была готова впустить тебя туда, хотя это в действительности не так. — Она сурово посмотрела на мужчин. — Я не хочу скандалов в моем доме, вы понимаете? Особенно в день свадьбы!

Марк медленно разжал кулаки.

— Хорошо, мама, я сдержусь и не забью ему зубы в глотку, но это только откладывается на время! И, Эдвард, я защищаю Джульетту не потому, что пытаюсь что-то скрыть, — я просто не хочу, чтобы бедное дитя ругали за то, в чем виноват я. Понятия не имею, почему она не проснулась, может, она так же сильно устала, как и я?

— Я приняла снотворное, ничто не в силах было разбудить меня, — сказала Джульетта, чувствуя, что должна хоть что-то возразить в свою защиту. Она поймала непонятное выражение глаз Марка, которое ей не очень понравилось, когда он с любопытством смотрел на нее. Она с мольбой повернулась к Эдварду, схватив его за руку. — Клянусь, дорогой, ничего не случилось, по крайней мере, я так думаю, — поправила себя Джульетта, с надеждой посмотрев на Марка.

Марк усмехнулся.

— Если бы что-нибудь случилось, ты бы знала об этом, я тебе гарантирую!

Джульетта свирепо взглянула на него, а Эдвард осторожно освободил свои руки.

— Я не знаю, что и думать, — начал было он неуверенно.

— Я знаю, — решительно сказала миссис Лонгридж. — Это глупое недоразумение лучше забыть, и вам обоим нужно прекратить использовать Джульетту для того, чтобы возобновить свою давнюю вражду!

Мужчины заставили себя сдержаться после этого упрека, хотя не решились покинуть комнату вместе, а вышли поодиночке.

Миссис Лонгридж сказала мрачно:

— Если Марк спросонья и попал в кровать к незнакомой девушке, то мог бы выбрать кого-нибудь другого! Здесь много таких, которые вовсе не станут возражать! — Она грустно вздохнула. — Эти двое никогда не любили друг друга. Марк во всем был на голову выше Эдварда, и тот тяжело это переживает.

«Да, — подумала Джульетта. — Достоинства Эдварда блекнут перед братниными: Эдвард прилично зарабатывает, Марк богат; Эдвард много работает в банке, Марк появляется на семейной фирме, когда ему вздумается; Эдвард привлекательный, Марк просто неотразим, хотя он ей не особенно нравится; его манеры грубоваты и слишком прямолинейны, но, похоже, именно это сводит с ума многих женщин. Неудивительно, что, постоянно находясь в его тени, Эдвард так не любит Марка!»

Свадьба Белинды Лонгридж была настолько мучительно смущающим Джульетту событием, что потом она смогла ясно вспомнить только два эпизода.

Первый — это когда Марк, одетый во фрак, который, казалось, был его второй кожей, серый шелковый галстук, заколотый булавкой с жемчужиной, — с длинными волосами, которые придавали ему вид шулера, опасного и готового воспользоваться любым удобным случаем, подошел к ней, чтобы заверить в том, что слухи и шушуканье скоро прекратятся.

— Может быть, для тебя и прекратятся, — угрюмо сказал Джульетта. — Мужчина только растет в глазах публики в таких ситуациях; моя репутация загублена!

— Ты преувеличиваешь, — холодно заметил он. — Это такая невероятная история, что даже сейчас многие не верят, что она произошла на самом деле! — Он внезапно усмехнулся, и в душе Джульетты растаял лед, она снова почувствовала себя живой. — Мне приписывают столько преступлений, что каждый знает: они не могут быть все взаправдашними.

— Эдвард считает, что это одна из правдивых историй, — печально сказала она.

— Почему ты хочешь выйти замуж за человека, который тебе совсем не доверяет? — прямо спросил он.

— Я люблю его, — сказала Джульетта в свою защиту, сомневаясь, что это все еще может быть правдой.

— Действительно? — насмешливо спросил он. — Влюбленным девушкам не требуется много спать, не говоря уже о том, чтобы принимать снотворное! Страсть еще дремлет в тебе, она никем не разбужена, а любовь — это в первую очередь страсть, Джульетта! — Он не дал ей возможности опровергнуть его веские доводы, продолжая: — Там, наверху, я подумал, что ты просто хорошенькая девушка, но сейчас, здесь, — он жестом показал на заполненную гостями комнату, — я вижу, что ты совсем другая. Ты смелая, и можешь держать себя с достоинством в трудных ситуациях, с которыми женщины вдвое старше тебя не смогли бы справиться.

Джульетту приятно удивило, что Марк уделяет ей столько внимания. Он взглянул ей в лицо своими удивительно синими глазами.

— Не выходи за него замуж! — настойчиво сказал он. — Такая женщина, как ты, должна встретить мужчину, которого она полюбила бы как равного, а не была у него в подчинении. А Эдвард именно так относится к тебе! — Его губы едва коснулись ее щеки, когда он тихо сказал: — Подумай об этом, пока не поздно.

Он ушел, когда Джульетта, чья щека все еще горела, не успела еще обдумать его совет.

Другим запомнившимся событием того ужасного дня было то, что Эдвард отвел ее в сторону и сообщил, что в сложившейся ситуации он не может жениться на девушке, чья репутация подорвана подобным образом.

Глава 3

«Она, конечно же, сильно изменилась с тех пор, когда была наивной девочкой», — криво усмехнувшись, подумала Джульетта, сидя на балконе и любуясь великолепным видом ночного Гонконга, раскинувшегося за гаванью. Яркие огни зданий офисов и квартир усыпали все подножье горы, в то время как Пик потонул в темноте. Это был самый престижный район Гонконга, где по сложившейся традиции богатые люди строили свои дома, чтобы скрыться от летней жары. Тщеславные люди все еще тяготеют к этому месту, несмотря на то что появились кондиционеры, которые сделали жизнь на вершине горы необязательной. «Может, Марк живет где-то среди этих ярких огней?» — подумала Джульетта. Она заставила себя прекратить думать о нем, не позволяя неожиданной встрече причинять столько волнений. Джульетта вздохнула, понимая, что только обманывает себя, и вспомнила всю историю до конца. Ведь последний раз она видела Марка отнюдь не на свадьбе, и слова, которые он сказал ей тогда, дав прямой и дерзкий совет проверить ее чувства к Эдварду, были не последними словами, сказанными им.

Она поднялась с рассветом и пошла прогуляться в сад, не в состоянии оставаться дольше в постели. Красота раннего утра, нежные краски и блестящие капли росы на траве как бы посылали вызов ее плохому настроению. «Как это случилось, что предполагаемая любовь к Эдварду исчезла в несколько часов, даже минут? — удивлялась она. — И что теперь делать?» Она не строила никаких планов в отношении карьеры, поскольку Эдвард не хотел, чтобы она работала.

Ее сердце дрогнуло, когда она увидела высокую черноволосую фигуру, облаченную в древние джинсы, обтягивающие длинные сильные ноги, легким шагом направляющуюся к ней через лужайку. Она хотела улизнуть; Марк пугал ее по причинам, в которых она не решалась признаться даже себе, но было уже слишком поздно.

Он не обратил внимания на ее хмурый вид, бодро сказав:

— У нас, должно быть, сходное состояние души: я решил, что это утро слишком прекрасно, чтобы тратить его попусту, валяясь в постели.

— Я было уже подумала, что утренние часы ты знаешь совсем с другой стороны, — ядовито заметила Джульетта.

Марк рассмеялся.

— Я много раз встречал рассвет прежде, чем лечь в постель, должен в этом признаться, но иногда встаю рано. Я не такой уж плейбой, как многим хотелось бы думать. Пошли, я покажу тебе сад.

Джульетта без особого желания поплелась за ним. У нее создалось такое впечатление, что, если бы она уперлась, Марк просто взял бы ее за руку и потащил силком. Он, казалось, не замечал ее мрачного настроения, ее монотонные ответы и, болтая за двоих, показывал ей обширный, безупречно ухоженный сад с явной гордостью. Постепенно она стала чувствовать себя немного лучше. «Большинство людей сочтут невозможным оставаться мрачными, когда Марк вышел погулять, чтобы доставить себе удовольствие!» — криво усмехнувшись, подумала она. Но, по мере того как к ней возвращалось ее обычное радостное настроение, вернулись и те роковые чувства, которые он внушил ей вчера, повинуясь которым она в любой момент могла с уверенностью сказать, где именно он находится в этой многолюдной толпе. Ей пришлось заставить себя прекратить искоса поглядывать на его загорелые плечи и узкие бедра, когда он шел рядом.

Она что-то бессвязно бормотала, при этом говорила такие бессмысленные вещи, что их банальность заставляла ее краснеть, когда она их произносила. Марк искоса посмотрел на нее своими большими глазами, предложив посмотреть красивый летний домик в готическом стиле на дальнем краю сада. Он выбил пыль из подушек, разложенных на сиденьях восьмиугольником, и сел, увлекая за собой Джульетту.

— Не принимай все так близко к сердцу, — сказал он мягко.

Он едва заметно улыбнулся в ответ на ее испуганное движение и сказал:

— Мне все это не так уж безразлично, как может показаться: ты сейчас думаешь, что все кончено. Люди любят сплетничать. Уж я-то знаю! — утешал он ее. — Но через год или даже через полгода ты будешь респектабельной замужней леди, и все забудут об этом недоразумении.

Джульетта горько сказала:

— Нет, они не забудут. Эдвард думает, что он Цезарь, его жена должна быть вне подозрений. У меня теперь достаточно сомнительная репутация, чтобы стать его женой.

— Что за глупец, — спокойно сказал Марк.

— Именно этого ты хотел, — уныло отозвалась Джульетта. — Надеюсь, ты доволен?

— Нет, это не так, — спокойно ответил Марк. — Я хотел, чтобы ты сама расторгла эту помолвку, чтобы поняла, какое у тебя впереди блестящее будущее, карьера…

— Я не хочу ни блестящего будущего, ни карьеры! — Джульетта всхлипнула, слезы медленно потекли по щекам. — Я хочу замуж, хочу уютный дом, стабильное положение, хочу, чтобы я могла опереться на кого-нибудь, а теперь я не знаю, что делать! — Она засопела, глотая слезы.

Марк обнял ее и притянул к своему крепкому надежному плечу.

— Не плачь, дорогая, — сказал он, коснувшись губами ее волос. — Я тоже в твоем возрасте был влюблен, я знаю, как это сильно ранит, но, если честно, ты позднее оглянешься назад и вздохнешь с облегчением, что не связала себя обязательствами в столь раннем возрасте.

У нее тут же пропало всякое желание плакать. Она резко оттолкнула его, высвободившись из объятий, и яростно воскликнула:

— Прекрати разговаривать со мной как с ребенком! Мне уже восемнадцать. Может, я и выгляжу слишком юной, но я совершеннолетняя и юридически, и эмоционально!

Глаза Марка были всего в нескольких сантиметрах от ее глаз.

— Я хорошо знаю, что ты уже не ребенок, Джульетта, — нежно сказал он, — даже слишком хорошо.

Ее сердце бешено забилось. Рука, обнимавшая ее, уже не была бесстрастной и спокойной, это была рука человека, который с трудом сдерживается. Джульетта затаила дыхание, ее глаза широко раскрылись, а ее обнаженную руку стало странно покалывать под не торопливыми движениями его ладони Марк посмотрел на нее потемневшими глазами и прерывисто вздохнул:

— Определенно, ты уже не ребенок, я не позволю тебе так просто уйти от меня.

Она нервно напряглась — столь явны были его намерения.

— Я не сделаю тебе больно, дорогая, — нежно прошептал он. — Только поцелуй, но, если ты не хочешь, я не стану этого делать.

Джульетте очень хотелось, и это ее удивляло; ей никогда раньше по-настоящему не хотелось, чтобы ее кто-то поцеловал. Марк воспользовался ее минутным замешательством, он взял в руки ее лицо и стал нежно захватывать губами уголки ее рта, становясь все более настойчивым. Не встречая сопротивления, он нежно водил языком по контуру ее губ с медлительностью, которая сводила с ума, пока наконец она не расслабилась, а губы ее не стали податливыми и теплыми. Она поддалась его напору, ни о чем не думая. Ей никогда раньше и не снилось, что простое соприкосновение губ может вызвать такой бурный восторг, так взбудоражить кровь; она никогда прежде не догадывалась, что поцелуй — это только прелюдия к чему-то большему.

Он освободил волосы Джульетты от стягивавшей их на затылке ленты, рассыпав их по ее плечам, и начал перебирать пальцами ее шелковые пряди. При каждом его движении трепет восторга пробегал по телу Джульетты от затылка к талии. Другой рукой он ласкал ее шею, пробуждая каждый нерв пальцами, которые спускались все ниже и ниже в восхитительно возбуждающем движении.

Марк поднял голову.

— Ты так прекрасна, — хрипло прошептал он и наклонился, чтобы снова ее поцеловать.

Джульетта отвечала ему со всей страстью, на которую была способна, в глубине души понимая, что это было неизбежным с тех пор, как она впервые увидела эти необыкновенно синие глаза, смотревшие на нее с противоположного края кровати. У них обоих внутри было что-то такое, что притягивало их друг к другу как магнит.

Внезапно он весь напрягся, слегка оттолкнул ее, поднял голову, внимательно прислушиваясь.

— Собак спустили. Должно быть, кто-то идет.

— Какое это имеет значение? — хрипло спросила Джульетта.

Марк быстро поцеловал ее в лоб.

— К сожалению, имеет, дорогая. Я уже достаточно натворил, чтобы погубить твою репутацию, этот инцидент лишь усугубит дело, — криво усмехнулся Марк, — хотя через пару минут я уже не смог бы оторваться от тебя! — Он нежно отбросил назад несколько выбившихся прядей ее растрепанных волос. — Тебе лучше привести себя в порядок, пока мои низменные инстинкты не возобладали над моим благородством!

Джульетта провела дрожащими пальцами по волосам, но она была слишком возбуждена, чтобы подвязать волосы лентой, и ему пришлось сделать это за нее. По ее коже вновь пробежали мурашки, когда его пальцы коснулись ее затылка.

Он приподнял Джульетту, позволив себе быстро обнять ее, и шепнул в ее волосы:

— Меньше всего я хотел бы сейчас позволить тебе уйти, но мы должны возвращаться назад врозь. Меня больше устроит, если у сплетников из числа домочадцев не будет повода утверждать, что у нас с тобой была назначена встреча здесь, в саду! — Он улыбнулся, заглядывая в ее глаза с такой нежностью, что она вся обмякла в его объятиях. — Тебе лучше прогуляться по фруктовому саду. Будет очень правдоподобно, что ты восхищаешься его красотой!

Джульетта в замешательстве покачала головой.

— Я не понимаю, что случилось, — наивно сказала она, — я никогда этого не чувствовала раньше.

— Я могу тебе сказать, — произнес он с самодовольной улыбкой, заправляя выбившуюся рубашку за широкий пояс джинсов. — Это страсть, дорогая, и я точно тебе говорил, что ты не знаешь, что это такое! — Он нежно обнял ее за плечи, вглядываясь с высоты своего роста в ее глаза, и на его лице отразилось легкое замешательство. — Ты так молода, что мне должно быть стыдно! Но я не ожидал, что это будет настолько сильнее меня!

Улыбаясь, она смотрела, как он не спеша пересек лужайку, удивляясь его спокойствию и невозмутимости после такого ошеломляющего происшествия, но потом она сообразила, что для Марка это было далеко не в новинку. Он уже знаком с этим чувством, что порабощает тело и не внемлет голосу разума. Ей стало немного не по себе, но она успокоила себя тем, что ему уже двадцать семь, и было бы странно, если бы у него не было опыта в этих делах.

Она медленно прогуливалась по саду, мечтательно разглядывая деревья, чьи ветки ломились от тяжелых гроздей фруктов. Прижав ладонь к губам, она пыталась воспроизвести поцелуй его губ. Она не знала, что произойдет дальше, да ее это мало волновало. Она увидит Марка позже. Джульетта радостно вздрогнула от сладостного предчувствия встречи.

Для нее было ужасным шоком, когда, обогнув деревья, она столкнулась лицом к лицу с Эдвардом.

Джульетта осторожно взглянула в его лицо, чтобы посмотреть, есть ли у него какие-нибудь подозрения о том, что она здесь делает.

— Многие сегодня встали спозаранку, — улыбнувшись, сказал он. — Я только что встретил Марка, который направлялся к дому.

В его голосе не было слышно ни гнева, ни осуждения. Джульетта с облегчением вздохнула.

— Он показывал мне сад, — спокойно сказала Джульетта.

— Сад замечательный, правда? — спросил Эдвард. — Хотя могу поспорить, что он не показал тебе летний домик — или домик соблазнов, как мы его еще называем.

Джульетта вскинула голову.

— Что? — резко спросила она.

— Это излюбленное место Лонгриджей для любовных утех. Укромный уголок, отдаленный от дома, уютный — и с хорошей акустикой, так что слышно, если кто-нибудь приближается. Мы всегда приводим наших подружек туда, хотя, может быть, мне не следовало тебе этого рассказывать! — Эдвард сделал паузу, мечтательно задумавшись, и у Джульетты было достаточно времени, чтобы осмыслить его слова.

Потом он сказал ей совсем другим тоном:

— Я хочу попросить у тебя прощения. Марк не в состоянии пропустить ни одной хорошенькой девушки, которая попадается ему на пути, но ты далеко не такая распутница, чтобы позволить человеку, которого не знаешь, заниматься с тобой любовью.

— Спасибо, что ты мне доверяешь, — ответила Джульетта, с горечью думая о том, что доверия она больше не заслуживает. Она тяжело вздохнула: — Может, это и к лучшему; мы обнаружили еще до свадьбы, что не подходим друг другу, но я надеюсь, что мы можем остаться друзьями.

— Конечно, — спокойно сказал Эдвард. — Я всегда буду о тебе вспоминать с большой нежностью.

«Не самые радостные слова для бывшей суженой», — подумала Джульетта, но она была настолько разъярена, что сейчас это ее не особенно беспокоило. Марком вовсе не овладело непреодолимое желание обладания ею, он просто хотел посмотреть, получится ли у него лучше, чем у Эдварда, хотел в очередной раз убедиться в своем преимуществе! С горечью она вспомнила его самодовольную улыбку — без сомнения, он был приятно удивлен!

Ее захлестнула волна стыда. Она даже Эдварду не позволяла близости, а несколько минут назад была настолько увлечена, что если бы Марк не был так хорошо осведомлен о возможном вмешательстве (что говорило о долгой практике), то неизвестно, что уже случилось бы к этому времени?

Она интуитивно чувствовала, что от Марка Лонгриджа веет опасностью, даже еще ни разу не видев его. Как права она оказалась! О, да, Марк знал все о том, как заставить девушку забыть свои принципы и здравый смысл!

Она старалась скрыть свой гнев, улыбаясь Эдварду:

— Может, нам лучше отложить объявление о расторжении нашей помолвки и сказать об этом после свадьбы?

Эдвард с живостью согласился, он явно был доволен, но его чувства были легкообъяснимы: его смущал тот факт, что эта новость быстро разлетится по дому. Джульетта не потрудилась упомянуть о том, что она уже рассказала об этом Марку. Она чувствовала, что тот ничего не скажет, особенно если она сделает вид, что ссора с Эдвардом улажена.

Джульетта не отходила от Эдварда весь день; унижение или чувство собственного достоинства, она точно не могла сказать, овладевшее ею, позволяло ей спокойно встречать сначала озадаченные, а потом все более гневные взгляды Марка. Сразу же после ланча, воспользовавшись предлогом, будто ему нужна ее помощь, чтобы принести напитки, Марк, резко повернувшись к ней, когда они стояли перед баром, сказал:

— Нам надо поговорить.

— Зачем? — равнодушно спросила Джульетта.

— Ты собираешься притворяться, что ничего не случилось? — требовательно спросил Марк.

Она повернулась к нему с широко открытыми от удивления глазами. Сердце ее тревожно екнуло, когда она взглянула в его лицо. Разоблачения Эдварда не смогли заглушить в ней непреодолимое физическое влечение к Марку.

— Ты имеешь в виду сегодняшнее утро, я полагаю? — заключила она с притворным спокойствием, благодаря провидение за то, что не сказала ему, что собирается сама расторгнуть помолвку с Эдвардом. — Я была просто расстроена, вот и все. Ты неплохая замена Эдварду. Когда я закрыла глаза, то смогла представить, что это он! — сказала она намеренно оскорбительно-ледяным тоном. — Но я не думаю, что нам следует повторять этот эксперимент. А ты как считаешь?

Марк побледнел от гнева. Он больно схватил ее за плечо, яростно закричав:

— Ты лжешь, Джульетта!

— Я лгу? — переспросила она, слегка приподняв бровь. — Это было очень мало, но я спокойно могу обойтись без этого. Ты недостаточно надежный человек, чтобы выходить за тебя замуж, Марк, и я не собираюсь тратить время на то, что не имеет будущего.

И, стряхнув его руку, она взяла поднос со стаканами и вышла. Он с ней больше не заговаривал, но синяк от его пальцев не сходил несколько дней.

Джульетте искренне было стыдно за себя, когда она перебирала в памяти события, о которых редко позволяла себе вспоминать. Марк был не дурак; конечно же, он знал, что восемнадцатилетние девушки могут защищаться преувеличенно резко, когда они испуганы и находятся в опасном положении; почему же он спустя столько лет отнесся к ней столь враждебно?

За эти семь лет он должен был встретить достаточное число девушек, чтобы загладить свое временное разочарование, и теперь у Джульетты было достаточно жизненного опыта, чтобы понять, что если даже его первоначальные действия и были преднамеренными, то страсть Марка была столь же искренна, сколь и неожиданна для него; Джульетта не пыталась обмануть себя. Она была не той женщиной, которая заставила бы страдать мужчину от страстного желания несколько месяцев, не говоря уже о годах. Сейчас ее фигура стала более женственной, появились формы (наконец-то развилась грудь), и, хотя ее бедра все еще не были достаточно округлы, от нее веяло сексуальной привлекательностью. Она знала, что ей недостает той чувственности к противоположному полу, которая заставляет многих мужчин влюбляться в девушек, не обладающих такой внешностью, как Джульетта. Мужчины, с которыми она была близка, вскоре обнаруживали, что она совершенно невосприимчива к ласкам; ей очень нравилось общаться с ними, но у нее не было сексуальных влечений. Если они просто хотели с ней переспать, провести ночь, они быстро находили себе другой объект обожания; если им было необходимо женское общество, то они часто становились ее друзьями. «У меня, пожалуй, самая богатая коллекция друзей мужского пола в Лондоне!» — с усмешкой подумала Джульетта.

Она позволила себе на несколько минут с грустью пофантазировать о том, что случилось бы, не обрати она тогда внимание на предостережения Эдварда; конечно, осталась бы рана в душе, но она пережила бы восхитительные мгновения, каких, кажется, она больше никогда не испытает. Но, может, это все и к лучшему…

Она вздрогнула, когда в спальне зазвонил телефон, который прервал ее мысли. Сердце Джульетты тревожно забилось, она поспешила ответить на звонок, но, когда она услышала в трубке голос шефа, ею тут же овладело разочарование. Нелепо было даже на долю секунды представить, что это мог оказаться Марк.

— Привет, Сэм, — спокойно сказала она, — я так понимаю, тебе нужно, чтобы я вернулась назад?

— Конечно же, нет! — обиженно отозвался он. — Разве я могу с тобой так поступить?

— Можешь, — сухо ответила Джульетта.

Сэм Голдинг, мультимиллионер, имел собственное представление о хорошем отдыхе — для него это означало вступить во владение новой компанией; он не видел причин, по которым кому-то из его служащих нужно валяться на пляже и ничего не делать.

— Тебе нужен отдых, вот почему я дал тебе этот отпуск, — обиженно сказал Сэм.

Это совершенно было на него не похоже. Сэм собирался отправить свою мать отдохнуть в Гонконг, и когда ей пришлось отказаться в последний момент из-за плохого состояния здоровья, он объявил, что слишком хлопотно требовать деньги обратно, и отдал путевку Джульетте в качестве вознаграждения за хорошую работу.

Следующие двадцать минут были посвящены обсуждению проблем на работе. Джульетта была менеджером в компьютерном отделе компании Сэма, поэтому не было ничего удивительного, что ему срочно потребовалось ей позвонить. Двадцати четырех часов, которые были в ее распоряжении, чтобы собраться и найти свой паспорт для этого неожиданного путешествия, было недостаточно, чтобы соответствующим образом проинструктировать своих коллег.

— Это все? — наконец спросила она, чувствуя, что совершенно обессилела. Неистощимая энергия Сэма всегда действовала на нее так.

— Анна Стайлз дала мне адрес своей подружки, которая живет в Гонконге. По-видимому, она очень любит, когда в ее доме много гостей, почему бы тебе ей не позвонить? Тебе, должно быть, одиноко там одной. — Он взял с нее обещание позвонить этой миссис Мортимер, как бы между прочим добавив: — О, Джульетта, Гонконг — это просто рассадник всех мировых финансовых сплетен, поэтому я тебя очень прошу, не говори никому, на кого ты работаешь.

— Хорошо, — сказала Джульетта.

Она выглядела очень молодо, и люди часто думали, что Джульетта еще очень неблагоразумна, и хотя в своем маленьком уголке огромной империи Сэма она даже не знала всех названий компаний, которые находились в его собственности, Джульетта очень не любила, когда ее использовали для того, чтобы выудить какую-нибудь информацию.

Она позвонила миссис Мортимер, которая очень радушно поприветствовала ее: у нее намечалась вечеринка с друзьями следующим вечером, и она пригласила Джульетту присоединиться к ним.

Джульетта положила телефонную трубку немного ободренная. Но теперь она еще острее почувствовала, как сильно ее огорчила холодность Марка. Он уже ничего не значил для нее; ее детская и, признаться, слишком затянувшаяся страстная влюбленность давно умерла, ибо ничем не подпитывалась, но ей все же причинили боль его равнодушие и неприязнь.

На следующее утро Джульетта направилась на прогулку по городу с новыми силами, несколькими часами позже придя к горькому выводу, что Гонконг обладает одним большим недостатком. Слишком много было искушений на прилавках его магазинов! Она не могла удержаться, чтобы не купить жакет из темно-желтого шелка с аппликациями на восточные темы и фигурками китайцев или прелестное драгоценное украшение; ее глаза останавливались еще на многих вещах, которые угрожали полностью истощить все ее сбережения.

Она поспешила вернуться в свой отель, переживая, что может опоздать; после высокой влажности летнего дня было очень приятно принять прохладный душ в роскошно оборудованной ванной комнате. Она понятия не имела, как одеваются на вечера в Гонконге, поэтому выбрала красиво облегающее ее фигуру платье в зелено-голубых топах, надеясь, что оно как раз подойдет к подобному случаю, и одела в тон своему наряду зеленые туфли. Убрав свои все еще немного влажные волосы назад, Джульетта собрала их на макушке в пучок, намеренно выбив из него несколько локонов, накрасила ресницы, подвела губы и сделала свой обычный макияж.

Услужливый портье в вестибюле, обставленном богатой мебелью периода, предшествовавшего войне за независимость, написал ей адрес на китайском, швейцар вызвал такси. Джульетта не стала торговаться по поводу оплаты проезда, как это было здесь принято, и согласилась на цену, которую ей назвал шофер. Он был очень удивлен и, чтобы как-то отблагодарить ее за столь невиданную щедрость, повел машину с бешеной скоростью через туннель, который проходил под гаванью среди островов Гонконга, и по извилистой дороге, ведущей на Пик. Она закрыла глаза, уверенная, что при такой езде они слетят с дороги в пропасть на каком-нибудь резком повороте или врежутся в один из домов, возвышающихся на крутом склоне горы, и снова открыла их только когда они остановились. Выйдя из машины, Джульетта восхищенно огляделась вокруг.

Они поднялись на самую вершину горы, и этот относительно безлюдный район Гонконга сильно отличался от тех железобетонных построек, которые она видела раньше там, внизу. Тут была почти загородная местность с обилием зелени и свежего воздуха; невысокие домики с витиеватыми ставнями из темного дерева гнездились в подлеске. Крутой склон спускался прямо к оживленной гавани Абердин, у берега качались джонки, сказочные огни огромных плавучих ресторанов ярко мерцали в сгущающихся сумерках. Где-то далеко в море блестели огоньки кораблей, затерявшихся между островами, почти незаметные в темноте. Это была очень красивая чужая страна.

— Мы продолжаем сталкиваться друг с другом, — сказал резкий голос у нее за спиной. — Будь я тщеславен, подумал бы, что ты везде следуешь за мной!

Глава 4

Джульетта резко обернулась. Марк, одетый в обычную шелковую рубашку с расстегнутым воротом и светлые брюки со стрелками, стоял от нее на расстоянии вытянутой руки. Он сердито смотрел на нее глазами, похожими на сапфир, — такими же синими и такими же холодными. Она споткнулась на своих высоких шпильках; Марк, быстро протянув руку, подхватил ее, прежде чем она успела упасть прямо к его ногам.

— Не будь смешным! — резко бросила она.

— Я только сопоставляю события ради интереса, — произнес он с подчеркнутой медлительностью. — Сначала ты оказываешься перед моим офисом, потом появляешься около моей квартиры!

— Как я могла узнать, что ты живешь здесь? — Ее рука была сжата его пальцами, словно тисками; она выдернула ее, потирая место, где его пальцы вонзились в ее нежную кожу. Странно, но ей было не больно, она чувствовала только еще теплый след. — Ты слишком много думаешь о себе, Марк; меня сюда пригласили на вечеринку.

— Я уже сказал, что не тщеславен. Не думаю, что после семи лет ты вдруг неожиданно решила продолжить то, на чем мы когда-то остановились.

Джульетта вспыхнула от ярости.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — холодно сказала она.

— Не понимаешь? — переспросил он, и злорадная улыбка заиграла на его губах. — Или у тебя что-то не в порядке с памятью, или неожиданные страстные встречи с незнакомцами стали настолько обычным делом для тебя, что ты больше не обращаешь на это внимание!

Ее рука, взметнувшись, застыла в воздухе, Марк перехватил ее на полпути с пренебрежительной легкостью.

— Не играй передо мной оскорбленную невинность, Джульетта, — мягким голосом посоветовал он. — Я знаю, что скрывается за этим образом нимфетки. — Его взгляд оценивающе скользнул по ее фигуре. — Если не считать явных изменений в твоей анатомии, — его глаза остановились там, где платье туго обтягивало небольшие груди, — то ты совсем не изменилась. Фигура зрелой женщины вкупе с юным личиком представляют собой поразительное сочетание, и я уверен, что ты хорошо это знаешь. Мне только интересно, ты специально их увеличила, подложив что-нибудь?

Одной рукой все еще удерживая ее руку в воздухе, свободной он слегка провел по ее груди. Джульетта пыталась вырваться из его цепких рук, но он только сильней сжал ее в объятьях, и, к своему стыду, она почувствовала, как ее сердце забилось не от яростного возмущения, а от чувств другого рода, подымающихся в ее груди.

— Как ты смеешь лапать меня! — прошипела Джульетта, и краска стыда залила ее бледные щеки.

— О, они, кажется, вполне настоящие, — сказал Марк, не обращая внимания на ее ярость. Он задумчиво смотрел на ее разъяренное лицо, и какое-то странное выражение, которое она не смогла определить, промелькнуло в его синих глазах, но когда он отпустил ее, отступив назад, на лице его была непроницаемая маска.

«Да, я вела себя с постыдным непостоянством семь лет назад, но должен же был Марк встречать девушек, которые резко меняли свое мнение и планы. Почему же он так злопамятен?» — озадаченно размышляла Джульетта. Она набрала побольше воздуха и нерешительно сказала:

— Я признаю, что вела себя не очень хорошо…

— Это уже хорошо, — насмешливо пробормотал он.

— Я была сбита с толку, смущена, так несчастна…

— Нет, ты не была, — грубо прервал ее Марк. — Ты думала, что у тебя есть еще шанс вернуть свой счастливый билет, поэтому бросила меня на раскаленных углях. Ты привела меня в замешательство, и только позднее я понял, что ты была охвачена горем не потому, что потеряла любимого человека, а потому, что потеряла опору в жизни, прекрасный домик, в который он собирался тебя поселить.

Джульетта в смущении смотрела на свои ноги, обутые в элегантные туфли, с удивлением отмстив, что он сказал «я был в замешательстве». Как она могла объяснить этому обвиняющему ее мужчине, что значит быть восемнадцатилетней девушкой и отчаянно бояться неопределенного будущего?

— Я думала, что люблю Эдварда, — начала было она.

Марк удивленно приподнял брови.

— Действительно? Тогда как ты объяснишь свое поведение по отношению ко мне, когда прошло всего несколько часов после так называемого трагического расторжения помолвки? — насмешливо поинтересовался он. — Ты очень хорошо дала понять, что за тип женщины собой представляешь: это дамочки, которые прилипают к мужчинам как пиявки, требующие от нас очень много и ничего не дающие взамен! Конечно же, если в недалеком будущем будут предложения, то ты немного вскружишь голову, но не позволишь прикоснуться к себе, пока обручальное кольцо не появится на твоем пальчике!

Джульетте так хотелось ударить это слишком красивое насмешливое лицо, но зная, что новая попытка только докажет в очередной раз его превосходство в скорости и силе, заставила себя разжать кулаки и расслабиться. Она молча смотрела на него, и больше всего на свете ей хотелось сбить спесь с этого надменного Марка Лонгриджа. Лукавая мысль стала зарождаться в глубине ее сознания, она подавила смешок и сладко промурлыкала:

— Ты совершенно не прав! Я сильно изменилась, Марк, больше не гоняюсь за обручальным кольцом. — Она склонила голову набок, и глянула на него сквозь опущенные ресницы с притворной сдержанностью. — Ты пристыдил меня за мое отношение к мужчинам, хотя сам вполне можешь подойти для моего следующего «сладкого папочки», пополнив список! Действительно, они более удобны, чем мужья; они так же материально поддерживают тебя, но встречаться с ними нужно всего лишь несколько раз в неделю!

Глаза Марка в изумлении широко открылись, испуг отразился на его лице. Джульетта еле сдержала довольное хихиканье, увидев выражение его лица, и продолжала, слишком увлеченная успехом игры, чтобы подумать о том, что она говорит о себе.

— Ты богат, не урод, к тому же мне всегда нравились мужчины старше меня. Они более щедрые, достаточно умны, чтобы понимать, что на самом деле в них привлекательного. — Она деликатно кашлянула. — И они не столь требовательны в остальном. — Она поджала свои нежные губки в недовольной гримасе. — Но мне нравятся развлечения особого рода, — и, насмешливо хихикнув, добавила, — а ты выглядишь несколько уставшим для всего этого, Марк! Итак, если мы не собираемся заключить с тобой обоюдный договор, устраивающий нас обоих, — а я сомневаюсь, что ты можешь себе позволить такое и не отставать от меня, — то я лучше пойду, пока моя хозяйка не стала сомневаться, приду ли я вообще.

Она с гордо выпрямленной спиной пошла к невысокому зданию, в котором размещались жилые квартиры, чувствуя на себе горящий взгляд Марка. Для нее было большим удовлетворением увидеть его удивление, но, к ее смущению, глаза его вдруг сузились. Она вся содрогнулась от его взгляда; даже если он и понял, что ей наплевать и на него, и на его оскорбительное высокомерие, то место было слишком людное, чтобы что-нибудь предпринять.

Она почувствовала на своем затылке теплое дыхание, нажав на звонок под медной табличкой «Мортимер».

— Может, ты прекратишь преследовать меня? — вся кипя от гнева, потребовала Джульетта, сердито глядя прямо перед собой.

— Я не преследую тебя, — вежливо сказал Марк. — Это и мой вестибюль. Я живу на верхнем этаже, и дама, к которой ты идешь в гости, — моя кузина.

— Что? — воскликнула ошеломленная Джульетта.

— Разве ты не помнишь Люси на свадьбе Белинды?

Джульетта похолодела. Она тут же вспомнила Люси. Она была старшей сестрой Марианны, нынешней супруги Эдварда. Ее первым порывом было желание сбежать, но, уже не говоря о том, что ей не хотелось быть грубой по отношению к Люси Мортимер, Джульетта не собиралась оказаться трусихой в глазах Марка.

— Ты тоже приглашен?

Она вздохнула с облегчением, когда тот покачал головой. Но в его глазах заблестели насмешливые огоньки.

— У меня постоянное приглашение, и я могу зайти в любое время, что и собираюсь сейчас сделать! Кроме того, я не могу так рисковать, чтобы позволить тебе развратить бедняжку Люси, — расчетливая улыбка растянула его губы. — Я подумаю над твоим предложением. Но, конечно, не собираюсь платить за это!

На щеках Джульетты вспыхнули красные пятна.

— Ты хочешь сказать, что я нечто вроде проститутки? — прошипела она.

— Нет, ты сама это сказала, — напомнил он с нескрываемым злорадством.

Джульетта задохнулась, не в состоянии найти быстрый уничтожающий ответ.

— Я не делала тебе никаких предложений, — вяло отозвалась она.

— Нет, делала, но в моем положении дряхлого старика я даже не знаю, стоит ли пытаться собираться с силами и тратить на тебя энергию! — Он подчеркнуто медленно произносил каждое слово, оглядывая ее с ног до головы оскорбительным сомневающимся взглядом.

Джульетта проклинала свой болтливый язык. На лице Марка легли напряженные морщинки, которые очень шли ему; это было лицо зрелого мужчины, который стремился отомстить за свое униженное достоинство.

— Мне это не интересно, — слабо отозвалась она.

— Так ли? — Он приподнял бровь. — Давай проверим?

Джульетта отпрянула назад.

— Не прикасайся ко мне! — закричала она.

Он пристально посмотрел на нее сверху вниз.

— И не собираюсь, — заверил он ее, забавляясь краской досады, разлившейся по ее лицу, — не сейчас, во всяком случае. Заниматься любовью в холле, где каждую минуту могут помешать, не в моих правилах; это не мой способ возобновлять когда-то прерванные знакомства. Но позже у нас будет такая возможность, — пообещал он мягким голосом.

Пока Джульетта пыталась заставить свой язык зашевелиться и сказать Марку Лонгриджу, что он слишком самонадеян и идет по ложному следу, дверь распахнулась.

Привлекательная женщина с черными вьющимися волосами, которую Джульетта тотчас же узнала, закричала радостно:

— Марк, ты вернулся! Хорошие новости?

Марк пожал плечами.

— Ты знаешь, какой вежливый народ эти японцы, они не любят говорить «нет», но надежда есть.

Люси Мортимер с облегчением вздохнула.

— Слава Богу! — Ее взгляд упал на Джульетту, которая неуверенно пятилась назад. — Так ты та самая Джульетта! — громко воскликнула Люси, округлив глаза от удивления. — Удивительно, что из всех возможных мест ты оказалась именно здесь!

— Боюсь, что это я, — уныло сказала Джульетта. — Я не знала, кто ты, но если ты не хочешь меня видеть, то я…

— Не глупи! — откровенно сказала Люси. Ее взгляд быстро переметнулся с непроницаемого лица Джульетты на каменное лицо Марка. — Ты только что встретила Марка?

— Я неожиданно столкнулась с ним вчера, — тон Джульетты давал понять, что эта неожиданность не была приятной, — и сейчас на улице, восхищаясь видом.

— Джульетта рассказала мне о себе и о людях, с которыми ей приходится иметь дело по роду занятий, — пробормотал Марк. — Это было чрезвычайно интересно.

Джульетта бросила на него ядовитый взгляд, ужаснувшись, что он может продолжить распространяться на эту тему.

— Может, мы сможем продолжить наш разговор позже? — спокойно сказал он.

— Конечно же, нет, — прошипела она.

— Давайте войдем, — поспешно предложила Люси, добавив через плечо: — Ты всех знаешь, Марк, иди развлекайся, пока я представлю Джульетту.

Люси успокоилась, когда, к своему удовлетворению, развела две воюющие стороны по разным комнатам. Установив между ними дистанцию, она с дружелюбной улыбкой повернулась к Джульетте; ее большие черные глаза с интересом изучали гостью, а болтала она с такой непринужденностью и излучала такую теплоту, что Джульетта тут же влюбилась в Люси.

Ее муж Ричард, коренастый темноволосый мужчина, приветствовал Джульетту без всякого намека на то, что ему не терпится узнать о ее прошлом. Она с облегчением вздохнула; менее всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, что между ней и Марком все еще существует связь. Она бросила быстрый взгляд туда, где Марк разговаривал с хорошенькой китаянкой и ее мужем-англичанином, как раз в тот момент, когда он поднял голову. В глазах Марка не было той бриллиантовой синевы. Уголки его губ дернулись; он подумал, что она не может удержаться от желания украдкой посмотреть на него! Джульетта поспешно повернулась к нему спиной, твердо решив показать Марку Лонгриджу, что она может найти много более интересных людей, чем он!

Ей с трудом удавалось получить хоть какое-то удовольствие от вечера; все отнеслись очень доброжелательно к незнакомке, появившейся в их обществе, и Джульетте трудно было расслабиться, чувствуя, что за ней постоянно следят. Она часто за этот вечер ощущала на себе его взгляд; ей приходилось собрать всю свою волю, чтобы удержаться и не посмотреть на него. Он задел ее, проходя мимо, когда она разговаривала с пожилым мужчиной, и насмешливо шепнул на ухо:

— Бесполезно льстить ему, Джульетта! У него большая закладная и трое детей, которым надо дать образование. У него нет лишних денег на такие дорогие пустячки, как ты!

У Джульетты от возмущения захватило дух, и, к удивлению своего собеседника, она широко отступила назад. Ловким движением Марк успел убрать свою ногу, перед тем как шпилька Джульетты стукнула об пол.

— Мы собираемся покататься на джонке в воскресенье, ты сможешь составить нам компанию? — спросила Люси.

Джульетта уже собиралась отказаться, хотя ей этого и не хотелось, но не могла же она принимать приглашения от кузины Марка, когда он вмешался.

— Сможет.

Джульетта испуганно обернулась; когда она видела его в последний раз минуту назад, Марк был метрах в шести отсюда.

— На самом деле это моя джонка, хотя Люси и Ричард пользуются ею так же часто, как и я, — сказал он. — На ней много кают, для каждого найдется своя.

Джульетта смущенно подняла на него глаза. Она ждала, что Марк сделает все, чтобы предотвратить ее возможное согласие. А получилось все наоборот. Или это часть его плана мести? Она не хотела провести весь день в непосредственной близости от этого насмешливого, ироничного мужчины, столь не похожего на того опытного обольстителя, которым она была когда-то увлечена, но он сделал ее отказ фактически невозможным.

— Спасибо, я подумаю об этом, — с сомнением в голосе сказала она.

— Хорошо, — сказал Марк с едва заметной улыбкой, так как прочитал на ее лице замешательство и оно доставило ему удовольствие. Он повернулся к Люси. — Миссис Крокстон ищет тебя, чтобы попрощаться.

Люси пробралась сквозь толпу гостей, оставив Джульетту стоять в тягостной тишине рядом со своим мучителем. Она качнулась на каблуках и насмешливо спросила:

— Что ты ждешь в обмен на свое приглашение? Предоставление полной свободы действий, чтобы лапать меня, когда захочется?

Марк усмехнулся:

— Мне не нужно заманивать тебя на лодку, чтобы добиться этого! — бросил он, показывая своими словами Джульетте, как низко она пала в его глазах. Он никогда не позволил бы себе такую вульгарную грубость с женщиной, которую уважает. — Ты забавляешь меня. Никогда не ожидал от производящей впечатление хорошенькой маленькой девочки, которую встретил семь лет назад, что она станет такой агрессивной!

— Только с тобой, — горько пробормотала Джульетта. — Необходимость терпеть оскорбления от самовлюбленного старого плейбоя приводит меня в ярость.

— Уже второй раз ты пытаешься сказать мне, что я верх совершенства, — мягко прошептал он.

Сексуальная опасность, исходившая от него, была почти ощутимой, осязаемой, хотя стороннему наблюдателя могло показаться, что он ведет легкий светский разговор. Живые глаза тщательно изучали ее, не пропуская ничего, осматривая ее снизу доверху, как будто он мог видеть сквозь тонкую ткань материи ее нежную кожу.

— Забавно, — улыбнулся он, — несмотря на обилие пожилых воздыхателей, — его голос стал насмешливым, — каждая часть твоего тела охладела к сексуальным страстям, но я знаю, как ты можешь возбуждаться, какой страстной ты можешь быть! — Джульетта вздернула подбородок. Она пристально смотрела на него; ее широко открытые глаза говорили о том, как она ненавидит его за это напоминание о давно прошедших событиях. — Но разжигать огонь еще интересней!

Сердце Джульетты стало бешено колотиться, она облизнула внезапно пересохшие губы и невольно отступила назад.

— Скорее ад замерзнет! — резко бросила она и демонстративно повернулась к нему спиной, услышав, как он довольно усмехнулся.

Внезапно комната стала очень тесной, слишком переполненной людьми. И этот единственный человек, возвышающийся над всеми, заставил ее почувствовать себя загнанной в угол. Она отыскала Люси, объяснив ей, что очень устала. Люси отказывалась отпускать ее, пока Джульетта не дала обещание, что они встретятся завтра, чтобы посмотреть кое-какие достопримечательности.

Джульетта пристально смотрела в окно, когда ее такси стремительно мчалось вниз по извилистой дороге с Пика, но глаза ее не останавливались на волшебной стране, какую являл собой ночной Гонконг; ее мысли были заняты этим отвратительным человеком, которого, как ей казалось, она любила когда-то. Как он посмел допустить, что она немедленно покорится его прихотям! Она пыталась извиниться перед Люси и отказаться от поездки на лодке, но Марк наверняка подумает, что она испугалась новой встречи с ним. «Конечно же, я не испугалась, — твердо сказала она себе, — я уже не та наивная восемнадцатилетняя девушка, которой можно завладеть при помощи сильнодействующей сексуальной притягательности Марка Лонгриджа. Я смогу защитить себя от него!» Но даже для нее самой эти слова звучали сомнительно.

Люси оказалась просто неутомимым гидом; она провела Джульетту по прославленной Ладдер-стрит, где все прилавки и магазины были завалены доверху антиквариатом и любопытными вещичками — подлинными и искусными подделками. После долгого шумного ланча у Дима Сэма, где разговоров о Марке они старательно избегали, Люси с Джульеттой поехали на автобусе на знаменитый рынок Стенли, который находился на другом конце острова.

Они летели с такой скоростью, что Джульетта совсем не удивилась, узнав, что были случаи, когда автобусы срывались в море с обрывов высотой в сотни метров!

Джульетте пришлось сдерживать себя, чтобы за один раз не потратить все деньги, которые она взяла с собой в отпуск, хотя когда она наконец-то присела передохнуть, то была загружена свертками: тут и кремовое хлопковое платье, плотно облегающее ее талию, и широкая жатая юбка; вышитые полотенца для матери и еще много других безделушек и украшений. Она даже заказала две лампы в тон своей маленькой гостиной и теперь жалела, что не удержалась. Но они были такие замечательные!

Люси, мучимая жаждой, с видимым удовольствием потягивала свой напиток.

— Я надеюсь, что Марк сможет присоединиться к нам на джонке завтра утром. Он в последние дни так много и упорно работает, что ему все время приходится в самый последний момент отказываться, — добавила она между прочим, хотя в ее голосе слышались вопросительные интонации.

Джульетта затаила дыхание: наступил момент, когда ей нужно принести извинения и отказаться, но она решила, что не позволит Марку испортить ей этот день.

— Я тоже на это надеюсь, — без особых эмоций отозвалась Джульетта. На лице Люси отразилось явное облегчение, и Джульетта улыбнулась. — У нас с ним разные мнения по многим вопросам, но я постараюсь больше не поддаваться на его провокации.

Ей самой стало интересно, насколько правдивы ее храбрые слова; Марку, похоже, хорошо удастся действовать ей на нервы.

— Я терпеть не могу, когда вы ссоритесь! — сказала Люси. — Я стараюсь, чтобы острый язык Марка не трогал меня; он может заставить почувствовать себя маленькой и беззащитной. — Джульетта кивнула, криво усмехнувшись, а Люси задумчиво продолжала: — Странно, на свадьбе Белинды я могла поклясться, что Марк собирается нарушить границы территории Эдварда и что ты восприняла это довольно охотно. Теперь же вы словно собака с кошкой.

— Это было семь лет назад, — спокойно сказала Джульетта, — с тех пор мы сильно изменились.

Но так ли это было на самом деле? Марк, несмотря на презрение к ней, все еще хотел ее; а что касается Джульетты, то ей пришлось признать, что, узнав о том, что он здесь, в Гонконге, она почувствовала себя более живой и беспокойной, чем была все эти годы. «Но это не значит, что он добьется своего», — твердо решила Джульетта.

— Что он делает в Гонконге? — быстро спросила Джульетта. — Когда мы познакомились, — Джульетта густо покраснела и ей стало досадно, что она не смогла это предотвратить, — он работал в Лондоне. Менее всего я ожидала его встретить здесь, на Востоке.

Люси как-то странно посмотрела на нее.

— Я подозреваю, что твое представление о Маркс было густо подкрашено Эдвардом. Может, это объясняет слова «старый плейбой», которые я слышала вчера вечером. — Джульетта залилась румянцем, услышав язвительные нотки в ее голосе. — Даже если ревность Эдварда никогда не позволит ему признаться в этом, то он все равно хорошо знает, что Марк очень умный, очень проницательный и его имидж плейбоя — выдумка.

— Но дыма без огня не бывает.

— Да, это так. Марку всегда очень нравилось хорошо проводить время! — мечтательно сказала Люси, усмехнувшись. — Он умудрился побывать на всех постах в отстающих отделах фирмы и справлялся со всеми их проблемами «одной левой», так что у него оставалось всегда много свободного времени для шумного веселья. — Она выразительно посмотрела на Джульетту. — Но несмотря на то, что всем хочется о нем думать, Марк никогда не пытался соблазнить каждую хорошенькую девочку, появляющуюся на его пути. Очень многие из них мечтали о близости с ним, но он был слишком разборчив.

Джульетта спрятала эту информацию в дальние уголки памяти, чтобы позднее обдумать ее.

— Почему же его не повысили, если он настолько хорош? — с любопытством спросила она. Ей не хотелось переключаться на другую тему.

— Наш дядя Хорас, тогдашний генеральный директор, знал, что Марк собирается стать управляющим предприятиями Лонгриджей. Он боялся за свое собственное положение в компании, поэтому старался сделать все, дабы быть уверенным, что Марк не станет настолько влиятельным, чтобы сместить его. — Она грустно улыбнулась. — Но это неожиданно привело к обратным результатам. С дядей случился удар, и Марк предстал в своем истинном свете. Он все эти годы участвовал в управлении компании, на нем лежало очень много обязанностей, поэтому он был единственным человеком, который знал, как обстоят дела в каждом отделении компании. Он собрал совет компании и «убедил» дядю Хораса выйти на пенсию по состоянию здоровья. Компания Лонгриджей была основана в тот год, когда Гонконг стал колонией, и хотя мы никогда не были одной из самых крупных компаний в Гонконге, мы всегда оставались прибыльной, солидной грузовой судовой компанией. Но дядя Хорас принял несколько неверных решений, и мы были близки к банкротству, когда Марк вступил в управление фирмой.

— Неудивительно, что Марк выглядит таким утомленным, — задумчиво сказала Джульетта.

— За этим скрыто много большее, — рассудительно продолжала Люси. — Марк почти совершил чудо, наши дела пошли в гору, пока в прошлом году нам не стали сбивать цену, на кораблях стали происходить несчастные случаи, аварии…

— Саботаж, — широко открыла глаза Джульетта, от удивления раскрыв рот.

Люси кивнула:

— Мы думаем, что кто-то наверняка выдаст нашу конфиденциальную информацию. — Она откинула назад выбившуюся прядь волос. — Результаты оказались губительными для компании, мы опять становимся убыточным предприятием, увязая в болоте банкротства; три недели назад мы столкнулись с демпингом, и эта акция была направлена против нас.

— Эти два факта связаны? — спросила Джульетта.

Люси быстро на нее взглянула.

— Ты проницательна, правда? Марк, Ричард — он финансовый директор Марка, — и я уверена, что связаны. Человек, который стоит за этой предложенной на рынке ценой, слишком хорошо известен как не очень разборчивый в своих методах, когда прибирает к рукам очередную компанию, и это началось с тех пор, когда Марка переизбрали генеральным директором.

— Но почему?

— Генеральный директор имеет право отклонять монопольно низкую цену, но он переизбирается каждые пять лет. Марк уволил многих доносчиков из числа охраны, и офис в Лондоне ненавидит его, поэтому он думает, что утечка информации идет оттуда. Если кто-нибудь из них станет следующим генеральным директором, то предъявит претензии акционерам. Мы боимся, что многие из них уже хотят забрать свои деньги и сбежать.

Джульетта немного помолчала.

— Они, конечно же, этого не сделают, если узнают о грязных махинациях?

— У нас нет доказательств, — мрачно ответила Люси. — Мы связываем все надежды с японским контрактом, он на огромную сумму, и если мы его получим, то это может убедить наших акционеров, что Лонгриджи — процветающая компания! — Она мрачно улыбнулась. — Только Марк и Ричард знают детали этого контракта, мы стараемся предпринять все от нас зависящее, чтобы предотвратить утечку информации на этот раз! — Она вздохнула, ругая себя. — Я не должна была тебе это все рассказывать, но так приятно с кем-нибудь поделиться, и что бы ты ни говорила, между вами с Марком существует прочная связь.

Джульетта опустила глаза.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — хрипло спросила она. — Но не беспокойся, я ничего не понимаю в морском деле. Я совершенно бесполезный шпион!

— Я знаю это, — доверительно сказала Люси. — Ты — последняя, кого можно вовлечь в нечестную игру! — Она допила свой лимонад. — Мне нужно возвращаться, чтобы искупать сына. Поедем вместе, выпьешь у нас чаю.

— Мы опять поедем на автобусе? — с сомнением в голосе спросила Джульетта.

Люси рассмеялась.

— Мы можем взять такси.

Глава 5

Марк и Ричард сидели в гостиной, на низеньком журнальном столике были разбросаны газеты. Ричард приветливо улыбнулся, но Джульетта едва обратила на него внимание. Взгляд застыл на глазах Марка, от выражения которых ее сначала бросило в жар, а затем она вся похолодела, прежде чем заставить себя с большим трудом отвернуться. На его лице появилась многозначительная улыбка; что-то в этой улыбке задело неуловимую струнку в ее памяти.

Джульетта помогала Люси купать ребенка, поэтому мужчины спокойно смогли закончить все дела. Люси понесла своего извивающегося сынишку в спальню, сказав Джульетте, чтобы та пошла в гостиную и налила себе что-нибудь выпить.

К своему облегчению, она обнаружила, что в гостиной никого нет; Джульетта медленно прошла по комнате и вышла на балкон, радуясь прохладному вечернему ветерку. Она вдохнула терпкий, опьяняющий запах комнатных цветов, за которыми бережно ухаживала Люси, радуясь тому, что может побыть одна хоть несколько минут.

— Меня ищешь? — медленно произнес насмешливый голос.

Джульетта испуганно обернулась. Марк сидел, развалясь, на плетеном стуле в углу, удобно устроив ноги на перилах. Опустив стакан, он лениво улыбнулся, и зубы его белоснежно сверкнули в быстро сгущающихся сумерках.

— Я не видела тебя, — запинаясь, сказала она.

— Верю, что не видела, — сказал он, с явным сомнением в голосе, которое заставило покраснеть ее от гнева.

— Ты самый тщеславный мужчина, которого я когда-либо встречала, Марк Лонгридж! — горячо возразила она. — Есть гораздо более интересные занятия, чем искать тебя, — можно, например, почитать телефонную книгу!

Она было метнулась в комнату, но он в одно мгновение опустил свои длинные ноги и быстро схватил ее за запястье.

— Не так быстро, Джульетта! Нам еще надо кое-что выяснить, не так ли?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нервничая, сказала она, пятясь до тех пор, пока не оказалась прижатой к перилам.

— Теперь не убежишь, — вкрадчиво сказал он, пристально глядя на нее и явно теряя присутствие духа. Он встал, положил руки на перила по обе стороны от нее, и она оказалась в ловушке. — Начнем с того, что ты сказала вчера…

«Это нелепо!» — подумала Джульетта в смятении. Сердце ее забилось в груди, а кровь, казалось, отлила от лица под твердым спокойным взглядом Марка. Она могла нырнуть под его руки, закричать, предпринять что-нибудь, чтобы освободиться, но вместо этого стояла, словно загипнотизированная, не в силах шевельнуться, как мышка перед ястребом. Марк в самом деле выглядел хищно.

— Я прошу прощения за то, что назвала тебя плейбоем, — быстро пробормотала она, надеясь избежать наказания, которому, как она заметила, он собирался ее подвергнуть. — Я не это имела в виду, ты так рассердил меня! Люси мне все рассказала о том, чем ты здесь занимаешься, теперь я знаю, что была не права.

— Спасибо, — спокойно сказал он, но глаза его опять вспыхнули. — А как насчет «старого»?

— Ради Бога! Ты же не принял это всерьез, правда? — потребовала ответа Джульетта. — Это так же правдоподобно, как и твое предположение о том, что я первоклассная проститутка!

Марк разразился веселым смехом.

— Это ты упомянула «сахарных папочек» и щедрость старых мужчин, не я! Если честно, как ты могла? — (Джульетта с облегчением вздохнула — гнев Марка сменился удивлением.) — Я, может быть, уже не мальчик, но вполне уверен, что совсем не ослаб!

Джульетта подняла на него глаза, молча соглашаясь с этим. Марк был в самом расцвете сил, и она подозревала, что в его случае этот расцвет будет еще долго длиться. Он был одним из тех мужчин, к которым неудержимо тянет всю жизнь. Марк никогда не ослабеет, никогда не увянет. Она неуверенно улыбнулась.

— Теперь, когда я извинилась, ты позволишь мне уйти?

— Нет, — мягко сказал Марк, наклонив голову. Джульетта застыла в напряжении, когда его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Ты и я когда-то начали то, что еще не завершили. Мне нужно убедиться, так ли это серьезно, как я думал.

— А как насчет моих желаний? — требовательно поинтересовалась Джульетта, переводя дыхание. — Они не в счет?

— Они совпадают с моими, — прошептал он уверенно, и Джульетта вспомнила улыбку, место, где она впервые увидела ее. Он был точно такой же, как тогда, в летнем домике семь лет назад; уверенный, он поздравил себя с победой, и хотя еще и пальцем к ней не прикоснулся, но был близок к тому. Рука его лежала на ее спине, и он накрутил локон ее длинных светлых волос на палец так, что она не могла пошевелить головой; другой рукой он приподнял ее за подбородок, держа ее лицо на уровне своих губ.

Джульетта подняла глаза к небу, остановив взгляд на единственной звезде в черном небе, пытаясь сосредоточиться на мыслях о том, какому созвездию принадлежит эта звезда, пока Марк пытался заставить открыться ее непослушные губы.

— Доволен? — нетвердо произнесла она, когда он прекратил свои попытки. Это было как раз вовремя, поскольку ее размышления о ночном небе постепенно растворились в мыслях другого рода. Она не могла продолжать притворяться, что ей совершенно безразлично.

— Еще нет, — прошептал он, притянув ее к себе, сильнее сжав в объятьях. Вся се оборона разлетелась в пух и прах; Джульетта вздрогнула, коснувшись его сильного тела; она отчаянно пыталась не растаять в его объятиях и сдаться на милость победителю.

— А ты не так холодна, как тебе хотелось бы, — довольно пробормотал он и снова завладел ее губами.

На этот раз его губы были мягки, он усилил свой напор, когда Джульетта пыталась вдохнуть, и легко заставил ее разжать губы. Джульетта забыла, что она недолюбливает его, что он явно экспериментирует над ней; ее руки обвились вокруг его шеи, она вся отдалась страстному порыву, который испытывала только однажды в своей жизни — с этим мужчиной.

Он отпустил ее, медленно и неохотно. Они стояли так в полной тишине, которую нарушало только их прерывистое дыхание. Марк ласково провел рукой по ее щеке.

— Это всегда жило во мне, — сказал он почти благоговейно. — Я тогда должен был прислушаться к своему внутреннему, голосу и последовать за тобой.

Джульетта широко открыла глаза.

— Ты этого хотел?

— О да, — сказал он просто. — Очень хотел. Но не мог этого сделать немедленно. Ради Эдварда мне пришлось подождать, чтобы прошло некоторое время, прежде чем я украду его невесту.

— А тем временем решил, что я что-то вроде паразита, — сказала она уныло. — Почему ты изменил свое мнение?

— А что ты ожидала после заявления, что я неподходящая кандидатура для мужа? — сказал он, с досадой покачав головой. — Я был просто в ярости, зол, разочарован и расстроен. Ты и правда когда-нибудь думала, что я годен лишь как замена Эдварду? — требовательно спросил он.

— Никогда, — честно прошептала Джульетта. Ее чувства были все еще в таком беспорядке, что уклониться от прямого ответа было просто невозможно.

Марк мрачно усмехнулся.

— Я должен был догадаться, что ты жутко напугана; девушки не всегда благосклонно принимают первую страсть, которая появляется в их жизни внезапно.

— У тебя огромный опыт в этой области, — кисло произнесла Джульетта.

Он рассмеялся.

— Вовсе нет. Просто у меня есть сестра и три юных кузины, и меня часто просили дать совет! Ты тогда была слишком молода, но теперь…

— Нет, — горячо возразила она, освободившись из его объятий. Она отвернулась, глядя на прекрасные виды незрячими глазами: когда ее взгляд был обращен на Марка, она теряла всякий здравый смысл, и ей просто необходимо было смотреть в окно для своей же безопасности. — Я не сторонница случайных связей.

— Но эту связь едва ли можно назвать случайной, — запротестовал он. — Она длится уже семь лет!

Джульетта осознала, что готова признать его правоту. Будет так просто делать то, что он от нее хочет.

— Значит, ты пронес мой яркий образ в своем сердце через годы, не так ли? — насмешливо сказала Джульетта, чтобы защититься от него.

— Не совсем так, — весело признался он, и она почувствовала острый укол разочарования. — Я не монах, были и другие женщины, хотя и не очень много, но я никогда никого не хотел так, как жаждал тебя. И не притворяйся, что ты не разделяешь со мной этого желания, каждое движение твоего тела кричит об этом!

— Да, я хочу тебя, — устало покорилась она. — Но на следующей неделе я вернусь в Лондон, а недельные любовные романы не в моих правилах. Я ведь тебе даже не нравлюсь, — добавила она, как обиженный ребенок. — Я чувствую себя не в своей тарелке.

Его сильные руки обвились вокруг ее талии.

— Я не ложусь в постель с женщиной, которая мне не нравится, Джульетта, — сурово сказал он. — Я не первый мужчина, которого оскорбил отказ женщины, но я быстро изменил о тебе свое мнение! Ты не пиявка, ты слишком горда для этого. Ты прекрасна и воинственна. — Его голос был удивительно нежен. — Ты чувственная женщина, которую я хочу убедить быть со мной, и, может, потом… Это приемлемо? — потребовал он ответа.

— Да, Марк, — покорно согласилась Джульетта, мысленно скрестив пальцы.

Она не могла рисковать. Ее чувства к Марку сильно изменились с тех пор, как Люси ей рассказала о нем утром. Теперь она видела в нем того, кем он был на самом деле: сильного человека с амбициями, который не скрывает своего желания переспать с ней. Но это заходило все дальше. Она заметила, что Марк ничего не говорит о том, что их связь будет продолжаться больше недели; может, он и думал о возможном ее продолжении в виде страстной ночи, когда он как-нибудь приедет в Лондон. Для него этого может быть достаточно; для нее это будет несчастьем. Она тоже испытывала к нему сильное физическое влечение, она этого не отрицала, но Джульетта слишком хорошо знала себя, чтобы понять, что ее собственные чувства были основаны на большем, чем просто влечение к этому без сомнения магнетически привлекательному телу. Чем больше она будет видеть Марка, тем сильнее станут ее чувства, и она окажется в сильном эмоциональном стрессе, который ничем не лучше ожидающей ее серой пустоты ближайшего будущего.

— Разумная девочка! Иначе мне, наверное, пришлось бы воспользоваться методами пещерного человека и отнести тебя наверх, перекинув через плечо! — похотливо сказал он, поцеловав ее в губы. Его рот был теплым, чувственным и многообещающим. — Теперь там лучше позволить Люси войти.

— Она видела? — испуганно спросила Джульетта.

— Думаю, что да, — сказал он, совершенно об этом не беспокоясь. — Она открыла дверь, но тут же вышла, сказав «о-о»! Что ты будешь пить? — спросил он, собираясь идти за напитками.

— Твое предчувствие опасности, кажется, говорит о долгой практике. Тебе доставляет удовольствие приставать к женщинам в опасных ситуациях? — ядовито спросила Джульетта, готовая возобновить свою оборону, пока Марк отвлекся, занимаясь напитками у столика.

— У меня прекрасный слух, и я не приставал к тебе, значит, тебе это было приятно! — спокойно сказал Марк, наливая ей в высокий бокал джин с тоником. Он повернулся, его ярко-синие глаза пристально изучали ее. — Но мне совершенно все равно, Люси может смотреть хоть все время, ты заставляешь меня забыть всякую осторожность.

Джульетта вспыхнула, когда мягкий тембр его голоса вновь пробудил в ней все чувства, которые она пыталась подавить, и еще сильнее покраснела, когда Люси, наконец покинув комнату сына, весело объявила, что Бен заснул только после того, как она прочитала ему шесть сказок! Она озорно подмигнула им обоим, наливая себе напиток.

— Все сделано, Марк?

— Сегодня, — серьезно ответил ей Марк, понимая ее вопрос в буквальном смысле, — мне позвонил мистер Якомото, он уточнил несколько вопросов по поводу контракта.

Люси быстро села.

— Это хороший признак?

Он кивнул.

— Я не думаю, что они беспокоились бы, если бы собирались вежливо отказать. — Он улыбнулся своей великолепной улыбкой. — Кажется, нам это удалось в конце концов, Люси!

— Вы собираетесь добиться подписания контракта в ближайшее время? — спросила Джульетта, забыв о своем решении держаться в стороне.

Марк резко к ней повернулся.

— Откуда ты знаешь?

— Люси рассказала мне немного о нем сегодня утром, — поспешно добавила Джульетта, испугавшись настороженности Марка. — Мои клиенты думают целую вечность, прежде чем подписать контракт, а стоимость этих контрактов ничтожно мала по сравнению со стоимостью контракта по грузовой перевозке.

— Где ты работаешь, Джульетта? — спросил он, все еще настороженно.

— Я менеджер по продаже компьютеров. — Джульетта не могла удержаться, чтобы не бросить на него взгляд, который говорил лучше, чем слова. — Это так много для паразита!

Марк кивнул.

— Престижная работа.

— Звучит лучше, чем дела обстоят на самом деле, — сказала Джульетта, криво усмехнувшись. — Но не беспокойся, Марк, я никого не знаю в этом предприятии, не считая тебя.

Его яркие глаза лучились таким доверием, что она почувствовала приятную теплоту в теле, сделавшую ее счастливой.

— Я ни на секунду не могу себе представить, что ты это как-то используешь против нас, — спокойно сказал он.

Они долго не могли оторвать взгляда друг от друга, пока Ричард не разрушил это очарование, ехидно заметив:

— Даже если Джульетта и Мата Хари, единственный секрет, который она сможет передать, — это детальное описание экстравагантных привычек моей жены делать покупки!

Люси вскрикнула от негодования, но потом сменила гнев на милость:

— Может, пойдем куда-нибудь пообедаем, дорогой? Покажем Джульетте ночной Гонконг!

— Я не могу, — быстро возразила Джульетта и хмуро показала на свои белые шорты и тенниску. — Неподходяще одета.

— Ты же купила новое платье, — напомнила ей Люси. — И я могу одолжить тебе пару своих вещичек. Ты тоже пойдешь, правда, Марк?

— Конечно, — тут же ответил он, все еще не отрывая взгляда от Джульетты.

— Тогда решено, — твердо сказала Люси. — Мне тоже нужно переодеться. Пойдем, Джульетта.

Она покорно, будто ее побуждала какая-то неведомая сила, встала и последовала за Люси.

— Люси, тебе совсем необязательно все время развлекать меня, — начала было она.

— Я и не думаю, — непринужденно сказала Люси. — Мне доставляет удовольствие видеть новое лицо, ты мне нравишься. Кроме того, — она взглянула на Джульетту, — если бы я не настояла на этом обеде, то, чувствую, Марк просто похитил бы тебя, а если я правильно поняла твое выражение лица, то тебе необходима небольшая передышка.

— Да, — уныло сказала Джульетта, — быть с Марком — это все равно что находиться в самом центре урагана!

Люси содрогнулась.

— Не надо! Мы называем их здесь тайфуны, а сейчас как раз сезон тайфунов!

У Джульетты переодевание не заняло много времени. Так как у нее под рукой не было булавок, она просто заплела волосы красивой блестящей лентой, откинув их назад, и немного подкрасила глаза, но даже в таком виде она осознавала, что выглядит как никогда хорошо. Никакие здравые убеждения не могли заставить ее глаза не светиться, а щеки перестать пылать при мысли, что она проведет вечер в обществе Марка; зауженная талия и широкая юбка ее нового платья придавали фигуре Джульетты округлость, которой, как она считала, ей недоставало.

— Ричард пытается поторопить Люси, — сказал Марк с легкой улыбкой, когда она вернулась в гостиную. — Как и большинство женщин — за исключением тебя, что делает тебе честь, — она пытается перемерить весь гардероб, прежде чем решит, что ей надеть.

— Но у меня не было выбора! — сказала Джульетта, смеясь. — Ты тоже, кстати, очень быстро переоделся, — сказала она, заметив на нем новые брюки, сшитые на заказ, и черную шелковую рубашку, которая подчеркивала синеву его глаз и цвет волос.

У Джульетты вдруг появилось непреодолимое желание протянуть руку и дотронуться до его прядей; ей пришлось резко сесть на свободный стул, сжав пальцы в кулак. Ненамеренно она выбрала стул рядом с Марком; и теперь, когда у нее перехватило дыхание в груди, она хотела извиниться, встать и сесть на другой стул на другом конце комнаты.

— Мне нужно было только пробежать два пролета лестницы, — сказал Марк, по-видимому, не замечая ее смущения.

— Ты намеренно поселился в доме, где жили Люси с Ричардом? — спросила она, стараясь поддерживать любую безопасную тему, которая не касалась бы того почти ощутимого напряжения, которое, она чувствовала, неизменно возникает между ними.

— Нет, я первый поселился здесь. Узнал, что в этом доме должна освободиться квартира, в это время Люси и Ричард подыскивали себе квартиру побольше, — непринужденно сказал он, протянув к ней руку и повернув ее голову к себе; она немного покраснела и опустила глаза. — Не пугайся же так, Джульетта, — мягко сказал он. — Я не собираюсь атаковать тебя; по крайней мере, не сейчас! — добавил он с улыбкой. — Хотя ты заставишь любого потерять над собой контроль! Этот цвет почти совпадает с цветом твоей кожи, на расстоянии трудно сказать, где кончается платье и начинается прелестная Джульетта! Хотя, — его пальцы ласково провели по ее руке до локтя, где начинался рукав ее платья, и рука Джульетты покрылась пупырышками, — твоя кожа такая нежная, женственная, податливая; по сравнению с ней ткань кажется грубой и шероховатой. Контраст просто поразительный!

Легкая дрожь пробежала по ее спине, пока она безмолвно наблюдала за смуглым от загара пальцем с красиво очерченным, заостренным ногтем, который медленно двигался от ее тонкого запястья к локтю и возвращался обратно.

Дверь в коридоре распахнулась. Марк тяжело вздохнул и убрал руку, откинувшись на спинку стула и вытянув свои длинные ноги, а когда Люси с Ричардом вошли, Марк уже рассказывал анекдот об истории Гонконга. Джульетта не услышала ни слова.

— Я думаю, нам лучше пойти в один из плавучих ресторанов. Если, конечно, у Джульетты нет других предложений, — сказала Люси.

Джульетта оторопело смотрела на нее несколько мгновений, но, собравшись, покачала головой.

Люси понимающе улыбнулась.

— Пойдемте?

— Гонконг когда-нибудь бывает безлюдным? — спросила Джульетта с любопытством, когда Марк втиснул свою машину на крошечное свободное место.

Даже ночью на дорогах было полно машин, а по тротуарам спешили по своим делам озабоченные люди, делая покупки в магазинчиках, которые не прекращали своей шумной торговли.

— Кажется, никогда, — усмехнувшись ответил Марк.

Он взял ее под локоть и перевел через дорогу к трапу, ведущему в ресторан, чья навесная крыша была украшена сказочными огнями. Джульетта была искренне рада, что они не воспользовались одной из выглядевших очень непрочными китайских лодок, которые служили водным такси, доставляя клиентов к богатым ресторанам, стоящим на якоре в гавани.

Джульетта, одетая в яркие цвета, которые носили в Гонконге, чувствовала себя очень спокойно; ей лишь пришлось прищуриться от яркого декора в огромном ресторане. Богато украшенные деревянные и гипсовые горгульи, драконы и другие мистические животные красных, зеленых, золотых цветов были выставлены вдоль стен и широкой лестницы, которая вела на верхнюю палубу.

— Удивительно, правда? — спросил Марк, прищурив глаза и с удивлением наблюдая за ее выражением лица. Повернувшись к официанту, он заказал на беглом китайском столик у окна, чтобы они могли любоваться гаванью.

— Тебе понадобилось много времени, чтобы научиться так бегло говорить? — спросила Джульетта.

Он печально улыбнулся.

— Ни одному гвейло — так китайцы называют европейцев — никогда не удастся научиться говорить по-китайски по-настоящему бегло, но я учил язык с двадцати лет, поэтому сейчас достаточно хорошо его знаю!

— Ты уже тогда планировал управлять компанией Лонгриджей, — задумчиво произнесла Джульетта. Человек, который может так далеко смотреть вперед, планировать свое будущее, внушает уважение. И если он действительно жаждет овладеть ею, то, кажется, у нее почти нет шансов противостоять твердой решимости Марка.

Марк строго посмотрел на Люси.

— Ты насплетничала, маленькая сестренка! Ты рассказала Джульетте еще какие-нибудь мои ужасные тайны?

— Я сплетничала? — запротестовала та.

— Вот именно! — отозвался он, улыбаясь.

Пока нескончаемый поток официантов ставил на середину стола дымящиеся незнакомые блюда, Марк непринужденно сказал:

— Я надеюсь, что ты умеешь пользоваться палочками, Джульетта. В подобном месте у тебя нет выбора в виде вилки!

— Я никогда особенно хорошо не справлялась с палочками, — с сомнением в голосе ответила она.

Марк положил целую гору разной еды на ее тарелку, и она попыталась взять скользкий кусок мяса. Она не могла полностью сосредоточиться на этом занятии под его пристальным смеющимся взглядом. Кусок мяса упал обратно в тарелку, когда она поднесла его ко рту.

— Держи их вот так, — посоветовал Марк, положив свою руку на ее пальцы и подвинув их на правильную позицию. Он движением опытного человека наколол несколько ломтиков овощей и, все еще держа ее руку, положил овощи ей в рот. — Видишь?

— Да, — с сомнением ответила Джульетта. Она совершенно не чувствовала тонких палочек под давлением его пальцев. — Я теперь сама попробую, — твердо сказала она, убирая руку. Пальцы ее как-то ослабли и задрожали; она плохо соображала, чувствуя близость этого человека, но, сделав спасительный глоток лимонада, немного успокоилась.

Джульетта ела мало. Даже умей она так же ловко управляться с этими палочками, как и другие, то все равно темноволосый привлекательный мужчина рядом с ней, чье присутствие она, казалось, чувствовала каждой частичкой своего тела, лишил ее аппетита. Она решила отвлечься, выглянув в окно, где пожилые женщины, одетые в длинные национальные платья и брюки, торговали вразнос среди пришвартованных джонок со своих перегруженных товаром маленьких китайских лодочек, но глаза ее неизменно устремлялись на красивый точеный профиль Марка.

Тот вел непринужденный разговор. Только иногда появляющееся в его глазах выражение говорило о том, что Джульетта была намного больше, чем просто собеседник. Ей не стоило чувствовать себя такой скованной и так беспокоиться, но сердце тревожно вздрагивало каждый раз, когда она уголком глаза смотрела на него. С трепетом, почти священным страхом, она вспомнила о своей клятве отказать Марку; теперь она была не совсем уверена, что способна на это. И было совершенно бесполезно пытаться обмануть себя, допустив, что он, может быть, передумает и не станет добиваться ее; беспокойные и слишком противоречивые чувства говорили Джульетте о том, что осталось недолго ждать, когда он скажет ей о своем желании. Чтобы как-то собрать свои беспорядочные мысли, она показала на тарелки, к этому времени почти опорожненные, и сказала:

— Все было очень вкусно! — Она не могла вспомнить вкуса ни одного из съеденных блюд, которых было огромное количество. — Что это было?

Марк перечислил список названий.

— …и цыпленок в креветочном соусе.

Джульетта похолодела, с трудом пытаясь скрыть свой испуг.

Она была так увлечена Марком, что совсем забыла о своей аллергии. Какая же она глупая! Может быть, в этом соусе были какие-нибудь другие креветки, или, может, это было название совершенно другого блюда, которое не имеет никакого отношения к креветкам, как, например, «Утка Бомбей», оказавшаяся рыбой? Она не могла вспомнить, сколько съела этого блюда. «Вроде немного», — подумала Джульетта; может, ей повезет, и все обойдется. Она положила палочки и, улыбнувшись, отказалась от новой порции, сказав, что уже наелась.

Когда Ричард предположил, что уже пора домой, Джульетта с ужасом поняла, что ей все-таки не повезло.

— Я завезу вас обоих домой, а потом доставлю Джульетту в «Полуостров», — сказал Марк, попросив счет и оплатив его. — Это не займет много времени, — сказал он в сторону Джульетты. — Это быстрее, чем вызывать такси, и не спорь!

Джульетта и не собиралась; она себя очень странно чувствовала: ей было то холодно, то жарко, а кожу покалывало, как иголками. Все, что ей сейчас хотелось, — это как можно быстрее добраться до кровати. Она встала, пошатнувшись от внезапного головокружения, и слабо улыбнулась Люси на ее тревожный вопрос о самочувствии, сказав, что просто устала от царившей здесь суеты. Кое-как она добралась до машины и откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза и не принимая участия в разговоре, пока Марк вел машину вверх к Пику. Машина остановилась, и Люси с Ричардом вышли, весело попрощавшись; Джульетте удалось более-менее прилично ответить им. Марк вышел с ними, чтобы принести покупки Джульетты, которые она оставила в квартире Люси. Вернувшись, он положил свертки рядом с ней.

— Джульетта, ради Бога, что с тобой происходит? — сказал он испуганным голосом. — Ты выглядишь ужасно!

Пот выступил у нее на лбу, и она чувствовала, что на воспаленных щеках начинает появляться сыпь. Она с трудом открыла глаза.

— Отравление креветками, — прошептала она. — У меня на них аллергия. Мне станет лучше через пару часов, я много не ела. Мне бы только добраться до отеля.

— Ты никуда не поедешь! — твердо сказал Марк. — Ты не можешь быть предоставлена самой себе в таком состоянии, нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за тобой.

Джульетта слишком плохо себя чувствовала, чтобы протестовать, когда он взял ее из машины и понес в дом.

— Я не хочу, чтобы Люси и Ричард нянчились со мной, — начала было она.

— Они этого не будут делать, я собираюсь с тобой нянчиться! Я знаю Люси, она изведет любого больного до полусмерти своими бесполезными волнениями! — сказал он, поднимаясь вверх по лестнице. — У меня есть свободная комната, так что я тебя не скомпрометирую, не беспокойся!

— Я не думаю, что ты захочешь меня скомпрометировать подобным образом! — слабо отозвалась Джульетта.

— Я предпочитаю, чтобы мои девушки не выглядели так, будто у них началась корь, — согласился он. — Теперь прекрати разговаривать, я так запыхаюсь, неся тебя. Ты, может быть, и худенькая, но довольно тяжелая для того, чтобы нести тебя два пролета!

Она уже была почти в бессознательном состоянии, когда он заботливо уложил ее на чудесную мягкую кровать.

— Есть какие-нибудь лекарства, которые ты можешь принять? — спросил он.

— Да. — Джульетта сказала ему название лекарства.

— Я позвоню доктору.

Джульетта прикрыла веки, чтобы яркий свет не бил в глаза, и услышала, как он вышел.

— Доктор будет здесь через несколько минут, — сказал Марк, вернувшись. — Давай освободим тебя от этой одежды и найдем что-нибудь более подходящее.

Нежные бесстрастные руки сняли с нее платье: это было замечательно — не чувствовать грубую ткань на своей воспламененной коже. Джульетта услышала, как он тяжело вздохнул, когда увидел сильную сыпь, покрывшую все ее тело, перед тем как снял с нее бюстгальтер. Она почувствовала такое облегчение, когда эластичные тесемки перестали словно тиски сжимать ее тело, что ей даже не пришло в голову смутиться. Он надел ей через голову тенниску большого размера, стараясь, чтобы ткань не терлась о больные места.

— Я боюсь, что у меня нет дамской ночной рубашки, — пробормотал он, — но эта ткань мягкая; она не должна раздражать твою кожу. А теперь в постель.

Джульетта с облегчением юркнула в кровать, вздрогнув от прохладных простыней, и натянула покрывало до подбородка. Марк накрыл ее пледом. Когда пришел доктор, она была вся мокрая от пота, сбросив с себя одеяло.

Доктор заставил ее выпить несколько таблеток, вложив их в ее непослушные губы; ей было больно глотать. Потом доктор что-то тихо сказал Марку.

Джульетта погрузилась в лихорадочный беспокойный сон. Сквозь дремоту она чувствовала, что, когда просыпалась, начинала ворочаться, спокойный голос успокаивал ее, и нежные руки вытирали пот со лба холодным полотенцем. Она крепко сжала одну из этих ладоней своей горячей рукой и снова погрузилась в беспокойный сон.

Глава 6

Джульетта сонно зашевелилась и пристально посмотрела на очертания человека у ее кровати. Это был Марк, растянувшийся на стуле. Он крепко спал, и рука его была вытянута под странным углом. Она проследила за ней глазами и обнаружила, что Марк крепко сжимает ее ладонь Джульетта слишком плохо себя чувствовала, чтобы удивиться тому, что была в чужой комнате, что Марк здесь и что они держат друг друга за руки. Она только почувствовала сквозь сон, что это очень приятно. Она лежала так, наслаждаясь его близостью, пока пересохшее горло не заставило ее высвободить руку, казавшуюся ватной, чтобы дотянуться до стакана с водой на бамбуковом столике возле кровати. Неловким движением она стукнула стакан о лампу.

Марк вздрогнул, мгновенно проснувшись.

— Что случилось, Джульетта? Тебе нехорошо? — тревожно спросил он.

— Я захотела пить, — сказала она, жадно глотая спасительную влагу. Она приподнялась на локте. — Ты провел здесь всю ночь?

— Я не хотел оставлять тебя. Никогда еще не видел человека, который был бы настолько болен, — сказал он, беспокойно глядя на Джульетту. Он протянул руку и потрогал ее лоб. — Теперь ты совсем холодная. Это невероятно, пару часов назад ты вся горела! И сыпь начинает исчезать.

— Я же тебе сказала, что это недолго продлится, — сказала она, сладко зевнув.

— Если тебе стало так плохо от одного запаха креветок, то что случилось бы, съешь ты все, бестолковая женщина? — грубовато отругал ее Марк. Под жесткой щетиной, затенявшей всю нижнюю часть его лица, было видно, что он все еще бледен от напряжения бессонной ночи и беспокойства за нее. — Ты могла умереть! — сказал он дрогнувшим голосом.

Джульетта покаянно улыбнулась, согретая его гневом, понимая, что он сильно за нее испугался.

— С тех пор как креветки перестали входить в мой рацион, мне не приходило в голову думать о них. — Она не была полностью с ним откровенна, но, конечно же, не собиралась рассказывать Марку настоящую причину, по которой она забыла о своей аллергии!

Марк потянулся, провел рукой по своей заросшей щеке и поморщился. «Он, должно быть, ужасно устал», — подумала Джульетта; маленький бамбуковый стул из спального гарнитура не предназначен для того, чтобы мужчины подобного телосложения спали на нем.

— Как ты теперь себя чувствуешь?

Она осторожно сбросила простыни, чтобы посмотреть на свою кожу.

— Я больше не хочу умирать, — спокойно сказала она, — но я чувствую, что эта аллергия меня изнурила, а сыпь зудит и чешется просто ужасно!

— Доктор оставил мазь, которая, кажется, действует довольно эффективно. Помажешься?

— Да, пожалуйста, — благодарно сказала Джульетта, взяв маленький пузырек мази. Помазав лицо и руки, она почувствовала, как лекарство немедленно стало действовать. Но тут она обнаружила, что сыпь покрыла ее тело и в тех местах, которые не были видны под тенниской. — Ты вчера меня мазал?

— Да, — сказал Марк.

— Везде? — обеспокоено спросила она.

— Везде, — подтвердил он. Глаза его смеялись. — Но я обещаю тебе, дорогая, что, хотя ласкать тебя везде остается моей пылкой мечтой, вчерашняя ночь была не самым подходящим моментом для ее осуществления! Ты напоминала омара и к тому же была в бессознательном состоянии! Я не буду снова предлагать тебе свои услуги; теперь, когда твоя кожа приобрела нормальный оттенок, я вряд ли смогу сохранить бесстрастность! — Он широко зевнул и встал. — Если не возражаешь, то, раз уж ты на пути к выздоровлению, я пойду и посплю в своей собственной кровати. Этот стул чертовски неудобен! И тебе сейчас лучше всего отдохнуть.

— Да, — сказала Джульетта, откидываясь на подушки. Она сонно посмотрела на него. — Спасибо, Марк.

Его взгляд смягчился, и он, наклонившись, поцеловал ее в лоб.

— Я должен признаться, что планировал не так провести эту ночь! — усмехнувшись, сказал он.

Джульетта чувствовала теплое прикосновение его губ, пока опять не заснула. Она проснулась через несколько часов и несколько минут лежала, смакуя тот факт, что она уже совсем здорова. Джульетта подняла руки, и они были своего обычного бледно-фарфорового цвета. Казалось, отвратительная красная сыпь была лишь плодом ее воображения. Но это было не так, об этом свидетельствовала тенниска Марка, надетая на нее.

Джульетта рывком села, совершенно отчетливо вспомнив, как Марк раздевал ее, и все остальные услуги, которые он ей оказывал. Теперь она, должно быть, полностью выздоровела, раз ее беспокоит то, что Марк видел ее без одежды! Ей не хотелось больше спать, и, встав с постели, она направилась в гостиную, надеясь найти там что-нибудь почитать. Она замерла, когда открыла дверь. В комнате были высокие потолки, стоял старинный камин, облицованный изразцами, огромные окна выходили на балкон с видом на гавань Абердин, сверкающую яркими красками. Богатый восточный ковер покрывал паркетный пол, прекрасные картины индийских и китайских живописцев смотрели на нее со стен. Красные с золотом лакированные стулья были расставлены около черного комода, который служил кофейным столиком; уютная софа в западном стиле, покрытая яркими подушками, стояла около одной из стен.

Обстановка этой комнаты совершенно отличалась от стиля, принятого в Гонконге, которому были присущи холодные тона, чтобы компенсировать жару. «Комната обстав лена великолепно», — подумала Джульетта, заметив во всем присутствие вещей, которые, должно быть, Марк собрал, путешествия по Дальнему Востоку. Она увидела книжный шкаф рядом с письменным столом из черного дерева, заваленным бумагами. Джульетта начала изучать корешки книг, когда у нее за спиной раздался неумолимый голос, заставивший ее вздрогнуть от неожиданности.

— Что ты делаешь здесь, почему не в постели?

Она потеряла равновесие и упала на кипу беспорядочно разбросанных бумаг у себя за спиной, разбросав ноги, как молодая кобыла. Марк с взъерошенными волосами в коротком красном с золотом шелковом халате, под которым, как Джульетта догадалась, ничего не было, смотрел на нее из дверного проема своей спальни.

— Я ищу книгу, — запинаясь, произнесла она.

Марк заботливо оглядел ее.

— Выглядишь гораздо лучше, — согласился он. Его глаза задержались на ее красивых стройных ногах, которые были полностью на виду.

Джульетта поднялась быстро, как только могла, сообразив, что тенниска сильно задралась вверх и что она больше уже не представляет собой зрелище, которое гарантировало ей пресечение всяких непристойных желаний со стороны мужского пола.

— Могу я принять душ? Я чувствую себя ужасно грязной, — быстро сказала она.

— Ты не упадешь в обморок или еще что-нибудь в этом роде? — подозрительно спросил он.

Она покачала головой.

— Шампунь и новая зубная щетка в шкафчике, бери все, что тебе нужно, — сказал он, все еще не в состоянии оторвать от нее глаз; что-то в них заставило ее почувствовать себя магнитом, неудержимо и медленно притягивающимся к нему.

С большим трудом она стряхнула с себя это наваждение и быстро сбежала в ванную. Это было таким блаженством — стоять под струей теплой воды, которая смывала с ее кожи липкую мазь. Она стояла под душем, пока Марк не постучал в дверь, крикнув:

— Ты там еще жива?

— Уже иду, — поспешно ответила она, завернув волосы в полотенце и обернув вокруг себя другое.

Он стоял в коридоре, словно не веря, что она справится сама, одетый в неприлично короткие старенькие шорты, переделанные из джинсов, в рубашку с короткими рукавами и шлепанцы.

— Я принес тебе рубашку, она довольно большая, зато чистая. Твоя кожа еще слишком нежна для платья.

Слова благодарности застыли на ее губах, когда она встретила взгляд его ярко-синих глаз. Они стояли так в тишине, их широко открытые глаза были прикованы друг к другу, пока Марк, отвернувшись, не сказал хрипло:

— Иди оденься. Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста, — тихо прошептала Джульетта и, спасаясь бегством в своей комнате, плотно закрыла за собой дверь. Что с ней происходит? Она все еще чувствовала легкое головокружение; в какое-то мгновение она могла поклясться, что Марк собирался сдернуть с нее полотенце, и она не была уверена, что остановила бы его.

Она резко села на кровать, ее тело трепетало при одной мысли, что его загорелые пальцы коснутся ее белой кожи. Она очень страдала от мысли, что у Марка было много женщин, призналась она себе. Ей пришлось напомнить себе, что Марк обладал притягательным очарованием, которое он бессознательно использовал при общении с каждой женщиной, хотя Джульетта поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы его внимание было обращено только на нее. Она снова в него влюбилась. Может, уже слишком поздно бороться с этим?

Ей понадобилось удивительно много времени, чтобы расчесать свои мокрые волосы дрожащими пальцами. Она собиралась заплести их в косу, но после нескольких неудачных попыток бросила эту затею. Рубашка Марка была ей ужасно велика, но, она чувствовала волнующую близость к нему, надев ее, словно он поставил на ней знак, свидетельствующий о том, что Джульетта принадлежит ему.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся, когда она вошла в маленькую, залитую солнцем кухню, наполненную прекрасным ароматом свежесваренного кофе.

— Моя рубашка выглядит совершенно иначе на тебе! — сказал он, окинув ее оценивающим взглядом. Глаза его потеплели, остановившись там, где прекрасный нежный шелк рубашки немного оттопыривался. — Очень скромно и волнующе!

Джульетта улыбнулась; его тон был непринужденный, в голосе не слышалось угрозы. Он показал одно из бамбуковых стульев за столом.

— Садись; после изнурившей твой организм болезни нельзя ожидать, что ты быстро поправишься.

— Меня немного знобит, — согласилась Джульетта, хотя она не думала, что это вызвано только болезнью.

— А Лим, моя хозяйка, взяла сегодня выходной, чтобы съездить повидать свою семью, поэтому тебе придется мириться с моей стряпней, — весело сказал Марк. — Ты предпочитаешь завтрак по полной программе?

— Нет, я так не думаю, — с сомнением в голосе сказала Джульетта. — Только тост, пожалуйста.

Марк приготовил себе обильный завтрак, причем очень умело; это говорило о том, что он может поухаживать за собой сам, когда это необходимо. Говоря с Джульеттой, он принялся мыть грязные тарелки, время от времени поглядывая на нее.

— Я могу управиться и с посудомоечной машиной, и погладить себе рубашку! Хотя, если честно признаться, мне больше нравится, когда это делает за меня А Лим!

Джульетта задумчиво смотрела на него, думая, что ей совсем не следует удивляться. Марк был настолько уверен в своих мужских достоинствах, что ему никогда не приходило в голову, что он роняет свое достоинство, выполняя женскую работу, когда это необходимо. «Это особенный мужчина, — задумчиво размышляла Джульетта. — Девушке, которая сможет сохранить его любовь, очень повезет». Внезапное откровение о том, что она хочет на самом деле, пронзило ее словно молния. Она отогнала эту мысль, напомнив себе, что не стоит рассчитывать на звезды с небес. Марк просто хочет ее; и от него большего не добьешься.

— Тебе уже, наверное, нужно собираться в поездку на лодке? — спросила она. — Я не думаю, что смогу поехать. Пожалуй, вернусь в отель и отдохну.

Марк усмехнулся:

— Как ты думаешь, который сейчас час? Они давно уехали. Я позвонил им и рассказал, что случилось.

Рука Джульетты с тостом застыла на полпути.

— Ты не поехал из-за меня? — испуганно спросила она.

— Неужели ты действительно думаешь, что я бы поехал и бросил тебя одну? — спросил он, улыбаясь дразнящей улыбкой. — Но, может быть, на следующий уикэнд мы сможем поехать, например, на острова Соко и провести ночь на джонке. Что ты об этом думаешь?

Джульетта с трудом проглотила кусок тоста. Она знала, что он имеет в виду. Ведь Люси и Ричарда там не будет. Она посмотрела ему прямо в глаза, понимая, что никогда себе не простит, если сейчас упустит второй шанс.

— Мне бы этого хотелось.

— Хорошо. — Его невыразительный голос противоречил теплоте, которая появилась в его глазах. — На тот случай, если ты планируешь сбежать обратно в роскошные апартаменты гостиницы, мисс Хеммонд, — знай, что ты передо мной в долгу и должна составить мне компанию сегодня.

На лице Джульетты тут же появилось настороженное выражение.

— Все, что я хочу, — сказал он тоном оскорбленной невинности, — это растянуться на удобном кресле на балконе и поболтать с тобой. Когда я один, то чувствую себя обязанным работать. В конце концов, я имею право немного расслабиться?

— Пусть будет так. Как я могу тебе отказать? — сказала Джульетта, улыбнувшись в ответ, хотя ей было интересно, как именно Марк обычно любит расслабляться и подразумевает ли он, что и она должна в этом участвовать. Джульетта спросила:

— Дела с компанией правда настолько плохи?

— Я буду рад, когда все это закончится, каким бы ни оказался исход, — задумчиво ответил он. — Эти последние шесть месяцев были самые неприятные в моей жизни.

— И самые трудные, судя по обстоятельствам, — сочувственно заметила Джульетта.

— Да, это так, — согласился он, крепко сжав пальцами бокал в порыве гнева. — Но любой безумец с манией величия, который думает, что сможет саботировать Лонгриджей и меня, встретит ожесточенное сопротивление, и ему придется вступить в беспощадную схватку, которая произойдет по его вине! — сказал он с мрачной улыбкой, не предвещающей противнику ничего хорошего.

Джульетте стало немного не по себе. В это мгновение Марк выглядел совершенно безжалостным, ей не хотелось бы когда-нибудь вызвать его гнев. Он взял ее за руку, большим пальцем медленно поглаживая ее ладонь.

— Давай забудем про дела и выйдем на балкон, чтобы понежиться на солнышке; здесь оно нечастый гость. Одна из невыгодных сторон жизни на вершине заключается в том, что гора почти всегда закрыта тучами!

Он вынес ей кресло с высокой спинкой, принес несколько книг, которые оставила здесь Белинда, когда в последний раз гостила у него, и, подвинув свое кресло ближе к ней, принялся извиняться за свое продолжительное отсутствие, объясняя это тем, что он выбирал книги. Джульетта не знала, радоваться ей или огорчаться.

Она не могла сосредоточиться на чтении легкой готической новеллы, ей хотелось смотреть на Марка, изучать его стройные ноги, смуглую кожу, покрытую густыми черными волосами, чтобы навсегда запечатлеть в памяти каждую его частичку. Было трудно сосредоточить взгляд на расплывающихся перед глазами строчках текста; она снова взглянула на него исподтишка и увидела, что книга лежит на его коленях, а он спит. «Он действительно выглядит очень измученным», — с болью подумала она, уже без опаски изучая его лицо. Она спросила себя, сколько часов он позволял себе спать по ночам с тех пор, как начал бороться за будущее своей компании. Он был такой разносторонний: стойкий бизнесмен и плейбой, обольститель женщин и внимательный к другим человек. Такой нежный и сочувствующий, когда он ухаживал за ней во время болезни, — и такой беззащитный в своем сне с откинутой назад головой и растрепанными, как у маленького мальчика, волосами.

«Но это я стала совсем беззащитной», — подумала Джульетта уныло. За эти три коротких дня Марк разрушил все так тщательно сооружавшиеся ею преграды. Что же случилось? Девочка, приехавшая в Гонконг, покинет его женщиной, изведав в полной мере всю полноту и гамму эмоций зрелого человека, в которых она так долго себе отказывала.

Луч солнца, пробившийся сквозь завесу из пальмовых листьев, упал на лицо Марка. Он вздрогнул и быстро открыл глаза.

— Я не так планировал развлекать тебя, Джульетта, — покаянно сказал он. — Наблюдать за тем, как я сплю, — не слишком увлекательно.

— Это как раз то, что мне нужно, чтобы немного расслабиться, — сказала Джульетта, хотя мысли ее были далеко не так безоблачны. Она повернулась к нему, улыбаясь. — К тому же все было мирно и хорошо. У тебя, может быть, много недостатков, Марк, но, по крайней мере, ты не храпишь!

— Конечно же, нет! — оскорбленно воскликнул он, сладко потянувшись. Джульетта залюбовалась игрой его мускулов под рубашкой.

Он обхватил руками колени, пристально глядя на нее.

— Почему ты хотела выйти замуж за Эдварда?

Джульетта взглянула на него, испугавшись внезапности вопроса. Она знала, что для него очень важно, чтобы она ответила ему честно.

— Я приняла свои чувства за любовь. Было так приятно, что этот красивый мужчина старше меня захотел на мне жениться, если учесть, что местные ребята никогда не смотрели на меня дважды! — добавила она.

— Я не удивлен, — сказал Марк.

Джульетта изумленно посмотрела на него, его слова едва ли можно было принять за комплимент; глаза Марка потемнели, и он добавил:

— Ты не из тех женщин, которые привлекают юношей, они предпочитают бросающихся в глаза своей красотой девушек, которые часто оказываются на самом деле растрепанными и неряшливыми. Только зрелый мужчина может оценить утонченную красоту, которая очень долго не увянет. — Он зачарованно наблюдал, как краска стыда заливает ее шею и лицо.

— Я была ослеплена внешним блеском, — сказала она, когда наконец смогла произнести хоть одно слово. — Я думала, что это, должно быть, любовь, но когда пелена упала с моих глаз, я поняла, что совсем не люблю его, но, — она честно добавила, — мне все еще было трудно смириться с тем, что все, на что я надеялась, больше не существует.

Марк понял, что она хотела сказать.

— Я знал в то время, что ты не плачешь из-за того, что потеряла свой счастливый билет, — нахмурился он, — но впервые в жизни я позволил Эдварду повлиять на свое решение.

— Эдварду? — воскликнула Джульетта.

— Он удивительно снисходительно отозвался о тебе, только намекнув, что не стоит доверять хорошенькой картинке. И я позволил своему гневу и обиде убедить меня в том, что это правда.

— Но это Эдвард настроил меня против тебя! — сказала Джульетта. — Он сказал мне, что ты всегда приводишь девушек в летний домик, чтобы соблазнять их там, намекая, что я просто была одной из них!

— Эдвард может быть очень хитрым, я уверен, что он почувствовал, что между нами что-то есть, и намеренно действовал так, чтобы все разрушить. Я должен был понять, что он из себя представляет! — сказал Марк, укоряя себя.

Джульетта застенчиво рассмеялась.

— Но вряд ли я вела себя подобающим для девушки с разбитым сердцем образом, правда? Не удивительно, что у тебя сложилось обо мне неправильное представление.

Марк повернулся к ней и, протянув руку, взял ее ладонь.

— Нельзя противостоять тайфуну, — вкрадчиво сказал он, — это как раз правильное определение нашим с тобой чувствам; необузданные, стихийные, которым невозможно сопротивляться!

Сердце Джульетты бешено забилось.

— Но ты для меня сделал много хорошего, — нервничая, пробормотала она. — Я близко к сердцу приняла твою лекцию о независимости женщины, поклявшись, что ради своей же безопасности никогда больше не буду доверять мужчинам.

— И теперь ты совсем не впускаешь их в свою жизнь, — сказал он с поразительной проницательностью. — Тебе придется немного рискнуть своим спокойствием, если ты когда-нибудь собираешься удовлетворить требования этой очень страстной личности.

Она не сопротивлялась, когда он сгреб ее в охапку и посадил к себе на колени. Он взял ее руку и, поцеловав каждый пальчик, надолго припал губами к ладони. Она осторожно положила свою свободную руку на его волосы, зарывшись в них пальцами. Марк поднял на нее глаза, его яркие синие глаза сверкали, а губы растянулись в вопросительной улыбке. Джульетта ответила ему нежным взглядом, ее глаза выражали все, что она чувствовала к нему, но очарование было разбито резким звонком телефона.

Марк, казалось, решил проигнорировать его, но, поставив Джульетту на ноги, с сожалением пробормотал.

— Проклятье! Мне лучше ответить.

Скрестив руки на груди, она стояла на балюстраде, наблюдая, как лучи заходящего солнца играли бриллиантовыми переливами на небе, чувствуя себя счастливой, как никогда в жизни. «Марк слишком долго говорит по телефону», — подумала она. Она услышала, как он, хрипло рассмеявшись, сказал «Нет!», потом «Я смогу отблагодарить вас… три или четыре дня… Я справляюсь с этим, не волнуйся». Ее пальцы вцепились раздраженно в перила, он отнюдь не спешил заканчивать разговор. Хотя, может быть, целовать девушек на своем балконе было настолько для него обычным делом, что он не придавал этому значения.

— Это Люси, она справлялась о твоем здоровье, — невозмутимо сказал он, как будто несколько минут назад они не обнимались. Джульетта, раздражаясь, думала, собирается ли он снова заключить ее в объятия, но вместо этого, к ее разочарованию, он сказал:

— Мы сегодня ничего не ели, не хочешь что-нибудь выпить перед обедом?

Джульетта слабо улыбнулась.

— Мне пора возвращаться в отель, я не могу больше отнимать у тебя время, — сказала она, и тон ее был язвительней, чем ей хотелось бы.

— Давай сначала выпьем. Если хочешь, можешь выбрать безалкогольное, — сказал Марк, немного прищурив глаза. — Я выпью.

Он вышел и начал наливать для себя стакан, не дожидаясь ее ответа. Немного поколебавшись, Джульетта последовала за ним и попросила джин с тоником, хотя не была уверена, что ее выбор правильный; джин пользуется дурной славой как напиток, только усугубляющий дурное настроение.

Они вели немного натянутую беседу, пока Джульетта потягивала напиток, который на самом деле не хотела пить, и ругала себя. Она понимала, что Марк был озадачен внезапной сменой ее настроения, и была с собой достаточно честна, чтобы признать, что вела себя как надутый ребенок, потому что он забыл о ней на несколько минут, — но она не могла от этого избавиться. Она односложно отвечала ему, пока Марк, осушив свой бокал, не встал, сказав:

— Если хочешь, я отвезу тебя сейчас.

— Прекрасно, — сухо ответила она. — Я только соберу вещи.

Гордо подняв голову, Джульетта прошла в свою комнату, сняла рубашку Марка и аккуратно положила ее на кровать, прежде чем надеть платье.

Марк мрачно посмотрел на нее потемневшими глазами, когда она присоединилась к нему, взял ключи от машины в желтой с зеленым китайской вазочке, и резко повернулся, схватив ее за плечи.

— Ты действительно хочешь ехать?

Джульетта посмотрела на него, и ее взгляд утонул в глубине его глаз.

— Да… нет… я не знаю! — беспомощно сказала она, смутившись.

Он еле заметно улыбнулся, в его голосе пропало напряжение.

— Я решу за тебя. Ты остаешься по крайней мере на обед. Должно быть, умираешь с голоду?

Ее желудок заурчал при упоминании о еде. Она не ела почти сутки. Они вместе отыскали необходимые продукты в холодильнике для того, чтобы быстро приготовить спагетти, соус и салат. Марк предположил, что вряд ли Джульетте следует есть китайские блюда, и она кивнула, согласившись с ним. Она принялась готовить, а Марк вынес маленький столик на балкон и сервировал его серебряными приборами и посудой, раскрашенной на одном из местных заводов, поставил свечи в граненые вазочки, чтобы защитить их от легкого вечернего бриза.

Она поставила на стол дымящееся блюдо, от которого исходил ароматный запах.

— Вкус столь же хорош, сколь и вид, — сказал Марк. Прожевав первую порцию и оценив ее по достоинству, он поднял бокал с прохладным вином. — Ты женщина со многими достоинствами, Джульетта, красивая, интеллигентная, а теперь я еще обнаружил, что ты великолепный повар. Может, у тебя есть и другие достоинства, которые я еще не обнаружил?

— Подожди и увидишь, — опрометчиво сказала Джульетта. Интимный сумрак балкона, теплая восточная ночь, казалось, лишили ее обычной осторожности. Она так озорно улыбнулась ему, что он чуть не подавился.

Они надолго засиделись за столом, теплый нежный ветерок приятно ласкал кожу, они весело болтали, пока мотыльки кружились вокруг свечек. Джульетта поежилась от порыва прохладного ветра, разметавшего ее волосы по лицу. Марк, нахмурившись, огляделся.

— Похоже, хорошая погода закончилась. Тебе и так повезло, сейчас сезон дождей! Давай вернемся в комнату, становится прохладно. Хочешь бренди?

Джульетта чувствовала, что должна собираться домой, но решила не прислушиваться к своему здравому смыслу. Наблюдая за тем, как Марк с присущей ему грацией удобно развалился на другом краю софы, она внезапно поняла, что он был для нее чем-то большим, нежели простым собеседником за обедом. Она уютно уселась на своем краю софы, размышляя над тем, в состоянии ли совладать с этим.

Он взглянул на нее поверх стакана.

— Ты всегда так нервничаешь, Джульетта? — спросил он. — Или боишься, что я нахожу удовольствие в изнасиловании и мародерстве?

— Тебе не нужно ни насиловать, ни мародерствовать, — спокойно сказала она, уклонившись от ответа на первый вопрос. Она склонила голову. — Тебя не удовлетворит близость с женщиной, которая этого не хочет.

— Ты очень проницательна, — сказал Марк, с уважением смотря на нее. — Мне никогда не было особенно интересно делать зарубки на столбике кровати. Если это будет нечестно, то оно этого не стоит, это просто бесполезная растрата энергии, и потом, когда все кончено, тебе становится интересно, стоило ли вообще тратить на это свои силы.

Щеки Джульетты покрылись красными пятнами. Ни один мужчина раньше не говорил с ней так прямо. Она с сомнением посмотрела на него, думая, стоит ли она этого.

Он ответил ей взглядом, полным такой нежности, что она прогнала все свои страхи. Она неуверенно улыбнулась ему, и Марк, поставив свой стакан с бренди, взял из ее ослабевших пальцев бокал. С непреднамеренностью, которая противоречила его горячо блестевшим глазам, он нежно притянул ее к себе, поцеловав сначала осторожно, а потом со все возрастающей страстью. Джульетта отозвалась с такой искренней страстью, что почувствовала дрожь, которая пробежала по его сильному телу.

— О, Джульетта, — прошептал он, — ты никогда не перестаешь восхищать и удивлять меня!

Почувствовав, что она немного напряглась, когда понимание того, что она делает, нахлынуло на нее, он отстранился от нее.

— Ты передумала, дорогая?

— Я знаю, к чему это ведет, Марк, — сказала Джульетта глухим голосом. Она опустила глаза и выдавила из себя в смущении: — Я никогда этого не делала раньше, я нервничаю.

Марк все еще ласкавший ее, отстранился, широко открыв глаза от удивления. «Это все испортило, — мрачно подумала Джульетта. — Неопытность хороша, когда тебе восемнадцать, но в двадцать пять это довольно странно. Он не хочет лишних хлопот».

Она не могла вынести его взгляда, видеть, как изменилось его лицо.

— Дорогая, последняя вещь, которую я хочу, это вовлекать тебя в то, к чему ты не готова. Я отвезу тебя обратно в отель, пока еще не поздно, — сказал наконец Марк.

Это был вежливый отказ, он больше не хотел ее. Джульетта вырвалась из его объятий, ее глаза были полны слез разочарования. Марк взял ее за подбородок и поднял ее голову так, чтобы она могла видеть его лицо, и нежными поцелуями осушил слезы, катившиеся из уголков глаз.

— Дорогая, я не хочу, чтобы ты уходила, поверь мне, но я ждал тебя семь лет, поэтому думаю, что смогу подождать еще немного. — Он тяжело вздохнул. — Но только если тебя не будет рядом!

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джульетта озадаченно, и ледяной комок отчаяния стал таять внутри от вновь проснувшейся надежды.

— Если ты останешься, то я вряд ли смогу отпустить тебя, — просто ответил он. — Я признаюсь, что все мои намерения и мысли были направлены лишь на одну цель — затащить тебя в постель. Только небесам известно, как сильно я все еще хочу этого! — горько сказал он. — И я могу это сейчас сделать: каждое движение твоего тела говорит мне, что я заставляю трепетать его от страсти, — добавил он с присущей всем мужчинам самоуверенностью. — Но я не хочу связывать тебя с собой лишь физическим влечением, как бы прекрасно это ни было. — Синие глаза мгновенно затуманились. — Я хочу теперь большего. Только заниматься с тобой любовью будет для меня недостаточно. Прежде чем принять прекрасный дар, который ты мне предлагаешь, я хочу, чтобы ты полюбила меня. Чтобы ты полюбила меня так же, как я люблю тебя, — нежно добавил он.

Глава 7

Джульетта пристально посмотрела в его лицо, едва осмеливаясь поверить в то, что она слышала. Краска отлила от его лица, его глаза выражали чувства совершенно другого рода, он немного нервничал, ожидая, что она ответит. Прилив теплой нежности нахлынул на нее при мысли, что она все-таки пробила брешь в его броне самоуверенности, но у нее не хватало смелости посмотреть на него.

Опустив глаза, она сказала хрипло:

— Я уже полюбила. Я никогда не переставала любить тебя. — Она слабо улыбнулась. — Ты не тот мужчина, которого легко забыть, мистер Лонгридж! — Она услышала, как он вздохнул с облегчением, и почувствовала, что обнимающие ее руки, застывшие в нервном напряжении, расслабились. Она положила голову на его надежное плечо и задумчиво сказала: — Думаю, я была довольно странной девушкой, никогда не интересовалась ни одним мужчиной, который приглашал меня пообедать или сходить в театр; я как-то подслушала, как один из моих так называемых парней поспорил, что он выяснит, была ли я с тобой в постели или нет, но у него ничего не вышло!

Его руки судорожно сжали ее в объятиях, и он в раскаянии тяжело вздохнул.

Джульетта озорно посмотрела на него.

— Но в конце концов Марк Лонгридж собирается это сделать, не так ли?

Марка не надо было дважды приглашать. Он встал и, взяв ее на руки, отнес в свою спальню.

Их разбудил настойчивый стук в дверь. Миниатюрная пожилая китаянка, одетая в черный халат и белые штаны, вошла, что-то лопоча на своем родном наречии. Джульетта забралась под покрывало, когда Марк, бормоча ругательства, сел на постели и ответил ей на том же языке. Пожилая женщина кивнула и вышла, закрыв за собой дверь.

Он поцеловал Джульетту в лоб.

— Там кое-кто за дверью хочет срочно поговорить со мной. Я вернусь, как только смогу, — пообещал он, натягивая джинсы и тенниску.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он вернулся. Между его нахмуренными бровями появилась складка. Джульетта приподнялась на локте.

— Что-нибудь важное?

— Что? Да нет, — рассеянно ответил он, присев на край кровати, задумчиво глядя на вышитый ковер на стене.

Она почувствовала себя неловко.

— Я лучше оденусь и дам тебе возможность спокойно поработать, — холодно сказала она.

Марк метнул на нее быстрый взгляд.

— Что ты скажешь, если мы еще немного побездельничаем и отправимся куда-нибудь на лодке на целый день? Дела могут еще немного подождать. Японцы все равно не приедут ко мне раньше середины недели. А Ричард может сам уладить все остальное. Ты мне слишком нужна, чтобы позволить тебе уйти.

Джульетта робко улыбнулась, ее все еще смущал тот поток чувств, которые он мог вызвать в ней всего лишь несколькими словами.

— Звучит прекрасно!

— У меня есть идея получше, — с удовлетворением отозвался он. — Мы встанем на якорь у одного из островов на ночь. Ты когда-нибудь занималась любовью под звездами?

— Ты же знаешь, что нет, но похоже, про тебя этого не скажешь! — сказала она, и ее пронзила острая боль ревности.

— Было бы довольно странно, не будь у меня к моему возрасту нескольких подружек, — сказал он, улыбаясь.

— Несколько — неподходящее слово по отношению к тебе, — сказала она раздраженно, надеясь, что он будет это отрицать.

— Слухи очень часто создают неправильное впечатление. Похоже, пришло время выяснить всю правду, — странно сказал он, вставая. — Ты хочешь принять душ перед завтраком?

— Да, — сказала Джульетта, немного озадаченная тем, что его настроение так резко изменилось.

В какой-то жуткий момент она подумала, что, может быть, он жалеет о прошлой ночи, но потом успокоила себя, что, будь так, он вряд ли пригласил бы ее на эту прогулку. Было бы эгоистично ожидать, что он не будет больше ни о чем думать, кроме нее, только потому, что Марк стал теперь центром ее мира. Приятный теплый душ значительно поднял ее настроение, и радостная улыбка Марка, когда она присоединилась к нему, дополнила ее счастье.

— Ты выглядишь хорошо, можешь спокойно есть, — одобрительно сказал он.

— Я почувствую себя значительно лучше, когда переоденусь, — уныло сказала Джульетта. — Это платье такое заношенное! Кажется, небо затягивается тучами, — задумчиво добавила она. — Сегодня хороший день для морских прогулок?

— Будет довольно ветрено, но об этом не стоит беспокоиться.

— Если ты уверен, что можешь провести этот день со мной, то, может, мне взять такси до отеля, переодеться и собраться? Я могу встретиться с тобой на лодке.

Марк поднял на нее потемневшие глаза.

— Я отвезу тебя. Ты же не думаешь, что я позволю тебе выпасть из моего поля зрения хоть на минуту, не правда ли?

— Со временем ты можешь прийти к выводу, что эта клятва весьма обременительна, но я люблю сентиментальности, — непринужденно сказала Джульетта, задаваясь вопросом о том, не собственник ли Марк.

Действительно, она так мало знает о нем; только то, что ее кровь начинает играть, когда она видит его, и что она последует за ним хоть на край земли. Она смотрела на его темноволосую голову, склоненную над тарелкой, удивляясь, что этот прекрасный человек может быть в нее влюблен. В порыве восторга она хлопнула себя по колену, и Марк удивленно подняла на нее глаза.

— Я подумала о том, какая я счастливая, — объяснила она застенчиво.

— Не счастливее, чем я! — быстро ответил он. («Слишком быстро», — подумала Джульетта.) — Ты закончила?

Джульетта была немного удивлена — она не ожидала, что ее будут торопить с завтраком.

— Я буду готова через минуту.

— Не торопись, мне еще нужно позвонить в офис и сказать, куда я отправляюсь, — и с извиняющейся улыбкой он оставил ее одну за столом.

Он вернулся с огромной сумкой, которая, казалось, была слишком тяжела для одной ночи на борту судна, но, может быть, он хочет быть готовым ко всем неожиданностям. Ее немного смутило то, что она заметила отчетливые очертания книги, которая хорошо выделялась через мягкую кожу сумки. Джульетта не предполагала, что у них будет время для чтения.

— Нам придется где-нибудь остановиться, чтобы купить продукты, — сказал он.

— Как долго, по-твоему, мы будем оставаться на лодке? — спросила Джульетта с наигранным страхом, глядя на загруженную доверху корзину, когда он расплачивался за свои покупки после непродолжительного путешествия по супермаркету. — Нам этого хватит на неделю!

Он пристально посмотрел на нее.

— Слишком много? — рассеянно спросил он. — Как и все мужчины, я ничего в этом не смыслю!

Казалось, Марк был совершенно серьезен в своем желании быть с нею — ведь когда Джульетта предложила ему подождать ее в машине, пока она принесет свою сумку, он твердо сказал, что пойдет с нею. Она напряглась, немного смутившись, но он непринужденно сказал:

— Мне нравится смотреть на тебя, Джульетта, даже когда ты делаешь такие земные дела, как упаковка вещей. Не отказывай мне в этом!

— Хорошо, — пробормотала она.

У нее на спине выступил холодный пот, она судорожно размышляла над тем, что подумают служащие отеля, когда она приведет в свой номер мужчину в десять часов утра.

— О! — сказал Марк, когда Джульетта, открыла кремовую с золотом дверь своей комнаты и впустила его. — Мать твоего шефа делает себе много чести, не правда ли? — Он прошелся по роскошно меблированной комнате. — Это, должно быть, один из самых дорогих номеров в гостинице! Не слишком ли помпезно для почтенной женщины, путешествующей самостоятельно?

В его голосе были резкие нотки, заставившие Джульетту удивленно посмотреть на него. Мрачное предчувствие шевельнулась в ее душе.

— Я здесь оказалась случайно, — спокойно сказала она. — Надеюсь, это не привьет мне вкус к роскоши, от которой я не в состоянии буду избавиться!

— Может, у тебя уже появился вкус к роскоши, Джульетта? — вкрадчиво спросил он.

Джульетта нахмурилась. Что-то тут было не так.

— Нет, — коротко сказала она, — мне, конечно, нравятся красивые вещи, но у меня нет денег, чтобы заплатить за них, поэтому я забочусь о том, чтобы не развивать вкус к роскошным вещам.

Лицо Марка прояснилось.

— Благоразумная девочка, заботится о том, чтобы всегда были отложены деньги на черный день!

— Ты заставляешь меня чувствовать себя надоедливой.

— Единственное, что никак нельзя про тебя сказать, так это то, что ты надоедливая, Джульетта, — медленно сказал он, похотливо проследовав взглядом по ее телу.

Она покраснела и отвернулась, положив чистую одежду на кровать. После прошлой ночи она не должна была стесняться переодеваться перед Марком, но никак не могла заставить себя снять одежду. Джульетта замешкалась.

— Кажется, у меня руки ужасно грязные, я воспользуюсь твоей ванной, если ты не возражаешь, — небрежно сказал он.

Она повернулась и одарила его благодарной улыбкой за чуткость, и выражение его лица заставило ее забыть про свою недавнюю неловкость. Он, как и она, не привык к таким эмоционально напряженным ситуациям. Она счастливо напевала песенку себе под нос, разделась донага, надела бикини, укороченные розовые шорты и такого же цвета полосатую тенниску с длинными рукавами. На море будет холоднее, чем в знойном центре Гонконга.

— Ты быстро справилась, — неодобрительно сказал Марк. — Я надеялся застать тебя голой.

Джульетта бросила на него озорной взгляд через плечо.

— В следующий раз будешь проворней, мистер Лонгридж! — Она собрала волосы в хвост на макушке, заплела их и закрепила заколкой.

— Мне нравится, когда твои волосы распущены, — с сожалением сказал Марк. — Они такие красивые, что глупо их прятать. Но в твоем теле все привлекательно, Джульетта.

Она взглянула на него, смущенная его наблюдением. Если Марк любит ее, то не должен ли он думать, что и личность ее так же привлекательна?

Он усмехнулся:

— В этом наряде ты выглядишь на все двенадцать! Ого, тебе не нравится, когда напоминают о том, что ты очень юно выглядишь, да?

Джульетта поморщилась.

— А тебе понравилось бы, если б тебя отказались впустить в бар?

— Когда это случилось, на прошлой неделе? — спросил он, насмешливо улыбаясь.

— На самом деле пять лет назад, но воспоминания все еще мучительны!

— Возьми свитер и пару джинсов, — посоветовал ей Марк с софы, где он сидел развалясь. — Вечером может стать прохладно.

Джульетта послушно положила их в сумку.

— Я готова, — сказала она, повернувшись к нему с очаровательной улыбкой и удивившись его неожиданно мрачному лицу. Но оно так быстро прояснилось, что Джульетта подумала, не почудилось ли ей это.

Страхи мучили ее; она хотела прогнать их, но знала, что если сейчас все не выяснит, то неопределенность будет грызть ее весь день.

— Марк, — медленно начала она, — у тебя какие-то задние мысли? Если это так, то мне лучше знать. Я не собираюсь удерживать тебя и устраивать громкие сцены. — Ее голос дрогнул. — Но чем дольше я буду с тобой, тем мне труднее будет справляться с неопределенностью, понимаешь?

Ее взгляд застыл на богато украшенном шерстяном ковре. Она с замирающим сердцем ждала его ответа. Джульетта не слышала его шагов, и подпрыгнула от неожиданности, когда его руки легли ей на плечи.

— Неужели ты полагаешь, что я так легко мог передумать? — грубовато потребовал он ответа.

Марк выглядел таким рассерженным, что Джульетта лишь покачала головой.

— Извини…

Он обнял ее.

— Глупая девочка! — мягко сказал Марк. — Я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. — Их глаза встретились, и Джульетта начала таять под его взглядом. Он осторожно отстранил ее и поднял ее увесистую пляжную сумку. — Ты уверена, что все взяла?

— Да, — счастливо сказала Джульетта, чувствуя, что с ее миром опять все в порядке.

К ее удивлению, лодка Марка действительно оказалась китайской джонкой, а не современной версией из стекловолокна, которую она ожидала увидеть. Деревянная палуба блестела, заботливо надраенная; под ней было четыре каюты, хотя Марк говорил, что летом все обычно спят на палубе. Джульетту приветствовали юнга, Ван Ли, который был далеко не мальчиком (ему было где-то за пятьдесят) и его миниатюрная жена, прекрасная повариха.

Они удобно устроились в уютных креслах под навесом, который скрывал в тени половину палубы. Джонка, пыхтя, шла полным ходом по главному каналу, где шныряли маленькие китайские лодчонки. Три старых джонки появились в поле их зрения, их яркие красно-желтые паруса весело хлопали на ветру. Джульетта рискованно свесилась за поручни, и Марк предусмотрительно подстраховал ее, положив руку на спину Джульетты. Она жалела, что у нее нет с собой камеры, чтобы снять тот контраст, который являли собой джонки, символ прошлого, на фоне современных небоскребов Гонконга. Когда они превратились в черные точки и скрылись за горизонтом, Джульетта, к явному облегчению Марка, выпрямилась и спросила:

— Кстати, а куда мы направляемся?

Марк рассмеялся.

— Разве тебе мама никогда не говорила, что прежде всего надо выяснить, куда вы идете, когда ты отправляешься куда-нибудь с мужчиной? На остров Лантау. Мы там бросим якорь и искупаемся, а после ланча можем немного погулять.

Джульетта восхищенно смотрела на виды, открывавшиеся ее взору в этом коротком путешествии. Они встали на якорь в бухте недалеко от деревушки, жители которой занимались рыбным промыслом, и их тут же окружили местные жители, предлагая свежую рыбу.

— У тебя есть аллергия на другие морские продукты помимо креветок? — спросил Марк.

Джульетта отрицательно покачала головой, и Марк, повернувшись к миссис Ван, сказал ей что-то, и та начала шумно торговаться. Через несколько минут сделка была совершена к обоюдному удовлетворению, и миссис Ван ухватила целую корзину живых устриц и еще какой-то рыбы, которую Джульетта раньше никогда не видела.

— Ничего нет лучше ланча, который плавал в море каких-нибудь полчаса назад, — удовлетворенно сказал Марк. — Пойдем, нагуляем аппетит.

Он стянул с себя шорты и тенниску, обнажив черное от загара тело, и нырнул с бортика судна, красиво изогнувшись при прыжке. Джульетта была не столь храбра. Она осторожно спустилась по веревочной лестнице и попробовала воду пальцем большой ноги. Вода была замечательная — освежающая, но не холодная. Джульетта плюхнулась в воду и быстро поплыла за Марком.

Прошло не больше получаса, когда она неохотно забралась на лодку, с трудом преодолев веревочную лестницу. Она вытерлась досуха полотенцем, натянула тенниску и шорты; ее бикини быстро высохнет при такой жаре. Было очень душно, безветренно, воздух дышал влагой, на горизонте стали сгущаться тучи. Дождь будет долгожданным облегчением, если после него появится свежесть в воздухе.

Марк протянул ей стакан холодного белого вина, пока миссис Ван ставила на стол устрицы в соусе, жареную рыбу с нарезанным лимоном и еще что-то, что Джульетта не смогла определить. Она попросила Марка сказать миссис Ван, что это были самые вкусные блюда, которые она когда-либо ела, и морщинистое лицо китаянки растянулось в польщенной улыбке.

Марк, покончив с обедом, откинулся на спинку стула и вздохнул от удовольствия.

— Вот это жизнь, правда? Иногда, когда я на джонке, я задаюсь вопросом, почему заживо хороню себя в кабинете?

— Но тебе нравится твоя работа, — сказала Джульетта, восхищаясь его мускулистым, подтянутым, совершенно плоским животом. — Ты не из тех, кто живет в свое удовольствие, Марк. Тебе нравится рисковать.

Он улыбнулся.

— Я из-за этого преуспеваю, а ты, кажется нет, правда?

Что-то в его голосе делало это замечание саркастическим. Она бросила на него короткий взгляд. Марк задумчиво смотрел на нее.

— До сей поры я особо не рисковала, — медленно начала она. — Но теперь начинаю думать, что на спокойной размеренной жизни свет клином не сошелся.

— Ты намного сложнее, чем кажешься на первый взгляд, — удивился он. — Так много держишь в себе…

У Джульетты от удивления расширились глаза. Она как раз думала, что вся как на ладони перед Марком, по, прежде чем Джульетта успела ему возразить, он взглянул на тучи, принимающие угрожающие размеры, и сказал:

— Они должны доползти сюда только к вечеру, хотя мне нравится быть на борту, когда идет дождь; это совершенно обычная вещь в разгар лета! У нас тут постоянные проблемы с водой; нормирование воды в жаркие месяцы у нас обычное дело. Когда с этим совсем плохо, мы получаем воду один раз в два или три дня, и купальные вечеринки стали нормой. Мы собираемся у тех, у кого воды больше, для коллективных водных процедур.

Джульетта натянуто улыбнулась, хотя она не могла не прийти в замешательство от столь явной попытки переменить тему разговора. Марк вспоминал разные истории, все они были очень смешные, но она чувствовала, что он старается развлечь ее, и от этого ей стало еще грустнее. С ней не надо обращаться как с гостем.

В конце концов Марк встал, поговорил с Ван Ли, и они отправились дальше. Через час или около этого они оказались в небольшом устье реки, берега которой были усыпаны причаленными лодками. На сваях над водой возвышались хижины.

— Где мы? — спросила Джульетта, зачарованно озираясь по сторонам. — Я никогда не видела ничего подобного!

— Тай О. Они все еще строят здесь джонки по старинке, без всяких чертежей, полагаясь лишь на опыт, чтобы решить, что делать дальше. Хочешь осмотреть окрестности?

— Да, конечно! — воскликнула Джульетта с энтузиазмом, но она не могла не заметить, что Ван Ли спустил маленький трап на берег, как будто давно получил указания по этому поводу. «Не будь глупой! — сказала она себе. — Конечно же, Марк знал, что я захочу осмотреть берег!»

Он, казалось, был совершенно счастлив провести на берегу пару часов, и даже немного помедлил, когда Джульетта была уже готова возвращаться на лодку. Недостроенные джонки были для нее все на одно лицо, а берега, загаженные отбросами и тиной, жутко смердели! Казалось, Марк чего-то ждет. Она зевнула и предложила возвращаться обратно.

Марк немного нахмурился.

— Мне нужно позвонить в офис, давай поищем телефон.

Джульетта чувствовала, как он напряжен, пока Марк вел ее к центру деревни.

— Надеюсь, я не отрываю тебя от чего-нибудь важного?

Он посмотрел на нее сверху вниз, глаза его сверкнули.

— Что может быть важней, чем оставаться рядом с тобой, Джульетта?

Но слова эти не прозвучали столь утешительно, как это должно было бы быть. К ней вернулись ее прежние страхи, и Джульетта, ожидая его поблизости, пока он звонил, чувствовала, что ее беспокоит какое-то смутное опасение. Сердце ее забилось, когда он вернулся с непроницаемым лицом. Между его бровями легли складки.

— Плохие новости?

— Конечно, не то, что я надеялся услышать, — мрачно сказал он. — Давай вернемся на лодку.

Он взял ее за локоть и почти заставил бежать за ним по трапу, едва промолвив несколько слов, пока они покидали бухту. Когда остров совершенно скрылся из виду, он резко повернулся, и глаза его были полны нескрываемой неприязни.

— Почему ты умолчала о своей работе на Сэма Голдинга, Джульетта? — вкрадчиво потребовал он. Его голос дрожал от сдерживаемого гнева.

Джульетте потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Я не умалчивала, — запротестовала она, у нее засосало под ложечкой от мрачного предчувствия. — Я не сказала, на кого работаю, потому что Сэм просил меня этого не говорить.

Марк пренебрежительно фыркнул.

— «Я никого не знаю в пароходном бизнесе», — передразнил он Джульетту, имитируя ее голос. — Если учесть то, что твой босс пытается завладеть компанией Лонгриджей любыми средствами, я бы сказал, что это утверждение — довольно большая ложь не так ли?

Глава 8

— Этого не может быть! — поспешно, но безнадежно возразила Джульетта.

— Неужели ты думаешь, что я не знаю человека, который собирается нас уничтожить? — язвительно спросил Марк. — Что ты за умненькая девочка, Джульетта. — Эти слова прозвучали не как комплимент. — Кто бы мог подумать, что под таким невинным личиком скрывается хитрый ум? Проникнуть в наше общество…

— Ты, конечно же, думаешь, что это было намеренно?.. — прервала его Джульетта, побелев как полотно. — Я не знала, что Сэм интересуется судовыми компаниями, на самом деле я даже не знаю названий многих его компаний!

— Ты пытаешься убедить меня в том, что, будучи высококвалифицированным специалистом, никогда не проявляла интереса к отчетам компании?! Какого черта! — Марк откинулся на поручни, тяжело оперевшись на них. — Охрана нашего нового контракта была такая надежная, что его шпионы не могли до него добраться, поэтому ты, зная, что я испытываю к тебе определенную слабость, приехала, чтобы посмотреть, что ты можешь вынюхать для себя! Я думаю, ты заслужила прибавку нескольких тысяч на банковском счете!

Она онемела от шока; ей трудно было говорить.

— Ты, должно быть, сошел с ума! Что я могла узнать? Я даже не расспрашивала тебя о деталях, не правда ли?

— Нет, ты не расспрашивала, — мрачно согласился он. — У тебя в этом не было необходимости. Было очевидно, что я не буду рисковать и хранить детали этого контракта у себя в кабинете, поэтому они должны быть где-то в моей квартире. Ты была там два дня, и я застал тебя сующей нос в мои бумаги, помнишь?

— Я искала книгу! — воскликнула она.

— Это ты так сказала! — усмехнулся он. — А я был настолько глуп, что после этого проспал еще несколько часов! Эта твоя аллергия оказалась очень кстати, не так ли? Ты знала, что я буду чувствовать себя обязанным ухаживать за тобой. — Он резко повернулся, сверля ее взглядом. — Это тоже сработало бы: ты могла позвонить Сэму Голдингу и сообщить все детали. Неудивительно, что ты так беспокоилась и хотела уехать вчера вечером! Слава Богу, что по счастливой случайности Люси позвонила своей матери и в то время там была Марианна. Она между делом сказала, что очень удивилась, узнав, что мы с тобой в таких близких отношениях с тех пор, как ты стала лучшим работником Голдинга!

Джульетта была так потрясена происшедшим, что ей пришлось присесть. Марк угрожающе склонился над ней, и она поглубже забилась в свое кресло, словно оно могло защитить от его гнева.

— Значит, стоило Марианне, у которой есть все причины меня не любить, сказать, что я промышленный шпион, и ты ей поверил?!

— Нет, мы все проверили и узнали очень интересный факт, — зловеще сказал Марк. — Анна Стайлз не знает тебя, по крайней мере так хорошо, чтобы быть твоей подругой! Думаю, если бы я имел удовольствие увидеть тебя, когда ты следовала за мной до моего офиса, ты бы никогда не рискнула упомянуть ее имя.

— Я не следовала за тобой! Я встретила тебя случайно! — запротестовала Джульетта. — И я никогда не говорила, что знаю миссис Стайлз! Сэм сказал, что она предложила позвонить Люси.

— Очень правдоподобно, — саркастически отозвался он. — А как насчет Питера Гифорда? Я полагаю, его ты тоже никогда не встречала? И когда он говорит, что ты эксперт по вытягиванию информации из ничего не подозревающих жертв и он чуть не потерял работу из-за тщательно подобранных тобой сведений, это, конечно, плод его воображения?!

Виноватый румянец залил щеки Джульетты.

— Нет… — запнулась она.

— Значит, ты признаешься в этом! — неумолимо заключил он.

— В некотором роде… но все было не так! — в отчаянии воскликнула она. — Я не знала, что Сэм использует…

Ее голос осекся, когда Марк, облокотившись о дверь каюты, яростно зыркнул на нее.

— Ты так объясняешь это себе? — удивился он. — Ты не знала, какие будут последствия! И ты, конечно же, была шокирована и поражена, когда твой очаровательный босс стал пожирать Лонгриджей. Ты даже не честный шпион, Джульетта, — презрительно добавил он.

Джульетта, нервно теребившая кайму своей тенниски, сделала над собой усилие, чтобы прекратить это, встала, и подойдя к веревочной лестнице, сложенной у борта судна, пристально посмотрела на серые волны, стараясь дышать глубоко, чтобы успокоить судорожное биение сердца. Наконец она повернулась и посмотрела в лицо рассерженному, ожесточенному мужчине, который смотрел на нее холодным взглядом, и попыталась сделать последнюю попытку.

— Ты знаешь, что я никогда ни с кем прежде не спала. Неужели ты действительно думаешь, что твой контракт настолько важен для меня, что я изменила своим привычкам и принципам ради него? — тихо спросила она.

Казалось, более мрачного взгляда невозможно вообразить, но лицо Марка ожесточилось еще больше.

— Нет, — спокойно сказал он. Джульетта вздохнула было с облегчением, но он продолжил ледяным тоном. — Если только это правда! Ты хорошая актриса, Джульетта, но немного увлеклась!

Она почувствовала себя так, будто ее ударили в солнечное сплетение.

— Я не знаю, как вели себя другие женщины, с которыми ты спал, но про себя могу сказать, что я делала то, что казалось мне естественным, — стойко возразила она.

Он презрительно усмехнулся.

— Очень естественно, ничего не скажешь. Я нашел упаковку контрацептивных таблеток сегодня утром. Девственницы не едут в отпуск, заранее готовясь к неожиданной встрече, Джульетта!

— Я взяла их не для этих целей, у меня гинекологические проблемы, — запротестовала она. Но, вдруг сообразив, что это значит, открыла рот от изумления. — Ты обыскивал мою комнату?

— Не больше, чем ты мою, — холодно ответил он. Его лицо помрачнело. — Я мог бы убить тебя! — сказал он глухим голосом. — Я сначала отказывался в это верить, сказав, что тебя оклеветали, что это просто случайное стечение обстоятельств, но все же согласился занять тебя, пока Ричард и Люси проверяли сведения о тебе.

— Твой звонок с острова Тай О, — уныло сказала Джульетта. Ей захотелось немедленно чем-нибудь заболеть. Он говорил с Люси прошлой ночью перед тем, как убедил ее остаться. «Но тебя не нужно было долго упрашивать», — укоризненно напомнила она себе. Перед тем, когда он говорил ей все эти восхитительные слова… Джульетта с трудом поборола накатившую тошноту. Она не позволит себе унижаться перед этим самодовольным инквизитором. — Что ты теперь собираешься делать?

Марк злобно ухмыльнулся.

— Я собираюсь поехать в Гонконг и подписать контракт. — Они вошли в маленькую бухту, протянувшуюся по всей длине маленького пустынного острова. Он показал на крошечный серый каменный домик, который одиноко стоял недалеко от холма. — А у тебя будет небольшой отпуск.

— Ты собираешься высадить меня на необитаемом острове?! — задохнулась от возмущения Джульетта.

— Именно, — спокойно согласился Марк. — Мы не знаем, что именно ты разузнала, поэтому посидишь здесь до тех пор, пока этот контракт не будет подписан! — Он повернулся к ней спиной, словно больше не мог смотреть на нее. — Это, может быть, и единственный дом на острове, но он на самом деле не так плох, как на первый взгляд. Это домик, где служащие компании проводят выходные, так что там довольно уютно и достаточно еды. Я даже взял тебе кое-что почитать.

— Как мило с твоей стороны! — язвительно ответила она, оценивающе измеряя взглядом расстояние от этого маленького островка до соседнего; она когда-то занималась в школьной секции плавания, и это был единственный вид спорта, в котором она преуспела.

— Даже не думай об этом, — предупредил Марк, даже не повернувшись. Казалось, он читал ее мысли. — Этот остров необитаем; но, по крайней мере, у тебя здесь есть постель и еда.

Ван Ли спустил шлюпку. «Он предвосхищает все приказания», — горько заметила Джульетта. Марк никогда не прислушивался к тому, что она пыталась сказать в свою защиту.

— Пойдем? — спокойно сказал он.

— А если я не пойду?

— Свяжу тебя по рукам и ногам и отнесу, — сказал он с убедительной угрозой. — Это будет неудобно и недостойно. — Он подождал несколько секунд и шагнул к ней.

Джульетта поспешно схватила свою дорожную сумку и, проигнорировав его протянутую руку, спустилась по веревочной лестнице в шлюпку. Она сидела отвернувшись, пока они совершали непродолжительное путешествие к берегу и демонстративно старалась не смотреть на Марка, когда он открывал дверь дома.

— Домик немного спартанский. Конечно, это не «Полуостров», но мы не могли подыскать более роскошные апартаменты за такой короткий срок, — сказал Марк с сарказмом. — Я включу электричество и воду. Все инструкции по эксплуатации приборов находятся в шкафу на кухне. — Он встал перед ней, и Джульетта, подняв голову, пристально посмотрела на него полными справедливого гнева глазами. Ей показалось, что она заметила тоску в его взгляде. — Если бы только твое внутреннее содержание соответствовало твоей внешности, — мягко сказал он, но его лицо тут же ожесточилось. — Я кого-нибудь пошлю забрать тебя отсюда. Не хочу тебя больше видеть. — Он отвернулся и медленно направился к ожидавшей его шлюпке.

— Подожди! — Джульетта, спотыкаясь, сделала к нему несколько шагов. — Ты же не оставишь меня здесь одну?

Он даже не потрудился повернуть голову.

— Конечно, оставлю. У тебя будет достаточно времени подумать о наказании, которым расплачиваются за преступления.

— А что будет, если со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай? — дрожащим голосом спросила она.

— Тебе придется быть осторожной, — бессердечно ответил он.

— По крайней мере, быть одной куда лучше, чем терпеть здесь твое присутствие! — резко ответила она, чувствуя, что се ответу недостает твердости. Она услышали смех Марка. — Как долго я здесь пробуду?

Он пожал плечами, садясь в шлюпку.

— Это зависит от того, сколько времени мне понадобится, чтобы подписать контракт. Я надеюсь, что тебе повезет, и это займет всего несколько дней!

Джульетта следила взглядом за джонкой и за темной фигурой на палубе, пока они не исчезли из вида. Она беспомощно опустилась на землю.

Джульетта не имела ни малейшего представления, сколько времени она пролежала, свернувшись клубочком на редкой траве, не чувствуя ничего, кроме нестерпимого страдания; было уже темно, когда несколько дождевых капель упали на ее склоненную голову. Она устало поднялась, содрогнувшись от холода; тенниска не защищала ее от порывов ветра.

Дом был темный и неприветливый. Она нащупала выключатель и, сощурившись от яркого света, наполнившего комнату, безразлично подумала, что она хотя бы может обследовать свою тюрьму. Передняя дверь открывалась прямо в маленькую гостиную, которая была обставлена без всякого стиля старой мебелью, а на стенах висело несколько китайских картин. Шкаф в углу был заполнен потрепанными книгами, которые здесь, видимо, оставляли постояльцы, чтобы и другие посетители могли их прочесть. Крохотная кухонька была заставлена шкафчиками, там же стояли маленькая электрическая плита и холодильник.

Наверху — три двухместные спальни, холодные и затхлые, и современная ванная. Сумка Марка лежала на кровати. Из любопытства она открыла ее. Сверху лежало несколько книг, под ними пара рубашек. Были ли они здесь для того, чтобы дополнить ее скудный гардероб? Или Марк положил их для себя, думая, что если она все правдоподобно объяснит, то он сможет попользоваться плодами своих трудов?

«Какая же я доверчивая дурочка!» — горько подумала она. Ей следовало знать, что такой человек, как Марк, не влюбится с первого взгляда и не сохранит мечту на протяжении семи лет. Он, умный и опытный, знал, как польстить ей, даже не задумываясь, почему он делает ей такие страстные признания. Эта замечательная ночь была инсценирована лишь для того, чтобы она не смогла позвонить. Неудивительно, почему он не хотел выпускать ее из виду! И она, идиотка, поверила в то, что он ее любит. По крайней мере, у него хватило ума не делать ей предложение в дополнение к тем ничего не значащим объяснениям! Она не могла смириться с мыслью о крушении ее прекрасных, так недолго продлившихся снов. Не потрудившись даже раздеться или найти простыни, она свернулась клубочком под одеялом, чувствуя себя так, словно никогда не сможет согреться.

«Кажется, нет никакого смысла вставать с кровати», — уныло подумала она, когда проснулась после того, как немного поспала. Сон не принес ни малейшего облегчения; ее сны снова и снова прокручивали предательство Марка, кожу на щеках стянуло от слез, которые текли из ее глаз даже тогда, когда она спала. Не имея ни малейшего представления о времени, она посмотрела на часы на запястье. Их там не оказалось. Она, должно быть, забыла их после купания. Эта капля переполнила чашу. Джульетта боролась с криком отчаяния, поднимавшимся к горлу, ей не хватало воздуха, грудь теснило от подступающих рыданий, но она заставила себя сделать несколько глубоких вздохов и успокоиться.

Джульетта встала, не позволяя себе скиснуть. Ей не хотелось, чтобы Марк получил сообщение, что она здесь опустилась и превратилась в развалину. Все та же гордость заставила ее умыться, переодеть помятую одежду, яростно причесать волосы и собрать их в хвост. На еду она не могла даже смотреть и решила обследовать остров. Дождь почти прекратился, но знойный ветер, яростно теребивший ее волосы, был влажным, и, судя по быстро собирающимся тучам, дождь вскоре собирался возобновиться.

Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы забраться на гору. Остров в длину был не больше полумили, а в ширину — несколько сотен ярдов, с редкими, одиноко растущими низкорослыми деревцами и травкой под ними. Недалеко, почти полностью скрытый грозовыми тучами, виднелся одинокий маленький остров. Около него было несколько джонок и лодок — может быть, они все решили подождать лучшей погоды; когда погода прояснится, она будет ждать на этой возвышенности и попробует подать сигнал какому-нибудь проходящему судну. Может, это была и не очень удачная мысль, но попытки придумать план бегства заставили ее почувствовать себя намного лучше.

«Это, должно быть, очаровательное уединение от суматохи Гонконга, предоставляющее тебе жить подобным образом», — сухо подумала Джульетта, но этому уединению — никто ведь не знает, сколько продлится здесь ее пребывание, — явно не хватает развлечений. Вздохнув, она поплелась обратно к дому, выбрала наугад книгу и, удобно устроившись в кресле, попыталась читать. Она никак не могла заставить себя проявить интерес к несчастьям главной героини, которой следовало на первых же страницах указать главному герою на дверь, вместо того чтобы мириться с его ужасным отношением к ней.

Оконные рамы задрожали от внезапного порыва ветра. Джульетта отложила книгу, ее взгляд невидяще остановился на сером море: волны пенились за бухтой в открытом море. «Я не буду такой сумасшедшей, как «та плакса Амелинда», — уныло подумала она. Даже если Марк прямо сейчас вернется и приползет к ней на коленях умолять о прощении, она никогда не простит его! «Но он не вернется», — криво усмехнулась она; и вдруг, не веря своим глазам, раскрыла рот от удивления: среди бурного моря показалось еле заметное пятнышко. Не может быть! Но это действительно была джонка, качающаяся на волнах. Она подошла со стороны подветренного берега, и Марк, одетый в непромокаемый костюм, прыгнул в шлюпку и направился к берегу. Джонка тут же развернулась и ушла обратно в открытое море.

Джульетта сидела, словно прикованная к месту, когда он выпрыгнул на берег и стал затаскивать шлюпку. «Что ему нужно?» — в смятении думала она. Марк, должно быть, узнал, что она ничего не имеет общего с планами Сэма по поводу Лонгриджей и вернулся назад, чтобы провести с ней ночь примирения. «Никогда в жизни!» — яростно решила она и, схватив свитер, выскользнула через черный ход.

Она едва не задохнулась, когда сильный ветер стал хлестать ее по щекам большими каплями дождя, но, наклонив голову, пробиралась вперед, не обращая внимания на крики позади нее. Когда она добралась до подножья горы, ее почти сбивали с ног жестокие порывы ветра. Она взглянула вверх; черные тучи неслись по небу с такой скоростью и стремительностью, каких она никогда раньше не видела. Новый порыв ветра ударил ее сбоку. Она беспомощно рухнула на землю, схватившись за пучок травы, как за якорь, стараясь перевести дыхание.

Марк настиг ее через несколько минут. Джульетта подняла на него такой холодный взгляд, какой могла только изобразить, пока он кричал, потемнев от гнева.

— Ты, глупая, безмозглая женщина! Какого черта ты здесь делаешь?

— Гуляю, — мрачно пробормотала она.

— Здесь? Неужели у тебя не хватает ума? — требовательно спросил он, откинув с лица мокрые волосы. — Нет, я вижу, ты ни черта не понимаешь!

Джульетта покраснела, понимая, что поступила не очень умно.

— Что ты здесь делаешь, Марк? — холодно спросила она.

— Сейчас три балла, а скоро будет восемь.

Она не пошевелилась.

— И что это означает? — спросила она безразличным голосом, как будто ей не было до этого никакого дела.

— Это значит, что сюда направляется сильный шторм, может быть, даже тайфун! — нетерпеливо закричал он.

Джульетта безразлично пожала плечами.

— Я не вижу причины для того, чтобы ты примчался сюда, как заяц, — сказала она. Острое разочарование — ведь он приехал вовсе не потому, что убедился в нее невиновности, — сделало ее голос капризным. — Я попадала раньше в шторм, и знаю, что делать.

— Неужели? — произнес он с подчеркнутой медлительностью. — В эти действия входит и небольшая прогулка, я полагаю? — Джульетта бросила на него взгляд, полный нескрываемой неприязни. — Есть ли у тебя хоть малейшее представление о том, что бывает, когда тайфун обрушивается на Гонконг? — язвительно спросил он. — Корабли выбрасывает на берег, дома рушатся. Однажды потопило две сотни джонок, и это происходит в местности, которая лучше всего защищена природными преградами от тайфунов в этой части Азии! — (Она побледнела как полотно, но в нем жалость даже не шелохнулась.) — А имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, как закрывать окна в доме во время тайфуна! Думаю, что нет. Ты будешь сидеть в своем кресле, когда окно распахнется и разобьется вдребезги, осыпав тебя стеклом! И если даже выживешь, тебя ветром вытянет из окна и бросит, протащив, как мячик, где-нибудь на землю!

— Этот шторм будет такой силы? — спросила она дрожащим голосом.

Его лицо немного смягчилось.

— Я искренне надеюсь, что нет! Он в восемь баллов, не в десять, но идет прямо на нас! Нам нужно спрятаться в укрытие, он обещает быть довольно неприятным. Все рейсы уже отменены, и все, кроме нас, уже попрятались по углам! Ты собираешься здесь остаться навсегда? — гневно спросил он.

Джульетта предпочла бы отказаться идти куда-либо с ним, но он, казалось, был способен потащить ее за собой с горы прямо в сидячем положении. Она с трудом встала на ноги. Даже за те несколько минут, что она пробыла здесь, ветер достиг такой силы, что трудно было устоять на ногах. Ей пришлось позволить обнять себя, чтобы не упасть, пока они пробирались к дому, хотя она старалась как можно меньше соприкасаться с ним; даже Марк несколько раз пошатнулся под особенно сильными порывами ветра. Дверь вырывалась из рук, когда они закрывали ее за собой. Джульетта устало прислонилась к стене, замерзшая, истощенная, несчастная и вся мокрая. Вода струилась с ее волос по лицу, даже нижнее белье промокло насквозь. Она вытирала воду с лица, когда Марк снимал свой непромокаемый костюм. У него промокли лишь ноги, а так он был совершенно сухой.

— Что мы теперь будем делать?

— Закроем ставни, — коротко ответил он. — Я не шутил о том, что окно может вдребезги разбиться. Потом ты можешь переодеться и принять горячую ванну. — Он усмехнулся ее кислому выражению лица. — Все равно было бесполезно одалживать тебе непромокаемый костюм, ты уже вся промокла!

— Ты в любом случае не дал бы мне его! — ответила она. — Я, по твоему мнению, уже не стою подобного внимания, не так ли, Марк? Удивлена, что ты вообще потрудился приехать, не лучше было забыть о такой презренной женщине, как я? — горько спросила она.

— Я не хотел, чтобы твоя смерть была на моей совести! — сухо сказал он. — Кроме того, — его глаза пробежали по ее мокрому свитеру, облегающему груди, — в тебе есть кое-что, что мне трудно будет забыть!

Джульетта вспыхнула и отвернулась, стараясь справиться со ставнями. Марк поднялся наверх, чтобы закрыть там окна, и закончил прежде, чем она справилась с одной комнатой.

— Ты совершенно бесполезна на необитаемом острове, Джульетта! — неодобрительно сказал он, спускаясь по лестнице. — Ты не только не включила отопление, чтобы нагреть воду, но даже оставила окно своей комнаты открытым. Твоя сумка и одежда промокли насквозь!

— Было очень душно, — ответила она, глядя на него с тревогой. Ни ванны, ни сухой одежды. Она опустилась на софу, не обращая внимания на то, что вода с ее мокрой одежды капает на одеяло, и постаралась сдержать слезы обиды.

Марк бросил на нее гневный взгляд и вышел из комнаты, вернувшись с большим полотенцем и одеялом.

— Вытрись, по крайней мере, — нетерпеливо сказал он. Джульетта даже не пошевелилась. — Если ты этого не сделаешь, то это сделаю я. Коли схватишь воспаление легких — не жди, что я и на этот раз буду тебе заботливой нянькой!

Он встряхнул ее за плечи и начал стягивать с нее мокрый свитер. Джульетта стала было сопротивляться, но он резко сказал:

— Я видел тебя раньше без одежды, Джульетта! И могу заверить тебя, что у меня сейчас нет настроения приставать к тебе.

— У тебя не будет никаких шансов, — мрачно пробормотала она, но позволила ему снять с нее одежду. Джульетта не думала, что сама в состоянии с этим справиться, поскольку почти не чувствовала своих рук. Она отдалась приятному ощущению от прикосновения мягкой материи и ни о чем не думала, пока тепло не разлилось по ее телу. Потом Джульетту бросило в жар. Стало невыносимой мукой оставаться спокойной, когда кровь заструилась в жилах под прикосновением его рук.

— Остальное я могу сделать сама! — резко сказала она, вырываясь из рук Марка и прекращая эту сладостную пытку, намеренно не поднимая глаз, чтобы он не мог прочитать их выражение.

— Сядь перед калорифером, а я попробую подыскать тебе что-нибудь из одежды, — сказал он.

Его голос прозвучал без эмоций, но как-то странно дрогнул. Неужели на него это тоже произвело впечатление? Она испытывала огромное удовольствие от мысли, что он страдает. Сделав поспешные выводы, теперь приходится отказываться от того, чего ему нестерпимо хочется, и она надеялась, что это причиняет ему боль.

Джульетта подняла на него безразличный взгляд, когда он вернулся, насухо вытерев волосы полотенцем.

— Ты преуспела. Моя одежда благодаря тебе тоже неприятно влажна, — язвительно сказал он. — Надень вот это, пока мы не высушим твою одежду, — и он снял свою тенниску, небрежно бросив ее Джульетте.

Джульетта, как зачарованная, не могла оторвать взгляда от его обнаженного торса. Проглотив вставший в горле комок, она хотела отказаться, но в то же время понимала, что не может оставаться в полотенце и в мокром нижнем белье. Она отвела взгляд, молча подобрав тенниску. Ее раздражало, что он все еще стоял, угрюмо глядя на нее.

— Может, ты хотя бы отвернешься или выйдешь? — резко бросила она. — Я не стриптизерша!

Он пожал плечами и отвернулся, а она принялась натягивать тенниску. Неуловимый аромат его тела исходил от материи, дразня ее ноздри; еще теплая ткань мягко скользнула по ее нежной коже. Это походило на объятие призрака. Настоящий же человек стоял рядом, напоминая о том, что он все еще возбуждает в ней страстные чувства. Джульетта посмотрела на его обнаженную спину; ей хотелось сказать ему, чтобы он, по крайней мере, обернулся одеялом, дабы скрыть подвижные мускулы и загорелую кожу, но она боялась, что Марк угадает подлинную причину ее просьбы. Она была еще слишком уязвима и могла выдать свое отношение к нему.

— Как долго будет продолжаться этот шторм? — хрипло спросила она.

— Одному Богу известно. Пока дует ветер — может быть, два или три дня.

— Два-три дня? — переспросила Джульетта в ужасе.

Она не могла провести следующие два дня в этом постоянном еле сдерживаемом сексуальном напряжении. Делить этот маленький домик со своим мучителем?! Она сойдет с ума! Джульетта в истерике подумала, сможет ли холодный душ произвести необходимый эффект, чтобы она могла обмануть его в своих чувствах, но потом решила, что погрузиться в холодную воду совсем неуместно в самый разгар шторма! Она попыталась перечислить все его недостатки, но мысли ее неизменно возвращались к тем его качествам, которые заставляли ее пульс учащенно биться; даже закрыв глаза, она с горечью ощущала его близкое присутствие.

— Может, приготовим себе что-нибудь поесть? — предложил он прозаично.

«Я на него не произвела никакого впечатления», — подумала Джульетта, позволив себе сладостное удовольствие посмотреть на его загорелую обнаженную спину, когда он уходил на кухню. Неужели его страсть к ней была такой же фальшивой, как и его признания в любви?

Он тут же вернулся, гневно сверкая глазами.

— Неудивительно, что ты находишься в полуобморочном состоянии, глупая женщина! Ты даже не притронулась к пище!

— Я не была голодна, — оправдываясь, ответила Джульетта. — Когда тебя обвиняют в многочисленных преступлениях, которых ты не совершала, то это не способствует аппетиту!

Марк внимательно посмотрел на нее, и в глазах его блеснуло сомнение.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Просто Сэм отправил меня сюда, — в отчаянии сказала она.

— Зачем? — холодно спросил он. — Если ты и правда такая честная и невинная, как говоришь, то он ничего не смог бы выудить из тебя после возвращения. К чему тогда все эти хлопоты?

— Я не знаю! — отчаянно воскликнула Джульетта.

— Насколько я знаю, Сэм Голдинг не бросает деньги на ветер. Значит, он ожидал получить от тебя информацию; это, в свою очередь, означает, что ты заранее все спланировала, — неумолимо заключил он. — Ты сделаешь сандвичи? — продолжил он так, будто они только что говорили о погоде. — А я поищу масло для ламп, и свечи, если вдруг пропадет электричество.

— Это может произойти? — с сомнением спросила Джульетта.

— Очень даже вероятно, — ответил он со злобной улыбкой.

— Прекрасно! — воскликнула она, вставая. — Не будь ты таким упрямым и безрассудным, я бы сейчас уютно устроилась в отеле, вместо того чтобы торчать здесь на острове посреди шторма с перспективой, что не будет электричества!

Ей стало стыдно, что ее голос задрожал.

Марк выпрямился и, когда она хотела отстраниться от него, схватил за руки, развернул, чтобы она смотрела прямо ему в лицо.

— Не будь я таким упрямым, Джульетта, я бы сейчас сидел дома, вместо того чтобы предпринимать это опасное и неприятное путешествие ради твоей безопасности! — мягко сказал он. — Мне это так же не нравится, как и тебе, но я твердо знаю, что хныканье не сделает наше временное пребывание здесь более приятным.

Обвинение в хныканье было настолько несправедливым, что Джульетта не нашлась, что ответить, и сбежала на кухню делать сандвичи.

Он вошел, когда она уже закончила, и маленькая комнатка сразу показалась ей тесной.

— Выглядит неплохо, — сказал он, открывая буфет. — Напитков у нас достаточно. По крайней мере, жажда мучить не будет.

— Как раз этого-то у нас и нет, вода — единственная вещь, которой здесь очень мало! — резко ответила она.

— Но от воды не опьянеешь, а я чувствую, что с удовольствием надерусь в стельку. Здесь больше нечего делать!

Джульетта положила несколько сандвичей на тарелку и отвернулась, оставив его заботиться о себе самому. Она удивилась, почувствовав, как голодна на самом деле. По крайней мере, Марк вывел ее из апатии. Джульетта подчеркнуто игнорировала его, пока не съела последний сандвич, и лишь потом спросила его зло:

— Что ты сделал с Ван Ли? Наверное, считаешь невозможным делить дом со своим юнгой?

К ее огорчению, Марк не попался на эту удочку.

— Я старался удержать его, но он настоял на том, чтобы отвести джонку под прикрытие острова Тай О. Он сказал, что если встать на якорь в этой бухте, то джонку может перевернуть. Будем надеяться, что он успел туда вовремя и джонка не пострадала. Ван Лин заберет меня, как только шторм утихнет.

— Замечательно! — иронически хмыкнула Джульетта.

Если джонка пострадает, то как они вообще выберутся с этого острова? Оконные рамы тревожно задребезжали, заставив ее вздрогнуть от испуга. Он равнодушно поднял глаза:

— В чем дело?

— Я не люблю шторм, — процедила она сквозь зубы.

— От того, что ты будешь носиться как перепуганная курица, ничего не изменится, — сказал Марк без симпатии.

Джульетта испытывала острое желание огреть его; еще два дня назад, когда он играл роль, Марк чувствовал себя обязанным утешать ее.

— Прогноз был утешительным. Наверное, тайфун ослабеет, пока доберется до нас, но все же будет достаточно сильным.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — возмутилась она.

— Мне не пришло это в голову, — безразлично ответил он.

Джульетта, негодуя, громко хлопнула дверью и прошла на кухню, где демонстративно сварила лишь одну порцию кофе. Если Марк захочет, то сварит себе кофе сам.

Глава 9

Марк поднял глаза, когда она вернулась, но ничего не сказал, опять погрузившись в чтение. Джульетта тоже пробовала читать, но она слишком остро чувствовала тесноту комнаты. Стены, казалось, нависали над ней в этом доме, укрывающем ее от дождя. Она встала и стала мерить шагами комнату, ее мучило непреодолимое желание открыть дверь и выбежать на свежий воздух, на свободу, но она понимала, что даже если и удастся открыть дверь, прежде чем Марк успеет остановить ее, то она подпишет себе смертный приговор. Он раздраженно оторвался от книги и сказал, что она мешает ему сосредоточиться.

Джульетта с удивлением взглянула на него. Неужели у мужчин железные нервы? Он совершенно расслабился в своем кресле, темноволосая голова склонилась над страницами, длинные ноги вытянуты далеко вперед, на большом пальце ноги болтается тапка; время от времени он отпивал виски из стакана, но ей выпить не предложил. Ее глаза задержались на очертаниях его ног, сильные мускулы которых были обтянуты плотной тканью джинсов, на его длинных руках, перелистывающих страницы. Ею овладело страстное желание подойти к нему, чтобы он обнял ее, защитил от разыгравшейся стихии. Стараясь отогнать предательские мысли, она прошла на кухню помыть посуду и навести там порядок, что было совершенно ни к чему. Ей пришлось признать очень неприятный факт; оскорблений и разочарований было недостаточно, чтобы убить ее любовь. Он все еще нужен ей, и она все еще хочет его близости, но ему никогда не узнать об этом.

Джульетта разбила несколько тарелок, чтобы облегчить душу, и вернулась в свое кресло. Казалось, она просидела в нем много часов, сжимая руки так, что суставы пальцем белели; каждый раз, когда порывы ветра ударяли в окна, ее сердце принималось бешено биться, а в горле застывал панический крик.

Марк закончил книгу и отложил ее.

— Хочешь выпить? — безразлично спросил он.

Джульетта просто кивнула, слишком перепуганная, чтобы вымолвить слово.

Его голос смягчился, когда он увидел ее белое неподвижное лицо.

— Ты не на шутку напугана, да?

— Когда мне было шесть лет, на наш дом в Вест-Индии обрушилось дерево во время урагана, — сказала она еле слышно сквозь сжатые губы, дрожа при этом воспоминании. — Мы были под обеденным столом, когда обрушилась крыша. Нас не могли вытащить в течение нескольких часов!

— Неудивительно, что тебе не по себе, — сказал Марк, искренне сочувствуя ей. Презрение, которое постоянно было в его глазах, исчезло. — Но здесь нет дерева, которое могло бы обрушиться на дом; он выдерживал тайфуны и посильнее, так что мы в полной безопасности, — продолжил он с успокаивающей уверенностью, протягивая ей стакан с бренди. — Выпей это, и ты почувствуешь себя лучше.

Ее руки так дрожали, что она не могла удержать стакан. Марк взял его из ее рук и наклонил к ее губам. Джульетта потягивала бренди маленькими глотками, пока не выпила довольно большую порцию. Огненный напиток ожег ей горло и разлился теплом по всему телу, что придало ей сил. Он одобрительно посмотрел на нее, увидев, что ее бледные щеки слегка окрасились румянцем, придвинул свое кресло поближе, и теперь они могли разговаривать тихо, не перекрикивая шум ветра.

Он рассказывал древние китайские легенды, чтобы отвлечь ее мысли от шторма, и Джульетте стало так тепло и уютно… как вдруг снаружи послышался оглушительный треск. Лампа мигнула и погасла. Она вскрикнула и бросилась к Марку, судорожно цепляясь за него и пряча лицо у него на Груди.

Он обнял ее.

— Все в порядке, — успокаивающе прошептал он. — Всего лишь оборвались электропровода, у нас есть масляные лампы.

— Неужели ты совсем не испугался? — глухим голосом спросила Джульетта.

— Если честно, то испугался немного, — сказал он, усмехнувшись. — Тайфун — ужасная вещь.

Джульетта подумала, что он просто старается немного ободрить ее, но ей стало приятно, что Марк прекратил думать о ней как о презренном животном. Он потянулся за свечой и спичками, и мягкий свет заполнил их маленькую комнату. Марк посмотрел на нее, вздохнул и, взяв на руки, положил на кровать рядом с собой, гладил ее волосы и нежно шептал успокоительные слова, будто она была маленьким ребенком, пока Джульетта не перестала дрожать. Она лежала успокоенная у него на груди, слушая глухое биение его сердца, забыв все свои обиды.

Джульетта проснулась, укрытая до подбородка одеялом, и обнаружила, что одна. Она в полудреме подумала, что это немного странно, но тут же пробудилась ото сна, ощутив грубое прикосновение шерстяного одеяла. Резко сев на кровати, Джульетта почувствовала, что у нее ужасно болит голова. Марка нигде не было видно; она поспешно натянула свою тенниску, морщась при каждом движении. Голова гудела, словно кто-то сверлил ее. Боль стала еще сильней, когда она отчетливо вспомнила события прошлой ночи.

Это, должно быть, из-за бренди. Джульетта кисло посмотрела на бутылку, которая еще вчера была полна, а теперь стояла наполовину пустая. Неудивительно, что она чувствует себя так плохо! Она спустила ноги с кровати и ниспосылала на голову Марка все ругательства, которые только знала, за то что он напоил ее и воспользовался этим. Впрочем, она честно призналась себе, что даже в тех редких случаях, когда она сильно выпивала, ей никогда не хотелось поцеловать мужчину, не говоря уже о том, чтобы переспать с ним! Бессмысленно ссылаться и на страх перед стихией, горько сказала она себе, ведь прежде она тоже пугалась, но это никогда не побуждало ее бросаться мужчине на шею! Это любовь заставила ее поступить так, как ведут себя развратницы, любовь, с которой, если она была разумная деловая женщина — а она считала себя таковой, — она должна была справиться. «Но нет! — яростно подумала она. — Он поманил тебя пальцем, и ты сразу же забыла все, что он тебе сделал!» Джульетта криво усмехнулась, морщась от головной боли. Конечно, она совсем забыла о шторме: но ничто не заставит ее забыть, как она себя презирала в этот момент. Джульетта поднялась и наказала себя холодным душем, простояв под ледяной водой минут десять, пока не посинела от холода. И хотя голова все еще болела, но, по крайней мере, душ вернул ее к жизни.

«Где Марк? — подумала она с внезапным приступом страха. — Неужели ушел без предупреждения и оставил меня здесь одну?!» Ветер утих, но она слышала, как по крыше стучит проливной дождь. Джульетта мрачно потягивала апельсиновый сок, страстно мечтая о чашке горячего чая, когда вошел Марк, одетый в непромокаемый костюм. Потоки воды стекали с его ног, капли блестели в коротких волосах. Словно не замечая Джульетту, он скинул непромокаемый костюм на пол, стащил с себя мокрые джинсы и стал вытираться насухо полотенцем. Джульетта уставилась невидящим взглядом в стакан, твердо решив не смотреть на его ноги, голые до самой кромки его боксерских шорт. Он явно не спешил; она тем временем размышляла, делает ли он это намеренно, чтобы раздразнить ее, или просто она столь мало для него значит, что Марку наплевать на то, что она может его увидеть без одежды. Наконец, к ее облегчению, он потянулся за сухими джинсами и надел их, адресовав свое первое замечание ее неподвижному профилю.

— Итак, ты проснулась и, судя по твоему виду, не очень здорова.

Джульетта молча посмотрела на него; его ярко-синие глаза светились здоровьем. Похоже, Марку совсем не плохо после вчерашней попойки.

— Я выходил осмотреть окрестности, — сказал он, вытирая волосы. — Повреждений мало; снесло несколько листов шифера с крыши, оборвалась линия электропередачи, нужно будет кого-нибудь послать из Лантау, чтобы починить ее. Я боялся, что шлюпку могло смыть, но она на месте, хоть и засыпана песком. Придется ее выкапывать.

Безразличность его голоса убила в ней последнюю надежду. Тщетно она молилась о том, чтобы он чувствовал хоть немного нежности к женщине, с которой был близок всего несколько часов назад. Но нет; ничего не изменилось. Она заставила себя взглянуть в его суровое лицо.

— Когда ты уезжаешь?

— Мы здесь пробудем по меньшей мере до завтра. Даже если джонка не повреждена, Ван Ли не сможет выйти в море в такой шторм.

— А что ты собираешь делать со мной? Оставишь на необитаемом острове? — Пока Марк молчал, она поспешно добавила: — Я не видела твоих бумаг, даже не смотрела на них, это же просто смешно!

Он долго и задумчиво смотрел на нее, глаза его потемнели.

— Мне очень хотелось бы тебе верить, Джульетта. Можешь ли ты честно сказать, что у тебя никогда не было мысли о том, что мотивы Сэма Голдинга, когда он посылал тебя сюда, не были альтруистическими?

Он внимательно смотрел на нее, и Джульетте пришлось отвернуться; ей самой было интересно, почему Сэм проявил такую невиданную щедрость, но она отбросила все подозрения, решив, что смешно забивать себе голову всякими пустяками. Что он надеялся выяснить с ее помощью? Он даже не знал, что она когда-то встречалась с Марком… Джульетта чувствовала, что на грани очень важного открытия, но ее мозг был все еще затуманен выпитым бренди.

— Полагаю мой ответ очевиден, не так неумолимо заключил Марк, пока она все еще обдумывала ответ. — Я решу, что с тобой делать, завтра.

— Как будто я багаж! — горько прошептала Джульетта, открывая окно, чтобы хотя бы создать иллюзию свободы.

Это был бесконечно длинный день. Они читали в тишине, — по крайней мере Джульетта старалась это делать, но печатные строчки прыгали перед глазами. Она еще больше беспокоилась, не находя себе покоя при виде его полного спокойствия; когда бы она ни поднимала глаза, чтобы украдкой посмотреть на Марка, он был поглощен своей книгой. Марк не обращал на нее никакого внимания, пока ливень не стал затихать и наконец не перешел в моросящий дождик. Тогда он предложил пойти очистить лодку от песка.

— Делай это сам, — капризно сказала она. — С какой стати мне тебе помогать?

Он бросил на нее красноречивый взгляд и молча вышел. Джульетта смотрела, как он работает, потом, пожав плечами, вышла следом и демонстративно пошла в противоположном направлении. Было очень приятно находиться на свежем воздухе, подальше от давящего присутствия Марка, так что последние следы ее болезни вскоре исчезли.

Она не возвращалась в дом, пока совсем не стемнело. Марк поднял глаза от книги, повернул лампу так, чтобы тень от ее фигуры не падала на страницы, и вернулся к чтению, как будто это была самая захватывающая книга, которую он когда-либо брал в руки. Джульетта была уверена, что видела точно такую же зачитанную книгу у него в квартире.

После того как они в молчании поужинали — хотя у нее совершенно не было аппетита, — Джульетта поднялась наверх и легла спать, измотав себя упреками и негодованием. Она ворочалась и металась почти всю ночь, слишком хорошо чувствуя, что Марк был за дверью, напротив и его отделяла от нее лишь кирпичная стена…

— Вставай, мы отплываем! — грубовато тряхнул ее за плечо Марк.

— Отплываем? — глупо повторила она, протирая заспанные глаза. — Куда?

— Обратно, в Гонконг, — нетерпеливо сказал он. — Ван Лин только что поставил джонку на якорь в бухте.

Джульетта резко села. Хорошо, что она догадалась вчера надеть тенниску вместо ночной рубашки.

— Куда на этот раз меня заключат? — саркастически спросила она.

— Этого не будет, — сказал он, к ее удивлению. — Ты больше не причинишь никакого вреда, ты опоздала, Сэм Голдинг уже не сможет установить свою цену. Но, в любом случае, если ты разумная девушка, — он многозначительно сверлил ее взглядом, — то ему ничего не расскажешь. Что бы ни произошло с Лонгриджами, если я узнаю, что ты как-то причастна к посягательствам корпорации Голдинга на этот японский контракт, то твоя жизнь не будет стоить и цента!

Джульетта содрогнулась; она поверила ему. Но она не позволит кому бы то ни было запугивать ее.

— Это не очень похоже на тебя. Марк. Не верю, что ты стал бы так рисковать. В чем же причина?

— Я не могу оставить тебя здесь без электричества, поэтому тебе придется поехать в мою квартиру, но на этот раз не я буду твоим тюремщиком! — резко бросил он, цедя слова. — Каждый раз, видя тебя, я хочу тебя и, останься я с тобой еще на какое-то время, опять не смогу совладать со своими желаниями и затащу тебя в постель!

— Только попробуй! — презрительно фыркнула Джульетта. — И увидишь, чего ты добьешься!

Марк оценивающе смотрел на нее несколько секунд, затем наклонился, провел пальцем по ее щеке вниз, по ямке на шее, по плечу и дотронулся до ее полных грудей, склонив голову к ее губам. Джульетта не пошевелилась. Его пытливые губы старались возбудить к ней ответные чувства, но когда им это не удалось, он отстранился от нее. «В этом весь ты!» — с триумфом подумала она и открыла рот от возмущения, когда его рука скользнула под тонкую блузку, чтобы нежно погладить ее живот. Тут же она почувствовала его губы на своих губах, которые полностью завладели ими. Ее чувства подвергались атаке с двух сторон, и Джульетта, перестав сопротивляться, растаяла от его ласк, обвив руки вокруг его шеи.

Он оттолкнул ее, как будто обжегся. Она взглянула не него испуганно, а он вдруг хрипло сказал:

— Ты видишь! Я могу овладеть тобой в любое время, когда захочу, и я не смогу долго сопротивляться искушению! А я никогда не спал с женщиной, которую раньше презирал. Ради моего самоуважения я должен быть уверенным, что этого больше не повторится!

— Убирайся! — яростно прошипела Джульетта, вспыхнув от унижения. — Ты застиг меня врасплох, полусонную…

Он сардонически рассмеялся:

— Хотя бы раз в жизни будь честна сама с собой, Джульетта! Это сделает тебе честь, если ты посмотришь в лицо своим недостаткам!

Его пренебрежительный тон задевал за живое.

— А ты, Марк, ты признаешь свои ошибки?

— Да, — быстро ответил он.

Глаза Джульетты сверкнули.

— Значит, когда ты узнаешь, что я ничего не имею общего с этим, я смогу надеяться на твои извинения?

Марк повернулся у двери.

— Я уверен, что прежде увижу, как свиньи летают! Но если ты ни при чем, то встану перед тобой на колени.

— Буду с нетерпением ждать этого, — мрачно сказала Джульетта. — А сейчас убирайся к черту!

— И не собираюсь! Ты там сама скоро окажешься, а я предпочитаю не находиться рядом с тобой! — Она услышала его смех, когда брошенная ею книга ударилась о закрывшуюся дверь.

Соскользнув с кровати, Джульетта быстро собрала свои немногочисленные пожитки. Их все нужно будет отправить в мусорное ведро; хотя вещи почти новые, она никогда не сможет носить то, к чему прикасался Марк. Воспоминания будут слишком болезненные.

Он нетерпеливо ходил кругами, когда она наконец спустилась.

— Могу я, по крайней мере, что-нибудь выпить и съесть, прежде чем ты потащишь меня дальше? — язвительно спросила она.

Он раздраженно вздохнул.

— Только побыстрей, я тороплюсь, у меня очень много неотложных дел.

— А у меня их нет! — ответила она, одолеваемая детским желанием показать ему язык.

Она растянула завтрак настолько, насколько только осмелилась, не спеша потягивая свой апельсиновый сок и жуя сандвич из черствого хлеба, и чувствуя на себе горящий взгляд Марка. Она тянула до тех пор, пока ее желание досадить ему не перебороло чувство страха перед его возможным гневом. Она одним глотком допила остаток сока и встала.

— Я готова.

— Ты быстро справилась.

Насмешливое выражение его глаз говорило ей, что он хорошо понял, чего она добивалась. Он открыл дверь и пропустил ее вперед.

Несмотря на все немногословные заверения Марка, Джульетта ожидала увидеть существенные разрушения в Гонконге, когда джонка вошла в гавань, но, хотя в воде плавало много обломков и на улицах прибрежного городского района лежало несколько перевернутых машин, разрушения, казалось, были минимальными. Толпы людей расчищали улицы, а реактивные самолеты уже взлетали со взлетно-посадочных полос, которые протянулись прямо вдоль гавани.

В самом деле, Гонконг хорошо подготовился к тайфуну; хотя, как Марк ей уже говорил (в тех редких случаях, когда он снисходил до разговора с ней), это был не совсем тайфун, а «жестокий тропический шторм».

«Этим определением можно было охарактеризовать и нашу с Марком связь», — уныло подумала Джульетта. Марк однажды назвал их отношения тайфуном, но он загасил в нем все чувства.

— Прощай, Джульетта, — сказал Марк внизу у трапа. — Я завтра улетаю в Англию через Токио. Надеюсь, что мы больше не встретимся.

— Взаимно, — процедила она сквозь зубы. — Но если принять во внимание, что я оказалась здесь потому, что ты похитил меня, то самое малое, что от тебя требуется, — это обеспечить мое возвращение в отель. — Он недоумевающе смотрел на нее. — У меня нет денег, помнишь, Марк? — злобно подсказала она ему. — Я уверена, что такой рациональный человек, как ты, любит, когда все свободные концы связаны!

Он, тихо ругаясь, остановил для нее такси. Джульетта забралась в машину, стараясь не дотрагиваться до него, когда он выуживал в своем кармане пару банкнот, которые бросил на заднее сиденье.

Она взяла их осторожно, обернувшись, когда такси с ревом тронулось с места, чтобы бросить прощальный взгляд на человека, который внес неразбериху в ее спокойную жизнь. Он тоже смотрел на нее, лучи заходящего солнца позолотили его волосы, придав им бронзовый оттенок, непонятное выражение мелькнуло в его глазах. Она хотела отвести глаза и забыть, как, несмотря на все обиды, бьется сердце при виде его высокой, сильной фигуры и бледного лица, но не в силах была оторвать взгляда. На какое-то безумное мгновение ей показалось, что он тоже разделяет ее боль, но Марк пожал плечами и отвернулся.

Служащие гостиницы были очень обрадованы, что она вернулась живая и невредимая. Она объяснила, что нашла убежище недалеко от Лантау; они понимающе кивнули, сказав, что это был сильный шторм, но он не сравним с тайфуном 1937 года. В отделении для бумаг скопилось множество тревожных записок от родителей, и несколько посланий от Сэма. Джульетта сжала губы. Обратившись к клерку, она дала ему указание: если позвонит Сэм, сказать, что Джульетта куда-то вышла, но с ней все в порядке.

Потому она позвонила родителям, чтобы заверить их, что все нормально, и тут силы оставили ее. Опять пошел дождь, моросящий и неприятный; она поняла, что просидела несколько часов, наблюдая, как капли дождя медленно сползают по оконному стеклу, не заботясь о том, что потратила на это почти весь день. Ужин, заказанный ею в номер, остыл нетронутый. Она включила телевизор, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, не замечая, что смотрит канал на китайском языке; все, что она могла видеть, — суровое лицо Марка, накладывающееся на изображение на экране.

На следующий день она пошла в авиакомпанию купить билет домой. Когда Джульетта выходила из офиса, она столкнулась с входящей Люси. Они обе замерли на месте; Джульетта стала белая как полотно, а Люси покраснела от смущения. Джульетта набрала побольше воздуха в легкие:

— Привет, Люси.

— Джульетта, я не верю этому! — поспешно сказала Люси. Ее круглое лицо выражало отчаяние. — Каким бы правдоподобным это ни казалось, я не думаю, что ты такая!

— Я не такая, — коротко ответила Джульетта. — Спасибо. — И грустно добавила: — Но я не собираюсь вечно убеждать Марка в этом! В любом случае, это моя проблема, а не твоя. Я не хочу задерживать тебя. До свидания, Люси. — Затем она резко повернулась. — Кто сказал Марианне о Питерс Гифорде? Пожалуйста! — настойчиво добавила она, видя, что Люси колеблется. — Это очень важно.

— Думаю, что не будет никакого вреда, если ты узнаешь. Это Эдвард, я думаю.

— Откуда он узнал?

Люси пожала плечами.

— Это общеизвестный факт, наверное.

— Нет, это не так! — задумчиво сказала Джульетта. Она повернулась к озадаченной Люси. — Меня подставили, Люси, хотя я и не надеюсь, что ты поверишь моим словам. Теперь я хочу выяснить, кто это сделал и зачем.

Она вышла, нахмурив брови, усиленно обдумывая сказанное Люси. То, что пришло ей в голову, казалось просто невозможным, но все сходилось. Но как она докажет это? Джульетта вернулась в офис и купила себе билет на следующий день. Это было дорого, но ей нужно вернуться в Англию раньше, чем того ожидает Сэм. Это ее единственный шанс доказать свою невиновность; ее губы скривились в презрительной усмешке, когда она представила Марка на коленях, как он обещал. Она добьется этого извинения, чего бы ей это ни стоило.

Ободренная мыслями о мести, она прошлась по магазинам, покупая последние подарки. Вернувшись в гостиницу, она задержалась в вестибюле, чтобы спросить у клерка, был ли ее номер заказан на имя миссис Голдинг. Клерку потребовалось определенное время, чтобы удовлетворить просьбу, которая, как он заметил, показалась ему странной. Наконец, он сказал ей, что номер был заказан на имя мисс Хеммонд три месяца назад.

Джульетта кивнула: это было именно то, что она ожидала услышать, но не хотела еще в это верить. Она надеялась, что Сэм действовал в порыве импульса, думая, что она, может быть, сможет собрать для него кое-какую информацию, но даже если он решил использовать ее как приманку в мышеловке, то это все было давно и тщательно продумано.

Сырость английского утра показалась Джульетте прохладной после невыносимой жары Гонконга. Она немного дрожала, садясь в такси. Попросив водителя подождать, пока возьмет свой чемодан и ключи от офиса, висевшие на крючке за дверью ее квартиры, она назвала адрес офиса Сэма.

Джульетта предварительно убедилась, что охрана делала свой очередной обход, перед тем как взбежать по лестнице на второй этаж. Если Сэм узнает, что она вернулась, это все испортит. Она не включила свет, так как он мог привлечь внимание, и села за свой компьютер. Через несколько часов она встала из-за стола с довольной улыбкой. Выгребла все содержимое из своего стола и, положив все в большую сумку, вышла. Она бодро улыбнулась охранникам в вестибюле, которые привыкли видеть Джульетту на работе по выходным. Один из охранников улыбнулся и спросил, хорошо ли она провела отпуск.

— Было очень много событий, — криво усмехнулась она.

— Ты слишком рано вернулась к работе. Что-то случилось?

— Мне нужно было кое-что прояснить, — уклончиво ответила Джульетта.

Она вздохнула с облегчением, когда вышла на улицу; Джульетта боялась, что охранник спросит, почему у нее две сумки и большой кактус! Дома она вымыла голову, заколола волосы в пучок и надела элегантный кремовый пиджак и того же цвета юбку, удовлетворенно кивнув своему отражению в зеркале. Она ничего не могла поделать с неживым выражением глаз, но удачно скрыла макияжем свою бледность. Джульетта выглядела свежей и решительной; Сэм никогда не узнает, как сильно он ее обидел.

Его «роллс-ройс» был припаркован на автомобильной стоянке перед домом, рядом стояла другая машина, которую Джульетта не узнала.

— Удивительно, — громко пробормотала она, нажимая на дверной звонок, и губы ее растянулись в довольной улыбке: — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Бентик, дворецкий Сэма, открыл дверь.

— У мистера Голдинга деловая встреча, мисс Хеммонд. Его нельзя беспокоить.

Джульетта обезоруживающе улыбнулась ему.

— Ты же знаешь, что я не стану беспокоить его по пустякам. Скажи ему, что это срочно.

— Хорошо, мисс Хеммонд, подождите, пожалуйста, в гостиной.

Сэм вышел к ней через минуту, на его лице было немного обеспокоенное выражение.

— Джульетта, как я рад тебя видеть! — горячо воскликнул он. — Разве ты не должна была прилететь завтра?

— Я решила вернуться домой раньше срока, — спокойно сказала она.

— Хорошо провела отпуск?

Джульетта холодно смотрела на него.

— Нет, Сэм, я плохо провела отпуск, — выразительно сказала она. — Меня подставили, похитили, я побывала в самом сердце шторма, мое имя очернили — и все это никак не совпадает с моим представлением о хорошем отпуске! Теперь я ищу себе новую работу. Мне бы хотелось, чтобы ты подписал это, — и она протянула ему лист бумаги.

— Что это? — настороженно спросил он.

— Рекомендация, которая содержит только правду: что я опытный, заслуживающий доверия и талантливый работник и что ты очень жалеешь, что я ухожу от тебя, — надеюсь, это правда? — Сэм колебался. — Подпиши это, пожалуйста, — сказала она. — Потому что если у меня не будет рекомендации, то придется рассказывать всем работодателям, почему я ушла от тебя, а мне кажется, что ты не хочешь, чтобы о тебе пошла такая молва.

— Пытаешься шантажировать меня? — удивился Сэм. — Ты не далеко уйдешь по этому пути, Джульетта. — Но рекомендацию подписал.

Джульетта взяла у него лист бумаги.

— Да, ты гораздо больше меня знаешь о грязных трюках, — согласилась она любезно, медленно поднялась на ноги и вышла из комнаты. — Но вся эта история не в твоем стиле, Сэм. Ты не будешь тратить деньги на сомнительное предприятие. Я склонна думать, что это задумано твоим партнером…

Прежде чем он успел остановить ее, она пересекла холл и открыла дверь его кабинета.

— Эдвард! — ничуть не удивилась она. — Я надеялась найти тебя здесь.

Глава 10

— Я не знаю, о чем ты говоришь! — занервничал Эдвард.

— Брось, Эдвард, я могу быть достаточно доверчива и наивна, чтобы поверить, будто Сэм когда-либо потратится на что-нибудь, даже на обычный ланч, не ожидая получить что-нибудь взамен, но у меня всегда хорошо обстояло дело с аналитическими способностями! — резко бросила Джульетта. Она обернулась через плечо. — Тебе лучше войти, Сэм. Мне хотелось бы обсудить два вопроса.

Сэм закрыл за собой дверь и опустился в кожаное кресло.

— Как ты узнала? — спросил он.

— Я прекрасно анализирую факты, не зря же я так хорошо разбираюсь в компьютерах, — мягко напомнила ему Джульетта. — Это было не очень сложно. Ты знал, что Питер Гифорд боится огласки определенных фактов, а Эдвард знал, что Марк и я испытываем симпатию друг к другу. Вы работали вместе, чтобы состряпать это грязное дельце!

— Это чепуха! — вмешался Эдвард. — Ты всегда была слишком впечатлительна, Джульетта!

— Правда? Тогда что ты здесь делаешь? — холодно спросила она.

— Сэм собирается возглавить компанию Лонгриджей, — сказал Эдвард с видимым удовольствием. — Марк привел компанию в упадок. У него, может быть, и неплохие внешние данные, но он тратит слишком много времени, гоняясь за юбками и удовольствиями, чтобы вести успешно дела компании…

— Наоборот, Марк очень целеустремлен в своем решении поставить компанию Лонгриджей на ноги. У него совершенно нет времени гоняться за юбками, — спокойно прервала его Джульетта. — Ты распространяешь эти злые слухи, потому что ревнуешь и бесишься оттого, что он всегда и во всем был лучше тебя, включая и его привлекательность для женщин!

Эдвард, казалось, очень хотел ударить ее.

— Мы с Сэмом решаем сейчас дальнейшую судьбу инвестиций моей жены в компанию Лонгриджей.

— Я полагаю, Марианна как раз та преданная покорная жена, какой должна была стать я. Она позволит тебе голосовать вместо нее, и вы получите перевес в вашу пользу? — удивилась Джульетта.

Сэм сделал испуганное движение. Она взглянула на него и слащаво сказала:

— Разве Эдвард не говорил тебе, что мы были с мим помолвлены, пока я не встретила Марка и не влюбилась в него с первого взгляда? Нет, я вижу, не говорил. Этот маленький план не имел ничего общего с тем, чтобы помочь тебе завладеть компанией Лонгриджей. Думаю, замысел был таков: Марианна как бы между прочим сообщит обо мне пикантную новость, которая так расстроит Марка, что он плохо подготовится к выборам. — Сэм испуганно кивнул. — Но Эдвард оценил Марка со своих ограниченных позиций; Марк слишком сильный человек, чтобы позволить женщине вертеть им, особенно мне, — добавила она с плохо скрытой горечью. Она повернулась к Эдварду, ее светло-серые глаза сверкали презрением. — Он в сто раз лучший мужчина, чем ты был когда-либо! Не далек тот день, когда он раз и навсегда покончит с тобой! — задумчиво добавила она.

Сэм встал и, взяв ее под локоть, повел к двери.

— Достаточно, Джульетта. Мы с Эдвардом очень заняты, у нас много дел, к тому же ты опоздала. Компания Лонгриджей уже моя. Даже если ты прямо сейчас направишься к Марку, он уже ничего не сможет сделать.

Джульетта вздернула подбородок и надменно произнесла:

— Я не собираюсь идти к Марку. Если чего и добился Эдвард, так это разрыва моих с Марком дружеских отношений.

Она дернула руку Сэма и повернулась, чтобы посмотреть на них обоих:

— Но это единственное, что тебе удалось, Эдвард. Ты переиграл, втянув меня во всю эту историю. — Довольная улыбка Эдварда исчезла с его лица, когда она вытащила из своей сумки бумаги и протянула их Сэму. — Я не уйду отсюда, пока ты их не подпишешь.

Сэм пробежал глазами документы и расхохотался.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Что это? — быстро спросил Эдвард.

— Отказ Сэма от его претензий к компании Лонгриджей, — спокойно сказала Джульетта. — Официальное письмо Марку, письмо акционерам, вложившим свои капиталы, и обязательство, что он не будет претендовать на компанию в течение следующих десяти лет. Я не шучу, Сэм. Последние несколько часов я провела в офисе.

Сэм с сожалением покачал головой.

— Хорошая мысль, Джульетта, но я храню все секретные файлы здесь в безопасности. Ты не увидела ничего серьезного.

— Но я и не искала никакой секретной информации, я просто заложила в компьютер бомбы замедленного действия! — слащаво сказала Джульетта. — Первая безвредна, но не думаю, что тебе понравятся остальные. В них содержатся вирусы, которые сыграют плохую шутку со всеми записями, и я не думаю, что расскажу тебе, что они из себя представляют. Когда они начнут действовать, тебе будет интересно выяснить это самому.

На этот раз Сэм, казалось, действительно обеспокоился.

— Я не верю тебе!

— Давай посмотрим? — спокойно сказала она, подойдя к стоявшему в углу кабинета компьютеру, который был соединен с главным компьютером компании. Экран зажегся, на нем появилось мигающее изображение Мики Мауса и слова: «Вот и все!»

Она откинулась на спинку кресла.

— К завтрашнему утру и этого не будет. Я лишь хочу показать, насколько серьезны мои намерения.

— Я пошлю кого-нибудь найти эту программу! — пригрозил Сэм. — Заменю систему, если это потребуется!

— А в это время работа твоей империи прекратится? — уничтожающе спросила Джульетта. — Твой бизнес полностью зависит от компьютеров. Это лучшая работа, которую я когда-либо делала, а ты знаешь, какой я хороший специалист, Сэм! Пройдет несколько месяцев, прежде чем ты будешь полностью уверен, что нашел все вирусные программы. — Она сделала паузу, задумавшись. — Как ты представляешь себе функционирование компании, когда вся твоя компьютерная сеть выйдет из строя? Это может произойти в любой момент; я ввела несколько беспорядочных дат следующих нескольких месяцев. Подпиши это, а я позвоню тебе из дома и посвящу в детали, как обезвредить вирусы.

Сэм колебался, лицо его перекосилось от гнева.

— Я вызову полицию и скажу, чтобы тебя арестовали! — И он в ярости метнулся к телефону.

— Хорошо подумай, прежде чем сделаешь это, — предупредила его Джульетта. — Честно говоря, меня совершенно не беспокоит тот факт, что я окажусь в тюрьме. — Тень пробежала по ее лицу. — Я уже не могу стать более несчастной, чем сейчас. Арестовав меня, ты не уладишь дело с компьютерами!

Она заставила себя встретиться взглядом с Сэмом. Ее сердце так стучало, что она боялась, как бы он не услышал громкое биение через тонкую ткань ее пиджака. Неужели он спровоцирует ее? Мысль о тюрьме наполнила ее ужасом. Она понятия не имела, как строго по закону наказывается тот, кто занимается внедрением вирусов в компьютеры; даже если у нее было моральное оправдание, она чувствовала, что наказание будет суровым.

Сэм первым отвел взгляд.

— Ты победила, — спокойно сказал он, доставая из кармана золотую авторучку и ставя свою подпись под первым листом.

— Ты не сделаешь этого! — яростно закричал Эдвард.

Сэм зарычал:

— Заткнись! Это из-за твоей превосходной идеи я чуть не потерял свою компанию! Мне не следовало тебя слушать!

— Не следовало, — согласилась Джульетта. — Я возьму это с собой, Сэм.

— Ты мне не доверяешь? — сказал он обиженным голосом.

— Нет, — твердо сказала она.

— Марк все равно слетит со своего места, — сказал Эдвард.

Джульетта аккуратно уложила бумаги в свою сумочку.

— Это уже его проблемы, а не мои. Ты вовлек меня в эту авантюру, меня заклеймили преступницей, поэтому я считала своим долгом поставить все на свои места. Что касается остального, то Марк сам будет решать!

Она говорила уверенней, чем чувствовала себя на самом деле. Несмотря на его предательство, все в Джульетте протестовало против того, чтобы Марка лишали дела его жизни. «Я должна бы ненавидеть Марка», — подумала она с горечью; но вместо этого в ее теле закипала кровь каждый раз, когда она слышала его имя.

На следующее утро, одевшись в элегантный темно-синий костюм, в котором она выглядела потрясающе, и зачесав волосы назад, Джульетта отправилась в лондонское представительство компании «Лонгридж и сыновья» в роли посыльного, доставляющего документы. Длинноногая рыжеволосая секретарша в приемной сказала, что мистер Лонгридж на конференции и будет занят весь день. Джульетта может оставить конверт у нее.

— Я передам его лично, это очень важно, — упрямо сказала Джульетта.

— Он сказал, чтобы его не беспокоили ни по какому поводу, — нетерпеливо повторила рыжеволосая, — даже если королева придет к нему с визитом, — сказала она тоном, подразумевающим: «Ты едва ли таковой являешься».

— Если он не хочет выйти, чтобы встретиться со мной, мне придется самой пойти и увидеть его, — пробормотала Джульетта, огибая стол и открывая первую дверь.

Двое служащих удивленно посмотрели на нее; она поспешно закрыла эту дверь и открыла следующую прежде, чем секретарша, громко протестуя, успела добежать до нее.

Атмосфера в комнате была явно напряженной. За длинным полированным столом из орехового дерева сидело человек двенадцать. Джульетта слышала, как кто-то говорил неприятно громким голосом перед тем, как ее стремительное появление заставило его замолчать. Марк, производивший неотразимое впечатление в своем строгом сером костюме, поднялся из-за стола, мрачно нахмурившись.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Извини, Марк, — пролепетала секретарша, — она просто ворвалась!

— Все в порядке, Сюзи, я знаю, что может выкинуть мисс Хеммонд, — мрачно сказал он, адресовав секретарше такую теплую улыбку, что Джульетта едва не взорвалась от яростного негодования. Марк, кажется, не терял времени в поисках замены!

При словах «мисс Хеммонд» все повернули головы, чтобы посмотреть на нее. Джульетта прошла по длинному залу с высоко поднятой головой и положила несколько монет и банкноту в десять гонконгских долларов перед Марком. Он недоуменно смотрел на деньги.

— Сдача с оплаты проезда на такси, — ядовито сказала она, не упомянув, что она заменила одной из своих банкнот банкноту Марка Ей не хотелось признаваться себе, почему она решила оставить банкноту на память.

— Это из-за этого вы ворвалась сюда? Чтобы вернуть деньги?

— Нет, чтобы доставить вот это. — Она бросила конверт на стол и пошла обратно. У двери она обернулась — Марк насмешливо отодвинул пакет. — Тебе лучше прочитать это, Марк, — посоветовала она. — Тебе покажется это интересным. — Она оглядела собравшуюся здесь компанию. — Между прочим, информация уходила из этого зала. Ваши телефоны прослушиваются.

Она не могла произвести большего эффекта. Выходила Джульетта среди гробового молчания.

Она чувствовала себя удивительно несчастной теперь, когда она сделала все, что собиралась сделать; мысль о выражении лица Марка, когда он будет читать то, что она ему принесла, и поймет, что это означает, не приносила ей должного удовлетворения, ей от этого лишь становилось отчаянно грустно. Все кончено. Последняя связь с Марком оборвалась. Она презирала себя за то, что чувствовала себя такой одинокой. Джульетта медленно спускалась по лестнице, погруженная в свои мысли, и потому не видела Марка до тех пор, пока почти не столкнулась с ним. Ее сердце судорожно сжалось, и ей пришлось твердо напомнить себе о его двуличности, прежде чем она обуздала свои страхи и спокойно посмотрела на него.

— Это серьезно? — потребовал он ответа, размахивая письмом Сэма, словно все еще не веря, что приведение в исполнение смертного приговора откладывается.

— Да.

— Но почему? — озадаченно спросил он. — Он ведь почти захватил компанию в свои грязные лапы.

— Он захватил компанию, — поправила Джульетта. — Твой дорогой кузен Эдвард уже обещал ему долю Марианны.

— Эдвард?! — вспыхнул Марк. — Ну я доберусь до него! — Выражение его лица стало таким мрачным, что Джульетта почувствовала в глубине сердца жалость к Эдварду.

— Я сказала ему, что ты будешь в ярости, — сказал она с благодушной улыбкой. — Если он достаточно разумен, то уже должен бы отправиться в отпуск куда-нибудь в неизвестном направлении! Но, Марк, даже если Эдварда совершенно не волнует то, что он разбивает вашу семью на два лагеря, повинуясь своему непреодолимому желанию превзойти тебя, — подумай, что случится, если ты обрушишь на него свою месть. Марианна — сестра Люси, так что Люси окажется в самом центре событий, не говоря уже о твоей матери и тете, которым придется разделиться и каждой встать на сторону своего сына.

Марк немного расслабился, легкая улыбка заиграла на его губах.

— Ты, кажется, слишком беспокоишься о нашем благосостоянии, Джульетта.

Она холодно посмотрела на него.

— Мне нравится Люси, мне нравится твоя мама, я не вижу причины, по которой им нужно причинять боль.

Марк нахмурился, не услышав своего собственного имени.

— Но почему Сэм решил отозвать свое предложение?

Джульетта опустила взгляд на свои руки, теребя ручку своей сумочки.

— Я… э… ввела вирус в компьютер и… убедила его, что будет разумней, если он подпишет этот документ.

— Ты шантажировала Сэма Голдинга? — не веря своим ушам, спросил Марк. — Боже мой! Неужели ты не понимаешь, какому риску себя подвергала? Если бы он поймал тебя за этим занятием, тебя привлекли бы к ответу и твоей карьере, конечно, пришел бы конец! Ты готова была ради меня сесть в тюрьму! — В его глазах появился благоговейный трепет и еще что-то, от чего по ее спине пробежали мурашки.

Она заставила себя не обращать на это внимание, напомнив себе о рыжеволосой секретарше.

— Я сделала это ради себя, — холодно сказала она. — До конца своей жизни ты будешь помнить, что шпионка и распутница спасла твою драгоценную компанию, и я буду упиваться наслаждением, зная, что ты испытываешь неловкость каждый раз, когда думаешь об этом.

Марк вздрогнул от ядовитости ее тихого голоса.

— Я должен извиниться перед тобой, не так ли? — тихо спросил он, и, к ее ужасу, опустился на колени посреди людного вестибюля. — О Господи, что я могу сказать? Дорогая, если бы ты только знала…

— Не называй меня «дорогая»! — гневно прервала она его. — И встань с колен, ради Бога! Люди смотрят! — сказала Джульетта, сильно смущаясь. — Ничего не изменилось, мистер Лонгридж. Я такая же, какой была в Гонконге. Я никогда не пыталась подкопаться под тебя! Твое обращение со мной показало мне, какую ошибку я совершила!

— Но все было не так, — сказал он со спокойной уверенностью, поднимаясь на ноги.

— Ты не можешь этого утверждать, и я не собираюсь быть персоной нон грата из-за того, что сослужила тебе службу. О моих прошлых грехах можно теперь забыть. — Она вспыхнула, и глаза ее потемнели от решимости. — Я не собираюсь забывать все, что ты сделал мне.

— А как насчет ночей, которые мы провели вместе? — вкрадчиво спросил Марк. — С такой прекрасной памятью ты будешь отчетливо помнить каждое мгновение. Твои ночи будут такие одинокие, Джульетта…

Горячая волна смущения нахлынула на нее.

— Ничего, я буду брать пример с тебя, — прошипела она. — Если мне потребуется удовлетворить мимолетную сексуальную потребность, я поищу кого-нибудь, но поиски будут вестись не в твоем направлении.

Марк вздохнул, проведя рукой по своим густым волосам.

— Я могу лишь сказать, что люблю тебя так сильно, что мне совершенно безразлично, если список твоих любовников будет длиной с мою руку, хотя не верю, что ты так поступишь.

— Очень мило с твоей стороны! — усмехнулась Джульетта. — Акт диверсии способствовал чудодейственному возвращению утраченной невинности! — (Его лицо ожесточилось от ее презрения.) — Ты не любишь меня. Ты просто страдаешь от вполне заслуженных угрызений совести!

Марк выглядел как человек, который дошел до точки. Джульетта отступила назад, но недостаточно быстро, чтобы уклониться от его рук, которые крепко схватили ее за плечи и беспощадно встряхнули.

— Не пытайся объяснить мне, что я чувствую, женщина! — резко сказал он. — Если я сказал, что люблю, значит люблю! Понимаешь?

Джульетта непокорно взглянула в его рассерженное лицо:

— Браво!

— Господи! Дай мне терпения! — прошептал Марк. — Может, это тебя убедит! — Не обращая внимания на то, что они в общественном месте и швейцар уже смотрит на них с интересом, он склонился к ее губам. Она безвольно стояла в его объятиях, губы не отвечали ему и были пассивны, ибо гнев и боль обиды облегчили ей сопротивление натиску. Прошло много времени прежде, чем он отстранился от нее.

Джульетта отступила назад, намеренно утирая рот рукой, стараясь сдержаться и не выдать себя дрогнувшим голосом.

— Мне это ни к чему, Марк. Ты не можешь раздуть давно погасшее пламя, которое затушил собственными руками! Вместо того чтобы стараться вернуть невозможное, иди и попробуй спасти свое положение в компании, — посоветовала она ему голосом, который заставил Марка сжать зубы. — А то обнаружишь, что тебя переизбрали в твое отсутствие!

Она вышла, чувствуя, что глаза на его посеревшем отчаявшемся лице следуют за ней взглядом. На какое-то безумное мгновение ею овладело искушение повернуться и броситься к нему, сделав их обоих счастливыми; но гордость, поддерживаемая гневом, заставляли ее идти вперед, не оборачиваясь. «Итак, он готов принять меня? — яростно подумала она. — А я должна забыть его обман, забыть, что он развлекается с другой женщиной с того самого момента, как мы расстались, — только потому, что мистер Лонгридж был столь великодушен, что проигнорировал мои недостатки? Никогда!»

Джульетта была уверена, что не сможет противостоять еще одной неожиданной встрече с Марком, а если он действительно хочет вернуть се, то он не позволит одному отказу разоружить его. Разум и душа говорили ей одно и то же: простить его; жизнь, в которой не будет Марка, бессмысленна. Но если это всего лишь очередное минутное увлечение? Ее губы скривились в презрительной улыбке, когда она напомнила себе, что он никогда не упоминал о более долгих обязательствах. Но внутренний голос шептал, что даже маленькая частичка Марка на какое-то время может быть лучше, чем ничего. Ее рука застыла над телефоном, и Джульетта быстро, чтобы не поддаться искушению позвонить Марку, набрала номер родителей и спросила, сможет ли она приехать к ним погостить.

Когда она закончила упаковывать багаж, пришел посыльный с огромным букетом роз. Джульетта посмотрела на карточку и, скривив губы, прочла: «Прости меня. С любовью, вечно твой. Марк», сложила ее обратно в конверт, протянула цветы посыльному и велела отвезти букет в компанию «Лонгридж и сыновья» лично мистеру Марку Лонгриджу.

Ее убежище не долго оставалось в секрете; Марк позвонил ей вечером. Она должна была сообразить, что он догадается, куда она поехала, а он был способен обзвонить всех Хеммондов в Дорсете. Джульетта попросила маму сказать ему, что она не будет разговаривать с ним, и, насмешливо приподняв бровь, Мэри Хеммонд исполнила просьбу дочери. С тем же пониманием она отнеслась к Джульетте, когда Марк пришел к ним на следующий день. Джульетта, вовремя заметив его, выскользнула через заднюю дверь и скрылась в роще. «Убегать через черный ход становится привычкой, когда дело касается Марка», — криво усмехнулась Джульетта.

Люси позвонила, полная раскаяния и сожаления. Джульетте не особенно хотелось разговаривать с ней, но Люси была единственным человеком, который не поверил, что она может вести двойную игру, поэтому не хотелось обижать ее надменным отказом. Она притворилась, что ей совершенно не интересно, когда Люси посвятила ее в детали выступления Марка во время предвыборной кампании, которое превратило голосование за его переизбрание в ненужную формальность.

— Но самое интересное то, — хихикнула Люси, — что твой бывший босс имел наглость предложить ему контракт на перевозку грузов!

— Что? — воскликнула Джульетта.

— Марк, конечно же, сказал «нет», он не доверяет Сэму Голдингу, который может подставить его еще раз.

— Сэм говорил что-нибудь про меня? — осторожно спросила Джульетта.

— Еще бы! Он откровенно признался, что именно они с Эдвардом разработали этот план. Я буду ждать своей очереди, когда Марк разберется с Эдвардом! — мрачно сказала Люси. — Сэм еще сказал, что это было огромной ошибкой — не только потому, что ты заставила его подписать ложную рекомендацию прежде, чем приступила к шантажу. Тебе, дескать нужно поставить золотой памятник!

Джульетта рассмеялась.

— Я очень боялась, что он заберет ее обратно!

— Марк согласился с ним. Марк сказал, что…

— Я не хочу слышать то, что сказал Марк! — поспешно перебила ее Джульетта.

Наступило долгое молчание, потом Люси робко сказала:

— Может быть, через некоторое время…

— Никогда!

— Мне очень жаль. Вы были такой хорошей парой.

«Да, были, — грустно подумала Джульетта, — но очень недолго, пока Марк не предстал в своем истинном свете». Внезапно к горлу подступил комок. Ей только удалось попросить Люси взять лампы, которые она забыла забрать из магазина в Стенли-Маркет, и прислать ей — и Джульетта, поспешно положив трубку, разразилась слезами.

Марк получил все, что хотел, а она все потеряла. Работу, безопасность, удовлетворенность своим маленьким миром, спокойствие души; даже свою невинность, которую она предложила человеку, посчитавшему ее ничтожеством. «По крайней мере, теперь я выгляжу на свой возраст!» — усмехнулась Джульетта, глядя на свое отражение в зеркале. Детское выражение навсегда исчезло с ее лица; на Джульетту смотрела женщина, которая знает, что такое любовь и как сильно она ранит.

Единственное, что ее могло спасти, это какое-нибудь занятие. Джульетта нашла новую работу, полностью обновила свой гардероб, купив новую дорогую одежду; она даже записалась в женский клуб, чтобы как-то занять свободное от работы время. Это оправдало себя: ее дни были насыщены до предела, но она ничего не могла поделать с ночами, когда, как Марк ей и обещал, память ясно воспроизводила все детали. Джульетта чувствовала, что может ему все простить, если он только вернется. Он ей был нужен, он был ее постоянной болью. Она надеялась, что и он так же сильно страдает, но это было сомнительно. Марк, как он уже ей продемонстрировал, легко мог найти себе утешение. В любом случае его мимолетная страсть к ней умерла, так как он больше не старался встретиться с ней. «Я рада!» — яростно говорила она себе, но очень часто в моменты слабости, которые часто посещали ее, она страстно желала не быть такой гордой. Если бы не ее гордость, она подчинилась бы своему страстному желанию и улетела ближайшим рейсом в Гонконг.

Люси звонила ей регулярно, не обращая внимания на намеки Джульетты о том, что она хотела бы прекратить их отношения. Люси болтала с ней в своей обычной манере и умудрялась сообщать обширную информацию о Марке. Джульетта мучила себя, внимая каждому ее слову несмотря на то, что чувство самосохранения говорило ей: скажи Люси, что не желаешь ничего слышать о нем! Она никогда не могла заснуть после звонков Люси, но с нетерпением ждала следующего.

Глава 11

Медленно потянулись недели; улицы, витрины магазинов украшали к Рождеству. Джульетта никогда так безрадостно не ждала наступления Нового года. Как-то раз она вернулась домой, и соседка передала ей огромный пакет, доставленный из Гонконга; лампы, выбранные Люси. Она медленно их распаковала, восхищаясь прекрасным узором и очаровательными формами, и поставила на столики по краям софы. Они принесли с собой ту радость и счастье, которые она пережила в Гонконге, и невыносимая потребность в Марке ударила ее в грудь, как кинжал, у нее перехватило дыхание и больно защемило сердце.

Она сидела так очень долго, глаза затуманились слезами, а мысли вернулись к сладостным воспоминаниям, поэтому, когда зазвенел звонок, она неторопливо поднялась с софы и медленно поплелась к двери. Когда она наконец подошла к ней, раздался второй звонок.

— Иду! — пробормотала она и, забыв посмотреть в дверной глазок, открыла дверь.

На какой-то момент она подумала, что это ее воображение сыграло с ней злую шутку, но потом поняла, что перед ней действительно Марк.

— Убирайся! — неуверенно произнесла она, ибо мысли ее были настолько заняты тем, чтобы подавить инстинктивное желание броситься ему на шею и обнять его, что она не смогла найти более убедительных слов.

— Нет, — спокойно сказал Марк. — Не уберусь. По крайней мере, пока мы не поговорим. — Он шагнул вперед. Джульетта отступила, чтобы он не смог дотронуться до нее, и, поняв, что тем самым освободила ему дорогу, стала ругать себя всеми известными ей словами.

— Лампы красиво смотрятся, — между прочим заметил он.

Джульетта шла за ним, держась на безопасной дистанции и опустив голову, чтобы не смотреть на него. Это было слишком опасно; первый взгляд заставил ее сердце, екнув, опуститься в пятки, и, что еще хуже, у нее вызвали симпатию его уставшее напряженное лицо, темные круги под глазами и те несколько седых волос, которые появились в его густой шевелюре за эти три месяца и придавали ему утонченный вид. Ей приходилось постоянно твердить себе, что она знает, каков он на самом деле. Если она столкнется с еще одним предательством с его стороны, то это раздавит ее, и Джульетта не была уверена, что когда-нибудь сможет оправиться от этого удара. Но внутренний голос тихо шептал ей, что стоит рискнуть.

— Зачем ты здесь, Марк? — воинственно спросила она, намеренно раздувая чувство обиды.

— Увидеть тебя, конечно же, — просто ответил он.

— Причина не уважительная, — надменно произнесла она. — Я не хочу тебя видеть, — и испортила эффект своих слов, добавив: — Ты, похоже, не очень-то отчаялся, раз от тебя давно не было новостей.

— Это задело тебя за живое, правда? — пробормотал он. Джульетта в испуге вздернула голову. — Мои письма встретили бы такое же отношение, как и мои розы, — продолжал он. — Мне нужно было вернуться в Гонконг. Капиталовложения тысяч людей зависели от меня, я не мог проигнорировать вкладчиков, пытаясь добиться того, чего хотел, — вернуть тебя.

— У тебя нет шансов, — резко бросила Джульетта, рассердившись.

Марк не обратил внимания на ее слова.

— Не очень-то просто успокаивать оскорбленные чувства за тысячу миль, поэтому я подумал, что оставлю тебя в покое на некоторое время.

— Мои чувства не были оскорблены твоим обманом, похищением и тем, что ты назвал меня продажной! — яростно сказала Джульетта. — Они были… — Она отчаянно пыталась найти подходящее слово. — Ты заставил почувствовать меня так, словно меня облили грязью, Марк, — наконец сказала она, — и ни время, ни извинения не смоют этого позора!

Он спокойно кивнул, но насмешливое выражение исчезло с его лица.

— Я сделал бы все, что в моих силах, чтобы повернуть время вспять, Джульетта, — искренне сказал он и сел на подлокотник софы, не спуская с нее горящего взгляда. — Я старался не верить этому, но все казалось так убедительно…

Джульетта опустила глаза, нервно переплетя пальцы.

— На самом деле я тебя не виню, — тихо сказала она. — Успокоившись, я подумала, что, будь я на твоем месте, тоже решила бы, что в этом есть какой-то смысл. Хотя, надеюсь, больше бы поверила в твое опровержение, чем ты…

— Ты выглядела такой виноватой, когда я упомянул о Питере Гифорде.

— Конечно же, я выглядела виноватой! — горячо воскликнула Джульетта. — Если бы ты позволил мне объяснить, я рассказала бы тебе все. Питер рассказал мне, что его компания выпускает новые акции, а Сэм был со мной так приветлив, что я рассказала об этом ему. Он купил контрольный пакет этих акций, совершил убийство, проводилось расследование. Ничего не доказали, но все улики указывали на Питера. Конечно, меня не оправдывает то, что я не понимала, к чему это приведет. — Она подошла к окну и стала пристально разглядывать припаркованные внизу машины.

— Теперь я успокоила твою совесть, Марк, ты прощен. Уходи! — сказала она, не оборачиваясь.

— Я не уйду, пока ты не пообещаешь мне вернуться со мной в Гонконг.

Джульетта резко повернулась, не веря своим ушам, глаза ее гневно сверкали на бледном лице.

— Никогда!

Ответом Марка было то, что он сбросил кашемировое пальто и уселся на софу, вытянув перед собой свои длинные ноги. Она неуверенно посмотрела на него; он был намного больше ее, она не могла силой выставить его. Его глаза жадно пожирали Джульетту.

— У меня даже нет твоей фотографии! — вздохнул он. — Господи, как хорошо тебя снова видеть!

Она сконфужено покраснела: конечно, он иронизировал над ней. Ее глаза были все еще красны и влажны от слез, а ее строгий деловой костюм, выглядевший немного помятым после тяжелого трудового дня, лишь подчеркивал се бледность — в то время как Марк был безупречен в своих серых фланелевых брюках и красивом пиджаке, сшитом на заказ.

— Ты очень исхудала, — коротко заметил он, — подстригла волосы. Они мне нравились длинными.

— Я знаю, — уныло отозвалась Джульетта, сопротивляясь невольному желанию поправить свою прическу.

Она смотрела на него с нескрываемой враждебностью. Его тон означал, что раньше она выглядела лучше, и ее несказанное «вот почему я сделала это» повисло в воздухе.

Марк немного поморщился.

— Ты все такая же обидчивая, не так ли, дорогая? Но если вернешься со мной в Гонконг — клянусь все тебе возместить.

Его вкрадчивый голос, казалось, проникал в душу, лишая ее сил.

— Если тебе нужна компания в Гонконге, почему бы тебе не взять ту рыжеволосую из офиса, — выпалила она, прежде чем успела остановиться.

Марк непонимающе смотрел на нее, а потом стал улыбаться так, что это совсем не понравилось Джульетте.

— Но это взбесит моего брата, Сюзи была за ним замужем целых полгода! Неужели ты думаешь, что я встречаюсь с другой девушкой после нашего расставания?

— Нет, — запротестовала она, но яркая краска, залившая лицо, выдала ее.

— Нет, ты ревнуешь! — ликующе воскликнул он с уверенностью, которая привела Джульетту в бешенство. Он встал и, прежде чем она успела остановить его, заключил ее в объятия, преодолев се сопротивление с необыкновенной легкостью.

— Мне очень нравится Сюзи — как родственница, — но ты единственная женщина, которую я хочу. И ты все еще хочешь меня.

Джульетта яростно затрясла головой, боясь, что ее голос дрогнет, если она заговорит.

— Не лги! — резко сказал Марк. — В таком случае, почему ты прилагаешь столько усилии, чтобы не дотрагиваться до меня?

— Мне противно, — пробормотала Джульетта.

— Действительно? — мягко спросил он. — В одну из памятных ночей ты сказала, что любишь меня. Сможешь ты, глядя мне в глаза, сказать, что все умерло?

Джульетта пробормотала, уставившись на свои ноги:

— Я не люблю тебя.

— Смотри на меня, — приказал он.

Она подняла на него рассерженное лицо. Его глаза были всего в нескольких сантиметрах от нее, столь же реальные, как и его голос. Тревожная неуверенность всколыхнула ее чувства.

— Я не… — начала она, но потом, опустив глаза и яростно оттолкнув его, качнулась на каблуках и воскликнула: — Да, я люблю тебя!

Она услышала сдавленный возглас триумфа; ей стало легче произнести последующие слова.

— Но это ничего не значит! — Она подняла на него глаза и увидела, как краска отлила от лица Марка и все ее тщательно продуманные слова пролетели мимо цели. — Я не хочу тебя больше никогда видеть! И это решено. Оставь меня! — закричала она, глотая слезы.

— Но почему? — требовательно спросил он, обнимая ее, пока она не прекратила сопеть на его плече.

Было так замечательно вновь оказаться в его объятьях, ямка на его шее как раз была на уровне ее лица, и она прижалась к ней щекой. На какой-то момент она позволила себе расслабиться, вдыхая терпкий аромат его духов, прислушиваясь к его успокаивающему биению сердца, наслаждаясь соприкосновением с мягкой шерстяной материей его пиджака. Марк не сделал попытки остановить ее, спокойно наблюдая за тем, как она отошла назад, чтобы опереться на подлокотник софы.

— Объяснишь ли ты, по крайней мере, почему? — наконец спросил он. — Это из-за тех слов, что я сказал по поводу твоей морали?

— Ни одной женщине не понравится, когда ее называют продажной, — наконец сказала Джульетта.

— Особенно когда она таковой не является! — сухо согласился он. — Но, дорогая, я был в ужасном отчаянии. Я прошел через события того ужасного дня, отказываясь верить, что ты можешь быть еще кем-то, кроме безупречной девушки, которую я люблю, но все было против тебя, все события. Я разрывался на части, я был уничтожен после того звонка Ричарда и обвинял тебя во всех смертных грехах. Когда любишь так сильно, как люблю я, то ненависть и обида от предательства так же сильны, как и любовь.

Джульетта кивнула, разделяя его чувства.

— Я знал многих женщин, Джульетта, но у меня были любовные романы со значительно меньшим их числом, чем говорят, и никто из них не произвел на меня такого впечатления, как ты!

Она подняла глаза, испуганная глубиной его голоса, и сказала невыразительно:

— Нам очень хорошо в постели, но нужно нечто гораздо большее, чем просто безрассудное физическое влечение, чтобы между нами установились хорошие отношения, а ни у тебя, ни у меня этого нет!

— Какого черта! — вскричал он. Его сверкающие глаза ни на секунду не упускали ее из вида, когда он продолжил. — Как это — нет?! Ты удовлетворяешь всем моим запросам, Джульетта. Даже если придет время, когда мы не будем столь привлекательны друг для друга физически — что, я искренне надеюсь, не случится еще много лет, — то ты все равно будешь единственной женщиной, которую я хотел бы иметь рядом! Безрассудная страсть умерла бы от этого грязного трюка Сэма Голдинга, но я продолжал любить тебя… — Джульетта затрясла головой, чтобы стряхнуть наваждение, но он нетерпеливо воскликнул. — Почему ты мне не веришь?

— Потому что не доверяю тебе! — резко бросила Джульетта, стойко сопротивляясь его настойчивости. Он непонимающе смотрел на нее, голос ее сорвался, и Марк наклонил голову, чтобы лучше понять ее. — Ты говорил, что любишь меня, и я верила каждому твоему слову. Но это была всего лишь уловка, чтобы я не позвонила Сэму Голдингу! — добавила она. — Теперь ты знаешь, как был не прав, как несправедливо обошелся со мной. Как я могу понять, искренни ли твои признания в любви или они порождены намерениями загладить вину? Я не смогу перенести еще одного предательства с твоей стороны, — прошептала она, — поэтому должна покончить со своими чувствами к тебе, и неважно, как это будет больно! — Она повернулась к нему спиной, опустив голову, и слезы закапали на софу, оставляя мокрые следы на обивке.

— О чем ты говоришь? — нетерпеливо сказал Марк. — Мои слова о том, что я люблю тебя, не имели никакого отношения к Сэму Голдингу.

— Пожалуйста, — попросила Джульетта дрогнувшим голосом, — не усугубляй положение! Я слышала твой разговор по телефону! Ты говорил Люси, что сам справишься с этим, но я не поняла тогда значения твоих слов. Ты ведь собирался меня соблазнить, чтобы я молчала некоторое время!

Она вскрикнула от неожиданности, когда Марк схватил ее за запястье и резко развернул к себе. Она забыла о его почти сверхъестественной способности двигаться бесшумно, как кошка. Его глаза гневно сверкали, и Джульетта не могла понять почему. Резко дернув ее, он грубо потащил Джульетту к телефону, другой рукой начав набирать номер.

— Звоню Люси, чтобы она могла сама тебе сказать, мой неверующий Фома, когда я точно узнал о твоей связи с Сэмом Голдингом! — резко сказал он. — Она тебе скажет, что слова, которые ты услышала, касались ее предложения приехать вместе с Ричардом развлекать тебя! Остальное, должно быть, касалось контракта. Она скажет, что я не знал о предполагаемой шпионской активности до тех пор, пока они не позвонили на следующее утро в дверь! Скажет, как я надоедал ей, часами лепеча, что несмотря на то, что ты сделала, не могу прекратить тебя любить, и это продолжалось до тех пор, пока ты не начала новую успешную карьеру шантажистки! — Он окинул ее тяжелым взглядом. — Конечно, я мог обо всем с ней договориться, но думаю, ты поверишь Люси.

Джульетта ошеломленно смотрела, как длинный палец набирает цифры; сердце ее забилось, и она, протянув дрожащую руку, положила трубку обратно на рычаг.

— Мне не надо говорить с Люси, — тихо сказала она.

— Что это значит? — осторожно спросил он.

Она подняла на его большие серые глаза, полные доверия.

— Что если ты так сказал, то это правда, — просто ответила она.

Довольно долго он стоял и пристально смотрел на нее, словно никак не мог поверить, что она наконец сдалась. Но вот его лицо посветлело, словно солнце вышло из-за штормовых туч, и он судорожно сжал ее в объятиях.

— О дорогая, ты просто дурочка! — сказал он с обожанием в голосе. — Мне незачем было притворяться, что я люблю тебя. Ты всегда была столь восхитительно податлива в моих руках, что убеждать тебя в этом не было необходимости!

Джульетта с негодованием смотрела на его смеющееся лицо, полное уверенности в своей сексуальной притягательности. Нащупав за своей спиной диванную подушку, она ударила его ею. Марк ответил тем же, и прошло немало времени, прежде чем они смогли перевести дух.

Раскрасневшаяся, растрепанная Джульетта резко повернулась.

— Как ты узнал про лампы? — неожиданно спросила она.

— Это я их доставил. Затем я сидел на улице и подождал немного, чтобы они пробудили в тебе воспоминания. Я надеялся, что они сделают тебя более сговорчивой, и, кажется, был прав! — самодовольно сказал Марк.

Джульетта взглянула на него.

— Ты интриган, манипулятор…

— Ты же на самом деле не возражаешь, правда? — мягко спросил он.

Ее улыбка была именно тем ответом, который он хотел услышать.

— Отчаявшийся мужчина принимает отчаянные меры, дорогая. Обычно я предоставляю право плести интриги своему кузену! — Он устроил ее на коленях. — Но в действительности я должен благодарить Эдварда, — насмешливо сказал он. — Если бы не он, я мог тебя так никогда и не найти.

Джульетта прислонилась щекой к его обнаженной груди.

— Что ты с ним сделал? — полюбопытствовала она.

— Ничего особенного. Самое главное было сохранить все в тайне от Марианны. Она привыкла верить, что все, что он делает, приносит пользу компании, ее напугало бы открытие, что обожаемый муж планировал разрушить дело. Я сказал ему все, что о нем думаю, и посоветовал держаться подальше от меня следующие несколько лет. Он и без того был довольно сконфужен после того, что ты сказала ему!

Джульетта улыбнулась.

— Я была в гневе.

— Голдинг сообщил, что ты сказала, будто влюбилась в меня с первого взгляда. Это дало мне надежду, и я не отступился.

Джульетта вскинула подбородок, широко открыв глаза.

— Да, — просто сказала она. (Марк выглядел так, словно хотел услышать намного больше, и она уступила его взгляду.) — Я думала, что Эдвард был идеалом мужчины, но когда я увидела тебя, то поняла, что он был просто дрянной копией. Это напугало меня, ты пробудил во мне слишком много сильных чувств. Я сбежала, потому что была жуткой трусихой, чтобы рисковать.

Марк крепче сжал ее в объятиях.

— Я тоже, — согласился он, криво усмехнувшись. — Эдвард был не так уж и не прав. Мой тебе совет не выходить за него замуж был скорее ради моего благополучия, а не ради его. Ты поразила меня, словно молния, и мне это не нравилось. Я был уже сыт всем этим по горло, я не хотел серьезно увязнуть в этом чувстве, а с тобой не могло быть иначе. Поэтому я тоже нашел оправдание, чтобы не преследовать тебя. — Он вздохнул, полный раскаяния. — Превратив тебя в паразита, я защитил себя и оправдал свои действия, но мои предубеждения исчезли сразу же, как я встретил тебя.

— Ты довольно быстро поменял их на другие! — лукаво ответила Джульетта.

Рука Марка, нежно описывавшая круги на ее животе, остановилась.

— Как я могу возместить тебе все это?

Джульетта потянулась, чтобы поцеловать его губы.

— Своей любовью.

— Это будет нетрудно! — сказал он, расслабившись. — Я буду это делать всю жизнь, но тоже буду очень требовательным! Ты, конечно же, выйдешь за меня замуж, правда?

— Ты же знаешь, что выйду, — просто сказала Джульетта. — Если ты захочешь…

— Захочу? — насмешливо спросил Марк. — Я сидел перед твоей кроватью всю ночь, ты была так больна, вся покрыта красными пятнами, металась в бреду и не была в тот момент мечтой мужчины, а я знал, что хочу, чтобы ты была рядом со мной всю оставшуюся жизнь. Это отвечает на твой вопрос? — терпеливо спросил он.

«Это больше чем достаточно», — подумала Джульетта. Она была приятно удивлена и потому спросила:

— Почему ты не говорил этого раньше? Предложение выйти замуж убеждает девушек, что мужчина заинтересован не только в легкомысленном флирте!

Марк нежно встряхнул ее.

— В моем отношении к тебе нет ничего легкомысленного! — Он поцеловал ее. — Твоя мать, наверное, будет настаивать на свадебном белом платье и всяких разных украшениях? — спросил он между прочим.

— А как ты думаешь, если я единственная дочь? — спросила Джульетта.

Он тяжело вздохнул.

— Боюсь, что все так и будет. Я хотел взять тебя обратно в Гонконг на Рождество, но боюсь, что придется подождать со свадьбой по меньшей мере пару месяцев.

— Я в любом случае могу с тобой поехать, — робко предложила Джульетта, — и вернуться к свадьбе.

Он посмотрел на нее глазами, полными нежности.

— Что ты мне предлагаешь, Джульетта Хеммонд? Когда мы начнем жить вместе, это будет законно!

Джульетта встретила эту перспективу без особого энтузиазма; два месяца — это целая вечность, Марк будет за тысячи миль.

— Между прочим, — продолжал он, — я не прикоснусь к тебе даже пальцем, пока мы не поженимся, и это относится и к настоящему моменту, — внес Марк поправку. Его рука скользнула по ее талии и крепко обняла Джульетту.

Джульетта в тревоге вырвалась из его объятий и посмотрела ему в лицо. Он выглядел очень решительным. Она завидовала его железной выдержке, которой в этот момент сама она вряд ли могла похвастать. Она погрузилась в раздумья, как ей заставить изменить его мнение; внезапно она взглянула на него блестящими глазами.

— Мы всегда можем пожениться по специальному разрешению, а потом вернуться обратно на свадебную церемонию и все такое.

Марк выпрямился, оживившись:

— У меня, должно быть, отличный вкус, раз я выбрал себе такую замечательную жену! — воскликнул он. — Это займет всего несколько дней.

— Да, — согласилась Джульетта, думая, что несколько дней — тоже очень большой срок. Настало время показать Марку, что в некоторых вопросах его жена была столь же решительна, как и он, решила она, обвивая руки вокруг его шеи и заставляя его забыть о некоторых обетах.

Она прекрасно в этом преуспела.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg