«Мой лучший любовник»

Джил Мансел

Мой лучший любовник

ГЛАВА 1

Сюзи влюбилась в Харри Фицаллена в тот момент, когда демонстрировала ему образец спермы своего мужа.

Конечно, на самом деле образец не имел отношения к ее мужу. В первую очередь потому, что она не была замужем.

И вообще, это была не сперма, а картонный стаканчик из «Макдоналдса» с остатками молочно- клубничного коктейля. Но если твоего брата останавливают за превышение скорости, а ему совсем не хочется терять права, тогда приходится импровизировать и как-то выкручиваться из создавшейся ситуации.

Да и, если говорить честно, это не была любовь с первого взгляда. Но, без сомнения, это был прилив здоровой страсти.

— Замечательно, только этого не хватало!.. — Рори Кертис, не любивший сквернословить, издал тихий стон, когда полицейская машина мягко затормозила перед ним, всеми своими огнями показывая, что его засекли, а патрульный неспешным взмахом руки показал, что Рори следует остановиться на обочине дороги.

— Подонок! — В отличие от старшего брата, Сюзи Кертис часто употребляла крепкое словцо. — Честное слово, что происходит с этими формалистами? Почему они не хотят заняться чем-нибудь полезным, например, почему не ловят воров? Когда они перестанут надоедать честным автовладельцам, которые…

— Это очень плохо, — Рори резко прервал ее тираду. — У меня уже десять штрафных очков. На этот раз наверняка заберут права. — Он тяжело вздохнул. — Как я буду работать без машины?

Рори был беспокойным трудоголиком. Сюзи придерживалась других взглядов, но, пока он тормозил, ей передалось его волнение. Она вертела в руках картонный стаканчик с молочным коктейлем, и ее так и подмывало излить свое раздражение, расплющив его, как пустую банку из-под кока-колы. Впрочем, если она это сделает, молочные брызги разлетятся по всей ее темно-синей юбке из «Агнес Би».

Рори нехотя и очень медленно остановился за полицейской машиной, и они увидели выходящего из нее патрульного.

— Черт возьми! — выдохнула Сюзи, сразу переключившись и даже присвистнув от удивления, потому что она не ожидала увидеть такое. — Я бы не отказалась родить от него детей.

— Можешь начинать прямо сейчас, — сквозь зубы процедил Рори. Судя по его напряженному тону, он уже был готов капитулировать. — Вероятно, это его отвлечет от моей персоны.

Факт оставался фактом: этот офицер полиции был просто красавцем. Сюзи мысленно отметила все притягательные детали, начиная с ярких синих глаз, вокруг которых собирались едва заметные морщинки, и заканчивая его фигурой, которая, если честно, была идеальна со всех точек зрения, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы закрыть рот. В конце концов, нет ничего привлекательного в девушке, которая пускает слюни.

Ее пальцы беспомощно вцепились в картонный стаканчик с молочным коктейлем. У Рори, сидящего рядом с ней на водительском сиденье, участилось дыхание, а на виске начала пульсировать вена. Полицейский офицер направился в их сторону, а Сюзи тем временем представила себя матерью его детей. Она задумчиво взглянула на стаканчик и вынула из него соломинку…

— Все, я пропал, — взволнованно проговорил Рори, потирая раскалывающийся от внезапной боли лоб.

— Тш-ш, дай я кое-что попробую. — Сюзи похлопала его по руке, распахнула дверцу машины, выскочила на покрытую травой обочину, взглянула на самого красивого в мире полицейского… и разразилась потоком слез.

Он был явно удивлен.

— Не стоит…

— Пожалуйста, офицер, прошу вас, я знаю, мы ехали чуть быстрее, но…

— «Чуть быстрее»?! Девяносто семь миль в час, согласно нашему компьютерному радару.

— Но у нас каждая секунда на счету, это наш последний ш-шанс, — всхлипнула Сюзи. — Шесть лет агонии, четыре курса терапии, мы больше не сможем себе этого позволить. Офицер, я вас умоляю… — Дрожа, она протянула стаканчик с молочным коктейлем, чей красочный рисунок рекламировал последний диснеевский мультфильм. — У нас полчаса, чтобы добраться до больницы. Врачи готовы, ждут только нас. Мне сделали все необходимые уколы, это мой последний шанс родить ребенка, но если вы сию минуту нас не отпустите, — она прижала стаканчик к вздымающейся груди, — они все погибнут!

Сюзи заморгала и поджала губы, ее глаза выражали неописуемое страдание. Да, это было то, что надо. Нельзя не сказать, что она дала здесь свое лучшее представление. Боже, как он хорош собой!

А теперь успокойся, напомнила она себе. Что бы ни происходило, ты ни в коем случае не должна с ним флиртовать.

— Хотите сказать… — Ошеломленный офицер указал на стаканчик, а потом на Рори на водительском сиденье. — Он… в картонный стаканчик… из-под коктейля?!

Сюзи мысленно взмолилась, чтобы он не попросил снять крышку. Клубничная добавка выдала бы ее.

— Нужна была какая-нибудь тара. — Это прозвучало негодующим воплем. — А что бы вы предложили, фужер из-под вина? — Она стала кусать губы и смахнула слезы с глаз. — Слушайте, мне жаль, извините меня, просто у меня нервы на пределе. В больнице специально оборудованная комната, чтобы мужчины… но мой муж не может… это… это так бессердечно, понимаете… он предпочитает делать это дома. Хотите, можете взглянуть, если мне не верите! — Идя ва-банк, Сюзи сделала шаг в его сторону, сама предлагая ему картонный стаканчик. — Но, пожалуйста, что бы вы ни делали, не расплескайте содержимое. Там мои будущие дети.

Пока первый офицер колебался, пассажирская дверь патрульной машины распахнулась и появился второй. Он был толстоват и страдал отдышкой, лет за пятьдесят, с лицом цвета задницы бабуина.

Гм, этот объект не представлял опасности, она по неосторожности не начнет с ним флиртовать.

— Какие-то проблемы?

— О, пожалуйста, прошу, отпустите нас, — умоляла Сюзи, при этом ее лицо опять сморщилось — но так, чтобы не вызвать отвращения. — Разве вы не понимаете? Каждая секунда на счету.

Симпатичный полицейский взглянул через плечо на своего коллегу. Затем, обратившись к Сюзи, он кивнул в сторону машины.

— Тогда лучше поезжайте. Не теряйте времени.

— О, спасибо, спасибо, офицер! — Сюзи пришла в такой восторг, что чуть не выронила картонный стаканчик с остатками молочного коктейля и не заключила его в объятия. Но ограничилась только тем, что представила, как было бы здорово прижаться к его груди. Почувствовать своим теплым обнаженным телом эту колючую синюю саржу. Боже… в мужчинах в форме явно что-то есть. — Не представляете, что это для меня значит!

— Удачи. — Он улыбнулся ей с легким сожалением, как будто — конечно, при других обстоятельствах — он сам был бы не прочь выяснить, что он ощутит, если она прижмется своим теплым обнаженным телом к его груди в синей сарже.

— Ты их даже не оштрафуешь? — Уродливый полицейский явно был разочарован.

Не обращая на него внимания. Сюзи произнесла:

— Вы должны сказать мне, как вас зовут.

— Фицаллен.

— Я имела в виду ваше имя.

— О! — Он снова улыбнулся, немного покраснев. — Харри.

Рори держал пассажирскую дверь открытой. Представляя, что они Бонни и Клайд, которые сейчас ловко улизнут от полиции, Сюзи скользнула в машину и опустила ветровое стекло.

— Если у нас будет мальчик, мы назовем его Харри, — крикнула она и махала ему рукой, пока машина набирала скорость.

Через две недели, в последний день июля Сюзи собрала служащих компании «Кертис и К°» в баре гостиницы «Эйвонское ущелье», чтобы отпраздновать рекордные результаты их работы за последний месяц. Ей даже удалось убедить Рори раньше обычного оторваться от дел и позволить себе вполне заслуженные пару рюмок спиртного.

Остальные позволили себе значительно больше. Сюзи, превысившая свои плановые показатели продаж на триста процентов, с удовольствием приступила к текиле. Мартин Лорд, ее коллега по работе, не отставал от нее. Тем временем Донна, знающая свое дело секретарша с готической внешностью, заметила шумную толпу из «Слейд и Мэттьюз», агентства-конкурента из Клифтона, и Мартин быстро вовлек их в активную игру «рискнул или проиграл».

— Проиграл! — взревели их соперники, когда Мартин отказался раздеваться до носков. — Один круг по террасе, а Сюзи сядет на тебя верхом, споет «Мой путь» и отхлещет кожаным ремнем.

— Проиграл? — усмехнулся Мартин. — Много лет это было моей тайной мечтой.

— И не вздумай ее уронить, — предупредил Рори, пока Сюзи деловито подбирала юбку и залезала на спину Мартина. — Она звезда наших продаж.

— И к тому же замечательная певица. — Наклонившись вперед, Сюзи любовно взъерошила темные волосы брата. — Донна, мне нужна помощь, чтобы начать. Дай мне си-минор.

Донна похлопала по карманам длинного черного платья и сказала:

— У меня его нет.

— Неважно, «Мальборо» тоже сойдет. — Сюзи рискованно нагнулась, схватила со стола полупустую бутылку с вином и вырвала зажженную сигарету из пальцев Мартина. — Сейчас мне только пары шпор не хватает. Н-но. Сильвер, вперед, осторожно, там столы…

Все приветствовали это представление безумными криками, но оно оказалось слишком тяжелым испытанием для Мартина, который выпил семь порций текилы на пустой желудок. Он покачнулся, наткнулся на край одного из столов и потерял равновесие, прежде чем Сюзи смогла приступить к пению. Но, возможно, это было к лучшему, потому что голос отказывался ей повиноваться.

— А-а-а! — Опрокидываясь назад, она мрачно спросила себя, сможет ли ее зад смягчить падение. Она чувствовала, что оседает, как в замедленной съемке. Раскинув руки, захватила только воздух. За спиной на пол упал стул, и ее подхватила пара сильных, появившихся из ниоткуда рук, помешав ей приземлиться.

Сюзи с удивлением взглянула на незнакомые руки, крепко держащие ее за талию. Кто-то с рефлексами шаровой молнии избавил ее от весьма незавидной участи, а она даже не видела его лица. Кроме того, она все еще держалась ногами за талию Мартина.

А это было неприлично и совсем неэлегантно.

Сюзи медленно расцепила ноги. Ей очень повезло — удалось удержать в руках не только сигарету, но и бутылку «Пуйи-фюмэ». Чтобы успокоить нервы, она сделала глоток, а потом затянулась. Именно в таком порядке.

Затем обернулась, чтобы взглянуть, кто таким чудесным образом пришел ей на помощь.

Она узнала его не сразу, настолько сильно в ее сознании он ассоциировался с колючей синей саржей. Затем Сюзи заметила знакомый прищур глаз, и сразу нахлынули все подробности их последней встречи. На этот раз он был без головного убора, и его темные волосы оказались более волнистыми, чем она предполагала. А глаза, как и прежде, были синими. Теперь он был одет в бледно-желтую рубашку поло и узкие джинсы, и она еще лучше смогла оценить все достоинства его фигуры — ни капли лишнего жира, в хорошем тонусе, а если возникнет необходимость, он с легкостью справится с такой задачей, как поднятие внушительных тяжестей.

Ну, не таких уж внушительных. Ничего ужасного, всего лишь девять стоунов.

— Не хочется признавать, — сказала Сюзи, — но вы застали меня на месте преступления.

— Верно, — согласился Харри Фицаллен со скорбным выражением лица. — Вы курите, пьете, катаетесь верхом, не говоря уже о том, что ваш муж сидит вон там и наблюдает, как вы скачете на спине другого мужчины.

Из-за текилы, которую она так опрометчиво выпила ранее, голова Сюзи кружилась. Она заявила:

— Вообще-то, он мне не муж. Он мой брат.

— В таком случае я очень надеюсь, что не его спермой вы так торопились себя оплодотворить.

— Что я могу сказать? Все это было одно большое вранье. — Сюзи безуспешно старалась выглядеть сгорающей от стыда. — Это был молочно-клубничный коктейль.

— А я-то считал себя таким славным парнем. — Харри взглянул на нее с упреком. — Считал, что поступаю правильно, и все такое. Знаете, я о вас думал. После той встречи. Надеялся, что у вас с мужем все получится…

— Но когда у меня на самом деле будет ребенок, — честно призналась она, — обещаю, я назову его в вашу честь.

Он скептически поднял бровь.

— Вы даже не помните мое имя.

Хотя Сюзи его не забыла, она помахала рукой и заявила:

— Я назову его Констеблем.

У нее получилось «конштеблем».

Харри улыбнулся.

— Вы пьяны.

— Знаю-знаю. — Она энергично закивала, снова загипнотизированная поразительной синевой его глаз. — Но как однажды сказал Уинстон Черчилль: «Когда я проснусь утром, вы все еще будете красивы».

— Он говорил что-то подобное. Вернее, он сказал что-то отдаленно похожее.

— Что же теперь будет? Вы меня арестуете?

— За что? За нахождение в пьяном виде и за курение «Мальборо»?

Он наблюдал, как она попыталась стряхнуть полтора дюйма пепла в пепельницу и промахнулась. Сюзи покачала головой и отбросила назад свои длинные, рыжевато-каштановые волосы, стараясь их не поджечь.

— Перестаньте, вы знаете, о чем я говорю. Я препятствовала исполнению правосудия… вот что я сделала, верно? — О, как легко каяться в грехах, когда знаешь, что тебя не накажут! — Офицер, как я могу вас отблагодарить?

Харри улыбнулся.

— Дайте я сначала кое-что выясню. Вы замужем?

— Я, офицер? Черт, нет. — Немного покачиваясь, Сюзи поставила на стол почти опустевший стакан и торжественно подняла руку. — Абсолютно свободна, это так, офицер. Правда, такая же чистая, как эта текила.

— В таком случае, — произнес Харри, — вы можете принять мое приглашение и где-нибудь пообедать со мной завтра вечером.

Да, да, да!

С победным видом проглотив последние несколько тепловатых капель напитка — бульк! — Сюзи поздравила себя с отличным результатом. Как будто она умудрилась продать сказочного вида дом через несколько часов после его выставления на торги. Но это даже лучше, радостно подумала она. Ей назначили свидание всего через несколько минут. Черт, здорово получилось!

Ох. Она посмотрела через пустой стакан на свет и увидела, что ее губы уже не оставляют следов по краям. А если она съела всю помаду, то это значит, что ее лицо, вероятнее всего, сильно блестит. Не говоря уже о том, что волосы давно пора привести в порядок с помощью расчески.

В общем, пришло время покрутиться перед зеркалом.

— Знаете, что меня раздражает? — Харри слегка склонил голову набок, его тон был непринужденным. — Когда я приглашаю красивую девушку на обед, а она ничего не отвечает. Не отрывает взгляда от стакана. Это значит «нет»?

— Ждите здесь. — Сюзи схватила сумку. — Не уходите, не шевелитесь. — Вместо объяснения она показала в сторону женского туалета, который находился в коридоре за стойкой администратора.

— Я ведь даже не знаю вашего имени, — запротестовал Харри, — это вы можете мне сообщить? — Он обеспокоенно наблюдал, как Сюзи двинулась в сторону двойных дверей. — Надеюсь, вы не собираетесь сбежать от меня? Прикинуться Золушкой и исчезнуть?

Что, бросить ее любимые черные «Маноло Бланик»? Он шутит? Они стоили целое состояние!

— Я вернусь через две минуты. — Сюзи послала ему воздушный поцелуй. — Обещаю.

Она была права: ее лицо действительно блестело. Облегченно вздохнув — по крайней мере, макияж глаз остался нетронутым, — Сюзи достала косметичку и стала уничтожать последствия причиненного ущерба. Сначала матовая пудра, чтобы скрыть лихорадочный румянец. Потом помада — без аппликатора, ей некогда этим заниматься, — затем немного блеска для дополнительного объема губ. Конечно, блеск — это кошмар, если вы планируете с кем-то целоваться, потому что, во-первых, все мужчины впадают в панику при одной мысли о нем и, во-вторых, если им удается преодолеть свой страх, вы оба неминуемо оказываетесь с подбородками, покрытыми блеском.

Но Сюзи все равно его нанесла, потому что, во-первых, он придавал сексуальности и, во-вторых, она не собиралась целоваться с Харри сегодня вечером.

Возможно, я немного пьяна, с достоинством подумала она, но я все же могу быть недоступной.

О нет, пусть подождет.

По крайней мере, до завтрашнего вечера.

Прошло меньше минуты, и дверь в дамский туалет резко распахнулась. Сюзи в это время приблизила голову к богато украшенному зеркалу в золоченой раме и энергично прыскала «Эльнетт» на корни только что расчесанных волос, чтобы они стали пышнее, вследствие чего испытывала легкое раздражение кожи; она вскрикнула, потому что уже во второй раз за вечер ее неожиданно кто-то хватал сзади.

Не может быть.

Боже, это было похоже на дежавю, но все происходило на самом деле. Были, правда, и различия: руки, которые схватили ее на этот раз, были больше, волосатее и… их было много.

— Раз, два, три, понесли, — выкрикнул один из компании «Слейд и Мэттьюз».

Не слишком галантно, подумала Сюзи. Стены туалета пошли ходуном, ее перебросили через плечо.

— Отлично, я ее держу. Майк, бери ее сумку. Сай, открой дверь. Держись, красотка, ты отправляешься с нами.

— Не хочу, — выдохнула Сюзи; ее вновь растрепанные волосы свесились на глаза, а она тем временем старалась сохранить достоинство.

— Придется, дорогая. Мы играем в «рискнул или проиграл», и нам выпало сделать это.

Сай держал открытой дверь. Дензил, главный похититель, вынес Сюзи наружу. Майк замыкал шествие с ее сумкой в одной руке и лаком сильной фиксации «Эльнетт» в другой.

Ее подбрасывало вверх и вниз на крепком плече Дензила, а когда они уже миновали стойку администратора, Сюзи взмолилась:

— Вы не понимаете, мне нужно в-вернуться. Мне т-только ч-что назначили свидание.

Теперь они уже вышли из гостиницы и направлялись в сторону улицы Принцессы Виктории, привлекая любопытные взгляды прохожих. Сюзи молилась, чтобы ее трусы не были выставлены на всеобщее обозрение.

Дензил успокаивающе похлопал ее по заду.

— Свидание с полицейским. Мы знаем, Рори нам сказал. Вот почему нам пришлось тебя похитить, дорогая. Мы тебя спасли от тебя самой.

— Но он к-красавец!

— Неправда, он просто патрульный полицейский. — Дензил был неумолим. — Представь, что будет, если вы поженитесь. Он будет штрафовать тебя каждый раз, когда ты выжмешь зубную пасту из середины тюбика или оставишь пакетик из-под чая на краю раковины.

— Вы не понимаете, — стонала Сюзи. — Он не такой, как другие. И у него невероятно синие глаза.

Они уже добрались до винного бара «Клифтон», где полным ходом шла многолюдная пятничная вечеринка. Все еще держа Сюзи на манер пожарного. Дензил проталкивался сквозь шумную, веселящуюся толпу.

— Оставайся с нами, детка. Поверь, так будет лучше. Никогда не связывайся с полицейскими, они неравнодушны к наручникам. — Вероятно, чтобы ее утешить, он еще раз похлопал ее по заду, а потом опустил — почти уронил — на твердую почву. — А потом представь, что подумают о тебе люди.

Через несколько минут к ним присоединились Рори, Мартин и Донна.

— Он был там, когда вы уходили? — Сюзи ухватила брата свободной рукой. Другая рука все еще оставалась в тисках Дензила.

— Кто, парень в желтой рубашке? — Рори редко пил, поэтому две пинты легкого пива подействовали на него так, как на остальных целых десять. — Кажется, да. А что, он к тебе приставал?

— Он пригласил меня на свидание!

Уж эти мне братья. Почему иногда так хочется им наподдать?

Лицо Рори выразило сочувствие, и в качестве утешения он неуклюже погладил ее по плечу.

— Не повезло. Но мы все равно никому не сказали, куда направляемся. Он нас ни за что не найдет.

Еще целый час рука Дензила крепко сжимала запястье Сюзи, пока природные потребности его организма не напомнили о себе.

— Если, ты считаешь, что тебе удастся затащить меня в мужской туалет, — сказала ему Сюзи, — то ты глубоко ошибаешься, ясно?

Дензил вынул из бумажника двадцатифунтовую купюру.

— Будь ангелом и закажи на всех. — На его лице медленно появлялась хитрая усмешка. — А знаешь, что ты красивая?

— Да.

— Тогда почему ты пашешь на своего брата, ведь ты могла бы работать на нас?

— Дензил, мне нравится там работать.

— Хочешь, чтобы тебя переманили?

— Нет, — терпеливо отвечала Сюзи.

— Брось, признайся, что без ума от меня. Мы бы фантастически сработались.

— Спасибо, но у меня и так фантастическая работа.

Теперь его природные потребности уже стучались во все окна и двери и кричали в мегафон, требуя, чтобы на них обратили внимание.

— Я слишком рискую, — сообщил ей Дензил — разве не романтично? — Будь хорошей девочкой, иди и закажи нам выпивку, я вернусь очень быстро.

Хорошо, что он агент по недвижимости, а не тюремный надзиратель, подумала Сюзи, выскальзывая из винного бара и спеша по улице Принцессы Виктории — ее высокие каблуки стучали по булыжникам, как кастаньеты.

Пожалуйста, будь там, очень прошу, дождись меня…

Но, конечно, когда она добралась до бара в гостинице «Эйвонское ущелье», его там уже не было.

ГЛАВА 2

Похороны Бланш Кертис, матери Рори, Джулии и Сюзи, должны были состояться в полдень последнего вторника августа в Кенфордском крематории в Уэстбарион-Тайм.

За два дня до похорон Джез Дрейфусс, бывший муж Сюзи, спросил ее:

— Мне надо присутствовать?

— Приходи, если хочешь, — пожала плечами Сюзи. — Но она тебя не любила.

— Конечно, она меня не любила. Ты бы никогда не вышла за меня замуж, если бы это было не так, — усмехнулся Джез. — Ты всегда мне говорила, что твоей главной задачей в жизни было сбежать с мужчиной, которого твоя мать действительно ненавидит.

Сюзи стояла на стуле посреди гостиной, рассматривая свое отражение в зеркале над камином, и ждала, когда Фи закончит подкалывать булавками подол ее платья.

— Бедная Бланш, такой конец, — сказал Джез. — Где бы она сейчас ни была, могу поспорить, что она в ярости.

Это было правдой. Такая мысль уже приходила в голову Сюзи. Мать всю жизнь обожала приключения и, конечно, предпочла бы умереть более экстравагантным способом. С большим шумом. Возможно, спускаясь на водных лыжах по Амазонке или попав в пасть, а затем и в желудок к крокодилу.

Или рухнув с небес после неудачного полета на воздушном шаре и попав в альпийскую расщелину.

Такая смерть соответствовала бы стилю Бланш.

Вообще-то, что угодно подошло бы, лишь бы все было ярко и драматично, а главное — незаурядно.

Но в жизни все произошло совсем по-другому. Вместо всего вышеперечисленного Бланш Кертис мирно умерла в своем доме, во сне, от обширного коронарного тромбоза. Никаких крокодилов и ледяных бездн.

— Вот, все готово. — Фи говорила, держа во рту пригоршню булавок. — Снимай осторожно, я его подошью.

— Ты ангел.

Сюзи испытывала глубокую благодарность. Покажите ей любой дом, и она сможет его продать, но шитье оставалось для нее одной из великих тайн жизни. И хотя Бланш наверняка одобрила бы красное бархатное платье, купленное Сюзи специально для похорон, она могла бы в возмущении постучать в крышку гроба, если бы Сюзи появилась на кладбище в юбке неподходящей длины.

Когда Сюзи стянула с себя платье и передала его Фи, хлопнула входная дверь.

Соскочив со стула, Сюзи весело взглянула на Джеза и вскрикнула:

— Мейв вернулась!

Через секунду дверь в гостиную распахнулась и появилась Мейв Мак-Корт в мокром, блестящем от дождя фиолетовом плаще. Она простерла руки и проговорила:

— Моя бедная детка, иди сюда!

В одно мгновение Сюзи оказалась на другом конце комнаты и обняла домоправительницу Джеза, и та прижала ее к груди, так что обе они чуть не задохнулись.

— Смотри, ты совсем голая, в одном лифчике и трусах, — заметила Мейв. Она порылась в большой фиолетовой сумке и выудила коробку «Клинекса» семейного размера. — Ты уже выплакала все глаза, а теперь еще промокла из-за моего плаща — это прямой путь к воспалению легких. Вот, вот, дорогая, плачь, сколько твоей душе угодно. Но сначала обязательно надень что-нибудь потеплее.

— Это не лифчик и трусы, — сообщила Сюзи, вытирая глаза и громко сморкаясь. Вообще-то это были белая спортивная майка и подходящие по цвету миниатюрные шорты от Донны Каран. — И я плачу, потому что рада тебя видеть.

Это было правдой. Это были первые слезы, которые она пролила с тех пор, как узнала о смерти Бланш. Чувствуя себя немного виноватой. Сюзи поняла, что Мейв была ей гораздо ближе, чем собственная мать. Если бы что-то случилось с Мейв, она была бы безутешна.

— Давай-ка скинем это. — С громким шуршанием Джез снял полиэтиленовый плащ. — Почему бы вам двоим не усесться поудобнее и не поболтать? Хорошо провела отпуск, Мейв?

Мейв навещала свою огромную, разросшуюся семью в Дублине. Она любовно посмотрела на Джеза и сказала:

— Отлично, милый. Просто замечательно. Потом я все тебе расскажу. Вы-то чем заняты?

Фи и Джез тактично направились к двери. Фи держала в руках красное бархатное платье.

— Мне нужно закончить подшивание.

— А у меня встреча, — сообщил Джез. — Вернусь к восьми вечера.

Не было необходимости объяснять: все знали, какую встречу имел в виду Джез.

— Славный мальчик, — одобрительно кивнула Мейв, прекрасно зная, что это выводит его из себя.

— Перестань, — вздохнул Джез. — Если ты опять назовешь меня «славным мальчиком», мне придется тебя уволить.

— Ха, — произнесла Мейв, подмигивая Сюзи и Фи. — Посмотрим, как у тебя это получится.

— Ты должна была раньше сообщить мне о Бланш, — упрекнула Мейв, когда они остались вдвоем со Сюзи. — Ты же знаешь, я бы сразу вернулась.

— И испортила бы себе отпуск. — Сюзи смотрела на нее с пониманием. — Именно поэтому мы тебя не известили. Со мной все хорошо, правда. — Она улыбнулась. — Но я рада, что теперь ты здесь.

Мейв снова крепко ее обняла — именно этого Сюзи не хватало в течение всего ее детства. Объятие растянулось на несколько минут, ощущение было божественным, и как раз это ей и было нужно. Наконец Мейв отпустила ее и ободряюще сказала: — Знаешь, дорогая, сегодня утром я выбрала для тебя маленький подарок! Небольшой пустячок, чтобы поднять тебе настроение.

Сюзи давно открыла истину: можно кого-то безумно любить, но все же испуганно вздрагивать, услышав знакомые слова, произнесенные этим человеком. Она мысленно приготовилась к худшему, а Мейв тем временем склонилась над своей сумкой и приступила к серьезным раскопкам. Страсть Мейв к благотворительным магазинам не представляла бы особую проблему, если бы не ее безудержное желание делать «маленькие подарки», которые она покупала без малейших колебаний.

— Мейв, не надо было, — обронила Сюзи, хотя Мейв обычно игнорировала подобные замечания.

— Глупости! Как только я увидела ее, поняла, что она должна быть твоей. — Мейв поцеловала Сюзи и стала с гордостью наблюдать, как спадает оберточная бумага.

Это была брошь. Огромная брошка из люцита с фотографией Донни Осмонда внутри. Донни обнажил зубы в одной из своих незабываемых улыбок и держал в руках букет красных роз, которые подозрительно смахивали на искусственные.

В глазах Сюзи снова появились слезы. Она была тронута заботой, но в то же время озадачена.

Почему? Почему эта брошь должна быть моей?

— Разве у него не прекрасные глаза? — радостно проговорила Мейв. — Говорю тебе, это было знаком судьбы — то, что я нашла ее в том магазине.

— Знак судьбы?

— Конечно, разве не ты рассказывала мне на прошлой неделе о полицейском, который, по твоим словам, «просто мечта». Что еще ты говорила о нем? — Мейв подняла брови, ожидая, пока Сюзи вспомнит. Когда Сюзи пожала плечами и покачала головой, Мейв продолжила: — Ты сказала, что у него глаза, за которые можно умереть, прекрасные синие глаза. Видишь, я сразу подумала, что брошка идеально подходит. — Она подняла палец. — А потом и остальное совпало.

— Продолжай, — сказала Сюзи, вполне уверенная в том, что у Донни и его пятисот братьев были большие карие глаза. Хотя она не так стара, чтобы помнить.

— Ладно, потом Донни Осмонд был поп-звездой, а ты от них без ума! — Мейв победно подняла второй палец. — Разве это не еще одно совпадение?

— Я без ума от поп-звезд??

— Эй, но ты же вышла замуж за Джеза, верно?

Вот, оказывается, в чем было дело. Сюзи про себя улыбнулась. Если Джеза называли поп-звездой, он просто выходил из себя.

Но было очевидно, что Мейв не терпится рассказать о третьем совпадении.

— Я вышла замуж за Джеза. Конечно, это так. А что еще, Мейв?

— Смотри, что он держит! Красные розы! А ты как раз собираешься похоронить свою мать!

— Я не заказывала красных роз для венка, — напомнила Сюзи.

— Да, но на тебе будет то красное бархатное платье, верно? — Мейв захлопала в ладоши в восторге от своей проницательности. — А разве цвет роз не совпадает по тону с платьем? Говорю тебе, брошь идеально подходит.

Все было именно так. Сюзи поняла, что вынуждена надеть брошь. Коль скоро пятилетний ребенок вручил матери значок с надписью «Лучшая в мире мама!», то остается только прицепить его к груди, скрестить пальцы на удачу и молиться — усиленно, — чтобы окружающие поняли этот демарш.

— Мне она нравится. — Она снова обняла Мейв. — Я тебя люблю.

— Сделаю нам по чашечке чая, и ты мне все расскажешь, — сказала Мейв. И сурово добавила: — Но сначала надень на себя что-нибудь.

— Но мне не холодно, — возразила Сюзи.

— Это неприлично: танцевать в белье перед Джезом.

— Я не танцевала. И это не белье. И потом, я же плаваю в бикини в бассейне Джеза, и ты не поднимаешь из-за этого шума.

— Совсем другое дело, — объявила Мейв.

— Это глупые предрассудки, если тебя интересует мое мнение.

— Слушай, ты же не видишь Фи скачущей по дому в полуголом виде на глазах у Джеза, верно? Потому что так не принято, вот почему. Это называется «соблюдать приличия», — сказала Мейв. — А так ведут себя только распутные девки.

— Мейв, ты знаешь мое отношение к Фи. Она чудесно ко мне относится, и я ужасно ее люблю. Но мы с ней похожи только в одном — много лет назад мы обе были достаточно глупы, чтобы выйти замуж за Джеза. Согласись, — продолжала Сюзи, — кроме этого факта, мы с ней совсем не похожи.

Мейв пристально посмотрела на загорелую грудь, выглядывающую из спортивного топа от Донны Каран.

— Хочешь сказать, ты распутная девка, а она нет?

* * *

В возрасте восемнадцати лет Джез Дрейфусс арендовал гараж у отца Фи. Ему и его команде нужно было где-то репетировать, так чтобы на них не орали каждые десять минут, требуя, чтобы они играли потише. Гараж был в сотне ярдов от дома, а отец Фи был глух как пень, поэтому шум, который они производили, совсем его не беспокоил.

Фи это расстраивало, потому что их грохот полностью заглушал ее любимые пластинки Энии, но Джез и его парни платили за пользование гаражом, поэтому она не могла жаловаться. И хотя Фи видела их только на расстоянии, она не могла удержаться от мысли, что солист — естественно, Джез — выглядел совсем неплохо. Неряшливый, с длинными волосами и со множеством серег в ушах.

Фи уже была неспособна погружаться в свою нежную музыку и все время отвлекалась от экзаменов по банковскому делу, к которым должна была готовиться: очень скоро она обнаружила, что ей хочется пойти в гараж, когда там репетируют парни. Скоро она привыкла к их тяжелому року, некоторые песни стали ей казаться совсем неплохими. Иногда она относила им кофе, держа ручки кружек, как кастеты, и проливая половину содержимого, еще не дойдя до гаража, но отказывалась использовать поднос, потому что однажды, когда она это сделала, барабанщик Кен вошел в роль королевы-матери и пропел:

— А, поднос, какое милое обслуживание.

Джез был единственным, кто не стал смеяться над ней. Фи ужасно покраснела, а он отбросил назад свои длинные светлые волосы и сказал сочувственно:

— Не обращай на них внимания, не стоит того, они просто компания придурков.

Она сразу же безнадежно в него влюбилась.

За следующие несколько месяцев Фи постаралась стать необходимой для группы. Она заменила целый кафетерий, снабжая музыкантов сандвичами с беконом и бесконечными кружками чая. Она таскала усилители из фургона и обратно, убирала пустые банки из-под светлого пива и старательно вышивала новое название группы «Шаровая молния» на спинах их джинсовых курток, используя нитки огненных оттенков — красный, оранжевый и охру. Еще она часами расклеивала афиши собственного сочинения, которые рекламировали их предстоящие выступления в Бристоле и окрестностях.

— Позорище, — однажды вечером после аншлагового выступления в «Свинье и свистке» возмутился Кен. — Мы играем тяжелый рок, а с нами ездит девица, похожая на примерного скаута. — Он указал на Фи: в накрахмаленной и выглаженной блузке и скромной юбке, она, сверкая очками, спорила с менеджером паба по поводу их гонорара. — Я хочу сказать, она ведь банковская служащая, черт возьми. Разве это вяжется с рок-н-роллом?

— Один парень на прошлой неделе решил, что она наша фанатка, — вмешался в разговор бас гитарист Винс. — Джез, я серьезно, она портит нам имидж. Народ над нами потешается.

— Вы — неблагодарные ублюдки. Что с вами такое? — Джез уже прилично выпил, но, как обычно, защищал Фи. — Без нее мы бы не сдвинулись с места. Она практически в одиночку раскрутила наше шоу.

— Еще скажи, что ты на нее запал, — подначивал Винс.

— Конечно нет, — солгал Джез, потому что на самом деле так и было. — Я только говорю, что она чертовски здорово нам помогает.

Джез мечтал стать знаменитым, поэтому Фи тоже этого хотела. Но в отличие от остальных членов команды, которые уповали на удачу и верили — как в любовь с первого взгляда, — что каким-то чудесным образом их заметят и подпишут с ними контракт. Фи рассылала записи шести лучших песен «Шаровой молнии» менеджерам всех звукозаписывающих компаний в Лондоне и писала, что, если им понравятся записи, им следует послушать живое исполнение группы.

Через две недели компания «Селл-Аут Рекордз» подписала контракт с «Шаровой молнией».

— Выглядит совсем не так, как фургон, верно? — сказал Джез, приехав к дому Фи в белом лимузине с шофером. — Давай, мы с тобой едем в город.

— Ты устроил все это для меня? — Фи провела пальцами по своим темно-рыжим волосам, ее глаза стали величиной с блюдца из-за переполнявших ее удивления и радости.

Джез улыбнулся и взял ее дрожащую руку.

— Почему нет? Ты это заслужила.

— Куда мы едем?

— Черт возьми, да куда угодно, хотя мне это стоило восьмидесяти фунтов и теперь я на мели. — Джез был честен. — В этом проблема с такими компаниями: они не осыпают тебя деньгами сразу после подписания контракта. К сожалению, их надо заработать.

Они поехали в Бернемон-Си, ели рыбу с жареным картофелем и пили сидр «Блэкторн» — за все платила Фи — на заднем сиденье лимузина, а потом занимались любовью среди песчаных дюн, пока шофер оставался в машине и слушал «Радио-2».

Это была самая счастливая ночь в жизни Фи. Последние шесть месяцев она молча завидовала девицам в мини-юбках, которые толпились вокруг Джеза и слишком часто исчезали с ним на заднем сиденье фургона, и теперь она знала, что то, чего ей так хотелось, стоило того и было так замечательно, как она и воображала.

Хотя песок был слишком… песчаный.

— Не могу поверить, что это произошло, — прошептала Фи после всего, лежа на спине и глядя на звезды.

— Я тоже. Мы станем самой известной в мире группой. — Джез взял бутылку «Блэкторна», которую захватил с собой. — И все благодаря тебе.

Это было не совсем то, что она имела в виду, но Фи не возражала. Слезы счастья наполнили ее глаза.

— Я тебя люблю.

Вот, она это сказала. Она знала, что не должна, но какая разница?

— Возможно, еще до Рождества мы будем играть на Уэмбли. Представь: мы едем в мировое турне, везде по радио крутят наши песни… мы ходим на те же вечеринки, что и Боно.

Фи стала кусать губы. Она жалела, что проговорилась. Холодный ветерок обвевал ее голые ноги, они покрылись гусиной кожей.

— В чем дело? Ты что-то притихла, — заметил Джез. Он положил теплую руку на ее бедро. — Разве ты не веришь, что я буду знаменит?

— Верю.

— Ты не рада? — Нахмурившись, он слегка приподнялся. — Ты не любишь Боно?

— Неважно, люблю или нет. Ведь не я буду с ним встречаться. — Отвернувшись, чтобы он не видел, Фи вытерла слезы. — Но я рада за тебя, правда рада.

Джез прикоснулся пальцами к ее подбородку и осторожно повернул ее лицо к себе.

— Почему ты плачешь? Считаешь, что сегодня ночью я сделал это на спор или что-то в этом роде?

— Нет. Конечно, не на спор. Но может, ты меня так отблагодарил, — призналась Фи.

— Отблагодарил за то, что ты устроила нам контракт? — Джез ей улыбнулся. — Боже. Должно быть, ты невысокого мнения обо мне.

— Неправда. — возразила Фи. — Я высокого мнения о тебе, но довольно низкого о себе.

Он не мог вынести, что она несчастна. Они всем были обязаны ей. И она стоила двадцати легкомысленных блондинок в коротких юбках, которые следили за ним жадными глазами каждый раз, как он выходил на сцену.

— Ну же, перестань. — Джез откинул с ее лица темно-рыжие волосы. — Теперь ты моя девушка. Ты и я, мы пара. Команда.

Он говорил серьезно. Чем больше окружающие усмехались и утверждали, что это долго не продлится, тем больше стараний прилагал Джез, чтобы все получилось. И когда первый сингл «Шаровой молнии» взлетел на вершину чартов, он отпраздновал это событие, выпив бутылку «Джек Дэниелс» и попросив Фи выйти за него замуж. К тому времени Фи уже не работала в банке; она занялась поисками места, где бы они могли поселиться. На деньги, которые уже начали на них сыпаться, они купили огромный особняк в викторианском стиле на Сион-Хилл в Клифтоне с потрясающим видом на Висячий мост в Эйвонском ущелье. Их соседи, отставной полковник с женой, пришли в ужас, когда узнали, кто поселился рядом с ними. Еще больше они были потрясены, когда Джез и Фи устроили вечеринку по случаю новоселья и пригласили пятьсот гостей, а на следующее утро полковник обнаружил человек двадцать, отключившихся в его саду.

За следующие три года «Шаровая молния» выпустила еще четыре хитовых сингла и два альбома, занявших верхние строчки чартов. Вечеринки становились все безумнее, а пьянство Джеза совсем вышло из-под контроля. Когда Фи просила его остановиться, он называл ее занудой. Когда она угрожала, что бросит его, он смотрел на нее налитыми кровью глазами и говорил:

— Не воспитывай меня, я не ребенок.

Терпение полковника и его жены лопнуло. Они выставили свой дом на продажу, но к тому времени подвиги Джеза стали уже настолько легендарными, что никто не хотел его покупать.

— Он подаст на тебя в суд, — сказала Фи, читая письмо от адвоката соседей, — из-за тебя его собственность обесценилась.

Было десять часов утра, и Джез пил «Столичную», налитую в банку из-под «Севен-ап», чтобы Фи не заметила и не начала ругаться. Он закрыл глаза:

— Как мне отделаться от этого парня?

— Ты мог бы купить у него дом, — предложила Фи. Решит ли это все проблемы? Борясь с туманом

в голове, Джез пришел к выводу, что это правильное решение.

— Ладно, мы так и поступим. Займись этим.

На четвертую годовщину их свадьбы у Фи лопнуло терпение, и она выдвинула ультиматум.

— Ты всегда пьян. Я так больше не могу. Если ты не приведешь себя в порядок, я от тебя уйду.

— Тук, тук, тук, — вздохнул Джез. — И ты еще удивляешься, почему я люблю проводить время с ребятами, а не с тобой?

Дрожа, Фи настаивала на своем.

— Ты себя губишь. Ты бросишь пить? Пожалуйста!

Он состроил физиономию. Почему ей всегда нужно все испортить?

— Я не хочу ничего бросать. Я так развлекаюсь.

Глядя на Джеза в их супружеской постели. Фи грустно переспросила:

— Ты так считаешь?

Фи уехала из дома… и поселилась по соседству. Некоторые знакомые были страшно удивлены, но она не обращала на них внимания и поступала по-своему, раз это отвечало ее интересам и ей так было удобно. Чтобы не сидеть без дела, она решила превратить дом в несколько шикарных квартир.

Джез был немного раздражен бегством жены, но решил, что она это сделала, желая ему досадить. Чтобы не остаться в долгу, он стал дразнить жену, меняя одну фанатку за другой, выбирая хорошеньких, молоденьких девчонок с крашеными светлыми волосами, смотрящих на него с обожанием.

— Если ты пытаешься вызвать мою ревность, — однажды устало сказала ему Фи, — ты зря стараешься. Мне жаль их и тебя. Но мне совсем не жаль себя.

ГЛАВА 3

Компания «Кертис и К°», агенты по недвижимости занимала лучшее место в самом центре городка Клифтон. У Сюзи было десять минут до прихода следующего клиента, она сидела на краю рабочего стола и облизывала шоколадную глазурь белого цвета с эклера из «Кондитерской Шарлотты», когда в дверях появилась голова Джеза.

— Это так теперь завлекают клиентов? — Он улыбнулся и помахал рукой Донне, стучащей в дальнем углу по клавиатуре.

— Конечно. — Сюзи откусила эклер. Ее глаза заблестели от удовольствия, и она принялась слизывать крем с пальцев. — Хотите купить дом, сэр?

— Спасибо, но у меня их и так полно, ведь я богатый.

— Никогда не бывает слишком много домов, сэр.

— Хорошо, я возьму дюжину, — сказал Джез. — Вообще-то я направляюсь в спортзал. Мейв попросила меня заглянуть к тебе и пригласить на обед сегодня вечером. Она готовит одно из своих фирменных блюд.

Сюзи скептически подняла бровь.

— Мейв тебя попросила?

— Ладно, я оговорился. Она мне велела. И ты не приглашена, ты просто должна прийти, — согласился Джез. — В семь часов, не опаздывай. — Он сделал паузу. — У тебя все хорошо?

Похороны завтра. Мейв беспокоилась за Сюзи, благослови ее Бог. Сюзи кивнула.

— У меня все в порядке.

— Вообще-то нет, — весело сообщил он ей. — У тебя глазурь на подбородке.

— Теперь я вспомнила, почему развелась с тобой, — проговорила Сюзи, беря со стола карандаш и швыряя его в Джеза.

— Я работаю здесь уже шесть месяцев, — сказала Донна, когда Джез ушел, — но все еще не знаю, как вы познакомились.

— Не знаешь? Все произошло благодаря моей матери. Этот факт ее очень раздражал. — Сюзи закинула ногу на ногу и стала покачивать туфлей на высоком каблуке. — Мы ехали и страшно ругались, и я выскочила из машины. Можешь представить. А она уехала, бросив меня, как ненужный хлам, на обочине дороги.

— Это было? — прервала ее Донна, желая представить полную картину.

— На М4. Где-то между Редингом и Суиндоном.

— Боже, на магистрали…

— В общем, я плакала в три ручья. Мои туфли остались в машине, и я не знала, что делать. Потом передо мной остановился белый «порше», и из него появился Джез. Он возвращался из Лондона — как ни странно, в тот день он был трезв — и спросил, что у меня случилось. Я еще немного порыдала, а потом поведала ему о ссоре с матерью, и он предложил подвезти меня домой.

— Здорово, — сказала Донна, находясь под большим впечатлением от услышанного. — Со мной ничего подобного никогда не происходило.

— Уже по дороге домой он выяснил, что я тоже живу в Бристоле, всего в паре миль от него. Я бормотала что-то о том, что не хочу видеть свою противную мать, и он был так мил, что отвез меня к себе, чтобы я могла успокоиться.

— Вдвойне здорово, — вздохнула Донна. — И там, думаю, он тебя соблазнил.

Сюзи усмехнулась.

— Я всегда считала, что сама его соблазнила, но разве это возможно? Мне было восемнадцать. — Она пожала плечами. — Мне казалось, что я влюбилась в Джеза Дрейфусса.

— А это было не так?

— Это было влечение. — Сюзи остановилась, заставляя себя быть честной. — Вернее, я была в восторге от мысли, что смогу вырваться из материнского дома.

Донна спросила озадаченно:

— Разве ты не могла переехать в меблированные комнаты?

— Конечно могла, но это не вызвало бы у нее такого раздражения.

Донна старалась найти признаки любовного романа среди всей этой ерунды.

— Но он ведь тебе нравился?

— Конечно нравился, я была страшно увлечена. — Сюзи с улыбкой вспомнила то ощущение в глубине желудка: как будто там порхала стая колибри. — Он замечательно ко мне относился, он был красавцем, богатым и известной рок-звездой… черт возьми, кто бы на моем месте не увлекся?

— А ты нравилась ему? — Донна говорила с надеждой.

— Конечно, я ему нравилась. Почти так же, как ему нравилось пить.

— Это было так ужасно? Не могу представить, что он был таким.

— Джез? — Сюзи снова остановилась; она это тоже прекрасно помнила. — Да, он пил. И пил. И пил, и пил, и пил. А потом снова пил. Имей в виду, в те времена я была довольно несведущей в таких вопросах. Раньше я не встречала алкоголиков. Какое-то время я не понимала, насколько все плохо. Сначала я думала, что он валяется без сознания, потому что он рок-звезда… и что так у них принято.

Донна заморгала густо накрашенными ресницами.

— И ты вышла за него замуж.

— Мне было девятнадцать. Надо запретить браки в девятнадцать лет, особенно тем, кто желает любой ценой досадить своей матери. Пусть они играют в семью, как маленькие дети играют в магазин и платят деньгами из «Монополии» и всякими «сокровищами», со звоном открывая ящики игрушечной кассы.

— Наверное, у тебя была сказочная жизнь, — настаивала Донна. — Вы летали по всему миру, отдыхали в шикарных местах, встречались с известными людьми.

Сюзи посмотрела на нее, словно говоря «ты-должно-быть-шутишь».

— Ничего нет сказочного в жизни с пьяным мужем. Такое существование опустошает. И просто сводит с ума, ведь ты знаешь, что все могло бы быть замечательно, если бы он не пил. Джез был таким милым, когда трезвел, — грустно проговорила Сюзи. — Трудно сосчитать, сколько раз мы из-за этого ругались. Однажды ночью я просто встала перед ним на колени и умоляла его остановиться. Я хотела отвезти его в клинику, такси уже ждало у подъезда, а Мейв угрожала, что пронесет его три лестничных пролета на руках и забросит в машину…

— И?

— Он отказался ехать. Мы не смогли его заставить. Все было безнадежно.

— И ты от него ушла, — подсказала Донна.

Сюзи кивнула.

— Через неделю. С меня было довольно. Хотя Джез не был мне безразличен, я больше не могла с ним жить. О, ты бы слышала, что говорили Джулия и моя мать. Вероятно, они не менее миллиона раз произнесли фразу «Я же тебе говорила». Хуже всего то, что они почему-то решили, что я собираюсь вернуться домой к ним. А я бы скорее воткнула булавки себе в глаза, чем сделала это. — Сюзи содрогнулась. — Короче говоря, как ты понимаешь, я чувствовала себя довольно несчастной. Тогда я переехала в соседний дом и поселилась в квартире над Фи. Она вела себя замечательно.

— И Джез бросил пить, — продолжила Донна.

— Боже, нет, это не моя заслуга. — Сюзи повернулась, неловко ударив каблуками по ножке стола, и отбросила назад волосы. — Наоборот, он стал пить еще больше. Все было ясно, нашему браку пришел конец, я снова была одна. Я сходила на несколько свиданий, втайне надеясь, что это заставит его ревновать и он захочет измениться, но он ни на что не обращал внимания. Ему было просто плевать. — Она остановилась и посмотрела на часы — клиент опаздывал. — В общем, через шесть месяцев я стала встречаться с парнем по имени Маркус, и однажды мы столкнулись с Джезом в баре «Эйвонского ущелья». Он сказал, что рад видеть меня счастливой, и спросил, не считаю ли я, что нам пора развестись. А Маркус заявил, что, по его мнению, это отличная идея, и тогда Джез поручил своим адвокатам заняться разводом. Он мне сообщил, что улетает в Штаты на пару месяцев работать над альбомом, но что к его возвращению все будет сделано в лучшем виде. Из-за денег мы не спорили, — объяснила Сюзи. — Расстались друзьями.

Итак, Джез исчез, тем временем был оформлен развод, а через десять недель он вернулся… и тогда мы узнали, что он вовсе не работал над альбомом. Не сказав никому ни слова, он лег на лечение в клинику посреди Невадской пустыни. И он это сделал, — продолжала Сюзи. — Он полностью вылечился. И с тех пор не брал в рот спиртное.

— Так просто?! — восхитилась Донна, округлив подведенные глаза. — Легко.

— Совсем не легко. Но он сам принял решение, его никто не заставлял и не припирал к стенке. И посмотри на него сейчас. Раньше я была абсолютно уверена, что у такого, как Джез, даже за миллион лет ничего не получится. Но он смог это сделать.

— А что случилось с Маркусом?

— А, этот. — Тон Сюзи стал пренебрежительным. — Он мной интересовался только из-за моих алиментов. Я его бросила через пару месяцев после возвращения Джеза.

— А у тебя не было соблазна? Ну, начать с Джезом все сначала?

— Такой возможности уже не было, — сказала Сюзи, вздыхая. — Именно в то время у него появилась злокачественная опухоль.

Глаза Донны чуть не вылезли из орбит.

— Злокачественная опухоль?!

Сюзи скорчила гримасу:

— Я говорю о Селесте.

Когда помещаешь в газете извещение о похоронах, то оказываешься в дурацком положении, потому что не представляешь, кто может явиться. «Все равно что развешивать плакаты с рекламой рейв-сборища и ждать, что произойдет», — думала Сюзи… Возможно, зал возьмут штурмом готовые к веселью десять тысяч подростков, а может, забредут пять старых хиппи, колесящих на грузовике, бормоча: «Эй, приятель, здесь праздник?»

Впрочем, сегодня все выглядело вполне прилично. В часовне собралось много народу, и старые хиппи не явились, что уже было хорошо само по себе.

Но это не могло обрадовать Джулию, невероятно правильную старшую сестру, которая, казалось, все время искала новый повод, чтобы обидеться. Впрочем, если выражаться точнее, отметила про себя Сюзи, вещь, которая особенно возмущала ее сестру, не была новой, ей уже было лет тридцать.

За их спинами остальные скорбящие пели «Все самое яркое и красивое»! Если верить Джулии, это был один из любимых гимнов их матери. Сюзи знала, что, стоя рядом с ней в переднем ряду, Джулия бросала на нее косые взгляды, возмущенная видом ее загорелого и соблазнительного тела в облегающем красном бархатном платье.

— Ради всего святого, — возмущенно прошипела она между стихами, — хотя бы значок сними.

— Не могу, — прошептала в ответ Сюзи. Что ее сестра посчитает худшим? — Под ним большое пятно от варенья.

— Тогда прикройся. Надень жакет. Иначе все решат, что ты собираешься на танцы.

— Это похороны моей матери, и я могу прийти в чем мне нравится. — Сюзи гордо погладила свой значок с Донни Осмондом и посмотрела назад, через плечо, на Мейв и Джеза. которые стояли за несколько рядов от нее.

— Перестань глазеть по сторонам. — Джулия резко пихнула ее локтем в бок. — Ты не японская туристка.

— Не имею ни малейшего представления, кто некоторые из этих людей, — удивленно произнесла Сюзи.

Когда органист торжественно подвел их к финальным строчкам гимна, Сюзи опять взглянула в сторону Мейв, стараясь разглядеть темную фигуру в самой глубине церковного помещения, перед двойными дверьми.

Сюзи различила кого-то в большой фетровой шляпе и длинном темном пальто. Шляпа была так глубоко надвинута на глаза, что невозможно было сказать точно, был ли пришедший мужчиной или женщиной. Сильно раздосадованная, Сюзи с трудом сдерживалась, чтобы не сунуть пальцы в рот и не издать пронзительный свист, заставив таким образом незнакомого человека поднять голову. Впрочем, не стоило этого делать, ведь служба уже подходила к концу. Через несколько минут они все начнут выходить на улицу, но прежде Некто-в-шляпе станет в очередь, чтобы пожать Сюзи руку и выразить традиционные соболезнования. Скоро выяснится, кто это, и наверняка это будет большим разочарованием, вроде как развернуть чудесную рождественскую упаковку и найти внутри пылесос. Если Некто-в-шляпе — мужчина, то он окажется одним из парикмахеров Бланш. А если женщина, то это бывшая продавщица из газетного киоска.

«…Господь сотворил их всех», — пропел викарий, завершая финальный хор. Последовала минута тишины, которую нарушил только сдавленный всхлип Джулии, затем органист начал играть что-то еще более печальное, а викарий указал рукой на передний ряд, давая понять, что им следует выходить первыми.

Сначала пошел Рори. За ним Джулия, прижимая к глазам платочек, обшитый кружевами. Сюзи последней покинула их ряд, про себя недоумевая, где в наши дни можно купить платки с черными кружевами. Должно быть. Джулия сама обшила чертов платок.

Потом ее настроение поднялось, когда она подумала, что можно немного развлечься, выясняя, кем были некоторые из присутствующих в жизни ее матери.

Вот, например, та шумно сморкающаяся женщина средних лет… а, да, я ее раньше видела, она член бридж-клуба.

А как насчет того молодого, довольно симпатичного парня, застывшего в нерешительности около пожарного выхода? Подожди-ка, неужели это разносчик молока? Боже мой, разве обычно разносчики молока посещают похороны своих клиентов?

И разве рыдают?

«Конечно, с тобой Бланш была другой», — думала Сюзи, медленно продвигаясь по проходу; люди, которые не знали ее так близко, считали ее замечательной; ей всегда было легче завязывать новую дружбу, чем поддерживать старую.

Ага, они уже подошли к двойным дверям. Сюзи быстро обвела взглядом оставшихся в церкви, ища Шляпу.

Безрезультатно.

Кто бы ни скрывался под экстравагантной шляпой, он уже ушел.

Поминки, устроенные в доме Бланш в Снейд-парке, затянулись до вечера.

— В мамином бридж-клубе слишком любят выпить, — пожаловался Рори, проскальзывая мимо Сюзи с новыми бутылками скотча.

Зайдя на кухню, Сюзи обнаружила Джулию еще в большем расстройстве. Чтобы ее развеселить, она сказала:

— Ты видела, как Марго-из-дома-напротив забалтывает маминого адвоката? Честное слово, эту женщину опасно пускать в дом.

— Не могу найти прихватки для духовки. Где мама их хранила? — Джулия, взвинченная и с глазами на мокром месте, не могла дождаться приема следующей таблетки валиума. — Волованы подгорают, а я не могу вытащить их из духовки. Хочу, чтобы все пошли домой и оставили нас в покое.

Бедная Джулия. Сюзи поняла, что похороны стали для нее суровым испытанием. Несмотря на горе, она не забывала обо всех правилах похоронного этикета, которые считала нужным соблюдать.

— Давай присядь. — Пожалев старшую сестру, Сюзи мягко усадила ее на стул, налила ей вина и выключила духовку. — Не беспокойся из-за готовки, они съели более чем достаточно. Сейчас я начну всех выгонять. А Дугласу нет смысла оглашать завещание сегодня — пусть едет домой, а мы назначим встречу в его офисе на конец недели.

В этот момент Дуглас Хепворт вошел в кухню вместе с Рори. Услышав последние слова, он нервно заморгал на Сюзи из-под совиных очков и слегка пожал плечами, как делал всегда, когда был чем-то взволнован.

— А… если честно, я бы предпочел решить этот вопрос сегодня. Ваша мать специально это обговорила… э… на то есть причина…

Он снова пожал плечами. Сюзи решила, что таким образом он отлепляет синтетическую рубашку от пухлых потных плеч. Весь вид Дугласа говорил о том, что он предпочел бы быть в этот вечер где-то в другом месте. Очевидно, дело было нечисто. Собираясь покинуть этот мир с большим шумом, Бланш, без сомнения, сделала странные распоряжения по поводу своего имущества. Сюзи сразу представила, как ее мать развлекалась, придумывая условия получения наследства. Например, прежде чем Джулия унаследует свою часть денег, она должна прокатиться голой на роликах по Парк-стрит… а Рори нужно проехать по Клифтону в кримпленовой шляпе с кисточками и в тапочках в виде лап гориллы…

«Или маме хотелось, чтобы это сделала я?»

Впрочем, возможно, дело было не в условиях наследования. Возможно, Дугласу была поручена неприятная миссия сообщить им, что они вообще ничего не получат, что их мать оставила все одному индейскому племени Амазонии.

Или приюту для слепых ослов.

Или Питеру Стрингфеллоу[1]?

Если дело касалось Бланш, все было возможно.

— Уже девять часов. — Рори посмотрел на часы. — Сюзи права, гостям пора расходиться.

— Но это так грубо, — простонала Джулия.

— Она не оставила нам денег? — спросила Сюзи Дугласа, который исподтишка тоже посматривал на часы.

— О нет, то есть да… не волнуйтесь. — Он опять пожал плечами. — Дело совсем не в этом.

Мужеподобная тетка, одна из любительниц бриджа, просунула голову в дверь кухни.

— Осталась еще пара бутылок виски?

Джулия, хорошая хозяйка, вытерла глаза и послушно встала. Сюзи положила руку на плечо сестры и заставила ее сесть обратно на стул.

— Простите, но разве вы не слышали, — Сюзи улыбалась женщине своей самой очаровательной улыбкой, — десять минут назад мы объявили, что пора заканчивать. Бар закрыт.

Один за другим гости целовали и обнимали хозяев, говорили друг другу, что у Бланш были поминки, которыми она бы гордилась, рассаживались в машины и такси и с ревом исчезали в ночи.

— Я сварю кофе, — сказал Рори, когда уехал последний гость. Он закрыл входную дверь и ослабил узел галстука.

— Простите, я ненадолго отвлекусь, — тихо произнес Дуглас, вынимая из кармана мобильный телефон. — Мне нужно сделать один короткий звонок.

Он скромно удалился в зимний сад. Вздохнув с большим облегчением, Джулия сказала:

— Мне нужно пять минут, чтобы освежиться, — и направилась по лестнице в сторону туалета.

Воздух в гостиной был серым из-за сигаретного дыма. Когда Сюзи распахнула французские окна, казалось, наружу вырвался поток эктоплазмы. По контрасту с ним ночной воздух улицы был особенно прохладным и чистым, а легкий дождь падал сквозь листья деревьев.

Сбросив туфли на высоких каблуках, Сюзи вышла на мощеную террасу, почувствовала первые капли дождя на лице, на губах и направилась в сад.

Хотелось немного прогуляться и очистить легкие от громадного объема сигаретного дыма, чтобы потом вернуться и выяснить, что имел в виду Дуглас. И ступни тоже смогут остыть. Ведь весь этот долгий день она провела на ногах и в довольно неудобных лодочках.

Как только она их сняла, ее ноги испытали такую радость, что, казалось, были готовы отплясывать танец веселых цыплят. Прыг, прыг.

Так-то лучше. Можно было сказать, что ее ноги изведали телячий восторг.

Прыг, прыг, прыг-скок, счастливы, как…

Ай!

— О черт, черт, черт, — вскрикнула Сюзи с отвращением.

Скорчившись и отставив ногу как можно дальше, она запрыгала по тропинке, хватаясь, чтобы не упасть, за свесившиеся ветки вишни.

— Что случилось? — раздался встревоженный голос из темноты. Из-за ствола вишневого дерева появилась человеческая фигура. — Вы поранились?

Теплые руки подхватили Сюзи под руку. Это было кстати, иначе Сюзи споткнулась бы от удивления.

— Я не поранилась. Просто наступила на улитку. — Сердце Сюзи колотилось как сумасшедшее. — А вы кто? Грабитель?

— Нет.

— Кто тогда?

Короткая пауза. Потом встречный вопрос:

— Не догадываетесь?

В полном замешательстве Сюзи ответила:

— Конечно не догадываюсь.

— Ладно, слушайте, давайте сначала разберемся с вами. — Голос был женский, хриплый и запинающийся. — Простите, я не смогу сосредоточиться на чем-то еще, пока вы не отлепите раздавленную улитку.

Кто бы ни была незнакомка, она была права. Подпрыгивая в темноте, Сюзи умудрилась отстегнуть резинку и одним движением стянуть чулок. Дрожа от брезгливости — к нему пристали остатки улитки, — она забросила чулок в ближайшие кусты гортензии. Затем, прислонившись к морщинистому стволу вишневого дерева, она внимательнее посмотрела на незнакомку.

Было слишком темно, и она не могла рассмотреть лица, но в фигуре явно было что-то знакомое. Длинное пальто.

— Сегодня днем вы были на похоронах. Она видела, как голова согласно кивнула.

— Да.

— Вы ушли раньше.

— Верно.

— Почему? — Сюзи ужасно нравилось, что при каждом кивке раздавалось звяканье — что это у нее, серьги из монет? — И почему вы не поехали со всеми на поминки?

— Я считала, мне не следует этого делать.

— Извините, я вас совсем не понимаю.

— Я не хотела создавать проблем, расстраивать вас еще больше… Я хочу сказать, никому не нужны драматические сцены на глазах у всех.

Девушка говорила сбивчиво, с каким-то опасением. Совсем запутавшись, Сюзи перебрала в уме несколько малоправдоподобных сценариев. Неожиданно вспомнив сюжет виденного недавно фильма, она воскликнула:

— Боже мой! Неужели вы хотите сказать, что моя мать была лесбиянкой?

Ответом на вопрос было удивленное молчание. Сюзи очень надеялась, что это именно удивление. Естественно, была вероятность, что молчание вызвано разочарованием и девушка не ожидала, что Сюзи так быстро отгадает правильный ответ. Бланш — лесбиянка? Конечно, нет. Таинственное звяканье возобновилось, но, похоже, на этот раз девушка отрицательно трясла головой. Ну, это уже обнадеживает.

— Не могу поверить. Вы должны знать, кто я.

— Ну, извините, — возразила Сюзи, — что вы от меня хотите, я же не Великая Сюзи-Ясновидящая. Читающая Мысли. Слушайте, если хотите, мы можем поиграть в шарады. Начнем с вашего имени. Первое слово, сколько слогов? Подождите, кто-то идет…

Она повернула голову на звук приближающихся шагов. В следующий момент яркий луч света ударил ей прямо в лицо. Ослепленная Сюзи замигала и подняла руку, чтобы прикрыть глаза.

И удивленный мужской голос произнес:

— Невероятно. Боже!

Ситуация становилась настолько странной, что не хватало слов. Сюзи почувствовала, что сердце стало биться, как попугай в клетке. Возможно, ее ослепил фонарь, но голос она сразу узнала.

— Харри? — От удивления она говорила сбивчиво: — Надо же, из всех садов на свете ты выбрал именно этот сад. Харри, не имею ни малейшего понятия, что ты здесь делаешь, но ты прерываешь очень увлекательную игру в шарады. Хочешь быть в моей команде?

Вероятно, это какой-то изощренный розыгрыш, решила Сюзи. Хитрый ход, чтобы снова с ней встретиться. Если только… нельзя забывать, что, кроме всего прочего, он — полицейский…

— Подождите, это тайная операция? — Сюзи развернулась и снова взглянула на девушку. — Вы работаете с Харри? — Она улыбнулась. — Или вы международный наркокурьер?

Харри указал на свой мобильный.

— Я ждал, когда ты вернешься к машине. — Сюзи поняла, что он обращается к девушке. — Он только что звонил, пару минут назад. Пора заходить.

«Пора заходить» — определенно это был условный знак для начала операции. Может, девушка все же была коллегой-офицером.

Сюзи услышала, как девушка рядом глубоко вздохнула.

— Ладно. — Она повернула лицо к Сюзи. — Я — Люсиль.

— Что? — Все еще думая о шараде, Сюзи перебрала в уме возможные варианты. Лю. Силь. Не так-то это просто.

— Люсиль Эймори.

Сюзи глядела на нее, ничего не понимая. Очевидно, ее имя должно было что-то означать, но, как ни напрягалась, она его не вспоминала.

— Извините. Обычно я прекрасно помню имена. Вы не могли бы?..

— Ваша сестра, — смущенно объяснила Люсиль.

Сюзи рассмеялась.

— Что?

Ради всего святого, ее сестру звали Джулия. Харри откашлялся и сказал:

— Думаю, нам лучше зайти в дом.

ГЛАВА 4

Входя в дом, Сюзи пропустила Люсиль вперед и тогда поняла, откуда раздавалось звяканье. Сотни крошечных бусин были вплетены в десятки косичек на голове девушки, и при каждом движении головы они соприкасались и издавали эти звуки.

Кожа Люсиль была цвета кофе с двойными сливками. Глаза были карими. Она нервничала, но выглядела потрясающе, как юная модель, впервые вышедшая на подиум.

— Это шутка, да? — Сюзи переводила взгляд с Люсиль на Харри и обратно. — Все подстроил Джез? — Розыгрыш был явно неуместен, но, вероятно, Джез решил, что даже грубая шутка поднимет всем настроение.

Но если это так, разве Люсиль не должна уже заливаться смехом, вместо того чтобы неудержимо дрожать, явно готовая разрыдаться?

«У нее ресницы как у Бэмби», — подумала Сюзи. В чем же тут дело?

Распахнулась дверь, и появилась Джулия. Сначала она посмотрела на ноги Сюзи, а потом на Харри и Люсиль.

— Кто эти люди?

Взглянув вниз, Сюзи вспомнила, что одна нога у нее голая, а другая в чулке. Пошевелившись, она почувствовала, как резинка хлопает по бедру, привлекая внимание.

— Это Люсиль. Очевидно, она наша сестра. Вернее, сестра только наполовину. И все это время мы считали, что наш милый папочка был просто святой. Впрочем, это его дело, вот что я скажу. — Сюзи сделала короткую передышку и указала на Харри. — А это Харри, он полицейский. Боюсь, не представляю, что он здесь делает. Если только он тоже не наш брат. Ой! О боже, ты же не брат? Харри бросил на нее удивленный взгляд.

— Люсиль моя подруга. Я пришел, чтобы морально ее поддержать. Поверь, когда мы направлялись сюда сегодня вечером, я не представлял, что увижу тебя.

— У папы никогда не было любовниц, — дрожащим голосом возмущенно произнесла Джулия. — Никогда. Эта девица врет и не краснеет!

— У вашего отца никого не было, — объяснила Люсиль. — Бланш была моей матерью. Послушайте, простите, но мне тоже нелегко. — Запнувшись, она посмотрела с плохо скрываемым желанием на бокал, зажатый в тонкой руке Джулии. — Я правда думала, что вы знаете.

Когда молчание нарушил Дуглас Хепворт, Сюзи поняла, что это правда. Сжимая в толстых руках портфель и не обращая внимания на Джулию — она стояла как громом пораженная, — он поспешно прошел мимо них в гостиную, погрузился в кожаное кресло и обратился к Люсиль грубоватым голосом: — Рад вас видеть, хорошо, что пришли. Итак, если все в сборе, я бы хотел начать…

Чтение завещания было похоже на молниеносный налет на банк. Дуглас решительно не желал, чтобы его вовлекали в разборки, которые неизбежны, если выясняется, что семья несколько больше, чем ты предполагал; менее чем за три минуты он подтвердил, что Люсиль Эймори действительно является дочерью Бланш Кертис и что наследство будет поделено в равных долях между ее четырьмя детьми.

А затем он исчез — фьюить! — как Супермен.

«Да, как Супермен, — думала Сюзи. — только потолще и без красного трико. Впрочем, кто бы говорил — одна нога у меня в черном тонком чулке, а другая совсем голая. Вот это несоответствие».

— Это нелепо. Не могу поверить, что такое происходит с нами, — всхлипывала Джулия.

— Я тоже. — Люсиль прижимала сплетенные пальцы к коленям. — Хочу сказать, я не ожидала слишком радостного приема, но… — Ее голос стих.

— …вы не думали, что мы впервые услышим это от вас, — подсказала Сюзи, пожалев ее. — Взглянем правде в глаза: вы нам сообщили довольно необычную новость. — Впрочем, это было очень типично для Бланш. — Э… не хочу задавать бестактные вопросы, но — сколько вам лет?

— Двадцать шесть. И несколько месяцев.

— Вы родились, когда мне было восемь. — Рори был из тех, кто все фиксировал в дневнике, с тех пор как научился писать. Он на секунду задумался. — Тогда мама уезжала в одно из своих путешествий. Помню, она отсутствовала шесть месяцев.

— Она рассказывала о приключениях в джунглях Южной Америки. — горько отметила Джулия. — Она вообще не была в Амазонии, верно? Она нас обманула. О, ради всего святого, Рори, ты собираешься наполнить мой бокал или мне придется пить прямо из бутылки?

Сюзи казалось, что ее мозг стал слишком большим и не умещается в черепной коробке. Она хотела задать миллион вопросов.

— Где вы живете?

— Здесь. — Ища поддержки, Люсиль сжала руку Харри. — То есть в Бристоле. В Бишопстоне.

Всего в нескольких милях.

Боже, трудно вообразить!

— Вас удочерили, — решила Сюзи.

— Нет. Меня вырастил папа. А мама… иногда нас навещала.

— Ваш отец черный? — Джулия была в ужасе.

— Нет, бледно-зеленый. Конечно, он был черным.

— Наш отец знал? — спросил Рори.

Люсиль отрицательно покачала головой.

— Но вы считали, что мы знаем. — Сюзи пыталась понять.

— Мне было любопытно. Когда умер ваш отец, я спросила маму, можно ли мне с вами встретиться. Мама ответила, что рассказала вам обо мне, — она бросила взгляд в сторону Джулии, — но вы решили, что для всех будет удобнее, если мы не станем встречаться.

Сюзи возмущенно заявила:

— Но это все неправда. Мы понятия не имели!

— Простите, но я не хочу, чтобы это происходило. — Джулия в расстройстве всплеснула руками. — Мы говорим о двойной жизни. Наша мать последние бог-знает-сколько-лет имела связь с…

— Черным мужчиной, — ровным голосом продолжила Люсиль. — Тридцать лет назад папа приехал в эту страну с Маврикия.

— А почему он не потрудился прийти на похороны, а? — обиженным голосом упрекнула Джулия.

— Потому что он умер. Иначе, — сказала Люсиль, немного воодушевившись, — я уверена, он бы «потрудился».

— Слушайте, извините мою сестру, — поспешила вмешаться Сюзи. — Она у нас как нежный цветок гиацинта. И ее слишком волнует, что решат соседи.

— Ты считаешь меня снобом? Я не такая. — К этому моменту Джулия уже дрожала от негодования.

— Ты именно такая. — Сюзи улыбнулась Люсиль. — Она сноб, ужасный сноб. Джулия пыталась дать взятку съемочной группе теленовостей, потому что они ее засняли выходившей с распродажи в «Си энд Эй». Она чуть не умерла от стыда, когда в местных новостях появился этот сюжет.

— Я просто зашла, чтобы срезать путь, — возразила Джулия сквозь стиснутые зубы. — Ты же не считаешь, что я действительно покупаю вещи в «Си энд Эй»?

Сюзи улыбнулась.

— Видите, что я имею в виду.

— Это нелепо. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня. — Джулия явно злилась; она ненавидела, когда над ней смеялись. — Давайте говорить напрямик. Люсиль явилась сюда только с одной целью. Как только она заберет деньги, все будет кончено. Мы больше ее никогда не увидим, верно?

Именно на это Джулия очень надеялась. Рори было неудобно из-за напора сестры, поэтому он смущенно заметил:

— Перестань. Люсиль сама решит.

— Если вы этого хотите, — жестким тоном проговорила Люсиль, — так и будет. Я никогда не ставила перед собой цель мешать вам и позорить вашу семью. — Когда она произносила последние слова, ее голос стал срываться. Глаза наполнились слезами. Она поднялась, чтобы уйти, Сюзи инстинктивно взяла ее руку.

— Подождите, вы не можете так нас отставить. Джулия не хотела быть с вами грубой.

— Вообще-то, наверное, хотела.

— Это был шок для всех нас. И я даже не знаю, почему мы так удивлены, все это чертовски типично для Бланш. Немного драмы с детективной развязкой — разве не этого она всегда хотела? Тем более что в этой ситуации она уже не услышит гадостей в свой адрес.

— Не смей говорить о ней в таком тоне! — взорвалась Джулия. — Нельзя отзываться плохо о мертвых.

— Почему нет? Это правда. Если она нас сейчас видит, она получает огромное удовольствие. И почему она нам не сказала, что у нас есть сестра? — с жаром спрашивала Сюзи.

Впрочем, они уже знали ответ на этот вопрос. Реакция Джулии являлась тому подтверждением. Бланш всегда мечтала быть в центре внимания, но только при условии, что это будет лестно для ее самолюбия.

— А потом она ушла, — закончила рассказывать Сюзи, сидя с Джезом и Мейв на кухне на следующее утро. Наклонившись над столом, она взяла целую гроздь винограда. — Все завершилось довольно нелепо. Я попыталась ее обнять, чтобы загладить грубость Джулии, и тогда одна из моих серег зацепилась за бусинки в ее волосах. Харри пришлось нас распутывать. — Сюзи состроила физиономию. — В результате мы почувствовали себя совсем неудобно, как после неудачного свидания. Я попросила у Люсиль ее номер телефона, но она сказала: «Слушайте, не надо быть со мной милой. Предоставим адвокату разбираться с нашими делами.

— Напоминает один из моих неудачных браков, — с усмешкой заметил Джез.

— Но мне правда хочется снова ее увидеть. Представляете, все это время у меня была сестра, а я о ней даже не знала! Я всегда мечтала о милой сестре, не похожей на мою старшую — нудную, истеричную Джулию. А подумайте, как было тяжело Люсиль: она росла в нашем городе и считала, что мы не желаем с ней встречаться.

— Какая она? — поинтересовался Джез.

— Красивая.

— Значит, вы не похожи.

Сюзи толкнула его ногой под столом.

— Ой!

— Ты знаешь, что я прекрасна. Просто она унаследовала другие черты. Она выше, тоньше, у нее настоящие скулы, все в таком роде.

— А этот парень. Харри, тот, который тебе так понравился, он ее жених? — Мейв стояла во главе стола и умело шинковала целую груду помидоров.

Сюзи отрицательно покачала головой.

— Очевидно, он просто друг. Они росли вместе, жили по соседству в Стоквуде. Я успела ему сказать, что не сбежала от него тогда из «Эйвонского ущелья», я объяснила, что меня похитили, и мимоходом упомянула, что сейчас ни с кем не встречаюсь. Я надеялась, он меня пригласит куда-нибудь. — Сюзи забросила в рот еще одну виноградину. — Но он только нахмурил брови и сказал: «Не думаю, что сейчас подходящее время и место». Это было немного неприятно. Но ничего, — закончила она жизнерадостно, — он может взять номер моего телефона у Люсиль.

— Так унижена, так скромна, так скучна. — Джез глядел на нее, забавляясь. — Агент по недвижимости — эта работа тебе подходит.

Сюзи взглянула на часы.

— Кстати о работе, мне пора ехать. Надо показать гинекологу ту новую квартиру на Гатри-Плейс, девятьсот пятнадцать.

— Чем она зарабатывает на жизнь? — спросил Джез.

— Я же сказала. — Сюзи торопливо заправляла розовую кофточку в белую юбку. — Она гинеколог. Смешная работа для женщины. — Она изобразила, как пытается что-то рассмотреть с помощью фонарика. — Но, вероятно, врачи бывают разные.

— Я имел в виду Люсиль.

— А! — Сюзи быстро расправила юбку на бедрах и схватила пиджак. — Без понятия. Она не сказала.

* * *

Сюзи сама больше других удивилась, что занялась продажей недвижимости — это произошло так же быстро, как шотландцы перешли на овсянку. В свое время она с треском провалилась на выпускных экзаменах — кому нужны экзамены? Она выходит замуж за рок-звезду! А через два года, оставив позади обломки неудачного брака с Джезом, оказалась весьма плохо подготовленной к… вообще к жизни. Рори ее пожалел и, хотя не был уверен, что поступает по-деловому, предложил ей работу в агентстве; Сюзи сомневалась, подходит ли ей это, но все же была тронута его заботой и согласилась.

К счастью, оказалось, что они оба ошибались. Она встречалась с потенциальными клиентами и подбирала идеально подходящие им дома, и это получалось у нее так естественно, что через три месяца она перекрыла показатели старшего агента по договорам — он вышел из себя и хлопнул дверью. Рори повысил Сюзи в должности, скрестив на удачу пальцы и надеясь, что ей не станет скучно.

Все обошлось. Сюзи вошла во вкус, увлекшись удачными сделками. Она заставляла клиентов смеяться, иногда поражала их своей честностью, очаровывала их с такой легкостью, что половина из них в нее влюблялись, и никогда, ни на секунду не теряла желания работать.

— Ну? — спросил Рори, когда в пол-одиннадцатого она ворвалась в офис.

— Продан гинекологу в ужасных резиновых перчатках. — Торжествующе размахивая мобильным, Сюзи уселась на ближайший вращающийся стул и сделала победный оборот вокруг своей оси. — Она предложила двести тридцать пять, а Кларксоны согласились.

— И даже ничего не сказала насчет ванной? — Рори был поражен — убогая ванная Кларксонов отпугнула многих клиентов. — Я думал, ей больше придется по вкусу квартира на втором этаже на Пемброук- роуд.

— Все к тому и шло, но я ее предупредила, что если она поселится на Пемброук-роуд, то будет жить над семьей с тремя подростками. Ей не нужна огромная ванная, ей хочется покоя и тишины. — Сюзи улыбнулась. — Я сказала «ладно», эта стоит на пару тысяч дороже, но представьте, сколько вы сэкономите на затычках для ушей и дорогом лечении у психиатра. Она рассмеялась и предложила поработать у нее администратором.

— Доктор Витертон? — Донна оторвалась от компьютера. — Она рассмеялась? Моя подруга Хейзел работает у нее в одном из филиалов в Френчей. Она говорит, что Эзми Витертон до ужаса серьезна. По слухам, она не смеялась с семьдесят шестого года.

— Только потому, что никто ей не рассказывал хороших анекдотов. Ей очень понравилась моя история о Билле Клинтоне и чайных пакетиках.

Рори посмотрел на нее с ужасом, а Сюзи скромно пожала плечами.

— Я гений, вот и все. Ну, — она перешла на нарочито-небрежный тон, — кто-нибудь оставлял для меня сообщения?

— Инспектор из Галифакса просил тебя перезвонить. — Донна сверилась со своим блокнотом. — А Феррисы с удовольствием посмотрят дом на Белл-Барн-роуд сегодня днем…

— Я имела в виду приятные сообщения, — прервала ее Сюзи. — Интересные сообщения. Просьба о свидании от красавца мужчины, желательно полицейского. С яркими синими глазами. По имени Харри. Давай же, — потребовала она, — он должен был позвонить!

— Э, нет. Впрочем, подожди… — Сердце Сюзи на секунду остановилось. — Инспектора из Галифакса зовут Барри. — Выражение лица у Донны было самое невинное. — Это почти одно и то же, верно?

— Нет, не то же. У Барри Бэгшоу прыщи, от него пахнет потом, а брови как у убийцы. Он красив, как ведро с помоями, и у него весьма односторонние интересы.

— Секс? — спросила Донна.

— Хуже. Структурные сдвиги почвы.

— О! А почему ты так уверена, что этот твой сексапильный полицейский свяжется с тобой?

У Сюзи не было сомнений.

— Обязательно. Я знаю, что он позвонит. Он должен, ведь он мой новый парень.

У Рори была назначена встреча с потенциальным продавцом с Джулиан-роуд; взяв свой портфель и ключи от машины, он сухо произнес:

— Бедняга, он этого еще не знает.

Было уже семь часов, а Харри все еще не позвонил. Сюзи не могла этого понять.

— Я не понимаю, — обиженно говорила она Фи. — Ведь я ему нравлюсь. Как я могу ему не нравиться? Что с ним такое? Почему же он мне не позвонит и не пригласит куда-нибудь?

Фи так и не вернулась на работу в банк. Джез хотел ее отблагодарить за заботу об их группе и настоял на том, что будет по-прежнему выделять ей деньги, а она сможет делать все, что пожелает. А Фи очень многого хотелось, например заниматься благотворительностью и снова учиться, поэтому она была все время занята и вовсю наслаждалась новой жизнью.

Фи собиралась на свои любимые курсы археологии, что было видно по тем книгам, которые она запихивала в матерчатый рюкзак.

— Может, он работает.

— Все равно он мог бы позвонить.

— А ты почему ему не позвонишь?

— Слишком рано. Я не хочу, чтобы он считал меня навязчивой. — Сюзи нахмурилась. — И потом, он не дал мне свой номер телефона.

— Я исчезаю, — сообщила Фи, закидывая рюкзак на плечо. — Так какие у тебя планы на вечер?

— О, я не знаю. — Сюзи на секунду задумалась, потом ее осенило. — Может, я позвоню моей новой сестре.

ГЛАВА 5

— Привет, Люсиль. Это я, Сюзи! Хотела спросить, не хочешь встретиться сегодня вечером, может, сходим куда-нибудь, поедим, узнаем друг друга?..

Нагнувшись вперед и зажав телефон между ухом и плечом, Сюзи тщательно перекрашивала ногти на ногах в вызывающий фиолетовый цвет. Она остановилась, чтобы послушать, что ответит Люсиль.

— О, понимаю. Очень жаль, но ничего страшного. А завтра? Ясно, завтра ты тоже занята, да? Может, тогда в выходные. Э… у тебя, случайно, нет под рукой телефона Харри, а? Прошлый раз он мне его записал, но я потеряла.

Сюзи почувствовала на другом конце провода плохо скрытую усмешку.

— Нет, ты его не потеряла, — проговорила Люсиль, — потому что он тебе его вообще не давал. — Она посомневалась секунду, неуверенная, стоит ли выдавать секрет. — Слушай, не говори ему, что я тебе сказала, но Харри поспорил со мной, что ты обязательно спросишь у меня его номер телефона.

— Ты шутишь! Какая самоуверенность! — воскликнула Сюзи.

— Да, вот так он ведет себя с девушками. Он привык, что они вешаются ему на шею… ты знаешь, какими бывают некоторые мужчины.

Все интереснее и интереснее.

— Хочешь сказать, он симпатичный подлец, который смешивает женщин с грязью. — Желудок Сюзи что-то сжало. Симпатичные подлецы всегда были ее слабостью, с ними так интересно иметь дело.

Вот, например, Джез.

Ну кому нужна посредственность?

— Харри может вести себя немного… самоуверенно, — Люсиль как будто извинялась. — То есть он очень милый, но…

— Просто дай мне его номер. — Сюзи улыбнулась, тронутая ее заботой. — И не беспокойся, я могу о себе позаботиться.

«Нельзя винить девушек за то, что они вешаются ему на шею». — подумала Сюзи, через час открывая ему дверь.

Тут уж никуда не деться — он был красавцем.

— Извини, — обратилась она к Харри, — но я должна тебя спросить. Твои глаза… Они настоящие?

— Похожи на настоящие, верно? Но на самом деле это не так. — Он открыл их пошире, вращая ими. — Они сделаны из папье-маше, поливинилового клея и крышек от бутылок со стиральным средством. Я сам видел, как их делали в художественной мастерской.

Сюзи изучала его глаза с более близкого расстояния. Он не носил контактных линз. Ух, слава богу, она бы не смогла иметь дело с мужчиной, который использует цветные линзы.

И — дважды ура! — он был гораздо веселее, чем вчера вечером.

— Надеюсь. Люсиль не подумала, что я звоню ей только из-за твоего номера телефона, — сказала ему Сюзи. — Думаешь, это могло прийти ей в голову? Я действительно хотела с ней встретиться. Она говорила, что занята сегодня и завтра вечером… Не знаешь, это правда?

Сюзи сильно сомневалась на этот счет. Если честно, Люсиль говорила уклончиво. Но Харри кивнул.

— Да, она работает.

— Что же, уже неплохо. Какое совпадение, — выпалила Сюзи, — ведь я хотела тебя спросить, чем занимается Люсиль. Подожди, вечерняя работа, дай угадаю… она няня?

— Знаешь, я в затруднении, — ответил Харри после паузы. Он провел пальцами по темным волнистым волосам. — Дело в том, что Люсиль не хочет тебе говорить, чем занимается.

— Но это просто безумие! Я торгую недвижимостью, черт возьми. — Сюзи выглядела озадаченной. — Более унизительных занятий не так уж и много.

Вуп-вуп, проурчал «ровер», когда Харри направил на машину ключи-брелок.

— В работе Люсиль нет ничего унизительного. Но она ужасно боится, что ты подумаешь, будто она познакомилась с тобой только с одной целью. — Взяв Сюзи за руку, Харри перевел ее через улицу. — Слушай, она будет на меня злиться, но почему бы нам не навестить ее? Тебя не бесит, — продолжил он, — что ты не можешь припарковаться около собственного дома, потому что какие-то придурки оставляют свои идиотские машины и загораживают подъездную дорожку? — Говоря это, он указывал на ярко-красный «роллс», небрежно оставленный у поворота на подъездную дорожку. — Знаешь, это безобразие. И вообще, какая выскочка решила кататься по городу в подобной машине?

«Серебряный призрак» был подарен Джезом на ее девятнадцатилетие — хотя потом он так и не вспомнил, как ее купил.

Сюзи относилась к своей машине, как к любимому ребенку; она произнесла:

— Я знаю, кто этот придурок. Вообще-то она моя.

— О, профессиональная ошибка, — объяснил Харри. Сверкнув глазами, он показал на ботинки. — Когда у тебя такие большие ноги, время от времени попадаешь не туда, куда следует.

Большие ноги? Сюзи сохранила невинное выражение лица. Она много слышала о мужчинах с большими ногами.

Сюзи не была завсегдатаем бара «Ананас», который находился недалеко от берега. Значительно обновленное старое здание состояло из многих уровней, и его окна были обращены на Балтийский причал. Нижний этаж заполняли подростки — зал содрогался от звуков клубной музыки. «Кошмар», — подумала Сюзи, чувствуя себя ужасно старой — двадцать четыре года — и следуя за Харри вверх по лестнице.

— Люсиль работает барменшей? Не понимаю, почему она не хотела, чтобы я об этом знала. Не вижу ничего плохого в такой работе.

— Перестань болтать, — сказал Харри через плечо. — И не отставай.

На втором этаже народу было еще больше. Воздух, наполненный с сигаретным дымом, звенел от визга пятидесяти, или около того, возбужденных девиц, собравшихся на девичник со стриптизером. В воздух взвилась расшитая стразами набедренная повязка, что было встречено одобрительным ревом.

— Не смотри, — приказал ей Харри.

— Очень надеюсь, что в свободное время Люсиль не работает стриптизершей. Сколько еще ступенек? — жалобно спросила Сюзи, когда он снова направился вверх по лестнице.

— Извини. Раньше здесь был склад.

Она начала пыхтеть, как сенбернар.

— Люсиль правда там или это жестокая шутка?

— О, она там. Я ее слышу.

Сюзи слышала только оглушительные визги веселящихся девиц этажом ниже и их крики стриптизеру: «Давай, снимай, снимай!» Но ведь он уже все с себя снял?!

Сколько набедренных повязок, расшитых стразами, может быть на одном мужчине?

Они поднимались все выше и выше. Сюзи решила, что ей бы не помешали альпинистское снаряжение и кислород. Не говоря уже об удобных кроссовках.

— Вот она, — наконец сказал Харри, указывая на одинокую фигуру в глубине зала. Он был прав, это действительно была Люсиль, она сидела на стуле с гитарой в руках, играла и пела что-то в стиле Шерил Кроу.

Нельзя сказать, что это был сенсационный успех. Никто на четвертом этаже не обращал на нее внимания. Когда Люсиль допела песню, Сюзи и Харри оказались единственными, кто ей аплодировал.

— У меня сейчас перерыв, — сказала Люсиль, откладывая гитару и глядя на Сюзи будто защищаясь. — Полагаю, это была идея Харри.

Она была в черных рваных джинсах и в алой хлопковой кофточке. Косички с бусинами были стянуты в хвост на макушке и напоминали ананас, соответствуя названию заведения. Харри вернулся из бара с напитками:

— Это «Ночь Малибу». Я взял для вас обеих «Малибу» с кока-колой.

— Почему? Два напитка продавались по цене одного? — Сюзи негодовала. — Надеюсь, это не значит, что ты скряга и жмот.

— Это значит, что в этом баре продают только «Малибу», — терпеливо объяснил ей Харри. — Если хочешь что-то другое, надо спуститься вниз.

Тогда все в порядке. Сюзи его простила. Хотя она терпеть не могла «Малибу».

— Да, — сказал Харри, обращаясь к Люсиль, — это была моя идея — привести ее сюда.

— Не понимаю, почему ты сделала из этого секрет?! — воскликнула Сюзи. Хотя, конечно, она понимала.

В общем, это было вполне очевидно.

— Слушай, и так все получилось плохо, когда я выскочила на тебя из кустов, — признала Люсиль. — Заявила: «Привет, знаете что, я ведь ваша сестра!» — и забрала у вас часть наследства. — Она пристально посмотрела на Сюзи. — И вряд ли стало бы легче, если бы после этого я достала гитару и сказала: «О, кстати, я певица… а ты, кажется, была замужем за Джезом Дрейфуссом? Может, представишь меня своему бывшему?»

— Ты бы этого не сделала, — удивленно произнесла Сюзи.

О боже, неужели сделала бы?

Люсиль была немного раздражена.

— Я знаю, что не сделала бы. Но ты меня совсем не знаешь, верно? Ты могла решить, что я веду к этому, напрашиваюсь на знакомство… знаешь, как это бывает, некоторые люди все отдадут за такой шанс. В общем, — продолжала она, — я хочу, чтобы ты знала: я не такая. И будет лучше, если ты не скажешь Джезу, чем я занимаюсь. Не будет двусмысленности.

Сюзи пожала плечами.

— Хорошо, раз ты так хочешь. Конечно, это имело значение. Из прошлого опыта она знала, что большинство музыкантов стремились встретиться с Джезом и таким образом осуществить мечту всей своей жизни. Как ни странно — с точки зрения Сюзи, — они не считали его вышедшим в тираж бывшим алкоголиком. Для них Джез по-прежнему был гением, который записал один из самых продаваемых альбомов в истории рока. Это было очень трогательно. Даже теперь не проходило дня, чтобы новички и дебютанты не присылали по почте или просто не подсовывали под дверь по крайней мере пару демо-записей.

Конечно, они зря теряли время, потому что Джез никогда не слушал их записи. Теперь его жизнь была зоной-свободной-от-музыки.

— Она себя не рекламирует, — заявил Харри, — в этом ее проблема. Она чертовски хорошо поет.

— Так хорошо, что меня не хотят слушать ни в одном пабе города. — Люсиль говорила бесстрастно.

В следующее мгновение у их столика появился лысеющий тип — вероятно, менеджер — и сурово постучал по часам.

— Мы платим тебе не за то, чтобы ты сидела и болтала.

Очевидно, перерывы длились здесь не более трех минут. «Вот безобразие», — подумала Сюзи.

Люсиль допила содержимое стакана и встала. Увидев, что Сюзи снимает жакет и усаживается поудобнее, собираясь смотреть, Люсиль сказала:

— Боже, не старайся быть вежливой.

— Дело не в этом, — радостно сообщила Сюзи. — Уверяю тебя, я бы не осталась, если бы не хотела. Но я не представляю, откуда у тебя это, от кого музыкальный талант — никто в нашей семье не заработал бы пением и конфеты. Вообще-то я всегда считала, что могу петь, но все остальные меня уверяют, что это не так. Джез говорит, что я пою, как Лили Сэвидж, которую душат ее собственными чулками.

Люсиль подняла гитару с пола.

— Мой отец пел.

— Правда? — На Сюзи это произвело впечатление. — Значит, он был знаменит?

Люсиль улыбнулась.

— Нет, у него была другая работа. Он пел для души. Вообще-то он водил такси, этим и зарабатывал.

Таксист. Боже. Как ни старалась, Сюзи не могла представить, как многие годы ее мать вела двойную жизнь, разрываясь между состоятельным, серьезным ученым и, очевидно, не слишком богатым, поющим водителем такси.

Не прошло и пятнадцати минут, как благодаря Сюзи весь четвертый этаж «Ананаса» очистился от посетителей. Каждый раз, как Люсиль заканчивала песню, Сюзи аплодировала и приветствовала ее с бурным энтузиазмом, при этом бросая на всех остальных многозначительные взгляды, негодуя, что они не поддерживают ее овации, поэтому посетители стали толкать друг друга в бок, отставлять в сторону стаканы и торопиться к выходу.

К десяти часам аудитория сократилась до Харри, Сюзи и двоих слегка удивленных барменов.

— Разве она не замечательная? — Сюзи засунула пальцы в рот и пронзительно засвистела, выражая Люсиль свое одобрение, когда та закончила печальную песню Пи Джей Харви. Песня совсем не соответствовала вкусу Сюзи, но сейчас было не время для критики. — Знаете, она моя сестра! Представляете, у меня есть сестра, которая умеет так петь!

— Представляете, у Люсиль есть сестра, которая умеет так распугивать публику, — заметил высокий бармен. — Обидно, ведь она еще не успела пустить шляпу по кругу.

— Как же это произошло? — Сюзи в ужасе закрыла рот ладонями. — Боже, боже, я не хотела! Быстрее, где шляпа? Давайте я в нее положу… Сколько она обычно получает?

— Не волнуйся. — Когда Сюзи уже искала кошелек, рядом с ней появилась Люсиль. — Они тебя разыгрывают. Мне платят зарплату.

Казалось, Сюзи сомневалась.

— Много?

— Нет. Вообще-то очень мало. Но мне хватает. А со следующей недели я выступаю в баре «Обруч» на Уайтлейдиз-роуд.

— Тебе хватает? — с сомнением повторила Сюзи. Если честно, оставалось еще много вопросов, которые ей хотелось задать. Ее так и подмывало составить вопросник на двести страниц, на манер анкеты для возврата налогов, упомянув все мелочи, которые ей не терпелось узнать. — Ты занимаешься чем-то еще кроме пения?

— Я выгуливаю собаку, — ответила Люсиль. — Это неплохо, не напрягает.

— Она выгуливает собаку моего брата, — объяснил Харри. В кармане его пиджака зазвонил телефон. — Черт, надеюсь, это не с работы.

— Выгуливаешь собаку, — повторила Сюзи, тряся головой. — Знаешь, я этого никогда не понимала. Как люди заводят собак и называются собачниками, а сами даже не способны выгуливать своих питомцев? Каким же лицемерным надо быть? — Она продолжила разглагольствовать, все больше увлекаясь: — Что происходит с людьми? Если бы они любили своих собак, они бы хотели с ними гулять, верно? Но нет, для них это слишком тяжело! Зачем напрягаться и выгуливать животное, если можно сидеть на жирной заднице и платить кому-то, чтобы за тебя выполняли всю грязную работу? Они настоящие лентяи…

— Верно. Да, — говорил по телефону Харри, кивая. Он протянул трубку Сюзи: — Тебя.

Сюзи удивленно посмотрела на телефон.

— Как может кто-то звонить мне по твоему телефону?

Он не улыбался.

— Поверь, это тебя.

Она неохотно взяла у него телефон.

— Алло?

— Имя? — потребовал властный мужской голос.

О боже, только не старший констебль!

— Майфенвай. Э… Майфенвай Шаффлботтом, — сказала Сюзи. Она посмотрела испуганными глазами на Харри, который только пожал плечами и сел поудобнее, глядя на нее с жалостью.

— Ладно, а теперь слушайте меня. Каждое утро я беру моего пса на пробежку в район Холмов. Он пробегает не меньше трех миль. А каждый вечер я снова вывожу его, и мы бегаем, возможно, мили четыре или пять. Но в течение дня я должен работать, а так как мой пес — ирландский волкодав, ему нужно почаще упражняться в беге. Вот почему, мисс Шаффлботтом, я нанял человека, чтобы кто-то навещал собаку во время ланча и выгуливал его около часа. — Он сделал паузу, затем добавил: — Кроме того, у меня не жирная задница.

— Что тут скажешь? — сказала Сюзи, — я извиняюсь. От всей души.

Мужской голос медленно выговорил:

— Я тоже думаю, вам следует извиниться. И после этого повесил трубку. Не веря своим ушам, Сюзи слушала гудки в трубке.

— Он повесил трубку.

— Не может быть, — с улыбкой проговорил Харри.

— Кто это был?

Но Харри, явно получая от всего этого удовольствие, только пожал плечами.

Сюзи нашла последний номер и нажала «Ответный звонок». Ответили после второго гудка.

— Алло?

— Кто вы?

Она услышала, как он засмеялся.

— Любитель собак, мисс Шаффлботтом. Или я могу называть вас Майфенвай?

Ее пальцы покрепче сжали трубку.

— Слушайте, я скажу вам мое настоящее имя, если вы назовете свое.

Снова смех. Черт возьми, думала Сюзи, как раздражает, когда люди так себя ведут.

— Вы похожи на мышь, которая говорит слону: «Я на тебя не буду наступать, если ты не наступишь на меня», — сказал мужчина на другом конце провода. — Дело в том, что я уже знаю, кто вы.

Ухо у Сюзи покраснело. Ее это все больше занимало. Конечно, самым умным решением было бы повесить трубку. Ха! Это показало бы ему, с кем он…

— Негодяй! — простонала Сюзи, удивленно уставившись на телефон.

Заинтригованная Люсиль спросила:

— Что?

— Он снова повесил трубку! Проклятье, он повесил трубку, а ведь я сама собиралась это сделать! Это же нечестно. — Она развернулась к Харри, который пытался сохранять серьезное выражение лица. — Это был твой начальник?

— Слава богу, нет. — Харри обменялся с Люсиль многозначительными взглядами. — Это был мой брат, Лео.

ГЛАВА 6

Люсиль отказалась, когда они предложили подвезти ее домой — у нее был с собой велосипед. Харри и Сюзи помахали ей на прощанье, наблюдая, как она жмет на педали, постепенно растворяясь в ночи; на ее голове покачивался «ананасовый» хвостик, а за спиной болталась гитара.

— Она очень независимая, — заметила Сюзи.

— О да.

— Чувствую себя так, будто только что взяла щенка из Клуба любителей собак. Мне страшно хочется подружиться. Как ты считаешь, я ей нравлюсь?

Харри пожал плечами, потом улыбнулся.

— Не знаю. Люсиль осторожная и совсем не похожа на щенка. Подожди, пусть она привыкнет. — Он обнял Сюзи за плечи и повел к машине. — Если тебя это утешит, скажу, что мне ты нравишься. — Он слегка сжал ее плечо. — Очень.

Не прошло и десяти минут, как они затормозили у квартиры Сюзи. Взглянув на лихо припаркованный «роллс», Харри сказал;

— А ты не можешь его продать и купить «порше»?

Сюзи любила свой «роллс», потому что никто не мог представить, что она ездит на такой машине. Когда тебе двадцать четыре, у тебя взъерошенные волосы черепахового окраса, длинные ноги и грудь, которая откровенно заявляет «Привет, мальчики!», ты подпадаешь под определенный стереотип. Все сразу видят тебя за рулем какой-нибудь спортивной малютки — что-нибудь обтекаемое и фигуристое, — у которой можно откинуть верх.

Но она никогда не мечтала о такой. Когда много лет назад — вернее, пять лет, хотя казалось, более пятидесяти, — Джез подобрал ее, брошенную и босую, на обочине магистрали, он спросил, какая ее любимая машина, и она ему ответила. А через шесть месяцев на ее девятнадцатилетие он купил ей «роллс».

Это была любовь с первого взгляда. А кроме того, она продлилась гораздо дольше, чем ее брак.

— Все равно приходится платить за парковку машины, — объяснила она Харри, — я хочу, чтобы машина соответствовала деньгам.

— Ясно, ладно, завтра мне рано вставать. Пожалуй, я поеду. — Он запустил мотор и посмотрел на часы.

Сюзи ненавидела, когда мужчины останавливались перед ее домом и сразу выключали зажигание, поэтому он произвел на нее впечатление.

— Хорошо. Поцелуешь меня на ночь?

Харри наклонился к ней и быстро поцеловал в щеку. Потом улыбнулся. О, эта улыбка могла разбить сердце!

— Ты сегодня хорошо провела время?

— Так себе, — ответила Сюзи. — Средне. Не плохо и не хорошо. — Она замолчала. — Зайдешь ко мне на чашечку кофе?

— Лучше не стоит.

— Ладно. — Сюзи это тоже одобрила. Она любила, когда ей отвечали «нет». Но только тогда, когда она знала, что хотят сказать «да». А услышать «нет», которое действительно означает «нет»… ну, это было бы кошмаром.

Когда она уже взялась за ручку, распахнулась дверь Джеза. Джез в одних джинсах свистнул сквозь зубы, посмотрел в темноту и позвал:

— Кот, эй, кот, иди сюда, кис-кис-кис.

— Твой бывший муж, — заметил Харри.

— Да.

Бывший муж, у которого нет никакого кота. Джез посмотрел на машину напротив, сделал такой-удивленный-вид — отлично исполнено, жаль, что он не мечтал стать актером, — и прокричал ей:

— Эй, Сьюз, это ты? Зайдешь что-нибудь выпить?

— Выпить? Я думал, он не пьет. — Харри был явно удивлен.

— Он не пьет. А я да. — Сюзи прекрасно понимала, что задумал Джез.

— Эй, заходи, — сказал Джез. — Еще рано. Всего один бокал.

— Вы с ним все еще?..

— Нет, — заверила Сюзи, — между нами ничего нет.

— Вы оба, — весело произнес Джез. — Заходите оба.

— Ты хочешь? — спросила Сюзи.

Харри посомневался, потом пожал плечами. Небрежно.

— Ладно. Почему бы нет.

Сюзи улыбнулась. Это срабатывало каждый раз. Никто не отказывался от возможности познакомиться с Джезом.

— Но есть и плохая новость, — сообщила Сюзи, — тебе придется познакомиться и с Селестой.

Селеста, подружка Джеза, была для Сюзи настоящей напастью. С короткими светлыми волосами, огромными голубыми глазами, похожими на фарфоровые блюдца, и изящной фигурой восьмого размера, она раздражала своим сходством с куклой Барби, но особенно доставала ее привычка напоминать окружающим, какая она хрупкая и ранимая.

Сюзи нравилась ее собственная фигура — длинные ноги и весьма крутые очертания четырнадцатого размера — и до смерти надоели идиотские комментарии Селесты о лишнем весе. Сюзи не могла понять, что Джез нашел в Селесте, ведь раньше у него был прекрасный вкус и он разбирался в женщинах.

Впрочем, это не было абсолютной правдой. Сюзи знала: у Селесты была козырная карта, спрятанная в рукаве. Селеста могла проводить все свое время, понося Фи и Сюзи, бродить по дому в пухлых тапочках, с нелепыми атласными бантиками в волосах, потому что главное заключалось в том, что она была тоже — вынимаем карту! — как и Джез, вылечившимся алкоголиком.

А Джез убедил себя в том, что Селеста спасла ему жизнь. И теперь она была его талисманом, его счастливым амулетом.

Хотя на самом деле — и Сюзи часто указывала на это — Селеста была просто самовлюбленной охотницей за богатыми мужчинами и занозой в заднице.

— Мы познакомились на собрании Общества анонимных алкоголиков, — сообщила Селеста Харри, как будто он этого еще не знал. «Все на свете, — устало размышляла Сюзи, — уже слышали эту историю». — Я пришла туда и увидела Джеза. Я была в таком состоянии, что даже его не узнала. Я не пила только пару дней. Мне казалось, я попала в ад. После собрания не выдержала и разрыдалась на улице — я уже была готова бежать в ближайший паб. Но Джез увидел, что я плачу, и подошел ко мне. Он помог мне пережить кризис. — Она кивнула, подчеркивая важность сказанного, и тряхнула огромным розовым бантом на макушке, как парой кроличьих ушей. — Мы проговорили всю ночь. Мы почувствовали, что между нами удивительная связь. Понимаете, Джез не пил уже четыре месяца, но ему еще приходилось себя сдерживать. Если бы не он, я знаю, снова начала бы пить. А он то же думает обо мне. Мы поддерживали друг друга, Харри, вот в чем дело. Если один из нас слабел, другой должен был быть сильнее. И мы справились, верно, дорогой? — Ее большие голубые глаза любовно посмотрели на Джеза. — Мы спасли друг другу жизни.

Именно этот влюбленный взгляд доставал Сюзи больше всего. Когда она его наблюдала — а бывало это, к сожалению, часто, — у нее возникало непреодолимое желание засунуть два пальца в рот, чтобы избавиться от тошноты. Почему другие женщины сразу видели Селесту насквозь, а мужчины обычно подпадали под ее отвратительные чары?

«Люсиль ни за что бы ей не поверила», — с гордостью подумала Сюзи. Если бы она была здесь, она увидела бы, что Селеста просто обычная вертихвостка и охотница на знаменитостей. Наблюдая, как Харри слушает всю эту белиберду и постепенно заглатывая крючок — конечно, он же мужчина, что же от него ждать, — она наполнила свой бокал из бутылки «Пуйи-фюмэ», открытой для нее Джезом.

Харри, как и следовало ожидать, дипломатично предпочел кофе.

— Не волнуйтесь, Сюзи специально это делает, — сообщила Селеста Харри, когда горлышко бутылки стукнулось о бокал Сюзи. — Ей нравится нас дразнить. Думаю, она получает от этого дешевое удовольствие.

— «Пуйи-фюмэ», — Сюзи подняла бровь, — удовольствие не слишком дешевое.

У Селесты была одна положительная черта: она никогда не притворялась и не ходила вокруг да около. Так как она не делала тайны из своей неприязни к Сюзи, они могли говорить друг другу гадости всласть. Сюзи наслаждалась этими сеансами взаимных оскорблений: ей только хотелось, чтобы Джез не хохотал, слушая их, и не называл это обоюдоострой беседой.

— Да, — продолжала Сюзи, — я два года была замужем за Джезом и заслужила компенсацию. И почему мне не выпить? Мы не обязаны мучиться до конца нашей жизни только потому, что вы оба завязали.

— Если кто-нибудь пожелает прыгнуть с Висячего моста, — сообщила Селеста Харри, — он поможет перелезть через перила.

— Это жизнь, — проговорила Сюзи. — Люди пьют. Или ты будешь прятаться от соблазна, или привыкнешь к нему.

— Она не представляет, о чем говорит. — Селеста успокаивающе похлопала Харри по руке. — Не обращайте внимания. Это она от незнания.

— О, это замечательно, — Сюзи не оставила выпад без ответа. — Ты полагаешь, что «вторник» пишется с буквой «ф», а еще говоришь о моем незнании! И потом, — продолжала она, — если Джез не хочет, чтобы его гости пили, зачем он держит алкоголь в своем доме?

Харри приходилось вертеть головой, глядя то на Сюзи, то на Селесту, и он напоминал одинокого зрителя на Уимблдоне. Джез остановился у камина, широко улыбаясь и не мешая их перебранке.

— Тебе самой надо бросить пить, — заявила Селеста Сюзи. — Тогда, я уверена, ты избавишься от лишнего веса.

— Какое совпадение, я думала о том же самом, — заметила Сюзи ласковым голосом, — тебе следует избавиться от лишнего веса на ресницах.

Потому что Селеста тратила галлоны туши. Галлоны!

Харри, как хороший полицейский, воспользовался паузой:

— Селеста, вы работаете?

— Я? Боже, нет! — Селеста весело рассмеялась. — Я девушка Джеза, а это круглосуточная работа.

— Другими словами, — объяснила Сюзи, — она бездельница.

Даже Джез не смог оставить это без внимания.

— В отличие от тебя, — сухо заметил он. — Ведь, когда мы были женаты, ты работала, не зная отдыха.

— Тогда все было по-другому, — бросила в ответ Сюзи. — Ты был все время пьян! За тобой надо было присматривать.

— А ты у нас Флоренс Найтинг[2]? — с ожесточением набросилась на нее Селеста. — Как я слышала, ты только и делала, что ела шоколад и шлялась по магазинам. Хотя, если честно, я удивлена, что тебе удавалось найти там одежду твоего размера.

Харри громко закашлял, и на его лице появилось встревоженное выражение.

— Не беспокойтесь, — заверил его Джез. — Они всегда так. Так куда вы ходили сегодня вечером?

Обрадовавшись, что слышит нормальный вопрос. Харри сказал:

— В бар «Ананас».

— Чтобы встретиться с Люсиль. — вмешалась Сюзи. — Она там работает.

— Правда? Что делает?

— Она барменша, — быстро объяснил Харри.

— Наверное, тоже пьет. — Селеста говорила с сожалением. — Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы люди поняли, что есть другие радости в жизни.

— Например, завязывать бантики на голове и выглядеть как коробка с конфетами? — спросила Сюзи. — Кстати, еще она выгуливает собак. Может, если я ее хорошенько попрошу, она и тебя выведет на улицу.

— Мне ее очень жаль. — Селеста похлопала ресницами, с симпатией глядя на Харри, затем пожала плечами и допила чуть теплый кофе. — Представляю, какое разочарование: впервые встретиться с незнакомой тебе сестрой и обнаружить, что это Сюзи.

ГЛАВА 7

— Я не подозревал, что вы друг друга так ненавидите, — произнес Харри, когда за ними закрылась входная дверь.

— Нельзя сказать, что мы ненавидим друг друга. — Сюзи пренебрежительно махнула рукой. Они с Селестой любили изводить друг друга, но, как ни удивительно, ни одна из них при этом не обижалась. — Просто мне бы хотелось, чтобы Джез нашел себе кого-нибудь… получше.

Харри посмотрел на нее с сомнением.

— Ты все еще любишь его?

— Нет!

— Точно?

Да что же это такое? Почему все так считают?

— Конечно, — терпеливо ответила она. — И прежде чем задашь следующий вопрос, могу сразу ответить: нет, я не ревную к Селесте.

Харри обдумывал это пару секунд.

— Ладно, может, и так. Но Селеста тебя ревнует?

Они уже подошли к его машине. Сюзи повернула к нему лицо, и ее рот коснулся — боже, все произошло само собой — его рта.

— Ты допрашиваешь, как инспектор Морс, — пробормотала она. — А ведь никто еще не убит.

— Хм. — Харри протянул руку и осторожно убрал прядь рыжевато-каштановых волос с ее глаз. — Пока нет.

Джез слишком хорошо ее знал. Он оставил дверь незапертой.

— Ну? — спросила Сюзи, врываясь в гостиную. — Как ты считаешь?

— Не имеет значения, что считаем мы, — ответил ей Джез. — Важно, что думаешь ты.

— Но моему суждению не всегда можно доверять, — заметила Сюзи, — ведь я плохо разбираюсь в мужчинах. Достаточно посмотреть, за кого я когда-то вышла замуж.

Джез рассмеялся. Селеста, полюбовавшись на серебряный лак на пальцах ног, заявила:

— Думаю, он ничего. Хорошенький.

— Хорошенький? — Сюзи с ужасом смотрела на нее. — Так обычно говорят о щенках. Отвратительно, если речь идет о взрослом мужчине.

Селеста пожала плечами и сделала еще одну попытку:

— Ладно, он симпатичный и очень привлекательный. Как тот парень из фильма, который мы недавно видели. — Она легонько толкнула Джеза. — Очень старый фильм… о, как же он называется? Он играл рабочего, и ты мне еще сказал, что его друг из фильма пел в какой-то группе.

— «Настанет день». Дэвид Эссекс, — объяснил Джез, не смея встретиться взглядом с Сюзи.

Сюзи спросила с невинным видом:

— А друг-который-пел-в-какой-то-группе это… Ринго Старр?

— Да, он! — кивнула Селеста со счастливым выражением лица.

— А группа, в которой он играл? Это, случайно, не «Битлз»?

— Ты опять отгадала! Честное слово, ты просто справочное бюро, когда речь заходит о старой музыке! — Селеста говорила с восхищением. — Как будто тебе сорок шесть, а не двадцать шесть.

— Мне двадцать четыре, — поправила Сюзи.

— Ой, извини, не знаю, почему я всегда думаю, что ты старше. Наверное, из-за твоей одежды. — Селеста пожала плечами. — В общем, я пыталась объяснить, что этот Харри похож на другого, хорошенького.

Опять «хорошенький». Замечательно. Потеряв терпение, Сюзи обратилась за поддержкой к Джезу.

— А ты что скажешь?

— Помню, кое-кто тоже говорил, что я хорошенький. — Джез ухмыльнулся, поддразнивая ее. — Ладно. Правду? Он кажется славным парнем, но…

Сюзи затаила дыхание и наблюдала, как он с сомнением покачал головой.

— Ты считаешь, он мне не подходит? Вот что ты хочешь сказать?! — возмущенно спросила она. — Боже мой, ты ничего не понимаешь! Он идеален.

Джез бросил на нее насмешливый взгляд.

— Правда?

— Правда.

— В таком случае — отлично.

Сюзи поняла, что он не желает с ней спорить. Пора идти домой.

Конечно, она солгала. Харри не совершенен. Но он был почти идеалом. «Скажем, на девяносто процентов», — думала Сюзи, разглядывая темный потолок спальни. И в наши дни, говоря откровенно, лучше не бывает.

Это никуда не годилось: она не могла уснуть. Перекатившись к краю кровати, она включила ночник у изголовья и взяла телевизионный пульт. Настала одна из тех ночей, когда тело не отдыхает, а мозг лихорадочно работает — она знала по опыту, — и это означало, что нет никакой надежды уснуть.

Ее что-то беспокоило.

И это что-то — недостающие десять процентов.

Решающие десять процентов, которые не позволяли Харри Фицаллену стать идеалом.

И больше всего беспокоило то, что она не имела понятия, чего не хватает.

Черт, разве Харри не обладал всеми достоинствами? Привлекательность? Отличная фигура? Ум? Остроумие? Обаяние?

Тогда почему, почему она ловила себя на тайном желании видеть его немного более… что?

Возмутительно, ей ничего не приходило в голову. Харри явно чего-то не хватало, но она не знала чего. Искренне надеясь, что она ошибается, Сюзи нацелилась пультом на телевизор и перебрала несколько кабельных каналов.

Канал «МТВ» показывал один из старых клипов Джеза: это был фрагмент концерта в одном из залов Бирмингема. Когда это было? Лет пять назад? «Тогда мы были вместе, — вспомнила Сюзи, — потому что я была на том концерте». Судя по внешнему виду, Джез потреблял в то время не меньше двух бутылок «Столичной» в день.

Камера взяла потрясающий крупный план, и в следующее мгновение его карие глаза с тяжелыми веками заполнили экран. Удивительно, хотя он с трудом мог сконцентрироваться и был вынужден цепляться за стойку микрофона для поддержания равновесия, его выступление все-таки оказывало гипнотическое действие. Как бы Джез над собой ни издевался, он оставался настоящей звездой.

Конечно, этого у Джеза не отнять. Его харизма казалась неисчерпаемой. Без нее ему бы не удалось так долго продержаться.

Камера снова отъехала назад. Приближалась кульминация, и Джез сорвал с себя белую рубашку. Гибкий, с обнаженной грудью, в темно-синих кожаных брюках, он приблизился к самому краю сцены. Зрители, совсем обезумев, тянули к нему руки. Джез остановился и отбросил с глаз слипшиеся от пота светлые волосы. Он протянул руку вперед, на его лице появилась фирменная лукавая улыбка и…

— Черт тебя возьми! — Все еще злясь на Джеза, Сюзи с ожесточением нажала на кнопку пульта, как будто совершая казнь. Проклятый Джез, почему она вообще смотрит его клип по телевизору, ведь он вел себя с ней так гадко?! И как он смеет критиковать Харри, а сам не желает обращать внимания на ее мнение о Селесте?

Пробежавшись по двадцати каналам, Сюзи наконец остановилась на документальном фильме о косметических подтяжках, в котором страшная женщина с кожей как печеное яблоко стонала: «Дело в том, что я не могу смириться с тем, что теряю красоту».

Сюзи была не в состоянии сосредоточиться на том, что показывал телевизор. Ладно, может, Джез и не был слишком многословен, критикуя Харри, но смысл сказанного был очевиден. Что она заслуживала лучшего. Честное слово, как он смеет? Впрочем, чего еще можно ожидать от такого, как Джез? Он избавился от пагубных привычек, бросил пить, превратился в замечательного человека, о котором Сюзи только мечтала, когда они были женаты… а потом взял и потратил все, к черту, на такое нелепое и абсолютно никчемное существо, как Селеста!

Сюзи выключила телевизор, закрыла глаза и мысленно пробежала список встреч, назначенных на завтра.

Потом она улыбнулась, размышляя, что сказал бы Харри, если бы она призналась, что иногда мечтает переспать с Джезом и Селеста это случайно обнаружила.

Совсем не потому, что ей хотелось спать с Джезом.

Просто ради смеха.

В конце концов, это просто невинная фантазия. В мечтах разрешается делать такие вещи.

Во-первых, это лишило бы Селесту ее вечной улыбки, означавшей смотри-кого-я-поймала и разве-я-не-молодец, и разрушило бы ее невыносимое самодовольство.

А во-вторых, Джез всегда был очень хорош в постели, даже когда не просыхал. Если он был так хорош в пьяном виде, боже мой, каким же он должен быть трезвым?!

Что ж, это простое любопытство, верно?

Ленноксы были целый день на работе. Желая побыстрее продать свой дом из пяти спален на Маринерз-драйв, они передали Сюзи лишнюю связку ключей и заверили, что она может в любое время приводить туда потенциальных покупателей.

— Хорошая входная дверь, — с довольным видом отметила миссис Лейси-Джонс, когда они подъехали к дому в «роллсе» Сюзи.

— Очень. — Сюзи кивнула, довольная, что Ленноксы последовали ее совету.

Вот первое правило быстрой продажи: перекрась входную дверь. Желательно блестящей темно-синей краской. И отполируй все латунные детали. Потому что очень важно первое впечатление, и люди решают, интересует ли их дом, за первые полсекунды осмотра.

Примерно то же происходит и при знакомстве с мужчиной.

Они вошли внутрь, и полированный дубовый пол отозвался эхом на их шаги. Полковник Лейси-Джонс в блестящих ботинках прошелся по паркету, держа руки за спиной. Его военные усы одобрительно зашевелились, когда из окна гостиной он увидел сад. В лице миссис Лейси-Джонс что-то тоже походило на усы военного, а ее зад был не менее широким и рыхлым, чем у мужа. Она изрекла:

— Довольно милый интерьер. — Потом провела рукой по письменному столу времен короля Георга, который находился слева от нее. — Видно, что дом принадлежит приличным людям.

— О да, они просто прелесть, — солгала Сюзи. Вернее, упертые и властные. Зная, что это произведет впечатление на миссис Лейси-Джонс, она сообщила: — Эстер Леннокс — глава Женского института.

— Правда? Я же ее знаю! — Обрадованная миссис Лейси-Джонс устремилась вверх по лестнице за своим мужем. — Замечательная, прекрасная женщина! Посмотри на эти деревянные панели, Гёрберт. Отличная отделка. А чья это спальня?

Она подошла к первой двери на втором этаже, и ее рука сжала ручку.

— Вообще-то это ванная комната. — Сюзи сверилась с бумагами. — Окна выходят на юг, большая и солнечная, установлена ванна, вам она очень понравится…

— А-а-а! — закричала миссис Лейси-Джонс, как только дверь распахнулась.

— Вызывайте полицию! — приказал полковник Лейси-Джонс, опередив жену и хватая первое попавшее оружие, которым оказалась щетка для туалета с ручкой из оникса. — Скорее. Дафна, звони 999, я их не выпущу!

— О боже, — простонала девица в ванне, покрываясь гусиной кожей и дрожа от страха. — Пожалуйста, не делайте этого, не звоните в полицию…

Она встряхнула цепями, обмотанными вокруг ее запястий и лодыжек, при этом они со звоном ударились о края ванны. Находящийся с ней мужчина поднялся на ноги и развернулся, как медведь гризли, отчего блеклые глаза миссис Лейси-Джонс почти вылезли из орбит.

— Что, мать вашу, здесь происходит? — проревел он.

Узнав девушку — ее фотография в выпускном платье занимала почетное место на каминной полке, — Сюзи радостно улыбнулась и произнесла:

— Возможно, когда-нибудь мы вспомним об этом и посмеемся.

Все еще держа туалетную щетку наготове, полковник Лейси-Джонс обернулся и взглянул на нее с удивлением.

— Но, — заметила Сюзи. — вероятно, это случится нескоро.

ГЛАВА 8

— Бедная девица была в ужасе, — рассказывала Сюзи Донне, вернувшись через час в офис. — Она снимает дом в Хотвеллсе еще с шестью другими жильцами — это зона, где невозможна личная жизнь. Ее парень живет дома с родителями и пятью братьями и сестрами. Они мечтали побыть несколько часов наедине.

— Им нравится так проводить свободное время? — Донна в смущении сморщила нос. — Черт возьми, что за вкусы? Заниматься сексом прикованной в ванне. Я хочу сказать, это же неудобно.

Сюзи пожала плечами; ей было их жаль.

— Они никому не причиняли вреда, ну, пока миссис Лейси-Джонс не обнаружила их и у нее чуть не случился сердечный приступ. — Потом она печально добавила: — И они помешали мне быстро продать дом.

— Ты расскажешь Ленноксам, что произошло?

— Да, отличная идея — рассказать главе Женского института, что, пока они с мужем на работе, их дочь пробирается в дом с двадцатифутовой цепью и кувыркается в ванне с каким-то парнем, более волосатым, чем горилла. Нет, спасибо.

— Что ж, правильно, — заметила Донна.

Сюзи порылась в ящике своего стола, ища спасительный пакет печенья, нашла один, разорвала его зубами и печально добавила:

— Хотя, похоже, дочке придется во всем им признаться.

Донна сочувственно поморщилась. Однажды мать застукала ее, когда она целовалась с мальчиком на автобусной остановке, и это было достаточно неприятно.

— Серьезно?

— Ну, последнее, что прокричала миссис Лейси-Джонс, выбегая из дома, было: «Я знаю твою мать, маленькая шлюха. Погоди, я все ей расскажу».

— Ты можешь что-нибудь сделать? — Донна не теряла надежды.

Сюзи уже попыталась вмешаться, и у нее ничего не получилось, поэтому она дожевала печенье и сказала:

— Да. В будущем всегда буду стучаться в дверь ванной, каким бы пустым ни казался дом.

Вернувшись в офис в пять часов, Сюзи застала Рори за столом, наговаривающим письма на диктофон. Мартин Лорд со сбившимся набок шелковым изумрудно-зеленым галстуком записывал встречи с клиентами в переполненный ежедневник.

— Привет. — Сюзи бросила сумку на стул. — Я показала Маркусу Игертону квартиру на Альма-роуд, и он предложил цену сто пятьдесят. Донна рассказала, что произошло утром?

— Да. — Рори выключил диктофон. — Мне позвонила миссис Леннокс и просила снять дом с продажи.

— Черт, — вздохнула Сюзи. — Я так и предполагала.

— Она была в возбужденном состоянии.

— Представь, в каком состоянии ее бедная дочь!

— Тебя когда-нибудь приковывали цепью к ванне, Сюз? — Мартин Лорд ухмылялся. — Могу устроить, если есть желание попробовать.

Хотя у Мартина была красивая жена по имени Нэнси и двое очаровательных маленьких детей, этот факт не мешал ему флиртовать со всеми, кто хоть отдаленно походил на женщину. Это не трогало Сюзи, но, судя по всему, творило чудеса с клиентками. Мартин был чародеем и прирожденным дамским угодником.

— У меня идея, — предложила Сюзи, — давай я тебя прикую цепями к ванне. Тогда Нэнси сможет легко облить тебя кипящим маслом.

Он улыбнулся.

— Не думаю, что это эротично. Может, теплое масло для младенцев?

Сюзи погрозила ему пальцем:

— Живые личинки.

— Шоколадный соус.

— Коровьи кишки.

— Взбитые сливки со вкусом «Куантро» прямо из банки. — Мартин приподнял бровь, подражая Джеймсу Бонду. — О, это похоже на разговор.

— Муравьи, — увлеченно продолжала Сюзи. — Нет, суперклей. Нет-нет, мучные черви…

— Кстати, недавно звонила Нэнси. Тебя не было. — Донна оторвалась от экрана компьютера. — Она просила тебе напомнить, чтобы ты был дома к семи.

— Черт! — Явно озадаченный, Мартин спросил: — Зачем?

— Сегодня годовщина вашей свадьбы.

— Черт! Мы собирались вечером в ресторан. — Мартин хлопнул себя по лбу. — Я обещал заказать столик в «Бистро Нила».

Сюзи поразил его эгоизм.

— Как ты мог забыть о годовщине?

— Я не забыл. Я знал, что она сегодня. Просто вылетело из головы. Проклятье! — вздохнул Мартин. — Что теперь делать?

— Наверное, идти домой, — сказал Рори.

— У меня встреча с клиентом в восемь вечера.

Он явно хитрил. Сюзи догадалась, что под встречей-с-клиентом подразумевалось страстное-свидание-с-фигуристой-блондинкой. Мартин был сам не свой от блондинок. Нэнси, конечно, была жгучей брюнеткой.

Это, по мнению Сюзи, было довольно типично для мужчин.

— Нет проблем. — Решив разоблачить его блеф, она достала ежедневник. — Сообщи мне детали, и я встречусь с клиентом вместо тебя.

Мартин засомневался, затем покачал головой.

— Все нормально. Я перенесу встречу.

Ха! Ты так дешево не отделаешься.

— Правда, мне несложно. Я настаиваю. — Тон Сюзи был убаюкивающим. Она с готовностью держала ручку над страницей, с невинным видом склонив голову набок. — Давай же, как имя клиента?

Это он или она? Серьезно, она? Боже мой, какой сюрприз!

— Ладно-ладно, — Мартин неохотно уступил. — Имя — Халлен.

— Миссис? — спросила Сюзи с искренней улыбкой. — Мисс? Или еще как?

Не получилось, изменщик и прелюбодей.

— Мистер, — сказал Мартин. — Он встретит тебя ровно в восемь около дома на Пери-лейн.

— Дерьмо, — простонала Сюзи, когда за ним захлопнулась дверь. Она наблюдала из окна, как Мартин с развевающимся галстуком бежал рысью через дорогу, торопясь в цветочный магазин «Ллойда», пока он еще не закрылся. Она мрачно объяснила:

— Я бы не стала предлагать, если бы могла вообразить, что у него действительно есть клиент.

— Я бы съездил, — сказал Рори извиняющимся тоном, — но у меня другие дела.

Сюзи улыбнулась Рори. К сожалению, не было никакой надежды, что у ее брата-трудоголика намечалось страстное свидание. Похоже, после развода Рори совсем махнул рукой на женщин; в последнее время у него было не больше развлечений, чем у зеленого салата.

Вообще-то даже меньше, потому что у салата еще был шанс однажды закончить свои дни в ресторане и при свечах.

— Неважно. Все равно сегодня вечером я не встречаюсь с Харри. — Смирившись с обстоятельствами, Сюзи засунула ежедневник в сумку и выскользнула из-за стола. — Так какое у тебя дело, что-нибудь приятное? — Она поглядела на Рори, желая его приободрить. Никогда нельзя терять надежду

— Душ протекает. — Рори старательно запихивал бумаги в портфель. Подняв голову, он поправил очки на переносице. — Должен прийти водопроводчик.

— Твой водопроводчик мисс, миссис или еще как? — спросила Сюзи.

— Его зовут Альберт. Ему около шестидесяти, у него нет волос и только три зуба, — терпеливо объяснил ей Рори. — И он их никогда не чистит. Но он отлично разбирается в трубе-змеевике.

— Ладно. — Сюзи не выдержала и улыбнулась. — Главное, чтобы тебя это возбуждало.

На тот момент дом на Пери-лейн был одним из самых дорогих объектов агентства «Кертис». Около восьми часов Сюзи, не очень любившая это место, остановилась на подъездной дорожке и взглянула на свое отражение в зеркале заднего вида.

Да. Работать нужно с энтузиазмом, с большим энтузиазмом. То, что она была не в восторге от архитектуры шестидесятых — плоские крыши, прямые линии и голые окна, как в универмаге, — совсем не означало, что она не могла убедить клиента, что это почти так же здорово, как мороженое со вкусом ликера «Бейлис».

Она подкрашивала губы, когда огни другой машины осветили дорожку у нее за спиной. Быстро пробежав пальцами по волосам. Сюзи достала из отделения для перчаток ультрашок — на всякий случай, засунула в карман пиджака и выскочила из машины.

Темно-серый «вольво». Интересно, насколько замечательным может быть водитель такой машины?

Но когда он вышел из машины, Сюзи увидела — боже! — что он действительно был замечательным. Теперь и машина выглядела не такой невзрачной. Он был высоким, намного больше шести футов, и ему, вероятно, было около тридцати пяти. У него были волосы, это тоже плюс. Прямые темные волосы и славные уши — она всегда обращала внимание на уши, — и зубы достаточно белые, чтобы сиять в темноте, хотя, конечно, это могло означать, что они вставные.

И глаза у него красивые и точно настоящие. А под темным костюмом угадывалось подтянутое, спортивное тело.

Превосходно.

«Хорошо, — подумала Сюзи, — ура, на мне мой счастливый пиджак!»

— Мистер Халлен? — Подойдя к нему, она протянула руку. — Я — Сюзи Кертис. К сожалению. Мартин не смог приехать сегодня вечером, поэтому я покажу вам дом вместо него.

— Ладно. Хорошо. — Пожимая ее руку, он заметил с улыбкой: — Надеюсь, я не нарушил ваши планы.

Какая улыбка. Какой рот. «Надо признать, — думала Сюзи, — продавать дом тому, кто тебе нравится, гораздо проще, чем тому, кто смахивает на тролля».

И потом это намного приятнее.

— Нарушили мои планы? Ничего подобного. — Она одарила его быстрой, ослепительной улыбкой. Видишь? Я тоже это умею. — Мартин вам сказал, что хозяева уже переехали? Дом стоит пустой уже две недели, но они оставили ковры и занавески, которые тоже продаются. — Перебрав ключи, Сюзи нашла нужный и вставила его в замок входной двери. — Они просят четыреста пятьдесят, но я считаю, что реально они могут получить не более четырехсот двадцати. Ну вот, мы на месте, давайте включим свет. Вы уже много домов посмотрели?

— Нет. — Он покачал головой и оглядел холл. — Этот первый.

— А свой дом вы продаете или?..

Он снова улыбнулся, оценив деликатность ее вопроса.

— Я продал дом в Лондоне в прошлом году. После возвращения в Бристоль я арендовал. Теперь я наладил бизнес и решил, что пора что-нибудь купить.

Сюзи облегченно кивнула. Ей понравился ответ. Она не слишком жаловала мужчин, которые начинали шумно рыдать и распинаться о том, как жена с ними развелась и препятствовала их встречам с детьми.

На кухне загорелся свет, и они увидели акры отполированных стальных агрегатов и мерцающий черный пол под мрамор.

— Боже, — произнес мистер Халлен.

— Знаю. Кухня напоминает космический корабль. — Сюзи наблюдала, как он прошелся по помещению. Она заметила, как окаменели его плечи, когда он остановился перед раковиной. — Все в порядке?

— Да, да. — Услышав стук высоких каблуков за спиной, он повернулся и вытянул руку, жестом останавливая ее. — Нет! Не смотрите…

ГЛАВА 9

Сюзи посмотрела.

Любая поступила бы так же, верно?

И увидела паука размером с жевательную таблетку «Маквити», который упорно пытался выползти из раковины и все время сваливался вниз.

— О, бедненький, наверное, ты промучился много дней! — Сюзи его поймала, распахнула окно над раковиной и осторожно вытряхнула паука на улицу. — Вот, ты свободен, милый. Я всегда беспокоюсь, — объяснила она через плечо, — находят ли они дорогу домой, к своим семьям? Или их жены и дети всю жизнь гадают, что случилось с папой?

Говоря это, Сюзи повернула лицо к потенциальному клиенту. Это игра ее воображения или мистер Крутой Халлен с трудом сдерживал дрожь?

— Я поражен. Я думал, при виде паука вы пробежите целую милю, — заметил он сухо. — Большинство девушек так бы и поступили.

«Не говоря о тебе», — подумала Сюзи с тайным злорадством.

А вслух она сказала:

— Я не принадлежу к большинству.

— Я заметил. И это очень разумно. — Он кивнул в сторону окна, из которого она выбросила паука. — Не визжите и не прыгаете на стулья от ужаса.

— Но иногда случается непредвиденное. Хотите, расскажу историю, которой мне следовало бы стыдиться? — Прислонившись к раковине, Сюзи призналась: — Однажды в два часа ночи мне позвонил мой бывший муж, к которому я еще была неравнодушна. Он просил приехать к нему домой и расправиться с пауком. Конечно, я знала, чего он хотел на самом деле, поэтому заскочила в душ, набросала на лицо макияж и помчалась к нему домой в пальто на голое тело. А там действительно был паук, на потолке, прямо над его кроватью. И когда я избавила его от паука, мой бывший меня поблагодарил, проводил до дверей и назвал меня дурочкой.

Он рассмеялся.

— Надеюсь, потом вы забросили паука обратно через почтовый ящик.

— О, я бы это с удовольствием сделала, но с пауками не так все просто. Они как полицейские — их никогда нет поблизости, когда они нужны. Вас этот дом не заинтересовал, верно? — неожиданно спросила Сюзи.

Он поднял бровь

— Это так очевидно?

— Вы даже не заглянули в шкафы.

— Простите.

— Хотите, чтобы я показала оставшуюся часть дома, — предложила Сюзи, — или не имеет смысла?

Он отрицательно покачал головой.

— Не стоит. Мне он не нравится.

— Мне тоже, — призналась Сюзи.

— Извините, если отнял у вас время. — Его рот задрожал. — Но, по крайней мере, мы спасли паука.

— Вообще-то, — заметила Сюзи, — спасли не мы, а я.

— Думаете, я испугался, да?

— Да.

— Ничего подобного.

— Клиент всегда прав, — сказала ему Сюзи, — Конечно, вы не испугались.

Он убрал волосы с темно-синих глаз и улыбнулся ей.

— Не знаю, это, может быть, не по правилам, но вы не пообедаете со мной?

Боже, вот это скорость.

«Без сомнения, — думала Сюзи, — теперь это мой самый счастливый пиджак».

— Вы женаты? — говоря это, она взглянула на его безымянный палец. Ничего. Ура!

Он снова улыбнулся и покачал головой.

— А вы?

— Нет. Я точно не замужем.

— Встречаетесь с кем-нибудь?

— Не-ет, — Сюзи скрестила пальцы за спиной. В конце концов, можно ли считать, что они с Харри встречаются? Их отношения длились всего полторы недели. Пока только три свидания: несколько коктейлей, итальянский обед и поход в кино на фильм, который Харри пришелся не по вкусу. Они еще даже не спали вместе. Это не означает, что ты с кем-то встречаешься, верно?

Кроме того, нельзя не пообедать с таким красивым мужчиной.

— Пообедаю с вами с удовольствием, — ответила Сюзи со счастливым выражением лица.

Последовала долгая пауза.

— Боже, — вздохнул мистер Халлен.

— В чем дело?

— Я разочарован.

— Разочарованы? — Она заморгала, удивленно глядя на него. — Вы имеете в виду дом?

Он покачал головой.

— Разочарованы… во мне? — Сюзи сглотнула, ее голос задрожал.

Он посмотрел на нее почти с сочувствием.

— Вы не знаете, кто я, верно?

Сюзи нащупала сигнализацию против насильников в кармане пиджака.

— Я не хотел вас подловить или обмануть, — продолжил он небрежным тоном. — Между прочим, мне казалось, вы узнали мой голос.

Проблема в том, что он разговаривает не как серийный убийца или сбежавший псих.

Свободной рукой она убрала волосы со лба.

— Я должна была узнать голос? Но как я могла узнать?

— Мы говорили по телефону.

Телефон, телефон…

В полном замешательстве, Сюзи спросила:

— Хотите сказать, вы звонили к нам в офис?

— Не туда, пожалуй, пора все объяснить. — Он помолчал, затем твердо произнес: — Когда я говорил с вашим коллегой, Мартином Лордом, он, наверное, неправильно меня понял. Мое имя не Халлен, а Фицаллен.

— О! О!

В одно мгновение все прояснилось. Сюзи зажала рот рукой.

— Вы брат Харри!

Он согласно кивнул:

— Лео.

— У которого собака!

— Бакстер, — серьезно сообщил Лео Фицаллен.

— Вы совсем не похожи на Харри. — Сюзи оглядывала его с осуждением.

— Простите. Не знал, что это обязательно. Если честно, — заметил он, — вы тоже не похожи на Люсиль.

— Подождите. — Сюзи нахмурилась. — Почему сразу не сказали, кто вы?

Снова последовала обезоруживающая улыбка… но Сюзи уже не была уверена, что ей можно доверять.

— Я уже сказал, это не было запланировано, — заявил ей Лео Фицаллен. — Но иногда появляется возможность, которую грех не использовать. Ресторан «Джеймсом» вас устроит? Или можем отправиться в «Ле Гурмэ». — Говоря это, он подвел ее к входной двери. — Видите ли, за последние десять дней, или около того, мой брат говорил только о вас. Он сильно увлечен. Вам следует знать об этом. «Да, спасибо, — подумала Сюзи, — я сама заметила». А вслух она строго произнесла:

— Мы с ним хорошо проводим время.

— Хм.

— Что «хм»?

— Мне было интересно. — Лео явно забавлялся. — Я хотел выяснить, как вы к нему относитесь.

Глаза Сюзи расширились от возмущения.

— О, отлично. Значит, приглашение в «Ле Гурмэ» было ловушкой, да? Хитрый ход, чтобы узнать, не скажу ли я: «Нет, большое спасибо, но я ни с кем не хожу в ресторан, потому что это не понравилось бы моему парню».

Его брови были выразительнее слов.

— Ну, — заметил Лео, — попытка не пытка.

Она заперла за собой дверь противного дома.

— Что ж, мне жаль, что этот дом вам не приглянулся. Если хотите, заезжайте в офис, и я дам вам информацию по другим объектам, которые…

— В вашей или в моей машине? — прервал ее Лео.

— Простите? — Сюзи уже залезала в свой «роллс».

— Я об обеде.

— В «Ле Гурмэ»?

— На ваш выбор.

— Черт, мистер, да вы заправский джентльмен. — Сюзи наклонилась и открыла пассажирскую дверь. Она перестала говорить как Элиза Дулиттл и улыбнулась ему. — Садитесь, мы едем в моей.

* * *

Случилось чудо: прямо напротив «Ле ГУрмэ» на Уайтлейдиз-роуд нашлось свободное парковочное место. Ловко втиснувшись в него, Сюзи заявила:

— Имейте в виду, я согласилась пообедать не потому, что без ума от вас.

— Нет?

— Нет. Мы здесь, потому что я агент по недвижимости, а вы желаете купить дом.

Они не бронировали заранее. Все столики в ресторане были заняты. Менеджер сказал Лео, что, если они подождут в баре и что-нибудь выпьют, их посадят через полчаса.

Когда они уже сидели в баре. Сюзи пригубила вино из бокала и продолжила:

— Видите ли, в этом и заключается моя работа. Мне нужно выяснить, что вам подходит. Затем я должна вас убедить, что могу найти это для вас.

Особенно если речь идет почти о полумиллионе фунтов…

— И у вас это получается? — спросил Лео.

— Я в этом деле лучшая.

Она наблюдала, как он улыбался, изучая меню. Чудный запах еды распространялся из кухни; ее желудок бурлил как вулкан.

— И еще вы умеете парковать большие машины на узких парковках, — заметил Лео. — И спасаете огромных пауков. Не говоря уже о том, что заговариваете зубы, чтобы не оштрафовали за превышение скорости.

С удивлением чувствуя, что краснеет, Сюзи проговорила:

— Значит, Харри вам рассказал.

Лео ответил суровым тоном:

— Как я уже объяснял, он серьезно увлечен.

— Харри рассказал мне о вас все. Абсолютно все… Он остановился. — Я даже знаю о… — более долгая пауза, — музыке.

Она рассердилась, сразу заняв оборону. Его бровь снова поднялась вверх. Честное слово, почему некоторые люди так любят насмехаться?

«Если у вас дефект речи или деформированная ступня, — с раздражением подумала Сюзи, — ни один приличный человек не станет язвить по этому поводу. Но если вы посмели отличиться в своих музыкальных вкусах, то все на свете готовы издеваться, открыто критикуя ваш выбор и вовсю веселясь на ваш счет».

Похоже, Лео не составлял исключения. Очаровательно.

И все потому, что она любила песни с веселыми мелодиями. И славный, энергичный ритм.

— Между прочим, мне нравится «АББА», — сказала Сюзи.

— И «Макарена».

— Один из лучших хитов.

— И «Ай Эм Си Эй».

— Ну и что?

— И «Агада».

— «Ду, ду, ананас ты потряс», — быстро выпалила Сюзи.

В общем, практически спела. Она не могла удержаться; это был один из безусловных рефлексов, как дыхание.

Забавно, Джез всегда ей говорил, что ей следовало выйти замуж за солиста «Блэк Лейс».

— И музыку из фильма «Лихорадка субботней ночью», — не унимался Лео.

Он начинал серьезно ее раздражать.

— Слушайте, я могу сделать вид, что мне нравится серьезная музыка, и Шуберт, и «Джемирокваи», — ответила Сюзи. — Но это не так. Я люблю то, что люблю, то, что делает меня счастливой. Каждому свое, ясно? Не насмехайтесь над моей коллекцией записей, а я не стану шутить по поводу лацканов вашего пиджака или над тем, что вы водите «вольво».

С лацканами было все в порядке, но она была уверена, что Лео этого не знает, так как он всего лишь мужчина.

И он точно водил «ВОЛЬВО».

— Меткий удар, — сказал Лео Фицаллен, поднимая бокал с вином.

— Возможно, у вас ужасный вкус и вы не разбираетесь в домах. — Сюзи облокотилась на барную стойку, развивая свою мысль. — Вы можете увлекаться мерзкими постройками а-ля Саутфорк, а это полная безвкусица.

К ним осторожно подошел официант и обратился к Лео:

— Можно принять ваш заказ, сэр?

— Простите, мы слишком много говорили, — улыбка Сюзи выражала извинения, — я пока не взглянула в меню. Можно еще несколько минут?

Официант кивнул и исчез.

Изучая меню, Лео произнес:

— Копченая утка — то, что надо. — Он поднял глаза и добавил мягким голосом: — Нет, я не увлекаюсь безвкусным дизайном. Я предпочитаю дома в викторианском стиле.

— Максимальная цена — четыреста пятьдесят?

— Можно пятьсот.

Пятьсот тысяч фунтов. Должно быть, у него хорошо идут дела. Что у него за бизнес, что об этом говорил Харри? Ах да, заведения быстрого питания, вот что. По словам Харри, Лео создал британского конкурента Рональду Мак-Дональду.

— А где вы хотите жить? Клифтон? Снейд-парк? Сток-Бишоп? Ли-Вудз?

Лео пожал плечами.

— Безразлично. Я просто хочу увидеть дом, в который можно влюбиться.

Сюзи улыбнулась. Она точно знала, что он имел в виду. Она это одобряла. Некоторых клиентов интересовала покупка, которая «соответствовала цене», «была то, что нужно». А другим требовался дом, в который можно влюбиться. Выбор такого дома не всегда был благоразумным решением, но, как только он попадался вам на глаза, ваше сердце екало и вы уже знали, что Должны Его Купить.

Работать с первым типом клиентов было проще, но от второго было гораздо больше отдачи.

Как в «Свидании вслепую», когда Силли покупает себе новую шляпу…

В тот же момент Сюзи осенила идея.

— Я хочу показать вам нечто сказочное. Возможно, это дом вашей мечты. — Поставив бокал с вином, она заглянула в сумку и достала рабочий блокнот с назначенными встречами. — Вы можете завтра?

— Нет, я…

— Послезавтра?

— …буду в Нью-Йорке, — закончил Лео. — Всю неделю. — Он взглянул на часы. — Улетаю через восемь часов.

Сюзи стала в расстройстве кусать губы и почувствовала, как желудок заурчал от голода. Она видела, что молодой официант снова направляется к их столику. Она еще раз вдохнула божественный чесночный запах еды, исходящий из кухни… Давай, действуй!

— Ладно! — Она резко встала с табурета. — Поехали.

ГЛАВА 10

— Пикша, жареный картофель и гороховое пюре, — объявила Сюзи, запрыгивая на водительское место и забрасывая два горячих пакета на колени Лео. — Я взяла вам апельсиновую «Фанту». Устраивает?

— Отлично. Кому нужна бутылка «Шатонёф дю Пап», если можно пить апельсиновую «Фанту»? — Лео развернул один из пахучих пакетов и предложил ей жареный картофель. — Боже, что это? — Он вздрогнул, услышав, как тысяча ирландских ног начинает отбивать ритм в колонках машины.

Сюзи гордо заявила:

— «Риверданс».

О, эта музыка, она заставляла ее кровь бурлить! Все волоски на шее сзади реагировали на звуки.

— Но вы ведь не можете танцевать под такую музыку на людях, — заметил Лео.

«Может, и нет, — подумала Сюзи, — но видели бы вы меня в моей спальне танцующей джигу перед зеркалом».

Впрочем, возможно, хорошо, что он не видел.

— Вы всегда так проворачиваете сделки? — спросил Лео, когда они уже мчались в сторону Холмов.

— Это называется «ловить момент». — Вообще-то это называлось интуицией. — Даю вам право первого выбора и предлагаю дом, который должен вам понравиться. Если станем ждать, пока вы вернетесь из Штатов, будет слишком поздно.

— Можете не продолжать, — заявил Лео сухо. — Кто-то еще в восторге от этого места, и, если я не заключу сделку сегодня, предложение уплывет.

— Не совсем так. Никто еще его не видел. — Сюзи протянула руку и достала еще один кусочек картофеля. — Но думаю, вы себе не простите, если его перехватят.

Уголки его рта немного приподнялись.

— Харри говорил, что вы великолепный продавец недвижимости.

— У меня талант: я подбираю людям дома, которые им идеально подходят, — сообщила ему Сюзи со счастливым видом. — Это мой конек. Поэтому я лучший продавец.

— Кстати, неплохая рыба. — Лео поднял голову с озадаченным видом. — Боже мой, что это за звук?

Она усмехнулась.

— Не пугайтесь. Просто мой пустой желудок протестует.

Когда они оказались в доме, Сюзи включила духовку и засунула в нее нетронутый пакет с пикшей и жареным картофелем, чтобы его разогреть. Через сорок минут, проведя полную экскурсию — включая залитый светом сад, — она вернулась с Лео на кухню, достала пакет из духовки и начала наслаждаться содержимым. Самозабвенно.

— Простите, я умираю с голоду. Ну? Как вам?

— Мне нравится. Очень. Возможно, это то, что я искал. Но, — продолжил медленно Лео, — вы не можете серьезно рассчитывать, что мы сейчас же договоримся о покупке. И я заплачу четыреста восемьдесят тысяч за то, что не видел при дневном свете.

— Перестаньте, где же ваш авантюризм? — запротестовала Сюзи. — Днем дом выглядит еще лучше! Не представляете, какой здесь вид.

Лео наблюдал, как она вскочила, побежала в другой конец кухни, распахнула посудный шкаф и вынула бутылку томатного кетчупа «Хайнц».

— Значит, вы здесь выросли.

Сюзи скорчила гримасу.

— Ну, об этом можно поспорить. Вероятно, я выросла, когда развелась с Джезом. — Она тряхнула бутылкой, как победитель своим гран-при, и щедро полила картофель. — Но здесь я действительно жила.

— И были здесь счастливы?

— Счастлива? О да. — Сюзи улыбнулась. — Несмотря на мою мать.

Лео еще раз прошелся по первому этажу, а она тем временем проглотила остатки еды. Вернувшись, он засунул руки в карманы, прислонился к дверному косяку и стал наблюдать, как она засовывает пустую упаковку в мусорную корзину.

— Мне дом очень понравился, но я должен снова его осмотреть. Подробнее, при дневном свете.

Все напрасно.

— Ладно.

— Нам пора ехать. К семи я должен быть в Хитроу.

— Хорошо. — Сюзи выключила свет в кухне. — Я подвезу вас к вашей машине.

«Вольво» была на месте, припаркованная на темной дорожке у отвратительного дома в конце Пери-лейн. Остановившись за ней — хорошо, что ее не украли, — Сюзи вышла, чтобы пожать руку Лео Фицаллена — так делают настоящие агенты по недвижимости.

Пока Сюзи искала в сумке визитную карточку, птица сорвалась с ветки одного из деревьев, посаженных вдоль дороги, и пролетела всего в нескольких дюймах над ее головой.

— Ладно. Позвоните, когда вернетесь из Штатов. Если вы не передумаете и дом не будет продан, мы заключим сделку… боже, что это?

Темная тень снова промчалась мимо, на этот раз еще ближе.

— Летучая мышь.

— А-а-а! — Издав придушенный крик, Сюзи схватила за ручки сумку и стала размахивать ею над головой. Пауки ее не пугали, с ними она могла справиться, но летучие мыши… ух, это другое дело. У них острые маленькие зубки, они хлопают жесткими крыльями, и их основная задача — запутываться в ваших волосах. В страхе наклоняя голову и смутно осознавая, какие неблагозвучные хлюпающие звуки исходят из ее горла, Сюзи стала отчаянно размахивать сумкой, как метатель молота, соревнующийся за золото на Олимпийских играх.

Но, в отличие от нее, профессионал знает, когда бросить молот. Прежде чем она поняла, что происходит, кожаные ручки нелепо накрутились вокруг ее шеи, а сама сумка — то есть ее тяжелая металлическая пряжка — с силой ударила ее по лицу.

Клик, — сумка щелкнула ее по носу, и Сюзи снова закричала, на этот раз от боли.

— Ой! Мой нос! О нет…

Она дотронулась до лица и почувствовала предательскую струйку теплой крови, стекающую по щеке. Блестяще, замечательно, кровь из носа, то, что нужно девушке, когда на ней ее счастливый лиловый пиджак и белая блузка от Донны Каран.

По крайней мере, мышь улетела. Если повезет, она напугает кого-нибудь в соседнем саду.

«Боже, недаром я ненавидела этот дом».

Кровь стала литься быстрее, и струйка превратилась в поток. Чтобы не запачкать одежду, Сюзи рефлексивно откинула голову назад. Кровь быстро изменила направление, устремившись в носовые пазухи и горло. Сюзи попыталась дышать. Воздух выходил с хрипом и в виде кровавых пузырей.

— Помоги, помоги, я захлебнусь!

Это прозвучало как «Я дахледнусь!».

— Держи. — Лео достал из кармана пиджака чистый белый платок. Сюзи зажала им нос и рот. Через несколько секунд он стал алым. Если у нее бывали носовые кровотечения, всегда лилось много и обильно.

— Открой сумку, достань ключи. — Она указала на свою сумку, брошенную на землю, а потом на дом, потому что вспомнила, что бывшие владельцы оставили несколько гостевых полотенец в туалете на первом этаже.

Хорошо, что Лео не стал спорить. За пару секунд он нашел ключи, отпер входную дверь и зажег свет. Все еще задыхаясь и стараясь не запачкать кровью ковер в прихожей, Сюзи последовала за ним и зашла в туалет.

Ей стало дурно, когда она увидела себя в зеркале над чистой, белой раковиной. Да, совсем как в фильме «Интервью с вампиром». И, несмотря на все ее усилия, ее любимая блузка была вся заляпана кровью.

Крепко зажав переносицу и промокая нос и рот одним из полотенец цвета зеленого лайма, она наклонилась над раковиной. Стоящий в дверях Лео спросил:

— Он сломан?

Сюзи ожесточенно замотала головой. Затем, убрав полотенце ото рта, она сплюнула кровь в раковину.

Боже, как элегантно!

— Нет. У меня всегда сильные кровотечения из носу. Через минуту прекратится.

Еще хозяева дома благоразумно оставили рулон туалетной бумаги. Оторвав несколько кусков, Сюзи их скрутила и засунула — еще элегантнее — в каждую ноздрю. Встретив взгляд Лео в зеркале — не делает ли он героических усилий, чтобы не смеяться? — она объяснила:

— Не хочу запачкать сиденья машины.

Лео насторожился.

— Что за звук?

Зная, что пыхтит, как мопс, Сюзи объяснила:

— Наверное, это я. Пытаюсь дышать.

— Нет, на улице.

В следующие мгновения они услышали быстрые шаги по гравию. Отпертая ранее входная дверь громко заскрипела на петлях.

— Так, никто не двигается! — приказал мужской голос у них за спиной. — Поднимите руки вверх! Оставайтесь на месте!

Сюзи медленно повернулась, и грязная затычка выпала из ее левой ноздри. Казалось, от нее отвалился окровавленный кусок. Она увидела, с каким ужасом смотрит на нее вбежавший полицейский.

— Все в порядке, мисс? Не волнуйтесь, теперь вы в безопасности. — Достав наручники, он схватил Лео за запястья и завернул руки за спину. — Боже, что он с вами сделал?

— Это не он… — начала объяснять Сюзи, когда в холле послышались шаги кого-то еще.

— Вызови скорее «скорую», — прокричал первый полицейский через плечо.

— Ей она не нужна, — спокойно произнес Лео. Сюзи услышала, как удивленный голос выдохнул:

— Лео?

Первый полицейский поинтересовался мрачным голосом:

— Знаешь его, да?

— И довольно хорошо.

Когда в дверях появился второй полицейский. Сюзи изобразила на лице бодрую улыбку. Улыбка была настолько бодрой, насколько было возможно, учитывая, что с ее зубов капала кровь и слюна.

— Привет, Харри.

* * *

Харри настоял на том, что сам сядет за руль ее «роллса» и отвезет домой.

— Соседи сообщили нам о взломе. Они услышали шум перед домом.

— Твари, — высказалась Сюзи.

— Ничего подобного, они решили, что это грабители. Они поступили абсолютно правильно.

— Я хотела сказать, что над моей головой кружила летучая мышь. Я испугалась и хотела отмахнуться от нее сумкой. Вместо этого задела нос.

— Ты уже говорила. — Харри затормозил у ее дома. Он повернулся к ней с обеспокоенным видом. — Но я не понимаю, что ты вообще там делала в такое время. Послушай, ведь это не принято, верно? Показывать дом в полдвенадцатого ночи?

— Я делаю то, что должна делать. — Сюзи пожала плечами. — Если есть шанс, я его использую.

Харри чихнул.

— А почему в машине пахнет рыбой и жареным картофелем?

— Потому что по дороге мы купили рыбу и картофель, — терпеливо объясняла Сюзи. — Мы выставляем на продажу дом моей матери. Поговорив с Лео, я поняла, что его может заинтересовать. Через несколько часов он улетает в Штаты, а я очень хотела, чтобы он увидел дом до отлета. — Она заморгала, ее терпение начинало иссякать. — Харри, пожалуйста, перестань на меня так смотреть. Когда клиент может потратить на дом такое количество денег, ты делаешь все возможное, чтобы заключить сделку. Кроме нашего агентства Лео зарегистрировался еще в трех других. Я хочу, чтобы в итоге он выбрал «Кертис». Ты это можешь понять?

— Да, это я могу понять. Деньги решают все, — заявил Харри, — а у моего брата их полно. — Он помолчал. — Ну? Он уже показал себя?

— Показал себя?

— Брось, не смотри на меня с невинным видом. Ты знаешь, о чем я.

Сюзи в ужасе простонала:

— Ничего не было! Ради всего святого, это же просто бизнес.

Харри произнес твердым голосом:

— Ты только что мне объясняла, что на все готова ради сделки.

О, это что, ревность?

— Это просто смешно. — Сюзи замотала головой, не желая верить своим ушам.

— Он мой брат, — сказал Харри. — Я знаю, какой он. Честно говоря, я удивлен, что он не пытался пригласить тебя в ресторан.

— Я не обедала с ним в ресторане.

Ведь правда. Они не обедали.

— Только ели рыбу и картофель, — пробормотал Харри.

— И платила за них я. — В этот момент за ними остановилась полицейская машина, ее фары осветли машину Сюзи. Обрадовавшись, что их прервали, Сюзи вылезла из «роллса». — За тобой приехали. Спасибо, что привез меня домой. Мне жаль, что ты считаешь, будто я провела вечер, стараясь соблазнить твоего брата. — Она резко протянула руку. — Пожалуйста, дай ключи.

Было видно, что Харри уже жалеет о сказанном.

— Сюзи, я не хотел…

— Нет, нет, все в порядке. — Она почувствовала, как непроизвольно стиснула зубы. — Я хочу принять ванну. Спокойной ночи.

ГЛАВА 11

Домоводство никогда не было сильной чертой Сюзи. На следующее утро она заскочила перед работой к соседям и обнаружила Мейв одну на кухне: она напевала себе под нос и энергично жарила колбаски и грибы.

Сюзи застыла в дверях с беспомощным видом.

— Мейв, как отмыть пятно с белой блузки? Не помню, я должна ее прокипятить или посыпать солью?

— Думаешь, я вчера родилась? — пропела Мейв через плечо.

— Мейв! — Сюзи не удержалась и широко улыбнулась. — Не знаю, о чем ты.

— Неси ее сюда, я ею потом займусь, — велела Мейв, на что Сюзи и рассчитывала.

Радостно провальсировав по кухне, Сюзи запечатлела поцелуй на гладкой щеке пожилой женщины.

— Спасибо, Мейв, ты просто ангел. О, эти колбаски выглядят аппетитно.

— Они совсем неаппетитные. И даже не колбаски. — Выражая всем своим видом отвращение, Мейв тонула их металлической лопаткой. — Это вегетарианская еда. Для Селесты.

— Из чего они сделаны?

— Фу! Судя по вкусу — из опилок, наметенных с пола в лавке мясника.

Глядя на колбаски уже с меньшим энтузиазмом, Сюзи спросила:

— Разве так необходимо их жарить для Селесты?

Селеста потребляла только пищу с низким содержанием жира.

— Селеста еще в постели, бездельница, — хмыкнула Мейв. — Она ничего не узнает, значит, ничего страшного. Давай шевелись, толстушка! — Отстранив Сюзи, Мейв выключила конфорки и достала стопку тарелок. — Иди, принеси свою белую блузку, я посмотрю, что можно сделать.

Подобно волшебнику, Сюзи извлекла пухлый пакет из-за спины. Потом достала испорченную кофточку и помахала ею.

— Боже, ты была на бойне, — прокудахтала Мейв. — Не понимаю, что у вас, молодые люди, за развлечения.

Замечательная особенность Мейв заключалась в том, что она не приходила в ужас. Ты могла войти в комнату с топором, торчащим из твоей головы, а Мейв на это сказала бы: «Дать тебе пару таблеток аспирина, дорогая? Как насчет большой чашки чая, чтобы запить их?»

В этот момент появились Джез и Фи, они завершили свой утренний заплыв в бассейне. Фи в переливчатом бирюзовом спортивном костюме вытирала короткие, прямые, удачно подстриженные волосы. Все еще мокрый и босой Джез был в темно-синем банном халате.

— Шестьдесят раз, — приветствовал он Сюзи с улыбкой. Затем он заметил ее пропитанную кровью одежду. — Боже, чем ты занималась? Делала себе операцию на сердце?

— Хорошо, что я не рассчитывала на твое участие. — Сюзи дотронулась до бледно-голубого синяка на переносице. Но Мейв уже доставала из духовки блюдо с рыбой и рисом, а за ним последовал поднос с идеально приготовленным беконом.

Сюзи была не в силах противиться таким соблазнительным запахам, она придвинула к себе стул и села.

— Вообще-то, когда это случилось, я была с братом Харри.

— Значит, у Харри есть брат, да? — Джез уселся напротив нее и, раскачиваясь на задних ножках стула, спросил: — И какой он?

Хм. Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, если такой вообще бывает. Какое-то мгновение Сюзи сомневалась, но потребность выговориться была слишком велика. И хорошо это или плохо, она всегда была честна с Джезом. Мысленно собравшись, она сообщила:

— Похоже, он славный.

— Славный?

— Старше Харри, — выдавила из себя Сюзи. — Лет на пять.

— Продолжай.

Она пожала плечами.

— Пожалуй, немного выше. Шесть и два, шесть и три.

— Правда? А кстати, по-твоему… он не более привлекательный?

Джез смотрел на нее понимающе, с лукавой улыбкой, как будто все знали, что единственный ее интерес — это мужская внешность. Это абсолютно не так. Внешность не самое главное, конечно, нет.

И то, что она не могла себя заставить показаться на людях в компании урода… совсем не означало, что она пустышка, верно?

В конце концов, вы же не отправляетесь в магазин и специально не покупаете уродливый диван.

Впрочем, Лео не был привлекательнее Харри. Лео нельзя было назвать красавцем.

— Вообще-то он довольно уродливый, — соврала Сюзи. — Большой, темный, злой и ужасный.

— Хочешь сказать, это он тебя ударил? — Джез в изумлении кивнул на ее синяк на носу.

— Нет, не он.

За завтраком она поведала о событиях прошлого вечера и закончила своими прощальными словами, обращенными к Харри.

— Вот и все, — завершила рассказ Сюзи. — Я вбежала в дом. Он с ревом отъехал на полицейской машине. — Она снова пожала плечами и поддела вилкой порцию рыбы с рисом. — Похоже, для нас с Харри это был финальный акт.

— Что ж, если тебя интересует мое мнение, то это к лучшему, — удовлетворенно заметил Джез.

— Меня твое мнение не интересует, — бросила ему Сюзи.

Он не стал обращать внимания.

— Давай я объясню по-другому. Если бы вы подрались, очень вероятно, что ты бы победила.

— Мы не собираемся драться. И на сегодняшний день я снова официально одна.

— Остается еще этот Лео, — напомнила Мейв, подливая чаю. — Судя по всему, у него много денег. На это нельзя наплевать.

Сюзи живо представила, как Лео держит пачки двадцатифунтовых банкнот, а она пытается на них плевать.

— Мейв, как не стыдно, — пропел Джез. — Обвиняешь Сюзи в том, что ее интересуют мужчины с деньгами. Честное слово, как такое пришло тебе в голову?

Он рассмеялся. Сюзи не предприняла попыток уколоть его вилкой через стол.

Она знала, что не деньги привлекали ее в Лео Фицаллене.

Поняв, что Харри великолепен, но ему тем не менее чего-то не хватает для того, чтобы быть полным совершенством, она все же не могла разобраться, чего именно.

Ей только хотелось, чтобы он был более… кем? Теперь она вдруг нашла ответ. Ей хотелось, чтобы он был больше… похож на Лео. Ой!

* * *

— Прости меня, — сказал Харри.

Он сидел за ее столом, на нем была выцветшая джинсовая рубашка и джинсы, Всем своим видом он выражал раскаяние, и от него очень вкусно пахло. Когда Сюзи подошла поближе, он встал и протянул букет кремово-желтых лилий из цветочного магазина за углом.

На Донну это произвело огромное впечатление; она объяснила:

— Он ждал снаружи, когда я приехала, чтобы открыть офис. Хочешь, я поставлю их в воду?

Сюзи взяла цветы и посмотрела на Харри.

— Я не ожидала увидеть тебя снова.

— Знаю. — Ему явно было стыдно за себя. — Вчера вечером я вел себя как идиот. Простишь меня?

— Харри…

— Слушай, вечером у меня дежурство, но мы можем встретиться за ланчем, — оживленно предложил он, — хорошо? Скажи, когда за тобой заехать, и я отвезу тебя в какое-нибудь славное место. Если хочешь, поедем в «Ле Гурмэ».

Отлично. Снова увидеть того же метрдотеля — только этого ей и не хватало.

— Сегодня вместо ланча мне придется работать. — Впрочем, это было правдой. Сюзи посмотрела на свои ноги. Вода стекала с цветочных стеблей ей на туфли. — Харри, я не уверена…

— Пожалуйста, — быстро перебил он ее. — Я не хочу, чтобы мы расстались из-за этого. Я вел себя неразумно, вот и все. Обычно я не ревную. Просто я вспылил, когда увидел тебя с Лео.

Донна дипломатично забрала мокрые лилии.

— Я ими займусь. В задней комнате есть ваза.

— Ты должна понять, — продолжил Харри, когда Донна исчезла из виду. — Не так легко иметь такого брата, как Лео. Он делает все, что ему нравится, берет что хочет и плевать хотел на всех остальных. Он бессердечный негодяй, понимаешь? Обаяние — это лишь его прикрытие. Как только получает желаемое, сразу теряет интерес.

Сюзи сдерживала дрожь… чего? Возбуждения? Боже.

— Харри, у меня было только одно желание — продать ему дом.

— Возможно, ты так думаешь. — Он говорил с горечью. — Но ты его не знаешь так, как я.

— Да, возможно, все так. Но я считаю, ты перегибаешь палку. — Сюзи взглянула на часы. — Извини, у меня действительно куча дел, с которыми нужно разбираться.

— Мне было восемнадцать, — продолжал Харри, не обращая внимания на ее слова, — когда я влюбился в Софию. Мы были без ума друг от друга. Я попросил ее выйти за меня замуж. Мы обручились. Никогда в жизни я не был так счастлив.

Он сделал паузу.

Долгую, многозначительную паузу.

— И? — Сюзи была вынуждена спросить, хотя не нужно было быть инспектором Морсом, чтобы представить, что произошло дальше.

— Лео работал в Сити. Зарабатывал большие деньги, ездил на шикарной машине. Однажды он приехал домой на выходные, познакомился с Софией… и решил, что хочет ее. — Харри был мрачен. — Это было в пятницу вечером. К утру воскресенья он добился цели. София сообщила мне, что разрывает помолвку. Она влюбилась — так ей казалось — в Лео.

Сюзи стало его жаль. Паршиво, когда такое случается. Однако подобное происходит. Все время. Ты просто должен считать это неудачным опытом, вернуться к нормальной жизни и не позволять воспоминаниям преследовать тебя бог знает сколько лет.

— Но ты это пережил, — сказала она, чтобы его подбодрить.

— Да, я это пережил. — Харри посмотрел вверх, в его синих глазах застыла боль. — Это София не смогла пережить, когда Лео бросил ее через шесть месяцев.

О, гадкий Лео!

— Почему он ее бросил?

— Кто знает? Наверное, она ему надоела. Когда пропадает новизна, он переходит к следующей жертве. Он никогда не мог отказаться от борьбы за новый приз.

— И он оставил Софию. — Сюзи спрашивала себя, не пытался ли Харри вернуть Софию и не был ли вновь отвергнут. Это объяснило бы, почему его обида не проходит.

— София перерезала себе вены, — сказал Харри.

— О боже!

— Затем приняла несколько доз наркотика. Она провела следующие три месяца в психиатрической клинике.

— О боже!

Конечно, не совсем подходящая реплика, но что еще она могла сказать?

— Когда она вышла, связалась с плохой компанией. Через несколько недель подсела на героин. Однажды ночью она оказалась на ступеньках дома Лео, умоляла его взять ее обратно.

— Что он сделал?

— Вызвал полицию. — Харри помолчал. — Софию арестовали, она провела ночь в камере. На следующий день отпустили. Она доехала на метро до квартиры Лео в Хэмстеде, просунула записку под дверь — он тогда был на работе, — потом вернулась в свою квартиру и приняла героин в последний раз.

Понимая, что хватается за соломинку, Сюзи спросила с надеждой:

— Хочешь сказать, она избавилась от привычки?

— Нет, — ответил Харри. — Я хочу сказать, что у нее была большая передозировка, она себя убила.

Когда за Харри захлопнулась дверь, из задней комнаты появилась Донна, сжимающая в руках синюю вазу с лилиями.

— Я их всё расставляла и расставляла. Решила, что лучше побуду там, пока он не уйдет.

— Мне нужно тебе пересказывать или ты все слышала?

— О, я слышала. Каждое слово. — Донна подняла готические брови. — Я даже слышала влажные поцелуи.

— Они не были влажными, — возразила Сюзи. — Они были чудными.

— В общем, вы помирились. У вас все в порядке. Должна признать, он красавец.

В устах Донны это была высокая оценка, ведь она предпочитала длинноволосых и спортивных парней.

— Знаю. — Сюзи постаралась, чтобы ее голос не звучал самодовольно.

— Честное слово, я понимаю, почему он не доверяет своему брату. И вообще, почему ты оказалась вместе с ним прошлой ночью?

— Не играй бровями. Там не произошло ничего неприличного. — Сюзи приняла оскорбленный вид. — Я просто пыталась продать ему дом.

— И какой он, этот большой, коварный Лео?

Хорошо, что Донне можно было рассказать все.

И, в отличие от Джеза, она не позволяла себе высказывать неприятные замечания.

— Что сказать? Конечно, он опасный тип. — Сюзи почувствовала, как ее сердце снова учащенно забилось, и пожала плечами. — Высокий, темноволосый, уверенный в себе… и законченный негодяй.

— Дорогая, — проговорила Донна с улыбкой. — Точно твой тип.

— Приятно провела время с этим парнем Халленом?

Мартин заскочил в офис во время ланча и обнаружил, что Сюзи поедает шоколадный батончик и расчесывает волосы.

Она подняла на него глаза.

— Ты, случайно, говоришь не о парне Фицаллене?

— О, я думал, Фиц — его имя, а не часть фамилии. — Он взглянул на свой мобильный телефон. — Батарейки садятся. А что насчет дома на Пери-лейн, он ему приглянулся?

— Он терпеть не может такие дома. — Сюзи положила недоеденный батончик и достала телефон. — Как у тебя прошло?

Мартин не понял, о чем идет речь.

— Что как?

— Обед. Вчера вечером. Как отпраздновали годовщину свадьбы?

— А, это. Все нормально.

Нормально? Какой энтузиазм.

— Романтично? — подсказала Сюзи.

— Сюз, приди в себя. — Он бросил на нее взгляд, означающий что-ты-несешь. — Я был с Нэнси. Она моя жена.

Сюзи сдалась. Она набрала номер Люсиль и стала слушать гудки на другом конце провода.

— Алло?

— Привет, это я. Сегодня вечером все остается в силе?

— О… да. — Люсиль явно была довольна. — Если ты точно этого хочешь.

— Конечно хочу! Мы получше узнаем друг друга. Сначала десятикеглевый боулинг — она обожала боулинг, — затем что-нибудь выпьем, потом в клуб. Заеду за тобой в семь.

Люсиль колебалась.

— Необязательно. Можем встретиться там.

— Не глупи, позволь, я тебя подвезу! Я еще не видела твою квартиру, верно?

— Знаешь, она не похожа на Кенсингтонский дворец. Не жди слишком многого. — Похоже, Люсиль стеснялась.

— У тебя в гостиной нет летучих мышей?

— Э… нет.

— В таком случае, — весело заверила ее Сюзи, — меня все устраивает.

ГЛАВА 12

В полседьмого Сюзи выскочила из душа, услышав стук в дверь.

Селеста держала в руках пакет:

— Я принесла это тебе. Мейв сказала, что ей удалось удалить пятна крови.

— Отлично, спасибо. — Сюзи взяла пакет.

Селеста не двинулась с места.

— Можно зайти?

— Зачем?

— Мне так ску-у-учно, — голосом шестилетнего ребенка проныла Селеста.

— Боже, заходи. — Сюзи со вздохом впустила ее. — Но через двадцать минут я ухожу.

Сразу оживившись, Селеста заявила:

— Хорошо, я смогу помочь тебе выбрать, что надеть.

Лучше я сдохну.

— Я уже решила, что надену.

Селеста мило склонила голову набок.

— Да, но ты не всегда делаешь правильный выбор, верно?

Отлично, и это исходит от куклы в сахарно-розовой ночнушке, кардигане с серебряной отделкой, пригодном только для Барби, и туфлях с помпонами цвета розовой фуксии и на высоких каблуках. Сюзи прошла обратно в спальню, где на кровати лежали рубашка с длинными рукавами и черные джинсы.

— Видишь? — торжествующе воскликнула Селеста. — Именно это я и имела в виду. Очень скучная одежда.

— Почему ты скучаешь? — Не обращая внимания на последние слова, Сюзи сняла банное полотенце и начала одеваться. — Где Джез?

— У анонимных алкоголиков. — Селеста состроила физиономию.

— А разве ты с ним не ходишь?

— Боже, мне надоели их сборища. Самое скучное на свете дело. И вообще, мне они больше не нужны. — Селеста уселась на постель и стала наблюдать, как Сюзи влезает в джинсы. — Ты никогда не пыталась сидеть на диете?

— Однажды я почти решилась, но не хочу стать такой, как ты.

Натянув рубашку через голову, Сюзи разгладила ее на бедрах и заправила в джинсы. Она удовлетворенно взглянула на свое отражение в зеркале:

— Знаешь, я на фигуру не жалуюсь. Если тебе так скучно, сходи в кино с Мейв.

— Сегодня вечером она веселится в «Прыгающей креветке». — Селеста обиженно дернула край фиолетовой наволочки.

— Она бы не стала возражать, если бы ты отправилась с ней. — Разглядывая кукольную ночнушку Селесты, Сюзи добавила: — Там любят посмеяться.

— Что, провести вечер в компании беззубых ирландских старикашек, которые будут меня щипать? Нет, спасибо.

— А где Фи?

— На вечерних курсах. Проклятая археология. Объясни, как можно интересоваться всей этой рухлядью?

— Тогда проведи вечер тихо и мирно, — посоветовала Сюзи. Честное слово, с ней было хуже, чем с шестилетним ребенком. — Прими ванну, накрась ногти, посмотри видео. — Поиграй с куклами, сделай ожерелье из чипсов, раскрась картинку.

Селеста выпятила нижнюю губу.

— Не хочу.

Наклонив голову вперед, Сюзи начала яростно расчесывать волосы.

— Ты знаешь, в чем твоя проблема? — Она посмотрела на Селесту снизу вверх. — У тебя совсем нет подруг.

— Они все стали мне завидовать, — вздохнула Селеста, — когда я познакомилась с Джезом. — Она перевернулась на живот и с надеждой взглянула на Сюзи. — Куда ты едешь?

— В боулинг.

— С кем?

— С Люсиль.

— Можно мне с вами?

— Нет.

Встав, Сюзи откинула волосы назад. Она подошла к туалетному столику и тщательно покрыла лицо пудрой бронзового цвета.

— Пожалуйста.

— Нет.

— Слушай, — воскликнула Селеста, — возьми меня с собой. Мне здесь до смерти скучно! Поверь, — добавила она убежденно, — Люсиль будет счастлива познакомиться со мной.

Если Селеста чего-то хотела, ее было трудно остановить. Покрытая пудрой Сюзи придвинулась поближе к зеркалу и открутила колпачок тюбика с тушью.

— Нет.

— Сюз, не вредничай. Я люблю боулинг из десяти кеглей! Пожалуйста, скажи «да», пожалуйста, пожалуйста…

— О, ради бога, — Сюзи вздохнула. — Хорошо. — Она засунула тушь обратно в косметичку и выбрала помаду. — Можешь поехать с нами. — Она сурово осмотрела отражение торжествующей Селесты в зеркале. — Но не в таком виде.

Заняв переднее сиденье в «роллсе», Селеста уперлась босыми ногами в приборную доску из орехового дерева. Она переоделась в микро-юбку цвета желтого шербета и в укороченный топ с надписью «Маленькая Мисс Озорница» — вероятно, так она себе представляла наряд на выход — и теперь занялась перекрашиванием ногтей на ногах. Запах лака быстро перемешался с запахом ее духов. Опустив оба ветровых стекла, Сюзи сначала взглянула на ноги Селесты, а потом на прямоугольный пузырек «Шанель», зажатый между коленями.

— Это мой лак.

— Знаю. — Отведя руку с кисточкой, Селеста откинулась, чтобы полюбоваться своим художеством. Она радостно пошевелила пальцами с розовыми блестящими ногтями. — Я нашла его у тебя на туалетном столике. Красиво, правда?

— Я купила его только вчера!

Сюзи была возмущена. Брать вещи без спросу — это одна из привычек Селесты.

— Эй, успокойся. Я же его не украла. Все равно я уже закончила. — Селеста закрутила колпачок пузырька и выпучила глаза. — Честное слово, столько шума из-за капельки лака!

Доехав до конца Глостер-роуд, к границе Бишопстона и Хорфилда, Сюзи замедлила ход. Она вглядывалась в номера домов, хотя отблеск вечернего солнца сильно ей мешал.

— Вот здесь. Коричневая дверь, — наконец объявила Сюзи.

— Ой. — Селеста сморщила нос. — Выглядит ужасно.

— Квартира Люсиль на чердаке.

— Еще ужаснее.

— Ладно. Надеюсь, ты ей этого не скажешь. Сюзи остановила машину на дороге неподалеку, и они вернулись к дому. Перед домом росли неряшливого вида разросшиеся кусты, а деревянная калитка еле держалась на петлях. Сюзи позвонила в звонок верхней квартиры и засунула руки в карманы джинсов.

Прошла целая вечность, прежде чем Люсиль открыла дверь.

— Боже мой! — Сюзи раскрыла рот от удивления. — Что происходит? Что с тобой случилось?

Люсиль плакала. Ее глаза покраснели, а тушь размазалась по лицу. Ее белая футболка была заляпана огромными отпечатками рук, а ворот был сильно разорван.

— Извини. Я не могу ехать в б-боулинг. — Она говорила тихим, прерывающимся голосом. — Кое- что… случилось.

— Кто это сделал? — Ошеломленная Сюзи указала на ее футболку.

— Мой домовладелец.

— Боже! он? В твоей квартире?

Люсиль так крепко сжала облупленный косяк двери, что костяшки пальцев побледнели. Она указала на тускло освещенную прихожую за спиной.

— Он там. Э… без сознания.

Селеста взвизгнула.

— Ты его застрелила?

— Нет.

— Зарезала? Кухонным ножом? — Глаза Селесты округлились. — Прямо в сердце?

Несмотря на сложившиеся обстоятельства, Люсиль удалось выдавить слабую улыбку.

— Нет. Ничего такого. Он просто пьян. Отключился, храпит как паровоз. Слушайте, у меня все нормально, правда. Мне жаль насчет боулинга, но я позвоню тебе завтра…

— Вот уж нет, — объявила Сюзи, распахивая входную дверь. — Ты только взгляни на себя! Тебе нельзя здесь оставаться.

Люсиль вздохнула и впустила их в дом.

— Я знаю.

В маленькой гостиной наверху везде были разбросаны пакеты с одеждой, груды книг и дисков и свернутое пуховое одеяло.

— За прошедший час я постаралась собрать вещи, — говоря это, Люсиль сорвала со стены несколько приклеенных плакатов и свернула их. — Я бы предложила вам кофе, но я уже упаковала чайник. Хочу уехать отсюда, пока он не проснулся.

— Неудивительно, — с дрожью в голосе произнесла Селеста. — Место такое мрачное.

— Кстати о мрачном, — сообщила Сюзи, — это Селеста.

— Я догадалась. — Люсиль ей слегка улыбнулась, а потом нагнулась, чтобы выключить из розетки динамики музыкального центра. — Подруга Джеза, верно?

— Невеста, — поправила Селеста, самодовольно демонстрируя Люсиль левую руку. Три огромных бриллианта сияли в тусклом дневном свете, пробивавшемся сквозь окна чердака. — Двадцать тысяч фунтов, столько стоит кольцо. Я просила его не тратить столько, но он ответил, что я этого стою.

— Расскажи, как все произошло, — сказала Сюзи.

— О, все было так романтично, мы шли по улице Принцессы Виктории, и только я взглянула на витрину того ювелирного магазина на углу…

— Селеста, успокойся. — Сюзи в отчаянии завертела головой. — Я говорю с Люсиль.

— Он жирный, пьяный боров, — проговорила Люсиль, накручивая на кулак шнур от одного из динамиков. — Он позвал меня вниз в свою квартиру, сказал, что нужно поговорить насчет ренты. Я спустилась, а он мне заявил, что знает, как он мне нравится, ведь он видел, как я на него смотрела, и почему бы нам не поладить к взаимному удовольствию? Затем он меня схватил и попытался поцеловать. Чем сильнее я сопротивлялась, тем больше он пытался повалить меня на диван. — Она задрожала, вспомнив о случившемся. — Он меня везде лапал. От него ужасно пахло. Он сказал, что уже много месяцев фантазирует насчет меня, и меня сразу чуть не вырвало.

Сюзи в ужасе спросила:

— Он тебя…

— Нет, — Люсиль покачала головой, — слава богу. Мне удалось вырваться, а он попытался погнаться за мной. Он рванулся вперед, споткнулся о ящик с пивом, издал рев и рухнул лицом на диван. Вот и все. Он не ударился головой, ничего такого. Просто отключился.

— Боже, какой кошмар! — Селеста сморщила нос. — Значит, он тебе не нравился?

— Как ни странно, — с поразительным терпением ответила Люсиль, — нет.

— Что было потом?

— Он уткнулся лицом в подушки. Я повернула его на бок, чтобы он мог дышать. — Ее голос начал

срываться. — Потом я поднялась к себе и стала собираться.

— Нужно было дать задохнуться, — заметила Сюзи. Она быстро засучила рукава черной рубашки. — Так, хорошо, мы тебе поможем. О, не плачь, все уже позади! — воскликнула она, видя, как по коричневым щекам Люсиль покатились слезы. — Знаю, это должно быть ужасно…

— Я плачу не из-за него, — Люсиль размазывала слезы по лицу, у нее был горестный вид. — Ведь это был мой дом… а теперь я собираю вещи… и не имею понятия, к-куда отправлюсь…

ГЛАВА 13

Селеста покрасовалась перед зеркалом, которое висело над потрескавшимися, склеенными вместе полками, а потом заявила бодрым голосом:

— На Эшли-роуд есть приют Армии Спасения. Думаю, они согласятся тебя принять. Но имей в виду, они могут заставить ходить в шляпе и бить в бубен.

— Я не хотела брать ее с собой сегодня, правда не хотела, — извинилась Сюзи перед Люсиль.

— Что? — Бледно-голубые глаза Селесты открылись шире, чем обычно. — Я только намекнула, что можно поехать вместе.

— Видишь, что написано у нее на груди? — спросила Сюзи. — Нужна футболка с надписью «Маленькая Мисс Надоеда». Сможешь потерпеть, если она будет жить по соседству, как думаешь?

Люсиль заморгала.

— Ты не можешь…

— Слушай, ты моя сестра. И я очень хочу, чтобы ты переехала ко мне.

— Ты, может, и хочешь, — вставила Селеста, — но как насчет Люсиль? Зачем ей жить с тобой?

Сюзи не стала обращать на нее внимания. Она дотронулась до руки Люсиль.

— Пожалуйста, скажи «да».

— Так мило, что ты предлагаешь, но я чувствую себя немного…

— …не по себе от такого предложения? — уточнила Селеста.

— По крайней мере, мы можем попробовать, — убеждала Сюзи. — Ведь тебе же нужно куда-то переехать. А у меня есть свободная спальня. Когда найдешь что-то другое — хорошо, но до этого тебе же нужно где-то спать.

Люсиль бросила на нее благодарный взгляд.

— Ты очень добра.

— Значит, ты согласна? — Лицо Сюзи засветилось от радости. — Замечательно!

Но Люсиль все еще качала головой в замешательстве.

— Проблема в том…

— О, пожалуйста, не беспокойся о деньгах, я не возьму с тебя ренту!

— Дело в том, что я не одна.

— Кто еще? — удивленно спросила Сюзи. — Боже, не говори, что у тебя есть ребенок!

Люсиль слабо улыбнулась.

— Боюсь, все еще хуже.

— Черт. — Селеста была озадачена. — Что может быть хуже ребенка?

— Идите посмотрите, — пригласила Люсиль.

Она провела их из гостиной на лестничную площадку и затем в малюсенькую кухню.

— Взгляните в окно.

Обе, Сюзи и Селеста, устремили взгляды на маленький, неухоженный садик за домом. В центре заросшего газона стоял дешевый желтый пластмассовый шезлонг. А поперек него растянулся большой — вернее, очень большой — пес. Почувствовав движение наверху, он поднял голову, которая до этого покоилась между передними лапами, посмотрел на девушек и медленно завилял хвостом.

— Его зовут Бакстер, — объяснила Люсиль.

— Он огромный, — восхитилась Селеста.

Собака Лео, поняла Сюзи.

Постойте…

— А что же делал Бакстер, когда на тебя напал домовладелец? — спросила Люсиль.

— Загорал. Он самый худший в мире охранник, — признала Люсиль. — Бакстер не может быть агрессивным. Если честно, он лентяй. Лео оставил мне его, — объяснила она, — до своего возвращения из Штатов.

— Ладно, — сказала Сюзи, — придется принять и его.

Люсиль весело переспросила:

— Ты уверена?

— Поторопись. — Сюзи отвернулась от окна. — Чем скорее закончим паковать твои вещи, тем быстрее уберемся отсюда. — Она улыбнулась. — Хорошо, что у меня большая машина.

Меньше чем за час они очистили квартиру от вещей Люсиль. В конце концов все было загружено в «роллс».

Бакстер добродушно замахал хвостом, когда Люсиль открыла заднюю дверь дома, ведущую в садик, и позвала его. Он соскочил с шезлонга, подбежал к ним и — в качестве приветствия — постарался задрать носом юбку Селесты.

— Он славный, — заверила их Люсиль. Она закрыла заднюю дверь, затем помедлила: — Пока мы здесь, я проверю, как там Лес. Хочу убедиться, что он жив.

В комнате Леса воняло спиртным и потом, а он сам не шевелился. Он громко храпел. Его грязная зеленая рубашка была расстегнута до пупа, обнажив громадный живот, который при каждом вздохе дрожал, как желе.

— Он на тебя напал, — напомнила Сюзи. — Нужно заявить на него в полицию.

Люсиль отрицательно покачала головой.

— Только лишние заботы. Я все равно отсюда уезжаю. Меня это устраивает.

— Очень жаль, — заявила Селеста, — что ему ничего не будет. — На ее лице застыло задумчивое выражение, она взглянула в тусклое окно.

— Стоило бы здесь немного побезобразничать. — Гладя Бакстера по голове, Сюзи без особого энтузиазма осматривала комнату, которая была просто омерзительна. — Впрочем, этого никто не заметит.

— Он правда отключился? — Наклонившись над диваном, Селеста сильно ущипнула толстую руку Леса. Реакции не последовало.

— Что ты задумала? — спросила Сюзи.

— Ждите здесь.

Селеста выбежала из комнаты. Они слышали, как открылась задняя дверь. Через несколько мгновений она вернулась, втащив в комнату грязный шезлонг на колесиках.

— Селеста, ты с ума сошла? Нам не нужен его шезлонг, — сказала Сюзи с содроганием.

— Давайте, нас трое, мы справимся. — Подкатив шезлонг к дивану, Селеста заняла позицию за головой Леса и подсунула руки под его толстые плечи. — А вы берите его за ноги. Так. Раз, два, три — взяли…

Когда они перетаскивали его на грязный скрипучий лежак. Лес захрапел, как носорог. Он пошевелил одной рукой и пробормотал:

— Не по последней, да? Еще пинту, парень.

Потом он снова отключился.

— Что теперь? — прошептала Сюзи.

— Думаю, садик перед домом — лучшее место. — Селеста ухмыльнулась, взяла сумку и выловила блестящий розовый лак для ногтей.

Наклонившись над Лесом, она расстегнула оставшиеся пуговицы на его рубашке и написала крупными буквами «ЖИРНЫЙ УРОД» поперек его белой, безволосой груди.

Люсиль обеспокоено спросила:

— А мы можем это делать?

Селеста взглянула на почти пустой пузырек из-под лака, состроила физиономию и швырнула его через плечо.

Сюзи приподняла другой конец шезлонга; она обнаружила, что благодаря колесикам его можно было удивительно легко передвигать. Она улыбнулась сначала Селесте, потом Люсиль.

— По-моему, мы должны это сделать.

Когда Лес был водружен в садике перед домом на полное обозрение прохожих, последний штрих подсказал Бакстер. Увидев, как он поднял ногу у забора, Селеста достала из сумки начатую бутылку воды «Эвиан» и осторожно вылила ее теплое содержимое на джинсы Леса между ногами.

Жалея, что сама до этого не додумалась, Сюзи сказала:

— Знаешь, иногда ты мне почти нравишься.

Мимо них с шумом промчался автобус. Они увидели, что пассажиры разглядывают Леса, толкая друг друга и хихикая.

— Смешно, что ты это говоришь, — весело ответила Селеста, — потому что я никогда не думаю, что ты мне почти нравишься.

Машина была доверху нагружена вещами Люсиль. Селеста заняла переднее сиденье, а пакеты были засунуты ей под ноги и навалены на колени. Люсиль и Бакстер еще с дюжиной пакетов разместились сзади.

— Обожаю копаться в чужих вещах. — Селеста со счастливым выражением лица порылась в одном из пакетов на коленях и достала косметичку. — Так интересно выяснять, что из себя представляют люди. — Она открыла косметичку. — Вот, только посмотрите… Боже, Люсиль, зачем покупать такую дешевку?

— Спусти на нее собаку, — посоветовала Сюзи Люсиль. Свободной рукой она захлопнула косметичку, чуть не прищемив Селесте пальцы. — А ты не суй свой нос.

— Ладно-ладно, не надо беситься! — Селеста была непробиваема. Она залезла в ближайший пакет, немного покопалась и вытащила маленький фотоальбом. — Эй, что это здесь? Твоя мать, Сюзи, и отец Люсиль? Вы только посмотрите на их прически!

— Положи обратно, — прошипела Сюзи, теряя терпение.

— А это что? — Бросив фотоальбом обратно в пакет, Селеста схватила несколько кассет — одинаковых, с именем Люсиль, написанным фломастером неровными печатными буквами на каждом футляре.

— Ничего. Тебя не касается, — заявила Сюзи.

А Люсиль на заднем сиденье кротко попросила:

— Пожалуйста, оставь мои вещи в покое.

— Я так старалась, — пожала плечами Селеста, — и вот какую благодарность я получаю.

Сюзи взглянула на кассеты, которые Селеста все еще сжимала в руке.

— Ты будешь вести себя нормально или мне остановить машину и высадить тебя?

— Говоришь, как старикан, который водил наш школьный автобус, — проворчала Селеста. Легким движением пальцев она опустила кассеты в пакет. — Вот. Теперь ты счастлива?

— В экстазе, — ответила Сюзи.

Селеста подождала до поворота на Зетланд-роуд. Когда Сюзи отвлеклась, стараясь не наехать на пенсионера на мопеде, Селеста вынула одну из кассет и забросила ее к себе в сумку.

Что вы, она ничего не украла. Просто одолжила на время.

ГЛАВА 14

Скоро должен был вернуться Джез. Селеста опустилась в ванну представляя, чем он сейчас занимается. Почти каждый раз после собрания те, кто никуда не торопились, отправлялись в одно из ближайших кафе, чтобы выпить кофе и поболтать. Эти разговоры очень раздражали Селесту. Если ты весишь всего семь стоунов и никогда в жизни не считала калории — настоящее мучение слушать кучу толстяков, которые обсуждают свои диеты. Это как слушать пересказы чужих снов и зря тратить время…

О, по мнению Джеза, это была замечательная методика, потому что Общество анонимных алкоголиков спасло ему жизнь. Селеста это понимала, и она была им благодарна, очень благодарна, но ее терпение угрожающе таяло. Она даже начала думать, что если что-то и может довести ее до алкоголизма, так это дальнейшие регулярные посещения этих чертовых нудных собраний. Честное слово, они любого трезвенника могли заставить пить.

Закрыв глаза и чувствуя, как на ее узких плечах лопаются мыльные пузыри, Селеста вспомнила вечер, когда они впервые встретились с Джезом. Она улыбнулась своим воспоминаниям, ведь это была удача, которая выпадает очень редко. Но в жизни всегда так бывает, верно? Если появляется шанс, ты стараешься его использовать.

Она всегда была влюблена в Джеза Дрейфусса. Его фотографии, старательно вырезанные из газет, покрывали стены ее спальни с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Пока ее одноклассники бредили «Тейк Зет» и «Бойзоун», Селеста оставалась верной Джезу. Она любила его музыку, его необузданность и его прекрасные карие глаза. На ее удачу, он жил в Бристоле, как и она. Это повышало шансы, что однажды их пути пересекутся, и Джез сможет влюбиться в нее с первого взгляда.

Но к большому разочарованию Селесты, этому, похоже, не суждено было сбыться. При каждом удобном случае она наряжалась во все самое лучшее, садилась в автобус, который шел через город в Клифтон, и слонялась по улицам и около баров, надеясь, что случайно натолкнется на него. Но этого не произошло. А потом Селеста вдруг узнала, что Джез исчез со сцены. Когда он появился снова через несколько месяцев, он объявил, что был в клинике и теперь больше не пьет и не собирается начинать.

Селеста была рада за Джеза, но для нее это была плохая новость. Если он бросил пить, то ей не было смысла искать его в Клифтоне в районе пабов и баров.

Ее прекрасной мечте пришел конец. Она перестала ездить в Клифтон, а вместо этого стала встречаться с учеником мясника из Брислингтона по имени Алан.

А потом, еще через два месяца, это произошло.

Обычно на Селесте был ужасный деловой костюм и ни капли косметики. Алан не стоил того, чтобы для него краситься, и ей было все равно, в каком виде он ее застанет. К тому времени их роман уже практически иссяк.

Уже сгущались сумерки, Селеста ждала на тротуаре, засунув замерзшие руки в карманы и мысленно проклиная Алана за то, что он опаздывает. В шесть часов он должен был забрать ее с работы, а его все еще не было видно. А потом ей стало совсем обидно, потому что панораму на проезжающие машины ей заслонил какой-то эгоистичный идиот, который хотел припарковать свою шикарную машину там, где она ей очень мешала…

Ее сердце пропустило несколько ударов, когда она поняла, кто был за рулем той машины. Затаив дыхание, Селеста наблюдала, как Джез Дрейфусс выбрался из машины, запер двери и, склонив голову, быстро перешел улицу.

Стараясь что-либо придумать на ходу. Селеста последовала за ним. Когда она перешла на другую сторону улицы, невдалеке появился белый фургон Алана. Селеста пригнулась и спряталась за припаркованными машинами, чтобы он ее не заметил, и последовала по тротуару за Джезом.

Когда он поднялся по ступенькам непонятного серого здания, она ни секунды не колебалась. Джез скрылся из виду, но она слышала его шаги, которые отзывались эхом в левом коридоре. Селеста последовала за отзвуком, потом повернула за угол и замерла. Джез был там, ждал в каком-то холле… казалось, он ждет ее…

Сама не своя от восторга и волнения, Селеста уставилась на него, не в состоянии вымолвить ни слова. Может, Джез на нее рассердился за то, что она следовала за ним? Он начнет на нее кричать, велит убираться? И вообще, что он здесь делал? Через стеклянную дверь она видела, как небольшая разношерстная группа людей двигала стулья… о нет, неужели Джез ушел со сцены и вступил в какую-то религиозную секту?

Но он не выглядел рассерженным. Он даже ей улыбался. Селеста поняла, что он желал ее приободрить.

— В первый раз? — Он заговорил, и его голос был ласковым.

— Д-Да.

— Зайдете?

Лови момент! Вот твой шанс, используй его! Или проведешь остаток дней, упрекая саму себя.

— Да. — Она начала дрожать. Пожалуйста, пусть это не будет один из тех диких культов, где тебя заставляют заниматься сексом с дюжиной уродливых мужчин. В этом здании есть только один человек, с которым я хочу заниматься сексом.

— Вы дрожите, — сказал ей Джез. Его теплая ладонь накрыла ее ледяную руку. — Все в порядке. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Конечно, он оказался прав. И к большому облегчению Селесты, ее никто не собирался втягивать в безумную религиозную секту. Когда первая женщина встала и объявила, что ее имя Гленда и что она алкоголичка, Селеста уже знала, что ей делать.

— Мое имя Селеста, и я алкоголичка. — Обращаться к незнакомым людям было неудобно, но ей это было на руку. Войдя в образ, она выдавила из себя: — Я так больше не могу, я должна перестать пить, я гублю свою ж-ж-жизнь. — Ей было легко вызвать слезы, они начали струиться по ее щекам. Она потрясающе сыграла свою роль.

А потом, когда закончилось собрание, она рванула из комнаты, как девчонка-подросток, убегающая с уроков.

Вернувшись через несколько минут к машине, Джез обнаружил ее рыдающей на улице — казалось, ее сердце разрывается на части.

— Я не могу это сделать, — стонала Селеста, закрыв лицо руками. — Не могу, не м-могу!

— Нет, можешь. — Он поднял ее на ноги и взглянул на бледное, залитое слезами лицо. — Мы сейчас вместе выпьем кофе. И ты расскажешь все о себе.

— Зачем тебе знать? — пробормотала Селеста. — Я все равно пропаду. — Ее подбородок дрожал, она испуганно смотрела на него. — Я поливаю водкой кукурузные хлопья.

— Неправда, — поправил ее Джез. — Раньше ты поливала водкой кукурузные хлопья. Но больше этого не будет.

Она затрясла головой.

— Но какая тебе разница?

— Потому что мы через все это прошли. — Он осторожно вытер пальцем ее слезы. — И если я смог бросить пить, ты тоже сможешь. Давай, милая, садись в машину.

Так все и случилось. Всю жизнь Джез был безответственным и никого, кроме себя, не ублажал, а это значило, что Джез ни о ком никогда серьезно не заботился. Он обрадовался, открыв для себя возможность помочь другому человеческому существу, и ухватился за новое дело — спасение Селесты.

Селеста лежала в ванне, улыбаясь сама себе, и лениво намыливала свои руки. Она услышала, как внизу хлопнула входная дверь. О да, она поймала свой шанс и схватилась за него обеими руками, и никогда, ни на мгновение она не жалела об этом. Иногда ей очень хотелось выпить бокал красного вина, но то, что она не могла этого сделать, было небольшой платой за совместную жизнь с Джезом. Она и раньше не слишком увлекалась спиртным, а теперь была счастлива им пожертвовать.

Дверь в ванную открылась, и она улыбнулась Джезу.

— Ты вернулся. Как все прошло?

Он вошел и сел на край ванны.

— Жена Джеффа беременна. Они в восторге.

Он помолчал.

— Дэйв думает, что подруга его скоро бросит.

— Бедный старина Дэйв.

«Так ему и надо, пусть не будет таким занудой», — подумала Селеста. Ее взгляд окинул фигуру Джеза: такой подтянутый, стройный, красивый в черном джемпере и кремовых джинсах. Он был всем, чего ей хотелось в действительности, ее воплощенной в жизнь мечтой.

— Джефф спросил, не считаю ли я, что пора вернуться в дело, — продолжал Джез ровным голосом.

Селеста посмотрела на него. Этот вопрос возникал и раньше. В сознании Джеза алкоголь и музыкальный бизнес были неразрывно связаны. Они шли рука об руку. Став трезвенником, он совсем перестал работать, отказывался от записи альбома, от туров и даже не пытался сочинять новые песни. Она знала, что его беспокоило: возврат к старому образу жизни мог привести к тому, что он не удержится от соблазна и снова начнет пить.

— Тебе не обязательно возвращаться к работе. Если нет желания. — Селеста ласково сжала его руку. Ей не хотелось, чтобы он возобновил выступления. Они были счастливы вместе, и денег было более чем достаточно… а мысль о том, что Джез снова погрузится в дикий мир рок-н-ролла, заставляла ее нервничать. Даже не из-за спиртного, а из-за фанаток…

— Не беспокойся, я не позволю им затянуть меня обратно.

Джез слегка улыбнулся. Он знал, что, с точки зрения любого другого, три с половиной года были значительным перерывом. Он разрывался на части, потому что ему хотелось вернуться к работе. И неважно, что ему по-прежнему присылали чеки с приличными гонорарами, — он не мог всю оставшуюся жизнь прозябать без дела.

— Ты здоров, — сказала Селеста. — Это самое главное. Джефф просто любит всех баламутить. Ему завидно, у тебя столько денег, что ему и не снилось.

Каникулы — вот что им нужно, подумала она. Пару недель вдали от всего этого, отдых на частном пляже на Сейшелах сделает свое дело.

— Не будем говорить о Джеффе. — Джез поменял тему. — Что ты делала сегодня вечером?

— Вообще-то, была очень занята, — весело заявила Селеста. — Помогала с переездом твоей новой соседке.

— Давай, — сказала Сюзи через два часа. — Я покажу мой, если ты покажешь свой.

— Тебе может быть неприятно, — предупредила Люсиль.

— Нет, обещаю. Мне очень интересно. О, это так здорово! — Сюзи радостно обвела взглядом новую спальню Люсиль. — В тысячу раз лучше, чем боулинг. У меня никогда раньше не было соседки по квартире.

Смирившись с неизбежным, Люсиль залезла под двуспальную кровать и достала пакет, в котором до этого пыталась рыться Селеста.

— Подожди. Пойду возьму мой. — Сюзи встала с постели. — Будем смотреть по очереди, начнем с самого начала, увидим, что получится, если сравнить.

Люсиль была права: немного странно смотреть на фотографии собственной матери, которая вдруг оказалась чьей-то еще. В чужом доме она улыбалась чужому мужчине, гордо показывая чужого ребенка…

Впрочем, ребенок не был чужим, все время напоминала себе Сюзи, это была Люсиль.

— У тебя были волосы, — произнесла она почти как обвинение, толкая Люсиль локтем. — Надо же, ты была красивой. Извини, немного несправедливо.

— Ты тоже была славной, — возразила Люсиль, указывая на снимок Сюзи в шестимесячном возрасте в коляске. Люсиль бесстрашно врала.

— Я была похожа на борца сумо, а еще я была лысая, как яйцо, пока мне не исполнилось два. По словам моей матери, я была самым страшным ребенком в Бристоле. — Сюзи вздохнула и перевернула следующую страницу альбома. — К счастью, потом я расцвела. К трем годам я уже стала красавицей.

— А главное — скромницей, — заметила Люсиль, склонив голову над фотографиями. — Это твой отец? Он симпатичный.

— Снимок был сделан на дне рождения Джулии. Думаю, ей исполнилось десять. А выражение лица как у пятидесятилетней, — добавила она с улыбкой.

На фотографии группа девчонок строила рожи перед камерой, а Джулия в чистом голубом парадном платье и в белых гольфах напряженно замерла в центре, сжимая руку отца.

— А где мама? — Люсиль заметила, что Бланш не было ни на одной фотографии, сделанной на дне рождения Джулии.

— Не знаю. Наверное, с тобой, — ответила Сюзи. Она указала на один из снимков в альбоме Люсиль, где та плескалась в «лягушатнике» бассейна, а Бланш наблюдала за ней. — А вот твой отец. — Она внимательнее присмотрелась к улыбающемуся темнокожему мужчине, сидящему рядом с Бланш. — Ух ты, он был красавцем.

Они продолжили листать альбомы, изучая, как каждая из них менялась в детстве, сравнивая одежду, прически и места отдыха. На пляже в Борнмуте с Люсиль и в бассейне в Альгарве со Сюзи на их матери был один и тот же желтый бикини с ромашками.

— Мы останавливались там на вилле, — сообщила Сюзи.

— А мы жили в автоприцепе, — объяснила Люсиль. — В Мьюдфорде.

Сюзи почувствовала укол совести.

— А ты никогда не жалела, что вы не ездили за границу?

Люсиль удивилась вопросу.

— У нас были замечательные каникулы. Когда мама была с нами, я была счастлива. Все остальное не имело значения.

Сюзи все еще пыталась представить Бланш, приспособившуюся к непритязательной жизни в лагере для автомобилистов.

В Мьюдфорде, в Дорсете.

Очевидно, она прекрасно проводила там время.

Но это было совсем не путешествие в Замбези, верно?

Сюзи тряхнула головой:

— Наверное, она действительно любила тебя и твоего папу.

Люсиль ответила с гордостью:

— Да, любила. И мы ее тоже.

Это выглядело все более и более странно. Судя по всему, Бланш была лучшей матерью для Люсиль, чем для своего законного потомства. Вообще-то теперь многое можно было объяснить, в том числе и игрушечного попугая из Парагвая — якобы из Парагвая, позже Сюзи видела таких же на полках сувенирной лавки в Бристольском зоопарке.

— Все эти годы, — пробормотала Сюзи, — она разрывалась на части… боже, это Харри!

Обрадовавшись, что можно отвлечься, она обратилась к следующей фотографии в альбоме, где два подростка на велосипедах делали вид, что хотят друг друга спихнуть. Люсиль с коротко остриженными волосами, с карими, блестящими от смеха глазами была в свободной футболке и розовых шортах. Рядом с ней находился Харри в обтягивающих черных джинсах и вздувшейся алой рубашке с остроконечным воротником. Он широко улыбался, а его волосы, длинные и волнистые, выглядели подозрительно ухоженными.

— Это был период «Дюран-Дюран», — объяснила Люсиль. — Он меня убьет за это.

Сюзи должна была спросить.

— Вы двое когда-нибудь?..

— Нет. Мы были лучшими друзьями, вот и все.

— А такие еще есть? — Сюзи стала с интересом исследовать покрытые полиэтиленом страницы. — Да! Вот замечательная! Что здесь происходит?

— Новогодняя вечеринка в доме Харри. Наверное, нам тогда было по шестнадцать. — Люсиль склонила голову над страницей, указывая по очереди на каждого на фотографии. — Это Перл Харрис, она была без ума от Харри. А это Шауна, ее вырвало в аквариум с золотой рыбкой через пять минут после того, как сделали снимок. Я танцую с Беном Цэигсоном — он все время пытался расстегнуть мне блузку… а Харри болтает с сестрой Бена. Не помню ее имени, но она не могла найти свои туфли. Мы выловили их из пруда на заднем дворе через шесть месяцев.

Сюзи следила взглядом за пальцем Люсиль и вдруг воскликнула:

— А это?!.

— Лео.

Сюзи с восторгом стала рассматривать правый угол фотокарточки. Должно быть. Лео тогда было двадцать или двадцать один. Он стоял прислонившись к стене, сжимая в руке стакан с каким-то напитком и наблюдая за происходящим с улыбкой превосходства на губах. Некоторые вещи не меняются, поняла Сюзи. Тогда, как и сейчас, Харри был более привлекательным, а Лео более утонченным и представительным. Лео носил рубашку для регби с отделкой и твидовые брюки, а на его лице застыло выражение скучающего старшего брата.

— Ему не хотелось там находиться, — сдержанно сообщила Люсиль. — Но ему пришлось остаться и следить, чтобы мы случайно не сожгли дом.

Не в силах противиться искушению, Сюзи спросила:

— А с ним ты когда-нибудь?..

— Перестань. — Люсиль начала смеяться. — Лео был старшим братом Харри. Я была маленькая, неряшливая подружка Харри. С точки зрения Лео, мы были просто глупыми детьми, а я до смерти его боялась.

При упоминании Лео Бакстер поднял голову. Сюзи подвинулась на край кровати и в виде утешения почесала его за ухом.

— А как теперь?

— Знаешь, трудно отделаться от старых привычек. Для меня он по-прежнему ужасный старший брат Харри. — Люсиль пожала плечами. — У меня даже мысли об этом не было.

Улыбаясь, она заправила несколько косичек с бусинами за ухо.

— Но если бы была? — настаивала Сюзи.

— Ни к чему. Брось. Он не для меня.

Что?

— Я никогда так не думаю. — Сюзи была поражена. — Мне никогда не приходит в голову, что кто-то может быть не для меня.

— Это потому, — ответила Люсиль, — что ты уверенная, успешная деловая женщина. Ты живешь в отличной квартире, водишь «роллс», носишь чудесную одежду…

— И передо мной никто не устоит, — подсказала Сюзи.

— Верно, — Люсиль развела руками, — это очевидно.

— И еще у меня сказочное тело.

— Точно, — согласилась Люсиль, улыбаясь все шире.

— Но разве ты не понимаешь? Ты ведь такая же!

— Я зарабатываю на жизнь, выгуливая собак, — терпеливо объяснила Люсиль. — Я пою в пабах и клубах, и на меня не обращают внимания. А если пьяницы и обращают, то обычно пытаются ущипнуть. Знаешь, это удивительно повышает самомнение.

Сюзи подвинулась ближе, пытаясь все это представить. Если какой-то пьяный идиот и попытался бы ее ущипнуть, она бы бросилась на него, притащила бы за уши в ближайший туалет и засунула бы его голову в бачок унитаза. Впрочем, она не была Люсиль. И она не умела петь.

Вернее, пела не лучше ошпаренной кошки. Еще раз взглянув на фотографию новогодней вечеринки, она сменила тему разговора.

— Вчера вечером я показала Лео мамин дом.

— Я слышала. Он упомянул об этом сегодня утром, когда завез Бакстера по дороге в аэропорт. — На одной из щек Люсиль появилась ямочка. — За вчерашний вечер много всего произошло.

— Похоже, он заинтересовался. — Поняв, что фраза получилась двусмысленной. Сюзи строго объяснила: — Я имела в виду дом.

— Мне тоже так показалось.

— Только я сомневаюсь, не очень ли он большой для него, слишком много спален. Но его это не отпугнуло.

— О, Лео не станет беспокоиться из-за этого, — сказала Люсиль. — Ему нужен большой дом, понимаешь? Они с Габриеллой собираются иметь целую кучу детей.

Габриелла.

Дети.

Целая куча…

Сюзи почувствовала, что желудок резко сжался, и ее захлестнула волна разочарования.

Боже, ненавижу, когда все так происходит.

Черт, черт, проклятье!

А вслух она небрежно спросила:

— Кто такая Габриелла?

— Разве Лео о ней не упоминал? — Люсиль была удивлена. — О, она потрясающая. Они с Лео вместе уже, должно быть, целый год. Они поженятся в декабре.

ГЛАВА 15

— Харри, нет, прекрати! Когда я пригласила тебя на кофе, — объясняла Сюзи, — я имела в виду кофе.

— Брось, ведь мы провели фантастически прекрасный вечер, — пробормотал Харри, его губы почти не отрывались от ее шеи. — Ты не можешь так со мной поступить. Ты сама знаешь, что хочешь этого не меньше, чем я.

— Да, да, конечно хочу. Но слушай, Харри, у меня строгое правило никогда не спать с мужчиной, пока не пройдет по крайней мере шесть недель со дня нашего знакомства.

Харри перестал ее целовать. И отпрянул в удивлении.

— Ради всего святого, почему?

Ура, она опять могла нормально дышать.

— Так я не чувствую себя шлюхой. — Сюзи поправила юбку, откинула назад растрепавшиеся во время объятий волосы и включила чайник. — Это здорово! Есть время все обдумать… продлить чудесное предвкушение… Молотый кофе или растворимый?

Она достала кофейник. Харри, которого не слишком интересовало предвкушение — чудесное или какое-то другое, — выбрал растворимый. Потрясенный, он покачал головой: — Целых шесть недель…

— Наша встреча, когда ты остановил меня за превышение скорости на автостраде, не считается. — Сюзи догадалась, что он ведет обратный отсчет.

— Проклятье, — вздохнул Харри. Он прислонился к кухонной стене, лицо выражало неверие. — Значит, ты утверждаешь, что других парней ты заставляла следовать таким правилам?

— Они не были обязаны. Я ничего не навязывала, — весело сообщила ему Сюзи. — понимаешь? Кто-то оставался, а кто-то нет. Меня это вполне устраивало. Если я им действительно нравилась, они ждали. А если интересовал только быстрый секс, чтобы поставить очередную зарубку на столбике холостяцкой кровати… что ж, — она безразлично пожала плечами, — не велика потеря.

Она говорила серьезно. Харри видел, что она говорит абсолютно серьезно.

Но все же спросил:

— А мне будет позволено тебя поцеловать?

— О да. — Улыбка Сюзи была ослепительна. — Ты определенно можешь меня поцеловать. Две или три ложки сахара?

Харри наблюдал, как она насыпала три ложки сахара в свою чашку, а затем подняла полную ложку и вопросительно посмотрела в его сторону.

— Мне одну.

— Видишь?! — воскликнула Сюзи. — Как я могу с тобой спать, если даже не знаю, сколько сахара ты кладешь в кофе? — Она победоносно покачала ложкой перед его носом. — Слушай, разве это не ужасно? И к тому же это распущенность… ух!

Харри не привык, чтобы его отвергали, он улыбнулся и обнял ее за талию. Это было самое нелепое правило, которое он когда-либо слышал. Но правила устанавливают для того, чтобы их нарушать, верно?

Он осторожно поцеловал Сюзи в шею и прошептал:

— Одна ложка сахара. Вот, теперь ты знаешь. Дверь кухни за их спиной резко распахнулась, и, желая общаться, к ним бросился Бакстер, стуча когтями, как кастаньетами, по красно-белому кафельному полу. Оторвавшись друг от друга, Сюзи и Харри приготовились к столкновению.

— Боже, извините, — выдохнула Люсиль, замирая в дверном проеме. — Я не знала, что вас двое… э…

— Пьем кофе, — подсказала Сюзи, цепляясь за красную под мрамор столешницу и стараясь утихомирить Бакстера. Она взяла банку «Голд Блэнда» и показала ее Люсиль. — Тебе тоже приготовить?

— Собака меня спасла. — Сюзи издала вздох облегчения, когда Харри ушел.

— Боже, ничего не получится, ты же видишь. Я не смогу здесь жить. — Люсиль явно волновалась. — Чувствую себя ужасно, как будто я гигантское противозачаточное средство. Я действительно тебе мешаю.

— Перестань. Я хотела, чтобы мне помешали. Сбросив туфли на высоких каблуках и упав на диван, Сюзи объяснила Люсиль свои шестинедельные правила.

Когда она закончила, Люсиль была так же потрясена, как до этого Харри.

— Что, никогда?

— Ну, никогда не говори никогда. — Сюзи пошевелила пальцами ног. — Нам позволено иногда нарушать правила. — Края ее губ слегка поползли вверх. — Можно увлечься, и… тогда все произойдет.

— Но не с Харри.

— Ну, пока нет, — согласилась Сюзи.

Люсиль по-прежнему переживала.

— Но у тебя даже не было возможности это выяснить, верно? И все из-за меня.

— Не беспокойся за меня… Лучше расскажи, что сегодня вечером произошло в телесериале «Жители Ист-Энда». Пегги уже узнала об измене?

Сюзи сознательно поменяла тему, но в последнем замечании Люсиль была доля правды о Харри. Боже, не слишком многообещающе, верно? После всех ее рассуждений о возбужденном ожидании, где было то чувство восторга, дрожь, содрогание всего тела, когда от предвкушения повышается адреналин в крови? Все это ушло на каникулы, закрылось на перерыв. Отошло, засунув руки в карманы, как скучающий подросток.

Сюзи внезапно поняла, что ничего не происходит. А ведь она должна была уже дойти до состояния, когда не может сдерживаться и срывает с Харри одежду.

Но этого не было.

Тогда, на обочине трассы М4, желание поразило ее, как шаровая молния, но оно испарилось. Нельзя разжечь искру, если ее уже нет.

Коробка спичек, печально подумала Сюзи, вот что осталось. Коробка спичек, оставленная в поезде.

Но самое печальное заключалось в том, что Сюзи знала, почему это случилось.

Харри был слишком увлечен.

Все было так просто… и нелепо.

Чувствуя, что она не слишком внимательно слушает пересказ последних событий в «Жителях Ист-Энда». Люсиль сказала:

— Знаешь, ты ему очень нравишься. Я много лет не видела Харри таким увлеченным. С тех пор как…

Боже, подумала Сюзи.

Она произнесла с тревогой:

— Не говори мне о Софии.

Люсиль взглянула на нее, как бы говоря тут-уж- ничего-не-поделаешь.

— Извини, но это правда. Он действительно влюблен.

Не желая больше ничего слушать, Сюзи перевернулась на живот, схватила пульт и нацелила его на телевизор. Когда ты без ума от кого-то, нет ничего лучше, чем услышать о том, что тебя тоже любят.

Но если ничего нет, ты чувствуешь только легкую досаду.

«Я должна с ним расстаться, — решила Сюзи. — Это единственный достойный выход. Продолжать было бы несправедливо по отношению к Харри. А так я окажу ему добрую услугу».

Боже, такое мерзкое ощущение, будто решила усыпить собаку. Чувствуя себя ужасно от такой мысли, Сюзи бросила виноватый взгляд на Бакстера, растянувшегося на кобальтово-синем коврике у камина. Он, в свою очередь, тоже невозмутимо посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь, как Деннис Хили[3], как бы желая спросить: «Значит, ты могла бы меня усыпить?»

— О, — воскликнула Люсиль, — забыла тебе рассказать об объявлении, которое я поместила в газету! Мне уже позвонили три человека, которые хотят, чтобы я гуляла с их собаками. Разве это не здорово?

Прервав свои размышления о том, как она расстанется с Харри, Сюзи произнесла:

— Замечательно! Я куплю тебе на день рождения такие санки, которые ездят по траве, сможешь брать их в Эштон-Корт-парк, впрягать в них сотню собак, и они будут катать тебя, нарезая круги миля за милей. Представь, сколько сил ты сэкономишь, не говоря уже о деньгах, которые заработаешь.

— Кстати о днях рождения, — напомнила Люсиль. — На следующей неделе день рождения у Харри. Он тебе говорил?

— Что? О… да, он упоминал. — Конечно, он говорил, вспомнила Сюзи. Семнадцатого, как раз через неделю. Хорошо, что Люсиль ей напомнила.

Она испытала такое чувство облегчения, какое возникает при отмене визита к зубному врачу под благовидным предлогом. Сюзи ощущала себя виноватой, но ей стало гораздо легче. Все было в порядке, она не могла порвать с Харри накануне его дня рождения — это был бы действительно мерзкий поступок.

Поэтому — фух! — она могла пока об этом не беспокоиться.

До конца недели он дежурил в ночную смену, напомнила себе Сюзи, так что они все равно будут редко видеться. В следующий вторник ей следует пригласить Харри на обед в какое-нибудь приятное место, купить ему забавную открытку и выбрать подарок. Не слишком экстравагантный, это может его обнадежить. Но и не стоит скупиться, потому что это может его обидеть. Что-нибудь нейтральное. Например, симпатичный свитер.

А через пару дней она незаметно исчезнет из его жизни…

В следующий понедельник, вернувшись домой с работы, Сюзи заметила знакомую долговязую фигуру, которая стояла прислонившись к припаркованной около ее дома машине.

Поправка: он стоял прислонившись к старой серой «ВОЛЬВО».

— Смотри! — Обернувшись назад, Сюзи своим возгласом привлекла внимание пассажира на заднем сиденье. — Смотри, кто здесь?!

Широкая морда Бакстера высовывалась из открытого окна, его ухмылка напоминала маниакальную улыбку Джека Николсона, а уши были прижаты ветром. Когда он увидел, на кого показывала Сюзи, он издал тирольский вопль радости и попытался совершить нечто необыкновенное — просунуть свое тело весом в одиннадцать стоунов в семидюймовый проем.

Надеясь, что ее лицо не слишком блестит к концу рабочего дня, Сюзи остановила свой «роллс» за «вольво» и обернулась, чтобы открыть заднюю дверцу. Пыхтя от нетерпения, Бакстер выскочил из машины и сломя голову бросился к Лео.

Сюзи покинула машину гораздо медленнее, она приподняла солнечные очки и лениво улыбнулась. Когда-то она видела такое в фильме в исполнении Дайаны Дорс. Достаточно эффектно.

Если, конечно, лицо не слишком блестит.

— Что ж, похоже, он действительно тебя любит, — сказала она Лео.

— Он любит поесть. Учуял «Мальтизер». — Лео вынул из кармана рубашки маленький красный пакет корма. Бакстер с удовольствием проглотил содержимое. — Я его не сразу нашел. — Почесывая Бакстера за ухом, Лео объяснил: — Самолет приземлился в Хитроу в три часа. Я сел в машину и поехал прямо сюда, заглянул к Люсиль, чтобы забрать Бакстера… и наслушался цветистой брани от ее домовладельца.

— Как жаль, — заметила Сюзи. — Значит, он еще жив.

Лео продолжал:

— Тогда я позвонил Харри. Он мне сказал, что Люсиль живет с тобой.

— Верно.

— И ты приняла ее с Бакстером. Спасибо большое. — Он нахмурился. — Я звонил в дверь, но никого не оказалось дома. Где Люсиль и почему Бакстер с тобой?

Сюзи впервые видела его при дневном свете. Учитывая, что приехал он прямо из аэропорта, после трансатлантического перелета, он выглядел непростительно хорошо. Конечно, его белая рубашка поло и выцветшие джинсы «Ливайзы» были помяты — как же иначе? — но загорелое лицо сияло здоровьем, темно-синие глаза были яркими и внимательными, а вокруг них собирались морщинки, когда он улыбался. У него глаза охотника, решила Сюзи. Они ничего не упустят. И вот что было совсем несправедливо: хотя он не использовал тушь, а она применяла ее постоянно — вообще-то, огромное ее количество, — его ресницы все равно были более длинными и густыми, чем ее.

Еще Сюзи заметила отросшую щетину, как у охотника. Странно: насколько это непривлекательно на женских ногах, настолько же красиво на мужском подбородке.

Где же справедливость?

— Люсиль теперь нужно выгуливать много собак, — объяснила она Лео. — Она взяла целую стаю на шестимильную пробежку в район Холмов. Я ей сказала, что днем Бакстер может побыть со мной в офисе. Мы стали с ним близкими друзьями — он обожает валяться на заднем сиденье моей машины.

Ой, двусмысленное замечание. Сюзи затаила дыхание и ждала, что Лео иронично поднимет бровь и произнесет: «Кому бы не понравилось?»

Когда он этого не сделал, она не поняла, что испытала — разочарование или облегчение от того что Лео не оказался пошляком.

Вместо этого Лео посмотрел на часы и спросил:

— Люсиль скоро вернется?

— Должна вот-вот появиться. — Сюзи помахала перед ним ключами. — Зайдешь что-нибудь выпить?

Горячие лучи послеобеденного солнца нагрели дом, проникая сквозь окна, выходящие на юг, они превратили воздух в квартире в пекло. Распахнув все окна, они переместились на балкон с железной решеткой, выходящий в сад за домом. Сюзи принесла два стакана, кувшин минеральной воды с плавающими сверху дольками лайма и кубиками льда, а также немного сухого корма для Бакстера.

Сюзи чувствовала себя неудобно, потому что слишком много думала о Лео. Она не хотела, но мысли появлялись сами собой — практически независимо от нее — в ее голове. Впрочем, размышляла Сюзи, это неудивительно, если учесть, как Харри переживает из-за того, что девушки предпочитают ему его старшего брата.

Стараясь нащупать более твердую почву под ногами, Сюзи стала расспрашивать Лео о поездке в Нью-Йорк.

Через несколько минут он ласково сказал:

— Не надо.

— Что не надо? — Сюзи почувствовала, что краснеет.

— Ты знаешь что. Я тебе уже говорил. Не надо портить Харри жизнь.

«Черт, — подумала Сюзи, — снова это случилось». Она флиртовала с Лео, даже не отдавая себе в этом отчета.

Но он мог бы быть более тактичным: не стоит драматизировать ситуацию. Не слишком благородно заострять на этом внимание.

Она обиженно спросила:

— Угрызения совести?

Темно-синие глаза Лео сузились.

— Что?

— Харри мне рассказал, — сказала Сюзи. — О тебе и Софии.

Это игра ее воображения или его плечи стали менее напряжены? Последовала долгая пауза, потом Лео сказал:

— Я так и предполагал. Что ж, может, ты права.

— Может? Признайся, — она повысила голос. — Ты увел у него девушку. Потом ты ее бросил, она себя убила. Вполне понятно, почему он не слишком тебе доверяет.

Лео медленно оглядел Сюзи: ее обтягивающую белую футболку с круглым воротом и розовую юбку, ее босые коричневые ступни, упирающиеся в балконную решетку, дорогие очки, поднятые надо лбом и мешающие рыжевато-каштановым волосам упасть на ее загорелое лицо.

Ничто не ускользнуло от его внимания.

Наконец он произнес:

— Теперь ты можешь понять, почему мне не хочется, чтобы ты его расстраивала.

«Какая наглость, — возмущенно думала Сюзи. — Ведь именно ты предал Харри, а теперь я должна все расхлебывать. Честное слово, ох уж эти мужчины. Иногда из-за них просто хочется плеваться».

Но она не должна плевать на Лео. И не должна выходить из себя. Она должна быть милой, очаровательной и симпатичной, думала Сюзи, выуживая из стакана ломтик лайма и так сильно его кусая, что чуть не свернула челюсти.

О нет, она должна была хорошо обходиться с Лео. Потому что он был потенциальным клиентом и ей очень хотелось продать ему дом… любой дом, но особенно дом ее матери.

И нельзя убедить человека, чтобы он заплатил сотни тысяч фунтов за дом, если с ним ругаться.

Но флиртовать тоже нельзя.

Даже случайно.

— Кстати, — бодрым голосом произнесла Сюзи, меняя тему разговора. — Скоро можно будет тебя поздравить. Ты станешь отцом!

Это произвело желаемый эффект. Брови Лео взметнулись вверх, и он чуть не захлебнулся минеральной водой.

— Что?

Выбросив ломтик лайма через решетку балкона в сад, Сюзи вежливо ожидала, когда он перестанет кашлять.

— Габриелла, так, кажется, ее зовут? Ты не сказал, что собираешься жениться! Люсиль мне сообщила, что твоя будущая жена хочет иметь целую кучу детей.

Прежде чем Лео успел ответить, раздался входной звонок. Сюзи спустилась и обнаружила на ступеньках дома Харри в униформе. Его «панда» была припаркована у калитки.

— Боже, офицер, вы пришли не для того, чтобы меня снова арестовать? — Она произнесла это так громко, что две старые девы, проходившие мимо дома, изобразили на лицах суровое осуждение.

— Я это сделаю, если вы плохо себя вели, — объявил ей Харри тоже достаточно громко и с широкой улыбкой на лице.

О боже, именно в такие моменты она понимала, почему сначала он ей так понравился. Не было никакого сомнения: он был остроумен и очень красив. Отчего, думала расстроено Сюзи, мне этого мало?

— Здесь Лео.

— Знаю. Он мне позвонил. Позвал меня сюда, чтобы я со всеми повидался.

Чтобы ты удостоверился, что я не занимаюсь бурным сексом на кухонном столе со старшим братом, подумала Сюзи. Она увидела, как недалеко от дома остановилась еще одна машина.

Сюзи с удивлением произнесла:

— Черт, это Джулия.

— Я позвонила в офис, — заявила Джулия, как всегда сразу переходя к сути. — Рори мне сказал, что эта девица переехала к тебе. Ради бога, ты что, лишилась последней капли ума?

ГЛАВА 16

Последовав за своей старшей сестрой вверх по лестнице. Сюзи сказала:

— Эта девица? Ты имеешь в виду Люсиль? Она моя сестра. Джулия. Наша сестра. Почему она не может пожить у меня?

— Ты ничего о ней не знаешь, вот почему. Она может создать массу проблем. И что около дома делает полицейская машина? Что подумают соседи?

Харри вошел в дом, пока Сюзи ждала Джулию около двери. Наблюдая, как лодочки Джулии цокают по ступенькам — боже, какие худые у нее ноги, — Сюзи сказала:

— Джез и Селеста уехали отдыхать. Люсиль не разгромит квартиру и не сбежит с моим телевизором, если тебя это беспокоит.

— Я предупредила, — ответила Джулия мрачно.

Она вошла в гостиную и без особой радости оглядела присутствующих.

— Помнишь Харри? — спросила Сюзи. — Он друг Люсиль. Ты встретила его на…

— Я знаю, где я его встретила, — прервала ее Джулия.

— А это Лео, его брат. Лео, это моя сестра Джулия. О, а это Бакстер, пес Лео. Он жил с нами несколько… Нет, Бакстер, нельзя, назад…

— А-а-а! — завизжала Джулия, прижимаясь к стене.

Включившись в новую игру, Бакстер бросился вперед и водрузил передние лапы на ее плечи. Не хватало только музыки, а то они могли бы станцевать.

— Отцепите его от моей блузки! — кричала Джулия. — Она стоит девяносто девять фунтов… о боже, если он начнет лизать мое лицо, меня ВЫРВЕТ.

Совершая огромное усилие, чтобы сохранить серьезное лицо, Лео пришел ей на помощь. Когда все наконец успокоилось, Сюзи сказала извиняющимся тоном:

— Джулия не в большом восторге от собак.

— Я не в восторге от многих вещей. — Джулия никогда не боялась высказываться откровенно; она поправила блузку и внимательно посмотрела на Харри и Лео. Потом повернулась к Сюзи. — Разве не видишь, что здесь происходит? Сначала появляется девица, потом ее приятель, — Джулия пренебрежительно указала на Харри, — затем еще брат приятеля, не говоря уже о собаке брата приятеля… Это просто абсурд! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как бедные родственники заполонят все комнаты этого дома.

В этот момент Лео поднял одну бровь. А Харри взял кувшин с водой со льдом и спросил:

— Кто-нибудь хочет еще пить?

Сюзи услышала легкий щелчок и сказала твердым голосом:

— Джулия, перестань…

— Я пришла, чтобы вразумить тебя. — Джулия подняла руку как регулировщик. — И ты обязана меня выслушать! Достаточно уже того, как эта девица выползла тогда из зарослей, теперь ты не должна позволять ей распоряжаться твоей жизнью. Скорее продавай мамин дом, заплати ей и избавься от нее.

— Джулия…

— Или пройдет немного времени, — заявила Джулия, — и она начнет требовать долю в бизнесе.

Появившись за ее спиной в дверном проеме Люсиль произнесла:

— К вашему сведению, мне не нужен ваш бизнес. Джулия обернулась, не слишком жалея о сказанном.

— А к вашему сведению, — ледяным тоном передразнила она, — я не верю ни единому слову. Я убеждена, что ты обычная пиявка, которую послал черт, чтобы нас уничтожить… но я не позволю этого сделать.

— Вон, — велела Сюзи, жестом прося Люсиль отойти в сторону и подталкивая Джулию к дверям. — Вон, вон, вон!

— Ты должна это сказать ей, — прошипела Джулия, — а не мне.

— Кстати, — объявил Лео, пристально глядя на нее, — я подумываю об этом.

При виде его помятой одежды, нагловатой улыбки и шестнадцатичасовой щетины на лице Джулия скривила рот. Она презирала мужчин со щетиной, считая это характерной чертой рабочего класса. Но еще больше она не выносила мужчин, которые не удосуживались гладить свои рубашки.

— Вы собираетесь уходить? — поинтересовалась она. — Что ж, не стану вас останавливать.

— Вообще-то, — мягко продолжил Лео, — я хотел сказать, что собираюсь купить дом вашей матери.

— Ты выбил почву у нее из-под ног, — заметила Сюзи, наблюдая из окна, как возмущенная Джулия направляется к своей машине.

— Она действительно меня ненавидит, — вздохнула Люсиль. — Может, мне следует переехать.

Сюзи посмотрела на нее с удивлением.

— Она действительно ненавидит Дэйла Уингона[4]. И Силлу Блэк[5]. И Робби Колтрейна[6]. Но не похоже, что они собираются куда-то переезжать, верно?

И как вообще можно ненавидеть Дэйла Уинтона? Он же просто душка.

Люсиль, сильно волнуясь, закивала головой:

— Ты же не считаешь, что я смогу не обращать на нее внимания?

— Послушай, ты еще не привыкла общаться с сестрами, — стала терпеливо объяснять Сюзи. — А у меня многолетний опыт. С сестрами ты не обязана быть вежливой, можешь не обращать на них внимания, и никогда в жизни нельзя позволять им тебя расстраивать. А если это удалось, — продолжала она, все больше воодушевляясь, — ты всегда можешь явиться ночью в спальню и отрезать челку.

После такой тирады Люсиль уже не смогла сдержать улыбки.

— Ты моя сестра. Значит, мне позволено сделать это с тобой?

— Да. Если только ты хочешь проснуться на следующее утро с усами из несмываемых чернил!

Когда Лео с Бакстером удалились, рация Харри «ожила».

— Мне тоже надо ехать, — с сожалением сказал он Сюзи.

Они спустились по лестнице, и он ее поцеловал.

— Я тебя люблю, ты же знаешь.

О, помогите…

— Нет, не любишь, — заверила его Сюзи. — Ты просто хочешь спать со мной.

— Ну, это тоже. — Харри улыбался. — Увидимся завтра вечером.

— В восемь часов. Не опаздывай.

— Я упоминал, что завтра мой день рождения?

— Примерно тридцать пять раз.

— Сказать, что бы мне хотелось получить в качестве подарка?

Он был таким красивым в своей униформе. Почти неотразимым. Почти.

— Может, календарь? — предположила Сюзи, распахивая входную дверь. — Тогда ты сможешь посчитать, когда истекают шесть недель.

Боже, кажется, она ведет себя как стерва — когда шестинедельный срок истечет, ее уже не будет рядом, — подобно судье, который обещает заключенному, что через месяц при рассмотрении дела он не пошлет его на виселицу, а сам прекрасно знает, что уйдет на пенсию на следующей неделе.

Впрочем, это не тот случай, успокоила себя Сюзи. Конечно, Харри очень быстро ее забудет. В Бристоле сотни хорошеньких девушек, которые будут счастливы заняться с ним любовью. Более чем счастливы.

В конце концов, если тебе нравится батончик «Марс», а в магазине их не осталось, у тебя от этого не происходит нервного срыва, верно?

Ты просто заменишь его каким-нибудь «Сникерсом».

На следующее утро Донна сказала ей в офисе:

— Есть еще один клиент, которого заинтересовал дом Шелдрейк. — Она указала на пропуск в ежедневнике Сюзи. — Я записала его на полдень. Он сказал, что встретится с тобой там.

— Как его имя? Он у нас уже был? — мрачно спросила Сюзи.

— Доктор Прайс. Нет, еще не был. Но покупатель есть покупатель, — напомнила Донна, не видя особого энтузиазма на лице Сюзи. — И похоже, он знает, чего хочет.

Возможно, превратить его в Дом престарелых, подумала Сюзи, а я этого совсем не хочу.

Ее не слишком радовала перспектива того, что прекрасный дом, в котором она росла, преобразится в богадельню для стариков, страдающих недержанием. Дом заслуживал лучшей участи.

Вероятно, сегодня ей снова стоит позвонить Лео.

Сюзи тяжело вздохнула. Ей все еще было неприятно от мысли, что у Лео была невеста.

Впрочем, если бы он не собирался жениться на Габриелле — что за вызывающее имя, — должно быть, он не заинтересовался бы домом Шелдрейк.

* * *

Незадолго до полудня Сюзи первой подъехала к дому. Отперев тяжелую входную дверь и войдя в холл, она вдохнула успокаивающий, знакомый запах дома, где она выросла.

Будет ли он пахнуть так же через год, когда в нем будут жить другие люди? Только если этот доктор Прайс не превратит его в Дом престарелых, это уж точно. Тогда он будет попахивать освежителем воздуха и мочой.

Сюзи услышала скрежет шин по гравию и поспешила к входной двери. У дома остановилась переливчато-белая «ауди», и из нее выскочила хорошенькая девушка в белом платье без рукавов и с поясом. Младенчески светлые волосы, сияющие на солнце, как атлас, рассыпались по плечам. Она была стройной, маленького роста. На ногах белые, похожие на балетные, тапочки. Никакого макияжа и никаких украшений. Ей не нужна косметика. Ей было всего… сколько? Может, двадцать один, двадцать два? И она была ослепительной. Просто ослепительной. С сияющими глазами и с доброжелательным выражением лица. Девушка, на которую ты волей-неволей обратишь внимание.

Девушка доктора Прайса?

Его… э… личный секретарь?

Или его дочь?

Или даже внучка?

— Здравствуйте, я Сюзи Кертис. — Спускаясь по ступеням, Сюзи протягивала руку для рукопожатия. — Что ж, вы вовремя! А мужчины всегда опаздывают.

Девушка засмеялась:

— Точно. Привет, рада знакомству. Габи Прайс.

Естественно, у нее было идеальное рукопожатие. Прохладное, не слишком сильное, не слишком вялое.

— Ладно, как мы поступим? — спросила Сюзи. — Начнем сейчас? Или подождем приезда доктора Прайса?

— О боже, не удивляйтесь. — Девушка широко улыбнулась, обнажив жемчужно-белые зубы, которые бывают только в четырехлетнем возрасте. — Боюсь, что доктор Прайс — это я.

Сюзи глядела на нее с недоверием.

— Не может быть!

Дразня ее, Габи Прайс произнесла:

— Знаете, женщины тоже бывают врачами.

— Простите, я не это имела в виду! — Сюзи совсем запуталась. — Но… наша секретарша, которая говорила с вами утром… сказала, что вы мужчина.

Боже. Донна что, обкурилась?

— В ваш офис звонил мой секретарь, он и договаривался о встрече, — объяснила Габи Прайс. — У меня секретарь мужчина.

— Но вы так молодо выглядите! — Сюзи не могла удержаться; ей не терпелось узнать, каким увлажняющим кремом пользуется эта девушка. — То есть сколько же вам должно быть лет, раз вы уже доктор?

— У меня есть все дипломы, уверяю вас, — сказала Габи Прайс с лукавой улыбкой. — Отвечу, раз вы меня спросили. Мне двадцать девять.

Вблизи ее кожа была столь же безупречна. Эта девушка-женщина-доктор страшно удивится, если на ее лице объявится хотя бы одна пора и испортит ей общий вид. Она действительно была ходячим чудом. Невероятная женщина без расширенных пор.

С трудом приходя в себя от удивления, Сюзи сказала:

— Вы выглядите на семнадцать.

— Это не всегда на пользу. — Габи говорила с сожалением. — Особенно когда пытаешься быть авторитетом для упрямых пациентов, которые не желают слушать твоих советов.

Сюзи восхищалась ею. Ей не терпелось задать миллион вопросов. Но доктор Прайс уже смотрела на часы. Конечно, она ценила свое время и его было у нее не так уж много.

Переходя на официальный тон деловой женщины, Сюзи сделала шаг в сторону и пропустила девушку-женщину — неважно — в дом.

— Давайте приступим, ладно? Но, прежде чем начнем, хочу объяснить, что у меня особое отношение к этому дому. Видите ли, он принадлежал моей матери…

— О, я все о нем знаю. — Они уже вошли в прохладный, отделанный дубом холл, и Габи Прайс быстро прикоснулась к руке Сюзи, желая успокоить. — Лео рассказал мне все. — Она улыбалась, оглядываясь с нескрываемым удовольствием. — Вы здесь выросли.

ГЛАВА 17

— Я чувствовала себя такой дурой, — простонала Сюзи; она старалась отлепить от своих зубов и пальцев ленту, с помощью которой она безуспешно пыталась упаковать подарок для Харри. С упаковочной лентой всегда возникают проблемы: вместо того чтобы послушно оставаться там, куда ее поместили, она предпочитает выделывать всякие фокусы. — Боже, должно быть, Габи подумала, что я совсем…

— Давай помогу.

Люсиль появилась из душа в оранжевом атласном халате и ловко освободила пальцы Сюзи от упаковочной ленты, предоставив ей наиболее болезненную операцию — отрывать кусочек, который прилип к нижней губе. Опустившись на пол рядом со Сюзи, она зажала непослушную коробку между коленями. За несколько секунд та была упакована.

— Знаешь, кем ты должна стать? — Обрадовавшись, что неприятная миссия выполнена, и еще больше от того, что ее губа не кровоточит, Сюзи ее обняла. — Одной из Маленьких Помощниц Санта-Клауса, вот кем.

— Но разве так уж важно, если Габриелла решила, будто ты полная идиотка? — спросила Люсиль. Сюзи утверждала, что это именно так. — Ведь главное — ей нравится дом. А ты в этом уверена, правильно?

— Да, обычно я могу это определить.

Закончив первую половину дела. Сюзи раскрыла открытку, которую выбрала для Харри. Ничего сентиментального, ни в коем случае. В итоге она выбрала одну из открыток, которые были полной противоположностью сентиментальности.

Суперхолодные по содержанию.

— Это ведь хорошо, да? — Люсиль говорила с воодушевлением.

— Конечно хорошо. Просто меня коробит от мысли, что она отправится к Лео и скажет: «Черт, эта Кертис тупа как пробка, верно? Ты уверен, что хочешь иметь дело с таким агентством?»

Естественно, это было большое преувеличение, но Сюзи не могла признаться Люсиль, в чем настоящая причина — она немного увлеклась Лео Фицалленом, и ей совсем не хотелось, чтобы он считал ее дурой и идиоткой.

— Ты недооцениваешь Габриеллу. Она чудная, — возразила Люсиль.

Чудная!..

Ненавижу это слово.

Взяв ручку — но, к сожалению, забыв где-то мозги, — она написала в нижней части открытки «Искренне ваша. С. Кертис».

— Ой, — с улыбкой произнесла Люсиль.

— Зараза! Теперь придется отправляться в магазин и покупать другую. — Сюзи в расстройстве посмотрела на часы. — Полвосьмого… а я еще даже не начала приводить себя в порядок! — Пунктуальность была ее коньком, она ненавидела опаздывать.

— Беги в душ. Не волнуйся, я достану тебе открытку, — сказала Люсиль.

Ух, Сюзи испытала большое облегчение. Магазины сейчас уже закрыты. Вероятно, Люсиль одна из тех организованных личностей, у которых есть запас разных открыток на все случаи жизни.

— У тебя есть лишняя? — уточнила Сюзи.

Люсиль поднялась на ноги.

— Нет, но в круглосуточном магазине-ангаре что-нибудь найдется.

Это был один из неловких моментов. Когда Люсиль вернулась обратно в квартиру, было без трех минут восемь. Уже полностью одетая и готовая ехать, Сюзи принялась рассматривать открытку, которую выбрала для нее Люсиль.

«С днем рождения, мой любимый» — извилистыми золотыми буквами заявляла ее первая страница, украшенная незабудками и бабочками.

Внутри было еще хуже.

Там было стихотворение.

Мое сердце твое навсегда.

Ты значишь все для меня.

Вместе с тобой счастливы будем.

Эти мгновенья мы не забудем.

— У них не слишком большой выбор, — объяснила Люсиль. Потом бодро добавила: — Но она подойдет, так ведь?

Чувствуя легкую тошноту, Сюзи с трудом сглотнула. Ее плохой музыкальный вкус был ничто по сравнению со способностью Люсиль выбирать открытки ко дню рождения.

Часы на камине пробили восемь.

— Давай же, подпиши ее, — поторопила ее Люсиль.

— Э, а это не слишком?

— Не будь такой придирчивой. Я же сказала, выбор там не слишком большой.

Было похоже, что Люсиль вот-вот обидится. Сюзи торопливо схватила ручку.

— Что написать?

— С любовью, Сюзи. — Люсиль округлила глаза, удивляясь ее непонятливости.

С любовью, Сюзи. Что ж, это были лишь слова на открытке, верно? Когда их читают, никто не приходит сразу к выводу, что это действительно любовь, да?

Мысленно скрестив пальцы наудачу, она быстро написала то, что ей подсказали.

— Вот, готово. Спасибо, что купила ее для меня. — Сюзи все время представляла лицо Харри в тот момент, когда он раскроет открытку. Может, ей удастся превратить все в шутку. Черт, возможно, он не набросится на нее с кулаками за несоблюдение контракта, когда она с ним порвет, примерно через сорок восемь часов…

— Не могу поверить, что у вас все так хорошо, — радостно проговорила Люсиль. — Мой старый друг и моя недавно найденная сестра. Разве это не удивительно?

До Сюзи вдруг дошло, почему она не была полностью искренна с Люсиль в вопросах, касающихся Харри. Все дело в том, что Люсиль была в восторге от мысли, что они вместе, и именно поэтому Сюзи не хватало смелости говорить откровенно. Сюзи мысленно содрогнулась. Вероятно, их разрыв разочарует Люсиль больше, чем самого Харри.

Прошло десять минут.

— Ему очень понравится твой подарок, — заверила Люсиль, с энтузиазмом похлопав завернутую в серебряную обертку коробку.

Я тоже так считаю, подумала Сюзи, которая заплатила невероятную сумму за лиловый кашемировый свитер с вырезом от Ральфа Лорена. Конечно, ею двигало чувство вины. Никто из ранее брошенных ею мужчин не мог бы назвать ее скрягой.

Теперь было уже двенадцать минут девятого. Ради всего святого, возмущенно думала Сюзи, есть ли что-нибудь более раздражающее, чем люди, которые не удосуживаются приехать вовремя в свой день рождения?

А вслух она произнесла:

— Если он не появится здесь в четверть девятого, он не получит свой подарок. Слушай, где же он? Он опаздывает.

В полдевятого Харри все еще не появился. Сюзи быстро поняла, что одно дело планировать с кем-то расстаться, но совсем другое, когда этот кто-то бросает тебя первым.

Устав метаться из стороны в сторону по гостиной, Сюзи остановилась перед огромным овальным зеркалом в позолоченной раме над отделанным мрамором камином. Она выглядела сногсшибательно. В новом шелковом платье на бретельках цвета мандарина и с волосами, заколотыми серебряными гребнями. На ней были тонкие чулки и лодочки от Маноло Бланика стоимостью двести фунтов… и даже совершенно новый бюстгальтер и подходящие по цвету трусы с желтыми, цвета топаза, кружевами. Что было довольно щедрым жестом с ее стороны, считала Сюзи, если учесть, что она не собиралась показывать их Харри. И макияж был идеален. Повернувшись, Сюзи сказала:

— Скажи, разве я самая страшная на свете? Разве я так ужасно выгляжу?

— Да, ужасно. — Люсиль лежала на диване и безразличным видом переключала телевизионные каналы. Улыбнувшись, она продолжила: — Ладно. Ты фантастически хороша.

Сюзи возмущенно развела руками.

— Я знаю. Я сама знаю! Тогда мне бы хотелось иметь представление, почему этот подонок не появился.

К девяти часам у Сюзи лопнуло терпение.

— Все, хватит. — Схватив подарок, предназначавшийся Харри, она бросила его в другой конец комнаты. — Официально объявляю Харри Фицаллена негодяем.

Люсиль похлопала рукой по подушкам рядом с собой.

— «Титаник» начинается.

— Я не могу сидеть дома! — воскликнула Сюзи. — Я не останусь! Я несколько часов готовилась к выходу…

— Ну, двадцать пять минут, — поправила Люсиль.

— …и я не буду. Иначе все это, — Сюзи обвела себя жестом с головы до ног, — пропадет даром.

— Хорошо, — сказала Люсиль.

— Есть один человек, с которым я хочу отправиться в бар, — в задумчивости вздохнула Сюзи. — Человек, который может поднять мне настроение… очень добрый и милый человек… Кстати, я тебе говорила, что ты моя любимая сестра?

Какое-то мгновение Люсиль размышляла.

— Нет.

— Очень странно, потому что это правда, чистая правда! Ты действительно моя самая любимая сестра на всем белом свете…

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой сегодня вечером?

Сюзи склонилась над диваном и заключила ее в медвежьи объятия.

— Я думала, ты никогда этого не спросишь! Когда она ее отпустила, Люсиль встала и показала на свою мешковатую безрукавку и брюки хаки:

— Дай мне десять минут, я переоденусь. — И добавила через плечо: — И позвони еще раз Харри.

— Он этого не заслуживает. Все равно я лучше пойду с тобой.

— Попробуй еще раз, — попросила Люсиль. — В конце концов, это его день рождения. Представь, вдруг он приедет через пять минут после нашего ухода.

— Так ему и надо! — возмущенно воскликнула Сюзи.

Она очень надеялась, что так и произойдет. Тогда он поймет, что значит остаться с носом.

Чтобы успокоить Люсиль и занять время, пока она переодевалась, Сюзи снова набрала номер мобильного телефона Харри-Подлеца. Длинные гудки, потом переключение на автоответчик. Она позвонила в его квартиру. Ответа не было. Затем она позвонила в полицейский участок, где работал Харри, чтобы проверить — еще раз, — не сообщал ли он о чем-то чрезвычайном.

Он не сообщал — сюрприз, сюрприз. Но особенно противно было то, что дежурный сержант, оба раза отвечавший ей по телефону, говорил так, что можно было представить, как он ухмыляется во всю свою толстую, мерзкую, красную рожу.

Сюзи никогда его не видела, но по голосу она могла точно определить, что у него толстая, мерзкая, красная рожа.

— Не везет, а? Прости, дорогуша, ничем не могу тебе помочь. Похоже, он забыл, что собирался с тобой встретиться. Оставишь сообщение, дорогуша? Хочешь, передам старине Харри, что ты о нем думаешь, хоть он тебя и продинамил?

С другого конца провода до Сюзи донеслись взрывы смеха и несколько непристойных комментариев. Было очевидно, что она развлекла всю смену. Не считая нужным что-либо отвечать, она повесила трубку как раз тогда, когда Люсиль появилась в черном топе и короткой белой юбке, не скрывающей ее длинных ног.

— Его нет? — Люсиль кивнула на телефон, ее голос звучал обеспокоенно. — Может, что-то случилось.

Ха, подумала Сюзи, шансы равны нулю.

— Все так думают, но обычно ничего не случается. С Харри произошло вот что: он решил не появляться здесь сегодня вечером.

Вероятно, это такая детская форма мести, он ей отплатил за то, что она отказалась с ним переспать.

— Он мог заболеть, — жалобно произнесла Люсиль. Заметив выражение глаз Сюзи, она добавила: — Я не стараюсь его оправдать.

Конечно, она старалась, но Сюзи ее не винила. Харри был ее лучшим другом. Естественно, она его защищала и находила все новые, часто наивные, объяснения.

Сюзи раздражало только одно…

— У него он есть, и у меня тоже, — Сюзи демонстративно похлопала по своему телефону, — но Харри даже не пытался мне позвонить. Будем говорить прямо: его нельзя оправдать!

* * *

В баре «Хенри Африка» на Уайтлейдиз-роуд они столкнулись с Адамом Петтифером и его компанией из «Агентства Петтифер» на Блэкбой-Хилл.

— Все агенты по недвижимости такие? — выдохнула Люсиль по прошествии двух часов, после того как Адам, загнав ее между столами, преподал ей импровизированный урок сальсы.

— Нет, — сказала Сюзи. — Некоторые из них умеют танцевать.

— Давай, повеселись! — Люсиль приходилось кричать, чтобы перекрыть голоса и музыку в забитом до отказа баре. — Вон там телефон. Если хочешь, позвони ему еще раз.

В это время приятель Петтифера делал заказ в баре. Повернувшись, он прокричал:

— Сюзи! Тебе взять?

Сюзи улыбнулась и кивнула, желая наверстать упущенное. Конечно, она не хотела звонить Харри. Она специально оставила свой мобильный дома, чтобы не провести весь вечер в ожидании звонка.

И чтобы не было искушения набрать номер Харри.

Сказать, что у нее было дерьмовое настроение, — значит ничего не сказать. Честное слово, этот тип совсем обнаглел. Как смел Харри так ее обмануть?

Была полночь, когда они высыпали из бара «Хенри Африка» и принялись ловить такси. Когда — по какой-то странной причине — ни один водитель не захотел везти восемь шумных, хорошо надравшихся агентов по недвижимости и певицу-выгуливающую-собак через весь Клифтон, Сюзи подняла руки и объявила:

— Это безнадежно, нам придется идти пешком.

— К черту пешком! — Адам Петтифер схватил ее за талию. — Мы сделаем это стильно. Мы… протанцуем сальсу!

Они протанцевали всю дорогу по Альма-роуд и Букингем-Вейл.

— Ой, мои ноги, — простонала Сюзи, подпрыгивая и опираясь на руку Люсиль, чтобы сбросить сначала одну, а потом и другую туфлю.

Люсиль все еще беспокоилась за Харри.

— Что, если он появился у твоего дома после нашего отъезда?

— Давай не будем портить вечер упоминанием Харри.

Сюзи безуспешно пыталась засунуть свои лодочки в сумку. Сжав руку Адама, она запихнула их в карманы его пиджака от Армани — по одной в каждый карман, как поклажу по бокам вьючного осла.

— До твоего дома чертовски далеко, — пробормотал Адам, когда они пересекли Пемброук-роуд.

— Перестань стонать. Разве у меня бывают плохие вечеринки?

Он неуклюже ее обнял.

— Ты куколка, ты это знаешь?

Кто?

— Знаю, — согласилась Сюзи, отчаянно кивая.

— С кем-нибудь встречаешься?

Они немного срезали путь по Вивиан-террас. За их спиной Люсиль и остальные приятели Адама продолжали петь и отплясывать сальсу на тротуаре и на мостовой, как клоны Джина Нелли, исполняющие «Песни под дождем».

Да, они очень напоминали клонов Джина Нелли. Если к ним не приглядываться и покрепче заткнуть уши.

— …встречаешься?

Сюзи поняла, что не следила за разговором.

— Извини, что?

Улыбнувшись, Адам повторил медленно и четко.

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Нет.

Теперь уже нет.

— Отлично! Хочешь встречаться со мной?

— Нет, спасибо, — ответила Сюзи.

На какое-то мгновение он испытал разочарование.

— Точно?

— Точно.

— Ладно. — Адам пожал плечами и приблизил губы к ее уху. — Но я могу остаться на сегодняшнюю ночь, а? Ничего серьезного, только секс.

— Слушай, спасибо, что предлагаешь, — сказала Сюзи, — но снова нет.

— Очень жаль. — Он дружески обнял ее за плечи и прошептал: — Люсиль тоже красивая, верно?

Сюзи старалась не смеяться.

— О да.

— Думаешь, она захочет переспать со мной сегодня ночью?

— Думаю, не захочет.

Адам глубоко вздохнул.

— Это безнадежно. По крайней мере, пообещай, что у тебя дома полно выпивки.

— Не беспокойся. — Тон Сюзи был весьма убедительным. — У нас много чего есть.

— Потому что мне придется утопить свое горе. — Адам качался и выглядел мрачным.

Сюзи ласково похлопала его по руке:

— Думаю, оно уже утонуло.

Наконец они добрались до Сион-Хилл. Перед ними на фоне чернильного неба вырисовывался Висячий мост, освещенный, как казино в Лас-Вегасе, — он протянулся над коварным Эйвонским ущельем.

Приятно, они были почти дома. Разыскивая в сумке ключи от входной двери, Сюзи задавала себе вопрос — перестанут ли когда-нибудь болеть ее ноги? Ее тонкие чулки были безнадежно испорчены — они все порвались.

— Кто это? — неожиданно спросила Люсиль.

Сюзи подняла голову.

— Что?

— Кто-то около твоего дома. Сидит на ступеньках у входной двери.

Харри. Наверняка Харри, виновник торжества собственной персоной!

Приполз ко мне, удовлетворенно подумала Сюзи. Приполз, чтобы извиниться и умолять о прощении.

А вслух она радостно проговорила:

— Очень славно.

— Будь с ним помягче, — попросила Люсиль. — В конце концов, это ведь его день рождения.

— Уже нет. — Сюзи взглянула на свои часы: полпервого ночи.

Пока они поднималась вверх по холму, Сюзи взяла Адама под руку и прижалась к нему. Она собиралась веселиться.

— Постой, — произнесла Люсиль, замирая на месте и указывая на дорогу. — Разве это не машина Лео?

Его. Лео уже их заметил и вышел из машины. В то же время фигура на ступеньках поднялась на ноги и заторопилась в их сторону, и Сюзи увидела, что это совсем не Харри. К ней приближался мужчина средних лет, которого она никогда в жизни не встречала.

— Сюзи Кертис? Вы Сюзи Кертис?

Сюзи неожиданно пронзил страх. Она задрожала ее пальцы беспомощно вцепились в локоть Адама. Что происходит?

Лео почти бежал и оказался первым рядом с ней.

— Где ты была? — резко спросил он. — Твой телефон выключен.

Чувствуя слабость, Сюзи указала на дом.

— Я оставила его дома. Боже, где Харри? Что с ним случилось?

— Сюзи Кертис? Майк Платт из «Ивнинг пост». Вы девушка Харри Фицаллена?

За ее спиной тяжело вздохнула Люсиль. Чувствуя тошноту, Сюзи закричала:

— Да! Да! Объясните, в чем дело!

— Он в больнице Френчей. — Голос Лео был отрывистым. — Он сильно пострадал, но в сознании. Проломлен череп, сломаны нога и рука, еще несколько ребер, порезы и синяки. Врачи говорят, он поправится, но это чудо, что вообще жив.

— О боже…

Сюзи сильно дрожала и не сразу заметила, что Адам Петтифер набросил ей на плечи свой пиджак. Остальные неуверенно сгрудились невдалеке, не зная, что делать дальше. Одна из туфель Сюзи выпала на мостовую из кармана пиджака. Лео нагнулся и поднял ее.

— Он спрашивал о тебе.

— Что случилось, автомобильная катастрофа?

Лицо Лео свело судорогой.

— Можно и так сказать.

Репортер из «Ивнинг пост» отстранил Адама с дороги и подсунул маленький диктофон Сюзи под нос.

— Харри Фицаллен — герой, Сюзи! Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти двух маленьких детей от ужасной смерти. Что вы чувствуете, узнав об этом?

— Идем, — отрывисто бросил Лео, — я отвезу тебя в больницу. — Он взглянул на Люсиль. — Тебе тоже лучше поехать.

— Он спас детей? — спросила потрясенная Сюзи. — Где? Когда? И как?..

— Около восьми сегодня вечером. Он ехал к тебе.

— Он может получить за это медаль Георга, — вмешался репортер, преследуя ее с диктофоном, пока Лео вел их к машине. — Эй, Сюзи, прежде чем вы уедете, скажите, что вы чувствуете. Должно быть, вы им очень гордитесь!

ГЛАВА 18

— В больнице полно журналистов, — предупредил Лео, когда они отъехали на большой скорости. — Газеты ухватились за эту историю. Теперь все бьются за интервью.

— Неважно. — Сидя рядом с ним на переднем сиденье, Сюзи сжимала свои дрожащие ледяные руки коленями. — Расскажи, что случилось.

— Я уже говорил, что Харри ехал к тебе. Он остановился, чтобы заправиться около гаража на Бомонт-роуд. Рядом с ним около соседней колонки затормозила женщина, на заднем сиденье машины сидели двое детей. Девочка шести лет и ее маленький брат. — Обрисовав картину, Лео на секунду замолчал. — Тем временем за углом — хотя Харри тогда об этом не знал — два подростка напали на старую женщину. Она была легкой добычей, они вырвали у нее сумку и побежали, но прохожий их заметил и погнался следом. Добежав до заправки, они поняли, что он их догоняет. К этому времени Харри и та женщина уже расплачивались за бензин. Харри увидел, что парням не удалось угнать его машину, поскольку ключи были у него. А женщина оставила свои в зажигании, поэтому они запрыгнули в ее машину и рванули с места.

— С детьми, которые были на заднем сиденье?.. — выдохнула Сюзи.

Лео кивнул.

— Точно. Харри выскочил на улицу. Женщина была в истерике. Харри попытался их остановить, преградив путь машине, но они только увеличили скорость. Они попытались его переехать. Он не мог отскочить — не было места. Оставалось только одно — прыгнуть на капот. Ему пришлось уцепиться за «дворники». Харри крикнул им, чтобы они остановились, но они не реагировали. Он говорит, они смеялись, как гиены. Мотали машину из стороны в сторону, стараясь его сбросить. И все это время он слышал, как сзади плакали и кричали дети.

— Он мог погибнуть, — прошептала Сюзи.

— Конечно мог. — Тон Лео был мрачен. — Но ты еще не слышала остального.

Закрывая глаза, Сюзи попросила:

— Продолжай.

— На огромной скорости они мчались в сторону доков. Бог знает, как Харри удалось так долго держаться. Потом они проскочили, проломив забор, на Балтийский причал. Машина неслась прямо к реке. Прежде чем она упала в воду, они выскочили. Харри был все еще на капоте. Войдя в воду, машина перевернулась и опустилась на него, сломав ему ногу, руку, ребра и разбив голову.

Подождите, что-то здесь было не так.

— Но… я что-то пропустила. — Сюзи озадаченно тряхнула головой. — Кто же вытащил детей из машины? — И почему, скажите на милость, удивилась она про себя, тот идиот репортер что-то бормотал про медаль Георга? Она не собиралась иронизировать, но Харри всего лишь прыгнул на капот, чтобы на него не наехали. Конечно, броситься наперерез машине было смелым поступком, но разве это героизм?

Как будто почувствовав ее предательские мысли. Лео быстро повернул голову и взглянул на нее.

— Это сделал Харри.

— Но подожди, ты же сказал…

— Знаю, но ему все равно удалось их вытащить. Бог знает как, — ответил Лео. — Думаю, потому что рядом не было никого другого, кто мог бы это сделать. Подростки сбежали. Кажется, там было еще несколько пенсионеров, они все видели, но не могли помочь. А дорога была каждая секунда.

Сюзи взглянула на Люсиль, чьи глаза стали огромными от волнения. Так как Люсиль совсем потеряла дар речи, Сюзи продолжила расспросы:

— Значит, Харри спас обоих детей? Но как?

— Харри нырнул к машине, ему удалось открыть одну дверцу, он вытащил девочку, отстегнул мальчика от сиденья… Полиция прибыла, когда он уже подплыл к берегу, держа обоих детей. Как только их у него взяли, он потерял сознание. Бригада «скорой» не поверила своим глазам, когда они приехали и осмотрели его. По мнению врачей, Харри проявил сверхчеловеческую силу. — Лео ненадолго остановился. — А где была ты сегодня вечером — до половины первого ночи? И что это за парень, на котором ты висла?

— Никто. Просто друг. — Он поймал ее врасплох, внезапно переменив тему, и Сюзи почувствовала, что краснеет. Она обернулась, ища поддержки у Люсиль. — Он просто приятель, верно? Они все мои знакомые. Харри не появился, поэтому мы отправились в бар — вот и все!

— Харри не появился, поэтому вы отправились в бар, — как эхо повторил Лео, напоминая бесчестного адвоката, обращающегося к судье. А потом не слишком громко добавил: — Ай-ай, какие мы верные.

— Но что я должна была подумать? — От раздражения Сюзи повысила голос. — Боже, Харри немного опаздывает, наверное, он увяз в тине на дне реки, спасая невинных детей из угнанной машины?

— Она пыталась дозвониться до него, — вставила Люсиль, — много раз.

— Харри догадался, что это ты. — Лео снова взглянул на Сюзи, они уже въезжали в ворота больницы Френчей. — Он слышал, как в его кармане звонил телефон. К сожалению, он не мог ответить — он старался удержаться, цепляясь за «дворники» машины.

— Ладно, ладно, — отвечала Сюзи, резко отбрасывая волосы с глаз, пока Лео парковал машину. — Я же не отправилась в бар, чтобы найти себе на ночь другого мужчину.

— Нет, нашла шесть или семь мужчин, — сухо заметил Лео. — И прежде чем мы войдем, может, ты кое-что снимешь? У Харри разбита голова, — он окинул ее взглядом, — но даже он не поверит, что этот пиджак твой.

Сюзи знала, что там полно фоторепортеров, и это действовало на нервы. Ей не хотелось быть ограниченной и самовлюбленной особой — в конце концов, им нужны были фотографии Харри, — но трудно успокоиться, когда знаешь, что выглядишь героиней фильмов-катастроф, как знаменитость, которую вытащили из джунглей, после того как она провела три недели, поедая других людей, — ее волосы и макияж в полном беспорядке, хорошо хоть зубы на месте.

Впрочем, у нее не было возможности остановиться и привести себя в порядок, потому что Лео тащил ее по гулкому коридору, напоминающему коридор из фильма «Заключенный из блока Эйч». Босые ноги Сюзи в рваных чулках громко шлепали по бетонному полу — боже мой, как тюлень в зоопарке.

Стараясь не отставать, Сюзи попыталась собрать свои растрепанные волосы. И — да, ура! в ее маленькой сумочке была помада. Толкнув Люсиль, которая держала ее сумку, пока она мучилась с волосами, Сюзи прошептала: «помада» и жестом показала, что хочет накрасить губы. Взглянув через плечо, Лео заявил:

— На этот раз постарайся думать не только о себе.

Сюзи ответила возмущенно:

— Я хочу выглядеть как можно лучше ради Харри.

— Хм. — Явно не купившись на ее слова — черт, она ненавидела, когда происходило такое, — Лео повернул направо и резко произнес: — Мы на месте.

Сюзи замерла у него за спиной. Теперь уже не было времени прихорашиваться. Она решила ограничиться следующим: покусать губы, пощипать щеки — ой! — и втянуть живот. О, и надеть лодочки…

— Мне нужны мои туфли. — Она протянула руки. Лео поднял брови.

— Почему ты смотришь на меня?

— Потому что они у тебя, — напомнила Сюзи. Она показала на карманы его кожаного пиджака. — Я сняла пиджак Адама, и ты положил его в багажник своей машины. Я сказала: «Туфли», а ты ответил: «Хорошо». И я решила, что у тебя все под контролем и ты принесешь мои туфли, потому что мои ноги слишком стерты, чтобы идти в них.

Выслушав все с вежливым интересом, Лео покачал головой.

— Извини. Мы друг друга не поняли. Я думал, ты хочешь убедиться, что обе туфли в багажнике.

Какая наглая ложь. Он сделал это нарочно, поняла Сюзи. Чтобы преподать ей странный урок. Решив, что Лео Фицаллен не так мил, как ей сначала показалось, она расправила плечи, протянула руку и сказала:

— Дай мне ключи от машины, я пойду и принесу их.

Конечно, это был блеф. Чистая бравада. Даже на прохладном бетонном полу, ее ноги, казалось, были облиты бензином и подожжены. Она бы заплакала, если бы Лео вручил ей ключи.

К счастью, ей на помощь пришла Люсиль.

— Прекратите, вы оба! — Она возмущенно тряхнула головой. — Пререкаться из-за туфель — это нелепо!

— Лучше скажи это нашей За За Габор[7]. — пробормотал Лео.

Не могу поверить, что такое может происходить со мной, поражалась Сюзи. Этот человек просто ротвейлер. Как раньше он мог мне нравиться?

— Ладно, — сказала Люсиль. — Оставайтесь здесь и ругайтесь, если вам так хочется. А я иду к Харри.

Пока они стояли у входа в отделение, где лежал Харри, мимо них внутрь проскользнула дежурная сестра, распахнув на мгновение двери. На них сразу обрушился запах антисептика, заполнив ноздри Сюзи и вызвав давнее воспоминание, к которому она предпочитала не возвращаться.

Сюзи взглянула на бледный шрам с внутренней стороны руки. Когда тебе семь лет, очень хочется быть смелой и проехать по школьным перилам. И она это сделала, но из-за резкого окрика классной дамы потеряла равновесие и рухнула на металлическую скульптуру с острыми краями, установленную под лестницей.

Упав на самый острый край — «Очень для нее типично», как устало заявила классная дама, Сюзи сильно распорола руку. Кровь била во все стороны, и учительница была вынуждена срочно везти ее в больницу.

Боль была невыносимой, но Сюзи запомнила не это. Ей показалось, что ей снова семь лет, что ей зашили руку в травмпункте, она плачет и зовет маму.

Она даже хранила в памяти ласковое лицо доктора, когда он спрашивал, где ее мать.

Сюзи на мгновение закрыла глаза и представила, как она отвечала, заикаясь и всхлипывая: «Она снова у-уехала, в Африку-у».

В следующую секунду ее глаза распахнулись, так как лающий женский голос вернул ее к действительности:

— Все, хватит, джентльмены, в больнице курить запрещено.

Дежурная сестра открыла дверь в комнату для посетителей. Оттуда выплыло громадное облако дыма, сопровождаемое гоготом придурковатых фотографов и репортеров.

— Ну? — Люсиль смотрела на Сюзи. — Ты идешь или нет?

Люсиль было легко говорить. На ней были туфли, а заплетенные в косички волосы было невозможно запутать.

Сюзи поступила героически и не стала озвучивать эти мысли.

Вместо этого она сказала:

— Конечно,

Они вошли, и двери за ними захлопнулись, а фотографы, узнав Лео, пришли в движение. Медсестра, которая могла бы подрабатывать вышибалой, разбросала толпу и извлекла из нее Сюзи и Люсиль.

— Ой! — вскрикнула Сюзи, когда туфля двенадцатого размера опустилась на ее босую ногу.

— У вас еще будет для этого время, джентльмены, — властно объявила сестра. — Эти люди пришли к мистеру Фицаллену, и они будут вам очень благодарны, если вы оставите их в покое.

Эта сцена опять вернула Сюзи на несколько лет назад, к временам, когда Джез был на пике популярности. Она была его женой и привыкла к вниманию папарацци. Иногда это было приятно, а иногда похоже на зубную боль. Во всяком случае, она никогда не покидала дом, не приведя себя в порядок.

Но одно дело быть женой рок-звезды. А другое — девушкой полицейского.

Впрочем, сейчас было не время и не место. Любой посетитель мало-освещенной больничной палаты в середине ночи выглядел бы немного дико в темных очках.

Сюзи улыбнулась, не обращая внимания на фотокамеры, и не стала ничего говорить, а сестра провела их по коридору, а потом в палату.

— Он устал, — предупредила она. — Десять минут, не больше.

ГЛАВА 19

Харри лежал в постели, подключенный к бесконечному количеству капельниц и пишущей аппаратуры; он открыл глаза.

— Сюзи. Ты здесь. И Люсиль.

Медсестра скромно удалилась. Лео отошел вглубь комнаты и прислонился к стене, засунув руки в карманы кожаного пиджака и сохраняя на лице непроницаемое выражение.

— О, Харри… — Немного прихрамывая, Сюзи подошла ближе — туфля двенадцатого размера раздавила пальцы на ее правой ноге — и в волнении протянула руки. — Что они с тобой сделали?

Он мог бы сняться в рекламе о жертвах несчастных случаев. Его левая нога была в гипсе. А также правая рука. Его голова была обмотана бинтами, а вдоль левой скулы шла свежа зашитая рана. Когда он поднял здоровую руку, Сюзи увидела, что у него даже грудь в бинтах. Если бы Деннис-Озорник упал с горы и его переехал десятитонный грузовик, он бы в результате выглядел именно так.

Но, конечно, он бы не был таким привлекательным. Потому что Деннис-Озорник не был Харри-Негодяем.

Но Харри уже не был Негодяем, верно?

Теперь он стал официально признанным Харри-Героем.

— Извини за сегодняшний вечер, — сказал Харри.

— Не думай об этом! — Сюзи наклонилась и поцеловала его. — Ты здесь, ты жив. Это самое главное.

У нее за спиной, в глубине комнаты, раздалось еле различимое насмешливое хмыканье. К счастью, бинты, закрывающие уши Харри, заглушили этот звук.

— Уверен, ты меня ругала, думала, я тебя обманул. — Он сделал попытку улыбнуться.

— Да, мы не знали, что подумать.

— Я бы никогда тебя не обманул.

— Знаю, — сказала Сюзи. Что еще она могла сказать?

— Что с твоими ногами? — спросил Харри. Находясь в полусидячем положении, он мог их разглядеть.

— Мои туфли жмут. Я их сняла. Э… как ты себя чувствуешь?

Она знала, что это глупый вопрос.

— О, я рад, что остался жив.

Глупый вопрос — голливудский ответ. Харри-Герой взял ее руку, прижал к своей щеке и затем поцеловал.

Все как в Голливуде.

На этот раз, должно быть, даже он расслышал многозначительное хмыканье из глубины комнаты.

— Ты спас жизнь детям, — поспешно произнесла Сюзи.

— Обычная работа. — Харри скромно улыбнулся, потом пожал плечами и вздрогнул. — Проклятые сломанные ребра. Газетчики все еще снаружи?

— Да. Они сделали несколько фотографий.

— Не позволяй им много снимать, — предупредил Харри. — Знаешь, они бьются за эксклюзивные права. — Его лицо стало менее измученным и более оживленным. — Не представляешь, о каких суммах идет речь.

Сюзи подумала, что, вероятно, она представляет. Когда они с Джезом расстались, бульварные издания предлагали такие суммы за ее откровения, что можно было разрыдаться от счастья. Но ее глаза и так были на мокром месте — она проплакала шесть недель кряду, — поэтому ее не соблазнила такая перспектива: продать душу за газетный материал на восьми полосах.

Дипломатично удалившаяся на задний план Люсиль почувствовала, что Сюзи в некотором замешательстве. Подойдя ближе, она сказала:

— Бедный Харри. Какой день рождения у тебя получился.

— О боже! — Удивившись, как она могла забыть такое, Сюзи закрыла рот руками. — Поздравляю с днем рождения!

Отлично, блестяще, здорово сказано, Сюзи. Поздравляю со сломанной ногой, поздравляю со сломанной рукой, поздравляю с пробитой головой…

— Наши открытки и подарки остались дома, — сообщила Люсиль.

— Не беспокойся. У меня есть все, что я могу пожелать. — Харри снова поцеловал запястье Сюзи. — Ты здесь, это главное. И дети остались живы. — Он помолчал, что-то обдумывая. — Вообще- то неплохо сказано. Когда выйдешь, передай это прессе.

Открылась дверь, и появилась медсестра, показывающая на часы.

— Простите, время вышло. Мистеру Фицаллену нужен отдых.

— Завтра важный день, — быстро проговорил Харри. — На десять тридцать назначена пресс- конференция.

Сюзи потеряла дар речи. На ее глазах Харри превращался в Макса Клиффорда. И глазом не успеешь моргнуть, а он уже наймет Эндрю Мортона[8] писать его биографию.

— Освободите помещение. — Суровая медсестра выставляла их за дверь. — Мистеру Фицаллену пора воспользоваться судном.

Да, это не слишком романтично.

Лучше не упоминай об этом на завтрашней пресс-конференции, Харри.

На прощание он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем. Если честно, было бы лучше не делать этого на глазах у Лео с его сардоническим выражением лица.

— Увидимся завтра, — сказал Харри. — Ровно в десять, ладно?

— Но…

— Ты нужна мне здесь. И надень что-нибудь… знаешь, чтобы все отпали.

— Харри, я не…

— Черный кружевной топ, — подсказал Харри. — Он подходит… — Здоровой рукой он изобразил в воздухе женские округлости. Топ с большим вырезом мало что прикрывал. — О, и когда выйдешь… не забудь упомянуть, что я получил все, что мог пожелать на день рождения.

Черт, размышляла Сюзи, что он пожелает теперь? Мира во всем мире?

На следующее утро все было в новостях. Сюзи их включила, чтобы посмотреть, упоминают ли о Харри, и была поражена, когда до нее дошло, что репортер «Джи-эм ТВ» ведет прямой репортаж из больницы Френчей.

Сюзи притащила Мейв из соседнего дома и крикнула Фи, чтобы та спустилась и посмотрела сюжет.

— …Сейчас я стою около больничного отделения и разговариваю с одной из медсестер, которая помогает ухаживать за настоящим героем, — прямо в камеру сообщил Мартин Свиззл.

— Они говорят о Харри. — У Сюзи появилось странное ощущение в груди, как будто там расширялся полистирол. Она не могла не гордиться.

— …подробности нам пока неизвестны, надо подождать пресс-конференции, которая назначена на сегодняшнее утро. — Мартин ловко втащил в кадр пухлую хорошенькую молодую медсестру. — Но, возможно, Пэт расскажет нам немного о Харри Фицаллене. Мы знаем, что ему двадцать семь лет. Итак, Пэт, как он выглядит?

Пэт захихикала немного истерично.

— Знаете, Мартин, мы считаем, что он самый привлекательный мужчина, которого мы когда-либо видели! Он очень красивый, похож на кинозвезду или кого-нибудь в этом роде! У всех девчонок просто слюнки текут…

— Надеюсь, не буквально. — Мартин Свиззл с улыбкой перехватил инициативу перед камерой. — Это было бы негигиенично.

— Стрекочут как сороки, — заявила Мейв, дуя на горячий чай, который ей приготовила Сюзи. — Должна признать, твой Харри красавчик, но если говорить о настоящих мужчинах, то никто не сравнится с Вэлом Дуниканом.

Мейв была без ума от Вэла. Она посылала ему открытки на Рождество, пироги и даже один раз свитер.

Не домашней вязки. Она купила его в Оксфаме.

— Я думала, твой любимец Майкл Флетни[9], — заметила Сюзи.

Мейв даже оскорбилась.

— Да, он любит красоваться, выставляет свою обнаженную грудь и ведет себя так, будто он самый лучший.

— А как насчет Дермота Мернагана? — спросила Фи.

— Что ж, не буду спорить, он очень славный. Впрочем, вон тот тоже неплох. — Мейв весело кивнула на Мартина Свиззла, который теперь брал интервью у жены одного из пациентов из отделения Харри. Она с энтузиазмом сообщила, что ей не удалось поговорить с Харри, но она проходила мимо, посмотрела на него в дверную щель и считает, что он очарователен.

— Надеюсь, сегодня мне удастся пообщаться с Харри Фицалленом, — объявил Мартин, когда женщина перестала изливать свои чувства — поток был такой бурный, что в нем можно было утонуть. — А также, возможно, с его девушкой Сюзи Кертис, которая приехала прошлой ночью в больницу в ужасном состоянии.

На экране показали фотографию Сюзи, без туфель и в чулках, перекрученных вокруг лодыжек.

— Боже! — простонала Сюзи, закрывая глаза.

— Сюзи, бывшая жена знаменитой рок-звезды Джеза Дрейфусса, прошлой ночью уделила немного внимания журналистам. Покидая палату своего любовника…

— Любовника! — Сюзи издала возмущенный крик.

— …она сообщила, что вчера у Харри Фицаллена был день рождения, но ему не жаль, что он пропустил традиционное отмечание… потому что нельзя пожелать лучшего подарка ко дню рождения, чем две спасенные детские жизни.

Хотя Мартин Свиззл кивал и глядел в камеру с чрезвычайной искренностью, Сюзи подозревала, что втайне ему очень хотелось засунуть пальцы в рот и показать, что его тошнит.

Наверняка его так и подмывало это сделать.

— Ах! — вздохнула Мейв, когда на экране появилась фотография детей, которых спас Харри. — Посмотри на их маленькие лица!

— Потом посмотрю, — сказала Сюзи, вставая и выливая кофе на колени. — Взгляни на мое лицо. Через два часа я должна быть на пресс-конференции, а я в безобразном виде!

— Не забудь, что Харри хочет, чтобы ты надела черный кружевной топ, — напомнила Люсиль.

— Он же вечерний! Я буду выглядеть как шлюха, — заныла Сюзи. — Я не могу его надеть!

— Это тот, в котором груди напоказ? — Похоже, Мейв была в восторге. — Не волнуйся, милая, у меня кое-что для тебя найдется.

Когда Сюзи вышла из ванной, Мейв уже вернулась.

— Я купила этот шарф для моей сестры в Дандоке, он стоил два фунта семьдесят пять пенсов в магазине хосписа Святого Питера, но она не будет возражать, если ты его позаимствуешь, тем более что он появится во всех газетах. Вот, разве он не прекрасно смотрится на черном? Ты сможешь прикрыть им оголенные части тела!

Если он был предназначен для этого, спрашивала себя Сюзи, то почему она его не упаковала и не послала Майклу Флетли?

Но когда она взяла шарф у Мейв и послушно восхитилась его желтым и розово-лиловым зигзагообразным рисунком, то уже знала, что ей никуда не деться. Ей придется его надеть.

Она бы скорее отрезала себе руки, чем обидела Мейв.

Но могло быть и хуже: хорошо, что он не был украшен изображениями Вэла Дуникана.

Зазвонил телефон.

— Мне только что звонили мистер и миссис Тейлор, — сообщил Рори, который никогда не смотрел утренние новости, — свободна утром, верно? Они хотят снова взглянуть на дом в Альма-Вейл, и я им обещал, что ты встретишься с ними в десять.

Сюзи объяснила, почему она не может этого сделать.

— Но я загружен, и у Мартина полно заявок. Проклятье, — вздохнул Рори, а для него это было самое страшное ругательство.

Прикрыв трубку рукой, Сюзи обратилась к Фи:

— Ты занята сегодня утром?

Убирая со стола кофейные чашки. Фи отрицательно покачала головой.

— Паника отменяется. Фи говорит, что может это сделать. А я буду после ланча.

И довольная Сюзи повесила трубку. Фи посмотрела на нее с испугом.

— Что я сказала, что сделаю?

— Будешь водителем при налете. В десять часов Рори грабит банк. — Сюзи написала адрес и имена клиентов.

Фи сказала радостно:

— Отлично! А его не смущает, что я езжу не быстрее двадцати пяти миль в час?

— Он в восторге от этого. Это значит, что тебя не остановит за превышение скорости симпатичный полицейский. — Сюзи вручила ей бумажку со всеми данными. — В общем, тебе только нужно позвонить в офис, забрать там ключи и встретиться с этими людьми по нужному адресу. Они зануды, — заверила она Фи, — поэтому не беспокойся, что они решат заключить сделку. Они из тех, кто пятнадцать раз съездят в магазин «Среда обитания», прежде чем купят подставки для яиц.

ГЛАВА 20

Больничный конференц-зал разразился бурными аплодисментами, когда туда вкатили Харри в кресле. По всему помещению были установлены камеры на треногах. В центре на семидесяти или восьмидесяти больничных стульях расположились журналисты из многочисленных радиостанций и газет, о существовании которых Сюзи даже не предполагала. Когда лечащий врач Харри установила кресло в нужном месте, Сюзи позволили сесть рядом. Вокруг продолжали сверкать вспышки. Харри успокаивающе пожал ей руку и ослепительно улыбнулся в сторону камер. Сюзи скрестила ноги, надеясь, что ее туфли были в ракурсе. Она не хотела, чтобы о ней думали, что она провела всю свою жизнь, бродя оборванная и босая, как какая-нибудь обкурившаяся хиппи.

— Сними шарф, — прошептал Харри углом рта. — Я же говорил, он выглядит ужасно.

— Не могу, — пробормотала в ответ Сюзи. — Они решат, что я собираюсь встать и исполнить стриптиз.

Больничный администратор, следящая за регламентом, подняла руки, призывая к тишине.

— Спасибо, леди и джентльмены. Сейчас доктор Хаббл расскажет о травмах мистера Фицаллена, его лечении и прогнозах. Затем мистер Фицаллен зачитает подготовленное заявление, в котором он описывает то, что ему пришлось испытать прошлой ночью. Потом вы сможете задать вопросы. Она остановилась, чтобы достичь желаемого эффекта. — После этого дети, спасенные мистером Фицалленом, придут сюда вместе с матерью, чтобы впервые после происшествия встретиться с ним и выразить ему благодарность за то, что он сделал.

Снова аплодисменты, затем зал затих. Хотя Сюзи раздражало чрезмерное восхищение администратора, она сама снова почувствовала прилив гордости. От фактов никуда не деться: Харри совершил очень смелый поступок. Он был настоящим героем.

Сюзи была почти уверена, что доктор Хаббл была без ума от Харри. Тоненькая и очень хорошенькая врач держала руку на его плече, рассказывая ласковым голосом о его ужасных ранах и невероятной силе воли. Только человек в совершенной физической форме, продолжала объяснять она, мог выжить при таких повреждениях и превозмочь такую сильную боль, для того чтобы не только спастись самому, но и совершить почти невероятное — вытащить двоих детей из затонувшей машины.

— Все мы, связанные с медициной, — закончила она, — скептически относимся к чудесам. Но у меня нет сомнений, что Харри Фицаллен такой один на миллион.

Харри скромно покачал головой, а в конференц-зале снова раздались аплодисменты. Покраснев и продолжая улыбаться, доктор Хаббл села. Администратор объявила:

— Леди и джентльмены… Харри Фицаллен! Зал стал похож на лондонский Палладиум.

Сюзи уже ждала, что на сцене появится труппа исполнительниц канкана, с громким визгом вскидывающих свои цветастые оборки.

— Я обычный человек, — сказал Харри. — Я совершил то, что сделал бы любой на моем месте. Я полицейский, поэтому это всегда было моей работой. — Он на секунду остановился, глядя на море журналистов вокруг. — Но если бы я не был полицейским, это все равно было бы моим делом.

Конечно, он репетировал много раз. Но все равно это было хорошо сказано. Сюзи почувствовала, как горячие слезы наполняют ее глаза. Единственно, что-то странное произошло с голосом Харри, который казался более слабым и хриплым, чем двадцать минут назад, когда она приехала в больницу. Голос был таким, каким обычно говорят люди, когда звонят на работу, чтобы сообщить о своей болезни. Даже если растянут лодыжку, они почему-то считают нужным изображать умирающего, чтобы убедить начальство, что заслуживают освобождения от работы.

Стараясь убедить окружающих, что он не совершил ничего особенного — естественно, эффект был прямо противоположный, — Харри поведал о событиях прошлой ночи и заслужил бурную овацию — ему аплодировали стоя.

Затем подошло время вопросов и ответов. Сюзи почувствовала, как капельки пота, подобно улиткам, сползают вниз по ее позвоночнику.

— Сюзи, что вы думаете о поступке Харри?

Харри посмотрел на нее с любовью и в то же время с достоинством. Недаром он был британцем.

— Я разочарована, — сказала Сюзи. — Я думала, что после спасения детей и возвращения на берег он сможет настичь и арестовать угонщиков.

Ха, она тоже настоящая британка.

Все засмеялись. Особенно Харри.

Хрипло.

— Извини. — Нагнувшись вперед — и при этом слегка вздрагивая, — он запечатлел поцелуй на ее щеке. — Я не оправдал твоих ожиданий.

Со всех сторон защелкали вспышки; вот что значило быть Николь Кидман и Томом Крузом.

— Я очень им горжусь, — сказала Сюзи.

— Насколько серьезные у вас отношения? — выкрикнул журналист в третьем ряду.

Ой, задай мне другой вопрос, быстрее! Но пауза затянулась. Никто, похоже, не собирался галантно примчаться к ней на помощь.

— Э… — Сюзи потерла свои влажные ладони. — Ну, мы очень счастливы, спасибо.

— Какие планы на будущее?

Планы? Ладно, давайте подумаем, до прошлой ночи план состоял в том, чтобы расстаться с Харри до конца недели, потому что с ним становилось все скучнее.

Сюзи представила, что говорит эти слова вслух. Черт, толпа вздернет ее и выпустит ей кишки быстрее, чем ты произнесешь «острый как бритва скальпель».

Вероятно, доктор Хаббл сама выполнит эту работу.

Боже, она не могла произнести ничего подобного. Выбрав нейтральный ответ — разумный шаг. — Сюзи улыбнулась и произнесла милым голосом:

— У нас нет планов.

Сидящий рядом с ней Харри поднял здоровую руку.

— Простите. Не хотел прерывать, но можно я кое-что скажу?

Конечно, это был риторический вопрос. Харри был звездой этого шоу, и у него не было конкурентов.

Присутствующие послушно замолчали, ожидая, что он скажет.

Вероятно, он мог бы продекламировать «Шалтая Болтая», и ему бы все равно аплодировали.

— Как некоторые из вас уже знают, — начал Харри, — вчера был мой день рождения.

Смех. Все об этом знали.

— По независящим от нас причинам, мы со Сюзи не смогли его отпраздновать так… ну, как я планировал.

Это замечание было встречено бурными криками одобрения. Краем глаза Сюзи заметила, что доктор Хаббл поджала губы.

Харри тряхнул головой и засиял скромной улыбкой, которая за последние двадцать минут стала практически его фирменным знаком.

Хью Грант, смотри и учись!

— Простите, простите… я не рассчитывал на такую реакцию. Я пытаюсь объяснить, что вчера у меня не было возможности сказать Сюзи то, что я уже давно собирался. И с вашего позволения я воспользуюсь моментом и произнесу это сейчас. — Он подождал, взял руку Сюзи и продолжил хрипло: — Фу, это страшнее, чем висеть на капоте, держась за «дворники». Ладно, перейду к самой сути. Сюзи, ты знаешь, что я чувствую по отношению к тебе. Наша встреча — это лучшее, что произошло со мной. Знаю, я не представляю из себя ничего особенного, я обычный парень… но я люблю тебя больше всего на свете… Я пытаюсь спросить вот что: ты выйдешь за меня замуж, Сюзи? окажешь мне честь и станешь моей женой?

Сюзи почувствовала, как в ушах пульсирует кровь, будто стучат в тысячи тамтамов. Громко, но, к сожалению, не настолько громко, чтобы заглушить слова Харри.

Казалось, все происходит как в замедленном кино. Но, к несчастью, недостаточно медленно.

В конференц-зале повисла мертвая тишина.

Все глаза были устремлены на Сюзи.

О нет, это нечестно, меня загнали в ловушку, мне нужно катапультироваться! Как я могу сказать «да»?

Но, впрочем… как я могу сказать «нет»?

Ладно, успокойся, дыши глубже. Ни за что на свете нельзя сказать «нет». Не здесь, на публике, не сейчас.

Хорошо, мне остается одно — сказать «да», хотя это не то, что я хочу. А потом, оставшись наедине, я объясню Харри, что я не могу выйти за него замуж, что я согласилась только потому, что желала избежать унизительной сцены.

— Ладно, — сказала Сюзи. Ох, придется изобразить немного больше энтузиазма. Торопясь — и в то же время мысленно скрещивая пальцы на удачу, — она произнесла: — Да, Харри. Да, я выйду за тебя, конечно выйду!

После этого появились дети, которых спас Харри, и это несколько снизило напряжение. Младший, Майки, цеплялся за юбку матери, а шестилетняя Ларин явно была в восторге от внимания такого количества фотографов. Их мать рыдала и была почти неспособна говорить от переполнявшей ее благодарности; она обняла и поцеловала Харри и все время повторяла репортерам, что произошло чудо, а Харри — ангел, который спустился на землю.

Даже Харри стало немного неудобно от этих излияний.

Остаток пресс-конференции Сюзи просидела как в тумане. Ее жизнь безумно закрутилась, выходя из-под контроля. Харри уже заверил всех присутствующих, что свадьба состоится очень скоро. Конечно, они хотели настоящую семью… три, а может, четыре ребенка, если на то будет Божья воля. И да, конечно, Джез Дрейфусе будет приглашен на свадьбу — они с Джезом близкие друзья, просто неразлучны… Кольцо? О, ничего броского, вероятно, солитер в платине.

Сюзи собиралась вернуться в палату и сказать Харри, что на самом деле ему не надо покупать кольцо, потому что никакой свадьбы не будет.

Но когда они оказались в палате Харри, там их уже ждали.

И этот кто-то махал чековой книжкой — в буквальном смысле.

— Привет! Теренс Девер из журнала «Привет!».

Очевидно, это была его дежурная шутка.

— Отличная, отличная история, — продолжал он. Отбросив назад напомаженные волосы, он улыбнулся Сюзи.

— Самая позитивная история года, уверяю вас! Такой материал нужен нашим читателям. Итак, карты на стол. Первое подробное интервью. Эксклюзивные права на освещение свадьбы. И конечно, фотографии медового месяца. За все — двести пятьдесят тысяч фунтов. Ну, договорились?

Сюзи казалось, что она в самолете и в салоне повышается давление. Ее барабанные перепонки лопались, но не было видно стюардессы с большим серебряным подносом с леденцами.

Харри нагнулся вперед в своем кресле и потряс толстую, розовую руку Теренса Девера-из-журнала «Привет!». Широко улыбаясь, Харри произнес:

— О да, конечно договорились.

Фи ругалась с наглыми хозяевами пабов, договариваясь о концертах для Джеза и его команды, когда они еще никому не были известны, и с тех пор она уже никого не боялась.

Хотя Фи не испытывала никакого страха перед Рори Кертисом, она его явно опасалась. Это Сюзи могла называть его большим старым котиком — она ведь была его сестрой. Насколько было известно Фи, Рори был резок, прямолинеен, без чувства юмора и с желанием командовать.

Но сегодня у Фи не было причин его опасаться.

Когда она открыла дверь в офис «Кертис и К°», Рори говорил по телефону. Поправка: он говорил по телефону, делал записи одной рукой и одновременно печатал на компьютере другой. Страшный трудоголик — Фи знала об этом от Сюзи, — Рори никогда не делал одной работы, если мог сделать три. Возможно, Сюзи обеспечивала стиль и изящество, но, без сомнения, благодаря упорству Рори бизнес держался на плаву.

Именно поэтому его короткий брак десять лет назад оказался неудачным. И с тех пор Рори совсем махнул рукой на личную жизнь.

Донна сидела на своем месте и тоже говорила по телефону. Ожидая, пока кто-нибудь из них освободится, — и втайне надеясь, что это будет Донна, — Фи заметила, как темные глаза Рори раздраженно сузились под очками — глядя на экран компьютера, он понял, что нечаянно стер что-то, что не должен был.

— Ладно. В два часа. До свидания. — Рори повесил трубку, нажал несколько компьютерных клавиш. издал глубокий вздох, пробежал пальцами по темным прямым волосам, записал что-то в ежедневник… и посмотрел на Фи. — О, привет. Принесли назад ключи? Спасибо, что выручили… скажите Сюзи, что с нее выпивка.

Фи отдала ему ключи от дома на Альма-Вейл.

— Не стоит. Мне понравилось.

— Тщетная затея. — Рори бросил ключи в ящик своего стола. У него не было времени на таких клиентов, но в их бизнесе приходится всех ублажать.

— Вообще-то, — заметила Фи, — они хотят купить дом.

Брови Рори взлетели вверх.

— Вы шутите! Они все же предложили цену? Наверняка очень низкую.

Фи достала сложенный отчет из кармана рубашки.

— Здесь написано триста двадцать тысяч. Они предложили триста, но я им объяснила, что продавцы отказали предлагавшим триста десять. Тогда они согласились на вашу цену. Я обещала, что сообщу вам и вы им перезвоните после разговора с продавцами. — Чувствуя, что из-под ее красновато-коричневой челки разливается румянец смущения, Фи добавила: — Все правильно?

— Правильно? — Рори недоверчиво улыбался. — Это чудо! — Улыбка исчезла. — Если только это не шутка. Сюзи вас подговорила?

— Нет. — спокойно ответила Фи. — Позвоните им, если не верите.

— Я вам верю. Но все же я им позвоню. Э… вон там кофеварка. — Рори уже отвлекся на телефон. — Если хотите кофе.

Фи приготовила кофе на троих. Когда она закончила. Рори повесил трубку.

— Вы гениальны, — объявил он.

— А вы нет. — Осмелев, Фи кивнула на мерцающий экран компьютера. — Не думаю, что вы хотели это сделать, я права?

Рори вздохнул и снова запустил пальцы в волосы, вздыбив их сзади.

— Я вообще не должен этим заниматься, но мы завалены работой. У Донны дел по горло, а у меня клиенты выстраиваются в очередь…

Донна за своим столом повела своими иссиня-черными нарисованными бровями и состроила физиономию.

— Он как раб на плантации, это точно.

Со взъерошенными волосами Рори выглядел по-другому. Он был менее устрашающим и более уязвимым. Он был похож на попугая.

Фи смущенно проговорила:

— Если хотите, могу вам помочь. Разберусь с долгами. Сегодня днем я не занята, а текстовой редактор мне хорошо знаком.

Она никогда не видела выражения такого облегчения на человеческом лице.

— Вы спасительница, — объявил Рори. И поспешно добавил: — Конечно, я заплачу.

— Не говорите глупости. — Фи почувствовала, что снова краснеет. — Я буду рада помочь.

ГЛАВА 21

— Харри, ситуация вышла из-под контроля. Это… безумие.

Сюзи удалось остаться с ним наедине, когда она выкатила его в кресле в маленький сад с розами, который отделял палату Харри от соседней.

Было солнечно и все еще жарко для середины сентября. Сюзи закатала рукава своей черной кружевной блузки и сделала серьезное лицо.

— Нам нужно поговорить. Скажи честно, ты же не собирался делать мне предложение вчера вечером.

— Собирался, — возразил Харри.

— Но мы знаем друг друга всего три недели.

— Почти четыре.

— Харри!

— Знаешь, именно поэтому это и романтично. У нас бурный роман.

— У нас никакой не роман, — простонала Сюзи. — При бурном романе люди спят вместе. А мы этого не делаем.

— Я имел это в виду, когда говорил, что люблю тебя. — Харри нельзя было переубедить. — Нам с тобой хорошо вместе. А теперь произошло все это… как будто мечта стала реальностью! Такой шанс выпадает только раз! Было бы безумием не воспользоваться такими возможностями.

Сюзи покачала головой.

— Харри, пожалуйста, послушай меня…

— Нет, ты послушай. — Он схватил ее руку, его глаза блестели, как сапфиры. — Я полицейский. Я получаю обычную зарплату. По контракту с этим журналом мне заплатят столько, сколько я заработаю за десять лет, патрулируя улицы. Подумай об этом, Сюзи. И мне не придется совершать что-то ужасное ради таких денег — они только хотят, чтобы мы поженились! И отправились в свадебное путешествие в какое-нибудь экзотическое место! Ради всего святого, что в этом страшного?

— Но это торгашество и расчет… и неправда, — прокричала Сюзи. — И я тебя не люблю, а я не хочу выходить за того, кого даже не люблю!

— Ясно, — произнес Харри, — ты рассуждаешь как эгоистка. А ты подумала о детях?

— Я не хочу иметь детей!

По крайней мере, не сейчас, подумала Сюзи, и не от тебя.

— Я говорю о Майки и Лорин. — Харри смотрел на нее с грустью. — Они тоже часть нашей сделки.

— Что? — Сюзи покачала головой; как ни старалась, она не могла понять, что он имеет в виду. Если только…

Боже мой, только не говори, что придется их усыновить.

— Их мать разведена и живет на пособие. У них двухкомнатная муниципальная квартира, и на праздники они никогда в жизни никуда не ездили, — объяснял Харри. — На нашей свадьбе Лорин будет подружкой невесты, а Майки пажом — знаю, ему немного рановато, но тут уж ничего не поделаешь. Они получат десять штук, и их мать сможет свозить их в Диснейленд… Знаешь, они журнал не интересовали. — Он говорил печальным голосом. — Но я настоял. Ради детей.

Сюзи все еще не могла поверить, что все это происходит с ней. Однажды, много лет назад, она в буквальном смысле загнала себя в угол. Это произошло, когда она красила кухню. Чтобы выбраться, ей пришлось залезть на стиральную машину, пробалансировать по подоконнику, опереться о холодильник, а потом раскачаться и прыгнуть в открытую дверь кухни, чтобы оказаться в спасительном холле.

На этот раз, очевидно, сбежать будет не так легко.

И я не загоняла себя в угол, подумала она. Харри сделал это за меня.

Это был психологический шантаж, не больше и не меньше.

— Всю мою жизнь, — мягким голосом продолжал Харри, говоря почти сам с собой. — Лео был удачливее меня. Он всегда получал все, что хотел… карьеру, деньги, девушек… и я чувствовал его превосходство. Я был вторым сортом. — Он непокорно тряхнул головой. — Но теперь у меня появился шанс сравняться с ним. Деньги, девушка — ты, — и ко всему прочему я еще и герой. Разве ты не понимаешь, Сюзи? Что сказал тот парень из журнала? Такая история затронет сердца нашего народа. И теперь вся моя жизнь изменится.

Сюзи не могла говорить.

Но должна была.

— Я тебя не люблю.

— Не торопись, — попросил Харри. — Да, возможно, сейчас ты считаешь, что меня не любишь. Но я сумею заслужить твою любовь, знаю, что сумею.

— Ты не сумеешь, — возразила Сюзи.

— Почему нет? Я что-то делал не так?

Именно это, к примеру.

Пытаясь быть честной, Сюзи сказала:

— Дело не в тебе, а во мне, Харри, ты хороший. — Она потеребила концы ужасного желто-розово-лилового шарфа. — Думаю, ты слишком хороший.

— О, это легко исправить. — Харри сверкнул улыбкой, которая уже растопила все женские сердца в конференц-зале. — Мне придется стать ужасным.

* * *

Через два часа Харри навестила Люсиль.

— Ты выглядишь здорово для человека, у которого практически все кости переломаны. — Поцеловав его в виде приветствия, она высыпала на постель Харри содержимое пакета. Нектарины, плитки шоколада, бутылка «Лукозейда» и несколько потрепанных книжек в мягких обложках.

— Если что-то нужно, дай мне знать, — сказала Люсиль. — Хотя, наверное, Сюзи принесла тебе много всего. Она здесь?

— Прячется в тумбочке. — Харри усмехнулся. — Нет, ей нужно было вернуться на работу. Она придет позже.

— Еще я принесла тебе открытки и подарки к твоему дню рождения. — Люсиль вытряхнула содержимое второго пакета. — Вот те от меня, а эти от Сюзи. Так как прошла эта… пресс-конференция?

— Блестяще. — Харри рассказал ей все, что произошло, опустив сцену со Сюзи в розарии. Он был уверен, что сможет ее переубедить; его предложение было для нее как гром среди ясного неба, вот в чем дело. Харри знал, как только она придет в себя, он ее завоюет.

— Ты не шутишь? Это фантастическая новость! — вскрикнула Люсиль, ее заплетенные в косички волосы взметнулись вверх, когда она в восторге обняла его.

— Ой, — тихо произнес Харри, когда одна из бусинок задела шрам на его левой скуле. Но его синие глаза сияли, и он широко улыбался. — Да, конечно.

Рори не представлял, что может вести себя так грубо. Сначала он даже не понял, что это грубость. Но, возвращаясь в офис в пять часов, он мысленно повторял свой короткий разговор с Фи Дрисколл, и его передергивало от собственной невежливости.

Фи была настолько добра, что выручила их, а в ответ на это он ей сказал:

— Скажите Сюзи, что с нее выпивка.

Рори скривился. Разве можно быть таким болваном? Он представлял, что скажет Фи, когда увидится вечером со Сюзи.

Все это было странно, потому что обычно Рори был так занят мыслями о бизнесе, что ему некогда было думать о впечатлении, которое он производил на других людей.

Рори затормозил у будки оплаты, просунул деньги и пересек Висячий мост. Все еще ярко светило солнце, отражаясь в воде; он видел много людей, сидящих на террасе гостиницы «Эйвонское ущелье».

Вот что я сделаю, решил Рори. Вернусь в офис и объявлю, что мы все заслужили хорошую выпивку.

Он покажет Фи, что ценит ее помощь, пригласит всех в бар на террасе и оплатит несколько заходов. Может, даже купит пару бутылок праздничного шампанского.

В конце концов, Фи продала дом Тейлорам, не клиентам, а исчадиям ада.

Да, думал довольный собой Рори, это будет хороший ход.

Когда в офисе появился Рори, Сюзи сидела на краю своего стола и болтала ногами. Донна по-прежнему героически трудилась за компьютером, а Мартин как раз вешал ключи.

— Ладно, на сегодня можете закругляться, мы отправляемся в бар «Терраса», за выпивку плачу я, — объявил Рори. Он взглянул в сторону двери, ведущей в заднюю комнату. — А где Фи?

— Ушла полчаса назад. Ей нужно было что-то сделать, прежде чем отправиться куда-то вечером, — объяснила Донна.

— О! — Черт. Рори жалел, что не заглянул в соседнюю комнату, прежде чем сделать объявление. Теперь они ему не позволят пойти на попятную.

Донна похлопала по стопке писем в ящике для исходящей почты.

— Она блестяще поработала. Мы почти разобрались с нашими долгами.

Рори сглотнул; теперь он чувствовал себя еще хуже.

— Ладно… если это неудобно, мы можем отложить до другого раза…

Донна и Мартин очень возмутились; он и так знал, что это не сработает.

— Нет, не будем откладывать, — объявила Сюзи, спрыгивая со стола. — Давайте, вперед, мне и правда надо выпить.

На следующий день фотография Харри украшала первые полосы всех газет. Если бы он был уродом, все равно история произвела бы впечатление, но его внешность кинозвезды окончательно решила дело.

Если публика могла полюбить кого-то больше, чем обычного героя, так это героя-сногсшибательного-красавца, поняла Сюзи, потрясенная масштабами сенсации. По словам администратора больницы, на которую обрушилась Харри-мания, телефоны раскалились от звонков с поздравлениями и пожеланиями скорейшего выздоровления, а также с разными предложениями. Оказалось, вокруг было полно физиотерапевтов-любительниц, готовых оказать услуги личного характера, если Харри понадобится помощь, чтобы вернуть в рабочее состояние его бедное, израненное тело.

Сюзи не стала бы возражать, если бы он принял несколько таких предложений. Если еще кто-то повторит, что ей очень повезло, у нее возникнет огромное искушение воткнуть в говорящего шприц.

— О, вам так повезло, — вздохнула одна из младших медсестер, работающая в соседнем отделении.

Она заглянула в палату Харри, чтобы сказать, что он просто замечательный, и попросить автограф. Его правая рука была в гипсе, поэтому Харри пришлось писать левой рукой — его каракули были похожи на буквы трехлетнего ребенка.

Сюзи покорно улыбнулась. Тем более что сейчас под рукой не было шприца.

— Я знаю.

— Это мне повезло, — возразил Харри. — Я женюсь на девушке моей мечты.

Улыбка на лице Сюзи застыла, как будто она была победительницей конкурса красоты. Напомните, где здесь пакеты, а то меня тошнит.

— Вы просто идеальная пара, — заверила их медсестра. — Представляю, какие красивые у вас будут дети!

Дежурная из приемного покоя, женщина средних лет, просунула в дверь кудрявую голову.

— К вам посетители, Харри. Пришел ваш брат… Принести вам еще чашечку чая или этот еще теплый? А как насчет вкусной шоколадной конфеты?

Сюзи не могла не восхищаться заботой, которой был окружен Харри. Насколько она могла заключить, остальные пациенты в палате должны были дожидаться шаткой тележки, развозившей еду три раза в день вместе с чайником размером с бочонок пива, из которого наливали горячую коричневую жидкость в желчно-желтые чашки с эмблемой больницы.

У Харри все было по-другому: каждые двадцать минут заботливая дежурная заваривала для него чай и приносила его в палату в славной золотисто-синей кружке из магазина «Маркс и Спенсер».

— Вы меня балуете, Дорин, — упрекнул ее Харри с улыбкой.

Жеманно улыбнувшись в ответ, Дорин произнесла:

— Мой милый, если уж вы не заслуживаете немного внимания, тогда остальные и подавно.

ГЛАВА 22

Палата была завалена открытками с пожеланиями выздоровления, вследствие чего почти не видно было стен, но когда Лео бросил на них взгляд, он сразу обратил внимание на ту, которую Сюзи хотелось бы от него спрятать.

Какой сюрприз.

Пока он изучал стихотворение на открытке, она чувствовала, как ее ногти все больше впиваются в ладони.

— Открытка от Сюзи к моему дню рождения, — гордо сообщил Харри. На случай, если Лео разучился читать.

— Вижу. — Брови Лео поползли вверх. Губы в насмешке изогнулись. — Очень… трогательно.

— Мы собираемся пожениться, — объявил Харри. Еще с большей гордостью, если только это было возможно.

— Понятно. — Лео показал на пухлую стопку газет на подоконнике. Помолчал, потом добавил: — Поздравляю.

Сюзи почувствовала, как свело пальцы ног, но она заставила себя радостно улыбаться Лео.

— Спасибо.

— Надеюсь, вы будете очень счастливы, — сказал Лео, хотя было ясно, что он этого не думал.

— Обязательно будем. — Из коридора доносился голос, который Сюзи узнала.

— Я бы пригласил тебя шафером на свадьбу, говорил Харри Лео, — но парень из журнала «Привет!» настаивает, чтобы Джез взял это на себя. Прости, он знает, как у тебя успешно идут дела, но ты не так знаменит, как Джез.

Харри явно был доволен собой; это был его триумф. Про себя Сюзи недоумевала. Харри видел Джеза только один раз в течение тридцати минут, а теперь собирался пригласить его шафером на свадьбу.

Боже, ее собственного бывшего мужа!

— Я тебя прекрасно понимаю. — Лео это явно забавляло. — Я никто. А бывший муж Сюзи излечившийся алкоголик и рок-звезда. Было бы полным безумием не выбрать его своим шафером.

Распахнулась дверь, и появилась Габриелла.

— Невероятно! Харри Фицаллен, ты стал еще красивее, чем раньше! Это самый потрясающий шрам, который я когда-либо видела… — она указала на неровность вдоль скулы Харри, — и все женщины в этой стране мечтают, чтобы ты их спас!

У Сюзи появилось искушение поднять руку и заявить:

— Вообще-то все женщины, кроме меня. Именно голос Габриеллы она слышала в коридоре за несколько минут до этого. Другой голос принадлежал доктору Хаббл.

— А он достался тебе, — сказала Гкбриелла Сюзи с улыбкой. — Вероятно, ты испытываешь огромную радость. Я так счастлива за тебя, правда счастлива… это самая лучшая новость!

Она говорила от души, насколько поняла Сюзи, а Габриелла обняла сначала ее, а потом Харри. В ее голосе не было ни тени цинизма, который так чувствовался у Лео.

Сюзи полюбопытствовала:

— Ты знаешь доктора Хаббл?

— Монику? О да, мы вместе учились в медицинской школе! Мы менялись парнями. — Габриелла рассмеялась. — Однажды у нас даже был один труп на двоих на занятиях по анатомии. Мы с Моникой прекрасно ладим!

Сюзи мысленно нарисовала эту картину. Две миниатюрные девушки, обе хорошенькие, как на картинке, а в придачу и студентки-медички. Этого было достаточно, чтобы у шумной специалистки по недвижимости весом девять с половиной стоунов развился комплекс…

Но у меня не может быть комплексов, напомнила себе Сюзи, потому что я ими никогда не страдаю.

Во-первых, у нее была настоящая фигура, которая не шла ни в какое сравнение с этими воробьиными мощами.

Во-вторых, у нее была масса талантов.

И потом, нравилось ей это или нет, у нее был Харри.

— Кстати, насчет дома твоей матери, — вспомнила Габриелла. — Знаешь, он прекрасен, и он нам очень нравится, но, прежде чем решить, мы хотели бы посмотреть несколько других вариантов. — Она дотронулась до рукава Сюзи. — Надеюсь, ты не возражаешь.

— Конечно нет, — соврала Сюзи, хотя она сильно возражала. Она была уверена, что они оба были в восторге от дома, и теперь чувствовала себя… оскорбленной в лучших чувствах.

Как если бы бездетная пара восхищенно агукала над вашим ребенком, но, когда вы предложили бы усыновить его, они торопливо пошли бы на попятную, объяснив, что хотят кого-нибудь посимпатичнее.

— Кто знает, — радостно сообщил Харри, — сейчас все так закрутилось, что, возможно, я сам куплю этот дом.

Конечно, это тоже было ложью. Харри просто рисовался, показывая, что он сравнялся с Лео. Но Сюзи все равно была ему благодарна. Хорошо, что Харри был на ее стороне; он почувствовал, что она уязвлена, и пришел ей на помощь.

Конечно, образно выражаясь. Пройдет еще много времени, прежде чем Харри сможет реально прийти куда-либо.

— Пожалуйста, Харри. — Дежурная вернулась в палату и прошла мимо Габриеллы и Лео. — Чашка хорошего чая, — ворковала она, — приготовлен так, как вы любите. И пара конфет из чистого шоколада. — И добавила театральным шепотом с гордым выражением: — Это «Маквити».

За ее спиной Габриелла выразительно округлила глаза, глядя на Сюзи, и прошептала:

— О, «Маквити».

Благодаря этому Сюзи почти простила Габриеллу за пренебрежительное отношение к дому ее матери.

— Мне нужно идти. — Включив телефон. Сюзи наблюдала, как на дисплее стали появляться все новые сообщения.

— Ладно. — Харри протянул к ней здоровую руку. — Ты говорила, что Джез и Селеста возвращаются сегодня? Если Джез захочет меня навестить, — добавил он небрежно, — я буду рад.

Ну, ты даешь, Харри.

Сюзи пришлось склониться над постелью Харри, чтобы поцеловать его на прощанье. Она не могла его просто чмокнуть. Ей пришлось изобразить поцелуй, который означал я-стала-невестой-супергероя.

Она надеялась, что при этом не выставила трусы цвета розовой фуксии на обозрение Габриеллы и Лео, стоящих за ее спиной.

— Я тебя люблю, — прошептал Харри, нежно погладив ее по горячей щеке.

— Я тоже тебя люблю, — в ответ выдавила из себя Сюзи.

Но почему, почему я должна заставлять себя говорить это? Почему я не могу тебя полюбить? Тогда жизнь стала бы намного проще.

— Мы скоро увидимся, — ласково произнесла Габриелла. когда Сюзи уже собралась уходить. — Представляешь, мы будем свояченицами! Разве это не здорово?!

Сюзи не нужно было смотреть на Лео, она и так знала, что у него на лице презрительное выражение. Даже его лосьон после бритья имел циничный запах. Он думал, что она снимает сливки и пользуется популярностью Харри-Героя.

Лео ее презирал, поняла Сюзи. А так как он не собирался покупать дом Шелдрейк. она не видела причин, почему ей нужно было и дальше соблюдать приличия.

Она ответила Габриелле:

— С нетерпением жду, когда мы станем свояченицами, но не могу сказать того же о Лео.

Люсиль совершала пробежку по Висячему мосту вместе с парой шотландских терьеров в ошейниках со стразами, когда заметила бегуна, который двигался навстречу с другого конца моста.

На Джезе Дрейфуссе были темные очки и черный спортивный костюм. Люсиль ободряюще свистнула безнадежно разжиревшим терьерам и постаралась проигнорировать Джеза, когда они достаточно сблизились. Она узнала его, потому что он был известен всем, но он не имел понятия, кто она такая.

Но когда почти в самом центре моста их пути пересеклись, Джез пробормотал:

— Привет, Люсиль.

К большой радости собак, Люсиль остановилась.

— Салют! Как вы меня узнали? — Она уперлась руками в бока и улыбнулась. — Или кто-то сделал у меня на лбу татуировку с моим именем, пока я спала?

Джез снял очки и прислонился к одной из каменных опор. Он только что вернулся с Антигуа и был коричневым от загара.

— Красивая девушка, волосы с бусинами, профессионал по выгулу собак… может, я ясновидец, но мне казалось, что в Клифтоне не так уж много таких.

— Кто сказал, что я профессионал по выгулу собак? — возразила Люсиль. — Может, они мои.

Они с Джезом одновременно взглянули на пыхтящих, перекормленных терьеров со стразовыми ошейниками, сияющими на солнце.

Джез поднял бровь и посмотрел на Люсиль.

— Ладно, — Люсиль признала поражение, — может, они и не мои.

— Как идут дела? — спросил Джез. — Как вам живется с моей бывшей женой?

Люсиль озорно парировала:

— А вы этого уже не помните?

— Учитывая состояние, в котором я пребывал, — он сожалел, — я плохо помню. Если честно, все было как в тумане. Впрочем, мне запомнилось, что на меня часто кричали.

— Сюзи на меня не кричит. Мы хорошо с ней ладим. — Люсиль помолчала. — Вы знаете, что она выходит замуж?

Джез был явно поражен.

— Вы шутите? За кого?

— За Харри.

— Черт возьми! Ее на пять минут нельзя оставить одну… Когда это произошло?

Раз он ничего не знал. Люсиль не была уверена, что ей следовало ему рассказывать. Возможно, Сюзи сама хотела огорошить его этой новостью. Чувствуя себя неловко, Люсиль стала теребить собачьи поводки.

— Вы не читали газеты?

— Мы уезжали на отдых. — Джез покачал головой. — Никогда не заглядываю в газеты, когда отдыхаю. Мы вернулись час назад, Мейв не было дома, мне захотелось пробежаться… Черт возьми! — снова воскликнул он. — Почему такая спешка? Только не говорите, что она беременна.

Белая безрукавка, в которой бегала Люсиль, стала влажной и прилипла к телу. Она смущенно ее одернула и посмотрела на часы.

— Мне пора вести собак домой. Если опоздаю, хозяйка отправит за ними поисковую экспедицию. Нет, — торопливо добавила она, — она не беременна.

— Но вы не желаете распространяться на эту тему, — догадался Джез. Он ей подмигнул: — Потому что не хотите, чтобы Сюзи начала на вас кричать.

Обрадовавшись, что он не собирается ее допрашивать, Люсиль сообщила:

— К шести она будет дома.

— Знаете что, приходите к нам на обед. — Джез сверился с часами. — Скажем, в семь? Если нет других планов.

У Люсиль их не было, и она согласилась.

— Отлично. Познакомимся поближе. — Улыбаясь, он надел очки. — И я услышу, почему Сюзи вдруг такое надумала, стоило мне ненадолго отлучиться.

Проведя целый час в ванне, Селеста завернулась в потрясающий шелковый халат цвета морской волны и села перед трюмо, чтобы заняться лицом. Она стала рыться в ящиках, в которых хранила косметику, ища серебристо-розовую помаду из «Руби и Милли» — она прекрасно сочеталась с ее загаром с Антигуа, — и натолкнулась на кассету, которую пару недель назад стянула из сумки Люсиль и о которой сразу забыла.

Ей было немного любопытно, поэтому Селеста засунула кассету в магнитофон, который всегда был у нее под рукой на случай, если захочется послушать музыку, пока красишься.

— Черт возьми! — громко вскрикнула она, когда услышала, что на кассете.

Через несколько мгновений появился Джез.

— Что это такое? — Он с удивлением слушал звуки, доносившиеся из магнитофона.

— Какой-то кошмар, — захихикала Селеста. — Разве это не ужасно?

— Неужели ты ее купила?

— Конечно нет.

— Тогда откуда она взялась?

Все еще улыбаясь, Селеста выключила магнитофон.

— Я ее… нашла. — Неопределенность всегда была одной из ее любимых уловок. — А что с тобой такое? Выглядишь так, как будто встретил Элвиса.

Джез был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать большое внимание на кассету, он резко произнес:

— Сюзи выходит замуж.

— Не может быть. — Обнаружив помаду, Селеста осторожно накрасила свои пухлые губы. — Кто захочет жениться на Сюзи?

Когда-то таким человеком был Джез, но тогда он за себя не отвечал. Это была не его вина.

— Тот парень. Харри Не помню фамилии.

— Наверное, он свихнулся.

— Это она свихнулась, — с жаром заявил Джез.

— Какая тебе разница? — Селеста промокнула губы салфеткой. — Ты что, ревнуешь?

— Конечно не ревную, — отрезал Джез.

— Хорошо.

Селеста весело щебетала, но ее желудок скрутило в тугой узел. Все другие считали, что это здорово, раз Джез и Сюзи могут даже после развода оставаться в хороших отношениях.

Селесте было интересно, сказали бы они то же самое, если бы их партнер продолжал вовсю флиртовать со своей бывшей женой — вульгарной, навязчивой, сумасбродной девицей.

— Они придут к нам вечером, — сообщил Джез.

— Кто, счастливая пара?

— Сюзи и Люсиль. — Джез с опозданием понял, что ему не пришло в голову пригласить Харри. А Люсиль об этом тоже не упомянула.

— О! — Селеста взглянула на замолкший магнитофон, серебристо-розовые губы искривились от удовольствия.

— Да. Славно посидим…

ГЛАВА 23

Через час Мейв вернулась из успешного турне по благотворительным магазинам Клифтона и посвятила Джеза и Селесту во все детали. Она принесла с собой газеты, которые иллюстрировали ее рассказ о том, что они пропустили за время своего отсутствия.

— Все как в сказке, правда? — С радостным выражением на лице она хлопнула по первой странице «Экспресса». — Разве это не самая прекрасная фотография на свете? Вы когда-нибудь видели такую счастливую пару?

Как Билл и Хиллари Клинтон? — хотел спросить Джез. Такую же счастливую?

Это была просто фотография. Она ничего не значила. Фотокамера часто лжет, Джез знал это лучше других. Сколько раз его ловили в кадр папарацци, а он выглядел идеально трезвым, хотя на самом деле давно съехал с катушек.

— А это Харри с детьми, которых он спас. А здесь ему уже сняли повязку с головы… видите, ему уже лучше, да? Взгляните на эти славные темные кудри. Он заслуживает самых высоких наград за смелость, — объясняла им Мейв с огромным удовольствием.

— Ты уверена, что не хочешь сама выйти за него замуж, Мейв? — осведомился Джез.

— Чтобы Сюзи гонялась за мной со сковородкой в одной руке и ножом в другой? Она влюблена, благослови ее Бог. Это видно по ее глазам. — Указав на другую фотографию, на этот раз в «Дейли мейл». Мейв положила на колени пакет из магазина «Оксфам» и радостно извлекла из него мужской жилет. — Я купила его для Харри. Разве это не настоящая находка? Я подумала, он захочет надеть его на свадьбу.

Жилет был из изумрудно-зеленого атласа с красно-коричневыми люрексовыми полосками. Даже Элтон Джон содрогнулся бы при виде такого.

Да, есть Бог на свете, подумал Джез.

— Уверен, он наденет, — заверил он Мейв. — Жилет… идеально подходит.

Селеста склонилась над одной из фотографий, сделанной во время первой пресс-конференции.

— Ради всего святого, о чем только думала Сюзи? — Она удивленно указывала на желто-розово-лиловый шарф с зигзагами. — Я знала, что у нее жуткий вкус и она ничего не смыслит в одежде, но это просто нелепо.

Угол, в который загнала себя Сюзи, с каждым часом становился все острее. Она решила быть полностью откровенной с Джезом, но сразу выявилось несколько проблем.

Во-первых, там сидела Люсиль и слушала каждое ее слово.

Во-вторых. Сюзи сразу ощетинилась, как только увидела выражение лица Джеза, открывшего им входную дверь.

Именно так отец смотрит на дочь, когда она ему сообщает, что бросает работу и сбегает с группой панков.

Вот почему Сюзи очень захотелось дать ему пинка.

Ухмыляясь, он произнес:

— Сюзи, это же несерьезно! Пожалуйста, скажи, что это розыгрыш.

Если бы Джез не был таким противным, поняла позже Сюзи, и если бы там не было Люсиль, она бы ему все рассказала. Правду, только правду и ничего кроме правды. Но его покровительственный тон и ее гордость ей помешали, и она с удивлением услышала свои собственные слова:

— Я знаю, я испорчу себе жизнь. Мне бы следовало выйти за еще одного невменяемого рок-певца-алкоголика, а вместо этого я выбрала самого привлекательного супергероя. О боже, боже, какая страшная судьба. Как я могла так ошибиться?

— Красивый дом, — сказала Люсиль, не обращая внимания на тираду Сюзи и оглядывая отделанный мрамором огромный холл. Она осмотрела современную люстру из цветного стекла над лестницей.

— Она к тебе приноровилась, — с улыбкой сказал Джез Сюзи. — При первых признаках спора меняет тему. — И добавил, обращаясь к Люсиль: — Правильное решение. Проходи. Удалось вернуть домой тех ленивых собак в целости и сохранности?

— Хозяйка приготовила к их возвращению очередную порцию нарезанных батончиков «Марс». — Люсиль пожала плечами. — Что я могу поделать? Я только их выгуливаю. Когда я пыталась ей объяснить, что не стоит их так раскармливать, она мне заявила, что я бессердечная и злая.

Им навстречу выплыла Селеста:

— А ты только хотела помочь. Я знаю, как это бывает, — Сюзи так же реагирует, когда я советую ей сесть на диету. — Она сделала эффектную паузу и улыбнулась Люсиль: — Привет. А тебе ведь приходится с ней жить. Уверена, ты жалеешь, что не переехала в приют Армии Спасения, как я советовала.

— Мейв! — крикнула Сюзи, направляясь на кухню, откуда доносились изумительные запахи. — Налей мне, и побольше!

Благодаря Мейв за обедом Сюзи удалось войти в образ счастливой невесты. Она бы скорее провалилась в преисподнюю, чем позволила Джезу насмехаться над ней.

— Мы планируем устроить свадьбу в замке Торнбари, — объявила она.

— Как романтично, — вздохнула Мейв.

— Харри интересовался, не захочешь ли ты стать его шафером, — сообщила она Джезу.

Он был ужасно удивлен.

— Наверное, ты шутишь. Я его даже не знаю!

— Ладно, но ведь можешь сопровождать меня к алтарю.

— В этом что-то есть, — улыбнулся Джез. — Отдать мою бывшую жену, вручив ее новому бедняге.

— Как будто отдаешь старую машину, которая тебе уже не нужна, — подключилась к разговору Селеста. — И не можешь до конца поверить, что нашелся такой болван, который поможет тебе освободиться от нее.

— Прекрати сейчас же! — возмутилась Мейв. — Когда это будет, дорогая?

— Как только Харри избавится от гипса. «Привет!» хочет написать об этом в рождественском выпуске.

— Одного я не понимаю, — заметил Джез, — ведь ты говорила, что никогда больше не выйдешь замуж. Ты клялась, что так и будет. А теперь… это.

— Конечно, я так говорила. Черт, я ведь совсем недавно оправилась после ужасного брака. — Сюзи округлила глаза, удивляясь его непонятливости. — Но теперь все по-другому. Я встретила Харри, и мы влюбились друг в друга. Он идеально подходит мне.

— Правда-правда, — мечтательно согласилась Мейв. — Он так похож на Джеймса Бонда. Когда вчера позвонил репортер, чтобы поговорить о нем с Джезом, я сказала, что их газета должна организовать клуб поклонников и продавать футболки с изображением Харри. Он уверен, что это отличная идея.

Футболки.

Футболки с изображением Харри-Героя. Сюзи с трудом сдерживала нервную дрожь.

Джез опять ухмылялся; ясно: он считал эту идею смехотворной.

— У Джеза раньше тоже был клуб фанатов, — небрежным тоном сообщила Сюзи Люсиль. — Конечно, это было очень давно, до того, как он окончательно сошел со сцены.

Джез поставил музыку, которая тихо мурлыкала фоном. Заметив, что Люсиль знакома с этой записью — ее губы беззвучно повторяли слова песни, — он спросил:

— Тебе нравится «Кататония»?

Люсиль смотрела испуганно, почти виновато.

— Э… да.

— Милая, у тебя есть вкус. — Джез глядел на нее доброжелательно. — Значит, тебе непросто жить в одной квартире со Сюзи.

Обрадовавшись, что можно сменить тему и не обсуждать свадьбу, клубы фанатов и футболки с изображением Харри, Сюзи произнесла:

— А тебе не приходило в голову, что как раз у меня есть вкус, а вы все безнадежно глухи и ни в чем не смыслите?

— А кто будет петь на твоей свадьбе? — спросил Джез. — «Смерфс»?

Сюзи пожала плечами, дав понять, что ей его даже жаль.

— Дело в том, что, по-твоему, это ох-как-ужасно. А я так не считаю, я думаю, это было бы здорово.

— Но тебе нравится настоящая музыка. — Джез снова обратил свое внимание на Люсиль. — Это уже приятно. Скажи, кто еще тебе нравится.

— О, — воскликнула Селеста, вскочив из-за стола. — Я знаю!

Люсиль стала с удовольствием перечислять:

— Крис Ри, Ван Моррисон, Мери Джей Блайдж…

— Подождите, это где-то здесь, я принесла ее сверху. — Селеста стояла около стереосистемы и перебирала гору кассет. — А, вот она! Такую музыку любит Люсиль…

Люсиль с недоумением наблюдала, как был извлечен диск «Кататонии» и в магнитофон была вставлена другая кассета.

Через несколько мгновений начальные ноты заполнили комнату, и по ее телу побежали мурашки.

Селеста торжествующе увеличила громкость.

— Да, — сказала Сюзи. — Разве это музыка? Похоже на Бьерк, пойманную в мусорный контейнер.

— Выключи, — прохрипела Люсиль, покрываясь потом.

— Бьерк, пойманная в мусорный контейнер, после того как безумный дантист выдрал ей все зубы. — Сюзи начала смеяться. — Отлично, если это настоящая музыка, я рада, что ничего в ней не смыслю. А я буду слушать «Степс».

Узнав мелодию — хотя ее было сложно различить, — Джез нахмурился:

— Ты уже ставила эту кассету когда мы были наверху. Не понимаю. Зачем…

— Это ты, верно? — Селеста повернулась к Люсиль. — Это ты поешь. Я сначала не была уверена, но это точно твой голос. — Она захихикала. — Скажи, а песню тоже ты написала?

Люсиль вскочила из-за стола, пересекла комнату и так стремительно вырвала кассету из магнитофона, что та стала разматываться как вязание.

— Ты не имела права этого делать, — прокричала она Селесте. От переживаний ее шея и плечи покрылись алыми пятнами, ее трясло от ярости. — Как ты смела… как смела! Ты украла кассету…

С опозданием сложив два и два, Сюзи заявила:

— Если ты не дашь ей пощечины, это сделаю я.

— Не может быть, — сказал Джез. — Это ведь была не ты?

Мейв дипломатично заметила:

— Знаете, мне понравилось. Думаю, у тебя сильный голос, милая. Очень… оригинальный.

Селеста, казалось, была в недоумении. Она подняла руки, показывая, что сдается.

— Я не хотела тебя расстраивать, правда. Это была шутка.

Люсиль очень хотелось ударить Селесту, но она была гостьей в доме Джеза. Хорошие манеры — как ни противно — взяли верх, и ей пришлось прижать кулаки к бедрам. Только легкое позвякивание бусин в волосах выдавало ее дрожь.

Люсиль тихо произнесла:

— Это не смешно, ясно? Если ты когда-нибудь снова дотронешься до моих вещей, я тебя убью.

— Ладно-ладно, девочки. — Мейв подняла порционную ложку. — Кому еще кок-о-вэн[10]?

— Вообще-то, — с жаром заявила Сюзи. — Мейв очень правильно сказала: у Люсиль сильный голос. Это правда, — добавила она, потому что Джез бросал на нее многозначительные взгляды. Он понял, что от него ждут благородного поступка: стиснуть зубы и солгать, заявив Люсиль, что ее запись — работа будущей гениальной певицы.

Люсиль снова села.

— Слушайте, — сказала она твердо, — мы можем просто забыть об этом?

— Нет, не можем, — еще тверже возразила Сюзи. Она повернулась к Джезу: — Я не знаю, что там на пленке, но Люсиль фантастическая певица.

— Уверен, что так и есть. — Джезу очень хотелось, чтобы Сюзи перестала его мучить.

— Я серьезно. Она гораздо лучше этой девицы из «Кататонии». — Впрочем, про себя признала Сюзи, странная кассета была записана в неудачный день.

— Да-да, — пробормотал Джез.

— Она профессионал, — продолжала Сюзи, теряя терпение. — Она поет в клубах и барах. Я тебе ничего не говорила, потому что меня попросила об этом Люсиль. Она очень скромная…

— Неудивительно, — тихо проговорила Селеста.

— Заткнись. — Обойдя вокруг стола, Сюзи остановилась около Люсиль. — Ладно, это мы уладим.

— Нет, не надо, — сказала Люсиль.

— Не будь занудой. — Сюзи протянула руки и попыталась поставить Люсиль на ноги. — Давай, пой!

— Не буду, — прошептала Люсиль, цепляясь за стул.

— Сюзи, — устало произнес Джез, — оставь девушку в покое.

— Я хочу, чтобы ты ее послушал! Как еще доказать, что я говорю правду?

— Не нужно доказывать. Мы тебе верим.

— Да, но…

— Люсиль, ты хочешь для нас спеть? — ровным голосом спросил Джез.

— Нет, — ответила Люсиль, ее пальцы побледнели от напряжения, потому что она все еще цеплялась за стул.

— Вот видишь? Она действительно не хочет. — Джез посмотрел на Сюзи, как бы говоря я-же-тебе-говорил. — Оставь ее в покое.

К большому облегчению Люсиль, Сюзи его послушалась.

— Это нелепо. — Сюзи села и положила себе на тарелку еще картофельного пюре с овального блюда напротив. — Люсиль не хотела, чтобы ты знал о том, что она певица, потому что боялась, что ты посчитаешь ее какой-нибудь фанаткой.

— Не фанаткой, — возразила Люсиль. — Я не это имела в виду. — Она посмотрела на Джеза. — Я просто думала, что ты почувствуешь… ну, ты понимаешь…

Джез кивнул; он знал, что она пыталась сказать.

— Все в порядке. — Он ободряюще улыбнулся. — Но эта запись меня удивила. Что случилось?

Звякнули цветные бусины — это Люсиль тряхнула головой.

— Я была идиоткой. Один парень услышал, как я пою в «Ананасе». Он сказал, что у меня талант, и убедил, что мне просто необходима демо-запись, чтобы разослать ее влиятельным людям в музыкальном бизнесе. Он обещал, что за двести фунтов сделает ее в своей студии. — Она в смущении замолчала. — Он наговорил кучу комплиментов, и я была такой дурой, что поверила ему… хотя его звукозаписывающая студия оказалась чуланом под лестницей. Конечно, когда через неделю он прислал мне записи, я поняла, что он меня просто надул. Сопровождение не было синхронизировано с вокалом, акустика была жуткая, а записи были такие деформированные и искаженные, что мой голос можно было узнать с большим трудом. Естественно, я пошла к нему домой, а он назвал меня лживой сукой и захлопнул дверь перед моим носом.

— Подонок! — возмущенно воскликнула Сюзи. — Нужно было обратиться в полицию.

— Я заплатила ему наличными. Не было никакой возможности доказать, что именно он сделал записи. И потом я и так чувствовала себя полной дурой. — Люсиль криво улыбнулась. — Это не прибавило мне уверенности в себе. Я думала так: если бы я на что-то годилась, он бы не смог провернуть со мной эту аферу.

— Тогда зачем ты их хранила? — спросила Селеста.

Люсиль пожала плечами.

— Трудно выбросить то, за что уплачено двести фунтов.

Селеста в тот день выбросила кардиган из магазина «Вояж» стоимостью триста фунтов, потому что его воротник растянулся. Она заявила:

— Ясно, но я не понимаю, почему ты сдалась. Почему не сделала еще одну попытку, не нашла звукозаписывающую студию получше, чьи хозяева знают, что делают?

И не заплатила тысячи фунтов, а не какие-нибудь смешные пару сотен, подумала Люсиль. Она продала свой телевизор, дополнительно работала барменшей и две недели жила на вареном рисе, чтобы наскрести эту жалкую сумму.

— Не знаю, — объяснила Люсиль. — Вероятно, я больше этого не хотела.

— Ты будешь еще есть? — Мейв указала на тарелку Сюзи. — Или мне пора нести пудинг?

Сюзи даже не заметила, как исчезла ее тарелка. Почему Люсиль не доверила ей свой секрет раньше?

— У Джеза есть звукозаписывающая студия, — объявила она.

Джез на мгновение закрыл глаза.

— Правда есть, — бодрым голосом продолжала Сюзи, пиная Люсиль, потому что та не реагировала. — Внизу, в подвале. Она давно стоит без дела… представляешь?

Большое спасибо, Сюзи, подумал Джез.

— У вас нет широкого скотча? — спросила Люсиль Мейв, которая теперь собирала со стола оставшиеся тарелки. — Мне нужно чем-то заклеить большой рот Сюзи.

— Не набрасывайся на меня, — возмутилась Сюзи. — Тебе нужна студия, а у Джеза она есть — это ответ на твои молитвы! Ему ничего не стоит пустить тебя на время.

— Торт со взбитыми сливками и малиной и пудинг со вкусом ирисок, — объявила Мейв, покидая столовую, — так что, если у вас есть пояс, лучше его расстегнуть.

— Давай же, — тормошила Сюзи Джеза, — не будь таким противным!

— Извини меня за это, — произнесла Люсиль. — Видишь, почему я держала все в секрете.

Джез улыбнулся. Почти улыбнулся.

— Ты не виновата.

— Я тоже не виновата, — воскликнула Сюзи. — Я тоже об этом молчала! Если хотите кого-то обвинить, — она с негодованием указала через стол, — обвиняйте Люсиль.

Джез взял свой стакан с минеральной водой со льдом. Вот чем обернулся обыкновенный обед.

В каком ужасном положении он оказался благодаря Сюзи.

Он не хотел быть плохим парнем и выглядеть равнодушным и злым. Но он не спускался в студию с тех пор, как вернулся из реабилитационной клиники.

Как только он представил, что берет ключ и отпирает дверь, ему сразу захотелось выпить.

ГЛАВА 24

Разве может что-нибудь быть лучше на свете, чем «Керли-Верли»?

Сидя одна в офисе, Сюзи ласково развернула обертку и полюбовалась шоколадным батончиком. Затем она его укусила, неясно вонзая зубы в вязкую начинку чтобы полнее ощутить божественный вкус… О, насколько он лучше, если хранить в холодильнике…

— Хм.

Глаза Сюзи широко раскрылись, и она обернулась, пойманная врасплох. Черт, она так увлеклась, что даже не слышала, как открылась, а потом закрылась дверь.

И дважды черт возьми, это обязательно должен был быть Лео Фицаллен.

— Мм… прошти… шейчаш…

— Откусила больше, чем смогла проглотить? — с легкой улыбкой поинтересовался Лео.

Рот Сюзи был полон — ладно, переполнен, — а начинка-ириска все больше прилипала к зубам как быстро застывающий бетон. Помахав рукой в качестве извинения и очень надеясь, что не выплюнет растаявший во рту шоколад и он живописно не потечет по ее подбородку, она жевала и глотала, жевала и глотала, бросила недоеденный батончик на стол, снова жевала и глотала.

Да уж, не слишком похожа на девушку из рекламы хлопьев «Кэдберри». Вообще-то больше похожа на вгрызающуюся в пиццу.

— Прости, — произнес Лео. — Очевидно, я прервал очень интимный процесс.

Она снова проглотила.

Ура, ничего не выпало!

— Вот. — Сюзи изобразила быстрый реверанс. — Все съедено. Итак, чем могу помочь?

От него пахло лосьоном после бритья «Живанши» — никаких «Томми Хильфайгеров» и «Кельвинов Кляйнов» для Лео Фицаллена, нет, спасибо, — и он был одет в дорогой костюм. Сюзи было интересно, сам ли он выбрал рубашку бутылочно-зеленого цвета и темно-синий галстук или это сделала Габриелла.

Вероятно, Габриелла. Мужчина, который водит серый «вольво», не может принимать такие рискованные решения. А цвет галстука точно совпадал с цветом его глаз.

Наверняка Габриелла.

— Я подумал, может, мы объявим перемирие, — сказал Лео. — Как ты на это смотришь?

Черт, похоже на чудо. Быстро дайте этому человеку бутылку воды, чтобы он превратил ее в бутылку «Шардонне».

А вслух она сказала:

— И чем это вызвано?

— Мой брат с тобой счастлив. К Рождеству мы станем одной семьей. Мне совсем не нужна междоусобица. Будет гораздо лучше, если мы зароем топор войны сейчас, — небрежно объяснил Лео. — Лучше забудем о взаимной неприязни. Что скажешь?

Лео еще более привлекателен, поняла Сюзи, когда находится в хорошем настроении. За последние пару дней он только и делал, что хмурился, насмехался и демонстрировал неодобрение, при этом сохраняя свою сексапильность, но удивительно, как он преобразился, стоило ему принять более благодушный вид.

— Согласна. — Уголки ее губ подрагивали. — Договорились. С этого момента будем очень милы друг с другом. И мне придется найти кого-то еще для перебранок.

— Но только не Харри, — предупредил Лео.

— С Харри невозможно поссориться. — Лицо Сюзи озарила солнечная улыбка, и она села на край стола. — Вообще-то у меня странное ощущение. Не уверена, как нам теперь себя вести. Если бы это был сериал «Друзья», мы бы сейчас стали обниматься.

На какую-то долю секунды в глазах Лео мелькнуло нечто странное. В следующее мгновение все исчезло. Он провел пальцами по своим прямым волосам, вздохнул и слегка поиграл плечами, как будто стараясь поймать вдохновение.

— Знаешь, раз уж я здесь, я могу купить дом.

— Отличная идея. Можешь купить целых два! — Подхватив шутку, Сюзи протянула руку, взяла со стола бумаги с характеристиками зданий и помахала ими перед ним. — Вот, соверши безумство… купи шесть!

— Нет, спасибо, только один, — возразил Лео. — Дом Шелдрейк.

Сюзи была очень удивлена, но поняла, что он говорит серьезно.

— Дом моей матери? Хочешь сказать… что ты действительно собираешься его купить?

— Да, — подтвердил Лео, — я готов обсудить цену.

— Сколько?

Он задумчиво покачал головой, играя роль искушенного бизнесмена.

— Ладно, исходная цена четыреста восемьдесят. Какая сумма тебя устроит?

С быстротой молнии Сюзи ответила:

— Четыреста пятьдесят.

— Хорошо. Столько и предложу.

Сюзи соскочила со стола. Она протянула правую руку и радостно сказала:

— По рукам.

Когда они жали друг другу руки, отмечая заключение сделки, дверь распахнулась и вошла Донна, которая бегала за пинтой молока. Увидев Сюзи и Лео, она замерла на месте.

— Донна, — произнесла Сюзи, — мы пожимаем руки, а не целуемся. Это Лео, брат Харри. — На ее лице появилась открытая, широкая улыбка. — Он покупает дом Шелдрейк.

— Отлично, — сказала Донна, — но посмотри на свою юбку сзади.

Сюзи повернула голову и поглядела через плечо. Увидев то, на что указывала Донна, она простонала:

— О нет!

Ее прекрасная юбка с желтыми подсолнухами.

Донна участливо заметила:

— Как будто ты села на собачью какашку.

Действительно.

— Мой «Керли-Верли», — ныла Сюзи. Повернувшись, она увидела на столе раздавленные остатки батончика и мрачно добавила: — А все шло так замечательно.

— Тебе нужно съездить домой и переодеться, — заметила Донна.

— Так всегда, когда моя машина в ремонте, — вздохнула Сюзи. — И я не взяла плащ. Днем в субботу в Клифтоне на улице полно народу. А мне придется идти домой, и на меня все будут показывать пальцем и смеяться у меня за спиной, потому что решат, что я села на собачью какашку. Это будет чудесно, знаешь, не могу дождаться, когда я…

— Моя машина на той стороне улицы, — сообщил Лео. — Хочешь, я тебя подвезу?

— Да, хочу. Спасибо, — мрачно ответила Сюзи. — Я уже думала, ты никогда не спросишь. И будет лучше, если ты подгонишь машину на эту сторону, ко входу.

Что ж, попытка не пытка.

— Слишком много хочешь, — заметил Лео.

Выйдя на улицу, Сюзи тщетно искала глазами серый «вольво».

— Это шутка? — Она бросила на Лео подозрительный взгляд. — Твоей машины здесь нет.

— Она здесь. — Он кивнул на темно-зеленый «порше», припаркованный на другой стороне, затем небрежно обнял Сюзи за бедра. Его рука осталась лежать на ее заду, отчего по ее ногам побежали электрические разряды.

— Пятно прикрыто? — пробормотала она, когда они пересекали улицу.

Он обернулся и торжественно сообщил:

— Никто ничего не видит.

— Когда ты купил эту машину? — Сюзи обрадовалась, обнаружив на переднем сиденье дорожную карту Британии — она могла сесть на нее, ничего не испачкав. — Вчера?

— Шесть месяцев назад.

— Я не знала, что у тебя есть такая машина. Я думала, ты предпочитаешь «вольво»!

Почему, скажите на милость, на его машине не было наклейки, сообщающей, что его вторая машина — «порше»?

— Это Бакстер предпочитает «вольво», — объяснил Лео. — Он не любит эту машину. Она слишком неудобная. — Многозначительно улыбаясь, он сухо заметил: — Неужели ты теперь меня оцениваешь на один или два пункта выше?

Усевшись на развернутую дорожную карту и опустив ветровое стекло, Сюзи сообщила ему со счастливым видом:

— Это произошло, когда ты назначил цену за дом Шелдрейк.

Дорога до Сион-Хилл заняла полторы минуты, но Сюзи была благодарна, что ее избавили от неизбежной прогулки.

— Замечательно! Спасибо. — Она отстегнула ремень безопасности, когда Лео остановился около ее дома. — Я тебе перезвоню, когда поговорю с адвокатом о продаже, ладно?

— Вообще-то, — произнес Лео, — я бы не отказался от чашечки кофе.

Удивившись, потому что ожидала, что он сразу уедет, и обрадовавшись, что можно вернуться с ним в офис, она сказала:

— Ты мой любимый клиент. Ты можешь получить у меня почти все, что хочешь!

Люсиль не было дома. Сюзи оставила Лео варить кофе, а сама сняла испорченную юбку с желтыми подсолнухами и надела неоново-синюю. Прежде чем покинуть спальню, она быстро подкрасила губы, потому что почти съела помаду, и несколько раз прыснула «Джио» на шею и запястья.

Когда Сюзи вернулась, Лео уже приготовил кофе и стоял у окна, выходившего в сад за домом.

Он повернулся на звук ее шагов, и выражение его глаз заставило ее сердце учащенно забиться.

Бешено.

— В чем дело?

— О, думаю, ты знаешь, — сказал Лео.

— Не знаю. Объясни.

— Объяснить? — Он поднял бровь. — Рассказать, что я к тебе чувствую? — Его голос был тихим, почти гипнотическим. — Ты уверена, что хочешь это услышать?

— Думаю, да, — дрожащим голосом ответила она.

Лео кивнул.

— Ты тоже это чувствуешь, верно? Нас влечет друг к другу. Невыносимо видеть тебя с Харри, когда я хочу, чтобы ты была со мной.

Сюзи не могла говорить. Она с трудом держалась на ногах, так ослабела. Ей казалось, что они налились свинцом.

— Что нам с этим делать? — продолжал Лео.

— Э…

Он мягко произнес:

— Я знаю, что хочу сделать.

Вот как это должно быть, думала Сюзи, с трудом дыша, пока Лео медленно приближался к ней. Так я должна чувствовать себя рядом с Харри. Но я не чувствую, ничего не чувствую…

Лео остановился в трех шагах от нее и протянул к ней руки. В его темно-синих глазах снова появилось нечто, что влекло Сюзи, как наркотик.

Не в силах сдерживаться, она подошла к Лео вплотную, обняла его за шею, погрузила пальцы в его шелковистые волосы и в полном экстазе закрыла глаза, когда наконец их губы встретились.

О, о, о, какой сказочный поцелуй. Сюзи наслаждалась этим прикосновением. Если бы существовал «Оскар» за Самый Лучший Поцелуй, Лео Фицаллен, без сомнения, получил бы его.

Когда он отстранился, Сюзи издала тихий протестующий стон. Он означал не-надо-останавливаться, а чтобы он ее понял, она горячо обняла его, прижалась к нему еще крепче, начала постепенно…

— Боже мой! — произнес Лео, несмотря на все ее усилия, освободившись из объятий и отступая назад.

— Что такое? — Сюзи смотрела на него ободряюще, давая понять, что не стоит медлить.

— Улыбнись, — сказал Лео, — тебя снимает «Скрытая камера».

— Что?

— Не буквально, — вздохнул он, когда она завертела головой. — Но я уже выяснил все, что хотел.

— О чем ты? — В следующее мгновение ее глаза расширились от ужаса. — Боже мой, неужели ты…

— Похоже, верность не в числе твоих достоинств. Ты обручилась всего четыре дня назад, — медленно говорил Лео, — и уже готова изменять Харри. А ведь ты обещала мне, что никогда не причинишь ему боль. Сюзи, за свою жизнь я встречал бессердечных женщин, но они с тобой не сравнятся. Тебе наплевать, что другие из-за тебя страдают, верно?

ГЛАВА 25

О, это было чудовищно! Это была ловушка, поняла Сюзи, она вся пылала от стыда и ярости. Эти гипнотические взгляды, которые бросал на нее Лео, ничего не значили. Слова о волшебном взаимном влечении, о том, что ему невыносимо видеть ее с Харри, оказались красивыми фразами.

Он притворялся, чтобы заманить меня!

На самом деле его поцелуи не были сказочными, все было одним голым обманом.

Подлый, презренный обманщик, и больше ничего.

Именно в такие минуты Сюзи понимала, почему Харри так страстно хотелось — хоть один раз в жизни — превзойти своего брата. Как ужасно, должно быть, расти в тени человека, у которого на все есть ответ. Который никогда не сделает неверного шага, у которого прикосновение Мидаса, когда дело касалось денег, и обаяние Джеймса Бонда в отношениях с женским полом.

Это вызывает чувство озлобления, подумала Сюзи.

Лео Фицаллен будет ее презирать, что бы она ни сказала. Но если бы она объяснила, что она согласилась с так называемой свадьбой только потому, что ее умолял Харри, он бы стал презирать и Харри.

Семь бед — один ответ, решила она.

Господи прости. Давай!

— Слушай, мне жаль, я не знаю, зачем это сделала, но, пожалуйста, очень прошу, ничего не говори Харри, — взмолилась Сюзи. — Он никогда меня не простит, а я его люблю, правда люблю! Клянусь, я никогда не сделаю ничего подобного!

Это была настоящая пытка, но в данной ситуации — наилучший выход из положения. Сгорая от стыда, она с трудом могла смотреть Лео в глаза.

И что хуже всего — ее сознание упорно прокручивало каждую секунду того потрясающего поцелуя. А губы все еще беспомощно дрожали, вспоминая ощущение от прикосновения его губ. Трудно было осознать, что на самом деле это ничего не значило.

Видишь? — думала Сюзи. Не только глаза обманулись. Губы тоже не различили подвоха.

А вслух она вызывающе спросила:

— Ты расскажешь Харри?

Лео колебался, потом отрицательно покачал головой.

— Нет, не расскажу. Но ты должна понять, у тебя больше нет шансов. С этого момента ты должна вести себя как подобает. Потому что если я узнаю, что ты расстроила моего брата…

— Ладно, ладно. — Сюзи жестом дала понять Лео, что он может успокоиться.

Ей очень хотелось спросить его, как, по его мнению, отреагирует Харри, когда узнает, кто целовал его невесту, но вообще-то не стоило задавать такие вопросы. У Лео сразу найдется ответ. Спорить с ним все равно что представлять саму себя в суде, потому что не можешь позволить себе адвоката, и в последний момент обнаружить, что выступаешь против самого известного и красноречивого прокурора.

— Я серьезно. — Взгляд темно-синих глаз Лео проникал в ее мозг.

— Я должна вернуться в офис.

Было ясно, что разговор о кофе — лишь дешевый предлог, чтобы его пригласили зайти, поэтому Сюзи унесла чашки на кухню и вылила их содержимое в раковину. Когда она вернулась в гостиную, у нее возникло ужасное подозрение.

— Сколько времени ты это планировал?

— Хм? Что планировал?

— Этот поцелуй.

Негодяй, ты отлично знаешь, о чем я.

— О, совсем недолго. Вообще-то это была импровизация.

У него даже хватало наглости улыбаться.

— До прихода в офис?

— Слушай, — объяснил Лео, — я же не знал, что ты сядешь на свой «Керли-Верли», верно? И я не знал, что ты будешь не на машине. Я проницателен, — сухо добавил он, — но не настолько. Все это стало возможным, когда ты попросила тебя подвезти.

Следующий раз, напомнила себе Сюзи, не забудь, что нужно идти пешком. Если даже действительно будешь покрыта собачьими какашками. С головы до ног. Просто иди пешком.

— А как насчет дома?

— Этого дома? — Казалось, Лео удивлен. — Неплохой.

— Дома Шелдрейк, — напомнила Сюзи. — Ты его покупаешь или это тоже был розыгрыш?

Лео насмешливо поднял бровь:

— А ты как думаешь?

— Думаю, розыгрыш.

— Какой пессимизм! — Теперь он уже смеялся. — Перестань, Сюзи, не будь такой мрачной, я по-прежнему хочу купить его. Я не такой негодяй, как ты считаешь.

Да уж!

— Это твое решение?! — спросила Сюзи.

— Значит, это был брат Харри. — Донна одобрительно присвистнула, когда Лео привез Сюзи обратно в офис. — Боже, я была права, да? Как раз твой тип.

— Ничего подобного, — с чувством возразила Сюзи. — Он бессовестный, самоуверенный, высокомерный кусок дерьма.

— Разве это когда-либо тебя останавливало? — Донна многозначительно усмехнулась. — Ты бы видела, как он на тебя смотрит.

Это что, ты бы видела, как он меня целовал!..

Но Сюзи не могла заставить себя рассказать об этом даже Донне. Поцелуем Лео ее испытывал, а она полностью поддалась искушению, самозабвенно бросившись ему на шею, как большой, изголодавшийся по ласке щенок.

Боже, она была уже готова обхватить ногами его за талию.

Разве не позор?

— Да, пока тебя не было, звонил Харри, — продолжала Донна. — Он просил освободиться на понедельник, потому что люди из «Привета!» приедут делать первую серию снимков.

— Боже, — выдавила Сюзи. — Представляю, как это будет: Харри Фицаллен приглашает нас в свою прекрасную больничную палату.

— Харри сказал, что ты не должна беспокоиться о прическе, потому что они привезут кого-нибудь из Лондона и он всем займется. — Донна сверилась с короткими записями в своем блокноте. — И еще визажиста. И стилиста. И одежду на выбор.

— Но я не хочу выглядеть как Ивана Трамп, — простонала Сюзи.

Ей это казалось абсолютно нелепым. Ее воспаленное воображение нарисовало такую картину: она в платье со стразами и с большим начесом на голове. Не говоря уже о сильно накрашенных, пухлых губах.

— Ивана Трамп? До нее тебе еще далеко, — заявила Донна. — Сначала нужно похудеть на несколько стоунов.

Сюзи округлила глаза. Донна начинала действовать на нервы так же, как Селеста.

Фотограф, парикмахер, стилист, визажист и ассистент фотографа — это был еще не полный перечень тех, кто приехал в Бристоль в понедельник утром.

С ними прибыл представитель «Тиффани и К°».

— Люсиль просмотрела твои кольца в шкатулке для украшений и выяснила, какой у тебя размер, — с гордостью объяснил Харри.

— Да, но ведь я их просто беру на время, пока идет съемка, — сказала Сюзи, чтобы успокоить себя.

Представитель «Тиффани» доставал из солидного кейса весьма солидные украшения. Серьезных размеров камни подмигивали ей из складок черного бархата.

— Не только на время фотосессии. — Харри покачал головой. — Навсегда.

Сюзи обеспокоенно произнесла:

— Ты что, шутишь?

— Все самое лучшее для моей будущей жены. — Харри был явно доволен собой. — Любое кольцо. На твой выбор. Хотя, если честно, мне нравится вот то в форме сердца.

Сюзи с пересохшим ртом испуганно смотрела на представителя «Тиффани».

— Сколько оно стоит?

— Об этом не беспокойся! — Харри сделал широкий жест в сторону портфеля. — Выбирай, что тебе нравится. Деньги не имеют значения!

— О, — вздохнула стилист из журнала «Привет!», — как бы я хотела, чтобы так сказали мне.

А Сюзи хотелось, чтобы Харри не говорил этого ей. Она сглотнула и взглянула на кольцо, которое надевала на палец.

Она немного разбиралась в качестве ювелирных изделий. Вероятно, это кольцо стоило двадцать тысяч фунтов. Даже если предположить, что «Тиффани и К°» предоставили Харри значительную скидку за рекламу их продукции, ему все равно придется потратить как минимум десять штук.

За кольцо, в котором не было нужды.

И потом Сюзи знала одно правило: неважно, на сколько выглядит кольцо, если попытаешься сдать его обратно в магазин через неделю после покупки, то в лучшем случае получишь одну десятую от первоначальной стоимости.

Бриллиант в форме сердца был потрясающим. Харри приподнял ее руку и поцеловал кончики пальцев.

— Каково твое мнение? — ласково спросил он.

Прежде чем Сюзи открыла рот и успела что-то сказать, фотограф и стилист уже одобрительно закивали, присоединяясь к обсуждению.

— Оно идеально, Харри!

— Да, Харри, отлично.

— Харри! — В переполненную людьми комнату протиснулась дежурная с подносом, на котором располагались чашка чая и светло-желтое печенье. — Будете лимонно-кремовое, милый? О, приходила

физиотерапевт, но я ее отослала, сказала, что вы слишком заняты сегодня.

— Спасибо, — сказал Харри, вокруг его синих глаз собрались легкие морщинки. — Знаете, Дорин, здесь набилось слишком много народу. Нет ли свободной комнаты, где девушки могли бы заняться Сюзи?

— Не волнуйтесь, милый, я уже все придумала! — Дежурная опустила поднос рядом с кейсом от Тиффани, выплескивая чай на бархатную подкладку и не переставая открыто улыбаться Харри. — Здесь рядом есть славный, тихий бокс — там ее могут подготовить.

К большому раздражению Сюзи, приготовления заняли больше двух часов. Сначала парикмахер подровняла несколько посеченных концов, затем была обычная процедура с термобигудями, и завершающий штрих — закрепляющий лак. В результате волосы Сюзи стали просто огромными, похожими на гигантский шар мороженого «Мистер Вилли», но, к сожалению, по качеству они напоминали четырехдневный йоркширский пудинг.

Потом визажист наложила на ее лицо столько косметики, сколько Сюзи никогда в жизни не использовала. Образ получился выразительным.

Теперь она была похожа на уличную королеву с волосами от «Мистера Вилли», на ощупь похожими на четырехдневный йоркширский пудинг.

— Вам нужен маникюр, — подсказала стилист.

— Мои ногти в порядке. — Сюзи возмущенно показала руки.

— Возможно, они вас устраивают, — с жалостью объяснила ей стилист, — но для «Привета!» нужно все самое лучшее.

Когда Сюзи была готова, в больничную палату набилось еще больше людей. Установили свет, в дальних углах расположили серебряные отражающие панели, а доктор Хаббл, с по-новому уложенными гладкими темными волосами, на невиданно высоких каблуках, заботливо проверяла пульс Харри.

Единственное, что немного утешило Сюзи, так это то, что на Харри тоже был макияж.

— Ничего не говори, — улыбнулся он ей. — Я выгляжу как полный идиот.

— Не больше, чем я. — Сюзи повертелась, демонстрируя жуткое льняное платье до колен цвета овсянки, на котором настояла стилист. Когда Сюзи хотела остаться в своей блузке цвета оранжевых ноготков и короткой черной юбке, стилист ей вежливо объяснила: «Боюсь, будет слишком вульгарный вид, вы не находите?»

— Поцелуй меня, — сказал Харри, поймав ее руку, пока она кружилась.

— Никаких поцелуев! — пролаяла стилист, а ассистент фотографа нацелил на них экспонометр. — Вы размажете помаду.

— Чью? — невинно поинтересовалась Сюзи. — Харри или мою?

ГЛАВА 26

Когда Джез сел в свою машину, начался дождь. Он увидел, как из соседнего дома вышла Люсиль, одной рукой ведя велосипед, а другой сжимая гитару в футляре.

Он наблюдал, как она, с непокрытой головой и без плаща, расстроено глядела на небо.

Джез посигналил ей и кивнул, чтобы она подошла.

— Куда направляешься?

— В паб. Я там иногда пою по вечерам в понедельник. — Люсиль была смущена.

— Я так и подумал. — Улыбаясь, Джез посмотрел на потертый гитарный футляр. — А где находится паб?

Ладно, какая разница, ведь это уже не было секретом, напомнила себе Люсиль.

— В Бедминстере.

— Удивительно, — солгал Джез, — я сейчас как раз еду в Бедминстер на собрание анонимных алкоголиков. Слушай, оставь свой велосипед. Я тебя подвезу.

Бабье лето уже прошло, жаркое солнце неожиданно уступило место холодным ветрам и косым ливням. Дрожа в тонкой джинсовой рубашке и джинсах, Люсиль произнесла:

— А твое собрание анонимных алкоголиков точно в Бедминстере?

— Конечно, иначе я бы не говорил. — Джез удивленно пожал плечами. — Зачем мне выдумывать?

Люсиль все еще сомневалась.

— Мне не на чем будет возвращаться.

— Когда ты заканчиваешь?

— В одиннадцать.

— Нет проблем. После собрания мы обычно идем выпить кофе и поболтать. Я смогу заехать за тобой в одиннадцать.

Дождь становился все сильнее, капли падали с ресниц Люсиль, ее джинсовая рубашка стала темнеть.

— Знаешь, этот паб довольно суровое место. — Она остановилась, не зная, как выразиться поделикатнее. — Некоторые посетители иногда бывают…

— Хочешь сказать, мне лучше ждать тебя снаружи, в машине? Ладно, — произнес Джез. догадываясь, что она пытается объяснить. — А теперь, пожалуйста, оставь велосипед дома и позволь мне отвезти тебя, пока ты не утонула.

«Маршальский герб» в центре Бедминстера был не слишком шикарным заведением. Большинство завсегдатаев терпеть не могли то, что она исполняла, объяснила Люсиль, но хозяин — по непонятной причине — был любителем такой музыки. У нее было подозрение, что таким образом он проверял их на верность. Удовольствие не бывает без боли. Если они хотели пить в его пабе, они должны были мириться с его выбором.

— Я сам играл в таких местах. — Джез был тронут ее заботой.

— Возможно, — сказала Люсиль, — но все равно обещай, что не зайдешь внутрь.

Он высадил ее около сырого, мрачного здания, а сам отправился в Винтербурн, где на самом деле проходили собрания анонимных алкоголиков.

Разве ради друга нельзя проехать лишние шестнадцать миль?

За вечер несколько друзей Джеза задали ему вопрос, что он думает по поводу связи его бывшей жены и Харри Фицаллена. В их глазах он видел не только любопытство, но и беспокойство за него, потому что они боялись, не вызовет ли это рецидив.

Джез понял, если скажет им правду — по его мнению, Харри Фицаллен был болваном и не стоил Сюзи, — они сразу сделают вывод, что он ревнует.

Как это его ни раздражало, ему приходилось улыбаться, отпускать шутки и говорить всем, что Харри отличный парень и они чудесная пара.

— Ее жизнь меняется, — напомнил Джефф, который никогда не упускал случая поинтриговать. — Ты не чувствуешь себя немного… ну, ты понимаешь?

— Я за нее очень рад, — настаивал Джез. — Меня не волнует, что она делает.

Не желая оставлять интересную тему, Джефф продолжил:

— Селесту не видно уже недели две. У вас все в порядке?

— Все хорошо. — Джез потянулся и зевнул, смертельно заскучав от такого допроса. Он бросил взгляд на часы.

— Те, кто считают, что могут больше не посещать собрания, играют с огнем, — наставительно заявил Джефф. Наверняка он знал это из собственного опыта.

— Она не бросила занятия. Просто ходит в другую группу, ближе к дому.

Это была ложь, но Джезу не хотелось продолжать разговор. А так как каждый вечер в городе проходили десятки собраний анонимных алкоголиков, Джефф не мог узнать, что это неправда.

Маленькие, поросячьи глазки Джеффа заблестели, и он переспросил:

— Другая группа? И с чем это связано? А потом отдельная спальня?

Джез помнил: когда напиваешься до безобразия, у тебя появляется одно преимущество — ты можешь сказать все, что у тебя на уме. Если тебя достает какой-нибудь идиот, ты его посылаешь, просто и лаконично.

И без сомнения. Джефф был надоедливым идиотом.

Но в трезвом состоянии Джез не мог высказаться. О чем он очень жалел и считал это главным недостатком трезвой жизни.

Вместо этого он терпеливо объяснил:

— У Селесты все хорошо, у меня тоже. У нас все в порядке, честное слово.

Собрание закончилось. Все стали надевать свои плащи, собираясь разойтись.

— Выпьем кофе? — спросил Джефф, застегивая куртку.

— Не сегодня. — Джез проверил время на часах: полдесятого. — У меня встреча.

— Правда? — ухмыльнулся Джефф. — Надеюсь, не девица?

Джез понял, что иногда не обязательно напиваться.

— Пошел ты, Джефф, — ласково произнес он, — нельзя же всю жизнь быть таким болваном.

Когда в десять часов Джез появился в «Маршальском гербе», бар был забит до отказа, но было ясно, что Люсиль никто не слушал.

Незаметно проскользнув в дверь, Джез прошел вглубь комнаты, подальше от импровизированной сцены, заказал пинту кока-колы и сел в темном углу, где он мог остаться незамеченным и слушать Люсиль. Ему меньше всего хотелось ее смущать.

Хотя если она могла петь, пока группа накачавшихся пивом болельщиков «Бристоль Роуверс» выкрикивала и громыхала пустыми кружками по барной стойке, значит, у нее была довольно сильная воля.

— Эй вы, заткнитесь и дайте девчонке спеть, — перекричал шум хозяин заведения.

— Это барахло! — гаркнул один из болельщиков «Роуверс» с татуировкой вокруг шеи в виде колючей проволоки. — Скажи, пусть поет известное.

— Вроде Шер, — крикнул его приятель. — Или Мадонны, вот!

— И покажи сиськи, раз уж ты там. — Для выразительности татуированный стал громыхать огромным кулаком по стойке. — Да, давай! Сиськи! Сиськи! Сиськи!

Джез улыбнулся своим мыслям, сразу переносясь в старые времена, когда они играли в грязных пабах. Он скучал по тем временам больше, чем по поклонению и известности. Ему было любопытно, как Люсиль справится с этой ситуацией.

В следующий момент он инстинктивно пригнулся, потому что появилась Люсиль, но прятаться не было необходимости — ее внимание было полностью сосредоточено на Колючей Проволоке.

Она выхватила пустую кружку из его рук, вытащила его из-за барной стойки на сцену.

— Знаешь что, — сказала Люсиль в микрофон, — почему бы тебе самому не показать сиськи?

И без колебаний она начала исполнять «Ты самый сексуальный», известный номер, запомнившийся по «Толстому Монти».

Все в баре издали мощный рев одобрения. Колючая Проволока, в восторге от общего внимания, улыбался как идиот, тряс толстым животом и неуклюже отплясывал под музыку. Потом он расстегнул свою залитую пивом рубашку и бросил ее в собравшуюся вокруг сцены публику, что было встречено смехом и свистом, а Люсиль проговорила в микрофон:

— Черт, они больше, чем мои.

Когда Люсиль уже заканчивала выступление, кто-то пустил по кругу шляпу. Джез бросил в нее купюру в десять фунтов. Он видел, как несколько минут назад Колючая Проволока бросил в шляпу пару фунтов, а теперь затянул песню, явно стремясь обратно на сцену. Час назад он был как заноза в заднице. Теперь стал самым ярым поклонником Люсиль.

Джез покачал головой, молча восхищаясь ею. Это был правильный подход к буйной публике. Люсиль действовала безошибочно.

Она заметила его, когда подошла к барной стойке, чтобы выпить.

— Как давно ты здесь?

— Две минуты. — Джез пожал плечами, доставая мелочь из кармана джинсов. — Я только что пришел. Я закажу тебе что-нибудь.

— Лгун. — Люсиль неожиданно улыбнулась. — Я видела тебя в баре час назад.

— Боже, — вздохнул Джез, — из меня получился никудышный шпион.

— Верно. Но все равно можешь заплатить за меня. Мне «Гиннесс», пожалуйста.

Джез заказал «Гиннесс», а себе еще одну пинту кока-колы.

Наблюдая за ним, Люсиль спросила:

— Трудно приходить в бар и не пить спиртного?

— Нетрудно. Скучно. Живая музыка немного развлекает. — Он улыбнулся. — Ты хорошо справилась с ситуацией. И заполучила еще одного обожателя.

Люсиль приняла комплимент, печально покачав головой.

— Я справилась, но они победили. Мне пришлось играть музыку, которую им хотелось слушать.

— В таком месте у тебя нет другого выхода, — возразил Джез. — Поверь мне.

— Я знаю, ты прав. — Люсиль глотнула «Гиннесса». — Просто… если петь чужие песни, ничего хорошего не получится. Но никто не хочет слушать то, что пишу я. Я чувствую себя одной из тех, кто стоит в центре Броудмида и кричит о Иисусе и любви, которую он принес в нашу жизнь… А все бегут от них прочь, быстрее, чем произнесешь слово «псих».

— Песня, которую ты играла, когда я пришел, была одна из твоих? — спросил Джез.

— Да. Никто ее не слушал.

— Я ее слушал.

— И она была не слишком хороша. — Люсиль взглянула на него. — Верно?

— У тебя фантастический голос. Серьезно. Отличный диапазон, идеальная высота, настоящая глубина.

— Но сама песня все же барахло, — подсказала Люсиль. — Ничего, ты можешь говорить прямо. Обещаю, что не брошусь с Висячего моста.

— Ладно, — согласился Джез. — Она не была фантастически хороша.

— Правду. — У Люсиль было серьезное выражение лица. — Она была барахло.

Джез с неохотой признал:

— В общем, да.

Боже, правдивость не всегда приятна. Впрочем, что может быть хуже, чем лицемер и лжец?

— Спасибо большое.

Джез с ужасом понял, что в сияющих карих тазах Люсиль блестят слезы.

Он сразу почувствовал себя ужасно.

— Боже, теперь ты расстроилась…

— Я правда тебе благодарна, я не иронизирую. — Люсиль улыбнулась сквозь слезы. — Это как будто ты пришла в модельное агентство, а тебе сказали, что ты никогда не станешь моделью, потому что твой рост только четыре фута десять дюймов. Разве не понимаешь? — Она дотронулась до запястья Джеза, желая его утешить. — Значит, мне пора успокоиться. И прекратить попытки.

Это заставило Джеза почувствовать себя в миллион раз хуже. Определенно, честность не всегда была на пользу. Он растоптал мечты Люсиль, и это было непростительно. Он уже собирался объяснить ей, что, когда начинал, ему практически ежедневно говорили, что его музыка барахло, но его опередил Колючая Проволока.

— Классная музыка, детка, все было супер! Она у тебя соображает. — Обдав их обоих пивными парами, он одобрительно хлопнул Джеза по плечу. — И вообще хороша. Тебе повезло, парень.

— Вообще-то… — начала Люсиль.

— Дайте я вас угощу! Пинту, приятель?

— Спасибо, но я уже пью. — Джез кивнул на свой стакан, все еще полный на две трети.

Колючая Проволока взирал на него с ужасом:

— Что это? Кока-кола? Черт возьми, приятель, брось это пойло. Эй, Донк, принеси нам пару пинт «Стеллы»!

— Правда не надо, — сказал Джез. — Я не пью.

Окончательно озадаченный. Колючая Проволока произнес:

— Э? Ты кто, педик?

— Я алкоголик.

Это было выше понимания Колючей Проволоки. Он затряс своей бритой головой.

— Да, но ты же можешь выпить по одной, верно?

Конечно, это было именно то, что Джез не мог сделать. Раньше чем ты произнесешь слово «рецидив», только-одна превратится в уже-пятьдесят.

— Слушай, — весело предложил Джез, — можно я тебя угощу? Нам все равно надо уходить через пять минут. — Он быстро заказал и заплатил за пинту «Стеллы».

— Твое здоровье, парень. — Колючая Проволока был рад, что они разобрались в ситуации; он заявил: — Чертовски хорошо поет эта девочка, верно? — Сильно пихнув Люсиль, он продолжил: — Мы думали, ты будешь петь всякое барахло, но ты оказалась в полном порядке. Эй, дай-ка нам автограф, детка, вдруг станешь знаменитой.

В какой-то момент в глазах Люсиль мелькнула такая боль, что Джез не смог это перенести. Он отвернулся, ненавидя себя, а Люсиль покачала головой, глядя на Колючую Проволоку, и беспечно произнесла:

— Не беспокойся, мне не грозит стать знаменитой.

ГЛАВА 27

Сидя в машине рядом с Джезом, Люсиль открыла конверт, который вручил ей хозяин бара перед их отъездом.

Все еще чувствуя себя паршиво, Джез ждал, когда она закончит пересчитывать деньги. Люсиль молча засунула деньги обратно в конверт, а он с любопытством поинтересовался:

— Приличная сумма за вечер?

— Двадцать два фунта и восемьдесят четыре мелочью.

— В шляпе? Очень неплохо.

— Двадцать за игру, — поправила его Люсиль. — А два фунта восемьдесят четыре мелочью вынули из шляпы.

Джез было открыл рот, но потом вовремя его закрыл. Если он скажет Люсиль, что положил десятку, она решит, что он вмешивается не в свое дело.

В любом случае, и не только благодаря ему, у нее в этот вечер было более чем достаточно плохих новостей.

— Слушай, — попытался он снова, — я слышал только одну песню…

— Мою лучшую песню. — Голос Люсиль звучал напряженно. — Я же тебе сказала, это уже неважно. Я тебе доверяю, поэтому спросила твое мнение. Я бы не вынесла, — заверила она его, — если бы ты солгал.

Джез переключился на вторую скорость, и они с ревом въехали на Конститьюшн-Хилл.

— У тебя потрясающий голос.

— Спасибо, — строго сказала Люсиль. — Не надо чувствовать себя виноватым. — Она вдруг улыбнулась. — Я взрослая девочка, я справлюсь. Я рада, что ты сказал правду.

Она говорила убедительно. Если бы Джез не был достаточно проницательным, он бы ей поверил. Но он действительно считал, что у нее фантастический голос.

Ладно, сейчас он ничего не мог с этим поделать. Люсиль не умела писать хорошие песни, и это не его проблема. Мир был заполнен жаждущими славы певцами, которых всю жизнь преследуют непонимание и неудачи.

Я становлюсь мягким — значит, старею, сказал сам себе Джез, поворачивая «альфу» на Голдни-авеню. Она же сказала, что я оказал ей услугу.

Ладно, а теперь забудь об этом.

Два дня спустя Донна без кровинки в лице сидела за своим компьютером. Сюзи и Рори были так заняты перебранкой, что ничего не заметили.

Обычно Рори не спорил, но незапланированные исчезновения Сюзи из офиса довели его до бешенства. А Сюзи, в свою очередь, была накалена до предела из-за стрессовой ситуации, которую устроил ей Харри, и бесконечного вранья, которое она была вынуждена сочинять.

— Перестань, — кричала она, — я же не убегаю с работы, чтобы купить новую пару туфель или еще что-то! Харри в больнице, и он хочет, чтобы я была рядом с ним, когда из Лондона приезжают фотографы, чтобы делать снимки.

— Мы теряем клиентов, — бросил в ответ Рори. — Они жалуются, что, когда пытаются дозвониться, у тебя отключен телефон.

Сюзи от возмущения чуть не затопала ногами. Ее волосы взметнулись вверх, она схватила свою сумку, вынула из нее телефон и помахала им у Рори перед носом.

— Он не всегда отключен! Он включен, ясно? Видишь? Включен! Он отключен только тогда, когда я в больнице, потому что там не разрешают держать мобильники включенными!

— Понятно, — прошипел Рори, беря портфель и направляясь к двери.

— Э, извините меня… — пробормотала Донна, ни к кому конкретно не обращаясь. Она неловко отодвинула стул и попыталась встать, как вдруг комната начала крениться и набирать скорость вращения.

— За что ты извиняешься? — нетерпеливо потребовал ответа Рори.

Держа одну руку на дверной ручке, он повернул голову, бросив взгляд через плечо в тот момент, когда стул Донны завалился назад, а за ним последовала и сама Донна, клавиатура ее компьютера и двести листов формата А4, которые она собиралась загрузить в лазерный принтер.

— О боже! — вскрикнула Сюзи и, наступая на разбросанную бумагу, бросилась к Донне.

Если честно, было нелегко заметить, что у Донны бледно-зеленый цвет лица, потому что она всегда накладывала слишком толстый слой светлой крем-пудры. Когда Сюзи положила ее голову себе на колени, обведенные черным контуром глаза на несколько секунд приоткрылись.

— Вызови «скорую», — проорала Сюзи в сторону Рори. — Скажи, что она без сознания и вся горит. Это может быть малярия.

Прошлой ночью она посмотрела конец фильма, в котором действие происходило в Африке и героиня умирала от малярии.

— Что? — спросил Рори, не веря своим ушам.

— У меня не малярия, — пробормотала Донна, с трудом открывая глаза. — Я просто потеряла сознание.

Обрадовавшись, что она пришла в себя, Сюзи, глядя ей в лицо, спросила:

— Боже, ты беременна?

— Нет, но у меня все тело болит. Думаю, это грипп.

Фу, грипп. Стараясь не дышать, чтобы не заразиться, и осторожно отодвигая от себя голову Донны, Сюзи произнесла:

— Бедняжка, почему же ты нам не сказала, что тебе так нехорошо?

Еще бледная и не избавившаяся от тошноты, Донна все же смогла слабо улыбнуться.

— Я ни слова не могла вставить.

— Видишь? — Сюзи взглянула на Рори. — Это ты виноват.

— Так, все просто замечательно, — вздохнул Рори, когда Донну отправили домой на такси. — Сколько ее не будет, две недели?

— Какой ты чуткий… — сказала ему Сюзи. Все еще стоя на коленях, она собирала разбросанные листки бумаги. — Нам нужен временный работник, вот и все. — Вспомнив последнего временного сотрудника, которого они нанимали, она добавила: — На этот раз желательно, чтобы он умел читать и писать.

Вспомнив его, Рори вздрогнул. Он не хотел снова такое пережить.

Он небрежно спросил:

— Как насчет Фи?

Сюзи отбросила назад свои рыжевато-каштановые волосы и взглянула на него из-под челки.

— А что насчет нее?

— Она нас уже выручала, верно? — Рори заставил себя говорить безразличным тоном. — Насколько помню, она отлично справилась. Я помню, да, я помню! Ты можешь ее попросить?

— Но это нахальство, — возразила Сюзи. — Фи предложила свою помощь на пару часов, когда было отчаянное положение.

— Сейчас оно еще более отчаянное, — заявил Рори.

— Но ты не можешь так поступать. Нельзя просить о помощи на целых две недели. Это как если бы твой сосед позвал тебя, чтобы ты подержал ровно лестницу, а через пять минут попросил полностью отремонтировать ему дом. Нет, — твердо заявила Сюзи. — У Фи покладистый характер, поэтому все этим пользуются, но мы не будем так делать. Это уже слишком. Нам придется нанять временного сотрудника и скрестить на удачу пальцы.

* * *

Рори вспоминал последнее замечание Сюзи о том, что все пользуются покладистым характером Фи, и думал, как нехорошо садиться на чью-либо шею. Но ему не было стыдно.

Все же он не мог поверить, что сделает то, что собирался сделать.

Это было не в его характере, совсем на него не похоже, но, загоревшись той или иной идеей, Рори не позволял себе сомневаться. Вместо этого он оставил Сюзи в офисе, поехал прямо к ее квартире и позвонил в дверь. Решительно, несколько раз.

Наконец он позвонил в квартиру Фи, которая располагалась прямо под квартирой Сюзи.

Фи в зеленом махровом халате открыла дверь и спрятала руки за спину.

— Прости, я тебя разбудил? — Рори с удивлением увидел, что под халатом у нее футболка и брюки, носки, кроссовки «Найк»… — Что, скажи на милость, ты делала?

Немного покраснев, Фи сказала:

— Конечно, не разбудил. Привет, ты ищешь Сюзи? Я слышала, как ты звонил в ее дверь.

— Мне очень нужно ее найти. — Рори поразился тому, что врать очень легко, когда у тебя есть мощный стимул. — Я видел, что ее машины здесь нет, но решил позвонить в квартиру. Ты, случайно, не знаешь, где она может быть?

— Нет. Сюзи уехала на работу в обычное время. — Зеленые глаза Фи округлились. — Случилось что-то ужасное? Это не с Харри, нет?

— Ничего похожего, — поспешно заверил Рори. — Просто у нас в офисе кризис. — Он помолчал. — Донна слегла с гриппом. Нужен кто-то ей на замену, но когда я позвонил в агентство «Временные работники вашей мечты», они смогли мне предложить только шестнадцатилетнюю с ограниченными возможностями — вероятно, ей мешают длинные ногти. Сюзи достала контактный номер другого агентства, поэтому мне просто необходимо ее разыскать… если мы не найдем кого-нибудь за сегодняшний день, нам придется смириться с… Боже, что случилось с твоими руками?

Он окаменел и в ужасе уставился на руки Фи. Пока Рори говорил. Фи перестала их прятать за спиной. Поскольку рукава халата задрались, теперь он ясно мог разглядеть гигантские белые пластыри, скрывающие бог знает что.

Ужасные раны? Или?..

Рори очень надеялся, что она не сделала себе татуировки.

Еще больше порозовев от смущения. Фи постаралась быстро прикрыться рукавами. Руки исчезли, как улитки, которых потревожили палкой.

— О, ничего страшного, правда.

Рори озабоченно произнес:

— Как это ничего страшного? Что происходит? — Схватив правую руку Фи, он стал изучать странную полоску пластыря, потом, потрясенный, взглянул на нее. — Ты себя поранила?

— Нет, но сейчас будет больно. — Фи вздохнула и решила, что стоит удовлетворить его любопытство. — Заходи. Посмотришь, раз тебе интересно.

Все еще ничего не понимая, Рори последовал за ней в квартиру.

— Я его наделала, чтобы прикрыть руки, — объяснила Фи, снимая халат. — Когда позвонили в дверь, я решила, что пришли проверять счетчик. В общем, смотри.

Отодрав от кожи край первого пластыря, она сжала зубы, явно к чему-то готовясь… и потянула.

К величайшему удивлению Рори, внизу не оказалось ни капли крови. И не было — фу! — никаких татуировок.

— Еще один, — сказала Фи и, на секунду зажмурив глаза, повторила ту же процедуру.

Там тоже не было крови.

Рори тряхнул головой и произнес:

— Я ничего не понимаю.

— Это знает каждая девушка. — Фи улыбалась, удивляясь его наивности. Скрутив снятые белые пластыри, она объяснила: — Это называется эпиляцией с помощью воска.

— Что это такое?

Рори никогда в жизни не читал женских журналов. У него не было ни малейшего представления, о чем она говорит.

— У меня волосатые руки, — объяснила Фи. Честное слово, это было все равно что втолковывать десятилетнему ребенку, откуда берутся дети. — Мне не нравятся волосы на руках, поэтому я удаляю их с помощью воска. Поливаешь руку горячим воском, накладываешь сверху полоски, ждешь, пока воск застынет, затем сдергиваешь полоски. Они выдергивают волосы вместе с корнями.

Рори заморгал. Это было для него новостью.

— Но… это больно?

— Не очень, — ответила Фи. — Не больнее, чем рожать детей.

— А брить нельзя?

— Колючие руки? — Фи сморщила нос. — Вовсе не привлекательно.

— Ладно, хорошо… Понимаю… — Совсем запутавшись в этих сложностях — что еще раз доказывало, что он безнадежен в женских вопросах, — Рори попытался вспомнить, зачем он здесь.

— Бедная Донна, — сказала Фи. — Грипп, как ужасно. Ее не будет недели две.

Вот оно, с облегчением понял Рори.

— Ладно, лучше я пойду. — Поправляя очки, он направился к двери. — Посмотрим, может, удастся найти Сюзи и выяснить номер того агентства.

Фи помнила, что в прошлый раз работа ей очень понравилась, поэтому смело сказала:

— Я могу временно у вас поработать, если ты считаешь, что я подхожу.

Да, да, да, подумал Рори.

— Нет, нет, нет, — запротестовал он вслух, мотая головой и бросая на нее взгляд, полный благодарности и сожаления. — Нет, прекрасное предложение, но я не могу позволить тебе это сделать. Слишком большая нагрузка.

— Я бы хотела помочь. — энергично заявила Фи. — На пару недель я могу отказаться от моих волонтерских дел…

— Но на этот раз ты должна согласиться, чтобы мы тебе заплатили.

— Ладно. — Блестя глазами. Фи потерла свои розовые от раздражения руки и спросила: — Когда приступать?

— После ланча! — Рори был очень рад. Его план сработал, и он испытывал больше восторга, чем от удачной сделки по продаже дома. Следующие две недели Фи будет в их офисе. Когда он будет приходить по утрам, они будут улыбаться друг другу, здороваться, варить по очереди кофе, обмениваться…

— Так-так, легка на помине. — Фи смотрела в окно. — Вот и Сюзи.

Он мог оказаться в дурацкой ситуации. Но Рори повезло. Сюзи бросила на него несколько подозрительных взглядов, но, как ни странно, не выдала.

— Ты просто наглец. — Когда через десять минут они покинули дом, она покачала головой, не одобряя Рори. — Честное слово, если бы тебя не знала, я бы решила, что ты влюбился в Фи.

Когда они вернулись в офис, Мартин говорил по телефону.

— … отлично, в семь часов в «Борзой»… о, не волнуйся из-за нее, я скажу, что задерживаюсь на работе. — Он подмигнул Сюзи, а она закатила глаза.

— Не смотри на меня так, — улыбнулся ей Мартин, повесив трубку. — Я не встречаюсь с другой женщиной. Просто несколько парней собираются немного выпить… Кому от этого вред?

— Не знаю, — ответила Сюзи. — Спроси об этом Нэнси.

— Так! — Мартин ударил себя по лбу. — Ты мне напомнила! Как я мог забыть о Нэнси.

— Она твоя жена.

— Она вечно придирается. Недовольная Нэнси, — театрально простонал он, — главная цель ее жизни — лишить меня последней радости.

У Сюзи было огромное искушение дать ему хорошую затрещину, чтобы он поскорее повзрослел. Она взглянула на часы и сказала:

— Разве в полдень ты не должен быть на Карлайл-роуд?

— И ты туда же! Ей-богу, ты такая же! — воскликнул Мартин. — Ты так же прищурила глаза, говорила с таким же строгим выражением лица… Сюзи, замечательно! Ты будешь для Харри превосходной женой-занудой.

ГЛАВА 28

В четыре часа Фи уже одна работала в офисе и получала от этого огромное удовольствие. Ее пальцы невообразимо быстро летали по клавишам. Она составила целый список телефонных сообщений для Рори, Сюзи и Мартина, который собиралась им передать, как только они вернутся после запланированных встреч. Весь день в офис заглядывали потенциальные клиенты, и она предлагала им кофе, беседовала с ними о том, какой они подыскивают дом, и провожала с нужной информацией…

— Привет! — широко улыбнулась Фи, открывая дверь. — Чем могу помочь?

— Вы можете помочь, — заявила поразительно хорошенькая девушка с копной темных кудрявых волос. — Например, можете подойти и подержать дверь.

Удивившись такой просьбе, Фи тем не менее ее выполнила. Возможно, девушка пыталась вкатить коляску с близнецами или родственника в кресле.

Но когда Фи подошла к дверям, она увидела на улице такси с включенным счетчиком и девушку, которая энергично выгружала многочисленные черные мешки для мусора с заднего сиденья машины и складывала их на тротуар.

Что, скажите на милость, здесь происходит?

— Э… это доставка какого-то товара?

Когда ты на работе новичок, всегда возникают такие проблемы, подумала Фи. Вероятно, это происходит каждую среду днем.

— Доставка? О, именно так, — сказала девушка, уже забрасывая мешки через открытую дверь в офис. — Специально для Мартина Лорда.

— Э… можно спросить, что это?

— Почти все его бесценные сокровища. Вы новенькая, верно? — догадалась девушка. — Я Нэнси, жена Мартина. Скоро стану бывшей женой.

— О боже! — Фи с ужасом осматривала небольшую гору мусорных мешков. Один из них разорвался, и из него выглядывали перекрученные брюки и рубашки, напоминавшие выпавшие внутренности.

— Не нужно волноваться. Он это заслужил. — Нэнси пожала плечами и выащила смятый конверт из заднего кармана розовых джинсов. — Возможно, он сам будет рад. Обещайте, что передадите письмо.

Глаза Фи расширились.

— А вы сами не хотите ему передать?

— Послушайте, — спокойно произнесла Нэнси, — Мартину не нравится быть женатым. Он не интересуется мною и очень редко видит наших детей. Вероятно, у него появилась другая женщина, но, если честно, меня это уже не волнует. Так что обязательно передайте ему письмо, ладно? И скажите, чтобы он не трудился приходить домой, потому что я уже поменяла замки. — Сев обратно в такси, она добавила: — Да, желаю ему приятно провести вечер, работая сверхурочно.

— Что за?.. Что за шутки? — спросил Мартин, когда прочел письмо два часа спустя.

— Мне так не кажется. По-моему, она не шутила. — Фи открыла дверь в заднюю комнату и указала на груду блестящих черных мусорных мешков, заброшенных к задней стене. — Я сложила твои вещи вон там.

— Невероятно! Что за игру она затеяла? — Мартин уставился на мешки, снова на письмо, а затем сердито на Фи. — Какого черта ты делала, почему позволила ей такое?

Фи была гораздо бесстрашнее, чем казалось на первый взгляд, поэтому она не испугалась такого натиска. В следующее мгновение стеклянная дверь распахнулась, и за спиной Мартина появились Сюзи и Рори.

— Я ничего никому не позволяла. — Взгляд Фи был невозмутим, она говорила ледяным тоном: — По словам твоей жены, ты никчемный муж и отец и у тебя связь с другой женщиной, поэтому она больше не желает с тобой жить. Это твоя проблема, а не моя, так что не смей на меня орать.

От удивления у Мартина отвисла челюсть. Темно-рыжими волосами, невинными зелеными глазами, красно-коричневым кардиганом из ангоры Фи была похожа на бельчонка, который неожиданно напал и укусил.

— В чем дело? — Сюзи сразу заинтересовалась происходящим. — Нэнси тебя выгнала?

Мартин нетерпеливо отбросил волосы со лба.

— Конечно, она меня не выгоняла.

— Выгнала. — сказала Фи. — И поменяла замки.

— Ничего подобного. — Мартин отрицательно помотал головой. — Просто она обозлилась на меня, потому что я позвонил и сказал, что задерживаюсь сегодня на работе.

— Как ты смеешь ей изменять? — Он был Сюзи просто противен. — Нэнси такая милая. У тебя прекрасная жена, чудные дети…

— Я ей не изменяю! — прокричал Мартин.

— Знаешь, что тебе теперь надо?

— Что?

— Новый утюг. Твоя одежда ужасно помялась в этих черных мешках.

* * *

— Знаю, следовало бы его пожалеть, — сказала Сюзи, когда Мартин загрузил мешки в свой зеленый с металлическим отливом «меган» и поехал выяснять отношения с Нэнси. — Но я не могу. Он это заслужил.

Рори весь день не мог дождаться момента, когда сможет вернуться в офис; он подошел к дверям и повесил табличку «Закрыто».

— Ладно, я бы не отказался что-нибудь выпить. — Он потер руки, стараясь говорить обыденным голосом. — Как насчет того, чтобы отпраздновать первый рабочий день Фи? Сюзи, как ты смотришь на мое предложение?

Сюзи вздохнула и покачала головой.

— Я не смогу пойти, мне нужно к Харри. И у меня болит все тело. — Она вздрогнула, вытягивая руки назад. — Боже, почему мускулы шеи так напряжены?

— Фи?.. — с надеждой спросил Рори.

— Я тоже не могу. — Фи не хотелось отказывать. — У меня вечерние занятия в Народном доме. Давай садись, — сказала она Сюзи, похлопывая по соседнему стулу. — Я посмотрю твою шею.

— О черт! — простонала Сюзи, когда умелые пальцы Фи начали трудиться над ее напряженными мускулами.

— Ты знаешь, что с тобой бывает, когда ты поддаешься стрессу, — проворчала Фи. — Так, нагни голову вперед и опусти плечи.

Рыжевато-каштановые волосы упали Сюзи на лицо, а она сама продолжала стонать и вздыхать в экстазе, по мере того как массаж начинал действовать. Рори склонился над своим столом, разбираясь со стопкой писем, которые нужно было подписать, и стараясь не слушать, хотя не мог удержаться и время от времени бросал на них взгляды.

Его плечи под костюмом в накрахмаленной белой рубашке чувствовали себя брошенными и одинокими.

Я тоже перенапрягся, ревниво размышлял Рори, от всего сердца жалея, что Фи не делает массаж ему.

— Хочешь поехать со мной в больницу? — спросила Сюзи, снимая блузку цвета лайма, когда Люсиль просунула голову в дверь спальни.

— А я собиралась спросить, не хочешь ли ты поехать в новый ресторан Лео, — объяснила Люсиль. — Сегодня открытие.

Сюзи забросила свои лиловые туфли на высоких каблуках в угол комнаты и высвободилась из юбки.

— Это шутка? — Улыбаясь, она взяла халат. — Лео пригласил нас на открытие заведения быстрого питания? Эй, богачи! Кому нужны шампанское и канапе, когда можно питаться кока-колой, бургерами и картофелем-фри?

Люсиль рассмеялась:

— У Лео совсем не такой ресторан. Они не готовят бургеры. Мы с тобой говорим об одном и том же Лео?

Сюзи была поражена.

— А Харри сказал, что такой. Он говорил, что у Лео закусочные быстрого питания.

Произнося это. Сюзи нахмурилась. Харри отзывался о бизнесе Лео в таком пренебрежительном тоне, что она не стала выяснять дальше. И она никогда не обсуждала это с Лео: она была доброй и чуткой, поэтому боялась, что он может почувствовать себя неудобно, так как источником его дохода является такое вульгарное предприятие.

И она намеренно не расспрашивала Люсиль про его бургер-заведения, чтобы та не подумала, будто Лео ее интересует.

— Харри пошутил, — мягко объяснила Люсиль. В переводе на обычный язык это означало: Харри высмеивал бизнес своего брата, потому что ужасно завидовал его успеху. — Ты слышала о баре «Альфа» в Челси, верно?

Сюзи кивнула: конечно, она слышала.

— А о барах «Альфа» в Глазго, Манчестере, Брайтоне и Кардиффе?

Тушите свет.

— О боже!

— А теперь в Бристоле тоже открылся, — сказала Люсиль.

— Значит, Харри не врал, говоря, что этих заведений много, — вздохнула Сюзи.

Само название баров говорило за себя, они привлекали самых известных, стильных и успешных клиентов на много миль вокруг. Неукоснительное внимание к деталям, потрясающее качество приготовления пищи и продуманное внутреннее убранство — стены глубокого фиолетового и темно-зеленого цветов под мрамор и зеркала с фирменной атрибутикой — все это способствовало постоянному развитию бизнеса.

И Лео Фицаллен был хозяином. Так-так, кто бы мог подумать? Сюзи радостно произнесла:

— Конечно, мы обязательно пойдем. На какой день нас приглашают?

Люсиль немного поколебалась. Потом осторожно вынула из кармана джинсов фирменное фиолетово-зеленое приглашение.

— Лео дал мне это на прошлой неделе…

Она говорила уклончиво. Сюзи с любопытством взяла карточку.

— Люсиль Эймори и гость? — Ее брови взметнулись вверх синхронно с повышением тембра голоса. — То есть он даже меня не приглашал? Я просто… ГОСТЬ?

— Я думала, он пригласил. — Люсиль поспешно пожала плечами, стараясь скрыть смущение. — Должно быть, он забыл, вот и все. И вообще, это неважно, верно? У нас есть приглашение… мы можем пойти вместе!

Сюзи не могла вернуть свои брови в нормальное положение; казалось, они навсегда застряли наверху. Сказать, что она испытывала негодование, — это ничего не сказать.

Это было… возмутительно.

— Нет-нет, правда, все в порядке, поезжай, а мне все равно надо к Харри. — Не сразу вспомнив о своих прежних планах, Сюзи направилась в ванную.

Естественно, ей не удалось провести Люсиль.

— Но я уверена, Лео собирался тебя пригласить. Он наверняка хочет, чтобы ты приехала, — запротестовала она.

— Если бы он очень хотел меня видеть, он бы включил мое имя в список приглашенных, — возразила Сюзи. Она заставила себя повернуться и улыбнуться Люсиль. показывая, что ее не обмануть. О нет. Лео сделал это нарочно. Вероятно, это расплата за тот случайный поцелуй.

Во всем был виноват только он.

— Теперь я чувствую себя ужасно, — пожаловалась Люсиль.

— Слушай, не беспокойся об этом. Поезжай, развлекись. А меня уже ждет Харри. — Она совсем про него забыла, поэтому теперь решила быть с ним особенно милой. — Я не могу его разочаровать.

Когда Сюзи, нагруженная мужскими журналами и шоколадными батончиками «Лев», зашла в палату Харри, оказалось, что ее заботливость не отличалась оригинальностью: такие же издания были разбросаны по его постели, а горы шоколада «Лев» были сложены на тумбочке.

— Знаю. Полное безумие, верно? — улыбнулся Харри, целуя ее. — Вчера позвонили с местной радиостанции, хотели посвятить мне песню. Они спросили дежурную, какая моя любимая вещь, а она решила, что речь идет о еде. С тех пор нам все время приносят батончики «Лев».

— Нужно было сказать, что ты любишь черную икру. — Сюзи стала листать один из мужских журналов, который он смотрел до этого. — А это откуда взялось?

— Принес медперсонал.

— Одна из хорошеньких медсестер? Харри подмигнул.

— Наверное, его можно назвать хорошеньким. В следующий момент пальцы Сюзи застыли на месте. Невероятно, в журнале, который она небрежно перелистывала, была фотография Лео.

«Быть избранным — трудная работа, но кто-то должен ее выполнять!»

Таков был заголовок, а дальше следовали серии фотографий и краткие рассказы о прошлом, образе жизни и сексуальных победах различных британских бизнесменов, спортсменов и других знаменитостей. Сюзи не терпелось прочесть фрагмент о Лео, но она подняла голову и увидела выражение лица Харри.

Что ж, может, сейчас неподходящий момент.

Вместо этого она закрыла журнал и небрежно сообщила:

— Сегодня открывается его новый ресторан.

— Я знаю. — Харри кивнул, потом взял ее руку. — Я думал, ты захочешь пойти.

Сюзи была слишком гордой, чтобы признаться. Осторожно подбирая слова, она произнесла:

— Меня приглашали.

Харри сильнее сжал ее руку, отчего Сюзи вздрогнула. С большими кольцами для помолвки была одна проблема — когда твою руку вот так сжимают, сияющие бриллианты причиняют сильную боль.

— Спасибо, — проговорил Харри, пристально глядя своими пронзительно-синими глазами в ее глаза.

— За что спасибо?

Он улыбался ей с любовью.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Я рад, что ты не пошла.

Он снова сдавил ее пальцы, и на глазах Сюзи выступили слезы.

Ой, больно!

ГЛАВА 29

В баре «Альфа» Лео отвел Люсиль в сторону, подальше от толпы шумных гостей.

— Сюзи нет?

— Она поехала к Харри. — Люсиль дипломатично не стала упоминать о том, что Сюзи вышла из себя, обнаружив, что лично ее не пригласили на вечеринку по поводу открытия. Вместо этого, обведя взглядом заполненный людьми ресторан и бар, Люсиль сказала: — Фантастическое место. Оно будет очень популярным.

— Особенно когда у нас появится собственная певица. — Лео улыбался ей сверху вниз. — Ты не занята в среду и пятницу вечером? Мы можем договориться о постоянных выступлениях два вечера в неделю.

В желудке у Люсиль что-то перевернулось. Ее первой реакцией было желание прыгать от радости и выкрикивать слова благодарности, но это быстро прошло. Она не собиралась снова проходить через это, понятно?

С этого момента она должна забыть мечты, которым не суждено осуществиться, и вместо этого постараться стать практичной. Разумной.

Рассудительной реалисткой.

И, как и все, постоянно получать зарплату.

Люсиль глубоко вздохнула.

— Большое спасибо за твое предложение, но меня больше интересует работа официантки пять дней в неделю.

Лео был страшно удивлен.

— Почему?

— Остальное я решила оставить в прошлом. — Люсиль кусала губы и очень надеялась, что ее голос не дрожит. — Я отказываюсь, потому что работа мне не подходит.

Впервые Лео не нашелся что сказать. Он знал: пение для Люсиль — способ существования.

— Я не понимаю. Только взгляни на себя. — Он указал на фигуру Люсиль в шелковом укороченном топе цвета карамели и длинной юбке того же цвета с разрезом до бедра. Ее косички с бусинами были собраны в высокий узел, что подчеркивало ее огромные карие глаза и лебединую шею. — У тебя красивое лицо и фигура, все, что необходимо…

— Кроме таланта, — просто сказала Люсиль.

Лео в недоумении поднял брови.

— Это неправда, у тебя чудесный голос.

— Тысячи людей обладают прекрасным голосом. Если ты хочешь, чтобы зрители сидели и слушали, тебе нужна превосходная песня. — Говоря это, Люсиль дергала замок своей сумочки, то раскрывая, то закрывая ее. — Я всегда думала, что однажды напишу такую. Теперь я знаю, что этого никогда не произойдет.

— Откуда? — спросил Лео. — Как ты можешь это знать?

— Один человек высказал свое честное мнение.

— Кто?

Люсиль пожала плечами. Клик-клик, клик-клик.

— Человек, которому я доверяю.

— Надеюсь, не Сюзи, — с ужасом уточнил Лео. — Боже, скажи, что это не Сюзи!

Его лицо выражало смятение. Люсиль рассмеялась.

— Уверяю, это не Сюзи. Ты слышал, как она поет?

— Мне об этом рассказывали. — Лео слегка передернуло. — Один раз в ее машине я чуть не стал свидетелем ее пения. К счастью, у нее стояла кассета «Риверданса».

— Тебе действительно повезло, — многозначительно произнесла Люсиль. — Сюзи одна из немногих, кто может петь под «Риверданс».

Лео понял, что она хочет отвлечь его внимание от предыдущей темы.

— Так кто тебе сказал, что нужно отказаться от музыки?

— Тот, кто разбирается. — Люсиль расправила плечи и заставила себя улыбнуться. — Джез Дрейфусс.

Лео вздохнул, потому что было очевидно, что Джез знает, что говорит.

Но все равно каким негодяем нужно быть, чтобы взять и заявить такое!!!

— Не смотри так, — сказала Люсиль. — Я просила его говорить откровенно. Не хочу провести следующие пятьдесят лет в ожидании того, что никогда не произойдет.

— Поэтому ты решила стать официанткой. — Его внимание привлекла Габриелла, которая отчаянно ему жестикулировала из противоположного конца зала; в баре были люди, которые хотели поговорить с ним. — Слушай, обсудим это завтра. Если ты действительно этого хочешь, хорошо, мы что-нибудь придумаем. — И добавил ровным голосом: — Но все же я полагаю, Джез Дрейфусс мог бы оставить свое мнение при себе.

— Не надо его обвинять, — настаивала Люсиль.

Лео хотелось знать, как она чувствует себя на самом деле и что скрывается за ее решительностью.

— Я его не обвиняю, — объяснил он. — Просто интересно, как он спит по ночам?!

Джез не мог уснуть. К трем часам утра он перестал стараться. А рядом с ним Селеста видела десятый сон, свернувшись, как зверек соня, на своей половине двуспальной кровати, сжимая левой рукой правое плечо. Когда Джез поправил пуховое одеяло, она даже не шелохнулась.

Если поплавать — поможет.

Джез надел халат и спустился вниз. Да. Бассейн — именно то, что надо. Проплыть его сорок раз — и прекратится бесконечная круговерть в голове. Может, шестьдесят раз — это так его физически вымотает, что заставит заснуть.

Проплыв его восемьдесят раз, Джез вылез из слабо освещенного бассейна, а бег мыслей в голове не замедлился.

Боже, как будто он снова играет в группе, и кто- то из его дружков подсыпал ради смеха наркотик в его выпивку.

Но на этот раз дело было не в наркотиках.

Теперь — печально признал Джез — дело было в Люсиль.

Он стоял, голый и мокрый, и смотрел на оранжевые огни, мерцающие в глубине бассейна.

В доме было абсолютно тихо.

Слева от него дверь, а за ней лестница, ведущая наверх, в спальню.

Прямо перед ним находился бассейн, в который, конечно, он мог снова нырнуть. Проплыть его еще восемьдесят раз — это должно было подействовать. Боже, подумал Джез, проводя руками по мокрым волосам, и отказался от этой мысли. Если так пойдет, за одну ночь он проплывет расстояние, равное ширине Ла-Манша.

А еще дверь справа от него. Ему только нужно было пройти по узкому коридору вдоль бассейна и открыть тяжелую деревянную дверь.

Его мозг требовал, чтобы он это сделал, понял Джез. И сам он этого хотел. Но он опасался, что попадет в ловушку. Что, если сознание толкало его на это, желая вернуться к возлияниям?

Это было настоящим безумием. Джез сжал зубы. Музыка могла стать последней каплей. Ладно, он держался три с половиной года, что само по себе неплохо, даже хорошо, особенно беря во внимание то, что если бы он не прекратил, то был бы уже мертв.

Но музыка — это его жизнь, она значила для него больше, чем что-либо еще. И он знал, что без нее жизнь его была неполной, дни страшно пусты.

Именно поэтому он проводил так много времени в этом чертовски скучном бассейне, проплывая его туда и обратно много раз.

— Ладно, — громко проговорил Джез, снова накидывая на себя халат. — Вперед.

Не сделай он этого, стало бы ясно, что алкоголь по-прежнему вторгается в его жизнь.

Когда он шел по узкому коридору, Джезу вдруг пришло в голову, что там может не оказаться никакой звукозаписывающей студии. В конце концов, прошло уже три с половиной года с тех пор, как он был там в последний раз.

Неизвестно, может, Мейв избавилась от дорогого оборудования и превратила помещение в прачечную.

Но она этого не сделала. Все было на месте, нетронуто, такое, каким его помнил Джез.

Его руки дрожали, когда он закрыл за собой звуконепроницаемую дверь. Сердце колотилось в грудной клетке, горло сразу захотело ощутить вкус бурбона. Джез сел на вращающийся стул перед микшерским пультом.

Он даже ожидал, что студия будет походить на столовую миссис Хэвишем из «Больших надежд»: дюймовые слои пыли и впечатляющая паутина, занавесью свисающая с каждого микрофона.

Конечно, все было совсем не так. Мейв никогда не упоминала, что наведывается сюда, но тем не менее содержала все в чистоте. Как мать, чей сын покинул дом, с улыбкой подумал Джез, любовно убирается в его комнате, надеясь, что однажды он решит вернуться.

Что бы они делали без Мейв?

Ему нестерпимо хотелось выйти из комнаты, но он уже пришел сюда, и будь он проклят, если решит сдаться. Заставляя себя не отвлекаться, он пристально поглядел на микшерский пульт. Затем пробежал пальцами по кнопкам.

Джез был весь в поту. Связь между написанием песен и алкоголизмом была так сильна в его сознании, что он почти ощущал вкус выпивки во рту. Он мечтал взять бутылку «Джека Дэниелса», которую всегда держал здесь, на краю пульта, на расстоянии вытянутой левой руки.

Ни одной ноты он не написал трезвым.

Боже, более того, он вообще не помнил, как писал музыку. Теперь ему казалось, что кто-то другой написал все песни, указанные в его каталоге.

Может, Мейв.

Ладно, может, и нет.

Джез просидел так полтора часа, заново привыкая к пульту. Он чувствовал себя как пилот-ветеран, который через пятьдесят лет после окончания Второй мировой снова залез в кабину «спитфаэра».

В теории он еще мог бы управлять самолетом, но уже не пытался.

Он воображал, что летает, и этого было достаточно.

Джез не слышал, как распахнулась дверь в студию. Ни к чему не прикасаясь, он постепенно вспоминал весь процесс.

— Что ты здесь делаешь?

Бледно-голубые глаза Селесты смотрели с беспокойством. На ней была футболка от «Руграт», заменяющая ей ночную рубашку, а ее по-детски тонкие светлые волосы торчали во все стороны, как пух одуванчика.

— Что? — Застигнутый врасплох, Джез резко вернулся к действительности. Его собственные волосы взмокли от пота, и он не сразу понял, кто стоит в дверном проеме. Затем его сознание прояснилось. — Так, ничего. Как ты узнала, где я?

— Свет включен. — Селеста указала на мерцающую лампочку записи снаружи над студийной дверью.

Джез кивнул.

— Сколько времени?

— Шесть часов. Я проснулась и не нашла тебя рядом. — Она протянула к нему свои тонкие руки и подошла поближе, ее босые ноги ступали неслышно по пористому полу.

— У меня все в порядке, — сказал Джез, — правда. Селеста покачала головой. Она ненавидела эту комнату со стенами, покрытыми странным рифленым пенопластом. Окон здесь не было. Запах латекса вызывал у нее тошноту. Самое главное — она не хотела, чтобы Джез снова начал сюда наведываться.

— Ты выглядишь ужасно, — заявила Селеста. — Это тебе совсем не на пользу. Посмотри, ты вспотел и дрожишь. Уверена, тебе хотелось выпить.

— Может и хотелось, — спокойно ответил Джез. — Но я этого не сделал.

— Не забывай, что мы с тобой единое целое. — Селеста смотрела на него со скорбным видом. — Если ты снова начнешь пить, ты убьешь не только себя. Ежели у тебя случится рецидив, у меня он будет тоже. Коль скоро это произойдет, я могу умереть через пару месяцев.

— У меня не будет рецидива. — Костяшки его пальцев побелели — так сильно он сжал подлокотники.

— Ты не хочешь снова выпить, — прошептала Селеста, — но ты не можешь ничего гарантировать, верно? — Она всхлипнула и обняла его. — Пожалуйста, не делай этого, оно того не стоит! Иначе к Рождеству мы умрем!

Она крепко прижалась к Джезу, опустив голову на его голую грудь. Джез вдохнул запах шампуня «Органике», исходящий от ее волос, и перевел взгляд на ее нежный затылок.

Селеста была так ранима, и он был так многим ей обязан.

— Ладно-ладно, прости. — Он погладил ее дрожащие плечи и поднял на ноги. — Давай, идем в постель.

ГЛАВА 30

К утру пятницы Мартин был близок к нервному срыву. Нэнси сдержала слово, поменяв замки в их доме и отказавшись открыть дверь, когда он явился в среду вечером. И еще она не желала разговаривать с ним или выслушивать его заверения в полной невиновности. Соседи резко заявили Мартину, что, если скандалы не прекратятся, он будет арестован за оскорбления и нарушение спокойствия.

Что отнюдь не обрадовало Сюзи — это означало, что ей придется выслушивать его жалобы в офисе.

— Это несправедливо, просто несправедливо, — рычал Мартин, ударяя по столу и хватая новую сигарету, потому что Сюзи отобрала у него предыдущую и затушила ее.

— Ты это уже повторял. Если ты снова закуришь, — предупредила его Сюзи, — я ее затушу о твою голову.

— Но ты не понимаешь! Я ничего плохого не сделал!

— Если не считать измены.

— Я не изменял! — проорал Мартин, готовый лопнуть от возмущения из-за того, что никто ему не верит. — Я гулял с парнями, мы немного повеселились… ладно, в баре с нами заигрывали девчонки, и мы покупали им выпивку, но больше ничего, клянусь. Черт, это несправедливо, просто дьявольски несправедливо.

Мартина лишили сигарет, поэтому он теперь вымещал свою ярость на столе, стуча по нему, чтобы усилить доходчивость слов. А еще он выглядел ужасно. Ночевки на полу в гостиной его лучшего друга явно не прошли даром. Его волосы были в беспорядке, под глазами темные круги, костюм помят, как будто он только что вытащил его из одного из черных мусорных мешков и надел на себя.

Сюзи уже собиралась сделать саркастическое замечание по поводу его внешности и малой вероятности того, что с ним еще кто-то станет заигрывать, если он срочно не приведет себя в порядок, но была поражена тем, что в глазах Мартина блестят слезы. Она моментально закрыла рот и отвернулась. Ей надоело его нытье, и она была близка к тому, чтобы сообщить Мартину, что ему нужно взять себя в руки, если он желает сохранить работу. Он появлялся на работе в неопрятной одежде и с запахом алкоголя и не был способен поддерживать разговор, не касающийся Нэнси, а это значило, что он вряд ли мог продать сколько-нибудь домов.

Но Сюзи не знала, как реагировать на слезы. Она рискнула украдкой взглянуть через плечо и увидела, что кадык Мартина угрожающе поднимается и опускается.

О боже!

Девушки часто плачут, это в порядке вещей. Когда подругу бросает ее парень, она должна порыдать по этому поводу. В качестве утешения ты крепко ее обнимаешь, а потом и глазом не успеваешь моргнуть, как оказываешься в ближайшем винном баре и весело опустошаешь бутылки охлажденного «Фраскати» и обмениваешься историями на тему какие-они-сволочи.

Но мужчины… другое дело. Им не положено плакать. А когда такое происходило, Сюзи считала это тревожным симптомом.

Очень сомнительно, чтобы мужчина плакал, потому что жена выгнала его за свинское поведение.

До этого момента Сюзи считала: Мартин в ярости, так как жена его обвинила — справедливо или нет — в измене.

Теперь она впервые поняла, что он в ужасе, оттого что может навсегда потерять Нэнси.

Сразу смягчившись. Сюзи подождала, пока Мартин соберется. Хотя бы немного. Может, на сорок процентов.

— Ладно, что у тебя запланировано на утро? Обычно он ловко расправлялся с клиентами, поэтому разговор о запланированных встречах мог привести его в чувство.

— Э, мистер и миссис Ньюман, оценка их квартиры с садом. Четырнадцать, Виктория-сквер, в десять тридцать.

— Ладно, я с ними разберусь. — Сюзи записала себе в ежедневник. — А ты отдохни пару часов. Поезжай домой, прими душ, переоденься… Когда ты ел в последний раз?

Мартин был озадачен.

— Не помню. Кажется, кебаб в среду?

— Значит, позавтракай. Его кадык опять задергался.

— Ты сказала «езжай домой». Но Нэнси меня не впустит.

— Значит, на квартиру. Туда, где ты ночуешь.

Мартин произнес тоскливо:

— Ты бы ее видела. Не квартира, а свинарник. Даже горячей воды нет.

Вздохнув, Сюзи бросила ему ключи. Она знала, что Люсиль сейчас нет дома.

— Чистые полотенца в шкафу. Утюг и доска в чулане под лестницей. А в холодильнике полно еды, угощайся. — И сурово предупредила: — Не трогай лимонный чизкейк от «Маркса и Спенсера».

Да, она тоже не ангел.

На мгновение Сюзи показалось, что Мартин снова собирается разразиться слезами. К счастью, зазвонил телефон и прервал разговор. Прочистив горло и пробормотав: «Хорошо, спасибо». Мартин взял трубку, затем протянул ее Сюзи:

— Тебя.

— Это я, — произнес Харри, его голос звучал торжественно. — Скорее беги к газетному киоску и купи десять экземпляров «Привета!». Мы на обложке!

— Ладно. — Сюзи пришлось взять на себя не только встречи со своими клиентами, но и Мартина, поэтому она не была уверена, что будет время забежать в туалет, не то чтобы посидеть и полюбоваться своими фотографиями в глянцевом журнале.

— Знаешь что? Меня выписывают сегодня днем! Разве это не замечательно?

О, подумала Сюзи, неприятно удивившись. Так быстро? Она привыкла, что Харри в больнице, что она его навещает.

— Почему так неожиданно? — Она говорила осторожно, чтобы в ее голосе слышалась заботливость, а не обеспокоенность. — Хочу сказать, врачи уверены, что ты достаточно окреп, чтобы ехать домой? Потому что они не должны выписывать тебя, если ты не готов…

— Дорогая, уже прошло десять дней, — весело объяснял Харри. — Конечно я готов. Есть только одна маленькая проблема.

Проблема? Как будто я не знаю.

— Да? Какая?

— Я не могу ехать домой. Слишком высокая лестница. Физиотерапевт сказала, что на костылях опасно по ней подниматься и что мне нельзя рисковать. Слушай, — продолжил он небрежно, — ты ведь не будешь возражать, если я перееду к тебе?

Сюзи чуть не выронила трубку.

— Но… у меня тоже лестница. Очень много ступенек… черт, у меня практически везде ступеньки.

Харри жил в расположенном на возвышенности маленьком доме эпохи короля Эдуарда в Уэст-бари-парк; он терпеливо произнес:

— Да, но твои ступеньки широкие и плоские. Мои — узкие и крутые.

Боже, это опять происходит, поняла Сюзи. Разве у нее был выбор? Вряд ли она могла сказать «нет» и предложить ему найти где-нибудь коробку для жилья.

Боже мой, он ведь был Харри-Герой!

И об этом извещала обложка последнего издания журнала «Привет!».

А я его любящая невеста, напомнила себе Сюзи. Ее сердце упало, когда она взглянула на огромный бриллиант, сверкающий на ее пальце.

— Конечно переезжай.

— Отлично, — сказал Харри. — Я могу уехать, как только врач закончит осмотр. Скажи, когда ты сможешь меня забрать?

Как только Сюзи закончила разговор с Харри, она поняла, что Мартин все еще сидит в трансе за своим столом.

— Мартин? Ты уже можешь ехать.

Он медленно поднял голову, у него был несчастный взгляд.

— Сюзи, что мне делать? Я люблю Нэнси. Я ее очень люблю… и теперь я ее потерял.

Хм, подумала Сюзи, у меня противоположная проблема. Я не люблю Харри, и мне от него никуда не деться.

Проезжая по Клифтону, Лео решил воспользоваться случаем и заехать к Люсиль, чтобы выяснить, по-прежнему ли она серьезно настроена и не хочет петь в баре «Альфа».

Лео не был уверен, дома ли она: он нажал кнопку звонка и подождал.

Лео был не из тех, кто теряется и не может найти слов от неожиданности, но когда дверь наконец открыл неизвестный ему симпатичный мужчина, с которого стекала вода и который был практически голый, если не считать бирюзового банного полотенца, обернутого вокруг его бедер, прошло несколько секунд, прежде чем к нему вернулся дар речи.

— Простите, я не сразу услышал звонок. — Мартин показал на свои мокрые волосы. — Я был в душе.

— Я ищу Люсиль, — сказал Лео.

— Ее здесь нет.

— Вы ее друг?

— Нет. — Мартин отрицательно потряс головой. — Я друг Сюзи.

— В таком случае, — Лео мгновенно пошел в атаку, — я могу поговорить с Сюзи?

Проклятье, что еще она тут устроила?

— Боюсь, не можете, — произнес Мартин, пожимая плечами. — Ее тоже нет. Слушайте, кажется, мой бекон горит…

— Я лучше зайду, — быстро сказал Лео, — и оставлю записку.

Они поднялись по ступенькам, идя на запах бекона.

— А где Сюзи? — спросил Лео.

Мартин спас бекон, который он засунул в гриль, прежде чем отправился в душ. Разбив пару яиц над сковородкой, он налил себе кофе из кофейника, стоящего на кухонном столе.

— Сюзи? О, она на работе.

С того места, где стоял Лео, ему была хорошо видна спальня Сюзи. Он знал, что это ее спальня, потому что дверь платяного шкафа была широко раскрыта и он мог разглядеть ее лиловый жакет рядом с разноцветными блузками и юбками, которые Люсиль ни за что бы не надела.

Не говоря уже о туфлях всех цветов радуги, заполнивших дно шкафа.

Но не одежда в шкафу беспокоила Лео.

Мужской темно-серый костюм, белая рубашка и галстук с оранжево-серым узором были разбросаны на не застеленной двуспальной кровати.

Все еще прикрытый только бирюзовым полотенцем, Мартин сбросил яичницу со сковородки на два куска густо намазанных маслом тостов. Потом он добавил бекон, обильно полил томатным кетчупом и насыпал столько перца, что вся Россия начала бы чихать. Почувствовав, что за ним наблюдают с выражением, сильно смахивающим на неодобрение, он спросил:

— У вас есть ручка?

— Что? — Темные глаза Лео сузились.

— Если нет, возьмите сзади в фруктовой вазе. — Мартину очень хотелось поскорее отделаться от посетителя, чтобы спокойно поглощать свой завтрак и думать о Нэнси, поэтому он резко напомнил: — Вы сказали, что хотите оставить записку для Люсиль.

ГЛАВА 31

Рори не мог поверить, что снова это делает.

Что он такой коварный.

Но просто не мог удержаться. Это было совершенно нетипично для его характера. Но мозг все время предлагал эти возмутительные идеи, а совесть совсем этому не сопротивлялась.

В общем, опять нужно было ловить момент. Он не мог прохлаждаться; нужно было действовать сейчас, пока Сюзи или Мартин не вернулись в офис.

— Ой, — простонал Рори, задержав дыхание.

Очевидно, стон был слишком тихий, так как Фи продолжала печатать, не заметив, что он что-то произнес.

Рори откинулся на спинку стула, вытянул обе руки над головой, затем прижал их сзади к шее и громко выдохнул.

— Ооо, ой.

Пальцы Фи перестали порхать по клавиатуре, и она подняла глаза.

— Все в порядке?

— Извини, что? — изображая удивление, произнес Рори. — О, ничего. Это моя шея. — Он героически потряс головой и вздрогнул. — Думаю, я потянул мышцу.

Тишина.

Давай, давай, молча упрашивал ее Рори, предложи мне массаж шеи.

— О боже, — неуверенно сказала Фи. — Бедный. Она быстро посмотрела на Рори, потом отвела глаза, когда их взгляды встретились. Чувствуя, что начинает краснеть, Фи упорно смотрела на экран компьютера и желала, чтобы ее сердце перестало так сильно колотиться.

— Должно быть, это стресс, — подсказал Рори, уже начиная терять надежду. — Перенапряжение на работе, всякое такое.

Если бы это был кто-то еще, поняла Фи, она бы не сомневалась. Но это касалось Рори, и она не могла набраться смелости что-либо предложить. Вместо этого, чувствуя скованность от того, что ее уши по-прежнему сохраняют ярко-красный цвет, она сказала:

— Э, «Ралгекс» должен помочь.

Все безнадежно, просто безнадежно, меньше всего ему сейчас нужен был «Ралгекс». Я снова все сделал не так, в отчаянии думал Рори. Черт, почему у меня ничего не выходит?

В следующее мгновение в дверь влетела Сюзи.

— Что с тобой такое? — Сняв солнечные очки, она посмотрела на Рори, который продолжал тереть шею.

— Ничего. Просто потянул мышцу.

— Фи может тобой заняться. Она просто гений!

Рори рискнул бросить еще один взгляд на Фи, которая выглядела смущенной, а потом торопливо сказал:

— Нет, не стоит, со мной все хорошо.

Меньше всего ему нужны были зрители, особенно если этим зрителем оказывалась его ироничная и самоуверенная сестра.

— Ладно, давай я попробую! — Бросив сумку, Сюзи стала с радостным предвкушением разминать пальцы. — Я тысячу раз видела, как это делает Фи. Обещаю, тебе совсем не будет больно.

— Ни за что на свете, — заявил Рори. — Ты видела пересадку сердца по телевизору в «Скорой помощи», но это не значит, что я подпущу тебя к себе со скальпелем.

— К нему не подступиться, — сообщила Сюзи Фи, пожимая плечами. — Он безнадежен. Стресс его доконал.

— Тебе нужно уехать на выходные и отдохнуть. — Фи смело смотрела на Рори. — В Сноудонии есть чудесные варианты. Я там была несколько раз, там здорово. Там действительно восстанавливаешь силы.

Сюзи разразилась смехом.

— Мы говорим о моем брате? Думаешь, он сможет отдыхать целый уикенд? Говорю тебе. Рори с трудом вынесет один час.

— А чем там занимаются? — Рори намеренно не обращал внимания на Сюзи.

— Стараются не волноваться. Медитируют. Едят. Спят. Много гуляют.

— Так Рори представляет себе ад, — безапелляционно заявила Сюзи. — Придется его связать и засунуть в багажник машины, чтобы доставить в подобное место.

— Возможно, оно не так уж ужасно, — заметил Рори. Он колебался. — Но там не будет ни одного знакомого.

— Он шутит, — объяснила Сюзи Фи. — Если бы там предлагали выходные с суперстрессом, моему брату это бы подошло…

— Вероятно, мне нужно привыкать к отдыху, — возразил Рори, чувствуя себя почти бесстрашным.

— Я сама собираюсь туда через пару недель. Ты можешь поехать со мной, посмотришь, что и как.

Фи выдохнула, не веря, что сказала такое. Слова вырвались сами собой, практически без ее участия.

Именно сейчас удивленный Рори очень не хотел являться объектом пристального внимания со стороны Сюзи.

— Ну… я не знаю, — он запинался, все больше пугаясь. — Может быть. Э, я об этом подумаю.

— Странно, — объявила Сюзи. — Как если бы я вдруг решила провести выходные, чистя канализацию. Или работая в угольной шахте. Или ныряя вниз головой в кишащую крокодилами реку.

— Знаешь, я никого не заставляю, просто дай мне знать, если захочешь поехать, — сказала Фи Рори. Потом, чтобы переменить тему, она взяла стопку писем из ящика с исходящими бумагами. — И тебе нужно подписать это, если хочешь, чтобы их отправили сегодня.

В этот момент в офисе появилась Мейв, которая радостно сообщила:

— А, отлично, я надеялась, что застану тебя здесь. Я подошла к газетному киоску, чтобы купить лимонных конфет, как раз когда фургон привез огромную груду этих журналов — и все с твоей фотографией на обложке… Говорю вам, я чуть там же, на месте, не лопнула от гордости! Видите? — Мейв с видом новоиспеченной матери продемонстрировала только что вышедший номер «Привета!». — Она похожа на ангела, верно? Разве они не идеальная пара?

— Я похожа на степфордскую жену.

Сюзи вздрогнула. На снимках, сделанных фотографом из журнала, не было никакой возможности даже отдаленно походить на себя. Фотограф заставил ее сохранять на лице застывшую улыбку, характерную для королев красоты, и склонил ей голову набок под неестественным углом, он также напомнил, чтобы она не забывала все время демонстрировать бриллиантовое кольцо, подаренное на помолвку.

— Прекрасно, — сказала Фи, обрадовавшись, что разговор принял другой оборот. — Харри тоже славно получился.

— Этого мальчика нельзя плохо снять, даже если очень постараешься, — выпалила Мейв, у которой все больше проявлялись угрожающие признаки постепенного превращения в преданную тещу.

Мальчик, в отчаянии повторила про себя Сюзи. Проблема была в том, что она не хотела мальчика, ей нужен был мужчина.

Мартин появился тогда, когда они изучали материал на шестнадцати страницах. Теперь Мартин казался более бодрым, с облегчением отметила Сюзи. И он явно стал чище, что тоже было приятно.

— Флетчеры предложили четыреста двадцать за дом на Вивиан-террас. — Довольный собой, он взглянул через плечо Фи на фотографии. — Черт, это супруга консерватора? Зачем ты им позволила сделать такое с твоими волосами?

— К твоему сведению, у меня просто не было выбора.

Сюзи заскрипела зубами. Честное слово, где же благодарность? Ты спасаешь парня от полного отчаяния и временно предоставляешь ему свою квартиру. И что получаешь в ответ? Как только ему становится легче, он начинает насмехаться над твоей прической.

— А это платье! Ты в нем выглядишь на все пятьдесят, — с улыбкой заявил Мартин.

— Большое тебе спасибо!

— Сюзи выглядит достойно. — Тон Мейв успокаивал. — Как настоящая леди.

— О боже! — вскрикнула Сюзи. — Я должна заехать за Харри! Его выписывают сегодня днем, а я совсем об этом забыла… Он поживет в моей квартире, — объяснила она Мейв и Фи, — пока не встанет на ноги.

— Будешь исполнять роль Флоренс Найтингейл? Бедный парень, он знает, на что себя обрекает? — Мартин не мог удержаться от хохота.

У Сюзи было огромное искушение свернуть экземпляр журнала «Привет!» и забить им Мартина до бессознательного состояния.

— Не волнуйся, детка. — Глаза Мейв загорелись от такой перспективы: она сможет ухаживать за Харри и удовлетворять все его прихоти. — Я помогу тебе заботиться о нем — обещаю, мы будем обходиться с ним как с принцем! О, и явное совпадение, посмотри, какую книгу я выбрала для тебя полчаса назад. — Нырнув в свою просторную сумку, Мейв торжествующе выловила старую, потрепанную книгу в мягкой обложке с наклейкой благотворительного фонда «50 пенсов — спасите детей».

— «Как стать образцовой женой»! — громко прочитала Мейв заглавие книги на случай, если в офисе кто-то не умел читать. — Представляешь? Это не совпадение, это судьба.

Сюзи почувствовала, что готова к очередной колкости Мартина. Если он скажет что-нибудь ужасное, ей придется его побить.

В следующее мгновение она услышала сдавленное рыдание и повернулась на стуле.

По худым щекам Мартина неудержимо текли слезы.

— Она у меня была, — всхлипывал он, а его лицо выражало неподдельное горе, — образцовая жена.

Когда Сюзи появилась в больнице, оказалось, что Харри опять пригласил — сюрприз, сюрприз! — фотографов, которые должны были запечатлеть его выписку из больницы. Целых сорок минут он позировал на ступеньках больницы, перецеловал по очереди весь женский персонал и подарил доктору Хаббл огромный букет бледно-розовых роз — о, славный жест, Харри, — прежде чем Сюзи наконец удалось впихнуть его и костыли в «роллс».

Тут уж ничего не поделаешь, Харри действительно пристрастился к публичным шоу. Вообще-то удивительно, что он не нанял группу профессионалов, снимающих документальное кино, чтобы они сделали фильм о его жизни.

Сюзи оставила эти мысли при себе. Не стоит подавать новые идеи красивой, но закружившейся от славы голове Харри.

По дороге домой она строго сообщила:

— Мы не будем спать в одной постели. Тебе достанется диван.

Харри выглядел обиженным.

— Диван?

Чувствуя себя стервой. Сюзи объяснила:

— Это очень удобный диван. Достаточно длинный и широкий, славный и упругий…

— Дорогая, взгляни на меня. — Костяшками пальцев Харри постучал по гипсу на бедре. — Сломанная нога, сломанная рука, треснувшие ребра… Слушай, какие проблемы?

— Но…

— Нет, нет, нет, — возразил Харри, — не говори слова «нет». Слушай, у тебя двуспальная кровать, почему мы не можем спать там? Обещаю, я не стану делать никаких попыток… мы просто будем спать!

— Если бы я съедала «Керли-Верли» каждый раз, как я слышу эту старую песню, — заметила Сюзи, — я стала бы размером с Миллениум Доум.

— Я серьезно. Я пальцем тебя не трону.

— И эту песню тоже.

— Ладно, хорошо. — Харри издал страдальческий вздох. — Я буду спать на диване.

Они оба знали, что этого не будет. Совесть Сюзи этого не позволит. Харри достанется кровать, конечно, так и будет, а если она отказывалась спать вместе с ним… что ж, это ее проблема, раз она такая ханжа.

Не стоит гадать, кто где будет спать, устало подумала Сюзи.

До свидания, кровать.

Здравствуй, диван.

ГЛАВА 32

Мейв была в своей стихии — она ухаживала за Харри. Она восторгалась его блестящими темными кудрями и сияющими синими глазами. Она носила ему еду, которую с любовью готовила весь день. Она говорила Харри, как ему повезло, что он женится на Сюзи, даже если она знает о домашнем хозяйстве не больше свеклы.

А Харри, в свою очередь, безбожно льстил Мейв, заставлял ее смеяться и утверждал, что после «Гиннесса» она лучшее, что произвела Ирландия.

Удивительная пара, думала Сюзи, наблюдая их рядом. Нет, это ты удивительная. О нет, нет, я совсем не такая удивительная, как вы…

— Это безумие, — запротестовала Люсиль. когда обнаружила, что Сюзи пытается натянуть чистое белье на пуховое одеяло. — Это твоя квартира, ты не можешь спать на диване.

— Правда, мне будет удобно. Помоги мне с бельем. — Голос Сюзи стал еле слышен, потому что одеяло накрыло ее с головой.

— Ты должна лечь на мою кровать. Позволь мне спать на диване. Честно, я не против.

— Может, и так, но я против. — Сюзи была тронута предложением Люсиль; она вынырнула из-под одеяла с растрепанными волосами. — И вообще, это же не навсегда, верно? Только на три или четыре недели.

Когда они начали расправлять края одеяла, кто-то позвонил в дверь. Оставив Сюзи коленопреклоненной и ведущей неравную борьбу с пластмассовыми кнопками, Люсиль пошла открывать.

К своей радости, на ступеньках она обнаружила Лео.

— Ты передумала насчет пения? — спросил он без всякого вступления.

— Нет.

— Ладно. Я уволил сегодня одну из официанток, так что, если хочешь, можешь занять ее место. Начнешь завтра в полдень.

— Черт. — Светло-карие глаза Люсиль округлились. — Ты же не хозяин-чудовище. Вы открылись только в среду, как можно было уволить кого-то так быстро?

— Она использовала наше заведение как место для свиданий. — Тон Лео был резок. — Ей больше нравилось заигрывать с клиентами, чем работать официанткой. Так тебя интересует эта работа?

— Конечно. Завтра в полдень я буду там. — Люсиль отступила, чтобы пропустить Лео в дом. — Зайдешь повидаться с Харри?

Лео покачал головой.

— Не могу остаться. Э… как зовут парня, который передал тебе мою записку?

Люсиль непонимающе смотрела на него.

— Какой парень? И какая записка?

— Неважно, — сказал Лео. Небрежно прислонившись к дверному косяку, он засунул руки в карманы брюк и на секунду задумался. — Вообще-то я бы хотел перемолвиться парой слов с Сюзи, если она здесь.

Сюзи спустилась по лестнице, громко стуча каблуками, запыхавшаяся и только что одержавшая победу над пододеяльником.

— Привет, Люсиль сказала, что ты хотел меня видеть. Харри наверху.

— Я знаю. Он звонил мне днем.

Сюзи удивленно спросила:

— Что дальше? Ты не поднимешься и не поздороваешься с ним?

— Мне нужно вернуться в ресторан. Кстати, кто был тот парень, с которым я говорил утром?

— Не имею понятия. — Ничего не понимая, Сюзи продолжила: — Принц Эдвард? Элтон Джон?

Лео не улыбнулся; его рот даже не дрогнул.

— Он находился здесь, в твоей квартире, принимал душ и готовил себе завтрак. Чувствовал себя совсем как дома.

— О! — Наконец поняв в чем дело. Сюзи произнесла: — Ты имеешь в виду Мартина. Боже, я совсем забыла, что он был здесь…

Ее голос стих, когда до нее дошло, почему Лео допрашивает ее таким неподобающим тоном. О нет, конечно, нет, он не мог думать, что она думала, что он думал.

— Ладно, — сказала Сюзи, потому что все и так было ясно. — Давай говорить прямо. Мартин мой друг, не более того. Он работает в нашем агентстве «Кертис», жена его недавно выгнала из дома, он живет у своего приятеля, но та квартира похожа на сортир. Мартину нужно было принять душ, поэтому я сказала, что он может заехать и помыться здесь, вот и вся история. Я была бы очень благодарна, если бы ты перестал меня разглядывать, потому что я не сделала ничего плохого, вот, точно не совершила ничего такого, за что на меня нужно подобным образом смотреть.

Произнося эту речь. Сюзи чувствовала, что тембр ее голоса постепенно поднимается все выше и выше, и была не в силах это остановить. Она понимала, что чем больше она пытается доказать свою невиновность, тем более виноватой кажется. И еще она знала, что выражение ее лица свидетельствовало о том, что она лжет, но чертовски хочет выглядеть безгрешной.

И в дополнение ко всем напастям она сильно покраснела.

— Если у тебя связь с этим мужчиной… — мягко начал Лео.

Сюзи топнула ногой.

— У меня ни с кем ничего нет. Спроси Мартина! Давай, — крикнула она, — позвони ему и спроси! Он тебе скажет, что у меня с ним нет никакой связи.

— Уверен, он так и сделает, — медленно произнес Лео. — Мне любопытно, почему его выгнала жена?

Сюзи знала, что проиграла. Она бы скорее откусила себе язык, чем сказала Лео, что Нэнси выгнала Мартина, потому что была уверена в его связи с другой женщиной. Но ей не было необходимости что-либо отвечать. Прочтя ответ по ее глазам, Лео весело рассмеялся и покачал головой.

— И ты утверждаешь, что все эти мужчины твои хорошие друзья. Харри может поверить в твои оправдания, но я не так глуп, как он. Я тебя уже предупреждал, — он понизил голос, — если ты причинишь боль Харри, ты мне ответишь.

Лео уехал, а Сюзи застыла в дверях, поражаясь, какую кашу ей удалось заварить. На какую-то долю секунды у нее возникло искушение заявить ему, что у нее действительно страстный роман с Мартином. Таким образом она одним махом смогла бы избавиться и от Харри, и от бремени постоянной лжи.

Но нельзя было забывать о двух невинных детях и их поездке в Диснейленд.

Потом, она знала, какой эффект это произведет на Харри. Настал его час доказать Лео, что он не всегда выступает на вторых ролях.

О боже, размышляла Сюзи, закрывая глаза. Не стоит забывать и о других возможных осложнениях. Вследствие полнейшего невезения слухи о ее романе с Мартином наверняка дойдут до Нэнси, которая и наймет какого-нибудь местного убийцу разобраться с ними.

Харри может взбеситься от такой новости и сбросить Мартина с моста.

Или Лео может сбросить меня, чтобы Харри ничего не узнал о нас с Мартином, содрогаясь, подумала Сюзи. Она довольно отчетливо представляла подобную картину.

И тогда я полечу с Висячего моста Клифтона без тарзанки.

Люсиль появилась на верхней ступеньке лестницы и спросила:

— Лео ушел? Что ты там делаешь?

Пугаю сама себя до смерти, мысленно ответила Сюзи.

— Ничего.

— Я не могу взять в толк, зачем он приезжал, — сказала Люсиль. — Понимаешь, он же должен быть в новом ресторане, он страшно занят… Почему он просто не позвонил и не предложил мне работу официантки по телефону?

Сюзи пожала плечами.

Потому что он хотел меня допросить, негодяй. И посмотреть, как я буду краснеть.

А вслух она произнесла:

— Не знаю.

Решив, что Лео заехал из-за нее, Люсиль восторженно сообщила:

— Я приступаю завтра! Разве это не замечательно?

— Замечательно, — повторила Сюзи, устало поднимаясь по ступенькам.

Ладно, найдем что-нибудь хорошее, посмотрим позитивно, да, я превратила свою жизнь в кошмар, но все могло быть еще хуже, по крайней мере не нужно работать официанткой в одном из ресторанов Лео Фицаллена…

— Сюзи, Люс, ИДИТЕ СКОРЕЕ СЮДА! — крикнул Харри из гостиной.

О боже. Он упал? У него внутреннее кровотечение? Сердечный приступ?

— Что случилось? — одновременно выдохнули Люсиль и Сюзи, вбегая в гостиную.

Харри лучезарно улыбнулся и нажал на кнопку дистанционного управления, увеличивая громкость телевизора.

— В новостях показывают сюжет о моей выписке из больницы.

* * *

На следующий день к двум часам дня работа Люсиль в ресторане «Альфа» уже шла полным ходом. Она обслуживала один из столиков, вместе с посетителями восхищаясь куполообразным мозаично-зеркальным потолком, когда вдруг узнала искаженное и перевернутое отражение двух людей, которые только что вошли.

На Селесте был пушистый укороченный топ из ангоры цвета лимонного шербета, серебряные босоножки на высоких каблуках и такого же цвета спиралевидные ленточки в волосах. Подходящий наряд для тихого субботнего ланча, подумала Люсиль с легкой улыбкой.

Джез в черном свитере с вырезом и черных брюках поймал взгляд Люсиль и подмигнул. Метрдотель провел их к удобно расположенному столику и усадил, а потом подошел к Люсиль и сказал:

— Они хотят, чтобы ты их обслуживала.

В пятне света в глубине зала стройная брюнетка, сидящая за пианино, исполняла музыку-приятную-для-ланча. Иногда она пела, иногда просто играла. Большинство песен были ее собственного сочинения — Люсиль ее уже спрашивала об этом, — довольно неплохие, но не больше.

А брюнетка, само собой, жила надеждой.

— В таком ресторане никогда не знаешь, кто может появиться, — объясняла она Люсиль. — Нужно только немного везения. Когда мистер Фицаллен позвонил мне вчера вечером и предложил работу, я была в таком восторге, что не могла уснуть!

Люсиль было жалко девушку. Благодаря Джезу она сама уже не пребывала в иллюзии, что однажды Это Случится Со Мной.

— Наша домработница нам изменила, — объяснил Джез Люсиль, когда та подошла к их столику. — Она, теперь желает готовить только для нашего травмированного соседа. Нам пришлось отправиться в ресторан, чтобы поесть.

— И мы решили заехать сюда, — сообщила Селеста, с удовольствием ощущая себя в центре внимания. Оглядевшись вокруг, но делая вид, что не замечает любопытных взглядов других посетителей, она самоуверенно заявила: — Мне здесь нравится.

Люсиль вручила им меню.

— Желаете что-нибудь выпить, пока решаете, что закажете?

— Да, — сказал Джез. — «Перье» с лаймом для Селесты и большой скотч для меня.

Люсиль посмотрела на него с удивлением.

— Ладно. — Рот Джеза скривился. — Пусть будет два «Перье» с лаймом.

Когда Люсиль вернулась с напитками, Джез наблюдал за пианисткой, его темные глаза сосредоточенно сузились, и он стал внимательно вслушиваться в ее пение. На лице Джеза появилось кислое выражение, и он поднял глаза на Люсиль.

— Она отвратительно поет.

— Шшшшш, — возмущенно зашикала на него Люсиль.

Утонченные манеры не были присущи Джезу.

— Это правда. Ты в десять раз лучше ее.

— Можно говорить потише?! — возмутилась Люсиль.

— Ладно-ладно. — Широко улыбаясь, Джез откинулся на спинку стула и заглянул в меню. — Я возьму ризотто из морепродуктов, затем язык. Но разве ты не жалеешь, что не сидишь на ее месте?

Резкая перемена темы застала Люсиль врасплох; на секунду у нее замерло сердце, когда она подумала, что он имеет в виду место за столом рядом с собой, которое занимала Селеста.

Еще больше ее потрясло то, что она осознала: правдивым ответом прозвучало бы «да».

Но ни за что на свете она бы в этом не призналась. Впрочем, это было неважно, потому что Джез совсем не то имел в виду. Он говорил — конечно — о пианистке.

— Нет. — Люсиль решительно тряхнула головой. — Я рада, что не на сцене.

Джез бросил на нее недоуменный взгляд.

— Ты не можешь этому радоваться.

— Правда. Лучше быть официанткой, гораздо спокойнее. Такое чувство, что я провела весь день в джинсах на два размера меньше, — объяснила Люсиль, — а потом наконец расстегнула молнию.

— А? — Селеста сморщила нос и отложила меню. — Я вам не мешаю?

— Значит прощайте тугие джинсы, — с улыбкой сказал Джез Люсиль, — и привет кримпленовые брюки с эластичным поясом.

— И свободные. Главное, что свободные, — напомнила ему Люсиль.

— Извините, — жалобно произнесла Селеста. — Вы возьмете у меня заказ?

Когда через полтора часа они покидали ресторан, Джез сунул еще одну десятку в руку Люсиль.

— Но ты уже дал мне чаевые, — запротестовала Люсиль.

— Знаю. Отдай это певице, когда мы уйдем.

— Кажется, ты сказал, что она отвратительно поет.

— Верно, — подтвердил Джез, безразлично пожимая плечами.

Боже мой…

Люсиль вздрогнула, когда ее вдруг осенило. Она всегда считала, ей бросают деньги в шляпу, потому что ее песни нравятся.

Ей никогда не приходило в голову, что они это делали, потому что она отвратительно выступала и они просто ее жалели.

— Эй, все хорошо? — Джез участливо смотрел на нее.

Чувствуя, что ей не хватает слов, Люсиль кивнула. Вот опять ее настигла Суровая Правда. Впрочем, теперь можно не беспокоиться; вся эта морока с музыкой для нее в прошлом. С сегодняшнего дня она будет работать официанткой. Возможно, она даже перестанет выгуливать собак и полностью посвятит себя ресторану; и потом, скоро наступит зима, и многочасовые пробежки при минусовых температурах и мокром снеге станут мало похожи на соблазнительную перспективу.

— Сейчас только полчетвертого, — напомнила Селеста. — Поехали по магазинам. Мне очень нужны новые туфли.

Люсиль точно знала от Сюзи, что у Селесты более двухсот пар туфель, поэтому ей с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Не уверен, что это необходимо, — нахмурился Джез, — я бы предпочел прыгнуть в резервуар с акулами-людоедами.

Надувая губки, Селеста просунула свою тонкую руку под его и проворковала голосом маленькой девочки:

— О Дже-ез, ты же так не думаешь?! — Джез закатил глаза, великодушно сдаваясь.

— Ладно. Хорошо, мы едем.

— Дело в том, что я тебя люблю, — произнес Лео, его голос дрожал от волнения. — Ничего не могу поделать, это правда.

— Боже. — Сюзи сглотнула, погружаясь в счастье, глядя на него и чувствуя, как ее пальцы, ища поддержки, впиваются в обитые плюшем ручки кресла. — Но как же Харри?

— Шшшш, сначала самое главное. Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно выйду! — Слова радостно слетали с ее губ.

На этот раз Сюзи знала, точно знала, что это не было розыгрышем.

— В таком случае позволим Харри жить с нами. — Лео подошел к ней, протянул руку и погладил ее горячую щеку. — Я уже все продумал. Он может спать в будке в саду, и мы будем платить Люсиль, чтобы она его выгуливала…

Что происходит?

О, черт возьми, подумала Сюзи, все происходит не на самом деле. Я вижу сон.

Она нехотя открыла глаза. Да, она действительно видела сон.

Сюзи закрыла офис в пять и поехала к Морской стене у Эйвонского ущелья. Она припарковала машину, открыла бумажный пакет с эклером с белым шоколадом и свежим кремом из «Кондитерской Шарлотты» и приготовилась спокойно наслаждаться лакомством и величественным видом.

Всего на десять минут.

А потом она отправится к Харри, который ее ждет дома, обязательно.

Но когда Сюзи взглянула на часы, она обнаружила, что спала почти целый час. А так как под рукой не было обитого плюшем кресла, в которое можно было бы впиваться пальцами, она самозабвенно давила эклер со свежим кремом.

Крем и растаявший белый шоколад были размазаны по всему сиденью машины. Сюзи стало любопытно, что сказал бы Лео, если бы она послала ему счет за химическую чистку чехла.

Да, он виноват, что таким образом признался, что любит ее. И теперь он должен платить.

Сюзи снова без всякого энтузиазма посмотрела на часы. О боже, так чувствуют себя заключенные вечером, если их отпускают на день в город!

Шесть часов, пора ехать домой.

К Харри.

ГЛАВА 33

— Сюзи, это ты?

Голос Харри проплыл вниз по лестнице, когда Люсиль вошла в дом и захлопнула за собой входную дверь.

— Нет. Это ее красивая сестра.

— О, привет, — сказал Харри, когда Люсиль вошла в гостиную. — В субботу их офис закрывается в пять, а ее мобильный отключен.

— Возможно, она с клиентом.

Издав глубокий вздох облегчения, Люсиль сбросила туфли и упала в кресло. Шесть часов работы официанткой в «Альфе» не прошли бесследно для ног — странно, они болели больше, чем если бы она пробежала половину дистанции марафона.

— Сюзи должна была позвонить и предупредить меня, что задерживается. — Харри говорил раздраженно. — Не слишком весело торчать здесь в одиночестве.

Харри привык к больничной суете и бесконечному вниманию обожающего его женского персонала и теперь страдал, оттого что все переменилось.

— Разве Мейв не заходила? — Люсиль потерла лодыжки и многозначительно взглянула на кофейный столик, который был заставлен таким количеством тарелок с домашними пирогами и лепешками, что впору было уже открывать магазин.

— Заходила, — вздохнул Харри, — и она замечательная, я знаю, но это не совсем то. О, кстати, звонил Джез. Он хочет с тобой встретиться.

Люсиль была озадачена.

— Встретиться со мной? Зачем? Джез уже видел меня сегодня днем.

— Он не сказал зачем. Просто просил тебя зайти к нему, когда вернешься с работы. Но не сразу, — с беспокойством добавил Харри, когда Люсиль начала нащупывать ногами сброшенные туфли. — Тебе не обязательно бежать туда прямо сейчас.

— Почему?

— О Люс, не будь такой противной, посиди, составь мне компанию, — попросил он, — пока не вернется Сюзи.

Люсиль осталась, уступив уговорам. Она не имела представления, зачем Джез ей звонил. Казалось, будто она получила загадочную, красиво упакованную посылку, но ей не разрешали ее открыть. Пока Люсиль сидела с Харри, она решила позвонить Джезу, но, к ее разочарованию, никто не подошел к телефону.

— Я бы выпил кофе, — сказал Харри, который испытывал двойное неудобство: он был на костылях, и у него была сломана рука. Он мог приготовить себе горячий напиток, но не мог никуда его отнести.

Люсиль ждала, когда закипит чайник, и вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Она в восторге чуть не обняла Сюзи, когда та появилась на кухне.

— Вернулась. — Произнося это как обвинение. Харри приковылял из гостиной. — Я не знал, где ты.

Спала в своей машине, мысленно сказала Сюзи, и видела сладкие сны о твоем брате.

А вслух она разумно ответила:

— Встречалась с клиентами. — И потом: — Куда ты идешь? — когда Люсиль налила горячей воды в чашку, насыпала туда кофе и сахарного песку и передала ее удивленной Сюзи.

— Это для Харри. А мне нужно заглянуть к соседям. — Люсиль говорила на ходу. — Я ненадолго, ладно?

Потрясенная Сюзи наблюдала за ее уходом.

— В чем дело?

— Без понятия. Что-то насчет Джеза. Вообще-то, — Харри посмотрел на чашку в ее руке с видом привередливой старой тетушки, — я бы предпочел молотый, а не растворимый.

Прошла целая вечность, прежде чем Джез открыл дверь. Люсиль уже собиралась отказаться от дальнейших попыток и была поражена его видом.

Светлые волосы были растрепаны, в темных глазах дикий, почти лихорадочный блеск, а лицо, покрытое загаром, привезенным с Антигуа, исказилось в напряжении.

Несколько мгновений Люсиль в ужасе спрашивала себя, не принимал ли он наркотики. Она почти совсем в них не разбиралась, но разве не так люди выглядят, когда принимают колеса или кокаин?

— Ура! — воскликнул Джез, затаскивая ее внутрь. — Как раз вовремя.

Или алкоголь?

Ее желудок в испуге заныл; Люсиль искренне надеялась, что он не съехал с катушек. Его голос не изменился, но, возможно, он мастерски умел скрывать опьянение.

О, пожалуйста, нет, молилась Люсиль, пока он вел ее через холл, пусть все будет не так. Торопясь и стараясь не отставать от него, она потянулась вперед в попытке — исподтишка — понюхать его шею, чтобы выяснить, не исходит ли от его тела запах алкоголя.

В следующее мгновение Джез резко остановился перед лестницей. От неожиданности Люсиль налетела на него сзади, больно ударившись носом о его лопатку.

— Ой… Боже, извини…

— Что ты делаешь? — Джез удивленно повернулся к ней.

Ладно, лучше все выяснить.

— У тебя странные глаза, и ты выглядишь немного дико, — смело заявила Люсиль. — Скажи, ты не пил?

Удивление на его лице сменилось весельем.

— Нет, — с улыбкой ответил ей Джез. — Совсем не пил.

Ладно. Дальше.

— Как насчет наркотиков?

Его улыбка стала шире.

— Никаких наркотиков, честно.

Не понимая, зачем он ведет ее вниз. Люсиль спросила:

— А где Селеста?

— Ходит по магазинам. После ланча завез ее в центр, а сам поехал домой.

— Я думала, тебя нет. Я недавно звонила, но никто не ответил.

— Внизу не слышно телефонных звонков, — объяснил Джез, идя с ней мимо плавательного бассейна.

— Но ты ведь услышал звонок в дверь. — Люсиль нахмурилась.

— Сюда.

Открыв левую дверь. Джез провел ее внутрь.

— О боже, — выдохнула Люсиль, — это твоя звукозаписывающая студия!

— Видишь? — Он указал на погасшую зеленую лампочку на стене над пультом. — Когда звонят во входную дверь, она загорается.

— Но что ты здесь делаешь? Сюзи сказала, ты сюда не заходил с тех пор, как… как…

— Верно. Не заходил. Но теперь я здесь. Садись, если хочешь. — Джез подвинул ей вращающийся стул: — Располагайся поудобнее.

Люсиль не могла сесть. Ее осенило, в чем тут дело.

— О нет, нет, нет, — тоскливо простонала она. — Это идея Сюзи. Она тебя заставила, верно? Все устроила… прошу тебя, правда, ты не обязан предоставлять мне студию, а я собираюсь своими руками задушить эту девицу, как только до нее доберусь…

— Шшш, перестань, успокойся. — Косички Люсиль, украшенные бусинами, неистово бряцали, пока она вертела головой из стороны в сторону. Джез твердо заявил: — Уверяю тебя, это не имеет никакого отношения к Сюзи. Никто не заставит меня совершать то, чего мне не хочется, и дело не в том, что я решил предоставить тебе студию. А сейчас, — он снова терпеливо указал на вращающийся стул, — я только хочу, чтобы ты села, послушала и высказала свое честное мнение. — И добавил со слабой улыбкой: — Свое суровое, но справедливое суждение.

Не зная, что ответить, Люсиль села. Она не могла вообразить, что ей предстояло услышать. Сжав руки коленями, она ждала, пока Джез возился с пленкой, и осматривала первоклассное оборудование. Впрочем, что она знала о звукозаписывающих студиях? Если все здесь было старше трех с половиной лет, то оно уже не было таким первоклассным.

Черт, вероятно, это уже антиквариат. Но все равно здесь были потрясающие ряды кнопок, переключателей, ручек и дисков. Предыдущий опыт Люсиль со звукозаписывающими студиями сводился к маленькому чулану под лестницей, поэтому все здесь произвело на нее впечатление.

Потом она перестала праздно оглядывать комнату и сосредоточила все свое внимание на музыке, потому что именно для этого Джез ее сюда и пригласил.

Его интересует мое мнение, думала Люсиль, поражаясь нелепости ситуации. Как если бы Эрик Клэптон спросил совета у мистера Никто.

— Ну? — спросил Джез через три минуты, когда отзвучала последняя нота.

Люсиль чувствовала, что волоски на ее спине встали дыбом. Она взглянула на костяшки пальцев и увидела, что они побледнели. Очень немногие песни оказывали на нее такой эффект, вызывая мурашки в районе позвоночника.

Вслух она произнесла:

— Я думаю, ты просто сумасшедший.

Лицо Джеза ничего не выражало.

— Почему?

— Потому что, если ты ее написал, я никак не понимаю, почему не выпустил. Конечно, я знаю, ты всегда играл тяжелый рок, но ведь ты бы мог записать сингл. — Ее глаза расширились от удивления, она протягивала к нему руки. — Вот, посмотри на меня… Я все еще дрожу! Эта музыка настолько хороша, разве ты не понимаешь? Но я уверена, что ты никогда не планировал ее ни для одного из своих альбомов, потому что она такая необычная… боже, как обидно!

— Она для тебя, — сказал Джез. — Я хочу, чтобы ты ее записала. Боже мой, не надо плакать.

— Ты не можешь так поступить. — Люсиль злилась на себя, потому что ей очень не хватало бумажных платков и приходилось использовать край своего бледно-желтого топа, чтобы вытереть глаза. — Ты не можешь отдать мне самую лучшую песню, которую ты когда-либо написал, только потому, что тебе меня жаль.

— Нет, нет, дело не в этом. — Тряхнув головой, Джез откинул непослушные волосы с глаз. — Я не чувствую к тебе жалости.

— Чувствуешь. Ты меня жалеешь, — возразила Люсиль, — потому что я не могу написать стоящую песню и спасти свою жизнь! И чтобы очистить совесть, ты откопал одну из своих старых вещей, пустячок, который небрежно сочинил за десять минут, когда был не в своей тарелке, и теперь предлагаешь ее мне как… утешительный приз…

— Но…

— Нет, дай мне закончить. — Люсиль подняла свои дрожащие руки, слова лились потоком все быстрее. — Извини, если я кажусь неблагодарной, ты ведь очень добр ко мне, но, по-моему, ты слишком меня опекаешь. Я чувствую себя тюленем, который не может удержать мячик на носу, а ему все равно бросают сардину.

Она совсем выдохлась, сжала губы и мрачно уставилась в серую, обитую пенопластом стену, потому что была не в силах встретиться глазами с взглядом Джеза.

— Ты закончила? — наконец произнес он.

Люсиль кивнула.

— Да.

— Точно? Ты уверена? — Он поднял брови. — Если я начну говорить, обещаешь, что не будешь перебивать?

О боже, я его действительно расстроила, подумала Люсиль. Он считает меня упрямой, неблагодарной коровой и чувствует себя обиженным.

Ее настроение во многом объяснялось не только гордостью, но и предменструальным периодом, это действительно было так.

Чувствуя себя гормонально-озабоченным объектом воспитания, она отбросила назад косички и сказала:

— Говори смело.

О боже, она ужасно похожа на строптивого подростка.

— Большое тебе спасибо, — вкрадчиво произнес Джез. — Ладно, ты видишь вон тот шкаф с архивом? Там я храню все мои старые записи, в третьем ящике снизу. Песни, которые я начал и так и не закончил и которые решил не использовать, а также идеи для песен, которые никогда не были написаны.

— И что?

О боже, прислушайся к моим словам, думала Люсиль, все больше пугаясь.

— А то, — медленно продолжил Джез с большой долей иронии, — что я не доставал эту музыку из того шкафа. Его не отпирали больше трех лет. Ты слышала не одну из моих старых песен. Я написал ее сегодня днем. И к твоему сведению, я не сочинил ее за десять минут. — И добавил сухо: — Она совсем не небрежный пустячок, я тебя уверяю.

Люсиль раскрыла рот, когда поняла, о чем он говорит.

— Боже мой…

— Нет, пожалуйста, не прерывай меня! — воскликнул Джез. — Теперь моя очередь, верно? И я это сделал не потому, что мне тебя жаль, ясно? Просто я чувствовал себя полным дерьмом. Мне хотелось себя ударить, когда я понял, что натворил, сказав, что твоя песня ничего из себя не представляет — это было ужасно, и мне было так стыдно, что я решил как-то загладить вину. — Его темные глаза не отрываясь смотрели на Люсиль, его лицо было напряжено. — Но я сделал это не только для тебя. Понимаешь, о чем я? Если бы не ты, я бы сюда не спустился. Благодаря тебе я захотел написать новую песню.

— И ты ее написал, — прошептала Люсиль.

— Написал. Трезвым, — добавил Джез с легкой улыбкой. — И ты даже не можешь себе представить, как я теперь себя чувствую.

Все встало на свои места. Люсиль прекрасно понимала, почему он это сделал, и больше не чувствовала, что он ее слишком опекает.

Вместо этого она захлопала в ладоши и воскликнула:

— Это фантастика!

— Не просто фантастика, — с облегчением улыбнулся Джез. — Это чудо, черт возьми.

Люсиль безумно хотелось броситься ему на шею, но она не смела, поэтому произнесла почти беззвучно:

— Пожалуйста, сыграй еще раз!

Джез сыграл. На этот раз музыка звучала еще лучше, она была совсем не похожа на то, что он писал раньше — медленная и мелодичная, мощная и невыразимо волнующая.

— Конечно, над ней надо еще поработать, — сказал он Люсиль, когда песня закончилась. — И нужно разобраться со стихами. Боже, как заметно, что я давно этим не занимался: ты слышала, как я пропустил си в средней части?

Люсиль кивнула: после нового прослушивания мелодии она опять чувствовала, как по телу бегают мурашки. Голос Джеза звучал хрипло, и он взял несколько неверных нот, но сыроватость материала только добавляла привлекательность песне.

— Итак, — мягко спросил Джез, — ты ее споешь?

— Почему я? Ты бы сам мог ее спеть. — Люсиль сжала колени, чтобы они не стучали, как кастаньеты.

— Я не хочу. Мне это не нужно. Я буду писать песни, но больше не стану петь. И мне хочется, чтобы ты взяла ее, потому что это меньшее, что я могу сделать, чтобы загладить сказанные тогда слова.

Люсиль заставила себя не начинать все сначала и не бормотать возражений. Лучшее, что она могла сделать, это принять песню с благодарностью.

— Ладно. — Она улыбалась, все еще желая его обнять. — Не знаю, что сказать. Кроме «спасибо».

Джез вздохнул с облегчением.

— Это мне следовало бы тебя благодарить.

Люсиль посмотрела через стекло на кабину для записи, увидела табурет и микрофон со свисающими наушниками.

— Ты там поешь, да?

— Только когда кто-то нажимает здесь на кнопки. — Джез ей широко улыбнулся. — Как насчет пробы, ты готова?

Люсиль ответила как в тумане «да», и он провел ее в кабину для записи. Она пришла в себя, когда Джез убрал с дороги табурет и сказал:

— Звук будет лучше, если ты будешь стоять, — и надел на нее наушники, осторожно поправив микрофон перед ее ртом.

Джез достал из кармана листок с наскоро написанными стихами и передал ей.

— Не могу поверить, что ты сделал это для меня, — тихо прошептала Люсиль, когда Джез уже покинул кабину и сел у микшерского пульта.

И в ответ сразу услышала, как его голос весело произнес в наушниках:

— Я тоже.

Ой, кто сказал, что цветные девушки не краснеют?

— Ладно, теперь глубокий вдох, — велел Джез, держа пальцы над пультом. — Ты готова?

Люсиль переполняли восторг и волнение, и этого было слишком много.

— Нет. Подожди.

Она покачала головой, с извиняющимся видом глядя на него через стекло. Бусинки в ее волосах зазвенели, когда она стала снимать наушники.

— В чем проблема? — Джез смотрел на нее с беспокойством.

Черт, думала Люсиль, мучаясь, потому что в кино ничего подобного никогда не происходило.

— Мне очень неудобно, — объяснила она ему, — но сначала мне надо пописать.

ГЛАВА 34

Через час, восхищенно слушая запись своего голоса, наложенную на компьютерную оркестровую аранжировку, Люсиль пробормотала:

— Мне кажется, это сон.

— Мне тоже, — сказала Селеста, появляясь в дверях.

До того момента Люсиль не обращала внимания, что сидела на стуле так, что ее правое колено упиралось в левую руку Джеза. Пока они работали за пультом, тесно прижавшись друг к другу, не замечая ничего, кроме музыки, Люсиль рассеянно похлопывала пластиковой бутылкой «Эвиан» по своему бедру. А когда она в испуге обернулась, бутылка выпала из ее рук, облив водой черную футболку Джеза.

— Боже! — выдохнул Джез, — одно дело плавать в подогретой воде бассейна, и совсем другое — ледяная вода из холодильника.

— Извини! — воскликнула Люсиль.

— Наверное, она решила тебя остудить, — заметила Селеста. Переключив внимание с Джеза на Люсиль, она спросила: — Что происходит? Ты его достала, и он устроил тебе экскурсию по студии? Поэтому он спускался сюда прошлой ночью?

Чувствуя себя виноватой, сама не понимая почему, Люсиль замотала головой.

— Нет, ничего подобного. Я никого не доставала…

— Она ни при чем, — вмешался Джез. — Я написал песню. Я хотел послушать, как Люсиль ее исполняет.

— Ты сошел с ума. — В голосе Селесты было больше усталости, чем ревности. — Ты снова начнешь пить.

— Не начну, — заверил Джез. — Иди сюда, послушай, что мы уже сделали. — Он похлопал по своему колену. — Впервые за почти четыре года я чего-то достиг. Это лучше, чем пить.

Селеста осталась стоять в дверном проеме.

— Я должна идти, — сказала Люсиль.

— Нет, не должна, — Джез протянул руку, чтобы удержать ее на месте.

— Я говорю не из вежливости. Мне действительно нужно идти. — Вернувшись к действительности, Люсиль показывала на часы. — Видишь? Полвосьмого вечера. В восемь мне нужно забрать Бакстера из ресторана.

— Но у нас все пошло. — Джез был полон новых идей. — Нам нельзя останавливаться.

— Так рассуждают алкоголики, — проговорила Селеста. — В этом беда Джеза. Когда он начинает, уже не может остановиться.

Люсиль тоже не хотела останавливаться, но что она могла поделать?

— Бакстеру нужно на пробежку.

— Я не хочу упускать момент. — Из своего опыта Джез знал, что когда появлялось вдохновение, то нужно было им пользоваться, пока оно не угасло. Или пока не прикончишь вторую бутылку «Джека Дэниелса» и не отключишься на полу в бессознательном состоянии. Но так как это вряд ли могло произойти после «Эвиан», он сказал: — Мы найдем кого-нибудь, кто выгуляет Бакстера.

Отлично, Лео будет просто в восторге.

— Кто, например? — спросила Люсиль.

— Селеста могла бы это сделать.

— Нет, Селеста не может, — сразу отрезала Селеста. — Наверное, ты шутишь! Я полдня провела в магазинах, ноги убийственно болят, а потом, почему, собственно, я?

— У нее сотни пар туфель, — обратился Джез к Люсиль, — а она не может найти хотя бы одну, в которой не болят ноги.

— Неважно. — Люсиль не хотелось быть причиной семейных разборок. — Я все сделаю сама.

— Как насчет Сюзи? — неожиданно спросил Джез. — Вероятно, она не станет возражать.

— Лишние упражнения ей не помешают, — сказала Селеста. — Забег на пять миль пойдет ей только на пользу.

Люсиль выглядела обеспокоенной.

— А как же Харри? Ему это не понравится.

— Я же не прошу его бегать, — заметил Джез.

Сюзи и Харри ели лепешки, играли в «Скраббл» и спорили, какое видео смотреть потом, когда раздался телефонный звонок.

Прижимая трубку к уху, Сюзи поняла, что никогда в жизни не была так счастлива услышать голос Джеза.

Радость разлилась по телу — как если бы она укусила вожделенный трюфель с шампанским «Торнтон».

— С удовольствием, без проблем, я та, кто вам нужен. — Она с энтузиазмом закивала, держа у уха телефонную трубку. — Нет-нет, конечно, я не против, буду рада помочь, честное слово… Нет, ничего не говори, скажи Люсиль, чтобы не беспокоилась… О да, он совсем не возражает! В восемь часов, договорились, ладно, пока!

Да, да, ура!

— Кто звонил? — Харри смотрел с подозрением. — И против чего я совсем не возражаю?

— Джез. Они с Люсиль работают над песней в студии — разве это не здорово? — Сюзи улыбнулась ему и направилась в сторону спальни. — Он спрашивал, не сделаю ли я Люсиль одолжение и не возьму ли Бакстера сегодня на пробежку. Знаешь, эти артистические натуры, когда они начинают, уже не могут ни на минуту оторваться…

— Перестань, что ты такое говоришь. — Харри возмущенно наморщил лоб. — Это нечестно. Ты только приехала домой и теперь снова исчезаешь, оставляя меня одного.

— Подумай о Бакстере, — напомнила Сюзи. — Как я могу его подвести?

— Он ведь не твоя собака!

— Конечно нет, но Люсиль моя сестра. И потом, это решит другую проблему, верно? — Сюзи достала видеокассеты, взятые напрокат, и помахала ими перед Харри. — Ты хотел смотреть Джеймса Бонда, а я «Ноттинг-Хилл». Теперь можем больше не спорить, — продолжила она радостно. — Ты спокойно посмотришь своего Бонда!

— Я хотел, чтобы мы побыли вместе. — Харри был безутешен. — Все как полагается. Но ничего не получается, потому что тебя никогда нет дома.

— Я здесь. Я только уеду ненадолго, чтобы оказать услугу Люсиль.

— Я и так проторчал здесь весь день в одиночестве!

В спальне Сюзи взяла телефон и набрала номер Джеза.

— Селеста? Привет, это я. Слушай, можно поговорить с Мейв?

— Ее нет. Сегодня вечером она выходная.

— Правда? Проклятье. Я хотела попросить ее заглянуть к нам и составить Харри компанию на пару часов.

Ладно. Мейв ему уже немного надоела, но это было лучше, чем ничего.

— Мейв и вся ее команда по дартсу отправились на шоу Чиппендейлов на ипподром, — сообщила ей Селеста. — Бедные Чиппендейлы, вот все, что я могу сказать.

— Черт. Я думала, ей запретили посещать шоу после того происшествия с набедренной повязкой блондина.

— Всей команде по дартсу запретили. Сегодня они оправились в знак протеста. В любом случае. — Селеста громко зевнула, — ее здесь нет.

Было очевидно, что Селесте все надоело. Люсиль и Джез заперлись внизу, в студии. Понимая, что накликает на Харри беду, большую, чем сама смерть, но не в силах остановиться. Сюзи спросила:

— А ты не согласилась бы заглянуть сюда?

— Что? Зачем это мне? Что я за это получу?

— Боже, не знаю. — Сюзи обвела комнату взглядом, ища подходящую взятку. Селеста никогда не делала ничего задаром — возможно, потому что доброта ей вообще была не знакома.

— Мне нравится шарф, который ты купила на прошлой неделе, — любезно подсказала Селеста. — Шелковый, от Джорджины фон Эцдорф, с розовыми и лиловыми кисточками.

К сожалению, не ярко-синий из полиэстера из «Вулворта». Сюзи заплатила целое состояние за любимый шарф от фон Эцдорф.

Честное слово, если сиделки теперь берут столько за работу, то нужно менять профессию.

В мое время, подумала Сюзи, платили десятку за вечер и еще пригоршню шоколадных конфет.

Селеста пришла через десять минут, когда Сюзи уже собиралась уходить. Взяв левую руку Сюзи, она приложила ее к своей.

— Хочу сравнить бриллианты, — объяснила Селеста. — О, смотри, почти такой же большой, как мой!

Сюзи с трудом удержалась, чтобы не щелкнуть ее им по носу.

— А теперь сравним наши мозги, — сказала она Селесте. — Боже, какая жалость, твои гораздо меньше моих!

— Прости, ты сказала мозги или задницы? — прощебетала Селеста, когда они вошли в гостиную.

Смерть от удушения шарфом с кисточками от Джорджины фон Эцдорф. Да, по исполнению это убийство, но элегантная леди-судья с изысканным вкусом была бы снисходительна, в этом Сюзи была почти уверена.

— Я вернусь к десяти, — сказала Сюзи Харри.

Харри лежал на диване, а рядом с ним на кофейном столике валялась забытая игра; он улыбнулся Селесте.

— Это ты будешь моей сиделкой?

— Да уж! — Селеста негодующе засопела. — Только потому, что мне скучно.

Чувствуя себя спецагентом из «Эм-ай-15», Сюзи шпионила за Лео из темного укрытия своей машины.

Она остановилась на желтой разметке напротив бара «Альфа». Фасад был весь из стекла, окна от пола до потолка, они всё выставляли напоказ и делали помещение бара похожим на сцену.

Сначала Сюзи просто сидела и восхищалась шикарным видом заведения, оно было залито светом и кипело жизнью, как будто там проходила славная вечеринка. А когда Сюзи заметила Лео, ее сердце пустилось в галоп.

Почему бы нет? На Лео был надет темно-синий костюм, и он выглядел лучше, чем когда-либо, прохаживаясь среди гостей, делая то, что лучше всего умел делать, — встречал и приветствовал клиентов, уверяя, что они сделали правильный выбор, посетив бар «Альфа» в этот вечер.

Замечательно, можно наблюдать за ним, оставаясь незамеченной. Боже, у него потрясающий профиль… не говоря уже о чертовски привлекательной фигуре — Сюзи не могла не обратить на это внимания, пока он шел сквозь толпу. Она стала постукивать пальцами по рулю в такт мелодии, которую напевала, чтобы немного отвлечься…

«Целуй только меня и никого другого», — весело распевали на ее любимой кассете лучших хитов «Евровидения».

А он совсем не хочет меня целовать, сердито думала Сюзи, он раздает поцелуи направо и налево, хотя даже не знает многих из этих женщин.

Впрочем, это были поцелуи, которые мало что значили; просто небрежное чмоканье в щеку. И у Лео почти не было выбора, вынуждена была признать Сюзи; эти бесстыжие особы не давали ему проходу, практически подставляя щеки, как фанатки соперничая друг с другом и стремясь привлечь его внимание…

Однако это делало его еще более привлекательным.

Сюзи пришло в голову, что на фоне остальных она будет выглядеть немного простовато. Она не подозревала, что бар «Альфа» был таким дорогим заведением.

Что ж, ничего не поделаешь. Беспечно пожав плечами, она выключила магнитофон, как раз когда начиналась «Скорее принимай решение» — ее самая любимая песня Бака Физза. Потом, я бы выглядела еще нелепее, если бы отправилась на пробежку с Бакстером в юбке от Прада и на шестидюймовых каблуках.

Я на высоких каблуках, а не Бакстер.

Бакстер не надел бы высокие каблуки, потому что он мальчик.

ГЛАВА 35

Сюзи переходила дорогу, не отрывая взгляда от Лео и размышляя о том, что он наверняка отлично играет в «Скраббл».

Если бы она была влюблена в Харри, этот вечер явился бы переломным моментом в их отношениях. Они сыграли пять раз, а самым длинным придуманным Харри словом оказалось «блюдо». Сердце Сюзи упало. Он и она, они просто находились в разных категориях. А в мужчине важны не только физические данные. Другие качества тоже. Давайте признаем очевидное: если мужчина не может обыграть женщину в «Скраббл», как можно планировать будущую совместную жизнь?

Это абсолютно невозможно.

Не смог обыграть — ничего не получится. Это простое правило.

Вообще-то теперь стоило бы носить с собой карманный вариант игры, — встретив нового мужчину, можно сразу ее достать и быстро проверить его в деле. Таким образом, на месте отсеиваются безнадежные варианты.

Тук-тук, постучала Сюзи костяшками пальцев по окну из цельного стекла, распугивая полдюжины праздных особ и привлекая внимание Лео.

Сюзи указала на свои ноги, а потом на дверь. Мгновенно оценив ситуацию. Лео кивнул.

О нет, у него «Скраббл» не вызвал бы затруднений, подумала Сюзи, наверняка он легко бы справился.

Лео приветствовал ее в дверях широкой улыбкой.

— Знаешь, отличная маскировка. Я с трудом тебя узнал в кроссовках.

Если говорить откровенно, ее кроссовки «Найк» сами с трудом узнали Сюзи, когда она извлекла их из глубины шкафа. В прошлом году Фи заманила Сюзи на благотворительный полумарафон, поэтому она бросилась в магазин и купила кроссовки и необходимую спортивную одежду, находясь в состоянии… если честно, легкого идиотизма. Тех дней изнурительных тренировок было более чем достаточно, чтобы к Сюзи вернулся рассудок и доказал ей, что бег — не ее стихия. Компенсировав свое неучастие внушительным чеком, она провела день пробега, подбадривая Фи из-за финишной черты.

Со вздохом облегчения Сюзи забросила кроссовки в шкаф, где они мирно пролежали все это время.

Неудивительно, что они нервно заморгали и выглядели немного испуганными, когда сегодня вечером их вдруг вынули на свет.

Мы побежим? Правда?

— Люсиль занята, поэтому я возьму Бакстера на пробежку.

Почему Лео находил это таким забавным?

— Ясно. — Уголки его рта чуть приподнялись, когда он перевел взгляд за плечо Сюзи и увидел ее «роллс», рискованно припаркованный на двойной желтой разметке. — Ты, надеюсь, знаешь, что, если будешь медленно ехать в машине, положа одну руку на руль, а другой придерживая поводок Бакстера, идущий из окна наружу, это не будет считаться полноценной пробежкой?

От неожиданности Сюзи заморгала. Ей и в голову такое не могло прийти, но показалось блестящей идеей.

— Не беспокойся, можешь на меня положиться. Возможно, ты поразишься, но я умею бегать.

Однако предпочитаю, чтобы это не вошло в привычку, большое спасибо. Один раз в двадцать или тридцать лет — вполне достаточно.

— Тебе пришлось позаимствовать экипировку у Люсиль? — Лео с интересом изучал ее спортивную куртку цвета лайма с серебряными полосками и тех же оттенков велосипедные шорты из лайкры.

— Нет, это все мое. — Сюзи знала, что здорово выглядит. Не надо скромничать — она никогда не жаловалась на свои ноги. — Признаюсь честно, — добавила она с лукавой улыбкой, — я часто преподношу сюрпризы.

Лео поднял бровь. На мгновение Сюзи показалось, что он собирается отпустить язвительное замечание. Но этого не произошло, вероятно, он передумал. В конце концов, именно она собиралась выгуливать его собаку. Слишком рискованно ее раздражать — может обидеться и уехать. Бакстер не пришел бы в большой восторг, если бы его лишили пробежки.

Взяв телефон у стойки администратора, Лео позвонил и попросил открыть наверху дверь офиса. Через несколько секунд Бакстер уже мчался к ним вниз по лестнице, держа свой поводок в зубах, а огромная металлическая цепь гремела вслед за ним по ступеням.

Он был очень похож на заключенного, который мечтал о побеге и которому мешали кандалы. Его хвост и так вращался, как лопасти вертолета, но заработал еще быстрее при виде Сюзи. С радостным визгом Бакстер выплюнул поводок, немного испачканный слюной, к ее ногам.

— Ты ему нравишься, — заметил Лео.

Честное слово, не стоит так удивляться.

— У него есть вкус! — Сюзи наклонилась и поздоровалась с Бакстером с таким же энтузиазмом, но с меньшим количеством слюны.

— По вечерам Люсиль бегает с ним три мили, — объявил Лео.

— Правда? А я собиралась угостить его кебабом. — Сюзи улыбнулась. — Ради разнообразия.

— Как Харри?

Безнадежно проигрывает в «Скраббл».

— Хорошо.

— Ты вернешься примерно в полдесятого?

— Если только не увлекусь, — парировала Сюзи. — Кто знает, может, я начну бегать и не смогу остановиться.

Теперь Сюзи вспомнила, из-за чего она бросила бегать. Хорошо, что в районе холмов было темно и безлюдно, поэтому никто не видел, как по-дурацки она выглядела.

Мне нужен полистирол, думала Сюзи, двигаясь по дорожке «Миля для леди» в сопровождении Бакстера, который прыгал следом. Если хочешь перевезти нечто хрупкое, заворачиваешь его в полистирол, чтобы не трясти и не разбить по дороге.

Гениальным головам пора изобрести бюстгальтер из полистирола — некую защиту для груди, — который закроет и поддержит бюст, помешает ему трястись и поможет женщинам, которые любят бегать, но не выносят боли.

Но так как его еще не придумали, Сюзи приходилось бежать, скрестив руки на груди, обеспечивая нужный эффект.

Бакстер бросал на нее удивленные взгляды, но это не представляло опасности — он не проговорится Лео.

— Ну, Бакстер, тебе нравится Габриелла? — пыхтела Сюзи. Одно из достоинств собак в том, что они никогда не болтают. — Она не может быть такой милой, как кажется, верно? Наверняка в ней есть что-то, за что ее можно ненавидеть.

Вместо ответа Бакстер нашел в высокой траве палку. Он ее подобрал и, предлагая Сюзи ее бросить, пихнул в ноги, больно уколов острым концом под коленкой.

— Ой! — вскрикнула Сюзи, схватила палку и бросила ее как можно дальше. — Видишь, я немного запуталась. Но я точно знаю, что Харри мне не нужен.

В полной темноте Бакстер никак не мог найти свою палку. Сюзи слышала, как он обнюхивает все вокруг, продираясь сквозь подлесок. Время от времени она даже видела махи его хвоста.

Не было ничего странного, что она говорила о своих проблемах с Бакстером, — такое открытие сделала для себя Сюзи. Все равно что прием успокоительного или визит к терапевту.

Продолжая бежать по дорожке, она, повысив голос, чтобы он мог ее услышать, произнесла:

— Дело в том, что никто, кроме Лео, мне не нравится. Я не хотела, чтобы так получилось, но ничего не поделаешь. И мои чувства к нему не идут ни в какое сравнение с тем, что было по отношению к Харри. Вообще-то я никогда ни к кому такого не испытывала.

Тяжело дыша от переполнявшей его радости, Бакстер выскочил на нее из травы. Палка лихо торчала с одной стороны из пасти.

Сюзи снова забрала палку и бросила ее в чернильно-темное небо.

— Меня это даже пугает, — крикнула она ему вслед. — Он считает меня ужасной. Какой позор. Я недостаточно хороша, чтобы выйти замуж за его бесценного брата. А я совсем не хочу выходить за Харри. Боже, Бакстер, что мне делать? — Голос Сюзи перешел в вопль. — Как мне перестать думать о Лео Фицаллене? Знаешь, я все время вижу его в моих фантазиях. Постоянно! Интересно, как он выглядит без одежды? Что, если я в него действительно влюбилась? Как я могла полюбить того, кто меня не любит?

— Переспи с ним! — крикнул мужской голос из кустов, и Сюзи почувствовала, как ее сердце чуть не выскочило из груди. Дрожа от ужаса и начиная в страхе пятиться, она, на какой-то момент ошалев, даже решила, что Бакстер все же умеет разговаривать.

Впрочем, может, и нет. В следующую секунду испуганный Бакстер вылетел из кустов, как снаряд, выпущенный из пушки, и бросился в объятия Сюзи.

Замечательно, молодец, Бакстер, храбрый пес. А в это время кусты, из которых выскочил Бакстер, сотрясались от бурного хохота. Второй мужской голос прокричал:

— Да, опробуй парня, он ведь может оказаться никчемным!

Специфический мужской голос, решила Сюзи.

— Один быстрый заход — и, может, ты вообще его вычеркнешь, — присоединился первый голос. Тоже со специфической манерой. — Вдруг у него член размером с арахис.

— Или он любит в быстром темпе, — подхватил второй. — Он уже закончил, а ты еще и не начала. Боже, ненавижу, когда это случается.

— Может, он голубой. Как ты его называла, Лео Фицкакего? Хм, мне это ничего не говорит, но, если желаешь, я поспрашиваю.

Снова взрывы хохота из гущи кустов. Пара голубых явно считала это ужасно смешным.

Хорошо, что темнота все скрывала. Сюзи утешала себя тем, что они не видели, как она покраснела от ярости, и была рада-радешенька тому, что не разглядели ее лицо.

Ладно, они слышали ее постыдные откровения, но, по крайней мере, не смогут ее опознать. Она оставалась анонимом.

Успокойся, думала Сюзи, крепко прижимая ладонь к груди, стараясь заставить бешено бьющееся сердце замедлить удары. Боже, как может бег приносить пользу здоровью, если с тобой происходит такое?

За спиной Сюзи появилась машина и осветила ее передними фарами. Она инстинктивно подняла руку, закрывая лицо от непрошеных свидетелей.

Потом, решив пойти на уловку. Сюзи звонким голосом объявила:

— Давай. Бустер, нам пора возвращаться.

— Ага! — торжествующе крикнул первый голос. — Ты слышал? Боится, что мы ее узнаем. Минуту назад она называла собаку Бакстером!

— Убей, — еле слышно прошептала Сюзи. — Убей его, Бакстер, давай, прошу тебя!

Но Бакстер был занят совсем другим: поскуливая, он жался большим лохматым телом к ее ногам и совсем не желал быть героем. Подталкивая носом связку ключей, которые держала Сюзи, он хотел только одного — побыстрее спрятаться в машине.

ГЛАВА 36

— Значит, обошлись без марафонов, — заметил Лео, когда через двадцать минут Сюзи вернула ему его трусливую собаку.

— Бакстер хорошо пробежался.

И еще перепугался до смерти, подумала Сюзи. Что можно сказать и обо мне.

Она поняла: Лео за ней наблюдает.

— Ты выглядишь уставшей.

— Спасибо. — Скорее, это нервный срыв. Сюзи провела пальцами по волосам и про себя поклялась никогда в жизни больше не доверять свои мысли собакам.

Особенно таким трусливым собакам, как Бакстер, который не может дать толкового совета.

И не поверять свои мысли парочке голубых, прячущихся в ближайшем кустарнике. Переспать с ним? Тоже мысль.

— Идем, — сказал Лео, когда Бакстер благополучно вернулся наверх в свою корзину в офисе. — Я куплю тебе что-нибудь выпить.

Неплохо.

— А мне можно в ресторан? — Сюзи с сомнением смотрела на свой костюм. — На меня не будут показывать пальцем?

— Ты как и я, прекрасно знаешь, — терпеливо проговорил Лео, — что на тебя все равно будут смотреть, куда бы ты ни пошла.

— Да, но флуоресцентная зеленая спортивная куртка и шорты из лайкры…

— Если что-нибудь скажут, я им поясню, что ты эксцентричная особа.

— Ладно, я зайду ненадолго, — радостно сказала Сюзи.

И покраснела.

Ресторан и бар в это время были переполнены. Охранники Лео уже не пускали людей внутрь, но Мартин как-то умудрился проскользнуть раньше. Сидя в компании четырех потрясающе красивых девушек, Мартин заметил Сюзи и, извинившись перед спутницами, направился в ее сторону.

Сюзи была настолько ошарашена, что на секунду даже обрадовалась.

— Это Мартин, — с восторгом сообщила она Лео.

Теперь у нее появилась возможность доказать, что между ней и Мартином не было ничего двусмысленного или неприличного и что его присутствие вчера в ее квартире объяснялось вынужденной необходимостью.

— Лео, телефон! — крикнула девушка, которую он уже представил Сюзи как личного секретаря. — Срочно.

Лео быстро дотронулся до плеча Сюзи и проговорил:

— Я ненадолго, — и скрылся наверху, в своем кабинете.

— Сюзи-Сюзи-Сюзи, — пропел Мартин, наконец дойдя до нее, и нежно провел указательным пальцем по ее щеке. — Я так рад тебя видеть! Да, а особенно в этом костюме. Ты знаешь, какие у тебя ноги? Сногсшибательные — вот какие, другого слова не подберешь. Давай я заплачу за твою выпивку, и мы отпразднуем, что у тебя такие божественные ноги.

Само собой, он был в стельку пьян. Сердце Сюзи камнем полетело в бездну. Поскольку она собиралась представить Мартина как ключевого свидетеля своей невиновности, она бы предпочла, чтобы он был трезвым. Не то чтобы он качался или плохо выговаривал слова, но Сюзи могла определить, насколько он был пьян, — в конце концов, раньше она в этом специализировалась. Она знала, что завтра Мартин проснется с тяжелым похмельем.

— С кем ты здесь? — она ловко перевела разговор с темы ног.

— Без понятия. — Мартин беспомощно пожал плечами. — Не могу вспомнить их имена. Мэнди, Сэнди, Кэнди и Вэнди… кажется, что-то в этом роде. Единственно, я помню, что стоят они мне целое состояние. Коктейли, которые они пьют, все по шесть фунтов. Знаешь, они славные девчонки, но где я найду банк, чтобы его ограбить посреди ночи?

Было заметно, что, несмотря на имидж рубахи-парня, внешне беззаботный вид и обаятельную улыбку, он был еще несчастнее, чем раньше. Бросив еще один взгляд на девиц, которые теперь хихикали друг с другом, Сюзи их сразу раскусила. Блондинки, разведенные, каждой за тридцать, постоянно курсируют по пабам и винным барам в поисках свежих впечатлений, выбирают тех мужчин, от которых могут что-то получить. Заметив Мартина в одиночестве, они набросились на него, как паучихи. Или самки богомолов, с содроганием подумала Сюзи. У него не было ни одного шанса вырваться из их сетей.

— Ответь, пожалуйста, — она пристально смотрела на Мартина. — Ты таким образом собираешься вернуть Нэнси?

Победная улыбка мгновенно исчезла с его лица.

— Нэнси не хочет возвращаться.

— Сейчас нет. Но она может передумать. Если тебе удастся ее убедить, что ты изменился.

— Я ее люблю. — Лицо Мартина начало морщиться, и Сюзи сильно ущипнула его за руку. — Ой!

— Не плачь. Нэнси наверняка не захочет, чтобы ты вернулся, если услышит, что тебя видели в городе с подобными девицами.

Мартин не мог говорить. Он опустил голову и медленно ею покачивал, слушая то, что говорила Сюзи. К ее большому облегчению, несмотря на весь выпитый алкоголь, он явно понимал смысл ее слов.

В следующее мгновение она почти взлетела в воздух, потому что Мартин заключил ее в объятия. Изо всех сил стараясь удержать свой джин с тоником. Сюзи засмеялась:

— Поосторожнее, я почти все расплескала.

Черт, это было похоже на объятие медвежонка, который не ведает о своей силе.

— Ты права, — пробормотал Мартин, уткнувшись носом в ее шею. — Ты всегда права. Спасибо.

От него пахло лосьоном после бритья от Готье и виски, и говорил он как брошенный ребенок. Ужасно жалея Мартина, Сюзи похлопала его по плечу.

— Эй, веселее. Хочешь, отвезу тебя домой?

Мартин мгновенно поднял голову. У него появилась надежда.

— К тебе домой?

— Извини, у нас нет мест. Гостиница переполнена. Но я могу подвезти тебя туда, где ты ночуешь. Это лучше, чем оставаться здесь, — быстро сказала она.

Насекомые-охотницы внимательно смотрели на Сюзи из глубины зала. Сюзи ответила им вызывающим взглядом.

— Ладно. — Мартин наконец-то поднял голову и улыбнулся. Потом довольно смачно поцеловал ее в губы. — Знаешь, ты чудо. Я говорю серьезно. Ты самая лучшая.

Сюзи могла не оборачиваться, чтобы отгадать, кто стоит за ее спиной. Обрушившиеся на ее плечи ледяные волны неодобрения могли исходить только от одного человека.

— Ладно, поехали. — Мартин решительно обнял ее за талию. Подняв голову и узнав Лео, он радостно произнес: — Привет! Как дела? Сегодня мой счастливый вечер. Она везет меня домой!

— Он очень пьян, — объяснила Сюзи Лео.

К ее большому раздражению, Мартин внешне совсем не выглядел пьяным.

И говорил трезвым голосом. И совсем не качался.

— Она имеет в виду, что без ума от меня и хочет поскорее затащить в постель. — Мартин подмигнул Лео, как бы говоря «мы-мужчины-друт-друга-понимаем». — Я пытался сопротивляться, но она ничего не хочет слушать — знаете, какими бывают эти девицы, когда что-нибудь решат. — Пока Сюзи пыталась его вывести, он тяжело вздохнул и добавил через плечо: — Это чертовски трудная работа, но кто-то должен ее делать…

— Мне следовало бы тебя убить, — прошипела Сюзи, запихивая его на пассажирское сиденье своего «роллса».

Мартин выглядел удивленным.

— Почему? Кто был тот парень? Знаю, я его где-то видел.

Честное слово. Он безнадежен.

— В моей квартире! Вчера!

— Верно! — воскликнул Мартин. — Он заходил к Люсиль. Он ее приятель?

— Нет, болван. — Сюзи застегнула его ремень безопасности, сама не понимая, зачем так о нем заботится. — Он брат Харри.

— Привет, я вернулась… о, пицца, — воскликнула Сюзи, — ух ты, моя любимая!

Она не питала слабости к этому блюду, но была так голодна, что проглотила бы даже ковер.

— А как же десять часов? — говоря это, Харри бросил взгляд на Селесту. — Ты сказала, что точно вернешься к десяти.

— А уже полвторого ночи, — заметила Селеста.

Дежавю. Сюзи нахмурилась, удивляясь, почему все ей так знакомо. Ах да, вот в чем дело! Ей опять пятнадцать лет, она пытается прокрасться посреди ночи домой, ее подвергает допросу мать. Для Бланш было в порядке вещей исчезать на несколько месяцев, но если Сюзи смела опоздать на пятнадцать минут, это сразу воспринималось как личное оскорбление.

— Я задержалась в баре «Альфа», чтобы немного выпить. Мы поболтали с Лео.

— Лео звонил два часа назад и сообщил, что нашел твою заколку для волос, — ледяным тоном заметил Харри. — Похоже, он удивился, что ты еще не вернулась.

Почему я вообще стараюсь соврать? Почему сразу не скажу им правду?

Я только и делала, что пыталась избежать осложнений, напомнила себе Сюзи. Чтобы все было просто и без проблем. И разве вышло что-нибудь путное? Черт, конечно, нет.

— Там был Мартин, чертовски пьяный и готовый угодить в неприятности. Я предложила отвезти его домой. Потом он пригласил меня на чашку кофе, но на самом деле ему хотелось выговориться. Поэтому мне пришлось целых четыре часа слушать его откровения о жене и детях и о том, какой он несчастный. Я выпила три чашки черного кофе, потому что у них кончилось молоко. Съела семь арахисов и не слишком вкусное чайное печенье, потому что в доме не было другой еды. И мы не занимались сексом. А теперь можно я доем вашу пиццу или мне лучше позвонить и заказать себе другую?

— Угощайся, — сказал Харри. — Не надо злиться. Я просто спросил.

— Я пойду. — Селеста, сидевшая на диване рядом с ним, вытянула свои руки-спички и зевнула.

— Слушай, извини, — проговорила Сюзи, — но ты не должна была так долго оставаться. Знаешь, Харри мог бы побыть один.

— Все в порядке. — Пожав плечами, Селеста стала искать под диваном свои блестящие шлепанцы. — Мы хорошо провели время. Было весело.

Сюзи поразилась, что Селеста знала, что такое веселье — обычно она специализировалась на скуке, — и произнесла, стараясь скрыть свое удивление:

— Правда? Чем вы занимались?

— Много чем. Читали наши гороскопы в «Космополитене».

Ух ты!

— Не стали спорить из-за видео, — радостно сообщил Харри. — Мы решили смотреть «Тупой, еще тупее» по телевизору.

О!

— Это было так смешно, — захихикала Селеста. Хм…

— И болтали. Очень много.

— О нас. И о тебе. И, — Селеста достала свою козырную карту, — играли в «Скраббл».

Что-что?

На этот раз Сюзи была потрясена. «Скраббл»? Селеста? Она ведь была уверена, что «Тезаурус Роже» — это порода динозавров.

— Ладно, ухожу. Увидимся, — с легкой улыбкой сказала Селеста Харри.

— Заходи в любое время, — великодушно пригласил Харри.

Но не рассчитывай опять на шарф от фон Эцдорф, подумала Сюзи, заметив кисточки, свисающие из не застегнутой сумки от Прада.

Притворяясь, что очень устала, Сюзи проводила Селесту, сняла свой серебристо-зеленый наряд, приняла душ и приготовилась ложиться в постель.

Вернее, на диван.

— Слушай, могла бы быть понежнее, — возмутился Харри, когда она, прощаясь на ночь, запечатлела формальный поцелуй на его щеке.

— Харри, ты же уже все знаешь, так как я говорила тебе, что не люблю, не собираюсь за тебя замуж, и чем быстрее ты сообщишь эту новость журналу «Привет!», тем будет лучше.

— Но я тебя люблю, — невозмутимо возразил Харри. — И я сделаю так, что ты передумаешь.

Его спокойная уверенность привела ее в бешенство. Будто пытаешься объяснить Свидетелю Иеговы, что ты действительно не веришь в Бога. Сюзи резко переменила тему.

— Вы с Селестой действительно играли в «Скраббл»?

— Не по правилам. Она просто баловалась со словами. — Харри был так красив, что, даже зевая, как бегемот, выглядел привлекательным. — Ладно, милая. Спокойной ночи.

Дверь спальни закрылась. Когда Сюзи встряхивала бледно-розовое одеяло, расстилая его на диване, она заметила коробку со «Скраббл» на полу под кофейным столиком.

Так вот как Селеста представляла игру в «Скраббл»…

Буквы были аккуратно расположены в решетке пять-на-пять и складывались в слова:

АСЮ3И

ТОЧНО

ОЧЕНЬ

МНОГО

ВЕСИТ

Рассмеявшись про себя, Сюзи нырнула под одеяло и уснула.

ГЛАВА 37

— Черт, сколько времени? Я не слышала, как ты вернулась прошлой ночью. — Сюзи с трудом приоткрыла глаза, когда Люсиль поставила чашку чая и присела рядом.

— Потому что я не возвращалась прошлой ночью. Я только что пришла.

— Боже, такое чувство, будто я спала всего четыре часа. — Сюзи застонала и попыталась вытянуть ноги. — Который час?

— Двадцать минут седьмого.

— А? Вечера?

— Утра, — ответила Люсиль.

— НЕЕЕТ! — воскликнула Сюзи, ее глаза в ужасе раскрылись, когда она поняла, что на улице еще темно. — Я действительно спала только четыре часа! Как ты могла так со мной поступить? Сегодня воскресенье, — жаловалась она, — а ты меня разбудила… Что я плохого тебе сделала?

Но Люсиль не только ее разбудила, но и явно не собиралась извиняться. Ее глаза сияли, она учащенно дышала и была сильно взволнована.

— Извини, мне жаль, — солгала Люсиль. — Но мне нужно было с кем-то поговорить. Вот, выпей. — Она передала чашку чая в трясущиеся руки Сюзи. — Будешь чувствовать себя получше.

Паршивая чашка чая? Как она может мне помочь?

— Двадцать минут седьмого, да еще в воскресенье утром, — ныла Сюзи. — Что же ты делала?

— Я была с Джезом. — Лицо Люсиль сияло, как будто она проглотила зажженную лампочку. — Всю ночь.

О боже, у нее такое выражение глаз, его ни с чем не спутаешь…

Сюзи резко села на своем диване, при этом расплескав чай из чашки.

— Нет! Нет! Ты меня разыгрываешь! — вырвалось протестующим воплем. — Хочешь сказать, ты ПЕРЕСПАЛА С ДЖЕЗОМ?

— Ты рехнулась? — Возмущенная Люсиль закрыла ладонью рот Сюзи. Харри спал всего в каких-нибудь двадцати футах. Какой позор, если он проснется и услышит. — Конечно, я не спала с Джезом. Как ты могла подумать такое?

— Боже, ну ты даешь, — проворчала Сюзи, когда Люсиль наконец убрала руку. Пошевелив сплющенными губами и проверяя их сохранность, она дерзко прошипела: — Ты выглядишь так, будто провела ночь подобным образом. Ты вся… светишься.

Впрочем, Люсиль тоже могла блефовать, не говоря правды, ведь я не рассказала ей откровенно обо мне и Харри, подумала Сюзи.

— Мы были в его студии, — объяснила Люсиль.

Мило. Славный пружинистый пол, вспомнила Сюзи. Все эти пористые слои, уложенные для поглощения излишних акустических шумов в студии, отлично подходили для любовных игр.

— Прекрати немедленно! — потребовала Люсиль, заметив шаловливую улыбку на губах Сюзи. — Джез написал песню и хочет, чтобы я ее спела. Мы всю ночь работали над ней… Я в таком восторге, думаю, что совсем не усну! Смотреть, как он работает за пультом, — это так чудесно… о, Сюзи, это была лучшая ночь в моей жизни!

— Надо же, а вы даже не переспали, — поразилась Сюзи.

— Верно. — Люсиль сидела, обхватив колени руками и мечтательно покачиваясь в такт песни, которая звучала в ее голове.

— Как тебе удалось заставить Джеза преодолеть страх перед работой в студии?

— Я ничего не делала. Он сам захотел.

— Давай. — Уже совсем проснувшись. Сюзи толкнула ее в бок. — Спой для меня.

Люсиль была в таком состоянии, что ее не нужно было просить дважды. Тряхнув косичками, она сделала глубокий вдох и начала:

Ты должен меня понять:

Я не хочу тебя терять.

Смысл моей жизни в твоей любви.

Нас с тобой ждут счастливые дни.

Мой ангел, чудо мое земное.

Буду дышать я только тобою…

— Что за крики с утра пораньше? — возмутился Харри в спальне. — Еще даже нет половины седьмого! Выгоните эту чертову кошку!

— По утрам он часто бывает не в духе, — прошептала Люсиль. — Ненавидит, когда его рано будят.

У Сюзи вдоль позвоночника все еще бегали мурашки — такой эффект на нее произвела песня. Какая ирония судьбы, подумала она, наконец-то она и Харри нашли что-то общее.

Впрочем, если она не спала, он тоже вполне мог уже встать.

— Не обращай на него внимания. Это не песня, а сказка. Спой снова, — попросила она Люсиль.

* * *

Следующие две недели Сюзи провела как в тумане. Лето окончательно закончилось, осень мстительно брала свое, а Сюзи давно не была так занята и не работала так упорно. Фи по-прежнему заменяла Донну в офисе, она была очень трудолюбива, но все еще только осваивала особенности бизнеса. Мартину не удалось наладить свою жизнь, и он зря занимал рабочее место. Более суровый работодатель давно бы его выгнал, но Сюзи понимала, что ни в коем случае нельзя делать такое с Мартином, потому что это его доконает. Поэтому ей приходилось скрывать от Рори полную бесполезность Мартина и брать на себя большую часть его дел. Ей это удавалось, потому что, как ни странно, Рори мало на что обращал внимание. По каким-то причинам в эти дни он был очень рассеянным, часто бестолковым — по крайней мере, в офисе — и даже не всегда мог связно выражать свои мысли. Странно.

Жизнь дома тоже нельзя было назвать нормальной. Как в какой-то безумной игре со стульями, все, казалось, решили поменяться местами.

— Сюрреализм какой-то, — сказала Сюзи Лео, когда он зашел в офис, чтобы сообщить, что земельная проверка дома Шелдрейк закончена. — Я целыми днями не вижу Люсиль — она каждую свободную минуту проводит у соседей, в студии с Джезом.

— А ты здесь, — заметил Лео. — Кто же присматривает за Харри?

— Это еще более странно. — Сюзи округлила глаза. — Ты не поверишь, Селеста.

— Хочешь сказать, она заглядывает время от времени?

— Я имею в виду, что она практически к нам переехала! Неизвестно почему, но они нашли много общего. Это одна из самых нелепых пар — как сандвич с арахисовым маслом и медом. Кажется, что это совершенно несовместимые вещи, но тем не менее случилось непредвиденное.

Лео бросил на нее недоверчивый взгляд.

— И ты не против, что они так много времени проводят вместе?

Против? Сюзи чуть не расхохоталась после такого вопроса. Но ей удалось себя сурово одернуть.

— Не ревную ли я? Не думаю, что Селеста представляет серьезную угрозу. — Она многозначительно улыбнулась Лео. — Мы с Харри прекрасно ладим.

Как ни удивительно, ее нос от вранья не вырос до размеров телескопа.

— Пожалуй, я его навещу. Я могу выкроить десять минут.

Не стоит так его опекать, подумала Сюзи, он ведь тебе только брат.

А вслух сказала:

— Конечно, заезжай.

Когда приехал Лео, Харри как раз мыли голову.

— Селесте пришлось мной заняться, — объяснил он с улыбкой. Его голова нависла над ванной, а Селеста массирующими движениями втирала шампунь в кожу головы. — Нельзя, чтобы вода попала в мой гипс на руке.

Возможно, температура воздуха на улице и упала, но в квартире Сюзи стояли тропики. Центральное отопление было включено на максимум, Харри был в одних шортах, а сквозь тонкую белую хлопковую кофточку Селесты явно просматривались очертания ее маленьких дерзких грудей. Когда она потянулась за кондиционером, было видно, как ее розовые соски упершись в плечо Харри. Лео остановился в дверях ванной, слушая разговор и поражаясь их бесстыдству. Ясно: Харри и Селеста чувствовали, что их партнеры, Сюзи и Джез, не уделяли им должного внимания, и теперь были полны решимости отыграться.

Они флиртовали и даже не пытались скрывать. Лео сомневался, значило ли это для них что-нибудь. Очень вероятно, что им обоим было скучно и просто хотелось немного развлечься и весело провести время.

— Я видел Сюзи в офисе. Насколько я понял, она подолгу задерживается на работе, — заметил он, когда Селеста пошла искать свежие полотенца.

— Не волнуйся за меня. — Харри многозначительно улыбнулся Лео. — Я прекрасно провожу время.

— Вижу.

— Селеста замечательная. — Харри не мог удержаться. Если помолвка со Сюзи Кертис весьма льстила его самолюбию, то измена ей была еще более привлекательна. Конечно, на самом деле он ей не изменял — на данный момент это было физически невозможно из-за множества переломов, — но мысленно он все время этим занимался.

И что в этом ужасного?

Видишь, Лео? Я тоже умею играть в такую игру, думал Харри, торжествующе улыбаясь. Теперь я не второй сорт.

Вернувшись, с целой охапкой чистых полотенец из бельевого шкафа, Селеста сняла влажное с плеч Харри и небрежно бросила его на пол. Она стала вытирать волосы Харри свежим полотенцем, подчиняясь определенному чувственному ритму и игриво приоткрыв рот.

— Хорошо? — театрально прошептала Селеста. — Я не слишком жму?

— Ты испорченная девчонка, — сказал ей Харри с улыбкой.

— Вот, готово. Можешь еще подсушить феном. Лео?!. — С невинным видом Селеста обернулась к нему. — Что желаешь? — Она помедлила. — Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

— Спасибо, — Лео быстро взглянул на часы, — но мне нужно вернуться на работу. — И добавил, обращаясь к Харри: — Я просто заехал, чтобы посмотреть, как ты.

— Очень сносно, — сказал Харри, весело подмигивая. — Даже получаю удовольствие.

Стоя за ним. Селеста провела пальцем по его голой спине и пробормотала:

— А я ему помогаю.

Рори действительно не мог сконцентрироваться на делах в офисе, а причина заключалась в том, что он ни о чем не мог думать, кроме как о предстоящих выходных, которые они с Фи должны были провести вместе в Уэльсе. Чем ближе была пятница, тем больше его способность логического мышления напоминала крошащийся кекс. Подобно заключенному, считающему дни до своего освобождения, он повесил дома календарь, где вычеркивал красным фломастером большими крестами прошедшие дни. В квадрате, обозначающем пятницу, одиннадцатое октября, он написал «ДА!» и в нетерпеливом предвкушении обвел дату раз пятнадцать.

Естественно, это был календарь, который не предназначался больше ни для чьих глаз, но, так как Рори жил один и уже не помнил, когда в последний раз приглашал гостей в свой дом, его страшный секрет был в полной безопасности.

И вот наступила пятница, одиннадцатое октября — еще недавно казалось, что до нее много месяцев, и вот день настал, — и Рори был так взволнован, что с трудом мог разговаривать.

Хорошо, что мы едем отдыхать, думал Рори. Черт, надеюсь, все сработает.

— Я собрала вещи и готова ехать, — радостно сообщила ему Фи, когда он появился в офисе после ланча.

Рори поставил свои чемоданы около шкафа с документами. Он бы мог не вынимать их из багажника машины, но не устоял и взял с собой, чтобы все время бросать на них взгляд и испытывать в глубине желудка непередаваемый восторг.

Еще три часа — и они смогут уехать. Он собирался переодеться в задней комнате из делового костюма в более подходящие свитер от Арана и темно-зеленые вельветовые брюки. Они заедут к Фи, чтобы забрать ее чемоданы. К пол шестому они уже будут в пути: переедут мост Северн и направятся в Уэльс, беззаботно болтая друг с другом в машине. Да, ход разговора будет непринужденным, и, чтобы не возникло случайного замешательства, Рори уже приготовил список подходящих тем.

А к пол седьмому, думал он, все больше воодушевляясь, мы уже попадем в Брекнокшир и будем восхищаться пейзажем, следуя за змеевидной рекой Бай…

— Надеюсь, ты взял с собой теплые кальсоны, — проговорила Сюзи, закончив телефонный разговор и посмотрев сначала на чемоданы, а потом на серо-стальные тучи за окном. — Знаешь, вам предстоит жить не в пятизвездочной гостинице. Судя по рассказам Фи, место будет довольно холодным.

Мне все равно, абсолютно все равно. Главное, что мы будем там вместе, бесстрашно размышлял Рори. На самом деле, чем холоднее, тем лучше, тогда, возможно, я ей понадоблюсь, чтобы согреться…

— Значит, ты уверена, что справишься без нас? — громко спросил он озабоченным тоном, хотя сейчас его это не интересовало. Хотят они или нет, им придется это сделать.

— О, мы постараемся выжить. — Сюзи про себя улыбнулась, потому что Рори даже не замечал, что за последние две недели она в одиночку руководила бизнесом. — И завтра выходит Донна. Мы все осилим.

Рори не волновала температура в гостинице, но перспектива остаться без горячей еды была пугающей. Хотя неважно, они будут ездить в другие рестораны, он отвезет Фи в какое-нибудь дорогое и романтическое место. Интересно, есть ли в районе Сноудония известная сеть ресторанов «Каштановое дерево» Франко Таручио?

— Черт, смотри, кто к нам пришел, — поразилась Сюзи, когда распахнулась дверь и появился Джез. — Чудовище из Черного Подвала! Что ты делаешь на дневном свету? Уверен, что от свежего воздуха твоя кожа не начнет увядать и отпадать?

Все, кроме Джеза, засмеялись.

Он повернулся к Фи с выражением сочувствия на лице.

— О боже, в чем дело, что случилось? — Фи в страхе схватилась за горло.

— Мне жаль, милая, ничего ужасного, но твоя мама упала, и у нее сместился диск. Только что звонил твой отец. Она в больнице в Борнмуте, и он спрашивал, сможешь ли ты приехать сегодня вечером.

— Нет, — ошеломленно прохрипел Рори. — Только не это!

ГЛАВА 38

Фи взглянула на Рори: он был белый как полотно. Бедный, прошло всего шесть недель со смерти Бланш. Он услышал о происшествии с ее матерью, и на него нахлынули ужасные воспоминания.

— Все нормально. — Она импульсивно подошла к Рори и быстро и крепко его обняла. — Правда, все хорошо, она не умрет. Она упала, вот и все. Диск сместился.

Бедный Рори, она чувствовала, как он весь трясется. Фи пришло в голову, что, если он так эмоционально реагирует, Сюзи тоже может быть расстроена.

Она обеспокоенно посмотрела на Сюзи:

— А ты как? Все в порядке? Сюзи выглядела удивленной.

— Конечно в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Я обещал твоему отцу, что все передам, — сообщил Джез, — а ты ему перезвонишь. Он в больнице, вот номер. — Он достал обрывок бумаги из кармана рубашки и передал Фи — она тут же начала звонить.

Надежда Рори на выходные рушилась прямо на глазах. Казалось, весь мир дал трещину. Он слушал разговор Фи с отцом. Она говорила спокойно, деловито, как человек, который полностью контролирует ситуацию, и заверила, что сможет приехать в Борнмут к шести часам.

НЕЕЕТ! — хотел крикнуть Рори. Тебе необязательно ехать прямо сейчас. Ведь речь идет о смещении диска. Это неопасно. Разве ты не можешь отложить до понедельника?

Пожалуйста!

Конечно, он этого не сказал. Единственное, что вырвалось из его груди, — это сдавленный стон. К счастью, он был еле слышен.

И все же Сюзи удивленно и подозрительно взглянула на него.

Твою мать, подумал Рори, который никогда не ругался, даже про себя. Черт, черт, черт!.. Твою мать!

— Ты похож на восставшего из мертвых, — радостно сообщила Сюзи Джезу, пока Фи разговаривала по телефону.

Действительно, в мятых черной рубашке и брюках и с темными кругами вокруг глаз, горящих как угли на бледном лице, Джез, казалось, не ел и не спал целую неделю.

С другой стороны, она никогда не видела его более счастливым и полным жизни.

Джез широко улыбнулся.

— Все так замечательно идет, не поверишь.

Он сам с трудом верил. Теперь он снова писал песни и не мог остановиться. Его идеи появлялись с быстротой прыгающих со скалы леммингов. И самое удивительное, что Люсиль была рядом с ним и придавала музыке уникальность. Возможно, написание песен не было ее сильной стороной — действительно не было, — но, определенно, у нее был талант создавать такое индивидуальное и оригинальное звучание, которое Джез даже не мог вообразить. Они вместе создавали нечто невероятное, и от этого у него захватывало дух.

— Здорово, — сказала Сюзи, которая даже не делала вид, что понимает, как пишут песни, но ей было приятно это слышать. — Я правда рада.

Здорово? Что здорово? Как что-то может быть здорово? Рори нервно полировал стекла очков о свой рукав и с трудом сдерживал комок в горле. Разочарование окутывало его тяжелым туманом. Как ему ни хотелось, чтобы произошло чудо, он понимал, что нужно смириться с фактом: Фи не захочет отложить визит к попавшей в больницу матери до начала следующей недели.

— Ладно, папа, встретимся в отделении. В шесть часов. Пока. — Фи повесила трубку и покачала головой. — Я буду занята весь следующий месяц.

Весь месяц? Нееет!

— Бедная мама, — вздохнула Фи.

Бедный я, подумал Рори.

— Ее долго продержат в больнице? — спросила Сюзи.

— Нет, но нужно будет за ней ухаживать, когда ее выпишут. А пока мой папа нуждается в заботе. Он абсолютно беспомощен, — сухо добавила Фи. — Поэтому в любом случае мне пришлось бы прекратить работу. Думаю, он даже чашку чая себе не сможет приготовить.

Черт, значит, ему пора научиться! — возмутился про себя Рори.

— Если хочешь успеть на поезд, я подвезу тебя до вокзала, — заявил Джез, чувствуя себя героем. Придется ехать до Темпл-Мидз в пятницу и в час пик, а это оторвет его от работы в студии по крайней мере на целый час.

Я бы мог это сделать, подумал Рори, немного встрепенувшись. Это не то, чего он хотел, но все же лучше, чем ничего… Он бы мог предложить Фи отвезти ее прямо до Борнмута!

— Не беспокойся, — сказала Фи Джезу, — я поеду на машине. Мне она там все равно понадобится.

Плечи Рори снова поникли.

Да, пропал наш отдых в эти выходные. — Фи посмотрела на Рори с извиняющейся полуулыбкой.

— Прости, что подвела тебя.

— Ничего. — Рори заставил себя говорить небрежным тоном. — Никаких проблем. Может, в другой раз.

— Но ты можешь поехать и без меня. — Его тон обеспокоил Фи, а глаза смотрели с тревогой. — Ты не должен отказываться из-за меня от отдыха. Тебе понравится, обещаю!

Не понравится, я тоже обещаю!

— Пожалуйста, не отменяй поездку. — попросила Фи. — Там собирается отличная публика, ты в два счета с ними перезнакомишься… и это будет полезно для здоровья…

Нет, подумал Рори, потому что я туда не поеду.

— Хорошо, может, и поеду, — сказал он, только чтобы она не смотрела так взволнованно. Ему совсем не хотелось, чтобы она чувствовала себя виноватой.

Откровенно, что могло быть привлекательного в поездке туда в одиночку? Разве не ясно, что без Фи пребывание там теряло всякий смысл.

— Я знаю, чем ты занимаешься, — объявила Селеста.

Она повернулась к Харри, когда он появился на кухне и стал позади нее.

— Правда?

— Правда. И еще я знаю, почему ты это делаешь.

Стоящий за ее спиной чайник стал закипать, и из носика пошел пар.

— Я жду свою чашку чая? — предположил Харри. — Потому что меня замучила жажда?

— Флиртуешь со мной, — мягко поправила его Селеста. — Потому что хочешь вызвать ревность у Сюзи.

Харри двинулся в ее сторону, его костыли ритмично стучали по плиткам пола. Как будто шел Долговязый Джон Сильвер.

— Серьезно? Ты так считаешь?

Ноздри Селесты непроизвольно расширились: боже, его свежевымытые волосы так чудно пахли.

— Да, именно так я и считаю, — пробормотала она, прижав тонкие руки к столику за спиной. Ее грудь выпирала и хорошо просматривалась сквозь тонкую хлопковую ткань белого платья.

— Тогда ты ошибаешься, — заявил Харри. — Да, может, началось с этого, но теперь все не так. — Он сделал еще один шаг вперед — клик! — и встал еще ближе. — А как насчет тебя? Почему ты так отчаянно со мной флиртовала? Чтобы отплатить Джезу за то, что он тебя оставил? Или?..

Он замолчал, его губы задрожали.

— Или что? — прошептала Селеста. Боже, ее сердце пустилось в галоп.

— Или, возможно, ты чувствуешь то же, что и я?

Она улыбнулась. Харри, так же как и она, знал, что происходило в течение последних двух недель. И нужно отдать ему должное, он блестяще вел игру, как настоящий профессионал.

Время было выбрано верно, решила Селеста с дрожью одобрения. Сначала они действительно флиртовали из спортивного интереса, чтобы хорошо провести время.

Потом, через несколько дней, появилось искушение двинуться дальше в отношениях. Но так как это было невозможно, флирт становился еще более приятным.

К середине второй недели предвкушение стало почти невыносимым; они дошли до стадии, когда с трудом контролировали свое волнение. Было достаточно одного взгляда, улыбки, ироничного замечания, чтобы вызвать приступ желания.

И сегодня, когда Селеста уже не была уверена, что сможет выдержать еще один день — даже один час — полного бездействия, это наконец произошло.

Харри начал действовать.

Дааа!

Боже, она знала, что все будет фантастически хорошо.

— Ну? — поддразнивал ее Харри, очевидно ожидая от нее ответа.

Ха, как будто он еще не знал ответа!

Оттолкнувшись от мраморной столешницы. Селеста сделала шаг вперед. Подняв голову, она легко прикоснулась губами к левому углу его рта.

Харри вздрогнул и вздохнул. Селеста не знала только одного — какая ирония судьбы! — что оттягивание момента было идеей Сюзи.

И Сюзи, он должен был признаться, оказалась права. Как это ни раздражало. Возможно, ее шестинедельное правило было чересчур — Харри мог выдержать не больше двух недель, — но он теперь понимал, зачем нужен такой порядок.

Никогда в жизни он не чувствовал такого возбуждения. Когда Селеста его снова поцеловала, ее взгляд упал на фотографии, хаотично пришпиленные к доске рядом с кухонной дверью. На одной была Сюзи в костюме феи на какой-то гулянке в прошлое Рождество. И опять она, загорелая, с рыжевато-каштановыми волосами, в зелено-изумрудном купальнике, одной рукой обнимая Джеза за шею, а другой размахивая — бог знает, как ей удалось — гигантской парой сапог.

Сюзи и Люсиль заливаются хохотом на диване.

Сюзи в состоянии похмелья в постели: с разметавшимися во все стороны волосами и опухшими «утренними» глазами.

Сюзи, облаченная в сияющее золотом вечернее платье, заснятая в необычный момент: она щиплет за зад известного игрока регби.

Сюзи, Сюзи, чертова Сюзи. Она всегда должна была быть в центре внимания, верно? Ничто не разрешалось, если Сюзи не участвовала.

— О чем ты думаешь? — пробормотал Харри, уткнувшись ей в шею.

— Честно? — Селеста затаила дыхание, когда он нежно провел теплым языком вдоль линии ключицы.

— Мм, честно.

— Хорошо, я здесь, и я целую жениха Сюзи Кертис. — Она улыбнулась и кокетливо приподняла бровь. — Ты не считаешь, что это здорово?

Харри нахмурился.

— Ты делаешь это только поэтому?

— Конечно нет. Я бы чувствовала к тебе то же самое, чьим бы женихом ты ни был. Но ты должен признать, — сказала Селеста, игриво толкнув его в бедро, — так еще приятнее.

ГЛАВА 39

Теперь Сюзи точно знала, что дом Шелдрейк будет продан, и ей предстояло очистить его от вещей матери. Контракты были подписаны, и все должно было завершиться к концу октября.

Лео планировал провести в саду ландшафтные работы и хотел начать немедленно, пока температура не упала еще ниже и почва совсем не замерзла; он попросил у Сюзи разрешения, чтобы фирма садового дизайна приступила к работе в воскресенье. Так как это был ее единственный свободный день. Сюзи решила, что тоже заедет и будет разбирать вещи. Вся ненужная мебель отправится на аукцион, а более мелкие пожитки она собиралась пожертвовать местным благотворительным магазинам и очень надеялась, что Мейв их не купит. Потом были сотни книг, полные одежды платяные шкафы, забитый барахлом чердак, гараж, кладовка…

В общем, Сюзи понимала: ей не помешает чья-либо помощь, хотя бы немного.

Может, даже много.

Но Рори не мог ей помочь, потому что уехал отдыхать на выходные. Видит бог, ему это было просто необходимо.

Джулия не пришла в восторг от предложения Сюзи.

— Почему я? — раздраженно спросила она. — Я думала, ты занимаешься продажей дома.

— Там вещи мамы. Я считала, ты захочешь помочь. Возможно, что-то оставишь себе.

— Не захочу, — заявила Джулия, которая уже обследовала шкатулку с драгоценностями Бланш и чей визит смахивал на нашествие саранчи. Еще она забрала все лучшие картины, утверждая, что деньги ее не волнуют, а картины ей дороги как память. — В любом случае я в воскресенье занята. У нас званый ланч на шестнадцать человек.

— Ладно, — сказала Сюзи. — Неважно. Надеюсь, Люсиль мне поможет.

Она услышала странный шипящий звук — это воздух прошел сквозь стиснутые зубы Джулии.

— Только не она! Нет, извини, но ты не должна ее звать.

— Бланш была и ее матерью тоже.

— Возможно, — хмыкнула Джулия, — но дом Шелдрейк никогда не был ее домом. Нет-нет, Сюзи, мы там выросли. Не она. Только подумаю, что Люсиль появится в нашем доме и будет копаться в вещах нашей матери как какой-нибудь стервятник… Нет, прости, но я не могу этого допустить.

Сюзи стояла на коленях в комнате в окружении пахнущих деревом ящиков из-под чая и груд книг, когда услышала знакомые шаги в холле.

— Я увидел твою машину на подъездной дорожке, — сказал Лео, — и входная дверь была открыта. Начинаешь разбирать вещи?

— Здесь полно работы. — Сюзи сдула прядь волос с глаз и перенесла неустойчивую кипу книг в ближайший ящик. Поднялся столб пыли, который заставил ее чихнуть. Она вытерла лоб рукавом оранжевого свитера, оставив серый, грязный развод. После четырех часов изнурительной работы она только перешла во вторую комнату.

— Ты одна?

— Рори уехал. Джулия занята. — Она сделала паузу. — Люсиль тоже.

Люсиль неожиданно поддержала решение Джулии.

— Она абсолютно права, — заявила Люсиль, услышав рассказ Сюзи о телефонном разговоре с Джулией. — Это ваше семейное гнездо, там ваши вещи. Я бы чувствовала себя незваным гостем.

Сюзи, улыбаясь своим мыслям, закивала, и на ее лице появилось неопределенное выражение. Она ненавидела себя за то, что не могла избавиться от сомнения: действительно ли Люсиль так думала, или она не хотела смириться с мыслью, что пропустит четырнадцать часов работы в студии с Джезом?

— Тебе придется много потрудиться, — заметил Лео.

— И не говори. А я думала, управлюсь за несколько минут.

Сюзи почувствовала, что не может удержаться от ворчливо-язвительного тона. Было ясно, что день будет не из легких.

Тем временем Лео завернул рукава своего угольно-серого свитера.

— Я могу помочь, если хочешь.

У него были очень славные руки. И красивые предплечья. От него поступило щедрое предложение, но Сюзи была не в настроении. Она пребывала в безнадежно-нервном состоянии, на грани срыва, поэтому не слишком себе доверяла, боясь не сдержаться и без всякой причины приняться кричать на него, как торговка рыбой.

Сюзи не имела ни малейшего представления о причине своих ощущений, но знала, что не вынесет, если Лео вдруг станет добр с ней.

— Спасибо. — Сюзи отрицательно покачала головой. — Я сама справлюсь. И у тебя все равно нет времени.

Он пристально посмотрел на нее.

— Все в порядке?

Нет, уходи! Прекрати допрашивать и оставь меня В ПОКОЕ!

А вслух она произнесла:

— Все отлично.

Потом она подняла книгу и нахмурилась, стараясь что-то понять. Это был путеводитель по Перу. Хорошо, но была ли Бланш в Перу? Она вообще-то путешествовала дальше Борнмута?

Капли дождя, словно камни, стали стучать по окнам дома. Цвет неба за окном стал мрачнее темно- серого свитера Лео. Сюзи была рада: погода соответствовала ее настроению.

Лео, явно желая поддержать разговор, заявил:

— Я там весь вымокну.

Ты вымокнешь, если останешься, подумала Сюзи, потому что я запущу в тебя моей банкой с «Доктором Пеппером».

Боже мой, что со мной такое происходит? Когда она снова подняла глаза, Лео уже не было. Она снова была одна. С книгами ее матери. «По Сахаре на верблюде». Да, очень похоже. «Красоты Фиджи».

Да, мама, ты вообще-то знала, где находятся Фиджи?

«В тропических лесах». Возможно, леса Дина.

Но какой был смысл? Почему она вообще напрягалась и придумывала объяснения?

Сюзи собрала книги в охапку и бросила в ящик. Она продолжала делать это, пока пол не был очищен и ящики не наполнились. Все это можно было отправить в благотворительный магазин. Кто знает, может, путеводители Бланш купят люди, которых действительно интересуют Патагония. Помпеи и Перу?

Сюзи с раздражением обошла гостиную, оставляя желтые наклейки на всех вещах, за которыми завтра должны были заехать с аукциона.

Было время ланча, но Сюзи совсем не проголодалась. Стоя у окна, она беспокойно барабанила пальцами по батарее и наблюдала за Лео в саду, тот бурно обсуждал что-то с садовым дизайнером, у которого наверняка нашлись бы более приятные занятия в воскресенье. Под ледяным проливным дождем они насквозь промокли, но Лео все равно выглядел неплохо, чего нельзя было сказать о втором мужчине: измученное красное лицо и редкие рыжевато-имбирные волосы, прилипшие к голове. И еще на нем были неудобные, тесные бежевые брюки.

Возможно, Лео хорошо выглядел в темно-синих джинсах, но он наверняка тоже замерз. Сюзи пришло в голову, что если ей хочется сделать доброе дело, то надо пойти на кухню и сварить кофе для мужчин. Черный, потому что в доме не было молока, но можно добавить коньяка, чтобы они согрелись.

В этот момент Лео протянул руку, указывая на мокрые вишневые деревья, которые так любил ее отец. Он говорил с садовником-декоратором, делая резкие движения, означающие «избавьтесь от них», и Сюзи в гневе почувствовала, как ее пальцы невольно вцепились в батарею.

Ее отец потратил годы, чтобы сад выглядел так, как ему хотелось. Как смел Лео Фицаллен являться сюда и все менять?

Черт, он точно не получит никакого кофе.

Заниматься содержимым гардеробов Бланш было более странным занятием, чем Сюзи предполагала. Каждый предмет одежды вызывал воспоминание о том, как его надевала мать. Бланш всегда любила одежду с долей экстравагантности и оригинальности; она предпочитала носить нечто особенное. Сюзи уже наполняла пятнадцатый черный мусорный мешок и спрашивала себя, не лучше ли будет отвезти все это в благотворительный магазин за пределами Бристоля. Не слишком приятно заметить кого-нибудь на улице в брюках матери или в одной из ее шляп, украшенных цветами.

Сюзи взглянула на сине-сапфировое бархатное платье, и из ее памяти выплыл новый образ, будто на экране появилась цветная проекция. Ее мать и отец отмечают годовщину своей свадьбы. Устраивают большой прием — конечно, идея Бланш, — чтобы отпраздновать тридцать лет семейного счастья. Ха!

Платье полетело в мешок с собранной одеждой. Теперь пальто, потом туфли. Сюзи не желала останавливаться, пока не закончит.

— Я вскипячу чайник, ладно? — крикнул Лео снизу.

Нахал!

— Конечно.

Чертов нахал, снова возмущенно подумала Сюзи, когда через пять минут он появился в дверях спальни с дымящейся чашкой. Протягивая ее Сюзи, он спросил:

— Будешь кофе?

— О, понятно. — Плечи Сюзи окаменели, ее голос звучал отрывисто и странно. — Значит, ты решил, что можешь здесь хозяйничать, да? Тебе не приходило в голову, что ради приличия надо было сначала спросить разрешения, а потом уже брать кофе, который тебе не принадлежит?

О боже, все пропало, пропало…

Лео бросил на нее оценивающий взгляд.

— Я знал, что пробуду здесь несколько часов, — спокойно объяснил он. — Поэтому я привез банку кофе и пинту молока.

О!

Хороший ответ.

Теперь мне следует улыбнуться и сказать, что мне жаль, подумала Сюзи, и извиниться за свое поведение.

Но она не могла себя заставить.

Во-первых, ее зубы были крепко сжаты. В общем, было такое ощущение, что по ним прошлись электросваркой.

— Так ты будешь? — Лео снова протянул чашку, как бы говоря «возьми-ее-скорее».

Сюзи прикончила свою банку «Доктора Пеппера» два часа назад и не отказалась бы от кофе, и еще она решила, что не будет обращать внимания на его покровительственный тон и слишком терпеливое обхождение…

Но она демонстративно повернулась к Лео спиной и сказала:

— Нет, спасибо.

К трем часам дождь прекратился. Сюзи подтащила распухшие мусорные мешки к лестнице, приготовив их к завтрашней транспортировке; она выглянула из окна и увидела, как садовый дизайнер расхаживает по саду, на определенном расстоянии втыкая металлические шесты во влажную почву и делая заметки в блокноте.

Во что Лео хотел превратить сад? Теперь дизайнер взял лопату. Она наблюдала, как он погрузил ее в край клумбы, вырыл немного земли и снова измерил глубину почвы шестом.

Расстроенная Сюзи пыталась что-то вспомнить из смутного, далекого прошлого, но у нее ничего не получалось.

Ладно, забудь. Снова за работу.

Теперь чердак.

ГЛАВА 40

Бланш удалось устроить так, что две половины ее жизни существовали отдельно друг от друга. Нигде в доме не было намеков на ее вторую жизнь. Сюзи и не ожидала найти что-либо, но все же поражалась способностям матери сохранять одну семью абсолютно изолированной от другой.

Хорошо, что барахло на чердаке можно просто выбросить. Здесь не было ничего, что нельзя было бы доверить фирме по уборке домов. Расклеив бумажки цвета лайма на все коробки, сумки, старые абажуры и рулоны ковров, Сюзи вытерла руки о свои кожаные джинсы и вздохнула с облегчением.

Закончила. Ура!

Спускаясь вниз по лестнице. Сюзи гадала — одна ли она в доме? Она провела наверху несколько часов; вероятно, Лео и тот дизайнер уже давно ушли. Наверняка Лео не горел желанием снова попасть под ее горячую руку и предпочел не подниматься наверх и не прощаться.

Но когда Сюзи вернулась на кухню, она увидела его: он сидел за дубовым столом, вытянув перед собой ноги, попивая кофе и изучая планы, оставленные садовым дизайнером.

— О. — Она остановилась в дверях в нерешительности. — Я не знала, что ты еще здесь.

— Да? Ты там пряталась и ждала, пока я уйду?

— Нет.

Лео постучал по своей чашке и спросил:

— Кофе?

— Нет. — Сюзи отрицательно покачала головой; ей теперь хотелось только одного — вернуться домой. Ей нужно было отмокнуть в ванне, выпить большой бокал вина и хорошенько выплакаться.

— Чайник только что закипел, — сообщил Лео. С полуулыбкой он добавил: — Буду счастлив поделиться молоком.

Внутри Сюзи что-то взорвалось.

— Слушай, может, хватит мне потакать? — возмутилась она. — Весь день я вела себя как капризная сука, верно? Я это знаю, и ты тоже, поэтому твои разговоры о кофе только действуют мне на нервы. Вероятно, сегодня День Хорошего Отношения к Сюзи, а меня забыли об этом предупредить?

Если она выдержит, то сможет справиться с чем угодно. У Сюзи возникло ощущение, что в ее грудной клетке закипает скороварка. Она стояла упираясь руками в бока, ее пальцы впились в джинсы. Каждый мускул тела был напряжен, подобно сжатой пружине. Сюзи понимала: существовала большая опасность, что в любую минуту может раздаться — бэнг!

— Ладно, — согласился Лео, — если хочешь, пусть будет так. Сегодня День Хорошего Отношения к Сюзи.

— Ха! Неестественно Хорошего.

Он пожал плечами.

— Трудная задача.

— Но кто-то должен ее выполнить, а ты вытянул короткую соломинку? О, не повезло, — язвительно прокомментировала она.

— Я имел в виду, что тебе пришлось заниматься уборкой вещей. Разбираться в доме твоей матери. — Лео оставался спокойным. — Это эмоциональное потрясение. Естественно, ты расстроена.

Сюзи открыла рот, чтобы возразить, однако резко его закрыла.

Это действительно так! Вот причина, по которой она весь день ужасно себя чувствовала.

О нет, конечно нет, дело не в этом.

— Я не расстроена. Со мной все в порядке, — заявила Сюзи ледяным тоном. — С какой стати уборка вещей может являться эмоциональным потрясением? Боже, мы не были с ней слишком близки!

Ее голос звучал визгливо и неестественно. Какой стыд. Желая поскорее покинуть дом, Сюзи оглядела кухню в поисках ключей.

— Я задержался здесь, потому что Роджер кое-что нашел в саду, — сообщил Лео, — когда проверял качество почвы. Она была закопана вон там. — Он указал на окно кухни. — Под пионом.

Волосы как оранжевая «сахарная вата» и еще в сочетании с именем Роджер, подумала Сюзи, отвлекаясь на пару минут. Черт, разве можно быть таким неудачником?

Конечно, она сразу поняла, что нашел Роджер. До этого она не могла вспомнить, почему его копания в саду вызывали какое-то знакомое ощущение. Теперь на нее нахлынули воспоминания.

— Так что он откопал? — Сюзи говорила легкомысленным тоном, но ее сердце стучало, как гигантский молот. — Отрезанную руку? Спрятанные сокровища? Сине-золотую жестяную коробку из-под печенья с петухом на крышке?

Лео повернулся на стуле и достал сине-золотую коробку.

— Я не знал, что внутри, — объяснил он Сюзи, — поэтому заглянул внутрь.

Он протянул ей коробку, она ее взяла и осторожно поставила на стол. Почти вся грязь была уже смыта. Синяя и золотая краски поблекли, их частично съела ржавчина, но они были еще различимы.

Сюзи точно знала, что найдет внутри. Тонкий собачий ошейник и поводок. Пучок своих волос. Фотографии любимых поп-звезд, вырезанные из журналов. Ее собственные фотографии в возрасте десяти или одиннадцати лет — само собой, с ужасными короткими волосами и глазами на мокром месте. Несколько сломанных дешевых украшений. И последнее — и самое главное — дневник с изображением «Дюран Дюран» на пластиковой обложке.

— Не могу поверить, что он нашел коробку. — Сюзи с шумом опустилась на один из кухонных стульев, а на ее губах появилась слабая улыбка. — Ведь сад совсем не маленький. Из всех мест, куда он мог воткнуть свой шест, — она попыталась пошутить, — он выбрал именно это.

Конечно, улыбка Лео быстро исчезла.

— Почему ты ее закопала?

— Для будущих поколений. — Говоря это, Сюзи с трудом снимала плотно надетую крышку. Все было на месте, аккуратно уложенное в полиэтиленовые мешки, как она и помнила. — Думаю, я переняла откуда-то эту идею. Ты хоронишь «капсулу времени», и через сотни лет кто-нибудь приходит, находит ее и с интересом выясняет, какая была жизнь у угрюмых подростков в восьмидесятые годы двадцатого века.

— Слушай, я бы мог притвориться, что не открывал твой дневник, — проговорил Лео, — но я не стану. Я должен был выяснить, кому он принадлежит.

Сюзи дрожащими пальцами вынула его из пакета.

— Ты весь его прочел?

— Только первую страницу. Мне все стало понятно. Может, я приготовлю тебе кофе?

Сюзи была за много миль — и много лет — отсюда; она кивнула и открыла первую страницу, ту, которую уже прочел Лео.

Дневник Сюзи Кертис, 11 лет, дом Шелдрейк. Снейд-парк, Бристоль, Англия.

Январь. Не думаю, что мама меня любит. Она была здесь на Рождество, но на Святки опять уехала. В Гонконг, на две недели. Я скучаю и люблю ее, но я ей не нужна, иначе она бы не уехала.

И на Рождество мне не подарили собаку, хотя я просила, значит, я зря потратила деньги на ошейник и поводок. А мои волосы выглядят ужасно, потому что проклятая Джулия их обрезала. Если бы мама была здесь, она бы отвела меня к нормальному парикмахеру. С короткими волосами я выгляжу полной дурой, и все будут надо мной смеяться…

Сюзи дошла до конца страницы и поняла, что не может себя заставить читать дальше. В горле застрял комок, от стоявших в глазах слез записи одиннадцатилетнего ребенка расплывались и плясали, неприличный всхлип нарушил тишину кухни.

Хох!

Боже мой, такие звуки издают гусыни, когда откладывают яйца.

ХОХ.

Яйцо размером с арбуз.

ХОХ, ХОХ. АААХААХААА!

Действительно, это было не слишком благозвучно, но она не могла себя остановить. Вообще-то она даже испытывала облегчение, что все вырвалось наружу, все остальное ей было безразлично.

Сюзи не имела понятия, сколько времени она так просидела; она громко ревела, как будто ей было два года, что представляло собой весьма неприглядное зрелище. Она смутно сознавала, что Лео был рядом, но он деликатно не приближался, чтобы не мешать. Он двигался очень тихо, готовил кофе, немного прибрался и достал новое кухонное полотенце. Когда единственный носовой платок Сюзи был израсходован, он протянул ей полотенце — хорошо, что оно было мягкое и прекрасно впитывало, в отличие от льняных, ужасных и шершавых.

Она совсем расклеилась: поток слез перешел в хлюпающее икание и прерывистые всхлипы. Сюзи уже жалела, что не сдержалась, она встала и подошла к окну, делая вид, что смотрит в сад, чтобы не встречаться глазами с невозмутимым взглядом Лео. Глубоко вздохнув, она бодро заявила:

— Ну, похоже, у меня запоздалая реакция. Честное слово, я сама от себя такого не ожидала!

Сюзи не видела Лео, но знала, где он. Он стоял за ней, около шкафа, в каких-нибудь пятнадцати шагах.

— Я рад, что все так случилось.

— Совсем как девчонка, что-то бормотала. Мне так неудобно…

— Сюзи, тебе нечего стыдиться. Ты не должна извиняться.

Теперь он был еще ближе, в десяти или девяти шагах. Колени Сюзи начали дрожать.

Это похоже на игру, в которую мы играли в младших классах… «Шаги бабушки»…

— Знаешь, я забыла о коробке. Я редко вспоминаю о прошлом. Наверное, меня это застало врасплох… все вернулось так стремительно.

— По-моему, тебе это было нужно, — сказал ей Лео. — Я в этом уверен. Держать все в себе — не лучший выход.

Пять, шесть шагов от нее?

Позвоночник Сюзи колыхался, как шербет. Она закрыла глаза.

— Я не плакала, когда она умерла.

Тишина. Сюзи не имела ни малейшего понятия, как далеко от нее находился Лео.

Я решу, что меня обманули, если повернусь и обнаружу, что он ушел домой.

И тогда она почувствовала это: слабое движение теплого воздуха сзади, в районе шеи.

Я не могу это сказать, я не могу…

Но она знала, что должна.

— Я такой ужасный человек, — пробормотала Сюзи, закрывая глаза и чувствуя, что запас ее слез еще не иссяк. — О боже, мне так за себя стыдно…

В следующее мгновение руки Лео обняли ее, как будто накрыли одеялом. Его губы прошептали в нескольких дюймах от ее уха:

— Тебе нечего стыдиться. Многие сразу не могут плакать.

— Я не об этом. — Сюзи взглянула вниз и увидела его руки — они обнимали ее под грудью. Пока она смотрела, две горячие слезинки скатились по ее щекам и каплями дождя упали на его загорелое запястье.

— Ладно. Ты ее убила?

— Нет.

— Хорошо. Что же ты сделала, из-за чего тебе так ужасно стыдно?

Еще одна слеза упала на большой палец его левой руки.

Потом еще и еще.

— Я завидую Люсиль.

Сюзи понурила голову. Вот, все сказано. Она наконец произнесла это. Теперь ее можно официально признать злой, презренной особой.

Теперь он действительно станет меня презирать.

— Продолжай, — поторопил ее Лео.

По крайней мере, он с презрением не хлестнул ее по голове замызганным полотенцем.

— Знаю, это звучит ужасно, — бормотала Сюзи. — Понимаю, мы росли в большом доме в Снейд-парке и ездили на каникулы за границу. У Люсиль всего этого не было. Боже, у нее даже не было постоянной матери. Но… по крайней мере, она понимала, почему Бланш не могла всегда быть с ней, и знала, что мама ее любила. — О, это было тяжело. Кусая губы, Сюзи заставила себя продолжать: — Все время, пока я росла, я чувствовала, что мама держится на пределе. Она старалась быть веселой, но просто выполняла свои обязанности, считала дни, когда снова сможет исчезнуть в свою очередную заграничную поездку. Впрочем, теперь я знаю, что дело было совсем не в этом. Она считала дни, которые отделяли ее от возвращения к Вилльяму и Люсиль, как… когда…

— Да? — Лео не двинулся, он по-прежнему держал ее в объятиях.

— Когда тебе семь, — вздохнула Сюзи, — ты знаешь, что нужно доесть овощи, прежде чем тебе дадут пудинг.

— И ты была одним из овощей?

— Даже не кукуруза и не спаржа, — сообщила она с жалким видом. — Вероятно, я была капустой. Не смейся, это совсем не забавно.

— Я не смеялся, — заверил Лео, разворачивая Сюзи, чтобы видеть ее лицо. Губы его дрожали. — Вернее, не так, как тебе показалось. Просто я вообразил тебя на обеденном блюде, поданную с соусом.

Ха, какое сочувствие!

— Спасибо большое, — обиженно сказала Сюзи.

— Если серьезно, — продолжил Лео, — я могу понять причину таких чувств. Но не стоит так думать.

— Теперь ты меня ненавидишь? За то, что я завидую Люсиль?

Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее.

— Я не могу тебя ненавидеть.

Его губы действовали на Сюзи гипнотически, она поняла — на помощь! — что они приближаются. Лео собирался ее поцеловать, его руки поднимались по ее спине, о да, он точно хотел ее целовать…

ГЛАВА 41

В одно мгновение Сюзи поняла, что происходит. Чертов Лео Фицаллен, это была просто уловка, еще один ловкий ход, чтобы снова подловить ее и доказать, какая она двуличная шлюха.

Как боксер на ринге, которому грозит смертоносный левый хук, Сюзи резко отпрянула назад. Быстро вырвавшись из его объятий, она крикнула:

— Боже, сколько времени? Я обещала Мейв вернуться к пяти, она будет гадать, куда я подевалась! Где я оставила ключи от машины?

— Сюзи…

— Я заберу ее с собой. — Бормоча это, Сюзи вернулась к кухонному столу за сине-золотой жестяной коробкой, засунула внутрь свой дневник-улику с изображением «Дюран Дюран» и закрыла крышку. — О, телефон… алло? Да? Что вы хотите?

Сюзи была слишком возбуждена и не сразу поняла, что телефон, который она схватила, был не ее, а Лео, поэтому она остолбенела, когда нечеткий и удивленный женский голос спросил:

— Простите, а кто со мной разговаривает?

В течение секунды Сюзи не нашлась что ответить. Затем она пришла в себя:

— Сюзи Кертис из агентства «Кертис и К°». Если вас интересует покупка собственности…

— Сюзи, привет! Это Габи, — радостно откликнулся голос. — Почему ты отвечаешь по телефону Лео?

Что?

— О боже, извини, я думала, это мой! Подожди. — Сюзи почувствовала, как краска, словно волна прилива, заливает ее шею. — Он здесь, передаю ему телефон…

— Не стоит, — весело прервала ее Габи, — я все поняла. Вы оба еще в доме. Слушай, я в поезде, звоню, чтобы сообщить Лео, что через пять минут мы въезжаем в Темпл-Мидз, поэтому будет здорово, если он сможет приехать и встретить меня. Ежели он слишком занят, я возьму такси.

— Нет-нет, он совсем не занят.

Сюзи взглянула на Лео, который по-прежнему стоял у окна. Страшно представить, что бы было, не вырвись Сюзи вовремя из его объятий — телефонный звонок застал бы их за бессмысленным занятием — поцелуем.

Но, в отличие от Харри, который был Ложным Женихом, Габи Прайс была Настоящей Невестой.

— Точно? — переспросила Габи. — Ничего страшного, если вы еще заняты, я сама справлюсь.

— Абсолютно точно, — твердо ответила Сюзи. — Мы здесь уже закончили. Лео встретит поезд.

— Там негде припарковаться. — Тон Лео был резок. — Скажи, чтобы она ждала снаружи, рядом со стоянкой такси.

— Разве ты не видел фильм «Короткая встреча»? — спросила Сюзи. — Не будь таким ленивым, встречай ее на платформе. Гораздо романтичнее.

В воскресенье вечером Рори позвонил Сюзи домой под предлогом, что хочет выяснить, все ли в порядке с продажей шикарного дома в Ли-Вудз.

— Конечно, нормально. Все завершится в среду. Ты же знаешь.

— Просто перепроверяю, — быстро объяснил Рори. — Мне звонил клиент, который интересуется этим домом.

— Что ж, он ему не достанется. Скажи, чтобы выбрал что-нибудь другое.

— Ладно. Хорошо. О… кстати, как Фи?

Разве не ловко исполнено? — торжествующе подумал Рори. Ему удалось задать этот вопрос так небрежно, как будто он только что об этом вспомнил. Услышав его, никто бы не заподозрил, что последние два часа он репетировал, произнося эти слова перед зеркалом.

— Фи? Она только что звонила. Ее мама чувствует себя неплохо, но Фи придется задержаться там еще недели на две.

Недели на две. Сюзи говорила об этом как о пустяке. А по мнению Рори, это была катастрофа, будто врач без предупреждения скрепил тебе проволокой челюсти, а потом хирург небрежно сообщил, что ты не сможешь есть твердую пищу в течение следующих нескольких месяцев.

— А теперь, — продолжала Сюзи, — расскажи, как все прошло.

— Что?

— Твой отдых в выходные. Я хочу услышать подробности!

Какую-то долю секунды Рори колебался. Стоит ли говорить правду или попробовать блефовать? Впрочем, он был самым безнадежным в мире лгуном и, когда бы ни пробовал, всегда попадался. Обычно благодаря Сюзи.

— Я не поехал.

— О, ты шутишь! — воскликнула Сюзи. — Почему же?

Потому что я не мог смириться с тем, что пришлось бы явиться туда одному, хотел ответить Рори, потому что для меня это было бы слишком тяжело. И вообще, я согласился на это только потому, что мечтал побыть с Фи.

Но так как он не мог признаться в этом Сюзи — ему уже было тридцать четыре года, черт возьми, — он ответил туманно:

— Возникли неотложные дела. И нужно было разобраться с бумагами.

— Хочешь сказать, ты не хотел, чтобы тебя беспокоили, — зло выпалила Сюзи. — Отлично, просто чудесно, спасибо большое, что сообщаешь сейчас.

Удивленный Рори спросил:

— А что? Разве для тебя это так важно?

— Между прочим, мне было важно! — крикнула Сюзи в телефонную трубку. — Потому что весь сегодняшний день я разбиралась с мамиными вещами и мне бы не помешала помощь, но нет, Джулия была слишком занята, Люсиль тоже, а ты…

— Ты не просила, — потрясенно заметил Рори.

— Потому что я думала, что ТЫ УЕХАЛ В УЭЛЬС!!!

— Слушай, извини, но ты несправедлива…

— Несправедлива? Серьезно? А справедливо, по-твоему, бросить меня, чтобы я одна всем занималась? — Сюзи уже перешла на визг, ее высокий голос болью отдавался в его ухе. Рори сделал шаг назад, не имея представления, что его нога наступила на телефонный шнур, и случайно выдернул вилку из розетки.

Телефон замолк, а Рори вздохнул с облегчением. Сюзи была в ярости и поэтому бросила трубку. Типичная реакция взбалмошной младшей сестры.

Возможно, это было к лучшему, решил Рори, вешая трубку. Пусть она сначала выспится. Какой бы эксцентричной и непредсказуемой ни была Сюзи, она точно не принадлежала к числу тех, кто может затаить обиду. К завтрашнему утру, если повезет, она придет в норму и вернется к солнечному и счастливому восприятию жизни.

— Невероятно! — вскрикнула Сюзи, недоверчиво глядя на телефонную трубку. — Ты просто последний негодяй. Как ты смел?

— Что я смел? — спросил Харри из гостиной. — Что я еще сделал?

— Не ты. Мой брат. — Сюзи набрала номер Рори, услышала сигнал занятой линии и поняла, что он специально отключил телефон. — Проклятье, он бросил трубку!

— Мой брат бросил трубку?

— Нет. Мой брат. — Сюзи в раздражении провела пальцами по волосам. Что за проклятый, неудачный день. Хуже быть уже не может.

— Сегодня днем, — сообщил Харри, — мне звонил Теренс Девер.

Сюзи вернулась в гостиную и переспросила:

— Кто?

Харри бросил на нее взгляд, означающий «как- ты-могла-забыть».

— Из журнала «Привет!». Они хотят знать, когда начинать приготовления к свадьбе.

Сюзи обнаружила, что день может стать еще хуже.

— Он позвонил тебе в воскресенье?

Харри пожал плечами.

— Им нужно уточнить все детали.

— Отстань, — простонала Сюзи, в отчаянии закрывая глаза. — Оставь меня в покое, я не желаю обсуждать это сейчас.

— Но…

— Нет, перестань давить на меня. — Она повысила голос. — У меня болит голова.

Сон похож на городской транспорт, решила Сюзи через несколько часов. Он никогда не приходит, когда тебе очень нужен.

Она все еще бодрствовала — по-прежнему злая и раздраженная, — когда в два часа ночи в дом прокралась Люсиль.

Люсиль очень старалась двигаться бесшумно, но каждая доска скрипучего пола издавала звук, который для бдительного уха Сюзи был все равно что удар грома.

— Ты похожа на слоненка, который громит все вокруг, — сердито объявила Сюзи, когда Люсиль попыталась обойти ее диван по дороге в свою комнату.

— Прости, прости, я не хотела тебя будить.

— Но разбудила. — В раздражении Сюзи повернулась на бок, сбросив почти все одеяло.

— Вот, все съехало, дай я поправлю. — Люсиль поспешно наклонилась над Сюзи и прикрыла сползшим одеялом ее голые ноги. — Я не думала, что так задержусь. Но мы замечательно работали! Джез написал еще одну песню… знаешь, ты должна ее послушать…

— Правда, я должна? — передразнила Сюзи, поражаясь эгоцентризму Люсиль. Ей даже не приходило в голову, что, пока она сидела взаперти в студии Джеза, у других день мог складываться не столь удачно.

— Что? В чем дело? — Чувствуя, что случилась какая-то неприятность, Люсиль закончила подтыкать одеяло под подушки дивана и отступила, озабоченно нахмурив лоб.

— Что случилось? А что могло случиться? — спросила ее Сюзи. — Я весь день разбирала вещи нашей матери, а тем временем ты сидела вдвоем с моим бывшим мужем. Знаешь, хорошо, что я не подозрительна, верно? Иначе я могла бы решить, что ты все специально спланировала.

Пока слова вырывались изо рта Сюзи, она ненавидела себя за то, что такие мысли пришли ей в голову.

— Не знаю, о чем ты. — Люсиль была потрясена.

— О, думаю, ты знаешь. В конце концов, это ведь вполне очевидно, да? Ты заставила Бланш любить тебя больше, чем она когда-либо любила меня, а теперь повторяешь то же самое с Джезом.

В комнате не было света, но даже в тусклом янтарном мерцании уличных фонарей за окном Сюзи видела, как глаза Люсиль расширились от волнения.

— Это не так!

— Да? — Презирая себя за то, что делает, но не в силах остановиться, Сюзи подняла голову с подушки. — А по-моему, все выглядит именно так.

— Неужели ты так считаешь? — выдохнула Люсиль, прижав руки к груди. — Бланш не любила меня больше, чем тебя!

Нижняя губа Сюзи начала дрожать. Она ее быстро закусила.

— Если бы не ты, она бы всю свою жизнь не исчезала из дома.

Она не будет плакать, не будет.

— Это нечестно. — Разноцветные бусины зазвенели в волосах Люсиль, когда она замотала головой.

— Почему нечестно? Я провела самый паршивый день в моей жизни, вычищая дом нашей матери… а где была ты? Удобно устроилась рядом с моим мужем, вот где!

— Хватит! — Люсиль повысила голос. — Ты говоришь так, как будто мы провели весь день в постели. Но это совсем не так, и ты это прекрасно знаешь.

— Боже, что здесь происходит? — Дверь спальни распахнулась, и появился голый, если не считать трусов-боксеров, Харри, тяжело опирающийся на костыли. — Представляете, какой шум вы тут устроили?

— Не смотри на меня, — с жаром отбивалась Сюзи. — Я не виновата. Это она прокралась сюда в два часа ночи, потому что раньше никак не могла отлепиться от Джеза.

— Мы ЗАПИСЫВАЛИ ПЕСНЮ! — выкрикнула Люсиль.

— Ха!

— Все в порядке, не обращай на нее внимания. — Харри с сочувствием взглянул на Люсиль. — Весь вечер она была в мерзком настроении. Я задал ей вполне разумный вопрос о нашей свадьбе, а она чуть не оторвала мне голову.

Сюзи глядела на них обоих. Они сговорились против нее. Это было возмутительно.

— Что же, это не сюрприз века, верно? — медленно проговорила она. — Я должна была бы догадаться, что вы двое хорошо споетесь. Кстати, могу подсказать идею. — Она села в постели, не замечая, что благодаря растрепавшимся во все стороны волосам стала похожа на возмущенного длиннохвостого попугая. — Сначала ты забрала мою мать, затем стала проводить каждую свободную секунду с моим бывшим мужем… так что вполне можешь теперь забить третий гол, как думаешь? Пожалуйста, чувствуй себя как дома, займись сексом с моим женихом… на моей кровати…

В дальних уголках своего сознания Сюзи понимала, что ее слишком занесло. Боже мой, Харри в постели с другой женщиной — это был бы отклик на ее молитвы.

Впрочем, подожди… Какой же это отклик на молитвы? Она попала в эту нелепую заваруху только из-за своего ненормального и неестественного чувства ответственности. Харри ее запутал и вынудил обручиться с ним, верно? И на самом деле она ему ничем не обязана, верно? Черт возьми, ей просто нужно расправить плечи, вздохнуть полной грудью и сказать Харри, что пора завязывать.

Конечно, метафорически выражаясь.

Я скажу это, скажу прямо сейчас, я…

— Хорошо. — Люсиль прервала победный поток ее мыслей. — Если ты так считаешь, я завтра же утром перевезу свои вещи.

— Чудесно, — заявила Сюзи; она этого не хотела, но в то же время ни за что на свете не желала давать задний ход. — Ты украла мою мать.

— Ты же так не думаешь, — объявил Харри, ковыляя в ее сторону.

— Думаю. И еще я не выйду за тебя замуж, так что можешь позвонить в свой дурацкий журнал и сообщить, что свадьба отменяется.

— Видишь, о чем я? — Харри обернулся к Люсиль со страдальческим выражением лица. — Она весь вечер была в таком настроении.

ГЛАВА 42

На следующее утро Сюзи выяснила, что Люсиль явно выбрала не то занятие. Ей бы следовало стать спецагентом.

Было полседьмого, на улице все еще кромешная тьма, а спальня Люсиль уже была пуста. Она успела собраться, подготовиться к отъезду и поставить вещи у входа. Люсиль нигде не было видно, хотя в это было трудно поверить. Сюзи провела большую часть ночи, ерзая и ворочаясь на диване, она чувствовала себя такой виноватой, что не могла уснуть, но специально отложила извинения до утра, потому что разбудить Люсиль посреди ночи значило бы посыпать незажившую рану солью.

Но Люсиль уже испарилась, тихо, как призрак, совершенно непонятно когда.

Даже тише, чем призрак, ведь разве не положено привидениям хлопать простынями и кричать «ВУ-ВУУУ»?

Очень досадно, когда долго набираешься смелости, а в итоге извиняешься в пустой комнате.

К счастью, расписание пробежек с собаками осталось приколотым на кухне к пробковой доске.

На улице шел проливной дождь. Когда через двадцать минут Сюзи добежала до своей машины, она пришла к выводу, что у хозяев собак не всегда бывает легкая жизнь. Какой бы дьявольской ни была погода, собака все равно будет проситься на улицу. Как маленькие дети, которым все равно. С точки зрения собаки, в сильный ливень только веселее гулять.

Холмы были совсем безлюдными. Прошло немного времени, и Сюзи заметила Люсиль; она бежала навстречу по Джулиан-роуд с насквозь промокшей афганской борзой, весело прыгающей рядом.

Сюзи подвинулась к окну, высунула голову из машины и крикнула:

— Люс, это я, извини меня, я не хотела говорить тебе те ужасные вещи прошлой…

Передние фары машины осветили серьезное лицо Люсиль, которая пробежала мимо, стараясь не встречаться взглядом с глазами Сюзи.

Сюзи повернулась на сиденье и открыла рот от удивления.

Тебе не положено так поступать. Распахнув дверь машины, Сюзи выпрыгнула на дорогу, но Люсиль — с собакой на буксире — уже мчалась в сторону Холмов. Сюзи знала, что их не догнать.

Только не пешком.

Ладно, раз уж назвалась груздем… Запрыгнув обратно в машину, Сюзи выполнила быстрый тройной разворот. Помчавшись на большой скорости в конец Джулиан-роуд, она пересекла Роклиз — ух, нет машин, — выехала на газон и поехала через Холмы догонять Люсиль.

Конечно, Сюзи сильно нарушила правила. Если бы полиция ее сцапала, она бы на месяц попала за решетку. Но главное, что таким образом она догонит Люсиль.

Сюзи догнала их моментально.

— Уезжай, — крикнула Люсиль, когда машина Сюзи поравнялась с ней.

— Я хочу извиниться.

— Ну а я не хочу тебя слушать. И не хочу тебя видеть.

— Пожалуйста, — просила Сюзи, — я чувствую себя ужасно. Хотя бы выслушай меня.

— Нет.

— Прошу тебя.

— Назови хотя бы одну причину, почему я должна тебя слушать.

— Потому что я свинья.

— Ха! — воскликнула Люсиль. — Я это уже поняла.

Она резко свернула в сторону, и Сюзи ударила по тормозам. Тут нужна была другая тактика. Подкуп… шантаж… похищение?.. Да, подойдет.

Сюзи порылась в отделении для перчаток и достала большой пакет «Эм-энд-Эмз», который хранила для экстренных случаев, и разорвала его. Распахнув дверцу машины, она высыпала конфеты в свою раскрытую ладонь. В пятидесяти метрах от нее афганская борзая навострила уши.

— Вот, мальчик, беги сюда, вкусно, шоколад!.. — крикнула Сюзи.

Люсиль только что спустила собаку с поводка, она твердо произнесла:

— Картер, сидеть. Место.

Картер колебался, безнадежно разрываясь на части. Он знал и любил Люсиль, но она не шла ни в какое сравнение с перспективой получения шоколада.

— Картер, иди сюда, малыш, смотри, что у меня есть, — взывала Сюзи, соблазняя его конфетами.

Картер оказался в положении девчонки, которая попала под ливень со своим скучным приятелем, когда вдруг появился красавец в «феррари» и предложил ее подвезти. В следующее мгновение Картер уже мчался по траве к Сюзи, высунув розовый язык и работая пушистым хвостом, как метроном.

— Нет! — закричала Люсиль, бросаясь следом.

Да, торжествующе подумала Сюзи, втащила пса на пассажирское сиденье машины и скормила ему целую пригоршню «Эм-энд-Эмз».

Когда Люсиль добежала до машины, внутренние кнопки замков уже были опущены.

— Ты не можешь так поступать, — предупредила Люсиль через закрытое стекло.

— Ты опоздала. Я уже все сделала.

Люсиль уперлась руками в бока. Ее лицо ничего не выражало.

— Наверное, ты считаешь себя умной.

— Вообще-то, да, — заявила Сюзи.

— Это похищение.

— Знаю. Здорово получилось, верно? — Сюзи позволила себе улыбнуться, но ответной улыбки не последовало. — Пожалуйста, Люс, ведь собака у меня. Ты должна меня выслушать.

— По моему мнению, — холодно заметила Люсиль, — ты уже сказала более чем достаточно.

Поняв, что не может разговаривать через стекло, Сюзи открыла дверь, выскользнула наружу и быстро снова все заперла. Ледяной дождь, как хвост мокрой пикши, хлестнул ее по лицу.

— Ладно, я все же скажу, — объявила она. — Вчера я вела себя как десятилетняя девчонка, и мне ужасно, просто ужасно стыдно за себя. Я снова увидела вещи мамы, и это жутко на меня подействовало. Прости, что я столько тебе наговорила. Я никогда ничего такого не думала. И я не вынесу, если ты переедешь. Знаю, мы еще не привыкли друг к другу, но ты моя сестра, и я люблю тебя.

И мне правда стыдно, что я была такой большой свиньей.

— Ну, ты действительно одна из них, — согласилась Люсиль. Дрожа, она засунула руки поглубже в карманы своей немодной водоотталкивающей куртки.

— Бланш всю жизнь лгала нам, — Сюзи пыталась объяснить, — а тебе она не врала. Вчера я убирала ее вещи и вдруг почувствовала себя такой… дурой. Как одна из тех женщин, которая вдруг обнаруживает, что последние двадцать лет ее муж имел бурный роман на стороне.

Последовала долгая пауза.

Наконец Люсиль произнесла:

— Я могу это понять, — и медленно добавила: — Но моей вины здесь нет.

Немного воодушевившись, Сюзи поспешно заверила:

— Знаю, знаю, ты не виновата! Просто я была в таком состоянии, вот и все… честное слово, я хотела отрезать себе язык, когда поняла, как…

— И я не охочусь на твоего бывшего мужа.

— Я это тоже знаю и ни секунды не думала, что это так! — выкрикнула Сюзи, смахивая дождь с ресниц и понимая, что ее одежда совсем не соответствует погоде.

Ее темно-синий шерстяной свитер насквозь промок, и от него чесалось тело, а джинсы ужасно испачкались. Она бы почувствовала себя лучше, если бы разделась до бюстгальтера и трусов, но Люсиль и так считала ее ненормальной.

— Ты плачешь? — спросила Люсиль.

— Что? Я? Конечно нет!

Сюзи с ожесточением вытерла лицо, чтобы Люсиль не успела попробовать, не соленое ли оно.

— Ты плачешь.

— Не говори глупости, я никогда не плачу. Это ты плачешь. — Она указала пальцем на Люсиль.

На лице Люсиль появилась неуверенная, слабая улыбка.

— Нет, я не плачу. Так ты меня любишь?

Не в состоянии говорить, Сюзи поджала губы и закивала.

— Так это была одна из тех ссор, которые происходят между сестрами и о которых ты предупреждала?

— Вроде того. Это одна из тех ссор, которые бывают, когда одна из сестер полная кретинка.

— Ты имеешь в виду себя, — уточнила Люсиль, — а не меня.

— О да. Конечно себя. Сестры обнялись.

— Если за нами кто-нибудь наблюдает, — невнятно проговорила Сюзи, — то думает, что мы страшно полаялись.

— Все равно. Но мы действительно страшно полаялись. — Люсиль улыбнулась и снова вытерла глаза. Утверждая, что не плачет, она слишком часто вытирала глаза.

— Вернешься домой?

— Мне еще надо побегать с собакой. Он сегодня очень мало шевелился. — Люсиль повернула голову и взглянула на Картера, чей длинный, аристократический нос прижимался к стеклу «роллса», как будто он всю жизнь так делал. — А тебе нужно извиниться перед женихом.

— Что?

— Перед Харри, помнишь такого? Прошлой ночью ты ему заявила, что не выйдешь за него замуж. И еще предложила мне переспать с ним.

О боже.

Сюзи приняла решение. Пора говорить начистоту.

Джез так хохотал, что чуть не свалился со стула.

Дождавшись, когда он закончит, и героически сдерживая желание ткнуть его вилкой. Сюзи сказала:

— Знаешь, это совсем не смешно.

— Нет, смешно. — Джез рыдал от смеха, слезы катились по его щекам. Махнув рукой Мейв, он выдохнул: — Скорее дай мне бумажное полотенце.

— Ничего смешного. — Люсиль старалась объяснить Джезу. — Бедный Харри будет в отчаянии, когда Сюзи все ему скажет. Он ведь ее любит.

— Переживет. — Плечи Джеза снова затряслись. — Такое нарочно не придумаешь! Кто бы мог вообразить? Сюзи никогда ничего и никого не боялась, но однажды случайно обручилась и теперь не может придумать способ, как выкрутиться, потому что не хочет ранить чувства этого парня… о, такому сюжету цены нет!

Сюзи положила вилку, чтобы не было искушения.

— Разве не понимаешь, в этом вся проблема. Это совсем не бесценный сюжет, — сказала она. — Речь идет о сделке в двести пятьдесят тысяч фунтов.

— Тогда выходи за него замуж, — насмехался Джез, — и запиши в свой паспорт в графе «Занятие»: «Охотница за деньгами».

— Идиот! — воскликнула Сюзи. — Мне не нужны деньги!

— Все достаточно сложно, — заметила Люсиль, которая слишком хорошо знала, что у Харри комплекс: не быть вторым сортом в сравнении с Лео.

Мейв поставила огромную миску с рыбой, рисом и яйцами и объявила:

— На голодный желудок все равно ничего не решишь.

Вероятно, Харри не имел об этом понятия, но этот день должен был стать одним из самых памятных

в его жизни. Сделать его памятным должна была Сюзи, но она вдруг со стыдом поняла, что проголодалась. Казалось бы, потерять аппетит — это меньшее, чем она могла бы загладить свою вину.

— Между прочим, — продолжала Сюзи, когда все сидящие за кухонным столом Джеза наполнили свои тарелки, — дело не только в Харри и Лео. Если расторгнуть сделку с журналом, те двое детей не смогут поехать в Диснейленд.

— Боже, дай мне силы! — Джез недоверчиво округлил глаза. — Вот почему ты не можешь расторгнуть помолвку? Сколько денег им полагается?

— Десять тысяч.

— Безумие. — Мотая головой, Джез отодвинул стул и покинул кухню. — Полное безумие.

— Теперь вы знаете, — обратилась Сюзи к Люсиль и Мейв. — Если вам захочется откровенничать с мужчиной, выберите доброжелательного и понимающего.

Не прошло и минуты, как вернулся Джез. Он положил чек на кухонный стол рядом с наполненной рыбой с рисом тарелкой Сюзи.

— Вот. Это решит твою проблему?

Люсиль знала, что неприлично так пристально что-либо разглядывать, но она не могла удержаться. С точки зрения Джеза, десять тысяч были пустяком. Практически мелочью. Боже, какое же это ощущение?

— Я не возьму деньги. — Сюзи судорожно вздохнула. Она ненавидела, когда Джез демонстрировал, что он-такой-богатый.

— Ты не хочешь, чтобы дети лишились этих денег, — рассудительно напомнил ей Джез. — Тогда почему мне нельзя помочь?

— Потому что это тебя не касается. Слушай, я позабочусь, чтобы о малышах не забыли.

Джез прекрасно знал, что Сюзи не принадлежит к числу скромных и экономных людей — она тратила деньги так же беспечно, как одевалась.

— Ладно, — спокойно сказал он. — У тебя есть лишние десять тысяч?

— У нее в спальне валяется туфель на высоких каблуках как раз на десять тысяч, — проворчала Мейв. — И немало нарядов от известных модельеров висят в ее гардеробе, это уж точно.

— Ха-ха, — ответила Сюзи.

Удивительно, еще недавно Мейв неутомимо ворковала над Харри, а теперь восприняла всю эту историю с поразительным спокойствием.

— У нее семьсот тридцать фунтов на банковском счету, — услужливо сообщила Мейв. — И несколько пенсов. Я видела месячный отчет из банка в вазе для фруктов, когда недавно забегала к ним с термосом супа для Харри.

— Так, — сказал Джез, — но с тех пор она ходила по магазинам? Вспомни-ка, ты не заметила в субботу пару новых сумок от Донны Каран на заднем сиденье ее машины?

— Ладно, ладно, я возьму деньги, — вздохнула Сюзи, забирая чек. Свернув вдвое, она засунула его в карман своей рубашки цвета лайма. — Все дела с домом Шелдрейк будут закончены на следующей неделе. Как только я получу от Лео деньги, я смогу вернуть тебе долг.

— О боже, я надеюсь…

— Что? — спросила Сюзи, увидев, что Люсиль вдруг замолкла и закрыла рот ладонью. — О боже, я надеюсь что?..

Люсиль решительно тряхнула головой.

— Нет, все в порядке, уверена, ничего такого не случится.

— А! — воскликнула Сюзи, с опозданием понимая, что имела в виду Люсиль. — Думаешь, продажа может не состояться? Ты об этом, да? Полагаешь, Харри так рассвирепеет, что убедит Лео отказаться от дома?

— Да, что-то в этом роде. — Люсиль состроила физиономию. — Вообще-то более вероятно, что Лео так рассвирепеет, что сам решит отказаться. В конце концов, — осторожно заметила она, — вы с Лео не слишком близкие друзья, верно?

Черт, черт, черт! Сюзи не могла допустить, чтобы сделка сорвалась. И хуже всего было то, что речь шла о доме ее матери. Она не хотела начинать заново весь вялотекущий процесс.

— Не смотри на меня, — заявил Джез, заметив выражение отчаяния на ее лице. — Ты заварила эту кашу. Никто, кроме тебя, в этом не виноват.

— Это все произошло, — возразила Сюзи, — потому что я добрая, чистосердечная и отзывчивая. Если бы я была ужасной, злой и мне было бы все равно, что я кого-то обижу, у меня все складывалось бы отлично и я не оказалась бы в такой беде.

Джез взглянул на Сюзи, как бы желая сказать «кого-ты-хочешь-обмануть».

— Если бы ты вела себя честно, у тебя сейчас не было бы неприятностей.

— Перестань, ты знаешь, что это неправда. Меня нельзя назвать нечестной! — возмутилась Сюзи.

Он сощурил темные глаза и лениво улыбнулся ей через стол.

— Так что ты собираешься делать?

Она ни минуты не сомневалась.

— Сначала завершить процедуру продажи. Затем сказать Харри, что все кончено.

Джез постучал пальцами по крышке стола и торжествующе изрек:

— Ха!

Вспомнив жест, который означал «я-выиграю-ты-проиграешь», Сюзи перегнулась через стол и сильно стукнула его по суставам пальцев черенком вилки.

— Ой!

Она улыбнулась.

— Вот почему я с тобой развелась.

ГЛАВА 43

«Музыкальная компания Кесслера» помещалась в квадратном здании из красного кирпича в викторианском стиле в Айлингтоне к северу от Лондона.

— Поразительно, — выдохнула Люсиль, высовываясь из окна такси, чтобы получше рассмотреть сияющую вывеску компании над главным входом.

— Поразительно для тебя, унизительно для меня. — Джез достал кошелек, чтобы расплатиться с шофером. — Сейчас я встречусь с людьми, которых не видел три с половиной года. И я никогда не бывал здесь трезвым. Я никого не узнаю.

— Главное, чтобы ты узнал Джерри Кесслера, — заметила Люсиль.

Он улыбнулся.

— Какого Джерри?

Отстав на несколько шагов, Люсиль наблюдала, как Джез вошел во вращающиеся двери и был встречен как вернувшийся герой. Может, Джез и не помнил имена девушек, работающих в приемной, но он не подавал виду, а тем временем они все бросились к нему, чтобы обнять, поцеловать и сказать, как они рады его видеть.

— Я еще жив, — пошутил Джез. — Кто бы мог подумать?

— Замечательно выглядишь, — заявила одна из администраторов, оглядывая его оценивающим взглядом.

— Не так замечательно, как ты, — заметил Джез. — Отличная прическа. И ты похудела.

Администратор не худела, но от этого было только приятнее. Главное — Джез считал, что она стала более стройной. Боже, как он мил!

— Салли на этой неделе не работает, — выпалила она. — Она так расстроится, что пропустила твой визит!

Салли?

— А как Салли? — тепло поинтересовался Джез. — Передай ей огромный привет.

— Отлично исполнено, — прошептала Люсиль, когда они поднимались в лифте на четвертый этаж. — А кто эта Салли?

— Понятия не имею. — Джез ей подмигнул. — Возможно, еще одна бывшая жена.

Джерри Кесслер был в своем роде оригиналом. Он всех поражал своей деловой хваткой, а музыку он чувствовал на инстинктивном уровне. За последние пятнадцать лет он превратил свою компанию в бизнес с многомиллиардным доходом и подписал контракты с самыми модными группами. Краснощекий, лохматый, в мешковатых вельветовых брюках, он гораздо больше смахивал на добродушного фермера, чем на владельца суперуспешной звукозаписывающей фирмы.

Люсиль не могла поверить, что она действительно здесь, в его кабинете размером с футбольное поле, пожимает руку самому мистеру Музыкальная Компания Кесслера.

— Значит, вы та, которой удалось вернуть Джеза в его студию. Молодец! — Джерри Кесслер ей одобрительно улыбнулся. — Ладно, давайте послушаем запись.

— Запись на цифровой аудиокассете. — Джез передал маленькую, высококачественную кассету. — Конечно, потом все перепишем. Я хочу полное оркестровое сопровождение для заглавной песни.

— Как всегда скромен и непритязателен. — Джерри усмехнулся. — Кстати, как Сюзи?

— Поверь мне, лучше не спрашивать. Ее жизнь — полный хаос. А теперь мне нужно твое честное мнение, — сказал Джез, когда кассета была вставлена в магнитофон на столе Джерри.

— Поверь мне, — спародировал Джерри. — Если твоя новая музыка — барахло, я тебе скажу. Нет смысла тратить твое и мое время.

Из странного суеверия Люсиль себя убедила, что, если разоденется для этой встречи, в итоге ничего не получится. Чтобы задобрить провидение, она надела вылинявший серый свитер и пару старых черных бутсов. Впрочем, по сравнению с Джерри Кесслером в его потертой клетчатой рубашке и забрызганных грязью ботинках она выглядела просто шикарно.

— Садитесь, располагайтесь поудобнее. — Он махнул в сторону огромного бутылочно-зеленого замшевого дивана.

— Все в порядке, спасибо. — Люсиль не могла заставить себя сесть, ее нервы были на пределе. Она считала новые песни Джеза чудесными, но теперь было важно мнение Джерри.

До этого момента Джез казался абсолютно спокойным, а теперь он засунул дрожащие руки в задние карманы джинсов и проговорил:

— Я тоже лучше постою.

Джерри включил запись, и зазвучали первые аккорды «Чуда».

В следующий момент из колонок полился похожий на растаявший шоколад голос Люсиль.

Ты должен меня понять.

Я не хочу тебя терять.

Смысл моей жизни в твоей любви…

Она знала, что теперь уже не может определить, хороша ли песня. Но, по крайней мере, на этот раз запись не была испорчена, и ее голос не звучал так, как будто ее заперли в шкафу.

В шесть часов личный шофер Джерри Кесслера отвез их на Паддингтонский вокзал.

— Не думаю, что мне нужен поезд, — заявила Люсиль. — Если я взмахну руками, я, наверное, смогу полететь домой.

Даже железнодорожный вокзал, заполненный людьми, мрачный, пахнущий машинным маслом и пылью, не мог испортить ей настроение. Джерри понравились — очень понравились! — новые песни. И очаровал ее голос. Джерри отложил собрание и отвез их на ланч в «Сан-Лоренцо». Затем, вернувшись в офис, он вызвал Диксона Райта, директора отдела записей, чтобы тот послушал песни. На следующее утро были быстро заказаны оркестр, студия звукозаписи и высококлассная команда. Обсуждались головокружительные гонорары.

— Ты вернулся, — объявил Джерри, хлопая Джеза по спине, как фермер, ласкающий бычка-медалиста.

— Пришло время Люсиль, — поправил его Джез, желая оставаться в тени.

Обратный поезд в Бристоль ушел точно по расписанию, что явилось для них полной неожиданностью.

— Проклятье! — вздохнул Джез. — Разве машинисты не понимают, что мы рассчитываем на опоздание?

— Можем съесть бургер или еще что-нибудь. — Справа от них был киоск, на который указывала Люсиль. Она была слишком взволнована, чтобы есть в «Сан-Лоренцо», но теперь умирала с голоду.

— Бургер. — Джез посмотрел на нее, в его желудке возникло странное ощущение. Если честно, уже не в первый раз. И дело было совсем не в том, что он мечтал о бургере.

— Еще есть киоск, где продают круассаны. Если хочешь пошиковать. — Люсиль ему улыбнулась.

Ему нравилось, как она над ним подтрунивает. Точно как Сюзи.

— Это безумие. — Джез смотрел на часы. — Когда приедем домой, будет уже девять вечера. А завтра утром мы снова должны быть в Лондоне. Почему бы нам не переночевать в гостинице?

— Э…

— И ты не будешь есть чизбургер и картофель-фри, только не сегодня. — Джез покачал головой. — Извини, я не могу тебе позволить. Мы остановимся в «Савойе», нормально пообедаем, потом хорошо выспимся… а завтра утром к десяти часам будем в студии, готовые к записи.

— Э…

— Это самое разумное решение. И мне не нужно сегодня вечером возвращаться в Бристоль, — сообщил Джез. — А тебе?

— Нет, — наконец выдавила из себя Люсиль.

У нее возникло ощущение, что сказанное означает гораздо больше, чем могло показаться. Это было глупо. Бредовые мысли. Джез предложил переночевать в Лондоне из практических соображений. Он был прав, так разумнее всего.

— Как ты считаешь?

— Хорошо. — Потом она добавила: — Но не в «Савойе».

— О боже, ты так его ненавидишь?

Джез ее дразнил.

— Дело не в этом.

— Не волнуйся о деньгах. Я плачу.

— И не в этом. — Люсиль дернула поношенный край старого серого свитера. — Я не уверена, что меня пустят.

Где-то вдалеке часы пробили полночь. Люсиль стояла в женском туалете «Гриль Савой» и рассматривала свое отражение в зеркале.

Ее волосы были собраны в «хвост ананаса». Золотое открытое платье переливалось, как вода на солнце, когда она нагнулась вперед, чтобы подкрасить губы. Она заморгала, проверяя, не осыпались ли и не смазались ли золотые тени.

Они были на месте, ура.

Впрочем, это были самые дорогие тени, которые она когда-нибудь покупала. Если они стоили двадцать два фунта пятьдесят пенсов — ой! — они должны были оставаться на веках.

Что касается платья… ну, во всем был виноват Джез. Он вытащил ее из такси на Бромптон-роуд — здорово, что в четверг все открыто допоздна, — и завел в дверь маленького магазина элитных платьев, где наблюдалась пугающая тенденция — там вывешивали товар без ценников.

— Если честно, меня бы устроил «Топ-Шоп». — Ее протесты явно заставили продавщицу вздрогнуть. Хорошо, что с ней был Джез, иначе за такие слова ее бы оттуда выставили.

Впрочем, если бы не Джез, она бы ни за что не попала в такой магазин. Она бы пошла в «Топ-Шоп».

— Хватит пререкаться, — приказал ей Джез, когда она не давала ему купить для нее пару туфель. — Ты не можешь ходить в кроссовках и в таком платье.

Что со мной происходит? — спрашивала себя Люсиль, глядя на свое отражение в зеркале. Почему у меня такое чувство, будто я собираюсь прыгнуть с самолета с парашютом и с завязанными глазами?

Между прочим, уже полночь, мы закончили ужинать и направляемся наверх, в наши номера, чтобы хорошенько выспаться. Тогда почему я стою здесь, в женском туалете, и подкрашиваю губы?

И еще душусь?

Не говоря уже о туши?

О боже. Люсиль покачала головой, гладя на свое бесстыжее отражение.

Как будто она не знала.

Джез ждал ее у лифтов. До этого в магазине «Харви Николс» он купил — всего за пять минут — черный костюм от Версаче, оранжевую рубашку и фиолетовый галстук. Как ни странно, все гармонировало. Джез всегда оставался Джезом, и у него все получалось. В основном потому, что ему было все равно, получается или нет.

За последние две с половиной недели Люсиль приобрела бесценный опыт. Она сидела с Джезом в студии, они работали в тесном контакте — и с большой интенсивностью, — поэтому естественно, что она хорошо его узнала. Музыка была его страстью, а его энтузиазм страшно заразителен. Джез понял, что может писать песни без своих соавторов, мистера «Бушмиллса» и мистера «Дж. Уокера», и его было теперь не остановить. Он походил на шестилетнего мальчишку, который научился кататься на своем велосипеде без колес-стабилизаторов. Люсиль наблюдала, как он творит, и у нее по позвоночнику бегали мурашки.

И я ему помогла, правда помогла. Он сказал, что без меня у него ничего бы не получилось.

День был сказочный, и еще более сказочный вечер. За столом Джез и Люсиль все время болтали, спорили и смеялись. Теперь, когда они поднимались вместе в лифте, их разговор внезапно иссяк.

На третьем этаже они шли по длинному коридору с толстым ковром, и путь казался бесконечным.

Джез заказал два соседних номера.

Не приглашай меня на кофе, мысленно умоляла его Люсиль. Не надо. И не говори, что вечер был замечательным, потому что я и так знаю.

Джез ничего такого не сказал. Он вообще ничего не говорил, просто стоял и смотрел на Люсиль. С таким молчаливым упорством, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Наконец он протянул руку, дотронулся до ее правой руки, поднял кисть к своим губам и воздушно — как будто порхнула бабочка — поцеловал ее пальцы.

Джез сделал это один раз, и второй, потом отпустил руку, кивнул, прощаясь до утра, и повернулся к двери своей комнаты.

Он отпер ее, вошел, не оглядываясь, и закрыл за собой.

И менее чем через секунду снова открыл.

— Так нельзя, — сказал Джез со вздохом. — Я не могу так уйти.

Люсиль затаила дыхание, сердце билось в груди, как рвущаяся на волю из клетки обезьяна. Когда Джез придвинулся ближе, ей показалось, что все происходит как в замедленной съемке. Он был прямо перед ней, но их тела не соприкасались, их отделяло не больше дюйма; наклонив голову. Джез поцеловал ее, медленно и неизъяснимо нежно.

По коже Люсиль побежали мурашки. Они сохраняли дистанцию — хотя она и была минимальна, — а это значило, что все, чего желали их тела, было сосредоточено в одном поцелуе.

За всю свою жизнь Люсиль никогда не испытывала ничего подобного.

Он блестяще владел техникой соблазна.

С этого момента Люсиль знала, что обратной дороги нет.

Она мечтала об этом — и одновременно боялась — многие недели.

— Извини, — пробормотал Джез, оторвавшись от ее чувственных губ. — Я не мог устоять. Бывает искушение, которому нельзя противиться.

Люсиль понимающе кивнула.

— Ясно. — Она сделала шаг назад. — Спокойной ночи.

Джез смотрел на нее не отрываясь.

— Я пошутила, — с улыбкой сказала Люсиль.

ГЛАВА 44

На улице засигналил грузовик, и Люсиль сразу проснулась. Какую-то долю секунды она не могла понять, где находится. Затем все внезапно вспомнила.

«Савой».

Более того, номер Джеза в «Савойе».

И даже больше — двуспальная кровать Джеза.

Черт, мы сделали это, подумала Люсиль.

Э… два раза.

Она повернула голову и увидела свое страшно дорогое платье, которое золотой лужицей лежало на полу в нескольких шагах от ее трусиков (до неприличия дешевых) и смятой оранжевой рубашки Джеза.

Она даже не потрудилась повесить на плечики платье, которое стоило больше, чем машины у немалого количества людей. Наверняка так поступают подружки рок-звезд.

О боже, мы все-таки это сделали!

И это было нечто неземное.

В следующее мгновение две мысли одновременно пришли в голову Люсиль, и она сердцем ощутила, как захлопываются ворота тюрьмы.

Сначала она вспомнила — клинг! — от кого уже слышала то же самое мнение. Несколько недель назад поздно вечером она и Сюзи делились женскими секретами, поедая острый до слез чили и запивая его «Бардолино». Они болтали о мужчинах и сексе — естественно, — и Сюзи откровенно признала — тоже вполне естественно, — что в постели Джез всегда был неповторим. На самом деле ее слова звучали так: «Он не писал гениальных песен. Но что касается секса, это действительно было что-то неземное».

Клинг-клинг…

Люсиль представила, какой взрывной будет реакция Сюзи, если она когда-либо узнает о событиях прошлой ночи, и в этот момент произошло кое-что еще: Джез, не просыпаясь, схватил ее за плечо и выкрикнул хриплым от волнения голосом:

— Нет, Селеста, пожалуйста, не надо!

Ворота тюрьмы все еще сотрясались. Застыв от стыда и отвращения к себе, Люсиль лежала не шевелясь, пока его рука не сползла с ее плеча, его дыхание не замедлилось и не стало снова спокойным. Даже во сне он подсознательно беспокоился, что его необдуманный поступок может испортить отношения с Селестой.

Он не хочет ее терять, подумала Люсиль. И он боится, что я проболтаюсь.

Казалось, прошлой ночью случилось нечто важное. Люсиль была уверена, что для него это что-то значит. Но все было не так, конечно, не так. Джез просто желал развлечься, ему захотелось разнообразия, и он провел с ней ночь.

Я переспала с бывшим мужем моей сестры, напомнила себе Люсиль, и мне было все равно, как она к этому отнесется.

Впрочем, Люсиль знала, как к этому отнесется Сюзи. Она слишком хорошо знала.

О боже, какой кошмар, кошмар, кошмар.

Когда через час проснулся Джез, он сразу вспомнил, где он.

Но кровать была пуста. Люсиль ушла. Ее трусики тоже исчезли, но не золотое платье, которое теперь было аккуратно повешено на спинку одного из стульев.

Черт, неужели он храпел? Не лучшее начало.

Не вспомнив номер комнаты Люсиль, Джез позвонил дежурному администратору и попросил соединить его с ней.

— Не отвечает, сэр.

— Попробуйте еще раз, — сказал Джез. — Может, она еще спит.

Но в глубине его сознания появилось ужасное опасение. Сюзи ему говорила, что у Люсиль чуткий сон. Если звенел телефон, она бы наверняка проснулась.

— Мы стараемся дозвониться, сэр. Но… речь не идет о молодой леди с бусинками в волосах? Серый свитер, черные брюки?

— Это она.

— Она недавно покинула гостиницу, сэр. Я видела, как она прошла мимо стойки примерно в шесть пятнадцать.

Джез взглянул на часы. Теперь было семь часов.

— Ясно. Спасибо.

Он почему-то уже догадался, что Люсиль не отправилась на утреннюю пробежку.

Так не должно было произойти, подумал Джез.

Через двадцать минут зазвонил телефон. Схватив трубку, Джез сказал:

— Люсиль, это ты? Какого черта ты делаешь?

Он знал, что это должна была быть Люсиль. Никто бы не стал звонить ему так рано; все в это время еще спали.

— Прости меня. Мне жаль, что это случилось. — Голос Люсиль звучал напряженно. Было очевидно, что она себе противна. — Теперь важно, чтобы ты не проговорился Сюзи или Селесте.

Джез в отчаянии закрыл глаза.

— При чем здесь Сюзи? Последовала короткая пауза.

— Ты сам знаешь, — вздохнула Люсиль. — Сюзи имеет к этому самое прямое отношение. Мы совершили очень большую ошибку, и я не могу поверить, что это произошло, но, хотя это случилось, ты не должен допустить, чтобы разрушились твои отношения с Селестой, поэтому пообещай мне, что ничего не скажешь Сюзи…

— Эй, нет, погоди, — проговорил Джез, торопясь все выяснить, пока она не повесила трубку. За последние полчаса его мозг перебрал разные варианты, и одно из самых диких предположений с каждой секундой казалось все больше похожим на правду. — Ты хочешь сказать… Сюзи тебя подговорила на это?

Тишина.

— Боже! — выкрикнул Джез. — Просто невероятно! Сюзи не выносит Селесту, она всегда мечтала, чтобы мы разошлись… поэтому она убедила тебя переспать со мной?..

По-прежнему тишина. На другом конце провода Люсиль была потрясена, когда услышала, к каким выводам пришел Джез. Если он серьезно думал, что она займется сексом с мужчиной только потому, что ее об этом попросила сестра… что ж, это значило, он на полном серьезе считал ее проституткой.

— Они не должны узнать, что произошло, — еще раз ровным голосом повторила Люсиль. — Передай Сюзи, что я с ней свяжусь.

— Что? Ты должна немедленно вернуться. — Джезу было плохо. — Мы встречаемся с Джерри в его офисе в десять часов.

— Извини, тебе придется поехать без меня. У меня заканчиваются деньги. Пока.

— Нет…

Но было слишком поздно, связь уже оборвалась.

— Твою мать! — закричал Джез, еле сдержавшись, чтобы не вырвать телефонный провод из розетки.

* * *

Джерри Кесслер заставил своих адвокатов работать сверхурочно, чтобы они успели составить контракт. Теперь он был у него на столе, готовый к подписанию.

— Возникла проблема. — Джез знал, что лучше сразу перейти к делу. — Сегодня утром у нас с Люсиль… произошла размолвка. Она исчезла.

Джерри было трудно вывести из себя. Он привык иметь дело с исполнителями, экстравагантно проявляющими свой темперамент. В прошлом году он подписал контракт с группой, которая настолько славилась своими безобразиями, что по сравнению с ними «Оазис» выглядел просто группой скромных монахов.

— Ей очень повезло. Она передумает, — заверил он Джеза. — Конечно, появится на полчаса позже, чтобы все обратили на нее внимание, но я уверен, мы все уладим. — Он весело хлопнул Джеза по спине. — Мы на этом собаку съели, верно?

— На Люсиль это не похоже.

Джез знал, что она не придет. Люсиль обычно не меняла своих решений. Но выбора не было, оставалось только ждать и надеяться, что на этот раз она передумает.

Прошло полчаса.

— Ладно, обойдемся без нее, — объявил Диксон Райт, директор отдела записей. — Кто здесь звезда? Ты написал песню, — сказал он Джезу, — и ты ее споешь. Мы продадим миллион экземпляров.

— Ни за что. — Джез покачал головой.

— Продадим! Гарантирую!

— Я хотел сказать, что не стану исполнять песню. Я написал ее для Люсиль. Или будет петь она, — настаивал Джез, — или никто.

— Боже. — Диксон нажал кнопку внутренней связи и крикнул своей секретарше: — Линда! Принеси мою бутылку «Бушмиллз». — Он достал большой изумрудно-зеленый носовой платок и промокнул потный лоб. — Мне нужно выпить.

* * *

Через час в Бристоле Люсиль вошла в квартиру Сюзи. Сюзи была на работе, как и ожидала Люсиль, — так было лучше, — а Харри тоже отсутствовал. Люсиль позвала его по имени и постучала в дверь спальни, но ей никто не ответил. Обрадовавшись, что Селесты не было здесь вместе с Харри — боже, разве когда-нибудь она сможет смотреть Селесте в глаза? — Люсиль стала действовать. Меньше чем за десять минут ей удалось упаковать два чемодана. После ссоры со Сюзи в прошлое воскресенье она уже набила руку в этом деле: быстро сняла чемоданы со шкафа и наполнила своими вещами. Итак, готово. Что дальше?

Люсиль пошла на кухню и сняла со стены расписание пробежек с собаками, обзвонила одного за другим всех владельцев, извинилась и кратко объяснила, что ей нужно уехать.

Потом она позвонила Лео в ресторан и еще дольше извинялась за то, что подвела его.

— В чем же дело? — Лео, благослови его бог, явно беспокоился. Затем в его голосе засквозило напряжение. — Это связано с Сюзи?

Чувствуя, что поступает гадко, Люсиль ответила:

— В общем, да. Она все еще переживает из-за Бланш. Думаю, нам обеим станет легче, если мы расстанемся.

Наконец, собравшись с силами, она позвонила на мобильный Сюзи.

— Почему ты уезжаешь? — Сюзи была потрясена. — Зачем? О, ради всего святого, — вдруг воскликнула она, — только не говори, что Джез к тебе приставал!

Люсиль вздрогнула и закрыла глаза. У Сюзи была пугающая способность моментально видеть все насквозь.

— Не говори ерунды. Конечно, он ко мне не приставал. Джез тут ни при чем.

— Что ж, хорошо, — объявила Сюзи. — Тогда в чем дело?

Ух. Она соврала, и у нее получилось. Невероятно.

— Слушай, думаю, нам обеим нужно передохнуть. — Пока Люсиль произносила эти слова, она не могла поверить, что пытается переложить всю вину на Сюзи.

Я ужасный человек.

— Нам? — Сюзи была в ужасе. — Ты говоришь о нас с тобой? Ты и я?

— Сложилась… такая с-ситуация, — настаивала Люсиль. — Наша мать умерла. Много всего произошло… наши жизни полностью изменились…

— Тем лучше, — грустно простонала Сюзи. — О, Люс, пожалуйста, ты все еще сердишься из-за того, что я тебе наговорила в воскресенье? Слушай, где ты, в квартире? Подожди меня, ладно? Я в Кингзуэстон-Корт, но смогу быть дома через пять минут…

— Не надо, — твердо произнесла Люсиль, — я уже ухожу.

В полном отчаянии Сюзи крикнула:

— Но что мне делать с Харри?!

Бедный Харри, Люсиль считала, что ему не позавидуешь. Влюбившись в Сюзи, он явно сделал неверный ход. Честное слово, он не заслужил такие напасти.

— Харри замечательный, — сказала она Сюзи. — Надеюсь, ты поймешь, как тебе повезло.

И прежде чем Сюзи успела ответить, она положила трубку.

Входная дверь захлопнулась, и квартира снова погрузилась в тишину.

— Она ушла? — пробормотала Селеста, ее голос звучал приглушенно из-за того, что голову накрывало одеяло. — Мне можно вылезти?

Харри приподнял край пухового одеяла и улыбнулся ей — она прижималась к его боку, чтобы стать как можно менее заметной. По его мнению, она могла оставаться там, сколько ей будет угодно.

ГЛАВА 45

— Да, опасность миновала, — сказал Харри.

— Фух! Нас чуть не застукали.

Селеста с растрепанными светлыми волосами, выныривая из постели, прокладывала себе путь, игриво целуя его здоровую руку. — Что здесь делала Люсиль? Я почти ничего не расслышала.

— Она отказалась от всех своих работ и уехала, — объяснил Харри. — Сказала Лео, что, как выяснилось, музыка — не ее призвание, она поняла, что не может ею заниматься. Но в основном она уехала из-за Сюзи.

— Значит, скоро может вернуться Джез. — Селеста зевнула и вытянула свои худые руки. — Пожалуй, нам лучше встать с постели.

И не двинулась с места.

Харри пришло в голову, что Сюзи может появиться в любой момент, но он тоже не пошевелился. Вместо этого он повернул лицо Селесты так, чтобы она смотрела ему в глаза, и понял, как кардинально изменились чувства к ней за последние три недели.

Сначала это было желание, обычное влечение. Влечение в сочетании с любопытством, как далеко можно зайти с поломанными ребрами, рукой и ногой.

И Харри обнаружил, что это невероятно эротично. Будто тебя приковали к кровати наручниками, а потом соблазнили, когда ты был не в состоянии оказать сопротивление.

В общем, это было увлекательно. Ни больше ни меньше.

Но их чувства друг к другу переросли в нечто более серьезное, и это застало их обоих врасплох.

— Я тебя люблю, — сказал он Селесте, а она улыбнулась и шлепнула его по плечу.

— Ты говоришь это так, словно действительно меня любишь.

— Потому что я правда тебя люблю.

— Джез обычно произносит это так, как будто ему ужасно скучно. — Селеста округлила глаза. — У него бывает такое же выражение лица, когда к нему подходят на улице и говорят, что они его поклонники, а Джез отвечает: «Замечательно, большое спасибо». Я слышала, как он тысячу раз это произносил, а на самом деле он думает: «Как бы побыстрее сбежать?»

— Я так о тебе не думаю, — заверил ее Харри. — Если уж у меня и есть подобные мысли, так это по отношению к Сюзи.

Вот, он это сказал, наконец признал реальность. Говоря откровенно, Сюзи его сильно разочаровала, особенно ее нелепое шестинедельное правило и рабочее расписание, смахивающее на наказание.

Харри привык, что его преследуют красотки, которые ждут не дождутся, когда удастся попасть в его постель, и поэтому сначала он был заинтригован поведением Сюзи, но прошло немного времени, и новизна исчезла. Честное слово, он бы ее уже давно бросил, если бы не заключил договор с журналом «Привет!».

— А как ты? — Он поцеловал гладкий лоб Селесты. — Какие у вас с Джезом отношения?

Важен был именно вопрос Харри, а не ее ответ: от волнения у нее в горле застрял комок. Было ясно: Харри она интересна и поэтому он и спрашивает. Она открыла в Харри замечательную особенность. Он действительно тебя выслушивал, и ему было важно, что ты чувствуешь. Харри уделял ей все свое внимание, в отличие от Джеза, который в последнее время всегда думал о чем-то еще.

Селесте было любопытно, как бы отреагировала Сюзи, если бы сейчас вошла в спальню и застала их вместе. Ха, это послужило бы ей хорошим уроком — не будь такой самодовольной!

— У нас с Джезом? Пока ты не появился, я была уверена, что у нас все в порядке. — Когда Селеста говорила, по ее щеке сползла слеза и упала на грудь Харри. — Но у нас не все нормально. Мне было ужасно скучно, а я даже не понимала почему. Боже, жизнь может быть такой славной, если не жить с кем-либо только потому, что у него куча денег.

— Не плачь. — Харри обнял ее, он был очень тронут. — Не стоит плакать.

— Я не расстроена. Я счастлива, — всхлипнула Селеста. — Теперь я нашла тебя… того, кому интересно меня слушать… О, Харри, — выпалила она, — лучше я буду с полицейским, который меня любит, чем с рок-звездой, которому наплевать.

Харри понял, что дело серьезное. Черт, никто из них не ожидал, что так все обернется.

И нужно было как-то все уладить.

И желательно до того, как их тайну не раскроют другие.

Харри закрыл глаза и глубоко задумался.

Пока не возникли сложности, ему нужно было сделать несколько телефонных звонков.

На этот раз Мейв не удалось нормально посмотреть «Жителей Ист-Энд а»; она с трудом могла расслышать отдельные слова — такой на кухне стоял шум.

— Ты меня не проведешь. — Сюзи через стол грозила пальцем Джезу, который ожесточенно мешал черный кофе в чашке. — Ты что-то натворил, и поэтому это случилось. Или сделал, или сказал. Вчера Люсиль была счастливее, чем когда-либо. Потом она уехала с тобой в Лондон, и… бум… все изменилось, и Люсиль исчезла с поверхности земли. Говорю тебе, если ты был с ней груб или сказал что-то гадкое о ее пении…

— Я ничего такого не делал, ясно? — Темные глаза Джеза сверкнули. — Я тоже не ожидал, что такое произойдет. Кстати, ты сказала, что Люсиль тебе звонила. О чем же она говорила?

— Какую-то чушь о том, что она не годится для сцены. Но это полная ерунда, и не имеет никакого смысла, потому что мы все знаем, что музыка — это ее жизнь.

— Может, она решила, что ей это не подходит из-за алкоголя и наркотиков. — Слова Джеза звучали убедительно. — В офисе Диксон Райт прикончил бутылку «Бушмиллз» и все время болтал о том, сколько дорожек кокаина он втянул прошлой ночью.

— Шипи. — Мейв что-то мыла в раковине, ее внимание было приковано к переносному телевизору. — Они переспали прошлой ночью и считают, что никто об этом не узнает. Ха! — радостно воскликнула она, оттирая противень. — Как бы не так: их секрет скоро раскроют!

Джез почувствовал, что его внутренности свиваются в клубок змей, но вовремя понял, что Мейв говорит о «Жителях Ист-Энда».

Иногда он мог поклясться, что эта женщина ведьма.

— Здесь что-то не так, — настаивала Сюзи, бросая сахар в свою чашку с кофе. — Люсиль не дурочка, она знает, что в музыкальном мире балуются кокаином. Я просто уверена, что ты чем-то ее обидел.

Джезу очень хотелось, чтобы она замолчала и перестала повторять одно и то же, но он только пожал плечами.

— Ладно, думай что хочешь.

— Не обращай на нее внимания, — вмешалась Селеста, которая слушала разговор, стоя в дверях. — Она делает то, что всегда.

— Слушай, — возмутилась Сюзи, — это касается только меня и Джеза.

— Ты утверждаешь, что Джез виноват в исчезновении Люсиль. Но это не так, ясно? — Селеста улыбалась Сюзи милой улыбкой. — Харри мне все рассказал. Он был утром в квартире, когда Люсиль тебе звонила. Он слышал каждое слово. Она сказала, что вам нужно отдохнуть друг от друга, разъехаться, чтобы во всем разобраться, иначе история с Бланш будет вам мешать. Это значит, что тебе нужно успокоиться и не переживать по поводу матери. Видишь? — Селеста обратилась к Джезу. — На самом деле это тебя совсем не касается. Во всем виновата одна Сюзи, а теперь, как обычно, она пытается переложить ответственность на кого-то еще. — Она снова повернулась к Сюзи, наслаждаясь всем происходящим: — Ведь ты никогда не признаешься, что была неправа, верно?

«О, и кстати, у меня с твоим драгоценным женихом был потрясающий секс».

У Селесты возникло огромное искушение сказать это вслух, но она удержалась.

«Дам-ди-да-ди-да», — зазвучала основная тема «Жителей Ист-Энда», а на экране телевизора пошли заключительные титры.

— Да, помяните мое слово, скоро разразится гром среди ясного неба, — проговорила Мейв, — вся округа узнает тайну.

Дуглас Хепворт, поверенный Бланш Кертис, очень сочувствовал Люсиль. Он мог представить, как ей было тяжело, когда пришлось появиться из ниоткуда и столкнуться с детьми Бланш. Он ничуть не удивился, когда услышал, что Люсиль не смогла ужиться с яркой, взбалмошной и самоуверенной Сюзи Кертис.

— Продажа дома завершится двадцать второго, — сообщил он Люсиль.

Сегодня было восемнадцатое.

— Вторник. — Люсиль прикинула по пальцам. — И как скоро я смогу получить мою долю?

— Если хотите, я подготовлю чек во вторник, во второй половине дня.

Бедная девочка, видно было, что ей не терпелось все закончить.

— Я бы хотела. — Люсиль кивнула и выдавила слабую улыбку. — Очень бы хотела. Спасибо, мистер Хепворт.

Она красива. Просто великолепна: с влажными карими глазами, белыми зубами, как из рекламы порошка «Персил», и с потрясающими ногами.

— Нет проблем. И пожалуйста, зовите меня Дуглас

Сюзи знала, что ударит Джулию, если та еще раз скажет «я-же-тебе-говорила». Сильно ударит.

— Ну, что я тебе говорила? — Джулия подняла брови, как обычно подражая Вере Дакворт — но, конечно, она хотела быть более аристократичной, — и с жалостью посмотрела на Сюзи. — Так и должно было быть. Ее всегда интересовали только деньги.

Почти. Очень близко. Но Джулии повезло, потому что слова были не совсем те.

Руки Сюзи все еще чесались. Стоя рядом с ней и чувствуя, что ей ужасно хочется сделать, Рори покачал головой.

— Вы знаете, где она поселилась? — спросила Сюзи Дугласа Хепворта. Страстно желая получить информацию, она попросила: — Вы дадите мне ее адрес?

— Простите, я не знаю адреса, — солгал Дуглас. — Мое дело было отдать ей чек.

— Она получила то, ради чего явилась, — заявила Джулия с удовлетворенной улыбкой, — вот и все. Не думаю, что мы снова о ней услышим.

О нет, думала Сюзи, и в этом повинна я. Я это сделала, я выжила Люсиль только потому, что я ее ревновала.

Честное слово, я этого не хотела.

— Я же тебе говорила, — произнесла Джулия. — ОЙ!

Вздрогнув и закрыв глаза, Дуглас порадовался за Люсиль — она избавлена от этого. Она заслуживает лучшего отношения.

ГЛАВА 46

Продажа дома Шелдрейк благополучно завершилась. Не было больше причин откладывать страшное объяснение с Харри.

На следующее утро, чувствуя себя ужасно виноватой и отложив разговор еще на несколько часов, Сюзи вызвалась отвезти Харри к трем часам в больницу Френчей, где ему должны были снять гипс.

Конечно, там его встретили как героя-победителя. Восторженные медсестры даже после выписки Харри не стали любить его меньше. Для них он оставался суперзвездой, несмотря на то, что его левая нога после снятия гипса была заметно бледнее и слабее правой.

— Все из-за того, что ты пять недель лежал и ничем не занимался, — поддразнила его крупная блондинка-физиотерапевт, душевно похлопывая по ноге.

— Лежал и думал об Англии, — подмигнул ей Харри.

— Точно. А это расслабляет мышечную массу. — Физиотерапевт улыбнулась Сюзи: — Не волнуйтесь, я знаю миллион упражнений, чтобы он быстро набрал хорошую форму. А потом придет ваша очередь — займетесь вместе упражнениями в постели.

Сюзи засмеялась, поддержав шутку. Если бы физиотерапевт не была связана обязательствами, она сама могла бы бросить Харри на ближайшую койку и приступить с ним к сексуальной реабилитации.

Мне все равно, кто этим займется, главное, чтобы это была не я!

Услышав, что Харри в кабинете физиотерапевта. Дорин, преданная дежурная из приемного покоя, примчалась, чтобы припасть к ногам Харри. Ну, не в буквальном смысле, но если бы он попросил, она, вероятно, не отказалась бы.

— Надо же! — в восторге воскликнула Дорин, покраснев, когда Харри поцеловал ее в щеку. — Еще красивее, чем прежде, и в два раза обаятельнее. Надеюсь, ты хорошо о нем заботишься, дорогая!

— О да! — Сюзи кивнула и изобразила на лице еще одну радостную улыбку. — За ним отличный уход.

— Кстати. Харри, вчера вечером в больнице собирался комитет по проведению Осенней ярмарки. — Не слишком интересуясь вежливыми заверениями Сюзи. Дорин снова обращалась к Харри. — И мы единогласно проголосовали за то, чтобы ты открыл ярмарку!

У Харри был соответствующий скромный вид.

— Ух ты. Я польщен.

Дорин энергично поинтересовалась:

— Значит, ты это сделаешь? О, это чудесно!

— Но. — Харри нахмурился, — погоди секунду, сколько мне заплатят?

В комнате вдруг воцарилась тишина, ее нарушил только громкий вздох Дорин. Сюзи не могла поднять глаз.

— Я пошутил, — объяснил Харри, начиная улыбаться. — Дорин, конечно, я открою Осеннюю ярмарку. — Он взял ее пухлую руку и пожал. — Серьезно, это для меня честь.

После часа интенсивной физиотерапии они отправились домой.

— Ты всерьез интересовался оплатой? — небрежно спросила Сюзи, выводя «роллс» с парковки.

— Конечно нет. Я сделаю это бесплатно.

— Мм.

Харри вернул костыли больнице. Он заменил их на деревянную палку для ходьбы. Рассматривая рисунок на резной ручке трости, он заметил:

— Но думаю, они могли бы что-то предложить. Знаешь, если бы они, к примеру, пригласили известного отрока в крикет, им бы пришлось заплатить ему за появление, верно? Они явно на мне сэкономили, если хочешь знать мое мнение.

Сюзи улыбнулась про себя, обрадовавшись, что спросила. Теперь она уже не так переживала, что Харри потеряет договор в двести пятьдесят тысяч с журналом «Привет!».

— Харри, я не выйду за тебя замуж.

— Честное слово, — продолжал Харри, не обращая внимания на ее слова, — я считаю, Дорин обнаглела: она дала мне свой домашний адрес, чтобы я знал, куда прислать приглашение на свадьбу. Она почему-то решила, что мы ее пригласим, но с какой стати нам это делать?

Сюзи остановила машину на Френчей-Парк-роуд.

— Не будет никакой свадьбы, Харри. Я не могу выйти за тебя.

Он пристально посмотрел на нее.

— Что?

— Извини. — Ей не было жаль. Просто она хотела быть вежливой. — Мы не можем по-прежнему делать вид, что свадьба состоится, Харри. Признайся откровенно, это ведь был рекламный трюк.

— Неправда.

— Правда.

— Нет. — Харри покачал головой. — Я тебя любил.

Любил. В прошедшем времени. Что же, это весьма обнадеживало.

— Мы нравились друг другу, — поправила его Сюзи. — Сначала мы были сильно увлечены. Признаю. Но, Харри, это не была любовь.

— Ты нравилась и моему брату, — настаивал Харри. — Но ты была со мной, а не с ним.

Конечно, в этом была основная причина сделки. «Фактор Лео». Харри страстно желал доказать, что он не хуже брата, а она согласилась — исключительно по доброте душевной — и пошла у него на поводу.

Но я агент по недвижимости, изумлялась Сюзи, я не должна вести себя как наивная дурочка.

У нее отпала челюсть, хотя это и была запоздалая реакция.

— Лео… что? Я ему нравилась?

— Конечно. Разве ты не знала?

НЕТ.

— Ты в этом уверен? — прохрипела Сюзи, неожиданно почувствовав, что ей не хватает воздуха.

— Естественно, ты ему нравилась. Но не слишком обольщайся, — медленно произнес Харри, портя предыдущее впечатление. — Нравилась только из-за того, что была со мной. Иначе он бы тебя даже не заметил.

Ой. Вот как чувствует себя юная улитка, которую жестоко раздавил ботинок тринадцатого размера.

— Значит, все? — продолжал Харри. — Я о нас. Все кончено? Капут.

Честное слово, он принял новость гораздо спокойнее, чем ожидала Сюзи.

— Думаю, да, — сказала она осторожно, — ты согласен?

Харри пожал плечами.

— Ладно, раз ты так решила. Но я не знаю, как объяснить это детям.

Майки и Лорин.

— Все в порядке. — Взяв свою сумку, Сюзи достала из нее чековую книжку с надписью на обложке «Богатая Сука» (да, подарок Мейв) и быстро выписала чек на десять тысяч фунтов. Она уже получила свою долю от продажи дома, и ей не пришлось занимать деньги у Джеза.

— Я передам его их матери, — заверил Харри, сворачивая чек и засовывая его в бумажник.

Он даже не поблагодарил.

— Нам нужно сообщить этому типу из журнала «Привет!», Теренсу Деверу, — с содроганием напомнила Сюзи.

— Об этом не беспокойся. Я с ним поговорю. Кстати, если отвезешь меня ко мне домой, — Харри посмотрел на часы, — я сразу оттуда ему позвоню и сегодня же все улажу.

Сюзи была поражена; она совсем не предполагала, что все будет так просто. Подумать только, а она несколько недель боялась! Как если бы она считала, что опасается летать, а потом села в самолет и выяснила, что это совсем не страшно.

Снова заведя мотор, повеселевшая Сюзи поехала по Стоук-лейн, мимо прекрасного замка по левую сторону, который раньше занимала больница Стоук-Парк.

Фух, все позади.

— Спасибо, — сказала она Харри с улыбкой облегчения.

— Не за что. — Он небрежно пожал плечами. — Ничего не получилось, мы оба это знали. Я ведь не бесчувственный болван.

— Знаю. — Сюзи похлопала его по колену. — Конечно, ты не такой.

Харри схватил ее руку, прежде чем она успела ее убрать. Его пальцы сомкнулись на сияющем кольце от Тиффани, и, быстро провернув, он его снял.

Показывая его как выигрышный лотерейный билет, он радостно произнес:

— Если не возражаешь, я это заберу.

Высадив Харри у его дома в Норт-Вью, Сюзи вернулась к себе и с разочарованием обнаружила, что там никого нет и некому сообщить последнюю новость.

Ни Люсиль. Ни Фи. Никого.

Никакого удовольствия.

Ладно, ничего, она ведь может пойти к соседям и рассказать Мейв и Джезу.

В следующее мгновение Сюзи выглянула в окно и увидела Мейв, торопливо идущую по улице в блестящем фиолетовом плаще.

Открыв окно, Сюзи издала пронзительный свист.

— О, привет, дорогая, не могу остановиться, — крикнула ей Мейв. — Бегу играть в бинго.

Ничто — ни ядерная бомба, ни один из Чипендейлов в набедренной повязке — не могло бы помешать Мейв отправиться на бинго. Разочарованная Сюзи прокричала:

— А Джез дома?

— На собрании анонимных алкоголиков. В Винтербурне. Его не будет несколько часов.

Дерьмо!

— А Селеста?

Пришлось скрести по сусекам, но Сюзи распирало от желания с кем-то поговорить.

— Весь день ее не видела. Наверное, пошла по магазинам. Пока, дорогая, я помчалась.

— Мейв, я это сделала! Я сказала Харри, что свадьбы не будет…

Голос Сюзи замолк, потому что Мейв уже исчезла за углом — она не желала пропускать ни одной игры.

На следующее утро в офисе Донна посчитала нужным удивиться.

— Боже, а я думала, что вы такая идеальная пара.

Сюзи самодовольно ответила:

— Потому что я чрезвычайно замечательная актриса.

— Очень жаль. Я надеялась пойти на веселую вечеринку. И моя мама расстроится — она уже всем разболтала, что мое фото появится в журнале «Привет!». Донна Хартли, — произнесла она голосом профессионального репортера, — отведала множество экзотических алкогольных напитков на свадебном приеме и теперь приглашает нас с собой в туалетную кабинку, чтобы поделиться самыми свежими впечатлениями.

— Хмм. — Сюзи в задумчивости постучала ручкой по зубам. — Харри должен был позвонить им вчера и сообщить, что свадьба отменяется. Он не вернулся домой ночью. Надеюсь, не забыл.

Это было не совсем то, о чем она думала; вряд ли такое можно забыть. Но Сюзи беспокоило, не решил ли Харри немного подождать, надеясь, что она передумает.

Ведь вчера он подозрительно спокойно выслушал ее решение.

К ланчу Сюзи уже не могла больше терпеть. Телефон в ее квартире не отвечал, в доме Харри тоже.

Порывшись в сумке, она нашла безвкусную визитку, которую Теренс Девер сунул ей в руку несколько недель назад в больнице. Она набрала его номер.

Ожидая, когда возьмут трубку. Сюзи развернула горячий пирог с курицей и грибами, который купила в ресторанчике за углом. Она успела откусить один раз, когда Теренс Девер ответил на звонок.

— Какая Сюзи? О, Сюзи! Харри говорил со мной вчера, он рассказал мне все. Дорогая, мне жаль. Как вы?

Черт. А она ожидала, что он будет раздражен, что сделка сорвалась.

— Отлично. Лучше не бывает, — бодро сообщила она.

Теперь была его очередь удивляться.

— Правда? Что ж, хорошо. Должен сказать, я был уверен, что вы расстроитесь, но такое ведь случается, верно? Честно говоря, это удачный ход, — радостно признал он. — Можно даже назвать гениальным поворотом сюжета. Нашим читателям очень понравится!

Озадаченная Сюзи посмотрела на пирог, который держала в руке.

— Удачный ход?

— Женится, но на другой девушке. — Теренс Девер не мог держать это в себе. — Просто классика.

Сюзи задумалась, не подмешал ли кто-нибудь галлюциногенный наркотик в ее пирог. Курица и волшебные грибы?

— Вы говорите о Харри? — с сомнением переспросила Сюзи. — Харри собирается жениться, но на другой девушке вместо меня?

Какой девушке?

Святые небеса, подумала Сюзи, чуть не подавившись пирогом. Не может быть.

Харри не может жениться на Люсиль!

— Ну, я полагал, вы в курсе. — Теренс Девер начал изо всех сил давать задний ход. — Когда я говорил с ними вчера, они…

— Кто? На ком он собирается жениться?

— А… лучше будет, если вы сами между собой разберетесь… Сюзи, мне очень жаль, но у меня звонок на другой линии… мне нужно отключаться. Прощайте!

ГЛАВА 47

Сюзи понадобилось всего две минуты, чтобы добраться до Сион-Хилл. Хорошо, если Харри и Люсиль поженятся, она совсем не против. Она так торопилась вернуться домой, потому что Теренс Девер упомянул, что говорил с ними вчера, а это могло означать, что Люсиль вернулась…

Малиново-черный грузовик по перевозке мебели был припаркован около дома, загораживая подъезд к квартирам Джеза и Сюзи. Это было довольно странно, потому что несколько чемоданов, которые привез с собой Харри, вполне умещались в багажнике машины, а Люсиль уже забрала все свои вещи, когда уезжала.

Двое грузчиков вынесли из дома Джеза полированный деревянный обеденный стол, прогибаясь под его тяжестью, а следом появилась Мейв в переднике и в тапочках.

Нет, нет, конечно нет, думала Сюзи, еще более заинтригованная. Не Харри и Мейв.

Припарковавшись дальше по дороге, Сюзи выскочила из «роллса» и побежала в сторону дома.

Через несколько минут вышла Селеста со стулом в руках. Заметив Сюзи, она крикнула через плечо:

— Вон она.

— Мейв?

— Они влюблены, дорогая. Что тут поделаешь? — Мейв успокаивающе похлопала Сюзи по руке. — Мы не можем им помешать.

— О, привет, — сказал Харри, выходя из дома. Он опирался на палку для ходьбы, выглядел очень довольным и гораздо красивее, чем прежде. Сюзи покачала головой.

— Подожди, подожди, я не понимаю. Ты женишься на Люсиль и увозишь с собой мебель Джеза?

— Боже, какая ты глупая, — произнесла Селеста, передавая стул одному из грузчиков и что-то ему говоря вполголоса.

— Я женюсь на Селесте, — объявил Харри. — Мы любим друг друга. На этот раз все по-настоящему.

— Отлично, — сказала Сюзи, чувствуя, что пальцы Мейв сильнее сдавили ее руку. — Хорошо. Э… а Джез знает?

— Еще нет.

— Где он?

— Как ты думаешь где? — Селеста говорила с легкой издевкой. — У анонимных алкоголиков.

Тем временем одна из любимых картин Джеза была вынесена из дома на подъездную дорожку.

— Ты не можешь ее забрать, — запротестовала Сюзи.

— Могу, если хочу. И вообще, кто заметит? — Говоря это, Селеста ласково похлопала Харри по локтю. — В последнее время Джеза интересует только его драгоценная музыка.

— Не могу поверить, что все это происходит. — Сюзи все еще не пришла в себя, но не потому, что расстроилась. Она такого не ожидала и из-за этого пришла в полное замешательство.

— Брось, — медленно проговорила Селеста, — ты не можешь быть такой тупой. Чем, по-твоему, мы с Харри занимались в последний месяц — смотрели телевизор и играли в дурацкие игры?

Э, в общем, она так и считала.

Один из грузчиков появился с лампой от Тиффани, а второй вынес множество бутылок.

— Пиво все, — сообщил он своему коллеге по работе. Подмигнув Селесте, он откупорил бутылку «Бек». — Твое здоровье, красотка, мне оно просто необходимо.

— Мне тоже, — сказала Селеста, улыбаясь и беря одну из бутылок пива.

Ловко откупорив для нее бутылку, грузчик уже собирался передать ей, когда его вдруг оттолкнули в сторону и вырвали пиво из рук.

— Не сметь! — взвизгнула Сюзи, отскакивая в сторону и держа бутылку вне досягаемости. — Не давайте ей пить! — Развернувшись, она в ужасе взглянула на Селесту, потом в отчаянии на Харри. — Ради бога, ты сошел с ума! Как ты можешь стоять, когда кто-то пытается ее споить?

Сюзи не слишком любила Селесту, но не могла ей позволить сделать с собой такое. Даже она не была такой бесчувственной.

— Перестань. — Селеста округлила глаза, явно получая удовольствие. — Не стоит лезть из кожи вон. Я не алкоголичка, ясно?

О боже, она была в фазе отрицания. Сюзи мучительно соображала: позвонить Джезу, или вызвать «скорую помощь», или еще что-то.

— Ты алкоголичка, Селеста, ты знаешь, что это так. Поверь мне, ты справишься, я тебе помогу…

— Слушай, очень мило, что так беспокоишься, но ты зря тратишь время. — Выхватив бутылку «Бек» у удивленного грузчика, Селеста выпила залпом половину. — Видишь, я совсем не алкоголичка, — спокойно повторила она. — И никогда не была. Я просто притворялась, чтобы Джез меня заметил.

— Конечно, я подозревала, что они что-то задумали, — заметила Мейв позже днем, когда Селеста и Харри уехали, — но только сегодня утром я узнала наверняка.

Джез все еще не вернулся. Сюзи погрузила масляный кекс в чай и произнесла:

— И ты ни слова не сказала! Как ты могла молчать, если знала, что между ними что-то происходит?

Мейв пожала плечами и стала рассматривать крошки кекса в чае Сюзи.

— Ты бы сообщила Джезу. А я не хотела, чтобы он узнал.

Сюзи удивленно поинтересовалась:

— Почему же?

— Сама подумай, пошевели мозгами. Если бы Джез выгнал Селесту, она бы стала отсуживать у него миллионы за… как это называется?

— Нарушение данного обязательства.

— Именно так. — Мейв согласно кивнула. — Но теперь она сбежала с другим мужчиной, и Джез не должен ей платить ни пенни.

— А ты умная!.. — Сюзи преисполнилась восхищения.

— Я знаю, что умная. Чего нельзя сказать о тебе. — Мейв кивнула через стол, когда другой отвалившийся кусок кекса — плюх! — с шумом шлепнулся в чашку Сюзи.

— И Харри убедил журнал не расторгать контракт. — Выуживая чайной ложкой крошки кекса, Сюзи поражалась нахальству Харри. — Вместо того чтобы жениться на бывшей жене Джеза Дрейфусса, Харри-Герой женится на предполагаемой его жене. Надо признать, это как раз в духе журнала.

— А Селеста тоже сможет продать свою историю, — заметила Мейв. — Вот почему она вчера исчезла — встречалась в Лондоне с главой какого-то пиар-агентства и договаривалась об условиях своего контракта. «Я жила с вылечившимся от алкоголизма и вышедшим в тираж рок-звездой Джезом, и это было похоже на ад». Она просто маленькая неблагодарная дрянь.

— Боже, бедный Джез! — Сюзи ужаснулась, представив все последствия. — Как несправедливо.

В следующее мгновение она застыла, когда, подобно стреле, новая ужасная мысль пронзила ее мозг.

Я покончила с Харри, но никто больше об этом не знает. Что, если он все изобразит так, будто сам бросил меня, чтобы соединиться с Селестой?

Ааа, нет, подумала Сюзи, пугаясь. Черт, проклятье, бедная я!

Джез был в бассейне, плавал на спине с закрытыми глазами. Вода была подогрета до температуры тела, поэтому он практически ее не ощущал, она мягко переливалась через плечи и грудь.

Он открыл глаза и посмотрел на изумрудно-зеленый потолок с ручной росписью по краю — павлины, распускающие ярко-синие с золотом хвосты. Пять лет назад этих павлинов заказала Сюзи. Когда Селеста переехала к нему, она потребовала, чтобы их закрасили, но Джез не уступил. Все павлины были разные: одни казались озорными, другие гордыми. Один даже двусмысленно подмигивал. Каждый из них имел свой особый характер.

Как женщины в моей жизни, подумал Джез с грустной улыбкой.

В следующую секунду у него за спиной раздался громкий всплеск, и разошедшиеся по воде круги покачали Джеза на волнах.

— Как будто слон в воду прыгнул, — пожаловался он. — Почему ты не можешь нырять тихо, как нормальные люди.

— Я люблю производить шум. — Улыбаясь, Сюзи то погружалась, то появлялась перед ним из воды. — Хочу быть уверена, что меня заметят.

— Поверь мне на слово, тебя всегда заметят.

— Особенно если я нырну в этом бикини, — сообщила Сюзи. — Мои груди обязательно выскочат. Но если я прыгаю с разбега, а потом сворачиваюсь в клубок, они не сбегут из моего лифчика.

Джез посмотрел на часы; было ровно восемь.

— Мейв уже ушла?

— Только что. Вечер караоке в «Курице и пере». — Сюзи остановилась. — Ты здесь уже больше часа. Скажи честно, как ты себя чувствуешь?

Честно? Как будто меня выпустили из тюрьмы, подумал Джез.

Он только сейчас понял, что Селеста поймала его в ловушку. Когда появилась Люсиль, и Джез признался себе, какие у него к ней чувства, он стал мучиться вопросом — как, ради всего святого, расстаться с Селестой? Было очевидно, что она полностью зависела от него и что он удерживал ее от алкоголя, а это являлось мощной формой эмоционального шантажа. Конечно, Джез знал, что нельзя поддаваться давлению, но он также понимал, что никогда себе не простит, если произойдет худшее, а значит, легче было сказать, чем сделать.

Вот. Но оказалось, что Селеста не алкоголичка. И она сама решила его бросить.

Это была хорошая новость. Отличная новость. Ура!

Но она не единственная убежала. Люсиль тоже исчезла, и в этом не было ничего хорошего.

Однако, насколько мог понять Джез, Селеста не была главной причиной, по которой ушла Люсиль. Дело было в Сюзи.

И что бы ни произошло, Сюзи никогда не должна была узнать, что случилось на прошлой неделе в его номере в «Савойе».

— Привет! Привет! — Сюзи махала рукой перед его лицом. Она игриво плеснула в него водой: — Моргни, если ты меня слышишь.

Джез тоже плеснул в нее водой.

— Я рад, что Селеста не алкоголичка, — признался он. — Теперь я больше не должен чувствовать себя ответственным за нее.

— Но, с другой стороны, — догадалась Сюзи, когда он замолчал, — тебя возмущает, что она все эти годы притворялась, делала вид, что так же страшно мучается, как и ты.

— Это тоже, — согласился Джез. Он перевернулся на бок, отплыл в дальний конец бассейна и добавил: — По иронии судьбы последний год мне все время снился сон, что я пытаюсь порвать с Селестой. Она выходит из себя и угрожает, что снова начнет пить. И сразу после этого хватает бутылку и подносит ее к губам. Я знаю, что это моя вина, я пытаюсь ее остановить, но не могу, мои ноги меня не слушаются…

— Что происходит дальше?

Джез вздохнул и продолжил:

— Я кричу, требую, чтобы она этого не делала.

— А потом?

— Она не желает останавливаться. В конце концов я делаю единственно возможную вещь. Говорю, что ей надо успокоиться и что не хочу расставаться с ней. И все. Селеста опускает бутылку, и мы миримся. Конец сна.

Если повезет, он больше не увидит этот сон.

— Скучно! — Сюзи сморщила нос. — Не было никаких летающих лошадей или говорящих животных. А таинственные незнакомки в масках не соблазняли?

— Мне иногда любопытно, какие сны у тебя. Давай кто быстрее до того конца, — предложил Джез. — Индийские или китайские?

— Какие у меня незнакомцы в масках? Вообще-то они никогда ничего не произносят, поэтому я не уверена, откуда они, но знаешь, я всегда представляла их сибирскими казаками с упругими телами и прекрасными славянскими скулами…

— Я тебя спросил, из какого ресторана будем заказывать, — сообщил Джез.

ГЛАВА 48

Соседи уже привыкли к тому, что Сюзи в махровом халате, накинутом на бикини, перебегает от своего дома к Джезу. Она редко заботилась о том, чтобы захватить с собой сменную одежду. Когда Джез вернулся с едой из ресторана, Сюзи уже улеглась на одном из диванов в гостиной и фальшиво подпевала чему-то на «МТВ». Ее взъерошенные волосы все еще были влажными, на ней был халат в желтую и белую полоски поверх оранжево-розового бикини, и она с довольным видом красила ногти на ногах лаком цвета лайма, который обнаружила в кармане халата.

— Хрустящая жареная утка, — объявил Джез, показывая бумажный пакет.

— Ура. Но боюсь, тебе самому придется разрезать и свернуть. Я не могу помочь, — сообщила она извиняющимся тоном. — Лак на ногах еще не высох.

Сюзи терпеть не могла участвовать в кропотливом и ужасно скучном деле разрезания утки и сворачивания кусочков в маленькие рулеты, а подобные отговорки уже стали легендарными.

— Ладно, на этот раз я сделаю. — Джез взъерошил ее мокрые волосы. — Но только потому, что мне тебя жаль.

Сюзи возмутилась:

— Ты не должен меня жалеть.

— Конечно должен. Тебя бросил Харри-Герой.

— О боже, — простонала Сюзи. — Неужели все так будут считать?

— Да, если он решит поведать всем такую версию. — Довольный Джез стал разворачивать бумажную упаковку и доставать дымящуюся еду. — А так как речь идет о Харри, очень вероятно, что он этого захочет.

— Это должен был быть счастливый день, — жаловалась Сюзи. — А теперь он полностью испорчен.

— Не стоит унывать. Выпей кока-колы.

Улыбаясь, Джез протянул ей ледяную банку.

— Наверное, ты шутишь. — Сюзи величественно указала пальцем в сторону кухни. — Молодой человек, принесите мне вина. Сегодня вечером я точно хочу напиться.

— Боже, ты безнадежна, — объявил Джез меньше чем через час. Подняв одну бровь, он добавил: — Безнадежна и отвратительна.

Сюзи провела пальцем по внутренней поверхности пластикового контейнера, стараясь не оставить ни одной капли вкусного китайского соуса. Это не было отвратительно, это было правильно.

Джез сказал, что она безнадежна, потому что алкоголь всегда быстро ударял ей в голову, — ха, кто бы говорил!

Облизав соус с пальцев, Сюзи погрозила ему, всем своим видом напоминая школьную учительницу.

— Ладно, — заявила она слегка заплетающимся языком, — в произошедшем есть и хорошее и плохое. Харри ушел — ура! — это хорошо. Я могу вернуться в мою спальню и снова спать на моей собственной кровати — это тоже очень хорошо. Да. Но Харри с Селестой трахались в ней. — Взяв стакан. Сюзи нахмурилась и сделала гигантский глоток вина. — А это уже плохо. Очень плохо. Черт, бутылка уже пуста. Джез, у нас кончилось вино.

— Неверно, — поправил Джез, — у тебя кончилось вино.

— Вот проклятье, один Харри во всем виноват. Я просто умру, если он всем расскажет, что бросил меня. — Резко поднявшись, она вылила холодное вино на свою грудь и воскликнула: — Но ты можешь это поправить! Газетчики тебя послушают, если ты сделаешь заявление.

— Неужели ты серьезно? — Джез тряхнул головой, не веря своим ушам. — Я сделаю заявление для прессы, что не Харри бросил Сюзи, а она бросила его первой? Разве взрослые люди так поступают? Кстати, напомни, сколько тебе лет? Тринадцать?

В ответ Сюзи просто показала ему язык.

— Над нами все будут потешаться. Над тобой и надо мной. Не понимаю, как ты можешь сохранять такое спокойствие.

Джез пожал плечами. Сюзи получила то, что хотела, но ее просто бесило происходящее. Что касается Джеза, его сейчас интересовала Люсиль. Ее внезапное исчезновение испортило чувство ликования от отъезда Селесты.

Но в одном он был уверен: он не мог рассказать Сюзи о своих чувствах к Люсиль.

— Я так скучаю по Люсиль, — воскликнула Сюзи, отчего его подбросило на месте. — Боже, что мне делать? Моя жизнь испорчена, твоя тоже… Что мы сделали не так? — Ее халат сполз с одного загорелого плеча, а пояс ослаб. Ее декольте усугубилось, когда она нагнулась вперед, чтобы поставить пустой стакан на кофейный столик. Отбросив назад свои взъерошенные, почти высохшие волосы, она заныла: — Я даже с ним не спала! Знаешь, как давно я не занималась сексом?

Джез знал.

— Последним был тот французский парень, теннисист.

— Дидье, — кивнула Сюзи, вспоминая, — Дидье-Негодяй.

Не так давно, в июне, у них был бурный роман. Дидье очень быстро убедил Сюзи нарушить шестинедельное правило. Он был в Бристоле на отборочных соревнованиях перед Уимблдоном. У него была восхитительная внешность, умопомрачительное тело и французский акцент, от которого у Сюзи подгибались колени. Они провели вместе неделю, полную страстного секса. Дидье ей сказал, что он не женат. Его друзья по турниру тоже уверяли ее в этом. А через две недели, когда Сюзи смотрела его игру на Уимблдоне, камера показала прекрасную брюнетку, а комментатор произнес: «А это очаровательная Сандрин, жена Дидье, мать их троих детей…»

Тогда Сюзи стало ясно, почему Дидье не пригласил ее на Уимблдон, чтобы она приветствовала его с трибуны для друзей и членов семьи.

Сюзи была в восторге, когда во втором сете он вылетел с турнира, потерпев полное поражение от огромного и уродливого немца.

— А с тех пор ни с кем, — печально объявила она. — За все это время ни одного малюсенького секса. Скажи честно, разве это не трагедия?

Джез подтрунивал над ней:

— Ладно, лучше скажи мне, с кем бы ты хотела заниматься сексом. А я позвоню и сообщу твоему объекту, что тебе не терпится. Кто знает, может, кто-нибудь сжалится над тобой. И нам удастся тебя пристроить.

Развернувшись на диване. Сюзи наделила свои голые пятки в ребра Джеза. Но Джез ловко схватил ее за лодыжки и перекинул ноги поперек своих. Он ободряюще похлопал ее по коленкам, а это навело Сюзи на определенные мысли…

— Не представляешь, сколько раз я фантазировала о сексе с тобой.

У Джеза задрожали губы.

— Дорогая, ты перепила, верно? Ты уверена, что хочешь именно это сказать? Потому что должен предупредить, я буду тебя дразнить всю оставшуюся жизнь.

Сюзи многозначительно покачала головой из стороны в сторону.

— Чтобы досадить Селесте, дурачок. Я мечтала переспать с тобой, чтобы вывести ее из себя.

— А пока ты фантазировала об этом, она спала с твоим женихом, — заметил Джез с улыбкой. — Славный поворот сюжета.

Сюзи смотрела на него, и ее подмывало все ему выложить. Ей страстно хотелось признаться кому-нибудь в своих чувствах к Лео.

А Джез был рядом, и он слушал, но она знала, что не должна этого делать.

Впервые в жизни, думала Сюзи, я встретила мужчину, который не для меня. Лео Фицаллену нужен кто-то получше, чем я. Он может получить любую, какую захочет. Более того, он ее уже получил.

Идеальную, хорошенькую, как кукла, самую умную и самую милую Габриеллу.

Разве я могу с ней конкурировать?

— Ты далеко, на много миль отсюда. — Джез ласково ущипнул ее за лодыжку. — О чем ты думаешь?

Она не могла ему рассказать. Слишком унизительно, чтобы выразить в словах. И это может оказаться еще одним поводом, чтобы он поддразнивал ее в следующие пятьдесят лет.

Пятьдесят лет, подумала Сюзи. Боже мой, а я, возможно, все еще буду без мужчины.

— Скажи хоть что-нибудь. Я задал тебе вопрос, а твое дело отвечать, — заметил Джез. — Таковы правила вежливости.

Он подшучивал над Сюзи, небрежно постукивая ее по коленкам в такт словам. О, как давно он в последний раз вот так похлопывал ее по коленям!

— У нас всегда здорово получалось, верно? — Сюзи игриво пихнула его в бок, решив не думать больше о Лео. — Я имею в виду секс. У нас ведь был отличный секс. — Она сделала паузу. — Как насчет этого? Как считаешь? Хочешь перепихнуться?

Рука Джеза вдруг замерла на полпути.

— Ну? — Окончательно осмелев, Сюзи улыбнулась с видом заговорщика, а ее взгляд говорил «какого-черта». — Один раз. Конечно, это ни к чему не обязывает. Бездумный секс — вот что я предлагаю.

— Чтобы ты не чувствовала себя неудачницей? — поинтересовался Джез.

— Ну, я бы так не сказала. Ну ладно, да. И, — добавила она, соблазняя его новой идеей, — ты сможешь славно отомстить Селесте.

Не говоря уже о Харри.

— Трахаться ради мести? — Джез кивнул. — Но я не хочу ничего доказывать Селесте. Все кончено. Она ушла. Конец истории.

Сюзи не могла не заметить, что он проявил очень мало энтузиазма. Если честно, это было почти оскорбительно.

— Я слишком страшная, — спросила она, — и в этом проблема? Я тебе физически противна?

— Не говори ерунды. Если для тебя это важно — ладно, мы займемся сексом, — заявил Джез.

Он пожал плечами, потом пристально посмотрел на нее своими темными глазами.

— Но я тебя предупреждаю, тебе нужно все серьезно взвесить. Ты должна на самом деле этого захотеть.

На самом деле я хочу заняться сексом с Лео, грустно подумала Сюзи, но не могу, поэтому решила выбрать Джеза, поскольку он старый друг и отличный партнер, он рядом, мы прекрасно ладим, и оба знаем, что нам понравится.

И возможно, я буду лучше себя чувствовать.

Жаль, что я по-прежнему в него не влюблена. Уже давно. Бог знает почему, но все прошло. И я не могу себя заставить…

— Ну что? — Джез улыбался, потому что ему всегда удавалось с удивительной точностью читать ее мысли. — Согласна? Лучше, чтобы ничего не было, верно?

— Боже, — проворчала Сюзи. — Ненавижу, когда ты прав, а я нет.

Он снова улыбнулся и потрепал ее по волосам.

— А мне нравится, когда ты это ненавидишь. Разве не здорово?

— Но все же я не понимаю, — нахмурилась Сюзи, — почему больше в тебя не влюблена. Ведь мы с тобой разошлись, потому что ты пил. Теперь не пьешь, ты просто совершенство! Но чувства остыли. Безумие, — она пожала плечами и беспомощно покачала головой, — нет никакого смысла. Все чувства… куда они подевались?

— Слушай, — ответил Джез, — я бы с удовольствием устроил философскую дискуссию о природе возникновения внутренних эмоций. Но, если честно, ты сейчас мертвецки пьяна.

Сюзи прищурилась, размышляя о том, как прекрасно звучит понятие «философская дискуссия». Если бы она могла это произнести.

— Думаешь, я напилась? — Она радостно улыбнулась Джезу. — И ты снова прав. Черт, ты просто мудрец!

— Мы друзья, а это самое главное, — сказал ей Джез. — Будет обидно, если мы все испортим.

— Друзья. Да. Ты такой… умный. — Сюзи неуклюже нагнулась и неясно поцеловала его в щеку. — И как друг ты мог бы сгонять в магазин и купить мне еще бутылку вина.

— Завтра у тебя и так будет жуткое похмелье, — заметил Джез. — Как верный друг я сварю тебе кофе.

ГЛАВА 49

В следующую среду в семь часов Сюзи разбиралась с грудой бумаг, когда по дороге домой в офис зашел Мартин, чтобы вернуть ключи.

— Пустая трата времени. — Вздыхая, он забросил ключи в ящик, размотал с шеи шарф и присел на край стола Сюзи.

Он показывал супружеской паре потрясающий дом на Харли-плейс, вспомнила Сюзи. Она подняла голову.

— Им не понравилось?

— О, очень понравилось. Но он им не по карману. Проклятые туристы. Сейчас мне нужно выпить. Составишь компанию?

— Нет, спасибо.

Мартин с участием поинтересовался:

— Как провела день?

Сюзи бросила ручку и потянулась.

— Мой день? Ну, что тебе сказать? В настоящий момент моя жизнь просто ужасна, все газеты пишут о том, как меня бросил Харри-Герой ради ходячей и говорящей безмозглой секс-игрушки, моя сестра пропала с поверхности земли… и вообще, мой день — полное дерьмо.

— Выпивка тебе явно не помешает.

Сюзи покачала головой:

— Нет, правда. Нет настроения.

Взяв Сюзи за руку, Мартин поднял ее на ноги. В следующее мгновение он схватил черное бархатное пальто и просунул ее руки в рукава. Стоя перед ней, будто взрослый, нянчащийся с упрямым ребенком, он начал застегивать пуговицы.

— Ты несчастна. Я несчастен. Может, мы сможем друг друга развеселить.

Сюзи никогда не застегивала пуговицы на пальто; она решила, что он милый, и улыбнулась, поняв его логику.

— Верно, мы можем заключить соглашение и вместе покончить с собой. Умрем в моей машине, приделав шланг к выхлопной трубе.

— Наверное, ты шутишь. — Мартин был потрясен. — Я видел, какие в твоей машине кассеты. Я ни за что не хочу умирать, слушая шоу-ади-вадци.

Сюзи засмеялась, и он ее обнял.

— Видишь? Уже чувствуешь себя лучше. Серьезно, мы с тобой можем прекрасно поладить. Нам стоит попробовать.

Если смотреть с улицы на «Кертис и К°», застекленный и ярко освещенный офис напоминал рождественскую елку. Ничто не было скрыто от глаз. Лео читал об унижении Сюзи и решил заехать, чтобы узнать, как она со всем справляется; он наблюдал за происходящим внутри агентства, и на его лице появилось выражение, означающее «мы-не-слишком-удивлены».

Рядом с ним, на переднем сиденье машины, расположился Бакстер, который наконец узнал Сюзи, сильно рванулся к двери и поскреб ручку, стремясь выскочить и поприветствовать ее, чтобы показать, что он все-еще-ее-любит.

Лео не обратил на него внимания. С возрастающим ужасом он наблюдал, как Мартин Лорд взял лицо Сюзи в ладони. Еще секунда — и он будет ее целовать…

Номер офиса все еще хранился в памяти его мобильного. Лео быстро нажал нужные кнопки. По крайней мере, он надеялся, что они правильные; в темноте было трудно разобраться.

Наконец он услышал гудок вызова. Через мгновение — да! — в офисе через дорогу зазвонил телефон. Он увидел, как Сюзи сделала шаг назад и что-то сказала Мартину. Повернувшись, она взяла трубку телефона.

Лео знал, что ему было пора отключать телефон, но он не мог сразу этого сделать. Что-то заставило его подождать и услышать голос Сюзи. Они не разговаривали уже несколько недель.

— Алло? «Кертис и Ко».

Бакстер поднял большие мохнатые уши и издал радостное «БУФ!».

Слишком поздно — Лео уже отсоединился.

Черт, что с ним такое? Он вел себя как подросток.

— Повесили трубку, — сказала Сюзи, нахмурившись.

— Кто это был? — спросил Мартин, хотя ему было все равно.

— Никто. — Сюзи пожала плечами. — Залаяла собака, потом повесили трубку.

Большое спасибо, собака, подумал Мартин, который уже собирался действовать. Но теперь его шанс — и Сюзи — казался упущенным.

Собака помешала — вот такая у него удача.

— Эй, так мы выпьем вместе? — Он улыбнулся и протянул к ней руки, пытаясь восстановить утраченное, но было слишком поздно. Сюзи уже доставала ключи от машины и выглядела рассеянной. — Все в порядке, — бодро продолжил Мартин, — я поведу.

Сюзи поняла, что думает о Лео. Возможно, потому что лай собаки напомнил ей о Бакстере.

— Спасибо, но я не смогу. Мейв готовит жаркое, а Джез предложил нам поиграть во что-нибудь.

— Это я называю активной личной жизнью. Гру-устно. — усмехнулся Мартин.

А на улице машина Лео тронулась и скрылась в кромешной тьме. Сюзи повязала на шею серебристо-белый шарф и направилась к двери, решив, что на самом деле Мартин не такой уж милый.

— А мне не кажется грустным, — сказала она небрежно. — Пока.

— Фи звонила? Правда? Когда? Как она? Она обещала перезвонить?

Донна только вскользь упомянула о звонке и была удивлена такой реакцией. Она не ожидала, что ее будут допрашивать.

— Э, нет. Это был короткий звонок, она только поздоровалась и сказала, что надеется скоро вернуться в Бристоль. Звонила пять минут назад.

Я самый большой в мире неудачник, решил Рори. Если бы я не застрял в пробке на Куинз-роуд, я бы смог с ней поговорить. Он поинтересовался:

— У нее все в порядке? Донна пожала плечами.

— Да. Она спрашивала, как у нас дела. Я ответила, что все нормально. Она хотела переговорить со Сюзи, но я объяснила, что ее сейчас нет в офисе.

— Вон она! — воскликнул Рори и вскочил со стула, заметив знакомый красный, как пожарная машина, «роллс-ройс», который ловко втиснулся в свободное парковочное место около офиса.

— Но Фи ведь уже повесила трубку. — Донна смотрела на него озабоченно. У людей, которые слишком много работают, явно возникают проблемы; у них вдруг что-то заедает, и они могут свихнуться. — Рори, хочешь, я сделаю тебе хорошую чашку чая? — И желательно без кофеина.

Ледяной порыв ветра обдал Донну, когда распахнулась дверь и в офис вошла средних лет женщина из Вест-Индии. Высокая и стильная, она оделась тепло, чтобы защититься от злых ноябрьских морозов. Посмотрев сначала на Рори, потом на Донну, она сказала:

— Судя по всему, мне не повезло. Я надеялась повидаться со Сюзи Кертис… Она ведь здесь работает?

— Вам как раз повезло, — сообщила ей Донна. — Сюзи только что припарковалась у офиса. Как вас представить…

— Сюзи! — выкрикнул Рори, когда та появилась в дверях. — Очень вовремя! Звонила Фи, ей нужно с тобой поговорить… ты можешь ей перезвонить!

— Меня зовут Мерль, — сообщила женщина Донне низким и мелодичным голосом. — Если она уделит мне пять минут, я буду благодарна.

— Сюзи, это…

— Сюзи! Позвони ей сейчас же! — Серые глаза Рори за стеклами очков в металлической оправе горели от нетерпения.

— Ладно. — Сюзи сняла пальто, гадая, почему он такой нервозный. — Я позвоню ей вечером.

— Почему не сейчас?

— Потому что это не срочно, а позже у меня будет время. И, — терпеливо продолжила она, — именно ты обычно поносишь безответственных сотрудников, которые обсуждают по телефону личные проблемы в рабочее время.

Окончательно потеряв терпение, Рори широко раскинул руки и почти заорал:

— Честное слово, я не возражаю, звони сейчас!

— Извините нас. — Донна обращалась к Мерль, округлив сильно подведенные глаза. — Обещаю, через секунду она освободится. Рори, разве в два часа ты не должен присутствовать на оценке в Питч-энд-Пэй-лейн. Потому что, если ты заставишь клиента дожидаться, Слейд и Мэттьюз будут там со своими электронными измерительными приборами быстрее, чем ты произнесешь слово «переоценка».

— Я еду, еду, — пробормотал Рори.

Сюзи явно не собиралась сейчас звонить. Черт, разве он так много у нее просил, а? Он просто хотел присутствовать, когда Сюзи будет болтать по телефону с Фи.

— У него какое-то странное настроение. — Сюзи озадаченно наблюдала за выбегающим из офиса Рори.

— Сюзи, эта леди желает с тобой поговорить.

— Если можно, наедине, — сказала Мерль с извиняющейся улыбкой.

Еще одна загадка. Если только… Сюзи затаила дыхание…

— Это связано с Люсиль? Мерль спокойно ответила:

— Да, это имеет к ней отношение.

В маленькой задней комнате, где они обычно готовили чай и кофе, было тесно и отсутствовали стулья. В этот момент входная дверь снова распахнулась, и в офис зашло шумное семейство из четырех человек. Было очевидно, что здесь будет трудно уединиться.

— Слушайте, я знаю, на улице холодно, — заметила Сюзи, — но все же нам лучше выйти. Мы можем прогуляться или — идея получше — зайдем в кафе за углом.

— Давайте прогуляемся, — охотно согласилась Мерль. — Клифтон так красив. А я много лет не видела моста.

Они вместе направились по улице Принцессы Виктории в сторону гостиницы «Эйвонское ущелье». Сюзи дергала бахрому своего серебристо-белого шарфа из ангоры и исподтишка бросала взгляды на стройные ноги идущей рядом Мерль, пытаясь выяснить, похожи ли они на ноги Люсиль.

Наконец она больше не смогла терпеть и выпалила:

— Вы ее тетя?

Мерль подняла выщипанную бровь.

— Чья тетя? Люсиль?

— Она мне не говорила, что у нее есть тетя, но я не могу представить, кем вы еще можете быть. Вилльям Эймори был вашим братом?

Сказав это, Сюзи поняла, что есть масса других вариантов. Этой женщине, Мерль, было примерно пятьдесят с лишним лет. Она могла являться сестрой Вилльяма Эймори или кузиной. Или даже — черт! — его женой.

— Я не родственница Люсиль, — объяснила ей Мерль с улыбкой. — Я была близкой подругой вашей матери.

Сюзи заморгала; она явно не ожидала такого.

— Моей матери?

— Да. Бланш.

ГЛАВА 50

Мерль спокойно кивнула Сюзи и продолжила:

— Конечно, это было много лет назад. Мы жили напротив друг друга. Вернее, я жила напротив Вилльяма и Люсиль, но с Бланш мы все равно сблизились.

Святые угодники, испуганно подумала Сюзи, очень надеюсь, что вы не собираетесь мне сообщить, что были лесбийской подругой моей матери.

— У нас не было секретов друг от друга, — говорила Мерль. — Она мне доверяла, и я ей тоже. В то время у меня была связь с женатым мужчиной, поэтому нам двоим было чем поделиться. И в отличие от многих, мы не судили друг друга.

Сюзи заморгала: боже, она так боялась спрашивать.

— И… с кем у вас была связь?

Пожалуйста, только не с моим отцом.

— О, ты о нем не слышала. Один профессор из университета. — С грустной улыбкой Мерль заметила: — Боюсь, в те времена меня могли бы назвать блудницей. Чтобы перейти к настоящему моменту, могу только сказать, что последние пять лет я жила в Швейцарии. Я вернулась сюда совсем недавно. Когда на прошлой неделе я увидела в газетах историю о Харри Фицаллене, меня это заинтересовало, потому что его семью я тоже знала, ведь они жили рядом с Вилльямом и Люсиль. — Она помолчала. — Можешь представить, как я изумилась, когда поняла, что в статье говорилось о разрыве вашей помолвки.

Нос Сюзи порозовел от холода: она набирала в легкие воздух, который выдыхала в виде облачка пара. Зная, что это звучит смешно, но не в силах промолчать, она заявила:

— Вообще-то это я разорвала помолвку.

Было похоже, что Мерль с трудом удалось сдержать улыбку.

Сюзи стала возмущенно настаивать:

— Это правда.

— Не беспокойся, я тебе верю. Харри всегда мечтал быть в центре внимания. — Они повернули направо и направились в сторону моста, а Мерль продолжила: — Когда ему было восемь, он нашел мою кошку. Незадолго до этого она пропала, и я очень боялась, что ее переехала машина. В награду я дала Харри пять фунтов, а он убедил какого-то парня из «Бристоль джорнел» приехать и это сфотографировать. Но через неделю его брат Лео появился на ступеньках моего дома и вернул пять фунтов. Как выяснилось, он узнал, что Харри сам похитил мою кошку и держал ее в гараже отца. Ты знакома с Лео? — неожиданно спросила Мерль. — Со старшим братом Харри?

— О да. — Сюзи глубоко вздохнула, радуясь ледяному ветру, обдувающему ее щеки. — Я знакома с Лео.

— Естественно, я была заинтригована. Особенно после того, как увидела одну фотографию в газете. Она была сделана в ночь того происшествия с Харри, — объяснила Мерль. — Ты первый раз приехала к нему в больницу… босая, растрепанная…

— Я помню ту ночь. — Сюзи говорила с большим чувством. Как она могла забыть такое?!

— Там, в больнице, рядом с тобой была Люсиль. Я ее сразу узнала и поняла, что вы нашли друг друга. — Мерль взглянула на Сюзи и печально улыбнулась. — Я тотчас позвонила по номеру Бланш — торопилась рассказать ей, как я рада, что все так отлично обернулось. И тогда я выяснила, что она недавно умерла. Ответившая по телефону девушка все мне рассказала.

Девушка. Она имела в виду Габриеллу, поняла Сюзи.

— У нее случился сердечный приступ. Во сне.

— Бедная Люсиль. Наверное, ей было очень тяжело. Конечно, — поспешно поправилась она, — вам обеим было тяжело.

Меняя тему разговора, Сюзи проговорила:

— Дом купил Лео Фицаллен. Вы говорили по телефону с его невестой.

— Правда? Она мне объяснила, что, если я хочу связаться с кем-то из детей Бланш, мне лучше позвонить в «Кертис и К°». Но мне нужно было поговорить с тобой лично. Я бы хотела также встретиться с Люсиль, если она здесь.

Они достигли холма, который вел к мосту. Жесткая от мороза трава хрустела под неудобными высокими каблуками Сюзи. Отбросив замерзшими пальцами волосы с лица, Сюзи сказала:

— Люсиль сейчас здесь нет. Она… уехала.

Мерль выглядела удивленной.

— Вы не поладили?

— Нет… То есть да, мы быстро сдружились, но ей нужно было передохнуть.

Передохнуть от меня, грустно подумала Сюзи. Потому что я такая идиотка. Я ее выжила. И теперь не знаю, захочет ли она вернуться.

— Передохнуть?..

— Я во всем виновата, — пробормотала Сюзи, сгорая от стыда.

— Бланш всегда была уверена, что вы быстро найдете общий язык. — Голос Мерль стал ласковым. — Она об этом мечтала.

О боже, снова нужно объяснять. Пока они с трудом взбирались к скале Сент-Винсент и обсерватории, Сюзи кратко рассказала о похоронах Бланш, неожиданном появлении Люсиль и последующем оглашении завещания.

Когда она закончила. Мерль быстро кивнула:

— Бланш предполагала, что Джулия будет реагировать именно так. А теперь посмотри, какой вид. Можно ли вообразить более красивое зрелище? Вот, я привезла кое-что для тебя и Люсиль. И для Джулии, если ты решишь, что ей это будет интересно. Солнце начинает подниматься. Может, сядем вон на ту скамейку? Я буду любоваться видом, а ты почитаешь.

Говоря это. Мерль достала из сумки пачку писем и протянула их Сюзи.

— Не перевязаны красной лентой. Значит, не любовные послания, — пошутила Сюзи, снимая неромантичную резинку, которой они были перетянуты.

— Вообще-то, тебя ждет сюрприз, — заметила Мерль, усаживаясь на промерзшую деревянную скамью и все больше кутаясь в пальто. — На мой взгляд, они очень похожи на любовные письма.

Прошло несколько минут, и Сюзи забыла, что Мерль сидит рядом. Только когда Сюзи энное количество раз громко шмыгнула носом и кто-то незаметно сунул ей в руку бумажные платки, она вспомнила, что на скамейке не одна.

Знакомые черные каракули Бланш покрывали одну за другой кобальтово-синие страницы. Сюзи читала письмо, которое было написано пятнадцать лет назад. Обрывки предложений прыгали перед ее глазами, а их смысл разбивал ей сердце.

О, Мерль, не знаю, как переживу, я так люблю всех моих детей. Когда я смотрю на мою любимую Сюзи, а потом на Люсиль, как я могу выбрать между ними? Знаю, если я попытаюсь бросить Ральфа, он будет бороться за опеку над детьми и, конечно, победит. Мне невыносима мысль, что я потеряю моих малышей, без них я не смогу жить. Поэтому я ничего не меняю, и мне кажется, что я горю в аду… Мои дети — вся моя жизнь, что я могу поделать?

— О боже, — прошептала Сюзи, и слова беспомощно расплылись перед ее глазами. — Я этого не знала, просто не знала. Я считала, что она несчастлива из-за нас.

— Нет, — возразила Мерль. — Из-за вашего отца.

— Но если бы ушла от него, потеряла бы нас? Мерль кивнула.

— Она разрывалась на части. Ее жизнь походила на агонию. Я считала, что у меня проблемы, — печально добавила она, — но мои не шли ни в какое сравнение с ее.

— Но она могла бы нам рассказать, когда умер отец. — Говоря это, Сюзи уже предполагала, какой последует ответ. Они с Люсиль уже это проходили.

— Бланш знала, что Джулия будет переживать. — Мерль пожала плечами. — Она хотела признаться тебе, но догадывалась, что ты не сможешь хранить все в секрете.

Сюзи покачала головой.

— Жаль, что она мне не доверилась. Может, я лучше умею хранить тайны, чем некоторые полагают.

— Однако, — Мерль говорила ласково, — поправь, если я ошибаюсь, но разве не ты выступила в школе и объявила всем детям, что Санта-Клауса не существует?

Сюзи вспыхнула и возмущенно заявила:

— Но мне тогда было всего шесть лет!

— Точно. И остальным в классе тоже. — Стараясь не улыбаться, Мерль продолжила: — Это называется «не держать язык за зубами». Бланш считала, что у тебя много талантов, но благоразумия явно недостает.

Сюзи вытерла глаза, высморкалась и тяжело вздохнула.

— Знаете, теперь все стало по-другому. Я прочла письма, поговорила с вами о том, что чувствовала мама. Правда, вы не представляете, насколько мне стало легче.

— Что ж, мне очень приятно это слышать, — сказала Мерль с улыбкой. — Потому что по тебе это очень заметно.

Сюзи показала пачку писем.

— Можно мне их оставить?

— Конечно. Я не смела их выбрасывать. Ты покажешь их Люсиль, да?

Если когда-нибудь найду ее.

А вслух Сюзи сказала:

— Я постараюсь.

Когда они спускались вниз по Сион-Хилл. Мерль заметила:

— Ты действительно выглядишь гораздо лучше.

— Вы меня обрадовали. Последние пару недель были кошмарными. Даже не представляете. — С грустной улыбкой Сюзи поглубже засунула свои заледеневшие руки в карманы пальто. — Раньше я считала, что у меня есть все, но за последнее время мне удалось превратить мое существование в полное свинство.

Мерль казалась удивленной.

— Нет новых мужчин, стоящих в очереди, чтобы занять место Харри?

— Нет.

— Что, ни одного? У такой яркой девушки, как ты? Перестань, наверняка есть красавец, на которого ты положила глаз.

— Нет, — ответила Сюзи, качая головой и думая, если бы вы только знали…

Но хотя ей понравилась Мерль, она ни за что не хотела ей признаться, что только один человек теперь мог заставить ее сердце биться, как барабан Армии Спасения, и этим мужчиной был Лео Фицаллен.

Потому что Лео совсем ею не интересовался. И, если честно, с чего бы ему обращать на нее внимание? Он уже принадлежал другой. Он должен был скоро жениться на Габриелле, девушке, у которой — надо признаться — действительно все было.

Включая — черт, черт, проклятье! — Лео.

ГЛАВА 51

На следующий день по дороге на одну из встреч Сюзи заехала в бар «Альфа». Когда она появилась, Лео говорил по телефону и, по-видимому, был удивлен ее приходу. Дремавший под столом Бакстер приветственно залаял и вскочил. Скуля от восторга, он нежно зарылся головой в ее ладони и так сильно завилял хвостом, что чуть не потерял равновесие на полированном дубовом паркете.

«Вот это я называю совпадением… вуф, вуф… ведь вчера вечером мы были у твоего офиса! Ты узнала мой лай, когда он тебе звонил, чтобы ты не целовала другого парня? Ты догадалась, что это я?»

— Эй, что ты мне рассказываешь? О чем речь? — ворковала Сюзи, радуясь его приветливому лаю.

Лео про себя благодарил Бога за то, что она не могла разобрать речь Бакстера-болтуна, который старался ей все выложить.

— Он интересуется, не пробежишь ли ты с ним миль пять?

— О, дорогой, я занята, иначе я бы обязательно пробежала. — Глядя на него с сожалением, Сюзи села и размотала шарф. Она улыбнулась Лео — в какой-то момент он даже решил, что она назвала его «дорогим», — и продолжила: — Я забежала на минутку, просто проезжала мимо, и мне захотелось тебе сказать, что я гораздо лучше себя чувствую. После той истории с коробкой, зарытой в твоем саду, — объяснила Сюзи, потому что Лео явно терялся в догадках. — Когда я разревелась при тебе, как младенец.

Лео быстро кивнул. Как он мог забыть?!

— Что ж, я рад.

— Я встретила Мерль Денисон.

— Мерль? Боже мой. Как она?

Сюзи кратко поведала о событиях прошедшего дня. Она рассказала Лео о письмах и умудрилась ни разу не заплакать.

— Видишь? Все эти годы я чувствовала себя нелюбимой, но все зря. Пустая трата времени. Бедная мама… представляешь, что она должна была чувствовать? Боже, подумать только, через что ей пришлось пройти…

— Значит, теперь ты во всем разобралась, — заметил Лео.

— Но Люсиль исчезла.

При упоминании имени Люсиль Бакстер снова залаял.

«Именно она! Люсиль! Куда, черт возьми, она подевалась? Называет себя профессионалом по выгулу собак, а я ее уже несколько недель не видел».

— Знаю, дорогой, ты без нее соскучился, верно? Я тоже. — Сюзи нежно почесала его за лохматым ухом и грустно признала: — Она уехала, бросила нас, и в этом виновата я. Я просто умираю из-за того, что не могу извиниться перед ней.

Лео захотел, чтобы она так же почесала за ухом и ему.

Он кашлянул, избавляясь от шальных мыслей, и произнес:

— Вообще-то я знаю, где Люсиль.

— Ты шутишь! — Золотисто-зеленые глаза Сюзи расширились от удивления. — Правда? Боже, это так замечательно! — взвизгнула она. — Я поеду, найду ее, буду стоять на коленях, пока она меня не простит! Я отправлюсь сегодня же вечером, как только закончу работу! Она здесь, в Бристоле?

— Э, не совсем. — Лео делал все, чтобы не улыбаться. — Она живет в маленьком местечке под названием Гранд-Бэй.

— Гранд-Бэй? Это в Ньюкасле? Рядом с Виши-Бэй?

Боже мой, подумала Сюзи, что на свете могло загнать Люсиль в такую даль?

— Не совсем, — ответил Лео. — Дело в том, что она на Маврикии.

— Проклятый Маврикий! — воскликнула Сюзи, хватая брошюру, которую захватила в турагентстве, и раскладывая ее на кухонном столе. — Можешь представить?

— Оттуда родом ее отец, — разумно заметил Джез. — Выглядит красиво.

— Здесь говорится, что это жемчужина Индийского океана! Изумрудно-зеленая вода… а Гранд-Бэй известен как «Лазурный берег» Маврикия… А я-то решила, что это в Ньюкасле. Я никогда не была на Маврикии, — возмущенно заявила Сюзи. Она взглянула на Джеза: — А ты был на Маврикии?

— Кто знает? — Джез пожал плечами; в его алкогольном прошлом он посетил множество мест, о которых потом ничего не помнил. — Мейв? Я был на Маврикии?

— Нет, — тон Мейв был успокаивающим, — если ты не имеешь в виду Тасманию.

— Верно. — Джез улыбнулся. — Конечно. Какой я глупый.

— Это нечестно, — застонала Сюзи, погружаясь в отчаяние. — Когда Лео сказал, что знает, где Люсиль, я обрадовалась и решила поехать к ней сегодня же. Если бы она была в Ньюкасле, я бы отправилась туда, — раздраженно рассказывала она. — Но Маврикий… Честное слово, о чем Люсиль только думала? Она не могла придумать более отдаленного места! А я не могу брать сейчас отпуск… Черт, у меня есть только адрес. Нет даже номера телефона…

— Напиши ей. — Мейв всегда была очень практична. — Сделай фотокопии всех писем, которые ваша мать писала Мерль, и отправь Люсиль с хорошим письмом от себя.

— Пройдет сто лет, пока письмо дойдет, — ворчала Сюзи. — И вообще, это не одно и то же.

— Может, и нет. — Мейв пожала плечами. — Но для начала сойдет.

— О, это ужасно! — Сюзи стукнула кулаком по кухонному столу. — Я не могу ждать так долго. Я хочу, чтобы Люсиль простила меня сейчас.

— Перестань ныть, — вздохнул Джез. — Ты похожа на избалованную девчонку.

— Бородавку, — подсказала Мейв. Сюзи уставилась на нее.

— Что?

— Избалованная девчонка в «Чарли и Шоколадной фабрике». Так ее зовут. Бородавка, — радостно сообщила Мейв. — Ты говоришь точно как она.

Сюзи отбросила назад волосы:

— О, большое спасибо.

Джез получал от всего этого огромное удовольствие.

— Иногда, — напомнил он Сюзи, чтобы еще больше ее разозлить, — тебе нужно сесть и потерпеть. Пусть все происходит само собой.

— Ой! — Мейв вскрикнула от боли.

— Прости меня, — выдохнула Сюзи, — я пыталась пнуть Джеза.

Люсиль шла вдоль пляжа, и теплый бриз покачивал бахрому на подоле бирюзового хлопкового саронга. В ее волосы были вплетены новые бусины — розовые, лиловые, серебряные, — они сияли на солнце и танцевали над плечами при каждом ее шаге. Она приблизилась к воде, развязала саронг, сбросила на песок, переступила через него и, не останавливаясь, вошла в изумрудно-зеленую воду.

Ее золотисто-коричневое тело было безупречным в бледно-голубом бикини. Через несколько секунд она уже плыла, направляясь к плавучей платформе для ныряния в ста метрах от берега, в центре бухты.

Джез снова спрятал глаза за темными очками и сделал еще один глоток из бутылки с ледяной минеральной водой, которую держал в руке. Он приехал в Гранд-Бэй накануне вечером, поселился в одной из пятизвездочных гостиниц на берегу океана и хотел немедленно отправиться на поиски Люсиль.

Но уже была полночь, а полет из Хитроу длился двенадцать часов. Джез был измотан и считал, что выглядит не лучшим образом, поэтому нехотя изменил свои планы и отключился у себя в номере.

Проснувшись утром, он долго принимал прохладный душ, переоделся в свежую одежду и, ощущая бабочек сомнения, порхающих внутри, и в то же время огромную надежду, отправился искать Люсиль по адресу, который она дала Лео.

Когда Джез нашел малюсенькую комнату, арендованную над сувенирной лавкой в одном из пыльных переулков на окраине деревни, он выяснил, что ее нет дома. Маврикийская женщина с седыми волосами, владелица магазина, объяснила ему, что они разминулись с Люсиль на десять минут и что лучше ее искать на пляже.

Он так и сделал.

И он ее нашел, заметил почти сразу. А она его пока не видела.

Было жарко, а организм Джеза был сильно обезвожен после полета.

Естественно, он нервничал. В конце концов, он сам себя сильно подставил. Если смотреть правде в глаза, все могло обернуться полным провалом.

Он очень надеялся, что этого не произойдет, но всякое было возможно. В этом состояла проблема с женщинами: никогда не знаешь, как, черт возьми, они поступят.

Направившись к ближайшему пляжному бару, Джез заказал еще одну минеральную воду и сел наблюдать за морем и за Люсиль, которая ныряла с деревянной платформы, поднимая фонтаны брызг из искрящейся лазурной воды и напоминая игривого дельфина.

Черт, подумал Джез, я все еще не знаю, что ей скажу.

Мне нужны слова. Правильные слова.

Ничего не приходит в голову.

В другом конце бара две девицы в ярко-розовых бикини хихикали и толкали друг друга. Это ведь был Джез Дрейфусс. Его светлые волосы были короче, чем раньше, но это точно был он. И его губы шевелились, он говорил сам с собой — вот что делают годы злоупотребления алкоголем, мозги просто съеживаются.

Не замечая, что за ним наблюдают девушки, Джез представлял, как небрежно произнесет: «Люсиль, привет, здорово, что мы здесь встретились!» Нет.

Или, может, шутливо спросит: «Ты часто здесь бываешь?»

Боже! Ужас. Он с отвращением затряс головой. Почему это должно было происходить сейчас? Раньше он не испытывал недостатка в словах.

Ха! Если бы Сюзи меня видела. Она бы мне этого не спустила.

— Наркотики, — прошептала одна из девушек своей соседке. — Видишь, какой он дерганый? Он пьет одну воду, потому что накачался наркотиками.

— Ах, какая жалость, он был бы очень симпатичным, если бы так не вертелся.

— Да. Все же любопытно, угостит ли он нас выпивкой?

Не замечая интереса к своей персоне, Джез с пересохшим горлом смотрел, как Люсиль без каких-либо усилий доплыла до берега и вышла из воды, вся гладкая и блестящая. Подойдя к своему бирюзовому саронгу, она его встряхнула, расстелила на сухом песке, села на него, а потом легла и стала наслаждаться солнцем.

Что теперь?

Подойти к ней.

Я не могу, просто не могу.

Не будь болваном. Иди к ней. Ты уже проделал такой путь… Что ужасного может произойти?

Кроме того, что она велит тебе проваливать?

— Он не в себе. В полной отключке, — прошептала первая девица, втягивая через соломинку остатки своего напитка и производя звук засорившейся трубы.

— Подожди-ка, он пошевелился… он встал… ага, думаю, он направляется к нам… не смотри, не надо…

— Простите… — сказал Джез.

И две блондинки одновременно повернули головы, улыбнулись и хором удивленно спросили:

— Да?

Но, к их разочарованию, Джез обращался не к ним. Он облокотился на барную стойку и, на что-то указывая, спросил бармена:

— Не одолжите мне вон то?

Бармен был местным жителем и не знал Джеза в лицо, поэтому он бросил на него весьма подозрительный взгляд.

— Мою гитару? Хотите взять мою гитару?

По вечерам для развлечения туристов бармен изображал Элвиса, за счет чего значительно увеличивались чаевые и привлекательность заведения.

— Можно? — вежливо спросил Джез. — Не возражаете?

— Не знаю. — Бармен сомневался, раздираемый сомнениями.

Джез быстро достал бумажник. Он приехал накануне и поэтому никак не мог вспомнить, сколько рупий в одном фунте. Помахав пачкой пятисоток, он объяснил:

— Мне только на несколько минут. Можно? Бармен спрятал деньги в карман, пока бестолковый турист не очнулся и не сообразил, сколько дал денег — рупий было достаточно, чтобы купить десяток новых гитар и лодку, — и сказал:

— Только не повредите ее, ладно?

— Конечно, — заверил Джез.

Если только Люсиль не захочет избить его гитарой.

— О боже, парень совсем спятил, — прошептала вторая блондинка. — Он собирается исполнить нам какую-то песню.

ГЛАВА 52

Люсиль лежала с закрытыми глазами и слушала слабый плеск волн, накатывающих на берег. Она пошевелила голыми ступнями и почувствовала серебристо-белый песок, застрявший между пальцами, — он был похож на рассыпавшийся сахар. Она слышала, как где-то далеко резвились дети, а на пляже семья увлеченно играла в волейбол. Солнечный свет плясал на ее веках, а Люсиль прислушивалась к жужжанию моноплана, пролетающего над головой. По морю промчались водные мотоциклисты. А за ее спиной кто-то включил радио…

Все маленькие волоски на ее шее поднялись, когда Люсиль узнала звучащую песню… потому что она была ей известна до мельчайших подробностей, не хуже, чем ее собственное имя.

Ты должна меня понять.

Я не хочу тебя терять…

О боже, боже, думала Люсиль, начиная неудержимо дрожать. Звучал только голос и гитара. Голос Джеза. Значит, он все же решился и записал песню. Без нее.

Смысл моей жизни в твоей любви.

Нас с тобой ждут счастливые дни…

Люсиль медленно села. Кого она хотела обмануть?

За ее спиной играло не радио.

Повернув голову, она взглянула через плечо, ища, откуда исходит музыка, пока не остановила взгляд на маленьком пляжном баре круглой формы с крышей из пальмовых листьев, с горящими китайскими фонариками и с двумя весьма похожими блондинками в ярко-розовых купальниках, сидящими на табуретах у стойки.

И там же, в глубине бара, находился Джез. На нем была мятая белая рубашка и любимые поношенные джинсы «Ливайзы», и, когда Люсиль его заметила, ее сердце перевернулось, как блинчик. Как она ни старалась, она не могла забыть Джеза. И теперь, на удивление, случилось чудо, и он оказался здесь.

В следующее мгновение ее внутренности свело от страха, когда ей показалось, что одна из блондинок в баре — Селеста.

Потребовалось десять секунд внимательного разглядывания, прежде чем Люсиль успокоилась, убедившись, что все в порядке и что ни одна из них не является Селестой. Если только за прошедшие полторы недели та не отрастила себе волосы, не сделала татуировку вокруг пупка и не увеличила грудь.

С трудом дыша, не говоря уже о пении, Джез наблюдал за приближающейся к нему Люсиль. Гитара не была слишком хорошей, но звучала сносно, а его пальцы знали все аккорды наизусть.

Подойдя ближе, Люсиль подхватила песню, сначала ее голос звучал хрипло и неуверенно, но затем набрал силу, когда Джез повторил припев. Джез услышал, как одна из девушек в баре громко произнесла:

— Откуда она знает слова? Я никогда в жизни не слышала эту песню.

Резко прервав игру, Джез встал с табурета, протянул гитару бармену и — как только Люсиль оказалась рядом — взял ее руку.

Когда их уже не могли услышать, Люсиль произнесла дрожащим голосом:

— Ты далеко заехал, чтобы исполнить эту вещь.

— Мне нужен мой слушатель. — Джез не смог удержаться: он протянул руку и дотронулся до ее щеки. У нее действительно была самая идеальная на свете кожа.

— Не надо. — Люсиль отстранилась. — Ты не должен. Только потому, что мы здесь. Это все равно нечестно.

— Селеста ушла. — Джез почувствовал, что уголки его рта начинают дрожать. Он не мог удержаться: каждый раз, как думал об этом, он начинал смеяться: — Она сбежала с Харри!..

Глаза Люсиль расширились от удивления.

— Хочешь сказать… с женихом Сюзи?

— Очевидно, это большая любовь. Они просто не утерпели. Сюзи в ярости, потому что она теперь выглядит брошенной невестой. О, а Селеста никогда не была алкоголичкой — она притворялась, чтобы сблизиться со мной. И еще тебя искала леди по имени Мерль Денисон. Она поговорила со Сюзи, и теперь многие проблемы разрешены. Кстати, я привез для тебя письмо. — Говоря это, Джез порылся в заднем кармане и продолжил рассказ: — В общем, Сюзи теперь гораздо счастливее, и ей станет совсем хорошо, когда ты ее простишь за то, что она была глупой, ревнивой коровой.

— Черт! — сказала Люсиль, когда он наконец остановился, чтобы перевести дух. — Неужели я все это пропустила?

Джез улыбнулся.

— Знаю. Много всего произошло. Вот письмо от Сюзи.

Он протянул ей смятый изумрудно-зеленый конверт. Люсиль посмотрела на него, потом на Джеза.

— Ты проделал такой путь, чтобы передать письмо?

— Сказать по правде, я вел себя не лучшим образом. Сюзи упрекает себя за то, что ты исчезла. Она считает, что это ее вина. — Джез склонил голову набок и понял, что не должен гадать, какие подобрать слова, что просто нужно говорить: — Знаешь, ты не должна была убегать. То, что произошло между нами, — это не приключение на одну ночь. Я тебя полюбил… Я тебя люблю, — поправился он, его голос начал срываться: — Да, я не знал, как завершить отношения с Селестой, но теперь все кончено, мне не нужно больше о ней беспокоиться. Ничто не может помешать нам быть вместе. Ты и я. Я серьезно, Люсиль… не смотри на меня так, я не шучу.

Он действительно говорил всерьез. Люсиль почувствовала в своем горле комок размером с мячик от пинг-понга, потому что обычно Джез смеялся, шутил и дразнил всех окружающих. Его никогда нельзя было назвать степенным.

Боже, какой кошмар. Она так желала, чтобы он это сказал, но даже сейчас не могла себе ничего позволить.

— Сюзи никогда меня не простит.

Да, ей тоже надо быть честной. Он проделал долгий путь, по крайней мере заслужил, чтобы ему сказали правду.

Джез смотрел на нее с большим удивлением.

— Не простит тебя? За что?

— Ты… и я, — нерешительно произнесла Люсиль.

— Прости, но я ничего не понимаю. Почему?

Боже, как это унизительно. С несчастным видом Люсиль пожала плечами и пробормотала:

— Не простит. Она будет вне себя.

— Это, — заявил Джез, — полная чушь. Или так, — его темные глаза сузились, — ты просто ищешь отговорку?

Как он мог думать подобным образом?

— Но это правда! — выпалила Люсиль. — Она мне говорила.

— Ясно. — Джез вытащил телефон из кармана рубашки и набрал номер. — Мы все выясним, ладно?

— О боже, — простонала Люсиль, — ты не можешь ей звонить! Это так унизительно.

— Не более унизительно, чем пролететь полмира, сделать предложение и получить отказ.

Люсиль вздохнула:

— Ты не делал мне предложения!

— Только потому, что ты мне не позволила… Алло? Сюзи? Привет, это я. Слушай, мне нужно тебя кое о чем спросить.

В Бристоле Сюзи закричала:

— Джез, куда, черт возьми, ты делся? Ты представляешь, как мы волновались? Ты напился? Ты решил загулять? Тебя арестовали? Боже, я чуть с ума не сошла… Ты звонишь из камеры полицейского участка?

— Подожди, успокойся, перестань на меня орать, — возмутился Джез. — Конечно, я не пил. Почему такое взбрело тебе в голову?

— Ты сказал, что отправляешься на собрание анонимных алкоголиков, — напомнила ему Сюзи, — и предложил бросить в почтовый ящик мое письмо к Люсиль. Но это было уже два дня назад, и с тех пор о тебе никто не слышал. Поэтому я бы хотела узнать, что, черт возьми, ты задумал?

— Успокойся. У меня все в порядке. Теперь послушай меня, — попросил Джез, подмигивая Люсиль и понимая, что уже может не волноваться. — Если я тебе скажу, что влюбился в другую, ты станешь меня ревновать?

— Что? — выпалила Сюзи. — Ревновать? С какой стати мне тебя ревновать? — И с подозрением добавила: — Ты точно не пьян?

— Абсолютно трезв, уверяю тебя. Ладно, а что ты скажешь, если я признаюсь, что влюблен в твою сестру?

Крик Сюзи чуть не разорвал его барабанные перепонки.

— В ДЖУЛИЮ? НЕТ! НЕТ, НЕТ, НЕТ, должно быть, это ШУТКА, ты не можешь ВЛЮБИТЬСЯ В ДЖУЛИЮ!

Джез спокойно объяснил:

— В другую сестру.

— В Люсиль? Ты… и Люсиль?.. — Сюзи была в изумлении.

— Ты рассердишься?

— Не понимаю. Почему я рассержусь? Джез, ты меня разыгрываешь? Ты правда любишь Люсиль?

— Если тебе противна такая мысль, — торжественно заявил Джез, — я обещаю все забыть. — Ха! Ни за что! — Даже не упомяну об этом. Не хочу быть причиной раздора между тобой и Люсиль.

— Джез, ты сошел с ума? Я буду рада, если вы будете вместе! Боже, это будет просто фантастика.

Джез объяснил Люсиль, что «Сюзи будет рада». Что это «просто фантастика».

— Значит, ты не будешь возражать, — переспросил он у Сюзи, — если я попрошу ее выйти за меня замуж?

— КОНЕЧНО НЕ БУДУ ВОЗРАЖАТЬ, БОЛВАН! — раздраженно завопила Сюзи.

— И ты скажешь это Люсиль?

— Обязательно. — Уже успокоившись, Сюзи заверила: — Когда она вернется с Маврикия, если подобное вообще произойдет, я скажу ей сразу, как только она сойдет с трапа самолета.

— Прости, я не могу ждать так долго. Вот — улыбаясь, Джез обнял Люсиль за голую талию и привлек к себе, — скажи ей это сейчас.

ГЛАВА 53

— Привет, — сказала Фи, сияя улыбкой, — я вернулась.

Рори обшаривал пол под столом в поисках ручки, которую только что уронил, а при ее появлении рванулся вверх и ударился головой — клик! — о дно левого ящика.

— Бедный! — воскликнула Фи, когда он с обалдевшим видом сел на стул. — Все в порядке?

— Нормально, — пробормотал Рори, чувствуя слабость и тошноту, но в то же время какой-то восторг. «Ты вернулась! Наконец-то! Я так по тебе скучал!»

Конечно, он не произнес этих слов вслух. Вместо этого он затаил дыхание и тихо задрожал от удовольствия, когда Фи стала осматривать его голову.

— Небольшая ссадина, — наконец произнесла она, выпрямляясь, — но крови нет.

— Жаль. — Если бы была кровь, она бы его забинтовала. — То есть хорошо, — поспешно поправился Рори. — А как ты? Твоей маме лучше?

— Намного лучше.

— Ты отлично выглядишь.

— Спасибо. — Фи покраснела. — Я забежала, чтобы поздороваться и посмотреть, как у вас дела.

Стараясь говорить игриво, Рори произнес:

— Вот, ты появилась, и у нас теперь все хорошо! — и сразу захотел умереть. Только полный идиот мог заявить такое.

Внезапно у него возникло непреодолимое желание сказать: «Боже, прости, я не такой уж идиот», но понял, что это только ухудшит ситуацию, поэтому торопливо продолжил:

— Вообще-то мы были сильно загружены работой. Наконец нам удалось продать дом Харли — ха-ха. И еще за последние две недели мы оформили три квартиры в Ройал-Йорк-Крисент!

О, великолепно. Так захватывающе. Потирая голову, Рори печально спросил себя, сможет ли он изобразить сотрясение мозга.

— Как обычно, слишком себя загружаешь, — заметила Фи, улыбаясь и глядя на него с упреком. — Сюзи мне сказала, что ты не поехал отдыхать в те выходные.

— Верно. Нужно было поехать. Может, в другой раз получится, раз ты вернулась. — Рори не хотел слишком обольщаться. Теперь он точно все испортил. Если и был шанс, что Фи захочет отдохнуть в выходные в компании законченного трудоголика, который к тому же официально признанный болван, то теперь он явно приближался к нулю.

— Не знаю, сможешь ли ты вырваться, — Фи стащила зубами шерстяные перчатки и порылась в своей сумке, — но у меня здесь есть брошюра: в эти выходные в Сноудонии прекрасный восстановительный курс. — Вытащив тощую брошюру, она поморщилась и произнесла извиняющимся тоном: — Боюсь, осталось слишком мало времени.

Рори в изумлении переспросил:

— В эти выходные?

— Да. А уже четверг. Ладно, я знала, что не получится.

— Я свободен, — объявил Рори. — Я смогу. — Он отчаянно закивал. Он способен, даже если ради этого придется умереть.

— Ты уверен? — Фи явно обрадовалась.

Рори, как никогда решительный, снова закивал и повторил:

— Да.

— Тогда я им позвоню?

— Конечно. Нам обоим просто необходим отдых. И на этот раз, — уверенно заявил Рори Фи, — ничто не сможет нам помешать.

— Ты можешь себе представить? — выдохнула Сюзи, когда на следующий день ее закрутил порыв ветра из дверей офиса. — Середина ноября, а уже начинает идти снег! Прогноз по радио предупреждает: порывистый ветер, пурга, заносы. Мне кажется, что мой нос уже отвалился, а пальцы обморожены… говорю тебе, на улице настоящая Сибирь.

— Бедные Джез и Люсиль, — сочувственно заметила Донна, — застряли на своем дурацком пляже на Маврикии.

— Солнце, море и бесконечный секс, — вздохнула Сюзи. — Боже, мне их так жаль. Скажи, как кто-то хочет оставаться там, когда можно быть здесь и испытывать все прелести? — Она махнула рукой, показывая на серую, ветреную улицу за окном: огромные липкие снежинки летели почти горизонтально, закутанные прохожие с трудом держались на ногах. — Если такое происходит в Бристоле, представь, как сейчас в глуши Уэльса. Придется отменить твою поездку. — Она взглянула на Рори, который сознательно ее игнорировал. — Ты это понимаешь, верно?

Рори свирепо продолжал жать на компьютерную клавиатуру.

— С нами ничего не случится. Много шума из ничего.

— Рори, вы не доедете до Сноудонии. Дороги занесет. По прогнозу это продлится не меньше недели.

— Я не отменю поездку. — Сжатые челюсти Рори выражали упрямство. — Я обещал Фи, что мы поедем. И мы поедем.

Сюзи и Донна переглянулись.

— Но, может, Фи уже не хочет ехать, — терпеливо объяснила Сюзи. — Теперь, когда погода совсем сошла с ума. Кстати, — ей в голову пришла новая мысль, — при таком ветре могут закрыть мост Северн. Тогда вы не попадете в Уэльс.

Это подействовало, хотя сумки Рори были уже собраны и сложены в машине. Взяв телефон, он набрал номер Фи.

Забавно, но он знал его наизусть.

— Привет, это я. Погода не слишком замечательная, поэтому я подумал, что лучше отправиться пораньше. Или, — он заставил свой голос звучать безучастно, — если ты передумала, мы можем отказаться.

После секунды сомнения Фи осторожно спросила:

— Ты хочешь отказаться?

В офисе, сознательно не обращая внимания на Сюзи, Рори сжал телефонную трубку и заверил:

— Нет. Конечно нет.

— Хорошо, в таком случае, — ее голос звучал так, как будто Фи улыбалась, — я тоже в игре.

Рори облегченно вздохнул и сообщил:

— Я заберу тебя через пять минут.

Еще один порыв ледяного ветра ворвался в офис, когда дверь распахнулась, а потом захлопнулась за ним. В одно мгновение, как Бэтмен, Рори исчез.

— Черт, он очень торопился, — поразилась Донна. — Он уехал, даже не выключив свой компьютер.

— Хм. — Сюзи начала подозревать, что здесь что-то нечисто. — Любопытно, как моему брату удастся отдохнуть, когда его машина застрянет на полдороге к какой-то горе и они проведут выходные в сугробе высотой в пятнадцать футов.

Через три часа, когда они уже собирались закрывать офис, дверь снова распахнулась. Теперь снаружи уже была кромешная тьма и пухлые, пляшущие снежинки проносились мимо окна с головокружительной скоростью.

— Сюзи! Боже, как тебе этот снег, разве он не сказка? — Габриелла смеялась, снимая шляпу из искусственного меха и стряхивая снег с блестящих волос.

— О, привет.

По сравнению с Габриеллой Сюзи сразу почувствовала себя большой телкой. Миниатюрная Габриелла великолепно смотрелась в алом шерстяном пальто, отороченном тем же искусственным мехом, что и ее шляпа. Щеки и нос приобрели нежно-розовый цвет, глаза сияли, словно бриллианты. Она выглядела как на рекламе Ральфа Лорана… а еще имелся дополнительный бонус: если соберешься отдать концы от сердечного приступа, она тебя воскресит при помощи новейших технологий.

Проклятье, она к тому же чудно пахла.

— Прекрасные новости о Люсиль! — воскликнула Габриелла. — Наверное, ты за нее очень рада.

— Да, — подтвердила Сюзи. — Я просто счастлива. Ты слышала, что они собираются пожениться?

— Наверное, это заразно. — Широко улыбаясь, Габриелла помахала кольцом на помолвку, а потом засунула руку в блестящую черную сумку фирмы «Гермес» и достала два конверта. — Поэтому я здесь. Я была рядом, договаривалась о доставке цветов для нашей свадьбы и решила заодно заскочить сюда, поздороваться и передать тебе приглашение. И для Люсиль, если ты передашь его ей, когда она вернется.

— Отлично, — сказала Сюзи с преувеличенным энтузиазмом. Открыв тяжелый конверт, она вынула белую карточку с рельефным узором. — Ух ты! Двадцать четвертое декабря.

— Да, свадьба в канун Рождества. Можешь представить себе что-либо более романтичное?

Нет, ничего не приходит на ум, подумала Сюзи. Если только мою свадьбу с Лео…

— О, обожаю рождественские свадьбы. — Донна с интересом спросила: — А какое у вас будет платье?

— Божественное. — Очевидно, Габриелла была в восторге, что ей задали этот вопрос. — Кстати, вчера я забрала его у портнихи. Расстегнув пальто, она стала водить тонкими выразительными руками, показывая покрой платья. — Темно-красный бархатный корсаж, с вот таким глубоким вырезом… темно-зеленая отделка на груди… потом атласная юбка цвета слоновой кости, очень пышная, расходящаяся вот так… а вместо фаты темно-зеленая бархатная накидка с темно-красной отделкой. О, и у накидки алая подкладка, а еще у меня туфли такого же цвета.

— Здорово, — сказала Донна, одобрительно кивая. — Чисто белое слишком скучно, верно? Если мой парень предложит мне выйти за него, у нас будет настоящая готическая свадьба. На мне будет черное свадебное платье. Но вы тоже прекрасно придумали, ведь так, Сюзи? Эй? Сюзи?

— Что? О… да, красиво.

Сюзи, к своему ужасу, поняла, что представляет себя в платье, которое описывала Габриелла. Более того, она не могла остановиться. Потому что была уже там, в церкви, радостно шла по проходу, орган играл что-то свадебное, а Лео в визитке повернулся и улыбался ей, не скрывая чувств любви и гордости, которыми сияли его темно-синие глаза… О да, я бы потрясающе выглядела в этом платье, оно бы гораздо больше пошло мне, чем Габриелле. Я бы, конечно, в него не влезла, ведь его шили на изящный восьмой размер, а у меня неизящный четырнадцатый, но если его всунуть в копировальное устройство и нажать кнопку «Увеличить»…

Ладно, меня занесло слишком далеко. Хватит фантазий. Прекрати.

— Блестящая идея. — Чувствуя, что ее сердце мчится, как белка в колесе, Сюзи старалась сохранить нормальный вид. Улыбаясь, она добавила: — Правда. И большое спасибо за приглашение.

— Не говори глупости, — воскликнула Габриелла. — Конечно, ты должна быть на свадьбе! И Лео на этом настаивал.

Хм, подумала Сюзи, наверное, потому, что ему не терпится продемонстрировать, что он женится… и Харри женится… и даже Люсиль выходит замуж. А я — нет.

Машина Рори упорно сопротивлялась погодным условиям, но природу было трудно победить.

— Ты когда-нибудь видел мультфильм «Бэмби»? — спросила Фи, вцепившись побелевшими пальцами в ремень безопасности.

— Видел. Когда мне было лет шесть.

— Помнишь, как Бэмби пытается встать, а его ноги расползаются во все стороны?

— Кажется, да, — сказал Рори. — А что?

— О, не знаю, но, когда машину все время выносит поперек дороги, я чувствую себя как Бэмби.

Черные горы Уэльса уже не были черными. Все вокруг них быстро исчезало под непроницаемым слоем снега. Он облеплял машину и походил на папье-маше. Овцы прятались за низкими каменными оградами и выглядели такими же измученными, как и Рори.

— Сейчас ведь середина ноября, — напомнил он в отчаянии. — Такое не должно было случиться.

Но, конечно, по закону подлости это происходило именно сейчас, потому что он был официально признанным самым большим в мире неудачником.

Им не удастся добраться до места, он точно это знал. В данный момент Сноудония была для них так же недосягаема, как и Антарктида. Если они съедут с дороги в кювет, они застрянут здесь на несколько дней.

— Что будем делать? — спросил Рори. — Вернемся?

— Не знаю. Не уверена, что у нас получится. Я даже не могу понять по карте, где мы, — сказала Фи. — Я так долго не открывала глаз, что совсем потеряла ориентиры.

Когда она это сказала, перед ними появился дорожный указатель: он был виден в свете передних фар, но все буквы были залеплены снегом. Рори осторожно переключил скорость, стараясь не врезаться в указатель, и ему удалось остановить машину. Выбравшись на обочину, Фи очистила указатель концом своего шерстяного шарфа.

— «Хей-он-Вай, четыре мили», — выдохнула она, запрыгивая обратно в машину и потирая заледеневшие руки. — Подойдет.

Она говорила как туристка, путешествующая автостопом, которой удалось остановить машину. Смущенный Рори поправил сползающие очки на переносице.

— То есть… хочешь, чтобы я тебя там высадил?

Фи повернула голову, посмотрела на него и разразилась смехом.

— Рори, о чем ты? Мы не доберемся до Сноудонии и не сможем вернуться назад. У нас нет выбора. Тогда почему бы нам не воспользоваться ситуацией? Будем импровизировать и отдохнем в эти выходные по-своему.

— В Хей-он-Вай? — Обеспокоенное выражение постепенно сошло с лица Рори.

— Тебе понравится, — заверила его Фи. — Это прекрасное место.

ГЛАВА 54

— Красивое место, — согласился Рори через несколько часов.

Паб, в котором они остановились, был теплым и гостеприимным с укромными уголками и открытым очагом. За чудесным обедом они болтали без умолку, и это было совсем не утомительно. Теперь, за кофе, он улыбнулся и сказал Фи:

— Я уже отдыхаю.

— Видишь? Никакой работы. Никаких телефонных звонков, несговорчивых клиентов, домов на продажу. Ты свободен и можешь делать все, что хочешь.

О, со страстью подумал Рори, если бы ты только знала.

— Все, что хочешь, — повторила Фи, делая ему недвусмысленные намеки, но все же надеясь, что не ведет себя как шлюха.

Чувствуя себя ужасно смелым, Рори произнес:

— В таком случае я спрошу хозяйку, можно ли добавить коньяку в мой кофе.

Все старания впустую. Теряя терпение. Фи заметила:

— В этом твоя проблема: иногда ты слишком вежлив. Ты клиент, Рори. Если ты хочешь коньяку, ты его получишь. Ты можешь выпить столько коньяку, сколько пожелаешь.

И Рори выпил рюмку коньяку.

А потом еще, что придало ему столь необходимую смелость.

Рори пил очень редко, и два коньяка для него на самом деле достаточно много.

Наконец, когда они уже собирались подняться наверх, Рори сказал:

— Скажи, это общее правило или это относится только к коньяку?

Фи удивленно переспросила:

— О чем ты?

— Вечер уже заканчивается. Думаю, мы славно провели время. По крайней мере, мне понравилось. — Вдохновленный алкоголем, Рори продолжил: — И теперь мне бы очень хотелось тебя поцеловать, но я не уверен, должен ли спрашивать у тебя позволения, или не стоит медлить и э… сразу действовать.

— О! — воскликнула Фи, чувствуя мурашки по всему телу. — Ну… боже, думаю, ты должен сразу это сделать.

— И сначала не спрашивать? Ты уверена?

— Нет, нет, нет, определенно, не надо спрашивать. — Прислонившись к тяжелой дубовой колонне винтовой лестницы и беспомощно вцепившись пальцами в перила, Фи радостно прошептала: — Тогда не будет сюрприза.

— О чем ты думаешь? — спросил Рори, когда уже прошло много времени.

— Что это пустая трата денег: платить за две огромные комнаты, раз мы будем использовать только одну.

Фи с любовью взглянула на Рори, лежащего рядом с ней. Его серые глаза — теперь уже без очков — утратили нетерпеливое выражение. Его лицо, казалось, смягчилось и расслабилось. А что касается всего остального… кто бы мог догадаться, что эти белые накрахмаленные рубашки и консервативные костюмы скрывали такое славное тело?

Спасибо, снег, подумала Фи, снова погружаясь в груду подушек и игриво похлопывая по обнаженному торсу Рори.

— Не стоит отказываться от второй комнаты, — возразил он. — Мы пробудем здесь всего две ночи.

В ответ Фи вскочила с постели. Приблизившись к окну, она посмотрела на все увеличивающиеся сугробы. Окна комнаты выходили на Хай-стрит, которая выглядела до смешного живописной, как один из тех сентиментальных старых черно-белых фильмов.

— Две ночи? — Фи лукаво взглянула через плечо на Рори. — Если очень повезет. Но по всему видно, что мы можем здесь надолго застрять.

— Боже, это ужасно, — вздохнул Рори. — То есть нам придется провести много дней вместе и научиться отдыхать?

— Может, даже много недель. — Фи печально встряхнула своими рыжевато-каштановыми волосами.

— Это настоящая трагедия. — Рори протянул к ней руки. — Иди сюда, — пробормотал он, нежно возвращая Фи обратно в постель, — и давай еще немного отдохнем.

Весь мир сошел с ума. Так решила Сюзи в воскресенье вечером, будто находясь в эпизоде фильма «Сумеречная зона», где все сначала кажется нормальным, но потом таковым не оказывается. Тот, с кем она разговаривала по телефону, явно не был настоящим Рори. Наверняка это был двойник-инопланетянин, только прикидывающийся Рори. И, если честно, у него не слишком хорошо получалось.

— Да, так и есть, — говорил он беззаботно — беззаботно, представляете? — мы мало что можем сделать, в общем, увидимся, когда сможем выбраться.

Разве это убедительно? Рори обычно говорил что-то типа «Увидимся ровно в десять тридцать пять» или «Я освобожусь точно через семнадцать минут». Вся его жизнь была расписана по минутам; пунктуальность была основой эффективной работы Рори.

«Увидимся-когда-сможем-выбраться» — это не из его лексикона.

Но было еще кое-что.

— Ничего не понимаю. — Сюзи нахмурилась, обращаясь к телевизору, а потом начала искать страницу погоды в «Сифаксе». — В Бристоле совсем не осталось снега. В пятницу он выпал в огромных количествах, а в субботу уже растаял. Никто бы не догадался, что он был.

— Правда? Вам повезло. А у нас все занесено, — повторил Рори. — Не могу представить, когда мы отсюда уедем. Что ж, — продолжал он жизнерадостно — жизнерадостно?! — тут уж ничего не поделаешь. Уверен, ты справишься.

— А что, если не справлюсь?

— Да? О, тогда позвони и отмени несколько встреч.

Сюзи вытаращила глаза и воскликнула:

— Неужели ты говоришь серьезно?!

— Эй, речь ведь идет всего о нескольких домах. — Тон Рори был наставительным. — Это не вопрос жизни и смерти.

С нее было достаточно.

— Дай мне поговорить с Фи, — рявкнула Сюзи.

— Извини, но она в ванной. Я перезвоню на неделе, ладно? А пока плыви по течению, — посоветовал Рори.

Вернее, если быть точной, инопланетянин, прикидывающийся Рори.

Мир явно сходит с ума, думала Сюзи, с недоверием глядя на телефон, который теперь пищал ей в ухо.

Инопланетянин повесил трубку.

— Ты уверена? — Люсиль дышала с большим трудом, потому что ее обнимали слишком сильно. — Знаю, по телефону ты не возражала, но ты полностью уверена?

В волосах Люсиль были новые бусины, которые хорошо сочетались с сиянием от счастья, которое ее окружало.

— Конечно, — заявила Сюзи. — как я могу не радоваться? Мой любимый бывший муж и моя любимая новая сестра.

— Ладно, — сказала Люсиль. — Но согласись, это немного странно.

— Слушай, я хочу, чтобы Джез был счастлив. Я все время нападала на Селесту только потому, что была уверена, она не для него — недостаточно хороша. — Сюзи широко развела руками. — Но ты совсем другое дело, потому как ты то, что надо!

Снова объятия, снова сдавленные легкие, но Люсиль все еще ощущала какое-то беспокойство.

— Когда мы тогда поругались… — Она остановилась, потому что ей было трудно говорить. — Ты злилась, так как считала, что Джезу больше нравлюсь я, чем ты.

— Но это было несерьезно! — воскликнула Сюзи. — Мы сестры, и у нас произошла первая ссора. Что я тебе рассказывала о ссорах с сестрами? Ты говоришь все, что взбредет в голову, нет никаких ограничений. Но слова ничего не значат, ты не должна принимать это близко к сердцу. И ты точно не должна убегать на тропический остров практически на другом конце света…

Джез втащил чемоданы в прихожую, неодобрительно взглянул на них и сказал:

— Не знаю, все эти объятия и объяснения, мне кажется, я попал в эпизод из сериала «Друзья». А, Мейв, привет, рад тебя видеть. Мы можем просто пожать руки и обойтись без этой сентиментальной чуши?

— Только послушайте этого парня! — От крика Мейв задребезжали люстры, а она тем временем заключила его в бурные объятия. — Загорелый, красивый, собирается снова жениться и считает, что его пустят домой без хорошего приветствия!

— В третий раз все получится, как считаешь? — почти неслышно пробормотал Джез, пока Мейв шумно целовала его в обе щеки.

— Думаю, на этот раз ты все сделал правильно, а вообще-то уже пора, — объявила Мейв. — Должна сказать, несколько недель назад я видела, к чему идет дело. Я чуть не умерла: так было трудно держать язык за зубами и ждать, пока ты сам сообразишь.

— Ты ведьма.

— Все не так экзотично. Я просто смотрю сериалы, — выпалила Мейв. — Тот, кто их смотрит в таком количестве, учится за милю распознавать первые признаки.

— Я тааак счастлива, что вы оба вернулись. — Сюзи говорила капризным голосом. — Здесь без вас был кошмар.

Джез проверил припаркованные у дома машины.

— А где Фи? Я думал, она тоже здесь будет.

— Это еще одно. — Округлив глаза, Сюзи таинственно произнесла: — С моим братом произошло что-то очень странное.

— Извини, — сказала, задыхаясь, Люсиль, без всякой пользы болтаясь на конце поводка Бакстера, который втащил ее в дверь офиса «Кертис и К°». — Я не смогла его остановить. Мы шли по Виктории-сквер, когда он вдруг начал выть и скакать по цветочным клумбам. Думаю, он понял, что за углом твой офис, и решил, что должен тебя повидать.

Приятно, что кто-то так к ней стремится. Глубоко тронутая его вниманием. Сюзи потрепала за уши Бакстера и сказала:

— Ты всегда был псом с безупречным вкусом.

— Поздоровайся, и нам надо идти, — предупредила Люсиль. — Сюзи занята.

— Вообще-то у меня встреча с клиентом в Кенсингтон-плейс. — Сюзи взяла сумку и встала. — Не имеет смысла брать машину. Давай вместе прогуляемся по площади.

«Отличная идея, — пропыхтел Бакстер, — и кстати, освежи мне память, в этом ящике ты хранишь свой чрезвычайный запас "Керли-Верли"?»

Они как раз пересекали площадь, когда двое мужчин на одной из скамеек стали улыбаться и пихать друг друга, как комики из мюзик-холла.

— Ты их знаешь?

Люсиль покачала головой:

— Нет, я думала, они твои знакомые.

— Эй, Бустер, — крикнул один из мужчин, щелкая пальцами.

— Нет, неправильно. — Другой энергично затряс головой. — Он Бакстер, помнишь? Эй, Бакстер, сюда!

Естественно, Бакстер с идиотским видом бросился к ним, как глупая дебютантка на вечере. Он не имел понятия, что это были за парни, но раз они знали его имя, они ему нравились.

И потом, они могли угостить его шоколадом.

ГЛАВА 55

— Что-то не так, — пожаловался один из мужчин. Он показал пальцем на Люсиль и Сюзи. — Тот же самый наряд, но надет не на той.

Озадаченная Люсиль взглянула на Сюзи.

— У тебя есть хоть малейшее представление, о чем они говорят?

Сюзи покачала головой. Черт, почему она не пожертвовала спортивную куртку с лимонно-зелеными и серебряными полосками и велосипедные шорты в «Оксфам», вместо того чтобы отдавать их Люсиль?

— Это она, точно она, только взгляни на ее лицо! — злорадствовал второй мужчина. — Та же собака, тот же костюм… Эй, дорогая, разреши наши сомнения. Тебе удалось разобраться с Лео?

— Не обращай на них внимания. — Сюзи покраснела и попыталась утащить Люсиль прочь. — Это пациенты, которым позволено гулять по городу. Они проводят все свое время на скамейках в парке, оскорбляя невинных прохожих.

— Не тащи меня, — сказала Люсиль. — Мы не можем бросить Бакстера. Кстати, они что-то говорили о Лео.

— Давай, расскажи нам, — подзадоривал первый. Он непристойно улыбался Сюзи: — Ты все еще представляешь его в своих фантазиях? Лео Фиц как его? Все еще хочешь увидеть весь его арсенал?

— Это неважно, — захихикал его приятель, — я хочу узнать, удалось ли тебе с ним переспать?

— А. Хороший вопрос. Итак? — Первый поднял на Сюзи свои светлые брови. — Удалось? Ведь тебе так этого хотелось.

— Это полное дерьмо, — пробормотала Сюзи, желая провалиться сквозь землю.

— Перестань, не стоит отрицать свои скрытые желания, — подхватил второй. — Ты сказала нам, что любишь его.

— Я вам ничего не говорила! — выкрикнула Сюзи, сгорая от стыда и не представляя, как взглянуть Люсиль в глаза и как такое пережить.

— Знаешь, она права. Она нам не говорила. Она тогда разговаривала сама с собой. — Получая огромное удовольствие, первый прижал руки к сердцу и продекламировал: — О, горе мне, как я могу выйти за Билли, когда на самом деле я люблю Лео?

— Харри, — автоматически поправила его Люсиль. — А не Билли.

— Верно, — закивал второй, вспомнив имя. — Его звали Харри.

Первый пожал плечами, похлопывая Бакстера и улыбаясь Сюзи.

— Но все же я считаю, она нахалка: болтает сама с собой, а нас называет пациентами на прогулке.

— Ну? — спросила Люсиль, пристегивая поводок к ошейнику Бакстера.

Голубая парочка удалялась в противоположном направлении, держась за руки и хохоча как сумасшедшая.

Сюзи рухнула на скамейку, которую они только что освободили, и произнесла с отчаянием:

— Черт, лучше бы я поехала на машине.

Люсиль тоже присела и засунула холодные руки в карманы спортивной куртки, которую получила от Сюзи.

— Это правда? Ты действительно влюблена в Лео?

— Нет. Нет. Конечно нет. — Сюзи мотала головой, потом вдруг остановилась и закрыла глаза. — Да.

— Но…

— Знаю, можешь не говорить. Это кошмар.

— Я бы не назвала это кошмаром. — Люсиль говорила неуверенно, потому что на самом деле это был кошмар.

— Брось. У него уже есть невеста. — Сюзи открыла глаза и вздохнула. — И не кто-нибудь, а Габриелла. В следующем месяце они поженятся, и я не могу ничего изменить. Разве может быть хуже?

Люсиль на секунду задумалась.

— А Лео знает?

— Ты что, шутишь? И он никогда не узнает! А если узнает, я умру. — Сюзи в ужасе вздрогнула. — А если ты ему расскажешь, ты умрешь, так что даже не думай.

— Но он может…

— Нет, — прервала Сюзи, прежде чем Люсиль успела закончить, — это невозможно. Он не должен узнать, ясно? Как ты не понимаешь? Он не для меня. И я ничего не стану говорить, — продолжала она, — потому что он женится.

Конечно, не в этом была настоящая причина, но некоторые вещи было слишком трудно признавать. Если ты всю жизнь выбирала любого мужчину, которого пожелаешь, довольно унизительно влюбиться в того, который, по-видимому, никогда тебя не захочет.

И с чего ему меня хотеть, смиренно думала Сюзи, раз у него уже есть Габриелла?

— Я ждала, пока ты останешься один. Можно войти?

— Зачем?

— Мне нужно было тебя увидеть. Это важно.

— Вообще-то я собирался…

— Пожалуйста. Прошу тебя. Нам правда нужно поговорить.

— А нельзя здесь, на ступеньках?

— Не валяй дурака, это серьезно. Прошу, Джез, впусти меня.

Джез не валял дурака, но все равно впустил Селесту. На ней был розовый шифоновый укороченный топ и розово-белая юбка в горошек размером с салфетку «Клинекс», поэтому была опасность, что она умрет от холода, если он ее не впустит. Она уже сильно дрожала. Когда температура на улице опускалась ниже нуля, нормальные люди надевали пальто. С точки зрения Селесты, утепляться — значило надеть менее прозрачный лифчик.

В кухне она подошла к батарее, обхватила живот и прижала свои голые ноги с искусственным загаром к обогревателю.

— Я ждала за углом, пока Мейв уйдет за покупками. — Селеста говорила, стуча зубами.

— Тебе нужно выпить, чтобы согреться, — сказал Джез. — Чай? Кофе? — Он сделал паузу, пристально ее разглядывая. — Или, может, ты предпочитаешь бренди?

— Отлично выглядишь, — бросила в ответ Селеста и распушила волосы, не обращая внимания на его насмешливый тон. — Совсем коричневый.

— Спасибо. Не хочешь объяснить, зачем ты пришла?

— О, Джез. — Вцепившись в хромированный обогреватель и качая головой, Селеста с трудом произносила слова: — Я совершила самую большую в мире ошибку. Я только хотела заставить тебя ревновать, чтобы ты снова обратил на меня внимание… у меня с Харри все было несерьезно, он ничто по сравнению с тобой.

— Вообще-то, — заметил Джез, — я это знал и раньше.

— У нас все кончено, ясно? Я просто хочу вернуться домой. — Селеста отпустила обогреватель и двинулась через кухню в сторону Джеза. — Я люблю тебя, Джез. И ни на секунду не переставала тебя любить. — Она мило оттопырила нижнюю розовую губу. — Нам хорошо вместе, верно?

Джез сделал вид, что обдумывает сказанное.

— Что хорошего?

— Милый, прошу тебя. Я сделала ошибку и сказала, что мне жаль. Если ты меня прощаешь, давай забудем, что произошло.

Джез вдохнул запах духов, которыми Селеста обычно пользовалась, — она знала, что они ему нравились.

— Я тебя прощаю.

В ответ по щеке Селесты сползла одна слеза.

— Дорогой, я знала…

— Но это все. — Джез покачал головой, когда она рванулась к нему. — Ты не вернешься. Все кончено.

— Что? — Покаянное выражение мгновенно исчезло; губы Селесты превратились в тонкую полоску. — Ничего не кончено, не может такого быть, я не допущу…

— Боюсь, у тебя нет выбора. — Джез пожал плечами и взглянул на часы.

— Все эти годы я удерживала тебя от пьянства! — взвизгнула Селеста. — Я не пила, только чтобы ты снова не начал. Понимаешь? Я не пила не потому, что была алкоголичкой, а потому, что любила тебя!

— Правда? — Джез поднял бровь. — Интересный взгляд на вещи. Уверена, что это не связано с моим банковским счетом?

— Ты несправедлив!

— Давай не будем спорить. Все кончено, — повторил он. — Возвращайся домой к Харри.

— Он скучный, — простонала Селеста, — и у него нет денег, и он считает, что было бы неплохо, если бы я отправилась работать!

— Шокирующая идея. — Джез всеми силами старался сохранить серьезное выражение лица.

— Не смейся. — Селеста так сильно топнула ногой, что розовая шелковая стрекоза отвалилась от туфли. — Это не забавно. Ты никогда не найдешь такой девушки, как я.

— Весьма возможно, — согласился Джез.

— Ты скучаешь без меня, — ныла Селеста. — Ты не можешь притворяться, что это не так.

Джез подумал, стоит ли говорить Селесте о Люсиль. Он все взвесил и решил, что ничего не скажет.

— Тебе пора уходить, — спокойно напомнил Джез.

— Ты можешь закончить свои дни в одиночестве! — Селеста повысила голос, пока Джез выводил ее из кухни. — Ты будешь таким несчастным! — Теперь по ее щекам уже бежали слезы. — Черт, я тоже буду несчастна, и все по твоей вине.

— Уверен, мы оба выживем. — Джез широким жестом распахнул входную дверь и отступил в сторону. Он беспечно произнес: — Помнишь, как нас учили? Проживи один день, потом другой.

Трудно сказать, кто из них был более взволнован, когда на следующее утро Люсиль открыла дверь и увидела, кто стоит на ступеньках. Ее сердце сразу забилось быстрее.

О боже, что еще?

— А, это ты, — кратко произнесла Джулия, обводя взглядом все вокруг и избегая смотреть на Люсиль. — Мне нужно увидеть Сюзи.

Джулия выглядела очень элегантно в длинном бледно-желтом шелковом платье под темно-синим бархатным жакетом. Ее волосы были зачесаны назад и собраны в пучок, как у балерины, на лицо наложен макияж, а фамильные украшения блестели в ушах, на запястьях и на шее.

В своем черном свитере и в штанах для бега Люсиль почувствовала себя оборванкой по сравнению с Джулией, она откашлялась и стала ждать, когда та наконец взглянет ей в лицо.

— Прости. Сюзи нет.

— Конечно, это типично для нее. — Джулия вздохнула, показывая, как устала от эгоизма Сюзи. — Ладно, неважно, все равно впусти меня. Мне нужно позаимствовать что-нибудь из ее гардероба.

— Она скоро вернется, — сообщила Люсиль. — Может, ты ее подождешь?

Взгляд Джулии стал совсем ледяным.

— Ты не хочешь, чтобы я брала ее вещи? Знаешь, она моя сестра. Нет никаких проблем. Она бы не стала возражать.

Ух, страшно.

— Ладно. — Люсиль отступила в сторону. — Поднимайся.

Она дипломатично ждала в гостиной, пока Джулия рылась в гардеробе Сюзи.

— О боже, — простонала Джулия, — все безнадежно.

— В чем дело? — Люсиль появилась в дверях спальни. На кровати были разбросаны платья, а Джулия металась из стороны в сторону, откручивая верх у вешалки.

— Ладно, я расскажу. — Слова поднимались в ней, как пена, грозя выплеснуться наружу. Было ясно, что Джулия хотела с кем-то поделиться, даже если этим кем-то была Люсиль. — Босс моего мужа и его жена пригласили нас сегодня на благотворительный вечер в «Гранд отель». Пятнадцать минут назад мы подъехали туда, как раз когда они выходили из машины. — Теперь каждый слог вылетал из ее рта, как гравий из-под колес автомобиля. — И можешь представить, на жене босса надето точно такое же платье, как и на мне.

— Ух ты, — изумилась Люсиль. — Невероятно. И того же размера?

— У нее шестнадцать, у меня восемь… — Джулия задрожала от такого наглого вопроса.

Люсиль надеялась, что речь не идет о возрасте и соответствующем умственном развитии.

Она дипломатично заметила:

— Значит, ты выглядишь лучше, чем она.

— Я выгляжу чудесно. А она как бочка в лодочках.

— Ну вот, разве не здорово?

— Ты что, совсем ненормальная? Это катастрофа. — Джулия в ужасе округлила глаза. — Вот почему я приехала сюда, мне нужно другое платье, но у чертовой Сюзи нет ничего, что бы мне подошло, и нет времени ехать обратно в Тетбари, а все магазины закрыты, но ни за что на свете я не могу явиться в «Гранд отель» в таком же платье, как и у Гермионы Бланкетт-Брейн!

— Так. Понятно, — произнесла Люсиль. — В таком случае почему бы тебе не взять что-нибудь у меня?

Потребовалось не больше девяноста секунд, чтобы перерыть содержимое скудного — вернее, мизерного — гардероба.

Джулия была до безобразия неблагодарной.

— Ты же серьезно не полагаешь, что я надену что-то подобное. — Сморщив нос от отвращения, она уставилась на бирку леопардового платья с разрезом до бедра. — Боже всемогущий, это «Дороти Перкинс».

У Люсиль возникло огромное искушение упаковать Джулию в черный мешок для мусора и подходящие по цвету галоши, но она закусила губу и сдержалась.

— Как насчет этого? Джулия скривила рот.

— Наверное, ты шутишь. Я не ношу такое облегающее.

Речь шла о любимом шелковом брючном костюме Люсиль янтарного цвета.

В раздражении Джулия бросила его на кровать.

— У тебя нет платья… от известного модельера?

— Вот, «Шаннель», — предложила Люсиль, вытаскивая нежно-розовое узкое платье из джерси.

— «Шанель» пишется с одним «н», — сообщила презрительно Джулия, поддев бирку наманикюренным ногтем, — а не с двумя. Это вульгарно. Ради бога, где ты его взяла?

— Рынок Саутмид. Восемь фунтов девяносто девять пенсов. Мне оно нравится. — Стараясь не рассмеяться, Люсиль повернула платье и показала надпись на спине «ЧЕРНЫЕ ДЕВУШКИ ДЕЛАЮТ ЭТО ВЕСЕЛО».

— Большое спасибо, — холодно заявила Джулия. — Ты мне очень помогла.

— Знаешь, если хочешь поехать на бал совсем голой, я возражать не стану. Вообще-то мне все равно.

— Ты должна мне помогать!..

— Я стараюсь, — Люсиль беспомощно повела глазами, — а ты только и делаешь, что брюзжишь и ругаешь мою одежду.

Боже, поняла она вдруг, мы ругаемся точно как две сестры…

— А это что? — Спрашивая это нетерпеливым тоном. Джулия извлекла из вещей Люсиль черное бархатное платье. — Ты срезала бирку.

— Потому что она царапала мне шею, — объяснила Люсиль. — Оно от Джаспера Конрана.

— Не морочь мне голову. Ты не можешь себе позволить даже пояс от Джаспера Конрана, не говоря уже о платье.

— Мне его подарила Мейв. Нашла его в магазине хосписа Святого Питера.

— Я никогда в жизни не носила вещей, купленных в благотворительном магазине, — простонала Джулия.

— Оно тебе подойдет, — заверила ее Люсиль. — Почему бы тебе его не надеть?

Платье выглядело чудесно. Хорошо, что Люсиль не ожидала от Джулии объятий и восклицаний: «Большое тебе спасибо, мне так жаль, что раньше я плохо к тебе относилась, с этого момента давай будем лучшими друзьями».

Потому что Джулия этого не сказала.

— Думаю, подойдет. — Расправляя бархат на узких бедрах, Джулия нелюбезно добавила: — Страшно подумать, какое оно старомодное. Наверное, два или три сезона.

Люсиль помахала рукой исчезнувшей в ночи Джулии — ее все еще трясло от страха, что какая-нибудь гостья на балу может узнать платье из коллекции «Джаспер Конран — Осень-97», — и решила, что однажды, когда будет подходящий момент, скажет ей правду.

Возможно.

ГЛАВА 56

Сюзи ехала в машине, возвращаясь с оценки в Эббот-Ли, когда зазвонил телефон.

Она чуть не съехала с дороги и не врезалась в дерево, услышав, кто с ней говорит.

— Сюзи? Привет, как ты? — От голоса Лео по ее ногам побежали мурашки. Было похоже, что он улыбается. — Слушай, ты мне нужна. Срочно.

Снова мурашки. На этот раз по всему телу, попадая в разные места, как шаловливые школьники на экскурсии.

Как странно, что Лео позвонил именно тогда, когда она о нем думала.

Хватит, решила Сюзи, кого я пытаюсь обмануть? Я девяносто девять процентов времени думаю о Лео… ему было бы очень сложно дозвониться именно в тот мимолетный один процент, когда я этого не делаю.

— Ладно, если тебе это по карману, — весело сказала она. Это был не самый блестящий ответ, но все же лучше, чем стонать: «О, Лео, ты мне тоже очень нууужен».

И не так унизительно.

— Я могу дать взятку, — предложил Лео. — Это сработает? Столько шоколадных эклеров, сколько сможешь съесть.

Только если позволишь слизывать растаявший шоколад с твоей голой груди.

— А в чем проблема? — спросила Сюзи, мысленно давая себе пощечину.

— Дверь в погреб. Знаю, ты объясняла, как ее открыть, но у меня ничего не получается. Только специалист может с ней справиться.

— Ладно. Слушай, я в Эббот-Ли. Увидимся через пятнадцать минут.

Говоря это, Сюзи остановилась на парковке. Ей нужно было пять минут, чтобы доехать до дома Шелдрейк. Оставалось еще десять минут, чтобы причесаться и подкраситься.

— Ладно, теперь смотри внимательно. — Медленно приблизившись к старой двери-ловушке — как Майкл Флетли, готовый изобразить что-то сногсшибательное, — Сюзи осторожно подняла правую ногу и резко ударила каблуком в нижний левый угол деревянной двери. — Затем ты снова ее бьешь на шесть дюймов выше… точно вот здесь. Потом хватаешь ручку, — она потянулась и обеими руками вцепилась в железное кольцо, — и дергаешь влево, поворачивая направо… пока это делаешь, не забывай держать ногу на том месте в левом углу… дальше убери ногу и тяни.

Дверь-ловушка распахнулась, и Сюзи отступила назад, сделав скромный реверанс.

— Видишь? Вот так.

— Проклятая дверь. Я целый час пытался ее открыть. — Лео печально улыбался.

— Ладно, теперь твоя очередь. — Позволив двери захлопнуться. Сюзи отошла в сторону. — Вспомни порядок действий. Ударить-ударить-схватить-дернуть-потянуть.

После двадцати минут интенсивных тренировок Лео более или менее освоил нужный способ.

Его работа ногой не была идеальной, а его дернуть-влево-и-повернуть-направо получалось по-разному, но в целом он явно был на верном пути.

— Мне нужно ее исправить. — Качая головой, Лео вытер пыльные руки о джинсы.

Желая сделать то же самое — но подозревая, что Лео может посчитать это покушением на его личность, — Сюзи сказала:

— Там только пустой подвал. Ты будешь им пользоваться?

— Габриелла планирует сделать там тренажерный зал.

Тренажерный зал. Конечно. Сюзи не могла представить что-либо более ужасное, чем спортивный зал в собственном доме, поэтому она сказала:

— Отличная идея. А теперь скажи, те шоколадные эклеры, о которых ты упоминал, будут наполнены свежим кремом или этим странным взбитым составом из банки?

Не слишком вслушиваясь в ее слова, Лео пробормотал:

— О боже, твоя нога.

Сюзи посмотрела вниз и увидела, что большой паук взобрался на ее туфлю и теперь балансирует на носке. Лео немного побледнел и отступил назад:

— Наверное, вылез из-под двери-ловушки…

— В подвале всегда было полно пауков. — Сюзи наклонилась, нежно пересадила беглеца на руку, потом поместила его на каменные ступени, ведущие в подвал. — Вот так, милый, иначе ты заблудишься. — Быстро взглянув на Лео, она добавила: — Или на тебя наступят.

В кухне Лео сварил кофе, а Сюзи уничтожила эклер со свежим кремом. Только один, потому что не хотела, чтобы он считал ее свиньей. Но она вспомнила, что уже неважно, какое у Лео мнение, потому что через несколько недель он женится на другой, тогда она сказала себе: «Какого черта!» — и съела еще один.

— До твоей свадьбы осталось мало времени.

Она решила немного оживить беседу, как раз когда Лео протянул ей чашку. Он наклонился через стол, его серый кашемировый свитер задрался вверх и на мгновение обнажил поразительно подтянутое, загорелое тело над поясом джинсов.

Я хочу до него дотронуться, я хочу узнать, какой он на ощупь, подумала Сюзи, содрогаясь от желания и стыда.

— Ты придешь? — спросил Лео.

Боже, как близко.

О нет, нет, нет.

Он женится, помнишь?

На Габриелле.

Мысленно дав себе сильного пинка, чтобы привести себя в порядок, Сюзи объявила с сияющим видом:

— Ни за что на свете не пропущу. И обязательно буду на приеме. И пожалуйста, — попросила она Лео, — постарайся пригласить побольше холостых красавцев. Ведь в последнее время я совсем превратилась в старую деву, поэтому нуждаюсь во всесторонней помощи.

Это должно было звучать остроумно. Она говорила, чтобы поднять настроение, только и всего. Он должен был рассмеяться и сделать в ответ уничижительные, шутливые замечания.

Но Лео не смеялся.

Он произнес серьезным тоном:

— Вчера я говорил с Люсиль. У нас была долгая беседа.

О боже. Сюзи перестала контролировать свои мышцы. Она чуть не уронила кофейную чашку. Удивительно, что не намочила штаны.

— Почему ты мне не сказала? — спросил Лео.

Обожебожебоже.

— Ч-ч… — Сюзи почувствовала, что губы ее не слушаются. — Ч-ч… ч-ч… что?

— Почему ты мне не сказала правду? — настаивал Лео.

Это был кошмар. Дьявольский кошмар. Может, не было бы так ужасно, если бы он говорил в стиле милого-славного Принца Очарование, но он вел себя совсем по-другому.

Он смотрел на нее как ученый, который наблюдает за подопытной обезьяной в лаборатории.

— Ты знаешь, что я не могла. — Сюзи сцепляла и расцепляла руки, которые стали влажными и дрожали от стыда. Что бы там ни было, ей точно придется убить Люсиль.

— Наверное, не могла. Но мне жаль, что ты этого не сделала. Все сложилось бы по-другому, — спокойно заметил Лео.

Да? Правда?

— Я тебя не уважал, — продолжил он, и Сюзи вскинула голову. — Я знал, что на самом деле ты не любишь Харри, и не мог этого вынести. Я думал, тебе просто хочется быть в центре внимания и получить деньги, все в таком роде…

Серьезно?

— Постой, подожди минутку, — прервала его Сюзи. — Что конкретно Люсиль тебе рассказала вчера вечером?

Лео взглянул на нее с удивлением и объяснил:

— Все. Что помолвка была обманом. Что Харри тебя шантажировал и заставил подыграть ему, так как это был уникальный шанс для него получить кучу денег. Знаешь, я всегда подозревал, Харри мне завидует, но до конца не представлял, что он считает себя вторым сортом.

Сюзи ждала — ни один мускул не шевелился, — что Лео подождет, а потом добавит: «О да, и конечно, Люсиль рассказала мне забавную историю о твоей влюбленности. Ха! Мы с Габриеллой славно посмеялись, когда узнали об этом».

Но он такого не произнес.

Лео закончил говорить.

И замечательно, поскольку это означало, что Люсиль все же не придется умирать ужасной смертью, как в фильме о Ганнибале Лекторе.

А еще лучше это было для самой Сюзи.

— Мне стало жаль Харри, — объяснила она Лео. Чудесным образом она вновь обрела способность говорить. — Когда поняла, как много для него значу, я не осмелилась сказать «нет». И ведь никому не было от этого вреда.

— Не было. — Лео на секунду задумался. — Полагаю, ты права.

— Мне нужно идти. — В холле начали бить старинные часы, и Сюзи встала.

— Дела? — Лео быстро улыбнулся.

— Дела. Показываю семейной паре дом на Белл-Барн-роуд. — Сюзи заставляла себя сконцентрироваться, пока он помогал ей надеть пальто. — В три часа у меня оценка в Дёрдем-парке. Потом я буду возить женщину с четырьмя детьми и показывать ей десяток разных домов… о, веселье не кончается.

Пальто надето. Каким-то образом они уже оказались у двери. Близость к Лео и прикосновение его рук к ее шее, когда он поправлял завернувшийся воротник, заставило сердце Сюзи еще раз пуститься в непристойный галоп.

Испугавшись, что он может услышать, она схватилась за ручку двери. В ту же долю секунды то же самое сделал и Лео.

— Извини, извини… э… я вдруг поняла, что ужасно опаздываю. — В волнении Сюзи натолкнулась на дверной косяк, больно и звучно ударившись плечом о деревянную панель. — Ой, какая я неуклюжая, мне лучше поторопиться… Не забудь: ударить-ударить-схватить-дернуть-потянуть.

— Я помню. — Лео кивнул, затем выставил руку, загораживая ей выход. — Сюзи, мне надо…

— Нужно бежать. — Сюзи нырнула под его руку быстрее, чем один из гарлемских парней, и пропела: — Передай привет Габриелле, ладно? И увидимся на свадьбе!

Хотя она уже знала, что этого не будет, — она ни за что не хотела пройти через такое испытание.

Стоять и смотреть, как Лео женится на Габриелле, грустно осознала Сюзи, будет слишком тяжело.

* * *

О боже, что я здесь делаю? Наверное, сошла с ума. Почему я здесь?

Сидящая рядом Люсиль прошептала Сюзи:

— Разве она не чудесно выглядит?

— Кто?

— Габриелла, дурочка!

— О. Да. Чудесно.

— Красивое платье.

— Спасибо.

— Не у тебя. Я говорю о платье Габриеллы. Ты слышал? — Люсиль покачала головой, обращаясь к Джезу. — Она на много миль отсюда.

Нет, я недалеко, я здесь, думала Сюзи, зажатая в третьем ряду между Люсиль и Джезом. Но я точно хотела бы оказаться на много миль отсюда. Что на меня нашло, почему я передумала и все же явилась на свадьбу?

— Перестань сопеть, — зашипел Джез. — Ты ведешь себя как наркоманка.

— Я соплю, потому что не хочу плакать.

И я действительно наркоманка, поняла Сюзи, и ее захлестнуло ощущение безнадежности. Лео — мой наркотик, и я не знаю, как буду жить без него.

— Она не перестает, — возмущенно прошептал Джез. Он подтолкнул Люсиль. — У тебя есть бумажный платок?

О, Лео, нужно было сказать тебе о моих чувствах. Почему я промолчала? Ее глаза наполнялись слезами, а взгляд был прикован к темноволосому затылку Лео — она старалась, чтобы ее слова проникли в его мозг.

Но ничего не получалось. Он их не слышал.

Потому что это были не слова, а мысли…

— Кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут сочетаться узами священного брака?

Викарий задал вопрос почти беспечным тоном. Сюзи видела Габриеллу, ее голова была повернута в профиль, она улыбалась Лео. Это была интимная, успокаивающая улыбка, которая должна была означать «Не беспокойся, еще несколько минут, и мы станем мужем и женой». Вообще-то, это была достаточно самодовольная улыбка.

— Я знаю! — воскликнула Сюзи, вскакивая с места и размахивая своей карточкой с номером, как нетерпеливый покупатель на аукционе Сотби. Ей нужно было убедиться, что она привлекла внимание викария — представьте, какое будет унижение, если он ее не заметит и ей снова придется сесть.

Но все было в порядке, он уже заинтересовался. Как и остальные прихожане — хор вздохов и ахов, как в викторианском мюзик-холле, отдавался эхом в церкви.

— Сюзи, заткнись и сядь! — прорычал Джез.

— Извини, не могу этого сделать. Видите ли, — Сюзи повысила голос, обращаясь к аудитории, которая к этому моменту уже сгорала от любопытства, — я люблю этого мужчину и должна ему это сказать, прежде чем он поклянется в верности кому-то еще. Лео, ты меня слушаешь? — Лео не оборачивался, но она предполагала, что он все слышит. — Я люблю тебя. Правда. Уверена, больше, чем Габриелла. Слушай, прости, что прервала службу, и не сердись, что испортила тебе праздник, — говоря это, она смотрела на Габриеллу, — но будет лучше, если Лео женится на мне.

Наконец Лео повернул голову в ее сторону. Сердце Сюзи захлестнули любовь и надежда.

— Сюзи, перестань. Ты выставляешь себя на посмешище. — Его темные глаза выражали скорее печаль, чем гнев. — Давай говорить начистоту, разве такой, как я, может заинтересоваться такой, как ты?

— Вот, — прошипел Джез. — Довольна? Теперь ты наконец сядешь на место?

— Нет, — заявила Сюзи, содрогаясь всем телом.

— Сюзи. — На этот раз это был голос Люсиль; она дергала ее за рукав. — Сюзи, перестань, все в порядке, все хорошо.

— Хорошо? Ты с ума сошла? — закричала Сюзи. — Что же в этом хорошего?

Она открыла глаза и в ужасе посмотрела на Люсиль.

В ночной рубашке.

Ни церкви, ни викария, ни взбешенного жениха. О, спасибо, Господи, спасибо тебе большое.

— Черт, — произнесла Люсиль, — ты была так возбуждена. Что тебе снилось?

— Я… я не знаю. — Уйдя от ответа, Сюзи заморгала и потерла лоб. — Я кричала? Что я говорила?

— Ты кричала «нет, нет» и размахивала рукой.

— А, это, теперь я вспомнила. Мне снилось, что я представитель оппозиции в Палате общин и что мне нужно прервать выступление премьер-министра.

Люсиль улыбнулась.

— Еще ты бормотала что-то типа «Я так его люблю».

— Я… была очень религиозным представителем оппозиции, — объяснила Сюзи. — Я говорила о Боге.

— Тогда все в порядке. — Уходя, Люсиль весело подмигнула Сюзи: — Главное, чтобы речь не шла о Лео.

ГЛАВА 57

Сюзи не могла забыть свой сон, он засел в ее сознании, как будто она на самом деле так позорно поступила. Через три дня она ехала на осмотр дома и заметила Габриеллу, которая собиралась перейти Риджент-стрит; при других обстоятельствах Сюзи, как вежливый человек, наверняка бы остановилась и поздоровалась.

Но что, если бы Габриелла ей сказала: «О, большое спасибо, что испортила нашу свадебную церемонию». Испугавшись такой перспективы — боже, сон казался таким реальным, — Сюзи сделала вид, что не заметила Габриеллы, и резко повернула на Ройал-Иорк-Крисент, куда ей было совсем не нужно. Она сразу затормозила за мусоровозом, который медленно тащился по улице, и это задержало ее на целых двадцать минут.

Прошло уже почти тридцать минут, когда водитель мусоровоза заметил Сюзи. Она знала по своему опыту, что он вряд ли захочет уступить дорогу красотке в «роллсе».

Оперевшись вытянутыми руками о руль и позволив мотору работать вхолостую на нейтральной скорости, Сюзи заметила в зеркало заднего вида, как Габриелла пронесла через дорогу два тяжелых бумажных пакета и скрылась из виду. Через две минуты она снова появилась, но уже без пакетов, перешла улицу и опять исчезла.

Сюзи потребовалось несколько секунд, чтобы проанализировать эту последовательность событий и прийти к выводу, что Габриелла что-то сдала в магазин «Оксфам».

Тем временем мусорщики, широко улыбаясь, занимались своим делом — сбором мусора из контейнеров, — стараясь двигаться как можно медленнее. При желании они могли продержать ее там весь день.

Сюзи вздохнула — ведь они наверняка воспримут это как свою победу, — переключила скорость и, нарушая все правила, развернула машину в сторону холма, а потом на Риджент-стрит.

Через два часа Сюзи возвращалась в офис по Риджент-стрит и непроизвольно взглянула через дорогу на магазин «Оксфам».

В следующее мгновение она увидела то, отчего время стало течь медленнее.

— Ооо, боооже мооой…

Сюзи как-то удалось припарковать машину, вылезти наружу и неровной походкой дойти до магазина.

Оно было там, занимало самый центр витрины.

Свадебное платье с темно-красным бархатным корсажем и атласной юбкой цвета слоновой кости вместе с темно-зеленой бархатной накидкой с подкладкой из алого сатина. Темно-зеленая отделка на корсаже и темно-красная отделка на накидке.

«Неношеное» — было написано на ценнике, прикрепленном к тонкой талии. «75 фунтов».

Не останавливаясь, чтобы обдумать, зачем она это делает, Сюзи распахнула дверь и вошла в магазин.

Не было никакого сомнения, что это платье Габриеллы.

Но почему оно здесь? Она в последний момент передумала и все же решила купить невинно-белый наряд?

Или она — Сюзи старалась держать свои необузданные фантазии под контролем — вообще передумала?

После десяти минут идиотского разглядывания витрины, ощупывания первоклассной отделки и поглаживания мягкого бархата Сюзи заметила, что к ней приближается одна из продавщиц.

— Замечательное, правда? — Женщина улыбалась, ее тон был дружелюбным.

— Да.

— Знаете, не хочу быть бестактной, но боюсь, оно вам не подойдет.

— Наверное.

— Видите, какая тонкая талия? Боже, немного девушек смогли бы надеть такой маленький размер.

Одну я знаю, подумала Сюзи. А вслух сказала:

— Девушка, которая принесла платье в магазин… она, случайно, не упомянула, почему… э, ну вы понимаете?

— Пожертвовала нам платье? Нет, дорогая, она не объяснила, а я не хотела спрашивать… но знаете, вы не поверите, эта молодая леди как раз идет к нам.

Сюзи была застигнута врасплох посреди витрины, и ей только оставалось повернуться и смотреть, как Габриелла переходит дорогу и направляется прямо к ним.

Дверь распахнулась и захлопнулась, при этом колокольчик зазвенел в унисон с нервами Сюзи.

— Привет, Сюзи, — сказала Габриелла. — Заметила мое платье? Очень мило с их стороны поместить его на почетное место.

— О, вы друг друга знаете! — в восторге воскликнула миссис Оксфам, переходя на светский тон. — Прекрасно, значит, вас не надо представлять друг другу! Эта молодая леди любовалась вашим платьем, хотя я уже заметила, что это напрасная трата времени… э…

— Маленькое. — Сюзи кивнула. — Да, думаю, с этим никто не станет спорить. Вообще-то я не собиралась сама его надевать. — Сюзи повернулась, заставила себя посмотреть на Габриеллу и спросила: — Что случилось? Ты нашла себе другое платье?

Миссис Оксфам по-прежнему стояла между ними и играла роль хозяйки: кивала, улыбалась, показывала огромную заинтересованность в разговоре. Еще минута, подумала Сюзи, и она начнет разносить канапе и спрашивать, что они предпочитают: крем-шерри или большую чашку чая?

Отгадав мысли Сюзи, Габриелла спокойно предложила:

— Давай пойдем куда-нибудь… как насчет кафе в аркаде? Если только ты не страшно занята.

Сюзи была страшно занята, но никакие самые увлекательные сделки не могли сейчас отвлечь ее внимание.

— О! — воскликнула Габриелла, наконец вспомнив о пакете, который держала в руке. Передав его миссис Оксфам, она объяснила: — Забыла отдать их вам. Это туфли, они подходят к платью. Будет полный комплект.

Габриелла настояла на том, чтобы самой заплатить за их капуччино. Она села рядом с Сюзи за боковой столик в насыщенном запахами маленьком кафе с окнами, выходящими на Бойс-авеню, и сказала:

— Я не посмотрела на ценник в витрине. За сколько они продают мое платье?

Сюзи щедро насыпала коричневого сахару себе в чашку.

— Семьдесят пять.

— Боже, дешево. — И сухо добавила: — Если учесть, что оно стоило три тысячи.

— Ты бы могла отвезти его в один из секонд-хэндов для дорогой одежды.

— Не хотела утруждать себя. В любом случае это были деньги Лео, а не мои. Само собой, свадьба отменена. Уверена, ты это уже поняла.

Габриелла заплатила за кофе, что явно означало — она не считала Сюзи причастной. Это успокаивало, но Сюзи все равно чувствовала себя виноватой. Она произнесла пересохшими губами:

— Это окончательно?

— О да.

— Тоесть… ты?..

— Нет, такое решение принял Лео, ко мне оно не имеет отношения. Хотя, конечно, оно имело ко мне прямое отношение, — призналась Габриелла, слегка пожимая плечами. — В общем, он решил, что я не та, кто ему нужен.

Сюзи ощущала себя персонажем из мультфильма, у которого от удивления отвалилась челюсть. Она исподтишка дотронулась до своего рта, чтобы убедиться, что он не открыт.

— Как это? — наконец смогла выдавить из себя Сюзи. — Как ты можешь быть не той, кто ему нужен?

Это было возмутительно. Неслыханно. Конечно, Габриелла тоже так считала.

— Да, просто нелепо, верно? Очевидно, он встретил кого-то еще. Он только сказал мне, что она полная моя противоположность.

Полная противоположность. Если Габриелла миниатюрная, элегантная, все контролирующая и очень умная, то ее противоположность должна быть большой, яркой, безнадежно импульсивной и очень шумной?

Даже не думай об этом. Сюзи сразу отбросила эту мысль; с ней иногда такое случалось: она слишком уносилась в своих фантазиях.

Кстати, как Габриелле удавалось оставаться такой поразительно спокойной? Почему она не рыдает и не жалуется, как нормальная женщина, и не продырявит машину Лео своими высокими каблуками?

— И как ты теперь себя чувствуешь? — Сюзи понимала, что задает глупый вопрос, но ей нужно было знать.

— Я? Ну, думаю, Лео лишился рассудка, но это его проблема, не моя. Полагаю, он встретил в своем баре какую-то вульгарную девицу и решил, что она ему подходит. Ладно, если он не хочет жениться на мне, то это его потеря, и я рада, что не стала тратить время и не вышла за него.

Боже, это было просто невероятно.

— Но… неужели ты не расстроена?

— Я не слишком переживаю. — Габриелла еще раз пожала плечами, поднесла чашку к своим идеальным губам и глотнула капуччино. Ее движения были уверенными; никаких признаков дрожи в руках. — Мм, отличный кофе. Вероятно, дело в моей медицинской подготовке, — беззаботно продолжила она, — учишься никогда не впадать в панику и легко преодолевать трудности. После ужасов отделения «скорой помощи» ты можешь разобраться с любыми проблемами. Если я закачу истерику, Лео ко мне все равно не вернется, тогда какой смысл это делать? Я претендую на отличное место в престижной нервно-психиатрической клинике в Торонто, а значит, у меня новые перспективы.

Было похоже, что она действительно так думала. Все еще сомневаясь, Сюзи спросила:

— Правда?

— Моя карьера всегда была для меня слишком важна. Если честно, это был один из камней преткновения у нас с Лео. — Габриелла остановилась, чтобы смахнуть светлую прядь со своего гладкого лба. — Например, вопрос о детях. Он их хотел, а я нет. Я всегда считала, что медицина гораздо важнее, чем обязательное производство на свет потомства.

— О! — Сюзи не нашла нужных слов.

— Кстати, это мысль. Возможно, та девица беременна от Лео.

О, прощу тебя, Боже, нет, надеюсь, что это не так!

— Вот так. — Габриелла хлопнула в ладоши, закрывая эту тему, и заговорила о другом: — Ты и Харри. Как думаешь, есть шанс, что вы снова будете вместе?

— Что? — Сюзи удивленно переспросила: — Я и Харри? Не-е-ет.

— Бедняжка. — Габриелла перегнулась через стол и ласково пожала запястье Сюзи. — Ничего, выше голову. Уверена, ты кого-нибудь найдешь.

Чувствуя себя нелюбимой старой девой, Сюзи с трудом сглотнула и произнесла слабым голосом:

— Спасибо.

Все еще не придя в себя, Сюзи вернулась через десять минут в офис и обнаружила, что в комнате разбросано нижнее белье.

— Как ты считаешь? — Со счастливой улыбкой Мартин выхватил из вороха изумрудно-зеленой упаковочной бумаги алый шелковый корсет и потряс им.

— В стиле Лили Севидж, — заметила Сюзи. — Тебе только не хватает ажурных чулок.

— Ты очень остроумна. Это не для меня, а для Нэнси. Все для нее. У нас будет незабываемое Рождество.

Сюзи посмотрела на лиловые атласные бюстгальтер и трусы, серебряную повязку, прозрачный черный пеньюар, рубашку цвета розовой фуксии и пояс для чулок того же цвета…

— Я не знала, что Нэнси теперь работает проституткой.

— Я целую вечность выбирал все это. — Мартин был расстроен. — Думал, это то, что ей понравится.

В своем роде, поняла Сюзи, это было чудо. В прошлом году накануне Рождества Мартин напился во время ланча, и, когда магазины уже закрывались, он понял, что еще не успел купить подарки. Он помчался в супермаркет «Среда обитания» и стучал в только что запертые двери, пока его не впустили. На следующее утро Нэнси очень повезло: развернув упаковку, она обнаружила шесть бежевых банных полотенец.

В этом году Мартин беспокоился насчет подарков для жены, а до Рождества еще оставалось две недели.

Вернее, подумала Сюзи, есть одна поправка: подарки для бывшей жены.

Очевидно, до Мартина не дошли слухи, что у Нэнси страстный роман с одним из торговых агентов из представительства «Ровер» на Мёрчент-роуд.

Так что действительно это Рождество может оказаться незабываемым.

— Верни все в магазин, — велела Сюзи, жалея Мартина. — Купи ей что-нибудь стоящее, например красивый черный кашемировый свитер.

Мартин посмотрел на нее с ужасом.

— Но это так скучно!

— Ты мужчина, а я женщина, — ласково напомнила ему Сюзи. — Поверь мне, это не скучно.

Сюзи знала, что так поступают только подростки, но она не могла удержаться. В шесть часов она покинула офис, поехала в другой конец Клифтона, в сторону холмов, мимо дома Шелдрейк.

Чтобы увидеть, горит ли там свет, потому что не могла придумать другой идиотской причины.

Чтобы узнать, дома ли Лео.

Он был дома, и от этого она почувствовала странный жар в глубине желудка. Она приблизилась к своему бывшему дому и рассмотрела, что внутри горит свет. Другое, более важное доказательство: она заметила «порше» Лео на подъездной дорожке.

В следующее мгновение ее внутренний жар внезапно превратился в ледяной холод, потому что Сюзи различила вторую машину с левой стороны от автомобиля Лео. Более того, еще один «порше», но на этот раз белый.

Наверняка он принадлежит ей, подумала Сюзи, задыхаясь от ревности. Боже, они должны идеально подходить друг другу. У них похожие машины. У второй вместо номерных знаков были буквы «ББ» — бог знает что они могли означать.

Божественная Барышня?

Большегрудая Богиня?

Бездарная и Безмозглая?

Ха! Пустые надежды.

ГЛАВА 58

Сюзи не стала решать, благоразумно ли это, — она припарковалась за углом и прокралась обратно к дому. Она держалась поближе к высокой каменной стене, чтобы остаться незамеченной. Добравшись до подъездной дорожки, она вспомнила, что невозможно пройти по ней бесшумно — гравий будет хрустеть. Тогда она сбросила туфли и тихо двинулась вслепую по цветочным клумбам.

Не стоило обращать внимания, на что наступаешь в кромешной тьме, поэтому Сюзи решила не думать об этом. Прячась среди кустарника, она обошла дом, согнувшись, крадучись на цыпочках, добралась до безопасного заднего сада.

После наступления темноты температура резко упала. Хрустящая от мороза трава при каждом шаге леденила ноги Сюзи в одних чулках. Но хотя ее зубы стучали, как кастаньеты, она почти не замечала холода. Все ее внимание теперь было сосредоточено на французских окнах гостиной, на которых не было занавесок, и из которых лился яркий свет.

Внутри она разглядела длинное белое пальто, небрежно брошенное на ручку черного бархатного дивана Лео. Рядом была оставлена дорогая сумка, тоже белого цвета.

Наверное, чтобы все гармонировало с машиной.

В следующее мгновение Сюзи зажала рот рукой, чтобы удержать тоскливый стон. Показалась девушка с длинными блестящими черными волосами, идеальной кожей, яркой красной помадой и телом модели в сером брючном костюме.

Она была так прекрасна, что Сюзи не смела на нее смотреть.

Проблема состояла в том, что Сюзи не могла заставить себя и отвести глаза.

— Ааа! — взвизгнула Сюзи, когда кто-то выскочил из мрака у нее за спиной, выбил воздух из ее легких и отправил в полет.

— ВУФ ВУФ ВУФ, — радостно залаял Бакстер, подобно снаряду с тепловизором, устремляясь к лежащей навзничь Сюзи. — ВУФ ВУФ!

На помощь…

— Шшшш, нет, не лай, шшш, — отчаянно шептала Сюзи, стараясь зажать обеими руками мохнатую, большую, слюнявую пасть.

— ВУФ ВУФ ВУФ.

— Да, я знаю, это я, привет, милый, но мне надо, чтобы ты вел себя тихо, пожалуйста, молчи, потому что я не хочу, чтобы Лео узнал, что я здесь.

— Поздновато просить об этом, — медленно произнес Лео с расстояния меньше чем в десять шагов.

Все еще лежа на спине, Сюзи застонала, закрыла глаза и захотела притвориться мертвой.

— Бакстер скребся в дверь, — объяснил Лео, — поэтому я его выпустил. — Он озадаченно смотрел на нее сверху вниз. — Сюзи, что ты здесь делаешь?

Сюзи потрясла головой. Ничего не вышло, она не смогла выдать ни одного разумного объяснения. Как типично. После многолетнего опыта драматических импровизаций, которые почти всегда ей удавались, ее мозг выбрал именно этот момент, чтобы объявить забастовку.

Она пожала плечами, чувствуя, как ледяная трава щекочет ей шею, и сказала:

— Почему я здесь? Не имею ни малейшего понятия.

— Давай, садись. — Лео нагнулся, отодвинул Бакстера, схватил ее руку и поставил Сюзи на ноги. Взглянув вниз, он поинтересовался: — Ногам разве не холодно?

Сюзи снова пожала плечами — она уже не могла определить. Ступни онемели, так же как ее мозг.

— Неважно. Идем. — Говоря это, Лео обнял ее за плечи — это было божественно, но в то же время просто унизительно. Он обращался с ней, поняла Сюзи, как с чудаковатой незамужней тетушкой, которую нашел в ночной рубашке на скоростном шоссе М4.

Подойдя к лестнице, Сюзи обнаружила свои туфли, которые дожидались ее на ступеньках.

— Я подумал, они твои, но я не был полностью уверен, — сообщил Лео.

— Я их здесь не оставляла.

— ВУФ…

— Бакстер достал их из гущи кустов у калитки и теперь гордо вилял хвостом.

— Я не войду в твой дом. — Сюзи почувствовала опасность, когда Лео распахнул дверь. До этого момента она полагала, что он просто желает соблюсти приличия и выпроводить ее со своей территории.

— Конечно, ты войдешь. Ведь ты пришла за этим, верно? Чтобы увидеть меня?

— О боже, пожалуй, в принципе, да. — Сюзи старалась надеть свои туфли, но у нее не получалось. — Но не тогда, когда она здесь.

Не обращая внимания на ее слабые протесты, Лео быстро провел ее через холл в гостиную. Черноволосое воплощение красоты одновременно надевало пальто, засовывало бумаги в кожаный портфель и, смеясь, говорило с кем-то по мобильному телефону.

— …ладно, хватит ворчать, я уже еду. — Она закончила разговор, захлопнула портфель и — в такой последовательности — быстро поцеловала Лео в щеку, погладила Бакстера по голове и ослепительно улыбнулась Сюзи.

— Бет, спасибо, что помогла разобраться. Передай привет Элли.

— Обязательно. Не беспокойся, — весело сказала она Лео, — я найду дорогу.

— Сидеть!.. — приказал Лео Бакстеру, когда Бет вышла.

Бакстер посмотрел на него с упреком и растянулся у камина.

— Кто она такая? — спросила Сюзи.

— Бет? Мой бухгалтер.

Не веря ему до конца, Сюзи резко произнесла:

— А Элли?

— Ее партнер. Не деловой. В другом смысле.

О!

Комната была наполнена приятным теплом, но Сюзи все еще дрожала. Лео обнаружил ее, когда она пряталась среди кустов, точно так же, как несколько месяцев назад Сюзи нашла Люсиль.

С той только разницей, что у Люсиль была серьезная причина быть там.

— Итак, — наконец произнес Лео. — Значит, ты узнала, что свадьба отменяется?

— Я видела Габриеллу. Она мне рассказала, что ты встречаешься с другой женщиной. Кстати, она беременна? Потому что Габриелла считает, что это так. — Слова вырвались, прежде чем Сюзи успела их остановить, как лемминги, бездумно прыгающие с обрыва.

— Другая женщина? — Сначала Лео был просто поражен, потом уголки его губ стали дрожать. — Очень надеюсь, что она не беременна.

Сюзи сказала обвиняющим тоном:

— Я думала, ты хочешь детей.

— Хочу.

— Тогда как ты можешь говорить…

— Потому что я с ней еще не спал.

— Ха! — У Сюзи вырвалось не слишком элегантное, насмешливое хмыканье. — Если поверишь в это, поверишь во что угодно.

— Уверяю тебя, — проговорил Лео, приближаясь к ней, — если бы я с тобой спал, ты бы заметила.

Сюзи перестала хмыкать. Она даже перестала дышать, когда до нее дошло значение этих слов.

— Боже, — мягко заметил Лео, — рот открыт, но звук не идет. Вероятно, она потеряла дар речи. Отлично.

Он поцеловал ее, и весь мир взорвался вокруг Сюзи. Во все стороны разлетался фейерверк. Удивительно, что Бакстер не спрятался под диваном, зажав уши лапами.

— Я ничего не понимаю, — наконец смогла выговорить Сюзи, когда они прервались, чтобы передохнуть. — Габриелла говорила, что ты встречаешься с другой женщиной.

— Неверно. Я ей сказал, что люблю другую женщину, — поправил ее Лео.

Сюзи облегченно вздохнула.

— И это не шутка? Это я? Ты в этом уверен?

— Я был уверен с тех пор, как впервые тебя увидел. — Он прикоснулся губами к ее губам, и вокруг снова заискрился праздничный фейерверк.

— Ведь я не такая умная, как Габриелла. У меня не такой высокий балл интеллектуального развития.

— Думаю, я это переживу. — Улыбаясь, Лео продолжил: — Слышал, ты великолепно играешь в «Скраббл».

— Да-да, я отлично играю в «Скраббл».

Сюзи снова могла дышать. Верно, у нее тоже были свои таланты.

— И ты потрясающе справляешься с пауками, это тоже не забывай.

Сюзи радостно кивнула.

— Конечно. Я блестяще справляюсь с пауками.

— Ты та, которая мне нужна, — просто объяснил Лео. — Я точно это знаю. Однако, — он на мгновение остановился, — я слышал об одной испугавшей меня странности.

— Странности? — Обеспокоенная Сюзи отступила назад. — О чем речь? Харри сказал обо мне что-то ужасное?

— Не Харри. Люсиль как-то упомянула. Оказывается, у тебя есть одна… причуда. — Лео тряхнул головой, не находя нужных слов. — Люсиль говорила… что-то насчет…

— Да? Что? О чем?

— Ну… о шестинедельном правиле.

— О! — Сюзи сглотнула, надеясь, что он не захочет соблюдать это правило. — Это…

— Это правда?

— Нет-нет… знаешь, меня можно уговорить.

— Я умею уговаривать, — заявил Лео.

Хорошо.

— Я не возражаю.

— Я тебя люблю.

Дрожа от радости, Сюзи протянула руку и прикоснулась пальцами к его губам.

— Я тоже.

— Знаешь, — сказал Лео, — хорошо, что ты здесь. Ты мне можешь помочь в одном деле.

— Правда?

— Наверху.

Все еще босая, Сюзи позволила ему взять ее за руку и отвести вверх по лестнице. Когда они поднялись, Лео направил ее в свою спальню.

— В чем нужна помощь?

— Паук, — объяснил Лео.

— О боже. Большой?

— Очень большой. И очень страшный. Он меня до смерти напутал.

Лео распахнул дверь в спальню.

— Где он? — прошептала Сюзи.

— На потолке. Над кроватью.

— Не вижу никаких пауков.

— Прямо над кроватью.

— Все равно ничего не вижу.

Сюзи уже лежала на гигантской двуспальной кровати, ее голова покоилась на подушках. Она продолжала разглядывать потолок, когда почувствовала, что Лео начал расстегивать пуговицы на ее гранатово-розовой кофточке.

С этого момента можно считать ее очень-очень-счастливой-блузкой.

— Лео, не хочу тебя разочаровывать, — шептала Сюзи, — но на потолке нет паука.

— Нет? — Лео в удивлении покачал темноволосой головой, потом медленно улыбнулся, по очереди целуя уголки ее рта. — Наверное, мы его спугнули. Какая жалость. Ладно, неважно, раз уж ты здесь…

Примечания

1

Владелец популярного лондонского ночного клуба «Ковент-Гарден». (Здесь и далее — примеч. ред.)

(обратно)

2

Знаменитая английская медсестра, снискавшая славу уходом за ранеными во время Крымской войны 1853–1856 годов и подготовкой сестер милосердия

(обратно)

3

Бывший министр финансов Великобритании.

(обратно)

4

Актер (снялся в фильме «На игле»).

(обратно)

5

Певица, телеведущая.

(обратно)

6

Актер, режиссер, сценарист.

(обратно)

7

Американская актриса (фильмы «Мулен Руж», «Печать зла». «Простаки из Беверли-Хиллз»). Известна скандальными замужествами.

(обратно)

8

Скандально известный британский журналист.

(обратно)

9

Танцор, основатель и постановщик ирландского танцевального коллектива «Лорд оф зе Денс» («Lord of the Dance»).

(обратно)

10

Петух в вине.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40

ГЛАВА 41

ГЛАВА 42

ГЛАВА 43

ГЛАВА 44

ГЛАВА 45

ГЛАВА 46

ГЛАВА 47

ГЛАВА 48

ГЛАВА 49

ГЛАВА 50

ГЛАВА 51

ГЛАВА 52

ГЛАВА 53

ГЛАВА 54

ГЛАВА 55

ГЛАВА 56

ГЛАВА 57

ГЛАВА 58 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?