«Дьявол из Блэкрока»

Дженнифер Льюис Дьявол из Блэкрока

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Эй, что ты здесь делаешь? — раздалось рядом.

Сидевшая на корточках Лили Уортон испуганно вскинула голову, и краска смущения тотчас залила ее лицо.

О боже! Деклан Гейтс.

— Подрезаю розы. Видишь, какие вымахали. — Лили указала на высокие стебли, высотой чуть ли не в человеческий рост. Она была настолько погружена в работу, что даже не услышала, как подъехала машина.

— И что, это, по-твоему, веская причина, чтобы вторгаться на чужую территорию.

От агрессивного взгляда Деклана по спине девушки побежали мурашки.

Внешне он мало изменился за эти годы: густые черные волосы, правда аккуратно подстриженные, прямой гордый нос, высокие скулы, крепкий подбородок… Но вот одежда… на нем был отличный костюм, сшитый явно на заказ.

— Я пыталась связаться с тобой вот уже несколько месяцев, — проговорила, немного робея, Лили. — Приношу свои соболезнования по поводу смерти твоей матушки.

Черные брови мужчины приподнялась. Он ей явно не верил.

Ничего удивительного… Его мать в городе Блэкрок, мягко говоря, недолюбливали, и почти все жители с облегчением вздохнули, когда старая ведьма с холма наконец-то умерла.

— Не знаю, сколько раз я оставляла тебе SMS-сообщения. В твоем офисе мне постоянно говорили, что ты находишься в Азии и что тебе обязательно передадут о моем звонке, но ты так ни разу и не перезвонил. А я не могла сидеть без дела. Мне было тягостно видеть пустой и заброшенный дом.

— Ах, да. Я и забыл, что это же дом твоих предков.

Его глаза сияли в солнечных лучах, и на Лили нахлынуло множество, по большей части грустных, воспоминаний. Последние годы она старательно пыталась выкинуть этого парня из головы и из сердца, тем более что откровенная ненависть между их семьями ставила под угрозу даже слабый намек на дружбу между Декланом и Лили.

Но все напрасно: один лишь его взгляд был по-прежнему способен привести ее в трепет.

Уже давно она ждала его возращения. Ведь все ее планы и само будущее Блэкрока находились сейчас в руках этого мужчины. Она, конечно, вряд ли сумеет достучаться до его сердца, и ей оставалось лишь рассчитывать на его внутреннее благородство и чувство чести. Но особых иллюзий не питала, понимая: надежд на удачный исход дела у нее чрезвычайно мало.

Ему было наплевать на ее судьбу. И совершенно безразличны любые досужие сплетни о нем и его семье.

Последний раз, когда она видела его — это было десять лет назад, — Деклан чуть не вышиб плечом ее дверь. Она попыталась как можно быстрее спровадить его, пока мать не вышла на крыльцо. Деклан долго упрямился и ни в какую не хотел уходить. Но потом, видимо, заметил, как она дрожит всем телом и как сильно бьется ее сердце. И тогда он объявил ей, что уезжает из Блэкрока. И что никогда — он так и сказал: никогда! — не вернется назад.

И на протяжении десяти лет он держал свое слово.

Но теперь он был ей нужен. И его возвращение вселило в нее веру, что все может закончиться хорошо.

— А ты ни капельки не изменилась, Лили.

Нет, это вовсе и не комплимент, сразу поняла девушка. Скорее, оскорбление.

— И ты тоже, — машинально отозвалась она, нервно сглотнув.

— А тут ты ошибаешься.

Она крепче сжала стебель розы, который собиралась обрезать. Десять лет — большой срок.

Одно не изменилось в нем. Казалось, этот дерзкий взгляд раздевает ее. Она печально вздохнула.

— Этот дом был вытесан из камня более двух сотен лет назад самыми примитивными инструментами и полит потом большого количества рабочих. С тех пор его можно видеть отовсюду. Он стал своеобразным символом города. И совершенно неправильно, если сейчас он превратится в руины.

Деклан взглянул на широкие каменные стены.

— Этот дом всегда был черен от сажи и копоти. Как тебе удалось его вычистить? — В его голосе слышалось искреннее любопытство.

— Только силой любви. Слишком много грязи скопилось за два века.

Он медленно повернулся к ней.

— Ты считаешь своим долгом избавляться от грехов прошлого?

— Я бы обязательно попросила у тебя разрешения на очистку дома, если бы ты ответил на мои звонки и письма. Блэкрок пустеет и разрушается на глазах, Деклан. Город нашего детства может исчезнуть уже в ближайшие годы. Я надеялась, что, если вычищу дом, люди поймут: у города началась новая жизнь. Без надежды на завтрашний день рожать и растить детей нельзя.

Она помолчала пару секунд, потом набралась мужества и, глубоко вздохнув, произнесла:

— Я мечтаю восстановить дом и жить в нем, еще мне хотелось бы купить старую мельницу в придачу.

Его взгляд помрачнел.

— Они не продаются.

— Почему? — Ее сердце забилось в тревоге. — Неужели Блэкрок для тебя больше ничего не значит? Старая мельница Гейтсов стояла заколоченной целое десятилетие, а у тебя нет семьи, ты вполне успешный бизнесмен, у тебя своя жизнь. Тебе эта мельница совершенно не нужна.

Деклан громко расхохотался:

— Да что ты знаешь о моей жизни!

Лили растерянно заморгала, не зная, что и ответить. Он и правда был для нее сейчас незнакомцем, который лишь отдаленно напоминал ей старого Деклана, которого она так хорошо помнила.

— Теперь, когда моя мать мертва, ты собираешься восстановить древний и благородный род Уортонов в наследных правах? Чтобы его нынешние представители могли занять принадлежащее им некогда семейное гнездышко Блэкрока? А Гейтсов можно вычеркнуть из истории и памяти жителей города, да?

Его обвинения тяжелым бременем упали на ее душу, но сдаваться девушка не собиралась.

— У меня теперь есть своя компания, которая выпускает занавески и обои. Мельница была бы отличным местом, где я могла бы оборудовать фабрику и заниматься разработкой узоров для тканей и обоев. Я намерена обеспечить жителей Блэкрока работой.

— Боюсь, это невозможно.

— Почему? Что ты намерен делать с домом? — У нее возникли недобрые предчувствия.

— Это мое личное дело. — Его лицо словно окаменело.

Гнев обуял Лили: опять из-за этого человека рушатся все ее планы и мечты.

— Твое личное дело, говоришь? Из того, что я читала о тебе, мне хорошо известно: ты благополучный бизнесмен и занимаешься тем, что скупаешь чужие компании, находящиеся на грани банкротства, а затем поглощаешь их или продаешь по выгодной цене. А слабые тебя не волнуют. Пусть все приходит в запустение и рушится. То же самое ты планируешь сделать и с Блэкроком?

Он нахмурился.

— Кажется, ты хорошо осведомлена о моей жизни, ну что ж, это значит, ты в курсе: дом принадлежит мне. Поэтому я могу делать с ним все, что мне заблагорассудится. Мои родственники давно уже отвоевали его у твоей семьи.

— Обманным путем! — Эту трагическую историю она слышала с колыбели. — После того как мой прапрадедушка в отчаянии покончил жизнь самоубийством, осталась его безутешная вдова. Но твоих родственников это не волновало.

— Я уверен, она по достоинству оценила те вполне приличные деньги, которые получила за дом.

— Деньги, которые твоя семья заработала на черном рынке, торгуя оружием и ворованным ликером.

Деклан, казалось, не обратил никакого внимания на ее резкие и обидные слова.

— У тебя неполная информация. Мой прапрадедушка ездил по стране, продавая ловушки для крыс, до того, как мы поселились тут, в Блэкроке. — Его глаза лукаво блеснули. — Мы, Гейтсы, может, и не родились в рубашке, зато знаем, как добывать деньги, и, когда дело доходит до прибыли, мы ее не упускаем.

— Деньги, прибыли… У тебя только одно на уме. Люди отлично все видят и понимают. И они знают, что такое настоящее счастье! — В душе Лили все кипело от злости.

— Ах, ну конечно! — Деклан злорадно ухмыльнулся. — Тогда скажи, пожалуйста: зачем тебе понадобился мой дом? Чтобы быть счастливой?

— Не в этом дело. Просто это прекрасный старинный дом, который заслуживает того, чтобы его восстановили.

— Прекрасный… да откуда ты это взяла? Ты же не была в нем с тех пор, как мы были детьми.

Она поежилась от его слов. Он прав.

— А ты никогда и не приглашал меня. — Аргумент явно слабоват! Они оба знали, что она никогда бы не пошла к нему в гости, даже если бы он и пригласил. Ее мать бросилась бы на амбразуру, лишь бы защитить свою дочь от этого наглеца.

— А сейчас ты входила в него? — с подозрением спросил он.

— Нет, — честно призналась она. — Дверь заперта, а ключа у меня нет.

Он рассмеялся.

— Ты всегда была откровенной, Лили. — Его лицо тут же стало серьезным. — До сих пор такая.

— Мне нравится этот город, Деклан. Я провела здесь большую часть своей жизни и хотела бы остаться в нем до конца дней. Но сейчас Блэкрок находится под угрозой исчезновения. Тут нет работы вот уже десять лет — с тех пор, как твоя мать закрыла мельницу.

Деклан остановил ее одним взмахом руки.

— Погоди… Тебе жаль, что моя мать прикрыла эту мельницу? Не смеши меня! Я прекрасно помню, как рьяно ты протестовала в свое время против использования этой мельницы, как кричала о загрязнении окружающей природы, об испорченной воде, о том, что мельница нарушает биологический баланс города. Ты, помнится, первой шла в рядах демонстрантов с плакатом в руках. Неужто забыла? — Его ледяные глаза недобро сверлили девушку.

Она сглотнула:

— Да, ты прав. Должно быть, я тогда мало что понимала во всем этом деле. И вот теперь люди остались без хлеба.

Деклан холодно рассмеялся.

— Я помню, один плакат гласил, что серные испарения от нашей мельницы превратили городок в настоящий ад, и на нем еще была картинка: я в обличье дьявола. — Он замолчал, не сводя с нее глаз. — Вот с тех пор я и пытаюсь соответствовать столь выразительному образу.

Краска бросилась Лили в лицо. Она не помнила этот плакат, но тогда она была совсем юной и горячей. В ней бурлила энергия, которая требовала выхода. Да что там: она просто-напросто была идеалисткой!

Лили откашлялась.

— С тех пор я многое поняла. Чистый воздух и вода очень важны, но все же не столь важны, как деньги, на которые можно купить хлеб. Нужно искать и находить гармонию между тем и другим.

— И добрая фея собралась спасать родной город?

— Это было бы правильно. Моя обойная фабрика дала бы жителям города работу.

— Обойная фабрика?.. И как ты себе это представляешь?

— Рабочих рук здесь хватает. Обучу персонал, буду проводить регулярные тренинги. Я планирую оставить старый кирпичный каркас здания, но внутри все полностью переоборудовать. И первым делом избавлюсь от ненужного угольного котла, который буквально закоптил весь город.

— Какая досада, — блеснул он глазами. — Угольная сажа уже стала неотъемлемой частью имиджа города. Это уже будет не тот старый добрый Блэкрок. И выглядеть он будет иначе, и станет вот таким, да? — И он жестом указал на очищенную стену дома, выходившую на сад с кустами роз.

— Правда, он чудесен? Весь город вышел мне помочь.

Девушка гордо выпрямилась при одном этом воспоминании. Когда люди увидели, что она делает, они чуть ли не все пришли к ней на помощь. Мужчины чистили стены и таскали мусор, женщины приносили сэндвичи и лимонад, и к концу дня они устроили вечеринку в честь окончания работы. Холодным пивом и бургерами, поджаренными на огне, жители отметили начало нового этапа истории их города.

Она честно предупредила их о том, что, вполне возможно, их действия будут расценены как нарушение закона и посягательство на частную собственность, но, несмотря на это, люди с радостью пошли на риск.

— Ты бы видел их лица, Деклан. Для них это значило так много — увидеть старый дом, вернувшийся к жизни.

— Иными словами, нужно вымести все следы Гейтсов, которых ты так ненавидишь. — Его голос звучал убийственно спокойно, но она заметила, как на его лице промелькнуло какое-то странное выражение, похожее на отзвук давнишней боли.

Внутри нее внезапно возникло чувство вины. Будто она предала их старую дружбу.

— Ну зачем ты так говоришь? Таких мыслей у меня и в помине нет.

Деклан распрямил плечи.

— Ты так хочешь вернуть себе этот дом, что забыла о лежащем на нем проклятии. Все эти истории, которые без конца рассказывают в городе, — истинная правда.

— Какая чепуха, — отмахнулась она от наползавшего на нее страха. Дом действительно выглядел все еще довольно мрачно, несмотря на окружавшие его кусты роз. Так легко представить себе, что это старый замок Спящей Красавицы или пристанище одноногого пирата, жуткий призрак которого до сих пор блуждает по его комнатам.

Она откашлялась.

— Я не верю во все эти глупые байки, но даже если проклятие существует, оно касается вашей семьи, а не дома.

— Ах да. Ты имеешь в виду то старое проклятие, согласно которому все мужчины рода Гейтсов — разнузданные распутники.

— Как будто для этого непременно необходимо древнее проклятие, — фыркнула она, но тут же спохватилась. — Прости… Мне так жаль. Приношу соболезнования по поводу твоих братьев.

Лили не знала, что конкретно случилось с его братьями, но они умерли. Умерли до того, как ей исполнилось двадцать пять лет. Неожиданно она задрожала от холода. Морской воздух всегда переменчив. И сейчас он задул в их сторону.

— Да. — Деклан посмотрел на море. Его идеальный профиль отчетливо прорисовался на ярком чистом небе. Он устало провел рукой по лицу. — Не забывай и о моем отце. Убит странным образом на охоте. — Его взгляд уставился в одну точку. — Полагаю, я та самая паршивая отца в стаде, поскольку лишь я один выжил. Он стиснул зубы, и на его скулах заходили желваки. — Учти, тебе не избавиться от меня. Никому это не дано, даже прехорошенькой Лили Уортон.

«Прехорошенькой». От этого словечка она когда-то сходила с ума.

Моя прехорошенькая Лили, луговая лилия.

Вот какими близкими были у них отношения! Высоко на вершине холма они лежали вдвоем на мягкой траве, всматриваясь в плывущие над ними облака. Или бегали по мшистой земле в лесу, смеясь и ловя друг друга. Или плескались в речке, охотились за лягушками, сдували белые парашютики с головок одуванчиков до тех пор, пока не заболят легкие.

Она тяжело вздохнула, пытаясь прогнать нахлынувший поток воспоминаний.

Они были близки, назло всем семейным распрям.

Ты так много значишь для меня, Лили. Наверное, раз сто он повторял ей эти слова. И у него всегда при этом было такое серьезное выражение лица, какое странно видеть в юном возрасте. Сколько им тогда было? Четырнадцать? Пятнадцать? Еще совсем дети…

Она облизнула губы и схватила свои перчатки, которые оставила на земле. Колючая ветка больно царапнула ее, оставив на руке длинную кровавую полосу.

— Больно? — забеспокоился Деклан. Он потянулся к ней, но девушка тут же отпрыгнула назад, словно это была не рука, а змея, готовая укусить ее.

Мужчина нахмурился.

— До сих пор боишься меня?

Она сглотнула, потирая оцарапанное запястье.

— Или своих чувство ко мне? Чувств, слишком темных и примитивных для Уортонов? — ухмыльнулся он, и его глаза превратились в две щелочки.

Давным-давно Деклан открыл в Лили источник неистощимой силы. Это были ее чувства к нему, благодаря которым их общая юность превратилась в удивительное приключение, и она, по всей видимости, до сих пор дорожила им, словно самым драгоценным сокровищем.

Казалось, Деклан всегда умел чувствовать жизнь как-то глубже, чем окружающие его люди, и проживать дни с полной отдачей. Он всегда был готов к чему-то новому. Его все время тянуло на приключения. То охотился на койотов в лесах, то плавал на лодке по быстрым горным рекам, то карабкался по скалам — иными словами, воплощал в реальность такие мечты, о которых другие даже боялись подумать.

Но детство не длится вечно.

— Вот чего ты всегда боялась, Лили? — Он показала на ее царапину. — Боялась, если ты не скроешь свои эмоции и выплеснешь всю страсть, которая бьется в тебе, они под конец выйдут из-под контроля и больно поранят тебя.

Девушка постаралась сдержаться и не поддаться на провокацию, ответ на которую мог бы завести ее невесть куда.

— Ошибаешься, я ничего не боюсь, — тихо ответила она.

— Эти высокие побеги чайной розы действительно нужно обрезать. — Он схватил толстый колючий стебель двумя пальцами. — Иначе они превратятся в уродливое сплетение веток и не дадут бутонов. — Он отпустил стебель. — Но дикие розы — совсем другое дело. Они растут в условиях, которые наверняка погубили бы садовые растения. И они не боятся ни ветра, ни холода, ни пропитанного солью воздуха. Растут себе повсюду, хотя никто за ними не ухаживает.

Лили молчала.

Деклан шагнул к ней, преградив путь к отступлению, и, склонив голову, заглянул ей в глаза.

— Возможно, ты и есть дикая роза, Лили. Ты обретешь себя, если перестанешь обрезать свои ветви-чувства.

Не сразу, но она все же подняла веки и тоже посмотрела ему в глаза. Это был взгляд сильной женщины. А не того ребенка, каким она была когда-то.

— Я была бы тебе очень признательна, если бы ты держал свое мнение при себе, Деклан Гейтс. Не думаю, что мои чувства тебя касаются. — Ее щеки заалели будто розы.

Он помрачнел.

— А я бы, в свою очередь, попросил бы тебя оставить в покое мою собственность.

Девушка судорожно убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

Деклан не сдержал улыбки.

Видеть ее смущение — какая для него радость!

Он уже выучил наизусть телефонные номера, с которых она ему звонила. Хотя отлично понимал, что она не хочет видеть его. Он был ей нужен лишь для того, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Но у нее этот номер не пройдет!

Ее светлые карие глаза сверкнули решимостью.

— Я заплачу тебе. Это будет выгодная для тебя сделка. Мой бизнес продвигается хорошо.

Точно. Деклан все узнал о фирме Лили, внимательно рассмотрел всю коллекцию ее текстиля и обоев. Лили всегда любила рисовать. И у нее был отменный художественный вкус.

— Этот дом не продается, равно как и мельница.

Лили заморгала, явно не зная, что сказать.

— Ну и что же ты молчишь? — с вызовом сказал Деклан. — Ничего не отвечаешь, ничего не предлагаешь. Играешь обиженную? Ну еще бы, ведь плохой у нас всегда я.

Она отступила назад, смущенная его откровенной враждебностью.

Деклан не отрывал от нее взгляда.

— Боишься, что кто-нибудь нас увидит? А мне неважно, пусть! Ты знаешь меня, Лили. Мне всегда было наплевать на сплетни.

— Деклан, это нечестно. — Ее щеки заалели еще ярче.

— Что нечестно? Что я обвиняю тебя в желании завладеть домом любой ценой? Или то, что я не собираюсь играть роль благородного принца, который отдаст тебе все задаром?

Он злился потому, что чувствовал, как внутри у него разгорается давно, казалось бы, забытая страсть. О, эти прекрасные глаза!.. Лучше бы он в них не смотрел. Эти светлые волосы, и это тело… Ну почему она так красива и желанна! За что ему это вечное искушение?

Ее глаза будто излучали медовое прозрачное тепло. Очень опасно!

Лили вскинула голову.

— Подумай о жителях Блэкрока, — проговорила она, умоляюще сложив руки. — Одно твое слово — и город вернется к жизни, Деклан. Неужели тебе совершенно наплевать на его будущее?

Он колебался, стараясь не замечать пылающих щек Лили. Она всегда была борцом по натуре, защищала слабых, боролась за справедливость, не думая о наградах.

Восхитительная маленькая девушка-лилия, такая чистая, сладкая и добрая ко всем… кроме него.

— Блэкрок и Уортоны были крепко связаны, как два любовника, эдакое счастливое сказочное королевство на побережье Мэна. Но потом пришли Гейтсы и нарушили идиллию. — Он сузил глаза. — Но тебе от нас так просто не отделаться. Я буду до конца сражаться за дом и мельницу.

— А что ты собираешься делать с ними? — Ее взгляд вцепился в его лицо.

Деклан пристально всматривался в такое милое женское лицо.

— Пусть все рассыплется в прах и рухнет в море, вместе с теми жуткими воспоминаниями, из-за которых я ненавижу это место.

Лили молча смотрела на него. Потом резко повернулась и побежала прочь. Как всегда. Он так и знал.

А он просто молча глядел ей вслед. Нет, он никогда не понимал, как себя вести с ней.

Тяжелые отношения, тяжелый для него город.

Боже мой… он не был тут целых десять лет!

Деклан вдохнул свежий морской воздух. Что привело его сюда? Неужели эта девушка? Она всегда имела над ним какую-то особенную власть.

Когда-то все шло по ее сценарию. Теперь настала его очередь взять верх над ней.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лили бодро шагала по тротуару Манхэттена, звонко цокая каблучками по асфальту. Если прибыль единственное, что заботит Деклана Гейтса, она завалит его деньгами. Как и всякий бизнесмен, он не сумеет отказаться от выгодного предложения.

Практичность — ее сильная сторона. Она не позволит мифической семейной или личной вражде лишить Блэкрок будущего.

Как говорится, если гора не идет к Магомету…

Она решилась сыграть ва-банк. Позвонив в компанию и представившись курьером, который заблудился, она спросила секретаря, как ей найти Деклана.

И вот она отыскала нужный дом. Да, здание шикарное. От волнения ее била легкая дрожь. Лишь бы он не оказался на каких-нибудь важных переговорах!

Лили подошла к двери и нажала кнопку звонка, и тут же от неожиданности отпрянула назад, потому что дверь тотчас открылась. И выглянул привратник.

— У меня назначена встреча с мистером Декланом Гейтсом. — Как легко врать, когда надо во что бы то ни стало добиться цели!

— Проходите, мадам.

Привратник провел ее через вестибюль до лифта, нажал кнопку вызова и, когда дверь раскрылась, коротко произнес:

— Третий этаж.

Первое, что она услышала, выйдя из лифта, был звонкий лязг металла. В просторной светлой комнате сражались на шпагах двое мужчин в фехтовальных масках.

Резкие быстрые движения со свистом рассекали воздух. Рыцарство и жестокость в одном флаконе.

Незамеченная, Лили наблюдала за ними еще несколько минут. Один из них вел бой спокойно и размеренно, рассчитывая каждое движение, другой вел себя запальчиво и более агрессивно.

— Есть укол!

— Проклятье, Гейтс! И это легкое прикосновение ты хочешь назвать туше?

— Как хочешь. Все равно я задел тебя. И уже в пятнадцатый раз. По-моему, ты проиграл.

— Моя техника нуждается в шлифовке, но ты так или иначе негодяй, мог бы и поддаться немного.

— Договорились, но в следующий раз.

Мужчина слева снял защитную маску, обнажив черные взъерошенные волосы и сияющие глаза.

И тут увидел ее.

Деклан замер на месте, в то время как его сердце понеслось вскачь.

Лили Уортон собственной персоной стояла в арочном проеме двери. И ленивые солнечные лучи золотили ее волосы наподобие нимба святых. Ну, просто чистый ангел, спустившийся на землю.

Он тряхнул головой, чтобы освободиться от наваждения.

— Так. Прехорошенькая Лили Уортон. Чем обязан столь неожиданному визиту?

— А тебя сложно достать, Деклан. — Ее звонкий голос эхом отозвался в пустом зале.

Он взял свою маску под руку и несколько секунд смотрел на девушку. Отличный костюм. Отличный макияж и укладка. В ушах изящными капельками сверкали серьги-жемчужинки, на шее — тоненькая золотая нить.

— Если ты имеешь в виду уколоть, то да. Но, подозреваю, ты сюда пришла не фехтовать. Познакомься с сэром Чарльзом. — И он махнул рукой в сторону своего напарника, который как раз снимал маску.

Светловолосый Чарльз охотно пожал руку Лили.

— Рада, что Деклан не проткнул вас по-настоящему, — улыбнулась она.

— Боюсь, он изо всех сил пытался это сделать. На вашем месте я бы поостерегся с ним общаться, — рассмеялся сэр Чарльз.

Деклан не сводил взгляда с Лили.

— Не волнуйся, мы с ней достаточно знакомы, обойдемся без поединка. — В его голосе прозвучало едва сдерживаемое раздражение.

Воцарилась неловкая тишина.

— Ну, я в раздевалку. Увидимся на следующей неделе, Деклан. Всего вам хорошего, Лили. — С этими словами Чарльз направился к лифту. Деклан пробормотал что-то себе под нос, не отрывая взгляда от Лили.

Двери лифта закрылись, и девушка неловко провела рукой по волосам.

— Ну и что же ты на меня так смотришь?

— Я сто лет тебя не видел. Дай насмотреться.

Ее волосы были чуть-чуть растрепаны. Как захотелось ему их потрогать, наверное мягкие, как шелк, на ощупь.

Смущенная его внимательным взглядом, она подошла, стуча каблучками по деревянному полу, к широкому окну и сказала:

— Деклан, у меня к тебе предложение.

Он опустил шпагу.

— Звучит интригующе. Могу ли я надеяться увидеть тебя обнаженной подлунным светом?

Она негодующе выдохнула, но тут же закрыла рот.

— Хочу, чтобы ты назвал свою цену на дом. Любую.

— Я говорил уже, он не продается.

— Ты бизнесмен, а я тоже деловая женщина. Мы оба знаем, что все имеет свою цену. Совершенно очевидно, что в этой ситуации все карты у тебя на руках, поэтому ты и заказываешь музыку. — Она подняла подбородок. — Я готова к серьезным суммам.

И она надула свои розовые губки, видимо желая этим показать, насколько серьезно она настроена.

Деклан едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Лили ошибалась, рассматривая всех мужчин в качестве конкурентов. Она явно думала, что все дело в деньгах.

Сам он так не думал. Для него происходящее было своего рода игрой. Он поднял острый клинок и осмотрел его. Словесное фехтование тоже интересное занятие. Еще бы победить!

— Возможно, я единственный в мире бизнесмен, которого не интересуют деньги. — Его взгляд скользнул по ее стройной фигуре. Живо представив себе, как он стягивает с нее этот костюм, он даже покрылся потом.

Она зря предложила ему деньги. Вовсе не деньги она должна была ему предложить!

Лили распрямила плечи.

— Я даю тебе пять миллионов долларов за дом и мельницу.

— Пять миллионов? — выпалил он на одном дыхании, подавив желание рассмеяться. Наследство, оставшееся ему от матери, составляло по текущему курсу валюты не более двух с половиной миллионов. — Похоже, ты готова на все, лишь бы от меня избавиться, а, Лили? — Он крепко сжал ручку шпаги и прижал кулак к груди. — И это оскорбляет.

Ее светлые, орехового цвета глаза сузились.

— Разве тебя может что-нибудь оскорбить, Деклан Гейтс? У тебя столько же чувств, как у этой шпаги.

Он взглянул на лезвие шпаги, восхищаясь ее совершенной отполированной поверхностью. А еще он гордился тем, что может быть жестким и холодным и что умеет вести бизнес, не примешивая в него ни малейшей доли эмоций.

Странно тогда, почему же кровь закипает у него в венах при одной лишь мысли о том, что Лили Уортон пытается купить его?

Ведь как бизнесмен он должен всего лишь рассмотреть предложение своей подруги детства и потом всю дорогу по пути в банк смеяться над ее наивностью.

Но как мужчина…

Шпага обожгла ему ладонь.

— Пять миллионов долларов — это большая сумма. — Он задумчиво склонил голову.

Она облизнула высохшие губы, и этот почти незаметный жест заставил быстрее бежать кровь в его венах.

— Я знаю, Деклан, для тебя это не так уж и много. Наверняка это стоит больше… но, если ты продашь дом мне за пять миллионов, у тебя будет гарантия, что я смогу потом компенсировать твои расходы, и весьма щедро.

Щедро, это как? Нет, в этой жизни справедливости точно нет, с горечью подумал Деклан.

Разве справедливо, что его отец погиб от пулевого ранения где-то далеко в лесах, оставив сыновей с холодной, не любившей их матерью? Разве справедливо, что его старшие братья так рано ушли из жизни? Разве справедливо, что Лили отталкивает его прочь, предлагая деньги как чужому человеку, словно между ними никогда ничего не было.

Так, значит, вот как будет: у него есть товар, который так нужен Лили. А ему нужна Лили. Напрашивается сделка…

— Десять миллионов. — Он сцепился с ней взглядом, поигрывая шпагой.

Ее глаза округлились. Она шагнула к нему, заметно напрягшись.

— Десять миллионов долларов? Деклан, ты серьезно?

— Да, как никогда.

Мгновение она колебалась, но лишь мгновение.

— Хорошо. Я согласна.

Острая боль пронзила его сердце, когда он понял: она все-таки собирается от него откупиться, чего бы ей это ни стоило.

Нет. Он не сдастся. Засунув шпагу под мышку, он грациозно поклонился, взял Лили за руку; поднес пальцы к своим губам и поцеловал.

Его тотчас охватило желание. И кровь в сто раз быстрей побежала по его венам.

Какая удивительная женщина! Ее фирма была маленькой, и доходы не столь большими. Чтобы собрать десять миллионов, ей придется занять огромную сумму под большие проценты. Либо продать компанию.

Он же поставил на кон собственное сердце.

Деклан снова поклонился ей.

— Буду ждать поступления денег.

И попятился назад, словно средневековый рыцарь, отказывающийся повернуться спиной к даме своего сердца. Горечь грядущей победы жгла ему душу. Если он выиграет, то ему будут принадлежать сразу и женщина, и ее компания, и дом.

— Эти рвачи Гейтсы не способны даже на малейшее проявление благородства, — причитала мама Лили, ставя пустые чашки на поднос, чтобы отнести их на кухню. — Столько богатства — и ни капли доброжелательности.

Лили машинально взяла тарелку с печеньем.

— Но, мам, ты же не можешь упрекать их в этом. Ничего, я еще покажу им, почем фунт лиха.

Она пошла следом за матерью на кухню и положила тарелку с печеньем на стол.

— Лили, ты же знаешь, я обычно одобряю все твои действия. Я горжусь твоими успехами, но, честно говоря, сейчас я ужасно переживаю: ты точно сможешь выиграть это дело?

Лили тяжело вздохнула.

— Мне нравится мой бизнес, мама. Поэтому я и решила ввязаться в это дело. Не будь у меня никаких художественных склонностей, я бы наверняка занялась чем-нибудь другим… скажем, крысиными ловушками. — И она скрестила руки на груди.

И как всегда, мать даже не взглянула на нее.

— Очень смешно. Я знаю, ты считаешь меня старомодной, но я просто придерживаюсь старых традиций. Уортоны всегда гордились своим интеллектуальным преимуществом, особенно познаниями в академических науках. Мы никогда не были дельцами или торговцами. С твоими мозгами ты могла бы…

— Мам, может, не надо опять? Я не хочу быть профессором. Я уверена, мой отец был самым лучшим мужчиной на свете, но я не он. Мне нравится вести переговоры, планировать дела и наращивать обороты своей компании.

— Да, конечно. Я просто считаю, что это не совсем женское дело, — пожала плечами мать, домывая грязную посуду.

Лили поняла, что не в силах победить в этом споре. Мать ей не переубедить!

— Мам, я решила вывести свою компанию на более высокий уровень.

— Что? Ты хочешь сказать, что попытаешься выйти на национальный рынок со своей продукцией? — медленно произнесла мать, словно желая удостовериться, что она правильно поняла дочь.

— Вот именно. Если торговать обоями и занавесками не только в нашем районе, но и по всей стране, а быть может, и за рубежом, я непременно наберу необходимую сумму денег на дом и мельницу.

— Я думаю, что он попросту отказал тебе, и все. — Мать взяла цветное полотенце и принялась протирать чашки.

— Вчера я встретилась с ним еще раз. — Девушка пыталась произнести это как можно проще. Но ей это удалось не слишком хорошо. Со вчерашнего дня у нее внутри оставалось какое-то беспокойное чувство. Возможно, она просто переживала из-за такой огромной суммы — как никак, десять миллионов.

— Держалась бы лучше от него подальше! Этот парень всегда приносит одни неприятности. — Она покосилась на Лили поверх очков.

Лили отвела взгляд.

— Не переживай, он же не на свидание пригласил меня. Я просто пытаюсь выкупить наш дом.

— И что он сказал?

— Сказал, что готов продать дом и мельницу за десять миллионов.

— Сколько?! Десять миллионов! Чистый разбой средь бела дня!

— Да. Это много. Намного больше, чем оно того стоит.

— Это еще слабо сказано.

Лили сглотнула.

— Да. Но здесь деньги не самое важное. Если у людей не будет рабочих мест, Блэкрок просто вымрет, постепенно превратившись в город-призрак. Рыбачить, сама знаешь, здесь невозможно, потому что прибрежные скалы слишком высокие и крутые. А когда перестала работать мельница, вообще все стало плохо. Никаких предприятий. Большинство ребят, с которыми мы учились, уже давно переехали в Бэнгор или Портленд, либо вообще покинули штат. Людей остается все меньше и меньше, и то в основном старики, детей почти нет, школа пустует. Через несколько лет вообще закроется. — Она тяжело вздохнула, пытаясь не выдать своих чувств. — Десять миллионов долларов не такая уж большая цена, когда решается судьба стольких людей. Ведь прогресс моей компании откроет перспективы для роста города. А что касается этого прекрасного дома на холме, я бы все за него отдала. Он еще тысячу лет простоит, если за ним смотреть. А если бросить и не ремонтировать, он придет в запустение через пару лет.

Мать перестала вытирать чашки, но не повернулась к Лили и ничего не сказала. Обычно она сразу начинала оспаривать безумные идеи дочери, но сейчас было иначе, ведь она так хотела вернуться в тот дом.

— Думаю, ты права, милая, — прошептала мать, едва сдерживая слезы. — Гейтсы никогда не заботились ни о чем, кроме своих денег. И с ними приходится разговаривать на их языке. Если тебе удастся выиграть дело, город навсегда избавится от этих рвачей.

— Да, — Лили закусила губу.

Может быть, ты дикая роза, Лили, сказала она себе. Неожиданно в ее памяти всплыла эта фраза Деклана. И дрожь пробежала по ее телу.

Нет, он просто шутил над ней, и все. Ему всегда нравилось выводить ее из себя. Ведь больше их ничто не связывает.

Она так действительно считала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда приятельница Деклана попросила у него разрешение сфотографировать его дом для архитектурного каталога, он без долгих раздумий согласился. Пусть запечатлеют его на века, пока мисс Уортон не прибрала его к своим рукам.

Прошло уже несколько недель с той их памятной встречи в его офисе. И с тех пор Деклан почти не думал о Лили и ее планах выдворить его из Блэкрока, уж слишком много на него навалилось работы с чрезвычайно важным контрактом с одной из компаний Гонконга.

Но вот с утренней почтой ему принесли письмо.

«Я сделала целую серию снимков твоего дома. Это что-то! Настоящее сокровище! И, представляешь, он выглядит на удивление чистым и ухоженным! А продукция Лили просто превосходна. Тебе повезло! Дело весьма прибыльное. Можно раскрутить и делать хорошие деньги. Ты молодец, что не забросил дом. Его силуэт можно даже сделать торговой маркой фабрики. Старинная архитектура всегда в почете. А к тому же это послужит намеком покупателям, что компания ориентируется на старые традиции. Мне скоро предстоит еще одна фотосессия, и я была бы рада встретиться с тобой на вечеринке по этому поводу. Надеюсь, увидимся! Ключи от дома я отдала Лили. Розмари».

Пальцы Деклана сами собой сжались, и письмо невольно оказалось скомканным. Что за черт? Какая еще продукция Лили? Он выкинул скомканное письмо в корзину для мусора, затем быстро набрал номер телефона, указанный на приложенной к письму визитной карточке.

Через день, отложив в сторону все дела, он уже мчался на своем серебристом «BMW» по дороге в Блэкрок. Неужели эта женщина никогда не образумится? Похоже, ее ничто не остановит.

Он уже знал, что Лили вывела компанию на широкий рынок. Следующим ее шагом будет его выдворение из Блэкрока, а заодно из собственной жизни.

Неужели она и правда думает, что это будет так просто? Кажется, она забыла, что он уже больше не мальчишка. И ей не удастся крутить им, как хочется.

Когда Деклан подъехал к своему старому дому, солнце уже садилось за далекие холмы. Он вылез из машины и шагнул к входной двери.

— Эй! — прокричал он, и его голос разнесся по округе.

Странное чувство охватило им при мысли о том, что он уже целых десять лет не переступал порог родного дома. Последний раз, когда он приходил сюда, он умудрился поругаться с Лили. Когда она убежала, он уже открыл было замок, но потом передумал, решив, что заедет сюда в следующий раз.

Дверь оказалась незапертой. И что это значит?

Оказавшись внутри, он невольно вздрогнул.

Немного привыкнув к полумраку, он смог различить легкое сияние в комнате напротив входа. Свет исходил из старой комнаты матери.

Неужели его мать — нелюбимая всеми «ведьма с холма», как называли ее все жители города, — в самом деле исчезла с лица земли?

Или она так и осталась в этом доме-замке и бродит привидением по комнатам.

Он пересек прихожую. Шаги его звонким эхом отражались от голых стен.

Внезапно женский крик разорвал тишину дома. Деклан невольно вздрогнул.

— Фу… это ты! Я чуть не упала в обморок от страха. — В дверях показалась Лили. Как всегда, с хвостиком и в рабочих штанах цвета хаки. И как всегда, необычайно привлекательная. — Что ты здесь делаешь?

Пару минут он недоуменно глядел на нее, словно бы не веря своим глазам. Потом у него вырвался хриплый смех.

— Что я тут делаю? Хороший вопрос! Да это моя собственность. Имею право. А вот ты не можешь находиться здесь. Мы еще не оформили сделку, и ты не заплатила мне.

— Я просто убираюсь здесь после фотосессии. Проходи. — И она исчезла в гостиной, приглашая его взмахом руки.

Он молча последовал за ней.

На стенах висели новые обои. Лепные узоры на потолке освещались изящной люстрой. Помнится, когда он приходил сюда в последний раз, потолок был грязным и облупившимся.

Роскошные тяжелые шторы серо-голубого цвета обрамляли обновленные и вымытые окна. В центре комнаты стоял массивный круглый стол. Он помнил, что на нем всегда высились горы старых пожелтевших газет. Сейчас же он был пуст и отливал медовым светом.

Деревянный полированный паркет тоже сиял чистотой в свете матовой лампы.

Он чуть слышно выругался.

— Деклан! — Лили уставила руки в боки, и на ее губах засияла довольная улыбка. — Отлично сочетаются эти серо-голубые и золотистые тона и медовые оттенки дерева, да?

— Поверить трудно, что это та же самая комната, — вымолвил он не без горечи. — А мне всегда казалось, что здесь все гораздо темней по цвету.

Лили провела пальцем по блестящей поверхности деревянного кресла.

— Это ореховое дерево, я думаю. Просто восхитительная ручная работа. Дверь вырезана из цельного куска дерева — не правда ли, настоящее произведение искусства, достойное восхищения.

Потолок сиял свежей белой краской, и впервые в жизни он заметил красоту геометрического узора на нем.

— Ты ведь не станешь отдирать обои и смывать свежую краску? — весело воскликнула девушка. — Взгляни, как приятно тут смотрится это кресло-качалка.

И она присела на кресло, покрытое тонким вязаным покрывалом.

Деклан вдруг понял, что это так называемый трон его мамаши, на котором она обычно восседала. Он никогда не видел это кресло целиком, потому что на нем всегда лежал уродливый старый, с дырками плед.

Неужели это тот же самый дом? Та же самая комната?

— Это кресло моей матери.

— Боже! — Лили вскочила, ее лицо перекосилось от ужаса. — Прости. Как некорректно с моей стороны, правда? Знаю, вы не особенно были близки, но семья есть семья.

Деклан растерянно провел рукой по волосам. Увиденная картина поразила его. Дом, в котором прошло его детство, совершенно преобразился.

— Тебе не понравилось? — осторожно спросила девушка.

— Ну как тебе сказать?.. — Он нахмурился. — Выглядит словно… — Он еще раз вгляделся в набивные обои. — Вообще, красиво.

— Спасибо, — обрадовалась она. Ей неожиданно захотелось подойти к нему, обнять и как-то подбодрить. Но она этого так и не сделала. Постеснялась. А вдруг он ее оттолкнет? — Это обои из моей новой коллекции, которая появится весной в магазинах. Я очень довольна, что мне удалось сделать много удачных фотографий. Отличная получится реклама.

Деклан взглянул на нее, словно бы видел впервые и не понимал, о чем это она говорит.

— Уверен, фотографии получатся отличными. А я не догадался, что съемки моего дома — твоя идея.

Она сложила руки на груди.

— Если бы догадался, не пустил бы Розмари сюда.

— Верно. Я бы заплатил ей, чтобы она сюда не ходила. Впрочем, это тебя не остановило бы, я полагаю. — Его глаза странно блеснули. — И много ты уже тут переделала? Уверен, ты не ограничилась одной комнатой.

Она нервно облизнула губы и сглотнула.

— Библиотека, столовая и две верхние спальни. Только для того, чтобы посмотреть, как там будут выглядеть новые обои.

Он рассмеялся, да так соблазнительно, что ее ослабевшие колени сами собой подогнулись.

— Удивляюсь, как это ты не поставила новые замки.

— Ты же сам дал Розмари право изменять все, что ей вздумается, кроме замков. Она выбрала комнаты для съемок и сама решила, как их преобразить. Я всего лишь помогла ей с материалами, и, как мне кажется, она осталась довольна своей работой!

Деклан изучающе посмотрел на нее, и блуждающая улыбка появилась на его лице.

— Рад, что ты переделала спальни. Никогда не думал, что смогу когда-нибудь снова пожить в них.

Сердце Лили упало. А что, если ему так понравится дом, что он откажется его продать?

— Ты же не жил здесь с окончания колледжа.

— Ты бы и сама не захотела тут раньше жить. — Он украдкой покосился на девушку, любуясь ее фигурой. — Теперь, когда ты высветлила комнаты, стало намного уютней.

— Но дом слишком велик для одного человека.

— А ты его еще весь не видела. Уверен, в подвал ты не спускалась.

— Нет, я… — Ей почему-то стало не по себе, и, чтобы побороть смущение, она откашлялась. — Дверь заперта, а на связке, которая была у Розмари, ключа от подвала не было. А что там, внизу?

Он пожал плечами.

— Мне и братьям никогда не разрешалось спускаться туда. В доме обязательно должна быть тайна, как говаривала наша матушка.

— Какая еще тайна? — удивилась Лили, пытаясь не слишком выказывать свое любопытство.

— Ты же знаешь, наша семья не всегда была богатой. — Его губы сложились в тонкую линию. — Ведь когда-то нам приходилось пользоваться и оружием.

— И красть ликер.

— Да. Старое дело. Мы были известны по всему северо-востоку. Споили всех в округе.

— И когда вы перестали этим заниматься?

Он снова пожал плечами. Девушка пыталась игнорировать жар, все сильней разгоравшийся внутри нее.

— Когда это перестало приносить доход. Запрет на спиртное отменили и повсюду развилась законная торговля алкоголем. Вот тогда и была построена мельница. Она быстро стала приносить доход и кормить не только нас, но и окрестных жителей. — Он холодно улыбнулся. — И закоптила весь город ядовитыми серными испарениями. — На твоем месте я бы не стал спускаться в подвал. Неизвестно, что там находится.

— Что за ерунда! Не призраки же. — Она небрежно махнула рукой.

Впрочем, от этой Арабеллы Гейтс можно ждать чего угодно. Ведьма с холма была единственным членом семьи Гейтсов, помимо Деклана, с которым ей приходилось встречаться. Братья были намного старше Деклана и пропали без вести уже давно.

— Призраки? — Он насмешливо приподнял бровь. — Вполне может быть. Пока бытовал сухой закон, там по пятницам и субботам вечером открывался притон. Люди напивались до одури. То и дело происходили страшные драки, ну и все такое. Сама знаешь, как это бывает.

Она надула губки.

— К твоему сведению, не имею о притонах ни малейшего представления. Никогда не напивалась и не устраивала оргий. — Наоборот, она всегда избегала пьяных компаний, даже в студенческие годы, предпочитая просиживать вечера над книгами в библиотеке.

Он склонил голову и подмигнул.

— Какой ужас! Неужели действительно ни разу в жизни не напивалась?

Она расправила плечи и горделиво посмотрела на него.

— Ты просто невыносим, Деклан Гейтс.

— Да, абсолютно невыносим, — отозвался он, не отводя взгляда от Лили. Его глаза были холоднее льда. — Но все же советую тебе не рисковать, ты можешь найти там такое, что навсегда отобьет у тебя желание платить десять миллионов за дом.

Десять миллионов! Всякий раз, когда она слышала эту сумму, ее с головы до ног покрывал холодный пот.

— Не верю ни единому слову. Пойду туда прямо сейчас.

— И как тебе это удастся без ключа? — Опершись на стену, Деклан скрестил руки на груди и прислонился к стене. — А у меня ключа тоже нет. И никогда не было.

— Выломаю дверь.

— Это цельный кусок дерева.

— Найду способ.

— Не сомневаюсь. Приятного времяпрепровождения.

Впрочем, получилось так, как она и хотела. Деклан взял на себя большую часть работы. Ему понадобились отвертка и бутылочка подсолнечного масла.

— Осторожней, прольешь масло на свой дорогой костюм, — выдохнула Лили, когда он всем телом навалился на дверь.

Поскольку замок не поддавался, они попытались открутить тяжелые железные петли. Все, что оставалось — толкнуть массивную дверь и надеяться на то, что та сорвется с ржавых петель. Легче сказать, чем сделать.

— Передай мне топор.

Лили подняла тяжелое орудие, которое они нашли в старом хозяйственном вагончике за домом, лезвие его от времени покрылось ржавчиной.

Она зажмурилась, когда он стал бить обухом топора по краю двери.

— Надеюсь, мы не распугали всех крыс внизу, — хмуро сказал Деклан. — И не потревожили ничей прах.

— Ну прекрати же! Ты прекрасно знаешь, там ничего не может быть, кроме старого хлама. — Она с трудом оторвала свой взгляд от его широкой спины.

Деклан снова приналег на дверь. На этот раз она поддалась и с громким стуком соскользнула с петель.

— Ну вот, теперь мы можем спуститься, — обрадовался он.

— А можно я пойду? — попросила девушка.

— Ну попытайся. Я подожду здесь. — Деклан прислонился к дверному проему.

Лили прошла мимо него, случайно задев его горячую руку и дернувшись при этом, будто ее ударило током.

— Ну что, не передумала? Предупреждаю в последний раз: там вполне могут обитать крысы и привидения.

Лили смело шагнула в темноту. Деклан Гейтс может пугать ее сколько хочет, она не боится…

— Ай! — вскрикнула она через несколько мгновений. Перед ней в темноте что-то сверкнуло слабым отсветом.

— Все в порядке? — прогремел сверху громкий голос Деклана, после чего послышались его громкие шаги по лестнице. Спешил ей на помощь.

— Да, — отозвалась она, чувствуя жар на щеках. — Отлично! Но меня что-то напугало. Тут есть выключатель?

— Кто его знает? Я же никогда здесь не был. — Теперь он стоял совсем рядом с ней, в полной темноте, и она чувствовала его мужской запах, от которого слегка кружилась голова. Как хорошо, что рядом с ней крепкий мужчина, который в любую минуту может прийти ей на помощь.

Вот он шагнул вперед, в темноту.

— Подожди! — пискнула она. — Тут немного страшно.

— Да что здесь такое? — Его глубокий голос эхом отдавался от голых каменных стен и пола. — Ага, бутылки. Большие стеклянные бутылки, — раздался его голос. — Кажется, здесь полным-полно ликера.

— Ужасно. Эй, может, это и есть выключатель? — спросила она, нащупав длинный провод, висевший рядом с бутылками. Деклан наклонился и покрутил его. Тусклая лампочка осветила темный подвал.

— Боже… Что это за фигня? — Лили уставилась на ряды запыленных бутылок.

Деклан оставил ее и прошелся по помещению. Наконец остановился, покачал головой и рассмеялся.

— Неужели? — широкая улыбка появилась на его лице. — Я думал, что мать убивает людей и хоронит их тут. А получается, она держала тут старое вино.

Он снова рассмеялся и провел рукой по липу.

— Иногда кажется, что ты отлично знаешь человека, а потом понимаешь, что это совсем не так.

Лили удивленно посмотрела на Деклана Гейтса, словно никогда не видела его до сих пор. Что же, все-таки десять лет прошло. Его лицо поразило ее юношеским задором.

— Думаю, они свеженькие. — Он провел рукой по водяному нагревателю. — Смотри, вот эти бутыли совсем новенькие.

— Должно быть, она собирала их до самого конца, — предположила Лили, осматривая помещение. — Что она с этим делала?

Деклан засмеялся.

— Пила. У нее всегда с собой была бутылочка. Нервы успокаивает, говорила она.

Он открыл одну из бутылок и сделал глоток.

— Черт! Вроде ничего!

— Никогда раньше не пробовал?

— Нет. Хотя семья Гейтсов была известна торговлей алкоголем, но детей они не спаивали. — Он покосился на нее. — Теперь настала пора попробовать. Говорят, его можно пить всю ночь и не запьянеть.

Лили наморщила нос.

— Наверняка ужасная гадость.

— Неважно. Эта гадость сделала состояние Гейтсов, в том числе и этот дом. — Его глаза сверкнули в бледном свете.

— Кажется, ты забываешь, что этот бизнес был незаконным.

Он покачал головой.

— Разве это незаконно: гнать собственное пиво и вино?

— Краденый ликер — совсем другое дело. А домашнее вино гораздо опаснее. Вполне может получиться яд. И к тому же это огнеопасно. Подвал буквально начинен потенциальной взрывчаткой. — При мысли об этом ей сделалось плохо. С этим надо что-то делать, если она собирается покупать дом.

Его улыбка растаяла.

— Ты права. Возможно, эта ерунда будет стоить пару сотен, но не больше. Надо от нее избавиться. — Он нахмурился.

Лили выпрямилась.

— Я помогу тебе вытащить все это на улицу. Мы это отнесем куда-нибудь подальше и выльем. Надо будет найти подходящее местечко.

— Ты говоришь всерьез? — Прищурившись, он посмотрел на нее. — Зачем бы тебе мне помогать?

— Просто я такая добрая, — улыбнулась она в ответ.

Его лицо скривила злая усмешка.

— Да, понятно. Просто ты хочешь, чтобы ничто не помешало тебе выдворить меня из города и занять этот дом самой.

— Можешь, как хочешь, толковать мои поступки, если тебе это доставляет удовольствие. — Она засучила рукава блузки. — Итак, начнем?

Огромную бутыль им пришлось выносить вдвоем. И, разумеется, они то и дело касались друг друга, и каждый раз между ними будто пробегал электрический ток.

Через некоторое время перед входом в погреб уже стояло пятнадцать бутылок. Лили никак не могла отдышаться. Деклан стоял над ней, скрестив руки на груди.

— Ну что ж, отдых? — предложил он, подхватив одну из бутылок и откупорив ее.

— Отлично, — сказала она. — А то, признаться, я уже еле ноги передвигаю. А нам еще надо все это выливать.

— У меня появилась идея. А почему бы нам не попробовать это вино, прежде чем вылить. Смотри, что я нашел! — Он поднял небольшой серебряный кубок, из набора восемнадцатого века, который приносила для съемок Розмари.

Он наполнил его и попробовал:

— А что, действительно неплохо. Правда, слишком сладко, на мой вкус. На, держи!

— Как романтично, — проговорила она, принимая у него из рук кубок. — По крайней мере согреемся немного.

— Оно такое же сладкое, как поцелуй, — пробормотал Деклан.

— Дай-ка тоже попробую, — сказала она и опрокинула оставшееся содержимое кубка в рот одним движением.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Холодная жидкость скользнула по пересохшему рту Лили, сладкая и приятная.

— Вкусно, правда? — Деклан склонил голову.

Она отдала назад кубок и вытерла губы рукой, насколько это было возможно, изящным движением.

— Да, очень даже неплохо, — пробормотала она. Знаменитая «белая молния» Блэкрока побежала по венам, горяча кровь.

И когда она вновь посмотрела на Деклана, он показался ей таким родным и знакомым, словно этих десяти лет и не было. Все то же лицо, все та же страсть в глазах.

Он налил новую порцию вина и протянул ей.

— Нет, спасибо, я уже, кажется, опьянела. — Она вскочила на ноги, сердце ее глухо билось.

Он тоже поднялся.

— Последний глоток. За старые времена, — сказал он и поднял бокал. — Редкий случай, когда вещь оказывается лучше, чем ты думал о ней вначале. Но придется все-таки вылить, мы же не знаем, как делалось это вино.

Взяв вместе бутыль, они вышли на улицу и направились к пляжу.

Чувства, которые пробуждал в ней Деклан, пугали Лили. Они были слишком сильными и властными, и она понимала, что с каждой секундой все больше теряет над собой контроль.

— Все нормально, Лили? — спросил он, нахмурившись, стоя в лунном свете.

— Конечно. — Она вдохнула холодный воздух.

— Как всегда, настроена решительно, а, Лили?

Что-то в его голосе заставило ее поднять голову. Его глаза потемнели.

— Да. Да, как всегда. — Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали достаточно уверенно.

— Мне всегда в тебе это нравилось. Ни в чем не уступишь. Ничто не может выбить тебя из колеи.

Едва ли…

Их первый поцелуй десятилетней давности, помнится, очень даже выбил ее из колеи. Напугал, потому что она со всей ясностью поняла: этот мужчина волен делать с ней все, что ему заблагорассудится, и она не сможет отказать ему. Возможно, с этих пор она уже никогда не была прежней.

— И я ведь такой же, Лили. — Он слегка переместил руки, и их пальцы соприкоснулись. — Никогда не сдаюсь.

— Ничего подобного, мы с тобой совершенно разные, — произнесла она намеренно громко, словно пытаясь убедить в этом саму себя.

— Почему? Потому что ты считаешь меня диким и неблагородным? — Его глаза блеснули гневом. — Ошибаешься. Под твоей внешней хрупкой оболочкой скрывается мощная натура. Дикая роза навсегда останется дикой, как ее ни прививай.

Лили попыталась рассмеяться. Но у нее ничего не получилось. Его слова глубоко задели ее душу. Он считает ее дикой? Вполне возможно, она такой и была, но очень давно. За эти годы многое изменилось.

Ее туфли утонули в мягком сыром песке.

Неожиданно нахлынула волна, замочив ноги до самых колен.

От неожиданности девушка взвизгнула и отскочила в сторону. Деклан не удержал бутылку, и та упала в воду.

Лили сделал движение, чтобы поймать ее, но Деклан остановил девушку. Бутылка уже плыла по волнам.

— Лучше уйдем отсюда, прибой усиливается, — сказал он, взяв ее за руку и потянув назад к сухому песку.

— Но она же уплывет!

— Ну и пусть! Жаль только, что мы не вложили в нее записку, — насмешливо отозвался Деклан и повернулся к ней. — Да ты вся дрожишь. — Он положил руку ей на спину и повел по сырому песку.

— Похоже, я совсем промокла, — сказала она, пытаясь отвлечься от охвативших ее странных новых чувств.

— Я тоже.

Лили взглянула на него, пораженная его заботливым отношением к ней.

— А чему ты улыбаешься? Твои кожаные туфли теперь вконец испорчены, а костюм висит мешком.

— Ясное дело, — усмехнулся он, непонятно чему радуясь.

Его рука лежала на ее спине, и она не могла думать ни о чем другом.

— Думаю, у тебя полно таких костюмов.

— В общем, да. — Он лукаво поглядел на нее.

Неожиданно улыбка растаяла на его лице, и он резко остановился. Она пошла дальше, но он остановил ее.

— Что такое? — Она повернулась, нахмурившись. Ей вовсе не нравились те ощущения, которые возникали у нее при его прикосновениях.

Яркий лунный свет оттенял черты его лица и добавлял ему таинственности.

— Лили. — Удивительно, его негромкий голос перекрыл шум прибоя. Он поднял руку и убрал прядь волос с ее лица. — Моя прехорошенькая Лили. Женщина, которую я всегда хотел больше других на свете.

Его слова смешивались с теплым ночным воздухом и окутывали ее сердце сладким туманом.

— Я тоже всегда хотела тебя, Деклан. — Эти слова сами собой сорвались с его губ.

— Знаю. Мы предназначены друг для друга, ты и я. — Он медленно провел пальцем по ее губам. Сладкие мурашки пробежали по ее спине.

— Но я была тогда совсем девчонкой. И очень боялась.

— Понимаю. Мне было тогда очень обидно и горько, но я все понял. — Он смотрел на нее с убийственной прямотой.

— Ты должен был меня ненавидеть.

— За что? О чем ты говоришь? Какая ненависть? Я…

Я же люблю тебя.

Невысказанные слова повисли в напряженной тишине.

Лили ждала продолжения, в надежде услышать комплимент в свой адрес. И когда уже почти отчаялась, Деклан притянул ее к себе и поцеловал. Все мысли девушки тотчас улетучились, ей сразу стало спокойно и хорошо, как будто все эти долгие десять лет она только и ждала этого мига. И теперь, когда он настал, у нее, естественно, не было ни малейших сомнений в том, что она поступает правильно. По крайней мере, сейчас.

Не понимая, что она делает, Лили стала расстегивать пуговицы рубашки Деклана. Ей хотелось прижаться к его груди и слиться с ним воедино, стать одним существом. Вот только одежда мешала.

В ответ он принялся раздевать ее.

Через минуты они уже стояли друг перед другом полностью обнаженные под лунными лучами и холодным ветром с моря.

Ну, почему он медлит, недоумевала Лили, неужели он не хочет меня обнять? А зачем тогда раздел?

Она уже собралась сама броситься ему на шею, как он вдруг наклонился и, потянувшись к своим брюкам, достал из кармана блестящий пакетик.

Пока он возился с ним, смущенная Лили старалась не смотреть на его обнаженное тело.

Через минуту они уже лежали вместе, крепко обнимая друг друга.

Женщина, которую я всегда хотел больше других на свете, — все еще раздавался в сознании Лили голос Деклана. Всю страсть и искренность его признания она могла теперь ощущать на деле, в каждой его ласке, в каждом поцелуе, в каждом его вдохе и выдохе, в каждом биении сердца…

Лили овладело самое прекрасное чувство на свете — полноты бытия. Рядом с ней находился тот самый мужчина, которого она всегда хотела.

Всегда любила.

Их тела соединились и стали двигаться в едином ритме, все быстрее и быстрее.

Лили будто оказалась в ином измерении, перейдя грань земного существования. Все чувства исчезли, и осталось лишь ощущение счастья. Безмерного счастья. Она даже не заметила, как ее ногти сами собой вонзились в обнаженную спину Деклана.

Не имели больше значения ни ее планы, ни мечты, ни тяжелая работа, ни репутация, ни страхи.

Не было на свете ничего и никого, кроме Лили и Деклана, горячего, влажного песка, этого ритмичного движения вдвоем, словно они больше никогда, никогда, никогда не расстанутся.

Наконец последовал взрыв, потрясший ее до основания. Вслед за ней замер и Деклан, издав долгий радостный стон наслаждения.

Несколько минут они лежали не двигаясь, пытаясь прийти в себя и восстановить дыхание. А затем на них обоих снизошло странное спокойствие, словно все накопившееся за день напряжение разом вышло из них.

— Как же я скучал по тебе! — Его глаза блестели в лунном свете. — Никогда я не был так близок ни с кем.

— И я тоже, — отозвалась она. — Мне всегда казалось, что между нами существует какая-то особенная связь. И, конечно, я никогда не забывала о том нашем первом поцелуе. Как я смогла бы его забыть? Он был таким… настоящим, таким волнующим…

— И пугающим, — закончил он и убрал прядь волос с лица Лили, чтобы увидеть ее глаза. — Он тоже напугал меня тогда, признаюсь честно. И правильно. Было чего бояться. Теперь я это знаю.

— Тогда мы были слишком юными. И не были готовы к такому взрыву страсти.

— Но теперь-то мы готовы.

— А я тогда боялась тебя.

— Ты боялась не меня. А того образа, который создали слухи толпы. — Он склонил голову и горько усмехнулся. — Ну а теперь… что ты скажешь теперь?

— Чертовски хорошо, — отозвалась она, облегченно рассмеявшись. Он радостно присоединился к ее смеху.

— Ты вся в песке. — Деклан стряхнул песок с ее плеч и рук, потом прилег рядом. Бросил взгляд в сторону моря, потом снова перевел взгляд на девушку. — Ты прекрасна, — сказал он. — И пахнешь чудесно.

Она выгнулась и прижалась к нему, ей вдруг стало страшно: а вдруг он исчезнет.

Деклан приподнялся на локте и пристально посмотрел на обнаженную девушку, словно бы желая навсегда запечатлеть в своей памяти это волшебное зрелище.

Лили не испытывала никакого стыда. Все в порядке вещей. Все идет как надо.

Ей было наплевать, что говорили о нем люди. Что думала о нем ее собственная мать.

У них был их собственный секрет, который не касался никого другого.

— Прости меня, Деклан.

— За что? Что такая красивая? Но так и должно быть. Мужчина должен любоваться своей женщиной.

Лили знала, что сейчас Деклан будет над ней смеяться. Но ей необходимо было высказаться.

— Прости за то, что я себя так вела. На самом деле я всегда мечтала о тебе. И хотела. Но почему-то… меня это бесило.

Она тихонько вскрикнула, потому что на ее ноги накатила холодная волна.

— Ага, ты хотела меня так сильно, что все в городе решили, что ты меня ненавидишь? — рассмеялся он.

— Да. Не знаю, почему так. Но я пыталась как-то защитить себя от этого странного чувства.

— То есть от меня.

— Нет. От самой себя. От той, которой я стала благодаря тебе.

— То есть ты испугалась настоящей Лили. — Он принялся снова ласкать ее. И уже вскоре, охваченная новым желанием, она потянулась к нему.

— Моя прехорошенькая Лили. Неужели я оказался в раю? — прошептал он, закрывая глаза. — Такое блаженство. Не может этого быть.

— В таком случае я тоже в раю. Мы вместе, — выдохнула она, проводя губами по его груди. Слишком много эмоций для первого раза. Слишком сильный накал.

— Но не кажется ли тебе, что здесь все же холодно? — прошептал он, целуя ее в самую макушку, как ребенка.

— Да это самая горячая ночь в моей жизни, — воскликнула она, со смехом откидывая голову назад. — Я, наверное, сошла с ума. Где же наша одежда?

Деклан пожал плечами.

Как восхитительно он выглядел, обнаженный, под этим безумным лунным светом. Если бы ей сейчас сказали, что он через минуту-другую превратится в дельфина и нырнет в морские просторы, она бы ничуть не удивилась.

— Ты скучал по Блэкроку? — спросила она едва слышным шепотом.

Деклан посмотрел на нее.

— Нет, — ответил он слишком быстро. И это слово резануло слух Лили, как нож. Но тут же его взгляд смягчился. — Но теперь я вернулся. И, кажется, это место начинает мне нравиться все больше.

Лили прижалась к нему всем телом, чувствуя, как исчезают все ее страхи и мучительные сомнения. Объятия Деклана обещали так много!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лили проснулась и увидела… Деклана. Он с нежностью и любовью смотрел на нее. В его взъерошенных волосах запутались солнечные лучи. Над головой кричала чайка.

Как давно она так славно не отдыхала!

Боже… да они же вчера с Декланом… занимались любовью. Одна мысль об этом перевернула все у нее внутри.

Она облизнула мгновенно высохшие губы.

— С добрым утром, Лили! — Его такой знакомый голос звучал как-то по-новому.

Ей хотелось бы поблагодарить его за вчерашнее, но слова застревали в горле. Медленно до нее начало доходить, что она лежит на чем-то очень мягком, укутанная в восхитительное теплое одеяло.

— Откуда эта прелесть? — шепнула она.

— Я вчера принес парочку из дома. — Он лежал рядом с ней, приподнявшись на одном локте. Близко-близко. Она даже могла чувствовать его запах, мешавшийся с соленым морским воздухом.

— А я ничего не помню…

— Ты уснула так быстро и выглядела такой усталой, что я не рискнул тебя будить. Поэтому тихонько отнес тебя на возвышенность, подальше от берега и воды. Ну и принес одеяла.

Лили огляделась и увидела, что они действительно лежали на скале в десяти футах над берегом, где внизу пенились волны.

Она с наслаждением втянула в себя морской воздух, пытаясь собраться с мыслями. Вспомнились ей бутылки с ликером, перетасканные ими накануне, и серебряный кубок со старым сладким напитком, и их поцелуй.

И все остальное…

От воспоминаний ее бросило в жар.

Вино тут было совершенно ни при чем, ведь она выпила только один глоток.

— Я всегда говорил: ты — дикая роза. — Серые глаза Деклана искрились лукавым весельем.

Лили провела рукой по своим спутанным волосам. Вчера она полностью потеряла контроль над собой. И буквально набросилась на Деклана. Как стыдно!

Тут ей в голову пришла неожиданная мысль, заставившая ее вздрогнуть: а уж не запланировал ли он это с самого начала? Вино, потом берег моря…

Все получилось так складно и приятно. Он даже ни словом не упрекнул ее за вмешательство в оформление дома. Вместе с ней сломал дверь в погреб! А потом помогал переносить бутылки.

— Никаких сожалений, Лили, договорились? — с предостережением в голосе произнес он. Затем потянулся к ней и провел большим пальцем по губам. Девушка мгновенно отозвалась на его прикосновение, и прежние ее страхи вернулись к ней так же быстро, как накануне покинули ее.

— Я читал, что твоя компания вышла на широкий рынок. — Он сощурился от ярких лучей солнца.

Она сглотнула, не понимая, куда он клонит.

— Да.

— С целью собрать побольше денег, как я понимаю? — Деклан приподнял черную бровь.

— Такой шаг позволит мне вывести мою компанию на новый уровень, — сказала она как можно спокойнее.

— Понятно. — Загадочная улыбка заиграла на его губах. — Ты прекрасно понимаешь, чем ты рискуешь при этом.

Его и без того низкий голос понизился еще на целый тон, и Лили вздрогнула, несмотря на то что под одеялом было тепло. Возможно, она и впрямь рискует.

— Разумеется, придется работать с инвесторами, и это для меня будет новый опыт, но я хочу укрепить и развить свой бизнес, и потом, это самый лучший способ повысить доходы.

— И самый лучший способ набрать сумму, которую я запросил за семейное гнездышко. — Он склонил голову и соблазнительно улыбнулся.

— Ну и это тоже, — не могла не признать она. — И мельницу. В каком-то смысле мельница даже важней, чем дом.

— Я до сих пор не могу понять, зачем тебе эта старая мельница? Может быть, было бы гораздо дешевле построить новое здание для фабрики.

— Но это особенное место, — тихо проговорила она, словно боясь, что ее мечты могут растаять.

— Но ты могла и обмануть меня. Я хорошо помню, какая это развалина, вся прокопченная от серы и угля. У тебя, наверное, грандиозные планы связаны с этой мельницей.

— Вот именно!

Его лицо приняло невинное выражение.

— А покажешь мне эти планы?

— Ты имеешь в виду только планы или уже их воплощение? — Она вся напряглась.

— И то, и другое. — Он склонил голову. — Думаю, для меня это будет важный урок.

Она заморгала и постаралась не выдать свои сомнения.

— Хорошо.

Деклан уступил душ Лили, пытаясь игнорировать соблазнительный плеск воды, доносившийся из ванной комнаты, где девушка смывала с себя пляжный песок.

Итак, он сделал это.

Соблазнил Лили Уортон.

Впрочем, еще неизвестно, победа ли это. На первый взгляд очень похоже! С какой страстью она срывала с него одежду и буквально набросилась на него. Такого он от нее даже не ожидал!

Он медленно вздохнул.

Победа!

Это должно быть победой.

Он пожал плечами, словно бы с кем-то споря.

Он получил женщину, которую хотел больше всего на свете.

Ложь? Почему бы и нет? А с другой стороны, неужели он способен солгать самому себе?

Когда-то секс с Лили Уортон был пределом его мечтаний. Наслаждение из наслаждений. Самая сладкая мечта. И вот она исполнилась.

И вот почему-то вместо чувства триумфа его охватило совсем другое чувство. Секс — замечательно, но ему теперь было мало секса. Между ними возникло что-то гораздо более сильное и прекрасное.

Деклан спрыгнул с кровати и натянул на себя брюки.

Нет. Их вчерашний секс больше похож не на новый виток отношений, а на их конец. Ведь самым жгучим желанием Лили было заполучить Блэкрок. Его личные владения. Так что она на все пойдет. Вчерашняя ночь могла быть всего лишь частью ее хитроумного плана.

В ее решимости он уже успел убедиться.

Правда, и он ей в решимости не уступал.

— Ну, если мы наткнемся на мою мать… — Лили взъерошила себе волосы. — Помнишь, я говорила ей, что отправлюсь в Бэнгор и останусь там?

Деклан сдержал улыбку.

— Ну, это преграда лишь добавит в наше приключение больше адреналина. — Он открыл дверцу своего серебристого автомобиля и жестом попросил ее сесть на переднее сиденье.

Девушка склонила голову в раздумье.

— О нет, я лучше возьму свою машину. — И она указала на небольшой белый фургончик.

Деклан удивленно покачал головой.

— Понимаю, что ты никогда бы не села со мной на мотоцикл, но неужели и этот шикарный автомобиль не подходит Ее Величеству королеве Лили? — Он шутливо склонился в поклоне.

— Спасибо за приглашение, но так будет лучше. — С этими словами она подошла к своей машине и открыла дверцу. — Эта машина моей матери. И мне необходимо привезти ее домой. Кроме того, мы сможем с тобой ехать отдельно друг от друга, чтобы не вызвать подозрений.

— Отлично. — Деклан выругался себе под нос, жалея, что так и не смог похвастаться ей своим новым приобретением. А ему так хотелось показать, как прекрасна его машина в деле. Но ей, кажется, все равно, на чем ехать!

Черт, и это ему нравилось в ней — гордячка!

Как он и думал, Лили открыла ворота и загнала его машину внутрь сарая возле мельницы, чтобы никто ее не заметил.

Деклан вышел во двор, оказавшись за высокой кирпичной стеной.

— Откуда у тебя ключ от мельницы?

— Взял у Фила Ламонта. Когда-то он был ночным сторожем.

Ах, ну конечно. Лили со всеми знакома в Блэкроке. И они сделают для нее все что угодно.

— И он так запросто передал ключ тебе? — Деклан с мрачным видом скрестил руки на груди.

Она улыбнулась. Похоже, его беспомощность доставляла ей удовольствие.

— А что такого? Кажется, здесь нет ничего ценного, что можно было бы украсть, — заметила она и шагнула вперед. Ее белые брюки резко выделялись на фоне старого кирпича и ржавых механизмов.

Деклан мотнул головой и пошел за ней.

Она открыла высокие деревянные двери.

— Вот тут обычно складывались дрова.

— Я знаю. Ведь моя семья владела мельницей.

— Понятно, но ведь ты сам тут никогда не работал, да?

— Конечно, нет.

Лили надула губки, словно бы этот его ответ убедил ее в том, что он был снобом-белоручкой.

— Кого ты хочешь обмануть, мисс Уортон? И ты ведь тоже не работала тут. Мы оба с тобой белоручки, которые погрязли в бумагах и бухгалтерии, и останемся такими до седых волос.

Лили рассмеялась, оценив меткость его замечания.

— Верно. Но посмотри… — Она указала на стену.

Ряд окон на втором этаже были настолько грязными, покрытыми угольной и серной пылью, что сквозь них смотреть было невозможно. От одного их вида хотелось чихнуть.

— Представить только, что через эти окна, только отмытые, льется солнечный свет! Да здесь не нужно будет электричества. Хочу, чтобы моя фабрика стала примером того, как можно и нужно вести бизнес. В нашем производстве мы будем использовать только материалы высшего качества.

Они вошли.

— Да тут до сих пор запах… — Деклан поморщился, пытаясь не вдыхать серный запах.

— Когда я избавлюсь от мусора, вымою все стены…

— Да, ты уже натренировалась в этом. Я никогда не думал, что здесь такие просторные помещения. Мне казалось, что тут такое все маленькое.

— А представляешь, когда здесь все оживет, как будет здорово. — Ее глаза заблестели. — Смотреть, как увлеченно работают люди, занимаясь любимым, нужным делом. И фабрика больше не будет загрязнять окружающую природу, это я тебе обещаю.

Он заметил, как она вся напряглась от волнения.

— Кроме того, непременно надо устроить для людей столовую, чтобы они могли в перерыв нормально пообедать.

— И слушать классическую музыку, — продолжил он иронично.

Лили прищурилась, почувствовав насмешку.

— Конечно, если захотят. И нечего над этим подтрунивать.

Она наклонилась и подобрала с пола щепку. В это время ему удалось полюбоваться на стройные изгибы ее тела.

— Этот пол сделан из двухдюймовых плит черной акации. А представь себе, каким он станет, если его отполировать.

— Деревянный пол на мельнице?

— Вот именно, ведь этот пол — самое настоящее чудо, — кивнула она, пристально глядя на него. — Эта, как мы ее называем, мельница была вначале фабрикой для производства корсетов из китового уса, если ты способен в это поверить. Разве ты сам не чувствуешь особенность этого места?

Деклан буквально кожей чувствовал, какая активная энергетика исходит от Лили Уортон, и это возбуждало.

Редкие лучи солнца проникали через разбитые стекла некоторых окон и придавали помещению более оживленный вид.

— Хотел бы я этого не чувствовать, однако я тебя прекрасно понимаю.

— Именно благодаря фабрике этот городок разросся.

— И ты хочешь вернуть былой пульс жизни в Блэкрок.

— Можешь шутить, сколько хочешь. Мне все равно. — Она отряхнула руки. — Если ты продашь ее мне.

И она направилась к выходу.

Деклан помотал головой. Она права, черт возьми! Это здание можно превратить в шикарную фабрику. А ее идея устроить рабочие места для жителей городка восхищала его.

Лили. Лили. Лили. Почему же ты такое совершенство? Красивая и одновременно умная. И полная энергии, настоящий ураган.

Если бы он не знал ее лучше, то наверняка бы мог влюбиться в такую женщину, как она.

Хорошо, что его сердце уже давно превратилось в камень.

Когда он вышел на улицу, Лили уже садилась в машину.

— Уезжаешь? Так быстро? Ведь я десять лет не был в Блэкроке. Может быть, обойдем город? Мне бы хотелось увидеть, как он изменился.

Лили остановилась, явно смущенная.

— Хм… Не думаю, что он сильно изменился.

— Не хочешь, чтобы тебя видели вместе с дьяволом Декланом Гейтсом? — он склонил голову и прищурился.

— Не смеши меня.

— Ладно, а в чем тогда дело? Сегодня суббота. Не можешь же ты так спешить на работу?

— Да, у меня много дел. — Она убрала со лба прядь волос.

— Так много, что ты не можешь провести лишние полчаса со старым приятелем? — Он с трудом выдавил из себя улыбку.

Лили вздохнула, и он невольно залюбовался ее грудью.

— Ну, минут двадцать-тридцать я могу уделить, хотя не знаю, зачем тебе это нужно.

— Нужно, еще как нужно. — Его взгляд снова скользнул к ее груди.

Лили вскинула голову и шагнула к выходу.

— Куда пойдем?

— Как насчет школы? — проговорил он медленно, наблюдая за ее реакцией. — Кажется, мы там не были сто лет вместе.

Лили почему-то вздрогнула. Кажется, ей было неприятно вспоминать о тех днях. Но это лишь укрепило его решение.

— Да ладно, — подтолкнул он ее, взяв под локоток. Лили угрюмо посмотрела на улицу.

Никого.

Деклан был настойчив, и она согласилась пройтись с ним под руку.

Ему казалось, он никогда не видел этого города прежде. Да и действительно, разве он мог представить, что когда-нибудь будет ходить по этой улице под ручку с Лили Уортон?

Теперь же он мог открыто улыбаться ей. Правда, повернувшись к нему и встретив его улыбку, она ему не ответила.

Вот они свернули с главной улицы в тихий переулок, и вскоре показалось знакомое здание из светлого кирпича.

— А вот и школа, — сказал он вслух, наслаждаясь необычной ситуацией.

Эта школа была перестроена в 50-х годах, когда в городке начался производственный бум.

Вдалеке показались две пожилые женщины. Одна из них помахала Лили. Другая поверх очков уставилась на Деклана.

Он почувствовал, как насторожилась Лили.

— Миссис Рэмси, как ваша нога?

— Спасибо, Лили, все в порядке, заживает, — ответила женщина, не сводя взгляда с Деклана. — Не представишь нам своего приятеля?

Лили откашлялась.

— Уверена, вы его знаете. Помните Деклана Гейтса? — Ее голос едва заметно задрожал.

Улыбка женщины пропала.

— Я думала, он давно умер, — протянула она и, испугавшись, закрыла рот рукой. — Ой, простите! Но вас так давно тут не было…

— Очевидно, вы приняли желаемое за действительное, — сладко проговорил он, вежливо улыбнувшись.

Почувствовав, как сильно напряглась рука Лили, он решил сменить тактику беседы.

— Здравствуйте, миссис Миллер. Помнится, я покупал запчасти для своего мотоцикла в магазине вашего мужа. Как он поживает?

— Он умер три года назад, — процедила она сквозь зубы.

— Простите, мне очень жаль. Он был хорошим учителем.

— Безусловно. — Миссис Миллер через силу улыбнулась.

Деклан переминался с ноги на ногу. Рука Лили по-прежнему покоилась на его локте.

— Я рада слышать, что с ногой у вас все в порядке, — бодро проговорила Лили, но голос ее слегка задрожал. — Мы прогуливаемся, хотели увидеть школу.

— Там никого нет сейчас, — проговорила миссис Рэмси. — Даже неизвестно, долго ли она еще будет открыта. Поскольку мельница больше не работает… — Она замолчала, уставившись куда-то вдаль, мимо Лили и Деклана, на пустую улицу. — Простите, мне уже пора идти. Надо кое-что подкупить.

— Конечно, конечно. Приятно было увидеться, — вежливо кивнула Лили.

Деклан просто молча кивнул.

Когда они отошли на приличное расстояние, он склонился к Лили.

— Удивлен, как это ты еще держала меня за руку все это время.

— А что в этом такого? — пожала она плечами.

— Теперь по городу разнесутся слухи.

Лили отвернулась.

— Возможно, тебе будет интересно знать, что люди непременно заинтересуются этой новостью. Думаю, через пару дней об этом будут знать все жители без исключения. Хотя в принципе они очень дружелюбны.

Деклан отлично знал, что местные люди думают о нем. У всех в этом городе — предубеждение против него. Так сложилось исторически. Как жаль, что мистер Миллер умер. Он был одним из тех немногих жителей, с которыми он вообще общался.

Высокий худой мужчина в черном шел по тротуару. Деклан сразу узнал в нем местного викария, который в свое время пытался привлечь его мать к благотворительным делам прихода.

— Добрый день! — приветствовала его Лили. — Как продвигаются дела с церковной ярмаркой?

Глаза викария остановились на Деклане и расширились от удивления.

— Отлично, отлично продвигаются. — Мужчина замедлил свой шаг, приближаясь к ним.

— Может быть, я могла бы чем-то вам по… ох! — Лили поджала губы, когда мужчина практически пробежал мимо них. — Как странно!

— Просто ты к этому еще не привыкла.

— Что ты имеешь в виду?

— Отношение к нашей семье. Конечно, они бы никогда не рискнули высказать этого вслух, напрямую. Мы были слишком могущественными. Они попросту боялись рисковать. Не стали бы кусать руку, которая их кормит.

Он долго смотрел на длинную пустую улицу.

— Можно подумать, что я само воплощение ада. А еще если учесть серную и угольную мельницу, которая закоптила своими испарениями все улицы города. И не притворяйся, будто не знала этого. Я уже привык к такому отношению.

Лили остановилась и выдернула свою руку из его руки. Ее большие карие глаза смотрели прямо ему в лицо, так пристально, что ему захотелось отвернуться.

— Ты прав. И мне стыдно, — наконец сказала она, покраснев. Она снова взглянула на улицу. — Не могу поверить, что раньше я этого не замечала.

— Потому что и сама была такой же. И если бы не наша новая встреча, ты до сих пор бы верила, что семья Гейтс разрушила твой драгоценный Блэкрок. А эти опасные братья Гейтсы угрожали чести каждой девушки в городе.

Он прищурился и лукаво и грустно улыбнулся.

Так много грязи было вылито на него и его семью. Неудивительно, что ему хотелось, чтобы его дом обрушился в море.

Лили стыдливо понурилась, потом вскинула голову, словно бы на что-то решившись.

— Прости меня, но ведь это именно я распустила слух о том, что по твоей вине забеременела та девушка. Помнишь этот слух?

Деклан замер и часто задышал. Да как она только могла?

— Просто… когда моя мать стала подозревать о наших дружеских отношениях, я, чтобы успокоить ее, и распустила этот слух. Чтобы доказать… — Она мотнула головой. — Какой же дурой я была тогда!

Деклан откинул голову назад и рассмеялся. Но смех его был горьким.

— Как я мог это сделать, если ко мне не подходили ближе, чем на десять шагов?

— Прости, прости, — заговорила она, пытаясь поймать его взгляд. — Но ты бы и сам мог защитить себя? Почему ты этого не сделал?

— А кто бы мне поверил?

Над ними прокричала чайка, и Лили смахнула слезы с глаз.

Деклан пытался сдержаться и не бросился утешать ее, как ему того ни хотелось. Он никак не мог поверить, что источником его многих бед была именно Лили, та самая девушка, которую он так любил.

Он покачал головой.

— Возможно, тебе не следовало говорить мне об этом, Лили.

— Но ты же все равно продашь мне фабрику и дом, а? — Она смотрела на него, не опуская глаз, которые блестели от слез. — Ты ведь не злишься на меня? Ведь столько лет прошло.

Он шумно выдохнул.

— Так вот оно что! Ничто не может нарушить твоего твердого намерения. Значит, когда дело доходит до сделки, тебе все равно, целуешься ли ты со мной или нет.

Он подошел к ней вплотную, нависнув над ней.

— Как ты думаешь, что могут подумать жители Блэкрока, когда увидят нас с тобой под ручку? Любопытно, что бы они подумали, если бы узнали о прошлой ночи.

Он говорил низким и тихим голосом, чтобы никто не мог услышать его слов. Неужели он настолько влюблен в Лили, что принимает правила ее игры?

Лили покачала головой.

— Просто вчера мы оба поддались чувствам.

Смех невольно вырвался из его груди.

— Может быть, тебе лучше уехать, моя любезная Лили. — Он прищурился. — Тебе уехать, не мне. Мой грандиозный план не такой, как твой.

Паника поднялась в ее глазах. Он догадался, насколько она не доверяет ему.

— Не бойся, я все еще не передумал продать тебе недвижимость.

На мгновение ее плечи опустились, и она облегченно выдохнула.

— Спасибо, Деклан.

— Не за что. — И с этими словами он направился вдоль по улице.

Если Блэкрок будет стерт с лица земли, он ни на минуту не пожалеет об этом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сердце Лили чуть не остановилось, когда она увидела заголовок «Блэкрокского курьера»: «"Текстайлком" покупает мельницу Гейтсов».

Она забрала газету у матери и начала читать статью:

«Расположенный в Огайо производственный гигант планирует купить заброшенную мельницу в городе Блэкрок. Представитель «Текстайлкома» подтвердил заинтересованность директора компании в покупке бывшей мельницы, которая должна быть перестроена в предприятие по производству бумажных обоев».

Текст запрыгал у нее перед глазами.

— Не понимаю. К чему такой огромной корпорации перехватывать мою идею? Возможно, они расценили меня в качестве конкурента, но откуда они вообще узнали о Блэкроке?

— Мне бы очень не хотелось говорить о людях у них за спиной. — Ее мама поднялась из-за стола с чашкой в руке. — Когда я узнала, что ты связалась с Декланом Гейтсом, я сразу поняла, что ничего путного из этого не выйдет.

Лили откинулась в кресле.

— Ты считаешь, что все это подстроил Деклан?

Мать пожала плечами и налила вторую чашку кофе.

— Может быть, когда он узнал о твоем интересе к мельнице, он решил посмотреть и другие предложения, вдруг ему нужны деньги?

— Деклан бы так не поступил.

Она же отлично помнила его слова. Он обещал ей.

И то странное выражение его глаз, такое ранимое. Он не мог ей соврать, не мог ее обмануть.

— Только не пытайся мне врать. Рита Миллер призналась мне, что видела вас обоих в городе, вы шли под ручку. Я не могла поверить своим ушам. Ты же говорила, что у вас нет близких отношений, что он… — Мать замолчала, пытаясь понять настроение дочери.

— Что, мама? — Лили помрачнела и замерла. Она отлично знала ответ.

Она не собиралась раскрывать матери тайну о том, что этот неблаговидный слух о Деклане распустила она сама.

Возможно, боялась, что следующим ее признанием будет признание о страстной ночи на берегу моря. Этого еще недоставало!

Нет, надо совершенно точно держать язык за зубами.

— Ты говорила мне, что Деклан был виновен в… насилии. — Мать выделила последнее слово.

— Это ложь. — Краска бросилась в лицо Лили. — Деклан — настоящий джентльмен. Мне пора открыть тебе правду. Это я все придумала. Дело в том, что мы с Декланом тогда были друзьями, вот я решила таким образом скрыть от тебя этот факт.

Лицо матери вытянулось.

— Я так и знала. Но почему же ты всегда отрицала это?

— Потому что ты постоянно давила на меня. Вот я и решила тебя поберечь, скрыв истинное положение вещей.

— Но ты мне лгала.

Лили нервно кусала губы.

— Да. И мне стыдно. Но еще более стыдно, что я причинила Деклану столько горя. Однако больше врать я не собираюсь.

Мать прищурилась.

— У тебя была любовная связь с Декланом?

— Нет! — выпалила Лили, желая защитить репутацию Деклана, да и свою тоже. — Она покраснела. Опять ложь! — Нет. Тогда между нами ничего подобного не было.

Разве что один вполне невинный поцелуй. Если, конечно, его можно назвать невинным.

— Он никогда не пытался приставать ко мне. Но я вела себя ужасно по отношению к нему. — Лили поспешно поднялась из-за стола.

Мать посмотрела на газету.

— Очевидно, он решил тебе отомстить.

Отомстить? Лили нахмурилась. Неужели это возможно?

«Мой план отличается от твоего», — вспомнились ей слова Деклана.

Возможно, секс на берегу и был частью этого плана.

Нет. Их любовь была чистой и нежной. И даже можно сказать — красивой.

— Лили, ты очень бледная. Ты не должна столько работать.

Кажется, Лили напрочь забыла о присутствии матери в комнате.

— Нет, со мной все в порядке. Мне надо срочно выяснить все подробности этого дела с «Текстайлкомом». Эта корпорация достаточно известна и богата. Их вмешательство станет настоящей катастрофой для Блэкрока.

— Для начала, я думаю, ты должна дочитать статью до конца. Возможно, это изменит твое романтическое отношение к Деклану Гейтсу.

Всю неделю Лили пыталась дозвониться до Деклана, но безуспешно. Ей отвечали, что он уехал в Азию. Ее терпение было на исходе.

В статье говорилось о том, что Деклан перекупает небольшие компании, чтобы затем выгодно перепродать их. По большей части — их ближайшим конкурентам.

Что хорошего можно было ожидать от такого человека?

Проезжая мимо дома Деклана, Лили увидела освещенные окна. Он вернулся. Она затормозила и вылезла из машины.

Неужели он действительно задумал разрушить ее компанию, чтобы перепродать потом по частям конкурентам? Как он поступал с другими компаниями.

После этой шокирующей статьи она была готова подозревать его в чем угодно. Лили решила связаться с газетой и дать интервью с целью заявить о собственных намерениях.

Редактор газеты попытался вытянуть из нее неблагоприятные отзывы о Деклане, однако Лили сразу же это поняла и стала говорить о нем совершенно обратное.

— Я уверена, что он желает только добра для нашего города.

И хотя в свете предыдущей информации это заявление звучало несколько легкомысленно, она не собиралась быть источником новых бед для Деклана. Этого они не добьются.

Она надеялась, что Деклан прочтет в газете интервью и сразу позвонит ей, но он молчал и даже не отвечал на ее звонки.

Лили тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться. Достав из сумки зеркало, она причесалась и позвонила в дверь. Та тут же распахнулась.

На пороге стоял Деклан.

— Так и знал, что ты приедешь.

— Жаль, что я настолько предсказуема. — Девушка вошла в дом. — Но тебя совершенно невозможно поймать по телефону.

— Я не хотел разговаривать с тобой по телефону, Лили. — Он направился в комнату, жестом предложив ей следовать за ним. — Ты слишком опасна и способна заболтать меня до полусмерти. Лучше так, живьем, чтобы я мог видеть твои глаза, а ты мои. Иначе ты наговорила бы мне всяких резкостей, а я не хочу, чтобы наши отношения испортились.

В его хриплом голосе слышались отголоски совершенно ненужных в данный момент чувств. И тем не менее, несмотря на все свое внутреннее сопротивление, Лили тотчас отозвалась на его чувственный призыв.

Она подошла к нему. Выражение его лица было по-мальчишески озорным. В серых глазах плескалась страсть.

Его взгляд скользнул по ее шее, остановился на вырезе груди. Потом скользнул ниже.

— Даже не представляю, что во мне такого особенного, — фальшиво изумилась она. — Неужели тебя так возбуждает мой деловой костюм.

Деклан лукаво улыбнулся.

— Дело вовсе не в одежде. А в том, на ком она надета.

Улыбка скользнула по ее губам.

— Рад меня видеть, да?

Его возбужденное состояние было налицо.

— Всегда рад, моя прехорошенькая Лили.

Он произнес это абсолютно искренне. Неужели он и в самом деле был рад ее видеть?

Черт возьми, она тоже рада его видеть. Странно, ведь сейчас ей следовало просто кипеть от гнева! И как ему только удается так влиять на нее?

— Что-нибудь выпьешь?

— Хм… нет, спасибо. — Лили попыталась собрать разбежавшиеся мысли, чтобы перейти к делу, по которому, она, собственно, и приехала сюда. — Ты ведь догадываешься, почему я здесь? Какие у тебя дела с «Текстайлкомом»?

Его брови сдвинулись.

— Как я вижу, для тебя бизнес важнее личных чувств?

— Может быть, тебя эта ситуация и забавляет, Деклан, но, уверяю тебя, будущее Блэкрока и его жителей зависит от того, какое производство будет налажено на бывшей мельнице.

— «Текстайлком» сделал мне очень выгодное предложение.

— Откуда они узнали про мельницу?

Деклан сощурился.

— Ты думаешь, это я им предложил?

— Да, признаться, эта мысль приходила мне в голову. — Она скрестила руки на груди, пытаясь подавить в себе внезапно возникшее желание.

— Разочарован, что ты так плохо думаешь обо мне. Я надеялся, мы с тобой перешли на новый, более доверительный уровень отношений.

Лили вздрогнула, услышав слово «отношения». Неужели Деклан действительно считает, что их любовь на берегу моря — это начало новых отношений?

Новый прилив чувств затопил ее.

— Я… Да, так и есть, наверное. Вообще-то я уже призналась матери в том, что в свое время оболгала тебя. — Она вздернула подбородок, выказывая тем самым свою решимость. — Я дала интервью и заявила, что ты положительный персонаж, принимающий близко к сердцу проблемы родного города… — проговорила она, тщательно подбирая слова.

Однако Деклан все равно с подозрением покосился на нее.

— Да мне они безразличны. Так ты решила, что я собираюсь продать мельницу другой компании, уведя ее у тебя из-под носа?

Она сглотнула.

— Нет… даже не знаю, откровенно говоря. Возможно, я так и подумала. У меня такое впечатление, будто я совсем тебя не знаю, Деклан. И вдобавок во время нашей прошлой встречи ты сказал мне, что у тебя есть какой-то собственный грандиозный план.

Да, она сейчас вполне могла бы солгать ему и сказать то, что он хотел слышать, но не стала этого делать. Честность за честность.

Деклан нахмурился.

— Можешь думать все что угодно. Имеешь право.

Она вздрогнула. Наверняка у него немало врагов. Отсюда такая суровость в общении с людьми.

— Итак, ты собираешься продавать мельницу или нет?

Удивление промелькнуло на лице Деклана. Потом оно снова превратилось в каменную маску.

— Хочу посмотреть, кто предложит лучший вариант развития городка.

Лили сжала руки в кулаки.

— Ты что, хочешь устроить соревнования?

— Ничего подобного. Просто у тебя сейчас нет денег, чтобы выкупить мельницу, а у «Текстайлкома» есть.

— Но ты ведь знаешь, я уже вышла на рынок. — В ее голосе появились пронзительные нотки. — Вскоре я буду вполне платежеспособна.

Деклан передернул плечами.

— Это ты так говоришь. Будущее покажет.

Мурашки страха пробежали по ее спине.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Выражение его лица оставалось раздражающе загадочным.

— Откуда? Я ведь специализируюсь на электронике и редко вкладываю деньги в другие сферы экономики.

Гнев поднялся в ее груди: как он может так к ней относиться? Особенно после той любовной ночи. Всего лишь неделя прошла…

Той ночью ей словно бы удалось ненадолго увидеться с прежним Декланом. Настоящим. Она знала, что внутри него до сих пор живет тот страстный и добрый парень, которого она так любила. А этот хладнокровный бизнесмен — всего лишь маска и внешняя оболочка.

Даже сейчас она все еще чувствовала на себе тепло его рук, настойчивые ласки и нежные взгляды.

— Деклан. — Она потянулась к нему в надежде растопить лед.

Он с любопытством взглянул на нее, затем взял ее руку в свою и поднес к губам.

От этого легкого прикосновения ее бросило в жар. Сердце забилось, колени ослабели, и она слабо простонала.

Этот невольно вырвавшийся из груди звук произвел на нее действие холодного душа. Она словно вырвалась из того чувственного тумана, в который увлек ее Деклан.

В следующую секунду она отпрянула от него, оттолкнувшись от его груди руками.

— Я соберу необходимую сумму на покупку мельницы.

Нет, неправильный шаг!

Как же много ей надо было ему рассказать! Хотелось обнять его, утешить, но не вовремя сказанные слова все испортили.

Реакция последовала незамедлительно. Стальной взгляд пригвоздил ее к месту. Губы вытянулись в одну тонкую линию. В глазах сверкнул гнев. И ни намека на нежность или страсть.

— Возможно, да, возможно, и нет, — проговорил он, сверля ее холодным взглядом. — Я слишком долго живу на этой земле, чтобы верить обещаниям. Слова — это всего лишь слова. А в расчет принимаются только дела.

Лили съежилась под его взглядом и от тех ледяных слов, которые она услышала от него. Да, он прав, какой же эгоисткой она была! Разве можно ей доверять?

Она сглотнула.

— На этот раз я не подведу тебя. Даю тебе честное слово. А пока что, прошу тебя, не продавай дом и фабрику другой фирме, — умоляющие нотки прозвучали фальшиво. Но рядом с этим человеком она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Ей постоянно вспоминалась их ночь, и в душе у нее нарастало чувство, похожее на… любовь?

— Я принимаю решения, которые выгодны мне самому, а не Лили Уортон.

Да как он может быть таким холодным? Таким жестоким!

— Тебя всегда считали плохим парнем. — Она шагнула к нему и посмотрела ему в глаза. — И если ты будешь честным с самим собой до конца, то поймешь: ты вполне заслужил такую репутацию. Тебе было абсолютно наплевать, кто и что о тебе говорит или думает. Так что нет ничего удивительного в том, что даже сейчас, спустя столько лет, люди так плохо о тебе думают. Ведь ты считал, что правила созданы для других людей, а тебе закон не писан. Когда-то ты мчался на своем мотоцикле по городу, не заботясь о том, что бедные жители просыпаются и вздрагивают каждый раз, когда слышат его грохочущие звуки. Что это было: эгоизм, равнодушие или защитная реакция, вызов? Неважно, результат все равно один. В свое время я тем не менее была рада услышать грохот твоего мотоцикла. Каждый раз для меня это означало: Деклан едет. Да, ты был тогда озорным, хулиганистым мотоциклистом, но тогда у тебя по крайней мере была душа. Может быть, тебе стоит снова сесть на тот мотоцикл? Тогда мы еще не были друзьями, но просто видеть тебя издалека, просто знать, что ты где-то здесь, рядом… это делало меня счастливой. Да, я была счастлива. Я думала, ты повзрослеешь и станешь другим, более мягким, более внимательным к людям. Ведь, общаясь с тобой, я видела, что ты можешь быть совершенно иным. В тебе как бы сосуществовали два разных человека. Нежный, заботливый со мной и резкий, дерзкий с остальными. Тебе не приходило в голову, что мои родители имели право волноваться за меня, когда я одна гуляла с тобой? И все же раньше ты никогда не был намеренно жестоким. Прежний Деклан не стал бы затевать эту интрижку с «Текстайлкомом». Ответь, зачем ты это делаешь? Чтобы причинить мне боль? — Она мотнула головой и тяжело выдохнула: — Ты всего лишь играешь с птичкой: поймал, заточил в красивую клетку, поиграл, а потом выпустил. Мол, пусть дальше живет сама по себе. Пусть справляется дальше, как может. Мне показалось, что прежний Деклан прячется где-то внутри тебя. Но, кажется, я ошиблась. Я так старалась не влюбиться в тебя, — покачала она головой и хрипло рассмеялась. — И все же полюбила тебя. Хотя тогда я и не подумала бы назвать свое чувство именно этим словом, — она выпрямилась и втянула носом воздух. — Но теперь я умею отличать это чувство от других. Потому что с этого дня я знаю наверняка: это чувство во мне умерло.

С этими словами она повернулась и вышла из дома. Сердце в ее груди билось, едва не вырываясь наружу.

Он не нужен ей!

Если он решил все же продать фабрику компании «Текстайлком», пусть так и будет. Она не станет вертеться возле него, как послушная марионетка на ниточках, а потом, когда он достаточно наиграется… она не желает быть брошенной в пыльный ящик.

Обойдется она без этого дома и без этой фабрики. Хотя план и был во всех смыслах замечательным. Но, видно, не судьба!

— И если уж начинать новую жизнь, то теперь! — выкрикнула она в надвигающиеся сумерки.

Кого она хотела в этом убедить? Скорее всего, саму себя.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Деклан попытался взять себя в руки и подавить праведный гнев, который закипел у него в груди, когда Лили выскочила из дома в сумерки.

Надо просто закрыть дверь и забыть о ней.

Итак, она ему не доверяет. Она заявила, что горожане были правы, что не любили его и боялись. И что ее родителей можно понять, когда те оберегали ее от него и не позволяли с ним встречаться.

Так как ему после этого не возненавидеть ее?

Далекий шум моря доносился до его слуха, напоминая о том, что недавно произошло с ними. Он соблазнил ее. И сделал это намеренно.

Не так ли?

Внезапно сердце его защемило, а что, если Лили все-таки права? И он попросту потерял себя, свою душу?

Возможно, в каком-то смысле так оно и было. Рассматривая свою прошлую жизнь, он мог сказать, что постоянно скрывал те чувства и эмоции, которые причиняли ему боль. Надев маску холодного циника, он сделался неплохим бизнесменом. Но не приросла ли эта его маска к нему?

И что осталось за этой маской? Осталось ли что-нибудь?

Когда они с Лили были юными, он ничего не держал за пазухой, никаких мыслей. Он делился с Лили своими мыслями, мечтами, планами на жизнь, делился своим сердцем. И она делала то же самое.

С тех пор многое изменилось.

Большую часть времени ему приходилось иметь дело с бездушными цифрами, бухгалтерией.

Мечтал ли он о большем? Пытался ли изменить собственную жизнь?

Тут он вспомнил, что Лили упомянула про его мотоцикл. Да, он любил свой мотоцикл. Возился с ним часами, вкладывая в него столько, сколько иной мужчина не вкладывает в отношения с женщиной.

Когда он уезжал из Блэкрока, он поставил мотоцикл в угол гаража, набросил на него кожаный чехол и ушел, ни разу не оглянувшись назад. Может быть, потому что, по его мнению, этот мотоцикл представлял собой его прошлое, которое он должен был оставить позади себя. Тот самый непрактичный Деклан, который жил настоящим моментом, который наслаждался окружающей природой, ценил легкое дуновение ветерка, грохот волн на берегу… Этот Деклан должен был исчезнуть.

Он тяжело вздохнул. Черт возьми, от этих воспоминаний сердце заныло еще сильнее.

Любопытно, там ли сейчас его мотоцикл?

Он вышел в ночь, прикрыл за собой дверь и направился к гаражу, где когда-то оставил своего железного друга.

Глупость! Даже если он и найдет там свой мотоцикл, где гарантия, что он все еще в рабочем состоянии? Сырость, как известно, плохо сказывается на машинах.

И все равно он подошел к двери и взялся за ручку. Ржавые петли заскрипели. В воздухе висела пыль, пахло бензином и сыростью. Деклан втянул носом воздух. Столько воспоминаний разом накатило на него! Хотя не все они были приятными, надо сказать. Однако сердце забилось учащенно.

Его взгляд метнулся в тот самый угол, в котором он оставил когда-то мотоцикл. Слишком темно, ничего не видно. Пошарил рукой в поисках выключателя. Оставалась слабая надежда, что свет здесь все же есть, потому что хоть и не каждый день, но старый сторож все же проверял сарай.

Наконец Деклан нашел выключатель. Вспыхнули две небольшие лампочки, залив помещение тусклым желтым светом.

Да. Мотоцикл стоял на прежнем месте.

Задержав на мгновение дыхание, Деклан приподнял краешек чехла. Блестящий черный мотоцикл приветствовал его, как старого приятеля. Он прикоснулся к ветровому стеклу, потом провел рукой по все еще блестящей черной поверхности бака.

Деклан медленно выдохнул. Итак, значит, Лили когда-то нравился звук его мотора? От этой мысли он улыбнулся.

Ему тоже нравился этот звук. На мотоцикле он чувствовал себя настоящим супергероем. Он посмотрел вниз. Шины потрескались от времени. Железные части колес покрылись пятнами ржавчины.

Когда-то он уехал отсюда, чтобы увидеть мир. Сначала побывал в Азии, которая была его мечтой, и даже решил там остаться навсегда. Поступив в колледж, он полагал, что избавился от воспоминаний о Блэкроке и обо всем, что его связывало с родным городом.

Возможно, оставив здесь свой мотоцикл, он оставил вместе с ним и важную часть самого себя. Душу, как сказала Лили.

Мужчина опустился на корточки рядом с мотоциклом, чтобы проверить, в каком состоянии мотор. Да думал ли он тогда, что когда-нибудь вернется сюда?

Он покачал головой: надо было покрыть все металлические части мотоцикла хорошей смазкой, чтобы не поржавели. Как же он об этом не подумал?

Может быть, стоит снова сесть на мотоцикл и отправиться на поиски собственной души.

Пальцы сами собой забарабанили по поверхности мотоцикла. Нет, садиться на него никак нельзя. Шины спущены и потрескались. Впрочем, разве проблема купить новые?

Что за идиотские мысли лезут ему в голову? Солидный человек, бизнесмен — и вдруг садится на старый мотоцикл? Нет, он этого делать точно не собирается. Достаточно и того, что он навестил своего старого приятеля, поздоровался с ним и узнал, как у него дела. К тому же сейчас нет времени заниматься подобной ерундой. У него важнейший контракт с Гонконгом.

Но мотоцикл манил. Деклан еще раз осмотрел его и наконец решился.

— Мам, давай лучше сменим тему.

Мирный воскресный день. Лили сидела в гостиной за столом, занимаясь серебряной посудой. Она терла поднос с усердием, достойным восхищения.

Словно собиралась истратить на него всю свою энергию.

Наверняка ее мать до сих пор воспринимает дочь как бунтующего подростка, не иначе.

— Но, дорогая, тебе обязательно нужно родить ребенка до тридцати лет. Ведь после тридцати все намного сложнее.

Лили стиснула зубы и принялась еще усерднее начищать поднос.

— Но ты родила меня тоже не в двадцать.

— Это потому, что ты младшая у меня. До твоего рождения я была замужем уже пять лет. В те годы тебя бы уже посчитали старой девой. Смотри на Кэти, у нее близнецы, а Роберт и Валери планируют третьего на следующий год.

— И что мне обязательно на них равняться?

— Но ты же никогда ни с кем даже не встречалась.

— Почему же? Встречалась.

Правда, не с такими намерениями. Но у нее была одна ночь с Декланом!

Тут поднос вырвался у нее из рук и со звоном покатился по столу.

— О черт! — Она подняла поднос и тщательно его осмотрела. Хорошо, что не поцарапался. Да что с ней такое творится? И зачем начищать поднос с таким усердием?

Внезапно ее внимание привлек странный грохот за окном.

— Кто-то стрижет лужайку? — спросила она у матери.

— Вряд ли. Обычно Дэн стрижет во вторник. Но я о другом: на днях разговаривала с Ниной Салливан, она предлагает тебе повстречаться с ее сыном, Джеффри. Он врач-педиатр, и очень успешный.

— Рада за него! Но у меня нет времени на свидания, мам.

— Так выдели время. Ты должна пересмотреть свои приоритеты.

Может, это шумит вертолет? Лили прислушалась. А в это время ее мать старательно восхваляла врача, буквально дифирамбы ему пела. Но Лили совершенно не интересовал лысый и скучный сын Нины Салливан.

Грохот становился все громче и громче, и вот уже начали слегка звенеть оконные стекла. Что-то смутно знакомое слышалось Лили в этом грохоте. Вот только что? Не может быть… Нет, что за глупая мысль вдруг пришла ей в голову!

Она опустила поднос, вскочила на ноги, подбежала к входной двери и, рывком открыв ее, шагнула на порог. В лицо пахнуло свежим ветерком, лучи солнца защекотали ее лицо. До боли знакомый грохот наполнил ее уши. Да, теперь она знала, что это за звук и где она слышала его прежде!

Это был мотоцикл Деклана!

Она ведь сама посоветовала ему снова сесть на мотоцикл и отправиться на поиски своей души. И он послушался ее совета. Выполнил в точности. Может статься, что под маской этого дельца все еще прячется тот самый пылкий мальчишка?

В этот самый момент мотоцикл ворвался к ним во двор. Водитель резво развернулся и затормозил. Галька салютом брызнула из-под колес.

Деклан заглушил мотор, и в воздухе повисла звенящая тишина. Девушка не могла не улыбнуться, увидев на нем джинсовый пиджак и джинсы.

— Привет, Лили! — Его голос ласкал ей слух. Ветер ерошил его черные волосы.

— Ты шлем не надел.

— Арестуйте меня. — И он вытянул соединенные вместе руки.

Лили сошла с порога и шагнула к нему. Его лицо сияло такой радостью, что внутри у нее все сжалось.

Ей даже пришлось сдержаться, чтобы не подбежать к нему и не броситься ему на шею. Она впилась своим взглядом в его такое родное и знакомое лицо.

— Это тот же самый мотоцикл?

— В общем, да. Правда, чуточку обновленный, местами. — Он ласково погладил мотоцикл, словно живого скакуна.

— Поверить не могу, что ты поехал на нем спустя столько лет.

— Да, это было нелегко. Целые выходные посвятил ему. Но думаю, оно того стоило. Он ждал меня.

И с этими словами Деклан взглянул на нее с каким-то робким выражением на лице.

Сердце ее подпрыгнуло.

Он глянул в сторону дома.

Ей стало не по себе.

— Зайдешь?

— Конечно.

Когда они были подростками, она никогда не приглашала его домой. Не осмеливалась. Мать бы ее точно убила.

Но теперь она взрослая, и это ее дом.

Лили придержала дверь, и он нагнулся, чтобы пройти, такой низкой была притолока.

Выглядел Деклан точь-в-точь как тогда, в юности: белая футболка под джинсовым пиджаком. Только теперь он уже настоящий мужчина.

— О боже! — Ее мать прижала руку к сердцу, словно бы увидела что-то весьма страшное.

— Мам, ты знакома с Декланом Гейтсом? — нарочито бодрым тоном спросила Лили.

— Нет, не думаю. — Пожилая женщина медленно поставила стакан, который держала, на стол. Руки ее дрожали.

Деклан шагнул вперед и протянул руку.

— Рад познакомиться с вами, миссис Уортон! — произнес он.

Лили проскользнула мимо Деклана на кухню.

— Может, выпьешь чашечку чая? Мы как раз почистили фамильное серебро, — сказала она, старательно избегая смотреть на взволнованную матушку.

Деклан прошел за ней. Он осматривался кругом, словно Аладдин, попавший в чудесную пещеру с сокровищами.

Он казался огромным в их маленькой и низенькой кухне.

— Какой ты любишь чай?

— Вообще-то, я не люблю чай, — подмигнул он. — Я приехал пригласить тебя поужинать.

Лили удивленно уставилась на него, не найдя сразу, что ответить. Что происходит? Почему он вдруг так изменился?

— В ресторане «У Луиджи»? — В городе работал лишь один ресторан. Она уже представила себе, как любопытные суют свой нос в окна ресторана.

— Дома. Я тоже неплохо готовлю.

Ее рот сам собой открылся и закрылся.

Он что, специально для нее готовил ужин? Такого пропустить точно нельзя.

— Ну… ладно, хорошо. — Сердце ее отбивало барабанную дробь. Нельзя отказываться. Даже после того, как он с ней обошелся. И с ее фирмой.

Или, может… это она была к нему чересчур жестока?

В его взгляде явно светилась надежда.

— Так мы идем?

— Да, только мне надо переодеться. — Она посмотрела на себя. Протертые джинсы и линялая рубашка. Так не пойдешь. Да к тому же совсем не накрашенная и не причесанная. Какой стыд! Срочно наводить марафет! И она стрелой бросилась в ванную. Посмотрелась в зеркало. Ну и рожа… вся красная от смущения.

Интересно, надеть ли ей свое любимое белье?

Нет! С чего она еще будет думать об этом! Он пригласил ее поужинать, а не заниматься с ним любовью.

Лили выпрямила плечи, подняла подбородок и вышла в прихожую.

Деклан и ее мать уже обсуждали солнечную погоду?

— Может, лучше на машине? — вкрадчиво осведомилась у нее мать.

— Лили отказывается ездить на моей машине, — сверкнув глазами, ответил за нее Деклан.

Краска бросилась в лицо Лили. Что же ей делать? Согласиться? Или взять свою машину? А она так всегда мечтала хоть разок прокатиться на мотоцикле Деклана, сидя за его спиной. Самая ее заветная мечта.

— Лили, — встревожилась мать, — ты же знаешь, как я отношусь к мотоциклам.

И к Деклану Гейтсу, мысленно добавила Лили.

— Пока, мам! Мы поедем на мотоцикле. Зачем Деклану мотаться туда-сюда? Не волнуйся, мы не будем превышать скорость. — Лили уверенно зашагала к выходу. Она уже не подросток, и ей не нужно спрашивать разрешения у матери.

Она вышла на улицу и даже не стала оглядываться, чтобы не натолкнуться взглядом на встревоженное лицо матери. Та, разумеется, с ужасом смотрит ей вслед. Ну и пусть!

Зато какими пронзительно острыми и радостными были ощущения ожидания поездки на мотоцикле! Наконец-то исполнится ее давнишняя мечта!

Когда Деклан устроился на сиденье и жестом пригласил ее сесть позади себя, сердце ее зашлось в радостном биении.

— Давай, не бойся, обхвати меня за талию.

Она так и чувствовала улыбку в его голосе.

— Удобно? — спросил он, когда она последовала его совету.

— Да, — выдавила она, прижимая ладони к его животу.

Через несколько мгновений они помчались по старым узеньким улицам их городка. Как когда-то она и мечтала. Ну и неважно, что эта ее мечта исполнилась слишком поздно. Но ведь все-таки исполнилась!

По сторонам мелькали знакомые домики, и у Лили захватило дух от скорости и счастья. Да, вот это и есть настоящее счастье — ехать на мотоцикле с любимым человеком!

Когда они подъехали к его дому и Деклан остановился, Лили показалось, что она никогда не сможет отцепиться от него. Руки ее были напряжены, а ноги ее дрожали…

Заметив ее состояние, Деклан спокойно помог ей спуститься на землю.

Девушка истерически хихикнула.

— Это без тренировки, — объяснил он. — В первый раз всегда немного страшновато. Но потом ты быстро привыкнешь и будешь получать ни с чем не сравнимое удовольствие от скорости и ветра, дующего тебе в лицо.

Попросив Лили подождать возле дома, Деклан повез мотоцикл к старому сараю.

Брокколи и цветная капуста были уже отварены, и теперь осталось лишь приготовить креветки и полить их красным перечным соусом. На столе в гостиной, как и полагается при романтическом ужине, стояли зажженные свечи, от сияния которых празднично преобразилась вся комната.

Тем временем, стоя на кухне, Деклан нарезал чеснок, и выглядел при этом удивительно… домашним.

Внезапно паника охватила девушку.

— Тебе тут понравилось? — настороженно спросила она.

Он дернул головой и посмотрел на нее.

— Да нет. — Он снова повернулся к плите. — Но пребывание здесь станет для меня своеобразным лекарством. А может, заодно примирюсь с прошлым.

Деклан мелко нарезал другие овощи и бросил в кипящее масло.

— Ты хочешь примириться с прошлым? — после небольшой паузы спросила Лили, почувствовав, что ее сердце заныло от нехороших предчувствий. — Для чего? Чтобы попрощаться?

Он посмотрел на нее со странным выражением лица.

— Да. Может быть. Но не с домом. Может быть, мне надо попрощаться с отцом. И братьями.

— Ты до сих пор тоскуешь по ним?

— И всегда буду. Но я не хочу жить прошлым. Это неправильно.

Он бросил креветки на сковородку к овощам и стал все помешивать.

— Надо жить настоящим. Кстати, о настоящем. Передай мне макароны.

Их пальцы соприкоснулись. Девушка невольно вздрогнула.

— Надо же, как вкусно пахнет! — восхитилась она. — Где ты научился готовить?

— Ну, мужчина тоже должен питаться. Даже если живет без женщины.

Когда все было готово, они отправились в гостиную, где был накрыт стол, сверкавший светом свечей и его отражением в хрустальных бокалах.

— Похоже, ты сумеешь все, что захочешь, — заметила она, смотря на Деклана поверх своего бокала с вином.

— Ты, кажется, тоже, — улыбнулся он.

— Кажется, это у нас общее качество. — Она сделала глоток вина. — Упрямые как ослы.

Деклан усмехнулся.

— Кто-то мне однажды сказал, что ослы не упрямы. Они просто хитрые.

— Вот еще одно наше общее с тобой качество.

— Наряду со скромностью, — подмигнул он.

— Ну правда… Кто бы лет десять назад мог сказать, что у нас с тобой будет свое дело?

Деклан пожал плечами.

— Просто мы трудолюбивые и решительные. А еще я жестокий и беспощадный.

— Да, я читала о тебе такое. Тебя боятся на всех континентах. — И она положила в рот жареную креветку. — Ммм, вкусно!

— Ну, у меня просто был неплохой тренинг. В школе. И в этом городе. С тех пор я никого не боюсь. — Деклан немного помрачнел.

— Но жизнь и бизнес не обязательно должны быть борьбой, а? — Лили с надеждой взглянула ему в глаза. — Я начала свой небольшой бизнес, не нажив ни одного врага.

— А может, мне нравится привкус крови во рту? — Он снова подмигнул ей. Но было почему-то невесело.

— И с женщинами ты поступаешь так же? — решила она пойти ва-банк. — Не пробовал действовать мягче? Может, лучше бы вышло? Как случилось, что ты еще не женат? Не стоит ли поменять тактику?

— Нет, спасибо. Не хочу закончить свои дни как мой отец. — Деклан махнул рукой. — Кроме того, я мечтаю только об одной женщине, которая затмила для меня всех остальных.

Сердце ее екнуло.

— Прекрати хохмить! — упрекнула она его. — Уверена, у тебя сотни поклонниц!

— Тысячи, — лукаво подтвердил он. — Но ни одна не сравнится с той самой единственной, прехорошенькой девушкой.

— Но, может, та девушка давно стала другой? — Лили упорно смотрела себе в тарелку. — Нельзя же думать, что она ни капельки не изменилась за столько лет.

— А знаешь, я бы не хотел, чтобы она особенно менялась. Ну, если только в одном… — Он склонился вперед. — Когда-то она была… излишне скромной и сдержанной.

— Возможно, она такой и осталась до сих пор, — не желая того, подставилась под удар Лили.

Деклан встретился с ней взглядом. Его глаза заблестели.

— Есть только одна возможность это проверить.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

По окончании ужина Деклан поднялся и исчез на кухне. Вернулся он с элегантной серебряной чашей.

— Следуй за мной и неси вино.

Лили нахмурилась — уж в слишком категоричной форме был отдан приказ, — но тем не менее послушно последовала за ним по лестнице, стараясь не споткнуться, потому что он слишком быстро для нее поднимался по ступенькам, перешагивая через две.

— Куда мы идем?

Деклан не ответил. Он прошел по коридору, подошел к одной из дверей и открыл ее локтем.

— Спальня хозяина? — спросила она, словно не знала.

Комната была полна уютной изящной антикварной мебели. Ей очень нравилось оформление этой комнаты. Золотистые обои с черными полосками на фоне цвета слоновой кости приятно контрастировали с резной кроватью из красного дерева.

— Да, это спальня хозяина, и ее хозяин — я, — Деклан поставил на ночной столик чашу. — А ты… стало быть, моя женщина. — И он взял бокалы у нее из рук и тоже поставил на столик.

Эти слова словно бы огнем обожгли ее.

Ее рот открылся сам собой.

Не медля ни секунды, он подошел к ней и коснулся ее обнаженной руки. В груди у девушки тотчас вспыхнул пожар. Обеими руками он притянул ее к себе.

Одна только мысль о том, что ее сейчас ждет, должна была привести Лили в ужас.

Впрочем, они уже занимались любовью. И если это случится снова, это будет больше, чем интрижка. Это будут уже отношения. Любовные отношения. Любовные свидания.

Сил сопротивляться у нее не было.

Он находился от нее так близко!

— Милая моя и любимая Лили, — начал Деклан, и его лицо осветила торжествующая улыбка. — Настала пора для десерта. — И одним движением он снял с себя через голову футболку.

Казалось, сам воздух в комнате был напоен желанием. Напряжение возрастало с каждой секундой, обещая вылиться в самую настоящую бурю страсти.

— Спасибо, ты подарила мне себя, — проговорил Деклан, когда они отдыхали на широкой массивной кровати. — А я, глупый, еще не хотел возвращаться в этот город.

— Звучит так, словно я тебя заставила или… околдовала, — со смехом отозвалась она.

— Может, так оно и есть. — Он перевернулся на бок, и она поняла, что он опять готов к любви.

— Никогда не думала, что обладаю магическими способностями, — пробормотала она, посмотрев вниз.

Он хмыкнул.

— Что есть, то есть. У тебя действительно есть определенная власть надо мной. Что, если не волшебство, оживило мою душу?

Выражение его лица было серьезно, как никогда.

Его слова бальзамом излились ей на сердце. Она с трудом сдержала улыбку триумфа.

— Ну уж насчет твоей души утверждать не могу, но одна часть твоего тела точно ожила, — поддела она его, снова взглянув вниз и прижавшись к нему животом.

Его глаза заискрились смехом.

— Ну что я могу на это сказать? Я весь зачарован-околдован. И совершенно беспомощен перед твоими чарами.

И оба заливисто расхохотались.

А когда отсмеялись, одновременно потянулись друг к другу и вновь, поцелуй за поцелуем, занялись любовью.

Когда Деклан наконец открыл глаза, Лили еще мирно спала. Ее шелковистые волосы разметались по подушке. Как ему повезло! Какая Лили все-таки удивительная! Такая энергичная, сильная и вместе с тем такая изящная и женственная, подумал он. Само совершенство!

И ему удалось завоевать ее. Он словно рыцарь, который, в тяжелой битве завоевав сердце своей прекрасной девы, посадил ее на коня и отвез к себе в фамильный замок, где и лег с ней на ложе любви.

Ну. Раньше такое вряд ли могло произойти. Ведь они не женаты. И все же. Не средневековье, в конце концов.

Женаты? Откуда только взялась эта странная мысль? — хмуро усмехнулся он.

Он определенно не намеревался жениться на ком бы то ни было. Никогда. И особенно на той, которая когда-то чуралась его имени.

Эта мысль рассмешила его.

Деклан нежно коснулся пальцем подбородка Лили. Она вывела свою компанию на национальный, а значит, вскоре и на международный рынок. Ну что ж, надо ее поощрить. Он непременно продаст ей мельницу и дом, которые ей так дороги. А сам вернется в Гонконг или Сингапур. Может быть, даже купит себе дом где-нибудь. Настала пора повзрослеть. Хватит жить в отелях.

И скорее всего, никогда больше не вернется в Блэкрок. Внезапно им овладела настоящая паника. Почему? Совершенно непонятно. Он ведь всей душой ненавидел Блэкрок. Он не был тут десять лет и не имел ни малейшего желания сюда возвращаться.

В этот момент Лили шевельнулась во сне, и вздох сорвался с ее губ.

Лили…

Он будет скучать по ней.

Мысль об этом выбила его из колеи. Да с какой стати, черт возьми! Она не думала о нем все эти десять лет. И теперь, когда ей вдруг что-то понадобилось от него, она прибежала за ним и, как собаку, повела за собой, заставив участвовать в реализации ее планов. Есть же у него, в конце концов, мужская гордость.

Внезапно холодная рука ужаса сжала его сердце. Ведь если он уедет, Лили может выйти замуж за кого-нибудь. Родить ему детей.

Нет! Ни за что!

Деклан спрыгнул с кровати, пытаясь избавиться от непрошеных мыслей и образов.

— Деклан, ты куда? — сонным голосом спросила женщина.

— Да просто мышцы затекли, — как можно более спокойно ответил он, усилием воли сдерживая дрожь в голосе.

Лили тоже потянулась и перекатилась на край кровати. В мгновение ока он был уже рядом и целовал ее. Да как же он может отпустить ее?! Никогда! И не любить ее не сможет. Ему хочется все время ее целовать!

— Деклан, с тобой все в порядке? — выдохнула она. — Ты какой-то… напряженный.

— Все в порядке, — проворчал он и крепко обнял девушку своими сильными руками, чтобы больше не отпускать.

— Сдается мне, я еще никогда в жизни так сладко не спала. Чувствую себя заново рожденной. Так бы и лежала весь день. — Ее голос звучал для Деклана музыкой небесных сфер, смешиваясь с пением птиц за окном.

— Ну и лежи, если хочется. У меня и в мыслях нет вытаскивать тебя из кровати! — весело воскликнул Деклан.

— Ой, кажется, уже утро. — Она резко села. — Сегодня же понедельник!

— Ну и что? — насмешливо пробормотал он.

— А у тебя сегодня разве не рабочий день? — удивилась она.

— Ничего, работа может подождать, — солгал он.

Она разразилась смехом.

— Ой, ты не умеешь лгать! А мне необходимо встретиться с юристом, который должен закрепить в договоре статус моей компании.

— Знаю.

— Знаешь? — удивилась она, разинув рот.

— Ну, конечно же. Я же финансист. Вести компании — моя работа.

— И мою компанию тоже?

— Конечно. У нас же деловое… ммм… соглашение. — Он многозначительно приподнял бровь. — Успех твоей компании повлияет на сделку.

Лили прищурилась.

— Значит, ты в курсе: все идет пока как надо. В нас заинтересованы крупные инвесторы.

— Мне это известно, — отозвался он уверенно. — У тебя есть защита?

— Защита? — нахмурилась она.

— Ну, против разбойников… — помедлил он, — вроде меня.

Неожиданно она вся подобралась, а он, наоборот, вальяжно потянулся.

— Ну ты же не хочешь потерять контроль над своей компанией, когда та выйдет на международный рынок.

Она мгновение смотрела на него, потом смех заискрился в ее глазах.

— Мой юрист выстроил отличную стратегию защитных мер. И в договоре целый параграф посвящен этому.

— Отлично! — Он заметно расслабился. Меры предосторожности никогда не помешают.

— Завтракать пора, — сказала она и, поиграв прядью светлых волос, исчезла за дверью, успев крикнуть: — Догоняй!

Деклан пробурчал что-то себе под нос, но делать нечего, поспешил за ней. Его вновь мучило непреодолимое желание. Эта женщина, ей-богу, сведет его с ума!

Он вышел на лестничную площадку и, подняв голову, увидел Лили.

— Ты когда-нибудь встречал здесь рассвет? — спросила она, стоя, обнаженная, на верхней ступеньке. Солнечный свет струился через высокое окно, заливая золотистым сиянием ее тело и ступеньки лестницы.

— Какой еще рассвет? — оторопело спросил Деклан, не в силах оторвать взгляда от изящных форм Лили. Потом он подошел к ней и обхватил ее за талию.

Перед их взглядами вниз устремлялись широкие деревянные перила.

— Обычно по утрам я спускался по ним, — прошептал он ей на ухо. — Такое удовольствие!

Он буквально почувствовал ее улыбку.

— И правда, необычно широкие перила.

— И такие гладкие, ни гвоздя, ни сучка. Мы с братьями вечно этому дивились. Зачем эти безумные Уортоны сделали такую лестницу?

— Должно быть, и во мне тоже есть та же сумасшедшинка, — предположила Лили и, забралась на перила, раздвинув ноги.

Возбуждение Деклана достигло предела.

— Погоди, — вскричал он и в два прыжка оказался в самом низу лестницы. Вытянул руки вперед, он приготовился ловить ее. — Доверяешь мне? В первый раз лучше со страховкой.

Лили хотела что-то сказать, но потом передумала. Глаза ее горели решимостью.

Она поудобнее устроилась на перилах и… покатилась вниз.

Деклан раскинул руки в стороны и принял девушку в свои объятия.

Оба рассмеялись.

— Все нормально? — спросил он.

Она кивнула.

— А ты? Ничего тебе не сломала?

И ее рука оказалась там, где он меньше всего ожидал и больше всего хотел.

— Поцелуй меня, Деклан, — выдохнула она, и ее дыхание обожгло ему шею. Ответив на эту мольбу, он обрушился на нее с поцелуями, желая испить эту страсть до дна.

Я люблю ее… пронеслось у него в голове.

Эта мысль появилась в нем совершенно внезапно, но была абсолютно естественной, естественной, как дыхание. Однако от этих слов горчило во рту, как самый горький яд.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Лили все еще вся горела от пережитых эмоций, когда они прибыли домой к ее матери. Был уже почти полдень, и у нее не было намерения объясняться, где она провела все эти часы.

После их безумной оргии у лестницы Деклан стал почему-то странно спокойным, даже чуточку отстраненным. Возможно, он был так же поражен силе их взаимных чувств.

Лили покачала головой, вспоминая, как катилась с перил. Только Деклан мог придумать для них подобную забаву. Они словно бы вернулись в детство. И только она могла бездумно согласиться на эту идею.

— Чему смеешься? — Деклан повернулся к ней, заглушив мотор.

— Над тобой… над собой. Над нами.

Отчего-то он вдруг нахмурился, его взгляд потемнел.

— Что ты имеешь в виду?

Они же были настоящими родственными душами!

— Да так, ничего в общем-то. Просто мы оба сумасшедшие. Словно пара дикарей.

И почему она не сказала ему всей правды? Потому что между ними еще существуют незримые преграды? Призрак той самой древней вражды между Гейтсами и Уортонами.

Или, может, потому, что не хотела пугать его. Жизнь научила ее смягчать любые углы. Если бы она могла пренебречь приличиями, тактом и рассказать ему то, что она чувствует на самом деле! Например, что она влюбилась в него.

Деклан спрыгнул с мотоцикла и подал ей руку. Ноги ее все еще дрожали, как от поездки, так и от бурного секса.

Наверное, ей следовало бы рассказать ему о своих чувствах, подумала она. Если не словами, то языком тела, языком жестов, поцелуями.

Деклан опять сел на мотоцикл.

— Мне лучше поехать.

— Конечно. — Она провела рукой по спутанным волосам, надеясь как-то скрыть смущение и разочарование. — Спасибо за ужин.

Его глаза блеснули.

— Это тебе спасибо.

На один неловкий момент между ними установилась напряженная тишина, словно каждый ждал, что же скажет другой. Но оба молчали.

— Ты останешься в городе? — с трудом разлепила она губы, выдав свое самое горячее, но безнадежное желание.

— Нет. Мне необходимо отправиться в Сингапур. Надо провести несколько встреч. На время уеду. Надеюсь, что у тебя все пройдет хорошо.

— А если нет, то ты об этом узнаешь первым, — улыбнулась она. Мысль о том, что Деклан будет следить за ходом ее дел, некоторым образом ее успокаивала.

Она доверяла ему. Не далее, как сегодня утром, он говорил ей о своей надежности. Да. Кому еще могла она доверять? И потом, какая любовь без доверия?

— Ладно, береги себя, Деклан. — Она наклонилась и поцеловала его на прощание.

Стоило их губам соприкоснуться, как она вся снова загорелась. Но он отпрянул назад слишком быстро, не желая затягивать момент расставания.

И уехал, не оглянувшись.

Она стояла у ворот, провожая его взглядом. Наконец звук его грохочущего мотоцикла стих за углом улицы.

— Какая трогательная сцена! — раздался за ее спиной насмешливый голос матери. — Я уже хотела обзванивать местные морги.

— Я была с Декланом, — проговорила дочь задумчиво, словно все еще грезила.

— В том доме? — Мать уставилась на нее испуганным взглядом.

— Да, там стало очень удобно с тех пор, как я там все переделала для фотосессии.

Мать подошла к ней ближе.

— Итак, он хочет оставить дом себе? А фабрику продаст этой компании «Текстайлком»?

— Ты знаешь, — улыбнулась Лили. — Вообще-то, мы об этом не говорили. Но я все равно знаю, что он продаст их мне, и только мне.

Я ему верю.

Лили поежилась. Утро выдалось прохладным. А на ней была всего лишь футболка, помятая после вчерашнего свидания.

— Думаю, все же очень опасно ехать сломя голову на этом чертовом мотоцикле, — покачала головой мать и поджала губы. — И еще этот дом, в котором так много комнат.

Да, мамочка, я спала с Декланом. Уже второй раз, хотелось ей сказать. И довольная улыбка расцвела на ее лице.

— Боже, Лили, если бы я не знала тебя так хорошо, я бы подумала, что вы… О чем ты только думала, пустившись в эту авантюру с Декланом? Ведь кто-нибудь наверняка вас видел.

Гнев проснулся в душе Лили.

— Деклан Гейтс и так уже испытал много страданий из-за несправедливого к нему отношения в городе. К нему относились как к зачумленному. Но он не только все вытерпел, но и стал успешным бизнесменом. Я горжусь тем, что дружу с ним.

— Но ты же читала статью. Он беспощадный и жестокий человек! — Мать закуталась в теплую шаль.

— Нет, это абсолютно не так. У него есть свои принципы и свой кодекс чести. Но это нужно увидеть, понять, потому что он не кичится своим благородством, не желает ни перед кем извиняться и не хочет никому ничего объяснять. Он гордый, жизнь сделала его таким. Если ты не видишь положительные стороны его характера, то, по крайней мере, поверь мне, своей дочери.

— Так, так, так. Если бы я не знала тебя лучше… — Рот пожилой женщины недовольно скривился.

— Чаю? — И Лили вежливо улыбнулась в ответ.

Встреча с юристами прошла как нельзя лучше. Договор был подписан, и компания могла заняться поисками покупателей. И первым крупным покупателем стала известная фирма, которая сделала Лили выгодное предложение. Дело обещало наладиться к августу. Оставалось всего три недели, и у нее появятся деньги. Большие деньги.

От Деклана она не получила ни одной весточки. И тем не менее она чувствовала незримое родство их душ.

Да, они не давали друг другу никаких обещаний, не заключали никакого соглашения. Просто между ними образовалась прочная и нерушимая невидимая связь.

Их отношения вполне могут постепенно развиваться. Они ведь не требовали усилий и затрат. Поэтому Лили сконцентрировалась на делах своей фирмы, на работе. Ее радовали успехи фирмы, ведь она так старалась, чтобы качество их продукции было на самом высоком уровне.

Она так углубилась в переговоры с клиентами, так была занята демонстрацией тканей и обоев, и различными рекламными выставками, что почти забыла о своей любви к Деклану. До поры, до времени. И время это настало.

Вечером, в семь часов, когда все уже ушли с работы, Лили осталась одна, потрясенная, понимая, что у нее нет ни физических, ни моральных сил, чтобы самостоятельно добраться домой.

А в этом просторном светлом офисе, в окружении компьютеров и факсов, она чувствовала себя в безопасности.

Перед ней на столе в конвертике лежала маленькая полоска бумаги с двумя розовыми параллельными линиями на ней. Женщина смотрела на нее, не в силах поверить очевидному факту.

Сердце ее билось как сумасшедшее, словно она только что пробежала стометровку.

Непослушными пальцами она набрала номер своей сестры. Пара долгих гудков, и наконец раздался ее веселый голос:

— Привет!

Лили облегченно выдохнула.

— Это Лили. — Она помолчала, крепко прижав трубку к уху. Ее сестра не умела хранить секреты, все это знали. Но что было делать…

— Погоди… — послышалось в трубке. — Кому я говорю? Томми, быстро положи это на место! Это тебе нельзя есть! Ну что за ребенок?!

— Кэти, послушай меня… — Лили прижала ко лбу влажную ладонь.

— Прости, Лили, я тебя внимательно слушаю. Поверь, этих сорванцов ни на минуту нельзя оставить одних. Ну надо же было такому случиться, что родилась двойня! — В голосе сестры звучало счастье.

— Кэти, пожалуйста, выслушай меня… — Лили сглотнула.

— Да, все, слушаю. Как твои дела? Наверное, ты уже порядком устала от своей работы. У вас там, знаю, горячая пора. Выходишь на рынок, переговоры, договоры, покупатели… А я, представь себе, погрязла в этих памперсах. Знаю, что пеленки лучше. Но этот запах просто невыносим…

— Я беременна, — выпалила без предисловий Лили, зная, что ее сестра вполне способна говорить сразу на несколько тем и с несколькими людьми одновременно.

— Я говорила Гарри, что не возражаю против дополнительной работы, но… Что?! Что ты сказала? — спохватилась сестра.

— Я беременна, — повторила Лили шепотом.

— То есть… у тебя будет ребенок?

Реакция сестры рассмешила ее, хотя ей было и не до смеха.

— Конечно, ребенок, кто же еще?

Ребенок. Вот сейчас. В ней. У нее будет ребенок! Под этим деловым костюмом притаился самый настоящий ребенок.

Она медленно вдохнула воздух, пытаясь взять себя в руки, слишком много эмоций обрушилось на нее.

— Но на прошлой неделе, когда ты приезжала к нам на барбекю, ты говорила, что у тебя никого нет, — отчаянно простонала Кэти. — Тогда от кого?

Лили поднялась с кресла и махнула рукой в воздухе, словно бы Кэти могла ее видеть.

— От Деклана Гейтса.

Пауза на том конце провода была такой долгой, что Лили испугалась, уж не разъединили ли их.

— Ты хочешь сказать, от того самого Деклана? Из тех Гейтсов? У которого на руке была татуировка в виде красной змеи?

Лили закрыла глаза.

— Да нет у него никакой татуировки. А у его старшего брата, Ронни, да, была. Ты перепутала.

— Боже мой!

Устрашающая тишина заставила Лили потерять терпение.

— Что-то я уже начинаю жалеть о своем звонке. Я вообще-то позвонила, чтобы получить от тебя поддержку. — Лили подошла к окну и выглянула на улицу. Люди спешили по своим делам. Многие из них возвращались домой, к счастливому или не очень семейному очагу. А она, куда пойдет она? К матери? Чтобы выслушивать ее нравоучения и причитания? К Деклану? А если… нет, об этом даже думать страшно.

— Прости. Я просто… сражена этой новостью. Ты нормально себя чувствуешь?

— Да. Как ни странно, со мной все в порядке. Беременность — нормальное для женщин явление. Обычно она приносит счастье. По крайней мере, большинству женщин.

Но, кажется, ее это не касалось.

— Боже, но когда ты успела? — пробормотала ее сестра.

— Пару недель назад. И еще пару недель до этого. Должно быть, я залетела именно в тот первый раз, потому что мы тогда не предохранялись.

— Ну и… что же ты решила? — с нетерпением проговорила Кэти. В свое время она так старательно пыталась забеременеть, что это известие не могло оставить ее равнодушной. Она искренне считала, что ребенок — это божий дар.

— Думаю, что, если родится дочь, воспитаю ее неплохой кухаркой. В честь бабушки.

Смех на том конце провода рассмешил и Лили.

— Как ты спокойна! Поверить не могу. Я была бы в шоке на твоем месте. Но ведь и ты неплохо готовишь, а?

— Хотела бы. По крайней мере, с бизнесом у меня неплохо получается. Это я могу сказать наверняка. Так что мне с ребенком денег хватит.

— А как же… Деклан? — она с трудом произнесла его имя. — Как это могло произойти? Неужели ты согласилась переспать с ним, чтобы заполучить дом и мельницу?

— Кэти, конечно, нет! Как такое могло прийти тебе в голову? Я переспала с ним… потому что… — Она запнулась.

Потому что люблю, хотелось ей добавить, но она не смогла.

— Не знаю. Просто так вышло.

— Послушать только! И это говорит моя разумная сестричка Лили. Или тебя заколдовали пришельцы из космоса?

— Кэти, я же серьезно.

— Какой ужас! М-да, ну и ситуация… Ты уже сказала ему?

— Пока нет. Не могу же я выпалить ему это по телефону? Ведь он сейчас в Сингапуре. До конца месяца. Лучше я дождусь его возвращения. Как раз и дела уладятся. Мне пока и так хватает забот с фирмой.

— Неплохая идея, кстати. К тому же довольно значительный процент всех беременностей заканчивается выкидышем до двенадцатой недели.

Казалось бы, простые слова, но они очень болезненно ударили по Лили. Она знала, что самой Кэти пришлось пережить два выкидыша. И это было для нее страшным испытанием.

— Ничего. Будем надеяться на лучшее. Как ни странно, но я готова к его рождению. Может быть, все дело в тебе, но я так хочу собственного ребенка!

— Лили, ты меня пугаешь! Неужели ты пила знаменитый ликер Гейтсов или что-то в этом роде?

Лили откашлялась.

— Ну, вообще, отпила один глоток. Но при чем здесь это?

— Да он считается мощным любовным эликсиром. Выпьешь немного, и все — ты уже влюблена, а через короткое время и беременна.

— Кэти, — рассмеялась Лили. — Ну что за сказки ты тут мне рассказываешь? Тебя послушать, так мать Деклана должна была бы не вылезать из беременностей. Она ведь постоянно попивала этот ликер.

— Ну не знаю, не знаю. Мне про этот волшебный эликсир несколько раз говорили. Люди врать не будут. Скажи, а тебе ведь всегда нравился Деклан Гейтс, правда? Теперь, когда я вспоминаю прошлое, я могу сказать, что ты бросалась на его защиту чаще, чем другие. И меньше других поливала его грязью. А еще помнишь те слухи, когда он якобы обесчестил девушку и та забеременела от него?

Разве такое забудешь!

Лили тяжело вздохнула.

— Ну вот, теперь эти слухи стали правдой.

— Вот мама-то обрадуется!

— Да уж. — От волнения в горле застрял комок и подкатила тошнота. — Может, пока не будем ничего говорить ей? Хочу, чтобы Деклан узнал о ребенке первым. Вернее, вторым… после тебя. Мне надо было сказать об этом хоть кому-то, иначе я бы сошла с ума. — И она снова посмотрела вниз на бесконечный людской поток.

— Ну, наверное, ты права! Новость может убить нашу мать.

— Мать-то выдержит. Она у нас крепкая. А вот на мой бизнес эта новость может отрицательно повлиять. Ты же знаешь, как люди скептически относятся к деловым женщинам с торчащим животом.

— Верно. Клянусь: никому ни слова. Заклею свой рот суперклеем. Может быть, заодно похудею.

Лили рассмеялась.

— Ну ладно, я рада, что позвонила тебе. Ты всегда напоминаешь мне о том, что на свете есть и другие люди и мир вертится не вокруг меня одной.

— Конечно! Потому что он вертится вокруг меня! Целую!

Лили иронически покачала головой и положила трубку.

Она не могла сдержать улыбку, опустив свой взгляд и бережно положив руку себе на живот. Вот в ней и соединились гены обеих семей — Гейтсов и Уортонов. Назло давней вражде. Доказательство того, что все в мире способно измениться так, как никто и не ожидает.

Но любопытно, что же скажет Деклан, услышав о своем отцовстве? Когда этот вопрос возник у нее в голове, она тут же отбросила его за ненадобностью. Словно у нее нет других дел, как только сидеть и гадать на кофейной гуще.

Придет время, она ему все расскажет, никуда не денется. И пусть его реакция будет какой угодно. Она примет любую с достоинством. А пока ей надо сосредоточиться на бизнесе и подготовиться к рекламным кампаниям.

Но что еще важней — теперь ей надо будет думать еще о здоровье и будущем благополучии ее ребенка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Ну вот, и пришел тот самый день! — сказала Лили своему отражению в зеркале.

Щеки ее раскраснелись, либо от волнения, либо от жары, либо, возможно… во всем виновата беременность.

— Идем же, Лили! Никто никого не будет ждать! — позвала ее помощница Ребекка.

Персонал компании вместе с ней отправился в Манхэттен, на открытие новой торговой биржи, на первых торгах которой в качестве владельца компании участвовала и Лили. Ей было даже предложено позвонить в колокольчик в знак начала торгов.

— Иду.

— Выглядишь сногсшибательно! — покачала головой Ребекка, и ее кудри пружинисто заплясали вокруг головы. — И это весьма кстати, ведь на тебя будут смотреть люди во всем мире.

— Спасибо. Я едва не лопаюсь от восторга. — Они обменялись улыбками, идя к двери.

Любопытно, смотрит ли Деклан?

Эта мысль пришла ей в голову сама собой. Она набрала побольше воздуха в легкие и шагнула в светлый просторный зал, полный народу, вспышек и телекамер, и целого моря компьютерных мониторов.

Она ему так ни разу и не позвонила. Много раз хотела, но как она могла разговаривать с ним, не упомянув про беременность?

Так что было гораздо проще вообще не звонить.

Да и он тоже не звонил.

Да. И это было самое обидное. Ведь каждый раз, когда она слышала звонок, она невольно вздрагивала и бежала брать трубку — он! Нервы…

Впрочем, чего обижаться? У них не было отношений в классическом понимании этого слова. Так что даже не скажешь, что они закончены. И все равно в груди саднило от боли.

Сегодня, после того, как закончатся торги, она непременно даст ему знать о том, что у нее уже есть деньги. И что будет потом?

Возбуждение охватило ее еще сильнее, когда она поднялась по ступенькам на сцену, где ей предстояло открыть торги звоном колокольчика.

— Лили Уортон, это Джон Тэйн, исполнительный директор Новой нью-йоркской биржи.

Ее губы расплылись в широкой улыбке.

— Очень рада встретиться с вами. Это большая честь для меня.

Последним из семьи Уортонов на подмостки биржи поднимался ее дедушка Маршалл Уортон, тот самый, который выпрыгнул из окна своего офиса после того, как в одночасье потерял все свое семейное состояние во время финансового краха 1929 года.

Ровно в девять часов она нажала на кнопку — раздался звон колокольчика, эхом прозвучавший по всему залу… И по всему миру.

Ее помощник Дэйв склонился к ней и прошептал:

— Ну, битва началась.

Она пожимала руки всем, кто стоял на сцене, с большим облегчением понимая, что торжественная минута наконец миновала и можно свободно вздохнуть.

Ну вот, теперь и ее компания принимает участие в биржевых играх. И если дела пойдут успешно и акции их компании поднимутся в цене, то она сможет выкупить дом, в котором и будет растить ребенка.

Деклан наклонился вперед, сидя в кресле. Полуденное солнце заливистыми лучами отсвечивало в экране его компьютера. Он пристально смотрел на экран.

Поступала информация по компании Лили.

Ему очень хотелось бы, чтобы цена акций продержалась на отметке «двадцать один доллар».

Он откинулся назад и вытянул шею.

Он волновался за компанию Лили вовсе не из альтруизма. Какой к черту альтруизм может быть у такого расчетливого человека, как он. Нет! Его волновали собственные деньги, поставленные на кон.

Он ничего не понимал в обоях и занавесках, зато отлично знал Лили. Финансовое состояние компании было стабильным и обещало в дальнейшем расти, пусть и медленно, но верно. Он вложил в акции приличную сумму денег.

Когда цена подскочила еще на один пункт, он, довольный, улыбнулся. Но вскоре она вновь подскочила. А потом еще, причем сразу на два пункта.

Он тут же схватился за телефонную трубку.

— Что происходит?

Его помощник Тони, следивший за игрой на бирже, ответил:

— «Текстайлком» скупает акции.

Деклан выпрямился в кресле.

— Это их первая покупка?

На том конце провода послышался возбужденный гул голосов.

— Они начали покупать акции с начала торгов. И сейчас у них десять процентов.

Деклан выскочил из кресла.

— Немедленно покупай больше. Все, что сможешь взять. Не хочу, чтобы большей частью акций владел «Текстайлком».

— Но цена взлетела до двадцати четырех долларов.

— Неважно. Покупай. И продолжай покупать.

Черт!

Он подошел к окну. Как он мог так ослепнуть и не заметить главного врага? «Текстайлком» был самым заинтересованным лицом в этой игре. Что может быть проще: скупить все акции компании Лили и стать единоличным владельцем. К тому же им было крайне выгодно продавать ее товар, который был намного лучше и притом дешевле их собственного.

Это был лакомый кусочек, особенно после рекламной кампании, которую устроила Розмари.

Но тогда компании Лили останется всего лишь сорок девять процентов, а этого точно не хватит на покупку дома. Ей придется продать личные акции, чтобы добрать деньги.

Его сердце забилось в недобром предчувствии. Не может Деклан допустить, чтобы какая-то третьеразрядная компания типа «Текстайлком» захватила компанию Лили.

— Что у нас есть? — спросил он по телефону.

— Восемь миллионов и еще немного. Хотите остановиться?

— Нет. Продолжаем. Что там делает «Текстайлком»?

— Доводит торги до двадцати семи, а потом начинает продавать.

Деклан провел рукой по волосам, и улыбка расползлась по его лицу. Ничего, он им еще покажет настоящую игру.

— Продолжай покупать до самого закрытия, это придержит прыть «Текстайлкома».

— Несмотря на сумму?

Тони изрядно удивился. Но, очевидно, Деклан лучше знает ситуацию.

— Ты слышал меня.

— Хорошо.

Прозвенел заключительный звонок, возвещая о завершении торгов.

— Сорок два доллара за акцию под самый вечер! Поверить не могу! — восклицала Лили, прижимая руку к горячему лбу. Этот безумный день принес ее компании шестьдесят три миллиона долларов. Намного больше, чем она ожидала.

Если бы она знала, что так пойдет дело, она бы закончила торги к полудню и продала часть акций, чтобы купить дом!

Но ничего страшного. Теперь у нее достаточно денег, чтобы купить не только дом, но и самого Деклана. Все будет так, как она хотела!

Нет. Даже лучше.

— Активность в торгах сегодня была сумасшедшей. Наша компания побила все рекорды. Не говорите мне, что вы ожидали такого триумфа. — Ее брокер находился в приподнятом настроении.

— Конечно, нет, — усмехнулась Лили. — Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Лили, Джо. Происходит что-то странное. — К ним подбежал Дэйв, ее главный помощник на фирме. Бумаги дрожали в его руках. — Очевидно, что большинство мелких компаний, скупивших акции, принадлежат одному лицу.

Лили замерла.

— Неужели это происки «Текстайлкома»? Но ведь мы предприняли все необходимые меры, чтобы обезопасить нашу компанию от подобного поворота событий.

— Нет, это не «Текстайлком», — Дэйв пролистал несколько страниц. — Все покупки принадлежат одному лицу — Деклану Гейтсу.

Удивленный вздох вырвался из груди Лили. Она молча уставилась на помощника, не в силах вымолвить ни слова. Он снова зарылся головой в документы.

— И сколько он купил? — дрожащим голосом спросила она, но тут же взяла себя в руки. Возможно, он хотел ей всего лишь помочь.

Дэйв прочистил горло и прерывающимся от волнения голосом произнес:

— Пятьдесят один процент.

Ее челюсть в буквальном смысле слова отвисла. Она словно бы оглохла. Все отошло на задний план. Суета на бирже, гудящие голоса, крики по телефону. И лишь одна пустота.

Деклан скупил контрольный пакет акций. И теперь может подчинить компанию своей власти.

Наконец она стала слышать окружающие звуки.

— Ты знаешь, как это произошло?

— Нет! — Дэйв беспомощно развел руками. — Он покупал их маленькими партиями. Было незаметно. На пять разных имен.

— Понятно, — понурилась она.

— Но кажется, Деклан ваш друг?

— Друг — немного не то слово, — замялась она. Хотела бы она его найти… и…

Ей непременно надо его найти. И прямо сейчас.

— Ребекка, можешь набрать номер его офиса?

— Его человек был где-то неподалеку. Возможно, у него и есть телефон.

— Немедленно разыщи его.

Лили понеслась в офис своего брокера. Мысли ее метались. Она то думала о том, что сделает с ним, когда его найдет, то пыталась догадаться, что он задумал сделать с ней и с ее компанией.

Ребекка просунула голову в дверь.

— Деклан сейчас в Нью-Йорке. В своем офисе.

— Шутишь? — Лили выглянула в окно. Небоскреб, где находился офис Деклана, сверкал в лучах послеполуденного солнца. — Скажи мне номер. Я иду туда.

Лили схватила свою сумку и чемодан и направилась к выходу.

— Двадцать девятый этаж! — крикнула взволнованная Ребекка. — Хочешь, я тоже пойду с тобой?

— Ценю твою помощь. Но мне надо поговорить с ним наедине, — в последних словах прозвенел сдержанный гнев. — Лучше найди мне хорошего адвоката, который мог бы защитить меня от нападок врагов.

Ребекка закусила губу, наблюдая, как Лили вихрем выбежала из дверей.

— В конце концов, это рынок, здесь все бывает! — проговорил Дэйв, вытирая пот с лица рукавом.

Лили назвала свое имя по громкой связи на охране ясным звонким голосом. Охранник связался со своим шефом.

Любопытно, видел ли ее Деклан? Смотрел ли он телевизор? Она вцепилась в ручку сумочки.

— Проходите, — наконец отозвался охранник.

Путешествие на лифте показалось ей бесконечным. Кровь пульсировала в висках и мешала ей придумывать правильные слова, которые она должна была сказать этому человеку. Казалось, никаких земных слов не хватит, чтобы выложить все, что накопилось в ее душе.

И не было предела ее возмущению.

Какое подлое предательство!

Двери разъехались в стороны, и она, шагнув в холл, пол которого был застелен мягким ковром, решительно направилась к нужной ей двери.

Лили подергала ручку, но дверь не открылась. Раздражение волной поднялось в ней. В этот самый момент ручка повернулась и дверь открылась.

Перед ней стоял Деклан во всей своей красе: ослепительно белая рубашка, черные брюки, небрежно повязанный галстук. Выражение его лица было предельно серьезным.

— Привет, Лили.

Все заготовленные Лили слова сразу остались где-то далеко-далеко, словно бы никогда и не существовали. Его серебристые глаза искрились веселыми искорками, словно бы они встретились для любовного свидания.

— Проходи! — Он отошел в сторонку, пропуская ее в кабинет. При этом он, казалось, с трудом оторвал свой взгляд от нее. Давненько они не виделись! И это сразу почувствовалось. Они явно соскучились друг подругу.

Она прошла за ним в просторный офис, окна которого выходили на Гудзон. Из принтера торчала только что распечатанная бумага, а на мониторе мигали разноцветные таблицы и цифры.

В офисе, кроме них двоих, никого не было.

— Мои поздравления, Лили! — произнес Деклан и направился в угол комнаты.

— С чем это? — вырвалось из нее непроизвольно.

— С победой на бирже, конечно. — Он повернулся к ней с сияющей улыбкой. Из небольшого холодильника он вынул бутылку шампанского.

— Шутить изволите? — злобно прошипела Лили.

Ее слова ледяным душем обрушились на него.

Он нахмурился. Мышцы шеи судорожно дернулись.

— Ты ведь завершила торги с сорока двумя долларами за акцию. Ты теперь богатая женщина.

— Ты думаешь, мне это важно? — выдохнула она. — Я знаю, что за всем этим стоишь ты, Деклан. Ты же увел мою компанию прямо у меня из-под носа!

Резкая вертикальная черта пересекла его лоб между бровями.

— Я вложил деньги в твой бизнес.

Ее буквально затрясло от негодования.

— Вложил деньги? Да ты просто-напросто купил меня с потрохами. Пятьдесят один процент! И даже не вздумай говорить мне, что это всего лишь счастливая случайность. Тебе недостаточно было просто иметь акции. — Ее грудь бурно вздымалась. — Нет, тебе во что бы то ни стало понадобилось завладеть контрольным пакетом и наложить лапу на мою компанию.

Ее голос дрожал от подступавших к горлу слез, которые она тщетно пыталась унять.

— Почему, Деклан? Если ты хотел отомстить, ты уже сделал это. Ты занимался со мной любовью, и… и…

Ты снова влюбил меня в себя…

Эту фразу она произнесла про себя.

— Я снова начала доверять тебе. Действительно тебе поверила. И что ты делаешь? Так это и был твой грандиозный план?

Деклан уставился на нее, словно она и в самом деле удивила его.

— Я купил твои акции, желая помочь тебе.

— Помочь избавиться от компании? Ты же завладел контрольным пакетом. Спасибо тебе огромное! — ядовитый сарказм прозвучал в ее дрожащем голосе. В сердце ее клубился страх. — И что теперь будет дальше? Ты меня выкинешь за ненадобностью?

— Нет. — Лицо его потемнело, он медленно и словно бы разочарованно поставил бутылку шампанского на столик. Яркое предвечернее солнце разбросало черные тени по всей комнате.

Он так пристально смотрел на нее, что она не выдержала и отвела взгляд.

— Дело в том, что «Текстайлком» быстро скупал твои акции. Они совершенно четко обозначили свои намерения, так что мне пришлось пойти ва-банк и выступить против них всеми силами. — Он заморгал, на лице его застыло настороженное выражение. Солнце серебрило его глаза, и девушке было так трудно не поддаться его обаянию.

Нет, ни за что она больше не поддастся ему!

Своей слабости.

— Значит, решил помочь мне? Хочешь сказать, что это благородный поступок — прибрать к рукам мою компанию, чтобы не отдать ее другому?

— Да не нужна мне твоя компания! — Деклан обогнул стол и подошел к ней.

Она быстро отпрянула. Надо держаться от него подальше!

— Не ври! Нет в этом ничего благородного. Ты просто решил завладеть моей компанией. Мной. Как будто ничего я не понимаю… — Рыдание наконец вырвалось из ее груди. — Благородным тебя точно не назовешь, Деклан Гейтс.

Сбитый с толку, Деклан заморгал. Вот уж чего он точно не ожидал, так это услышать такие обидные слова.

— Боже, но ты не поняла! Ты же просто ничего не поняла. Это же всего лишь часть биржевой игры.

В ее сердце вспыхнул пожар.

— Да. Возможно, для тебя все игра! А для меня моя компания — это вся жизнь! Я работала днями и ночами, чтобы создать самый честный на свете бизнес. — Ее голос звенел праведным гневом. — Я мечтала и планировала поднять свой бизнес на другой, более высокий уровень с целью перевести потом компанию туда, где я родилась, в родной Блэкрок, и спасти город от медленного исчезновения. Пока не поздно дать работу его жителям.

Он устало провел рукой по волосам. На лице его застыло смущение и разочарование.

— Знаю. Именно поэтому я и не мог допустить, чтобы компанию купил «Текстайлком». Ну как ты не понимаешь?

Но Лили не могла успокоиться. Она не верила ни единому слову Деклана. Какая это помощь, если он скупил контрольный пакет, лишив ее возможности управлять компанией?

— Никогда не поверю, чтобы «Текстайлкому» понадобилась моя маленькая компания. Что за бред? Не верю и в то, что им нужна была мельница. Это все твои махинации. Но даже если и предположить, что ты решил мне помочь, зачем же покупать пятьдесят один процент? — Она стрельнула в него глазами.

Ей трудно было говорить. Гнев и раздражение бурлили в ней. Никогда еще ей не было так плохо!

— Ты просто хотел продемонстрировать свои возможности. Доказать, что ты всесильный. Показать свою власть надо мной. Ты любишь побеждать, вот и все.

Лицо Деклана потемнело еще больше. Рот открылся, но ни одного слова не сорвалось с его губ.

— Причем побеждать любой ценой, — продолжала говорить она, задыхаясь и хватая ртом воздух. — Ты же прекрасно знал, как я к этому отнесусь. Но тебе все равно. Ты просто идешь вперед напролом, шагая по трупам. Ты просто берешь то, что хочешь.

Включая меня.

И нашего ребенка. Эта мысль поселила в ней неизбывную горечь. Неожиданная вспышка осветила ее мысли. Ребенок! За всеми этими событиями она и забыла, что носит в себе новую жизнь!

Неделями она вынуждена была сдерживать себя и не звонить Деклану, хотя ей не терпелось рассказать ему эту новость. И вот теперь она здесь, рядом с ним, в одной комнате, наедине.

Ей надо срочно уйти отсюда.

Если она еще хоть на минуту задержится у Деклана, она непременно все ему расскажет. А этого, в свете последних событий, делать было категорически нельзя.

Она с силой прижала сумочку к груди, словно желая защититься ею.

— Когда-то у тебя была душа. Я так надеялась найти в тебе хоть отзвук того парня, хоть намек. — Кровь гулко пульсировала в висках, заглушая все внешние звуки. Мыслями она унеслась в тот самый день, когда, прижавшись к его спине и вцепившись в него руками, ехала с ним на мотоцикле. И это осталось у нее самым блаженным воспоминанием. Слезы потоком хлынули из глаз. — Я оказалась неправа. Да, всего лишь раз когда-то давно я отнеслась к тебе несправедливо. И уже сотни раз горько пожалела об этом. Но я тогда была еще девочкой! Я боялась. Себя, своих чувств. И таким образом хотела защититься. — Она тяжело вздохнула. — Ты вообще мог не лезть в мои дела. Я не просила тебя помогать мне. Но нет, ты влез. Ты вмешался в мои дела, сделал меня полностью беззащитной, а теперь… теперь ты вонзил клыки в свою жертву. — Слезы продолжали течь по ее щекам. — Ты ведь не ребенок, кому надо объяснять, что надо делать, а что нельзя. Ты мужчина и сам решаешь, как поступать. И ты решил — холодно и расчетливо — завладеть моей компанией.

Лили замолчала.

Но я не позволю тебе завладеть моим ребенком, с горечью подумала она и шагнула к выходу.

— Да, у меня достаточно денег, чтобы купить дом и мельницу, но теперь у тебя есть власть отобрать их у меня, когда тебе заблагорассудится. Ты как-то сказал, что хочешь увидеть, как они обрушатся в море со скал. Я тогда не поверила. Но теперь… вполне верю!

Деклан выглядел потрясенным. Он был не в силах произнести ни слова. Он то и дело проводил рукой по волосам.

— Лили, — снова пробормотал он, — ты ничего не поняла.

Но Лили уже бросилась к двери.

— Стой! — Деклан схватил ее за руку. Она дернулась, как мышь, попавшая в мышеловку. Ее охватила паника. Он был слишком сильным, и ей не вырваться! И если сейчас, в ближайшие секунды, он ее не отпустит, она ему расскажет о ребенке.

Их глаза встретились. В его глазах она прочла решимость идти до конца. Но тут совершенно неожиданно его пальцы разжались.

Вырвав руку, Лили метнулась к двери, распахнула ее и вылетела в коридор.

Нет. Он не побежал за ней.

Рыдания сотрясали девушку. Ну вот, смеялась она сквозь слезы: соблазнил и обесчестил. Теперь эти слова стали правдой. Век живи, век учись. Впредь она не будет доверять Деклану Гейтсу. Он все-таки оправдал свою репутацию жестокого и холодного человека.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Деклан ошарашенно стоял перед закрытой дверью и смотрел на нее, не шевельнувшись. Он едва сдержал себя, чтобы не побежать за дорогой ему женщиной. Внутри него все дрожало от желания схватить ее в объятия и поцеловать, как-нибудь успокоить.

Но… что он мог ей сказать в свое оправдание? Может… Неужели она права?

Ну-ка… Он повернулся и выдохнул.

Почему он сделал это?

Надо вспомнить и хорошенько проанализировать. Когда Тони сказал ему, что дело плохо, почему он начал скупать ее акции? Чтобы они не достались «Текстайлкому»? Правда? Нет. Его захватил настоящий азарт. Верно она сказала. Все верно.

Он в волнении заходил по кабинету. Звонил телефон, но он не слышал звонка и не брал трубку.

Скупить все — вот была цель. Азарт. Верно.

Правда, другое объяснение выглядело куда как благороднее: ему хотелось защитить любимую женщину от опасного конкурента.

А потом… завладеть большей частью компании Лили.

Стыд пронзил его.

Так значит, она права. Он просто стремился победить. Ради самого себя. Чтобы потешить самолюбие. Любой ценой. Это же его привычка. Он использовал в своем бизнесе такую тактику всегда. Разрушить. Любой ценой присвоить себе.

Ему вспомнилась Лили, заплаканная и такая беззащитная.

И она была права.

Он ведь вполне мог остановиться на полпути. Ему вполне хватило бы и меньшего количества акций, чтобы защитить ее компанию. Совершенно не обязательно было скупать все акции до конца. Но ведь тогда это не был бы Деклан Гейтс.

Как ревнивый любовник, он не смог смириться с тем, что компанию получит кто-то, кроме него. Горькая правда ранила.

А она? Что она должна была о нем подумать? Господи боже! Она решила, что в этом и состоял его коварный план. Сначала соблазнить наивную девушку, которая к тому же и влюбилась в него, а потом… потом отнять у нее компанию и надежду на счастье. Он не желал того, но именно так все и получилось. Каким же подлецом он выглядел в ее глазах! И правильно, что она ушла от него. Убежала.

Его победа стоила ему слишком дорого. Он должен все исправить, если еще не слишком поздно.

Выведя свой мотоцикл со стоянки, Деклан направился к воротам, где его остановил охранник. Тот просто не узнал шефа, который был в шлеме и джинсовом костюме. Но когда Гейтс поднял темное стекло шлема, охранник извинился, отдал честь и пропустил.

— Мистер Гейтс? Это вы? Никогда не видел вас прежде на мотоцикле.

— Все когда-то бывает в первый раз.

Охранник поднял шлагбаум, и Деклан со страшным грохотом помчался по улице.

Он пустил машину на полную скорость, наслаждаясь дувшим навстречу ветром.

Кажется, сегодня у него все было в первый раз.

Ветер трепал его рубашку и пиджак, когда он ехал вдоль Гудзона. Он гнал мотоцикл, обгоняя машины, словно участвуя в гонке не на жизнь, а на смерть. Впрочем, так оно и было. Ведь ему срочно надо было успеть на самолет в Нью-Джерси.

Да. Именно в Блэкрок направилась Лили. Ему тоже нужно туда. Ведь именно там ее настоящий дом, тихая пристань в самые бурные периоды жизни.

Даже если эту бурю в этот раз вызвал он сам.

Было темно. На улице моросило. Он прибыл в Блэкрок только около полуночи.

Его дом стоял темной громадой, холодный и пустой, словно обреченный быть таким навечно.

Ничего, надо потерпеть, пока сюда не вернется Лили. Тогда все будет иначе.

Он не мог противиться жгучему желанию оглянуться в сторону ее дома, который располагался почти напротив их дома, ровно на такой же высоте.

Едва заметно сияло светом одинокое окошко на верхнем этаже.

Он отлично знал, что это была комната Лили. Пульс его участился, и он невольно выругался. Сколько ночей он провел когда-то, глядя на это окно?

Лили наверняка сейчас там, даже сомневаться нечего.

Капли дождя стекали по его шее вниз, но не могли унять жар, который горел в его душе. Ему просто необходимо увидеться с ней.

На месте ему точно не усидеть, как бы он ни старался. В крови было слишком много адреналина, и он толкал его на решительные действия.

Деклан снова сел на мотоцикл и поехал в беспроглядную ночь.

Он просто не сможет спать, если не поговорит с ней.

Рев мотора разорвал сонную тишину городка, ворвавшись в мирные дома жителей.

Он мчался под проливным дождем, и тревожные мысли одолевали его. А поверит ли она ему? Простит ли? Захочет ли видеть?

Промчавшись по погруженному во тьму городку, он направился к одиноко стоявшему на холме дому, в котором горел одинокий огонек.

И только сейчас, когда дождь усилился, он понял, что забыл надеть шлем. Тот самый шлем, который он купил в день, когда они с Лили…

Вымокнув до нитки, он понял, что ему все же стоило прислушиваться к этой женщине. Хоть иногда.

В самолете Лили немного пришла в себя. Мать встретила дочь в аэропорту и сказала, что ничего другого от Деклана ожидать и не приходилось. Разумеется, Лили это не очень утешило.

Она решила пока промолчать о беременности. Ей было очень тяжело скрывать этот секрет, потому что она не привыкла что-либо скрывать от матери. Поэтому, наскоро проглотив ужин, она извинилась и отправилась к себе.

Легла на кровать и уставилась в потолок, внимательно прислушиваясь к колотящему по стеклу дождю.

Итак, все ее усилия были разрушены одним мановением руки Деклана.

Конечно, она не была уверена, что он все это запланировал заранее. В любом случае, как бы там ни было, ей уже все равно. И видеть впредь она его не желает.

Снаружи прогрохотало. Гром. Не иначе. Непогода разгулялась.

Как же сначала все шло хорошо, как по нотам. Но все ее мечты рухнули в одночасье.

Сердце ее сжалось от жалости к себе и ребенку. Какой же дурочкой она была!

Неожиданно стук в дверь испугал ее, она быстро протерла глаза от слез.

— Что такое? Я уже сплю, — солгала она, откашлявшись.

— Деклан Гейтс у ворот, — отозвалась ее мать ворчливо.

Лили чуть не подпрыгнула. В душе у нее поднялась настоящая паника. Нет. Она не хочет его видеть!

— Скажи, пусть уходит.

— Дикарь какой-то. В такую непогоду приехал.

Вот уж точно. С чего бы это?

Она поднялась с кровати.

Гром прекратился. И тут она догадалась: это не гром. Это же мотор мотоцикла. Ну конечно! Тот самый знакомый звук, от которого мурашки всегда бегали по ее коже.

Девушка прислушалась, в надежде услышать, как Деклан заведет мотоцикл и уедет. Как раз тогда, когда счастье было так близко.

Она все вслушивалась и вслушивалась, но так ничего и не услышала. Только волны, бьющиеся о берег.

И тут раздался стук в окно. Ветка дерева? Нет. Рядом же не росло ни одного дерева. Она знала это наверняка.

Она снова села на кровать, обхватив себя руками. Внезапно ей показалось, что за ней наблюдают.

Громкий стук в окно заставил ее вздрогнуть.

Она резко развернулась и увидела за окном лицо Деклана. Да, это совершенно точно был он, маячивший за окном.

Боже, как ему удалось забраться на второй этаж?

— Впусти меня.

Она едва расслышала его просьбу.

— Нет, — замотала она головой. Надо задернуть занавески.

Так почему же она этого не делает?

По стеклу застучали еще сильней, а потом рама задрожала и окно открылось.

— Да, не слишком надежные, — послышалось со стороны окна. Деклан в мгновение ока оказался в ее комнате. Весь мокрый.

— Уходи, — выдавила она из себя, дрожа, как будто это она промокла, а не он.

— Думаю, это уже невозможно. Ты же не хочешь, чтобы я что-нибудь себе сломал при прыжке. — Он подмигнул. — Знаешь, мне кажется, залезая сюда по водосточной трубе, я немного ее помял.

Глаза Лили расширились, и она выглянула из окна.

— Ну да все равно… Дверь вон там. — И она указала ему на дверь.

— Я был не прав, — упрямо сказал он, блестя глазами в полутьме.

— Пожалуйста, уходи из моей комнаты, — дрожащим голосом повторила она.

— Послушай меня, просто послушай. — Он шагнул к ней, обдав ее холодом, уличной сыростью и мужским запахом.

Она вздернула подбородок.

— Ничего не хочу больше от тебя слышать, Деклан. Уходи. — И она указала на дверь дрожащим пальцем.

— Я отдаю тебе все акции. — Капли дождя стекали по его лицу, падая на пол. — Отдаю дом и фабрику.

Его слова повисли в воздухе.

Лили с недоверием уставилась на него.

— Ты правда считаешь, что я поверю тебе на слово? Ты посмотри на себя! Прокрался ко мне в комнату ночью, как вор! Капаешь тут и даешь обещания, которые не стоят ни гроша! Что тебе надо? Ты отомстил мне сполна. И не моя вина, если победа не принесла тебе радости.

Деклан убрал мокрую челку со лба.

— Верно, верно. Ты во всем права. Я действительно хотел тебе отомстить.

Лили замерла. Так значит, она права, и то был всего лишь хитроумный план?

Колени ее задрожали и едва не подогнулись, сердце чуть было не остановилось.

Он смотрел на нее с непонятным выражением.

— Ты знаешь, с самого начала я бы вполне мог уступить тебе дом и фабрику по сходной цене. Они вовсе не стоят тех денег, что я запросил. Зачем я так сделал? — Он беспомощно развел руками. — Да. Мне не нужны были дом и мельница… без тебя. Я хотел, чтобы ты обратила на меня внимание. Я хотел стать нужным тебе.

Сердце Лили сжалось. А она-то еще надеялась купить дом и навсегда избавиться от самого Деклана.

Таким образом она была бы в полной безопасности.

Она обхватила себя руками, четко осознавая, что внутри нее находится будущий ребенок Деклана.

Любопытно, что будет, когда он узнает?

Он вообще не захочет от нее уходить.

Слезы выступили у нее на глазах.

— Ты добился своей цели, — хрипло ответила она. — Доволен?

Деклан хмуро посмотрел на нее. Его глаза метали молнии.

— Нет, — он покачал головой. — Я понял, что поступал неправильно. — С этими словами он махнул рукой, и сотня дождевых капель разлетелась по комнате, но он этого даже не заметил. — Ты была честной со мной. Призналась в содеянном против меня. А я… я был нечестен сам с собой по поводу своих чувств.

Она впилась ногтями в ладони.

— Ты хотел причинить мне боль.

— Нет! — поспешно возразил он, сверкнув глазами. — Я влюбился в тебя заново.

Эти слова пронзили ей сердце.

— Тогда почему же? — Она лишь открыла рот.

— Потому что не хотел признаться себе в этом. Разумом я не хотел тебя любить, не понимал, что уже люблю, — выдохнул он. — Но как я ошибался! Все это время мое сердце и так уже было в твоих руках. Я не хочу потерять тебя второй раз. Второй раз я такой боли не вынесу.

Горло Лили сжалось.

— Я не хотела причинять тебе боли.

Он мотнул головой.

— Но… я не был тебе нужен. Я каждую секунду сдерживал себя. Не хотел давить. Не хотел смущать своим натиском. Хотел, чтобы ты сама пришла ко мне. Потому что я нужен тебе. Просто поэтому.

— Но я… — Она не знала, что и сказать. — Я была все это время так занята. Ты же знаешь, что такое бизнес.

Впрочем, это была лишь половина правды. И слова жгли ей язык.

— Знаю. — Он опустил голову. — Я десять лет вот так был занят и никогда не думал о доме. Но ты привела меня снова в Блэкрок, и я этому искренне рад. — Он беспомощно опустил руки. — Да, ты права. Я действительно немного увлекся, скупая твои акции. Это сработал мой профессиональный инстинкт. Я привык разрушать чужие планы, чужие жизни. Вмешиваться в них. Но ты… ты показала, что можно и созидать. Ты показала мне, что такое любовь и что я, оказывается, способен на нее. Ты убедила меня в том, что лучшего человека, чем ты, для меня нет. Ты возродила к жизни не только город и фабрику, ты возродила к жизни меня.

И он положил руку в карман. Вынул немного намокший конверт.

— Это тебе. Документ, подтверждающий передачу прав на владение домом и мельницей, а также всех акции твоей компании.

Лили закусила губу и уставилась на конверт. Сердце ее сильно билось.

— Возьми же, — протянул он ей. Его глаза восторженно блестели.

Она протянула дрожащую руку ему навстречу.

Открыла конверт и вынула оттуда единственный листок бумаги, распечатанный на принтере документ, действительно свидетельствующий о передаче прав владения на дом и фабрику, а также акций ее компании. Как и сказал Деклан. Это были уже не пустые слова.

— Так значит, все это правда, — прошептала она, побледнев.

Чувство вины пронзило ее сердце. Вот он стоит перед ней с чистым сердцем. А у нее… она скрывает от него такую тайну! Стыдно!

Деклан смущенно провел рукой по волосам.

— Сегодня, ну то есть уже вчера, был днем жутких открытий для меня. Я понял, что не хочу провести остаток своих дней в бессмысленной борьбе за весьма сомнительные ценности. У меня денег гораздо больше, чем мне понадобится на всю мою оставшуюся жизнь. И я бы хотел хоть раз сделать доброе дело: вложить свои средства в развитие родного города. Помочь тебе, если ты позволишь. Я так долго был отравлен горечью собственных обид, которые разъедали мне сердце. Эту ношу было так тяжко нести. Больше я не хочу так жить.

Бумага задрожала в руках Лили. Ей было тяжело слышать искренние признания Деклана. Он не заслуживал того, чтобы она держала против него камень за пазухой. Но он продолжал:

— Я так люблю тебя, Лили. — Его голос был хриплым. — Говорю тебе это напрямик, потому что отныне не намерен больше скрывать ни от тебя, ни от себя свои чувства. Я просил тебя доверять мне, и ты доверилась мне. А я тебя предал. И хотя думал, что поступаю правильно, из одной любви к тебе, я понимаю, что мне нет прощения. И все-таки прошу простить меня. Теперь я никогда так не поступлю. Ты можешь меня простить?

Его чувства были такими сильными, что, казалось, могли согреть не только ее душу, но и комнату! Сердце девушки уже была готово разорваться на части от этой трогательной сцены. Она не в силах была произнести ни слова.

Наконец Лили судорожно выдохнула:

— Да, конечно, я прощаю. — Хотя ей было так непросто это сделать. Боль рвалась изнутри, боль и стыд. — Я тоже люблю тебя, Деклан. И мне тоже было трудно признаться себе в этом. До сих пор боюсь своих чувств. Мне страшно, что у тебя такая власть надо мной. Но… держать свои чувства при себе… гораздо сложней. — Ее руки сами собой потянулись к мужчине, словно бы в желании его обнять. — Но… у меня тоже есть кое-что, в чем я должна тебе признаться. — Она подняла голову. — Я всегда любила тебя. Никогда не забывала о тебе. Может показаться невероятным, но… я ждала тебя все эти годы и не прекращала верить. Надеялась и молилась, чтобы однажды… ты пришел ко мне.

Деклан шагнул к ней, но Лили жестом остановила его.

— Подожди. Я еще не все сказала. — Она смущенно теребила конверт в руках, собираясь с духом. Потом наконец решительно выдохнула: — У меня будет твой ребенок.

Его рот медленно открылся. Он глупо заморгал.

— Что?

Лили убрала локон волос со лба.

— Я беременна.

— Ты беременна, прямо сейчас? — Эти слова сами собой вырвались у него, глаза расширились от удивления.

Она кивнула.

— Мне кажется… это тогда, в первый раз, когда мы были на берегу. — Ее голос дрогнул от переполнявших ее чувств.

Он стоял как громом пораженный. И нельзя было понять, что он думает или чувствует.

— Говоришь, ты любишь меня? — пробормотал он.

Его тон изрядно смутил ее.

— Да, — проговорила она, внимательно всматриваясь в его лицо.

— Можно… — Он нахмурился. — Можно мне тебя обнять, Лили? Я так этого хочу.

Его умоляющий тон окончательно растрогал ее, и она едва не разревелась.

Но вот они, словно сговорившись, шагнули навстречу друг другу и обнялись.

— Боже, я совершенно точно не могу без тебя, Лили. — Его голос был преисполнен нежности и любви.

Лили сладко потерлась о его подбородок щекой.

— Я так давно собиралась с тобой поговорить. Но я не хотела говорить о таком событии по телефону. А разговаривать с тобой и не сказать об этом я просто не смогла бы. — Она повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. — Даже представить не могла себе, как ты отреагируешь.

Деклан отступил на шаг, чтобы разглядеть ее получше. Его глаза лучились радостью.

— Это правда? Ты носишь нашего ребенка?

Она кивнула, слезы засверкали в ее глазах.

Лицо Деклана посерьезнело. Он отпустил ее и в волнении заходил по комнате, потирая подбородок.

Посмотрел на свою мокрую одежду.

— Не так я рисовал себе этот момент, — вздохнул он. Но тут же решительно опустился на одно колено.

Сердце Лили сжалось.

Он поднял свою руку и протянул к ней.

— Лили. Моя прехорошенькая Лили. Ты единственная женщина в мире, которую я когда бы то ни было любил. Единственная женщина, которую я бы смог полюбить, — задохнувшись, он замолчал. — Будешь моей женой? — он взглянул на нее своими блестящими глазами. В них было столько надежды и мольбы.

Слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули из глаз, и она еле слышно прошептала:

— Да.

Деклан взял ее за правую руку и поцеловал ее безымянный палец.

— Кольца у меня, правда, нет с собой. Но дело за малым. Вместо него я отдаю тебе свое сердце. Прямо сейчас. Подходит?

Лили не могла вымолвить ни слова, только сдержанные рыдания вырвались у нее из груди, наполовину напоминая легкий смешок.

— Конечно. Правда, если тут же поцелуешь.

И он с радостью заключил ее в свои объятия. Их поцелуй был нежным и страстным, проникающим глубоко в душу.

— Я бы хотел, чтобы мы вместе жили в нашем доме, — торжественно Провозгласил он, глядя ей в глаза, ища поддержки. — Пусть местные жители меня и недолюбливают, но… Достаточно прятаться от себя и от жизни! Я смогу убедить их в обратном!

— Я люблю тебя, Деклан Гейтс! Ты уже давно заслужил счастье! Да и я тоже. — Она радостно рассмеялась и поцеловала его в лоб.

— И я люблю тебя, Лили Уортон!

И она снова утонули в объятиях и жарком поцелуе.

ЭПИЛОГ

Звуки старинного церковного органа взлетали к самому верху небольшой часовенки, наполняя пространство помещения торжественной мелодией.

Местные жители протискивались в узкий проход, на их лицах сияли улыбки, а с губ то и дело срывались радостные возгласы, радовавшие сердце Лили.

— Какой миленький малыш! Настоящий ангелочек!

— Спасибо, миссис Уинстон, — улыбнулась Лили, погладив шелковистую головку малыша. Маленький Джеймс был на удивление тихим с самого утра. Возможно, он осознавал важность события: ведь сегодня был день его крещения.

Свадьба Деклана и Лили, состоявшаяся прошлой осенью, стала символом воссоединения двух враждующих кланов, Гейтсов и Уортонов. И это было важным этапом в истории городка. А сегодня их союз был еще раз скреплен крещением малыша. Обе крови слились в одном существе.

— Какой замечательный, не правда ли! — наклонилась миссис Да Сильва. — Мои поздравления, мисс Гейтс.

Лили никак не могла привыкнуть к своей новой фамилии. По закону она сохраняла и свою девичью фамилию, но в Блэкроке люди были традиционного воспитания, поэтому называли замужних женщин по фамилии мужа.

Женщина подняла взгляд на мужа. Он принимал поздравления от мужчин, пожимал им руки и с благодарностью кивал.

Лили радостно улыбалась. В этот момент ее сердце было полно любви.

Деклану приходилось лишь удивляться тому, как добросовестно работали люди на фабрике Лили. И как она сама относилась к своим обязанностям. Ему так и казалось, что горожане, если бы могли, работали на нее бесплатно! Это была не просто компания, а словно бы одна большая семья, члены которой всегда стояли друг за друга. И он тоже стал членом этой большой и дружной семьи, что придавало ему смелости и уверенности в своих силах.

— А можно мне его подержать? — попросил вдруг Деклан. Лили заговорщически улыбнулась и подмигнула.

— Только если ты меня поцелуешь сначала.

Он склонился над ней и поцеловал прямо на виду у всех.

— Боже, какая трогательная сцена! — всплеснула руками женщина рядом с Лили.

Деклан не мог нарадоваться, что теперь люди стали относиться к нему иначе. Хотя былая настороженность пропала далеко не сразу.

Лили улыбнулась.

— Правда, он похож на папу?

— Ну, еще рано судить, — тут же запротестовал он. — Цвет глаз еще может поменяться. Может быть, они станут такими же карими, как у его матери.

Женщина перевела взгляд с Деклана на Лили.

— Вы такая прекрасная пара.

В ее тоне так и слышалось: как странно!

Но Деклан решил не обращать внимания на подобные мелочи. Ведь слова женщины и ее удивление были вполне справедливыми. Кто бы мог подумать, что они так подойдут друг другу. Деклан и Лили долго забавляло удивление городских жителей, когда те узнали об их союзе. Сначала удивились, а потом — обрадовались.

Наверное, для горожан это был по-настоящему великий момент. Поворотное событие в истории города!

Бизнес Лили пришелся городу по вкусу и быстро стал набирать обороты. Продукция Лили стала популярной повсюду. Люди во всех окрестных деревнях и городах покупали ее обои и занавески, украшали ими дома. Они по праву могли гордиться своей землячкой.

К ним подошел викарий.

— Ну как, готов малыш?

— Думаю, он вряд ли даст нам об этом знать, — улыбнулась Лили.

— Ничего, я его подержу, — пообещал Деклан и обнял двух самых дорогих ему людей, словно желая защитить их от всех бед мира.

Этот мальчик никогда не будет испытывать такой вражды, какая когда-то обрушилась на самого Деклана.

Эмоции переполняли его.

Он так хотел, чтобы у его сына было все самое лучшее. Не в том смысле, о котором мечтали все старые представители их обеих семей, не в смысле собственности и денег, а в смысле любви дорогих ему людей. Той самой любви, которой так не хватало в детстве ему самому. Отныне малыша будут окружать и любовь его родителей, и красота родного края, мощь и магия моря, благодаря чему, казалось, может совершиться любое чудо в этом миниатюрном раю, который располагался на высоком холме, где-то на самом краю мира.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ЭПИЛОГ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?