«Принцесса Лили»

Марион Леннокс Принцесса Лили

Marion Lennox

Claimed: secret royal son

Глава первая

– Просыпайся, Лили.

У постели девушки собрались два доктора и четыре медсестры. Они проделали героическую работу. Операция была уникальной. Не будь Лили на волоске от смерти, они бы даже не стали за нее браться.

После операции ее погрузили в вынужденную кому, чтобы дать ее поврежденному мозгу время восстановиться. Врачи спасли ей жизнь, но проснется ли она полноценным человеком?

Младшей медсестре из этой маленькой элитной французской больницы в данный момент было нечем заняться, и она думала о пациентке по имени Лили Маклален. Девушка поступила к ним месяц назад в тяжелом состоянии. Ходили слухи, что она была из королевской семьи, но к ней никто не приходил.

Медсестре следовало быть беспристрастной, но она, как и все собравшиеся, переживала за эту пациентку.

– Лили, просыпайся, – сказал хирург, сжимая руку девушки. – Операция прошла успешно.

С тобой все будет в порядке.

Наконец веки Лили дрогнули и открылись.

У нее были карие глаза. Слишком большие для ее изможденного лица. Они растерянно смотрели на доктора.

– Привет, – сказал он, улыбаясь. – Привет, Лили.

– П-привет, – еле слышно произнесла она.

– Сколько пальцев я показываю?

– Три, – безразлично пробормотала девушка.

– Очень хорошо. – Лицо доктора просияло. – Ты была серьезно больна, но мы сделали тебе операцию и полностью удалили опухоль. Ты будешь жить.

Лили внимательно обвела взглядом комнату, затем ее глаза расширились, словно она вспомнила что-то очень важное.

– Тебе больно? – спросил хирург. – Где у тебя болит?

– Ничего не болит, но… – Она медленно подняла руку и положила себе на живот. – Где мой ребенок?

Глава вторая

– Я, Александрос Константинос Миконис, клянусь честно управлять Бриллиантовыми островами от имени моего малолетнего кузена Михалеса до тех пор, пока ему не исполнится двадцать пять лет.

Черная униформа Алекса с малиновыми вставками была богато украшена тесьмой, кисточками и медалями. К поясу был прикреплен внушительный меч с королевским гербом на золотой рукоятке. Черные брюки безукоризненно сидели на длинных крепких ногах, а в начищенных до блеска кожаных сапогах она смогла бы увидеть свое отражение, если бы подошла ближе.

Когда-то они были близки.

Из самого дальнего угла собора Лили едва видела лицо Алекса, но ей это было и не нужно. Его мужественные, будто высеченные из камня черты были запечатлены в ее памяти. Его темно-карие глаза иногда искрились от веселья, но временами были такими суровыми, будто он нес на своих плечах бремя всего мира.

Ей нравилось вызывать у него улыбку. Он тоже нередко заставлял ее улыбаться.

Она покорила его сердце. По крайней мере, ей так казалось раньше. В основе любви лежало доверие, а доверять было глупо. Сейчас она это знала, но какой дорогой ценой досталось ей это знание!

Потрясенная, Лили отчаянно пыталась сосредоточиться на происходящем.

Алексу торжественно вручили кольцо, перчатку и жезл с голубем, как того требовала многовековая церемония коронации. Он выглядел спокойным, серьезным и уверенным в себе.

В последний раз она его видела, когда они занимались любовью в ее постели. Его глаза горели от страсти, джинсы и рубашка валялись на полу.

Александрос Миконис. Преуспевающий ландшафтный архитектор, признанный во всем мире.

Ее бывший любовник.

Новый принц-регент Бриллиантовых островов.

Отец ее ребенка.

– Разве он не великолепен? – мечтательно вздохнула сидящая рядом с ней женщина – журналистка, судя по табличке на груди.

– Да, – прошептала Лили Алекс опустился на колено, чтобы получить благословление, затем поднялся и подписал документы, в которых были перечислены его полномочия и обязанности. Собор наполняли громкие звуки труб и органа, но в укромном уголке, где стояла Лили, было можно разговаривать.

– Наверное, нет ни одной женщины, которая не считала бы его сексуальным, – прошептала журналистка.

Лили помедлила. Ей следовало держать рот на замке, но она пришла сюда с важной целью.

Если она хочет вернуть своего ребенка, ей может пригодиться любая информация – Интересно, почему он до сих пор не женат, – произнесла она.

– Он не из тех, кто женится, – ответила ее собеседница. – При этом женоненавистником его явно не назовешь. У него было много романов. Думаю, он разочаровался в любви. Его отец, брат короля Георгиоса, не подчинился королевскому указу и женился по любви, но этот брак принес ему одни страдания.

– Почему? – спросила она, но в этот момент архиепископ в белых с золотом одеждах передал подписанные документы пожилому священнику. Тот взял их дрожащими руками и от волнения уронил.

– Это отец Антонио, – прошептала журналистка, когда священник растерянно уставился на рассыпавшиеся бумаги. – Он был здесь священником, сколько я себя помню. Архиепископ не хотел, чтобы он принимал участие в церемонии, но принц Апександрос настоял.

Опустившись на колени, старый священник принялся собирать бумаги. Архиепископ, вместо того, чтобы помочь, продолжал с презрением на него смотреть. Другие официальные лица также бездействовали.

На помощь ему пришел Алекс. Он наклонился, чтобы собрать бумаги, и помог старику подняться. Расстроенный своей неловкостью, священник виновато на него посмотрел, но Алекс положил руки ему на плечи и расцеловал в обе щеки по старинному обычаю.

Этот жест был свидетельством глубокого уважения и признательности.

– Спасибо вам, святой отец, – просто сказал Алекс, и его слова разнеслись гулким эхом по всему собору. – Вы много лет заботились о жителях острова. Вы крестили меня, похоронили моих родителей и теперь оказываете мне честь своим присутствием. Я вам очень признателен.

Алекс улыбнулся, и почти все присутствующие женщины заулыбались в ответ.

– Видите, почему островитяне так его любят, – с улыбкой произнесла журналистка. – Они бы хотели, чтобы он сам сел на трон. Если бы только этот ребенок не родился. Кто мог ожидать, что у короля на старости лет родится сын? Ребенок понадобился ему лишь для того, чтобы помешать Алексу стать королем. Его женитьба на Миа была фарсом.

Но Лили больше не слушала ее. Эта улыбка… эта нежность…

Ей казалось, что она забыла, почему отдала ему свое сердце. На глаза навернулись слезы, но она их сдержала и отругала себя за слабость. Ей нужно продолжать собирать информацию.

Нужно держаться отстранение.

Это невозможно, но она должна хотя бы попытаться.

– Что произошло с браком его родителей? – спросила Лили. Журналистка с восхищением смотрела на Алекса, но, к счастью, еще не потеряла нить разговора.

– Это ужасная история, – произнесла она. – Алекс был их единственным сыном. У Георгиоса, брата его отца, не было детей, и до рождения этого малыша Алекс был преемником своего дяди. Когда Алексу было пять лет, его отец утонул, и Георгиос изгнал его мать с острова, но племянника, как единственного наследника, оставил. Он не любил Алекса, и мальчика воспитывали гувернантки. Когда ему было пятнадцать, он восстал против своего дяди. Не знаю, что там у них произошло, но это сработало. Король разрешил его матери вернуться. Они с Алексом поселились в их старом доме, но она вскоре умерла. Говорят, что Алекс возненавидел за это своего дядю. Он вообще ненавидит все, что имеет отношение к королевской власти. Но теперь у него нет выбора, кроме как оберегать трон для кузена, пока тому не исполнится двадцать пять лет.

Внезапно журналистка замолчала и переключила свое внимание на Лили.

– Я вас знаю? – спросила она. – Ваше лицо мне кажется знакомым.

Проклятье. Ей не следовало сюда приходить.

– Не думаю. – Она поправила шарф на своих коротких кудрях и притворилась, что с интересом наблюдает за церемонией.

– Я уверена, что знаю вас. – Девушка пристально смотрела на Лили.

– Вы не можете меня знать, – отрезала та. – Я прибыла только сегодня утром.

– Вы родственница? Подруга? Официальное лицо? – Журналистка посмотрела на ее одежду, которую вряд ли модно было считать подходящей для столь торжественного мероприятия. Этот простой черный костюм с юбкой был лучшим нарядом Лили, но сидел мешковато на ее худой фигуре. Единственным украшением был шелковый шарф, в котором сочетались розовый, голубой и бледно-лимонный цвета.

Она знала, что выглядит огородным пугалом на фоне шикарно одетых людей со всего света. Ее вряд ли можно было принять за родственницу ее старшей сестры.

– Вы похожи на королеву, – скала девушка, и Лили понадобилось все ее самообладание, чтобы унять дрожь – Нисколько.

– Вы не родственницы?

Лили заставила себя улыбнуться.

– Как вы могли такое подумать? Королева Миа такая красивая.

– Но она бросила своего ребенка, – с негодованием прошептала ее собеседница. – Вы можете себе это представить? Король умер, и его жена ушла к одному из богатейших людей в мире. Оставила своего ребенка.

Ее ребенка!

Девушка продолжала с интересом ее изучать, и Лили пришлось солгать.

– Я здесь с официальным визитом, – произнесла она тоном, не терпящим дальнейших расспросов.

Лили потрогала приглашение в кармане пиджака. Зная, что натворила ее сестра, она почти была уверена, что ее сюда не пустят, но, очевидно, ее имя забыли вычеркнуть из списка гостей.

Возможно, Алекс давно забыл, как она выглядит. Ее документы были в порядке, приглашение было настоящим, так что проблем возникнуть не должно.

Точнее, одна проблема все же была. Куда ей идти после церемонии?

Труба заиграла королевский гимн, и все поднялись с кресел и зааплодировали. Принц Александрос спустился с платформы и с улыбкой зашагал по проходу. Каждое его движение, каждый жест выдавали нем монарха. Он был ничуть не похож на того Алекса, в которого она когда-то влюбилась.

Он будет лучшим правителем, чем старый король подумала Лили. Будет любить свой народ.

Она за аплодировала вместе с другими.

Вдруг его взгляд скользнул мимо нее, затем вернулся и задержался на ней.

Он ее узнал.

Его улыбка исчезла.

Лили закрыла глаза.

Когда она снова их открыла, он уже прошел. Журналистка смотрела на нее с еще большим любопытством.

– Он вас узнал, – сказала она.

– Мы с ним однажды встречались.

– Простите меня, конечно, но он смотрел на вас так, словно ненавидит.

– Это полная чушь, – ответила Лили. – Мы с ним едва знакомы. А теперь прошу меня извинить…

Повернувшись спиной к девушке, она присоединилась к процессии, медленно выходящей на улицу.

Она приехала сюда ради ребенка, но сейчас ей больше всего на свете хотелось отсюда убежать.

Что, черт побери, она здесь делает? Алекс пожал уже столько рук, что его пальцы начали ныть, а улыбка оставалась на лице только благодаря героическим усилиям. Когда закончится этот день?

Что здесь делает Лили?

Они встречались лишь однажды. Их знакомство длилось всего два дня, но это время было самым счастливым в его жизни. Затем она уехала не попрощавшись. Выскользнула из постели на рассвете и села на паром до Афин, пока он спал.

Но это не помешало ему искать ее по всему восточному побережью Соединенных Штатов.

Сестру королевы, которая, как ему сказали, была кораблестроителем.

Правда, он этому не поверил. Когда он спросил Миа, она лишь пожала плечами.

– Мои родители развелись. Я уехала с матерью, а Лили решила остаться с отцом, поэтому мы редко виделись. Её местонахождение и род занятий мне безразличны. Не понимаю, почему она так тебя интересует.

Несмотря на это, Алекс продолжил ее искать. В конце концов, ему удалось разыскать ее нанимателя – пожилого грека из штата Мэйн, владельца шлюпочной мастерской.

– Да, Лили на меня работала, – признался он, – но она бы на меня рассердилась, если бы я кому-то сказал, что она сестра королевы. Об этом никто не знает, кроме нас с женой. Что касается ее местонахождения… по правде говоря, мой друг, я не знаю, где она сейчас. Лили уехала месяц назад, сославшись на плохое самочувствие. Ее мучают ужасные головные боли. С каждым разом они становятся все сильнее. Мы сказали ей, чтобы она выздоравливала и возвращалась к нам.

Моя жена о ней беспокоится. Лили очень ценный работник, и мы никому не сдаем квартиру, в которой она жила. Но ее все нет, и мы не знаем, когда она вернется.

Таким образом, Алекс в очередной раз испытал чувство потери. В пятилетнем возрасте он лишился отца, а затем король разлучил его с матерью. Когда он стал достаточно взрослым, чтобы самому принимать решения, они воссоединились, но она вскоре умерла.

Он был опустошен. Жестокость старого короля больно ранила его. Он поклялся на могиле матери больше ни к кому не привязываться и иметь как можно меньше общего с королевской семьей.

Но сестре королевы каким-то образом удалось проскользнуть под броню, в которую он заковал свое сердце.

Когда они разговаривали и смеялись, когда их тела сливались воедино, когда он прижимал Лили к себе и слушал биение ее сердца, ему казалось, что ее чувства к нему так же глубоки, как и его к ней. Но, похоже, для Лили он был всего лишь партнером на одну ночь. Она была такой же бессердечной, как ее сестра.

Воспоминания о его бесполезной клятве не давали ему покоя.

Затем она позвонила. К тому времени он уже вернулся на Манхэттен к своей привычной жизни.

Это произошло утром. У него только что был напряженный телефонный разговор, и он все еще злился на Лили за ее внезапное исчезновение. Ее звонок застал его врасплох, и он отпустил грубую шутку. В следующую секунду он об этом пожалел, но Лили не дала ему возможности извиниться, бросив трубку.

Черт побери, он совсем не хотел в нее влюбляться. Не хотел эмоционально привязываться к кому-либо, тем более к родственнице Миа.

Он совершил большую ошибку и постарался укрепить свою защиту.

И вот она появилась здесь.

Он говорил правильные вещи, совершал правильные поступки, шел уверенной поступью по церковному проходу, но все это время высматривал в толпе ее. Женщину в скучном черном костюме с крикливым шарфом на волосах.

– Привет, Алекс, ты великолепно держался. – Это был Никос, а за спиной у него стоял Стефанос. В детстве они трое были лучшими друзьями. Алекс был с острова Сапфирос, Стефанос – с Хризеиса, а Никос – с Аргироса.

– Когда мы вырастем, мы будем вместе управлять островами, – говорили они.

Когда-то эти три острова, входящие сейчас в состав Объединенного королевства Бриллиантовых островов, были отдельными княжествами. Двести лет назад крон-принц Сапфирового острова завоевал своих соседей и переписал конституцию. Согласно ей, три острова должны были управляться как одно королевство, пока у него есть прямые потомки мужского пола.

В течение многих поколений короли разоряли острова. Георгиос не был исключением. В довершение всего он не интересовался женщинами, и всем долгое время казалось, что с его смертью прямая линия наследования закончится.

Как племянник Георгиоса, Апекс был его единственным наследником. Он стал бы королем Сапфироса, Стефанос – Хризеиса, а Никос – Аргироса. Когда острова снова превратились бы в независимые государства, молодые сильные правители восстановили бы их экономики, перестав транжирить деньги на роскошь и увеселения. Но Георгиос неожиданно женился на Миа, женщине, которая была моложе его на сорок лет, и она родила ему сына. Будучи племянником Георгиоса, Алекс мог править, но только в качестве принца-регента, пока его кузену не исполнится двадцать пять лет. Этот малыш станет их следующим королем.

Таким образом, он был связан по рукам и ногам, подумал Алекс, по-прежнему ища взглядом Лили. Друзья поздравляли его, но сам он был в ужасе от того, как все получилось. Он вынужден стать отцом ребенку, отца которого ненавидел. Управлять в ближайшие двадцать пять лет страной, законы которой презирал, и не иметь полномочий что-либо изменить. А его друзья… За их улыбками скрывалось отчаяние.

– Посмотрите-ка на него! – воскликнул Стефанос, хлопая Алекса по плечу. – Еще одна кисточка, и он будет похож на рождественскую елку.

– Точно. Не хватает только гирлянды из лампочек, – рассмеялся Никос. – Но это легко исправить.

– Сестра Миа здесь, – сказал Алекс, прежде чем они успели продолжить. – Лили.

Его друзья посерьезнели. Они оба были знакомы с Лили и знали о его чувствах к ней.

– Где? – Никос огляделся по сторонам. – Я ее не вижу.

– Она решила изобразить из себя скромную провинциалку. Скучный черный костюм и несуразный шарф на волосах. Наверное, думает, что так ее никто не узнает.

– Как у нее только наглости хватило сюда приехать? – возмутился Стефанос. – Если бы только люди знали… Они жаждут линчевать Миа.

– Лили не Миа.

– Не тебя ли она обвела вокруг пальца? – произнес Никос с ухмылкой, но его глаза были полны сочувствия.

– Да, она меня здорово зацепила, – ответил Алекс с деланой беспечностью. – Меня обманули точно так же, как Георгиоса.

– Миа его не обманывала. Она вышла за него замуж и родила ему сына.

– Ей были нужны только его деньги и положение.

– А ты запал на ее сестру.

– Это была всего лишь короткая интрижка. Какого черта она здесь?

– Спроси у нее.

– Полагаю, я должен это сделать, – решительно произнес Алекс. – Если Лили думает, что все еще может считать себя членом королевской семьи…

– Ты поставишь ее на место? – спросил Стефанос.

– Можешь не сомневаться. Затем она уедет.

Рождение наследника у короля, смерть короля, ребенок, брошенный сбежавшей королевой…

Лили понадобилось много времени, чтобы все связать воедино.

Она задавала вопросы гостям, и их ответы приводили ее в ужас. Островитяне были потрясены не меньше ее. В стране возникло массовое недовольство. Угроза свержения монархии была велика. Впрочем, на это Лили было наплевать. Она не считала себя членом королевской семьи. Ей нужен был только ее малыш.

В конце концов Лили набралась смелости и отправилась в детскую. Она без труда ее нашла, спросив у горничной, куда идти. Ее голос прозвучал повелительно, и ее спокойно пропустили.

В детской никого не было, кроме маленького наследника. Михалес спал в колыбели, посасывая большой палец. У него были черные кудри, слишком густые для такого маленького ребенка. Его длинные темные ресницы слегка подрагивали во сне.

Он был таким красивым.

Он был ее сыном. Михалес, названный в честь ее отца Майкла. Это было единственное обещание, которое выполнила Миа.

Последние несколько недель она думала о том, что испытает, когда впервые его увидит. Сейчас ее охватило множество чувств, главным из которых была безграничная любовь.

К ее сыну. К Михалесу.

– Что ты здесь делаешь, черт побери?

Услышав голос Алекса, она вздрогнула. Он подкрался незаметно, словно пантера к добыче.

Повернувшись, Лили увидела его в дверях.

Двенадцать месяцев назад она не смогла перед ним устоять. Он был нежным и страстным.

Сейчас его глаза были полны гнева. Он так отличался от Алекса, которого она знала.

– Я… я приехала к своей сестре, – пробормотала Лили.

– Видишь ли, Миа уехала. Бросила своего ребенка. Бросила все, чтобы сбежать с одним из богатейших мужчин в мире. Хочешь сказать, что ты ничего не знала?

– Не знала, – твердо произнесла она, несмотря на его ледяной взгляд. – Она прислала мне приглашение. Я прибыла сегодня утром и обнаружила, что она…

– Сбежала с сыном шейха, – бросил Алекс. – Очевидно, она начала планировать побег сразу после смерти мужа. Или даже до. Кто знает?

– Мне жаль.

– Тебе жаль? – Он посмотрел на нее так, словно она была частью своей сестры. Внешне они были похожи, и сейчас он видел в ней Миа. Негативное отношение Алекса к ее сестре было очевидным.

За этим последовало напряженное молчание.

Лили мысленно перенеслась в тот день, когда впервые его встретила. Он прибыл сюда на празднование сорокалетия правления короля, судя по всему, без особого желания. Потрясенная диагнозом, который поставили ей врачи, она, не зная о праздничных мероприятиях, от отчаяния поехала к Миа. Какой же наивной она была, когда надеялась, что старшей сестре небезразлична ее судьба!

Миа даже слушать ее не захотела.

– Лили, пожалуйста, это очень важный вечер. Сегодня мне некогда болтать. Я одолжу тебе нарядное платье. Развлекайся.

Итак, она весь вечер молча просидела в дальнем конце зала, стараясь не думать о будущем. Но затем Алекс пригласил ее на танец.

И вот результат. Михалес. Малыш, которого вес мир считал сыном Миа и, следовательно, будущим королем.

– Ты разговаривала с Миа? – спросил Алекс.

Лили покачала головой.

– Именно поэтому я здесь. Но я думаю, что она оставила…

– Кучу проблем, – закончил за нее он. – Этот малыш должен унаследовать трон. Я вынужден стать его опекуном, при этом у меня нет никаких полномочий. А теперь еще ты приехала. Ты не имеешь права здесь находиться.

– Я получила приглашение, и имею на это полное право, – спокойно ответила Лили, хотя внутри вся трепетала. Ей нужно было все ему объяснить. Заставить его понять, что она не такая, как ее сестра. – Алекс, когда мы встречались в последний раз…

– Забудь об этом, – отрезал он. – Я не знаю, в какую игру ты играла…

– Я не играла. Я была…

– Это не имеет значения, – бросил он. – Главное сейчас – это будущее островов, и тебя оно не касается. Островитяне в бешенстве. Георгиос и Миа разорили страну, и я ничего не могу поделать, потому что мне повесили на шею этого ребенка.

До этого момента Лили не подозревала, что он может так глубоко ее ранить. Внутри нее словно что-то умерло.

Он был отцом Михалеса, но это уже не имело значения. Она заберет малыша.

– И что ты собираешься делать?

– Расхлебывать эту кашу, – устало произнес Алекс. – Проще всего мне было бы отказаться от обязанностей регента, но в этом случае монархии настал бы конец. Это было бы катастрофой.

Георгиос наделал долгов, и в случае их неуплаты большая часть острова будет конфискована.

Будучи принцем-регентом, я попытаюсь поставить на ноги экономику, погасить займы и вернуть стране былое величие.

– Ты можешь это сделать?

– Могу попытаться, – мрачно ответил он. – Разве у меня есть выбор?

– Было бы лучше, если бы ты стал королем?

Алекс бросил на нее еще один яростный взгляд.

– А ты как думаешь? Будь я королем или хотя бы крон-принцем, я смог бы продать королевское имущество за границей. Ты знала, что у Георгиоса была собственность в Париже, Лондоне и Нью-Йорке? Продав ее, можно было бы выручить несколько миллиардов и погасить займы. Но, к сожалению, я всего лишь регент, и у меня связаны руки. Твое присутствие ничего не решает, поэтому можешь отправляться восвояси. Мне не нужны лишние проблемы.

– Но что будет с Михалесом?

– Я о нем позабочусь. Пожалуйста, уезжай.

О боже…

Как она могла что-то ему объяснить, когда он так на нее смотрел? И помогут ли тут объяснения?

Растерянная, она снова посмотрела на спящего сына. Этот маленький человечек был плодом ее любви к этому мужчине.

– Уезжай, Лили, – повторил Алекс. На этот раз в его голосе слышалось предупреждение. – И поскорее, пока разгневанные островитяне тебя не поколотили.

– Я не виновата в том, что сделала Миа.

– Ты ее сестра. Полагаю, ты знаешь ее лучше, чем мы.

– Я ее едва знаю, – прошептала Лили, нежно коснувшись щеки ребенка. – Александрос…

– Похоже, ты меня не поняла. Это не обсуждается. Тебе нужно уехать – Его лицо было бесстрастным.

Мужчины, которого она когда-то любила, больше не существовало.

Но сейчас речь шла не об их отношениях, а о судьбе ее ребенка. Поэтому ей нужно забыть, что когда-то ее с этим мужчиной связывала страсть.

– Я хочу принимать участие в воспитании Михалеса, – твердо произнесла она.

– Это решать твоей сестре, – сказал Александрос. – Если она одумается и вернется к сыну, ты, разумеется, сможешь играть роль тетки.

– Я хочу большего.

– Ты не заслужила большего. Мои люди считают, что твоя сестра всех нас предала.

– Они и меня ненавидят?

– Они тебя не знают. Но ты на нее похожа. Я не могу подпустить тебя к ребенку. Лучше свяжись со своей сестрой и попытайся ее вразумить. Заставь ее исполнять обязанности матери.

– А ты станешь Михалесу отцом?

– Шутишь? – Алекс недоверчиво покачал головой. – Я презирал его отца и терпеть не могу его мать. Я, конечно, найму для него хороших воспитателей, но сам с ним заниматься не буду.

– Значит, он будет расти в тех же условиях, что и ты?

– Откуда ты знаешь, в каких условиях я рос?

– Ты мне рассказывал, Алекс, – сухо сказала она.

– Возможно, – согласился он. – Я плохо помню, что было той ночью.

Его слова больно ее задели. Та ночь навсегда изменила ее жизнь, а он едва ее помнил.

– Не надо так на меня смотреть, Лили. Да, мы провели вместе ту ночь, но на следующее утро ты исчезла, даже не попрощавшись. Зачем сейчас об этом вспоминать? Думаю, ты получила, что хотела. – Он устало вздохнул. – Я позабочусь о том, чтобы тебе постоянно сообщали, как идут дела у твоего племянника. Даже несмотря на то, что твоя сестра от него отказалась. Это все, что я могу для тебя сделать.

– Но он твой…

Она не договорила, потому что в дверях появилась горничная. Она выглядела встревоженной.

– Ваше Высочество, вас спрашивают внизу, – сказала девушка, при этом не сводя глаз с Лили. – Я вас помню. Вы сестра королевы.

– Я знаю, что меня ждут, – мрачно произнес Алекс. – Я просто прощался с мисс Маклален.

– Вы уже уходите, мисс? – растерянно произнесла горничная.

– Думаю, да, – ответила Лили, сдерживая слезы. – Но… мне хотелось бы еще немного побыть с Михалесом.

– Можешь не спешить, – сказал Алекс с непроницаемым лицом. – Сиди рядом с ним хоть всю ночь, если хочешь, но только не показывайся на глаза моим гостям и завтра утром уезжай.

Прощай, Лили. Без своей сестры можешь здесь больше не появляться.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Лили уставилась ему вслед. Ей хотелось плакать.

– Вам передали письмо? – Голос горничной нарушил тишину.

– Какое еще письмо?

– То, что королева… ваша сестра оставила для вас вчера, – робко произнесла девушка, словно все еще не верила в произошедшее. – Она сказала мне, что вы должны приехать. – Подойдя к камину, горничная взяла с полки конверт. – Я обещала передать его вам. Простите, мисс, но я не понимаю, о чем она думала. Как можно было оставить своего ребенка?

Лили закрыла глаза. У нее не было ответа на этот вопрос. Когда она снова открыла глаза, девушка уже ушла.

Вскрыв конверт и достав письмо, Лили заставила себя его прочитать.. Оно было в духе Миа – прямолинейное, но сухое.

« Дорогая Лили,

Я не хотела отбирать у тебя ребенка. Георгиос всеми силами пытался помешать Александросу унаследовать трон, поэтому от отчаяния решил усыновить ребенка и выдать его за нашего. Когда ты сказала мне, что ждешь ребенка, но из-за болезни не можешь о нем заботиться, я приняла это как знак свыше. Он все устроил, подкупив докторов. Но теперь Георгиос мертв. Я еще молода и не собираюсь до конца жизни клянчить деньги у Алекса. Бен богат и великолепен во всех отношениях. Я уезжаю с ним. Теперь, когда со здоровьем у тебя все в порядке, ты сможешь сама позаботиться о своем малыше.

Миа».

Лили так долго смотрела на письмо, что ее взор затуманился. Это ее напугало. Последние двенадцать месяцев она жила как в тумане. Происходящее казалось ей сном.

Но теперь она вернулась к реальности.

Лили заглянула в кроватку, и ее сердце наполнилось радостью. После ужаса и беспросветного отчаяния, которые были ее постоянными спутниками в последнее время, судьба преподнесла ей бесценный подарок.

Михалес был плодом любви. Лили это знала наверняка. Да, она сходила с ума от страха, но это не помешало ей влюбиться.

Ее ребенок будет окружен любовью и заботой.

Что там сказал Алекс? Можешь не спешить. Сиди с ним хоть всю ночь.

Дверь открылась, и в комнату снова вошла горничная.

– Прошу прощения, мисс, но малыша пора кормить.

– Он спит.

– Последний раз его кормили четыре часа назад, – ответила девушка. – Мы четко следуем правилам.

– Я понимаю, – сказала Лили, тяжело сглотнув. Уступать было нельзя. – Вы слышали, что сказал принц Александрос. Он разрешил мне заботиться о Михалесе до моего отъезда. Не могли бы вы принести его смесь и все остальное, что нам может понадобиться до утра?

– Но мы работаем сменами, – заволновалась девушка. – Меняемся каждые восемь часов.

Вы не можете сами заботиться о ребенке.

– Разумеется, могу. Любая женщина в состоянии делать это сама.

– Но правила…

– Могут вступить в силу завтра, – отрезала Лили. – Сегодня о нем буду заботиться я, его тетя. Я покормлю его, а затем погуляю с ним в саду. Я переночую в его комнате. Вы не могли бы предупредить остальной персонал, что до утра мне не понадобится помощь.

– Они не обрадуются, – с сомнением произнесла девушка.

– Их работа – следовать правилам, – мягко ответила Лили, посмотрев в окно туда, где на волнах покачивалась взятая ею напрокат лодка.

Осмелится ли она?

А разве может быть иначе?

Эта лодка была недостаточно велика для запланированного ею путешествия. Ей понадобится помощь. Как там написала Миа? Бен богат…

Ее сестра была перед ней в долгу, и возможность отплатить представится ей в ближайшее время.

– Вы слышали принца Александроса, – сказала она. – Мне нужно уехать. Завтра Михалес снова будет ваш, но сегодня он мой.

Алекс поздно лег спать, но проснулся на рассвете. Он лежал, уставившись в потолок, и искал ответы.

Пытался не думать о Лили.

Все время думать о ней было безумием. В последнее время его жизнь и без того была сложной.

Он отчаянно искал выход.

Но его не было. Страна скатывалась в пропасть а он, будучи всего лишь принцем-регентом, не мог ничего с этим поделать.

Да еще Лили приехала.

У него и без нее было достаточно проблем. На нем лежала колоссальная ответственность.

Но сейчас он мог думать только о Лили. Она была худее, чем во время их последней встречи.

Карие глаза казались огромными на бледном лице. Она содрогнулась, когда он сказал, что плохо помнит ту ночь, когда они занимались любовью.

Наверное, он был с ней слишком резок, но у него не было выбора. Она должна была уехать.

Островитяне были потрясены поступком ее сестры. Внешне Лили была копией Миа, разве что менее ухоженной. Ее одежда была неброской и практичной, но люди все равно будут видеть в ней ее сестру.

Долгие годы жители островов мечтали о том, что после смерти Георгиоса смогут наконец выкупить свои дома и оливковые рощи, а также получат право ловить рыбу, не платя огромные деньги за пользование пристанью. Но с рождением наследника они потеряли всякую надежду.

Теперь, когда король умер, а королева сбежала, бросив ребенка, их гнев грозил превратиться в разрушительную силу.

Мятеж разъяренной толпы был бы настоящей катастрофой, и Алексу нужно было предотвратить его любой ценой.

Винить во всем Лили было несправедливо, и он прекрасно это понимал. Но в любом случае ей следовало уехать.

Сегодня же.

В дверь постучали. Алекс не любил, когда слуги нарушали его покой. Вообще-то он был против того, чтобы ему прислуживали, но теперь придется привыкать.

– Да?

– Прошу прощения, Ваше Высочество… – произнесла молодая горничная. Ее глаза расширились от испуга.

– Что случилось?

– Малыш исчез, – пролепетала она. – Я только что заглянула в детскую, но ни его, ни мисс Лили там не было. Один из садовников сказал, что ее лодки больше нет в бухте. Она забрала нашего малыша, сэр. Похитила крон-принца.

Глава третья

Прошло шесть долгих недель, прежде чем ему удалось ее найти.

Алекс всем сказал, что попросил Лили позаботиться о племяннике, пока Миа не решит, как быть дальше. Это было ложью. В действительности его люди искали ее двадцать четыре часа в сутки по всему земному шару.

В конце концов, они наткнулись на запись о рождении, зарегистрированном в Соединенных Штатах.

Имя: Михалес Маклален

Возраст: пять месяцев

Мать: Лили Маклален.

Причина несвоевременной регистрации: нахождение за границей во время родов и последовавшая за этим болезнь.

Отец: не указан

* * *

Лили зарегистрировала Михалеса на свое имя и как гражданина Штатов. Неужели она думала, что ей это сойдет с рук? Ее поступок разозлил Алекса и в то же время привел в замешательство.

Было ли это уловкой, с помощью которой Миа пыталась вернуть ребенка? Это не имело смысла. Она могла бы забрать его сама. Да, Михалес был будущим королем Бриллиантовых островов, но это не означало, что он не может воспитываться за границей.

Он должен был вернуть ребенка. Островитяне связывали с ним свои последние надежды. Как принц-регент, Алекс мог воспитать в Михалесе гражданскую ответственность, сделать из него достойного правителя, но только в том случае, если ребенок будет жить на острове.

Что, черт побери, вытворяла Лили? Где она? Где ребенок?

Миа с новым супругом жили в Дубае. Лили с малышом там не было.

Затем ему позвонил один из его осведомителей.

– Не спрашивайте, откуда я это узнал, но она возвращается в Штаты на яхте. «Нахид» принадлежит Бену Мерхдаду, новому мужу королевы Миа. Он должен в субботу прибыть в Мэйн.

Таким образом Алекс и оказался сейчас на пристани в Мэйне с двумя своими людьми и чиновником из миграционной службы. Все разрешится в один момент, если у Лили нет официального разрешения на ввоз малыша в Штаты.

За две минуты до назначенного времени в бухту вошла величественная яхта. К удивлению Алекса, Лили даже не попыталась спрятаться. Она стояла на палубе в потертых джинсах и простой белой футболке. На волосах у нее снова был яркий шелковый шарф. На руках она держала ребенка.

Мужчины рядом с ним ахнули от изумления.

– Она его даже не прячет, – сказал один из них.

– Она зарегистрировала его как своего, – ответил чиновник из миграционной службы. – Неужели думала, что никто ничего не узнает?

– В какую игру она играет, черт побери? – процедил сквозь зубы Алекс.

Увидев его. Лили улыбнулась и помахала ему рукой, словно только что вернулась из круиза.

Она была такой красивой.

Немедленно прекрати, приказал себе Алекс. Эта женщина такая же, как ее сестра. За ее привлекательной внешностью прячется алчная, эгоистичная натура.

Он должен как можно скорее положить конец этому фарсу.

Но, похоже, его появление нисколько ее не беспокоило. Она спокойно ждала, пока яхта будет пришвартована. Тем временем один из членов экипажа принес ее вещи. Не в силах больше ждать, Алекс поднялся на палубу.

– Привет, – сказал он, когда Лили улыбнулась ему, словно старому другу, которого давно не видела.

– Я предполагала, что встречу тебя здесь. Твои люди проделали отличную работу.

– Ты спятила?

– Нет, – ответила Лили, продолжая улыбаться. – Почему ты так думаешь?

– Ты забрала ребенка.

– Нет, – мягко возразила она. – Я забрала своего ребенка.

– Своего? – У Алекса перехватило дыхание.

– Да. Михалес мой сын. – Повернувшись, она обратилась к членам экипажа яхты: – Спасибо, ребята, за все. Пожалуйста, поблагодарите за меня Бена. Дальше я справлюсь сама.

– Мы организовали для вас транспорт и охрану, – сказал самый старший из экипажа, судя по всему капитан.

Только тогда Алекс заметил лимузин с шофером в униформе у пассажирской дверцы и двумя крепкими парнями в темных костюмах позади.

– Ваше Высочество, мне понадобится грубая физическая сила, чтобы защищать то, что по праву принадлежит мне? – спросила у него Лили.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Она подошла к нему.

– Думаю, прекрасно понимаешь. Ведь ты приехал сюда, чтобы забрать моего сына, не так ли?

– Михалес не твой сын.

– Мой.

– Мисс, – обратился к ней чиновник их миграционной службы, – Его Высочество утверждает, что этот малыш – кронпринц Бриллиантовых островов. Он сын короля Георгиоса и королевы Миа.

– Это ошибка, – сказала Лили. – Михалес мой сын. Он зарегистрирован на мое имя. Он гражданин Соединенных Штатов.

– Это не доказано, – возразил мужчина. – Вы не можете приехать в Штаты с ребенком и утверждать, что он ваш. Регистрация не является доказательством того, что вы его мать.

– Не является, но он действительно мой сын. – Она достала бумажник из-под шали, в которую был завернут Михалес, и протянула ему. – Здесь медицинские документы, подтверждающие, что я родила ребенка полгода назад. Вы убедитесь, что они подлинные.

Французские власти тщательно все проверили, когда я сказала им, что мне нужно. К этим бумагам прилагается заключение анализа образцов ДНК, взятых у меня и моего ребенка. Если вы настаиваете, я с радостью могу повторить тесты, но результаты будут те же. Муж моей сестры, король Бриллиантовых островов, забрал у меня ребенка и выдал его за своего, чтобы помешать принцу Александросу сесть на трон после его смерти. Но Михалес мой сын, и я не собираюсь с ним расставаться.

Лили хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Она пыталась быть смелой, но внутри у нее все трепетало. Алекс так на нее смотрел…

Нет. Нужно сосредоточиться на чиновнике. Прежде всего ей нужно убедить его. Она обратилась к нему, стараясь не обращать внимания на Алекса:

– Вам нужны еще доказательства? Михалеса скоро пора кормить. Я бы хотела к этому времени быть дома. Прошу меня извинить, джентльмены, но нам нужно ехать.

Чиновник просматривал документы, но не находил ничего, к чему можно было бы придраться.

При этом виду него был несколько смущенный.

– Это высокоуважаемые официальные лица, – сказал он.

– Я же вам говорила, что документы в порядке, но, если хотите, анализ ДНК можно сделать повторно.

– Мы с вами свяжемся, – произнес чиновник более доброжелательным тоном, – если этот джентльмен будет настаивать. – Он посмотрел на Алекса. – Мы, конечно, проверим подлинность документов, хотя я уверен, что они в порядке. Добро пожаловать домой вам и вашему малышу, мисс, – снова обратился он к Лили.

– Спасибо.

Слава богу, все закончилось, подумала Лили, сделав шаг в сторону трапа.

Неожиданно перед ней возник Алекс. В следующую секунду двое мужчин в черном быстро направились к ним.

За все это ей следовало благодарить Бена. Она никогда не встречалась с любовником своей сестры, но прекрасно понимала, что он ей помогал вовсе не из сострадания. Просто он не хотел, чтобы на его любовницу свалился тяжелый груз в виде чужого ребенка.

– Михалес твой сын до тех пор, пока не будет доказано обратное, – сказала она Миа. – Я буду приходить с ним сюда, пока ты мне не поможешь.

Таким образом, она и заручилась поддержкой Бена. Возможно, его помощь понадобится ей и дальше, но почему-то она была уверена, что Алекс не станет забирать у нее сына силой. Впрочем, сейчас он был так разгневан, что ей не стоило делать преждевременные выводы.

– Позволь мне пройти, Алекс, – сказала она, но он вместо этого схватил ее за плечи.

– В какую игру ты играешь, черт побери?

– Забираю то, что по праву принадлежит мне, – бросила она, упрямо выпятив подбородок.

– Михалес мой сын.

– Ты шутишь? Его родители Миа и Георгиос.

– Я уже говорила, что это ложь. – Она глубоко вдохнула. Он должен рано или поздно об этом узнать. – Подумай, зачем им могло понадобиться лгать, Алекс, – мягко сказала она, – и ты сам поймешь, что произошло.

Он был вне себя от ярости.

– Значит, вы все трое лгали? И как ты могла на такое согласиться?

– Я была… больна.

– И тебе, разумеется, хорошо заплатили, – отрезал он. – Я знаю вашу семейку. Вы своего не упустите.

– Давай не будем переходить на личности.

– Хватит лгать, Лили. – Он посмотрел на ребенка, закутанного в кремовую шаль. Малыш спал и не видел, какая драма сейчас разворачивается вокруг него. – Разумеется, это ребенок Миа. Он похож на нее и на Георгиоса.

– Это неудивительно. Мы с Миа очень похожи, так же как и мужчины в роду Георгиоса.

Подумай, у кого еще могут быть такие же черты, как у него. Сопоставь даты, Алекс. Проведи несложные математические расчеты.

Заставив себя улыбнуться, Лили прошла мимо него. Мгновение спустя она уже сидела в лимузине.

Алекс не сдвинулся с места. Он стоял на яхте и смотрел ей вслед.

Все закончилось, подумала она, содрогаясь. Она вернула своего сына и может продолжать жить дальше.

Всю следующую неделю Лили была как на иголках. Она не думала, что Алекс попытается забрать у нее силой Михалеса, но все же не могла быть полностью уверена, Она ожидала, что пресса поднимет шумиху. Забрав Михалеса, она изменила судьбу целой нации. Теперь королевство распадется на три княжества, у каждого из которых будет свой правитель. Алекс станет крон-принцем Сапфирового острова и получит реальную власть.

Но что бы ни планировал Алекс, похоже, он не собирался делать это на публике. Он никуда не сообщил об исчезновении Михалеса, иначе бы ее уже объявили в международный розыск.

Его бездействие заставляло ее нервничать и в то же время давало ей возможность лучше узнать сына.

– Конечно, это не то, к чему ты привык, – сказала она Михалесу, знакомя его с новым домом.

Окно ее квартиры выходило на шлюпочную мастерскую. Ее босс и его команда обивали корпус судна деревом.

Скоро она присоединится к ним. Эта мысль ее успокаивала. Спайрос хотел, чтобы она вернулась. Она будет оставлять окно открытым, чтобы слышать, если Михалес заплачет. Жена Спайроса будет с удовольствием ей помогать.

У нее все получится, думала Лили, сидя на своей старенькой кровати с Михалесом на руках.

Большего счастья и быть не может, правда?

Однако еще ничего не закончилось. Алекс может приехать и…

Если бы только все сложилось по-другому…

Нет, ничего не могло сложиться по-другому. Прошлого не вернуть, поэтому нужно с оптимизмом смотреть в будущее. Да, Михалес сын Алекса, но прежде всего он ее сын.

Алексу понадобилась неделя, чтобы во всем разобраться. Или еще больше запутаться? Что делать дальше? Он не мог принять слова Лили за чистую монету и сказать жителям королевства, что их все это время обманывали.

Но в конце концов ему пришлось поверить Лили. Он звонил французским властям, которые были крайне возмущены тем, что он посмел усомниться в их честности. Результаты анализа ДНК тоже не вызывали сомнений. Лили согласилась провести его в присутствии независимых свидетелей.

Михалес был ее сыном.

И… его? Это возможно.

Он вспомнил маленького мальчика, спящего на руках у матери. У него густые черные кудри и темные ресницы. Похоже, Михалес действительно был его сыном.

В это трудно поверить! Миа и Георгиос обманывали всю страну, и Лили знала об этом и была согласна.

Она специально его соблазнила? Был ли это их общий план, который нарушила смерть Георгиоса? Явился ли побег Миа единственной причиной, по которой Лили передумала и решила забрать ребенка? О какой болезни она говорила? Шесть недель назад на церемонии его коронации с ней было все в порядке.

Доктора, у которых она лечилась, отказались разглашать конфиденциальную информацию, несмотря на то что на карту была поставлена судьба целой страны. Черт побери, он так отчаялся, что уже был готов их подкупить, чтобы получить ответы на интересующие его вопросы.

Нет. Сначала он спросит у нее самой.

Он разговаривал с юристами и королевскими советниками, со Стефаносом и Никосом. Когда они назвали ему единственный способ спасти страну, он испытал глубокое потрясение.

В конце концов он вернулся в Мэйн и отправился по адресу, указанному в документах. В квартиру, расположенную прямо над мастерской.

Алекс шел окольными путями, не желая быть замеченным. Он наделялся, что Лили отказалась от услуг телохранителей, которые встречали ее на пристани неделю назад.

Постучав в дверь квартиры на первом этаже, он подумал, что, должно быть, ошибся адресом.

Сестра Миа не могла жить в таком месте.

Никто не ответил. Тогда он повернул ручку. К его удивлению, дверь оказалась не запертой.

Ее жилище состояло из одной просто обставленной комнаты. В ней была двуспальная кровать с выцветшим лоскутным покрывалом, небольшой столик со стулом, потрепанное кресло, маленький телевизор и стенной шкаф в углу за занавеской.

У открытого окна стояла детская кроватка. В ней лежал Михалес.

Разве хорошая мать оставит ребенка одного? Сюда может войти кто угодно.

Она такая же, как Миа.

Ища новые доказательства этого, он еще раз внимательно оглядел комнату, подмечая детали.

Окно обрамляли пестрые льняные занавески. Оно было открыто, и Алекс слышал доносящиеся снаружи голоса. На подоконнике стояли горшки с петуниями.

Здесь было очень мило. Это скромное жилище разительно отличалось от королевской резиденции.

Где Лили?

Михалес… его сын… крепко спал.

Его сын.

Что он почувствует, если возьмет его на руки?

Прогнав эту мысль, Алекс выглянул в окно и увидел Лили.

Она находилась прямо под ним внутри деревянного корпуса строящейся лодки. Ее босс, мужчина, с которым он встречался год назад, вытаскивал из дымящегося чана длинный брус.

На Лили был рабочий комбинезон, грубые ботинки, бейсболка и толстые кожаные перчатки до локтей. Получив от Спайроса брус, она, к большому удивлению Алекса, дала указания двум крепким парням. Они помогли ей его донести и слегка согнуть, затем приложили к корпусу будущего судна и держали, пока Лили его прилаживала. Очевидно, здесь командовала она, а мужчины просто помогали. Ее указания были краткими и по существу.

Алекс уставился на нее словно зачарованный. Только когда шпангоут был полностью готов, Лили отошла назад и посмотрела на свою работу.

– Это просто фантастика, – сказала она. – Десять готово. Осталось еще сто шестьдесят.

Думаю, к перерыву на чай сделаем.

Мужчины застонали и дружно рассмеялись. Лили смеялась вместе с ним. Она была… одним из работников?

– Пойду проверю, как там Михалес, – сказала она. – Его пора кормить. Сможете приладить следующий без меня? – Она подняла глаза на окно.

И увидела его.

Алекс ожидал, что она будет потрясена. Возможно, даже напугана. Но вместо этого ее брови лишь слегка приподнялись. Она кивнула, словно дав ему понять, что сейчас подойдет, затем повернулась к нему спиной и подошла к Спайросу.

Спайрос собирался крепить еще один брус, но смотрел на него с сомнением. Затем он выругался и отбросил его в сторону.

– Не пойдет. Здесь в середине изъян и в остальных тоже. Они быстро сломаются. Иди покорми малыша, а я пошлю ребят за новыми – Он тепло улыбнулся ей. – Не заставляй моего крестника ждать.

Затем он тоже посмотрел на окно, и его улыбка исчезла.

Спайрос пристально уставился на Алекса. Что Лили наговорила ему про него?

Разумеется, ничего хорошего.

– Посмотрите, кого к нам принесло. – В голосе Спайроса слышалось презрение. – Кажется, у нас гости. – Его крупное тело приняло угрожающую позу. Он был готов защищать Лили как родной отец. – Если вы обидите Лили, то будете иметь дело со мной. Точнее, с нами. – Остальные мужчины тоже смотрели на него с угрозой.

Вдруг за спиной у него послышался какой-то шум. Обернувшись, он увидел в дверях женщину средних лет. Ее руки были скрещены на полной груди. Она выглядела так же агрессивно, как и мужчины внизу.

– Чего вы хотите? – спросил Спайрос. – Что, черт побери, вы делаете в квартире Лили?

– Все хорошо, Спайрос, – успокоила его Лили. – Я ждала его. Хотя мне не следовало оставлять дверь открытой.

– Все в порядке, – крикнула ей женщина. – Я здесь. – Она села на край кроватки, загородив его малыша своим грузным телом.

Он снова посмотрел вниз. Лили находилась всего в десяти футах от него. Она была слишком худа, и комбинезон висел на ней мешком. Ее красивые кудри были спрятаны под мужской бейсболкой, надетой задом наперед. На щеке у нее было грязное пятно.

Она выглядела лет на пятнадцать.

– Надеюсь, он приехал для того, чтобы обсудить материальное содержание Михалеса, – вдруг сказала она Спайросу, и Алекс перестал думать о ее внешности.

– Он отец твоего малыша? – спросил Спайрос.

– Да. Это Александрос, принц-регент Сапфирового острова.

Если бы Алекс ожидал почтительного отношения к себе, он был бы разочарован. Глаза Спайроса опасно засверкали, выражение лица стало еще более агрессивным. Пожилая женщина смотрела на Алекса с негодованием и враждебностью.

– И где же вы были, – произнес Спайрос – Александрос, принц с Сапфирового острова? О чем вы думали, когда оставляли Лили одну с ребенком?

Это было безумие. Он не заслужил подобные обвинения.

Ему следовало спуститься вниз, но он решил этого не делать, чтобы избежать всплеска агрессии.

– Я ее искал, – спокойно ответил он, – и вы это знаете.

– Да, один раз вы здесь были, – презрительно бросил Спайрос. – Будь она моей женщиной, я бы отправился за ней хоть на край света.

– Я не его женщина, – возразила Лили.

– Он отец твоего ребенка, – неистово возразил Спайрос. – Разумеется, ты его женщина.

– Времена меняются, Спайрос, – мягко сказала она. – Мне нужно с ним поговорить.

– Так поговори. Но помни: то, что он принц, не дает ему никаких прав. Оставь окно открытым и позови нас, если мы тебе понадобимся.

Бросив на Алекса предупреждающий взгляд, он вернулся к своей работе.

Глава четвертая

Алекс был в растерянности. Ему не следовало входить в квартиру Лили. Из-за этого он чувствовал себя преступником.

Из-за слов Спайроса вдвойне.

О чем вы думали, когда оставляли Лили одну с ребенком?

Откуда, черт побери, он мог знать о ребенке?

На лестнице послышался стук тяжелых ботинок. Дверь отворилась. Он повернулся, чтобы посмотреть на Лили, но она проигнорировала его и сразу направилась к кроватке.

Алекс ждал. Он все еще не мог смотреть на малыша. Ему было слишком тяжело.

Зато он мог смотреть на Лили. Он уже давно знал, что она занималась тяжелой физической работой, но поверил в это, только когда все увидел собственными глазами.

Неужели эта женщина в мешковатом комбинезоне и тяжелых ботинках сестра Миа?

Убедившись, что с ее сыном все в порядке, Лили обратилась к женщине:

– Спасибо, Элени. Дальше я сама справлюсь.

Пронзив Алекса ледяным взглядом, толстуха удалилась.

– Итак, какое право ты имеешь сюда приходить? – бросила ему в лицо Лили.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Какое право ты имела приезжать ко мне во дворец и забирать крон-принца?

– Он никакой не крон-принц, и ты прекрасно это знаешь. – Она поправила кепку на своих коротко подстриженных кудрях.

– Ты не имела права…- начал он, но Лили сложила руки на груди и неистово сверкнула глазами.

– У меня есть все права на Михалеса. Ты не можешь его забрать.

– А я и не говорю, что хочу его забрать.

– Нет, – пробормотала она. – Нет. – Ее воинственный настрой куда-то испарился. – Я не…

– Ты не могла бы мне сказать, что, черт побери, здесь происходит?

– Зачем?

– Как-никак, я отец этого ребенка, правда?

– Да, – небрежно ответила она, словно это не имело значения.

Это имело огромное значение, но все же Алекс до сих пор не мог заставить себя посмотреть на Михалеса.

– Ты продала его Георгиосу и Миа?

– Я его не продавала. Он мой, и если ты думаешь, что можешь его у меня забрать…

– Я здесь не для того, чтобы его забирать. Я только хочу знать правду. Ты должна все мне объяснить.

– Я ничего тебе не должна, – бросила Лили, затем закрыла глаза. – Хорошо, – наконец уступила она, – ты этого не заслуживаешь, но я все тебе объясню. Итак, я встретилась с тобой, мы переспали, и я забеременела. Но я не могла заботиться о Михалесе, поэтому Миа взяла его.

Они с Гергиосом заявили на весь мир, что это их сын. Я думала, что они его усыновили. Они этого не сделали, и это значительно облегчило процесс его возвращения.

– Хочешь сказать, что ничего даже не проверила?

– Это так, – ответила она, даже не пытаясь защищаться. – Во время беременности я была больна и попросила Миа о нем позаботиться. Я была полной идиоткой. Хочешь верь, хочешь нет, но это и есть правда.

Алекс не верил. Это не имело смысла.

– Миа сообщила всем о своей беременности за несколько месяцев до рождения Михалеса.

– Правда? – безразлично произнесла Лили.

– Миа сказала, что не хочет, чтобы кто-нибудь знал о ее беременности, пока не будет полностью убеждена, что с ребенком все в порядке, – продолжил Алекс. – Она сообщила о ней всему миру через пять месяцев после своего отъезда. Она жила где-то за границей в самом роскошном отеле, который только смогла найти. Ей так было проще подкупить людей, чтобы выдать малыша за своего?

– Не знаю. Мне все равно.

Какого черта?..

– Лили, с меня хватит, – отрезал Алекс.

В этот момент в кроватке захныкал Михалес, и Лили подошла к нему.

Его сын.

Он знал об этом уже неделю, но ему нужно было больше времени, чтобы привыкнуть.

– Разве я это заслужил? – произнес он в пустоту. – Почему ты мне не сказала, что ждешь ребенка?

– Я пыталась. – Ее тон был невыразительным.

– Я тебе не верю.

– Я звонила. Через три недели после того как мы…

– Занимались сексом? – грубо бросил он, и Лили поморщилась – Ну, если тебе так нравится, – ответила она. – Наверное, нас действительно связывал только секс.

Между ними было нечто большее, и они оба это знали.

– Я пытался тебя найти, – сказал он.

– Тебе Миа дала этот адрес?

– Я спрашивал ее, но она разозлилась и сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я продолжил поиски и, в конце концов, оказался здесь. Спайрос только что об этом упоминал. Затем ты позвонила.

– Да, – холодно произнесла Лили. – Ты не помнишь, что мне сказал?

– Нет, я…

– Зато я прекрасно помню. Женщины такое не забывают. Ты узнаешь, что ждешь ребенка.

Тебе плохо, ты напугана и растеряна, но, в конце концов, набираешься смелости и звонишь отцу ребенка. А он тебе говорит: «Лили, рад тебя слышать. Надеюсь, ты-то хоть не собираешься навязать мне роль папаши».

Алекс замер.

Он все отлично помнил.

Он был принцем-холостяком, сколотил себе состояние и, как наследник короля, должен был получить еще больше после его смерти. Все это делало его лакомым кусочком для охотниц за богатством.

В то утро перед звонком Лили ему позвонила мать какой-то голливудской старлетки. Она кричала на него, бросалась угрозами.

– Вы переспали с моей дочерью, и она забеременела. Вы на ней женитесь, или мы подадим на вас в суд.

Он не спал с той девушкой. Возможно, даже не был с ней знаком. Очевидно, она действительно была беременна и искала для своего ребенка отца побогаче. Сказав наглой авантюристке, что они могут делать все, что хотят, он положил трубку.

А через десять минут позвонила Лили.

Он злился на нее за внезапное исчезновение, потому и не удержался от грубой шутки.

Надеюсь, ты-то хоть не собираешься навязать мне роль папаши.

Она послала его к черту и прервала соединение.

Алекс помнил, как он долго смотрел на телефон, не решаясь позвонить снова. Он думал о своей неприязни к Миа, на которую Лили была так похожа. О боли, которая не отпускала его после исчезновения Лили. Сестра Миа не стоила таких страданий. В любом случае Лили ясно дала ему понять, что он ей не нужен.

Тогда он принял решение больше ее не искать.

– Ты могла бы попытаться снова, – сказал он.

Ее лицо было непроницаемым.

Он больше года считал эту женщину такой же эгоистичной стервой, как ее сестра.

Но Лили не была такой, как Миа.

Наверное, сейчас она ожидала, что он уйдет. Точнее, она хотела, чтобы он ушел. Скорее всего, она даже откажется от материальной поддержки. Было очевидно, что она не хотела иметь с ним ничего общего.

На память ему неожиданно пришла их первая встреча. Лили была в простом черном платье и почти без макияжа. Ее роскошные кудри свободно падали на плечи.

Он сказал что-то циничное насчет окружающей обстановки – роскошного бального зала в королевском дворце. Лили в ответ рассмеялась.

– А я не в восторге от этих канделябров. Уж лучше бы они были розовыми. Хрусталь – это прошлый век, Точно так же, как брюки-трубы и подплечники. – Она окинула взглядом его смокинг. – И смокинги, – дерзко улыбнулась она.

Он был очарован.

Сейчас в ее глазах не было того озорного блеска. Они были словно стеклянные.

– Я больше ничего не обязана тебе рассказывать. Ты здесь не король.

– Я нигде не король, – ответил Алекс. – Похоже, что и не принц-регент. Если Михалес не является сыном Георгиоса. – Он сделал паузу, чтобы подобрать нужные слова. – Если нам с тобой удастся спокойно договориться, королевство разделится на три части. Я буду крон-принцем Сапфироса, а Аргирос и Хризеис тоже будут управляться как самостоятельные государства.

– И таким образом будут решены проблемы государственной важности? – произнесла она скучающим тоном.

– Возможно. Но это уже не твое дело.

– Напротив, все это сможет осуществиться лишь благодаря мне, – отрезала она. – Если бы я не забрала Михалеса, ты бы до сих пор был жил во лжи и проклинал свою судьбу. Теперь ты можешь получить долгожданную власть и оставить меня в покое.

– Ты упустила одну существенную деталь. Михалес не только твой сын, но и мой.

– Тебе придется заслужить право быть отцом. До сих пор ты не проявлял к Михалесу ни малейшего интереса.

– Я не знал, что он мой сын!

– Ты узнал об этом неделю назад. И что сделал? Исчез, вместо того, чтобы приехать сюда и сказать: «Это мой сын, и он мне нужен».

– Я не знал… – начал Алекс, но внезапно остановился.

– Не знал чего?

– Что я должен чувствовать, – отрезал он. – Мне нужно было время.

– Мне тоже нужно было время, когда я увидела тонкую голубую линию, – сказала Лили. – Но ребенок – это не вещь, о которой можно долго думать, а потом приобрести – ладно, мол, пригодится.

Лили подошла ближе к кроватке, словно пытаясь таким образом защитить от него своего сына.

Этот жест был древним как мир.

– В таком случае почему ты его отдала? – произнес он с негодованием, стараясь не думать о том, как она была красива, когда злилась. – Сколько они тебе заплатили?

– Миллионы долларов! – прошипела Лили.

Ладно, денег она не брала. Но неужели она отдала сына сестре просто так, даже не проверив, усыновили его Миа и Георгиос или нет?

Может, она действительно была больна?

Его взгляд упал на ее бейсболку. На коронации ее волосы тоже были прикрыты.

Последствия химиотерапии? Нет, вряд ли. Мягкие кудри, выбивающиеся из-под бейсболки, были короче, чем во время их первой встречи, но, будь она обрита наголо во время болезни, они не успели бы отрасти до такой длины за столь короткое время.

– Насколько серьезно ты была больна?

– Это не твое дело.

– Твои волосы…

– Мне делали операцию, – сухо ответила она, – но сейчас со мной все в порядке.

Алекс понял ее намек. Больше никаких вопросов. Но, возможно, именно в ее болезни и прятался ключ к разгадке.

Лечение могло обойтись Лили в кругленькую сумму, если у нее не было медицинской страховки. Что, если Миа и Георгиос оплатили ее больничные расходы в обмен на ребенка, которого она не могла содержать? Ребенка, который был ей не нужен до тех пор, пока исчезновение Миа не заставило ее передумать.

Это не освобождало ее от вины, но все объясняло.

– Даже и не думай вмешиваться в мои дела, – холодно сказала Лили. – Давай все решим раз и навсегда. Если ты не хочешь признавать Михалеса, я не стану возражать. Я не нуждаюсь в материальной помощи. Если ты хочешь иметь к нему доступ, пожалуйста. Я не стану мешать. У меня есть только одно условие: он будет жить со мной.

– Я не могу допустить, чтобы он остался здесь.

– Но он останется здесь, – решительно заявила она, но Алекс услышал в ее голосе зарождающийся страх.

– Мне придется забрать его на Сапфировый остров.

– Ты никуда его не заберешь.

– Он должен стать моим сыном по закону.

– Что?

– Ты представляешь, какой разразится скандал, если он исчезнет? Островитяне и так расстроились из-за того, что ты его забрала.

– Но он мой!

– Островитяне считают, что он их!

– Но это не так.

– Боюсь, что так, – возразил Алекс. – Вы с Миа и Георгиосом подарили его острову. Люди уже успели его полюбить, и я не могу его у них забирать.

– Не ты будешь его у них забирать, а я, – неистово прошептала Лили. – Он мой и останется со мной.

Будто нарочно Михалес снова захныкал. Тогда она взяла его из кроватки, прижала к себе и начала поглаживать по волосам.

При виде этой картины внутри у Алекса словно что-то переключилось, и это его встревожило.

Ситуация усложнялась. Когда он пришел сюда, его переполняла ярость. Он не думал, что эта женщина до сих пор может вызывать у него какие-то чувства. Он спал с Лили больше года назад, но его тело до сих пор реагировало на нее.

А Михалес…

Он никогда не представлял себя в роли отца. Этот ребенок не имеет к нему никакого отношения.

Разве что очень на него похож.

Он чувствовал себя так, словно оказался на незнакомой территории. Но целью его визита было попытаться найти выход из ситуации, поэтому он сказал:

– Лили, это тяжело, но ты должна меня выслушать. Когда жители острова узнают правду о происхождении Михалеса, они отнесутся к ней с недоверием. Разве может быть иначе? Если Георгиос и Миа им лгали, то с чего они должны верить мне или тебе?

– Я не… Это не имеет значения.

– Имеет, – возразил Алекс. – Нам необходимо завоевать их доверие, и лучший способ это сделать – говорить правду и поступать по чести.

– По чести? – презрительно бросила девушка. – Так где же ее взять?

– Что бы ты там обо мне ни думала, для меня это дело чести, – печально произнес он. – Я должен все исправить.

– Первая умная мысль за все время.

Он развел ладони в стороны.

– Согласен, мое поведение до сих пор оставляло желать лучшего. Мне не следовало с тобой спать. Не следовало грубить тебе по телефону. Но нам обоим нужно двигаться дальше.

Островитяне должны узнать, что Миа и Георгиос им лгали. Самое главное – убедить их, что с ложью покончено. Что я действительно отец Михалеса и мне можно доверять. Сейчас страна находится на грани мятежа, но мои советники считают, что еще не поздно все исправить. Мы сможем предотвратить беспорядки, дав острову хорошее правительство, стабильность и надежду на будущее. Остров нуждается в крепкой королевской семье и наследнике.

Лили уставилась на него поверх головы Михалеса.

– А я здесь при чем?

Судя по испугу, промелькнувшему в ее глазах, она поняла, куда он клонит. Она была намного умнее своей сестры.

– Полагаю, тебе известно, что сейчас творится на островах.

– Да, но…

– Они переживают упадок, – поспешно добавил Алекс, чтобы не дать себе отвлечься от намеченной цели. – Люди едва сводят концы с концами. Значительная часть земель заложена, и иностранные кредиторы могут в ближайшее время ее забрать. Полная разруха неизбежна, если островитяне не поверят в меня. Не примут новую королевскую семью. Лили, я думал над этим всю неделю. Слушал советы опытнейших юристов и политических консультантов. Все они пришли к одному выводу.

– К какому?

– Я должен на тебя жениться.

Глава пятая

На мгновение Алексу показалось, что она упадет в обморок. Ее лицо резко побледнело. Она с недоверием уставилась на него. Под влиянием какого-то инстинкта он подошел к ней и взял у нее Михалеса. Она была так потрясена, что не стала сопротивляться. Он стоял с ребенком на руках, не зная, как правильно его держать, куда идти потом.

– Наверное, я опять все сделал не так, – наконец произнес он. – Наверное, мне следовало опуститься перед тобой на колено.

– Не следовало. – От ярости на ее щеках проступил румянец.

Ярость – это хорошее начало. С ней он сможет справиться.

– Думаю, тебе нужно уйти, – сказала Лили. – Хватит рассказывать мне сказки.

– Я серьезен как никогда.

Михалес заерзал у него на руках. Когда он посмотрел на Алекса и улыбнулся ему беззубой улыбкой, тому показалось, что пол ушел у него из-под ног.

Он должен держать в узде свой гнев. Он не мог здраво мыслить, пока держал на руках мал… своего сына.

Тогда он опустил его на мягкий коврик у окна. Михалес тут же сел и что-то радостно пролепетал на своем детском языке.

Алекс изумленно уставился на него.

– Он уже может сидеть. На острове он еще этого не делал.

– Как будто ты обращал на него внимание.

– Обращал. Я беспокоился о нем еще до исчезновения Миа. Она его игнорировала.

– Алекс, уходи, – устало произнесла она.

– Не могу, – ответил он, взяв её руки в свои. Они были холодными.

Удивительно, но Лили не отстранилась. Это его обнадежило.

– Это политика, – продолжил Алекс. – Если Михалес останется здесь с тобой, на острове начнутся беспорядки. Жители будут смотреть на меня как на узурпатора, и мятежа не избежать.

Но если мы поженимся…

Лили попыталась отдернуть руки, но он не отпустил ее. Пришло время использовать главный козырь.

– Очевидно, ты не поняла. Я щедро тебя отблагодарю, – сказал он. – У меня в кармане лежит чек на сумму, о которой ты никогда даже не мечтала. Он станет твоим в тот момент, когда ты поставишь свою подпись в брачном свидетельстве. – Лили уставилась на него в оцепенении, но он продолжил: – Забудь о личных счетах. Относись к этому как к деловому предложению. У нас будет настоящая свадьба, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Ты проживешь год на Сапфировом острове, а затем мы постепенно начнем расходиться. Когда обстановка в стране стабилизируется, мы разведемся. Ты будешь богата и свободна и сможешь делать все, что захочешь.

Прежде чем Лили успела ответить, он достал чек и протянул ей.

Молча взяв чек, она уставилась на него и ахнула от изумления.

Все будет так, как он решил, подумал Алекс. Деньги – самый веский из всех аргументов.

– Он… настоящий? – прошептала Лили.

– Самый что ни на есть, – ответил он.

Лили посмотрела на него так, словно он прилетел с другой планеты.

– Это еще не все, – продолжил Алекс. – Мои осведомители проделали большую работу за прошедшую неделю. Они многое выяснили о людях, с которыми ты работаешь. Очевидно, ты очень привязана к Спайросу и его команде. Мастерская Спайроса терпит убытки, и я готов сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Мы переместим его мастерскую на Сапфировый остров, оплатив все расходы. Благодаря моей поддержке он получит хорошую рекламу и сможет продавать свои лодки в Европе. Я знаю, что Спайрос тоскует по родине. Они с женой хотели бы жить где-нибудь, где говорят на их родном греческом. Все, что тебе нужно, – это согласиться стать моей женой.

Лили ничего не сказала. Она по-прежнему с недоумением смотрела на чек.

– Мисс Маклален не сможет отказаться от такого предложения, – говорили ему юристы и советники. Алекс с этим согласился, но, помня об алчности сестры Лили, добавил к сумме еще один нуль.

Став крон-принцем, Алекс унаследует все состояние Георгиоса и сможет его использовать во благо страны. Этот брак по расчету был необходим, так же как присутствие Михалеса на острове.

Он ей заплатит, и проблема будет…

– Убирайся, – неожиданно произнесла Лили.

Он не сдвинулся с места.

– Убирайся. – Ее дыхание было учащенным, глаза неистово сверкали. – Как ты смеешь?

– Предлагать руку и сердце матери моего сына?

– Он не твой сын.

– Но ты говорила…

– Биологически Михалес твой сын. Но скажи, разве ты хочешь вернуть его на остров, чтобы быть рядом с ним? Ты видишь в нем только средство для решения своих проблем. Ты собираешься использовать его, меня, Спайроса в качестве инструментов. Убирайся и никогда больше не возвращайся.

– Лили, посмотри на сумму, указанную в чеке, – не сдавался Алекс. – Ты не можешь так просто отказаться от того, что я тебе предлагаю.

– Тогда смотри, – ответила она и, порвав чек на мелкие кусочки, разбросала их по полу.

Затем взяла на руки Михалеса и подошла к двери. – Уходи!

– Ты ведешь себя нелепо. Если ты хочешь больше…

– Нет, это ты ведешь себя нелепо, – бросила она. – Неужели ты не понимаешь? У меня есть все, чего я хочу. У меня есть то, чего вы с Миа и вам подобные не можете понять. Мне достаточно того, что у меня есть. Я могу заниматься любимой работой и воспитывать сына. Я свободна, и у меня есть будущее. Зачем мне жертвовать всем этим ради жизни в золотой клетке?

Свободна? При чем здесь это. Она говорила так, словно только что вышла из тюрьмы. Он должен ее вразумить.

– А как же Спайрос?

– Ему и здесь хорошо.

– Это не так. В любую минуту он может потерять свой бизнес. Спроси у него сама.

– Ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Зато ты имеешь самое непосредственное. Тебе придется выйти за меня замуж.

– Не придется. – Она открыла дверь. – Убирайся.

– Не могу, – ответил он, не зная, какие еще привести аргументы. – Лили, ты должна это сделать, иначе Сапфировый остров станет эксклюзивным курортом для богатых, а местные жители будут оттуда высланы. Остальные два острова ждет та же участь.

Ее лицо застыло, словно она колебалась.

Неужели у этой женщины есть сердце, которого нет у ее сестры? Да, она продала своего ребенка, но сейчас…

Она выглядела бледной и усталой.

Внезапно ему стало не по себе. Он осознал, что действует так же, как Миа и Георгиос.

Покупает ее ребенка. Покупает ее.

– Убирайся, – снова прошептала Лили, и на этот раз он уступил.

– Лили, все происходит слишком быстро, но, пойми, речь идет не только о нас двоих.

Признаюсь, я тебя недооценивал. Мне жаль.

– Это очень мило с твоей стороны, – произнесла Лили с сарказмом, но ее голос дрожал.

Она слегка покачнулась, и Алекс подошел ближе и поддержал ее.

– Не прикасайся ко мне! – бросила она, но не оттолкнула его, потому что не могла: одной рукой она держала Михалеса, а другой открывала дверь. – Пожалуйста, уходи.

– Лили, с тобой все в порядке?

– Да, – ответила она.

Алекс нехотя ее отпустил. Неожиданно она показалась ему хрупкой и ранимой. Это не имело смысла. По дороге сюда он злился на эту женщину, а сейчас хотел ее защитить. В ее глазах был страх и что-то еще, чему он не мог дать название.

Сожаление? Может быть, она сожалела о том, что он с ней сделал? Или о том, что отказалась стать его женой?

Возможно, она его использовала, и беременность была запланирована.

– Лили, я ухожу.

Увидев на ее лице облегчение, он содрогнулся. Неужели она так его боялась?

– Мне не следовало тебя торопить.

– Да.

Обрывки чека были рассеяны по полу. Такие мелкие, что их было бесполезно собирать воедино.

– Я не стану этого делать, – яростно бросила она, поймав направление его взгляда.

– Я знаю, что не станешь.

– Ты ничего обо мне не знаешь. Не знал. До сегодняшнего дня.

Михалес с интересом наблюдал за ним.

Его сын.

Как он мог быть так уверен, что с помощью одних только денег можно все решить? Сейчас это казалось нелепым.

Что бы он сделал, не будь Лили сестрой Миа? Воззвал бы к ее совести? Будь у нее совесть, ей было бы нечего терять. Напротив, она бы многое приобрела.

– У тебя есть доступ к Интернету?

Простой вопрос застал ее врасплох.

– Я… да.

– В таком случае я уйду, но прежде попрошу тебя об одном одолжении. Я хочу, чтобы ты посетила веб-сайты наших местных газет. – Достав из кармана визитку, он написал на обратной стороне адреса. – Можешь даже позвонить в газеты и спросить, действительно ли в стране все так плохо. Надеюсь, ты убедишься, что я не лгал. Моей стране грозит гибель, и спасти ее может только наш брак.

– Но я не хочу выходить замуж. Я хочу быть свободной.

– Свободной?

– Да. – Ее лицо вдруг залила краска. – Я свободна. – Ее голос зазвучал более уверенно. – Впервые в жизни я могу двигаться вперед. Думаешь, я променяю это на брак? – Она произнесла это слово так, словно брак был для нее равнозначен тюремному заключению. – Как ты можешь меня о таком просить? Ты не имеешь права.

Неужели одна лишь мысль о браке с ним была ей так отвратительна? Он ведь не такой уж плохой, правда?

– У меня не было выбора, – сказал он. – Если у тебя есть совесть, у тебя его тоже нет.

Он почти физически ощущал ее гнев. Будь у нее свободны руки, она бы, наверное, его ударила. Возможно, тогда они оба почувствовали бы себя лучше. Им обоим нужно было дать выход напряжению.

– Просто обратись в эти газеты, задай нужные вопросы.

– Уходи.

– Я вернусь завтра, Лили. Мы теряем драгоценное время. Ты должна отнестись к этому серьезно. В наших руках судьба Бриллиантовых островов. Хотим мы этого или нет, но нам нужно пожениться.

Она посмотрела на него. На смену гневу пришло замешательство.

– Прости, – сказал Алекс, – но нам придется это сделать. Возможно, все будет не так уж плохо.

С этими словами он забрал у нее Михалеса и посадил на пол.

Затем взял в ладони ее лицо.

И поцеловал ее.

У него хватило здравого смысла, и его поцелуй не был крепким и страстным. Он был легким как перышко, однако он чувствовал, будто вернул часть себя, о потере которой не подозревал до этого момента.

Лили не ответила на его поцелуй, но и не отстранилась. Тело подсказывало ему взять инициативу на себя и пробиться сквозь ее барьеры, но внутренний голос советовал обратное. Он и так оказал слишком сильное давление на эту женщину. От ее решения зависела судьба целой страны.

Целовать ее было так приятно, так естественно, но он знал, что ему следует сдержаться.

Неожиданно все изменилось, и Лили взяла ситуацию под свой контроль.

Алекс сделал ей деловое предложение. Тогда какого черта он ее поцеловал?

Ей следовало оказать ему сопротивление, но вместо этого она была пассивна и позволила ему ее поцеловать.

Почему она это сделала?

Она знала причину. Ей было любопытно, испытает ли она то же, что в прошлый раз, или разочаруется.

На память ей пришла забавная аналогия. Она целый день работала под жарким солнцем, после чего ее угостили холодным пивом. Она умирала от жажды, и этот напиток показался ей божественным нектаром. Когда она пила пиво в следующий раз в обычный день, то не нашла в нем ничего особенного и испытала глубокое разочарование.

Все эти месяцы она убеждала себя, что ее чувство к Алексу тоже было вызвано определенным сочетанием времени, места и настроения.

Но ей нужно было это проверить.

Когда губы Алекса коснулись ее губ, она испытала легкое разочарование и поначалу оставалась пассивной. Это было не так, как в прошлый раз. Ей следовало отстраниться, и все же воспоминания не позволили ей это сделать. Тогда она теснее прижалась к нему и ответила на его поцелуй.

И словно перенеслась назад, в те волшебные дни.

Она вспомнила, почему влюбилась в этого мужчину. Точнее, ей даже не пришлось вспоминать.

Ее тело всегда это знало.

Наслаждение было так велико, что напряженный разговор был забыт. Все вокруг померкло.

Остался только этот мужчина. Его губы, его руки, его неповторимый вкус и запах.

Сначала ей казалось, что приятные воспоминания были всего лишь плодом ее воображения, порождением одиночества и отчаяния. Но все было настоящим. Это действительно был Алекс.

Ее принц. Ее мужчина.

Она упивалась поцелуем, позволив себе на один короткий миг притвориться, что они влюбленная пара и их ждет счастливое будущее.

Плач Михалеса вернул ее к реальности. Малыш сидел у их ног и смотрел на них с возмущением. Он не привык, чтобы его игнорировали. Самый дорогой для нее человек требовал к себе внимания.

Лили резко отпрянула, словно обжегшись, взяла сына на руки и крепко прижала к груди.

Она снова потеряла над собой контроль. После всего, что с ней произошло. После всех обещаний, данных самой себе. Стоило этому мужчине ее коснуться, и она доверилась ему.

Доверие приводило к разбитому сердцу.

Этому нужно было положить конец.

Похоже, он все испортил.

Он пришел к Лили с важным деловым предложением, а в результате чуть ее не соблазнил.

О чем она сейчас думала? Он был в полном замешательстве. Им нужно во что бы то ни стало вернуться к важному для него деловому разговору.

– Мы этого не хотели, – начал он.

– Прошу прощения?

– Этого не должно было произойти. Нам следует сохранять чисто деловые отношения.

– Да, – рассеянно пробормотала Лили, будто не поняла ни слова из того, что он сказал. Да он и сам не понял.

– Завтра я снова приду, – произнес Алекс отрывистым деловым тоном. – А ты пока проведешь небольшое исследование. Убедишься, что я тебе не лгал.

Ее лицо ничего не выражало, словно она только что испытала потрясение и пыталась вновь обрести равновесие.

– Я не знаю, почему это сделала, – прошептала Лили – Это было безумие. Я не хотела, чтобы ты меня целовал.

Она лгала, и они оба это знали. Но за ее словами прятался страх, причина которого была ему неясна.

До ее исчезновения их встречи были наполнены радостью. Неужели беременность привела к таким фундаментальным изменениям, что она начала его бояться?

– Я хочу быть свободной, – решительно заявила она.

– Я обещаю тебе полную свободу, но сначала ты будешь должна выйти за меня замуж.

– Я не могу.

– Можешь. Ради Михалеса.

– Но Михалес тебе лично не нужен, Он для тебя всего лишь залог спокойствия в твоем королевстве.

Алекс посмотрел на малыша, который с интересом изучал его своими темными глазами. Его глазами? Все это было слишком сложно.

– Послушай, Лили, я не хочу на тебя давить, но мне приходится это делать. Это касается не только нас двоих. Речь идет о судьбах тысяч ни в чем не повинных людей.

– Да, – согласилась она.

– Ты обдумаешь мое предложение?

– Да. А сейчас прошу тебя, уходи.

Итак, на данный момент он сделал все, что мог. Ему больше незачем здесь оставаться. Или есть?

– Если я соглашусь…- прошептала она. – Если я буду настолько глупа, что скажу «да»… мы по-прежнему будем независимы друг от друга? Я не хочу снова в тебя влюбиться.

– Ты была в меня?..

– Заткнись, – отрезала она. – Я усложнила себе жизнь, ведя себя как влюбленная школьница. Ты меня поцеловал, и я опять повела себя как глупая школьница. Если все, что ты говоришь, правда… если моральный долг требует от меня стать твоей женой, я готова, но наши отношения не выйдут за рамки деловых. Я больше не позволю тебе ко мне прикасаться.

– Я не хотел…

– Прикасаться ко мне? Вот и славно.

– Лили…

– Хватит, – отрезала она. – Я подумаю. Загляну в Интернет. Затем, возможно, выдвину свои условия, но поцелуи в них входить не будут.

– Какая жалость. – Алекс попытался улыбнуться, но она яростно сверкнула глазами.

– Не пытайся воздействовать на меня с помощи шарма. Я позволила тебе себя поцеловать лишь для того, чтобы понять, правда ли то, чего я боялась. Если мы поженимся, то будем делать только то, что требует закон, и ничего больше. Если мне придется выполнять что-то хотя бы отдаленно напоминающее супружеские обязанности, я отказываюсь.

– Супружеские обязанности? – спросил он с улыбкой.

Лили не улыбнулась.

– Хватит, – сказала она. – Не надо меня злить, Александрос Миконис, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю.

Лили сердито посмотрела на него. Она обещала подумать. Оставшись, он ничего не добьется.

Он получил, что хотел, не так ли?

* * *

Когда стук его шагов растворился в тишине, Лили закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Все ее тело дрожало.

Она станет женой Алекса?

Нет, нет и еще раз нет.

Брак с любым другим мужчиной не казался бы ей таким ужасным. Выйти замуж за Алекса означало уступить.

Он поцеловал ее, и она уступила, как год назад. Неужели она за это время ничему не научилась?

Будь на ее месте Миа, она бы наотрез отказалась.

– Я хочу быть такой, как Миа, – прошептала Лили, хотя знала, что это не так.

Она хотела… она хотела… Алекса.

Она подошла к окну. Алекс еще не ушел. Он стоял под ее окном и разговаривал со Спайросом.

Предлагал ее боссу перебраться на Сапфировый остров?

Спайросу бы это понравилось. Они с Элени приехали в Штаты, потому что Спайрос мечтал зарабатывать на жизнь строительством лодок. На Сапфировом острове он мог бы заниматься любимым делом и общаться на родном языке.

Это может произойти, если она скажет «да».

Ей хотелось высунуться из окна, крикнуть, что это безумие. Эмоциональный шантаж. Она имеет право не участвовать в нем.

Но разве у нее когда-нибудь был выбор?

Опустившись на пол вместе с Михалесом, она почувствовала себя усталой и одинокой.

Поцеловав ее, Алекс подтвердил то, чего она так боялась: желание, которое когда-то пробудил в ней этот мужчина, никуда не исчезло.

– Любовь – безумие, – сказала она, сажая Михалеса себе на колени. – Она только причиняет беды. Но она подарила мне тебя, дорогой.

Ее сын станет наследником престола Сапфирового острова.

Это было невероятно.

Поднявшись, она посмотрела в окно. Алекс все еще был там. Спайрос кивал, улыбаясь ему.

Возмущенная Лили отошла в сторону. Это было хуже шантажа. Он заставил ее решать судьбу не только островитян, но и Спайроса.

Что, если все было ложью? В современном мире брак по расчету не мог быть единственным способом решения политических проблем.

Но она обещала Алексу просмотреть газеты. Если все, что он ей рассказал, правда…

Выйти за него замуж было все равно что прыгнуть с обрыва, не зная, что находится внизу.

Глава шестая

Заголовки «Сапфирос таймс»

14 августа:

«Скандал в королевстве: таинственный младенец».

«Королева использует ребенка сестры, чтобы сохранить трон». 16 августа:

«Конец лжи: принц-регент становится правящим кронпринцем». 21 августа:

«Острова возвращаются к древней системе наследования».

«Радость островитян: три княжества из одного королевства». 23 августа:

«Таинственный младенец все же наследник!»

«Принц Александрос женится на сестре королевы».

«Принц Александрос: "Лили достойна стать принцессой"».

«Свадьба назначена на конец месяца».

С тех пор как Лили согласилась на безумное предложение Алекса, прошло уже две недели, но ей все еще было страшно. Она стояла у входа в собор, готовясь стать его женой.

Она спятила? Возможно. Как бы там ни было, газеты подтвердили, что Алекс не лгал.

Георгиос и его предки довели Бриллиантовые острова до разорения. Единственным способом их спасти было разделить королевство на три княжества и передать их семьям, которые управляли ими первоначально.

Рассмотрев ситуацию с разных сторон, Лили поняла, что у нее нет выхода. В тот момент, когда она увидела сияющее лицо Спайроса, ей сразу стало ясно, как поступить.

Алекс вернулся на следующий день, и она дала ему ответ.

– Да, – сказала она ему. – На год, не больше. Но стоит тебе меня коснуться – и я выхожу из игры. Этот брак будет простой формальностью. Тебе ясно?

– Более чем, – ответил он, затем, немного понаблюдав за ней, добавил: – Это брак, Лили.

Ты пойдешь к алтарю, а не на виселицу.

– Это ловушка, – ответила она. – Я вынуждена делать то, что мне не по душе.

– Не я ставил эту ловушку. Поверь, мне все это нравится не больше, чем тебе.

Затем он уехал. Сказал, что на Сапфировом острове финансовый кризис и ему нужно принимать меры, но свадьба состоится в конце месяца, как и было условлено.

После этого началась суматоха. От бесконечных приготовлений у Лили кружилась голова. Ей казалось, что все это было продолжением кошмара, в котором она жила раньше. Короткие телефонные разговоры с Алексом перемежались долгими разговорами с официальными лицами.

Она организовала все сама, начиная с выбора свадебного платья и заканчивая покупкой белого резинового кольца для прорезывания зубов, чтобы оно не выделялось на фоне костюмчика Михалеса.

Происходящее казалось ей нелепым, и в конце концов она решила относиться к этому как к неудачной шутке.

И вот день ее свадьбы настал. Она стояла у входа в собор, в котором два месяца назад Александрос давал свои клятвы. Тогда она затерялась в толпе, чтобы ее никто не узнал.

Сейчас все затаили дыхание, ожидая, когда она присоединится к Алексу и архиепископу у алтаря.

– Пусть Спайрос ведет тебя к алтарю, – как-то сказал ей Алекс. – Ты не можешь идти одна.

Никос будет моим шафером. Тебе нужны подружки невесты.

– Мне никто не нужен, – возразила она. – Не понимаю, почему нас не может расписать мировой судья.

– Свадьба должна быть как можно более пышной. Нам нужно убедить островитян, что ты действительно моя жена.

– Я тебе не жена.

– Это не так, – отрезал он. – Ты согласилась.

– До тех пор, пока обстановка на острове не стабилизируется.

– Сколько бы ни продлился наш брак, ты окажешь нам всем большую честь. К тебе будут относиться как к принцессе. На церемонии у тебя будут все королевские регалии, как и у меня.

При мысли об этом Лили бросило в дрожь.

– Это будет настоящая королевская свадьба? – Она не присутствовала на свадьбе Миа, но читала о ней в прессе. – Ты мне указываешь, что я должна носить?

– У нас нет времени шить тебе новый наряд. Королевские свадебные платья хорошо сохранились. Ты выберешь то, которое тебе больше всего понравятся, и его подгонят тебе по фигуре. Можешь даже надеть платье Миа. – Он помедлил. – Нет, ее платье, пожалуй, надевать не надо. У нас много других, не менее красивых.

Лили не стала возражать.

Она прибыла во дворец четыре дня назад. Ее тут же проводили в ее покои. Они были роскошными до неприличия. Ей предложили поселить Михалеса в королевской детской, но она наотрез отказалась и попросила поставить для него кроватку в углу ее спальни.

С Александросом в эти дни они редко виделись, да и то лишь в присутствии официальных лиц. От ее имени он нанял компетентных юристов, которые заботились о ее интересах. Они составили брачный контракт, согласно которому при разводе она получит головокружительную сумму. Поначалу она возражала насчет денег, но затем сдалась. Михалес имел право на эти деньги.

Орган заиграл свадебный марш, внезапно вернув ее к реальности. Скоро она станет женой принца Александроса.

Ей казалось, что она заперта внутри другой женщины, экстравагантной до умопомрачения в королевском наряде.

Двери распахнулись, и в конце прохода она увидела Алекса. За две недели, что они не общались, она почти о нем забыла.

Возможно, решение идти к алтарю одной было ошибочным. Присутствие рядом Спайроса ей бы сейчас не помешало.

Ей пора пошевеливаться. Алекс ее ждет

Нет, сказала она себе. Не Алекс.

Мужчина у алтаря был чужаком. Принцем в парадном обмундировании, который собирался жениться на женщине в пышном платье из атласа и кружева с двадцатифутовым шлейфом и с трехслойной вуалью, прикрепленной к тиаре стоимостью в полкоролевства.

Алекс улыбнулся ей, и ее ноги словно приросли к полу.

Давай покончи с этим скорее, сказала она себе. Все смотрят на тебя. Сделай это и возвращайся к своей привычной жизни.

У тебя все получится.

Алекс предложил Лили идти к алтарю под руку со Спайросом, но она отказалась.

– Они с Элени присмотрят за Михалесом. Если я соберусь замуж по-настоящему, то попрошу Спайроса меня сопровождать.

Он не осознавал, насколько она была одинока, пока не увидел ее в дверях собора. Она была спокойна и решительна, как и все эти четыре дня.

– Возможно, это сработает, – сказал Никос.

Алекс наблюдал за Лили, направляющейся твердой походкой к нему. Ее голова была высоко поднята, платье придавало ей неземную красоту. Когда она не ответила на его улыбку, в груди у него что-то болезненно сжалось.

– А почему это не должно сработать, черт побери? – пробурчал он.

– Островитяне не хотят еще одну Миа, – прошептал Никос. – Но стоит только один раз взглянуть на Лили, чтобы убедиться, что она не такая, как ее сестра. У Миа было двенадцать подружек невесты. На ней было столько драгоценностей, что ее не было видно за их блеском.

Лили другая. Милая и простая.

Милая и простая… Алекс и не подозревал, что такими словами можно охарактеризовать будущую принцессу.

Но Лили они подходили.

Лили пошла на это не из-за денег. Она не просила его заменить разорванный чек. Даже пыталась отказаться от денег, положенных ей в случае развода.

Получается, она выходила за него замуж лишь ради благополучия в его стране. Ей ничего от него не было нужно. Он до сих пор на нее злился и не мог в это поверить.

Она почти дошла до него и улыбнулась ему. Эта улыбка была такой же натянутой, как и его.

Это была не та улыбка, которой она одаривала его раньше. Это была не та Лили, с которой он занимался любовью. Он вдруг почувствовал почти непреодолимое желание взять ее за руку и увести отсюда, прежде чем начнется этот фарс. Не потому, что передумал на ней жениться.

Просто ей этот брак был совсем не нужен.

Он взял Лили за руку. Она была холодной как лед. Ее улыбка поблекла, когда она обнаружила, что он улыбался только ради собравшихся. В глубине ее глаз промелькнула боль.

Откуда она взялась, если для них обоих этот брак был всего лишь деловым соглашением?

– Почему ты не попросил отца Антонио вас обвенчать? – спросил Никос.

Алекс знал ответ, но промолчал.

Он бы обратился к отцу Антонио только в том случае, если бы женился по-настоящему.

Рука Лили оставалась в его руке, когда архиепископ начал свою речь.

На официальном приеме присутствовали все влиятельные лица с Бриллиантовых островов и иностранные гости. В огромном шатре в дворцовом парке и на мысе с видом на Сапфировую бухту звучали бесконечные речи.

Это было не просто празднование свадьбы. Три нации праздновали свою независимость, которая давала им надежду на будущее. Радость островитян была почти не связана с Лили и Алексом.

Гости один за другим сердечно поздравляли Алекса, но, пожимая руку его невесте, не смотрели ей в глаза. Их поздравления, адресованные ей, были сухими и краткими. Лили была сестрой Миа, которую они ненавидели. Они подозревали, что она хотела стать членом королевской семьи лишь из материальных соображений.

Алекс не мог ничего сделать в ее защиту. Все вели себя благопристойно, сдерживая свою неприязнь.

Он был вынужден признать, что Лили в этой напряженной обстановке держалась молодцом.

Она приветливо улыбалась гостям, но была немногословна, а если и говорила, то приглушенным голосом. Когда он, согласно традиции поцеловал ее после обмена кольцами, она не ответила.

Ее взгляд постоянно останавливался на Элени с Михалесом на руках.

Она хотела поскорее остаться наедине со своим сыном, но приличия не позволяли жениху с невестой уходить до окончания праздника. И все же, когда день плавно перетек в вечер, Алекс решил, что с них обоих достаточно. Оркестр заиграл, и элегантные пары закружились в танце на специально оборудованной площадке. Это могло затянуться до утра.

– Не хочешь сбежать? – спросил Алекс, и в карих глазах Лили промелькнула надежда.

– А мы можем это сделать?

– Им и без нас будет хорошо. У меня есть дом в другом конце острова.

Он все обдумал вчера, когда Никос спросил его о планах на медовый месяц. Им с Лили полагалось провести несколько дней наедине, но времени для свадебного путешествия не было.

Он не хотел привозить Лили в свой собственный дом, но у него не было выбора.

– Дом? – переспросила она.

– Да. Там мы сможем остаться наедине.

– Зачем? – удивилась она.

– Нам нужно на время покинуть дворец, но в свадебное путешествие ехать некогда. Мой дом находится в северной части острова.

– Там будем мы с тобой и слуги?

– Только мы с тобой. – Увидев страх, промелькнувший в ее взгляде, он добавил: – И, разумеется, Михалес.

Ее облегчение было очевидным.

– Я могу его взять?

– Конечно.

Лили закрыла глаза, и он подумал, что она таким образом пытается спрятать свои чувства и сохранить контроль над собой.

Это не имело смысла. Она боялась его? Боялась быть принцессой? Конечно, нет. Она же сестра Миа.

– Мы можем ехать прямо сейчас? – спросила она.

– Тогда чего мы ждем?

Глава седьмая

По распоряжению Алекса им подали позолоченную карету с эмблемой в виде герба Сапфирового острова и кожаными сиденьями с белыми атласными подушками. Она была словно из сказки о Золушке.

Только этого не хватало, мрачно подумала Лили. Алекс помог ей забраться в карету, где служанки тут же начали расправлять ей подол платья и шлейф. Затем Алекс сел рядом с ней, а Элени передала ей Михалеса.

Сумасшедший день закончился как в сказке. Прекрасный принц увез ее на золотой карете.

В сказках, которые она читала, о детях речи не было. Ее сказка была исключением.

Принц сидел рядом с ней. В парадном мундире и с мечом на поясе он был неотразим. Она, возможно, тоже выглядела как настоящая принцесса в пышном платье и тиаре с бриллиантами.

В карету были запряжены четыре белых лошади. Их шкуры лоснились, а позолоченная упряжь блестела на солнце. Но больше всего ее поразило то, что на головах у них были венки с белыми перьями.

Униформа кучера была почти такой же нарядной, как у Алекса. Только на голове у него – цилиндр. Впереди и позади кареты ехало по восемь всадников. Должно быть, телохранители.

Не было ли у кого-нибудь из них сумки с подгузниками? Лили надеялась, что об этом кто- нибудь позаботился, но не осмелилась спросить. Где это видано, чтобы сказочная принцесса меняла в карете подгузник своему малышу?

Ей хотелось смеяться.

Михалес заерзал у него на коленях, и она обняла его. Тогда он, весело лепеча, приподнялся и схватился за ее тиару.

Это было слишком. Она рассмеялась, и Алекс посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.

– В чем дело?

– Золушка, принц и малыш, – сказала она, сажая ему на колени Михалеса. – Подержи его.

Он не очень хорошо переносит путешествия.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаю, ты мог бы это выяснить сам, – ответила Лили и посмеялась над его озадаченным выражением лица. Затем она повернулась к окну и, широко улыбаясь, помахала толпе.

– Выяснить сам? – осторожно спросил Алекс.

– Ты узнаешь, когда это произойдет. Разве ты не должен махать гостям?

– Я, кажется, должен держать Михалеса.

– Верно, – ответила Лили. – В таком случае я сделаю это за нас обоих.

Это безумие. Ему здесь не место.

Он должен это сделать, черт побери. Островитяне нуждались в нем, но каждый нерв в его теле кричал, чтобы он отсюда убирался, возвращался в свой офис на Манхэттене и проектировал сады.

Последние десять лет ландшафтный дизайн был смыслом его жизни. В детстве его единственными друзьями были слуги. Особенно он подружился со старым садовником, который и открыл ему волшебный мир растений.

Когда им с матерью разрешили вернуться на остров, они создали сад, который за два года, что они провели вместе, превратился в настоящее произведение искусства.

После смерти матери Алекс, не желая зависеть от своего дяди, поступил на военную службу. В свободные минуты он продолжал проектировать сады и даже послал заявку на участие в международном конкурсе.

Та заявка изменила его жизнь.

Нет, здесь ему не место, снова подумал Алекс. В юности, будучи идеалистом, он грезил о том, как однажды будет управлять островом и добьется его процветания.

Но он никогда не мечтал о том, чтобы ехать в сказочной карете с женой и крошечным сыном.

Лили выглядела так, словно все это доставляло ей удовольствие. Возможно, она умела притворяться лучше, чем он.

Он помахал толпе гостей. Среди них были те, кто желал ему зла. Кто хотел развалить страну и растащить обломки.

Он должен это сделать. У него нет выбора – У меня уже лицо болит от улыбки, – прошептала Лили.

– У меня тоже, – признался он.

– Правда? – Она изумленно уставилась на него. – Но ведь ты к этому привык.

– Я ландшафтный архитектор, а не принц. – Алекс покачал головой. – Нет, это именно то, чего я хотел. Просто не могу подобрать нужные слова.

– Улыбайся и махай рукой, – мудро посоветовала она. – Не имеет значения, что никто не чувствует себя здесь как дома. Королевской особой может быть любой. Пока улыбаешься толпе, проектируй в голове сады. – Она еще помахала и улыбнулась. – Бери пример с меня. Кажется, у меня получается.

– Значит ты…

– Я строю лодки.

Они покинули территорию дворца. Люди выходили из своих домов, чтобы посмотреть на них.

Лили помахала пожилой паре в саду. Мужчина никак на это не отреагировал, а женщина подняла руку и тут же опустила, словно хотела помахать в ответ, но передумала.

– Они все еще считают, что я такая же, как Миа, Но я не принимаю это близко к сердцу,

– Да, – ответил Алекс. Он помахал мужчине и женщине, и они сделали в ответ то же самое.

– Должно быть, ты умеешь притягивать к себе людей, – сказала Лили.

– Они меня знают.

– А меня они никогда не узнают, – произнесла она так, словно эта мысль ее успокаивала.

Ему следовало испытать облегчение, но вместо этого он почувствовал сожаление. И что-то еще.

Единственными местами на Сапфировом острове, где бывала Лили до сих пор, являлись королевский дворец и собор на его территории. Их шпилей и башенок на фоне голубого неба и величественных гор было достаточно, чтобы у нее захватило дух. Дворец и собор – чересчур огромные и роскошные для такой маленькой страны. До сих пор она предполагала, что на Бриллиантовых островах повсюду царят блеск и великолепие.

Теперь она не была так в этом уверена. Дома по обеим сторонам прибрежной дороги выглядели ветхими и убогими, некоторые даже казались заброшенными. Судя по тому, что она узнала за прошедшие две недели, островитяне платили огромные налоги, которые уходили на содержание королевского двора.

Сейчас Алекс вез ее в свой дом. Он племянник короля, и его жилище должно быть не менее роскошным.

Они выехали из города и свернули на неровную дорогу, уходящую в горы. Их свита замедлила ход. Когда-то эту дорогу мостили, но со временем асфальт потрескался и просел.

У вывески с надписью «Хайдэвей» карета и всадники остановились. Алекс выбрался из кареты и помог Лили спуститься.

– Где мы? – удивилась она, оглядываясь по сторонам. Они находились в какой-то глуши.

– Дальше мы пойдем пешком, – сказал Алекс.

– Почему?

– Это рододендроновая галерея. Она слишком низкая, и лошади по ней не пройдут. Дорогу специально не прокладывали, чтобы королевские машины сюда не ездили.

– Понятно, – ответила Лили, хотя на самом деле она ничего не понимала. Сказка уже закончилась? Он над ней издевается? В сапогах можно идти пешком через заросли, а вот на четырехдюймовых каблуках и с двадцатифутовым шлейфом… – Ты взял с собой консервы? – усмехнулась она. Ситуация начинала ее забавлять – Консервы? – удивился он.

– Ими обычно запасаются, когда идут в поход. Без еды мы не протянем больше двадцати миль.

Алекс улыбнулся.

– Триста ярдов потерпишь? Или, может, мне сходить за «джипом»?

– Не надо, – ответила она. – Я дойду. Вот только меня волнует одна небольшая проблема.

Михалесу скоро понадобится чистый подгузник.

– Наш багаж уже здесь.

Она кивнула.

– Ну разумеется. Мы будем часто сюда приезжать?

– А ты бы предпочла оставаться во дворце?

Она подобрала подол и шлейф.

– Это зависит от того, что находится в конце рододендроновой галереи. Спасибо, ребята, – обратилась она к их свите, но всадники никак на это не отреагировали.

Она не знала, как принцесса должна себя вести со слугами. К счастью, ее брак был временным.

– Раз ты не взял с собой консервы, думаю, нам лучше пошевеливаться. – Лили надеялась, что это прозвучало непринужденно. Глубоко вдохнув, Лили двинулась вперед и почувствовала на себе пристальный взгляд Алекса. Почему он на нее смотрел? Уж точно не любовался ею на фоне рододендронов!

Услышав наконец его шаги, она обернулась и тут же отвела взгляд. При виде Алекса с сыном на руках ей захотелось… Нет, это все глупости.

– Ты молодец, – сказал он, поравнявшись с ней.

– Хватит надо мной смеяться. Посмотрела бы я на тебя на четырехдюймовых каблуках.

– Я бы не смог на них идти, – признался он. – Но речь, собственно, не об этом. Я имел в виду, что ты сегодня была великолепна.

– Я делала то, что должна была. Островитяне меня невзлюбили, но это не имеет значения. Я все равно здесь надолго не задержусь.

– На год, – уточнил Алекс. – Если, конечно, не захочешь большего.

Лили остановилась, чтобы раз и навсегда прояснить один важный вопрос.

– Послушай, Алекс, мне в жизни нужны всего две вещи, – решительно заявила она. – Моя работа и мой сын. Наш брак всего лишь сделка. Если что-то будет мешать моим приоритетам, я выйду из игры.

– Ты не хочешь быть сказочной принцессой?

– Это по части Миа. Я простая смертная.

– Думаю, здесь все же возможен компромисс, – мягко сказал он. – Именно поэтому я и привез тебя сюда.

– Чтобы заставить пойти на компромисс? Так дело не пойдет. Я же сказала…

– Да, помню, твой сын и твоя работа. Я все прекрасно понял. Но помимо этого есть еще страна, которой нужно управлять.

– Тебе, а не мне, – отрезала девушка.

– Мне понадобится твоя помощь.

– Для чего? Я выполнила обязанности сказочной принцессы. Этот шлейф такой тяжелый…

– Ты можешь мне помочь стабилизировать обстановку в стране, – сказал Алекс, взяв у нее шлейф. Их взгляды встретились, и на мгновение ей показалось, что их брак настоящий. Она с трудом нашла подходящий ответ.

– Как такое возможно, если островитяне меня ненавидят?

– Они не испытывают к тебе ненависти. Они просто тебя не знают.

– И это замечательно.

– Было бы замечательно, если бы я тебя не соблазнил.

Лили ахнула.

– Какого черта? – Они не могут больше сделать ни шага, пока он продолжает в это верить.

– Если мне память не изменяет, это я тебя соблазнила, – отрезала она Алекс выглядел изумленным.

– Я не помню, – признался он.

– Ты это уже говорил. Может, скажешь еще, что был тогда пьян?

– Нет, я не был пьян. Я помню ту ночь в мельчайших подробностях.

– Я тоже, – сказала Лили. – Это была прекрасная ночь. Но я не являлась Спящей Красавицей, ждущей действий принца. Я была с тобой на равных во всех отношениях. Мы один раз занимались любовью, и это, конечно, большая глупость. Мы оба были глупы. Так что давай об этом забудем.

Забрав у него шлейф, она повернулась, сделала несколько шагов, затем сняла туфли и побежала.

Алекс смотрел ей вслед. Она казалась такой естественной, такой… свободной, не похожей на всех женщин, которых он когда-либо встречал. Не похожей на Миа.

Если бы он не держал на руках Михалеса…

Увидев дом Алекса, Лила забыла обо всем. Словно по мановению волшебной палочки она перенеслась из страшного темного леса в прекрасный сказочный мир.

Дом располагался в скалах. Это была белая вилла, расположенная на трех уровнях, к каждому из которых вела извилистая лестница. Между уровнями были каменные выступы, на которых располагались столики со скамейками. Здесь можно было пить чай, любуясь великолепным видом.

Цветы росли повсюду, поэтому склон скалы пестрел яркими красками. Здесь были розовые, малиновые и бордовые бугенвиллеи, белые маргаритки. Лианы глицинии, казалось, соединяли все воедино. Ее узловатые ветки украшали нежные синие цветы.

Простой каменный дом казался частью скалы. У каждого из окон был крошечный балкончик.

Внизу виднелась небольшая синяя бухта. У берега стояла деревянная лодка, чуть поодаль резвились дельфины.

Лили словно зачарованная смотрела на эту картину. Ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не закричать от восторга.

– Дельфины…

– Я им плачу, – улыбнулся Алекс, подойдя к ней. – Добро пожаловать домой.

– Я… это не мой дом, – прошептала она.

– Ты моя жена, значит, он такой же твой, как и мой.

– Разве в брачном договоре говорится, что мне принадлежит половина дома? – усмехнулась Лили, все еще не веря, что подобная сказка может существовать в реальности.

Возможно, Алекс разрешит ей жить на его вилле до окончания их соглашения. Ей не придется разрываться между работой и ребенком.

Здесь она сможет быть свободной.

На глаза навернулись слезы. Девушка яростно смахнула их, но они появились снова. Алекс протянул ей носовой платок.

– Что-то не так? – Его улыбка сказала ей, что он знает, в чем дело.

– Ты живешь в самом красивом месте в мире, – прошептала она.

– Ты первая женщина, которую я сюда привез.

Лили фыркнула,

– Ты говоришь это всем своим женщинам?

– Ты мне не доверяешь?

Она пропустила его вопрос мимо ушей.

– Этот сад твоя работа? – спросила она. – Ну разумеется. Ты же ландшафтный архитектор.

Я где-то читала, что у тебя даже есть международные награды. Должно быть, ты очень любишь свою работу.

– Ты строишь корабли, я проектирую сады.

– Здесь.

– Нет, большую часть времени я работаю на Манхэттене.

– И как часто ты туда ездишь?

– Всякий раз, когда мне удается отсюда вырваться.

Почему-то ее охватила паника.

– Это означает, что ты возвращаешься на Манхэттен?

– Ты ведь не хочешь, чтобы я здесь находился, правда? – Алекс пожал плечами. – Мне нужно привести в порядок экономику страны. Если мне это удастся, я буду свободен и смогу делать то, что захочу.

Разве она возражала? Лили задумчиво уставилась на море. Ей казалось, что она плывет по нему в пузыре. Внутри она была в безопасности, но в каждую секунду он мог лопнуть. Она не знала, что было снаружи, и это ее тревожило.

– Ты умеешь плавать? – спросил Алекс.

Лили была благодарна ему за то, что он сменил тему.

– Конечно.

– В таком случае, почему бы нам не искупаться. У нас есть час до наступления темноты.

Впрочем, если ты хочешь подольше походить в свадебном платье…

– Мне не терпится его снять. – Внезапно Лили покраснела. – Я имела в виду…

– Я знаю, что ты имела в виду. Здесь у тебя тоже будет отдельная спальня.

Это было замечательно, не так ли?

– Но Михалес… – начала она.

– Ему почти шесть месяцев. Он уже достаточно большой, чтобы мы могли взять его с собой.

– Как долго мы можем здесь оставаться? – спросила она, наблюдая за дельфинами, которых стало еще больше. Они синхронно выпрыгивали из воды и покачивались на волнах.

Это было фантастическое зрелище. Как она могла думать о чем-то другом?

– Вы можете остаться на две недели. Мне придется уехать раньше. – Почему-то ей не хотелось знать, когда это произойдет – Мы зря теряем время, – сказал он. – Скоро стемнеет. Пошли купаться.

Глава восьмая

Полчаса спустя они уже были в воде. Лили плескалась на отмели с сыном. Она испытывала то же радостное волнение и ощущение полной свободы, что и в тот день, когда доктор сказал ей, что она будет жить.

Жаль, что эта свобода продлится всего две недели, после чего ей придется вернуться во дворец. Если Алекс думал, что она захочет там жить во время его отъезда…

Он плавал туда-сюда как заведенный. Должно быть, снимал напряжение после тяжелого дня.

Он ненавидел все, что имело отношение к королевской власти, но она все равно не могла ему доверять.

Лили закрыла глаза, и в этот момент Михалес засучил ножками в воде и обрызгал ее.

Внезапно она почувствовала острое желание кому-нибудь довериться.

Когда она родилась, ее отцу было за шестьдесят. После того как ее мать ушла от них, он заботился о Лили, затем она о нем. Они были очень привязаны друг к другу, их связывала общая боль.

Мать и Миа бросили их, затем Миа предала ее самым ужасным образом.

Нет, тебе не следует доверять людям, сказала она себе. Но, глядя на Алекса, почувствовала мучительную боль. Сегодня он стал ее мужем, но она по-прежнему была одинока.

Нет, не одинока. От нее зависел Михалес. Ради него она должна быть сильной и решительной.

Должна помнить свое место. Она мать и кораблестроитель.

Но не жена и не любовница.

Лили была поглощена своим маленьким сыном. В простом черном купальнике и с цветным шарфом на волосах она была чертовски красива и сексуальна. Чтобы не думать о чувствах, которые она у него вызывала, Алекс плавал туда-сюда вдоль берега.

Неожиданно ее внимание привлекла старая шлюпка на берегу. Поднявшись, Лили взяла на руки Михалеса и направилась к ней. Малыш негодующе завопил и принялся махать ручонками в сторону моря, где вдалеке все еще резвились дельфины.

Алекс обнаружил, что улыбается. Она вернулась на отмель и продолжила играть с Михалесом.

Он не стал к ним приближаться. Лили с Михалесом одна семья, а он лишний.

Возможно, ему следует вернуться во дворец. Если он проникнет туда тихо, пресса не узнает, что он оставил Лили здесь.

Если он уедет, Лили будет спокойнее. Она сможет хорошо здесь отдохнуть с Михалесом.

Тем временем он попытается навести порядок на острове. Встретится с Никосом и Стефаносом, и они вместе решат, что делать дальше.

И оставить Лили и Михалеса?

Они его семья.

Но ему не нужна семья.

Любовь приносит одни страдания и потери.

Лили хотела посмотреть лодку. Он мог бы немного побыть с Михалесом. В этом нет ничего плохого.

Он медленно подплыл к ней. Слишком близко. Лили поднялась и отошла назад.

– Прости. – Вытерев ладонью глаза, он присел напротив нее. – Мы могли бы по очереди присматривать за Михалесом.

– В таком случае, сейчас твоя очередь, – ответила она, протягивая ему ребенка. В ее голосе слышалось негодование. – Ты знаешь, что у тебя здесь есть настоящее сокровище? Это великолепная старая шлюпка с обшивкой из хуанской сосны, покрытой смолой каури. Какого черта ты оставил ее здесь гнить?

– Я… Она старая, – ответил он, удивленный ее внезапным воодушевлением. – Мой отец привез ее сюда до моего рождения. Пару лет назад я вышел на ней в море, налетел на скалы и пробил днище.

– Значит, с тех пор она без дела валяется на пляже. – Лили была так возмущена, словно он убил живое существо.

– В ней дыра.

– В тебе тоже дыра, если ты бросил ее здесь. Думаешь, из-за какой-то дурацкой пробоины с ней можно так обращаться?

С этими словами она направилась к лодке. Алекс последовал за ней.

У нее отличная фигура.

Прекрати, сказал он себе.

Неожиданно Михалес закричал и заерзал у него на руках.

– Он хочет еще купаться, – сказала Лили, не оборачиваясь.

Она была права. Внимание малыша было полностью приковано к волнам.

Алекса учил плавать отец. Это было его единственное воспоминание, связанное с отцом. Оно поблекло со временем, но никуда не исчезло. Он помнил, как сильные руки отца поддерживали его под живот, как он после долгих уговоров наконец оттолкнулся и поплыл самостоятельно.

Тогда отец взял его за руки и стал кружить в воде, крича матери: «Он это сделал! Наш сын умеет плавать!»

Теперь пришел его черед?

Медленно вернувшись в море, он опустил Михалеса в воду, поддерживая его под живот.

Михалес был еще слишком мал, чтобы учиться плавать, но вода словно была его родной стихией. Лежа на ладонях отца, он молотил по ней ручками и ножками и совсем ее не боялся.

Наверное, чувствовал, что в руках отца он в полной безопасности.

Это был его сын. Его плоть и кровь.

Его мысли прервал шум мотора. Вскоре из-за скалы показался катер. На борту были два человека то ли с биноклями, то ли с фотоаппаратами.

Черт побери, ему следовало догадаться, что репортеры попытаются сюда проникнуть.

Он взял Михалеса на руки. Похоже, малыш накупался вдоволь. Он прижался к груди отца, и Алекс испытал странное волнующее ощущение, которое не мог определить.

Выйдя на берег, он направился к Лили. Она по-прежнему осматривала шлюпку.

– Лили, нам пора.

– Но почему?

– Видишь тех людей? – Он указал рукой в сторону катера. – Подозреваю, что это репортеры.

– И что с того? – К его разочарованию, ее внимание было целиком сосредоточено на шлюпке. Она присела на корточки, чтобы лучше ее рассмотреть. – Для брошенной два года назад она неплохо сохранилась. Ты только посмотри на качество исполнения. Все, что нужно, – это заменить пару рангоутов, обтесать доски и заново просмолить. Я бы могла ее починить. – С одной стороны шлюпка была наполовину засыпана песком, и она принялась ее откапывать.

– Лили…

– Я хочу убедиться, что она цела. Иногда лодки, занесенные песком, могут пролежать целыми и невредимыми с полвека. Особенно если песок сухой.

– Я не хочу, чтобы эти люди тебя фотографировали.

– Почему?

Хороший вопрос, подумал Алекс. Потому что она без макияжа? Закрытый черный купальник был ей велик, мокрые кудри выбились из-под шарфа. Похоже, ей было все равно.

– Взгляни на заднюю банку, – произнесла она с восхищением. – Это хуанская сосна. Она растет только на Тасмании. Построить лодку из этого материала – моя давняя мечта. Вот только хуанских сосен мало осталось. На то, чтобы выросло большое дерево, уходит несколько столетий. В прошлом веке жители Тасмании затопили долину и теперь ныряют за древесиной. Я была бы очень рада, если бы мне удалось раздобыть немного.

Лили было плевать на его предостережения. В данный момент ее интересовала только шлюпка.

Катер остановился на отмели, и из него выпрыгнули двое мужчин. Приближаясь к берегу, они на ходу делали снимки, словно боялись, что добыча заметит их и убежит.

– Лили…

Ноль внимания. Алекс содрогнулся внутри, но сдался. Эта женщина не нуждалась в его защите. Она увлеченно сантиметр за сантиметром откапывала старую шлюпку.

– Я могу ее починить? – спросила она.

– Эту развалину?

– Никакая она не развалина. Посмотри на эти доски. Готова поспорить, они до сих пор отталкивают воду. Все, что ей нужно, – это забота.

– Забота?

– Да, – ответила Лили. Когда она провела ладонью по доскам, у нее было такое выражение лица, что он испытал…

Ревность?

Это безумие, черт побери. Михалес тоже с изумлением смотрел на Лили.

– Твоя мама тебе изменила, – печально сказал Алекс малышу. – Она влюбилась в лодку.

Репортеры приближались. Ему следовало вызвать сюда пару крепких ребят. Он инстинктивно бросился в сторону, чтобы заслонить собой Лили, но она этого даже не заметила.

– Мэм? – обратился к ней мужчина помоложе.

Лили подняла глаза.

– Никаких «мэм». Я Лили, – произнесла она по-гречески, затем снова сосредоточилась на лодке.

Фотографы выглядели растерянными. Такого они от нее явно не ожидали.

Алекс не стал устраивать пресс-конференцию перед свадьбой. Хотел оградить Лили от возможных нападок островитян, которые относились к ней с неодобрением. Наверное, небольшая конференция с заранее одобренными вопросами все же не повредила бы. От этих двоих он не знал, чего ожидать.

Первый вопрос был вполне безобидным.

– Вы говорите по-гречески?

– Да.

– А королева Миа не говорила.

Лили устало вздохнула.

– У нас разное воспитание. Греческому меня научил мой отец. Родственники со стороны матери были кораблестроителями и научили меня своему ремеслу. Мой босс грек. У меня способности к языкам.

– Вы действительно сестра Миа?

– Да, мы сестры, – ответила она, ощупывая поврежденную древесину в месте пробоины.

– А малыш… Он, правда, ваш?

– Михалес, правда, мой сын. Принц Александрос это доказал.

– Что вы почувствовали, когда обнаружили, что королева украла вашего ребенка?

Алекс забеспокоился. Как она выйдет из этого положения?

– К чему такой драматизм? – небрежно произнесла Лили. – Миа не крала его. Просто я была больна, а Миа о нем позаботилась.

– И выдала его за своего?

– Мне об этом ничего не известно. Миа заботилась о моем малыше, а когда я выздоровела, то приехала сюда за ним. Что еще вы хотите знать?

Она произнесла это спокойно и уверенно, словно на самом деле все так и было.

– Принц Александрос утверждает, будто он не знал, что является отцом ребенка.

Мужчина помоложе опустил фотоаппарат и достал диктофон. Алекс хотел возразить, но передумал. Возможно, хладнокровный прагматизм Лили – как раз то, что нужно.

Для острова? Для него?

Похоже, она не обращала внимания на то, как выглядит. Купальник, приобретенный, скорее всего, до болезни, был ей велик. Нос порозовел на солнце, а короткие кудри растрепались.

Но, по его мнению, она прекрасно выглядела.

– Да, я поступила глупо, ничего ему не сказав, – произнесла она таким тоном, словно обсуждала погоду. – Когда мы впервые встретились с принцем Александросом, он меня очаровал. Я тогда болела и принимала лекарства. Алекс ничего не знал ни о моей болезни, ни о беременности. Как вам известно, он очень порядочный и потому, узнав правду, сделал мне предложение. Я собираюсь жить здесь с мужем и сыном и строить лодки. Начну с ремонта вот этой. Что вы еще хотите знать?

Репортеры уставились на нее с разинутыми ртами. Они явно от нее такого не ожидали.

Он сам не ожидал.

Он знал о ее болезни, но у него в голове не укладывалось, что она была больна в ту ночь, когда они занимались любовью.

Внезапно ему захотелось, чтобы она ему улыбнулась, заставив репортеров поверить, будто их первоначальный интерес друг к другу никуда не исчез.

О чем он только думает, черт побери? Лишь небольшая его часть хотела, чтобы их брак оставался деловым соглашением, и это было нелепо. Когда все успело измениться? Когда он начал ей доверять?

– У вас есть еще вопросы? – произнесла Лили, вставая и вытирая руки о купальник. – Михалес слишком много времени провел на солнце. Мне нужно отнести его домой. – Она взяла ребенка у Алекса, вежливо намекая репортерам, что им пора уходить.

– Вы влюблены в принца Александроса? – спросил мужчина постарше.

Алекс затаил дыхание. Из всех возможных вопросов это был самый каверзный. Но Лили, кажется, нисколько не смутилась.

– Полагаю, половина женщин в западном полушарии влюблена в Его Высочество, – ответила она, улыбаясь. – Он замечательный. Спросите у ваших читательниц.

– Но ваш брак…

– Принц Алекс – человек чести, – сказала она. – Он поступил порядочно по отношению ко мне и нашему сыну. Вам следует им гордиться. А теперь прошу меня извинить, но нам действительно пора. Оставляю вас с принцем Александросом. Он ответит на остальные ваши вопросы. Приятного вечера.

– Можно мы сфотографируем вас троих вместе? – попросил репортер помоложе. – Всего один снимок.

Алекс был слишком ошеломлен, чтобы возражать. Миа никогда бы не согласилась на такую фотографию.

Лили подошла к Алексу с Михалесом на руках и улыбнулась.

– Вы не могли бы поднять принца Михалеса повыше? – попросил фотограф.

Алекс взял малыша у Лили. Михалес недовольно завизжал и потянулся к матери. Он поймал конец ее шарфа и дернул за него.

Будь ее волосы сухими, Алекс, возможно, ничего бы не заметил. Но в тот момент, когда шарф, стягивающий ее кудри упал, они рассыпались, и он увидел шрам.

Огромный шрам, начинающийся за ухом и тянущийся почти до макушки.

Репортеры ничего не заметили. Но Лили… Она знала, что он видел. Ее лицо застыло.

Ничего не говори, молили ее глаза.

Тогда он прильнул к ней и повернул ее таким образом, чтобы шрам не попал в кадр.

Ну почему он не спросил ее?

Алекс изобразил на лице улыбку. Когда снимок был сделан, он, не отстраняясь, передал Михалеса Лили, забрал у него шарф и повязал на голову Лили.

– Не хочу, чтобы ты обгорела, – пояснил он.

– Уже почти вечер. Этого нечего опасаться, – сказал фотограф.

– Не имеет значения. Вам пора домой, Лили. – Он легонько толкнул ее.

Поняв его намек, она улыбнулась репортерам, повернулась и направилась в сторону дома.

Алекс тупо уставился ей вслед. Она назвала его честным, замечательным, и ему было стыдно перед ней.

– Вы выглядите смущенным, Ваше Высочество, – заметил репортер помоложе.

Какого черта?.. Алекс постарался придать своему лицу беспечное выражение.

– Судя по вашему виду, вы не можете дождаться, когда снова затащите ее в постель.

Это уже слишком, подумал с негодованием Алекс.

– Вы меня, конечно, извините, – сказал он, – но это частный пляж, и вы не имеете права здесь находиться. Думаю, мы и так вам дали достаточно информации. Не могли бы вы уйти?

– Мы уже уходим, – сказал репортер и, немного помедлив, добавил: – Она отличается от своей сестры, правда?

– Думаете, я бы на ней женился, будь она такой же, как Миа?

– Мы хотели сделать несколько снимков украдкой, – признался мужчина. – Мы даже мечтать не могли, что нас подпустят так близко. Старый король и его жена никогда с нами не разговаривали.

Ему следовало поступить точно так же, подумал Алекс. Эти двое были вполне тактичны, но он все равно должен был защитить Лили.

– Знаете, какие будут заголовки в завтрашних газетах? – спросил репортер постарше, не сводя глаз с удаляющейся Лили. – «Не называйте меня мэм. Зовите меня Лили», «Народная принцесса» с вопросительным знаком. Нам нужно лучше ее узнать, прежде чем выносить окончательное суждение. Не хотите ничего добавить?

– Не думаю, – ответил Алекс, обнадеженный их словами.

– Вы хотите, чтобы мы упомянули, что вы грозились прогнать нас с пляжа?

– Лучше упомяните, что я сделаю все возможное, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

– Отлично, – сказал репортер, ухмыляясь и что-то записывая в своем блокноте. – Теперь вам осталось только сказать, что вы влюбились в нее с первого взгляда.

– Ради наших читательниц, – добавил второй. – Они обожают любовные истории.

– Я на это не куплюсь, – ответил Алекс.

– Вы не можете от нее глаз отвести.

– Вы тоже.

Они втроем продолжили наблюдать за Лили, пока она не скрывалась за поворотом.

– Уверен, наши читатели сами сделают вывод, – весело произнес репортер постарше. – Мы сделали несколько отличных снимков. Знаете, на вашем месте я бы почаще выводил ее в свет.

Нужно, чтобы она завоевала сердца остальных островитян.

– Как завоевала ваше, – добавил репортер помоложе, озорно подмигнув Алексу. – Я могу приписать эти слова вам?

Глава девятая

Он видел шрам.

Какое это имеет значение, подумала Лили. Она никогда не скрывала от него свою болезнь.

Если бы он ее попросил, она бы все ему рассказала.

Но…

Но ей не хотелось, чтобы он знал. Именно поэтому она приуменьшала серьезность своей болезни. Она не лгала ему, но и не говорила правду. Потому что правда до сих пор причиняла ей боль. При воспоминании о собственной беспомощности ее до сих пор бросало в дрожь.

Лучше думай об этом прекрасном доме, сказала она себе, вынимая сына из ванной и заворачивая в полотенце. За те несколько минут, что она здесь провела, ей не удалось осмотреть виллу. Зато сейчас у нее будет достаточно времени, чтобы это исправить. Вот только она найдет кухню, покормит Михалеса и уложит спать.

Ее комната была просторной и светлой. В ней было три французских окна с общим балконом, с которого открывался изумительный вид. Окна были открыты, и шелковые занавески легонько покачивались на ветру.

Цветы были повсюду. Дом плавно переходил в сад. Она не заметила границы, разделяющей их.

Его хозяин был мастером своего дела.

Ее мысли вернулись к Алексу. Был ли он до сих пор на пляже? Возможно, он не станет спрашивать ее о шраме.

Раздался стук в дверь, затем она открылась, и в комнату вошел Алекс. В отличие от нее, он уже успел переодеться.

В руках у него была бутылочка для Михалеса. Похоже, он умел читать ее мысли. Внезапно она осознала, что стоит перед ним в одном полотенце.

– Почему бы тебе не одеться, пока я его покормлю? – спросил он, протягивая руки к сыну.

– Смесь нужно подогреть.

– Она уже теплая.

– Твои люди здорово работают, – заметила Лили.

– Не могу с тобой не согласиться, но бутылочку я подогрел сам, – сказал Алекс. – Мы здесь одни. Экономка приходит по утрам, а садовник живет здесь в мое отсутствие.

– Значит, ты живешь здесь один?

– Да. – Опустившись на диван, он посадил Михалеса себе на колени и дал ему бутылочку.

Малыш принялся жадно ее сосать, словно его не кормили неделю.

– Он голоден как волк, – рассмеялся Алекс, и внутри у Лили все затрепетало.

– Пойду оденусь, – пробормотала Лили и, схватив одежду, направилась в ванную.

Но дверь она оставила приоткрытой. Решила первая начать задавать ему вопросы, чтобы отвлечь его от своего шрама.

– Как долго ты здесь живешь?

– Мой отец построил этот дом, когда женился на моей матери.

– Сад тоже его работа?

– Они с матерью сделали основное. Он умер, когда мне было пять лет. Матери пришлось покинуть остров. Когда она вернулась, мы с ней благоустроили сад. – Его голос смягчился. – Садоводство было ее страстью. Такой же, какой для тебя являются лодки.

– Она умерла, когда тебе было семнадцать?

– Да, но перед этим она долго болела.

– Ты говорил, что воспитывался в королевском дворце.

– Да. – Теперь в его голосе слышалась скрытая ярость. – Мой дядя ненавидел моего отца.

Когда я родился, эта ненависть обернулась местью. После смерти моего отца он изгнал мою мать с острова. Меня, как будущего наследника, он ей не отдал.

– Он тебя любил?

– Ненавидел. Но поскольку я был его единственным наследником, он был вынужден меня терпеть.

– О Алекс.

– Да, нам пришлось нелегко. Закон был полностью на его стороне, и его юристы были безучастны к нашим мольбам.

– Но потом он все же ее вернул?

– Не без моего участия, – произнес Алекс с мрачным удовлетворением. – К тому времени, когда мне исполнилось пятнадцать, я узнал о нем то, что никому не полагалось знать. Я постоянно его этим донимал, и он больше не хотел видеть меня рядом. В конце концов, он позволил моей матери вернуться и даже назначил нам содержание. С тех пор мы жили здесь вместе, пока она не умерла.

За этим скрывалось что-то серьезное. Ей было трудно представить себе пятнадцатилетнего подростка, противостоящего королю.

– Бедный Алекс.

– Не надо меня жалеть.

Она уже надела джинсы и футболку, так что оставаться, в ванной больше не было необходимости.

Михалес закончил есть и засыпал на руках у отца.

Услышав ее шаги, Алекс поднял голову и выжидающе посмотрел на нее.

Отец и сын были так похожи, что она не могла не улыбнуться.

Ее мужчины.

Эта мысль была такой… странной.

– Расскажи мне о своей болезни, – мягко произнес Алекс, и она тут же перестала улыбаться.

– Тебе незачем знать.

– Расскажи. Я должен знать, – настаивал он.

Его взгляд говорил, что он не уступит. У нее не было причин скрывать от него правду. Разве что она боялась стать еще более уязвимой перед ним.

– У меня была опухоль мозга, – тихо произнесла она.

В его глазах промелькнул ужас.

– Опухоль мозга…

– Доброкачественная. – Последнее, что ей было нужно от этого человека, – это его жалость.

Когда доктора вынесли ей смертный приговор, она отправилась на Бриллиантовые острова поговорить с Миа. Надеялась на поддержку сестры или хотя бы сочувствие, но, разумеется, Миа, даже слушать ее не захотела.

– Не будь смешной, – сказала она. – У тебя всегда были эти дурацкие головные боли.

Уверена, ты преувеличиваешь.

От отчаяния Лили пыталась связаться с матерью, но та не ответила на ее звонки. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и обделенной.

Затем наступил вечер бала. Ей не хотелось сидеть одной в спальне и с ужасом думать о будущем, поэтому она решила немного развеяться.

Так она и познакомилась с Алексом. Он улыбнулся ей и пригласил ее на танец, и за два чудесных дня, проведенных с ним, она забыла о реальности. Растворилась в его улыбке, его нежности, его страсти…

И вот он снова смотрит на нее так, словно она ему небезразлична. Нет, она больше не может рисковать своим сердцем.

– Она была у меня всегда. Это давняя история, – небрежно произнесла она. – Наверное, тебе известно, что мой отец был шотландским баронетом и бездетным вдовцом. Моя мать состояла в родстве с греческой королевской семьей и была амбициозна и корыстолюбива. Она вышла замуж за отца из-за его денег и титула, несмотря на то что он был почти на сорок лет старше ее. Затем появились на свет Миа и я с разницей в два года.

– Я это уже знаю, – сказал Алекс.

– Ты знаешь историю Миа.

– В таком случае почему бы тебе не рассказать мне все остальное.

Лили кивнула.

– В шесть лет у меня начались головные боли. У меня нашли опухоль, доброкачественную, но неоперабельную. – Она пожала плечами. – Думаю, это и разрушило брак моих родителей.

Узнав, что я больна, мать начала испытывать ко мне отвращение. То, что одна из ее дочерей оказалась несовершенной, было для нее оскорблением. Затем у отца закончились деньги. Тогда она сбежала, забрав с собой Миа. Мы с отцом едва сводили концы с концами. Когда он умер, меня взял к себе дядя моей матери, человек добрый и чуткий, в отличие от нее. Он был кораблестроителем в Уитби на севере Англии и научил меня своему ремеслу. После его смерти его друг Спайрос убедил меня переехать в Штаты и работать на него. Именно так я и поступила.

Головные боли продолжали меня мучить, но я научилась с ними жить. Я строила замечательные лодки и была вполне довольна своей жизнью.

– Тебя не было на свадьбе Миа.

– Меня не пригласили. После развода родителей мы с сестрой почти не виделись. Мы были друг другу чужими. Поверь мне, я нисколько не расстроилась. Мне бы не хотелось быть подружкой невесты. – Она улыбнулась, но Алекс оставался серьезным. Его взгляд пронизывал ее насквозь, заставляя чувствовать себя беззащитной перед ним. – Затем боли усилились. У меня начались головокружения и тошнота. Тогда я обратилась к докторам, и они меня обследовали.

Оказалось, что опухоль выросла, и, по их мнению, мне оставалось жить меньше года, если не произойдет чудо.

Его глаза расширились от потрясения.

– Лили! – Он протянул к ней руку, но она покачала головой и отошла назад.

– Я была в панике, – продолжила она. – Мне не хотелось обременять Спайроса. Его бизнес тогда начал терпеть убытки. Но мне нужно было с кем-то поговорить. Моя мать не хотела меня знать, поэтому я отправилась к Миа. Во дворце тогда проходили торжества по случаю сорокалетнего правления короля Георгиоса. Там я встретила тебя и потеряла голову. Та ночь была просто фантастической. Благодаря тебе я на два дня забыла о своей беде и просто наслаждалась жизнью. – Она сделала паузу. – Ты даже представить себе не можешь, что со мной было, когда я узнала о своей беременности. Я не могла работать. У меня не было денег. Головные боли участились. Тем не менее, даже после того, как я тебе позвонила, я не смогла решиться на аборт.

Мне делали УЗИ, и я видела маленького мальчика. Он был таким реальным. Я так хотела…- Она тряхнула головой, чтобы прогнать мучительные воспоминания. – Придя в отчаяние, я снова связалась с Миа. Она сказала, что это мои проблемы, но через некоторое время сама перезвонила.

В ее голосе было радостное волнение. Георгиос был бесплоден, и они хотели взять ребенка из приюта, но решили, что пусть лучше это будет мой малыш. Теперь я знаю, что ими обоими двигало. Тогда мне было так плохо, что я не задавалась вопросами. Главное, у моего ребенка появился шанс выжить.

Алекс не ответил. Он был ошеломлен возмутительным поступком Миа и Георгиоса. Они воспользовались отчаянием Лили в своих корыстных целях. Разумеется, она приняла их предложение. Для ребенка это был лучший шанс. Во дворце о нем бы, по крайней мере, заботились слуги.

Он посмотрел на спящего Михалеса. Своего сына. Мысль о том, что этот малыш мог не появиться на свет, была невыносимой.

Он вспомнил о звонке Лили, о своих жестоких словах. К горлу подступила тошнота.

Молчание затянулось. В напряженной тишине Лили казалась еще более уязвимой.

– Но ты выжила, – мягко сказал он.

– Как видишь, – ответила она. – Ты все еще считаешь, что я лгу?

– Я этого не говорил. – Он покачал головой. – Боже мой, Лили…- Он снова потянулся к ней, но она отстранилась.

– Позволь мне закончить. Часть этого я знаю лишь со слов других, но ты должен меня выслушать. Миа и Георгиос оплатили мое пребывание в одной из элитных французских клиник.

Миа прибыла туда, когда моя болезнь значительно прогрессировала. Теперь я знаю, что дома они с Георгиосом сообщили всем, что она беременна, но у нее возникли осложнения. Георгиос подкупил всех, кого нужно, чтобы в случае, если мой ребенок выживет, его отдали Миа.

– Но как она?..

– Я не могу сказать тебе то, чего не знаю, – отрезала она. – Я долго находилась в коме. Миа не навещала меня. Только приехала, чтобы забрать Михалеса. Полагаю, одна из медсестер была обеспокоена тем, что меня не лечили. Она спасла мне жизнь. Рискуя потерять работу, она связалась с одним хирургом, который брался за самые безнадежные случаи. Он осмотрел меня и согласился провести операцию. В любом случае ему было нечего терять. Миа оставила врачам номер нашей матери, чтобы с ней связались, когда я умру. Хирург позвонил матери, чтобы получить разрешение на операцию. Предложил провести ее безвозмездно. Поскольку платить было не надо, моя мать согласилась. – Лили попыталась улыбнуться. – Однажды я проснулась, и мне сказали, что опухоль была успешно устранена и я буду жить.

Алекс ошеломленно смотрел на нее, не зная, что сказать.

– Невероятно, правда? – усмехнулась Лили. – Большую часть этого я не знала, пока не приехала на твою коронацию. Я не прошу тебя мне верить. Вообще не прошу ни о чем. Я просто хочу строить лодки и заботиться о своем сыне. Я хочу жить.

Лили дерзко вскинула подбородок.

Как он мог поверить в такую историю?

Но затем он вспомнил, что присутствовал на свадьбе Миа и видел ее мать. Они были одного поля ягоды. Алчные карьеристки, кичащиеся своим родством с греческой королевской семьей и английской аристократией.

Эта женщина была их полной противоположностью.

– Я не стану посягать на твою свободу, – сказал он, и Лили кивнула.

– Хорошо.

– Неужели во время болезни рядом с тобой никого не было?

– Спайрос и Элени непременно позаботились бы обо мне, но я ничего им не сказала.

– Я бы тоже к тебе приехал, если бы ты позвонила.

– Правда?

– Можешь мне верить, Лили. Черт побери, ты ведь могла умереть.

– Этого я и ожидала, – ответила она. – Думаю, я больше никогда не испытаю такой ужас.

Ты даже представить себе не можешь, как страшно постепенно угасать, зная, что обратной дороги нет и твой ребенок окажется у Миа.

– Если бы я только мог до нее добраться…

– Гнев не приносит облегчения. Он только все разрушает. – Она помедлила. – Итак, теперь ты все знаешь, и мы можем продолжать.

– Продолжать что?

– Притворяться счастливой парой. Делать то, что должны, пока я не смогу наконец вернуться домой.

– Где твой дом?

– Там, где Михалес, – просто ответила она. – Место мне безразлично. Единственное, что меня волнует, – это мой ребенок.

Глава десятая

Она солгала. Ее волновал не только Михалес, но и его отец.

Алекс выглядел потрясенным, словно действительно за нее переживал. Он по-прежнему сидел на кровати с Михалесом на коленях.

Ее мужчины.

Ее семья.

Лили почувствовала, как ее сердце наполняется теплом.

У нее никогда не было семьи. Мать бросила ее, а отец умер, когда она была подростком. Миа не хотела быть частью ее жизни.

Этот мужчина переживал за нее.

Нет, его просто потрясла ужасная история. Не стоит тешить себя напрасными надеждами.

Михалес заснул. Его нужно было отнести в кроватку. Она подошла к Алексу и взяла у него малыша. Тот громко рыгнул.

Брови Алекса изумленно поползли вверх.

– Ничего себе. Я и не подозревал, что малыши так умеют.

Это непринужденное замечание разрядило обстановку, и Лили обнаружила, что улыбается.

– У него был трудный день. Свадьба, прием, первое в жизни купание в море, – сказала Лили, укладывая сына в кроватку.

Подняв глаза, она обнаружила, что Алекс стоит рядом и смотрит на нее. Напряжение вернулось.

– Ты красивая, – неожиданно сказал он.

– Да, я разодета в пух и прах, – усмехнулась она. На ней были джинсы и футболка. Ее привычный наряд. Она даже шарф не стала повязывать на волосы. Зачем беспокоиться, когда он все знает.

– Лили…

– Давай не будем.

– Не будем что?

– Перестань делать мне комплименты. Я этого не люблю.

– Тебе не нравятся комплименты? – удивился Алекс. – Ты совсем не такая, как Миа.

– Это правда. А теперь не мог бы ты меня извинить? Мне нужно распаковать вещи.- Она попыталась пройти мимо него, но он неожиданно схватил ее за плечи.

– Лили, может, попробуем начать все сначала?

– Не понимаю, о чем ты.

– Повернем время вспять. Освободимся от груза прошлого.

– Полагаю, под грузом прошлого ты имеешь в виду Михалеса?

– Этот груз ест за троих и довольно тяжелый для своего возраста, – улыбнулся он, посмотрев на кроватку. – Я сейчас не о нем, хотя в какой-то степени он усложняет ситуацию.

Как твоя болезнь и многие другие вещи.

– О какой ситуации идет речь?

– О наших с тобой отношениях.

– Но между нами ничего…

– Тут я с тобой не согласен. – Его ладони заскользили по ее обнаженным рукам. Они были такими теплыми, такими надежными.

– Алекс, не надо, – пробормотала Лили, но он ее не отпустил.

– Не надо что?

– Трогать меня.

– Ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?

– Я боюсь. – Она лгала, но ей следовало его бояться.

Бояться снова в него влюбиться, подарить ему свое сердце.

Ее захлестнула волна противоречивых ощущений.

Внезапно она вспомнила, что чувствовала в те последние ужасные месяцы, когда опухоль, казалось, была готова поглотить все ее существо. Во время приступов головной боли она теряла ориентацию в пространстве и контроль над собственным телом и мыслями.

Сейчас рядом с Алексом она испытывала то же самое. Ее тело словно ей не принадлежало, а мысли перепутались.

– Лили, что такое? – Он обеспокоенно посмотрел на нее, и его хватка ослабла. – Лили, я не причиню тебе боль – Я знаю.

Сейчас он смотрел на нее так же, как в ту ночь, когда был зачат Михалес. Тогда она превратилась из отчаявшейся, напуганной девчонки в страстную и свободную женщину.

Это были самые счастливые мгновения в ее жизни.

Ты снова можешь стать такой, нашептывал ей внутренний голос. Давай же, Лили. Стоит только начать…

– Алекс, ты хочешь, чтобы наш брак был настоящим? – прошептала она.

– Что ты имеешь в виду?

– О любви, разумеется, речь не идет, но, возможно, со временем мы снова начнем испытывать влечение друг к другу.

– Согласен. И куда это может нас привести?

– Послушай, у меня есть одна идея. – Лили сделала паузу, чтобы набраться смелости. Она не сомневалась в правильности своих действий. Всю жизнь она позволяла событиям влиять на ход ее жизни. Теперь все изменилось. У нее был замечательный малыш и самый красивый муж на свете. Что бы ни послужило причиной их брака, с сегодняшнего дня они по закону муж и жена.

Что плохого в том, что ей захотелось большего?

– Когда мы давали брачные клятвы, ты делал это искренне? – быстро спросила она, боясь передумать.

– Ты хочешь знать, готов ли я оставаться твоим мужем до тех пор, пока смерть не разлучит нас?

Внезапно Алекс посерьезнел, и ей стало не по себе.

– Успокойся, я совсем не это имела в виду. Мы условились, что наш брак не на всю жизнь, а всего лишь на год. Для более серьезных отношений мы мало знакомы.

– Я знаю тебя больше года.

– Но за это время мы встречались всего несколько раз. Этого недостаточно для того, чтобы связывать друг с другом всю жизнь. Но я не прошу об этом. – Она остановилась, чтобы подобрать нужные слова. – Речь идет только об одной клятве. О том, чтобы в течение этого года ты не встречался с другими женщинами.

– Чтобы я был тебе верен?

– Именно так.

– На тебя это правило тоже распространяется или ты можешь держать у себя под боком пару любовников? – Это прозвучало как шутка, но его глаза были серьезными.

– Разумеется, меня это тоже касается. – Лили решительно вскинула подбородок. – Алекс, я готова хранить тебе верность столько, сколько продлится наш брак. – Она глубоко вдохнула. – Ты готов сделать то же самое для меня?

– Да, готов, – ответил Алекс без промедления.

Ее глаза расширились. Она была в растерянности. Не знала, что говорить дальше.

Алекс так внимательно на нее смотрел, словно пытался заглянуть ей в душу.

– Ты мне не веришь?

– Просто… ты принц и мог бы заполучить любую женщину. Я не думала, что ты можешь захотеть…

– Быть верным одной?

– Д-да, – неловко пролепетала она. – Что заставило тебя согласиться?

– Хочу посмотреть, сработает ли это, – мягко ответил он.

Ее сердце учащенно забилось. Он намекал на то, что ему нужно что-то большее, нежели брак по расчету.

Стоп, сказала она себе. Не нужно заходить так далеко. Ты хочешь наслаждаться свободой и не готова провести остаток жизни в золотой клетке.

Отложить этот разговор на потом? Нет, потом будет еще страшнее. Нужно принимать решение немедленно. Здесь и сейчас ее принц обещал хранить ей верность.

– Ты прекрасна, Лили, – сказал Алекс. – Тебе столько всего пришлось пережить.

– Я не хочу, чтобы ты об этом думал, – отрезала она. Внезапно ее осенило. – Скажи, ты спал со мной только из жалости?

– Конечно, нет.

– Рада это слышать. Та ночь была сказочной. Я помню, как лежала рядом с тобой и любовалась твоим потрясающим телом.

– Значит, потрясающим? – произнес он, самодовольно ухмыляясь. – Я то же самое думал о твоем теле.

Они одновременно рассмеялись.

Его смех… Он привлек ее в первую очередь. Затем были нежность, страсть и наслаждение, но именно смех соединил их.

Именно в смехе они сейчас нашли спасение. Страх и неуверенность можно было оставить на потом. Свободой она сможет наслаждаться, когда ей больше ничего не останется. Наверное, это было глупо, но его сострадание затронуло в ней что-то, что никто никогда не затрагивал.

Внезапно она, до сих пор желавшая ограничить свою жизнь воспитанием сына и строительством лодок, захотела большего.

– Значит, ты обещаешь хранить мне верность до окончания нашего брака?

– Да, – твердо ответил Алекс.

– Итак… – она сглотнула, – если мы будем верны друг другу, нас впереди ждет год монашеской жизни.

– Из меня получится очень плохой монах, – рассмеялся Алекс. – Не думаю, что мне пойдет тонзура.

Лили представила себе его с лысиной на макушке, обрамленной густыми темными кудрями, и тоже не смогла удержаться от смеха.

– Не очень сексуально, правда? – улыбнулся он.

Она улыбнулась в ответ, и между ними проскочила искра желания.

– Если мы будем спать вместе, – начала она, отчаянно пытаясь скрыть свое волнение, – нам следует лучше предохраняться.

– Я поменял марку предохраняющего средства.

Лили заморгала. Похоже, Алекс действительно был не против снова заняться с ней любовью – А я предохраняюсь.

Его глаза расширились от удивления и потемнели.

– То есть как?

– Зная, что не могу себе доверять, я незадолго до нашей свадьбы начала принимать таблетки.

– Понятно. – Он снова рассмеялся. – Итак, давай посмотрим, что мы имеем. Ты находишься в моем доме. Мы сегодня поженились. Ты невероятно красива и говоришь, что готова заняться со мной любовью.

– С чего ты взял, что это приглашение?

– Будем считать, что ты ничего мне не говорила. – Он притянул ее к себе. – Я привык, чтобы подобные предложения исходили от меня. Итак, Его Высочество принц Александрос Константинос Миконис, крон-принц Сапфирового острова, просит Ее Высочество принцессу Лили Миконис составить ему компанию.

– Принцессу? – пропищала Лили. – Я принцесса?

– Да, поскольку теперь ты жена принца, – произнес он ей в волосы. – Миа больше не королева, поскольку Объединенного Королевства Бриллиантовых островов больше не существует. Скоро она получит письмо, в котором будет говориться, что она больше не имеет права пользоваться титулом.

Лили ошеломленно уставилась на Алекса – своего мужа – и представила себе реакцию Миа.

– Ты замечательный, – сказала она, не удержавшись, и его глаза заблестели от желания. – И когда же я получу твое приглашение?

– Терпение, дорогая, – улыбнулся он. – Мне еще нужно расплавить воск для печати. У тебя случайно нет свечи?

– Нет, и я определенно не собираюсь ее искать, когда со мной такое творится.

– Значит, – он крепче прижал ее к себе, – если я пришлю тебе приглашение без официальной печати…

– Ты получишь ответ быстрее, чем ожидал.

– Правда?

– Да, – прошептала Лили. – Возможно, прямо сейчас.

– Сейчас? – Его руки легли на ее ягодицы. – И каков же будет твой ответ?

– Думаю, что-то вроде «Ее Высочество принцесса Лили София Миконис с удовольствием принимает приглашение».

Его теплое дыхание обожгло ей кожу, и остальной мир перестал для нее существовать.

Остались только они вдвоем. Как такое случилось? Как безобидная сцена кормления малыша могла привести к подобному?

Ее колени дрожали от желания, но ей больше не нужно было твердо стоять на ногах. Алекс крепко сжимал ее в объятиях и смотрел на нее полными страсти глазами.

– Как насчет места и времени? – спросил он.

– Это нужно обсудить.

– Что ж, давай обсудим. Первый фактор – время. Прямо сейчас тебя устроит?

– У меня нет никаких срочных дел.

– Отлично. А место?

– Может, не здесь?

– Ты права. Не нужно мешать нашему сыну.

Наш сын… Эти два слова были для нее дороже самых красивых комплиментов.

– Видишь дверь в стене?

– Хочешь сказать…

– Да. – Он снова рассмеялся.

– Ты заранее все это спланировал!

– Неправда, – обиделся он – Как хороший отец, я подумал, что мы могли бы вставать ночью к Михалесу по очереди, потому и выбрал для вас комнату рядом со своей.

– Хочешь сказать, что прямо за этой дверью находится твоя спальня.

– Ты что-то имеешь против?

– Нет, но немного роскоши не помешало бы. Кажется, когда мы в прошлый раз занимались любовью, над твоей кроватью висела шикарная люстра.

– Мне распорядиться, чтобы ее привезли из замка?

Лили рассмеялась.

– Обожаю, когда ты смеешься, – сказал Алекс.

– Меня тоже заводит твой смех, – призналась Лили.

– Может, нам придумать юмористический номер и выступать с ним в каком-нибудь телевизионном шоу?

– Давай попробуем.

– У меня есть идея получше. – Алекс пересек комнату и открыл смежную дверь.

Не успела Лили опомниться, как он подхватил ее на руки и понес в свою спальню.

– Прости, здесь нет хрустальной люстры, – прошептал он, опуская ее на кровать.

– Думаю, я как-нибудь это переживу. Главное, чтобы был смех.

– Смех, – повторил он, вытаскивая рубашку из брюк. – Хорошо, дорогая, давай начнем.

Лежат две сосиски на сковороде. Одна поворачивается к другой и говорит: «Как здесь жарко, черт побери»! Что ей отвечает вторая?

– Не знаю, – сказала Лили, глядя в его смеющиеся глаза.

– Ух ты, говорящая сосиска!

Анекдот был глупым, но Алекс так озорно улыбался, что она прыснула со смеху. Тем временем он опустился рядом с ней на кровать и стянул с нее футболку.

– Похоже, не только сосиске жарко, – произнес он, накрыв ладонями ее грудь. – Лили, ты лучшая женщина на свете, и я сделаю все, чтобы ты никогда об этом не забывала. Я готов любить тебя здесь и сейчас, и если мы будем стараться… – На мгновение он закрыл глаза, и Лили почувствовала, что в их отношениях наступил переломный момент. – Если мы будем стараться, то сейчас может превратиться во всегда.

Глава одиннадцатая

Три дня он занимался с ней любовью и заставлял ее смеяться. Она никогда не чувствовала себя такой живой. Никогда не думала, что жизнь может быть такой прекрасной.

Алекс учился быть отцом, и это было самым потрясающим. Он кормил Михалеса, купал его, укладывал спать, рассказывал ему об острове. Когда Михалес просыпался среди ночи и начинал плакать, Алекс всегда вставал и приносил его к ним на кровать. Они вместе его кормили, а затем он относил его обратно в кроватку. Его привязанность к сыну с каждым днем становилась все сильнее. Лили была уверена, что из Алекса получится отличный отец.

За эти три дня она многое узнала об Алексе. Он рассказал ей о своем безрадостном детстве в королевском дворце, о дружбе с Никосом и Стефаносом, об их юношеских мечтах. Поделился с ней своими планами относительно будущего острова. Он собирался продать имущество Георгиоса за границей, расплатиться с кредиторами, а оставшиеся деньги вложить в экономику страны.

Лили внимательно слушала его, восхищалась им и искренне надеялась, что их брак не закончится через год.

Это было чудесное время, но все хорошее быстро заканчивается. Он не мог себе позволить бездельничать больше трех дней. Финансовые проблемы острова требовали его внимания.

Ему не хотелось оставлять Лили и Михалеса, но его ждали дела.

Он отпустил прислугу, и эти три дня они питались тем, что было в холодильнике. Но сегодняшний вечер должен стать особенным.

Он решил сделать Лили сюрприз, приготовив ужин. По его настоянию после обеда она отдыхала, чтобы ее тело полностью восстановилось после операции. Тихо выскользнув из дома, он отправился в город за продуктами.

Лили появилась на кухне, когда Алекс разбирал покупки.

– Собираюсь готовить ужин, – сказал он своей принцессе, облаченной в просторный саронг.

– Решил, что тебя нужно как следует накормить.

– Я могла бы обойтись сандвичем.

– Не сегодня. – Он вставил компакт-диск в стереосистему. – Наслаждайся музыкой, пока я буду готовить.

* * *

Лили сидела на диване с Михалесом, и, слушая музыку, наблюдала за своим мужем. В его присутствии огромная кухня словно уменьшилась в размерах. Он был таким большим, таким мужественным.

Таким замечательным.

Открыв один пакет, он высыпал в чашу сочных розовых моллюсков.

Из-за болезни у Лили до сих пор были проблемы с аппетитом, и она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой голодной.

Алекс открыл еще один сверток, и кухня наполнилась пряным ароматом. Кориандр. Ммм…

– Может, перестанешь так на меня смотреть?

– Как?

– Как будто хочешь, чтобы я взвалил тебя на плечо и отнес в спальню. Или овладел тобой прямо здесь. Не отвлекайся, женщина. Слушай музыку и отдыхай. Это приказ.

Похоже, его затея удалась, думал Алекс, наблюдая за тем, как его жена с аппетитом поглощает морепродукты с пряными травами и лимонным соком и запеченную в тесте рыбу с гарниром из картофеля и тушеных овощей.

У этой женщины была нелегкая жизнь, но если он постарается, то сможет это компенсировать своей заботой.

Она была более чем красива. Вместо пышной гривы теперь у нее были короткие волосы, зато с такой прической ее глаза казались еще выразительнее на бледном лице. Оно было оживленным, как никогда, и немалую роль здесь сыграла мелодичная музыка.

Он овладел этой женщиной, она родила ему сына, и они поженились. Сейчас он начал об этом жалеть. Как бы ему хотелось начать все сначала, без груза прошлого за плечами, без долгих месяцев разлуки и ощущения, что этот брак был для нее ловушкой.

Он наполнил вином ее бокал, но Лили только пригубила его. Временами она вела себя настороженно, словно боялась, что все это скоро закончится.

Алекс не хотел, чтобы она испытывала страх. Он хотел видеть ее улыбающейся от счастья, довольной и свободной. Хотел, чтобы она его полюбила.

Но захочет ли она привязать себя к нему на всю жизнь?

Он постарается сделать для этого все возможное. Рядом с Лили он сможет горы свернуть.

Вместе они добьются процветания Сапфирового острова.

Эти мысли были такими волнующими, что ему захотелось поделиться ими с женой.

Но он знал, что еще не время. Он не должен на нее давить. Их отношения были слишком хрупкими.

Завтра он уедет и начнет решать финансовые проблемы страны, а затем вернется и будет ухаживать за Лили, как она того заслуживает.

А пока десерт. Он заказал его у лучшего кондитера на острове. Марике пришлось закрыть на вечер свой ресторан, чтобы выполнить заказ принца. Она превзошла себя, и Алекс щедро ей заплатил. Он подумал, что большой торт не покажется Лили соблазнительным после сытного ужина, и остановил свой выбор на ассорти миниатюрных десертов. Среди них были шоколадные эклеры, тарталетки с шоколадным и апельсиновым муссом, кексы с клубничным джемом и глазированные фрукты.

Лили проглотила последний кусочек эклера и облизала шоколад с пальцев. Алекса охватило такое же сильное желание, как в тот момент, когда он впервые увидел ее на балу. Вряд ли он когда-нибудь сможет насытиться своей принцессой.

Сделав глоток вина, Лили улыбнулась ему.

– Все. Я больше не могу проглотить ни крошки. Михалес спит. Чем займемся?

– У меня есть одна идея, но для этого нам придется пройти в спальню.

Алекс еще не уехал, а ему уже хотелось вернуться. Следующим утром, он осторожно высвободился из объятий Лили, принял душ и оделся. Когда она проснулась, он стоял перед ней с кружкой кофе и тостом.

Она изменилась за эти три дня, подумал он. Расцвела. Начала светиться изнутри.

– Что такое, черт побери? – возмутилась она, приподнимаясь в постели и натягивая простыню до подбородка. – Почему ты одет, в то время как я не одета?

– У мужчины иногда должно быть преимущество.

– Мне это не нравится, – сказала она. – Иди в постель.

– Я должен возвращаться во дворец. У меня много дел. Возможно, мне даже придется слетать на Манхэттен.

Ее лицо застыло.

– К-конечно.

– Ты останешься здесь до моего возвращения?

– Когда ты вернешься?

– Через неделю, может, раньше. Не могу сказать.

– Тебя так долго не будет?

– Я не могу не ехать, Лили. На меня давят со всех сторон. Но теперь, когда вы с Михалесом устроились…

Ее взгляд стал безжизненным.

– Одной проблемой стало меньше, и можно двигаться дальше?

– Я не это имел в виду. – Ему следовало сесть рядом и поделиться с ней своими планами.

Своими мечтами. Своим желанием провести рядом с ней остаток жизни. Но он не стал рисковать.

Решил подождать до своего возвращения – Я знаю, – ответила она, пытаясь сохранять спокойствие. – Знаю, что тебе нужно ехать. А мне нужно заглянуть к Спайросу. Я еще у него не была.

– Они с Элени пока живут в домике у порта, – сказал Алекс, благодарный ей за понимание.

– Когда их бизнес пойдет в гору, мы построим им дом побольше и расширим мастерскую.

– Замечательно, – сухо ответила Лили.

– Твоя машина в гараже, ключи на столике в прихожей. В багажнике детское сиденье.

Можешь кататься на ней по всему острову, только старайся не попадаться на глаза прессе.

– Не хочешь, чтобы я разговаривала с журналистами?

– Мы должны это делать вместе. – Он наклонился к ней. – Запомни: мы одна команда.

Легонько коснувшись губами ее щеки, он направился в смежную комнату, немного постоял рядом со спящим Михалесом И ушел.

Мы одна команда, шепотом повторила Лили.

Только что это за команда такая, если один из ее членов приходит и уходит, когда пожелает, и говорит другому, что ему можно делать, а что нет?

Медовый месяц закончился, горечь одиночества осталась.

Она будет тосковать по Алексу.

Потому что любила его всем сердцем.

Лили бросилась к окну и увидела отъезжающий от дома черный джип. До сих пор она не знала, что у Алекса здесь есть машина.

Когда джип достиг рододендроновой галереи, из тени вышли двое мужчин в темно-серых костюмах. Алекс остановился, чтобы поговорить с ними, и указал им рукой в направлении дома.

Лили быстро спряталась за шторой.

Когда она снова выглянула, джип уже уехал, а мужчины скрылись в тени.

Телохранители?

Вот тебе и обещанная свобода!

Ей нужно поскорее отсюда выбраться. Если он думает, что она будет сидеть здесь без дела и ждать его…

Возможно, другие принцессы так и поступали.

Но только не она.

Глава двенадцатая

К тому времени, когда Лили села в машину, внутри у нее все кипело от ярости. Безусловно, Алексу не составило труда купить ей дорогой автомобиль, чтобы она ездила к своим друзьям.

Ему не нужно было собирать огромную сумку с детскими принадлежностями, укладывать в багажник коляску и в последний момент мыть и переодевать малыша.

– Спайрос и Элени будут рады нас видеть, – сказала она Михалесу.

Въехав в рододендроновую галерею, Лили увидела в зеркало заднего вида серый седан. Он держался ярдах в ста позади нее.

Свободой тут и не пахло.

– Это громилы твоего папы, Михалес. Где они были, когда я несла тебя и сумку и укладывала в багажник коляску? – Она сердито посмотрела в зеркало заднего вида. – Если вы, ребята, намерены превратиться в мой хвост, мне придется внести изменения в вашу должностную инструкцию.

Но, несмотря на неудачное начало дня, ее настроение начало подниматься. Погода стояла отличная. Морская вода сверкала подобно россыпи бриллиантов. Небо было ясным, и на горизонте виднелись очертания Аргироса и Хризеиса. Когда у нее будет лодка, она обязательно туда сплавает.

– А телохранители будут меня догонять, – сказала она сыну.

С этой мыслью Лили открыла люк и включила стереосистему.

Удивительно! Алекс вставил в нее тот же диск, что вчера за ужином. Ее принц был очень внимателен. И сексуален.

И все же она не чувствовала себя по-настоящему счастливой. Дорогая машина и личные телохранители – это не то, к чему она стремилась, в отличие от ее матери и сестры.

Она всегда хотела быть свободной и независимой.

Нет, ты больше не хочешь быть независимой, нашептывал внутренний голос. Ее охватило чувство неуверенности. Что произошло за последние три дня?

Проезжая мимо дворца, Лили слегка притормозила. Где-то среди всей этой показной роскоши сейчас находится Алекс и пытается решить проблемы страны.

Без нее.

– Я не хочу жить во дворце, – произнесла она вслух.

Зачем обманывать себя? – ответило ее сердце. Твой дом там, где твой любимый человек.

Ее чувство к Алексу было таким глубоким, что, если бы понадобилось, она смогла бы жить и в роскошных дворцовых покоях, и в пентхаусе на Манхэттене.

Вот только Алекс не любил ее по-настоящему. За последние три дня она об этом забыла, но сегодня спустилась с небес на землю.

Алекс припарковался во внутреннем дворе королевского дворца. Там его уже ждал Никос, которого он попросил приехать.

– Привет, – сказал его кузен, когда Алекс вышел из машины. – Как дела?

– Хорошо, – улыбнулся он. – Возможно, даже отлично. Думаю, у нас есть шанс все уладить. Спасибо тебе за помощь. Я не хотел встречаться один с этими стервятниками.

– Я думал, ты приедешь вместе с Лили.

– Она в «Хайдэвей».

– Не хочет приезжать сюда?

– К ней это не имеет никакого отношения.

– Разве вы не муж и жена?

– Да, но…

– Тогда ей полагается быть здесь.

– Думаешь, Лили поняла бы хоть что-то из речей этих людей?

– Думаешь, я пойму?

– Ты здесь в качестве моральной поддержки.

– Верно, – усмехнулся Никос. – Нам пора идти, но прежде ты должен кое-что узнать.

– Что?

– Мать Лили и Миа в Афинах. Она дала интервью прессе. Подозреваю, у вас с Лили могут возникнуть проблемы.

Алекс запретил ей разговаривать с прессой, но не запрещал ездить за покупками. С этой мыслью Лили выехала на главную торговую площадь острова.

Ей хотелось сделать что-нибудь легкомысленное, чтобы поднять себе настроении. Например, купить сексуальное белье.

Отличная идея.

Лили припарковалась у обочины. Серый седан остановился немного позади. Из него вышли двое мужчин в серых костюмах. Когда девушка им помахала, они пришли в замешательство.

– Молодые люди, вы не могли бы мне помочь разложить коляску? – спросила она, доставая ее из багажника. Как детская коляска может быть такой сложной?

Мужчины замерли в нерешительности. Похоже, им было приказано держаться на расстоянии.

– Вам платят за то, чтобы вы за мной присматривали, или нет?

Они переглянулись, после чего тот, что постарше, пожал плечами.

– Да, мэм.

– В таком случае, – сказала она, вынимая Михалеса из детского кресла, – мы с Его Высочеством принцем Михалесом были бы вам признательны за помощь.

Через несколько минут она толкала коляску с Михалесом вдоль витрин магазинов.

Все глазели на нее, хотя в ней не было ничего особенного. Обычная молодая мать, гуляющая с ребенком, если бы не двое громил сзади.

Повернувшись, она спросила:

– Вы всегда будете ходить за мной хвостом?

– Нам нельзя упускать вас из виду, – ответил один из мужчин.

– Прекрасно.

Не успели телохранители опомниться, как она толкнула им коляску.

– Я пойду куплю газету и выпью кофе, а вы пока присмотрите за Его Высочеством. За мной вы можете наблюдать через стекло витрины.

Фотография на первой полосе привлекла ее внимание раньше, чем заголовок. Лили взяла газету. Внезапно рядом с ней возник один из телохранителей и достал из кармана бумажник.

– Мы заплатим, – сказал он.

– Черта с два! – бросила девушка, но затем поняла, что у нее нет выбора. С момента прибытия на остров у нее не было возможности поменять валюту. – Ладно. Купите их все.

Позже я верну вам деньги. Одолжите мне еще немного на кофе, затем оставьте меня одну.

Вдруг Лили осознала, что говорит как Миа, и содрогнулась. Она никогда не была высокомерной.

– Купите вам обоим кофе и что-нибудь поесть, – добавила она. – Это я вам тоже компенсирую.

Когда мужчина удалился, она нашла небольшое кафе. Освещение в нем было таким тусклым, что девушка за прилавком не узнала ее. Немного успокоившись, Лили села за самый дальний столик и начала читать газеты.

Ее спокойствие мгновенно улетучилось, она чуть не подавилась кофе.

Перед ней лежали три газеты с заголовками:

«Мой триумф: две дочери на престоле».

«Моя умница Лили с рождения училась быть принцессой».

«У Александроса не было шансов устоять перед моей Лили».

Ее тщеславная, безжалостная мать сообщила всему миру о своих амбициях. Будучи всего лишь младшей дочерью младшей дочери принцессы, она жалела, что не является старшим сыном старшего сына короля. Чувствовала себя униженной и обделенной мужем, которому следовало быть богаче и наслаждаться привилегиями, которые ему давало благородное происхождение.

Но справедливость восторжествовала дважды. Обе ее дочери, благодаря огромным стараниям, взошли на престол. Сбылась ее давняя мечта. Она приехала поздравить свою умницу Лили.

Лили почувствовала приступ тошноты, но продолжила читать.

Ни в одной из статей Алекса не осуждали. Он сделал то, что должен был в сложившихся обстоятельствах. Он был морально чист.

Михалес был наследником престола. К нему тоже не было никаких претензий.

С Лили дело обстояло иначе. Ее изображали как одну из тех алчных женщин, чья главная цель – продать себя подороже. Но все равно все уважали решение Алекса, так как это был единственный выход. Пресса призывала островитян переступить через свое недовольство и продолжать жить.

Телохранители ходили взад-вперед с коляской по тротуару и бросали на Лили враждебные взгляды.

Они тоже считали ее такой же, как Миа?

С каждой прочитанной строчкой ей становилось все хуже. В конце одной из передовиц было следующее:

«До нашего сведения дошла информация, что принцу Александросу предложили принять участие в престижном ландшафтном проекте в Штатах. Если Александрос решит передать часть своих королевских обязанностей этой женщине, мы намерены заявить протест. Лили Маклален чрезвычайно выгодно вышла замуж и пусть довольствуется этим. Мы заметили, что принц не привез ее во дворец. Надеемся, что эта женщина и ее тщеславная мать не будут вмешиваться в жизнь островитян».

В центре статьи была фотография, изображающая три кольца, с подписью «Кольца Бриллиантовых островов». Каждое из них было инкрустировано тремя бриллиантами. В центре кольца Сапфироса красовался одноименный камень. Оно, как и кольцо Хризеиса, было золотым, а Аргироса – серебряным.

Они были очень красивые.

Лили продолжила читать:

«Пусть эти кольца носят только те женщины, которые действительно этого заслуживают. Они хранятся в главном банке с тех пор, как предок Георгиоса подчинил себе соседние княжества. От нашего внимания не укрылось, что принц Александрос не надел на палец своей невесте кольцо Сапфироса. Теперь мы понимаем почему».

Лили долго смотрела на простую полоску своего обручального кольца, затем сняла его и засунула в карман джинсов.

У нее зазвонил мобильный телефон. Она ответила на вызов, не сводя глаз с фотографии своей матери. Матери? Нет, эта женщина с самодовольной улыбкой не заслуживала, чтобы ее так называли.

– Лили?

Это был Алекс. Должно быть, его громилы уже успели ему пожаловаться.

– Ты читала газеты? – спросил он.

– Читаю сейчас. Что это за «престижный ландшафтный проект»?

– Ничего. Твоя мать…

– Ведет себя возмутительно? Я знаю. Так что это за проект?

– Ты не могла бы попросить ее заткнуться?

Лили была разочарована. Никакого сочувствия с его стороны.

– Я пять лет не разговаривала с этой женщиной.

– Но она твоя мать.

– Это она так говорит.

Наконец он сменил тон и даже попытался ее утешить.

– Все, что она наговорила, не имеет значения.

– Имеет. Я одна из двух ее дочерей, которым удалось выгодно себя продать. Думаешь, я буду бездействовать и позволю, чтобы вся страна так обо мне думала?

– Успокойся, Лили. Со временем люди сами поймут, что ты другая.

– В то время как ты будешь работать на Манхэттене над новым проектом?

Он резко вдохнул.

– Лили, я должен…

– Разумеется, ты должен, – перебила его она. – Не нужно ничего мне объяснять!

– Лили, говори тише. Ты находишься в общественном месте. Тебя могут услышать.

– Пусть слышат! – Окинув взглядом кафе, Лили обнаружила, что все посетители с любопытством смотрят на нее. Девушка за стойкой выключила радио. Что бы принцесса сейчас ни сказала, через несколько часов об этом узнает весь остров.

– Я еду в мастерскую Спайроса, – произнесла Лили по-гречески, чтобы посетители кафе ее поняли. – Затем я встречусь с местными риелторами. Мне нужно жилье поближе к порту.

– Лили о чем ты говоришь? – ошеломленно произнес Алекс после неловкой паузы.

– О своем будущем.

– Мы будем жить во дворце.

– Ты можешь жить, где хочешь, а нам с Михалесом нужен дом. Меблированной комнаты будет достаточно. Что бы ни говорила пресса, я не такая, как мои мать и сестра.

– Я никогда так и не думал.

– То, что думаешь ты, не имеет значения. Главное то, что думают островитяне. Но я не такая, как они! – прокричала она в трубку.

От ярости ей хотелось бросать стулья в окна. Три дня она наслаждалась жизнью, мечтала о будущем с Алексом и Михалесом. Но сказка закончилась. Все вокруг ее ненавидели. Она не собиралась торчать во дворце или в доме Алекса, пока он занимается своими делами.

– Я стала твоей женой лишь для того, чтобы ты смог прийти к власти и навести порядок в стране, – сказала она. – Этим ограничивается моя роль в нашем браке. Я не принцесса. Я сниму себе жилье у порта. Ты сможешь видеться с Михалесом сколько угодно, но жить он будет со мной. Я не хочу иметь никакого отношения к королевской семье и власти. А теперь прошу меня извинить, но мне нужно найти Спайроса. У нас с ним общее будущее. С тобой у нас нет будущего.

Прошло пять часов.

Столько времени понабилось Алексу, чтобы решить финансовые проблемы острова.

Переговоры со швейцарскими банкирами были самыми долгими, в которых он когда-либо участвовал.

Закончив их, он направился прямиком в мастерскую Спайроса – небольшой домик в порту.

Когда Алекс посещал его в последний раз, он был пуст. Сейчас там жили Спайрос с женой.

Лили уже приступила к работе. Склонившись над бортом шлюпки, она осматривала планки обшивки. Спайрос с четырьмя помощниками окружили ее.

– Для начала это замечательный проект, – сказала она Спайросу. – Нам будет чем заняться, пока не прибудут материалы.

– Лили.

Услышав его голос, она напряглась, но не оторвалась от работы.

– Мы вернем ей первозданный вид. Видите стыки? Это же настоящее произведение искусства. Ребята, которые смастерили эту шлюпку, знали толк в своем деле. Мне бы хотелось до того, как мы начнем работать, провести небольшое исследование.

– Во дворце есть соединение с Интернетом, – сказал Алекс.

– Да, пожалуй, мне нужно будет провести Интернет в мой новый дом, – задумчиво произнесла она.

– Тебе это не понадобится. Мы будем жить во дворце.

Лили проигнорировала его.

– Мой ноутбук довольно старый, но, думаю, его можно подключить к Интернету.

– Я же сказал, что мы будем жить во дворце.

В конце концов, она обратила на него внимание, выпрямилась и отряхнулась.

– Нет. Я не буду жить во дворце.

– Почему?

– Потому что там собирается жить моя мать. Разве ты не читал газет?

Алекс покачал головой.

– Она не будет там жить, – решительно заявил он. – Миа, как вдове Георгиоса, назначено щедрое пожизненное содержание. Сегодня утром я преобразовал его часть в фонд для твоей матери, из которого ей будут выделяться деньги на дорожные расходы. Ей передали авиабилеты первого класса до Дубая и чек для оплаты проживания в отеле. Куда бы ни поехала Миа, фонд будет оплачивать дорожные расходы ее матери, таким образом они с Миа смогут все время быть вместе.

За этим последовало неловкое молчание. Спайрос и его работники выглядели растерянными.

Но Лили все поняла, и ее гнев тут же улетучился. Она с восхищением посмотрела на Алекса и неожиданно разразилась смехом.

– Они же поубивают друг друга, – наконец произнесла она.

– Было бы неплохо.

Неожиданно Лили посерьезнела.

– Все это, конечно, хорошо, но если ты думаешь, что сможешь таким образом меня купить…

– Я и не собирался этого делать.

– Ты летишь в Штаты, в то время как я остаюсь во дворце? Я не согласна.

– Нам нужно об этом поговорить. Желательно наедине.

– Не видишь, я занята.

– Чинишь мою шлюпку.

– В таком случае мы пришлем тебе счет.

Остальные едва сдерживали смех. Тогда Алекс взял ее за руку и вытащил на улицу.

– Скажи, Лили, ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой в Штаты?

Девушка неистово покачала головой.

– Я тебе не нужна. Островитянам тоже. Но я ни на что и не претендую. Риелтор показал мне отличный домик с видом на гавань. В нем две комнаты, так что нам с Михалесом не придется жить в тесноте. У нас все будет хорошо.

– Ты, правда, хочешь жить одна?

– Да, точнее, вдвоем с Михалесом.

– Почему?

– Потому что не собираюсь следовать примеру матери и сестры. Пока я не прочитала эти статьи, я даже не подозревала, как они очернили имя Маклален. Разве я могу после этого жить во дворце?

– Разумеется, можешь.

– Пока ты будешь в разъездах?

Он не собирался ей лгать.

– Иногда мне придется тебя оставлять. У меня тоже есть любимое дело. Я не могу быть только принцем.

Лили покачала головой. От ее ярости ничего не осталось.

– Я не имею права что-то от тебя требовать. Наш брак существует только на бумаге.

– Как ты можешь такое говорить после тех незабываемых дней, что мы провели вместе? – возмутился Алекс. – Когда мы пообещали хранить друг другу верность?

– Это было ошибкой. Алекс, прошу тебя, я так долго находилась в подвешенном состоянии.

Мне очень хочется начать новую жизнь.

– Ты хочешь, чтобы я никуда не уезжал?

– Я ничего от тебя не хочу. – Казалось, она вот-вот расплачется. – Я не имею на это права.

Мне ничего не нужно.

– Ты заслуживаешь всего самого лучшего.

– У меня все есть, – уверенно заявила она. – Жизнь, сын, любимая работа и собственный дом. Что еще мне может быть нужно?

– Я. – Возможно, это был эгоистичный ответ, но он безумно хотел, чтобы эта женщина была рядом.

– Я не осмелилась бы тебя об этом попросить, – прошептала Лили.

– Просить не пришлось бы. Я бы сам предложил.

– И как много ты мог бы мне предложить?

Алекс боялся на нее давить, но понимал, что должен идти ва-банк, иначе рискует ее потерять.

– Я не собирался ехать в Штаты работать над проектом.

– Но ты говорил…

– Я просто хочу передать свою компанию в руки компетентных специалистов и руководить ими отсюда. Возможно, иногда мне придется туда наведываться…

– Тебе не нужно…

– Нужно,- мягко сказал Алекс. – Мне следовало предложить тебе поехать утром со мной во дворец. Ты имеешь полное право принимать участие в жизни страны. – Он помедлил. – Лили, ты выйдешь за меня замуж?

Она уставилась на него так, словно он говорил на непонятном ей языке.

– Но мы уже женаты.

– Да, но этот брак неправильный.

– Не понимаю, о чем ты.

– Думаю, прекрасно понимаешь. – Он взял ее руки в свои. – На этот раз я хочу стоять перед священником, которого знаю и люблю, и обмениваться клятвами с женщиной, которую знаю и люблю.

– Но почему…

– Лили, наша свадьба была показной. Я согласился взять тебя в жены на глазах у многолюдной толпы. Я снова делаю тебе предложение, так как хочу, чтобы на этот раз все было только между нами. Я люблю тебя. Ты согласна стать моей женой?

Алекс слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо. На нем была растерянность.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла.

– Думаю, я уже тебе доверяю, – прошептала она.

Он покачал головой.

– Но не настолько, чтобы позволить мне о тебе заботиться. Ты привыкла во всем полагаться на себя и не ждешь ничего другого. Ты, правда, хочешь жить одна?

– Нет, но…

– Я тебе нужен, но ты не хочешь жить на моих условиях, правда? – Он заглянул ей в глаза.

– В таком случае я готов жить на твоих условиях.

– Алекс, ты же принц.

– Да, я принц, – мягко сказал он. – Но что это означает? Я должен заслужить твое доверие и уважение своего народа. Могу я начать с тебя? Мы можем пожениться по-настоящему? Тебя поведет к алтарю Спайрос, нас обвенчает отец Антонио. Затем мы поедем прямиком во дворец и будем целоваться на балконе у всех на виду. Пусть островитяне знают, как сильно я тебя люблю.

– Он посмотрел на нее с нежностью. – Итак, ты согласна стать моей женой?

– А что мне еще остается? – улыбнулась Лили.

– Строить вместе со мной планы на будущее, – ответил Алекс, крепко прижимая ее к себе.

– В свободное от управления страной время я буду проектировать сады сначала здесь, затем на Аргиросе и Хризеисе. Что касается тебя, рыболовная флотилия на всех трех островах находится в плачевном состоянии.

– Правда?

– Ты придешь в ужас, когда увидишь. Думаю, тебе на всю жизнь работы хватит.

– Я люблю тебя, – сказала она.

От радости у него закружилась голова.

– Ты готова повторить это перед отцом Антонио?

– Если захочешь, я заявлю об этом на весь мир.

– Значит, ты согласна выйти за меня замуж по-настоящему?

– Когда?

– Сегодня в семь. Если, конечно, отец Антонио не занят. Он любит в свободное время ловить рыбу.

– Мне оставаться в комбинезоне?

– Можешь снять его на время церемонии, а затем снова надеть. Ты же народная принцесса.

– Нам нужен фотограф, – сказала Лили.

– Зачем?

– Чтобы через много лет показывать их нашим внукам, – серьезно ответила она, но в ее глазах горели искорки веселья. – У Михалеса же когда-нибудь будут дети. И у наших будущих детей тоже.

Они оба рассмеялись.

– Что, если пригласить тех двух репортеров, с которыми мы общались на пляже?

– Будет настоящая сенсация, – улыбнулась Лили. – Только ты сам все организуешь.

Осталось всего три часа. Мне нужно купить платье и привести себя в порядок. Не могу же я выходить замуж с грязью под ногтями.

– Лили…

– Ммм?

Он нежно поцеловал ее в губы.

– Лили, я хочу, чтобы островитяне знали о тебе правду. Я не допущу, чтобы они продолжали думать, что ты бросила своего сына. Ты позволишь мне все им рассказать?

– Но в таком случае люди еще сильнее возненавидят Миа.

– Нам нужно двигаться дальше, а это возможно, только освободившись от призраков прошлого. Ты готова, Лили?

– Да. Я готова доверить тебе свое сердце и свою жизнь.

– Это самый бесценный дар на свете, – сказал Алекс, прижимая ее к своей груди. – Обещаю бережно хранить его до конца своих дней.

Глава тринадцатая

Отец Антонио не любил поспешных свадеб, но эта была исключением. Посмотревшись в зеркало, он поблагодарил Бога за то, что не испачкал рясу на рыбалке. Возможно, на сапогах кое- где осталась рыбья чешуя, но они по крайней мере были прикрыты подолом. Закончив приготовления, он вышел из служебной комнаты.

Принц Александрос уже ждал у алтаря. К удивлению священника, он был одет слишком просто. На нем были темный костюм и белая рубашка. Но этот человек с благородным сердцем оставался принцем в любом наряде. А для отца Антонио он навсегда останется маленьким мальчиком, который прибегал к нему за утешением в детстве.

Рядом с Алексом стоял Никос, которого святой отец тоже любил и уважал. Третий принц, Стефанос, сейчас был в Штатах. Отец Антонио верил, что с такими честными и великодушными правителями все три острова скоро будут процветать.

Он оглядел церковь. Гостей было немного. На передней скамье сидела гречанка Элени со спящим Михалесом на руках. За ней расположились молодые люди из шлюпочной мастерской Спайроса. Они казались скованными, словно впервые в жизни пришли в церковь. Нужно будет провести с ними разъяснительную беседу, подумал отец Антонио, но тут же о них забыл, потому что в этот момент орган заиграл свадебный марш.

Ради принца Александроса органистка София Крикос поменяла планы на вечер.

Дверь распахнулась, и в церковь вошли Спайрос и Лили.

На Лили было простое белое платье на тонких бретельках, отделанное кружевом. Она приобрела его в местном магазине, но оно так хорошо сидело на ее стройной фигуре, словно было сшито специально для нее. Ее короткие темные кудри украшали крошечные бутоны роз. В руках она держала букет из роз и листьев папоротника.

Она была прекрасна.

Когда священник увидел, как загорелись глаза Алекса, его сердце наполнилось радостью. Ему нравилось соединять любящих людей.

Потому что любовь – это единственное, что имело значение. Остальное было лишь приложением к ней.

…Прими это кольцо в знак моей вечной любви. Я готов разделить с тобой все свои земные блага.

Лили широко раскрыла глаза. Зачем ей богатство Алекса? У нее и так все есть.

Но сейчас было не время спорить. Алекс только что повторил за священником слова клятвы и, дерзко улыбаясь, надел ей на палец кольцо.

У Лили перехватило дыхание.

Это было королевское кольцо Сапфироса, которое она видела на фотографии в газете.

Оно было великолепно и теперь принадлежало ей.

Кажется, она стала принцессой.

Алекс пригласил двух репортеров, но, когда они с Лили вышли из церкви, их встретила целая толпа.

– Мы сделали все, как вы велели, – сказал ему один из репортеров, к которым он обратился три часа назад. – Статья напечатана. Газеты уже в продаже.

За многочисленными представителями прессы собрались дворцовые слуги и жители острова.

Алекс был несказанно этому рад. В недалеком будущем он устроит праздник в честь их с Лили коронации и пригласит на него всех желающих, а пока…

– Нам нужно ехать во дворец, – сказал он своей жене. – Выйдем на балкон и сделаем все как полагается, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений.

Несмотря на небольшое расстояние, они добрались до дворца лишь спустя полчаса. Похоже, все островитяне вышли на улицы, чтобы узнать, что происходит. Их шоферу пришлось ехать очень медленно, чтобы никого не задавить.

Женщина из ехавшей рядом машины сфотографировала их. Из сумочки у нее торчала газета.

– Вы не могли бы одолжить мне вашу газету, мэм? – спросил у нее Алекс.

Она с улыбкой протянула ему ее.

– Назад не возвращайте. Это мой свадебный подарок. Почему вы сразу нам все не рассказали?

Развернув газету, он увидел на передней странице крупный заголовок.

«Секрет нашей принцессы».

Лили вырвала у него газету и принялась читать. Алекс наблюдал за тем, как эмоции сменяют друг друга на ее лице. Радость, удивление, замешательство.

– Это… это история моей жизни, – растерянно пробормотала она.

– Да. Я хочу, чтобы островитяне знали, какая ты замечательная, – мягко сказал Алекс. – Чтобы они тебя полюбили.

– Они будут меня жалеть, – прошептала девушка, не отрываясь от статьи.

– Возможно, поначалу. Затем они начнут гордиться своей принцессой. Ты ведь станешь для них другом, правда?

– Алекс…

– Я знаю, что это большая ответственность. Именно поэтому я и хотел, чтобы ты некоторое время пожила в «Хайдэвей». Но события заставили нас изменить планы. Возможно, было бы лучше, если бы люди не узнали, как с тобой обошлись мать и сестра. Но их поступки запятнали твою репутацию. Единственным способом вернуть тебе доброе имя было рассказать всю правду.

Я люблю тебя, Лили, поэтому не могу покрывать лжецов, даже если это твои родственники.

– Это так важно?

– Да, дорогая. Мы войдем во дворец с гордо поднятой головой и будем управлять нашим народом с достоинством и справедливостью.

Он поцеловал ее, и толпа собравшихся у дворцовых стен отреагировала на это восторженным ревом.

Затем они под аплодисменты слуг прошли во дворец и поднялись на главный балкон с видом на передний двор.

– Ты готова? – спросил Алекс.

– Держи меня крепче, – прошептала Лили. – Когда ты рядом, мне ничего не страшно.

Согласно старинному обычаю, принц должен был поцеловать принцессу, но Лили нарушила его, первая поцеловав своего принца.

Впрочем, это не имело значения.

Главное, что на Сапфиросе появилась новая королевская семья

Глава четырнадцатая

В день первой годовщины их с Алексом свадьбы Лили проснулась от громкого смеха. Они находились в «Хайдэвей». Ее муж и сын наблюдали на балконе за зябликами. Как же она любила своих мужчин! Это был счастливый год. Она даже представить себе не могла, что семейная жизнь может быть такой чудесной.

Большую часть времени они проводили во дворце, но в нем произошли значительные изменения. Поскольку на острове практически не было общественных зданий, часть огромного дворца была отдана под библиотеку и клубы по интересам. Сады тоже стали общественными.

Островитяне давно нуждались в новой больнице, и несколько месяцев назад она была открыта в летней королевской резиденции на побережье.

Лили с Алексом стали настоящей командой. Лежа ночью в постели, они делились друг с другом своими идеями и строили планы на будущее.

Небольшую часть дворца они оставили себе, но и там не обошлось без изменений. Они убрали вычурную роскошь и создали атмосферу домашнего уюта. Островитяне любили королевскую чету и хотели, чтобы она жила во дворце.

Алекс всего дважды летал в Штаты. Оба раза Лили сопровождала его. Все свои проекты он создавал на Сапфиросе и руководил своими подчиненными через Интернет.

Сапфирос был его домом.

Он стал и ее домом. Лили со Спайросом строили лодки, и чинили рыболовные суда, в то время как Элени присматривала за Михалесом.

Иногда им удавалось выкроить свободное время и ускользнуть на несколько дней в «Хайдэвей». Это были незабываемые дни.

Лили зевнула и лениво потянулась. По ее телу разлилась сладкая истома. Сегодня вечером на балконе они будут праздновать первую годовщину своей свадьбы. Алекс обещал приготовить что-нибудь особенное.

– Ты собираешься валяться в постели до обеда? – спросил ее муж, войдя в спальню. Увидев мать, Михалес засмеялся и побежал к ней.

– У нас с Михалесом есть для тебя подарок, – сказал Алекс. – Только для этого тебе придется встать с постели и пойти с нами.

– Можно я сначала оденусь?

– Завернись в парео и надень сандалии. Мы не можем больше ждать.

Лили была заинтригована. Алекс что-то замыслил. Часть утеса между домом и пляжем была отсечена. Алекс говорил, что опасается обвала, но, похоже, он лукавил. Он наведывался сюда слишком часто.

Едва она успела одеться, как он схватил ее за руку и потащил на улицу. Михалес побежал за ними.

Дорожка, по которой они шли, вела к бухте, отгороженной утесом от той, в которой они обычно купались. Лили ходила по ней всего один раз около года назад. Сразу после этого ее перегородили.

Теперь она поняла почему.

Ее взору предстал изумительный водопад. Потоки воды падали сверху каскадом, разбиваясь о камни белой пеной. Если бы она не видела здесь раньше голую скалу, то подумала бы, что это чудо было создано природой.

– Какая красота, – прошептала она.

– Вода качается из бухты с помощью мини-электростанции, работающей на солнечной энергии, – пояснил Алекс. – Когда солнце восходит, вода начинает течь.

Лили была очарована.

– Это мой подарок на годовщину нашей свадьбы, – сказал он, снова протягивая ей руку. – Внизу есть еще кое-что.

Бухта у подножия водопада была крошечной. Это была миниатюрная копия бухты, в которой они купались, образованная двумя отрогами утеса. Водопад заканчивался ручьем, впадающим в море. На берегу ручья стоял эллинг для шлюпок.

Она видела его год назад. Тогда он казался ветхим и заброшенным, сейчас был покрыт белой и голубой краской и прекрасно вписывался в окружающий ландшафт. От него отходил небольшой причал. К нему была привязана шлюпка Алекса, которую она починила.

– Наш собственный эллинг, – прошептала Лили.

– Это еще не все, – самодовольно произнес Алекс, протягивая ей ключ с синим бантом. – Это от нас с Михалесом. Видишь мокрый конец ленты? Его обслюнявил лично принц Михалес.

Мы хотели вышить королевский герб, но нам не хватило времени.

Она поцеловала своих любимых мужчин, после чего отперла двери эллинга.

У нее захватило дух.

Под огромным баннером с надписью «Поздравляем с годовщиной свадьбы!» лежала огромная груда строганого лесоматериала. Его было достаточно, чтобы построить яхту.

Не веря своим глазам, она подошла ближе и провела ладонью по одной из досок.

– Это невозможно.

– Я бы хотел сказать, что лично нырял за этой древесиной, – скромно произнес Алекс, – но ты мне все равно не поверишь.

– Это же хуанская сосна. Алекс, здесь достаточно, чтобы построить яхту.

– Я был бы не прочь поплавать под парусами, – улыбнулся он.

– Чей это подарок, мой или твой?

– Наш общий. Ты построишь яхту и научишь нас с Михалесом ходить под парусом. Это будет твой подарок мне.

– У меня уже есть для тебя подарок.

– Тогда сейчас мы вернемся домой, и ты мне его вручишь.

Она озорно улыбнулась.

– Боюсь, тебе придется подождать семь месяцев.

Алекс изумленно посмотрел на нее, затем поднял ее и закружил. Михалес смотрел на своих родителей так, словно они сошли с ума. Он бросился к ним, и Алексу пришлось поставить Лили на пол, чтобы не сбить малыша. Затем он взял сына на руки и обнял Лили.

– На нас смотрят дельфины, – пробормотала Лили, глядя в сторону моря.

– Ну и пусть себе смотрят. У них нет фотокамер.

– А я бы не возражала, если бы за нами сейчас подглядывали папарацци. Кто-нибудь должен задокументировать, как я счастлива в этот момент.

– Завтра на королевском приеме их будет предостаточно, – ответил Алекс. – А сейчас позволь мне в очередной раз напомнить тебе, что ты моя прекрасная принцесса и я безумно тебя люблю.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?