«Жизнь - веселая штука»

Джоан Хол Жизнь - веселая штука

ГЛАВА ПЕРВАЯ

- Я собираюсь на рыбалку.

- Что вы сказали?

Глядя на удивленное лицо своего помощника, Александр Форестер чуть не рассмеялся.

- Я собираюсь на рыбалку, - повторил он.

- Мне сразу показалось, что именно это вы и сказали, но я был уверен, что ослышался.

На этот раз Алекс не сдержал смеха.

- Ты не ослышался и не ошибся, Джо! Я сказал, что собираюсь порыбачить.

- Но… но… - Джо беспомощно посмотрел на своего шефа. - Я и понятия не имел, что вы увлекаетесь этим занятием.

Очевидное замешательство помощника в данном случае было вполне естественным: Александр Форестер не только давным-давно не рыбачил, но и не брал отпуска уже целых четырнадцать лет! Джо, проработавший вместе с Алексом не меньше половины этого времени, никогда ничего подобного не слышал от своего шефа.

- Давненько я не рыбачил, - продолжил Алекс, - хотя, признаться, очень люблю это занятие… особенно глубоководную рыбалку.

- А-а-а, - протянул Джо. - Вы направляетесь в теплые страны?

- Нет, - снова улыбнулся Алекс, признавая, что и это предположение помощника обоснованно: было уже начало июня, а погода напоминала, скорее, раннюю весну. Для отпуска с рыбалкой в Атлантическом океане - это далеко не идеальные условия.

- Что-то я не понимаю, - покачал головой Джо. - Почему бы вам…

- Потому, что на восточном побережье, на юге Нью-Джерси, есть одно местечко, куда я хотел бы заехать, - прервал его Алекс. - В общем, я давным-давно не был там…

- Понятно, - вздохнул Джо.

Алекс вновь улыбнулся: его помощник, наверное, окончательно сбит с толку. Разве шеф не может отложить отпуск до следующей недели, когда обещают потепление градусов до двадцати?… Алекс понимал: удовольствие рыбачить в холодном море - не для большинства людей. А вот у него, наоборот, не было никакого желания валяться днями на пляже и жариться на солнце.

- У меня свои резоны. - Его отрывистый тон и решительно пододвинутое к столу кресло ясно указывали, что вопрос закрыт. - Поскольку я уезжаю в конце недели, то хотел бы обговорить с тобой несколько вопросов.

Субботним утром, пробиваясь по улицам Филадельфии и через мост Бена Франклина, Алекс чувствовал, что ему пора немного расслабиться, подумать, что толкнуло его впервые за четырнадцать лет взять настоящий отпуск и провести его вдали от работы и офиса.

Короче говоря, Алекс переутомился, смертельно переутомился. И это была уже не просто усталость.

В данном случае им двигал совершенно реальный страх «сгореть» на работе.

Он не слишком хорошо справлялся со страхами, но и не считал их непобедимыми. Когда страхи поднимают голову, разумный человек борется с ними, побеждает и движется дальше - таков был его принцип.

Итак, несмотря на массу работы, лежащей на столе и требующей его личного участия, Алекс решил руководствоваться своей философией и отправиться на побережье, чтобы победить все страхи сразу: и связанные с работой, и личного плана, которые он не мог больше прятать от себя.

Кривая усмешка коснулась губ Алекса, когда он признал, что выбор места для отдыха имеет мало отношения к рыбалке.

Нет, он любил рыбалку, по крайней мере раньше, и твердо намеревался немного порыбачить, но основной причиной его столь неожиданной прогулки была потребность заглянуть в прошлое, в определенный период жизни, и изгнать засевшие в памяти призраки.

Алекс решил, что пора, может быть, даже давно пора вернуться ему в Кейп-Мей, штат Нью-Джерси.

Он бывал там много раз в школьные и студенческие годы. Но одна поездка круто изменила его жизнь.

Губы Алекса сжались. Та поездка четырнадцать лет назад была не совсем добровольной - он приехал на приморский курорт по приглашению своего лучшего друга Майка Питерсона, причем без особого желания.

В то время Алекс уже значительно продвинулся в достижении своей единственной цели в жизни - успеха в бизнесе. Дела шли на редкость хорошо, и у него не было желания тратить время на такое баловство, как отпуск. Конкуренция в этой сфере сурова, и ему не хотелось притуплять тщательно оттачиваемое годами мастерство.

Однако, с другой стороны, Алекс не мог проигнорировать или отклонить приглашение своего лучшего друга: Майк собирался жениться и хотел, чтобы Алекс был его шафером.

Алекс и Майк дружили, кажется, целую вечность. Они вместе росли, занимались спортом, учились в одном колледже, вместе назначали свидания. Их родители тоже были близкими друзьями. Две семьи вместе проводили зимние праздники в Филадельфии, в просторном доме родителей Алекса, а летние отпуска - в большом доме в викторианском стиле, владении Питерсонов в Кейп-Мей.

Алекс навсегда сохранил в памяти те безмятежные дни детства и бурного юношеского веселья. Поэтому он, конечно же, принял приглашение Майка не только присутствовать на свадьбе, но и провести целую неделю перед этим событием в летнем доме Питерсонов.

Однако в целом отпуск растянулся на две недели. Именно вторую неделю того отпуска Александр Форестер усиленно старался забыть.

Глаза Алекса вспыхнули, когда он увидел большой бело-зеленый знак - поворот со скоростного шоссе на Атлантик-Сити.

Уже недалеко, подумал он. У него слегка похолодело в животе, когда он въехал по небольшой эстакаде на длинную аллею. Эта аллея заканчивалась на мысе Кейп-Мей, в нескольких милях от памятного ему летнего дома Питерсонов.

С каждой следующей милей, с каждым оставленным позади поворотом на Вентнор, на Маргейт, на Ошен-Сити или Вилдвуд нервное напряжение Алекса росло, глубоко спрятанные чувства всплыли на поверхность. Приятные воспоминания о семейных радостях и безмятежной детской дружбе смыло волной других воспоминаний о последнем визите сюда, в этот дом, неожиданно перевернувшем всю его жизнь.

Ногти на пальцах Алекса побелели от напряжения - с такой силой он сжимал руль. Тонкая пленка влаги выступила на лбу. Напряжение внутри него сворачивалось кольцами и шипело, как гремучая змея. Его глаза стали узкими щелками, когда он увидел последний дорожный указатель.

Проклятие! Алекс беззвучно выругался и продолжил путь, хотя все в нем вопило: поверни назад, вернись домой, забудь!…

Забыть? Хороший совет, его легко давать другим, с грустью подумал он, поворачивая направо, на обсаженную деревьями знакомую улицу. Он пытался, прилагал массу усилий, чтобы вытравить из памяти то, что с ним случилось. Но как можно забыть самое важное, самое эмоциональное и захватывающее событие в своей жизни?…

С пересохшим горлом и влажными ладонями Алекс скользил взглядом по фасадам домов. Его глаза остановились на обнесенном чугунной решеткой дворике, затем переместились на стоявший в глубине его дом с остроконечной крышей.

От одного вида этого дома поток воспоминаний прорвал с таким трудом возводимую в его памяти плотину и заполонил сознание.

Ее звали Каролин Коул.

Вновь Алекс услышал ее тихий смех, увидел дразнящие огоньки, танцующие в зеленых глазах, вдохнул неповторимый аромат пряных духов и соблазнительного женского тела, ощутил вкус ее сладких губ.

Впрочем, четырнадцать лет назад она была еще не женщиной. Скорее - незрелый ребенок, спрятавшийся в женское тело.

Стиснув зубы, Алекс остановил машину на стоянке у обочины. Заглушил двигатель и посидел немного, выполняя успокаивающие дыхательные упражнения, но когда снова посмотрел на дом, то опять почувствовал нехватку воздуха. В этом доме с ним и произошла катастрофа.

Алекс в очередной раз унесся мыслями в тот день, четырнадцать лет назад, когда он впервые встретил Каролин.

Александр Форестер подъехал к дому в викторианском стиле слегка расстроенный и недовольный. Ему не только пришлось оставить на столе незаконченную работу, но и пропустить несколько важных деловых встреч… Доселе немыслимая ситуация…

Но Майк вряд ли мог бы назначить свадьбу на более подходящее для Алекса время: при столь жестком расписании времени на личные развлечения у того просто не было.

Тем не менее Алекс не мог преступить законы дружбы и приехал в Кейп-Мей на неделю раньше, как и было оговорено. Но он не рассчитывал получить от этого удовольствие.

В отвратительном настроении появился он во дворике июньским субботним утром ровно за неделю до свадьбы. И тут же судьба подвергла его испытанию.

Она сидела, подогнув под себя босые ноги, в плетеном кресле-качалке в тени черепичной крыши веранды. Алекс не мог различить цвета ее глаз, но сразу, как только двинулся от калитки к ступеням веранды, почувствовал живой интерес к себе.

- Вы - Александр.

Он остановился как вкопанный на первой ступени, потрясенный чарующим звуком мягкого голоса и уверенностью тона.

- Да. - Алекс несколько удивился спокойствию своего голоса, хотя сердце от внезапного возбуждения заколотилось с неистовой скоростью.

И это все от звука ее голоса?

Смешно.

Чтобы проверить первое впечатление, Алекс поднялся по ступеням и рассмотрел ее поближе.

- Боюсь, преимущество за вами, - произнес он, осматривая ее быстрым, но внимательным взглядом.

Он отметил массу черных, с красноватым отблеском волос до плеч, безупречного изумрудного цвета зеленые глаза, изящную фигуру с округлостями в нужных местах. Длину ног определить было нельзя, но выставленная на обозрение часть от края шорт до коленей свидетельствовала об их стройности.

От картины, которую она являла, у него пересохло во рту и в горле. Одарив его шаловливой улыбкой, она спросила:

- Боитесь? - и вопросительно выгнула дугой брови. - Не могу поверить, чтобы вы чего-то боялись…

- Ну, разве совсем немногого, - согласился он не без напускной самоуверенности и выгнул такой же дугой свои темные брови. - Но именно сейчас я в растерянности.

- Отчего так? - Ее тон был серьезен, но в глазах плясали огоньки.

- Вы явно знаете, кто я, поскольку назвали мое имя, - ответил он, обманчиво-лениво облокотившись на перила. - А как бы мне догадаться, с кем я разговариваю и как вас зовут?

Она несколько секунд оценивала его ответ. Затем сверкнула новой улыбкой.

- Вы разговариваете с лучшей подругой невесты и ее подружкой на свадьбе. Мое имя Каролин Коул… а друзья зовут К.К.

- Как положено, - пробормотал он сухим голосом. - Но я бы предпочел называть вас Каролин или, еще лучше, Каро, - продолжил он, удивляясь своей небывалой раскованности. - Если не возражаете…

- Как вам будет угодно. - Она слегка пожала плечами. - Со своей стороны я бы предпочла называть вас Александром, хотя друзья, насколько мне известно, зовут вас Алексом.

- Почему? - Алекс уверял себя, что это праздное любопытство и пустая болтовня, но внутренне понимал, что лжет себе: ее ответ по странным и непонятным причинам много для него значил.

Она снова пожала плечами.

- Потому, что «Александр» соответствует впечатлению от рассказов ваших друзей, да и вашему общему виду.

Просто какая-то фантастика: Алекс услышал в ее словах похвалу.

- Друзья обсуждали меня? - спросил он, решив не выяснять, что подразумевается под «общим видом».

- Да, - без колебаний подтвердила она. - Они, кажется, за что-то обижены на вас.

- Неужели? - удивленно переспросил он. - Но вы-то - нет?

- Конечно, нет! - Она широко раскрыла глаза в притворном, как ему показалось, восторге. - У меня нет для этого причин.

Алекс с трудом возвращался из прошлого в настоящее. Стряхивая с себя воспоминания, он внезапно заметил вывешенную на воротах усадьбы Питерсонов табличку.

Облокотившись на сиденье, он попытался прочесть выведенные черным по белому слова. На табличке сообщалось, что сейчас в доме пансион с постелью и завтраком.

Когда это Питерсоны превратили дом в пансион? По-прежнему ли они владельцы или продали его? И что здесь вообще произошло за четырнадцать лет?

Алекс досадливо поморщился: как давно он не имел никаких контактов ни с Майком, ни с его семьей!… Эти контакты прекратились вскоре после свадьбы Майка.

Решив узнать все более подробно, он вышел из машины.

Вблизи табличка оказалась потрепанной и выцветшей - видимо, висит здесь уже давно. Вздохнув, Алекс открыл калитку и ступил во дворик.

Он выглядел пустынным. По-прежнему недоуменно пожимая плечами, Алекс пересек дворик, поднялся по ступеням веранды и нажал кнопку дверного звонка.

Через мгновение дверь распахнулась - и перед глазами Алекса возникло ангельское зеленоглазое личико девочки лет десяти-одиннадцати.

- Эй, мама! - закричала она, взглянув на Алекса. - Беги скорее, думаю, у нас жилец!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алекс не мог удержаться от рвущегося наружу смеха - настолько потешной была девчонка.

- Привет! - сказала она, разглядывая Алекса, и глаза ее сияли радостью жизни.

- И вам также, - ответил он, восхищенный ее непосредственностью. Раньше ему казалось, что почти все подростки выглядят не только угрюмыми, но и пресыщенными. Еще не достигнув юношеского возраста, они уже устали от всего.

Разглядывая по-детски свежее, открытое и беззаботное лицо девочки, Алекс не сразу заметил другого человека, подошедшего к ним. Но он ясно услышал нервное прерывистое дыхание.

Он перевел взгляд - и воздух застрял у него в горле при виде женщины, которая стояла за девочкой и расширившимися глазами рассматривала его.

Да, сейчас она женщина! Зрелая и даже более красивая, чем четырнадцать лет назад. Восемнадцатилетняя девушка ушла в небытие.

- Каро? - Алекс с трудом узнал скрипучий звук собственного голоса, произнесшего имя, которое он не позволял себе не только произносить, но и вспоминать многие годы.

- Александр. - Голос Каролин был так же слаб и напряжен, как и его.

Алекс подумал: покрылось ли его лицо краской, как ее? Будто зачарованные, они неотрывно смотрели друг на друга - его дымчато-серые глаза в ее изумрудные.

- Эй, ребята, вы знакомы?

Даже детским шепотом произнесенный вопрос оглушил Алекса, как пушечный залп, он пошатнулся, словно подстреленный… и Каролин тоже.

- Ну… да… э… я…

- Давно, - вставил Алекс, спасая Каролин от ее мучительных попыток произнести что-либо внятное.

- Класс!… - Девочка со смехом смотрела то на женщину сзади нее, то на мужчину перед собой. - Обалдеть!

Ага. Обалдеть. С усилием Алекс смог придать невинность своей улыбке.

- Хотите снять комнату?

Этот вопрос ребенка не только напугал Алекса, но и заставил встрепенуться, казалось бы, замерзшую женщину, а заодно и расшевелил ее язык.

- Я не… - споткнулась она, переводя взгляд то на Алекса, то на девочку.

- Э… да, я ищу, но… - покачал головой Алекс, слишком потрясенный встречей с Каролин, чтобы отвечать связно.

- Э… Джесси, милая, кажется, я слышала, прозвонил таймер, - произнесла Каролин в ужасном напряжении. - Будь добра, сбегай, выключи духовку.

- Вечно так, мама, - проворчала девочка, шаркая шлепанцами по ковру прихожей. - Обязательно я?

- Да.

- Ох… Ладно, - пробормотала Джесси, с неприкрытым интересом разглядывая Алекса перед тем, как скрыться. - Но я сразу назад.

Это явно дочь Каролин! - стучало у него в висках…

- К сожалению, я не могу предложить вам комнату.

Ее официальный тон вызвал в нем раздражение.

- Я и не собирался снимать комнату! - резко сказал он. Затем кивнул на вывешенную табличку: - Однако почему же? Ведь это твой бизнес!…

- Нет! - торопливо произнесла она. - Я… э… комнаты еще в процессе подготовки. Я не успела открыться до официального начала летнего сезона.

- Понимаю, - пробормотал он, уверенный, что ему все равно отказали бы, даже если бы пансион был открыт и все комнаты свободны.

- Все отели и мотели сейчас готовы принять постояльцев, - постаралась смягчить свой отказ она.

- Спасибо, я что-нибудь найду.

- Я уверена. - Каролин облизнула губы и отступила на шаг. - Прощай, Александр.

- Прощай, Каролин. - Он развернулся и пошел прочь.

Уже у калитки его окликнул детский голос:

- Эй, мистер! Вы куда?

Оглянувшись через плечо на девочку, он улыбнулся и назвал большой знаменитый отель с видом на океан.

- Да, но… - Девочка замолчала, когда мать что-то прошептала ей.

Алекс видел нахмуренные брови Каролин, видел ее строгое лицо, когда она говорила с девочкой. Взявшись за кольцо калитки, он распахнул ее и ступил на тротуар.

- Пока! - крикнула вслед девочка.

- Пока, - откликнулся Алекс, направляясь к машине, и его лицо исказила жалкая гримаса.

- Но почему он не остался? - требовала ответа Джесси, и ее ангельское личико хмурилось, когда она смотрела на мать. - У нас множество комнат. - Она издала фыркающий звук. - И все они пустые.

- Может быть, он хотел с видом на океан, - слукавила Каролин, припомнив ответ Алекса девочке.

- Но тут нету смысла, - настаивала Джесси. - Если он не собирался останавливаться здесь, зачем ему звонить в дверь, так?

- Нет, - автоматически поправила ребенка Каролин, выискивая в голове повод для прекращения дискуссии.

- Нет?

Каролин вздохнула.

- «Нет смысла», - объяснила она, - а ты сказала «нету смысла».

- Нет, «нету», - заупрямилась Джесси.

Каролин подняла брови.

- «Нет» так «нет», - уступила Джесси с явной неохотой. - В любом случае, - не унималась она, - я не понимаю, зачем стараться, звонить, если комната не нужна…

- Джесси, давай прекратим, это совершенно неважно.

- Но…

- Что сейчас важнее, - продолжала Каролин, словно девочка не издала ни звука, - так это мусор на обеденном столе. Будь так любезна, прекрати спорить и убери его.

- Мусор?! - возмущенно воскликнула Джесси. - Это не мусор, это моя коллекция ракушек!

- Хорошо, но в данный момент твоя коллекция разбросана по всей столовой. - Она сурово посмотрела на дочь. - Я была бы признательна, если бы ты взяла на себя труд собрать ее. Мне было бы неприятно показывать это безобразие, если бы в дверь позвонил настоящий возможный постоялец.

- Ну ладно, - уступила Джесси, направляясь через центральный холл. - И я была бы признательна, если бы ты не называла мою коллекцию мусором, - пробормотала она, шаркая шлепанцами по полу.

Мимолетная улыбка коснулась губ Каролин, но тут же испарилась, лишь только девочка исчезла в столовой.

Александр.

Она вздрогнула всем телом, когда в памяти всплыл его образ и она воочию представила себе самоуверенно расположившегося на ее веранде неожиданного визитера.

Сколько ему сейчас? Каролин усмехнулась: она с точностью до дня знала, сколько ему. Александру стукнет сорок в июле, двенадцатого числа.

Высокий, мускулистый, с густыми светло-каштановыми вьющимися волосами и живыми умными серо-голубыми глазами, он определенно не выглядел как мужчина средних лет. При современном увлечении сохранением спортивной формы и моложавой внешности многие мужчины не выглядят на свои годы, и Александр здесь не исключение - лишь морщины, пролегшие через его лоб и в уголках губ, выдавали его истинный возраст.

Губы Александра.

Господи, думала она, сжав руки в кулаки, он еще более строен, привлекателен и неотразим, чем четырнадцать лет назад!…

Четырнадцать лет - долгий срок, и все же…

Стоя неподвижно в прихожей, Каролин смотрела в пространство, вспоминая и заново переживая волнующее возбуждение от самой первой встречи с Александром Форестером.

При его появлении у нее буквально перехватило дыхание.

Легкий холодок пробежал по всему телу. Каролин задрожала, сидя на подушках кресла-качалки. Лишь мгновение назад она вышла на веранду из душного дома Питерсонов, где отсутствовали кондиционеры, глотнуть свежего воздуха.

Каролин с замиранием сердца следила за молодым человеком, вошедшим через калитку и бредущим по дворику.

Конечно, она знала, кто это. Вряд ли она могла не узнать его, с самого своего приезда слушая от семейства Питерсон и приглашенных друзей хвалебные речи по поводу его внешности и характера.

Но он превосходил все высказывания о нем!

Каролин слегка удивилась себе, когда первой произнесла:

- Вы - Александр.

- Да.

Звук его голоса усилил охватившую ее дрожь.

- Боюсь, преимущество за вами.

Преимущество за ней? Ха-ха! Ее бросало то в жар, то в холод под его быстрым оценивающим взглядом. Внезапное острое осознание себя как женщины, а его как мужчины вызвало вспышку боли в желудке и ярким пламенем осветило саму суть ее женственности.

Его глаза… О Господи, его глаза! Они голубые? Или серые? Или смесь обоих холодных цветов?

Имело ли это значение?

В тот момент - нет.

Имело значение лишь то, что эти глаза проникают внутрь ее - вот чувство, которого она не только никогда еще не испытывала, но о котором даже не мечтала.

Каролин подумала: похоже ли это чувство на то, что соответствует описанию любви с первого взгляда?

Может ли это обрушиться столь внезапно, столь неожиданно, столь лавинообразно?

Или, что более реалистично, не слишком ли она молода в свои восемнадцать лет, чтобы различить тонкую грань между любовью и романтической иллюзией этого чувства?

Он заговорил.

Она ответила, вряд ли понимая, что говорит, но прекрасно отдавая себе отчет, что показала ему, насколько потрясена его присутствием.

И это было истинной правдой. Его появление вскоре после восторженных рассказов друзей о нем просто свело Каролин с ума.

Александр засмеялся.

Может быть, он смеется над ней? Но звук его смеха переплетался в воображении с многоцветным узором ее тайных мечтаний и запретных радостей.

Его смех, как незатухающее эхо, вновь зазвучал в памяти Каролин, перенося ее из прошлого в угрожающую неопределенность сегодняшнего дня.

Джесси!

Тревога тысячами крошечных лапок пробежала по нервным окончаниям Каролин.

Она должна защитить Джесси.

- О'кей, мама, я собрала все свои ракушки. - Джесси вышла из столовой в холл. - Можно мне пойти на пляж и поискать еще?

Каролин проглотила комок в горле и сложила губы в приветливую улыбку. Одному Богу известно, как она любит это дитя!

- Ты заправила постель и прибрала в своей комнате, как я просила за завтраком? - И одному Богу известно, чего стоит Каролин сохранять свой голос спокойным и естественным, чего стоит удержаться от того, чтобы не схватить девочку и не стиснуть в крепких объятиях!…

- Ага, все сделала, - нахмурилась Джесси. - Я уже говорила тебе. Ты забыла?

Возьми себя в руки, Каролин, молча упрекала она себя, выдавливая одобрительную улыбку.

- Ну конечно же, ты говорила мне. - Она беспомощно пожала плечами. - Вылетело из головы.

- Я даже сложила посуду в автомойку.

Самодовольный, хвастливый тон девочки заставил Каролин рассмеяться.

- И все это сделано до ленча? - с напускным удивлением сказала она. - Поразительно.

- Ага, а как же? - Джесси сверкнула зубами в обезоруживающей улыбке. - Я смогу дойти до пляжа?

- Не знаю. Ты как считаешь - сможешь?

Джесси недовольно вздохнула.

- Можно я схожу на пляж?

- Да. - Каролин сделала строгое лицо. - Но только на пляж, Джесси. Не в океан!

Джесси взглянула на нее, как умеют только тринадцатилетние.

- Я что, совсем глупая? Что мне делать в океане? Вода ледяная!

- А как же ленч? - запоздало спросила Каролин.

- Невелико дело, - развеяла тревогу Джесси. - Поем, когда вернусь.

Каролин взглянула на удобные недорогие часики на руке.

- На самом деле уже пора есть, - сказала она, удивляясь, как быстро пролетело утро. - Сейчас семнадцать минут первого.

- Но после блинчиков за завтраком я еще не хочу есть, - заспорила Джесси. - Разве нельзя устроить ленч сегодня попозже, скажем, в полвторого… Ну пожалуйста!

- Ладно, иди, - с улыбкой уступила Каролин. - Надеюсь, я доживу до полвторого.

Она еще некоторое время смотрела на дверь, захлопнувшуюся за Джесси.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда Каролин снова вышла замуж?

Алекс стоял перед широким окном в своем номере, глядя на пляж и набегающие на него волны. До самого горизонта простирался Атлантический океан.

Этот вопрос неотвязно терзал Алекса с того момента, как он услышал, что девочка назвала Каролин «мама», слегка отпустив, пока он заполнял карту в отеле, но вновь зажав в тиски, как только он заперся в номере.

У Каро есть дочь, маленький бесенок с ангельским личиком и обезоруживающей улыбкой, с глазами такого же прекрасного изумрудно-зеленого цвета, как у матери.

Господи, он заболевает.

Алекс закрыл глаза, морщась от неприятных ощущений в животе.

Прекрасное дитя от плоти Каролин.

Прекрасное дитя от плоти другого мужчины.

Изжога обожгла грудь, тошнота подступила к горлу.

Проклятие! Что за чертовщина творится с ним, ругал себя Алекс. Его отношения с Каролин прекратились больше тринадцати лет назад после неполного года семейной жизни. Тогда он не хотел ребенка. Он был слишком занят стремлением к успеху, чтобы тратить время на воспитание детей.

Каро, наоборот, очень хотела ребенка. Она со слезами умоляла его об этом.

Алекс снова оказался в болезненном плену памяти.

Она умоляла.

Он терпеть не мог ее детского хныканья.

Гримаса самоосуждения скривила его губы. Он не был терпим к Каро. Лишь в минуты любви, пойманный в шелковые сети страсти, Алекс становился пленником Каро.

Снова воспоминания рвались через плотину, которую он так безжалостно возводил в своей памяти, но которая, будучи ослабленной предыдущими ударами, уже не могла удержать натиск нового вала.

Она была обворожительна, и Алекс пал под ее чарами в первые же моменты их встречи, прямо на веранде.

Он был заворожен ее прелестным смехом и танцующими огоньками в невообразимо прекрасных глазах и напрочь позабыл обо всех своих текущих делах. Ее длинные, стройные ноги, когда она встала, вызвали в нем бурный восторг.

Одним словом, Алекс был немедленно опьянен ею.

Он страстно возжелал защищать ее хрупкость, лелеять ее свежесть, владеть и обладать ее невинным и чувственным телом. И он намерился удовлетворить свою страсть.

Всю неделю перед свадебной церемонией он с беззаботной развязностью вел свою галантную игру. Безжалостно дразнил ее, с наслаждением наблюдая, как в ней разгоралась страсть.

Простодушная, неопытная в игре под названием «обольщение», Каро была его уже к концу недели.

День свадьбы Майка выдался солнечным и жарким.

К счастью, в церкви работал кондиционер.

Спокойный в отличие от своего друга и большинства гостей со стороны жениха, Алекс деловито и уверенно расставлял всех по Своим местам, следил за порядком.

Наконец церемония закончилась.

Мать невесты всплакнула.

Невеста всплакнула.

Майк всплакнул… о Господи.

Каро всплакнула.

Алексу пришлось сдерживать себя, чтобы не слизать поцелуями слезы с ее горящих щек и влажных ресниц.

Произнося поздравление молодоженам, Алекс не отрываясь смотрел сквозь свой бокал с шампанским на красивую юную смеющуюся женщину, которую решил приобрести в собственность.

Каро была соблазнительна в нарядном шифоновом платье подружки невесты. Пестрые оттенки зеленого подчеркивали чистоту ее светлой кожи и цвет глаз. Тонкая ткань ласкалась к ее высокой груди и восхитительно струилась вокруг ее стройных бедер и длинных ног.

Странно и удивительно, но Алекс обнаружил, что в вечернем платье Каро выглядит более возбуждающей и чувственной, чем в бикини.

В бесплодных попытках затушить пожар в сердце, Алекс одним большим глотком осушил свой бокал холодного шампанского.

Ему сразу стало стыдно, поскольку Каро посмотрела на него такими расширившимися глазами!…

В горле тут же пересохло, он ощутил внизу болезненное напряжение.

И через весь зал прочел по ее губам беззвучное приглашение.

Иди, потанцуй со мной.

Отставив бокал, Алекс медленно направился к ней.

Каро коснулась его руки с улыбкой на губах… и обещанием в светящихся глазах.

Какое утонченное мучение - танцевать с ней, держать в руках ее податливое, льнущее к нему тело.

- Как думаешь, когда мы сможем сбежать с этого сборища? - прошептал он на ухо Каро, и его возбуждение отозвалось в ней ответной дрожью.

- Не раньше жениха и невесты, - также шепотом ответила она, лаская своим дыханием его шею. Алекс подавил стон разочарования и усиливающееся напряжение плоти. Он тихо чертыхнулся. - А почему ты спрашиваешь?

На этот раз Алекс решил прекратить всякие игры и приступить к серьезному обольщению.

- Потому, что хочу поцеловать тебя… без свидетелей.

- Я тоже хочу поцеловать тебя.

Вот так. Все в нем зазвенело от нетерпения.

- Ты всерьез думаешь, что кто-нибудь в этом болоте потеряет нас, если мы тихонько смоемся?

Каро подняла голову с его плеча и взглянула мечтательными глазами.

- Не побоишься?

- Быть наедине с тобой? - Он улыбнулся и повел ее в танце через толпу к выходу из зала. - Черта не побоюсь.

Мгновение спустя они были на свободе и вместе хохотали, когда рука об руку бежали к его машине.

Но куда им отправиться?

Даже зная, что дом Питерсонов пуст и все на свадебном приеме, он не мог использовать родительский дом Майка как место для обольщения.

Оставалось два варианта: автомобиль и комната в мотеле.

Ни один из них не привлекал Алекса. Первый казался слишком детским, второй - грязным. И ни один из них, конечно, не понравится Каро.

- Александр? - тихий голос Каро отвлек его от решения дилеммы.

Глядя в ее вопрошающие глаза, он вздохнул.

- Я черта не побоюсь, чтобы быть с тобой, - произнес он. - Но я чертовски боюсь предложить тебе меньше, чем ты заслуживаешь.

- Я не понимаю.

Резкий звук автомобильной сирены на улице перед отелем вывел Алекса из задумчивости.

Он в растерянности осмотрел комнату. Воспоминания были так свежи, так ярки, что он слегка удивился, не обнаружив себя стоящим на автостоянке совсем другого отеля, несколькими кварталами дальше.

Вздохнув, Алекс запустил пальцы в волосы. Это путешествие в прошлое немного затянулось, упрекнул он себя, но эхо юного голоса Каро продолжало нашептывать ему: «Я не понимаю…»

Конечно, это и стало яблоком раздора между ними: еще незрелая Каролин не понимала требований взрослого мира.

Выросла ли она сейчас? Изменили ли ее годы?…

Снова автомобильная сирена сбила его мысли. Алекс посмотрел в окно. Движение на широкой улице внизу было спокойным. Очевидно, кто-то из водителей сигналил по незначительному поводу.

Алекс ленивым взглядом прогулялся по пляжу. Глаза его остановились на маленькой фигурке.

Джесси? Одинокая детская фигурка с ведерком в руке, останавливающаяся время от времени, чтобы поковырять ногой песок, чертовски напоминала Джесси. Охота за ракушками? Алекс засмеялся. Мальчишкой он провел на пляже много часов, выискивая интересные раковины.

Повинуясь капризу, он резко повернулся и бросился из комнаты. Минутой позже ему удалось перебежать дорогу перед идущими машинами. Спустя еще пару минут он был уже на пляже, направляясь к девочке, стоящей на коленях с детским совочком в руках.

- Привет. Поиск зарытых сокровищ? - спросил Алекс, опускаясь рядом с ней.

Джесси слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него. Подозрительное выражение на ее лице подсказывало Алексу, что она хорошо осведомлена: к незнакомцам нужно относиться осторожно, особенно к мужчинам.

- О! Привет, мистер… - Джесси узнала его сразу, но не могла вспомнить имя.

- Алекс, - с улыбкой подсказал он.

- Значит, Алекс. - Ее лицо расплылось в широкой улыбке. - Нет, я не ищу сокровища, я ищу ракушки. Но здесь, говорят, где-то действительно зарыто сокровище.

- Ага, я тоже это слышал, - улыбнулся в ответ Алекс. - Маленьким мальчиком я надеялся поймать удачу, отыскивая ракушки.

Джесси оставила раскопки и отряхнула песок с коленей своих плотных брюк.

- Вы искали ракушки… здесь?

- Конечно, все время. - Алекс сел в песок рядом с ней. - Это было моим любимым занятием.

- Вы часто приезжали сюда, когда были маленьким?

- Да, каждое лето. - Алекс вытянул ноги, не задумываясь о песке, прилипшем к его дорогим брюкам. - По правде говоря, моя семья проводила почти каждое лето здесь, в Кейп-Мей, в том доме, где вы живете сейчас.

Ее глаза загорелись.

- Вы знаете Питерсонов?

Алекс кивнул.

- Мы с Майком Питерсоном вместе росли.

- С дядей Майком?!

«Дядя Майк»? Алекс нахмурился.

- Майк Питерсон - твой дядя? - спросил он, пытаясь разобраться в семейных связях.

Джесси качнула головой.

- Нет, не родной дядя, - объяснила она, - я просто зову его так.

- А, понятно, - произнес он, припоминая, что жена Майка была, да, наверное, и остается лучшей подругой Каролин.

- Вы находили когда-нибудь действительно ценные ракушки? - спросила Джесси, вновь завладевая его вниманием.

- Множество, - уверил ее Алекс, внезапно задумавшись: а что стало с его обширной коллекцией? Скорее всего, мать выбросила ее, заново обставляя комнаты после его переезда из родительского дома в собственный. - А ты?

- Тоже много. - Она испытала на Алексе свою озорную улыбку. - Мама всегда грозится выбросить их.

Алекс кивнул.

- И моя тоже грозилась.

- Я иногда раскрашиваю ракушки.

- Я тоже раскрашивал. - Алекс улыбнулся, вспоминая те долгие часы, которые они с Майком и двумя младшими сестренками Майка провели за размазыванием акварели по ракушкам.

- Классно, - улыбнулась в ответ Джесси. - Что еще вы любили делать, когда бывали здесь?

- Ну, что обычно делают дети летом на море, - пожал плечами Алекс. - Дурачились на пляже, пытались кататься на серфинге… - Он усмехнулся. - Не слишком получалось.

- Волна не та, - высказалась Джесси.

- Ага, - согласился он. - Когда мы не были на пляже, то катались на велосипедах, иногда ездили на сам мыс искать алмазы. Никогда не находили.

- И я тоже, - засмеялась Джесси. - Но важна не находка, а сам процесс.

Блестяще для ребенка! - восхитился Алекс, смеясь вместе с ней.

- Но рыбу мы действительно ловили.

Ее маленькое личико стало еще оживленнее.

- Вы тоже любите рыбалку?

- Ну, я не занимался этим много лет, но раньше любил. - Он с любопытством посмотрел на нее, удивляясь, как много у них общего. - А ты любишь рыбалку?

- Еще спрашиваете! - с энтузиазмом воскликнула она. Потом скорчила рожицу. - Но мама ее ненавидит.

- А твой папа?

Джесси постаралась беззаботно пожать плечами, хотя получилось не совсем убедительно.

- Его нет.

- Понятно… - пробормотал Алекс, борясь с искушением влезть не в свое дело. - Мне очень жалко.

- Он умер, - вздохнула Джесси, - когда я была совсем маленькой. Я не помню его, но знаю, как он выглядел. Мама увеличила его фотографию и вставила в рамку для меня. Она на столе в моей комнате.

- Итак, вы живете вдвоем с мамой? - спросил он, несмотря на то что не любил соваться в чужие дела. Но он должен узнать, должен выяснить, был ли мужчина - вернее, другой мужчина - в жизни Каролин.

- Ага, - ответила Джесси. - Но все нормально, мама отличная. Нам прекрасно вдвоем.

- Замечательно, - улыбнулся девочке Алекс, удивленный, что его так обрадовало это известие.

Его внимание привлекло занятие Джесси: она рыла пальцами песок и насыпала небольшие горки, потом разравнивала их ладонью. Он перевел взгляд на ее лицо. Она хмурилась и кусала нижнюю губу.

- Тебя что-то беспокоит? - заботливо спросил он.

- Ну… - Она быстро взглянула на него.

- Не держи в себе, малыш, - попросил он.

- Я… Ну, просто интересно, на сколько вы здесь останетесь, - пробормотала она. - Здесь, в Кейп-Мей, я имею в виду.

- Видимо, пробуду около недели. А что?

Джесси колебалась.

- Наверное, вы не захотите… ну… взять меня на рыбалку?

Вспомнив, что у девочки нет отца или кого-то вместо отца, Алекс засмеялся и накрыл маленькие пальчики Джесси своей широкой рукой.

- Не угадала, - ласково сказал он.

Ее головка взлетела вверх, зеленые глаза стали огромными.

- Возьмете… правда?

- Правда.

- Потрясающе! - закричала Джесси, ее ликующий вопль вспугнул чаек поблизости. - А вы поможете искать ракушки? - Она быстро осмотрела и оценила его брюки. - Я имею в виду, не сейчас, конечно, а когда вы оденетесь попроще.

Взрыв хохота Алекса распугал оставшихся чаек.

- Завтра? - спросил он, когда его смех немного прошел.

- Обещаете?

- Точно. - Он помолчал, потом уточнил: - Конечно, если не будет дождя.

- Конечно. - Джесси взмахнула своей маленькой рукой, отвергая даже саму идею дождя. - Утром в прогнозе погоды обещали, что завтра будет ясно и тепло. Дождя не ожидается.

- Тогда назначаем свидание. - Он снова помолчал, размышляя, как отнесется к этому Каролин. - Мама не будет возражать?

На этот раз Джесси действительно беззаботно пожала плечами.

- Чего ей возражать? Разве вы были незнакомы?

- Не были знакомы, - рассеянно поправил ее Алекс. Знала бы она, что именно знакомство с Каролин привело его сюда.

- Вы говорите прямо как мама, она всегда… - Джесси остановилась, на ее лице мелькнул ужас. - Ой, мамочка! Сколько времени?

Алекс взглянул на свои шикарные золотые часы.

- Десять минут третьего, - произнес он, хмурясь, когда она вскочила и начала отряхивать налипший песок. - В чем дело?

- Я обещала быть дома в час тридцать, вот в чем. - Джесси с неподдельным ужасом взглянула на него. - Надо бежать. - Она оглянулась на ходу, только чтобы еще раз посмотреть на Алекса. - Завтра во сколько?

- Во сколько вы обычно завтракаете?

- Около восьми.

- В восемь тридцать, в девять?

- Лучше в девять. - Она с озорством улыбнулась. - Мне предложат помыть посуду после завтрака в возмещение сегодняшнего опоздания.

- Следует учесть, - произнес он тоном конспиратора. - Итак, до встречи.

Девочка бросилась бежать, затем развернулась, подняв фонтанчик песка, и подбежала к нему.

- Не откажетесь пообедать с нами сегодня вечером? - пригласила она полным надежды голосом.

Инстинкт подсказывал ему отказаться, но бурная детская экспрессия ослабила его оборону. Кроме того, в Джесси было что-то загадочное, не в ней лично, но в самом факте ее существования.

Что- то не сходится, раздумывал Алекс, читая беспокойство на ее лице.

- Алекс?

Выхода не было. Он не мог отказаться, глядя в эти детские, полные надежды глаза, и с мягкой улыбкой капитулировал:

- Почту за честь пообедать с вами.

- Класс! - издала клич Джесси, исполнив небольшой, взметающий песок танец. - Пора бежать! - быстро повернулась она.

- Постой, постой, Джесси! - позвал Алекс, остановив девочку на полном бегу, и засмеялся, глядя, как она пританцовывает на месте. - Ты не назвала мне время.

- О! Вот растяпа! - простонала она, хлопая себя по лбу. - Мы обычно обедаем около шести. Вам подходит?

- В шесть отлично, - подтвердил он. - А сейчас тебе лучше бежать, или наживешь неприятности.

- Меня уже нет. - Махнув ему рукой, она рванулась как на стометровку.

Алекс с восхищением следил за ее маленькой удаляющейся фигурой, пока она не скрылась из виду, удивляясь своим переживаниям за девочку и задаваясь вопросом, что у него размягчилось: сердце или мозги.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Каролин совершенно не замечала времени, как только за Джесси захлопнулась дверь.

Из- за внезапной и неожиданной необходимости заменить несколько водопроводных труб ранней весной сейчас в доме было полно работы по наведению порядка перед отложенным открытием пансиона. Во многих отелях и пансионах все места были уже забронированы, и Каролин надеялась, что и у нее не будет недостатка в отдыхающих. Мысленно отмечая, что нужно еще сделать, она подавляла в себе тревогу за Джесси. Хотя Каролин и знала, что девочка в полной безопасности на пляже, она внутренне горячо молилась, чтобы это было именно так.

Поскольку работа по дому была рутинной и не требовала полного внимания, Каролин ушла в воспоминания. Воспоминания о той невероятной ночи четырнадцать лет назад.

За неделю общения Каролин по уши влюбилась в Александра Форестера.

В нем слились все ее фантазии и мечты об идеальном мужчине. Он был строен, уверен в себе, надежен и обладал острым умом и чувством юмора.

Она отметила - да и все остальные тоже, - что среди приглашенных на свадьбу, молодых или старых, Александр один оставался спокоен, выдержан, а значит, на него можно было во всем положиться.

Благодаря в первую очередь Александру церемония и весь день свадьбы прошли гладко, без особых накладок. Его действия подтверждали, что он - прирожденный организатор и лидер, человек, с которым нужно считаться.

Каролин обнаружила власть Александра над собой во время свадебного обеда. Когда начались танцы, она беззвучно молила, чтобы он пригласил ее. Но ее молитва еще не успела дойти - а он уже держал ее в своих объятиях.

Для Каролин танцевать с Александром, быть рядом с ним, ощущать тепло и силу его стройного мускулистого тела, слушать его мягкий голос, чувствовать кожей его дыхание было и невыразимым блаженством, и нестерпимой мукой. Она хотела большего. Она хотела всего сразу.

И в минуты танца он прошептал ей на ухо это предложение.

Он уверенно заявил, что черта не побоится, чтобы оказаться с ней наедине. Заманчивое предложение для любой влюбленной женщины, не говоря уже о мечтательной восемнадцатилетней девушке.

Ты всерьез думаешь, что кто-нибудь в этом болоте потеряет нас, если мы тихонько смоемся?

Его предложение смыться, покинуть свадебное гулянье до жениха и невесты, остаться вдвоем и возбудило, и шокировало Каролин.

Возбуждение победило, и, когда Александр повел ее в танце к выходу из зала, она только обрадовалась этому. Ожидание чего-то необычного бурлило в Каролин, пока они рука об руку бежали от отеля к автостоянке.

Однако, подойдя к машине, Александр задумался, и по лбу его побежали морщины.

- Александр? - смущенно спросила она.

- Я черта не побоюсь, чтобы быть с тобой, - произнес он. - Но я чертовски боюсь предложить тебе меньше, чем ты заслуживаешь.

- Я не понимаю, - призналась она, не сомневаясь, что он передумал и сожалеет о том, что они ушли со свадьбы.

- Я не знаю, куда поехать, чтобы остаться вдвоем, - объяснил Александр с нахмуренным лицом. - Боюсь оскорбить тебя предложением поехать в мотель или же заняться любовью на заднем сиденье машины…

Польщенная его заботой и взбудораженная признанием, что он хочет заняться с ней любовью, Каролин с невинностью, присущей ранней юности, вручила ему свою добродетель и добрую репутацию.

- Как ты решишь.

Александр наградил ее такой улыбкой, что она поняла: риск не напрасен.

- Ах, Каро, - пробормотал он, сжимая ее руку и касаясь губами ее пальчиков. - От твоего доверия я чувствую себя гигантом. - Тут лицо его передернулось. - Но если я приму твое предложение, то к утру или даже раньше буду чувствовать себя ниже, мельче последнего насекомого за то, что воспользовался преимуществом.

- Но… - попыталась запротестовать она, боясь, что он решил вернуться на свадебный прием.

- Ничего другого не остается, - прервал он ее глубокомысленным тоном, - мы должны пожениться.

- Пожениться?! - Из груди Каролин от охватившей ее радости вырвался гортанный крик.

- Да. - Голос его был тверд, он смотрел прямо на нее. - Ты выйдешь за меня замуж?

- Да! Да! - закричала она, забыв тот факт, что они знакомы всего неделю. - Когда? - Каролин облизнула пересохшие от возбуждения губы.

- Как только это позволит закон, - решительно ответил он, распахивая дверцу автомобиля и приглашая ее сесть. - Поехали.

Каролин села, в полном смятении озираясь вокруг. Ее голос прорезался, лишь когда он сел за руль и захлопнул дверцу.

- Куда? - тихо спросила она.

- К Питерсонам, - произнес он, выезжая на дорогу. - Собирать вещи.

- Собирать вещи? - Она заморгала и встряхнула головой, пытаясь прояснить свои мысли. - А дальше куда?

- Куда же еще? - засмеялся он. - В Мэриленд. Не туда ли бегут все влюбленные?

- Мы сбегаем? - с восторгом воскликнула она.

- Да, если ты согласна. - Александр окинул ее горящим взглядом. - Ты согласна?

Согласна ли она? О Господи, всегда!

- Да, - срывающимся голосом ответила она. Руки ее дрожали, губы дрожали, и все внутри дрожало. - То есть… если ты уверен, что хочешь именно этого.

Александр резко затормозил перед домом Питерсонов и заглушил двигатель, затем повернулся, опалив ее страстным взглядом.

- Господи, Каро, я более чем уверен, - произнес он, протягивая руки, чтобы коснуться пальцами ее горящих щек. - Я хочу, чтобы ты была моей… навек.

Каролин вернулась в настоящее вся в слезах. И обнаружила себя сидящей на кровати в гостевой комнате, которую готовила для постояльцев.

Навек.

Тяжелый вздох разорвал тишину комнаты.

Как это ни грустно, но «навек» Александра продлилось недолго. Около года, если считать по месяцам, а по реальным отношениям - и того меньше.

По правде говоря, их брак рухнул, не успели они обменяться кольцами. Александр убил его - и оружием своим избрал пренебрежение. Подобно живому существу, их любовь зачахла от недостаточного питания.

Вспышка злости, смешанной со страхом, подбросила Каролин с кровати, злости на внезапное появление Александра, на вызванный им новый наплыв болезненных воспоминаний, с которыми она с таким трудом научилась справляться, и страха, что он узнает секреты, которые она совсем не хотела выдавать.

Подхлестнутая выделившимся от злости адреналином, Каролин схватила тряпку и атаковала ею столик у кровати. Ее взгляд скользнул по циферблату настенных часов начала века и двинулся дальше, но положение стрелок отпечаталось в сознании.

Четверть третьего! Каролин с недоверием посмотрела на часы и прислушалась. Ровное тиканье подтверждало, что часы не остановились.

Возможно ли такое?

Джесси обещала вернуться к половине второго. Джесси. Тревога поднималась к горлу Каролин. Не стряслось ли что с ней? Где она?…

- Мама, я дома, - прозвучал голос Джесси из прихожей. - Прости, я опоздала. Сбилась со времени.

Каролин реагировала как большинство матерей, охваченных страхом за ребенка; лишь только выяснилось, что страх не имеет почвы, он тут же сменился гневом. Вертя в трясущихся руках тряпку, она выбежала из комнаты на лестницу.

Дочери видно не было.

- Джессика, - резко позвала Каролин, почти бегом спускаясь по лестнице. - Где ты?

- Вот я, - ответила дочь, появляясь в дверях кухни. - Со мной все в порядке, - добавила она, ожидая следующего вопроса матери.

Несколько успокоившись, Каролин уже неторопливо прошла на кухню.

- Я очень рассержена, Джесси! - сказала она строгим голосом. - Ты же сама понимаешь. Ты еще совсем девочка, а после тех ужасов, которые рассказывают каждый день, я волнуюсь о твоей безопасности.

- Прости, пожалуйста. - Джесси виновато опустила голову. - Я забыла надеть часики и…

- Но ты должна была чувствовать время, - прервала Каролин ее оправдания.

- Да, должна была, но…

- Но ты потеряла представление о времени, пока искала ракушки, - снова прервала ее Каролин, однако в голосе ее уже звучали нотки прощения.

- Нет, - ответила Джесси, качнув взъерошенной головой. - Я потеряла представление о времени, пока разговаривала.

- Разговаривала? - нахмурилась Каролин. - Ты забегала к подружкам?

- Нет. - Напряженное выражение на лице девочки сменилось широкой улыбкой. - Я разговаривала с Алексом.

Страх снова овладел Каролин, на мгновение перехватив дыхание и остановив мысли.

- С Алексом? - испуганно переспросила она, когда дыхание вернулось к ней.

- Ага, ты знаешь, - с человеком, который заходил сюда раньше. Которого ты назвала Александром. - Прекрасно помня о маминой строгости относительно обращения ко взрослым по имени, Джесси быстро объяснила: - Я не знаю, как его фамилия, кроме того, он сказал, что я могу называть его просто Алекс.

Хоть за это спасибо, подумала Каролин, проглатывая подступивший к горлу комок.

- Понятно, - тупо сказала она, придавая губам жалкое подобие улыбки. - Тот самый Алекс.

Джесси кивнула и настороженно посмотрела на мать.

- Я надеюсь, ты не очень рассердишься, мама… - Она с виноватым видом начала царапать носком своей резиновой тапочки по паркету.

- Рассержусь? - удивилась Каролин, видя, что девочка колеблется и кусает нижнюю губу. У нее появилось нехорошее предчувствие услышать совсем не то, что хочется. - Рассержусь на что?

Джесси поколебалась еще немного, затем выпалила одним махом:

- Я пригласила его на обед вечером.

ГЛАВА ПЯТАЯ

- На обед? - Голос Каролин словно пропал - раздался лишь неопределенный звук.

- Ага, на обед. - Джесси умоляюще смотрела на нее зелеными глазами. - Ведь можно, правда?

- Да ты же его совсем не знаешь, - произнесла Каролин, непроизвольно сказав «ты», а не «мы».

- Но он такой милый, мама, - умоляла Джесси. - Мы долго разговаривали на пляже.

- Он был на пляже? - Глаза Каролин полезли на лоб от удивления: это совсем не похоже на Александра, которого она узнала за время их недолгого союза… за исключением разве первой недели, когда он стремился завоевать ее путем обольщения.

- Угу, - кивнула Джесси. - Он даже не обращал внимания на песок, который налип на его брюки и туфли. Он сказал, что тоже собирал ракушки, когда был маленьким.

- Правда? - удивилась Каролин. Александр никогда не говорил о своей детской коллекции.

- Правда, - эхом отозвалась Джесси. - И не только ракушки. Он сказал, что любил удить рыбу! - воскликнула она, будто одно это делало его героем.

- Не выдумывай, - пробормотала Каролин сквозь сжатые зубы. Еще фактик, которым Алекс никогда не утруждался поделиться с ней.

- Ты действительно не рассердишься, мама, если он придет на обед? - с тревогой спросила Джесси.

Конечно, Каролин рассердится, рассердится, как дикий зверь. Есть некие обстоятельства рождения Джесси, которых девочка не знает и, что еще тревожнее, не знает и Александр. Он может быть опасен для нее.

Узнай Александр определенные факты - и ей не избежать наказания. Он может больно обидеть ее.

Нет, Каролин не желала видеть Александра в своем доме, не желала, чтобы он проводил время с Джесси, чтобы узнал правду… или слишком приблизился к ней.

Она не могла позволить, чтобы он находился рядом, и по другой, даже более унизительной и душераздирающей причине, потому что…

Проклятый Александр… она по-прежнему любит его.

- Мама? - жалобный голосок Джесси с трудом достиг ушей Каролин.

- Джесси, я… - Каролин оборвала себя, подыскивая повод, любой повод, чтобы отказать мольбам дочери. Но она так и не смогла придумать ни одной уважительной причины. Кроме того, Джесси уже пригласила его. Как бы она стала отменять приглашение? И разрушать радостное настроение девочки?… - Совсем не рассержусь, - произнесла она наконец, обреченно вздохнув. - Но я не планировала ничего особенного на обед. Я собиралась приготовить гамбургеры, поджарить сосиски на гриле, порубить салат и достать банку фасоли.

- Уверена, Алексу это понравится. - Джесси облизнулась. - У меня даже слюнки текут.

Ага. Слюнки текут.

Каролин подавила в себе вопль отчаяния.

Ей нужно взять себя в руки, контролировать свои эмоции, подумала она.

Испытывая потребность побыть одной хотя бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями перед грядущим вечером, Каролин схватилась за первую же пришедшую в голову идею.

- Да, милая… Нам потребуются еще булочки, если мы ждем гостей, - произнесла она, следя, чтобы ее голос звучал спокойно. - Ты не сбегаешь в магазин? И еще: у нас ничего нет на десерт.

- Отлично! - радостно заверещала Джесси. - Я смогу сама выбрать десерт - например, шоколадные пирожные?

- Хорошо, - ответила Каролин: шоколадные пирожные были страстью Джесси.

Чертов ребенок, проворчала про себя Каролин, когда Джесси убежала в магазин.

Как она переживет этот вечер? Ее одолевали предчувствия. Что она скажет Александру? Ей трудно было разговаривать с мужчинами, с любым мужчиной… не говоря уже о нем.

Это все равно что пройти на цыпочках по минному полю. Раз оступилась - и бабах, жизнь в клочья. Инстинкт и опыт подсказывали Каролин, что Александр не обрадуется, когда узнает, что она сделала, что себе позволила. Праведного гнева не избежать.

В предчувствии надвигающейся кары она пала духом и оглянулась по сторонам, будто ища пути бегства. О Боже, какой в доме беспорядок! На кухне мусор и немытая посуда, всюду разбросаны тряпки, губки, полотенца, банки с моющими средствами.

Она не может принимать Александра в таком неопрятном доме!

И Каролин принялась за работу, решив привести свой дом в полный порядок к моменту прибытия ее самого нежеланного гостя.

Александр мог бы поставить весьма крупную сумму на то, что Каролин противна сама мысль видеть его в своем доме… не говоря уже - за своим столом.

Он нахмурился своему отражению в зеркале, аккуратно ведя бритвой по правой щеке, ибо отражение сообщило ему: ситуация складывается не из легких.

Но Джесси такой милый, обаятельный ребенок, что Александр не нашел в себе сил отказаться от ее неожиданного приглашения.

Хотя и помнил, что его появление у двери Каролин сегодня утром не вызвало у той особой радости.

Только ли сегодня утром?…

Чисто побрившись, Александр шагнул под душ. Струи горячей воды колотили по голове снаружи, а мысли - изнутри.

Они с Каролин никогда - или почти никогда - не находили общих тем для разговоров после месяца семейной жизни четырнадцать лет назад; где же найти их сейчас?

Очевидно, она управляет пансионом Питерсонов. Он же поднялся до положения главы своей фирмы.

Вряд ли карьера может стать общим для них интересом.

Ведь, если подумать, единственный их общий интерес был ограничен периметром спальни. Там, в границах их королевской постели, они с Каролин превосходно понимали друг друга.

Александр даже задрожал от воспоминаний о чувственном восторге и эротических переживаниях тех лет.

С сожалением вздохнув, он намылился с головы до пят, смыл с себя пену, выключил воду и вышел из-под душа в наполненную клубами пара ванную комнату.

Вытираясь, он размышлял, какой подарок преподнести Каролин как хозяйке.

Стоит ли дарить цветы?

Вот черт, подумал он, отбрасывая в сторону полотенце и выходя из ванной. Он никогда не дарил ей цветы ни до, ни после свадьбы, и она, наверное…

Мысли Александра вертелись в прошлом.

Он никогда не дарил ей цветы.

Он никогда не делал ей подарки.

Он никогда не брал ее с собой на выходные.

Он был слишком занят своей карьерой, чтобы обращать внимание на Каролин, когда она уже стала его женой.

Стоя обнаженным посреди комнаты, Александр впервые в жизни осознал степень своего высокомерия.

Какой же он был дурак, с грустью признал он.

Он не имеет права винить Каролин, если она не только не захочет пустить его в свой дом, но даже жить с ним на одной планете.

Его хмурый взгляд остановился на телефоне. Может, позвонить и отказаться?

Александр сделал два шага вперед, поколебался и передумал, представив себе Джесси. Она такая живая и непосредственная. Стоит ли подвергать испытанию детскую доверчивость?

Конечно же, нет. Лишь самый непредвиденный случай, вроде внезапно налетевшего урагана или собственной смерти, помешает ему прибыть в дом Питерсонов ровно к шести. Играть роль общительного гостя, чтобы понравиться Джесси, будет непросто, но он рискнет - чего бы это ему ни стоило.

Кривая усмешка коснулась губ Александра, когда он повернулся и направился к шкафу с одеждой: не слишком ли он сгущает краски?…

Спустя час с небольшим Александр давил пальцем на кнопку звонка знакомого дома.

В правой руке он держал букет белых маргариток, а в левой - ручку яркого пластикового ведерка, по крайней мере в полтора раза большего, чем то, которое он видел у Джесси на пляже.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

- Это он!

- Очевидно, - процедила сквозь зубы Каролин, услышав звонок. Ее голос был крайне напряжен, однако Джесси не замечала этого. Она пулей помчалась к двери.

- Привет, Алекс!

Каролин услышала приветствие Джесси из дверей кухни, непроизвольно последовав за девочкой. На полпути к входной двери она услышала еще одно удивленное восклицание дочери:

- Это мне? Спасибо!

Неужели Алекс принес Джесси подарок? Каролин прищурилась, разглядывая силуэты в затененном дверном проеме. Александр Форестер, дары приносящий? Это никак не соответствовало ее воспоминаниям о нем: сколько она помнила, а она непроизвольно вспомнила каждую минуту их совместной жизни, Александр никогда не делал подарков ни ей, ни другим.

- Мама, взгляни, что мне принес Алекс. - В голосе Джесси звучали смех и восхищение. Она с гордостью протянула большое яркое (розовое с оранжевым) пластиковое ведерко. - Это для ракушек. Правда, здорово?

- Мм, - пробормотала Каролин, пряча от девочки улыбку. - И какое яркое!…

- Здравствуй, Каролин, - со спокойным достоинством произнес Алекс, и она перевела взгляд на него. Он вытянул руку, сжимающую букет белых маргариток. - А это тебе. - Он улыбнулся и добавил: - Я подумал, тебе не нужно ведерко для песочницы.

- Ну зачем… Спасибо, они такие милые, - ответила она, внезапно смутившись, когда взяла цветы. - Э-э… - Каролин прочистила горло, вспомнив о строгих манерах. - Проходите. - Она направилась к двери в гостиную. - Джесси, займи мистера… э-э… Алекса, пока я поставлю их в воду.

- Конечно, - улыбнулась Джесси. - Хочешь посмотреть мою коллекцию ракушек?

- Конечно, - эхом откликнулся Алекс, улыбаясь в ответ.

Каролин проскользнула на кухню, потрясенная тем эффектом, который произвела на нее его улыбка. О Боже, подумала она, останавливаясь у раковины, чтобы собраться с силами. Она надеялась, что сейчас, спустя столько лет, его мегаваттная улыбка потеряла свою мощь.

Сделав глубокий вдох, она достала вазу с верхней полки над раковиной. Смывая накопившуюся на стекле пыль, она позволила холодной воде течь по рукам, надеясь таким образом охладить свое волнение.

- Эй, мама! - закричала Джесси, настолько испугав Каролин, что она чуть не уронила вазу. - Алекс спрашивает, не нужно ли помочь с обедом, - продолжила она, появляясь на кухне, - их гость шел следом. - Он сказал, что делает классные бургеры.

Александр? Каролин посмотрела на него с крайним недоверием. Сначала подарки, потом предложение помочь с приготовлением еды. Не слишком ли много на первый раз?

Она поморщилась.

Он улыбнулся и пожал плечами.

- Ты делаешь классные гамбургеры? - Стесненная присутствием Джесси, Каролин не стала напоминать, что он за время их короткого брака не мог даже вскипятить воды, не то чтобы накрыть на стол. Она просто выгнула брови. - Правда?

- Правда, - усмехнувшись, подтвердил он. - Когда живешь один, ты либо проедаешь все время, либо учишься готовить сам. Мне надоело проедать время много лет назад, - он снова пожал плечами, - так что я научился готовить.

- Потрясающе, - пробормотала Каролин.

- Ты живешь один? - вклинилась Джесси со своей подростковой непосредственностью. - Без жены… или кого-нибудь еще?

- Да, без жены… или кого-нибудь еще, - шутливо повторил Алекс, глядя на Каролин.

- Должно быть, это ужасно, - посочувствовала Джесси. - Я имею в виду, жить одному.

Не так ужасно, если вся жизнь для него - работа, подумала Каролин.

- Временами становится одиноко, - произнес Алекс, снова посылая Каролин взгляд, который говорил: он точно знает, о чем она подумала.

- И у тебя нет подружки? - невинно, хотя и не совсем деликатно закинула удочку Джесси. - Или хотя бы бывают свидания?

- Джесси! Это не твое дело! - рассердилась на девочку Каролин, убеждая себя, что ответ ей совершенно неинтересен, но при этом затаив дыхание в его ожидании.

Алекс засмеялся.

По спине Каролин пробежал холодок.

- О нет, тут все в порядке, - сказал он, обращаясь прежде всего к Каролин. - Да, у меня есть знакомые дамы и иногда бывают свидания. А у тебя?

Хотя вопрос адресовался Джесси, Каролин инстинктивно поняла, что речь идет о ней. Чтобы не признаваться, что у нее не бывает свиданий, Каролин решила помолчать. Но Джесси не была столь скрытной.

- Мне еще не разрешают ходить на свидания, - без злобы ответила она. - До пятнадцати лет.

- И когда это случится… года через четыре или пять?

- Нет, всего через два, - сказала Джесси. - А как будто вечность, - с драматическим вздохом продолжила она. - Но мне кажется, я не расстроюсь от отсутствия свиданий, раз их никогда не бывает у мамы.

Болтушка, рассердилась на дочь Каролин.

- Джесси, - начала она, внезапно осознав, что у Алекса могут появиться подозрения относительно возраста девочки.

- Никогда? - прервал Алекс, переводя взгляд на нее. - Правда?

Каролин почувствовала сразу и облегчение и беспокойство - облегчение оттого, что он заинтересовался отсутствием свиданий у нее, а не возрастом Джесси, и беспокойство - что все-таки отсутствие свиданий у нее вызвало у него интерес.

Из огня да в полымя…

Под его проницательным взглядом, будто читающим все ее мысли, Каролин не могла соврать. Это было бы плохим примером для Джесси.

- Никогда, - явно вынужденно призналась она.

- Почему?

Ну и настырный… Каролин сделала вдох и выдох, напоминая себе, что Алекс всегда был настырным. Не настырностью ли он притащил ее к алтарю - и прямо оттуда в постель?

Вздорная мысль снова забраться с ним в постель прожгла ее тело, заставив сильно застучать сердце и покраснеть щеки.

Взять себя в руки под его неотрывным взглядом было не так-то легко.

Покачав в ответ головой, Каролин скрыла за фасадом холодной индифферентности силу и страсть чувственного притяжения, которое по-прежнему сохранилось между ними спустя все эти годы.

- Я - мать-одиночка, - отрезала она. - И отношусь к своим родительским обязанностям очень серьезно, - продолжала она с торжественной нотой в голосе. - Я не люблю оставлять Джесси с сиделками.

- Аминь, - сухо вставил Алекс.

Джесси захихикала.

Он усмехнулся.

Чувствуя себя полной дурой, Каролин покраснела.

- Ладно, не знаю, как остальные, а я хочу есть, - решительно объявил Алекс, меняя тему. - Надеюсь, мы сегодня все же пообедаем?

Благодарная за прекращение мучений, Каролин с радостью произнесла:

- Да, пора обедать. - И обратилась к дочери: - Джесси, достань, пожалуйста, из холодильника все для салата, пока я зажгу газ в гриле.

Тут Алекс поймал ее за руку.

- Я займусь грилем.

Испуганная теплом, растекающимся от его легкого прикосновения по всему телу, Каролин взглянула на него в безмолвном удивлении.

Такие простые слова, но мягкость его голоса, свет в его глазах вместе с легким касанием рук дали мощный толчок переживаниям интимного свойства.

Каролин оказалась беспомощной перед нахлынувшими на нее чувствами. Ей ничего не оставалось, как вымолвить:

- Хорошо. - Она облизнула пересохшие губы и, сглотнув, пробормотала: - Я… э-э… подготовлю мясо для гамбургеров.

- Так и сделаем. - Алекс вышел.

- Правда, он потрясающий? - воскликнула Джесси, как только за Алексом закрылась дверь. - Я, наверное, влюблена, - с драматическим вздохом продолжила она.

Боюсь, я по-прежнему влюблена .

Кое- как собравшись с мыслями, Каролин выдавила из себя улыбку и с нарочитой медлительностью проговорила:

- Мне кажется, есть некоторая разница в возрасте.

- Фу, мама, - проворчала Джесси. - Я совсем не имела в виду эту слащавую дрянь.

- Знаю, золотце, я просто дразню тебя. - С мягкой и виноватой улыбкой Каролин направилась к холодильнику, чтобы достать мясо для гамбургеров и сосиски.

В этот момент вернулся Алекс.

- Что за слащавая дрянь? - спросил он, подозрительно осматривая мясо в руках Каролин. - Что-то не то с гамбургерами?

Джесси захлебнулась от смеха.

Каролин сухо объяснила:

- Нет, с мясом все в порядке; слащавая дрянь - просто девичьи разговоры.

- А-а… понятно, - пробормотал Алекс, переводя взгляд с одной на другую. - А мальчиков не пускают в слащавые девичьи разговоры?

- Ну конечно, нет, - произнесла Джесси, очень по-взрослому качнув головой. - В противном случае они не были бы девичьими разговорами, не так ли?

Каролин с гордостью засмеялась: логика ответа дочери превосходна.

- Что ж, тогда я не в счет. - Алекс, сдаваясь, поднял руки. - Я закрыл рот и приступил к работе. - Он пересек кухню и взял у Каролин гамбургеры. - Ну, кому класть лук?

В конце концов, думала позже Каролин, вечер получился удивительно приятным, учитывая даже неизбежную в этой ситуации напряженность.

Лежа в постели, усталая, но с открытыми глазами, Каролин припомнила весь вечер во всей его последовательности.

Алекс оказался приятным и удобным гостем, поскольку не только демонстрировал хорошее настроение, но и действительно помогал.

Он приготовил гамбургеры, потом поджарил и их, и сосиски - что было, правду говоря, уже лишним. Затем после обеда долго смешил Джесси своими шутками, помогая ей мыть посуду.

Господи, Александр Форестер - и мытье посуды! Можно ли такое себе представить?!

В какой- то, нет, в значительной мере его желание во всем помогать больше встревожило, чем обрадовало Каролин.

Тот ли это Александр Форестер, который ни разу и пальцем не шевельнул, чтобы чем-то помочь, за месяцы их брака? Тот ли это человек, который вряд ли замечал безупречную чистоту их дома - того дома, который он купил через несколько месяцев после свадьбы и который по его настоянию остался за ней после развода, того самого дома, который позволил ей приобрести для себя и Джесси этот дом?

Каролин поморщилась, припоминая отдельные случаи, когда Алекс замечал ее усилия по поддержанию порядка в доме. Как-то раз он сухо сравнил ее способности хозяйки с мастерством профессионалов, нанимаемых для уборки кабинетов в корпорации, где он работал, - единственном месте, которому он посвящал большую часть своего времени, своих усилий, своей жизни…

Слишком живо припомнив множество споров из-за этого его единственного увлечения, Каролин снова пережила глухую боль отторжения, которую постоянно испытывала во время их совместного проживания.

Эта боль усилилась, и Каролин расплакалась, посылая в адрес Александра проклятия.

Она, как и прежде, проклинала его за то, что стремление к успеху убило в нем все живые человеческие чувства. Он видел перед собой только работу - и служил только ей.

По прошествии лет Каролин, конечно, признала горькую правду, что ее реакция тогда была незрелой, как незрелой была и она сама, все еще цепляющаяся, в силу юного возраста, за иллюзию, что Александр - ее герой, ее рыцарь.

Грустный смешок осознания неправоты, рожденного жизненным опытом, раздался в тихой комнате.

Жизненный опыт теперь подсказывал ей вопрос: ну зачем ему, герою и рыцарю, выбирать себе спутницей жизни впечатлительную девочку, какой она была в восемнадцать лет?

Каролин знала, что она больше не та девочка с глазами-звездами. Она взрослая, знающая цену людям и жизни, она - женщина. Она изменилась.

А изменился ли Александр?

Тот Александр, которого она знала и с которым жила, пальцем бы не шевельнул, чтобы помочь.

Сегодняшний Александр сделал это без колебаний.

Тот Александр, которого она знала и с которым жила, и не подумал бы принести цветы.

Сегодняшний Александр сделал это.

Эти мысли вернули ее к прошедшему вечеру.

Когда на кухне был полный порядок, Александр предложил Каролин и Джесси поиграть в «Монополию» и довел обеих до банкротства.

О да, Александр - на редкость обаятельный гость, в ужасе признала она. Его шутки и поддразниванье привели Джесси в состояние почти беспрерывного хихиканья и, боялась Каролин, полной очарованности.

Джесси была настолько покорена им, что Каролин становилось страшно за дочь.

Вечер подходил к концу - к немалому облегчению Каролин - и они складывали фишки в коробку, когда Алекс совершил промах, небрежно упомянув о планах, которые были у них с Джесси на следующее утро.

- Итак, встречаемся завтра рано утром, - сказал он, улыбаясь, Джесси. - Отлично?

- Отлично, - невинно ответила та, кладя свою фишку в коробку.

Каролин переспросила:

- Завтра утром? Что завтра утром? - Она строго посмотрела на Алекса и Джесси.

- Алекс со мной идем за ракушками, - ответила Джесси, посылая улыбку их гостю.

- Мы с Алексом, - автоматически поправила Каролин, еще не поняв, в чем дело. - Нет, юная леди, вы завтра утром не идете за ракушками. Вы идете в воскресную школу, а потом в церковь.

- Но, мама, - захныкала Джесси. - Я же не знаю, сколько здесь пробудет Алекс, а в понедельник я пойду в школу. Ну можно я пропущу воскресенье?

Покачав головой, Каролин открыла было рот, чтобы отвергнуть мольбы, но Алекс, повторив ее движение головой, вступил раньше:

- Минутку, Джесси, ты ни слова не сказала мне о воскресной школе и церкви.

- Прости, пожалуйста, - вздохнула Джесси, опустив голову и демонстрируя полное раскаяние. - Мне так хотелось пойти с тобой за ракушками, что я, наверное, забыла, что завтра воскресенье.

- Да, завтра - воскресенье, и… - грозно начала Каролин, только чтобы прервать Алекса, узурпировавшего, по ее мнению, родительский авторитет.

- И ты, как обычно, пойдешь в воскресную школу и церковь, - сказал он более мягким тоном. - Мы можем пойти позже, когда ты вернешься из церкви.

- После воскресного обеда, - вставила Каролин, наращивая свой авторитет.

Губы Александра сложились в некое подобие улыбки.

- Да, после обеда, - повторил он.

Каролин почувствовала страстное желание шлепнуть его, но сдержалась.

- Алекс придет к нам обедать?

Вопрос Джесси поставил Каролин в ужасное положение. Ей отчаянно хотелось ради собственного спокойствия отказать в приглашении. Однако как она откажется пригласить Алекса на обед, если он планирует провести весь остаток дня с Джесси? Конечно, она не может. Итак… Сохраняя на лице ласковое выражение, она вздохнула и произнесла:

- Конечно, можно пригласить Алекса на обед. - (Лицо девочки засияло.) - Разумеется, если у него нет других планов…

- С огромным удовольствием присоединюсь к вам. Я много лет не наслаждался домашним воскресным обедом. Большое спасибо.

К тому времени, когда Алекс наконец распрощался, Джесси была влюблена в него по уши.

Легко понять, размышляла Каролин, оглашая вздохами тихую комнату. Не она ли пала четырнадцать лет назад под чарами Александра, лишь увидев его и поговорив с ним?

Четырнадцать лет назад?

Насмешка над собой всплыла из глубин подсознания Каролин. А как сейчас? Как насчет повторяющихся приступов трепета в течение всего вечера?

Он был слишком близко, оборонялась Каролин от внутреннего голоса. Обычная реакция на уровне физиологии.

Она уткнулась лицом в подушку. С глаз долой - из сердца вон.

Ага, нашептывал насмешливый голос. А теперь объясни, почему не можешь заснуть, откуда все тот же трепет и постоянное чувство пустоты, той пустоты, которую мог заполнить только Александр?

Этот внутренний голос пробудил поток чувственной памяти.

Каролин задрожала, вспомнив губы Александра, касающиеся ее губ, его язык, требующий ее отклика, его руки, воспламеняющие ее.

В один прекрасный момент она почувствовала силу его стройного мускулистого тела, требующего всего, что она может отдать.

Ее тихая мольба звучала в летнем ночном воздухе. Она не может без него, ей пусто без него.

Насмешливый голос внутри отзывался на ее мольбу притворным смехом.

Господи, беспомощно думала Каролин, поджимая ноги в бесплодных попытках облегчить свою боль и страсть…

Так как знала, что насмешливый голос прав.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сон не шел к Алексу.

Проклиная все на свете, он сбросил одеяло, поднялся и встал у окна, в расстройстве разглядывая освещенный луной океан.

Каролин все так же красива и притягательна, как четырнадцать лет назад…

Нет. Алекс встряхнул головой. Сейчас она даже более красива и притягательна.

По- прежнему ли она считает его рабом амбиций?

А почему бы ей так не думать, если это подлинная правда?…

По крайней мере, уточнил Алекс, он рабски подчинялся интересам карьеры, пока не столкнулся нос к носу с маленьким бесенком с ангельским личиком.

С ребенком Каролин.

Алекс поморщился от слишком живых воспоминаний того, как Каролин умоляла подарить ей ребенка. Она обожала детей и говорила, что мечтает иметь не меньше трех. Он отказывал, заявляя, что им нужно уделить какое-то время себе, прежде чем заводить детей, но втайне считая, что она слишком молода, чтобы принимать на себя обузу материнства. Честно говоря, он просто желал свободы. Хотел пожить как потребитель.

Несмотря на весь свой эгоизм, Алекс нашел в себе мужество признать, что он был не прав, не прав во многих отношениях, и особенно в том, что Каролин слишком молода, чтобы быть хорошей матерью.

С появлением ребенка Каролин изменилась. В памяти всплыла сверхстройная фигурка Каролин тех лет. Теперь у нее были округлости.

Тело Алекса заволновалось от воспоминаний о прежних радостях, которые дарило ему ее тело.

Он громко застонал.

Он желает ее, желает более страстно, чем тогда, четырнадцать лет назад.

Алекс снова встряхнул головой, пытаясь прогнать мысли, клубящиеся в голове.

Его оборона рухнула, он признал свое поражение в том, что не просто желает тела Каролин, но хочет быть с ней вместе, постоянно лелеять ее, любить ее…

Ну, Форестер, ты увяз, насмешливо сказал он себе.

Когда он первый раз соблазнял Каролин, впечатлительную девочку с искрами фантазий в глазах, то она была слабым противником в любовной игре.

Те дни ушли навсегда.

После него в ее жизнь, в ее тело вошел другой мужчина.

Алекс так долго скрипел зубами, что разболелась челюсть. Как это ни глупо, но в глубине души он испытывал отвращение к самой идее, что Каролин может быть с другим мужчиной, с кем угодно, кроме него.

В памяти вспыхнули, обрели четкость все ночи, проведенные в постели с ней, он заново пережил ту безудержную радость, что испытывал раньше, когда его губы, его язык касались ее щедрых губ, тот трепет тела, глубоко погружающегося в ее тело, тот восторг любви, которого они достигали.

Разве можно представить Каро с другим мужчиной?

Нет!

Холодным разумом Алекс знал, чувствовал, что его реакция иррациональна. Сам он не искал физической близости или даже взаимопонимания с другой женщиной больше года после расставания с Каролин.

Но в конце концов появились другие женщины, короткие романы с которыми начинались и заканчивались со взаимным нежеланием продолжения.

Так что совсем нереалистично полагать, что у Каролин не было любовников.

Нет, нет, она только моя! - отдавалось в его голове. Она была и остается моей!

Алекс сжал кулаки, будто намереваясь с их помощью опровергнуть все неудобоваримые для него факты.

А тот факт, что у Каро есть ребенок, как быть с ним? Она и некий безымянный, безликий мужчина создали вместе Джесси.

Мягкая улыбка коснулась его сжатых губ, когда перед ним появился ее образ.

Джесси. Смеющиеся зеленые глаза, искрометный характер, ангельское личико, в которое нельзя не влюбиться, и попеременные вспышки чувственности и взбалмошности тринадцатилетних.

Тринадцатилетних?

Алекс нахмурился, когда эта цифра пробила барьер его самокопаний.

Джесси сказала, что ей тринадцать.

Тошнота подступила к горлу Алекса. Совершенно выжатый, он смотрел пустыми, невидящими глазами на лунную дорожку, пролегающую по водной ряби.

Его тщательно спланированный и организованный до мелочей мир рушился на глазах.

Прошло четырнадцать лет с того момента, когда он и Каро очертя голову бросились в брак. И более тринадцати после развода.

Алекс лихорадочно соображал.

Или Каролин была неверна ему до их развода, или… или…

Его ослепило.

Или Каролин была неверна ему, или…

Он - отец Джесси!…

Несколько долгих секунд Алекс не мог ни двинуться, ни вздохнуть, ни думать. Он болен. Мерзкий привкус желчи поднялся к горлу. Алекс задыхался.

- Будь она проклята!

Грубый и злобный звук собственного голоса напугал Алекса. Смысл его слов потряс.

Он ненавидел Каролин, ненавидел единственную женщину, которую и любил. Он ненавидел ее, но все же не имел никаких конкретных фактов, не был уверен, что она наставила ему рога.

А если она обманула его, не сказав, что он будет отцом?… Тогда она заслуживает более жестокого наказания, чем просто ругань.

Обманув его, Каролин украла у него не только трепетную радость взять на руки первенца, но и счастье следить, как ребенок растет, как у него режется первый зубик, как он делает еще нетвердый первый шаг, слышать первые слова.

Зияющая пустота открылась внутри него, и Алексу захотелось рыдать.

Джесси.

Даже не произнесенное, ее имя вызывало в нем боль, подобную зубной. Джесси.

Его ли она дочь? И не потому ли он ощутил мгновенную связь с ней… он, который никогда раньше не тянулся к детям?

У нее зеленые глаза… как у матери.

Могла ли, посмела ли Каролин совершить такое - скрыть от него его собственную дочь?…

Каро была тогда столь молода, столь незрела, напомнил себе Алекс.

Эти ее вечные капризы, ее слезы, ее приступы ревности…

Ее ненасытная страсть в постели.

И ее желание ребенка - его ребенка.

Ему нужно выяснить, узнать правду о рождении Джесси, а возможно, и о вероломстве Каролин.

Но как это сделать, не нанеся удар девочке, не разрушив ее маленький безопасный мирок?

У Джесси он ни о чем спрашивать не будет.

Остается Каролин.

Но скажет ли Каролин всю правду?

Почему- то он не мог представить, как будет допрашивать Каролин, не говоря уже об открытом предъявлении своих подозрений.

Между прочим, такие сугубо личные разговоры требуют уединения. А Каролин заявляла - скорее, ханжески, - что никогда не оставляет Джесси одну или с приглашенными нянями.

Но пока Джесси в школе, Каролин бывает одна, напомнил себе Алекс.

Однако он не желал ждать начала следующей недели. Он не желал ждать даже до утра. Алекс повернулся к телефону на столике у кровати.

Все в нем требовало: позвони сейчас же и добейся правды!

Огромным усилием воли Алекс поборол этот импульс: уже поздно, слишком поздно, звонок может разбудить Джесси.

Тяжело вздохнув, он подошел к кровати, еще раз внимательно посмотрел на телефон и бросился на постель.

Ему следует подождать по крайней мере до утра понедельника.

Он так и не уснул в ту ночь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Каролин устанавливала насадку в ручной миксер, собираясь готовить картофельное пюре, когда на весь дом залился дверной колокольчик, возвещая о прибытии Александра.

Насадка со звоном выпала из ее внезапно одеревеневших пальцев.

- Это Алекс! - радостно закричала Джесси, вылетая из столовой, где накрывала на стол. - Я открою.

Хорошенькое дело, криво усмехнувшись, подумала Каролин, подняв насадку и снова пытаясь вставить ее в миксер. К ее ужасу, теперь пальцы тряслись настолько сильно, что она никак не могла попасть тонким фланцем насадки в фиксаторы миксера.

Что со мной творится? - спрашивала себя Каролин, разглядывая руки. Ну конечно, она прекрасно знает, что: Александр Форестер - вот ее проблема, своим появлением он нарушил ритм всей ее жизни.

- Нужна помощь?

Каролин вздрогнула от его спокойного голоса рядом, слишком рядом с ней; насадка снова звякнула о столешницу.

- Не смей ко мне так подкрадываться! - гневно воскликнула она, поворачиваясь к Алексу.

Как прекрасно он выглядит! Для прогулки с Джесси Алекс надел песочного цвета джинсы, легкий вязаный пуловер и нейлоновую ветровку, рукава от которой он отстегнул и небрежно повязал на шею. Тонкая талия, узкие бедра, длинные стройные ноги… Мускулистая грудь, широкие плечи… И аромат - дурманящая смесь экзотической хвои и мускуса…

Черт его побери, для ее душевного равновесия это серьезный удар!…

- Нервишки пошаливают? - В его голосе слышалось самодовольное мурлыканье.

- Нет, - соврала Каролин, - просто ты напугал меня, вот и все. Я не привыкла к мужчине в доме.

- Неужели? - Довольное мурлыканье в его голосе стало еще заметнее.

Каролин не знала, как ей вести себя дальше. К счастью, в этот момент Джесси прокричала из столовой:

- Мама, я уже накрыла на стол. Мы собираемся есть? Я хочу на пляж. - Она уже переоделась. Воскресное платье сменили джинсы и майка с надписью: «Жизнь - веселая штука».

Каролин вздохнула.

Алекс усмехнулся.

Она недовольно чертыхнулась.

Он громко засмеялся.

Внезапно обозлившись, Каролин схватила насадку и безошибочно воткнула ее в разъем миксера.

- Ты можешь смеяться, думать, что все замечательно, - пробормотала она, откладывая миксер, и потянулась за кастрюлей картошки на плите, - но ты не растишь сам ребенка.

- Ты права, не ращу, - произнес он, обойдя ее вокруг и отодвигая от кастрюли. - Я сделаю, - продолжил он, беря салфетки, прежде чем схватиться за горячие ручки. Он слил кипяток и поставил кастрюлю на подставку у раковины. - Могу я что-нибудь еще сделать для тебя?

Уходи .

Каролин сжала рот, чтобы такой ответ ненароком не вылетел из него.

- Да, - ответила она, переключая все внимание на картошку и желая скрыть предательскую растерянность в глазах от его всепроникающего взора. - Ты можешь достать сковороду из духовки, пока я делаю пюре.

Она чувствовала его, на мгновение - на долгое, напряженное мгновение - застывшего сзади нее, ощущала его запах. Ей стало легче, лишь когда он подхватил еще две салфетки и повернулся к плите.

Традиционный воскресный обед получился вкусным. В любом случае Каролин следовало признать его вкусным: комплименты от Джесси и Алекса так и сыпались в ее адрес. Сама она поела чуть-чуть… даже не попробовала всех приготовленных блюд.

- Так мы идем? - торопливо спросила Джесси, подпрыгивая на месте, пока брала со стола салфетку по завершении обеда.

- Можно мы… - начала исправлять дочь Каролин, но ее прервал Алекс:

- Минутку, малыш; разве мы не должны отблагодарить твою маму за прекрасный обед хотя бы тем, что помоем посуду? - Он строго посмотрел на Джесси.

- Ага, понятно, - сказала она, умудряясь выглядеть одновременно и раскаявшейся и недовольной.

- Не обязательно, - вставила Каролин, стараясь побыстрее выставить его прочь, чтобы снова дать себе вздохнуть спокойно. - Я освобождаю тебя сегодня от домашних обязанностей, - сказала она Джесси. - Бегите, я не обижусь.

- Спасибо, мама, - закричала Джесси, срываясь с места к выходу. - Бежим, Алекс, пока она не передумала, - позвала девочка с явной издевкой.

Какое- то мгновение Алекс не двигался, с удивлением глядя на Каролин.

- Ты уверена, что наша помощь тебе не нужна?

- Конечно. - Каролин подыскала соответствующую улыбку. - Я очень люблю заниматься домашними делами.

- Ты могла бы присоединиться к нам в поисках ракушек, - предложил он.

- Спасибо, я - пас.

Он вздохнул.

- Тогда, может, присоединишься к нам, когда мы вернемся?

- Когда вы вернетесь? - нахмурилась она. - К чему присоединиться?

Ухмыляясь почти как Джесси минутой раньше, Алекс отодвинул свой стул и встал.

- Как - к чему? Мыть ракушки, а потом раскрашивать их, - проговорил он и пошел к выходу.

Каролин в тихом ужасе смотрела на закрывшуюся дверь. Он собирается вернуться в дом с Джесси?!

О, счастье.

О, радость.

О, проклятие.

Она даже не замечала, что комкает пальцами край скатерти.

- Как мило, что твоя мама позволила тебе сегодня ускользнуть от работы, - заметил Алекс, вышагивая следом за Джесси, когда они пересекли дорогу и направились к пляжу.

- Ага, - энергично кивнула Джесси. - Мамочка - класс.

И она меня классно раззадорила, подумал Алекс, вспоминая внезапный трепет, который он испытал, стоя позади нее на кухне.

Каролин, эта новая Каролин пахла совершенно по-другому, не так, как та юная женщина, которую он помнил, и она - полная противоположность женщинам, которых он узнал в последующие годы.

Юная Каролин имела легкий цветочный аромат, а те, другие женщины, похоже, поливали себя дорогими духами, от которых хотелось только забыться.

Но эта новая, более зрелая Каролин источала сложный аромат запахов кухни, душистого мыла, шампуня и женщины-соблазнительницы.

Просто убийственный для мужчины!

На губах Алекса появилась кривая усмешка. Она стала шире, когда ветерок задрал незастегнутую курточку на спине Джесси, открыв надпись на ее майке.

Жизнь - веселая штука.

А иногда такая мука, добавил он, и глаза его заволокло туманом, когда он посмотрел на резвящуюся девочку.

Его ли дочь Джесси?

Господи, сделай так, молил Алекс. Несмотря на горькие мысли, что Каролин обманула его и даже ограбила, он страстно желал, чтобы девочка оказалась его. Его плотью, его кровью, зачатой в союзе с женщиной, которую, как он с легкостью признал, он никогда не прекращал любить.

Да, жизнь может быть настоящей мукой.

- Эй, Алекс! - позвала Джесси. - Будем помогать или глазки строить?

- Помогать, - отозвался Алекс, следуя ее примеру и опускаясь на песок, чтобы снять кроссовки. - Тебе сразу все удовольствия!

Вместе засмеявшись, они отставили обувь в сторону и принялись ревностно искать ракушки. Джесси извлекла запасную лопаточку для него, а Алекс предложил нести большое ведерко, которое он ей купил.

Все время Алекса подмывало спросить девочку о том, что его волновало сильнее всего.

Но он устоял.

Тем не менее благодаря открытости Джесси и явному к нему расположению Алекс узнал некоторые интересующие его факты.

Джесси невинно выболтала их, пока они перекапывали немалую часть пляжа.

- В этом году я получила почетные грамоты за каждую четверть, - после продолжительного молчания заявила она как бы между прочим.

- Поздравляю, - сказал Алекс, чувствуя гордость за ее успехи.

- Спасибо, но должна признаться, мне это далось без труда, - улыбнулась она.

Он улыбнулся в ответ, рассуждая, что интеллект мог передаться генетически.

Довольные друг другом, они долгое время копали молча. Наконец Джесси снова заговорила:

- Ты бывал в Ошен-Сити, когда приезжал сюда?

- Конечно, - ответил Алекс, выпрямляясь, чтобы размять спину. - Мы ездили раз в неделю на концерты на «Музыкальный пирс».

- И мы тоже! - воскликнула она. - Мама обожает эти концерты, особенно когда играют музыку из кино и бродвейских мюзиклов.

Алекс улыбнулся, вспоминая, что Каролин всегда предпочитала мелодии кино и мюзиклов популярной тогда рок- и поп-музыке, хотя любила и эту дребедень.

- Я тоже больше всего любил эти концерты, - согласился он.

Снова воцарилось молчание - на целых тридцать или сорок секунд.

- Я люблю водные горки.

Ничего не представив, Алекс нахмурился.

- Какие водные горки?

- Те, что на набережной Ошен-Сити.

- Хочешь одурачить меня? - усомнился он. - Не знаю никаких водных горок на набережной.

- Ты давно там не был?

Алекс засмеялся.

- Я не был в Ошен-Сити не просто давно, а очень давно. Лет четырнадцать, не меньше, - сказал он, назвав точную цифру.

- Тогда тебе нужно посмотреть. Я имею в виду, они действительно очень большие, - убеждала его Джесси.

- Хотелось бы, - произнес он. - Я никогда не катался с водных горок, больших или всяких.

- Не катался? - Джесси сделала испуганное лицо, будто была всерьез потрясена этим недостатком в его биографии. - А чем ты занимался все четырнадцать лет? Жил в пещере?

- Почти, - усмехнулся в ответ Алекс, пораженный точностью сравнения его офиса с пещерой. - Большую часть времени я проработал в помещении.

- Неужели ты не знаешь, что нельзя только работать и не отдыхать? - спросила Джесси, качая головой с явным неодобрением его одностороннего бытия.

Она выглядела и говорила настолько по-взрослому, что Алекс не мог не засмеяться.

- Думаешь, я зануда?

- Нет! - Она энергично тряхнула головой, так что волосы разлетелись во все стороны. - Я думаю, ты классный. - Она нахмурилась и продолжила: - Но тебе нужно почаще выходить наружу.

- Сбегать от ежедневной текучки?

- Ага, - радостно согласилась она. - Жалко, что еще не совсем лето. Я бы не ходила в школу, и мы могли бы съездить покататься на горках в Ошен-Сити.

- А нельзя съездить как-нибудь после школы? - предложил он, обрадовавшись, что ее ангельское личико засветилось. Но затем свет погас, и плечи опустились. - В чем дело? Ты не хочешь ехать?

- Конечно, хочу, - поторопилась уверить она. - Но пока еще холодно, и на горках никакого удовольствия.

- Но мы можем хотя бы посмотреть на них, - успокоил он. - Кроме того, мы можем прогуляться по набережной и где-нибудь поесть перед возвращением.

- Ага! - Свет снова вспыхнул в ее глазах и в его сердце. - Мы можем пообедать в кафе на площади в Соммерс-Пойнт. Ты был там?

- Да, - кивнул он, чувствуя себя таким же счастливым, как Джесси. - Это кафе все там же?

Она кивнула в ответ.

- И по-прежнему «быстро и вкусно».

- Как всегда. - Он улыбнулся, вспоминая, с какой волчьей жадностью набрасывался на еду там, пока был мальчиком и молодым человеком. - Это будет наше свидание?

- Я должна спроситься у мамы. - Маленькое личико сморщилось. - Она такая строгая, не разрешает мне никуда ходить после школы. Ты же знаешь, уроки там и всякая чепуха…

- Ага, всякая чепуха, - эхом отозвался он, улыбаясь девочке. - Ты же знаешь, эта чепуха очень важна.

- Да… конечно, - пожала плечами Джесси, - но иногда есть чепуха и поинтереснее.

- Может быть, - кивнул Алекс. - Вот что я скажу, малыш. Мы выберем день, когда у тебя будет не очень много уроков, а потом посмотрим, сможем ли уговорить твою маму освободить тебя от домашних занятий - всего на разок, ты поняла?

Джесси засияла, как новогодняя елка, и чуть не заплясала на месте от радости.

- Ага, отлично!… - Она помедлила, ее глаза расширились от внезапной идеи. - Алекс, а как насчет пятницы? Нам никогда не задают уроков по пятницам!

Глядя на нее, он чувствовал, что его внутренности сжимаются, затем расправляются с бурным восторгом, совсем как в детстве. Охваченный внезапным соблазном заплясать вместе с ней, Алекс все же напомнил себе, кто здесь взрослый, и протянул ей руку.

- Так и решим, малыш. - Когда девочка доверчиво и энергично вложила свою ладонь в его, Алекс по-деловому пожал ей руку. - Договорились.

- Класс! - воскликнула Джесси, захлопав в ладоши, когда он освободил ее руку.

Солнце уже опускалось за горизонт, и они прекратили свои поиски - надо сказать, не столь успешные. Найденные ракушки были перемолоты прибоем и выглядели совсем неинтересно.

- Не расстраивайся, - сжалился Алекс над обескураженной девочкой. - Наступят другие времена.

Джесси вздохнула.

- Лучше бы нам пойти на рыбалку.

- Может быть, - согласился Алекс, - но только в другой раз.

Он не мог дольше ждать и хотел получить все ответы от Каролин еще сегодня, до рассвета.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Каролин узнала о возвращении охотников за ракушками, еще не увидев их. Через окно кухни, открытое по случаю теплого солнечного дня, до нее донесся хохот Александра, перемежающийся хихиканьем Джесси.

От веселого голоска Джесси на лице Каролин, как всегда, появилась легкая улыбка. Однако от громовых раскатов мужского смеха нервы Каролин, как всегда, напряглись.

Это нечестно, в безмолвном отчаянии взмолилась она, так разрушительно влиять на ее чувства по прошествии стольких лет!…

Прозвучал топот их ног по ступеням крыльца. Спохватившись, она собрала вместе обломки своего спокойствия, спрятала подальше дрожание губ, заставила замолчать звенящие нервы и встретила их появление приветливой улыбкой.

- Как погуляли? - спросила она тоном, который должен был соответствовать улыбке. - Нашли что-нибудь потрясающее?

- Не-а, - качая головой, недовольно пробормотала Джесси. - Все то же старье.

- Тоже неплохо. - Каролин осмелилась посмотреть в глаза Александру и тут же осознала свою ошибку.

Он стоял позади Джесси, и выражение его лица было открытым и беззащитным.

- Однако мы неплохо потрудились, вскопав добрую половину пляжа, - произнес он бодрым тоном, его глаза умоляли Каролин не насмехаться над девочкой. - Правда, малыш?

- Это точно! - согласилась Джесси и с легкостью переключилась на другое: - Мы просто умираем с голоду, да, Алекс?

Алекс засмеялся и кивнул в ответ.

По всему телу Каролин прошла волна судороги.

Это когда-нибудь кончится?…

- Вот и хорошо, - произнесла тем не менее вслух Каролин, несколько удивленная радостной нотой, прозвучавшей в ее голосе. - Не только вы двое трудились весь день. Я приготовила салат, большую тарелку маленьких сандвичей и взбила клубничный мусс на десерт. Пока я накрываю на стол, вы идете мыться.

Гулкая тишина нависла над домом.

Джесси уснула.

После бурного веселья, в которое пустились девочка и Алекс, когда закончился ужин, рисуя на ракушках странных животных и еще более странные рожицы, Каролин была бы счастлива вытянуть ноги в кресле и расслабиться на некоторое время перед сном, если бы не один отвлекающий и волнующий факт.

Александр прочно обосновался в ее любимом кресле, его ноги устроились на ее табуретке, а пальцы листали ее журналы.

Каролин не могла придумать, как выставить его из своего дома. Не вырывать же журнал у него из рук и не пытаться спустить его с лестницы - это просто выше ее физических возможностей. Не грубить же, прямо потребовав, чтобы он убирался куда угодно.

Сгустившаяся тишина в доме была готова вот-вот взорваться.

Когда он внезапно захлопнул журнал, на Каролин этот негромкий звук произвел эффект пушечного выстрела.

Она даже подпрыгнула в кресле.

Он вопросительно поднял брови.

- Я… э… Ты напугал меня, - объяснила она прерывающимся голосом.

С хмурым видом Александр поднялся, подошел и сел, прямой и решительный, на край бархатного кресла, в котором устроилась Каролин.

- Ты боишься меня? - спросил он голосом, полным скрытого гнева.

- Боюсь? Тебя? - Каролин покачала головой и залепетала дальше: - Нет, чего мне бояться?

Он поднес руку к ее лицу и погладил кончиками пальцев по щеке. Каролин отдернулась; в глазах Алекса полыхнул огонь.

- Я никогда не сделаю тебе зла. - Голос был мягок, но выдавал эмоции, кипевшие внутри Алекса.

Каролин наклонила голову, пряча глаза от его испытующего взора.

- Я знаю, - пробормотала она. - Извини, я просто… - Ее голос пропал, потерялся в пульсирующих ударах по всему телу, вызванных прикосновением его пальцев к щеке. - Александр. - Его имя почти неслышно сорвалось с ее дрожащих губ.

- Каро. - Ее имя донеслось до слуха Каролин, когда он коснулся ее щеки губами.

Все это опасно, твердила себе Каролин, но не могла удержаться, чтобы не повернуть голову и не дать ему найти ее губы своими.

И вот уже она, пораженная быстротой, с которой Алекс завладел ее губами, оказалась полностью в его власти.

Пламя страсти, которое всегда теплилось между ними, вспыхнуло с новой силой, и даже еще горячее и ярче.

Страхи, беспокойство и здравый смысл в одночасье оставили Каролин.

Все это не имеет значения. Ничего не имеет значения. Ничего, кроме этого мужчины, единственного мужчины, который может оживить ее, ее - женщину в полном расцвете сил и здоровья.

Каролин без всякого протеста позволила целовать себя - нет, она сама энергично искала его губы, интимную ласку его рук, незабываемые атаки его языка.

Она снова была юной, сочной и жаждущей обладать любимым мужчиной.

Кресло оказалось мало, чтобы уместить и его тело. Каролин почти беззвучно согласилась, когда он, прижимая ее к себе, соскользнул на ковер.

Пламя страсти безжалостно жгло ее изнутри. Обезумев от желания слиться с ним, она начала срывать с него одежду, моля, чтобы он сорвал одежду с нее.

Не было произнесено ни слова, да в них и не было нужды. Слова излишни, когда движения говорят лучше слов. Его руки гладили ее бедра, сжимали грудь, беззвучный призыв срывался с его жадных губ.

Алекс вошел в нее, пробив барьер тринадцатилетнего воздержания.

Каролин задохнулась от ощущения, что она вернулась в их самую первую ночь.

Вонзив свой клинок по самый эфес, Алекс замер и посмотрел на нее затуманенными смущением глазами.

- Каро? - Как только он произнес ее имя, смущение в его глазах сменилось пониманием и восхищением. - Прости меня, - сокрушенно произнес он. - Очевидно, ты очень давно не была с мужчиной. Я не хотел сделать тебе больно.

- Все в порядке, мне не больно, - поторопилась уверить она. - Это… это прекрасно.

- Правда? - прошептал Алекс, касаясь губами ее губ. - Мне это тоже кажется прекрасным, - выдохнул Алекс. - Как возвращение домой.

- Да. Да! - закричала она, выгибая бедра и требуя большего.

Алекс был сильным мужчиной, но и ему с трудом удавалось сдерживать напор ее чувств. Шепча ее имя, он осторожно двигался в эротическом танце любви.

Трение их напряженных тел словно создало внутри Каролин электрический заряд, который взорвался искрами, и она, не в силах более сдерживать радость, закричала вслух его имя:

- Александр!

- Каро! - одновременно с ней крикнул и он.

Совершенно лишившись сил, Каролин принимала как награду тело Александра, вдавливающее ее в ковер. Она с наслаждением ощущала, как жесткие волокна ковра вонзаются ей в спину.

Александр. Слезы хлынули из ее глаз при звуке его имени. Да, он сказал истинную правду: быть с ним, сливаться с ним в самых интимных объятиях равносильно радостному чувству возвращения домой.

Сдаться ему - возможно, ее ошибка, несомненно, ее ошибка, но она ничего не могла поделать с собой.

Она любила его. Она всегда любила его.

Алекс раскинулся на ковре, прикрыв одной рукой глаза. Он учащенно дышал, сердце колотилось, как молот, его тело еще продолжало жить любовью, слишком совершенной, чтобы быть реальной.

Но она реальна, и нет больше долгих лет разлуки.

Нет, признало ошибку прояснившееся сознание Алекса, на этот раз с Каро было еще лучше, чем раньше.

Но она обманула или предала его? Внезапная боль пронзила его сердце, разум и душу.

Алексу хотелось бежать от нее без оглядки, спрятаться, зализывать раны, горевать в безмолвном отчаянии.

Но он - сильный мужчина, а сильные мужчины не убегают без оглядки, они остаются и отстаивают свои права.

Алекс повернул голову и взглянул в разгоряченное любовью прекрасное лицо единственной на земле женщины, которую он любил.

- Ты ведь больше не выходила замуж?

Даже такой тихий вопрос напугал Каро, и она встретила его взгляд широко раскрытыми встревоженными глазами.

- H-нет, - сказала она, облизывая пересохшие губы кончиком языка. - Как… - Она проглотила комок в горле и попробовала снова: - Как ты узнал?

- Очень просто, - устало улыбнулся Алекс. - Ваше имя, Каролин Форестер, написано на конверте журнала.

- Да, конечно. - Она закрыла глаза.

Но он не дал ей расслабиться:

- Ты знаешь, в горячке момента ни ты, ни я не подумали о безопасности. Если ты забеременеешь, надеюсь, на этот раз сообщишь мне?

- Что? - Глаза Каролин стали шире, чем раньше. - Александр, о чем ты говоришь?

- О Джесси, - ответил он, чувствуя себя утомленным, как никогда в жизни. - Она ведь моя дочь?

- Нет!

- Каро, не ври хотя бы сейчас. - Голос его дрожал от волнения.

Забыв о своей наготе или просто более не замечая ее, она села, расправила плечи, гордо подняла подбородок и торжественно произнесла:

- Я не лгу тебе, Александр. Джесси - не твоя дочь. - (Он закрыл глаза, защищая их от слепящей правды.) - Но я всем сердцем хотела бы, чтобы она была твоей, - сказала Каролин.

Что означают ее слова?

Морщась от внутренней боли, ибо он так страстно желал, чтобы Джесси оказалась его ребенком, и уже любил Джесси как родную, Алекс приподнялся и буквально пригвоздил Каролин взглядом.

- Она незаконнорожденная? - Его горло настолько пересохло, что он с трудом произнес это слово.

- Нет! - вне себя выкрикнула Каролин. - Как ты посмел предположить такое?!

- Я посмел, потому что должен знать, - отрезал Алекс.

- Зачем? - воинственно потребовала Каролин.

- Потому что я люблю ее. - Итак, слово сказано, вырвалось наружу, но Алекса не заботило, что это ставит его, по его же собственному признанию, в уязвимое положение.

- Правда? - Голос и лицо Каролин смягчились. - О, Александр!…

- Кто… - он поколебался, не желая услышать, но чувствуя все же потребность это узнать, - кто ее отец?

- Мужчина, которого я никогда не видела.

- ?… - Алекс моргнул и потряс головой: он не ослышался?

- Полный нонсенс.

Каролин вздохнула.

- Совсем не нонсенс. Ты просто не знаешь подробностей истории Джесси.

- Ну, хорошо. - Алекс был в еще большем замешательстве. - Так просвети меня, - произнес он с той долей терпения, на какую был способен.

Каро вздрогнула, будто пораженная своей наготой.

- Я должна одеться, - сказала она, делая движение, чтобы подняться с пола.

Александр поймал ее за руку и удержал около себя.

- Я не двинусь с места, пока не услышу.

Она напряглась и с вызовом посмотрела на него, затем плечи ее упали, и она сдалась.

- Хорошо, только сначала все же оденусь… нам обоим нужно одеться. - Ее глаза призывали к пониманию. - Вдруг Джесси проснется и спустится вниз? Хочешь, чтобы она застала нас… в таком виде?

- Конечно, ты права, - произнес он, непроизвольно ослабляя свою хватку. - Где бы я мог… э-э… помыться?

- Ванная в холле за лестницей, - показала она, сгребая свою одежду. - Я… я спущусь через несколько минут. - Прикрываясь бельем, она бросилась из комнаты.

Алекс помылся с молниеносной быстротой, задолго до возвращения Каролин. Чтобы убить время, он занялся приготовлением кофе, который ему, да, наверное, и ей, был необходим.

Кто же родители Джесси? Алекс не только не знал этого, но даже и не догадывался. Если он не отец - а у него не было оснований не доверять заявлению Каро, - то…

На его счастье, Каролин вернулась на кухню явно готовая открыть ему тайну. Она не говорила намеками и первым же заявлением потрясла Алекса до глубины души:

- Джесси знает, что я - не ее родная мать.

- Что? - Алекс едва не опрокинул на себя кофе, который разливал по чашкам.

Слабая усмешка скользнула по губам Каролин.

- Это длинная и грустная история…

- Мне ничего другого не остается, как выслушать ее, - произнес он, указывая на приготовленную для нее чашку. - Сядь, расслабься и расскажи все, что мне следует знать.

Каролин поколебалась, поглядывая на него с явным опасением: какая будет реакция?

Алекс, увидев страх в ее выразительных зеленых глазах, самым мягким тоном, на какой был способен, сказал:

- Пожалуйста, Каро, сядь. Обещаю, буду вести себя хорошо.

Его попытка шуткой разрядить напряжение явно не удалась, но Каролин все же слегка улыбнулась.

- Ну, смотри. - Усевшись за стол напротив Алекса, она обхватила чашку обеими руками, глубоко вздохнула и начала:

- После нашего развода я решила вернуться в колледж и получить диплом. - Алекс нахмурился, не находя связи между рождением Джесси и образованием Каро. Она жестом остановила его: - Слушай дальше. - Заметив его согласие, она продолжила: - Я хотела получить диплом учителя младших классов, поэтому устроилась на работу в детский сад для малообеспеченных семей. - Она замолчала, отхлебнула дымящийся кофе и устремила взгляд в пространство, будто заглядывая в прошлое.

- А дальше? - поторопил Алекс.

- Вскоре в этом детском саду я познакомилась с молодой женщиной, вдовой с двухмесячной дочерью.

- Джесси?

Она кивнула.

- Джесси. - Мягкая улыбка легла на ее лицо. - Она была таким красивым, милым и крошечным младенцем… - Слезы навернулись на глаза Каро, но она сдержалась. - Джуди, мать Джесси, выглядела скромной, одинокой и напуганной. Мы вскоре стали близкими подругами. В расстройстве она часто приходила поговорить со мной.

- Джесси незаконнорожденная? - догадался Алекс, хотя Каролин уже раз отвергла это предположение.

- Нет, Джуди была замужем за отцом Джесси. Они сбежали, бросив открытый вызов его родителям. - Ее губы скривились. - Понимаешь, его родители считали, что Джуди недостойна их сына, поскольку происходила из довольно неблагополучной семьи.

Она снова замолчала, чтобы отхлебнуть из своей чашки глоток кофе. Алекс хранил молчание.

- Джуди уверяла, что они были счастливы и собирались пожениться вопреки воле его родителей. Она говорила мне, что оба - и Джуди, и ее муж - радовались рождению Джесси.

Каролин снова замолчала, тяжело вздохнув, и ее вздох едва не разорвал сердце Алекса: худшее впереди.

Он оказался прав. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал от волнения:

- Желая, чтобы ребенком занималась мать, а не незнакомые люди, муж Джуди настоял, чтобы она не возвращалась на работу, а сам устроился на две работы. Машины у него не было, и он, из экономии, ходил на обе работы пешком. - От волнения Каролин заторопилась: - Однажды от переутомления он снизил внимание и попал под машину, переходя улицу. - Она взглянула на Алекса полными слез глазами. - Полиция не нашла потом скрывшегося с места аварии водителя…

- О Господи, - пробормотал Алекс. - А Джуди и Джесси?

- Остались одни, - сказала она. - Без семьи, без друзей, к кому можно было бы обратиться за помощью. Джуди, конечно, вернулась к работе и была вынуждена отдавать Джесси в другие руки на рабочее время. - Ее взгляд призывал Алекса к пониманию. - Я предложила Джуди пожить вместе с Джесси у меня в доме, который ты благородно уступил мне после развода.

- Я не удивлен, - улыбнулся Алекс, - у тебя всегда было доброе сердце.

- Возможно. - Каролин улыбнулась в ответ.

- Но ты по-прежнему не объяснила мне, почему Джесси называет тебя матерью, - произнес он.

Улыбка Каролин сменилась выражением боли.

- Джуди была слаба, ее здоровье оставляло желать лучшего. Естественно, она беспокоилась о будущем дочери, если что-то случится с ней самой. Она попросила меня стать опекуном Джесси в случае своей смерти до достижения Джесси совершеннолетия. Я… согласилась.

- И Джуди умерла?

- Да. - Это слово прорвалось сквозь сдавленные рыдания, и Алекс почувствовал, что и сам готов зарыдать. - Она… она… Алекс, я думаю, мне кажется, она просто не захотела жить без него! Она была моей подругой, и я дала обещание. - Каролин оглянулась вокруг. Она шумно и неровно дышала. - Я… я всегда помнила этот дом, этот город как место счастья и надежды. - Она сглотнула. - Так что, когда Питерсоны решили продать свой дом десять лет назад, я… - она облизнула губы и поспешила продолжить: -…я продала тот красивый дом, что ты оставил мне, и купила этот. Теперь я могу зарабатывать, живя дома. - Она зарыдала уже открыто, слезы катились по ее щекам. - Я сделала все, что могла.

В один миг он обогнул стол и упал перед ней на колени.

- Каро, любимая моя, - шептал он, - все хорошо. Ты прекрасно потрудилась. Джесси - счастливое, милое дитя. Я горжусь тобой.

- Но ты знаешь еще не все, - продолжила Каролин. - Джесси носит твою фамилию. Я бессовестно использовала твое имя, твое положение, чтобы удочерить ее. Я негодовала на твою страсть к работе во время нашего брака, но без колебаний использовала твое имя, чтобы достичь, чего хотела.

- И с Богом, - произнес Алекс, улыбаясь удивленному выражению в ее глазах.

- Ты не сердишься?

- Нет, не сержусь. Совсем нет, - уверял он. Подняв руки, он обхватил ее голову. - Каро, милая моя, я был таким глупым, самовлюбленным идиотом и растратил впустую столько лет для удовлетворения собственных амбиций, полагая, что успех в бизнесе - моя конечная цель. - Его улыбка стала мрачной и полной самоосуждения. - А сейчас, когда слишком поздно, я наконец понял, что истинным моим успехом была твоя любовь.

- Кто сказал, что слишком поздно? - мягко поддела она.

Алекс вскочил, сердце в его груди обезумело от счастья.

- Каро, неужели ты произнесла вслух то, о чем я молил Бога?

- Некоторое время назад ты… э-э… сказал, что я, должно быть, давно не была с мужчиной. - (Алекс кивнул, боясь заговорить, боясь даже вздохнуть.) - Не просто давно, а очень давно, - продолжила она, ее голос ослаб, перешел в шепот. - Алекс, я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Я не могла бы отдать себя другому мужчине.

Он закрыл глаза, оцепенев от разрывающих его эмоций. Было смирение, тихое и спокойное. Была радость, дикая и рвущаяся наружу. Он хотел прокричать на весь свет свое признание, но смог выдавить из себя лишь сухой хрип:

- И я не любил никого, кроме тебя. Каро, пожалуйста, позволь мне помогать растить Джесси, - взмолился он. - Я люблю тебя. Я люблю Джесси. Позволь мне быть частью вас обеих. Каро, я прошу тебя снова выйти за меня замуж. - Он, поставив все свое будущее на карту, склонил голову и затаил дыхание.

Каролин провела рукой по его волосам, заставив его задрожать.

- Подумай еще раз, Александр, - произнесла она, поднимая его голову, чтобы заглянуть в его потемневшие от волнения глаза. - Потому что если мы снова поженимся, то тебе уже не убежать от меня. Я вцеплюсь в тебя, как клещ.

- Надеюсь на это, - прошептал он, прижимая ее дрожащее тело к своему дрожащему телу. - Ну а я вцеплюсь в тебя еще крепче.

- Что я говорила тебе, папа? Здесь классно!…

Алекс взглянул на поднятое к нему ангельское личико своей будущей дочери (он надеялся удочерить ее по закону) и почувствовал, как его сердце сжимается от чистой и нежной любви к ней.

- Ты, как всегда, права. - Он осмотрел многоуровневые водные горки и испытал радостное чувство готовности бежать к ним. - Плохо одно: холодновато.

Прошло три месяца с той ночи, когда Алекс, смирив свою гордость, положил сердце и душу к ногам Каролин. Три месяца, наполненные счастьем и любовью. Сейчас самое начало сентября, но на улице уже свежо.

- Ага, - расстроенно вздохнула Джесси.

Каролин, повиснув на другой руке Алекса, наклонилась вперед, чтобы улыбкой подбодрить дочь.

- Следующее лето придет, не успеешь и глазом моргнуть, милая, - успокоила она девочку. - И мы снова приедем в Ошен-Сити. - Она перевела смеющиеся глаза на мужа. - Не правда ли, дорогой?

Алекс влюбленно смотрел на двух своих самых любимых особ женского пола.

- Обязательно, - пообещал он. - Мы сделаем множество замечательных вещей вместе.

- Например, пойдем на рыбалку? - живо спросила Джесси.

- Например, пойдем на рыбалку, - эхом отозвался Алекс, внутренне смеясь понятной только ему шутке.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?