«Играя свою собственную роль»

Глава первая

Мальчик съежился и отпрянул назад, когда я опустилась на корточки, протягивая руку к его лицу.

– Все в порядке, – спокойно произнесла я, остановив ладонь в воздухе.

Большие карие глаза нерешительно смотрели на меня из-под длинных темных ресниц.

– Все в порядке, Самюэль. – Я успокаивающе улыбнулась. – Я не причиню тебе вреда.

Мальчик испуганно распахнул глаза, когда я снова потянулась к нему, но позволил мне коснуться его подбородка и мягко повернуть его голову в сторону. Я замерла на мгновение, глядя на распухший кровоподтек, исказивший его левую скулу. Затем схватила мальчика за плечи, сильнее чем планировала, позволяя гневу, который я чувствовала, отразиться на лице.

– Кто сделал это с тобой, Самюэль? – Прошипела я. – Кто сделал это?

– Стоп!!!

Голос разорвал тишину комнаты подобно выстрелу, и я почувствовала, как вздрогнули маленькие плечи под моими ладонями.

Вздохнув, я опустила руки на бедра, когда привычные шум и гомон окружили меня. Камера, маячащая справа, отодвинулась назад, и я резко поднялась на ноги.

– Черт.

Мальчик хихикнул и вытер сопли тыльной стороной ладони, оставляя слизистый след под носом.

"Чудесно".

– Бэкка? – Обратилась я к одной из крутившихся вокруг ассистентов. – Можно получить салфетку или еще что-нибудь тут?

Я всеми руками за реализм на телевидении, но нет ни одного шанса, что я стану обнимать этого ребенка, когда он весь в соплях, что бы там не говорилось в сценарии.

Пока Бэкка, невысокая рыжеволосая девушка в обтягивающем лимонно-зеленом топе, суетилась вокруг мальчика, я повернулась в сторону приближающихся шагов, привычно надевая на лицо маску вежливого уважения, которое совсем не чувствовала.

– Что не так, Адам? Я думала, все идет хорошо.

На самом деле, я так не думала – слишком много агрессии, как следствие недостатка сна, очень длинной недели и ужасной головной боли – но, прах побери, я не собиралась признавать свои ошибки перед этим придурком.

Адам Крэйзик был низким, неприятным и потным; я возненавидела его с первого взгляда и, что стало очевидно после недели съемок, это чувство было взаимным.

– Именно поэтому режиссер тут я, мисс Харрис, а не вы.

"Ты режиссер потому, что женат на племяннице продюсера сериала, осел".

Скривив губы в неопределенной улыбке, я оставила эти мысли при себе.

Я ненавидела приглашенных режиссеров.

Они уничтожали привычный замысел, впустую тратили съемочное время и были всеобщей болью в заднице. Результатом работы Крэйзика в качестве режиссера стали шестнадцатичасовой рабочий день, многократная пересъемка сцен и убийственная головная боль, которая не отставала от меня последние 72 часа.

– Давайте попробуем это снова, – продолжил потный мужчина, – с немного большим количеством сострадания и немного меньшим количеством 'Рэмбо'. Вы пытаетесь помочь мальчику, мисс Харрис, а не нападать на него.

Тот факт, что в данном конкретном случае он был прав, раздражал меня даже больше, чем его высокомерная улыбка. Я коротко кивнула, сопротивляясь желанию ударить его.

Адам нетерпеливо щелкнул пальцами, и ассистент тут же кинулся в его сторону.

– И кто-нибудь, пожалуйста, сообщите мисс Стокли, что скоро мы будем готовы снимать сцены с ее участием.

– Мисс Стокли, – глубокий, очень женственный голос, растягивающий слова, – уже здесь.

Эффект был мгновенным. Крэйзик дернулся на голос быстрее, чем можно было ожидать, фактически он побежал туда, где по-королевски устраивалась на своем стуле Элизабет Анна Стокли.

– Мисс Стокли!

– Привет, Адам, – пробормотала она. – Прости, если я немного опоздала. Задержалась в гардеробной.

На мой критический взгляд, одето на ней было то же самое, что и три часа назад. Вероятнее всего, ее опоздание было связано с мускулистым интерном по имени Чэд – любимцем Лиз на этой неделе – а не с гардеробной. Не то, чтобы ее оправдание имело значение. Проклятье, она могла бы сказать, что курила в мужской уборной, а он бы и глазом не моргнул и ни на йоту не сбавил пыла.

– О, нет проблем, нет проблем. Замечательно. Вы выглядите прекрасно, просто прекрасно.

Я закатила глаза, чувствуя одновременно раздражение и изумление волшебством Лиз, которая одним своим появлением превратила Крэйзика в подлизу, пускающего слюни.

И кто мог бы винить его?

Элизабет Анна Стокли была хорошенькой. Белокурые волосы, голубые глаза, великолепная улыбка, тело с округлостями во всех нужных местах, и обаяние южной красавицы – она могла обернуть вокруг пальца даже самого большого придурка, будь то мужчина или женщина.

Несомненно, соблазнительная упаковка.

Еще она была темпераментным, капризным и взыскательным человеком, великолепной актрисой и, с моего первого дня работы в сериале '9 округ', хорошим другом.

Я все еще с изумлением думала об этом. Неизвестная из неоткуда – я – работаю вместе с такой известной актрисой как Лиз Стокли. От рекламы пива до большой роли в мгновение ока.

'9 округ' или '9О', как называли его команда и актеры, был полицейской драмой о жизни шести детективов отдела убийств Лос-Анджелеса. Лиз играла одну из главных ролей – Джен Гастингс – молодого оптимистичного детектива с пятилетней дочерью, закладной на дом и чрезвычайно плохим вкусом в мужьях. Я же играла Риту Стоун – ее довольно едкого, импульсивного и циничного напарника. Когда подбирали актрису на роль Риты, они искали женщину, которая была бы полной противоположностью Лиз. Мне, с моими темными волосами, квадратной челюстью и ростом под метр восемьдесят, повезло оказаться в нужном месте в нужное время; я получила роль, и с тех пор моя жизнь была похожа на плавание на лодке в бурю.

От этих мыслей меня отвлек Крэйзик, щелкнувший пальцами, видимо он закончил заискивание и решил вернуться к работе.

– Мисс Харрис, мы можем попробовать снова?

Встретив пристальный взгляд Лиз над головой режиссера – короткий укор – я слегка улыбнулась.

– Конечно, Адам. Я готова.

– Хорошо, люди! – Еще несколько щелчков пальцами. – По местам!

Расправив плечи, я тяжело вздохнула и посмотрела вниз на своего непривычного компаньона по сцене. Несмотря на старания ассистента, у него все еще текло из носа.

– Мотор!

Это будет длинный-длинный день.

* * *

Изменение графика съемок в последнюю минуту превратило длинный день в относительно короткий – уже в два часа пополудни все сцены с моим участием были завершены и я не должна была возвращаться на площадку раньше 8:30 следующего утра. Открывая дверь своего трейлера, я думала только об удобной одежде, хорошем весеннем дне и интересной книге в гамаке на заднем дворе дома, поэтому заметила, что у меня есть компания, только захлопнув дверь, когда высокая худощавая женщина на моей кушетке дернулась, просыпаясь. Некоторое время смущенно она моргала, а потом сонно улыбнулась мне.

– Кэйденс… Привет. – Голос был низким, грубым и хриплым – пропитанный виски, как называли его в некоторых СМИ – от него и этой улыбки у меня мурашки пробежали по всему телу.

Она роскошно потянулась, как большая довольная кошка, издав звук, похожий на тихое 'миаауу', который перешел в длинный удовлетворенный стон. Я с трудом оторвала взгляд от полоски кожи над поясом ее джинсов и ее груди – “Интересно, носит ли она лифчик? Христос, Кэйденс, прекрати пялиться на ее грудь!” – обтянутой тканью рубашки.

– Робин, проклятье, ты напугала меня. – Я тяжело опустилась на стул перед зеркалом, радуясь, что у меня есть оправдание дрожащим коленям.

Хотя, к настоящему времени я могла бы уже привыкнуть к этому.

Мы несколько раз работали вместе, и я видела ее если не каждый день, то, по крайней мере, раз или два в неделю в течение последних восемнадцати месяцев, в '9О' или в 'Их защита' – адвокатском сериале выпускаемом то же компанией – в котором снималась Робин. Два сериала были запущены практически одновременно, действие происходило в одном городе, и актеры одного сериала часто появлялись в другом – так было и с Робин последние три недели. Мы делили один трейлер, когда она работала в '9О', чем и объяснялось ее появление на моей кушетке.

Но, независимо от того, сколько раз я видела Робин Вард, работала с ней или делила с ней трейлер, ее ошеломительная внешность и чистая чувственность всегда делали меня косноязычной, выбивали из колеи и лишали воздуха.

– Прости. – Она зевнула, опустила ноги с кушетки и провела рукой по темным волосам, устало оглядывая комнату. – Похоже, эта двойная работа, наконец, достала меня. Я чуть не заснула сегодня на съемке между дублями.

– Ничего удивительного, – согласилась я, глядя на ее отражение в зеркале, начиная рассеянными движениями стирать экранный макияж, который должен был выглядеть так, будто никакого макияжа нет. – Я работаю только на одном сериале на этой неделе, и то уже с ног валюсь. Если бы на этой кушетке было больше места, я бы присоединилась к тебе.

Помните, что я говорила о косноязычии? Позвольте перефразировать. Я или не могу придумать, что бы сказать, или то, что я говорю, действительно смущает, и я ничего не могу поделать с появляющимся румянцем, как, например, сейчас.

Надеюсь, моя смуглая кожа скрыла это.

– Правда? – Робин с удивленной усмешкой посмотрела на меня, подняв бровь. – Я это запомню и, в следующий раз, удостоверюсь, что для тебя осталось место.

О, как я обожала, когда она так выгибала бровь.

Фактически, ее брови это одна из тех вещей, которые мне больше всего нравились в ней – то, как она поднимала бровь в подходящие моменты, создавало разрушительный эффект. В действительности, мне нравились ее брови, находящиеся прямо над темно-шоколадными глазами, шелковистые темные волосы, широкий рот с полными губами, угловатое лицо, бесконечные ноги, красивые руки, гладкая смуглая кожа, высокое изящное тело, крошечная ямочка на подбородке и родинка сбоку на шее, прямо под ухом, которая была видна, когда она рассеяно убирала за ухо непослушную прядь волос…

Я моргнула, внезапно понимая, что стою, уставившись на нее.

– Кэйденс? – Робин откинулась назад, положив руку на спинку кушетки, и смотрела на меня тем взглядом, который недавно стала использовать для меня – небольшая улыбка со смесью изумления, любопытства и насмешки.

Я начинала думать, что, возможно, мисс Вард прекрасно знает, какой эффект она производит на меня, и получает удовольствие, глядя, как я строю из себя идиотку.

– Ох, прости. Задумалась на секунду. – Я слабо улыбнулась, последний раз глянула на себя в зеркало и повернулась к ней.

– Я понимаю, поверь, – произнесла Робин с утомленной улыбкой, вытянув ноги на всю длину – то есть почти на полкомнаты – и скрестив их в лодыжках. – Так, что ты думаешь о Крэйзике? Мне еще не приходилось работать с ним, а сегодня – целых три сцены. Я говорила с Лиз, и она ответила, что он хороший, но Денни говорит, что он – ве-есьма распу-ущен.

Она безупречно повторила нью-йоркский акцент актера, и я рассмеялась, пораженная менее серьезной стороной Робин, которую прежде мне видеть не приходилось. Смех был непосредственным и, казалось, застал нас обеих врасплох. Вероятно потому, что до сих пор в ее присутствии мой смех звучал слегка легкомысленно или истерично, как у двенадцатилетней девчонки, которая увидела вблизи своего кумира и звезду.

Эй, возможно, я могу вести себя рядом с ней как нормальный взрослый человек.

– Ну, – протянула я, снова смеясь и снова удивляясь тому, что это звучит вполне естественно. – Лиз, в своей типичной манере, кормит бедного мужчину с руки. Единственное, на что она может жаловаться – что он слишком много пускает слюни. Я, с другой стороны, вынуждена согласиться с Денни. Парень – pricknote 1.

Это было, вероятно, самое длинное связное предложение, которое я смогла произнести в присутствии Робин, и я гордилась собой. Нервозность, которую я чувствовала еще минуту назад исчезла, превратившись в своего рода опьяняющую эйфорию от того, что я нахожусь рядом с ней и ее внимание сосредоточено на мне. Я не смогла сдержать широкую усмешку.

Робин моргнула и возвратила улыбку, но ее брови были подняты в положении, напоминавшем замешательство.

– У тебя… – Она замолчала.

– Что? – Я наклонила голову в сторону, все еще счастливо улыбаясь. Не думаю, будто что-то могло бы стереть эту улыбку с моего лица.

– У тебя… – Робин снова замолчала и слегка улыбнулась. – У тебя красивый смех, Кэйденс. Не думаю, что я слышала его прежде.

Ладно. Это сработало. Улыбка превратилась в ошеломленное недоверчивое 'о'.

– Хм… Спасибо, – я запнулась и опустила глаза, неистово покраснев.

Моя внезапная и очевидная потеря равновесия возымела противоположный эффект на Робин, и когда я сумела поднять взгляд, ее небольшая улыбка вернулась на привычное место.

Как и моя нервозность, которая, впрочем, была меньше, чем прежде и я была весьма уверена, что смогу продолжать беседу без того, чтобы снова строить из себя идиотку.

– Так Крэйзик – prick, да? – Робин подняла одну руку от кушетки и потерла висок, на мгновение закрыв глаза. – Просто прекрасно.

– Ага, – согласилась я.

– Проклятье. Ненавижу приглашенных режиссеров.

Слегка улыбнувшись, я сообщила еще более плохие новости.

– И я заметила, что он особенно не любит высоких людей.

Робин была выше моих метра семидесяти восьми по крайней мере на пару сантиметров. Это сведет Крэйзика с ума.

Она прекратила массировать висок и уставилась на меня.

– Ты шутишь?

– Прости. – Я сочувственно пожала плечами. – Но если ты действительно хочешь разозлить его – подойди поближе, чтобы ему пришлось задирать голову при разговоре. Всегда срабатывает.

Робин подняла бровь и сухо констатировала:

– Звучит так, будто ты использовала эту технику раз или два.

– Раз или два, – подтвердила я, и подмигнула ей.

Я подмигнула Робин Вард.

Святое дерьмо.

То, что я только что сделала, можно было рассматривать даже как… флирт.

Я флиртовала с Робин Вард.

Я, которая только пару лет назад осторожно призналась себе, что меня привлекают женщины. И это привлечение вылилось во флирт с Робин Вард, которая почти всегда на фотографиях была рядом с бойфрэндом – очень красивым, очень известным, очень милым теннисистом Джошем Рили; вместе они представляли собой идеальную гетеросексуальную пару для плаката 'богатые и знаменитые'.

Святое гребаное дерьмо. О чем, прах побери, я ДУМАЛА?

Робин казалась столь же ошеломленной, как и я, но чем – тем фактом, что я ей подмигнула и флиртовала с нею, или тем, что вопреки виденному ею прежде, я за последние несколько минут показала, что обладаю индивидуальностью, равной моим 34 годам, и могу быть довольно очаровательной, когда хочу этого.

Момент был нарушен стуком в дверь, и мы обе вздрогнули.

– Кэйд? – Снаружи раздался приглушенный голос Мариэль Лэйси, второго помощника режиссера.

– Да, – ответила я, оторвав взгляд от Робин. – Входи, Мари.

Темнокожая женщина заглянула в трейлер, и бусинки в ее косичках зашуршали, ударяясь друг о друга.

– Кэйд, я рада, что ты еще здесь. Не хотелось бы отзывать тебя… – Тут она заметила, что я в трейлере не одна и счастливо улыбнулась. – О, привет Робин. Я рада, что вы обе здесь.

Мари вошла в трейлер и вручила мне стопку бумаг, вскоре такую же стопку получила и Робин.

– Отец Джозефа был госпитализирован в полдень с болью в груди, и парень уехал, как только узнал об этом, так что… Адам не хочет ждать его возвращение, и он просил сценаристов переделать несколько сцен так, чтобы использовать тех актеров, которые у нас есть. Вот новые сценарии… Робин, твоя часть не сильно изменилась – две сцены с Денни, а в третьей вместо Джозефа будет играть Кэйд.

Я автоматически разглядывала бумаги.

– Ух…

– Прекрасно. Увидимся на площадке, – она посмотрела на часы, – через час. – Мари глянула на Робин. – Вам лучше переодеться, а вам, – женщина повернулась ко мне, – добраться до гримеров. Теперь мне нужно бежать, искать Денни…

Мариэль вылетела из трейлера, и я вздохнула, перелистывая сценарий.

Гамак придется перенести на другой день.

– Ну, ты слышала, – подвела итог Робин. – Нам лучше поторопиться.

– Да, – я тяжело вздохнула, вставая и потягиваясь. – Прощайте мои большие планы на остаток дня.

Робин вышла из трейлера следом за мной, и мы продолжили беседу по дороге к зданию через стоянку.

– Планировала что-то особенное?

Я посмотрела на нее.

– Вероятно, большинство людей не назвали бы это особенным… просто хорошая книга и гамак во дворе, возможно послеобеденная дремота.

– О, боже, – простонала она, – звучит великолепно. И меня запиши.

Я улыбнулась, подумав, что с удовольствием запишу ее на все, что она захочет, в любой момент, когда она это захочет.

Дальше Робин направилась в гардеробную, а я повернула к гримеркам.

Я сидела на стуле, пока Юлия восстанавливала мой 'никакой косметики' макияж. А Дрю – парикмахер – поджав губы, рассматривала мою прическу.

– Дорогая, что ты с собой сделала?

Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Волосы выглядели так же, как и прошлые несколько месяцев – короткие и темные, с торчащими в разные стороны прядями.

Мне оставалось только улыбнуться. Юлия и Дрю молча синхронно двигались вокруг меня, что говорило о многих часах совместной работы.

В первый год показа мои волосы были более длинными и волнистыми, но для второго сезона было решено сделать мой образ 'более острым'. Результатом моих уступок стал дикобраз на голове, я даже начала походить на него. И я обнаружила, что о более короткой прическе легче заботиться, но Дрю всегда тряслась над моими волосами, упорным трудом заставляя их походить на то, что было на моей голове по утрам. Однажды, я сказала, что могла бы сохранить ее время, просто не причесываясь утром. Ответный угрожающий взгляд заставил меня так сильно рассмеяться, что Юлия чуть не ткнула мне в глаз карандашом для подводки.

Я услышала, как кто-то вошел в гримерку, и через пару секунд Лиз тяжело опустилась на стул возле меня.

Дрю и Юлия с надеждой смотрели на нее, пока Лиз не махнула рукой.

– Нет, нет, я здесь только чтобы поговорить с Кэйд.

– Почему ты еще здесь? – Поинтересовалась я, когда гримеры вернулись к работе над моими волосами и лицом. – Я думала ты уже давно уехала.

Лиз решительно фыркнула в стиле южной красотки.

– Черт. Этот человек не может оставить меня одну.

Мне не нужно было спрашивать, что за 'этот человек'. Каждый раз, когда я покидала площадку на той неделе, Крэйзик витал вокруг нее, подобно плохому запаху.

– Если бы ты была Стервой-Лиз вместо Очаровашки-Лиз, у тебя бы не было этой проблемы, – резонно заметила я.

В ответ на недостаток сочувствия она нахмурилась.

– Некоторые люди лучше откликаются на очарование, и Адам – определенно один из них. – Лиз фыркнула. – Тебе тоже стоит поработать над очарованием. Удивительно, какой эффект это иногда дает.

Я вспомнила беседу с Робин и улыбнулась.

Лиз поправляла волосы и замерла, заметив мою улыбку.

– Что? – Потребовала она, сузив глаза.

– Что 'что'? – Я была сама невинность… я же актриса, черт побери, я могу изобразить невинность.

– К чему эта маленькая довольная улыбка? – Она наклонилась вперед, пристально глядя на меня. – Кэйденс Харрис, что ты мне не рассказываешь?

Я тихо рассмеялась.

– Есть много вещей, о которых я тебе не рассказываю, Лиз, потому что ты не сумеешь сохранить тайну, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Это – просто одна из тех тайн.

– О-о-о, так это – тайна?

Черт. Вот это вляпалась.

– Это – ничто.

– Это – кое-что.

– Нет, просто ничто.

– Да, тут что-то есть, и я собираюсь выяснить это.

Я закатила глаза и пожала плечами.

– Валяй. Нечего тут выяснять.

Лиз мило улыбнулась и обратилась к парикмахеру.

– Дрю?

Та только пожала плечами, не отрываясь от моих волос. Лиз нахмурилась и посмотрела на визажиста.

– Юлия?

Она сделал паузу в работе, чтобы пожать плечами.

– Я не знаю… Мне она кажется прежней.

Лиз надулась, а я самодовольно улыбнулась.

– Хотя, она насвистывала, когда вошла, – закончил Юлия.

Предательница.

Улыбка тут же сползла с губ, а глаза Лиз зажглись ликованием.

– Кэйд насвистывала? – Проворковала она, взяв меня за руку. – Наш личный маленький Grumpy Gusnote 2?

– Ой. – Я отдернула руку. – Я не насвистывала. Я не насвистываю.

Юлия только подняла бровь в недоверии. Я нахмурилась.

– Давай, Кэйд, колись. Кто это? – Лиз повернулась на стуле и оперлась локтями о колени, готовясь выслушать историю. – Это, правда, тот сексуальный статист, который играл судебного исполнителя? Та-дам! У него была классная задница. Хороший выбор, Кэйд. Видит Бог, тебе нужно с кем-то спать.

"Черт". Я почти застонала вслух.

Если на съемочной площадке и были большие сплетники, чем Лиз – то это Юлия и Дрю.

К завтрашнему утру вся съемочная группа будет знать – меня застали, когда я хватала за задницу статиста в задней комнате. А также что-нибудь включающее обезьяну и горячую чашку капуччино. Половина кофе, двойной размер.

"Дважды черт".

– Лиз, – резко произнесла я и, рискуя вызвать ярость Юлии, повернула голову, встречая пристальный взгляд голубых глаз. – Я сказала тебе, что это – ничто, ладно? И, ты ведь не просто так сюда пришла?

Она красиво надулась, но позволила мне сменить тему, зная по собственному опыту, что я могла быть гораздо менее приветливой, когда злилась.

– Вообще-то, да. Ты слышала о Q&Anote 3 конференции, и что я должна делать завтра в 'Четыре Сезонаnote 4'?

Я кивнула.

– Ну, предполагалось, что я поеду с Джозэфом… Полагаю, ты слышала, что он уехал?

Я снова кивнула.

– Все уже в курсе, как его отец?

Лиз недоуменно моргнула и нахмурилась, как будто этот вопрос не приходил ей в голову, хотя и должен был бы.

Одним из остаточных эффектов нахождения в центре внимания с семи лет для Лиз стало то, что если она не заставляла себя сознательно, то редко думала о других. Это не был эгоизм, а лишь недостаток необходимости слышать или иметь дело с проблемами других людей. Лиз была действительно хорошим человеком, просто не умела этого показывать.

– Джордж говорил, что Джозэф звонил с самолет, но больше ничего неизвестно, – вмешался в беседу Дрю, спасая Лиз от затруднения.

Блондинка улыбнулась парикмахеру и снова повернулась ко мне.

– Да, как бы то ни было, они просили, чтобы со мной поехал Денни, но у него такой тяжелый график на завтра, как и у Генри, и ты знаешь, как Мика…

Я слегка улыбнулась, представив как Мика – который ненавидит прессу и не стесняется нелицеприятно высказываться о них – сидит на этой конференции и толпа репортеров засыпает его вопросами.

– Так что остаюсь только я, – Лиз кивнула. – Но у меня завтра в 8:30…

– Об этом уже позаботились. Они перестроят графики так, чтобы нам не пришлось возвращаться до полудня.

Что означало – меня ждет длинный-длинный рабочий вечер после утренней нервотрепки с прессой. Чудесно.

– То есть, – сказала я, когда Юлия нетерпеливо повернула мою голову обратно лицом к себе, – ты не должна спрашивать меня, а лишь сообщить о том, что мне придется делать.

– Ну, по сути, так. Они подумали, что лучше получится, если я тебе скажу… ну, знаешь Очаровашка-Лиз и все такое.

Я вздохнула, смирившись с судьбой.

– Во сколько?

Лиз улыбнулась – блестящая улыбка, которая украшала обложки бессчетного количества глянцевых журналов и сделала ее известной.

– Встретимся здесь в восемь; автомобиль будет ждать нас.

После еще пары минут беседы, Лиз оставила меня наряжаться. Парой взмахов расческой и кисточкой для макияжа, и критическим взглядом позже меня сочли достаточно презентабельной, и я отправилась на седьмую площадку, чтобы отыскать тихое местечко и почитать сценарий.

Ни на одной из площадок не было съемки, хотя на некоторых проводились подготовительные работы. Я нашла освещенный угол, осмотрелась в поисках места, куда бы присесть, и улыбнулась, заметив неоново-зеленый пластиковый стул у стены. Вытащив его под свет, я удобно устроилась и начала читать.

Я просмотрела листы раз, затем другой. Даже не знала, ликовать или быть испуганной. Сцена была между моим персонажем – Ритой, и персонажем Робин – Джудит Торрингтон, немного скользкой, но достаточно-горячей-чтобы-избежать-неприятностей-с-этим адвокатом от престижной юридической фирмы. В этом эпизоде Джудит защищала педофила – сына государственного сенатора – обвиняемого в изнасиловании и убийстве маленького мальчика. Мой персонаж хотя и была довольно грубой и циничной, но очень трепетно относилась к детям, и в этой сцене она потеряла голову и физически прижала Робин/Джудит к стене.

От мысли о том, чтобы прижать Робин к стене, у меня дрожь по спине прошла.

Очень-очень хороший вид дрожи.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить рваное дыхание.

Стоп. Это что-то новенькое. Видимо, за последние несколько часов я прошла путь от подростка, мучимого желаниями, до видео с рангом NC-17note 5.

– Даже не знаю, жалеть ли того, о ком ты сейчас думала, или безумно ревновать к нему.

Я в панике распахнула глаза, низкий хриплый голос застал меня врасплох. Робин стояла рядом со стулом, задумчиво глядя на меня сверху вниз.

Видео снова начало прокручиваться в моей голове, и я отвела глаза.

– О чем ты говоришь? – Шедевр невнятного бормотания.

– Ты выглядела… – Робин надолго замолчала, и я рискнула поднять глаза. Она все так же смотрела на меня. – …голодной.

Я кашлянула.

– Должно быть это потому, что я пропустила завтрак. – Я болезненно улыбнулась, поднимаясь на ноги, прежде чем мой мозг решит добавить к видеоряду картину Робин, возвышающуюся надо мной.

Она смотрела на меня еще одну долгую секунду, после чего перевела взгляд на стул.

– Милый стул.

– Вообще-то довольно удобный. – Я махнула рукой в сторону площадок. – Хотела скрыться от шума.

– Я слышала кое-что об этом стуле. Вообще-то я слышала, что Чэд и Лиз…

– О, Боже, – застонала я, начав отряхивать штаны. – Фу-фу-фу-гадость-гадость…

Громкий довольный смех Робин прервал мои движения, как и любые движения в пределах слышимости.

У нее фантастический смех.

– Попалась, – подмигнула она, направляясь к площадке своей шикарной походкой.

"О, милая. Ты и не представляешь насколько".

Улыбнувшись сама себе, я последовала за ней.

* * *

– Стоп! – Снова завопил Крэйзик, и я заскрежетала зубам, отстраняясь от Робин и поворачиваясь к режиссеру.

Я не знала, сколько еще смогу выдерживать это. Уже шестой дубль сцены между мной и Робин. Шесть раз я прижимала ее к стене, чувствуя ее плечи под своими руками, изучала ее глаза с расстояния менее тридцати сантиметров… я готова была взорваться. Взорваться или поцеловать ее – и то, и другое, вероятно, станет концом моей карьеры.

– Адам, – начала Робин, но он прервал ее властным взмахом руки. Режиссер не покидал своего стула после того, как мы с Робин несколько раз слишком близко подходили к нему. Не нарочно, конечно.

– Нет, мисс Вард, вы делаете все прекрасно. Хотя, если можно, немного больше самодовольства. Вы скользкий адвокат, защищающий насильника и убийцу детей. Аудитория не хочет сочувствовать вам, независимо от того, насколько хорошо вы выглядите.

Я быстро взглянула на Робин, поражаясь тому, что Адам снова оказался прав. Судя по выражению ее лица и сдержанному кивку, она была поражена не меньше.

– Но вы, мисс Харрис. Я видел от вас больше эмоций утром, когда вы насмехались надо мной, чем за все эти шесть дублей. Предполагается, что вы должны быть сердиты! Кипеть! Скользкий адвокат защищает насильника и убийцу детей! Вы – женщина, полицейский детектив; вам отвратительно, что кто-то – особенно, другая женщина – может защищать такого ублюдка! Покажите мне ярость, эмоции, химию! И прекратите быть такой робкой. Вы прикасаетесь к ней, как к фарфоровой кукле. Вы злитесь, черт побери, так действуйте соответственно!

Проклятье.

Я знала, что он прав. Но рядом с Робин я забывала, что должна играть; могла только произносить свой текст и молиться, чтобы это поскорее закончилось.

Черт.

И, раз Адам видит это, можно предположить, что он – наполовину приличный режиссер. Все еще придурок, но придурок, который может руководить.

– Давайте с момента 'если бы вы соблюдали правила снятия показаний', – завопил он, несколько раз щелкнув пальцами. – Ладно, люди – по местам.

Робин пожала печами и отошла обратно на свое место. Я сделала то же самое, на мгновение закрыв глаза, пытаясь придумать, как справиться со своими чувствами.

Тогда до меня дошло, что в этом нет необходимости. Нужно не справляться с ними, а использовать их. И, если все пройдет хорошо, мне придется сделать это только один раз.

– Мотор!

Маска самодовольного тщеславия упала на лицо Робин, будто кто-то щелкнул выключателем. Она скрестила руки на груди и насмешливо усмехнулась, голос ее был полон издевки.

– Если бы вы соблюдали правила снятия показаний, ДЕТЕКТИВ, мой клиент не вышел бы на свободу. Полагаю, я должна поблагодарить вас.

Ладно… Я глубоко вдохнула. Должно получиться.

Я взглянула на Робин, позволив каждой чувственной мысли, каждой фантазии, каждому отчаянному желанию отразиться на моем лице, надеясь, что это примут за гнев, и устремилась к ней. На сей раз, я использовала все свое тело, а не только руки, чтобы прижать ее к стене. Моя рука лежала поперек ее грудной клетки, живот был прижат к ее животу.

– Вы защищали человека, который жестоко изнасиловал и убил восьмилетнего мальчика. А теперь он на свободе – ищет следующую жертву, – резко прошипела я, игнорируя приблизившуюся камеру. – Показания были сняты в соответствии с правилами, но вы посеяли сомнения и, вероятно, разрушили карьеру хорошего детектива. Это – ваша ошибка.

В этом месте сцены Робин должна была оттолкнуть меня и вырваться, и гневно кричать, что она поняла мою точку зрения.

Она не двигалась.

Она стояла там, глядя на меня широко открытыми глазами, она прерывисто дышала, ее тело было прижато к моему. Я могла чувствовать ее дыхание на своих губах, чувствовать напряженные мышцы ее живота.

После одного бесконечного мгновения она, наконец, прошептала мягко, едва слышно.

– Уберите от меня свои руки, детектив. Я поняла вашу точку зрения.

Инстинктивно, я осталась на месте, не отпуская ее. Несколько секунд, пока мы стояли в этом странном объятии, вдыхая один воздух и, не мигая, глядя друг на друга, показались мне вечностью.

"Кто-нибудь, скажите 'стоп', прах побери!" Мне хотелось кричать: "Иисус, скажите 'стоп', прежде чем я ее поцелую…"

– И стоп!.. Хорошая работа, леди.

Нормальный рабочий шум площадки начал возвращаться, но состоял в основном из тихого шепота.

Раздраженный голос Адама пресек эти беседы.

– Двигайтесь, люди! Съемка завершена. Вы сможете стоять и болтать позже, а сейчас давайте готовиться к сцене '7Д'…

Голоса стали громче, но мы с Робин все еще стояли в том же положении. Моргнув, я отстранилась.

– Робин, прости…

– Ш-ш-ш. – Она прижала два тонких изящных пальца к моим губам. – Кэйденс, это было прекрасно. Ты все сделала прекрасно.

Я тихо кивнула, чувствуя себя полностью вымотанной и желая только отправиться домой, но наслаждаясь прикосновением ее пальцев.

Она улыбнулась мне. Не той притворной, сбивающей с толку улыбкой, а честной настоящей улыбкой с налетом уважения.

– Сейчас мне нужно переодеться для следующей сцены. Увидимся позже.

Робин убрала пальцы с моих губ и пожала мне руку, перед тем как развернуться и уйти с площадки.

Глава вторая

Следующим утром в 7:55 я постучала ногой в дверь трейлера Лиз, потягивая кофе из большого бумажного стакана, держа в другой руке картонную коробочку с еще двумя стаканами кофе.

Помощник Лиз – Паула – открыла дверь и впустила меня внутрь. Я поздоровалась с ней и вошла в трейлер, приподняв коробочку и показав Пауле подбородком на ближайший к ней стакан.

– Белый мокко какой-то-там. С соей.

– Ты – просто чудо. Спасибо. – Пробормотала она, забирая указанную чашку. Когда я проходила мимо Паулы вглубь трейлера, она коснулась моей руки. – И я не верю ни единому слову.

Я нахмурилась.

– Ты это о чем?

– О том, что говорят. О тебе, интерне и козле.

Козел, обезьяна… Не большая разница, когда ты, возможно, трахаешься с ними.

Я вежливо улыбнулась.

– Спасибо, Паула, я польщена, что ты столь высокого мнения обо мне. – Она нахмурилась, не совсем веря в искренность моих слов. Прежде чем она успела сказать что-то еще о моей, обросшей слухами, любви к козлам, я продолжила. – Как Лиз этим утром?

Лиз не была жаворонком, и было полезно узнать о ее настроении прежде, чем встретишься с ней.

– Ну, она…

Дверь в крошечную ванную комнату трейлера распахнулась и оттуда появилась Лиз, впиваясь взглядом в меня и Паулу.

– Лиз – взрослая, и не любит, когда другие люди говорят, что она – не подарок. – Она опустилась на кушетку, все еще не отрывая от нас глаз. – И, ради Бога, Паула, я говорила тебе, что эти упоминания о козле – просто глупый слух. Честно говоря, не понимаю, откуда он взялся.

– Удивительно, не так ли? – Сухо прокомментировала я, поднимая коробочку с последней чашкой в качестве предложения мира. – Максимум кофеина и сахара из того, что было.

Взгляд Лиз смягчился, и она немедленно протянула руку.

– О-о-о. Давай.

Поставив коробочку на стол, я подала ей чашку. Лиз тут же глотнула кофе, закрыв глаза и застонав в манере, которая, учитывая мою недавно подтвержденную сексуальную ориентацию, должна была заставить меня покраснеть. Но этого не произошло. Лиз, несмотря на свою бесспорную привлекательность, никогда не воздействовала на меня в сексуальном плане. Что помещало меня в очень небольшую группу людей на планете, и была наиболее вероятной причиной, почему я нравилась Лиз.

Кто-то постучал в дверь трейлера.

– Автомобиль для Стокли и Харрис!

Я протянула руку, помогая Лиз подняться на ноги.

– Давай, сделаем это, – произнесла я с явным трепетом.

– Все не так плохо, Кэйд, – проворковала Лиз, потрепав меня по щеке. – Так или иначе, тебе нужно поработать над навыками общения.

Я нахмурилась, и она рассмеялась, выходя из трейлера и взвизгнув в смятении, когда яркие лучи солнца коснулись ее лица. Лиз повернулась к Пауле и молча взяла протягиваемые очки, которые были больше модным аксессуаром, чем действительно очками.

Покачав головой, я опустила на глаза собственные очки, спускаясь по лестнице за Паулой и Лиз к серому лимузину, где уже ждали двое людей от PR-отдела.

Лиз абсолютно не нравилось делить лимузин к кем-то, кого она не знала, и она молча сидела всю дорогу к гостинице, метая кинжальные взгляды на дополнительных пассажиров. Мужчины явно чувствовали себя неудобно, но я не испытывала к ним достаточно симпатии, чтобы начать беседу, которая могла бы снизить напряженность. Всем были известны предпочтения Лиз, так что эти двое сами виноваты. Поэтому я просто сидела и потягивала кофе, позволяя кофеину делать свою работу, а Паула что-то быстро печатала на тонком лэптопе и пару раз отвечала на телефонные звонки.

По приезду в гостиницу нас провели в маленький зал заседаний, предложив круассаны, горячую сдобу и много кофе. Несколько минут спустя 45 репортеров различных национальных и международных СМИ вошли в зал, заняли свои места и начали засыпать нас вопросами.

Сначала я немного нервничала, все еще не привыкнув в возросшей знаменитости, которую принес мне '9 округ', и не зная, как вести себя с прессой. Но большинство вопросов были нацелены на Лиз, и скоро я расслабилась, наслаждаясь представлением, которое устроила Элизабет Анна Стокли. Она была настоящим мастером по обработке прессы; она отклоняла вопросы с обаянием, которое заставляло репортеров улыбаться, то действовала серьезно, то флиртовала, управляя беседой так, что это был незаметно для посторонних.

Наконец, после полутора часов конференции, координатор предложил перейти к последним вопросам.

– Это вопрос и для мисс Стокли и для мисс Харрис, – произнесла невысокая коренастая женщина с задних рядов. – Вы знаете, что за последние два года появилось множество on-line рассказов, изображающих вас двоих в гомосексуальных отношениях друг с другом или с другими актерами '9 округа'? Повлияло ли это как-то на ваши рабочие отношения, и что в думаете о возможности такого поворота в сценарии сериала, идущего по телевидению в prime-time?

Я услышала потрясенный вздох Лиз, но продолжала смотреть на репортера с, как я надеялась, спокойной улыбкой на лице. Сердце мое стучало так громко, что даже удивительно, как микрофон не улавливает этот звук.

Переведя дыхание, я посмотрела на Лиз, отметив, что никогда еще не видела ее в таком замешательстве. Я почувствовала вспышку раздражения. Неужели мысль о том, чтобы быть лесбиянкой, или чтобы о тебе думали, как о лесбиянке, столь ужасна?

Впрочем, моя собственная первая реакция на вопрос была не намного лучше, а я была лесбиянкой. По крайней мере, в теории.

Удивительно, как светская жизнь натренировала нас.

– Я сама отвечу на этот вопрос, Лиз, если ты не против? – Произнесла я, послав ей успокаивающую улыбку.

Она, казалось, восстановила часть своего самообладания. И даже сумела улыбнуться в ответ.

– Конечно, действуй.

Я повернулась к репортеру, отметив, что остальные репортеры затихли.

На мгновение я задумалась.

“Ладно, Кэйд, давай, полегче с этим”. Я только-только призналась сама себе и, конечно, не была готова признаваться всему миру.

– Да, я знаю, что на некоторых сайтах есть истории о наших персонажах из '9 округа', и что некоторые из этих историй имеют лесбийский характер.

Я сама удивилась тому, насколько естественно прозвучало это слово.

Лесбиянка.

Я была лесбиянкой.

Мне еще не приходилось говорить это себе; но получилось гораздо легче, чем я ожидала.

Занятая этими открытиями, я сделала паузу, и репортер, задавшая вопрос, открыла рот, чтобы заговорить. Я прервала ее прежде, чем она смогла подробно на этом остановиться.

– Как эти рассказы затрагивают мои отношения, рабочие и личные, с Лиз? – Я пожала плечами. – Никак. Я и Лиз – хорошие друзья, у нас нормальные рабочие отношения, вопреки тому, что может заявить желта пресса. Конечно, я не говорю о вас, – я улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, воспользовавшись уроком Лиз, и была рада услышать несколько смешков. – Нет никаких изменений в отношениях потому, что люди пишут рассказы о персонажах, которых мы играем в сериале.

Думаю ли я, что гомосексуальная линия когда-нибудь будет введена в сериале идущем в prime-time… я думаю, что такое уже было. Было несколько персонажей-гомосексуалистов в prime-time на телевидении. Допускаю, что мы можем пойти тем же путем, который уже был использован для популярных персонажей в сериалах подобных '9 округу', но сексуальность персонажей будет не главной темой, а лишь развитием сюжета, как и в случае с гетеросексуальными парами. – Я улыбнулась женщине. – Итак, чтобы ответить на ваш вопрос, я сказала бы – это вполне возможно, что такой тип линии развития сериала появится в prime-time, но не я определяю сценарий.

Еще несколько репортеров подняли руки, после того, как я закончила, но один парень из PR – кажется, его звали Ник – объявил, что у нас есть еще встреча в другом месте, и репортеры стали неохотно расходиться.

Мы дали несколько автографов людям, ожидающим в лобби, и вернулись в лимузин, а двое из отдела PR благоразумно решили взять такси.

Как только автомобильная дверь отрезала нас от улицы, Лиз повернулась ко мне и схватила меня за руку.

– Что это, черт возьми, было? Люди думают, что я – лесбиянка, и пишут об этом в Интернете? Это незаконно! Я могу предъявить им иск или что-то еще? Черт, я должна позвонить Вуди, и проверить, могу ли я предъявить иск. Паула, дай мне Вуди.

Я вздохнула. “Спасибо за то, что подумала и о моей карьере тоже, Лиз”.

– Лиз… Успокойся. Иисус. Я выдернула у нее свою руку и села, раздраженно пригладив волосы. – Эти рассказы – не о тебе, прах побери, они – о Джен Гастингс. Вымышленном персонаже.

Казалось, это немного успокоило ее. Но Лиз все равно схватила трубку, которую подала ей Паула.

– Вуди? Конечно, это – Лиз. У меня был мерзкий день, большое спасибо. Ты знаешь обо всех этих людях в Интернете, которые думаю, что я – лесбиянка?

Я закатила глаза.

– Лиз…

– Постой, Вуди, я дам тебе Кэйд. Она все об этом знает.

Лиз сунула трубку мне в руку, и я покорно прижала ее к уху.

– Вуди? Это – Кэйд.

– Кэйд, о чем, черт возьми, она говорит? – На линии раздался низкий носовой голос Вуди Стэйна.

Я потерла переносицу и закрыла глаза.

– Слушай, давай я перезвоню тебе, хорошо?

– Кэйд…

– Я перезвоню тебе. – Я щелчком закрыла телефон, зная, что это адски взбесит Вуди, но Лиз извинится за меня.

– Что ты делаешь, – сердито спросила Лиз. – Тебе нужно…

– Лиз…

–…рассказать Вуди о…

– Лиз…

– Я предъявлю им иск.

– Лиз, заткнись!

Лиз недоуменно моргнула, а Паула в шоке посмотрела на меня, но в автомобиле, наконец, было тихо.

– Спасибо. А теперь послушай меня минуточку, хорошо? Эти рассказы – называются Fan Fiction. Люди пишут о персонажах, которых показывают по телевизору, и выкладывают их в Интернете, чтобы другие люди могли прочесть. Они не о тебе. Ты не можешь никому предъявить иск потому, что они не о тебе. Они – о персонажах сериала.

– Не могу?

– Нет. Не можешь.

Мгновение Лиз молчала, затем нахмурилась.

– А ты как об этом узнала? И почему не сказала мне?

Я рассеяно почесала шею.

– Я проводила… хм… расследование в Интернете как-то ночью, и наткнулась на сайт с материалами о сериале. Мне стало интересно, и я кое-что прочитала. – Не думаю, что стоит говорить о том, что было целью этого 'исследования'. – Я не думала, что это важно, потому и не сказала тебе. Это – только рассказы, Лиз. Они не о тебе. Никто не обвиняет тебя в том, что ты – лесбиянка.

Лиз все еще хмурилась, сдвинув брови.

– Я хочу увидеть несколько, – резко сказала она.

Я пожала плечами.

– Прекрасно, я пошлю тебе парочку url'ов.

– Парочку чего?

Лиз совсем не разбиралась в компьютерах. Я посмотрела на Паулу, которая кивнула.

– Паула знает, о чем я говорю, она тебе покажет.

– Покажи мне сейчас. Воспользуйся компьютером Паулы. Нам еще полчаса ехать до студии.

Иногда ее отношение действительно давило на меня.

– Скажи 'пожалуйста'.

Лиз моргнула.

– Что?

– Скажи 'пожалуйста'. Я – не твой проклятый ассистент, Лиз. Ничего личного, Паула, – добавила я извиняющимся тоном. Паула слегка улыбнулась и покачала головой. – Я – твой друг и коллега. Скажи 'пожалуйста'.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, наконец, она вздохнула.

– Прости, Кэйд. – Ее голос был мягким. – Пожалуйста.

Вздохнув, я обратилась к Пауле.

– Пожалуйста, можно ненадолго позаимствовать твой лэптоп? В этом автомобиле есть беспроводная связь, так ведь?

– Конечно, Кэйд, – Паула кивнула, парой щелчков мыши закрывая документы, с которыми работала, и передала лэптоп мне.

Я открыла окно браузера, зашла на Google и получила пару ссылок по ключевым фразам. Наконец, выбрав одну из них, я положила лэптоп на колени Лиз.

– Вот. Нажми на эту кнопку, чтобы пролистать дальше.

– Спасибо, – вежливо пробормотала она, начав читать.

Я развлекалась, наблюдая за автомобилями вокруг нас, водители которых, видимо, выбирались на обед, изредка поглядывая на Лиз – выражение ее лица менялось от любопытства с долей злости до интереса и полного погружения в текст. Я слегка улыбнулась тому, насколько она была поглощена чтением. Вообще-то я редко читала фанфики по '9О' – они казались слегка маниакальными – но этот мне действительно очень понравился.

Лиз все еще читала, когда лимузин остановился возле студии, и неохотно оторвалась только, когда Паула объявила, что мы приехал.

– Но… Я еще не закончила. Можно это сохранить? – Застенчиво спросила она.

Паула успокоила ее и, подмигнув мне, взяла лэптоп, чтобы поставить закладку.

Улыбнувшись в ответ, я вышла из лимузина вслед за Лиз, которая направилась к площадкам с задумчивым выражением лица.

Когда мы подошли к ее трейлеру, Лиз повернулась ко мне, все в той же задумчивости, но уже с налетом интереса.

– Так, там много этих историй?

Я кивнула.

– Сотни… Полагаю, даже тысячи.

Это удивило ее.

– И все о Джен и Рите?

– О, нет, нет. Там есть все персонажи. – Казалось, это разочаровало ее, и я нахмурилась. – А что?

Лиз проигнорировала мой вопрос и задала собственный.

– А сколько лесбийских историй? Много?

– Много, – кивнула я.

Этот ответ ее удовлетворил, и она начала подниматься в свой трейлер, бросив неразборчивое 'до свидания' через плечо.

Некоторое время я смотрела на закрытую дверь трейлера, задаваясь вопросом, что же пришло ей в голову. Вероятно, независимо оттого, что это было, я все равно не приду ни к чему подобному.

Наконец, я пожала плечами и направилась к своему трейлеру, задаваясь вопросом, будет ли там Робин.

Глава третья

Эпизод 'Хватка', срежиссированный Крэйзиком, был завершен в начале следующей недели и, несмотря на мои первоначальные предчувствия и интенсивную ненависть к этому типу, когда монтаж был завершен, оказался лучшим из снятых эпизодов. Но мы все равно были рады возвращению наших постоянных режиссеров, и следующие несколько недель прошли быстро, потому что мы вернулись к установившейся практике.

В '9О' работа над каждым эпизодом длилась шестнадцатидневный цикл. Первые восемь дней были посвящены подготовительным действиям, типа кастинга, поиска и обустройства локаций, следующие восемь – непосредственно съемкам. Команды подготовки съемок и съемочные группы сменяли друг друга, и им удавалось совмещать подготовку следующего эпизода со съемками текущего – так что актеры всегда снимались, отдел кастинга всегда проводил кастинг, а одна из команд подготовки всегда работала на следующую неделю.

Такой график держался с конца июля до середины мая, и я знала, что не единственная жду летнего перерыва. Как и многие другие члены постоянного актерского состава сериала, я была занята на проектах и в каникулы, но смена темпа будет не лишней.

Лиз не упоминала снова об 'авторах-из-Интернета-которые-думают-что-я-лесбиянка' после того дня Q&A, но Паула сказала, что она просила дать ей больше рассказов и проводила много времени за лэптопом к вящему недовольству помощника.

Я заказала новый лэптоп on-line тем же вечером и отдала его Пауле, когда через несколько дней пришел заказ, сообщив, что она может взять себе этот, оставив другой Лиз. Паула казалась ошеломленной моей щедростью, но ради Бога, я уже заработала больше денег, чем когда-либо смогу потратить… и я могу тратить их на людей, которые мне нравятся.

Робин ездила в Бразилию на Кубок Дэвиса, где она наблюдала с гостевой трибуны как Джош Рили ударом слева проложил себе путь к двум победам, тем самым принеся команде США первенство над командой Бразилии. Ее загорелое лицо и бронзовая кожа во время игры Джоша мелькали на экране и комментировались так часто, что было интересно, помнит ли еще кто-то о том, что матч продолжается. Я смотрела все матчи, какие могла, даже не пытаясь обманывать себя, будто я наблюдаю за теннисом, хотя теннис тоже был весьма хорош. Просто я хотела видеть ее лицо, как бы патетично это ни звучало. Воспоминания о том, как ее тело было прижато к моему, больше не останавливали мое дыхание, но они все еще пылали в моей памяти, и не собиралось уходить в скором времени.

С той нашей совместной сцены я редко видела Робин, только если мы случайно сталкивались на площадке; сюжетная линия '9О', в которой она принимала участие, закончилась мгновенно, и больше она в наших съемках не участвовала. Так что я была удивлена, когда однажды утром, более чем через месяц после эпизода 'Хватка', увидела ее за столом предварительного чтения финала сезона, съемки которого начнутся после окончания текущих восьмидневных съемок.

Стол предварительного чтения – это возможность почитать подлинник сценария следующего эпизода совместно со сценаристами, продюсерами, режиссером и другими постоянными актерами, чтобы обговорить локации или проблемы кастинга. Это была единственная роль, которую выполняли члены актерского состава в процессе подготовки съемок, и мне нравилась возможность остановиться и посмотреть, что мы будем делать на следующей неделе, как и возможность высказать свои мысли сценаристам.

На место я пришла минут за десять до начала и, налив себе стакан воды, болтала с Джозэфом Роллинс, невысоким, немного полноватым человеком с редкими рыжими волосами, и Мика Саамом, красивым гигантом с роскошной темно-коричневой кожей и потрясающими зелеными глазами. Оба они играли двух других детективов сериала.

Остальные члены постоянной съемочной группы сидели напротив нас. Денни ДеЛоренцо – шумный, но бесспорно приятный итальянец, Генри Стоддард – коренастый крепыш, абсолютно лысый и с густыми усами и, наконец, Артуро Гарца – бывшая звезда мыльной оперы с великолепной улыбкой, очаровательным акцентом и соответствующим эго.

Я посмотрела на часы. Ни один из сценаристов еще не пришел, и это было странно. Обычно они появлялись раньше всех и рвались показать сценарий, чтобы услышать мнение актерского состава, прежде чем появятся продюсеры. Те тоже еще не появились, но это было нормально. И Лиз, конечно, будет одной из последних, кто войдет в эту дверь. Она всегда приходила в тот момент, когда драматическое воздействие от ее появления было максимальным, и никто из нас не ждал ее еще, по крайней мере, двадцать минут.

Я слегка улыбнулась, когда Генри и Денни начали обсуждать специфические особенности последней сплетни, которая сильно разрослась на последнее время и включала двух рабочих, несколько шкивов и мощный инструмент.

Наконец, мои дни любви-к-козлам, казалось, закончились. Возможно, теперь люди прекратят блеять у меня за спиной и шутить о бутербродах с козлиным сыром за завтраком.

Остается только надеяться.

Дверь распахнулась и внутрь вошла Робин, задержавшись в дверном проеме, чтобы осмотреть комнату.

– Привет всем, – произнесла она своим хриплым голосом.

Денни замолчал на середине предложения, Джозэф и Мика затихли.

Милостивый Боже, какая притягательная женщина.

Темные волосы, собранны свободной лентой, эффектно оттеняют привлекательные угловатые черты лица; удобный черный топ из отдельных полос ткани, демонстрирующий великолепную загорелую кожу; джинсы, обтягивающие длинные стройные ноги; простые сандалии на плоской подошве.

Артуро первым пришел в себя.

– Ах… Робин. Ты прекрасное видение, впрочем, как и всегда. Пожалуйста, иди, сядь со мной.

Он встал и пододвинул ей стул рядом с собой, благородно кланяясь. Я закатила глаза, а когда снова взглянула на Робин, она смотрела на меня и улыбка Моны Лизы была на своем привычном месте. Было приятно видеть ее.

Очень-очень приятно.

И не только из-за того, что она творила с моими гормонами.

Это было нечто большее. Я искренне скучала без нее; без ее улыбки, ее голоса, ее присутствия. И что, черт возьми. Почему бы не сказать ей об этом? Ведь так и поступают друзья, верно? Это не значило, что я хочу раздеть ее догола и слизывать мороженое с фруктами и карамелью с ее живота. Конечно, нет.

– Привет, Робин, давно не виделись. – Я робко улыбнулась. – Рада видеть тебя.

Робин кивнула в ответ, и на ее губах появилась искренняя улыбка.

– Кэйденс.

Я покраснела.

Проклятье.

– Да, Робин, мы давно тебя не видели, – прогрохотал Мика своим глубоким голосом, уводя внимание присутствующих от меня. – Что привело тебя сегодня сюда? Обычно ты не появляешься на этих предварительных чтениях. Они придумали что-то интересное для финала?

Робин обошла вокруг стола, игнорируя стул, который подвинул для нее Артуро, и присела рядом со мной. Это было место Лиз, но я была весьма уверена, что никто ничего не скажет.

– Все что я знаю – мне позвонили вчера и попросили появиться здесь этим утром, ровно в девять часов. – Она пожала плечами. – И вот я здесь.

"Еще как здесь", подумала я, глотнув воды из стакана и поглядывая на нее, пока внимание Робин было сосредоточено на Мика.

– Да, еще как здесь, – произнес Артуро с мягким, совершенно акцентированным обаянием.

О, Боже. Я женский вариант Артуро.

Подавившись водой, я закашлялась до слез. Джозэф с беспокойством постучал меня по спине.

– Полегче, Джо, ты убьешь ее, – Робин растягивала слова, опустив ладонь мне на руку. Джо прекратил стучать меня по спине, и она наклонилась поближе ко мне. – Ты в порядке, Кэйд?

– Да, – просипела я, кивнув и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Не знаю, была ли причиной ее близость или то, что она впервые использовала сокращенную версию моего имени.

– Да-а, Кэйд, ты в поря-ядке?

Подняв голову, я бледно улыбнулась Денни.

– Да, Денни, я в порядке.

Я еще раз кашлянула, быстро моргая.

Черт. Горло горело, в голове стол гул и я чувствовала себя ужасно неудобно.

Но, хорошо было то, что Робин положила ладонь мне на руку и смотрела на меня с искренним беспокойством… могло быть и хуже.

– Воды? – Она убрала свою руку и подала мне стакан.

– Да, спасибо.

Беседа вокруг нас пошла своим чередом, пока я осторожно глотала воду.

– Эй. – Голос Робин был мягким.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Я тоже рада видеть тебя. – Она криво улыбнулась и ударила мое плечо своим. – Я скучала.

Это было то, что делали парни, и я не смогла сдержать смех. Даже при том, что ее слова заставили мое сердце биться быстрее.

– Да? – Глупый вопрос с глупой усмешкой.

– Да.

Мы сидели рядом, улыбаясь друг другу, и я грустила и ликовала одновременно.

Робин была красивой, умной, забавной…

И очень-очень гетеро.

Я никогда не смогу слизывать мороженое с фруктами и карамелью с ее живота, но, возможно, когда-нибудь я приглашу ее на кофе, или на обед, или на прогулку – как друга.

Поскольку я понял, что мне искренне нравится Робин как друг.

Поддавшись моменту, я спросила:

– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? На завтрак?

– Мне нужно вернуться в 'ИЗ'note 6 к часу тридцати, – ответила она с поднятой бровью, но без колебания.

– Хочешь присоединиться ко мне в небольшой поездке?

– Ну, не могу же я отказаться от такого предложения.

– Прекрасно, я…

Комната затихла, когда вошли Грант Харди и два других продюсера в компании с двумя сопродюсерами и четырьмя сценаристами, включая главного сценариста Дорна Талрена.

Да что тут, черт возьми, происходит? Дорн редко показывался за столом чтения, а уж Грант? Вовсе никогда. И с каких это пор исполнительные продюсеры приходят на чтения сценария?

Я посмотрела на Робин, которая выглядела столь же озадаченной.

– Доброе утро всем! – Начал Грант.

Хор приглушенных приветствий сопровождал рассаживание за столом вновь прибывших. Грант огляделся.

– Где Лиз?

– Уже здесь, Грант, – Лиз вошла в дверь, слегка нахмурившись, когда увидела рядом со мной Робин. Она прошла мимо, сжав мое плечо в качестве приветствия, и опустилась на свободный стул с другой стороны от Робин.

– О, хорошо. Я не хотел бы, чтобы ты это пропустила. В конце концов, отчасти это была твоя идея. – Грант кивнул одному из сценаристов, и тот начал раздавать копии сценария.

Мгновение Лиз выглядела сбитой с толку, затем блестящая улыбка появилась на ее губах

– Тебе понравилось?

– Весьма. Предпосылки для этого, так или иначе, уже были. Мы только внесли парочку изменений, которые должны сработать лучше.

Губы Лиз дрогнули, но она с кивком взяла сценарий.

– Итак, – Грант заговорил громче. – Вероятно, все вы задаетесь вопросом, что происходит.

Несколько осторожных кивков команды, и Грант улыбнулся.

– Вы все знаете, насколько популярен сериал. Мы были в первой пятерке нашего временного ряда все сезоны, и рейтинг продолжает расти. Некоторые считают, что мы должны действовать в том же духе, но я не собираюсь ждать и быть осторожным. Я вижу возможность рискнуть, раскрутить сериал, нужно только убедиться, что мы сможем избежать неприятностей с этим. Финал этого сезона будет основой для нескольких отличных идей сезона следующего.

Он встал и начал мерить шагами комнату.

– Наша основная аудитория – люди в возрасте от восемнадцати до сорока девяти лет, и это совершенно сработает на пользу нашей задумки, так как эти люди более широких взглядов. – Грант остановился и оперся руками о стол, осматривая команду актеров. – Мы собираемся воспользоваться этим и ввести новую линию. – Он сел и открыл свою копию сценария. – Давайте начнем?

После выжидающей паузы, Мика прочистил горло.

– Грант? Ты хочешь сказать…

Продюсер махнул рукой.

– Нет, я хочу, чтобы вы увидели сценарий без предвзятых мнений. Как увидит его аудитория.

Мика пожал плечами и открыл свою папку, остальные сделали то же самое.

Эпизод был разделен на четыре акта, каждый из которых составлял около пятнадцати минут эфирного времени и содержал от трех до пяти сцен. Сценарий был хорош, с возвращениями к линиям из других эпизодов, включая и тот эпизод в 'Хватке' – рост напряженности между персонажем Робин и моим, после той позорной сцены, когда я потеряла голову.

Граната взорвалась в середине четвертого акта ближе к концу эпизода.

Снова сцена с нашими персонажами – Ритой и Джудит – 'обмен любезностями' по дороге в офис Джудит.

Я проскочила несколько строк, чтобы перейти к тому же месту, которое читала Робин, отмечая, что, на сей раз, Джудит физически прижала Риту к стене и…

Я рассеяно перелистнула страницу.

…поцеловала ее.

Шокировано моргая, я еще раз перечитала последний несколько строк. Робин запнулась на том же месте.

– Что?! – Взвизгнула Лиз, выводя меня из шокового состояния. Я резко повернулась к Робин.

Она смотрела на страницы широко открытыми глазами, и лицо ее было очень бледным.

– Грант, это должно было быть моим! – Кипятилась Лиз. – Эта линия была для меня! Помнишь нашу беседу? Я хотела рискнуть и немного выделиться!

– Лиз, милая, полегче, – успокаивающе произнес Грант, – нам действительно понравилась идея, но когда мы провели опрос в испытательных группах, люди просто не могли представить тебя, целующей другую женщину.

– Но они хотели ЕЕ? – В словах Лиз и обращенном на меня взгляде были яд и недоверие.

Я резко выдохнула. Давненько мне не доставалось этих тирад Лиз. Я и забыла, какой сукой она может быть.

– Ну, вообще-то, да. Ее персонаж, по крайней мере, – произнес Грант, кивнув одному из сопродюсеров. – Рэй?

Рэй Мэтьюс вытащил один листок из своих бумаг.

– Мы провели голосование в группе людей возрастом от 18 до 35, и только 13 процентов из группы предположили, что Джен может поцеловать женщину, и лишь 2 процента могли поверить, что она – лесбиянка. Для Риты, – он посмотрел на меня, – 71 процент верят, что она может поцеловать женщину, и 40 процентов считают, что она может стать лесбиянкой, некоторые даже предположили, что это уже так.

Иисус. Сорок процентов публики узнали раньше меня.

– Для Джудит процент выше, чем у Джен, но не такой большой, как у Риты. Кроме того, говоря о паре Джудит/Рита, многие заметили, что сцена в 'Хватке' оставила их удивленными.

– Святое дерьмо! – Наконец, произнес Денни, поняв, о чем шум. – Вы собираетесь сделать Кэйд лесбиянкой? И РОБИН? – В его голосе было недоверие.

Ропот возрастал.

– Мне кажется, что он имеет в виду наших персонажей, Денни, – едко произнесла Робин, уже восстановившая самообладание. – Кэйд и я не превратимся внезапно в лесбиянок… прости, что разочаровала.

Денни выглядел удрученным.

Я чувствовала его боль. Я бы тоже не возражала, если бы Робин превратилась в лесбиянку.

Гнев Лиз сменился потрясением. Сомневаюсь, что за всю ее карьеру хоть раз было так мало голосов за нее. Она опустила взгляд на сценарий, и мягко закрыла его.

Ой-ей.

Когда Лиз делала что-либо мягко – это никогда не приводило ни к чему хорошему.

Она встала и посмотрела на меня. Выражение лица Лиз было таким, будто я предала ее.

Это убивало меня.

– Лиз… – Я не знала, что сказать, но хотела сказать хоть что-нибудь, лишь бы остановить этот взгляд.

– Я не хочу сейчас говорить с тобой, Кэйд, – она предупреждающе подняла руку. – Не могу поверить, что ты… – Она покачала головой, взяла свою копию сценария со стола и покинула комнату.

– Прах побери! – Выплюнула я, когда дверь закрылась за Лиз. Я швырнула свой сценарий на пол и нервно провела рукой по волосам. – Я ничего не сделала! – В гневе, я накинулась на Гранта. – Спасибо тебе за это, умник. Это может просто уничтожить наши рабочие отношения, не говоря уж о нашей дружбе! Мог бы и предупредить.

Смертельная тишина воцарилась в комнате.

Никто не говорил так с Грантом.

Особенно какая-то бывшая статистка из рекламы пива.

Весьма заменяемая бывшая статистка из рекламы пива, которая выбрала исключительно неудачное время, чтобы потерять самообладание.

Под столом Робин сжала мое бедро, призывая заткнуться.

Я сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая контроль. Грант, сузив глаза, смотрел на меня.

– Грант, – Робин произнесла это тоном, который я никогда прежде не слышала. Он был пропитан обещанием исполнения фантазий, заставив всех в комнате неловко ерзать на своих местах. Очень сексуальный, и страстный, и запретный… она хотела привлечь внимание, и она получала то, чего хотела.

Проклятье. Мне бы пригодилась подобная уловка.

– Грант, не могли бы мы с Кэйд поговорить с тобой наедине, после того как закончим чтения? Я думаю, нам есть, что обсудить. – Ее улыбка обещала то же, что и голос, и даже больше.

Проклятье. А я думала – что Лиз хороша в этом.

Я мягко убрала руку Робин с моего бедра. Хотя я и понимала причину такого жеста, но я была далека от иммунитета к ее ауре 'приди и возьми'. Ее рука, на данной области моей анатомии… Я могла обойтись без этого.

Робин быстро глянула на меня, и я напряженно улыбнулась, уверяя ее, что мои суицидальные нападки на продюсера уже под контролем.

– Конечно, Робин, – покорно согласился Грант, на мгновение забыв о моем поведении. Он оглядел группу. – Собственно, почему бы нам не закончить на этом? Пролистайте остальное самостоятельно и сообщите Кенни или Бренде свои комментарии или предложения перед встречей со сценаристами завтра в два. Хорошо?

Из жалостливых взглядов, брошенных на меня покидавшими комнату, я поняла, что нужно что-то делать со своим контролем над эмоциями.

Поджать губы и заняться мистером-оскорбленным.

Когда последний человек покинул комнату, я поднялась со стула, игнорируя предупреждающий взгляд Робин.

Я работала в сфере услуг. Целование задниц было почти моей специальностью.

Хотя у меня и нет классической красоты Робин или Лиз, но зато есть большие и выразительные зеленые глаза, и полные губы, которые по одному из рейтингов входят в двадцатку самых kissablenote 7. Я подняла свои большие глаза на Гранта, надевая на лицо должным образом опечаленное выражение.

– Грант, мне так жаль, что я огрызнулась на тебя. Я была расстроена реакцией Лиз, но это не причина для того, чтобы говорить с тобой подобным образом. – Я положила руку на его ладонь. – Я надеюсь, ты сможешь принять мои извинения. Обещаю, этого никогда больше не повторится.

Грант несколько секунд смотрел на 'коленопреклоненную и молящую о прощении меня', затем кивнул.

– Надеюсь, что так, Кэйд. Надеюсь, что так.

– Этого не будет. – Я благодарно сжала его руку, слегка улыбнувшись удивленному выражению лица Робин.

Думаю, мне понятна причина ее удивления; до недавнего времени она имела все основания считать, что по интеллекту и зрелости я нахожусь на уровне двенадцати лет.

Вернувшись к своему стулу, я тяжело опустилась на него. Теперь, когда увольнение мне больше не грозило, проблема с Лиз снова занимала все мысли.

Я даже забыла о том, что буду целовать Робин перед камерой. Ненадолго.

– Грант, – начала Робин, – насчет сценария. Мне действительно жаль, что ты не предупредил нас об этом заранее. Мне нужно будет обсудить этот вопрос с Марком. – Марк Гудхэд был ее агентом, мудрое решение – обсудить с ним то, что может затронуть будущую карьеру.

– Тебе тоже нужно с кем-то поговорить? – Грант обратился ко мне. Взгляд его был хищным – неправильный ответ, и все мое унижение пойдет псу под хвост.

Робин в этом бизнесе намного дольше, чем я. Перед тем, как попасть на телевидение, она некоторое время была моделью. Робин Вард – достаточно громкое имя, чтобы отклонить неподходящий сценарий, не рискуя получить негативную реакцию. Кэйденс Харрис – нет. Несмотря на популярность '9 округа', я все еще новичок в этом бизнесе и не могу позволить себе отрицательный ответ. Особенно после такого поведения с человеком, который может разрушить всю карьеру несколькими случайно брошенными словами.

Он знал это, и я знала это.

– Нет, никаких проблем, – тот ответ, которого он и ожидал.

Через восемь дней, когда начнутся съемки этого эпизода, я буду целовать женщину перед камерой. И именно Робин будет этой женщиной.

* * *

После встречи с Грантом обратно в трейлер мы возвращались в тишине. Мои мысли вернулись к Лиз и поиску возможности исправить ситуацию. Я подумаю о необходимости целовать Робин, или какую-то другую женщину, позже.

Когда смогу сходить с ума без свидетелей.

Робин по сотовому договаривалась о встрече со своим агентом. Как она выразилась: 'нужно обсудить интересную возможность'.

Любопытный выбор слов.

Когда мы пересекали съемочную площадку, я остановилась возле трейлера Лиз. Робин коснулась моей руки.

– Не думаю, что говорить с ней сейчас такая уж хорошая идея, Кэйд, – мягко сказала она. Я колебалась, и Робин мягко обвила длинными пальцами мое запястье, не давая подойти к трейлеру. – Верь мне, Кэйд. Просто дай ей время. Попытайся завтра.

Робин потянула меня к нашему трейлеру и, помедлив секунду, я пошла за ней. В трейлер мы вошли молча; я начала рассеяно собирать вещи, которые выложила утром перед чтением.

– Кэйд…

Я оглянулась, недоуменно моргнув.

– Хм?

Она выглядела так, будто собиралась что-то сказать, но потом передумала.

– Так что насчет небольшой поездки, о которой ты говорила. У меня есть, – она посмотрела на небольшие серебряные часы, украшавшие запястье, – два с половиной часа, плюс-минус.

– О. – Я замерла, глупо глядя на нее.

– Предложение все еще действительно? Ты обещала мне завтрак Харрис. Не подведи меня.

Мои губы сами собой сложились в улыбку.

– Ну, мне было бы крайне неприятно тебя разочаровывать.

– Хорошо. Потому что мне крайне неприятно разочаровываться. – Она одернула топ и опустила взгляд на свой наряд. – Моя одежда соответствует поездке?

Склонив голову набок, я использовала предложенную возможность, чтобы осмотреть ее с головы до ног.

– Ты совершенна, – именно это я и имела в виду. Затем глянула на ее ноги. – Выглядят довольно удобными. Ты сможешь ходить в этих сандалиях?

Брови Робин поехали вверх.

– А в этом будет необходимость?

– Весьма вероятно, – неопределенно ответила я.

– Смогу.

– Ну, тогда, как я уже сказала – совершенно. – Я взяла свой маленький спортивный рюкзак со стола. – Идем.

Я двинулась к своей детке; Audi S4 Cabriolet convertible синий металлик. Моя первая большая покупка после четырех лет работы в '9О' – абсолютно легкомысленная, непрактичная и самая любимая.

Крыша была уже опущена – я оставила ее в таком положении, еще когда приехала сюда утром – закинув рюкзак на заднее сиденье, я села за руль.

Робин медленно обошла вокруг автомобиля, осматривая его сверху донизу.

– О, Кэйд, я и не знала, что это твой. Хотя, было интересно. Этот автомобиль великолепен. – Обходя автомобиль, Робин провела пальцем по сложенной крыше, открыла дверь и села рядом со мной. – Я всегда хотела машину со складывающейся крышей, но я ужасно практична в подобных вещах. – С восхищенной улыбкой, она провела рукой по приборной панели. – Такая классная.

"Проклятье, везет же приборной панели".

Я погладила рулевое колесо.

– Твайла, это – Робин. Робин, Твайла.

Да, я давала имена своим автомобилям.

Я знала, что это – глупо, и что я показываю Робин свою глупость, но меня это не волновало. Я была рада оставить ненадолго площадку, и счастлива, что она едет со мной.

Робин еще раз погладила приборную панель, лицо ее было совершено серьезным.

– Рада встретиться с тобой, Твайла.

Эта женщина совершенна.

Я покачала головой и начала охлопывать карманы в поисках ключей, когда вспомнила, что оставила их в рюкзаке. Вытащив рюкзак с заднего сиденья, и положив его на колени, я достала ключи и откопала на дне бейсболку благотворительной акции, участником которой я была пару лет назад.

– Будет немного ветрено, – с этими словами я вручила бейсболку Робин и закинула рюкзак назад.

– Спасибо. – Она уже надела кепку, пропустив волосы через отверстие в задней части бейсболки. – Так, куда мы едем?

Робин выглядела восхитительно. Как кто-то может выглядеть так чертовски сексуально и восхитительно одновременно? Я снова покачала головой и завела мотор.

– Завтракать.

Она откинулась на мягкое кожаное сиденье и улыбнулась.

– Завтракать.

Киностудия находилась в западной части Pasadena, и я двинулась по 210 трассе, чтобы повернуть на север на Lake Avenue. Когда крыша опущена, говорить довольно трудно, но, казалось, Робин не возражала против молчания, просто наслаждаясь хорошей погодой и прохладным ветерком. Мы остановились только раз, возле магазинчика, куда я забежала купить чего-нибудь вкусного, а затем поехали дальше – через Altadena к Chaney Trail.

Когда мы проехали знак, оповещающий о въезде в Angeles National Forest, я краем глаза заметила улыбку Робин. И с облегчением перевела дыхание – до этого я и не понимала, насколько сильно меня волнует, что ей может не понравиться место назначения. Припарковав автомобиль на стоянке я с радостью отметила, что там находится довольно мало машин.

Робин повернулась ко мне, все еще улыбаясь.

– Так, это – завтрак?

– Не-а. – Захватив пакет с продуктами с заднего сиденья, я нажала кнопку опускания крыши и подняла все окна, не желая соблазнять прохожих открытым автомобилем. – Тебе придется немного поработать на завтрак.

Я вышла из машины, и Робин последовала за мной.

– Эй, – произнесла она, захлопывая дверь, – никто не предупреждал меня, что за завтрак придется работать.

Улыбнувшись, я пошла вперед, уверенная, что она последует за мной. Мы пересекли небольшую площадку для лагеря, следуя за указателем 'Millard Canyon Falls'note 8. Тропинка шла по маленькому тенистому каньону, и менее чем через 15 минут мы достигли водопадов. Вокруг было пусто, должно быть остальные посетители ушли дальше вглубь парка.

Я подошла к паре валунов, лежащих под высоким дубом около стены каньона, и приземлилась на плоский камень. Робин изящно опустилась рядом со мной, глядя на пятнадцатиметровый водопад, шумящий метрах в восемнадцати от нас. Недавние дожди сделали поток воды весьма внушительным. Мы не разговаривали, пока шли сюда, но тишина казалась удобной и нисколько не напрягала.

Я открыла пакет, и шуршание бумаги привлекло внимание Робин. Она посмотрела на меня с надеждой.

– Ну, это уже завтрак?

Скоро на камне появились два бутерброда, две бутылки воды, слегка помятый пакет чипсов, яблоко, апельсин, brownienote 9 и салфетки.

– Это – завтрак, – я подала Робин бутерброд и бутылку воды. – Яблоко или апельсин?

– Апельсин, пожалуйста.

Я передала ей апельсин и, пока она разворачивала бутерброд, глотнула воды из бутылки.

Робин приподняла верхний кусок хлеба и слегка нахмурилась.

– Ростбиф?

– Есть еще индейка с авокадо, если хочешь. Я согласна на любой из них.

Она все еще смотрела на бутерброд.

– А что, если я – вегетарианка?

Я замерла на середине глотка.

– А ты вегетарианка? – Черт. Нужно было спросить, вместо того, чтобы делать предположения…

– Черт нет. – Она откусила от бутерброда огромный кусок, принялась жевать и, наконец, проглотила. – Просто стало интересно, откуда ты узнала, что я люблю ростбиф.

Я с облегчением перевела дыхание.

– Просто ты выглядела как 'девочка ростбифа'.

Робин прекратила жевать, обдумывая мой ответ.

– Даже не знаю, быть оскорбленной этим или нет.

– Я не хотела…

– Кэйд, – рассмеялась она, откусывая еще, – я шучу.

– О.

Некоторое время мы сидели в тишине, уничтожая завтрак и слушая шум водопада. Покончив с бутербродом, я скомкала оберточную бумагу и засунула ее в пакет. Я оперлась на локти и, закрыв глаза, хрустела чипсами.

– Как тебе Бразилия? – Спросила я через некоторое время, открывая глаза и пододвигаясь к Робин. – Ты знаешь, что тебя они показывали почти так же часто, как и Джоша?

Она рассмеялась и оперлась на камень также, как я.

– Кэйд, ты не поверишь. Это было какое-то безумие. Напряженный сет, я смотрю на корт, а камера, которая должна снимать теннисистов, направлена на меня. И Боже, каждый раз, как мы куда-то выходили орды фотографов преследовали нас…

– Разве в Штатах происходит не то же самое?

– Отчасти да, но не до такой степени… Хотя, Джош любит внимание. – Она передернула плечами. – Бр-р. Я с трудом это выдерживаю.

Это меня удивило. Мне казалось, Робин выглядела расслабленной, как будто ей нравилось быть в центре внимания.

– Джош хорошо играл, – сказала я после нескольких минут тишины.

– Правда? – Она откинула голову назад и закрыла глаза, поймав лицом случайный луч солнца, проникший сквозь густую листву. Прекрасный вид на гладкую, созданную для поцелуев линию от ее горла и вниз до места, где ворот рубашки опускался ниже всего. Я отвела глаза в сторону и прочистила горло.

– Тот матч против Груспании… это было близко.

Не открывая глаз, Робин улыбнулась.

– Я боялась, что он будет расстроен после этого… Джош ведет себя как ребенок, если думает, что он играл не так, как мог бы. Хотя это и не правда.

Мы молчали несколько минут, прежде чем Робин хихикнула.

– Вообще-то, он хочет встретиться с тобой.

Я озадаченно посмотрела на нее.

– Правда?

– О, хоть он в этом и не признается, но когда я начала сниматься в '9 округе', Джоша так впечатлило, что я буду работать с Кэйденс Харрис – самой горячей из Balentine Babe.

– О, Боже, – простонала я, закрывая глаза. Когда я занималась рекламой пива, я продавала Balentine Pilsner – пиво с немецким стилем, изготовленное в Америке, с ирландским названием. Оно было весьма популярно, особенно среди студентов. – Ты шутишь.

– Нет, ручаюсь за точность цитаты. – Пару секунд она молчала. – Я бы хотела, чтобы ты…

Я открыла глаза и посмотрела на нее. Робин сидела лицом ко мне, но смотрела в сторону.

– Хотела бы, чтобы я что?

Она сфокусировала взгляд на мне.

– Познакомилась с ним. Может, мы могли бы как-нибудь поужинать вместе. Ты могла бы пригласить… приятеля, если хочешь… я хочу сказать, если ты с кем-то встречаешься… – Робин говорила все быстрее, а затем замолчала. Она снова повернулась к водопаду.

Чудесно. Женский разговор о моей половой жизни с объектом моей безответной привязанности.

– Не встречаюсь, – я криво улыбнулась. – Честно говоря, я просто не понимаю, как ты находишь на это время. Я обычно падаю в постель, как только добираюсь до дома. Едва хватает сил, чтобы зубы почистить, не говоря уж о свиданиях. И, между прочим, было бы неплохо.

Робин внимательно слушала меня и нахмурилась на последней фразе.

– Прости?

– Ужин, – пояснила я. – Или что-нибудь еще с тобой и Джошем. Если вы не против, что я буду одна.

– Если ты придешь – уже хорошо. Завтра вечером? – С надеждой спросила Робин.

– Хм… – Она застала меня врасплох. Я мысленно просмотрела свой график на завтрашний день. – Завтра съемки в городе, так что, вероятно, я освобожусь не раньше восьми или около того…

– Приезжай к нам. Джош сделает гриль. Он не в состоянии даже яйцо сварить, но гриль у него получается хорошо. – Робин кратко коснулась моей руки. – Если это не слишком поздно?

Она склонила голову набок, глядя на меня своими невозможными темными глазами. Бейсболка осталась в машине, несколько прядей темных волос выбились из прически и падали на лицо. Иногда один только ее вид делал это со мной. Робин была такой чертовски красивой… это будило во мне жажду.

– Нет, не слишком поздно. Мне нравится. – Я, наконец, справилась с собой.

Она улыбнулась, наши глаза встретились, и жажда усилилась.

Я вскочила на ноги, и начала отряхивать джинсы и собирать остатки завтрака.

– Пожалуй, пора возвращаться.

– О… Да. – Робин медленно поднялась на ноги, хотя в ее голосе слышалось разочарование. – Похоже, что так. – Она похлопала меня по плечу, отчего по коже прошлось восхитительное покалывание. – Спасибо, Кэйд. Это было действительно приятно. Ты регулярно здесь бываешь?

Я отвела взгляд, восстанавливая равновесие, и пожала плечами.

– Как получается. Мне нравиться уходить с площадки, когда есть такая возможность, а здесь довольно много приятных мест в получасе или сорока пяти минутах ходьбы… я выбрала это, потому что не знала, долго ли ты сможешь идти в сандалиях. Обычно я ухожу немного дальше.

– Я оставлю кроссовки в трейлере, чтобы быть готовой в следующий раз. – Она вытянула руки над головой и наклонилась сначала в одну сторону, потом в другую, чтобы размять мышцы, и не замечала моей широкой улыбки.

В следующий раз.

Черт, это круто. Мне нравилось, как это звучало.

Убрав оставшийся мусор в пакет, я развернула brownie и, разломив его, вручила половину Робин.

– Энергия, – пояснила я, – для долгого ужасного возвращения.

Она прикрыла глаза от удовольствия перед тем, как взять пирожное, и покорно вздохнула.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется добавить еще полтора километра к своей утренней пробежке.

Я усмехнулась и куснула пирожное, пережевывая его со счастливым выражением лица.

– Ты бегаешь?

Робин кивнула, изящно откусывая от своей порции.

– Да, начала еще в колледже… теперь это просто привычка. Еще я плаваю пару раз в неделю. Выбор был – или это, или прекратить наедаться, а я люблю вкусно поесть.

Это объясняло длинные сильные руки и мускулистые плечи.

– Сколько ты обычно бегаешь?

– Около 7,5 километров.

Я кивнула. Примерно как и я.

– Нам нужно как-нибудь пробежаться вместе, – небрежно произнесла я.

Робин улыбнулась.

– Хорошая идея. Я хотела бы бегать в компании снова… Раньше я бегала с Джошем, но он не мог избавиться от 'я – профессиональный атлет и должен сокрушить тебя'. – Последнюю фразу она произнесла с акцентом Арнольда Шварцнеггера. – В конце концов, я велела ему пойти, сокрушить кого-нибудь другого. Теперь он платит кому-то за возможность сокрушать.

Рассмеявшись, я засунула последний кусок пирожного в рот, перед тем как направиться обратно. Робин последовала за мной, и мы рядом пошли по тропинке.

– Я обещаю не сокрушать тебя. Вообще-то, с этими твоими бесконечными ногами, не могу представить, чтобы кто-то мог тебя сокрушить.

Иисус. Я только что сказала это?

Робин с любопытством глянула на меня, но не стала комментировать мою фразу.

– Договорились.

Еще через несколько минут спокойной ходьбы мы наткнулись на встречную группу из трех болтливых женщин средних лет. Робин отстала на шаг, пропуская их. Женщина, шедшая во главе группы, моргнула, узнавая меня.

– Привет, – сказала я и улыбнулась, когда ее глаза расширились от удивления.

– Привет, леди. – Хриплый голос Робин отвлек внимание женщины от меня, и теперь ее глаза были уже размером с блюдца. Она остановилась, когда мы прошли мимо, глядя на нас с открытым ртом. Другие две женщины, поглощенные беседой, наткнулись на ее спину, вскрикнув от неожиданности. Мы с Робин шли дальше, слегка улыбаясь разъяренному шептанию за спиной.

В два быстрых шага Робин снова оказалась рядом со мной, с удовлетворенной улыбкой оглядывая стены каньона. Она выглядела непринужденной и расслабленной.

– Ты и на горном велосипеде катаешься? – Внезапно спросила я.

– Раньше не приходилось. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Но я хотела бы попробовать.

Черт, это круто.

* * *

Через тридцать минут я припарковала Твайлу на стоянке у съемочной площадки. Я рассмеялась, когда Робин нежно похлопала по сиденью и прошептала 'спасибо'.

– Возможно, тебе стоит приобрести собственный автомобиль, Робин, – я вышла из машины, захватила свой рюкзак с заднего сиденья и закинула его на плечо.

Робин шагала рядом со мной.

– Теперь в этом нет необходимости – ты можешь быть моим шофером.

Думаю, она ожидала ответа в том же духе, но я не была против такого поворота, так что я просто улыбнулась.

Я первой вошла в трейлер и замерла на пороге, когда заметила на своей кушетке изнуренную Лиз.

– Кэйд… – Она сделала движение, будто собирается встать, но, заметив, что у меня есть компания, снова села. Переведя взгляд с меня на Робин, Лиз нахмурилась.

Робин встала передо мной – она стояла расслаблено, но в позе ощущалась агрессия. Я с удивлением посмотрела на нее.

Робин защищает меня? Эта мысль сделала меня абсурдно счастливой, невзирая на то, было ли это правдой.

Я положила ладонь на ее руку и мягко отодвинула ее в сторону.

– Лиз… Я рада, что ты здесь…

Лиз переводила взгляд с меня на Робин, затем посмотрела вниз, где моя рука все еще лежала на руке высокой женщины. И нахмурилась сильнее. Затем она слегка покачала головой и встала.

– Привет, Робин, – и снова посмотрела на меня. – Ты не возражаешь, если я поговорю с Кэйд минутку?

Робин вопросительно посмотрела на меня, и я улыбнулась, уверяя ее, что все в порядке. Она обернулась к Лиз.

– Конечно, Лиз. Мне все равно нужно возвращаться к 'ИЗ'. – Она мягко сжала мое плечо. – Спасибо за завтрак, Кэйд. Это был мой лучший завтрак за долгое время. Я позвоню тебе насчет завтрашнего?

Я кивнула и улыбнулась. Робин еще раз бросила взгляд на Лиз и вышла.

Когда дверь за ней закрылась, Лиз нахмурилась.

– Что это с нею?

Пожав плечами, я разглядывала блондинку, пытаясь вычислить, в каком она настроении. Я надеялась, что она пришла, чтобы поговорить, но не следовало отбрасывать и ту возможность, что она собирается орать на меня… Возможно, мне не стоило отпускать Робин.

Лиз резко повернулась ко мне и кратко, но сильно обняла. Обычно Лиз не была столь чувствительной, и я замерла от удивления. Прежде чем я успела ответить, она отстранилась, и выглядела при этом немного обеспокоенной.

– Лиз…

– Вот. – Она что-то сунула мне в руку, и я автоматически взяла предложенное. – Мне жаль, что я была такой сукой, Кэйд. Я не хотела вести себя так с тобой.

Я опустила взгляд на предмет, который держала в руке. Три миниатюрных леденца Cookies'N'Creamnote 10.

– Паула сказала, что, наверное, стоит послать тебе цветы или что-то подобное, но я знаю, как ты ненавидишь эту дрянь – они только засыхают и воняют в трейлере, и, проклятье, все посылают цветы, чтобы загладить вину, и я знаю, что ты любишь эти глупые штуки… – Лиз тараторила, а я просто смотрела на нее, слегка улыбаясь.

Мне нравились эти маленькие леденцы. Возможно, только четыре человека в мире знали об этом. Лиз помнила это и без подсказки Паулы.

Мне нравилось, когда люди удивляли меня чем-то хорошим.

– …я так ужасно злилась на Гранта, огорошившего меня этим, будто…

– Лиз, все хорошо.

Она сделала паузу.

– Правда?

Я кивнула.

– Правда.

Лиз резко расслабилась от облегчения и опустилась на кушетку.

– Слава Богу.

– Но, для протокола, – добавила я, – Очаровашка-Лиз мне все еще нравится больше.

Она прикусила губу.

– Мне, правда, жаль, Кэйд.

– Я знаю, милая. – Я развернула один леденец и предложила ей. – Хочешь?

Лиз скривилась.

– Боже, нет. Они отвратительны. Не знаю, как ты их ешь. Они похожи на кусочки жира с застывшими в них муравьями.

Леденец, двигавшийся к моему рту, замер на полпути. Я посмотрела на него – действительно посмотрела – и заметила, что Лиз права.

– Ты хоть раз в жизни видела кусочек жира, женщина? – Я засунула леденец в рот, пытаясь не думать о жире и муравьях.

Она фыркнула.

– Я знаю, на что похожи кусочки жира.

– Потому что часто на них готовишь.

– Эй. Я смотрю Iron Chefnote 11… эти парни любят сало. – Ее глаза расширились. – Святое дерьмо, однажды ночью я видела, как они использовали жир с какой-то дрянью, типа дыни, и частью акулы, которую нельзя показывать по телевизору…

Мой громкий смех отражался от стен трейлера. Мне нравилась эта женщина, и было приятно вспомнить, почему.

Лиз остановилась на середине предложения и нахмурилась.

– Что?

– Лиз никогда не меняется.

Она красиво улыбнулась.

– Конечно, нет, милая. Зачем портить совершенство?

В самом деле, зачем?

Я снова рассмеялась и села на кушетку рядом с ней.

– Так, мы в порядке? – Вновь спросила она.

– Более чем.

Лиз повернулась ко мне, внезапно становясь очень серьезной.

– Ты – одна из немногих настоящих друзей, которые есть у меня здесь, Кэйд. Я бы не выдержала, если бы что-то это испортило.

– Я бы тоже очень сильно расстроилась из-за этого, Лиз, – сказала я, похлопав ее по ноге. – И мне кажется, что у тебя гораздо больше друзей здесь, чем ты думаешь.

Я со вздохом откинулась на спинку кушетки. За этот день я узнала, что мое будущее в '9О' примет очень интересный оборот, подошла довольно близко к тому, чтобы уничтожить свою карьеру, почти потеряла хорошего друга, завела дружбу с женщиной, от которой хотела гораздо больше, чем просто дружбу… это был адский день, а еще только полдень.

– Кстати о друзьях, вы с Робин выглядели как приятели. Я и не знала, что вы так близки.

– Мы и не были до нынешнего дня. Я хотела уйти с площадки на некоторое время, и Робин составила мне компанию.

– О, Кэйд… Ты же не вытащила ее на одну из твоих прогулок по природе, не так ли? – Лиз в отвращении наморщила носик. Однажды я и ее пригласила, после чего мы договорились, что я никогда не сделаю этого снова. Природа и Лиз были несовместимы.

– Ей это понравилось, – возразила я.

– Я знала, что было что-то странное в этой женщине…

– Вовсе нет! – Горячность в моем голосе поразила нас обоих.

– Стоп, Кэйд, я пошутила. Вообще-то, мне нравится Робин. Любой, кто способен заставить Артуро заткнуться одним только взглядом, уже мне нравится.

Я протерла лицо ладонями и вздохнула.

– Прости, похоже, я немного на грани сегодня.

Некоторое время мы сидели молча. Я посмотрела на часы, отмечая, что скоро нужно быть в гримерке.

– Кэйд? – Лиз с озадаченным выражением лица смотрела в пространство.

– Хм?

– Как думаешь, почему никто не считает, что я могу поцеловать женщину?

О, блин. Я знала, что этот глупый опрос будет ее волновать.

– Я не знаю, Лиз, но я бы об этом не слишком волновалась. Это – только испытательная группа.

Она кивнула и ненадолго замолчала.

– А ты?

Я лениво посмотрела в потолок, и повернулась к ней.

– Что я?

– Целовала женщину?

– Нет, – честно ответила я после секундного колебания.

"Но хотела. Боже, как я этого хотела. Во время той сцены, сегодня за столом чтения, в каньоне, каждый проклятый раз, когда Робин входила в комнату…"

– А когда-нибудь хотела?

Я резко втянула воздух от удивления, и Лиз с любопытством посмотрела на меня.

Выпрямившись на кушетке, я прочистила горло и спокойно ответила:

– Да.

Лиз глубокомысленно кивнула.

– Тогда понятно. А я – никогда. Я имею в виду – не хотела поцеловать женщину.

Я уставилась на нее. Не уверена, какой реакции я ожидала, но уж точно не спокойной логики.

Она поднялась с кушетки, опираясь о подлокотник и мое колено.

– Ну, у меня звонок в два часа. Паула в любой момент может прийти сюда, чтобы колотить в дверь. Стоит остановить ее от этого. – Лиз остановилась у двери. – Я рада, что мы – в порядке, Кэйд.

Ко мне вернулся голос.

– Я тоже.

Лиз открыла дверь и посмотрела на меня через плечо.

– И мы еще не закончили с этим обсуждением поцелуев с женщинами. Мы поговорим ОБ ЭТОМ позже.

Дверь, с громким скрипом, закрылась.

Я застонала, спрятав лицо в ладонях.

Прекрасно. Просто прекрасно.

Глава четвертая

Я позвонила в дверь, нервно переминаясь с ноги на ногу и сильно сжимая горлышко принесенной бутылки вина. Сводчатая деревянная дверь была украшена замысловатым узором в мексиканском стиле; белые стены и красная черепичная крыша красиво утопали в густой окружающей зелени.

Дверь заскрипела и я глубоко вдохнула, изображая то что, как я надеялась, было приятной улыбкой. Тяжелая дверь качнулась внутрь, показывая стоящего за ней высокого блондина со светло-синими глазами и блистательной улыбкой, нацеленной прямо на меня.

– Мисс Харрис, – он протянул мне руку, – рад встретиться с вами. Джош Рили.

Как будто я не знала, кто он.

На фотографиях Джош Рили был привлекательным мужчиной, но во плоти выглядел намного лучше. Я почувствовала интуитивное желание – которое не без труда удалось побороть – коснуться его, чтобы убедиться, что он – реален.

Милостивый Иисус. Неудивительно, что люди преследуют этих двоих, желая сделать фотографии.

Слегка ошеломленная, я пожала его руку.

– Кэйденс Харрис. Пожалуйста, зовите меня Кэйд.

Его рукопожатие было сильным, если не сказать властным.

– Кэйд, – произнес он, будто пробуя на вкус. – А ты зови меня Джош.

Перед тем, как отпустить мою руку, он втянул меня внутрь, и закрыл дверь.

Я приподняла бутылку вина.

– Робин сказала, ничего не приносить, но моя мать убьет меня, если узнает, что я пришла с пустыми руками.

– Ах. Хорошее воспитание. Неудивительно, что ты нравишься Робин. – Джош снова взял меня за руку. – Лучше тебе вручить ее самостоятельно. Думаю, Робин на кухне.

Я позволила ему тащить меня дальше, слегка смущенная его полным игнорированием физических границ, которые обычно существовали между незнакомыми людьми. Джош провел меня мимо изогнутой каменной лестницы, ведущей наверх, и дальше по широкому коридору, устланному узорчатыми ковриками, которые выглядели очень дорогими.

Лестница с перилами, видневшаяся в конце коридора, находилась в большой гостиной с двухэтажной стеклянной стеной, откуда открывался захватывающий дух вид на ночной Лос-Анджелес.

Я остановилась, заставив Джоша замереть.

– Ничего себе.

– Красиво, правда? – Он потащил меня к лестнице. – А ты еще не видела горы в дневном свете. Это – основная причина, почему она выкладывает за это место такие деньги.

– Держу пари, что так, – пробормотала я, следуя за Джошем по лестнице, но все еще не отрывая глаз от великолепного вида.

На вершине лестницы Джош остановился, оглядываясь вокруг.

– Робби? Твоя гостья уже здесь.

– Кэйд. – Хриплый голос подействовал на меня как удар тока, и я торопливо отпустила руку Джоша, боясь, что мои чувства могут передаться ему через прикосновение. Робин появилась в широком дверном проеме, который вел в большую кухню, вытирая руки полотенцем. – Я так рада, что ты смогла прийти. Добро пожаловать.

– Спасибо, – ответила я, чувствуя, как губы сами собой расплываются в широкой улыбке. Длинные волосы Робин свободно спадали на спину; она была одета в выцветшую зеленую футболку, заправленную в поношенные джинсы; без ботинок.

Это был мой любимый вид в этом доме.

Она ответила на мою улыбку, и мы стояли так несколько секунд, пока Джош не двинулся в сторону кухни.

– Где мое мясо, женщина? Я есть хочу.

Робин бросила полотенце на плечо и остановила Джоша, коснувшись ладонью его груди.

– Но-но. Держись подальше от моей кухни, любитель гриля. – Она развернула мужчину на 180 и подтолкнула к стеклянной двери, ведущей на широкий балкон. – Иди, разжигай гриль, будет тебе твое мясо.

Джош надулся, но сделал, как она велела, коротко усмехнувшись мне. Робин с любящей улыбкой наблюдала, как он вышел, и поманила меня на кухню.

– Хочешь, чтобы я открыла это? – Она показала на бутылку, которую я все еще держала в руке.

– О. Не обязательно. – Я подала бутылку Робин. Она посмотрела на ярлык, затем подняла бровь и взглянула на меня.

Это было хорошее вино. По крайней мере, должно было быть, судя по тому, сколько я за него заплатила.

– На этот раз у тебя не будет неприятностей с этим, но в следующий раз я хочу, чтобы ты действительно ничего не приносила. – Она снова посмотрела на ярлык. – Думаю, мы можем оставить это на потом. У меня тут есть уже открытая бутылка 'Мерло', – Робин показала на столик, на котором стояла полупустая бутылка и бокал с вином. – Еще есть пиво, содовая… вроде был холодный чай. Или какой-нибудь коктейль, если хочешь.

Я кивнула на открытую бутылку.

– Это было бы неплохо, спасибо.

Робин подняла накрытую фольгой кастрюлю и вручила ее мне.

– Отнеси это Джошу, а я принесу тебе бокал.

– Эй, – я взяла кастрюлю и шутливо надулась, – никто не предупреждал меня, что за ужин придется работать.

– По крайней мере, на тебе подходящие ботинки, – с улыбкой ответила Робин. – Теперь иди. Я присоединюсь к вам через секунду.

Я пересекла гостиную и вышла на балкон, заметив Джоша рядом с чудовищным грилем в углу, где балкон поворачивал к другой стене дома.

– Доставка. – Я опустила кастрюлю на ближайший стол.

– О, прекрасно! – Джош в нетерпении потер руки и убрал фольгу, под которой оказались три бифштекса, куча перцев, лука и цуккини, утонувшие в маринаде. – Это будет пиршество. Не знаю, что за волшебный маринад создает Робин, но это божественно вкусно.

– Выглядит замечательно. – Мой живот тоже согласно заворчал.

Мы с Джошем обсуждали искусство гриля, пока не появилась Робин с нашими бокалами. Затем эти двое решили полностью очаровать меня своим подшучиванием и очевидной привязанностью друг к другу. Джош рассказал несколько забавных историй о турнирах и других игроках, а Робин рассказывала о времени, когда работала моделью, и недавней поездке в бакалейный магазин.

К тому времени, как мы приступили к еде, у меня уже живот болел от смеха – мы все трое хихикали как подростки. Когда ужин был закончен, я чувствовала себя с этими двумя так уютно, будто знаю их уже давным-давно.

Мы все вместе убрали со стола и унесли грязную посуду на кухню, затем Джош объявил, что ему пора домой. Это удивило меня – я думала, что он УЖЕ дома.

– Удивительно, как ты всегда ловко уезжаешь, когда приходит пора мыть посуду. – Сухо произнесла Робин, слегка хлопнув его по животу.

– Мой выбор времени безупречен, не так ли? – Джош очаровательно улыбнулся и обнял Робин за плечи, притягивая к себе. Она наклонилась к мужчине, положив щеку ему на грудь и обнимая за талию. Они стояли так несколько долгих секунд, и я хотела отвести взгляд, но не могла. Они красиво смотрелись вместе.

Наконец, Джош поцеловал темные волосы Робин, пробормотав:

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – ответила она.

Они разорвали объятие, улыбнувшись друг другу, и Джош повернулся ко мне, сверкая широкой усмешкой.

– Кэйд, – он взял мою руку в свои. – Было очень приятно познакомиться с тобой. Надеюсь, теперь я буду видеть тебя часто.

– Я тоже, – и я имела в виду именно это. Я сделала шаг вперед, чтобы поцеловать его в щеку.

Джош был удивлен, но доволен, и наклонил голову набок с покоряющим смущением.

Ну, если Робин не собирается безумно влюбиться в МЕНЯ, думаю, она могла сделать и худший выбор.

– Я провожу тебя, – сказала Робин и посмотрела на меня, – я скоро вернусь.

Кивнув, я направилась на кухню, тайно радуясь, что не увижу их прощание, которое, без сомнения, будет менее целомудренным, чем то, чему я была свидетелем.

Я слышала низкий гул голосов, и смех Джоша, которому вторил смех Робин. Затем раздался стук двери, и послышались приближающиеся шаги.

Я начала ополаскивать тарелки, складывая их около раковину. Подошедшая Робин открыла дверцу, которую я принимала за обычный шкафчик, но которая оказалась посудомоечной машиной.

– Ловко, – я начала составлять тарелки внутрь, а Робин заняла мое место у раковины, подавая посуду. Мы закончили минут через пять, я вытерла руки и прикусила внутреннюю часть щеки. Робин молчала с тех пор, как вернулась на кухню. Вероятно, и мне пора уходить.

– Ну, – сказала я, широко улыбнувшись, – думаю, мне тоже пора. Большое спасибо за ужин… все было восхитительно. И Джош такой милый. Тебе очень повезло.

"А он – самый большой счастливчик на планете".

Робин подняла свой бокал, создавая небольшой водоворот, на губах ее была любящая улыбка, которую я начала связывать с Джошем.

– Да, мне очень повезло, что Джош есть в моей жизни. Он – лучший друг, о котором я только могла мечтать. – Она в нерешительности посмотрела на меня, затем продолжила. – Тебе уже нужно идти? Или ты можешь остаться еще ненадолго?

Я справилась с головокружением, с трудом подавляя безумную усмешку.

– Я могу остаться.

– Прекрасно. – Она счастливо улыбнулась; блестящая улыбка и легкие морщинки в уголках глаз – все это создало один из тех лишающих воздуха моментов, которые я называла 'Лихорадка Робин'. Я опустила глаза на полотенце в своих руках, и сделала несколько глубоких вдохов.

Робин наполнила наши бокалы вином, вручила мне бокал и взяла за руку.

– Идем.

Интересно, эту привычку куда-то тащить людей она переняла от Джоша, или он от нее. Как бы то ни было, я не жаловалась, наслаждаясь прикосновением, пока она вела меня по лестнице и коридору ко входной двери, а затем вверх по лестнице, которую я заметила, как только вошла.

Там была огромная комната с гигантской кроватью на простом деревянном каркасе, в спинке которой были полки с книгами.

Робин отпустила мою руку и, пробормотав 'секундочку', исчезла в большой гардеробной.

Я замерла на месте. Я стояла в спальне Робин Вард.

Пытаясь не смотреть на кровать, я нервно огляделась вокруг, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я чувствовала себя, будто подглядываю, и это не было приятное чувство.

Робин появилась из гардеробной и бросила мне рубашку. Я на автомате поймала ее, все еще занятая попытками не смотреть на кровать, в которой Робин спала каждую ночь, одетая Бог знает во что, если вообще одетая…

– Стало немного прохладно.

Слова Робин отвлекли меня, к счастью, не от разглядывания кровати, и я последовала за ней на другой балкон. Чуть меньше первого и более удобный; тут был низкий столик и два больших глубоких кресла, занимающих почти все место. Робин поставила свой бокал на стол и надела рубашку, застегнув пару пуговиц. Затем она опустилась в одно из кресел, жестом предложив мне занимать другое.

Я поставила свой бокал на столик рядом с бокалом Робин, и быстро натянула рубашку через голову, одернув подол. Ткань была мягкой и теплой, и пахла как она… я с трудом удержалась от того, чтобы зарыться в эту ткань лицом и просто вдыхать ее аромат.

Это было бы трудно объяснить.

Я опустилась в кресло, и мы молча сидели, глядя на город. Или Робин сидела, глядя на город, а я провела больше времени, любуясь ее профилем в тусклом свете, прослеживая каждую кривую, каждую линию, каждую ямочку.

– Это прекрасное место, Робин, – наконец, произнесла я, уделив немного внимания и городскому пейзажу.

– Да, – она удовлетворенно вздохнула, – мне здесь нравится.

– И я вижу, почему.

Робин взяла свой бокал и поставила его на живот, рассеяно поглаживая ободок тонким изящным пальцем.

– Я собираюсь отказаться от него. Большую часть лета я буду сниматься в другом проекте. Последний фильм Лэйн Вессон. Примерно половину времени мы будем во Florida Keys, а потом в Нью-Йорке для работы над звуком.

Мне нравились ее руки. Тонкие длинные пальцы, сильные и изящные… она часто жестикулировала, когда говорила, и я несколько раз за вечер была загипнотизирована движениями ее рук.

Наконец, я осознала, о чем она говорил, и отвела взгляд от ее рук, наклонившись вперед. Лэйн Вессон была классным независимым режиссером и роль в ее кино – это настоящая удача.

– Лэйн Вессон? Робин, это прекрасно! Проклятье, это фантастично! – Я коснулась ее руки. – Поздравляю.

Робин посмотрела на меня с довольной, слегка обеспокоенной улыбкой.

– Спасибо. Если честно, я все еще немного волнуюсь из-за этого. Даже не знаю как, черт возьми, я получила эту роль. – Она рассмеялась и покачала головой. – Я даже сценария не видела – просто звонок, как гром среди ясного неба, и один из ассистентов Лэйн спрашивает, не хочу ли пройти прослушивание на роль в ее новом фильме. Прослушивание было в Нью-Йорке и проклятье, я не успевала туда вовремя. Я встретилась с ней и, после того, как мы поговорили пять минут – это было так странно, она все время пялилась на меня – она сказала, что я получила роль, вручила мне сценарий и уехала. Я его даже не прочитала. Это было так странно, но я не жалуюсь.

– Уверенна, что нет. Ты снималась в фильмах раньше?

– Нет… Ну, мелькала в фильмах пару лет назад, но ничего подобного не было. Фильм будет о тридцати-с-чем-то членах семейства среднего запада, которые просто однажды решают изменить свою жизнь и уезжают во Florida Keys, но заканчивается это тем, что они вляпываются в большую кучу дерьма… Лэйн взяла на главную роль Лонни Колчева, а я буду играть его неверную подружку, бывшую стриптизершу. Рабочее название фильма 'Потерянный Key'. – Радость и волнение в ее голосе были очевидны.

– Лэйн Вессон и Лонни Колчев? Проклятье, женщина, это звучит прекрасно, – я была впечатлена и отчасти чувствовала благоговение оттого, что она будет сниматься в фильме Лэйн Вессон. По сравнению с этим, мое лето выглядит немного жалким.

Как будто отвечая на мою мысль, Робин спросила:

– А у тебя какие проекты на лето?

Я рассмеялась.

– Ну, ничего столь интересного, как у тебя… давай посмотрим… турнир по гольфу, сразу после окончания съемок – и я ужасно играю – в Нью-Мехико на версии благотворительного кубка 'Fix This House' со знаменитостями… И Конни работает еще над чем-то. – Я пожала плечами. – Если все пойдет как надо – это прекрасно, если нет – я тоже не расстроюсь. Я бы не отказалась от свободного времени.

Робин глотнула вина и с любопытством посмотрела на меня.

– Почему ты участвуешь в турнире по гольфу, если ты ужасно играешь?

– Потому что Лиз не играет в гольф, а Денни может быть действительно убедителен. – Сухо ответила я. Она подняла бровь и я пояснила: – Денни – фанат гольфа. Вообще-то, это даже немного страшно, сколько эта игра значит для него. Так или иначе, он просил устроить этот турнир и записал двоих, рассчитывая, что уговорит Лиз принять участие. Эти двое все время говорили о гольфе, и Денни решил, что она играет… Но оказалось, что она – просто активный болельщик, так что Денни попросил меня… Не думаю, что он понимает, насколько я ужасный игрок. С тем же успехом, он мог бы взять Лиз.

Робин хихикнула. Несколько минут мы сидели молча, наслаждаясь ночью и видом.

– Спасибо за то, что пришла сегодня, Кэйд, – наконец, сказала она, глядя на меня. – Было приятно… узнать тебя получше.

Я подумала о том, как наслаждаюсь ее компанией, и как мне нравится ее интеллект и ее юмор… и вспомнила, как хорошо они смотрелись с Джошем. Моя улыбка была сладко-горькой.

– Да, мне тоже.

Робин глотнула вина и посмотрела на город.

– Тем более что я буду целовать тебя через неделю или около того.

Проклятье. Эта женщина использовала все способы, чтобы заставить меня затаить дыхание.

– Ты? – У меня ломался голос. Как у четырнадцатилетнего фанатичного подростка.

– Да… – Она рассматривала свой бокал. – То есть, если ты уверена, что не против. Я знаю, Грант был довольно зол вчера и не дал тебе выбора, так что если ты не хочешь, я могу поговорить с кем-нибудь…

– Нет, правда. Я не против. – Приятно, что Робин хочет помочь, но я действительно не против. Особенно теперь, когда я знаю, что это будет она. Хотя, вероятно, для меня было бы лучше, если бы это был кто-то другой.

– Уверена?

– Абсолютно. – Я нахмурилась и осторожно спросила. – А ты?

– Абсолютно.

– Хорошо.

– Хорошо.

Я глотнула вина.

– Хм… А что Джош думает обо всем этом?

Мгновение, Робин молчала, глядя на свой бокал.

– Мы не вместе, знаешь ли. Я хочу сказать, не пара. – Она произнесла это так спокойно, будто и не думала, что ее слова могут ошеломить меня. Затем она рассмеялась. – Вообще-то, Джош думает, что мне очень повезло.

– Прости? – Я запнулась.

– Джош думает, что мне повезло. У меня есть шанс поцеловать тебя…

– Нет, нет… Я имела в виду ту часть насчет 'не вместе'. – Я выпрямилась в кресле, поставив бокал на столик. – Робин, последний раз, когда я была в магазине, фотографии вас двоих вместе были на обложках по меньшей мере пяти журналов. Большей частью они размышляли, когда же свадьба, не считая одного, в котором говорилось, что Джош дико ревнует, потому что ты ждешь ребенка от Джорджа Клуни.

– Кэйд, – произнесла она со смехом в голосе, – ты, как и все остальные, должна знать, что не стоит верить этим сплетням. Не говори мне, что читаешь желтую прессу.

– Я скучный человек, – пробормотала я, защищаясь. У меня кружилась голова оттого, что Робин внезапно перешла из области полной недосягаемости к чему-то еще. Я не знала, к чему, но это 'еще' адски испугало меня. – Не читаю…

– Кроме того, – она взмахнула рукой, – я даже не знакома с Джорджем Клуни.

Выражение моего лица, должно быть, было забавным, потому что, посмотрев на меня, она вспыхнула смехом.

– О, Боже, Кэйд. Ты так чертовски восхитительна.

"Она думает, что я восхитительна".

Я помотала головой. Я подумаю об этом позже. Сейчас я не хотела менять тему.

– Я только что провела вечер с вами двумя, и мне казалось, что вы чертовски вместе. Это не только я верю тому, что читала в бульварных газетах, Робин, в это верит весь мир последние два года.

Она пожала плечами и глотнула вина.

– Мы хорошие друзья, и с удовольствием проводим время друг с другом, но мы не вместе в романтическом смысле. Если бульварные газеты неверно истолковывают факты – это их проблема.

Робин произнесла это столь беспечно, и я пыталась соответствовать ее отношению. Откровенно говоря, я должна бы сейчас прыгать от радости. Хвала небесам. Технически, она – одна. Но вместо этого я была сердита. Мне, как и всем людям, не нравилось быть обманутой. Не хотелось даже думать о том, что еще в Робин могло оказаться подделкой.

После этого беседа была вынужденной – она пыталась втянуть меня в разговор, но я была сбита с толку ее признанием и, уверена, мои ответы были короткими, на грани грубости. И когда я сказала, что мне пора домой, она не спорила, только покорно кивнула и проводила до двери.

Смесь печали и замешательства на ее лице, сопутствовавшая предельно вежливому прощанию, заставила меня чувствовать себя последней сволочью. Я ругала себя всю дорогу домой, пытаясь понять, почему я отреагировала именно таким образом. Значит, Робин не с Джошем. И что с того? Значит, они позволяют публике думать, что они – пара. И что с того?

Наконец, я поняла, что на самом деле меня выбило из колеи – мое опасение, связанное со внезапным изменением статуса от запретно, до не-так-уж-и-запретно – и это было нелепо. Робин была все такой же гетеро, и все такой же недосягаемой, как и раньше.

Но была ли?

Это был вопрос. Все мои отношения с Робин до сих пор; улыбки, слегка кокетливое добродушное подшучивание, прикосновения… все это время я думала, что они с Джошем вместе. Я полагала, что она кокетлива по природе.

Но что, если…

"Что, если".

Я расстроено вздохнула. С парнями было легко. Но у меня не было опыта подобных отношений с женщинами. Были ли признаки такими же? И как узнать? Как определить, дружба это или нечто большее?

Подъезжая к своему маленькому, в коттеджном стиле, домику, расположенному на холме за 'La Canada', я все еще ломала голову над этими вопросами, и не приблизилась к ответу, хотя и пришла к выводу – первое, что мне нужно сделать утром, это позвонить Робин и принести извинения.

Она убьет меня за это.

Голос в автоответчике был тихим и слегка дрожащим.

– Кэйд… Это Робин. Я не знаю, что случилось… Но мне кажется, что я чем-то расстроила тебя… Что бы это ни было, мне жаль. – Раздался вздох, и я буквально увидела, как она проводит рукой по волосам. – Я хотела бы поговорить с тобой. Пожалуйста, позвони мне.

Робин назвала номер, который я автоматически записала, и теперь сидела, глядя на него.

Я несколько раз поднимала трубку, и просто прижимала ее ко лбу.

Ладно. Ты можешь это сделать. Просто скажи ей, что тебе жаль, и ты хорошо провела вечер… или что-то вроде того.

Вздохнув, я набрала номер.

Ее запыхавшийся голос раздался после четвертого гудка, и я целую секунду наслаждалась волной тепла, которая пронеслась по моему телу при этом звуке.

– Робин? Это…

– Кэйд. – Облегчение в ее голосе было очевидно, и я снова мысленно пнула себя за то, что была такой сволочью. – Кэйд, мне жаль. Независимо оттого, что я сделала…

– Нет, – я остановила ее, – это я должна извиняться. Мне жаль, Робин. Ты просто… Ты просто удивила меня, и я почувствовала себя так, будто мне лгали, и погорячилась.

"Ох-х-х. Поездка хорошо на тебя повлияла, Харрис. Возможно, стоит делать это чаще".

– О. – Несколько секунд она молчала, прежде чем заговорить снова. – Мне жаль, Кэйд, я никогда не думала об этом подобным образом. Мы с Джошем… На самом деле, мы никогда никому не говорили, что мы – пара, но, полагаю, не опровергать ложь, так же плохо… Это было полезно для наших карьер, то что на нас смотрели, как на пару.

– Ты не должна объясняться, Робин. Это – твое дело, и я не имела никакого права действовать подобным образом.

Она вздохнула.

– Кэйд, ты мне нравишься. Очень. Я не чувствовала… у меня не было нового… друга… долгое время. Именно поэтому я и рассказала тебе. – Робин сделала паузу, и спокойно продолжила. – Мне жаль, что ты чувствовала себя так, будто я лгала тебе. Я сделала это не нарочно; просто мы с Джошем уже так давно…

– Ты бегаешь по утрам? – Внезапно спросила я. Я не хотела слушать, как она продолжает приносить извинения за мое глупое поведение.

Пауза.

– Да, – последовал нерешительный ответ.

– Во сколько?

– Обычно в 6:30 или около того. – Никакой нерешительности на сей раз.

– Где?

– По тропинке у Серебряного озера. Я отправляюсь от дома, вход примерно в пяти кварталах вниз по холму.

– Тогда, увидимся в 6:30.

Долгая пауза, затем она рассмеялась.

– Договорились.

Глава пятая

Когда я следующим утром остановилась перед домом Робин, она уже готовилась к пробежке – делала растяжку. Она была одета в черные беговые трико до середины икр и черно-серую курточку на молнии для защиты от утреннего холода. Одежда обнимала все изгибы ее тела, подчеркивая стройное и спортивное сложение. Я надеялась, что Робин бегает не в шортах, потому что не была уверена, что смогу нормально себя вести, если буду видеть ее голые ноги. Но это было ненамного лучше.

Я перевела дыхание, пытаясь немного успокоиться, и вышла из автомобиля.

Когда я подошла к Робин, она улыбнулась, собирая свои длинные волосы в 'конский хвост'.

– Доброе утро.

– Доброе утро.

– Думаешь, ты одета достаточно тепло? – Спросила она с дразнящей усмешкой. Для этой пробежки я выбрала свободные синие беговые штаны, серую закрытую толстовку без рукавов и легкую белую бандану. Утро было довольно прохладным, а мне бы не хотелось замерзнуть. Думаю, по сравнению с Робин, я походила на головореза.

Я немного нервно улыбнулась в ответ, не зная, нужно ли мне заговорить о том, что случилось вчера, или стоит подождать, пока она это сделает.

– Готова? – Спросила Робин, несколько раз пружинисто подпрыгивая на месте.

Или, возможно, мы вообще не будем об этом говорить. Я не против.

– Ага.

Она кивнула и побежала вниз по холму в хорошем темпе. Я последовала за ней, пристроившись в шаге левее. Я была права насчет этих бесконечных ног – у нее был длинный легкий шаг, и я уже сейчас могла бы сказать, что мне придется проделать большую работу этим утром.

Я почувствовала вспышку искры соперничества и попыталась растоптать ее. Неизвестно, как далеко Робин собирается бежать, а она уже взяла темп, превышавший мою обычную скорость. Я просто убью себя, если попытаюсь ее обогнать.

Мы перекинулись парой фраз, и Робин упомянула, что путь вокруг Серебряного озера чуть короче 4 километров, и что обычно она делает два круга. Но я могу бежать дальше, если захочу.

– Дважды – самое то, – торопливо уверила я, пытаясь не показать, что уже тяжело дышу.

Я гордилась собой за то, что 6 километров не отставала от Робин шаг за шагом. Затем она со злой усмешкой глянула на меня.

Проклятье.

Я близка к краху.

Робин нарастила темп, и я смогла продержаться рядом с ней еще метров сто, прежде чем отсутствие завтрака и недостаток сна доконали меня. По крайней мере, так я себя утешала.

Скоро Робин стала только силуэтом вдалеке. Криво усмехнувшись, я покачала головой и замедлилась, заканчивая последний километр в привычном темпе.

Робин сидела на траве возле дерева, делая вид, что дремлет, когда я свалилась возле нее, тяжело дыша. Она приоткрыла один глаз и с ленивой усмешкой взглянула на меня.

– А я все думала, когда же ты появишься.

– Укуси меня, Вард, – прорычала я между вдохами, стягивая толстовку и вытирая ею лицо от пота, прежде чем отшвырнуть прочь. Со стоном я откинула голову назад, оперевшись о локти, и закрыла глаза, слушая, как мое дыхание и пульс постепенно замедляются.

Под толстовкой на мне был серо-белый спортивный лифчик, заканчивающийся чуть выше пупка. Раннее утреннее солнце приятно согревало влажную кожу плеч и живота. Я с удовольствием вздохнула и повернулась к Робин, чтобы отметить, как быстро потеплело. Слова застряли в горле, когда я увидела, с каким выражением лица она смотрит на то, как вздымается и опадает мой живот. Она казалась… думаю, зачарованной, наиболее подходящее слово.

Я бессознательно напряглась, реагируя на этот взгляд; она глянула на мое лицо и быстро отвела глаза.

– Хорошее утро, – произнесла Робин, отщипывая травинки.

– Точно. – Ответила я, наконец, совладав с голосом. – Быстро потеплело.

– Хотя, в выходные обещают дождь, – она подкинула несколько травинок в воздух и наблюдала, как их уносит ветер.

– Ну, немного дождя не помешает. – Я смотрела как травинки приземлились между нами.

– Да, синоптики считают, что в этом году будет меньше пожаров.

Иисус.

Я примерно миллион раз говорила точно о том же со своим дедушкой. Но никогда не думала, что буду вести подобные беседы с Робин.

Я повернулась к ней, подперев голову ладонью.

– Робин, – я молча ждала, пока она посмотрит на меня. – Прости меня за вчерашнее. Я действительно хорошо провела время, и у меня такое чувство, что я все испортила. У меня давно не было новых друзей… Надеюсь, когда-нибудь, мы сможем попытаться снова.

Она снова посмотрела на траву; затем перевела взгляд на меня.

– Как насчет пятницы?

Мои губы сами собой расползлись в улыбке.

– Правда?

Робин улыбнулась в ответ.

– Снова в восемь?

– Прекрасно… Но я, наверное, смогу появиться пораньше. Если они не изменят график, у нас запись звука целый день. Я закончу самое позднее в семь.

– Тогда, почему бы тебе не прийти сразу, как только освободишься? – Робин задумалась. – Я сама, наверное, приду немного позже. Хотя, Джош будет там. Ох… – Она прикусила губу. – Ты не против?

– Что Джош будет там?

Она кивнула.

– Робин. – Я снова подождала, пока она посмотрит на меня. – Когда я говорила, что Джош милый, это была не просто дань хорошим манерам. Он мне очень нравится. Конечно, я не против. Почему я должна протестовать?

Робин вытерла ладони о штаны и поднялась на ноги.

– Идем, пора возвращаться. – Он помогла мне встать. Я подобрала свою толстовку и закинула ее на плечо.

Когда мы двинулись вверх по холму, Робин посмотрела на меня.

– Кэйд, когда я говорила о себе и Джоше в прошлый раз… ты, вроде как, обиделась.

– Я не… Это не было… – Я вздохнула. – Дело не в Джоше. И никогда в нем не было, правда. – Я посмотрела на нее. – Расскажешь мне о вас? Вчера я услышала не всю историю.

Некоторое время Робин молчала, затем начала рассказывать, пока мы медленно шли по улице.

– Мы с Джошем познакомились еще во время учебы… в UCLAnote 12. Я была на два года старше, но мы оба участвовали в спортивных состязаниях – он был в команде по теннису, что вполне логично, а я играла в волейбол. Мы познакомились на банкете по поводу награждения и сразу же сошлись. Как ты заметила, он милый. Мы встречались почти все время, пока учились в колледже, и даже жили вместе некоторое время. Потом я получила диплом, и поехала в Европу, работать моделью, а Джош присоединился к команде. Мы решили, что любовь на расстоянии – не для нас, но продолжали контактировать друг с другом следующие несколько лет. Затем я перебралась обратно в Штаты, в Нью-Йорк, и мы снова могли иногда видеться. Когда я вернулась в Лос-Анджелес, мы стали встречаться чаще, просто как друзья – мы всегда были больше друзьями, нежели возлюбленными, и мы оба… сильно изменились за время разлуки.

Робин посмотрела на меня, и я кивнула, но ничего не сказала.

– Джош только что вошел в рейтинг пятидесяти лучших теннисистов и искал спонсоров, а я была лишь актрисой второго плана, но вместе, – она пожала плечами, – нас замечали. В тот года, когда я вернулась в Лос-Анджелес, я ездила в Нью-Йорк, чтобы смотреть его игру в Кубке США. Я была на паре его тренировок, и мы несколько раз появлялись вместе на публике до начала матчей… И утром, после первого же матча, со мной связался мой агент и сообщил, что он получил более пятидесяти звонков. И Джошем внезапно заинтересовались спонсоры…

Робин покачала головой.

– Это было так странно. Мы оба были никем и, внезапно, пресса просто охотится за нами. Так или иначе, – продолжила она, когда мы добрались до вершины холма, – разумеется, агенты подтолкнули нас к тому, чтобы чаще появляться вместе и, прах побери… я люблю Джоша. Он – мой лучший друг. Я не хочу с ним спать, но люблю его, наверное, больше, чем весь этот мир. Мне совсем не сложно проводить с ним время, и это, безусловно, полезно для моей карьеры. – Она пожала плечами. – Вот и вся история.

– Так… – Я не была уверена, действительно ли хочу это знать, но все равно спросила. – А что, если один из вас…

– Захочет встречаться? Встретит кого-то, в ком будет действительно заинтересован? – Она сделала паузу и взмахнула рукой, будто цитируя кого-то. – Влюбится?

– Хм… Да. – Ответила я, задаваясь вопросом, с чем связана насмешка в ее голосе.

Робин снова пожала плечами.

– До сих пор такого не случалось… Когда мы снова сошлись вместе, мы оба только-только порвали с неприятными отношениями, и тогда даже не думали о том, чтобы начинать что-то серьезное снова, с кем бы то ни было. У нас и мысли не возникало о том, чтобы снова быть вместе, мы просто проводили время друг с другом и появлялись на публике. Мы… оба… всегда устраивали вещи на стороне…

– Вещи? – Повторила я, только наполовину в шутку. Мне не понравилось, как она это сказала.

– Люди, дела, свидания… называй как хочешь… я знаю, что Джош иногда встречается с другими женщинами, и он знает, что у меня… тоже есть любовники. – Робин выглядела слегка обеспокоенной. – Никто из нас не святой, Кэйд… отнюдь. Но мы оба знаем, что это может коснуться другого, и мы осторожны… пока это срабатывало.

– Ух… Ничего себе. Ладно… – Я не знала, что сказать. Поздравляю, хорошая уловка?

Мы прошли еще квартал в тишине, пока не вышли на улицу, где жила Робин.

– Так, – нерешительно произнесла она. – Ты все еще хочешь прийти на обед в пятницу?

– Конечно, – ответила я, заглушая любые возражения рассудка.

– Прекрасно, – сказала Робин, широко улыбнувшись.

Мы повернули в сторону ее дома.

– Хочешь зайти ненадолго? Выпить кофе?

Я посмотрела на часы, подумала секунду и покачала головой.

– Нужно успеть вернуться домой, и сразу ехать на площадку… – С сожалением произнесла я.

– В следующий раз, захвати одежду с собой, и сможешь переодеться здесь.

Я подавила усмешку.

– Хорошо.

Так мы подошли к моему автомобилю. Я вытащила брелок с ключами из кармана, отключила сигнализацию и открыла дверь.

Робин остановилась рядом со мной и погладила крышу машины.

– Привет, Твайла.

Она говорила с моим автомобилем.

Если я не буду осторожней, то влюблюсь без памяти в эту женщину.

Хотя велика вероятность, что это уже случилось.

Я села за руль и включила зажигание, чтобы опустить окна.

Робин наклонилась, улыбаясь.

– Спасибо за пробежку.

Я фыркнула.

– Спасибо за приглашение.

Она засмеялась, и я усмехнулась в ответ.

– Вообще-то, это было не честно, знаешь ли.

– Что? – Невинно спросила Робин.

– Ты говорила, что когда вы бегали с Джошем, он тебя сокрушил. – Я бросила взгляд на ее тело. – Мне кажется, что ты бы с легкостью бежала рядом с ним.

– Я говорила, что он ПЫТАЛСЯ сокрушить меня, – поправила она, мягко закрывая дверцу машины. – Я никогда не говорила, что он в этом преуспел.

Робин подмигнула мне и ушла, насвистывая.

Я рассмеялась и завела мотор.

Да, очень большая вероятность, что это уже случилось.

Глава шестая

– Хорошая работа, Лиз, Кэйд… и ты тоже, Денни. – Нейт Вили поочередно указал на нас троих свернутым в трубочку сценарием. – Прекрасно сделано… теперь запомните это чувство и пользуйтесь им в будущем. Вы трое пока свободны – Эдди сообщит, когда вам нужно вернуться на площадку. – Он развернулся и заговорил громче. – Мика, Генри, Джо, Артуро, Ирэн… ваша сцена. Статисты для 12, отметьтесь у Брэнта. Брэнт, ты где?

Из угла студии раздался свист.

– Здесь!

Режиссер махнул рукой.

– Отметьтесь там у Брэнта. Постоянные актеры, давайте вкратце обговорим сцену и пробежимся по…

– Слава Богу, – вздохнула Лиз, убирая с глаз непослушные волосы и разминая шею. – Я уж думала, он заставит нас сделать еще дубль.

Я согласно хмыкнула, выгибаясь назад до хруста в спине.

– Мне казалось, мы все сделали как надо еще в первый раз, – проворчал Денни. – Проклятый придирчивый ублюдок.

В его словах не было яда – все мы любили Нейта и доверяли его режиссуре.

Мы направились к выходу со съемочной площадки, привычно избегая столкновений с членами команды, меняющими антураж, которые всегда так метались, когда режиссером был Нейт.

– У Денни следующая сцена через сорок пять минут, – выкрикивал Эдисон Коуч – невысокий мужчина с курчавыми волосами, который стоял в паре метров от нас, беседуя с осветительным техником. – Лиз, ты возвращаешься через час, а Кэйд… – Он посмотрел на планшет. – В два тридцать, для сцены ограбления.

Мы кивнули, проходя мимо него.

– И Кэйд… – Я с надеждой остановилась, заметив, что Лиз стоит в дверях, дожидаясь меня. Эдди закончил говорить с осветительным техником и подошел ко мне, просматривая бумаги на своем планшете. Наконец, он вытащил из кучи маленький конверт и вручил его мне. – Это принесли вместе со сценарием от 'ИЗ'…

Я нахмурилась, но взяла конверт. У меня не было съемок в 'Их защите' в ближайшем времени… интересно, что это.

– Спасибо, Эдди, – рассеяно произнесла я, глядя на конверт. Небольшой, размером с пригласительный или визитку; мое имя написано четким, очень аккуратным почерком. Больше никаких пометок на конверте не было.

Я почувствовала, как Лиз подошла ко мне.

– Зачем это?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Вроде, нет у меня с ними никаких сцен.

Открыв конверт, я вытащила маленькую записку.

Кэйд,

Я дам тебе шанс искупить вину. Завтра, на том же месте, в тот же час.

Проигравший покупает кофе, победитель получает право насмехаться.

Робин

Я широко усмехнулась и рассмеялась вслух.

Несколько членов команды остановились и посмотрели на меня.

Ладно, больше, чем несколько.

Вообще-то, абсолютно все. Я не была известна за свой непосредственный смех.

– Кэйд? – Лиз нахмурилась, она выглядела искренне обеспокоенной. – Ты в порядке?

Иисус, разве женщина больше не может смеяться как идиотка?

– Все прекрасно, – ответила я, пытаясь унять улыбку, но все еще думая о Робин. – Просто прекрасно.

Лиз пожала плечами и двинулась к двери.

– Паула заказала еду из того тайского ресторанчика, который ты так любишь… приходи ко мне через десять минут.

Это не была просто просьба.

Мне удавалось избегать Лиз с того 'ты когда-нибудь хотела поцеловать женщину' разговора, но похоже на этом моя удача закончилась.

Внутренне вздохнув, я кивнула.

– Скоро увидимся. – По крайней мере, она озаботилась тем, чтобы выбрать еду, которая мне нравится.

Вернувшись в свой трейлер, я с наслаждением стянула черный жакет, в который была облачена для последней сцены. Затем сняла кожаную кобуру с резиновым бутафорским пистолетом, повесив ее рядом с жакетом, чтобы потом не забыть одеть снова. Я посмотрела на свою рубашку цвета вина с V-образным вырезом. Немного поспорив с собой, я все же решила снять и ее, повесив на отдельную вешалку и надевая вместо нее футболку, в которой приехала утром на площадку. Зои из гардеробной убьет меня, если я залью рубашку тайским соусом, и ей придется подбирать что-нибудь на замену, чтобы закончить сегодняшние съемки.

Я проверила автоответчик на мобильном – одно сообщение от Конни, которая хотела знать, что я думаю по поводу рекламы шампуня; и одно о моего брата Перри. Они с другом собирались в двухнедельный пеший поход вдоль тихоокеанского хребта в июне, который собирались завершить у Big Bear. Я согласилась помочь им пополнить запасы в Idyllwild, перед тем, как ребята отправятся в Big Bear, и посадить их на обратный самолет в Madison, где они собираются поступать в Университет Висконсина. Перри звонил, чтобы подтвердить дату и попытаться уговорить меня присоединиться к ним, насмешливо кудахтая, будто цыпленок, и делая выпады насчет моих 'преклонных лет' с каким-то причудливым славянским акцентом, который заставил меня рассмеяться вслух.

Мысленно пообещав перезвонить ему, как только появится время, я оставила Конни сообщение на автоответчике с напоминанием, что я только-только вышла за пределы рекламных роликов, и не хотела бы возвращаться к этому. Наконец, после некоторого колебания, я позвонила на главный коммутатор студии и уболтала ответственного дать мне номер сотового Робин. Я чувствовала себя немного виноватой за то, что слегка солгала, чтобы получить ее номер, но вряд ли она стала бы возражать.

Набирая цифры на телефоне, я надеялась попасть на автоответчик, но хриплый голос ответил на третьем гудке.

– Да, – судя по этому голосу, звонок был вовсе некстати, и я вздрогнула. Возможно, не стоило звонить ей на площадку.

Но уже слишком поздно.

– Я получила твою записку Вард, будем считать, что мы договорились. Но давай перенесем это на шесть часов в Ledos Canyon… посмотрим, как эти длинные ноги работают на настоящем ландшафте. В шесть часов. – Я услышала ее смех и повесила трубку, улыбаясь подобно Чеширскому коту.

Десять минут прошли, и я направлялась к трейлеру Лиз, мысленно готовясь к тому, что она снова поднимет ту тему.

Я постучала в дверь и вошла; Паула сидела за столом в дальнем конце трейлера, умудряясь одновременно быстро говорить что-то по телефону через hands-free и печатать на лэптопе. Лиз виновато глянула на меня поверх тарелки с лапшей.

– Прости, я проголодалась. Не могла ждать, – произнесла она, проглотив еду.

Я пожала плечами, разглядывая другие коробочки. Аж слюнки потекли от вкусного запаха.

– Это твои, – Лиз указала на коробочки палочками для еды, – с дополнительным соусом и специями.

– О, классно. Спасибо.

Мы с жадностью набросились на свою еду, и некоторое время тишина комнаты нарушалась только голосом Паулы и быстрым стуком клавиш.

Наконец, Лиз вздохнула и выпрямилась, ударив палочками по лапше.

– Ты быстро уехала после съемок вчера вечером… горячее свидание? – Еще несколько ударов по беззащитной лапше и хитрый взгляд на меня. – Это была женщина?

Я чуть не подавилась, справившись с собой только после нескольких глотков воды из бутылки, которую Лиз спокойно протянула мне.

– Иисус, Лиз. – Я закашлялась и глотнула еще воды. – По крайней мере, подожди, пока я доем, прежде чем задавать такие вопросы.

– Какие 'такие'? Это всего лишь простой вопрос, или два простых вопроса. – Поняв, что я не собираюсь в скором времени возвращать ей бутылку, она достала другую из мини-холодильника. – Первый – это действительно было горячее свидание?

Я покачала головой.

– Нет, это не было горячее свидание. У меня был ужин…

Она набросилась на мои слова.

– С женщиной?

– Ну, одна из них была…

– О, Кэйд, групповуха? – Она с любопытством уставилась на меня. – Никогда не думала, что ты принадлежишь к такому типу.

Я закатила глаза.

– Лиз, ты хочешь знать, чем я занималась вчера вечером, или нет? Я вообще нужна тебе для этого разговора?

– Так у тебя не было групповухи?

– Нет, не было.

Казалось, это сильно разочаровало ее, и Лиз пристально посмотрела на меня.

– Но ты бы хотела? Поскольку в тех on-line историях многие женщины хотели этого…

– Иисус… – Я со вздохом отодвинула тарелку.

– Но это была лесбиянка? – Она смотрела на меня с надеждой.

– Я не знаю, Лиз. – "Может, когда-нибудь, я узнаю точно, но сейчас я не уверена".

– Но ты же хотела поцеловать женщину, верно?

Внезапно в трейлере стало очень тихо – Паула прекратила печатать и смотрела на меня, открыв рот.

Черт.

– Лиз…

– Потому что, знаешь ли, это делает тебя почти лесбиянкой, так ведь? – Она кивнула, будто это было очевидно. – Так С КЕМ ты была вчера вечером? О… Это был тот же человек, который послал тебе ту записку сегодня? Не думаю, что я когда-либо видела у тебя такую улыбку, Кэйд, должно быть это было…

– Я ужинала с Робин и Джошем Рили, – отрезала я прежде чем она успела придумать, почему бы я могла получить записку, которая заставила меня так улыбаться.

Это остановило ее.

– Правда?

– Правда.

– И какой он – Джош Рили? Он столь же привлекателен в жизни? О-о-о, эти синие глаза и эти милые сексуальные маленькие булочки…

Ну, по крайней мере, мы больше не говорим обо мне, целующей женщин.

– …но я слышала, что он обманывает Робин, когда находится в туре. Марти говорила, что Кен говорил, что Энтони говорил, что он встречал девочку в клубе в Рио-де-Жанейро, которая клянется, будто провела ночь с Джошем Рили…

– Что?

Возможно, Джошу следует поработать над осторожностью.

– О, кто знает, правда ли это, ты же помнишь, какой Энтони с девочками…

Действительно, я знала какой Энтони с девочками. Однажды я сделала ошибку, разрешив Лиз устроить мне свидание с ним. Симпатичный парень с серьезной проблемой с кокаином и отчаянной потребностью нравится… Энтони скажет что угодно любому, если думает, что это сделает его более популярным.

– …так что ты о нем думаешь?

– Я думаю, что он очень милый… – Похоже, Лиз ожидала большего. – И он великолепен. Намного лучше в жизни.

Это, казалось, удовлетворило ее, и она выпрямилась с крошечной улыбкой на лице. Затем наклонилась ко мне.

– Ты когда-нибудь хотела поцеловать меня?

Я моргнула. Разговор с этой женщиной походил на пинг-понг.

Прочистив горло, я посмотрела на Паулу, которая снова что-то печатала. Или, по крайней мере, делала вид, что печатает.

– Нет, Лиз, я никогда не хотела поцеловать тебя.

– Почему нет! Что не так со мной?

Я вздохнула.

– С тобой все в порядке…

– Разве ты не считаешь меня привлекательной? Ради Бога, я вхожу в сотню 'самых красивых людей'!

– Конечно, ты привлекательна, Лиз, – с раздражением произнесла я, – просто я не хочу поцеловать тебя, ладно?

– Не хочешь?

– Нет, не хочу.

Она скрестила руки на груди и надулась.

– Почему?

– Потому что ты – мой друг, Лиз. – Ужасная мысль пришла мне в голову. – Ты же не хочешь поцеловать меня, не так ли? – Испугано спросила я.

– Боже, нет, – Лиз выглядела потрясенной. – О, Кэйд, фу-у-у.

– Эй, – я начала было возражать, но подумала, что лучше не стоит.

– Так, ты хочешь поцеловать Паулу?

С противоположной стороны комнаты раздался писк, и темп печатания резко увеличился.

– Нет, я не хочу поцеловать Паулу, – ответила я с легкой улыбкой.

Лиз пристально посмотрела на меня.

– Так кого ты хочешь поцеловать?

У меня было такое чувство, что я учусь в школе и играю в 'Правда или Риск'.

Я покачала головой.

– Кэ-э-эйд… – Проскулила Лиз. Я улыбнулась, но продолжала молчать.

– Я вытащу это из тебя, – пообещала Лиз, и я была уверена, что она права.

Но не сегодня.

Глава седьмая

Мои мышцы яростно протестовали, а легкие горели огнем, но я продолжала бежать, хотя уже тяжело дышала, и ноги начинали заплетаться.

"Почти на месте, почти на месте, почти на месте…"

Я побью ее, на сей раз, прах побери.

Стиснув зубы, я побежала быстрее. Пот заливал глаза, но стереть его не было сил, да и не хотелось нарушать ритм бега…

Я уже видела ограду в пятидесяти метрах впереди.

Еще немного быстрее… Двадцать пять метров…

Я видела указатель на канатку; людей, крутившихся вокруг него; кого-то, сидящего на скамье…

Робин.

Она сидела на скамье и выглядела сошедшей с плаката для рекламы Nike, как будто и не пробежала только что пять с половиной километров вверх по холму.

"Твоюнах".

Резко остановившись, я жадно глотала воздух, оперевшись ладонями о колени и чувствуя легкое головокружение. Я закрыла глаза; колени слегка дрожали, воздуха не хватало.

Услышав приближающиеся шаги, я открыла глаза, все еще пытаясь отдышаться. В поле зрения появилась пара беговых кроссовок и, прилагающиеся к ним, обтянутые черными штанами, ноги.

Я закашлялась и медленно выпрямилась, все еще чувствуя головокружение.

– Не… кхе… говори это… кхе… Вард, – предупредила я, глядя на нее, и снова закашлялась.

Под моим взглядом дерзкая самоуверенная усмешка Робин сменилась явным беспокойством.

– Иисус, Кэйд, – она подошла ближе, положив руку мне на спину. – Ты в порядке?

Я только кивнула, закашлялась и снова наклонилась, пытаясь успокоить дыхание. Робин молчала, но не отходила от меня, успокаивающе поглаживая по спине.

Наконец, я выпрямилась и с трудом подавила разочарованный вздох, когда она убрала руку. Стянув бандану с головы, я провела рукой по влажным волосам.

Чудесно.

Робин молча подала мне бутылку воды, и я жадно присосалась к горлышку.

– Спасибо.

Вернув бутылку, я оттянула нижнюю часть толстовки, чтобы создать хоть какую-то вентиляцию. Я посмотрела на Робин, которая все еще взволнованно глядела на меня и, после секундного колебания, стянула толстовку через голову и вытерла ею лицо.

"Ух ты, я выгляжу действительно привлекательно сейчас", я с сожалением покачала головой.

– Как, черт возьми, ты добралась сюда так быстро? – Наконец, спросила я, когда достаточно отдышалась, чтобы говорить. – И как ты пробралась мимо меня?

– Я… хм… пошла другим путем, – уклончиво ответила Робин, в глазах которой светился смех.

Уперев руки в бока, я нахмурилась.

– Я не знала, что есть другой путь. Только дорожка обслуживания…

Она начала смеяться, медленно отодвигаясь от меня.

– …и по ней двигаются только машины обслуживания, – озадаченно продолжала я, прежде чем до меня дошло. – Ты ЕХАЛА?

Робин успокаивающе подняла ладони.

– Прости, Кэйд, я не знала, что ты попытаешься убить себя…

Я двинулась к ней и она попятилась еще быстрее, весело смеясь. Я погналась за ней, и Робин, взвизгнув, развернулась и побежала от меня, все еще хихикая через плечо.

Я преследовала ее, беспомощно смеясь. Это было так весело и странно – гоняться за Робин по автомобильной стоянке, как пара детей. И я даже не думала о том, что я буду делать, если на самом деле поймаю ее.

Пока не поймала ее.

Робин направлялась к своему зеленому Range Rover, она приостановилась, чтобы вытащить что-то – вероятно, ключи от машины – из кармана. Я поднажала, воспользовавшись преимуществом, и поймала ее, когда она добралась до автомобильной двери, крепко схватив за талию.

– Не так быстро, юная леди, – прорычала я ей в ухо, все еще смеясь и наслаждаясь ее смехом.

Пока не осознала аромат ее волос у моего лица и жар ее кожи в сантиметрах от моих губ.

И прикосновение моей груди к ее спине, и мои руки, лежащие на ее животе, и внезапную абсолютную неподвижность ее тела…

Ни одна из нас больше не смеялась.

– Кэйд… – Ее голос был тихим и немного дрожал.

Я непроизвольно сжала руки, затем расслабилась, отпустила ее и медленно отстранилась.

Робин плавно развернулась, и в тот момент – до того, как обычная маска упала на место – я знала. Я видела вспышку этого, чувствовала жар…

Робин хотела меня.

Я ловила на себе такой взгляд достаточно часто, чтобы узнать его.

Робин Вард хотела меня.

Затем маска упала на место, и мы просто смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Я хотела прижать ее к дверце машины и целовать до потери чувств… Я хотела зарыться лицом в ее волосы, обнять ее и не отпускать…

Вместо этого я нервно улыбнулась и еще немного отодвинулась назад.

– Ты обманщица.

А ты – трусиха, Харрис.

Робин выглядела так, будто собирается шагнуть ко мне, но вместо этого она прислонилась к автомобилю и слегка улыбнулась.

– В таком случае, похоже, что я должна тебе кофе.

– Эй, леди! – Вопль за моей спиной заставил вздрогнуть нас обеих. Я обернулась и увидела мальчика лет одиннадцати, бегущего ко мне, держа комок серой ткани в одной руке и белой, поменьше размером, в другой. – Это ваши вещи? Мамочка сказала, что вы оставили это там.

Я подошла к нему, смущенно глядя на свою толстовку и бандану, и поблагодарила мальчика, получив в ответ неопределенное 'угу'. Он убежал обратно к своим родителям. Когда я обернулась, то обнаружила, что Робин сидит в своем автомобиле, напряженно глядя на рулевое колесо.

Я потопталась на месте.

– Пытаешься завести автомобиль силой мысли? Держу пари, ключ сработает лучше.

Она лишь слегка улыбнулась.

– Кэйд, прости, но, похоже, я вынуждена обмануть тебя с кофе, ладно? Я только что вспомнила об одном деле…

Я моргнула.

– Хм… Хорошо, конечно. – Я торопливо отстранилась, когда она завела мотор и включила передачу. – Робин?

Но она только коротко махнула мне рукой и уехала.

Я медленно вернулась к своему автомобилю, натягивая толстовку.

"Что, черт возьми, случилось?"

* * *

В пятницу утром Робин оставила сообщение, что вечерний обед отменяется, потому что ее не будет в городе.

В субботу утром ее фотография была в газете. На фото они с Джошем прошлым вечером выходили из 'The Mondrian' – популярного ночного клуба ЛА. Я долго смотрела на фотографию, удивленная интенсивностью чувства, что меня предали.

В воскресенье утром я поехала кататься на горном велосипеде, выбирая самые трудные и рискованные участки, пытаясь адреналином вытравить мысли о Робин из своей головы.

В воскресенье в полдень, после двухчасовой остановки в травматологии, я, хромая, возвращалась домой с распухшей челюстью, помятыми ребрами, парой мерзких царапин и байком, стоившим две тысячи долларов, который, похоже, восстановлению не подлежал.

И я все еще думала о Робин.

Телефон зазвонил, когда я загружала лед в блэндер для холодного компресса. Включив блэндер, я взяла трубку.

Это была Лиз.

– Кэйд, ты где?? Мы ждали тебя еще несколько часов назад.

Я слышала голоса на заднем плане. Судя по всему, что она уже выпила стаканчик и не собиралась останавливаться на достигнутом. Чей-то голос – похоже, Денни – очень громко спрашивал, где я, черт побери, шляюсь.

Черт. Совсем забыла. Новоселье у Денни в западном Голливуде.

– Ах, черт, Лиз, я забыла об этом. Я поехала кататься на байке утром…

– Ты забыла?! – Я вздрогнула и немного отодвинула телефон от уха. У меня гудела голова, болела челюсть, ребра… ребра, казалось, неоднократно встретились с бейсбольной битой.

– Да, прости… Слушай, передай Денни…

– Теперь, когда тебе напомнили, тащи сюда свою задницу! – Она громко хихикнула.

А может, два или три стаканчика.

– Я не могу, Лиз, – я вернулась на кухню и выключила блендер. Прижав трубку к уху плечом, я пересыпала накрошенный лед в большой закрывающийся пакет, снова наполнила блендер и запустила его.

– Конечно, можешь. Просто залезай в свой маленький блестящий автомобильчик и заводи мотор. Дорога займет максимум полчаса. – Она ненадолго замолчала. – Что это за странные звуки? Ты где?

– Я дома – ты же звонишь мне на домашний, помнишь?

– Никто не любит умников, Кэйд. – Я не ответила, подавив стон, когда приподняла футболку и приложила лед к разбитым ребрам. Я прикрепила мешок со льдом к коже эластичным бинтом, выключила блендер и наполнила льдом другой мешок, поменьше размером. – Кэйд, чем ты там занимаешься? Почему не можешь приехать?

Так или иначе, Лиз, как и все остальные, все равно увидит меня завтра.

– Я упала с велосипеда этим утром и сейчас прикладываю лед к различным частям тела, которые пострадали, когда я перелетела через руль на скорости в тридцать километров в час и прокатилась без велосипеда вниз по холму.

Ей потребовалась время, чтобы осознать, что я сказала – я слышала, как кто-то обращался к Лиз на заднем плане, и она попросила помолчать, концентрируясь на моих словах.

– Ты упала с велосипеда? Кэйд, ты в порядке?

Я улыбнулась. Она могла быть действительно очень милой.

– Да, я в порядке, в больнице мне сказали…

– БОЛЬНИЦА? – Резко выдохнула Лиз. – Ты в БОЛЬНИЦЕ?

Ладно. Возможно, не стоило говорить всю правду.

Вздохнув, я приложила меньший пакет со льдом к челюсти.

– Нет, Лиз, помнишь я дома? Куда ты мне звонишь?

– Но, Кэйд, ты сказала в больнице…

– Лиз, – прервала ее я, чувствуя, что Лиз начинает немного злиться, – я была в больнице, чтобы провериться. Теперь я – дома. Я в порядке. Ну, не совсем в прядке, но буду. Просто не думаю, что это хорошая идея – ехать сейчас к Денни, хорошо?

– Но Кэйд…

– Я в порядке, – повторила я еще более твердо. – Иди, развлекайся, Лиз, увидимся завтра. Передай Денни, что мне жаль, ладно?

– Кэйд…

– Пока. – Я повесила трубку и похромала в спальню. Убрав лед из-под футболки, я переоделась в домашние брюки и майку.

Наконец, я опустилась на диван, разместив пакеты со льдом на ребрах и челюсти, и закрыла глаза.

Пакеты со льдом стали пакетами с теплой водой и были уже сумерки, когда меня разбудил стук в дверь. Я автоматически дернулась, чтобы встать, и со стоном упала назад, когда все ушибы напомнили о себе болью.

– Иду! – Крикнула я и осторожно попыталась сесть снова. Пока я двигалась медленно, это было болезненно, но терпимо и, в конечном итоге, я добралась до крыльца. Силуэт человека, стоящего на моем пороге был узнаваем даже через десятисантиметровые блоки замутненного стекла.

Робин.

Я ощутила смесь гнева и радости, ожидания и обиды, которые только усилились, когда я открыла дверь и заметила, сколь сильное облегчение она испытала при виде меня.

– Кэйд, – произнесла она своим проклятым пропитанным дымом медовым голосом.

Я схватилась за дверь, терпеливо пережидая, пока пройдет знакомое ощущение опустошения, сопутствующее появлению Робин.

– Робин, – нейтрально произнесла я, когда немного успокоившись. – Что ты тут делаешь?

Она проигнорировала вопрос, оглядывая мое поцарапанное лицо и руки, кровоподтек на челюсти и болезненную позу со вниманием врача.

– О, детка, ты в порядке? – Робин шагнула вперед и, прежде чем я успела отстраниться, прижала меня к себе сильными руками. Я боролась с объятием целых пять миллисекунд, прежде чем расслабиться, прислонившись щекой к ее плечу и впитывая тепло ее тела.

Это было так… восхитительно.

От нее слегка пахло сигаретным дымом и специями; запахи вечеринки, которые сказали мне, откуда она узнала о случившемся. И под ними слабый цветочный аромат ее духов, который сохранился на ее рубашке, все еще лежащий у меня, и который витал в нашем трейлере, даже после ее ухода.

Я вдыхала это – ее аромат – и почувствовала, как ее руки напряглись в ответной реакции.

Я задохнулась от боли в ребрах, разрезавшей туман эйфории близости Робин.

– Ох… черт…

Робин немедленно отстранилась, будто ее ужалили.

– Мои ребра… – Я медленно дышала, пытаясь успокоить боль.

Теперь она стояла, неуверенно глядя на меня, двигая руками, явно желая помочь, но не зная как. Когда между нами оказалось некоторое расстояние, я вспомнила то, что моментально вылетело из головы, стоило только Робин коснуться меня. Она лгала мне, и я должна была сердиться на нее.

– Робин, что ты здесь делаешь? – Я повторила свой вопрос, она слегка нахмурилась, видимо удивленная резким тоном.

– Я приехала на вечеринку к Денни… Лиз сказала, что с тобой произошел несчастный случай, какая-то авария… я не смогла вытянуть больше информации из нее, так что я вызвалась поехать, посмотреть, как ты. – Она сделала паузу и добавила, – тот велосипед в кузове, – она оглянулась на дорожку, где позади ее автомобиля, рядом с Твайлой был припаркован пикап. В кузове лежал красный горный велосипед, передняя рама была согнута почти вдвое, вилка искривлена, руль вывернут под странным углом, – это..?

Я кивнула, не глядя на велосипед. Каждый раз, когда я смотрела на него, то понимала, что все могло быть намного хуже. Если бы я не надела шлем… я задрожала и зевнула, внезапно осознавая, что очень устала.

– Спасибо, что заехала, Робин. Можешь передать всем, что я в порядке. Мне нужно пойти, присесть. – Я отстранилась и начала закрывать дверь.

Она нахмурилась сильнее.

– Кэйд…

Я остановилась в ожидании, наполовину закрыв дверь.

– Могу я войти ненадолго?

У меня не было сил, чтобы сказать нет, так что я просто развернулась и пошла на кухню, оставив ее решать, входить или нет. Пока я спала, в морозилке образовалось льда для еще пары ледяных примочек, и я снова заполнила блендер. Я похромала в гостиную, чтобы забрать пакеты, которые использовала раньше, заметив, что Робин вошла внутрь и наблюдает своими темными глазами за каждым моим судорожным и болезненным движением. Я вылила воду из большего пакета, снова наполнила его льдом, и двинулась к холодильнику за новой порцией льда, когда Робин вошла на кухню.

– Прости, если я не лучшая хозяйка сегодня… найди себе что-нибудь. В холодильнике есть пиво и сок, в кабинете – вино, виски и скотч…

Она ничего не ответила, просто продолжала смотреть.

Выключив блендер, я заполнила льдом меньший пакет и отправилась в гостиную. Включив телевизор, я выбрала канал с бейсболом и осторожно опустилась на диван. Я приподняла футболку, чтобы обследовать ушиб, и услышала пораженный вздох Робин.

В два длинных шага она оказалась рядом и присела на диван около меня, нежно проведя пальцами по распухшему сине-зеленому ушибу, пересекающему ребра.

Я проглотила пораженный вздох, почувствовав, как от ее нежного прикосновения волна возбуждения прокатилась по моим нервам прямо к эрогенным зонам.

"Иисус".

Я быстро, но мягко убрала ее руку, заменив пакетом со льдом, и опустила футболку.

Когда я закончила с этим, Робин смотрела на меня.

– Выглядит так, будто это немного больно.

Я слегка улыбнулась, поерзав на кушетке в попытке найти более удобное положение.

– Немного, – ответила я.

Робин встала и положила две подушки на дальний конец дивана.

– Давай, ложись. – Она приглашающе похлопала по подушкам. Я колебалась, и она повторила жест. – Кэйд, ляг, ради Бога. Тебе будет удобнее, и не придется прижимать лед к ребрам. – Робин схватила меня за плечи и аккуратно уложила на кушетку. – Вот, не так уж и плохо, верно?

Она взбила подушки, устроила их под моей головой, а я просто смотрела на нее, чувствуя, как по телу разливается тепло, вызванное беспокойством, отражающимся в ее глазах. Робин посмотрела на меня, мягко отодвинула пакет со льдом, который я держала около челюсти, и легко, почти незаметно, провела кончиками пальцев по ушибу.

– Ты здорово ударилась, – спокойно сказала она и улыбнулась, убирая непослушные пряди волос с моего лба. Как обычно, ее натиск лишил меня воздуха, и прошло несколько секунд, прежде чем я смогла ответить.

– Я злюсь на тебя, знаешь ли. – Я перехватила руку, которой она проводила по моему лбу, и сжала ее. – Почему ты лгала мне, Робин? Насчет вечера пятницы? И почему ты не появилась следующим утром?

Она вся напряглась, вытянула руку из моей ладони и медленно выпрямилась.

– К твоему сведению, – произнесла я с намеком на сарказм. – Если ты врешь кому-то, что уезжаешь из города, не стоит появляться на публике, как самая фотогеничная пара на планете.

– Кэйд…

Я села, игнорируя боль, не желая продолжать эту беседу, пока я лежу на спине, а Робин возвышается надо мной.

– Проклятье, Робин, если ты не хочешь общаться со мной, достаточно просто, блин, сказать мне. Не лги мне об этом. Я не какой-то фанатик-преследователь, ты не должна обманывать меня, чтобы заставить оставить тебя в покое.

– О, нет, Кэйд… – Робин села рядом, взяв мою руку в ладони. – Нет, нет, нет. Кэйд, ты так не права. – Она молчала, пока я не посмотрела ей в глаза. – Так не права. Я… Кэйд, верь мне, я хочу общаться с тобой и, конечно, я не хочу, чтобы ты оставила меня в покое.

– Тогда почему..? – Я замолчала, когда она закрыла глаза.

– Я хотела видеть тебя в пятницу… я просто… – Она снова открыла глаза и пристально посмотрела на меня. Я моргнула, борясь с сонливостью, но веки были тяжелыми, ребра пульсировали и челюсть сильно болела.

Робин мягко улыбнулась и подтолкнула меня обратно на подушки, затем встала и подняла мои ноги на кушетку. Она провела рукой по моим волосам и сказала:

– Тебе нужно отдохнуть. Мы поговорим об том позже, ладно? Только знай – я не хочу, чтобы ты оставила меня одну и сожалею о том, что сделала в пятницу. Я поступила глупо и необдуманно.

– Робин…

– Ш-ш-ш. – Она прижала палец к моим губам и наклонилась вперед, чтобы поцеловать меня в лоб. – Теперь спи.

У меня был миллион вопросов, но усталость взяла свое. Я вздохнула и закрыла глаза.

– Ты останешься? Ненадолго? – Пробормотала я, съежившись от того, насколько нуждающейся я звучала, но будучи слишком утомленной, чтобы действительно волноваться об этом.

– Я буду здесь, детка.

"Детка".

Уже второй раз она назвала меня так.

Я улыбнулась, чувствуя легкие прикосновения ее пальцев к волосам, и скользнула в сон.

* * *

Уже ночью Робин разбудила меня, отвела в спальню и уложила в постель. Я помню только свое раздраженное ворчание из-за того, что она меня разбудила, ее легкий смех и прикосновение губ к моему лбу.

Было еще темно, когда я проснулась от резкой боли в ребрах при попытке повернуться на другой бок. Несколько минут я лежала, пытаясь уснуть, но, в конечном итоге, вылезла из кровати и потащилась на кухню за порцией кофеина. Я включила свет в коридоре и гостиной, и чуть из кожи не выпрыгнула от неожиданности, заметив человека на моей кушетке.

Робин.

Каждый ее сонный взъерошенный великолепный сантиметр.

"Святое дерьмо".

Должно быть, я сказала это вслух, потому что она распахнула глаза и дернулась на кушетке, но затем, заметив меня, расслабилась. Робин посмотрела на меня теплым сонным взглядом полным привязанности, и мои губы сами расползлись в улыбке.

– Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Она приподнялась на локте, рассеяно проведя рукой по темным волосам.

О, что этот голос делал со мной. У меня мурашки пробежали по телу.

Она с любопытством смотрела на меня, и я поняла, что, вероятно, должна ответить на вопрос, а не стоять тут с открытым ртом, как жаждущий подросток.

– Э… – Я прочистила горло. – Доброе утро. Я не ожидала, что здесь кто-то будет – ты напугала меня.

– Прости. – Робин скинула одеяло и села, потирая шею. – Я не хотела, чтобы ты была одна – вдруг ночью что-нибудь понадобится. Ты выглядела довольно побитой вчера вечером.

– И я чувствую себя довольной побитой этим утром. – Пробормотала я. – Спасибо. Это было очень мило с твоей стороны.

– Всегда пожалуйста. – Она улыбнулась, затем зевнула и потянулась, закинув руки за голову.

Это было одновременно восхитительно и сексуально, и я отвернулась, чтобы не поедать ее глазами.

– Будешь кофе? Я собираюсь сварить немного.

– Да, спасибо.

Я усмехнулась рвению в ее голосе.

– Это займет только минутку.

На кухне я налила воду в чайник и заполнила зернами кофеварку, надеясь, что Робин любит крепкий кофе. Пока вода нагревалась, я заглянула в холодильник – несколько яиц, перец, грибы и кусочек сыра чеддер.

Я выглянула в гостиную.

– Эй… – Робин повесила свернутое одеяло на спинку кушетки и оглянулась на меня. – У меня тут есть перец, грибы, сыр… я собираюсь сделать омлет. Будешь?

Робин покачала головой.

– Спасибо, Кэйд, не стоит беспокоиться.

Я пожала плечами.

– Я все равно делаю омлет для себя, не проблема сделать еще порцию, это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя, за то, что ты вчера осталась.

Она колебалась, затем благодарно улыбнулась.

– Звучит неплохо, спасибо.

– Нет проблем. – Я вернулась на кухню, где как раз начал закипать чайник. Выключив его, я налила в кофеварку кипятка, всей кожей ощущая, что Робин стоит в дверях и наблюдает за мной.

Поставив чайник на место, я обернулась к ней и обнаружила, что Робин стоит прямо передо мной.

– А теперь, когда стало светлее, давай посмотрим, что у тебя тут?

Она положила ладонь на мою щеку, большой палец на подбородок и повернула мою голову к свету, поджав губы разглядывая распухшую челюсть. Другой рукой она убрала мои волосы со лба, чтобы было лучше видно. Робин стояла так близко ко мне, что я чувствовала тепло ее тела. Я пыталась подавить дрожь, вызванную мягкими прикосновениями, но потерпела неудачу. Она посмотрела мне в глаза, задержав взгляд на долгую секунду, а затем снова вернула внимание к распухшей челюсти.

– Выглядит не так плохо, как я ожидала, – пробормотала она, опуская руки. – У Юлии не будет проблем с тем, чтобы спрятать синяк…

Я прислонилась к столу, все еще чувствуя слабость в коленях из-за того, что Робин находилась так близко ко мне. Прежде чем я успела прореагировать, она приподняла мою футболку, остановившись чуть ниже груди, и мягко провела пальцами по ушибу на ребрах.

– Иисус, – прошипела я. Ее прикосновение возымело тот же эффект, что и вчера вечером – части тела, в покалывании которых я сейчас вовсе не нуждалась, начало покалывать.

Робин истолковала мою реакцию как боль, и быстро отдернула руку, подарив мне извиняющийся взгляд.

– Прости. – Она опустила край футболки, несколько раз рассеяно пригладив ткань напротив моего живота, перед тем как отстраниться.

– Ничего, – ответила я после пары глубоких вдохов. – Просто немного щекотно.

Я повернулась обратно к столу и разлила кофе по кружкам.

– Сливки или сахар? – Спросила я, не оборачиваясь.

– Только сливки, пожалуйста.

Я добавила изрядную порцию сливок в каждую кружку, размешала и обернулась, чтобы вручить Робин ее кофе, перехватив ее оценивающий взгляд, направленный на мои ноги. Я чуть не уронила обе кружки, когда поняла, куда она смотрит.

Она виновато посмотрела на меня и торопливо взяла кружку, пробормотав 'спасибо'.

– Не за что, – со смущенным выражением лица, я прислонилась к столу. – Нет проблем.

Итак. Думаю, теперь я могу официально заявить это. Робин находит меня – или, по крайней мере, часть меня – привлекательной. Дважды я ловила ее на этом, и тот взгляд в Ledos Canyon… он был более чем дружественным.

Но, находить кого-то привлекательным – желать кого-то – и в самом деле действовать в соответствии со своими желаниями, это две большие разницы. Робин никоим образом не дала мне понять, что хочет от наших отношений чего-то большего, нежели просто дружбы. И я не была уверена, что я тоже этого хочу. О, я знала, что хочу Робин в физическом смысле – "Боже, еще как" – но у меня было подозрение, что мои чувства зашли куда глубже. Даже если Робин хочет меня в физическом смысле, вдруг это все, чего она хочет? Хочу ли я сама чего-то большего, чем то, что она называет 'вещи'? Хочу ли я ее достаточно сильно, чтобы рисковать своим душевным равновесием только ради возможности коснуться ее?

Мое тело готово было на все, чтобы быть с Робин, отвечая громким 'да!', в то время как мой разум, верный защитник моего сердца, отвечал фирменным 'нет!'.

Я задумчиво покачала головой. Робин вопросительно посмотрела на меня.

– Что?

– Э… – Я пыталась придумать ответ. – Просто… Вспоминаю, какой у меня график съемок на этой неделе. Я знаю, что у нас сцены в городе сегодня и завтра, но я еще не звонила на площадку после этой аварии. Вообще-то, – я осторожно потянулась и вздрогнула, – я не уверена, на что буду способна сегодня. Надеюсь, там будут только диалоги.

Робин выглядела немного взволнованной.

– Может тебе стоит остаться дома сегодня? Если ты не…

Я остановила ее, мотнув головой.

– Нет, я хочу попытаться, и сделаю столько, сколько смогу. Они хотят закончить этот эпизод к следующей среде, а в четверг уже запускать в эфир.

– Крепкий орешек, да? – Заметила она с легкой улыбкой.

Я усмехнулась в ответ.

– Да, я такая.

Она кивнула и глотнула кофе, перед тем как сказать с нарочитой небрежностью:

– Мне звонили вчера вечером… Они назначили наш большой взрывной меняющий мир поцелуй на четверг.

Я удивленно моргнула и чуть не уронила чашку.

– Уже?

Волна паники смешанной с предвкушением накрыла меня, и паника легко победила.

Робин явно развлекалась, наблюдая за моим волнением.

– Ну, черт, Кэйд… Я не ждала, что ты будешь прыгать от радости, но должна сказать, обычно люди не так реагируют на перспективу целовать меня.

Я слабо улыбнулась.

– Прости… Я просто… Я… – Я перевела дыхание. – Я довольно сильно нервничаю. Меня всегда просто убивают подобные сцены – чувствую себя не в своей тарелке. А это… – Я опустила взгляд на кружку. – Ты должна признать, что это немного другой случай. Я никогда… Я никогда не целовала женщину раньше, я знаю, что это не имеет значения – это ведь просто сериал, верно? – просто игра, но… – Я пожала плечами и быстро глянула на нее, прежде чем вернуть свое внимание кружке с кофе. – Полагаю, я просто нервничаю.

– Ты никогда не целовала женщину? – В голосе Робин было удивление, и я подняла взгляд, чтобы обнаружить, что она смотрит на меня со странным выражением лица. – Ты хочешь сказать, для съемок, – медленно произнесла она, – или вообще никогда?

Я неловко переминалась в ноги на ногу.

– Уф… вообще никогда.

Робин медленно кивнула и, нахмурившись, опустила глаза на свою чашку. Молчание затянулось, и тишина стала неуклюжей. Наконец, она пробормотала:

– Я думала…

Она долго молчала и я не выдержала.

– Ты думала что?

Когда Робин снова посмотрела на меня, что-то в ее взгляде изменилось; он все еще был дружественным, но большая часть тепла, которую я ожидала обнаружить, отсутствовала. Она пожала плечами и подарила мне улыбку, соответствующую взгляду. Много прекрасных белых зубов, но ее взгляд оставался настороженным и невозмутимым.

– Думаю, это не важно. – Она кивнула на кофейник. – Можно мне еще?

Я покачала головой и молча наполнила ее чашку, пытаясь прочитать что-то на ее лице, найти намек на то, что я сделала неправильно. Так ничего и не поняв, я решила просто спросить.

– Робин, – нерешительно начала я, – я сказала что-то не то? Ты выглядишь… – Я не могла описать словами то, что видела.

Ее чашка замерла на полпути к губам. Робин улыбнулась, немного печально, как мне показалось, и глотнула кофе перед тем, как начать говорить.

– Нет, Кэйд, ты не сделала ничего неправильно. Я просто… Неверно истолковала некоторые вещи.

Из гостиной раздался телефонный звонок, и Робин поспешно ретировалась, будто стремясь избежать беседы. Я налила себе еще кофе и занялась омлетом. Готова поспорить, этот утренний звонок означает, что у меня не будет компании за завтраком.

Робин вернулась на кухню, извиняясь, махнула сотовым.

– Это был Рик Прайс. Они сдвинули график на час, – она посмотрела на часы, – так что мне действительно уже нужно ехать домой, принять душ и переодеться. Спасибо за кофе и завтрак… можно, я позаимствую зонтик?

– Конечно, – ответила я.

Она отдала мне свою чашку, и некоторое время мы смотрели друг на друга в неловком молчании.

– Спасибо. – Наконец, сказала я. – Спасибо за то, что пришла сюда вчера вечером и что осталась. Я… Было приятно, что ты здесь.

Робин мягко улыбнулась.

– Не за что. – Улыбка исчезла на мгновение, и она посмотрела вниз на свои руки. – Когда Лиз сказала мне… И затем, когда я увидела велосипед… – Она снова взглянула на меня, и ее темные глаза были полны эмоциями. – Это действительно напугало меня, Кэйд. Знать, что с тобой что-то случилось. Я…

Ее сотовый снова зазвонил, и она тихо ругнулась, посмотрев на номер звонящего. Она колебалась, глядя на меня, затем ответила на звонок.

– Да… Нет, Рик, я не дома. Я скоро буду там… Тогда пусть они оставят его на пороге. Все будет нормально – люди не ходят в шесть утра вокруг моего дома, в надежде украсть сценарий. – Робин вздохнула и раздраженно потерла пальцами переносицу. – Прекрасно. Пусть ждет, я буду как только смогу. – Затем она выпрямилась, и в ее голосе появились гневные нотки. – Это не твое собачье дело, где я, Рик. Скажи ему, что я приеду, как только смогу.

Она щелчком захлопнула телефон, хмуро посмотрев на него, прежде чем перевести взгляд на меня.

– Кэйд…

С кривой улыбкой я отлипла от стола.

– Знаю, тебе нужно идти. – Я за плечи развернула ее в сторону двери и мягко подтолкнула к гостиной.

Она подошла к кушетке и взяла свою большую черную кожаную сумку. Робин положила в нее телефон и достала ключи от машины, прежде чем повесить сумку на плечо. Она медленно пошла к двери, затем резко повернулась ко мне.

– Может, поужинаем сегодня вместе. Я бы хотела…

– Да. – Немедленно ответила я.

Ее улыбка была как солнечный луч, согревая меня.

– Я позвоню тебе позже. – Продолжая смотреть на меня, Робин подняла руку и коснулась моей челюсти. – Полегче сегодня, ладно?

– Да, мэм. – Я улыбнулась, с трудом сдерживаясь, чтобы не повернуть голову и не коснуться губами ее руки.

Она криво улыбнулась мне и ушла.

* * *

После того, как Робин уехала, я поела, приняла душ, оделась и направилась к съемочной площадке в Финансовом Центре города. Там я сразу двинулась в гардеробную, терпеливо выносила раздраженные попытки Юлии заставить мое лицо выглядеть так, будто оно вчера не встретилось с сосной, и пыталась казаться веселой, когда предстала перед группой.

К сожалению, пытаться не значит преуспеть, что стало очевидным уже через пятнадцать минут. Хотя Юлия и замазала синяк на лице, но ушиб на ребрах не позволял мне заниматься никакой физической деятельностью. Сцены ареста, сцены преследования… в общем, почти все, что было запланировано на сегодня, было не для меня, и к одиннадцати часам Нейт отправил меня лечиться домой, ворча себе под нос что-то насчет 'глупых мужественных любителей природы'.

Дома я выпила обезболивающее, взяла книгу и устроилась в гамаке за заднем дворе. Я успела прочитать несколько глав, прежде чем таблетки подействовали, и я уснула. Проснулась я в три часа, сделала себе бутерброды, выпила еще несколько таблеток и устроилась на кушетке, где и дремала, пока меня не разбудил телефонный звонок в 6:30.

– Да, – хрипло ответила я, добравшись до телефона.

– Ты должна была видеть это, Кэйд, такая огромная толпа людей наблюдала за процессом съемок, а две женщины чуть не подрались, когда Артуро раздавал автографы…

– Лиз? – Просипела я, взглянув на часы.

Она ненадолго замолчала.

– Ну, конечно, это я. – В ее голосе было недоверие, что я могла подумать, будто это кто-то другой.

– Прости… только встала…

– Ну, я рада, что ты уже не спишь. Слушай, мы с Паулой уже везем тебе ужин, ладно?

– Лиз, это очень мило с твоей стороны, правда, но я…

– Кэйд, тебе нужно поесть. – Ее решение было окончательным. – Мы будем минут через двадцать.

– Лиз… – Снова попыталась, но она уже повесила трубку.

– Черт. – Мои попытки перезвонить остались без ответа и, вздохнув, я направилась в душ.

Через двадцать минут я, одетая в свежую футболку и потертые джинсы, проводя рукой по влажным волосам, открывала дверь, чтобы обнаружить усмехающиеся лица Лиз, Паулы, Денни, Мика и Джозэфа.

Я моргнула от удивления.

– Привет, ребята.

Я получила хор ответных приветствий и две больших коробки пиццы от Денни.

– Мы решили, что ты захочешь подкрепиться.

– Я…

Лиз просочилась мимо меня и направилась прямо на кухню.

– Я хотела взять что-нибудь из того местечка, которое тебе нравится, но Денни настоял на пицце. У тебя есть вино?

Я вздохнула.

– Белое, в холодильнике, – я покорно отстранилась, пропуская всех внутрь.

Мика вошел последним и остановился на пороге, глядя на меня.

– Мы можем не оставаться, если ты не хочешь. Лиз сказала, что ты знаешь о нашем приезде, но, очевидно, ты не ожидала нас увидеть.

Я покачала головой и улыбнулась, коротко обняв его.

– Да, это было сюрпризом, но не плохим. Не волнуйся об этом.

– Мы не задержимся надолго – ты выглядишь довольно потрепанной. – Он кивнул и прошел внутрь.

Я уже закрывала дверь, когда заметила знакомый высокий силуэт, движущийся к дому, с любопытством поглядывающий на припаркованные на дорожке автомобили.

Милостивый Боже.

Я распахнула дверь и прислонилась к косяку, даже не пытаясь скрыть свой оценивающий взгляд. Робин была одета, чтобы быть оцененной, и все в ее движениях говорило, что она знает о том впечатлении, которое производит на окружающих. Распущенные волосы свободно стекали на спину; на ней была черная кожаная юбка в обтяжку, длиной до середины бедра; туфли на шпильках, ремешками обтягивали щиколотки, привлекая внимание к ногам; тонкая серебристая блуза состояла из двух отдельных полос ткани, которые закрывали ее грудь, но мало что еще, небрежно выставляя напоказ гладкую загорелую кожу и работу мышц.

Я была загипнотизирована игрой мускулов под кожей, пока Робин шла к двери, и небольшими ямочками чуть выше пояса юбки. Я хотела коснуться их губами, почувствовать эту кожу своей щекой, провести языком…

– Кэйд? Привет?

Не знаю, как долго Робин стояла передо мной с намеком на улыбку на губах, пока я глазела на нее. Я медленно перевела взгляд на ее лицо, пораженно моргая, будто только проснулась.

Я просто выпалила то, что думала.

– Иисус, Робин, ты выглядишь удивительно.

"Действительно мило, Кэйд". Но, увидев пораженное, хотя и бесспорно довольное выражение на лице Робин, я была рада своей непосредственности.

– Я… Спасибо, Кэйд. – Теперь ее улыбка была шире.

Я пожала плечами и прочистила горло, криво улыбнувшись.

– Просто констатация факта.

Одна бровь выглянула из-под оправы ее темных очков.

– Ну, Кэйд Харрис, если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты со мной флиртуешь.

Она слегка дразнила, и я ответила в том же духе.

– Ну, возможно, мисс Вард, ты не знаешь.

Робин нахмурилась – я могла видеть морщинку между ее бровями за оправой очков.

– Возможно я не знаю что?

– Не знаешь лучше, – ответила я, задаваясь вопросом, откуда этот внезапный всплеск смелости.

Ее улыбка исчезла.

– Что…

– Кэйд, – прокричал Денни из дома, заставая нас обеих вздрогнуть, – что ты блин там делаешь… – Он подошел к двери и резко остановился. – Робин.

"Проклятье. Плохой выбор времени, Дано".

– Денни, – сказала Робин, бросив на меня удивленный взгляд.

– Стоп. Ты выглядишь адски невероятно. – Произнес он, оглядывая ее сверху донизу. Я слегка улыбнулась, соглашаясь с этим заявлением. – Горячее свидание с теннисистом?

"Ох". Я была так увлечена ее внешностью, что даже не подумала, почему она одета так уничтожительно. Сомневаюсь, что обед со мной предусматривает подобную форму одежды.

– Спасибо, Денни. И, да, мы идет на вечеринку, которую устраивает один из его спонсоров. – Она повернулась ко мне, посылая извиняющийся взгляд. – Я заехала сказать, что вынуждена отменить ужин.

"Джош снова победил". Недобрая мысль пришла непрошеной, и я отодвинула ее на задний план.

– Ясно. – Я кивком указала на Денни и в сторону кухни. – Оказывается, у меня все равно есть компания на ужин.

Я не хотела этого, но мой тон стал довольно прохладным, и Робин сняла очки, чтобы прямо посмотреть на меня.

– Мне действительно жаль, Кэйд. Я забыла об этой вечеринке, и Джош напомнил мне только в полдень. Я бы позвонила…

Кто-то крикнул Денни, и Робин, прекратив оправдываться, посмотрела мимо меня в дом.

– Сколько там народу?

– Денни, Мика, Джозэф, Паула… и, конечно, Лиз.

Она подняла бровь.

– О, популярная девочка?

Я пожала плечами.

– Я рано уехала с площадки сегодня, и они решили зайти, проведать меня.

Беспокойство отразилось на ее лице.

– Я слышала об этом – хотела позвонить раньше, но боялась потревожить тебя. Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

– Ну, я не многое смогла сделать сегодня. Нужно было преследовать какого-то парня вниз по лестнице. Я пробежала три шага и чуть не упала. Нейт был не слишком счастлив.

– Нейт иногда такая задница, – заявила Робин, – но он это переживет.

– Да, я знаю. Большую часть дня я спала, приняла обезволивающее… чувствую себя получше, уже не так болит.

– Хорошо. – Она кивнула и пристально посмотрела на меня. – Ты и выглядишь лучше, чем утром.

Чувствуя себя неловко под ее пристальным взглядом, я посмотрела мимо нее, впервые заметив серый лимузин в конце дорожки. Задняя дверца была открыта, и Джош, одетый в черные брюки, металлически-синюю рубашку и кораллово-черный пиджак с небольшим воротником, вышел из машины и помахал мне рукой.

Я махнула в ответ, неспособная сдержать улыбку. Я ничего не могла с собой поделать, мне нравился этот парень.

– Похоже, твоему спутнику не терпится уехать, – заметила я.

Она потерла плечо.

– Да, он хотел появиться там пораньше. – Робин теребила очки, непривычно волнуясь. – Кэйд…

– Иди, – мягко произнесла я, указывая на автомобиль – Он ждет.

– Мне жаль.

– Я знаю. – Я кивнула. – Мы поужинаем как-нибудь в другой раз. – Я колебалась, но все-таки подошла к ней, чтобы коснуться губами гладкой ароматной щеки. – Передавай привет Джошу. – Прошептала я ей на ухо, коротко коснувшись рукой теплой кожи ее бедра, мягко поглаживая большим пальцем.

Я почувствовала, как она задрожала всем телом, реагируя на мои действия и, отстраняясь, подавила триумфальную улыбку.

"Там что-то есть, прах побери, и я выясню, что это".

– Поговорим позже?

– Да, конечно, – слабо ответила она, надевая очки перед тем, как снова посмотреть на меня. – Позже.

Глядя, как она уходит, я была рада, что держусь за дверь – ее серебристая блуза сзади была закреплена одним лишь ремешком. От вида ее обнаженной спины у меня перехватило дыхание.

– Иногда я ненавижу эту женщину. Я никогда не могла избежать неприятностей с ношением чего-то подобного. У меня для этого неподходящий рост. Или спина. Христос, думаю, мне стоит поговорить с тренером насчет работы над моей спиной… О-о-о… А это – Джош? Боже, он такой душка.

Я подпрыгнула, по крайней мере, сантиметров на семь, услышав голос за спиной, и резко обернулась, долбанувшись рукой о косяк.

– Черт! Иисус, Лиз, – пожаловалась я, потирая руку, – не подкрадывайся так ко мне.

Она закатила глаза.

– Я не подкрадывалась, а просто подошла, но ты была слишком занята, глазея на приятеля Робин, чтобы меня заметить.

"Да, просто продолжай так думать, Лиз".

Я посмотрела на лимузин, и Лиз схватила меня за руку.

– Пошли. Если ты хочешь поесть, тебе лучше быстрее тащить туда свою задницу. Ты знаешь, какими свиньями могут быть эти ребята.

Я рассеяно кивнула и пошла за Лиз на кухню, все еще чувствуя дрожь щеки Робин под моими губами и жар ее кожи под моей ладонью.

– Кэйд, ты в порядке? – Взволнованный голос Паулы вырвал меня из мира грез. Я обнаружила, что она стоит передо мной, протягивая тарелку с двумя кусками пиццы.

– В порядке, просто немного торможу из-за болеутоляющих. – Я взяла тарелку и вдохнула запах чеснока и орегано. – О, пахнет прекрасно. – Я оглядела кухню, заполненную людьми, и широко улыбнулась. – Спасибо, ребята. Это действительно очень мило с вашей стороны.

– Благодари Лиззи. – С усмешкой произнес Денни, подходя ко мне с тарелками нарезки. – Это была ее идея – принести тебе что-нибудь – мы здесь только ради бесплатной еды.

Я выжидательно посмотрела на Лиз, думая, что она взбесится из-за обращения 'Лиззи', но она продолжала есть как ни в чем не бывало.

– Тогда ладно. Спасибо, Лиз, – улыбнувшись, я кивнула ей, и откусила кусок пиццы, – и теперь тебе придется остаться, чтобы помочь мне с уборкой.

Глава восьмая

– Нервничаешь? – Вопрос был вроде как случаен, но я ощущала острое любопытство и улыбнулась напускному безразличию Лиз.

Сегодня был тот день. Меньше чем через два часа я буду целовать Робин.

– Конечно, – честно ответила я, не видя никакой причины лгать. Я всегда нервничала, если требовалось целовать кого-то перед камерой; как и Лиз, мы уже говорили об этом раньше. Но ей не следовало знать, насколько я волнуюсь и почему.

– Ну, – глубокомысленно заявила она, – полагаю, если ты собираешься целовать женщину, Робин – не такое уж плохое начало.

Мы сидели в трейлере Лиз и уничтожали вегетарианскую лазанью, которую я купила в забегаловке. И я была рада, что успела проглотить очередной кусок до того, как услышала последнюю фразу, иначе я бы им подавилась.

Лиз неопределенно взмахнула вилкой в воздухе.

– Она, правда, вся такая дикая сексуальная темная богиня как говорят, ну, ты понимаешь?

Темная богиня? Милостивый Боже, что Лиз читает?

– Держу пари, с нею непросто, – произнесла она со знанием дела, кивая себе.

Я положила вилку и отодвинула тарелку. Не было ни малейшего шанса, что я смогу поесть, пока Лиз о таком говорит.

Я поднесла бутылку к губам, делая паузу, как раз вовремя, чтобы не захлебнуться, когда Лиз посмотрела на меня и спросила:

– Разве ты так не думаешь? Держу пари, она кричитnote 13.

– Иисус, Лиз… – Я задохнулась, но потом кинула в нее скомканной салфеткой, заметив усмешку. – Жопа.

– Просто пытаюсь немного отвлечь тебя, милая, – она рассмеялась. – У тебя было такое забавное выражение лица. – Она стала серьезной и сжала мою руку. – Это просто очередная сцена, Кэйд. Прекрати так сильно волноваться об этом. И это же Робин. Вы ведь друзья, верно?

Я кивнула, хотя совсем не была уверена в том, что происходит между мной и Робин. Я звонила ей несколько раз, чтобы перенести ужин, но она не перезванивала. Начиная с вечера понедельника, мы с ней встретились только один раз – это было утром в среду, на собрании актеров. Мы обменялись шутками, будто только что познакомились, и Робин ушла, даже не попрощавшись. Я не знала, что, черт возьми, происходит, но как бы то ни было, все это ужасно злило меня.

– Ну, тогда, никаких проблем, – сказала Лиз, будто думала, что все в порядке.

– Да, – пробормотала я, не сумев скрыть сарказма.

Лиз резко глянула на меня, но я молча встала и выкинула тарелку в мусор.

– Мне пора ехать.

Сцену должны были снимать в офисе Джудит Торрингтон, так что мы на пару часов оккупируем съемочную площадку 'Их защиты', которая находится километрах в четырех отсюда. Там же будут снимать сцены происходящего в зале суда для следующего эпизода, так что почти все актеры и техники будут присутствовать при съемке этой сцены.

О, Боже.

– Хочешь поехать со мной и Паулой? – Лиз наняла автомобиль с водителем на всю неделю, и мне было бы проще поехать с ней, но наличие собственного транспортного средства успокаивало, а мне определенно нужно было успокоиться.

– Нет, спасибо, увидимся там.

Она кивнула и похлопала меня по колену.

– Хорошо, скоро увидимся.

Я приехала в 'ИЗ' и зарегистрировалась с командой, получив обновленный график и указание найти режиссера до начала съемок. Сегодня у меня было две сцены: одна с Робин, другая – с Лиз в зале суда. Сцена с Робин была первой, и я не знала радоваться этому или нет.

Я переоделась в одном из трейлеров в захваченную из гардеробной '9О' одежду – темно-коричневые штаны, низкие ботинки и обтягивающую зеленую блузу без рукавов. Легкий темно-коричневый пиджак, завершавший ансамбль, я повесила на руку, зная, что на площадке будет жарко и не желая париться в нем дольше необходимого. После остановки в гримерке, я направилась к студиям, здороваясь с прибывающими актерами и техниками.

В студии я отыскала съемочную площадку и бросила сценарий на стул с моим именем. Повесив пиджак на спинку стула, я осмотрелась вокруг в поиске невысокого рыжеволосого режиссера – Сюзанн Язи. Наконец, я заметила ее оживленно беседующую с кем-то за софитами у заднего хода здания и двинулась в ту сторону, лавируя между людьми и оборудованием.

Когда я приблизилась к Сюзанн и заметила, с кем она разговаривает, то слегка замедлила шаг.

Робин.

Высокая и стройная, в строгом черном костюме от Prada, который чрезвычайно ей шел. Увидев ее, я почувствовала вспышку знакомых эмоций, сопровождающихся незнакомой волной гнева.

Робин, первой заметившая мое приближение, коротко скользнула взглядом по моей блузе и приветственно улыбнулась. Как ни странно, это адски раздражало.

"Она скрывалась от меня всю неделю, а теперь она здесь, смотрит на мою грудь и улыбается мне?"

Я проигнорировала улыбку и коротко кивнула ей, перед тем, как повернуться к режиссеру.

– Сюзанн, – я приветствовала ее нейтральной улыбкой, – рада видеть тебя.

Сюзанн Язи была чуть больше полутора метров ростом, жилистая, с темно-рыжими волосами, начинающими седеть. Она источала ауру управляемого хаоса, и постоянно была в движении, даже когда стояла; рядом с ней я всегда чувствовала себя немного скованной. Также у нее была привычка выделять голосом случайные – или, по крайней мере, мне казалось, что случайные – слова в предложении.

– ПРИВЕТ, Кэйд. Робин РАССКАЗАЛА мне о твоем падении с велосипеда – ты в ПОРЯДКЕ?

– Рассказала, – ровно произнесла я, посмотрев на Робин, которая выглядела озадаченной. – Как мило с ее стороны. Я в порядке, спасибо, Сюзанн. Как новенькая.

– Хорошо. ХОРОШО. Я хотела поговорить с тобой и Робин о СЦЕНЕ. Я уже сказала ей, что хочу дать вам свободу ДЕЙСТВИЙ, ИГРАЙТЕ так, как вам кажется ПРАВИЛЬНЕЙ в данный МОМЕНТ, хорошо? Я понимаю, что вам может быть НЕУДОБНО, так что я хочу, чтобы вы просто РАЗВЛЕКАЛИСЬ.

Она говорит, развлекайтесь. У меня сейчас мозг взорвется от напряжения, а она говорит – просто развлекайтесь.

Фантастика.

Робин начала было что-то говорить, но я отрезала:

– Конечно, Сюзанн, нет проблем, – произнесла я, быстро кивнув, скрывая свой гнев и возрастающее напряжение. – Что-то еще?

– Нет, нет, это все. – Рассеяно произнесла Сюзанн, глядя в сторону площадки, и не замечая или не придавая значения моей резкости. – Почему бы вам не ОБСУДИТЬ это? Мы начинаем в пять. Кайл! Не оставляй это там! – Завопила она, уносясь в сторону площадки.

– Кэйд… – Начала Робин. Даже не взглянув на нее, я пошла к своему стулу и стала одевать пиджак. Мои движения были судорожными и нескоординированными, воротник подвернулся внутрь, я несколько раз дернула его, и напряглась, когда почувствовала пару рук на плечах, которые пригладили складки и поправили воротник.

– Кэйд, тебе нужно расслабиться…

Вспышка гнева при ее словах на секунду отодвинула беспокойство на задний план, и я вцепилась в него обеими руками.

– Прости? – Сказала я, медленно поворачиваясь.

– Я знаю, ты нервничаешь, но это должно быть просто развлечением, помнишь? – Робин улыбнулась, непосредственно поправляя воротник моего пиджака спереди. – Тебе нужно расслабиться.

– Ты думаешь, я НЕРВНИЧАЮ? – Спросила я, чуть повысив голос.

– Ну… Да. – Ее руки замерли над воротником. Затем Робин медленно опустила руки, внимательно глядя на меня. – Разве нет? Разве ты не поэтому..?

– Я не нервничаю, Робин, я злюсь! – Я почти кричала. Некоторые члены команды с любопытством повернулись в нашу сторону, и я, вздохнув, понизила голос. – Я злюсь, потому что кто-то, кого я считала своим другом, действует совсем не как друг.

Она отступила на шаг, пораженная страстностью в моем тоне.

– Кэйд, я…

Но теперь мной управлял гнев, а я только наблюдала за этим с болезненным любопытством. Я резко взмахнула рукой, заставляя Робин замолчать.

– Прекрати. Твое поведение говорит за тебя.

Лицо Робин стало каменным, она сузила глаза.

– Прекрасно.

Голос Сюзанн прорезал шум комнаты.

– Давайте РАЗБЛОЧИМ сцену, хорошо? Кэйд, Робин, вы не могли бы ПРИСОЕДИНИТСЯ к нам.

Я огляделась в поиске Сюзанн, а когда снова повернулась к Робин, она уже шла к площадке, и ее обычное изящество сменилось твердой неподвижностью.

– Прекрасно, – пробормотала я, следуя за ней.

Гнев подпитывал меня те тридцать минут, которые понадобились Сюзанн, чтобы разблочить и спланировать сцену, как она хотела, и помог мне игнорировать тот факт, что все больше людей входили в помещение и располагались вокруг площадки, ожидая и наблюдая за нами. Грант стоял позади Сюзанн и иногда наклонялся вперед, чтобы высказать свое мнение, как и почти все остальные исполнительные продюсеры и сопродюссеры, сценаристы, актеры, команда…

"Не думай об этом. Просто… Сосредоточься на том, что нужно сделать".

Сюзанн хотела разбить сцену на две части: мы, разговаривая, входим в офис, и поцелуй. Когда начали снимать первую часть, знакомые действия и звуки немного ослабили мое беспокойство. Однако гнев все еще тлел между нами, окрашивая наши реплики и действия, и делая Сюзанн очень счастливым режиссером.

– Прекрасная РАБОТА, – сказала она после остановки. – Мне нравится ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Попытайтесь ПРОДОЛЖАТЬ в том же духе следующую часть, ладно? Робин, ТЫ задаешь темп, ты – агрессор. Кэйд, СЛЕДУЙ за ее лидерством. Ладно, давайте СДЕЛАЕМ это.

И, внезапно, время пришло.

Я вернулась на свое место, и несколько раз глубоко вдохнула. "Полегче, Кэйд, полегче. Это – просто сцена".

И мы начали: Сюзанн крикнула 'мотор!' и Робин обошла стол, двигаясь ко мне, как хищник, преследующий добычу. Ее глаза сверкали холодной яростью, и выглядело это так нереально красиво, что я буквально приросла к месту.

– Вы напали на меня, детектив. – Ее голос был низким и опасным, и она продолжала двигаться ко мне, остановившись только на расстоянии тридцати сантиметров. – Я могла бы бросить вас в тюрьму за это.

– Так почему вы этого не сделали? – Я сама себя поразила тем, что не только помнила свои слова, несмотря на близость Робин, но и внесла в них правдоподобные эмоции. – Вы могли бы…

Она схватила меня за плечи, притянула к себе и поцеловала.

Поцелуй застал меня врасплох, даже при том, что я этого ожидала. Он был твердым и резким, и моментально закончился, оставив меня дрожать и задыхаться.

И желать большего.

Намного, намного большего.

И думать о том, что, возможно, у меня есть последний шанс, чтобы получить это.

Мои руки уже находились на ее бедрах под пиджаком, куда легли для поддержки, когда она меня поцеловала. Теперь, резким рывком я подтянула ее ближе к себе, и снова соединила наши губы, ощутив мгновенное сопротивление, прежде чем она расслабилась и прижалась ко мне. Ее руки покинули мои плечи и запутались в волосах, увеличивая давление поцелуя. Я исследовала ее губы нежно, почти благоговейно, поражаясь их мягкости и теплоте, и тем эмоциям, которые мог вызвать простой поцелуй.

– Стоп!

Тело Робин напряглось при звуке голоса Сюзанн, и она резко отступила, посмотрев на меня широко открытыми глазами, прежде чем быстро отойти на пару шагов.

Я моргнула, поняла, что стою с открытым ртом, закрыла его и снова моргнула.

Святое дерьмо.

– Ну, ЧЕРТ. Хорошая РАБОТА, леди. Думаю, ЭТО – все, что нам НУЖНО, ЛУЧШЕ все равно не будет. Очень, ОЧЕНЬ хорошо. ПЕЧАТАТЬ это!

Постепенно движение и шум площадки начали возрастать, несколько человек из наблюдавших за сценой подошли ко мне, поздравляя, поддразнивая и смеясь. Я слабо улыбнулась, пробормотав вежливое 'спасибо', но не отрывая взгляда от Робин, которая уходила с площадки, в сопровождении толпы поздравляющих.

– Я знал, что мы выбрали правильных девочек. – Спокойный голос Гранта и сильная рука на моем плече, отвлекли мое внимание от Робин, и я обернулась к продюсеру, будто случайно избавляясь от его прикосновения.

– Мне тридцать четыре, Грант. Вряд ли все еще девочка, но я рада, что тебе понравилось, как это прошло. – Навыки сохранения работы вернулись, и я улыбнулась, чтобы убрать любой яд из своих слов.

Он рассмеялся и снова обнял меня, пока еще кто-то не привлек его внимания и мужчина не оставил меня одну. Шум быстро утих после нескольких резких слов Сюзанн, и техники начали передвигать софиты и камеры, когда я покидала площадку, все еще ошеломленная. Мне хотелось только спрятаться куда-нибудь и подумать, вместо того, чтобы справляться с еще несколькими часами съемок.

Лиз ждала меня на моем стуле, улыбаясь, как гордая мамочка.

– Вот видишь, милая, это было не так плохо, верно?

Я слегка улыбнулась.

– Нет, это совсем не было плохо.

Лиз подала мне сценарий.

– Это было действительно хорошо, Кэйд. Тот второй поцелуй – я этого не ожидала. Как и никто другой, судя по реакции. Вы с Робин спланировали это заранее?

– Ну, хм, Сюзанн велела нам развлекаться и делать так, как считаем нужным… – Это была правда, так ведь?

– Ну, – произнесла она, направляясь к выходу, очевидно ожидая, что я последую за ней, – я думаю, получилось именно то, что Грант хотел увидеть. Это было заметно даже с десяти метров.

– Лиз… – Я скривилась, вспомнив руку Грата на моем плече. – Фу. Заткнись! Я не хочу знать о том, что Грант…

– Я имею в виду, что ты бы никуда от этого не делась. Все знают, что у этого мужика член как у слона, но действительно видеть это… Я думала, Сюзанн ему планшетом заедет…

Я искренне рассмеялась впервые за последние несколько часов, делая Лиз еще более счастливой.

* * *

Я мягко закрыла дверь Твайлы и стояла в сгущающихся сумерках, прикусив губу, с испугом глядя на пять припаркованных возле дома Робин автомобилей.

"Ну, черт".

В мой план входило приехать к дому Робин и сказать… ЧТО-НИБУДЬ… Но, очевидно, Робин была не одна, а компания не была частью моего неопределенного плана. Абсолютно не была. Обычно проблема с неопределенными планами состоит в том, что для них редко есть резервный план.

Я снова посмотрела на автомобили, начиная сомневаться в мудрости своего решения приехать сюда.

Дверь дома закрылась с глухим стуком, и я повернулась на звук. Высокий темноволосый мужчина в шортах цвета хаки и синей рубашке спустился с крыльца, направляясь к белому внедорожнику Volvo. Заметив меня, он пошел медленнее и помахал рукой, вглядываясь в темноту.

– Эй… Могу я вам чем-то помочь? – Его голос звучал настороженно, и мужчина оглянулся на дверь, будто прикидывая расстояние, на случай, если придется спешно ретироваться.

Я чувствовала себя довольно глупо, стоя возле дома Робин и окликаемая человеком, который, уверена, думал, будто я – какой-то фанат, желающий порыться в мусоре Робин… Чтобы разрешить это затруднение, я оттолкнулась от Твайлы и пошла ему навстречу.

– Привет, – энергично произнесла я, дружественно улыбаясь. – Вообще-то, я собиралась поговорить с Робин, но, похоже, у нее компания.

Мужчина остановился и подозрительно наблюдал за моим приближением, затем внезапно его глаза расширились.

– О, мой Бог. Вы – Кэйденс Харрис.

Я слегка улыбнулась и кивнула.

– Да. – Подойдя ближе, я протянула ему руку. – А вы должно быть – друг Робин?

Мужчина рассеяно пожал мне руку, все еще глядя на мое лицо. Я вопросительно подняла бровь, и он застенчиво улыбнулся.

– Ох… э… простите. Кэл Паскинс. Моя жена училась вместе с Робин в институте. – Он отпустил мою руку и щелкнул пальцами. – Черт, точно. Джош говорил мне, что вы с Робин – друзья.

"Надеюсь", пылко подумала я. "Надеюсь, мы все еще друзья".

– Слушай, Кэл, – произнесла я, решив, что план можно немного изменить, скажем, перенести его на другой день, – я не хочу прерывать вашу вечеринку. Лучше я приеду в другое время.

– О, нет, не стоит… Черт, это не что-то особенное, мы все время видимся друг с другом. Пожалуйста, не уезжайте из-за нас. Я уверен, что Робин хотела бы, чтобы вы зашли, как и Джош, судя по тому, как он о вас говорил…

Я склонила голову на бок.

– Так, Джош тоже здесь? – "Конечно, Джош здесь".

– Ага, – ответил мужчина, поворачиваясь к Volvo. – Подождите секундочку, и я пойду с вами. – Он открыл внедорожник и вытащил серый свитер с переднего сиденья, торжествующе показав его мне. – Лайза просил принести ее свитер… Она мерзнет, когда температура опускается ниже 24 градусов. Удивительно, что эта женщина выросла в штате Миннесота.

Я улыбнулась.

– А вы тоже из Миннесоты?

Мы направились к двери.

– О, нет, я из Калифорнии. Вырос в Сан-Хосе. Я тоже не люблю холод, но сейчас, – он открыл дверь, – совсем не холодно. – Мужчина придержал дверь открытой и сделал приглашающий жест.

Я рассмеялась и переступила порог как раз в тот момент, когда Робин показалась на лестнице, которая, как я помнила, вела к ее спальне.

– Кэл, ты тут сам с собой разговариваешь? Я расскажу Лайзе, что ты спя…

Она резко остановилась, когда заметила меня. Множество эмоций промелькнули на ее лице, но осталась только одна – гнев.

Черт. Она все еще злится на меня. И это не было частью моего плана. Я начинала подумывать, что этот план вообще был ни на что не годен.

– Эй, Робин! – С энтузиазмом начал Кэл, не замечая гнев Робин и мою возрастающую неловкость. – Смотри, кого я нашел снаружи. Я сказал ей, что уверен – ты не будешь возражать, если она присоединится к вечеринке, надеюсь, это так. – Он подмигнул мне, уверенный в том, что Робин возражать не станет. Я не собиралась сообщать ему, что он ужасающе не прав.

Я храбро улыбнулась.

– Привет, Робин. Могу я поговорить с тобой минутку? – Я все еще не знала, что собираюсь говорить; просто хотела извиниться за то, что ужасно вела себя днем.

Она сжала зубы, но вежливо кивнула.

– Конечно. – Робин посмотрела на Кэла. – Лайза бесится из-за отсутствия свитера… На твоем месте, я бы поторопилась. – Улыбка, которую она послала Кэлу, была гораздо более дружественной, чем взгляд, который она направила на меня, как только Кэл извинился и ушел.

Робин спустилась с лестницы и подошла ко мне, остановившись в полуметре от меня и скрестив руки на груди.

– Зачем ты приехала, Кэйд? У меня гости.

– Я знаю, прости. Я просто… хотела поговорить с тобой.

– Ладно. Я здесь, говори. – Она стояла все также, и я начала нервно переминаться с ноги на ногу.

– Я… черт. – Я помотала головой. – Я не знаю, что сказать…

Она недоверчиво посмотрела на меня и подошла к двери.

– Тогда, Кэйд…

– Нет! Постой… – Робин остановилась и медленно вернулась в прежнюю защитную позицию. Я прикусила щеку, пытаясь собраться с мыслями. – Ну, во-первых, я сожалею, что была такой сукой сегодня. Ты была права, я нервничала и вылила свои эмоции на тебя. Прости.

Она открыла было рот, но я продолжила.

– Но, честно говоря, я действительно была расстроена из-за того, как ты игнорировала меня всю неделю. Сначала ты говоришь о приобретении новых друзей, а потом даже не разговариваешь со мной. Это… – Я сделала паузу и спокойно закончила: – Это было больно, Робин.

Я посмотрела на нее, но она не двигалась, и выражение ее лица было каменным.

"Не сработало".

– Это все? – Прохладно спросила Робин, опуская руки и направляясь к двери. – Мне нужно вернуться к гостям.

Я расстроено провела рукой по волосам.

– Почему ты так поступаешь? Притворяешься, будто между нами ничего нет?

– Не понимаю, о чем ты, – натянуто произнесла она, открывая дверь. – Думаю, тебе стоит уйти, Кэйд.

Теперь я разозлилась. Я шагнула к ней и закрыла дверь, оперевшись на нее рукой, чтобы Робин не могла открыть ее снова.

– Мы еще не закончили.

Теперь мы находились близко друг к другу, но она была на своей территории. Мы стояли, впившись друг в друга взглядом; в тусклом свете ее глаза выглядела черными озерами, холодная отстраненность исчезла, взгляд был темным и полным эмоциями.

"Красивая", подумала я. "Такая красивая".

– Проклятье, Кэйд, – голос Робин был низким и грубым, я чувствовала ее дыхание на своей щеке. – Что ты от меня хочешь?

– Все, что ты можешь мне дать. – Прошептала я, опустив взгляд на ее губы.

Мы потянулись друг к другу одновременно, слившись в жестком противостоянии губ и языков. Мои руки были в ее волосах, ее – легли мне на спину, грубо притягивая меня еще ближе к ней. Мы дрожали и прислонились к двери, но ни одна из нас не заметила этого, поскольку поцелуй углубился, потеряв часть своей безотлагательности и становясь больше взаимным исследованием, чем сражением за господство.

Это не было похоже ни на что, испытываемое мною прежде; жар, волнами проходящий по моему телу от ее прикосновений, интенсивная жажда большего, и под всем этим ощущение безопасности, доверия… я хотела полностью отдаться этому, отдаться ей, и позволить себе поддаться соблазну.

Я опустила одну руку от волос Робин, проведя пальцами по ее щеке, затем вниз по шее и выпуклости груди – краткая пауза и судорожный вздох – прежде чем двигаться дальше по ее телу, к подолу футболки, скользнуть под нее и коснуться дрожащими пальцами теплой мягкой кожи.

Робин напряглась в моих руках, и атаковала мои губы с возобновленной свирепостью, скользнув руками под пояс моих джинсов и притягивая мои бедра к себе. Волна желания пробежала по моему телу, а из губ сам собой вырвался глубокий стон.

– О… Боже, – я оторвалась от ее губ, жадно глотая воздух. Робин воспользовалась этим, чтобы провести губами по моему подбородку, и мягко поцеловать шею чуть ниже уха. Я задрожала, перегруженная эмоциями. – Робин… Пожалуйста, – прошептала я, сама не зная, о чем прошу.

Все ее тело напряглось. Я услышала тихое ругательство. Ее руки легли на мои бедра, чтобы оттолкнуть меня.

– Кэйд, я не могу. Это… Я не могу это сделать.

Я качнулась назад, глупо моргая.

– Чт…

Она яростно замотала головой, избегая моего прямого взгляда.

– Я не собираюсь быть экспериментом, Кэйд. Я не смогу им быть. Не с тобой.

Я в замешательстве смотрела на нее.

– Эксперимент? Что… – Я шагнула к ней, но она отступила назад. Я нахмурилась. – О чем ты говоришь?

– Об этом, – сказала она, махнув рукой между нами. – Я не собираюсь быть твоим экспериментом в чудесах лесбиянства. Это уже было, и всегда заканчивалось одинаково.

Это остановило меня.

– Ты делала это прежде?

– Да, – спокойно призналась она. – Я лесбиянка, Кэйд. У меня уже много лет не было мужчин.

Мгновение, я обдумывала это.

– Тогда почему ты отступаешь? Очевидно, что между нами есть притяжение… и даже больше, чем просто притяжение. Черт, Робин, я не могу выкинуть тебя из головы. Я постоянно думаю о тебе, хочу видеть тебя, быть с тобой, заставлять тебя улыбаться… Я с ума по тебе схожу.

Она печально улыбнулась.

– И я тоже схожу по тебе с ума, Кэйд. И именно поэтому я не могу этого сделать. Ты – гетеро, а я – нет, если мы позволим этому начаться, это может ужасно закончиться.

Я фыркнула.

– Позволим этому начаться? Разве тебе не кажется, что для этого уже немного поздно? Мне нужно напоминать тебе о том, что мы только что делали? – Я подняла руку, чтобы она увидела, как дрожит ладонь. – Я все еще дрожу от того, что ты делала со мной.

– Мне жаль, я не должна была…

– Ты еще смеешь говорить, что тебе жаль! – С натиском заговорила я. – Ты смеешь. Я знаю, что тебе не жаль, и ты хочешь этого так же, как и я. Это не эксперимент для меня, Робин. Только то, что я никогда не была с женщиной, не значит, что мои чувства не имеют силы. Я знаю, что меня уже довольно давно привлекают женщины, но это – первый раз, когда все зашло глубже простого влечения, первый раз, когда это стоит риска. Ты стоишь риска, Робин. ЭТО, – я повторила ее жест, – стоит риска.

Я попыталась взять ее за руку, но она отступила и открыла дверь, держать неестественно прямо.

– Прости, Кэйд. Это закончится тем, что нам обеим будет больно.

– Но я хочу использовать шанс! Проклятье, Робин, чего ты так боишься? Ты ведь практикуешь 'вещи', позволяя СМИ думать, что у тебя отношения с Джошем, ради рекламы… Если кому-то и стоит бояться, так это мне. И ты собираешься все уничтожить только потому, что я никогда не была с женщиной? Я – не подросток с первой влюбленностью, ради Бога, да мне уже за тридцадчик перевалило! Взрослый человек со взрослыми эмоциями. К тебе. – Я коснулась ее руки. – Пожалуйста…

– Робби? – На лестнице раздались легкие шаги, и показался Джош. При виде меня, на его лице появилась широкая улыбка. – Кэйд! Кэл сказал, что он столкнулся с тобой на улице. Что вы двое здесь делаете? Идем, присоединяйся к нам.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но не смогла – я даже не сумела улыбнуться в ответ – я только смотрела на него мгновение, перед чем, как повернуться обратно к Робин.

– Кэйд уже уходит, – произнесла Робин бесчувственным голосом.

– Робин, не делай этого. Пожалуйста, не делай этого.

Она покачала головой, глядя на стену за моей спиной.

– Я не могу. Я не стану. Пожалуйста, просто… уходи.

– Роб, что происходит? – Голос Джоша был поло беспокойством. – Ты плачешь?

Я подняла взгляд на ее лицо и заметила блеск слез в глазах.

– Я не позволю тебе сделать это, – прошептала я, быстро наклонившись и упрямо целуя ее в губы. – Не позволю.

Отстранившись, я провела по ее щеке тыльной стороной ладони, перед тем, как развернуться и пойти к двери.

Уже на крыльце я услышала ее тихий голос.

– Это не в твоих силах, Кэйд, – прежде чем она мягко закрыла дверь за моей спиной.

Глава девятая

Я критически рассматривала свое отражение в зеркале в полный рост.

Черным было мое настроение, когда я начала одеваться, черным же был и результат – черные ботинки на семисантиметровом каблуке, черные кожаные штаны со шнуровкой спереди и черная шелковая блуза, которая заканчивалась задолго до неприлично низкого пояса штанов. С помощью геля я пригладила волосы назад, парой движений черного карандаша подчеркнула цвет и необычную форму глаз, и общий эффект был…

– Плохая девочка, – пробормотала я, пожав плечами.

Ну, я хотела привлекать внимание этим вечером, хотела, чтобы на меня смотрели – бальзам на самолюбие, после недели прохладной механической вежливости от Робин, которая растоптала мои чувства – и вместе с ними мое самоуважение – почти полностью.

И это определенно привлечет внимание.

Черт, возможно, после вечеринки я пойду и найду себе женщину, которая поможет мне позаботиться об этом 'первом разе'. Возможно, если я стану делать так достаточно часто, Робин увидит, что это не какой-то проклятый эксперимент для меня, и позволит мне вернуться в ее жизнь…

Я фыркнула в ответ на эту мысль.

– Да, точно, Кэйд, это так похоже на тебя.

Ладно, я не стремилась к тому, чтобы перепихнуться – по крайней мере, с незнакомкой – независимо от того, что моя одежда говорила об обратном. Тем не менее, что-то было в том, чтобы так одеваться, зная, что одежда эта тебе идет, и что люди будут смотреть на тебя и желать тебя…

Я схватила ключи со столика и широко усмехнулась своему отражению, чувствуя, как возвращается вера в себя.

"Вперед, милая".

* * *

– Lagavulin, rocks, – коротко сказала я невысокому тощему парню, стоящему позади одного из пяти баров, разбросанных по этажам гигантского сооружения из стекла и бетона, которое было домом Скотта Зиема. Скотт был одним из исполнительных продюсеров "9О", и он устраивал вечеринку в честь окончания второго сезона, который мы завершили в этот полдень.

Бармен кивнул и кинул льда в тяжелый стакан, щедро плеснув сверху виски. Он вручил мне стакан и салфетку с вежливым 'мэм'.

Я благодарно улыбнулась и отступила в сторону, кивнув паре, которую я не узнала, занявшей мое место у стойки бара. Я потягивала скотч, наслаждаясь приятным ароматом, и поглядывала вокруг. Как и этажом ниже, стены и мебель здесь были ослепительно белыми. Слева от меня сквозь белую лепную псевдо-стену было видно первый этаж; я подошла к стене, чтобы понаблюдать за группами гостей внизу, и снующем между ними персоналом в белом.

Громкий неразборчивый техно лился из скрытых динамиков, хотя здесь и не столь громко, как на первом этаже. Я крутилась там около полутора часов, все это время резкие звуки били меня по ушам и, наконец, поднялась наверх, чтобы сбежать от всего этого, чтобы сбежать от прессы и светских бесед и просто… отдышаться.

Я думала о том, чтобы поехать домой. Как я и надеялась, люди кружили вокруг меня, поднимали брови, бросали оценивающие взгляды, и теперь я устала, у меня болела голова и человек, которого я действительно хотела видеть, вероятно, уже не придет.

И мои штаны уже начали натирать.

– Проклятье, Харрис, я слышала, что ты бродишь тут, похожая на нечто среднее между лисицей Харлея и кроликом Плэйбоя, но я должна была увидеть тебя собственными глазами, чтобы поверить в это. Черт, девочка, ты сама себя превзошла.

Я улыбнулась и повернулась, прислонившись спиной к стене, в сторону невысокой женщины, стоящей у бара с развлечениями.

Бывший LAPDnote 14 детектив – Магда Чу – была одним из трех полицейских консультантов, которых наняли '9О'. От смешения китайской и мексиканской крови она получила темные глаза с узким разрезом, маленький изящный нос и широкий рот – лицо, которое было скорее интригующим, чем красивым, но я должна была признать, что меня оно всегда интриговало. Мы не были особо близки, но довольно хорошо ладили, и моя улыбка была искренней.

– Магда, – она взяла стакан у бармена и подошла ко мне, двигаясь слишком осторожно, чтобы быть трезвой. – Давно тут?

– Довольно давно, – она усмехнулась, прислонившись к стене рядом со мной и оглядывая меня с головы до ног. – Христос. – Произнесла она через некоторое время, качая головой.

– Будем считать, что это – комплимент, так что – спасибо, – сказала я, потягивая скотч. – Так, откуда ты взялась? Я не видела тебя внизу.

Магда кивнула на стеклянную дверь, ведущую на большой балкон.

– Снаружи, с другими изгоями курила свои грязные раковые палочки. И да, это определенно был комплимент.

Я улыбнулась и наклонила голову.

– Угостишь сигареткой?

Она удивленно подняла брови, но немедленно вытащила из кармана пачку Marlboro Lights.

– Я не знала, что ты куришь?

– Обычно, нет… примерно, раз или два в год. И сейчас бы не отказалась. – Я кивнула на балкон. – Составишь мне компанию?

– Конечно.

Я оттолкнулась от стены и выпрямилась в полный рост – вместе с ботинками получилось почти на тридцать сантиметров выше Магды. Она посмотрела на меня и изумленно моргнула.

– Христос, – снова произнесла она, прежде чем направиться к балкону.

Там было несколько групп людей, и я кивала знакомым, не удивленная острым запахом марихуаны, витающим в воздухе. Магда подошла к перилам и прислонилась к ним спиной, вытряхивая пару сигарет из пачки и протягивая одну мне. Некоторое время мы курили и болтали, пока Магда не извинилась, направляясь в ванную. Она оставила свои сигареты и зажигалку, чем я и воспользовалась, надеясь, что она не будет возражать.

– Так вот где ты прячешься! Черт, Кэйд, я везде тебя ищу.

Гул разговоров затих, и я обернулась, чтобы лицезреть продвижение Лиз по балкону, в сопровождении симпатичного темноволосого мужчины, который, видимо, пришел с ней.

– Привет, Лиз, – я повернулась и прислонилась к перилам спиной. Волосы Лиз были зачесаны набок, ниспадая белокурой солнечной завесой на один глаз. Темно-зеленые штаны в обтяжку, блуза с высоким воротом и белый пиджак с коротким рукавом, обнимали красивые изгибы ее тела и привлекающий нераздельное внимание ее компаньона. – Похоже, что ты нашла меня. – Я многозначительно посмотрела на ее сопровождающего, и Лиз неопределенно махнула в его сторону рукой.

– Кэйд, это – Брюс. Брюс, Кэйд.

Я кивнула ему, и получила в ответ безучастную улыбку, в тысячный раз задаваясь вопросом о вкусе Лиз в мужчинах. Она выхватила у меня из пальцев сигарету, и я нахмурилась.

– Эй!

– Отвратительная привычка, – произнесла она, поднося сигарету к губам и глубоко затягиваясь, перед тем, как вернуть ее мне – с пятном ярко-красной помады поверх моей более темного цвета. – Я думала, что мы бросили.

– Бросили. – Я потушила сигарету в пепельнице и взяла другую, вручив ее Лиз.

Она взяла сигарету и кивнула на пачку.

– Это так ты бросаешь?

– Это сигареты Магды.

Лиз с отвращением скривилась. Лиз и Магда были как вода и масло. Лиз бывала высокомерна, а Магда – нетерпелива, и их взаимное презрение было общеизвестно

– Ты здесь с МАГДОЙ?

– Лиз, – предостерегающе протянула я. Мы уже это обсуждали.

– Знаю, знаю, она тебе нравится, вы – друзья, бла-бла-бла. – Она глубоко затянулась и медленно выдохнула, поглядывая на меня сквозь дым. – Черт, Кэйд, – она вернула мне сигарету и уставилась на мой наряд. – Классные штаны.

– Спасибо. – Я слегка улыбнулась, затягиваясь. При упоминании о моих штанах, Брюс переместил свое внимание с груди Лиз к моей промежности, но бессмысленное выражение ее лица не изменилась. Мне даже стало интересно, умеет ли он разговаривать. – Илона нашла их для меня. Никогда не думала, что я действительно надену их куда-то, но этот вечер показался мне вполне подходящим. – Я пожала плечами.

Лиз еще раз оглядела меня с головы до ног и снова надулась.

– Илона никогда не находила ничего подобного для меня. – Илона Хёрст была личным shoppernote 15 и стилистом Лиз, и когда я в очередной раз пожаловалась, что мне не нравится ходить по магазинам, Лиз свела нас, и с тех пор Илона делает покупки и для меня. – Ты могла бы показать даже больше кожи, чем Робин, этой ночью, а это о чем-то да говорит.

Я подавилась дымом и закашлялась. Лиз подала мне свой бокал, который я мгновенно осушила и, наконец, смогла просипеть:

– Робин здесь?

Я почувствовала себя больной, и внезапно мой импульс одеться так, чтобы привлекать внимание, показался мне ребяческим, глупым и немного отчаянным. Я весь вечер ждала ее появления, но сейчас не хотела ничего больше, нежели выбраться отсюда так, чтобы она меня не заметила.

Лиз изучающе посмотрела на меня.

– Они с теннисистом появились минут двадцать назад. – Взяв из моей руки стакан, она передала его Брюсу. – Брюс, милый… Будь лапочкой, принеси мне и Кэйд еще выпить?

– Уф… Да, конечно, детка. – Он механически взял стакан, и с обожанием улыбнулся ей.

Лиз потрепала его по щеке.

– Ты такой милый. Я буду Pinot Grigio. Кэйд?.. Что ты пьешь?

– Lagavulin, – рассеяно ответила я. – Брюс в замешательстве наморщил гладкий лоб, и я вздохнула. – Скотч, – пояснила я.

Он нерешительно кивнул, и Лиз снова похлопала его по щеке.

– Просто спроси у бармена скотч, который начинается на букву 'Л', ладно? – Он снова кивнул, и она нежно подтолкнула его к дверям.

Когда он ушел, я покачала головой.

– Не понимаю я тебя, Лиз. Что ты находишь в этих парнях? Как ты с ним общаешься?

– Я встречаюсь с ними не ради его навыков общения, – насмешливо ответила она. – У него есть другие навыки, которые я ценю более высоко. – Лиз подняла все еще тлеющую сигарету с перил, куда ее опустила я, чтобы прокашляться, и положила ее в пепельницу. – А теперь, – продолжила она, поворачиваясь ко мне и скрестив руки на груди, – расскажи мне, что, черт возьми, происходит между тобой и Робин.

Ее вопрос застал меня врасплох, и я сделала паузу перед ответом.

– Ты это о чем? – Наконец ответила я, пытаясь говорить не столь оборонительно. – Ничего не происходит между мной и Робин.

Лиз раздраженно махнула рукой и впилась в меня взглядом.

– Это воняет, Кэйд. Две недели назад вы двое смеялись, разговаривали… Вы были ДРУЗЬЯМИ. Черт, женщина с ума сходила от волнения, когда узнала, что ты упала с велосипеда – она испарилась раньше, чем я успела договорить. А теперь вы общаетесь, будто почти незнакомы, и я неделю не слышала, чтобы одна из вас смеялась. Что-то случилось, и я хочу знать, что.

– Ничего не случилось, – отрезала я. Как всегда, когда она использовала этот властный тон 'ты будешь делать то, что я скажу', это адски разозлило меня.

– Черта с два, – резко ответила она. На мгновение мы впились друг в друга глазами, после чего ее взгляд немного смягчился. – Кэйд, поговори со мной. Я знаю, иногда я бываю резкой, и я не самый заботливый человек в мире, но я вижу, что ты расстроена, и мне не нравится видеть тебя такой.

– Лиз… – Я вздохнула, мой гнев испарился перед лицом ее беспокойства. – Это касается меня и Робин, и мы сами должны во всем разобраться. Прости, но это все, что я могу тебе сказать.

Она кивнула, очевидно, все еще заинтригованная, но позволяя мне закрыть эту тему.

Брюс вернулся со стаканами и Магда вернулась за своими сигаретами, и мы четверо неловко стояли рядом – Лиз и Магда сверлили взглядом друг друга, Брюс пялился на мои штаны, а я сопротивлялась желанию выкурить все сигареты Магды, пытаясь отвлечься от того, что где-то здесь бродит Робин.

В конечном счете, Лиз и Брюс отправились вниз и, выкурив последнюю сигарету с Магдой, я решила, что самое время отсюда сбежать. Я поблагодарила Магду за сигареты и беседу и оставила ее с группой актеров, которые присоединились к нам на балконе.

Я вышла с балкона и немедленно замерла на месте, заметив Робин. Она стояла, небрежно прислонившись к стойке бара с небольшим стаканом в руке, глядя на меня с хищным светом в глазах, который немедленно заставил меня насторожиться. Она прошлась глазами по моему телу сверху вниз и снова вверх, встретив мой взгляд, Робин глотнула из стакана и улыбнулась. Это не была хорошая улыбка.

Я сглотнула и вынудила себя вежливо кивнуть.

– Робин.

Она выглядела, впрочем как и всегда, удивительно. Я оглядывала широкие светло-бежевые брюки и черную корсетоподобную блузу, которая заканчивалась чуть ниже ребер, и задавалась вопросом, был ли хотя бы один раз, когда она не выглядела удивительно. Вероятно, нет, решила я. И внезапно поняла, что она говорит со мной.

– Я смотрю, ты не тратила времени даром, а? – Ее голос был громким, а язык слегка заплетался. – Похоже, Магда счастлива помочь тебе в твоем небольшом 'исследовании', хм? – Робин оттолкнулась от стойки и пошла ко мне. Ее повело в сторону, но она выпрямилась и продолжила путь.

Робин была пьяна. Очень пьяна.

И собиралась высказать мне все перед кучей народу, которые с нетерпением наблюдали за нами, надеясь услышать то, о чем потом можно будет сплетничать.

Фантастика.

Я широко улыбнулась и подошла к ней.

– Могу я поговорить с тобой минутку?

Не дожидаясь ответа, я прошла мимо нее, надеясь, что она пойдет за мной. За барной стойкой я свернула в затемненный коридор, надеясь скрыться от любопытных глаз, и спросить Робин – о чем, прах побери, она думает. Чувствуя, что она идет за мной я проверила несколько дверей, прежде чем нашла открытую. Это была маленькая ванная – я включила свет и жестом предложила ей войти.

Как только Робин прошла мимо меня, я закрыла дверь и повернулась к ней лицом, скрестив руки на груди.

– Что, прах побери, ты делаешь, Робин? – Сердито спросила я. – Хочешь устроить сцену перед двадцатью членами команды – валяй, но меня в это не впутывай. И, черт возьми, оставь в покое Магду. Она тут не при чем.

Робин игнорировала мои слова, оценивающе разглядывая меня. И повсюду, где скользил ее взгляд, я чувствовала жар и предательство своего тела.

– Полагаю, – пробормотала она, наконец, с насмешливой улыбкой встречая мой взгляд, – я не могу обвинять ее. Черт, Кэйд, ты могла бы просто повесить на шею табличку с надписью 'трахни меня'. – Она склонила голову набок. – Это все, чего ты хочешь? Хм-м-м? Просто быстрый секс, чтобы посмотреть, на что это похоже? Потому что, если это все, чего ты хочешь…

Быстро шагнув вперед, Робин толкнула меня к двери, втиснула свою ногу между моих, затем положила мне руки на бедра и начала медленно качать меня напротив своего бедра. Сначала я была слишком ошеломлена, чтобы двигаться, затем – слишком переполнена чувствами, чтобы сделать хоть что-нибудь, кроме как закрыть глаза, со стоном прислонившись затылком к двери. Я чувствовала легкие поцелуи на шее, и Робин опустила лоб на мое плечо, все еще мягко качая наши тела вместе.

– Ты так сводишь меня с ума, Кэйд, – мягко пробормотала она. – Почему ты так сводишь меня с ума?

Сильный запах алкоголя и бессвязность ее речи, наконец, вернули мне разум и, не без труда, я оттолкнула ее от себя.

Робин отступила на несколько шагов назад и удивленно моргнула.

– Что-то не так?

– Ну, для начала, ты чертовски пьяна, – сердито отрезала я. Я не могла поверить, что она хотела сделать это, что она так низко ставила меня, нас, считая, будто этого будет достаточно. И я почти позволила этому случиться. – Похоже, я знаю, к чему мы теперь пришли… Мы больше не можем быть друзьями, но, похоже, ты не против трахнуть меня в ванной. – Я коротко кивнула. – Хорошо, Робин, я поняла. Ты победила. Я сдаюсь. Считай, что это было сделано.

Робин слегка покачивалась. Она нахмурилась, пытаясь понять, что я сказала.

– О, ради Бога, – раздраженно начала я, – сядь, прежде чем упадешь.

Она немедленно опустилась на стульчак. Лицо ее было довольно бледным.

Я покачала головой, пытаясь обуздать свой гнев. Не стоит сейчас на нее нападать, когда она в таком замешательстве; она, наверное, даже не вспомнит об этом завтра.

– Я пойду, найду Джоша, чтобы он отвез тебя домой. Оставайся здесь. – Робин кивнула, как ребенок, поставленный в угол, и я снова покачала головой, направляясь на поиски Джоша.

Теннисиста я нашла его почти сразу – внизу в гостиной, окруженного больной группой завсегдатаев вечеринок, которые хотели подобраться ближе к известному Джошу Рили. Все еще сердитая после этого столкновения с Робин, я не слишком осторожно проделала путь через толпу. Я коснулась его руки.

– Джош, можно тебя на минутку?

Он посмотрел на меня, не сразу узнавая.

– Кэйд? Ничего себе. Привет! – Он усмехнулся, беря меня за руку. Обычно мне это нравилось, но теперь – чертовски раздражало. Наверное потому, что Робин делала то же самое, а сейчас она была на вершине моего черного списка.

Я выдавила из себя улыбку и потащила его к лестнице.

– Простите, люди, мне нужен мистер Рили на пару минут. – Толпа неохотно расступилась.

– Куда мы идем? – Когда я оглянулась на Джоша, его усмешка пропала, и он выглядел немного настороженным. Он замер на месте, заставив меня остановиться. – Слушай, Кэйд, ты мне нравишься, но это – решение Робин, и если ты хочешь, чтобы я поговорил с ней…

Он замолчал под моим взглядом. Я огляделась и тихо прошипела:

– Я не хочу, чтобы ты говорил с ней вместо меня. Насколько я поняла, там не о чем говорить. Я ничего от нее не хочу. Ничего. Баста. Конец. Она очень ясно дала понять, что я могу получить, и чего не могу, и я выбираю ничего.

Джош удивленно отступил на шаг.

– Кэйд, что…

Я предупреждающе подняла руку и направилась к лестнице, еще понизив голос.

– Робин пьяная в жопу сидит в ванной наверху, и ты должен увести ее отсюда.

Джош удивленно распахнул глаза и посмотрел на лестницу, будто ожидая, что пьяная Робин будет, танцуя, спускаться вниз. Я посмотрела на часы – прошло уже пять минут. Он мог бы оказаться прав.

Жестом пригласив его следовать за мной, я начала подниматься по лестнице, слыша шаги Джоша за спиной. Я пошла медленней, пытаясь делать вид, что просто прогуливаюсь. Остановившись у третьей двери справа, я тихо постучала и открыла дверь, заглядывая внутрь.

Робин все еще сидела, положив руки на раковину и опустив на них голову. Я пошире открыла дверь. Джош вошел внутрь и резко замер, с удивлением глядя на Робин.

– Что случилось?

Я закатила глаза.

– Она слишком много выпила. Так люди обычно напиваются.

При звуке голосов, Робин подняла голову, окинув комнату затуманенным взглядом. Увидев Джоша, она улыбнулась.

– Джоши! Привет, Джоши.

Она протянула руку, и Джош взял ее за руку, нежно, но немного раздраженно глядя на нее.

– Робби, милая, я думаю, нам пора уходить, ладно?

– Ладно, – счастливо согласилась она. Затем Робин нахмурилась. – Думаю, я слишком много выпила. – Она опустила голову обратно.

– Она думает? – Тихо пробормотала я.

Джош посмотрел на Робин, потом на меня.

– Я мог бы ее нести.

Я покачала головой.

– Только если мы не сможем заставить ее встать. Она и так уже чуть не устроила сцену, не думаю, что будет хорошо, если люди увидят, как ты выносишь ее отсюда. – Какой бы раздраженной, сердитой и обиженной я ни была, я не собиралась бросать Робин на растерзание сплетников.

Он нахмурился.

– Сцену? Робин?

– Да, Робин. И она сама тебе все расскажет, когда протрезвеет. Если вспомнит, конечно.

Робин снова подняла голову и посмотрела на меня.

– Кэйд?

Я решила, что это вполне подходящее время, чтобы попытаться уговорить ее. Я наклонилась и мягко взяла ее за руки.

– Да, это я. Нужно отвести тебя домой, хорошо, Робин? Ты можешь встать, для меня?

Она только смотрела на меня. Затем вытянула свою руку из моих и прикоснулась к моей щеке.

– Кэйд. – Она медленно расплылась в улыбке. – Моя красивая Кэйд. – Затем ее улыбка исчезла и Робин нахмурилась. – Но ты злишься на меня, не так ли?

Я замерла на мгновение. Потом мягко убрала ее руку от моего лица и выпрямилась, потащив ее за собой.

– Давай, Робин, поднимайся.

Она застонала и, с помощью Джоша, медленно поднялась на ноги, слегка пошатываясь, но держась более устойчиво, чем можно было ожидать. Она с интересом оглядела комнату, сосредоточившись на маленькой картине с бабочками на стене.

– О-о-о… Это мило. – Она собиралась коснуться картины, но я остановила ее руку.

– Робин? – Я пыталась привлечь ее внимание. Она нахмурилась и посмотрела на свою руку в моей. – Робин! – Громче повторила я. Она вздрогнула и резко повернула голову ко мне.

– Что? – В ее голосе было раздражение. Раздражение это хорошо.

– Нам нужно добраться до стоянки, но для этого нужно пойти почти через весь дом. Ты сможешь идти сама? – Скептически спросила я.

Она нахмурилась.

– Конечно, смогу. – Робин повернулась к зеркалу и поправила одежду слегка неуклюжими, но все еще эффективными движениям, затем пригладила волосы.

Я подавила улыбку и посмотрела на Джоша, который подмигнул мне.

Он обнял Робин за талию, слегка прижимая к себе.

– Хорошо, дорогая, давай идти. Мы пойдем прямо к лестнице и на стоянку – тебе придется позвонить Скотту с извинениями завтра утром.

Она кивнула, я открыла дверь и вышла в коридор. В конце коридора я оглянулась, и увидела, что эти двое медленно, но верно идут за мной. Робин была сконцентрирована на шагах, а Джош снисходительно улыбался ей.

Я подождала их и зашагала с другой стороны от Робин, беседуя с Джошем о приближении открытого французского чемпионата и его игре в Бразилии, за которой я наблюдала. Мы медленно спустились по лестнице, и Робин тяжело навалилась на Джоша, но выглядело это так, будто они просто нежничают. Некоторые люди пытались задержать нас, но я останавливала их и, наконец, мы подошли к двери и начали спускаться к стоянке.

Свежий воздух, казалось, помог Робин – она отлипла от Джоша и пошла самостоятельно. Но, когда служащий доставил автомобиль Джоша, и тот помог ей сесть в машину, она немедленно закрыла глаза и откинула голову на подголовник сиденья.

Я закрыла дверь, а Джош обошел автомобиль и сел за руль. Он опустил окно со стороны Робин и пару секунд молча смотрел на меня.

– Спасибо за помощь.

Я кивнула и начала поворачиваться.

– Я передам ей, чтобы позвонила тебе утром. Уверен, она захочет тебя отблагодарить.

Посмотрев на профиль Робин, я покачала головой.

– Не стоит. Я не думаю, что нам есть о чем говорить. – Я развернулась и пошла по дорожке, прежде чем он успел что-то ответить.

Я задумалась, все еще ли Магда здесь. Сейчас я бы не отказалась от сигаретки.

И стакана скотча.

Глава десятая

Правда, был в этой вечеринке у Скотта Зиема и один положительный момент – Денни нашел меня и передал, что он отыскал другую знаменитую женщину, которая действительно умеет играть в гольф, и что мне не придется участвовать в турнире по гольфу. Он выглядел смущенным, сообщая мне эту новость, но когда я благодарно обняла его и поцеловала в щеку, мужчина понял, что я не сержусь.

В результате я получила почти месяц свободного времени и серьезное желание смотаться из города, чтобы проветрить голову – так что я собрала свой походный рюкзак, взяла продовольствия на неделю, сделала несколько звонков, села в свой пикап и отправилась в Idyllwild. Я нашла маленькую бензоколонку недалеко от города, где мне разрешили оставить пикап на их стоянке на неделю. Захватив рюкзак, я потопала к почтовому отделению, находящемуся в километре от заправки.

Мое лицо было закрыто широкополой шляпой и темными очками. Я стояла, прислонившись спиной к зданию, и читала книгу, когда к почте подошли два потрепанных грязных путешественника и опустили рюкзаки на землю, споря о футбольной команде колледжа и шансах поступить в Университет Висконсина в этом году.

Не отрывая взгляда от книги, я сказала:

– А Барсуки будут ужасны в этом году. Хотя Мичиган хорошо выглядит.

Оба туриста замерли на месте, с удивлением глядя на меня. Один из них – выглядящий как более молодая и высокая мужская версия меня, с каштановыми волосами, зелеными глазами и отросшей щетиной на квадратном подбородке – шагнул вперед и широкая улыбка появилась на его лице.

– Мичиган порвут на куски. Это – толпа маменькиных сынков.

Я опустила книгу и сняла очки, оставив их висеть на шнурке.

– Весь Висконсин – это коровьи стада и сумасшедшие любители сыра. – Я поднялась на ноги, отряхнула шорты и посмотрела в глаза, так похожие на мои собственные. – И – Барсук? Что, черт возьми, это за талисман? Барсук – это же просто хорек переросток. Хорьки Переростки Университета Висконсин.

Я усмехнулась своему брату, который радостно завопил и сжал меня в вонючем медвежьем объятии. Он оторвал меня от земли и крутился около минуты, пока я кричала, чтобы он поставил меня на место. Наконец, мне это надоело, и я ткнула его под ребро. Он взвизгнул как девчонка, и тут же опустил меня на землю, принимая защитную стойку.

– Но-но, – сказал он, широко усмехаясь.

Я усмехнулась в ответ.

– Привет, Пер. Рада видеть тебя. – Я наморщила нос. – Но, парень, от тебя воняет. Надеюсь, ты собираешься принять душ в городе, потому что я не хочу, чтобы в лагере было такое зловонье.

Он быстро глянул на мой рюкзак, прислоненный к стене, затем осмотрел мою одежду.

– Ты идешь с нами? – С надеждой спросил он.

Я улыбнулась.

– До самого Big Bear, если вы двое не против… – Я многозначительно посмотрела на его друга, который испуганно глазел на нас. – Представишь меня?

– Пижон, конечно, это клёво. – Произнес Перри, все еще счастливо улыбаясь.

Я снова посмотрела на его друга и многозначительно подняла бровь.

– Пижон, ты хотел меня представить, помнишь?

– О, да, точно, прости. – Он повернулся к другу. – Джеймс, это – моя сестра, Кэйд. Кэйд, Джеймс.

Джеймс был сантиметров на пять ниже меня, коренастый блондин с синими глазами и загорелой кожей. Он смотрел на меня, затем, будто, встряхнулся и шагнул вперед, чтобы неловко пожать мне руку, будто я могу сломаться.

– Привет, – застенчиво сказал он, бросая косые взгляды на мое лицо.

– Рада познакомится с тобой, Джеймс. – Я вопросительно посмотрела на него. – Ты не против, если я присоединюсь к вашему путешествию?

– Ух, конечно… Я хочу сказать, нет, я вовсе не против. – Он спрятал руки в карманы и нерешительно улыбнулся.

– Прекрасно. – Я дружески улыбнулась ему и посмотрела на Перри. – А теперь, пижон, серьезно, нужно найти для вас двоих место, где можно принять душ.

* * *

Я подбросила дров в костер, поставила греться воду и опустилась на коврик, разложенный возле костра, со стоном вытянув ноги к огню.

– Как чувствуешь себя, старушка? – Перри лежал на спине в полуметре от меня, сдвинув бейсболку на глаза.

– Заткнись, Перривинкльnote 16. Ты должен уважать старших, – ответила я, снимая ботинки. – Боже, как хорошо.

Перри сдвинул бейсболку на место и приподнялся на локте, усмехаясь мне.

– Уверен, Джеймс был бы просто счастлив помассировать любую часть твоего тела, которая нуждается в этом.

Я показала ему язык, хорошо зная эти взгляды, которые Джеймс начала бросать на меня.

– А где он собственно?

Перри махнул рукой в сторону горного хребта.

– Решил полюбоваться закатом с высоты.

За прошлые несколько дней я выяснила, что Джеймс довольно замкнутый парень, и кивнула, не удивленная объяснением. Я оперлась на локти, копируя позу Перри, и некоторое время мы молчали.

– Кэйд? – наконец, сказал он.

– Хм-м-м?

– С тобой… – Он вопросительно посмотрел на меня. – С тобой все в порядке? Ты выглядишь… не знаю… немного подавленной и слишком задумчивой…

Вздохнув, я села, обнимая свои колени.

– А. Так ты заметил? – Перри всегда был внимательным, и мы всегда были близки, несмотря на двенадцать лет разницы в возрасте. Другой мой брат, Себастьян, был на два года старше меня, но мы редко разговаривали. Себастьян не одобрял мой выбор карьеры… да он много чего не одобрял.

– М-м-м. – Перри согласно кивнул.

Я опустила взгляд, задаваясь вопросом, как объяснить ему, что меня беспокоит. Я никогда ничего не умалчивала; мы с Перри всегда были честны друг с другом.

– Ну, – я пару раз качнулась на месте, – думаю, возможно, я влюбилась.

Он сел прямо и с интересом посмотрел на меня.

– Без шуток?

Я слегка улыбнулась.

– М-м-хм, я довольно уверена в этом.

– Ты ДУМАЕШЬ и ты ДОВОЛЬНО УВЕРЕНА? И что это значит? Я хочу сказать, ты же была влюблена и раньше, верно? Ты и этот кретин были вместе сколько… год или два?

Перри говорил о моих, длиной в полтора года, отношениях с Тоби – разработчиком программного обеспечения с огромными умственными способностями и незначительными социальными навыками.

– Он не был кретином, – мягко ответила я, чувствуя себя обязанной защитить мои самые длительные, до настоящего времени, отношения. – И да, я любила Тоби, но не знаю, была ли я когда-нибудь ВЛЮБЛЕНА в него. Это… другое.

– Другое, – повторил он. Через некоторое время Перри продолжил. – Хорошо-о-о-о… Значит другое. Насколько все плохо?

– Хм-м-м, ну… Это немного сложно. – Я плотнее обняла свои колени. – Объект моей… хм… привязанности, не особо приветствует мои чувства.

– Что?! – В его голосе было такое потрясение, что я улыбнулась. – Да какой идиот может не хотеть тебя? Кто этот парень?

– Ах. Хм-м.. Да. М-м… это – часть сложностей. – Я сделала паузу, несколько раз качнувшись на месте, и снова посмотрела на него. – Это – не он. Это – она.

Широко распахнув глаза, Перри вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, не смеюсь ли я над ним.

– Без шуток?

– Без шуток.

– Ничего себе, – произнес он, медленно кивнув. – Так… это значит… – он колебался. – Хм… ты…

– Лесби? – Закончила я за него.

Он кивнул.

– Похоже, что так. – Несколько минут мы молчали. Наконец, я спросила. – Это беспокоит тебя?

– Хм-м-м? – Перри мигнул и посмотрел на меня. – О, черт, Кэйд, конечно нет. Полагаю, я даже не так уж и сильно удивлен. – Он усмехнулся мне. – Но Джеймс будет уничтожен.

Я отпустила свои колени и отклонилась назад, оперевшись на локти и закатив глаза.

– Он этим справится.

Мгновение Перри смотрел на меня, затем покачал головой.

– Мужчина или женщина, но я все равно не понимаю, как кто-то может не хотеть тебя.

Я спокойно рассмеялась.

– Ну, спасибо за поддержку. – Я задумалась о Робин, и желании, которое не раз видела в ее глазах. – И, честно говоря, не думаю, что проблема в этом, хотя… – Я раздраженно вздохнула. – Это еще одна из сложностей и, черт возьми, я этого не понимаю. Если когда-нибудь разберусь – скажу тебе.

Перри пододвинулся ближе и обнял меня за плечи.

– Мне жаль, Кэйд. Кем бы она ни была, я все еще думаю, что она идиотка.

Я печально улыбнулась.

– Я тоже.

Глава одиннадцатая

– О, Боже, – я застонала в экстазе, как только первые струи горячей воды коснулись моей кожи. Подставив голову под душ, я наслаждалась тем, как она смывает прочь шестидневный пот и грязь.

От Idyllwild и все еще заснеженных пиков San Jacinto на 2,5 километра вниз к тридцати градусам тепла в пустыне к западу от Palm Springs, и снова вверх в San Bernardinos; мы прошли почти сто восемьдесят километров за шесть дней, и мое тело это чувствовало.

Мы подошли к озеру Big Bear ближе к вечеру и, оставив некоторые вещи в прачечной, чтобы получить чистую одежду на вечер и следующий день, остановились в гостинице, номера в которой я зарезервировала, прежде чем присоединиться к Перри и Джеймсу в Idyllwild. У каждого была своя комната, и мы решили принять душ и отдохнуть, прежде чем встретиться за ужином, где я обещала угостить парней большими бифштексами. Завтра мы арендуем автомобиль, которые я тоже зарезервировала заранее, чтобы вернуться в Idyllwild, пересесть на мой пикап и направиться назад в Лос-Анджелес.

Наконец, я вышла из душа, соскоблив с себя всю грязь. Я голышом разгуливала по комнате, когда раздался стук в дверь. Накинув халат из ванной, я посмотрела в глазок.

Увидев взволнованные лица Перри и Джеймса, я немедленно открыла дверь и нахмурилась.

– Привет, парни… Я думала, мы договорились на семь?

Перри открыл дверь шире и вошел, сопровождаемый Джеймсом, глаза которого удивленно расширились при виде моей одежды. Он неуверенно остановился в дверях, и я махнула рукой.

– Все нормально, Джеймс, входи. – Я плотнее затянула пояс халата и закрыла за ним дверь.

– Кэйд, ты кому-нибудь рассказала, куда собираешься? – Резко спросил Перри.

Я подняла брови, удивленная подобным тоном, и скрестила руки на груди.

– Я ни с кем конкретно не разговаривала, но я оставила сообщения Конни и Лиз, и еще в беседах с несколькими людьми упоминала, что уезжаю из города… а что?

– А то, что, очевидно, ты пропала.

Я удивленно моргнула.

– Что?

Он осмотрелся, нашел пульт и включил телевизор.

– Мы сейчас спустились в бар, и видели местные новости… – Он продолжал переключать каналы.

– И что там? Перри, о чем ты говоришь? – Спросила я, чувствуя раздражение.

– Вот. – Он показал на телевизор. Репортер стояла возле дороги в пустыне, что-то говоря в камеру. Сюжет был подписан как 'пропавшая актриса'. Камера дернулась и в кадре показался разбитый и сожженный пикап.

Мой пикап.

– Что за черт? – Я выхватила пульт у Пери, чтобы сделать звук погромче.

–…установлено, что кровь, обнаруженная на переднем сидении и рулевом колесе, принадлежит актрисе, и местная полиция рассматривает вероятность преступления. Саманта Двайер, для Пятого канала, с запада от Palm Springs.

– Что за ЧЕРТ?! – Громче произнесла я, оглядываясь в поисках сотового, который взяла с собой, но ни разу не включала за все время похода. Найдя телефон, я включила его, дожидаясь, пока появится сигнал.

Перри поднял пульт с кровати, куда я его закинула, и продолжал переключать каналы, пока не нашел другой с тем же заголовком. Я опустилась на кровать, забыв про телефон, с болезненным любопытством глядя на экран.

– Поиски актрисы Кэйденс Харрис продолжаются сегодня в пустыне к западу от Palm Springs. Брошенный автомобиль, принадлежавший актрисе был обнаружен двумя туристами ранним утром в четверг, раскуроченный и сожженный, в ущелье к западу от Palm Springs. Уже точно установлено, что кровь, обнаруженная на переднем сидении и рулевом колесе, принадлежит мисс Харрис. Теперь ожидается, что официальные лица расширят зону поиска, учитывая возможное преступление.

Затем показали рекламу с моим участием, несколько кадров из '9О', и ведущий продолжил.

– По сообщениям, мисс Харрис оставила Лос-Анджелес в понедельник утром, чтобы отправиться в поход на несколько дней. Последний раз ее видели на бензоколонке в области Riverside. Нам не удалось получить комментарии от членов семейства Харрис, но друзья актрисы говорят, что они настроены оптимистично, несмотря на то, что анализ крови дал положительный результат. Некоторые из них собрали деньги, чтобы предложить награду в $500 000 любому, кто может предоставить информацию о местонахождении актрисы.

Кадр снова сменился, теперь показывали Лиз, Джозефа, Денни и Робин, сидящих за столом на какой-то пресс-конференции. Они выглядели мрачными и вымотанными, и это подействовало на меня, как удар.

– Ох, черт, – прошептала я. – Черт, черт, черт… – Я вскочила и отчаянно огляделась, мне хотелось сделать несколько дел сразу. – Мне нужно… Мне нужно…

– Эй, Кэйд, расслабься. – Рука Перри на моем плече, наконец, успокоила меня. Он подал мне сотовый.

Я перевела дыхание. «Думай, Кэйд, думай. Что нужно сделать?»

Похоже, Перри думал о том же.

– Так, нужно сообщить им, что ты никуда не пропала, и что ты жива и здорова.

Я посмотрела на сотовый, затем на Перри.

– Кэйд? – На его лице явно читалось волнение.

Я встряхнулась.

– Я в порядке, просто задумалась.

– Хм… – Нерешительно начал Джеймс, – думаю, первое, что тебе нужно сделать – пойти в местный полицейский участок. Думаю, тебе лучше самой прийти к ним, потому что с наградой в $500 000, уверен, они получают сотни звонков в день, и могут не поверить, если ты просто позвонишь.

Мы с Перри удивленно повернулись к Джеймсу. Парень говорил дело, и мой мозг снова начал работать. Нужно было сообщить в полицию, а потом сделать несколько звонков.

– Хорошая идея, Джеймс. – Я улыбнулась ему, и он покраснел. – Хорошо, хм… – Я посмотрела на себя. – Мне нужно переодеться и пойдем. – Перри кивнул, я захватила свою одежду с кровати и направилась в ванную.

* * *

– Господи, ну и неразбериха. – Я прекратила мерить комнату шагами, и опустилась на стул, нервно проведя рукой по волосам. Было уже одиннадцать вечера; Джеймс давно ушел спать, а Перри смотрел телевизор, растянувшись на одной из кроватей и положив под голову две подушки.

Последние шесть часов были довольно бурными. Я мысленно вернулась к странной последовательности событий, которые стали причиной всей этой неразберихи, и покачала головой. Пикап украли несколько развлекающихся подростков, которые теперь были ужасно напуганы результатом своей игры. Следы крови в машине остались еще после моего падения с велосипеда. Сообщая Конни и Лиз об отъезде, я не упомянула, куда собираюсь идти и с кем. Резервируя автомобиль и номер в гостинице, я использовала кредитные карты, зарегистрированные на мое второе имя – Рэни – которое я часто использовала, путешествуя.

– На самом деле, это не твоя ошибка, Кэйд. – произнес Перри, рассеяно переключая каналы. – Хотя, тебе следовало оставить кому-нибудь свой маршрут, – мягко добавил он.

Упрек был заслуженным, и я только кивнула.

– Я знаю.

Некоторое время мы молча смотрели на экран. Перри остановился на канале новостей, где шел репортаж с подписью 'актриса найдена'.

Репортер радостно вещал:

– Актриса Кэйденс Харрис, которая считалась пропавшей, после того, как ее автомобиль был обнаружен брошенным ранее на этой неделе, найдена возле Big Bear живой и невредимой. Поисковые группы работающие к западу от Palm Springs, где был найден автомобиль, отозваны. Наш корреспондент Джон Айзек от гостиницы Mountain Inn в Big Bear где, как сообщают, остановилась мисс Харрис. Джон?

Теперь на экране был высокий ухоженный светловолосый мужчина, стоящий у входа в гостиницу, где мы остановились.

– Спасибо, Крис. – Мужчина посмотрел на свой блокнот и снова поднял взгляд на камеру. – Итак, это были эмоционально напряженные несколько дней для друзей актрисы Кэйденс Харрис, но все счастливо завершилось этим вечером. – Теперь показывали кадры, как мы с Перри и Джеймсом садимся в полицейский автомобиль возле отделения полиции озера Big Bear. – Актриса вошла в отделение полиции озера Big Bear этим вечером, целая и невредимая. После разговора с должностными лицами графства San Bernardino выяснилось: в истории с ее, якобы, исчезновением, виновато причудливое стечение обстоятельств…

Я вновь вспомнила о тех трех часах, которые мы провели в отделении полиции озера Big Bear. Сначала пытаясь убедить молодого офицера, что утомленная женщина в шортах и футболке, сидящая за его столом и есть пропавшая знаменитость, затем отвечая на вопросы и беседуя по телефону с агентством в Palm Springs, которое отвечало за расследование моего 'исчезновения'. И, наконец, я сделала несколько личных звонков, один из них – моему агенту и ответственной за общение с прессой – Конни Рейнольдс. Положительные отзывы газет, которые получит эта история, станут результатом работы ее агентства.

Диктор новостей перешел к другой истории, и Перри снова переключил канал, остановившись на ESPN. Я поднялась со стула и снова начала ходить по комнате. Остановившись у окна, я слегка отодвинула занавеску, чтобы взглянуть на автостоянку. Теперь там, где еще недавно стояло десять фургонов команд новостей, осталось только три, и я виновато поблагодарила семнадцатилетнего автомеханика и политика со среднего запада, который крайне неудачно выбрал себе сексуального партнера за то, что моя история перестала быть в центре внимания.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Мы с братом посмотрели друг на руга, затем на телефон. Перри нерешительно подошел к аппарату.

– Мне взять трубку?

Я пожала плечами.

– Давай.

Он слегка нахмурился и ответил на звонок.

– Да?

Я задавалась вопросом, выдал ли кто-нибудь репортерам за деньги номер моей комнаты, но Перри смотрел на меня и слушал, а не повесил трубку сразу же. Я села рядом с ним на кровать, с любопытством глядя на него.

– Хм, думаю, все в порядке, но позвольте мне удостовериться, – произнес он, и прикрыл трубку рукой. – Элизабет Стокли внизу, и она требует, чтобы ее проводили к тебе в номер. Регистратор спрашивает, провести ли ее сюда. Он говорит, что они могут незаметно провести посетителей.

Я подняла брови.

– Лиз здесь? – Перри кивнул, и я махнула рукой. – Да, да. Конечно. Пусть ее проводят.

– Так, я, наконец-то, увижу Элизабет Анну Стокли? – Спросил он, повесив трубку.

– Похоже на то, – рассеяно ответила я, все еще обдумывая тот факт, что Лиз здесь. Когда я звонила ей раньше, из полицейского отделения, она чуть не расплакалась, узнав, что со мной все хорошо – это потрясло меня. И то, что она приехала сюда сейчас, явилось очередным напоминанием того, причиной какого беспокойства и волнения.

Раздался тихий стук в дверь, и мы с Пери поднялись с кровати. Я открыла дверь и Лиз кинулась ко мне, крепко сжимая в объятиях и отчаянно шепча мне в ухо:

– Никогда больше не поступай так со мной. Ты слышишь? Никогда… – Она судорожно вздохнула и сильнее обняла меня.

– Эй, ш-ш-ш, – я крепко обнимала ее одной рукой, а другой успокаивающе гладила по волосам, пытаясь сдержать слезы. – Мне так жаль, Лиз. Боже, мне так жаль.

Наконец, Лиз фыркнула и медленно отстранилась, взволновано осматривая меня.

– Ты, правда, в порядке?

– Полностью. – Он не выглядела убежденной. – Честно, Лиз, я в порядке. Это было просто большое недоразумение…

Она фыркнула и ущипнула меня за руку.

– Ой! – Я потерла руку. Лиз была сильнее, чем выглядела. Утром у меня будет синяк.

– Проклятье, Кэйд, – кипятилась она, снова щипая меня. – Если ты когда-нибудь снова так напугаешь меня, я тебя убью.

Смех Перри отвлек нас от разборок, и мы повернулись к нему.

– Приятно видеть, как кто-то бьет Кэйд, для разнообразия, – сказал он Лиз с очаровательной улыбкой. Я закатила глаза.

– Лиз, это – мой брат Перри, – сказала я ей, все еще потирая руку. – Перри, Элизабет Стокли.

Перри пожал ей руку.

– Рад познакомиться с вами, мисс Стокли.

Лиз медленно отпустила его руку и склонила голову набок, с любопытством глядя на него.

– Ну, ты обходительный парень. И эти глаза… такие же, как у Кэйд, – она размышляла вслух.

Я развлекалась, наблюдая, как Перри пробормотал 'спасибо', покраснев до корней волос.

– Лиз, – мягко предупредила я, – веди себя хорошо.

Она повернулась ко мне с поднятой бровью и невинной улыбкой.

– Я всегда веду себя хорошо, милая. – Она снова посмотрела на Перри и улыбнулась. – Зови меня просто Лиз.

– Ух… Конечно… Лиз, – на этот раз он справился лучше, хотя все еще был красным, как рак. – Кэйд часто говорила о тебе… Спасибо, что ты такой хороший друг для нее.

– О-о-о, – мелодично рассмеялась Лиз. – Еще и очаровательный. – Она оглянулась на меня. – Кэйд, ты могла бы брать уроки у своего брата.

– Я это запомню, – сухо ответила я.

Она улыбнулась, снова поворачиваясь к Перри.

– И, Перри, несмотря на многие ее недостатки, твоя сестра – очень хороший друг.

Лиз, действительно, могла быть очень милой.

– Итак, – Лиз посмотрела на часы, изящно повернув запястье. – Уже довольно поздно, Паула ждет меня в лобби. Надеюсь, она уже нашла для нас комнаты. – Она внимательно осмотрела меня с головы до ног. – Полицейские Palm Springs передали, что ты в порядке, но я должна была сама убедиться.

– Я в порядке, Лиз, – уверила я. И, после паузы. – Спасибо за заботу.

Она оживленно кивнула, явно опустошенная этой вспышкой эмоций.

– Как ты собираешься возвращаться в ЛА?

– Я взяла напрокат автомобиль…

– Ты поедешь обратно с нами, – твердо заявила она. – Давайте позавтракаем внизу в восемь. Пусть все эти несчастные репортеры, бродящие вокруг, сделают фотографии и уйдут, чтобы рассказывать о чем-нибудь боле интересном.

– Нас тут трое… Я, Перри и Джеймс. – Предупредила я.

Она пожала плечами.

– Все в порядке, места вполне достаточно для шестерых.

Я кивнула и нахмурилась.

– Шестерых?

– Ах, – Лиз слегка нахмурилась. – Совсем забыла. Робин приехала с нами. Она не стала подниматься сюда со мной – думает, ты все еще сердишься и не хочешь ее видеть. Но она специально приехала, чтобы удостовериться, что ты в порядке. Может, забудешь на время об этой глупой вражде и поговоришь с ней пару минут, хм?

– Робин здесь? – Я произнесла это так спокойно, как только могла, но сузившиеся глаза Лиз сообщили, что она заметила, как дрогнул мой голос.

– Да, она здесь, и я собираюсь привести ее, – произнесла Лиз, отрезая любые возражения.

– Ладно… – Слабо ответила я, и Лиз подозрительно посмотрела на меня, прежде чем пойти к двери.

– Перри, ты не поводишь меня до лобби? Мне не нравится ходить одной по гостиницам.

– Конечно. – Он буквально подбежал к двери, чтобы открыть ее перед Лиз. Затем остановился и повернулся ко мне. – Я, наверное, пойду к себе в комнату… ты будешь в порядке?

Я слегка улыбнулась.

– Да, все нормально, спасибо. Увидимся утром.

– Хорошо. – Он открыл дверь, и Лиз на секунду задержалась, прежде чем выйти.

– Приятно было увидеть тебя, Кэйд. Я рада, что ты в порядке.

Я кивнула и улыбнулась ей, вложив в эту улыбку всю свою благодарность.

– Спасибо, Лиз.

Дверь за ними закрылась, а я стояла и глубоко дышала, пытаясь унять волнение от мысли, что я сейчас увижу Робин. Она была здесь. Я задавалась вопросом – что это значит, и старалась не придавать слишком большого значения ее приезду.

Я положила на место подушки, которые разбросал Перри, и позвонила на ресепшен, чтобы они разбудили меня в семь. Когда раздался стук в дверь, мое волнение вернулось с новой силой. Я перевела дыхание, прежде чем подойти к двери и открыть ее.

Ее волосы были собраны в свободный конский хвост, на ней были джинсы в обтяжку, мокасины и короткая черная водолазка. Она выглядела осунувшейся, и настороженно смотрела на меня, нервно теребя маленькую черную сумочку, висящую на плече.

– Привет, – наконец сказала Робин, и голос ее был чуть громче шепота.

Она выглядела так хорошо, что я чуть не расплакалась.

– Привет, – спокойно ответила я и отстранилась, жестом приглашая ее войти.

Робин нерешительно вошла, сняла сумочку с плеча и поставила на пол у стены, перед тем, как повернуться ко мне. Я мягко закрыла дверь. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, затем она подошла ко мне, подняла руку и провела по моей щеке костяшками пальцев, слегка погладив кожу большим пальцем. Я замерла, когда она провела другой рукой по моим волосам и вниз по руке, наклонившись, чтобы поцеловать меня в лоб.

Я закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением, и не двигалась, но когда она обняла меня, я позволила себе обвить руками ее талию. Мы одновременно вздохнули, она поцеловала мои волосы, прошептав в ухо:

– Боже, я так рада, что ты в порядке.

Я сильнее сжала Робин в объятиях и отстранилась, немедленно скучая по ее теплу.

– Мне жаль, что я заставила всех поволноваться.

Она слегка улыбнулась, снова касаясь моей щеки.

– Это было немного больше, чем просто волнение, Кэйд. – Улыбка исчезла, и теперь на ее лице отразилось страдание. – Мы думали, что ты…

Робин резко опустила руку и отвернулась, пройдя несколько шагов к окну, прежде чем повернуться обратно.

– Ты помнишь, когда мы первый раз встретились? Когда они сказали тебе, что я буду делить с тобой трейлер?

Я хорошо это помнила. Первый раз, когда я смотрела в эти глаза и забыла, как дышать; первый раз, когда ее голос обволакивал меня, подобно меду; первый раз, когда присутствие другого человека полностью и бесповоротно одурманило меня. Я медленно кивнула, смущенная сменой темы.

– Я хотела тебя с первой секунды, как увидела. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Конечно, я видела тебя на фотографиях и по телевизору, и я знала, что ты привлекательна, но что-то было иначе при личной встрече… думаю, это глаза, – размышляла она, склонив голову набок, – или, возможно, губы… – Ее глаза опустились к моим губам.

Затем Робин снова посмотрела мне в глаза.

– Тогда я думала, что было бы забавно попытаться затащить тебя в постель. – Она криво улыбнулась и честно добавила: – Я просто свинья, когда дело касается секса… по крайней мере, была раньше.

– Робин, я не…

Она покачала головой и подняла руку.

– Нет, пожалуйста. Позволь мне договорить. Потом ты сможешь вышвырнуть меня отсюда, или сказать мне, что я – сука, или что-то еще. – Я молчала, и она продолжила. – После нескольких месяцев знакомства я решила, что, возможно, затащить тебя в постель – не такая уж и хорошая идея; это не стоило риска, ведь мы работали вместе и, черт, я едва могла заставить тебя говорить со мной – ты только хихикала и иногда говорила действительно странные вещи.

Я оборонительно засунула руки в карманы – не столь уж приятно было узнать, что я вела себя рядом с нею так же глупо, как это мне казалось.

– Затем, однажды, ты начала говорить со мной. Ты была забавной, интересной и милой… ты начала действительно нравится мне, и я все еще безумно тебя хотела… полагаю, это испугало меня. У меня есть друзья, и есть любовники, но я уже долгое время не хотела всего этого от одного человека. – Робин сделала паузу, убирая непослушную прядь волос за ухо. – Я солгала тебя, что уезжаю из города в тот уик-энд, потому что испугалась. Когда ты сказала, что не была с женщиной, я использовала это как оправдание, чтобы оттолкнуть тебя, потому что была напугана. То, что я сделала в прошлый уик-энд на вечеринке… я вела себя так с тобой, – она печально посмотрела на меня, – потому что испугалась, и проще было быть последней сволочью, чем признать, насколько я забочусь о тебе.

Она остановилась и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

– Но испуг из-за моих чувств к тебе был ничем… НИЧЕМ, – с нажимом повторила она, – по сравнению с тем, как чертовски я была испугана последние три дня. Мысль о том, что я потеряла тебя, – она покачала головой, – это ужаснуло меня. Заставило ОЦЕПЕНЕТЬ. Все еще заставляет. Но еще это заставило меня понять, что твои слова, тем вечером в моем доме, были истинны. Это стоит риска. Это, – красноречивый жест, – это стоит риска. Ты, – она остановилась перед мной, положив руку мне на плечо, – ты стоишь риска. Я не хочу терять тебя снова, и я сделаю то, что ты захочешь, и возьму то, что ты пожелаешь дать. Я знаю, вероятно, я здорово все испортила. Но я надеюсь, мы сможем, по крайней мере, быть друзьями и, возможно, когда-нибудь, чем-то большим.

Я глупо смотрела на нее. Я снова забыла как дышать – на сей раз, из-за ее слов.

Когда я сразу не ответила, Робин болезненно улыбнулась.

– Ах, ну, – она прикоснулась ладонью к моей щеке, – по крайней мере, теперь ты знаешь. Ты можешь хотя бы подумать о том, что я сказала? Я бы хотела быть, по крайней мере, твоим другом. – Она опустила руку и сжала мою ладонь.

Я все еще не могла произнести ни слова, и она печально улыбнулась. Наконец, когда она пошла к двери, я сумела что-то сказать:

– Останься, – прошептала я, удерживая ее за руку, не позволяя уйти. – Это то, чего я хочу.

– Что?

– Ты сказала – сделаешь то, чего я захочу, – на этот раз мой голос был громче. – Я хочу, чтобы ты осталась. Я хочу обнимать тебя… Я хочу заснуть с тобой… Когда я проснусь завтра утром, я хочу, чтобы ты была первым, что я увижу. – Я мягко потянула ее к себе. – Вот, чего я хочу. – Я изучала ее глаза. – Для начала.

Напряженность в ее взгляде медленно исчезла, на губах появилась улыбка, и она подняла бровь.

– Для начала? – Большим пальцем она рассеяно поглаживала тыльную сторону моей руки, отчего мурашки пробежали по коже.

– Для начала, – согласилась я. – Завтра мы посмотрим, что из этого получится. – Я положила ее руку на мое бедро. – Договорились?

Робин улыбнулась тепло и довольно.

– Договорились.

* * *

Дребезжащий звон прямо над ухом вырвал меня из сна. Я хлопнула рукой по источнику шума, решив, что это мой будильник, и удивилась, когда это не подействовало. Я несколько раз моргнула и только потом заметила мигающую красную лампочку на телефоне.

Ах. Телефон. Я же заказала будильник. Точно.

Довольная тем, что решила первую загадку дня, я нахмурилась, когда телефон продолжил звонить, и лишь тогда поняла, что нужно снять трубку. Это удалось мне с третьей попытки, и я прижала трубку к уху, перекатываясь на спину.

Точнее, я попыталась перекатиться.

– Это будильник отеля Mountain Inn. – проговорил механический голос в трубке, но я была слишком занята, вспоминая, почему за моей спиной оказалось теплое мягкое тело, и нежная рука лениво гладит мою спину под рубашкой, чтобы уделить ему много внимания. – Спасибо вам за то, что остановились в нашем отеле, и удачного дня.

– Угу, – рассеянно пробормотала я, аккуратно вешая трубку. Я разрывалась между желанием оставаться в таком положении, наслаждаясь приятными прикосновениями, и желанием перевернуться, чтобы удостовериться, что Робин действительно здесь.

– Доброе утро, – пробормотал низкий голос возле моего уха, и я закрыла глаза, чувствуя, как по коже пробежали мурашки, вызванная хриплым звуком. Я целую вечность гадала, как этот голос будет звучать утром, и реальность превзошла самые смелые ожидания. Робин поцеловала очень чувствительное место позади моего уха, отчего по всему моему телу пробежала дрожь, и обняла, прижимаясь ко мне.

Я погладила ее руку, сплела наши пальцы и сильнее прижала ее ладонь к моему животу, прежде чем отпустить ее и медленно перевернуться. Она немного пододвинулась, давая мне больше места, и я опустила голову на ее бицепс, так что теперь наши лица разделяло несколько сантиметров.

– Доброе утро, – тихо сказала я, поднимая руку, чтобы проследить кончиками пальцев линии ее лица – ее брови, ее щеки, ее челюсть, ее губы… – Не могу поверить, что ты здесь. – Изумленно прошептала я, проводя подушечкой большого пальца по ее нижней губе.

Робин поцеловала мой палец и наклонилась, чтобы мягко провести своими губами по моим, только на секунду задержавшись перед тем, как отодвинуться. Она улыбнулась, и в уголках ее глаз появились морщинки.

– Спасибо за то, что разрешила мне остаться.

Я наклонилась, касаясь ее губ губами, мягко посасывая нижнюю губу, проводя по ней языком.

– Всегда пожалуйста, – ответила я, отодвигаясь. Мое дыхание было прерывистым от того, что я только что сделала и от ленивого желания, написанного на ее лице.

Робин закрыла глаза и подтянула меня ближе, скользнув рукой под мою рубашку, слегка царапая ногтями кожу спины.

– М-м-м… Приятно, – пробормотала я, прижимаясь лицом к ее шее, вдыхая ее запах. Мы заснули полностью одетыми, и я жалела, что на ней была эта водолазка, которая закрывала от меня ее шею. Места, которые я хотела исследовать.

Я высвободила одну руку, зажатую между нашими телами, и потянула воротник вниз, оставляя поцелуи на ее шее, ненадолго задержавшись там, чтобы потом двинуться вверх, прослеживая линию ее челюсти.

Дыхание Робин стало прерывистым, ногти на моей спине остановились.

– Кэйд…

– Мм-хм? – Неопределенно ответила я, не намереваясь отрываться от моего исследования.

Ее руки напряглись, и она перекатилась так, чтобы оказаться сверху и теперь наши губы разделяли лишь миллиметры.

– Ты убиваешь меня, – мягко произнесла она. Наклонившись, Робин провела языком по моей нижней губе, затем – по верхней. Я автоматически приоткрыла рот, чем она и воспользовалась, медленно и глубоко целуя меня, отчего у меня закружилась голова.

Она со стоном отодвинулась, напоследок прищемив мою нижнюю губу; я ошеломленно смотрела на нее. Робин понимающе улыбнулась.

– У нас нет времени, чтобы сделать это должным образом… – Она наклонилась к моему уху, ее голос посылал волны дрожи по моему телу. – А я действительно хочу сделать это должным образом… – Она немного отодвинулась и чмокнула меня в кончик носа. – Так что я собираюсь перекатиться назад и просто обнимать тебя, а ты будешь вести себя хорошо, договорились?

Я молча кивнула. Я все еще не могла отдышаться, в голове клубился туман, вызванный действиями Робин. Милостивый Иисус. Спятить можно, что эта женщина могла сделать со мной одним лишь поцелуем.

Она перекатилась на спину и приглашающее похлопала себя по плечу.

– Ложись.

Я начала двигаться, но затем остановилась, нерешительно глядя на нее.

– А можно… Можно я буду обнимать тебя?

Робин медленно улыбнулась и кивнула.

– Мне это нравится.

Она немного сползла вниз, положила голову мне на плечо, а руку – поперек моего живота. Подождав, пока она устроится поудобнее, я обняла ее и, поцеловав волосы вздохнула:

– Это приятно.

– М-м-м-хм… – Пробормотала Робин, сильнее прижимаясь ко мне.

Я снова поцеловала ее волосы, погладила руку.

– Каждый раз, когда я была с… – я сделала паузу, неуверенная, стоит ли говорить об этом сейчас, – парнями… обнимали всегда они…

– А… – я почувствовала ее тихий смех. – Одно из многих преимуществ жизни с женщиной. – Она погладила мой живот сквозь футболку. – И это нормальная тема для разговора, знаешь ли, – добавила она, верно интерпретировав мою заминку. – Я знаю, что ты не была с женщиной, но, полагаю, ты – не девственница. – Робин замолчала и резко подняла голову, чтобы посмотреть на меня. – Ведь так?

Я рассмеялась над паническими нотками в ее голосе.

– Чего нет, того нет. – Я украла быстрый поцелуй, пока ее губы были так близко. – Скажем так, я вполне представляю механизм действия.

Она расслабилась и снова опустила голову на мое плечо, тихо хихикнув. Через несколько секунд она спросила:

– Давно… – Робин сделала паузу, и я почувствовала, как она слегка тряхнула головой. – Прости – это не мое дело.

– Давно ли я была с кем-то?

Она кивнула.

– Ты не против, что я спрашиваю? Ты не должна отвечать…

– Ну, полагаю, раз уж мы собираемся сделать это должным образом, – произнесла я, использую ее фразу, – тогда это – твое дело, не так ли? – Я ненадолго задумалась, вспоминая двухнедельный отрыв, в который я бросилась в последней попытке убедиться, что я не лесбиянка. – Похоже, на Рождество в прошлом году.

Робин снова подняла голову и удивленно посмотрела на меня.

– Но это… – Она нахмурилась, подсчитывая, – это больше полутора лет назад. Конечно, это не может быть так долго?

Я подняла брови при ее недоверчивом тоне.

– Боюсь, что может. – Она пораженно покачала головой, и я нерешительно спросила, не уверенная, хочу ли знать ответ. – Я так понимаю, что для тебя срок не такой долгий?

Она опустила взгляд и положила голову мне на плечо.

– Нет, – спокойно ответила Робин, проводя пальцем по моей футболке. – В прошлом месяце. – Она сделала паузу. – В тот уик-энд, когда я сказала, что уезжаю из города.

– А. – Это все, что я смогла сказать.

Ох. Это ужалило сильнее, чем я ожидала. И привнесло немного действительности в мое идиллическое утро.

Я последний раз поцеловала ее волосы и мягко вытянула свою руку из-под ее головы. Затем села на край кровати и провела рукой по своим волосам.

– Кэйд? – Обеспокоено протянула Робин, положив руку мне на спину.

Я посмотрела на нее через плечо и успокаивающе улыбнулась.

– Все нормально, просто вспомнила о некоторых фактах, о которых я не задумывалась вчера вечером.

– Фактах? – Повторила она, медленно поднимаясь. Она выглядела такой взъерошенной и красивой, и все, что я хотела – снова лечь рядом с нею, снова почувствовать прикосновение ее тела. Но вместо этого я собиралась задать вопрос, который мог привести к тому, что я больше никогда не смогу этого сделать.

– Я много чего узнала о себе за эти годы, Робин, – спокойно начала я, поворачиваясь к ней. – И в частности, мне не очень нравиться делить с кем-то любовников. Не знаю, возможно, ты привыкла к чему-то… другому… но я знаю из опыта, что со мной это не сработает. – Я вздохнула. – Так что, если это не то, чего ты хочешь, думаю, нам нужно остановиться сейчас… – Я опустила взгляд на свои руки, со страхом ожидая ее ответа.

Робин нежно прикоснулась к моему подбородку, заставляя посмотреть на нее, и мягко улыбнулась.

– Может, я часто и вела себя как свинья, Кэйд, но в тех немногих отношениях, которые у меня были, я всегда была моногамной свиньей. И я рада, что ты подняла эту тему, потому что и я ожидаю этого от тебя.

– Правда? – Улыбка медленно вернулась на мое лицо.

Она наклонилась вперед и мягко поцеловала меня.

– Правда.

– Клёво. – Не задумываясь, сказала я.

– Клёво? – Робин смотрела на меня с шутливой улыбкой.

Я рассмеялась и резко замотала головой.

– Боже, я слишком много времени провела с моим братом и его другом на этой неделе. Стукни меня, если я скажу 'пижон', или 'клёво'. Или 'отвали'. Серьезно, стукни меня, если я скажу 'отвали'. – Она рассмеялась и отклонилась назад, оперевшись на локти, улыбаясь мне. Ее глаза были полны привязанностью. 'Лихорадка Робин' застала меня врасплох, и я действовала импульсивно, уронив ее спиной на кровать и устраиваясь сверху, чтобы страстно поцеловать ее.

Я слышала ее приглушенный удивленный вздох, но она немедленно ответила, приоткрыв рот, чтобы углубить поцелуй, и грубо выдергивая мою футболку из джинсов, чтобы провести руками по спине. Ее ногти неслабо врезались в кожу, и я, задохнувшись, выгнула спину, еще ближе прижимаясь к ней.

– Боже… – Я, задыхаясь, оторвалась от губ Робин, чтобы глотнуть немного воздуха, в тот самый момент, когда раздался стук в дверь. На пару секунд мы просто замерли, глядя друг на друга. Затем, я перекатилась вбок, шлепнувшись спиной на кровать и глядя в потолок. – Проклятье. – Я не была уверена, к чему относилось это высказывание – проклятье на голову человека за дверью или изумление от того, как Робин действует на меня.

– Иисус Христос, Кэйд… Откуда это взялось? – Дрожащим голосом спросила Робин, прикрывая глаза рукой.

Я повернулась к ней и честно ответила:

– Понятия не имею.

Она улыбнулась и мягко сжала мою руку.

– Ну, не стесняйся повторять это снова в любое время.

– В любое время? – Усмехнулась я.

– В пределах приличий, мисс Харрис, – сухо ответила она. – Например, сейчас – не самое подходяще время, так что тебе следует прекратить так смотреть на меня.

Снова стук в дверь, и голос Перри.

– Йо, Кэйд. Просыпайся! – Он замолотил по двери.

Робин подняла бровь. Я вздохнула и села.

– Мой брат, – объяснила я, встав с кровати, и помогая ей подняться на ноги.

Она кивнула и провела рукой по волосам, оглядывая комнату.

– У тебя есть расческа или что-то подобное?

– В ванной, – кинула я через плечо, направляясь к двери. Перри начал стучать громче. – Иду, иду! – Громко произнесла я, открывая дверь. – Черт, Пер, я уже встала.

– Я давно стучу, – ответила он, засунув руки в карманы. Его волосы все еще были влажными после душа, а на щеке была маленькая царапинка от бритвы.

Я прислонилась к двери.

– Были неприятности с бритвой, Перривинкль?

Он нахмурился и прошел мимо меня, замерев на месте при виде Робин, выходящей из ванной с бейсболкой в руках.

– Можно позаимствовать? – Спросила она меня, улыбаясь Перри.

– Святое дерьмо, – выдавил Перри.

Я не раз реагировала также, и могла понять его чувства.

– Перри, – я закрыла дверь и обошла вокруг него, сопротивляясь желанию подбежать к Робин и обнять ее. – Закрой рот, и прекрати пялиться. Это – Робин. Робин, мой брат Перри.

Робин надела бейсболку, убрала волосы за уши и шагнула к нему, протягивая руку.

– Перри, рада встретиться с тобой.

Он рассеяно взял ее за руку, продолжая пялиться, несмотря на мое предупреждение.

– Вы – Робин Вард.

Она слегка рассмеялась, позволяя ему продолжать трясти свою руку.

– Собственной персоной.

– Иисус, Перри, – раздражено сказала я, – ты прекратишь пялиться? – Мое сочувствие его реакции резко уменьшилось.

Он немедленно отпустил ее руку и, нахмурившись, посмотрел на меня.

– Я не пялился.

– Пялился.

– А вот и нет.

– А вот и да.

Смех Робин прервал наш спор, мы с Перри перестали строить из себя идиотов, и я застенчиво посмотрела на нее, пробормотав:

– Прости.

Она только улыбнулась.

– У меня три сестры, я тебя понимаю. – Робин глянула на часы и, извиняясь, посмотрела на меня. – Мне нужно вернуться к себе… переодеться, принять душ…

У моего воображения не было никаких проблем с тем, чтобы представить Робин голой в душе, и мой пульс немедленно участился. Наверное, все мои мысли были написаны у меня на лице, потому что Робин медленно улыбнулась.

– В пределах приличий, мисс Харрис, в пределах приличий, – пробормотала она, проходя мимо, похлопав меня по животу.

Наклонившись, она подняла свою сумочку.

– Увидимся внизу… – Робин посмотрела на часы и подняла брови. – И нам лучше поторопиться. Лиз не нравится, когда кто-то приходит позже нее. – Улыбнувшись напоследок, она ушла, и дверь за ней медленно закрылась.

Я не смогла бы сдержать улыбку, даже если бы попыталась.

Черт, классно. Какой прекрасный способ начать день.

– Проклятье, – благоговейный голос Перри привлек мое внимание. Как и я, он смотрел на дверь, через которую ушла Робин. Теперь он помотал головой и повторил: – Проклятье. Я слышал, как вы с Лиз вчера говорили о Робин, но я и понятия не имел… – Он хлопнул меня по руке. – Ты не говорила мне, что вы друзья с Робин Вард, – обвиняющее закончил он с обиженным выражением лица.

– Эй, Перри, – я потянула руку к его лицу, и ткнула его в живот, когда он поднял руку, чтобы прикрыть лицо. – Мы друзья с Робин Вард. А теперь вали отсюда, чтобы я могла принять душ.

– Ха-ха. – Он подозрительно наблюдал за мной, отступая спиной к двери и прикрывая живот. – Иисус, я чуть на пол не рухнул, когда увидел ее здесь. – Он нахмурился. – А что она здесь делала?

Я так хотела рассказать ему все. Честно, я хотела бегать по этажам, стучать в двери и рассказывать всем и каждому, что я нравлюсь Робин Вард. Мне тридцать четыре года, а я хотела пройтись колесом и раскрыть всем мою тайну… Пф-ф-ф.

Хотя я и понимала, что пока мы с Робин открыто не поговорим об этом, мне, наверное, не стоит болтать о том, что мы с ней только что катались по кровати как влюбленные подростки. Раньше мне никогда не приходилось волноваться на этот счет.

– Одолжила кепку, – небрежно ответила я, подталкивая его к двери, чувствуя вину за эту полуправду. – А теперь иди, увидимся внизу. И предупреди Джеймса… Я не хочу, чтобы его голова взорвалась.

Перри рассмеялся, и дверь закрылась за ним.

* * *

Завтрак был интересным делом. Прячущиеся по углам фотографы, чрезмерно внимательный персонал, просьбы об автографах и появление нескольких полицейских под предлогом, что им нужно задать мне пару вопросов насчет автомобиля, но, что вероятнее, они просто хотели вблизи посмотреть на Лиз и Робин. В дополнение ко всему Лиз зверски флиртовала с моим младшим братом, а Джеймс продолжал бросать щенячьи взгляды на меня, несмотря на присутствие намного более достойных, по моему мнению, целей.

Как я уже сказала, завтрак был интересным делом.

Также я была немного обеспокоена способностью Робин вести себя так, будто мы были не более чем друзьями, и не особо близкими. Я знаю, у нее было больше практики в этой области, но я не понимала, как она могла вести себя столь естественно, когда я почти весь завтрак хотела перепрыгнуть через стол и сорвать с нее одежду.

Я с облегчением сбежала в свой номер сразу после завтрака. Я собрала вещи и распихивала по кармашкам последние туалетные принадлежности, когда раздался стук в дверь.

– Да, Перри, я почти гото… ва.

Робин прислонилась к косяку, небрежно покачивая на пальце мою бейсболку.

– Я пришла, чтобы вернуть это. – Оттолкнувшись от двери, она двинулась вперед, оттеснив меня обратно в комнату, и швырнула кепку на кровать позади нас. Пинком закрыв дверь, она обвила рукой мою шею и втянула меня в страстный поцелуй, который заставил меня задыхаться.

– Боже. – Она немного отодвинулась и обняла меня. – Это – все, что я хотела сделать на протяжении последнего часа.

Я мягко провела руками по ее спине и поцеловала в висок.

– Я рада, что не я одна такая.

Она хихикнула.

– Нет, определенно не ты одна.

Мы стояли так минуту, обнимая друг друга, затем я отодвинулась, убрав ее непослушный локон за ухо.

– Это немного непривычно для меня… Я не знаю, как себя вести, – призналась я. – Я не знаю, кому говорить, а кому – нет…

– Я знаю, Кэйд. – Она вздохнула. – Мне жаль. Просто будь осторожна в поступках, ладно? – Я медленно кивнула. – Я думаю, нам стоит подождать, и посмотреть, куда это идет, прежде чем мы начнем рассказывать о нас людям. И не, – отрезала она, как будто я собиралась что-то сказать, – не из-за того, что мы обе женщины. Хотя, честно говоря, Кэйд, в нашем бизнесе, мы должны быть очень осторожными. Но сейчас это касается только тебя и меня, Кэйд. И никого больше. Я не хочу торопить события и, откровенно говоря, я бы хотела, по крайней мере, немного привыкнуть к тебе. Ты понимаешь?

Я медленно кивнула, обдумывая ее слова. Это было благоразумно; это имеет смысл. Все достаточно сложно и без того, чтобы вовлекать в это других людей – нам стоит сначала самим разобраться, что происходит между нами, прежде чем рассказывать об этом кому-то еще.

– Кэйд… – Робин плавно отодвинулась от меня, когда Перри постучал в дверь, которую мы так и не закрыли, распахивая ее. – Ты готова? – Он остановился и улыбнулся Робин. – О. Привет.

Она улыбнулась в ответ и пошла к двери.

– Спасибо за кепку, Кэйд. Увидимся внизу.

– Да, – сказала я, глядя как она уходит. – Увидимся.

* * *

Перри, Джеймс и я стояли возле лимузина, когда водитель Лиз – Уолтер – вытащил рюкзак Робин из багажника и повернулся к дому.

– Не нужно, Уолтер, я сама, – Робин остановила его. Мужчина нерешительно посмотрел на нее, и она, улыбнувшись, взяла свой рюкзак, закидывая его на плечо. – Спасибо, Уолтер.

– Не за что, мисс Вард. – Он кивнул и обошел вокруг автомобиля, чтобы сесть за руль.

Трехчасовая поездка назад от Big Bear не была богата событиями, и была более длительной, чем ожидалось из-за воскресных пробок. Лиз провела большую часть времени, разговаривая по телефону с разными людьми, Паула работала на лэптопе, Робин непринужденно болтала с Перри и Джеймсом, а я сделала пару звонков по телефону и пыталась не думать о том, какой чертовски сексуальный голос у Робин, или как приятно было проснуться рядом с ней этим утром.

Робин повернулась к нам.

– Джеймс, Перри, – она пожала каждому руку, улыбаясь. – Приятно было познакомиться с вами. Будьте снисходительны к Кэйд следующие несколько дней, м-мн?

Джеймс покраснел, а Перри довольно глупо усмехнулся и сказал:

– Мне тоже приятно было познакомиться с вами, ми… Робин. И, не волнуйся, Кэйд все еще довольно подвижная для своего преклонного возраста. Думаю, она сможет не отставать от нас. – Он быстро отскочил назад, чтобы избежать моего удара и скрылся в лимузине. Джеймс с усмешкой последовал за ним.

– Маленький поганец, – пробормотала я, качая головой.

Робин тихо рассмеялась, поправляя рюкзак, и посмотрела на дом. Я взглянула на дорогу, проследила глазами крошечную трещинку в бетоне и, наконец, подняла взгляд на Робин, заметив, что она смотрит на меня. Она наклонила голову в сторону дома.

– Проводишь меня?

Я кивнула, и мы молча подошли к ее дому, поднялись о ступенькам. Я не знала, что делать дальше и чего ожидать. Мы пришли к согласию, что заинтересованы друг в друге, но что теперь? Мне нужно пригласить ее на свидание? Мы встречаемся? Мы girlfriends?

Мы остановились перед дверью, и она достала из бумажника ключи. Робин вставила ключ в замок и замерла, не глядя на меня.

– Я уезжаю в среду. На два месяца. – Она открыла дверь и зашла, чтобы отключить сигнализацию и поставить рюкзак, а затем остановилась в дверях, наблюдая за моей реакцией.

Фильм Лэйн Вессон. Я совсем забыла об этом. «Черт».

– Два месяца?

Робин кивнула.

– График будет сумасшедшим, и мне действительно понадобиться войти в образ и попытаться не отвлекаться… – Она нервно играла пальцами с ручкой двери, затем скрестила руки на груди. – Слушай, Кэйд. Я хочу сказать, что плохая часть состоит в том, что у меня не будет много свободного времени в течение следующих двух месяцев. Я знаю, мы только что… начали строить что-то здесь, но, возможно, будет лучше оставить это, пока я не вернусь.

Оставить это? Она издевается надо мной?

Я уперла руки в бока.

– Ты собираешься изменить свое мнение через два месяца? Может, ты уже его изменила? И что это? Такой элегантный способ снова оттолкнуть меня?

– Нет, Кэйд. Боже, нет. Конечно, нет. – Сказала она, пораженная моим гневом. – Я просто…

– А. – Внезапно я поняла, в чем могла быть проблема.

Она нахмурилась.

– Что означает это 'А'?

– Думаю, я поняла, почему ты это делаешь. Ты не собираешься менять свое мнение, но думаешь, что я могу это сделать. Ты все еще не веришь, что это не какая-то причуда для меня, так?

– Нет, дело и не в этом. – Робин провела рукой по волосам. – Я не собираюсь лгать тебе, Кэйд. Да, я боюсь, что как только мы начнем встречаться, ты решишь, что это не для тебя, и мне опять будет больно. Но я уже говорила тебе; я думаю, что это стоит риска. То, о чем я говорила, не имеет отношения к этому. – Она вздохнула. – Смотри, я не хочу никакой путаницы. Я знаю – это ново для тебя, и я не хочу, чтобы мы торопились только потому, что я уезжаю; мы можем сделать что-то, к чему ты не готова…

Робин делала это ради меня. Она беспокоилась обо мне. Я улыбнулась и шагнула к ней.

– Заходи.

– Чт..?

– Робин, заходи. В дом. Я хочу поцеловать тебя, и не думаю, что ты хочешь, чтобы Лиз и твои соседи увидели это. Кроме того, я не собираюсь давать Перри и Джеймсу бесплатные острые ощущения.

Она быстро сделала два шага назад, и два влево, чтобы скрыться за стеной. Я последовала за Робин в холл и слегка прикрыла дверь, прежде чем шагнуть к ней и положить руки ей на талию.

– Робин… – Я мягко поцеловала ее. – Я чувствую это уже почти два года. Я пресыщена этим, и не хочу останавливаться. Я ценю твое беспокойство, но я уже большая девочка и не собираюсь рухнуть во что-то, чего я не хочу или к чему не готова. – Я снова поцеловала ее, желая много большего, но напоминая себе об автомобиле, полном людей, который ждет меня снаружи.

Она медленно открыла глаза, когда я отодвинулась, и нахмурилась.

– Что значит уже почти два года? Я даже не знала тебя два года. Мы встретились только…

– 14 сентября 2002, – быстро начала я. – В десять двадцать три. На тебе были джинсы, рубашка цвета ржавчины и теннисные туфли. Ты улыбнулась, и я чуть не умерла на месте. – Робин удивленно моргнула, и я слегка улыбнулась. – Ты не единственная, кто почувствовал желание в тот день. Фактически, я думать ни о чем другом не могла рядом с тобой, поэтому каждый раз вела себя как полная идиотка. Только хихикала и иногда говорила действительно странные вещи.

– О. – Тихо сказала она.

– А теперь… – Я слегка куснула ее нижнюю губу. – Мы увидимся до того, как ты уедешь?

Ее губы медленно расползлись в предвкушающей улыбке.

– Будь уверена.

* * *

Я вышла на большой деревянный балкон домика Лиз на побережье Малибу, и глубоко вдохнула влажный океанский воздух. Солнце уже опускалось, целуя водное пространство Тихого океана, который простирался до горизонта, окрашивая небо золотистым, а воду – фиолетовым цветом. Звук прибоя, мягко набегающего на берег успокаивал, и я со вздохом прислонилась к перилам, давая отдых усталым мышцам и наслаждаясь моментом расслабления после беспокойного дня.

Показывать двум здоровым парням захватывающие достопримечательности великого Лос-Анджелеса оказалось трудной работой. Китайский Театр Манн и звезда Лиз на Аллее Славы, обед в 'Spago's', танцы в 'The Strip', и теперь день на пляже с частными уроками серфинга… я была вымотана, а у нас еще были запланированы просмотр премьеры фильма этим вечером, и завтра тур по сети студий и пара часов на площадке во время съемок настоящего фильма, перед тем, как мы наконец, отвезем их в аэропорт и отправим обратно в Madison.

Возможно, у меня, наконец, появится шанс увидеть Робин. Я не видела ее уже больше суток, и не могла дождаться, когда снова смогу коснуться ее. Но подготовка Робин к съемкам и мой беспокойный график с Перри и Джеймсом, похоже, приведут к тому, что мы так и не увидимся до ее отъезда, и это дьявольски расстраивало меня.

Скрип двери отвлек меня от этих мыслей. Я обернулась, когда кто-то поставил стакан на перила рядом со мной.

– Я… хм… Я спросил Перри, и он сказал, что ты любишь скотч… – Пробормотал Джеймс, нервно теребя этикетку на своей бутылке пива.

– Да, – с улыбкой сказала я, поднимая стакан и несколько раз взбалтывая перед тем, как глотнуть. – Спасибо, Джеймс.

Он смотрел, как я пью и, очевидно, убедившись, что мне действительно нравится скотч, прислонился к перилам, копируя мою позу. Некоторое время мы молча пили и смотрели, как солнце медленно погружается в воду.

– Здесь красиво, – сказал Джеймс. – Это действительно мило со стороны Лиз, что она позволила нам остаться здесь.

– Да. – Я снова глубоко вдохнула солоноватый воздух. – Мне нравится это место. Думаю, она сумасшедшая, если не живет здесь все время. Прекрасное место для того, чтобы скрыться.

– Это… – Он сделала паузу, и посмотрел на меня, – это всегда так? Все эти фотографы?

Джеймс говорил о сцене, которая приветствовала нас по возвращении, возле моего дома – толпа фотографов и фургонов новостных групп, которые заблокировали движение, окружив лимузин, так что стало почти невозможно добраться до дома. И Лиз немедленно предложила воспользоваться ее домиком на пляже, зная, насколько я ненавижу такое внимание.

– Нет, для меня это вовсе не привычно. Это – только последствия моего предполагаемого исчезновения… через пару дней утихнет. Но так всегда бывает с Лиз, куда бы она не пошла; иногда с Робин… Я же обычно так не привлекаю внимание.

Он отвел взгляд, когда я посмотрела на него.

– Не понимаю, почему так, – спокойно произнес Джеймс. – Ты такая же привлекательная, как и они.

Я рассмеялась, но быстро замолчала, когда заметила, что это задело его.

– Спасибо, очень мило с твоей стороны, что ты это сказал.

– Ну, это правда, – пробормотал Джеймс.

Я улыбнулась, потягивая скотч.

– Ты классно поработал там сегодня – действительно естественно, – я решила сменить тему. Разговор о сегодняшней тренировке по серфингу должен быть достаточно безопасным.

Он застенчиво улыбнулся.

– Ты тоже. Ты действительно… уф… спортивная. И ты… хм… прекрасно смотришься в купальнике.

Возможно, это не столь уж безопасная тема. Думаю, пришло время поговорить с Джеймсом о том, что у него нет абсолютно никакого шанса с сестрой его лучшего друга, намного старше его и, вероятно, лесбиянкой.

Я поставила стакан на перила и повернулась к нему, но, прежде чем я успела что-то сказать, он быстро шагнул вперед и поцеловал меня.

Сказать, что я была поражена, было бы преуменьшением, и мне потребовалась целая секунда, чтобы отреагировать. Я положила ему руки на плечи и оттолкнула; я злилась на него за то, что он попытался это сделать, и злилась на себя за то, что не уничтожила это в зародыше.

– Джеймс, нет, – твердо сказала я. Он съежился, как щенок, которого пнули, и я со вздохом погасила раздражение. – Джеймс, этого не будет.

– Но… – Начал он.

Я покачала головой, останавливая его.

– Никаких но. Ты – хороший парень, Джеймс, но этого не будет. Да я тебе в матери гожусь и, честно, ты – не мой тип.

– И каков твой тип? Я недостаточно высокий? Недостаточно известный? – Теперь он рассердился.

Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Иногда мужчины ведут себя как дети.

– Я надеялась, что ты лучше знаешь меня, Джеймс. Я скажу тебе, что такое не мой тип. Это – друг моего брата, которому только двадцать один. – Часть раздражения прорвалась в мой голос, и он резко оперся о перила. Я смягчила тон. – Мне жаль, если я сделала что-то, создавшее у тебя другое впечатление…

Он покачал головой.

– Нет, ты ничего не сделала… я просто… – Он пожал плечами. – Не знаю… Видимо, просто надеялся.

– Я польщена, Джеймс. Правда. Какой-нибудь девочке очень повезет с тобой однажды.

Ох. Я только что сказала это? Черт, черт, черт. Как я до такого докатилась?

– Но не ты, да? – По его тону было понятно, что он смирился.

Я слегка улыбнулась.

– Нет, не я.

Мы повернулись к морю и смотрели, как последние лучи солнца исчезают в фиолетовых волнах. Через некоторое время я пихнула его плечом.

– Хочешь совет?

Джеймс посмотрел на меня.

– Конечно.

– В следующий раз оставь язык для второго поцелуя.

Мгновение он выглядел смущенным, но потом заметил, что я улыбаюсь и звонко стукнул своей бутылкой по моему стакану.

– Я попытаюсь это запомнить.

Глава двенадцатая

– Давай, Кэйд, еще четыре. Вот так, три… хорошо. Два… и еще один… Отлично, хорошая работа!

Шон взял девятикилограммовые гантели у меня из рук так, будто они были зубочистками, и ободряюще улыбнулся мне.

– Минуту перерыва и еще пятнадцать.

Я застонала и опустила руки за голову, выгибая спину напротив шара, на котором лежала для упражнения на трицепсы.

– Ты такой злой!

– Ты мне за это платишь. – Он снова улыбнулся, на сей раз менее профессионально и более искренно. – Это ты в последнюю минуту выбрала выматывающую разминку. Я только даю тебе то, что ты хотела.

– Ладно, я – идиотка, – пробормотала я, поднимая руки и снова получая гантели. Я несколько раз медленно выдохнула перед тем, как плавно опустить вес за голову и так же плавно поднять.

Я была на счете десять, когда телефонный звонок нарушил мою концентрацию, и я сделала паузу.

– Ну, нет. Еще пять, Кэйд, а затем ты сможешь ответить, – сказал Шон, поднимая мой телефон со скамьи и покачивая им у меня перед носом.

Я нахмурилась; сберегая дыхание, я даже не смогла высказать ему все, что думаю. Последние пять подъемов я проделала быстро, как только могла, и мои руки безумно дрожали на последних двух. Наконец, он забрал у меня гантели и отдал мне телефон.

– Да, – мне не хватало воздуха, я закрыла глаза и опустила руку на лоб.

После момента тишины, низкий хриплый голос спросил:

– Я что-то прерываю?

Я не думала, что это возможно, но мое сердце забилось даже быстрее, и мне потребовалась пара секунд, прежде чем я смогла ответить.

– Я в тренажерном зале. Пытаюсь побороть некоторую… неудовлетворенность. – Наконец, выдохнула я. Я знала, что моя широкая улыбка могла навести Шона на некоторые мысли, но не могла справиться с ней. – Ты где? Я думала, ты занята до ночи.

Робин позвонила мне, когда мы с Перри и Джеймсом были на полпути в аэропорт, и сообщила плохие новости: она должна быть вечером на званом ужине в доме ее агента, и не знает, когда вернется домой. Перри и Джеймс были со мной в автомобиле, так что я не могла кричать от горя, как хотелось. Но, отправив их домой, я позвонила Шону и попросила о разминке, которая оставит меня истощенной и заставит молить о пощаде.

Я слышала улыбку в ее голосе, когда она ответила на мой вопрос.

– Я сказала Марку, что плохо себя чувствую. Думаю, я отравилась чем-то в полдень. Так что… внезапно вечер у меня освободился.

Я села.

– Скажи мне, что ты не шутишь.

Она рассмеялась.

– Я не шучу. Когда ты сможешь приехать? Я приготовлю ужин.

– Дай мне час. – Я подняла со скамьи свое полотенце, игнорируя неодобрительный взгляд Шона. – Максимум.

Она снова рассмеялась. От этого звука мурашки пробежали у меня по спине, как будто она была здесь, касалась меня.

– Поторопись.

Я встала и закрыла телефон, широко улыбнувшись Шону, заставляя его недоуменно моргнуть.

– Похоже, разминка мне не понадобится.

* * *

Захлопнув дверцу автомобиля, я направилась к дому, заставляя себя идти, а не бежать, как мне бы хотелось. Я чувствовала эйфорию и предвкушение, будто подросток с его первым увлечением, и когда Робин открыла дверь – в обтягивающей рубашке, длинный хлопчатобумажных шортах и босиком – моя улыбка чуть не вышла за пределы лица.

Ответная улыбка была великолепна; глаза Робин одобрительно сияли.

– Привет.

– Привет. – Внезапно я почувствовала робость – мне хотелось обнять ее, но я не знала, как она к этому отнесется.

Робин положила конец моим метаниям – она втащила меня внутрь дома, закрыла за нами дверь и притянула к себе.

Я вздохнула и обняла ее за талию, положив голову ей на плечо.

– Я скучала по тебе.

Она сжала меня в объятиях, потерлась щекой о мои волосы.

– Я тоже скучала по тебе, детка, – прошептала она. – Так сильно.

Мы стояли так молча несколько минут. Наконец, Робин отодвинулась, взяла мое лицо в ладони и нежно поцеловала меня в губы. Я наклонилась к ней, смакуя это прикосновение – не поцелуй страсти, но подтверждение того, что уже было сказано.

– Идем, – наконец, произнесла она, отодвигаясь от меня, но все еще не отпуская мою руку. – Я налью тебе вина, и ты сможешь посмотреть, как я готовлю нечто невероятное.

Я последовала за ней на кухню, где Робин усадила меня на стул, вручив бокал белого вина.

– Я могу помочь?

– Нет… Сожалею, я ужасная собственница, когда дело касается моей кухни, – ответила она с улыбкой, которая говорила, что она вовсе не сожалеет.

Я мысленно отметила, что не стоит устраивать беспорядок на ее кухне.

– Надеюсь, ты любишь креветки? – Когда я кивнула, она вытащила из холодильника пакет с креветками и положила его на стол, затем плеснула оливкового масла в кастрюлю, добавила туда же нарезанного чеснока и оставила нагреваться.

Мы болтали обо всякой ерунде, пока она вытаскивала баночки с различными жидкостями из холодильника, убирала чеснок на бумажное полотенце и выкалывала в кастрюлю креветки с солью и перцем экономными движениями, которые пробудили мои воспоминания.

Когда мне было двадцать, я провела лето в штате курорта Rice Lake, разнося обеды загоравшим туристам. Рабочая обстановка кухни была беспокойной и хаотичной, но область вокруг шеф-повара Жана-Мари всегда выглядела спокойной, и я восхищалась тем, как он действовал – будто все эти горшки, кастрюли, ножи и прочее были просто продолжением его рук.

Робин двигалась также; будто эти действия были естественны для нее.

– Ты делала это и раньше, – заметила я. Она с любопытством подняла бровь, не прекращая готовить. Я кивнула на кастрюлю, заполненную креветками, которую она рассеяно встряхивала уверенными движениями запястья. – Готовила. Где ты научилась?

Она улыбнулась, выражение ее лица стало мягче.

– Моя мама была шеф-поваром… да и все еще шеф-повар, хотя теперь она в основном управляется дома. У них с моей сестрой рестораны в Санта-Барбаре и Санта-Монике. – Она ловко перевернула креветки, подбросив их в воздух. – Мы с сестрами умели управляться на кухне еще до того, как в школу пошли.

– Расскажи мне о своей семье, – попросила я, поняв, что почти ничего не знаю о Робин. Конечно, мы разговаривали, но никогда о наших бывших или о семьях.

Она переложила креветки на большую тарелку и поставила кастрюлю обратно на плиту, добавив туда чеснок и тарелку чили, и рассеяно помешивая.

– Моя семья, – она снова улыбнулась с очевидной нежностью. – Ну, у меня три сестры – одна старшая и две младших. Триш, самая старшая, совладелец ресторанов с мамой. Она управляет в Санта-Монике, и живет там со своим бойфрендом Энрико; Диана – она на два года младше меня – работает в юридической компании в Сан-Франциско; и Лори – младшая – у нее уже двое детей, мальчиков, и она ждет третьего, они с мужем переезжают в Санта-Барбару, поближе к моим родителям.

Робин добавила в кастрюлю воды, уже готовые креветки и специи. Она немного уменьшила огонь и повернулась, чтобы достать пару тарелок из буфета и пододвинула к себе рисоварку, стоящую в углу на столике.

– Мама… Как я уже говорила, она – повар и управляет рестораном в Санта-Барбаре. А мой отец – модель – так я попала в этот бизнес – он сейчас много играет в гольф и теннис, и иногда помогает маме в ресторане.

– Так ты там выросла? В Санта-Барбаре? – Спросила я, наблюдаю, как двигаются мышцы ее предплечий под загорелой кожей, пока она перемешивает содержимое кастрюли. Робин выключила плиту. Я перевела взгляд с ее предплечий по выпуклости груди, длинной изящной шее, острому подбородку, полным губам, прямому носу и, наконец, остановилась на глазах, цвета обсидиана, глядящих на меня с жаром, от которого перехватило дыхание.

Беседа была забыта, мы смотрели друг на друга, пока Робин, наконец, не моргнула и не отвела взгляд, переводя дыхание.

– Христос, Кэйд… Эти глаза смертоносны.

Еще пару секунд она стояла, просто глядя в пространство; затем достала из буфета пару ложек и начала раскладывать по тарелками рис, креветки, соус чили и зелень. Подняв тарелки, она через плечо глянула на меня – теперь выражение ее лица было мягким – и кивнула на свой бокал.

– Можешь захватить мой бокал и бутылку?

Я кивнула и, зажав бутылку под мышкой, взяла оба бокала и направилась следом за Робин в гостиную – огромную комнату с окнами во всю стену, за которыми мерцали огни долины Сан-Габриель. Возле окна стоял маленький столик, накрытый скатертью глубокого винного цвета, рядом два стула и две высокие свечи на столе.

Поставив тарелки на стол, Робин взяла у меня бутылку вина и опустила ее в ведерко со льдом. Она взяла у меня свой бокал и поставила его на стол, жестом предлагая мне присаживаться, пока она зажигала свечи. Наконец, Робин села напротив меня и положила салфетку себе на колени, впервые за несколько минут встречая мой пристальный взгляд.

– Тут мило, Робин. Спасибо, – я попыталась вернуться к прежней непринужденности.

– Надеюсь, тебе это понравится – мама готовила это для ресторана, когда я последний раз была дома. Пожалуйста, – она махнула рукой в сторону моей тарелки, – угощайся.

Я наклонилась к тарелке, сделала глубокий вдох и усмехнулась.

– Если вкус так же хорош, как и запах – это что-то сказочное. – Я поднесла вилку ко рту. – О, Боже. – Я закрыла глаза и медленно жевала, смакуя остроту чили и пряность креветки. Это было, действительно, невероятно. – Это изумительно.

Открыв глаза, я обнаружила, что Робин отклонилась на спинку стула и с небольшой улыбкой смотрит на меня.

Я замерла на середине жевка и быстро проглотила.

– А ты разве есть не будешь?

Теперь она широко улыбнулась, ярко и дразняще.

– Гораздо интереснее наблюдать за тобой. Большинство людей, для которых я готовлю не ценят это так, как ты. Приятно видеть такой энтузиазм.

– Ну, – я наколола на вилку еще кусочек креветки, – тогда те, для кого ты готовишь – идиоты. Честно, Робин, это – фантастично. – Я положила креветку в рот и снова закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Проглотив, я добавила: – И ты можешь готовить для меня в любое время.

Она удовлетворенно улыбнулась мне и подняла вилку.

За обедом я больше узнала о Робин, у меня всегда хорошо получалось разговорить людей, и она, похоже, любила говорить. Она выросла в Санта-Барбаре и у нее было множество тетушек, дядюшек и кузенов; она была близка со всеми своими сестрами, но, судя по тому, как она говорила о Диане, они были особенно близки; она сломала руку и три ребра, упав с дерева, когда ей было семь; потеряла девственность в Duane Resin после выпускного бала, когда ей было семнадцать; и большая часть ее семейства, как и почти весь мир, понятия не имели, что она лесбиянка.

Я практически вылизала тарелку до блеска, пока она говорила, и подняв свой бокал оперлась о спинку стула, чувствуя приятное насыщение.

– Выходит, только Диана знает?

Она кивнула, рассеяно гоняя еду по тарелке.

– Я знаю, звучит странно… так ведь? Мне всегда казалось легче никому не говорить… и, на самом деле, это никогда не имело значения. Мне просто не хотелось приводить никого домой, чтобы представить семье.

Я пыталась вникнуть в эту фразу, раздумывая, что она значит для нас. Опасение, что я стану просто очередной 'вещью' в длинном списке вновь всплыло на поверхность, и я попыталась раздавить его.

– Осталось еще немного еды, если хочешь, – наконец, добавила Робин после долгой паузы.

Я покачала головой и улыбнулась.

– Спасибо, я наелась. Это было прекрасно.

Я пошла за ней на кухню со своей тарелкой; Робин взяла посуду у меня из рук и повернулась, чтобы поставить ее в раковину. Я все время обеда хотела коснуться ее и, наконец, позволила искушению победить – подойдя к ней, я обняла Робин за талию и положила подбородок ей на плечо.

– Обед был замечательным, – пробормотала я, закрыв глаза и вдыхая аромат ее волос. – И ты тоже. – Она наклонилась ко мне, положив свои руки поверх моих. Я поцеловала ее щеку, провела губами до уха и слегка куснула его. – И ты тоже хороша на вкус.

Я чувствовала ее улыбку. Робин развернулась в моих объятиях, положила руки мне на плечи и сцепила их в замок позади моей шеи.

– Как ты можешь быть такой милой, – она мягко поцеловала меня и отодвинулась, – и такой чертовски сексуальной одновременно?

Довольно улыбнувшись, наклонилась к ней, чтобы снова коснуться губами ее губ. Предполагалось, что поцелуй будет кратким, но я быстро потеряла голову, чувствуя мягкость ее губ и нежные поглаживания языка. Ее руки поощрительно запутались в моих волосах, мурлыканье родилось глубоко в горле, когда я подтолкнула ее бедра к столу и углубила поцелуй. Мы целовались несколько долгих секунд, прежде чем отодвинуться друг от друга, тяжело дыша.

Наши лбы соприкасались, я пыталась восстановить дыхание.

– Ты божественно целуешься, мисс Вард.

Она улыбнулась и провела длинными пальцами по моим волосам.

– О, милая… Должна заметить, у тебя есть и собственные навыки.

Мы стояли так некоторое время, затем Робин взяла меня за руку и, проскользнув мимо, повела в другую комнату. Жестом, она предложила мне сесть на диван перед камином. Со своего места я наблюдала, как она включает тихую инструментальную музыку на магнитофоне и зажигает газовый камин, перед тем, как взять наши бокалы со столика и вернуться к дивану.

– Огонь, когда снаружи двадцать пять градусов тепла? – Поддразнила я, когда она остановилась рядом, подавая мне вино.

– Ты против? От него не так много тепла, и я люблю смотреть на огонь…

– Я просто дразнила, – прервала я ее. – Все нормально.

Она улыбнулась и опустилась на другой край дивана, поджав ноги под себя.

Мне удалось не нахмуриться от того, что она села так далеко – я бы хотела касаться ее, но если Робин чувствует потребность в расстоянии, так тому и быть. Некоторое время мы молча смотрели в огонь, и я была вынуждена согласиться с нею – это приятно независимо от времени года.

– А что насчет тебя? – Наконец, спросила она. – Расскажи мне о твоей семье. Я знаю, что у тебя есть весьма привлекательный двадцатидвухлетний брат… Еще какие-нибудь братья или сестры?

Перед тем, как ответить, я сделала паузу, глядя на свой бокал.

– Только один… У меня есть еще старший брат, Себастьян. Он – налоговый поверенный, живет в Тампе.

В моем голосе не было тепла, и она подняла брови.

– Вы не особо близки, – это было утверждение, а не вопрос.

– Это еще мягко сказано. – Я глотнула вина, пытаясь придумать, как лучше описать наше противостояние. – Тебе короткую версию или длинную?

– Я никуда не спешу… Давай длинную.

– Хорошо, – ответила я с кривой улыбочкой. – Только помни, что ты сама об этом попросила. – На мгновение я задумалась, с чего начать. – Мой отец – доктор… в конце шестидесятых он работал в Милуоки. Он женился на женщине, которую любил со школы и открыл собственную практику – все шло хорошо, пока он не решил нанять дочь друга семьи, чтобы помогать в офисе… годом позже он развелся с женой и женился на молодой помощнице, которая к тому времени уже была беременна.

– Так, эта молодая помощница…

– Моя мама, – ответила я с быстрым кивком. – Я полагаю, был скандал, так как маме было только восемнадцать, так что папа продал практику и перевез молодую жену и сына в Мэдисон, где он снова открыл офис и у них появился другой ребенок, – я указала на себя. – И они жили вполне счастливо, по крайней мере, так я думала, пока мне не исполнилось двенадцать. В это время они выяснили, что мама снова беременна. Она была увлечена, но папа не был особо счастлив из-за этого – они часто спорили – но все шло, как обычно, и потом родился Перри.

Аккуратно придерживая бокал, я поджала под себя ноги, скопировав позу Робин.

– Через несколько недель после первого дня рождения Перри, папа зарегистрировал развод и сбежал в Чикаго с двадцатичетырехлетней регистратором. Он не был непоследователен, – я не смогла сдержать горечи.

– О, Кэйд… Это, должно быть, было ужасно. – Она пододвинулась ко мне и взяла за руку, глаза Робин были полны сочувствия.

Я погладила большим пальцем ее ладонь; мне нравилось чувство ее руки в моей, и то, как это выглядело.

– Это было трудно для всех нас, но больше всего для Себастьяна. Мама просила, чтобы все дети остались с ней, и папа не спорил, полностью испарившись из наших жизней. Себастьян боготворил отца, и когда тот ушел, он просто… он полностью изменился. Он все время был сердитым, вопил на меня и на маму, говорил, что это – наша ошибка, попадал в неприятности, дрался… – Я покачала головой, вспоминая. – Должна сказать, это было действительно забавное время.

Робин сжала мою руку.

– Так что, он так и не свыкся с этим?

– Нет, не свыкся… – Я смотрела в огонь. – Затем он женился на дочери богатого и невероятно религиозного фундаменталиста Тампы и превратился из сердитого обиженного ребенка в фанатичного убежденного в своей правоте засранца. – Я покачала головой. – Трудно любить кого-то, кто ненавидит все, что тебя касается, а Себастьян ясно дал понять, что моя работа, моя жизнь… все это – зло. Иисус, – я горько усмехнулась, – когда он узнает… что я лесбиянка, у него серьезно снесет крышу. – Я задрожала при этой мысли, и Робин снова сжала мою руку.

– Мне жаль, Кэйд, – просто сказала она.

Я криво улыбнулась и допила вино одним глотком.

– Мне тоже.

– Ты… видишься с отцом? Я не могу поверить, что кто-то мог так просто отказаться от своих детей.

– Трудно поверить, не так ли? Сначала, когда он ушел, я тоже была сердита. Но, в отличие от Себастьяна, я сердилась на него, а не на маму. Папа ушел, когда мне было тринадцать, и я не видела его, пока мне не стукнуло двадцать один… теперь мы видимся раз или два в год. Себастьян, наверное, встречается с ним чаще – но это определенно не та тема, которую я хочу обсуждать с ним. Перри встречался с папой несколько раз, но мама повторно вышла замуж через пару лет после того, как ушел папа, так что для Перри отцом является Ларри – нынешний муж мамы.

Робин покачала головой, поглаживая мою руку.

– Мне жаль, – снова сказала она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб. – Мне жаль, что ты прошла через это.

– М-м-м… – Я закрыла глаза, наслаждаясь лаской. Я долгое время никому об этом не рассказывала, и была рада, что она не убежала с криками. Или, возможно, она просто была милой. Я открыла глаза. – Так… Теперь, когда ты выслушала этот противный рассказ, все еще заинтересована в том, чтобы начать что-то со мной? – Я пыталась говорить не слишком патетично.

Она прикоснулась к моей щеке, вынуждая посмотреть на нее.

– Меня не так-то просто отпугнуть, Кэйд. Меня интересует не твоя семья, а ты.

Повернувшись, я коснулась губами ее руки.

– Мне везет.

– И не забывай об этом, милочка, – она щелкнула меня по носу, разряжая обстановку. – Я налью еще вина. Будешь?

Я подала Робин свой бокал. Она подошла к столу и разлила остатки вина из бутылки по бокалам. Я опустила ноги на пол и вытянула вперед, разминая затекшие мышцы, которым пришлось хорошо поработать во время моего путешествия.

– Так, где твоя мама теперь живет? – Спросила Робин.

– Они с Ларри все еще живут в Мэдисоне, хотя они путешествуют почти шесть месяцев в году. Они идут в туристическую компанию и – пешие туры по Швейцарии, поездки на велосипедах во Франции, плавание под парусом между островами Греции… что-то типа того. Их сейчас нет в Штатах, вернутся только в августе.

– Наверное это довольно весело. Давно они так путешествуют?

– Хм… давай посмотрим… лет восемь-девять. Вроде бы с тех пор, как Перри исполнилось тринадцать. Обычно они брали его с собой.

– А ты когда-нибудь с ними ездила? – Робин присела на ручку дивана и подала мне бокал.

– Как-то раз я совершила с ними велосипедный тур по Германии… К тому времени, как они начали путешествовать, я была довольно сильно занята попытками пробиться в кино… У меня просто никогда не было времени.

Робин слегка отодвинула меня в сторону и скользнула на диван рядом со мной, подогнув ноги и втиснув их под мои бедра. Я почувствовала прохладу через свои тонкие льняные шорты.

– Удобно? – С улыбкой спросила я, подняв бровь.

– Очень. – Она пошевелила пальцами ног и усмехнулась мне. Это было как удар под дых.

Мне нравилось, когда она так улыбалась.

Это была не механическая улыбка 'на камеру' или 'на публику'. Нет, эти она раздавала экономно и только немногим избранным, эти улыбки освещали все ее лицо… черт, да всю ее. Эта улыбка была открытой, приглашающей и абсолютно очаровательной. У меня перехватило дыхание, и сердце сдавило от переполняющей меня нежности. Я провела слегка дрожащими кончиками пальцев по ее щеке и покачала головой.

– Ты так чертовски красива, Робин. Иногда я смотрю на тебя, и просто не могу дышать.

Похоже, я сказала что-то не то, потому что она вдруг напряглась. Я медленно убрала руку.

– Прости…

Продолжая смотреть мне в глаза, она аккуратно поставила свой бокал на стол, затем сделала то же с моим. Руки Робин поехали к пуговицам ее рубашки. Одну за другой она медленно расстегивала пуговицы, и я могла видеть загорелую кожу и персикового цвета кружево. Я наблюдала за движениями ее рук, в равной степени очарованная и напуганная, и лишь когда она остановилась, я подняла глаза, встретив ее пристальный взгляд. Робин слегка улыбнулась смеси оцепенения, возбуждения и смущения, написанной на моем лице, но затем снова стала серьезной. Она взяла мои руки в свои и, перевернув их, поцеловала ладони.

– Я хочу, чтобы ты коснулась меня, Кэйд, – тихо произнесла она, и прижала мои руки к гладкой коже своего живота.

Непроизвольный вздох вырвался из моей груди при первом прикосновении ладоней к горячей коже. Я задрожала и чувствовала ответную дрожь под пальцами.

– Робин… – Дрожащий и неуверенный голос.

– Ш-ш-ш… – Она наклонилась вперед и поцеловала меня, медленно и глубоко. Затем откинулась назад на подлокотник дивана. От движения полы ее рубашки полностью распахнулись. – Нет никакого правильного или неправильного способа, Кэйд. Просто… касайся меня.

Я впитывала взглядом острые углы ее ключиц, небольшую грудь, прикрытую персикового цвета кружевом, длинные мышцы живота, на которых отдыхали мои ладони. Она была стройной – даже слишком – я легко могла обхватить руками ее талию. На пробу, я погладила мягкую кожу большими пальцами, затем двинулась вверх, провела пальцами по ребрам. Легкая дрожь под моими ладонями придала мне уверенность, и мои руки отправились в путешествие вниз по ее животу, остановившись кончиками пальцев на ямочках чуть выше пояса ее шорт; тех самых, которые столь заинтриговали меня, когда я видела их в прошлый раз, когда она шла к моему дому тремя неделями ранее.

Внезапно вспомнив о том, что я тогда хотела сделать, я на мгновение замерла. "Не думай, Кэйд. Просто… действуй".

Робин задохнулась от удивления и удовольствия, когда я опустила голову и поцеловала одну ямочку, скользнув губами по ее животу, чтобы поцеловать другую. Ее руки, мягко поглаживающие мои волосы, судорожно дернулись, когда я провела языком вокруг ее пупка, прищемила губами кожу. Я прижалась щекой к гладкой мягкой коже ее живота.

– Ты такая мягкая, – прошептала я, слегка щекоча кончиками пальцев кожу, перед тем, как положить руки на бедра Робин, двинуться вверх, оставляя дорожку поцелуев и, наконец, завоевать ее губы. Нежный поцелуй скоро стал настойчивым, и когда я отодвинулась, мы обе дрожали.

Она положила руки на мои ладони, ее дыхание было неровным.

– Боже… Ты пробуждаешь во мне такие чувства…

Оперевшись на одну руку, я провела второй рукой по ее плечу до груди, нерешительно накрыла грудь ладонью и мягко провела большим пальцем по материалу лифчика, чувствуя, как ее сосок твердеет под моим прикосновением.

Робин резко выдохнула и вцепилась в мои руки.

– Кэйд… детка, я не хочу торопиться, тебе… нам нужно остановиться…

Я прикоснулась пальцами к ее губам, заставляя замолчать. Потом заменила пальцы своими губами для краткого поцелуя.

– Я хочу тебя, Робин, – прошептала я. – Иисус, хочу так сильно, что даже больно. Я хочу заставить тебя чувствовать. – Я умоляюще посмотрела на нее. – Научи меня. Покажи мне.

И она сделала это: помогла мне медленно раздеть ее, задыхаясь шептала, поддерживая и направляя меня – мои губы к ее шее и груди и, намного позже, мою руку к ее центру. Она сильно прижала меня к себе, она дрожала, и ее мышцы сжимались вокруг моих пальцев.

Продолжая прижимать мою руку к себе, Робин медленно расслаблялась, и я не возражала, приведенная в восторг чувством ее теплоты вокруг моих пальцев и очевидного свидетельства ее желания. Наконец, она убрала руку, и я отодвинулась, опускаясь на диван рядом с ней.

– Это было удивительно, – мягко произнесла я, и поцеловала ее в лоб. – Спасибо.

Робин тихо рассмеялась и открыла глаза. Она выглядела слегка ошеломленной.

– А я думала, что это я должна тебя благодарить.

– Так это было хорошо, верно? – С надеждой спросила я, бесстыдно напрашиваясь на ободрение.

Она снова рассмеялась и, на сей раз, когда Робин открыла глаза, в них бегали веселые искорки.

– Да. Очень хорошо. Кэйд… ты сделала все просто прекрасно. – Она улыбнулась и погладила меня по щеке. – Просто прекрасно.

– Хорошо. – Это не была 'изумительный-взрыв-я-просто-потеряла-связь-с-реальностью' похвала, на которую надеется любой возлюбленный, но этого было достаточно. Я довольно улыбнулась, решив, что практика ведет к совершенству, и обняла Робин, вдыхая запах ее волос. – М-м-м. Приятно чувствовать тебя рядом.

Она повернулась на бок и положила голову мне на плечо, удовлетворено вздохнув.

– Мне тоже. – Робин отодвинулась, сняла одеяло со спинки дивана, и накинула его на нас, после чего снова устроилась рядом со мной. Ее рука проникла под мою рубашку, начав медленно поглаживать мой живот.

Через пару минут рука двинулась вверх по моей груди и остановилась, чтобы провести подушечкой пальца вокруг моего соска, задеть его ногтем через тонкое кружево, заставив меня задохнуться от желания. Я прикусила губу, сдерживая стон.

– Почему это, – хриплый шепот возле моего уха, – на тебе так много одежды? – Робин повернула голову и начала посасывать мочку моего уха. – Хм-м-м?

Я смогла только откинуть голову назад, когда ткань была отодвинута, и Робин слегка сжала мой сосок между пальцами.

– О… – Она уделила внимание и второму соску, прежде чем моя рубашка оказалась распахнута и ее рот, влажный и горячий, сменил пальцы. Я закрыла глаза и резко вздохнула, выгибаясь ей навстречу. – Иисус… Робин….

Она легла на меня, распахнув мою рубашку, посасывая и покусываю мои груди; ее руки и губы, казалось, были сразу везде. Я потерялась в тумане страсти и, когда она остановилась и слезла с меня, разочарованно застонала.

– Кэйд. – Ее голос был хриплым от желания, и я открыла глаза, чтобы обнаружить, что обнаженная Робин стоит надо мной, протягивая мне руку.

Я взяла ее за руку и молча последовала за ней. Робин выключила газ в камине и погасила свечи, и повела меня к лестнице, ведущей в ее спальню. Там она полностью раздела меня, с благоговением целуя каждый обнажившийся участок кожи, будто мое тело было подарком.

– Красивая, – мягко произнесла Робин, не отрываясь глядя на меня. Она провела руками по моим плечам, остановившись, чтобы помассировать мышцы. – Такая сильная. – Ее руки продолжили движение вниз по моей груди и ребрам, чтобы остановиться на бедрах. Она ненадолго замерла, чтобы посмотреть мне в глаза, будто желая убедиться, что безраздельно владеет моим вниманием. Как будто в этом могли быть какие-то сомнения. – Ты такая красивая, Кэйд.

Она снова взяла меня за руку и стянула покрывало с кровати, чтобы подтолкнуть меня вниз на прохладные простыни, и медленно опустилась на меня сверху. Первое прикосновение кожи к коже заставило нас обеих застонать.

– Так приятно, – прошептала она, устраиваясь поудобнее. – Я знала, что это будет так приятно…

Ее руки гладили и массировали, ее зубы, губы и язык заставляли мою кожу гореть. Эмоции переполняли меня, не оставляя места для нервозности или сомнения… Я тонула в сладких ощущениях, задохнувшись от страсти, когда ее пальцы заполнили меня, а ее язык коснулся моего клитора.

Я все еще дрожала от оргазма, когда она, оставив дорожку поцелуев на моем теле, приподнялась на локтях, нависнув надо мной.

– Ты удивительная, – прошептала она, целуя меня в лоб. – Невероятная. – Мягкий поцелуй в каждое веко. – Совершенная. – Я чувствовала ее дыхание на своих губах. Затем она провела языком по моей верхней губе. Я застонала и потянулась к ней, целуя ее, и чувствуя свой вкус на ее губах. Жар прокатился по моему телу, я до боли нуждалась в том, чтобы испробовать ее.

Ее глаза удивленно распахнулись, когда я опрокинула ее на кровать. Она что-то одобрительно пробормотала, едва только я провела языком вниз по ее шее к груди, потратив пару минут на неторопливое изучение, прежде чем продолжить свой путь вниз по ее телу. Я помнила те области, где она была наиболее отзывчива, и обнаруживала новые, которые приносили опьяняющую смесь стонов и вздохов.

Когда я, наконец, коснулась языком ее влажности, она зашипела и положила ладони мне на затылок, направляя и поощряя мои действия. И когда она кончила на сей раз, я не нуждалась в заверении, что это было хорошо.

Я обняла ее за талию, и положила голову ей на живот, слушая, как ее сердцебиение и дыхание постепенно замедляются до нормального ритма, и не уставая поражаться этим чувствам жара ее кожи и ее вкуса на моих губах. Несколько минут она рассеяно поглаживала мои волосы, затем нежно дернула.

– Иди ко мне.

Поцеловав ее между ног, отчего она пораженно выдохнула и вздрогнула, не прекращая целовать мягкую кожу, я медленно поползла вверх вдоль ее тела. Наконец, поцеловав ее улыбку, я, подпирая голову рукой, легла на бок рядом с нею, глядя, как она смотрит на меня.

Она удовлетворенно вздохнула и повернулась ко мне.

– Я думала, ты говорила, что ты в этом новичок, – сказала она, поглаживая мою щеку.

Слегка улыбнувшись, я поцеловала ее ладонь.

– Я быстро учусь при надлежащей мотивации. А ты, – я снова поцеловала ее ладонь, слегка куснув палец, – ты весьма надлежащая мотивация.

– Значит, мне повезло. – Робин наклонилась, чтобы поцеловать меня, и медленно отодвинулась. Поколебавшись, она спокойно спросила. – Останешься?

Я улыбнулась и поцеловала ее в лоб.

– С удовольствием.

– Хорошо, – она растягивала слова, рисуя пальцем круги на моем плече. Легкий толчок, и я уже лежала на спине, а Робин нависала надо мной, разглядывала меня, лениво прикрыв глаза. – Потому что я даже близко не подошла к тому, что сделала с тобой.

Я усмехнулась.

"Черт, это круто".

* * *

Где-то перед рассветом я проснулась от настойчивых сигналов полного мочевого пузыря и, осторожно высвободившись из объятий Робин, направилась в ванную. Я немного задержалась по дороге обратно, чтобы выключить торшер – мы были слишком расслабленными и изнуренными, отдыхая в объятиях друг друга, чтобы озаботиться этим – но замерла на месте, очарованная представшим перед глазами зрелищем.

Она лежала на животе, повернувшись лицом ко мне, одна рука вытянута над головой, другая – спрятана под подушкой. Одеяло сползло с нее, выставляя напоказ мускулистое плечо, длинную спину, одну совершенную ягодицу и одну стройную ногу.

Я пораженно смотрела на нее.

Она была удивительна; изящная и сильная, острые углы и плавные изгибы, самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. Я испустила дрожащий вздох – я хотела ее с силой, которая изумляла меня. Раньше секс был вполне адекватным, часто приятным, иногда даже очень хорошим. Но никогда это даже близко не подходило к тому, что я испытала с Робин. Никогда я не чувствовала такой близости с кем-то, не чувствовала себя настолько удовлетворенной, но в то же время настолько поглощенной этим нетерпением, этой… жаждой.

Даже теперь, когда я была истощенной и пресыщенной, одна только мысль о ней, ее вид снова пробудили мое желание. Я хотела подойти к ней, провести руками по ее коже, ее волосам… я с трудом сглотнула, когда новая волна ярких эмоций захлестнула меня, удивляясь тому, что не страсть превалировала в моих чувствах. Нет, это была всеподавляющая нежность.

Я покорно вздохнула.

У меня большие, большие неприятности.

Когда я рассказывала Перри о моих чувствах к Робин, я еще не была уверена; я назвала это 'любовь' потому, что не могла подобрать более точного слова для того, что чувствовала. Но теперь я знала. Этой ночью мои чувства к Робин переросли в нечто очень глубокое, очень сильное и очень пугающее.

Последние сомнения рассеялись – я была влюблена в нее.

Я тяжело опустилась на стоящий рядом с торшером мягкий стул и снова вздохнула.

"Итак. Я влюблена в нее. Влюблена в известную независимую актрису, у которой есть бойфренд, который, на самом деле, ей не бойфренд, которая называет свои связи 'вещи', и которая никогда не испытывала к своим прошлым возлюбленным привязанности достаточной, чтобы познакомить их со своей семьей. Ты действительно умеешь выбирать, Кэйд".

Еще долгое время я сидела и воображала разнообразные способы, которыми моя возлюбленная может травмировать мои чувства. В конечном итоге, я выключила свет и легла в кровать, удобно устроившись рядом с Робин, и положив руку ей на спину. Это будет либо лучшее из того, что когда-либо случалось со мной, либо эффектный крах, который уничтожит меня на долгое-долгое время. Но, как бы то ни было, сейчас я была счастлива, и я решила наслаждаться этим, пока могу.

Глава тринадцатая

На следующее утро меня разбудили шум душа и тихое пение, выдернув из сна, которого я не помнила. Я перекатилась на спину и открыла глаза, неуверенно оглядывая незнакомую освещенную солнцем комнату. Мой взгляд упал на груду одежды на полу, и губы сами собой медленно расползлись в улыбке – я вспомнила предыдущую ночь, и поняла, кто, слегка фальшиво, напевает 'Kiss' Prince в душе.

Я зевнула и растянулась на постели, с удовольствием разминая слегка затекшие мышцы. Если повезет, у меня будет множество возможностей, чтобы вернуть мышцы в должную форму. Я закинула руку за голову, улыбаясь своим мыслям. Шум воды затих, но пение продолжалось. Робин вышла из ванной в коротеньком черном халатике – проклятье, эта женщина удивительно выглядела в черном – вытирая волосы полотенцем.

– Act your age mama, not your shoe size maybe we could do the twirl…

Она резко остановилась, заметив меня.

– Доброе утро, – я улыбнулась. – Не могу припомнить, когда мне в последний раз пели серенады в постели.

– Э-э… Привет. – Робин смотрела куда угодно, только не на меня, очевидно, чувствуя себя неловко и не находя подходящих слов. Я не без труда подавила волну паники. Она не могла уже закончить со мной, ведь так?

Не в том случае, если я могу хоть как-то этого избежать.

Я скинула одеяло и села на край кровати, не отрывая взгляда от ее глаз.

– Иди ко мне.

Думаю, мы обе были удивлены властности моего тона. Она моргнула и опустила полотенце на плечо, продолжая смотреть на меня.

– Пожалуйста, – добавила я, протягивая ей руку.

Она колебалась, очевидно борясь с собой, перед тем, как повесить полотенце на спинку стула и медленно подойти к кровати. Робин остановилась в полуметре от меня, но я притянула ее ближе, так что теперь она стояла между моими ногами.

Секунду я вглядывалась в ее лицо, ища намек на то, что мы разделили этой ночью. «Давай, милая; не поступай так со мной…»

Аккуратно, не торопясь, я развязала пояс и распахнула полы ее халата, упиваясь представшим передо мной видом. Она просто стояла, пока я медленно провела руками по ее бедрам и по животу, но когда я коснулась волос внизу живота и мягко поцеловала ее живот, то почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, и услышала вздох, сорвавшийся с губ.

Я обняла ее за талию и прижалась щекой к ее животу.

– Пожалуйста, Робин, – прошептала я, – не отталкивай меня. Я не думаю, что смогу это вынести.

Еще один дрожащий вздох, и я почувствовала нежную руку, поглаживающую мои волосы.

– О, Кэйд… Ты адски пугаешь меня, и ты это знаешь, не так ли?

– Ты тоже пугаешь меня, – пробормотала я в ответ, и ее рука на секунду замерла, прежде чем продолжить движение.

После нескольких минут я, наконец, подняла взгляд на нее, и обнаружила, что Робин смотрит на меня с нежностью, которая успокоила мои опасения. Она взяла мое лицо в ладони и наклонилась, чтобы поцеловать меня.

– Прости, Кэйд. Я не привыкла к тому, чтобы кто-то оставался на ночь… это просто немного выбило меня из колеи. Давай начнем сначала, ладно?

Робин снова поцеловала меня. Этот поцелуй был намного более увлеченным и, когда она отстранись, она лежала на мне, ее одежда валялась на полу, ее груди были теплыми и податливыми в моих руках.

Она вздохнула и слегка приподнялась надо мной.

– Доброе утро. – Она нежно поцеловала меня. – Я восхитительно провела время вчера вечером, спасибо.

– Я… – Я не знала, как сказать ей, что вчерашний вечер значил для меня. И я была уверена, что мы не готовы к объяснениям в любви, безотносительно моих ночных открытий. Так что, я сердечно согласилась: – Я тоже. – Этим словам сопутствовала довольная улыбка.

Я подняла голову и куснула ее за подбородок, поглаживая большими пальцами напряженные соски, и чувствуя как напрягаются мои мышцы в ответ на ее резкий вдох.

– Боже… – Ее подбородок исчез из пределов моей досягаемости, она прижалась лбом к моему лбу. – Проклятье… Как не жаль это говорить, но мы должны остановиться. У меня рейс в 10:20, автомобиль подъедет через час, а мне еще нужно кое-что сделать…

С тихим стоном я опустила голову на подушку.

– Гадство. – Медленно, огромным усилием воли, я убрала руки с ее грудей и положила на кровать ладонями вниз. – Несправедливо. Это так несправедливо.

– Согласна, – произнесла Робин с очевидным сожалением, чмокнув меня в нос перед тем, как отодвинуться от меня и слезть с кровати. – Мне жаль, детка.

Я драматично вздохнула, но внутренне улыбалась. Я могла бы привыкнуть к этому голосу, называющему меня 'детка' по утрам. Или в любое другое время, которое ей понравится. Я повернулась на бок, с разочарованием наблюдая, как Робин снова одевается, скрывая от моего взгляда свое великолепное тело.

– Я полагаю, мы сможем продолжить это позже, мисс Вард?

Она бросила взгляд на мое обнаженное тело, и улыбку, которая появилась на ее губах, можно было описать только как злую. Очаровательно злую.

– Будь уверенна.

Ее взгляд заставлял мое тело гореть. Я застонала и закрыла голову подушкой, слыша как она, смеясь, выходит из комнаты.

– Все, что я могу сделать для тебя сейчас, – прокричала она, спускаясь вниз по лестнице, – это приготовить кофе… спускайся, как только будешь готова, найди там себе что-нибудь.

Я лежала неподвижно еще минуту, пытаясь взять эти чувства… эти УДИВИТЕЛЬНЫЕ чувства… которые Робин вызывала во мне, под контроль.

За ней приедет автомобиль. Она уезжает. На два месяца.

Я расстроено обняла подушку.

Я не увижу ее два долбаных месяца. Не смогу почувствовать то, что чувствовала этой ночью два гребаных месяца. Не смогу коснуться ее, обнять ее, испробовать ее… "Иисус, она еще даже не уехала, а я уже скучаю. Это плохо, Кэйд".

Приглушенный телефонный звонок прервал угнетающие мысли. Я отбросила подушку в сторону и скатилась с кровати, внезапно осознав, что теряю впустую то оставшееся время, которое могу провести с ней. Быстро собрав свою скомканную одежду, я вытащила из шкафа Робин футболку UCLA и черные шорты, на секунду задержавшись, чтобы вдохнуть знакомый аромат, перед тем как одеть их.

Я начала спускаться вниз, счастливо насвистывая, и чуть не столкнулась с Робин, которая почти бежала вверх по лестнице. Тревога была написана на ее лице. Заметав меня, она резко остановилась, и коротко улыбнулась, разглядывая мой новый наряд.

– Проклятье. Ты хорошо выглядишь в моей одежде. – Она моргнула, и тут же отгородилась от меня. – Но ты должна уехать. Сейчас.

Тонкое замечание о том, что она даже лучше выглядит вовсе без одежды, умерло на моих губах. Я посмотрела на нее.

– Прошу прощения?

Робин пролетела мимо меня в спальню, чтобы вернуться через минуту, и сунуть мне в руки груду одежды – моей одежды.

– Моя сестра только что звонила. Она будет здесь в любую минуту, ты не можешь оставаться здесь.

Я автоматически взяла одежду и позволила ей стащить меня вниз по лестнице, изумленная поворотом событий. Мы были в холле, и Робин бормотала что-то насчет того, что ее сестра выбрала неудачное время, когда я, наконец, вышла из паралича.

Я остановилась и стряхнула ее руку, которой она, отнюдь не нежно, тащила меня к двери.

– Почему?

Робин нахмурилась, нервно глядя на дверь.

– Почему что?

– Почему я должна уходить, если твоя сестра придет сюда. Ты – взрослая женщина, Робин. Это твой дом. Ты можешь приглашать сюда кого заблагорассудится, независимо от того, придет ли твоя сестра или нет.

Ее глаза сузились, лицо стало ледяной маской – буквально за секунду моя возлюбленная превратилась в незнакомку. Она отстранилась и скрестила руки на груди.

– Осторожней, Кэйд. Я не терплю давления. Ночь, проведенная в моей постели, не дает тебе права указывать мне, как обращаться со своей семьей. Я не стану выгонять свою сестру только потому, что ты хороша в постели.

Я моргнула, мой удивленный вздох был явственно слышен.

"Ой".

Удивительно, сколько боли могут причинить несколько небрежно брошенных слов. Часть меня знала – она не это имела в виду. Робин нервничала и была испугана, и пожалеет об этих словах, как только обдумает их. Вообще-то я могла сказать, что она уже сожалеет о сказанном – она закрыла глаза и сжала пальцами переносицу, тихо ругнувшись.

– Черт, Кэйд, прости…

Но от ее сожалений произнесенные слова на стали менее ранящими, и это нисколько не уменьшило моего гнева.

– Христос, Робин, я не просила, чтобы ты выгоняла свою сестру, я просила только чтобы ты обращалась со мной, как с кем-то, кто тебе небезразличен, вот и все. – Ее глаза расширились, когда я судорожными сердитыми движениями стянула футболку и шорты, кинув одежду в ее направлении.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Я расправила собственную мятую одежду и начала одеваться.

– Сюда скоро приедет твоя сестра. Ты же не хочешь, чтобы она увидела меня в твоей одежде? У нее могут возникнуть неправильные мысли. – Закончив одеваться, я горько рассмеялась, распихивая нижнее белье по карманам. – Поверить, блин, в это не могу. Давненько я не выскальзывала утром из чужого дома с нижним бельем в кармане.

Я потянула за подол своей шелковой рубашки без рукавов, пытаясь немного разгладить мятую ткань, и нервно пригладила пятерней спутанные волосы, но это мало помогла. Я выглядела точно так, как и должна была – как человек, которого ночью трахнули, а теперь вышвыривают из дома.

– Спасибо тебе, детка, за то, что превратила нечто потрясающе адски великолепное в плохой молодежный фильм. Теперь я знаю – если захочу как-нибудь почувствовать себя облитой дерьмом, мне нужно просто прийти к тебе.

Робин вздрогнула и сделала шаг вперед.

– Кэйд…

Я махнула рукой, заставляя ее замолчать, и рывком открыла дверь, как раз когда потрясающая белокурая женщина, стоящая на крыльце, подняла руку, чтобы постучать.

– Доброе утро, – произнесла я, вежливо кивнув. – Вы, должно быть, сестра Робин. Рада познакомиться с вами. Я работаю с вашей сестрой и иногда заезжаю, чтобы поздороваться. Я как раз уходила.

– Кэйд… постой. – Робин пыталась взять меня за руку, но я скользнула мимо ее смущенной сестры, обернувшись только на крыльце.

– Безопасной поездки, Робин. Я рада что, по меньшей мере ты, хорошо провела время.

– Черт побери, Кэйд, я не то имела в виду…

Я развернулась и спустилась с крыльца, пылая праведным гневом, даже не вспомнив, пока не дошла до Твайлы, что у меня нет ключей. И бумажника. И сотового. Все это лежит в моем рюкзаке на табуретке в кухне Робин.

"Прах побери".

Я закрыла глаза и оперлась руками о крышу автомобиля, пытаясь успокоить свой гнев, к которому теперь прилагалась изрядная доля замешательства. "Я не могу вернуться в этот дом. Я не могу вернуться в этот дом. Я не могу вернуться…"

Я топнула ногой по асфальту, и распахнула глаза от внезапной боли. Оказывается, ботинок у меня тоже нет.

"Ну, блин".

– Нет, ну это просто ПОТРЯСАЮЩЕ! Мятая вчерашняя одежда, никаких ключей, никакого бумажника, никакого телефона, никаких гребаных ботинок…

– Эй, ш-ш-ш… – Робин внезапно очутилась позади меня, обняла меня за талию и притянула к себе. Оперевшись лбом о мое плечо, она сильнее сжала объятия. – Боже, я – такая идиотка, Кэйд, прости. Я не то имела в виду… Пожалуйста, детка, не уезжай. Мне так жаль…

Паника в ее голосе уничтожила мой гнев; я вздохнула и расслабилась в ее объятиях.

– Черт. – "Иисус, ну разве мы не пара. Шаг вперед, восемнадцать назад".

Она подняла голову и поцеловала мои волосы.

– Мне так жаль, Кэйд. Я продолжаю все портить. Я никогда не хотела, чтобы ты думала, что я… ты – не хороша в постели…

– Эй! – Возмущенно воскликнула я, повернув голову, чтобы хмуро посмотреть на Робин.

– Ах, черт, опять получилось не то… конечно, ты… вообще-то, потрясающе… я хочу сказать, что не думаю так о тебе, несмотря на свои слова…

Она была так взволнована, так ужасно серьезна… я рассмеялась.

Робин в замешательстве нахмурилась, и развернула меня лицом к себе, держа за плечи.

– Ты, случаем, не спятила?

Я фыркнула.

– Конечно, я спятила – после всего, что ты сказала, и как себя вела.

Она опустила руки и смотрела в пол, шоркая ботинком по асфальту, как ребенок, которого ругают. Великолепный, ростом метр восемьдесят, в обтягивающей черной одежде, обруганный ребенок.

– Я знаю. – Спокойно произнесла Робин, глядя на меня из-под длинной челки.

Это было… восхитительно…

Неудивительно, что у нее не было неприятностей с подобным поведением. Один такой взгляд – и ни у кого нет ни шанса. Я вздохнула и приподняла ее голову, коснувшись рукой подбородка, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Я преобладаю над этим, Робин, но ты в последний раз используешь эту 'я не привыкла к' фразу, ладно? Это непривычно для нас обеих, но это не повод, чтобы так себя вести.

– Я знаю, Кэйд, и я сожа…

– Эм, Робин? В чем дело? – Мы синхронно обернулись на голос.

«Ой». Совсем забыла об ее сестре.

Я неторопливо убрала руку с подбородка Робин и отошла на шаг назад. Возможно, та фраза была излишне резкой, но Робин права. Ее отношения с семьей – не мое дело.

Пока что.

Робин коротко глянула на сестру и снова повернулась ко мне, держа меня взглядом, будто я могла уехать. Должно быть, она не слышала мою небольшую тираду насчет отсутствия ключей, бумажника и сотового.

– Прости, Триш… мы скоро придем. Дай нам минуту, ладно? На кухне есть кофе.

– Робин, мне нужно…

– Триш. Пожалуйста. Только минуту.

Я почувствовала прикосновение к своим пальцам, и опустив взгляд, обнаружила, что Робин держит мои руки в своих. Я с удивлением посмотрела на нее. Десять минут назад она боялась, что ее сестра застанет меня в ее доме и у нее возникнет неправильная мысль. Или правильная мысль. Теперь она стоит посреди дороги, и держит меня за руки.

Раздраженно глянув на меня, ее сестра вернулась в дом, но Робин продолжала смотреть мне в глаза.

– Так. – Она рассеяно погладила мою ладонь большим пальцем, пристально глядя мне в глаза. – Мы в порядке?

Я сопротивлялась желанию наклониться и поцеловать появившиеся от волнения морщинки на ее лбу, лишь коротко кивнув и сжав ее руку.

– Мы в порядке.

Робин расслабилась с явным облегчением, медленно моргнула и улыбнулась.

– Спасибо.

– Но если сделаешь это снова, я буду пинать твою прекрасную задницу следующие сто лет. – Я только наполовину шутила, и она знала это.

– Если я поступлю так снова, такое обращение будет заслуженным. Я искренне сожалею, Кэйд. Я вела себя… ужасно. Если бы я была на твоем месте… – Она покачала головой, глядя сквозь меня. – Не знаю, смогла бы я простить себя так быстро.

– Эй. – Я тряхнула ее руку, заставляя снова посмотреть на меня. – Не думай, что раз я так быстро простила, то это стало менее болезненным, Робин. Твои слова ранили меня. Но я еще не готова бросить все и, надеюсь, ты тоже.

– Ни за что, – пылко ответила она, мотая головой.

– Хорошо.

Мы стояли и застенчиво улыбались друг другу, пока она не прикусила губу и не покосилась в сторону дома. Ах да, сестра. Я опять забыла о ней. Робин снова посмотрела на меня, и внутренние дебаты ясно отражались на ее обычно спокойном лице.

– Может, зайдешь? Я хотела бы… хотела бы, чтобы ты должным образом познакомилась с Триш. – Удивление, должно быть, отразилось на моем лице, потому что она торопливо добавила. – Не как кто-то… не как моя возлюбленная, Кэйд. Я не думаю, что уже готова к этому. Но я хочу, чтобы она знала, ты – больше, чем просто женщина, с которой я иногда работаю.

"Моя возлюбленная". Удовольствие от этих слов было очень острым, и я улыбнулась.

– Я хотела бы познакомиться с твоей сестрой.

– Ну, тогда, – она усмехнулась, – не будет заставлять ее ждать.

Робин повернулась к дому, отпустив одну мою руку, но продолжая мягко сжимать другую, повела меня по дорожке.

Когда я замерла, она остановилась и с любопытством посмотрела на меня.

– Что-то не так?

– Мы… – Боже, не могу поверить, что говорю это. Такое чувство, что мне пятнадцать, и я нарушила комендантский час. – Мы должны придумать легенду или что?

Она в замешательстве нахмурилась.

– Легенду?

– Для твоей сестры. Ты не хочешь, чтобы в твоей семье знали о… нас, но когда ты побежала за мной… ну, в общем, наверное, это выглядело немного больше, чем дружественно. Что ты собираешься ей сказать?

Робин пожала плечами.

– Ничего.

– Ничего?

– Да, ничего, потому что она не спросит.

– Не спросит?

– Нет. Моя семья… – Она снова пожала плечами. – О некоторых вещах мы просто не упоминаем.

Я не слишком поверила в то, что выбежавшая из дома полуголая Робин, и ее разборки с какой-то женщиной на дороге будут проигнорированы, но скоро обнаружила, что Робин была права. Когда мы вошли в кухню, ее сестра выглядела скорее раздраженной, чем любопытной, и я получила свой первый урок отношений в семье Вард.

Не спрашивай, не рассказывай, будь живой и где-нибудь кроме армии США.

Робин подошла к кофеварке, заполнила чашку, стоящую рядом на столе и вручила ее мне. Я с улыбкой изучала молочного цвета напиток, довольная, что она помнит, какой кофе я предпочитаю.

– Спасибо. – Я обеими руками поднесла чашку ко рту, чтобы подавить желание коснуться ее.

Она слегка улыбнулась и обратилась к сестре.

– Триш, познакомься с моим хорошим другом, Кэйд Харрис. Кэйд, это – моя старшая сестра Триш.

Триш была на пару сантиметров ниже Робин, с собранными в элегантную прическу светлыми волосами. Более плавные линии тела, светло-карие глаза в отличие от жгучих проникновенных почти черных глаз ее сестры, но, несомненно, она были родственниками и получили приятную внешность от родителей.

Она вежливо кивнула мне, с любопытством рассматривая меня поверх чашки с кофе.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже. – Я пыталась вспомнить, что Робин вчера говорила о своей семье. Старшая сестра, Санта Моника, ресторан… – Вы, должно быть… повар?

– Да. У меня ресторан в Санта Монике. – Ее улыбка стала шире, и я поздравила себя с выбором темы, которая, очевидно, нравилась Триш. – Приходится много двигаться, но мне нравится. А вы… – Ее глаза округлились, и она поставила кружку на стол. – Постойте. КЭЙДЕНС Харрис? Которая пропала?

Я подавила вздох, решив, что сейчас не время вступать в полемику насчет того, что я НЕ пропадала и что это было большое недоразумение. Вместо этого я улыбнулась.

– Да, это я. Но в свою защиту должна сказать, – добавила я шутливо, – что я все это время знала, где нахожусь.

– Ну, бывает, – она слегка склонила голову в сторону, глубокомысленно глядя на меня, – это действительно сильно расстроило Робин. И я рада, что все закончилось хорошо.

– Я тоже, – просто ответила я, чувствуя пристальный взгляд Робин.

Триш слегка приподняла бровь – точно так же, как и Робин, быстро подумала я – и оглядела меня с головы до ног.

– Я редко смотрю телевизор, но пару раз видела ваш сериал, когда в нем участвовала Робби. – Я могла бы сказать, что эти слова удивили и порадовали Робин. – Простите, что не узнала. В жизни вы выглядите… иначе.

«Мятая одежда и гнездо на голове сделают это с любой», сухо подумала я, смущенно проведя рукой по волосам.

– Ну, это нормально. На экране я обычно прячусь под несколькими слоями косметики и мусса для волос.

Мгновение она рассматривала меня, затем рассмеялась и подняла свою чашку кофе.

– С таким лицом, сомневаюсь, что вам нужно много слоев. – Я удивленно подняла бровь, и она снова рассмеялась. – Не стоит выглядеть столь удивленной, когда кто-то говорит, что вы великолепны. Как и все друзья Робин. В конце концов… за это вам и платят, не так ли? Мелькать на экране, хорошо выглядеть, делать деньги…

Я моргнула, удивленная витиеватым оборотом беседы, задаваясь вопросом, не шутит ли она.

– Триш. – В голосе Робин было смешано раздражения и предостережения, что сказало мне – Триш не шутила. Она действительно перешла от приветливости к оскорблениям без видимой причины. Если конечно причина не состояла в том, что она завидует более успешной сестре.

– Ну, – я продолжала говорить спокойно, – мне нравится думать, что это нечто большее. – Я холодно улыбнулась и подняла свой рюкзак, быстро проведя ревизию содержимого, прежде чем закинуть его на плечо. – Также как и быть поваром – это больше, чем просто следовать рецептам. Не так ли?

Триш открыла рот, и снова закрыла его. Легкий румянец появился у нее на щеках.

– Да, это так, – спокойно ответила она. – Простите, меня немного занесло.

– Да, немного, – ровно ответила я, решив, что на этом нужно остановиться. К сожалению, у моего языка, из-за злости на подразумеваемое оскорбление в адрес Робин, были свои планы. – Я возражаю не за себя – черт, я знаю, почему получила эту работу, и знаю, что не за свои способности. Но ваша сестра – действительно хорошая актриса. Очень хорошая. И она должна была работать вдвое больше, чтобы добиться того, чего добилась – ИЗ-ЗА ее внешности и из-за отношений подобных тому, что вы сейчас высказали. – Я уперла руки в бедра, теперь мой голос был сердитым. – Вам когда-нибудь давали от ворот поворот потому, что вы слишком симпатичны, чтобы быть хорошим поваром?

– Я… – Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, удивленная внезапной вспышкой гнева.

"Черт. Не лучший способ произвести хорошее впечатление". Я прикусила губу и глубоко вдохнула, вынуждая себя расслабиться.

– Извините. Мне не хотелось бы прощаться на подобной ноте. – Извинения были встречены тишиной. Я достала ключи из рюкзака. – Боюсь, мне пора идти. Триш, несмотря на то, как это могло выглядеть, я действительно была рада познакомиться с вами.

Она медленно кивнула, переведя взгляд с меня на Робин, и тихо произнесла:

– Да, я тоже.

– Робин… – Я повернулась к ней, ожидая увидеть на ее лице гнев или разочарование, но вместо этого находя теплую улыбку.

– Я провожу тебя. – Она повернулась к сестре. – Я вернусь через минуту.

Мы шли молча. Уже у двери я повернулась к ней.

– Прости, меня немного занесло…

Свирепость ее поцелуя застала меня врасплох. Уверена, что стоны, которые я слышала, когда она прижала меня к двери своим телом, принадлежали мне. Ее язык проник в мой рот, и я уронила ключи на пол, внезапно почувствовав необходимость немедленно коснуться ее кожи. Мои руки забрались под ее халатик, жадно сжимая мягкие ягодицы, и она застонала, когда мои руки переместились вперед, притянутые высокой температурой ее кожи, кратко коснувшись влажной…

– Боже… – Робин резко отстранилась, оставив мои руки хватать воздух. – Ты… – Она покачала головой, тяжело дыша.

– Ты это начала, – обвинительно произнесла я, мои колени дрожали, и я прислонилась к двери, чтобы не упасть, пытаясь успокоить рваное дыхание и дикое сердцебиение. – Ты же не думала, что я буду просто стоять, пока ты так меня целуешь? Каждый раз, когда ты меня касаешься… – Я покачала головой, пораженная и немного испуганная этой потерей контроля.

– Я знаю… Боже, я знаю. Это…

– Сумасшествие.

– Да, – выдохнула она. – Сумасшествие.

Робин шагнула вперед, и я закончила это движение, сжимая ее в объятиях и оперевшись подбородком на ее плечо.

– Я буду скучать по тебе, – наконец прошептала я, после долгих секунд тишины. Я знала, что мы уже говорили об этом, но мне нужно было снова услышать ее ответ. – Ты позвонишь мне, как только сможешь?

– Кэйд… – Она тяжело вздохнула и немного отодвинулась, сжав мое лицо в ладонях. – Я думаю, что все наши распри позади. И теперь… – Она покачала головой. – Я действительно хочу этого, Кэйд. Я НУЖДАЮСЬ в этом, и хочу все сделать правильно. Я не знаю, смогу ли…

Мой поцелуй заставил ее замолчать. Я извиняющее улыбнулась.

– Я знаю, прости. Я обещала себе, что не буду подталкивать тебя, но… два месяца – это ужасно долго.

– Я знаю, – Робин погладила меня по щеке, ее глаза изучали мое лицо. – Я позвоню, как только обоснуюсь на месте, а там посмотрим, как дело пойдет, ладно?

– Ладно. – Я кивнула и снова втянула ее в объятие, крепко сжав. – Мне нужно идти.

Я почувствовала, как она кивнула, но ни одна из нас не сделала попытки разжать объятия. Наконец, я глубоко вздохнула и отодвинулась от нее. Я натянула ботинки, которые бросила в холле прошлым вечером. Она нагнулась, чтобы поднять мои ключи, и молча подала их мне.

Наклонившись, я мягко поцеловала ее напоследок, задержавшись, чтобы запомнить текстуру и вкус ее губ.

– Будь осторожней, милая. – Слова родились сами собой.

Робин улыбнулась, медленно и очаровательно.

– Ты тоже, детка. И, Кэйд? – Протянула она, открывая дверь. Я остановилась, вопросительно посмотрев на нее. Она положила руку мне на грудь. – Ты была права, когда сказала, что это было потрясающе адски великолепно. Именно так.

Глава четырнадцатая

"Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Согнуться… Развернуться… Коснуться… Оттолкнуться."

Я легко поддерживала удобный ритм, рассекая воду.

Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Две недели.

Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Робин уже две недели как уехала, и мы с ней разговаривали только три раза. Три проклятых раза.

Она позвонила из Marathon в ночь, когда покинула Лос-Анджелес, и у нас была довольно неуклюжая, но приятная беседа о том, как она долетела, как у меня прошел день и о той ночи, что мы провели вместе. Я смущенно сказала ей, что скучаю без нее, и она ответила, что тоже скучает; и когда я повесила трубку, широкая глупая улыбка освещала мое лицо. Двумя днями позже она снова позвонила мне между сценами, чтобы гневно рассказать о том, какой мерзкий тип этот Лонни Колчев. Этой тирадой, Робин заставила меня рассмеяться, но ей пришлось повесить трубку задолго до того, как что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее личное, было сказано. И последний звонок, через четыре дня после второго, состоял из неуклюжей беседы о погоде, острове, где проходят съемки и Джоше, который провел уже две игры на French Open и выглядел очень сильно. И когда я повесила трубку, то чувствовала себя расстроенной и неудовлетворенной; и это чувство оставалось со мной все эти семь дней, несмотря на полученный букет цветов и записку, в которой было сказано, что она скучает.

Гребок… Гребок… Гребок… Вдох.

Я знала, что эти съемки значат для Робин. Знала, что это нужно для ее карьеры. Ее умение концентрироваться на цели и драйв были тем, что в первую очередь привлекло меня в ней. Я знала, Робин считает, что беседы со мной будут отвлекать ее, а этого она не может себе позволить, и я с тяжелым сердцем ждала, что чем глубже она будет уходить в съемки, тем реже я буду слышать ее. Я все это знала, но не была готова к тому, как чертовски это будет меня расстраивать. Я скучала по ней, и это сводило меня с ума.

Я скользнула к стене, закончив свои последние 500 метров, и подняла очки. Привычно проверив свое время, я не была удивлена тому, что побила свой лучший результат. Я старалась энергичнее работать в последнее время, в попытках не сойти с ума. И если не произойдет чего-то из ряда вон, за следующие полтора месяца я приду в самую лучшую форму в своей жизни.

Несколько минут я растягивала мышцы плеч, держась за тумбу, затем вылезла из воды и пошла в раздевалку, влажно шлепая по бетону босыми ногами. В середине дня в тренажерке почти никого не было, так что я долго стояла под душем и переодевалась – у меня не было ничего запланировано до вечернего обеда с Лиз.

С влажными волосами, одетая в шорты и мешковатую футболку, я опустила ключ от своего шкафчика на стол регистратора.

– Спасибо, мисс Харрис. – Темнокожий атлетически скроенный мужчины с улыбкой принял ключ. – Не хотите ли записаться к Шону на этой неделе? У него есть свободные часы в четверг и в пятницу в час и в три.

Я кивнула, закидывая рюкзак на плечо.

– Пусть будет в четверг в три. А Тоши свободен после трех?

– Сейчас проверю. – Он опустил взгляд на монитор и застучал по клавишам. – Тоши будет занят до самого вечера… – Снова шуршание клавиш. – Коллин свободен в пять…

– Отлично.

Мужчина занес информацию в базу и снова посмотрел на меня.

– Хорошо. Я записываю вас к Шону в три в четверг и после этого на массаж к Колину в пять. Сообщите нам, если ваши планы изменятся.

– Обязательно. Спасибо Грэг, хорошего дня.

– Не за что, мисс Харрис. Вам тоже хорошего дня, увидимся в четверг.

Я махнула ему рукой и вышла через лобби на улицу, пахнущую смогом и солнцем. Направляясь на стоянку, где была припаркована Твайла, я проверила сотовый. Два сообщения от Конни. Я нахмурилась и мысленно пробежалась по своему графику – ничего особенного на эту неделю назначено не было. Вместо того чтобы прослушивать сообщения, я позвонила ей – раз уж она звонила два раза, наверное, она хочет поговорить.

Конни ответила после первого же гудка, и начала с места в карьер.

– Кэйд, милая, я всеми руками за то, чтобы ты начала с кем-то встречаться, но если фотографии, где ты целуешься, появляются на обложке бульварных газет, я хотела бы узнавать об этом заранее.

Мои легкие прекратила работать; я знала, что это физически невозможно, но мой живот упал на тротуар с глухим стуком.

«О черт, о черт, о черт…»

Невозможно, чтобы кто-то мог сделать фотографии меня и Робин, но очевидно, кому-то удалось невозможное.

«Боже, если это не заставит Робин придти в ярость, я – твой должник».

– Кэйд? Ты еще там? – Теперь в голосе Конни звучало беспокойство.

– Я… – Я прочистила горло, пытаясь успокоиться. – Да, я здесь.

– Итак, что ты хочешь мне рассказать?

– Э… Ну…

Она раздраженно затараторила.

– Кэйд, конечно, ты не обязана, говорить мне, кто этот джентльмен, но с тех пор, как эти расплывчатые, но вполне узнаваемые фотографии, на которых ты целуешься с крепким блондином, появились на обложке 'The Hollywood Seer, мне задают вопросы. Что ты хочешь, чтобы я им отвечала?

– Джентльмен? – Глухо повторила я, вспоминая ее слова.

Джентльмен. Блондин. Поцелуй.

«Джеймс».

Джеймс и его неожиданная атака в пляжном домике.

Облегчение было столь интенсивным, что я почувствовала головокружение; я смеялась до слез и все не могла остановиться.

– О… Боже… Конни, прости. – Наконец, мне удалось взять эмоции под контроль. – Ты просто… Я думала… Не бери в голову. – Я снова хихикнула. – М-м, я не встречаюсь с этим парнем; это был несчастный случай.

– Несчастный случай, – недоверчиво повторила она.

– Да.

Конни немного помолчала.

– Хорошо, но хотя бы его имя я могу узнать?

На мгновение я задумалась. Несмотря на тот факт, что Джеймсу может понравится, если люди узнают, что тот человек на фото – он, за этим последует больше проблем, чем он может себе представить. И мне не нужна была история о том, что я склонна целоваться с друзьями своего брата, которым только-только стукнуло двадцать один.

– Я могу сказать тебе, кто это, Кон, если тебе действительно интересно. Но я бы предпочла, чтобы его имя не называлось в печати, ладно?

– Звучит справедливо, – осторожно произнесла она. – Кэйд, это будет что-то, о чем я не хочу знать?

Я рассмеялась.

– Все не так страшно, но я бы предпочла, чтобы это не стало всеобщим достоянием. Мой брат и его друг оставались со мной в пляжном домике Лиз несколько дней после нашего возвращения из Big Bear, и этот друг – Джеймс – напал на меня из засады на балконе.

– Так, ты с ним тогда встречалась?

– Боже, нет! – Воскликнула я, потрясенная этой мыслью. – Конни, ему едва стукнуло 21, ради Христа. За кого ты меня принимаешь!

Конни рассмеялась.

– Ну, ты была бы не первой актрисой, возлюбленный которой моложе ее, Кэйд. Такое случается постоянно. И обычно это хорошая реклама.

– Да, обычно… Но не в этот раз. Прости, если разочаровала.

– Я не разочарована, милая. Но, на будущее, если решишь завести молодого любовника – я всеми руками за. Если он совершеннолетний – это золотое дно.

Я закатила глаза.

– Хочешь, чтобы я начала ошиваться возле школьных парковок? Мне искать что-то конкретное? Спортсмен, любитель травки, музыкант?

– Не думаю, что это необходимо. – Она смеялась, и я слышала стук клавиш на заднем плане. – Так ты ни с кем не встречаешься?

Я не хотела лгать Конни; возможно ей придется расхлебывать последствия чего-то большего, чем свидание с подростком. Но и сказать правду я была не готова.

– Нет, с Джеймсом все закончилось одним поцелуем, я с ним не встречаюсь.

Пару секунд она молчала, обдумывая формулировку моего ответа.

– Кэйд, давай я задам этот вопрос еще раз. Есть что-то, о чем ты хочешь мне рассказать?

Теперь была моя очередь помолчать перед ответом.

– Не сейчас, Кон, нет.

Она вздохнула.

– Только не позволь им огорошить меня, пожалуйста. Ненавижу, когда люди знают больше, чем я.

Я тихо засмеялась.

– Брошу все силы на то, чтобы этого не случилось, обещаю.

– Хорошо, – пробормотала она. – Теперь вернемся к целующему бандиту. Ты знаешь, если я не дам им никаких комментариев, это может привлечь даже больше внимания, а я знаю, как ты это ненавидишь.

– Я знаю. – Я задумчиво потерла лоб ладонью. – Я тоже думала об этом, и я все еще не хочу, чтобы имя Джеймса было названо. Это же только 'Seer', верно?

– Пока.

Я вздохнула.

– Если этим фотографиям будут уделять много внимания, тогда мне придется иметь с этим дело. Но они никогда не интересуются мной подолгу – я живу очень скучной жизнью. Проклятье, я пропала и, возможно, была убита бандой мотоциклистов, а они забыли об этом за неделю.

Конни хихикнула.

– Ладно, как хочешь. Но, может стоит сообщить, что он – друг, и это не серьезно, чем вовсе не давать комментариев? Это может вызвать меньше интереса.

– Как хочешь, только чтобы его имя не упоминалось. Спасибо, Кон.

– Всегда пожалуйста. И раз уж на то пошло, звонили из студии. Они хотят, чтобы ты была в утренней передаче сети на следующей неделе, прежде чем они покажут последний эпизод '9 округа', плюс выступление в последующем шоу Night Talk.

– Эх. – Из-за всего, произошедшего за последние недели, я и забыла о моем большом prime-time поцелуе. И это гарантирует мне гораздо большее внимание прессы, чем любой молодой любовник. – Это будет неприятно, не так ли? – Спросила я, уже зная ответ.

– Для тебя лично – боюсь, что так, милая. Но я все еще думаю, что это хороший профессиональный ход.

– Как будто у меня был выбор, – проворчала я.

– Что?

– Ничего. Ты подготовила маршрут?

– Конечно. Финал покажут во вторник, и ты должна быть на утреннем показе и в Night Talk в среду… запись в полпятого. Останешься там, или мне заказывать два рейса?

Я скривилась при одной мысли о том, чтобы лететь обратно во вторник днем, чтобы снова вернуться туда в среду.

– Лучше останусь.

Снова стук клавиш.

– Запись утреннего показа в семь, ты должна быть там в шесть… предпочитаешь ночной рейс или дневной в понедельник?

– Ненавижу ночные перелеты, особенно, если утром придется работать… пусть будет рейс на пять вечера, я хочу поужинать в Ono.

– Хорошо… я скажу Даниель, пусть закажет тебе рейс на понедельник; две ночи в Gansevoort и… в восемь часов в среду обратный рейс в ЛА?

– Эх, – повторила я, и Конни рассмеялась.

– Прости, милая.

– Ах, я сама выбрала эту работу, и мне придется жить с последствиями. О, ты будешь рада узнать, что Лиз уговорила меня пойти сегодня вечером в Crustacean – собирается покрасоваться перед фотографами – и уговорила меня присоединиться.

– Небольшое общение с прессой тебя не убьет, особенно, если рядом будет Лиз. – Отчитала меня Конни. – И тебе могут задать пару вопросов насчет этих фотографий в 'Seer'… постарайся не быть воинственной, ладно? Просто улыбайся и молчи – если им нужны цитаты, они могут позвонить мне.

– Эх. – Я не подумала об этом. Можно было бы отменить встречу, но гнев Лиз намного хуже, чем несколько любопытных фотографов или репортеров. – Я постараюсь. Лиз говорит, что мне стоит поработать над своими навыками обаяния.

– Лиз права. А теперь развлекайся, и надень что-нибудь с декольте.

– Да, да…

Она рассмеялась и повесила трубку. Я рассеяно закрыла телефон, думая о том, что нужно сделать: изменить график следующей недели, позвонить Перри, чтобы он поговорил за меня с Джеймсом и, конечно, позвонить Робин, которая теперь постоянно присутствовала в моих мыслях.

Моя прежняя паника была связана только с ее предполагаемой реакцией, и теми последствиями, которые она будет иметь для наших довольно шатких отношений. Мысли о любых других последствиях – моя семья, карьера, друзья – тогда мне даже в голову не пришли, но теперь я думала об этом.

Мама и Ларри были бы смущены, но, в общем, благосклонны, бабушка была бы немного шокирована, Перри решил бы, что это – круто, а Себастьян назвал бы меня непотребной девкой, грешницей, шлюхой. Ничего нового.

У меня контракт с '9О' еще на два года. Конечно, стоит им только захотеть, и они легко найдут способ избавиться от меня раньше, но, учитывая последнюю серию, вряд ли это стало бы для них проблемой. А после '9О'? Ну, я и сейчас еще не знаю. Среди актеров второго плана нередки гомосексуалисты, но среди прочих – нет. Так что будущие непредвиденные последствия были бы довольно заметны для моей карьеры.

И, наконец, друзья. Старые друзья из колледжа могут быть немного поражены; Тоби, которого я все еще нежно любила как друга, и с которым поддерживала связь, вероятно, придумает какую-нибудь статистическую модель, предсказывающую этот вариант развития событий; мои друзья в ЛА? – удивленно поднятые брови, сплетни… но, в общем, они это примут.

Конечно, были бы и другие последствия, но об этих я беспокоилась больше. Стоило ли это возможного риска для моей карьеры и потери нескольких друзей? Стоила ли этого Робин?

Я вспомнила о том, что чувствовала в ее присутствии. Как ее улыбка согревала меня, какой мягкой была ее кожа под моими ладонями…

О, да.

Этого и гораздо большего.

Когда я завела Твайлу и поехала домой, улыбка не сходила с моего лица.

* * *

Раздался стук в дверь, и я вышла в холл, на ходу застегивая маленькую серебряную сережку. Сквозь стеклянные блоки было видно крепкую фигуру Уолтера – водителя Лиз – и я открыла дверь, застегивая вторую сережку.

– Добрый вечер, мисс Харрис. Вы выглядите прекрасно. – Он слегка улыбнулся. На Уолтере был черный костюм с черной же рубашкой и фиолетовый галстук, мерцающий на свету.

Я усмехнулась.

– Спасибо, Уолтер. Красивый галстук. Я буду готова через минуту.

Он кивнул.

– Хорошо.

Я вернулась в спальню и еще раз глянула на себя в зеркало; темно-коричневые брюки, туфли на низком каблуке и белая блуза без рукавов с белым геометрическим рисунком, которая показывала часть спины и имела вырез, выполняющий шуточную просьбу Конни о декольте. По дороге к двери, я захватила маленькую коричневую сумочку, проверила наличие ключей, сотового и кошелька, и повесила тонкий ремешок на плечо.

– Я готова.

Уолтер кивнул и отошел в сторону, чтобы я могла закрыть дверь, а потом проводил меня к лимузину.

Когда я скользнула в прохладное нутро автомобиля, Лиз уже потягивала белое вино из бокала. Она подала мне стакан с парой кубиков льда и порцией скотча, как только я села. На ней было простое коктейльное синее платье под цвет глаз, волосы были искусно собраны сзади в пышную прическу, напомнившую мне об экзотической птице.

– Привет. – Она коснулась своим бокалом моего. – Тост.

– Привет. – Я насмешливо подняла бровь. – Не то, чтобы я жаловалась – ты знаешь, я не отказываюсь от хорошего скотча – но разве мы что-то празднуем?

Лиз подняла что-то с противоположного сиденья и вручила ее мне.

– Твоя первая действительно скандальная обложка, милая. Я так горжусь. Почему ты мне не сказала, что у тебя новый кавалер?

Я посмотрела на бумаги. Три расплывчатых, но узнаваемых фотографии – до, во время и после того момента, когда Джеймс поцеловал меня. Парень находился спиной к фотографу, и узнать его по белокурому затылку было бы непросто, но мое лицо было четко видно на всех снимках. На первом фото я улыбалась ему, второе – сам поцелуй, третье – наши лица все еще близки друг к другу, мои руки на его плечах, поскольку я его отталкиваю, но выглядит это так, будто я притягиваю его к себе. Все фотографии были аккуратно вырезаны и заламинированы, как и подпись 'Действительно ли она была в походе?' И заголовок 'Кэйденс Харрис нашла больше чем просто живую природу в своем печально известном походе'.

– О, Боже, – застонала я.

Лиз восхищенно улыбнулась.

– Паула настояла, чтобы мы заламинировали фотографии. Мне кажется, это выглядит довольно мило. Кстати, она тоже посылает тебе свои поздравления.

Я нахмурилась и с отвращением бросила фотографии на сиденье.

– Очень мило, – мои слова истекали сарказмом. Я показала на снимки. – Они были сделаны в твоем доме, знаешь ли. Возможно, тебе стоит поговорить с соседями о том, кого они пускают на пляж.

Ее улыбка мгновенно исчезла. Лиз схватила фотографии, чтобы внимательно их изучить.

– Вот, черт. Мне нужно будет поговорить с Мелани об этом. Я плачу около четырех миллионов долларов за дом не для того, чтобы любой мог делать фотографии, когда захочет.

Четыре миллиона. Ого. Это уничтожило любые мысли о том, чтобы купить бунгало на этом пляже.

– Так, если это – мой дом… – Лиз снова посмотрела на фотографии и нахмурилась, а потом просияла. – О, Кэйд… – Она недоверчиво посмотрела на меня. – ДЖЕЙМС? Ты встречаешься с ДЖЕЙМСОМ? – Она рассмеялась и покачала головой. – Ни за что бы не подумала.

– Я НЕ встречаюсь с Джеймсом. – Я выхватила фотографии у нее из рук. – Мы стояли на террасе, смотрели на закат и, внезапно, он поцеловал меня. Проклятый гормональный взрыв.

Она засмеялась сильнее, и я впилась в нее взглядом.

– Лиз, это не смешно.

– О, отнюдь. Это забавно. Мальчик и трех слов не мог связать, но у него хватило смелости поцеловать тебя. Это… бесценно. О, хотела бы я увидеть в тот момент твое лицо. – И она снова мелодично рассмеялась.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди, потягивая скотч, пока Лиз не успокоилась.

– Ох… Боже, это было хорошо. – Она волшебным образом достала откуда-то платок и начала промокать глаза.

– Рада, что ты оценила, Лиз, – раздраженно ответила я.

Она хихикнула и похлопала меня по ноге.

– Ты такая милая, когда дуешься.

Я мрачно потягивала скотч, пока Лиз восстанавливала ущерб, нанесенный смехом ее макияжу. Через несколько минут она снова начала хихикать.

– Лиз… – Предостерегающе произнесла я.

– Прости, Кэйд, просто это так… не похоже на тебя. Попасться во время поцелуя с каким-то юнцом. Хотя, ты знаешь, есть кое-что в том, чтобы встречаться с теми, кто моложе. Я – своего рода эксперт в этом, и знаю, что говорю.

Я слегка улыбнулась.

– Конни сказала то же самое. Не о тебе, а о молодых людях. Скажем, она не была бы против, если бы я однажды привела одного из них в дом – это хорошо для печати.

– Ну, Конни права. – Лиз допила свое вино одним глотком и задумчиво улыбнулась. – Но есть и несколько других положительных моментов, о которых я могла бы рассказать…

Я подняла руку.

– Избавь меня от деталей, о великий эксперт. Я оставлю молодых парней тебе.

– Хорошо, милая. – Она снова похлопала меня по ноге. – Мы найдем тебе кого-нибудь постарше. Кстати, – небрежно начала она, – Энтони спрашивал о тебе на днях.

Я посмотрела на нее.

– Энтони – идиот, Лиз. И он не может говорить ни о чем, кроме вечеринок и спортивных автомобилей.

– Но ты спала с ним, так ведь?

– Иисус… – Я задавалась вопросом, сколько людей уже в курсе. Учитывая болтливость Энтони – немало. – Болтливый идиот. Эту ошибку я не повторю.

Лиз медленно кивнула.

– Хорошо-о-о… большое Н-Е-Т на свидания с Энтони. Как насчет Патрика… или Кэмерона?

– Лиз, я не хочу, чтобы ты мне устраивала свидания с кем бы то ни было.

– Кэйд, не считая той небольшой неприятности с Джемсом, держу пари, ты даже ни с кем не целовалась, я уж не говорю о большем, несколько лет.

Меня затопили воспоминания о мягких требовательных губах, теплых руках на моей коже, чувстве ее… я медленно вдохнула и выдохнула, но не смогла сдержать улыбку.

– Ты покраснела! И улыбаешься! Кэйденс Харрис, о чем ты мне не рассказываешь? Скажи мне, кто он, немедленно! – Потребовала Лиз.

Я посмотрела на нее и мягко произнесла:

– Нет.

Лиз замолчала и выпрямилась от удивления.

– НЕТ? Ты только что сказала мне НЕТ?

– Да.

– Что… – Она в замешательстве нахмурилась, затем задумчиво посмотрела на меня. – Но это значит, что тебе есть о чем сказать, верно? Ты с кем-то встречаешься?

– Возможно. – Я улыбнулась ее разочарованному стону и допила скотч. – Мы приехали.

Лиз впилась в меня взглядом.

– Мы еще не закончили эту беседу.

– Нет, закончили, – ответила я, выходя из автомобиля, как только Уолтер открыл дверь.

Я огляделась и ругнулась себе под нос, когда низенький лысеющий мужчина, стоящий возле ресторана, перевел взгляд с меня на газету в своих руках и обратно. Когда Лиз вышла из автомобиля, он положил газету, и поднял висящий на шее фотоаппарат.

– Черт.

– Улыбайся, милая. – Тихо произнесла Лиз, ослепительно улыбаясь мужчине, который непрерывно клацал затвором фотоаппарата. – Ведь именно для этого мы здесь. И, кстати, эта беседа еще не закончена.

Я выдавила улыбку и двинулась за Лиз в ресторан.

Внутри мы сразу прошли наверх по маленькому деревянному мостику над небольшим прудом, мимо огромного – под потолок – аквариума, и шумящего водопада. Метрдотель экспансивно поприветствовал нас обеих по именам и почти немедленно провел за маленький столик в просторном главном зале, который сверкал мраморными полами, а свет, льющийся через стеклянную крышу, освещал небольшую рощицу чего-то типа бамбука.

Любопытные взгляды, которые бросали на нас другие посетители ресторана, пока мы шли к своему столику, заставили меня нервничать. Как только официант ушел за заказанными напитками – еще вина для Лиз и минералку для меня, так как двойной порции скотча, выпитой в машине, мне вполне хватило – я заворчала, что нам нужно было заказать частную комнату наверху.

– Кэйд, – ответила Лиз с сердитым вздохом, – для этого мы и пришли сюда. По крайней мере, я уж точно пришла не ради еды – ты знаешь, я не люблю дары моря.

– И поэтому ты собираешься заплатить пятьдесят долларов за тарелку рыбы, которую не хочешь есть, только для того, чтобы завтра увидеть свое фото на развороте?

– Как будто я не могу себе это позволить. Если тебе от этого станет легче, то я заплачу и за твой обед тоже. – Она открыла меню и углубилась в изучение.

– Проклятье, конечно, ты заплатишь за мой обед – это была твоя чертова идея. – Я нервно огляделась.

Лиз опустила меню и, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Я беру назад свои слова о том, что ты милая, когда дуешься. Это совсем не мило. Это действительно раздражает. Если ты собираешься вести себя так весь вечер, Уолтер может прямой сейчас отвести тебя домой.

Она права. Я веду себя как большой ребенок. «Возьми себя в руки, что за нытье».

– Прости. – Я вздохнула, примирительно глядя на нее. – Я буду вести себя хорошо. Можно мне омара, мамочка.

– Ты получишь все, что захочешь, но никогда больше не называй меня мамочкой. – Лиз слегка улыбнулась, и я поняла, что прощена.

Я усмехнулась и принялась изучать меню. Я много хорошего слышала о том, как готовят в этом ресторане, и надеялась, что это не досужие вымыслы.

– О, смотри, Кэйд, – невинно начала Лиз. Каждый раз, как Лиз что-то делала невинно, я знала, что следует быть осторожной. – У них есть креветки 'ДЖЕЙМС Бэй'. – Она облизала губы. – Молодые и вкусные.

– Заткнись, – несмотря на раздраженный тон, я не могла сдержать улыбку. Мелодичный смех Лиз привлек к нам еще больше внимания, но я уже начала к этому привыкать.

– Вот Кэйд, которую я знаю и люблю, – мягко произнесла она и подмигнула мне.

Я склонила голову набок, наблюдая, как она читает меню.

– У тебя ужасно хорошее настроение сегодня. И это не может быть связано только с моим первым действительно скандальным заголовком. Тогда что? Или Брюс действительно хорошо удовлетворяет твои потребности?

Она рассеяно глянула на меня.

– Кто?

– Брюс. Симпатичный мальчик с вечеринки у Скотти. Хорошие губы, крепкая задница, пустой взгляд…

– Крепкая задница, да? – Лиз улыбнулась приятным воспоминаниям и махнула рукой. – Нет, он – история.

– Так… кто?

Она посмотрела на меня и таинственно улыбнулась.

Я закрыл мое меню и положил его на стол.

– И почему это, Лиз Анна Стокли, мне кажется, что ты что-то от меня скрываешь? – Я была очарована и заинтригована этой мыслью. Обычно Лиз не могла сохранить что-то в тайне, даже чтобы спасти свою жизнь.

Официант принес наши напитки и, когда он ушел, Лиз наклонилась ко мне.

– Открой мне свою тайну, и я открою тебе мою, – они хитро прищурилась.

Я притворилась, что обдумываю ее предложение.

– Ну, думаю… нет.

– Нет?

– Нет.

Она выпрямилась.

– Ты действительно не собираешься рассказать об этом мне, так ведь?

Я похлопала ее по руке, перед тем как снова открыть меню.

– Не-а.

– Не могу поверить, что ты не собираешься рассказать об этом мне. – Лиз надулась и глотнула вина. – Прекрасно. Тогда я тоже тебе не расскажу.

Я пожала плечами, не отрывая взгляда от меню.

– Хорошо.

За этим заявлением последовала изумленная тишина, и я с трудом подавила улыбку.

– Кэээээййд… – Ее обиженный тон был столь явно театрален, что я вспыхнула смехом. Она нахмурилась.

– Боже, Лиз, с тобой так легко. – Я усмехнулась ей и глотнула воды.

– Сука, – произнесла она с добродушным раздражением, и моя улыбка стала шире.

– Ты знаешь, что любишь меня.

Она покорно вздохнула.

– Да, по причинам, которые в настоящий момент не могу вспомнить, люблю.

Я рассмеялась и откинулась на спинку стула.

– И ты говоришь, что мне не хватает обаяния.

Лиз улыбнулась и снова перевела взгляд на меню.

После того, как официант принял наши заказы, беседа перешла к другим темам. Сериал, моя поездка в Нью-Йорк на ток-шоу, летние планы Лиз, и красивые мужчины в команде дизайнеров, которая занимается ее домом. Лиз всегда могла заставить меня смеяться, и беседа текла легко, иногда прерываемая просьбами об автографах.

Мы попросили, чтобы принесли десерт, и я потягивала коньяк, в то время как Лиз остановилась на каком-то алкогольном напитке с кофе и горой взбитых сливок.

– Ты собираешься съесть это И 'lime whatchamacallit'? Ну и обжора. – Я закинула ногу на ногу.

– Ты съешь большую часть 'whatchamacallit', – сказала она, неэффективно дуя на кофе через гору взбитых сливок. – Я только кусну пару раз.

– Ты всегда так говоришь, а потом я смотрю вниз и – пуф! Тарелка пуста.

Лиз вытянула губы в трубочку и снова подула на кофе, а я прятала улыбку за стаканом.

– Так, это один из тех красивых садовников сделал тебя настолько счастливой?

Она прекратила дуть и нацелилась ложкой на взбитые сливки.

– Только если ты расскажешь мне свою тайну.

Я пожала плечами.

– Я могу подождать. А ты?

Лиз медленно положила ложку, ее губы сжались в упрямую линию.

– Конечно, могу.

«Ой». Я только что уничтожила все шансы узнать об этом в скором времени. Не нужно было бросать ей вызов. Это все равно, что махать красной тряпкой перед носом быка.

Какой-то шум раздался в задней части ресторана, и все зашевелились. Люди переговаривались и вытягивали шеи, пытаясь разглядеть причину происходящего, и я чуть было не сделала то же самое. Я смущенно посмотрела на Лиз, но она сама глазела в ту сторону.

– Кэйд, – произнесла она, коснувшись моей руки. – Это не Джош Рили?

Я обернулась так быстро, что чуть не свернула себе шею. И это действительно был Джош Рили, который улыбался, и шел через зал в нашу сторону. Он выглядел небрежно элегантным в темных штанах, белоснежной рубашке и черном пиджаке.

Джош поймал мой взгляд, и тут же лицо его осветила теплая улыбка.

– Боже мой, – выдохнула Лиз. – Ну, разве он не душка.

Это точно. Я не видела его с той вечеринки у Скотта Зиема, и успела забыть, каково воздействие его невероятной внешности и обаяния. Я обнаружила, что улыбаюсь в ответ – я искренне была рада видеть его.

Джош подошел к нашему столику и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Кэйд. Я так рад тебя видеть. – Он взял мою руку в ладонь, мило улыбаясь мне.

– Джош. – Я улыбнулась в ответ и сжала его руку. – Я тоже рада видеть тебя. – Я посмотрела на Лиз, которая выглядела нетерпеливой. – Джош, это – мой хороший друг Лиз Стокли.

Он отпустил мою руку и повернулся к Лиз с очаровательной улыбкой.

– Конечно, я узнал вас, мисс Стокли. Приятно познакомиться с вами.

– Пожалуйста, зови меня Лиз, – с придыханием сказала она, – и это честь для меня, познакомиться с тобой, Джош.

– Спасибо Лиз. – Еще раз улыбнувшись ей, он снова посмотрел на меня. – Прости, что прервал ваш обед.

– Да ничего, – ответила я. – Я рада, что ты пришел. Ты прекрасно играл на Open… давно вернулся домой?

Продолжая приветливо улыбаться, Джош с отвращением помотал головой.

– Если бы я играл прекрасно, то победил бы. Но все равно спасибо. Я вернулся вчера. – Он пристально посмотрел на меня. – Сначала сделал небольшую остановку во Флориде.

Второй раз за день мои легкие прекратили работать, и только усилием воли я удержала спокойную улыбку на лице. Она в живую видела Джоша – касалась его, говорила с ним – но она не может даже поговорить со мной по гребанному телефону.

– The Keys? – Я пыталась говорить спокойна. Джош не был виноват в том, что я расстроена и ревную.

– Да.

Я медленно кивнула.

– Хорошо тебе. – Ну, да… возможно я не очень хорошо смогла справиться со своими чувствами.

Джош беспомощно пожал плечами.

– Кэйд…

– Я думаю… – Начала Лиз, и быстро встала. – Думаю, мне нужно найти дамскую комнату. Рада была познакомиться с тобой, Джош.

Он легко улыбнулся ей.

– Я тоже, Лиз.

Когда она ушла, Джош присел на ее стул и коснулся моей руки.

– Между прочим, ты замечательно выглядишь в этом наряде. Сразу привлекаешь внимание.

– Мило, что ты это сказал, Джош, но не пойми меня неправильно, это не совсем то, что я хочу сейчас услышать.

– Ну, тогда как насчет этого. – Джош наклонился ко мне и заговорил тише. – Она сказала, я цитирую 'передай ей, что я так ужасно тоскую без нее, это сумасшествие'.

Я закрыла глаза, впитывая эти слова.

– Да. – Я и не заметила, что затаила дыхание. – Сумасшествие. – Я открыла глаза. – Боже, я тоже так тоскую без нее.

Джош мягко улыбнулся мне и отклонился назад.

– Я рад, что столкнулся с тобой. Я собирался позвонить тебе, и пригласить на ужин на этой неделе.

– Думаю… Это было бы неплохо.

Он сжал мою руку и встал. Импульсивно, я тоже встала и обняла его.

– Спасибо, Джош. – Я отстранилась и слегка ударила его кулаком по руке. – Хотя я адски ревную. И ты это знаешь, так ведь?

Джош рассмеялся, и наклонился, чтобы снова поцеловать меня в щеку.

– Судя по тому, что происходит, это скорее я должен ревновать, – мягко произнес он, перед тем как выпрямиться. – Я позвоню тебе, ладно?

– Да, я буду ждать.

Он сверкнул улыбкой на миллион долларов.

– Я тоже.

Лиз как раз возвращалась к нашему столику, когда Джош уходил, и они перекинулись парой слов, перед тем как Лиз вернулась ко мне.

– Милый, не так ли? – Она опустилась на стул, провожая взглядом его спину.

– Да. – Согласилась я с отсутствующей улыбкой, думая больше о словах Робин – что она скучает, чем о том насколько милый Джош.

Робин. Проклятье, я люблю эту женщину.

– Робин – счастливая женщина. – Протянула Лиз, когда Джош пропал из поля зрения.

Моя улыбка стала еще шире.

– Ага.

Она нахмурилась, и начала рассеяно помешивать свой кофе.

– Кэйд… Вы с Робин – друзья, верно?

Ее голос был настолько серьезен, что моя улыбка исчезла.

– Да, – осторожно ответила я. – Мы – друзья.

Она постучала ложечкой по стенке кружки, и снова начала размешивать. Лиз волновалась, а Лиз редко волновалась.

Я еще пару секунд наблюдала за ее движениями, потом постучала по столу.

– Похоже, что-то тревожит тебя, Лиз. Давай, говори.

Лиз посмотрела мне в глаза впервые с тех пор, как вернулась к столу.

– Вы с Джошем, похоже, довольно… близки. Что Робин об этом думает?

Это, наконец, расставило все на свои места, я поняла о чем 'догадалась' Лиз.

– О. – Я подавила желание рассмеяться. Смех был не самым удачным выбором в данный момент. – Хм… Нет, Лиз. Я думаю, что поняла, о чем ты думаешь, и это – не Джош.

Скептический взгляд.

– Честно, Лиз. Джош – просто друг, я клянусь.

Мы молчали, пока подошедший официант расставлял на столе десерт. Затем Лиз вздохнула и отодвинула хорошо размешанный кофе.

– Точно?

– Точно.

Я чуть не рассказала ей все тогда. Мне ужасно хотелось взять ее за руку и рассказать, как я влюбилась в эту удивительную женщину, которая взволновала меня, понравилась мне, заставила меня чувствовать себя действительно живой, и сделала меня более счастливой, чем когда-либо. Христос, мне так хотелось КОМУ-НИБУДЬ рассказать.

Вместо этого я только улыбнулась.

– Я… – Лиз замолчала, чтобы попробовать десерт, который мы заказали. Потом она удивленно посмотрела на него, и откусила еще. – Проклятье, эта 'whatchamacallit' штука – просто объедение.

Я взяла вилку, попробовала немного, и вынуждена была согласиться с ней. Чертовски вкусно.

Следующие несколько минут мы провели, уничтожая десерт. Наконец, Лиз в последний раз провела пальцем по тарелке и облизала его, что в ее исполнении выглядело очень изящно, и снова посмотрела на меня.

– Прости, это выглядело, как невероятная ситуация, и я не хотела, чтобы тебе потом было больно.

Она действительно могла быть очень милой.

– Спасибо, Лиз. Но не нужно волноваться насчет Джоша.

«Надеюсь, ты будешь более благосклонна, когда узнаешь, что на самом деле происходит».

Глава пятнадцатая

– Так, так… Хорошо. Теперь накрест по углам… – Элайя Сабати обращался к Джошу с сильным английским акцентом, посылая мяч за мячом через сетку.

Джош отбивал каждый мяч мощным крученым ударом, и каждый раз мяч ударялся о корт буквально в сантиметрах от основной линии. Его короткие светлые волосы были темными от пота, кожа влажно блестела. Я оценивающе наблюдала за его плавными движениями со своего места на открытой трибуне; я сидела, оперевшись локтями на скамью позади себя, и вытянув ноги на переднюю скамью. С такого расстояния игра выглядела совсем не так, как по телевизору; все казалось быстрее и более интенсивным, увеличивая мое и без того большое восхищение талантом Джоша.

– Хорошо. Давай. Покажи своему красивому другу, как быстро ты умеешь бегать. – Элайя усмехнулся мне, сверкнув ослепительно белыми на фоне темной кожи зубами, и послал мяч далеко в противоположный угол корта, вынуждая Джоша с приглушенным проклятием кинуться к нему.

– Проклятье, Элайя… – Джош пересек корт в несколько длинных шагов и отбил мяч в левый угол, немедленно повернувшись, чтобы бежать в другую сторону, когда темноволосый тренер послал следующий мяч в противоположный угол. Этот мяч опять был отбит влево, и Джош снова рванулся обратно в погоне за очередным подарком Элайи.

– Крест, Джош, не линия. – Упрекнул Элайя, посылая очередной мяч в угол. – Сегодня мы отрабатываем крест.

Джош фыркнул и продолжал бегать по корту еще минут пять, отбивая подачи Элайи. Последний удар был настолько быстрым, что даже тренера заставил удивленно поднять брови, и он объявил конец тренировки.

– Хорошо, Джош. Ты неплохо двигаешься и находишься в хорошей форме сегодня. – Он посмотрел на меня и широко улыбнулся. – Думаю, ты решил похвастаться перед своей подругой, да? – Он рассмеялся над хмурым выражением лица Джоша и махнул ему рукой. Эти двое несколько минут о чем-то беседовали у сетки. Затем Элайя хлопнул Джоша по руке и отвернулся, чтобы начать собирать разбросанные по корту мячи в корзину.

Джош убрал ракетку в чехол, захватил со стула бутылку воды и полотенце, перед тем как подойти и сесть на скамью рядом с моими вытянутыми ногами.

– Очень внушительно. – Я улыбнулась ему, прикрывая глаза ладонью от полуденного солнца. – Совсем не так, как по телевизору.

– Спасибо. – Он вытер лицо полотенцем, и сделала несколько больших глотков из бутылки. – Я удивился, когда ты сказала, что хочешь приехать пораньше и посмотреть – не многие любят наблюдать за тренировкой.

Я подняла бровь и кивнула на группу людей из пятнадцати, которые медленно разбредались с огороженной трибуны, находящейся на другой стороне корта. Большинство из них наблюдали за нами с откровенным любопытством.

– Похоже, у тебя неплохая группа поддержки.

Он допил воду и вытер губы тыльной стороной ладони, глядя через корт.

– Да, днем обычно есть несколько желающих посмотреть. Утренние тренировки всегда закрытые. Но днем, по крайней мере раз в неделю, допускаются зрители, и я даю автографы… Вот как сейчас. – Он криво улыбнулся.

Несколько людей прошли мимо ограждения и через корт, сопровождаемые молодой веселой женщиной в одежде клуба. Джош последний раз взъерошил волосы полотенцем, встал со скамьи и пошел к корту, встречая приближающуюся группу широкой улыбкой.

Люди сгрудились вокруг него, некоторые протискивались вперед, другие – скромно стояли сзади, но Джош приветствовал всех дружелюбной улыбкой, что-то сказал, и подписал все карточки и фотографии, которые ему предлагали. Пара среднего возраста – которые первыми протиснулись к Джошу – уже получили автографы на нескольких теннисных мячах и шляпе одного из них, и теперь задумчиво смотрели на меня.

– А вы?.. – Женщина сделала пару шагов в мою сторону и остановилась, с сомнением глядя на меня.

По пути к клубу Джоша в Torrance, я пробежалась по Манхэттанскому берегу, и сейчас я выглядела грязной, потной и немного растрепанной в свободной футболке, беговых шортах, кроссовках, бейсболке и темных очках, висящих на шнурке на шее. Я слегка улыбнулась и закинула ногу на ногу.

– Нет, ничего особенного.

Мужчина нахмурился, пристально глядя на меня, но женщина только кивнула – я подтвердила ее мнение. Я развлекалась, наблюдая, как она взяла мужа за руку и потащила обратно через корт, вслух размышляя о том, кого они еще могут тут увидеть. Еще несколько человек из группы, окружавшей Джоша, которые поглядывали на меня, потеряли интерес после того, как пара поговорила со мной и ушла без автографа; меня больше никто не беспокоил, пока Джош не закончил раздавать автографы и не подошел ко мне.

– Неудивительно, что публика так тебя любит. – Я села и подала ему свою, еще наполовину полную, бутылку с водой. – У тебя терпение святого.

С благодарным кивком, он принял бутылку и быстро осушил ее. Затем поднял свое полотенце и вытер заднюю часть шеи.

– Я действительно люблю внимание. Робин могла бы тебе сказать, что я – абсолютный наркоман внимания.

От одного только упоминания ее имени, у меня перехватило дыхание. Я нахмурилась, сердясь на реакцию своего организма и свою невозможность управлять этим.

– Кэйд? Ты в порядке? – Обеспокоенный голос Джоша вернул мое внимание к нему.

– О, да. Прости. Я просто… Слушай, Джош. Насчет Робин… – Я замолчала, когда он подал руку, чтобы помочь мне подняться.

– Давай приведем себя в порядок, и я отвезу тебя на обед, который обещал? Челси покажет тебе, где можно принять душ и переодеться, а потом встретимся в лобби. – Он сделал красноречивый жест, и я поняла, что сотрудница клуба, которая привела группу ищущих автографы, стоит на расстоянии пары метров от нас.

Я автоматически приняла протянутую руку, поднимаясь на ноги. Когда я встала, Джош наклонился ко мне и тихо произнес:

– Мы сможем поговорить там, ладно? – Я кивнула, и он развернулся, не отпуская мою руку. – Челси, ты не могла бы показать мисс Харрис раздевалку, только сначала проводить ее к стойке регистрации, где она оставила свой рюкзак?

– Конечно, мистер Рили. – Девушка сделала пару шагов вперед, скользнув взглядом по нашим рукам, перед тем как с профессиональным интересом посмотреть на меня. – Следуйте за мной, мисс Харрис.

Я сопротивлялась желанию отдернуть руку от ладони Джоша, будто это была горячая картофелина, раздраженная странным чувством вины, появившимся от ее взгляда.

– Спасибо, Челси. Скоро увидимся, Джош. – Я сжала его ладонь и медленно отпустила, следуя за девушкой в главное здание клуба. У стойки регистрации я получила свой рюкзак и ключ от шкафчика. Затем Челси проводила меня к раздевалке и, после вежливого 'удачного вам дня', удалилась.

Я быстро приняла душ и переоделась, надеясь, что Джош имел в виду что-то такое, когда говорил одеться как обычно, и мои потрепанные сандалии, бриджи и черная шелковая блуза подойдут для того места, куда мы едем обедать. Потратив еще несколько минут на то, чтобы высушить волосы и собрать вещи, я вернула ключ регистратору.

– Спасибо, мисс Харрис. – Регистратором была милая двадцати-с-чем-то лет блондинка с ярким загаром и ослепительной улыбкой. – Мистер Рили ожидает вас снаружи. Направо за дверью.

– Спасибо… – Я быстро глянула на ее бэйджик, – Бриджит.

Ее улыбка, хотя это и казалось невозможным, стала еще шире. Я улыбнулась в ответ и повернулась к двери, на которую она показала.

– Мисс Харрис?

Повернувшись обратно к Бриджит, я обнаружила, что она осторожно оглядывается по сторонам.

– Да?

Она нервно облизала губы, не глядя мне в глаза.

– Эм… Мне действительно нравится ваш сериал… вы… не могли бы дать мне автограф? – Быстро закончила она, с надеждой глядя на меня.

– Конечно. – Я ободряюще улыбнулась, и ее нервозность тут же исчезла.

– О, спасибо! – Она достала листок бумаги и ручку, и подала их мне. – Я ЗНАЛА, что вы хороший человек. Я хочу сказать, это же ВИДНО. Эти истории в газетах, о том, что вы неприятная, я просто ЗНАЛА, что они ложные. Я смотрю '9 округ' каждую неделю, и…

Я моргнула. Неприятная? В газетах пишут, что я неприятная? Воинственная, возможно. Неприветливая, возможно. Я никогда не была особо дружелюбна с прессой, но я всегда старалась быть, по крайней мере, вежливой… а они думают, что я неприятная? Это беспокоило меня, и чем дольше я об этом думала, тем больше это… беспокоило меня.

Бриджит все еще о чем-то болтала, когда я снова обратила на нее внимание.

–…я и не знала, что вы встречаетесь с мистером Рили. Они с мисс Вард расстались? Она приходила несколько раз, знаете ли. Она очень… запугивающая вживую. Не то, что вы. Вы совсем не запугивающая. У меня такое чувство, что мы могли бы стать хорошими друзьями…

Я собиралась поправить ее насчет меня и Джоша, но вспомнила, что говорила Лиз. «Ничто не обостряет любопытство сильнее, чем энергичное опровержение, а любопытство притягивает прессу, как пикник – муравьев». Я закрыла рот и торопливо накарябала свою подпись на листе, вручая бумагу ей.

– Вот, держите. Доброго дня, Бриджит.

Не ожидая ответа, я подошла к двери и вышла на улицу, оглядываясь в поисках Джоша. Он помахал мне рукой, стоя возле белого с низкой посадкой ягуара, припаркованного у тротуара. Я махнула ему в ответ и подошла к автомобилю. Он обошел машину, чтобы открыть передо мной дверь.

– Спасибо. – Я села в машину, забросила свой рюкзак на крошечное заднее сиденье и поудобнее устроилась в шикарном кожаном кресле. Джош сел за руль, отъехал от тротуара и выехал на главную дорогу на скорости, которая заставила меня порадоваться, что я пристегнулась.

Через несколько поворотов мы подобрались к въезду на 405 шоссе, и я схватилась за свое сиденье, настолько непринужденно, насколько это было возможно, когда мы вылетели на автостраду.

– Так, куда мы едем?

Джош прибавил газу, и окружающий пейзаж слился в одну сплошную полосу. Небрежным движением запястья он перестроился через три полосы, и посмотрел на меня.

– В Санта-Монику.

Я смотрела на него в ожидании продолжения, радуясь возможности оторвать взгляд от пролетающего мимо с тревожной скоростью пейзажа. Когда Джош больше ничего не добавил, я подняла бровь.

– Это немного неопределенно – может уточнишь?

– Это сюрприз, – он усмехнулся как мальчишка, и я вспомнила другую причину, почему он так нравится прессе.

Я покачала головой, но не смогла сдержать улыбку.

– Надеюсь только, что я в подходящей одежде. Ты сказал как обычно, верно?

Он окинул меня взглядом и с одобрением кивнул.

– Абсолютно.

– Ух ты, спасибо. – Я усмехнулась ему. На нем были брюки типа хаки, но синих оттенков, и белая рубашка в синюю полоску, так что, думаю, мой наряд тоже подойдет. – Ты знаешь, та регистратор в клубе думает, что мы встречаемся. – Небрежно заметила я, возвращая внимание дороге, отчего сразу возникло желание вжаться в кресло, насколько это возможно.

– Да? – Джош удивленно повернулся ко мне и рассмеялся. – Проклятье, я хорош. Я встречаюсь с двумя красивыми женщинами. – Джош обогнал медлительный грузовик, что-то бормоча себе под нос, и перестроился обратно. – …И не имею шансов ни с одной из них.

В его словах не было горечи, только печаль. Мгновение я молчала, но потом все же решилась спросить то, что волновало меня с тех пор, как я узнала, что они с Робин – не пара.

– Почему тогда ты это делаешь?

Он обогнал автобус и снова перестроился.

– Почему я делаю что?

– Эти… вещи, которые делаете вы с Робин. Я могу понять ее причины – это скрывает от прессы ее ориентацию, но ты… – Я махнула рукой, показывая на его тело. – Иисус, Джош, ты – великолепный, известный, богатый, очаровательный… женщины должны просто падать в твои объятия. Красивые женщины, которые были бы столь же полезны для твоего имиджа, как сейчас Робин. Так…

– Так, ты хочешь знать, в чем моя выгода, – закончил он, не отрывая взгляда от дороги.

Я слегка вздрогнула от того, как черство это прозвучало.

– Ну… да. Ты мог бы заполучить любую женщину, которую захочешь. Иди двух. Или шесть… – Я усмехнулась. – Я думаю, что ты классный парень, Джош – действительно, классный – и мне трудно поверить, что парень не обращает внимание на крутящихся около него женщин только потому, что его друг-лесбиянка нуждается в бойфренде. Ну, может раз или два… но два года?

Джош улыбнулся.

– Нет, – ответил он с тихим смешком, – я делаю это не по доброте душевной. Веришь ты или нет, но дело действительно в этих женщинах, крутящихся рядом. – Он глянул в зеркало заднего вида, потом быстро посмотрел на меня перед тем, как вернуть внимание к дороге. – Мне двадцать девять лет, Кэйд. В теннисе я – фактически, старик. Есть очень маленькое окно, когда ты используешь выгоды опыта, но еще достаточно молод, чтобы твое тело делало то, чего ты хочешь. – Джош махнул рукой. – И я сейчас в этом окне. Если я не войду в пятерку лучших за следующий год или два, то не войду никогда. Эти 'вещи, которые мы с Робин делаем', как ты сказала, позволяют мне быть в центре внимания. Я делаю то, чего ждут от меня спонсоры, и что делает рекламодателей счастливыми; и мне не нужно волноваться из-за свиданий и отвлекаться – а из опыта я знаю, что это очень отвлекает – от спорта. Мы оберегаем друг друга от неприятностей и проводим время с тем, с кем нам приятно находится рядом.

На мгновение я задумалась над этим, потом нерешительно спросила.

– Ты все еще любишь ее?

Он в замешательстве посмотрел на меня.

– Конечно, я люблю ее. Она – мой лучший друг… – Внезапно его глаза широко распахнулись, когда он понял, что я имела в виду. Он снова вернул внимание дороге. – А-а-а… Ты спрашиваешь, ВЛЮБЛЕН ли я в нее? Типа гетеро-парень-сохнущий-по-своему-лучшему-другу-лесбиянке?

Н-да, когда ты это сказал, прозвучало, как диагноз…

Когда я медленно кивнула, Джош криво усмехнулся.

– Нет, я не влюблен в нее. Это было давным-давно. И мне нравится думать, что она тоже была влюблена в меня. – Он немного притормозил и посмотрел на меня. – Видит Бог, все было бы гораздо проще, если бы мы все еще были влюблены друг в друга, но это прошло. – Джош посмотрел в зеркало заднего вида, потом снова на меня. – Я тебе не соперник, Кэйд. Пока ты делаешь Робин счастливой, я на твоей стороне.

Я помотала головой, начав возражать.

– Я не это имела в виду… – Я замолчала и вздохнула. – О, черт, а может и это. Вы двое действительно очень близки, вы хорошо знаете друг друга, а все, что есть у меня – это небольшие… части ее. Это расстраивает.

Пару минут мы молчали, потом Джош похлопал меня по ноге.

– Если тебе от этого станет легче, Кэйд, она не так-то просто раздает части себя; и тебе она дала больше, чем получал кто-то еще уже долгое время.

Я снова повернулась вперед, вспоминая те краткие проблески чувств в ее темных настороженных глазах.

– Я хочу все. – Спокойно произнесла я, глядя на дорогу. – Хочу каждую часть ее.

Он сжал мое колено, и я повернулась к нему.

– Хорошо, – Джош медленно расплылся в улыбке. – Хорошо.

После этого беседа перешла на другие темы, и мы вернулись к прежней непринужденности. Двадцать минут пролетели стремительно, и скоро мы заехали на стоянку на главной улице Санта-Моники.

Мы прошли пару кварталов, обсуждая художественное оформление оконных рам, пока не подошли к ресторану 'У Софии', где Джош открыл передо мной дверь. Внутри ресторан был окрашен в светлые тона и украшен любопытным соединением юго-западного и средиземноморского декора. Я с любопытством огляделась, оценивая сочетания цветов и аппетитные запахи, витающие в воздухе.

У одной стены была длинная стойка со стеклянной витриной, в которой стояли десерты и другие блюда. У дальнего конца стойки находился стол регистратора, за которым стояла изящная женщина с темными с проседью волосами, что-то записывая в блокнот. Когда мы подошли, она повернулась в нашу сторону, скользнув по мне внимательными глазами. Но едва ее взгляд обратился к Джошу, все ее лицо осветила открытая приветственная улыбка, и узнавание мгновенно лишило меня голоса.

– Джошуа! – Она вышла из-за стола и расцеловала парня в обе щеки.

– Buenas tardesnote 17, София. – Джош отстранился и тепло улыбнулся ей. – Рад тебя видеть. Что ты тут делаешь? Проверяешь своего темпераментного шеф-повара?

Женщина рассмеялась и похлопала Джоша по руке.

– Ах, ты же знаешь мою Патрисию. Она готовит так, как ей нравится, независимо от того, что говорит ей мамА. – Женщина говорила абсолютно правильно, но с легким акцентом. – Нет, Марси ушла в отпуск на пару дней, и я вызвалась помочь, пока она не вернется. – Она сделала паузу, затем подмигнула. – И проверить своего темпераментного шеф-повара.

Эти двое рассмеялись, и женщина с любопытством посмотрела на меня.

– Где твои манеры, Джошуа? – Она толкнула его локтем. – Представишь меня своему другу?

Стараясь выглядеть примерным мальчиком, Джош положил руку мне на спину, представляя женщине.

– Прости. София, это – мой друг, Кэйденс Харрис. Кэйд, это – София Вард…

– Мать Робин. – Закончила я за него, пожимая протянутую руку женщины. – Encantada, Senoranote 18.

Мамочка была бы так горда, что ее упор на языки, наконец, пригодился.

Услышав мое приветствие, София подняла бровь движением настолько знакомым, что я не смогла сдержать восхищенный смешок. Она слегка нахмурилась, и я поспешила извиниться.

– Простите за смех, Senora, просто я поняла от кого у Робин… – Я подняла бровь и показала на нее пальцем. – …это.

Она широко улыбнулась.

– Вы знаете мою Сабину?

– Э… Сабину?

– Сабина – это имя Робин, – объяснил Джош. – А Робин – ее второе имя.

София изящно махнула рукой.

– Ах, ей больше нравится Робин, но она всегда будет Сабиной для меня. – Она наклонилась ко мне, заговорщески добавив. – И это делает ее loconote 19, как я это называю.

Я улыбнулась, легко представив себе сердитое выражение лица Робин.

– Могу себе представить, Senora, как бы вела себя loco Робин.

София снова подняла бровь, задумчиво глядя на меня.

– Пожалуйста, зови меня София. А я буду звать тебя Кэйденс, – объявила она. – Так, скажи мне, Кэйденс, откуда ты знаешь мою дочь?

«Я полностью, абсолютно, бесповоротно влюблена в нее…»

Я прочистила горло.

– Мы с ней работаем вместе. Ну, иногда работаем вместе.

– Ты работаешь в этом адвокатском сериале с ней?

– Нет. То есть да. Иногда. – Я помотала головой, удивленная своим косноязычием. – Я работаю в другом сериале, но иногда появляюсь в сериале Робин, или она в моем.

– Ах… Полицейский сериал. '9 патруль', да?

– '9 округ'. – Автоматически поправила я, чувствуя себя из-за этого немного глупо.

Она медленно кивнула, оглядывая меня с головы до ног.

– Ты – друг, который потерялся. – Прямо сказала она.

Я задавила желание объясниться в зародыше и просто ответила.

– Да.

– Моя Сабина была очень расстроена. Я никогда не видела ее такой… – она искала слово, – обезумившей. Я очень рада, что ты нашлась, и очень рада познакомиться с тобой. Мы редко видим друзей Сабины, так что приятно встретиться с другом моей hijanote 20, о которой она так заботится. – София посмотрела на Джоша. – Это хорошо, Джошуа, что ты привел Кэйденс познакомиться со мной. Спасибо. – Она взяла нас за руки. – Теперь, пойдемте. Я посажу вас, и Патрисия приготовит для вас что-нибудь особенное.

Она посадила нас за крайний столик и принесла бутылку вина, прежде чем заторопиться к новым посетителям. Было еще довольно рано – полшестого – ресторан еще не был полон, и София часто подходила к нашему столику следующие полчаса, спрашивая о моей семье и работе, и рассказала веселую историю о том, как они поймали Робин и Джоша в весьма… компрометирующей ситуации, когда семья приехала навестить Робин в один из уик-эндов, когда она училась в UCLA.

– А потом Лори, как это могут только подростки, сказала своей сестре, что у Джошуа классная задница…

– София! – Лицо Джоша приняло очень интересный оттенок красного и он, бормоча что-то о том, что заметил знакомого, сбежал. Мы с Софией наблюдали, как он быстро пересекает зал, затем, повернувшись друг к другу, улыбнулись.

– Он – такой хороший мальчик, – нежно произнесла она, глядя как Джош беседует с парой, сидящей в противоположном углу зала. – Моей hija повезло, что он есть в ее жизни.

– Да. – Я покачивала бокал, наблюдая, как вино омывает стеклянные стенки. – Им повезло, что они есть друг у друга. Они оба очень особенные.

Я почувствовала легкое прикосновение к своей руке и подняла голову, встречая прямой взгляд темных глаз, так похожих на глаза Робин.

– Я думаю, Кэйденс, ей повезло, что у нее есть и ты тоже. Ты очень заботишься о ней.

Немного поколебавшись, я кивнула.

– Да, очень, – спокойно ответила я.

– Да, я это вижу. Ты всегда улыбаешься, когда говоришь о ней, и твои глаза… в них видно многое. Мне нравится то, что я вижу. Сабина… она некоторое время не была счастлива. Да, она известна, и знакома со многими людьми, и ей нравится то, что она делает… но она потеряла свою улыбку. Я хотела бы видеть ее улыбку снова. – София погладила меня по руке и встала. – Я думаю, Кэйденс, возможно ты сможешь вернуть ее улыбку.

Я прекратила играть бокалом и просто смотрела на нее. «София только что дала мне свое одобрение на отношения с ее дочерью?»

– Я… – Глядя в ее лицо, я видела только открытость и теплоту. – Я хотела бы попробовать, – я осторожно подбирала слова, следя за выражением ее лица, – если она мне позволит.

София широко улыбнулась и, подняв бутылку, заполнила мой бокал.

– Buenonote 21. Если она будет умной девочкой, то позволит тебе, но иногда она так упряма. Вся в отца. – Она поставила бутылку и положила руку мне на плечо. – Будь терпелива с моей Сабиной, ладно, Кэйденс Харрис?

Я могла только кивнуть, ошеломленная этой беседой, не зная, ликовать мне или быть напуганной.

– Эта беседа останется между нами, ладно? Когда Сабина будет готова, она поговорит со мной. – София убрала руку с моего плеча, прикоснулась к щеке и, глядя в мое лицо, энергично кивнула. – Да, ты очень симпатичная. У моей Сабины всегда был превосходный вкус. – Погладив меня по щеке, она ушла, оставив меня молча удивленно моргать.

Я резко откинулась на спинку стула и, потягивая вино, невидяще глядя в окно ресторана, обдумывала эту беседу. Ничего не понимаю. Мать Робин знала, что она лесбиянка, и нормально к этому относилась, и хотела, чтобы я сделала ее дочь счастливой. Но Робин не знала, что ее мать знает, и ее мать не хотела, чтобы она знала, а хотела, чтобы Робин сама ей рассказала…

Я вздохнула. «Христос. Отношения в семействе Вард выглядят все более странными…»

– Ты понравилась моей матери.

Я чуть не подавилась вином, когда женщина в белом поварском колпаке и фартуке, появившись буквально из неоткуда, скользнула на стул, с которого недавно встала София.

Осторожно проглотив вино, я поставила бокал на стол.

– Привет, Триш. Рада видеть тебя снова. – Я кивнула ей и дружески улыбнулась, надеясь, что та утренняя беседа не настроила ее против меня. – Твоя мать очаровательна, и она мне тоже понравилась.

– Да, mam умеет быть очаровательной. – Она мягко мило улыбнулась. – Ей нравится видеть хорошее в людях.

– Триш, насчет того утра…

Она резко наклонилась вперед, и теперь ее лицо совсем не было приятным.

– Меня ты не одурачишь ни на минуту. Я знаю, что тебе нужно от моей сестры.

Похоже, она ответила на мой вопрос, злится ли она все еще из-за того утра. И, ради всего святого, – что, вся ее семья знает о нас?

– Джош – с Робин, – отчаянно продолжила она, – и то, что ты лаской пытаешься встать между ними, пока она в отъезде – не сработает.

…А вот и ответ на мой вопрос.

Было несколько способов разрулить эту ситуацию и, конечно, я выбрала самый неудачный. Я рассмеялась. Я все еще думала о беседе с ее матерью, и неадекватность обвинений Триш показалась мне весьма забавной.

Я замолчала почти мгновенно, но это уже не имело значения. Глаза Триш сузились, вспыхнув гневом, и она ближе наклонилась ко мне.

– Держись подальше от Джоша, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. Затем она резко встала и ушла, игнорируя мои попытки вернуть ее, чтобы принести извинения.

– Вот, черт. – Я резко опустилась на стул, заметив, что наше препирательство привлекло некоторое внимание. Я выдавила вежливую улыбку и кивнула зрителям, небрежно оглядевшись в поисках Джоша, с облегчением заметив, что он уже идет к столику, взволнованно глядя на меня.

– Что это было? – Он сел на свой стул и посмотрел в сторону, куда ушла Триш.

Я устало потерла лоб и провела рукой по волосам.

– Это была сестра Робин, которая недвусмысленно заявила, что она не позволит мне залезть к тебе в кровать, пока Робин в отъезде.

– Ты шутишь. – Джош повернулся ко мне, слегка приоткрыв рот.

– Черта с два. Я действительно думаю, что она может вернуться с ножом для мяса или чем-то подобным. Она была просто в ярости. И я не улучшила это, рассмеявшись.

Он вздрогнул.

– Ты смеялась над Триш?

Я, извиняясь, пожала плечами.

– Прости, но она обвинила меня в том, что я собираюсь залезть в штаны бывшему парню моей девушки. Сразу после того, как ее мать сказала, что думает – я смогу вернуть Робин улыбку. Это казалось таким… забавным. По крайней мере, на тот момент. – Неубедительно закончила я.

– Проклятье, я лучше пойду, поговорю с ней. – Джош начал подниматься, но вдруг замер на месте и упал обратно на стул. – Постой-ка. Ее мать сказала тебе что?!

Я покачала головой.

– Не бери в голову – это была довольно частная беседа, и мне не стоило об этом говорить. Но, уж поверь, после этого слова Триш казались смешными.

Я видела, что он хочет получить гораздо больше деталей, но в это время подошел официант с неглубокой сковородой, заполненной горкой риса, дарами моря, смесью овощей. Еще он принес корзинку тартильеток и маленькую мисочку с соусом гаспаччо.

– Специальная паэлла на двоих и гаспаччо Софии… – Объявил официант, ловко поставив сковороду на середину стола и положив перед нами теплые пустые тарелки. Наполнив тарелки щедрыми порциями еды, он отодвинулся. – Меня зовут Том, пожалуйста, скажите, если вам что-то понадобится.

Мы заказали еще Pellegrino, и я немедленно подняла вилку и принялась за еду, с облегчением отметив, что паэлла на двоих; я сомневалась, что Триш решит вместе со мной отравить еще и Джоша.

После первого же укуса, я удовлетворенно вздохнула. Все в семействе Вард прекрасно готовят, как и прекрасно выглядят; я счастливо зачерпнула больше этой вкусноты, наслаждаясь смесью ароматов и задаваясь вопросом, какие специи были использованы.

– Девочки Вард умеют готовить, не так ли? – Довольно невежливо пробормотала я с набитым ртом, с удивлением заметив, что Джош еще даже не поднял вилку, а вместо этого с усмешкой наблюдает, как я ем.

Я закончила жевать, сглотнула и запила водой.

– Что?

Тихий смешок.

– Когда я в последний раз виделся с Робин во Флориде, мы говорили о тебе – ну и о многом еще, если быть честным – но, тем не менее… она расхваливала многие твои достоинства, и затем эта довольная улыбка появилась на ее лице. Когда я спросил, о чем она улыбается, она ответила, что ей нравится, как ты ешь. Скажем так, видно, что ты действительно наслаждаешься этим, будто каждый кусочек особенный, и это действительно… – Джош замолчал, слегка смущенно поерзав на месте, и прочистил горло. – Хм… в общем, теперь я вижу, что она имела в виду.

Я смотрела на свою тарелку, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку – было приятно не только то, что она хорошо отзывалась о моих явных достоинствах, но и то, что моя причуда, которая раздражала большинство людей, ей как ни странно… нравилась.

Джош с улыбкой поднял вилку и принялся за еду.

– М-м-м. Да, эти девочки Вард умеют готовить.

Мы медленно ели и беседовали об Wimbledonnote 22, на который он уезжает в понедельник, последнем фильме, который мы видели, моих волнениях по поводу того, как финал '9О' может изменить аспекты моей жизни, которые я предпочла бы не менять. Он рассказал мне несколько забавных историй касаемо общения его и Робин с прессой, и о своей недавней беседе с Робин; о том, как она рада работать с Лэйн Вессон и что Лонни Колчев высокомерный урод, как люди и говорят.

Разговор о ней заставил меня еще сильнее тосковать без нее, и я недовольно вздохнула.

– Проклятье, я так по ней скучаю. Хотелось бы, чтобы она, по крайней мере, звонила немного чаще.

Джош взял меня за руку.

– Я знаю, Кэйд. Просто дай ей немного больше времени. Я думаю, она скоро поймет, что ее больше отвлекает твое отсутствие, чем телефонные звонки или, даже, приезды.

– Надеюсь, ты прав. Боже, я бы хотела увидеть ее, но буду счастлива одним проклятым телефонным звонком.

– Просто будь терпеливой с нею, ей нужно время.

Я улыбнулась.

– Кажется, это универсальный совет, когда дело касается Робин. – «Но терпение никогда не было моей сильной чертой. Похоже, мне придется в нем попрактиковаться, потому что я не позволю нашим отношениям развалиться».

Ресторан заполнялся посетителями, и к нам несколько раз подходили с просьбой об автографах, но в общем целом, никто нас не беспокоил. К тому моменту, когда мы решили покинуть ресторан, она был почти полон, и было уже довольно темно. Я добродушно спорила с Софией насчет оплаты, пока Джош направился на кухню, чтобы попытаться уверить Триш, что я не собираюсь затащить его в постель. Судя по тому, как он хмурился на обратном пути, не стоило сильно рассчитывать на успех.

Мой спор с Софией не изменил ее мнения, и она категорически отказалась принимать плату за обед. Она вынудила нас пообещать, что вскоре мы приедем в Санта-Барбару и позволим ей приготовить что-нибудь для нас в ее ресторане. София поцеловала и обняла нас обоих на прощание, игнорируя любопытные взгляды окружающих, и тихо сказала мне:

– Я рада познакомиться с тобой, Кэйденс. Пожалуйста, верни ей улыбку.

Улыбнувшись в ответ, я сжала ее руку.

– Я постараюсь, София. – Я прижала вторую руку к груди. – Prometonote 23.

Она тепло улыбнулась и мягко подтолкнула меня к Джошу, который пожирал глазами десерты.

– Иди, или ты его никогда отсюда не вытащишь.

Рассмеявшись, я взяла его за руку и потянула к двери.

– Идем, Джош, нам пора. – Он с тоской смотрел на десерты, даже притом, что за вечер уничтожит огромный кусок пирога с фруктами и половину моего сырного пирога. Тогда я просто поволокла его за руку к двери, смеясь по дороге.

Фотовспышки, приветствующие наше появление, на мгновение ослепили меня, и я слегка споткнулась, автоматически защищаясь рукой от света. Рука Джоша обвила мою талию, чтобы не дать мне упасть.

– Позволь мне с этим разобраться… – Только и успел пробормотать он, когда репортеры начли забрасывать нас вопросами.

«О, черт».

– Мистер Рили, как давно вы с мисс Харрис встречаетесь?

– Какие у вас отношения.

– Мисс Харрис, посмотрите сюда!

Джош встал немного передо мной, слегка касаясь рукой моей спину.

– Что все это значит, – начал он с легкой улыбкой, заставив фотографов вновь разразиться вспышками фотоаппаратов, – новость дня?

– Робин знает, что вы здесь с другой женщиной? – Завопил кто-то, сунув микрофон прямо в лицо Джоша. Стало понятно, что здесь не только фотографы, но и репортеры с операторами.

«Черт, черт, черт».

– Кэйденс – друг, и для меня, и для Робин… – Пытался объяснить Джош, но его голос потерялся в новом потоке вопросов.

– Сюда! Джош, Кэйденс, посмотрите сюда! Улыбнитесь нам…

– Джош, когда вы с Робин расстались?

– Мисс Харрис, как вы теперь будете работать с мисс Вард, после того, как украли ее жениха?

– О, дьявол, – выдохнул Джош, – хватит с меня, пойдем.

Мы протолкнулись сквозь группу репортеров и фотографов, уходя настолько быстро, насколько это возможно, вниз по кварталу. А группа двинулась за нами, продолжая выкрикивать вопросы и делать снимки. Я смотрела прямо перед собой, и не была уверенна точно, но их там было не меньше двадцати.

– Джош, это правда, что у вас с Кэйденс и Робин было амур дэ труа?

«О, Лиз бы это понравилось…»

– Кэйденс, на самом деле вы были с Джошем, когда якобы 'пропали'?

«Прах побери, сколько можно повторять, что я не пропадала и не терялась…»

– Согласно нашим источникам, вы пытаетесь лаской встать между Робин и Джошем, чтобы уничтожить их отношения… это правда, мисс Харрис?

Я пошла медленнее. «Лаской?» Совпадение? Я от злости заскрипела зубами, чувствуя, как кровь начинает стучать в висках.

Никогда не верила в совпадения.

Я еще замедлилась, готовая вернуться в ресторан и пнуть старшую сестру Робин, но Джош потянул меня за руку, вынуждая идти. Да, он был прав, пнуть Триш на глазах у двадцати репортеров и фотографов, не говоря уж о ее матери, – не самая лучшая идея.

Может, как-нибудь позже.

Я пошла быстрее, чтобы не отстать от Джоша, и скоро мы уже сели в машину, захлопнув за собой двери, пока группа продолжала снимать, орать и фотографировать.

– Дьявольщина! – Джош с отвращением вставил ключ в замок зажигания. – Да что это за такое? Черт, ненавижу, когда они так приставучи. – Он завел мотор и быстро выехал на улицу, скрываясь от репортеров.

Я пристегнулась, вспомнив любовь Джоша к скорости, и дрожащими руками вцепилась в сиденье, когда он надавил на газ, чтобы оторваться от фургончика новостей и нескольких репортеров, решивших преследовать нас на машинах. Мы выехали на Pico на головокружительной скорости, но преследователи все еще висели у нас на хвосте. На повороте на Lincoln мы потеряли двоих из них, но, когда автомобиль вырвался на простор автострады Санта-Моники, и Джош выпустил на свободу всех лошадей, прятавшихся под капотом небольшого автомобиля, у них не было шансов.

После еще нескольких минут гоночного вождения, которое заставило бы Dale Earnhardt Jr.note 24 гордиться, Джош замедлился до более спокойного – если, конечно, можно назвать спокойным 145 км/ч – и я заставила себя разжать пальцы, стиснутые на обивке сиденья и ручке двери.

– Черт побери, – наконец, произнес Джош, улыбаясь мне. – Ну и гонка была.

Я нахмурилась и стукнула его кулаком по руке.

– Мальчишка. Ты мог убить кого-нибудь. Кого-то, кто нравится мне, например.

Он только рассмеялся, я хмыкнула и протерла лицо руками, скрывая улыбку.

Покосившись на меня, Джош заметил улыбку, и снова рассмеялся.

– Признай это. Классно прокатились.

Я только улыбнулась и покачала головой, наконец, расслабляясь. После нескольких минут молчания, я с любопытством спросила:

– И часто с тобой такое происходит? Пресса всегда поджидает за углом?

Он пожал плечами.

– Иногда, когда это что-то официальное, и я – с Робин, это становится немного сумасшедшим, но обычно они гораздо менее… мерзкие. – Он задумчиво замолчал. – Это было довольно странно.

«Когда я с Робин…» Эти слова вновь разворошили опасения, с которыми я не готова была иметь дело. Робин и Джош играли парочку для рекламы и своих карьер… что будет если… КОГДА… отношения между мной и Робин станут более серьезными? Как я вписываюсь в ее жизнь? И вписываюсь ли вообще? Или она думает, что все останется по-прежнему, и я буду – чем-то на стороне? Я раздраженно тряхнула головой, выбрасывая неприятные мысли; вместо этого я задумалась над тем, стоит ли говорить Джошу о моих подозрениях насчет Триш.

– Джош… – Нерешительно начала я, еще не зная, как это описать. – Ты слышал, что один из тех парней спросил, насчет того, что я пытаюсь лаской встать между тобой и Робин?

Он кивнул.

– Кэйд, пусть это тебя не беспокоит…

– Нет, нет, дело не в этом, – я покачала головой. – Хотя мне и неприятно, что люди могут так думать. – Я сделала паузу. – Когда я разговаривала с Триш сегодня вечером, она сказала, что не позволит мне лаской встать между вами, пока Робин…

Джош тихо ругнулся и печально покачал головой.

– Проклятье, Триш. Она сказала мне сегодня что-то насчет того, что мне нужно быть честным с Робин, потому что она узнает об этом, скажу я ей или нет. Черт. Она, должно быть, позвонила кому-то. Не могу поверить, что она это сделала! Я знаю, ей нравится заставлять Робин переживать, но это смешно. Проклятье, Робин ее убьет…

– Если только я не доберусь до нее первой, – пробормотала я. – Да что такое происходит с этими двумя? Только что она защищала Робин, гордилась своей сестрой, и тут же пытается уничтожить ее жизнь…

– Да, у них такие странные отношения – мне кажется, Триш ужасно ревнует к известности Робин, но в то же время она – невероятно предана сестре… – Он с любопытством посмотрел на меня. – И ты все это заметила сегодня вечером?

– Нет. – Я покачала головой. – Триш приехала повидаться с Робин в то утро, когда она уезжала во Флориду. – Я провела там ночь… Когда Робин представила нас, Триш сказала, что смотрит '9 округ' каждый раз, когда Робин там играет, и тут же назвала ее и всех прочих актрис симпатичными мордашками без капли таланта. Это было… странно.

– Ты провела там ночь? В ее доме? – Удивленно спросил Джош. Я кивнула. – И она познакомила тебя с Триш? – Я снова кивнула, бледно улыбнувшись.

– Все было не так просто, как сейчас звучит – были некоторые проблемы… Но, да, я осталась на ночь, и да, она представила меня Триш.

Он присвистнул.

– Тогда, у тебя есть гораздо больше ее частей, чем тебе кажется, Кэйд. Она никогда не позволяла своим женщинам оставаться. Даже никогда не приглашала их к себе домой. Никогда.

Эти слова подействовали на меня как удар, и я опустила голову на подголовник. «Ее женщины».

Христос.

Я даже не могла радоваться другим его словам. Все, что я слышала, это 'ее женщины'…

Он, смущенно, посмотрел на меня.

– Ах, черт. Это прозвучало плохо. Я…

Я подняла руку, заставляя его замолчать.

– Нет, нет… не стоит извиняться. Я знала, – я неопределенно махнула рукой, – об этом. Я просто… – Я покачала головой. – Давай просто сменим тему, ладно?

Джош взволнованно посмотрел на меня, но согласился.

– Так, э… Ты говорила, что будешь в Нью-Йорке на следующей неделе?

– Да. Скорее всего, с понедельника по среду. Конни еще уточняет детали.

– Мой отец живет в пригороде Нью-Йорка… Я заеду к нему на пару дней, по пути в Англию. Ты уже знаешь, где остановишься? Мы могли бы пообедать вместе, или встретиться в кафе, или еще что-нибудь.

Я посмотрела на него и тихо рассмеялась.

– Ты мне нравишься, Джош, и я наслаждаюсь твоей кампанией, но ты действительно думаешь, что это – хорошая идея, после того, что только что случилось?

Он нахмурился.

– Я не позволю прессе диктовать мне, с кем общаться, Кэйд, и тебе не советую.

В его словах была определенная ирония, учитывая то, что они с Робин занимались этим уже пару лет. Но я поняла, что он имеет в виду.

– У меня такое чувство, что мы будем проводить много времени вместе в будущем, Кэйд, – продолжал Джош. – Прессе придется просто привыкнуть к этому.

– Ох. – Я задумчиво потерла лоб ладонью, запустила руку в свои волосы. – Я знаю, знаю, и мне тоже придется привыкать к этому – они просто сойдут с ума на некоторое время, после показа финальной серии… – Я вздохнула. – Как насчет компромисса? Я останавливаюсь в Gansevoort – самолет в понедельник вечером – и я планировала поужинать в ресторане отеля… Хочешь присоединиться ко мне? Прессы там быть не должно. У них хорошая охрана.

– Мне нравится. Давай я позвоню тебе в этот уик-энд, чтобы все уточнить, ладно?

Я кивнула.

– Спасибо, Джош… И… Ты можешь позвонить Робин, и рассказать ей обо всем этом? Ты ведь можешь позвонить ей, верно? Я не хочу, чтобы это стало для нее сюрпризом, или она подумала…

– Я позвоню ей, но она не подумает ничего плохого, Кэйд. Не о нас с тобой. Я сомневаюсь, что она даже услышит об этом – Робин вся погружена в фильм, а съемки закрытые. – Он похлопал меня по колену. – Не нужно так волноваться. Скоро они забудут об этом.

Я отчаянно надеялась, что он был прав.

Глава шестнадцатая

Он был неправ. Никто не забыл.

Последние истории, связанные со мной – мое исчезновение, фотографии, на которых меня целует неопознанный блондин, и мой обед с Джошем – смешались, став питательной средой для прессы.

Вылет из ЛА прошлым вечером привлек в аэропорт толпу папарацци; и мое прибытие в LaGuardia также было зафиксировано фотокамерами. Раздраженная преследующей меня по пятам прессой, я не была столь очаровательна, какой могла бы быть ни вечером, когда я прорывалась через сверкающий фотовспышками заслон в гостиницу, ни этим утром, по дороге на утреннюю съемку, когда новая толпа ждала меня у студии.

– Черт. – Раздраженно пробормотала я, отшвыривая газету, на стол, приютившийся у окна с видом на залив, в моем гостиничном номере. Газета скользнула по столу, разворошив груду других газет и распечаток статей из интернета, и скинув несколько из них на пол.

Фотографии, на которых мы с Джошем в 'У Софии', улыбаемся и смеемся за обедом.

Фотографии, на которых Джош обнимает меня за талию, когда мы покидаем ресторан; и другие, где мы спешим к автомобилю, держась за руки. Я даже не помнила, что держала его за руку, но это было там во всем своем цвете.

Фотографии, на которых мы обедаем прошлой ночью в 'Ona', снова улыбаемся и выглядим очень дружественно. Служба безопасности в гостинице работала хорошо и, к моему облегчению, за вечер нас ни разу не побеспокоили, но они не могли остановить каждого предприимчивого посетителя с фотокамерой в телефоне.

Фотографии, на которых Джеймс целует меня на балконе дома Лиз в Малибу.

Сделанные тайно зернистые фотографии с 'закрытых' съемок 'Lost Key', на которых Робин выглядит бледной и изможденной; сопровождаемые слухами об ее глубокой депрессии. Я знала, что в фильме она играет наркоманку, и гримеры явно преуспели в преображении ее внешности, но фотографии заставили меня всерьез обеспокоиться – ее худоба была реальной, а она и так уже была весьма стройной. Я надеялась, что она не собирается довести это сходство с наркоманкой до крайности.

В каждой газете фотографии Джоша и Робин, которые красиво смотрятся вместе, и выглядят очень счастливыми, глядя друг на друга с очевидной привязанностью и обожанием.

И заголовки.

Разрушительница домашнего очага. Соблазнительница. Обольстительница. Предательница. Шлюха. Интриганка.

В общем, весь набор слов, означающих 'мерзкая сука'.

Я снова вздохнула, и тяжело опустилась на диван, глядя в окно 'Hudson' на городской пейзаж, оставив гору бумаг лежать на столе.

Видимо, внезапно я стала сертифицированным мальчиком для битья; раздражительная шлюха, которая разбила одну из самых популярных и знаменитых пар последних нескольких лет, по пути став причиной нервного срыва.

Фантастика.

Вчера вечером Джош снова пытался убедить меня, что это изменится; как только другая знаменитость совершить что-нибудь шокирующее или просто глупое, все забудут о нас. Но мне это утверждение представлялось сомнительным. Мне никогда еще не приходилось бывать в центре столь пристального внимания прессы, и я никогда не хотела бы оказаться в нынешнем положении снова.

Никогда.

Хотя это желание и было трудновыполнимым в свете наших с Робин отношений. Если пресса когда-нибудь правильно соединит углы треугольника Джош-Робин-я… Я покачала головой, даже не пытаясь представить себе, какой взрыв это за собой повлечет. Что же будет со мной тогда, если нынешней шумихи мне более чем достаточно.

«И мне еще придется пройти через последствия финала сезона, который…» Я посмотрела на часы… «идет уже полчаса».

Я провела рукой по еще слегка влажным после душа волосам. Я уже успела поплавать в бассейне, который находился на крыше – самом странном бассейне из всех мною виденных, которым гостиница очень гордилась. Разминка помогла немного снять напряжение, хотя и не оправдала всех возложенных надежд, и стакан скотча со льдом был следующим шагом в попытках расслабиться достаточно, чтобы заснуть.

Гудение сотового телефона, вибрирующего на кровати с зеркальным потолком, отвлекло меня от очередного глотка, и я закатила глаза, решив, что это Конни. Снова. Она звонила мне почти ежечасно, чтобы посоветовать мне, о чем говорить и, что более важно, о чем НЕ говорить прессе, и рассказать, какие шаги агентство приняло, чтобы взять все под контроль. Я, конечно, ценила ее беспокойство и поддержку, но разговоры о прессе были не тем, что я сейчас хотела бы услышать.

Неохотно поднявшись с дивана, я открыла телефон, даже не взглянув на дисплей.

– Конни, я думаю, что ты – лучший чертов агент в этом мире, но, в самом деле, не нужно вести себя как нянька. Я в порядке, правда.

После короткой паузы раздался низкий смех, от которого у меня перехватило дыхание, а сердце начало бешено биться в груди.

– Я рада слышать это, – я закрыла глаза, смакуя бурю эмоций, которые вызвал во мне этот хриплый голос.

– Робин… – Пытаясь успокоить дыхание, я села на кровать. – Привет.

– Привет.

Некоторое время мы обе молчали – я была счастлива просто слышать ее дыхание и знать, что она на другом конце линии, и что, наконец, я снова связана с нею, хоть как-то. Я упала спиной на кровать и закрыла глаза, пытаясь представить, где она была, что делала, как выглядела… ее волосы свободной волной спадают на плечи или они собраны в хвост? Она одета официально, или просто – может джинсы и футболка?

– Проклятье, я скучаю по тебе, – наконец, сказала я, вознагражденная ее тихим вздохом.

– Я тоже скучаю по тебе, – мягко произнесла она. – И, думаю, у меня есть средство от этого.

– Да ну. – Я слегка улыбнулась. – Что это, мисс Вард, вы же не предлагаете…

– Открой дверь, Кэйд.

Я мгновенно распахнула глаза и села на кровати, чувствуя легкое головокружение – то ли от резкого движения, то ли от ее слов.

– Что?

Раздался тихий стук в дверь.

– Открой дверь.

– Святое дерьмо. – Я выключила телефон, вскочила с постели и уже через секунду возилась с замками и цепочками, прежде чем распахнуть дверь и замереть на месте при виде нее.

Проклятье, она выглядела хорошо.

Джинсы в обтяжку, теннисные туфли и синяя толстовка UCLA на молнии с капюшоном…

– Сюрприз. – Робин нерешительно улыбнулась. – Я могу войти?

Я моргнула и тряхнула головой.

– Боже да. Конечно, входи. – Я отстранилась, пропуская ее в номер. Робин проскользнула мимо меня чуть ближе, чем это было необходимо, слегка коснувшись меня и оставив намек на аромат парфюма, отчего по моей коже пробежали мурашки.

С любопытством оглядываясь, она вошла в комнату. Я включила свет, чтобы рассеять мрак, в котором сидела, и последовала за ней. Остановившись перед окном с видом на залив, Робин посмотрела на город.

– Мило. – Она повернулась ко мне, снимая капюшон, и волосы рассыпались по ее плечам. Слегка приоткрыв рот, она замерла, глядя на меня. Я была одета – или, вернее, раздета – для постели, и ее взгляд пустился в странствие по моему телу, начиная от голых ног, и оттуда через мешковатые хлопчатобумажные шорты и обтягивающую майку… когда наши взгляды встретились, эмоции, плещущиеся в ее глазах, заставили меня шагнуть к ней, не думая ни о чем, кроме желания утонуть в них.

Мы накинулись друг на друга неистово, отчаянно – без обходительности или нежности, только чистая страсть и всеподавляющее желание. От всего этого у меня голова шла кругом; от свирепости ее поцелуев, от ее языка, ищущего мой, от ее губ и зубов на моей шее… это выглядело столь безотлагательно и отчаянно, что даже находясь в нынешнем тумане, мой мозг начал подавать тревожные сигналы.

Я пыталась замедлиться, чтобы вернуть вещи под контроль, и прервала поцелуй, слегка отодвинувшись. Но Робин воспользовалась этим, чтобы быстро стянуть толстовку и находящуюся под ней футболку через голову – «интересно, она вообще когда-нибудь одевает лифчик?» – скинуть обувку и заняться молнией на джинсах. Через пару секунд она уже была голой, и любые мысли о том, чтобы замедлиться вылетели у меня из головы, потому что она взяла мои руки и опустила их на свою кожу.

– О, да… – Выдохнула она. – Иисус, Кэйд, я нуждаюсь в твоих прикосновениях. Я просто должна чувствовать тебя… – Еще один горячий поцелуй, и она толкнула меня спиной на кровать; Робин тут же упала сверху и, схватив меня за руку, потянула ее вниз. – Внутрь… пожалуйста, Кэйд. Мне это нужно… – Когда мои пальцы коснулись теплой и влажной плоти, Робин застонала, падая вперед и теснее прижимаясь ко мне. Одна ее рука легла рядом с моей головой, другая – опиралась на спинку кровати. Она закрыла глаза и откинула голову назад, двигаясь напротив меня с возрастающей настойчивостью.

«О, мой Бог…»

Это было дико эротично, находиться внутри ее, когда она так двигается надо мною; мои собственные бедра автоматически начали двигаться в ответ, встречая ее движения, заставляя нас обеих застонать. Свободной рукой я обняла ее за талию, ближе притягивая к себе.

– Боже… – полустон-пролувсхлип.

Ее глаза были плотно зажмурены, и я почувствовала неуверенность. Мне нужно было видеть ее глаза, знать, что она здесь, со мной…

– Посмотри на меня, детка. Не закрывай глаза… смотри на меня…

Движения Робин замедлились, она опустила голову, и ее волосы скользнули с плеча, щекоча кожу моей груди. Она открыла глаза, такие темные, что они казались почти черными, и посмотрела на меня.

– Кэйд… – Прошептала она, отрывая руку от спинки кровати, чтобы коснуться моей щеки. – Я… О, Боже…

Ее глаза расширились, когда я мягко погладила ее клитор большим пальцем, и я с изумлением и почти благоговением наблюдала, как она задохнулась, затем начала учащенно дышать, и напряглась всем телом.

У меня нет слов, чтобы описать, как она выглядела в тот момент.

Это было чудовищно личным, столь интимным, что я с трудом убедила себя не отводить взгляд, даже при том, что я сама была причиной этого. Я продолжала поддерживать нежный ритм, пока она не остановила меня, прикоснувшись рукой к запястью. Она медленно опустилась на меня, спрятав лицо у меня на плече. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым.

Я медленно убрала пальцы, обняла ее обеими руками, притягивая ближе к себе, и поцеловала в висок. Я обнимала ее, пока ее дыхание не стало ровным, и она не перестала дрожать; ее слезы высыхали на моей шее, и она расслабилась в моих руках.

– Эй, – наконец произнесла я, целуя ее волосы, – ты в порядке? – Я почувствовала ее кивок, и провела по ее волосам рукой. – Милая…

Робин подняла голову и поцеловала меня, заставляя замолчать.

– Ш-ш-ш… – Она снова поцеловала меня. – Никаких разговоров. Просто позволь мне касаться тебя.

Ее рука уже проникла под мою майку и поглаживала кожу чуть ниже ребер. И я отнюдь не протестовала, когда она села надо мной, через голову стянула с меня майку и швырнула ее на пол. Как бы я не хотела знать, что сейчас происходит в ее голове, что-то велело мне сохранять спокойствие, и позволить ей взять все под свой контроль; она нуждалась в этом и, честно говоря, я тоже.

Так что я молчала, когда Робин выпрямилась, в звенящей тишине пожирая глазами мой обнаженный торс. Я молчала, когда она облизала губы и целовала мою шею и грудь, и когда ее рука стянула с меня шорты. Я молчала, когда она оставляла поцелуи на моем теле, продвигаясь все ниже с бесконечной нежностью, столь отличной от ее прежней отчаянной потребности. Я молчала, пока, наконец, не выкрикнула ее имя, когда ее язык вознес меня на небеса один раз, а потом и второй. И я лежала истощенная на смятых простынях, и ее темные волосы рассыпались по моему животу, и ее губы мягко касались моего бедра.

– Иисус, – выдохнула я, когда снова смогла дышать. Я погладила Робин по волосам. – Иди ко мне, пожалуйста.

Так она и сделала, оставляя по пути поцелуи, и ее волосы мягко скользили по моему телу. Несколько долгих секунд она вглядывалась в мое лицо, и эмоции, которые плескались в ее глазах, я не могла расшифровать. Я чуть не сказала ей тогда. Чуть не выпалила 'Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ'… Но она отвела глаза, поцеловала мой подбородок, положила голову мне на грудь, и момент ушел.

Я автоматически обняла ее, и прикоснулась губами к ее волосам.

– Роб…

– Ш-ш-ш… – Она снова остановила меня. – Я не хочу сейчас разговаривать, ладно? Просто обнимай меня.

Мне ужасно хотелось знать, что происходит, но я не хотела портить момент.

– Пожалуйста, Кэйд.

Я вздохнула и снова поцеловала ее волосы, поглаживая ладонью ее спину. Робин почувствовала мою уступку и положила руку мне на живот, поворачивая голову, чтобы поцеловать мою ключицу. Я закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь чувством ее веса на мне и жаром ее кожи. Я уже почти спала, когда она прошептала что-то, и я пыталась бороться с усталостью, вызванной бессонными ночами, напряженными днями и недавней разминкой в бассейне. Но мягкие поглаживания ее руки на моем животе успокоили меня, и я скользнула в сон.

* * *

– Меня не колышет нормальная политика студии, касающаяся толпы прессы у входа в их здание, Конни, – отрезала я. – Я просто хочу знать, сбираются ли они что-то сделать с этим СЕГОДНЯ.

Молчание на другом конце линии сообщило мне, что я опять позволила своему дурному настроению взять верх надо мной. «Проклятье». Сначала этот несчастный парень из обслуги отеля; первый человек, которого я увидела после того, как проснулась в одиночестве. Затем консьержка, которая спросила меня, наслаждалась ли я пребыванием в их отеле. Теперь Конни. Я вздохнула и откинула голову на спинку кожаного сидения лимузина.

– Черт, Конни, прости. Не обращай внимание на бред сумасшедшей на другом конце провода… у нее было несколько плохих дней, и она не хочет ничего больше, чем свалить прочь из этого проклятого города.

Конни тихо рассмеялась, но в ее голосе было беспокойство.

– Ты казалась спокойной, когда я звонила тебе вчера вечером, Кэйд… что-то случилось? Ты же не вышла погулять и не столкнулась с толпой представителей прессы?

– Нет… – «Моя возлюбленная-лесбиянка устроила мне вчера волшебный секс, и свалила, ни слова не сказав, пока я спала. Но она была достаточно милой, чтобы заказать мне на завтрак круассаны и кофе, прежде чем уйти». – …я просто устала и хочу домой.

– Ну, уже почти все. Просто очаруй Брендана Маркуса так, чтобы с него штаны свалились, и тут же можешь возвращаться.

Я фыркнула.

– Я постараюсь, но если он с него свалятся штаны, я оттуда сбегу. Этого ОПРЕДЕЛЕННО не было в моем контракте.

Конни хихикнула, и я усмехнулась, довольная, что она простила мою предыдущую вспышку.

– Тебе еще повезло с Бренданом Маркусом, Кэйд. Он довольно милый…

– …как мишка Тедди? – Закончила я за нее и рассмеялась. – Вообще-то он напоминает мне о бывшем парне, с которым я встречалась в колледже.

– Правда? – Я редко говорила о своей личной жизни или о том что было до того, как она стала моим агентом, и Конни была явно заинтригована.

– Правда, – ответила я и снова рассмеялась. – Но я все равно не хочу видеть его без штанов. И вообще, на что ты меня пытаешься подбить в последнее время? На прошлой неделе подросток, теперь – ведущий ток-шоу…

– Ну, в последнее время твои избранники оставляют желать лучшего… – Конни резко оборвала фразу, и последовала тяжелая тишина. – Ах. Черт. Прости, Кэйд, не нужно мне было ничего говорить, это не мое дело.

Мое настроение, которое только-только начало улучшаться, вновь стало мрачным. Я энергично потерла лоб ладонью. То, что Конни не стала задавать вопросов насчет Джоша, и немедленно устроила официальное сообщение для печати, что мы просто друзья, не значило, что она действительно ПОВЕРИЛА, что мы просто друзья. Очевидно, нет.

– Нет, это не твое дело, Кон, хотя ты могла бы спросить, а не думать, что я солгала тебе. – Я была разочарована, но не удивлена. Я уже давно намекала, что у меня есть большая тайна, о которой я пока не готова говорить; и не могу обвинять ее за неправильные умозаключения. – Мы с Джошем – друзья. Вот и все. Нет ничего романтического между нами. Ничего.

– А Робин…

– С Робин мы тоже друзья. И она знает, что мы с Джошем друзья, и что мы иногда обедаем вместе – ради Бога, это она нас познакомила. И она знает, что я никогда бы так с ней не поступила.

«По бОльшему количеству причин, чем ты можешь себе представить, Кон», подумала я и нахмурилась.

Робин ЗНАЕТ это, не так ли? Или, может, в этом была причина ее отчаянного поведения вчера вечером? Я покачала головой. Если она даже на секунду так подумала, мне придется дать ей подзатыльник.

Сразу после того, как я пну ее задницу за то, что она ушла не попрощавшись этим утром.

– Прости, – спокойно сказала Конни. – Мне нужно было спросить, чтобы развеять свои сомнения.

– Я предпочла бы, чтобы у тебя не было сомнений, но я не могу тебя винить.

– Кэйд…

– Не волнуйся об этом, Кон. Все в порядке. А сейчас… Можешь выяснить, как бы мне туда попасть? Может у них есть задний ход ли еще что?

– Да, я позвоню им и спрошу. Ты где сейчас?

– О, черт, я не знаю этот город… – Я пыталась разглядеть названия улиц. – М-м… На углу Девятой и… Тридцать второй, кажется.

– Хорошо… Еще довольно долго ехать. Я тебе перезвоню.

– Ага. – Я повесила трубку и прижалась лбом к стеклу. Глядя на людей и автомобили вокруг, я вспоминала это утро.

Стук в дверь и приглушенные слова 'обслуживание комнат', разбудили меня около восьми утра. После удивленного взгляда на часы, я протянула руку назад, ожидая встретить теплое тело, и находя вместо этого холодное пустое место. На мгновение я подумала, не приснился ли мне вчерашний вечер, но на подушке остался запах ее парфюма, и мое тело… помнило.

Я окликнула ее, решив, что она в душе; у меня даже мысли не возникло, что она просто… ушла. Официант из обслуживания комнат встретил первую волну моего недоверия и гнева, когда я поняла, что Робин действительно ушла. Заикаясь и принеся извинения за то, к чему, конечно, не имел никакого отношения, он пулей вылетел из номера вместе с тележкой, увозя с собой тарелки, круассаны и кофе.

Я позвонила ей на сотовый – мое решение не поддерживать никакого контакта вылетело из головы в ту минуту, когда она появилась на пороге моего номера в отеле Нью-Йорка – но меня переключили на автоответчик. Я оставила истекающее сарказмом уничижительно сообщение, которое заставило меня почувствовать себя немного лучше примерно на пару секунд, но не изменило того факта, что она ушла.

Она даже записки не оставила. Ни записки, ни сообщения, ничего.

Еще раз Робин сумела удивить меня своей страстью и своими прикосновениями, а затем сделала из меня очередную пассию из длинного списка.

Если такой и будет любовь Робин Вард, возможно, я смогу жить без этого.

Я пару раз стукнула лбом по стеклу, и покачала головой.

«Нет, не смогу».

* * *

– Вы напали на меня, детектив. – Ее голос был низким и опасным, и дрожь пробежала по моему телу, несмотря на то, что это была только запись, и я адски злилась сейчас на эту женщину.

– Так почему вы этого не сделали? – Я вздрогнула от резкости своего ответа.

Мощный жесткий коп.

Из-за занавеса студии я наблюдала на экране позади ведущего за нашим, уже довольно известным, финалом сезона, завершившимся страстным соединением губ. Аудитория взорвалась свистом и громкими аплодисментами, и я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и немного повертела головой, чтобы размять мышцы.

В отличие от других ток-шоу, в которых мне приходилось участвовать, ведущий Night Talk не встречал гостей заранее, и такое начало, заставляло меня нервничать сильнее, чем обычно; особенно, если учесть всех этих представителей прессы, хвостом ходивших за мной в последнее время. Я надеялась, что ведущий будет столь же любезным, каким казался до сих пор, и это немного улучшит мне настроение, иначе, я не уверена, что сумею сдержать свой характер, если он начнет говорить обо всех тех вещах, в которых обвиняла меня пресса. Как в ТЕХ заголовках. «Мерзкая Похитительница Мужчин Обольстительная Гостья Шоу За Чашечкой Кофе и Раозоблачитель Ведущий. Показы в пять, пять двенадцать, пять двадцать, пять двадцать пять…»

– Из сериала «9 округ», встречайте Кэйденс Харрис!

Я вернулась мыслями к действительности и еще несколько раз глубоко вдохнула, прежде чем приклеить на лицо улыбку и выйти на сцену, навстречу Брендану Маркусу. Улыбаясь, я помахала аудитории рукой и поднялась на сцену, чтобы пожать руку ведущему. Он был примерно моего роста, но значительно шире, с аккуратной козлиной бородкой и копной темных вьющихся волос, которые выглядели так, будто он только вернулся с улицы, где над этой прической неплохо поработал ветер. С закрытыми глазами он еще больше напоминал мне моего бывшего Тоби – не считая зеленых глаз и костюма, который Тоби не наденет даже на собственные похороны – и я послала ему искреннюю улыбку, которую он тут же вернул, вкупе с мягким рукопожатием.

Я опустилась в большое кресло, на которое указал ведущий, а он сел за свой изогнутый деревянный стол.

– Я рад встретиться с вами, Кэйденс. Действительно рад. – Он откинулся на спинку стула. – Так, как ваши дела? Как вам наш прекрасный город?

В попытке выглядеть непринужденно, я оделась в джинсы, темно-зеленую с белой молнией блузу-стрейч и черные 'бульдоги' на толстой подошве. В них было удобно, и теперь я была рада этому, закинув ногу на ногу, оперевшись локтями на ручки кресла, и слегка покачивая ногой.

– Ну, давайте просто скажем, что это было интересное посещение…

Ведущий был забавным и очаровательным, и мы легко болтали несколько минут, не задевая мой текущий статус, определенный прессой, а вернувшись к тому, как я попала в телевизор – дням, которые я назвала 'сука пиво', заработав смешки от аудитории, и моей работе в '9 округе' и 'Их защите'.

– Ну, должен сказать, я смотрел финал сезона вчера вечером, и мне кажется, что он для многих стал сюрпризом. Эта идея давно разрабатывалась или появилось только в последний момент?

– Сценарий финала не менялся, – ответила я, – с первого раза, как мы его увидели. Но, думаю, можно говорить о том, что эта линия была введена сравнительно недавно.

– Была ли для вас трудной или странной эта сцена? Вы волнуетесь, когда нужно сниматься в подобных сценах? Я хочу сказать, вы целовались с Робин Вард! – Брендан пошевелил бровями, и аудитория рассмеялась. – Думаю, не нужно говорить, что мои мужские фантазии касаются вас, верно?

«О, ты был бы удивлен…»

Я улыбнулась.

– Я волновалась, конечно… Боже, миллионы людей будут смотреть эту запись. Члены съемочной группы могут рассказать, что, возможно, я была немного… хм… раздражительной на площадке. Но мне невероятно повезло, что я работаю с Робин, она – настоящий профессионал и, кроме того, как вы знаете, ужасно милый человек… она действительно помогла мне нормально пройти через это.

Ладно, просто детская ложь… нормально – это то, что я редко чувствовала в компании Робин Вард.

– Ну, я рад это слышать… – Ведущий усмехнулся и подмигнул мне, – потому что у меня есть небольшой сюрприз для вас.

Я выдавила улыбку. «Прах побери». Сюрпризы на ночных ток-шоу редко были приятными. По крайней мере, для гостей.

Ведущий встал и указал на занавес, за которым недавно скрывалась я.

– Дамы и господа, специальный гость этого вечера, актриса из '9 округа', а также звезда 'Их защиты', и мой хороший друг – Робин Вард!

Удивленное моргание было моей единственной реакцией.

Вот это да. Что за прекрасный сюрприз.

У меня была неплохая практика по скрыванию собственных эмоций в последние несколько дней, и мне понадобилась вся эта практика, чтобы продолжать мило улыбаться, в то время как меня затопляли противоречивые эмоции свежего гнева и восторга, который всегда окутывал меня при виде Робин. Я поднялась со стула и аплодировала, как и остальная часть аудитории, когда Робин появилась из-за занавеса и направилась к нам.

На ней была длинная замшевая юбка глубокого винного цвета, на маленьких черных пуговках по бокам, больше половины из которых были расстегнуты, открывая взгляду ее икры и бедра, пока она шла; черные до колена сапоги на шнуровке и черная шелковая блузка…

Свист и приветствия толпы были хриплыми. Я улыбнулась сама себе. И люди еще думают, что я могла увести Джоша Рили у этой женщины.

Просто смешно.

Брендан встал из-за стола, обнял Робин одной рукой и поцеловал в щеку. Она улыбнулась, когда мужчина шепнул ей что-то на ухо, но взгляд ее не отрывался от меня; осторожность и робость, наполненная скрытым желанием.

Я ничего не могла с собой поделать – я улыбнулась ей.

Да она ушла утром, не сказав ни слова.

Да, я сердилась.

Да, казалось, что каждым своим поступком она ставит цель запутать меня еще больше.

Но я ничего не могла с собой поделать.

Я улыбнулась, и признала себе что, как бы то ни было, очень рада ее видеть.

Обойдя вокруг Брендана, Робин взяла мои руки в свои, и коснулась прохладными губами моей щеки.

– Сюрприз, – тихо произнесла она, пока аудитория продолжала шумно выказывать свое одобрение.

Я невесело хмыкнула и еще понизила голос.

– Думаешь, что ты можешь так нормально себя вести, после того как сбежала утром? – Я почувствовала, как она слегка напряглась и попыталась отодвинуться, но я удержала ее. – Не обращай внимания… Я рада видеть тебя. – Я слегка сжала ее руки и поцеловала ее в щеку, наклонившись так, что мои губы почти коснулись ее уха. – Ты выглядишь невероятно.

Ее руки дрогнули, и я отодвинулась, отпуская ее. Робин подарила мне искреннюю улыбку; затем она повернулась к аудитории и помахала им рукой, и ее профессиональная улыбка снова была на месте.

Я передвинулась на другое место, и Робин села в кресло, которое я только что освободила. Гомон, наконец, стих, хотя иногда еще раздавался чей-нибудь свист, вопли и громкое «я люблю вас, Робин!»

– Я тоже люблю вас, – с усмешкой ответила она, закинув ногу на ногу, отчего стало видно еще больше кожи, и аудитория снова вспыхнула свистом и воплями. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не смотреть на ее бедро, которое было достаточно близко, чтобы я могла его коснуться. Вместо этого я сосредоточила свое внимание на Брендане.

Ведущий, улыбаясь, сел за стол, очевидно довольный реакцией толпы на свой сюрприз.

– Привет, Робин, – сказал он, когда вопли стихли.

– Привет, Брендан, – ответила она с очевидной привязанностью. Робин убрала прядь волос за ухо.

– Я только что тут беседовал с твоей звездной компаньонкой… она говорила о тебе хорошие вещи.

Робин посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я слышала, и я действительно польщена. Мне повезло, что я работала с Кэйденс…

Мы трое беседовали еще около десяти минут, обсуждая множество тем, которые казались естественными, но я быстро поняла, что они были тщательно подобраны с тем, чтобы Робин могла упомянуть что-то вроде 'мы с Кэйд' или 'мы с Джошем и Кэйд', тонко подчеркивая дружбу между нами тремя и ее очевидное доверие тому, что мы с Джошем просто друзья, не говоря при этом прямо, что мы с ним не спим вместе.

«Ничто не притягивает людское любопытство лучше, чем хорошее опровержение…» Робин и Лиз, должно быть читали одно и то же руководство по обращению с прессой. И мне нужно поскорее заполучить копию этой книги. Интересно, их продают Amazonnote 25.

Перед второй рекламной паузы Брендан свернул интервью, поблагодарил нас обеих и объявил своего следующего гостя. Как только кто-то прокричал 'И… снято. Три минуты!', мы встали и Робин тепло обняла Брендона.

– Спасибо, приятель, за мной должок. – Она мягко коснулась его руки.

Ведущий усмехнулся.

– Не за что, красавица. Всегда рад помочь тебе, и мой босс сейчас очень меня любит. Останешься ненадолго после шоу?

Робин посмотрела на часы и покачала головой.

– У меня жесткий график… прости. Но мы ведь увидимся на Open, верно?

– Я это не пропущу. – Брендан повернулся ко мне и пожал мне руку. – Кэйденс, было приятно познакомиться с вами. Мне понравилась наша беседа.

– Мне тоже, Брендан, – я кивнула и улыбнулась.

Он посмотрел на что-то за нашими спинами, и махнул рукой молодой женщине.

– Прости, нужно бежать – у Майка какое-то дело, и мне лучше пойти, посмотреть на это… Шерри покажет вам дорогу к вашим гримерным.

Брендан еще раз быстро поцеловал Робин в щеку и ушел. Мы последовали за стремительным помощником вглубь студии.

– Мисс Харрис, это – ваша, – она показала на дверь. – Мисс Вард, дальше по коридору, пожалуйста…

– Спасибо, Шерри, я найду. – Прервала ее Робин с учтивой улыбкой. После секундного колебания, Шерри кивнула и умчалась обратно по коридору.

Я открыла дверь в свою гримерную и отошла в сторону, пропуская Робин, перед тем, как закрыть дверь за нами. Робин немедленно двинулась ко мне, но я предупреждающе подняла руки и отодвинулась.

– Нет-нет-нет. – Я указала на другую сторону комнаты. – Ты останешься там – я не могу злиться на тебя, когда ты меня касаешься, а сейчас я должна на тебя злиться.

Замешательство отразилось на ее лице, и Робин вопросительно подняла бровь.

– Кэйд, почему ты так злишься? Я думала… прошлым вечером мы были так близки…

– И этим утром, после всей той близости, – саркастически заметила я, – я проснулась одна.

Она моргнула, удивленная моим тоном.

– Кэйд, прости за это утро… у меня была куча интервью, и нужно было еще успеть переодеться. Я не думала, что это так сильно тебя расстроит. Я была уже на полпути в аэропорт, когда, наконец, получила твое сообщение, и ты казалась такой сердитой… тогда я позвонила Брендану, и попросила ввести меня шоу – хотела поговорить с тобой до того, как уеду.

– Почему ты просто мне этого не сказала? – Спросила я, расстроено качая головой. – Почему не сказала, что у тебя интервью, и что утром тебе придется уехать?

Робин посмотрела на меня и подняла бровь.

– И когда я должна была тебе это сказать? Мы не слишком много разговаривали вчера вечером, если ты помнишь…

– Я помню, – спокойно ответила я. – Также, как и помню, что этим утром я проснулась в одиночестве.

– И я сожалею об этом. – Она шагнула ко мне. – Я хотела остаться этим утром, больше чем когда-либо, но у меня были эти проклятые интервью. И ты, казалось, не возражала, когда я попрощалась, и в записке я объяснила, почему ухожу…

– Стоп, стоп… погоди. Попрощалась?

Робин странно посмотрела на меня.

– Ты не помнишь? Я знаю, ты была немного сонной, но я думала, что ты уже проснулась… ты пробормотала что-то насчет того, что я приятно пахну, сказала 'до свидания' и улыбнулась, когда я поцеловала тебя…

«Черт».

Когда я еще была с Тоби, он не раз говорил, что поцеловал меня и попрощался утром, а у меня не было никаких воспоминаний об этом.

– И записка? – Нерешительно переспросила я. – Ты оставила записку?

Еще один странный взгляд.

– Конечно, я оставила записку. Разве они не доставили утром завтрак? Я хотела быть там, когда ты проснешься, но раз это было невозможно, я решила хотя бы сделать так, чтобы твой день начался с чего-то хорошего…

– Записка была с завтраком? – Пропищала я, вспоминая официанта в униформе, убегающего по коридору от сумасшедшей злобной демоницы из 7210 номера.

– Ну, да. – Она смущенно улыбнулась. – Я знаю, это – довольно традиционно, верно? Но это казалось – не знаю – милым и довольно романтичным в три утра, но…

Я потерла лоб ладонью и покачала головой.

– Иисус Христос. Я – идиотка.

– Что?..

– Я не получила записку, – мягко начала я. – Думала, что ты ничего не оставила. И я не помню, как ты прощалась. Я думала, ты просто ушла…

Робин нахмурилась.

– Давай, Кэйд, ты же не думала, что я могу так поступить… – Она прочитала правду, написанную на моем лице. Робин печально покачала головой. – Но подумала, так ведь? Ты действительно решила, что я поступила так с тобой. – Она пересекла комнату, изучая эмблему на стене, обняв себя руками. – Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения.

«Черт». Я расстроено провела рукой по волосам. «Черт, черт, черт». Да что не так с нами двумя. Если одна из нас не позволяет нашим опасениям и неуверенности вставать между нами, то это делает другая.

Я подошла к ней и, после момента колебания, обняла ее за талию, положив подбородок ей на плечо.

– Я была идиоткой, – прошептала я, – прости.

Она упрямилась пару секунд, но потом расслабилась в моих объятиях и покачала головой.

– Мы обе – идиотки. – Робин цинично хмыкнула. – Не понимаю, почему это меня так задело. У тебя были серьезные основания полагать, что я могу просто уйти. Видит Бог, я поступала так в прошлом – много, много раз.

«Ох». Неужели действительно нужно было добавлять второе 'много'? Разве одного не было достаточно?

Я рефлекторно напряглась, и она развернулась ко мне лицом, скользнула рукой по шее, поглаживая пальцами волосы, пока я не посмотрела ей в глаза.

– Это – В ПРОШЛОМ, Кэйд. Ты и я… – Робин отвела взгляд. – Все это случилось между нами так быстро, и сразу начались мои съемки, у нас ни разу не было шансов поговорить. Поговорить о том, чего мы от этого ждем, о… чем-нибудь. – Она снова посмотрела мне в глаза. – Ты должна знать, что я хочу тебя, Кэйд. Это физиология, – она прикоснулась ладонью к моей щеке, погладила кожу большим пальцем. – Ты настолько сводишь меня с ума, я и подумать не могла, что такое возможно. Но еще я хочу, чтобы ты знала, что я действительно забочусь о тебе. Ты мой друг, и я очень уважаю тебя – я НИКОГДА преднамеренно не причиню тебе боль. Мы не много времени провели вместе, и в моем прошлом было много разного, но я надеюсь, что в это ты веришь.

«Так… мы – друзья с выгодами?»

Я знала – это не то, что она хотела сказать, но я не могла не зацепиться за это. Я не хотела быть для нее только сексуальным партнером, я хотела быть для нее… всем.

«Чудесно». Я цитирую песни Энди Гибба. Это не хороший знак.

Я выдавила улыбку и надеялась, что улыбка эта не была разочарованной.

– Я верю. Я знаю, что ты заботишься обо мне… как друг, Робин, и что ты никогда не хотела преднамеренно причинить мне боль. Прости, что я сомневалась в этом.

Она нахмурилась.

– Это не совсем то, что я имела в виду Кэйд… Конечно, я забочусь о тебе, как друг, но…

– Мисс Харрис? – Голос Шерри и стук в дверь заставили нас отодвинуться друг от друга. Робин печально застонала, когда объятие распалось.

Я улыбнулась.

– Думаю, здесь неподходящее место для этой беседы, да?

Робин огляделась и покачала головой.

– Похоже, что так.

Снова стук в дверь. Я открыла.

– Да.

– Здрасьте, мисс Харрис, простите, что беспокою вас, но вы случайно не знаете, куда ушла мисс Вард? Водитель ожидает ее, а в раздевалке ее нет… – Она замолчала, когда Робин появилась позади меня. – О, мисс Вард, вот вы где. Ваш водитель…

Робин кивнула.

– Ждет меня, да, спасибо Шерри. Передашь ему, что я буду через минуту? Может он пока перекусит в зеленой комнате? Я найду его там.

Женщина кивнула и умчалась. Похоже, это была единственная скорость, помимо 'остановки', которую она признавала.

Я закрыла дверь и обернулась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Проклятье, – наконец сказала она, убирая прядь волос за ухо. – Прости, но мне нужно ехать. У меня такое чувство, что мы никогда не поговорим. – Она прикусила нижнюю губу. – Но мы в порядке?

Я обняла ее, провела руками по спине, поцеловала ее волосы.

– Да, мы – в порядке.

Мы стояли так почти минуту, наконец, я поцеловала ее шею чуть ниже уха и отодвинулась.

– Я знаю, ты хочешь сконцентрироваться на съемках, но можем мы хотя бы немного чаще разговаривать по телефону? Я думаю…

Робин прижала пальцы к моим губам, заставляя замолчать.

– Да. Определенно. Попытки не думать о тебе все равно не срабатывают. Я позвоню тебе вечером.

– Я наверное буду еще в воздухе…

– Тогда завтра после съемки?

– В любое время… когда я смогу взять трубку.

Она наклонилась и слегка поцеловала меня в губы.

– Тогда, скоро мы поговорим. И, Кэйд, спасибо за вчерашний вечер. Мне нужно был основа почувствовать тебя…

Я улыбнулась.

– Мне тоже, и я наслаждалась каждой секундой. – Я взяла ее лицо в ладони и поцеловала ее медленно, не торопясь, прежде чем отодвинуться и дождаться, пока она откроет глаза. – Но в следующий раз я не хочу торопиться, и не хочу просыпаться в одиночестве.

Робин мягко улыбнулась.

– Договорились.

Глава семнадцатая

Я высунулась из окна автомобиля, чтобы нажать на кнопку селекторной связи у ворот в поместье Лиз в Beverly Hills. Затем отодвинулась и отсалютовала камере над спикерфоном.

– Добрый день, мисс Харрис, – ответил спокойный голос домоправительницы Лиз – Райсы.

– Добрый день, Райса. Лиз там? Я знаю, она меня не ждет, но хотелось бы с ней увидеться.

Пока Райса, вероятно, разговаривала с Лиз, я разглядывала в зеркало заднего вида зеленый седан и оранжевый VW Bug старой модели, которые хвостом таскались за мной весь день, и сейчас припарковались позади меня.

– Маленькие мерзкие преследователи, – пробормотала я, косясь в их сторону и надеясь, что они не станут пытаться проехать за мной в ворота.

После громкого щелчка ворота начали со скрипом открываться.

– Заезжайте, мисс Харрис. Мисс Стокли будет счастлива вас видеть.

– Спасибо… хм, – я снова покосилась в зеркало заднего вида. – Райса? У меня папарацци на хвосте, не хотелось бы, чтобы они заехали за мной…

– Не волнуйтесь, мисс Харрис. Адвокат мисс Стокли разорил последнего фотографа, который пытался проникнуть на территорию… они не последуют за вами.

Ворота с лязгом захлопнулись за моей спиной, отрезав моих тайных преследователей. В такие моменты я понимала преимущества собственности с воротами. Вокруг моего дома никакой ограды не было, и группы фотографов и репортеров торчали около, раздражая соседей, начиная с моего возвращения из Нью-Йорка четыре дня назад. Сначала соседей радовала перспектива жить рядом со звездой телевидения, но толпы репортеров, освещающих мое исчезновение, и появившиеся недавно группы туристов изменили их мнение. Теперь я серьезно обдумывала возможность переезда.

Я припарковалась в круглом дворике у дома. Поднимаясь по ступенькам, я подняла темные очки на лоб и переложила сумку в другую руку. Я позвонила в дверь и, через пару секунд, Райса открыла. Ее светлые с сединой волосы были собраны в узел, и женщина слегка улыбалась.

– Мисс Харрис, рада вас видеть. Как прошла поездка? – Она отстранилась, жестом приглашая меня войти.

– Привет, Райса. – Я улыбнулась, проходя мимо нее. Я расстегнула сумку и достала три постера восемь на десять от сети утренних шоу 'Доброе утро, Америка'. – Джэйн Ли, Рубен Хальстром и Джим Йорн. – Я вручила ей фотографии. – О, и еще это. – И вытащила из сумки футболку с эмблемой шоу, вышитой на груди. – Линдси Доул там не было, так что я не смогла взять все четыре… прости.

Маленькая улыбка стала заметно шире; редкость для обычно невозмутимой женщины.

– О… спасибо, Кэйденс. – Райса аккуратно положила сувениры на стол.

– Не за что. – Я усмехнулась, довольная ее реакцией. Она назвала меня по имени – еще несколько очков в мою пользу. – А где хозяйка дома?

– Она в атриуме, – сообщила Райса, все еще разглядывая фотографии. Я кивнула и направилась в дом, нахмурившись, когда женщина добавила: – Осторожней с собаками.

Собаки? У Лиз нет собак.

Ломая голову над этим предупреждением, я прошла мимо лестницы и свернула за угол, вскрикнув, когда два больших волосатых лающих тела бросились к стеклянной двери, ведущей в огороженный стеклянными же стенами атриум с безукоризненно подстриженным газоном.

– Что за черт! – Я отскочила назад, и чуть не уронила сумку.

– Бонни! Клайд! Сидеть! – Уверенно произнесла Лиз, поднимаясь с шезлонга, в котором она читала, и направляясь к двери. Два слюнявых создания из ада немедленно превратились в двух внимательных и почти безопасно выглядящих немецких овчарок.

Когда Лиз открыла дверь, веселые чертики плясали в ее глазах.

– Привет. Мне показалось, или ты кричала?

– Показалось. – Я нахмурилась, проходя мимо нее в атриум, но не поворачиваясь спиной к собаками, на случай, если они превратятся обратно в исчадий ада. – И вообще, чьи это собаки? Я думала, ты ненавидишь собак.

– Я ненавижу мелких собачонок, – поправила Лиз. – Я люблю больших собак. Так ведь, Клайд? – Я никогда прежде не слышала, чтобы она так сюсюкала. Лиз наклонилась и почесала пса за ухом, получив в ответ энергичное виляние хвостом. – Почему ты кричала, Кэйд, милая? А?

– Я НЕ кричала.

Потрепав пса по голове, Лиз выпрямилась.

– Я отчетливо слышала крик.

– Ты ошиблась. Я не кричу.

Она рассмеялась, поднимая брови.

– Это касается только тебя и… кто бы он ни был, Кэйд, не обязательно было мне об этом говорить.

Я снова нахмурилась и, к своему раздражению, покраснела.

– Не волнуйся, милая. – Лиз похлопала меня по руке, проходя мимо. – Твои тайны в безопасности со мной.

Собаки отправились за ней и устроились около короткого кожаного диванчика, куда приземлилась Лиз. Я подозрительно покосилась на псов и присела в кресло справа от Лиз. Одна из овчарок обнюхала мои сандалии, лизнула пальцы ноги и помахала хвостом. Я поставила сумку на пол и медленно погладила собаку по голове.

– Это – Клайд, – пояснила Лиз, наблюдая за моими действиями. – Он такой щенок. Любит внимание.

Ревнуя к Клайду, вторая собака подсунула нос под мою ладонь. Я погладила и ее, продолжая чесать Клайда.

– А это – Бонни. Она обычно более застенчива, но, похоже, ты ей понравилась.

– Ты так и не сказала, чьи это собаки? – Спросила я, продолжая чесать псов. Теперь, когда они не кидались на стекло, скаля зубы, они казались не такими уж и страшными.

– Денни. Я сижу с ними, пока его нет в городе.

Я замерла и посмотрела на Лиз.

– Нашего Денни. Денни ДеЛоренцо?

Она кивнула. Я медленно выпрямилась, пытаясь не дать скепсису прозвучать в моем голосе.

– Ты сидишь с собаками? Для Денни? Ты?

– Да, я. – Лиз раздраженно посмотрела на меня. – И не надо так удивляться.

– Я… – Я хотела сказать, что не удивлена, но она была права. Очень удивлена. Это было настолько не похоже на Лиз. – Прости, просто я не знала, что ты любишь собак.

Лиз посмотрела на меня, не понимая, чему я удивляюсь.

– Ладно. – Она быстро встала, и собаки вскочили, попутно оттоптав мне ногу. – Давай сядем на воздухе, там уже должна быть тень.

Я подняла сумку и похромала за ней. Мы улыбнулась, когда собаки выскочили на улицу, игриво рыча друг на друга.

Мы двигались более достойно, обойдя вокруг длинного узкого бассейна, где Лиз плавала каждое утро, и устроившись на стульях под китайскими пихтами. Один из псов подбежал к нам с пластмассовым буйком, с которого свисала изодранная веревка, в зубах. Я с изумлением наблюдала, как Лиз взяла игрушку и кинула ее в бассейн, а собаки булькнулись следом, чтобы достать ее.

В этой картине было столько необычного, что я даже не знала, с чего начать. Лиз, которая заботиться о чьих-то домашних животных. Лиз, которая очевидно наслаждается заботой о чьих-то домашних животных. Лиз, которая прикасается к игрушке, которую обслюнявили, пожевали, закопали и снова вырыли. Лиз, которая швыряет эту игрушку в свой бассейн, и смеется, когда волосатые животные прыгают в этот бассейн – где она плавает! – чтобы достать игрушку. Это было настолько… не похоже на Лиз.

Я покачала головой, задаваясь вопросом, что же происходит.

Обе собаки схватили буек, и теперь тащили его в противоположных направлениях, не желая уступать друг другу, плещась у бортика.

Лиз нежно улыбнулась, но не была обеспокоена, что они могут захлебнуться. Так что я пожала плечами и вытащила из сумки бутылку вина и пепельницу.

– Для твоей коллекции. – Я вручила ей пепельницу, и Лиз принялась вертеть тяжелую стекляшку с восхищенной улыбкой. Она провела пальцем по эмблеме гостиницы, нарисованной внутри, и нахмурившись, потерла пальцы вместе, показав мне черные пятна от золы.

– Фу, Кэйд, ее использовали. Ты курила?

– Черт, прости, я не подумала проверить. Нет, я не курила… я, знаешь ли, проделала большой путь, чтобы достать ее для тебя – их не продают в магазине при гостинице.

– И как ты ее получила? Украла из чьего-то номера?

– М-м-м, типа того. – Я забрала у нее пепельницу, и сорвала немного травы, чтобы протереть ее перед тем, как вернуть обратно Лиз. – Я уговорила одну девицу сделать это.

Она подняла брови.

– Ты?

– Я могу быть очень убедительной.

– Ага.

Я снова взяла пепельницу.

– Ну, если она тебе не нравится.

– Но-но-но… – Лиз забрала у меня пепельницу. – Этого я не говорила. Просто было интересно, пользовались ли ею.

– Для этого людям и нужны пепельницы, Лиз. Чтобы стряхивать в них пепел. Этот факт лишь делает ее более аутентичной. Ведущая певица 'Black Dolls' останавливалась в той гостинице одновременно со мной… возможно, это ее.

– Ведущая певица какой группы?

– Да, я тоже о них не слышала. Но, видимо, они очень популярны в определенных кругах.

– Ага.

– И, весьма вероятно, что эту пепельницу использовала ведущая певица.

– Ага.

Я посмотрела на нее.

– А теперь именно то время в процессе получения подарка, когда получатель, то есть ты, – я указала на нее, – говорит дарителю, – теперь я показала на себя, – мне, в данном случае, 'о, большое спасибо, что специально для меня достала эту прекрасную пепельницу'.

Лиз рассмеялась, и поставила пепельницу на стол между нами.

– Спасибо, Кэйд, что достала ее для меня. Она действительно замечательная, и займет свое место в моей коллекции.

– Не за что. – Я слегка улыбнулась.

Лиз посмотрела на бутылку.

– А это?..

– Ах, да. – Я подняла бутылку и посмотрела на нее перед тем, как вручить ее Лиз. – Ты знаешь, что в Нью-Йорке есть 'Винная страна'? Я понятия не имела. Так или иначе, это – рислинг последнего урожая от небольшого винного заводика в Finger Lakes, которое рекомендовал Джош. Ну, точнее, его отец. Он считает, что это – очень хорошее десертное вино.

Лиз посмотрела на бутылку, потом – на меня, и слегка нахмурилась.

– Отец Джоша? Джоша Рили? Джоша Рили, с которым, как ты поклялась, ты не встречаешься? – Она опустила бутылку. – И ты знакома с его отцом?

– Да, именно Джош Рили. И да, я все еще с ним не встречаюсь, и нет, я не знакома с его отцом. Джош просто сказал, что его отец любит это вино, так что я купила несколько бутылок. И еще раз, не за что.

– Прости, Кэйд, я просто… – Мы хором взвизгнули, получив душ от двух псов, вернувшихся из бассейна. – Ах… проклятье. – Лиз вытерла лицо и, смеясь, стряхнула воду с рук. – Ненавижу, когда они это делают. Иди ко мне, Бонни. – Собака подбежала к Лиз и опустила мокрый обслюнявленный буек ей на колени. – Хорошая девочка…

Мгновение я смотрела на эту сцену, потом всплеснула руками.

– Ладно, Стокли, в чем дело? – Я больше не могла сохранять спокойствие. – Мокрая собака только что положила слюнявую пластиковую игрушку тебе на колени, а ты смеешься? Кто ты, и что ты сделала с Лиз?

Она поставила бутылку и почесала Бонни за ухом, глядя на меня.

– Я люблю этих собак, разве это преступление?

– Нет, это не преступление, это просто… сверхъестественно. Давай… Когда Юлия привела свою собаку на площадку в последний раз, ты даже в одной комнате с ней находиться не могла, и заявила, что она грязная и вонючая…

– Потому что она была ГРЯЗНОЙ и ВОНЮЧЕЙ. От нее ужасно пахло. И она была просто неуправляемой – видела, как она погналась за белкой на стоянке? Кроме того, я была в белом, ради Бога, а это был черный лабрадор! – Лиз почесала Бонни, и снова кинула буек в бассейн. Обе собаки с лаем тут же кинулись за ним. – Эти собаки милые, они хорошо себя ведут и не пахнут. Я люблю их. – Она откинулась на спинку дивана, наблюдая за псами. – И их хозяина я тоже люблю.

– Ну, черт, Лиз, я тоже люблю Денни, но не знаю, позволила ли бы я его собакам вторгнуться в мой дом… – Лиз многозначительно посмотрела на меня, и я потрясенно распахнула глаза. – О! – Я моргнула. – Ты хочешь сказать… ЛЮБИШЬ его. – Я снова моргнула и упала в кресло. – Нет, правда, ты и Денни?

Она посмотрела вдаль, потом снова перевела взгляд на меня и улыбнулась.

– Да, я и Денни.

Это была не та пара, которую я могла бы предсказать, но вообще-то они неплохо подходили друг другу. Денни был шумным, иногда несносным, но еще и самым милым парнем, из всех моих знакомых. А Лиз – внешне холодная, удивительно хрупкая и иногда неуверенная женщина, которой мог бы пригодиться кто-то милый рядом с ней.

Я широко улыбнулась и хлопнула ее по ноге.

– Ну ты даешь! Это круто.

Лиз с облегчением улыбнулась.

– Правда?

– Правда. Я думаю, Денни – классный парень. Когда все началось?

Она тихо рассмеялась.

– Вообще-то, все началось с той вечеринки у Денни… когда ты не пришла, мы позвонили, и ты сказала, что упала с велосипеда. Робин вылетела из дома так, будто кто-то умер… и я почувствовала себя довольно мерзко из-за того, что ничего не сделала… – Она задумчиво покачала головой и слегка улыбнулась. – Я собиралась вызвать Уолтера и поехать к тебе домой, как… не знаю… пытаясь походить на Робин. Но Денни отговорил меня, сказав, что Робин сообщит нам, если это что-то серьезное… в общем, мы продолжили пить, и я уснула в его постели…

– Ну, Лиз Анна. – Я прижала руку к груди в ложном шоке. – НУ, ТЫ ДАЕШЬ! Проснулась по пьяни в постели Денни де Лоренцо? Я в шоке!

Нахмурившись, она посмотрела на меня.

– Ничего не было, Кэйд. Веди себя прилично, – чопорно заявила Лиз, и я, извиняясь, подняла руки. – Утро мы провели вместе – никому из нас не нужно было в город до дневных съемок – я помогла ему прибраться, мы сидели у бассейна… – Она улыбнулась удовлетворенной улыбкой Лиз, которую я хорошо знала. – ТОГДА все случилось.

После несчастного случая, когда они привезли пиццу. И потом еще две недели съемок, когда я видела их каждый день, наш обед в 'Crustacean', и множество других моментов, когда я видела ее и говорила с ней с тех пор. И Лиз все время держала это в себе.

Абсолютно не похоже на Лиз.

– Проклятье, Лиз, больше полутора месяцев назад. И ты молчала все это время?

– Ну… – Она смущенно стерла мокрое пятно с ноги. – Не все время. Это было немного странным для нас сначала. И мы встречались не все время, но постепенно… – Это была самая счастливая улыбка, которую я когда-либо видела, за все время нашего знакомства. – И теперь все… замечательно.

Я улыбнулась в ответ, радуясь за нее, и наклонилась вперед, чтобы сжать ее руку.

– Я счастлива за тебя Лиз. Похоже, все, действительно замечательно. Денни – счастливчик.

Она откинула голову назад и рассмеялась.

– Ну, не знаю… Но он очень терпелив с моими… причудами, и я пытаюсь быть терпеливой с его. И мы роскошно проводим время вместе.

– Я рада. И теперь я знаю тайну, которую ты скрывала от меня. Это Денни привел тебя в столь хорошее расположение духа тогда, когда мы обедали вместе. – Я откинулась на спинку кресла. – Кто бы мог подумать?

– И до сих пор никто не может, и мы хотели бы, чтобы так и было еще некоторое время, ладно, Кэйд? Это, скорее всего, привлечет внимание прессы, а мы хотим немного пожить без этого, понимаешь?

Я тихо фыркнула.

– Я недавно познакомилась с этим безумием, и не могу тебя винить. Я буду держать это при себе, обещаю.

– Ага… – Лиз сделала паузу. – Насчет этого, Кэйд… Теперь, когда ты знаешь мою тайну, как насчет твоей? – Она подняла бутылку и провела пальцем по этикетке, изучая ее. Потом посмотрела на меня, и склонила голову набок. – Что на самом деле происходит между тобой и Джошем?

– Лиз… – Я раздражено покачала головой.

– Кэйд, подожди. Послушай меня, ладно? – Я замолчала и, с преувеличенной вежливостью, жестом предложила ей продолжать. – Я знаю, что ты не встречаешься с Джошем. Я довольно хорошо знаю тебя, и думаю, что ты слишком ужасно правильная, чтобы так поступить с Робин. – Она иронически улыбнулась. – Самое смешное, что именно тебя в этой истории сделали козлом отпущения, а ты самая правильная из троих. И самая невинная.

– Да, – пробормотала я, – это действительно забавно. – Я нахмурилась. – Невинная?

– Да, невинная. – Собаки снова бежали к нам, но Лиз остановила их до того, как они успели устроить нам новый душ. Затем она повернулась ко мне. – Джош и Робин оба знают, как работает система. Пресса любит их не просто так, Кэйд – пресса никого не любит просто так. – Она нежно улыбнулась мне. – Но, ты, это просто… ты. Ты говоришь то, что думаешь, и делаешь то, что хочешь, не думая о том, как это будет воспринято, потому что просто не задумываешься об этом. И поэтому люди думают, что ты управляема, хотя это не так. – Она махнула рукой. – Впрочем, я не об этом.

Я нахмурилась сильнее.

– А о чем ты?

– А вот о чем. Сейчас у тебя может ничего и нет с Джошем Рили, но это не значит, что ты этого не хочешь. Думаю, у тебя есть к нему какие-то чувства – я видела что-то между вами двумя тогда на обеде – но ты так ужасно благородна, что никогда ничего такого не сделаешь и, в конце концов, тебе будет больно. Думаю, тебе стоит выбраться из этой ситуации, и просто держаться как можно дальше от Джоша и Робин.

– Так вот, что ты думаешь, да?

– Да, я так думаю.

– Интересная теория.

Когда я больше ничего не сказала, она расстроено фыркнула.

– Так я близка к истине?

– Вообще-то не очень. Но я ценю твои усилия и твое беспокойство.

Именно в этот момент зазвонил мой сотовый, я подняла руку, чтобы предупредить гневную тираду Лиз. Я посмотрела на экран, и не смогла скрыть довольную улыбку. Перед тем, как ответить, я несколько секунд просто стояла и улыбалась.

– Привет.

– Привет. – Хриплый ответ раздался сразу. – Ты знаешь, что у меня депрессия из-за того, что ты спишь с моим бой-френдом? Ты сука. – Она жевала что-то хрустящее, и я слышала голоса на заднем плане.

Мы с Робин разговаривали каждый день с тех пор, как я вернулась из Нью-Йорка – но никогда о чем-то серьезном, просто болтали, чтобы лучше узнать друг друга, постепенно выстраивая отношения. Когда мы стали удобнее чувствовать себя, я выяснила, что она временами забавно дурачится, и у нее несколько искаженное чувство юмора.

Я рассмеялась.

– Кажется, я где-то читала об этом. Ты где? Они позволили тебе сбежать?

– В продуктовом магазинчике. У нас перерыв и мне захотелось чипсов.

– Ты просто стоишь в магазине, ешь чипсы, и к тебе никто не пристает?

– Ага. – Снова хруст и глоток. – Я спряталась. Секундочку. – Я с отсутствующей улыбкой слушала, как она беседует с кассиром, оплачивая товар, заставив женщину над чем-то рассеяться. – Хорошо, это снова я, – наконец, раздалось в трубке. – Чем занимаешься?

– Я у Лиз. Привезла ей подарки, и мы болтали…

– О, ну, передай ей привет.

Я услышала всплеск и повернулась, чтобы увидеть, как Лиз снова швыряет буек собакам с явно раздраженным выражением лица.

– Не думаю, что сейчас это хорошая идея…

Робин прекратила хрустеть.

– Кэйд, что не так?

Я улыбнулась беспокойству в ее голосе.

– Ничего. Лиз только что сообщила мне, что я, очевидно, влюблена в Джоша, и мне стоит держаться подальше от вас обоих.

– Ты влюблена в Джоша? И когда ты собиралась сказать об этом мне?

– Ха-ха. – Саркастически заметила я, и она рассмеялась, вновь захрустев.

– Знаешь, Кэйд, я не против, если ты ей расскажешь, – наконец, сказала Робин.

– Да? Я думала, мы все еще скрываем.

– Ну, я предпочла бы не заявлять об этом со страниц 'New York Times', но я знаю, это может быть… трудно… если ты не можешь быть честной с некоторыми людьми. Я сразу рассказала Джошу, помнишь?

– Да…

– Я не говорю тебе, что делать, Кэйд. Просто знай, что я не против, ладно?

– Ладно, – согласилась я, глубокомысленно глядя на Лиз. Она оглянулась на меня, и я улыбнулась, но она не улыбнулась в ответ, а с еще большей злобой кинула буек в бассейн. Да, возможно, пришло время поговорить с Лиз.

– Так, – голос Робин оторвал меня от размышлений. – Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я звоню тебе посреди дня?

Вообще-то, ДА – обычно мы болтали по телефону около восьми вечера, когда Робин ложилась спать. Не то, чтобы я была против середины дня.

– Ты скучала по мне так сильно, что должна была просто услышать мой голос? – Легкомысленно произнесла я, и мысленно пнула себя, услышав тишину в ответ.

– И это тоже, – наконец, ответила она без тени юмора в голосе. – Но, – добавила Робин более веселым тоном, – это не единственная причина. Какие планы на уик-энд?

– Хм-м-м, давай посмотрим… Нужно устроить постирушку, еще, наверное, вымыть голову… о, да, и переспать с Джошем! Нужно и ЭТО впихнуть в мое расписание…

– Приезжай, и проведи его со мной.

Я задохнулась от неожиданности.

– Что?

– Проведи его со мной, – повторила она, и нервно затараторила. – Я не нужна им до конца недели, и я думала арендовать домик на пляже – частный и тихий – знаешь, чтобы мы могли просто провести время вместе…

– Да.

Робин резко замолчала.

– Да?

– Да. Конечно, да. – Я услышала тихий вздох облегчения и покачала головой. Она действительно думала, что я могу отказаться? Сумасшедшая женщина. – Когда и где?

Я слышала улыбку в ее голосе.

– Я позвоню вечером, чтобы уточнить детали.

– Хорошо.

– Хорошо.

Некоторое время мы молчали.

– Мне нужно идти… Лиз взорвется, если я не позволю ей в скором времени поорать на меня.

Робин хихикнула.

– Тогда не заставляй ее ждать. Поговорим вечером?

– Да. И, Робин?.. Спасибо. Я буду ждать.

– Я тоже, – мягко ответила она и повесила трубку.

Я наверное целую минуту с глупой усмешкой смотрела на телефон, и не заметила Лиз, пока она не подошла вплотную.

– Проклятье, Кэйд, расскажи мне, что происходит, или я брошу тебя в бассейн, чтобы собаки могли принести тебя!

Я улыбнулась, представив себе эту картину, и жестом предложила ей садиться.

– Хорошо.

Сузив глаза, Лиз подозрительно смотрела на меня.

– Хорошо, что?

– Хорошо, я расскажу тебе. Только сядь.

Она медленно села, настороженно глядя на меня.

– Это был он, не так ли? Ты бы не улыбалась подобным образом просто так, Кэйд. Я была права, да?

Засунув сотовый в карман, я села.

– Наполовину. Да, это бы человек, с которым я… встречаюсь, но это не Джош.

Лиз вскочила и всплеснула руками.

– Тогда кто это? Проклятье, ты так это скрываешь, что наводит на мысли, что это кто-то еще, с кем ты не должна…

– Это была Робин. – Произнеся ее имя, я выпрямилась, чтобы наблюдать за реакцией.

Лиз прекратила дергаться и нахмурилась, как будто пытаясь понять, правильно ли меня расслышала.

– Что?

– Робин. Я только что говорила по телефону с Робин.

– Почему разговор с Робин… – Она все еще выглядела смущенной.

– Помнишь нашу беседу насчет поцелуев с женщинами?

Она медленно кивнула.

– Ты сказала, что никогда этого не делала, но хотела бы…

– Теперь делала.

– О. О-О. – Лиз тяжело опустилась обратно на шезлонг. – Ничего себе. Робин?

– Робин.

– Но они с Джошем… – Она неопределенно взмахнула рукой.

– Ты сама говорила, Лиз, они знаю, как работает система. Не буду утомлять тебя подробностями, но верь мне, я не вмешиваюсь ни во что романтическое между ними.

– Будь я проклята. – Мгновение она смотрела в пространство, потом перевела взгляд на меня. – Это кое-что объясняет. И ЧТО происходит между тобой и Робин, Кэйд? Это… просто развлечение или что-то серьезное?

Я пожала плечами.

– Я могу говорить только за себя, но для меня это очень серьезно.

Она была явно удивлена этими словами, но ничего не сказала, глядя, как собаки резвятся на лужайке.

– Я слышала кое-что насчет Робин, но всегда думала, что это просто досужие сплетни…

– Ты слышала сплетни о том, что Робин лесби? – Удивленно спросила я. А почему я об этом не слышала. – Я никогда не слышала ничего…

Лиз нежно улыбнулась, как маленькому ребенку, который только что сказал нечто милое, хотя и глупое.

– Потому что это – сплетня, милая, а ты никогда не обращаешь на них внимания, вот никто тебе их и не рассказывает. И это было не обязательно лесби, просто… гибкая, возможно.

– Гибкая? – Ну, она, конечно, была гибкой, но я не думаю, что Лиз имела в виду именно это.

– Да, гибкая. Пару раз была замечена в женском баре, с определенными женщинами, о которых известно, что они лесби – типа того. Но, черт, большинство людей, работающих в этом городе, бывали в гей-барах раз или два, но это ничего не значит. Видимо, на сей раз, это что-то значило.

Я слегка улыбнулась.

– Думаю, что так.

Некоторое время мы молчали, глядя, как собаки кидаются друг на друга. Наконец, Лиз серьезно посмотрела на меня.

– Ты счастлива.

Я даже не пыталась сдержать улыбку.

– Да, я счастлива.

Лиз кивнула.

– Тогда я рада за тебя. – Она злорадно улыбнулась и наклонилась вперед. – А теперь, скажи, я была права? Она кричит?

Глава восемнадцатая

– Поворот… – Я слегка притормозила и, прикрыв ладонью глаза от полуденного солнца, дважды сверилась с надписью на указателе, прежде чем повернуть. Я посмотрела в зеркало заднего вида, наполовину ожидая увидеть там преследователей, которые не отставали от меня в ЛА всю неделю. Но никто за мной не повернул, и я удовлетворенно кивнула – предосторожностей, предложенных Лиз было достаточно, чтобы сбросить прессу с хвоста, по крайней мере, в этот раз.

Вместо того чтобы лететь из вечно заполненного фотографами LAXnote 26, я покинула свой дом в безбожно ранний час и за четыре часа доехала до Юмы, чтобы попасть на самолет до Феникса, затем от Феникса до Форт Лоудердейл, после чего крошечный самолетик доставил меня в Маратон. Конни и глазом не моргнула, когда я сказала, что собираюсь отдохнуть пару дней, и попросила пристроить куда-нибудь мой автомобиль, не называя моего имени. Она обещала поставить машину на долгосрочной стоянке, оставив ключи под ковриком. Из Маратона я 45 километров ехала до этого поворота. Путешествие заняло 14 часов, и я была более чем готова к его завершению.

– И потом метров четыреста… – Пробормотала я себе под нос, с интересом рассматривая высокие пальмы и апельсиновые деревья, которые укрывали дорогу, пряча ее от близлежащего шоссе.

Следуя указаниям Робин, я повернула на песчаную дорожку, прячущуюся в листве, ведя автомобиль мимо облитых ярким солнечным светом пальм. Дорожка превратилась в широкую дорогу, и я припарковала свой практичный седан около ярко-желтого мерседеса конвертnote 27, улыбнувшись тому, как поменялись наши роли. Если мы куда-нибудь поедем в этот уик-энд – ведет Робин.

Дом был белым и квадратным, автомобиль Робин прятался под открытым навесом, который занимал половину нижнего этажа. Я вышла из машины и осмотрелась, удивляясь, насколько близко к морю находится дом. Никто не вышел, чтобы поприветствовать меня, но я заметила развевающиеся занавески у открытой стеклянной двери на втором этаже. Закинув на плечо сумочку, и вытащив из багажника небольшой чемодан, я поднялась по лестнице на второй этаж. Войдя внутрь, я сняла солнечные очки и любопытством огляделась.

Дом был чистым и аккуратным, с маленькой гостиной, с одной стороны переходящей в кухню, с другой стороны был коридор, видимо, ведущий к спальням. Белые стены, серые плитки пола, удобно выглядящий диван и любовное гнездышко перед деревянной стойкой, на которой был размещен телевизор и другая электроника, отмеченная цветной печатью. Большая кухня, отделенная узким длинным столом, восхитительный аромат чеснока и специй заполнял дом.

– Робин? – Я поставила вещи на пол, дожидаясь ответа. – Эй? Есть кто живой?

Тишину нарушило только урчание в моем животе, и я направилась на кухню. Свежий хлеб в пакете лежал на столе, а к ручке духовки был приклеен стикер с запиской.

«Я знала, что это привлечет твое внимание. Я на пляже – приходи, будет смотреть на закат. В холодильнике пиво, захвати и мне бутылочку.

Р»

Я улыбнулась, и покачала головой. Эта женщина вычислила меня.

Заглянув в духовку, я обнаружила пузырящуюся лазанью под белым соусом. Я подняла свои вещи и направилась по коридору, секунду поколебавшись у комнаты, которая, очевидно, была уже занята, перед тем, как направиться к следующей и бросить чемодан и сумочку на кровать. На мне были потертые джинсы и футболка – я всегда ненавидела садиться в самолет в шортах; что-то в мысли о том, что моя кожа будет прикасаться к сиденью самолета, было тошнотворным – и я быстро переоделась в шорты и майку.

Вернувшись на кухню, я вытащила пару бутылок Negra Modelo из холодильника и порылась в ящиках в поисках открывашки, которую, в конце концов, обнаружила прикрепленной магнитом к двери холодильника. Посмеявшись над собой, я открыла бутылки и вышла на крыльцо в сторону океана.

Пляж был песчаным – мне говорили, что это редкость в Keys – с невысоким заборчиком, отгораживающим его от остального побережья. Метрах в тридцати от дома, около воды стояли два стула, видимо, вытащенных из дома. Один из них был пуст, а другой – занят знакомой темноволосой фигурой в широкополой шляпе.

При виде нее, у меня по коже пробежала волна счастья и возбуждения, и мне не без труда удалось в спокойном темпе спуститься по лестнице и пересечь пляж. Я остановилась около ее стула, просто глядя на нее и вспоминая, как же я скучала.

Ее темные волосы были собраны в хвост, перекинутый через плечо. Белая тонкая блуза с закатанным рукавом, большинство пуговиц которой были расстегнуты, представляя моему взгляду черный верх бикини и загорелую кожу. Я оглядывала всю ее – сандалии винного цвета, длинные ноги, коричневое парео, обернутое вокруг талии, плоский живот, небольшая высокая грудь, на которой мой взгляд задержался на мгновение, классические черты лица. Темные очки с овальными стеклами скрывали ее глаза, но одна бровь была поднята, выступая над оправой очков, и небольшая улыбка поселилась на губах.

– Вообще-то, вы заслоняете мне солнце.

Мой взгляд был полон скепсиса.

– Если солнце внезапно не начало садиться на севере, леди, то я не могу его вам заслонять, – мягко ответила я, садясь на свободный стул. – Прошу вас, Madame.

Я подала ей бутылку, которую она взяла с благодарным кивком, пробормотав:

– Merci.

Казалось, ей нравится просто молчать и смотреть на океан, так что я решила позволить ей делать то, что ей нравится. И мы сидели, потягивали пиво и смотрели, как солнце медленно погружается в воду. Через несколько минут она взяла мою руку и поднесла ее к губам, целуя каждый сустав, отчего у меня мурашки пробежали по коже. Робин потерлась о мою кисть щекой, затем положила мою ладонь себе на живот и удовлетворенно вздохнула.

Я улыбнулась, но не стала нарушать тишину, поглаживая ее кожу кончиками пальцев, пока она не остановила мою руку.

– Щекотно, – тихо пояснила она, и снова поднесла мою руку к губам, чтобы поцеловать пульсирующую жилку на запястье. Я задрожала от ее действий, и она тихо рассмеялась. Я прикоснулась ладонью к ее щеке, скользнула рукой по шее и наклонилась под неудобным углом, соединив наши губы в мягком исследовательском поцелуе.

– Привет, – прошептала я, отодвинувшись на пару сантиметров.

Робин улыбнулась и подняла очки на лоб.

– Привет. – Улыбка на ее лице соответствовала улыбке в ее глазах, и я снова слегка поцеловала ее, перед тем как выпрямиться на стуле, и удовлетворено вздохнуть. Я взяла ее руку, сплетя наши пальцы вместе, и мы сидели в тишине, взявшись за руки, глядя на последние отблески солнца, скачущие по волнам.

Робин выпрямилась, когда солнце окончательно исчезло под водой, сжала мою руку, перед тем, как отпустить ее и встала со стула.

– Есть хочешь? Ужин должен быть уже готов.

– Если ты готовишь? Конечно. Что бы там ни было, пахнет это отменно.

– Лазанья с дарами моря. – Она обошла вокруг стула и предложила мне руку, чтобы помочь подняться. – Ты любишь специи, верно?

– Я люблю специи. – Робин помогла мне встать, и наши лица были в сантиметрах друг от друга. Я чмокнула ее в губы. – И я люблю… – Я сумела остановиться, так и не произнеся слова, которые пытались сорваться с моих губ. – …то, что ты готовишь для меня.

«Ого. Это было близко. Вовремя исправилась, Харрис».

Сейчас мне было так легко и удобно с ней, что слова бежали впереди моего сознания. Нужно быть осторожней. Я не хочу отпугнуть ее.

Робин улыбнулась.

– И я люблю, как ты наслаждаешься моей готовкой.

– Хм-м-м. Похоже, мы неплохая пара. – Мы пошли к дому, покачивая руками. – Может это судьба.

Несколько шагов мы прошли в тишине. Потом она улыбнулась и поднесла мою руку к своим губам.

– Возможно.

* * *

– Устала? – Спросила Робин, целуя мои волосы и проводя пальцами вверх-вниз по руке. – Это был длинный день для тебя.

– Хм. Возможно, немного. – Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на нее. – Хотя, это хорошо.

– Да. – Она поцеловала меня в лоб. – Это очень хорошо.

Мы сидели на деревянных качелях на крыльце, слегка покачиваясь, и слушая шум океана и отдаленные шорохи с шоссе. После ужина прошло уже два часа, я наполовину облокотилась, наполовину лежала на ней. Мы выпили бутылку вина и обсуждали политику, религию и музыкальные вкусы, обнаружив несколько несоответствий в последнем, в остальном у нас были поразительно схожие взгляды. Но, думаю, тот факт, что ей нравятся длинноволосые группы 80х, я смогу пережить, а она не будет против моей нежной привязанности к музыке кантри. Наша беседа постепенно сменилась удобной тишиной, и вопрос Робин был первым, что нарушило молчание последних десяти минут.

Я остановила пальцы, которые поглаживали мою руку, и переплела их с собственными, поднеся ее ладонь к губам.

– Я живу по времени ЛА, а ты – нет, возможно, тебе уже пора ложиться.

Я хотела встать, но она удержала меня, сжав плечо.

– Кэйд?

Я снова прислонилась к ней и подняла голову, чтобы видеть ее лицо.

– М-м-м?

– Ты положила свои вещи в другую комнату… – Выражение ее лицо было неопределенным.

– Я… – Не думаю, что это походящее время, чтобы говорить о своей неуверенности из-за того, что, кажется, эти отношения значат для меня больше, чем для нее, или спрашивать о том, что же происходит между нами. Я хотела получить ответы на эти вопросы, но не сегодня вечером. Я села и коснулась ладонью ее щеки. – Я просто не хотела быть самонадеянной.

Теперь Робин смотрела на меня со смесью раздражения и обиды. На мгновение она перевела взгляд на океан, потом снова посмотрела на меня и широко улыбнулась.

– Меня так трудно понять?

– Роб…

Она коснулась пальцем моих губ.

– Думаю, нам нужно поговорить о тебе и обо мне, и о том, что это такое и куда ведет, но мы достаточно говорили сегодня. Сейчас я хотела бы лечь спать, и я бы очень хотела, чтобы ты была со мной. – Робин встала и помогла мне подняться, слегка улыбаясь. – И, на будущее, что я могу обещать, так это то, что я всегда хочу, чтобы ты была в моей постели. Но, если это не то, чего ты хочешь…

– О, нет, – быстро ответила я. – Я тоже этого хочу.

– Тогда пойдем. – Она робко улыбнулась – это выражение лица у меня совсем не ассоциировалось с Робин – и взяла меня за руку. – Давай ложиться спать.

Когда она это произнесла, я впервые поняла, что именно это мы и делаем. Ложимся спать. Не падаем в постель на финальной стадии страстного безумия, или засыпаем вместе, как это было в Big Bear. Нет, это значило умыться, почистить зубы, надеть пижаму и лечь в постель. Это звучало так по-домашнему, так нормально.

Это звучало замечательно.

Я улыбнулась сама себе и последовала за Робин в дом, выключив свет на крыльце и закрыв дверь. Когда мы дошли до двери в спальню, где она остановилась, она замерла, немного нервно глядя на меня.

– Э… Тут большая кровать, это ничего?

Я слегка поцеловала ее и подтолкнула в комнату.

– Это прекрасно, я буду через минуту.

Я воспользовалась второй ванной, чтобы умыться и почистить зубы. И потом стояла в спальне, где оставила свои вещи, хмуро глядя на шорты и шелковую майку.

– О, очень сексуально, Кэйд, – с отвращением пробормотала я. О чем, черт возьми, я думала? Очевидно, я не думала, иначе упаковала бы что-нибудь более… очаровывающее. «Уверена, у меня где-то осталась та красная ночнушка, которая так нравилась Тоби…»

– Кэйд? Ты заблудилась? – Из коридора раздался дразнящий голос Робин.

Я заметила оттенок волнения в ее тоне и, издав еще один раздраженный вздох, быстро переоделась. Заходя в другую спальню, я немедленно почувствовала себя неуклюже, и затопталась в дверях.

Робин сидела, прислонившись спиной к спинке кровати, закутанная в простыню, и рассеяно листала журнал. Когда я вошла, она подняла на меня глаза, и оглядела с ног до головы.

После нескольких секунд тишины, я нервно рассмеялась, указывая на свой наряд.

– Знаю… так сексуально, да? Наверное, мне нужно было захватить что-то более… ну, не знаю… кружевное, может…

– Кэйд. – Она с удивленной улыбкой оборвала мои бормотания. – Заткнись.

Я закрыла рот и покраснела.

– Иди сюда, – мягко произнесла Робин, отшвыривая журнал на пол и двигаясь вперед.

Я нерешительно подошла, чувствуя себя глупой и неуклюжей.

Когда я остановилась рядом с постелью, она подождала, пока я не посмотрю ей в глаза.

– Хотя мысль о тебе в дамском белье и является весьма… интригующей, – произнесла Робин с маленькой улыбкой, – но ты – вот что я нахожу невероятно сексуальным, тебя, а не твою одежду. – Она слегка дернула мои шорты. – Так или иначе, они не долго будут на тебе.

Я скрестила руки на груди и скептически подняла бровь.

– Дерзишь, да?..

Неожиданно она схватила меня за талию и наполовину притянула, наполовину опрокинула на кровать, накидываясь на меня с шутливым рычанием, и атакую мою шею губами и зубами. Я хихикнула, и Робин увеличила энтузиазм своего нападения; я рассмеялась и обняла ее за талию, чувствуя веселье и возбуждение.

– О… – выдохнула я, когда мои руки натолкнулись только на теплую кожу ее спины. – Эй, ты – голая.

Я скорее почувствовала, чем услышала ее смех. Когда Робин подняла голову, в ее темных глазах плясали огненные чертики.

– Я рада, что ты так быстро это заметила.

Я улыбнулась и мягко провела ногтями по ее спине, а когда она закрыла глаза, воспользовалась этим, чтобы поцеловать ее. Медленное тление, которое началось, еще когда я только увидела ее на пляже, немедленно переросло в яркую вспышку пламени, и она застонала, отвечая мне с тем же пылом; Робин перевернулась так, чтобы я оказалась сверху и стащила с меня майку.

– Прочь, – хриплый от желания голос.

Ее голос вызвал ответную реакцию в моем теле, но и напомнил мне об обещании.

– Стоп. Погоди. – С усилием я оторвалась от нее и села. Робин тут же потянулась ко мне, но я шлепнула ее по руке. – Просто… подожди.

Она разочарованно застонала и упала на спину.

– Иисус, Кэйд, ты меня с ума сводишь. Что не так?

– Все нормально, но мне помнится, кто-то обещал медленно.

Робин посмотрела на меня так, будто я спятила.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь. – Я помотала головой. – Ты хочешь медленно? – Я кивнула. – Сейчас? – Я снова кивнула, и она покачала головой, протягивая ко мне руку. – Значит медленно.

На сей раз, я поймала ее руки и упала вперед, прижимая ее запястья над головой своим весом. Я наклонилась, куснула мочку ее уха.

– Именно так.

Она задрожала подо мной, и я переместилась к ее шее, слегка покусывая кожу.

– Ну, это действительно так ужасно, – пробормотала я, перемещаясь к другому уху и проводя по нему языком, – двигаться медленно?

– Ох… – Робин резко втянула воздух, когда я передвинулась так, чтобы держать ее запястья одной рукой, а другой рукой стянула простынь с ее груди и провела кончиком пальца по соску, перед тем, как наклониться, чтобы исследовать его своим языком. – Ну, – ее голос был тихим. – Возможно, я смогу смириться с медленным…

Глава девятнадцатая

На следующее утро я проснулась лежа на животе; мягкие губы оставляли поцелуи вдоль моего позвоночника, пальцы лениво рисовали круги на коже, возвращая меня из мира грез в реальный мир.

– М-м-м… Приятно.

Пальцы на мгновение замерли перед тем, как продолжить движение.

– Спящая красавица проснулась, – пробормотала Робин, целуя мое плечо. – Я уж думала, ты весь день проспишь. – Ее рука снова начала движение по моей спине, иногда останавливаясь, чтобы помассировать мышцы. – Боже, я люблю твое тело.

– И мое тело любит тебя, – пробормотала я, слишком сонная, чтобы волноваться о том, как это может прозвучать. Я приоткрыла один глаз, сфокусировав взгляд на часах, стоящих на тумбочке у кровати. – Сейчас только семь тридцать. Семь тридцать – это проспать весь день?

Робин наклонилась через меня, чтобы поцеловать другое плечо, скользнув грудью по моей спине.

– Солнце встало, и огромный мир ждет, чтобы мы исследовали его.

Нежные пальцы сменились острыми ногтями, и я снова закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув.

– Я никуда не пойду, если ты продолжишь делать это.

Ногти переместились ниже, прошлись по наружной части бедра и ягодице.

– Делать что? – Прошептала она мне на ухо, повторяя свои действия с другим бедром. – Это?

Мое тело выгнулось ей навстречу, и от этого прикосновения, от ее голоса, я снова стала влажной. Я слегка раздвинула ноги и услышала, как у нее на мгновение перехватило дыхание.

Робин провела пальцами по внутренней стороне бедра, легко коснулась жестких волос.

– Чего ты хочешь, детка? – Более сильное прикосновение. – Этого?

– Да… – Выдохнула я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Да.

– Скажи мне.

– Ах… Боже, Роб… – Я попыталась придвинуться к ней, но она убрала руку.

– Скажи мне, Кэйд. Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты коснулась меня, – прошептала я. – Пожалуйста…

Я вцепилась в подушку, когда ее пальцы вернулись туда, где я так сильно в них нуждалась, настойчиво поглаживая, легко подводя меня к краю оргазма и удерживая там, пока я не сдалась с громким стоном.

Я уткнулась лицом в подушку, медленно расслабляя судорожно сжатые на простынях пальцы, и пытаясь успокоить дыхание.

В голосе Робин была улыбка, когда она выдохнула 'доброе утро' возле моего уха, и коснулась губами моего плеча.

Я приглушенно хихикнула, но не подняла голову, беспокоясь о том, насколько громкой я была.

– Кэйд? – Протянула Робин после пары секунд тишины, поглаживая меня по спине. – Что такое, детка? Ты в порядке?

– Угум, – пробормотала я в подушку. Потом медленно перекатилась на спину, смущенно улыбнувшись ей. – Разве что немного беспокоюсь о том, что веду себя как кошка в марте, но я в порядке. – Я протянула руку, чтобы убрать сбежавшую прядь черных волос за ухо, задаваясь вопросом, как она может так чертовски хорошо выглядеть с утра. – Даже более чем в порядке. Просто грандиозно. Это было адское 'доброе утро'. – Я наклонилась вперед, слегка целуя ее. – И тебе доброе утро.

Робин обняла меня и перекатилась со мной на спину. Я опустила голову ей на грудь, а руку закинула на живот, наслаждаясь звуком ее голоса над ухом.

– Никогда не волнуйся из-за своих желаний, Кэйд. Мне нравится ласкать тебя и быть рядом с тобой… и то, как ты реагируешь на это – чертовски меня заводит.

Чувствуя себя странно смущенной, учитывая то, чем мы только что занимались, я опустила голову, поглаживая кончиками пальцев ее живот.

– Думаю, я просто не привыкла к этому.

– Не привыкла к чему? – Пальцы, которые рассеяно поглаживали мои волосы, пока мы разговаривали, замерли. – К сексу? – Робин заговорила, растягивая слова с южным акцентом, который был потрясающе адски великолепным. – Милая, по-моему, ты абсолютно не похожа на новичка.

Я слегка ущипнула ее за руку и попыталась ответить с таким же акцентом, но потерпела неудачу.

– Ну, благодарю, мисс Скарлетт, я рада, что ты одобряешь…

– О, да, определенно одобряю. – Голос возле моего уха был низким и хриплым, отчего на меня нахлынула новая волна возбуждения, подчеркивая правду моих следующих слов.

– Я не привыкла… к такому сильному желанию.

Робин молчала, и я слушала стук ее сердца, ровный ритм которого убаюкивал меня.

– Как и я, – наконец ответила она, прикасаясь губами к моим волосам.

Несколько минут мы молчали, и я подумала, что, возможно, это подходящее время для того 'разговора'. Но, прежде чем я успела что-то сказать, она снова поцеловала меня в макушку и оживленно спросила:

– Как насчет омлета с сыром на завтрак?

Видимо, наш небольшой тет-а-тет откладывается.

– Ты серьезно говоришь о том, чтобы встать и исследовать огромный мир, так?

– Боюсь, что так. Мы должны быть в Big Pine Key в десять.

Я перекатилась на бок и подперла голову рукой.

– Должны?

– М-хм. – Робин рассеяно провела рукой по моим волосам. Очевидная привязанность в ее взгляде заставила меня улыбнуться.

– Ну… – я вздохнула и наклонилась, чтобы поцеловать крошечную ямочку на ее подбородке. – Раз уж должны. Итак. Далеко ли ехать до этого Big Pine Knot и могу я узнать, почему мы должны быть там, – я посмотрела на часы, – через час сорок пять?

Робин перевернулась и, привстав надо мной, опираясь на локти, поцеловала меня в лоб.

– Это Big Pine Keynote 28, а не Knot. – Она чмокнула меня в нос, и я в ответ наморщила его. – Около получаса. – Робин поцеловала меня в губы, задержавшись достаточно долго, чтобы заставить забыть, о чем мы говорили. – И нет, не можешь. – Робин поднялась с меня и, оставив меня пытаться соотнести ее ответы с моими вопросами, направилась в ванную.

– Так… – Я пыталась сконцентрироваться на чем-то кроме мягкости ее губ и вызванных прикосновениями эмоций. И вид ее обнаженной фигуры, пересекающей комнату, не помогал мне в этом. – Хм… – Я оторвала взгляд от двери, уже почти закрывшейся за ней и посмотрела в потолок. – И что мне следует надеть на этот захватывающий пикник?

* * *

Я выжала воду из волос и протерла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Робин появляется из спокойной синей воды, будто воплощенная в жизнь фантазия. Высокая и загорелая в маленьком черном бикини, гладкие волосы глянцево блестят от воды.

– Боже. Проклятье. – Пробормотала я, наслаждаясь представленным видом, пока она шла ко мне по пляжу, как модель по подиуму на показе в Милане. Я покачала головой в изумлении от того, что эта женщина здесь, со мной, по своей собственной воле.

Подойдя, она наклонила голову набок и взяла у меня из рук полотенце.

– К чему это мотание головой и странный взгляд? – Она посмотрела вниз на себя. – На мне что, водоросли висят?

– Нет… – Я позволила своему восхищенному взгляду пройтись по ее телу. – Ты совершенна. Я просто задавалась вопросом, как, черт возьми, мне могло настолько повезти.

Робин усмехнулась – моя любимая улыбка из ее репертуара – ловко закинула полотенце мне на шею, схватилась за него и мягко притянула меня к себе.

– Забавно, – она быстро поцеловала меня, – я думала о том же самом весь день.

Я положила руки на ее обнаженную спину, ближе притянув ее к себе; потом опустила ладони, сжав ее ягодицы.

– Ты говоришь самые приятные вещи, – пробормотала я, целуя ее шею, и чувствуя соль морской воды на коже. – Так, – я слегка куснула ее, – насколько частный этот пляж?

Робин хихикнула и попыталась оттолкнуть меня.

– Не настолько.

– М-м-м. – Я еще несколько раз куснула ее шею, переместилась на подбородок, затем поймала зубами ее нижнюю губу и мягко потянула, прежде чем отпустить. – Как жаль.

– Угу, – ответила она, глядя на мои губы, которые сами собой расползлись в знающей усмешке. Она оттолкнула меня, делано нахмурившись, и я рассмеялась, радуясь, что не мне одной отказывает рассудок, когда мы вместе.

Я опустилась на ближайший стул и вытянула руки над головой, чтобы размять мышцы, оставив их в этом положении, когда поняла насколько это удобно. Последние лучи солнца ласкали кожу, все еще прохладную после плавания, и я с удовлетворенным вздохом закрыла глаза, наслаждаясь теплом.

Это был замечательный день.

Все началось с поездки по хайвэю, крыша желтого конверта Робин была сложена, сверкающая под солнцем бирюзово-зеленая вода окружала нас и тянулась до самого горизонта. Когда мы приехали в Big Pine Key, в гавани нас встретил на моторной лодке сварливый старик с обветренным лицом. Он отвез нас на место назначения – к сети речных проток, оставив нас там с парным каяком, картой, рацией и грубыми инструкциями возвращаться до заката, иначе они пошлет кого-нибудь искать нас.

Мы неторопливо плыли мимо мангровых деревьев, голых и покрытых травой равнин и изредка появляющихся из зарослей представителей дикой фауны, иногда разговаривая, но главным образом наслаждаясь красотой и тишиной. Мы пообедали на маленьком островке, который на самом деле был просто песчаной отмелью. Уничтожив бутерброды и фрукты, которые Робин захватила из домика, мы продолжили наше исследование, и вернулись обратно в гавань к трем.

По приезду к снятому домику, мы решили немного поплавать и позагорать перед ужином.

– Иисус, Кэйд, ты не делаешь это легче, ведь так? Целый день передо мной была твоя прекрасная спина, а теперь это? – Ее слова и расстроенный вздох оторвали меня от мыслей об этом дне, и я приоткрыла один глаз, чтобы обнаружить, что она разглядывает мое тело, прикрытое красным танкини с небольшим вырезом на животе. Мой купальник был не таким открытым, как у нее, но, очевидно, этого было достаточно, чтобы привлечь внимание Робин.

Я повернулась к ней и открыла оба глаза, с ленивой улыбкой оглядев ее сверху донизу.

– И кто бы говорил, Мисс Позерство. – Я положила руку на ее бедро, провела пальцами по ягодице, коснулась внутренней стороны бедра. – И если ты будешь продолжать так смотреть на меня, я наплюю на то, частный это пляж или нет.

– Эй! – Тихонько взвизгнув, Робин отскочила от меня подальше и с шутливой серьезность погрозила мне пальцем. – Веди себя прилично, Харрис, или мне придется тебя наказать.

– И ты думаешь, что это… напугает меня?

Я сказала это в шутку, но вместо того, чтобы рассмеяться, она запнулась и перевела взгляд на океан, рассеяно вытирая полотенцем грудь и шею.

– Так, это то, что тебе нравится?

– Э? – Все что я смогла сказать в ответ.

Робин повернулась ко мне, вглядываясь в мое лицо.

– Наказания?

«О». Я моргнула. Судя по ее лицу, для Робин это важно, и легкомысленный ответ, вертевшийся у меня на языке, не будет оценен о достоинству. Я выпрямилась, присела на краешек стула и похлопала по месту рядом с собой. Робин медленно села, настороженно глядя на меня, и я взяла ее за руку, сплетя наши пальцы.

– Ты спрашиваешь, нравится ли мне боль? – Осторожно начала я. Она кивнула, и я задумалась примерно на минуту, прежде чем честно ответить. – Я не знаю.

Робин напряглась и убрала свою руку, на мгновение обратив взгляд к океану, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Я собираюсь… многое попробовать с тобой, Кэйд. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной… с тем, что мы делаем…

– Милая, я счастлива…

Она покачала головой и предупреждающе подняла руку.

– Пожалуйста, дай мне договорить. – Я молчала и она вздохнула. – Я готова почти на все для тебя, Кэйд, но… – Робин опустила взгляд, рассматривая свои руки. – Я как-то встречалась с женщиной, которая просила о вещах… – Она резко мотнула головой. – Не думаю, что я смогу сделать это снова.

– Эй. – Я взяла ее за руку и не отпустила, когда она попыталась отодвинуться. – Робин, милая, посмотри на меня. – Она медленно подняла глаза на меня, и я увидела в них старую боль и свежее опасение, почувствовав желание прибить того, кто сделал это с ней. – Роб, я сказала, что не знаю потому, что действительно не знаю. Я никогда этого не делала и не хотела быть с кем-то, кто это делает. Но МОГУ сказать, что это не то, что мне хотелось бы попробовать, но это не значит, что я не хотела бы, если бы думала, что это действительно что-то хорошее.

Робин нахмурилась и выглядела озадаченной, и я мысленно вернулась к своему последнему утверждению. Черт, я сама не могла понять, то сказала. Я коснулась ее щеки.

– Я хотела сказать… нет, я не люблю боль. Я никогда не смогу получить удовольствие, причиняя боль тебе. Клянусь, что никогда не травмирую тебя, как это сделал тот человек.

Робин взяла мою руку, касающуюся ее щеки, и рассеяно поцеловала, перед тем, как положить ее на колени рядом с другой рукой.

– Она не травмировала меня, Кэйд. По крайней мере, не так, как ты подумала. Она любила не причинять боль. – Робин смотрела мимо меня, тень набежала на ее лицо. – А получать ее. Она хотела, чтобы Я травмировала ЕЕ.

Она нервно дернулась и начала вставать, но я удержала ее.

– Расскажешь мне? – Попросила я, поглаживая большим пальцем ее ладонь. – Пожалуйста?

Робин тяжело вздохнула и снова села, глядя на наши сплетенные пальцы.

– Это было давным-давно.

– Но от этого не стало менее важным. Судя по всему, это все еще мучает тебя.

Она снова вздохнула, и некоторое время смотрела на воду.

– Мы познакомились в Париже на вечеринке… Мне было двадцать три, и я только начала понимать, что женщины привлекают меня больше, чем мужчины, и я так сильно верила ей. Боже, – она печально покачала головой, – я была так влюблена в нее, и некоторое время все было совершенно… – Робин замолчала, задумавшись, и я не стала торопить ее. – Она начала просить, чтобы я делала кое-что… Сначала по мелочи, – она быстро глянула на меня, прежде чем снова повернуться к океану. – Доминировать над ней, быть более… агрессивной… – Робин пожала плечами, избегая смотреть мне в глаза. – Это было что-то новое и, должна признать, это возбуждало меня: контроль – или то, что походило на контроль в то время. Но этого не было достаточно. – Она сделала паузу и затем произнесла спокойно, как если бы говорила сама с собой. – Меня не было достаточно.

Я могла бы сказать, что у этой истории не будет счастливого конца, и я сжала ее руку, чтобы поддержать, несмотря на несвоевременный и абсолютно иррациональный укол ревности, когда Робин сказала, что была влюблена в кого-то еще. В этой истории есть еще что-то, и это дорогого стоило – что она рассказывает мне, почему не позволяла себе влюбляться с тех пор.

Когда она продолжила, ее голос был тверже.

– Все закрутилось слишком быстро – то, что мы делали – и я заливала проблемы водкой. Чем больше она от меня хотела, тем сильнее мне нужно было напиться, чтобы сделать это, потому что это больше не было возбуждающим. Я ненавидела это, ненавидела себя за это… но я так сильно любила ее, и я пыталась, действительно пыталась, быть тем, кто был ей нужен.

Она резко встала и отошла на несколько шагов, скрестив руки на груди и глядя на океан.

– Наконец, она попросила о том, что я просто не могла сделать… Я не могла больше этого делать, и когда я сказала ей…

Я видела, как она напряглась, и поднялась со стула, чтобы встать рядом с ней; не касаться ее, но быть рядом на случай, если я ей понадоблюсь.

– Что случилось?

Робин долго смотрела на воду, прежде чем ответить.

– Она рассмеялась. Она рассмеялась и сказала, что знала – я скоро сломаюсь, но она получила от меня больше, чем ожидала, и это было очень весело – подталкивать меня к этой границе. – Робин посмотрела на меня и горько улыбнулась. – Все это было большой игрой. Посмотреть, как далеко глупая наивная американка зайдет ради любви… Я вообще никогда это не контролировала.

Она с отвращением покачала головой, и на сей раз, я осторожно обняла ее за талию, и положила подбородок ей на плечо.

– Мне жаль. – Этот ответ выглядел абсолютно неадекватным по сравнению с тем, через что она прошла, но он был от чистого сердца. И когда Робин расслабилась в моих руках, я знала, что этого достаточно.

Мы стояли так несколько минут. Робин потерялась в воспоминаниях, а я думала о том, что эта история проливает свет на ее нынешнее поведение. В конце концов, она погладила мои руки.

– Видимо, эта мерзкая история объясняет, почему я была такой эмоционально-неполноценной дрянью с тех пор.

Я почувствовала себя немного виноватой за подобные мысли, хотя мои и не были столь резкими. Я быстро поцеловала ее в щеку.

– Спасибо, что рассказала мне.

– Не за что. – Робин развернулась в моих руках, и прижалась своим лбом к моему. – Думаю, ты должна знать, во что ввязываешься… Возможно, мне следовало сказать раньше.

– О, Pish. Ничего бы не изменилось. Мне не так-то просто отпугнуть.

Она отодвинулась с удивленной усмешкой.

– Pish?

– Pish-posh, out with the washnote 29, – пояснила я, и ее улыбка стала шире. Я пожала плечами. – Так бабушка говорила.

Робин рассмеялась и крепко обняла меня.

– Боже, ты такая миленькая.

Было приятно снова слышать ее смех, и я была рада, что это я заставила ее смеяться, даже при том, что я ненавидела, когда меня называли 'миленькой'. Щенки были миленькими. Кермит-лягушонок был миленьким. Шумный четырехлетний ребенок был миленьким. Жутким, должна признать, но миленьким. Мне не нравилось, когда обо мне думали, как о миленькой, но от нее я это стерплю.

– Спасибо, что выслушала, – пробормотала она мне на ухо, – только не считай меня ненормальной, и не думай плохо обо мне… – Робин отступила на шаг и пристально посмотрела на меня. – Ты ведь не станешь? Думать обо мне плохо?

– Конечно, нет. Почему я должна плохо о тебе думать?

Она опустила глаза.

– Кое-что из того, что я делала…

– Робин. – Я прикоснулась к ее подбородку, чтобы снова посмотреть ей в глаза. – Единственный человек, о котором я плохо думаю – та женщина с которой ты была. Из-за того, как она поступали, как травмировала тебя… а не потому, что ей нравится боль. Я хочу побить ее за то, что она причинила боль тебе.

Робин улыбнулась.

– Я покажу тебе ее в следующий раз, как увижу, и ты сможешь сделать это. Я поставлю на тебя.

Я нахмурилась, положила руку ей на плечо и слегка погладила.

– Ты видишься с нею.

Робин беспечно кивнула, но в ее глазах мелькнули эмоции далекие от этого притворного безразличия.

– Время от времени. У нее дом в ЛА, и у нас есть общие знакомые… Мы видимся на вечеринках, бенефисах, открытиях…

– Это, должно быть… трудно.

Она немного помолчала перед тем, как ответить.

– Стало немного легче через некоторое время, но, да, иногда это все еще трудно. Особенно, когда у нее… игривое… настроение. – Робин произнесла это слово с очевидным сарказмом. – Тогда это становится особенно забавным. Она называет меня своей petit sadiquenote 30 и жаждет поговорить о старых временах.

– Мне жаль, детка. – Я мягко поцеловала ее.

– Спасибо. – Она поцеловала меня в ответ, столь же мягко.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, потом Робин наклонилась и снова поцеловала меня. Прошли минуты, прежде чем она отстранилась, и любой, наблюдающий за нашим не-настолько-частным пляжем, получил довольно интересный вид.

– В дом? – Хрипло спросила она.

– Боже, да. – Я схватила ее за руку и потащила к дому.

Она замешкалась, потеряв сланец в песке.

– Ужин…

Я остановилась и раздраженно уставилась на нее.

– Ты хочешь ужин или ты хочешь меня?

Робин взяла мое лицо в ладони и снова меня поцеловала.

– Ужасно глупый вопрос.

Мы даже не дошли до дивана, рухнув на ковер, сразу за дверью.

Глава двадцатая

Я была бы абсолютно счастлива и остатками лазаньи с сыром и крекерами… черт, хлеб и вода – тоже неплохой выбор, пока Робин со мной; но, по ее просьбе и из-за того, что она назвала 'чувством противоречия', мы проехали несколько миль в сторону Islamorada за устрицами, каменными крабами и похлебкой из моллюсков в популярный пляжный ресторан. Как сказала Робин, 'разве совместный ужин – не лучший способ показать всем, что мы не ссоримся из-за Джоша'?

Нельзя отказать ей в логике; единственный лучший способ, который я могла придумать – это придти вместе на какой-нибудь официальный раут, но мы обе еще не были к этому готовы. Ужин был приятным – настолько, насколько вообще может быть приятным ужин, который множество раз прерывали, чтобы попросить автограф или сфотографировать нас – потом мы вернулись домой, и Робин показала, как она благодарна за мое терпение.

Ради этого стоило терпеть.

Робин спала, а я поглаживала ее волосы. Она лежала на боку, лицом ко мне, одной рукой обнимая подушку, а другую – вытянув над головой, и я уже почти час просто смотрела, как она спит. Это было похоже на каждый проклятый любовный сдвиг, о котором я когда-либо слышала. Я чувствовала себя переполненной любовью, которая просто распирала меня изнутри, волнами расходясь вокруг. Я смотрела на нее, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно… это было волнующе, замечательно и пугающе.

Темные глаза медленно открылись и сонно посмотрели на меня.

– Привет.

– Доброе утро. – Я наклонилась и нежно поцеловала ее в лоб.

Улыбнувшись, Робин перекатилась на спину и потянулась.

– Давно не спишь?

– Некоторое время. – Я пододвинулась ближе, положила голову ей на плечо и закинула руку ей на живот. Робин немедленно обняла меня. – Я наслаждалась видом.

– Смотрела, как я пускаю слюни, и мои волосы выглядят так забавно?

Я слегка повернула голову и поцеловала ее ключицу.

– Очень даже симпатично выглядят. И ты не пускала слюни… часто.

Я почувствовала, как она хихикнула и коснулась губами моих волос. После минуты тишины, она спросила.

– Когда тебе нужно уехать?

Я вздохнула, вспоминая, что скоро мы разъедемся по разным городам.

– В час или около того… Самолет вылетает в три.

Робин снова поцеловала мои волосы и сжала в объятиях.

– Жаль, что у нас не так много времени.

– Мне тоже. – Я подняла голову и поцеловала ее, задохнувшись от удовольствия, когда сильные пальцы запутались в моих волосах, углубляя поцелуй, превратив краткое прикосновение в нежное исследование. Она перекатилась на бок, притягивая меня ближе к себе, и мы провели долгие минуты, обмениваясь неторопливыми поцелуями.

– М-м-м… – Робин, в конце концов, остановилась и поцеловала меня в щеки и лоб, прежде чем отстраниться. Она коснулась пальцем моих губ. – Оставайся тут. Я скоро вернусь.

Она выпуталась из нашего объятия и скатилась с кровати; я оценивающе смотрела, как Робин идет к ванной, пока дверь не закрылась за ней.

Вскоре из-за двери раздался ее слегка приглушенный голос.

– Тебе придется долго добираться до дома… Я тут подумала, может нам стоит совершить пробежку чуть попозже, чтобы ты могла немного размяться, ведь потом придется сидеть весь день. Что думаешь?

– Когда? – В моем голосе было заметно раздражение, и я нахмурилась. Это была хорошая идея и, она права, пробежка поможет, но я наслаждалась нашей близостью этим утром и не хотела, чтобы все это закончилось.

Я могла слышать улыбку в ее голосе.

– Я не хочу спешить… немного… позже.

Удовлетворенная ее ответом, который означал, что она вернется в постель, я кивнула, только потом поняв, что она меня не видит.

– Звучит неплохо… Если ты пообещаешь не уничтожать меня своим превосходством.

– Ну, мне бы действительно хотелось ПРОБЕЖАТЬСЯ, – ответ Робин был приглушен шумом воды, – но, думаю, прогулка – тоже неплохо…

– Эй! – Она рассмеялась в ответ на мой возмущенный вопль. – Проклятье, Вард, это было не слишком любезно. А все те люди, которые читают желтую прессу думают, что это Я – сука.

Она снова рассмеялась.

– Если бы они только знали, что на самом деле ты очень милая.

Я улыбнулась, и села на край постели, разминая спину.

– Лиз тоже так сказала. Думаю, это мой рок – быть недооцененной.

– Так… Ты ей рассказала? О нас? – На пробу спросила она.

– Ага.

Больше я ничего не сказала, и Робин выглянула из-за двери через пару секунд, с зубной щеткой во рту.

– То на сава?

Я вопросительно посмотрела на нее, и она вернулась к ванную, чтобы избавиться от зубной пасты и щетки, прежде чем открыть дверь пошире и прислониться к косяку.

– Что она сказала?

– А? – Я была отвлечена ее наготой, и потребовался момент, чтобы что-то ответить. Я моргнула и подняла глаза, встречая ее самодовольный взгляд.

– Я спросила, что сказала Лиз… – Робин неопределенно взмахнула рукой. – О нас.

– О… Хм, давай посмотрим… Она сказала 'ничего себе', и что-то вроде 'будь я проклята' и 'святое дерьмо', а потом спросила… хм… на что это похоже.

– Да? – Мысль об этом показалась Робин забавной. Она вернулась в ванную, и теперь ее голос создавал небольшое эхо. – И что ты на это ответила.

Я откинулась назад, оперевшись о кровать локтями, наблюдая через открытую дверь, как она умывается, и обдумывая, насколько честным должен быть ответ на этот вопрос.

«Ну, черт, давай начнем день с честности».

– Я ответила, что это не ее проклятое дело… – Тут Робин усмехнулась, вытирая лицо полотенцем. – А потом я сказала, что если бы это было даже ее дело, я все равно не смогла бы ей ответить, потому что не могу выразить словами, как чертовски удивительно это – быть с тобой.

Она приглушенно рассмеялась и убрала полотенце от лица.

– О, ты такой милый рассказчик… – Ее глаза удивленно расширились, когда она посмотрела на мое лицо. – Ты серьезно.

– Конечно, я серьезно.

Робин тихо опустила полотенце на тумбочку и повернулась ко мне.

– Ты, действительно, сказала это Лиз?

– Да, сказала… И я имела в виду именно это, – добавила я, пытаясь не дать нервозности проникнуть в мой голос.

Робин слегка приоткрыла рот от удивления.

– Кэйд. Я… – Она медленно подошла к кровати, не отрывая от меня взгляда.

«Раз уж ты начала, можно это и закончить…»

Я встала с постели, чтобы смотреть ей прямо в глаза, когда скажу остальное. Робин остановилась передо мной и коснулась моей щеки.

– Ты, действительно, сказала это Лиз, – повторила она и, на сей раз, это было утверждение, а не вопрос.

Я взяла ее лицо в ладони и со всей нежностью поцеловала ее приоткрытые губы, перед тем как глубоко вдохнуть и спрыгнуть с утеса.

– Я сказала ей, что, вероятно, это имеет отношение к тому факту, что я безумно влюблена в тебя.

– Чт?.. – Наши лица были так близки, что я почувствовала ее потрясенный вздох; множество эмоций отразилось на ее лице, наиболее явным из которых было удивление. Робин попыталась отодвинуться, но я удержала ее на месте, все еще касаясь ладонями ее лица.

– Я люблю тебя. – Мягко произнесла я, удивленная тем, как легко эти слова скользнули с языка. Я поцеловала ее ошеломленные губы. – Я полностью, абсолютно, по уши влюблена в тебя, Робин. Я не хочу пугать тебя, но мне бы хотелось, чтобы ты знала. Ты не должна ниче…

Остальная часть моей речи была уничтожена сокрушительным поцелуем, и в следующий миг я уже лежала на спине посередине кровати, а разгоряченная, обнаженная и весьма любвеобильная Робин Вард лежала на мне, осыпая поцелуями мое лицо, шею и грудь.

– Скажи это снова, – внезапно потребовала она, отодвинувшись, чтобы внимательно посмотреть на мое лицо, словно оценивая искренность слов.

Я задавалась вопросом, почему ей понадобилось видеть мои глаза в качестве доказательства, когда ей столько раз уже говорили эти слова. Учитывая ее известность, ее внешность… думаю, больше, чем несколько. А сколько раз ей говорили о любви в надежде что-то от нее получить? Я знала, по крайней мере, об одном человеке, который при этом солгал, ужасно травмировав ее… выходит, были и другие?

Я прямо встретила ее взгляд, желая, чтобы Робин видела в моих глазах все мои чувства, чтобы она поверила мне. Я погладила ее щеку большим пальцем, провела рукой по волосам.

– Я люблю тебя, Робин. – Уверенно произнесла я, наклонив ее голову для мягкого поцелуя. – Я люблю тебя, – снова сказала я, проводя губами по ее подбородку и дальше вниз по высокой шее. – Я люблю тебя, – пробормотала я, прищемив кожу чуть ниже уха губами и чувствуя небольшую ответную дрожь. Я откинула голову назад, снова встречая ее взгляд, надеясь, что она поверит мне. – Я. Люблю. Тебя.

Робин коснулась моего лица, провела пальцами по бровям, по щекам.

– Ох, Кэйд…

Ее тон показался мне извиняющимся, и я с трудом подавила панику. Теперь, когда я встретилась с ее ответом, мои смелые заявления выглядели не столь уж хорошей идеей. Я заставила ее замолчать поцелуем, не желая слышать то, что она должна была сейчас сказать, не желая давить на нее, и особенно не желая, чтобы она сказала, что не чувствует ко мне то же самое. Она могла сказать мне о своих чувствах позже, сейчас я хотела ПОКАЗАТЬ ей, что чувствую я.

Я перекатилась на нее сверху, запустила руку в ее волосы и наклонила ее голову, чтобы поцеловать подбородок и шею.

– Кэйд… – Слова Робин превратились в резкий вздох, когда я пристроила свое бедро между ее ногами и прижалась к ней, одновременно закрывая ее сосок своим ртом, посасывая и мягко кусая. Я провела руками по ее телу и оперлась о кровать, с обеих сторон от ее груди, слегка приподнявшись и начиная двигать бедрами. Ее пальцы в моих волосах напряглись, когда я мягко сжала ее сосок зубами и несколько раз провела по нему кончиком языка.

– Ах… Иисус… – Робин выгнулась напротив меня, втискивая свое бедро между моими ногами. Я застонала и автоматически отодвинулась назад, легко попав в установленный ею ритм. Я отпустила ее сосок, чтобы уделить несколько минут внимания другому, прежде чем она притянула меня выше и соединила наши губы в глубоком страстном поцелуе, когда наши языки встречались синхронно с нашими движениями. Постепенно ритм увеличился, а поцелуй замедлился, пока мы просто не начали вдыхать воздух друг друга, сконцентрировавшись на движениях наших тел.

– О… да… – Прошептала Робин, ее губы переместились на мой лоб, руки легли на бедра, прижимая меня к ней.

Я поддерживала ритм, чувствуя влажность пота и соков там, где наши тела соприкасались.

– О… Боже, Кэйд… – Она снова начала двигать бедрами, сильнее прижимаясь ко мне. – Я… – Она резво выдохнула, – иди со мной, детка…

Наши движения ускорились еще больше; тяжелые вздохи, бессмысленный шепот и стоны наполняли комнату. Я скользнула рукой между нашими телами, провела пальцами по ее горячей влажности, коснулась клитора. Она резко выдохнула и напряглась, и я почувствовала, как ее ногти вонзились в кожу, когда она судорожно сжала мои ягодицы. Робин откинула голову назад, мышцы шеи напряжены, и я продолжила свои движения, с восторгом наблюдая за ней, и как всегда поражаясь, насколько она красива. Внезапно ее рука скользнула между моими ногами, ее пальцы оказались внутри меня, она выгнулась еще сильнее и громко застонала. Стон, ее движения, ее пальцы… всего этого было достаточно, чтобы я вслед за нею упала в оргазм, успев только прошептать 'я люблю тебя', перед тем, как неизящно свалиться на нее.

Через пару секунд Робин убрала пальцы и обняла меня. Мы лежали молча, и я слушала, как грохот ее пульса ниже моего уха постепенно возвращается к нормальному ритму, чувствовала, как ее грудь вздымается все спокойнее, как пот высыхает на нашей коже, и смотрела, как тени наползают на стены спальни, сменяя солнечные лучи.

Это была мирная блаженная тишина, и я не желала разрушать ее. Но, в конце концов, бренчание телефона нарушило удовлетворенную безмятежность – звук этот был настолько лишним в этом тихом месте, что я не сразу поняла, что это.

Робин напряглась подо мной и тихо ругнулась. Она начала вставать, но я передвинулась, останавливая ее.

– Не надо.

Она вздохнула, погладив меня по спине.

– Увы, детка, но я должна. Должно быть что-то с графиком съемок… Единственный способ уговорить Лэйн разрешить мне уехать на уик-энд – было рассказать ей, где я буду и пообещать, что приеду по первому звонку. Она – единственный человек, которому я дала этот номер.

Я неохотно соскользнула с нее, и Робин встала с кровати и печально посмотрела на меня, прежде чем поднять футболку – мою, как я заметила – висящую на спинке стула, и натянуть ее, быстро покидая комнату.

– Проклятье. – Я вздохнула и перекатилась на спину, слушая голос Робин, слегка раздраженно звучащий в соседней комнате. Вряд ли она стали бы звонить, чтобы поболтать о погоде… Похоже, наш небольшой уик-энд подошел к концу даже скорее, чем мы думали.

Я снова вздохнула и встала с постели, злясь на себя за чувство облегчения оттого, что мне дали отсрочку от реакции Роин на сообщение о том, что я ее люблю.

Христос, я такая трусливая.

Через пару минут, воспользовавшись ванной и накинув кое-какую одежду, я нашла Робин и заднем крыльце – она все еще держала трубку в руках и задумчиво смотрела на воду.

Я подошла к ней сзади, скользнула рукой вокруг ее талии, другой рукой отодвигая волосы, чтобы поцеловать мягкую кожу чуть ниже ее уха. Она повернулась ко мне и смущенно улыбнулась, поднимая телефон.

– Прости.

Я обняла ее обеими руками и опустила подбородок ей на плечо.

– Теперь моя очередь спрашивать… Когда тебе нужно уехать?

– Как только смогу… Им разрешили снимать в Key Largo, но только сегодня.

– Проклятье. – Я не была удивлена, хотя и рассчитывала, что у нас есть больше времени. Со вздохом я поцеловала ее в щеку, плотнее прижимаясь к ней. – Спасибо за этот уик-энд.

Робин развернулась в моих объятиях, провела руками по моим волосам.

– Кэйд… – Она замолчала, пристально вглядываясь в мое лицо. Я буквально видела, как она мучительно подбирает слова. Наконец, она отвела взгляд. – Не за что. Я прекрасно провела время.

«Прекрасно провела время».

Я не раз использовала эту фразу, чтобы избавиться от посредственного ухажера. Я внутренне напряглась в ожидании 'но'…

Этого она не сказала, но не последовало и признания в любви, на которое я надеялась.

«Иисус, Кэйд, а чего ты ожидала? Минуту назад ты была счастлива не знать, а теперь ты расстроена?»

Я скрыла свое разочарование и потащила ее в дом.

– Идем. Для разнообразия, я могу приготовить завтрак, пока ты принимаешь душ.

Она обольстительно улыбнулась и притянула меня к себе.

– Как насчет присоединиться ко мне в душе и обойтись без завтрака? – Пробормотала Робин, оставляя дорожку поцелуев на моей шее.

Я подавила первую реакцию на ее слова и близость, чувствуя некоторую пустоту в ее предложении. Мое тело хотело этого, но сердце мое сейчас было не в этом, и я была уверенна, что и ее тоже.

– Так мы никогда не вылезем из душа, – шуткой я пыталась ослабить разочарование и замешательство, которые были написаны на ее лице после того, как я отодвинулась. – У тебя длинный день впереди, и тебе нужно поесть. – Я указала на коридор и мягко подтолкнула ее в ту сторону. – Давай.

– Кэйд… – Робин нахмурилась, видимо все еще пребывая в замешательстве.

– Иди. – Я слегка поцеловала ее в лоб, перед тем как снова подтолкнуть в сторону коридора. – Я уже что-нибудь приготовлю к тому моменту, как ты выйдешь.

Некоторое время она колебалась, пристально глядя на меня, затем медленно кивнула и прошла мимо меня по коридору.

Я вздохнула и направилась на кухню, чтобы выяснить, из чего можно приготовить завтрак. Там обнаружились яйца, немного даров моря, оставшихся от приготовленной Робин лазаньи, которых было вполне достаточно, чтобы дополнить омлет, и хлеб для тостов… Я кивнула себе, доставая продукты из холодильника.

Я достала из ящика буфета неглубокую сковороду и миску для смешивания, мои движения становились все медленнее и медленнее, пока совсем не остановились.

Что, черт возьми, я делаю?

Женщина, в которую я влюблена, сейчас голая в душе, а я собираюсь делать омлет? Я недоверчиво покачала головой. Робин просила, чтобы последние минуты мы провели, занимаясь любовью, а я ответила 'нет'.

«Кэйд, ты – идиотка».

Я убрала продукты обратно в холодильник и, с улыбкой на лице, пошла по коридору, пока не вошла в главную спальню и не увидела что Робин отнюдь не голая в душе. Вообще-то она стояла посреди комнаты, полностью одетая и, очевидно, уже собрала вещи. Она оглядывала комнату в поисках вещей, которые могла забыть.

Я остановилась в дверном проеме, глупо глядя на нее.

– Что… Что ты делаешь?

– Уезжаю, – оживленно ответила Робин, в последний раз оглядываясь вокруг.

– Но… ты собиралась принять душ… и мы собирались позавтракать… – Я в замешательстве нахмурилась. – Почему ты уезжаешь?

Робин поправила ремешок сумки на плече и, наконец, посмотрела на меня. Только теперь я поняла, насколько сердитой она была.

– Я не позволю мною манипулировать.

Это совсем не помогло справиться с моим замешательством.

– О чем ты говоришь? Я никогда не пыталась манипулировать тобой.

– Еще пару минут назад я думала так же. – Она печально покачала головой. – Я действительно думала, что ты – другая, Кэйд. Как глупо с моей стороны. – Робин пошла к двери, но я остановила ее, положив руку ей на плечо. Взгляд, который достался моей руке, заставил меня съежиться. – Уйди с моей дороги.

– Только когда ты объяснишь мне, что, черт возьми, я сделала не так! – Я начала всерьез волноваться; этот взгляд я видела и прежде – тогда в ее доме, когда она сказала, что между нами ничего не может быть. Взгляд был холодным и решительным и, как и тогда, я понятия не имела, как противостоять этому.

– Я не позволю использовать секс, чтобы заставить меня сказать то, что ты хочешь услышать. Ты мне нравишься, Кэйд, мне нравится быть с тобой. Но секс – это секс, и я смогу найти его и в другом месте. Запомни это. – Робин оттолкнула мою руку и небрежно обошла меня.

Я не остановила ее, пораженная мыслью, что, возможно, она была права. Не в том, что секс – это секс; черта с два. Я знала, что между нами было что-то особенное, что это пошло глубже простой физиологии. Но ее обвинения, что я отказала ей в сексе потому, что она не сказала то, что я хотела слышать… ПОЭТОМУ я отказалась? В качестве наказания за то, что она не ответила на мои чувства?

Я мысленно вернулась к тому моменту и покачала головой. Нет, причина была не в этом. Я отказалась потому, что это чувствовалось… неправильно. Как будто… она пыталась отвлечь меня, чтобы избежать необходимости обсуждать проблемы, которые нужно было обсудить.

Это ОНА пыталась использовать секс, чтобы манипулировать мной.

Мое волнение сменилось гневом. Я догнала Робин и схватила ее за руку, развернув к себе.

– Я сказала, что люблю тебя, прах побери, потому, что люблю. Очень. И я подумала, что ты должна знать. Я не пытаюсь манипулировать тобой, что бы ты там не думала. И я все еще не ожидаю от тебя ничего кроме честности.

Робин впилась взглядом в мою руку, но я продолжала удерживать ее – я еще не закончила.

– Возможно, тебе стоит пересмотреть свое собственное поведение, прежде чем обвинять меня во всех грехах. Я сказала, что люблю тебя, а ты не можешь иметь дело с этим, и не нашла лучшего способа отвлечь меня, чем затащить меня в душ? Ты знаешь, какое действие оказываешь на меня, и ты пыталась использовать это в своих интересах. Так что не надо читать мне нотации об использовании секса в качестве оружия.

Она сердито скинула мою руку, и схватила свою сумочку и ключи со столика.

– Уборка будет в три – к этому времени тебя тут быть не должно. Оставь ключи в почтовом ящике, – холодно произнесла она, проходя мимо меня к двери.

– Робин. – Я должна была сказать еще кое-что.

К моему удивлению, она остановилась у двери и повернулась ко мне, все с тем же каменным выражением лица.

Она не хочет, чтобы ей манипулировали, а я не позволю себе угрожать.

– Если ты найдешь секс в другом месте… Несмотря на то, как я тебя люблю, наши отношения никогда больше не будут прежними. Я уже говорила тебе, что не умею делиться. Запомни ЭТО.

Мышцы ее челюсти дернулись, и долгий момент она смотрела на меня, и потом она ушла.

* * *

Я думала – я надеялась – что она вернется.

В надежде, я просидела на кушетке еще полчаса, но, в конце концов, была вынуждена встать перед фактом, что боевой дух Робин или правила авиакомпании – то, чему один уик-энд противостоять не может. Но я отнюдь не собиралась сдаваться… я не позволю такому глупому недоразумению разорвать нас на части.

Я начала планировать свое нападение на ‘Крепость Робин’, пока переодевалась для бега. И пока я бежала по песку возле воды, направляясь на север и надеясь, что пляж там продолжается еще пару километров, голова моя была заполнена мыслями о том, как заставить ее поговорить со мной.

Я помахала рукой человеку с биноклем на пляже возле одного из домов; сочувственно кивнула паре, наблюдающей за четырьмя детьми, строящими дома из песка; погладила нескольких дружелюбных собак на общественном пляже. Берег закончился раньше, чем я надеялась, но все же этого хватило на нормальную пробежку.

Довольно быстро я вернулась к 'нашему' пляжу и долгое время стояла, глядя на воду, вспоминая, каким удивительным был этот уик-энд. И я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы у нас было еще много таких.

Наконец, я двинулась к дому, но остановилась, заметив человека с биноклем, который медленно двигался от соседнего здания, борясь с глубоким песком и тростью, и явно хромая. Около шестидесяти лет, в широкополой шляпе и шортах-бермудах, которые, видимо, были универсальной формой одежды местных туристов.

Любопытно, что ему нужно, и не могу ли я ему помочь в борьбе с песком. Я пошла к мужчине.

– Привет. – Никакого ответа, только решительное продвижение по холму и на пляж примерно в моем направлении. Подойдя ближе, я разглядела его лицо, и поняла, что он не так стар, как я подумала – ближе к пятидесяти, возможно – бледно-синие глаза смотрели на меня с интенсивностью, которая заставила меня почувствовать себя неловко. – Привет, – снова произнесла я, когда он был уже в паре метров от меня. – Могу я вам чем-то помочь?

Он остановился и улыбнулся, глядя, как я подхожу.

– Вообще-то, да, можете.

Если бы я думала о чем-то другом, если бы я была в городе, если бы я ждала неприятностей… возможно, все могло бы обернуться по-другому. Как бы то ни было, я с надеждой улыбнулась, глядя, как он подняла свою трость в воздух, взялся за нее обеими руками и замахнулся.

Я поняла, что он собирается делать, в последнюю секунду – не достаточно быстро, чтобы увернуться или даже просто защищаясь поднять руку. Боль взорвалась в моей голове, когда трость ударила меня по челюсти, заставляя споткнуться и свалиться на четвереньки.

«Что…» Ошеломленная ударом, я молча смотрела на кровь на песке подо мной, неспособная понять, что произошло. Новый удар пришелся на мою спину, и я зашипела от острого импульса боли, который собрался в точке удара и пробежал по ногам.

«Это плохо».

Удар ногой в живот выбил воздух из моих легких, и я упала на песок. Еще несколько пинков и ударов тростью.

Все шесть главных актеров '9 округа' прошли ускоренный учебный курс в полицейской академии, который включал в основном самооборону и приемы подчинения. У меня это хорошо получалось, и я была уверенна, что смогу использовать это знание в реальной жизни, если понадобится. Но обучение не подготовило меня к стремительности этого нападения; это было слишком быстро, слишком неожиданно. Единственно моей мыслью было – бежать.

Я перекатилась на живот, пытаясь подняться на четвереньки, но рука дернула меня за волосы, заставляя поднять голову, и я заглянула в дикие лихорадочные глаза.

– Я видел тебя с нею. Видел, как ты касалась ее, ты, грязная сука. Ты больная! Я видел, как ты касалась ее! Она – моя!

Он ударил меня кулаком по лицу, снова уронив головой на песок. Мое зрение стало нечетким, лицо пульсировало болью.

«Слава Богу, Робин уехала…» Это была моя последняя мысль, прежде чем новый удар по затылку не взорвался острой болью в моей голове, чтобы смениться… пустотой.

Глава двадцать первая

Так много шума… так много голосов… и боль…

– Кэйд, детка, останься со мной. Проклятье, ты не можешь бросить меня… – Обезумевший голос раздавался издалека – я знала этот хриплый голос и хотела ответить…

– …сейчас нам нужно занести ее в санитарную машину, мэм…

Мое тело тряхнуло, и боль взорвалась в голове. Я упала в темноту.

* * *

– …сестра, я определенно сказал – только члены семьи. Почему эта… женщина… все еще здесь? Вызовите охрану, немедленно.

Громкий неприятный голос вытащил меня из бессознательного состояния.

«Кто…» Голос был мне знаком. «Себастьян?»

Да, я определенно вернулась на землю, и все, что я сейчас хотела – это скрыться обратно в приятной, свободной от боли темноте.

Боже, мне было так больно. И я так устала.

– Мистер Харрис… успокойтесь. Я уверена, мы сможем найти компромисс, – незнакомый женский голос говорил успокаивающе. Я могла бы сообщить ей, что это не сработает – Себастьян всегда получает то, чего хочет.

Я продолжала лежать с закрытыми глазами, пытаясь понять, насколько все плохо. Голова болела ужасно… до тошноты. Было трудно думать, трудно слушать, трудно дышать. Впрочем, другие части моего тела болели не намного меньше. Нижняя часть спины, живот, левое запястье… я вздрогнула, и движение принесло новую вспышку боли – нос, щека и челюсть, такое чувство, были раза в два больше нормального размера.

«Что случилось? Почему…»

– Валяйте, зовите охрану. Я никуда не уйду. – Голос был низким и хриплым, с оттенком раздражения.

«Робин».

Мне захотелось хихикнуть. Никто так не разговаривал с моим братом.

При звуке ее голоса, пульсация боли в моей голове перешла к более терпимому уровню, и я решилась немного приоткрыть глаза, наконец посчитав, что ситуация того стоит. Яркий свет и цвета больно ударили по глазам, и я вновь их закрыла, почувствовав тошноту. Через некоторое время я перевела дыхание и попробовала снова. Когда моя голова не взорвалась, и желудок немного успокоился, я открыла глаза шире. По крайней мере, настолько широко, насколько могла, учитывая распухшие веки и щеки.

«Христос, да что со мной случилось?»

Размытые образы постепенно стали более четкими, и я ошеломленно огляделась. Я была в длинной комнате – очень белой комнате – слабый свет проникал в нее сквозь несколько узких окон. С обеих сторон от меня располагались этажерки с кучей приспособлений и механизмов, которые размеренно гудели и пищали; бледно-синяя занавеска, гардина которой, прикрепленная к потолку, опоясывала всю кровать, сейчас была отдернута. Я опустила глаза на свои руки и в замешательстве подняла брови. Мое левое запястье – которое особенно болело – было перевязано, и там был провод от капельницы, игла которой была в моей другой руке, и какая-то штука прицепленная к пальцу.

«Больница. Что-то случилось…» Я пыталась заставить себя что-то вспомнить, но это не сработало, только голова разболелась еще сильнее.

Я перевела взгляд на человека, стоящего в дальнем конце комнаты. Себастьян. Мой брат. Это я помнила, но не то, почему он здесь. Его темные волосы начали седеть на висках, но сильная квадратная челюсть, тонкие сжатые в линию губы и пронзительно-зеленые глаза были прежними. Он стоял, одеревенев от гнева и возмущения, сверкая глазами на темноволосую женщину, резко опустившуюся на стул.

Робин. Я позволила взгляду задержаться на ней. Я люблю ее. Это я тоже помнила.

Женщина в светло-зеленой одежде стояла рядом с Себастьяном, обеспокоенно переводя взгляд с него на Робин и обратно. Медсестра, но ее я не узнала.

– Не думайте, что я этого не сделаю. – Произнес Себастьян. – Мне все равно, насколько вы известны или какие у вас связи…

Робин с явной скукой начала рассматривать комнату, пока мой брат выказывал свой характер, и ее глаза широко распахнулись, когда она остановила свой взгляд на мне. Она пересекла комнату за секунду.

– Кэйд? Милая? – В ее голосе была надежда и отчаяние, и она протянула руку, чтобы коснуться меня, но тут же отдернула ладонь и вместо этого вцепилась в поручень кровати.

Я медленно моргнула.

– При… – Слабо просипела я. Сглотнув, я облизала губы языком, который был размера на три больше, чем нужно, вздрогнув, когда задела распухшую рану на губе. Я попробовала снова. – Привет… Роб.

Ее лицо осветила красивая улыбка, и слеза медленно сползла по щеке.

– О, детка, – прошептала она, с силой сжимая поручень. – Я так рада, что ты в сознании. Боже, ты так напугала меня…

Я попыталась улыбнуться в ответ, но это было больно, и я снова закрыла глаза.

– Кэйд? Детка?

Я так устала… Ее слова убаюкивали меня, и я опять погрузилась в темноту.

* * *

– …я не изменю свое мнение. Мне все равно, кто они, Перри. Они – не ее семья.

– Но они – ее друзья. Это могло бы помочь ей, если бы она услышала их голоса…

– Я сказал нет, и точка! Эти люди не должны быть рядом с ней сейчас. Ей нужна ее семья и наша вера в Бога…

Громкий спор грубо вытянул меня из безопасного, свободного от боли бессознательного состояния в реальный не-свободный-от-боли мир сознания. Я неодобрительно застонала. «Иисус. Эти двое бесконечно спорят». Я медленно открыла глаза и через некоторое время размытые образы обрели четкость. Три пары глаз пораженно смотрели на меня – две знакомые, одна – нет.

Я попыталась говорить – получилось слабо, но вполне различимо.

– Вы… двое… заткнитесь.

– Кэйд! Ты очнулась! – Перри спешно подошел к кровати.

– Трудно… спать… когда вы… скандалите тут… друг с другом. – Просипела я и сглотнула, мечтая о воде и доброй порции свободной от боли темноты.

Перри робко улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь?

Я бы рассмеялась, если бы не была уверенна, что это будет адски больно. Вместо этого я хмыкнула.

– Иисус Христос, Кэйд, ты ужасно напугала меня.

– Прости… – Прошептала я, хотя не была уверена, за что извиняюсь.

Себастьян встал около Перри и неодобрительно нахмурился.

– Перри, не упоминай имя Господа всуе…

Я вздрогнула при этом тоне.

– Иисус Христос… Себастьян… заткнись. – Устало произнесла я, услышав тихий смешок с другой стороны комнаты – видимо от медсестры.

Теперь неодобрительный и раздраженный взгляд был направлен на меня. Я могла быть еще не в себе, но злиться на Себастьяна – было частью моего характера.

– Ну, и тебе привет, Кэйденс. Рад видеть, что твое отношение ко мне осталось неповрежденным. И, не за что. Я бросил все свои дела, чтобы приехать сюда и быть с тобой, и это – благодарность, которую я получил?

Я без раскаяния смотрела на него, устало моргая. Мы годами не были вежливы друг с другом – и я не видела повода, чтобы начинать сейчас. Зачем бы он сюда не приехал, сомневаюсь, что забота о моем здоровье была тому причиной.

Медсестра непринужденно оттолкнула двоих мужчин с дороги и встала рядом с кроватью. Она посмотрела на пульт слева от меня и улыбнулась мне.

– Привет. Рада видеть, что вы снова с нами. Как вы себя чувствуете?

Я медленно моргнула.

– Паршиво.

Она сочувственно улыбнулась и мягко погладила мою руку.

– Да, вы выглядите довольно побитой. Но уже намного лучше, чем два дня назад, если это вас утешит.

«Побитой? Два дня?»

– Чт… Что случилось? Я не помню… – Я нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться, но от этого только усилилась боль в голове. Я тихо зашипела от боли и закрыла глаза.

– Ш-ш-ш… Не волнуйтесь. Это вернется к вам. Просто расслабьтесь, а я немного позже вернусь с доктором.

Я кивнула, уже засыпая, и услышала, что она отходит от постели.

– Господа, мы могли бы поговорить с вами вне палаты, пожалуйста…

* * *

– Кэйденс? Мисс Харрис?

Я быстро распахнула глаза и вздрогнула от боли, глядя на спортивного вида блондинку в красно-коричневом медицинском халате, со стетоскопом, висящим на шее. Она широко дружелюбно улыбнулась, профессионально пробежавшись по мне взглядом.

– Я – доктор Рис. Как вы себя чувствуете? – Она опустила глаза на планшет в своих руках, перелистывая страницы, и вновь взглянула на меня.

Я тихо кашлянула и вздрогнула от боли в спине. Осторожно прочистив горло, я ответила:

– Бывали дни и получше.

Она со смешком отложила планшет.

– Уверенна, что так. Хотите воды?

– Пожалуйста.

Доктор кивнула кому-то, и я заметила медсестру.

– Гэйл, ты не могла бы принести воды?

Женщина подняла со стола рядом со мной кувшин, наполнила водой пластиковый стаканчик, опустила в него трубочку и подала мне. Я с благодарностью приняла стакан, наслаждаясь блаженной прохладой жидкости.

Доктор надела стетоскоп и, оживленно болтая, слегка отодвинула ворот моего одеяния, приложив прохладный металл к моей груди.

– Гэйл передала мне, что вы смущены произошедшим. Вы что-то помните?

Я покачала головой.

– Нет… Ничего. Все перепуталось в голове.

Она кивнула.

– Уверенна, Гэйл сказала вам, что это нормально. Вас ударили по голове. Что последнее вы помните?

Я нахмурилась, пытаясь привести воспоминания в порядок. «Весло в моих руках, я поворачиваю голов и смеюсь вместе с Робин, которая сидит на моей спиной…»

– Я… Мы катались на каяках…

«Робин сидит со мной за столом, мило улыбаясь молодой девушке и ее матери, которые попросили автограф…»

– Мы отправились в город на ужин…

Внезапно я представила, что могло случиться, и выпрямилась, пытаясь сесть, скривившись от боли в спине.

– Робин, – выдавила я. – Она в порядке? Мы были вместе…

– Стоп, – доктор мягко подтолкнула меня обратно на постель, положив руки мне на плечи. – Просто расслабьтесь. Ваш друг мисс Вард в порядке. Немного раздражена на вашего брата и сильно волнуется о вас, но она в порядке. – Я расслабилась и доктор, видимо поняв, что я не собираюсь больше вскакивать с постели, отпустила мои плечи. – Давайте я немного подскажу вам, ладно, и возможно, это поможет вам вспомнить.

Я с благодарностью кивнула.

– Вы в медицинском центре Mid-Key в Marathon, Флорида. Санитарная машина привезла вас около одиннадцати дня в воскресенье.

– Воскресенье? – Я попыталась сконцентрироваться. На каяках мы катались… в субботу. Воскресенье… что мы делали в воскресенье? У меня был самолет около полудня, Робин собиралась вернуться на съемки…

Пульсация боли в голове остановила попытки вспомнить, и я на мгновение закрыла глаза, прежде чем снова их открыть.

– Давно…

Доктор посмотрела на часы.

– Сейчас 9:45 утра, вторник.

Почти три дня. «Стоп».

– Что случилось? – Медленно спросила я. – Почему?..

– На вас напали и жестоко избили. Мисс Вард ехала с вами в санитарной машине, но она не была травмирована – очевидно, она нашла вас.

«Она нашла меня? О, милая». Даже не могу представить, каково тебе было.

– Избили? – Медленно повторила я. Вспышка памяти, объект, приближающийся к моему лицу, и боль в челюсти…

– Звучит знакомо?

– Возможно… – Я расстроено помотала головой, и она сочувственно кивнула.

– Я бы об этом не волновалась… Уверена, ваша память скоро вернется. А сейчас, – она положила планшет на стол и подозвала медсестру, – нам нужно сделать несколько анализов, и потом мы сможем поговорить о ваших повреждениях, и вы сможете задать любые вопросы, ладно? Простите, но это будет довольно болезненно.

Доктор была права. Они тыкали, кололи и проводили множество процедур, и когда они закончили, я давно перестала пытаться скрывать слезы боли и была полностью вымотана. Напоследок, проверив реакцию зрачков и задав несколько простых вопросов, они принялись делать записи в карте, вернувшись ко мне только через пару минут.

– Ну, мисс Харрис, возможно сейчас вам так не кажется, но вы – очень удачливая женщина.

– Не хотелось бы мне узнать, как бы это выглядело, будь я неудачливой, – пробормотала я.

Доктор серьезно посмотрела на меня.

– Откровенно говоря, вы были бы мертвы.

«О».

– У вас многочисленные ушибы на голове, лице, животе и спине, но, кажется, это не оставит значительных последствий. Еще сотрясение мозга – так и должно быть, согласно сканированию. Это причина замешательства и потери памяти… это временно. У вас очень прочная голова. – Она слегка улыбнулась. – Несмотря на количество травм на вашем лице – переломов нет, хотя и пришлось наложить несколько швов… к счастью, у нас в штате есть пластический хирург, и он все аккуратно сделал. Если с ними обращаться должным образом, они заживут и будут почти незаметны. Синяки и кровоподтеки на животе, но к счастью ребра не сломаны и никаких внутренних повреждений… И мы беспокоились насчет ушиба на вашей спине, но реакции и чувствительность, суд по всему, в пределах нормы. Исследования таза не выявили никаких признаков вагинальной или анальной травмы, и ваша одежда не была повреждена, когда вас доставили…

Я резко вздохнула «Иисус».

Доктор сочувственно посмотрела на меня и заговорила мягче.

– Вас не изнасиловали, что является хорошими новостями при подобных нападениях. Наиболее серьезные повреждения, помимо травмы головы, это прелом лучевой кости в двух местах, чуть выше левого запястья… мы установили там маленькую пластинку на пару винтов, чтобы скрепить кости вместе, пока они не срастутся… в целом, вам очень повезло, и вы находитесь в превосходной физической форме, что поможет ускорить процесс выздоровления.

Я медленно моргнула, внезапно почувствовав, что мне, действительно, очень повезло.

– Долго… – Я показала на свое тело здоровой рукой.

Доктор скрестила руки на груди и наклонила голову в сторону.

– Пару недель, чтобы исчезли ушибы; пять или шесть дней, прежде чем мы снимем лицевые швы и несколько недель до полного заживления; шесть-восемь недель для запястья; и нужно посмотреть, как будет вести себя ваша спина, когда вы встанете и начнете ходить… травма головы – трудно сказать, мы хотели бы продержать вас здесь еще пару дней для наблюдения, и у вас могут быть головные боли и головокружение от недель до месяцев после окончания лечения. Вам определенно придется быть осторожнее некоторое время и вам может понадобиться небольшая помощь некоторое время, когда вы выйдете из больницы. Лучшее, что вы сейчас можете сделать – это отдохнуть, – продолжила она. – Я собираюсь уменьшить количество посетителей, у нас тут… были некоторые проблемы… а вам нужна тишина и покой. Мы поставили капельницу с морфием и теперь, когда вы в сознании, вы можете сами ею управлять. Кнопка здесь, – доктор нажала кнопку на одном из механизмов у кровати, и мгновением позже я почувствовала легкое покалывание в руке и восхитительную апатию, – включает подачу морфия… действия хватает примерно на час. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? Можем мы что-то сделать для вас?

Обе женщины смотрели на меня с надеждой.

Я еще раз обдумала то, что сообщила мне доктор, думая, о чем стоит спросить, и борясь с усталостью и туманом морфия.

Было кое-что, что я хотела узнать… насчет Робин…

Я закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться, и уснула.

* * *

Несколько раз я ненадолго просыпалась; на достаточный срок, чтобы медсестра успела спросить, как я себя чувствую, и впрыснуть очередную дозу морфия перед тем, как я снова засну.

Когда я, наконец, проснулась с ясной головой и достаточно отдохнувшей, чтобы усталость и боль не звали меня обратно в царство снов, я была уже в другой комнате – намного меньшей комнате – и количество подключенный ко мне механизмов было гораздо менее внушительным. Острый запах антисептиков заглушался приятным цветочным ароматом; я с любопытством огляделась и обнаружила, что почти все доступные поверхности, и даже отчасти пол, закрыты вазами с букетами цветов всевозможных форм и размеров, было даже несколько в горшках.

Я собиралась хихикнуть, но получился скорее хрип, и медсестра, которая что-то записывала в мою карту, стоя в ногах кровати, посмотрела на меня. Она улыбнулась.

– О, хорошо, вы снова проснулись. Как вы себя чувствуете?

На мгновение я задумалась, вслушиваясь в свое состояние.

– Не очень, – просипела я и прочистила горло. – Но… лучше, – с удивлением добавила я, поняв, что это так. В голове все еще стучали молоточки, но тошнота прошла, лицо больше не казалось таким распухшим, и сознание было гораздо более ясным.

Медсестра посмотрела на монитор одной из машин и что-то записала, а затем снова взглянула на меня.

– Хорошо. – Она налила мне стакан воды, и я с благодарностью кивнула, принимая его.

– Сколько времени? – Спросила я, заметила слабый серый свет, пробивающийся в окно.

Медсестра посмотрела на часы.

– Около четверти седьмого. Среда, утро, – добавила она, прежде чем я успела уточнить. Она повесила планшет у изножья кровати, и снова наполнила водой опустошенный стакан. – Как насчет еды? Может быть тосты… и сок?

Я медленно кивнула, теперь, когда тошнота прошла, обнаружив, что хочу есть.

– Я могла бы поесть.

– Прекрасно. Я пойду, найду что-нибудь для вас. И ваш брат только что был здесь… думаю, он вышел, чтобы выпить кофе. Я передам ему, что вы проснулись.

– Который брат? – Уточнила я, не желая сейчас иметь дело с Себастьяном.

Медсестра слегка улыбнулась.

– Перри. Он просидел здесь почти всю ночь. – Она прошла в угол комнаты, где на спинку стула было брошено смятое одеяло. – Меня зовут Кара. Я буду здесь до восьми. Скоро вернусь с вашим завтраком.

– Спасибо, Кара. – Она улыбнулась и вышла из комнаты.

Пару минут спустя в комнату робко улыбаясь, нерешительно заглянул Перри.

– Доброе утро, соня.

Я широко улыбнулась в ответ – было приятно видеть знакомое лицо – и слегка вздрогнула от боли в правой щеке. Я с любопытством подняла руку, чтобы ощупать распухшую плотную кожу и ровный шов, идущий вдоль линии скулы под правым глазом. Продолжив это исследование, я обнаружила еще один шов, идущий по челюсти почти от правого уха до подбородка, и маленькую болезненную шишку на лбу над правым глазом. Левая часть лица была сравнительно гладкой – только несколько ушибов.

– Кэйд, ты в порядке? – Я моргнула и посмотрела на брата. Перри вошел в комнату и теперь взволнованно глядел на меня.

– Да… прости. Просто… я не замечала этих швов прежде. Как они выглядят?

Он с неловкостью замялся.

– Э… Ну…

– Настолько хорошо? – Сухо осведомилась я. Перри опустил глаза и прикусил губу. – Ладно, ничего, Пер. Я знаю, что сейчас, наверное, похожа на невесту Франкенштейна, но врачи говорят, что когда заживет, будет почти незаметно.

Он засунул руки в карманы джинсов, продолжая смотреть в пол.

– Все будет в порядке, Пер, обещаю. Разве доктор не говорила с тобой?

– Да, она была действительно классной. – Кивнул он и мгновение помолчал, а потом с небольшой усмешкой посмотрел на меня. – И еще она милашка.

Я подняла бровь – левую.

– Да ну?

– О, давай, Кэйд, я думал, ты заметишь это, после своего недавнего… открытия. – Его усмешка стала шире.

– Я была немного не в себе, когда встретилась с ней, – я слегка улыбнулась, довольная, что он сменил тему и немного успокоился. – В следующий раз, присмотрюсь повнимательней.

Перри подтащил стул ближе к кровати, и со смешком приземлился на него.

– И еще у нее стальной характер… Себастьян пытался наехать на нее, но не преуспел в этом. И, говорят, когда он вышвырнул Робин из твоей палаты, док вернулась и вышвырнула его… О, хотел бы я видеть выражение его лица.

Я нахмурилась.

– Робин была здесь? – Я смутно вспомнила, что она волновалась и стояла рядом, и ее голос просил меня остаться. – И Себастьян вышвырнул ее из комнаты? Почему? – Я беспокойно поерзала на месте. – И какого черта он вообще тут делал? Разве он не должен был быть в церкви, благодарить Бога за то, что его грешная сестра получила по заслугам?

Перри нахмурился.

– Ты немного резковата, Кэйд. Он выглядел искренне обеспокоенным. Он – задница, но ты все еще его сестра.

Было приятно думать, что, возможно, где-то глубоко внутри, у Себастьяна все еще остались родственные чувства ко мне… Но слишком многое стояло между нами – многие слова и дела – так что я не поставила бы на это.

Я молчала, и Перри вздохнул.

– Это я виноват в том, что он приехал… Когда мне позвонили в воскресенье, сообщили о том, что случилось, я пытался рассказать маме об этом, и что я полечу к тебе, чтобы она не волновалась. Но по тому номеру, что у меня был – небольшая гостиница в Швейцарии – сказали, что не ждут возвращения ее группы еще пару дней – по крайней мере, я ДУМАЮ, что они сказали именно это – и тогда я позвонил Стиву. Я думал, что ему тоже нужно знать…

Стив был нашим отцом, но Перри никогда не называл его так.

– И отец позвонил Себастьяну, – закончила я за него. Это значило, что сам отец не приедет. Я мысленно пнула себя за то, что это все еще ранило меня.

Перри кивнул.

– Я не смог вылететь до вторника, но Себастьян был в Тампе, и он добрался сюда утром в понедельник. И, видимо, застал Робин в твоей палате, медсестры сказали, что она была с тобой, когда тебя привезли, и он взвился насчет того, чтобы пускали только родственников и, так как он – твой старший брат, ему это позволили. Я пытался его удержать, но ты же его знаешь.

– Где она? – С надеждой спросила я.

Он нахмурился.

– Кто? Доктор Рис?

– Нет… Робин. Я хочу ее видеть.

С тех пор, как я очнулась в больнице прошлым днем, большинство белых пятен в моей памяти были заполнены. Воспоминания о нашем уик-энде – хорошие и плохие – вернулись ко мне, и я отчаянно хотела увидеть Робин и выяснить, что с нашими отношениями. Она сбежала после нашего спора, но, должно быть, она вернулась – по каким-то причинам – и нашла меня. Это давало надежду.

– Она уехала вчера вечером, когда узнала, что ты очнулась и все будет в порядке… когда я разговаривал с нею до отъезда, она упомянула, что режиссер угрожала заменить ее… Робин сказала, что попытается вернуться сегодня вечером.

Я закрыла глаза. «Проклятье».

– …вероятно, это был неплохой ход – многие люди из СМИ уехали вслед за ней.

Я распахнула глаза.

– СМИ?

– Э… Да. Думаю, они пытались скрывать это некоторое время, но… – Перри пожал плечами.

Именно то, что нужно; еще большее внимание прессы.

«Фантастика».

Головная боль перешла от тихого гудения, с которым я проснулась, до резкого пульсирования, и я подняла руку, чтобы потереть лоб, забыв о капельнице, и чуть не выдернув иглу из руки.

– Черт, – расстроено пробормотала я.

Дверь распахнулась и в проеме показалась Кара с подносом в руках.

– А вот и я. – Она улыбнулась Перри, который отодвинул стул, чтобы дать ей пройти, и поставила поднос на мой столик. – Тосты и сок, как заказано.

Я посмотрела на Перри.

– Себастьян все еще здесь?

Он помотал головой.

– Он вернулся в гостиницу вчера вечером, после того, как Робин уехала.

Я посмотрела на Кару.

– Кара, вы не могли бы передать, что я хочу сама принимать решения о том, кто может меня посещать, а кто – нет? Себастьян больше не должен в это вмешиваться.

Она моргнула, удивленная моей резкостью.

– Э… Да, конечно…

– И Робин Вард может приходить в любое время, – закончила я, подхватывая с тарелки тост.

Медсестра нерешительно кивнула.

– Хорошо…

– Спасибо. – Я откусила кусочек и медленно прожевала, поражаясь тому, насколько вкусным может быть простой тост.

Перри молча сидел, пока я ела, а Кара задала еще несколько вопросов о моем самочувствии. Когда медсестра ушла, я заметила, что Перри глубокомысленно смотрит на меня.

Я быстро проглотила кусок.

– Что?

Он только покачал головой и рассмеялся.

Я пожала печами, допила сок и принялась за последний треугольник тоста.

– Это – Робин, так ведь? Женщина, о которой ты говорила, что… ты влюблена в нее?

Тост замер на полпути к моему рту. Моя кривая улыбка, видимо, говорила сама за себя.

– Святое дерьмо, – сказал он, и снова рассмеялся.

Я откусила кусочек тоста, удивляясь выражению его лица.

– Святое дерьмо. Не могу поверить, что не заметил этого раньше. Она была в твоей комнате в Big Bear, ты все время говоришь о ней, и она просто с ума сошла из-за того, что ты пострадала… – Перри снова покачал головой. – Похоже, она изменила свое мнение относительно того, что не заинтересована тобой, а?

Я только улыбнулась, надеясь, что он прав.

– Святое дерьмо.

Я рассмеялась и покончила с завтраком.

* * *

Себастьян пришел чуть позже тем же утром и, помня слова Перри о том, что он беспокоился, я пыталась быть вежливой. Нам удалось вести беседу целых три минуты, прежде чем все безопасные темы были исчерпаны, и он начал с моего выбора карьеры, перейдя к тому, что это нападение – в основном моя собственная ошибка; прямое следствие моего общения с 'теми людьми', и в частности с 'той женщиной'. Я попросила его выйти вон и больше не возвращаться так громко, что прибежали медсестры, и столь витиевато, что впечатлился даже Перри, который вынужден был встать между нами и, наконец, выпроводил Себастьяна.

Эта вспышка встряхнула и утомила меня, и я проспала до полудня. Проснувшись, я обнаружила двух полицейских детективов, входящих в мою палату. Одному было чуть за двадцать, высокий, хорошо сложен, с по-военному постриженными темными волосами и внимательными карими глазами; другой постарше – лет сорока – невысокий и крепкий, с каштановыми волосами и рыжими усами, которые он часто теребил.

– Я – детектив Фишер, – представился старший, – а это – мой напарник, детектив Линден. Мы из офиса шерифа Monroe County… – Легкий намек на южный акцент в его голосе напомнил мне о Лиз, что, в свою очередь, заставило меня задуматься о том, как она приняла произошедшее, и знает ли она вообще. Перри говорил о СМИ…

Тут я заметила, что оба мужчины с надеждой смотрят на меня, и вернула свое внимание к ним.

– Простите… – Я сопроводила извинение кривой усмешкой. – Я только проснулась… Еще не совсем здесь.

Они оба кивнули и, на сей раз, заговорил высокий – детектив Линден:

– Нет проблем, мэм. Простите, что побеспокоили вас. Как вы себя чувствуете?

– Как будто какой-то псих отходил меня тростью, – сухо ответила я, вызвав усмешку Линдена и вспышку того, что могло бы быть сочувствием, в глазах Фишера.

– Вы можете рассказать нам, что случилось? – Спросил он, доставая из кармана блокнот. – В общем и целом, мы и так представляем, но хотелось бы услышать это от вас.

Я решительно взяла со стола стакан воды и сделала пару глотков, собираясь с мыслями. За последние несколько часов мое сознание стало более четким, и я помнила нападение и дикие глаза того человека, но мне впервые придется преобразовать свои воспоминания в слова.

– Я была на пляже… только закончила пробежку и прогуливалась, чтобы остыть. Я пошла к дому, и увидела этого человека – я видела его и раньше, когда бегала, на берегу дома через один от моего… он шел с тростью и хромал, и я решила, что он не может подняться по тропинке между зданиями… Я думала, что ему нужна помощь, и задавалась вопросом, что он тут делает и чего хочет… – Я сделала паузу, чтобы выпить воды и прочистить горло, поскольку его лицо ярко вспыхнуло в памяти. Я вздохнула. – Я поздоровалась и спросила, не могу ли чем-то ему помочь… Он сказал 'да' и замахнулся своей проклятой тростью. – Я покачала головой и закрыла глаза, чтобы справиться с тошнотой. Потом снова открыла глаза. – Он застал меня врасплох, сбил с ног, пнул несколько раз… Я пыталась встать, но он схватил меня и ударил кулаком в лицо… Затем я ударилась головой, и это все, что я помню – потом уже очнулась здесь.

– Он как-нибудь намекнул, почему напал на вас? – Спросил детектив Фишер.

Я медленно кивнула, тщательно подбирая слова.

– Я проводила уик-энд с другом – Робин Вард. Перед тем, как оглушить меня, он сказал 'я видел тебя с ней'… Когда он говорил, у него было такое выражение лица… Думаю, он имел в виду ее. Он сердился потому, что я проводила время с Робин.

Мужчины кивнули, как будто я подтвердила их догадки, и Линден достал из кармана пиджака маленький конверт.

– Вы могли бы опознать на фотографии того, кто напал на вас?

Я кивнула, и он вынул четыре фото, аккуратно разложив их на столе передо мной. Знакомые дикие светлые глаза смотрели на меня с третьего снимка, и я резко выдохнула. Как будто его фотография сделала все более реальным. Дрожащим пальцем, я указала на нее.

– Вот. Этот парень. Кто он?

Линден колебался, стрельнув глазами на Фишера, который кивнул.

– Его зовут – Тодд Масси. – Он вопросительно посмотрел на меня, но это имя было мне незнакомо. Я слегка покачала головой, и он убрал снимки обратно в конверт. – Мы взяли его в общественной уборной в Long Key после того, как получили звонок о подозрительном поведении… Мы решили, что он перебравший турист, но когда он заговорил, стало понятно, что это – тот парень.

– Он признался?

– Да, мэм, даже более того. Парня просто не заставишь молчать, настоящая певчая птичка – все разглагольствует о том, что он с вами сделал и как этим гордится. Похоже, он настоящий фанатик… Рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Трижды за последние пять лет на него подавали в суд за беспокойство… Он – фотограф World Weekly, не Нью-Йоркского издания. В журнале говорят, его послали за фотографиями Лонни Колчева, но, судя по пачкам фотографий в его гостиничном номере, парень поехал крышей на почве вашего друга – мисс Вард. Похоже, он следил за ней несколько недель, погружаясь в некую фантазию, что они – вместе… Продолжает говорить, что защищал мисс Вард, что соответствует вашему рассказу о нападении.

Судя по сугубо нейтральным взглядам детективов, держу пари, что Тодд Масси говорил и нечто другое обо мне и мисс Вард. И он был фотографом.

«Проклятье».

Я устало закрыла глаза. Мне действительно хотелось сначала поговорить с Робин, но я не буду лгать, если они спросят… Я ожидала вопросов, но их не было. Вместо этого я услышала шелест бумаги и открыла глаза, чтобы увидеть, что детективы убирают свои записи.

– Простите, что отняли у вас время, мисс Харрис, не станем вам больше мешать, отдыхайте. Спасибо, что уделили нам время. Если захотите связаться с нами – вот моя визитка. – Детектив Фишер положил визитку на стол и отстранился. – Мы придем, если появятся еще вопросы. – Секунду он колебался и дергал ус. – Мисс Харрис… ручаюсь, что нам понятна… деликатность это ситуации, и со всей информацией, собранной в процессе расследования, будут обращаться осторожно.

Я медленно моргнула. «Да, они определенно знают. И собираются абстрагироваться от этого». Я не была особо оптимистично настроена по этому поводу, но оценила жест.

– Спасибо, – тихо ответила я, не зная, что еще сказать.

Он кивнул, и детективы направились к двери, где Фишер оглянулся на секунду.

– Надеюсь, вы скоро поправитесь.

* * *

Он медленно шел между зданиями, увязая в глубоком песке, опираясь на трость и явно хромая… внезапно его дикие светлые глаза оказались буквально в сантиметрах от меня, и я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.

– Она – моя…

Я вздрогнула и проснулась, широко распахнув глаза. Сон растворился в тусклом свете комнаты, и я перевела дыхание, отметив, что небо за единственным в комнате окном стало еще темное. В спине поселилась боль, лицо и голова пульсировали. Я медленно перевела дыхание, и постепенно, по мере расслабления, боль спала. Во рту пересохло, и я взяла стакан со столика, замерев, когда услышала какой-то шум в углу комнаты и поняла, что я не одна.

Я посмотрела туда, ожидая увидеть Перри, но вместо этого обнаружила Робин. Она смотрела на меня и ее темные глаза были заполнены самыми чистыми эмоциями, которые я когда-либо видела; у меня перехватило дыхание. Она выглядела бледной и истощенной, и ее глаза были темными и настороженными.

От ее взгляда у меня защемило сердце, и с минуту я просто изумленно смотрела на нее.

– Привет, детка, – мягко сказала я, улыбаясь так широко, как могла. – Ты ужасно выглядишь.

Робин издала звук, который был наполовину смешком, наполовину всхлипом и закрыла глаза, отчего слезы побежали по щекам. Когда она снова открыла глаза, они были полны любовью, и я знала, даже если она не могла это сказать, как она заботилась обо мне.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока она, наконец, не прошептала:

– Я думала, что ты умерла. Ты не двигалась, и было так много крови…

Она покачала головой и опустила глаза, разглядывая свои руки.

– Прости. – Произнесла я после момента тишины. – Мне жаль, что это ты нашла меня, видела меня в таком состоянии…

Робин неистово замотала головой.

– А мне – нет. Полиция думает, что это звук моего автомобиля спугнул его… если бы я не поняла, как мерзко себя вела, и не вернулась, чтобы извиниться… он мог бы убить тебя. Он бы сделал это. – Робин встала и принялась мерить шагами комнату. – Черт. Если бы я не вела себя так мерзко, этого бы никогда не случилось. – Она остановилась спиной ко мне и мягко произнесла: – Боже, Кэйд, мне так жаль. Это моя ошибка… Я должна была быть там… Это должна была быть я.

– Робин. – Она медленно повернулась ко мне. – Иди сюда. – Она не двигалась. – Пожалуйста, – мягко добавила я. Робин медленно пересекла комнату и встала рядом с кроватью. Я протянула руку, и она нерешительно приняла ее. Ее рука в моей руке – это было лучше любого лекарства, и я вздохнула, слегка погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем. Она смотрела на меня так, будто не верила, что я реальна, и я притянула ее поближе к себе. Поймав взгляд Робин, я положила ее ладонь себе на грудную клетку – на то место, которое не болело. – Я в порядке, детка. – Твердо сказала я, накрывая ее ладонь своей. – Видишь? Жива и в порядке, просто немного побита.

Некоторое время Робин просто стояла и смотрела на наши руки. Потом немного расслабилась и фыркнула, вытирая слезы с лица свободной рукой. Ее глаза скользнули по моему лицу, по перевязанной руке.

– Просто немного побита. – Скептически протянула она, дернув уголком рта.

Я почувствовала облегчение от того, что она пытается шутить и что это настороженное выражение ушло из ее глаз, и попыталась улыбнуться в ответ.

– Ага, немного. Док говорить, что скоро я буду как новенькая.

Робин открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла его.

– Что? – С любопытством спросила я.

Она покачала головой и мягко вытянула свою руку из-под моей, чтобы провести пальцами по моей левой щеке; и от нежности в ее взгляде у меня слезы навернулись на глаза.

– Я хотела сказать, что я рада. – Робин сжала мою руку свободной рукой, пристально глядя на меня. – Но это кажется столь… тривиальным по сравнению с тем, что я на самом деле чувствую. – Она глубоко вздохнула и наклонилась вперед, чтобы чрезвычайно мягко коснуться губами моих губ. – Я люблю тебя, Кэйд. Так ужасно сильно…

Эти слова током пробежали сквозь мое тело, и я с трудом смогла вдохнуть от переполнявших меня эмоций. Я смотрела на нее, чувствуя, как мои глаза заполняются слезами. Моей первой реакцией было уронить ее на кровать и целовать до потери чувств, но из уважения к моему нынешнему состоянию, я медленно провела кончиками пальцев по ее щеке.

– Я тоже люблю тебя, милая, – прошептала я, скользнув пальцами по ее волосам и нежно касаясь губами мягких губ.

На минуту я забыла о своих ушибах, и притянула ее ближе к себе, увеличивая интенсивность поцелуя, и подняла другую руку, чтобы коснуться ее щеки… резкая боль в запястье заставила меня с шипением прервать это движение.

– Ох, черт… – Я замерла, как и Робин. В таком положении и обнаружила нас медсестра, которая вошла через пару секунд.

– О, привет, мисс Вард. Я не знала, что вы здесь. – Она замерла, с легким любопытством глядя на нас.

Я ожидала, что Робин быстро отодвинется, начнет объясняться, найдет оправдание тому, что медсестра видела… Но она только вздрогнула и осталась на месте – нависая надо мной, и наши губы почти соприкасались.

– Ты в порядке? – Тихо спросила она, с беспокойством глядя на меня. – Больно?

Я судорожно сглотнула, чувствуя ее дыхание на своих губах, и молча кивнула. Робин кивнула в ответ и медленно выпрямилась, переведя взгляд на медсестру.

– Привет, Гэйл.

Гэйл улыбнулась ей, взяла мою карточку и посмотрела на меня.

– Я пришла только, чтобы принять смену… Как ваши дела?

– Эм… Хорошо, кажется.

– Как голова? Не кружится, тошноты нет?

– Голова болит, но ничего такого нет.

– Прекрасно, прекрасно. Вам что-нибудь нужно? – Я покачала головой. – Нет? Ну, тогда зовите меня, если что-то понадобится. – Она посмотрела на часы, затем многозначительно глянула на Робин. – Вам нужно больше отдыхать. Мисс Вард…

Робин подняла руку и широко улыбнулась женщине.

– Я дам ей отдохнуть, обещаю.

Гэйл некоторое время колебалась.

– Ну, ладно, – решив, кивнула она. Медсестра улыбнулась Робин. – Рада видеть, что вы вернулись, мисс Вард, – и вышла из комнаты.

Я слегка улыбнулась.

– Да у тебя тут целый фан-клуб. Впрочем, меня это не удивляет – я и сама очень тебя люблю.

Робин рассеянно поправила мое одеяло, глядя мне в глаза.

– Местный персонал – особенно медсестры – были добры ко мне… позволили мне сидеть с тобой, даже когда это было против правил, сообщали мне о твоем состоянии… Гэйл даже позволила мне остаться после того, как твой брат установил политику 'только семья', но когда он увидел меня в палате…

– Прости за Себастьяна, – вздрогнув, сказала я. – С ним может быть… трудно.

Она хихикнула и погладила меня по руке.

– Это еще мягко сказано. – На лице Робин отразилось беспокойство, и она посмотрела на меня. – Я слышала, вы повздорили утром… Ты в порядке? Похоже, это был сильный спор.

Я поерзала на постели.

– Скажем так, никто не может разозлить меня так, как Себастьян… Он – мой брат и, некоторым образом, я люблю его, но чаще я хочу пересчитать ему зубы.

Она удивленно подняла бровь, затем поднесла мою руку к губам и мягко поцеловала, перед тем, как устроить ее на одеяле и посмотреть мне в глаза.

– Еще я слышала, что он обвинял меня в этом… – Робин повернулась и подошла к окну. – И, на самом деле, он прав. Если бы мы не были знакомы, если бы я не уехала… – Она замолчала и покачала головой. – Мне жаль, Кэйд. Мне так жаль.

– О чем ты сожалеешь? – Нахмурившись, спросила я. – О том, что пригласила меня провести с тобой уик-энд? О том, что любишь меня?

Робин резко развернулась и посмотрела мне в глаза.

– Нет! Боже, нет! Любовь к тебе… об этом я никогда не пожалею. Это единственное, что я сделала правильно во всей этой неразберихе.

Я слегка улыбнулась, пытаясь уменьшить ее неожиданно депрессивное настроение.

– Я бы не называла это неразберихой, и могу припомнить несколько других вещей, которые ты сделала правильно…

Я была вознаграждена крошечной улыбкой, прежде чем она снова стала печальной.

– Просто у меня такое чувство, что это моя ошибка…

Так, с этим, определенно что-то нужно делать. У нас достаточно забот и без груза вины, который она собирается нести за собой Бог знает сколько.

– Проклятье, Робин, это не так, и ты это знаешь. Ты напала на меня? Била меня тростью? Пинала? Ударила кулаком?

Она явно вздрогнула.

– Ты? – Продолжала я.

Робин покачала головой.

– Нет, – чуть громче шепота, – но…

– Нет! – Робин моргнула, удивленная страстностью моего голоса. – Никаких но. Это не твоя вина, а человека, который сделал это. Он это сделал. Не ты. Понимаешь?

После долгих секунд тишины, она, наконец, кивнула.

Я медленно выдохнула, чувствуя себя ужасно уставшей.

– Хорошо. А теперь иди сюда и поцелуй меня.

Крошечная улыбка появилась на ее губах, когда Робин подошла к кровати и посмотрела на меня.

– Ну, если ты просишь, – пробормотала она, прежде чем наклониться и легко поцеловала мой лоб, щеки и, наконец, губы.

Я закрыла глаза и вздохнула.

– Боже, я люблю тебя.

Когда я открыла глаза, она улыбалась той улыбкой; той самой, от которой у меня перехватывало дыхание.

– Я тоже люблю тебя. И сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы сказать об этом.

– А сейчас ты сказала это уже дважды за десять минут… – Я взяла ее за руку. – У меня такое чувство, что я выиграла в лотерею.

Она рассмеялась и поднесла мою руку к губам.

– Я люблю тебя, Кэйденс Харрис.

Я закрыла глаза, с улыбкой опускаясь на подушку.

– О, мой Бог, – пробормотала я. – Третий раз за десять минут. С ума сойти, я – миллионер.

Робин хихикнула.

– А я и не знала об этом… – Она сделала паузу, и я почувствовала, как ее губы снова коснулись моего лба. – Но я знаю одну миллионершу, которая как раз свободна, если хочешь, – прошептала она.

Я открыла один глаз.

– Миллионерша?

Она беспечно пожала плечами.

– Теперь это не столь выдающееся достижение, как было раньше, но да.

Я открыла другой глаз, задумчиво глядя на нее.

– Она страстная?

Робин моргнула и удивленно хихикнула.

– Зависит от того, что спрашивает.

– Ага. – Я притянула ее ближе к кровати и отпустила ее руку, чтобы положить ладонь на ее бедро, слегка поглаживая большим пальцем теплую кожу над поясом джинсов. – Зависит от того, кто спрашивает? – Скептически повторила я. – И кто бы она хотела, чтобы спрашивал? Мертвый человек или живой?

Робин снова рассмеялась, и я закрыла глаза с удовлетворенным вздохом; мне нравился звук ее смеха, и нравилось тепло, которое при этом разливалось у меня внутри. Она успокаивающе провела рукой по моим волосам, и я расслабилась, наслаждаясь нежностью.

Чуть позже я вынырнула из дремы – не знаю, прошли секунды или минуты, но теплая кожа Робин все еще была под моими пальцами, и я рассеяно погладила ее, открывая глаза, чтобы обнаружить, что она задумчиво смотрит на меня.

– Так, – нерешительно начала она. – Ты хочешь ее?

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем она говорила. Потом я слегка улыбнулась.

– Страстную миллионершу?

Она улыбнулась, но в глазах застыло волнение, и я видела, что она не уверена в моем ответе. Она что, действительно думала, что я скажу 'нет'? Сумасшедшая женщина.

Я обняла ее за талию.

– Да, я определенно хочу ее. Больше чем когда-либо хотела что-либо в этой жизни.

– Она будет счастлива слышать это, – с широкой улыбкой ответила Робин, наклонившись, чтобы слегка поцеловать меня в губы. – А теперь закрой глаза и спи.

– Ладно. – Я закрыла глаза. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Кэйд.

Я улыбнулась и заснула.

* * *

– Кэйд, детка… Проснись. – Мягкие губы прижались к моему лбу. – Дай мне посмотреть в твои великолепные глаза…

Низкий хриплый шепот возле уха вытянул меня из сна, заставляя улыбнуться. И я открыла глаза, награжденная за усилие мягкой улыбкой и темными глазами, сияющими в сантиметрах от моих глаз.

– А… Вот и они. Доброе утро. – Робин снова поцеловала меня в лоб. – Мне нужно возвращаться на площадку, но я хотела сказать, что ухожу. Ты, действительно, проснулась? Ты не устроишь мне смертельный номер потому что не помнишь, что я попрощалась, а?

Я сонно моргнула, и моя улыбка стала шире, когда я вспомнила, что она мне сказала вчера… она любит меня. Робин Вард любит меня.

Черт, это круто.

Я зевнула и погладила ее по руке.

– Я проснулась. Ты в безопасности, трусишка. – Я оглядела комнату. – Который час?

– 4:30…

Я подняла бровь.

– Ты сидела тут всю ночь? Ты хоть немного поспала?

– Немного, – она пожала плечами, и я засомневалась в этом. Робин выглядела утомленной и вымотанной, но ее глаза счастливо сияли. – Я хотела быть здесь, когда ты проснешься. Прости, что приходится уходить. Я предпочла бы быть с тобой, но я и так хожу по лезвию с Лэйн.

Я осторожно повернулась и передвинулась ближе к ней.

– Роб, ты знаешь, что я все понимаю… Прости, что ты вляпалась во все это из-за меня…

– Ш-ш-ш… – Ее пальцы замерли в миллиметрах от моих губ. – Никаких извинений, хорошо? – Я кивнула, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня. – Все в порядке, я просто не хочу вляпываться больше, чем должно. Можно я вернусь вечером?

Я впилась в нее взглядом.

– Если обещаешь не задавать больше таких глупых вопросов.

– О-о. – Робин улыбнулась. – Такая злющая в полпятого утра?

Я покачала бровями, несмотря на боль.

– Держись рядом со мной, детка, и ты узнаешь, насколько злющей я могу быть в полпятого утра.

Она приглушенно хихикнула и изящно выгнула бровь.

– Да ну?

– Ага.

– Ну, тогда я, конечно, буду держаться рядом. Похоже, ты застряла со мной на некоторое время.

– Мне везет. – Улыбнулась я.

– МНЕ везет. – Улыбнулась в ответ Робин. Мы смотрели друг другу в глаза, и улыбки исчезли, когда искра проскочила между нами, наряду с чем-то более глубоким. – Я люблю тебя, – мягко произнесла она.

– Я тоже люблю тебя.

Робин закрыла глаза и глубоко вздохнула, лучезарно улыбаясь.

– Интересно, я когда-нибудь привыкну к этому.

– К чему? – Я коснулась пальцами ее щеки, и она открыла глаза. – Слышать, что кто-то любит тебя?

– Нет, детка… – Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Действительно верить в это.

Глава двадцать вторая

– Эрото-что? – Лиз беспомощно смотрела на меня, обычно безупречно гладкая кожа ее лба была недоуменно наморщена.

– Этороманиакальное бредовое расстройство. – Повторила я. – С… – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, как это назвал детектив Фишер. – Э… Нарцисcическими фантазиями.

Лиз моргнула.

– Ага. И как это на английский переводится? Чтобы простые люди тоже поняли?

Мы пили кофе на маленькой террасе домика для гостей в поместье Лиз, болтали и наслаждались прохладным утренним воздухом – это вошло в привычку за последние двадцать три дня, прошедших с тех пор, как меня выписали из медицинского центра Mid-Key. Лиз настояла, чтобы я остановилась у нее – подальше от общественного внимания – и, после небольшого спора, я приняла ее предложение. С тех пор эти утренние беседы за кофе стали чем-то вроде ритуала; раз в два или три дня Лиз появлялась в дверях домика после моей утренней прогулки – бег все еще был слишком болезненным – и ее утреннего плавания, с графином кофе в руках, и мы болтали около часа, пока кофе не заканчивался. Этим утром, когда Лиз постучалась в мою дверь, я только закончила говорить по телефону с детективом Фишером.

Я слегка улыбнулась и глотнула кофе.

– Мм-хм. В общем, это значит, что Тодд Масси думал, будто у него какие-то отношения или дружба с Робин, и эти истории о том, что Джош бросил ее ради меня… Парня адски разозлило то, что я оскорбила ее и увела его. Его гнев рос несколько недель и, когда он увидел ее со мной, а он считал меня причиной, почему Джош бросил ее, и его просто… перемкнуло.

Лиз подула на свой кофе и рассеяно кивнула, переведя взгляд с моего лица на мое запястье. Я уже здорово поправилась после выхода из больницы – лицо снова было нормального размера и формы, швы немного рассосались и уже не были такими бугристыми и красными как вначале, металлическую пластинку и шину на запястье сменили на более легкую повязку из эластичного бинта, и большинство синяков исчезли или стали бледно-желтого цвета – но свидетельства 'замыкания' Тодда Масси все еще были явно видны.

– И они просто собираются сплавить его в какой-то сумасшедший дом? Даже не будут судить за то, что он сделал? – Лиз обеими руками взяла кружку, сжав белый фарфор пальцами с безупречным кроваво-красным маникюром.

– Это пока не официально, но, похоже, они сомневаются, что он годится для суда. Он продолжает буянить в заключении, напал на двух служителей тюрьмы, прежде чем его передали психиатрам, которые разбираются с такими заскоками. – Я беспристрастно говорила об этом, подавляя бурю эмоций, которые вызывал разговори о Тодде Масси и его нападении на меня.

– А ты что по этому поводу чувствуешь? – Осторожно спросила Лиз, с беспокойством глядя на меня.

Я вздохнула и повела плечами.

– Если честно, облегчение. Детективы и окружной прокурор считают, что, учитывая это нападение и его поведение с момента ареста, пройдет много-много времени, прежде чем он выйдет на улицу; они считают, что так его запрут даже на более долгий срок, чем он мог бы получить в суде.

– Тогда, наверное, так будет лучше.

Я пожала плечами.

– Наверное… Я не хотела бы пройти через это снова, и внимание прессы, которое привлечет суд… – Я задрожала. – Они только-только начали забывать обо мне – и я хотела бы, чтобы все так и оставалось, хотя бы некоторое время.

Я думала, что внимание, которое получила 'встречаясь' с Джошем Рили, было интенсивными, но обнаружила, что нападение клинического душевнобольного с эротоманиакальным расстройством и нарциссическими фантазиями занимает гораздо более высокое место в рейтинге событий, заслуживающих освещения в печати. Добавьте к этому тот факт, что объектом фантазий нападавшего и его навязчивой идеи была Робин Вард, парня которой я недавно увела, и с которой я проводила уик-энд, когда произошло нападение… их пыл был бы безумным, а высказываемые предположения ошеломительными. Слухи о каких-то лесбийских делах между мной и Робин были, но, казалось, они происходили от предыдущих слухов и подпитывались поцелуем в финале сезона, а не какой-то новой информацией. И без новой информации, они постепенно отдаляются от этой темы, хотя и не забывают о ней совсем, но предположений в этой области сделано гораздо меньше, чем я ожидала – я была рада, что ошиблась, думая о неспособности людей шерифа Monroe County оставить эту информацию конфиденциальной.

– Да, кажется, все успокаивается, – заметила Лиз. – Паула говорила, вы дважды проезжали мимо твоего дома вчера, и там практически не было представителей прессы.

Я кивнула.

– Только пара фотографов. Вытоптали мои гортензии и устроили беспорядок на всем пространстве перед домом, но это был красивый пустой беспорядок.

– А остальная поездка? – Небрежно спросила она. – Все прошло нормально?

Вчера я только во второй раз за двадцать три дня пересекала границы владения Лиз. Я знала, что она беспокоится из-за моего отшельничества, но она не пыталась подталкивать меня, и я была ей за это благодарна. На прошлой неделе я, наконец, заставила себя выйти за ворота, сопровождая Райсу в короткой поездке до магазина, и вчера я поехала с Паулой, когда она посещала переполненный торговый центр со списком поручений от Лиз, пытаясь снова привыкнуть к большому количеству незнакомцев вокруг.

– Все прошло прекрасно… На самом деле, даже лучше чем прекрасно. Еще немного нервничаю, но все было не так плохо, как я ожидала, как только я справилась с первым наплывом жути от того, что рядом со мной посторонние люди. Думаю, мне нужно вернуться обратно домой и прекратить скрываться здесь, особенно теперь, когда мой дом больше не осаждает пресса. Я и так уже долго пользуюсь твоим великодушием. Думаю переехать в начале следующей недели.

Лиз замерла на середине глотка и опустила чашку, чтобы коснуться моей руки.

– Кэйд, ты не пользуешься никаким великодушием. Ты знаешь, что тебе здесь всегда рады. – Она вернулась к своему кофе. – Вообще-то, мне нравится, что ты рядом. – Лиз улыбнулась. – Единственный, кроме тебя, кто останавливается в этом домике – мама, и с тобой гораздо легче иметь дело.

– Лиз, я встречалась с твоей мамой. То, что со мной легче иметь дело – не большой подвиг.

Она фальшиво нахмурилась.

– Ты действительно только что плохо отозвалась о моей маме?

Я рассмеялась.

– Нет, мэм. Я никогда бы не сделала этого. – Мы улыбнулись друг другу, и я тихо ударила своей кружкой по ее. – И я тоже наслаждаюсь своим здесь пребыванием, Лиз. Еще раз большое спасибо.

– Кэйд, ты благодарила меня уже сотню раз…

– Значит, это будет сто первый. – Мгновение мы молчали. – Кстати, о маме Стокли, – с любопытством начала я, – как она приняла новости?

Две недели назад Лиз и Денни сделали заявление, которое в значительной степени удивило всех – они не только предали огласке свои отношения, но и объявили о помолвке. Это так сильно взбудоражило средства массовой информации, если не сказать больше, что мое уединение сделало историю о нападении на меня гораздо менее привлекательной для них и, несмотря на уверения Лиз, я все еще не была убеждена, что выбор времени не был преднамеренным.

Лиз рассмеялась.

– О, она немного обеспокоена тем, что он – итальянец и католик, и что я слишком тороплюсь, но уже договаривается с поставщиками провизии и цветов, и подталкивает нас к тому, чтобы назначить дату.

– Ну, это было довольно быстро, – рассеяно заметила я, вспоминая собственное удивление этой новостью, хотя я и знала, что Лиз и Денни вместе. Мой комментарий явно задел Лиз, и я быстро исправилась, – я не говорю, что это хорошо или плохо, Лиз… Просто все случилось очень быстро, и ты многих удивила.

– Боже, если бы я получала доллар каждый раз, как кто-то говорил мне, что мы слишком торопимся… – Она покачала головой и посмотрела на лужайку. Потом снова повернулась ко мне. – У меня было много мужчин, Кэйд… Много, – она выделила последнее слово. – И я сразу поняла, что с Денни все по-другому, и он это понял, так зачем ждать? Потому что другие люди считают это необходимым?

Я подняла руку, оправдываясь.

– Прости, я не хотела, чтобы это прозвучало так, будто я считаю, что ты совершаешь ошибку – я так не считаю. Я видела вас двоих вместе, и думаю, что это хорошо, Лиз. Действительно, хорошо.

Она обдумывала мое извинение, наливая себе кофе и, найдя его удовлетворительным, перешла к другим темам.

– Так, когда Робин возвращается?

Робин уехала в Нью-Йорк для озвучки фильма на студии за день до моего выхода из больницы. Мы ежедневно перезванивались, но она не могла вернуться даже ненадолго, и я ужасно скучала. Так что, сказать, что я ждала ее возвращения в ЛА, было бы преуменьшением.

– Они еще не закончили, но в этот уик-энд, если график не изменится. – Я с благодарностью кивнула, когда Лиз налила мне кофе.

– Готова поспорить, ты дождаться не можешь, а?

– И не говори, – сухо ответила я.

– Ага. – Она рассмеялась. – Ну, не знаю, какие у вас планы на ее приезд, – она намекающе поиграла бровями, – но можешь передать ей, что ее ждут здесь в любое время – я предупредила Райсу, чтобы она ожидала появления Робин.

Я покраснела, но улыбнулась ее заботе.

– Спасибо, Лиз.

Она снова рассмеялась и похлопала меня по руке.

– Всегда пожалуйста, милая.

Через некоторое время Лиз уехала, и я заполнила свое утро легкой разминкой с малым весом и почти полутора часами осторожной растяжки, а также завтраком, деловыми телефонными разговорами и еще одной прогулкой. Было уже за полдень, когда я захватила книгу и устроилась в большом кресле в гостиной, положив одну ногу на пододвинутый стул, а другую – вытянув по полу.

Я была полностью поглощена историей, когда пронзительное бренчание телефона разорвало тишину дома, адски меня напугав.

– Черт… – Резкая боль пронзила спину, когда я вздрогнула от неожиданности. Переведя дыхание, я медленно и аккуратно поднялась с кресла. Опустив книгу на стул, я вышла в холл к телефону.

– Да? – Резко ответила я, пытаясь скрыть раздражение и боль, которую принес этот звонок в мой ленивый день.

– Привет. – Мелодичный голос Лиз раздался на линии. – Прости, что прерываю твой занятый день, милая, но твоя девушка здесь, и мне кажется, что она хочет увидеть тебя, а не меня.

– Моя кто?.. – Я моргнула.

– Твоя девушка. Робин. Помнишь ее? Высокая, темноволосая и заботливая? Которую ты три недели не видела? Я только что разрешила Райсе впустить ее… Так что, надеюсь, ты принимала душ сегодня. И, пожалуйста, скажи мне, что ты сменила на что-нибудь более приличное эти жуткие драные вещи, которые были на тебе с утра… Потому что если это не так, у тебя есть примерно три минуты, чтобы переодеться во что-то, в чем ты не будешь похожа на человека, которого выселили за неуплату…

– Робин здесь? – Глупо повторила я, и посмотрела вниз на себя, хотя и знала, что на мне все еще эти жуткие драные вещи – застиранные штаны, когда-то черные, а теперь серые, обрезанные на середине бедра, и потертая футболка с оторванными рукавами.

«Чудесно».

– На тебе все еще эти вещи, ведь так? – Я нахмурилась, услышав насмешку в ее голосе. – И я была не права насчет трех минут – эта женщина адски спешит, потому что я уже вижу ее автомобиль. У тебя примерно тридцать секунд. Возможно, за это время ты успеешь немного поправить то крысиное гнездо, которое называешь прической.

– Лиз, ты несносна. – Я повесила трубку, слегка улыбаясь ее ответному смеху.

Я подумала о том, чтобы быстро во что-нибудь переодеться, но отклонила эту идею – сейчас мое тело не было способно делать что-либо быстро. Я глянула на себя в зеркало и попыталась хоть как-то привести волосы в порядок, а затем открыла переднюю дверь и прислонилась к косяку, скрестив руки на груди, наблюдая как зеленый Range Rover свернул мимо главного дома к узкой гравийной дорожке, ведущей к домику для гостей.

Она остановилась метрах в шести от двери и выключила зажигание, на мгновение замерев, чтобы посмотреть на меня, перед тем как медленно выйти из автомобиля и двинуться по короткой дорожке к дому. Я знала, что усмешка, сияющая на ее губах, была отражением моей собственной. Секундой позже, я обнаружила себя в ее объятиях, наслаждаясь ее запахом и чувством ее тела, прижатого к моему.

– Привет, – прошептала Робин в мои волосы.

– М-м-м… Привет. – Со стоном удовольствия я растаяла в ее объятиях. – Ты рано.

Одна из ее рук передвинулась к основанию моей шеи, мягко поглаживая.

– Проблемы с графиком на одной из студий, и нам не удастся продолжить до субботы. Лэйн дала всем пару дней отдыха. Мне придется лететь назад в пятницу ночью, но я хотела увидеть тебя.

– Я так рада, что ты здесь… – Я поцеловала ее шею, крепче прижимаясь к ней. – Боже, я скучала по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, – ответила Робин хриплым шепотом, сжимая меня в объятиях. От этого у меня опять заболела спина, но меня это не волновало. Я могла бы стоять так несколько дней.

Несколько минут мы медленно покачиваясь на месте, просто впитывая ощущения, вызванные объятием. Моя правая рука заползла под ее хлопковую футболку, легла на теплую кожу и притянула Робин ближе. Она вздохнула и опустила голову мне на плечо.

При звуке шагов по гравию, мы, наконец, отодвинулись друг от друга. Но к моему удивлению и удовольствию, Робин не отошла далеко, оставив одну руку лежать у меня на плече, когда мы повернулись в сторону Лиз, которая приближалась к дому с самодовольной усмешкой на лице.

– Похоже, твой ранний приезд был хорошо встречен, – Лиз обратилась к Робин.

Робин с улыбкой посмотрела на меня, и я обняла ее за талию, возвращая улыбку.

– Похоже на то.

Когда она снова посмотрела на Лиз, эти двое понимающе усмехнулись, и я почувствовала сговор.

– Ты знала, что она приедет? – С любопытством спросила я.

– Она позвонила утром, когда ты была на своей экскурсии… Сюрприз был моей идеей. Ты бы дергалась весь день, если бы знала.

Конечно, она была права, и сейчас я была слишком счастлива, чтобы поднимать шум.

Лиз остановилась перед нами, засунув руки в карманы своих длинных шорт.

– Денни приедет на обед… Я пришла, чтобы пригласить вас присоединиться к нам.

Я почувствовала, как Робин слегка напряглась. Она посмотрела на меня, потом на Лиз.

– Я… э… вообще-то принесла обед для нас… я думала…

Я с удивлением посмотрела на нее.

– Ты принесла еду?

– Угум. Индийскую.

– Мне нравится индийская кухня, – улыбнулась я.

Робин усмехнулась в ответ.

– Я так и подумала.

Наверное, мы бы долго простояли так, улыбаясь, но Лиз вытащила руки из карманов и счастливо хлопнула в ладоши.

– Прекрасно! Мы придем, как только появится Денни. У вас есть вино, или нам принести?

Я хорошо знала Лиз и заметила игривые искорки в ее глазах, но Робин, очевидно, раньше не имела дело с… озорной стороной блондинки, и наблюдать за ее лицом было забавно. Я прикусила губу, чтобы сдержать смех, но Лиз, отнюдь не раскаиваясь, звонко рассмеялась.

– Лиз, ты несносна. – Легко произнесла я, сжимая талию Робин. – Не волнуйся, Роб, она шутит. Она ненавидит индийскую кухню и, я уверена, у них с Денни запланировано нечто более интересное, чем обед с нами.

Робин оцепенело переводила взгляд с меня на Лиз, которая, наконец, прекратила смеяться и теперь изящно вытирала слезы в уголках глаз.

– Она права, Робин, я шутила. – Она дружески улыбнулась. – Я не мечтаю прервать ваше воссоединение. Вообще-то Денни ведет меня в Matteo's, а потом мы собираемся хорошенько поразвлечься.

– Несчастный ЛА, – пробормотала я, и Лиз рассмеялась.

Робин вернула себе равновесие и тоже улыбнулась.

– Между прочим, Лиз, поздравляю. С помолвкой. Денни – хороший парень.

Улыбка Лиз стала мягче.

– Я тоже так думаю. Спасибо. – Она посмотрела на меня, потом обратно на Робин, и хитро улыбнулась. – Вас тоже стоит поздравить.

Я украдкой покосилась на Робин, задаваясь вопросом, как она отреагирует на то, что наши отношения сравнили с помолвкой Денни и Лиз. Все, что я смогла сделать – это глупо усмехнуться, когда Робин с обожанием посмотрела на меня, поцеловала в щеку, покраснела и ослепительно улыбнулась Лиз.

– Спасибо.

Она снова поцеловала меня, на сей раз в висок, позволив губам ненадолго задержаться. Я закрыла глаза и неловко обняла ее за талию.

– Думаю, мне пора уходить, – с хихиканьем заметила Лиз, и я виновато посмотрела на нее.

– Прости…

– О, не стоит. – Ответила она. – Добро пожаловать обратно, Робин. Вы двое, развлекайтесь сегодня вечером. – Уже уходя, она бросила через плечо. – Не делайте ничего, что не стала бы делать я.

Я позволила ей пройти еще несколько шагов и громко зашептала Робин.

– Не волнуйся, детка, это означает примерно все.

Лиз снова рассмеялась и, не оборачиваясь, махнула рукой. Я еще некоторое время смотрела ей вслед, перед тем как повернуться к Робин.

– Она немного… не такая, как на площадке, да? – Спросила Робин, все еще задумчиво глядя вслед Лиз. – Я всегда задавалась вопросом, почему вы двое – такие хорошие друзья, вы казались такими разными. Но теперь, думаю, я понимаю, почему.

Я нежно посмотрела на уходящую фигуру Лиз и снова повернулась к Робин.

– Да, просто она не многим людям позволяет видеть это.

Робин повернулась и положила руки мне на плечи.

– Тогда, мне хотелось бы узнать ее получше. – Сказала она, целуя меня в кончик носа. Немного отодвинувшись, она замерла, обеспокоенно рассматривая мое лицо. Затем медленно провела пальцами по щеке чуть ниже шрамов. – Все еще болят?

Я повернула голову и поцеловала ее руку.

– Немного, но все не так плохо. Я втираю в них мерзкий крем каждый день, и это адски больно. Но большую часть времени они меня не беспокоят.

– Они довольно сексуально выглядят теперь, когда швы сняли, – произнесла она, снова проводя пальцами по моей щеке, и криво усмехнулась. – Особенно в этой одежде. Очень круто.

Я с сомнением посмотрела на нее.

– Я серьезно. – Робин наклонилась и слегка поцеловала шрам. – Очень сексуально. А в остальном как? Как спина? – Она замерла на секунду и быстро отстранилась. – Ах, черт, а я так схватилась за тебя… это должно было быть больно. Проклятье, мне жаль, Кэйд, я не подумала.

Я подошла к ней и снова обняла за талию, притягивая ее к себе.

– Не так уж и больно, и это того стоило. Честно, – добавила я, чтобы рассеять ее сомнения. – А сейчас, что ты там говорила об обеде?

– Ах, – она осторожно вернула руки мне на плечи и коснулась волос. – Обед в автомобиле. И пара фильмов, чтобы ты могла выбрать…

– Ты еще и фильмы привезла?

– Да… – Робин выглядела почти смущенной. – Я подумала, что вечер с тобой, обед и кино, звучит… хорошо.

– Даже лучше, чем хорошо. – Я улыбнулась, снова запустив руки под ее футболку, поглаживая спину. – Звучит совершенно.

Она быстро выдохнула и моргнула, затем снова чмокнула меня в нос и отодвинулась.

– Хорошо, – оживленно начала она, – все в машине. Еще я купила пива. Индийская еда всегда лучше идет с пивом, мне так и не удалось найти подходящее вино… Ты все еще принимаешь таблетки? Тогда тебе не нужно пить… Я не знала, какие фильмы ты любишь, так что взяла разные… Боевик, драма и иностранное кино…

Я покачала головой, пораженная тем, что она явно нервничала. Я смотрела, как Робин идет к машине и вытаскивает из багажника пару пакетов и шесть банок пива.

– Помочь?

– Нет, спасибо… – Она быстро выпрямилась и ударилась головой о крышу автомобиля. – Черт…

Я подошла к машине и молча забрала у Робин пиво. Она смущенно посмотрела на меня и потерла голову освободившейся рукой.

– Ох… Черт, это больно.

– Бедняжка. – Я подошла ближе. – Дай мне посмотреть. – Она прекратила потирать голову, и слегка наклонилась. Секунду я смотрела на шишку, потом встала на носочки и поцеловала это место. – Вот. Лучше?

– Спасибо. – Робин немного нервно улыбнулась.

Я отстранилась и кивнула на дом.

– Идем, Вард, я есть хочу.

* * *

Домик был переделан из амбара, с большой гостиной, кухней, двумя спальнями и ванной на нижнем этаже, и хозяйской спальней и ванной на втором этаже над гостиной. Робин остановилась в холле, с любопытством оглядываясь, пока я продолжала идти к кухне.

– И это – домик для гостей? – Со смешком спросила Робин. – Лиз, должно быть, ужасно любит своих гостей.

Я улыбнулась, убирая пиво в холодильник, и вышла в холл.

– Когда мы возвращались из больницы, она сказала, что это был амбар, но я думаю – это чушь. – Робин все еще оценивающе оглядывалась, и я взяла у нее мешки и вернулась на кухню.

– Ну, чем бы оно ни было раньше, сейчас это место выглядит хорошо.

– Ага. Почему, как думаешь, я согласилась остаться здесь? Это место выглядит лучше чем мой дом. – Я начала выкладывать еду из пакетов на стол.

– А мне нравится твой дом. Он изящный.

Оглянувшись, я обнаружила, что Робин стоит в дверях и смотрит на меня.

– Мне он тоже нравится, – ответила я, поворачиваясь обратно к столу, – хотя, думаю, скоро начну искать себе другое место жительства… Мои соседи готовы линчевать меня. – Я открыла одну коробочку, вдохнула аромат специй. – Боже, Роб, это прекрасно пахнет. Когда ты… Ох-х-х… – Я задохнулась, когда Робин подошла, остановившись максимально близко, но не касаясь меня, и поцеловала мою шею.

– ТЫ пахнешь прекрасно, – пробормотала Робин. Ее горячее дыхание обжигало мне кожу. Затем ее губы переместились на мое плечо, потом к уху, и она слегка прикусила мочку. – И на вкус тоже прекрасна.

Волна возбуждения застала меня врасплох, и я закрыла глаза, ухватившись за край стола здоровой рукой, положив вторую руку ладонью на стол.

«Иисус…»

Робин опустила руки на стол с обеих сторон от моих; я чувствовала, как ее напряженные соски прикасаются к моей спине, и как она слегка двигается из стороны в сторону, и ее дыхание становилось все быстрее, когда она терлась об меня.

– Боже, Кэйд, – ее голос прерывался. – Не могу поверить, насколько я сейчас тебя хочу.

Я застонала, и Робин снова поцеловала мою шею, слегка посасывая кожу. Я наклонила голову в сторону, чем она немедленно воспользовалась, целуя кожу под челюстью и возвращаясь обратно к уху, где она провела языком по тонкой коже.

И постоянное размеренное движение за моей спиной, касаясь меня грудью. Масса эмоций была подавляющей, и я могла только дышать. Все мое тело дрожало и, чтобы не упасть, я сильно оперлась о стол забинтованной рукой, взвизгнув от удивления, когда острая боль пронзила запястье, отчего слезы выступили на глазах.

– Черт, – прошипела я, притягивая руку к груди и укачивая ее. – Чертов черт, черт, черт…

Робин отскочила от меня так, будто ее ударили, и быстро отошла на пару шагов назад, но потом нерешительно вернулась, подняла руку и замерла, не зная, как помочь.

– О, проклятье. О, Боже, Кэйд, прости…

– Ничего, – просипела я через стиснутые зубы, медленно дыша через нос, пока боль не превратилась в просто гудение.

– Вовсе нет, – сердито ответила Робин, проведя дрожащей рукой по волосам. – Иисус, ты только вышла из больницы, ты еще не оправилась, а все, о чем я могу думать – это как быв поскорее затащить тебя в постель…

Я слегка улыбнулась, несмотря на боль. Может, она и думала, что это плохо, но я была необычайно довольна ее рвением в желании привести меня в горизонтальное положение. Это означало, что, несмотря на произошедшее и некоторые изменения в моей внешности, Робин все еще хочет меня. Я даже не понимала, как волнуюсь из-за этого, пока ее действия не развеяли мои опасения.

Продолжая укачивать больную руку, я развернулась и прислонилась к столу.

– Роб, все хорошо.

Она отошла на несколько шагов от меня и помотала головой, глядя в пол.

– Милая, – я шагнула к ней и прикоснулась к ее щеке здоровой рукой. – Детка, посмотри на меня. – После нескольких секунд колебания, она подняла голову, встречая мой взгляд, и ее темные глаза были полны раскаяния. Я погладила ее щеку. – Робин, ты не сделала ничего плохого. Вообще-то, я даже чувствую облегчение, что ты все еще хочешь меня, после всего, что случилось. – Она собиралась возразить, но я передвинула руку, прижав пальцы к ее губам. – Дай мне договорить. – Удостоверившись, что она не будет больше прерывать, я продолжила. – Я люблю тебя, и я хочу тебя так же, как ты хочешь меня. Я так сильно по тебе скучала… скучала по твоим прикосновениям и близости, которая была между нами в тот уик-энд… я хочу вернуть это все и, надеюсь, ты тоже этого хочешь.

Я убрала пальцы обратно на ее щеку, чтобы она могла ответить, и Робин повернула голову, чтобы поцеловать их, перед тем как заговорить.

– Больше всего на свете, – мягко произнесла она.

– Хорошо. – Я улыбнулась и наклонилась, чтобы быстро поцеловать ее. – Тогда нам просто нужно быть более осторожными некоторое время, вот и все. Но, пожалуйста, не отстраняйся от меня… пожалуйста.

Робин медленно кивнула.

– Хорошо.

Я опустила руку вдоль ее руки и сжала ее ладонь.

– Хорошо. Как насчет того, чтобы поужинать, включить фильм и посмотреть, что случится дальше?

Робин медленно улыбнулась и сжала мою руку.

– Я не против.

А дальше, после обеда, случилось то, что я заснула.

Заснула после двух банок пива, удобно устроившись на кушетке, оперевшись о Робин, чувствуя ее размеренное дыхание на своей щеке, ее тепло за моей спиной, ее пальцы, рассеяно поглаживающие мои волосы.

Когда я открыла глаза, эмблема DVD медленно прыгала по экрану, напомнив мне пинг-понг, и ее тусклый свет мерцающе освещал комнату. Я подняла голову и слегка повернулась, чтобы проверить, не спит ли Робин, и обнаружила, что она смотрит на меня с мягкой улыбкой.

– Привет. – Она нежно поцеловала меня в висок.

– Привет. – Я опустила голову обратно ей на грудь и сонно потерла глаза рукой. – Прости… То еще свидание, правда? Давно фильм закончился?

Я почувствовала, как она пожала плечами.

– Некоторое время назад. Я не жалуюсь. Это прекрасно – даже просто обнимать тебя так.

Я усмехнулась и повернула голову, чтобы поцеловать ее подбородок.

– Робин Вард, ты такая славная.

Она хихикнула и начала поглаживать мой живот.

– Мне по-разному называли, Кэйд, но славной – ни разу.

– Времена меняются, – твердо ответила я, целуя ее шею и плотнее прижимаясь к ее телу.

– Это точно, – мягко ответила Робин, нежно сжимая меня в объятиях. – Тебе, наверное, нужно в постель, а? Ты спишь наверху или где-нибудь здесь? – Я напряглась, и она прекратила поглаживания. – Кэйд?

– Ты останешься? – Спокойно спросила я, стараясь не затаить дыхание в ожидании ее ответа.

Она снова начала ласкать мой живот.

– Я хотела бы, если ты не против.

– О, я определенно не против. – Я осторожно развернулась и посмотрела ей в глаза. – Помнишь, во Флориде ты сказала, что всегда хочешь, чтобы я была в твоей постели? Это работает в обе стороны, милая.

Я подчеркнула свои слова быстрым крепким поцелуем. Робин моргнула от удивления, и я слегка погладила ее щеку забинтованной рукой, перед тем как встать с дивана. Аккуратно выпрямившись, я протянула здоровую руку Робин, которая все еще лежала на диване, глядя на меня с плохо скрываемым беспокойством. Когда она не двинулась с места, я пошевелила пальцами.

– Давай, женщина. Время идет.

Она подняла бровь, и я не смогла сдержать усмешку.

– Я когда-нибудь говорила тебе, как я обожаю твои брови?

Вторая бровь присоединилась к первой на лбу.

– Насколько я помню, нет.

– Хорошо, теперь сказала. Они действительно изумительные.

Робин улыбнулась и приняла мою руку, плавно поднимаясь с дивана, абсолютно не опираясь на меня.

– ТЫ – действительно изумительная. – Она наклонилась и быстро поцеловала меня. – Странная, но изумительная.

Я улыбнулась, решив, что это комплимент, и потащила ее к лестнице, по дороге выключив телевизор и DVD. Робин покорно следовала за мной несколько шагов, а затем остановилась.

– У меня рюкзак в машине… – Она выглядела слегка обеспокоенной. – Захватила вещи потому что… надеялась, думаю. У меня там ночнушка…

– Она тебе не понадобится.

Робин стояла, с сомнением глядя на меня.

– Кэйд, я знаю, что мы уже говорили об этом, но не уверена…

– Робин, пожалуйста… прекрати так много думать и просто иди со мной, – спокойно попросила я, снова потянув ее за руку. После некоторого колебания она последовала за мной, и мы поднялись по лестнице в просторную спальную с толстым мягким ковром на полу и огромной низкой кроватью.

На лестнице я остановилась, и ткнула в выключатель, на удивление попав в тот, что был нужен – который зажигал только четыре бра на разных стенах комнаты – всего со второй попытки.

Я сделала несколько шагов к кровати, потянув за собой Робин, затем развернулась к ней и поднесла ее руку к губам. Она прикрыла глаза, когда я опустила ее руку и легко провела пальцами по ее животу, чувствуя дрожь ее мышц в ответной реакции, остановившись на подоле футболки.

– Я хочу раздеть тебя… – Мягко произнесла я, поднимая забинтованную руку, – но, думаю, мне понадобится некоторая помощь.

Робин шагнула назад, неотрывно глядя мне в глаза, и медленно двинулась руками к застежке шорт. Расстегнув пуговицу и молнию, она стянула шорты вместе с нижним бельем, и отпнула их в сторону. Быстрым движением она стащила футболку через голову и кинула ее к шортам. Вскоре к этой куче присоединился лифчик.

Я проследила за падением последнего предмета туалета на пол и позволила своему взгляду совершить медленное путешествие по ее длинным загорелым ногам, кратко задержавшись на темных волосах между бедер, и дальше вверх по длинным мышцам плоского живота, маленькой упругой груди с напряженными коричневыми сосками, высокой изящной шее… Робин встретила мой взгляд без каких-либо признаков смущения или неловкости, она стояла, гордо выпрямившись, почти высокомерно, и имела на то полное право.

– Ты потрясающая, – с благоговением прошептала я, делая шаг вперед, чтобы провести рукой по ее плечу, по груди, и дальше на живот, остановившись чуть выше пупка. – Такая красивая… – Я наклонилась, чтобы провести языком по коже ее груди, медленно двинуться ниже и захватить губами напряженный сосок.

Робин зарычала от удовольствия, ее руки оказались у меня на затылке, притягивая ближе, пока я ласкала губами и языком ее сосок. Наконец, я отодвинулась и подвела ее руку к подолу моей футболки.

– Теперь ты. Руки, – скомандовала она, и я послушно подняла руки, позволяя ей стянуть с меня футболку через голову. Футболка отлетела в сторону и Робин профессиональным взглядом окинула мой кружевной лифчик, перед тем как расстегнуть его, оставив поцелуй на коже, и небрежно отбросить в общую кучу. Она медленно опустилась на колени, оставив линию поцелуев на моем животе, расстегнула молнию на шортах, позволив гравитации довершить дело. Потом Робин села на пол и просто смотрела. Я спокойно стояла под ее взглядом, чувствуя такое же доверие, и обнаружив, что под ее взглядом это просто.

Любовь, желание, нежность… Все это и даже больше я находила в ее глазах. Я мягко улыбнулась и коснулась ее щеки.

– Иди ко мне.

Она медленно поднялась на ноги.

– Я боюсь причинить тебе боль, Кэйд, – мягко произнесла она. – Я не хочу причинять тебе боль.

– И не причинишь, детка. – Я нежно улыбнулась. – Мы с этим справимся.

И мы справились.

Мы лежали лицом к лицу на кровати, обмениваясь долгими мягкими поцелуями и нежными прикосновениями, руки скользили по теплой коже, повторно знакомясь друг с другом.

– Боже, я скучала по этому, – пробормотала Робин. Она скользнула ладонью от моего бедра, по животу и накрыла грудь, мягко сжимая.

– М-м-м, – я глубоко вздохнула и повторила ее движение, проводя большим пальцем по ее соску, и захватывая ее губы в новом долгом поцелуе.

Темп был медленным и нежным, без напора и спешки и, когда наши пальцы, наконец, сделали свое дело, оргазм был неожиданно интенсивным. Мы цеплялись друг за друга, я спрятала лицо в ее волосах, она прижалась лбом к моей шее.

– Боже, Робин… – Мой вздох был наполовину рыданием, наполовину смешком – я была уничтожена эмоциями, которые она вызывала во мне.

Она немного отодвинулась и провела по моей щеке дрожащей рукой, удивлено глядя на меня.

– Почему я не знала, что это может быть так?

– О, детка… – Я мягко поцеловала ее и прижалась лбом к ее плечу, не в силах подобрать слов.

Она осторожно перекатилась на спину и обняла меня, после того как я удобно устроила свое забинтованное запястье между нами. Я опустила голову ей на грудь, здоровой рукой обнимая Робин за талию, чтобы плотнее притянуть к себе.

Она поцеловала меня в макушку, поглаживая спину.

– Я люблю тебя, детка.

Я повернула голову и поцеловала ее грудь.

– Я тоже люблю тебя, милая.

Робин провела со мной оба дня ее отпуска; я продолжала ждать, когда она скажет, что ей нужно ехать домой, или что ей нужно еще кое-что сделать, но она осталась, и мы попали почти в нормальный ритм жизни. Короткая прогулка с утра, чтение газет за долгим завтраком, более длинная прогулка от поместья Лиз днем, тихий обед и просмотр кино или телевизора перед ужином, и нежная любовь перед тем, как уснуть в объятиях друг друга.

Это была идиллия; настолько близко к совершенству, как никогда раньше, и я осознавала с подавляющей уверенностью – это именно то, чего я хочу. Я никогда раньше даже в мыслях не использовала определение 'навсегда'; вообще-то я даже смеялась над мыслью о том, что один человек сделает меня счастливой на всю оставшуюся жизнь, но сейчас, впервые, я могла себе это представить. Я нашла того, кто мог сделать 'навсегда' возможным и, когда она будет готова, это – именно то, о чем я попрошу.

Глава двадцать третья

– Так, – Конни медленно моргнула, ее лицо не выдавало никаких эмоций.

Она сняла очки в тонкой золотой оправе и несколько раз стукнула дужкой по нижней губе, задумчиво глядя на меня. Опустившись обратно на стул, Конни отпустила очки, которые повисли на витой золотой цепочке, охватывающей ее шею, и сцепила пальцы в замок.

– Так, так, так.

Я слегка улыбнулась и глотнула эспрессо, который ее помощник принесла мне пару минут назад, следя за реакцией Конни с вниманием, которого я не чувствовала; возможные последствия того, чем я только что поделилась с ней, ни капельки меня не волновали.

– У тебя было богатое событиями лето, не так ли? – Некоторое время она покачивалась на стуле, глядя в стену. Вопрос был риторическим, так что я не стала отвечать, глотнув еще кофе. Закончив раскачиваться, Конни впилась в меня внимательным взглядом. – Знаешь, – теперь ее руки соприкасались кончиками пальцев, – четыре месяца назад ты была моим самым простым клиентом. Размеренные съемки, желание оставаться в тени, подальше от взглядов общественности, редко нуждалась в чем-нибудь…

Я, извиняясь, скривилась.

– Да, Кон, прости, что все так внезапно ухудшилось…

Она властно махнула рукой.

– О, ради Бога, Кэйд, не нужно жалеть. Это моя работа, и она мне очень нравится. А еще мне нравишься ты – чего я не могу сказать о большей части моих клиентов, и знаешь что, так даже интереснее для меня. – Она улыбнулась, и я немного расслабила напряженные плечи. – Так. – Конни наклонилась вперед, оперевшись локтями о стол. – И что ты хочешь, чтобы я с этим сделала? Ты ведь поэтому мне рассказала. И, кстати, спасибо. Что рассказала.

Я кивнула, слегка усмехнувшись.

– Я знаю, как ты ненавидишь, когда люди знают больше тебя.

– Прах побери, адски ненавижу, – гневно произнесла она, и мы обе улыбнулись.

Я поставила чашку на край ее стола и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу.

– И одна из причин, почему я рассказала тебе – у Робин скоро завершатся съемки в 'Lost Key' и она вернется в ЛА, и я не знаю, чем это в итоге закончится, но планирую проводить с ней столько времени, сколько смогу. Я хотела бы, чтобы ты была подготовлена на случай, если информация просочится; нужно, чтобы был какой-то… план, думаю, как отвечать на это.

Конни кивнула.

– А другие причины.

– Думаю… – Я беспомощно пожала плечами. – Думаю, я ищу совета.

Ее тонкие брови поползли на лоб.

– Насчет твоей… сексуальной жизни?

Я тихо рассмеялась.

– Нет… насчет того, как сохранить мою сексуальную жизнь МОЕЙ.

– Ах. Тогда ладно. – Конни снова откинулась на спинку стула и наклонила голову набок. – Для начала, ответь на такой вопрос – ты хочешь придать это гласности?

– Боже, нет, – я решительно тряхнула головой. – По крайней мере, не как на шоу Барбары Уолтерс и не сейчас. – Меня пробила дрожь при мысли о том, какое внимание прессы привлечет эта новость. – Я не хочу прямой лжи, но и публичных заявлений тоже… Ох! – Я расстроено провела рукой по волосам. – Меня адски бесит просто необходимость волноваться об этом. Это не новости, это, прах побери, моя жизнь! – Сердито произнесла я. Конни подняла бровь. Я криво улыбнулась ей. – Прости.

Она успокаивающе махнула рукой. Я наклонилась вперед, оперевшись локтями о колени.

– Конни, эти отношения чрезвычайно важны для меня. Уже и так достаточно… осложнений, – я тщательно подбирала слова, – и без того, чтобы выносить все на публику. Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы это случилось из-за меня или Робин, а не из-за вмешательства СМИ или общественного мнения. Я хочу разобраться с этим без посторонних глаз, и я хочу, чтобы ты подсказала мне, как это сделать.

Конни пару секунд вглядывалась в мое лицо, потом медленно кивнула.

– Хорошо. – Она взяла ручку и начала постукивать ею по столу. – Вот, как я это вижу, Кэйд. Есть два фактора, на которые следует обратить внимание. Первый, – она махнула в мою сторону ручкой, – ты – лесбиянка… – Еще один острый взгляд, и она добавила, – или, по крайней мере, би. И, хотя ты не хочешь лгать об этом, но и не хочешь, чтобы это стало достоянием общественности прямо сейчас.

Конни подождала, пока я кивну, и продолжила:

– Если бы это было все, с чем придется иметь дело, то это не так сложно, как принято считать. Особенно теперь, когда ты почти исчезла со страниц журналов. Рон Чандлер, Тара Сан, Рена Кохлакис, Оуэн Люсио… Это знаменитые гомосексуалисты, которые живут, как им нравится, не выставляя это на всеобщее обозрение. Не привлекать внимания и вести уединенный образ жизни – обычно все, что необходимо, и я знаю, что на это ты вполне способна.

Я снова кивнула. Все знали, что упомянутые люди – гомосексуалисты, но пресса никогда не упоминала об этом.

– Что несколько усложняет твое положение, – продолжила Конни, криво усмехнувшись, – фактор номер два: ты решила излить свои новоприобретенные наклонности, начав строить отношения с весьма заметной общественной фигурой, которая, согласно последним слухам, публично строит отношения с другой весьма заметной общественной фигурой. – Конни прижала ручку к подбородку и нахмурилась, тщательно подбирая слова. – М-м-м… Как, на самом деле, вписывается в это Джош Рили, Кэйд?

Я слегка улыбнулась, удивленная ее внезапной деликатностью.

– Ты имеешь в виду, что Робин обманывает Джоша, и я – 'другая женщина'?

– Ну, – она слегка прищурилась – единственный признак, что мой вопрос заставил ее волноваться. – Хм… Да.

Я хихикнула.

– Робин и Джош – не пара, и Джошу прекрасно известно о наших отношениях.

Конни с облегчением вздохнула.

– В общем, я так и думала, но нужно было убедиться…

– Думала… – Я моргнула. – Серьезно?

– Конечно. – Она пожала плечами. – Я достаточно часто встречалась с merks, чтобы научиться их распознавать. Хотя, эти двое поступают хитрее, так как они, очевидно, нравятся друг другу – иногда это слишком очевидно, влюбленные просто не смогут долго этого выдерживать, это так патетично…

– Эм… – Я нахмурилась, прерывая ее словесный потоп. – Э… merks?

– Merkins, – пояснила она, посылая мне тот же нежно-снисходительный взгляд, что и Лиз, когда выясняла, что я не понимаю, как работает шоу-бизнес. – Когда женщина встречается с мужчиной, чтобы скрыть свою сексуальную ориентацию. Если мужчина – гей, то это называется beard.

– Ты шутишь. – Я посмотрела на нее. – Для этого есть НАЗВАНИЕ?

– Конечно, есть. У нас для всего есть названия. И это – обычная практика…

Ну, я знала это. Я не совсем невежественная. Просто мне в голову не приходило, что у них есть НАЗВАНИЕ для этого.

Подняв кружку, я отпила кофе.

И откуда вообще взялось это merkin? Кто-то просто вытащил это слово из задницы? Звучит как название фирмы по истреблению муравьев…

– …Робин планирует продолжать что-то с Джошем Рили? Потому что это может немного подпортить твои планы по сохранению конфиденциальности…

– Эм? – Звуки голоса Кони оторвали меня от мыслей о merkins.

Она постучала ручкой по столу.

– Я спросила, планируют ли эти двое продолжать свою игру. Потому что, откровенно говоря, Кэйд, на нее обращают гораздо больше внимания. И ее действия больше чем твои, будут влиять на конфиденциальность ваших отношений. Чтобы вести частную жизнь нужно быть частным человеком. То есть, держаться подальше от клубов, премьер, вечеринок и других событий, которые посещают много репортеров и папарацци. Если она сможет скрыться от любопытных взглядов и сделать это так, чтобы не создать слишком много шума, то ты получить то, чего добиваешься. – Конни положила ручку и снова сплела пальцы в замок. – С другой стороны, если она продолжит появляться на публике с Джошем Рили, что делает ее объектом внимания прессы, а значит слухов и мнений, конечно, трудно говорить о какой-либо конфиденциальности.

– Я… – Я прикусила губу, обеспокоенная тем, что не знаю ответа на этот вопрос. – Я не знаю, – наконец, призналась я, и вздохнула. – Не думаю, что так, но, на самом деле, мы не говорили об этом.

Небольшое подергивание левой щеки было ее единственной реакцией на мой ответ.

– И ты не будешь возражать, если они продолжат притворяться парой? – Прямо спросила Конни.

– Я… – Я покачала головой. – Нет. Не буду.

– Я так не думаю. – Конни снова подняла ручку и смотрела на нее пару секунд, прежде чем поднять взгляд на меня. – Так что, тебе нужно выяснить, что собирается делать Робин, а потом спросить себя, сможешь ли ты жить с этим.

Несколько секунд я смотрела ей в глаза, затем отвела взгляд.

– Да. – Спокойно произнесла я. – Это основной вопрос, так?

* * *

Солнце висело низко над океаном слева от меня, легкий ветерок охлаждал кожу, смягчая жар горячего воздуха, поднимающегося от песка с обеих сторон дорожки. Размеренный стук моих кроссовок по асфальту успокаивал, и я глубоко вдохнула, чтобы медленно выдохнуть через пару шагов, чувствуя, что улыбка сама наползает на губы.

Приятно было бежать.

Я только несколько раз бегала после нападения, и каждый раз мне удавалось продвинуться дальше. Сегодня я была рада, что небольшая боль в спине, сопровождавшая предыдущие попытки, пришла только на четвертом километре.

Покосившись на своего партнера по бегу, я ревниво отметила его спортивный широкий шаг и только слегка учащенное дыхание. Фотохромные темные очки, белая бейсболка, белая футболка и синие шорты – он выглядел на двадцать лет и, если бы на футболке не проступили пятна пота, я решила бы, что он даже не вспотел.

«Хвастун».

Выступление Джоша на Уимблдоне прервалось из-за какого-то кишечного вируса, который поразил его во втором туре, вызывая судороги, тошноту и усталость. В третьем туре ему удалось победить, но в четвертом туре, играя против подвижного молодого австралийца, Джош пропустил несколько прямых ударов. Мы пару раз болтали с ним с тех пор, как он вернулся в ЛА на той неделе. Мы все говорили о встрече, но только сейчас смогли найти для этого время. Джош предлагал пообедать, но мне хотелось побыть на открытом воздухе после первого дня съемок нового сезона '9О', так что мы пошли на компромисс. Сначала пробежка по бульвару, а потом ужин в его доме на манхэттенском пляже.

Скоро мы развернулись, чтобы бежать обратно к стоянке, где ждали его автомобиль и Твайла.

– Я знаю, ты можешь легко сделать меня, Джош, – я обогнула пару, прогуливающуюся по дорожке. – Тебе не обязательно ждать. Когда ты заговорил о совместной пробежке, я не думала, что, в самом деле, буду бежать РЯДОМ с тобой.

Он усмехнулся мне и покачал головой, огибая пешеходов.

– Да ладно, Кэйд. Я все еще не полностью пришел в себя после отравления, и не хочу бежать слишком быстро, особенно на такой жаре. – Он оценивающе посмотрел на меня. – Ты как? Продержишься до стоянки?

Я кивнула.

– Чувствую себя прекрасно. И мне нравится эта жара.

– Ладно. Робин сказала, что задницу мне оторвет, если я позволю тебе переусердствовать.

– Ты говорил с ней сегодня? – С любопытством спросила я, когда мы обгоняли по песку большое семейство, прогуливающееся по дорожке.

– Да, она хотела сказать, что вернется в четверг. – Джош покосился на меня. – Ты ведь уже знаешь это, верно?

Я кивнула и не смогла сдержать усмешку.

– Ага.

Джош заметил мою улыбку и рассмеялся, качая головой.

– Боже, вы двое… – Он взмахнул рукой. – Ах, ах, ах.

– А, помолчи. – Я шлепнула его по руке, не прекращая улыбаться. – Ты просто ревнуешь, – шутливо заметила я.

– Черт, ты права, – серьезно ответил он, криво улыбнувшись в ответ на мой удивленный взгляд. – Да, я помню, что говорил о концентрации, и что я не могу отвлекаться на отношения, – он замолчал, когда парень в одних шортах на роликах проехал между нами, – но это не значит, что я не хочу отношений, – закончил он, весело глазея на девчонку в крошечных кожаных шортах, катающуюся в стороне от дорожки на роликах.

– Прости… Ох, – я чуть не упала, когда роллер с длинными светлыми дрэдами и без рубашки пролетел мимо. Джош придержал меня, и я благодарно улыбнулась, перед тем как продолжить. – Когда мы говорили об этом, думаю, я просто решила, что тебе это не интересно. – Я махнула рукой. – Ну, отношения и все такое.

– О, – он рассмеялся, – вполне интересно. Меня довольно просто отвлечь. Я забываю обо всем на свете… – Он обеспокоенно замолчал.

– На мой взгляд, звучит неплохо, Джош. – Я тепло улыбнулась ему. – Я бы сказала, что какой-то девочке очень повезет.

– Посмотрим. Благодаря тебе, – он ткнул меня кулаком в плечо, – похоже, я скоро снова нырну в водоем отношений. Робин сказала, что она больше не может сопровождать меня на разные мероприятия.

Я моргнула и почти остановилась.

– Так и сказала?

– Да, – подтвердил он. – Она сказала, что даже мысли об этом ей кажутся неправильными.

– Так и сказала? – Повторила я, медленно расплываясь в улыбке.

– Конечно, сказала. – Джош закатил глаза. – Ты что, правда думала, что она будет продолжать сопровождать меня, когда она до беспамятства влюблена в тебя?

– Ну, – теперь я чувствовала себя виноватой за такие мысли, – я надеялась, что нет, но мы не говорили об этом…

– Ты спрашивала ее?

– Хм… Нет. – Я смущенно посмотрела на него. – Мы обе не слишком общительны. Конечно, мы о многом говорили, но не о нас. Я не хочу торопить ее… – Я замолчала, вдруг осознав, насколько это странно – я обсуждаю проблемы своих отношений с бывшим моей возлюбленной. И самое фантастичное состоит в том, что я не испытываю от этого никакого дискомфорта. Кроме того, наверное, никто не знает Робин лучше Джоша. Мысленно пожав плечами, я продолжила. – Я боюсь, что если поступлю так, она снова отдалится от меня… Я не хочу потерять ее, и боюсь задавать вопросы, на которые она не готова ответить.

Он покачал головой, когда мы обегали по песку женщину, выгуливающую стадо пуделей. Собаки шумно облаяли нас.

– Не думаю, что тебе стоит волноваться о том, чтобы не потерять ее, Кэйд… Она кажется полностью погруженной в ваши отношения. Видимо, между вами стоят нерешенные вопросы… И тебе нужно поговорить с нею об этом. Я знаю, Робин не большой любитель обсуждать свои эмоции, но если ты задашь прямой вопрос, она не станет уходить от ответа.

«Погруженной? Нерешенные вопросы?»

– Ты что психиатр? – Спросила я, слегка улыбнувшись.

Он усмехнулся.

– Просто зови меня – доктор Джош.

Я рассмеялась, сняла с пояса бутылочку с водой и сделала несколько больших глотков.

– Так. – Я подала бутылку Джошу. – Мне не стоит волноваться, что Робин притормозит, если я подниму эти нерешенные вопросы? Я правильно тебя понимаю?

– Ага. – Он вытер рукавом футболки пот со лба и стрельнул взглядом на группу девушек в бикини, которые захихикали, когда мы пробегали мимо. Я не могла их винить – парень чертовски хорошо сложен. – Кэйд, – продолжил он, улыбнувшись девушкам, – Робин любит тебя. Тот факт, что она призналась в этом мне и тебе, говорит сам за себя. Я не думаю, что ты сможешь избавиться от нее, даже если приложишь к этому усилия. Если хочешь что-то узнать – просто спроси.

– В твоих устах это выглядит легко, – добродушно проворчала я.

– Я знаю. – Он усмехнулся. – Разве это не раздражаетnote 31?

– Ужасно. – Я фыркнула, улыбаясь его шутке, и его словах о Робин.

Впереди уже виднелась стоянка, и я задумчиво оценила расстояние. Усмехнувшись Джошу, я хлопнула его по животу. Сильно.

– Попробуй, догони! – Завопила я, ускоряя бег. Я даже позволила себе представить, что могу победить.

Глава двадцать четвертая

– Тишина… – Решительно произнес Нейт, и в переулке тут же воцаряется молчание. Переулок был произведением группы проектировщиков и художников, построенным между зданий студии. – Мы начинаем…

Через пару секунд тишину нарушал только шум дождя звенящий по крышам и хлюпающий по лужам. Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться и игнорировать окружающую среду – холодный дождь, пропитывающий мои волосы и одежду, и твердый мокрый тротуар подо мной. Подавив дрожь, я прокляла глупые детские мечты, которые привели меня в кино.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет последний дубль…»

Прошло уже шесть недель с нападения, пять – с тех пор, как я вышла из больницы, десять – с того времени, как я переехала из дома Лиз обратно к себе, и три – с начала съемок нового сезона '9О'. Мое тело зажило хорошо, и проблем с физическими аспектами работы или графика не было, но мое флоридское приключение все еще создавало проблемы из-за накладок, смесей и макияжа, призванного скрывать медленно заживающие повреждения моего лица. Сложный грим занимал дополнительно по полтора часа каждое утро, и нам с Юлией приходилось появляться на площадке в пять утра и тратить дополнительное время на поддержание его в хорошем состоянии между дублями, что влияло на графики съемок всех членов группы и являлось причиной ссор и разногласий в команде. Когда количество жалоб достигло предела, Грант поговорил с Дорном, Дорн поговорил со своими сценаристами и – на следующий день начало сезона было переписано так, чтобы у моего персонажа была причина иметь шрамы.

Начало занимало два часа – продолжение одного из 'to-be-continued'note 32 эпизодов, который получил высокие оценки зрителей. По сценарию все шесть главных персонажей расследовали ряд убийств схожего стиля, которые, видимо, были связаны с мексиканской мафией La Eme. Первоначально, в заключительной сцене первого часа должно было быть нападение на свидетеля, чтобы он не давал показаний. Теперь сценаристы сделали жертвой нападения моего персонажа – Риту, и добавили несколько почти слащавых сцен в больнице в начала второго часа: где Лиз будет выглядеть обезумевшей от горя, парни будут выглядеть стоическими и заботливыми, и все будут выглядеть смущенными, когда персонаж Робин – Джудит – появится в больнице, чтобы навестить Риту.

Новые сцены были намечены на вторую неделю съемок, но Нейт, в своей бесконечной режиссерской мудрости, решил, что эта не по-летнему холодная и дождливая ночь – совершенный фон, создающий подходящее для нападения настроение. Поэтому я, почти в полночь, после целого дня съемок, валялась на земле в темном грязном 'переулке'; замерзшая, мокрая и ужасно раздраженная из-за того, что мои планы на вечер с Робин, которую я не видела две недели, и которая, наконец, приехала в ЛА сегодня вечером после окончания съемок 'Lost Key', пришлось отменить.

– Сцена 11С, дубль пять… метка! – Чей-то вопль сопровождался громким щелчком.

– Приготовились, – снова повторил Нейт, – …и, начали!

Я вынудила себя не дергаться, когда руки грубо схватили меня за ворот рубашки, слегка приподнимая от земли, и горячее дыхание с легким запахом сигаретного дыма, коснулось моего лица.

– Слушай сюда, сука. – Резкие слова были подчеркнуты грубым рывком, от которого мой персонаж болезненно скривилась. – Забудь о том, что ты когда-то слышала имя – Юлианн Хернандэз.

Я ненадолго открыла глаза, чтобы увидеть глумливую ухмылку на смуглом лице надо мной. Актер, который играл нападающего – Дэвид, кажется – действительно был весьма… запугивающим. И, как и во время прежних дублей, я испытала момент неловкости, обнаружив его лицо так близко. Я с трудом подавила желание защититься, напомнив себе, что Тодд Масси заперт далеко в интенсивной психиатрии в психиатрическом центре Laurel Hills в Tampa, и мужчина, нависающий надо мной, не является угрозой. Я сжала зубы и тихо застонала, голова качнулась вбок, демонстрируя поддельную кровь и настоящий холодный дождь на моей щеке. И все это тут же начало стекать по шее за воротник, щекоча кожу.

– Рита? – Позвал приглушенный голос. Невдалеке послышались гулкие шаги.

Мужчина невнятно ругнулся и еще раз тряхнул меня, перед тем как уронить на мокрый асфальт. Я вздрогнула и лежала неподвижно, когда он ушел в ночь.

Быстрые шаги приблизились, затихнув возле меня.

– Рита! О, Боже… Рита… – Теплые пальцы прикоснулись к шее, затем раздался шелест одежды. Щелчок, несколько гудков, и голос раздался снова. – Говорит детектив Дженифер Гастингс, номер значка 5416298735. Офицер ранен…

Голос Лиз оттарабанил вымышленный адрес, пока она стояла на коленях рядом со мной. А я пыталась не дергаться, хотя размоченный грим стекал по шее и дождь стал слишком сильным, чтобы можно было его игнорировать. Мы несколько часов разграничивали и репетировали эту сцену, и я знала, что камера медленно отодвигается, расширяя угол обзора, и скоро мы закончим – осталось потерпеть совсем немного.

Большая капля воды соскользнула с моих волос на висок, и начала медленно скатываться к уху.

Я НЕНАВИДЕЛА, когда вода попадала в уши. Это было щекотно и неприятно, и одна только мысль о том, что сейчас эта капля просочится…

«Только не в ухо, только не в ухо, только не в ухо», мысленно повторяла я, усилием воли удерживая себя на месте. «Проклятье, Нейт, скажи же, наконец, 'снято'…»

И как только капля просочилась туда, где она совсем не была мне нужна, Нейт завопил:

– Снято! – И стало немного темнее, когда лампы софитов отвернули в сторону пустого пространства.

– Аргх… – Я резко села и энергично затрясла головой, разбрызгивая вокруг капли дождя и бутафорской крови, чтобы вытряхнуть воду из уха. Я засунула в ухо мизинец и снова трясла головой, пока эти действия не увенчались успехом, после чего облегченно вздохнула. – Боже, я ненавижу… – Мой голос затих, когда я заметила, что Лиз изумленно смотрит на свои, покрытые красными точками, руки и одежду. – О… черт. – Я прикусила губу, чтобы сдержать смех, осторожно стирая красные капли с ее лба и щеки. – Прости. Капля затекла в ухо…

Лиз нахмурилась и стремительно поднялась на ноги, раздраженно вытирая руки о штаны.

– Фу. Просто… фу. Еще секунд тридцать назад я, действительно, сочувствовала тебе. – Она развернулась и прокричала Нейту, который стоял под пластмассовым навесом с еще несколькими людьми, просматривая отснятый материал на мониторах. – Нейт! Нам лучше закончить, потому что Кэйд только что… взорвалась и забрызгала меня.

– И я адски замерзла! – Сипло добавила я, осторожно, чтобы не сильно опираться на поврежденное запястье, поднимаясь на ноги. Ортопед разрешил снять гипс, если я буду аккуратна, но запястье все еще иногда побаливало. Особенно на такой погоде.

Нейт неопределенно махнул рукой, не отрываясь от мониторов.

– Спрячьтесь от дождя на минуту, и дайте мне досмотреть. Вроде все получилось, но мне нужна минута.

Я фыркнула и последовала за Лиз под защитный тент, который закрывал от непогоды наши стулья и маленький столик с несколькими пустыми тарелками и термосом с кофе. Я рухнула на свой стул и, когда ассистент в желтом пончо, которого я еле узнала из-за дождя, подал мне полотенце, наклонилась, чтобы вытереть мокрые волосы. Когда я выпрямилась, все еще рассеяно вытирая волосы, Лиз взгромоздилась на стул рядом со мной, терпеливо пережидая, пока Юлия сотрет последние капли крови, которой я забрызгала ее. Лиз, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Ты, действительно, насквозь промокла. – Она оглядывала мои сырые джинсы и короткую хлопковую рубашку, которая стала почти прозрачной от дождя и липла к телу. «Костюмер напялил на меня белую хлопковую рубашку для ночных съемок под холодным дождем…» Я чувствовала себя как участница конкурса мокрых маек, и уже несколько человек, хихикая, отпустили комментарии насчет 'точек могущества' и 'близнецов массового поражения'.

– Да, я действительно насквозь промокла, – согласилась я, дрожа от холода и вытирая полотенцем шею, но избегая трогать лицо, хотя сочетание воды и косметики просто сводило с ума.

Юлия вздохнула и подошла ко мне, чтобы оторвать накладку, имитирующую рану на моей щеке. Убрав накладку в контейнер, она отлепила другую с челюсти. Я вздрогнула, когда материал отлип от все еще чувствительной кожи.

– Прости, – пробормотала Юлия, не прекращая свою работу, хотя не было заметно, что она особенно сожалеет. Отстранившись, она кивнула на полотенце. – Можешь вытереть остальное, все равно грим теперь уничтожен.

Она ушла и я, вздохнув, начала стирать с лица кровь и все прочее, что Юлия намазала на меня. Я надеялась, что через пару недель, когда в таком слое грима не будет нужды, она перестанет все время быть со мной такой раздражительной. Мысль о том, чтобы продолжать сниматься под толстым слоем 'штукатурки' адски злила меня и была слишком угнетающей, чтобы долго на ней останавливаться.

– Новый дружок. – Заявила Лиз, оторвав меня от этих мыслей.

– Прости? – Я убрала полотенце от лица и вопросительно подняла бровь.

– Юлия. У нее новый дружок. Видимо, какой-то музыкант. – Она слегка наклонила голову и указала пальцем на свою щеку возле уха. Я стерла пятно в этом месте на своем лице, и Лиз кивнула. – Необходимость быть в такую рань на площадке мешает ее сексуальной жизни. Именно поэтому она ведет себя как сука с тобой в последнее время.

Я покачала головой и встала, бросив запятнанное полотенце на стул.

– Ты хочешь сказать, что она обращается со мной, как с пустым местом из-за невозможности потрахаться? – Меня раздражали все эти обвинения в нарушении графика – как будто я нарочно получила шрамы… на меня напали, прах побери. Однако немного успокаивало то, что холодный прием прекратится, когда работа войдет в наезженную колею.

– Ну, так говорит Дрю, – заметила Лиз, протягивая мне пальто, которое висело на спинке стула. – Вот, надень, пока не замерзла до смерти.

Я благодарно кивнула и натянула одежду, задрожав от прикосновения прохладной ткани к уже ледяной коже. Я потерла ладони, надеясь, что скоро пальто согреется достаточно, чтобы начать согревать меня.

– Думаю, Дрю виднее. Черт, если изменение сценария вернет мои отношения со всеми в норму, это будет стоить лежания в луже в течение трех часов. Но в следующий раз лужа достанется тебе. – Я задрожала от холода, как бы подчеркивая ее слова. – Ты, по крайней мере, была в пальто.

Согласно сценарию, нападение случилось в переулке позади бара, который команда часто посещала; противник напал на Риту по пути в дамскую комнату, а значит – никакого пальто для меня. Лиз повезло больше – сценаристы и костюмер считали Джен достаточно умной, чтобы надеть пальто перед тем, как идти искать своего партнера, поэтому Лиз почти не вымокла во время съемок под дождем.

– Прости. – Покаянно ответила она, подавая мне стаканчик с горячим кофе. – Обещаю, в следующий раз лужу я возьму на себя.

Некоторое время я просто грела ладони о стаканчик, улыбаясь смехотворности этого утверждения. Ее чувства моли быть истинными, но не было ни малейшей возможности, что сценаристы когда-нибудь внесут сцену, которая заставит Лиз Стокли лежать в луже.

– Я это запомню, – ответила я, потягивая кофе, и впервые за несколько часов, чувствуя себя почти согревшейся.

Я кивнула Дэвиду, который зашел под наш навес, чтобы налить себе кофе.

– Ты хорошо поработал сегодня, Дэвид.

Мужчина казался пораженным тем, что я с ним заговорила. Он нервно дернулся, и чуть было не опрокинул термос.

– Э… Спасибо. – Он смущенно улыбнулся, и аккуратно налил себе кофе.

– Я тебя уже видела… Ты снимался в прошлом сезоне, так? Работал с Микой и Генри…

Мы болтали несколько минут, Лиз изредка добавляла свои комментарии, пока Нейт не подошел, чтобы поблагодарить нас за работу и сказать, что мы закончили. Хоровой вздох облегчения, и мы начали расходиться: работники кулис – разбирать сцену и уносить аппаратуру, а Лиз, Дэвид и я, вместе с остальными актерами, направились в сторону главного здания студии – к стоянке или трейлерам.

Дождь усилился, когда мы обогнули здание, обсуждая погоду. Большая толпа по мере продвижения разбивалась на маленькие группки, расходящиеся в разные стороны. Мы с Лиз пошли к трейлерам, олицетворяющим собой напоминание о внутренней иерархии – трейлер Лиз был первым, мой – последним в ряду. Мы остановились возле ее трейлера, чтобы закончить беседу. Я мягко насмехалась над ней из-за того, что она собирается заплатить за свадебный торт пять тысяч долларов.

– Христос, Лиз, я слышала, как ты стонешь из-за того, что булочка стоит целый доллар…

Похоже, она собиралась ответить в том же духе, когда восхищенный свист и несколько приветственных выкриков команды привлекли наше внимание к высокой одетой в плащ фигуре, выходящей из зеленого внедорожника, припаркованного на стоянке.

В темноте я не узнала машину, но я, конечно, узнала водителя. Даже под красным капюшоном, ее нельзя было не узнать, и приятная волна тепла пробежалась по моему телу.

– Это, случайно, не Робин? – С любопытством спросила Лиз. – Я думала, что ты отменила свои планы на вечер.

Я рассеяно кивнула в ответ на оба вопроса. Я позвонила Робин и оставила сообщение о том, что график сменился, и что я перезвоню ей утром. Я не ожидала увидеть ее раньше, но рада была, что она приехала, несмотря на дождь и поздний час. Губы сами собой расползлись в усмешке, когда она шла к нам по лужам, небрежно кивая и отвечая на приветствия, но не задерживаясь, чтобы поговорить с кем-то из них.

Скоро Робин стояла передо мной, широко улыбаясь, и глаза ее были почти черными в неверном свете фонарей. Она откинула капюшон на спину и рассеяно вытащила волосы из-под воротника, позволив им упасть на спину.

– Привет, – она усмехнулась и придвинулась ко мне, слегка напрягшись, когда я стрельнула глазами на нескольких членов команды, которые уже не столь торопились скрыться от дождя. Наоборот, они пялились на нас, даже не пытаясь скрыть интереса.

Я нервно перевела взгляд обратно на Робин, не зная, насколько публичной она готова быть, и вовсе не уверенная в том, насколько публичной хочу быть я. Она внимательно посмотрела на меня, как будто надеясь прочесть подсказку в моих глазах, и мягко произнесла:

– Я умираю, как хочу коснуться тебя, Кэйд, и сейчас меня не волнует, увидит ли это кто-то, но я пойму, если для тебя это…

Ее слова немедленно уничтожили мою нерешительность, и я шагнула вперед, чтобы обнять ее, даже раньше, чем она закончила говорить.

– Ух ты, – она хихикнула, тоже обнимая меня. – Похоже, это ответ на мой вопрос.

– Привет, – пробормотала я ей в плечо. Руки Робин на секунду сжались плотнее вокруг мне, и она отстранилась – остальное может немного подождать. – Не думала, что увижу тебя до утра. – Я не смогла удержаться от того, чтобы слегка поглаживать ее руку. – Но я рада, что была не права.

Робин улыбнулась и слегка пожала плечами.

– Я получила твое сообщение, но решила, что не хочу ждать до завтра, если точно знаю, где найти тебя сегодня. – Она колебалась, но все же наклонилась вперед, чтобы прикоснуться губами к моей щеке, задержавшись несколько дольше, чем для просто дружеского чмока. – Привет, – прошептала она, отодвигаясь.

Я моргнула, удивленная тем, насколько смелым и приятным был этот жест. Робин сжала мою руку и посмотрела мне за спину с дружеской улыбкой.

– Привет, Лиз.

– Привет, Робин. – Голос Лиз был довольно удивленным. – Рада тебя видеть. Наконец, закончила?

Я и забыла, что Лиз стоит там и, извиняясь, встретила ее удивленно-веселый взгляд.

– Да, наконец. – Робин засунула руки в карманы пальто и слегка качнулась с пятки на носок. – Были небольшие проблемы в конце, но теперь все закончено. Совершенный выбор времени – в Нью-Йорке самая середина летней жары. Когда я вылетала вечером, было 37 градусов и почти девяносто процентная влажность.

Даже не задумавшись о том, что делаю, я обняла Робин одной рукой за талию, пока она говорила. Когда я поняла, что сделала, то начала медленно убирать руку. Но Робин небрежно достала руку из кармана и положила на мою кисть, разрешив ей задержаться на месте нежным поглаживанием.

– Я надеялась, что здесь будет хоть немного суше… – Она рассмеялась и махнула рукой. – Это несколько неожиданно.

– И не говори, – пробормотала я, внезапно ощутив, что, несмотря на близость теплого тела Робин, на мне все еще насквозь промокшая рубашка и влажные джинсы. Я задрожала, и Робин, нахмурившись, посмотрела на меня, кажется только сейчас заметив мой потрепанный вид.

Лиз сделала движение, как бы подталкивая нас обеих к трейлерам.

– Идите. Ты и так ворчала из-за того, что околела от двух часов под дождем, не стоит торчать здесь и замерзать еще сильнее. Робин, я рада, что ты вернулась. Кэйд, увидимся завтра утром.

Я застонала, вспомнив, что, несмотря на поздние съемки, у нас все еще есть сцены в 7:30 утра. То есть я должна быть здесь в 5:30.

– Черт, – пробормотала я, тяжело вздыхая.

Мы попрощались с Лиз, и прошли мимо длинного ряда трейлеров к последнему. Я открыла дверь, пропуская Робин вперед. Мои мысли все еще были заняты ворчанием из-за необходимости рано вставать, так что я вздрогнула, когда позади хлопнула дверь, и восхитительно теплые требовательные губы Робин прижались к моим губам.

Удивление быстро сменилось возбуждением, когда я ответила ей. Ее поцелуи были просто невозможными, даже лучше, чем я помнила, забыв о холоде, теперь я чувствовала только ее жар. Мы боролись за главенство в поцелуе и, в конце концов, я шагнула к дивану, куда мы и упали, смеясь.

Робин была внизу, и я слегка приподнялась, оперевшись на локти, счастливо улыбаясь ей.

– Привет.

– Привет. – Усмехнувшись, она провела руками по моим бедрам, и тут же нахмурилась. – Кэйд, ты вся промокла.

Я решила не придумывать интересного ответа, а просто согласиться с фактами, и быстро поцеловала ее перед тем, как заговорить.

– Я торчала под дождем почти три часа, конечно, я промокла. – Расстегнув пальто, я кинула его на кресло. – И замерзла. Я собиралась принять горячий душ, когда меня отвлекли. – Я улыбнулась, давая понять, что вовсе не расстроена этим фактом.

Робин прикоснулась к воротнику моей рубашки.

– Пожалуйста, скажи мне, что это грим.

Я опустила голову, только сейчас заметив, что ворот весь красный, и рубашка нехило заляпана кровавыми пятнами.

– Да, это грим. – Я развернула воротник и вздохнула. – Теперь и Зои тоже будет на меня злиться.

Робин рассеяно поглаживала руками мои бедра.

– Да что вы сегодня снимали? Я думала, что у меня последний вариант сценария, но там нет ничего такого, чтобы тебе стоило лежать под дождем или истекать кровью.

– Значит, тебе не послали 'новый и улучшенный' сценарий. Что не удивительно, они закончили только вчера, а мы получили новые главы сегодня. Наши с тобой сцены в начале остались прежними, но во второй части будет несколько новых… – Я провела рукой по своей щеке и подбородку. – Проблема в том, чтобы каждый раз замазывать это, как что они добавили сцену избиения Риты, чтобы у персонажа появились такие же шрамы. Это мы сегодня и снимали – сцену нападения.

Руки Робин сжались на моих бедрах.

– Они ввели нападение на тебя в сценарий? – Сердито произнесла она. – Они что, совсем бесчувственные? Иисус…

Я остановила ее вспышку быстрым поцелуем.

– Все хорошо, детка. Я сказала, что не возражаю. И если после этого все вернется в норму – я очень даже за. – Робин не выглядела убежденной. – Все было не так плохо… Хуже всего – проклятый дождь и холод. Кстати, об этом… – Я снова поцеловала ее, и встала с дивана, расстегивая свою рубашку. – Мне нужно снять мокрые вещи и принять душ. – Я вытащила рубашку из штанов, чтобы расстегнуть нижние пуговицы. Оставив ее распахнутой, я наклонилась, расшнуровала ботинки и отпнула их в угол, принявшись за застежку джинсов. И замерла, пораженная жаром пристального взгляда Робин.

– Ты такая красивая, Кэйд, – спокойно произнесла она, вставая с дивана и подходя ко мне. Теплые руки распахнули полы моей рубашки и легли на бедра, мягко поглаживая. Я закрыла глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями, и ее губы тут же нашли мои, в невероятно мягком и одновременно страстном поцелуе. Когда она отстранилась, прижавшись лбом к моему лбу, мы обе тихо вздохнули.

– Я скучала по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, детка. – Я положила руку ей на грудь, обнаружив, что на ней все еще влажное пальто. Я слегка дернула ее за лацкан и отстранилась. – Почему бы тебе не снять это и переодеться во что-нибудь поудобнее? Я вернусь через пару минут, и мы сможем поехать перекусить… я с завтрака ничего не ела.

Робин сняла пальто и кинула его на кресло рядом с моим, слегка наклонив голову.

– Ты в курсе, что сейчас полночь?

Я пожала плечами.

– Это – ЛА. Всегда что-то открыто… Ах, черт! – Я шумно хлопнула себя ладонью по лбу. – Я же должна вернуться к 5:30… Проклятье, все время забываю.

Робин скрестила руки на груди, выглядела она весьма раздраженной.

– Должна вернуться в пять гребанного утра после поздних съемок?

Я, извиняясь, посмотрела на нее.

– Прости, детка…

– Нет, нет… – Она махнула рукой. – Я не злюсь на тебя, Кэйд, я просто… – Она резко упала на диван и криво усмехнулась мне. – Проклятье. У меня были планы на тебя.

Я подняла бровь.

– А теперь.

– М-м-хм. – Робин разглядывала мое полуобнаженное тело. – Определенно. Но, – добавила она, отклонившись назад, чтобы положить руки на спинку дивана, и закинула ногу на ногу, – они не включали дождь. Как насчет того, чтобы вместо этого я отвезла тебя домой, накормила и уложила в постель? – Внезапно в ее голосе появилось сомнение. – Ты ведь планировала провести ночь со мной?

Ее неуверенность была странной, но довольно милой, и я наклонилась, чтобы быстро поцеловать ее, а потом отодвинулась на пару сантиметров.

– Да, я планировала провести ночь с тобой, и все еще планирую. Просто мы могли бы поспать немного больше, чем я собиралась сначала.

Робин с ленцой усмехнулась и дернула меня за пояс джинсов, притягивая к себе для быстрого поцелуя, перед тем, как слегка подтолкнуть в сторону ванной.

– Иди, или этот диван получит новые ощущения.

Я рассмеялась и отстранилась, показав на заднюю комнаты.

– Там есть прекрасная кровать…

– Кэйд… – Предостерегающе протянула Робин.

– Ладно, ладно, иду, – я рассмеялась.

Закрыв за собой дверь в ванную, я вылезла из мокрой одежды и ступила под душ. Горячая вода заставила меня вздрогнуть, но я стояла, наслаждаясь блаженным теплом несколько минут, прежде чем начать стирать с кожи красные пятна.

– Что ты делаешь завтра вечером? – Голос Робин, раздавшийся с той стороны занавески, так потряс меня, что я чуть не уронила мыло.

– Э…

– Ты не возражаешь, что я зашла?

– Э… Нет, все нормально. – Я медленно продолжила смывать грим, весьма четко осознавая, что Робин стоит буквально на расстоянии метра.

– Так… У тебя есть планы на завтрашний вечер?

– Никаких планов, нет. – Вынырнув из-под струи воды, я стерла воду с лица. – Хотя, – я пыталась говорить с уверенностью, которой не чувствовала, – я надеялась сделать кое-что с тобой. – «Следующим вечером, и всеми остальными в обозримом будущем…»

Я пыталась применить то, о чем говорил Джош – что я не потеряю ее, если немного подтолкну – и я сказала себе, что желание провести вечер с человеком, которого любишь, и который говорит, что любит тебя, после того, как вы не виделись две недели, это не слишком самонадеянно…

«Христос, Кэйд, прекрати все анализировать, и просто скажи это…»

Я была так поглощена своим внутренним диалогом, что не замечала, как у меня появилась компания, пока теплая кожа не прижалась к моей спине, а длинные руки не легли на талию, усиливая давление.

– Я надеюсь, ты не возражаешь против того, что я присоединилась. Мысль о том, что ты стоишь тут голая слишком привлекательна, чтобы упустить возможность. В конце концов, я просто человек.

Ее хриплый голос возле самого уха вызвал множество эмоций, я слегка вздрогнула от неожиданности, но тут же прижалась е ней, застонав от наслаждения. Я положила ладони на ее руки и сжала, откинув голову на ее плечо.

– Нет… Я не возражаю.

– М-м-м… Так приятно, – пробормотала Робин, слегка посасывая мою шею, заставляя меня задрожать. На мгновение, она прижалась губами к коже, потом опустила подбородок мне на плечо. – Я должна пойти на своего рода вечеринку завтра вечером… я надеялась, что ты пойдешь со мной.

Я слегка повернула голову к ней.

– Своего рода вечеринку?

Руки Робин начали слегка поглаживать мое тело от бедер, до нижней части груди, и вниз по бокам.

– На этой неделе будет пять лет со дня, когда Триш и мама открыли ресторан в Санта Монике… Они закрываются на ночь, и будет небольшое празднование в честь такого события. Диана приедет, и Лори, и мама с папой будут там… – Она ненадолго замолчала, потом поцеловала меня в висок, сжимая в объятиях. – Я хотела бы, чтобы ты пошла со мной.

Я попала в странный, но приятный капкан между возбуждением и чрезвычайной удовлетворенностью, так что потребовалось несколько секунд, чтобы снова прийти в себя. Я медленно развернулась в объятиях Робин и посмотрела на нее. Это звучало подозрительно похоже на то, будто она хочет, чтобы я познакомилась с ее семейством. И, конечно, приглашение не было неприятным, только удивительным.

– Ты уверенна? – Осторожно спросила я.

Робин слегка улыбнулась, и наклонилась, чтобы поцеловать мою ключицу.

– Да, – пробормотала она, не поднимая головы, передвинувшись так, чтобы вода не попадала на лицо. – Уверенна. – После заключительного поцелуя, она подняла голову и с надеждой посмотрела на меня. – Ты придешь?

Еще секунду я смотрела на нее.

– Конечно, – услышав мой ответ, Робин широко улыбнулась.

– Хорошо. – Она снова опустила голову, на сей раз сосредоточившись на моей шее, и я закрыла глаза, поглаживая ее спину и размышляя о приглашении. Конечно, она не пригласила меня в дом, чтобы представить семье, но это – уже шаг в правильном направлении, к тому, чтобы быть более вовлеченной в ее жизнь, и ее готовности к этому.

Внезапная мысль заставила меня открыть глаза.

– Ты знаешь, что я – не любимый человек Триш? Я не хочу создавать проблемы…

Робин остановила меня долгим поцелуем, и я почти забыла, о чем говорила, к тому времени, как она ответила.

– Джош тоже сказал что-то в этом духе, – еще несколько легких поцелуев по подбородку и вниз по шее. – Все будет нормально. Триш больше лает, чем кусает.

– Она, действительно, не любит меня, Роб. – Слабо возразила я, задохнувшись, когда ее губы сомкнулись на моем соске. Я оперлась одной рукой о стену, чтобы не упасть, а другую прижала к ее шее, увеличивая давление губ на груди. – Боже…

– Кэйд? – Я медленно открыла глаза, при звуке ее голоса, но снова закрыла, застонав, когда зубы слегка коснулись чувствительно плоти. – Я не хочу больше говорить о Триш.

«И кому нужен сон?» Смутно подумала я, прежде чем ее руки и губы втянули меня в водоворот наслаждения.

Глава двадцать пятая

Робин стояла у большого окна спиной ко мне, руки скрещены на груди, вся ее поза выражала настороженность и оборону.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – резко заявила она.

Угольно-серый костюм и темные волосы на фоне света из окна – почти абсолютно черный силуэт.

На мгновение я позволила себе восхититься эффектом, прежде чем заговорить.

– ВЫ поцеловали МЕНЯ, адвокат. – Я подошла к ней и встала немного сбоку, протянув руку, чтобы коснуться ее спины. Но, будто не решившись, вместо этого засунула руки в карманы. – Это я должна задавать этот вопрос.

Она слегка – почти неощутимо – отодвинулась еще дальше от меня и плотнее сжала руки.

– Что-то я не припомню, чтобы вы возражали, детектив, – холодно заметила она. – Вообще-то, в тот момент вы казались весьма сговорчивой.

Я встала рядом с ней и прислонилась плечом к стене, стараясь не слишком опираться на нее, несмотря на заверения техников, что опоры легко выдержат мой вес.

– Я этого и не говорила. Как и не говорила, что страдаю из-за того, что вы меня поцеловали. Я лишь сказала, что вы это начали и, наверное, у вас были какие-то планы в тот момент. Итак, адвокат, – я заговорила тише и немного наклонилась к ней, пытаясь заглянуть ей в глаза, – чего ВЫ хотите от МЕНЯ?

– Я… – Робин посмотрела на меня, замешательство и опасение были написаны на ее лице. Но она тут же отвела глаза. – Я не знаю. – Ее голос был чуть громче шепота.

Я медленно выпрямилась, задумчиво глядя на нее.

– Обед? – Наконец, произнесла я.

Она медленно повернулась ко мне – руки все еще скрещены на груди, но поза уже не такая оборонительная.

– Обед? – Повторила она, подняв бровь.

«Я так люблю, когда она это делает», подумала я, сохраняя серьезное выражение лица.

– Да, обед. Сейчас одиннадцать тридцать. Давайте пообедаем вместе, адвокат. Считайте это разминкой… ну, как подготовка к суду. И если мы сумеем провести вместе час, и не поубивать друг друга, возможно, мы могли бы поужинать как-нибудь на этой неделе.

– Я… – Она моргнула, и нервно почесала руку, но быстро спохватившись что делает, просто сжала запястье. – Хм… – Она прочистила горло, пробежавшись взглядом по студии, прежде чем посмотреть на меня. – Да.

«Боже, она хороша», подумала я, с трудом удерживая должное выражение лица.

– Да – на обед, или да – на ужин? – Спросила я, позволив себе слегка улыбнуться.

– Пока обед. – Она вернула улыбку, снова возвращаясь к своему обычному дерзкому поведению. – Спросите меня через час, детектив.

– Договорились. – Я кивнула и улыбнулась шире, отлипая от стены. – И, возможно, если вам не кажется, что я слишком тороплю события… вы могли бы звать меня – Рита.

Она улыбнулась.

– Снято! – Завопил Нейт, со своего места за мониторами – позади непрочной фанерной стенки, которая играла роль одной из стен офиса Джудит Торрингтон. – Мне нравится… Теперь давайте перенесем камеру сюда, мне нужно несколько кадров с той стороны окна. Робин, Кэйд, вы можете занять свои метки возле окна, чтобы мы могли настроить фокус и свет?

Мы кивнули и вернулись обратно к окну. Оператор увел камеру на другую сторону и техники начали передвигать софиты. Помощник Юлии – Кайла – поспешно подошла к нам, быстро оглядела наши лица и волосы, нашла их приемлемыми, и так же поспешно ушла. Когда мы остались одни в этом уголке, Робин посмотрела на меня с теплой улыбкой, и я с трудом сдержалась от того, чтобы обнять ее за талию, притянуть к себе и поцеловать, смакуя эти чувства.

Это было так странно – этим утром я проснулась в ее кровати, и непросто было разобраться где чьи руки, и где чьи ноги, а теперь я должна следить за своими движениями, чтобы случайно не сделать что-то не так. Робин, казалось, не возражала, когда вчера вечером члены съемочной группы видели нас вместе, но сегодня все было иначе. Конечно, лучше было вести себя сейчас как раньше, чтобы не беспокоиться о том, что среди окружающих могут пойти слухи, но я все еще не была уверенна, как следует вести себя на людях. И у меня было такое чувство, будто действия, о которых я думала, сейчас были несколько неуместны.

Я решила вести себя по-приятельски – то есть наиболее приемлемым способом – и слегка толкнула ее плечо своим.

– Классно сработала.

Робин слегка улыбнулась.

– Ты тоже. Прислониться к стене – интересный штрих к характеру.

Я усмехнулась, довольная, что она заметила.

– Спасибо.

Робин засунула руки в карманы и небрежно огляделась.

– Как ты себя чувствуешь?

Я с трудом сдержала усмешку. Оглядевшись вокруг, так же как и она, я все же заговорила тише, хотя и сомневалась что, кто-то мог услышать нас в этом гаме царившем вокруг.

– Ты имеешь в виду, учитывая то, что мне удалось поспать только два часа?

Не то, чтобы я жаловалась. Несмотря на мою усталость, поздний час и серьезный недостаток места, шумная игра вчера ночью в крошечной душевой трейлера, определенно была более забавна, чем… ну… все, что у меня когда-либо было в душе. И свалиться в ее кровать, чтобы уснуть в ее объятиях… это тоже вовсе не было плохо.

Ее улыбка стала самодовольной.

– Угум.

Я не могла не рассмеяться, притянув несколько любопытных взглядов. Подождав, пока люди потеряют к нам интерес, я заговорила.

– Гордишься собой, да?

– Да, – самодовольно заявила Робин.

Я снова рассмеялась, но уже тише.

– Как и должна, – пробормотала я.

– Кэйд, – крикнула Мариэль из второй группы, высунувшись из-за стены. – Ты можешь перейти ко второй метке?

Я кивнула и прислонилась к стене.

– Ты будешь в норме к вечеру? – Спокойно спросила Робин, когда окружающие опять отвлеклись от нас. – Если ты не хочешь идти…

– Все будет нормально, – быстро заверила я. – И, конечно, я хочу пойти. – Я не собиралась упускать шанс познакомиться с ее семьей.

– Прекрасно. – Робин улыбнулась одной из тех улыбок, которые, казалось, хранила специально для меня, и желание прикоснуться к ней стало почти невыносимым. Я моргнула и на мгновение отвела взгляд. Когда я снова повернулась к ней, Робин пристально смотрела на меня, очевидно, правильно истолковав мой взгляд. Ее глаза опустились к моим губам. – Пообедаем в трейлере, как закончим? – Хрипло спросила она.

Я быстро кивнула, пытаясь успокоить дыхание. Мариэль снова появилась из-за стены.

– Хорошо, давайте начнем. Занимайте свои места.

Я посмотрела на часы.

10:30.

Это будут длинные два часа.

* * *

На самом деле, это были бесконечные четыре часа, прежде чем нам позволили уйти на обед. И к тому времени 'обед', которого я так ждала, превратился лишь в страстный поцелуй в трейлере, прежде чем Робин должна была спешить обратно на студию 'ИЗ', чтобы начитать текст и встретиться с актерами. Затянувшиеся утренние съемки перекроили и мой график – в результате, Нейт не отпускал нас на выходные почти до восьми.

К тому времени, как я добралась домой, я была уставшей и измотанной, и некоторое время обдумывала идею – позвонить Робин и сказать, что я не могу прийти, – но все же отказалась от этого. Я приказала себе встряхнуться, приняла контрастный душ и переоделась. В сторону Санта Моники я выехала только в восемь тридцать, но к тому времени Робин, которая хотела прийти пораньше и немного пообщаться с семьей, уже давно уехала на вечеринку. Я позвонила ей, когда обнаружила, что опаздываю, и она сказала, чтобы я приезжала, как освобожусь. Утопив педаль в пол, я летела по трассе со скоростью под 180, надеясь, что в девять будет еще не слишком поздно.

Вечером августа в пятницу главная улица Санта Моники была забита до отказа, и мне с трудом удалось найти место для парковки в трех или четырех кварталах от ресторана. Я подняла крышу Твайлы и нервно поправила одежду, бросив последний взгляд на свой наряд – короткая блуза с длинным рукавом цвета клюквы с тонкой серебряной вышивкой по вороту, заправленная в простые, но модные рыжевато-коричневые брюки, широкий коричневый пояс и туфли на тонком пятисантиметровом каблуке. Переодеваться уже немного поздно, так что я молилась, чтобы мой наряд не оказался совсем 'не в ту струю', и чтобы я не выглядела такой же уставшей, какой себя чувствовала. Сделав несколько глубоких вдохов, я перешла улицу, обходя оставшиеся от недавнего дождя лужи, и направилась к ресторану, пытаясь вспомнить все, что Робин говорила о членах своей семьи. Я надеялась произвести хорошее впечатление, или хотя бы не совершить чего-нибудь, что поставило бы в неудобное положение меня или Робин.

Высокий спортивный 'шкаф' в ладно сидящем смокинге и с пришитой к лицу улыбкой встретил меня сразу за дверью. Он спросил мое имя и даже попросил показать удостоверение личности, перед тем как проверить список гостей и попросить меня подождать секунду, пока он что-то говорил в микрофон, прикрепленный к манжете. Получив какой-то ответ, он кивнул и передал меня другому 'шкафоподобному' мускулистому мужчине, которые проверил меня металлодетектором и попросил выключить свой сотовый, а также, если у меня при себе есть какая-то фото– или видеозаписывающая аппаратура, сдать ее на хранение на время вечеринки. Я уверила его, что ничего такого у меня с собой нет, и только после того, как он убедился, что мой сотовый выключен, мужчина механически пожелал мне приятного вечера.

Я покачала головой. Мне приходилось проходить через такие проверки безопасности несколько раз на различных индустриальных собраниях, но почему это понадобилось здесь… На верхних ступенях широкой лестницы я остановилась, заметив изменения, сделанные для вечеринки. Стены закрывали отрезы разноцветных тканей, свисающие с потолка, множество ламп создавали слегка дрожащий свет, так что казалось, будто ткань трепещет на ветру. Некоторые столики убрали или сдвинули, чтобы поставить большой фуршетный стол и бар у одной из стен. Джазовое трио играли в углу, и слегка перекрывали музыкой голоса людей.

Я была поражена, обнаружив, что в ресторане шумно и, по меньшей мере, сто человек стоят парами или маленькими группами, едят, разговаривают и выпивают в зале. И это Робин назвала 'что-то типа вечеринки'. Конечно, я не думала, что тут будет только ее семья, но и не ожидала увидеть столько людей; я была раздражена тем, что Робин этого не уточнила. Когда же я вгляделась в толпу, стали понятны и принятые меры безопасности – тут было множество знаменитостей: местные политики, спортсмены, музыканты, писатели и, конечно, несколько знакомых по кино и телевидению лиц, наряду с множеством богатых бездельников, разодетых в пух и прах… Мой наряд все же выглядел вполне подходящим, но в следующий раз, когда мы вместе пойдем на вечеринку, нужно будет задать Робин несколько наводящих вопросов; похоже наши представления о достаточной информации весьма различны.

Я высматривала Робин в толпе, и непроизвольно улыбнулась, заметив ее в дальнем конце зала, беседующей с парой, которую я не узнала. Она выглядела, как обычно, ошеломительно: волосы собраны наверх в искусный 'развал', обтягивающее черное платье с вырезами на шее и рукавах, сверкающее как мокрый гидрокостюм, предоставляло взглядам четкие линии плеч, высокую изящную шею и много загорелой притягательной кожи. Я заметила руку, небрежно отдыхающую на этой коже, обнимая плечи, и проследила взглядом до ее хозяина…

Джош.

Он стоял рядом с ней, смеялся с ней, и обнимал ее так, будто они – пара.

С моей женщиной.

«Спокойно, Тарзан»…

Я нахмурилась от того, что, увидев их вместе, на мгновение почувствовала укол ревности. «Для тех, кто больше не собирается быть парой для публики, они выглядят слишком 'вместе'», раздраженно подумала я. Но затем подавила раздражение, решив, что Джошу придется обуздать свое желание публично прикасаться к ней, либо мне придется обуздать свои неандертальские собственнические чувства.

– Кэйденс! – Воскликнул женский голос, когда я уже собиралась ударить Робин дубинкой по голове, взвалить на плечо и утащить к себе в пещеру. Рядом со мной стояла Софи, глядя на меня со знакомым обаянием. Она легко взяла меня за руки, расцеловала в обе щеки, а затем тепло обняла. Когда она отстранилась и посмотрела на меня, я нежно улыбнулась – я была рада видеть ее.

– Софи, buenas noches. – Я наклонилась и тоже расцеловала ее в обе щеки. – Рада видеть тебя. – Я посмотрела на ее черное платье, изящное, с элегантным шиньоном. – Ты выглядишь muy hermoso, Senoranote 33.

Она улыбнулась и мягко сжала мои руки.

– Ах, ты льстишь старухе, но я с удовольствием принимаю твою лесть. – Улыбка Софи слегка дрогнула, когда она заметила все еще заживающие шрамы на моем лице. Я провела несколько минут перед зеркалом, размышляя, стоит ли пытаться скрыть их, и решила, что – нет. Люди все равно будут их искать; пусть удовлетворяют свое любопытство. Софи огляделась и утянула меня в менее шумное место возле лестницы, она мягко коснулась шрама на моей щеке. Я, не без труда, подавила желание отдернуть голову, и спокойно стояла, позволяя ей слегка касаться еще довольно чувствительной кожи. – Я очень сожалею о твоей боли, Кэйденс, – искренне произнесла она, прижав ладонь к моей щеке.

Я мягко улыбнулась, и убрала ее ладонь от своего лица, сжав ее в руке.

– Спасибо, Софи. И спасибо за цветы. Они были очень красивыми.

– Ты в порядке? – Спросила она, все еще пристально глядя на меня.

Я кивнула и сжала ее руки.

– Вполне.

– Хорошо… Я так волновалась за тебя. И Сабина… – Софи покачала головой. – Она была так ужасно расстроена. Я рада, что она была там с тобой.

– Я тоже, – честно ответила я, снова сжимая ее руки.

– Кстати, о моей hija, она волновалась, ожидая твоего появления. Она просила нас всех вести себя прилично, и не рассказывать тебя смущающие истории, а уж нам есть, что рассказать… – Она широко улыбнулась и, на мгновение, я увидела перед собой Робин, улыбающуюся мне. Сморгнув видение, я пошли за Софи, которая снова тянула меня куда-то. – Я помогу тебе найти ее, и потом – тут есть люди с которыми, как я знаю, она хочет, чтобы ты познакомилась.

Она тянула меня обратно к ступенькам, и я улыбалась, потерявшись в своих мыслях.

– Мисс Харрис? – Низкий голос и вежливое обращение сопровождались прикосновением к моему локтю, и я яростно отдернула руку и отшатнулась, чуть не уронив на невысокую женщину в ярко-желтом платье и на высоченных каблуках, которая шла мимо. Удержав ее от падения, я выслушала быстрое 'спасибо' в ответ, затем вздохнула и развернулась. Еще один мужчина в смокинге из службы безопасности, высокий, с менее очевидной мускулатурой, но не менее устрашающий, несмотря на удрученное выражение лица. – Простите, мэм. Я не хотел напугать вас.

Я выдавила улыбку и попыталась успокоить пустившееся вскачь сердце.

– Чем могу помочь?

Он стоял, сжав руки за спиной.

– Мисс Вард хотела бы поговорить с вами минутку… Вы не против, если я провожу вас?

– Это еще что такое? – Резко произнесла Софи, выходя из-за моей спины.

– Все в порядке. – Мгновение я смотрела на мужчину, потом повернулась к Софи и ободряюще улыбнулась ей. – Это займет только минуту.

Она нахмурилась и резко глянула на мужчину, который невозмутимо стоял под неприязненным взглядом, ожидающе глядя на меня.

– Все в порядке, – повторила я, и сжала ее руку, прежде чем повернуться к мужчине. – Ведите, – еще раз улыбнувшись Софи, я пошла за ним.

Мы шли вдоль ряда столов, через качающиеся двери на кухню, мимо поваров и официантов, по узкому коридору и, наконец, к ничем не примечательной двери, ведущей в маленький, но хорошо обставленный офис.

Я не была удивлена видеть Триш, которая просматривала какие-то бумаги, прислонившись к столу. Она выглядела небрежно-элегантно и женственно в темно-синем брючном костюме мужского фасона. Она подняла взгляд от бумаг, когда я вошла в офис. Я еще раз отметила, что Триш носит одежду почти так же, как и Робин – интересно, не была ли она некоторое время моделью.

Выражение ее лица было подчеркнуто нейтральным, когда она посмотрела на меня, потом Триш перевела взгляд на мужчина, который остался стоять в дверях.

– Спасибо, Джон.

Мужчина кивнул и вышел из комнаты, полуприкрыв за собой дверь.

Триш снова посмотрела на меня и вежливо произнесла:

– Кэйденс.

– Триш. – Ответила я, копируя ее тон. – Поздравляю с первым юбилеем. Вы с матерью должны гордиться собой. Это место прекрасно выглядит.

Мои слова, казалось, удивили ее. Она помолчала перед ответом, слегка кивнув.

– Спасибо.

– Не за что. – Я засунула руки в карманы и прислонилась спиной к косяку, ожидая, пока она подберется к сути нашей маленькой дружеской беседы.

– Я попросила, чтобы тебя привели ко мне, как только ты появишься. Вообще-то, я должна была сразу сказать об этом Робин, но сначала я хотела поговорить с тобой. – Она положила бумаги и обошла вокруг стола, поправляя некоторые вещи на нем. Закончив с уборкой, Триш посмотрела на меня. – Кажется, я задолжала тебе извинения. Моя мама, моя сестра, Джош… Все они утверждают, что я неправа на твой счет.

Если это было извинение – то наименее похожее на извинение из всех, что мне доводилось слышать, и я чуть не рассмеялась.

– Трогательная искренность, – сухо ответила я, наклонив голову. – Но почему ты не скажешь, что ТЫ думаешь? Ведь проблема в этом, так?

– Что я думаю? – Триш коротко оглядела мой наряд, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. – Я думаю, мамА покорена хорошими манерами, Джош клюнул на симпатичное лицо и приятную улыбку, а Робин… – Она пожала плечами. – Я еще не поняла, почему она так мила с тобой, но – она всегда была чересчур доверчива.

Я сдержала вспышку гнева, вызванную ее словами, и слегка насмешливо подняла бровь.

– Не слишком ты им доверяешь, так? Твоя мать – умная женщина, и вполне способна увидеть разницу между хорошими манерами и хорошими действиями; Джоша пытались охмурить и более симпатичные лица, чем мое и, уверенна, не были успешны. А Робин… Ты не слишком хорошо знаешь свою сестру, если думаешь, что она легко доверяет людям. – Я покачала головой и спокойно добавила. – Похоже, ты никого из них не знаешь достаточно хорошо.

Я была сердита, и добавила последнюю фразу только для того, чтобы обозлить ее – и это прекрасно сработало. Триш оперлась руками на стол, наклонившись ко мне, и вежливое неприятие сменилось явной враждебностью.

– Я думаю, что знаю их намного лучше, чем ты, КЭЙДЕНС. – Она просто выплюнула мое имя. – Я обещала, что буду милой с тобой, и выполню обещание, но если они не правы, и ты причинишь боль кому-то из них…

«Это было мило?»

Не хотела бы я встретиться с ней, когда она не милая.

Я не знала, чем заслужила таким подозрения, но начинала думать, что Триш больше боится, что я украду у нее ее семью, чем что я уведу у Джоша Робин. Какими бы ни были причины ее отношения, мне это совсем не понравилось, и мое терпение лопнуло.

– Или что? – Я раздражено взмахнула руками. – Ты снова будешь предупреждать, чтобы я держалась подальше от Джоша? Или, еще лучше… – Я злилась, гнев бурлил в крови, и я оттолкнулась от двери и подошла к столу, чтобы схватить телефонную трубку и резко протянуть ей. – Вот. Снова позвонишь в прессу? Расскажешь им, что я собираюсь украсть Джоша у бедной доверчивой Робин?

Триш была ошеломлена моей вспышкой. Некоторое время она просто открывала и закрывала рот, как рыба, ничего не говоря.

Чем больше я думала об этом, тем более сердитой становилась. Опустив трубку на место, я отошла от стола и скрестила руки на груди.

– Ты ведь даже не представляешь, сколько неприятностей создала тем вечером, не так ли? И не только для меня, но и для Джоша с Робин тоже. Твоей собственной сестры, ради Бога! Ты хоть подумала о том, что стоит сначала спросить ЕЕ, нужно ли защищать ее от меня, перед тем как делать поспешные выводы и рассказывать всему, прах побери, миру то, что не соответствует действительности? Ты ВООБЩЕ подумала о ней, прежде чем сделать этот звонок? Подумала, сколько грязи ей пришлось вынести? – Мой голос становился все громче, и я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, перед тем как продолжить чуть более тихим, но все еще интенсивным голосом. – Ты понимаешь, – слегка повернула голову и показала на свое лицо, – что это могло случиться не со мной, а с Робин?

Триш явно побледнела, и я подумала о том что, возможно, была несправедлива. Она не виновата в нападении Тодда Масси, никто кроме него в этом не виноват. Хотя я не могла заставить себя пожалеть о своих словах. Ее действия привели в движение цепь событий которые, в конечном итоге, внесли свой вклад в тот день; и ее сестра могла бы легко пострадать вместо меня.

– Ты не хочешь мне объяснить, о чем, черт возьми, она говорит, Триш? – Хрипловатый обманчиво спокойный голос Робин раздался из-за моей спины, заставив нас обеих вздрогнуть. Она вошла в офис и послала мне улыбку, заставившую меня растаять на месте.

– Привет. – Робин положила руку мне на спину, коснувшись губами щеки. – МамА сказала, что ты уже здесь, и что какой-то мужчина из группы безопасности увел тебя… – Она прямо посмотрела на Триш. – Что случилось? Кажется, я просила сразу сообщить мне, когда она придет.

Триш выглядела немного неуверенной, но ответила сестре уверенным взглядом.

– Я хотела поговорить с ней первой.

– О чем? И о чем только что говорила Кэйд? – Робин скрестила руки на груди и подняла бровь.

– Я…

Грохот из кухни, голос, вопящий ругательства по-испански и голос, отвечающий по-английски, избавили ее от необходимости отвечать.

– Проклятье, – в мгновение ока Триш пролетела мимо, явно неслучайно толкнув меня по дороге, и заторопилась по коридору, вопя на кого-то по имени Юлиан.

Когда она ушла, Робин обратилась ко мне:

– Что происходит, Кэйд? Чего хотела Триш? Если она нагрубила тебе…

Я покачала головой.

– Думаю, она пыталась принести извинения, но все вышло из-под контроля. Все нормально, Роб. Нам просто нужно время. – Она нахмурилась, и я успокаивающе погладила ее по спине. – Не стоит волноваться, правда. А теперь, – она смотрела, как я ногой закрываю дверь, – как думаешь, могу я получить, по крайней мере, объятие?

– Думаю, что да. – Робин улыбнулась и обняла меня. Ее сестра мгновенно была забыта. – Я так рада, что ты пришла, – пробормотала она в мои волосы, пока мы стояли, обнимая друг друга. Потом она отодвинулась со слегка смущенной улыбкой, и взяла меня за руку, двинувшись к двери. – Идем, я хотела представить тебя нескольким людям. О, Джош тоже здесь.

– Да, я видела, – сухо ответила я, более едко, чем собиралась.

М-да, обуздывать придется много.

Робин отпустила ручку двери и повернулась обратно ко мне, удивленно подняв бровь.

– Ты сердишься.

Я вздохнула и покачала головой.

– Нет, я – идиотка. Забудь.

– Кэйд, – она взяла вторую мою руку в свою, глядя мне в глаза. – Тебя что-то задело… расскажи мне, пожалуйста.

«Ну, умница, Кэйд. Теперь тебе придется рассказать ей, какая ты ревнивая тупица».

Я покорно вздохнула.

– Имей в виду, что я устала и все еще в довольно дурном настроении, ладно?

– Хорошо, – ответила она, и кивнула, слегка нахмурившись.

– Когда я вошла в зал, первое, что я увидела – Джош, обнимающий тебя за плечи. – Она собиралась что-то сказать, но я сжала ее руки, удерживая от этого. – Я знаю, что вы – не… встречаетесь или что там было, больше. Я знаю об этом, ты знаешь, Джош знает, но больше никто – потому что вы все еще ВЕДЕТЕ СЕБЯ так, будто вы вместе. Коротко и ясно? – Я пожала плечами. – Я ревновала.

Она моргнула.

– Ты ревновала? К ДЖОШУ?

– Да. – Я вытянула свои руки из ее и отстранилась, еще раз пожав плечами. – Я ревновала к Джошу. Глупо, да? Ну, не совсем к Джошу, на самом деле, – пояснила я, – а к тому, что он может делать то, чего я не могу. Что он может стоять посреди заполненного людьми зала и обнимать тебя… касаться тебя… БЫТЬ с тобой и не волноваться о том, что подумают люди… – Я замолчала и расстроено провела рукой по волосам.

Мгновение она молчала, потом подошла ко мне и снова взяла меня за руки, пристально глядя на меня своими невозможными темными глазами.

– Этого ты хочешь, Кэйд? – Медленно спросила Робин, поглаживая большими пальцами тыльную сторону моих рук. – Гласность? Касаемо нас?

– Я… – Я покачала головой, расстроено выдохнув, и посмотрела на наши руки. Сейчас не время и не место для этой беседы, но раз уж я начала, лучше будет продолжить это. Глубоко вдохнув, я снова встретила ее пристальный взгляд, надеясь, что слова Джоша о том, что я не потеряю ее, были верны. – Быть с тобой на людях, и ни о чем не волноваться… Да, когда-нибудь я хочу этого. Но прямо сейчас? Сейчас нам еще нужно во всем разобраться, и я не хочу внимания, которое привлечет такое заявление, в то время, пока мы пытаемся притереться друг к другу. Поскольку ЭТО – самое важное для меня. Быть вместе с тобой. – Я поднесла ее руки к моей груди и накрыла их своими. – И я надеюсь, что ты тоже этого хочешь, Робин. Потому что иначе, – я покачала головой, внимательно глядя на нее, – не знаю, что мы тогда делаем.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты хочешь этого…»

– О, детка… – Робин высвободила свои руки и обняла меня, притянув к себе. – Не могу поверить, что ты волнуешься об этом, – пробормотала она мне в ухо, мягко погладив по спине перед тем, как слегка отодвинуться и прижать ладонь к моей щеке. – Конечно, я этого хочу, – она мягко поцеловала меня. – Я люблю тебя, и я уже говорила, что если ты хотела меня, ты меня получила. Я говорила не о нескольких днях, а о более долгом сроке. Таком, как вся жизнь. Не хочу пугать тебя, детка, но у меня есть планы на будущее, и все они включают тебя. До последнего.

Я моргнула.

– Ты не хочешь пугать меня, – медленно повторила я и чуть не рассмеялась. Она не хотела пугать меня, я не хотела пугать ее… нам нужно было поговорить об этом уже давно. Это спасло бы меня от беспокойства.

Робин слегка нахмурилась, видимо, озадаченная моей реакцией.

– Я не стану подталкивать тебя к тому, к чему ты не готова, независимо от того, насколько я хочу, чтобы мы… ммпхф…

Я оборвала ее объяснения поцелуем и, после мгновения удивления, она страстно ответила мне. Когда поцелуй завершился, ее руки были в моих волосах, а мои – сжаты вокруг ее талии.

– И к чему это было? – Робин выглядела слегка ошеломленной. – Не то, чтобы я жаловалась…

– Я люблю тебя, и нет ничего, чем ты можешь меня отпугнуть.

Она медленно улыбнулась и снова наклонилась ко мне, ее руки напряглись в моих волосах.

Наши губы только встретились, когда дверь распахнулась. Мы отодвинулись друг от друга, но не слишком быстро и не совсем вовремя.

О. Мой. Бог.

Я выглянула из-за плеча Робин, и заметила Триш, которая смотрела на нас, широко распахнув глаза от удивления.

«Черт». Я вздохнула и начала медленно отодвигаться от Робин, но она развернулась лицом к Триш и обняла меня за талию, удерживая на месте.

– Останься, – спокойно произнесла она, – пожалуйста.

Я удивленно глянула на нее, но осталась на месте.

– Робин, что, черт побери?.. – Триш посмотрела на Робин, на меня, снова на Робин. – Ты… – Пробормотала она, вновь переводя взгляд с меня на Робин.

Я почувствовала, как Робин глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Да, Триш, я. И, да, мы. – Я чувствовала, как напряжено ее тело, хотя в ее поведении и лице ничего такого заметно не было. Робин криво улыбнулась Триш. – Так… Теперь ты знаешь. Жаль, я действительно не хотела, чтобы ты узнала все таким образом… Это – одна из причин, почему я хотела встретиться в кафе в понедельник – рассказать о нас…

Ее голос затих, когда она заметила, что сестра совсем ее не слушает – Триш была слишком занята, впиваясь в меня полным ненависти взглядом.

– Я знала, что от тебя одни неприятности. Я знала.

Робин напряглась при этих словах, и я успокаивающе погладила ее по спине. Фраза 'я же говорила, она меня не любит' так и вертелась на кончике языка.

– Это не имеет никакого отношения к Кэйд, Триш, – категорически заявила Робин. – Я была с женщинами задолго до того, как встретила ее.

– Конечно, имеет, все дело в ней! – Взорвалась Триш, врываясь в комнату и указывая на меня пальцем. – Она использует тебя, Робин. Использует твою известность, твои деньги…

– Патриссия, вот ты где! – Мы все вздрогнули, когда в дверь ворвалась Софи, обращаясь к своей старшей дочери. – Все спрашивают где ты… – Она резко замолчала, заметив, что мы с Робин тоже здесь, и с любопытством посмотрела на нас. – Я что-то прерываю?

На мгновение рука Робин дернулась с моего бедра, но потом вернулась на место, еще более уверенно, чем прежде, как будто она ставила точку. Я почувствовала, как она еще раз глубоко вдохнула, но Триш заговорила первой.

– О, нет, мамА, ты как раз вовремя. Робби просто объясняла свои… отношения… с Кэйденс.

– Триш, не надо, – спокойно произнесла Робин, и предупреждение ясно читалось в ее голосе.

Софи перевела взгляд с хмурой Робин на самодовольную Триш, и глубоко нахмурилась. Она впилась пристальным взглядом в старшую дочь и уперла руки в бока в универсальном положении 'мать, ругающая своего ребенка'.

– Патриссия Элизабет, почему ты не можешь просто быть счастлива за свою сестру?

Триш моргнула и снова начала открывать рот, как рыба, выброшенная на берег.

– МамА, я…

– Нет, – Софи покачала головой. – Не МАМКАЙ. Сабина приняла твоего Энрике с распростертыми объятиями… почему ты не можешь сделать то же самое? Твоя сестра нашла кого-то, кто делает ее счастливой, а ты делаешь все, что можешь, чтобы это испортить. Твое поведение по отношению к Кэйденс недопустимо. Мы с твоим отцом не так тебя воспитывали.

Софи не могла бы больше поразить своих дочерей, даже если бы сказала, что она – пришелец, которого вырастили собаки динго в австралийской саванне. Если бы ситуация не была такой напряженной, это было бы смешно.

Черт, это все равно было смешно, и я едва успела подавить несвоевременный смех. Мое чувство юмора всегда не вовремя проявляло себя.

– Ты… ты знала? – Тихо произнесла Робин. Ее рука рефлекторно напряглась у меня на бедре.

Я наклонилась к ней, обнимая за талию. Софи посмотрела на меня с почти незаметной улыбкой. Потом она подошла и прикоснулась ладонью к щеке Робин, глядя на нее с любящим раздражением.

– Queridanote 34, я, может, уже немолода, но я не слепа. Конечно, я знала. Я – твоя мать, – просто сказала Софи, как будто это все объясняло. – Мне жаль, что ты не смогла сказать мне.

– Я… – Робин моргнула, она все еще выглядела удивленной. Она положила свою руку поверх руки Софи, прижимая ее к щеке. – Прости, мамА, я… – Робин беспомощно пожала плечами.

Софи потрепала ее по щеке и убрала руку.

– Я знаю, cariсanote 35. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Я очень люблю твою Кэйденс. Она хороша для тебя.

Робин удивленно перевела взгляд с матери на меня и обратно, перед тем как улыбнуться и спокойно ответить:

– Я тоже очень люблю свою Кэйденс. – Она крепче обняла меня за талию, и я ответила тем же.

– И это я тоже знаю, cariсa. – Она улыбнулась нам обеим, и вернула свое внимание Триш, которая ошеломленно наблюдала за этой сценой. – Теперь, Патриссия, ты тоже это знаешь. И ты будешь обращаться с Кэйденс, как с человеком, который весьма небезразличен твоей сестре. Да?

Руки Софи вновь вернулись на бедра, и тон не подразумевал возражений. Я с трудом удержалась от того, чтобы выпрямиться и ответить 'да, мэм!'.

Триш смущенно опустила глаза.

– Да, мамА. – Она подняла голову, и в ее взгляде был даже намек на извинения, когда она посмотрела на Робин.

– Хорошо, – Софи решительно кивнула и направилась к двери. – А теперь, Патриссия, ты должна вернуться на вечеринку – многие спрашивали, где ты ходишь, и Юлиан с Марком опять полаялись. Ты знаешь, они меня совсем не слушают.

– Да, мамА, – снова покорно ответила Триш, бросая быстрый взгляд на нас с Робин. – Роб…

Робин подняла руку и покачала головой.

– Потом поговорим.

Триш кивнула и, еще раз глянув на нас, вышла из офиса. Софи серьезно посмотрела на Робин.

– Элори и Уилл спрашивали, где ты. Им скоро нужно уезжать домой, к детям. Они сейчас во внутреннем дворике. Ты проводишь туда Кэйденс?

Робин вопросительно посмотрела на меня, и я слегка кивнула. Тогда она снова повернулась к матери.

– Да, мамА.

Софи, с интересом наблюдавшая за нашей молчаливой беседой, оживленно кивнула.

– А мне нужно пойти, посмотреть, как Патриссия справляется с Юлианом… он – просто большой ребенок, не понимаю, почему она все еще держит его.

Когда она ушла, мы еще несколько секунд молча смотрели на дверь.

– Адская вечеринка, да? – Наконец, сказала Робин, притягивая меня к себе. Она криво улыбнулась и поцеловала меня в висок. – Прости за все это, Кэйд… Я планировала рассказать все семье, но совсем не так.

– Не проблем. – Я полностью развернулась к ней в объятии, чтобы быстро поцеловать ее в губы. – Зато уж наверняка с тобой никогда не будет скучно.

Она слегка улыбнулась.

– Я бы не хотела тебе надоесть.

– Это маловероятно. – Я усмехнулась. – Ты даже интереснее, чем шесть пачек Huber и целое ведро Lego.

Она слегка дернула уголком рта и бровь поползла на лоб.

– Да?

– О, да. – Еще один быстрый поцелуй. – И мне это нравится, детка.

Робин широко улыбнулась и покачала головой.

– Проклятье, я люблю тебя.

Мы улыбались друг другу, затем она отстранилась.

– Пошли, милая, давай познакомимся с семьей. – Она взяла меня за руку и направилась к двери, продолжая говорить через плечо. – Не верь никаким их словам о том, что я считала себя Wonder Woman целое лето, засовывала арахис в нос или ела пирожки из грязи. Это все – ложь…

Я рассмеялась, и мы вышли за дверь.

Глава двадцать шестая

Я провела пальцами по голой спине Робин, от простыни на талии до лопаток и обратно, наблюдая как двигаются мышца под гладкой кожей. Даже не могу припомнить, когда я последний раз была так счастлива и довольна. Я глубоко вздохнула, чувствуя себя пресыщенной и приятно уставшей после наших недавних действий.

– Мне нравится, как ты говоришь 'доброе утро', – лениво пробормотала я, немного передвигаясь под ее весом.

Как я обнаружила, Робин была жаворонком и, хотя я любила поспать, но ее прикосновения легко заставляли меня увлечься. Она наполовину лежала на мне, ее нога заброшена на мое бедро, ее голова покоиться на моем плече; я поцеловала темные волосы, продолжая рассеяно поглаживать ее спину. Робин мурлыкнула и обняла меня за талию.

– Я хорошо провела время вчера вечером – еще раз большое спасибо, что пригласила меня, – сказала я после нескольких минут тишины. – Мне действительно понравилась твоя семья.

Несмотря на препирательства с Триш, это все равно оказался хороший вечер, и мое представление семейству Вард прошло успешно. Как и говорила Софи, почти все они собрались в маленьком внутреннем дворике между рестораном и стеной соседнего здания. После тихого 'готова?' и ободряющей улыбки, Робин провела меня мимо комнатных цветов, маленьких пальм и металлических кофейных столиков к группе, собравшейся вокруг одного из столов. Все шумно поприветствовали Робин и с любопытством смотрели на меня, так началось мое представление семейству Вард.

Ее отец – Рич – высокий, темноволосый и весьма харизматичный мужчина весьма модельной внешности. Из нескольких случайных фраз, я заключила, что ему предложили баллотироваться в муниципалитет Санта Барбары, и он серьезно обдумывает это предложение. У него громкий смех и теплая улыбка, и я заметила его привязанность к своим дочерям, что вызвало краткий острый приступ тоски по тому, чего у меня никогда не будет. Ее тетя Пэйдж сестра Рича; Пэйдж и ее муж Даррин живут в Thousand Oaks и выращивают золотистых ретриверов для выставок – приветливые и шумные, они иногда взрываясь песней, когда создавалось подходящее настроение, и их голоса очень хорошо звучали вместе. Ее сестра Лори была беременной и очень милой, и ее муж Уилл тоже был милым; тихая нежная пара, они явно обожали друг друга и говорили практически только о своих двух детях, и третьем, который еще не появился на свет. Последний член семейства Робин, с которым я познакомилась – ее сестра Диана – любезная улыбка и холодный ум, и пронзительный взгляд темных глаз, внимательно наблюдающих за мной из-за маленьких очков без оправы.

Они все были поразительными и темноволосыми, дружелюбными и любезными, и у каждого была какая-то особенность, которая напоминала мне о Робин – внешность Рича, улыбка Софи, странное чувство юмора Пэйдж, голос Лори и глаза Дианы… Они все сразу понравились мне, и я была рада, что это чувство, казалось, было взаимным.

– М-м-м. – Робин потерлась об меня и повернула голову, чтобы поцеловать мою грудь. – Ты им понравилась, Кэйд. – Я чувствовала, что она улыбается. – Пэйдж и Даррин хотят удочерить тебя. Когда обнаружилось, что ты знаешь третий куплет 'You are my Sunshine', Пэйдж была так возбуждена.

Я улыбнулась.

– Надо будет поблагодарить за это бабушку, как в следующий раз ее увижу. Еще я знаю 'Camptown Ladies' и 'Tiny Bubbles' на гавайской гитаре.

Робин подняла голову, и посмотрела на меня.

– Правда?

– Правда. – Я поцеловала ее. – У меня есть все виды бесполезных талантов. Kazoonote 36, пускать ‘блинчики’ по воде, строить карточные домики, вешать ложку на нос…

– Ты можешь сделать это? – С любопытством спросила Робин, убирая волосы с лица и наклонив голову в сторону.

– Ага.

– Ничего себе. Я даже удачливее, чем думала, – с улыбкой ответила она.

– Ага. – Я задрожала, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня в шею, и ее волосы скользнули по моему плечу. – Я – абсолютно выгодная партия.

– Тут и спорить не о чем, – пробормотала она напротив моей кожи. Поцеловав ключицу, Робин со вздохом положила голову мне на плечо.

Я продолжила поглаживать ее спину, и несколько минут мы лежали в уютной тишине.

– Я люблю это, – спокойно произнесла Робин. – Я люблю ложиться спать с тобой, просыпаться с тобой, проводить с тобой утро…

Обняв Робин, я прижалась губами к ее макушке.

– Я тоже люблю это, детка.

Робин перекатилась на спину, и теперь ее голова лежала на моей руке.

– Утро всегда было моим временем, – спокойно произнесла она, глядя в потолок. – Это маленький кусочек дня, который полностью принадлежал мне – иногда единственный кусочек, который принадлежал ТОЛЬКО мне – и мне никогда не хотелось делиться. – Она повернулась ко мне и провела пальцем по моему подбородку. – Теперь я хочу разделить это с тобой. Смотреть, как ты пьешь кофе, как читаешь газету, как прикусываешь нижнюю губу, когда пытаешься сосредоточиться, – Робин провела пальцем по моей нижней губе, пристально глядя на нее. – Слушать, как ты рассказываешь что-то, показавшееся тебе интересным или забавным…

Я не была уверенна, как отвечать на это. Я чувствовала себя немного виноватой, за то, что ворвалась в ее я-время, но ведь она сказала, что ей это нравится… Поцеловав палец, касающийся моих губ, я продолжала молчать, чувствуя, что она еще не договорила.

Робин убрала руку и снова вернула внимание потолку. Она открыла рот, закрыла, посмотрела на меня, вновь на потолок.

Я слегка улыбнулась этой нетипичной неуверенности.

– Живи со мной. – Мягко произнесла Робин. Она повернулась ко мне, и в ее глазах было волнение и надежда. – Здесь, в твоем доме, в любом другом месте – все равно. Только… – Она мягко накрыла мою щеку ладонью, – живи со мной.

Я в шоке открыла рот.

– Чт?..

Робин прижала палец к моим губам.

– Ты делаешь меня счастливой, Кэйд. – Просто сказала она. – Я более счастлива за последние несколько месяцев, чем когда-либо была раньше, и я поняла, что наиболее счастливой становлюсь, когда я с тобой, когда мы что-то делаем вместе. Как во Флориде, или в домике для гостей у Лиз… Ложиться спать с тобой, просыпаться с тобой, проводить с тобой утро и все свое свободное время… ЖИТЬ с тобой.

«Святое дерьмо».

Это было так неожиданно, что я молча изумленно смотрела на нее.

Это было оно. Все, чего я хотела, на что надеялась, чего жаждала… все.

Робин печально улыбнулась моему длительному молчанию, и провела тыльной стороной ладони по моей щеке, прежде чем убрать руку.

– Ну…

Возможно, мы слишком торопимся, возможно, мы обе сошли с ума, возможно, мы толком ничего не обдумали, но я не собиралась упускать шанс.

– Да. – Наконец, просипела я. Перевернувшись, я оказалась сверху на Робин, и начала покрывать поцелуями ее лицо, шею и грудь. – Да, да, да, да, да, да, да…

Она хрипло восхищенно рассмеялась и зарылась пальцами в мои волосы.

– Это значит да?

Я смотрела на нее и глупо широко улыбалась.

– Это определенно да.

Робин улыбнулась мне, и у меня перехватило дыхание.

Что бы ни случилось, что бы ни принесло нам будущее… я все готова отдать, только бы видеть эту ее улыбку.

КОНЕЦ

Note1

прим. переводчика. Prick – используется в качестве ругательства в адрес лиц мужского пола

(обратно)

Note2

прим. переводчика. – Grumpy Gus – используется в значении угрюмец, брюзга, сварливый тип

(обратно)

Note3

прим. переводчика. Q&A конференция – конференция, проходящая в режиме 'вопрос-ответ', диалогова;

(обратно)

Note4

прим. переводчика. 'Четыре Сезона' – название отеля

(обратно)

Note5

прим. переводчика. NC-17 – детям до 17 включительно вход воспрещен

(обратно)

Note6

прим. переводчика. 'ИЗ' – имеется в виду съемочная площадка сериала 'Их защита'

(обратно)

Note7

прим. переводчика. Kissable – букв. приспособленных для поцелуев

(обратно)

Note8

прим. переводчика. Millard Canyon Falls – букв. Каньон Миллиарда Водопадов

(обратно)

Note9

прим. переводчика. Brownie – шоколадное пирожное с орехами

(обратно)

Note10

прим. переводчика. Cookies'N'Cream – леденцы со вкусом печенья со сливками

(обратно)

Note11

прим. переводчика. Iron Chef – кулинарное теле-шоу

(обратно)

Note12

прим. переводчика. UCLA – University of California-Los Angeles; Университет Лос-Анджелеса, Калифорния

(обратно)

Note13

Прим. переводчика. Кричит (здесь) – кричит в постели

(обратно)

Note14

прим. переводчика. LAPD – Las Angeles Police Department – полицейское управление Лос-Анджелеса

(обратно)

Note15

прим. переводчика. Shopper – человек, который посещает вместо вас магазины, подыскивая подходящую для вас одежду

(обратно)

Note16

прим. переводчика. Перривинкль – намек на Бульвинкля, простоватого лося из мультфильма

(обратно)

Note17

прим. переводчика. Buenas tardes (исп.) – добрый вечер

(обратно)

Note18

прим. переводчика. Encantada (исп.) – очарована, (здесь) рада знакомству

(обратно)

Note19

прим. переводчика. Loco (исп.) – сумасшедшая, (здесь) раздражает, злит

(обратно)

Note20

прим. переводчика. Hija (исп.) – дочь

(обратно)

Note21

прим. переводчика. Bueno (исп.) – хорошо

(обратно)

Note22

прим. переводчика. Wimbledon – Уимблдон – международный теннисный турнир

(обратно)

Note23

прим. переводчика. Prometo (исп.) – обещаю

(обратно)

Note24

прим. переводчика. Dale Earnhardt Jr. – один из самых популярных водителей гонки NASCAR

(обратно)

Note25

прим. переводчика. Amazon.com – интернет магазин

(обратно)

Note26

прим. переводчика. LAX – Los Angeles International Airport – Международный аэропорт Лос-Анжелеса

(обратно)

Note27

прим. переводчика. Конверт – автомобиль со складывающейся крышей

(обратно)

Note28

прим. переводчика. Big Pine Key – Большой Сосновый Ключ; Big Pine Knot – Большой Засохший Сучок

(обратно)

Note29

прим. переводчика. Pish-posh, out with the wash – что-то вроде 'плюнь-разотри, вылей с помоями'

(обратно)

Note30

прим. переводчика. Petit sadique (фр.) – маленькая садистка

(обратно)

Note31

прим. переводчика. Это игра слов. Фамилию Джоша – Рили – Riley – можно перевести как раздражающий

(обратно)

Note32

прим. переводчика. To-be-continued – продолжение следует

(обратно)

Note33

прим. переводчика. Мuy hermoso (исп.) – очаровательно

(обратно)

Note34

прим. переводчика. Querida (исп.) – любимая

(обратно)

Note35

прим. переводчика. Cariсa (исп.) – дорогая

(обратно)

Note36

прим. переводчика. Kazoo – казу, американский духовой музыкальный инструмент

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая

Глава двадцать пятая

Глава двадцать шестая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте