«Опасное наследство»

Стефани Ховард Опасное наследство

Глава 1

Выставив чемодан прямо на пыльною обочину, Лиана соскочила с автобуса в солнечное марево и поражение застыла на месте. Она никак не ожидала увидеть огромное, раскинувшееся на многие акры ранчо, да еще посредине крайних аргентинских пампасов.

— Это и есть Эль-Дотадо? — спросила она водителя. — Вы уверены?

Но водитель не услышал ее вопроса за шумом заводящегося двигателя. Автобус тронулся и быстро скрылся, подняв клубы красноватой пыли.

«Вдруг я заехала не туда, куда надо, не дай Бог…» — тревожно подумала она, вспомнив, что до завтра отсюда не будет ни одного автобуса. И тут же ее взгляд упал на большой деревянный щит, прибитый гвоздями к ограде ранчо. На щите было написано просто и ясно:

«Эль-Дотадо». Значит, она все-таки не ошиблась!

Лиана подняла чемодан и, прикрывая глаза ладонью от яркого солнца, направилась к большим широким воротам, которые вели прямо к дому.

Два дня назад она получила телеграмму без подписи с настоятельным требованием приехать. Лиана взяла билет на первый же рейс в Буэнос-Айрес и прилетела сегодня рано утром. Сейчас замешательство и растерянность в ее душе смешались с нарастающим чувством тревоги. Какие еще неожиданности ждут ее здесь?

Дом был окружен широкой деревянной верандой. С трудом волоча за собой чемодан — из-за этой жары казалось, что он набит кирпичами, — Лиана поднялась по старым скрипучим ступенькам и остановилась, чтобы перевести дыхание в прохладной тени веранды.

Прямо перед собой она увидела большую дверь. Поставив чемодан и расправив затекшие плечи. Лиана подошла к двери. Но не успела она постучать, как сзади раздался мужской голос:

— Значит, приехала… Как я и думал, решила не терять времени.

Голос был низкий, грубый и откровенно враждебный. Лиана вздрогнула и обернулась.

— Кто вы? — спросила она.

— Тот, кто послал вам телеграмму, — с усмешкой ответил мужчина.

Выглядел он лет на тридцать пять и был одет в потертые, линялые джинсы и простую белую спортивную рубашку, закатанные рукава которой обнажали мощные, сильно загорелые руки. Хотя мужчина стоял на ступеньках гораздо ниже ее — в позе одновременно расслабленной и угрожающей, — его глубоко посаженные черные глаза находились почти на одном уровне с глазами Лианы. Он смотрел на нее при стальным взглядом, в котором было не больше тепла и дружелюбия, чем во взгляде удава.

— Вы, наверное, рванули из Лондона первым же самолетом, раз заявились сюда так быстро, — сказал он с той же грубой интонацией.

— Именно так. Как я поняла из телеграммы, нужно было приехать немедленно, — холодно ответила она.

Когда в своей лондонской квартире Лиана прочитала телеграмму, напоминающую приказ, она сразу подумала, что ее отправил грубый и властный человек. И вот перед ней стояло живое доказательство ее правоты.

Черные как угли глаза, не моргая, продолжали смотреть на Лиану и, казалось, проникали прямо в душу. В крупных чертах его лица читалась необузданная сила и в то же время глубокая чувственность. «Такой человек не остановится на полпути, — подумала Лиана. — Наверное, он вкладывает страсть и ярость во все, что бы ни делал».

Мужчина между тем совершенно откровенно изучал ее, обстоятельно рассматривая лицо с удлиненными, как у газели, глазами, высокими скулами и мягкими губами, рассыпанные по плечам золотистые волосы. Потом его взгляд опустился вниз, на ее маленькую изящную фигурку, одетую в простую розовую блузку и белые брюки, слегка помявшиеся во время поездки.

— Вы всегда так быстро откликаетесь на просьбу приехать? — спросил он. Тотчас же кидаетесь к самолету, стоит кому-нибудь щелкнуть пальцами?

Лиана ответила не сразу. Она слишком устала от долгого путешествия и, одна в чужой стране, испытывала некоторую растерянность. Ее собеседник, видимо, это почувствовал и принял за слабость характера. Кажется, решил, что с ней можно не церемониться.

Если так, то он ошибся. Она никому не даст спуску. Ее усталость легко уступила место гневу, и она презрительно посмотрела ему прямо в глаза.

— А вы всегда так невоспитанны? У вас заведено так встречать гостей?

— Вы для меня не гость. — Его слова звучали как удары бича. Раздвинув губы в злобной усмешке, он добавил:

— Иначе вас бы здесь не было.

«Что он хочет этим сказать?» — с беспокойством подумала Лиана. Смерив его прищуренным взглядом, она по возможности сдержанно проговорила:

— Послушайте, единственная причина, по которой я здесь, — это ваша телеграмма о том, что умерла моя двоюродная бабушка Глория. — При этих словах в груди у нее заныло. Она, правда, никогда не встречалась с Глорией и была знакома с ней только по переписке, но письма внушали ей большую симпатию к старой женщине. Неудивительно, что известие о ее смерти искренне огорчило Лиану. — В телеграмме говорилось, что мне необходимо срочно приехать в Эль-Дотадо. Вот почему я здесь. — Ее удлиненные глаза сузились. — Я приехала ради бабушки Глории. И хотела бы узнать, что от меня нужно.

— Нужно? — Черные брови незнакомца поднялись в знак удивления. Он неторопливо взошел по ступенькам и встал рядом с Лианой, возвышаясь над ней как башня. — Послушайте меня, сеньорита, вы здесь абсолютно не нужны. Можете в этом совершенно не сомневаться. — Он посмотрел на нее колючим и острым взглядом. — Но, как я писал в телеграмме, ваше присутствие действительно необходимо на короткое время. Это просто маленькое тягостное неудобство, которое я не намерен долго терпеть.

С этими словами он быстро прошел мимо, громко ступая по деревянному, полу, и открыл дверь.

— Запомните, не намерен! — кинул он ей через плечо, задержавшись на пороге, и прошествовал в дом широкими шагами.

Некоторое время Лиана стояла и смотрела ему вслед. Конечно, ей тоже следовало бы войти в дом, но он даже не потрудился пригласить ее. И даже не счел необходимым помочь ей внести чемодан. С каждой минутой этот человек вызывал в ней все большее отвращение.

Ну ничего, она обойдется без него. Не надо реагировать на его хамство. Клифф не раз ей говорил, что она из породы тех людей, которым не страшны никакие трудности. Как-нибудь сладит и с этим грубияном.

Лиана подхватила чемодан и вошла в красиво обставленную прихожую с кондиционером. Примостив чемодан около изящного старинного серванта, с богатой инкрустацией в испанском стиле, она закрыла за собой входную дверь и осмотрелась. До чего же неприятный тип! Как он посмел бросить ее здесь одну!

Лиана уже собралась крикнуть: «Куда вы провалились, черт возьми?», как вдруг услышала звуки, доносившиеся из комнаты справа. Она нетерпеливо открыла туда дверь — и застыла на пороге в изумлении.

Это была прекрасная комната, полная яркого света, струившегося с веранды через широкие французские окна. Здесь все говорило о богатстве и комфорте, начиная от больших мягких диванов, покрытых красочными, сочных цветов коврами, до огромных картин в позолоченных рамах, которыми были увешаны все стены.

Лиане снова пришла в голову мысль, что это совсем не то, что она рассчитывала увидеть. Здесь каждый шаг приносит какие-то неожиданности…

Посреди комнаты расхаживал с запотевшей банкой пива в руках тот самый незнакомец, с которым она только что разговаривала.

Остановившись на пороге, Лиана заявила решительным тоном:

— Вы не находите, что по меньшей мере пора представиться друг другу?

— Я уже знаю, кто вы такая.

Он уселся на диван, сорвал с банки кольцо с крышкой и метким броском послал его в пепельницу, стоявшую на кофейном столике.

— Вас зовут Лиана, Лиана Болтон, — сказал он. — Любящая внучатая племянница тиа Глории. Вы приехали из Лондона.

Он произнес эти слова весьма ядовито, особенно слово «любящая», при котором скривился так, словно проглотил какую-то кислятину. Но Лиана решила пока не заострять на этом внимание.

Сложив руки на груди, она нетерпеливо смотрела на него. Он назвал бабушку Глорию «тиа». Ее слабых познаний в испанском хватило, чтобы понять, что это слово означает «тетя».

— А вы кто? — коротко спросила она.

— Я же сказал вам. Я — тот, кто послал телеграмму.

Он сделал большой глоток пива и, даже не взглянув на Лиану, указал рукой на шкафчик у дальней стены.

— Кстати, если хотите выпить — бар с холодильником вон там. Не надо церемоний, подходите и сами наливайте.

«Это уж точно, он обходится без церемоний», — подумала Лиана.

— Очень любезно с вашей стороны, — иронически произнесла она. — Я вам чрезвычайно признательна.

— О, перестаньте. Обойдемся без любезностей. Я уже сообщил вам, что вы для меня — не гость.

— Я это слышала, — сухо ответила Лиана.

Интересно, чем же она заслужила такую немилость? — Но вы так и не сказали, кто вы такой.

Он снова сделал большой глоток пива.

— Кто я такой? Местный фермер.

— Это не «кто», а «что». А я хочу знать ваше имя и какое вы имеете отношение к этому дому.

— Хотите знать? — он кинул на нее острый взгляд. — Должен сказать, что для постороннего человека вы хотите знать слишком много.

Он посмотрел на нее с такой неприязнью, что Лиана даже похолодела и едва справилась с собой, чтобы не отвести взгляд. Разозлившись на себя за эту мимолетную слабость, а ведь именно этого он, кажется, и хотел — взять верх над ней, подчинить ее волю, Лиана, вскинув голову, прошла в комнату и остановилась перед ним.

— Послушайте, — резко сказала она, — у меня был трудный день. Я прилетела из Лондона в Буэнос-Айрес рано утром, проведя шестнадцать часов в самолете. Она взглянула на часы. — Сейчас почти четыре. Я пять часов ехала на автобусе из Буэнос-Айреса в Тренке-Лакуэн, потом два часа ждала пересадки и, наконец, еще два часа добиралась на автобусе сюда. Мне жарко, я устала, я давно ничего не ела. И, уж во всяком случае, считаю, что имею право на некоторые объяснения.

— Имеете право? Да неужели? — Незнакомец отпил пива и раздвинул губы в улыбке, в которой не было даже намека на сочувствие.

Напротив, он, как ясно поняла Лиана, даже получил какое-то удовольствие, слушая ее жалобы.

Некоторое время он задумчиво взбалтывал пиво в банке и потом сказал, даже не взглянув на нее:

— Да, должен признать, вам действительно пришлось нелегко. — И иронически добавил:

— Вы наверняка считаете свою миссию событием большой важности.

К чему он клонит? Откуда эта непреходящая враждебность в его тоне?

Что бы там за этим ни крылось, пора поставить его на место.

— Какая, к черту, миссия? Откуда вы взяли? — Лиана сделала еще шаг вперед, встала у кофейного столика и заговорила, не скрывая раздражения:

— Я приехала сюда потому, что получила телеграмму: «Ваша двоюродная бабушка Глория умерла в пятницу. Срочно требуется Ваше присутствие в Эль-Дотадо». Впрочем, раз вы послали эту телеграмму, то и сами знаете ее содержание. — Повысив голос, Лиана потребовала:

— Короче, почему вы отправили телеграмму и кто вы, черт возьми, такой?

Выдержав паузу, он покачал головой:

— Хорошо играете! Почти убедительно… — Он кинул на нее оценивающий взгляд из-под длинных черных ресниц. — Если интересуетесь моим мнением, то я скажу, что вы ошиблись в выборе профессии. С вашим талантом — играть на сцене, а не заниматься журналистикой.

Лиана не могла сдержать удивления.

— Как вы узнали, что я журналистка? Кто же этот человек, с тревогой подумала она. Откуда ему известно о ней?

Лиана уже собралась задать ему эти вопросы, но он отставил в сторону банку с пивом и встал.

— Раз уж вы так хотите узнать, кто я такой, извольте, окажу вам эту честь и представлюсь.

Увидев, как он встает, Лиана решила, что он собирается пожать ей руку. Но, очевидно, о подобном жесте вежливости он даже и не вспомнил. Равнодушно пройдя мимо нее, он подошел к бару и достал еще одну банку пива.

Вернувшись к дивану, он поудобнее устроился на нем и только тогда заговорил:

— Сеньорита, я Фелипе Мендез.

— Фелипе — это вы? — широко открыла глаза Лична. Она не могла представить себе, что это правда.

— Кажется, вы удивлены, — сказал он, приподняв черную бровь. — Это почему-то поразило вас!

Именно так — поразило. Лиана, нахмурившись, изучала его.

— Признаться, я думала, что Фелипе выглядит по-другому.

— По-другому? Как же? — весело ухмыльнулся он. — Каким вы представляли Фелипе Мендеза?

Ну, прежде всего она ожидала увидеть перед собой джентльмена. Она думала, что он будет обходительным, образованным и вежливым — иными словами, человеком, который понравился бы ей и внушил уважение. Такое впечатление сложилось у Лианы потому, что бабушка Глория иногда упоминала в письмах своего любимого внучатого племянника, Фелипе Мендеза. Неудивительно, что сейчас Лиана была просто потрясена.

Она чуть не высказала все это вслух, но сдержалась. Ему, конечно, было абсолютно безразлично, что думает о нем Лиана. Поэтому она сказала:

— Я действительно потрясена — тем, как вы меня встречаете. Ведь в конце концов получается, что вы — мой двоюродный брат.

Фелипе Мендез долго смотрел на нее, прежде чем ответить:

— Да, получается так.

Лиана поняла, что мысль об их родственных отношениях, о кровной связи совершенно не интересует его.

Впрочем, это мало интересовало и саму Лиану. Но она сочла нужным уточнить:

— Моя мать была сестрой вашего отца. Так что нравится это нам с вами или нет, но мы действительно двоюродные брат и сестра.

Фелипе Мендез отпил пива и откинулся на спинку дивана. Запрокинув голову, он бросил на нее небрежный взгляд.

— Вы заблуждаетесь по поводу одного очень важного обстоятельства.

— Вы хотите сказать, что не приходитесь мне кузеном?

— Нет, я имею в виду другое.

«Жаль, — подумала Лиана. — Меня бы это очень порадовало». Она выжидательно прищурилась.

— Так в чем же я заблуждаюсь?

— Ну что ж, придется повториться. — Его темные глаза блеснули. — Я ни в коей мере не обязан проявлять по отношению к вам гостеприимство. Так что не трудитесь упрекать меня в этом.

— Я вас не упрекаю. Я просто говорю, что…

— Что? Что вы говорите? Что мои манеры оставляют желать лучшего?

— Можно сказать и так.

— Я предложил вам пива? — с жесткой усмешкой заметил Фелипе. — Чего же еще вы хотите?

Лиана ответила ему саркастической улыбкой.

— Вы не предложили мне пива, а просто показали, где его взять. А в школе меня учили, что это не то же самое, что угостить гостя пивом.

— Чего же вы ждали от меня? Чтобы я сам налил бокал и принес вам?

— По крайней мере именно так я бы поступила, если бы принимала вас у себя в гостях.

— Но вы для меня не гость. И это не мой дом.

— Это дом нашей бабушки. Вы знали ее лучше, чем я, наверняка считались здесь своим человеком. Думаю, вы бы не надорвались, если бы проявили хоть немного…

Лиана не договорила своей фразы о гостеприимстве, ей вдруг расхотелось выяснять отношения. Какого черта вести пустой спор с человеком, которого все равно не переубедишь? Стоило ли лететь через океан только для того, чтобы препираться с этим наглецом?

Лиана решила, что больше играть себе на нервах не позволит. Слишком долго она ему уступала.

Приняв воинственный вид, Лиана подошла к нему поближе и требовательно спросила:

— Так почему же вы послали телеграмму и потребовали моего приезда? Наверное, для этого были веские причины, а?

— О да, достаточно веские.

Несколько мгновений Фелипе разглядывал ее, медленно обшаривая своими наглыми черными глазами ее фигуру сверху донизу, словно желая изучить каждую деталь.

Лиана внутренне сжалась. Эти пронзительные глаза, казалось, ласкали ее и в то же время выражали презрение. Они словно проникали под ткань ее одежды и прикасались к ее живой, теплой и пульсирующей плоти.

Потом он улыбнулся кончиками губ и поднял взгляд к ее лицу.

— Я немного удивлен, что вы отправились в такое далекое путешествие одна. Я думал, вас будет сопровождать ваш жених, Клифф.

Услышав имя Клиффа, Лиана вдруг почувствовала тепло в душе. Дорогой Клифф… Уж он бы показал этому грубияну!

Но она не хотела позволить Фелипе уклониться от темы разговора.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила она.

— Он сборщик налогов или что-то в этом роде, да? — продолжал Фелипе, как будто не слышал ее вопроса. — Что, не смог взять отпуск?

Лиана глубоко вздохнула. Ей захотелось ударить этого стервеца. Как он смеет допрашивать ее, да еще таким пренебрежительным тоном, про ее жениха? Про человека, который стоит десятка таких, как этот Фелипе?

Лиана красноречиво, в упор воззрилась на него и поняла, что Фелипе доставляет удовольствие задевать ее и оскорблять ее чувства.

Едва сдерживая гнев, она сказала:

— Так вы будете отвечать на мой вопрос? Вы скажете наконец, зачем понадобился мой приезд в Эль-Дотадо?

Немигающим взглядом Фелипе смотрел на нее и потягивал пиво. Его злые, как у дьявола, глаза словно сверлили ее насквозь.

— Для девушки, которая путешествует одна, вы проделали слишком долгий путь. Как я уже сказал, вы, должно быть, весьма самостоятельная особа.

Сжав губы, Лиана отвернулась. Еще мгновение — и она схватила бы его за горло и придушила. Пытаясь успокоиться, Лиана пересекла комнату и подошла к бару. Банка холодного пива была бы сейчас в самый раз.

Стоя спиной к Фелипе, она достала банку, сняла с полки высокий бокал и налила себе холодного светлого пива, косясь на Фелипе из-за плеча.

— Здесь есть еще бокалы. Хотите, я и вам налью?

— Если бы хотел, я бы сам себе налил, — насмешливо ответил Фелипе. — Мои манеры вас раздражают, а, сеньорита?

По-прежнему стоя к нему спиной. Лиана молча улыбнулась и медленно сделала большой глоток, с наслаждением ощутив во рту освежающую прохладу.

Она сама не раз пила пиво прямо из банки, так что отнюдь не манеры Фелипе раздражали ее. Лиане не нравился этот человек сам по себе. И предлагая налить ему бокал, Лиана просто хотела поддеть его.

Она повернулась к Фелипе.

— Здесь что-то происходит. Что-то такое, чего я не понимаю. Какие-то ваши намеки… Словно вы хотите сказать, что я приехала с тайным коварным умыслом. — Лиана пристально уставилась на него. — Может, объясните наконец, что все это значит?

Фелипе улыбнулся уже знакомой ей жесткой улыбкой.

— Вы действительно потрясающая актриса, — издевательски протянул он. Почему вы выбрали журналистику вместо театральной карьеры?

Лиана с силой сжала бокал. Глоток пива помог ей сдержать гнев. Стараясь не смотреть в его черные глаза, которые выводили ее из себя, она спокойно подошла к креслу, стоявшему напротив Фелипе.

— Думаю, нам предстоит долгий разговор, — с сарказмом сказала она и скользнула по нему быстрым взглядом. — Не возражаете, если я сяду?

— Ничуть. А даже если бы возражал… — Он сделал паузу и твердо посмотрел на нее. — Я здесь не хозяин и не имею права возражать.

Такое самоуничижение прозвучало в его устах очень неожиданно. Опустившись в мягкое кресло, Лиана не смогла сдержать недоверчивой улыбки. Фелипе Мендез, конечно, принадлежал к тому типу людей, которые чувствуют себя хозяевами в любом месте.

Размышляя об этом, Лиана чуть не пропустила его следующую реплику:

— В конце концов, раз уж на то пошло, то это кресло — ваше.

Наступило молчание. Лиана нахмурилась и спросила:

— Что значат ваши слова? — И слегка улыбнувшись пришедшему ей на ум объяснению, добавила:

— Может быть, вы хотите сказать, что бабушка Глория оставила мне это кресло в своем завещании?

Фелипе кивнул.

— Да, действительно, так оно и есть. — Он холодно улыбнулся. — Вы довольны этим?

— Очень. Прекрасное кресло… — Заявление Фелипе было таким неожиданным, что Лиана даже немного растерялась. Желая скрыть свое смущение, она погладила рукой мягкую и красивую обивку кресла.

«Славная старушка, — растроганно думала она. — Надо же, оставила мне кресло как память о себе…»

— Бабушка завещала вам и диван, на котором я сейчас сижу, — продолжал Фелипе. — И вон то кресло. И кресло, которое стоит у окна.

В его голосе послышалась горечь. Лиана удивленно взглянула на него, забыв об умилении, которое только что испытала.

— Она завещала вам все кресла в этой комнате, — снова заговорил Фелипе. Точнее говоря, все кресла и стулья в этом доме.

К чему он клонит? Лиана вся напряглась и почувствовала, что у нее пересохло в горле.

— Все кресла и стулья? — переспросила она. — Что вы имеете в виду?

— То, что я сказал, дорогая сеньорита. Именно к вам тиа Глория проявила наибольшую щедрость. Она завещала вам не только все кресла и стулья, но и все предметы мебели в этом доме. Не говоря уже о коврах, картинах… Иными словами, она оставила вам все, что есть в этом доме…

От удивления Лиана приоткрыла рот. Невероятно, она, наверное, ослышалась!

— …а на тот случай, если вам некуда будет все это поместить, старушка весьма предусмотрительно завещала вам и этот дом.

— Дом? — переспросила она, не веря своим ушам. Он, наверное, шутит…

— Да, сеньорита, этот дом теперь принадлежит вам. А также пять тысяч акров самой плодородной в Аргентине земли.

Фелипе вскочил на ноги, словно не мог больше сдержать свои эмоции. Со свирепым блеском в глазах, сжав кулаки в бессильной ярости, он крикнул:

— Нечего притворяться! Она, видите ли, удивлена! Не стройте из себя наивную простушку! Мне отлично известно, что вы все тщательно и продуманно распланировали. Знаете, кто вы, сеньорита? Обманщица и воровка!

У Лианы закружилась голова.

— Я не понимаю, о чем вы говорите! Я не воровка. Я ничего не планировала!

Что еще ей оставалось сказать? То, что она услышала, не укладывалось в голове…

Фелипе гневно махнул рукой, отметая ее оправдания, и подошел к Лиане, содрогаясь от ярости.

— Но вы сделали ошибку, когда задумали свой коварный план, чтобы получить это наследство. Вы упустили из виду, что придется иметь дело со мной!

Он посмотрел на нее так, словно хотел испепелить ее взглядом.

— Да, вы сделали очень большую ошибку. Страшная глупость с вашей стороны иметь в моем лице врага!

Глава 2

Несколько мгновений Лиана молча и в изумлении смотрела на перекошенное от бешенства лицо Фелипе. Единственное, что она слышала в комнате после того, как утихла вспышка его ярости, — это неожиданный тревожный стук собственного сердца. «Боже мой, — грустно подумала она, — в какую историю я влипла!»

Фелипе резко отвернулся, словно не мог вынести ее вида, подошел к окну и стал спиной к Лиане. По тому, как вздрагивали его широкие плечи, едва прикрытые тонкой белой рубахой, Лиана видела, что он с трудом сдерживает свое неистовство.

Выпрямившись в кресле, она обратилась к этой широкой спине, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее:

— Боюсь, вы мне не поверите, но я в самом деле не знаю, о чем вы говорите. Все эти обвинения в тайных замыслах для меня совершенно непонятны.

Фелипе не отвечал. Он по-прежнему стоял, уставившись в окно.

Тем же ровным тоном Лиана заговорила снова:

— Единственная причина, по которой я прибыла сюда, — это ваша телеграмма. Я понятия не имела…

Конец фразы она произнесла с нескрываемым недоверием в голосе. Неужели правда то, что он рассказал о наследстве? Неужели она стала владелицей этого дома и окружающего поместья?

— Не имели понятия? — грубо перебил он, даже не повернувшись к ней.

— Абсолютно! Откуда я могла знать? Я даже не представляла, что все это принадлежит бабушке Глории! Она никогда не писала мне об этом. Я не знала, что она была такой богатой!

Он насмешливо покачал головой и бросил на нее через плечо тяжелый взгляд.

— Ну конечно, вы не знали!

— Не знала! Правда!

Значит, он думал, что она строила какие-то козни, чтобы завладеть бабушкиным богатством, догадалась Лиана.

Такое подозрение с его стороны было оскорбительно и в то же время смешно. Лиана решительно затрясла головой.

— Представьте себе, я всегда думала, что бабушка живет в каком-нибудь уютном маленьком пригороде, в небольшом скромном бунгало под названием Эль-Дотадо!

Лиана улыбнулась про себя, вспомнив, как в аэропорту Буэнос-Айреса она остановила такси и попросила водителя отвезти ее в Эль-Дотадо. Тот оказался порядочным человеком и прежде, чем Лиана успела сесть в машину, назвал такую сумму, что от удивления у нее отвалилась челюсть. «Сеньорита, отсюда больше шестисот километров», — сообщил он. Только тогда Лиана поняла, что предстоит еще долгий путь на автобусе.

Так началась заключительная часть ее длительного и необычного путешествия. Автобус выехал из Буэнос-Айреса, пересек огромную равнину, носившую то же название, и, сделав еще две остановки, наконец доставил ее на ранчо — до смерти измученную.

— Я была совершенно потрясена, когда приехала сюда! — с жаром сказала Лиана.

— Не сомневаюсь, — холодно ответил Фелипе. Наконец-то он повернулся к ней лицом. — Наверное, дом оказался даже лучше, чем вы рассчитывали.

— Я ни на что не рассчитывала. — В гневе Лиана вскочила на ноги. Почему он позволяет себе так оскорблять ее! — Вы не имеете права… у вас нет никаких оснований… обвинять меня в подобных вещах!

— Вы ошиблись дважды, — спокойно заметил Фелипе, сделав шаг в ее сторону. — У меня есть полное право и достаточно оснований, чтобы обвинять вас, сеньорита, в том, что вы — обыкновенная вымогательница!

Неожиданно он оказался совсем близко от нее, и Лиана почувствовала жар, исходящий от его тела. Даже не прикасаясь к нему, она ощутила шелковистость его черных волос. Что-то подсказало ей, что этот человек очень опасен. Лиане пришлось собрать всю силу воли, чтобы не отпрянуть назад.

Она твердо выдержала его взгляд, излучавший властность и силу, и снова, как в первый момент встречи, почувствовала, что он принадлежит к числу тех мужчин, которые без колебаний отдаются страсти или идее и добиваются своего, чего бы это им ни стоило…

Он правильно сказал — опасно иметь в его лице врага.

— Я не вымогательница, — с достоинством ответила Лиана.

Он цинично усмехнулся.

— Нет? Как же вы себя называете? Что можно сказать о молодой умной женщине, которая расчетливо манипулирует умирающей старухой, чтобы выманить у нее наследство?

На мгновение Лиана потеряла дар речи. Прищурив свои миндалевидные глаза, она переспросила:

— Умирающей? Что вы хотите этим сказать? Я знала, что бабушка Глория уже стара, но понятия не имела, что она умирает.

— Точно так же, как не имели понятия о ее богатстве, да? — Взгляд его черных глаз говорил о том, что он ей совершенно не верит. — Вы что, глупый невинный ребенок?

Эти слова прозвучали так, словно он говорил: «Ну и артистка! Бессовестная лгунья!» Именно эти мысли ясно выражала каждая черточка его лица.

Лиана выпрямилась.

— Вы абсолютно заблуждаетесь в отношении меня. Когда я говорю, что понятия не имела о богатстве бабушки Глории и о том, что она умирает, это может звучать как наивность, в которую трудно поверить. Тем не менее клянусь вам, что это правда.

— То есть вы не знали, что последние два года тиа Глория была прикована к постели и умирала от сердечной болезни? Так вас надо понимать?

— Да, не знала, я же сказала! Бабушка никогда не писала мне об этом. Ни малейшего намека!

— И никогда не упоминала про поместье, дом и так далее? Не писала о том, что была одной из богатейших женщин в нашей провинции?

— Никогда! Клянусь вам, не упоминала ни словом. Я, конечно, не представляла ее бедной, но всегда думала, что она просто женщина среднего достатка.

— Среднего достатка! Как изысканно вы выражаетесь! Да-а, я вижу, вы тщательно отрепетировали свою роль! — Презрительно фыркнув, Фелипе отошел от нее, взял с кофейного столика свою банку с пивом и разом осушил ее до дна., Затем он снова повернулся к Лиане.

— Даже если вы, сеньорита, говорите правду и бабушка ничего не писала вам ни о богатстве, ни о болезни, вы должны были знать обо всем от матери. Ваша мать родилась и воспитывалась здесь. По крайней мере она могла сказать вам, что бабушка Глория — женщина далеко не среднего достатка!

Ваша мать. Он упомянул ее маму… Чувство горечи, которое она носила в глубине души, вдруг прорвалось наружу.

У Лианы перехватило дыхание и на глазах выступили слезы. Она быстро отвернулась и сделала глубокий вдох, пытаясь обрести спокойствие.

Потом она услышала собственный голос, доносившийся как бы издалека:

— Мама никогда не рассказывала мне про бабушку Глорию.

Он заметил ее реакцию и теперь внимательно наблюдал за ней.

— Примите мои соболезнования по поводу смерти вашей матери, — бесстрастным тоном произнес он.

В его голосе не было подлинного сочувствия. Лиана это хорошо понимала, но сочла необходимым вежливо поблагодарить.

— Спасибо, — пробормотала она.

После смерти мамы прошло уже больше года. Но слова сочувствия и участия по-прежнему трогали ее. Каждое такое слово давало ей чуточку сил, чтобы справляться с горечью неизмеримой утраты.

И Лиана действительно справлялась со своим горем. Это было неимоверно трудно, но она находила в себе силы. А если она могла сопротивляться такой боли, если могла пережить смерть горячо любимой матери, то, значит, справится со всем остальным, что бы ни преподнесла ей судьба.

Овладев собой, она подняла глаза на Фелипе.

— Повторяю, мама ничего не говорила мне про бабушку Глорию. Я знала только о ее существовании. Лишь после той аварии… — ее голос задрожал, — после смерти мамы… когда бабушка прислала письмо с соболезнованием, я стала с ней переписываться. Но бабушка не упоминала ни про деньги, ни про свою болезнь.

Хотя Фелипе по-прежнему внимательно смотрел на нее, Лиана ничего не могла прочитать в его глазах.

— Мне трудно поверить, что ваша мать ничего о ней не рассказывала, сказал он, снова усаживаясь на диван.

«Трудно поверить?» — подумала Лиана и без обиняков заявила:

— Это ваши проблемы. Правда все равно остается правдой.

Взглянув на Фелипе, она с облегчением отметила, что он отошел от нее на приличное расстояние, сел на диван и перестал возвышаться над ней как гора. Когда он стоял рядом, его физическая мощь как-то странно на нее действовала.

Лиана стояла в нерешительности, раздумывая, не лучше ли будет тоже сесть. Все-таки она решила пока постоять. Хорошо, для разнообразия, смотреть на него сверху вниз, а не наоборот.

Фелипе сидел, откинувшись на спинку дивана. Его черные густые волосы поблескивали в лучах яркого солнца. Неожиданно Лиана подумала, что он чрезвычайно хорош собой. Жаль только, что по характеру напоминает свирепого пит-бультерьера.

Фелипе, казалось, не замечал ее пристального внимания. Он вытянул вперед длинные ноги и смотрел перед собой немигающим взглядом.

— Верно, — согласился он. — Правда всегда остается правдой.

Наступило молчание. Продолжая рассматривать Фелипе, Лиана думала о том, что ей очень многое хотелось бы узнать от него — и про дом, и про ранчо, и про бабушку Глорию. Но спрашивать его об этом не стоило. Что бы она ни сказала, Фелипе наверняка исказит смысл ее слов так, чтобы получить еще один довод в пользу своего мнения о ней как о жалком и подлом создании.

Но все-таки один вопрос она задала:

— Как умерла бабушка? Не мучилась перед смертью? Она умерла в больнице или здесь, дома?

— В собственной постели — именно так, как она просила Бога, — тихо ответил Фелипе. — Я был с ней в последние минуты. Бог наградил ее тихой, мирной кончиной.

Лиана кивнула. От этих слов на душе стало теплее. Хорошо, что в последние мгновения жизни с бабушкой был кто-то рядом.

Резкий голос Фелипе прервал ее размышления:

— Надо сказать, вы вели довольно активную переписку. Каждую неделю по письму. Вам пришлось изрядно потрудиться, да?

Писать эти письма совсем не составляло для Лианы труда. Наоборот, она садилась за них с удовольствием и по собственной воле. Переписка шла так легко и естественно, что Лиане и в голову не приходило, что кто-то может усмотреть в этом коварный замысел.

Конечно, Лиана не стала делиться с Фелипе своими мыслями. Пусть думает, что хочет…

— Мне кажется, у вас были теплые и доверительные отношения, — заметила Лиана. — Разве бабушка не рассказывала вам о нашей переписке?

Положив ногу на ногу и задрав вверх кончик ботинка, Фелипе ответил:

— Она упоминала об этом. Но я не представлял, что вы переписывались так часто, пока на днях не обнаружил ваши письма.

У Лианы в голове словно звякнул звоночек. Теперь она поняла, откуда Фелипе почерпнул сведения о ней. Вот почему он знает, как она зарабатывает на жизнь, и что собирается выйти замуж, и что ее жених — работник налоговой службы в Сити.

Она с укором посмотрела на Фелипе.

— Оказывается, вы читали мои письма! Какое вы имели на это право?!

Фелипе ответил невозмутимым взглядом.

— А что вы беспокоитесь? Боитесь, что я мог открыть ваши секреты?

— Я ничего не боюсь! Мне нечего скрывать. Просто ваша любознательность дурно пахнет!

— Вы так считаете?

— Да.

— Очень интересно. Раз уж мы решили обменяться мнениями, позвольте сказать, что же дурно пахнет по моему разумению. — Он выпрямился, подвинулся на край дивана и устремил на Лиану испепеляющий взгляд. — По-моему, дурно пахнет то, как цинично вы использовали тиа Глорию, когда фальшиво изливались в письмах о любви к ней, о том, что вдруг почувствовали к ней жалость и сочувствие и что вскоре собираетесь приехать навестить ее.

— Я действительно хотела приехать!

— Ну да, после ее смерти и похорон! Вы не потрудились приехать, пока она была жива, но бросили все и вскочили в первый же самолет, когда пришло время получать наследство!

Лиана остолбенела от такого грубого и несправедливого обвинения. В нем не было ни крупицы правды. Сознательная ложь и ненависть — вот что двигало ее собеседником…

В первый момент Лиана даже не нашлась что ответить. Но, взяв себя в руки, она спокойно произнесла:

— У вас нет никаких оснований так говорить. Никаких, слышите? Я действительно собиралась навестить бабушку. И Клифф хотел приехать вместе со мной! Мы рассчитывали прилететь на следующую Пасху!

— И немножко опоздали, да? — по-прежнему бесстрастно отозвался Фелипе. — А ведь врачи говорили, что в лучшем случае она протянет до августа! Бабушка и так прожила дольше срока, отмеренного ей медициной…

— Но я же не знала об этом! Если бы знала — приехала бы раньше! Я очень хотела встретиться с ней — гораздо больше, чем вы можете себе представить!

— Я все прекрасно себе представляю, — нетерпеливо перебил Фелипе. — Зачем же было откладывать двадцать четыре года? А? — Он сделал паузу, словно желая подождать, пока до Лианы дойдет смысл его убийственного аргумента. — Я ведь прав? Двадцать четыре года! Вы ведь так хотели увидеть свою любимую бабушку всю свою жизнь ни разу не увиделся с нею…

— Мы не поддерживали отношений до смерти моей мамы! Вы несправедливы ко мне! Обвиняете меня в том, в чем я совершенно не виновата! Если бы я узнала о ее болезни, то поторопилась бы. И не думала бы ни о каком наследстве. Просто приехала бы повидаться!

Бесполезно говорить с ним об этом, подумала Лиана. Тяжелый, буравящий взгляд Фелипе говорил совершенно ясно, что он глух к ее оправданиям. У него сложилось определенное мнение, и ничто не могло его поколебать.

С тяжелым вздохом Лиана опустилась в кресло. Так стоит ли перед ним оправдываться? Пусть думает, что хочет. Ее это не должно волновать. Какой мерзкий тип, думала она, разглядывая его.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Прищурив глаза, она заговорила:

— Кстати, насчет тех писем, которые вы не постеснялись читать… моих писем бабушке Глории…

— …которые недвусмысленно свидетельствуют, что вы давно замышляли обмануть старую бездетную вдову и прибрать к рукам ее наследство?

Лиана пропустила очередную его колкость мимо ушей.

— Так вот, это мои частные письма…

— Уже давно не ваши. Это собственность тиа Глории.

— Верно. А теперь это моя собственность. Ведь дом принадлежит мне, правда? Так что у вас не было никаких прав читать мою переписку.

— Может быть, вы считаете, я не имею права даже сидеть на этом диване?

Лиане показалось, что при этих словах он еще плотнее вжался в спинку дивана. В его глазах заплясали насмешливые огоньки, словно он бросал Лиане вызов.

— И не имею права находиться в этом доме? — продолжал Фелипе. — Может быть, вы желаете лично вышвырнуть меня отсюда?

Эта мысль ей понравилась. Что ж, было бы неплохо последовать его недвусмысленному совету. Но Лиана улыбнулась и ответила:

— Мне это даже в голову бы не пришло. Как видите, я достаточно гостеприимный человек.

Он раздвинул губы в искренней улыбке, которая очень удивила Лиану. Оказывается, он может тепло и даже обворожительно улыбаться…

— Ну слава Богу, — ответил он, продолжая улыбаться. — Мне было бы немножко стыдно, если бы меня вышвырнула такая молодая женщина, как вы. Стыдно и как-то непривычно…

Конечно, он издевался над ней. Лиана это хорошо понимала. Никто и ниоткуда не смог бы выставить Фелипе Мендеза против его воли. Что уж говорить о хрупкой молодой женщине…

И в то же время, странное дело, она почувствовала в словах Фелипе что-то еще — трудноуловимое… Кажется, его насмешка имела еще один скрытый смысл, скорей всего сексуальный.

Лиана не желала принимать подобные намеки. Этот человек был ее двоюродным братом, к тому же не вызывал ничего, кроме неприязни. А в Лондоне ее ждал жених…

— Гостеприимство — это одно, — сухо проговорила она, — а чтение чужих писем — совсем другое. — Лиана постаралась придать суровости и строгости своему взгляду. — Я вам уже сказала, что считаю это весьма дурным тоном.

— Особенно если иметь в виду, что эти письма представляют вас далеко не в самом выгодном свете.

Итак, ее суровость не произвела на него никакого впечатления. Фелипе откинул голову на подлокотник и растянулся на диване, приняв позу одновременно вызывающую и непринужденную. Рассматривая его загорелые и мускулистые руки. Лиана не могла не признать, что они в своем роде произведение искусства.

— Это ваши собственные домыслы, — промолвила Лиана, отводя взгляд в сторону. — Они просто хорошо соответствуют вашему предубеждению против меня. Она тоже удобно откинулась в кресле и положила руки на подлокотники. — Так или иначе, а совать нос в чужие письма вы не имели права.

— Боюсь, здесь вы ошибаетесь, — ответил он, слегка взмахнув рукой. Лиана не могла не заметить, как под загорелой кожей заиграли комки мышц. — Я имел полное право прочитать ваши письма.

— Почему это? Не потому ли, что вы приходитесь Глории внучатым племянником?

— Я этого не говорил.

— Тогда почему же? — скептически спросила Лиана и, не дожидаясь ответа, продолжала:

— Вы сами только что сказали, что этот дом принадлежит мне. И дом, и все его содержимое. Так что у вас не было никакого права.

Черные глаза Фелипе бесцеремонно изучали ее.

— Ну, не будьте такой жадной. Сказать, что все принадлежит вам, будет, пожалуй, преувеличением…

Он сделал паузу, рассчитанную ровно на столько, чтобы она прониклась смыслом его слов и залилась краской смущения. Она никогда не была жадной. Уж что-что, а жадность никогда не входила в число ее недостатков. Но Фелипе смотрел на нее так, что ее не могло не охватить чувство стыда и вины.

Едва ли не извиняясь. Лиана пробормотала:

— Но ведь вы сами мне сказали…

— Если так, то я признаю свою ошибку, сеньорита. Дом, обстановка, ковры, картины… Даже вилки, ложки и кастрюли на кухне, даже чашки в серванте… Все книги на полках… Благодаря самоотверженности и настойчивости, с которой вы строчили письма бабушке, все это теперь на законном основании, а может быть, и принадлежит вам.

Он сделал паузу, с важным видом поднял вверх палец и сказал:

— Но письма, боюсь, уже не ваши. Все бумаги частного характера тиа Глория завещала мне.

— Понимаю…

— Рад это слышать. Теперь-то вы не станете спорить, что я имел полное право зачитываться вашей корреспонденцией?

Лиана бросила на него быстрый взгляд. Конечно, спорить не приходилось. Непонятно только, почему он вообще захотел тратить на это время?

Ну конечно, из вредности и злобы, решила она. Именно эти чувства стояли за всеми действиями Фелипе, которые касались ее.

Закинув ногу на ногу. Лиана обратилась к нему сухим, деловым тоном:

— Я думаю, было бы неплохо, если бы я смогла связаться с душеприказчиком бабушки Глории и получить все необходимые бумаги. Я хочу точно знать, что принадлежит мне, а что — нет.

— Обязательно, — ответил Фелипе, с мрачным видом продолжая разглядывать ее. — Хотя все очень просто. Вам принадлежит дом и все, что в нем находится за исключением, разумеется, частных бумаг, — а также земельный участок и постройки вокруг дома. А кроме того — пять тысяч акров великолепной пахотной земли.

Лиана в изумлении покачала головой.

— Потрясающе! — пробормотала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к Фелипе. — Только не могу понять, почему бабушка оставила дом и ранчо именно мне!

— Половину ранчо.

— Простите? Как вы сказали?

— Я сказал — половину ранчо, — холодно улыбнулся Фелипе. — Вторую половину она завещала мне.

— Ах, вот оно что! — воскликнула Лиана и поджала губы. Она инстинктивно почувствовала, что этот пункт завещания не сулит ей ничего хорошего.

— Все ранчо занимает десять тысяч акров. Пять тысяч — ваши, и пять — мои.

— Понимаю…

— Так что мы партнеры.

— К несчастью! Фелипе кивнул.

— Полностью с вами согласен. Мне трудно представить что-нибудь более неприятное.

— Мне тоже.

— Да-а, напрасно бабушка разделила ранчо между нами.

Лиана внимательно посмотрела на него и вдруг поняла, откуда вся эта враждебность и злоба. Ведь все так просто! Фелипе обвинял в жадности ее, а в действительности должен был бы отнести такие обвинения на собственный счет.

Как же она раньше это не поняла! Он ненавидел ее, потому что рассчитывал получить наследство!

Теперь все стало ясно. Лиана в первый раз почувствовала настоящую радость от неожиданно свалившегося на нее наследства. Необыкновенно приятно было осознавать, что этот хам и наглец получил хороший щелчок по носу.

Лиана не смогла сдержать улыбку и не без издевки предложила:

— Наверное, лучше всего, если мы поделим ранчо ровно посередке. И каждый будет жить на своей половине.

Фелипе опять холодно улыбнулся.

— Мудрое предложение. В нем есть свои плюсы. Но его невозможно реализовать. Таковы условия завещания. Ранчо должно остаться целым и нетронутым, таким, как есть. Конечно, это для нас неудобно, но тем не менее мы теперь владеем ранчо сообща.

«Неудобно! — усмехнулась про себя Лиана- Это еще мягко сказано. Неужели придется вести деда вместе с этим человеком?»

Лиана посмотрела на него так, что в ее больших миндалевидных глазах Фелипе наверняка мог прочитать бродившие в ее голове мысли. Он подался вперед, положив руки себе на колени, и злобно ухмыльнулся.

— Помимо того, что ранчо нельзя делить, в завещании есть еще один важный пункт…

Лиана насторожилась, стараясь скрыть охватившее ее беспокойство. Она даже не стала задавать вопрос — какой именно пункт. На лице Фелипе читалось такое злорадство, что было очевидно: он сейчас сам с удовольствием все растолкует.

— Тиа Глория настойчиво подчеркнула одно обстоятельство. Завещание имеет силу только в том случае, если оба наследника — то есть вы и я — будут лично заниматься делами ранчо. — Он улыбнулся. — Кстати, именно так я и поступил. Не Дожидаясь вас. — Немного помолчав, он продолжал:

— И еще… По условиям завещания, если через шесть месяцев один из нас может доказать, что второй наследник не справляется со своими обязанностями по управлению хозяйством, то доля последнего автоматически переходит к нему.

Фелипе злобно оскалился.

— Иными словами, сеньорита, через шесть месяцев этот дом, и все его содержимое, и ваши пять тысяч акров перейдут, как тому и положено быть, ко мне. И вы останетесь без гроша.

Фелипе явно нравилась такая перспектива. Лиана правильно рассудила: он хочет получить наследство целиком.

Твердо посмотрев на него, Лиана ответила:

— Не загадывайте раньше времени.

— О, я ничего не загадываю. — Он резко встал и посмотрел на нее сверху вниз своими наглыми черными глазами. — Все ваши махинации закончатся ничем. Вы не возместите даже стоимости почтовых марок.

Лиана медленно поднялась и с достоинством распрямила плечи.

— Ну уж нет, — мягко сказала она. — Я не позволю вам наложить руку на мою часть наследства.

— Интересно, как вам это удастся, — иронически протянул Фелипе. — Через несколько дней вы вернетесь в Лондон. Оттуда будет трудновато заниматься повседневными делами на ранчо. — И, развернувшись на каблуках, он небрежно бросил:

— Желаю приятно провести время. Познакомьтесь с хозяйством, которое временно принадлежит вам. Буду рад, если вы успеете убедиться, какой лакомый кусок уплыл из ваших рук.

— Он не уплыл из моих рук.

— Уплывет. Это я вам гарантирую.

— А я вам гарантирую, что нет.

Он бросил на нее тяжелый взгляд через плечо.

— Через шесть месяцев все здесь будет принадлежать мне.

С этими словами он направился к дверям. Лиана проводила его задумчивым взглядом. Нет, он ошибается… Не видеть ему второй доли как своих ушей! И она мысленно поклялась, что сделает для этого все возможное.

Лиана пока не знала, что именно надо делать. Но она что-нибудь придумает. Она найдет способ… Она не преподнесет Фелипе Мендезу свою собственность на блюдечке, не доставит ему такого удовольствия.

Глава 3

Однако на следующий день Лиана обнаружила, что сдержать свою клятву не так-то просто. Только чудо могло помешать Фелипе наложить руку на ее половину ранчо.

Увы, во всем, что касалось условий завещания, он оказался абсолютно прав. Чтобы сохранить свою долю наследства. Лиана должна была лично вести все повседневные дела на ранчо. А если она не выполнит это условие, то, как совершенно правильно говорил Фелипе, потеряет свою долю. Дом и земля, которые достались Лиане, перейдут к Фелипе.

Лиана провела два часа в офисе Мендеза в Тренке-Лакуэн, обсуждая дела с сеньором Педро Карреньо, адвокатом и душеприказчиком бабушки Глории.

Сеньор Карреньо обстоятельно объяснил Лиане условия наследования. То, что она услышала, повергло ее в глубокое уныние.

— Исходя из текста завещания, — говорил адвокат, — я не вижу для вас никакой возможности сохранить вашу долю наследства. Ясно, что вы не сможете принимать активное участие в управлении делами, находясь по другую сторону Атлантики. Но… — Адвокат сделал многозначительную паузу и проговорил вкрадчивым голосом:

— Мы можем постараться обойти этот пункт.

— Вы думаете, это возможно? — слегка воспрянула духом Лиана.

— Возможно, — кивнул адвокат породистой седой головой. — Хотя, конечно, на этой стадии я ничего не могу обещать.

— Не надо обещать. Просто постарайтесь, — сказала она. — Сделайте, что в ваших силах. Эхо же, о чем я прошу.

Лиана покинула офис и вышла на улицу. В голове у нее царила невероятная сумятица, а тут еще немилосердное полуденное солнце…

Итак, она не только подробно познакомилась с завещанием. Сеньор Карреньо невольно выдал информацию, которая во многом проясняла позицию Фелипе Мендеза.

Теперь Лиана точно знала, в чем причина его враждебности к ней. Она до сих пор находилась под впечатлением случайно брошенных адвокатом слов, из которых выходило, что Фелипе действительно был на редкость отталкивающим и беспринципным типом.

Но прежде чем все это обдумать, надо найти приличное место и перекусить. Как можно скорее! У нее не было во рту ни крошки после раннего завтрака и сейчас сводило от голода желудок.

Лиана осмотрелась по сторонам. Она находилась в деловой части города. По пути в офис Мендеза ей попалось на глаза кафе, довольно приличное на вид. Где же оно? Всмотревшись в окружающие дома, она наконец обнаружила кафе совсем недалеко, на перекрестке. Кажется, это именно то, что ей нужно.

Надев темные очки, чтобы защитить глаза от беспощадного солнца, Лиана переждала густой поток машин и торопливо пересекла пыльную улицу.

В городе было немало небольших кафе, которые представляли собой нечто среднее между рестораном и закусочной. Но витрина этого кафе, «Эль-Матадор», выглядела особенно привлекательно.

Лиана с удовольствием вошла в прохладное помещение с кондиционером. Официант провел ее к пустому столику в углу и протянул меню. Едва пробежав листок глазами, Лиана отложила его в сторону и постаралась сложить несколько испанских фраз, почерпнутых из разговорника.

— Un zumo de naranja, — сказала она. — Y una comida corrida, por favor.

Это значило: стакан апельсинового сока и комплексный обед. Так проще, решила она, чем пытаться, с ее знанием испанского, понять меню.

Лиана откинулась на спинку стула, испытывая некоторое удовлетворение и даже на какое-то время забыв о тяжелом разговоре с адвокатом. Если бы мерзавец Фелипе увидел ее сейчас!

— Вы никогда с этим не справитесь. Вы проиграете, — внушал он ей накануне в своей обычной безапелляционной манере. — Я не пожалею времени и завтра сам отвезу вас к адвокату.

После той сцены, когда он выскочил из комнаты и хлопнул дверью, бросив на ходу свою угрозу насчет ее доли в наследстве, он долго не возвращался. Лиана его уход восприняла с облегчением. Но часа через полтора, когда она разбирала в спальне чемоданы и вешала в шкаф одежду, Фелипе неожиданно появился в дверях.

— Я на вашем месте не стал бы распаковывать чемодан, — заявил он. — Зачем делать лишнюю работу? Все равно через несколько дней вы уедете отсюда.

— Это не ваша забота, — ответила Лиана, бросив на него взгляд исподлобья и демонстративно продолжая заниматься своим делом. — Не люблю, когда вещи измяты. Знаете ли, есть люди, которые стараются выглядеть аккуратно.

При этом она многозначительно посмотрела на его потертые, изношенные джинсы и далеко не новую спортивную рубашку с закатанными выше локтей рукавами. «Вы-то к этой категории людей не принадлежите», — словно говорил ее взгляд. Надо же, наконец, поставить его на место…

И она добавила:

— В отличие от вас не хочу походить на бродягу.

В ответ Фелипе лишь равнодушно усмехнулся.

— Все же ваши хлопоты напрасны. Через пару дней эта одежда перекочует обратно в чемодан.

Лиана отвернулась и ничего не ответила. Он прав, она не собирается оставаться здесь надолго. Пусть так, но этому хаму нет дела до ее планов.

Продолжая развешивать в шкафу свои платья и юбки, Лиана сказала:

— Я хочу знать, как зовут адвоката бабушки Глории. Мне надо встретиться с ним как можно скорее.

— Поддерживаю вашу идею. У адвоката есть некоторые бумаги, которые вы должны подписать, — ответил Фелипе, разглядывая ее своими мрачными глазами. Я отвезу вас к нему завтра утром.

Лиана обернулась к Фелипе.

— Пожалуй, не стоит так утруждать себя, — насмешливо сказала она. — Просто сообщите мне его имя и телефон. Я вполне способна договориться о встрече без вашей любезной помощи.

— Его зовут Педро Карреньо. У меня при себе нет его телефона, но найти будет несложно.

Такая неожиданная уступчивость очень удивила Лиану. Она опасалась, что каждую крупицу информации из него придется выбивать буквально силой.

Фелипе словно прочитал ее мысли.

— Только от его телефонного номера вам будет мало проку. В Эль-Дотадо, видите ли, нет телефона.

— Что вы говорите! — вырвалось у Лианы. Она тут же забыла о Карреньо. Черт возьми, ведь так хотелось поговорить с Клиффом… Она собиралась, покончив с вещами, сразу же позвонить ему. Надо хотя бы сообщить, что она долетела благополучно…

Фелипе ухмылялся, наблюдая за ее растерянностью.

— Бабушка ни за что не хотела устанавливать в доме телефон. Это была одна из ее причуд. Так что номер телефона Карреньо вам совсем ни к чему.

Лиана заставила себя отвлечься от мыслей о Клиффе.

— Ну, тогда дайте его адрес. Я сама поеду и договорюсь о встрече.

Фелипе отрицательно покачал головой.

— Нет, сеньорита. Лучше, чтобы вы поехали со мной.

Лиана холодно воззрилась на него.

— Если не возражаете, я сама как-нибудь доберусь.

— Это может оказаться не так просто.

— Почему? Куда я должна ехать?

— Его офис находится в городе Тренке-Лакуэн. Это примерно сто километров отсюда.

Сто километров! Ничего себе… Когда она ехала в переполненном автобусе из Тренке-Лакуэн, после второй пересадки из Буэнос-Айреса, и автобус останавливался у каждого столба, поездка казалась бесконечной… Мысль о том, чтобы повторить это путешествие, отнюдь не поднимала настроение. Но еще хуже было бы ехать в сопровождении Фелипе.

— Пусть будет сто километров, — решительно сказала Лиана. — Я поеду на автобусе.

«И позвоню Клиффу из Тренке-Лакуэн», — с облегчением подумала она.

На лице Фелипе появилась наглая улыбка.

— Вам придется заночевать в Тренке-Лакуэн, — сказал он, развязно прислонившись к дверному косяку. — Это не причинит вам неудобств? Дело в том, что обратный рейс будет только на следующий день! Подумайте хорошенько. Вам лучше все же принять мое предложение.

Лиана прекрасно понимала, что за его настойчивостью кроется обыкновенный расчет, а отнюдь не забота об ее удобстве. Просто Фелипе очень хотел, чтобы она побыстрее закончила здесь все дела, вернулась в Лондон и оставила ему ранчо. И тогда он сможет спокойно отсчитывать дни, остающиеся до конца шестимесячного срока — до того момента, когда все хозяйство перейдет в его руки.

Однако Фелипе здорово ошибался, если думал, что Лиана так легко сдастся.

— Но ведь должны же существовать еще какие-то средства связи? — настойчиво допытывалась она.

— Скажите мне, если знаете, — пожал он плечами, не меняя позы. Он явно наслаждался ее затруднительным положением, мерзавец…

— А на машине? Я могу здесь нанять машину?

— Конечно, здесь есть машина. И вам не потребуется ее нанимать. Она и так принадлежит вам. Машина в гараже. Гараж вписан в вашу долю завещания как одна из пристроек к дому.

— Значит, я поеду на машине, — улыбнулась Лиана, довольная своей предусмотрительностью: к счастью, она догадалась захватить из Лондона международные водительские права. — Я же чувствовала, — добавила она, — что есть какое-то простое решение.

— Думаю, было бы еще проще, если бы вы поехали со мной. Вы не знаете дорогу и заблудитесь. Уж поверьте.

— Тогда я возьму с собой кого-нибудь из местных рабочих. Они наверняка знают дорогу.

— Конечно, знают… Только сейчас нельзя отпустить с работы ни одного человека. — Фелипе жестко посмотрел на нее. — Так что либо вы едете со мной либо не едете вообще.

Черные глаза Фелипе скрестились с миндалевидными глазами Лианы. Казалось, в комнате вспыхнул электрический разряд. С минуту они сверлили друг друга взглядом. И снова Лиана всем своим существом ощутила исходящую от него опасность.

Лиана сдалась первой, повернулась спиной и снова, с нервозной поспешностью, взялась разбирать свои вещи.

— Здесь-то вы ошибаетесь, — собрав все свое хладнокровие, решительно сказала она. — Я поеду одна. — «Хватит стращать меня», — мысленно добавила она.

И тут она услышала за спиной какой-то резкий звук и вздрогнула. Стремительно обернувшись, она едва не столкнулась с Фелипе лицом к лицу — так неожиданно он бросился к ней со своего места.

— Вы этого не сделаете, дорогая сеньорита, — грубо отчеканил он. — Вы слишком самоуверенная особа. Вам, наверное, нравится эта мысль — уехать одной. Но, боюсь, я этого вам просто не позволю. Я не намерен тратить время, мотаясь по всей пампе и разыскивая вас, когда вы заблудитесь.

До этого момента в душе у Лианы еще шевелилось какое-то сомнение о возможности поездки в одиночку. Но сейчас Фелипе подавил его в зародыше.

Он хоть понимает, что говорит? Он, видите ли, не позволит… Будет еще тут командовать!

Но высказаться ей не удалось — Фелипе повернулся и направился к двери.

— Разговор окончен. Я заберу вас завтра на машине в девять утра. Будьте к этому времени готовы. Я не люблю ждать!

С этими словами он хлопнул дверью и ушел. Минуту спустя Лиана услышала под окном шум отъезжающей машины.

«Ну нет, дорогой, не на ту нарвался», — подумала Лиана. Она не позволит так с собой обращаться…

И вот теперь, сидя в маленьком кафе в Тренке-Лакуэн и потягивая холодный апельсиновый сок, Лиана с улыбкой вспоминала эту сцену. В конце концов, именно наглость Фелипе подтолкнула ее к решительным действиям. Первым делом она спустилась в гараж и осмотрела машину. Белый «мицубиси сегун» содержался, судя по всему, в хорошем состоянии. Бак был полностью залит бензином, а набор ключей аккуратно уложен в отделение для перчаток.

Лиана села в машину и включила зажигание. Мотор легко завелся. Лиана не могла сдержать триумфальную улыбку: начало положено!

Увидев в кармашке с внутренней стороны дверцы несколько дорожных карт, Лиана схватила их и нетерпеливо побежала в дом. Изучив карты, она обнаружила, что дорога в Тренке-Лакуэн совсем проста. Фелипе, видимо, слишком невысокого мнения о женщинах за рулем, если думал, что Лиана не осилит этот путь. Оставалось еще найти адрес адвоката.

…К столику подошел официант и принес на блюде ее заказ — горячие, прямо с огня, empanadas — пирожки с сыром и овощами. Лиана неторопливо управлялась с пирожками и вспоминала, как накануне приняла смелое решение: ехать в Тренке-Лакуэн, не зная адреса Карреньо, и искать адвоката уже по приезде в город. В конце концов, она ведь журналистка и имеет достаточный опыт в таких делах.

Но все вышло еще проще.

Когда Фелипе ушел, она приняла душ, накинула банный халат и уже собралась приготовить себе что-нибудь поесть, как вдруг услышала тихий осторожный стук в наружную дверь.

Лиана сразу догадалась, что это не Фелипе: тот был просто неспособен на такой вежливый, деликатный стук. Он бы ударил по двери так, что мог бы сорвать ее с петель, — или просто вошел бы без разрешения.

— Soy Rosarita, senorita, — раздался женский голос, пока Лиана в нерешительности раздумывала, стоит ли впускать в дом незнакомого человека.

Едва услышав этот мягкий голос, она тотчас же открыла дверь и увидела перед собой темноволосую молодую женщину с большими добрыми глазами. Женщина протягивала Лиане поднос с двумя чайниками — один с кипятком, другой с заваркой. Чайники были аккуратно накрыты полотенцем.

Лиана догадалась, что ей принесли ужин. Понадобилось целых полчаса забавных недоразумений и листания испано-английского словаря, чтобы Лиана наконец поняла, что Розария доводится женой одному из рабочих на ранчо, ранее обслуживала бабушку Глорию и теперь предлагает Лиане свои услуги по приготовлению пищи и стирке белья.

Лиана вполне могла бы справиться с этим самостоятельно, но почувствовала, что небольшая сумма денег, которую Розария попросила за свой труд, значит для той очень много.

— Хорошо, — согласилась Лиана, объяснив, однако, что речь идет только о временной работе, на очень короткий срок.

— Gracias. Gracias. No importa, — ответила Розария. «Спасибо, это не важно», — без труда поняла Лиана. Розария торопливо добавила, что будет рада оказаться полезной своей новой хозяйке.

И тут Лиане пришла в голову мысль. Может быть. Розария знает адрес адвоката?

Сначала Розария нахмурилась и отрицательно покачала головой.

— No se, — ответила она. — Я не знаю. — Но потом немножко подумала, и ее лицо осветилось улыбкой:

— Esta cerca del oficina de correos!

Лиана полезла в словарь, и ее лицо тоже осветилось улыбкой. Она не удержалась и на радостях обняла Розарию. Офис Карреньо находится рядом с почтой! Теперь будет совсем несложно его найти!

Розария настояла, чтобы Лиана позволила ей остаться на ночь в доме. Лиана уступила, подозревая, однако, что служанка подослана Фелипе и действует в соответствии с его инструкциями. Очень возможно, что Розария, сама того не подозревая, оказалась у Фелипе на ролях шпионки. Такому, как он, ничего не стоит использовать людей подобным образом.

Но так или иначе, подумала Лиана, общество Розарии будет, пожалуй, кстати. Все-таки боязно ночевать одной в этом чужом и незнакомом доме, затерявшемся посреди бескрайней аргентинской равнины.

Но вот она наконец в постели. В голове у нее сразу же возник образ Клиффа. Дорогой Клифф, ее верный и надежный защитник… Мужчина, которого она любит… Мужчина, за которого она выйдет замуж. Наверняка он уже волнуется, что до сих пор не получил известий о том, как она добралась. Завтра надо будет обязательно позвонить и успокоить его…

Лиана улыбнулась про себя, подумав, как много придется рассказывать Клиффу — и о том, как она добиралась до Эль-Дотадо, и как неожиданно для себя оказалась наследницей огромного состояния, и как поругалась с мерзавцем Фелипе Мендезом. Впрочем, насчет Фелипе не стоит вдаваться в подробности. Клифф всегда относился к ней с трогательной нежностью и заботой. Он придет в ужас, если узнает, с каким обращением она тут столкнулась…

Она заставила себя больше ни о чем неприятном не думать и зарылась поглубже в одеяло. Мысли о Клиффе убаюкивали ее, и она постепенно погрузилась в сон…

…Пыльная, разбитая дорога в Тренке-Лакуэн заняла полтора часа, причем Лиана ухитрилась ни разу не сбиться с пути. Приехав в город, она сумела устоять перед искушением и отложила разговор с Клиффом на потом. Но теперь, когда дела закончены, можно спокойно позвонить в Лондон. Впрочем, нет. Раз здесь только девять тридцать утра, значит, в Лондоне еще слишком рано. Не стоит будить Клиффа, она свяжется с ним попозже.

Сеньор Карреньо, адвокат, с которым она только что провела более двух часов в обстоятельной беседе, посоветовал звонить в Лондон из офиса компании ЭНТЕЛ. Сейчас в офисе перерыв на ленч, и он откроется только в два часа дня.

Это вполне устраивало Лиану. К тому времени в Лондоне будет девять утра, и она наверняка застанет Клиффа на работе.

Покончив с пирожками «эмпанадас», Лиана уселась поудобнее, сделала глоток сока и задумалась. Как оказалось, она поступила совершенно правильно, первым делом переговорив с сеньором Карреньо. Теперь появились некоторые вопросы, которые надо обсудить с Клиффом. У Лианы начал созревать определенный план.

Но окончательно созреть ему было не суждено.

В тот момент, когда официант подошел к ее столику, чтобы забрать пустую тарелку и подать горячее блюдо, Лиана застыла, не веря своим глазам.

Могла ли она предположить, что в это мирное уютное кафе ворвется знакомая высокая фигура, ворвется как вихрь, расшвыривая все, что попадалось на пути?

Да, это был он, Фелипе. Несколькими громадными шагами он пересек кафе, оттолкнув при этом испуганного официанта, который едва не выронил поднос, и с перекошенным от ярости лицом остановился перед Лианой.

— Так вот вы где!

— Да, я здесь.

— У вас довольный вид. Может быть, мне следует вас поздравить?

— Пока рано, — ответила Лиана. Неужели она действительно выглядела довольной? Скорее уж испуганной… Когда Фелипе подлетел к ней, Лиана в первый момент подумала, что он собирается опрокинуть стол и вцепиться ей в горло!

Но взамен он продемонстрировал такую выдержку, которая безусловно делала ему честь. Всего лишь молча, не спрашивая разрешения, выдвинул деревянный стул и уселся напротив Лианы.

— Вы, наверное, считаете себя очень умной, раз позволяете себе играть в такие игры?

Против ожидания, говорил он негромко и, можно сказать, даже сдержанно. Лиана ответила ему в тон:

— Умной? Вовсе нет. Поездка оказалась совсем несложной.

С притворной скромностью она опустила глаза, делая вид, что не поняла его иронии.

— И ни в какие игры я не играю. Тем более с вами.

Фелипе не то чтобы улыбнулся, но какая-то искорка мелькнула в его глазах. Лиана на миг пожалела, что высказалась немного вызывающе. Он, кажется, решил, что Лиана готова пофлиртовать с ним.

Взгляд Фелипе снова стал суровым. Откинувшись на стуле, он сказал:

— Я же предупреждал, что заберу вас на машине в девять часов. Или у вас хватит дерзости утверждать, что вы об этом забыли?

Прищурившись, Фелипе ждал ответа. «Интересно, почему он не напомнил, что запретил мне ехать одной?» — подумала Лиана. Если бы он так сказал. Лиана прямо заявила бы ему, что никто и никогда не может ей что-либо запрещать. Она подчиняется только закону и своей совести — а не какому-то Фелипе Мендезу.

Наверное, он прочитал в ее глазах эти мысли, потому что действительно не стал упоминать о своем запрете. Вместо этого самоуверенным, по обыкновению, жестом подозвал официанта, который застыл неподалеку, ожидая распоряжений, и приказал подать Лиане горячее.

— Y traemi una cerveza у un bite de costilla. Muy jugoso, por favor, бросил он вслед засуетившемуся официанту.

Сохраняя строгое и слегка вызывающее выражение лица, Лиана незаметно осмотрела его одежду. Очевидно, ради визита к адвокату Фелипе сегодня немножко принарядился: на нем была синяя рубашка в клетку и светлые брюки. Лиана не без злорадства подумала, что это, наверное, стоило ему усилий, а они оказались напрасными.

Отдав распоряжения официанту, Фелипе повернулся к Лиане и сказал ровным голосом, будто их разговор не прерывался:

— Вам не следовало брать машину и ехать без меня.

Он замолчал, буравя Лиану пронзительными черными глазами в ожидании ее реакции.

— Это почему же? Машина принадлежит мне, и у меня есть водительские права.

«И, кроме того, я застрахована на все случаи жизни», — добавила она про себя. Эту маленькую, но приятную деталь Лиана узнала от Карреньо и сразу же подумала, что страховка никогда не помешает.

— Не понимаю, почему я не могу прокатиться на машине, если мне этого хочется.

— Не в том дело — хочется или нет, — нетерпеливо ответил Фелипе. — Просто у нас с вами была договоренность, а вы ее нарушили. Из-за этого мне пришлось потерять два часа на дорогу сюда и еще целый час, разыскивая вас по всему городу.

Лиана опять ощутила легкое злорадство.

— А вам и не нужно было утруждать себя. Я сама управилась со своими делами.

— Как же я мог об этом узнать? Что я, по-вашему, телепат?

В устах Фелипе Мендеза это прозвучало почти как самоуничижение. Лиане даже захотелось съязвить: «Вот уж не думала, что телепатия не относится к числу ваших многочисленных достоинств». Но она сдержалась и спокойно ответила:

— Зачем вам надо было это знать? Поверьте, я не претендую на то, чтобы вы несли за меня ответственность.

Он окинул Лиану высокомерным взглядом.

— Это уж позвольте решать мне. В конце концов, вы внучатая племянница тиа Глории. Вы иностранка и никого здесь не знаете. Так что кое-какая ответственность на мне все-таки лежит.

— Боюсь, что не смогу с вами согласиться, — с иронической вежливостью возразила Лиана, отметив про себя, что он дипломатично назвал ее «внучатой племянницей» бабушки. Ему, очевидно, претило называть Лиану двоюродной сестрой, впрочем, и у нее не повернулся бы язык назвать Фелипе двоюродным братом. Пожалуй, только в этом они были согласны друг с другом. — Запомните: ни о какой ответственности и речи не может быть. За себя отвечаю я, и только я. И уверяю вас, я вполне способна самостоятельно решать свои проблемы.

Официант принес заказанное Фелипе пиво. Сделав большой глоток, он окинул ее насмешливым взглядом.

— Вы прямо-таки героическая женщина. Надо думать, в ваших словах есть доля правды. У вас вид молодой женщины… как бы это выразиться… способной и опытной во многих отношениях.

Он замолчал, продолжая рассматривать Лиану наглым взглядом, и она почувствовала, как от его слов начинает медленно заливаться краской. Невольно откинувшись к спинке стула, словно желая увеличить расстояние между ними, Лиана вдруг подумала, что другие посетители кафе, которые не слышали его грязного намека, наверное, воспринимают их как любовную парочку, поссорившуюся из-за пустяка.

Эта мысль одновременно ужаснула ее и привела в смятение. Стараясь сохранять присутствие духа. Лиана холодно отчеканила:

— Повторяю: я отвечаю сама за себя.

— Не сомневаюсь, что дома, в Англии, вы вправе так сказать. Но сейчас вы в Аргентине. Мы с вами находимся в самом центре пампы. Это вам не лондонские улицы.

— Я, как ни странно, соображаю, где нахожусь.

— Ну так и ведите себя соответствующим образом.

— Не вам учить меня. Как-нибудь и сама разберусь, что к чему. Я с самого начала отдавала себе отчет в том, что еду в чужую страну.

Незаметно для себя Лиана наклонилась к нему и говорила злым, шипящим шепотом. Опомнившись, она снова откинулась на стуле и постаралась взять себя в руки. «Почему мне так трудно контролировать себя с этим человеком? — сердито подумала Лиана. — Он постоянно заставляет меня забываться».

— Я нашла дорожные карты, — перешла она на спокойный тон. — Машина была полностью заправлена. Без этого я бы не поехала, я не такая дура. Должна только извиниться, что лишила вас удовольствия найти меня, скажем, лежащей ничком в какой-нибудь придорожной канаве.

Она заметила, как при этих словах губы Фелипе удивленно изогнулись, но ответил он сухо и бесстрастно:

— Уверяю вас, такая картина не доставила бы мне никакого удовольствия. Разве что еще одну головную боль в ряду тех неприятностей, которые вы мне уже причинили.

В этот момент подошел официант и поставил на стол большое блюдо, заказанное Фелипе на двоих. Bife de costilla, muy jugossa оказалось куском слабо прожаренной, почти сырой говядины на кости.

Деликатес как раз для него, мрачно подумала Лиана. Кровожадная личность. Вот почему он так мучает ее. Но ему не удастся попить ее крови! Пусть только попробует укусить — зубы обломает! Так что пусть старается — все равно бесполезно…

Приободрив себя этой мыслью, Лиана взяла нож и вилку, отрезала кусок мяса и положила себе на тарелку. К ее удивлению, блюдо оказалось превосходным. Сочное мясо было нашпиговано яйцами, луком и шпинатом. Лиана непринужденно улыбнулась Фелипе и не удержалась от похвалы:

— Мясо прямо тает во рту… Действительно, это не Лондон. Там такого не делают.

В глазах Фелипе мелькнула искорка мрачного юмора.

— Ну так ешьте, раз представилась такая возможность, — сказал он, разрезая свой кусок. — Больше вам насладиться таким блюдом не удастся. Ведь через несколько дней вы вернетесь в Лондон!

Лиана почувствовала, как в душе у нее вскипает гнев, и отвела глаза, чтобы не взорваться. В его словах прозвучал открытый вызов. Инстинкт подсказывал Лиане, что ему больше нельзя давать спуску.

И тут ей вспомнилась идея, которая неясно вырисовывалась у нее в голове перед тем, как Фелипе ворвался в кафе. Теперь идея приняла четкие очертания.

Отложив вилку. Лиана взглянула на часы.

— Спасибо, что напомнили про Лондон, — бесстрастно сказала она, сохраняя невозмутимый вид. — После ленча я должна найти офис ЭНТЕЛ. Мне нужно позвонить в Лондон.

— Я с удовольствием провожу вас, — галантно вызвался Фелипе. — Вы, конечно же, хотите сообщить своему жениху, что скоро возвращаетесь?

Лиана опять почувствовала вспышку гнева. Стараясь не смотреть на него, она сказала:

— Пожалуйста, провожайте, если вам угодно. Но, к сожалению, должна предупредить вас…

Она сделала паузу, еще раз взвешивая последствия своего решения, хотя в глубине души уже понимала, что нет такой силы, которая заставила бы ее поступить по-другому.

— Вы ошибаетесь. Я хочу позвонить моему жениху не для того, чтобы сообщить о возвращении…

Поймав его выжидательный взгляд. Лиана твердо заявила:

— Напротив, я скажу ему совершенно иное. Скажу, что остаюсь в Эль-Дотадо до тех пор, пока не найду возможности сохранить за собой свою часть наследства.

Она с удовольствием наблюдала, как вытянулось лицо Фелипе.

— Я остаюсь здесь, — закончила Лиана, — чтобы бороться с вами. На такой срок, который мне понадобится.

Глава 4

Лиана не сомневалась, что сейчас последует какой-нибудь резкий, высокомерный выпад. Что Фелипе начнет добиваться, чтобы она изменила свои планы. Например, в плохо завуалированной форме станет угрожать ей… И поэтому она испытала что-то вроде разочарования, когда Фелипе лишь кивнул головой и пробормотал:

— Понятно, понятно… — даже не удостоив ее взглядом.

Нет, он совершенно непредсказуем, подумала Лиана, наблюдая, как он продолжает с аппетитом поглощать свой bife de costilla. Лиана принялась за новое блюдо, matambre arollado, размышляя о том, что в общении с непредсказуемыми мужчинами у нее совершенно нет опыта. То ли дело Клифф! С ним все просто, понятно и надежно…

Именно такие мужчины ей нравились. Понятные и надежные. А от этого дикаря, сидящего напротив за столиком, неизвестно чего ждать… Лиана почувствовала себя как-то неуверенно. Вообще с ним приходится все время быть настороже… Нельзя ни на минутку расслабиться, успокоиться. От него постоянно исходит ощущение опасности, тем более тревожное, что не всегда можно понять, чем же он ей угрожает.

Правда, до конца обеда он вел себя вполне прилично. Они ели мороженое, выпили по две чашечки черного кофе и вежливо болтали ни о чем. Фелипе так и не высказал своих возражений. Вместе они покинули кафе, и Фелипе проводил ее в офис ЭНТЕЛ. Пока она разговаривала с Клиффом, он вежливо ждал в сторонке на таком расстоянии, чтобы ничего из ее слов не слышать.

Подошел он лишь тогда, когда она повесила трубку.

— Если у вас больше не осталось дел в городе, то нам пора возвращаться в Эль-Дотадо.

— «Нам»? — удивилась Лиана. Она не собиралась ехать с ним. — Я прекрасно доеду сама. А вы отправляйтесь, если торопитесь.

— Я думаю, вам тоже надо ехать, — возразил Фелипе с ноткой нетерпения в голосе. — Через два часа начнет темнеть. Сюда-то вы благополучно добрались, но ехать в темноте будет гораздо труднее.

Лиана и сама прекрасно это понимала. Хотя она была не прочь поспорить, но, подумав, решила, что он прав.

— Хорошо, — неохотно согласилась она, пожав плечами. — Я поеду с вами. В городе мне действительно делать больше нечего.

— Я поеду впереди, а вы езжайте за мной, — сказал Фелипе, наблюдая за ее реакцией. Его губы тронула ироническая улыбка. — Впрочем, если хотите, можно наоборот.

Идея женского равноправия ему явно не импонировала. Решив уступить ему очко в этой странной игре, Лиана не стала спорить.

— Как скажете. В конце концов, — рассудительно добавила она, — вы лучше знаете дорогу.

Шоссе проходило по необычайно живописной пампе. Но Лиане было не до красот окружающего пейзажа. Следуя за машиной Фелипе, она смотрела на дорогу и с тревогой размышляла о том, что ждет ее в Эль-Дотадо.

А что, если за его спокойствием скрывается какой-то дьявольский план? Может быть, он по-прежнему кипит в душе от ярости, но умело скрывает свои чувства? Может быть, он просто выжидал момент, пока они останутся одни, чтобы взять ее в оборот и дать волю накопившейся ненависти?

Впрочем, это не имеет значения, рассудила наконец Лиана. Он не сможет запугать ее. Решение остаться в Эль-Дотадо бесповоротно, тем более что после разговора с Клиффом она почувствовала себя еще уверенней. Конечно, Клифф очень расстроился, узнав, что не увидит ее в ближайшее время, но полностью поддержал ее намерение.

— Дорогая, поступай так, как ты считаешь нужным, — сказал он Лиане по телефону, когда она объяснила ему обстановку. — Давай, действуй. Тебе на месте видней.

— Я не задержусь ни на один день сверх необходимого, — заверила его Лиана. Слушая его голос, она ощущала, как ее душа наполняется любовью и теплотой. Такие мужчины, как Клифф, бывают один на миллион. Она всегда находила в нем понимание и поддержку. — Я возвращусь в Лондон при первой же возможности.

Хотя она и говорила Фелипе, что останется в Эль-Дотадо на столько, на сколько потребуется, на самом деле ей очень хотелось как можно быстрей закончить все дела и вернуться к Клиффу.

Услышав эти заверения, Клифф рассмеялся и ответил:

— Пока можешь, наслаждайся там солнцем. В Лондоне сейчас сильные морозы. Таких в январе еще никогда не бывало. Ты восприимчива к погоде, так что грейся пока в Аргентине.

Помолчав, он добавил серьезным тоном:

— Если возникнут какие-нибудь трудности, немедленно дай мне знать. Обещаешь, что сразу позвонишь, если этот твой братец станет устраивать тебе неприятности?

— Обещаю, — постаралась успокоить его Лиана. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Фелипе, конечно, большая свинья, но вряд ли по-настоящему опасен…

Ей хотелось бы думать, что это так. Сейчас, сосредоточив внимание на заднем бампере «рэйнджровера» Фелипе, она крепко сжимала руль и внимательно следила за дорожными указателями. Только что они проехали знак, извещавший о том, что до Эль-Дотадо осталось два километра. Ну что ж, скоро она сможет узнать, что Фелипе затеял.

На следующем повороте «рэйнджровер» свернул на дорогу, ведущую к Эль-Дотадо. Лиана почувствовала, что начинает немножко нервничать. Как поведет себя Фелипе, когда они приедут? А вдруг ей предстоит пережить нечто, похожее на извержение вулкана?

Они подъехали к дому почти одновременно. Когда Лиана вышла из своего «сегуна», Фелипе сразу подошел к ней.

— Я хотел бы выпить. Если не возражаете, с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством.

Что ж, гостеприимства ей не занимать. Пришлось покорно кивнуть головой, хотя в глубине души Лиана предпочла бы, чтобы он распрощался и укатил к себе.

— Конечно, заходите, выпейте что-нибудь. Пусть стакан холодного пива будет моей маленькой компенсацией за те неудобства, что я вам причинила.

— Такую компенсацию я с радостью приму, — холодно улыбнулся он. — И, думаю, нам следовало бы немного поговорить.

Ничего не ответив, Лиана повернулась и направилась к дверям. Похоже, ее подозрения начинают сбываться. Сейчас они останутся в доме одни, и никто не помешает Фелипе разорвать ее на куски!

Но Лиану ждала приятная неожиданность. Войдя в холл, она увидела Розарию, спешившую навстречу с широкой улыбкой.

— Здравствуйте, сеньор и сеньорита, — тепло и искренне встретила их Розария. Потом она сказала что-то по-испански, на что Фелипе ответил:

— Muy buen. Gracias, — и повернулся к Лиане. На его смуглом лице появилась самая любезная улыбка, на которую он был способен. — В вашу честь, — объяснил он, — нам подадут в гостиную чай по-английски. Признаться, мне нравится, когда все делается так культурно.

Волнение отпустило Лиану. Раз здесь Розария, Фелипе не позволит себе лишнего.

Появление Розарии, отметила Лиана, ни в коей мере не вызвало у него недовольства. Проходя в гостиную, она даже подумала, что Фелипе, возможно, заранее знал о присутствии служанки в доме. Так, может быть, он и не собирался разрывать ее на куски?

Фелипе вошел в гостиную вслед за ней и без приглашения опустился на диван, вытянув ноги. Лиана смерила его неодобрительным взглядом: как это ему всегда удается делать такой вид, будто он находится в своем доме? Фелипе никак не отреагировал на этот взгляд и спросил:

— Ну, как прошла ваша встреча с Карреньо? Вы узнали от него все, что хотели?

Лиана уселась в кресло напротив Фелипе и, устроившись поудобнее, ответила:

— Встреча с сеньором Карреньо прошла просто великолепно.

— Хорошо. Рад за вас. Но, признаться, меня удивляет одно обстоятельство. Фелипе выдержал паузу и многозначительно поднял бровь. — Если Карреньо все растолковал вам по поводу наследства — иными словами, повторил то, что и я уже сообщил, — то какой вам смысл оставаться здесь?

Лиана велела себе сохранять спокойствие.

— Не понимаю, к чему этот разговор? Я ведь объяснила вам, почему остаюсь.

— Чтобы сохранить за собой наследство, да? — улыбнулся Фелипе. — Но это невозможно, дорогая сеньорита. Разве что вы переедете сюда насовсем.

Это уже становилось смешно.

— Я останусь до тех пор, пока не найду способ сохранить свою часть, твердо сказала Лиана. Не говорить же ему, что для себя она решила — и уже обсудила это с Клиффом — уложиться в две-три недели. К тому времени наверняка найдется какой-нибудь выход из положения. Должен же быть выход! Она не может оставаться здесь навечно!

Казалось, Фелипе прочитал ее мысли.

— А как насчет работы? С вашей стороны было бы глупо жертвовать карьерой журналиста ради недостижимой цели.

— Не беспокойтесь, я позабочусь о том, чтобы моя карьера не пострадала. Она действительно думала об этом, потому что была очень привязана к своей профессии. — Видите ли, я свободная журналистка и публикуюсь в нескольких разных журналах. Причем как раз сейчас у меня нет интересных предложений.

Заметив, что он слушает совершенно без интереса, Лиана замолчала. Да, его интересует только одно: как наложить руки на ее пять тысяч акров!

— Пока вы здесь, можно было бы собрать материал и написать статью об Аргентине, — заметил Фелипе, будто возражая ее мыслям. И ядовито добавил:

— Тогда не придется жалеть о напрасно потерянном времени.

А Лиана и не собиралась терять время. Упрямо наклонив голову, она ответила:

— Конечно, вы правы — я могу собрать материал для статьи. Но гораздо важнее для меня принять меры для защиты наследства.

— У вас ничего не выйдет.

— Ну, это вы так думаете.

— А что, разве Карреньо посулил вам что-нибудь другое? Если так, то он ввел вас в заблуждение. На самом деле не существует никаких способов обойти условия завещания.

— Вы в этом уверены? — уклончиво отозвалась Лиана. Она не хотела раскрывать перед ним карты. Карреньо ведь ясно дал понять, что если постараться, то, возможно, какую-нибудь лазейку удастся найти. Бросив снисходительный взгляд на Фелипе, она с издевкой сказала:

— Вы что, юрист? Вот уж не подумаешь, что вы разбираетесь в таких вопросах.

Фелипе уловил насмешку, но лишь улыбнулся в ответ.

— Сеньорита, я не юрист. Боюсь, я слишком порядочен, чтобы заниматься крючкотворством.

Это было уже по-настоящему смешно, и Лиана громко расхохоталась. К чести Фелипе, он тоже засмеялся, хотя на миг в его глазах мелькнуло что-то далекое от смеха.

— Тем не менее, — продолжал он, сохраняя на лице веселую улыбку, — не надо быть юристом, чтобы понять, что вы поставили не на ту лошадь. — Он пожал плечами. — Все это может кончиться только одним. Карреньо выкачает из вас кучу денег и в конце концов подтвердит мои слова. Вы еще пожалеете, что сразу не приняли моего совета.

— Никогда не пожалею, — дерзко улыбнулась Лиана. — Я могу пожалеть только о том, что не справилась с вами. Если такое вдруг случится.

— Это в вашем характере — не уступать, а бороться, да? — сверкнул Фелипе своими черными глазами. — Одобряю. Я тоже люблю бороться.

Лиана почувствовала на щеках краску волнения. Обычно она старалась избегать конфликтов, но сейчас с удивлением обнаружила, что Фелипе прав. Она буквально горела желанием сцепиться с ним. И поймала себя на том, что это чувство бодрит ее, придает сил и уверенности. Раньше она не замечала за собой такого, а теперь это новое ощущение заставляло кровь быстрее бежать по жилам.

Впрочем, оборвала себя Лиана, не надо путать бодрость духа с отрицательными эмоциями, которые вызывают в кровь адреналин. Все, что она испытывает, — это просто отрицательные эмоции, неприятие, а вовсе не какой-то там особый душевный подъем…

Фелипе смотрел на нее и улыбался.

— Ну что ж, сразимся, пожалуй. Раз вам так хочется попусту тратить свое время и деньги!

— Я ничего не буду тратить попусту, — презрительно ответила Лиана. Можете поверить, я с толком использую и время, и деньги…

–..для того, чтобы мне не досталась ваша земля, да? — насмешливо подхватил Фелипе. — Думаете, что если очень постараетесь, то этот номер пройдет? Ну-ну, посмотрим…

В этот момент в комнату вошла Розария, толкая перед собой столик на колесах, уставленный чайными приборами. Среди сэндвичей, сдобных булочек и пирожных с кремом возвышались серебряный заварной чайник, кувшинчик для сливок и сахарница.

Фелипе неожиданно вскочил, восхищенно пробормотал: «Maravilloso!» — и бросился к низкому столику из черного дерева, чтобы подготовить место для чая. В ответ Розария расцвела широкой улыбкой.

Лиана наблюдала за действиями Фелипе с чувством удивления и даже раздражения. Как же он умеет устраивать спектакли! Словно поворотом какой-то ручки он включал свое обаяние! Так, как включают водопроводный кран… И в такие минуты легко носил маску джентльмена с безукоризненными манерами, носил так, будто действительно был хорошо воспитанным и порядочным человеком, будто вообще не мог вести себя по-другому…

Так или иначе, с какой-то странной грустью подумала Лиана, он в совершенстве владел искусством преображаться. В сочетании с эффектной внешностью это давало ему преимущество перед окружающими. Фелипе умел и принуждать, и добиваться своего лаской. Как жаль, что он использовал свои богатые возможности только в эгоистических целях, как простое орудие для удовлетворения тщеславия и жадности.

Вспомнив, что говорил ей Карреньо, Лиана поняла, что Фелипе небезуспешно использовал свое обаяние и в отношении бабушки Глории.

Неудивительно, что старая женщина поддалась его чарам!

Когда Розария ушла, оба налили себе чай и взяли по тоненькому сэндвичу с огурцами.

Лиана медленно жевала сэндвич и смотрела на Фелипе. Ей хотелось, чтобы он почувствовал: она многое сумела прочитать в его душе.

Откинувшись в кресле, она решила возобновить беседу:

— Сеньор Карреньо рассказал мне про бабушку Глорию.

— Да? — равнодушно отозвался Фелипе, помешивая чай ложечкой. — И что же он вам рассказал? Что-нибудь интересное?

Лиана неторопливо откусила сэндвич и запила его большим глотком чая. «Интересное — не то слово, — подумала она. — Скорее шокирующее». Сейчас она все ему выложит, решила Лиана и отставила свою чашку.

— Он рассказал мне про Эль-Дотадо, про то, как бабушка Глория и ее муж построили ранчо, начиная с нуля.

— Да, все верно. Когда они купили эту землю сорок лет назад, здесь ничего не было. И ничего не росло.

— А сейчас это одно из самых продуктивных хозяйств в здешних местах.

— И одно из самых доходных. Об этом вы, конечно, раньше не знали, цинично усмехнулся Фелипе.

— Нет, не знала. Ведь я уже говорила вам, что до приезда сюда даже не догадывалась о существовании этого ранчо.

Фелипе иронически хлопнул себя по лбу.

— Ах да, конечно… Как же я забыл! Для вас тут все было неожиданностью.

— Да, было, — холодно и твердо посмотрела на него Лиана. — Но вы-то знали об этом, правда? Вы точно знали, сколько стоит каждый акр земли, — тоном обвинителя сказала она.

— Да, знал точную цену. Плюс-минус несколько сентаво.

Хорошо, что он хоть этого не отрицает. Фелипе уселся поудобнее. Свет, падающий из окна, хорошо освещал его черные волосы и крупный нос, придававший лицу высокомерное выражение.

— Ну, и что вы хотите этим сказать? — спросил он.

Лиана посмотрела на него и промолчала. Она ответит чуть позже. А пока пусть он ждет и теряется в догадках. Наконец-то, подумала Лиана, инициатива в ее руках.

Она молчала, пока не доела сэндвич, и только потом заговорила:

— Сеньор Карреньо сообщил мне, что после смерти мужа, то есть десять лет назад, бабушка Глория стала сама управлять хозяйством. Согласитесь, это была непростая работа для женщины в ее возрасте.

— Ей помогали.

— Вы имеете в виду тех, кто работает на ранчо?

— Совершенно верно.

— Но она сама вела все бумаги и самостоятельно принимала все решения. Это была огромная нагрузка!

— Тиа Глория отличалась большой трудоспособностью и полностью посвятила себя хозяйству. Она любила работать. Я никогда не слышал от нее ни одной жалобы на усталость.

Лиана решила выдержать паузу. Она взяла с тарелки еще один сэндвич и вскинула на Фелипе тоскливый взгляд. Сам того не сознавая, он подсказал ей, как вести разговор дальше. Сейчас она выскажет ему ту мысль, которая давно зрела в ее голове.

— Это неудивительно, — любезно улыбнулась Лиана. — В конце концов, вы ведь не были при ней постоянно! Поэтому и не могли слышать ни одной жалобы.

— То есть?

— Разве непонятно? — пожала плечами Лиана. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но сеньор Карреньо сообщил, что ваша нога не ступала в Эль-Дотадо в течение последних лет, с того дня, как бабушка осталась одна. — Управляясь с сэндвичем, Лиана пристально наблюдала за Фелипе. — Иными словами, до тех пор, пока она серьезно не заболела за два года до смерти. — Взгляд Лианы приобрел жесткость. — Вы ведь не станете этого отрицать?

Фелипе ответил не сразу. В его черных глазах мелькнула растерянность. Затем, на удивление спокойным тоном, он ответил:

— Нет, не стану.

— Но когда вы обнаружили, — продолжала Лиана, — что жить ей осталось недолго, вы появились в этом доме и приложили все силы, чтобы бабушка поверила в необходимость вашего постоянного присутствия и участия в делах.

Лиана положила на тарелку недоеденный сэндвич. Она внезапно почувствовала, что от волнения не может проглотить больше ни куска.

— Вы обвиняете меня в нечестной игре, — с жаром бросила она ему в лицо, но на самом деле такое обвинение надо предъявить вам. Вы вели себя по отношению к бабушке самым подлым образом!

Сердце Лианы колотилось, ее душила ярость. Противно было даже подумать о том, что это чудовище в человеческом облике носит ту же фамилию, которую когда-то носила ее дорогая мама!

Фелипе внешне сохранял абсолютное спокойствие. Неторопливо отпив чаю, он насмешливо сказал:

— Как же мне следовало поступить? По-вашему, было бы порядочней с моей стороны, если бы я оставил тиа Глорию одну?

Лиана в растерянности уставилась на него.

— Конечно, нет! Я вовсе не это имела в виду!

— Но если бы я поступил именно так, то вы не стали бы обвинять меня в нечистоплотных махинациях, которые, по-вашему, морально опустошили меня?

— Морально опустошили? — рассмеялась Лиана. — Я почти убеждена, что мораль никогда особенно не отягощала вашу душу!

На его лице появилась ироническая ухмылка, которая так раздражала Лиану.

— Возможно, вы правы, — сказал он. — Тогда понятно, почему меня не мучает совесть.

Лиана была шокирована. Да в нем вообще не осталось ничего человеческого! Ни совести, ни сострадания… Ей не хотелось даже скрывать своего отношения к Фелипе.

— Если бы вы испытывали хотя бы какие-то родственные чувства к бабушке Глории, — спокойно сказала она, — то занялись бы делами ранчо сразу после смерти ее мужа — или даже раньше. А не выжидали бы, как стервятник, пока она начнет умирать!

— А вы что, не выжидали, да? Уж будьте, по крайней мере, честной. Смерти бабушки ждали два стервятника, верно?

— Нет, только один. Я не собиралась получать никакого наследства. Я не знала, что бабушка умирает, и даже не имела понятия о ее богатстве.

Фелипе покачал головой, но не стал возражать. В этом и не было необходимости. На его лице было ясно написано, что он не верит ни одному слову Лианы.

Он взял со стола булочку и стал задумчиво жевать.

— Значит, как я понял, ваша основная идея состоит в том, — заговорил он, внимательно наблюдая за ее реакцией, — что из-за моей моральной нечистоплотности, из-за моего коварства я не имею права унаследовать Эль-Дотадо. Даже ту половину, которая принадлежит мне по завещанию, не говоря уже о всем наследстве — десяти тысячах акров, которые перейдут мне, когда вы лишитесь своей доли. — Он сделал паузу и спросил:

— Разве я не прав? Ведь в этом суть ваших рассуждений, верно?

Лиана кивнула.

— Более или менее так, хотя должна напомнить, что вы никогда не получите мои пять тысяч акров. — Бросив на него жесткий взгляд, она добавила:

— Дело в том, что я очень не люблю тех, кто манипулирует другими людьми в своих интересах.

В самом деле, именно глубокая антипатия к подобным типам сыграла свою роль, и не последнюю, в ее решении остаться в Аргентине и бороться за свои права.

А ведь поначалу у нее даже была мысль уступить Фелипе свою долю наследства. По крайней мере он, наверное, умеет управлять хозяйством, думала Лиана, и поэтому заслужил право получить все ранчо целиком.

Но как только она узнала от сеньора Карреньо, что Фелипе стал бывать в Эль-Дотадо и помогать бабушке лишь после того, как старушка смертельно заболела, она полностью изменила свое первоначальное намерение. Теперь-то она понимает, что Фелипе получил гораздо больше, чем заслужил своими двухлетними усилиями. Поэтому она решила приложить все силы, чтобы помешать Фелипе обогатиться еще больше, уже за ее счет. А неприкрытая алчность Фелипе, его старания наложить руку на все состояние еще сильней укрепляли ее решимость.

Фелипе доел сдобную булочку и потянулся за следующей. Затем удостоил Лиану вниманием и наконец-то ответил:

— Итак, мы установили, что, по вашему мнению, я не заслуживаю наследства. — Он холодно улыбнулся и отправил в рот кусок булочки. — А теперь, будьте столь любезны, просветите меня, какие такие у вас заслуги, почему вы-то вправе претендовать на него? — И прежде, чем Лиана успела ответить, добавил:

— Пусть с некоторым опозданием, но в конце концов я все же принимал участие в делах тиа Глории и помогал ей. А вы, простите за напоминание, даже в глаза ее не видели.

Минутная заминка Лианы была вызвана тем, что она и сама немало удивлялась неожиданному решению бабушки. Ведь и правда, она никогда с нею не встречалась, прожила всю жизнь в Лондоне и не имела ни малейшего представления о том, как управлять ранчо.

После долгих размышлений Лиана пришла к выводу, что этому может быть два объяснения. Первое было достаточно простым, и она высказала его Фелипе:

— Возможно, бабушка почувствовала симпатию ко мне благодаря переписке, которую мы вели последний год. Ведь я тоже прониклась к ней большой симпатией. Между нами возникла настоящая дружба. Мы испытывали друг к другу очень теплые чувства.

Лиана откинулась в кресле и положила ногу на ногу.

— Из этого я, конечно, не делаю вывод, что имею моральное право претендовать на часть наследства. Но считаю, что дружба между нами во многом объясняет неожиданное решение бабушки Глории.

Фелипе устало прикрыл веки.

— Как я уже говорил, ваши письма действительно были теплыми. Я бы даже сказал — необычайно теплыми.

— Потому что я искренне испытывала к бабушке такие чувства, — сдержанно ответила Лиана. У нее не было никакого желания подробно распространяться на эту тему. Фелипе никогда не поймет, как много значила для нее эта переписка после трагической смерти мамы. Переписка с женщиной, которая воспитывала маму, когда та была ребенком. Глубокая любовь к погибшей объединила обеих, положила начало их дружбе. И очень скоро между ними возникла неподдельная взаимная привязанность…

И вот теперь Фелипе снова бесцеремонно затрагивает эту тему! Лиана вспыхнула от возмущения.

Стараясь сдержать свой гнев, она терпеливо продолжала:

— Но я допускаю и другое объяснение, бабушка могла включить меня в завещание еще по одной причине.

— Вот об этом я как раз хотел спросить, — сказал Фелипе. — Вы намекнули, что в запасе у вас имеется и другая теория.

С этими словами Фелипе развалился на диване, демонстрируя полное отсутствие интереса к ее дальнейшим объяснениям.

«Нечего щадить его самолюбие и ходить вокруг да около», — решила Лиана. Сейчас она нанесет ему жестокий удар!

— Да ведь это и так ясно, — с простодушным видом заговорила она. Бабушка-то не была дурой…

— Верно, дурой ее не назовешь. Это была очень умная женщина.

Напрасно он перебил. Наверное, уже догадался, что собирается сказать Лиана…

Лиана поняла, что не ошиблась, когда он цинично улыбнулся и высокомерно поощрил ее:

— Ну-ну, продолжайте!

Лиана слегка напряглась, глаза ее вызывающе сощурились.

— Раз мы с вами согласны, что бабушка была далеко не глупа, то все объясняется очень просто. Незадолго до смерти она разгадала ваш нехитрый план и решила ему помешать. Иными словами, она сознательно разрушила ваши намерения положить все ее состояние в свой карман.

Наступило молчание. Фелипе дожевал свою булочку и сказал:

— Интересная теория. Кто знает, может, в этом есть доля правды.

— Я считаю, что есть, — ответила Лиана. Неужели ее слова никак не подействовали на Фелипе? Все как об стенку горох…

— Итак, как видите, — разозлилась Лиана, — если я права, то допустила бы элементарное неуважение к памяти бабушки, отдав в ваши руки половину ранчо.

Фелипе ухмыльнулся своей обычной самодовольной и высокомерной улыбкой.

— Конечно, вы не вправе так поступать. Это действительно было бы кощунством. Теперь я понимаю, что ваш святой долг — бороться со мной.

Увы, лишь на короткое мгновение Лиане показалось, что она одержала верх и крепко держит ситуацию в своих руках. Фелипе как-то ухитрился свести на нет моральную ее победу. Что бы она ни делала, печально подумала Лиана, он всегда находит возможность переиграть ее.

Взглянув на его лицо с резкими, твердыми чертами, Лиана вдруг почувствовала, что он читает все ее мысли.

Она убедилась, что это именно так, когда Фелипе, небрежно развалясь, бесстрастным тоном изрек:

— Судя по вашему озадаченному виду, сеньорита, вам никак не удается загнать меня в угол. Вы очень переживаете по этому поводу, а?

— Переживаю? Вовсе нет, — возразила она, хотя и была близка к отчаянию. Фелипе улыбнулся.

— И правильно делаете. Я тоже вас пока до конца не понял. Впрочем, разгадывать другого — занятие увлекательное, во всяком случае иногда.

— Сомневаюсь, — хмуро ответила Лиана и отвела взгляд, успев заметить в его глазах что-то странное, какую-то непонятную, загадочную многозначительность. Ее сердце тревожно забилось…

Усилием воли Лиана взяла себя в руки. В свойственной ему манере Фелипе неожиданно перевел разговор совсем на другую тему.

— Карреньо рассказал вам о письме?

— О письме? — удивилась Лиана, но тут же поняла, о чем идет речь. Прощаясь, адвокат достал, из письменного стола большой конверт. «Ваша бабушка оставила его для вас, — сказал он. — Я не знаю, что внутри, но, согласно ее распоряжению, я должен хранить конверт у себя и вручить его вам только накануне вашей свадьбы. Ваша бабушка очень настаивала: только накануне свадьбы, не раньше». — Так вы знаете про письмо? — недовольным тоном произнесла Лиана. Зачем он сует нос в чужие дела?

— Мне неизвестно его содержание. Знаю только, что письмо существует и вы сможете получить его лишь перед свадьбой. — Он бросил на нее взгляд через столик. — Вероятно, осталось ждать недолго, а?

«Это тоже не ваше дело», — подумала Лиана и ответила ему холодным взглядом.

— Можете не волноваться насчет письма, — сказала она. — Я не стану интересоваться его содержанием до положенного срока.

Фелипе внимательно и с интересом рассматривал ее, словно изучая под микроскопом.

— Должно быть, ваш жених очень огорчился, — сказал он, — узнав, что вы остаетесь здесь еще на некоторое время. Такая девушка, как вы… — при этих словах Фелипе смерил ее взглядом. — Ваш жених наверняка очень скучает.

Непонятно почему, но Лиане очень не понравилось, что он завел разговор о Клиффе. Наверное, это выглядело как вмешательство в ее личную жизнь.

— Я тоже скучаю, — сухо ответила она.

— Что теряет он, достается мне. Лиана удивленно подняла брови.

— Достается вам? Каким образом?

— Я не безразличен к обществу красивых женщин. А вы такая красивая! Вы это сами знаете!

Боже, какая бесстыдная лесть… Лиана никогда не считала себя красавицей.

— Если на то пошло, то я — ваш противник, — отрезала она.

— Ну, раз вы на этом настаиваете…

— Да, ваш противник. И ваша двоюродная сестра.

— Я с удовольствием познакомлюсь с вами поближе. Как я уже сказал, что теряет он, достается мне.

С этими словами Фелипе неожиданно наклонился через столик, протянул руку и легко прижал свою ладонь к ее щеке.

Лиане показалось, что по ее телу пробежал электрический разряд.

Вся застыв, она смотрела на Фелипе, не в силах пошевелиться, хотя внутри ее захлестнула буря эмоций, необычных и непонятных…

Лиана видела, как шевелятся его губы, его большие чувственные губы, но не могла разобрать слов. Она сознавала только одно — что от мягкой и ласковой руки Фелипе исходит какая-то неодолимая, магнетическая сила.

А затем, столь же неожиданно, ее пронзил ужас. Это же безумие! Что с ней происходит?

Лиана резко вскочила и оттолкнула его руку.

— Оставьте меня в покое! Соображаете, что вы делаете? Вы слишком много себе позволяете!

Она стремительно развернулась на каблуках и выбежала прочь из гостиной, словно за ней гналось огнедышащее чудовище…

«Он и в самом деле чудовище», — в ярости твердила себе Лиана, торопливо поднимаясь по лестнице в свою комнату. Хотя, если быть честной, к ее испугу примешивалось еще и что-то другое. Скорей всего, чувство опасности от возбуждения, которое он мгновенно разжег в ней, как зажигают сухую траву. И это возбуждение не отпускало Лиану, оно билось и пульсировало, оно горело в душе вопреки всем попыткам потушить его.

Глава 5

Позже, вечером, когда Фелипе ушел, Лиана расположилась в плетеном кресле на веранде, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.

Итак, опасность… Опасен ли Фелипе? Нет, твердо решила Лиана, обдумав все, что произошло после ее приезда в Аргентину. Самое плохое, что может случиться, — это если он одержит верх, лишит ее этого дома и земельного надела, и Лиане придется вернуться в Лондон с пустыми руками.

Она вздохнула, улыбнулась сама себе, поудобнее устроилась в кресле и сделала глоток апельсинового сока. Что ж, если так случится, она это перенесет. Она вполне счастливо прожила свои двадцать четыре года без наследства и прекрасно проживет без него дальше. То, что действительно имеет для нее значение, по-прежнему будет при ней. Ее собственный дом, ее работа, ее жених Клифф…

Лиана нахмурилась, вспомнив о Клиффе и бесстыдных словах Фелипе: «Что теряет он, достается мне». Он не соображает, что говорит!

Впрочем, поразмыслив еще немного, Лиана пришла к выводу, что самодовольное и наглое заявление Фелипе имело вполне определенную цель.

Фелипе рассчитывал запугать ее и заставить быстрее вернуться в Лондон, к Клиффу. Он думал, что Лиана не справится с чувством страха. Какое заблуждение с его стороны! Сейчас, собравшись с мыслями и успокоившись, Лиана поняла, что справится с любыми угрозами Фелипе — и прямыми, и замаскированными. Хотя, надо признать, ею действительно овладел страх, когда он протянул руку и коснулся ее щеки. Она испытала шок, не возбуждение, а обычный шок от его бесстыдства и наглости.

Она снова вспомнила Клиффа — на этот раз с чувством некоторой вины. Все же стоит ли себя в чем-то упрекать? Ведь ничего не произошло. Она просто испугалась — вот и все.

Но инстинкт подсказывал ей, что Клифф никогда не поймет, что за искра пробежала между ней и Фелипе, почему при мысли об этом эпизоде у нее возникает чувство какого-то почти извращенного наслаждения. Может быть, именно отсюда идет ощущение вины? Из сознания того, что теперь у нее есть тайна, которой она никогда не поделится с Клиффом?

Лиана знала, что сказал бы Клифф, если бы она посвятила его в эту тайну. Уже не раз бывало, что она действовала под влиянием сиюминутных эмоций, слишком импульсивно и необдуманно. В таких случаях Клифф любил шутливо поддразнить ее: «Это все твоя горячая латинская кровь», никогда не забывая добавить:

«Но все равно я не променяю тебя ни на кого на свете».

Рассматривая ночное южное небо, Лиана думала о том, что за все три года знакомства они ни разу не сказали друг другу плохого слова. Она никогда не видела своего жениха рассерженным, даже просто расстроенным. И уж конечно, он никогда не был столь несдержан на эмоции, как Фелипе.

Неожиданно ей впервые пришло в голову, что такая невозмутимость — тоже своего рода недостаток. Хотя над этим заключением можно было бы и посмеяться ей всегда было так хорошо рядом со спокойным, как скала, Клиффом!

Ночное небо было усыпано яркими звездами. Но эта прекрасная картина мало волновала Лиану. Она с тревогой думала о ранчо и о тех проблемах, которые вдруг свалились на ее голову. Как бы поступил Клифф на ее месте? Зная его здравомыслие, можно с уверенностью сказать, что он просто во всем доверился бы сеньору Карреньо. Если есть возможность решить дело в пользу Лианы, то пусть над ним работают юристы. Сражаться же голыми руками с Фелипе — пустое занятие!

Значит, Лиана сделала глупость, оставшись здесь? Ведь в глубине души она понимала, что в немалой степени это решение вызвано тем, что она быстро почувствовала вкус к такой вот рукопашной схватке! Ей хотелось самой, своими руками одолеть Фелипе и увидеть его поверженным. Увидеть, как он бежит прочь, словно побитая собака с поджатым хвостом…

Представив эту невероятную картину, она чуть не рассмеялась. Фелипе можно победить, но не в его характере убегать с поджатым хвостом! Каким бы тяжелым ни было поражение, он покинет поле боя с гордо поднятой головой.

Лиана понимающе улыбнулась про себя. Если бы поле боя пришлось покидать ей, она поступила бы точно так же!

На небе появился тонкий серп луны. Лиана поднялась и подошла к краю веранды. А вдруг она действительно сделала глупость? На миг ей захотелось бросить свою затею и поступить благоразумно — так, как поступил бы Клифф. Оставить дело сеньору Карреньо и уехать домой.

Неожиданно за спиной раздались шаги. Лиана резко обернулась и увидела в дверях Розарию.

— Senorita, yo voy. O.K.? — спросила служанка. Лиана кивнула.

— Si, si. Идите домой. Мне больше ничего не надо. Y gracias de todo. Спасибо за все, — добавила Лиана, с удовольствием отметив, как улучшился ее испанский.

После ухода Розарии Лиана облокотилась на перила веранды и долго слушала, как затихают вдали шаги служанки. Хорошо, что на ночь в доме никого не осталось. Сегодня она больше не нуждалась в услугах Розарии, хотя, конечно, служанка согласилась бы переночевать здесь, если бы Лиана попросила. Но ведь совсем рядом, как обнаружила Лиана еще днем, стоят маленькие домики, где живут рабочие. Во многих окнах все еще горел свет. Так что Лиана не чувствовала себя оторванной от мира.

Глубоко вдохнув чистый ночной воздух. Лиана одновременно уловила другой запах. Восхитительный аромат доносился с кухни. Не удалось Лиане убедить Розарию, что ничего готовить не нужно! И слава Богу, сейчас она вдруг почувствовала, как сильно проголодалась.

Лиана выпрямилась, допила сок и взглянула на звезды. В этот миг ею овладело какое-то чувство непоколебимой уверенности и спокойствия. Вдыхая душистый и целительный воздух пампы, она пробормотала:

— Я остаюсь здесь. И буду бороться с Фелипе Мендезом. Буду наслаждаться каждым мгновением этой борьбы. И обязательно одержу над ним победу!..

Длинная черная тень неожиданно упала на нее сверху. Стоя на коленях на земле, Лиана резко вскинула голову, жмурясь от солнца.

— Как же я сразу не подумала, что это вы! — в сердцах воскликнула она, быстро оправившись от испуга. — Нетрудно было догадаться, что вы не заставите себя ждать!

— Senorita, buenos dias! — дружелюбно приветствовал ее Фелипе. — Кажется, вы не очень рады меня видеть?

— Я просто хорошая актриса! Вы ведь помните свои слова? — ироническим тоном ответила Лиана. — В глубине души я, конечно, рада вашему приходу!

С этими словами она отвернулась, продолжая ковыряться в земле.

— У меня есть к вам разговор, — сказал Фелипе. — Я долго искал вас и, признаться, меньше всего ожидал найти здесь, в пампе, по локоть в земле.

— Искали? Да неужели? — улыбнулась Лиана, довольная тем, что Фелипе пришлось побегать, прежде чем он обнаружил ее. Жаль, что это ему все-таки удалось!

— Что вы здесь делаете? — спросил Фелипе.

— Сами не видите? — нелюбезно отозвалась Лиана, с раздражением разглядывая эту массивную фигуру, облаченную в джинсы, высокие сапоги и выцветшую рубашку с высоко закатанными рукавами. Лицо Фелипе пряталось в тени широкополой кожаной шляпы.

Он ничего не ответил и только улыбнулся своей широкой нагловатой улыбкой.

— Сажаю дерево, — пояснила Лиана.

— А-а, вижу, — ответил он, ощупывая ее взглядом. — Только не понимаю, зачем вы тратите время, причем так бестолково, на работу, для которой принято нанимать опытных рабочих? Объясните, будьте любезны!

— Объяснить? — раздраженно подняла брови Лиана. — Думаю, я не обязана ничего вам объяснять. Вы забываете, что это моя земля — в такой же мере, как и ваша. Если я хочу сажать на ней деревья, то я буду это делать. И ни вы, ни кто-либо другой мне не запретят.

— Никто не собирается запрещать вам, сеньорита, — резко возразил Фелипе. Я просто хочу указать вам, что если ваши действия имеют чисто символическое значение, как жест, утверждающий ваши права на эту землю, то можно было бы придумать что-нибудь попроще. — Он сделал паузу. Глаза под широкими полями кожаной шляпы сверкали насмешливым блеском. — Значит, сеньорита, я правильно угадал смысл ваших действий? Вы хотели поставить своего рода метки для окружающих, обозначить, что эта земля принадлежит вам?

Какой же он наглец! Лиана встала и вытерла об себя грязные руки. Она уставилась на него, но не смогла увидеть выражения глаз, теперь прикрытых тенью от шляпы.

— А вы, — заговорила она, передразнивая его тон, — зачем пришли сюда? Тоже решили заявить свои права на эту землю?

Фелипе улыбнулся в ответ и смерил взглядом всю ее фигуру.

— Вы запачкали брюки, — насмешливо произнес он. — Копать ямы и сажать деревья — неподходящее занятие для женщины, которая думает о своей внешности. Как вы, например.

Значит, он не забыл о той короткой перебранке, которая произошла между ними, когда она развешивала одежду в шкафу! Лиана слегка улыбнулась. Пожалуй, тогда она чересчур резко с ним обошлась. Нельзя же, в самом деле, одеваться в аргентинской пампе так, будто собираешься на ужин в отеле «Ритц»!

Но Лиана, конечно, не стала говорить об этом, а вызывающе заметила:

— В жизни всегда приходится делать выбор. Я решила пожертвовать брюками, чтобы заявить свои права на собственность.

— Копать землю — это значит, по-вашему, утверждать права на собственность? — рассмеялся Фелипе.

Его смех разозлил Лиану еще больше.

— Сегодня я занимаюсь не только этим, — сухо ответила она. — Я на ногах с шести утра…

Она махнула рукой в сторону нескольких человек, которые невдалеке сажали молодые деревья.

— Я попросила мужа Розарии и других рабочих научить меня, как сажать деревья. Я многому научилась с тех пор, как приехала в Эль-Дотадо.

— Очень вам это нужно, а? Как вы считаете, вам понадобятся эти знания, когда вы вернетесь в родные места, в Лондон?

Лиана хмуро посмотрела на него. Конечно, Лондон — это ее родина, там она прожила всю свою жизнь. Там ее работа, там живет Клифф. Только пусть Фелипе не указывает, где ее родные места!

— Я уверена, — заговорила она тем же сухим тоном, — что мне мои новые знания пригодятся. К своему возвращению я решу эту проблему — закреплю за собой свою долю, не оставаясь здесь на всю жизнь. — Она упрямо взглянула на Фелипе. — Кроме того, не забывайте, что моя мать — уроженка здешних мест. Так что они для меня не совсем чужие. Часть моей души принадлежит Эль-Дотадо!

— И мы хорошо знаем, какая именно часть! На его полных губах появилась ядовитая насмешка, а глаза блеснули злым огоньком. Лиана в раздражении воззрилась на него.

— Что вы хотите этим сказать?

— Разве неясно? Вы приехали сюда отнюдь не по зову сердца, не для поисков фамильных корней. Вами двигали менее сентиментальные чувства. Вы приехали с жадными, алчущими руками.

— Все-то вам известно! — иронически протянула Лиана и в гневе сжала кулаки. — Это у вас жадные, алчущие руки, впрочем, к чему спорить, вы-то в таких делах знаток!

— Вы считаете? — весело улыбнулся Фелипе, сдвинул шляпу на затылок, и Лиана вдруг увидела его глаза. — А вы не рассчитывали наткнуться на знатока, да?

— Значит, вы признаетесь в том, что я сказала?

Лиана неожиданно почувствовала, что его тяжелый взгляд пронзил ее до глубины души, и не могла не признаться себе, что в этом ощущении есть своя сладость…

Фелипе раздвинул губы в широкой ухмылке.

— Я ни в чем не признаюсь, сеньорита. Вы, конечно, знаете, что это первое правило в кодексе каждого мужчины? Отрицать любые обвинения. Ничего не признавать.

— Да уж, благородный кодекс…

— Целесообразный. Когда нужно, он может сослужить хорошую службу.

— Несомненно, вы овладели этим кодексом в самом раннем возрасте, — сказала Лиана, не скрывая, что хочет оскорбить его.

Но едва лишь она произнесла эти слова, как поняла, что за откровенным признанием Фелипе скрывается тайна, о которой она до сих пор не догадывалась.

Фелипе обладал очень страстным темпераментом. Каждый, кто был с ним знаком, чувствовал, что бурные эмоции сопровождали Фелипе всю жизнь. Таким уж он был человеком, и сам прекрасно знал об особой страстности своей натуры. Но при любых обстоятельствах он оставался самим собой. Никакая внешняя сила не могла согнуть его.

Подобной силой характера Лиана обычно восхищалась. Если такому мужчине присуща еще и доброта, то женщина может укрыться за ним, как за каменной стеной!

Но Фелипе использовал свою силу не во благо, а во зло. Бабушка Глория, несомненно, была лишь одной из многочисленных жертв его жестокости и вероломства.

Неожиданное прозрение не только потрясло ее, но и еще больше укрепило в ней резкую антипатию к Фелипе. Теперь Лиана уже не сомневалась в правоте своих действий.

А, впрочем, нужны ли дополнительные доводы? — думала она. Никогда ей не смягчить своего отношения к Фелипе. Разве можно такое представить?

Сейчас Фелипе смотрел на нее сверху вниз своими черными, как уголь, глазами, смотрел с тем надменным и заносчивым выражением, которое всегда так раздражало Лиану.

— В раннем возрасте я многое узнал, сеньорита, — вернулся он к прерванному паузой разговору. — Узнал о таких вещах, которым вы, чистая душа, просто не поверили бы. — Он широко улыбнулся и добавил:

— Я мог бы очень многому научить вас.

— Не сомневаюсь, — ответила Лиана, чувствуя, как забилось ее сердце.

По его меркам она была, конечно, чистой и благовоспитанной девушкой, не знакомой с изнанкой жизни. Но на самом деле Лиана была не столь простодушной, чтобы не уловить сексуального подтекста в его последних словах! И поэтому, твердо глядя ему прямо в глаза, она отрезала:

— Только учтите, брать у вас уроки я не собираюсь!

Теперь она была вдвойне уверена в том, что этот человек испорчен до глубины души. Разве нормальный мужчина стал бы так откровенно флиртовать со своей молодой кузиной, которая вот-вот выйдет замуж за другого?

В ответ Фелипе сделал шаг вперед и с таким выражением лица, которое чуть не напугало Лиану, заявил:

— Тем не менее, сеньорита, я настаиваю на том, чтобы преподать вам один урок…

И с этими словами он схватил ее за руку.

От ярости у Лианы вскипела кровь. Пытаясь вырваться, она случайно оступилась и прикоснулась телом к Фелипе. И в тот же миг почувствовала исходившую от него животную силу, которой хотелось подчиниться полностью и без остатка…

Он поддержал ее так, что ей пришлось прильнуть к нему, ощущая жар его кожи и мускулистость тела. В ее душе как будто что-то воспламенилось. Дыхание у нее перехватило. Она попыталась закричать «Прекратите! Что вы себе позволяете?», но, к своему ужасу, обнаружила, что не способна вымолвить ни слова. Она была беспомощна, как кролик, попавший в капкан к злому охотнику.

Но вдруг, к ее удивлению, Фелипе ослабил железную хватку, отступил от нее и с улыбкой галантно приподнял шляпу.

— Вам нужен урок, сеньорита, чтобы вы научились копать ямы для деревьев. Вот эта ямка, которую вы сделали, слишком мелкая. Сюда можно посадить разве что салат. Взгляните сами, корни просто не войдут!

Фелипе весь лучился насмешливой улыбкой. Не иначе, вновь почувствовал себя хозяином положения. Он явно хотел поцеловать ее и всем своим видом показывал, что мог бы сделать это прямо сейчас. Наверное, ему это ничего бы не стоило, просто не решился целовать ее при рабочих, которые возились неподалеку. В их присутствии даже Фелипе не смел позволить себе такие вольности!

Пока Лиана молча стояла, потрясенная и оцепеневшая, Фелипе поднял с земли лопату, которую она успела затупить о камни и бросила перед его приходом, и энергичными движениями углубил яму раза в три по сравнению с тем, что смогла вырыть Лиана. Потом он вонзил лопату в землю и обернулся к ней.

— Вот как надо копать, сеньорита. Поправив сбившуюся на затылок шляпу, он засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, подзывая одного из рабочих.

— А теперь, сеньорита, наш высокооплачиваемый специалист закончит за вас работу, — сказал он Лиане.

— В этом нет необходимости. Уж салат-то и я могу посадить. Самая трудная часть работы вами уже сделана. Справиться с остальным ничего не стоит.

— Сомневаюсь, — скептически заметил Фелипе. — Что бы вы из себя ни строили, но вы не созданы для крестьянского труда. Ваш удел — стучать по клавишам компьютера в каком-нибудь офисе с кондиционером, в центре Лондона.

— Представьте себе, я живу не в центре Лондона, — уязвленно ответила Лиана. — Я живу в пригороде. И в помещении, где я работаю, нет кондиционера. Это маленькая уютная комната, которая выходит окнами в сад.

— А-а, так это тот самый сад, где вы научились сажать деревья! рассмеялся Фелипе.

— Очень смешно, — поджала губы Лиана, но не выдержала и тоже рассмеялась. Ведь он сказал это таким веселым, беззлобным тоном, без всякого желания оскорбить…

Она покосилась на него, и в голову ей пришла неожиданная мысль. Все-таки приятно, что, несмотря на постоянные взаимные колкости и препирательства, они все еще могут вместе посмеяться над хорошей шуткой. И он, и она способны отбросить в сторону вражду и обиды и от души повеселиться…

На память пришел Клифф. Если бы в ее отношениях с Клиффом была хоть малая доля такой же враждебности и напряженности, как в отношениях с Фелипе, они вообще перестали бы разговаривать друг с другом. Какие уж там шутки…

Эта мысль немножко испугала Лиану. Как это ей вообще пришло в голову сравнивать Клиффа с Фелипе?

Хотя такое сравнение Клиффу вовсе не во вред, она лишний раз убедилась, что Фелипе, конечно, толстокожий человек.

Отвернувшись от него — пожалуй, слишком поспешно, — Лиана сказала:

— Ну ладно, посмеялись — и хватит! А теперь, будьте любезны, оставьте меня одну. Я хочу все же научиться копать ямы и сажать растения!

— Только учитесь не здесь! — Фелипе снова схватил ее за руку, хотя на этот раз без прежнего сексуального блеска в глазах, и резко повернул к себе. Сеньорита, это не игрушки! Мы вдвоем уже убили достаточно времени на ваши причуды. И для рабочих найдется занятие получше, чем переделывать за вами работу. — Фелипе помолчал, а потом кивнул в сторону «рэйнджровера». — Простите за настойчивость, но сейчас вам лучше поехать со мной!

Лиана попыталась вырваться.

— Уберите руки! И хватит мной командовать! Никуда я с вами не поеду!

— Ну что вам здесь делать? — сверкнул он глазами из-под шляпы. — Будете по-прежнему болтаться здесь, отвлекать моих рабочих и путаться у них под ногами, да?

— Это не только ваши рабочие, но и мои! Сказав это. Лиана тут же поняла, что выдвинула не лучший аргумент. Но уж слишком бесцеремонно он давал понять, что по-прежнему считает себя полновластным хозяином Эль-Дотадо.

— И вы считаете, что это дает вам право отвлекать их от дела?

— Я их не отвлекаю, — сердито посмотрела на него Лиана- Они что, жаловались вам?

— Конечно, нет, — улыбнулся Фелипе. — Но я представляю, какое это для них развлечение, когда молодая красивая англичанка весь день вертится у них перед глазами!

Он скользнул по Лиане пристальным взглядом, будто ощупывая глазами ее тело. В душе у Лианы снова поднялась ярость.

Но вырваться было нелегко, Фелипе еще сильнее сжал ей руку.

— Я как хозяин смотрю на вещи по-другому, — продолжал Фелипе. — Я вижу, что бригада рабочих — кстати, самых высокооплачиваемых в здешних краях тратит драгоценное время на капризы своенравной девушки. Если бы эта девушка знала толк в делах, если бы она действительно имела хозяйственную жилку и могла управлять ранчо, то она признала бы мою правоту. И извинилась бы передо мной за свое поведение.

Фелипе наверняка не догадывался, что еще чуть-чуть — и он убедил бы Лиану. Слушая его, она начинала постепенно понимать, что он, возможно, прав. Ведь утром, когда Лиана, загоревшись своей затеей, обратилась к мужу Розарии с просьбой помочь ей в посадках, она не подумала, целесообразно ли вообще этим заниматься и не будет ли ее присутствие мешать остальным. Так что Фелипе и впрямь имел основания упрекать ее.

Слова извинения уже были готовы сорваться с ее уст, если бы Фелипе не опередил ее своим требованием. А приказами и нотациями от нее никогда ничего не добьешься!

Поэтому в ответ на его нравоучения Лиана лишь презрительно сощурилась и заявила:

— Немедленно отпустите мою руку и прекратите поучать меня!

Фелипе, впрочем, уже выпустил ее, и не успела Лиана закончить свою фразу, как он равнодушно отвернулся и что-то крикнул по-испански одному из рабочих.

— Si, senor, — ответил тот, и Лиана сердито подумала, что Фелипе привык получать именно такие, исполненные покорности ответы. Только от нее он ничего подобного не дождется!

— Пожалуй, нам лучше уйти, — повернулся Фелипе к Лиане.

Взглянув на его лицо со сверкающими глазами, она решила, что лучше не спорить, как ей ни хотелось признавать свое поражение. Лиана молча повернулась и пошла к машине, на ходу поблагодарив рабочих.

Фелипе открыл перед ней дверцу «рэйнджровера». Не удостоив его взглядом, Лиана с каменным лицом села в машину и не произнесла ни слова, пока он заводил мотор и выезжал на дорогу.

Ладно, она согласна уступить Фелипе, если в его требованиях есть резон. Но даже в таких случаях она никогда не будет уступать с покорной улыбкой!

Фелипе сосредоточенно вел машину и тоже молчал. Краем глаза Лиана видела его мрачный профиль и глаза, устремленные на дорогу. Он держался так, будто Лианы вообще не было рядом. Это ее устраивало, хотя, впрочем, немножко раздражало.

Чтобы нарушить затянувшееся молчание, Лиана неожиданно спросила:

— Вы сказали, что все утро меня разыскивали. Зачем? Есть какая-то веская причина?

Фелипе бросил на Лиану мрачный взгляд, едва повернув голову в ее сторону.

— Что же, вы думаете, я просто хотел насладиться вашим обществом?

— Едва ли, — сухо парировала Лиана. — Скорее вы хотели помучить меня.

— В рабочее время у меня есть более важные дела, — насмешливо произнес Фелипе. — Вот когда кончится работа — тогда можно позволить себе помучить вас.

— Говорите серьезно, — перебила его Лиана. — Так что вам от меня было нужно?

Дорога повернула к дому. Покосившись на Лиану, Фелипе ответил:

— Искал, потому что у меня есть для вас приглашение.

— Приглашение? — удивилась Лиана. — Куда? Раз приглашение исходит от Фелипе, подумала Лиана, ничего хорошего ждать не приходится.

— На прием, который состоится в пятницу в моем доме, в честь двадцатипятилетия моей сестры. — И Фелипе быстро добавил, чтобы Лиана даже на миг не подумала, что именно он был инициатором:

— Моя сестра очень хочет с вами познакомиться. Знаете, обычное женское любопытство…

— Понимаю, — пробормотала Лиана в нерешительности. Правила хорошего тона требовали поблагодарить, но перспектива провести целый вечер в обществе Фелипе совсем не привлекала ее.

Пока она раздумывала над ответом, машина успела подъехать к дому и остановилась перед входом. Фелипе склонился над Лианой и протянул руку, чтобы открыть ей дверцу.

— Машина приедет за вами в восемь вечера, — сказал Фелипе, пока Лиана выходила из кабины. Захлопнув дверцу, он на мгновение задержал на ней взгляд и с улыбкой добавил:

— Если в это время вы еще останетесь в Эль-Дотадо, то, пожалуйста, будьте готовы к восьми часам. А если уже улетите в Лондон, то не переживайте: я с удовольствием передам сестре ваши извинения.

«Рэйнджровер» взвизгнул шинами и рванулся с места.

Глава 6

Следующее утро преподнесло Лиане сюрприз.

Она заканчивала завтрак, когда на кухне появилась Розария и сообщила, что пришел сеньор Хулио Монтилья и ожидает ее в гостиной.

«Кто это?» — в недоумении подумала Лиана и сразу поспешила в гостиную, где увидела старика лет семидесяти, еще довольно крепкого, с живыми карими глазами.

— Хулио Монтилья, — представился он, поднимаясь с дивана. — Я к вашим услугам.

Оказалось, что это не просто формула вежливости. На хорошем английском Хулио объяснил, что будет сопровождать Лиану все время, пока она остается в Эль-Дотадо, и вводить ее в курс дела по всем хозяйственным вопросам. Он расскажет обо всем, что Лиана пожелает узнать.

— Я проработал здесь, на ранчо, четверть века, — пояснил Хулио, — и последние пятнадцать лет был управляющим у вашей бабушки. — На мгновение его глаза затянулись пеленой грусти. — К сожалению, когда она заболела, у меня самого случился сильный сердечный приступ, и пришлось оставить работу. Так что мне не довелось помогать ей, когда она в этом особенно нуждалась.

Он вскинул голову и с гордостью посмотрел в глаза Лиане.

— Но мы оставались добрыми друзьями до конца ее дней. Поэтому для меня большая честь служить вам. Я сделаю все, что в моих силах.

Лиана была искренне растрогана. Но один вопрос все же пришлось задать.

— Сеньор Монтилья, кто послал вас ко мне? — Лиана догадывалась, какой последует ответ, и никак не могла дать ему разумного объяснения. — Это случайно не сеньор Фелипе Мендез?

— Сеньорита, он не посылал меня, — улыбнулся старик. — Он просто попросил сделать ему одолжение. И я согласился с большим удовольствием.

Лиана убедилась в правдивости этих слов час спустя, когда на разбитом стареньком грузовичке они отправились осматривать хозяйство. Старик знал и до глубины души любил каждый уголок ранчо и охотно делился знаниями с Лианой. Не было такого вопроса, на который он не мог бы ответить.

Хулио привез ее на поле, где росли кукуруза и подсолнечник, и подробно рассказал, как сеют и убирают эти культуры, какие применяют машины и удобрения. Лиана с удивлением поймала себя на том, что слушает с неподдельным интересом.

Целый день они ездили по полям. На обратном пути, прежде чем высадить Лиану у дома, старик сказал:

— Завтра повезу вас на ферму. Мы держим целое стадо коров джерсийской породы! Это лучшие коровы в здешних местах!

К вечеру Лиана устала так, что еле добралась до постели. Не было сил даже написать письмо Клиффу. И все равно она чувствовала удовлетворение от прошедшего дня.

Кажется, она поняла, почему Фелипе прислал этого старика. Приобретя с помощью Хулио элементарные познания в сельском хозяйстве, Лиана больше не станет отвлекать рабочих всякими сумасбродными затеями. А Хулио был, безусловно, прекрасный наставник. За один час общения с ним Лиана узнала про ранчо больше, чем за весь предыдущий день.

Но возможно, есть еще одна причина, побудившая Фелипе прибегнуть к помощи Хулио, с некоторым цинизмом подумала Лиана. Наверное, Фелипе не случайно обрушил на ее голову целый поток совершенно новых для нее сведений о сельском хозяйстве. Тем самым он пытался внушить ей мысль, что она все равно не сможет управлять ранчо. Тогда ей, конечно, останется одно: быстренько упаковать чемодан и первым же рейсом отправиться в Лондон.

Это тоже была попытка запугивания, только более изощренная и коварная, чем раньше.

При этой мысли Лиана улыбнулась. Если Фелипе действительно имел такие хитроумные расчеты, то на деле он добился противоположных результатов. Знакомство с хозяйством зажгло в душе Лианы такую заинтересованность, какой она в себе никогда не подозревала. И теперь она готова была биться за наследство с еще большей решимостью, чем прежде.

Лежа на удобных мягких подушках. Лиана удовлетворенно вздохнула. Фелипе считает себя очень умным, но ему не удастся перехитрить ее.

Она протянула руку к ночнику и выключила свет. Итак, в пятницу вечером день рождения у сестры Фелипе… Он-то надеется, что в это время Лиана уже будет сидеть в самолете, направляющемся в Лондон. С каким удовольствием она посмотрит на его разочарованную физиономию!

Блестящий длинный «кадиллак» белого цвета приехал за ней ровно в восемь. Когда Лиана подошла к машине, водитель вежливо поздоровался, приподняв шляпу, и распахнул заднюю дверцу.

Лиана уселась в кабину в некотором недоумении. Должно быть, Фелипе взял эту машину напрокат, чтобы произвести на нее впечатление. А может быть, «кадиллак» принадлежит его сестре или какому-нибудь другу. Ведь трудно себе представить, что хозяин этого роскошного, элегантного лимузина — такой человек, как Фелипе Мендез! Его представления об элегантности ограничиваются свежевыстиранными джинсами…

Сидя на мягком кожаном сиденье, Лиана задумчиво смотрела на пейзаж, мелькавший за окном. За последние несколько дней под руководством Хулио она познакомилась с каждым уголком хозяйства и уже не чувствовала себя здесь посторонней. Более того, она даже прониклась глубокой привязанностью к этим местам.

Вспомнив про Фелипе, Лиана нахмурилась, и хорошее настроение улетучилось. Фелипе, конечно, испортит сегодняшний вечер…

Машина пересекла границу ранчо и теперь ехала по незнакомой территории. Нет, она не позволит ему испортить вечер, твердо решила Лиана. Пусть Фелипе грубит, пусть делает что угодно — она будет просто его игнорировать. В конце концов, она целую неделю ждала возможности познакомиться с его сестрой, а также с другими родственниками, которые могут оказаться на приеме.

Поездка продолжалась уже больше получаса, и Лиана подумала, что дорога никогда не кончится. Наконец лимузин притормозил, свернул с шоссе и через высокие ворота из кованого железа въехал на дорожку, с обеих сторон обсаженную деревьями.

И вот впереди показался дом, при виде которого у Лианы забилось сердце. Это был настоящий дворец, большой и элегантный, подсвечиваемый снизу прожекторами. По сравнению с этим дворцом дом бабушки Глории казался убогой хижиной.

Вряд ли Фелипе мог жить в таком доме!

Выходя из машины, Лиана мысленно похвалила себя за то, что догадалась надеть лучшее, что она взяла с собой из Лондона. На ней были светлые шелковые брюки и облегающая кофточка с открытым воротом, на ногах — босоножки серебряного цвета, а в ушах — жемчужные серьги. Отправляясь на прием, она боялась, что ее наряд будет чересчур вызывающим. Как хорошо, что она решила все-таки не проявлять излишнюю скромность!

Лиана стала подниматься по широкой каменной лестнице, ведущей к главному входу. Неожиданно двери распахнулись и навстречу ей вышла молодая женщина красивая и темноволосая, одетая в роскошное ярко-красное платье.

— Вы, должно быть, Лиана? Как я рада вас видеть! — С этими словами она широко улыбнулась и обняла Лиану. — А я — Хуанита, сестра Фелипе. Просто замечательно, что вы приехали!

— Я тоже очень рада с вами познакомиться, — тепло ответила Лиана.

Так и должны встречаться родственники, растроганно подумала она, даже если не виделись ни разу в жизни. Это не то что Фелипе, к которому она с первого взгляда прониклась антипатией.

— Значит, вы все-таки приехали!

В этот момент Лиана вместе с Хуанитой поднималась по лестнице. Она сразу узнала голос, донесшийся сверху. Но когда она подняла глаза и увидела фигуру, стоящую в дверях, то чуть не остолбенела.

Это был не тот Фелипе, которого она знала. Лиана привыкла видеть крупного мужчину с грубыми чертами лица, вечно одетого в потертые джинсы и спортивную рубашку, с пыльными ботинками на ногах.

А сейчас… сейчас Лиана, широко открыв глаза, вынуждена была сказать себе, что никогда в жизни не встречала такого потрясающе красивого мужчину.

Фелипе был одет в отлично сшитый костюм морского покроя, с накрахмаленной белой рубашкой и хорошо подобранным по цвету галстуком. Его густые черные волосы блестели в свете ламп и прожекторов. Фелипе стоял в спокойной и уверенной позе — так, словно элегантная одежда и роскошная обстановка были для него чем-то привычным и обыденным…

Но конечно, во всем его облике сквозили высокомерие и самоуверенность!

Наконец Лиана пришла в себя и пробормотала:

— Как видите… А вы надеялись, что я не приеду? — Она поднялась по лестнице, снова взглянула на Фелипе и, все еще ощущая нервный стук сердца, сказала:

— Разве я могла позволить себе пропустить день рождения вашей сестры?

— Конечно же, она не могла себе этого позволить! — шутливо попеняла брату Хуанита. — Как ты мог подумать такое?

Фелипе ответил сестре улыбкой, и его грубые черты вдруг смягчились. Лиана заметила в его глазах выражение глубокой и искренней нежности. Эта перемена в обычно мрачном облике Фелипе была такой неожиданной, что Лиана не сразу поверила своим глазам. Она никогда не могла представить себе, что Фелипе способен на простые и сердечные человеческие чувства. Но сейчас Лиана ясно видела, как нежно он любит свою сестру.

Хуанита взяла ее за руку и через холл провела в роскошный, сверкающий огнями зал. Там уже собралась группа гостей. Они пили шампанское и беседовали. Хуанита хотела представить Лиану, но в этот момент подошла горничная и что-то шепнула хозяйке на ухо.

С извиняющимся видом Хуанита улыбнулась Лиане.

— Простите, пожалуйста, я отлучусь на минутку. Маленькая неприятность на кухне. — Тронув брата за рукав, она сказала:

— Фелипе, будь ангелом. Представь Лиану гостям. Я скоро вернусь.

Хуанита ушла, а Фелипе повел Лиану к остальным гостям. Лиане с трудом удавалось сохранять спокойное выражение. Это кого назвали ангелом? Фелипе? Уж легче представить себе шакала с ангельскими крыльями! Неужели Хуанита совсем не знает своего брата? Или ее ослепляют родственные чувства?

Фелипе представил Лиану собравшимся очень вежливым, действительно чуть ли не ангельским голосом:

— Познакомьтесь, это Лиана. Внучатая племянница тиа Глории.

Хитрый ход, подумала Лиана. Она даже немного обиделась. Ведь Фелипе не упомянул, что Лиана приходится ему двоюродной сестрой. Видно, у него до сих пор не поворачивается язы «с публично признать их родственные отношения!

Между тем Фелипе продолжал светским тоном:

— Лиана живет и работает в Лондоне. Она оказала нам большую честь, ненадолго приехав сюда, чтобы навестить нас.

Лиана кинула на него рассерженный взгляд. Да, определенно это не ангел! Сделав маленькое ударение на слове «ненадолго», Фелипе словно дал ей понять, что на голове у него под густой шевелюрой прячутся дьявольские рожки.

В ответ на ее взгляд он слегка улыбнулся одними глазами, словно приглашая разделить шутку, понятную только им двоим.

Но когда они смешались с остальными гостями — а Лиана обнаружила, что по крайней мере полдюжины из них так или иначе приходятся ей родственниками, Фелипе вел себя по отношению к ней безукоризненно. Более того, являл собой воплощенную любезность и обаяние. Если бы Лиана не знала его, то вполне могла бы подумать, что Фелипе искренне доволен и горд ее присутствием в этом доме!

Все остальные тоже отнеслись к Лиане исключительно дружелюбно и приветливо.

Усатый молодой человек, представленный Лиане как Сальвадор, протянул ей бокал шампанского и сказал:

— Я всегда мечтал познакомиться с моей английской кузиной. И вы оказались именно такой очаровательной женщиной, какой я вас себе представлял.

Лиана зарделась от комплимента.

— Я тоже всегда хотела познакомиться с вами, — сказала она. И искренне добавила:

— Со всеми, кто собрался в этом доме.

Если начистоту, то это желание могло быть разве что неосознанным, потому что Лиана ничего не знала о семье своей матери. Она даже не подозревала о существовании этих родственников. Но все равно в глубине души ей, видимо, хотелось встретить людей, родных ей по крови, и вот сейчас эта смутная мечта неожиданно сбылась.

Лиана понимала, что в этой обстановке Фелипе не решится сбросить маску джентльмена и подвергать сомнению ее слова. Но она еще больше удивилась, когда услышала от него:

— Тиа Глория испытывала такие же чувства. Она признавалась мне, что всегда хотела лично познакомиться с вами.

Лиана подняла брови.

— Бабушка прямо так и говорила?

— Да, и не раз. Но, к сожалению, этой встрече не суждено было состояться.

Их глаза встретились. Лиана ожидала увидеть на лице Фелипе привычное ироническое выражение. Но вместо этого она прочитала в глазах Фелипе совсем несвойственную ему грусть.

Как странно, подумала Лиана. Что с ним происходит? Он ведет себя так, будто действительно испытывает ко мне симпатию!

Сальвадор перебил ее размышления:

— Как вам понравился Эль-Дотадо? Наверное, вы привыкли жить совсем по-другому?

— О, очень понравился! — ответила Лиана и мысленно поблагодарила собеседника за то, что он отвлек ее от мыслей о Фелипе. Она не знала, что и думать по поводу неожиданно теплых чувств, проявленных Фелипе.

— Расскажите нам про Лондон, — попросил кто-то.

Лиана стала говорить и, увлеченная рассказом, вскоре совсем забыла о Фелипе. Разговор шел легко и непринужденно, и Лиана с радостью отмечала про себя, как ей хорошо и свободно с этими новообретенными родственниками.

Но приятная беседа оборвалась, когда один из гостей спросил:

— Так что. Лиана, вы собираетесь остаться на ранчо? Если так, то вашим стартовым условиям можно позавидовать. Трудно найти лучшего партнера, чем Фелипе.

Лиана запнулась, подыскивая наиболее дипломатичный ответ. Неожиданное появление служанки с шампанским отвлекло внимание гостей. А потом Лиана почувствовала, как кто-то крепко сжимает ее локоть и отводит в сторону.

— Пока не начался обед, позвольте показать вам мой парк, — пробормотал Фелипе. Он держал ее так крепко, что Лиане оставалось только подчиниться.

Ну вот, это уже больше на него похоже!

Лиана разозлилась, но, стиснув зубы, промолчала. Покорно следуя за Фелипе, она пересекла зал. Через широкие французские двери они вышли на просторную террасу. Его рука по-прежнему сжимала локоть Лианы, которой пришлось делать при этом непринужденный вид. Начни она вырываться, все посчитали бы ее капризной и невоспитанной.

Но едва Фелипе отпустил ее, как Лиана обрушила на него свое негодование:

— Что вы себе позволяете, черт возьми? Вы не боитесь, что я могу открыть перед гостями ваше истинное лицо? Не боитесь, что я расскажу, как вы пытаетесь избавиться от меня и захватить в свои руки весь Эль-Дотадо?

Лениво облокотившись на каменную балюстраду, с бокалом шампанского в руке, Фелипе слушал ее с совершенно равнодушной миной. Когда Лиана выдохлась, он сказал невинным голосом:

— Какая же вы недоверчивая, сеньорита! Я действительно хотел показать вам мой парк.

И он хозяйским жестом махнул рукой в направлении широких лужаек и ярких клумб, которые тянулись от террасы чуть ли не до самого горизонта.

— Красиво, не правда ли? Раз вы любите природу, мне хотелось, чтобы вы побывали и в моем парке.

Фелипе произнес это с улыбкой. Еще одна шутка «для двоих». Но Лиана даже не улыбнулась. Она не позволит так собой забавляться!

— Вы не учли, — холодно произнесла Лиана, — что я интересуюсь только посадкой салата! А здесь вряд ли можно что-нибудь такое посадить!

— Возможно, где-нибудь в дальнем углу есть и салат, — пошутил он. — Не желаете проверить?

Лиана хотела улыбнуться, принимая его шутку, но передумала. Фелипе становился слишком бесцеремонным. Не удостоив его взглядом, она поставила бокал с шампанским на столик и сказала:

— Знаете, сегодня я чуть не приняла вашу любезность за чистую монету. Вы держались так вежливо и воспитанно, что я едва не забыла, какой вы грубиян на самом деле.

Фелипе неторопливо отпил шампанское.

— Я вам понравился в маске воспитанного человека?

— Ага, значит, вы признаете, что это маска, — уклонилась Лиана от прямого ответа. Не хотелось признаваться, что в своем новом облике Фелипе ей действительно понравился, что она и вправду чуть не изменила свое мнение о нем. Поэтому она быстро добавила:

— Я прекрасно знаю, что в душе-то вы совершенно дремучий человек! Дикарь!

— Вот как вы обо мне думаете! Дикарь! — засмеялся Фелипе. — Знаете, это звучит очень романтично!

— Неужели? В отличие от вас я не нахожу в этом никакой романтики, сказала Лиана и покраснела. Она понимала, что Фелипе просто дразнит ее. Терпеть не могу дикарей.

Фелипе ответил не сразу, задумчиво рассматривая Лиану. На этот раз в его черных глазах не было обычной мрачности и угрюмости.

— Наверное, именно поэтому вы выбрали такого человека, как Клифф, наконец заговорил он. — Готов биться об заклад, что в вашем женихе нет ничего от дикаря!

Почему он сказал это как будто с пренебрежением? И почему ее сердце так странно забилось?

Лиана решила пока не отвлекаться на смутные свои ощущения и спокойно ответила:

— Конечно, нет. Ни капельки! Мой жених — джентльмен до мозга костей!

— Так я и думал. И уверен, что Клифф обращается с вами как с настоящей леди!

— Совершенно верно.

— Пожалуй, это немного скучно, а?

— Скучно? — удивилась Лиана.

— Конечно!

— Как же это может быть скучно? Фелипе задумчиво помолчал и сказал:

— Может быть, лучше, чтобы с вами обращались как с женщиной?

С этими словами он заглянул ей глубоко в глаза. Лиана внутренне сжалась. Ей показалось, что он просвечивает ее насквозь своим взглядом и читает у нее в душе то, что даже она сама не может выразить словами.

Желая освободиться от этого неприятного ощущения. Лиана пожала плечами:

— Не понимаю, что вы имеете в виду… Вы несете какой-то вздор… Мои отношения с Клиффом… и то, как он обращается со мной, — все это меня вполне устраивает!

— Правда? А может, это все-таки бывает однообразно и утомительно?

— Однообразно и утомительно? — Лиана озадаченно подняла брови, но на самом деле она уже давно чувствовала, к чему он клонит, и догадывалась, что он употребит именно эти слова.

Пронзительный взгляд его черных глаз вдруг вызвал у нее приступ раздражения. Лиана нахмурилась и сказала:

— Как же можно так называть нормальные отношения между воспитанными людьми?

— А по-моему, я прав, — настойчиво гнул свое Фелипе. — От подобных «нормальных отношений» я бы убежал из дома!

— Вы — да. Но не я. Вы, наверное, любите драматизм и конфликты. Любите борьбу, эмоции и…

— …страсть, — закончил вместо нее Фелипе и снова заглянул Лиане в глаза. — Больше всего мне хочется, чтобы между мужчиной и женщиной была страсть!

Его пронзительный взгляд, голос, которым было произнесено короткое слово «страсть», — все это заставило Лиану содрогнуться. Она почувствовала, как бешено забилось сердце и по спине поползли мурашки.

— А вы? — продолжал Фелипе. — Разве вас не притягивает страсть? Мне трудно в это поверить!

Лиана не выдержала и опустила глаза. Он смотрел так, словно раздевал ее, ощупывал взглядом каждый изгиб ее тела и даже чувствовал, как дико колотится ее сердце.

Что-то теснило ей грудь, что-то, похожее на плотское желание… Эти чувственные губы, эти руки с длинными пальцами… Они-то знают, как свести женщину с ума!

Лиана тут же устыдилась своих мыслей. Нельзя же быть такой безнравственной! Ведь у нее есть жених, она его любит, она предана ему всем сердцем. И потом, Фелипе Мендез как-никак ее двоюродный брат. Разве можно испытывать влечение к родственникам?

От этих мыслей у нее пересохло во рту. Неплохо бы напомнить и Фелипе, что они состоят в кровном родстве.

Лиана вскинула на него глаза.

— Простите, но давайте сменим тему, — прищурилась она. — Меня удивляет одна вещь. Почему вы так упорно отказываетесь признать меня своей кузиной? Вы обращаетесь ко мне «сеньорита» и представляете меня нашим родственникам как внучатую племянницу бабушки Глории. Почему бы не отбросить эти пустые формальности? Называть меня просто Лианой и представлять другим своей кузиной?

Фелипе долго смотрел на нее, потом устало прикрыл глаза и равнодушно сказал:

— Не обременяйте себя наставлениями. Ведь мы, кажется, уже договорились, что я не ваш благовоспитанный Клифф, который ловит каждое ваше слово!

Перемена в его настроении успокоила Лиану: всего несколько минут назад между ними образовалась какая-то слишком опасная, почти интимная связь. И Лиана встретила его слова совершенно спокойно.

— Я не наставляю вас, — решительно возразила она. — Просто хочу, чтоб вы поняли: в том, что вы по-прежнему обращаетесь со мной как с чужаком, с посторонним человеком, есть какая-то нелепость. В конце концов, мы ведь родственники — устраивает вас это или нет!

Фелипе отвернулся, словно давая понять, что не желает ее слушать. Стоя к ней спиной, он проговорил:

— Сеньорита, вы так и не сказали, как вам нравится мой парк.

Это прозвучало как преднамеренное оскорбление. Он почти открыто давал понять, что никогда не признает кровного родства с Лианой.

«А почему, собственно, это так меня задевает? — со вздохом подумала Лиана. — Ну хорошо, он не может меня терпеть. Но ведь и я отношусь к нему точно так же!»

Облокотившись на балюстраду и не поворачивая головы, Лиана сказала:

— Ваш парк, конечно, прекрасен. Это видно даже ночью. — Она улыбнулась и решила поддеть его. — Признаться, я удивлена, что этот чудесный парк, этот роскошный дом принадлежат такому человеку, как вы!

— Вы хотите сказать — такому дикарю, как я? — спросил Фелипе, игнорируя ее издевательский тон. — Меня не удивляет ваше замечание. Вы, конечно, были уверены, что я живу в какой-нибудь хибаре!

Ну, не в хибаре, подумала Лиана, но в достаточно простом доме. Это больше соответствовало бы его образу — по крайней мере тому образу, который у нее сложился.

Она, конечно, не сказала этого, но с издевкой заметила:

— Несомненно, вам здорово повезло, что вы унаследовали этот прекрасный дворец с парком. — И про себя добавила: «А теперь хотите получить в наследство еще и Эль-Дотадо. Целиком».

Фелипе по-прежнему смотрел в другую сторону.

— Сеньорита, это не наследство. Я все приобрел на деньги, которые заработал сам: и дом, и парк, и землю. Заработал собственными руками.

Неужели правда? — удивилась Лиана. Сколько же все это стоит?

Внезапно ее разобрало любопытство.

— Помимо парка у вас есть еще и земля?

— Да, немного.

— Ах, только немного! — иронически воскликнула она. Наверное, именно поэтому он гак отчаянно добивается ее части наследства, мелькнуло у нее в голове. И дом, и парк, конечно, прекрасны, но без большого земельного надела не проживешь!

На этот раз иронический тон, видимо, задел Фелипе. Он наконец повернулся к своей собеседнице и оперся спиной о балюстраду. И когда Лиана увидела выражение его лица, насмешливая улыбка медленно сползла с ее губ.

— Мне принадлежит вся земля от границ Эль-Дотадо до Тьерра-Фе, — спокойно и внушительно произнес Фелипе. — Так что сами решайте — много это или мало.

Лиана смутно припомнила, что встречала название «Тьерра-Фе» на карте, но понятия не имела, сколько до этого места километров. Однако сорокаминутная поездка на автомобиле от границ Эль-Дотадо до дворца Фелипе говорила сама за себя. Бог знает, сколько акров занимает его земля, но ясно, что речь идет о шестизначных цифрах!

Пока она пыталась мысленно переварить это ошеломляющее сообщение, на террасе неожиданно появилась Хуанита.

— Лиана, вы, наверное, уже решили, что я забыла о вас! — извиняющимся тоном воскликнула она. — Пожалуйста, простите меня. Я просто видела, что вы заняты разговором с Фелипе. — С сердечной улыбкой она взяла Лиану за руку. Ну, пойдемте в дом, все уже садятся за стол. И вы сядете рядом со мной, ладно? Вы сегодня самый почетный гость!

Когда они входили в зал с прекрасно сервированным столом, Лиана взглянула на шедшего сзади Фелипе и вдруг отвлеклась от мыслей об ожидающем ее роскошном обеде. В голову полезли совсем другие вопросы.

Если Фелипе уже владеет огромным земельным наделом, то почему он так беспокоится насчет Эль-Дотадо? Ее пять тысяч акров — да ведь это капля в море по сравнению с его богатством.

Интересно, что еще нового и неожиданного откроется в нем? — думала Лиана, незаметно разглядывая его смуглое лицо с черными, как уголь, глазами.

Инстинктивно она чувствовала, что ей предстоит узнать еще немало. Но интуиция подсказывала и другое. Безрассудно и глупо, даже, наверное, опасно пытаться узнать об этом человеке слишком много.

И все же она не могла побороть в себе этот интерес. Лиана чувствовала, что балансирует над пропастью, — и все же жгучее любопытство влекло ее к Фелипе.

Глава 7

Обед в честь дня рождения Хуаниты прошел с огромным успехом. Гости наслаждались великолепной едой и живой, непринужденной атмосферой праздника. Лиане удалось на время забыть про Фелипе, и она с удовольствием включилась в общую беседу.

— Мы устраиваем такие приемы регулярно, — рассказала ей Хуанита. — Каждый год Фелипе предоставляет мне на день рождения свой дворец, так что я могу закатить роскошный обед. Ведь сама я живу в небольшом доме, там просто не поместится столько гостей!

Лиане захотелось побольше узнать о своей новообретенной и такой очаровательной кузине.

— А где у вас дом? Недалеко отсюда? — поинтересовалась она.

— В маленькой деревне, где-то на полпути отсюда до Эль-Дотадо. Я работаю там секретаршей у местного бухгалтера. — Хуанита улыбнулась. — Мой отец прожил в нашем доме почти всю жизнь, с семнадцати лет. Там я родилась. Я очень люблю свой дом… Не хотела бы жить в другом месте!..

Глаза Хуаниты наполнились грустью.

— Мой отец уже умер. Это случилось несколько лет назад, когда отец и мать разбились в автокатастрофе. Вероятно, вам это известно… — Она помолчала, справляясь с волнением. — Но у меня остался любимый брат, Фелипе. Он так заботится обо мне!

Лиана кинула через стол незаметный взгляд на Фелипе. Странное дело, но нежные слова Хуаниты не вызвали у нее недоверия.

Хуанита положила теплую руку на локоть Лианы.

— Доставьте мне удовольствие, навестите меня, пока вы здесь. Можете передать через Фелипе, когда вы собираетесь приехать. Мы с ним постоянно поддерживаем связь.

Гости стали расходиться только после полуночи. Для каждого Лиана находила несколько любезных слов. Попрощавшись с хозяевами, все разбрелись по своим машинам.

«Сколько же я получила сегодня приглашений, — с грустью думала Лиана, наблюдая, как гости разъезжаются. — Но вряд ли с кем-нибудь еще доведется встретиться…»

Впрочем, это зависит от того, чем кончится дело с Фелипе. Лиана по-прежнему была полна решимости одержать над ним верх. Причем только сейчас она начинала по-настоящему понимать, сколь многого лишится, если проиграет.

Пока разъезжались последние гости. Лиана и Хуанита оставались вдвоем в вестибюле.

— Надеюсь, вы согласитесь переночевать у нас? — предложила Хуанита. Пожалуйста, не отказывайтесь! В Эль-Дотадо ехать слишком далеко. — И, видя, что Лиана колеблется, Хуанита прибавила:

— Мы с братом очень хотим, чтобы вы остались!

В этот момент, проводив гостей, вернулся Фелипе. Увидев его. Лиана подумала, что по крайней мере в одном Хуанита сильно заблуждается. Фелипе, наверное, отдал бы все свое состояние, лишь бы отправить ее сейчас в Эль-Дотадо!

Поэтому она улыбнулась Хуаните и извинилась:

— Простите, но я собиралась сразу после приема вернуться домой. Если не возражаете, я лучше все-таки поеду.

— Но почему же? — нахмурилась Хуанита и обратилась за поддержкой к брату:

— Лиана хочет прямо сейчас уехать в Эль-Дотадо. Уговори ее остаться! Скажи, что мы ее очень просим!

Фелипе улыбнулся самой любезной улыбкой, на какую был способен.

— Если Лиана действительно настаивает, то я могу отвезти ее. Мне это не составит труда.

— К чему такие хлопоты? — возразила Лиана. — Пусть меня отвезет водитель, тот самый, с которым я приехала.

— Боюсь, это не получится. Он ушел пару часов назад и наверняка уже спит, видит седьмой сон, — ответил Фелипе. — Увы, в вашем распоряжении только один водитель. Это я.

Пока Лиана колебалась, Хуанита решительно заявила брату:

— Лиане не нужен водитель. Она останется здесь. Я настаиваю. — И, повернувшись к Лиане, сказала:

— Мы дадим вам все необходимое для ночлега. Наверху есть и подушки, и простыни, и все остальное. Вы займете самую лучшую комнату, специально отведенную для гостей. Уверена, вам будет там удобно!

Кажется, выбора не оставалось, но Лиана по-прежнему не могла принять решение. Перспектива провести ночь в одном доме с Фелипе все-таки тревожила ее.

Фелипе, по-видимому, тоже это не очень устраивало. С уклончивой улыбкой он пробормотал:

— Если вы настаиваете на том, чтобы вернуться, поверьте, мне не составит труда отвезти вас.

— Не говори глупостей, — перебила его Хуанита. — Она никуда не поедет. Ведь правда, Лиана?

Еще немного поколебавшись, Лиана наконец согласилась.

— Хорошо, я остаюсь, — с улыбкой кивнула она. А что оставалось делать? Или переночевать здесь, или отправляться вместе с Фелипе в неблизкий путь. Ей не нравилось ни то, ни другое, но, пожалуй, лучше все-таки остаться. В этом случае она по крайней мере быстро избавится от общества Фелипе. Спокойно переночует в спальне для гостей, а завтра утром водитель отвезет ее в Эль-Дотадо.

Лиана взглянула на Фелипе.

— Мне очень не хочется причинять вам неудобства. Ведь до Эль-Дотадо ехать довольно долго!

Фелипе уловил легкую иронию в ее голосе. Как Лиана и ожидала, он ответил тоже не без иронии:

— О каком неудобстве может идти речь? Я счел бы за честь оказать вам любую услугу, сеньорита!

Хуанита отвела ее в комнату для гостей на первом этаже. Это было просторное помещение с очень большой кроватью, накрытой расписным покрывалом. Затем она принесла Лиане ночную рубашку, банный халат, полотенце и пояснила:

— Мыло, зубную пасту и все остальное вы найдете в ванной. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне. Моя комната через две двери от вашей.

На полках в ванной, примыкавшей к комнате Лианы, действительно было все необходимое: пара зубных щеток в нераспечатанных целлофановых обертках, тюбики с кремами и лосьонами, пенистый наполнитель для ванны. Все хранилось в идеальном порядке. Даже в своей лондонской квартире Лиане никогда не удавалось поддерживать такой порядок!

Она быстро умылась, надела ночную рубашку и вернулась в спальню. Широкое французское окно было полуоткрыто, и светлые шелковые занавески слегка колыхались на ветру. Сначала Лиана решила закрыть окно и тут же улечься в постель, но потом поняла, что не сможет сразу уснуть. Несмотря на поздний час, еще не прошло возбуждение, вызванное впечатлениями прошедшего вечера.

Ночной воздух был довольно прохладен. Лиана сняла со спинки стула приготовленный для нее халат, накинула на себя и подошла к окну. После некоторого колебания она раздвинула занавески и ступила на балкон.

И в этот момент раздался стук в дверь.

— Войдите, — непроизвольно ответила она и повернулась к двери, ожидая увидеть Хуаниту.

Но это была не Хуанита. В комнату молча вошел Фелипе.

Ее сердце тревожно забилось.

— Надеюсь, не помешал? — спросил Фелипе — Нет, я еще не ложилась, ответила Лиана, неосознанным движением запахивая поплотнее халат и завязывая пояс. Как ни смешно, ее сердце бешено заколотилось.

— Я пришел проверить, хорошо ли вы устроились.

На Фелипе по-прежнему был костюм морского покроя, но галстук был слегка отпущен, а верхние пуговицы рубашки расстегнуты.

— У вас есть все, что нужно? — спросил он.

— О да, спасибо. Абсолютно все. — Лиана растерянно кивнула в сторону балкона. — Я только что собиралась немного подышать перед сном.

— Хорошая мысль, — ответил он, держа руки в карманах, и улыбнулся обворожительной улыбкой. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

— Что вы, конечно, нет.

На самом деле она, естественно, возражала, но не решилась показаться невежливой. В конце концов, она у него в гостях. К тому же Фелипе буквально обезоружил ее своей улыбкой. Лиана никогда не видела на его лице такого располагающе дружеского выражения.

Стояла прекрасная ночь, светлая от огромной серебряной луны и больших ярких звезд, которые поблескивали на небе, подобно бриллиантам, рассыпанным по черному бархату. Они вышли на балкон. Лиана облокотилась на перила, чувствуя, как в душе поднимается волнение, и, пытаясь отвлечься, принялась разглядывать ночное небо. Она была вынуждена признаться себе, что общество Фелипе ей приятно.

— Надеюсь, вам понравился вечер? — услышала она рядом голос Фелипе. Хуанита сказала мне, что очень рада вашему приезду.

— Да, это был чудесный вечер. Я очень довольна.

Фелипе стоял рядом, но, к счастью, не очень близко. Печально вздохнув. Лиана мысленно упрекнула себя. Нет, ее вовсе не радовало его общество. Просто она стала привыкать к этому человеку.

— Для вас, наверное, было интересно познакомиться со всеми этими родственниками, о которых вы даже не подозревали? Интересно и, думаю, волнующе?

Лиана хотела обернуться и посмотреть Фелипе в лицо, но не решилась. Его последние слова свидетельствовали о незаурядной проницательности. Она не ожидала от него такого понимания. Лиане было как-то легче с ним, привычней, когда он держался в обычной враждебной манере.

— Я действительно растрогалась, — с глубоким вздохом призналась она. Ведь это родственники моей мамы! Как хотелось бы встретить кого-нибудь, кто знал ее лично!

Волнение немного отпустило ее. Она даже почувствовала теплоту к этому человеку — скорей всего, сказывается все-таки кровное между ними родство. Хоть и запоздалые, родственные чувства не могли не смягчить ее отношение к Фелипе.

— Кто-нибудь знал мою мать? — спросила она, повернувшись к Фелипе. — Может быть, ваш отец?

— Отец?

— Да. Ведь он приходится мне дядей. Он брат моей матери. Я очень хочу встретиться с ним.

Некоторое время Фелипе молчал. Лиана не могла понять, почему он колеблется. Наконец Фелипе заговорил бесстрастным тоном:

— Ваш дядя — хороший человек. Один из лучших, кого я видел в жизни. Он иногда рассказывал о вашей матери. И всегда отзывался о ней очень высоко.

Этот ответ прозвучал как-то странно, но Лиана не могла понять, что же смущает ее. Во всяком случае, она была рада услышать, что дядя испытывал к ее маме самые дружеские чувства.

Лиана вздохнула.

— Понимаете, очень тяжело, когда ничего не знаешь о происхождении, о семье одного из своих родителей. Когда даже не подозреваешь о существовании родственников по этой линии.

— Да, понимаю, что вы хотите сказать, — кивнул Фелипе, но в его тоне опять послышалась какая-то недосказанность, которая ставила под сомнение искренность его слов.

Лиана посмотрела ему в лицо и неожиданно для себя горячо заговорила:

— Поверьте, я ничего не знала о своих родственниках по материнской линии. Все, что мне было известно, — это то, что ее родители давно умерли. Она приехала в Англию совсем молодой девушкой. Когда ей исполнилось восемнадцать, она встретила моего отца, и они вскоре поженились. Я родилась через двенадцать лет после того, как мама покинула Аргентину. Она стала настоящей англичанкой. И никогда не рассказывала о своем детстве.

— А вы не спрашивали?

— Конечно, мне было интересно об этом узнать. Став постарше, я часто приставала к ней с вопросами. Она отвечала, но очень сухо, никогда не вдавалась в детали. Я так почти ничего и не смогла узнать о том, как она жила до приезда в Англию.

Лиана заметила, что Фелипе внимательно следит за ее рассказом. Печально вздохнув, она продолжала:

— Покажется невероятным, но это правда. Наверное, она просто очень любила моего отца. Поэтому она всякий раз говорила, что ее жизнь по-настоящему началась только после их встречи.

Словно тронутый ее откровенностью, Фелипе вдруг как-то мягко улыбнулся. Лиана с удивлением посмотрела на него. Неужели он не лишен сентиментальности?

Немного помолчав, Фелипе заговорил совершенно ровным тоном, явно желая скрыть свои чувства.

— То же самое вы чувствуете по отношению к Клиффу, да? Ваша жизнь началась только после встречи с ним?

Такая перемена в разговоре оказалась неожиданной для Лианы. Однако она нашла в себе силы твердо ответить:

— Я люблю его, если именно это вас интересует.

— Вы мне уже говорили.

— Тогда не надо спрашивать.

— Меня интересовало несколько другое. Вы любите его так, как ваша мать любила отца?

Вопрос был совершенно неуместным. Это, в конце концов, не его дело.

И все же Фелипе задел какую-то струнку в душе Лианы. Всю жизнь она мечтала, чтобы судьба подарила ей такой же счастливый брак, как у ее родителей, и поклялась себе, что на меньшее не согласится.

Она посмотрела на Фелипе. В ее взгляде читалось упрямство.

— Да, именно так я люблю Клиффа.

— Рад слышать, — ответил он, бесцеремонно пробежав глазами по ее телу. Рад слышать, что ваши отношения выходят за рамки той благовоспитанности, о которой вы говорили сегодня вечером.

— Мы с вами уже обсуждали эту тему.

— Ну, в таком случае желаю вам счастья. Надеюсь, вы получите от брака именно то, что ждете.

— Того же желаю и вам.

— Счастливого брака?

— Да, если это то, что вам нужно. Не просто счастливого — страстного.

Встретившись с нею взглядом, Фелипе рассмеялся. Его смех разрядил обстановку. Он лениво облокотился спиной о перила балкона и спросил:

— А как обстоят ваши дела с Хулио? Это было в его стиле — взять и неожиданно переменить тему разговора. Посмотрев на него, Лиана не удержалась от улыбки. По крайней мере, подумала она, с Фелипе никогда не бывает скучно.

— Отлично, — ответила она. — Это чудесный человек. Благодаря ему я очень много узнала про Эль-Дотадо.

— Он действительно чудесный старик. Вы не нашли бы наставника лучше, чем он. Если Хулио не знает что-нибудь об Эль-Дотадо, значит, этого вообще можно не знать.

— Только одно меня удивляет, — осторожно начала Лиана. — Почему вы послали его помогать мне? Признаться, я никак не ожидала от вас подобного шага.

— Это просто говорит о том, как плохо вы меня знаете, — с улыбкой ответил Фелипе. — Вы так и не раскусили меня.

— Разве это возможно? — отозвалась Лиана. Она спрашивала совершенно искренне. — Вы далеко не самый простой человек в нашем мире.

— Вам это не нравится?

— Я этого не говорила.

— Действительно, вы говорили, что вам безразлично.

— И сейчас могу повторить, — сказала Лиана, но тут же почувствовала, что слова эти уже не такие искренние, как прежде. Она никак не могла раскусить его — вот что начинало действовать на нервы.

Ей хотелось разобраться в этом человеке — отделить черты приятные от неприятных, достойные уважения от достойных презрения. Она многое знала о нем, но никак не могла сложить все части мозаики в цельный образ.

Фелипе по-прежнему всматривался в ее лицо. Лиана решила взять инициативу в свои руки.

— Вы так и не ответили, почему послали ко мне Хулио.

— Я его не посылал. Я просто попросил его помочь вам.

Что ж, если так, то Хулио блестяще справился с поручением. Но в то же время это никак не сочеталось с образом Фелипе.

Поэтому она задала тот же вопрос, но в другой форме.

— Хорошо, но почему вы попросили его оказывать мне содействие? Или вы надеялись, что я испугаюсь, когда увижу, как трудно управлять хозяйством?

— Разве вас так легко запугать? — подчеркнуто удивился Фелипе.

— Нет.

— Ну, я так и думал, — сказал он. — Я сумел понять вашу натуру. А вот вы так до сих пор и не поняли меня!

Лиана натянуто улыбнулась.

— Поздравляю с успехом. Жаль, что вы мне об этом раньше не сказали.

— Наверное, просто не решился, — ответил Фелипе. — А что касается Хулио, то я послал его с единственной целью: оказать вам услугу. Я просто рассуждал как воспитанный человек.

— Вот уж трудно поверить!

— Почему, черт возьми?

— Потому что на вас это не похоже. Не верится, что вы действовали без задних мыслей.

— По-вашему, я такой хитрый и неискренний?

— Боюсь, что да, — серьезно ответила Лиана. — Я уже имела возможность убедиться в этом.

Он пытливо посмотрел на нее и удивленно поднял бровь.

— В чем же я обманул вас, сеньорита?

— Ну, начнем с того, что вы не рассказали мне обо всем этом великолепии. Лиана обвела рукой вокруг, давая понять, что имеет в виду и дом, и парк, и тысячи акров земли. — Вы вели себя так, чтобы я подумала, будто у вас ничего нет.

— Неужели?

— Именно так. Думаю, вы делали это сознательно. Вам нравится водить людей за нос.

— Может быть, вы думаете, что у меня какое-то извращенное чувство юмора?

Лиана пристально посмотрела на него. Нет, она так не думала. Более того, она очень ценила людей с чувством юмора. Поэтому она поправила себя:

— Возможно, вам нравится обманывать именно меня.

— Но почему именно вас?

— Потому что вы считаете меня мошенницей, которая охотится за наследством, — ответила Лиана. Потом ей в голову пришла еще одна мысль. — Вот еще один пример того, как вы сознательно ввели меня в заблуждение. Вы заставили меня поверить, что вы — нищий и жадный человек, решивший воспользоваться смертью бабушки Глории и захватить в свои руки поместье Эль-Дотадо.

— А-а, значит, вы в это больше не верите? В то, что я хотел использовать смерть бабушки в своих интересах?

— Как я могу теперь в это верить? После того, что я сегодня увидела? Лиана снова обвела глазами комнату. — По сравнению со здешним достатком Эль-Дотадо — просто мелочь. Только очень жадный и мелкий человек будет добиваться бабушкиного наследства и лишать меня моей законной доли, имея такое поместье, как ваше.

«А вообще-то, в нем действительно нет ничего мелкого, — подумала Лиана. — Он способен разве что на большие подлости!»

Фелипе не спускал с нее своих черных глаз, глубоких и словно бы мерцающих в лунном свете.

— Хорошо, раз вы снимаете обвинение в жадности, — сказал он, — то объясните, почему я, по-вашему, добиваюсь права на Эль-Дотадо? Почему я пытаюсь, как вы изволили выразиться, отнять вашу законную долю?

— Не знаю, — задумчиво протянула Лиана. — Может быть, вы просто меня ненавидите? Вы же думаете, что я мошенница!

Фелипе ничего не ответил, продолжая всматриваться ей в лицо. Некоторое время они молчали. Потом он улыбнулся и сказал:

— Сеньорита, я больше так не думаю. Я бы действительно обманывал вас, если бы по-прежнему подозревал в грязной игре.

С этими словами он протянул руку и слегка прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.

— Я верю вашим словам о том, что вы ничего не знали о своих аргентинских родственниках. Я верю, что тиа Глория ничего не писала вам ни об Эль-Дотадо, ни о приближающейся смерти.

Он сжал пальцами ее подбородок, сжал одновременно твердо и нежно. Лиана почувствовала, как запылала ее кожа.

— Не знаю, почему бабушка решила ничего не сообщать вам, — продолжал Фелипе. — Может быть, потому, что она была хитрой, временами очень скрытной женщиной.

— Вы говорите правду? Вы мне верите? Лиана почувствовала неожиданное облегчение и сама этому удивилась: она ведь считала, что ей абсолютно безразлично, какого Фелипе о ней мнения.

— Да, верю, — кивнул Фелипе и нежно погладил ее подбородок. — Так что успокойтесь. Я больше не считаю вас мошенницей.

Чувствуя, как забилось ее сердце, Лиана ни одним движением не выдала охватившего ее волнения. Как будто ничего необычного нет в том, что они стоят вот так, вместе, под луной, смотрят друг другу в глаза и что Фелипе ласково гладит ей лицо. Лиана вдруг почувствовала какое-то темное и жгучее томление, поднимающееся из самых ее глубин.

Фелипе мягко улыбался, не сводя с нее глаз. Затем он вдруг наклонился к ней и тихо сказал:

— Пожалуй, настало время пожелать вам спокойной ночи!

Его черные глаза, такие близкие, горячие, словно два уголька, пронзили Лиану, а пальцы, лежавшие на ее подбородке, вдруг сжались и отвердели. Кровь прихлынула у нее к голове. Лиана не могла сдвинуться с места. Она тихо, беспомощно вскрикнула и закрыла глаза.

Его поцелуй был таким быстрым и мимолетным, словно просто приснился ей. И все же краткое прикосновение его губ громом отозвалось в душе Лианы. Ей страстно захотелось прижаться к Фелипе. Ей до беспамятства захотелось большего…

— Спокойной ночи, Лиана. И вот он уходит… С трудом удерживаясь на ногах, Лиана прислонилась к перилам балкона.

— Спокойной ночи, — сумела ответить она, вся охваченная страстью и волнением. Она почувствовала себя совершенно разбитой, какой-то выжатой и опустошенной…

Почему она позволила себе поддаться эмоциям? Она поступила аморально. Ей должно быть стыдно! Она имела право испытывать такие чувства только к Клиффу. И ни в коем случае не к Фелипе, человеку, который был ее…

И здесь ее рассуждения оборвались. Когда Фелипе переступил через порог и в дверях на мгновение обернулся к ней, Лиану пронзила новая, совершенно ошеломляющая мысль. Неожиданно она все поняла. Неожиданно все стало на свои места. Лиана хотела крикнуть, чтобы он вернулся, но силы вдруг оставили ее. Она покрепче оперлась о перила балкона, чтобы не упасть. Да, она всегда подозревала, что правда о Фелипе таит в себе опасность. И сейчас, узнав правду, она вся задрожала от страха.

Ночь прошла очень беспокойно. Лиана много раз просыпалась и без конца смотрела на часы, словно подгоняя время, но утро никак не наступало.

Она была уверена в правильности догадки, неожиданно открывшейся ей ночью на балконе. И все же догадка требовала подтверждения фактами.

Лиана встала как можно раньше, сразу после семи, быстро приняла душ и натянула на себя джинсы и спортивную майку, которые накануне вечером принесла ей Хуанита.

Потом она поспешила вниз, остановила первую же служанку, которая попалась на глаза — та мыла мраморный пол в вестибюле, — и решительным тоном спросила:

— Где Фелипе? Donde esta Sefior Mendez?

— Afuera.

Его нет дома. Лиана не ожидала такого ответа. Но все равно она не уедет отсюда, пока не встретится с ним.

Прошло два часа. Лиана выпила кофе и без аппетита проглотила завтрак. В голове мелькали обрывки мыслей.

Потом появилась Хуанита, все еще в ночной рубашке.

— Что-то рано вы проснулись, — сказала она. — Я думала, вы все еще спите. — Вглядевшись в лицо Лианы, она встревожилась. — Вы ужасно выглядите. Что-нибудь случилось?

Лиана взяла себя в руки. Нельзя распускать нервы, решила она.

— Нет, ничего, — улыбнулась Лиана. — Но я хочу вас кое о чем спросить.

Через пять минут Лиана получила подтверждение своей догадке. Она сумела принять это совершенно спокойно, скрывая бурю в душе, и с показным равнодушием восприняла слова Хуаниты:

— А я думала, что вам все известно.

Ну, и что делать теперь? Когда Хуанита ушла к себе одеваться, Лиана принялась размышлять: уехать или остаться? Водитель был в ее распоряжении, в любой момент она могла отправиться в Эль-Дотадо, и, собственно, не было никакой нужды дожидаться Фелипе. Хуанита рассказала все, что требовалось узнать Лиане.

Она встала из-за стола и поспешила из комнаты. Надо подняться наверх, попрощаться с Хуанитой, собрать свои вещи и быстро уехать. Потому что лучше все-таки не встречаться с Фелипе лицом к лицу. По крайней мере не сейчас. А лучше всего — никогда.

Но только она вышла в вестибюль, как буквально столкнулась с высокой темноволосой фигурой. Фелипе направлялся прямо в столовую. Он схватил Лиану за руки, словно желая помочь ей удержаться на ногах, и с удивлением заглянул ей в лицо.

— Куда вы так торопитесь?

— Домой, — сухо ответила она, холодно глядя на него, и попыталась вырваться. — Подальше от вас.

Фелипе не отпускал ее.

— А в чем дело? Есть какая-то веская причина?

— Очень веская. Вы лжец и обманщик, и я наконец узнала о вас всю правду!

— Какую правду?

— Никакой вы мне не двоюродный брат! Мы не родственники! Впрочем, можете это отрицать, если у вас хватит наглости!

Он внимательно посмотрел на Лиану сверху вниз, не выпуская ее рук.

— Вы правы, мы не приходимся друг другу братом и сестрой. Между нами нет родственной связи. — Он сильнее сжал пальцы и привлек ее к себе. — Ну, и что мы теперь будем делать?

Глава 8

Фелипе держал Лиану крепко и бесцеремонно, будто тряпичную куклу. Словно он мог запросто поднять ее, перекинуть через плечо и унести куда-то… Куда? В темную, мрачную неизвестность?

Но, с другой стороны, зачем представлять себе именно такой невеселый поворот событий?

Лиана была слишком ошеломлена и растерянна, чтобы копаться в своих мыслях…

Глаза у Фелипе сверкали. Он повторил свой вопрос:

— Итак, сеньорита, раз вы знаете правду, скажите же наконец, что мы должны делать? Что теперь изменилось?

— Что делать? Что изменилось? — растерянно переспросила Лиана, пытаясь вырваться из его рук. — Не знаю, я не думала об этом… Я просто потрясена! Почему вы с самого начала не сказали мне правду?

— Ну, а если бы сказал, что с того? — зло проговорил Фелипе. — Вы думаете, наши отношения развивались бы по-другому, если бы вы знали, что брат вашей матери не был моим отцом?

— Нет, конечно, нет! — воскликнула Лиана. — Я хочу сказать только одно: у меня не укладывается в голове, почему вы с самого начала вводили меня в заблуждение.

— Говорите, не укладывается в голове? Вот отчего вы так расстроены! Мое поведение просто не укладывается в ваши представления о приличиях, да?

— Да, — ответила она и заставила себя выдержать его пристальный взгляд. Он улыбнулся одними глазами.

— Сеньорита, я вам не верю.

— Почему? Какие у меня еще могут быть причины?

— Вам лучше знать. Я не умею читать чужие мысли.

— Мне нечего скрывать, — ответила Лиана. Ее сердце странно билось. Она яростно пыталась освободиться от железной хватки его рук. — А теперь, будьте добры, оставьте меня в покое. Немедленно!

Фелипе пожал плечами и выпустил ее руки с таким видом, будто сделал это по собственной воле.

— Пожалуйста! Теперь вы свободны. — Он растянул губы в довольной улыбке. Свободны делать все, что вам угодно!

Он задержал взгляд на ее лице и скривил рот в саркастической усмешке. Лиане показалось, что в его лице мелькнуло похотливое выражение.

Она боязливо отошла в сторону, чувствуя, как в душе поднимается тревога.

— Мне угодно уехать отсюда! — заявила она. — Я как раз собиралась уезжать, когда вы появились так некстати. Так что, с вашего разрешения, я вас покидаю!

В ответ на ее подчеркнутую вежливость Фелипе улыбнулся.

— Я не намерен вас задерживать. Пожалуйста, идите!

Фелипе отошел в сторону, уступая ей дорогу, и проводил глазами, пока она пересекала вестибюль и поднималась по лестнице в спальню, чтобы забрать свои вещи.

— Только есть одна проблема, — крикнул он вдогонку.

Лиана остановилась на лестнице и обернулась.

— Какая проблема?

— Скорее просто маленькое неудобство. Ничего страшного…

Он явно издевался над ней, играл с ней как кошка с мышкой, наслаждаясь ее тревожным ожиданием.

Лиана сделала глубокий вдох, чтобы скрыть волнение.

— И все-таки что вы имеете в виду? Фелипе поднялся вслед за ней на несколько ступенек. Облокотился на перила и холодно улыбнулся.

— Я просто хочу спросить: как вы намерены отсюда уехать?

— Естественно, на машине. С вашим водителем.

Если Фелипе будет по-прежнему играть в свои игры, она не выдержит и даст ему хорошую пощечину!

— А-а, вот оно что! В этом и состоит проблема!

Лиана молча ждала, что он скажет дальше, и чувствовала, как вся клокочет от ярости.

— Видите ли, — спокойно заговорил Фелипе, — мой водитель не сможет отвезти вас в Эль-Дотадо. К сожалению, я уже отослал его по другим делам.

— Вы сделали это специально! Вы хотели причинить мне лишние неудобства и волнения! Вы прекрасно знали, что я рассчитывала на вашего водителя!

— Есть только один выход, — ответил Фелипе, игнорируя ее возмущенный упрек. — Как только я управлюсь с некоторыми делами, я сам отвезу вас.

— Ах, вот оно что! Вы будете держать меня здесь, пока не соблаговолите сесть за руль!

Лиану душила ярость. Еще утром она рассчитывала, что сможет избежать встречи с Фелипе, а теперь вот превратилась в его пленницу…

— Мне кажется, вы очень довольны, что обстоятельства сложились в вашу пользу! Фелипе отрицательно покачал головой.

— Доволен, но не больше, чем обычно.

Лиана видела: чем больше она злится, тем сильнее наслаждается Фелипе.

— Вы спешите? — с притворной любезностью спросил Фелипе. — Или, может быть, у вас назначена встреча?

Лиана бросила на него презрительный взгляд.

— Ни то, ни другое. Но я не нуждаюсь в специальных поводах, чтобы уехать к себе домой.

Она сказала это в сердцах, не очень заботясь о формулировках. «К себе домой» — эти слова сами слетели с ее уст. И тут же, на мгновение забыв о Фелипе и связанных с ним неприятностях, Лиана с теплотой подумала, что Эль-Дотадо действительно становится ее домом.

— Я быстро освобожусь, — сказал Фелипе. — Просто надо сделать несколько телефонных звонков. — Он посмотрел на часы. — Я готов отвезти вас примерно через сорок пять минут.

С этими словами он повернулся и ушел к себе.

Фелипе закончил свои дела даже раньше. Через полчаса, когда Лиана и Хуанита беседовали на террасе, потягивая апельсиновый сок со льдом, к ним вышел Фелипе.

— Ну, я готов, — сказал он.

Хуанита встала и обняла Лиану на прощание.

— Не забудьте, вы обещали еще раз приехать ко мне до отъезда, — настойчиво сказала она. — Иначе я очень обижусь!

— Конечно, не забуду! — искренне отозвалась Лиана. — Обязательно приеду!

Они спустились по лестнице. Лиана села в «рэйнджровер», захлопнула дверцу и украдкой бросила взгляд на Фелипе. В этот момент он заводил мотор и выжимал сцепление. «Наверное, думает про себя: когда же она наконец уберется в Лондон», — решила Лиана.

Если Фелипе и задавался таким вопросом, то, во всяком случае, не выдал себя ни единым словом. Они молча выехали на шоссе, и машина повернула в сторону Эль-Дотадо. Может быть, он собирается всю дорогу молчать? — подумала Лиана. Судя по выражению его лица, он не был расположен к разговорам.

А жаль… Лиана снова бросила взгляд на Фелипе. Ей отнюдь не хотелось просидеть всю дорогу погруженной в свои печальные размышления. Наоборот, сейчас она с удовольствием нарушила бы молчание. Накопилось много вопросов, которые требовали ответа.

Откинувшись на сиденье, Лиана предалась своим мыслям. Она прижмет его к стенке. Так легко он не отделается. Она задаст ему вопросы и потребует ясных ответов. И пусть себе злится, сколько ему угодно…

За окном мелькали дома, деревья, черноземные пашни. Не поворачивая головы к Фелипе, Лиана сказала:

— Вчера вечером вы заявили, что я вас не знаю. Тогда я еще не догадывалась, до какой степени это соответствует действительности.

— Неужели не догадывались? — равнодушно переспросил Фелипе, не отрывая глаз от дороги.

— Откуда же я могла знать? — повернулась к нему Лиана. — Откуда? Ведь вы все от меня скрывали!

Этот человек — клубок противоречий, подумала Лиана. Сестра считает его чудесным братом. Хулио называет рачительным хозяином. Сам он бывает смешным и обаятельным, веселым и любезным… В то же время он равнодушно отвернулся от бабушки Глории, когда та осталась одна и взвалила на свои плечи управление хозяйством. И он же фактически обманывал Лиану, когда заходила речь об их родственных отношениях.

Да уж, тот еще клубок. Ну ничего, она его распутает!

— Знаете, — начала она с глубоким вздохом. — Я всегда считала, что вы обращаетесь «сеньорита» просто из-за глубокой неприязни ко мне. — Она повернула голову к Фелипе. — Я думала, что таким образом вы устанавливаете между нами определенную дистанцию.

— Если так, то вы ошибались, — посмотрел на нее Фелипе.

Лиана отвела глаза.

— Да, теперь я это знаю.

— Я считаю, что поступал правильно, не пренебрегая определенными условностями — учитывая, что мы с вами не являемся братом и сестрой.

— Но почему же вы не сказали мне раньше? — резко спросила Лиана. — Почему держали в секрете?

— Я ничего не скрывал. Просто… ну, просто не все говорил вам. — Он устремил на Лиану пристальный взгляд своих черных глаз. — Зачем вам все знать?

— Уверена, было бы лучше, если бы я все знала!

— В конце концов, какое это имело для вас значение?

— Может быть, действительно не имело особого значения. Я, кстати, никогда не утверждала обратного!

Лиане не нравились его вопросы, и, отвечая, она испытывала неуверенность и неловкость. Взяв себя в руки, она сказала:

— Все-таки странно, что вы не рассказали мне о таком важном обстоятельстве. Даже Хуанита удивилась, когда я заговорила с нею об этом. Она была уверена, что вся эта простая история мне прекрасно известна.

А история действительно была совсем несложной. Мать Фелипе вышла замуж за дядю Лианы после смерти первого мужа, отца Фелипе. Мальчику было всего восемь лет, когда его усыновил дядя Лианы.

— Совпадение фамилий, конечно, сбило меня с толку, — вслух размышляла Лиана. — Надо же, как бывает в жизни: оба мужа вашей матери носили фамилию Мендез.

— Счастливое совпадение, — заметил Фелипе. — Иначе меня и Хуаниту знали бы под разными фамилиями. Но, конечно, это пустяки, — быстро добавил он. — В душе я всегда относился к ней как к единокровной сестре.

— Жаль, что вы не испытывали подобных чувств к бабушке Глории! Тем более что она наверняка считала вас своим настоящим внучатым племянником.

— Я всегда любил ее и в душе считал своей бабушкой.

— И поэтому бросили одну? Не пришли на помощь, когда умер ее муж, и бабушке пришлось самой вести хозяйство?

— Не правда, я не оставлял ее одну.

— Нет, оставляли. Помните, вы сами признавались мне, что начали помогать ей всего два года назад.

— Помню. — Он повернулся к Лиане, и она увидела неожиданную печаль в его черных глазах. — Но дело в том, что до этого я просто не был знаком с бабушкой!

— Как могло такое случиться? Я вам не верю!

— Я даже не подозревал о ее существовании. Фелипе посмотрел на нее твердым взглядом, и по его глазам Лиана поняла, что он говорит правду. Хотя в это было трудно поверить, но интуиция подсказывала, что на сей раз он не лукавит.

Лиана тихо повторила вопрос:

— Как могло такое случиться?

Фелипе печально вздохнул и отвел глаза.

— Все очень просто. Семейные дрязги. Какие-то конфликты между вашим дядей и мужем тиа Глории. Я так до конца и не понял, что они там не поделили, но, во всяком случае, обе ветви нашей семьи много лет подряд находились в состоянии войны. Мы с Хуанитой росли, не зная о существовании тиа Глории и ее мужа. Я только случайно о них услышал уже после смерти вашего дяди. Я всегда очень жалел, что ничего не знал раньше. А потом, познакомившись с тиа Глорией, очень полюбил ее.

Лиана некоторое время молчала, обдумывая услышанное. Потом она тихо спросила:

— И сразу после этого стали помогать ей?

— Жалею, что не раньше. К тому времени, когда я познакомился с бабушкой, она уже много лет вела хозяйство совершенно одна.

Фелипе с досадой ударил ладонью по рулю. Лиана почувствовала, что он действительно тяжело переживает эту семейную историю.

— Если бы я раньше взял на себя заботы по ранчо, бабушка, возможно, прожила бы дольше.

— Вы сделали все, что в ваших силах, — неожиданно растрогавшись, проговорила Лиана. Она почувствовала, как исчезает ее неприязнь к Фелипе, и так уже поколебленная тем, что она увидела накануне в его доме.

Она и раньше порой сомневалась в том, что Фелипе добивается полной власти над Эль-Дотадо только из соображений выгоды. Вернее, наряду с этими соображениями подозревала и какие-то другие причины. Но до сих пор она считала Фелипе черствым, бессердечным человеком, который не пришел на помощь старой и одинокой женщине. И только теперь стала понимать, как глубоко заблуждалась.

Но он и сам приложил руку к тому, чтобы у нее сложилось ошибочное мнение. Почти с обидой в голосе Лиана сказала:

— Вы же сами заставили меня поверить в то, что оставили бабушку без помощи. Надо было сразу объяснить, в чем дело.

— Я не собирался ничего объяснять. Ни вам, ни кому бы то ни было другому. — Он резко переключил скорость, чтобы проехать крутой поворот. — Вы должны были сами решить, что правда, а что нет.

Лиана виновато опустила голову. Заслуженный, упрек, подумала она. Почему она сразу настроилась против него, не разобравшись во всем как следует?

— Извините, я была не права. Я очень сожалею… — искренне проговорила Лиана. Ей действительно стало стыдно, что она относилась к Фелипе так несправедливо.

Фелипе ничего не ответил на ее извинения. Он повернулся и сказал без всякого сочувствия:

— Ничего, не беспокойтесь. Все равно ваше мнение обо мне не имеет никакого значения.

Конечно, Лиана никогда не заблуждалась на этот счет. Она прекрасно видела, что Фелипе не интересуется ее мнением о себе. Но эти слова прозвучали так жестоко и беспощадно, что у Лианы сжалось сердце.

Остаток пути они проехали в полном молчании. Лиана мысленно ругала себя за излишнюю чувствительность. Пора бы твердо усвоить, что от него не приходится ждать деликатности и сочувствия.

Лиана вздохнула с облегчением, когда впереди наконец появился ее дом. Она достала свою сумку с заднего сиденья и нетерпеливо положила ладонь на ручку дверцы, едва машина свернула с шоссе на дорожку, ведущую к дому.

— Спасибо, что подвезли, — сухо сказала она. Как только они остановились, она выскочила из машины. — Надеюсь, это не доставило вам больших хлопот.

Лиана ожидала, что Фелипе молча развернется и уедет. Но, к ее удивлению, он заглушил мотор и сказал:

— Хочу зайти к вам на минутку. Настроение у нее совсем упало.

— А я думала, вы спешите к себе… Вместо ответа он вышел из машины, громко захлопнул дверцу и широкими шагами направился к дому.

— Для начала неплохо бы пива!

Лиана в растерянности медленно поплелась вслед за ним. Она чувствовала одновременно и обиду, и возмущение. Хотелось побыть одной, надоели бесконечные мучительные препирательства… Почему он позволяет себе входить в ее дом без разрешения?

Войдя в гостиную, она увидела, что Фелипе уже по-хозяйски расположился там с банкой пива из холодильника.

Сорвав крышку, он бросил ее в пепельницу и поднес банку к губам.

— Ничего, что я сам достал пиво?

— Пожалуйста, ради Бога… Если хотите, можете взять бокал.

— Спасибо, предпочитаю прямо из банки.

«Ну конечно! — подумала Лиана. — Ему ведь известно, как это меня раздражает».

Лиана кинула свою сумку на стул. Она была не просто раздражена. Ее нервные силы были на исходе.

Она отвернулась от Фелипе, но догадывалась, что он стоит у окна и смотрит на улицу. Наконец он задал тот вопрос, ради которого явился сюда:

— Итак, когда же вы уезжаете?

Лиана чуть не расхохоталась. Она давно ждала этого вопроса, еще когда они попрощались с Хуанитой и сели в машину. Значит, он всю дорогу хотел спросить об этом? Теперь понятно, почему он в таком плохом настроении!

Насмешливо глядя ему в спину. Лиана небрежно села на подлокотник кресла и ответила:

— Когда захочу. Я еще не решила.

— Ну, пора решать. И поскорее. Здесь вы все равно тратите время попусту. Лучше возвращайтесь в Лондон!

— Я вернусь… — медленно сказала она и сделала паузу. Фелипе в нетерпении обернулся. — …когда решу, что пора возвращаться!

Фелипе поставил пиво на подоконник.

— Уже пора, сеньорита!

Фелипе стоял теперь спиной к свету. Лиана не могла разобрать выражение его глаз, но чувствовала, что от него исходит почти гипнотическая сила. У нее по спине побежали мурашки.

— Не пытайтесь командовать мной, — с вызовом сказала она, хотя и чувствовала, как бешено заколотилось сердце и пересохло во рту.

Все же ее слова, слава Богу, прозвучали твердо и решительно. Пересилив волнение, Лиана добавила:

— Я буду оставаться здесь до тех пор, пока не решу, что настало время уезжать.

— Оно уже настало, — повторил Фелипе, отошел от окна и остановился посреди комнаты. — Советую вам не задерживаться.

Лиана вцепилась пальцами в подлокотник. Она почувствовала, как кровь прихлынула к голове.

— Я не нуждаюсь в ваших советах. Ни по поводу отъезда, ни по какому-либо другому. — На этот раз ее голос прозвучал не так твердо.

— Возможно, вы правы… — ответил Фелипе, не двигаясь с места.

— Не возможно, а точно. — Лиана вскинула голову. — Уж можете мне поверить!

Фелипе слегка пожал плечами, не спуская с нее испытующего взгляда.

— Тогда, наверное, вам нужно нечто большее, чем просто совет…

У Лианы сжались кулаки. Ей показалось, что он сделал шаг в ее сторону. «Наверное, надо встать, чтобы дать ему отпор», — мелькнуло в голове. Но внезапно она почувствовала, что буквально приросла к креслу…

— Видимо, вам нужно маленькое внушение.

Внушение? Какое внушение? Она вздрогнула. И в этот момент Фелипе направился прямо к ней.

В выражении его глаз было что-то такое, что пригвоздило ее к месту. Она не могла ни встать, ни закричать… От страха у нее перехватило дыхание…

Его темные глаза как будто еще больше потемнели. Лиана знала, что сейчас произойдет. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

Фелипе медленно протянул руку и поднял Лиану из кресла. Ноги, словно ватные, не держали ее, и она, тихо ахнув, упала ему на грудь.

Он обнял ее и привлек к себе. Лиана ощутила его чудесную силу, слишком чудесную, чтобы можно было ей сопротивляться. Ее руки сами обвили ему шею.

Лиана почувствовала, как неудержимо захлестывает ее страсть. И когда он наклонился и поцеловал ее прямо в губы, ей показалось, что вся она охвачена огнем. По телу пробежала дрожь — такая мучительная и такая сладкая, что Лиана боялась пошевелиться. Она лишилась последних остатков воли. Только бы продлить этот сладостный миг!

В ней сейчас словно бы рождались какие-то новые силы, о существовании которых Лиана раньше и не подозревала. Когда зовущий, чувственный рот Фелипе прижался к ее губам, эти новые, незнакомые силы переполнили все ее естество.

То были силы жизни. Они подхватили и понесли Лиану, словно бурный поток, не знающий преград.

Лиана не могла и не хотела сопротивляться. Она хотела лишь одного отдаться этому потоку целиком, и душой, и телом.

Фелипе положил руку ей на грудь, и Лиана сладко застонала от наслаждения. Она почувствовала, как твердеют и напрягаются ее соски, и жадно прижалась к нему всем телом.

— О, Фелипе, Фелипе! — сорвалось с ее губ.

Пальцы ее вплелись в его волосы. Ей хотелось, чтобы время остановилось…

Прикосновения его губ обжигали ее. Лиана чувствовала на себе его горячее и страстное дыхание. Он целовал ей рот, подбородок, шею, и кожа, казалось, таяла в тех местах, которых касались его губы…

И в тот момент, когда она была готова потерять сознание от наслаждения, он вдруг резко схватил ее за запястья, оторвал от себя и хрипло сказал:

— Теперь вы понимаете, почему вам надо уехать? — Его глаза смотрели пронзительно и безжалостно. — Понимаете, наконец?

Еще несколько секунд он держал ее за руки.

— Вы принадлежите другому мужчине. Не в моих правилах брать то, что мне не принадлежит. Но если вы будете по-прежнему искушать меня — я не выдержу. Поэтому уезжайте! Возвращайтесь в Лондон! И чем скорее, тем лучше.

Он развернулся на каблуках и стремительно вышел, а она так и осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, что у нее едва ли хватит сил добраться до кресла.

Глава 9

Позднее, к ленчу, за ней заехал Хулио. К этому времени Лиана уже пришла в себя и успела обдумать все, что произошло утром.

Дело лишь в том, что Фелипе застал ее врасплох. Он, конечно, привлекательный мужчина, и Лиана поддалась чувствам. Но, в конце концов, все обошлось несколькими поцелуями. Лучше было бы этого не допускать, но, уж раз такое случилось, не стоит особенно переживать. Даже если бы он захотел, она не отдалась бы ему. Ведь она по-прежнему принадлежит Клиффу. И всегда останется ему верна, потому что любит только его.

Все же Фелипе заставил ее задуматься о том, о чем она не решалась думать. Она уже давно ощущала, что между ними есть физическое влечение, но не хотела себе в этом признаваться. К тому же вся та ложь, те недомолвки, которые исходили от Фелипе, воздвигали между ними дополнительную преграду.

Мифы о том, что они состоят в родстве, о том, что Фелипе не позаботился о бабушке Глории, — все это мешало им сойтись ближе. Такая преграда казалась ей нерушимой.

И вот преграда пала. Как все оказалось просто!

Хотя, если разобраться, даже их предполагаемое родство не было серьезной помехой для близких отношений. Сколько бывает браков между двоюродными братьями и сестрами! Просто она намеренно акцентировала на этом свое внимание, чтобы не думать о физической привлекательности Фелипе. Непросто ей это давалось…

Но осталась еще любовь к Клиффу, и она должна надежно защитить ее от искушений.

Так что какое это имеет значение — есть ли между ними кровное родство или нет?

Пока они ехали с Хулио среди тучных кукурузных полей, эти мысли не давали Лиане покоя. В конце концов она решила, что слишком уж строга к себе. Ведь она живой человек, из плоти и крови. Она здесь совершенно одна, жених находится за тысячи миль, а Фелипе так красив… Нужно быть очень бесчувственным созданием, чтобы остаться к нему совсем уж равнодушной.

Лиана вздохнула и заставила себя переключить внимание на то, о чем говорил Хулио. Он как раз объяснял, как применяют удобрения. Но мысли ее снова вернулись к Фелипе. Она твердо решила, что больше никогда не позволит застать себя врасплох.

В самом деле, не уезжать же ей, подчинившись его нажиму, в Лондон! Теперь она знает, какие опасности ее поджидают, и просто будет начеку. Фелипе, наверное, думал, что она испугалась, но у нее хватит характера отстоять себя!

Нужно только быть осторожной. Очень осторожной! И если, открыто продемонстрировав свою страсть, Фелипе надеялся тем самым ускорить ее отъезд, то надо быть вдвойне осмотрительной и сохранять между ними дистанцию.

Хулио задал какой-то вопрос. Лиана с трудом оторвалась от своих размышлений.

— Простите, я не расслышала, — извинилась она.

Хулио повторил, что недалеко есть неплохой ресторанчик, где обычно обедают рабочие. Может быть, остановиться и выпить кофе?

Лиана заставила себя улыбнуться.

— Si, vamos. С удовольствием!

А на душе было по-прежнему тревожно. Держать Фелипе на расстоянии — это непростая задача!

Прошло два дня. Она не встречалась с Фелипе и немножко успокоилась. А потом пришло обнадеживающее письмо от адвоката. Он сообщал, что, возможно, найдет способ решить дело о наследстве в ее пользу.

«Приезжайте в офис утром в четверг, — так заканчивалось письмо. — Я подробно объясню, что мы можем предпринять».

В четверг рано утром Лиана приехала в Тренке-Лакуэн, полная надежд и волнений. Она прекрасно понимала, как много зависит от сегодняшней встречи с сеньором Карреньо.

Если раньше Лиана боролась за свою долю в наследстве только для того, чтобы остановить зарвавшегося Фелипе, то теперь положение изменилось. За то время, что она провела в Эль-Дотадо, она искренне и глубоко привязалась к этому чудесному месту, и теперь для нее было бы тяжело распрощаться с ним навсегда.

Из офиса сеньора Карреньо Лиана вышла в приподнятом настроении. Решение, которое он предложил, было непростым, но при должной решимости и энергии Лиана вполне могла рассчитывать на успех.

Она перекусила в ресторанчике «Эль-Матадор» — том самом, — где обедала во время первого визита к адвокату и где ее нашел взбешенный Фелипе. На этот раз, к счастью, никто не помешал ей насладиться великолепным мясом и вином.

Потом она отправилась в офис компании ЭНТЕЛ, чтобы позвонить Клиффу и поделиться новостями. Но трубку взял не Клифф, а его секретарша, которая сообщила, что шефа сегодня на работе не будет.

— Что-нибудь передать? — спросила секретарша.

— Скажите, что я звонила и буду звонить еще. И не забудьте передать, что я очень его люблю.

Был жаркий полдень, время сиесты. Лиана решила пройтись по городу. Хотя все магазины в этот час были закрыты, она все равно получила удовольствие от прогулки, разглядывая красочно оформленные витрины, пестрые лотки уличных торговцев и восхищаясь старинными зданиями с выбеленными солнцем стенами.

Довольная результатами поездки. Лиана села в свой «сегун» и отправилась в обратный путь.

Узкая и пыльная дорога в Эль-Дотадо была не слишком перегружена автомобилями. Лиана ехала в хорошем настроении. Она наслаждалась ощущением, что ее проблемы скоро закончатся.

Как, оказывается, можно ошибаться! На самом деле настоящие проблемы только начинались. Лиана убедилась в этом, едва свернула с шоссе к своему дому.

Еще издали она увидела «рэйнджровер», бесцеремонно оставленный прямо перед входом. Можно было подумать, что Фелипе по-прежнему оставался здесь хозяином. И Лиана заранее, еще не войдя в дом, знала, что сейчас увидит его на веранде с банкой холодного пива в руке.

Она оказалась абсолютно права — за исключением того, что на этот раз пиво было налито в бокал. Сегодня, видимо, он решил не демонстрировать своих простецких манер!

Увидев Лиану, Фелипе улыбнулся своей дразнящей, соблазнительной улыбкой, которая могла обезоружить кого угодно.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я думал, вы никогда не приедете!

— Вы здесь давно?

Это прозвучало не слишком вежливо, пожалуй, даже неприветливо. Но только так Лиана могла заглушить в себе волнение, которое она почувствовала в груди при виде Фелипе.

Вряд ли она понимала, что это за чувство, но оно было настолько сильным, что у нее чуть не перехватило дыхание.

Лиана взяла себя в руки и выразительно посмотрела на бокал с пивом.

— Вижу, вы чувствуете себя как дома.

— Я знал, что вы не станете возражать. Ведь мне известно ваше гостеприимство! — Его глаза медленно поползли по ее лицу и телу, и от этого взгляда Лиану бросило в дрожь. — А что касается первого вопроса, то я здесь уже почти целый час.

Лиана отвернулась. Она вдруг ощутила, что вся пылает. Почему ей до сих пор не удается контролировать в присутствии Фелипе свои эмоции?

— Меня мучает жажда. Надо что-нибудь выпить.

Скорее для того, чтобы хоть на несколько секунд освободиться от его общества, Лиана прошла через французскую дверь в гостиную и подошла к холодильнику.

— Там полно пива, — крикнул он ей вслед. — Я привез с собой целую упаковку — на случай, если у вас истощились запасы. А то еще станете меня обвинять, будто я опустошил ваш холодильник!

Делая вид, что не обращает на него внимания, Лиана налила себе апельсинового сока. «Целая упаковка! — насмешливо и в то же время с тревогой подумала она. — Не дай Бог, он останется до тех пор, пока не выпьет все свое пиво!»

Эта мысль снова всколыхнула в ней старую неприязнь. Вернувшись на веранду, она с удовольствием поймала себя на том, что вид Фелипе больше не вызывает у нее волнения и трепета.

Усевшись в плетеное кресло напротив, Лиана спросила:

— Итак, чем обязана вашему неожиданному визиту?

Потягивая свое пиво, он улыбнулся.

— Разве обязательно нужна причина? А если я просто не мог больше ни минуты оставаться без вас?

Не очень-то оригинальное вступление, подумала Лиана и ответила ему холодным взглядом.

Но Фелипе, если не было в том нужды, предпочитал не утруждать себя излишним красноречием и сразу брал быка за рога. Не обращая внимания на ее суровый взгляд, он сказал:

— Может быть, мне просто не терпелось возобновить прерванный разговор!

— Кажется, наш разговор прервался тем, что вы удалились прочь. Думаю, это было скорее завершением, и весьма удачным.

Фелипе снисходительно улыбнулся.

— Завершением? А вы не находите, что это могло быть только вступлением?

— Определенно не нахожу, — отрезала Лиана и, сжав пальцами стакан с соком, требовательно уставилась на него. — Короче, зачем вы пришли? На вашем месте я не стала бы отделываться шуточками!

— На моем месте… А знаете, это звучит почти как угроза.

— Примерно это я и имела в виду. Я не желаю больше терпеть вашу наглость!

— Терпеть? — переспросил Фелипе. Откинувшись в кресле, он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой и лениво вытянул вперед свои длинные ноги, обтянутые джинсами. — Терпеть? — медленно повторил Фелипе, будто смакуя это слово.

И вдруг его глаза приобрели жесткое выражение.

— А помните «О, Фелипе, Фелипе…»? С какой страстью, с каким наслаждением вы произносили мое имя! А теперь говорите, что не желаете меня терпеть?

Лиана почувствовала, как ее заливает краска стыда и возмущения. Какая низость — использовать женскую страсть против самой женщины! Вместо ответа Лиана принялась взбалтывать в стакане сок, борясь с искушением выплеснуть его в лицо Фелипе.

Наконец она овладела собой и холодно сказала:

— Зачем вы явились? Унижать меня и получать от этого удовольствие? Или еще раз потребовать, чтобы я немедленно уехала?

Фелипе некоторое время молчал, бесстрастно ее разглядывая. Потом неожиданно мягким тоном сказал:

— Все не так. Я приехал предложить вам решение.

— Решение? — удивленно вскинула брови Лиана. — В каком смысле?

— Видите ли, после долгих и обстоятельных размышлений я нашел для вас выход. В результате у вас останется состояние и в то же время вы сможете жить и работать в Лондоне.

У Лианы чуть не вырвалось, что она уже сама нашла для себя выход. Но вовремя сдержалась. Интересно послушать, что он скажет, подумала она.

— Что ж, я вас слушаю.

Прежде чем ответить, Фелипе поменял позу, положив ногу на ногу, и сосредоточенно уставился на нее.

— Я хочу выкупить вашу долю.

— Выкупить?

— Да. По очень хорошей цене.

Лиана не поверила своим ушам.

— Я вас не понимаю. Еще совсем недавно вы были абсолютно уверены, что сможете завладеть моей долей, не потратив ни сентаво!

— С тех пор я изменил свое мнение. Я считаю, что поступить так было бы несправедливо. Тиа Глория, без сомнения, хотела, чтобы вам досталась часть ее состояния. Конечно, она не предполагала, какие при этом возникнут юридические трудности. Так что я решил, что мы должны прийти к взаимовыгодному финансовому соглашению.

«Он так решил, — насмешливо подумала Лиана. — А у меня на этот счет другое мнение».

— Я не хочу ничего продавать, — ответила она.

— Ну-ну, — Фелипе скривил рот в знакомой усмешке. — Не торопитесь. Ведь мы еще не обсудили цену.

— Я не буду ничего обсуждать. Я не хочу продавать свою долю.

Фелипе все еще не, верил ей. Назвав ошеломляющую цифру, он добавил:

— Деньги для вас будут готовы через пару дней.

Лиана растерянно смотрела на него. Видно, завладеть Эль-Дотадо — предел его мечтаний, раз он решил предложить такую огромную сумму.

А может быть, поместье стоит гораздо больше, чем она предполагает? Вдруг под землей, допустим, нашли нефть!

Тем более нельзя отдавать свою долю! Впрочем, она и не собиралась этого делать.

Не долго думая, она сказала:

— Боюсь, вы зря тратите время. Я же ясно говорю вам, что ничего не собираюсь продавать. Фелипе испытующе смотрел на нее.

— Я могу предложить цену побольше. — Он назвал еще более астрономическую цифру. — Но не будьте очень жадной, это предельная цена.

Бросив на него холодный взгляд, Лиана ответила:

— Жадность тут ни при чем. Просто продажа не входит в мои планы.

— Что еще за планы? — хмуро спросил Фелипе, не скрывая недовольства ее несговорчивостью.

— Я собираюсь остаться здесь. — Лиана помолчала, обдумывая, можно ли рассказать ему о своем утреннем разговоре с адвокатом. Решив, что никакой беды в этом не будет, она сказала:

— Сеньор Карреньо сообщил мне, что, видимо, нашел решение моей проблемы.

— Какое еще решение? Вы хотите сказать, что намерены жить здесь постоянно?

Лиане показалось — впервые за все время их знакомства, — что у него в глазах мелькнул страх. С некоторым удивлением она пожала плечами и ответила:

— Нет, не намерена. Мой дом в Лондоне, там прошла вся моя жизнь, и я не собираюсь оттуда уезжать. Но вот что я сделаю. Я распределю время так, чтобы ежемесячно несколько дней проводить здесь, выполняя свои обязанности по управлению имением. — Она поставила стакан с соком на стол и с уверенным видом откинулась в кресле. — Сеньор Карреньо сказал, что это, возможно, вполне приемлемый выход.

Реакция Фелипе была совершенно для нее неожиданной: откинувшись на спинку дивана, он громко расхохотался.

— Вы хотите сказать, — сквозь смех проговорил он, — что намерены летать туда-сюда через Атлантический океан ради того, чтобы остаться хозяйкой Эль-Дотадо?

— Именно так.

— Кажется, вы сошли с ума. Билеты на самолет съедят всю вашу прибыль от имения.

— Я знаю, что мне предстоят немалые расходы. Но я уже все обдумала и решила, что игра стоит свеч.

Фелипе неожиданно перестал смеяться, и лицо его опять приняло жесткое выражение.

— Не понимаю, какую цель вы преследуете? И не рассчитывайте, что я поверю в такой очевидный вздор. Особенно после предложения, которое я только что сделал!

— Для меня это не вздор. Я исхожу не из финансовых соображений. Пока я не буду нести убытки, меня вполне устроит такой выход.

Фелипе напряженно наклонился вперед и даже поставил на стол свое пиво. Каждая черточка его лица выражала сосредоточенность и нетерпение.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заявил он. — Если речь идет не о финансовых соображениях, то о каких же?

— Скорее о сентиментальных. Чисто сентиментальных. Я не хочу терять связь, с этими местами.

Лиана ждала, что он опять разразится хохотом. Но она ошиблась. Лицо Фелипе осталось таким же мрачным, и только на губах появилась циничная усмешка.

— Вы хотите, чтобы я поверил, будто за две недели вы так привязались к здешним местам, что готовы пожертвовать спокойной жизнью в Лондоне ради того, чтобы ежемесячно прилетать сюда на несколько дней?

И только после этого он засмеялся — засмеялся презрительно, будто не видел в этой идее ничего, кроме абсурда.

— Сеньорита, вы сошли с ума! — заявил он. Лиане вдруг тоже стало смешно. В первый раз за время знакомства она поставила его в тупик. Уж такого поворота он наверняка не ожидал!

Отпив сока, она сказала:

— Можете считать как вам угодно. Можете думать, что я сошла с ума. Но я изложила вам свой план и ни за что от него не отступлюсь.

— Уверен, что не только я считаю вас сумасшедшей. Клифф, когда узнает, скажет то же самое!

Но Лиана уже думала над тем, какой может быть реакция Клиффа, и спокойно парировала:

— Мой жених поймет меня и не станет возражать. Он уважает мои чувства.

В раздражении вскочив на ноги, Фелипе закричал:

— А ему стоило бы возражать! И не только возражать! Пусть бы он задал вам хорошую трепку!

— И решал бы за меня — что мне делать, а что нет? Так, как вы пытаетесь вести себя со мной, да?

— В вашу упрямую голову надо вбить хотя бы парочку здравых мыслей! И научить отвечать за свои поступки не только перед собой! Вы думали, чем для вас двоих закончится ваш безумный план?

Фелипе возвышался над ней, источая гнев и ярость, вид у него был такой, будто он вот-вот схватит и придушит ее.

Почему это его так волнует? — подумала Лиана. Какое ему дело до ее отношений с Клиффом?

Собрав все свое спокойствие, стараясь не реагировать на его яростные выпады. Лиана ответила:

— Мой план вас не касается. И потом, Клифф не такой, как вы. Наши отношения строятся на взаимном уважении и равноправии. Мы не видим смысла в том, чтобы затыкать друг другу рот.

— Я говорю не об этом! Я говорю о том, что два любящих человека живут как бы одной, общей жизнью, — закричал Фелипе, сверкая глазами. — А вы, даже не посоветовавшись с ним, только что отвергли финансовое предложение, которое могло бы в корне изменить вашу совместную жизнь! Вы не сочли нужным даже поинтересоваться его мнением!

— Мне не нужно с ним советоваться, — спокойно ответила Лиана. — Я очень хорошо знаю Клиффа. Если бы я могла предположить, что он со мной не согласится, то, конечно, переговорила бы с ним, прежде чем отказываться от вашего предложения!

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно!

Возможно, Клифф и в самом деле поступил бы по-другому. Но он не раз повторял в их телефонных разговорах, что она может поступать с Эль-Дотадо, как сочтет нужным.

Фелипе на некоторое время задумался. Потом глубоко вздохнул и сказал:

— Ну хорошо. Пожалуй, я вам поверю. — И, прищурившись, добавил:

— Но все равно вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что сумеете осуществить свой план.

— Почему это я ошибаюсь? — спросила она, с тревогой подумав, что сейчас снова начнет злиться.

— Потому что нельзя управлять имением, приезжая сюда на несколько дней. Пора бы вам это понять. Чтобы вести дела в сельском хозяйстве, надо отдавать этому все свое время, все свои силы. Надо быть на месте, когда это требуется, а не когда вам удобно приехать!

— Со мной можно будет связаться в любой момент, — возразила Лиана, — если понадобится принять какое-нибудь важное решение!

На самом деле эта мысль ей и самой приходила в голову, она прекрасно понимала, что управлять имением — это не то что сидеть в офисе с девяти до пяти.

— В конце концов, — продолжала Лиана, — мы живем не в средние века! Есть телефоны, факсы… Так что мне в Лондон всегда можно будет передать сообщение!

— Ха, передать сообщение, — хмыкнул Фелипе и подошел к ней. Глаза у него сверкали. Склонившись над Лианой, едва сдерживая ярость, он угрожающе проговорил:

— Какую цель вы преследуете, сеньорита? Мне кажется, что вы ведете какую-то игру! Хотите удовлетворить свое тщеславие, да?

Что он имел в виду? Лиана сжала кулаки и заставила себя твердо выдержать его взгляд.

— Не понимаю, о чем вы говорите! Будьте любезны, выражайтесь понятнее!

— С удовольствием, — злобно изогнул губы Фелипе. — Думаю, главное, что вас привлекает, — это роль хозяйки богатого ранчо в экзотической Аргентине! Чтобы произвести впечатление на своих лондонских друзей! Вот что вам на самом деле нужно. А все остальные разговоры — сентиментальные чувства, фамильные корни и тому подобное — лишь словесная шелуха!

— Почему это вы так решили? — возмущенно воскликнула Лиана. — Думаете, способны читать в моей душе? Думаете, что видите меня насквозь?

— Мне незачем читать в вашей душе. Я знаю, что дважды два — четыре. Если бы вас действительно волновала судьба Эль-Дотадо, то вы согласились бы на мое предложение. Вы продали бы свою долю. И не стали бы придумывать вздорные отговорки и изобретать бессмысленные планы, которые способны привести имение в полный упадок!

— Вы ничего не понимаете! И говорите так потому, что привыкли возражать любому моему слову!

— Ошибаетесь! — покачал он головой. — Единственное, что меня волнует, это дела имения, хозяйство нельзя оставлять без присмотра! Управлять им надо так, чтобы получать прибыль и обеспечивать рабочих хорошим заработком! Вот почему я никогда не позволю реализовать ваши сумасбродные идеи на практике! Фелипе повысил голос:

— Итак, я вас предупредил. Вы, конечно, можете следовать совету адвоката, тратить тысячи фунтов на билеты, полгода летая туда-сюда через Атлантику… Но когда пройдут эти полгода, я буду оспаривать вашу долю наследства! И поверьте мне, я выиграю процесс. А вы проиграете! Вы останетесь ни с чем. Не сохраните себе в Эль-Дотадо ни клочка земли.

У Лианы все внутри похолодело, она не могла выдавить из себя ни слова. А Фелипе резко развернулся на каблуках и стремительными шагами вышел вон.

Спускаясь по лестнице, он на мгновение остановился и обернулся.

— Кстати, учтите — я снимаю свое предложение. Можете забыть о нем. Я не заплачу вам ни сентаво! Наоборот, сделаю все для того, чтобы вы уехали отсюда без гроша в кармане!

Лиана сидела неподвижно и молча смотрела, как он идет к машине. Ее разрывали противоречивые чувства. Хотелось встать, погрозить кулаком и крикнуть ему вслед: «Негодяй, вы никогда этого не добьетесь!»

И в то же время страх перед его бешенством парализовал ее. Она всегда знала о его неприязни и даже как-то свыклась с этим — несмотря на то что он не скрывал своего физического влечения к ней. Но сейчас она имела возможность убедиться, что он испытывает нечто большее, чем обычную неприязнь.

Он ненавидел ее, ненавидел со свойственной ему страстностью, которая подчиняет всю душу человека без остатка. Теперь все его помыслы будут направлены на то, чтобы отомстить Лиане.

Она услышала, как Фелипе захлопнул дверь машины с такой силой, что она могла сорваться с петель. Затем завизжали шины, и автомобиль на огромной скорости умчался.

Оставшись одна, Лиана неожиданно почувствовала, как ее охватывает невыразимая усталость и отчаяние. Казалось, ничего непоправимо страшного не произошло, и тем не менее она все глубже и глубже погружалась в уныние. Всхлипнув, она тяжело опустилась в кресло и закрыла глаза. По щекам текли слезы, но у нее не было сил вытереть лицо.

Глава 10

Прошло три дня. Фелипе не звонил и не приезжал.

Ну и хорошо, думала Лиана. Она не хотела его видеть. Ее охватывали дрожь и отвращение при одном воспоминании о перекошенном злобой лице Фелипе.

Что делать дальше? — размышляла она. — Есть ли смысл еще оставаться здесь? Благодаря Хулио она узнала про Эль-Дотадо все, что только могла узнать за столь короткий срок. Конечно, этого было совершенно недостаточно для того, чтобы управлять имением, но когда она вплотную столкнется с хозяйственными делами, то, несомненно, приобретет и необходимый практический опыт.

Эти размышления заставляли Лиану вновь и вновь возвращаться к последнему разговору с Фелипе.

Он считал ее идею — регулярно приезжать в Эль-Дотадо и за несколько дней решать накопившиеся хозяйственные вопросы — сумасбродной и нелепой. Действительно ли это такая глупость? Или, может быть, Фелипе просто готовится сыграть на этом, чтобы отнять у нее имение?

Лиану совсем не устраивала перспектива, нарисованная Фелипе, — не дай Бог, если ее затея обернется разорением хозяйства. В этом отношении их взгляды совпадали.

Надо как следует просчитать ситуацию. Что будет через шесть месяцев, даже если ей удастся регулярно навещать Эль-Дотадо? А вдруг Фелипе сможет исполнить свою угрозу, и через полгода, потратив тысячи фунтов стерлингов на перелеты через Атлантику, Лиана все равно лишится своей доли и останется без гроша в кармане?

Ведь сеньор Карреньо отнюдь не гарантировал успешного исхода, если Фелипе подаст на нее в суд. Адвокат сказал лишь, что дело, возможно, будет решено в ее пользу.

Поэтому, если здраво рассуждать, остается только одно решение. Забыть про наследство, выкинуть из головы все, что связано с ее приездом в Аргентину. Вернуться в Англию и жить так, как она всегда жила. Иначе она рискует выбросить на ветер огромные деньги, которые и без того даются нелегким трудом.

Такое решение было достаточно очевидным. Оно опиралось на здравый смысл.

Но в глубине души Лиана не могла с ним согласиться. Ей претила сама мысль о том, чтобы собрать вещи, навсегда распрощаться с Эль-Дотадо и вернуться домой побежденной.

И пока Лиана не приняла окончательного решения, она не могла снова ехать в Тренке-Лакуэн, чтобы, как обещала, позвонить Клиффу. Она просто не знала, что ему сказать.

В таком тяжелом настроении Лиана почти через силу позавтракала, вышла из дома, завела свой большой белый «сегун» и решила просто покататься. Ей хотелось на время уехать из этих стен, которые давили на нее и постоянно напоминали о необходимости принять непростое решение.

Перед глазами все время стояло искаженное злобой лицо Фелипе. Почему он так ненавидит ее? — в сотый раз спрашивала себя Лиана. Что плохого она ему сделала?

А впрочем, почему она так переживает по этому поводу? Подобные мучительные размышления отнимают волю к борьбе. Лучше взять себя в руки и выкинуть их из головы…

Лиана ехала среди полей, густо покрытых цветущим подсолнечником. Потом пошли пастбища. Менее трех недель назад, думала Лиана, эти места были для нее совсем чужими. А сейчас она знает их так же хорошо, как рисунок на собственной ладони.

При этой мысли Лиана улыбнулась. Всю жизнь она считала себя горожанкой до мозга костей. Горожанкой, которая знает природу только по садам и паркам. Кто бы мог подумать, что аргентинская пампа однажды станет для нее родным, близким местом?

Время приближалось к полудню. Лиана остановилась у знакомого ресторанчика, заказала кофе и кусок говядины empanada и немножко поболтала с рабочими, с которыми ее познакомил Хулио.

Но ей не удалось поднять себе настроение. Скорее наоборот — она почувствовала себя еще более подавленной.

Совсем приуныв, она села в машину и поехала домой.

В машине было довольно прохладно благодаря включенному на всю мощь кондиционеру. Но стоило Лиане остановиться и выйти, чтобы размять ноги, как полуденная жара тут же загнала ее снова в машину.

Всю обратную дорогу она думала только о том, чтобы поскорей вернуться и выпить на веранде стакан холодного сока.

Но когда она уже подъезжала к дому, ее сердце вдруг упало. В глаза бросился хорошо знакомый «рэйнджровер», как обычно бесцеремонно припаркованный прямо у входа.

Что здесь делает Фелипе? В душе у Лианы воцарилась жуткая сумятица. Злиться она, правда, устала, а вот тревога никак не отпускала ее. К тревоге сейчас примешивалось какое-то совершенно непонятное возбуждение. И еще более непонятный проблеск надежды.

А что, если Фелипе приехал извиниться перед ней, взять обратно свои грубые и оскорбительные слова? Неожиданно для себя Лиана поняла, как много значило бы для нее это извинение.

Эмоции сдавливали ей грудь, но на губах непроизвольно появилась счастливая улыбка. Лиана остановила машину рядом с «рэйнджровером» и открыла дверцу.

Но тут взгляд ее упал на веранду, и улыбка медленно сползла с ее губ.

На веранде стоял мужчина. Но это был не Фелипе.

На веранде стоял Клифф.

— Как ты сюда попал? — спросила Лиана, едва оправившись от неожиданности. — Почему ты не предупредил о приезде?

Клифф подошел к лестнице, которая спускалась с веранды. На нем были светлые брюки и белая рубашка. Короткие светлые волосы сверкали на солнце.

— Привет, — крикнул он и широко улыбнулся. — Кажется, ты не рада меня видеть?

— Что ты, наоборот! — воскликнула Лиана. В самом деле, что же это она стоит как вкопанная? Лиана кинулась вперед, перепрыгивая через ступени, взлетела на веранду и бросилась Клиффу в объятия. — Я просто не ожидала! Мне показалось, это сон! — Она крепко прижалась к нему. — Как хорошо, что ты приехал!

В этот момент на веранду вышел Фелипе. Едва взглянув на Лиану, он обратился к Клиффу.

— Увы, приходится вас покинуть, — сказал он, пожимая Клиффу руку. — Был рад познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся!

— Конечно, — улыбнулся Клифф. — Спасибо за все.

Искренняя улыбка Клиффа немного озадачила Лиану. Хотя она никогда не думала о возможности такой встречи. Но от Фелипе следовало бы ожидать обычных грубостей, а не светской любезности. Наверное, он ненавидит только ее, Лиану. Эта мысль почему-то больно кольнула ее.

Через несколько минут, когда Фелипе уехал — кстати, так и не взглянув на Лиану, — Клифф рассказал, как он попал в Эль-Дотадо.

— Перед тем как вылететь из Лондона, я отправил факс твоему адвокату Карреньо, а он в свою очередь передал его Фелипе. В аэропорту Буэнос-Айреса меня уже ждала записка о том, что Фелипе встретит меня на машине в Тренке-Лакуэн. Я подумал, что это очень кстати, автобусы наверняка ходят редко. Вот так мы и добрались сюда, часа два назад.

Они сидели на веранде в легких плетеных креслах и с удовольствием потягивали холодное пиво.

Лиана бросила на Клиффа виноватый взгляд.

— Я чувствую себя такой негодяйкой! Тебе пришлось одолеть огромное расстояние — и все из-за того, что я не сдержала обещания и не позвонила тебе в Лондон.

Клифф улыбнулся.

— Должен признаться, я немного волновался. Больше недели от тебя не было никаких вестей. Потом ты пыталась связаться со мной по телефону, не застала меня, но больше так и не позвонила. Я решил, что нужно немедленно ехать к тебе.

Лиана виновато улыбнулась, и Клифф привлек ее к себе.

— Я знаю, что здесь нет телефона, а почта работает плохо. И вовсе тебя не виню. Могу себе представить, как ты тут занята. — Он взял Лиану за руку. Решение я принял совсем неожиданно для себя. Просто вдруг понял, что скучаю и очень хочу тебя видеть!

Лиана слушала с чувством стыда и неловкости. Ей хотелось ответить «Я тоже скучала без тебя», но это было бы ложью. Сейчас Лиана открыла для себя ужасную истину: она совсем не скучала без Клиффа. Она часто о нем думала — хотя и не так часто, как следовало бы. — но определенно не испытывала страстного желания увидеть его.

Лиана выдавила из себя улыбку.

— Я действительно была страшно занята. Поверишь ли, пропасть всяких дел. Никогда не думала, что сельское хозяйство — такое сложное занятие.

Клифф откинулся в кресле и понимающе улыбнулся своими светло-голубыми глазами.

— Расскажи поподробнее. Мне очень интересно.

Лиана с увлечением стала выкладывать ему, как под руководством Хулио знакомилась с хозяйством и как ездила в Тренке-Лакуэн к адвокату.

Пока она говорила, ее не покидало чувство, что она лишь оттягивает время, не решаясь приступить к гораздо более важному разговору. Скоро ей придется отвечать на более трудные вопросы.

Например, почему она так остолбенела, когда увидела Клиффа на веранде? Почему не завизжала от радости, а, казалось, потеряла дар речи? Хуже того, она до сих пор не могла избавиться от замешательства — несмотря на то что испытывала искреннюю радость от его приезда. Радость, благодарность — но не более. Не было горячего восторга. Так встречаешь старого друга, а не мужчину, за которого собираешься выйти замуж.

Лиана продолжала свой рассказ и старалась отогнать от себя эти мысли. Конечно же, несложно понять, почему она не проявила при встрече бурного восторга. Они давно не виделись, ее голова все это время была занята совсем другими вещами, ей пришлось окунуться в новую жизнь… К тому же он приехал так неожиданно!

Пожалуй, это логично. Так она все и объяснит ему.

А чуть позже все встанет на свои места, включая и ее чувства к Клиффу.

До вечера они были одни. Клифф отдыхал после утомительного путешествия. Потом пришла Розария, приготовила обед, и они поели на веранде.

— Долго ты намерена здесь оставаться? — спросил Клифф, когда они пили кофе.

Странно, подумала Лиана, что он задал этот вопрос только сейчас, хотя раньше уже сообщил, что должен вернуться в Лондон через пару дней.

Она вздохнула и с улыбкой ответила:

— Может быть, я вернусь с тобой. В любом случае, думаю, я здесь долго не задержусь. Сейчас уже нет особого смысла оставаться.

— Пожалуй, ты права, — поддержал ее Клифф. — Насколько я понимаю ситуацию, то есть условия завещания, ты сделала все, что в твоих силах. Мы только должны тщательно продумать, насколько реальны будут твои регулярные приезды в Эль-Дотадо.

— Против самой идеи ты не возражаешь?

— Нет, раз ты так решила.

— Все-таки боюсь, что это невозможно, — вздохнула Лиана. — Через шесть месяцев он все равно подаст в суд. И, зная его, я почти не сомневаюсь, что он выиграет дело.

— Ты имеешь в виду Фелипе? Лиана кивнула.

— Он сделает все, чтобы добиться своего. А я просто потеряю тысячи фунтов на перелеты.

Клифф перегнулся через стол и положил ладонь на ее руку.

— Я помогу тебе деньгами, если потребуется. Раз это имение так много для тебя значит, а я это вижу, то по крайней мере нужно попытаться отвоевать свои права. Так что не беспокойся о расходах. Делай так, как ты решила.

Лиана растроганно посмотрела на Клиффа и с трудом удержалась от слез. Ни за что на свете она не позволит ему так рисковать своими деньгами. Но как она благодарна ему за щедрость!

— Спасибо, дорогой, — пробормотала она. — Ты слишком добр ко мне!

Она взглянула в его глаза и твердо решила, что утраченное было чувство любви обязательно вернется к ней. Так должно быть, приказала себе Лиана.

На следующий день они ездили по имению, и Лиана с гордостью демонстрировала Клиффу свои новые познания.

— В год мы собираем два урожая, — говорила она, показывая поля с кукурузой. — В марте — кукурузу и подсолнечник, а в декабре — пшеницу и овес. Почва здесь настолько плодородна, что нам почти не приходится вносить удобрения. Плодородный слой достигает нескольких метров в глубину!

— Да, это чуть побольше, чем в Англии на Масуэл-Хилл, — засмеялся Клифф. Надеюсь, тебе не трудно будет вернуться к городской жизни?

Лиана улыбнулась и отрицательно покачала головой, хотя такая мысль тоже посещала ее.

— Не говори глупостей, — шутливо запротестовала она. — Ведь я всю жизнь прожила в городе!

— Но здесь, в Эль-Дотадо, тебе нравится, правда? Это прямо написано на твоем лице.

— Да, очень нравится, — кивнула Лиана и вспомнила, как Фелипе обвинял ее в том, будто она хочет сохранить за собой ранчо в Аргентине просто ради тщеславия, ради того, чтобы хвастаться перед лондонскими друзьями.

Как плохо понимает ее Фелипе! А вот Клифф — наоборот…

Она прижалась к своему жениху и быстро поцеловала его.

— В воскресенье я полечу с тобой в Лондон, — сказала она. — Я твердо решила.

На следующее утро Розария принесла ей приглашение.

— Это от сеньориты Хуаниты, — пояснила она. — Сеньор Фелипе просил передать его вам.

Еще до того, как открыть конверт. Лиана поняла, о чем идет речь. И еще она поняла, что у нее нет выбора: приглашение придется принять. Ведь она обещала Хуаните, что до отъезда обязательно посетит ее еще раз.

Вскрыв конверт, Лиана прочитала, что их с Клиффом приглашают на обед в тот же вечер.

Это был их последний вечер в Эль-Дотадо перед отлетом в Лондон.

— Как здорово! — воскликнул Клифф, узнав о приглашении. — Я очень хочу увидеть этих твоих родственников.

Лиана ничего не ответила, стараясь подавить тревогу. Конечно, она с удовольствием еще раз встретится с Хуанитой. Но вот перспектива увидеть там Фелипе совсем ее не радовала.

А впрочем, почему? — мысленно задавалась она вопросом, выбирая платье, в котором поедет на обед. Она решила надеть облегающее белое платье, удачно подчеркивающее ее загар. Что из того, что на обеде будет и Фелипе? Зачем волноваться? Можно просто игнорировать его!

К тому же со мной будет Клифф, продолжала размышлять Лиана. В его присутствии Фелипе не позволит себе никаких вольностей!

И все же ее охватила тревога, когда они отправились к Хуаните. Лиане уже заранее хотелось, чтобы этот вечер побыстрее закончился.

Домик Хуаниты был самым очаровательным в деревне — чисто выбеленный, с зелеными ставнями и цветочной клумбой перед входом. Но для Лианы самым приятным было то, что перед входом она не увидела ни «рэйнджровера», ни белого «кадиллака» — словом, никаких признаков присутствия Фелипе.

Ее настроение немножко поднялось. Может быть, судьба улыбнется ей напоследок, и она проведет прощальный вечер в приятной и гостеприимной обстановке.

Как Лиана и предполагала, хозяйка дома не пожалела сил, чтобы встретить гостей как следует. Из кухни доносились необыкновенно ароматные запахи. На аперитив была приготовлена во внушительной емкости сангрия — популярный напиток, состоящий из смеси красного виноградного вина, соков, крупно нарезанных фруктов — апельсинов, лимонов — и ягод.

Потягивая восхитительную сангрию. Лиана обратила внимание, что роскошно сервированный стол с букетом цветов посередине был накрыт не на четыре, а на три персоны, и мысленно поблагодарила хозяйку.

Они немножко поговорили, выпили по стакану сангрии, и Хуанита повела их к столу. И в тот момент, когда Лиана и Клифф занимали места за столом, раздался звонок в дверь.

Хуанита пошла открывать, а у Лианы упало сердце. Неужели сейчас? Сейчас, когда она уже настроилась на приятный прощальный вечер? Неужели судьба так жестока к ней?

Минуту спустя она услышала в прихожей его голос. Он говорил по-испански и, кажется, просил прощения за опоздание.

Лиана в ужасе сжала руки, когда в комнате появилась высокая темноволосая фигура, одетая в светло-синий костюм. На губах Фелипе играла легкая улыбка.

Лиана сама удивилась, как остро отреагировала на его появление. Кровь бросилась ей в голову, а сердце забилось так, будто готово было вырваться из груди.

Парализованная ужасом, Лиана уставилась в пустую тарелку и не могла вымолвить ни слова.

— Вот это сюрприз! — воскликнула Хуанита, входя в комнату вслед за братом. — Фелипе боялся, что не сможет приехать, но, как видите, постарался. Слава Богу, я догадалась приготовить обед на четверых!

— Зная тебя, я думаю, еды хватит на целый полк, — весело отозвался Фелипе и улыбнулся Клиффу. — Извините, что опоздал!

— Ничего-ничего, ведь мы даже еще не начинали.

Как на грех, Хуанита поставила прибор для Фелипе рядом с Лианой. Когда он отодвинул от стены кресло и сел рядом с ней, Лиану охватило отчаяние.

Нужно уйти, решила Лиана. Уйти под любым предлогом. Она не может просидеть рядом с ним весь вечер, разговаривая и улыбаясь как ни в чем не бывало.

— Я решил, что не могу позволить себе пропустить ваш прощальный вечер, заявил Фелипе.

Лиана ощутила жар его тела, словно он прикасался к ней. Она слегка отодвинулась и, скосив на него глаза, неожиданно обнаружила, что он обращался не к ней, а к Клиффу.

Итак, Фелипе решил игнорировать ее. Может быть, тогда она сумеет пережить этот вечер?

Пока продолжался ужин, он не то чтобы полностью игнорировал Лиану, но по крайней мере ни разу не обратился к ней прямо. А когда он изредка посматривал на нее, его взгляд был сухим и равнодушным, как будто он смотрел на мебель или другой неодушевленный предмет.

В известном смысле это вполне устраивало Лиану, потому что не требовало какой-либо ответной реакции с ее стороны. И в то же время такое безразличие больно кололо ее сердце.

Потому что теперь она знала правду. Без сомнения, знала. Но это была такая правда, которую ей не хотелось знать — пусть ради незнания придется пожертвовать жизнью. Лиана чувствовала, как ее душа истекает кровью.

Когда они кончили пить кофе и Хуанита стала убирать посуду. Лиана быстро встала, чтобы выйти из-за стола.

— Я помогу вам, — предложила она. Но не успела Хуанита ответить, как вмешался Фелипе.

— Если не возражаешь, Хуанита, у нас с Лианой есть маленький разговор. Деловой. — Он взглянул на Клиффа. — Не возражаете? Это наша последняя возможность поговорить до отъезда.

— Конечно-конечно, — кивнул Клифф и улыбнулся Хуаните. — Лучше я помогу вам.

Пока Хуанита и Клифф носили на кухню тарелки и приборы, Лиана стояла неподвижно вцепившись в спинку кресла Она слышала как колотится ее сердце Что еще нужно Фелипе от нее?

Единственное, чего хотелось Лиане, — это поскорее уйти отсюда.

Фелипе неторопливо поднялся с кресла.

— Давайте выйдем в сад, — предложил он. — Подышим свежим воздухом.

Как обычно, он не счел нужным дождаться ее ответа. Лиана не успела рта открыть, как Фелипе неспешно пересек комнату и через французскую дверь вышел наружу.

Лиана неохотно последовала за ним. Будь то в доме или в саду, но она предпочла бы не разговаривать с ним наедине. Но в доме, где их могут услышать Клифф и Хуанита, она почувствовала бы себя, пожалуй, немножко увереннее. Наверное, поэтому, догадалась Лиана, он и вывел ее в сад.

С тяжелым сердцем она все еще стояла на пороге, наблюдая, как Фелипе пересек маленькое патио, украшенное букетами яркой герани, вышел в сад и сел в кресло. Он насмешливо посмотрел на Лиану и крикнул:

— Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Я не собираюсь вас съесть.

Ей стало стыдно за свою нерешительность. Неужели тревога так ясно написана на ее лице? Она спустилась в сад по деревянным ступенькам и сказала:

— Эта мысль мне почему-то не пришла в голову. Я просто думала, что еще вы собираетесь сообщить мне.

— Я же вам сказал. Деловой разговор.

— На самом деле вы сказали это Клиффу, а не мне.

Лиана в нерешительности постояла около свободного кресла, недоумевая, почему вдруг она вздумала упомянуть об этом. Ее слова прозвучали как глупая придирка. Будто она в самом деле переживала, что Фелипе ни разу за весь вечер не обратился к ней.

— Это было сказано и для вас тоже, — заявил Фелипе, явно почувствовав ее замешательство. Лиана заметила это по его проницательному взгляду. Но, к ее удивлению, в его тоне не было обычного насмешливого превосходства или столь привычного для нее пренебрежения к собеседнику.

Все так же, без улыбки, он добавил:

— Конечно, вы понимаете, что я хочу поговорить с вами исключительно о деловых вопросах. Насколько я могу судить, между нами нет никаких проблем личного характера.

Лиана наконец опустилась в кресло.

— Вы правы, — быстро кивнула она и попыталась немножко расслабиться, но это ей никак не удавалось. — Мне лишь кажется, в том, что касается бизнеса, нам тоже больше нечего сказать друг другу!

— Неужели? — Он вытянул ноги и удобно положил руки на подлокотники.

Он в такой же степени раскован и спокоен, с грустью подумала Лиана, в какой я скованна и напряжена.

— К сожалению, — прибавил он, — я не разделяю вашей точки зрения.

— Почему? О чем вы хотите со мной поговорить?

Лиана чувствовала, что ее сердце по-прежнему колотится. Всякий раз, когда она смотрела на Фелипе, ей хотелось заплакать.

— О чем поговорить? Конечно же, об Эль-Дотадо. О чем же еще? — холодно ответил Фелипе. — Я имею право знать ваши планы в отношении ранчо.

Скоро он узнает, подумала Лиана и отвела глаза. В этот вечер она приняла окончательное решение, касающееся имения и ее наследства. Но пока она не могла сказать ему об этом. Сначала надо поговорить с Клиффом. Ее жених имеет право первым узнать о ее решении — точнее, о всех решениях, которые Лиана принимает.

Она подняла глаза на Фелипе.

— Я должна сначала поговорить с Клиффом.

— У вас для этого было, по-моему, достаточно времени.

Верно, но тогда еще не созрело решение, к которому она пришла сегодня вечером.

Преодолевая страх, она твердо повторила:

— Я должна поговорить с Клиффом.

— Когда? — нетерпеливо спросил Фелипе. — Сколько я должен ждать, пока вы примете твердое решение? Неделю? Месяц? Ведь кто-то должен управлять хозяйством…

— Мне это известно, — твердо перебила Лиана. — Я сообщу вам свое решение телеграммой из Лондона.

Фелипе улыбнулся.

— Значит, все-таки вы приняли решение! Все эти отговорки насчет Клиффа служат лишь для того, чтобы протянуть время и держать меня в состоянии неопределенности.

— Думайте, что хотите. — Эти домыслы раздражали ее. В своем тщеславии и самовлюбленности Фелипе был абсолютно убежден, что любые действия Лианы связаны только с его персоной.

Но это убеждение, вдруг подумала Лиана, удивительно близко к истине.

Не желая, чтобы беседа переросла в ссору, она постаралась закруглить разговор.

— Я уже сказала, что в самое ближайшее время сообщу о моем решении. У меня есть серьезные основания полагать, что вы останетесь им довольны.

Фелипе удивленно поднял свои черные брови.

— Надо ли это понимать так, что вы собираетесь отказаться от сумасбродного плана и не станете управлять поместьем из своей лондонской гостиной? Что вы отказались от мысли прилетать ежемесячно в Эль-Дотадо?

Ее задело это выражение — «отказаться от сумасбродного плана». Она действительно была готова от многого отказаться. И план управления имением из Лондона занимал сейчас в ее мыслях едва ли не последнее место.

Лиана глубоко вздохнула и медленно, твердо произнесла;

— Не пытайтесь втянуть меня сейчас в дискуссию. Я приму решение, как только поговорю с Клиффом.

Фелипе не стал настаивать. Он откинулся в кресле и снисходительно сказал:

— Бедный Клифф… Не хотел бы я оказаться на его месте. Он будет несчастным человеком, если женится на вас.

— Можете не беспокоиться о Клиффе, — отрезала Лиана. Ее неудержимо тянуло встать, уйти и покончить с этим разговором, но она боялась, что у нее задрожат ноги и Фелипе догадается о том, как она нервничает. Поэтому она сжала кулаки и сказала:

— С Клиффом все будет в порядке.

— Вы хотите сказать, что с вами все будет в порядке. Вы не думаете о Клиффе. Вы не любите его. Единственно, кого вы любите, — это себя!

Эти злые, несправедливые слова чуть не разорвали ей сердце. Лиане показалось, что он грубо притронулся к кровоточащей ране.

То, что он сказал, частично было правдой. Эти его слова о том, что она не любит Клиффа… В последние дни такая мысль незаметно овладела ее сознанием, а сегодня вечером она наконец честно призналась себе, что так оно и есть. Она заботливо и нежно относится к Клиффу, но без глубокой любви, без страсти…

Но вот обвинение в том, будто она любит только себя… Глубокое оскорбление, не имеющее ничего общего с правдой!

В этот момент Лиана возненавидела себя. Во-первых, за то, что действительно недостаточно любит Клиффа, человека, который заслужил ее любовь. И во-вторых, за то ошеломляющее открытие, которое она сделала сегодня вечером, взглянув в лицо Фелипе, когда он обернулся, спускаясь из гостиной на веранду.

В тот момент она почувствовала вспышку любви — сильную и неконтролируемую, болью отозвавшуюся во всем теле.

Я люблю его, поняла Лиана. Люблю глубоко. Люблю страстно. Такой любовью, которая поглощает женщину без остатка.

И сейчас Лиана с болью смотрела в его темные, презрительно сощуренные глаза. Она любила его так, как не любила никого на свете.

Пошатываясь, она встала, посмотрела на него сверху вниз и, чувствуя, как к горлу подступает комок, пробормотала:

— Думаю, что наша маленькая беседа теперь окончена. По-моему, мы сказали все, что должны были сказать друг другу.

— Вы так думаете? — спросил Фелипе и тоже встал.

Лиану охватил страх, граничивший с паникой.

Фелипе взял ее за руку.

— Вы в этом уверены?

Его глубокие черные глаза словно втягивали в себя Лиану. Ее рука горела в его ладони. В этот момент Лиане захотелось упасть ему на грудь и расплакаться. Она всхлипнула. «Я люблю тебя», — хотелось ей сказать…

От этой мучительной сцены ее отвлек Клифф, появившийся на веранде.

— Пожалуй, пора отправляться в обратный путь, — донеслись его слова. Завтра утром нам рано вставать. — После небольшой паузы он спросил:

— Ну что, ваш деловой разговор окончен?

— Окончен. — Лиана уже справилась с волнением.

Фелипе отпустил ее руку и отошел в сторону с холодным, сосредоточенным и бесстрастным выражением лица.

— Мы уже собрались идти в дом.

Следующие пятнадцать минут прошли перед Лианой будто в тумане. Действуя как автомат, она обнимала Хуаниту, благодарила ее за гостеприимство и с улыбкой кивала, когда хозяйка приглашала приезжать к ней еще и еще… Потом она садилась в «сегун», потом Клифф вел машину и они ехали в Эль-Дотадо.

Всю обратную дорогу Лиана размышляла о том, что ее жизнь изменилась бесповоротно.

Как только они вернутся в Лондон, она сделает то, к чему ее обязывают честь и достоинство. Она будет справедливой и к Клиффу, и к себе самой. Она скажет, что разрывает помолвку. Это будет порядочней по отношению к Клиффу, чем ждать, пока он сам обо всем догадается.

Потом она сообщит Фелипе телеграммой о том, что полностью выходит из игры. Она напишет ему, что не только отказывается от своего плана, но и готова немедленно переписать свою долю наследства в его пользу.

Потому что ни за что на свете она не станет заниматься делами, которые потребуют личных контактов с Фелипе. Такие контакты, поняла Лиана, приведут ее к очень печальному концу.

Так она твердо решила. Пока она жива, нога ее больше не ступит на землю Аргентины. И, самое главное, ее глаза никогда не встретятся с глазами Фелипе.

Глава 11

Лиана сделала все, что решила тогда, в Эль-Дотадо. Сейчас, шесть недель спустя, она готовилась вступить в новую жизнь.

Новая жизнь. Новая карьера. Одиночество и сердечная боль.

Самым трудным был разрыв помолвки, хотя Клифф отнесся к этому на удивление спокойно.

— Ты права, — сказал он ей тогда. — Мне трудно об этом говорить, но из нашего брака не получилось бы ничего хорошего. В тебе не хватает какой-то жизненной искры. Я всегда это подозревал, но долго думал, что ошибаюсь, что искра просто слишком глубоко скрыта в твоей душе.

Лиане нечем было ответить на его упрек.

— Прости меня, Клифф. Я никогда не пыталась обмануть тебя. Я всегда думала, что самое главное — это мои чувства к тебе.

— А потом ты обнаружила, что это не так, — кисло улыбнулся Клифф. — Думаю, открытие пришло к тебе, когда ты столкнулась с чем-то настоящим.

— Настоящим? — Лиана виновато отвела глаза в сторону. Она никогда не говорила Клиффу о любви к Фелипе. Зачем ему знать об этом? Не стоит причинять человеку лишнюю душевную боль.

Но Клифф удивил ее еще больше.

— Я обо всем знаю. В тот же момент, как я увидел тебя с Фелипе, я понял, что ты наконец обрела настоящее чувство. Твои глаза сияли так выразительно, что тут не требовалось профессионального психолога. Всякий раз, когда вы бывали вместе и даже когда ты просто говорила о нем, твое лицо буквально светилось.

Лиана была поражена.

— Как ты мог заметить? Ведь на самом деле я все время боролась с этим негодяем! Клифф покачал головой.

— На твоем лице было написано совсем другое. — Он вздохнул. — Сейчас я, конечно, переживаю за себя, но еще больше — за то, что у вас с ним тоже ничего не получилось. Он мне нравится, хотя я знаю, что он украл у меня твое сердце.

В последние недели Лиана часто размышляла о доброте и чуткости Клиффа. Значит, он все знал, даже раньше, чем она сама разобралась в своих чувствах и поняла, что любит Фелипе!

А может быть, она разобралась во всем гораздо раньше!

Разве она не почувствовала с самого начала, какую страсть будит в ней Фелипе? Разве не заметила еще при первых встречах, какое томление поднимается в ее душе? Вот почему она всегда чувствовала себя в его присутствии неловко и скованно… Подсознание словно подсказывало, что за деловыми разговорами, конфликтами и препирательствами скрываются гораздо более серьезные вещи, и это наполняло Лиану тревогой, неуверенностью…

И страхом. Неудивительно. Влюбиться в человека, который выражал к ней столько ненависти и презрения… Что она, мазохистка какая-нибудь? Нужно было сразу уезжать из Аргентины, пока он окончательно не разбил ее сердце!

Все мы сильны задним умом, печально подумала Лиана. А теперь ее сердце действительно разбито, полностью и окончательно. И сейчас ей предстоит научиться жить с разъедающей душевной болью, которая не оставит ее никогда…

Лиана еще не думала, как она будет жить с этой болью. Стоило только на миг допустить в сознание эту всепоглощающую тоску по Фелипе, как сердце начинало бешено колотиться и к горлу подступал комок.

К счастью, между ними больше не было непосредственных контактов. Как и обещала, Лиана через несколько дней после возвращения отправила Фелипе телеграмму, отказываясь от своей доли в Эль-Дотадо. Она, дескать, поняла, что не сможет выполнить условия завещания, так что лучше всего покончить с этим делом раз и навсегда.

Фелипе не ответил, но от его адвоката пришло письмо, где сообщалось, что телеграмма получена и подшита к остальным бумагам, относящимся к наследству бабушки Глории.

Итак, все кончено, поняла Лиана. Она написала сеньору Карреньо, сообщила о своем решении и доверила ему подписывать любые бумаги от ее имени. Теперь оборвалась и эта связь с Аргентиной.

И все же Южная Америка настолько захватила ее воображение, что она надумала сделать перерыв в своих занятиях свободной журналистикой и отправиться в путешествие по Латинской Америке, чтобы собрать материал для книги. Первой остановкой будет Бразилия.

И вот сейчас она ехала в аэропорт, чтобы вылететь самолетом в Рио.

Такое решение было одновременно сложным и простым. Поездка предстояла трудная, она потребует напряжения всех физических и душевных сил. Но, с другой стороны, именно это и нужно сейчас Лиане. Что-то такое, что даст новые яркие впечатления и заглушит ноющую душевную боль.

Последние пять недель Лиана провела на курсах интенсивной языковой подготовки, изучая испанский и португальский. Поэтому сейчас она была абсолютно уверена, что сможет общаться на обоих этих языках.

Квартиру свою она сдала, чтобы финансировать поездку. Новые жильцы въезжали буквально в тот момент, когда она отправлялась в аэропорт.

Пока такси везло Лиану в аэропорт Хитроу, привычная для последнего времени подавленность оставила ее, и она стала с оптимизмом думать о будущем. Может быть, в ее жизни произойдет какой-то важный поворот, который принесет ей счастье. Пусть это будет начало новой жизни — впрочем, слово «начало» не совсем точно, потому что пройдет еще немало времени, пока ее память окончательно освободится от образа Фелипе.

Нет, надо выбросить его из головы раз и навсегда, решила Лиана. Мысли о прошлом слишком горьки и печальны. Фелипе действительно был частью ее прошлого — но теперь с этими воспоминаниями надо покончить. Только будущее имеет значение.

Она глубоко вздохнула и решительно расправила плечи. Такси подъезжало к зданию аэропорта. Ну вот, здесь и начнется ее будущее.

Самолет подлетал к Рио рано утром. Внизу, под иллюминаторами, раскинулся огромный город. Несмотря на ранний час, он весь блестел от солнца.

Когда самолет коснулся земли, Лиана почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Два месяца назад, по пути в Буэнос-Айрес, здесь была промежуточная посадка. Тогда она провела в аэропорту полтора часа, не представляя, сколько душевных переживаний предстоит впереди.

А сейчас все по-другому, напомнила себе Лиана, отгоняя прочь воспоминания. Сейчас ей предстоит просто работать. Она с головой уйдет в работу.

Иммиграционный контроль и проверку багажа удалось пройти очень быстро. Поставив на тележку свои чемоданы, Лиана направилась в зал прибытия, высматривая указатели на стоянку такси.

И вдруг ее сердце словно остановилось. В следующий момент ей захотелось развернуться и бежать. Но шок был таким сильным и неожиданным, что ноги, казалось, приросли к полу.

С пересохшим горлом она смотрела на него, на его прекрасное лицо с темными глазами, и чувствовала, как душу ее снова захлестывает любовь.

— Что вы здесь делаете? — хриплым от волнения голосом спросила Лиана.

— Приехал за вами. — Он взял ее за руку и повел к выходу, другой рукой подталкивая тележку с чемоданами. — Нам с вами, querida, есть о чем поговорить.

— Нет, нам не о чем разговаривать! — У Лианы вдруг откуда-то нашлись силы спорить. Она вырвала свою руку и попыталась отобрать тележку. — Я с вами никуда не поеду. Сейчас я отправляюсь прямо в отель. Пожалуйста, не трогайте меня! Я не желаю с вами говорить!

Так они стояли посредине зала, и толпа с тележками обтекала их с обеих сторон. Высокий смуглый мужчина и стройная молодая женщина с золотистыми волосами…

Они смотрели друг на друга и не замечали никого вокруг.

Наконец Фелипе заговорил:

— Вы не поедете в отель. Вы возвращаетесь со мной в Эль-Дотадо.

Лиана молча покачала головой. Все это ей снится. Она сделала глубокий вдох и крепко зажмурила глаза. Когда она их откроет, наваждение исчезнет. Не будет ни аэропорта, ни Фелипе с его дерзкими предложениями…

На самом деле ничего, конечно, не изменилось. По-прежнему перед ней стоял Фелипе, пронзая ее своим пристальным взглядом. На его лице была написана такая ярость, что Лиана невольно задрожала.

— Вы сошли с ума, — пробормотала она. — Почему я должна ехать в Эль-Дотадо? Что я там буду делать?

— Почему? Потому что там ваша родина. — Лиана снова отрицательно покачала головой. Что происходит? Или весь мир сошел с ума?

— Ваша родина — Эль-Дотадо, — снова заговорил Фелипе. Его голос дрожал от напряжения. — Вы принадлежите Эль-Дотадо и вы принадлежите мне!

— Вы действительно сошли с ума!

Фелипе в ярости оттолкнул в сторону тележку и схватил Лиану обеими руками.

— Вы принадлежите мне, потому что любите меня.

— Кто вам это сказал?

Перед глазами все поплыло. Лиана чувствовала, что близка к обмороку.

— Неважно кто. Важно то, что это правда. — Он слегка встряхнул ее. — Ну, попробуйте отрицать, если сможете!

Лиана не могла отрицать. Она отвела глаза в сторону, чувствуя себя несчастной и униженной. Слабым голосом она попросила:

— Пожалуйста, пустите меня… Я уйду.

— Никогда! — воскликнул Фелипе. — Слышите, никогда! — Он так резко привлек ее к себе, что Лиана вскрикнула. — Никогда в жизни, — повторил он, — я не отпущу женщину, которую люблю!

Он крепко прижал ее к груди, и Лиана подумала, что сейчас потеряет сознание. Ее душа разрывалась между надеждой, недоверием и ужасом. Если это сон, молилась она, Господи, позволь мне проснуться!

Но его рука уже лежала на ее щеке, гладила ей лицо. В его глазах Лиана неожиданно прочитала и любовь, и боль, и отчаяние… Она уже забыла, как сопротивлялась ему минуту назад…

— Ты слышишь меня? — зашептал Фелипе настойчивым шепотом. — Слышала, что я только что сказал?

— Слышала, — через силу пробормотала Лиана.

— И ты веришь мне? Веришь, querida, что я люблю тебя больше всего на свете, больше собственной жизни?

Лиана смотрела на него широко открытыми глазами и боялась поверить. Но сердце уже радостно билось в груди, и этот стук не оставлял места для сомнений.

— Поверь мне! Это правда. Я люблю тебя, моя дорогая! — С глубоким вздохом облегчения Фелипе еще сильнее прижал Лиану к себе, опустив лицо в ее пышные волосы, а потом с болью в голосе проговорил:

— Ну скажи же, querida, что ты тоже меня любишь!

— Я люблю тебя, — дрожащим голосом ответила Лиана.

— И скажи, что выйдешь за меня замуж.

— Выйду за тебя?

— Выйдешь и останешься со мной на всю жизнь. Я не успокоюсь, пока не получу от тебя ответа.

Кажется, только сейчас Лиана поняла, что это не сон, а вернее, сон, ставший явью. И здесь, в центре аэропорта Рио-де-Жанейро, среди толпы спешащих пассажиров, она без колебаний дала ему ответ:

— Да, мой дорогой Фелипе. Я выйду за тебя замуж.

Сегодня будет ее последний вечер в Эль-Дотадо. Завтра они с Фелипе поженятся, и Лиана переедет жить в его дом.

Прошло всего две недели после неожиданной встречи в аэропорту. Тогда Фелипе сразу же купил билеты, и они вылетели в Аргентину. А до того, как самолет поднялся в воздух, Фелипе не выпускал ее из объятий, ласкал и горячо целовал прямо в аэропорту.

— Мы скоро поженимся, — говорил он, отрываясь от нее. — Очень скоро!

Тот фантастический день завершился подробным рассказом Фелипе о том, как он нашел Лиану в Рио-де-Жанейро.

Во время трехчасового полета в Буэнос-Айрес Фелипе крепко и нежно держал Лиану за талию и говорил:

— Все произошло благодаря письму тиа Глории. Помнишь, которое надо было вскрыть перед твоей свадьбой? Мне сказал о нем Карреньо. Он подумал, может, ты забыла про письмо, и спросил моего совета, как ему следует поступить. — Фелипе улыбнулся и покачал головой. — Я решил взять это на себя. Сказал адвокату, что свяжусь с тобой и узнаю, как обстоят дела со свадьбой. Конечно, это был просто предлог. Просто предлог, чтобы поговорить с тобой… и узнать, когда состоится твоя свадьба с Клиффом. Мне надо было обязательно выяснить. Я все время думал о тебе, но ничего не знал о твоих делах, и это сводило меня с ума.

Его признание потрясло Лиану.

— Неужели ты думал только обо мне? Правда?

— Только о тебе. И днем, и ночью. — Он поднял руку Лианы к губам и поцеловал ее пальцы. — Мысль о тебе, querida mia, овладели мной без остатка. Это было как помутнение разума. Сладкое, восхитительное помутнение… — Фелипе увидел улыбку на ее губах и мягко улыбнулся в ответ. — И вот вчера я позвонил тебе домой в Лондон, и какой-то незнакомый голос сообщил, что ты там больше не живешь. Он дал мне другой номер телефона.

— Телефон Клиффа, — кивнула Лиана. — Он любезно согласился в мое отсутствие отвечать на звонки, забирать почту и так далее.

— Да, теперь я это знаю. — Фелипе сжал ее руку, и в его глазах Лиана увидела боль. — Но сначала я решил, что вы уже поженились. И потому не хотел звонить.

Если бы он не позвонил Клиффу, подумала Лиана, то не было бы и сегодняшней встречи… Их пути разошлись бы навсегда!

— Слава Богу, что ты позвонил, — прошептала Лиана, и это прозвучало как слова благодарственной молитвы.

Посмотрев ей в глаза, Фелипе догадался, о чем она думала.

— Аминь! — сказал он. — Что-то подтолкнуло меня набрать номер Клиффа. Так до сих пор и не знаю что. — Он улыбнулся. — Ну, а когда я позвонил Клиффу, мне ответил незнакомый женский голос. Я даже растерялся…

— Женский голос? Это, наверное, его подружка, — улыбнулась Лиана. Она слышала, что у Клиффа появилось новое увлечение, и была рада за него — судя по всему, его дела шли хорошо.

Лиана отвлеклась от этих мыслей и снова стала внимательно слушать Фелипе.

— Женщина передала трубку Клиффу, и он рассказал мне обо всем. Что ты разорвала помолвку и как раз сейчас летишь в Бразилию. А потом он сказал такое, от чего я чуть не лишился дара речи.

Фелипе сделал паузу и посмотрел на Лиану влюбленными глазами.

— С типичной английской прямотой он сообщил: «Конечно, вы знаете, что Лиана влюблена в вас? Если нет, то пора бы узнать».

Лиана зарделась от счастливого смущения.

— И что ты тогда подумал?

— Ничего я не подумал! Я просто каким-то чутьем понял, что нужно делать садиться на первый же самолет в Рио и встречать тебя в аэропорту. Меня не остановил бы и табун диких лошадей!

Лиана в восторге засмеялась.

— А я-то думала, что ты ненавидишь меня! Ловко же ты скрывал свои чувства!

— Правда? Поверь мне, все это была маска, — нахмурился Фелипе. — Я знал, что ты с кем-то помолвлена, и должен был уважать это обстоятельство — как бы ни хотел тебя. Поэтому я позволял тебе думать, что я твой двоюродный брат и что я был очень черств к тиа Глории. Приходилось все время держать между нами определенную дистанцию. — Помолчав, он продолжал:

— Но я и вправду был немного зол на тебя. Меня выводило из себя, что ты выходишь замуж за человека, которого не любишь. Ведь я знал, что ты не любила Клиффа! Я подозревал это с самого начала, а когда увидел вас вместе, то сомнений больше не осталось.

Лиана грустно опустила глаза.

— Я действительно любила Клиффа, но любила как друга. Он всегда был рядом, и я так к нему привыкла… — При воспоминании о Клиффе у нее сжалось сердце. Неуверенным голосом она сказала:

— Я не знала, что такое любовь, пока не встретила тебя!

Фелипе повернулся к ней, и в его глазах она прочитала чувственное желание.

— Я научу тебя, querida mia, что такое настоящая любовь. Ты узнаешь все, что может знать женщина о любви.

Фелипе сдержал слово. В ту же ночь Лиана получила первый из бесконечного ряда уроков по искусству любви.

Когда они лежали на двуспальной кровати в Эль-Дотадо, он как опытный наставник возбуждал ее страсть пальцами, губами, телом…

Лиана оказалась способной ученицей, жадно тянущейся к знанию, которое до сих пор было для нее за семью печатями. Раньше она не могла бы представить, что ее душа и тело могут испытывать такие изощренные наслаждения. Каждое прикосновение его пальцев было для Лианы новым открытием. А назавтра им предстояло стать мужем и женой.

И вот наступил этот день. Лиану переполняло счастье. Но до начала брачной церемонии ее ждало еще одно маленькое дело. Надо было прочитать таинственное письмо бабушки Глории.

Фелипе протянул ей письмо, когда они лежали на скомканных простынях, еще не остывших от любви. Он нежно погладил ее грудь.

— Скажи мне, что там написано.

Слабыми и дрожащими руками Лиана разорвала конверт. Внутри лежал только один листок бумаги.

Лиана все никак не решалась вытащить листок, опасаясь, что содержание письма может каким-то образом помешать свадьбе с Фелипе. Желая приободрить Лиану, Фелипе крепко прижал к себе ее обнаженное тело.

Если это письмо разрушит мое счастье, то я умру, подумала Лиана и начала читать.

Но после первой же строчки она поняла, что опасения были совсем напрасны.

— Слушай, — радостно сказала она Фелипе. — Вот что здесь написано: «Если события будут развиваться так, как им следует, то значит, что ты читаешь мое письмо накануне свадьбы с Фелипе. Жених, о котором ты мне писала, — не для тебя. Человек, который годится тебе в мужья, — это мой любимый Фелипе. Я это чувствую всем сердцем. Вот почему я решила оставить каждому из вас по половине имения. У вас будут ссоры по этому поводу, но зато вы хорошо узнаете друг друга и в конце концов между вами возникнет любовь. Так что простите старую женщину, которая подослала к вам Купидона. Будьте счастливы вместе. Друг без друга вам не знать счастья».

Фелипе вырвал у нее письмо и широко открытыми глазами пробежал неровные строчки.

— Выходит, лукавая старуха спланировала все заранее? Выходит, ей все было заранее известно?

— Выходит, так, — ответила Лиана, с улыбкой наблюдая, как он судорожно перечитывает письмо. — Надеюсь, твои брачные намерения не изменились оттого, что не тебе первому пришла в голову идея о нашей свадьбе?

Фелипе так сурово посмотрел на Лиану, что у нее сжалось сердце. У нее не хватит сил жить, если последует короткое слово «изменились»…

Но Фелипе просто играл с ней. Он прижал ее к себе и заглянул в лицо глазами, полными любви.

— Я не переменю решение, если ты дашь мне одно обещание…

— Какое?

— Назвать нашу первую дочь Глорией.

— Обещаю, что она получит это имя, — улыбнулась Лиана. — Ты сказал первую дочь. А сколько всего детей будет у нас?

Фелипе поцеловал ее в губы.

— Сколько ты захочешь. И пусть они все будут похожи на тебя.

Лиана горячо обхватила его руками за шею.

— Я люблю тебя. Не могу поверить, что завтра мы наконец-то поженимся.

— Можешь не сомневаться, — ответил Фелипе, осыпая ее лицо поцелуями. — Мы поженимся завтра — и на всю жизнь. — Он заглянул ей в глаза. — Я правильно сказал?

— Абсолютно. Это звучит как музыка. Лиана была совершенно права.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Реклама на сайте