«Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты?»

Настя Takki Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты?

Благодарности

Хочу сказать огромное спасибо моему издательству за возможность донести свои мысли и идеи до вас – моих читателей.

Благодарю моих коллег-писателей за то, что чувствую себя частицей Вселенной, в которой без них мне было бы неинтересно существовать. Мне всегда есть чему у вас поучиться.

Спасибо моим друзьям, которые терпят мой непростой характер и умудряются его любить. Поверьте, я ценю это и пытаюсь отвечать вам взаимностью.

Благодарю своих родителей. Свет их любви светит мне с самого рождения и с годами греет все сильнее.

Спасибо моему любимому. Я счастлива, что встретила тебя. Ты дал мне крылья.

Спасибо моей дочери Малене за то, что она появилась в моей жизни. Нет на свете человечка, который так же искренне радовался бы за меня, как она. Я тобой дышу.

Благодарю Бога в душе каждый день, каждый час, каждую минуту за то, что чувствую Его любовь каждое мгновение…

С любовью, Настя

Глава 1

Мужчины считают, что женщины любят футбол из-за самцов, красиво пинающих мячик…

Ревнуют.

Это хорошо!

Значит, у нас есть повод полюбить футбол еще сильнее…

– Простите, не могли бы вы сделать потише, у меня болит голова. – Аня четко и по мере возможности вежливо выговаривала английские слова, обращаясь к молодому мужчине, сидящему в соседнем кресле, и старалась замаскировать гримасу возмущения под улыбку.

– Да, конечно! Разумеется. – Он улыбнулся и убавил звук в своем ноутбуке. – Простите, я так увлекся матчем, что совершенно отключился от реальности. – Парень стал рыться в карманах в поисках наушников. Эти суетливые телодвижения вызвали в девушке новую волну хорошо скрываемого бешенства. В висках пульсировала боль.

Парень был хорош собой и, можно даже сказать, красив, но это обстоятельство отнюдь не играло в его пользу, а, скорее наоборот, бесило Аню еще больше.

Роман с карибским пиратом на далеком острове надолго выбил ее из колеи, и теперь находящиеся ближе чем на метр красавцы вызывали душевную аллергию. Энрике… Это имя еще долго будет причинять боль и сладкую тоску, которая могла бы заставить Аню выйти сейчас из самолета, пока он еще не поднялся в воздух, купить билет на другой рейс, бросить все и устремиться назад, на Антигуа, туда, где осталось ее сердце…

Трудно представить, но с момента нашего расставания с Энрике прошел ровно год. Буря в душе и в мыслях улеглась, но отголоски остались.

Так бывает, особенно в годовщину. Сердечку в такие моменты требуется «профилактический ремонт» или «сервисное обслуживание», потому что именно сейчас оно остро нуждается… в любви.

– Простите… – Парень дотронулся до меня локтем и прервал мои мысли.

«Ну что еще?!!» – спросил мой взгляд.

– Я нашел наушники и больше не помешаю вам. – Он глупо улыбался.

«Надо же, какой хороший, воспитанный мальчик!» – продолжала мысленно возмущаться я, но тем не менее приветливо ему кивнула.

Нет, Аня, это не дело. Ведь нельзя обвинять теперь всех мужчин в подлости и ненавидеть их лишь потому, что твой возлюбленный не приехал в аэропорт, чтобы вместе с тобой отправиться в далекую Россию и жить там с тобой долго и счастливо. Трус! Какой же он все-таки трус!

Я достала из сумки таблетку снотворного, заранее приобретенного мною в аптеке аэропорта. Алкоголь в самолете мне противопоказан, так же как и общение с попутчиками, потому что опыт показывает: ни то ни другое до добра меня не доводит. Остается снотворное.

Таблетка зашипела в стакане.

– Простудились? – осведомился парень.

– Что?

– Болеете? – переспросил он, указывая на шипящий стакан.

– Да, – кивнула я и подумала: «А тебе-то что за дело?»

Я осушила стакан и демонстративно отвернулась от попутчика, чтобы вздремнуть.

Наш лайнер уже взлетел и покинул пределы Мадрида, в котором я побывала с «рабочим визитом», но сон почему-то все не шел. Я крутилась в кресле из стороны в сторону, пытаясь принять оптимальную для сна позу, но не получалось.

В конце концов, я замерла, рассеянно глядя в журнал, лежащий на столике моего соседа, чтобы не отвлекаться на шум в салоне, который, как мне казалось, мешал погрузиться в царство Морфея. Не помогло.

Я перевела взгляд на запястье сидящего рядом мужчины (все того же самого) и увидела на нем золотой браслет с аббревиатурой «FIFA», украшенной бриллиантами.

«Все понятно! – подумала я. – Вот почему этот идиот врубил на всю катушку запись футбольного матча. Он – фанат! – Я наслаждалась возможностями своего логического мышления. – Только очень эксцентричный фанат, который носит на запястье… ну, чтобы не соврать… тысяч двадцать долларов!»

Я уперлась взглядом в монитор его ноутбука. Человечки в разноцветной форме бегали по полю, катая пятнистый мяч. Дурацкая игра – футбол! Но не дай бог сказать такое мужчине, который живет не по григорианскому календарю, а по расписанию матчей любимой команды. При этом его душевное, а иногда и физическое здоровье напрямую зависит от результатов матча. Ужас! Я бы не смогла терпеть рядом с собой парня, который костьми ляжет у телевизора, лишь бы не дать мне завладеть пультом в тот момент, когда транслируется очередная, исторически важная игра.

Помимо всего прочего, такой мужчина легко отменит встречу даже с девушкой своей мечты, если намеревается вечером посмотреть матч. И подготовится он к этому куда более тщательно, чем к свиданию. Наверняка заранее накупит пива, чипсов, орешков или сушеных кальмаров, сервирует всем этим безобразием стол перед телевизором, расправит на диване подушки, подготовит пуфик для ног. Возможно, он даже начертит магический круг вокруг зоны «телевизор – стол – диван», чтобы ни одна живая душа, включая кошку, не проникла в него и не испортила эти девяносто минут кайфа (плюс дополнительное время – не забывайте об этом!).

И мужчины еще утверждают, что женщины излишне эмоциональны! А что можно сказать о представителях лучшей (естественно!) половины человечества в тех случаях, когда их любимая команда проигрывает? Да это же трагедия с трауром недели на две!

От себя лично могу сказать, что испытывала подобные чувства с тем же хронометражем лет в двенадцать, когда улетел мой любимый волнистый попугайчик Буська. А у мужиков-то это бывает почаще… Так какие же это нервы надо иметь?!

А чего стоят эти вопли радости или негодования перед экраном во время матча? Наслаждаются этим, как правило, только ваш мужчина и его друзья, которые (совершенно случайно!) зашли проведать вас прямо перед футбольным матчем. Лучше бы любимый хоть раз продемонстрировал такое пылкое сольное выступление в спальне! Ваше женское эго тогда бы взыграло, и вы смогли бы показать результаты, которые и не снились участникам финального матча на кубок чемпионата мира по футболу.

Я продолжала следить глазами за бегающими на экране человечками.

– Любите футбол? – почему-то шепотом спросил мой попутчик, вытащив наушник. – Обычно женщины его терпеть не могут.

– Да, и я тоже, – с циничным равнодушием сообщила я.

– Понятно, – кивнул он. – А я вот жить без футбола не могу.

– Ясно, – сказала я и подумала: «Маньяк чертов!»

– Работа у меня такая, – пояснил парень.

– Да? Вы футбольный менеджер?

– Нет! – Он лукаво улыбнулся.

– Владелец тотализатора? Живете ставками?

– Нет!

– Значит, вы – крупный производитель спортивных товаров?

– Нет!

– У вас футбольная команда?

– Горячо, но нет.

– Сдаюсь.

– Я – футболист.

– Да-а-а?.. – Странно, что этот вариант не пришел мне в голову первым. – И за кого играете? – с умным видом осведомилась я.

– За Real Madrid. Я нападающий.

– Не сомневаюсь!

– Вот он я. – Парень указал пальцем на экран.

В этот момент цифровая копия сидящего рядом со мной красавца разбежалась и уверенно забила гол в ворота команды соперника. Мой спутник победоносно взглянул на меня.

– Да, не зря, видно, легионерам бешеные гонорары в Real платят.

Он рассмеялся.

– Вы англичанин?

– Я русский.

– Не может быть! – продолжая говорить по-английски, удивилась я. – Я ведь тоже из России…

– Не может быть! – по-русски громко сказал мой сосед. – Я Андрей, – представился он. – Андрей Царев.

– Серьезно? Вы тот самый Царев? – Теперь в моей голове всплыл знакомый образ.

Андрей Царев – один из самых высокооплачиваемых футболистов – русский, светский лев, завидный жених и просто красавец мужчина. Все эти характеристики так быстро пронеслись в моей голове в вихре заголовков и телерепортажей, что я невольно захлопала ресницами.

– Да, тот самый, – без тени скромности ответил он. – Вы же говорите, что не уважаете футбол, откуда же вам известно мое имя?

– Работа у меня такая!

– Вы журналистка?

– Нет!

– Вы имеете отношение к политике?

– Нет! (Не поняла, к чему он это спросил.)

– Вы – крупный производитель спортивных товаров? – Он усмехнулся.

– Нет! Не трудитесь, я – креативный дизайнер, занимаюсь рекламой и PR. Анна Петровская.

Я протянула руку для рукопожатия.

– Не может быть! Вы та самая Петровская? – удивился он, покачивая мою кисть.

Мне показалось, что господин Король футбола издевается надо мной – в глазах его был неподдельный интерес. Я решила подыграть ему.

– Да. Та самая! – теперь уже я ответила без тени скромности. – Вы знаете мои работы?

– Конечно!

Вот прохвост! Во мне разгорелся интерес, и я тут же забыла о головной боли.

– Хотите меня проверить? – Он блеснул лукавой улыбкой.

– В общем, да!

– Легко! – парировал он. – Особенно мне запомнилось ваше оформление турнира по теннису на Кубок Кремля. Благодаря вашим инсталляциям, атмосфера получилась потрясающая! У меня даже фото сохранилось. – Он сделал паузу. – Погодите, оно у меня, по-моему, в телефоне есть. – Форвард принялся листать фотографии на своем смартфоне. – Вот она! – Он показал мне фото моей инсталляции из металла, пластика и стекла…

Наслаждаясь моим шоком, он продолжал:

– Я специально узнал имя автора этих инсталляций, так как хотел обратиться к нему, то есть к вам, чтобы оформить благотворительный праздник, в подготовке которого я принимаю самое непосредственное участие. Так что считайте, наша встреча – это судьба!

После истории с Энрике, вновь услышанное мною слово «судьба» произвело на меня тот же эффект, что и ударившая пианиста по пальцам крышка рояля.

– Я бы не стала называть нашу встречу таким громким словом, но это… это интересно. – Я отпила водички. – А вы знаете Зинедина Зидана? – спросила я, чтобы перевести тему.

– Зизу? – переспросил он. – Конечно! Мне посчастливилось играть вместе с ним. Жаль, что недолго. Хотите, вас с ним познакомлю?

Господи! Какие дешевые эффекты…

– Спасибо, при случае, – сухо откликнулась я. – А Дэвида Бекхэма знаете?

– Да.

– А Рональдиньо? – Я стала распаляться в детском восторге.

– Ну… он играет за другую команду, но мы знакомы…

Упс! Облажалась слегка.

– А…

– Я знаю многих звезд футбола, – опередил меня Андрей, – действующих и потенциальных, но давайте лучше поговорим о нас.

И он нажал кнопку паузы на ноутбуке.

– О нас? – удивилась я.

– У меня к вам предложение, Аня, – деловым тоном произнес Андрей.

– Какое? – Я зевнула. – Простите, я вас слушаю.

– Я не просто так сказал вам про инсталляции и про судьбу. – Он сделал паузу, наблюдая за моей реакцией. Я кивнула.

– Понимаете, несмотря на то что живу я в основном в Мадриде, дела я предпочитаю вести в России. Рано или поздно мне предстоит вернуться на родину, и мне важно, чтобы там меня не забывали. Поэтому я стараюсь участвовать в разных общественных мероприятиях, сниматься в рекламе, которая размещается в России, давать интервью в хорошем глянце, участвовать в бизнес-проектах, опять же в России. Естественно, что сейчас мне совершенно необходим человек, который мог бы заниматься не только отбором наиболее интересных предложений, а может быть, даже составлять эти предложения от моего имени для потенциальных партнеров, заниматься продвижением моих проектов, созданием целого набора, если хотите, тех имиджевых вариантов, которые я мог бы представлять.

– Но… – начала я, – трудно поверить, что у вас нет такого человека. Ведь вы уже звезда со стажем…

– Намекаете на мой возраст? – Он улыбнулся.

– Отнюдь. Просто я имела в виду, что пиарщики к вам должны в очередь строиться, чтобы отхватить суперпрестижного клиента. А я вдруг получаю такое предложение в самолете. – Я говорила медленно, растягивая слова, – сказывалось действие снотворного. Моему собеседнику могло показаться, что в моем голосе звучат нотки недоверия.

– Не доверяете мне? – Его синие глаза заискрились, в них заиграл вызов.

– Да нет же! – я смутилась. – Это очень лестно для меня, только я скорее художник, чем администратор или маркетолог, мне кажется, что подобными вопросами должен заниматься профессионал.

– Не согласен! – возразил Андрей. – Иногда эти, как вы говорите, профессионалы, – он показал в воздухе пальцами кавычки, – довольно узколобые люди в плане креативных идей. У них дело неплохо идет с цифрами, а когда нужно подключать воображение – тут наступает ступор.

– И у вас нет такого человека? – не унималась я.

– Я увольняю этого человека. Он не справляется со своими обязанностями, поэтому считайте, что его нет.

Я вздохнула и сделала вид, что задумалась. Мне почему-то отчаянно не нравился мой внезапный интерес к этому смазливому Королю футбола. Мы знакомы меньше часа, а у меня уже назревает к нему симпатия. Не рановато ли?

С другой стороны, я рассудила, что, наверное, «ничего не происходит просто так», «что Бог ни делает – все к лучшему», «чему быть, того не миновать»… Мой блондиничий мозг погряз в поговорках, пытаясь внушить самому себе: Аня, это то, что доктор прописал, давай вперед!

– Ну что, вы согласны? – Андрей поставил вопрос ребром.

– Допустим, я соглашусь, но тогда получается, что я должна бросить рабо-о-о-ту, – я неприлично зевнула. – Ой, простите ради бога!

– Не извиняйтесь, я сам часто вырубаюсь в самолетах, – участливо заявил футболист. – Давайте договоримся так: мы сейчас обменяемся телефонами, а во вторник я вам позвоню – и вы мне дадите ответ.

– Хорошо, – согласилась я, подавляя зевоту.

Мы обменялись визитками, и последнее, что я помню, это то, как я спрятала ее в сумку и отрубилась.

Глава 2

– Девушка! Де-вуш-ка!

– Потом! – Я отмахнулась от высокого звенящего голоска, рвущего мой прекрасный сон на кусочки, как лист бумаги.

– Мы прилетели, – зазвенел опять голос. Я приоткрыла тяжелые веки, но они опять сомкнулись. Потом резко вытаращила глаза.

Господи, может же такое присниться! Я вынула руки из-под клетчатого пледа. Так, стоп: кто укрыл меня пледом? Андрей Царев? Да что за бред, это был сон!

Несколько секунд Аня пыталась сосредоточиться, но мысли в ее гудящей от снотворного голове расползались в стороны. Тут девушку внезапно осенило, и она решила разрубить гордиев узел своих сомнений одним ударом. Визитка!. Аня полезла в сумку и без труда нашла ее там.

«Андрей Царев» – гласили серебристые буквы. Черт! Это было наяву.

«Нет уж, спасибо, не нужна мне эта явь, она меня до добра не доведет, – подумала девушка. – Я же обещала себе больше не цепляться за истории в самолетах!»

Аня невольно вспомнила беседу с Анжелой по дороге на Карибы.

Согласившись с этой трезвой мыслью, я собралась было порвать кусочек картона с номером телефона одного из самых завидных женихов на мелкие кусочки, но тут моя интуиция сделала непонятный фортель и остановила меня в самом начале этой сладостной процедуры.

А к чему, собственно, такая категоричность? Почему бы и правда не довериться судьбе и не попытаться рулить самой?

– Простите… – Стюардесса склонила голову, давая понять, что пора наконец покинуть лайнер.

Я послушно встала и поплелась к выходу.

Я устало волокла за собой красный чемоданчик на колесиках по мраморному полу зала прилета в Шереметьево-2, считая квадратики на полу. И вдруг прямо перед собой я увидела Андрея. Господи, я чуть не врезалась в него!

– Аня, привет! – Андрей смотрел из-под козырька бейсболки и улыбался.

Очень красивая брюнетка с длинными волосами скривилась в змеиной улыбке. Стоя рядом с Андреем, она смерила меня взглядом с высоты своих ста восьмидесяти с кепкой сантиметров, и я на секундочку почувствовала себя карликом, который пришел в баскетбольную секцию.

Я приветливо махнула рукой и засеменила к раздвижным стеклянным дверям.

Москва встретила меня не очень-то хорошей погодой, покалывая мое загоревшее под солнцем Испании лицо мелким осенним дождичком. Я поежилась.

Странно, но в последнее время я стала ловить себя на мысли, что мне стало скучно в моем любимом городе. Не знаю, что произошло, мне никогда не было скучно здесь. Эти мои карибские похождения разбудили во мне какой-то странный источник неведомых доселе чувств, каких-то сил, о существовании которых я и не подозревала.

Я стала ловить себя на мысли, что мне не нужны мужчины… Не думайте обо мне плохо! Я объясню.

Дело в том, что раньше мне постоянно хотелось нравиться всем. Мне хотелось покорять, я стремилась, чтобы мужчины покоряли меня. Идя по улице, я испытывала кайф, когда проходящие мимо мужчины останавливали на мне восхищенные взгляды и мысленно говорила себе: «Yes! Я красива!»

Я встречалась с мужчинами ради денег, ради секса, ради секса и денег, ради любви, ради стабильности. Как с великолепным Федором. Мы, кстати, расстались. Я не говорила? Действительно, расстались.

Так вот, я цеплялась за мужчин как за буфер, без которого женщина не может обходиться в жизни. Я искала любовь как опору, а не как благодать, которая снисходит, когда ты самодостаточна сама по себе и не рассматриваешь мужика как «легкий» вариант существования в этой трудной жизни. Сейчас я поняла, что если и нуждаюсь в любви, то в такой, чтобы познать ее во всей прелести, как победу.

Стала ли я нуждаться в приключениях? Да, наверное. Энрике меня научил.

Анжелика! Я засмеялась, вспомнив героиню любимого романа. Да, если хотите! Я – Анжелика, и это прекрасно! Как бы я хотела поделиться с вами этим неповторимым чувством, сесть однажды с вами кружкóм в уютном кафе и поговорить о наших победах – настоящих и будущих – над мужчинами. Думаю, мы обязательно сделаем это, главное – чтобы нам было что рассказать друг другу.

Я уже не замечала, что осенний дождик щиплет меня мелкими острыми капельками по загорелому лицу. Главное – что внутри было светло и тепло.

Я пришла домой, не спеша распаковала чемодан, приготовила обед и открыла свеженький, еще пахнущий типографией номер «7 дней».

– Ба! – Я уткнулась в разворот. – «7 дней в гостях у Андрея Царева – одного из ведущих игроков мадридского „Реала“». Уф-ф-ф! – фыркнула я и хотела перевернуть страницу, обманывая себя: дескать, мне совсем не интересно… Но не смогла. И стала читать.

Повсюду были фото красавчика в его новой московской квартире, где он в разных позах изображал хозяина этого «нескромного» двухъярусного жилища, то жонглируя яблоками на просторной кухне с огромным окном, из которого открывался прекрасный вид на Котельническую набережную, то в кабинете с книгой в руках, да еще и со словарем Даля (вы меня простите, но на кой футболисту кабинет?!), то на безграничной кровати в спальне, призывно зазывая прилечь с ним на шелковое стеганое покрывало…

И на фоне этого изящного фотостриптиза шли откровения, обнажающие глубоко поэтическую, возвышенную душу спортсмена.

«Спецкорр. Андрей, вы уже год играете за мадридский „Реал“ и практически все время проводите в Испании. Скажите: чего вам там не хватает?

Андрей Царев. Конечно, русских девушек!»

– Фу, как банально! – фыркнула я и продолжила чтение.

«С. А чем русские девушки отличаются от испанок?

А. Ц. Наверное, испанки более страстные, темпераментные, говорливые, тогда как наши девушки более теплые, душевные…»

– Терпеливые, всепрощающие… – продолжила я.

«С. А Ваше сердце уже занято, или у теплых и душевных русских девушек еще есть шанс стать хозяйкой вашего сердца и этой прекрасной квартиры?

А. Ц. Да, я сейчас совершенно свободен и очень надеюсь, что рано или поздно в мою жизнь войдет та самая девушка, которая завоюет мое сердце…»

Мой взгляд скользнул по фотографии, на которой Король Солнце любовался на себя в зеркалах гардеробной, облачившись в пиджак под змеиную кожу. На заднем плане в отражении зеркал я увидела красивую брюнетку, которая с любовью наблюдала за его позерством.

– Вот ведь… Это же явно его девчонка, и он при ней не стесняется говорить, что открыт для общения! – Я села на диван. – Святые угодники! Так это же та самая бабенка, что встречала его в аэропорту!

В который раз я поразилась привычке некоторых медиаперсонажей мужского пола маскироваться под холостяков. Это просто болезнь какая-то: казаться свободнее, чем они есть на самом деле. И как объяснить им, что женской части населения планеты абсолютно по барабану их семейное положение, они и без того станут вас обожать. А вот ваша нечестность способна разрушить любое обожание.

Так, например, звездный мальчик изображает из себя свободного половозрелого павиана в поисках достойной особи, а тут вдруг выясняется, что он уже живет с девушкой в течение десяти лет.

Что происходит в таких случаях с имиджем героя-любовника? Да он сдувается, как воздушный шарик! Женская аудитория недоумевает: «Как? Он же был свободен! Нас что, водили за нос все это время?» И интерес падает, потому что, оказывается, у нашего мачо есть хозяйка, которая просто отпускала его немножко погулять на свежую травку, а к одиннадцати вечера – домой!

Берем другой вариант. Парень-звезда женат или имеет постоянную подружку, которую и не думает скрывать. И что? Кому это мешает? Уж только не женщинам, уверяю вас. Первое, что подумает женщина, вступив в любовную связь с таким парнем-звездой, – это то, что у него, по крайней мере, есть интерес к долговременным отношениям, а уж будет ли ваше с ним счастье глубоким и долгим, зависит от вас.

Я дочитала статью. Ниже остроумная журналистка решила пошутить: «Дорогие девушки, мы объявляем конкурс среди наших читательниц. Победительницу ждет незабываемый ужин в компании Андрея Царева».

– Мать моя женщина! – я захлопнула журнал. – У его пиар-менеджера и правда мозги похожи на перфокарту! Как такое можно допускать? Это же пошлятина!

Я ходила взад-вперед по комнате, как рысь в клетке.

– Разве можно позиционировать себя как аппетитный кусок мяса, который так и хочется сожрать?! Просто взять и проигнорировать свой интеллект, какие-нибудь нераскрытые таланты, да хоть мечты, наконец! Просто взять и выставить себя, как самца, на выданье, да еще и допустить такой вот постскриптум в конце, дескать: приходите на кастинг для будущей королевы!

Я закашлялась и присела на диван.

– Не зря говорят про спортсменов, что они узколобые!

Я забыла про давно остывший обед и стала размышлять, пытаясь для себя решить, как я отношусь к предложению Царева заняться его пиаром.

С одной стороны, я явно понимала, что красивый, харизматичный мужик с большим и красивым будущим рискует сейчас по глупости заиметь имидж банального плейбоя, который уже не только не моден, но еще и уязвим, потому что, став рабом такого образа, он с годами так или иначе лишится этого титула (по выслуге лет ☺), и на его месте не останется ничего, про него просто забудут. А я реально знаю, как выбраться из такой ситуации, и, как профессионал, могу в этом помочь.

С другой стороны, я рискую втравиться в серьезное дело и не осилить его. А для меня понимание того, что я не справилась с поставленной задачей, равносильно падению кубарем с той придуманной мною жизненной горы, на которую я стараюсь карабкаться, едва появившись на свет.

Я смотрела на японскую гравюру с изображением горы Фудзи.

Да, моя Фудзи мне не простит, если я не справлюсь.

Если честно, второй аргумент мне показался абсолютно неубедительным. Для меня в жизни всегда было легче принять вызов на трудный бой, нежели отказаться от него. Это как наркотик. Тебя заводит то, что перед тобой стоит задача, справиться с которой другому, возможно, не по плечу. И это заставляет тебя готовиться к покорению цели с тщательностью Черной Мамбы из нашумевшего фильма Тарантино. По ходу дела ты чувствуешь, что совершенствуешься сам, и тогда этот бой, к которому ты готовился, покажется тебе легкой церемонией, которую необходимо пройти лишь для того, чтобы завершить процесс, так же как слово The End, украшающее голливудские фильмы, разрешает нам подняться с кресла и уйти из зала. Это лишь конец шоу, а не само шоу.

Внезапно я поняла, что ОЧЕНЬ хочу участвовать в эпопее с Царевым. Запихивая в рот кусочки остывшей еды, я представляла в уме, с чего начну действовать…

«Позвоню сейчас же!» – решила я и припустила в коридор к сумке, где лежала визитка. Но, вывернув наизнанку сумку, я обнаружила, что визитки там нет. Я еще долго трясла ее, но кролик никак не хотел появляться из шляпы… Я беспомощно стекла по стенке на пол прихожей, осознав, что посеяла уже ставший мне дорогим кусок картона в самолете и это непоправимо.

Но внезапно посетившая идея толкнула меня за компьютерный стол. Я стала перерывать залежи Всемирной паутины. В Интернете было все, что угодно: статьи о Цареве, официальный фан-клуб, неофициальный фан-клуб, форумы, но никаких контактных данных. Официальный сайт предлагал наивным даунам оставить запись в гостевой книге, от чего я без сожаления отказалась, ибо прекрасно понимала, что Король футбола сюда и носа не кажет.

Уже глубокой ночью, подавив последний приступ упрямства, свойственный, пожалуй, только безумным фанаткам, я оставила безрезультатные попытки пробиться «к телу» и поплелась спать.

Наутро, переливая ложечкой чай в стакане на своем рабочем месте, я продолжала депрессировать. У меня редко случаются такие состояния, но когда они меня накрывают, нет на свете человека, которого бы я ненавидела так же сильно, как себя.

Я озиралась по сторонам, оглядывая свой кабинет и не узнавая его, как тот псих, которого после процедур привели в палату, где он обитает уже десять лет, но так и не признает ее Версалем, в котором он жил до заточения с одна тысяча семьсот семидесятого года.

Мне внезапно опротивело все, чем я занимаюсь.

Зазвонил телефон. Это был Великолепный Федор.

– Привет, – с грустной веселостью сказал он.

– Привет, – буркнула я.

– Ты работаешь? Я тебя отвлекаю?

– Нет. Отдыхаю.

– Может, сходим куда-нибудь вечером? – осторожно предложил он.

Я вздохнула.

– Федь, но мы ведь с тобой расстались. Ты не помнишь? Зачем ковырять незажившую рану?

– Не знаю, может, мне так удобнее… – Он вздохнул. – Это ты сильная, тебе проще.

Я мысленно выругалась. Терпеть не могу, когда мужчины расписываются в собственной беспомощности, давя на жалость, а после этого ждут, чтобы угасшая страсть вдруг разгорелась, как Олимпийский огонь – по воле богов.

– Ладно, Федя, мне надо работать. – Я положила трубку.

Теперь у меня на столе зазвонил уже городской телефон, я подняла трубку.

– Аня, вам звонит секретарь Андрея Царева, – прощебетала секретарша Юля. – Соединить или вы на совещании?

– Нет! То есть да! – встрепенулась я, чувствуя, как сердце барабанит в горле. – Соедини, Юлечка.

Я для чего-то мысленно поправила прическу.

– Алло, здравствуйте, – пропел голосок на другом конце провода. – Соединяю с Андреем Сергеевичем.

Я услышала какую-то романтическую музыку и настроилась на разговор. Через минуту эта музыка уже не казалась мне такой уж романтической.

– Простите, – извинилась секретарша. – Андрей сейчас разговаривает по другой линии, мы вам перезвоним.

В эту секунду мне показалось, что мимо меня проехала поливальная машина и с ног до головы окатила холодной водой.

– Что это он себе позволяет? – спросила я себя. – Только что он был настроен на разговор со мной, а через минуту уже занят.

Я ждала звонка час, два, три. Рабочий день клонился к закату вместе с моим стремительно падающим настроением.

В пробке по дороге домой Аня анализировала ситуацию и понимала, что начинает терять контроль над эмоциями. Из-за чего? Из-за кого?

К тому же каждый человек может передумать. И он – не исключение. Самым лучшим выходом в такой ситуации будет забыть о встрече с Королем футбола и продолжить свой жизненный путь в соответствии с замыслами судьбы.

«Судьба». Это слово и его смысл не давали Ане спокойно жить вот уже полгода, начиная с того момента, как в ее жизни появился и исчез Энрике.

Не могу себе простить, что до сих пор думаю о нем. Пора лечить свое раненое сердечко. А что делает в таком случае нормальная женщина? Правильно, она заменяет его мыслями о другом мужчине. Я попыталась сделать это, и в моем воображении тут же возник образ Андрея.

– Черт! Я и правда блондинка до мозга костей! Заменить один фантом другим, вместо того чтобы найти реального парня.

Такое ощущение, что я бросаюсь на первый предложенный судьбой вариант. Ну вот опять! Это дурацкое слово «судьба». Прошу вас: дайте мне щелбан, если я еще раз произнесу это слово.

Мобильный завибрировал неизвестным номером.

– Алло, – глухо ответила я.

– Привет, Анна, это Андрей.

– Какой Андрей?

– Андрей Царев.

– Ах да… Здравствуйте, Андрей, – как можно более равнодушно произнесла я.

– Нам так и не удалось поговорить сегодня, пока я был в офисе. Простите. Как только приезжаю в Москву – сразу наваливается столько дел, все начинают звонить…

– Я понимаю, – еще более равнодушно сказала я.

– Вы подумали насчет моего предложения?

– Не знаю, что вам ответить, Андрей. – Я выводила пальцем круги на руле своей машины. – Это и правда не совсем мой профиль…

– Хорошо, значит, завтра в 11: 00 на Садовой-Триумфальной, 14. Подойдет?

– Ну, я…

– Приходите, Аня. Я думаю, нам проще будет договориться, глядя друг другу в глаза, нежели вот так – по телефону. Чувствую, что без визуального контакта мое обаяние на вас не действует.

Я выдержала секундную паузу.

– Хорошо, я приеду.

– Отлично! Значит, завтра в одиннадцать.

– Всего хорошего.

«Глядя друг другу в глаза… А то мое обаяние на вас не действует»… Самоуверенный осел! Павлин!.. – Я готова была продолжать этот анималистический список оскорблений, если бы не заглушающая возмущение радость.

Аня была рада, что Андрей позвонил. Была рада, что он настоял на встрече. Была рада новой, непонятной, туманной, манящей, пугающей перспективе этой работы. Рада новой интриге, которую ощущала шестым чувством и предвкушала ее завязку, как предвкушает старт спортивная лошадка на бегах.

Я уже предвкушала новое приключение и чувствовала, что готова вдохнуть свежий ветер перемен полной грудью.

Вперед, Анжелика!

Глава 3

Я лихо завернула автомобиль на только что освободившееся место на парковке рядом со входом в торговый центр. Девица на синем Hyundai Getz только и успела включить задний ход, но, увидев, что место занято, психованно стартанула, обдав мою идеально черную (после мойки) «аудюху».

«Хи-хи-хи! Кто первый встал – тому и тапочки!»

Если уж я собралась открыться новой жизни, то мне нужна новая экипировка. Абсолютно новая! Ради этого не жаль снять с карточки и последнюю наличность. Разве в такие моменты меня могут волновать банальные вопросы вроде «оплачу ли я страховку на машину?» по сравнению с «произведу ли я завтра умопомрачительное впечатление на А. Царева?» По-моему, выбор очевиден!

В банкомате зашелестели купюры. Я бережно сложила их в кошелек, чтобы в течение полутора часов расстаться с ними.

Что мы имеем: черная юбка-карандаш, сиреневый облегающий джемпер из тонкого кашемира с V-образным вырезом и тоненьким лаковым черным ремешком на талии, сиреневые, тон в тон, зам шевые ботильоны и маленькая золотая прелесть на черном шелковом шнурке от Tiffany… Ну вот, теперь мне и еду будет купить не на что. Неважно! Зато это первый шопинг за три месяца, который прошел не просто с удовольствием, а в кайф!

Как все-таки странно устроен мир. Мужчина, собираясь на важную встречу, проследит, чтобы быть опрятным, почистит обувь, позаботится о красоте ногтей и – вперед. Ему, в отличие от женщины, не придет в голову потратить все сбережения на то, чтобы произвести на партнера или потенциального работодателя впечатление своим внешним видом, потому как он настроен поразить их своей образованностью, опытом, аналитическими способностями – словом, всем, чем угодно, кроме привлекательной внешности.

Для нас же, женщин, это – стратегическое оружие № 1, и если оно не срабатывает, то нас вряд ли утешит наличие двух с половиной высших образований, богатое резюме и неисчерпаемый творческий потенциал. Особенно тяжело принимать поражение, если на это стратегическое оружие был потрачен бюджет, сравнимый по стоимости с новым истребителем ВВС США.

Для меня же не так важен был результат этой встречи, как предвкушение каких-то изменений в жизни. И неважно каких.

Я вернулась на парковку и с ужасом заметила, что у меня спущено переднее левое колесо. Автоматически припомнив свои «хи-хи-хи», я огляделась по сторонам, думая о девице на «Getz», хотя это глупо.

Все равно ничто не испортит мне настроение сегодня!

Но колесо сменить надо. Я огляделась по сторонам и заметила, что через две машины от меня рядом со своим автомобилем остановился мужчина, который наблюдал за мной, поигрывая ключами. Я улыбнулась и пожала плечами, показывая на сдувшееся колесо. Он закрыл машину и направился ко мне.

«А вот и помощь!» – с радостью подумала я, продолжая улыбаться приближающемуся джентльмену.

На следующее утро я решила оставить машину возле офиса и проехать пару остановок на метро, чтобы не застрять в утренней пробке. И правильно сделала. В центре яблоку было негде упасть, и я похвалила себя, что не стала подавлять эту трезвую мысль, несмотря на то что мои сиреневые ботильоны слегка запылились. Зато я приехала вовремя.

Я стояла в новеньком, отделанном деревом лифте, поднимавшем меня на пятый этаж в компании симпатичных бизнесменов в пухлых шелковых галстуках, отличить которых друг от друга можно было, пожалуй, только по цвету костюма. Даже пахло от них, по-моему, одинаково.

Дзинь! Двери открываются – и передо мной приемная и кабинет Андрея.

Секретарша отвлеклась от страниц «Космополитен».

– Вы к кому? – деловым тоном спросила она, оценив мой внешний вид.

– Анна Петровская. К Андрею. Он меня ждет, – доложила я.

После исполнения традиционного секретарского ритуала мадам Цербер впустила меня в кабинет Короля.

Я вошла и увидела высокую фигуру красивой брюнетки у окна.

– Здравствуйте, Аня, очень рад вас видеть! – поздоровался Царев.

Он протянул мне руку для приветствия, и в мою сторону дохнул легкий бриз его парфюма.

– Это Инна. – Он сделал жест в сторону девушки.

Инна сделала шаг в мою сторону и протянула руку для пожатия. Мне показалось, что у нее заплаканные глаза.

– Инна мой бывший советник по пиару, – сухо пояснил Андрей, даже не глядя в сторону девушки.

Теперь я абсолютно точно видела, что в глазах Инны блестели слезы. Она кивнула и отвернулась к окну, видимо, чтобы их скрыть.

– К сожалению, Инна больше не работает в моей команде, поэтому если вы, Аня, все-таки согласитесь принять мое предложение, – он сделал паузу, – она передаст вам дела.

Я опять посмотрела в сторону Инны. Вся эта ситуация показалась мне очень странной. То, что девушка встречала Царева в аэропорту, – это еще можно объяснить внештатными дружескими отношениями, но влюбленный взгляд на фотографии в интерьере его квартиры – явно интимный эпизод, выходящий за рамки служебных отношений.

– Чтобы сразу уточнить финансовый момент, скажу, что ваш месячный оклад будет составлять на первых порах пять тысяч евро.

Я молча смотрела на него.

– Это на испытательный срок, – словно оправдываясь, сказал Андрей. – После того как вы представите мне подробную PR-программу и начнете ее осуществление, эта сумма может дойти до пятнадцати.

Я продолжала молчать, но кивала.

– Соглашайтесь, Аня, – настаивал Андрей. – Я верю, что у нас получится совместная работа.

После этих слов Инна извинилась и торопливо покинула кабинет, все чаще стуча каблучками.

Я проводила ее взглядом и посмотрела на Царева, который не обратил на исчезновение Инны никакого внимания и продолжал ждать моего ответа.

– Хорошо, я принимаю ваше предложение, – сказала я наконец. – Мне нужно две недели, чтобы закончить дела в агентстве, и неделя для того, чтобы немного отдохнуть и восстановить силы. Так что я могу приступить к работе через три недели.

– Будем считать, что вы работаете у меня с сегодняшнего дня, – подытожил Царев. – Я считаю так. Сегодня первое число, – он указал на календарь. – Так проще для бухгалтерии.

Этот прозрачный намек на щедрость вызвал у меня улыбку. И тем не менее, я не знаю еще ни одну женщину, отказавшуюся от «легких» денег, особенно если за них ничего не требуют взамен. Пока. А потом разберемся.

– Вы на машине? – спросил Андрей.

– Нет, – я пожала плечами.

– Подождите, – сказал Царев и нажал кнопку громкой связи телефона. – Саша, – обратился он к кому-то, – подъезжай, пожалуйста, к офису, мне надо, чтобы ты отвез человека.

Водитель согласился.

– Саша отвезет вас сейчас в агентство, – он мягко улыбнулся. – А секретарь Наталья Михайловна напоит вас пока кофе с пирожными.

– Спасибо. От пирожных я никогда не отказываюсь. – Я тоже улыбнулась.

Андрей проводил меня в приемную. Мы договорились созвониться через две недели, когда он опять прилетит из Испании, и попрощались.

Я присела в мягкое кресло в приемной, ожидая машину, и отпила глоток кофе.

– Вы согласились? – услышала я сверху и подняла глаза.

Надо мной стояла Инна.

– Да, – кивнула я. – Предложение меня устраивает, почему бы и нет.

– Понимаю. – Инна нервно крутила кольцо на руке.

– Мне жаль, – сказала я, понимая, что должна выразить хоть что-то человеку, на место которого я так изящно усаживаюсь в своей новой юбке.

Она вздохнула и присела рядом. Секретарша взяла кипу бумаг и покинула кабинет. Инна словно ждала этого и придвинулась поближе ко мне. От нее пахло корвалолом.

– Вы не должны чувствовать себя виноватой, – сказала Инна вполголоса. – Вы тут ни при чем. Хотя я сразу все поняла, когда увидела взгляд Андрея на вас в аэропорту.

– Что вы имеете в виду? – удивилась я.

– Мы с Андреем не только работали вместе. – Она сделала паузу. – Мы встречались. Целый год. И мне казалось, что все хорошо и на работе и в отношениях. Мне казалось, что у нас идеальный тандем, что называется, на всю жизнь. Мне казалось, что он наконец-то выбрал. Меня.

– Что значит «выбрал»?

Инна внимательно посмотрела на меня.

– Андрей уже не мальчишка и хочет жениться. Но он не хочет жениться на обычной женщине. Ему нужна особенная.

– Так, – я автоматически кивнула, хотя не понимала, для чего должна выслушивать интимные подробности жизни Андрея Царева из уст отвергнутой женщины.

– Он хочет, чтобы она была совершенством во всем – внешне, внутренне и в профессии.

– Все мужчины этого хотят, – заметила я.

– Вы не понимаете. Андрей не подпускает к себе близко тех женщин, которых не хотел бы испытать.

Я продолжала смотреть на Инну, пытаясь понять смысл этого разговора.

– Допустим, ему понравилась женщина. Он решает это очень быстро. Он не берет у нее номер телефона, не думает над тем, позвонить ей через неделю или две, не тащит ее сразу в постель – это тоже ему неинтересно, с ним и так пойдет любая…

Я подняла брови.

– Так вот, – продолжила Инна, тревожно посматривая на дверь. – Он сразу начинает игру. Он вырывает понравившуюся ему девушку из привычной атмосферы и помещает на поле боя, или футбольное поле, – как хотите, – дает ей мяч и смотрит, как она будет играть… Наблюдая за этой игрой, он смотрит, насколько она умна, находчива, коммуникабельна, обаятельна. Если игра ему нравится, он начинает проявлять к ней знаки внимания, то есть ухаживать. И делает он это очень красиво. Хотя нет – он делает это с блеском! И опять наблюдает, какую технику демонстрирует женщина: сдается ему быстро или упирается. И эта игра идет до тех пор, пока она ему интересна… – Инна вздохнула. – Меня, похоже, вышибли даже со скамейки запасных. Теперь ваша очередь вступить в игру…

Я не сводила с Инны глаз. Теперь до меня стал доходить смысл ее слов, и я даже стала сомневаться в какой-то момент. Моя девичья гордость начала потихоньку хлюпать, понимая, что Король футбола оценил меня не с точки зрения профессионализма, а как игрока, внешне неплохо выглядящего в футбольных трусах и без них.

Инна наблюдала за моей реакцией, приоткрыв свои очаровательные губки в ожидании того, что вот-вот сорвется прогнозируемое ею: «Спасибо! Я все поняла. Мне срочно надо отсюда бежать!»

Ну уж нет!

– Спасибо, что рассказали обо всем, – холодно заметила я. – Теперь я постараюсь избежать ваших ошибок. – И я улыбнулась ошарашенной Инне.

В этот момент в кабинете появился шофер.

Я встала и поцокала к двери, победоносно виляя попой.

Все-таки женщины – редкие змеи! А что делать? Видимо, когда в наш мозг после рождения внедряется слово «жалость», то после 25 от него остается только «жало».

Я провела рукой по полированной деревянной панели в салоне автомобиля и ощутила пальцами тонкий «вкус» настоящего дерева, а не его хорошей пластиковой имитации, которой так гордятся некоторые мои знакомые мужчины.

Обивка мягких эргономичных кресел буквально поселяла негу во всем организме. Система климат-контроля разгоняла по салону запах ванили, а тонированные стекла не позволяли моему лицу искажать гримасами мою безупречную красоту (шучу!).

Уверена, что все машины на свете делаются для женщин! А некоторые из них даже нравятся мужчинам.

Тут две вещи. Либо нам должно быть приятно ездить в них на пассажирском сиденье, просунув тонкую тростинку сигаретки с ментолом в щелку тонированного стекла, откинувшись в кресле, либо гонять за рулем этой машины, срываясь со скоростью звука с места на светофоре, оставляя позади собратьев мужского пола. Конечно, они снисходительно махнут рукой: дескать, я сам позволил этой блондинистой дамочке на «Пежо-206» опередить меня, потому что куда ей тягаться со мной и моим внедорожником…

Я уверена, что размер автомашины никак не зависит от размера мужского достоинства мужчины, зато напрямую зависит от размера его мужского эго. Поэтому не обманывайтесь, если увидите невысокого лысеющего бизнесмена с хорошо спрятанным под дорогим костюмом пузиком на огромном джипе, не делайте далеко идущих выводов относительно его сексуальной мощи – просто знайте, что это глубоко ранимая (и хорошо умеющая это скрывать) личность с чувствительным эго и придирчивым взглядом на женщину.

Судя по салону нового «лексуса», который вез меня сейчас в мой офис, его владелец обладал нормальным эго. Не в смысле средним, а именно таким, какое нужно, чтобы породить у женщины здоровое желание побороться за него, в том числе и с хищными, длинноногими существами, намерения которых так же очевидны, как и те, что имеют плотоядные животные, вожделенно глядящие на куриную тушку, лежащую на расстоянии вытянутой лапы. Но в этом-то и есть ошибка многих дам… И преимущество таких, как мы с вами.

Дело в том, что мужчины очень чутко ощущают, когда на них охотятся, а роль беззащитной куриной тушки их вовсе не прельщает. Мужчины будут очень активно убегать от таких отношений и с удовольствием дразнить хищную кошечку, исчезая и появляясь тогда, когда нужно им.

Гораздо больше мужчинам нравятся игры.

Я сейчас ехала и дразнила себя мыслью о том, стоит ли ввязываться в игру с Царевым или нет.

«Да стоит! Однозначно!» – прокричал внутренний голос.

«Что я теряю? – думала я. – Да ничего! Буду выполнять свою работу, а заодно немного развлекусь…»

Вот только не будьте ханжами, не упрекайте меня в том, что работа – работой, а флирт – флиртом. Ничего подобного! Вспомните, как вспыхивает румянец на ваших щеках, когда в офис приходит новый симпатичный сотрудник… И вы думаете о работе в такие моменты? То-то же!

К тому же, если верить Инне и той статье в журнале, то наш Король устраивает регулярные кастинги для барышень, где главный приз – его пылкое королевское сердце и все, что к нему прилагается!

Я вовсе не собираюсь участвовать в кастинге, потому что мне не нужно его сердце. Ни капельки! Я собираюсь пройти вне конкурса, чтобы проучить этого самовлюбленного эгоиста и дать ему понять, что к девушкам не стоит относиться как к овцам на базаре. Среди нас попадаются и волки в овечьей шкуре!

Глава 4

Поднимаясь на лифте в свой офис, я продолжала лихорадочно уговаривать себя, что мне «это надо!», и пыталась заглушить баланс «за» и «против» сложившихся обстоятельств тяжелой артиллерией аргументов, которые говорили – «за».

В вопросах карьеры, как правило, выступают два момента, решающие в пользу «за»: перспектива и финансовый вопрос.

Я невольно вспомнила аттракцион невиданной щедрости от Андрея Царева и попыталась подсчитать, сколько средств в финансовом эквиваленте я вложила в это дело и сколько получу.

Итак, давайте посчитаем. Я потратила на свой гардероб для собеседования (включая ювелирное изделие) пятьдесят тысяч рублей. Чудовищно! Согласна. Но: что я получила? Пять тысяч евро абсолютно халявных денег за первый месяц, которые явно компенсируют мою расточительность. И даже останется, чтобы заплатить страховку за машину! И на отходную в рекламном агентстве для коллег.

Мой этаж. Воровато озираясь по сторонам, я проследовала в свой кабинет. Закрыв за собой дверь, я села в кресло, взяла листок бумаги и ручку.

– Ну что, пишем заявление? – спросила я себя.

Анин взгляд пробежался по стенам, увешанным ее эскизами и фотографиями, печально зацепившись за снимок, где она с девчонками позирует на девичнике по случаю бракосочетаниия Верочки, чей последовавший спустя год развод девушки в том же составе отмечали не менее бурно и радостно.

Потом Анины глаза пробежались по столу с бумагами и ее почеркушками, которые она по привычке делала на всем, что попадалось под руку, независимо от сферы применения – по сточенным под корень немецким цветным карандашам, по вырезкам из журналов… И вдруг!

Вау! Мои глаза уткнулись в скромно-роскошный букет амариллисов.

– Что это? – спросила я, спустя двадцать секунд секретаря Марианну.

– Букет, – удивилась она.

– От кого?

– Не знаю, принес посыльный. – Марианна продолжала таращить на меня глаза. – Посмотрите, там наверняка есть записка.

– Логично, – согласилась я и стала исследовать букет. «Наверное, это Федя опять предпринимает очередную отчаянную попытку», – думала я. Наконец нашла крохотную открытку, на которой каллиграфическим почерком работника цветочного магазина было выведено:

«С благодарностью за понимание и надеждой на сотрудничество.

Андрей Царев».

Я едва успела подхватить отвисшую челюсть.

– А давно принесли букет? – спросила я Марианну с видом следователя.

– Минут за десять до вашего прихода.

– Понятно, значит, букет доставили даже быстрее, чем «бетмомобиль» меня сюда довез, – рассуждала я вслух.

– Может, я пойду, – робко заметила Марианна, которую явно напрягало мое поведение.

Я проигнорировала ее просьбу.

– Значит, Инна права: игра уже началась! Что ж, поиграем…

– Ой, у меня там звонит телефон. – Марианна воспользовалась моей задумчивостью и улизнула из кабинета.

Всю мою сентиментальность как ветром сдуло, и я взяла ручку и принялась писать заявление.

Подходя к кабинету Генерального, я в тысячный раз задала себе вопрос: «Почему я это делаю?» – и, естественно, не получила на него ответа.

В моей жизни частенько такое происходит, что я совершаю некий поступок под гнетом визжащей где-то в глубинах моего сознания интуиции, а после начинаю обдумывать содеянное, точно оборотень, который каждое утро вспоминает мотивы своего ненормального поведения в пятницу тринадцатого в полнолуние. Но справедливости ради стоит отметить, что ни один мой необдуманный поступок никогда меня не разочаровывал. Надеюсь, что и в этот раз все будет отлично.

Я дождалась, пока секретарь пригласит меня к боссу. И вот…

– Михаил Иванович ждет, – сообщила она.

Я решительно одернула сиреневую кофточку и вошла в кабинет. На языке вертелась гоголевская фраза: «Я пришел сообщить вам принеприятнейшее известие…»

– Я увольняюсь, – как-то резко и тупо сказала я и поразилась собственной тупости.

Михаил Иванович поднял на меня глаза.

– Что, простите?

– Да. – Я присела. – Понимаете, мне предложили возглавить пиар-компанию одного очень известного человека. Футболиста…

– Аня, вы – дизайнер, – недоумевающее заметил шеф.

Внезапно я почувствовала себя двоечником, который только что, стоя на ковре в кабинете директора школы, осознал, что он – двоечник, то есть пустое место, бездарь, идиот.

– Но мои обязанности гораздо шире, чем просто дизайнер, – боролась за себя я. – Я и маркетолог, и журналист, и пиарщик…

– Согласен, но по большому счету вы – креативщик, художник, а для того чтобы возглавить, – он выделил последнее слово, – пиар-компанию известного футболиста, – он выделил все слова, – необходимо не просто иметь опыт маркетинга и пиара, а быть монстром в этих областях.

«Директор школы» явно перегибал палку.

– Вы считаете, что я не справлюсь? – вызывающим тоном задала я вопрос.

– Ну… нет, я этого не сказал, просто…

– Михаил Иванович, подпишите заявление, – попросила я.

– Хорошо, Аня, – он развел руками. – Я не имею права вас уговаривать, но знайте: если вы надумаете вернуться, я буду рад принять вас. – Он поставил размашистую подпись на моем заявлении.

– Спасибо, Михаил Иванович, – я искренне улыбнулась, видя сожаление шефа, но особенность моего характера состоит в том, что я никогда ни о чем не жалею. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо!

Следующие две недели моего существования в рекламном агентстве были посвящены передаче дел, расфасовыванию по папкам информации о проектах, которая всегда удобненько хранилась у меня в одной куче, долгим телефонным переговорам с модельными агентствами, полиграфическими фирмами, фотографами, стилистами, сортировке вещей по принципу «нужное – ненужное», при этом второго было гораздо больше, чем первого… Словом, сумасшедший дом, который я за последнее время успела полюбить.

Вообще, в жизни я люблю путешествовать и паковать чемоданы, мне доставляет удовольствие составлять список вещей, которые мне понадобятся в поездке. Вот и с жизненными обстоятельствами у меня происходит то же самое. Мне начинает казаться, что планирование НОВОЙ жизни для меня становится важнее того, чем я живу на данный момент.

Это как скачки на лошади галопом, когда ты не смотришь по сторонам, как при пешей прогулке, не любуешься красотами природы, не рассматриваешь лица людей, не заглядываешь в окна, а несешься во весь опор, может, и не совсем осознавая куда и зачем, но зато свистит в ушах! ☺

Как и сейчас. Адреналин обжигает мне щеки и щиплет нервишки, потому что наступил последний день моей работы в агентстве, и я, как сознательный член коллектива, совершающий несознательный поступок, закатила роскошную прощальную вечеринку.

Сослуживцы с грустью присоединялись к празднику в нашем отделе, становясь под действием спиртных напитков более веселыми, и в целом, через пару часов мероприятие стало напоминать радостно протекающие поминки по очень хорошему человеку.

Одна Люська сидела расстроенная. Я подошла к ней.

– Изыди! – Она отвернулась от меня.

– Люси. – Я потрепала ее за плечо.

– Он красив? – Она всхлипнула.

– Кто?

– Царев твой!

– Он не мой, он просто Царев, – уточнила я.

– А-а, – Люська махнула рукой. – Это дело времени и техники.

– Эй, подруга, я рада, что ты такого мнения обо мне!

– Да потому что тебе всегда везет на мужиков! То пирата себе карибского откопала на отдыхе, то Короля футбола подцепила, – завистливо прогундосила Люси.

– Брось.

– Ага, вот и меня бросаешь. Зазвездишься там на Олимпе-то!

– Да не бросаю я тебя! – Я засмеялась. – Я, как только на Олимпе обоснуюсь, тебя с собой заберу.

– Обещаешь? – В глазах подруги засветился азарт.

– Честное-пречестное слово! – пообещала я.

Мы обнялись.

– Вот везучая ты, везучая, везучая, Анька! – Люся зажмурилась и обняла меня еще сильнее. – Держи крепко свою везучесть, это ведь не каждому дается. Держи!

– Держу, Люсенька, держу!

Мы так и сидели обнявшись, покачиваясь из стороны в сторону посреди творившегося вокруг нас праздничного безумия. Вот дай только повод нам побезумствовать! И я дала этот повод. Я ухожу. Ухожу в новую жизнь.

Новая жизнь началась для меня прямо на следующее утро. В пять часов утра.

– Алло, – прохрипела я, еле ворочая пересохшим языком. Похмелье подкралось, как всегда, незаметно.

– Аня, привет, это Андрей.

– Андрей… – Мой мозг медленно перезагружался. – Сейчас пять утра!

– Разве? Вроде день… – Он как бы удивился.

Я тоже удивленно посмотрела на телефон. Жаль, Царев не видел моего взгляда.

– Ой, прости! – Он засмеялся. – Прости ради бога, я совсем не подумал о разнице во времени.

Первое, что мне резануло слух, – это его не санкционированный мною переход на «ты», а второе – его наигранная наивность. Неужели он подумал, что я так плохо соображаю в пять утра?

– Теперь ты знаешь о разнице во времени, так что, если у тебя что-то важное, перезвони часов через шесть, хотя нет, лучше через восемь. Пока!

Я положила трубку и поняла, что только что фамильярно-дружеским тоном послала известного футболиста куда подальше.

Он перезвонил ровно через восемь часов.

В этот момент я чистила зубы, но его пунктуальность лишила меня возможности отказаться от разговора.

– Аня, привет, это Андрей. Скажи, – деловым тоном начал он, – вот мне тут предлагают сняться в рекламе резинотехнических изделий, ну то есть презервативов. Так что мне делать? Соглашаться или это плохо отразится на моем имидже?

«И вот Андрей Царев завладел мячом и стремительно рвется к воротам…» – проговорил у меня в голове голос комментатора.

Так-с, игра началась. Первый тайм!

Мне хотелось выматериться и сказать, что к своим обязанностям я должна приступить только через неделю, но в тот же момент я поняла, что те халявные пять тысяч евро станут для меня не такими уж и халявными. Король все продумал с самого начала. Он не дурак! Я мысленно усмехнулась.

– Я думаю, что тебе стоит взять тайм-аут на обдумывание ситуации – недели этак на две, а потом согласиться.

– Согласиться? – переспросил он.

– Согласиться, – повторила я. – Концепцию рекламного ролика я буду полностью контролировать – это должно быть условием контракта. В таком случае я не думаю, что она нанесет вред твоему имиджу. Сама же по себе идея рекламы презервативов не более сомнительна, чем любая другая. К тому же реклама водки, например, более вредна для имиджа, и все-таки многие спортсмены этим охотно промышляют. Ты же в данном случае выступишь еще и в роли мачо, который уважает секс, более того – БЕЗОПАСНЫЙ СЕКС, что явно поддержит твой имидж секс-символа, который нуждается в регулярном культивировании.

– Что ж, пожалуй, я согласен с тобой. – В голосе Андрея прозвучало явное одобрение. – Секс – это важно, а безопасный секс – еще важнее!

– Угу, – скупо отреагировала я на его примитивную хохму.

– Тогда я даю им твой номер, и пусть по всем вопросам консультируются с тобой. – Андрей тут же вернулся к деловой этике. – В том числе и по финансовому. Отдаюсь полностью в твои руки.

Его слова второй раз приятно пощекотали мое женское эго.

– Хорошо. Увидимся через неделю, – подчеркнула я.

Мы попрощались.

«Он – нападающий, – подумала я, – его задача – как можно быстрее завладеть мячом, провести его к воротам и забить гол. Но это неинтересно! Ведь тогда не будет игры, а ему нужна эта игра. Если я стану вести себя как обычная девчонка, которой страстно хочется подцепить успешного, красивого парня, то очень быстро окажусь на скамейке запасных, а мне этого вовсе не хочется. И вам еще придется попотеть, ваше величество, бегая за мной по полю, потому что я настроена на долгий и увлекательный матч!»

Естественно, что та неделя, которую я отвела себе на короткий отпуск, показалась мне просто резиновой, потому что ничто я не умею делать так бездарно, как отдыхать.

Мне казалось, я смирилась с тем, что являюсь больным на всю голову трудоголиком, который и живет на этом свете только для того, чтобы карабкаться на некую абстрактную, бесконечно высокую гору. Кажется, я уже писала о горé… Вот видите? Это уже патология!

Короче говоря, мне хватило трех дней тупого безделья, чтобы опухнуть от сна, съесть половину холодильника, отлежать бока на жестком, но офигительно дизайнерском диване и понять, что телевизор – это самый страшный наркотик, который только придумало человечество.

На четвертый день я осознала (наконец-то!), что ничего не знаю о футболе, и до меня стал доходить скрытый смысл слов моего бывшего Генерального насчет моей некомпетентности и нахождения, так сказать, «не в теме».

Эти мысли зазвонили у меня в голове с раннего утра, как будильник, заставив подняться с постели.

Быстро позавтракав, я оделась и поскакала в ближайший супермаркет, чтобы купить мужские журналы, где есть хоть какая-нибудь информация о футболе.

Кассирша понимающе улыбалась, сканируя штрихкоды на журналах, думая, очевидно, что дома у меня на диване сидит мой господин с пивным животиком, для которого я, как примерная «мамочка», покупаю журнальчики, чтобы разнообразить досуг любимого приятной и не отягощающей мозг литературой.

Я не стала ее разочаровывать, да и сама повеселилась такой ролевой игрой.

Придя домой, я обложила себя пасьянсом из журналов, врубила телеканал «СПОРТ» и стала вызывать духов футбола, чтобы они помогли мне познать этот неведомый мир, в котором крутятся нешуточные бабки, позволяющие Андрею Цареву платить мне вполне серьезный гонорар за… красивые глазки… Пока.

И я окунулась в этот мир.

Его населяли игроки, тренеры, футбольные менеджеры, сумасшедшие фанаты, производители товаров, спонсоры, олигархи, владельцы тотализаторов и прочие «расы». Вообще, сама схема функционирования футбольного бизнеса мне напомнила некую онлайновую игру со всеми этими классификациями, уровнями, игроками разных категорий, чьи аватары уже сами по себе заставляли трепетать. Группа А, группа В; страны, команды. Мне показалось, что к вечеру моя голова была похожа на пивной котел.

Однако существовал один факт, осознание которого меня развеселило.

Дорогие женщины, убедительно прошу вас: не ругайте своих мужчин за то, что они смотрят футбол. Мой вам совет: болейте за его команду вместе с ним, а чемпионат Европы и мира по футболу – это вообще святое дело!

Почему? Объясню.

В одном из купленных мною мужских журналов я прочла, что, оказывается, существует прямая связь между выигрышем любимой команды и активностью сперматозоидов. Ученые утверждают, что эта связь обусловлена влиянием чувства патриотизма на репродуктивную функцию мужского организма. Мужчина по природе своей запрограммирован на то, чтобы бороться во имя какой-то высокой цели, и лучше бороться не в одиночку, а командой, то есть «армией». Отсюда игры в «войнушку» в детстве и прочие командные увлечения.

Когда мальчик взрослеет, он перестает играть в «войнушку», надевает костюм с галстуком, берет в руки дипломат и проводит большую часть своей сознательной жизни в тупой гонке за средствами к существованию. И это становится целью его жизни. Но не потребностью души!

А потребностью души остается все то же неуловимое нечто, за что он с радостью пошел бы в бой, но не имеет возможности… Он хочет великих целей, но не может следовать им, потому что вы хотите новую шубку к зиме, а для этого ваш мужчина должен вкалывать все лето без отпуска.

И тогда мужчина ищет группу единомышленников, к которой его пылкая душа могла бы присоединиться в преследовании высокой и благородной цели… Кто-то из мужчин болеет хоккеем, кто-то баскетболом, кто-то боксом, а кто-то футболом. И когда их команда побеждает, они побеждают вместе с ней, а уж если соперник – иноземец, то их сердца просто выпрыгивают от радости, в них расцветает патриотизм, потому что кто знает: выиграли бы «наши», если бы именно ваш любимый не сорвал бы себе глотку на трибунах, выкрикивая «Россия, вперед!», размахивая российским триколором. Думаю, нет.

К тому же я уверена, что после такого матча (ну, может, конечно, не в этот же день, а назавтра) вас ждет потрясающий секс!

А еще: все те же очень умные дяденьки-ученые утверждают, что когда мужчина радуется победе нашей сборной, в миллилитре его спермы находится около 80 миллионов сперматозоидов! Однако в то время, когда его патриотизм громко храпит в ожидании вызова вселенского масштаба, их концентрация составляет всего 10 миллионов!

Получается, что, вместо того чтобы пытаться «раскачать» своего любимого всякого рода сексуальным бельем и своими завидными умениями в постели, стоит просто вместе с ним поболеть за любимую команду!

Как человек, напрямую связанный с предсказанием всякого рода тенденций (в рекламе без этого никак!), могу сказать однозначно: если наши футболисты продолжат совершенствовать свою игру так же, как это происходит сейчас, то очень скоро демографическая ситуация в нашей стране значительно улучшится.

Обдумав это интересное открытие, я погрузилась в глубокий детский сон с мыслью о том, что сегодняшний день не прошел зря.

Глава 5

Следующие два дня я уже изнывала в ожидании новой работы. Я позже вставала и ложилась спать раньше, а в такие моменты между сном и бодрствованием, когда ты уже или еще не спишь, часто почему-то думается о личном.

Вот и я лежала и думала о личном.

Надо сказать, что в последнее время с личной жизнью все как-то не ладилось.

В результате продолжительных размышлений я поняла, что мое одиночество означает, что я либо наконец-то доросла до большой любви, либо до откровенного бл…ства.

Первое я начала вкушать еще с Энрике на Карибах, но так и осталась голодной.

Вторым я никогда в жизни активно не занималась, хотя многие мои знакомые бизнес-леди спокойно обставляют свое личное пространство симпатичными кавалерами с явкой a-la carte. Они вполне счастливы, считая, что неразумно молодой преуспевающей женщине тратить свое свободное, а потому драгоценное время на приготовление обедов, стирку и выслушивание разговоров о работе от постоянного бойфренда.

Для себя я понимала одно: строить отношения я сейчас не в состоянии, ибо мои душевные силы на исходе. Заводить же гору любовников только для поддержания гормонального фона тоже не хочу.

На самом деле я понимаю, что в принципе мужчина мне нужен, но для чего именно – я еще не решила.

Для чего, спрашивается, мне понадобился Царев? По поводу карьеры – перспективы туманные, хотя и заманчивые, как все сомнительное. В личном плане глупо рассматривать его как претендента в высшую лигу моего сердца, потому что жизнь с таким человеком не обещает никакой стабильности… Хотя почему нет? Может быть, отношения с таким человеком как раз и есть то, что мне прописал доктор? Это некая авантюра, исход которой не известен никому из ее участников. А мне и не интересен исход, мне интересно само приглашение!

Аня обняла подушку и азартно поерзала.

«А тело у него и правда хоть куда! – подумала девушка. – И руки очень мужественные». Она вспомнила, как в самолете обратила внимание на его запястье с браслетом.

У Андрея очень красивые руки. Широкая ладонь, длинные ровные пальцы, запястье с остро выступающей косточкой, переходящее в мощное предплечье с выступающими руслами вен…

На тумбочке завибрировал мобильный. Это Люська.

– Привет, предательница! – любя сказала она.

– Привет.

– Вот смотрю по телику на твоего Царева.

– И что?

– Рассказывает о своих бабах, включай быстрее, потом созвонимся и обсудим! – затараторила подруга.

Я нехотя взяла пульт и включила телевизор.

– Андрей, а кого, как вы думаете, больше в рядах ваших поклонников – мужчин или женщин? – задала вопрос телеведущая.

– Я не делю фанатов на категории, но надеюсь, что больше мужчин.

– Почему?

– Я играю в футбол, а это мужская игра, и иметь болельщиков-мужчин означает иметь авторитет благодаря профессионализму, а не внешним данным.

– Вы считаете, что женщинам вы нравитесь исключительно внешне?

– В большинстве случаев – да.

– Что ж, я их понимаю, – пококетничала ведущая.

Я выключила телевизор, не дождавшись конца передачи, и перезвонила Люсе.

– Ты чего? – спросила она. – Там после рекламы продолжение будет!

– Там не на что смотреть, обычное банальное, серое, никчемное интервью, – констатировала я.

– Да вроде интересно…

– Это неинтересно! Интересно то, что удивляет, потрясает, шокирует, вызывает сочувствие, – возразила я. – А то, что показывают они, – просто поддержание пресного интереса к известной персоне.

– А ты что предлагаешь ему делать?

– Ну уж точно не лить с экрана розовые сопли! Люся, понимаешь, Андрей молодой, яркий, красивый, харизматичный человек. Ему нужно немного эпатажа, немного благотворительности, немного шика, сделать немного того, что он в жизни никогда не делал, нужно придумать и воплотить какую-то мечту, план, проект, на который он априори не способен, – вот это все НАСТОЯЩИЕ действия на благо личности и имиджа!

– Да-а-а! Царев не знает, кого берет к себе на работу…

– А может, наоборот, знает! Ему как раз не хватает свежих мозгов. Знаешь, я чувствую, что Андрей – настоящий бриллиант, и его успехи в футболе – не единственное его предназначение. Мне кажется, у него масса других талантов, которые надо раскопать и раскрутить, пока есть возможность.

– А у него же наверняка есть симпатичные собратья для такой очаровательной, ни на что не претендующей дамы, как я, – игривым баском заговорила Люська.

– Дорогая, ты разумная, замужняя женщина с ребенком. Окстись! Куда тебя тянет? – засмеялась я.

– Вот именно, что я разумная женщина, – подчеркнула Люси. – Я же не претендую на их руку и сердце… Так только – мячики погонять…

– Ладно, потерпи немного. Дай только внедриться, а там подберем тебе что-нибудь.

– Обещаешь? – строго спросила Люська.

– Да-да, распутная женщина, обещаю!

– Ой, все! – перешла на шепот подруга. – Мой Женька пришел.

Мы положили трубки, и я подумала, что когда-нибудь тоже выйду замуж и стану такой же забавной, как моя подруга. У меня будет любимый муж и дети, но в глубине души я буду мечтать о романе с каким-нибудь парнем, о тайных встречах и феерическом сексе, о том, чтобы тешить себя сомнениями: бросить все ради этого нового приключения или прекратить начинающийся роман, наслаждаясь болью в сердце и размышляя, что могло бы из этих отношений получиться.

На самом деле я очень хорошо понимала подругу. Люське хотелось именно поиграть в это, помечтать, а вовсе не иметь в реалии. Пусть помечтает, если хочет, а я ей помогу по мере возможности.

На десять утра у меня была назначена встреча с Андреем в офисе и ровно в половине девятого я выбежала из своего подъезда.

С трудом пробившись через пробки, я припарковалась возле здания, где находился офис Царева, и собралась уже выйти из машины, как вдруг у меня зазвонил мобильный.

– Аня, это Андрей, я совсем забыл тебе сказать, что меня с утра не будет в офисе, но я подъеду к двенадцати на Серпуховский вал, девять.

«Ну, всего-то часа полтора езды по пробкам, и все!» – подумала я.

– Хорошо, я подъеду туда, – бодренько сказала я.

– Отлично, увидимся!

Мне показалось, что он был искренен и сожалел, что забыл мне сказать о том, что место встречи изменилось, и я с внутренней улыбкой завела машину.

Через два с половиной часа мне уже не хотелось улыбаться, а хотелось лишь поскорее найти туалет, потому что в пробке сделать это было совершенно невозможно. Наконец, я добралась до места. Это была уютная фотостудия, где у Царева проходили съемки для какого-то журнала.

– А мы уже закончили сорок минут назад. – Фотограф удивленно выпучила на меня глаза.

– Андрей уже уехал? – успокаивая дыхание, спросила я.

– Конечно, он спешил на интервью в Останкино.

– Спасибо. – Я развернулась и пошла обратно на улицу.

«Черт! Он что, со мной в кошки-мышки играет? – возмущенно думала я, садясь в машину. – Или принимает меня за футбольный мяч?!»

И тут я испытала такой приступ раздражения, что и описать трудно. Я бросила работу ради совершенно неосмысленного, неподготовленного проекта, главным действующим лицом которого является человек, чьим прирожденным талантом является ИГРА. И никто не знает, что у него в голове…

Может, он передумал работать со мной и теперь не знает, как мне об этом сказать? Может, нашел еще кого-то на место пиарщика?

Ну вот! Я уже думаю, как любовница, которая полдня лежит в постельке в эротическом белье и не знает, придет ли милый сегодня повидаться с ней или нет, в то время как он уже две недели не звонит…

Кровь бросилась мне в лицо. Я открыла крышку мобильного с намерением набрать номер Царева, но неожиданно он сам мне позвонил.

– Аня, прости, я мотаюсь целый день сегодня, совершенно нет времени. А что, если нам встретиться в восемь в греческом ресторане в гостинице «Орленок».

Я сдержала приступ бешенства.

– Хорошо, – твердо сказала я. – Но только одна просьба: мы там встретимся, если это последнее место твоего сегодняшнего турне по столице, иначе после таких долгих преследований у меня физически не останется сил для работы.

– Нет, – засмеялся он. – Это конечная станция!

– Хорошо, тогда ровно в восемь.

После этого разговора я поняла, что мне необходима энергетическая подпитка, и отправилась в… зоопарк. Не поверите, но я частенько хожу туда. Почти каждый раз я посещаю зоопарк, когда перестаю понимать людей, потому что, не находя общего языка с сородичами, мне кажется, я начинаю лучше понимать животных.

Я бросала куски белого батона уточкам в пруду, стоя рядом с табличкой, где специально для меня крупными, а главное, красными (мой любимый цвет) буквами было написано: «Кормить птиц ЗАПРЕЩЕНО!» – и периодически откусывала от батона сама.

Пернатым тоже было совершенно наплевать на запреты – они с аппетитом глотали хлеб, подергивая хвостиками.

Держа очередной кусочек в руке, я решила не бросать его и стала наблюдать за тем, как птицы толпятся в воде, умильно поглядывая на меня, и нервно покрякивают, не понимая, что происходит.

И тут меня осенило. Эти птицы не самые голодные существа на планете и тем не менее готовы плавать вокруг меня, выпрашивая еду, которую они видят нечасто. Это для них в новинку…

И в моем случае я так же, как эти «серые шейки», кружу вокруг Царева, не понимая, почему мне не дают лакомый кусочек, ради которого я отплыла от кормушки с опостылевшим кормом. Этот парень четко чувствует мое настроение и сразу же, с первых минут нашего матча дает понять, кто на этом поле главный. Вот и все.

Я пожалела галдящую стаю и бросила горсть крошек в воду.

– Зачем вы это делаете? – услышала я сзади голос работника зоопарка.

– Это философский вопрос. – С этими словами я засунула «попку» от батона в рот и отряхнула руки.

Женщина явно не поняла скрытого смысла моих слов и позволила мне удалиться, высказав, очевидно, мысленно кучу проклятий в мой адрес, ибо говорить она не могла – рот у нее был открыт от удивления.

Дальше гулять по зоопарку я не стала, потому что общения с птицами мне вполне хватило, чтобы опять начать понимать людей.

Разделив батон с птицами, я все-таки осталось голодной, к тому же к каждой трапезе полагается хороший десерт, а в десерте я себе никогда не отказываю!

К счастью, рядом оказалось кафе, и я с удовольствием съела там тирамису, повысив уровень эндорфинов в крови.

«Вот теперь я готова к бою!» – подвела я итог, вытирая салфеткой губы, и твердо пообещала себе не плавать кругами за куском батона.

Глава 6

Окончательно ненавидя узкие брюки, впивающиеся мне сейчас во все интересные места, столицу с ее пробками, пешеходов, которые в самый неожиданный момент бросаются под колеса, и даже бывшего бойфренда, привившего мне страсть к автомобилям, я подъехала к гостинице «Орленок».

Однако весь этот негатив не помешал мне уверенно вышагивать по полированному полу в направлении греческого ресторана.

С каждым шагом я становилась ближе к столику, за которым уже сидел Король футбола в ослепительно-белом свитере, с такой же улыбкой и талантом превращать монолит самого твердого женского сердца в мозаичное панно.

Я готовилась морально. Я шла торговать собой. Торговать своими знаниями, талантами и обаянием – всем, что может принести мне дивиденды от сделки под названием «жизнь». Как сказал один мудрец: «Не учитесь трюкам и хитростям торговли. Учитесь торговать…» Из этой мудрости я уяснила для себя одну важную вещь: мы стоим ровно столько, на сколько сами себя оцениваем.

Приведу банальный пример. Вы приходите в магазин за новой кофточкой и, не увидев ценника, спрашиваете: «Сколько она стоит?» Вы не говорите, что дадите за нее ровно тысячу рублей и ни копейки больше, а узнаете, какова ее цена, и потом уже решаете – можете ли вы себе позволить ее купить. Куда вы собираетесь в этой кофточке ходить? Хорошо ли она сочетается с другими вещами вашего гардероба? Нужна ли она вам?

Уверяю, что та же история и в отношении людей.

Любой из ваших новых знакомых в той или иной мере хочет сначала понять, чего вы стоите, а потом уже решает, какое место вы займете в его жизни. Это элементарно. И я говорю сейчас не о денежном эквиваленте, а о том, насколько высоко ценят человека в личном плане.

Мы иногда ошибочно даем окружающим понять, что мы стоим столько же, сколько и они, или меньше. Но у нас своя цена, и она не зависит от того, сколько стоят другие люди. Мы – это своего рода эксклюзивный товар, и его стоимость складывается только из наших личных качеств, которые не зависят от котировок на рынке.

Вот и я – не одна из миллиона, а – штучный товар. У меня нет бесконечно длинных ног, идеальной формы бедер и я давно перешагнула двадцатилетний рубеж… И в этом тоже моя ценность.

Если же Царев надумал внести разнообразие в свою потребительскую корзину, то ему не повезло. Нет-нет, это я собираюсь сытно покушать! ☺

– Добрый вечер… – протянула я, сразу давая понять, что день у меня был трудный.

– Трудный день? – спросил он, словно прочел мои мысли.

– Да, – я присела за столик. – И мне бы хотелось сразу выяснить, насколько мой график будет отныне похож на график курьера из службы доставки.

– Ммм… – Он потер подбородок. – На самом деле мой график связан с постоянными перемещениями…

«Ну да, ну да, – ехидно подумала я, – пас вправо, пас влево…»

– Приезжая в Москву на несколько дней, я пытаюсь все сделать по максимуму, чтобы через неделю мне не пришлось опять лететь назад. Здесь уже тебе придется как-то лавировать, ничего не поделаешь. – Андрей развел руками. – Но в остальное время ты можешь совершенно спокойно распоряжаться своим временем и планировать свои действия как хочешь. Я уже распорядился, чтобы в офисе тебе выделили кабинет.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– У Инны кабинета не было, – многозначительно добавил Царев.

– Мне вдвойне приятно.

Я абсолютно не солгала – мне и правда было приятно. Я смотрела на Андрея и понимала, почему он так отчаянно нравится бабам. У него есть потрясающая способность просто обволакивать «жертву» обаянием. Здесь работает все: и глаза, которые он имеет обыкновение прищуривать, когда слушает человека, и наклон головы чуть направо, и мягкая улыбка чувственных губ – когда один уголок рта приподнят чуть выше, и голос – тягучий, как карамель.

– Спасибо, – Андрей кивнул официантке, которая поставила перед ним два пирожных.

– Мусака будет через пятнадцать минут, – промурлыкала девушка голосом гейши, а потом, резко сменив выражение лица, посмотрела на меня и холодным общепитовским тоном спросила: – Вы выбрали что-нибудь?

Если учесть, что у меня не было даже меню, то я отреагировала вполне спокойно.

– К сожалению, выбирать не из чего, но я буду кофе латте, и принесите отдельно корицу.

Официантка удалилась, а я с удивлением заметила, как Андрей в ожидании мусаки уплетает за обе щеки пирожные.

– Ты так проголодался? – с умилением спросила я.

– Нет. Почему? – удивился он.

– Ну, твое блюдо будет готово через пятнадцать минут, а ты, – я покружила в воздухе пальцем. – Ты уже за десерт принялся…

– А-а, понятно! – Он засмеялся. – Открою тебе страшную тайну. – Он промокнул губы салфеткой и наклонился ближе. Я невольно сделала то же самое. – Только тебе, как моему пиарщику. Обещай, что никому не скажешь.

Я закивала.

– Дело в том, что у меня есть такая странность – я перед едой люблю есть сладкое. Это с дет ства. Знаешь, – он засунул в рот последний кусочек пирожного, – всех детей обычно ругают: дескать, не ешь конфеты перед едой, аппетит испортишь! А у меня всегда была такая фишка. Родители не верили, когда я показательно съедал перед едой кусок шоколадки, а потом уничтожал комплексный обед. Они думали, что это я специально, напоказ. – Он улыбнулся. – А мама до сих пор вытаскивает у меня изо рта сладости и грозит: «Сначала съешь суп, а потом уже конфеты…» Смешно.

– И правда, – я поежилась от щекочущего душу умиления.

– А какая у тебя есть фишка? – неожиданно спросил он.

– У меня? Фишка? – Я задумалась. Царев застал меня врасплох.

После десяти секунд забавной умственной комы, я нашла самый простой выход.

– Да нет у меня никакой фишки! – Я умоляюще посмотрела на него.

– Нет, есть! У тебя должна быть своя фишка, – не унимался Король.

«Ну вот! Я знаю его всего ничего, а он уже в мое личное пространство лезет! И почему это я ему должна такой интим доверять? – спрашивала я себя, тарабаня пальцем по губам и отводя глаза прочь от пытливого взгляда Андрея. – Да потому что он уже раскрыл тебе свою фишку, балда! Он тебя поймал на свою «откровенность» – так что будь любезна!»

– Хорошо, – согласилась я. – Скажу. Я люблю есть мандарины не так, как все.

– Это как? – Он вскинул вверх одну бровь.

– С кожурой, – выдохнула я.

– С кожурой? – Он на секунду нахмурился, очевидно пытаясь представить сцену, где я с искаженным от нечеловеческого аппетита лицом и текущим по подбородку соком вгрызаюсь в оранжевый плод. Я решила предупредить эту фантазию.

– Просто, вместо того чтобы чистить кожицу, я хорошо мою мандарин, режу на кольца или дольки, посыпаю сахарной пудрой и ем. А еще люблю пить пиво через соломинку и читать журналы от последней к первой странице! – азартно разоткровенничалась я.

– Здорово! – поддержал мою откровенность Андрей. – Сразу видно, что ты – человек неординарный.

– Скоро чемпионат Европы? – сменила я тему.

– Да. И мы уже в предвкушении.

– А скажи: что это за ощущение? Что сулит победа? – с интересом спросила я.

– О, это трудно сказать в двух словах, – Андрей по-мальчишески почесал в затылке. – Ну, я не говорю о том, что сама по себе победа на чемпионате Европы – это уже великое достижение и огромная радость для каждого игрока в сборной. А если говорить о материальной стороне, то это не только медали и кубок, но и вполне приличные деньги. Допустим, всего на кону около двухсот миллионов евро. Если отнять из этих денег все выплаты командам, добравшимся до четвертьфинала, полуфинала, финала, то команда-победитель чемпионата получит около двадцати пяти миллионов евро. Для этого нужно выиграть все матчи в группе и сам турнир. Это своего рода джек-пот.

– Да уж, кто лучше мячик гоняет, тот все и получит, – тупо подытожила я и сама поразилась своему невежеству.

– Не мячик, а мяч, – поправил меня Андрей. – Между этими двумя предметами такая же гигантская разница, как между шпагой и зубочисткой.

– Прости, – смутилась я. – Обещаю научиться называть вещи своими именами.

– Мяч для футболиста – это святое. С мячами всегда связана целая история, ритуал. Знаешь, с мячом для Евро-2004 был забавный и одновременно поучительный случай. Помню, когда привезли новый мяч без швов Poteiro, его необходимо было испытать. Тогда Дэвид Бекхэм еще сказал, что этот мяч почти совершенен и с ним «точность ударов значительно улучшилась». Я никогда не забуду, с каким азартом журналисты вцепились в его слова после матча с Португалией, когда во время послематчевых пенальти Дэвид не попал в ворота – и команда вылетела… Тогда тот самый мяч обозвали «позором Бекхэма» и выгодно продали на аукционе за двадцать четыре тысячи евро.

– А Дэвид не расстроился? – простодушно спросила я.

– Дэвид? – Андрей улыбнулся. – Не-ет! Он профессионал и знает, что глупо расстраиваться по такому поводу. Наша жизнь всегда под прицелом, не говоря уже о работе. Что делать? Мы сами выбрали эту жизнь, и она нас устраивает со всеми плюсами и минусами. – Андрей вдруг внимательно посмотрел на меня и, заметив сочувствие в моем взгляде, изменился на глазах. – Хотя знаешь, – начал он уже более трагическим голосом. – Иногда это все так надоедает, что хочется, покоя, тишины, уединения…

Я почувствовала, как Андрей медленно начинает наклоняться ко мне, и следующие его слова будут: «Хочется женщину – домашнюю и теплую…»

– Хочется оказаться где-нибудь на далеком острове с прекрасной девушкой и забыть обо всем дня на три, – голосом змея-искусителя проговорил он.

Ага! Он пошел в своих рассуждениях дальше, чем я предполагала, и намекает уже на поездку куда-нибудь, чтобы спокойно позаниматься там чем-нибудь, кроме футбола. И все бы ничего, только вот не надо было трогать тему с островом!!! Я невольно вспомнила Энрике.

Глава 7

Я посмотрела на часы.

– О, уже девять!

Подобные реплики всегда действуют на мужчину должным образом. После этих слов он впадает в некоторое оцепенение секунд на десять, и у женщины есть время разыграть ситуацию в нужном направлении. Проморгала ситуацию – ровно через пятнадцать секунд получишь «угловой» в свои ворота.

Аниной задачей на этот вечер было все-таки показаться Цареву профессионалом, а уж в своей сексуальности она не сомневалась ни на секунду. Поэтому девушке просто необходимо было вынести из этого разговора хотя бы минимум информации, чтобы на следующий день составить предварительный план продвижения для Короля.

– У нас есть еще полчаса, – ровно через четырнадцать секунд сообщила я и по глазам футболиста поняла, что мои слова его немного расслабили.

Я взяла ручку.

– Тебе это может показаться глупым, но расскажи мне: чем ты увлекался когда-либо? Твои хобби, увлечения, помимо футбола, мечты, пусть даже самые бредовые…

– Понял. – Он задумался. – Нет, все-таки легче придумать мне хобби. – Андрей умоляюще посмотрел на меня.

– Нет, давай вспоминай, а уж если будет совсем критическая ситуация, то будем вместе шевелить извилинами.

– Ладно, – кивнул он. – Я любил в детстве раскрашивать модели самолетиков…

– Так, – я одобряюще кивнула.

– Помню, нравилось стенгазеты для школы делать, собирать макулатуру…

– Стоп, макулатура – это лишнее, а вот со стенгазетами мысль можно развить. – Я с идиотским видом фиксировала «гениальные» идеи у себя в блокноте, стараясь оставаться максимально серьезной в абсолютно бредовой ситуации.

– Ты знаешь, на самом деле мне всегда очень нравилось рисовать. – На лице Царева появилась мечтательная и немного смущенная улыбка. – Хотя ребятам, которые, как и я, с детства серьезно занимались футболом, очень сложно было находить время не только для хобби, но и для того, чтобы элементарно успевать за школьной программой.

– Но, как показывает практика, футболистам приходится начинать думать в другом направлении деятельности примерно…

– После двадцати шести, – ответил за меня Андрей.

– А ты планируешь открыть какое-нибудь дело? Свечной заводик, так сказать…

– У меня есть дело. Я – один из учредителей детского спортивного клуба. Там же занимается мой сын.

– У тебя есть сын? – Я была удивлена.

– Да. – Он улыбнулся. – Это – единственное приятное воспоминание о семейной жизни.

– Что-то чем больше я слышу о чужой семейной жизни, тем меньше мне хочется заводить свою.

– Ты не замужем? – спросил Царев с такой поспешностью, словно ждал момента, чтобы задать этот вопрос.

Я, испытав кратковременный приступ гордости по поводу этого нескромного интереса, успокоилась так же быстро, потому что ничто не действует на женщину столь же гипнотически, сколько интерес мужчины к ее семейному положению. Это очень вредный рефлекс! Хотим мы того или нет, но это означает, что мужчина автоматически в нас заинтересован. Если вы ответили отрицательно на этот вопрос, скорее всего, после него последует: «А парень есть?» – и от этого наше женское тщеславие вообще расцветет пышным цветом, и мы тут же ответим, кокетливо улыбаясь: «Не-е-ет!» – и захлопаем ресничками…

Напрасно.

Мужик – существо дикое, пугливое и необузданное, как мустанг, который вряд ли польстится на гору сочных яблочек возле уютного домика с кирпичной трубой, а скорее предпочтет щипать пожелтевшую на солнце травку где-нибудь в пыльных прериях, подальше от домашнего уюта…

К чему я это все говорю? А к тому, что откровенные ответы на вышеуказанные вопросы, означающие «я свободна на все сто для тебя, дорогой!», говорят мужчине лишь о том, что у вас в конюшне есть свободное стойло с надежными дубовыми воротами, которые готовы в любой момент захлопнуться за диким мустангом, чтобы навсегда превратить его в тяжеловоза, на котором вы будете ездить на ярмарку по воскресеньям.

Для себя в жизни я уяснила, что если на первый вопрос о замужестве нужно отвечать «правду и ничего, кроме правды» (в любом случае!), то, отвечая на второй вопрос, иногда стоит и приврать.

Если даже у вас нет парня (уверяю: это временно), то все равно стоит сказать перспективному самцу о том, что бойфренд у вас есть, а не блистать своим одиночеством, как семейными бриллиантами, потому что ничто не выглядит так непривлекательно для мужчины, как бесхозная женщина.

И нет ничего привлекательнее женщины, для завоевания которой нужно приложить хотя бы минимум усилий.

– А парень есть? – последовал логичный вопрос Царева.

– Да, – я кивнула.

– Жаль.

– Хорошая женщина не бывает одна, – логически довершила я этот приятный диалог, во время которого все все поняли.

– Так, и что ты мне советуешь? – Король футбола вернулся к профессиональным интересам. – Открыть картинную галерею, после того как выявила мои хорошо замаскированные таланты живописца?

– Я пока ничего конкретного тебе не советую, – со знанием дела заявила я. – Это дело времени – выяснить, к чему лучше привлечь публичный интерес. – Единственное, что я тебе советую уже сейчас, – это воздержаться от имиджа ценного лота на Сотбис в плане торговли своим имиджем жениха.

– Это почему? – Он поднял правый уголок рта.

– Потому что если мужчина «торгует», – я жестом закавычила последнее слово, – своим нереализованным семейным положением, то это плохая услуга себе же самому.

– Ну почему? – повторил Царев и отодвинул в сторону тарелку с мусакой.

– Да потому что это дешевый прием, который порождает больше разочарованных пересудов, чем добавляет тебе очков.

– Хорошо. – Андрей сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла. – Что ты предлагаешь делать с моим имиджем секс-символа? Как его культивировать будем?

– Сейчас до него дойдем! – Я подняла вверх ладонь. – Я считаю, что первое, чем мы должны активно заняться, – это разрушить миф о тупости футболистов.

– Что ты хочешь этим сказать? – с недоумением спросил Андрей.

– Ох, прости! – я смутилась. – Я выразилась сейчас как рядовой обыватель, но на самом деле это и требуется: встать на его место и посмотреть, чего в твоем имидже не хватает.

– Я понял, о чем ты. – Он улыбнулся. – С детства мячом по голове бьют, школу не посещают…

– Ну, вроде того.

– Вот-вот, дай теперь немного пооправдываться.

– Слушаю. – Я подперла руками подбородок.

– На самом деле у человека, который профессионально занимается спортом, и не только футболом, не так уж много времени для самообразования.

– Это понятно, – я махнула рукой. – Можешь не продолжать. Тут не может быть никаких претензий. Нам, наоборот, полезно сейчас выявить слабое звено, чтобы его компенсировать и найти в тебе новые грани и натереть их до такого блеска, чтобы общественность сказала «Вау!!!». Словом, мы должны придумать тебе проект, участие в котором позволило бы тебе выступить в роли интеллектуала.

Я на секунду впала в мысленное оцепенение, потому что своими рассуждениями на тему того, о чем была ни в зуб ногой, я сама заводила себя в логический ступор.

– А про секс-символ? – робко спросил Андрей.

– Обязательно! – Я засмеялась. – Думаю, что тебе необходимо засветиться с какой-нибудь девушкой – интеллектуалкой. Причем чем более нелогичным, если можно так сказать, будет место твоего появления с ней, тем лучше. – Я, кажется, наконец-то поймала свою собственную мысль. – Ты пойми: все эти топ-модели, известные актрисы и другие show-girls в паре со звездными мужчинами всем надоели – это банально и логично до безумия! А тебе нужно построить личную ситуацию таким образом, что, наоборот, ваши отношения с этой девушкой должны быть разыграны как совершенно нелогичные… – Я умоляюще посмотрела на Андрея. – Ты понимаешь, что я хочу до тебя донести?

В ответ на свой вопрос я увидела азартный блеск в его глазах.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. – Он прищурил глаза, из которых то и дело выпрыгивали чертики. – Ты предлагаешь доказать всем, что я способен покорить умную девушку не только силой своей сексуальности или толщиной кошелька, а еще и…

– Совершенно правильно! – поддержала я. – Таким образом, грамотно разыгрывая эту ситуацию, мы получим все: и публичный интерес к твоей личной жизни, – я стала загибать пальцы, – и совершенно неожиданное хобби, и скандалы, и используем ход с благотворительностью, к которой Андрей Царев совершенно логично придет благодаря тому, что он стал серьезнее, мудрее, что ли…

– Отлично! – Он потер руки. – Мы сделаем из этого настоящее шоу!

– Нет, не шоу, а пиар-кампанию, – тоном профессионала поправила я, но Андрей так увлекся своим представлением о нашем общем деле, что не заметил этого.

– Я знаю, кто нам подойдет на роль моей девушки, – сказал он, наклонившись ко мне заговорщическим шепотом.

– Кто? – я тоже перешла на шепот и наклонилась к нему.

– ТЫ! – Он указал пальцем на меня.

– Я?!

– Да! – Теперь он принял позу профессионального пиарщика. – Суди сама: ты умна, так? – Я кивнула (разумеется!). – У тебя благородная сфера интересов, так как ты – художник, плюс к тому, как ты и говоришь, мы совершенно не подходим друг другу в этом плане: художник и футболист – немного странный союз. – На этот раз уже Андрей загибал пальцы. – Ты красива – это априори и к тому же на самом деле можешь мне многое дать…

Все это время я, как школьница, трясла рукой, поддерживая ее под локоток.

– Нет, давай кто угодно, только не я. Все-таки я – твой пиарщик, мое дело мозг напрягать, а не соваться с тобой под фотовспышки.

– Нет! – Андрей замахал руками. – Возражения не принимаются! И не вздумай где-нибудь проболтаться о том, что ты мой пиарщик. – Он сделал паузу и серьезно посмотрел на меня. – А может… ты переживаешь, что твой парень нас не так поймет? Давай я с ним поговорю, объясню ему все.

– Нет-нет, лучше не стоит, я это сделаю сама. – Я состроила до тошноты благодарную улыбку.

– Отлично! – Андрей казался очень довольным, несмотря на то что я, судя по всему, только что неразумно распорядилась хорошей идеей.

Теперь получалось, что первую скрипку придется играть мне, а не ему, и я не знала, готова ли исполнить эту роль.

– Подожди, – очнулась я. – Выходит, что я не буду сидеть в офисе на Садовой-Триумфальной?

– Нет! – радостно выпалил Андрей.

– И не буду официально представлять тебя как пиар-менеджер на разных мероприятиях?

– Нет!

– Подожди секунду. – Мне вдруг стало совершенно не до смеха. – Что я тогда с тобой тут делаю, ради чего я все бросила? – Наверное, в моих глазах нарисовалось такое отчаяние, что в глазах Андрея моментально появилось сочувствие.

Получалось, что мысль, которая казалась мне гениальной всего несколько минут назад, обрушилась на мою же голову, как несчастья на маленького слоненка Дамбо…

– Подожди, – Андрей положил руку мне на запястье. – Ты чего паникуешь-то? Все в порядке! Ты придумала классную штуку, и мы здорово разыграем ее с тобой – как по нотам. А по поводу статуса моего пиар-менеджера можешь не волноваться: по документам ты так и будешь проходить и заниматься моим имиджем будешь, но на первых – порах неявно, а там как пойдет.

– И чем же я должна заниматься официально для всей широкой общественности? – спросила я тем же тоном, что и ягненок из известной басни, но уже в формате сиквела, когда, перед тем как лечь на дно огромного котла, в котором волк собрался его сварить, он просит не добавлять лаврушку, потому что от этого мясо немного горчит ☺. (P.S. Для тех, кто переживает за ягненка: в триквеле на ту же басню ягненок обретет долгожданную свободу, а волк сменит ориентацию и станет вегетарианцем. Простите, что отвлеклась.)

– А чем ты будешь заниматься? – Андрей сплел руки и хрустнул пальцами. – Сейчас придумаем…

За сегодняшний вечер у меня уже третий раз резко сменилось настроение, и сейчас меня забавлял этот вставший с ног на голову процесс, в результате которого придется теперь заняться моим собственным имиджем.

– Я думаю, что тебе мы откроем небольшую картинную галерею. Ты ведь пишешь сама картины? – поинтересовался Андрей.

– Да-а-а… – проблеяла я, поймав себя на приступе дежавю, потому что Энрике (Господи, опять я о нем!) уже говорил мне об этом.

– Отлично! Вот видишь, сколько у нас общего… будет потом. – Глаза Андрея заблестели. – А еще вот! – он хлопнул в ладоши. – Познакомиться мы с тобой должны на твоей выставке в картинной галерее, которую я впоследствии как бы для тебя куплю, хотя куплю я ее изначально и для себя, но другим об этом знать вовсе не обязательно! Фу-уух! – Андрей перевел дух.

Аня не могла оторвать от него удивленный взгляд.

«А лихо он выводит сюжетные линии, – подумала девушка, – ведь и правда, потом можно будет сюда привязать его увлечение живописью, благодаря открывшей его некой загадочной персоне, то есть мне… А еще говорят, что футболистам головы мячами отбивают и от этого у них мозги плохо варят!»

На часах было уже четверть двенадцатого, и мой футболист засобирался домой.

– Аня, вот тебе задание, – сказал Андрей. – Ты должна завтра это все осмыслить, затем подобрать список небольших, но уютных галерей, желательно в не самом задрипозном районе Москвы, и продумать концепцию художественной выставки, на которой произойдет наша судьбоносная встреча. Справишься?

Я решительно кивнула.

– Отлично! А пока нас не должны видеть вместе, встречаться будем в непубличных местах.

Дальше Король футбола поступил как всякий настоящий мужчина: расплатился за ужин, улыбнулся всем женщинам в ресторане, кроме меня, и улетел на своем «ренджровере», гонимый северовосточным ветром.

А я осталась на полосатом диванчике греческого ресторана приходить в себя после эмоционального ступора.

Это трудно объяснить, но у меня после сегодняшней встречи осталось не только неожиданно приятное впечатление от общения с этим человеком, относительно которого я, надо сказать, была изначально предубеждена, но и ощущение того, что моя жизнь неожиданно меняется в пока неизвестном направлении. И мне эти перемены отчаянно нравятся!

Глава 8

Утром я проснулась ровно в семь часов, как на работу. По старой привычке, мне приходилось вставать и наряжать свое сонное и оттого непослушное тело, приводить в порядок разбушевавшиеся за ночь волосы и пытаться завести себя какими-нибудь бодрыми мыслями или планами, чтобы создать иллюзию, что грядущий день будет особенным и, возможно, именно сегодня случится что-то интересное, что изменит мою жизнь.

Я проснулась и поняла, что сегодня мне не нужно делать ничего из вышеперечисленного. Могу спокойно полежать лишние полчасика, а потом встать, не спеша приготовить завтрак, также не спеша его съесть, наконец-то понимая, что попадает мне в рот, и мне незачем мотивировать себя, потому что в моей жизни на самом деле уже многое изменилось. И надеюсь, что это не прекратится.

Заползая в сети Всемирной паутины в поисках уютного помещения для будущей галереи, я ловила себя на мысли о том, что вся эта ситуация парадоксальна. Получается, для того чтобы выстроить новый имидж Царева, мне придется сначала заняться своим, к тому же все, что происходит, больше напоминает пиар-кампанию для меня…

«Неужели мне так несказанно повезло? Неужели я наконец-то смогу развиваться и реализоваться как художник? Неужели цепь событий, начавшаяся еще на острове с Энрике, есть не что иное, как первые предпосылки того, что ожидает меня в будущем?» Эти вопросы набросились на мой озадаченный мозг, точно толпа журналистов. Я решила отделаться от них банальным «Без комментариев» и посмотреть, что же будет дальше.

После нескольких часов кропотливых поисков Аня нашла несколько подходящих помещений с нескромной ежемесячной платой за аренду.

Следующим шагом должна была стать разработка концепции и наполнения будущей выставки, на которой должна будет произойти судьбоносная встреча с Царевым.

Аня устроилась поудобнее, взгромоздила ноги на компьютерный стол и вгрызлась в кончик карандаша. В куче бесполезных, мертворожденных идей путеводной звездой засияла одна – единственно верная.

– Это должна быть футбольная тема, – сказала я вслух. – Я не должна быть банальной и показывать натюрморты с пионами или портреты девочек с персиками или плюшевыми медведями.

Я должна поразить, шокировать, удивить не только общественность, но и самого Царева.

Внезапно я поймала себя на мысли о том, что мне приятно было бы понравиться этому человеку, и понравиться не просто как профессионал, а как женщина. Я внутренне улыбнулась, однако мне не понравилось забытое чувство сочащейся по капле в душу нежности, которое стало заполнять меня изнутри.

Итак, я остановила усилием воли поток розовых мыслей и занялась тем, что получается у меня намного лучше, чем романтические страдания, – генерированием креативных идей.

К концу рабочего дня у меня накопилось десять эскизов для картин и три идеи для инсталляций. Это хороший результат.

Очень трудно описать чувство, когда ты хорошо поработал творчески и родил ряд жизнеспособных идей, из которых получится-таки «плевок в Вечность» (прошу прощение за вольную трактовку афоризма великой Фаины Раневской).

У меня ощущение «хорошо поработал» выражается двумя состояниями моего организма: либо бессонницей на полночи, либо моментальным сном на любой горизонтальной поверхности.

В первом случае, видимо, происходит взрыв каких-то внутренних цистерн с адреналином, заставляющий меня хаотично перемещаться по квартире в поисках объекта творческого удовлетворения.

В таком состоянии я запросто могу переделать новые джинсы в вечернее платье или разрисовать акриловыми красками стену в туалете, посвятив этому занятию добрую половину ночи, а потом, с утра посетив это место со «свежей головой», долго удивляться тому, какой ущерб может нанести по природе созидательная сила вдохновения.

Этим вечером я пошла по второму пути и впала в анабиоз, зарывшись в эскизы. Перед тем как отключиться, я мысленно дала себе установку на сон ровно на два часа – до девяти вечера, после чего намеревалась поработать.

Меня разбудил не щадящий звонок будильника, а рингтон мобильного. На экране светилось: «Царев».

«Опять он меня будит!» – мысленно пробубнила я.

– Привет, – бодро поздоровался он. – Ну что, нашла помещение?

– Да-а-а… – Я непроизвольно зевнула. – Ой, прости! – Я смутилась.

– Ты спишь, что ли? – удивился Андрей.

– Да нет, – возразила я, потирая лицо, чтобы проснуться, потому что голос кошки, налакавшейся валерьянки, выдавал мое состояние.

– Понятно, – засмеялся Царев. – Приезжай ко мне на крышу.

– Куда? – мне показалось, что я ослышалась.

– На крышу, – повторил он. – Я хочу устроить пикник на крыше и пригласить тебя. Заодно обсудим наши вопросы.

– А почему на крыше?

– Для конспирации, – совершенно серьезно ответил Андрей. – Нас не должны видеть вместе, пока не сработает наш план.

– Понятно. – Я секунду помолчала. – И где эта твоя крыша?

– Это тоже тайна… – загадочно протянул Андрей.

– Ценю твое чувство юмора, но это уже перебор, – возмутилась я. – Как же я тогда приеду к тебе?

– Я пришлю машину, – ответил Король. – Я приготовил бутылочку отличного итальянского вина. Ты же не сядешь за руль, выпив спиртное? Какой у тебя адрес?

Ага! Его величество решил убить не просто двух зайцев, а прямо расстрелять из автомата целое стадо вислоухих грызунов, узнав обо мне тонну информации за один телефонный разговор.

Тем не менее я назвала адрес, и мы договорились о том, что через час его водитель заедет за мной.

Распахнув дверцы платяного шкафа, я долго перебирала взглядом вешалки, но, в конце концов, решила, что глупо будет рядиться, потому что, во-первых, наша встреча – не свидание, а во-вторых, самым правильным решением при выборе одежды, когда ты собираешься на тайную встречу, будет принцип незаметности.

Аня выбрала рваные джинсы и белую рубашку – классический casual-наряд, неотразимо сексуальный и в то же время дружески-демократичный, в котором, почти как в маленьком черном платье, уютно в любой ситуации.

Она отодвинула легкую шторку из золотистой органзы и выглянула во двор. У подъезда стоял черный «ренджровер», размечая сумерки горящими маячками безупречно качественной оптики.

Покидав в сумку распечатки с фотографиями галерей и папку с набросками, Аня отправилась на встречу с мужчиной, о котором мечтает такое количество девушек, что цифры с тремя нулями явно будет мало.

– Что ж, госпожа Анжелика, – кокетливо заметила я своему отражению в зеркале. – Вам пора в Версаль. Король ждет.

Мой двойник в зеркале игриво блеснул глазками, вскинул белокурую головку и покинул зеркальную гладь.

Едва я вышла из подъезда, как из машины появился водитель и, приветливо улыбнувшись, открыл мне заднюю дверцу.

– Добрый вечер, – поздоровался плотный лысый мужчина. – Меня зовут Роман, и я буду сопровождать вас к Андрею.

Я ожидала, что за рулем будет уже знакомый мне Саша, который отвозил меня с первой встречи, но у Царева, видимо, разные водители для дневной и вечерней службы.

Роман больше походил на телохранителя западной кинозвезды, чем на рядового водителя. Белая рубашка, брюки с аккуратными стрелками, идеально выбритый подбородок и манеры, как у Берримора из бессмертного произведения Конан Дойла. Я так и стала называть его про себя: Берримор.

Последним штрихом к его колоритной внешности стала курительная трубка, которую он достал из футляра и начал набивать, предварительно спросив меня:

– Вы не против?

Я была не против.

Для меня образ водителя всегда рисовался достаточно примитивно, серенько. Мне казалось, что идеальный вариант, когда водитель как минимум не употребляет браных слов и не пытается клеиться ко всякой попадающей в салон машины женщине, независимо от ее происхождения – будь то тетя Маша с Черкизовского рынка или Ксения Собчак.

Помимо всего прочего, оказалось, что Берримор неплохо разбирается в литературе, изысканных блюдах и гороскопах. Словом, за увлекательной беседой я не только не заметила, куда и как быстро меня привезли, но и была под конец очарована своим новым знакомым.

Машина остановилась. За тонированными стеклами я увидела «Версаль» – элитный дом с мудреной архитектурой, заселенный жильцами класса VIP.

Берримор назвал мне этаж и номер квартиры и открыл передо мной дверь с кодовым замком. Вслед за мной в подъезд вошла ухоженная женщина, бегло брошенного взгляда на которую мне вполне хватило, чтобы узнать в ней популярную певицу и вспомнить слова песни, которую она исполняет: «Гуляй, шальная императрица…». Могу сказать, что в жизни она сама выглядит не хуже августейшей особы.

Пока я ехала в лифте, в мою голову почему-то закралась какая-то гадкая мысль: «На часах половина десятого, а я приехала к мужчине домой, для того чтобы за бокалом вина поговорить о делах…» Что-то тут не вяжется. Это больше смахивает не на деловую встречу, а на визит по взаимному желанию, когда каждый понимает, почему во время такого рандеву внезапно гаснет свет.

Дверь лифта открылась на последнем этаже, а меня словно «поксиполом» к полу приклеили. Я стояла и смотрела на дверь напротив лифта – единственную на этой площадке.

«Отличное место для деловой встречи, – мысленно бубнила я, – даже соседи не услышат нашего бурного делового общения!»

Дверь лифта все не закрывалась и я так и продолжала бы изображать фонарный столб, если бы из-за двери не выглянул Андрей.

– Аня, привет! – Он улыбнулся.

– Привет! – Я оторвала ступни от пола лифта.

– А я все гадаю, почему тебя так долго нет? Думаю, может, Рома тебе неправильно назвал номер квартиры, и ты сейчас стучишься в дверь к Боре Мотусееву.

– Боря твой сосед?

– Да! А ты давай, входи! – Андрей жестом поторопил меня.

Я вошла. Это была уютная квартира с интерьером в стиле минимализма и легким налетом женского присутствия. Даже скорее послевкусия, если можно так сказать, после ее недолгого пребывания.

Это очень интересно, когда женщина навсегда покидает квартиру холостяка, намеренно оставляя там свои «нотки». Может быть, для того, чтобы помнил, или же для того, чтобы создать у самой себя иллюзию того, что как-то повлияла на его вкус и привычки за время совместной жизни, и эти вещи (с точки зрения мужчины абсолютно бесполезные) ему будут очень нужны. Особенно тогда, когда они расстанутся и она не сможет больше окружать любимого столь трогательной заботой.

Я с улыбкой подмечала эти мелочи так же, как и циничное отношение к ним Андрея – яркого представителя своего вида. Например, женщине никогда не придет в голову насыпать в памятную тарелку с фотографией пары мелочь, скомканные чеки, полупустые пачки жевательной резинки. Никогда! Это святое, с этой реликвии необходимо ежедневно смахивать пыль и лучше кисточкой из лебединых перьев, а не гигиеническими антибактериальными салфетками…

А для мужика использовать любую вещь с практической точки зрения – это не просто нормально, а необходимо! То же самое относится к напольным вазам, статуэткам и комнатным растениям. Если эти предметы невозможно использовать ежедневно или хотя бы раз в неделю с пользой для дела, то им не место в его исключительно рациональной жизни!

Есть список архиважных вещей в жизни мужчины. Ради интереса я решила его прикинуть.

1. Компьютер. Без него – никуда. Это и работа, и средство развлечения, и способ убить время (если необходимо).

2. Холодильник. Только благодаря ему холостой мужчина может выжить, потому что только там полуфабрикаты способны коротать свой долгий век, как йоги в глубоких, холодных пещерах, и не только не утрачивать свои качества, но и дарить внезапную радость. Голодный мужской взгляд рыщет в белоснежных просторах холодильника с единственной мыслью: «Чего бы пожрать?» – и вдруг видит цветную упаковку с цифрами на этикетке, которые его уверяют в том, что котлеты, ставшие коренными жителями его морозилки за последние восемь месяцев, все еще готовы ублажить его исстрадавшийся желудок. К тому же именно холодильник делает пиво холодным.

3. Микроволновка. Кто додумается подогреть там остывший чай, потому что лень заваривать новый? Правильно! Мужчина. И у него в запасе еще много подобных креативных идей.

4. Телевизор. Это не просто предмет. Это божество. Особенно когда по нему показывают чемпионат Европы или мира по футболу. Представьте себе масштаб трагедии, если вдруг в это время отключается электропитание… Но не будем о грустном.

5. Кровать + диван. Две совершенно разные и совершенно необходимые вещи.

Первая – это абсолютно личное пространство, как паспорт. Это территория отдыха, на которую мужчина пустит только в исключительном случае, потому что кровать – символ постоянства, и пропуск туда означает практически приглашение в свою жизнь.

Диван – совершенно иная вещь. Это временная территория. На нем можно поваляться перед телевизором, прежде чем пойти в кровать, встретить гостей, прежде чем дать им понять, что им уже пора домой, или трахнуть симпатичную женщину, а не заняться с ней любовью, что мужчина сделает только в своей постели.

6. Душевая кабина. Куда без нее? Только с изобретением душа мужчинам стало значительно проще себя обманывать в том, что ванную придумали лентяи, у которых масса времени, чтобы там лежать, в то время как динамично живущий современный человек в состоянии за пять минут отмыть свой организм под редкими струями воды.

Это топ-лист. Остальные вещи присутствуют в квартире холостого мужчины постольку-поскольку, и в лучшем случае он их просто не замечает.

Исходя из вышеперечисленного, мне иногда хочется сказать себе и всем нам, девушкам: не дарите ему плюшевых медведей – он не станет спать с ними; не дарите ему рамочек для фотографий, потому что лучшей рамкой для вашей фотографии является его сердце; не вручайте ему домашние тапочки в День святого Валентина, потому что он сразу подумает, что следующим вашим презентом станет резиновая грелка или того хуже… Вы – самый лучший подарок, и он должен вас ценить, тогда он станет дарить вам подарки и заботиться о том, чтобы его интерьер стал идеальным местом вашего обитания!

Глава 9

– Пойдем наверх, – Андрей указал на витую лестницу с прозрачными ступенями, ведущую во второй ярус квартиры.

Я послушно пошла за ним.

Мы поднялись в просторный холл с бильярдным столом, барной стойкой и домашним кинотеатром внушительной комплектации, из которого открывался широкий, остекленный до пола выход на крышу, оборудованный под террасу. Андрей раздвинул в стороны стеклянные двери, и мы вышли наружу. Мои каблуки застучали по деревянным половицам. Посередине террасы стоял очаг, в котором горел огонь, украшавший сгущающиеся сумерки оранжевыми бликами пламени.

Я подошла к краю террасы, огражденной перилами.

– Как же здесь красиво! – восхищенно вздохнула я.

Отсюда открывался потрясающий вид на Москву. Тысячи мелких и крупных цветных огней облепили столицу, точно созвездия, а потоки автомобилей текли по улицам, как раскаленные струи, придавая никогда не спящему городу движение, которое для каждого москвича означает жизнь.

– Прошу, – Андрей указал на стоявшие буквой «П» низкие диванчики, в центре которых был накрыт стол.

– Довольно изысканно для делового ужина, – заметила я, оценив закуски на столе и бутылочку вина возрастом в пятнадцать лет.

– Хочу произвести на тебя впечатление.

– А скажите, Андрей, – сказала я голосом журналиста, протягивая ему мнимый микрофон. – Это часть вашего имиджа – быть неотразимым или вы прилагаете усилия, чтобы произвести впечатление на определенных людей? Может, ваш пиар-менеджер посоветовал вам избрать подобный стиль поведения?

Царев засмеялся.

– Мой пиар-менеджер избрал для меня совершенно уникальную политику формирования моего имиджа, – официальным голосом ответил Андрей, взяв у меня мнимый микрофон. – Мы считаем, что пока рано раскрывать карты, но уверяю, что вас ждет совершенно удивительное перевоплощение Андрея Царева.

Молодые люди засмеялись.

Пока Андрей смеялся, закидывая голову назад, Аня заметила, насколько красиво он смеется. На его щеках выступили две ямочки – неявные, но удивительно красивые. Его плотные, немного пухлые губы обнажили ровные белые зубы, а в глазах прыгали чертики.

«Мальчишка!» – подумала Аня и тут же одернула себя, заглушив поднимающуюся из живота симпатию.

Царев налил мне вина и взял мою тарелку.

– Что тебе предложить?

– У вас есть омары? – театрально спросила я.

– Нет, – разочаровано ответил Андрей.

– Да брось, я пошутила! – засмеялась я. – Я буду тарталетку с креветками.

Андрей завис с тарелкой в руках. Я тут же почувствовала себя неудобно за неудачную шутку.

– Ты хочешь омара? – на полном серьезе спросил он.

– Да я пошутила! – настаивала я. – Прости, пожалуйста. – Я приложила руки к груди в знак раскаяния.

– Нет, ты хочешь омара?

Я в ответ закрыла лицо руками.

В этот момент Андрей взял мобильный телефон и набрал номер.

– Алло, Ром, можешь достать мне омара? – спросил он, искоса глядя на меня.

Я замахала руками.

– Хорошо, я думаю, там неплохо его готовят. Только давай мигом – чтобы пар с него еще не сошел. Жду.

– Андрей… – начала я.

– Омар будет через двадцать пять минут, – пообещал Андрей. – Какие еще будут пожелания?

– Тарталетку с креветками, – я протянула тарелку.

Андрей поухаживал за мной. Приятно.

– Ну что, – спросил он. – ты нашла помещение для галереи?

Я поспешно достала из сумки бумаги, но потом замешкалась.

– Да, все нашла, но… – Я сделала паузу. – Мне как-то не по себе от этой ситуации.

– От какой ситуации?

– Ну, то, что на самом деле мы придумываем какой-то имидж мне, вместо того чтобы заниматься тобой.

– Так, – Андрей нахмурил брови, однако кивнул, чтобы я продолжала.

– К тому же надуманная иллюстрация того, что мы с тобой будем встречаться, меня тоже как-то смущает.

– Я тебе не нравлюсь? – неожиданно спросил Король.

– Да нет, что ты! Разве в этом дело! – я еще больше смутилась. – Просто, рассчитывая заниматься твоей компанией в традиционном понимании этого слова, я не была готова к тому, что мне придется выступать главным действующим лицом всего этого, – я подняла на него глаза, уже просверлившие дырку в столе.

– Так, хорошо, давай разберемся по пунктам, – предложил Андрей. Я кивнула. – Ты опасаешься моих домогательств?

– Нет, нет! – Я замотала головой.

– Отлично! Скажу сразу, что как женщина ты мне глубоко симпатична. Ты тысячи раз видела себя в зеркало и, надеюсь, прекрасно понимаешь, что вызываешь у мужчины «нужные» чувства. Но я и пальцем тебя не трону, пока ты сама этого не захочешь. Запомни это.

У меня по спине табуном забегали мурашки.

– Дальше. Ты веришь в то, что я разумный, неплохо мыслящий человек, чувствующий идею, в которой есть потенциал, а уж тем более людей с потенциалом?

Я кивнула.

– Замечательно! Тогда смею тебя заверить, что в тебе есть потенциал, и я его чувствую. Так что, если тебя смущает мое финансовое или промоушен-участие в твоей жизни, то считай это вложениями, которые я рассчитываю окупить с пользой для себя. Ты понимаешь, о чем я?

Я продолжала кивать.

– Помимо всего прочего, я прекрасно представляю, что создать себе образ можно только посредством общения с другими интересными людьми – такими, как ты, потому что только от таких людей можно чему-то научиться и стать немного другим.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, как смотрели героини кино 50-х, перед тем как страстно поцеловать героя. Но в отличие от них мне сейчас никак нельзя было впиваться в Андрея губами, хотя захотелось.

– Ну что, работаем? – спросил он и протянул руку.

– Работаем! – Я пожала его руку. Она была теплой и мягкой. Мои вечно ледяные пальцы выскользнули из нее и уползли под кипу бумаг у меня на коленях.

– Давай, чего там у тебя. – Он указал на бумаги.

Я разложила перед ним пасьянс из распечаток по галереям.

Он долго изучал их, а потом указал пальцем на одну из них.

– Вот эта.

Андрей выбрал самый дорогой вариант. Первый этаж красивого сталинского дома прямо на Садовом кольце с просторной офисной комнатой, с балконом на втором этаже и такой нескромной арендной платой, что «отбить» эту плату может только стопроцентная реализация картин плюс добровольные внушительные пожертвования постоянных клиентов, плюс периодические аттракционы с продажей вещей знаменитостей.

Немая сцена, представленная мной, не произвела на Андрея никакого впечатления, и он решительно заявил:

– Завтра в одиннадцать поезжай, посмотри и договорись сразу обо всем.

– Хорошо, – я послушно кивнула.

– А это что? – Он указал на кипу набросков для выставки.

– Это так, небольшой концепт, – я махнула рукой. – Это пока сырые идеи для выставки.

– Покажи! – Андрей протянул руку.

Я отдала наброски.

– Я считаю, что раз уж нашей судьбоносной встрече надлежит произойти в художественной галерее и ты должен туда попасть как приглашенная знаменитость, то будет неплохо, если я разыграю там именно футбольную тему. К тому же будет крайне неожиданно, если вдруг именно женщина красиво, посредством творчества подаст эту истинно мужскую тему. И уж совсем хорошо, что из этой идеи выйдет неплохая интрига, то есть рекламу и подачу этой выставки можно будет растягивать и интерпретировать по-разному.

Андрей молча смотрел на меня, слегка наклонив голову, а потом тихо произнес:

– Ты по-настоящему талантливый человек. Я очень рад, что мы встретились.

Румянец разжег мне щеки. Меня взволновал не столько сам комплимент, сколько интонация, с какой это было сказано. В голосе Андрея было искреннее восхищение, которому нельзя было не поверить, в нем была потрясающая чувственность, которая позволяет понять, насколько глубоко взволнован сейчас мужчина, словно он на мгновение открывает заветную створку своей души, и ты можешь заглянуть туда, как в глубокий колодец.

– Предлагаю тост, – Андрей поднял бокал. – За наш тандем. Пусть все, к чему мы прикоснемся, превращается в золото!

Мы выпили. Вино разливалось по моим венам теплыми потоками, унося прочь смущение и собранность.

Через десять минут появился Роман-Берримор с омаром.

– О нет! – простонала я.

– Ваш заказ… – весело протянул Царев.

– Благодарю, у вас отличный сервис! – пошутила я.

– Он умеет угодить женщине! – отрекламировал своего шефа Берримор.

– Так, прекрати сейчас же! – засмеялся Андрей. – Я последний раз такое делал аж восемь лет назад, когда ухаживал за своей женой, а тебя, лысый черт, я еще не знал.

Опа! Меня точно электрошоком ударило. Каков соблазнитель! Нет, вы чувствуете, как тонко играет? Я мысленно спряталась в некий окоп, чтобы осмыслить ситуацию и при возможности отстреляться цинизмом от тяжелой артиллерии Царева в виде беспроигрышной фразы, которую он только что изрек.

Самое интересное, что тут даже не надо напрягаться, чтобы понять цель изречения: «Я делал это последний раз аж восемь лет назад, когда ухаживал за своей женой». Ведь это шедевр мужского коварства! Каждое слово в этой фразе бьет по женскому мозгу, четко в яблочко. КАЖДОЕ!

«Не сметь развешивать уши, Петровская!» – приказала я себе. Я осушила бокал и с благодарным видом принялась за омара.

– Я на самом деле очень красиво ухаживал за своей женой, – продолжил тему Царев.

«Так, хорошо, решил продолжить атаку…» – думала я, кивая его словам.

– И главное – делал это с удовольствием: мне хотелось этого, хотелось произвести на нее впечатление, потому что она была не такой, как другие.

– А почему вы разошлись? – спросила я, допивая последнюю капельку вина из своего бокала. Царев наполнил оба бокала снова.

– Потому что она была не такой, как другие, – повторил Царев. – Она мне изменила.

– Тебе? – я искренне удивилась и поняла, что реагирую глупо. – Прости.

– Ничего, уже не болит. Давно. К тому же я сам виноват во многих вещах. У меня не было времени ни на нее, ни на сына, зато находилось время для тусовок, да и для других женщин тоже. Слишком уж поздно я спохватился.

– А как же другие девушки? У тебя вроде был долгий роман с певицей, с этой… – я защелкала пальцами. Хмель лишил меня скромности, и я «набросилась» на эту интересную моему нетрезвому мозгу тему.

– Уф-ф-ф, – выдохнул Андрей. – С другими девушками на первых порах все нормально, пока ты не замечаешь, что они пытаются раскачать тебя на какие-то признания, обещания – словом, на гарантии. Притом стараются сделать это тонко, умно, в какой-нибудь непринужденной обстановке, будто дельцы, которые пытаются подсунуть тебе какой-нибудь левый контракт на подпись. А я смотрю на них, и мне хочется смеяться, потому что они выглядят, как зайцы под кустом: спрятались, а уши-то торчат!

Согласна. Некоторые из нас не чувствуют ни места, ни времени, ни слов, чтобы «грамотно» поговорить о чувствах. При этом после неудачной вводной речи, в результате которой парень сам должен догадаться о сути разговора и ответить на вопросы, которые женщина еще не успела задать, она начинает распаляться и в конце концов приводит дело к банальному скандалу. Разумеется, в такой обстановке мужчина вообще не будет склонен к диалогу.

Если разговор о чувствах продолжится после первых тревожных признаков неудовольствия на лице мужчины в виде отрешенного взгляда по сторонам или, напротив, слишком внимательного – вам в глаза, то затем последует глубоко страдальческое выражение лица, словно вы подвергаете его болезненной и длительной медицинской процедуре.

– Знаешь, – сказал Андрей, – когда парень о чем-то говорит, это не длится более тридцати секунд, но женщины… – он помотал головой. – Они могут говорить бесконечно. При этом для них ничего не стоит превратить любую ситуацию в мировую трагедию. Я пытаюсь помочь, например, и говорю всего три фразы: «Успокойся. Все хорошо. Мы как-нибудь все решим». И знаешь, что она слышит в моих словах?

Я покрутила рукой в воздухе, невербально давая понять, чтобы он продолжал.

– Те же три фразы, но по-своему: «Заткнись, безумная, ты ничего не понимаешь», «Все и так хреново» и «Я уже давно все решил за тебя, и твое мнение ничего для меня не значит, потому что ты для меня ничего не значишь…»

Мой смех заставил его остановиться.

– Ведь так? – спросил Андрей.

– Увы, в большинстве случаев именно так, – согласилась я.

– Ань, я перестал понимать женщин. Честно! Подскажи, как мне вас понять? – Он допил свой бокал.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Спроси еще кого-нибудь.

– Нет, мне кажется, что ты знаешь. Ты другая.

– Какая?

– Ты очень разумная.

– Звучит почти как комплимент.

– Это и есть комплимент.

Мне почему-то не понравился его комплимент. Он попахивает дружбой. Хотя это не так уж плохо, потому что для мужчины дружеские отношения означают УВАЖЕНИЕ, а это ключевой момент в отношениях.

Бутылка вина опустела, как и наши бокалы.

– А я думала, что футболисты – непьющие люди. – Я не удержалась от кокетства.

– Футболисты – люди, и мы уважаем все то же самое, что и люди других профессий. Просто у нас другие нормы.

– Кстати о нормах, – заметила я. – Уже двенадцать, мне пора.

– Побудь еще немного. – У Андрея был такой соблазнительный взгляд, что я тут же вспомнила, что уже два месяца близко не общалась с мужчиной.

– Нет-нет. Спасибо за чудный вечер, но завтра масса дел. – Как это обычно делают нетрезвые люди, которые пытаются казаться трезвыми, я изо всех сил строила серьезное лицо.

– Но я же твой босс, – Андрей поднял брови. – Считай, что завтра я разрешаю тебе опоздать на работу. – Он улыбнулся. – Перенесем визит в галерею с одиннадцати на полдень.

Я не выдержала и заулыбалась.

– А я о-о-очень ответственный работник! Спокойной ночи! – Я аккуратно положила вилку на тарелку и поднялась из-за стола.

– Хорошо, как скажешь, – Андрей пожал плечами. – Пойдем, я провожу тебя до машины. Рома отвезет тебя.

Они спустились на нижний этаж. Аня подождала, пока Андрей переобуется. Он стоял рядом с девушкой, и движения его тела каждый раз подгоняли к ней волну парфюма, который источала его кожа. Аня ощутила слабость в ногах.

– Я готов! – Андрей выпрямился, и его грудь оказалась на уровне ее лица.

Аня посмотрела ему в глаза и поняла, что ей сейчас отчаянно хочется, чтобы Андрей ее обнял. Она сделала полшага к нему. Андрей стоял, держа руки на поясе, и продолжал выражать готовность идти. Ее руки скользнули по его торсу, ощущая чуть влажное тепло под тонкой тканью рубашки. Он мягко положил Ане руки на плечи. Она сверлила его взглядом, пока его лицо не стало так близко, что Аня была не в состоянии фокусировать взгляд. Она потянулась к его губам и легко зацепилась ими за его нижнюю губу. По ощущению она была гладкой и плотной. Анины губы порхнули вверх и слились с его, они вместе задвигались волнами, заставляя ежесекундно меняться дыханием.

Вдруг Андрей легко отстранился.

– Аня, – тихо позвал он меня.

Я открыла глаза. Андрей погладил меня по лицу.

– Не сейчас, – шепнул он. – Ты не готова.

Я смотрела на него застывшим взглядом. Красавцу мужчине сейчас не хватало, пожалуй, снисходительно-нежной улыбки, как у Хью Гранта из фильма «Любовь с уведомлением», в сцене, когда нетрезвая Сандра Баллок, поддавшись его обаянию, пытается показать ему «дикую рысь».

– Да, – я кивнула, облизнув губы. – Ты прав, пойдем.

– Пойдем, – Андрей открыл дверь и пропустил меня вперед. Мое лицо исказила гримаса стыда и разочарования. Я никогда не предлагала себя мужчине. Тем более таким прямым и бесстыдным образом.

Моя подруга, продвинутый психолог, получившая образование в американском университете, говорит, что это – комплексы, и женщина не должна ощущать дискомфорт, предлагая мужчине секс, что нужно брать пример с них же, мужчин, и относиться ко всему проще.

Иногда я завидую ей, когда вижу, как легко она может положить руку на плечо малознакомому парню или сделать любой другой жест, если он ей интересен в плане секса, и тот понимает ее без слов. У нее в тумбочке лежит вибратор, а в кошельке – пара прилично упакованных гонорарами кредиток, потому что она умеет хорошо продать советы психолога о том, как быть хозяйкой своей жизни и хозяйкой мужчины.

Мне же она дает советы совершенно бесплатно и каждый раз удивляется тому, что я не умею ими пользоваться.

Мы с Андреем молча спустились на улицу. Он открыл мне дверцу машины.

– Я завтра улетаю в Барселону, – сообщил он. – Давай созвонимся и решим по поводу галереи?

– Хорошо, – кивнула я и постаралась искренне улыбнуться.

Машина отъехала, а я не удержалась и обернулась назад, взглянув сквозь тонированные стекла. Я увидела темнеющий под козырьком подъезда белый свитер Андрея и ощутила непонятную тоску, от которой мне стало неуютно.

Глава 10

«Слава богу, что он сейчас не говорит со мной!» – думала я, глядя на лысый затылок Берримора.

Трудно в двух словах описать чувства, копошащиеся в моей душе, трудно описать все фантазии и подозрения, что лишили меня сил.

Наверняка этот преданный слуга своего Короля видел не одну такую барышню, как я, а эти сиденья не раз отвозили восвояси любовниц-однодневок.

И Берримор наверняка точно так же, как сейчас, сохранял понимающие молчание, потому что какой смысл развлекать девицу, которая никогда не станет Королевой твоего босса. Наверняка он сейчас думает, что Царев все эти три часа неплохо развлекался со мной: сначала на постели периметром в десять метров, а потом по полчаса на каждом из этажей, включая террасу на крыше!

Но он ошибается! Между нами ничего не было, потому что… он не захотел… Господи! Я нервно потерла вспотевшей ладонью колено. Он мне отказал. Вот свинья! Прекрасно видел мое желание и – на тебе! «Ты еще не готова!» А что значит «готова» по версии Короля футбола?! Это когда голкипер в моих воротах спит крепким сном?

Уши пылали от злости, а на глаза наворачивались слезы, но я держалась. Не думаю также, что его останавливает перспектива нашей совместной работы в рамках деловых отношений. Ах, ну конечно, идиотка! Я же проявила инициативу на чужом поле – вот мне и указали на мое место!

Гневные мысли разрывали мне виски, и единственное, о чем я могла сейчас мечтать, это покинуть салон дурацкого авто и забыться сном в своей постели, чтобы этот вечер поскорее стал историей, а не реальностью, в которой я чувствовала себя так неуютно.

Но вместо того, чтобы спокойно отправиться в царство Морфея, придя домой, я засела за эскизы к выставке и принялась творить…

Все-таки, муза, она наша, ЖЕНЩИНА, и приходит именно тогда, когда нужно, а именно – когда невыносимо хреново и от душевного самосожжения тебя может спасти только творчество.

Вот и на этот раз муза посетила меня весьма кстати. Она пришла и села рядом, не приставая с расспросами, а просто тихонько наблюдая за моей работой, время от времени подбрасывая новые идеи.

Я закончила возиться с рисунками, когда на часах было четыре утра. Я устала, но зато весь «неправильный» адреналин выплеснулся красками на бумагу и запечатлел идеи, которым, надеюсь, суждено будет сделать меня знаменитой. Я просто уверена в этом!

Надо сказать, что сейчас я чувствовала себя абсолютно счастливой и совершенно забыла о том, что четыре часа назад была готова расцарапать Цареву лицо. Напротив, я нежно любила его в этот момент. Я сказала «любила»?! Это я погорячилась.

Я лежала на полу среди красок, бумаги, растерзанных глянцевых журналов, сломанных карандашей, раздавленных мелков, будто маньяк на месте преступления, но со странной, безобидной для общества манией, который оттого и чувствует себя особенным.

«Я не такая, как все, – внушала я себе. – Я особенная. Я не должна быть похожа на толпы фанаток, которые только и мечтают стянуть с него брюки. Я должна быть ментальным вызовом…»

Что такое ментальный вызов? Это философия жизни, стиль поведения и безотказно действующее на мужчин женское оружие. Ментальный вызов – это ты сама.

Мужчинам нравится решать загадки и разгадывать ребусы, им нравятся компьютерные игры, в которых опасность на каждом шагу и гонки на автомобилях. Им нравится иметь все необычное.

Мы всю жизнь пытаемся следовать каким-то канонам, которые диктуют нам массмедиа, мы полагаемся на советы глянцевых журналов, которые кричат о том, как удовлетворить все желания мужчины и сделать это как можно скорее. Мужчины прекрасно знают, что о таких вещах пишет каждый журнал, и рады тому, что глянец так глобально их поддерживает. А самое главное – это то, что за популяризацию этой идеологии мужчины не платят… Хотя я соврала. Они платят. Цену за журнал. А что получают? Всё!

Вы не замечали, как ваш парень спрашивает у лотка с прессой: «Не хочешь купить журнальчик?» Не думайте, что он заботится о том, чтобы вам было чем заняться в метро по дороге на работу или было что почитать в постели перед сном. Просто в какой-нибудь из статей вам в очередной раз напомнят, что мужчина – ваш господин.

Для парня это все равно что получить путевку в пятизвездочный отель с системой «все включено» по цене сто долларов за месяц пребывания, потому что в каждом женском журнале вы найдете рекомендации о том, как из ваших уст наиболее заманчиво должна звучать фраза, предлагающая парню сказочный секс или эскизы бодиарта из взбитых сливок и кружочков ананаса, чтобы ваше тело выглядело более аппетитным (да и целлюлит можно выгодно прикрыть).

И мы начинаем думать о нем и забываем о себе. Мы начинаем поступать как хочет он, оправдывая свои поступки тем, что он – самец, он – повелитель, он – мечта и цель нашей жизни. Мы отдаем все и, когда почти ничего не получаем в ответ, говорим: «О! У меня получилось!» – а на самом деле мужчины просто выдают нам дневную или недельную порцию счастья и при этом считают себя очень умными и рациональными, продолжая с аппетитом поглощать наши душевные силы.

Мужчины принимают наши старания как должное и не считают нужным работать над отношениями. Они спокойны и расслабленны. Они готовы поспорить с любым, что могут предсказать нашу реакцию на какое-либо действие со стопроцентной точностью.

А вот ментальный вызов – это способ держать мужчину в постоянном тонусе. И неважно, женаты вы или только начинаете встречаться. Ментальный вызов – это способность поступать так, как мужчина не предполагает.

Допустим, он специально задержался на работе или выпил с друзьями после футбольного матча. Он может поспорить на нескромную сумму о том, что вы:

1) будете сильно волноваться, ожидая его;

2) будете звонить ему и спрашивать, когда он придет, чтобы разогреть ему ужин;

3) устроите скандал;

4) и после всего этого еще и займетесь с ним сексом, потому что выполнили вышеописанную программу-минимум и теперь можете чувствовать себя окончательно счастливой в его объятиях.

В этом случае ментального вызова нет. Он все знал с самого начала. И поэтому в следующий раз он поступит точно так же.

А если вы (просто так, ради интереса) в один прекрасный день, когда он позвонит и скажет, что задерживается, оденетесь, накраситесь и уйдете из дома (без предупреждения) и отправитесь по магазинам, в кино или к подруге в гости, не станете звонить ему, а потом вернетесь домой достаточно поздно… то беспокоиться будет он. Теперь наступит его черед расспрашивать. Плюс ко всему я уверена, что вас ждет потрясающий секс. А кроме того, он уже не поступит так в следующий раз, он испугается, что вы тоже можете задержаться… неизвестно где.

Это ментальный вызов. Он не предполагал, а вы так поступили.

Я сама не всегда поступаю правильно. Я стремлюсь стать ментальным вызовом для мужчины, особенно если Господь добавит мне немного терпения, которого мне не хватает с самого рождения, немного мудрости, чтобы я не наступала на одни и те же грабли десять раз подряд, и совсем чуть-чуть стервозности, потому что мой природный романтизм вечно губит меня на пути к идеальному построению отношений.

Но в случае с Царевым у меня просто нет выбора. Я должна быть особенной, потому что он хочет особенную женщину, в этом его интерес.

С точки зрения стратегии я вела себя сегодня неверно, но, с другой стороны, это можно интересно разыграть. Я буду чередовать доступность и полное безразличие до тех пор, пока не пойму, что он привязался ко мне настолько, что решение оставить его рядом или позволить ему уйти будет зависеть только от меня.

На следующий день я проснулась довольно рано и бодро поднялась с постели. Точнее, я не проснулась, а меня подбросил вверх восторг от мысли, что я иду навстречу своей мечте.

Я очень осторожно упивалась своим восторгом, по глоточку, как горячим, ароматным чаем. Я все еще не могла поверить в то, что в мою жизнь совершенно неожиданно вошел человек, который поможет обрести призвание, уготованное мне изначально, – стать художником.

Ровно через два часа я стояла перед стеклянными витринами своей будущей галереи. Молоденький худенький риелтор в светлом костюме и очках на длинном загорелом носике встречал меня у входа с приветливой улыбкой.

– Анна, добрый день! Прошу вас. – Он отворил стеклянную дверь.

Когда я вошла внутрь, то не поверила своим глазам. Идеально отремонтированное помещение, с источающими запах свежей краски стенами, с комбинированной системой освещения и раздвижными перегородками, позволяющими за считанные секунды превратить большой зал в отдельные зальчики. Я восхищенно вздохнула.

Парень заметил мой восторг.

– Спасибо за то, что заплатили аренду за полгода вперед, – радостно приподнимаясь на носочках, сказал он.

– Как – за полгода? – Мое удивление даже напугало его.

– Да, сегодня в десять утра была внесена оплата на шесть месяцев вперед, – отчетно-официальным тоном заявил парень. – Разве это не вы распорядились?

Я продолжала таращиться на него, словно меня заморозили.

– Что-то не так? – спросил менеджер.

– Нет-нет, – промямлила я наконец.

«Надо же, – подумала я, – как высоко оценивает Царев потенциал нашей совместной деятельности. Легко отдал аванс, равный по стоимости приличной иномарке».

– Одну секунду. – Я улыбнулась парнишке, начавшему меня опасаться, достала из сумочки телефон и набрала номер Царева.

– Ты заплатил аренду за полгода? – выдавая свое удивление, спросила я.

– Прости, я не могу сейчас долго говорить. Но я понимаю твое удивление. Скажу одно: я верю в то, что мы делаем, и надеюсь, ты меня не разочаруешь. Приеду через три недели. Готовься к выставке – у тебя всего месяц. Делай все, что надо для этого: реклама, пресса, гости – все организовывай. Я дал распоряжение своему представителю в России – Сергею Степанову, чтобы он оказывал тебе любое содействие, в том числе и материальное. Встречайся с ним сегодня и все обсуди. Все, пока! – В трубке зазвучали короткие гудки.

– Вот ключи. – Где-то сбоку звякнул металл, и я обернулась на звук. Риелтор стоял рядом. – Галерея ваша.

Я машинально протянула руку за ключами, медленно продолжая осознавать происходящее.

Я не понимала одного: то ли Король облагодетельствовал меня по-королевски, то ли по-королевски широко развлекается. Однако я тут же отогнала эти вредные мысли и решила не портить себе удачно начавшийся день глупыми подозрениями, проверить которые я не могу.

Едва парень ушел, я вышла на середину зала.

– А-а-а-а! – закричала я, слушая, как мой голос блуждает по залам, донося мою радость в каждый уголок помещения.

Меня охватил задор и захотелось кружиться на месте как юла, что я и сделала. Потом подпрыгнула три раза на месте… а потом замерла. В конце зала рядом с дверью, прислонившись плечом к стене, стоял мужчина и наблюдал за моим восторгом.

– Простите, что помешал. – Он оторвал плечо от стены.

– Да вот я тут… – Я зажестикулировала рукой.

– Вы, должно быть, Анна? – спросил он, приближаясь ко мне.

– Все верно.

У незнакомца был очень пристальный и немного липкий взгляд, под прицелом которого я стала нервно поправлять одежду и прическу.

– Я – Сергей, – он протянул руку. – Андрей вам, наверное, сказал обо мне.

Я пожала его теплую, влажноватую ладонь, а потом рефлекторно прижала ее к бедру.

– Да, конечно. Вы – его менеджер в России.

– Совершенно верно, – он улыбнулся. – Андрей попросил меня помочь вам с организацией выставки.

– Буду очень благодарна, мне действительно нужна помощь. Я ничего не смыслю в этих делах.

На его лице появилось театральное недоумение.

– Ничего? Но Андрей мне говорил, что вы – специалист по пиару высокого класса, что у вас разработана какая-то схема мероприятий на год вперед… – Он просочился взглядом мне в душу.

– Да, конечно, – кивнула я, уворачиваясь от его взгляда, стараясь не выдать своего смущения.

– Какие будут предложения, есть ли материал для выставки? – Он обошел меня кругом. – Тема?

– Тема – футбол. Скоро чемпионат Европы – это очень актуально, и повод Андрею появиться на выставке.

– Зачем обязательно тема футбола? – Сергей развернулся ко мне. – Вы считаете, что футболисты не могут интересоваться другими направлениями, чтобы посетить подобное мероприятие?

– Отнюдь нет, – я сдерживала злость, потому что какой-то незнакомый тип бил сейчас мои планы вдребезги, как стеклянные шарики. – Просто это на самом деле ИНТЕРЕСНО. Это не банально и не избито!

Похоже, он заметил мое волнение и сменил выражение лица.

– Убедили! А что насчет материала?

– Есть эскизы картин, но нужно еще поработать, есть инсталляции…

– Мало, – твердо сказал он и остановился.

– Я планирую еще видеоинсталляции.

– Мало! – Сергей хлопнул в ладоши. – Можно на «ты»?

– Конечно.

После замены в обращении буквы «в» на «т» климат значительно потеплел, и я перестала чувствовать себя школьницей у доски. После этого я мысленно стала называть своего нового знакомого Сержем.

– Нужно событие, должен быть соответствующий антураж! Ты уже выставлялась?

– Нет. Персонально – нет, но участвовала в оформлении выставок.

– Да-да, я наслышан… – почему-то разочарованно протянул он. – Но что делать, надо работать с тем, что есть. – Он задумался, и примерно минуту я наблюдала, как по его щекам ходят желваки. – Тебе нужно начать активно посещать светские мероприятия.

– У меня есть знакомая – дизайнер, и я могу засветиться на модном показе! – предложила я.

Сергей скривился.

– Показ? Это не событие! Подожди. – Он опять задумался, похлопывая пальцами по губам. – Есть идея! Я договорюсь с пиарщиком Александра Чудова, пойдешь с ним на церемонию вручения наград MTV.

Я чуть не рухнула на ламинированный пол.

– Ты шутишь?

– А что, похоже на то? – с искренним удивлением спросил Серж.

– Прости, – я прижала руку к груди. – Но я не каждый день хожу с Александром Чудовым на церемонию вручения наград MTV! Да и к тому же у него вроде девушка есть…

– Господи! – усмехнулся он. – Пиар не имеет ничего общего с личными отношениями, это, вообще, как правило, вещи плохо сочетаемые.

– Понятно, – кивнула я.

– Но не все так просто, – деловито продолжил Серж. – Церемония уже через три недели, а за это время нам необходимо многое сделать. Во-первых, наводнить тобою Интернет.

– Там уже обо мне кое-что есть, – гордо заявила я.

Серж изобразил на лице глубокий скепсис.

– Да, я видел, но нужна информация другого плана. Смысл удачного пиара состоит в том, чтобы люди понимали, что если в Камбодже произошло землетрясение, то к этому причастна Анна Петровская, если представитель нашей страны взял первое место на Евровидении, то к этому причастна Анна Петровская, если в моде появилась новая тенденция надевать брюки задом наперед, то к этому причастна Анна Петровская…

Я смотрела на него и не понимала, зачем Андрею понадобилась пиарщица, если у него есть такой потрясающий Серж?

– Ты меня слышишь? – забеспокоился он, видя мой застывший взгляд.

– Конечно! – я встрепенулась.

– Понятно. Пришли мне пару своих удачных портретных фотографий на первое время, а через недельку устроим фотосессию. – Сергей открыл ежедневник и стал что-то записывать. – И кстати: у нас всего неделя на то, чтобы юридически оформить галерею и привести в божеский вид фасад. Как назовем наше заведение?

– Я еще не думала об этом… – я уставилась в потолок.

– А следовало бы. – В его голосе опять послышались ледяные нотки.

– Я все придумаю, обещаю, – взмолилась я. – Просто все слишком быстро началось…

– И слишком быстро закончится, если мы не поторопимся, – цинично, но верно заметил Серж.

Мы распрощались, договорившись о том, что в течение трех недель сделаем невозможное – превратим меня в восходящую звезду.

Глава 11

Время пролетело незаметно, и к исходу двадцать первого дня я была похожа скорее не на восходящую звезду, а на падающую. Притом на каждом шагу. От постоянного недосыпа я стала похожа со своими темными кругами под глазами на панду, а хроническое недоедание изменило мой размер одежды с сорок четвертого на сорок второй. Впрочем, последнее меня скорее порадовало, чем расстроило.

Это только в кино художниц изображают в воздушных белых блузах с пышными рукавами и бантами на шее, которые колышет теплый летний ветерок, дующий из приоткрытого окна и несущий с собой запах цветущей сирени из сада… Неправда! Немытые волосы, заляпанная краской растянутая футболка, старые джинсы, руки с темным лаком на ногтях (никакого на фиг «фрэнча», потому что под ногти очень надолго въелась краска), аллергическая сыпь на руках из-за грунта и ореол запахов красок и растворителя. И все это в атмосфере вечного бардака в квартире, потому что единственное, на что хватает времени, – это поесть и, простите, сходить в туалет. Обстановку дополняет различная футбольная атрибутика, начиная с постеров, заканчивая шиповками. Вот истинная картина происходящего. Но я не жалуюсь.

Мама, пряча свое общенегативное отношение к этому пустому, по ее словам, проекту, во время коротких телефонных звонков узнавала, жива ли я, здорова ли, и отключалась в тот момент, когда понимала, что вот-вот в очередной раз выскажет мне то, чего я не хочу слушать.

В мою берлогу я не пускала никого. И лишь однажды великолепный Федор – мой не теряющий надежды бывший бойфренд – забрел ко мне, чтобы подтвердить для себя слухи о моем внезапном помешательстве. Что ж, он получил то, за чем приходил!

Федя растерянно смотрел на то существо, которое когда-то было его любимой девушкой, и, испытав приступ сочувствия, удалился, приняв, надеюсь, наш разрыв навсегда.

Однако за успех надо платить, и я платила с удовольствием, желая отдавать и отдавать, чтобы потом с радостью пожинать плоды популярности.

И плоды начали потихоньку созревать. Теперь во Всемирной паутине при наборе слов: «Анна Петровская» открывалось восемь страниц обо мне, любимой, вместо прежних четырех.

Должна признаться, что мне доставляло искреннее удовольствие обнаруживать новости о себе, которые я специально читала на ночь, чтобы обеспечить счастливый сон.

Подруги и родители просто обрывали телефон, сообщая мне вести моей личной и общественной жизни.

Надо сказать, что помимо одиннадцатичасового рабочего дня я за две недели успела побывать на пяти великосветских тусовках, на каждой из которых присутствовал сам Серж и таскал ко мне за руку фотографов – то из Vogue, то из Cosmo, то из… Да всех и не перечислишь! И всем им он предварительно шептал на ухо: «Модная художница Анна Петровская».

Признаться, изначально слово «модная» резало мне слух, но позднее, наблюдая за реакцией людей, я поняла, какой эффект оно производит. Оно рождает ИНТЕРЕС.

История с вручением наград MTV под ручку с Александром Чудовым – вообще отдельная песня! Если бы вы знали, сколько бедные звезды должны ожидать в очереди, прежде чем их по команде выпустят на красную ковровую дорожку!

Александр Чудов – настоящий красавец! Признаюсь, что испытывала трепет, идя с ним под руку эти пару десятков метров, не говоря уже о радости, когда виджеи MTV произнесли: «Александр со своей прекрасной спутницей Анной».

Мне захотелось умереть в тот же момент на красной ковровой дорожке под прессом собственного восторга, но я дотерпела до того момента, пока мы скроемся от прицела камер, войдя в зал. К тому же ради таких моментов все же стоит жить, а не умирать – пусть даже от радости!

Помимо этого, мой ангел-хранитель, он же Серж, который, я уверена, еще покажет свои рожки и копытца, придумал мне этакий римейк на мою биографию и даже занялся «селекцией» моего генеалогического древа.

Отныне я происходила не из рода разорившихся еще до революции и потому благополучно ее переживших купцов из Тамбовской губернии, а от древнего польского дворянского рода. Этот прохвост даже присовокупил сюда информацию об изменившейся морфологии моей бедной фамилии! Оказывается, первоначально, или лет сто назад, она читалась как Петровецкая. Ну а потом, при стандартном стечении обстоятельств (полуграмотный фельдшер), записал моего прадедушку как Петровский. Этим был впоследствии страшно доволен мой (якобы) «подлец» прапрадядюшка (я не ошиблась!), потому что все немыслимо огромное состояние досталось ему и его семье, после того как при загадочных обстоятельствах этот мой виртуальный «предок» укокошил своего родителя.

А вся фишка в том, что мой несчастный прадедушка, будучи сиротой, находился на попечении этого самого подлого прапрадядюшки и посему не получил ничего, кроме скромного содержания и обучения в Военной академии, которая позже, уже с подачи великой и могучей советской власти, дала ему путевку в жизнь. Кстати, про академию – чистая правда. Ну чем не мексиканский сериал?

Словом, Серж, как мог, лепил из меня незапятнанный гламуром образ непонятно откуда взявшейся интеллектуалки, которая привносит в заскучавший было слой московского бомонда свежие нотки.

Периодически Ане становилось страшно. То ли от загадочности ее нового имиджа, то ли от леденящей душу неизвестности перед планами Короля футбола, который, как назло, исчез с горизонта.

От этого в ней чем дальше, тем сильнее укоренялось предчувствие какой-то плохо прогнозируемой «подставы» судьбы.

Аня звонила Андрею – он не брал трубку, оставляла сообщения на автоответчике – он не перезванивал, отсылала письма по электронной почте, но они улетали в черную дыру, каждый раз внушая надежду фразой «ваше письмо отправлено».

И вот, на пятнадцатый день мы с Сержем одновременно, словно на обмене резидентов, подъехали к месту нашей первой встречи – к моей (Господи, до сих пор не могу привыкнуть!) галерее.

И началась суета. Внутри я увидела кучу людей, которые сновали мимо меня, занимаясь своими делами, и о которых я не имела ни малейшего понятия.

– Стоп, стоп, стоп! – Серж поймал за руку хрупкую девушку в белом платьице. – Это Мила – твой администратор и секретарь. Сейчас она шлет пресс-релизы в журналы и на ТВ и рассылает приглашения гостям. Список с собой? – спросил он Милу.

– Конечно! – Она покопалась в своей папке и выудила листок с именами, которые, как ни странно, были расписаны как отели – по категориям. Пять звезд – список из шести имен, после ознакомления с которыми волосы у меня на голове встали дыбом, четыре звезды – три человека и три звезды – тоже трое.

– Они все придут? – удивленно спросила я Сержа.

– Они все придут? – переадресовал он вопрос Миле.

– Восемь человек из списка уже сказали свое решительное «да!», а четверо еще в раздумьях.

– Отлично! Ты созвонилась с телеканалами? – спросил Серж.

– Да, но ответов они пока не дали.

– Так возьми у них этот чертов ответ! Остался месяц – мы же не будем приглашать их за два дня до мероприятия?

– Не кипятись, Сереж! – твердо заявила Мила. – Я не виновата, что вы решили организовать мероприятие в субботу вечером, а ты прекрасно знаешь, как трудно затянуть телевизионщиков к себе в это время!

– Так придумай что-нибудь! По-твоему, я должен этим заняться или она? – он указал на меня.

Мила покосилась на меня извиняющимся взглядом.

– Я все устрою, Степанов, только дай мне еще недельку времени.

– Сегодня среда. В понедельник спрошу опять, – строго резюмировал Серж.

У меня зазвонил телефон. Улыбающаяся физиономия Люськи заливалась забавным рингтоном.

– Алло, – ответила я.

– О великая! Ты еще можешь поговорить с нами, простыми смертными, или к тебе уже надо записываться на прием через менеджера?

– Не смешно, Люси. Со мной не произошло никаких статусных изменений, и не знаю, произойдут ли они.

– О чем ты говоришь?

Я отошла подальше от Сержа.

– У меня создается впечатление, что я заложила душу дьяволу в кредит за свою зыбкую мечту.

– Не пойму, что тебя смущает, – недоумевала Люси.

– Меня смущает, что мегазвезда футбола с какой-то радости опекает меня, спонсирует мой проект, приставил ко мне человека, который пиарит меня как может, в то время как это я должна заниматься его пиар-кампанией!

– Ты же сама ему это предложила!

– Я предложила ему обогатить имидж секс-символа, встречаясь с какой-нибудь известной интеллектуалкой…

– Опа!

– Нет, Люська! Ты же не хочешь сказать, что…

– Хочу. Ты же – интеллектуалка?

– Не мне судить. И к тому же я не известная личность, я не интересна широкой публике.

– Вот он и делает тебя известной!

– Я не верю, что он увлекся мною! – возмутилась я. – Тоже мне, Анжелика и Король!

– А почему нет? Ты что, недостаточно хороша? Или он не любит женщин?

– Любит. Многих и не надолго.

– А ты и не настраивайся «надолго». Просто бери от жизни то, что она дает, а там разберешься.

– Да?

– Да!

В словах Люськи на самом деле было больше смысла, чем в моих рассуждениях. Какой смысл отвергать то, что дает жизнь? Как любила говорить моя замечательная бабушка: «Лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что прохлопал ушами!»

Мы сидели с Сержем на скамейке в сквере за зданием, где находилась моя галерея, и жевали купленный мною в соседней булочной свежайший и вкуснейший французский батон.

– Сереж, а где Андрей? – задала я крутившийся у меня на языке вопрос, рассматривая натертые новыми босоножками ступни. – Я не могу никак до него достучаться, а столько нужно обсудить с ним. Может, случилось что?

– Да ничего не случилось, – спокойно ответил Серж, хрустя хлебной корочкой. – Просто занят очень.

– Да я понимаю. Но мы договорились с ним встретиться на днях, а я выловить его никак не могу.

– И не выловишь, – усмехнулся Серж. – Он вчера улетел обратно в Мадрид.

– Как? – Я перестала жевать.

– Вот так. Он прилетал всего на два дня.

– Он сказал, что приедет на четыре! Да к тому же послезавтра! – Я подняла на Сергея глаза потерявшейся в лесу козы. Он развел руками.

– В следующий раз приедет только через месяц. Сейчас он плотно готовится к игре с итальянцами.

– Через месяц… Но через месяц уже выставка, а мы даже не успели ничего обсудить…

– Вот такой он, Король футбола! – Он положил мне руку на плечо. Влажная горячая ладонь обожгла мне плечо.

– Спокойно. – Я кончиками пальцев сняла его руку с плеча. – Только без рук!

Он усмехнулся.

– Ань, а может, сходим куда-нибудь поужинаем? – голосом Казановы спросил Серж.

– Извини, – я растянула губы, чтобы изобразить улыбку, – я не могу, мне надо закончить еще несколько картин.

– Жаль. – Он опять водрузил свою лапу мне на плечо.

Меня невольно передернуло, и он это заметил.

– В другой раз, Серж, – извиняющимся тоном сказала я.

– А в другой раз будет опять другой раз…

Я пожала плечами, потом поднялась со скамейки и взяла сумку.

– Анют, ты на многое-то с Андрюхой не рассчитывай, – прищурившись, посоветовал Серж.

– Прости?

– Я говорю: не рассчитывай на то, что Царев будет с тобой надолго, я имею в виду по-серьезному. – Он достал сигарету и закурил, делая паузу, во время которой моя кровь успела пробежать от сердца по большому кругу кровообращения и ударить мне в лицо. – Я же, сама понимаешь, в курсе ваших планов насчет пиара и розыгрыша такой прикольной истории любви. Это любопытно, – он хихикнул. – Что это его вдруг потянуло играть в такие игры?..

– Что ты имеешь в виду?

– Да слишком уж дорого ему обходится твоя пиар-кампания.

– Это нужно для его пиар-кампании, – с потрясающей своей наивностью логикой заявила я.

– Ань, – Серж поднял брови и выдохнул струйку сигаретного дыма, – Царев не нуждается в пиаре. Понимаешь? – Он вопросительно посмотрел на меня.

Мне очень захотелось, как страусу, сунуть голову в песок, но, к сожалению, под ногами был асфальт.

– Вот я и говорю, – продолжил Серж, видя мою реакцию. – Что-то я не понимаю, на кой ему все это? У богатых свои причуды, и ты будь осторожнее с этими причудами…

– Ладно, – отрезала я. – Ты тут, если хочешь, порассуждай пока, покорми голубей. На вот, – я сунула ему в руку остаток батона. – А я пойду.

– Просто хочу предупредить тебя, чтобы потом не расстраивалась, – крикнул он мне вслед.

Я, не оборачиваясь, помахала ему рукой и пошла так быстро, как только могла, потому что с каждым шагом мои ноги становились все тяжелее, как и мои мысли.

Слова Сержа долбили мне мозг и последующие три недели. Они боролись с аргументами Люськи, и к концу двадцатого дня счет между «верю – не верю» был равный – 10:10.

Однажды утром, с аппетитом поедая круассан со сгущенкой, я наткнулась в журнале на интервью Царева. И не смогла не прочесть.

А. Царев. Футбол – это очень красивая игра. Я бы сказал, что это смесь легкой атлетики и танца. От первой в нем техничность, скорость, точность, а от второго – импровизация, движения, красота.

«Точно подмечено, – подумала я. – Вот и говори после этого, что футболисты не умеют красиво мыслить!»

Корреспондент. Какое необычное сочетание: искусство и спорт!

А. Царев. На мой взгляд, и то и другое призвано дарить людям радость, и если эти направления умело сочетать, искать новые направления, если хотите, то мы найдем, возможно, новый способ приносить в этот мир красоту!

А вот сейчас самое время для нашатырного спирта! Или мне кажется, или Король так тонко подводит ниточки к тому событию, что случится уже очень скоро…

Я вцепилась в журнал.

К. Безусловно, вы известны своими знаменитыми голами, но нам также известны ваши потрясающие голевые передачи. В этих случаях вы отдаете право гола другому игроку. Испытываете ли вы сожаление, что сами не забили этот гол?

А. Царев. Футбол – игра коллективная, и я играю в команде. У нас нет солистов и тех, кто на подпевках или на подтанцовке. Здесь каждый на своем месте и каждый игрок – это великая ценность для команды. Я счастлив, когда чувствую, что я – часть хорошо работающего, слаженного механизма, и радуюсь всем голам, а уж если я сделал голевую передачу, то мне вдвойне есть чем гордиться.

Мурашки, мурашки, мурашки…

К. А кому приятнее пасовать?

А. Царев. Я не делю команду на тех, с кем приятно играть, а с кем нет.

К. У вас есть идеалы в футболе?

А. Царев. Идеалов нет ни в игре, ни в жизни. Идеал – это своего рода «потолок» способностей – достигаешь его и некуда больше стремиться. Не люблю потолков. Люблю звездное небо. Хотя мечтаю бить пенальти, как Бекхэм. Он – мастер.

У меня зазвонил мобильный. Я, не глядя, скинула звонок. Не могла оторваться от статьи.

К. Говорят, у вас есть счастливые бутсы?

А. Царев. Я вообще счастливый человек.

К. Вы – лучший российский игрок. Трудно стать лучшим?

А. Царев. Нет (смеется). Трудно им быть. Я имею в виду долгое время. Тут есть один парадокс: как только ты понимаешь, что ты лучший, – все, приплыли! С этого момента в тебе включается механизм, который четко настроен на то, чтобы удержать тебя на этом «пьедестале», потому что отныне все работает против тебя, включая время, которое неумолимо. Современный футбол отличается высокой скоростью, есть ощущение, что она растет с каждым годом, а молодежь наступает потихоньку на пятки…

К. Вам есть кого опасаться?

А. Царев. Вы ждете имен?

Даю голову на отсечение, что на этой фразе в глазах журналиста запрыгали чертики.

А. Царев. Не стану говорить, чтобы не сглазить ребят. Будьте наблюдательнее, следите за игрой молодежи – и вы сами все поймете. За удачный прогноз вас наверняка поощрят на работе, а если скажу я – это будет не так интересно. Правильно?

«Цареву не нужно ничего доказывать, встречаясь с интеллектуалкой, – с грустью подумала я. – Но тогда ради чего он все это затеял?»

Внезапно ответ на вопрос нашелся сам собой. Это я хочу быть настоящей интеллектуалкой, чтобы Андрей Царев захотел отдать мне свое сердце. Он потрясающий! Настоящий Король! И я хочу завоевать его!

С этими мыслями я отправилась дальше готовиться к выставке – одному из величайших событий своей жизни.

Глава 12

Вам когда-нибудь было страшно от того, что вы встретили мужчину, с которым вам будет удивительно хорошо? Почему страшно? Потому что он удивительно хорош – настолько хорош, что невозможно поверить, будто такие мужчины есть на свете.

Вы понимаете это, исходя не из логического анализа его поступков, выражения глаз, сказанных им слов… Вы просто чувствуете это. Даже наоборот: вопреки всем его отрицательным качествам, которые он, возможно, демонстрирует окружающим, вы понимаете, что внутри он другой. И то, что вы видите, кажется необычным и пугающим, вы боитесь, что выдумали его прекрасную скрытую сущность, выдумали его любовь к вам, в которую не можете поверить, потому что этот мужчина идеален, и вам кажется, что он не может принадлежать вам…

Бывает?

Вот у меня сейчас именно такая ситуация. И я растеряна. Я хочу все бросить, убежать, скрыться, обдумать все, хотя обдумывать нечего, все и так более чем очевидно.

Бернар Вербер писал, что человек, долго карабкаясь на вершину к которой стремится, терпит лишения и невзгоды, желая добраться до нее, но, когда он почти у цели, ему страстно хочется остановиться и броситься вниз с высоты.

Парадокс состоит в том, что неудачу и связанное с ней разочарование легче пережить, чем победу и счастье. Это смешно, но людям легче пережить величие утраты и разбиться вдребезги, нежели сделать еще пару шагов до заветной цели и пережить огромное, гигантское счастье.

Мне кажется, нужно сделать всего пару шагов, но я отчаянно хочу броситься вниз не дойдя до вершины…

Накануне выставки моя жизнь закрутилась водоворотом встреч, событий телефонных звонков. И во всей этой кутерьме мне здорово помогала моя лучшая подруга. Люська делала это с искренним энтузиазмом. Ее не надо было ни о чем просить, она была там, где необходимо: надо перевезти картины в галерею – она тут как тут, лично руководит процессом; надо закупить футбольные мячи для инсталляции – Люська душу вымотает продавцам, потому что вместо серебристых мячей, как требовалось, привезли белый перламутр, да к тому же мячи были сдутые вместо накачанных; надо дозвониться до именитых гостей вместо бестолочи Милы – пожалуйста!

Я долго не могла понять: ушла Люська из агентства или нет, и спросить стеснялась, потому что если она вдруг ушла из-за меня, чтобы помочь, и надеется на мой успех, то я не знаю, смогу ли его добиться и гарантировать ей совместную работу… Но ее вера грела меня, и я ни о чем не спрашивала.

После отправки последней партии картин мы с подругой сидели в моем двухкомнатном гадюшнике и жевали пиццу в двенадцать ночи.

– Послезавтра выставка. Что ты чувствуешь по этому поводу? – спросила Люська, откусывая кусок пиццы.

– Чувствую, что не доживу уже…

– Нет уж, ты доживи, пожалуйста, неужели старались напрасно?

– Не напрасно, – устало выдохнула я. – Я ведь еще со времени встреч с Энрике об этом думаю.

– Ох, ну начинается!.. Опять старая песня! – рассердилась подруга. – Забудь ты своего контрабандиста! Тут такой мужик на горизонте – а она все пирата своего вспоминает!

– Да ладно тебе, уже и понастальгировать не дашь!

– Не дам! – деловито заявила Люси. – Надеюсь, ты хоть как-то дала Цареву понять, что он тебе симпатичен?

– Нет возможности.

– Это как?

– Да пропал он с горизонта, – расстроенно пробубнила я. Уже полтора месяца не могу до него достучаться, словно он забыл и обо мне и о наших грандиозных планах относительно его пиар-кампании.

– Угу, – с пониманием кивнула Люська.

– Я уже и не знаю, будет ли он вообще на выставке… Играет в молчанку, идиот!

– Будет он на твоей выставке, – тоном гадалки заявила Люси. – Сто процентов!

– Откуда такая уверенность? – с надеждой спросила я, ожидая от подруги убедительных аргументов.

– Я могу с тобой поспорить на сто баксов, – азартно сказала Люська, – что он изначально разыграл эту комбинацию с тобой как по нотам. – Просто он хочет войти в твою жизнь не как это делают большинство мужиков – с черного хода: сначала переспать, а потом уже думать, стоит ли шуры-муры разводить. Он не хочет дарить тебе банальные бриллианты или поездку на Канары, чтобы самому там же тебя и трахнуть, он хочет быть волшебником, осуществившим твою мечту. Хочет войти в твою жизнь по-королевски, с блеском…

Я наблюдала за Люськой с открытым ртом, желая верить ей каждой клеточкой своего женского мозга.

Люськин мобильный настойчиво вибрировал, лежа на ковре. Это ее любящий супруг уже полтора часа пытался безрезультатно вытащить ее от непутевой, а главное – незамужней подруги, чтобы она не наслушалась всяких там неправильных рекомендаций и не вздумала забыть о том, что она – добропорядочная жена и мать. Он терпеливо ждал ее в машине рядом с моим подъездом.

– Ладно, Анют, я пойду, – грустно промолвила Люси, в очередной раз скидывая его звонок. – Ведь не даст же, зараза, спокойно поговорить! Не сидится же там ему! Ты завтра отдыхай, а послезавтра встретимся уже в галерее.

Мы расцеловались, и Люська ушла. А я доползла до своего одинокого и холодного двуспального ложа и забылась глубоким сном.

Этот сон плавно перетек в то самое послезавтра, в тот самый великий день, которого я ждала и боялась уже два месяца.

Ровно в 18:30 двери галереи отворились.

Мы с Люськой в стильных туалетах, на шпильках с десятиэтажный дом вплыли в царство, в котором сегодня правил бал футбол.

Представьте: двадцать пять прекрасно освещенных картин на стенах, три инсталляции, видеоролики на плазменных экранах, которые я снимала и монтировала в течение недели, девушки-официантки с таким футбольным боди-артом, от которого входящие в галерею мужчины теряли дар речи, букеты, собранные из белых и черных тюльпанов в виде футбольных мячей…

Глядя на это сказочное мероприятие, я не могла поверить, что еще каких-нибудь три месяца назад я не могла и помыслить о том, что все это со мной произойдет.

Стали появляться гости – именитые и не очень. Журналисты и телевизионщики, которых Люся самолично заманивала сюда, рассказывая им о том, какое великое событие произойдет сегодня в этих стенах, и одним из веских аргументов было предполагаемое появление Короля футбола Андрея Царева.

Надо сказать, «букет» присутствующих получился впечатляющим: три телеканала, восемь журналов, две именитые актрисы, три актера, популярная поп-группа, две светские львицы, один стилист (ну очень «озверительно-озвездительный»!) и даже один известный художник. Увидев последнего, я метнула взгляд в сторону Люськи.

– Ты зачем его притащила? – процедила я сквозь фальшивую улыбку.

– Я его не звала! – Люська выпучила на меня глаза. – Он сам пришел.

– Витас Миронов? Пришел сам? – я не верила подруге.

– Клянусь тебе: я не звала его, – шептала Люси.

– А что, если ему приспичит выразить свое авторитетное мнение по поводу моих работ и это мнение будет нелестным? – беспокоилась я.

– Тебе нечего волноваться, работы просто отличные! – успокаивала меня подруга, пока я следила взглядом за именитым творцом, ловя все нюансы реакций на его лице. – Ты лучше скажи: где твой Король? Уже прошло тридцать минут.

Меня обожгли мурашки.

– Я не знаю, – растерянно пробормотала я, – он должен прийти.

– Но пока его нет, – цинично заметила Люська.

– Позавчера ты сама меня уверяла, что он придет! – перевела я «стрелки».

– Ситуация на рынке изменилась…

– Ну спасибо, врунья! – я обиженно отвернулась от подруги.

Я поигрывала пальцами по плечам, поворачиваясь во все стороны, смешивая беспокойный взгляд с приветливыми улыбками гостям. Среди них то и дело мелькали лица девушек из моего бывшего рекламного агентства, глядя на которых я испытывала одновременно щемящую тоску по прошлому, а с другой стороны, радость, что они рядом со мной в этот волнительный момент.

Девчонки стояли немного поодаль, изредка делая мне разные одобрительные знаки, словно стеснялись подойти ближе. И только однажды наш маркетолог Ирочка подошла ко мне с бокалом вина и еле слышно произнесла:

– Ты – королева!

Я улыбнулась и сжала ее руку, а остальным девчонкам послала воздушный поцелуй.

Все-таки здорово, что они есть у меня! Как и Люська, которая ревностно подперла меня под правый бок.

В этот момент Аня повернула голову налево, продолжая сканировать взглядом прибывающих людей, и увидела Андрея, пробиравшегося сквозь толпу.

– Вот он! – Она подергала подругу за рукав. – Только не поворачивайся сразу.

– Где? – Люси тут же развернулась.

Далее следовала сцена, которая в романтических кинофильмах выглядит так: героиня стоит в потрясающем шелковом платье с немыслимым декольте, в котором располагается идеальный и трепетно вздымающийся бюст, роскошно уложенные волосы красиво развеваются, глаза искрятся от счастья… а подруга, не менее пораженная красотой прекрасного молодого короля в это время восторженно шепчет на ухо…

– Чего-то я думала, он ростом повыше и в плечах пошире…

Я разочарованно посмотрела на Люську. Вот взяла, стерва, и одним махом испортила прекрасное видение!

– Метр восемьдесят пять – уж куда выше? – обиженно прошептала я.

– Хотя попка – ничего, – исправилась подруга. – Смотри, он идет сюда, идет сюда! – Люська взволнованно затопталась на месте. – Как я выгляжу? Косметика не размазалась?

– Веди себя естественно! – одернула я ее. – Ты забыла: это якобы наша первая с ним встреча? НАША, – подчеркнула я. – Нас сейчас познакомит Серж. Вон смотри, фотографы уже стойку сделали, так что, если не можешь сдержать эмоций, лучше отойди!

– Да-да, я лучше отойду, – продолжала трястись от восторга Люська. – Но потом познакомишь, обещай!

– Обещаю, обещаю.

Серж подвел Андрея ко мне вместе с главным редактором одного из модных журналов. Вокруг тут же зароились фотографы, нарисовался оператор с телеканала, на аппаратуре которого я не без волнения заметила всем известную белую единицу.

– Анна, разрешите представить, – торжественно проговорил Серж. – Андрей Царев.

– Очень приятно с вами познакомиться, Аня, – бархатным голосом произнес Андрей и пожал мою руку. – Превосходные работы! Никогда еще искусство не было мне так близко, как сейчас. Вы волшебно сочетаете живопись и спорт, это дорогого стоит! – Он улыбнулся так, что у меня побежали мурашки.

Вокруг застрекотали фотовспышки, и мы несколько раз позировали для фотографов. В это время Царев держал меня за талию, и я, кажется, покраснела от его близости.

Неужели два месяца его отсутствия сделали меня его поклонницей? Не знаю. Но точно могу сказать, что еще никогда в жизни я так страстно не любила футбол!

Андрей развернулся к картине, которая была как раз за моей спиной.

– Эта картина продается? – спросил он, указывая на нее.

– Да, конечно… – нерешительно сказала я, наблюдая, как Серж, который выглядывал из-за спин облепивших нас гостей, убедительно кивает головой. – Да, – твердо добавила я.

– Отлично! Тогда прошу вас записать ее за мной, – он улыбнулся. – Я покупаю ее.

На моем лице изобразилось совершенно искреннее удивление. Толпа вокруг загудела.

Подошедшая тут же Мила налепила на раму наклейку «ПРОДАНО» и записала за Царевым картину, размером 100 × 100 см, на которой была изображена стоящая на песке разношенная футбольная бутса, а рядом – сандалик с крохотной детской ножки.

– Но почему именно эту? – поинтересовалась я.

Андрей подошел ко мне ближе.

– Потому что настоящим футболистом становится только тот, кто мечтает об этом с детства и начинает тренироваться во-о-от с таких ножек, – Андрей показал пальцами размер детской ножки. – Ноги кормят не только волка, но и футболиста! – пошутил он.

Все вокруг засмеялись, и опять защелкали фотоаппараты.

Потом совершенно неожиданно Король футбола подошел к импровизированной сцене в центре зала, где был натянут экран для видеоинсталляций, взял микрофон и обратился к гостям.

– Господа! – сказал он. – Прошу минутку внимания. До сегодняшнего дня я считал, что футбол и живопись – понятия трудносочетаемые. Несмотря на то что и то и другое, на мой взгляд, – искусство, эти два направления лежат на разных полюсах. Скажу честно, – он приложил руку к груди, – что я с большим скептицизмом отправлялся сегодня сюда, скорее, для того, чтобы подтвердить озвученное мною мнение, нежели изменить его. Но эта прекрасная художница, – он протянул руку в мою сторону, – изменила мое мнение, и я считаю, что это здорово, потому что уйду сегодня отсюда с чувством, что открыл для себя что-то новое, и это именно то, что дает человеку искусство.

Все кругом зааплодировали, а я еле сдержалась, чтобы не заплакать. Люська, видя это, подсунула мне бокал с водой.

Аню со всех сторон облепили журналисты, наперебой протягивая визитки и задавая вопросы. Отвечая на них и раздавая улыбки, она не переставала искоса наблюдать за Андреем.

Он общался в основном с двумя бывшими одноклубниками из российских команд, которых нетрудно было узнать. Это Серж постарался, чтобы помимо Андрея на тусовке присутствовали профессиональные игроки, чье появление на мероприятии сулило повышение его статуса.

Количество наклеек с надписью «ПРОДАНО» на рамах Аниных картин стремительно росло, и аналогичное клеймо появилось даже на одной инсталляции (из тех самых серебристых футбольных мячей), чей срок жизни, в принципе исчерпывался этим волшебным вечером.

– Смотри! – Ко мне подошла Мила и показала блокнот, где записывались имена гостей, которые приобрели мои картины.

Среди десяти имен шесть были со звездным статусом. Мила показала мне большой палец, а потом перевернула страничку, где была написана общая сумма за проданные вещи. Мои брови поползли на лоб.

– Двадцать тысяч?!! – спросила я взглядом.

Мила зажмурила глаза в знак согласия, а потом быстро скрылась в толпе, как ящерка, потому что у стола администратора, где она с достоинством заседала, появилась еще одна персона, желающая приобрести плод любви двух искусств – живописи и футбола.

«То ли еще будет!» – подумала я и, дыша счастьем, посмотрела по сторонам. Мой взгляд встретился со взглядом Андрея, в котором я прочла: «То ли еще будет!»

Глава 13

Все шампанское выпито, закуски съедены, футбольные нимфы со сказочным бодиартом превратились в обычных девушек в джинсах и майках, а гости выгнаны, потому что мы, русские, ничего не умеем делать столь же бесцеремонно, как оставаться в гостях допоздна.

А новоиспеченная звезда устало бродила по залам галереи, сняв туфли.

Аня поглаживала пальцами рамы своих картин, которые еще недавно были просто холстами без красок, имен и характеров. Она не верила, что ей придется расстаться со своими картинами, не успев их полюбить, как любит каждый мастер свое детище. Не верила в то, что люди с радостью купили добрую половину ее картин, тогда как она даже не надеялась, что купят хотя бы одну из них. И это вовсе не от ложной скромности, а от того, что автор всегда недооценивает свое произведение и, едва создав его, стремится взяться за что-то новое, в очередной раз предвкушая рождение шедевра.

Во всей этой суматохе я не заметила, как вместе с потоком гостей исчез и Андрей. Не знаю почему, но, поняв это, я захотела плакать, словно, превзойдя все мои надежды, он тем самым их обманул.

Да! Он обманул мои ожидания!

Я рассчитывала на любые используемые мужчинами штампы поведения.

Например, на пошлые поползновения с непременной аксиомой сексуального шантажа, которую часто используют мужчины. «Дорогая! – говорят они, сверкая полными страсти глазами. – Сегодня или никогда!» После этих слов женщина невольно думает: «Ой, а вдруг и правда потом наступит это самое НИКОГДА! Нет! Пусть все случится сегодня!»

Или, наоборот, излишне романтические подходы с непременными, даже изнурительными походами по ресторанам или театрам, когда мужчина предпочитает «часок подождать, вместо того чтобы полчаса уговаривать».

На самом деле вариантов масса, но суть дела остается прежней – поскорее провести мяч к вашим воротам и забить гол.

Царев же вел себя особенным образом. С одной стороны, я понимала, что как женщина – желанна для него, а с другой – не могла понять, почему он не переходит к решительным действиям.

Я присела на стул и поджала ноги.

Поведение Царева абсолютно нелогично – он дал мне за один только сегодняшний вечер так много, а взамен не просит ничего. Просто как добрый волшебник: прилетел, помахал волшебной палочкой и исчез.

Для большинства женщин проще отдавать, чем получать, любить самой, нежели быть любимой. Я и сама упрямо продолжаю удерживаться в этой категории, несмотря на ежедневную культивацию в себе «ментального вызова» для мужчины.

«Получается, Инна была не права? – подумала я. – Царев вовсе не собирался меня соблазнять и превращать в любовницу? – Эти мысли меня расстроили. – Просто рассмотрел во мне талант и решил помочь реализоваться? Как меценат… – пыталась я себя утешить. – Бред какой-то!

– Анюта! – Люська обняла меня сзади за плечи. – Какая же ты молодец, я так тобой горжусь!

– Да разве бы я смогла это все сделать без…

– Без его величества?

– Угу, – пробубнила я, уткнувшись губами в колени.

– Оу-оу-оу! Ты, никак, влюбилась?

– Нет, – отрезала я, – но то, что он сделал… – я взволнованно развела руками, описывая своим движением галерею. – Это великолепно!

И вдруг мне показалось, что я уснула или придумала себе то, что увидела… В зал, где сидели мы с Люськой, вошел Андрей.

Я спустила ноги со стула на пол и обулась.

– Привет! – улыбнулся он.

Андрей стоял, молча глядя на Аню, и улыбался. Трудно описать, каким был его взгляд – теплым, обволакивающим, как теплая ванна с молоком и лепестками роз, в которую хочется погрузиться с головой, а потом вынырнуть, глотнув воздуха и почувствовать, словно в этот момент ты заново родилась…

Аня тоже смотрела на него и даже не чувствовала, как затянулась пауза.

– Ну ладно, – тихо вымолвила Люся. – Мне пора, муж ждет. – Она отошла от нас на пару шагов. – Приятно познакомиться, – сказала она Андрею.

– Взаимно, – Царев отвел взгляд и кивнул Люсе. Мне даже стало как-то больно оттого, что этот обмен взглядами прекратился.

Подруга направилась к выходу, показывая мне два поднятых больших пальца.

– Могу я пригласить тебя поужинать? – спросил Андрей.

– Но ведь уже слишком поздно для ужина, – пролепетала я. – На часах уже полночь…

Царев открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила:

– Если только к тебе на крышу… – Мне показалось, что в один момент я потеряла ум, честь и совесть, но мне почему-то было совсем не жаль этих вечных ценностей.

– Конечно, – Король мягко улыбнулся, и от этой улыбки мне стало именно тепло, не было ни неудобства, ни смущения от того, что я сама предлагаю себя мужчине. – Пойдем.

Я закрыла галерею и обернулась, чтобы идти за ним, и застыла на месте…

– О-о! – только и смогла произнести я.

Прямо от дверей галереи до его автомобиля вела дорожка из красных розовых лепестков.

– Красная ковровая дорожка, – прокомментировал Андрей таким голосом, словно это был обычный кусок голливудского или, на худой конец, каннского ковролина. – Для новой звезды!

Я проигнорировала свой порыв броситься ему на шею и медленно пошла по нежным, ароматным лепесткам.

Андрей открыл мне дверцу машины и сел за руль.

– А где Берримор? – удивилась я и только потом поняла, что озвучила придуманное мною прозвище его импозантного водителя. Царев даже задержал руку с ключом возле замка зажигания.

– Ой, прости!

– Нет-нет, – Андрей коснулся моей руки. – Ты называешь Рому Берримором?

– Прости, прости, прости, – тараторила я.

– Ты прелесть, – тихо проговорил Андрей и приблизился к моим губам. Мягкий, тягучий поцелуй наполнил дыхание, и мне захотелось выпить его большими глотками, как горячий шоколад.

Выпив поцелуй до дна, я приоткрыла глаза и увидела «поплывший» взгляд Андрея. Он медленно отдалился и, не отрывая взгляда от моего лица, завел машину.

Через двадцать минут они оказались возле сверкающего огнями элитного строения, в котором Аня побывала впервые два месяца назад.

Молодые люди молча вышли из машины, молча вошли в подъезд, молча поднялись на лифте, обмениваясь такими взглядами, от которых у Ани каждый раз вспыхивали щеки, и молча вошли в квартиру.

Только звук брошенных Андреем на полочку ключей нарушил тишину, но секундой позже пара в полной тишине поднималась вверх по лестнице, и ничто уже не мешало им наслаждаться предвкушением близости.

– На крышу? – улыбаясь, спросил Андрей. Его голос разрезал тишину, вызывая волну дрожи в моем теле.

Я кивнула.

Он взял меня за руку и вывел на террасу к тем самым диванам, на которых мы прежде ужинали.

В то время как он снимал с меня одежду, мне казалось, что я потеряю сознание. В жизни не могла себе представить, что собственное платье может так ласкать тело, если оно в руках умелого любовника. То же касалось и остальных предметов туалета.

Мне не было неловко за этот трепет, потому что удовольствие от его рук перекрывало любое смущение, ему просто не было места. После того как Андрей тоже остался без одежды уже ничто не сдерживало нас, кроме прохладного ночного воздуха от того, чтобы прильнуть друг к другу ради наслаждения, которое превращает час отличного секса в несколько прекрасных мгновений…

Спустя час я лежала, завернувшись в мягкий плед, возле открытого камина. В такие моменты остро понимаешь, как много значат обычные, казалось бы, вещи. Этот самый плед не позволил мне сразу же после секса броситься к платью и трусикам, для того чтобы судорожно натянуть их и уйти, на ходу разбирая спутанные волосы, как это зачастую приходится делать, когда у тебя случается незапланированный секс с мужчиной.

В этой ситуации, вовремя ретировавшись, ты как бы пытаешься уйти первой, пока тебе не намекнули, что «мадемуазель, уже давно пора».

Мужчины – мастера подобных намеков, притом им совершенно не нужны слова, язык тела все скажет за них. Например, вовремя сделанный затяжной зевок, означающий: «Я очень устал, а завтра рано вставать», или быстрый уход в душ минут на сорок, четко рассчитанный на то, что девушка сначала не поймет ничего, а потом – поймет, и у нее даже останется время на то, чтобы собраться и посидеть на дорожку, дабы избавиться от последних иллюзий в расчете на утренний кофе в постель…

Я решила не дожидаться этого и решительно привстала с дивана, когда ко мне подошел Андрей и укрыл этим самым пледом…

Все! Все понятно без слов. Он пригласил остаться одним легким жестом. Просто укрыл. И я тут же оттаяла и расслабилась.

– Я зажгу огонь и принесу чего-нибудь пожевать, – сказал он.

После этих слов мне захотелось замурлыкать, как кошечке, и уснуть. Но я не могла не продлить этот сладкий и теплый момент.

Андрей суетился рядом, сначала разжигая огонь, потом организовывая нехитрую трапезу, и делал это настолько естественно, что я в душе улыбалась, осознавая: «Я ему не мешаю!»

Я лежала под одеялом голая и беззащитная, но совершенно не боялась, что этот, еще вчера чужой, человек может причинить мне боль.

– Тут, конечно, не бог весть что… – хлебосольно оправдываясь, заметил Андрей. – Но я только сегодня прилетел и еще ничего не успел купить.

Я посмотрела на поднос.

Два стакана яблочного сока, хрустящие ржаные хлебцы, салями, оливки, сыр и… соленые огурцы.

Я взяла в руки крепкий пупырчатый огурчик, по которому стекала крупная капля рассола, пахнущего укропом и чесночком. Я слизнула ароматную капельку.

– Ммм, – блаженно застонала я, чувствуя, как в ответ на пряную, соленую каплю у меня во рту выделяется слюна. – Это откуда такая прелесть?

– Мама солит, – ответил Андрей и захрустел огурчиком. – Обожаю домашние соленья!

Я с восторгом уставилась на него.

– Ты знаешь, она у меня из Калужской области, а там такое с огурцами вытворяют!.. Моя бабуля, покойная, царствие ей небесное, вообще была мастером экстра-класса по засолке огурцов! – Он запихнул в рот «попку» от огурца. – Представляешь, в Испании с этим делом настоящая проблема. Эти люди не знают, что такое соленые огурцы! У них там одни маринованные, в уксусе замоченные. Ну разве можно их с нашими бочковыми сравнить? Я когда угощал там своих ребят из клуба, так они чуть не вопили от восторга. Говорят, что в жизни не ели ничего подобного!

– Подожди, – я не поняла. – Ты что, возил в Мадрид соленые огурцы?

– Да, – совершенно спокойно ответил Андрей. – Вожу постоянно. Мне мама их в пластиковых банках передает, а я привожу домой и в стеклянные банки перекладываю.

Я себе в этот момент абсолютно четко представила, как Великий Игрок, Русский Витязь в мадридском «Реале», Король русского футбола перевозит через границу килограммами соленые огурцы, а потом раскладывает в специальные и бережно хранимые стеклянные банки пахучий пищевой эксклюзив из России. Только представьте себе!

Это странно, но пафосный секс-символ – мечта тысяч девушек по всему миру – сидел сейчас передо мной босой, в бермудах и жевал бочковые огурцы.

– У меня забавный случай был, – продолжил Андрей. – Однажды перед моим отъездом в Россию ко мне зашел мой друг – испанец. Видит у меня на столе в кухне стоит ряд из пяти пустых литровых стеклянных банок. Он спрашивает: «Андрей, а зачем тебе эти емкости?» Я говорю: «Лягушек, змей, ящериц спиртую!» Он посмеялся и больше ничего не спросил. Я подумал, что он понял шутку, но через некоторое время он опять был у меня и зашел на кухню выпить воды. Вдруг слышу: «О, черт! Мать твою…» Выбегает с кухни Гильермо с перекошенным лицом. «Ты и правда извращенец!» – кричит. Я спрашиваю: что произошло? А он: «Ты на самом деле в банках этих тварей держишь!» Потом вместе заходим на кухню. У меня стоит банка с рассолом, в которой плавает один-единственный огурец, и форма у него – не поверишь – абсолютно анималистическая. Сам увидел бы – подумал, что это зверек какой-нибудь! – Андрей засмеялся. – У нас же огурчики не проходят фейсконтроль, плотные, спелые – вперед, в банку!

– Да! – Я тоже смеялась. – И чем дело кончилось?

– Да съели мы его на пару с Гильермо! Теперь он сам ко мне приходит и просит накормить «тварями» – так и называет их!

– Забавно! – я зевнула и сладко потянулась.

– Завтра Берримор отвезет тебя в галерею, – сообщил Андрей.

– Ты назвал Рому Берримором? – удивленно спросила я.

– Мне нравится, как ты его назвала! – ответил он. – У меня самого крутилось, крутилось что-то подобное на уме, а я никак не мог уловить. По-моему, имя Рома для него даже как-то несерьезно, а вот Берримор… – Андрей указал пальцем вверх и засмеялся.

– Согласна… – протянула я и укуталась в плед.

Я любовалась Андреем, а проказник Купидон, должно быть, хохотал сейчас до колик в животе, глядя на меня где-нибудь с соседней крыши, потому что в очередной раз попал в десятку моего слабого сердца.

Если бы я могла добраться до него, то отобрала бы его колчан со стрелами, отшлепала по розовой попе и отправила бы в какое-нибудь исправительное учреждение, где ему доходчиво объяснят, что не стоит позволять повзрослевшим тетям верить в сказки о любви.

Хотя… Пускай себе развлекается…

И надеюсь, что для Царева он тоже стрелу припас.

Глава 14

Оказавшись в уютной королевской спальне, я поняла, что по сравнению с Царевым ваша покорная слуга – просто неряха.

Все вещи были идеально чистыми, ни соринки, ни пылинки. Либо у него домработница тут все намывает за нескромный гонорар, либо в его жизни все-таки присутствует какая-нибудь баба, которая на все руки мастерица: и на кухне стряпает, и в постели «обязательную программу» исполнит, и в магазине мужской одежды поможет в модных тенденциях сориентироваться. Напоминает многофункциональный кухонный комбайн. Сменил насадку – и готово: совершенно новый прибор, а когда не требуется, убрал в шкаф и забыл до случая.

Когда сон почти сморил меня, сквозь щелочки глаз я наблюдала, как он аккуратно поднимает разбросанные и опрокинутые нами в порыве страсти вещи.

Затем Андрей тихо подошел к кровати, проскользнул под одеяло и легко поцеловал меня в плечо, думая, что я уже сплю. Я уснула почти счастливой.

Утром, часов в десять, Аня проснулась и очень удивилась, что над ней высится потолок в три с половиной метра с фигурным озером из темно-изумрудного натяжного материала, усеянного мелкими точечными светильниками в виде кристаллов, в глянцевой поверхности которого отражалось ее удивленное лицо.

Андрея рядом не было, но Аня слышала, как снизу доносится звук работающего телевизора. Она встала и натянула платье, брошенное ночью на террасе, а ныне аккуратно висящее на кресле.

Кошачьей походкой она спустилась вниз и увидела, как Король хлопочет на кухне. Он вытащил из тостера два румяных хлебца и положил на тарелку к остальным, намазанным творожным сыром и джемом.

– Доброе утро! – сказал он и чмокнул меня в лоб.

– Привет, – стараясь вести себя как ни в чем не бывало, сказала я.

Хотя достаточно трудно сделать вид как ни в чем не бывало после того, как ты легла спать около трех ночи, предварительно вступив в сексуальные отношения с партнером по бизнесу четыре раза!

Я, смущаясь своего гостевого статуса, приземлилась на один из стильных черных стульев, стоящих вокруг стола, и с наигранным интересом уставилась в телевизор.

Закончив колдовать над тостами, Андрей подошел к раковине, по-хозяйски повязал передничек и стал мыть посуду. Тщательно, тарелку за тарелкой, прибор за прибором.

«Театральная постановка», – мысленно сказала я себе и захлопнула челюсть. Но должна признать, что в этой роли он был просто бесподобен!

Мы сели завтракать.

– Меня тут пригласили в качестве почетного гостя на благотворительный аукцион в честь какого-то детского фонда Сен-Тропе.

– Ммм! – я отпила глоток ароматного кофе с молоком. – Здорово!

– Ты считаешь, мне нужно поехать? – спросил Андрей.

– Обязательно! – подтвердила я. – Это, правда, здорово. Если тебя пригласили на такое мероприятие, значит, устроители тебя воспринимают не только как медийное лицо, а гораздо шире.

– Что это значит?

– Это значит, что твой статус достаточно высок не только для того, чтобы присутствовать там в качестве свадебного генерала, а еще и для того, чтобы воспринимать тебя как человека, которому близки социальные проблемы. Это дорогого стоит.

– Да? – Андрей полными доверия и уважения глазами посмотрел на меня.

– Да. Потому что появиться на вечеринке Martini, конечно, очень клево, но для перепозиционирования имиджа достаточно бесполезно. Такие тусовки – или для начинающих, или для хорошо забытых звезд.

– Угу, – кивнул Андрей, хрустя тостом.

– Получается, что, посещая благотворительное мероприятие, ты ничего не теряешь, а приобретаешь многое. Во-первых, тут ты себя демонстрируешь как человека, небезразличного к судьбам других людей, а во-вторых, – я остановилась. – Нет, это, скорее, во-первых… Хотя неважно! Ты привлекаешь внимание других людей к проблемам, которые действительно заслуживают внимания.

– Хорошо, – Царев отряхнул руки от крошек. – Я поеду, но при одном условии.

– При каком? – удивилась я.

– Если ты поедешь со мной.

– Я?

– Да.

Я задумалась.

– И о чем ты думаешь? – хитро улыбнулся Андрей. – Отпустит ли тебя с работы шеф? Тогда тебе нечего беспокоиться: я без проблем дам тебе отпуск на три дня.

Я с шутливым упреком посмотрела на него.

– Хотя нет! – оживился Царев. – Это вовсе не отпуск, а командировка, и вы, госпожа Петровская, просто обязаны меня сопровождать. А то вдруг я чего-нибудь не то ляпну в интервью или, чего доброго, заверну по дороге в бордель?

– Это нечестно… – прогундосила я.

– Согласен, но что делать, если я прав.

– Да уж, не подкопаешься, – я помотала головой. – А когда нужно ехать?

– Через неделю.

– Облом! – Я хлопнула в ладоши. – У меня загранпаспорт просрочен!

– Российский паспорт с собой? – деловым голосом спросил Царев.

Я кивнула.

– Давай!

Я полезла в сумку и достала «дубликат бесценного груза».

– Отлично! Берримор тебе передаст анкету, заполнишь, фото сделай прямо сейчас, – он посмотрел на часы. – Тут через улицу есть «Срочное фото». И-и-и… – он прищурился, – через три, максимум пять дней будет у тебя новый загранпаспорт уже с визой.

– А галерея?

– У тебя же есть управляющая, эта бойкая блондинка…

– Мила.

– Да, Мила. А приедешь – продолжишь заниматься творчеством. Теперь, после такой презентации, у тебя работы непочатый край. Теперь тебе обороты никак нельзя сбавлять.

– Подожди, – я сделала серьезное лицо. – Я все-таки никак не могу понять. Если я буду продолжать заниматься активно творчеством, так сказать, его производством и сбытом, то откуда я возьму силы заниматься твоим продвижением?

– Ты должна заниматься тем, к чему лежит твоя душа, – это главное, а в моем продвижении у тебя хватит времени участвовать, к тому же есть прекрасные помощники, например Сергей.

– Но все-таки галерея – это слишком шикарный подарок в качестве поощрения своего пиарменеджера… Ты не находишь?

Андрей взял меня за подбородок.

– Ты не просто мой пиар-менеджер. Мне казалось, что прошлой ночью я тебе это доходчиво объяснил.

– Да, – я убрала его руку. – Но я не хочу, чтобы сложилось впечатление, будто я пробиваю себе дорогу в жизни через…

– Постель? – спросил Андрей и мне показалось, что его тон был обиженным. – Чтобы кому показалось? Мне или другим?

– Другим.

– Мне кажется, ты все усложняешь. – Тон Царева и правда стал холоднее. Я заволновалась. – Какая разница, что подумают другие? – Он встал из-за стола и прошелся по комнате. – Ты должна знать, что об успешных людях так или иначе многие думают плохо. Даже если ты ведешь себя как святой, о тебе скажут: «Мммм, наверняка он какой-нибудь тайный извращенец и только прикидывается образцовым гражданином».

– Верю, – я вздохнула и опустила глаза.

Андрей присел рядом со мной на корточки.

– Эй, ты чего? – Он наклонил голову и заглянул мне в глаза. – Крепись, звезда! Чем ярче будет твой блеск, тем больше будут стараться закидать тебя грязью, чтобы твой свет глаза не резал.

Я еще ниже опустила голову, чтобы он не видел, как на моих глазах появились глупые слезы.

– А знаешь, чем настоящая звезда отличается от ненастоящей?

– Чем? – наивно спросила я.

– А тем, что настоящие звезды сияют высоковысоко и до них не так-то просто докинуть грязью. – Он улыбнулся. – Будь выше тех гадостей, которые о тебе скажут.

– Хорошо, – я кивнула, и мы обнялись, но в душе у меня остался неприятный осадок от тонкого, словно сквозняк, предчувствия, что трудно мне будет оказаться выше сплетен и не расстраиваться по этому поводу.

Через час Берримор отвез меня в мою пещеру на Алексеевской. Я открыла дверь в квартиру и ужаснулась. Наверное, впервые за последние два месяца я взглянула на нее незамыленным творческим вдохновением взглядом. Я поняла, что тут требуется генеральная уборка, а не пятнадцатиминутный ритуал самоуспокоения, во время которого я быстро рассовываю вещи по пакетам или по шкафам.

В моем случае даже всегда позитивно настроенный к уборке «мистер Проппер», увидев такой фронт работы, забрался бы обратно в свою бутылочку с ароматом лимона или морской свежести, как джинн, и сделал бы вид, что он – всего лишь плод больного воображения дизайнера, который попросту выдумал его для рекламы, чтобы получше продать вполне заурядный товар.

Пока я убирала, мыла, чистила, я не прекращала думать о предложении Андрея. И чем дальше, тем больше оно мне нравилось. Меня забавляли воспоминания о моем поведении этим утром, когда я чувствовала совершенно нелепое смущение от того, что глубоко симпатичный мне мужчина предложил проехаться «на юга», да к тому же Франции, а я раздумывала, насколько прилично это будет!

– Прилично, моя дорогая, прилично! – учительским тоном подтвердила Люся, когда я обратилась к ней с этим глупым вопросом. – Неприлично то, что ты без мужика! Вот это неприлично! А когда тебя приглашает в Сен-Тропе Король футбола, питающий к тебе не свойственный таким ветреникам, как он, интерес, то…

– Ладно, я поняла тебя! – засмеялась я, нажимая на иконку Internet Explorer.

– Чего ты боишься-то всего? Как на Карибах с босоногим местным населением путаться – так пожалуйста, а как приличный человек – ЗВЕЗДА!!! – приятно провести время на юге Франции позвал, так мы из себя начинаем Красную Шапочку с твердыми принципами строить!

– Вот черт! – ругнулась я, изучая новости о себе, любимой, во Всемирной паутине.

– Что? – настороженно спросила Люська.

– В Интернете уже наши с Царевым фотографии возле галереи появились, где он дорожку из роз мне устроил.

– Класс! Поздравляю! Теперь у вас отношения носят практически официальный характер! – заявила моя исключительно практичная подруга. – Ты теперь его girl-friend!

– Да-а-а… – протянула я, рассматривая фото папарацци с едкими комментариями.

– Нет, вы посмотрите на нее! Что тебе теперь не нравится? – возмутилась подруга.

– Ракурс неудачный. У меня задница везде – как у зебры! За ней же капота машины практически не видно!

– Задницы много не бывает, дорогуша. Бывает много комплексов!

– Что есть – то есть, – голосом робота ответила я, загружая все новые и новые снимки.

– Анька, ты проснулась знаменитой сегодня, да еще и в одной постели с Королем футбола! – подытожила Люси. – Цени хоть немного красоту момента!

И я оценила. Мне вдруг стало легко и хорошо. Я решила, что не стану мучить себя мыслями о будущем, как это было с Энрике, а просто буду наслаждаться сегодняшним днем.

Прошло четыре дня. В руках у меня был новенький загранпаспорт и два авиабилета во Францию. Почему два билета? Может, это мои фантазии, но у меня такое ощущение, что Андрей специально сделал так, чтобы я получила оба билета и у меня не было выбора, иначе он сам не сможет улететь. Мне хочется верить, что это так.

Всю ту неделю, что оставалась до нашей поездки, я не встречалась с Царевым, потому что он был постоянно в разъездах и помимо съемок и интервью в Москве успел слетать в Питер и Минск по делам, связанным с его детской футбольной школой.

Вспомнив о школе, я невольно задумалась и о прежней семье Андрея. О его жене и сынишке, который тренируется в его школе. Мне почему-то очень захотелось познакомиться с ним.

В квартире Андрея я видела на фото симпатичного коренастого мальчишку с каштановыми волосами и мелкими веснушками на аккуратном прямом, как у отца, носу.

А что касается бывшей жены, то мне со свойственным, наверное, всем женщинам желанием знать все наверняка хотелось убедиться, что она на самом деле бывшая.

Но поскольку спрашивать о таком у него лично я не хотела, а лазить по документам в поисках штампа в паспорте я вообще считала недопустимым, то мне оставалось держать свою любознательность при себе до того момента, пока не представится возможность узнать все без морального надрыва.

Поэтому про сынишку думать было гораздо приятнее. Это все-таки его плоть от плоти…

Я продолжала представлять себе, как выглядит и ведет себя Царев-младший, когда смотрела по телевизору репортаж из Питера, в котором Андрей рассказывал про свою школу и отвечал на вопросы корреспондента о том, каким он был в детстве.

– В школе у меня была репутация драчуна, – говорил Андрей. – Хотя справедливости ради хочу сказать, что сражался я всегда за правое дело, но, увы, мое благородство не ценилось директорами школ, в которых я учился, поэтому я сменил пять школ. Теперь, спустя столько времени, смешно смотреть, как в каждой из пяти висит такая доска почета, посвященная мне, любимому, на которой написано, что я был чуть ли не лучшим учеником школы, примером для подражания. Было очень смешно, когда я видел в новостях, как моя учительница географии, которая в свое время таскала меня за ухо, со слезами говорит: «Андрюшенька был прекрасным мальчиком, любознательным, прилежным, не помню, чтобы кто-нибудь из моих учеников любил географию…» – Он засмеялся. – Вот клянусь вам, что половину уроков географии я попросту прогулял. А еще я был жутко самостоятельный. Так вот, помню, что настоял тогда, чтобы меня привели в СДЮШОР, и пытался настоять на том, чтобы я ездил туда один! Мне казалось: что такое пять остановок на троллейбусе и подземный переход для такого взрослого мужика, как я! Но мама почему-то была против, и меня стал возить туда дедушка. Я пытался тогда делать вид, что все-таки еду один, словно я не с ним…

Репортаж кончился, а в душе у меня осталось теплое ощущение того, что по телевизору выступал Андрей Царев – Король, а я видела в нем Андрея Царева – парня, мужчину, человека… В моей душе теплыми волнами разливалось умиление. И с этим парнем, мужчиной, человеком мне все сильнее хотелось сесть в самолет и улететь, а куда – неважно.

Глава 15

Посадку на самолет объявили пятнадцать минут назад, а я стою со своим красным чемоданом, полным брендового тряпья, и перебираю глазами толпу людей, человека за человеком, как Золушка перебирает перемешанное мачехой зерно в блюде, в поисках статной фигуры моего Короля. Безрезультатно.

Меня «терзают смутные сомненья», начиная с того, что Андрей передумал ехать со мной или вообще не думал ехать со мной, и заканчивая тем, что его сбила машина или зарезал маньяк-фанат…

Я старалась не вспоминать о предательстве Энрике в аэропорту Сент-Джонса, но эти мысли, как въевшаяся в психику фобия, заставляли мое сердце подпрыгивать, словно пинг-понговый шарик.

Наконец, я увидела в толпе знакомое лицо, спрятанное под большой козырек белой бейсболки, на котором, однако, красовался лейбл «Real».

«Ага! – облегченно вздохнув, подумала я, вспоминая слова самого же Андрея: „зайка спрятался за кустик, а ушки-то торчат!“»

Андрей, запыхавшись, подошел ко мне и чмокнул в щечку.

– Прости, солнце, что опоздал! Я с одного самолета на другой бежал. Вылет из Питера задержали, я думал – все! – опоздаю к тебе.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – капризно упрекнула его я.

– Все только начинается! – весело сказал он и, подхватив мой чемоданчик в одну руку, а меня (☺) – в другую, заторопился к пункту приема багажа.

Время перед вылетом мы весело провели в дьюти фри, в котором постоянно хочется купить что-то ненужное, но пахнущее хорошо, и за распитием кофеобразного напитка с пирожнообразной закуской.

Сев в самолет, я деловито заявила:

– Так, давай подготовимся к возможным интервью и подумаем, как наиболее выгодно отразить твою заинтересованность благотворительностью.

– Ты уверена, что весь полет хочешь изображать моего пиар-агента? – прищурившись, спросил Андрей.

– Что значит «изображать»? – обиделась я. – Меня начинают напрягать твои подколки по этому поводу! Если тебе не нужны мои услуги, то так и скажи, а веселить тебя я не намерена!

– О, о, о! – Андрей вытянул вперед ладони. – Только не обижайся! Я не хотел тебя обидеть. Конечно же, я нуждаюсь в тебе, и даже больше, чем может показаться! – Он вглядывался в мой теплеющий взгляд – Давай все обсудим, согласен, это важно! – сказал Царев. Он смотрел на меня с покорностью школьника перед учительницей химии, у которой в руках пробирка с серной кислотой.

Это меня простимулировало.

– Итак, – деловым тоном начала я. – Что это будет за аукцион? С какими проблемами средства, полученные от него, помогут справиться несчастным детям?

Он прыснул и тут же огреб мой чрезвичайно неодобрительный взгляд.

– Средства от него должны пойти на строительство перехода для редких вислоухих, мохноногих ежиков.

– ?!!©#:*^!!!!

– Да это правда! Клянусь! – уверял Царев. – В Германии, под Лейпцигом, в лесу водятся какие-то суперредкие вислоухие и мохноногие ежики и там собрались строить магистраль. А у этих ежиков есть какая-то тропа, по которой они привыкли ходить на водопой, и если дорогу построят так, как задумали, – поперек их тропы, то бедные животные очень расстроятся…

Я молча отвернулась к иллюминатору.

Андрей покопался в сумке и достал проспект, посвященный проблеме несчастных ежей. Я пробежала его глазами и засмеялась.

– Господи! Что за дурь?!

– Да, да, да, – подтвердил Андрей. – И куда мой пиарщик смотрит? Еду спасать каких-то ежиков!

Я размахнулась, чтобы треснуть его проспектом по башке, но он увернулся. У нас началась нешуточная возня, прервать которую смогла только стюардесса, которая подошла и, тактично улыбаясь, очень четко произнесла:

– Пристегните, пожалуйста, ремни. Мы взлетаем.

Едва она отошла, Андрей наклонился ко мне.

– Когда я был в Китае, я видел, как учат правильно улыбаться китайских стюардесс.

– Это как?

– Дают в зубы палочку для суши и заставляют улыбаться, и выглядит это примерно так. – Андрей взял в зубы соломинку для коктейля и улыбнулся.

При этом выглядел он как саблезубый тигр, упавший мордой с высоты десяти метров, после чего его клыки стали торчать в стороны, а он при этом еще и улыбался.

Я засмеялась и поцеловала его в растянутые губы.

Мы взлетели и поплыли по бескрайнему небу.

– Почему ты уехал из России? – спросила я Андрея, оторвавшись от взбитых сливок облаков, парящих в иллюминаторе. – Ведь ты в нашей стране был игрок номер один. Мало платили?

– Мало? – Он задумался. – Тут я бы ответил по-другому. Я не думаю, что, играя в футбол в России, можно стать мультимиллионером.

– Почему?

– В нас еще остался советский альтруизм и патриотизм. Это хорошо, но не с точки зрения дохода. Самое интересное, что приличная часть дохода уходит на лечение и восстановление после травм. Поддержание здоровья становится для тебя не просто вопросом улучшения качества жизни, а рабочей необходимостью. И, по-хорошему, деньги игрой в футбол можно зарабатывать лет до тридцати– тридцати пяти. – Андрей отпил из стакана сок. – Когда я уходил из команды, у меня было желание не только заработать приличные деньги, но и поиграть немного в «другой» футбол. Это был вызов, и я его принял. Не скрою: если бы мне поступило предложение играть за очень приличный клуб, например из Бельгии, я бы отказался. «Реал» есть «Реал» – это бренд высокого уровня, это обязывает.

– Да уж! – согласилась я. – И выглядишь, надо сказать, немного иначе, чем наши спортсмены.

– Это как?

– Ну, ты весь такой… метросексуал.

– Метросексуал? Ты меня насмешила! – Андрей засмеялся. – За что ты так?

– Это же здорово! Всегда в отличной физической форме…

– Я – гетеросексуал, и этого вполне достаточно, чтобы держать себя в форме до конца жизни.

«Десять баллов!» – подумала я.

– Я просто стараюсь быть опрятным, – продолжал Андрей, – а по поводу марок одежды – это скорее вклад моих девушек, чем мои предпочтения.

«А вот про девушек не стоило!» – полоснуло своими острыми когтями по душе чувство, похожее на ревность. Я вскинула голову, чтобы отогнать собственнические мысли.

– Хотя знаю, что некоторые мои коллеги, красоты ради например, могут и ноги побрить.

– Бекхэм? – по-идиотски выпалила я.

– Анюта, ты меня удивляешь!

– Я и сама себя удивляю, – смутилась я.

– Я просто для примера сказал, так что не жди, что я буду называть имена, – по-мужски доходчиво объяснил Андрей.

Сен-Тропе – чудесный городок! Извилистые улочки с белоснежными виллами и ярко-голубыми копытцами бассейнов, гирлянды цветов на оградах, стенах и других вертикальных поверхностях, уютные кафе на извилистых улочках и потрясающей красоты набережная.

Все это Аня видела впервые и впервые рядом с ней был мужчина, с которым хотелось, чтобы все у нее было в первый раз.

Благотворительный аукцион был назначен на завтрашний день, а потому сегодня мы могли делать все, что нам заблагорассудится. И мы делали: бродили по пляжу, жевали ароматную выпечку в кафе, заходили в уютные лавчонки с сувенирами, которые (о боже!) изобиловали товарами китайского производства, на основании чего, как художник, я сделала вывод о том, что ремесла в Европе скоро вымрут и нужно срочно спасать не вислоухих, мохноногих ежиков, а моих коллег, которые когда-то умели делать маленькие красивые вещицы, а главное – имели возможность их продавать.

Вы удивлены, что я ни слова не говорю о сексе?

Это потому, что когда секс хороший, то нет нужды постоянно говорить о нем. Конечно, мы занимались любовью, и это было здорово. Это не было похоже на бешеную карибскую страсть с Энрике, но напоминало постепенное погружение в воды какого-то теплого океана, в которые чем глубже погружаешься, тем сильнее захватывает дух. Что ждет тебя там, на дне?

Так, после очередного погружения, я лежала на загорелой груди Андрея и смотрела на лениво вращающиеся лопасти вентилятора на потолке нашего номера.

Странно, но если в номере присутствует и кондиционер и вентилятор, то я, не задумываясь, выберу для охлаждения воздуха второй, так же как в машине считаю лучшим вариантом – опустить стекло. Не люблю кондиционеры. Для меня это все равно что дышать через соломинку для коктейля, вместо того чтобы вдохнуть полной грудью.

– Ты спишь? – тихо спросил Царев.

– Нет.

– Хорошо. – Он поцеловал меня в затылок.

Через пару минут я услышала, как он стал похрапывать. Как мило!

Аня тихонько встала, погасила бра на стенах, затем медленно, как кошка, вползла обратно на кровать и прильнула ухом к его груди. Было слышно, как Андрей дышит и бьется его сильное сердце.

Уютно. Тепло. Радостно. Аня прикрыла глаза, вслушиваясь, как с улицы доносятся трели сверчков и еле слышный звук работающего в саду оросителя. Глаза девушки сомкнулись. В мире воцарилась гармония.

– Я был взрослым не по годам ребенком и уже в шесть лет твердо решил, что стану футболистом. – Андрей сделал паузу и внимательно посмотрел на меня. – Банально?

– Да, – цинично кивнула я. – Типичный и слишком приторный ответ, тем более для западных журналистов. Не обижайся.

– Я и не обижаюсь, – обиженно заметил Андрей.

За тонированными стеклами такси мелькало яркое дневное солнце, которое бежало по улице вслед за нами, прячась и выныривая из-за домов.

– Прости, – я погладила его по руке. – Я все-таки твой пиарщик, а не фанатка, а потому подхожу к твоим словам с долей цинизма.

– Очень жаль, – он улыбнулся. – Доля фанатизма тебе бы тоже не помешала.

– Я фанатично настроенный пиар-агент, – нашла я компромисс. – Я, конечно, ничего не понимаю в скоростном дриблинге и все такое, но точно знаю, что в основании любой мечты, особенно детской, лежит красивая история. Просто постарайся вспомнить. Вспомни, что происходило, когда тебе было шесть…

Андрей задумался.

– Ты знаешь, была одна история…

Я взяла его под руку и приготовилась слушать.

– Помню, мне было лет пять. Я был дома и смотрел из окна на то, как взрослые ребята, лет по восемь-девять, гоняют во дворе мяч. Сидел я, сидел и решил выйти и попроситься к ним. Пацаны с презрением посмотрели на меня, но они хорошо знали моего старшего брата и побоялись, наверное, что я ему пожалуюсь. Короче, меня взяли в игру. Но мяч не давали, а я чувствовал, что могу играть, – глаза Андрея стали влажными. – В общем, побегал я за мячом, побегал и… – Андрей сделал паузу.

– И что? – спросила я.

– Я ушел! – Андрей радостно посмотрел на меня. – Вот тогда-то я и решил, что обязательно научусь хорошо играть и эти самые ребята будут сами звать меня в игру.

– И звали потом? – спросила я.

– Да, – глаза Андрея мягко залучились. – Спасибо тебе.

– За что? – удивилась я.

– За то, что помогла вспомнить эту историю. Я на самом деле забыл о том случае, а ведь именно этот случай и направил меня на тот путь, которым я иду сейчас.

– Не за что! – я поцеловала его. – Теперь ты знаешь, что отвечать на вопрос «Почему Андрей Царев стал футболистом?».

Мы подъехали к белоснежному гольф-клубу, в стенах которого проходил благотворительный аукцион, возле которого уже собралась довольно внушительная толпа журналистов. Я попыталась плестись сзади за Андреем, чтобы особенно не отсвечивать, но он крепко взял меня за руку и повел рядом с собой.

– Господин Царев, – выскочил навстречу один корреспондент-француз. – Почему вы прибыли на аукцион на такси, а не как большинство гостей – на лимузинах?

– Я не хотел каким-то образом выделиться, – ответил Андрей. – Просто мне нравится местное такси, и я решил прокатиться на нем. Вот и все!

– У вас во всем такой демократический подход? – спросил журналист.

– Это не вопрос подхода, это стремление получать удовольствие от жизни. Во всем! – Андрей улыбнулся.

– Merci! – журналист растворился в толпе.

Из русских на этом аукционе помимо нас с Андреем были еще пять человек, двое из которых оказались крупными бизнесменами, две актрисы театра и кино и один известный певец, который в последнее время перекочевал с оперной сцены на эстраду и, видимо, решил пока на этом успокоиться.

С каждым из них Андрей был на «ты», а после того, как он представил им меня и мы выпили по бокальчику шампанского Crystal, я тоже стала на «ты» с людьми, за которыми еще вчера наблюдала только по телевизору.

Перед началом аукциона многим звездам предлагалось выступить с небольшой речью.

Мы сидели, уютно устроившись в бархатных креслах, когда с удивлением услышали имя Андрея. Присутствующие зааплодировали. Царев удивленно посмотрел на меня.

– А что делать? Иди, – тихо сказала я. – Скажи пару слов от сердца.

– От сердца? – переспросил Андрей, вставая с места.

Я закивала.

Король футбола прошел на небольшую сцену и наклонился к микрофону.

– Добрый день, дамы и господа! – бодро начал он на чистейшем английском. – Я одобрительно кивнула и приготовилась слушать, но Андрей замолчал.

Сердце у меня замерло. Я стрельнула глазами по залу. Гости ждали продолжения речи.

– Господа, – опять начал он. – Когда мне предложили приехать сюда и поучаствовать в благотворительном аукционе в пользу ежиков, то я задумался: неужели на нашей планете мало проблем у людей? Разве не важнее судьба голодающих детей в Африке? И знаете, я решил, что нельзя делить обитателей нашей прекрасной планеты на людей и нелюдей, на важные проблемы и второстепенные. Мы – люди и животные – соседи. Мы делим этот мир, как общий дом, и всем нам должно быть комфортно в нем, иначе не будет гармонии в нашей большой семье… Господь сделал нас, людей, сильнее, умнее, он наделил способностью сострадать не только друг другу, но и братьям нашим меньшим. Все мы идем своим путем. И эти несчастные вислоухие, мохноногие ежики – тоже… И в наших силах сделать так, чтобы их путь не прекратился. Мы можем помочь им. Для этого мы с вами сегодня здесь. Для этого я сегодня здесь… – Андрей замолчал.

Зал на секунду замер, а когда Царев поднял глаза, раздался шквал аплодисментов и крики «Браво!».

Я хлопала громче всех, и слезы текли по моему лицу, размывая идеальный макияж, но я плакала с удовольствием. Андрей произнес слова от сердца, и они дошли до моего сердца и до сердец других людей, сидящих в зале.

Самое замечательное в этой ситуации – то, что если даже этот аукцион не набрал бы гигантскую сумму пожертвований за этот вечер, то уж точно речь Андрея поселила в душах присутствующих искру благородства и радости от той миссии, ради которой все пришли сюда. Хотя, возможно, миссия у людей, посещающих такие мероприятия, одна – соответствие имиджу и респектабельности, потому что так принято в тех кругах, в которые они так страстно мечтали попасть, и теперь очень боятся им не соответствовать.

Но гигантскую сумму все-таки собрали. Без труда. И вислоухие, мохноногие ежики будут спасены! Да здравствует Король!

Глава 16

На следующий день нам в номер позвонили представители французских СМИ и попросили Андрея о пресс-конференции.

– Твоя речь на аукционе стала настоящим событием! – с гордостью сказала я, выходя из душа, после потрясающего утреннего секса.

Андрей в это время бодренько отжимался от пола на кулаках.

Его ноги были вытянуты в струнку, икры напряжены, а на руках мышцы проступали столь рельефно, что меня опять стала накрывать волна возбуждения. Я присела на пол и погладила его по влажной спине.

– Почему я? – спросила я.

– Что? – Андрей закончил отжиматься и тоже присел на пол.

– Почему ты выбрал меня? Я не верю в то, что это была случайность.

– В этой жизни ничего не происходит просто так, – философски напомнил Андрей. – Все следует тому, как должно быть.

– А если серьезно? – настаивала я.

– Да уж куда серьезней… – усмехнулся он. – Не знаю, Анют. Ты просишь объяснить, а я не очень люблю говорить слова. Последнее время ловлю себя на мысли, что много слов начинаю произносить просто так. Впустую. Я неожиданно окунулся в это пространство массмедиа и понял, что начинаю пропадать. Поэтому когда я увидел тебя, то понял, что ты настоящая, живая, не такая, как все.

Андрей взял меня за руку и стал перебирать мои пальцы. Он был похож на ребенка, который решил довериться маме. Мне стало очень тепло от этого.

– Мне показалось, что у тебя нешаблонное восприятие людей, и я подумал, что… ты поможешь мне, – он поднял на меня глаза, – стать другим.

У меня по спине пробежал холодок. В этом взгляде было столько доверия, столько нежности, столько надежды…

«Нет, – думала я, – он не может так играть, глаза не врут. Я на самом деле нужна ему».

– После общения с энным количеством женщин, – продолжал Андрей, – в душе образуется пустота, заполнить которую не так просто. Создается впечатление, что там образуется сквозная дыра, в которую летят все отношения. То ли от того, что за время бесчисленных коротких романов ты успеваешь узнать женщин как облупленных и понимаешь наперед их поведение, то ли оттого, что просто утратил надежду, что существует то самое нечто, что ломает в мужчине устоявшиеся понятия об отношениях, о браке… Мой брак вообще растаял, как снеговик весной.

– Почему такое сравнение? – спросила я.

– Потому что настало время – и пора таять. Мои отношения с женой так же: прошло два года, и они себя исчерпали. Просто живут рядом два чужих человека с разными интересами, разными взглядами на жизнь. Хотя, наверное, ей со мной было в десять раз труднее, чем мне с ней. Я ведь сложный человек. Иногда хочу оказаться в большой шумной компании – будь то ночной клуб, стадион или кафе, а иногда чувствую потребность оказаться наедине со своими мыслями, ухожу, закрываюсь, и не всегда окружающие могут адекватно воспринять мое поведение. И они правы.

Сложно описать это тонкое, щемящее чувство, когда взрослый, сильный мужчина, который многое повидал в жизни, просит тебя помочь и помочь не просто пришить пуговицу на рубашку, а взять его за руку и вывести из темного сказочного леса, в котором ты по счастливой случайности работаешь феей.

Я поняла в жизни одну вещь: мужчины вовсе не бесчувственны, как мы, женщины, себе это представляем. Отнюдь. Просто мы сами не даем им возможности ощутить эти чувства, потому что пытаемся играть в отношениях все роли сразу, в то время как можно с удовольствием играть свою, да еще и получить приз в виде сердца любимого мужчины.

Ведь если разобраться, мужчина любит нас не за наше шаблонное, вполне предсказуемое поведение, которое он видел уже тысячу раз на примере других женщин, а как раз за те наши качества, которые коренным образом отличаются от клише. И не нужно идти от обратного, занимаясь анализом того, как женщины обычно поступают. Достаточно просто прислушиваться к своему внутреннему «я», чутко реагируя на те нюансы в поведении мужчины, которые доставляют вам душевный дискомфорт. И при этом не молчать, а реагировать. Но не словами – мужчины глухи от природы. А действиями, поступками – это им гораздо понятнее!

– А что ты мне говорил тогда про благотворительный праздник? – спросила я Царева, припоминая наш первый разговор в самолете.

– Какой праздник? – удивился Андрей.

– Тогда в самолете ты сказал, что запомнил мое имя с Кубка Кремля и даже инсталляцию сфотографировал…

– А-а, вот ты о чем! – Он лукаво улыбнулся.

– Ну и…

– Я соврал… про праздник.

– Зачем?

– Мне нужно было тебя заинтересовать, чтобы завязался разговор.

– А фото откуда? – с настойчивостью следователя вопрошала я.

– А вот про фото – чистая правда! Более того, – он сделал паузу. – Я расскажу тебе всю правду.

– Может, не надо? – насторожилась я. Мне что-то очень понравилась нынешняя действительность, и узнавать какую-то новую правду мне бы не хотелось.

– Надо, раз уж вывела меня на разговор! – с шутливым вызовом сказал Андрей.

Я приготовилась.

– Я запомнил тебя еще с Кубка Кремля. Мы с другом приехали пораньше на интервью, и я видел, как ты с помощниками монтировала инсталляции. В тебе мне понравилось все: твои движения, голос, мимика, но подойти познакомиться не получилось. Я навел о тебе справки, но связаться не удавалось, меня всегда что-то отвлекало. Когда в аэропорту Мадрида я увидел тебя, то не поверил своим глазам. В самолете у меня место было далеко от твоего, но я договорился с твоим соседом, и мы поменялись местами.

Только сейчас я вспомнила возню двух мужчин по поводу соседнего места, когда они разбирались, кто где сидит, в результате чего после каких-то тихих совещаний Андрей оказался рядом со мной.

– Ты тогда сказал: это судьба… – тихо напомнила я.

– А я и не отказываюсь от своих слов, – подтвердил Андрей.

– Я почему-то хочу познакомиться с твоим сыном, – смущаясь призналась я. – Ты не подумаешь, что я лезу в твою жизнь?

– Нет! – засмеялся Андрей. – По-моему, это я вторгся в твою жизнь!

Я сняла полотенце и легла на Андрея.

– Можешь вторгнуться еще раз, я не против. – Я игриво потерлась носом о его нос.

Андрей перекатился и тут же оказался сверху.

– Как скажете, моя королева, – проговорил он.

Спустя два часа Король футбола уже сидел за накрытым синей скатертью столом, сверкая белоснежной улыбкой, похожий на героя Жана Поля Бельмондо из фильма «Великолепный», и отвечал на вопросы журналистов.

– Как вы попали в «Реал»?

– Наверное, у меня неплохая скорость и дриблинг. – Андрей улыбнулся. – А еще я неплохо смотрюсь в линейке рядом с Зиданом.

Журналисты засмеялись.

– На самом деле у меня неплохая техника, я хорошо вижу поле, четко принимаю передачи.

– А над кем хочется одержать победу, если не секрет?

– Не секрет. – Андрей сделал паузу. – Над ней, – он неожиданно указал пальцем на меня. – Вон над той красавицей в белом.

В один момент все камеры обратились в мою сторону. Я остолбенела.

– Вы блестяще исполняете финт Зидана. Зизу не ревнует?

– Спросите его. Хотя… Сейчас…

Андрей достал мобильный телефон, набрал номер и заговорил по-французски:

– Привет. Ах, прости, что разбудил. У меня к тебе глупый вопрос. – Он засмеялся, услышав ответ Зинедина. – Меня спрашивают, не ревнуешь ли ты свой коронный финт, когда его исполняю на поле я?

Выслушав ответ, Андрей громко рассмеялся, а затем попрощался с футболистом и обратился к журналистам:

– Он обещал теперь обучить своему коронному удару «а-ля Матерацци».

Зал разразился смехом.

– Как вы реагируете на творчество журналистов? О вас чего только не пишут!

– Это верно! Оказывается, что я пять раз был женат, отец трех близнецов от модели-афроамериканки, гомосексуалист, наркоман. Я очень жду, когда же наконец журналисты будут оригинальными и напишут что-нибудь такое, о чем и прочитать-то интересно… Может, вы напишете что-то интересное? – обратился Андрей к корреспонденту.

– Возможно!

По пути с пресс-конференции в отель Андрей был очень задумчив и молчалив. Хотела я того или нет, но мне казалось, что причиной его отстраненности был наш утренний разговор. Может, не стоило мне пытаться спешить поставить «точки над „i“»?

Памятуя о том, что Король иногда хочет побыть один, я терпеливо молчала, хотя именно в такие моменты меня разбирает желание трещать без умолку.

Я заметила, что Андрей крутит какую-то небольшую безделушку в руках.

– Что это? – нарушила тишину я.

– Да так, ерунда. – Андрей сжал кулак.

– Нет, подожди, – я поймала его руку. – Покажи.

– Зачем?

– Интересно.

– Хорошо, – выдохнул Андрей и раскрыл ладонь.

Это была крохотная фигурка лошадки. Пластмассовая, с содранной краской в некоторых местах. Время и постоянное пребывание в карманах отшлифовали ее острые углы, отчего она выглядела еще более трогательно, как у любимая игрушка.

– Это твоя? – спросила я, чувствуя себя нелепо, словно вторгаюсь туда, куда не следует.

– Да, – буркнул Андрей, подтверждая мою догадку. – Это мой талисман, – как будто оправдываясь, пояснил он. – Я постоянно ношу ее с собой, мне кажется, что она приносит мне удачу, – он смущенно посмотрел на меня. – Ты считаешь, что это глупо?

– Что – глупо? – удивилась я.

– То, что взрослый мужик носит как талисман старую игрушку.

– Вовсе нет. Я считаю, что это очень мило. К тому же талисман – это святое дело, и здесь не может быть насмешек, ведь у каждого он свой.

– Он у меня с детства. С ним я в одиннадцать лет выиграл свой первый детский чемпионат. Мы тогда играли в Чехословакии с чешской командой. Помню, купил тогда в магазине набор таких мустангов, а этот, вороной, мне особенно понравился. Я положил его в карман и вышел на поле. Эта маленькая игрушка принесла мне тогда удачу, и теперь я не выхожу играть, пока не положу его в карман.

На секунду мне показалось, что передо мной одиннадцатилетний мальчишка, который рассказал девочке свой секрет. Я оценила его доверие.

Всему хорошему рано или поздно приходит конец… потому что одно хорошее плавно переходит в другое! Я в этом твердо уверена, и потому без сожаления покинула солнечную Францию и с нетерпением ждала, пока наш самолет приземлится в дождливой Москве.

– Я послезавтра уезжаю, – объявил Андрей, когда мы приземлились и вошли в здание аэропорта.

У меня появилось какое-то неприятное ощущение, что мы прямо сейчас должны разойтись в разные стороны со своими чемоданами.

– Ну что ж… – спокойно сказала я, пытаясь подавить цунами эмоций в своей душе.

– Ты не будешь скучать? – кокетливо спросил он.

– Конечно, буду, просто… Я понимаю: у тебя есть своя жизнь, работа и твой клуб… в Испании.

– Приедешь ко мне? – Царев остановился.

– Если приглашаешь?..

– Тебе нужно приглашение?

– Да!

– Хорошо, я приглашаю тебя приехать ко мне в Мадрид!

– Я приеду.

– Кстати, – вдруг сказал Андрей. – Хочешь пойти посмотреть на тренировку в мой спортивный клуб? Мне нужно встретиться с сыном.

– Конечно! – с радостью согласилась я.

Сказано – сделано. Мы отвезли мои вещи домой, пообедали и отправились в детскую школу футбола.

Я никогда не думала, что смогу полюбить футбол. Полюбить по-настоящему. У женщин врожденная неприязнь к этому виду спорта, потому что это один из главных раздражающих моментов наравне с истеричной любовью к автомобилям, которые крадут драгоценное внимание мужчины, особенно в период разнообразных первенств.

Мужская задница буквально наливается свинцом в это время и просто прилипает к дивану. При этом к трансляции матча мужчина подготовится куда более тщательно, чем к любому свиданию: пиво, креветки, чипсы, а весь процесс просмотра будет сопровождаться такими криками, каких вам в спальне не дождаться во веки веков!

Я всегда воспринимала эту мужскую привязанность к футболу как некую тупость. Я не понимала, в чем заключается интерес чувствовать себя частью огромного, невнятно мычащего стада в любое время суток и в любую погоду, включая риск получить по башке от фанатов команды-соперника.

У меня был знакомый, который ездил за любимой командой по всему миру, и едва его маленький сынишка подрос, как он стал возить его с собой. Я не понимала, зачем приучать к этому мальчишку, лучше уж научить чему-нибудь полезному. Потом я поняла, что отец пытался привить сыну любовь… А любовь полезна в любых проявлениях, особенно если мужчина занимается ребенком.

Аня просунула пальцы в сетку и приникла лицом к забору. Молодой мужчина в футбольной форме склонился над мальчишкой лет шести в аналогичной экипировке и объяснял ему, как нужно бить. Это было очень трогательно – настолько, что у нее выступили слезы.

В этот момент Аня даже пожелала, что если у нее когда-нибудь появится сынишка, чтобы отец научил его играть в футбол. Это очень мужественно и это то, что мужчина с радостью может дать ребенку.

– Наблюдаешь за Артемкой? – услышала я позади себя голос Андрея.

– Да, – кивнула я. – Это твой мальчик?

– Нет-нет! – улыбнулся Андрей. – Отец мальчика рядом с ним.

– Понятно.

– Антонио хороший отец.

– Антонио? – я засмеялась. – А сынишку назвал Артем?

– У него жена русская.

– Ирония судьбы!

– Нет, просто красивый ее виток, – улыбнулся Андрей.

Я не смогла погасить свой ласковый взгляд.

– Ты – философ.

– Брось, – засмущался Андрей. – Это просто фраза.

– Нет-нет, ты мыслишь красиво, не как…

– Футболист?

– Прости, – я закрыла лицо руками, – не могу избавиться от штампов.

– Я не обижаюсь, – махнул рукой Царев. – Зато для тебя я – не такой, как другие.

Его слова сладко отозвались в моей душе.

– Знаешь, – призналась я, – сейчас смотрю я на этих мальчишек и думаю о том, что очень здорово, что есть такие места, где ребята могут не только провести время с пользой для здоровья, но и сделать первые шаги к своей мечте. В такие моменты мне только очень жаль больных детишек, которые не имеют возможности бегать и играть в футбол, но всем сердцем любят его. На расстоянии. У моей знакомой такой сынишка.

Взгляд Андрея замер на мне.

– А что, если мне развить это направление? – спросил он.

– Здорово, но у тебя будет много проблем, – предупредила я.

– А я люблю решать проблемы! – Я видела, что Андрей завелся от этой идеи.

– Вижу, что тебе все по плечу! И если ты это все-таки осуществишь, то это будет одним из самых лучших дел в твоей жизни!

– Я сделаю, – уверенно заявил Андрей, щуря глаза от солнца. – А во-о-он там мой, – Андрей указал на поле, где тренер занимался с мальчиком. – Егорка.

Семилетний Царев был маленькой копией моего Короля. Крепкий, подвижный, красивый и очень мужественный, несмотря на свой нежный возраст.

– Пойдем, я вас познакомлю. – Андрей взял меня за руку.

Пока мы дошли до Егора, я успела из взрослой тетеньки превратиться в маленькую девочку, которая умирала от стеснения.

– Привет, – поздоровался Егор.

– Привет, я Аня. – Я протянула руку, чтобы поздороваться. Мальчик галантно взял ее и легко чмокнул губами.

– Папа говорит, что настоящие мужчины так здороваются с женщинами! – с умным видом произнес мальчуган.

Я подняла ошарашенный взгляд на Андрея. Он был сама гордость.

– Вы – невеста моего папы? – спросил Егор.

Меня накрыло новой волной смущения.

– Нет, малыш, мы просто дружим с твоим папой, – медленно произнесла я и поняла, что если кто-то из нас с Егором наивен, так это я. Может, мне показалось, но в глазах Андрея было разочарование.

– Да, да, я понимаю, – сказал мальчик и посмотрел на отца. – Знаешь, пап, если ты вдруг решишь жениться на Ане, то будет… – Егор поднял вверх большой палец и подмигнул. – Ну все, я побежал! Тренер ждет.

Мальчишка махнул мне рукой и побежал к группе других ребят.

На улице светило солнце и в моей душе тоже.

Если кто-нибудь из вас был в ситуации, подобной моей, то вы меня поймете. Я говорю сейчас о том коротком, но очень важном моменте, когда вы обмениваетесь первым взглядом с сыном вашего мужчины. Эти мгновения много значат. Очень много. Я ждала и боялась их, но сейчас мое сердце ликовало, потому что я увидела свет в сапфировых глазах Егора.

Глава 17

Помимо приятных моментов по возвращении в Москву меня ждали и неприятности. Наряду с новостями о моей потрясающей выставке и благотворительном аукционе в прессу просочились такие грязные сплетни, которые не могли выдумать даже самые злые завистницы из моего института, где я мотала пятилетний срок.

«Желтая пресса» и Интернет пестрели литерами вроде: «А. Царев прорвал слабую защиту молодой художницы…», «Новая „жертва“ известного футболиста…», «Царев занялся благотворительностью. Он ищет таланты!»

Друзья успокаивали Аню, что у славы есть оборотная сторона медали, и популярности всегда сопутствует определенная доля позора. Люська даже сказала, что ее забавляли все эти грязные ляпы, и они с мужем от души посмеялись над журналистами-извращенцами, которые по природе своей – неудачники и пытаются хоть как-то возвыситься за счет «удачно» придуманного ими скандала. Мама Ани произнесла свою сакраментальную фразу: «Я тебя предупреждала!»

Аня вспоминала слова Андрея: «Настоящая звезда отличается от ненастоящей тем, что она слишком высоко. До нее грязью не докинуть…»

На следующий день Андрей уехал. Мы провели вместе ночь и рассчитывали встретиться до вечера перед его отлетом в Мадрид, но не успели, потому что Серж потащил его на какое-то мероприятие, устроенное нефтяной компанией.

Чтобы не грустить, я отправилась к Люське на дачу, где этим субботним днем отдыхало все ее дружное семейство.

Попарившись в бане и наевшись вкуснейших раков, которых привез из Воронежа ее брат, мы с Люськой и ее мамой сидели за кухонным столом и говорили… О футболе конечно!

Эта антигламурная тема в нашем исполнении вызвала неподдельный интерес со стороны Семена Ивановича – Люськиного папы и в прошлом фээсбэшника, хотя я считаю, что прошлого у таких людей не бывает. Мне кажется, что, поработав с десяток лет в органах, у человека происходит перекодировка мозгов, после чего он всю оставшуюся жизнь смотрит на все происходящее через некую призму и имеет твердое (и, как правило, неоспоримое) мнение абсолютно по всем жизненным вопросам.

Семен Иванович поступью снежного барса подкрался к нашей женской компании.

– У нашей сборной на самом деле есть шанс выйти по крайней мере в полуфинал, – с восторгом излагала я по поводу предстоящего Чемпионата Европы, но наткнулась на циничный взгляд Семена Ивановича.

– Я вам сейчас расскажу, как тут все происходит. – Старый чекист встал с места. – Представьте себе, что в некоей команде – фаворите чемпионата – есть несколько ключевых фигур, на которых завязана игра целой команды. Соответственно после жеребьевки у спецслужб страны-соперника есть промежуток времени примерно месяца в три, дабы устроить дела таким образом, чтобы вывести из игры этих ключевых игроков.

Я смотрела исподлобья на отца подруги, который, похоже, собирался смешать с дерьмом честь российской сборной на пару с честью моего Короля.

– Вы только не подумайте, что представители спецслужб соберут команду из двадцати трех человек, удобно рассадят, дадут по стакану пива и прямо предложат лечь под российскую сборную.

При слове «лечь» у меня нервно дернулся глаз.

– Нет-нет, – распалялся Семен Иванович. – Их будут обрабатывать по одному. К первому придут и предоставят доказательства в виде пикантных фоток, доказывающих, что он спал с несовершеннолетней чернокожей девочкой; другому подкинут пакетик кокаина; третьего познакомят с парочкой типов, которые поклянутся, что он гей и состоял с ними в близких отношениях, и так далее.

Мое уважение к старшим стремительно приближалось к зоне с красной надписью «DANGER!».[1]

– А потом, – продолжал покрасневший от восторга Семен Иванович, – им предложат решение проблемы. Одному – распустить слух о травме, другому – принять специальную таблеточку перед матчем, которая вызывает увеличение температуры тела…

– Извините. – Я встала и вышла из комнаты. Люська пустилась следом за мной.

– Ты чего, Анют, сидела там, медленно краснела? – тихо спросила она.

– Он несет полную чушь! Какие спецслужбы? Какой кокаин? Что это за мерзость?

– Успокойся, ты чего… – лепетала Люська. – Ну, выпил падре малость, вот его и понесло.

– Он прекрасно знает, что я встречаюсь с Царевым, и подобные слова считаю провокацией.

– Аня, ты перегибаешь палку – сдался ему твой Царев! Ты слишком щепетильна в плане своего сказочного романа, – Люся насупилась. – Еще неизвестно, что из этого всего выйдет, а ты уже готова перегрызть глотку любому, кто скажет хоть что-нибудь способное даже косвенно оскорбить твоего Короля.

– Что значит – неизвестно, что из этого выйдет?! – вспылила я.

– Ты замуж за него собралась?

– А что, если и так?

Люська громко засмеялась.

– Я тебя умоляю!

– Не понимаю. – Мои глаза сузились до презрительных щелочек. – Ты считаешь, что у Царева не может возникнуть мысли жениться на мне?

– У него просто не может возникнуть мысли жениться! Не только на тебе.

– Господи! Да вы тут все мыслите одними рамками! Вам и в голову не может прийти, что среди вас живут люди, которым элементарно везет в жизни!

Люська подняла на меня взгляд, в котором сквозило разочарование. Я прочла в нем столько всего, сколько не может написать обо мне ни одна «желтая» газета.

Меня глодало мерзкое чувство сожаления за свои слова. И я тем больше страдала, чем больше понимала, что сказала эти слова не в порыве гнева, а потому, что хотела озвучить мысли, которые давно роились в моей голове пчелиным роем.

Не могу не согласиться, что свалившийся на меня как снег на голову успех не оставил никакой возможности привыкнуть к нему, осознать, просмаковать его. Просто в один прекрасный день я попала под вспышки фотокамер, на страницы газет и журналов, в Интернет… Если вы наберете в строке «поиск» «Анна Петровская», то на вас хлынет лавина информации обо мне, погребая мой настоящий имидж под фактами, которые стали плодом моего собственного труда.

Много раз с самого детства я думала: «А что это значит „проснуться знаменитой“?» Мне казалось, что это очень красиво и радостно, все вокруг восхищаются тобой и просят автографы, а еще с неба падают конфетти и розовые лепестки на каждом шагу. Но на поверку все оказалось немного иначе: скользкие статейки в Интернете, грязные комментарии на форумах, журналисты с их нежными подкатами, типа: «Давайте поговорим о погоде и зарубежной моде», а потом аккуратненько начинают просачиваться вопросики: «А как вам кажется, что ищет известный мужчина с пятизвездным статусом в женщине? Чем его можно очаровать?»

При этом у меня не хватит духу признаться другим, и прежде всего себе, что, может быть, мы с Андреем просто заигрались, изображая пару, а на самом деле не являемся таковой?

Я поссорилась с лучшей подругой. Лежа в кровати гостевой комнаты на даче у Люси и пытаясь читать журнал, я слышала, как за стеной Люська разговаривала с мужем, потом к ним присоединился еще кто-то, по-моему, ее мама.

О чем они говорят? Может, обо мне? Осуждают?

В мою дверь постучали, и заглянула Люська.

Взгляд у нее был грустный и какой-то тревожный. Она присела на мою кровать.

– Это нехорошо, что мы ссоримся. – Она положила свою руку на мою.

– Угу, – кивнула я.

На моих глазах выступили слезы. У Люськи тоже. Мы обнялись.

– Знаешь, – захлюпала я. – Мне от чего-то так тяжело! Я не знаю, словно предчувствие нехорошее. Сначала все так здорово, просто волшебно! А сейчас началась вся эта мерзость про нас с Андреем.

Люся сочувственно смотрела на меня, убирая, как моя мама, мои волосы за ушки, чтобы не падали на заплаканное лицо.

– Ну что поделать? Тебе придется привыкнуть – вы теперь под наблюдением. Чего ты хотела? Это не так-то просто – быть фавориткой короля!

– Я знаю, знаю. Только давит вот тут, – я постучала рукой по груди.

– На вот, водички попей, успокойся. – Люся налила в стакан минералки.

Я, всхлипывая, выпила.

– А теперь ложись и спи, завтра поговорим. – Подруга встала и взяла за край одеяло, чтобы укрыть меня. Я послушно, как ребенок, легла. Люся подошла к двери, открыла ее и обернулась.

– Спокойной ночи! – сказала я.

– Подожди… – Люся о чем-то раздумывала, губы ее были плотно сжаты, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.

– Что? – я приподнялась на локтях.

– Просто… Ладно, вставай, мне надо тебе кое-что показать.

– Что? – насторожилась я, чувствуя, как сердце начинает подпрыгивать в груди.

– Пойдем, лучше уж сейчас…

Я встала, оделась и пошла вслед за Люськой в гостиную. Она включила компьютер.

– Я сегодня, как обычно, проверяла почту, – начала она. – И по привычке решила посмотреть, что там новенького о тебе…

– Так, – я напряглась всем телом.

– Только обещай, что спокойно отреагируешь? – настороженно спросила она.

– Не тяни, подруга… – у меня захватывало дыхание.

Люся загрузила страницу.

Там была информация о том, что знаменитый футболист Андрей Царев присутствовал на банкете в честь юбилея какой-то нефтяной компании в обществе некой красотки – одной из дочерей владельца компании. Он оставался на банкете настолько долго, что вечер приятно затянулся для него и продолжился уже в одном из крупных игровых клубов. А дальше следы пары теряются в ночи…

По всей статье следовал калейдоскоп фотографий, на которых длинноногая шатенка беззастенчиво обнимала моего Короля («моего» – вот я дура!), а в довершение всего было помещено более чем откровенное фото с поцелуем в холле игрового клуба.

Аня сидела как громом пораженная.

Пока я литрами вкушала правду жизни, Люська сбегала за корвалолом и стояла рядом со стопкой в руке, пахнущей ментолом со спасительными тридцатью каплями.

– У него же был билет на самолет в 18:40? – Я беспомощно посмотрела на Люську.

Следующие три дня я провела у подруги, пытаясь оправиться от лавины искаженной моими фантазиями правды, которая просто погребла меня под собой.

Правдой я называю то, что Андрей Царев – Король футбола, светский лев и завидный жених – никогда не был тем романтическим красавцем, которого я себе нарисовала. Он просто красиво ухаживал за мной. Он знал, какой подход ко мне нужен, как разыграть ситуацию таким образом, чтобы получить не только результат в виде банального секса с женщиной, но и максимум удовольствия от игры.

В какой момент я потеряла разум? Когда я отключилась и стала смотреть на ситуацию через розовые очки своей глупости? В какой момент я перешагнула грань логики и позволила своей фантазии убедить себя в том, что у меня может быть с ним совместное будущее?

НЕ ЗНАЮ.

И что мы видим? Уверенная когда-то в себе женщина прячется у подруги на даче, потому что боится показаться в городе и почувствовать, как ей в спину тычут пальцами и говорят: «Вот бывшая пассия Царева!»

Мне представлялось лицо Инны – экс-девушки Андрея, которую я встретила тогда у него в кабинете с вытянутым в гримасе удивления лицом и заплаканными глазами бездомного щенка, который теперь не знает, куда ему идти. У меня сейчас были точно такие же глаза.

За эти три дня Андрей звонил тринадцать раз и прислал пять эсэмэсок. Я не отвечала. Я не знала, что ответить. Но на исходе третьего дня, когда ко мне вернулось самообладание, я написала:

«Я видела информацию о нефтяной вечеринке. Вы неплохая пара с Мисс Июль, я с гордостью передаю ей свою корону, которую носила в июне. Надеюсь, что Мисс Август тоже не подкачает. Все дела по галерее я передам Сергею. Мы можем остаться друзьями, но прошу: не напоминай мне о том, что было. Прощай».

Андрей звонил и писал извинительные сообщения, пытаясь объяснить, что это была хорошо оплаченная пиар-услуга. Я не отвечала. Он передавал мне сообщения через Милу и Сержа. Я не отвечала.

К несчастью, начавшийся чемпионат Европы по футболу заставил Аню думать о футболе против ее воли и косвенно привлекал к девушке внимание. Все теле– и радиоканалы наперебой сообщали о том, что в этом году за российскую сборную будет играть сам Андрей Царев, что значительно увеличивает шансы нашей сборной на победу.

Несмотря на раненое сердце, Аня смотрела по телевизору практически все игры, пытаясь составить для себя общую картину ситуации на чемпионате.

Люська называла мое состояние «душевным мазохизмом», «сердечным онанизмом» и просто «полным маразмом», но я не обращала внимание на ее трогательную заботу и продолжала следить за ходом чемпионата и за… Андреем.

После того как сообщения от него перестали приходить, я поняла, что очень тоскую по нему. Я хотела услышать его голос, почувствовать его энергетику, хотя бы через бездушные эсэмэски, но он не писал, а я сама писать не хотела.

Я пыталась даже аккуратно узнать у Сержа в деловой беседе, как обстоят дела у Короля, на что тот отреагировал довольно бесцеремонно:

– Ты тяжело переживаешь ваш разрыв?

Я замялась.

– Я же тебе говорил: не рассчитывай на серьезные отношения! Андрюха – отличный парень, но в его планы сейчас не входит заводить Романы с большой буквы. И вообще: он не должен отвлекаться от спорта. Пока он в спорте, нам нужно заработать и выжать из этого максимум. Остепеняться ему сейчас ни к чему.

– Нам? Заработать? – переспросила я.

– Ай, Аня, не цепляйся к словам! – взвизгнул Серж. – Ему заработать! Ему!

– Скажи честно, Серж, это ты подогнал ему ту бабу? – неожиданно спросила я.

Он громко засмеялся.

– Я? Ты что? Я ее даже не знаю! – Он опять прикоснулся ко мне своей потной ладошкой.

Ненавижу, когда он это делает!

– Или ты меня за сутенера принимаешь? – с театральной обидой спросил он.

– Я просто спросила, – отозвалась я, не поверив ему.

– Я никогда не скрывал, что вы друг другу не пара, но чтобы участвовать в интригах мадридского двора… – Он поднял вверх руки.

– Почти верю тебе, но если узнаю, что ты соврал…

– Ну-ну? – с вызовом парировал Серж.

– До встречи в галерее.

Я надела солнцезащитные очки и ушла.

Я не знала, как вывести себя из накрывшей меня депрессии. Обычно я не умею грустить больше одного-двух дней, но сейчас все было иначе. Две недели затяжного прыжка в бездну отчаяния тянулись для меня словно год. Мне уже начало казаться, что я вообще придумала весь этот красивый роман, и на самом деле ничего не было. От этого мне становилось еще хуже, потому что лучше иметь красивые воспоминания о том, что было, чем ощущать пустоту в душе и не верить в то, что еще две недели назад ты была счастливейшей из женщин.

На двадцатый день мне показалось, что я начала выкарабкиваться, как вдруг позвонил Андрей.

Я долго разглядывала фото на дисплее телефона и не выдержала…

– Алло, – тихо сказала я.

– Привет. – От его голоса по коже побежал озноб. – Я очень рад, что ты ответила…

– Рада тебя слышать, – я старалась говорить сухо.

– Аня, я… я не знал, кому позвонить, чтобы поделиться, и позвонил тебе, потому что только ты знаешь…

– Что случилось? – В его голосе я почувствовала панику и не на шутку испугалась.

– Я его потерял.

– Кого?

– Моего мустанга.

– Ммм…

– Ты знаешь, что он значит для меня, а через пять дней будет очень важный матч.

– Ты боишься выходить на поле?

– Нет, я не боюсь, мне просто неуютно…

– А как ты раньше играл?

– Не знаю. Но в этот раз будет полуфинал…

– Брось, ты – профессионал, лучший из лучших и к победе тебя ведет вовсе не пластмассовый коняшка, а твое умение, воля, азарт – все то, чем наделил тебя Бог – абсолютная сила, а не маленький джинн, живущий в игрушечной лошадке.

Андрей молчал.

– Алло? – спросила я тишину.

– Да, – ответил Андрей.

– Не думай сейчас о мустанге. С тобой вера и сердца миллионов болельщиков – это твой талисман и в нем твоя сила! Ты должен верить в себя! – Я вложила столько жара в эти несколько предложений, что замолчала и не знала, что еще сказать.

– Я надеюсь, что ты мне тоже поверишь…

– Я в тебя верю, – исправила я его фразу.

– Спасибо, – тихо сказал Андрей.

– Не за что, можешь звонить когда захочешь, мы – друзья, ты забыл?

– К сожалению… друзья.

Это может показаться странным, но тот матч наша сборная проиграла.

Глава 18

Иногда возникает ощущение, что жизнь специально ставит тебя в такие обстоятельства или заключает в рамки, которые тебе явно «не по размеру». Будто судьба, наподобие некоего модельера, наряжает тебя в одежду, которая тебе совершенно не идет и заставляет дефилировать по подиуму жизни. И судьба станет наблюдать за тобой внимательно и придирчиво: насколько ты сможешь приспособиться, справиться с обстоятельствами и почувствовать себя в растянутой майке размера XXXL, как в обтягивающем вечернем платьице. Если же ты стараешься поскорее пробежать по этому подиуму, а не пройтись походкой от бедра, то и оценки получишь соответственные.

Как человек, достаточно часто попадающий в подобные ситуации, могу посоветовать только одно: встречать любые предложения судьбы с улыбкой, даже если для этого приходится стиснуть зубы до скрипа.

Только в моей ситуации у меня никак не получалось применить к себе свою собственную теорию.

Мы сидели в ливанском ресторане с фотографом Норой, которую я знала еще со времен работы в рекламном агентстве, поедая пищу, не имеющую к ливанской кухне никакого отношения.

– Так, дорогая Анжелика, сделай, пожалуйста, счастливое лицо. – Нора толкнула меня в бок. – То, что ты переживаешь, не исправит ситуацию, а вот жизнь проходит. Мимо.

Я сделала гримасу, больше похожую на оскал, чем на улыбку счастья.

– Ну, почти, – снисходительно сказала подруга. – Пара дней тренировки и…

– И-и-и…

– Тебе нужен новый мужчина.

– Мне нужен Король!

– Нет проблем! – выпалила Нора тоном опытной свахи. – На футболе свет клином не сошелся. У меня в театральных кругах масса знакомых. Мы тебе короля сцены подгоним или короля кино. Ты же у нас теперь сама звезда! За тебя мужики еще драться будут!

– Я не знаю, Норочка. – Я потрогала голову рукой. У меня начинался жар.

– Лучше скажи: какие тебя типажи интересуют – брюнеты, блондины?..

– Мне нужен тайм-аут, я не могу перестраиваться с мужика на мужика, как с одной пары туфель на другую!

– Не нужны тебе тайм-ауты!

– Подожди, – я дотронулась до ее руки.

В зале ресторана появился Серж с той самой девицей, с которой папарацци засняли Андрея в клубе.

– Это она, – тихо проговорила я.

– Кто? – спросила Нора, стреляя взглядом по сторонам.

– Это нефтяная принцесса вместе с Сержем собственной персоной! А этот сукин сын сказал, что не знает ее! – Я пересела на другой стул спиной к нему, чтобы он меня не узнал.

Серж усадил даму за стол, порхая вокруг, как самец махаона в брачный период.

– Хотя, почему это я должна прятаться от него? – Я опять вернулась на свой стул.

– Ты слишком много суетишься, – заметила Нора. – Он это заметит – и тогда ты точно будешь выглядеть не вполне достойно в его глазах.

– Правильно, – согласилась я и поднялась из-за стола.

– Ты что собралась делать? – испуганно спросила Нора.

– Собираюсь убить его! Торгаш чертов! Интересно, сколько эта сучка отвалила нашему менеджеру, чтобы получить доступ к телу? – Я закипала. – Конечно! Зачем Цареву остепеняться, если его менеджер не сможет зарабатывать приличные бабки на его имидже секс-символа?

– Что ж тебя так и тянет наделать ошибок?! – Нора притянула меня за руку. – Ты собралась устроить скандал, который потом этот гад по своему усмотрению в прессе проиллюстрирует?

Я посмотрела на Нору.

– То-то и оно, – мудро сказала она. – Тут надо по-другому.

В этот момент Нора подозвала официанта и заказала бутылку шампанского «MOЁT» и вазу фруктов.

– Что будем отмечать? – спросила я. – Мою тупость? Это же надо – самой разрушить отношения с человеком из-за интриг этого жулика!

– Только не надо Цареву крылышки на спину шить! Он еще тот гусь!

– Он тут ни при чем, это все этот мерзкий сводник!

– Подожди. – Нора похлопала меня по руке.

Официант принес шампанское, два бокала и фрукты.

– Спасибо, – как-то по-змеиному улыбнулась Нора.

Едва официант скрылся, она достала из сумки баночку с какими-то капсулами.

– Ты сдурела? – прошипела я. – Это ни к чему!

– Успокойся, еще не хватало грех на душу брать. Это слабительное, тут пары таблеток хватит, чтобы эти интриганы дня два с унитазов не слазили, да к тому же организм почистят от шлаков! Может, после этого меньше жизнь людям портить станут!

Я помолчала пару секунд, а потом решительно выпалила:

– Высыпай!

После того как две ведьмы проследили за тем, чтобы гранулы полностью растворились в шипучем напитке, Нора подозвала официанта и попросила передать фрукты и вино на стол к Сержу с запиской. В ней я писала, что нисколько не сержусь на Сержа за его невинный и вполне коммерчески оправданный поступок. При этом я с покорностью признавала, что не имею права диктовать им с Андреем, как вести дела, так как никогда не претендовала на роль официальной невесты Царева.

Я подчеркнула, что весьма благодарна ему, поскольку он помог мне понять, что мы с Андреем не созданы друг для друга, а также предлагала забыть об этой глупой любовной истории и строить наши взаимовыгодные бизнес– отношения дальше.

Когда наш подарок был доставлен, Серж нашел меня глазами и приветливо улыбнулся. Я с улыбкой подняла вверх свой бокал, предлагая выпить. Он сделал то же самое и выпил шампанское до дна вместе со своей… потаскушкой. Простите, не выдержала!

Мне было весело от мысли, что мы с Норой пусть по-детски, но отомстим гаду Сержу, но мой восторг притупляла стремительно поднимающаяся температура.

Уже на следующий день меня свалила простуда. В моем заболевании был один плюс: я могла смотреть все футбольные матчи по телевизору. Дожила! Чему я теперь радуюсь?!

Через несколько дней играет сборная России и Андрей, а мне было важно оценить его противника.

Я смотрела трансляцию очередного матча, запивая свои 38,5° шипучим аспирином, и пыталась понять, что такого произошло с мужчинами за последние несколько лет, что если раньше рекламные паузы были заполнены средствами для бритья и пивом, то сейчас семьдесят процентов роликов – это реклама средств для улучшения потенции… Неужели у наших мужчин все так плохо?

Помимо простуды у меня жутко болела голова, в животе урчало, а глазной нерв дергался – словом, все в моем организме функционировало хреново, дальше некуда.

Воспользовавшись тем, что идет рекламная пауза, я проковыляла в коридор к своей сумке и стала искать блистер с таблетками.

– Господи! Да где же эти чертовы таблетки? – Я трясущимися руками копалась в сумке.

Вдруг я что-то нащупала под подкладкой. Это были не таблетки. Но чем дольше я перебирала пальцами этот предмет, тем больше мне хотелось узнать, что же это. Про таблетки я уже забыла.

– Черт! Как оно туда попало? Тут и дырки-то нет! – я трясла сумку вверх дном. Успокоившись, я в очередной раз предприняла попытку найти в подкладке прореху и наконец нашла ее. Пара движений – и я извлекла… маленькую игрушечную лошадку – талисман Андрея.

– Как ты здесь оказалась? – спросила я игрушку и тут же сжала ее в кулаке. – Андрей! Надо сказать ему, что она у меня! Нет, я должна передать ее Андрею! Но как? – я нервно заходила по комнате. – Не везти же самой?

Нет! Я должна отвезти ее сама.

«Ничего не бывает просто так!» – пронеслись у меня в голове слова Андрея. Самое главное – это то, что потерянный талисман у меня, и я могу помочь ему. А еще то, что я знаю, что это Серж подставил Андрея с девицей… Я хочу верить в это!

До игры оставалось три дня. У меня есть всего один день, чтобы купить билет.

Мне хватило трех часов, чтобы купить и получить на руки билет, но понадобился день, чтобы оставить все нужные распоряжения в галерее.

В день «Х», когда я собралась уже выходить из дому за пять часов до вылета, позвонил Серж. Я долго раздумывала, прежде чем снять трубку, и сняла, к сожалению.

– Привет, – я поздоровалась как можно более приветливо. – Как твои дела?

– Да неплохо, только вот траванулся чем-то на днях. Корежило почти неделю.

– Что ж, бывает, – почти сочувственно сказала я. – Надеюсь, ты уже здоров?

– Вполне, спасибо, – не веря в мое сочувствие ответил Серж. – Аня, я звоню не просто так. Мы все еще ведем дела по галерее вместе…

– Короче, Сереж, я сейчас уезжаю.

– Уезжаешь? – он сделал паузу. – Куда?

– Вот это уже не твое дело, прости.

– Ладно, я не настаиваю. Просто слышал, что ты вроде тоже болеешь…

– Я уже поправилась, спасибо. Ну и?..

– Сейчас к тебе приедет человек и привезет договор с Парижской галереей на покупку твоих работ. Нужно подписать, одну копию оставить себе, другую – курьеру.

– Серж, я с чемоданом в руках. Улетаю.

– Аня, сейчас не время препираться! – Сергей повысил голос. – Иначе улетит контракт на пятьдесят тысяч долларов! Тебе это неинтересно?!

– Он уже выехал? – сдержанно спросила я.

– Да. Жди. – Серж повесил трубку.

Я села прямо в прихожей.

Прошло двадцать минут. Затем еще пятнадцать.

Я звонила Сержу, но его телефон был недоступен. Черт!

Прошло еще полчаса. Я больше не могу ждать! Черт! Черт!

И еще полчаса.

– Хрен с ними, с этими пятьюдесятью тысячами! – я вскочила с места и открыла входную дверь.

На пороге стоял курьер. Парень был слегка напуган то ли тем, что дверь сама открылась, то ли моим перекошенным от злости лицом.

– Прочтите, – вежливо предложил он.

Я посмотрела на него так, что он опустил глаза.

Подписав, я закрыла дверь и поспешила вниз, одновременно набирая номер такси.

– В течение получаса, – спокойно заявила мадам на другом конце провода.

– Получаса? – прошипела я. – Да вы что, с ума посходили там? Мне срочно нужно! Сейчас пробки по всему городу, а мне в аэропорт!

– В течение получаса, – цинично повторила барышня. – Будете заказывать?

– Нет! – рявкнула я и отключилась.

Я вышла во двор и присела на скамейку. Через три часа самолет, а я сижу возле дома с заветным конем в кармане и понимаю, что даже на такси могу не успеть добраться вовремя.

Секунды капали в минуты, а минуты… Я сидела на скамейке возле подъезда и тупо смотрела на машину «скорой помощи», в которую садился только что поругавшийся, как обычно, с женой мой сосед.

Он был обычным водителем «скорой», но чувствовал себя Джоржем Клуни из одноименного сериала, и по этой причине даже носил голубой медицинский халат, что для водителя «скорой помощи» было очень странно (он же не врач!).

Но Мише придавал уверенности этот «новогодний» костюм доктора и он игнорировал насмешки коллег по поводу своего имиджа. Особенно ему льстило, когда всякие бабульки у подъездов домов принимали его за настоящего врача, задавая ему вопросы, на которые он иногда даже весьма компетентно отвечал.

И сейчас Миша с выработанным за несколько лет пребывания в образе достоинством устраивался за баранкой, чтобы отправиться, как обычно, спасать мир. В ночную смену.

– «Скорая помощь»… – полуоткрытым ртом промямлила я. – Миша собирается спасать мир… – Я тупо уставилась на соседа. Девочка, сидевшая рядом со мной на скамейке, отодвинулась от странной тетеньки.

Вдруг я сорвалась со скамейки, прихватив с собой чемодан.

– Миша, Миша! – Я подбежала к уже тронувшейся с места «скорой».

– Аня! Чего под колеса бросаешься? – Миша открыл окно.

– Миша, пожалуйста, спаси меня!

– Что с тобой? Тебе плохо? Тебе надо в больницу? – кричал он, пока я обегала машину кругом, чтобы сесть на пассажирское сиденье.

– Да! То есть нет! – задыхаясь, ответила я, втаскивая в салон чемодан. – Это на самом деле вопрос жизни или смерти.

– Что случилось? – Миша поправил лацканы халата.

– Мне нужно в аэропорт, а у тебя есть мигалки…

– Вылезай, – коротко и разочарованно сказал Миша.

– Нет-нет, пожалуйста! – умоляюще просила я.

– Вылезай, я сказал! – Миша был непреклонен.

– Миша, послушай, если я опоздаю в Шереметьево, не сяду в самолет, не полечу в Дублин, то Андрей Царев не сможет в полную силу играть за нашу сборную и мы не выйдем в четвертьфинал.

Миша пару секунд молча смотрел на меня, а потом завел машину.

– Что ж ты сразу не сказала! Господи! – Он хлопнул себя рукой по ноге. – А я не пойму: и чего ты на скамейке сидишь с чемоданом!

Мы с пробуксовкой выехали из двора. Миша включил проблесковые маячки, и из динамиков полился протяжный звук сирены.

Я не могла себе представить, что настолько увлекательно ехать по встречной полосе со скоростью сто километров в час, когда все машины, включая милицейские, уступают нам дорогу.

– Если меня уволят за пользование служебной машиной, – перекрикивал вой сирены Миша, – да еще и использование проблесковых маячков, то я по крайней мере буду знать, за что я отдал такую жертву. За четвертьфинал! – Мишка гордо возвел руки к небу. – Только мне этого мало! – коварно заявил сосед.

– Что ты имеешь в виду? – Я с гримасой тревожного недоумения посмотрела на Мишу.

– Ах нет! – Он засмеялся. – У меня требование посложнее. Я хочу, чтобы Россия вышла в полуфинал.

– Что?! Ты с ума сошел?

– Нет! – возразил Миша. – Я уверен, что Россия сможет выйти в полуфинал.

– Господи, спасибо, что есть люди, которые так верят в силы нашей сборной!

– Ты обещаешь или мы дальше не поедем! – потребовал Миша.

– Да как же я могу тебе пообещать это?! – завопила я. – Разве такие вещи в моей власти?

– В твоей власти повлиять на Царева, чтобы он заколотил больше голов.

Я вздохнула.

– Как же ты наивен, Миша, – я улыбнулась.

Несущаяся во весь опор «скорая» проехала мимо раскрывших рот охранников и подлетела к раздвижным дверям входа в аэропорт. Миша выключил мигалку.

– И не забудь про полуфинал! – крикнул он мне вслед.

– Сделаю что смогу! – Я козырнула соседу и побежала в здание аэропорта.

Миша в очередной раз спас мир. И меня. Уж от инфаркта точно, а значит, не напрасно он носит свой докторский халат. Говорю с уверенностью: Джорж Клуни Мише и в подметки не годится!

Сев в самолет, я достала телефон и набрала номер Андрея, но, не дождавшись гудка, скинула. Надо потерпеть – сделать ему сюрприз.

Полет прошел успешно, хотя меня мутило все время, потому что с утра во рту у меня не было ни крошки, а ужин, который подали в самолете, мне в горло не лез. Не потому, что был плохо приготовлен (я, вообще, люблю покушать в самолетах), а потому, что была чересчур взволнована, чтобы думать о еде.

Надо сказать, что практически весь лайнер занимали российские болельщики, летящие на чемпионат.

По новостям и слухам я представляла себе футбольных болельщиков как крайне нецивилизованное стадо баранов, которые без конца пьют пиво, красят лицо в цвета своих команд и, оказавшись вместе, без конца орут кричалки или что-то вроде: «Оле-оле-оле!» Словом, мои представления о них были столь же гротескными, как и представление о русских на Западе, типа сцены из фильма «Армагеддон», где безумный русский бегает в ушанке и ватнике по станции «Мир» с газовым ключом в руках.

На самом же деле рядом со мной сидели спокойные и весьма респектабельные граждане с журналами в руках, плеерами в ушах и коктейльными соломинками во рту, мирно попивая сок. Некоторые, конечно, принимали на грудь алкоголь, но не устраивали «свадьбу» на весь салон, а тихонько разбивались на группы по трое-пятеро и, так же тихо произнося тосты и молитвы об успехе нашей сборной, выпивали.

Только дети носились по салону с российскими флажками. Одна девочка подарила мне флажок, а я ей конфету, и мы обе были счастливы этим обменом.

Я чувствовала себя очень органично среди этих людей, как маленькая частичка огромного сообщества. Каждый из них имеет работу, дом, семью, ходит в спортивные залы, бассейны, занимается шопингом, влюбляется и… ЛЮБИТ ФУТБОЛ; если по телевизору идет игра – бросает все, отпрашивается с работы, прогуливает занятия, врет любимой, потому что… ЛЮБИТ ФУТБОЛ; находит время, деньги и летит на чемпионат – поболеть за наших, потому что… ЛЮБИТ ФУТБОЛ.

Я вышла из самолета и набрала номер Андрея.

– Привет! – подавляя волнение, поздоровалась я. – Я тут, неподалеку. Прилетела посмотреть матч, буду болеть за нашу сборную. Хочешь увидеться?

– Как? Ты здесь? – В голосе Андрея звучало волнение.

– Я в аэропорту, собираюсь взять такси. Куда мне ехать?

– «Горизонт Палас», – выпалил Андрей. – Когда ты приедешь? Хотя, неважно, я спущусь в холл и буду тебя ждать.

– Хорошо.

Я захлопнула крышку телефона и прижала его к груди.

Больше всего на свете Ане хотелось увидеть Андрея. И ей было совершенно наплевать на то, что произойдет потом.

Она ехала и вспоминала все, что с ними произошло с момента первой встречи в самолете, пыталась вспомнить Кубок Кремля, на котором Андрей впервые увидел ее, а Аня его даже не заметила, пыталась представить, что будет с ними дальше, но боялась отпускать в полет свою фантазию – настолько красивым ей виделось будущее…

Через двадцать пять минут мы подъехали к входу в отель, и я с трепетом направилась в холл.

Андрей сидел на белом диване, уперев локти в колени. В руках у него была красная роза.

– Привет! – Он встал и протянул руки, чтобы обнять меня, но я подтянулась на носочках и поцеловала его в щеку. – Пойдем съедим пирожное, я тут на улице видела кондитерскую…

– Конечно. Давай оставим чемодан у портье? – Андрей взял чемодан, коснувшись моей руки. Его прикосновение было как ожог.

– Поднимите вещи ко мне в номер, пожалуйста, – попросил Андрей портье.

Его слова залили мое сердце горячим шоколадом.

В моей сумочке лежал талисман Андрея, и мне хотелось торжественно преподнести его ему. Я чувствовала, что желаю растянуть этот приятный момент как можно дольше.

– Я стала настоящей болельщицей! – гордо заявила я. – Смотрела все матчи.

– И тот матч, когда?..

– Да, его тоже. И неважно, что вы проиграли! Могу сказать, что вы играли превосходно! Еще никогда в жизни я так громко не кричала. Наверное, мои пожилые соседки за стеной, не имеющие понятия о чемпионате, подумали, что у меня такие продолжительные оргазмы! – я засмеялась. – Хотя об этом они тоже давно не имеют понятия!

– Я очень рад, что ты полюбила футбол. Женщины изначально имеют предубеждение в отношении этой игры.

– Я сама терпеть не могла футбол, а теперь вот… Надеюсь, на трибунах есть еще свободные места.

Андрей оживился.

– Конечно! Ты будешь сидеть в нашей ложе, где сидят родственники футболистов и жёны. Я не пущу тебя на трибуны болельщиков.

– Родственники? Жены? – настороженно спросила я.

Царев засмеялся.

– Моя жена НИКОГДА не приходила болеть за меня, а мама, к сожалению, не смогла приехать.

– Понятно, – я вздохнула с облегчением.

Андрей положил свою руку поверх моей, и я поняла, что сейчас самое время показать талисман, иначе он заговорит о том, что было в Москве.

– Я тут привезла тебе кое-что. – Я достала из сумки лошадку и показала ее Андрею.

Он бережно взял мустанга с моей ладони и посмотрел на меня.

– Ты нашла его?

– Да. Он был под подкладкой в моей сумочке. Я, честно, не знаю, как он попал туда. Клянусь, что не брала его специально, может, если только случайно… Ты ведь знаешь, что я не стала бы таким образом искать способ увидеться с тобой…

– Ш-ш-ш, – Андрей прижал палец к моим губам. – Ты же помнишь, я говорил, что ничего не бывает просто так. Я очень рад, что мой коняшка оказался под подкладкой в твоей сумке. Благодаря ему ты приехала.

– Я, я…

– Ш-ш-ш! – повторил Андрей, и я замолчала.

В этот вечер мы занимались любовью и полночи гоняли официантов из ресторана с разными кушаньями к нам в номер.

Андрей, как настоящий герой, наблюдал за тем, как я с аппетитом поедаю хлеб с паштетом и пирожные, в то время как сам довольствовался диетической едой, потому что завтра вечером ему предстояла игра. Футбол – это святое, и чревоугодие накануне матча, мягко говоря, не приветствуется.

Глава 19

За сорок минут до матча меня усадили в ложу, отведенную на трибунах для гостей игроков. Я, как и полагается, облачилась в одежду с символикой сборной, разрисовала лицо и прочистила горло пепси-колой, чтобы громко кричать.

Многотысячный стадион ревел, как гигантский Колизей, в ожидании захватывающей дух схватки за выход в четвертьфинал. Огромная толпа, поделенная на сектора цветными майками болельщиков, колебалась, как цветочное поле перед грозой, и с каждой минутой обстановка все более накалялась.

Наконец на поле стали выходить игроки. Я с замиранием сердца ждала, пока появится Андрей. Когда Король футбола ступил на поле, его приветствовали как короля. По-моему, в этот момент мурашки сами бегали по мне туда-сюда с транспарантами!

Прозвучал гимн нашей страны, который пела добрая половина стадиона. Клянусь, что еще никогда в своей жизни я не пела его с такой гордостью – пульс мой зашкаливал за сто двадцать!

В такие моменты мне кажется, что если жизнь на Марсе все-таки существует, то даже эти самые марсиане (которые, видимо, более высоко развитые существа, если мы до сих пор не можем их засечь) с большим интересом наблюдают за такими событиями из космоса. А если говорить серьезно, то именно такие моменты дают надежду на то, что наша любовь к литературе, искусству и спорту спасет мир и наша цивилизация еще протянет эдак пару миллионов лет!

Началась игра.

Могу сказать, что смотреть игру на трибунах и дома на диване – это два занятия, между которыми колоссальная разница! И не потому, что мой мужчина – надежда сборной, а потому, что эмоции «стреляют» здесь рикошетом от болельщика к болельщику, заставляя испытывать на себе просто электрические импульсы! Я уже молчу о ежесекундном желании выбежать на поле, чтобы подсобить команде, или, на худой конец, выкрикнуть погромче совет игрокам.

Наша трибуна бесновалась два тайма, то радуясь удачным атакам, то обессиленно падая на скамейку, когда атаки не удавались. Были моменты какого-то неведомого мне ранее отчаяния, когда в наши ворота залетал мяч. Были моменты неведомой мне ранее бурной радости, когда мы забивали голы.

Один из них забил Андрей! И какой гол!

Мы выиграли этот матч…

Что творилось на трибунах, где сидели российские болельщики! Что творилось в нашей ложе! Мы кричали осипшими голосами, не слыша друг друга, но, понимая без слов, смеялись, визжали, плакали, обнимались. Это было огромное счастье. Общее.

Наши ребята, мокрые и уставшие, делали то же самое на поле. Они поворачивались лицом к нашей трибуне, махали и посылали воздушные поцелуи своим мамам, женам, девушкам, детям, и мы все вместе принимали их и тоже махали в ответ руками.

Этот момент словно застыл во времени, как и счет на табло, который неоновыми цифрами доказывал нам и всему миру, что мы выиграли! В России умеют играть в футбол! Технично, красиво, сказочно!

Дожидаясь Андрея в отеле после матча, у меня в голове еще звучал рев стадиона, радостные крики наших болельщиков и свой собственный визг, когда Андрей заколотил гол в ворота противника…

И думала я в это время только об одном: неважно, что было вчера, неважно, что будет завтра, а важно то, что происходит сегодня. А сегодня я счастлива!

У меня самолет в Москву через четыре часа, и в моем сердце ноющая боль, которую я глушу валидолом. Но я должна улететь, как запланировала, несмотря на то что мне безумно хочется остаться. Мне нужно готовиться к новой выставке, и это – дело, которое мы начали с Андреем. Вместе. Я не могу его подвести.

Я просидела два часа в номере в ожидании Андрея и ничуть не удивилась и не расстроилась, когда он позвонил и сказал, что должен задержаться, потому что у них там пресс-конференция, плавно перетекающая в банкет, на который он меня настойчиво приглашал. Я отказалась и сказала ему, чтобы он не переживал за меня.

Мы договорились созвониться на следующий день. Я понимала, что мне надо подумать, что делать дальше. Так же, как и Андрею, надо подумать, что делать дальше.

Сказочная ночь любви еще не гарантирует прекрасных, ровных отношений, и каждый из нас сейчас должен для себя точно решить, может ли он ради другого скорректировать свою жизнь.

Я должна буду привыкнуть к его регулярному отсутствию, к жизни «на чемоданах», потому что мне придется жить на два города – Мадрид и Москву, терпеть фанаток и алчных девиц, которым захочется за определенную плату Сержу «пропиариться» с Андреем…

Андрей должен будет привыкнуть уделять мне внимание и находить время, чтобы строить наши отношения, потому что я не стану «играть в одни ворота»…

Вернувшись в Москву, я с радостью принялась за дела, чтобы поменьше думать об Андрее. К счастью, любовь всегда была союзницей муз, а трудности и преграды между любящими сердцами только добавляют творчеству красоты. И я творила.

Когда наша команда вышла в полуфинал, я выскочила на балкон своей квартиры и кричала вместе с соседями наше громкое русское «УРА!» в полпервого ночи. Могу сказать, что так радостно мне не было уже давно, включая новогодние праздники за последние лет восемь.

Я выполнила обещание, данное моему соседу, – Мише, за что он наградил меня пожизненным «респектом» и неограниченно действующим спецпредложением по доставке в аэропорт по всем правилам «скорой помощи».

Серж ходил вокруг да около, как волк рядом с хорошо охраняемой овчарней. Он узнал о моем визите на ЕВРО и, сложив все части ситуационного пазла воедино, очевидно, понял, что я откровенно солгала ему насчет разрыва наших отношений с Андреем. Думаю, что точно так же он оценил мою догадливость относительно его роли в нашей ссоре по поводу шатенки с «нефтяной» вечеринки. Надеюсь, что связь «подаренное мною шампанское – полная очистка кишечника» он тоже осознал.

Теперь, после того как мы с Сержем показали друг другу who is who, можно было нормально работать.

У меня наметилась поездка в Питер, а накануне вечером я узнала, что наша команда не прошла в финал. Когда я позвонила Андрею, чтобы его утешить, он был очень расстроен. Его всегда бодрый, мальчишеский тон сменился на тихий, приглушенный, в котором слышались боль и усталость. Но тем не менее он целый час рассказывал мне о том, какие промахи он допустил, где не сработала защита, где сказалась усталость. Да и погода в тот день подкачала.

Андрей сказал, что возвращается в Москву завтра днем и хочет увидеть меня. Сразу!

– Господи! – взмолилась я. – А мне уезжать завтра! Да что же это такое! Мы так и будем с тобой видеться по паре часов раз в три недели?

– Нет! – возразил Андрей. – Я тебе обещаю, что все будет по-другому!

И в этот момент у меня на телефоне закончились деньги!

Я не выдержала и расплакалась.

Ну неужели сама судьба мешает нам быть вместе?

Риторический вопрос, на который никто не даст ответ.

Я уже сидела в вагоне и тоскливо наблюдала за другими пассажирами на перроне, как вдруг увидела знакомую фигуру в вечно скрывающей лицо бейсболке, и эта фигура быстро двигалась по направлению ко мне.

– Андрей, – прошептала я.

Он подошел и оперся руками о раму окна.

– Привет, сбежавшая невеста! – переводя дыхание, произнес он.

– Как ты меня назвал? – шутливо переспросила я.

– Сбежавшая невеста! – на полном серьезе ответил Царев. И добавил: – Выходи за меня замуж.

После короткого оцепенения и пары мысленных пощечин самой себе, я спросила:

– Почему ты говоришь мне это?

– Ты даешь мне силы, даришь радость каждую секунду, когда я вижу тебя и когда тебя рядом нет, ты дала мне понять, что на свете все возможно!

– Ты и до меня знал, что невозможное возможно, иначе никогда не стал бы одним из ведущих футболистов мира.

– Нет, – он замотал головой. – Это совершенно другое! Я не ломал стандарты, свое сознание, представление обо мне окружающих. Я просто шел по ступенькам: раз-два, раз-два, все вверх и вверх по восходящей, пока не добрался до вершины. Это был результат многолетних усилий – цель, но… – Он сделал паузу. – Но НЕ ОТКРЫТИЕ! А с тобой я дышу, я открываю себя заново, я вижу себя заново другим и вижу перспективу. Я знаю, что, может, и не стану петь, как Хулио Иглесиас…

Я засмеялась.

– Подожди, не смейся, я не знаю, что ждет меня дальше. Может, я напишу книгу или создам линию спортивной одежды. Не знаю! Но после встречи с тобой я начал задумываться обо всем этом. У меня сердце радуется, когда в мою футбольную школу приходят шестилетки, и я вижу в них новых Аршавиных, Сычевых, Радимовых… А то, что ты говорила про школу для детей-инвалидов, – это вообще гениально! Ты дала мне все это!

– Ты все-таки решился на спецшколу? – удивилась я.

– Решился! – И сейчас для меня это не просто пиар-идея, а нечто… нечто большее. Это мой вклад. Настоящий. И твой!

– Но ты говоришь сейчас просто о новых идеях в бизнесе, а брак – это…

– Любовь, – продолжил Андрей. – Ты не веришь, что я люблю тебя?

– Ты мне не говорил об этом. Во что я поверю? – кокетничала я.

– Хорошо! – Мой Король огляделся по сторонам, а потом преклонил одно колено. – Аня, я клянусь всеми своими титулами, голами, пóтом и слезами, пролитыми за годы тренировок, кубками и медалями, которые завоевал, что люблю тебя. Я познал в своей жизни все, что хотел, кроме счастья быть с тобой в горе и в радости, и потому я прошу: ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ!

Я смотрела в красивое лицо Андрея, в его синие глаза, и мне хотелось погладить его по щеке, потому что я понимала, что это не тот прежний Король футбола, которого я встретила когда-то в самолете, это даже не вполне парень, человек, это скорее светящийся сгусток энергии, который мы называем Душой.

Его голос звучал как-то иначе и вызывал во мне тающую нежность и страх погрузиться в этого человека, нырнуть в него, в самую глубину… и мне действительно стало страшно.

Андрей поднялся на ноги, взял мою руку и приложил к щеке.

– Не исчезай, – тихо попросил он. – Даже если ты не согласишься.

– Я не исчезну, – прошептала я.

Мой поезд медленно тронулся. «Мне в Питер всего на два дня», – уговаривала я себя, глядя, как Андрей медленно идет рядом с окном поезда. Он снял бейсболку, и его темные волосы разметал ветер. Он шел и внимательно смотрел на меня, словно ждал, что я что-то еще скажу ему.

– Я люблю тебя, – проговорила я губами, но он уже был далеко и не расслышал моих слов.

Поезд потихоньку набирал ход, и я испугалась, что не успею сказать. Я схватила телефон и стала набирать его номер.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», – равнодушно пропел аппарат. И сердце у меня заколотилось. А он все шел за поездом.

Вдруг откуда-то появилась толпа мальчишек-фанатов, которые узнали его без бейсболки и гроздью повисли на нем, выпрашивая автограф.

Андрей остановился, и его образ исчез из рамы окна в моем купе.

Я что-то громко крикнула про себя и сломя голову рванула в коридор. Я бежала, расталкивая пассажиров, которые осыпали меня ругательствами, но мне до этого не было никакого дела.

– Черт! Где же он? – Я шарила взглядом по стенам. – Есть! Чудо-рычажок!

Я дернула стоп-кран, и поезд остановился.

Пассажиры заохали, а я опрометью понеслась обратно в купе. Проделав все тот же тяжелый путь по ступням и сумкам людей, я забежала в купе, закрылась и выглянула на перрон.

Андрей стоял посреди увеличившейся толпы фанатов, раздавая автографы. Высокий, красивый, как киноактер, источающий обаяние, которое может быть только у настоящей Звезды.

Он поднял голову и увидел меня по пояс в окне. Мой Король постоял несколько секунд, не замечая протянутых ему блокнотов, а потом сделал несколько шагов, чтобы пробиться через толпу, и побежал ко мне.

– Я говорю, что люблю тебя! – повторила я, когда он появился возле окна. – Я тебя люблю!

– А я знаю! – хитро прищурив один глаз, сказал он.

– Ах ты! – я шутливо хлопнула его по руке.

Андрей засмеялся, и его смеющиеся губы поцеловали ударенную мною руку.

– Добрый вечер, что у вас тут происходит?

Мы внезапно увидели рядом двух милиционеров.

– Невесту в Питер провожаю, – спокойно сказал Андрей.

– Странно вы провожаете! – строго сказал старлей. – Отправление поезда срываете!

– Это ж Царев, – шепнул из-за спины старшего молодой лейтенант.

– Да ну?.. – пробасил тот.

– Точно, – подтвердил милиционер.

– Вы Андрей Царев?

– Да, – улыбнулся Андрей.

– А-а-а-а, то-то я смотрю, знакомое лицо! – расплылся в улыбке служитель порядка. – Здорово вы на Евро сыграли, я сыну тогда сказал: вот старайся – так же сможешь.

Милиционеры засыпали Андрея вопросами, не относящимися к нашему далеко не образцовому гражданскому поведению. А мой поезд тихонько двинулся вдоль перрона, не мешая Королю общаться с любимыми фанатами.

Я продолжала смотреть в окно, наблюдая, как его высокая стройная фигура отдаляется от меня, превращаясь в силуэт, а потом в точку.

Ничего, мне в Питер всего на два дня…

Продолжение следует…

Примечания

1

«Опасно!»

(обратно)

Оглавление

Благодарности

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Реклама на сайте