«Подружки невесты»

Джейн Костелло Подружки невесты

Глава 1

Лес Боуленд, Ланкашир

Суббота, 24 февраля

Через пятьдесят две минуты моя лучшая подруга выходит замуж, и наша комната напоминает поле Гластонбери на третий день рок-фестиваля.

Номер отеля завален всевозможными свадебными атрибутами. Грейс до сих пор не одета и полунакрашена. Я же последние десять минут пытаюсь реанимировать цветы в ее прическе (Грейс прихлопнула их дверцей машины, когда возвращалась от парикмахера).

В очередной раз щедро сбрызгиваю ее волосы лаком и швыряю пустой баллончик на роскошную антикварную кровать.

– Думаешь, укладка не развалится, Айви? – спрашивает Грейс, торопливо подкрашивая ресницы перед гигантским зеркалом.

Развалится? Да я истратила столько аэрозолей, что обеспечила всему персоналу компании «Тревор Сорби» безбедную старость!

– Нет, что ты!

– А волосы выглядят естественно?

Грейс берет коробочку бронзовой шариковой пудры.

Я с опаской дотрагиваюсь до завитка, который на ощупь напоминает стекловолокно.

– Конечно, – убежденно говорю я, прикрывая листочками десятка три шпилек. – Цветы великолепны. Прическа тоже. Все просто идеально!

Взгляд Грейс полон сомнения.

Мы в шикарном номере отеля «Уайтуэлл» в Боуленде. Местность так живописна, что вдохновила Толкина на создание сказочного Шира. Все вокруг дышит покоем... Неудивительно, что сама королева мечтает сюда переселиться (пожалуй, она принадлежит к той тысячной доле населения, которая может себе это позволить).

К сожалению, нам некогда любоваться пейзажами. Да и номер в классическом стиле явно заслуживает лучших ценителей.

– Отлично! Просто чудесно! Спасибо! – выдыхает Грейс. – Что дальше?

Ну почему она спрашивает меня? Откуда мне знать?

Во-первых, я непривычна к свадебной суматохе. Последний раз мне случилось побывать на свадьбе в середине восьмидесятых, когда мамина двоюродная сестра, Кэрол, выходила замуж за Брайана, долговязую любовь всей ее жизни. Через три года Брайан сбежал с художницей по интерьерам (кило под сотню весом), и Кэрол едва не хватил удар. Ее не утешила даже великолепно выполненная отделка лестницы и холла.

На церемонию я надела пышную юбочку и весь день крепко держала за руку мальчика, с которым мы вместе несли шлейф невесты. Я непременно запомнила бы его имя, если бы знала, что вынос шлейфа окажется одним из самых романтических эпизодов в моей жизни.

Вот и еще одна причина, почему Грейс лучше спросить совета у массивных напольных часов, чем у меня. Дело в том, что мне самой вряд ли грозит роль невесты.

Нельзя сказать, что я не хочу замуж. Совсем наоборот. Просто сомневаюсь, что это когда-нибудь случится... Положение дел следующее: я, хоть и достигла почтенного возраста двадцати семи лет, ни разу не удосужилась влюбиться (Весьма печальный факт, не правда ли?). И не была ни с кем дольше трех месяцев. Короче, между мной и серьезными обязательствами пропасть не менее глубокая, чем между Памелой Андерсон и лифчиком нулевого размера.

Кстати, многие считают, что я должна этому радоваться – мол, брачные узы отнимают молодость и свободу. Только вот мне почему-то совсем не весело... Конечно, я, как и все, читала в шестом классе «Женщину-евнух» и потом недели три не брила подмышки, но разве суть эмансипации в этом?

Типичный случай – Гарет, с которым мы расстались неделю назад. Гарет был – и остается – очень милым. Приятная улыбка. Доброе сердце. Хорошая работа. И как обычно, все начиналось чудесно: романтические ужины в баре «Пенни Лейн» с бутылочкой кьянти и ленивые вылазки в кино по выходным. Но через месяц, как раз когда Гарет предложил трехдневное путешествие по Северному Уэльсу в компании его родителей, я поняла, что больше не выдержу.

Да, поначалу меня приводила в восторг ямочка у него на подбородке, однако вскоре я замечала уже только грязь под ногтями. Мне действовал на нервы и тот факт, что книжки умнее «Автотрейдера» в квартире Гарета не сыщешь. И... ох, ну вы меня понимаете...

На самом деле он не сказал и не сделал ничего ужасного. Разве такое приходится терпеть другим женщинам!

Подумаешь, считает Джордж Элиот парнем из телесериала... Но в глубине души я всегда знала, что Гарет не для меня.

Невелика трагедия, скажете вы. Только почему-то все мои парни в конце концов оказываются не для меня...

Зато после двадцатидвухлетнего перерывая приглашена сразу на три свадьбы в течение года, и везде – в качестве подружки невесты. Правда, если и на двух оставшихся свадьбах будет такой же кавардак, я не уверена, что продержусь до конца.

– Туфли! – вопит Грейс, бегая по комнате и расшвыривая все на своем пути.

Я смотрю на часы: тридцать восемь минут до выхода. Грейс дергается, как школьница в ожидании результатов теста на беременность, хватает кисточку для губ и замирает в нерешительности.

– Слушай, пора уже надевать платье? Нет, погоди, сначала чулки... Или подправить завивку? Как ты думаешь?

Как я думаю?

– Э... гм, может, чулки?

– Да, ты права. А где они? О Господи!!!

Глава 2

Я была бы рада сказать, что сегодняшняя лихорадка вызвана нетипичными обстоятельствами, однако на самом деле вся жизнь Грейс – сплошная суматоха и неразбериха. По крайней мере последние пять лет уровень стресса у Грейс не просто держится выше потолка – он также пробивает три верхних этажа, хорошо изолированный чердак и крышу. Истерия началась четыре года назад, с выходом Грейс на работу сразу после рождения Полли, и достигла пика в ноябре, когда на свет появилась Скарлетт, младенец номер два.

Грейс вытряхнула на пол кучу самого разного барахла, пока наконец на свет божий не появились чулки.

– Мне нужно быть очень аккуратной, – бормочет она.

Сидя на кровати, Грейс разрывает упаковку, достает чулок и засовывает в него ногу с грациозностью, достойной каменщика в процессе напяливания ботинок «Док Мартенс». Как и следовало ожидать, пальцы проходят насквозь через дыру, от диаметра которой мои волосы встают дыбом.

– О, дья... – Грейс замолкает, так как из туалета выходит четырехлетняя Полли. – Боже мой! Это была единственная пара! Восемнадцать фунтов!

– Что? – Я таращу глаза. – Да за такую цену они должны выдерживать не только ногу, но и ядерный взрыв!

Остается тридцать шесть минут. Даже при всей своей неискушенности в подобных делах я понимаю: у нас ни единого шанса собраться к назначенному времени. Происходящее все больше напоминает сцену из сериала «Скорая помощь».

– Слушай, Грейс, чем я могу помочь?

– Причеши Полли! – кричит подруга, продолжая метаться в поисках ожерелья.

– Иди сюда, Пол, – жизнерадостно объявляю я.

Но девочка энергично втирает в ковер увлажняющий крем «Молтон Браун» и, судя по всему, не собирается прекращать это увлекательное занятие.

– Иди скорее, солнышко, нужно сделать тебе красивую прическу!

Ни проблеска внимания. Полли переходит к экспериментам с жидким мылом.

– Так, хорошо, а кто тут хочет выглядеть как модель? – восклицаю я, пытаясь подавить в голосе нотки отчаяния.

– Я! – вопит маленькая негодница, подпрыгивая с пола. – Я буду моделью, когда вырасту!

Неужели сработало? Не могу поверить! Неделю назад она собиралась стать океанологом...

Я быстро собираю светлые локоны Полли в два хвостика, цепляю кучу блестящих заколок и смотрю на часы. Тридцать три минуты до выхода. Мое собственное платье по-прежнему висит на двери, а макияж... Все, что я успела, – это смазать «Клерасилом» прыщик на подбородке.

Рассудив, что, одевшись сама, я быстрее помогу невесте, я кидаюсь в ванную и приступаю к макияжу – со всей точностью трехлетнего участника конкурса абстрактной живописи.

Затем сдергиваю с вешалки платье и натягиваю его, стараясь не оставлять на ткани следов от дезодоранта. Поворачиваюсь к зеркалу, оцениваю результат.

Неплохо. Не Джей-Ло, конечно, но очень даже ничего.

Платье удачно маскирует недостатки фигуры, а это важно, если природа наградила тебя классической английской комплекцией. Нет, я не толстая, мой вес почти соответствует норме; просто верхняя половина тела (плоская грудь) и нижняя (большая задница) словно от двух разных женщин.

Волосы у меня длиной до плеч, натуральный цвет – мышиный, однако за несколько лет я почти превратила себя в блондинку (начала с оттеночных шампуней и закончила «полнометражными» осветляющими процедурами в салоне красоты). Сегодня волосы тщательно завиты – то есть, прощу прощения, взбиты и имеют «абсолютно естественный вид» – результат почти трех часов усилий дорогого стилиста и использования достаточного количества жидкостей и аэрозолей, чтобы даже огородное пугало сделать похожим на человека. Так что, несмотря на хаотичный макияж, да еще этот мерзкий прыщик, я собой очень даже довольна!

Уже у двери мельком взглянув на брошенную у раковины сумку, я вдруг понимаю, что кое-что забыла. Кое-что очень важное. То, что придаст моей красоте последний штрих...

Великолепные силиконовые накладки на грудь!

Эффективнее, чем самая последняя модель «Вандербра», и гораздо дешевле пластической операции (49 фунтов и 99 пенсов, если быть точной). Как давно я ждала случая ими воспользоваться!.. Затолкав их под платье и разместив там, где положено, я снова поворачиваюсь к зеркалу и не могу удержаться от улыбки. Возможно, я по-прежнему не гожусь на обложку «Натс», но прогресс уже налицо!

Я собираюсь продемонстрировать Грейс блестящие результаты борьбы с ошибками природы, когда из комнаты раздается устрашающее звериное рычание.

Невеста ведет деловые переговоры.

Глава 3

– Шоколадные фигурки... Что? – Лицо Грейс почти багровое, пальцы с яростью сжимают телефонную трубку. – Рас-та-я-ли?! Как такое могло случиться? Они ведь все еще похожи на сердечки, правда?

После этих слов в комнате повисает пауза.

– А-а-а! – Грейс швыряет трубку и прижимает руки к вискам.

– Что там? – спрашиваю я осторожно. – Совсем плохо?

– По-видимому, шоколад уже можно отправить в мусорку, – обессиленно произносит подруга. – И я не знаю, где моя тиара. Кто-нибудь видел мою тиару? Господи, теперь я и ее потеряла...

– Успокойся, она должна быть где-то в номере!

По правде сказать, я сильно подозреваю, что для поисков нам понадобится навигационная спутниковая система.

– Мамочка, – объявляет Полли, – мне нужны трусики.

Грейс со стоном валится на кровать.

– Отлично! Я выхожу замуж через пятнадцать минут. У меня дырка в чулке, я не могу найти тиару, я только что обнаружила на коленке полоску от крема для загара, и моя дочь, похоже, отправится на церемонию без нижнего белья. Если социальные службы и не упекут меня в психушку, то уж точно я – самая ужасная невеста на свете!!!

Я сажусь рядом, обнимаю подругу и пытаюсь пошутить:

– Успокойся, Грейс, думай о будущем. Нужно просто пережить этот... гм... главный день в твоей жизни.

Она громко стонет.

– Я мечтала быть сегодня красивой, как Одри Хепберн, – причитает невеста, – а скорее буду похожа на... на... Пегги Митчелл!

– Да ладно! – смеюсь я. – Ты как минимум на десять сантиметров выше!

Грейс слабо улыбается.

– Послушай, какой смысл паниковать? Патрик в любом случае подождет. Ничего страшного, если мы немного опоздаем. И что бы ты ни думала, выглядишь ты бесподобно!

– Правда? – недоверчиво спрашивает Грейс.

– Ну, то есть будешь выглядеть – очень скоро.

Итак, пришла пора решительных действий. Я бросаюсь в атаку, вооруженная лаком для ногтей, бронзовой пудрой, блеском для губ, снова пудрой и, наконец, платьем, которое потребовало объединенных усилий всех нас – включая Полли, – чтобы втиснуть в него невесту.

Впрочем, это еще не конец.

– Черт! – хватается за голову Грейс. – Мои серьги остались внизу, у мамы! Айви, прости, тебе придется сходить за ними...

Я уже еле стою на ногах.

К тому времени, как я отыскала маму Грейс, забрала серьги и начала подниматься по лестнице, до церемонии оставалось всего четыре с половиной минуты. Но когда я ринулась вверх по ступенькам, кое-что – а вернее, кое-кто – заставило меня внезапно забыть обо всем на свете.

Навстречу мне шел самый потрясающий мужчина из всех, кого я только встречала за свою жизнь. Суровая красота – именно это определение меня сразу осенило. Сногсшибательная внешность, но ничего гламурного. Гладкая загорелая кожа, резкие, словно высеченные, черты лица и глаза цвета теплой патоки. Немного кривоватый нос только придает шарма. А бицепсы! Супермен рядом с ним выглядел бы мешком с мукой.

Я замедляю шаг и вдруг понимаю, что он смотрит прямо на меня. Сердце пускается вскачь. Неожиданно для себя я не отвожу глаз, и так, глядя друг на друга, мы продолжаем сближаться, и вдруг... Происходит нечто невероятное.

Он в упор смотрит на мою грудь.

Это длится всего несколько мгновений, однако... Ладно бы еще просто скользнул по ней взглядом, но нет – уставился так, что глаза едва не выкатились из орбит! Я даже слышу, как у него перехватило дыхание. Наконец он с трудом отводит взгляд и продолжает спускаться по лестнице.

Я с негодованием встряхиваю головой. Ну и наглец!

Интересно следующее: одна моя половина охвачена праведным гневом («Подумать только, ну и неандерталец! Правильно говорят – не стоит судить о людях по внешности»), другая же половина ликует. Значит, мое последнее приобретение в «Джоне Льюисе» даже эффективнее, чем можно было надеяться!

Почти подпрыгивая, я подхожу к номеру невесты и открываю дверь:

– Кто тут хотел сережки?

Грейс поворачивается ко мне и вдруг замирает, беззвучно глотая ртом воздух. Через пару секунд она начинает истерически хохотать.

– Что такое? – растерянно спрашиваю я.

– Ох, надеюсь, я заполучу свадебные фотографии с тобой в таком виде! – всхлипывает Грейс.

– В каком это таком? – удивляюсь я.

Впрочем, хорошо, что Грейс наконец расслабилась. Однако, посмотрев вниз, я с ужасом осознаю причину ее неожиданного веселья.

Глава 4

Мою грудь атаковали две норовистые медузы. Супернакладки, предмет недавней гордости, видимо, в тесном платье чувствовали себя некомфортно – и решительно вырвались на свободу. Почти вырвались, если быть точной: эти «увеличители груди, имеющие стопроцентно натуральный вид» нахально торчат из декольте напоказ всему миру. Да плевать на мир: они по всей форме продемонстрировали себя Мистеру Совершенство. Дьявол!!!

– Не могу поверить! – Я выдергиваю накладки из-под платья и яростно швыряю в мусорную корзину.

– Может, это знак? – предполагает Грейс. – Наверное, Бог не просто так создал твою грудь плоской, а с какой-то тайной целью...

– Я рада, что тебе весело!

– Извини. – Грейс изо всех сил старается перестать хихикать. – Но согласись, это и правда смешно!

В другом конце комнаты Шарлотта, еще одна подружка невесты (похоже, она только что закончила возиться с цветами), тоже пытается подавить улыбку. Значит, дела еще хуже, чем я думала: Шарлотта – самая ангельская душа из всех, кого я знаю.

– Не волнуйся, Айви. Я уверена, никто и не заметил. И потом, люди могли подумать, что это часть твоего наряда!

Я готова выпалить: «Если бы! Кое-кто прекрасно успел все рассмотреть. Пройди я даже голой, такого эффекта не добилась бы!» – однако прикусываю язык.

– Да, наверное. – Боюсь, моя улыбка выглядит жалкой. – Спасибо, Шарлотта.

Даже в этот критический момент я чувствую укол совести, что не помогла подруге одеться к церемонии. Нет, Шарлотта не уродина, совсем наоборот! У нее кожа, ради которой я пошла бы на убийство, – нежная и гладкая, как у младенца, прелестные розовые щечки и огромные невинные глаза Бэмби. Помню, при первой встрече Шарлотта напомнила мне деревенскую молочницу из восемнадцатого века – кругленькую, румяную и излучающую здоровье.

Однако Шарлотта и не пытается подать свои прелести в выгодном свете. Даже участники собачьих шоу уделяют больше времени стрижкам и укладкам, чем Шарлотта потратила сегодня на свои волосы. Да и одежда нисколько не подчеркивает аппетитные округлости ее тела. Платье такое тесное, просто удивительно, как кровь умудряется циркулировать по венам...

– Пора, – решительно говорю я, сжав руку Шарлотты.

Та испуганно мигает. Грейс сует мне букет.

– Да. Не можем же мы тут стоять до вечера, обсуждая грудь Айви. Надо пройти по этому чертову нефу – и побыстрее!

Глава 5

Даже законченный циник вроде меня не может не поддаться волшебству такого дня. Только представьте: оказывается, сила любви способна подвигнуть женщину на клятву состариться и впасть в маразм рядом с конкретным мужчиной – это ли не чудо?

Ведь не только спрей с эффектом загара заставил Грейс излучать сияние, а еще и Патрик, который совсем скоро станет ее мужем, и тот факт, что он, без сомнения, ее мужчина, и они принадлежат друг другу навеки.

– Что-то не так? – шепчет Шарлотта (мы стоим у входа в зал).

– О чем ты?

– Просто ты вздохнула!

– Правда? – удивляюсь я.

– Не грусти, Айви, ты тоже обязательно кого-нибудь встретишь!

Эх, Шарлотта, мне бы твой оптимизм...

Следуя за Грейс под звуки песни Луи Армстронга «Какой удивительный мир!», я замечаю среди гостей Гарета и переношусь мыслями в прошлое, к нашей последней встрече. Вспоминаю, как он шмыгал носом, когда я объявила, что все кончено. Я пытаюсь послать ему улыбку в стиле «Мы ведь друзья?», но Гарет поспешно отворачивается и начинает усердно изучать программку.

Я закусываю губу. Что же во мне за изъян? Гарет вовсе не так плох – да и все мои бывшие парни тоже вовсе не плохи!

Взглянув налево, я встречаюсь взглядом еще с одним «бывшим». Джо, телепродюсер, подмигивает мне из противоположного конца зала. Кстати, его-то хорошим мальчиком не назовешь... Как всегда, элегантен: костюм от Пола Смита, загар со Средиземного моря, за милю благоухает «Арамисом» (наверное, вылил на себя литра четыре).

Я пока не видела музыканта Питера – мою третью несостоявшуюся любовь, но знаю, что и он где-то здесь. Наверное, как обычно, поигрывает колечком на языке и гремит цепью с ключами – мне всегда казалось, что она насмерть припаяна к его руке.

Грейс и Патрик наконец приближаются друг к другу и обмениваются нервными взглядами. Наверное, даже если вы жили вместе последние семь лет, подписание контракта на следующие семьдесят вызывает спазмы в животе.

Парочка познакомилась во время стажировки в юридической фирме, и всем сразу стало ясно: они предназначены друг для друга. Сейчас Грейс и Патрика объединяют двое детей и три ипотечных кредита, но их чувства, похоже, не изменились.

Регистратор – эксцентричная дама в юбке такого фасона, который вышел из моды к началу восьмидесятых (не иначе, тогда-то регистраторша ее и купила). Представляю, с каким удовольствием расправились бы с ней ведущие программы «Полиция моды»!

Вдруг я понимаю, что кое-кого упустила.

Мистер Темно-Карие Глаза и Квадратный Подбородок.

Впрочем, это отличная новость. Значит, можно выкинуть из головы самый кошмарный эпизод моей жизни и никогда о нем не вспоминать – ведь единственный свидетель моего позора даже не присутствует на свадьбе!

Я закрываю глаза и представляю его резкие черты и гладкую кожу. Вспоминаю пьянящий, слегка терпкий запах лосьона после бритья...

Если это хорошая новость, почему же мне совсем не весело?

Эй, Мистер Совершенство, где вы?..

Глава 6

Торжественную речь произносит наша подруга Валентина. И хотя от нее требовалось лишь несколько слов, можно подумать, что мы присутствуем на церемонии вручения премии «Оскар». Валентина проплывает вперед и шагает на возвышение, предусмотрительно приподняв край малинового шифонового платья. Еще пара дюймов ее бесконечных, покрытых бронзовым загаром ног является всеобщему обозрению – как будто мы видели недостаточно!

Валентина вошла в нашу компанию благодаря Шарлотте – их случайное знакомство в первые дни учебы в Ливерпульском университете каким-то чудом переросло в дружбу. Трудно представить себе двух более непохожих людей: Шарлотта – невероятно застенчивая, едва ли покидавшая прежде родной Уиднес, и Валентина – амазонка с экзотической внешностью, которая побывала везде, видела все и так же скромна, как девицы с разворота «Пентхауса».

После университета Валентина попробовала себя в разных сферах – работала личным консультантом по шопингу, метрдотелем в элитном ресторане, даже снималась в «мыльной опере», пока наконец не осознала свое призвание. Сейчас она – профессиональный инструктор по теннису и весьма успешна. Хотя, подозреваю, немалую роль тут играет длина юбок, которая и гинеколога заставит покраснеть.

Если вы спросите мое мнение о Валентине, я скажу, что в глубине души она славная девчонка. Однако так думают далеко не все. И это неудивительно: нельзя же без конца повторять каждому встречному, что тебя в очередной раз приняли за Анджелину Джоли!

Положив листок на кафедру, Валентина ищет глазами шафера (нужно ведь убедиться, что ее выход оценен по достоинству!). Судя по выражению искомого лица, так оно и есть. Выпятив губки и тряхнув блестящими темными волосами, Валентина устремляет взгляд на гостей.

– Дамы и господа! Я бесконечно счастлива, оттого что двое моих самых близких друзей только что заключили благословенный союз! – говорит она с придыханием. – Они уговорили меня произнести несколько слов, и я очень горда выпавшей мне честью!

Грейс и Патрик переглядываются. Уговорили? Да Валентина так дулась, что ее не выбрали в подружки невесты, что Грейс была просто вынуждена отдать ей эту речь!

– Я хотела бы прочитать отрывок из индейской молитвы, которой уже несколько столетий, – продолжает Валентина. – Кстати, ее автор до сих пор неизвестен! Надеюсь, вы согласитесь, что эта красивая проза идеально подходит для сегодняшнего дня.

Регистраторша нетерпеливо смотрит на часы, и Валентина с недовольной гримасой утыкается в бумажку:

– Отныне вам не страшен дождь, ибо вы укроете друг друга...

Эффектная пауза.

– Отныне вы не испытаете холода, ибо согреете друг друга...

Ну и так далее в том же духе...

После спектакля (иначе не скажешь!) дело движется быстрее, и совсем скоро Грейс с Патриком в качестве новоявленных супругов шествуют по нефу под бурные аплодисменты друзей и родственников. Я иду следом, крепко держа за руку Полли, которая так и норовит ускакать вперед; Шарлотта плетется где-то в хвосте.

Я стараюсь не смотреть на гостей – а что еще остается, если на каждом углу тебя подстерегает экс-бойфренд? Но вдруг мое внимание привлекает кое-что в дальнем конце комнаты... Кто, вы думаете, стоит у окна, на фоне одного из живописнейших английских пейзажей? Впрочем, он и сам являет собой бесподобное зрелище! Мое сердце начинает биться в два раза быстрее, и я судорожно стискиваю руку Полли.

Мистер Совершенство. Уставился прямо на меня.

Глава 7

Наши взгляды встречаются. Я краснею как рак и поспешно отворачиваюсь. Черт бы побрал проклятые накладки! С озабоченным видом я склоняюсь к Полли и шепчу:

– Знаешь, ты была сегодня такой умницей!

Полли смотрит с подозрением.

Я уже у дверей, а взгляд его почему-то до сих пор чувствую. А может, все-таки выкинуть из головы эти злосчастные кусочки силикона? И вот, собравшись с силами, я медленно поворачиваюсь к обаятельному незнакомцу. Со всех сторон раздаются оглушительные аплодисменты; мой красавец тоже с воодушевлением хлопает и, встретившись со мной глазами, непринужденно улыбается. Искренней дружеской улыбкой человека, абсолютно уверенного в себе. Эх, вот бы мне такую выдержку!..

Однако вместо того чтобы улыбнуться в ответ, я снова отвожу глаза – трусливая дурочка! И устремляю взгляд в спину Грейс. Две кремового оттенка пуговки на ее платье застегнуты неправильно (моя вина!), но почему-то никаких эмоций по этому поводу я не испытываю.

В гостиной Грейс и Патрик целуются под громкие выстрелы шампанского, гости поздравляют счастливую пару. Я хватаю с подноса бокал и едва не опрокидываю его залпом. Мои глаза прикованы к двери, через которую он – рано или поздно – должен войти в комнату. Кстати, интересно, что я буду тогда делать?

Гостиная постепенно заполняется народом, следить за прибывающими все труднее. Вдруг кто-то берет меня за локоть, и я чуть не теряю сознание.

Глава 8

Это Грейс. Вид у нее не менее взбудораженный, чем до начала церемонии.

– Слушай, Айви, ты мне нужна! Пожалуйста, попроси всех выйти на улицу – мы начинаем фотосъемку.

Я окидываю взглядом толпу у стойки с шампанским. Гостиная дышит уютом, в каминах потрескивает огонь. Если я правильно понимаю, мне нужно вытолкать публику (даже тех, кто обут в босоножки со шнуровкой и на высоком каблуке) на пронизанную февральским ветром террасу...

И почему мне всегда достается самая неблагодарная работа? На это же уйдет минимум неделя!

Не зная толком, с чего начать, я подхожу к ближайшей группке.

– Э-э... всем привет! Не будете ли вы так любезны пройти в сад? Нужно сделать несколько снимков. Да, спасибо. Большое спасибо!

Тот же текст слышит от меня следующая группка. После пятого захода становится ясно: результат нулевой. С тем же успехом можно обращаться к свадебному торту. Пора перейти к более действенным мерам. Я начинаю слегка похлопывать гостей по плечу:

– Привет, э-э... простите за беспокойство... Я только хотела попросить вас ненадолго выйти на улицу... Съемка уже начинается...

Бесполезно. Я откашливаюсь. Нужно быть вежливой, по настойчивой. Другими словами, заставить всех делать то, что им, черт возьми, сказано!

– Фотограф уже ждет. Пожалуйста, все в сад!

Как мне все это надоело! Неужели я стала невидимкой? Конечно, выпивать, закусывая блинами с лососем, гораздо приятнее, чем стоять полчаса на холоде и тупо улыбаться в камеру!

Ну что ж, я знала, что задача будет не из легких. Здесь нужны радикальные меры. И уверенный командный тон.

Может быть, забраться на стул?

– Дамы и господа! – громогласно объявляю я. Замечательно, не хватает только колокола и костюма городского глашатая. – Прошу вас проследовать на террасу, так как фотосъемка начнется ровно через минуту!

Все до одного замолкают и разворачиваются в мою сторону. Я чувствую себя звездой стрип-шоу, по ошибке отправленной выступать перед членами дамского клуба любителей рукоделия. Видимо, я немного не рассчитала громкость.

И тут до меня доходит, что у бедолаги, стоящего рядом, наверняка заложило уши. Он непроизвольно вздрагивает и съеживается, потом медленно поворачивается с явным намерением установить источник этого грохота и... Мне хочется провалиться сквозь землю. При виде его лица у меня подкашиваются ноги.

По крайней мере, первое впечатление произвести я умею...

Глава 9

Совершенно ясно: единственный способ спасти положение – сказать что-нибудь забавное. Пусть он думает: что ж, эта девушка дважды вела себя так, словно сбежала из местной психушки, но, Бог ты мой, до чего она остроумна! Самая яркая личность на свете!

Итак, нужно быстренько напрячь мозги и выдать искрометную шутку, которая разрядит атмосферу, а в идеале – заставит его немедленно забрать меня к себе домой.

– Э-э... гм, – бормочу я. – Дико извиняюсь...

Н-да. Блестяще. Шоу «Монти Пайтон» отдыхает. Он улыбается:

– Ничего страшного. Ну и легкие у вас, однако! Только не обижайтесь!

Слегка расслабившись, я делаю еще одну попытку:

– Спорим, вы говорите это всем девушкам?

Я упорно делаю вид, что причина моего смущения – исключительно последний инцидент, а не... э-э... короче, не то, что произошло на лестнице час назад.

– Ну... – добродушно посмеивается он. – Не все девушки способны на такое!

Я мучительно и ощутимо краснею.

– Ох, мне и правда стыдно...

Ну и в чем смысл извинения? Мое лицо и без того пылает, как после солнечного ожога третьей степени.

– Напрасно! – Он кивает в сторону двери. – Смотрите, сработало.

Гости один за другим просачиваются на террасу.

– Слава Богу! – облегченно вздыхаю я.

– Не думал, что жизнь подружки невесты так тяжела! Вы просто должны быть хорошенькой, разве нет?

– Правильно, и еще – оглушать гостей.

– Что ж, значит, вы справились со всеми своими обязанностями!

Я не могу удержаться от улыбки.

– Спасибо. Я – Айви.

Он жмет мою руку, и в этот момент нас грубо прерывают:

– Айви, порочное создание! Надеюсь, ты не собираешься украсть моего парня?

И хотя Валентина всем своим видом показывает, что шутит, она вцепляется в руку прекрасного незнакомца стальной хваткой надзирателя колонии строгого режима.

– Я как раз хотел представиться твоей подруге. – Парень снова поворачивается ко мне. – Джек. Надеюсь еще вас увидеть. Й гм... услышать.

Я обдумываю ответ, но Валентина не дает мне ни малейшего шанса.

– Джек, ты должен кое с кем познакомиться! – И она стремительно тащит его прочь.

Мистер Совершенство и Прекрасная Амазонка. Час от часу не легче...

Глава 10

По правде говоря, это катастрофа. Хуже и представить ничего нельзя. Ну почему Мистер Совершенство, то есть Джек, не оказался послушником, только что принявшим обет безбрачия? Или геем. Гей – прекрасно! С нетрадиционной ориентацией я могла бы примириться.

Но нет: не везет, так уж по-крупному. Джек – не просто чужой парень, он – о ужас! – принадлежит Валентине. Это конец. Потому что, откровенно говоря, встречаться с ней – отнюдь не лучшая характеристика для мужчины. Как я заметила, ее избранник должен отвечать следующим критериям:

Во-первых, быть одержимым своей, а также ее внешностью.

Во-вторых, смотреть ей в рот и благоговейно внимать каждому слову.

В-третьих, упоминать в любом разговоре о сходстве Валентины с той или иной восходящей звездой (чем чаще, тем лучше).

И наконец, самое главное – иметь интеллектуальный уровень телепузиков.

А потому Джек, Мистер Совершенство или как тебя там... ты можешь быть умопомрачительно хорош собой, но, к несчастью, больше тебе похвастаться нечем.

Я оглядываюсь в сторону бара и с ужасом вижу, что Джо, Гарет и Питер сбились в кружок. Ну просто общество брошенных бойфрендов. Могу представить тему их разговора! Наверное, устанавливают очередь на втыкание иголок в куклу вуду с моей физиономией...

– Ты не видела Грейс? – Нежный голос Шарлотты выводит меня из оцепенения. – Там фотограф заждался...

– Сейчас найду!

Я рада возможности отвлечься от мрачных мыслей. Грейс в шатре, где накрывают столы для праздничного завтрака.

– Ну почему вечно не одно, так другое? – жалобно спрашивает она. – Я прочитала столько журналов для невест, я, можно сказать, лучший в мире эксперт по свадьбам, а в жизни всегда все кувырком!

В одной руке у Грейс бокал с шампанским, другой она укачивает Скарлетт.

– Что случилось?

– Они перепутали схему рассадки гостей. – Грейс сдувает выбившуюся прядь. – Я на прошлой неделе отправила факс, а верхняя часть списка с именами папы и мамы Патрика каким-то образом оказалась обрезана, поэтому нам поставили стол меньше, чем требуется, и ничего уже нельзя сделать!

– И им не пришло в голову, что у жениха должны быть родители?

– Очевидно, решили, что жених – сирота.

Мы не можем удержаться от смеха.

– Слушай, а давай мы с Шарлоттой пересядем за другой столик? – предлагаю я. – Тогда рядом с тобой будет Полли, и еще останется достаточно места для родителей Патрика!

– Правда? Ты не возражаешь? – с облегчением спрашивает Грейс.

– Конечно, нет. Это же лучше, чем спровоцировать дипломатический конфликт с твоими новыми родственниками!

Грейс чмокает меня в щеку.

– Ты просто чудо, Айви. Напомни, чтобы я сделала тебя подружкой невесты на всех моих будущих свадьбах!

Новый план рассадки гостей я увидела только после окончания фотосъемки – и поняла, во что вляпалась. Меня посадили рядом с Джеком и Валентиной.

Глава 11

– За что это мне? Почему из девяноста гостей в соседи мне выпали именно Валентина и ее трофейный дружок? Неужели я в прошлой жизни мучила котят?

Шарлотта пытается спрятать улыбку.

– Айви, Валентина вовсе не такая уж плохая. Просто немного не уверена в себе и маскирует свою незащищенность...

Мы обе как по команде разворачиваемся в сторону Валентины.

– Келли Брук? – громко переспрашивает она кого-то из персонала. – Забавно, обычно меня принимают за Анджелину Джоли!

– Знаю, что она неплохая. Но считать ее беззащитной? – Я пожимаю плечами. – Даже под охраной ФБР нельзя чувствовать себя увереннее!

Шарлотта хихикает.

– Ладно, давай посмотрим, кто за твоим столом. О, да тебе повезло! – Я толкаю подругу локтем.

Соседом Шарлотты оказался Джим, любимый двоюродный брат Грейс. Джим – младший оператор на Би-би-си, поэтому сегодня на него возложили видеосъемку. И хотя парень на год-другой моложе нас, он очень, очень мил, и я всегда думала, что они с Шарлоттой могли бы стать прекрасной парой.

– Джим просто прелесть, да? – закидываю я удочку.

Шарлотта тут же краснеет и отводит глаза. Обычная реакция; часто возникает безо всякой видимой причины. Знаю, Шарлотта сама жутко мучается от того, что ее мысли так легко читать.

– В чем дело? – говорю я мягко. – Вы ведь знакомы?

– Э... да, мы пару раз встречались...

– Разве он тебе не нравится? – продолжаю я.

Сейчас щеки Шарлотты цветом напоминают самый крепкий сорт «Вальполичеллы».

– Далеко не худший вариант, правда?

– Не понимаю, о чем ты... – Подруга беспокойно теребит шнурок своей атласной сумочки.

Я беру ее за руку.

– Нет нужды таиться от меня...

У Шарлотты вид как у подростка во время родительской беседы о методах контрацепции.

– Хочешь, я прощупаю почву? Поговорю с ним? – предлагаю я, так и не дождавшись ответа.

Шарлотта вздрагивает:

– Нет! Нет, Айви, не надо, прошу тебя!

– Ну хорошо, хорошо.

Мне ясно, что пора отступить.

Я прекрасно знаю Шарлотту – если продолжить давление, она сделает все, чтобы избежать даже простого разговора с Джимом. Бедная девочка! Тут определенно требуется мое вмешательство... У Шарлотты только раз в жизни были романтические отношения, да и то... Гордон, специалист по гидроизоляции, отличался полным отсутствием интересных черт; его единственным талантом было втолковывать всем и каждому различия между сухой и мокрой гнилью, которые, уверяю вас, весьма многообразны. В любом случае с тех пор прошло уже несколько лет, и подруге давным-давно пора завести новый роман.

Прежде чем сесть за стол, я отправляюсь припудрить носик. Проверяю – трижды! – хорошо ли держатся накладки, убеждаюсь, что в зубах не застряли остатки салата, а юбка не забилась в трусики. Наконец, сделав глубокий вздох, я иду на поиски столика номер пять.

Джек уже на месте – и вдобавок один.

Я лихорадочно обдумываю возможность ретироваться. Поздно: он замечает меня и широко улыбается.

Господи, помоги!

Глава 12

– А, подружка невесты с зычным голосом! – радуется Джек.

Наверное, я должна быть благодарна, что из двух злосчастных эпизодов он упомянул именно этот, однако не могу удержаться от сварливого ответа:

– Мне что же, до конца дней будут этим глаза колоть?

– Извини, обещаю больше не вспоминать, – виновато улыбается Джек. – Ну-ка расскажи, как ты познакомилась с невестой?

Мне так часто приходилось развлекать ухажеров Валентины, что я знаю заранее – следующие два часа по количеству положительных эмоций будут сравнимы с «бразильской» эпиляцией. Однако говорю я себе, нужно быть вежливой – парень не виноват, что блистает интеллектом, как лампочка мощностью пять ватт!

– Мы вместе учились в Ливерпульском университете, а последние пару лет даже жили в одном доме.

Джек слушает с явным интересом.

– Но ведь ты сама не из Ливерпуля? Наверное, догадался по моему выговору.

– Нет, я родилась чуть севернее, минут сорок пять езды.

– Ливерпуль – замечательный город, обожаю его!

– А ты сам не местный?

Неужели мне действительно необходимо это знать?

– Только что переехал сюда, из-за работы.

В другой ситуации я бы обязательно развила эту тему, но сейчас – ни за что! Вдруг Джек подумает, что мне и правда интересно?

– Не знала, что у Валентины появился новый друг. – Я решаю сменить тему.

Черт, удачный поворот, ничего не скажешь!

– На самом деле мы встречаемся только второй раз. Она мой инструктор по теннису.

Я поднимаю глаза и вижу Валентину. Она движется в нашу сторону походкой звезды парижской Недели высокой моды.

Присев за стол, Валентина небрежно кладет руку на колено Джека, и наш с ним разговор естественным образом прекращается.

– Не знаю, правильно ли я сделала, что надела это платье, – задумчиво тянет она. – Как ты считаешь, Джек? Не слишком оно короткое?

И Валентина еще немного приподнимает подол.

Она медленно скрещивает ноги – надо же показать, о чем именно идет речь. Глаза Джека непроизвольно метнулись в том же направлении, но он быстро отвел их в сторону. Ого! Если бы я не знала кое-чего, клянусь, поверила бы, что парень смущен!

К столу подходят другие гости.

Первыми явились пожилые тетушки Грейс. Тетя Сильвия и тетя Энни, обе крошечные и воздушные, напоминают два облачка – розовато-лиловое и бледно-голубое. У них на головах огромные шляпы и химические завивки, похожие на сахарную вату, а все предметы туалета так тщательно подобраны друг к другу, что производят впечатление полного ассортимента товаров из бесплатного приложения к «Мейл он санди».

Их мужья, дядя Джайлс и дядя Том, тоже прихорошились. Дядюшка Том, в частности, предпринял отважную попытку прикрыть лысину остатками волос, тут и там клочками торчащих на голове. Я с трудом отрываю взгляд от его черепа.

– Эй, приветик! – слышу я хорошо знакомый голос и встаю, чтобы обнять Джорджию.

Еще одна университетская подруга, в обществе своего жениха.

Джорджия, несомненно, самая богатая особа в моем окружении, однако вы никогда об этом не догадаетесь. Манерой речи она скорее напоминает Дафни Мун, нежели принцессу Диану. Ее отец родом из Блэкбурна, вырос почти в нищете и создал компанию, которая сегодня считается крупнейшим в Европе производителем пластиковых пакетов. Возможно, как раз из-за происхождения семья Джорджии – самые скромные в мире миллионеры. Джорджия с готовностью признает, что любит тратить деньги, но она также исключительно щедра, и порой кажется, что ей неуютно в роли богатой наследницы.

– Ну и каково это – быть подружкой невесты, Айви? Набираешься опыта?

– Еще бы! Глядишь, к твоей свадьбе наконец уясню, что к чему! – подмигиваю я.

После окончания университета Джорджия, одна из немногих в нашей компании, покинула Ливерпуль; и хотя мы продолжали общаться, виделись с Джорджией мы очень редко. Все изменилось пару месяцев назад, когда началась интенсивная подготовка к ее собственной свадьбе. Мы уже прошли через такое количество примерок, что я почти вжилась в роль манекена!

– Кстати, чудесно выглядишь!

Это действительно так. Впрочем, Джорджия всегда выглядит фантастически. Сегодня на ней кремовый костюм – подозреваю, любимый Ив Сен Лоран, и очень простое, но прелестное бриллиантовое колье.

– Ну да, купила в «Топ-шопе», – отмахивается она. Я улыбаюсь. Если эта вещица из «Топ-шопа», значит, я – чемпион по борьбе сумо, но стоит ли нарушать правила игры?

Когда принесли горячее, Джек обернулся ко мне и попросил передать перец. Однако прежде чем я успела шевельнуться, раздался голос Валентины:

– Не беспокойся, Айви, у меня есть! – Валентина дотрагивается до руки Джека й, наклонившись к нему, шепчет: – Я где-то читала, что перец повышает сексуальное желание!

Почему, интересно, мне вдруг становится так паршиво?

Глава 13

– Скажи, Пит, а как ты относишься к теннису? – спрашивает Валентина жениха Джорджии.

– О, я, что называется, диванная душа, – отзывается тот, ухмыляясь в сторону будущей жены.

Джорджия, поперхнувшись вином, прикрывает рот ладонью.

– Он имеет в виду, что последний раз во время игры его отделали на славу – чуть не пришлось вызывать «Скорую»!

– Спасибо за поддержку, любовь моя, это очень трогательно. Наверное, скоро скажешь, что я и в постели никуда не гожусь? – Пит напускает на себя обиженный вид.

– С удовольствием дала бы тебе урок. – Валентина протягивает свою красную визитную карточку. – Я добилась ошеломительных результатов с Джеком, уверена, он тебе сам расскажет. Конечно, его удар справа всегда был выше среднего уровня. – Она посылает Джеку многозначительную улыбку.

Настало время десерта, а мы с Джеком и парой слов не обменялись. Конечно, это не катастрофа, но, откровенно говоря, я начинаю серьезно беспокоиться о душевном здоровье Валентины. Всякий раз, когда Джек поворачивается в мою сторону, она немедленно возвращает его назад, словно под уздцы берет. Уже успела раза четыре спросить, не размазалась ли ее помада. Подозреваю, Валентина симулировала бы собственную смерть, лишь бы держать Джека при себе.

Единственное исключение – Пит, с которым Джека, как выяснилось, объединяет любовь к регби. Однако и их милую беседу скоропостижно прервали, едва Пит предложил Джеку вместе сыграть в выходные. Приглашение в VIP-ложу было рассчитано только на одного...

Моим соседом справа оказался дядя Джайлс.

Хочу подчеркнуть: дядя Джайлс, несомненно, прекрасный во всех отношениях человек, но если я услышу еще хоть слово о его коллекции ружей девятнадцатого века, клянусь, попрошу одно, чтобы избавить себя от страданий.

– Ружья – моя страсть еще с тех пор, как я был подростком, – с гордостью признается дядя Джайлс.

– В наши дни с таким хобби вы бы заработали ордер за антисоциальное поведение, – шучу я, но дядюшка только морщится и продолжает распространяться об истории оружейного дела в Англии.

Улучив момент, я бросаю взгляд на столик номер четырнадцать и с радостью вижу, что Шарлотта и Джим мило беседуют. Точнее, говорит один Джим... Что касается Шарлотты, она нервно щиплет салфетку и уже окружена таким количеством бумажных обрывков, словно вышла из снежной бури. Ничего, главное – начало положено! Вдобавок вид у Джима решительный: сдаваться он не намерен!

Глава 14

Папа Грейс садится с таким облегчением, словно выступил перед зрителями стадиона «Уэмбли». На самом деле это была самая короткая и самая скромная речь в истории бракосочетаний, но мы все равно смеялись и неистово хлопали его шуткам.

Следом за ним поднимается Патрик; в отличие от своего тестя он привык выступать на публике и чувствует себя гораздо увереннее. Патрик расправляет полы смокинга (который надел только после длительных уговоров будущей супруги) и проводит рукой по густым светлым волосам. Грейс смотрит на мужа с нескрываемой гордостью.

– Позвольте мне сказать от имени нас обоих, меня и моей... жены, – начинает он, с улыбкой споткнувшись на новом титуле Грейс, – что мы очень рады видеть вас всех сегодня. Знаете, мы вместе уже семь лет, и каждый день я думаю: до чего же повезло Грейс, что она встретила такого мужчину, как я!

Шутка вызывает дружный смех, и дальше все продолжается в том же духе. Только ближе к концу речи я ловлю на себе пристальный взгляд. Поворачиваю голову и... встречаюсь глазами с Джеком – уже в третий раз за сегодняшний день.

Знаю, это глупо. Рядом сидит его девушка; вдобавок я уже решила, что Джек меня не интересует – ни чуточки! Я просто не в силах оторваться от его невозможно красивого лица... И вообще, улыбку Джека не назовешь иначе как флиртующей! Лишь когда зал взрывается аплодисментами, мы вздрагиваем и выходим из этого непонятного оцепенения.

Постепенно шум стихает. Валентина на минутку потеряла бдительность, и Джек тут же использует эту возможность:

– Ты уже раньше была подружкой невесты?

– Никогда. А ты?

– Боюсь, нет, – улыбается он. – Однажды я был пажом на свадьбе, но, знаешь, когда тебе пятнадцать, бархатные панталоны и бабочка смотрятся нелепо.

Представив эту картину, я принимаюсь хихикать.

– Что ж, по неписаному правилу все участники церемонии выглядят не ахти, чтобы, упаси Бог, не затмить невесту!

Он вопросительно поднимает бровь:

– Почему же ты это правило нарушаешь?

Прежде чем я успеваю ответить, Валентина хватает Джека за руку и решительно вытаскивает из-за стола.

– Ты еще толком не видел жениха и невесту, – строго заявляет она.

Удивительно, как быстро Валентина переходит от томного мурлыканья гламурной киски к замашкам школьной директрисы викторианской эпохи! Джеку остается только подчиниться. Я успеваю заметить у него на лице выражение легкой досады.

– Ну-с, Айви, – прерывает мои раздумья дядя Джайлс, – ты интересовалась устройством ствола...

Неужто?

Следующие минут десять я пытаюсь избавиться от общества дядюшки Джайлса и при первой же возможности сбегаю в туалет.

Уф-ф! Наконец-то!

Грейс тоже там, мы занимаем соседние кабинки.

– А Джек ничего, правда? – кричит Грейс из-за стенки.

Некоторое время я обдумываю ответ. Джек определенно «ничего». Если бы не одна серьезная проблема...

– Классический Валентинин тип, – говорю я нарочито небрежно.

– В смысле недалекий? – отзывается Грейс после короткой паузы. – Ну, не знаю... Вэл сказала, ее друг был лучшим в Оксфорде, а сейчас он исполнительный директор в какой-то благотворительной организации...

Я молча отрываю туалетную бумагу. Итак, Джек получил престижное образование и занимает высокую должность... Тогда выходит, у него проблемы со здравым смыслом.

– Айви!

– Что?

– Ничего, просто ты притихла.

Мы одновременно выходим из кабинок, и Грейс с подозрением смотрит на меня.

– Ты запала на него! – выдает она торжествующе.

Я принимаю оскорбленный вид человека, несправедливо обвиненного в том, что он выпустил газы в битком набитом лифте.

– Вовсе нет! – Я с негодованием шагаю к умывальнику.

– Не волнуйся, это останется между нами. Только, ради Бога, не признавайся Валентине – она и так бесится, что ее не выбрали в подружки невесты. Представь, что будет, если ты еще и уведешь у нее парня!

– Грейс, я не собираюсь никого уводить, – говорю я слегка раздраженно. – Может, это ускользнуло от твоего внимания, но ты пригласила сюда трех моих бывших бойфрендов, так что в любом случае ситуация не самая благоприятная!

– Не надейся, что я буду извиняться, – парирует Грейс. – Только один из них числился бывшим, когда мы составляли список гостей. С двумя другими ты успела разделаться, пока шла подготовка к свадьбе!

– Послушай-ка, Миссис Самодовольная Новобрачная! Думаешь, если отхватила красавчика с мозгами, с которым жаждешь провести остаток жизни, можешь теперь задирать нос перед теми, кому не так повезло?

– Хочешь сказать, все твои ухажеры – уродливые придурки?

Я замолкаю. Грейс знает: крыть мне нечем...

– Слушай, не пора ли пересмотреть требования? – предлагает Грейс. – Первая страсть проходит в любых отношениях!

– В моих как-то особенно быстро... – говорю я мрачно, чувствуя приступ депрессии.

Подруга хитро улыбается:

– Ну, если тебе и правда так приглянулся Джек...

– Нет! – перебиваю я гневно.

– Если, я сказала... Тогда не стоит слишком беспокоиться из-за Валентины. Сама знаешь, сколько мужчин у нее было! Джек, кажется, только что порвал длительные отношения и очень страдает. Могу поспорить, с Валентиной он просто утешается в постели!

Я замолкаю – и так уже выдала себя с головой... Однако слова Грейс наводят меня на новую мысль. В чале я как можно беспечнее спрашиваю:

– По-твоему, они спят вместе?

Глава 15

Видимо, у Джима перерыв в съемке – он в одиночестве сидит за стойкой бара. Что весьма прискорбно. Я-то надеялась, он успел затащить Шарлотту в уголок и нашептывает ей на ушко что-нибудь пикантное из Байрона.

– Привет, Джим. А где Шарлотта? – спрашиваю я со всей утонченностью, на какую способна.

– Не знаю, мы не виделись с самого обеда. Хочешь что-нибудь выпить?

– Спасибо. Шарлотта просто прелесть, не правда ли? – ненавязчиво говорю я, потягивая вино.

– Да. Милая девушка.

– Самая добрая, великодушная, эрудированная из всех, кого я знаю! У нее вообще нет ни одного недостатка! – энергично прибавляю я.

Надеюсь, мои намерения не слишком очевидны...

– Согласен, она очень приятная, – кивает Джим.

– Точно.

Ага, все идет как надо!

– Кстати, вот и она. – Джим показывает рукой в противоположный конец зала, и я вижу Шарлотту, занятую увлекательной беседой с матерью Грейс.

Глазам не верю!

Каким-то чудом она оказалась за одним столом с мужчиной, который ей нравится и который считает ее «милой», и что? При первой же возможности Шарлотта сбегает, чтобы развлечь разговорами маму нашей подруги! О, Шарлотта, сколько же еще мне придется с тобой вынести?!

– Все в порядке? – доносится голос Джима.

– Конечно, а почему ты спрашиваешь?

– Ну, ты покачала головой.

– Правда? Я думала о... э-э... повышении муниципальных налогов – ужасно, правда? Ладно, извини, увидимся позже!

Полная решимости не упустить Шарлотту, я иду через зал и вдруг вижу поодаль Джека. Рядом с ним – жених Джорджии, Пит. Пока я размышляю, о чем эти двое могут беседовать, Джек замечает меня и машет рукой.

Я в нерешительности замираю посреди зала. Что делать? Помахать в ответ – значит, показать свой интерес (чего я хочу меньше всего на свете), а не ответить – просто невежливо...

– Вот ты где, Айви! – слышу я знакомый голос прямо за спиной и холодею. Потом медленно оборачиваюсь, понимая, что мою судьбу уже решили.

Гарет. Это первая встреча с тех пор, как я отправила его в отставку...

– Слушай, – частит Гарет, – нам надо поговорить!

О Господи...

– Не стоит так напрягаться, Айви.

– Да я и не напрягаюсь!

Вранье. На самом деле я весь день старательно избегала встречи с Гаретом, будучи уверена, что он завяжет раз-гонор на тему «наших отношений» – удовольствие не менее сомнительное, чем серия средневековых пыток.

– По-моему, мы должны обсудить наши отношения!

– Правда? – бормочу я. В животе что-то неприятно екает. – Вряд ли сейчас подходящий момент...

– Момент нормальный, – решительно обрывает Гарет. – И это очень важно. Мне нужно кое-что спросить у тебя, Айви.

– Да? – Я украдкой озираюсь в поисках запасного выхода.

– Скажи честно: ты порвала со мной из-за... – он оглядывается, – из-за того нижнего белья?

В паре столиков от нас гости дружно хохочут. Я понимаю, они не могли нас слышать, и все же непроизвольно вздрагиваю. Одно только воспоминание о кошмарном подарке ко Дню святого Валентина, заказанном в некоем каталоге под названием «Горячие и возбуждающие», способно вызвать у меня истерику. Разумеется, я так и не надела комплектик; впрочем, я уверена: от такого количества резины кожа немедленно покрылась бы сыпью. Даже при наличии двух огромных дыр на груди – очевидно, для вентиляции.

– Не скрою, Гарет, я предпочла бы «Ла Перла». Хотя, – продолжаю я поспешно, пока он не счел меня бессердечной, – причина не в этом.

Поздно. Щенячьи глаза Гарета наполняются слезами, во взгляде – укор подопытного животного. Я чувствую себя бесконечно виноватой...

– Тогда почему, Айви? – всхлипывает Гарет. – Ради Бога, почему?

И яростно шмыгает носом.

Шмыгает, я сказала, хотя на самом деле звуки больше похожи на мычание, громкое и продолжительное. Или на агонию кофемашины за пять секунд до взрыва. Ясно: эмоциональной бури не миновать.

– Пожалуйста, не плачь. – Я хватаю Гарета за руку.

Надо что-то делать! Вдобавок дядя Боб и тетя Мэрион уже с интересом поглядывают в нашу сторону.

Тем временем Гарет извлекает из кармана потрепанный носовой платок и сморкается с такой силой, что его глаза едва не выскакивают из орбит, после чего комкает платок и бросает на столик. Я пытаюсь сосредоточиться на словах Гарета, но это нелегко. Мне трудно оторвать взгляд от содержимого платка, которое подозрительно напоминает некую таинственную субстанцию из фильма «Охотники за привидениями».

– Я не собираюсь плакать, – говорит он храбро, выжимая улыбку. – Не собираюсь... – Пауза. – Оо-о-о! Аййй-й-ви!

Меня одновременно разрывают два чувства – презрение к себе и отчаянное желание оказаться далеко-далеко от свадебного шатра.

Знаю, есть только один выход. Я поворачиваюсь к Гарету, беру его за руку и проникновенно смотрю в глаза:

– Гарет, ты прав. Нам действительно нужно поговорить.

У парня такой изумленный вид, словно я предложила ему сбежать в Финляндию и усыновить двенадцать оленят.

– У-уф, – с облегчением вздыхает он. – Так ты согласна? Согласна, что мы должны все обсудить?

– Целиком и полностью! Только не сейчас. Я очень занята – нужно срочно помочь маме Грейс... – Я судорожно оглядываюсь в поисках светлой мысли. – Э-э... с салфетками!

Гарет смотрит на меня как на умственно неполноценную.

– С салфетками? Обед уже закончился!

– Салфетки пожароопасны, – авторитетно заявляю я. – Нужно убирать бумажные отходы, так Евросоюз постановил. Одна непогашенная сигарета – и тут будет «Ад и поднебесье». И никакой Стив Маккуин на помощь не придет!

Взгляд у Гарета озадаченный.

– Никогда ничего подобного не слышал! И потом, салфетки ведь были из ткани!

– Еще хуже, – трагически вздыхаю я. – Извини, Гарет, мне пора. Увидимся – обещаю!

Глава 16

Первые восемнадцать лет жизни Шарлотта провела в доме с мансардой в Уиднесе (графство Чешир – однако не та его часть, где легче наткнуться на миллионера, чем отыскать настоящую женскую грудь). У Шарлотты любящие родители, которые оставались вместе – ради блага детей – так долго, что почти забыли о взаимной ненависти. Шарлотта работает в налоговом департаменте; впрочем, я толком не знаю, что именно она делает. Всякий раз, когда разговор заходит о ее работе, глаза у всех присутствующих затуманиваются (совсем как у моей двоюродной бабушки Хильды, когда в доме престарелых ей дают слишком много таблеток).

Иными словами, Шарлотте не приходится хвастаться своим происхождением; впрочем, данный факт не объясняет ее патологической застенчивости. И практически полного отсутствия личной жизни.

– Ну и чего тебя понесло трепаться с мамулей нашей Грейс? – спрашиваю я как бы невзначай (немалых усилий стоило вызволить Шарлотту из увлекательной беседы на тему флористики).

– А что тут такого? – удивляется Шарлотта.

Я осторожно подбираю слова – нельзя ее спугнуть.

– Ну... мне просто показалось, что вы с Джимом очень мило беседовали, разве не так?

Шарлотта выглядит смущенной.

– Вообще-то да. Но мне было не менее приятно общаться с миссис Эдвардс!

– О чем вы говорили, могу я узнать?

Н-да... Чувствую, мне предстоит работенка не из легких. Шарлотта пожимает плечами:

– В основном о судоку.

– Судоку? – уточняю я после многозначительной паузы.

– Ну да. Что тебя так удивляет?

– А ты увлекаешься судоку?

– Вообще-то нет, но...

– Тебе это хоть сколько-нибудь интересно?

– Нет, но я совсем не против послушать...

– Шарлотта, – решительно перебиваю я, – не могу представить, как судоку может быть интереснее общения с Джимом, если только миссис Эдвардс не выиграла по нему черный пояс!

До Шарлотты наконец доходит, что я имею в виду, и она заливается краской. И опять я чувствую укол вины...

– Слушай, – говорю я мягко и касаюсь ее руки, – Джим считает тебя очень милой!

Мои слова не производят на Шарлотту ни малейшего впечатления.

– Не веришь? Это правда, клянусь!

– Мы только сидели рядом, ничего больше...

– А о чем вы беседовали?

– Хорошо, хорошо, – вздыхает Шарлотта, – мы говорили о музыке.

– И? – не отступаю я.

– Он поклонник Мейси Грей и в свободное время играет на гитаре.

– Как и ты! – восклицаю я торжествующе.

– Я не играю на гитаре...

– Да, но ты тоже любишь Мейси Грей!

– Дэвида Грея, – поправляет она.

– Не будь занудой! Слушай, да вы просто созданы друг для друга! Иди и поболтай с Джимом прямо сейчас!

В этот момент кое-что отвлекает наше внимание. Мы слышим мужские голоса из-за колонны в полуметре от нас. Нельзя сказать, что голоса слишком громкие (учитывая общий шумовой фон), просто тема разговора заставляет нас навострить уши.

– Жаль, что я уже не в свободном полете, – сокрушается один, – здесь есть несколько крошек – так и просятся в постельку! Та цыпочка, что толкала речь, чертовски хороша!

Я закатываю глаза. Меня бесит, когда Валентина из кожи вон лезет, пытаясь покорить весь мир, но еще противнее, что обычно она добивается успеха...

– Подружка невесты с грязно-белыми волосами тоже ничего, – подключается второй голос, и я понимаю, что речь идет обо мне. – Немного плосковата, но вполне сойдет!

Приятный комплимент, ничего не скажешь!..

Я досадливо морщусь и уже собираюсь вернуться к нашему с Шарлоттой разговору, но тут в разговор вступает третий:

– А как вам толстушка?

Мои глаза округляются от ужаса. Нетрудно догадаться, кого имеют в виду...

– А, уродливая сестрица Шрека!

Раздается взрыв хохота. Я лихорадочно пытаюсь сообразить, как утащить отсюда Шарлотту, пока мы не услышали чего-нибудь похуже.

– Интересно, сколько пирожков надо слопать, чтобы докатиться до такого размера?

– Достаточно, чтобы разорить пекарни Вигана, если барышня сядет на диету!

Фраза вызывает новую волну пьяного смеха.

На Шарлотту жалко смотреть – щеки ее пылают, а губы подпрыгивают. Подруга изо всех сил старается держаться, но я понимаю, что внутри она медленно умирает.

Так, пора положить конец этому безобразию!

– Сколько, интересно, нужно заплатить тому, кто согласится ее трахнуть?

Ну знаете ли! Это уже предел!

– Все, хватит! – говорю я гневно, хотя по-прежнему не представляю, что буду делать.

– Пожалуйста, Айви, не надо! – умоляюще шепчет Шарлотта.

– Почему это?

– Будет только хуже, прошу тебя! Не заставляй меня страдать еще больше... Я и так уже со стыда сгораю...

– Глупости! Тебе абсолютно нечего стыдиться!

– Ради Бога, Айви! – твердит подруга. – Давай просто не будем обращать внимания!

Я быстро обдумываю такую возможность, но следующая реплика заставляет меня отказаться от этой соблазнительной идеи.

– Кругленькая должна быть сумма! Представьте, каково оказаться под гигантской подушкой безопасности, которая того и гляди тебя раздавит!

– Айви! Пожалуйста, молчи, умоляю тебя! – стонет Шарлотта, с трудом сдерживая слезы.

Ее слова еще звучали в моих ушах, когда я зашла за колонну и столкнулась лицом к лицу со всей троицей.

План действий у меня отсутствует. Я просто смотрю на нахалов в упор и понимаю, что они считают свой юмор абсолютно безобидным. Мне не хочется расстраивать Шарлотту, однако надо же как-то заткнуть мерзавцев, да побыстрее!

Дальше я действовала совершенно спонтанно – иначе говоря, по наитию. Мою реакцию можно также назвать кратковременным помрачением рассудка. В любом случае то, что я сделала, выглядело очень эффектно.

Я просто опрокинула на них свой бокал. Точнее было бы сказать, разбрызгала содержимое бокала – техника, применяемая гонщиками «Формулы-1» после особенно триумфальной победы.

Отличие в том, что сейчас никто не получает удовольствия. Мужчины отплевываются и ругаются, с яростью и недоумением вынимая из волос кусочки лимона. После шести бокалов вина вперемешку с шампанским и при наличии такой бешеной концентрации адреналина в крови я и сама не знаю, кто из нас больше потрясен моим поступком.

– Э-э... прошу прощения, я поскользнулась.

Пробормотав эти слова, я стремительно разворачиваюсь, сгребаю Шарлотту в охапку и покидаю сцену.

Пробираясь сквозь толпу, я осознаю, что это все зрители. Дядя Джайлс смотрит на меня как на социально опасную психопатку. Тетя Мэрион в ужасе закрывает рот ладонью. Глаза Полли почти выскакивают из орбит. Но худшее впереди.

– Ты нарочно? – восхищенно шепчет Валентина. Похоже, она вовсю наслаждается ситуацией.

– Разумеется, нет! – фыркаю я.

Интересно, смогла ли я кого-нибудь убедить? Судя по выражению лица Джека, надежды на это немного...

Глава 17

Здравый смысл твердит мне,– что пора уже покончить с выпивкой, однако сейчас я нуждаюсь в утешении, и бокал шампанского, поднесенный Грейс сразу по окончании маленького шоу, оказывается весьма кстати. А вообще быть трезвой на свадьбе неприлично – особенно если все остальные разделяют это мнение.

– Думаешь, Шарлотта в порядке? – спрашивает Грейс, услышав последние новости.

– Не знаю. Я затащила ее в туалет, правда, она не хотела со мной разговаривать, только повторяла, что все хорошо. Чушь, конечно, какое там хорошо? Но ты ведь знаешь Шарлотту: если она решила молчать, даже служба контрразведки не заставит ее открыть рот.

Я беру горсть арахиса из вазочки и чувствую, что Грейс уже не слушает меня. Подняв голову, я вижу, что к ее щеке прижимаются губы новоиспеченного супруга.

– Привет, жена! – Патрик слегка одурманен вином и любовью.

– Муж! Как ты, черт побери? – улыбается Грейс.

– Замечательно – я ведь теперь женатый человек, – мурлычет тот, целуя ее в губы.

– О ради Бога! Знаю, вы счастливые новобрачные, но своим поведением вы лишаете меня аппетита! – протестую я.

– Мы теперь женаты и имеем полное право целоваться на публике. Все по закону!

– Нет, теперь вы имеете законное право ругаться на публике. Разве никто не объяснил вам, бедняжки?

Патрик садится рядом с нами.

– Ну, и как ты себя чувствуешь? Замечаешь изменения? – обращаюсь я к нему.

– О чем ты?

– Я имею в виду, теперь, когда ты женат, изменилось ли что-нибудь по сравнению со вчерашним днем, когда ты был молод, свободен и одинок?

– Ну мне по-прежнему тридцать четыре... Не знаю, не уверен... Думаю, нет – пока по крайней мере. Спроси завтра – возможно, я буду глубоко сожалеть о содеянном.

Грейс пихает его в ребра.

– А ты? – оборачивается к ней Патрик. – Чувствуешь что-нибудь? – И по его виду ясно, что он сам не знает, какой ответ хочет услышать.

– О да. Большие изменения!

Патрик наклоняется, чтобы еще раз поцеловать женушку. Нет никаких сомнений – ребята без ума друг от Друга!

Вообще-то еще в школе Грейс нравились лихие и опасные герои типа Хана Сола, а не пресные красавчики вроде Люка Скайуокера. Стоит ли удивляться, что в результате рядом с ней оказался Патрик?

Ее предыдущие «серьезные отношения» – сначала в шестом классе, а потом в университете – оба раза длились более двух лет, но они изначально были обречены на провал. Не то чтобы Грейс попадались несимпатичные парии. Пожалуй, наоборот – слишком уж приятные... В Патрике же чувствуется некая опасность, только обостряющая его привлекательность. Что ж, он привык одерживать победы. Знали бы вы, сколько женщин у него было до встречи с Грейс! Джордж Клуни все равно что папа римский по сравнению с муженьком моей лучшей подруги...

И это внушает оптимизм. Если уж Патрик, бывший убежденный холостяк и признанный донжуан, смог влюбиться, стать отцом двоих детей, хранить верность в течение семи лет и даже жениться, значит, не все потеряно и для таких, как я!

– Непохоже, что этот брак сегодня завершится жаркой постельной сценой, – изрекает Грейс чуть позже, наблюдая за мужем.

Патрик, слегка пошатываясь, беседует с гостями.

– Что? Но ведь это ваша первая брачная ночь! Разве правила существуют не для всех?!

– Никогда не видела его таким пьяным, – качает головой Грейс. – Думаю, даже мое новое белье «Эйджент провокатор» не подействует!

– А я полагала, что в таких случаях секс идет с сертификатом гарантии, – разочарованно тяну я.

Однако, бросив взгляд на Патрика, понимаю: Грейс права. Чтобы привести мужа в боевое состояние, ей понадобится что-нибудь вроде дефибриллятора.

– Мамочка, ты потанцуешь со мной? – Полли дергает Грейс за юбку.

– Обязательно, когда начнутся танцы. Сейчас мне надо кое с кем поздороваться!

– Но танцы уже начинаются, – настаивает Полли.

– А ты пригласи папу!

– Уже приглашала. Бесполезно, он слишком пьяный. Нам нечего возразить.

– А знаешь, она ведь права, – киваю я в сторону танцевального зала.

– Насчет Патрика? Ну да, мы ведь это уже обсудили!

– Да нет, по поводу танцев. Разве вам не нужно идти?

Звучит музыка, приглашающая новобрачных на первый танец. Поставив бокал с шампанским, Грейс хватает Патрика за руку. Я, как и все остальные, провожаю их взглядом.

– Айви, может, ты со мной потанцуешь? – слышу я умоляющий голосок Полли.

Девочка дергает меня за юбку.

– Не могу, малышка, этот танец принадлежит маме и папе. Только им двоим, и больше никому!

– Почему это?

– Ну, такие уж правила... Убедительно звучит, ничего не скажешь!

– Дурацкие правила! – надувается Полли и громко кричит: – Ма-а-ам! Я тоже хочу танцевать!

Стоящие рядом с нами начинают посмеиваться. Хорошо еще, что Полли такая милашка!

Патрик эффектным рывком притягивает Грейс к себе, а затем резко отбрасывает назад, так что ее спина изгибается дугой – зрелище, вызывающее в памяти кадры со Скарлетт О'Хара. Я ахаю, когда Патрик едва не роняет Грейс на пол. Наверное, алкоголь добавил ему смелости, хотя по выражению лица Грейс ясно, что она серьезно опасается за свою шею.

Гости ничего не замечают и аплодируют все громче, наблюдая, как Патрик швыряет Грейс из стороны в сторону. Видимо, считают, что он решил утереть нос самому Фреду Астеру.

Я отрываю от них взгляд и вдруг вижу, что Полли нет рядом. Беспокоиться особенно не о чем – девочка весь день носилась среди гостей; странно только, что она так быстро сдалась и прекратила искать себе партнера.

Однако, вновь обернувшись к танцполу, я замечаю знакомую фигурку. Полли все-таки нашла, с кем потанцевать.

Глава 18

Джек поднял четырехлетнюю Полли так высоко, что се туфельки болтаются почти в метре от пола, и держит ее за руку, словно они исполняют вальс.

Он осторожно кружится вместе с девочкой, стараясь держаться в уголке танцзала, чтобы не отвлекать внимание от жениха и невесты. Но честно говоря, это плохо ему удается. Взгляд каждой гостьи сейчас приклеен к Джеку. Все зачарованы рельефным рисунком его бицепсов, напрягшихся от того, что он крепко держит ребенка, чувственным изгибом ягодиц, дразняще проступающих под брюками, и, конечно, широко распахнутыми улыбающимися глазами.

То есть это я предполагаю, что все они очарованы именно этим...

– Только погляди, какая задница! – ахает женщина рядом со мной. Вряд ли это замечание относится к пожилому официанту, который возится у буфета.

– Идите к нам! – машет рукой Грейс, подзывая Джека и Полли.

У Полли такой вид, словно разом пришли все ее четыре дня рождения и четыре Рождества. Джек продолжает кружить ее в центре зала, а девочка громко хихикает – явно наслаждается, что внезапно оказалась в центре внимания. Наконец музыка смолкает, и Джек опускает свою партнершу на пол.

Нет, я просто обязана с ним поговорить!

Знаю, он здесь с Валентиной. Знаю, я весь день вела себя как распоследняя простофиля. Знаю, рядом болтаются три моих экс-жениха. Но все это не имеет значения. Я должна поговорить с Джеком хотя бы для того, чтобы проверить свою интуицию и убедиться: Джек – не менее тупоголовый, чем все прежние кавалеры Валентины. Будь он хоть трижды выпускником Оксфорда и крутым боссом благотворительной организации.

Я делаю глубокий вздох и направляюсь в сторону Джека, но вдруг чувствую на плече чью-то ладонь...

– Айви, нам надо поговорить. О Боже, нет!

– Нам так много нужно сказать друг другу...

Нет, нет, нет!!! Это уже просто нелепо, в конце концов!

– Странно, что весь день нам не удается остаться наедине. Не знаю, как это выходит... Ладно, теперь я тебя поймал, и мы все спокойно обсудим, правда?

У Гарета такое мученическое выражение лица, словно он страдает хроническим запором.

– Знаешь, – говорю я, – ты абсолютно прав.

– Ну и?..

– Вот только время не совсем подходящее...

– Айви! У меня возникают подозрения, что ты меня избегаешь!

– Что? – Я невинно хлопаю ресницами. – Разумеется, нет. Просто мне надо... э-э... помочь выбрать музыку!

Гарет озадаченно морщит лоб:

– Но ведь твои друзья наняли диджея!

– Нет, нет! Диджей выделен отелем бесплатно, в качестве бонуса к куриным окорочкам. Если дать ему волю, будет ставить одного Нейла Даймонда. Я, конечно, не имею ничего против «Блистательной Рози», но иногда, знаешь ли, хочется просто оторваться под Бритни. Извини, мне пора идти – не сердись!

– Подожди! – Гарет хватает меня за руку. – Я должен кое-что тебе отдать.

– Отдать? Что?

– Символ наших отношений, – изрекает он торжественно.

Я разрываюсь между желанием узнать, о чем речь, и нехорошим предчувствием, что лучше бы мне поскорее спалить.

– Знак всего того, что пошло не так. Сейчас ты поймешь, Айви, как сильно я готов измениться...

И тут я понимаю, что меня ожидает. Обручальное кольцо! Конечно, что же еще? Глаза моего бывшего дружка лихорадочно сверкают, а я вздрагиваю от противной дрожи и спине.

– Ох, Гарет, не надо!

Но он уже лезет в карман.

– Я пока не готова! И никогда не буду готова!

Гарет стискивает мою руку и проникновенно смотрит и глаза.

– Айви, – его голос звучит очень серьезно, – я все понимаю. Вот об этом и идет речь! Знаю, ты просто не была готова.

– Что ты имеешь в виду? Теперь я совсем сбита с толку.

И когда Гарет достает из кармана сверток и начинает раскрывать его, я понимаю, что ошиблась.

Это не кольцо. Это кое-что похуже.

Нижнее белье...

Жуткий комплект из «Горячих и возбуждающих». Черное эластичное белье с дырками на груди!

Небось на этикетке так и написано: «Для съемок в порно».

Кровь бросилась к моему лицу в тот миг, когда Гарет эффектным жестом матадора выдернул эту гадость из кармана.

– Смотри, Айви! – торжественно объявляет он. – Вот с чего все у нас пошло не так – можешь не спорить! Но я готов измениться, Айви! Пожалуйста, давай начнем все сначала!

Глава 19

Уже полночь, а я все еще в трезвом уме.

Ну, не совсем трезвом, хотя по сравнению с отдельными гостями я – просто образец праведности и воздержания. Что удивительно, принимая во внимание перипетии сегодняшнего вечера...

Я по-прежнему вижу, как мы с Гаретом стоим посреди шатра, и он, словно флагом, размахивает изделием от «Горячих и возбуждающих». Звучит мелодия «Сладкая Кэролайн», и вокруг нас в медленном танце раскачиваются парочки...

Никогда еще я не чувствовала себя на публике так ужасно!

У меня был только один выход.

Выхватив белье из рук Гарета, я развернулась на девяносто градусов и бросилась бежать – и тут же врезалась в тетушку Сильвию и тетушку Энни. Разглядев, что у меня в руках, обе едва не испустили дух. Наконец я влетела в туалет и запихала эту мерзость в мусорную корзину. Уф-ф!.. Надеюсь, там она и пребудет до тех пор, пока специальный человек в защитном комбинезоне не извлечет ее вместе с остальным содержимым и не бросит в огонь. Аминь.

Последние пару часов я старалась держаться в тени, что позволило мне не только избежать общения с Гаретом (сейчас он мирно дремлет в уголке), но и стать свидетелем пары-тройки необычных сцен.

Валентина – поистине звезда вечера. Она, выпив столько шампанского, что его производители могут смело считать себя ее лучшими друзьями, теперь развлекает публику почище бродячего цирка. Сидя в одиночестве за столиком у самого танцпола, я с изумлением наблюдаю, как она лихо скачет вокруг дядюшки Боба.

– Ты не против, если я к тебе присоединюсь? – слышу я голос за спиной.

Это Джек. Мой пульс начинает биться с удвоенной силой. Вот уж не ожидала, что он еще захочет со мной говорить!

– Конечно, не против! Почему бы и нет? Садись! – бормочу я.

Джек придвигает стул, и какое-то время мы оба молча смотрим на Валентину. То есть на канкан в ее исполнении.

– Не стыдно тебе было украсть внимание у новобрачных во время первого танца? – шучу я.

– О, я не виноват, это все Полли! – улыбается Джек. – Слушай, а правда, что ты работаешь в «Дейли эхо»?

Наблюдая за реакцией Джека, я делаю глоток вина. Хотите – верьте, хотите – нет, а многие не любят журналистов.

– Я потому спрашиваю, что пару раз был у вас в редакции, – объясняет Джек.

– Серьезно? А ты, часом, не известный преступник?

– Ну, – смеется он, – по крайней мере меня еще не поймали!

– Так чем мы были обязаны твоему визиту?

– Я работаю в организации «Будущее Африки». Мы разрабатываем всякие долгосрочные проекты для развивающихся стран – в поддержку тамошних фермеров, например, а еще финансируем лагеря беженцев. Год назад паша газета опубликовала о нас большую статью, на целый разворот. Это была серьезная поддержка, мы тогда только вставали на ноги и не могли позволить себе платить за рекламу...

Ну надо же! Я припоминаю только один случай, когда Валентина имела контакт с парнем, озабоченным общественно-социальными проблемами: на втором курсе она пыталась совратить студента духовной семинарии.

Мы продолжаем беседовать. На столике слабо мерцает маленькая свечка, а музыка и голоса, кажется, звучат совсем далеко. И я узнаю все больше удивительного о Джеке.

Несмотря на безупречное произношение и высокую должность, он, оказывается, ходил в обычную государственную школу, после которой можно надеяться в лучшем случае на место официанта. «Что вы желаете к жареной картошке?» – и так сто раз на дню.

Джек был первым в семье, кто окончил университет, Оксфорд к тому же. И получил, высший балл по истории. Еще будучи студентом, объехал весь мир. А потом стал работать в сфере благотворительности и сделал успешную карьеру.

Он любит детей, особенно чернокожих, и когда-нибудь надеется усыновить одного или двух малышей из Африки. Был вегетарианцем, но запах бекона как-то после буйной ночки положил этому конец. Читает не меньше двух книг в неделю – все подряд, от Диккенса до Ли Чайлда. По телевизору смотрит только старые серии «Фрейзьера», зато регулярно слушает радио и может подробно рассказать, что происходило в последнем выпуске «Стрелков».

Он буквально одержим спортом, обожает еду со специями (особенно тайскую), дорогое красное вино и кукурузные чипсы. И еще – страдает от разбитого сердца.

Глава 20

Подробностей этой драмы мне не сообщают. Расстались недавно. Встречались довольно долго. Поправить ничего нельзя.

Я слушаю и сочувственно киваю, словно хорошо понимаю, о чем речь. Знаю, каково ему сейчас, и все такое...

Абсолютная ложь. Откуда мне знать, что он чувствует? Самые продолжительные отношения, которыми я могу похвастать, у меня с парикмахершей, вот уже пять лет осветляющей мне волосы. Я вообще ничего не могу сказать па эту тему – разве только обнародовать список сокрушительных поражений наличном фронте...

Ну уж нет, Айви, держи-ка лучше язык за зубами! Ни к чему сообщать, что годишься для длительных отношений не больше, чем для межгалактических полетов.

Впрочем, не подумайте, что мы говорили только о Джеке. Вовсе нет! Неожиданно для себя я выболтала ему чуть не всю историю своей жизни – начиная с того, что совсем не помню отца, и заканчивая грандиозными проектами великой журналистской карьеры. Даже сообщила – дурочка! – что, собираясь на свадьбу, успела побрить лишь одну ногу. И много всякой прочей ерунды.

– Неуютно, наверное, в компании, где никого не знаешь?

– Да нет, что ты! Это же здорово – знакомиться с людьми! Вот встретил тебя, например... – подмигивает Джек, и мой пульс пускается в бешеную пляску. – А Пит?! За один вечер мы стали друзьями на всю жизнь! Оказывается, в природе полно чокнутых фанатов регби! А я-то думал, я один такой.

– Ты сам играешь?

– Ага. Знаю, очень странно получать удовольствие от того, что каждую субботу пятнадцать парней вдавливают тебя в землю, но я жить без этого не могу!

Почему-то мне становится жарко. Подействовало наконец шампанское – или это мое воображение виновато?

– А-а-а, опять вы вместе! Смотрите, начну ревновать! Вы, наверное, думаете, что Валентина от своих скачков и пируэтов протрезвела? Ничего подобного!

– Кажется, я немного э-э... запачкалась! – И она шлепается Джеку на колени.

– Хорошо потанцевала? – спрашиваю я вежливо.

Валентина приподнимает край платья, чтобы продемонстрировать въевшуюся грязь – спереди на одной ноге и сзади – на другой.

– Н-не представляю, где я так извозилась... А ты не знаешь, Айви?

Мы с Джеком переглядываемся. Он изо всех сил пытается удержать Валентину на коленях и не дать рухнуть на землю.

– Может быть, когда садилась на шпагат?

– С-с-серьезно? Я садилась на шпагат? Ха! Порой я сама себя удивляю!

– Не себя одну... – улыбаюсь я, снова поймав взгляд Джека.

Валентина хватает недопитый бокал и опрокидывает, как человек, умирающий от жажды в пустыне (еще бы, ведь у нее во рту уже целую вечность – минимум пять минут – не было ни капли вина!). И чуть не сваливается на пол. Джек едва успевает поймать ее и, судя по набухшим на шее венам и сбившемуся дыханию, удерживает с большим трудом.

– Думаю, нам с Валентиной лучше пойти в отель, – кряхтит он.

– Наверное, ты прав.

– Погоди, Джек! Я хочу с тобой потац... потан... хочу по-тан-це-вать с тобой!

Джек встряхивает обмякшее тело Валентины (голова ее болтается, как на веревке), пытаясь придать ему устойчивое положение.

– Приятно было познакомиться, Айви, – говорит он.

– Взаимно.

– Желаю хорошо провести остаток вечера.

– О, думаю, мне тоже пора!

– Ясно. – Джек кивает.

– Да.

– Пока, Айви.

– Пока. Всего доброго, Джек.

И он уходит, волоча на плече Валентину.

Вопиющая несправедливость!

Я озираюсь по сторонам. Может, Шарлотта все еще здесь? Но нет – она, видимо, уже отправилась спать, как и большинство гостей. Остальные тоже постепенно расходятся, а диджей упаковывает технику. Пора и мне в постель – тем более что Гарет, будь он неладен, все еще рыскает поблизости.

Наклонившись, чтобы взять сумочку, я замечаю на соседнем стуле какой-то маленький предмет. Телефон. И оставить его мог только Джек.

Глава 21

Воскресенье, 25 февраля

Каким-то чудом я умудряюсь не опоздать к завтраку. Молодожены уже спустились и с аппетитом уничтожают последние кусочки копченого лосося, заедая его яичницей.

– Ну, как прошла брачная ночь? – спрашиваю я Грейс у столика с напитками. – Патрик был на высоте? Или тебе пришлось довольствоваться эротическими фантазиями, сидя верхом на стиральной машинке?

– Скорее, второе, – кивает Грейс, наливая огромный бокал апельсинового сока. – Он и на ногах-то с трудом держался. Ничего, у Патрика впереди две недели на Мальдивах, чтобы загладить свою вину!

– Если к тому времени твой муженек оправится от похмелья, – улыбаюсь я.

Вид у Патрика не ахти, одни мешки под глазами чего стоят...

– А у тебя как, чем вечер закончился?

– Да все нормально. Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду в основном Джека. – Подруга смотрит на меня в упор. – Есть какой-нибудь прогресс?

«Ну можно ли придумать что-нибудь более абсурдное?» – выразительно говорит мой взгляд. Все равно что предлагать мне завести роман с Кеном Доддом!

– Не знаю, с чего ты взяла, будто я положила глаз на Джека! Конечно, он очень приятный и вообще...

– И с интеллектом все в порядке, – перебивает Грейс.

– Это точно.

– Умопомрачительная внешность, – продолжает она. Я киваю:

– Ну да. Многие назвали бы его очень привлекательным...

– Многие? А ты?

– Слушай, отстань от меня! – сержусь я. – Он встречается с Валентиной – нечего делать вид, будто ты не в курсе!

Грейс пожимает плечами.

– Мне просто показалось, что вы хорошо смотритесь вместе. А вообще, – спохватывается она, – ты права. Не знаю, что на меня нашло...

Я замираю с кувшином грушевого сока в руках.

– Так ты думаешь, мы не подходим друг другу?

Грейс заливается смехом и толкает меня в бок.

– Если хочешь знать, мне с ним в любом случае придется еще раз встретиться, – объявляю я.

– О? – Подруга выглядит заинтригованной.

– Джек обронил вчера свой мобильник, так что мне предстоит сомнительное удовольствие навестить их с Валентиной в «Краун энд Картер».

– Тогда удачи, – подмигивает Грейс.

Часом позже я веду переговоры с хозяином гостиницы, которому навскидку можно дать никак не меньше ста тридцати двух лет.

– Так вы думаете, они уже уехали?

– Ох, не могу сказать точно... – кряхтит старичок, трясущимися руками перелистывая тяжелую книгу в кожаном переплете. – Видите ли, вообще-то дела ведет моя жена Эдит, но ей сделали операцию на венах, и она сейчас в постели, а я не больно-то хорошо разбираюсь во всех этих штуках...

Его дрожащий палец утыкается в записи годичной давности.

– К сожалению, у нас нет постояльцев с такой фамилией... Может быть, вы перепутали отель?

– Думаю, надо посмотреть февраль нынешнего года. – Я помогаю старичку найти нужную страницу. Мой взгляд быстро скользит по колонкам. – Смотрите, вот они! – Я замечаю имя Валентины. – Номер шестнадцать. А как узнать, выехали они или еще здесь?

Мой вопрос повергает старика в продолжительное раздумье.

– Хм, где-то должно быть записано... Наверное, в другой книге... – Он растерянно оглядывается. – Эдит бы сразу нашла. Только вот у нее варикозное расширение вен, пришлось делать операцию, и теперь...

– Да-да, помню. Слушайте, а не может кто-нибудь подняться наверх и постучать к ним?

– А это прекрасная мысль! – Хозяин отеля с явным облегчением захлопывает книгу. – Вот все сразу и выяснится!

Я лучезарно улыбаюсь:

– Отлично!

– Здорово придумано, – повторяет старикашка, не двигаясь с места.

– Так вы пошлете кого-нибудь из персонала?

Он задумчиво морщит лоб:

– Я бы с удовольствием, но тут больше никого нет. Эдит с пятницы в постели...

– Хорошо-хорошо, так, может, вы сами подниметесь?

– О нет, я не могу! Что, если придут посетители, а меня нет на месте?! Видите ли, моя жена...

– Перенесла операцию на венах, вы уже говорили.

Я окидываю взглядом пустой холл. Шансы увидеть здесь через пять минут толпу не выше, чем ожирение при анорексии.

– Так что вы предлагаете? – со вздохом спрашиваю я.

– Почему бы вам не сходить самой?

Глава 22

Звук, доносящийся из шестнадцатого номера, отнюдь не улучшает мне настроение.

Оглушительный храп, отчетливо слышный даже в противоположном конце коридора и вызывающий ассоциации с пневматической бурильной установкой, может означать только одно: Джек сейчас в комнате Валентины.

Я набираю в легкие побольше воздуха. У меня нет желания встречаться с парочкой, которая всю ночь резвилась в постели, словно два диких мустанга (а с чего бы еще им дрыхнуть в одиннадцать утра?). Особенно принимая во внимание, о какой парочке идет речь...

Может быть, просунуть телефон под дверь? Но щель слишком узкая, в нее и кредитка не пролезет... Ничего не поделаешь, придется стучать.

Я зажмуриваюсь и несколько раз легонько ударяю в дверь костяшками пальцев. Сердце замирает, как на приеме у зубного.

Ответа нет. Звук набирает децибелы и уже похож на пробуждающийся вулкан. Я глубоко вздыхаю и стучу снова – на этот раз более решительно, – затем отступаю на шаг и замираю.

Результат нулевой, никто не отзывается. Да что они там, оглохли, что ли?

– Валентина! Джек! – ору я, барабаня в дверь кулаками.

Храп резко прекращается и переходит в хрюканье. Кто-то ворочается в постели.

– Джек! – взываю я сквозь дверь, чувствуя себя ужасно глупо. Но нужно ведь как-то просигнализировать о своем приходе. – Я принесла тебе телефон!

Внутри начинается странная возня. Что-то брякает, валится и рушится, словно там топчется буйнопомешанный гиппопотам.

Наконец дверь открывают.

– Джек, – тараторю я, чтобы как можно скорее покончить с делом, – извини за беспокойство...

Но это вовсе не Джек.

– Что? О-ох! Который час?

Валентина выглядит так, словно провела ночь в преисподней. Волосы растрепаны, как после схватки со стаей шимпанзе, лицо землисто-серое, а макияж колоритно размазан по щекам. Сам Мэрилин Мэнсон позавидовал бы такой смелой раскраске!

– Валентина, – протягиваю я телефон, – не могла бы ты передать это Джеку?

– Что? – Она продолжает непонимающе таращиться на меня. – Заходи давай.

– О нет, нет! – Я в ужасе отшатываюсь. Еще не хватало пронаблюдать, как Джек выползает из постельки своей подружки!

Однако Валентина хватает меня за руку и втаскивает в номер.

Вот это да! Комната как после погрома. Кругом разбросаны одежда, туфли, мешки и сумки – прямо-таки взрыв на складе «Дольче энд Габбана»! Простыни скомканы и сбиты в кучу, лампа валяется на полу, а на двери ванной висят стринги, больше похожие на зубную нить.

А Джека нигде не видно.

Глава 23

– О-ох!.. – Валентина со стоном валится на кровать. – Что это со мной? Я и всегда-то не в лучшей форме по утрам, но сегодня мне просто жить не хочется!

Я впервые наблюдаю такое жуткое похмелье.

– Мой рот, с ним что-то стряслось... О Господи, он словно порос шерстью! Может, я лизала асфальт? А голова? Она вибрирует изнутри!

– Брось, возьми себя в руки, – фыркаю я. – Не тебе одной плохо после вчерашнего...

Валентина пытается открыть правый глаз, но ресницы, похоже, насмерть зацементированы четырьмя слоями туши.

– Ты что, хочешь сказать, что у меня похмелье?! – с негодованием восклицает Валентина.

Несколько секунд я обдумываю ответ.

– Слушай, позволь мне быть откровенной, – наконец говорю я. – Ты вылакала вчера столько, сколько не под силу целой футбольной команде, выглядишь, будто валялась всю ночь на тротуаре, и мне пришлось долбить в дверь ровно восемь с половиной минут, чтобы поднять тебя на ноги. Возможно, я не мисс Марпл... но да – я считаю, это именно похмелье!

– У меня не бывает похмелья! – категорично заявляет Валентина, безуспешно пытаясь встать на ноги. – Бог ты мой, неужели я подхватила вирус? Я же почти ослепла, да еще и язык распух! Ага, знаю: во всем Джек виноват! Он только что вернулся из дебрей Африки... Подцепил там эту мерзость, а потом и меня заразил! О-о-о! Айви, где тут ванная?

Я помогаю Валентине встать и сделать несколько шагов, но вдруг она спотыкается о ножку стула.

– А-а-ааа! – Поистине леденящий душу вопль.

– Господи!

– О-о-о-ооо!!! – Еще громче. Я начинаю терять терпение.

– Неужели так больно?

– При чем тут боль?! – причитает Валентина. – Теперь у меня будет огромный синяк на ноге, и мне придется носить брюки! А я не-на-ви-жу брюки!

– Ничего, потерпишь несколько дней, раз уж речь идет о страшной ране вроде синяка диаметром два сантиметра!

– Айви, такие ноги, как у меня, нельзя скрывать под одеждой!

– Ну еще бы! Это все равно что облицевать кафелем потолок Сикстинской капеллы! Настоящее кощунство! – саркастически замечаю я.

Зайдя в ванную, Валентина падает на унитаз, не в состоянии даже взглянуть в зеркало.

– Передай мне, пожалуйста, косметичку! – стонет она.

– Что я, служанка? – ворчу я, но все-таки наклоняюсь за сумкой.

Валентина начинает вытряхивать на пол всевозможные кремы, лосьоны, пудру и прочие примочки. Я беру один из тюбиков. Противоцеллюлитная сыворотка «Эсте Лаудер».

– Разумеется, у меня нет целлюлита, – поспешно говорит Валентина. – Это просто на всякий случай. Вдруг когда-нибудь пригодится?

Рассыпав по полу ванной комнаты немыслимое количество средств от морщин, кремов для загара, скрабов и бог знает какой еще дребедени, она наконец извлекает из сумочки «Оптрекс» и собирается закапать его в глаза.

– А ты не хочешь сначала все смыть?

– Что «все»?

– Макияж.

Валентина замирает с пузырьком в руке.

– Что? – Она беззвучно глотает воздух, в ужасе вытаращив глаза. – Что ты только что сказала?

По-моему, я не сказала ничего, могущего вызвать чрезмерное возбуждение.

– Выходит, я легла спать, не смыв косметики?! Не говори, что это правда! Боже! Не верю! Это просто невозможно! Бедные мои по-о-оооры!!!

Продолжая голосить, Валентина подползает к зеркалу.

– Нет... Нет... Нет... Боже милостивый, скажи, что я еще сплю... – потрясенно шепчет она, рассматривая свое отражение.

Все, с меня хватит!

– А ну прекрати истерику! – командую я, сажаю ее обратно на унитаз и протягиваю влажную салфетку.

Валентина с глубоко несчастным видом механически водит салфеткой по щекам.

– Все не так плохо, – ободряюще говорю я. С чего это мне вздумалось ее успокаивать?

– Правда? – Она вскидывает голову и жалобно смотрит мне в глаза.

– Ну... Конечно, ты сегодня не Бриджит Бардо...

– О-о-о!

– Слушай, горячий душ точно пойдет тебе на пользу! По правде говоря, я думаю, ей требуется процедура поэффективнее.

– Что это? – внезапно спрашивает Валентина, пристально глядя на свою ногу.

– Где? А, должно быть, ты испачкалась, когда делала шпагат. На танцполе было не слишком чисто...

– Да нет, я не о том!

И она с брезгливой гримасой отдирает от левой пятки нечто. При ближайшем рассмотрении нечто оказывается окурком.

Валентина роняет голову на колени и громко всхлипывает:

– Айви-и-ии... Это самый... самый ужасный, самый кошмарный, самый несчастный день во всей моей чертовой жизни!!!

Глава 24

Валентина приняла душ, оделась и провела перед зеркалом минут сорок, замазывая круги под глазами. Теперь она выглядит намного лучше, чем час назад, но все еще не в духе.

– Если старый хрыч будет возиться со счетом больше трех минут, – шипит она, когда мы идем к стойке, – пусть пеняет на себя!

– Прекрасный сегодня день, не так ли? – лучезарно улыбается хозяин гостиницы.

–. Гм, – буркает Валентина. Она на секунду приподнимает солнцезащитные очки в стиле Джеки О и одаривает старика неприветливым взглядом.

– Надеюсь, у вас нашлось время, чтобы прогуляться по окрестностям? – жизнерадостно продолжает старичок.

Я фыркаю. На Валентине джинсы «Гуччи» и туфли фирмы «Гина», которые стоят триста пятьдесят фунтов, а и руках чемодан последней модели «Луи Вуиттон». Безногий инвалид больше пригоден к лазанью по холмам, чем она!

– Нет! – отсекает Валентина без тени улыбки на лице.

– Жаль! – сокрушается старичок. – Вид на Боулендскую впадину просто изумителен!

– Возможно, в другой раз, – вежливо говорю я.

Валентина недовольно косится в мою сторону.

– Я бы хотела поскорее получить счет! – рявкает она, видимо, окончательно потеряв терпение.

– Ох, виноват! – Хозяин гостиницы поспешно хватается за бумаги. – Задерживаю вас своей болтовней! Вот Эдит встанет на ноги и наведет тут порядок. Ей только что сделали операцию на венах... Одну минутку, счет почти готов...

– Кстати, – спрашивает Валентина, – тот человек, с которым мы вместе приехали, мистер Уильямсон, он еще здесь?

– Здоровый парень с темными волосами? О нет, он давным-давно уехал! Спозаранку был на ногах, бодрый и свежий как огурчик!

Валентина еще больше мрачнеет.

– Так ты передашь ему телефон? – спрашиваю я уже на улице. – Вы ведь увидитесь на днях, правда?

– Сомневаюсь, – раздраженно бросает Валентина. – Уехал, даже не попрощавшись! Не говоря уже о том, что я сегодня спала в одиночестве! Не знаю, как ты, Айви, а я не потерплю подобного поведения на втором свидании!

– Правильно! – поддакиваю я, едва скрывая радость. – Ничего, я сама к нему зайду. У тебя есть его адрес?

Она на секунду задумывается, а потом внезапно вырывает мобильник Джека у меня из рук.

– Я передам. Нам все равно придется встретиться, хотя бы для того, чтобы назначить следующий урок тенниса.

– О... – тяну я разочарованно.

Вот дурочка! Зачем я позволила ей забрать телефон? Валентина открывает багажник и швыряет туда вещи.

– Неужели ты сможешь простить его? – мямлю я. Сердце болтается в районе желудка. – Он ведь уехал один, и все такое?

В машине Валентина поднимает солнцезащитный козырек и придирчиво изучает свое отражение в зеркале.

– Не исключено. – Она небрежно пожимает плечами. – Это будет зависеть от нашей следующей встречи. Ну, как я выгляжу? Сносно?

– Да, ничего, – неохотно киваю я. – Бывало и получше... то есть ты сама так сказала...

Знаю, я веду себя как стерва, но ведь это Валентина! Ее самооценку и танком не свернешь.

– Что ж, – вздыхает она, – учитывая, что большинство женщин отдали бы жизнь, чтобы выглядеть так «сносно», думаю, я это переживу. Даже у Пенелопы Крус иногда бывают мешки под глазами. Пока!

И она уносится прочь, с телефоном Джека на пассажирском сиденье...

Глава 25

– Так когда, вы говорите, ваша свинья впервые заговорила по-французски? – Я держу наготове карандаш.

– Ох, да уж давненько, – почесываясь, тянет фермер. – Работник у нас был оттудова, никак не хотел по-человечески выражаться. Вот Лиззи, видать, от него и нахваталась!

Инстинкт подсказывает мне, что мы только зря тратим время. Однако выхода нет, приходится глотать эту бредятину.

– А не мог бы он, то есть... э-э... она произнести несколько слов?

– В том-то и дело, милочка, Лиззи не любит, когда на нее давят!

Так я и думала. Хотя, если принять во внимание, какой путь мы с фотографом проделали ради этого интервью, одно маленькое «Oui»1 не было бы чрезмерной жертвой с их стороны!

– Ладно, – не сдаюсь я, – а нет ли возможности как-то убедить вашу свинку?

– Ну, немного деньжат могли бы помочь...

Отлично! Хрюшка не против продемонстрировать чистейший носовой прононс, но за наличные, – я определенно недооценивала ее способности!

– Извините, мы не платим за интервью, бюджет не позволяет, – твердо говорю я.

Это не совсем правда, но мысль о том, чтобы давать деньги всяким прощелыгам, вызывает у меня решительное сопротивление. Если только Лиззи не затянет прямо сейчас что-нибудь особо лиричное из Сержа Гинзбурга!..

Неделя выдалась тяжелая, а сегодняшние передряги – последняя капля.

Я работаю журналистом в «Дейли эхо» уже восемь месяцев и до последнего времени была вполне довольна развитием своей карьеры. Конечно, поначалу мне поручали только коротенькие, не больше нескольких строчек, заметки в ленте новостей – в основном объявления о школьных праздниках и аукционах. Потом я получила целую колонку, которая переросла в более продолжительные репортажи, и, наконец, мое имя стало регулярно появляться на первой странице. Мне стали доверять материалы на любые темы – от громких судебных процессов до историй о жизни знаменитостей.

Однако неделю назад ситуация коренным образом изменилась. Дело в том, что Кристин, редактор новостей, всегда отзывавшаяся обо мне как об энергичном и многообещающем репортере, ушла в декретный отпуск, а вместо нее отдел возглавил Саймон – ничтожный слизняк, который не в состоянии разглядеть мой потенциал, так как слишком занят разглядыванием моей же задницы. И с тех пор я пишу только заметки длиной в несколько строк и делаю фоторепортажи. По словам Саймона, публика избавляется от стрессов, читая подобные истории, хотя все они настолько нелепы, что новостями их назовет только человек с кашей вместо мозгов!

Вот почему я здесь, на задворках графства Виррал, с замиранием жду, пока Лиззи, пятнистая свинья глостерской породы, начнет заказывать круассан. «Нью-Йорк таймс» рыдает от зависти!

Вдобавок все пять дней я умираю от желания узнать, как прошла встреча Джека и Валентины, да все никак не удается. У Грейс медовый месяц – она на время вышла из игры. Я пробовала разведать через Шарлотту, но, странное дело, Валентина ничего ей не рассказала. Не спрашивать же ее саму!

И почему вообще мне нужна эта информация?

Одному Богу известно... Всю неделю, кропая сенсационные репортажи о двуязычных свиньях и собаках с расстройством аппетита, я мусолю эту мысль.

– Ну и дерьмо! – бурчит Микки, наш фотограф. Микки не из тех, кто отличается ангельским терпением, хотя сейчас он, без сомнения, прав.

– Слушай, – шепчу я, – мы оба знаем, что скотина говорит по-французски так же, как я по-китайски. Но Саймон хочет эту историю, и я не могу вернуться с пустыми руками. Давай просто сделаем пару снимков, и дело с концом!

– Лиззи чертовски хорошо говорит по-французски! – протестует фермер, видимо, подслушавший мои слова. – Ома просто того... маленько стесняется... Нечего тут наговаривать на порядочное животное – теперь она и вовсе рта не откроет!

Мы с большим трудом упрашиваем фермера попозировать для нас вместе со свиньей в обмен на несколько глянцевых фотографий, которыми он сможет украсить стены своего дома. Микки, тихо чертыхаясь, разделывается с ним в две минуты.

– А ведь были времена, когда наша газета давала фору конкурентам, когда дело доходило до настоящих сенсаций! – жалуется он.

В ответ я только вздыхаю и беспомощно развожу руками.

– Ну и когда это будет в печати? – интересуется хозяин четвероного дарования.

– Трудно сказать... Видите ли, такие истории обычно придерживают до подходящего случая. Если, например, завтра город будет разрушен до основания, боюсь, рассказ о Лиззи не появится на первой странице.

Подходящий случай, ха! Он наступит не раньше конца света, если я хоть что-нибудь смыслю в журналистике!

– Лучше бы вам поспешить, – ворчит фермер, – а то из столицы тоже нами интересуются...

– Спасибо за совет! – любезно говорю я. – Давай живей, Микки! Нам пора!

Глава 26

Элдерли-Эдж, Чешир

Суббота, 17 марта

Еще одна суббота, и очередная примерка. Следующая свадьба – Джорджии и Пита – имеет такой бюджет, что подлежит регистрации на фондовой бирже.

– Сколько стоит ваша свадьба, Джорджия? – интересуется Валентина, изучая ряды вешалок с нарядами, которые – что вполне красноречиво – даже не имеют ценников.

– Около двухсот тысяч, по последним подсчетам, – отзывается Джорджия. Вид у нее слегка виноватый. – А вообще, это ведь совсем не важно! Я была бы также счастлива, если бы мы просто расписались!

– Слава Богу, вы не успели его вовремя забронировать, – бормочет Валентина.

На самом деле предстоящее мероприятие не имеет ничего общего с городским регистрационным бюро Чорли. Церемония пройдет на одном из островов Силли – и с таким размахом, что королевское бракосочетание покажется третьестепенным эпизодом из сериала «Улица коронаций».

Подружек невесты на этот раз целых шесть – все мы собрались на примерку в дорогом ателье, где даже манекены смотрят свысока.

О, я не совсем права. Мы все должны быть здесь, но Грейс, по обыкновению, опаздывает, разгребая последствия очередной домашней катастрофы – похоже, Полли накормила кролика соусом карри.

С нами две юные кузины Джорджии, Бет и Джина – обе едва за двадцать и такие хорошенькие, что их можно легко принять за младших сестренок Кэтрин Зета-Джонс. Валентина враждебно косится в их сторону.

У Шарлотты тоже невеселый вид.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда Шарлотта опускается на бархатное сиденье рядом со мной.

Она кивает, слабо улыбаясь.

– Выглядишь не слишком счастливой...

– Какое там!.. Я набрала не меньше полкило со свадьбы Грейс, без взвешивания знаю. Только в эти штаны и смогла влезть, больше ничего не застегивается...

Отложив в сторону журнал для невест, я наклоняюсь, чтобы ободряюще потрепать ее по плечу. И в этот момент ич примерочной появляется Джорджия в шикарном свадебном платье и с сияющей улыбкой.

– Ну, девочки, что скажете?

Она медленно поворачивается, шелестя шелковыми юбками, края которых эффектно скользят по полу. Джорджия выглядит потрясающе, и все мы, включая Валентину, восторженно ахаем.

– Фантастически красиво!

– Правда?

– Еще бы! Слава Богу, ты не выбрала наряд с пятью рядами рюшечек. – Я тыкаю в журнальные фотографии. – Некоторые из них напоминают платья куколок, которых моя бабушка рассаживала на рулончики туалетной бумаги.

– Ты счастлива, Джорджия? – спрашивает Шарлотта.

– Не то слово! Я так взбудоражена – даже не представляю, что буду делать, когда все закончится! Подготовки к свадьбе идет уже полтора года, и все это время я говорю только о диадемах и ленточках для букетов...

– Очевидно, именно поэтому, – вставляет Валентина, примеряя перед зеркалом огромную, роскошную тиару, – после свадьбы многие молодожены не знают, о чем говорить. Им больше нечего обсуждать!.. А что, это доказанный научный факт! – упорствует она, поймав мой выразительный взгляд. – Кажется, я читала об этом в «Гламуре»... – Она поворачивается к нам: – Ну, как я мы гляжу?

– Припудри загар, и будешь в точности Белая Колдунья из «Хроник Нарнии»!

Валентина строит недовольную гримаску.

– Шучу, шучу, – поспешно говорю я.

Что-то в ее поведении не дает мне покоя... Наконец я понимаю, в чем дело. Мы здесь уже целых двадцать минут, а Валентина еще ни словом не упомянула о Джеке!

Глава 27

У Шарлотты такой вид, словно через несколько секунд ей предстоит впервые в жизни прыгнуть с парашютом. На самом деле ее всего лишь пригласили в примерочную.

– Может быть, сейчас ты пойдешь, Айви? – жалобно просит Шарлотта.

– Хорошо.

Наши открытые платья под названием «Розовые грезы» неприлично дороги – впрочем, как и все, что имеет отношение к этой свадьбе. Слава Богу, мое платье сидит почти идеально. Это означает, что, если в ближайшее время я внезапно не воспылаю страстью к пирогам и биг-макам, других примерок не потребуется. Я отдергиваю шторку и предстаю на суд зрителей.

– Ну, что скажете?

Меня встречают аплодисментами, как ранее – Джорджию, Бет и Джину.

– По-моему, Айви, платье немного отвисает в груди, – невинно бросает Валентина. – Не каждый может позволить себе такой вырез...

– Ничего подобного! Айви, ты великолепно выглядишь! – бросается на защиту Джорджия.

Я напяливаю джинсы и возвращаюсь на место.

– Слышала, Джим тоже будет на свадьбе? – тихо говорю я Шарлотте. – Джорджии так понравилось видео со свадьбы Грейс, что она решила воспользоваться его услугами.

– Да?..

– Надеюсь, в этот раз ты не сбежишь от него? Или опять целый вечер будешь обсуждать преимущества разных чайных пакетиков с тетей Этель?

Шарлотта хихикает, прикрывая рот ладонью.

– Так тебе нравится Джим, Шарлотта? – встревает в разговор Валентина. Эта девица – все равно что самонаводящийся снаряд, когда дело касается сплетен. – Почему никто не сказал мне раньше? Вечно я узнаю все последней!

Щеки Шарлотты становятся ярко-пунцовыми.

– Это Айви так считает, – мямлит она. Лицо Валентины принимает задумчивый вид.

– Стрижка у него немного длинновата... Ну ничего, когда вы начнете встречаться, ты быстренько это исправишь!

– Я даже не говорила, что он мне нравится! – протестует Шарлотта, еще больше заливаясь краской.

– Может быть, нам надо помочь, подтолкнуть вас друг к другу? – предлагает Валентина.

Я закатываю глаза.

– Джорджия, почему бы тебе не посадить их вместе? – Валентина абсолютно не замечает смущения бедной Шарлотты.

– Ну, Шарлотта, если тебе так хочется, – неуверенно откликается Джорджия.

– Нет! Ну то есть... я имею в виду, мне все равно.

Валентина разочарованно вздыхает и, сняв с вешалки белоснежное, длиной до пола, платье от Веры Вонг, прикладывает его к груди и поворачивается к зеркалу.

Воспользовавшись моментом, я снова склоняюсь к Шарлотте.

– Извини, – шепчу я, на этот раз еле слышно.

– Ничего, все нормально...

– Я заговорила об этом только потому, что мне показалось – Джим в тебя влюблен.

Шарлотта пожимает плечами.

– Джим почти признался в этом на свадьбе Грейс! Возможно, я слегка приукрашиваю реальность, но ведь для пользы дела!

– Прямо так и сказал? – без энтузиазма спрашивает Шарлотта.

– Ну... Он назвал тебя очень, очень милой. Но прозвучало это как нечто большее!

– Скажи, Джорджия, – громко спрашивает Валентина, снова лишая меня возможности довести до конца разговор, – люди, которых вы пригласили, – они все твоего круга?

Вид у Джорджии несколько растерянный.

– Не знаю, что ты имеешь в виду... Конечно, я общаюсь с ними со всеми...

– Разумеется, но... гм... они ведь той же весовой категории, что и ты, правда?

– Категории? – недоумевающе вторит Джорджия.

– В финансовом плане, я имею в виду!

Валентина явно не в восторге от того, что ей приходится называть вещи своими именами.

– А-а! – Джорджия расплывается в улыбке. – Ты хочешь знать, будут ли там денежные мешки, достойные твоего внимания? Целые толпы, дорогуша, – это я тебе обещаю!

Валентина напускает на себя обиженный вид:

– Не могу поверить, Джорджия, что ты считаешь меня настолько меркантильной!

– Так ты снова в поиске, Валентина? – спрашиваю я как бы невзначай.

Она нехотя кивает:

– В настоящий момент да. Я решила, что мне нужна небольшая передышка. Джек, конечно, лапочка и все такое, но, честно говоря, не вполне мой тип...

– А когда вы расстались? – Сердце у меня готово замереть навсегда.

– О, я сообщила ему о своем решении на следующий день после свадьбы Грейс!

Я небрежно киваю:

– Понятно.

– Так что, Айви, путь свободен! – великодушно объявляет Валентина. – Конечно, парень был очень расстроен, когда я дала ему от ворот поворот, но кто знает, может быть, он не против легкой интрижки, чтобы утешиться? Ты ведь хороша в таких делах, не правда ли?

Глава 28

Валентине и в голову не приходит задернуть за собой штору – зачем? Она расстегивает молнию, позволяет платью соскользнуть на пол и остается абсолютно голой, не считая атласных туфель на высоченном каблуке и прозрачных стрингов – таких крошечных, что без микроскопа и не увидишь, а взять их в руки можно не иначе как пинцетом.

Ее тело во всех отношениях совершенно: высокая грудь, бесконечно длинные ноги и гладкие, упругие ягодицы. Однако все присутствующие были бы немного счастливее, если бы Валентина не вела себя как обитательница шведской нудистской общины.

Медленно поворачиваясь, Валентина удовлетворенно рассматривает себя в огромное, в полный рост, зеркало.

– Надеюсь, я не поправилась с прошлой примерки, – говорит она, положив руку на бедро. – Я ведь регулярно хожу в спортивный зал!

– Не знаю, как ты живешь со всем этим целлюлитом, бедняжка, – ядовито говорю я. – Может, стоит записаться на курс усиленной терапии?

Валентина досадливо морщится.

– Слушай, Айви, а тебе что, правда нравится Джек? – толкает меня в бок Шарлотта.

Я размышляю некоторое время, а потом с улыбкой поворачиваюсь к ней.

– Вообще-то это против моих принципов – встречаться и с бывшими поклонниками Валентины... Но если честно – да, он мне нравится.

– И что ты собираешься делать?

– Хороший вопрос...

Саркастические слова Валентины еще звучат у меня в ушах.

– Принимая во внимание, что Валентина была единственным человеком, который нас связывал, а теперь она с Джеком рассталась, у нас не так много шансов встретиться. Если только я не стану выслеживать его – но, боюсь, у меня для этого недостаточно природных талантов!

– И слава Богу! – хихикает Шарлотта.

Впрочем, улыбка стремительно исчезает, когда становится ясно, что только одна Шарлотта еще не была в примерочной.

Шарлотта проскальзывает за шторку и наглухо задергивает ее, тщательно проверив, не осталось ли где малюсенькой щелки. Ассистентка заходит в кабинку, чтобы помочь надеть платье, но ее быстро выпроваживают. И в течение следующих десяти минут из-за шторы не доносится ни звука.

Наконец я не выдерживаю и, стараясь не привлекать внимания остальных, подкрадываюсь к примерочной.

– Эй, ты в порядке? – шепчу я.

– Постой, не заходи сюда! – истерически вскрикивает Шарлотта.

– Хорошо, хорошо, я и не собиралась, просто начала за тебя беспокоиться. Ты там уже целую вечность...

Внезапно входная дверь распахивается, и в ателье влетает всклокоченная и запыхавшаяся Грейс. Впрочем, это совершенно обычное состояние моей лучшей подруга.

– Как чувствует себя кролик? – интересуюсь я.

– Руни? Ветеринар сказал, что завтра у него будет легкая изжога, но, слава Богу, обошлось без операции. А что у вас?

– Все замечательно. – Впрочем, шепотом я добавляю: – Ждем, пока Шарлотта выйдет из примерочной, но, кажется, она собирается сидеть там до конца свадьбы!

Грейс посылает мне понимающий взгляд.

Я снова направляюсь к кабинке, чтобы поторопить Шарлотту. Вдруг оттуда раздается пронзительный визг.

Видимо, ассистентка решила, что кабинка уже пуста – Шарлотта торчит там минимум четверть часа, – и отдернула шторку. И вот... Я в жизни не видела ни у кого подобного ужаса на лице!

Глава 29

– Прошу прощения... Мне очень стыдно... – дрожащим голосом лепечет Шарлотта.

Я не сразу понимаю, за что она извиняется. До тех пор, пока не опускаю глаза...

Да, Шарлотта была права насчет лишних полкило – платье так тесно облегает ее тело, что глубокий вдох уже может быть опасен для жизни!

– Шарлотта, – Грейс изо всех сил старается разрядить атмосферу, – все хорошо. Ты прекрасно выглядишь!

Однако утешение звучит фальшиво, и это ясно даже самой Грейс. Я пытаюсь найти подходящие слова. Видимо, слишком долго пытаюсь – Шарлотта начинает горько рыдать.

– Шарлотта, почему ты плачешь? Не стоит расстраиваться! – говорю я как можно мягче, обнимая ее за плечи.

Она пытается что-то сказать, но лишь беззвучно открывает рот.

– Иди, Шарлотта, присядь. – Джорджия машет рукой в сторону обитой бархатом скамеечки для ног.

Заливаясь слезами, Шарлотта в сопровождении Джорджии пересекает комнату. Я лихорадочно соображаю, как бы привести ее в чувство.

– Хочешь чаю? – неуклюже предлагаю я. Да уж, нашла способ утешить!

Шарлотта молча качает головой, глаза у нее распухли и покраснели. Мы в полном молчании наблюдаем, как она садится на скамеечку, и вдруг...

Вероятно, потому, что атмосфера в комнате сгустилась от напряжения, мы слышим треск еще прежде, чем Шарлотта успевает сесть. А может, все из-за того, что разрыв слишком большой. В любом случае от холодящего кровь звука рвущейся ткани у меня останавливается сердце...

И не у меня одной. Грейс и Джорджия в ужасе прикрывают рты руками. Валентина и Бет вытаращили глаза так, что похожи на мультяшных комических персонажей. Челюсть Джины уже практически на полу. А портниха того и гляди грохнется в обморок...

Шарлотта словно ужаленная подскакивает с места и бросается к зеркалу. Зрелище поистине впечатляющее: по лифу, как рваная рана, расползается прореха длиной не меньше тридцати сантиметров. И если бы хоть ткань разошлась по шву... Но нет, платье лопнуло прямо на середине груди!

– Дайте-ка мне посмотреть, – стонет портниха. Она хватает Шарлотту за руку и разворачивает к себе.

И в этот момент, когда, казалось бы, все худшее уже позади, снова раздается жуткий треск. Разрыв становится в полтора раза длиннее...

– А-а-аа! – вопит портниха.

– О Господи!!! – подхватывает Грейс.

– Вот задница! – выдыхаю я.

Глава 30

До чего же странный мы народ, англичане, если чашке чаю приписываем больше целебной силы, чем психиатрам с Харлей-стрит. Какое бы несчастье ни стряслось – вплоть до смерти близких или стихийного бедствия, – непременно кто-то да скажет: «А пойду-ка я поставлю чайник!» И жизнь в конце концов потихоньку возвращается в свое русло.

– Кто-нибудь хочет еще чайку? – просунув голову в дверь, спрашивает ассистентка.

Валентина протягивает ей чашку.

– Только убедитесь, что на этот раз вы завариваете «Ассам»!

Настроение у всех значительно улучшилось. Даже у Шарлотты. Хотя, возможно, это не вполне заслуга чайных пакетиков «Пи-Джи Типс». Последние полчаса Шарлотта только и делала, что изливала душу мне, Джорджии, остальным подружкам невесты, а также портнихе, которая, щадимо, решила: «Раз уж мне предстоит возиться с последствиями катастрофы, я по крайней мере имею право знать, что стало ее причиной».

Шарлотта выложила нам секреты, о которых прежде не подозревала ни одна живая душа. И в это трудно поверить, принимая во внимание, что наша дружба продолжается дольше, чем среднестатистический брак. Задним умом я понимаю, что могла и раньше догадаться о тайных страданиях подруги, но, поверьте, ее откровения прозвучали как гром среди ясного неба! Сказать по правде, узнай я, что Шарлотта подрабатывает танцовщицей в стрип-клубе, и то была бы меньше шокирована.

Оказывается, бесконечно обаятельная, с нежным голосом Шарлотта – та самая Шарлотта, которая видит во всех только хорошее, – не видит ничего хорошего в себе самой... За застенчивостью стоит самооценка, измеряемая исключительно в отрицательных числах. Шарлотте вовсе не нравятся аппетитные округлости собственного тела и розовые щечки. Хуже того – она их просто ненавидит!

– Знаю, я никогда этого не говорила, но всегда чувствовала, – признается Шарлотта, глотая чай. Руки у нее все еще слегка дрожат. – В школе меня дразнили за мою внешность, а сейчас... конечно, никто ничего не скажет в лицо, но я знаю, что думают люди...

– Шарлотта! – Я возмущенно мотаю головой. – Люди считают, что ты чудесная, изумительная!..

– Да, да, это все прекрасно, – перебивает она. – Но признайтесь, что даже вы, мои самые близкие подруги, иногда смотрите на меня и думаете: о Господи, какая же она корова!

– Ну что ты, Шарлотта... – снова пытаюсь я остановить подругу.

– И я вас не виню! Так оно и есть. Я уродливая, неуклюжая корова! Жирная, не умею правильно одеваться, даже не знаю, как губы накрасить!..

– Мы всегда считали, что тебе нравится выглядеть... гм... естественно, – осторожно говорит Грейс.

– Вовсе нет, Грейс, я себя презираю!

– Такие мысли не прибавляют уверенности в себе, – подает голос Валентина. – Лично я, пока не выщиплю брови, даже не могу выйти из дома!

Реплика остается без внимания.

– Знаю, – продолжает Шарлотта, – счастье не только в красоте и стройности, но если ты всю жизнь толстая и страшная, счастья тебе точно не видать! Вы не представляете, как бы я хотела быть похожей на вас!

Я уже собираюсь снова начать спорить, как вдруг в голову приходит светлая мысль. А ведь Шарлотта права – по крайней мере отчасти. И если кое-какие изменения сделают нашу подругу более уверенной в себе, почему бы не прийти ей на помощь?

– Слушай, Шарлотта! – решительно объявляю я. – Мы все любим тебя такой, какая ты есть, и это чистая правда. Но если ты действительно так сильно страдаешь, мы могли бы тебе помочь.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе нужно кардинально изменить свой внешний вид!

Она смотрит на меня недоверчиво.

– Я серьезно! Мы поможем тебе привести себя в форму, подберем красивую стрижку, научим делать макияж – все, что угодно, лишь бы ты была счастлива!

– Шарлотта, – округляет глаза Валентина, – я представлю тебя управляющему салона «Эндрю Херберт»! Он в два счета превратит тебя в Дженнифер Энистон! Ой, как интересно! – Она едва не хлопает в ладоши от восторга.

– Вряд ли это так просто... – неуверенно говорит Шарлотта.

– Чепуха! – подключается Грейс. – Самое главное, у тебя хорошенькое личико. Умелый макияж творит чудеса!

– На самом деле я считаю, что главная проблема – мой вес...

– Запишешься в группу «Вес-контроль». Постой, мы все пойдем с тобой, для моральной поддержки. Валентине это тоже будет полезно! – подмигиваю я.

– А может, лучше просто принимать рвотное средство после еды? Принцесса Ди говорила, что это очень эффективно! – предлагает Валентина.

Я посылаю ей испепеляющий взгляд.

– Вы думаете, все это поможет? – робко спрашивает Шарлотта.

– Да! – хором отвечаем мы.

– А платье? Я так виновата перед тобой, Джорджия...

– Глупости! – возражает Джорджия. – У ателье еще достаточно времени, чтобы сшить к сроку новое! Не так ли, Анна?

– Конечно, нет проблем, – кисло бормочет портниха.

Глаза Шарлотты теперь оживленно сверкают. Я не хочу упускать такую возможность и в первый же удобный момент отзываю ее в сторону.

– Ты должна мне кое-что пообещать. Если у нас все получится, ты перестанешь избегать Джима!

Шарлотта заливается смехом.

– Договорились! Все, что пожелаешь, Айви! Все, что пожелаешь!

Глава 31

Ливерпуль

Суббота, 24 марта

Я знаю только одного человека, который способен надеть на собственную свадьбу ковбойскую шляпу и боа из перьев, и этот человек – моя мать.

– Забавно, не правда ли? – спрашивает она, крутясь перед зеркалом.

– Ты выглядишь как Джон Росс Юинг в юбке, – мрачно говорю я.

Мамочка строит мне рожу.

– До чего же ты консервативная, Айви! – вздыхает она.

– Все дети так или иначе бунтуют против своих родителей. Консерватизм – единственное, что мне оставалось!

Мать со смехом ерошит мои волосы. Она так поступает с тех пор, как я себя помню, и, пожалуй, будет продолжать даже после моего выхода на пенсию. Раньше ее привычка сводила меня с ума, но теперь я повзрослела и многое поняла. Могут же у моей матери быть собственные уникальные особенности. А поскольку эта особенность далеко не самая эксцентричная и почти не привлекает внимания окружающих, я решила с ней смириться.

– Ты не пыталась думать о чем-нибудь более... гм... сдержанном? – спрашиваю я, вспоминая картинки из журналов для невест.

Да, нашла что вспомнить. Вкусы моей матери не имеют ничего общего со сдержанностью. «Безудержность» – вот слово, которое характеризует ее гораздо лучше!

– О чем-то скучном, ты хочешь сказать? – кривится мамуля, оглядывая ряды вешалок. – Ага, вот что мне по вкусу! – И она снимает с вешалки длинное, вполне традиционного вида платье.

Мое сердце замирает. Неужели?..

– Интересно, сошьют они такое из полосатого хлопка? – задумчиво бормочет мамуля.

Совсем скоро мама выходит замуж за Боба, с которым они встречаются вот уже шесть лет. Сказать, что парочка создана друг для друга – значит не сказать ничего. Да, моя мать – абсолютно эксклюзивный экземпляр, но и Боб ничуть не менее редкое исключение из общих правил. Эти чудики похожи, как две спички из одного коробка!

Он – бородатый преподаватель философии в университете и носит веревочные сандалии такого древнего фасона, что, наверное, раньше они принадлежали самому Всемогущему. Она – инструктор йоги и обожает одежду ярких расцветок, так что если смотреть на нее слишком долго, рискуешь ослепнуть. У обоих такой блуждающе-рассеянный взгляд, словно они сидят на транквилизаторах (не удивлюсь, если половина окружающих так и думает!). Не знаю, конечно, чем они там баловались в юности, но подозреваю, что Сара и Боб просто родились с таким выражением лица.

Конечно, я никогда не буду считать Боба отцом, но я рада, что эти двое все-таки решили пожениться. Мама заслуживает счастья, а Боб, я знаю, для нее в лепешку расшибется. Конечно, если мамины желания не будут входить в противоречие с его моральными запретами, список которых весьма обширен – от загрязнения пляжей в Формби до истребления гималайских медведей в Китае.

Впрочем, мамуля и не собирается покушаться на его убеждения – ее собственный перечень этических принципов по объемам может конкурировать с телефонным справочником. И хотя в детстве она кормила меня чечевицей в огромных количествах (до сих пор не пойму, как мой кишечник не взорвался; шоколадные бисквиты я впервые попробовала в двенадцать лет), а идеальный семейный отпуск в мамулином представлении – это неделя в палаточном лагере борцов против гонки вооружений, повзрослев, я поняла: моя мать – парень что надо.

Отец, с которым она познакомилась в начале семидесятых в колонии хиппи, исчез из нашей жизни, когда мне было два года. Иногда мне кажется, что я помню его лицо, но, возможно, это лишь старые фотографии и обрывки маминых рассказов...

Не скажу, что мать когда-либо уклонялась от разговора об отце, просто эта тема как-то редко всплывала в нашем доме. Думаю, мама не была на седьмом небе от того, что папочка ее ребенка однажды просто ушел из дома и больше не вернулся... Судя по всему, он – весьма красноречивый факт! – отправился раздобыть немного ЛСД. Другие хотя бы идут купить молока и исчезают навеки, но этот тип даже семью бросить респектабельно не сумел!

– Айви, мне не идет ни одно из этих платьев, – говорит мама, перебирая вешалки. – Я в них буду выглядеть просто глупо!

– Но ты даже ничего не примерила! – протестую я. – Ты же не собираешься напялить свою любимую одежку? Имей в виду, если ты вырядишься в мохеровый джемпер и пестрые сабо, ноги моей на свадьбе не будет!

– Какая же ты противная! – Мамуля упрямо вздергивает подбородок, но я вижу, что сумела слегка напугать ее.

– Пойми, тебе нужно нечто особенное!

– День будет особенный, что бы я ни надела! Неужели мой внешний вид имеет такое большое значение? Вдобавок времени совсем мало, ателье все равно не успеет выполнить заказ...

– Успеет, куда денется! – решительно возражаю я. – Иди примерь хоть что-нибудь – ради меня! Ну пожалуйста!

Она недовольно морщится – словно подросток, у которого в наказание отобрали сотовый телефон и плейер, – почти не глядя сгребает с вешалки несколько платьев и исчезает за шторкой. Продавщица посылает мне сочувственный взгляд (так прохожие обычно смотрят на Грейс, когда Полли закатывает истерику на публике).

Мама одно за другим меряет пять платьев, и когда очередь доходит до шестого, я начинаю думать, что, возможно, она права... Все они прекрасно смотрятся на вешалке, но на маме выглядят как-то странно. Иначе говоря, нормально – а это совсем не ее стиль...

– Может быть, устроим перерыв? – В маминых глазах мольба. – Прошу тебя, Айви!

Глава 32

Мы завернули в уютное кафе в здании торгового центра, облюбованное крутыми менеджерами, праздными модниками и женами футболистов. Нетрудно догадаться, что на фоне этой публики мы с мамой выглядим несколько странновато.

Я заказываю свой обычный капуччино, а мама – травяной чай, который пахнет и выглядит так, словно в нем постирали носки. Присев за столик, она открывает «Гардиан» – газету, без которой не может прожить и дня, хотя пот уже пятнадцать лет беспрестанно жалуется на ее чрезмерную консервативность. Еще мамуля преданно покупает «Дейли эхо», однако вряд ли часто в нее заглядывает (недавно она спросила, писали ли мы что-нибудь о недавно опубликованном сборнике афганской поэзии).

Я выкладываю на стол один из глянцевых журналов, оставшихся со свадьбы Грейс, и открываю его на последней странице. Так, сверимся с памяткой, чтобы ничего не упустить!

Место уже забронировано – хоть здесь можно поставить галочку... Формулировка, правда, не совсем точная, ведь прием будет проходить в поле рядом с маминым домом, а организацию праздничного обеда берет на себя ее подруга Венди, хозяйка магазина «Здоровое питание». О, это будет настоящий пир: крапивный суп и шарики из бобового пюре – м-м-м, у меня уже слюнки текут!

– Полагаю, нет смысла спрашивать, заказала ли ты цветы?

– Успею еще, впереди ведь целых три месяца! – беспечно отмахивается мама.

– Два с половиной! И здесь написано, что надо все делать заранее. Вдобавок ты должна будешь разослать гостям открытки с предупреждением, что скоро они получат приглашения на свадьбу. Гм... не вижу смысла!

– Выжимание денег, – со знанием дела говорит мамочка. – Хотят, чтобы мы купили сразу два набора открыток. Не беспокойся, они нам вообще не потребуются – я просто буду упоминать дату и время при встрече с друзьями!

У меня едва не падает челюсть.

– Мама, – говорю я, стараясь держать себя в руках, – так не пойдет! Знаю, ты хочешь избежать излишних формальностей, но, извини меня, я серьезнее подходила к организации школьных вечеринок, когда была еще в шестом классе!

– Айви, ты слишком много тревожишься. Все будет прекрасно! Если хочешь, рассылай приглашения сама, я этим голову забивать не собираюсь. И Боб, уверена, тоже!

Ох, подозревала я: свадьба Грейс по сравнению с мамулиной – семечки...

Впрочем, нельзя сказать, что мне не с кем разделить бремя своих обязанностей. Кроме меня, в подружки невесты мама пригласила еще девять человек, включая Грейс (которая и без того всегда по уши завалена домашними проблемами), Джорджию (которая наверняка будет нуждаться в отдыхе после собственной свадьбы), Шарлотту (которая получила достаточно стрессов при подготовке к свадьбе Джорджии) и Валентину (которая счастлива – снова она окажется в центре внимания!).

– Надеюсь, ты больше никого не позвала в подружки невесты? – подозрительно спрашиваю я.

– Нет, никого! А чего ты беспокоишься? Чем больше, тем веселее, разве не так?!

О Господи, дай мне терпения!

– Послушай, мам... – Я стараюсь говорить терпеливо и доходчиво, как с маленьким ребенком. – Никто, конечно, не требует от тебя становиться рабом условностей...

– Не дай Бог! – качает она головой.

– ...но все-таки свадьба – это торжественная церемония, а значит, хотя бы некоторые условности необходимо соблюдать!

Мамино лицо мрачнеет.

– Послушай, речь ведь идет о самых простых правилах...

– А какие правила я нарушаю? – задиристо спрашивает она.

– Ну, скажем, ты должна была выбрать в подружки невесты несколько – несколько! – самых близких людей. Мои подруги могли бы просто быть гостями. Грейс, например, – ты ведь даже не присутствовала на ее свадьбе!

– Да, но только потому, что мы с Бобом были в Египте!

– Ах да, ваш отпуск...

– Да, а что не так? Мы замечательно отдохнули!

Мамочка переходит в наступление, не дожидаясь моих комментариев.

Что плохого в том, чтобы провести отпуск в Египте, спросите вы. Прогулка по Нилу, пирамиды, гробница Тутанхамона... Верно. Только стандартный набор туриста не имел никакого отношения к маминой поездке. Программа, организованная группой защитников окружающей среды, заключалась в том, чтобы каждый день с пяти утра и до полудня собирать на берегах Нила использованные тампоны и прочие мерзкие продукты жизнедеятельности человека. Чем и занимались с удовольствием эти сумасшедшие, включая Боба и мою мать. Знаете, иногда я серьезно беспокоюсь за ее душевное здоровье...

– Вдобавок, – продолжает мама, – твои друзья были только рады. Особенно Валентина. Очаровательная девушка!

– Подожди, пока она задвинет тебя на твоей же собственной свадьбе... – бормочу я.

Ненадолго я отлучаюсь в туалет. На обратном пути кое-что вызывает у меня легкую тревогу: мама держит в руках мой сотовый телефон. Видите ли, моя мать и всякие новые информационные технологии – вещи не вполне совместимые (блоггер для нее вообще разновидность пестицидов!).

– Он зазвонил, и я хотела ответить, но там оказался какой-то текст... – оправдывается мама.

– Дай-ка посмотрю! – Я проворно выхватываю у нее мобильник.

Могу поспорить, это был новый босс, который наконец-то решил поручить мне статью исторической важности!

– На что ты нажимала? – инквизиторским тоном спрашиваю я.

– Ни на что!

– Значит, все в порядке...

Я стараюсь убедить себя в том, что так оно и есть, и засовываю телефон в карман своей джинсовой куртки.

– Айви, – виновато признается мама после короткой паузы, – наверное, я все-таки куда-то нажала... Я лишь хотела ответить на звонок!

– О Боже!

Ладно, все равно теперь уже ничего не поделаешь...

– Так это было сообщение? – вздыхаю я.

Мама кивает.

– А текст ты помнишь?

– Что-то по поводу свадьбы от человека по имени Джон. Нет, кажется, Джек... Да, точно, Джек!

Глава 33

Я чуть не опрокидываю на себя кофе.

Прошел почти месяц со свадьбы Грейс, и за все это время я не имела ни одного контакта с Джеком. Впрочем, это совершенно логично, раз они с Валентиной больше не встречаются (только не говорите мне, что Валентина сама его бросила – я скорее поверю в Санта-Клауса).

Одно могу сказать точно: я думаю о Джеке чуть не каждую минуту... И это, честно говоря, несколько досадно. Пытаешься, например, сосредоточиться на работе, и тут в голову лезет Джек, со своими темно-карими глазами, широкими плечами, гладкой кожей и... Короче, когда тебе через двадцать минут сдавать статью в набор, такие воспоминания неуместны!

Вообще разрыв между Джеком и Валентиной – достаточно серьезная для меня проблема. Как я уже говорила, Валентина была единственной ниточкой между нами, и с тех пор, как их роман закончился, я чуть не круглыми сутками обдумываю сценарии нашей с ним «случайной» встречи.

Например, почему бы не предложить нашему главреду сделать специальный репортаж об организации Джека? Данный вариант был отвергнут мной как неэтичный: я не могу писать статьи о благотворительной организации только потому, что схожу с ума от желания затащить в постель ее руководителя. Вдобавок это было бы слишком нарочито.

Может быть, записаться на уроки тенниса в клуб к Валентине? Я отвергла этот вариант как абсолютно неконструктивный: как смогу я привлечь чье-то внимание, если Валентина будет сновать поблизости, демонстрируя больше обнаженного тела, чем среднестатистическая модель в бикини? Опять же это было бы слишком нарочито.

Подстерегать Джека в кафетериях рядом с офисом? Я отвергла и этот вариант – слишком уж он напоминает поведение моих экс-бойфрендов. Добавить, что это было бы слишком нарочито?

Таким образом, потратив кучу времени на решение этой серьезной проблемы, я ни на йоту не сдвинулась с места. Сказать по правде, от постоянных размышлений у меня уже началась мигрень...

И вот я получаю сообщение от него самого! Сообщение, которое моя мамочка тут же благополучно стирает...

– Пожалуйста, вспомни, что там было! – возбужденно говорю я.

– Не знаю... Речь точно шла о свадьбе. Я пыталась прокрутить текст до конца, как на компьютере, и вдруг все исчезло! Странно, может, с твоим телефоном что-то не в порядке?

– Что-то не в порядке с твоим здравым смыслом. – Я вздыхаю. – Попробуй все-таки вспомнить, мам! Мы с этим человеком познакомились на свадьбе Грейс...

– Погоди! – оживляется она. – Там что-то было про свадьбу Джорджии и Пита!

Свадьба Джорджии и Пита... Позвольте, а при чем тут Джек?

– Он что, твой новый парень? – прерывает мама мои размышления.

– Нет!

– Ты слишком нервничаешь по пустякам, Айви! Тебе нужно начать ходить со мной на занятия по системе Рэйки!

Я быстро пролистываю телефонный справочник и нахожу номер Джорджии. Она тут же отвечает на звонок, но из трубки раздается такой оглушительный шум, словно подруга сидит внутри камеры пылесоса.

– Как дела, Айви? – кричит она. – Надеюсь, хорошенько высыпаешься? Имей в виду, на свадебных фотографиях ты мне нужна в лучшей форме!

– О, я так усердно полирую лицо скрабами, что, того и гляди, кожа на щеках слезет. Что там за шум? Я тебя почти не слышу!

– Лечу на остров, проверить, все ли готово! Это вертолет шумит!

Для свадьбы зарезервирован роскошный отель на одном из самых удаленных островов Силли, что у побережья Корнуолла. Уверена, место превзойдет все наши самые смелые ожидания, но добираться туда для организации церемонии нелегко.

– Тогда я быстро! Слушай, ты не знаешь, почему парень, который был с Валентиной на свадьбе Грейс, мог прислать мне сообщение по поводу вашей свадьбы?

В этот момент связь пропадает, и какое-то время до меня доносится только рев пропеллеров.

– Ты здесь, Джорджия? – ору я в телефон. Подозреваю, что женщина, мирно сидящая за соседним столиком с чашечкой кофе, скоро начнет вздрагивать от моих неистовых воплей. – Джорджия, я тебя не слышу!

– Я здесь, – звучит наконец в трубке. – Такое впечатление, что я участвую в съемках фильма «Апокалипсис сегодня». Что ты говоришь?

– Просто не пойму, с чего это вдруг парень, которого Валентина приводила на свадьбу Грейс, мог писать мне что-то о вашей свадьбе?

– Ты имеешь в виду Джека Уильямсона?

– Ага, его самого!

На другом конце наступает молчание.

– Не имею ни малейшего представления, – наконец отвечает Джорджия.

Ох, слава Богу! Моя матушка опять что-то перепутала!..

– Я не знаю, почему он пишет об этом тебе, – продолжает Джорджия. – А вообще-то он приглашен на нашу свадьбу.

Глава 34

Разрази меня гром, если я хоть что-нибудь понимаю! С чего Джеку быть на свадьбе Джорджии, если он теперь к Валентине не имеет отношения?

– А почему ты его пригласила? – недоумеваю я. – Ты ведь едва с ним знакома!..

– Так ведь после свадьбы Грейс они с Питом чуть ли не каждое воскресенье на регби ходили. Ой, ты снова пропадаешь...

Связь прерывается, и я дрожащими руками кладу телефон на столик.

– Все в порядке? – Мама поднимает голову от газеты.

– Пока не знаю...

Я быстро набираю короткий текст: «Есть телефон Джека? У нас планерка, буду писать статью о благотворительности, спасибо», – отправляю его жениху Джорджии и отпиваю кофе, который успел остыть. Ответ приходит лет через сто, не меньше. Внизу, после телефонного номера, Пит написал: «Планерка на работе? Ха-ха! А может, планирование семейства?»

Вот негодяй! Я с трудом подавляю искушение сообщить ему, что это Джек написал мне первым. Ладно, к чему оправдываться?

Супер!!! Я чувствую себя как Индиана Джонс в момент обнаружения загадочного Ковчега. У меня есть номер Джека – наконец! Только вот что теперь делать?..

Скребя в затылке, я мучительно выдумываю новое послание – один вариант гениальнее другого...

«Технические проблемы. Не мог бы ты продублировать свое сообщение?»

О нет, это слишком прозаично! Сухой, официальный тон, тогда как здесь нужна легкая шутка.

«Пришлешь свое письмо еще раз? Оно великолепно, мне хочется прочитать его дважды!»

Ну это уж слишком! Джек подумает, что у меня разжижение мозгов.

«Не смогла прочитать твой текст и готовлюсь делать харакири!»

Н-да... Но ведь что-то написать все-таки надо... Скрепя сердце я выбираю вариант номер один и нажимаю на кнопку. И тут же начинаю себя ругать – неужели нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее? Обмен электронными посланиями специально придуман для флирта, а мое письмо вызывает сердечного трепета не больше, чем трансляция партийного съезда.

– Айви, может быть, пойдем? – Мама откладывает газету. – Лично с меня на сегодня хватит свадебной кутерьмы!

Будь я лучшей подружкой невесты – и лучшей дочерью! – я бы настояла на продолжении шопинга, однако моя голова теперь занята совсем другим...

– Хорошо. – Я подскакиваю с места. – Подожди, я заплачу!

Я жду сдачи, и тут телефон начинает вибрировать. Быстро выхватываю его из верхнего кармана джинсовой куртки и... Ура – ответ Джека!!!

«Только хотел узнать, будешь ли ты восьмого на посту, чтобы очаровывать и оглушать гостей?»

Я блаженно улыбаюсь. Женщина с дизайнерской сумкой смотрит на меня так, словно я кое-откуда сбежала... Я поворачиваюсь к ней спиной и начинаю неистово жать на клавиши.

«А кто-то обещал никогда не вспоминать об этом!»

Я уже собираюсь нажать на кнопку, но останавливаюсь. Джек явно флиртует, почему бы не подыграть ему? Поколебавшись, я добавляю: «Прощаю тебя, так и быть, но в последний раз!»

Все вполне невинно! Продолжая улыбаться, я иду к маминому столику, а телефон в кармане снова начинает жужжать.

«Слава Богу! Не хотел бы попасть в твой черный список. Жду встречи (с нетерпением)!»

Отлично, события развиваются именно так, как мне и хотелось! Да, но что теперь ответить?..

Для начала надо сделать набросок – просто чтобы увидеть, как будет выглядеть мой ответ. Но почему-то все умные мысли разом улетучиваются из головы... А если сначала накидать что-нибудь шуточное, исключительно в целях тренировки?

«Я тоже.

P.S. Надеюсь, в этот раз ты отнесешь в постельку меня».

Я фыркаю и начинаю стирать текст. Конечно, нет и речи о том, чтобы зайти так далеко! Хотя вообще-то мысль забавная... И тут у меня за спиной раздается знакомый голос:

– Ха, Айви! Ты что, вздумала меня выслеживать?

Глава 35

Гарет! Опять... Я говорю «опять», потому что мы сталкиваемся уже третий раз со дня свадьбы Грейс, и я все время чувствую себя как в трико из лайкры, которое минимум на три размера меньше, чем следует.

– Добрый день, Гарет.

Мой голос звучит безрадостно.

– Привет, Айви! Здравствуйте, миссис Харт. – Гарет улыбается и протягивает руку маме. – Много о вас слышал!

– Вообще-то мисс Харт, – жизнерадостно откликается мамуля.

Гарет на секунду теряет дар речи.

– Это Гарет, мам, – неохотно говорю я. – Он работает в университете Боба администратором.

– Я не просто администратор, мои обязанности гораздо серьезнее! – обиженно поправляет Гарет.

– Ох, извини, я не имела в виду... Я не хотела... Черт, ладно, прошу прощения!

И снова наступает напряженное молчание.

– Ну, как у тебя дела, Айви? – Гарет снова улыбается. – Выглядишь бесподобно!

Мне бы хотелось сказать «Ты тоже!», но, к сожалению, это далеко не так... Весь лоб у него в мелких красных точках, придающих лицу свирепый вид; вдобавок Гарет так давно не брился, что стал похож на героя Тома Хэнкса из фильма «Изгой».

– Э-э... спасибо, Гарет, – вежливо говорю я.

– С предстоящим бракосочетанием вас, мисс Харт, – поворачивается Гарет к мамуле.

– Благодарю! А вы придете к нам на свадьбу? – невинно интересуется та.

О Господи, нет! Только не это!

– Ну, если вы приглашаете...

– Разумеется! Мы будем очень рады!

Если бы моя мать не зарабатывала на жизнь преподаванием йоги, я бы тотчас пнула ее в голень. Словно прочитав мои мысли, она заявляет, что ей надо зайти в магазин здоровой еды.

– Прикупить немножко гинкго билоба, – объясняет мамочка. – Я ненадолго.

Матушка исчезает, оставив Гарета в полном недоумении по поводу того, на каком языке она только что изъяснялась.

– Айви, – заявляет Гарет, наморщив лоб, – у нас так и не было возможности толком обсудить отношения...

На этот раз бежать мне некуда.

– Знаю. Просто, по-моему, все уже сказано...

– Дело в том... – Гарет пропускает мою реплику мимо ушей. – Я долго думал и пришел к выводу, что все случилось из-за твоей проблемы – ну, из-за того, что ты не готова принять на себя серьезные обязательства. Так вот, Айви, я хочу тебе помочь!

Потрясающее великодушие! Да это все равно, что предложить лечить стоматит чипсами с уксусом и солью!

– Слушай, Гарет, ты ничем не сможешь мне помочь, – терпеливо говорю я. – Я пока не готова связать с кем-либо свою жизнь...

– Айви, но ведь тебе уже почти тридцать! Вот наглец!

– До тридцати мне еще целых три года! – возмущенно восклицаю я.

И опять у Гарета на лице жалостное выражение. Должна заметить, оно ему отлично удается... Не удивлюсь, если парень берет уроки у щенка бассета!

– Знаешь, я просто не хотел бы, чтобы в конце концов тебя задвинули на полку...

Меня так и подмывает поинтересоваться, что Гарет думает насчет себя самого, однако верхняя губа у него и так уже мелко вздрагивает. Лучше обойтись без ехидства, а то будет еще хуже!

– Гарет, – мягко говорю я, – знаю, я причинила тебе боль...

– Да, Айви, причинила!

– Прости меня. Я идиотка и не ценю своего счастья! Ты замечательный мужчина и однажды обязательно встретишь девушку, которая тебя заслуживает!..

– Но я уверен, что мы с тобой созданы друг для друга! Теперь мне действительно нечего сказать...

– Прости, Гарет. Прости, что ранила тебя, прости, что не способна к серьезным отношениям, прости за все!..

Он открывает рот, но в этот момент я замечаю на пороге магазина свою мать.

– Смотри, мама уже вышла! Нужно побыстрее отправить ее домой – кажется, начинает моросить.

– У тебя же зонтик!

– Да, но... – Я наклоняюсь к Гарету и заговорщицки шепчу на ухо: – У мамы редкое психическое расстройство. Видишь ли, от дождевой воды она лишается рассудка. Это называется «синдром Гремлина».

– Прямо как в том фильме? – Глаза у Гарета округляются.

– Точно. Отвратительное зрелище! Советую держаться подальше!

Гарет намерен еще что-то спросить, когда его прерывает бодрый мамин голос:

– Ну, я готова!

Она энергично встряхивает хозяйственной сумкой, а Гарет на всякий случай делает шаг назад.

– Жаль, Гарет, что мы так мало поболтали! Схватив маму под руку, я быстро волоку ее прочь.

– Пока, Айви! – Гарет машет рукой, взгляд у него обеспокоенный. – Увидимся на свадьбе!

Вот дерьмо!

– Мам, знаешь, что ты только что натворила? – раздраженно спрашиваю я.

– Что?

– Я совсем недавно рассталась с этим парнем, и он последний человек, которого мне хотелось бы лицезреть на свадьбе!

Мое негодование не производит на мамочку ровно никакого впечатления. Она беспечно пожимает плечами:

– А мне он показался очень милым...

– Да у тебя все милые! – в сердцах бросаю я.

– Вообще-то, Айви, это ты ходила с ним на свидания!

Сама мысль об этом вызывает у меня сейчас приступ тошноты.

– Знаю...

– И потом, тот факт, что вы перестали встречаться, вовсе не мешает вам быть друзьями!

Мой собственный опыт, однако, никак не подтверждает эту мысль.

Внезапно я вспоминаю, что так и не ответила Джеку.

При мысли о Джеке настроение мгновенно улучшается. Я достаю телефон, чтобы перечитать набранный текст, и нижу на экране слова: «Сообщение отправлено». Внутри все холодеет...

Мой черновик!

О Господи, Джек не должен был этого видеть! Теперь, конечно же, он считает меня шлюхой, по сравнению с которой Аби Титмас – просто училка воскресной школы! Надо срочно все ему объяснить! Но как?

В панике я набираю новое сообщение: «Извини, это была шутка! Я не нимфоманка, честное слово!» – и быстро нажимаю «Отправить».

Через пару минут приходит ответ. Всего одна строчка: «Жаль... А я-то размечтался...»

Глава 36

Дом Патрика и Грейс

Моссли-Хилл, Ливерпуль

Пятница, 30 марта

Грейс носится по дому вся в мыле, волосы прилипли ко лбу. Странно, но девица в рекламе дезодоранта, которым пользуется подруга, выглядела иначе...

– Как бы я хотела снова оказаться на Мальдивах: – стонет Грейс, копаясь под кроватью. – Я бы смирилась с их ритмом жизни!

– Чем-нибудь помочь? – спрашиваю я, бросив взгляд на часы.

Подозреваю, что мы с ней явимся на девичник под утро, когда в программе останутся только текила и стриптизеры...

– Да! – Грейс встает на цыпочки. – Спроси, пожалуйста, Полли, не видела ли она мои туфли с бриллиантами!

Я спускаюсь в гостиную и обнаруживаю Полли перед телевизором. Боюсь, только нашествие инопланетян сможет оторвать ее от «Губки Боба»...

– Пол, как дела? – бодро спрашиваю я.

– Нормально, – отзывается она, не отвлекаясь от экрана и даже не мигая.

– Тебе не попадались мамины туфли с бриллиантами?

– Нет, – отвечает Полли, едва шевеля губами.

– Точно?

– Гм-м... Точно.

– Ладно.

Я размышляю, что делать дальше.

– Айви, – произносит Полли, – а почему там бриллианты?

Началось... «Почему» сейчас ее любимое слово, наряду с такими заготовками для пыток взрослых, как «Что?» и «Где?». С утра до позднего вечера Полли бомбардирует вопросами Грейс, Патрика и всех, кто попадется под руку. Вопросы, вопросы, вопросы... Сотрудники ФБР могли бы проходить у нее стажировку!

За сегодняшний вечер мы обсудили такие предметы, как религия («Зачем Бог сначала создает людей, а потом заставляет их умирать?» – кстати, попытайтесь ответить па этот вопрос, подкрашивая ресницы!), физика («Что в небе над облаками?»), математика («Сколько всего на свете чисел?»), история («Когда была самая первая война?»), кино («Как родился Король Лев?») и сексуальное образование («Как я родилась?»). Я уж не говорю об актуальных вопросах типа: «Кто сильнее – Кинг-Конг или Супермен?» и «Почему у миссис Харрис (это учительница Полли) растут усы, хотя она женщина?».

Все семейство считает, что у Полли весьма пытливый ум...

– Ну, просто для украшения, – отвечаю я.

– А зачем украшать туфли?

Я вижу простор для философской дискуссии, на которую у нас просто нет времени – такси приедет к половине восьмого.

Вернувшись в спальню, я застаю Грейс за раскопками и недрах гардероба. Подруга вышвыривает оттуда всякий хлам вроде сломанной вешалки для пальто, набитой старыми колготками сумки, коробки с засохшими кремами и пяти или шести пар туфель, покрытых паутиной.

– Черт! – вдруг вскрикивает Грейс. – А где мои типцы?

Электрощипцы уже прожгли дырку на туалетном столике, так что аромат, наполнивший спальню, вызывает мысли о ржавой решетке барбекю. Я хватаю щипцы и прислоняю их к пузырьку с лосьоном для загара.

В этот момент снизу раздается голос Патрика:

– Что-то мне не нравится попка Скарлетт... Разве она так должна выглядеть?

Грейс, тяжело вздохнув, мчится вниз, а я за ней. Толку от меня, конечно, не будет, но по крайней мере мы продвигаемся ближе к выходу.

– Гм, – изрекает Грейс, внимательно изучив улики. – Пеленочный дерматит. Оставь ее без подгузника минут на пять, а потом хорошенько смажь кожу «Судокремом».

– Ладно, – кивает Патрик.

– А ты в отличие от меня отлынивал от изучения трудов Мириам Стоппард, – поддевает мужа Грейс, – иначе бы не спрашивал!

Это всего лишь невинная шутка, однако Патрик посылает жене взгляд, каким Валентина, я замечала, одаривает продавцов, предполагающих, что ее размер больше восьмого. Ну и дела! Патрик никогда раньше не вел себя так с Грейс!

– А ты уверена, что у нас есть «Судокрем»? – через пару минут кричит он из гостиной.

– Да! – отзывается Грейс из кухни.

Она наконец обнаружила свои туфли в шкафчике для посуды.

– У нас его нет!

– Есть, я точно знаю!

– А я говорю, нет! – Голос Патрика звучит почти гневно.

– Я купила несколько штук на прошлой неделе!

– Значит, ты его куда-то запрятала!

Патрик сейчас больше похож на военного диктатора, чем на адвоката солидной корпорации. Я понимаю, это обычные бытовые неурядицы, но, честно говоря, мне трудно поверить своим ушам – раньше Патрик и Грейс вели себя иначе. Они так не ссорятся! Патрик буквально кипит от обиды и негодования; боюсь, консультант по семейным проблемам с легкостью подписал бы годовой контракт в этой семейке, стань он свидетелем подобной сцены.

Грейс влетает в комнату, оттесняет Патрика от комода и, порывшись в ящике для подгузников, извлекает оттуда тюбик «Судокрема».

– Ох! Я не подумал, что это он... – бормочет Патрик.

– А надпись большими буквами тебе, конечно, не помогла? – ехидно спрашивает Грейс.

Само собой, Грейс не собиралась обижать мужа. В обычной ситуации Патрик пошутил бы в ответ, и все бы тут же уладилось, но сегодня они общаются как-то странно... Патрик что-то мрачно буркает под нос, и Грейс, выходя из гостиной, дипломатично предпочитает не переспрашивать.

Впрочем, у нее и нет нужды это делать.

– Мамочка, – интересуется Полли, – а что такое «заноза в заднице»?

Глава 37

– У вас с Патриком все в порядке? – спрашиваю я, когда мы наконец садимся в такси.

– Конечно! – Грейс пренебрежительно машет щипцами для завивки.

Машина на полной скорости мчится по Док-роуд, а Грейс торопливо накручивает волосы. Пока они завиты только наполовину, так что правая сторона ее головы кажется отутюженной, а левая выглядит так, словно волосы туда были пересажены прямо с головы Лео Сайера.

– Патрик немного не в духе последнее время, без конца ворчит...

И этот момент начинает звонить сотовый Грейс, и подруга непроизвольно вздрагивает:

– О черт!

Грейс пихает мне в руки щипцы, как легкоатлет – эстафетную палочку, и хватает сумку. Выдернув оттуда свой смартфон и взглянув на номер, она тяжело вздыхает.

– Это Адель...

Адель – ее «горячо любимая» начальница.

– Не бери трубку! – строго говорю я.

Подруга нервно покусывает нижнюю губу. Такое впечатление, что она решает моральную дилемму мирового масштаба...

– Я должна... – наконец шепчет Грейс трагически.

– Вовсе нет! – горячо возражаю я. – Сегодня ты должна кокетничать с барменом и так напиться, чтобы забыть имя собственного мужа, а не вести деловые переговоры на юридические темы!

Грейс снова кусает губу, отвернувшись к окну. Впрочем, я хорошо знаю, чем все закончится!..

– Добрый вечер, Адель! – слышу я через пару секунд. – О, прошу прощения, но... Я ведь работала допоздна всю неделю... Разве я не сдала вам отчет? Ах, его нужно исправить... Э-э, хорошо. Да, да, я поняла. Конечно. Посмотрю, что можно сделать.

Грейс выключает телефон. Вид у нее глубоко несчастный.

– Ну? – вопрошаю я грозно.

– Мне придется вернуться домой, – уныло говорит Грейс.

– Что? Грейс, очнись, сейчас восемь вечера! Неужели работа не может подождать до понедельника?

– Нужно срочно внести поправки в отчет, который я только что закончила. Не хочу утомлять тебя деталями, но это очень важно...

Она уже поворачивается к водителю – явно собралась попросить его развернуть машину. Я понимаю, что надо действовать, и поскорее!

Я наклоняюсь и быстро выхватываю из рук подруги сотовый.

– Что ты делаешь? – Грейс в ужасе таращит глаза. Открыв окно, я высовываю телефон на улицу, под свистящие порывы ветра.

– Айви, что ты творишь?! – вопит Грейс. – Ты хоть представляешь, сколько он стоит?

– А как же! – Вообще-то крутые электронные штучки и их цены интересны мне не больше, чем механическая инженерия. – Обещай, что не вернешься домой!

– Айви, прекрати! Отдай телефон – это же собственность компании!

– Обещай, что не вернешься! – сурово повторяю я.

– Но ведь меня уволят! – Грейс едва не плачет.

– Серьезно? – Я вскидываю бровь. – Ты действительно в это веришь? Скажи-ка, многие из твоих коллег откажутся от приглашения на девичник и бросятся в пятницу вечером сверять цифры в бумажках?

Подруга вяло пожимает плечами.

– Ну, я жду! Обещай, что поедешь со мной!

– Но что я скажу Адель? – хнычет Грейс.

– Не волнуйся, – твердо говорю я, вернув телефон в салон машины. – Положись на меня, сейчас я что-нибудь набросаю.

Грейс делает страшные глаза, но я вижу, что главная опасность уже позади.

– «Адель, – говорю я вслух, щелкая по клавишам телефона, – у меня семейные проблемы. Объясню в понедельник. Сожалею, но не могу помочь с отчетом. С уважением, Грейс».

Вполне довольная собой, я поворачиваюсь к подруге.

– Отлично! Видишь, как все легко?

– И что я скажу в понедельник? – жалобно спрашивает Грейс.

Я пожимаю плечами:

– У тебя два дня впереди, придумаешь что-нибудь. Не могу же я разгребать все твои проблемы!

Глава 38

К сообщению Джорджии о том, что для девичника она выбрала ресторан «У Хиткоутов», я, признаюсь, отнеслась скептически.

Это один из лучших ливерпульских ресторанов. Он расположен в шикарном здании из стекла и гранита прямо в центре города. Не хочу сказать, что молодежь, собравшаяся отметить конец рабочей недели, респектабельные семейные парочки и искушенные жители пригорода не знают толк в развлечениях, только я бы на их месте не слишком радовалась, если бы за соседним столиком примостилась шумная компашка вроде нашей.

Однако метрдотель скоро развеял мои опасения, проводив нас с Грейс в расположенный на первом этаже VIP-зал. Итак, мы благоразумно спрятаны подальше от чужих глаз и ушей. Отлично! Мудрость этого решения становится только очевиднее, когда мы заходим внутрь и видим, как Джорджия распаковывает очередной подарок. Это двадцатисантиметровый вибратор, с первого взгляда больше напоминающий лазерный меч Дарта Вейдера из «Звездных войн».

– Мы уж думали, вы никогда не придете! – радостно приветствует нас Джорджия.

Она старается не окунуть в тарелку с супом висящий на груди знак «Ученица».

Джорджия, бесспорно, героиня вечера, но мы с Грейс как по команде переводим взгляд на другую сторону стола. На Шарлотту.

Я уже наблюдала, как сильно она изменилась: недавно мы с Шарлоттой целый день штурмовали магазины одежды, а потом провели несколько часов в салоне красоты. Однако на вечеринку Шарлотта собиралась под руководством Валентины, и вот результат – она выглядит просто сказочно!

– Черт побери! – выдыхаю я. – Шарлотта, ты ли это, подружка?

– Потрясающие перемены, не так ли? – улыбается Валентина, явно в восторге от своей работы.

– Глазам не верю! Это просто фантастика!

– Спасибо, Айви... – говорит Шарлотта и заливается краской.

Мало того что у Шарлотты модная прическа и макияж – на ней еще и очень женственный малинового цвета жакет. В вырезе видна ложбинка, за которую – о Господи! – не жалко и жизнь отдать... Уж поверьте, никто не оценит подобные детали лучше меня!

– Да, здорово! – соглашается Грейс, когда мы с ней протискиваемся на свободные места в дальнем конце стола. – А как ее диета?

Я оглядываюсь на Шарлотту. На тарелке у нее всего один салат – и тот, уверена, даже без приправы.

– Конечно, пока рано делать выводы, но... Шарлотта ходит в группу «Вес-контроль» только неделю и уже добилась неплохих результатов!

Сказать по правде, Шарлотта не просто добилась успеха, а обставила меня по всем статьям. За несколько дней она похудела почти на три килограмма, чем заслужила бурные аплодисменты других борцов с лишним весом и пакетик низкокалорийных лакричных леденцов, в то время как я сбросила сто граммов и получила в награду скептический взгляд руководителя группы. Разумеется, я клялась и божилась, что скрупулезно следовала всем предписаниям (благоразумно промолчав о цыпленке карри, без остатка съеденном в четверг вечером в обществе героев сериала «Остаться в живых»).

– Три кило за неделю, представляешь? И похоже, она не собирается останавливаться. Если так пойдет и дальше, скоро Шарлотта будет считать калории в кислороде!

Тут я вспоминаю кое-что еще и перехожу на шепот:

– Слушай, Грейс, у меня так и не было времени рассказать тебе, что случилось...

– А что случилось?

– Отгадай, кто прислал мне сообщение? – интригующе говорю я.

– Кто? – спрашивает Грейс, намазывая маслом бутерброд.

Я посылаю ей гипнотизирующий взгляд и широко улыбаюсь.

– Кто, Айви? Давай говори, а то я всю ночь буду гадать!

Я придвигаюсь к подруге и шепчу ей на ухо:

– Джек!

Наверное, вид у меня слегка обалделый от счастья.

– Да что ты! – Теперь Грейс смотрит на меня, выпучив глаза. – Э-э, поправь меня, если я ошибаюсь: это, случайно, не тот Джек, который определенно, совершенно точно, на все сто процентов тебе не интересен?!

– Ну-ну, не будь такой противной! – благодушно говорю я.

– И что он пишет?

На секунду замерев, я протягиваю ей свой сотовый. Знаю, сейчас я похожа на глупенькую шестиклассницу, но ничего не могу с собой поделать!

– Ты сохранила его сообщения? – Грейс не верит своим глазам.

– Угу... Не смогла удержаться от соблазна... Честно говоря, я и сама в шоке от собственного поведения!

Глава 39

К тому времени как мы покончили с десертом – и изрядным количеством алкоголя, – разговор за столом стал все больше напоминать эпизод ток-шоу Триши. Тема дискуссии – и это неудивительно, учитывая повод нашей встречи, – достоинства и недостатки брака.

С аргументами «против» выступает Леона, бывшая соседка Джорджии – дамочка в суперстильном дорогом наряде и такая тощая, будто сразу после рождения села на диету доктора Аткинса.

– Суть брака в том, – заявляет она, томно потягивая шабли, – что вы ругаетесь все больше, а трахаетесь все меньше!

Все дружно хохочут. Но разве сегодня мы имеем право поддаваться такому пессимизму?

– О, Бога ради, Леона... – со смехом машет на нее Джорджия. – Грейс, ну хоть ты меня поддержи! Замужество – это классно, правда? Давай, скажи им! Я знаю, что могу на тебя рассчитывать!

Грейс, захваченная врасплох, замирает с вилкой и ножом в руках.

Я толкаю ее локтем. Что за странный ступор приключился с подружкой?

– Ох, прошу прощения! – наконец говорит она. – Да, конечно! Брак – это чудесно. Восхитительно! Да, это просто сказочно!

– Брак сблизил вас еще больше, правда? – продолжает допытываться Джорджия.

– Ну... э-э... трудно сказать... – уклончиво бормочет Грейс. Не скрою, все мы ожидали от нее чуть больше энтузиазма.

– Я имею в виду, что мы с Патриком всегда были очень близки, – продолжает Грейс более уверенным тоном. – Вдобавок у нас уже есть дети, а это все меняет! Когда ребенок заходится криком часа в два ночи, а вам обоим завтра на работу... Такие события сплачивают семью больше, чем что-либо еще!

Джорджия улыбается. Похоже, она вполне довольна отпетом.

– Так ты рада, что вы поженились? – на всякий случай уточняет будущая невеста.

Грейс снова медлит.

– Разумеется! – наконец говорит она – таким тоном, словно хочет развеять собственные сомнения. – И потом, что была отличная вечеринка, не так ли?

Наконец мы выходим на улицу и направляемся к Мэтью-стрит, улице баров и ночных клубов. Вот место, гораздо больше подходящее для проведения девичника! Несмотря на то что температура воздуха едва ли выше нуля, девушки на улице одеты легко, словно у нас тут Фиджи. Мужчины провожают их одобрительными взглядами.

– Надеюсь, ты не будешь возражать, Айви... – говорит Джорджия. – Девочки решили помочь мне нести подарки и распихали все по сумкам, пока ты ходила в туалет. Если не ошибаюсь, тебе достались меховые наручники.

– А я-то думаю, почему сумка потяжелела... – киваю я. – Правда, Грейс еще навьючила меня своими щипцами для завивки. А вообще, знаешь, наручники надо держать наготове – если эта гадкая Леона будет продолжать распространяться об ужасах семейной жизни, придется ее к чему-нибудь приковать!

Всей толпой мы заходим в ретро-клуб, где весело проводили время, будучи студентками. Едва мы переступаем порог, раздаются первые аккорды «Девушки из Нью-Йорка», и Валентина, швырнув пальто на стул (в духе героев фильма «Лихорадка субботнего вечера»), стремительно несется к центру танцпола. Сложив руки на груди и надув губки, она дразняще покачивает бедрами, как профессиональная танцовщица (или трансвеститка).

– Что скажете? – спрашиваю я Грейс и Шарлотту. – Присоединимся к ней или пока просто посидим?

Сама я умираю от желания потанцевать, но последнее слово за Шарлоттой. Я знаю, что дискотеки привлекают ее не больше, чем исполнение канкана голышом перед главным храмом города.

Но сегодня Шарлотта не перестает нас удивлять.

– Я пойду с тобой, Айви! – объявляет вдруг она и, поймав мой недоверчивый взгляд, нервно улыбается. – А что тут такого?

Движения Шарлотты медленные и не слишком уверенные, но через несколько треков ее скованность исчезает. Похоже, она вовсю наслаждается приятным вечером!

– Шарлотта! – кричит Грейс. – Вообще-то я уже говорила, но ты сегодня выглядишь просто потрясающе!

– Спасибо, Грейс, – улыбается Шарлотта. – Я только в начале пути...

– Правда? – подключаюсь я. – Тебя уже не узнать, что же будет дальше?

– Я все еще недовольна своим весом, но я с этим справлюсь, вот увидите!

– Молодец! – кивает Грейс.

– Просто я... Я бы так хотела стать похожей на тебя! – застенчиво признается Шарлотта.

– На меня? – Грейс смотрит на нее широко открытыми глазами.

– Конечно! Ты такая красивая, и у тебя чудесная семья! Я отдала бы все на свете, чтобы оказаться на твоем месте...

Грейс замирает, и ее лицо постепенно озаряется улыбкой.

– Так, значит, я счастлива? – задумчиво говорит она.

Добрых полчаса мы энергично разряжаемся под шлягеры, которые открывали хит-парады еще в те времена, когда я была на грудном вскармливании. Наконец Грейс требует передышки.

– Хочешь выпить? – спрашивает она, стараясь перекричать «Джексонс файф».

Я киваю, и мы с ней пробираемся сквозь толпу танцующих к бару. Шарлотта – невозможно поверить! – остается на площадке.

– Тебе вина? – спрашивает Грейс.

– Ага! Только, похоже, мы здесь единственные, кто не пьет слабоалкогольный коктейль...

Грейс кривится.

– Если бы я мечтала наглотаться химических добавок, то осталась бы дома и съела один из клубничных муссов Полли. Ой, пока не забыла, мои щипцы все еще у тебя?

– Да. У меня твои щипцы, у меня меховые наручники Джорджии, у меня в сумке столько чужого барахла, что наберется на целую распродажу. Кто платит, ты или я?

Подруга достает из кошелька двадцатифунтовую банкноту и только собирается протянуть ее бармену, как за спиной у нас раздается смутно знакомый голос:

– Эй, девушки! Позвольте, я расплачусь!

Я резко оборачиваюсь и... Неужели это не сон?! Господи, дай мне сил не рухнуть в обморок!

– Джек! – радостно ору я на весь зал.

Наверное, я сейчас похожа на какую-нибудь особенно восторженную героиню Джейн Остин, которая вдобавок наглоталась психостимуляторов.

Определенно, мне в последнее время недостает сдержанности!

Глава 40

Я ошибалась. Джек вовсе не такой потрясающий мужчина, как мне помнилось. Он гораздо лучше...

– Как ваши дела, Айви и Грейс? – с улыбкой спрашивает Джек.

– Прекрасно! – отвечает Грейс. – А у тебя что нового? Мы не виделись со свадьбы. Кстати, Джек, спасибо тебе за роскошный подарок!

Перед свадьбой Джек не стал выяснять пожелания молодых, а выбрал подарок по собственному усмотрению – неповторимой красоты индонезийское панно, изготовленное с безупречным вкусом. Оно к тому же стало прекрасным поводом заменить на стенке пейзаж, четыре года назад подаренный матерью Патрика на Рождество.

– Рад, что тебе понравилось! Я выбирал между этой штукой и набором гномов для сада...

– Ты сделал правильный выбор! – смеется Грейс.

– Значит, интуиция меня не обманула... Ну а ты как, Айви? Приятно наконец встретиться! Обмен сообщениями совсем не то, что живой разговор, правда?

– Точно! – весело соглашаюсь я.

Так, нужно быстренько сваять остроумную фразу, которая добавит огоньку нашей беседе и покажет мои блестящие умственные способности.

– Э-э... Не ожидала тебя здесь встретить... – слышу я собственный голос.

Вот умница! Осталось только поинтересоваться, как часто он тут бывает!

– Вообще-то я не фанат этого места, просто, один мой коллега сегодня уезжает, вот я и пришел выпить за отъезд. Правда, с тех пор уже часов шесть прошло...

– Ах ты, негодник! – шутливо грожу я пальцем. О Господи, что я такое несу?

– Слушай, Айви, мне надо, гм, пойти поговорить с Шарлоттой, – объявляет Грейс и дипломатично удаляется. Мы с Джеком остаемся наедине.

– Значит, ты уже в курсе, что Джорджия и Пит пригласили меня на свадьбу? – улыбается Джек.

– Конечно! Теперь мне понятно, кто виноват, что Пит целыми днями пропадает на регби – вместо того чтобы готовиться к церемонии!

– Каюсь... – вздыхает Джек. – Надеюсь, Джорджия простит меня...

– Скорее всего уже простила. Ладно, не бери в голову. А вообще на эту свадьбу, похоже, полстраны пригласили. Народу будет как на футбольном стадионе!

Джек смеется и пристально смотрит мне в глаза. Чтобы справиться с внезапным волнением, я поспешно делаю глоток вина.

– Так сколько будет гостей? – спрашивает Джек.

– Думаю, не меньше двух сотен. Сегодня из всего списка нас тут жалкая горстка. Собрались вот поужинать, а потом сюда перекочевали, тряхнуть стариной...

– Здорово! Хорошо, что мы встретились... Это приятный сюрприз для меня, Айви!

– Правда?

Напряжение понемногу начинает отпускать.

– Конечно! Мы ведь так приятно провели время на свадьбе Грейс и Патрика. Будь моя воля, я бы тогда болтал с тобой всю ночь!

Я решаю испробовать легкий флирт.

– Ну... Возможно, я бы не возражала...

Джек посылает мне взгляд, от которого мое сердце снова пускается в бешеную скачку. Между нами определенно что-то происходит, и мы оба это понимаем. Сегодняшний вечер нравится мне все больше и больше!..

– Милочка, у вас ручки не найдется? – спрашивает женщина, сидящая у стойки бара рядом со мной.

Я бормочу что-то в ответ, не отрывая взгляда от Джека. Почему этой мымре вздумалось отвлекать меня именно сейчас?

Засунув руку в сумку, я пытаюсь на ощупь отыскать ручку. Только бы Джек продолжал так смотреть! Вечно!

– Не поверите, какого офигенного мужика я тут подцепила минут двадцать назад! Вот только номер записать нечем, а телефон у меня сломался... – сокрушается соседка, но я не отвечаю, мне сейчас не до нее.

Я посылаю Джеку кокетливую улыбку, и он улыбается в ответ – да так, что сердце мое замирает.

В смятении я вытаскиваю электрощипцы Грейс и кладу их на стойку, потом нащупываю на дне сумки ручку и протягиваю ее женщине. Та бормочет что-то в ответ и удаляется, почему-то хихикая и странно поглядывая в мою сторону. Чудная какая-то!

Я возвращаюсь глазами к Джеку и вижу у него на лице столь же странное выражение.

Какая жалость, что магия между нами так быстро исчезла... Разочарованная, я отворачиваюсь, чтобы убрать щипцы в сумку, но в ту секунду, когда проношу их мимо лица Джека, вдруг понимаю причину его странного взгляда.

У меня в руках вовсе не электрощипцы для завивки.

Это двадцатисантиметровый вибратор Джорджии...

Глава 41

В полумраке бара вибратор излучает флуоресцентное голубое сияние. Благодаря огням танцпола он светится, как ночной маяк в аэропорту. Я стараюсь не поддаваться панике, хотя, сказать по правде, это нелегко...

Вытаращив от ужаса глаза, я хватаю вибратор и яростно запихиваю его обратно в сумку. Надеюсь, Джек не успел понять, что это такое! И тут, словно в отместку за несправедливое обращение, проклятый прибор начинает вибрировать...

Теперь я не просто в панике – я на грани отчаяния! Руки становятся липкими от пота и дрожат, сердце стучит так, что на другом конце зала слышно. Ощупав дьявольское изобретение, я с ужасом понимаю: там не меньше четырех разных кнопок! Я судорожно жму на все без разбора, однако без толку – вибратор не останавливается. Наоборот, начинает совершать замысловатые толчкообразные движения – ну просто чудо техники какое-то!

Сумка дергается во все стороны, словно внутри буйнопомешанный зверек, которого мучают электрошоком. Я лихорадочно жму на другие кнопки, и вот из сумки уже доносится чувственный голос Барри Уайта: «Ты моя первая, моя последняя, моя единственная...» Только музыкального сопровождения мне и не хватало! Вместо того чтобы замереть, вибратор продолжает набирать обороты, словно собирается катапультировать. Он движется быстрее... быстрее... еще быстрее...

Не могу поверить! Меньше чем в полуметре от меня сидит мужчина моей мечты, а я веду упорную и безуспешную борьбу с электрическим фаллоимитатором! Что делать? Я уже готова с криком «Бомба!» швырнуть сумку через стойку бара, когда – слава Всевышнему! – чертов механизм наконец прекращает работать.

Вытирая дрожащими руками пот со лба, я поднимаю глаза на Джека.

– Все в порядке? – интересуется он.

Я издаю вздох облегчения, выпрямляю спину и бросаю сумку на пол с таким видом, словно ничего особенного не произошло.

– Да, все хорошо. А у тебя?

Идиотский вопрос!.. Разве это Джек минуту назад чуть не проиграл битву с сексшоповским прибамбасом?!

– Превосходно, – невозмутимо отвечает он.

– Слушай, Джек, – заикаюсь я. – Это не мой...

– Что?

– Ну... прибор...

– Вибратор, ты хочешь сказать?

– Он не мой, он Джорджии! – заикаясь тараторю я. – Она думала, что дала мне наручники...

– Наручники? – Джек поднимает бровь.

О мой Бог!

– Меховые!

Н-да... Объяснение лучше некуда!

И в тот момент, когда мне хочется покончить с собой, я вижу, что Джек улыбается. Да он просто балдеет от происходящего! Уж не знаю, радоваться мне теперь или плакать...

– Значит, тебе смешно? – грозно спрашиваю я.

– Еще бы! «Башня Фолти» отдыхает!

Джек посылает мне ослепительную улыбку, и мы оба хохочем как ненормальные.

Я оглядываюсь в сторону танцпола. Валентина повисла на шее красавчика с внешностью Рикки Мартина и вертит бедрами не хуже победительницы конкурса фламенко; у партнера Шарлотты, напротив, вид как у постоянного участника интеллектуальных телевикторин. Интересно, где Грейс? Да вот же она – пробирается к нам сквозь толпу.

– Айви, – задыхаясь, говорит Грейс, – мне надо уходить.

– Нет, нет, нет! Бога ради, Грейс, подумай, разве я могу сейчас уйти?!

Я начинаю лихорадочно придумывать причину, которая позволит мне остаться с Джеком, но, внимательнее посмотрев на подругу, вдруг вижу, что лицо у нее абсолютно белое.

– Что случилось?

– Полли в больнице! Несчастный случай…

Глава 42

Мы с Грейс на всех парах несемся по скользкой от дождя дороге. Вода заливается нам в туфли, течет по лицам... Я внезапно понимаю, что Грейс просто автоматически следует за мной: навряд ли она сейчас соображает, что надо делать.

Наконец мы сворачиваем на главную улицу. Мимо проносятся, сверкая фарами, автомобили, стайки девушек с визгом спешат спрятаться от дождя за дверями ночных клубов. На первый взгляд мы с Грейс ничем от них не отличаемся. Только вот мы не хотим никуда прятаться... Нам нужно такси, и побыстрее! Куда же они все, черт возьми, подевались?

Я бросаюсь на дорогу перед каждой проходящей мимо машиной, поднимая палец, но все объезжают меня, громко сигналя, и несутся прочь. Конечно, кто захочет везти двух женщин с такими безумными лицами? Возможно, водители думают, что мы просто пьяные!

– Бежим туда! – Я сгребаю Грейс в охапку и тащу ее вниз по дороге.

Минуты кажутся часами... Наконец мы добегаем до стоянки такси и едва не врезаемся в очередь человек из сорока.

Я кидаюсь к мужчине, который собирается сесть в автомобиль, и дергаю его за плащ.

– Какого черта... – недовольно оборачивается он.

– Пожалуйста! – Я едва не плачу. – Дочка моей подруги попала в больницу, несчастный случай! Нам срочно нужна машина!

Он оглядывает нас с Грейс с ног до головы, видимо, приходит к выводу, что мы не шарлатанки, и командует своей подружке:

– Эй, Бекки, вылезай!

– Что? – Бекки продолжает неподвижно сидеть, скрестив длинные загорелые ноги. На ней короткое платье от-кутюр, а макияж и прическа даже в такую погоду выглядят безупречно. – Никуда я не пойду, я двадцать минут ждала очереди!

– Вылезай, говорю! – рявкает ее спутник.

– Нет! О-о-о! Убери от меня свои грязные лапы, мерзавец! – истерически визжит девица.

Уяснив, в чем дело, она неохотно подчиняется.

– Спасибо! – киваю я им обоим и прыгаю на откидное сиденье напротив Грейс.

– Больница «Алдер-хей», отделение экстренной помощи! – задыхаясь, командую я водителю.

Бросив понимающий взгляд – кто ж по доброй воле помчится в такое место, да еще ночью? – таксист резко разворачивает машину и жмет на газ.

Вид у Грейс по-прежнему ошарашенный, на лице застыли недоумение и отчаяние. Я беру ее за руку.

– Так что все-таки случилось?

– Не знаю... – качает она головой. – Я всю ночь посылала Патрику сообщения, хотела помириться с ним после... ну, после нашей размолвки, но он не отвечал. В конце концов, я разозлилась и решила: ну и черт с тобой! Думала, он просто уснул перед телевизором...

Грейс судорожно глотает воздух. – А дальше?

– Так вот, я решила плюнуть на него, расслабиться и получать удовольствие от вечера. Мы танцевали с Шарлоттой и какими-то двумя типами... – Грейс всхлипывает. – А потом я пошла в туалет, достала телефон – а там пять пропущенных звонков!

– А Патрик оставил голосовое сообщение?

– Да, – кивает Грейс, – но очень короткое. Сказал только, что с Полли произошел несчастный случай и они едут в «Алдер-хей».

– Может быть, Полли просто вывихнула руку или проглотила пуговицу?

Грейс отворачивается к окну.

– А если нет? – дрожащими губами шепчет она.

Я сжимаю ее руку.

– Знаешь, что меня тревожит?.. – вскидывает голову Грейс. – Патрик в экстренных ситуациях обычно ведет себя хладнокровно. Я, чуть что, паникую, он же – само спокойствие! Так было всегда, но сегодня... Слышала бы ты его голос!

Рассудок твердит мне, что скорее всего речь идет о сломанной руке или ушибе головы, не более, и все же... За неполный год работы в «Дейли эхо» мне о каких только несчастных случаях с детьми не доводилось слышать! Просто не думаешь, что такое может случиться с ребенком твоей лучшей подруги...

Такси несется на предельной скорости, и все же нам кажется, что мы тащимся уже целую вечность.

– Ох, Айви! – шмыгает Грейс, едва сдерживая рыдания. – Сегодня Полли все утро атаковала меня своими «опросами – ты же знаешь, она у нас почемучка... Мне надо было мыть голову, а она без конца повторяла: зачем собакам хвост? – или что-то в этом роде... И отгадай, что и ответила? Я сказала: так нужно, Полли. Какая я мать после этого? Неужели нельзя было найти минутку и спокойно нее объяснить?

Она вздрагивает и заливается слезами. Я вскакиваю с места, сажусь рядом с подругой и крепко обнимаю ее за плечи.

– Постарайся держать себя в руках, Грейс! Ты замечательная мать, и вообще все будет хорошо, я уверена!

Такси подъезжает к больничным воротам. Остается только молиться, чтобы я оказалась права...

Глава 43

Грейс бросается в приемный покой, а я подхожу к водителю, чтобы расплатиться.

– Надеюсь, с ней все будет в порядке, – говорит водитель. – С малышкой вашей подруги!

– Мы тоже надеемся, – отвечаю я, протягивая двадцатифунтовую банкноту.

– О, я не возьму денег, голубка, – мотает он головой.

– Но ведь сейчас ночь, да еще и пятница... – настаиваю я.

– Поспешите-ка лучше к своей подружке! – Он отталкивает мою руку и берется за руль.

У меня нет времени спорить.

– Мою дочку только что привезли сюда на «скорой помощи», – объясняет Грейс регистратору за стойкой. – Ее зовут Полли Каннингем.

Голос подруги звучит неестественно спокойно.

– Одну минутку, пожалуйста, – деловито откликается регистраторша и начинает быстро щелкать по клавишам компьютера. Через несколько секунд она поднимает голову: – Будьте любезны, пройдите через стеклянные двери справа от приемной. Вас встретят и все расскажут.

Мы летим по коридору и вдруг видим Патрика. Он со Скарлетт на руках шагает нам навстречу.

– Патрик! – пронзительно кричит Грейс, прибавляя скорости.

– Я как раз шел тебе позвонить. Все в порядке. У Пол ли несколько синяков и ссадин, ничего серьезного!

Грейс, судя по ее виду, не знает, целовать ей мужа или, наоборот, хорошенько отколотить.

Как выяснилось, Полли упала с лестницы.

Упала, я говорю, но это было скорее похоже на каскадерский трюк; по крайней мере голливудским звездам для такого фортеля точно потребовался бы дублер, прошедший специальную тренировку.

Дело в том, что девочка проснулась посреди ночи и, но обыкновению, отправилась в спальню родителей. Застав их кровать пустой, Полли решила поискать маму и папу внизу. Все бы ничего, но на лестнице было темно, вдобавок новая ночная рубашка Полли оказалась чуть-чуть длинновата...

К тому моменту, как Полли достигла нижней ступеньки, она была уже без сознания. И хотя к приезду медиков малышка пришла в себя, ее все-таки решили забрать в больницу для полного обследования. Очевидно, Полли теперь медицинский феномен – пересчитав больше десятка ступенек, она умудрилась не сломать ни одной косточки!

– Представляю, что ты пережил! – говорю я Патрику.

– Да уж, понервничать пришлось, – качает он головой. – Ладно хоть Скарлетт спала все это время...

Малышка мирно сопит в переносном автомобильном кресле, посасывая пустышку.

– Мне жаль, что мы ссорились, – мягко говорит Грейс.

– И мне... – Патрик наклоняется, чтобы поцеловать жену в лоб.

По всей видимости, мое присутствие тут больше не требуется.

– Кто-нибудь хочет кофе? – спрашиваю я. – Здесь наверняка должен быть автомат...

Однако чтобы найти его, мне приходится дважды обежать все здание. И кофе в нем хватает только на две чашки. Мне приходится довольствоваться порцией куриного бульона, который, подозреваю, залили внутрь машины году в семьдесят втором...

Я возвращаюсь в отделение. Полли все еще обследуют, а Патрик и Грейс... Не могу поверить – они снова ругаются!

– Извини, но я считаю, что кто-то из нас должен отмен и Скарлетт домой, – сердито говорит Патрик. – Если она проснется, то сразу потребует есть!

– Я уверена, в больнице найдется немного молочной смеси, – возражает Грейс.

– Ты не можешь просить молочную смесь!

– Почему?

– Потому что это больница! Врачи не обязаны раздавать еду посетителям!

– Мы не посетители, мы родители их пациентки!

– Это не важно, – упирается Патрик. – Скарлетт не пациентка!

– Слушай, если надо, я заплачу! – Грейс уже теряет терпение. – Уверена, врачи и сестры привыкли к таким ситуациям...

– Не говори глупостей!

– Это не глупости!

– Эй вы, двое! – вклиниваюсь я в перепалку. – Держите кофе!

Слава Богу, они хотя бы заткнулись...

– По-моему, это больше похоже на водицу после полоскания. Уж не обессудьте. – Я протягиваю обоим стаканчики.

– Мне все равно, – машет рукой Грейс. – Лишь бы он был мокрый и теплый.

– Хм... – Патрик глотает свой кофе и морщится. – Определенно, это что-то мокрое...

– Слушайте, я пойду! Нет смысла болтаться у вас под ногами, – говорю я через пару минут.

– Ох, Айви, спасибо, что не бросила меня одну! – восклицает Грейс. – Ты – настоящая подруга!

– Не за что. Если когда-нибудь еще вам потребуются спринтеры для участия в четырехсотметровой пробежке на высоких каблуках, смело зовите меня!

– Прости, что из-за наших проблем тебе пришлось бросить Джека... Вы так чудно болтали!

Я пытаюсь бодро улыбнуться:

– О, не бери в голову: главное – Полли в порядке. И потом, у нас впереди свадьба Джорджии, уже недолго осталось...

– Пока, Айви! Увидимся!

– До встречи! – машет Патрик.

У меня скверное предчувствие: после моего ухода парочка явно откроет второй раунд.

Глава 44

Отдел новостей редакции «Дейли эхо»

Среда, 4 апреля

Уже полчаса я ломаю голову над неразрешимой проблемой: как взять читателя за живое, описывая предстоящие изменения в графике работы медицинского центра? Этот шедевр журналистского искусства будет красоваться к следующем номере газеты ровно посередине... двадцать третьей страницы.

Я сижу, тупо уставившись в пресс-релиз, а вокруг кипит жизнь. Слева Джулс строчит сенсационный репортаж о террористическом заговоре, который только что раскрыла полиция Ливерпуля. Напротив Лора выясняет по телефону детали автокатастрофы на шоссе М56 – похоже, там всмятку разбились четыре автомобиля. Даже Ларри, двадцатидвухлетний практикант, корпит над подписью к фотографии для первой страницы.

– Готово! – Джулс бросается к столу Саймона. Тот пробегает глазами его работу, прежде чем отдать текст младшему редактору.

Я снова смотрю на пресс-релиз и тяжко вздыхаю. Уже и не помню, когда Саймон последний раз давал мне материал, от которого уровень адреналина подскакивает. Когда вообще его задания вызывали что-либо, кроме приступи нарколепсии?

– Готово! – командует Саймон и передает статью Джулса дальше по этапу. Скоро ее разместят на первой странице, пришлепнут колоритный заголовок, э-эх...

Ау-у, вдохновение, где ты? Каталог красок «Делюкс», пожалуй, разбудил бы мое воображение быстрее, чем то, что я держу сейчас в руках...

– Эй, Айви Харт! – раздается вдруг голос Саймона. – А ну, быстро двигай сюда!

У меня чуть не останавливается сердце. Неужели я все-таки ошибалась? Неужели босс наконец решил дать мне головокружительной важности репортаж, который станет главной сенсацией следующего выпуска? С блокнотом и ручкой наготове, я на всех парах несусь к его столу.

– Итак, Харт, – зловеще говорит Саймон, уставившись на мою грудь, – надеюсь, ты сможешь мне кое-что объяснить!

– Э-э... что объяснить?

– Как ты облажалась, дорогуша!

– Прошу прощения? – Я быстренько вспоминаю материалы, над которыми работала последние две недели. – Не пойму, о чем вы?

– Я имею в виду нашего четвероногого друга! – злорадно ухмыляется босс.

– Простите, Саймон, я вас по-прежнему не понимаю...

– Свинья! – рявкает начальник. Выражение его лица ясно показывает, что шансов получить эксклюзивный материал у меня не больше, чем завоевать титул «Мисс мира». – Свинья, которая говорит по-итальянски!

– Может, по-французски? – спрашиваю я. Ох, надо было молчать!

– Да мне все равно, даже если чертова скотина калякает на суахили! – ревет Саймон и сует мне под нос газетную страницу. – Полюбуйся, что пишет «Дейли стар»!

Я вздрагиваю, оказавшись лицом к лицу с Лиззи и ее хозяином – даже и не знаю, у кого из них более самодовольный вид!

– Ты вроде бы говорила, что это можно попридержать? – Саймон злобно суживает глаза.

– Ну, я думала, что можно...

– А ты не поинтересовалась, были там люди из центральной газеты?

Я возвращаюсь мыслями к нашей встрече с фермером и быстро прикидываю, стоит ли выкладывать шефу всю правду. Никаких моральных обязательств я перед ним не чувствую – Саймон в моих глазах не обаятельнее серой крысы. Вот только врать убедительно я не умею... Лгунья из меня не лучше, чем кандидат в олимпийскую сборную по метанию копья.

– Фермер упоминал о центральной газете... – неохотно признаюсь я. – Но если честно, я ему не поверила. Кто мог подумать, что серьезное издание заинтересуется хрюшкой, декламирующей «Марсельезу»!

– Слушай, цыпочка! Тебе еще не один день учиться распознавать стоящий материал! А пока позволь мне кое-что прояснить: говорящая свинья – находка для любой газеты. Особенно если речь идет о животном, которое в языках продвинулось дальше большинства выпускников средней школы. А теперь убирайся с моих глаз, да поживее!

Я плетусь на свое место. Внутри все бурлит от негодования. Нет, ну не мерзавец ли! Уткнувшись в монитор, я бурчу все проклятия, которые приходят мне в голову. Ладно, я допустила промах – катастрофического масштаба, если верить боссу! Однако речь все-таки идет о говорящей свинье, а не об отставке правительства или радикальном ухудшении климата на планете. И потом, материал был сдан чуть ли не месяц назад. Да, я сказала, что он может подождать, но ведь не до следующего Рождества!

С ненавистью сжимая в руках пресс-релиз, я даю себе торжественную клятву: мое имя будет на первой странице, чего бы мне это ни стоило!

Глава 45

Нелегко топить печали в вине, если подруга пьет только диетическую колу – во всем остальном, видите ли, слишком много углеводов.

– Давай, Шарлотта, выпей со мной! Один небольшой бокал пино-гриджио вреда не принесет. Кажется, я где-то читала, что вино сжигает калории...

– Ты ошибаешься, это сельдерей сжигает. Извини, Айви, не могу. Не теперь, когда все уже так далеко зашло...

Я тут же раскаиваюсь в своих словах.

– Не слушай меня, я несу чушь. Мы все тобой гордимся!

– Сейчас к нам присоединится Валентина, – утешает Шарлотта. – Похоже, ее свидание прошло неудачно – наверняка она захочет с тобой выпить.

Минут через пять Валентина действительно появляется у нашего столика и падает на соседний стул.

– Ах! – Она драматически закатывает глаза. – Дайте мне стакан воды!

– О нет, и ты туда же!

– А знаешь, ты права... После такого шока мне нужно что-нибудь посерьезнее! Бокал шардонне, пожалуйста! – машет она официанту.

– Ну, рассказывай, что там стряслось на твоем свидании? – нетерпеливо спрашиваю я.

Валентина досадливо морщится:

– Вы все равно мне не поверите!

– Говори, там видно будет!

– Ладно... Короче, мы с Заком познакомились на вечеринке Джорджии. Парень выглядел божественно – почти два метра латиноамериканского великолепия! Вдобавок заявил, что владеет строительной компанией. В общем, на прошлой неделе Зак позвонил и пригласил меня поужинать и, представьте, даже глазом не моргнул, когда я предложила «Ле Карридж»!

Я поднимаю бровь.

– Конечно, Айви, чтобы позволить себе ужин в таком месте, надо брать ссуду в банке, так ведь это же и есть первый тест! Ну вот, я опоздала на двадцать пять минут...

Тут я поднимаю вторую бровь.

– Только сумасшедшие приходят на свидания вовремя! – заявляет Валентина. – В любом случае Зака даже не было на месте!

– Может, застрял в пробке? – предполагаю я.

– В том-то и дело, что нет! – Голос Валентины дрожит от негодования. – Он просто завалился в ресторан с опозданием на полчаса и даже не извинился!

– Представляю, как тебя это расстроило...

– Не то слово, Шарлотта! – Валентина делает большой глоток вина. – Я приложила столько усилий! Массаж лица, новые туфли! По моим подсчетам, Зак должен был сделать мне предложение максимум на одиннадцатой минуте!

Я кусаю губу, чтобы не улыбнуться.

– Слушайте дальше. Мы встретились в баре. Когда официант предложил Заку выпить, знаете, что он заказал?

Я качаю головой.

– «Бакарди Бризер»! «Бакарди Бризер» с лаймом – в таком-то месте!

Мы с Шарлоттой смеемся.

– Впрочем, ему принесли коктейль. Потом мы селили стол, и, представьте себе, он взял в руки меню и скривился. Заявил, что терпеть не может все это иностранное дерьмо. «Что за дурацкое название?» – ткнул он пальцем к меню. «Это курица», – объяснила я. «И только-то? Ладно, попробуем. Надеюсь, у них тут есть картошка фри?»

Я не могу удержаться от смеха. Кто бы подумал, что все окажется так увлекательно!

Валентине, однако, совсем не весело.

– Избавлю вас от дальнейших подробностей... Скажу только, что остаток вечера он, словно пещерный дикарь, запихивал в рот курицу и даже не обмолвился о моей сногсшибательной внешности! И – в довершение ко всему – он полагал, что я плачу по счету! Каково?!

– О Боже! – качает головой Шарлотта. – Странное поведение для владельца строительной компании!

– В том-то все и дело, – мрачно продолжает Валентина. – Он не владелец строительной компании, он агент по недвижимости. Точнее, станет агентом по недвижимости – когда пройдет стажировку...

– Значит, ты с ним не спала? – уточняю я.

– Разумеется, нет! – Голос Валентины полон возмущения. – Спать с человеком, который ждет, что я стану платить за ужин! Еще чего не хватало!

Вы не поверите, но теперь у меня гораздо легче на душе!..

Глава 46

Острова Силли

Суббота, 7 апреля

Джорджия не преувеличивала, когда описывала волшебную красоту этих мест. На Сент-Мэри – самый большой из островов Силли – мы прилетели вчера вечером. Лучи солнца искрились на поверхности воды, и нам всем казалось, что мы приземляемся на Сейшелах.

Конечно, после посадки стало очевидно, что это все-таки не тропический архипелаг, а старая добрая Британия: фаст-фуд, предлагающий жареную рыбу и курицу, три паба и супермаркет «Спар» с журналами «Хит» и сигаретами «Бенсон энд Хеджес».

Катер доставил нас на меньший по размеру остров, который казался бы необитаемым, если бы не отель. И какой отель: роскошный, словно в сказке, и в то же время ультрасовременный! Не говоря уже о том, что лестница спускается чуть ли не в Атлантический океан...

С самого утра на небе ни облачка. Я стою на беленой деревянной террасе номера для новобрачных, подставив лицо легкому бризу. Отсюда можно по ступенькам спуститься на закрытый пляж с чудесным светлым песочком и кристально чистой водой.

Единственное, что отравляет мне вид, – задница Валентины, уже несколько часов подряд усердно изводящей себя пилатесом.

– Божественное место, – вздыхаю я.

– Нравится? – улыбается Джорджия. Она сидит на табурете около шикарного старинного рояля, полностью одетая и готовая к выходу. – Я обожаю приезжать сюда! Когда я была маленькая, наша семья проводила здесь отпуска.

– Значит, это все-таки был не кемпинг? – Я хитро подмигиваю подруге.

– Слушай, в «Батлинзе» мне бы нравилось не меньше! – упорствует Джорджия.

– Хорошо-хорошо, как скажешь...

Номер, где мы находимся, оставляет ощущение той обманчивой простоты, которую можно встретить только в самых дорогих гостиницах: коврики из кокосового волокна, беленая мебель и импрессионистский морской пейзаж на стене. До начала церемонии еще сорок пять минут, но Джорджия собралась давным-давно (я с дрожью вспоминаю подготовку к предыдущей свадьбе). Кстати, Грейс опять опаздывает...

– Ты видела Грейс? – тихо спрашивает Джорджия.

Она героически пытается не паниковать из-за того, что одна из подружек невесты пропала неизвестно куда.

– Э-э... мельком, – уклончиво отвечаю я.

– Знаешь, я начинаю нервничать, – продолжает Джорджия. – Все утро я была спокойна, а теперь – смотри! – Она протягивает дрожащие руки.

– Грейс сейчас придет, не волнуйся! Внезапно входная дверь распахивается.

– Простите, что опаздываю! – В комнату влетает Грейс; вид у нее, как всегда, взбудораженный.

– Сегодня тебя было труднее выследить, чем Усаму бен Ладена, – шучу я.

– Да, знаю, извини! Просто... О-ох, сначала позвонила Адель и долго возмущалась: дескать, я напутала в контракте, потом моя мама – с жалобами, что Скарлетт не желает есть пюре из стейка и пудинг с почками... И наконец, позвонили из химчистки и потребовали забрать ковер, который я отвезла туда три месяца назад!

– Грейс! – убежденно заявляю я. – Тебя может спасти только личный сервисный центр!

– Главное, что ты уже здесь, – облегченно вздыхает Джорджия и бросает Грейс платье. – Иди одеваться, да поторопись!

– Уже бегу!

Поймав платье, Грейс быстро шагает в гардеробную, но в дверях сталкивается с Валентиной, которая смотрит на нее широко раскрытыми глазами:

– О, Грейс! Да на тебе лица нет! Как ты в таком виде собираешься появиться перед гостями?

– Спасибо, Валентина, ты тоже прекрасно выглядишь! – цедит сквозь зубы Грейс и скрывается за дверью гардеробной.

Валентина расплывается в довольной улыбке:

– Еще бы! Я прошла специальное обследование и узнала, что у меня аллергия на салат. Неделю назад я исключила его из рациона, и с тех пор моя кожа буквально светится!

В этот момент из раздевалки выходит Шарлотта.

– Bay! – Я восторженно присвистываю. – Вот так красота!

Мои слова заставляют подругу залиться краской. И напрасно – как раз сегодня у нее нет ни малейшего повода краснеть!

Начнем с того, что ее платье – едва ли не впервые в жизни – сидит точно по фигуре. Благодаря очевидной потере веса, а также новой прическе и макияжу – результат наших с Валентиной совместных усилий – Шарлотта кажется совсем другим человеком.

– Я очень довольна своей работой, Шарлотта! – одобрительно смотрит на нее Валентина. – Все-таки, когда дело касается косметических процедур и укладок, мне нет равных!

– На прошлой неделе ты говорила то же самое о минете, – напоминает Джорджия.

– О да!– улыбается Валентина. – Тут я тоже первая!

Глава 47

Церемония была короткой и бесконечно трогательной. Плакала Грейс, плакала ее мама, Валентина старательно выжимала слезы, и даже у Пита слегка вздрагивали губы.

Действо проходило на огромной, залитой солнечным светом террасе с видом на залив. Народу было столько, что и ощущала себя актрисой Ройял-Альберт-Холла. Стоя спиной к публике, я на протяжении всей церемонии гадала, где может находиться Джек, и усердно втягивала ягодицы, чтобы задница казалась поменьше.

Как и большинство гостей, Джек не смог прилететь на остров заранее, но я точно знаю, что сегодня он здесь – Грейс видела его за ленчем. Мне доложили, что Джек заказал фрукты, яичницу и тосты из зернового хлеба (два кусочка, без масла). Думаю, Грейс сделала бы блестящую карьеру в службе разведки!

Джорджия и Пит впервые целуются как муж и жена, а я замираю от радостного волнения – скоро я увижу Джека! Если, конечно, смогу отыскать его в этой тьме народа...

Исподтишка оглядывая гостей, я иду по проходу за счастливой парочкой, Валентиной и Бет; следом двигаются Грейс, Шарлотта и Джина. Внезапно Грейс толкает меня и плечо: дескать, глянь налево!

Я узнаю его в ту же секунду. Единственный из всех моих экс-бойфрендов, кто присутствует сегодня на свадьбе, и, к счастью, именно тот, кого я даже не прочь повидать!

Мы с Себом встречались целых семь недель, пока учились в университете, – срок, который в то время казался мне весьма внушительным. Разве могла я знать тогда, что через столько лет все еще буду одна?..

Себа постигла та же участь, что и всех остальных моих кавалеров – хотя он единственный, о ком я вспоминаю с сожалением. Причина разрыва стерлась из памяти, однако я точно знаю: этому разрыву я не радовалась. Как раз наоборот... Я даже хотела поговорить с Себом, но пока собиралась с духом, он успел найти новую подружку...

Короче, история с Себом почему-то выбивается из ровной череды остальных, словно две капли воды похожих друг на друга провалов на личном фронте. И слава Богу! Мы с Себом не виделись больше двух лет, и сейчас я даже рада узнать, как у него дела.

Поймав мой взгляд, Себ улыбается и радостно машет рукой. Я улыбаюсь в ответ, но мои руки заняты огромным букетом – таким тяжелым, словно кто-то припрятал среди цветов гантель.

– А он ничего, – шепчет Грейс, когда наше шествие подходит к концу.

Да я в общем-то и не спорю...

Глава 48

Очевидно, никто не сообщил фотографу, что у нас тут праздник. У этого типа с багрово-красным лицом и бакенбардами, похожими на мочалки, обаяния не больше, чем у офицера гестапо.

– А теперь встаньте-ка поближе друг к другу! – громогласно командует он. – Ближе, я сказал!

Схватив за локоть пожилую даму в ярко– вишневом костюме, он энергично подталкивает ее к соседу справа. Похоже, ему и в голову не приходит, что нельзя за пару секунд передвинуть с места на место такую тьму народа.

– А вы, подружки невесты, сделайте шаг вперед! – раздается следующий приказ. – Нет, остановитесь, так слишком близко! Теперь подайте назад!

Валентина хмурится и надувает губки, и на этот раз я с ней полностью согласна. Вдруг кое-что заставляет меня забыть обо всем на свете.

– А знаете, юная леди, вы очень напоминаете мне одну девушку с предыдущей свадьбы... – слышу я мечтательный голос за спиной.

Джек!

Я закрываю рот ладонью, чтобы спрятать улыбку.

– Подружка невесты слева, немедленно уберите руку от лица! – ревет фотограф. – Придется сделать еще один кадр!

– Ведите себя как следует, мисс Харт, а не то вас живо отправят в задний ряд! – щекочет мне ухо голос Джека.

Если он не перестанет меня смешить, я перепорчу все снимки!

– Это все ты виноват! – шепчу я, старательно улыбаясь в объектив.

– Да при чем тут я, если вы не умеете вести себя должным образом? Готов поспорить, в школе вас то и дело оставляли после уроков!

Я пытаюсь придумать остроумный ответ, и тут фотограф объявляет, что все, кроме новобрачной и подружек невесты, могут быть свободны. Огромная толпа народа бросается в отель – конечно, всем уже давно не терпится выпить. Полагаю, Джорджии следовало нанять полицейский отряд на случай массовых беспорядков!

– Мне надо идти, к сожалению, – вздыхает Джек, а потом лукаво подмигивает: – Найду тебя позже, ладно?

Да уж, пожалуйста!..

За последнее время я стала настоящим экспертом по свадьбам и среди прочего узнала, что съемка – это надолго. К концу фотосессии одна половина гостей успевает описаться, а у второй в ногах начинаются судороги... Сегодняшний марафон длится уже час. Нет, я больше не выдержу.

– Знаешь, сколько времени мы уже здесь торчим? – шепчу я Грейс.

– Сколько?

– Уже пять вечера, а у нас еще ни капли во рту не было! Разве это справедливо?

– Слышу, слышу! – оборачивается к нам Джорджия.

– Ой, извини! Я не собиралась жаловаться!

– Нет, ты права, – возражает Джорджия. – Брюс! – кричит она фотографу. – Больше никаких постановочных снимков, пожалуйста! Девочки, за мной! Так, где у нас тут бар?

И Джорджия шагает прочь, оставив фотографа в растерянности махать руками. Мы следуем за ней, стараясь сохранять элегантный вид, а это нелегко – мы все на шпильках, а под ногами песок.

На ступеньках террасы я поворачиваюсь к Грейс:

– Посмотри, у меня: тушь не размазалась?

– Нет!

– Волосы в порядке?

– В порядке!

– А что с помадой?

– Айви, – твердо говорит Грейс, – ты выглядишь потрясающе! И если сегодня Джек не унесет тебя отсюда на руках, можешь поставить на нем крест!

Глава 49

Прием проходит в огромном зале, убранном так пышно, что фоторепортеры из «Хелло!» разжились бы тут материалом не на один номер. В центре каждого стола – огромная композиция из перьев и белых роз, восьмиярусный торт залит шоколадной глазурью и украшен ягодами, а под потолком раскачиваются сотни воздушных шаров.

– А перья смотрятся забавно, правда? – улыбается моя мать, протягивая мне бокал вина. – Надо узнать у Джорджии, где она их взяла!

– Сомневаюсь, что они будут хорошо смотреться ни столах, накрытых в чистом поле... Что это тебя вдруг но тянуло на гламур?

– А кто собирается украшать столы? Я решила использовать их для головного убора – знаешь, что-нибудь в духе «Мулен-Руж»... Конечно, по цвету они должны будут сочетаться с моим платьем. Ты уже слышала, что я остановилась на зеленом?

Не знаю, соответствуют ли острова Силли художественному вкусу моей мамочки, но ее уникальный стиль сегодня проявился на всю катушку...

Мамуля вырядилась в фиолетовое пончо, широкополую шляпу в стиле шестидесятых и мини-юбку. Юбка до такой степени мини, что в мамулином возрасте должна считаться вне закона. Слава Богу, хоть ноги у нее не кривые! Правда, сейчас они обтянуты ярко-оранжевыми колготками – ни дать ни взять иллюстрация к медицинской статье о ранних стадиях гангрены...

– Привет! – звучит рядом голос, от которого мое сердце едва не останавливается.

– Привет, Джек!

– Я уж было подумал, что тебя смыло в море. Фотограф держал вас там целую вечность!

– Молчи лучше! – улыбаюсь я, но Джек уже уставился на кого-то за моей спиной.

Наконец он подходит ближе и протягивает руку моей матери:

– Здравствуйте, я – Джек!

Вот дерьмо!!! На радостях я совсем забыла, что матушка нес еще здесь – в идиотской шляпе и кошмарных колготках! «Умоляю, мам, веди себя прилично!»

– Приятно познакомиться! Я – Сара, мама Айви! А вы, наверное, один из ее бывших бойфрендов?

«Я знала, мамочка, что всегда могу на тебя положиться!»

– Нет, нет, – поспешно говорю я. – Джек...

– Ах, извините, просто их накопилось так много! Куда ни ступишь, обязательно на какого-нибудь наткнешься!

Ха-ха-ха! Очень смешно! Ну что мне, придушить ее, что ли?

– Мама, Джек не имеет отношения... гм, в общем, э-э... – мямлю я.

Я лихорадочно пытаюсь найти безопасную тему для разговора, но все мысли разбежались...

– Рад познакомиться, Сара! – лучезарно улыбается Джек. – Хотя я и так догадался, что вы – мама и дочка. Вы очень похожи!

Спаси меня Бог! Надеюсь, Джек не имеет в виду, что у нас и вкусы одинаковые!

– Простите меня, – вдруг говорит мама. – Я ужасно проголодалась!

У меня появляется робкая надежда, что она куда-нибудь исчезнет. Увы! Мамуля хватает за локоть официантку с подносом канапе:

– Скажите-ка, есть тут продукты органического происхождения?

Официантка (судя по виду, она едва ли окончила школу) испуганно качает головой:

– Простите, я не знаю!

– А желатина тут нет, случайно? – Мамочка с подозрением принюхивается к канапе.

Девушка растерянно пожимает плечами.

– Хоть что-нибудь вегетарианское у вас имеется?

– Э-э... Кажется, это шпинат! – Официантка неуверенно тычет в зеленоватую массу на квадратике слоеного теста.

– А тесто не на животном жире?

– Гм...

– Мама! – Я наконец не выдерживаю. – Тебе правда необходимо все это знать?!

– Разумеется! Кстати, тебе тоже – с твоей-то аллергией!

Единственный продукт, вызывающий у меня аллергию, – это устрицы, да и то реакция на них не проявлялась уже несколько лет...

– На чем я остановилась? Ах да, насчет яиц – надеюсь, они с фермы, а не с птицефабрики?

Бедная девочка, похоже, сейчас лишится чувств.

– Если хотите, я пойду и спрошу шеф-повара... – заикается она.

– Ладно, была не была! – вздыхает мамуля и нагружает салфетку таким количеством канапе, которых небольшому семейству хватило бы недели на две сытой жизни!

Черт, как бы отвлечь внимание Джека от этой комедии? Надо срочно перевести разговор на другую тему!

– А скажи, Джек, тебе нравится твоя спальня?

Молодец, Айви! Осталось напроситься туда в гости!

– Ой, это я так... просто любопытствую, – говорю я поспешно. – То есть мне, конечно, интересно было бы посмотреть, но... не потому что... ну, ты понимаешь...

Вот вляпалась!

– Моя спальня с верандой... – неуклюже прибавляю я и опускаю голову.

Даже моя мать на время прекратила заглатывать канапе и с интересом ждет продолжения монолога.

– Да, – спокойно отвечает Джек.

– Что? – запинаюсь я.

Что – да? То есть я имею в виду, что – да?!

– Мне нравится моя спальня. И веранда там тоже есть, с видом на залив – очень красиво! Честно говоря, я впервые на Силли и теперь ругаю себя, что не открыл это место раньше. Надо как-нибудь еще раз сюда приехать, и не на один день...

– Прелестное место! – соглашается мамуля. – И такая роскошь кругом – я не привыкла к этому, знаете ли! Я совсем иначе провожу отпуска...

«Дьявол, нет!!! Пожалуйста, мам, не рассказывай, как ты собирала мусор в Египте! Даже не упоминай об этом! Ты вообще никогда не была в Египте, ладно?!»

– Я только что вернулась из Египта – мы ездили туда убирать мусор на пляже!

Господи, за что?..

– Забавно, – улыбается Джек, – что-то подобное делала девушка, с которой я работаю! Знаете, она так увлекательно обо всем рассказывала, что мы даже начали ей завидовать!

– Видишь? – торжествующе смотрит на меня мама, а Джеку сообщает: – Айви думает, что я сумасшедшая!

– Не думаю, а знаю, – бормочу я себе под нос.

– Конечно, такой «отдых» не всех привлекает, – примирительно говорит Джек. – Но лично мне убирать мусор кажется намного интереснее, чем неделю валяться на пляже в Бенидорме!

– Вот, вот, и я о том же! Айви, ты должна больше слушать своих друзей!

– Хорошо, хорошо! – качаю я головой. – Я тоже не великий фанат Бенидорма, но существует много других мест, куда мне хотелось бы поехать. Я вовсе не из тех, чьи представления об отпуске ограничиваются брошюркой «Туризм от 18 до 30»!

Мамуля пожимает плечами:

– В любом случае ты уже почти вышла из этого возраста!

Глава 50

План рассадки гостей может быть инкрустирован горным хрусталем и украшен листочками из белого золота, только у него один существенный недостаток: мы с Джеком сидим за разными столиками... Хуже того, рядом с ним будет сидеть другая подружка невесты – двоюродная сестра Джорджии Бет, которая не только на несколько лет моложе меня, но еще и сражает всех наповал своей знойной красотой! Дьявол!!!

Ну что ж, постараемся не падать духом! Зато рядом со мной оказался Джим, так что я наконец могу узнать его отношение к переменам, постигшим Шарлотту.

– Как тебе новый имидж Шарлотты? – спрашиваю я, когда подают первые закуски.

– Невероятно! – Джим качает головой. – Она выглядит просто сказочно! Хотя Шарлотта и раньше мне очень нравилась...

Я довольно улыбаюсь.

– Слушай, Айви, а почему каждый раз, когда мы оказываемся вместе, ты заводишь разговор о Шарлотте? По-моему, это называется сводничеством! – хитро подмигивает Джим.

– Что? – Мой голос дрожит от возмущения. – Да ничего подобного!

Джим скептически поднимает бровь.

– Ну хорошо, – сдаюсь я, – может быть, мне и в самом деле хотелось помочь друзьям – а что тут такого? Ведь Шарлотта – просто прелесть!

– Тонкая политика, ничего не скажешь! – смеется Джим. – Впрочем, я и сам это знаю, меня не нужно подталкивать...

– Не нужно?

– Нет. Я ведь уже говорил в прошлый раз, что считаю Шарлотту очаровательной.

Я замираю в ожидании, что он прибавит: но... – Исключительно обаятельная девушка, – заключает Джим.

– Но? – подсказываю я.

– Какие еще «но»? Шарлотта мне очень нравится, вот и все! Теперь ты довольна?

Ну уж нет, так легко ты от меня не отделаешься!

– Когда ты говоришь, что тебе нравится Шарлотта, – уточняю я, отправляя в рот кусочек копченого лосося под соусом крем-фреш, – означает ли это, что ты не против... )-э... романтических отношений?

Да, знаю: я веду себя нелепо, но надо же наконец все выяснить!

– Именно! – широко улыбается Джим. – Господи, как еще тебе объяснять? Да, я считаю Шарлотту привлекательной. Она мне очень нравится. И я хотел бы с ней встречаться. Довольна наконец?

– Хотел бы с ней встречаться? – Я почти подпрыгиваю на стуле. – Не шутишь? Так это же здорово! Просто чудесно! Бог мой, да вы просто созданы друг для друга!

– Гм... – хмурится Джим. – Я в этом не уверен...

– Что ты имеешь в виду?

– Просто сомневаюсь, что мои чувства взаимны...

Что за бред несет этот чудак?! Я округляю глаза.

– Конечно, а как же иначе?

– Не знаю, у меня всегда было другое впечатление...

Лицо Джима мрачнеет.

– О, ты просто плохо знаешь Шарлотту – она немного застенчива, вот и все!

– Думаешь, дело только в этом?

– Нуда, в чем же еще? – Я беспечно улыбаюсь. – Все будет хорошо, положись на меня!

Потрясающие новости, и мне уже не терпится поскорее сообщить их Шарлотте!

Глава 51

На самом деле мне не надо в туалет; вдобавок, чтобы попасть туда, вовсе не требуется делать такой огромный крюк. Маневр задуман специально, чтобы прошествовать мимо Джека. По дороге я поправляю платье и втягиваю живот (наверное, не стоило есть творожный пудинг, но он выглядел так соблазнительно!).

Бет, оказывается, успела придвинуться к Джеку почти вплотную. Нахальная девица кокетливо хихикает, накручивая на палец прядь волос, и старательно выпячивает губки – достаточно пухлые и соблазнительные, чтобы заставить Анджелину Джоли задуматься о липофилинге. Кстати, в отличие от меня Бет даже не притронулась к десерту... Я делаю глубокий вздох и топаю мимо, сверля Джека глазами.

Но нет, он меня не замечает – впрочем, это неудивительно! Если бы кто-нибудь вздумал организовать соревнования по флирту, Бет точно получила бы золотую медаль. Она смотрит на Джека так, что тот уже, наверное, изучил строение роговой оболочки ее глаз безо всякой оптической аппаратуры.

Я, как ни вытягиваю шею, не могу увидеть ни лица Джека, ни его реакции на яростные атаки Бет. Впрочем, парень явно не слишком страдает от этих полнометражных военных действий. Я с трудом отрываю взгляд от воркующей парочки и удаляюсь, умирая от ревности. Мне приходится еще раз резко изменить курс, чтобы не упустить Шарлотту – она тоже идет в туалет. Хоть в чем-то повезло!

– Шарлотта, я должна тебе кое-что сказать! – загадочно улыбаюсь я и беру подругу за руку.

– Что?

– Представляешь, Джим хотел бы с тобой встречаться!

Почему-то мои сногсшибательно-прекрасные новости не производят на Шарлотту никакого впечатления.

– Ты уже говорила! – фыркает она, закатывая глаза.

– Да, но сейчас это не просто предположения! – возражаю я. – Он сам так сказал!

– Правда? – отзывается Шарлотта безо всякого воодушевления.

Ну и ну! Может быть, подруга просто мне не верит?

– Шарлотта, клянусь Богом, я ничего не придумываю и не приукрашиваю – Джим только что признался, что хочет с тобой встречаться! Это не шутка, он говорил вполне серьезно!

– Я не глухая, – невозмутимо отвечает Шарлотта.

– Так ты что, не рада? Разве Джим тебе не нравится?

– Конечно, нравится. – Шарлотта пожимает плечами. – Но только как друг!

Несколько секунд я перевариваю услышанное.

– Ты ведь не хочешь сказать, что отказываешься от свиданий с Джимом? Ну, то есть что он не нравится тебе кик мужчина? – уточняю я, все еще не в состоянии поверить своим ушам.

– Именно это я и хочу сказать, Айви!

Невероятно!..

– Пойми же ты, – горячусь я, – парень влюблен в тебя, и к тому же он такой замечательный!

Шарлотта сердито вырывает руку.

– Сожалею, Айви, но сердцу не прикажешь! Мне больше нечего добавить!

Я смотрю на нее, растерянно хлопая глазами.

– Слушай, Шарлотта, это твое личное дело, конечно, хотя, по правде сказать, я в шоке. Джим умный, милый, симпатичный, он только что признался, что хочет встречаться с тобой... Чего еще, черт побери, тебе надо?

– Ах, ты все равно не поймешь... – трагически вздыхает Шарлотта и исчезает в кабинке. Я ошарашенно провожаю взглядом обрывок туалетной бумаги, прилипший к ее каблуку.

После непродолжительных раздумий я занимаю соседнюю кабинку. Когда я уже собираюсь выйти оттуда, из-за двери вдруг раздается знакомый голос Бет. Она весело болтает с Джиной, другой юной и тощей красоткой из свиты невесты.

– Он что, правда дал тебе телефон? – спрашивает Джина.

Я поспешно убираю руку с дверной защелки.

– Смотри, если не веришь! – возбужденно хихикает Бет. – Правда, красивый почерк? Да что там, он и сам классный, с ног до головы!

Я опускаю крышку и сажусь на унитаз, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Нехорошее предчувствие подсказывает мне, что я знаю, о ком идет речь.

– Так когда ты собираешься ему позвонить? – доносится голос Джины.

– Ну... Все будет зависеть от того, смогу ли я затащить его сегодня в постель!

Обе заливаются смехом, я же чувствую легкий приступ тошноты. Наверное, не стоило пить так много компота...

Мне ужасно хочется дослушать разговор до конца, но, боюсь, если я сейчас не выйду из кабинки, девушки подумают, что я потеряла сознание, и начнут ломать дверь. Щелкнув замком, я иду к умывальникам.

Шарлотта, как выясняется, уже ушла.

– Привет! – лучезарно улыбаюсь я хихикающим девицам.

– Привет! – хором отзываются они.

– Хорошо проводите время?

– Она-то уж точно хорошо! – кивает Джина в сторону Бет, и обе хохочут.

– Правда? О чем речь? – Я невинно хлопаю глазами.

–Да так, – ухмыляется Бет. – Похоже, я сорвала главный приз в лотерее под названием «Рассадка гостей». Кстати, Айви... Парень, что сидит рядом со мной, Джек, сказал, что знает тебя!

– Точно! – Я бросаю салфетку в мусорную корзину. – Я тоже его знаю. Поверхностно...

Глава 52

Мы с друзьями Джорджии ведем бурную дискуссию о том, чье поздравление было самым длинным. Внезапно кто-то кладет руку мне на плечо.

– Давненько не виделись, Айви!

– О, Себ! Как ты, черт побери? – Я улыбаюсь и целую его в щеку.

– Отлично, а ты?

– Тоже хорошо! Как работа?

В университете Себ изучал физику, однако после защиты диплома отказался от научной карьеры и устроился работать в строительную компанию. Возможно, звучит не слишком захватывающе. Ладно, в конце концов, я сама зарабатываю на жизнь клепанием заметок о гениальных домашних животных!

Вдобавок, если говорить о материальной стороне жизни, Себ точно не промахнулся с выбором профессии. За годы, прошедшие после университета, он перепрыгнул столько ступенек карьерной лестницы, что его должность теперь едва просматривается за облаками. Во время нашей предыдущей встречи я пришла к выводу, что такого финансового благополучия журналист может достичь годам этак к ста двенадцати, не раньше!

– Работа в порядке, – довольно улыбается Себ. – А у тебя как?

– Неплохо, – отвечаю я уклончиво. Сегодня мне не хочется портить настроение воспоминаниями о Саймоне. – По-прежнему живешь в Вултоне?

– Не-ет, переехал в прошлом году! Я давно присматривал дом попросторнее, чтобы можно было поставить бильярдный стол.

– Ого! У твоей девушки, наверное, ангельское терпение, раз она позволяет захламлять дом такими игрушками!

– Э-э... На самом деле она ушла раньше, чем стол прибыл из магазина... – Себ пристально смотрит мне в глаза. – Мы расстались год назад.

– Ох, прости!

– Да ничего. Все это зрело достаточно долго, и мы разошлись по обоюдному согласию...

Я сочувственно киваю.

– Отличный обед, не правда ли? – улыбается Себ.

– Да, чудесный!

Однако, произнеся эти слова, я вдруг чувствую, что меня снова мутит – как тогда, в туалете, только еще сильнее. Не знаю, что со мной происходит, но я сейчас явно не в лучшей форме...

– Знаешь, а ты прекрасно выглядишь! – говорю я Себу, стараясь не обращать внимания на странные ощущения в животе.

Мои слова – не дежурный комплимент, а чистая правда. Годы после университета пошли Себу только на пользу. Мальчишеские черты лица огрубели, бледная прежде кожа сейчас покрыта легким загаром, а загар еще никому не вредил.

Минут двадцать мы предавались воспоминаниям о студенческом прошлом и обнаружили, что многое изменилось. Хотя многое осталось прежним...

– Знаешь, я весь день умирал от желания поговорить с тобой, – улыбается вдруг Себ.

– Неужели? А почему?

– Сам не знаю! Когда ты шла по проходу, я смотрел и думал: какая же ты красивая, просто дух захватывает! Это заставило меня кое о чем задуматься...

– Да? О чем же?

– Как это я позволил тебе уйти?..

Глава 53

Я решила немного прогуляться в надежде, что самочувствие улучшится. Минут через двадцать тщетных попыток уберечь прическу от порывов ветра я поняла, что свежий воздух не помогает. Вечеринка тем временем, судя но доносящимся из отеля звукам, стала еще более оживленной. Пожалуй, лучше вернуться.

Первый человек, с которым я сталкиваюсь при входе в зал, – моя мать.

– А-а-а! – вопит она, вытаращив глаза.

– В чем дело?

Уверена, мои волосы не стоят дыбом!

– Айви, ты что, ела устрицы? – озабоченно спрашивает мама.

– Кажется, нет...

Хотя, если хорошенько вспомнить, я действительно съела пару канапе с загадочной клейкой массой... В панике я начинаю ощупывать руками лицо и... Так и есть! Значит, это действительно были устрицы... И впервые за последние два года они вызвали аллергическую реакцию – как раз то, чего мне сегодня особенно не хватает!

– Проклятые канапе! Я ведь даже не собиралась их есть! Мне просто надо было чем-то занять себя во время разговора с тетушкой Верой... – всхлипываю я.

– Не паникуй! – твердо говорит мама, полная решимости не бросить дитятко в беде. – Прежде всего, тебе надо умыться. Пойдем, я тебя прикрою!

С видом начинающих угонщиков автомобилей мы крадемся по залу, стараясь не привлекать к себе внимания. Закрыв лицо рукой, словно у меня разыгралась мигрень, я семеню за мамой, едва не наступая ей на пятки. Слава Богу, что у нее такая шокирующая внешность – это оставляет мне больше шансов остаться в тени. Если бы только мама не тормозила так резко, а то я чуть не упала носом прямо в блюдо с меренгами!

Добравшись до туалета, я делаю глубокий вдох, прежде чем взглянуть на себя в зеркало.

– А-а-а! – Я в ужасе закрываю лицо руками.

– Брось, все не так уж и страшно! – доносится из-за плеча мамин голос.

– Позволь напомнить, ты вопила точно так же минуты три назад! – огрызаюсь я.

Сказать, что я сейчас похожа на Человека-слона, будет не совсем правильно. Веки у меня припухли, на щеках красные пятна. Нет, куда там Человеку-слону.

Тут дверь открывается, и в туалет заходит Грейс.

– Боже правый... – Она замирает на пороге с таким выражением лица, словно стала свидетелем автокатастрофы.

– Только не кричи, пожалуйста! – предупреждаю я.

– Что с тобой стряслось? Такое впечатление, что тебя зверски избили!

– Спасибо за теплые слова, Грейс. Успокойся, это всего лишь аллергия на устрицы...

– Но ведь у тебя уже много лет не было аллергии!

– Возможно, потому, что я уже много лет не ела устрицы... Я тяжело вздыхаю.

– А зачем ты их ела сегодня?

– Это вышло случайно... Ладно, уже не важно. Вы лучше скажите, что мне теперь делать? У меня вид, словно я сунула голову в пчелиный улей!

– Выбор невелик, – справедливо замечает мама. – Остается только сидеть и ждать, пока все пройдет. И постарайся найти в этом светлые стороны!

– Это какие же? – ехидно интересуюсь я.

– Ну, в Новой Гвинее, например, есть племена, которые считают такой внешний вид очень привлекательным. Они там все в лепешку готовы разбиться, чтобы добиться подобного эффекта!

– О, спасибо за утешение, мама! Большое спасибо!

Глава 54

За неимением бумажного мешка, который можно было бы надеть на голову, мы с Грейс прячемся в самом укромном уголке зала.

– Рядом с этой девицей наша Валентина – просто дилетантка! – говорит Грейс, кивая в сторону Бет.

Мало того что Бет узурпировала право на общение с Джеком в течение двух с половиной часов, пока все сидели за столом, – она и до сих пор не отпускает его. Вцепилась, словно пиявка. Вот только пиявки далеко не такие соблазнительные!..

– Айви, чего ты ждешь? Иди и положи этому конец! – подначивает Грейс.

– Что? Ты, верно, рехнулась?!

Грейс пожимает плечами:

– Мне казалось, Джек тебе нравится...

– И что из этого? Как я могу соперничать с Бет, если выгляжу словно Призрак оперы?

Грейс отпивает из бокала и внимательно осматривает мое лицо.

– Знаешь, отеки понемногу спадают. Сколько времени, ты говоришь, это обычно продолжается?

– Часа два...

Глотнув еще вина, Грейс рассеянно устремляет взгляд куда-то вдаль.

– Слушай, а у тебя все в порядке? – обеспокоенно спрашиваю я.

Не могу понять, в чем дело, но Грейс сегодня сама не своя.

– Все нормально, просто немного устала. Скарлетт взяла привычку просыпаться в два часа ночи, чтобы поиграть, и никак не поймет, почему все вокруг не прыгают от радости!

– А у тебя нет настроения петь песенки в это время суток?

– Представь себе, нет...

Около нашего стола внезапно возникает Валентина.

– Ты что, все еще раздутая, как шарик? – жизнерадостно спрашивает она.

Я досадливо морщусь:

– Спросила бы просто: ты все еще уродина?

– Ну... Не хотелось ранить твои чувства!

Лучше не обращать на нее внимания.

– Сколько человек на этой свадьбе? – продолжает Валентина.

– Больше двух сотен, – отвечаю я.

– Невероятно! – Валентина качает головой. – Должна же тут найтись хотя бы пара-тройка достойных холостых мужчин!

– Да здесь просто толпы одиноких мужчин! – возражает Грейс.

– Достойных одиноких мужчин, Грейс, а это большая разница!

– С внешностью Орландо Блума и банковским счетом Дональда Трампа? – уточняю я.

Валентина поджимает губы:

– Не знаю, почему вы все считаете, что меня так сильно интересуют деньги! Хотя вариант совсем неплохой. По крайней мере для начала...

– А разве Себ сейчас не один? – смотрит на меня Грейс.

– Э-э... в общем-то да, но он сказал, что еще не пришел в себя после разрыва и хочет немного отдохнуть...

– Они все так говорят! – ухмыляется Валентина. – Я еще не встречала мужчину, который не нуждался бы в легком подталкивании. Кто такой, кстати, этот Себ?

– Парень, с которым мы встречались в университете, – поясняю я. – С факультета физики.

Лицо Валентины тут же принимает кислый вид. Если что и способно охладить ее интерес к мужчине, то лишь факт, что этот мужчина когда-то встречался со мной.

Меня вдруг посещает интересная мысль. С чего это вдруг я так оберегаю своего бывшего дружка от Валентины? Какая разница, падет он жертвой ее хищного очарования или нет?

Похоже, пора навести порядок в собственной голове!

Глава 55

– Грейс, у тебя точно все хорошо? – спрашиваю я, когда мы опять остаемся одни.

Она вздыхает:

– Свадьбы заставляют задуматься о собственной семейной жизни... Прежде, глядя на счастливую новобрачную, я гадала, окажусь ли когда-нибудь на ее месте. А теперь, когда все это уже позади... Короче говоря, сегодня целый день я только и делала, что анализировала собственный брак...

– И? – подсказываю я. – У вас великолепный брак, не так ли?

– О да, все чудесно! Вот только у Патрика последнее время какое-то странное настроение...

– В смысле?

Грейс пожимает плечами:

– Ничего особо серьезного, но... Взять, например, сегодняшний день – впервые после медового месяца мы остались вдвоем. Обстановка сама знаешь какая: шикарный номер, вид на океан... Короче, я ждала, что все будет как всегда...

– То есть? – уточняю я, надеясь, что Грейс не имеет в виду традиционную суматоху с нянями и докторами.

– Ну, обычно я начинаю деловито развешивать одежду в шкафу, а потом заявляю, что мне нужно в душ. Тогда Патрик бросает сумки, хватает меня за задницу, посылает душ ко всем чертям, ну и сама понимаешь, чем все заканчивается...

– А как было сегодня?

– Хороший вопрос... Я успела полностью распаковать вещи и дважды намылить волосы, когда Патрик возник на пороге ванной и заявил, что ему надо отлучиться на пять минут. Конечно, я поинтересовалась, куда он собирается.

– И что он ответил?

– Сказал, что хочет прогуляться, так как у него, видите ли, болит голова!

– Чем же ты недовольна? Не вижу ничего противоестественного!

– Подумай, Айви, – Грейс многозначительно качает головой, – разве это не типично женская уловка?

– Ай, Грейс, не будь шовинисткой! По-моему, ты делаешь из мухи слона!

– Возможно, – мрачнеет Грейс. – А знаешь, сколько длилась его прогулка?

– Сколько?

– Два часа...

Наш разговор внезапно прерывается покашливанием в микрофон. Подняв глаза, мы видим, что это Джорджия.

Спиртное явно придало ей смелости, хотя она неплохо держится, учитывая, что шампанское сегодня лилось, как из фонтана.

– Я знаю, – говорит Джорджия слегка заплетающимся языком, – сейчас многие невесты выступают с речами на свадьбах. Честно говоря, я ничего такого не планировала. Вы уже слушали Пита, и моего папу, и нашего шафера Фила и, возможно, решили, что этого вполне достаточно. Но нет, так легко вы не отделаетесь! И потом – мне совсем не нравится, что последнее слово осталось за моим мужем!

По залу пробегает волна смеха.

– Мне часто говорили: ты сразу поймешь, когда встретишь настоящую любовь. Сердце подскажет, кто твоя судьба! Признаюсь, я не слишком-то в это верила. Но сейчас... Мы с Питом вместе меньше двух лет, и за это время я узнала о нем столько замечательного! Я поняла, что он щедрый и нежный, что у него прекрасное чувство юмора, что он очень умный и никогда не забывает важные даты – можно не бояться, что через год я останусь без подарка! И еще я знаю, что он любит меня – даже в те дни, когда я и сама-то себе не очень нравлюсь...

Из угла, где собрались пожилые тетушки невесты, раздается несколько ахов и охов.

– Но дело не только в этом, – продолжает Джорджия. – Сегодня я совершила безумный поступок – простилась со своей свободой... Так вот, я сделала это лишь потому, что поняла: все, что мне говорили раньше, – чистая правда. И если я хочу провести остаток жизни с одним человеком, им может быть только Пит!

Джорджия поворачивается к новоиспеченному супругу и, блаженно улыбаясь, смотрит ему в глаза:

– Я так люблю тебя, счастье мое!

Пит подходит к ней, и Джорджия, все еще сжимая в руке микрофон, крепко обнимает его за шею.

– Я тоже тебя люблю, слюнявая ты дурочка!

Мы с Грейс обмениваемся взглядами – Питу явно невдомек, что микрофон находится в нескольких сантиметрах от его лица.

– И знаешь что? – шепчет он (все двести гостей дружно замирают). – Твои сиськи так сексуально торчат в этом платье!

Глава 56

Не ожидала, что вечер обернется для меня полным разочарованием...

Вокруг бушуют волны романтики и страсти, так что здешний воздух можно закупоривать в бутылки и продавать в качестве заменителя виагры. А что делаю я? Я веду беседу с другом моей матери – словно школьница, которой не с кем пойти на выпускной бал (если бы у меня был такой видок в день выпускного бала, не видать бы мне приглашения как своих ушей!).

Припухлость уже почти спала, но кожа все еще покрыта красными пятнами; отчаянные попытки замаскировать их пудрой Валентины привели к тому, что я стала похожа на бледнолицее кладбищенское привидение.

– Ты только из-за своей внешности грустишь, Айви? – спрашивает будущий отчим.

Его прикид – полосатая спортивная куртка в сочетании с галстуком-бабочкой – в некоторой мере возвращает мне бодрое расположение духа.

– Нет, не только...

– Проблемы с бойфрендами? – В глазах Боба сочувствие.

Боб встречается с мамой уже шесть лет и хорошо знает, что мою личную жизнь можно регистрировать в Книге рекордов Гиннесса – в разделе «Катастрофы века»...

– Точно... – вздыхаю я. – Только сейчас все не так, как обычно...

– Да?

– На этот раз все гораздо сложнее...

Боб сочувственно кивает и возвращается к своему томатному соку. Я вздыхаю:

– Ну же, Боб, разве ты не должен сказать что-нибудь вроде «Я всегда с тобой, крошка»? Или хотя бы заставить меня излить душу...

– Гм... – Боб нервно дергает бороду. – Конечно, Айви, ты можешь на меня положиться... Я внимательно тебя слушаю!

– Хорошо... – Я глубоко вздыхаю. – Короче говоря, мне очень нравится один парень – возможно, ты даже видел его среди гостей!.. Когда мы познакомились, он был с Валентиной, но потом они расстались.

Боб ободряюще кивает.

– А теперь другая девица вонзила в него зубки! – с несчастным видом говорю я.

– Неужели? Вот невезение!

– Подожди, это еще не все. Сегодня я случайно встретилась с одним из бывших дружков, и он сказал – цитирую! – что не понимает, как позволил мне от него уйти. И этот парень тоже очень, очень мил!

– Прекрасно! – восклицает Боб. – Начни снова с ним встречаться!

– Это не конец... Проблема в том, что, хотя он и очаровашка, в глубине души я подозреваю, что мое сердце принадлежит тому, первому.

Я оглядываюсь в сторону танцпола, где Бет дает Джеку урок танго. Она не сумела бы привлечь к себе больше внимания, пройдя через зал кульбитом в одном нижнем белье.

– Понимаю... – кивает Боб. Очень сомневаюсь, что это действительно так. У Боба несомненный талант к вегетарианской кулинарии и толкованию трудов Жан-Поля Сартра, а вот умение вести психоаналитические беседы на сердечные темы отнюдь не принадлежит к числу его достоинств.

– Айви, вот ты сказала, второй парень не в твоем вкусе... А что конкретно тебе не нравится?

– Сейчас уже не помню... – Я морщу лоб. – С тех пор как я дала ему отставку, сто лет прошло!

Боб растерянно замолкает.

– Понимаешь, это все не важно! Просто когда я смотрю на Джека, мое сердце начинает выделывать всякие акробатические трюки, а с Себом ничего такого я не чувствую... Конечно, он милый и симпатичный, серьезно относится к карьере и не проявляет признаков асоциального поведения; вдобавок он, по-моему, все еще надеется, что мы будем вместе. Мне он тоже нравится – по крайней мере достаточно сильно, чтобы не отдать его на растерзание Валентине...

– Гм... – Боб задумчиво качает головой.

– Скажи, что мне делать?

Боб сейчас похож на восьмилетнего мальчугана, которого заставляют объяснить законы метафизики.

– Э-э... – откашливается он. – Может быть, тебе лучше поговорить с мамой?

Я улыбаюсь и нежно обнимаю его за плечи.

– Спасибо за совет, Боб, – и не принимай близко к сердцу! Кстати, я все собираюсь спросить: где ты раздобыл такую шикарную куртку?

– Ты оценила? – Боб расплывается в довольной улыбке. – Правда ведь, я в ней ужасно элегантный?

Тут я замечаю, что кое-кто шагает к нашему столику из противоположного конца зала. Ой, да ведь это Джек!

– Боже святый! – подпрыгиваю я на стуле и в панике хватаю сумку.

– В чем дело? – с тревогой спрашивает Боб. – Ты что, увидела призрака?

Дрожащими руками я ощупываю свое лицо. Так и есть, веки все еще опухшие – возможно, совсем чуть-чуть, но разве можно показаться Джеку на глаза в таком виде? Я судорожно озираюсь в поисках запасного выхода и сломя голову несусь прочь!

Глава 57

Едва не опрокидывая столы и стулья, я на всех парах мчусь к дверям, но, как назло, кто-нибудь то и дело преграждает дорогу. Причем каждый встречный смотрит на меня, словно на героиню римейка «Ночь живых мертвецов». Знаю, расшвыривать людей во все стороны, будто кегли, ужасно грубо, но что мне остается делать?

Задыхаясь, я выскакиваю на свежий воздух. Солнце садится за горизонт, волны Атлантического океана с шумом обрушиваются на берег. Я сбрасываю туфельки от Джимми Чу и, подхватив их за ремешки, бегу к ближайшему валуну. Именно это мне сейчас и нужно: заползти под камень, притаиться, как улитка.

Я оглядываюсь. Слава Богу, Джек меня не догнал. Перевожу дыхание, сажусь на краешек камня и устремляю взгляд в море. Кажется, впервые за весь день мне удалось расслабиться. Как же это приятно – свесить ноги в океан и в полном одиночестве (если не считать парочки бакланов) слушать шум прибоя...

Внезапно я замечаю на поверхности воды пятно, которое то исчезает, то появляется вновь. На рыбу не похоже – слишком уж оно большое! Вспомнив статьи из путеводителей, я решаю, что это тюлень. Так и есть – маленькая голова высовывается из воды и поворачивается в мою сторону.

– Ну и что ты на меня уставился? – с улыбкой спрашиваю я. – Тоже считаешь меня уродиной?

– Айви! – раздается знакомый голос. – Это ты?

Пару секунд я остолбенело смотрю на тюленя и вдруг слышу за спиной чьи-то шаги. Джек! Он все-таки до меня добрался!

Я быстро закрываю лицо руками.

– Не смотри на меня! – пронзительно кричу я.

Вот дурочка, так ведь я только подстегиваю его любопытство!

– Да я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь! Сара рассказала мне об аллергии...

Ну, молодец, мамочка!

Джек опускается на камень рядом со мной.

– Ты что, собираешься весь вечер так просидеть?

Я поднимаю голову, по-прежнему не отрывая от лица ладоней, и буркаю:

– Возможно...

Джек весело хохочет.

– Хорошо-хорошо... – говорит он. – Вот только интересно, за кого же ты меня принимаешь?

– О чем ты?

– Только последний подонок откажется общаться с другом потому, что у того на лице выскочила пара прыщиков!

– На самом деле это не прыщики, а здоровые красные пятна...

– И только-то? Ерунда какая!

– Слушай, Джек, спасибо тебе за поддержку, но мне будет гораздо легче, если ты сейчас вернешься к остальным гостям и продолжишь зарабатывать призы в конкурсе танцев!

– Ты что, шутишь? – Джек презрительно фыркает. – Я терпеть не могу танцевать! Ну же, Айви, будь хорошей девочкой, позволь на тебя посмотреть!

Некоторое время я обдумываю эту мысль. Наконец, крепко зажмурившись, медленно отрываю ладони от лица и...

– О, мой Бог! – потрясенно выдыхает Джек.

– А-а-а!

Я снова закрываюсь руками, да еще и отворачиваюсь.

– Да я пошутил! Айви, это всего лишь шутка!

Он тихонько дотрагивается до моих рук, вызывая своим прикосновением бешеную пульсацию крови в венах, и медленно отнимает их от лица.

– Прости, я вел себя глупо... А вообще уже почти ничего не заметно!

– Конечно, ты так говоришь просто из вежливости! Но все равно – спасибо...

Джек поднимает с земли и подбрасывает камушек. Взгляд устремлен в морскую даль.

– Кстати, у тебя классная мама! – вдруг говорит он. Я смотрю недоверчиво:

– Ты действительно так считаешь? То есть я-то с тобой согласна, но большинство людей при виде маминых экстравагантных нарядов готовы бежать за сто миль! Она уже пригласила тебя на свадьбу?

– Ага! – Джек радостно кивает. – Судя по твоему вопросу, это не самое эксклюзивное приглашение в городе?

– Ну... Десяток-другой земляков еще не удостоились такой чести! – подмигиваю я, и мы дружно смеемся. – Только не надейся, что банкет будет хоть сколько-нибудь напоминать сегодняшний. Если ты любишь крапивное вино, считай, тебе повезло!

– М-м-м, да ради одного этого стоит пойти! Кстати, ты снова в подружках невесты?

– Точно, уже третий раз за год. Я – серийная подружка невесты.

Джек смеется, а потом серьезно смотрит мне в глаза:

– Знаешь, я так рад, что сбежал с вечеринки...

– Я тоже... Правда, мне показалось, что тебя ангажировали на всю ночь.

– Ты имеешь в виду Бет? – спрашивает Джек.

– Ну да.

– Гм... Бет, конечно, очаровательная девушка... Да только у нас с ней никаких совместных планов на ночь!

Глава 58

Это, без сомнения, лучшая новость сегодняшнего дня!

Однако на душе у меня по-прежнему неспокойно... Если Джек не планирует встречаться с Бет, зачем тогда он дал ей телефон? Кусая губу, я озабоченно роюсь в сумке, как будто что-то потеряла. Может, выложить Джеку все свои сомнения? Но кто я такая, чтобы так поступать? А если все же поинтересоваться невзначай – только аккуратно, чтобы он не посчитал меня законченной истеричкой?

И тут Джек легонько касается ладонью моей руки... Все тревожные мысли разом улетучиваются. Пока я раздумываю, сделал он это намеренно или случайно, Джек берет меня за руку, наши пальцы переплетаются, и по моему телу пробегают слабые разряды электрического тока.

– Айви, можно мне спросить кое-что? – шепчет Джек, глядя мне в глаза. – Скажи, ты с кем-нибудь встречаешься?

Знаю, мне надо было похлопать ресницами и обольстительно выпятить губки, но все, на что я способна в эту секунду, – широко улыбнуться.

– Ты можешь спросить, – быстренько киваю я. – А я отвечу: нет, я ни с кем не встречаюсь...

Теперь улыбается Джек.

– А ты?

– Нет! – Джек трясет головой. – Как тебе известно, я пару раз ходил на свидания с Валентиной, но больше ни чего не было с тех пор... с тех пор, как мы с моей девушкой расстались.

Я скорбно вздыхаю и посылаю ему сочувственный взгляд.

Повисает пауза. Я лихорадочно соображаю, что бы та кое сказать – иначе вдруг Джек сочтет меня бессердечной?

– По крайней мере вы расстались по-хорошему, без скандала?

Я спрашиваю скорее из вежливости, нежели из любопытства. Честно говоря, я вообще предпочла бы побеседовать на другую тему!..

– Гм... В общем, да, но все равно было очень тяжело. Мы ведь встречались больше трех лет...

– Ты любил ее?

Джек на мгновение задумывается.

– По крайней мере, мне так казалось... Правда, теперь я понимаю, что слишком долго видел все в розовом цвете...

– И ты уверен, что вы не помиритесь? – с замиранием спрашиваю я.

– Абсолютно. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, но сейчас я вижу – мы поступили правильно. – Немного помолчав, Джек добавляет: – После того, что случилось, я дал себе обещание!

– Какое?

– Я больше не допущу ничего подобного в своей жизни.

– Что ты имеешь в виду?

– Не позволю любимому человеку наплевать на мои чувства и выкинуть меня на помойку!

От его слов мне становится неуютно.

– Ты думаешь, все это глупо? – Джек пристально смотрит мне в глаза.

– Господи, конечно, нет! Ужасно ведь – когда тебя бросают... гм...

Джек с облегчением улыбается:

– Похоже, Айви, ты о таких делах не понаслышке знаешь?

Неужели? Когда это я сумела создать такое впечатление?

Внезапно я понимаю, что сейчас у меня только два выхода. Первый – выложить о себе всю правду. Признаться, что в серьезных отношениях я полная безнадега, что ни разу не была влюблена, не встречалась ни с кем больше трех месяцев и сердце мне никто не„ разбивал. Второй – срочно состряпать правдоподобную историю!

Последний вариант нравится мне гораздо больше.

– Ну... – неуверенно бормочу я. – Все хоть раз в жизни оказываются в подобной ситуации...

– Пожалуйста, расскажи! – настаивает Джек.

Вот задница! Ну почему бы нам не обсудить что-нибудь попроще – арабо-израильский конфликт, например?

– Ох, тебе это будет неинтересно... – Я качаю головой и делаю страдальческое лицо, словно воспоминания причиняют мне невыносимую боль.

Однако Джек продолжает смотреть в упор. Ох, боюсь, сейчас он заподозрит неладное...

– Хорошо, – вздыхаю я. – В общем, был у меня парень...

– Как его звали? – перебивает Джек.

Я лихорадочно озираюсь по сторонам, и мой взгляд падает на туфли.

– Э-э... Джимми!

Надеюсь, познания Джека в женской моде не простираются до имен отдельных дизайнеров.

– И долго вы были вместе?

– О да, очень долго. – Я старательно киваю.

– Два, три года?

– Угу, что-то вроде этого...

– Так два или три?

– Э-э... два. С половиной!

Джек явно ожидает новых деталей трагедии и, поскольку я молчу, спрашивает:

– Так что все-таки произошло?

– Ну, как я уже сказала, мы были вместе два с половиной года, и вдруг, в один прекрасный день, он меня бросил!

Джек кивает.

– Дело было так. – На меня вдруг накатывает вдохновение. – Он пригласил меня на прогулку в Сефтон парк, и мы все ходили и ходили по дорожкам, пока не оказались у эстрадной площадки. И тут Джимми заявил, что хочет сказать мне что-то важное.

Больше фактов, Айви, больше фактов!

– Я не имела ни малейшего представления, о чем пойдет речь. Помню, в голове мелькнуло: может быть, хочет сделать предложение?

Ну и занесло же меня!

– Бедная девочка! – качает головой Джек.

Я скорбно опускаю глаза – никогда не думала, что мне так хорошо удаются горестные выражения в стиле принцессы Ди.

– Так вот, он взял меня за руку и сказал: «Айви, мы должны расстаться!» Конечно, я чуть не разрыдалась, но парк кишмя кишел подростками на скейтбордах...

Что за бред я несу?

Джек еще сильнее стискивает мою руку. Взгляд лучится искренним состраданием. Его доброта, конечно, очень приятна, хотя сейчас мне доступна только одна эмоция – отвращение к себе.

Слава Богу, кое-что отвлекает внимание Джека, и я могу спокойно перевести дыхание.

– Айви, смотри! – Джек указывает на море.

– Где? Я ничего не вижу!

– Это же тюлень!

Я готова сказать, что уже видела сегодня тюленя, однако вовремя прикусываю язык. Вдруг Джек пытается таким образом отвлечь меня от тяжелых мыслей? Я пристально, хотя и безуспешно, всматриваюсь в темноту. Впрочем, кик можно сосредоточиться, если рука Джека нежно обнимает тебя за талию?..

– Все равно ничего не вижу, – слегка задыхаясь, говорю я. – Наверное, у тебя зрение лучше...

Тут Джек поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются. Он наклоняется совсем близко, смотрит мне в глаза и улыбается.

– Что? – нервно спрашиваю я. Неужели пятна еще не пропали, или в зубах застряли ягоды из компота?

– Ничего... – звучит тихий голос Джека.

Мое сердце колотится так, что в десяти метрах слышно. Сомнений нет, он собирается меня поцеловать! Я закрываю глаза, а Джек крепко прижимает меня к груди. Даже на расстоянии я ощущаю мягкость и нежность его губ, влажный вкус языка... В предвкушении того, что должно произойти, я чуть не теряю сознание...

– Ай-ви-и-и-ии! – раздается вопль, от которого мы оба вздрагиваем.

Дьявол!!!

– Айви! Где ты?

Если бы я не узнала голос, то решила бы, что это собака Баскервилей.

– Айви, ты нам нужна!

Я уже говорила, что порой мне очень хочется убить Валентину?

Глава 59

Никогда в жизни я больше не соглашусь взять у подруги на хранение ключ от номера, особенно если у нее месячные, а широкий ассортимент гигиенических средств в дамской комнате для нее, видите ли, недостаточен.

Речь идет о Шарлотте – Валентина, как выяснилось, просто возглавляла поисково-спасательный отряд. Сумочка Шарлотты, без сомнения, очень миленькая и прекрасно подходит к платью, но она абсолютно непрактична – там помещаются только пробник помады «Клиник» да пара заколок.

Бедная Шарлотта так сильно извинялась, когда узнала, от чего меня оторвали, что на нее жалко было смотреть. Но что проку в извинениях? По возвращении в отель ко мне пристал с разговорами папа Джорджии, а Джека атаковала моя мать – завела дискуссию на тему членских взносов в «Международной амнистии» – так что мы снова потеряли друг друга.

Что за непростительная беспечность с моей стороны!

– Смотрю, за тобой глаз да глаз нужен, так и норовишь улизнуть! – раздается голос у меня за спиной.

Резко обернувшись, я сталкиваюсь лицом к лицу... с Себом.

– Э-э... привет! Двигай сюда стул! Как тебе нравится вечер?

Я изо всех сил стараюсь скрыть разочарование и по крайней мере вести себя прилично.

– Все просто здорово!

– Не скучаешь по своему бильярду?

– Ну, несколько часов я могу без него прожить... Слушай, Айви, твоя работа ведь совсем рядом с моим офисом. Почему бы нам как-нибудь не встретиться – мы могли бы выпить или пообедать вместе?

Даже не знаю, что сказать...

– Брось, Айви, соглашайся скорее! Я еще не встречал журналиста, который отказался бы от бесплатного ленча! – настаивает Себ.

Я подмигиваю:

– Так платить будешь ты?

– Разумеется!

Конечно, ничего романтического между нами быть не может, но почему бы просто не остаться хорошими друзьями? Это будет новый виток в моих отношениях с экс-бойфрендами.

– Тогда конечно! Обязательно как-нибудь встретимся.

Глотнув вина, я замечаю Шарлотту, в одиночестве сидящую за столиком возле танцпола.

– Извини, Себ, мне надо кое с кем повидаться!

Звучит песня Миноуг «Я не могу выкинуть тебя из головы». Валентина энергично дергается всем телом – в точности как сама Кайли; если бы не сантиметров двадцать разницы в росте, ее можно было бы принять за поп-диву.

– Похоже, у Валентины конвульсии! – говорю я Шарлотте, опускаясь на стул рядом с ней. – Как ты думаешь, нам вызвать доктора или просто пристрелить ее, чтобы избавить от страданий?

Шарлотта хихикает.

– А ты смогла бы так танцевать? – спрашиваю я подругу.

Шарлотта качает головой:

– Нет, даже если бы сбросила килограммов шестьдесят! Боюсь, такой экстрим не для меня!

– И слава Богу! Для вас двоих тут не хватило бы места. Еще, глядишь, в глаз бы кому-нибудь заехали!

– Я, когда оказываюсь в центре внимания, сквозь землю готова провалиться. А ведь есть люди, которые получают от этого удовольствие... – Шарлотта задумчиво смотрит на мою маму и Боба.

Те скачут и энергично размахивают руками, как парочка умалишенных язычников.

– Теперь тебе нечего стесняться! – говорю я убежденно. – Ты так сильно похудела!

– Все-таки до золотого членства в «Вес-контроле» мне еще далеко... – вздыхает подруга.

– Ты и этого добьешься, я уверена!

Шарлотта кивает:

– Даже не сомневайся, Айви! Не для того я променяла свои фруктовые коктейли на диетическую колу, чтобы остановиться на полпути!

Валентина вприпрыжку приближается к нашему столику – вылитая звезда кабаре-шоу! – и с грохотом валится на стул.

– Уф-ф, больше не могу! – обмахивая лицо руками, стонет она. – Разрази меня гром, если здесь есть хоть один мало-мальски достойный внимания мужчина!

– Хочешь выпить? – предлагает Шарлотта.

– О нет, спасибо! После свадьбы Грейс я стала осторожнее – не хочу опять на целый день выйти из строя. Хотя... Возможно, тогда я просто съела несвежий бифштекс, мне его вкус сразу показался подозрительным... Да еще и фризи попробовала – при моей-то аллергии!

– Так что там у тебя за проблемы? – спрашивает Шарлотта. – Ты ведь не из тех, кому приходится бороться за внимание мужчин!

Валентина строит недовольную гримаску.

– Хочешь сказать, я слишком доступная?

– Ну что ты! Я имела в виду, что мужчины обычно сами стаями вокруг тебя вьются!

Судя по довольному виду Валентины, на этот раз Шарлотта попала в цель.

– Правильно! Знаете, я хочу сказать вам кое-что, только это пока секрет...

Я торжественно клянусь держать язык за зубами (от Шарлотты никто ничего такого не требует – всем и так ясно, что она будет молчать, как могильная плита).

Выдержав драматическую паузу, Валентина торжественно объявляет:

– Значит, так... Я выхожу замуж!

Глава 60

От удивления я чуть не подавилась кубиком льда.

– Как ты сказала? Выходишь замуж?!

– А что тут странного, Айви? В жизни любой девушки наступает момент, когда ей уже недостаточно быть просто подружкой невесты. Я, похоже, дозрела!

– Черт, Вэл, да это же прекрасно! – восклицаю я.

– Да, чудесно! – Шарлотта наклоняется через стол, чтобы поцеловать Валентину в щеку. – А за кого? И когда свадьба?

– Ну... – Валентина закатывает глаза. – До конца следующего года – это точно, но пока я сама не знаю всех деталей...

– Хорошо-хорошо, но кто твой жених?

Валентина вздыхает:

– Как раз эта деталь мне пока неизвестна...

Мы с Шарлоттой в изумлении разеваем рты.

– Ты хочешь сказать, что еще никого не нашла? – недоверчиво переспрашивает Шарлотта.

– Пока нет, но это не проблема! – дергает плечиком Валентина. – Раз уж толстые, уродливые женщины повсеместно без труда отыскивают себе мужей, неужели я, приложив немного старания, не справлюсь с такой ерундой?!

– Ты первый человек, который считает, что выйти замуж – это как сдать экзамен по математике! – фыркаю я.

Валентина пропускает мой комментарий мимо ушей.

– Я считаю, – заявляет она твердо, – что самое главное – это уверенность в себе! И еще, конечно, умение четко ставить цель. Если что-то запланировала – пойди и сделай! Я всегда так поступаю, и тебе, Шарлотта, хорошо бы брать с меня пример!

– О нет, Шарлотта, не слушай ее, ради Бога! – поспешно говорю я.

Валентина вдруг громко ахает, глядя куда-то в сторону.

– Что на этот раз? – интересуюсь я.

– Смотрите! – Затаив дыхание, она кивает на столик рядом с выходом. – Разве не этот парень был шафером на свадьбе Патрика и Грейс?

Эдмунд ловит обращенные на него взгляды и машет мне рукой.

– Да, это он...

– Так я и думала, – удовлетворенно кивает Валентина и хватается за сумочку.

Мы с Шарлоттой тревожно переглядываемся.

Эдмунд – скромняга с тихим голосом и ничем не примечательной внешностью, но, поскольку парень готовится унаследовать половину Чешира, на него идет охота, словно он знает секрет вечной жизни. Удивительно, что поисковой радарной системе Валентины потребовалось столько времени, чтобы засечь этот ценный экземпляр.

– Я вдруг вспомнила, как на свадьбе Грейс он пялился на мои ноги! А это может означать только одно...

– Что у тебя была стрелка на колготках?

– Нет, – огрызается Валентина, – что у него хороший вкус! Ну, девочки, давайте выкладывайте сведения об Эдмунде.

Мы с Шарлоттой как по команде опускаем глаза.

– В чем дело? Я жду! Шарлотта?

– Э-э... он доктор, хирург...

– Правда? – мурлычет Валентина. – Какое совпадение...

– О чем ты?

– Я когда-то тоже собиралась заняться медициной. А потом сообразила, что придется ставить старикашкам клизмы и подтирать задницы – брр! Нет, это не для меня! Что еще вам известно?

– Ну... – неохотно продолжает Шарлотта. – Его отец... он вроде как э-э... лорд.

– Что?! – Валентина чуть ли не подлетает на стуле. – И вы молчали? А-а-а! Ну почему никто никогда ничего мне не говорит?!

Одной рукой она уже лихорадочно роется в сумке и выпаливает оттуда количество вещей, достойное саквояжа Мэри Поппинс.

На свет божий один за другим появляются крем для рук, крем для век, крем для лица, крем от прыщей и крем для ногтей. За ними следуют всевозможные косметические средства (думаю, транссексуалы при подготовке к конкурсу красоты обходятся более скромным арсеналом). Валентина открывает зеркальце и быстренько подправляет макияж. По ходу дела она периодически тычет в лицо бедной Шарлотты кисточкой для румян, объясняя, как важно правильно подчеркнуть скулы.

– Отлично! – Валентина громко захлопывает сумку и вскакивает с места. – Чао, девочки, еще увидимся! Хотя... Надеюсь, у меня будет занятие поинтереснее!

Глава 61

Вот чего я никак не могу понять...

Шарлотта уверяла меня, что совершенно равнодушна к Джиму, но сейчас она стоит у бара, потягивая семнадцатую за день диетическую колу, и болтает с парнем так увлеченно, словно он – последний человек на земле.

Валентина уже целый час из кожи лезет, доказывая Эдмунду, что в душе она – скромная деревенская девушка (видимо, на том основании, что в конце восьмидесятых как-то раз провела уик-энд в Озерном краю). Вдобавок ей вдруг срочно потребовалась врачебная консультация по поводу травмы бедра. На всякий случай Валентина задирает юбку повыше – так что при желании Эдмунд может беспрепятственно ощупать ее ягодицы.

В некотором смысле я восхищаюсь Валентиной – особенно сейчас, когда Джек снова сидит рядом, а у меня в голове ни единой идеи, как заставить его хотя бы задуматься о поцелуе!

– Так что, новобрачные уже ушли? – спрашивает Джек.

– Лет сто назад, – киваю я.

– О...

– Да. Длинный был день... Я вздыхаю.

– Точно, – соглашается Джек. – Очень длинный...

Честно говоря, я встревожена не на шутку – неужели момент безвозвратно упущен? Последствия аллергии почти полностью исчезли, и если у Джека не возникает страстного желания схватить меня в охапку и зацеловать до полусмерти, дела – хуже некуда!

Звучат последние аккорды песни Джека Джонсона, и это означает только одно – праздник подходит к концу. В холле засела горстка особо стойких гостей, которые, видимо, намерены до утра продолжать алкогольный марафон, но большая часть публики уже разошлась по своим комнатам. Персонал улыбается из последних сил – всем уже не терпится лечь спать.

– Похоже, нас сейчас прогонят, – говорит Джек.

– Да.

Я стараюсь не подавать виду, что на душе у меня скребут кошки. Неужели тогда, на пляже, я потеряла свой единственный шанс?

– Вряд ли у них тут высокая преступность, но все-таки... могу я проводить тебя до номера? – спрашивает Джек.

Ура! Значит, еще можно на что-то надеяться?!

– Это было бы здорово. Вдруг на меня нападет какой-нибудь агрессивный тюлень?

Мы идем по залитой лунным светом дорожке. Ночной воздух наполнен причудливым сочетанием самых разных звуков – волны, разбивающиеся о каменистый берег, и пьяные голоса бредущих с вечеринки гуляк.

– Было очень приятно повидаться с тобой, Айви, – говорит Джек.

Я придвигаюсь поближе, но он даже не пытается снова взять меня за руку.

– Угу, – киваю я, – мне тоже.

Может, самой взять его за руку? Нет, на такое я никогда не решусь!

Н-да, Айви, а ты вовсе не так эмансипирована, как думала... Хорошо, что мама не видит этого позора!

Расстояние между главным корпусом отеля и моим номером до обидного короткое, и вот мы уже топчемся у двери.

– Спокойной ночи, Айви! – нежно говорит Джек, глядя мне в глаза.

– И тебе...

– Увидимся утром!

– Да. Пока.

Теперь нет никаких сомнений, что Джек собирается удалиться и оставить меня без поцелуя... Я специально долго копаюсь в сумочке, но вот ключ уже у меня в руках, а я стою у двери – такая же нецелованная, как и в начале вечера... Ну разве это справедливо?!

– В чем дело? – спрашивает Джек, глядя на мою разочарованную физиономию.

– Ни в чем! – Я смущенно отвожу глаза.

Но Джек уже берет меня за подбородок и разворачивает к себе. Его рука скользит по моему затылку, нежно перебирает волосы, поглаживает шею... Мы смотрим друг на друга, и у меня перехватывает дыхание...

Джек крепко обнимает меня, я закрываю глаза, наши губы встречаются. Какой же у него мягкий и удивительно приятный на вкус рот! Наши языки пускаются в неторопливое путешествие, но вскоре первоначальная нежность сменяется бешеным голодом. Джек буквально стискивает меня, и мы целуемся так, словно страстно ждали этого момента всю жизнь. Руки Джека скользят по моей спине, губы ласкают шею, и по моему телу пробегают слабые разряды электрического тока.

У меня звенит в ушах, и, почти задыхаясь, я поднимаю глаза к усыпанному звездами небу.

У-у-ух! Это, без сомнения, был самый сексуальный поцелуй в моей жизни!

Глава 62

Утром я просыпаюсь со счастливой улыбкой, хотя первые пару секунд и не понимаю почему – я только знаю, что вчера был очень хороший день. Вдобавок я уверена, что сегодня (а также завтра) все будет просто замечательно!

Я переворачиваюсь на спину и натягиваю простыню до самого подбородка – прямо как героиня Джоан Коллинз в «Династии». В комнату через опущенные шторы пробирается солнце и тысячами шаловливых лучиков рассыпается по стенам. Я закрываю глаза и вижу лицо Джека так близко, что могу различить поры на его коже, искорки, сверкающие в темно-карих глазах, и крошечный шрам на щеке. Потом я представляю, как он раздевает меня, срывает все вещи одну за другой и целует мою шею, грудь, живот, бедра...

Так вот, всего этого прошлой ночью не произошло. Я лежу сейчас одна в своем номере и чувствую себя этаким добропорядочным ангелочком, хотя ничего ангельского в моих мыслях о Джеке нет и в помине!

Внезапно в мои сладкие грезы врывается телефонный звонок. Неужели уже так поздно, что меня хотят вытащить из постели? Не может быть! Я со стоном подкатываюсь к прикроватному столику и пытаюсь нащупать будильник, попутно сваливая на пол кучу всяких вещей – типа стакана с водой и карманной Библии (я читала ее перед сном, так как не смогла отыскать взятый из дома детектив).

Ну вот, так и есть – на часах девять тридцать, а я хорошо помню, что отель забронирован до одиннадцати!

Я засовываю голову под подушку, но телефон продолжает тарахтеть, словно товарный поезд. Черт их всех побери!

– Кх-е... – откашливаюсь я. – Э-э... слушаю?

– Айви, это мама!

– О, привет...

Мой голос звучит так, словно я всю ночь полоскала горло керосином.

– У тебя что, похмелье? – интересуется мать.

– С чего ты взяла? Разумеется, нет!

И это чистая правда. Почти правда... Рот изнутри напоминает медвежью подмышку, но в остальном я чувствую себя лучше некуда!

– Я просто хотела спросить, собираешься ли ты на прогулку?

– Да, конечно!

Я вспоминаю наконец, о чем речь.

Мы с Джеком вчера договорились, что после завтрака отправимся вместе со всеми на экскурсию по острову, которую организует Джорджия.

– Тогда мы тебя ждем! – слышу я мамин голос.

– Что? – Я резко подскакиваю в кровати. – Разве сбор не в пол-одиннадцатого?

– Ну да, сейчас как раз столько и есть!

Я вдруг вспоминаю, как пыталась ночью завести будильник, но, тщетно покрутив его в руках, плюнула и решила, что сама встану вовремя. У меня не очень хорошие отношения с техникой в темное время суток. Видимо, я случайно перевела часы назад...

– Не беспокойся по поводу завтрака, – бодро говорит мамочка. – Я взяла для тебя двенадцать вареных яиц из буфета, так что голодной не останешься!

Закончив разговор, я пулей вылетаю из постели и несусь в ванную со скоростью победителя скачек «Гранд националь», быстро споласкиваю лицо холодной водой, соскребаю с ресниц остатки туши и с такой яростью чищу зубы, словно надраиваю лестничные ступеньки.

Через три минуты, полностью одетая, я выскакиваю из номера. Наверное, нужно было уделить больше внимания своей внешности, но теперь уже поздно об этом думать.

К моменту моего появления на террасе уже никого нет. Кроме Джека и Эдмунда – они весело болтают, прихлебывая кофе. Джек оборачивается, и у меня в животе что-то сладко екает – ощущение, за последние сутки ставшее привычным.

– Свежа, как утренняя роза? – подмигивает Джек.

– Я не виновата, это все будильник! – быстро говорю я. – Привет, Эдмунд! Как дела?

– Отлично! – улыбается Эдмунд.

Интересно, не Валентина ли это усердно потрудилась ночью, чтобы зарядить парня хорошим настроением?

– Так что, идем? – спрашиваю я.

– Мы ждем Валентину.

– Эй, всем привет! – раздается у нас за спиной. Мы дружно оборачиваемся.

Валентина одета в майку «Джуси кутюр», бело-розовые босоножки на высоченных каблуках и микроскопические шорты – не иначе как из секс-шопа. Судя по прическе и макияжу, Валентина провела перед зеркалом все утро – а может, еще и кусочек ночи прихватила!

– Ты же не собираешься лазать по острову в таком виде? – недоверчиво спрашиваю я.

– А почему бы и нет?

– Ну, прежде всего в этих босоножках ты сломаешь себе шею...

– Спасибо, мамочка! – фыркает Валентина. – Если хочешь знать, я положила в рюкзак кое-что на смену!

И пока мы не вообразили, будто речь идет о чем-то практичном, Валентина поворачивается к нам спиной, чтобы продемонстрировать ярко-розовый рюкзачок со сверкающей надписью «Жадор Диор».

– Полагаю, походный котелок туда не поместился? – В моем голосе сарказм.

– Я взяла все, что может понадобиться для утренней прогулки! – высокомерно заявляет Валентина.

– То есть свою косметичку?

В ответ она только поджимает губы.

Глава 63

Настоящие скалолазы не боятся принять новый вызов. Они начинают с пологих склонов Саут-Даунса, затем влезают на Сноудон, а самые отчаянные отправляются в Альпы и даже берут штурмом Эверест.

Однако как выяснилось, экстремалам вовсе не нужно забираться так далеко. В распоряжении каждого из них есть очень простая вещь, которая легко превратит самую скромную прогулку в рискованное, даже смертельно опасное мероприятие.

Вы спросите, что я имею в виду? Ну конечно, туфли Валентины – черт бы их побрал!

Не могу себе представить менее подходящую обувь для прогулки по скалистому берегу, чем босоножки на шнуровке и с восьмисантиметровыми шпильками. За три четверти часа нам удалось преодолеть расстояние, с которым трехлетний карапуз легко справился бы минут за пять. Каждый раз, когда ее каблук застревает между камнями, Валентина издает такой вопль, словно ей делают эпиляцию воском. Даже Пенелопа Питстоп не способна на такие эффектные звуки! Затем Валентина драматически падает на землю – в духе барышень позапрошлого столетия, – а Эдмунд отважно бросается ее спасать.

Я уже открываю рот, чтобы предложить Джеку махнуть на эту парочку рукой и догонять остальных, но у Валентины, как выяснилось, есть план получше.

– Айви-и-ии! Дже-е-ек! – кричит она. – Теперь можно прибавить ходу – я все-таки решила переобуться!

И вот Валентина в кроссовках «Найк» бежит вдоль берега, словно героиня сериала «Спасатели Малибу». Они с Эдмундом резво обгоняют нас, а я прячу усмешку: вид у Валентины такой самодовольный, будто в конце дистанции ее ожидает красавчик Джуд Лоу, да еще и с выигрышным лотерейным билетом в зубах!

Мы догоняем всю компанию, когда она уже отдыхает на пляже. Мама и Боб сидят на песке по-турецки. Мамуля чистит яйца прямо в свою голубую бандану и угощает всех чаем из одуванчиков (к ее немалому удивлению, желающих попробовать этот дивный напиток пока не нашлось).

Рядом с ними разместились Грейс и Патрик. Я с облегчением замечаю, что Грейс сегодня тоже не слишком утруждала себя прической и макияжем. Шарлотта и Джим – ура! – снова вместе! Счастливые новобрачные держатся за руки и выглядят до безумия влюбленными друг в друга.

Разговор идет о том, стоит ли женщине после выхода замуж менять фамилию.

– Конечно, если у тебя нелепая фамилия вроде Пикл, тут и думать не о чем, – говорит Джорджия. – В противном случае к чему осложнять себе жизнь и создавать лишние проблемы?

– Да, – соглашается моя мама, – но если рассматривать принципиальную сторону вопроса, его историческое значение... Ведь смена фамилии – не что иное, как пережиток прошлого, мрачное напоминание о тех временах, когда мужья считались полноправными владельцами своих жен!

– Вот жизнь была... – мечтательно улыбается Пит и тут же охает, получив от Джорджии рюкзаком по голове.

– Зато это так романтично! – Валентина кокетливо хлопает ресницами, поглядывая на Эдмунда.

– Но, Валентина, разве рабство может быть романтичным? – мягко возражает Боб.

Я едва не фыркаю от смеха. Представляю, как Боб, в своей вязанной крючком безрукавке и с прилипшей к бороде яичной скорлупой, начнет вдруг порабощать мою мамочку!

– Ну, современные женщины так эмансипированы, что смена фамилии давно уже утратила свою негативную подоплеку, – уверенно заявляет Патрик. – Именно это я и пытаюсь втолковать своей женушке!

Внезапно в дискуссию вмешивается Шарлотта.

– Если я когда-нибудь выйду замуж, – пылко говорит она, – то обязательно возьму фамилию мужа! Я не знаю ничего про исторические значения и тому подобное, просто... это ведь так естественно, когда ты по-настоящему любишь!

От удивления мы с Грейс и Валентиной дружно разеваем рты.

Для тех, кто хорошо знает Шарлотту, это событие поистине грандиозного масштаба. Шарлотта ненавидит высказывать свое мнение на публике, и под публикой я подразумеваю группу больше чем из двух человек. Так что прозвучавшую сейчас фразу вполне можно приравнять к участию в телевикторине.

– Хорошо-хорошо, сдаюсь! – шутливо восклицает Грейс, поднимая руки. – И все-таки я за то, чтобы сохранять свою фамилию после замужества. Черт возьми, мне стоило такого труда добиться профессионального признания, и что же теперь – все коту под хвост?

– Хм... – язвительно изрекает вдруг Патрик. – Конечно, карьерные мотивы гораздо важнее, чем такие анахронизмы, как замужество и семья!

Не только Грейс, но и все мы просто в шоке. На несколько секунд воцаряется гробовое молчание. Наконец Джим резко встает и отряхивает свои камуфляжные штаны.

– Ну-с, не пора ли нам возвращаться? – спрашивает он, обводя глазами компанию. – До самолета остается не так много времени!

Джим помогает Шарлотте подняться с земли, все остальные тоже собирают вещи и потихоньку двигают к отелю.

Случайно или нет, но мы с Джеком оказываемся в хвосте процессии.

– Слушай, Айви, а давай как-нибудь встретимся? Я имею в виду, только мы вдвоем, никаких свадеб и всего прочего!

– Что? – Я шутливо вскидываю брови. – Неужели ты захочешь видеть меня даже без форменного платья подружки невесты? А я всегда подозревала в тебе нездоровую страсть к атласным туфелькам!

Джек смеется.

– Конечно, я не против, – прибавляю я уже серьезно.

– Отлично! Тогда давай обменяемся телефонами и как-нибудь выберемся в кино или еще куда...

– Это было бы здорово, – соглашаюсь я.

– Вот и славно! – Джек смотрит мне в глаза. – Так что ты делаешь завтра?

Глава 64

Катер стремительно рассекает волны, обрызгивая морской водой наши лица. По визгам Валентины, однако, можно подумать, что она в одиночку сражается на каноэ с девятибалльным штормом. Внезапно из-за резкого толчка мы почти взлетаем в воздух.

– О-о! – душераздирающе кричит Валентина и эффектно приземляется Эдмунду на колени.

Интересно, почему это остальных пассажиров отбросило в противоположную сторону?

Наконец мы прибываем в порт Сент-Мэри. Мне немножко грустно – не только из-за предстоящей разлуки со сказочными местами, но еще и потому, что мы с Джеком летим разными рейсами. Пришло время сказать друг другу «пока»... И хотя Джек обещал вечером позвонить, чтобы договориться о завтрашней встрече, я чувствую себя так, словно это конец курортного романа – не хватает только загара да огромного счета за коктейли.

– Мне надо купить газету, – говорю я Джеку.

Он кивает и остается ждать у входа в магазинчик.

Вот черт, ну почему очередь такая длинная? У прилавка топчется нескладный подросток – как выяснилось, малый пытается приобрести упаковку презервативов.

– Обычные, без всяких наворотов? – спрашивает продавец лет семидесяти, одетый в майку с рекламой концертного тура «Статус Кво» шестьдесят пятого года.

– Э... да, – кивает бедолага, уткнувшись взглядом в ботинки.

– А может, ребристые – на пробу? Спецпредложение – две упаковки по цене одной!

– Хорошо-хорошо, мне все равно…

Паренек нервно крутит в руках связку ключей.

– Как насчет ароматизированных? Вот, например, с запахом дыни! Гм, это надо же додуматься!..

Лицо покупателя цветом уже напоминает спелую клюкву.

– Я возьму те, что со скидкой, – бормочет он, не в состоянии выносить затянувшуюся экзекуцию.

– Верное решение, дружище! Шестнадцать голубчиков в двух пачках – это ли не лучший способ потратить пару фунтов?!

Очередь начинает двигаться чуть быстрее, но через пару минут продавец пускается в рассуждения о том, можно ли считать корнуоллские пирожки настоящими корнуоллскими пирожками, если они приготовлены не из песочного, а из слоеного теста...

Я бросаю взгляд в окно, и что же? Оказывается, Джек вовсе не скучает в одиночестве – рядом с ним уже ошивается Бет! Причем девица одета в такие короткие джинсовые шорты, что их вполне можно использовать вместо нижней части бикини на пляже в Рио...

Кокетливо встряхивая длинными темными волосами, Бет хохочет в ответ на реплику Джека. Я с ужасом наблюдаю, как она кладет руку ему на плечо, и оба Продолжают весело смеяться. Бет эффектно изгибается, чтобы достать из заднего кармана шорт листок бумаги, и демонстрирует его Джеку. Руку даю на отсечение, это тот самый листочек – с номером телефона!

Мои ладони покрываются потом. Что же делать? Очередь почти подходит к концу, но мне теперь не до газет. Я выруливаю из магазинчика с беззаботным выражением лица. Конечно, я не собираюсь скандалить или устраивать допросы, но надо же мне знать, о чем они так мило чирикают! Пора разобраться наконец, что за человек этот Джек...

Вдруг кто-то дергает меня за рукав. Конечно, это мамочка – как всегда, вовремя!

– Айви, где ты бродишь? Мы же на самолет опоздаем!

Но мои глаза приклеены к Джеку и Бет.

– Так, значит, я могу позвонить на следующей неделе? – лучезарно улыбается Бет, сверкая белоснежными зубами. Тоже мне, ходячая реклама компании «Колгейт».

– Э... конечно, – отвечает Джек, глядя на меня.

Бет удаляется, вихляя бедрами, и добрая половина народа, собравшегося в порту, провожает взглядом ее аппетитную попку, большая часть которой нахально выпирает из малюсеньких шортиков. Я подхожу к Джеку, чтобы забрать свой чемодан.

– Это был прекрасный уик-энд! – подмигивает Джек.

– А... да, точно, – бормочу я. Понятия не имею, как себя теперь вести.

– Айви, что-нибудь случилось?

«Да. Разумеется. А ты как думал?»

– Нет, все в порядке!

– Значит, мы завтра встречаемся? – Джек пристально смотрит мне в глаза.

Может быть, я что-то недослышала, неправильно истолковала ситуацию? Может, просто выкинуть эту противную Бет из головы? А если меня и правда дурачат, да еще и смеются над моей наивностью? Неужели Джек на такое способен?

О мой Бог...

– Конечно. Звони, как определишься со временем!

Моя реплика прозвучала чуть небрежно – именно этого я и добивалась. Джек наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, однако я почти непроизвольно слегка отворачиваюсь. Поцелуй угодил в щеку.

– Увидимся завтра! – машет Джек.

– Пока!

Я иду прочь. Черт, вот мою задницу ни одна живая душа не провожает взглядом...

Глава 65

– Ну, что ты думаешь? – спрашиваю я Грейс. Жадно глотнув, я ставлю бутылку с водой на траву. – Водят меня за нос или нет?

– Откуда мне знать? – пожимает плечами Грейс.

В ожидании самолета мы сидим на лужайке рядом со зданием аэропорта. Летное поле здесь довольно скромных размеров, а терминал так и вообще больше похож на приемную в частной клинике. Все, кто летит с нами одним рейсом, сейчас спокойно попивают кофе и едят булочки с топлеными сливками, но у меня, по понятным причинам, совсем нет аппетита.

– Да, толку от тебя немного... – вздыхаю я.

– Слушай, ты ведь единственная видела эту сцену! Скажи, а по поведению Джека похоже было, что он ведет двойную игру?

Я на миг задумываюсь, а потом решительно мотаю головой:

– Нет!

– Ну вот видишь! – оптимистично заключает Грейс.

– Ага, он всего лишь дал другой девушке свой телефон, а в остальном его манеры – просто образец для подражания!

– Знаешь, что я думаю... – говорит Грейс, поразмыслив минуту-другую. – Ты для начала дождись его звонка. Он ведь сегодня хотел позвонить? А при встрече просто спроси его о Бет – если у тебя все еще будут сомнения.

– Думаешь, это не слишком большая наглость с моей стороны? Он ведь не мой парень, мы только один раз поцеловались...

– Если Джек чего-то стоит, он отреагирует адекватно. Главное, не показывай ему свое беспокойство, сделай вид, что ты лишь слегка заинтересована.

Я киваю:

– Понятно. Знаешь что, Грейс? Ты вполне могла бы вести в газете рубрику «Уголок психолога»!

Глава 66

Может быть, что-то стряслось с моим телефоном? Когда Джек обещал позвонить, я не думала, что ждать придется так долго. Сейчас уже половина десятого, и, несмотря на все попытки расслабиться, я и перед финалом «Монополии» так не нервничала.

Я щелкаю пультом и успеваю ухватить конец репортажа о нескольких англичанах, взятых в заложники в одной из стран третьего мира, – новость, которая заполонит завтра первые страницы всех британских газет. Переключаюсь на кабельный канал, где уже несколько часов подряд крутят старые выпуски передачи «Насколько чист ваш дом?». Не уверена насчет всего дома, но мой пол сегодня просто сияет – меряя шагами комнаты, я протерла ламинат почти до дыр.

Я хватаю сотовый и нахожу в справочнике номер Джека. Может, самой ему позвонить?

Нет, нет! Абсолютно невозможно!

Или все-таки позвонить?

Это уже просто «Роковое влечение» какое-то! Господи, что же делать?

Так, надо срочно чем-то заняться!

Я отправляюсь на кухню, чтобы навести порядок в шкафу. То же самое только что делали ведущие программы Ким и Эджи, и я с прискорбием отмечаю, что укромные уголки моей кухни мало отличаются от жилища той ист-эндовской семейки с десятью детишками. Неужели и в моем ковре обитают сорок два миллиарда пылевых клещей?

На самом деле у меня дома не так уж и грязно – обычный творческий беспорядок. Время от времени я даже люблю побегать по комнатам с пылесосом и тряпкой в руках, но честно скажу – кухонный шкафчик никогда прежде не получал столько заботы и внимания.

Я достаю из-под раковины и распечатываю бутылку средства с надписью «Супермощный спрей». А оно действительно предназначено для того, чтобы отчищать с плиты капельки засохшего томатного соуса? Судя по грозному виду, эта штука сошла с конвейера завода, производящего сырье для ядерных реакторов.

Едва я открыла шкаф, на меня вывалилась целая куча продуктовых запасов, которые хранятся здесь чуть ли не с прошлого века. Надорванная упаковка порошкового заварного крема, белый винный соус (подозрительно желтоватого цвета), нераспечатанная коробка листового чая «Эрл Грей», купленная когда-то по ошибке вместо чайных пакетиков... Впечатление, будто время здесь остановилось. Неудивительно, что Джек не звонит – кто захочет встречаться с такой неряхой?

Расстроенная еще больше, я бросаю взгляд на телефон – вдруг я ненароком отключила звук? Нет, все в порядке... Не в состоянии больше выносить эту муку, я звоню Грейс.

– Что случилось? – спрашивает подруга.

– Грейс, ты можешь мне помочь?

– Конечно!

– Пожалуйста, позвони мне на мобильный! – жалобно прошу я.

– Зачем?

– Потому что... э-э... я не могу его найти – может, засунула под подушку или еще куда...

– Но ты же сейчас с него звонишь, у меня определился номер, – удивленно говорит Грейс.

Вот балда! Ничего не поделаешь, придется выкладывать всю правду.

– Дело в том, что... Джек так и не позвонил, и я должна убедиться, что с моим телефоном действительно все в порядке – прежде чем идти резать вены...

– Ну-ну, не накручивай себя, ради Бога! Сейчас перезвоню, – говорит Грейс.

Я с замиранием жму на «Отбой» и жду. Проходит минута. О Господи, неужели я была права? Я взволнованно смотрю на часы. Если через три минуты не раздастся звонок Грейс, значит, так и есть – у меня действительно барахлит телефон!

Это были самые длинные три минуты в моей жизни, однако и они истекли.

Урра-а-а-а! Джек ни в чем не виноват – он вовсе не собирался бросать меня после первого же поцелуя! Я прямо вижу, с каким отчаянием он пытается дозвониться и сообщить, что зарезервировал столик в шикарном ресторане, а еще лучше – приготовил романтический ужин при свечах у себя дома. Да Бог с ним, с ужином – я буду на седьмом небе от счастья, даже если свидание состоится на водоочистной станции!

О мой Бог! О, Джек! Я по-прежнему тебе нравлюсь! Ты вовсе не передумал со мной встречаться! Ты все еще хочешь гулять со мной по песчаному пляжу, держа меня за руку и лаская взглядом своих шоколадных глаз! Ты все еще...

Оглушительно тарахтит телефон, и на дисплее высвечивается имя Грейс.

– Вот дерьмо! – мрачно говорю я в трубку.

– Спасибо.

– Ох, прости!

– Нет, это ты извини меня, что не сразу позвонила. Меня отвлекли...

– Твой муженек небось? Опять он чем-то недоволен?

– Лучше не спрашивай! – устало говорит подруга.

Я снова вспоминаю ядовитый комментарий Патрика по поводу того, что его жена больше заботится о карьере, чем о семье.

– Грейс, скажи честно, у вас все в порядке?

– Э... слушай, мне сейчас некогда, – поспешно говорит Грейс. – И не переживай – Джек обязательно позвонит!

Глава 67

Моя квартира

Понедельник, 9 апреля, 18 часов 30минут

Он так и не позвонил.

Сегодня – вечер нашего предполагаемого романтического свидания, и у меня только два выхода: первый – сидеть дома и рвать на себе волосы из-за грядущей перспективы остаться старой девой, второй – плюнуть на то, что Джек может посчитать меня одержимой психопаткой, и позвонить ему самой.

Ох...

Промучившись целые сутки, я все же склоняюсь к плану номер два. Идея весьма рискованная, но так я хоть пойму, что происходит...

Дрожа от волнения, я набираю номер, однако вместо гудка в трубке раздается механический голос автоответчика. И тут возможны только два объяснения: либо Джек говорит сейчас с кем-то другим (возможно, с тем, кто значительно стройнее, грудастее и привлекательнее меня), либо телефон отключен, потому что Джек на свидании – с кем-то, кто гораздо стройнее, грудастее и привлекательнее меня!..

– Привет, вы позвонили Джеку...

О Боже, должна ли я оставить сообщение?

– К сожалению, я сейчас не могу вам ответить...

Да, я оставлю ему сообщение!

– Оставьте сообщение сразу после звукового сигнала...

Н-нет, ни за что!!!

– И я вам обязательно перезвоню.

Дьявол!

– Э-э... привет, Джек, это Айви. Я решила позвонить тебе, чтобы узнать, как твои дела. И еще потому, что мы... ну, собирались встретиться, если ты помнишь... То есть ты обещал мне перезвонить, но почему-то не перезвонил... Только не подумай, что я тебя преследую! Если ты уже не хочешь со мной встречаться – ничего страшного, я не обижусь. Но если ты еще не передумал, это будет здорово. Я все еще жду. Впрочем, видимо, ты передумал, раз не выходишь на связь... В общем-то это все. Пока!

Я уже собираюсь положить трубку, однако медлю.

– Что бы ни случилось, – прибавляю я, – прошлые выходные были просто замечательные... Желаю тебе удачи!

Уф-ф!!! Неужели все позади? И я смогла это пережить – невероятно!

Итак, у нас с Джеком, похоже, все кончилось. Еще до того, как началось...

Одно непонятно: почему он был так настойчив?

Да, Айви, был. Однако это не помешало ему тут же начать флиртовать с Бет!

И ведь делал вид, что без ума от меня!

А потом дал свой телефон другой девушке...

Но он целовал меня и обещал пригласить на свидание!

Может, он со всеми женщинами так поступает?

Все, пора взять себя в руки и перестать хныкать – этот негодяй не заслуживает моих слез! Даже имя его надо выкинуть из головы и никому ничего не рассказывать...

Ну вот, кажется, я уже чувствую себя гораздо лучше!

Глава 68

Моя квартира

Понедельник, 9 апреля, 19.30

Я чувствую себя ужасно...

Глава 69

Как это мне в голову пришло все выложить матери?

Наверное, просто я устала страдать в одиночестве, и мне необходимо было хоть кому-то излить душу... Грейс оказалась занята срочной работой и велела Патрику звать ее к телефону только в том случае, если позвонит Господь Бог и объявит, что решил сделать ее миллионершей, Шарлотта, похоже, теперь даже ночует в спортивном зале, а Джорджия – вот эгоистка! – укатила в свадебное путешествие. Что касается Валентины... С ней я не стану откровенничать даже на грани нервного срыва!

– Я подумала, что и правда ему нравлюсь! – жалобно скулю я в трубку.

В конце концов, разве эта не материнская обязанность – подставлять жилетку своему чаду?

– А может, с ним что-нибудь случилось? – предполагает мамуля.

– В любом случае он мог позвонить!

– Ну а вдруг произошел несчастный случай? – бодро говорит мамуля. – От этого ведь никто не застрахован!

– Хочешь сказать, наше свидание сорвалось, потому что Джек получил серьезные увечья или вообще умер? И по-твоему, мне теперь должно полегчать? – язвительно спрашиваю я. – Вот спасибо!

– Ох, Айви, ну не знаю! Наверное, от меня мало толку в любовных делах... С другой стороны, раньше ты никогда ничего такого не спрашивала!

Я вздыхаю. Так раньше ничего такого и не случалось...

Единственный приятный момент в этой истории – теперь все краны в моей квартире просто сияют! И это неудивительно: я часа четыре счищала с них известковый налет с помощью сырой картофелины и какой-то вонючей жидкости. Да, Ким и Эджи не зря занимают эфирное время!..

Правда, теперь я начинаю беспокоиться за свое психическое здоровье...

Глава 70

Моя квартира

Вторник, 10 апреля

Я не могу снова звонить ему и пичкать автоответчик сообщениями. Не пора ли, черт возьми, перестать страдать? В конце концов, это был всего лишь поцелуй, и, кроме Джека, мужчин на свете полным-полно! Возможно, даже найдется пара-тройка таких, чьи глаза и тело будут так же сводить меня с ума...

А жаль все-таки, что я не успела с ним переспать... Хотя нет – слава Богу, что не успела!

Ох, и за что мне это наказание?..

Глава 71

Моя квартира

Среда, 11 апреля

Уже среда, а телефон все молчит. Одного не могу понять: зачем все-таки Джек сказал, что позвонит, если даже не собирался этого делать?!

У Валентины имеется собственная теория:

– Понимаешь, некоторые мужчины считают, что после поцелуя невежливо просто исчезнуть! Они обещают позвонить, но исключительно с целью заполнить дырку в разговоре. Сама я, разумеется, в такие ситуации не попадала, хотя с другими девушками это случается сплошь и рядом!

Глава 72

Кафе «Табак», Болд-стрит, Ливерпуль

Среда, 11 апреля

Чтобы вылечить разбитое сердце, я с головой ныряю в работу.

Нет никаких сомнений: если я действительно хочу увидеть собственное имя на первой странице, нужно брать инициативу в свои руки. Ведь Саймон скорее вызовется лично сделать мне маникюр, нежели доверит мало-мальски серьезную статью!

И вот сегодня я не только клепаю объявления о четвертьфинале чемпионата по боулингу среди пенсионеров и о том, что в пятницу в Скелмерсдейле на час отключат газ; в перерывах между этими трудовыми подвигами я усердно названиваю своим «осведомителям».

Будет преувеличением сказать, что все мои контакты оказались полезными. Хоть какого-то внимания заслуживала только одна история – о хищении туалетной бумаги с торгового склада, да и та в результате не подтвердилась...

И вот я сижу в моем любимом ливерпульском кафе, а напротив развалился в кресле инспектор уголовной полиции Грегг Бенсон по кличке Бенно. Похоже, удача наконец-то мне улыбнулась!

– Я приготовил для тебя настоящую бомбу! – доверительно говорит Бенно, заглатывая первый из трех купленных мной кексов.

– Правда? – Я стараюсь вести себя сдержаннее, как и подобает профессионалу, хотя, по правде сказать, из благодарности уже согласна родить Бенно пару-тройку детишек!

– Ага! – кивает он, расправляясь со вторым кексом.

Я никогда не специализировалась на криминальной тематике, однако почти за год работы в «Дейли эхо» успела повидать достаточно полицейских, чтобы оценить всю уникальность и исключительность Бенно. Он презрительно смеется над тренингами, где стажеров обучают взаимодействию со средствами массовой информации, и вместо того чтобы сотрудничать с пресс-службой, всегда общается непосредственно с журналистами – по крайней мере с теми, которые заслуживают его доверия. Не знаю, почему он решил включить в эту категорию меня. По словам Бенно, я единственная пишу его имя без ошибок (Грегг – с двумя «г», а не с одной!); возможно, дело именно в этом.

Итак, он сообщил мне по секрету, что Пит Гибсон – поп-звезда с безупречно чистой репутацией, родом из Ливерпуля – был арестован – и освобожден под залог – по подозрению в распространении кокаина. Хуже того – Гибсона задержали прямо во время оргии, в которой участвовали несколько других известных певцов и футболистов.

Вот она, сенсация, вот она, мечта журналиста! Самый стоящий материал из всех, что когда-либо попадали мне в руки!

Но оказывается, все не так просто...

– Пока это нельзя публиковать, – заявляет Бенно.

У меня отвисает челюсть.

– Что? – задыхаясь от возмущения, кричу я. – Слушай, да это все равно, что получить от Санта-Клауса подарок, который нельзя разворачивать до Пасхи! В чем проблема?

– Мы подозреваем, что не один Гибсон оказался падшим ангелочком, – ухмыляется инспектор.

– Что ты имеешь в виду?

У Бенно, как выясняется, есть все основания предполагать, будто Гибсон дал взятку одному из полицейских, чтобы тот скрыл важные улики. Если информация подтвердится, не миновать еще одного почти такого же крупного скандала.

– А почему ты не можешь сразу арестовать их обоих? – канючу я.

– Потому, – Бенно слизывает с пальцев сахарную пудру, – что у нас пока нет достаточных доказательств. Понимаешь, нужно поймать Гибсона с поличным, поэтому мы ведем за ним постоянную слежку. Он еще только в туалет собирается, а мы уже об этом знаем. Так что если парень явится к дверям нашего коллеги с большим коричневым конвертом в руках, мы примчимся туда быстрее, чем Лэнс Армстронг на своем мотоцикле!

– И сколько мне придется ждать? – спрашиваю я мрачно.

Бенно широко улыбается:

– Обещаю, Айви, ты узнаешь обо всем первая!

У меня, однако, скверное предчувствие. Боюсь, никто мне ничего не сообщит... Конечно, центральные газеты скоро обо всем пронюхают, и тогда не видать мне этой истории как своих ушей!

– Клянешься?

– Если захочешь, сможешь прийти и сделать снимок Гибсона, когда мы будем запихивать его в каталажку!

От такой перспективы у меня перехватывает дыхание.

– Бенно! Если ты разрешишь мне это сделать, ты – мой лучший друг до конца жизни!

– Вот и хорошо. Раз так, притащи еще парочку кексов. Уж очень они вкусные!

Глава 73

Я возвращаюсь в редакцию почти вприпрыжку. Должно быть, такой же энтузиазм чувствовали журналисты, освещавшие в печати «Уотергейт» – один из крупнейших политических скандалов в истории Соединенных Штатов.

– Айви! – командует Саймон, швыряя на мой стол пресс-релиз. – Нам не хватает материала для тридцать девятой страницы. Займись этим, ладно?

Я читаю заголовок: «Вниманию доноров: изменилось расписание работы пункта сдачи крови».

Тяжело вздохнув, я начинаю набирать текст, сообщающий, что все желающие сдать кровь в здании библиотеки в Чайлдуолле должны прийти туда к двенадцати, а не к двенадцати тридцати, как объявлялось раньше.

Внезапно до меня доходит, что вокруг непонятный гул и суета. Похоже, стряслось что-то серьезное!

– В чем дело? – спрашиваю я Джулса (он работает за соседним столом).

Джулс указывает на экран одного из телевизоров. Би би-си передает очередной репортаж о захвате заложников – об этом уже три дня пишут во всех газетах и рассказывают в каждом выпуске новостей.

– Только что в Судане освободили первую партию заложников. Как выяснилось, кто-то там из наших мест. Этим занимается Грэхем, – поясняет Джулс.

Я поворачиваю голову и вижу, что Грэхем неистово барабанит по клавиатуре, плечом прижимая к уху телефонную трубку. Вот счастливчик! Парень работает здесь всего лишь на год дольше меня, но ему дают такие материалы, словно разница в стаже у нас лет двадцать! Вздохнув, я снова перевожу взгляд на телеэкран.

– Одна из освобожденных сегодня утром заложниц – сорокадвухлетняя Джанет Харпер из Ланкашира, сотрудница гуманитарной организации, – говорит корреспондент. – Суровые испытания начались для нее три дня назад, когда женщина была захвачена группой вооруженных людей неподалеку от лагеря гуманитарной миссии в Дарфуре.

Да, это, несомненно, стоящий материал... Везет же Грэхему!

– У нас в студии сейчас находится Джек Уильямсон, исполнительный директор базирующейся в Великобритании благотворительной организации «Будущее Африки», сотрудницей которой является мисс Харпер...

Я застываю с широко раскрытым ртом. Это же Джек! Мой Джек! Джек – которого я только что обвиняла во всех смертных грехах!

– Мистер Уильямсон, общались ли вы с Джанет Харпер после ее освобождения? – спрашивает ведущий.

Джек, похоже, несколько дней не брился и чертовски устал, но он по-прежнему так сногсшибательно выглядит, что любую монахиню заставит поколебаться в правильности профессионального выбора.

– Да, – кивает Джек. – Я говорил с ней около часа назад.

– И как она себя чувствует?

– Физическое состояние Джанет не вызывает опасений, но, как вы понимаете, сейчас она переживает психологический шок. Джанет находится в госпитале, где ей оказывают необходимую медицинскую помощь.

– Многие сейчас критикуют вашу организацию за то, что вы вовремя не отозвали сотрудников из зоны конфликта...

– Да, знаю. Мы очень внимательно наблюдали за обстановкой в Судане и были серьезно обеспокоены тем, как развиваются события. Я беседовал с руководителем проекта, в рамках которого работала Джанет, за два дня до ее похищения, и мы пришли к соглашению, что наши сотрудники вернутся домой, если ситуация продолжит ухудшаться. Я глубоко сожалею, что мы недооценили серьезность происходящего...

Тут сюжет заканчивается, и я пулей лечу к столу начальника.

– Саймон! – умоляю я шефа. – Пожалуйста, отдай мне эту статью!

Глава 74

Судя по выражению лица Саймона, от одного моего вида у него вот-вот начнется приступ геморроя.

– В большинстве газет, – цедит он сквозь зубы, – журналисты делают то, что велит им начальник. Или ты хочешь сказать, что уже закончила свою работу?

– Нет, – тараторю я, – не закончила! Но я знаю парня, которого только что показывали по телевизору!

– Кого – Майкла Берка?

На самом деле ведущий с Би-би-си лет на двадцать младше Берка и вдобавок явно азиатского происхождения, однако я решаю не раздражать шефа своими замечаниями.

– Нет, Джека Уильямсона – руководителя гуманитарной организации, в которой работает Харпер!

– И что? – Саймон безразлично пожимает плечами. – Кому он интересен? Нам нужна женщина!

– Но...

– Послушай-ка, милочка! Хочешь сказать, ты готова взять интервью у родственников заложницы или раздобудешь ее фотографию к вечернему выпуску? Если нет – расслабься!

Мы оба знаем, что он требует невозможного, однако я не собираюсь так легко сдаваться.

– Хорошо, постараюсь!

Саймон вскидывает брови и пристально осматривает меня с ног до головы.

– Вот и отлично! В противном случае тебя поджидает новый сюжет – о пропавшем попугае! – злорадно ухмыляется босс.

Первым делом я бросаюсь звонить Джеку. Конечно, я не ожидаю услышать его голос, учитывая, что он сейчас в сердце пустыни (наверное, это последнее место на земле, где антенны сотовой связи пока относятся к разряду достопримечательностей).

– Привет, Джек! – бодро говорю я, прослушав приветствие автоответчика. – Слушай, а ты меня удивил! Знаю, парни способны на многое, чтобы избежать свидания, но это уж слишком!

Ха-ха-ха. Очень смешно!

– Э-э... Джек? Если серьезно, я только что видела тебя в новостях, и представь – мне как раз поручили делать для «Эхо» материал на эту тему. Слушай, не мог бы ты мне помочь? Наверное, пресса тебя уже достала, возможно, ты даже не захочешь со мной говорить... Но если все-таки... Если ты позвонишь, будет очень, очень здорово! Спасибо! – Я замираю с трубкой в руках и нерешительно прибавляю: – И еще... Знаю, ты уже большой мальчик и можешь позаботиться о себе, но все же... Пожалуйста, береги себя, ладно? Обещай мне, что с тобой ничего плохого не случится! Это все, пока!

Уф-ф!

Я быстро набираю следующий номер.

– Куда ты теперь звонишь? – интересуется Грэхем.

– В «Будущее Африки».

– Бесполезно, я с ними уже разговаривал. Только время зря потратишь!

Ну, попытка не пытка! Когда там узнают, что Джек – мой друг, они не откажутся помочь, так ведь? Судя по голосу, трубку берет совсем молоденькая девушка.

– Добрый день, – говорю я жизнерадостно. – Это «Дейли эхо». Скажите, у кого я могла бы получить информацию по делу о похищении Джанет Харпер?

– Что именно вас интересует?

– Джанет – наша землячка, и я хотела бы, если возможно, пообщаться с ее семьей.

– Понятно. Я сообщу о вашем звонке в пресс-службу. Как, вы сказали, вас зовут?

– Айви Харт. Из «Дейли эхо».

– Да-да, я записала...

Что-то в тоне голоса моей собеседницы подсказывает, что, оставь я телефонограмму обитателю собачьего питомника, шансов дождаться ответного звонка у меня было бы больше.

– Подождите! – торопливо говорю я. – Это еще не все!

– Да?

– Ваш директор, Джек Уильямсон, – он мой друг! В трубке воцаряется короткое молчание.

– И? – Энтузиазма в голосе девушки явно не прибавилось.

– Если он позвонит, передайте ему, пожалуйста, что мне нужно с ним поговорить. Мое имя Айви Харт!

– Ну да, вы уже представились. До свидания.

Глава 75

Грэхем пробовал связываться с пресс-службами министерства иностранных дел, ООН, британского посольства и десятка других организаций, сотрудники которых работают в Дарфуре, и везде от него отделывались безупречными с точки зрения синтаксиса, однако абсолютно бессмысленными официальными заявлениями объемом не меньше четырехсот слов. Вот проблема, отравляющая сегодня жизнь любого журналиста! Хуже того: к выходу следующего номера мы ни на йоту не продвинулись в попытках раздобыть фотографию Джанет Харпер...

– Придется начать с самого начала, – вздыхает Грэхем.

– В смысле?

Грэхем швыряет на стол толстенный телефонный справочник. От неожиданности я едва не подскакиваю.

– Ой, извини! Давай так – половину Харперов обзваниваешь ты, половину – я.

– Но ведь на обзвон уйдет лет десять, не меньше!

– Знаю... У тебя что, другие предложения имеются?

Со вздохом я набираю первый номер, и тут мой взгляд надает на свежую сводку министерства иностранных дел. Да тут есть кое-что интересное!

– Постой, Грэхем! Кажется, все это будет проще, чем мы думали. Посмотри, живет ли кто-нибудь из Харперов в Ормскирке – здесь написано, что Джанет именно оттуда.

– Отлично! – Грэхем вздыхает с облегчением. – Ага, только двое! Твой номер – первый.

После двух минут напряженного ожидания у телефона становится ясно, что удача снова повернулась к нам спиной.

– Никто не берет трубку! – говорю я.

– У меня то же самое...

Грэхем убирает телефон в карман и командует:

– Собирайся, поедем, туда сами!

Мы прибываем по первому адресу. Дверь открывает пожилая женщина с такой буйной растительностью на лице, какую я видела только у отдельных четвероногих обитателей сафари-парка Ноусли.

– Что вы хотите? – кричит она, выглядывая из-за приоткрытой двери.

– Простите за беспокойство, мы из «Дейли эхо», – объясняю я. – Ищем семью Джанет Харпер – она сейчас живет в Африке, но вообще-то родом из Ормскирка. Вы с ней, случайно, не родственницы?

– Что? – громко переспрашивает старушка, прикладывая ладонь к уху.

– Мы ищем Джанет Харпер!

– Не слышу! Вы, часом, не из Церкви святых последних дней? Если да, так проваливайте отсюда! Я завязала с Богом еще в тот день, когда Роберт Редфорд женился!

– Нет! – кричу я и для пущей убедительности мотаю головой.

– А может, вы мошенники?! Имейте в виду, я владею приемами самозащиты! Выцарапаю вам глаза – и пикнуть не успеете!

Внезапно меня осеняет блестящая мысль.

– Ваш слуховой аппарат включен? – как можно громче спрашиваю я.

– Что?

– Проверьте ваш аппарат!

Во взгляде мелькает искра понимания. Сдвинув брови, старушка что-то подкручивает за ухом.

– Ну как, теперь лучше? – грохочет мой напарник – так, что у меня уши закладывает.

Пожилая леди тоже вздрагивает.

– Нечего орать, молодой человек, я вас прекрасно слышу! – спокойно заявляет она. – Так чего вы хотите?

– Мы ищем родственников Джанет Харпер, которая сейчас находится в Африке.

– Моя племянница Джэнис живет в Абердине. Надеюсь, у нее все в порядке?

Глава 76

Следующий адрес – как раз то, что нам нужно. И к сожалению, не нам одним...

По выходе из машины мы сталкиваемся с четырьмя другими журналистами. Сразу ясно: тут пасется еще не мало нашей братии.

– Ну как? – спрашиваю я Эндрю Брайта из «Дейли мейл».

– Никого нет дома. Но босс велел ждать.

Боюсь, нам придется делать то же самое... Взглянув на часы минут через двадцать, я понимаю, что к следующему выпуску на первую страницу «Эхо» попадет только та информация, которую Грэхем с трудом наскреб, не выходя из офиса. Конечно, пару-тройку строчек свежих новостей добавит редактор, но никакого эксклюзива не предвидится. Ни проблеска надежды получить фотографию Джанет или интервью с семьей...

Вдобавок я не успела сдать в набор порученную мне заметку, так что единственный шанс спасти свою шкуру – изобрести к завтрашнему дню что-нибудь абсолютно гениальное. Вот только что? Настроение у всех, кто тусуется сейчас около дома Харперов, далеко не оптимистичное.

Вдруг раздается звонок моего сотового, и я немедленно прихожу в состояние полной боевой готовности. Это, без сомнения, Джек!

– Айви Харт, – выдыхаю я в трубку.

В моем голосе звучит такая отчаянная надежда, словно решается вопрос жизни и смерти.

– Айви, вы что, все еще оба торчите около дома?

Прекрасно!!! Это вовсе не моя новая любовь, а горячо обожаемый шеф – пропади он пропадом!

– Да, Саймон. Правда, я как раз собиралась вернуться в офис, чтобы снова сесть на телефон. Нам двоим тут делить нечего...

– Хорошая мысль, – соглашается босс. – Тащи сюда свою задницу – и так целое утро зря потратила!

Не успеваю я сесть в такси, снова начинает тарахтеть телефон. Видимо, Саймон считает, что мы носимся по окрестностям города на реактивном самолете.

– Уже еду, – отрывисто говорю я в трубку, но вместо ответа там раздаются гудки.

Ну что за душка мой начальник! Знает меня не больше месяца, а уже швыряется телефонными трубками!

Через пару минут сотовый снова звонит, и я решаю, что надо вести себя повежливее. Как ни крути, а нам с Саймоном вместе работать...

– Слушаю! – говорю я приветливо.

Даже беседа с венерологом на его профессиональные темы вызвала бы у меня больше энтузиазма.

– Айви, это ты?

Я подскакиваю на сиденье так, что машина вздрагивает.

– Джек!!! Черт побери, как ты там?!

– Все в порядке. – Голос у Джека очень усталый. – Правда, связь тут жуткая, так что я быстро. Слушай, извини за тот выходной...

– Брось! В моем черном списке нет места для людей, которые несутся через половину земного шара спасать заложников!

– Да нет, я вовсе не такой уж герой, – возражает Джек. – Просто я послезавтра прилетаю и хотел бы позвонить, если ты все еще не против. И мне действительно очень жаль... Как я могу загладить свою вину?

– Ну вообще-то раз уж ты спросил...

Глава 77

На следующее утро, ровно через минуту после того, как свежий номер «Дейли эхо» поступил в продажу, наш телефон буквально раскалился от звонков. Все до одного цен тральные издания умоляли разрешить им перепечатать фотографию Джанет Харпер. Интервью с родственниками тоже вызвало огромный ажиотаж и жгучую зависть конкурентов. И все же главная сенсация – мой телефонный разговор с самой Джанет, которая отвечала на вопросы прямо из больничной палаты. Вдобавок статья занимает центральное место на нашем веб-сайте, и все коллеги искренне радуются моему успеху. Ура-а-аа!

Разумеется, Саймон еле выдавил несколько теплых слов – причем с таким видом, словно кто-то держал у его затылка ружье. Ну и пусть! Сам главный редактор разослал по отделам свои знаменитые благодарственные мейлы, чтобы все знали, какие мы молодцы!

«Спасибо сотрудникам отдела новостей и особенно Айви Харт, которая показала сегодня, чего можно достичь упорным трудом, целеустремленностью и умением завязывать контакты! Так держать, Айви!»

Со стороны Джанет было очень любезно согласиться со мной побеседовать; вдобавок по возвращении домой Джанет обещала дать мне подробное интервью.

Она также не скупилась на похвалы в адрес Джека.

– Если бы не Джек, власти ни за что так быстро не договорились бы о нашем освобождении! Он – настоящее чудо!

Глава 78

«Альма де Куба», Ливерпуль

Я смотрю на Джека и поражаюсь реакциям собственного организма. Дрожь в животе, учащение пульса, высокая температура... Эти симптомы, подозрительно напоминающие раннюю стадию малярии, нормального человека заставили бы сломя голову бежать к врачу.

Конечно, никакая это не малярия. Хотя лучше, наверное, не строить преждевременных прогнозов! Просто... Сидеть вот так теплым апрельским вечером напротив Джека в одном из ультрамодных ливерпульских баров в центре города – чертовски трудное испытание для моей нервной системы.

Его лицо покрыто легким загаром, а новая стрижка кому-нибудь другому, наверное, придала бы мальчишеский вид. Вот только во внешности Джека ничего детского нет и в помине. Конечно, душа у него чувствительная, он запоем читает умные книжки и делает все возможное, чтобы помочь людям в беднейших странах, но разве кто-нибудь усомнится в том, что Джек – настоящий, стопроцентный мужчина? Одни бицепсы чего стоят!

– Так, значит, я тебе все-таки пригодился? – спрашивает он.

– Не то слово! Если бы ты не устроил для меня разговор с Джанет, боюсь, я сейчас тренировалась бы оперативно подавать гамбургеры!

Мы смеемся.

– Кстати, я слегка преувеличиваю. Конечно, ты здорово помог и все такое, однако я не собираюсь вечно быть у тебя в долгу, так что не воображай ничего лишнего!

– Жаль! – притворно вздыхает Джек.

Итак, наша романтическая встреча, хоть и с опозданием на неделю, все же состоялась. Сидя напротив Джека, я чувствую себя как старшеклассница во время свидания с Джастином Тимберлейком – того и гляди, начну глупо хихикать и взвизгивать от возбуждения.

Наверное, причина в том, что впервые никакие свадебные речи не прерывают наш разговор; не нужно резать торт, и поблизости нет подружек невесты, которым срочно понадобились тампоны. Наконец мы только вдвоем – он и я.

– Хочешь еще что-нибудь выпить? – спрашивает он.

– Пожалуй, да. – Я ставлю на стол пустой бокал.

Джек берет меню коктейлей.

– Так, что тут у нас... «Сингапурский слинг», «Май тай», «Морской бриз», «Космополитен», «Дайкири», «Куба либре», «Лонг-Айленд», «Клондайк кулер»... Алкоголь и фрукты в любом сочетании, выбирай!

– Пиво, – уверенно говорю я.

Джек уже собирается сделать заказ, но вдруг предлагает:

– А давай пойдем в другое место! Как-то уж тут слишком изысканно...

Мы выбираемся на улицу, где толпы людей медленно перетекают из бара в бар. Джек берет меня за руку, и я, хоть и не замерзла, прижимаюсь к нему покрепче.

За последние несколько лет центр города буквально заполонили супермодные элитные рестораны. Уже и не знаю, где нынче можно отыскать свиные шкварки! Но как раз сегодня нам с Джеком хочется чего-нибудь простого и незатейливого...

И тут мне в голову приходит отличная мысль.

– «Джакаранда»! – возбужденно кричу я и тяну Джека к дверям. – Лет сто здесь не была!

– Я тоже, – улыбается он. – А что тут хорошего?

– Ты что же, не фанат самодеятельного пения?

Джек качает головой:

– Меня сюда даже за ночь с Элли Макферсон не затащишь!

Я поднимаю бровь.

– Ну ладно, так и быть... Неделя с Макферсон – и по рукам! – подмигивает Джек.

Клуб встречает нас оглушительным шумом, духотой и тяжелым амбре винных паров и пота. Вот где люди знают толк в развлечениях! Заведение не из тех, куда приходят щегольнуть нарядами от-кутюр или подцепить подружку. Здесь можно сидеть и спокойно потягивать пиво из больших бокалов, а если у вас подходящее настроение, делать то, чем, собственно, и знаменита «Джакаранда», – петь.

Сегодня в «Джакарайде» как раз такой вечер, когда все желающие могут выйти к микрофону и продемонстрировать публике свои таланты.

Это место не зря так дорого моему сердцу – ведь в студенческие годы я немало времени проведала здешней сцене. Что ни говори, целых два года была солисткой группы «Розовые вампиры» (мерзкое название, правда?). Конечно, уже тогда было понятно: увлечение эстрадой продлится лишь до тех пор, пока я не найду серьезную работу, и нес же приятно вспомнить боевую юность!

Сейчас единственная тренировка, которую получают мои голосовые связки, – это пение в ванной и изредка за рулем. Последнее, правда, случается все реже и реже – мне не слишком нравятся взгляды, которые бросают на меня другие водители. Грейс как-то на светофоре случайно услышала в моем исполнении один из хитов Элвиса и сказала потом, что сцена напомнила ей затянувшийся эпилептический припадок.

– Хорошее было времечко... – задумчиво говорю я.

Мы с Джеком ныряем в толпу и пробираемся к бару, где освободились два места.

– Не говори, будто умеешь петь! – Во взгляде Джека сквозит недоверие.

– А что тебя так удивляет? На самом деле я даже была в группе – правда, очень давно. В то время хит-парады открывала «Нирвана»... Господи, я чувствую себя такой древней!

– Хочешь тряхнуть стариной?

– Конечно, нет, даже и не думай! Последний раз я пела на публике лет сто назад!

– Значит, момент настал!

– Глупости!

– Ну, Айви, не упрямься!

– Слушай, я тебя только опозорю...

– Вовсе нет, – беспечно улыбается Джек. – Я всегда могу сделать вид, что мы незнакомы!

Глава 79

Боже милостивый, что я творю?!

Джеку потребовался целый час, чтобы уговорить меня выйти на сцену. За свою жизнь мне где только не приходилось выступать – перед родителями и учителями в школе, перед сокурсниками и абсолютно незнакомой аудиторией – здесь, в этом клубе, однако никогда прежде я так не нервничала...

Мои ладони влажные и липкие от пота, в животе неприятно урчит, словно после несвежего карри, а в голове крутится риторический вопрос – зачем я согласилась на эту пытку? А все из-за того, что я слишком много выпила – бокал вина да еще две бутылки пива... Слава Богу, хоть музыканты тут – настоящие мастера своего дела. Бас-гитариста я даже немного знаю лично – еще в университете встречалась с одним из его приятелей (правда, всего четыре дня – рекордно короткий срок даже для моих молниеносных романов!).

Не успели прозвучать первые аккорды выбранной мной песни, как я с ужасом поняла, что совершила непоправимую ошибку. Я решила исполнить песню Руби Тернер «Никто, кроме тебя», которую впервые услышала много лет назад в программе Джулса Холланда и тут же в нее влюбилась. Однако не стоило забывать одну очень важную деталь: никто не может соперничать с Руби, кроме самой Руби!

Луч прожектора бьет мне прямо в глаза. Надеюсь, никто не видит струек пота, медленно катящихся по моему лбу...

В любом случае раскаиваться поздно! Я делаю глубокий вдох, но при первых словах этой чарующей песни моя тревога бесследно исчезает. Кажется, я не совсем потеряла квалификацию!

– Никто прежде не давал мне того, что дал мне ты-ы-ыы!.. – проникновенно звучит мой голос.

Народ поворачивается к сцене, Я закрываю глаза и представляю, что нахожусь в своей ванной, где меня не слышит никто, кроме хрипловатого радиоприемника и шеренги пустых бутылок из-под кондиционеров. Похоже, у меня неплохо получается... Да что там – все просто чертовски здорово!

– Никто прежде не держал меня за руку-у-уу... – нежно мурлычу я.

Бас-гитарист ловит мой взгляд и одобрительно кивает. Конечно, я все еще слегка нервничаю, хотя в то же время чувствую себя так, словно парю над целым миром!

– Никто-о-о! Никто, кроме тебя-я-яя!

Мой взгляд прикован к Джеку. Надеюсь, Джек понимает: эти слова предназначены для него одного!

Однако в начале второго куплета в поле моего зрения попадает кое-что еще. Точнее, кое-кто. Тот, кто стоит в первом ряду и машет мне рукой.

О мой Бог!

Проклятие!

Этого не может быть!

Да почему же? Очень даже может.

Гарет.

Кажется, на последней строчке у меня слегка дрогнул голос.

– Каждый раз, когда я чувствовала себя потееее-ееерянной...

Черт, черт, черт!!! Чем дальше, тем хуже!

Нужно срочно взять себя в руки! Но я не могу оторвать взгляда от Гарета, на лице которого блуждает безумная улыбка Джека Николсона из последних кадров триллера «Сияние».

Несмотря на все мои попытки вернуть голосу прежнюю полноту и нежность, сейчас он звучит так, словно у меня неожиданно началась ангина. Люди в зале один за другим отводят глаза. Я пытаюсь найти моральную поддержку у бас-гитариста, однако и он отворачивается. Небось жалеет, что приходится тратить свое время и силы на такую бездарность... «Чики Герлз» и те могут похвастать лучшими вокальными данными!

Гарет стоит у самой сцены, пялится на меня и медленно покачивается в такт мелодии. Я с тревогой смотрю в дальний угол зала, нахожу глазами Джека и ловлю его ободряющий взгляд. Помню, однажды в детстве я нечаянно пукнула прямо в середине рождественской пьесы, где исполняла ответственную роль. Так вот – учитель воскресной школы смотрел на меня с тем же выражением сочувствия на лице; однако даже в возрасте шести лет я осознавала, что Святой Деве не подобает так громко выпускать газы (по крайней мере на людях), и страдала безмерно!

Наконец я подхожу к финалу. Это самое трудное место, и я зажмуриваюсь, чтобы не видеть проклятой физиономии Гарета! Надо постараться хотя бы достойно закончить свое выступление.

– Никто... кроме... тебя-я-яя-яяя! – из последних сил надрывается мой голос.

Уф-фф! Неужели конец?!

Наверное, со стороны это было похоже на истошные вопли курицы под кухонным ножом...

Глава 80

Дрожащими руками я ставлю микрофон на стойку и под жидкие аплодисменты начинаю спускаться со сцены. Один только Гарет хлопает с таким энтузиазмом, словно приветствует саму Шанию Твейн, возвратившуюся на родину из кругосветного гастрольного тура.

Шагая по ступенькам, я лихорадочно обдумываю свои дальнейшие действия: как бы половчее проскользнуть мимо Гарета? Как вытащить отсюда Джека? И как, черт побери, пережить позорище, на которое сама себя обрекла?! Наверное, пару столетий назад за такое пение меня немедленно повесили бы или сожгли на костре...

Занятая невеселыми мыслями, я забываю правильно переставлять ноги, и вот вместо того чтобы грациозно скользнуть с последней ступеньки прямо в объятия возлюбленного (как предполагалось с самого начала), я со всего маху лечу головой вниз, словно хвативший лишнего кривоногий страус. Гарет благоразумно отскакивает, и вот я уже лежу, распластавшись, на полу, с прилипшей к щеке парочкой креветочных чипсов и пробкой от пива «Будвайзер».

– Айви, с тобой все в порядке? – трагически восклицает Гарет, помогая мне встать.

Я буркаю что-то невнятное.

Ничего не пострадало, кроме моей гордости. Слава Богу, Джек как раз заказывал в баре выпивку и, похоже, пропустил это эффектное зрелище.

– Ты пела великолепно! – Гарет с восторгом смотрит мне в глаза.

– Вовсе нет, – отвечаю я довольно нелюбезно.

Лучше бы поймал меня в полете, чем приставать с фальшивыми комплиментами!

– Правда, правда! – настаивает Гарет. Кстати, выглядит он сейчас еще хуже, чем при нашей последней встрече. Теперь сыпью покрыт не только лоб, но и щеки с подбородком. – У тебя просто божественный голос! Вылитая Джерри Холливелл!

– Э-э... спасибо, Гарет. Знаешь, мне надо бежать...

– А я как раз собирался тебе позвонить! – продолжает он, не обращая внимания на мои слова.

– Да? Что-то случилось? – нехотя спрашиваю я.

– Я очень много думал о нас с тобой...

О Господи! Неужели это никогда не закончится?!

– Гарет! Ты говорил то же самое, когда мы виделись в прошлый раз. Вредно так много думать – того и гляди, кровь носом пойдет!

– Мы уже обсуждали твою проблему – неспособность взять на себя серьезные обязательства... – продолжает Гарет, снова пропустив мою реплику мимо ушей.

Да нет, теперь это уже не проблема!

– Я мог бы помочь тебе справиться с ней...

Спасибо, лучше не надо!

– Я помню, что ты сказала в прошлый раз...

Неужели? О чем тогда говорить?

– Но дело в том...

– Да?

– Айви! – торжественно заключает Гарет. – Я решил дать тебе еще один шанс!

Глава 81

Не может быть! Вероятно, я ослышалась!

– Что ты сказал? – спрашиваю я после довольно продолжительной паузы.

– Я сказал, что хочу дать тебе второй шанс! – повторяет Гарет с чрезвычайно самодовольным видом. – Понимаешь, я пришел к выводу, что никто не идеален. Вместе мы сможем победить эту твою эмоциональную холодность, которую ты испытываешь ко всем и ко всему, что тебя окружает...

Надавать ему по морде или просто смотаться? Учитывая, что Джек сейчас неподалеку, я решаю взять себя в руки. Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я произношу с расстановкой:

– Гарет, мы уже не вместе...

Он морщится:

– Знаю-знаю! И не надо говорить со мной как с психопатом! Я – нормальный парень и всего лишь хочу, чтобы девушка, которая мне нравится, ответила на мои чувства!

– Конечно, ты не психопат, – поспешно вставляю я. Хотя, честно сказать, Норман Бейтс из фильма Хичкока по сравнению с Гаретом – просто милашка!

Как же мне выбраться отсюда? Джек, наверное, уже удивляется, куда я подевалась.

– Послушай, Гарет. Возможно, ты думаешь, что я тебя избегаю, но это не так. Мне действительно надо идти!

Он горестно вздыхает.

– Знаешь, – говорю я бодрым тоном, – я позвоню тебе на неделе, и мы сможем спокойно все обсудить. Идет?

– Да, Айви, это было бы здорово, – кивает он.

– Тогда пока! Неужели избавилась?

– Погоди! – Гарет дергает меня за руку. – У меня кое-что для тебя есть...

Мой лоб покрывается холодной испариной. Опять?

– Что? – затаив дыхание, шепчу я.

– Не смотри так подозрительно! Это подарок от меня. Держи!

Он протягивает маленькую коробочку в серебряной оберточной бумаге, перевязанную ярко-розовой лентой. Я смотрю на нее с ужасом. Как показывает опыт, подарки Гарета – не менее опасная штука, чем битком набитый порножурналами сундук в гараже англиканского священника.

– Гарет, я не могу это принять!

– Пожалуйста, Айви! – умоляюще говорит он. – Помнишь, мы вместе рассматривали эти сережки в витрине, они тебе еще очень понравились! Я купил их для тебя в подарок к свадьбе Грейс, но не успел отдать...

Я чувствую укол вины.

– Гарет, это очень мило с твоей стороны, но...

– Ты не можешь быть такой жестокой! – Гарет смотрит на меня, сузив глаза.

Вот умеет же выставить меня последней стервой! Ох, зачем я взяла коробочку? Как ее теперь вернуть? Гарет уже шагает прочь.

– Извини, Айви, – говорит он, оборачиваясь на ходу и улыбаясь с не меньшей искренностью, чем оставшийся без награды соискатель премии «Оскар». – Мне некогда.

И прежде чем я успеваю открыть рот, он растворяется в толпе.

Мерзавец! Слизнул мой фирменный приемчик!

Глава 82

– Ты уверена, что все хорошо? – спрашивает Джек уже в такси.

– Да, просто перебрала немного. – Я закатываю глаза и тут же понимаю, какой несексуальный, должно быть, у меня сейчас вид.

– Эх ты, хилячка! – улыбается Джек. – А вообще, знаешь, ты была сегодня очень храброй!

– Я была кретинкой. Слабоумие – замена смелости!

– Нет, я серьезно! Меня вот ни за какие миллионы не заставишь выйти на сцену!

– Правда?

– Ага. Голос у меня как у мартовского кота! Даже под караоке никогда не пел. И на свадьбах я только рот открываю вместе со всеми...

Я хихикаю:

– Ну, мне-то откуда знать, я ведь всегда в переднем ряду, с букетом наготове. А ты все же попробуй как-нибудь спеть, вдруг понравится?

– Айви! – торжественно объявляет Джек. – Ради тебя я способен на многое, но превращаться в посмешище – ни за что на свете!

– Жаль... Значит, я одна должна страдать?

Джек молча берет меня за руку и, пристально глядя в глаза, притягивает к себе. Вот я уже ощущаю на щеке его дыхание... В темноте наши губы встречаются, и у меня захватывает дух...

Грейс как-то призналась, что однажды они с Патриком в такси почти занимались сексом. Что означает «почти», осталось для меня загадкой. Впрочем, могу поспорить: тот случай имеет мало общего с их теперешними отношениями.

Наш поцелуй, однако, становится все более и более страстным. Чем он закончится, интересно знать? Мы теснее прижимаемся друг к другу, и хотя стараемся не шуметь, чтобы не привлекать внимание водителя, конспирация только добавляет ощущениям остроты. Рука Джека ложится мне на бедро и медленно скользит вверх. Джек смотрит мне в глаза, словно спрашивая разрешения. В ответ я целую его со всей страстью, на какую способна.

– Если мы обогнем парк, быстрее будет? – оборачивается к нам водитель, и мы резко отскакиваем друг от друга.

– Да-да, – поспешно кивает Джек.

Мы переглядываемся, словно заговорщики.

Через несколько секунд Джек снова придвигается ко мне. Его лицо на мгновение заливает золотистый свет уличных фонарей. Губы Джека нежно обхватывают мочку моего уха, рассылая по всему телу щекочущие разряды электрического тока.

– Недавно один пассажир потребовал, чтобы я ехал по Док-роуд, – ворчливо продолжает таксист.

Мы снова вздрагиваем, а потом глупо хихикаем, словно парочка старшеклассников.

– Вы абсолютно правильно едете, – откашлявшись, говорит Джек.

– Я-то сам тоже так думаю! Ох, если бы вы только знали, какой только публики не перебывало у меня на заднем сиденье!

И водитель начинает обстоятельно рассказывать, как недавно вез женщину с истеричным кинг-чарльз-спаниелем, который бешено лаял и визжал все два с половиной часа, пока машина пробиралась по перекопанной Смит-даун-роуд. Джек снова наклоняется ко мне и, сжимая мою руку, шепчет:

– Я не позволю тебе так легко от меня отделаться, даже не надейся!

– Обещаешь? – спрашиваю я, легонько целуя его в губы.

Глава 83

Спортивный зал «Грин»,

Ливерпуль 13 мая

– Привет, Шарлотта! – звучит мужской голос у нас за спиной.

Мы с Шарлоттой оглядываемся. К нам подходит (точнее, подскакивает) один из инструкторов с пачкой листовок в руках. Честно говоря, такие люди всегда действовали мне на нервы: они, похоже, вообще не умеют ходить спокойно и передвигаются только вприпрыжку.

– Привет, Шон! – лучезарно улыбается Шарлотта.

Еще полгода назад невозможно было даже представить, чтобы Шарлотта обращалась по имени к спортивному инструктору, а сегодня все они – ее лучшие друзья!

– Я хотел поговорить с тобой вчера, но ты куда-то запропастилась. Ты ведь не отлыниваешь от занятий, правда?

– Конечно, нет! Просто вчера у меня была запись к стоматологу. А вообще я здесь каждый вечер.

– Шучу-шучу, я знаю, сколько времени ты у нас проводишь. И результат налицо! Отлично выглядишь – просто ходячая реклама заведения! – подмигивает инструктор. – Слушай, мы тут организуем благотворительный веломарафон в горах Атлас на будущий год...

У Шарлотты на лице недоумение.

– Я тоже не знаю, где они находятся, – продолжает инструктор, неправильно истолковав ее реакцию. – Кажется, в Марокко. В любом случае это будет здорово, и мы сможем собрать средства на благотворительность. Подумай об этом, ладно?

– Э... хорошо, – неуверенно кивает Шарлотта.

Шон вместе со своими загорелыми лодыжками исчезает в мужской раздевалке, а я, кипя от возмущения, поворачиваюсь к подруге:

– Я что, стала невидимкой? Или у меня совсем дохлый вид для велопробега?

– Может быть, они приглашают только постоянных посетителей? – словно извиняясь, пожимает плечами Шарлотта.

– Н-да... Меня-то, конечно, завсегдатаем не назовешь...

Шарлотта улыбается:

– Ну, когда встречаешь человека, с которым хочется быть каждую минуту, естественно, ни на что другое времени не остается...

– Что, очень заметно, да?

При мысли о Джеке я не могу сдержать счастливую улыбку.

Тем не менее, я чувствую себя виноватой перед подругами – последнее время я почти не общалась ни с Шарлоттой, ни с Грейс, А с Валентиной вообще не виделась целую вечность. Правда, наша красотка и сама сейчас занята не меньше моего – похоже, секс-марафон с Эдмундом Барнеттом... э-э, прошу прощения, их романтические отношения сейчас в самом разгаре!

– Значит, Шарлотта, ты действительно готова рвануть на велосипеде в марокканские горы?

– Возможно, почему нет? Думаешь, похудеть было намного легче?

А ведь она права!

В раздевалке мне предоставляется возможность полностью оценить прогресс Шарлотты в борьбе с лишним весом. Подруга больше не прячется за своими огромными «семейными» полотенцами, а спокойно расхаживает по комнате в соблазнительном кружевном белье. Разница между этими модными штучками и моделями бабушкиного образца, которые она носила раньше, – не меньше миллиона световых лет. Представляю, какая вонь стояла, когда Шарлотта жгла свой старый полиэстр!

Хотя главное даже не белье, а одежда подруги. Наверное, не каждая девушка так джинсам «Гуччи» радуется, как Шарлотта – своему первому брючному костюму из универмага «Некст». Понимаю, «Вог» вряд ли номинирует этот наряд на звание «Гвоздь сезона». Но только подумайте, какое значение для Шарлотты имеет возможность носить подобные вещи! Впервые в жизни ей не нужно идти в специальные отделы с оптимистическими названиями типа «Дамская одежда плюс» или «Большие и великолепные» – она может просто завернуть в ближайший к дому магазинчик и купить костюм четырнадцатого (!) размера. И похоже, это еще не предел!

– Сколько ты сбросила за последнюю неделю?

– Еще два килограмма! – Глаза Шарлотты сияют. – Мне сказали, что снижение веса должно замедлиться, но пока, слава Богу, этого не случилось!

Видимо, чем больше Шарлотта сбрасывает, тем усерднее тренируется. Она устанавливает на тренажере скорость девять километров в час и, похоже, уже не страдает из-за того, что окружающие пялятся на ее задницу.

Вдруг прямо передо мной в зеркале мелькает знакомое лицо.

– Это не Джим, случайно? – удивленно шепчу я.

Шарлотта кивает:

– Он начал ходить сюда вскоре после свадьбы Джорджии, когда я порекомендовала ему это место. Правда, я тут его не часто встречаю...

– Ну, не все ведь способны жить в спортивном зале!

Джим тем временем приближается.

– Привет, девочки! Как дела, Айви?

– Прекрасно! А у тебя?

Я все еще не могу прийти в себя от этой неожиданной встречи.

– Все замечательно! – Он широко улыбается. – Я смотрю, Шарлотта окончательно сюда переселилась! Как ни придешь, вечно она на беговой дорожке!

Шарлотта нажимает пару кнопок и переключается на ходьбу.

– Обещаю, что сегодня буду ночевать дома. Хотя иногда инструкторы и правда вынуждены меня прогонять! – говорит она, задыхаясь.

– Заставляешь меня со стыда сгорать! – подмигивает Джим. – Я каждое воскресенье даю клятву заниматься хотя бы через день, но, как говорится, суждены нам благие порывы... Не могу устоять перед искушением завернуть после работы в паб.

Шарлотта хихикает, и я внезапно понимаю, что за все время разговора она ни разу не покраснела, только слегка зарумянилась от бега.

– Кстати, о пабах, – продолжает Джим. – Шарлотта, возможно ли это... В смысле я хочу спросить... Может быть, ты составишь мне компанию?

Шарлотта почему-то колеблется с ответом.

– Я не имею в виду, что это обязательно должен быть паб! – поспешно говорит Джим. – Кино, ресторан – все, что захочешь!

– Хорошо, – кивает Шарлотта. – Прекрасная мысль!

– Отлично! – Джим с облегчением вздыхает.

Слава Богу! Я знала, что у них все сладится, на сто процентов была уверена! Наконец они вместе! И отчасти благодаря моим стараниям! Меня так и распирает от гордости и счастья, и...

– Вот только следующую пару недель я буду очень занята, – слышу я голос Шарлотты. – До следующей свадьбы осталось меньше месяца, да и работы у меня сейчас невпроворот... Но в один прекрасный день мы обязательно куда-нибудь сходим, обещаю!

Я роняю челюсть. Джим натужно улыбается – усиленно прячет разочарование.

– Только не подумай, что я тебя отшиваю! – прибавляет Шарлотта.

Интересно, а как еще это называется?..

Глава 84

Квартира Джека

Пятница, 18 мая

Вчера случилось кое-что забавное. Мы с Джеком встречаемся теперь не меньше пяти раз в неделю. Неудивительно, что я словно на крыльях летаю.

Вот только такой плотный график светских развлечений имеет весьма печальные последствия для моего банковского счета...

– Давай завтра побудем дома, – предложил Джек. – Возьмем напрокат какой-нибудь фильм и поваляемся на диване. Ты не против?

– Я только за!

И мне действительно искренне нравится эта мысль.

А ведь раньше я расценивала подобные предложения как немедленную угрозу моей личной свободе. Скажи кто-нибудь другой: «Давай останемся дома и посмотрим фильм», – и мне тут же захотелось бы бежать сломя голову! Абсолютно невинные мелочи могли привести меня в панику: например, мужские носки в корзине для белья или перспектива обеда в обществе чужих родителей. А сейчас... Даже если бы Брэд Питт пригласил меня на премьеру своего нового фильма, я предпочла бы остаться дома с Джеком.

Скажу больше: я считала часы до нашей встречи, улыбалась при мысли о том, что мне предстоит есть приготовленный Джеком ужин и смотреть дурацкий фильм, сидя в обнимку на диване... Да, последнее особенно меня вдохновляло...

Только одно событие, мысли о котором до сих пор не дают мне покоя, омрачило этот вечер.

Джек отлучился в туалет, и в этот время зазвонил его мобильный. Я уже протянула руку, чтобы ответить, но вдруг увидела на дисплее имя.

Бет.

Я похолодела. Телефон продолжал разрываться, я гипнотизировала его взглядом и лихорадочно обдумывала свои дальнейшие действия. Когда Джек вошел в комнату, телефон уже умолк.

– Э-э... тебе кто-то звонил, – промямлила я. Джек мельком взглянул на дисплей.

– Да, точно. Спасибо.

На мой инквизиторский взгляд Джек не отреагировал.

– Разве ты не собираешься перезвонить? – спросила я как можно беспечнее.

– Если что-то важное, сообщение оставят. – Джек пожал плечами с не менее беспечным видом.

У меня вертелось невинное предположение: «А вдруг это кто-то из наших общих знакомых?» Вот интересно, что бы Джек ответил? Однако я вовремя прикусила язык. Наверное, существует простое объяснение, незачем учинять допрос с пристрастием! Отношения строятся на доверии, ведь так? По крайней мере именно об этом пишут дамские журналы, которых я достаточно начиталась в салонах красоты. Значит, я должна полностью доверять Джеку!

А что, если он и правда ведет двойную игру? И я, простодушная идиотка, попалась на его удочку?

Ну почему в жизни все должно быть так сложно?!

В конце концов я решила ничего не спрашивать – отчасти потому, что боялась выставить себя в глазах Джека ревнивой маньячкой, которая не позволяет ему даже разговаривать с другими женщинами, но главным образом потому, что просто-напросто боялась услышать правду...

И вот сегодня я звоню в дверь его квартиры. Перед выходом из дома я дважды тщательно побрила ноги (они не были такими гладкими с тех пор, как мне стукнуло три месяца) и подкрасилась (совсем чуть-чуть – все-таки мы собираемся провести вечер перед телевизором). Джек встречает меня в футболке и джинсах, и я словно загипнотизированная пожираю взглядом его бицепсы, отчетливо проступающие под трикотажем. Боюсь, сегодня я уже ни на чем другом сосредоточиться не смогу...

– Проходи, – говорит он, снимая с меня пальто.

В тот же миг я погружаюсь в волны восхитительного запаха, который сейчас – для разнообразия – точно исходит не от Джека.

– Надеюсь, ты любишь тайскую еду? – спрашивает он уже в кухне, помешивая соус.

Я облизываюсь:

– Ой, просто обожаю!

А потом случилось нечто такое, что положило конец всем разговорам. Я и сама не поняла, как это произошло – может быть, под влиянием витающих в воздухе ароматов специй или просто потому, что мы неделями сдерживали свои чувства, – но через мгновение я была уже в объятиях Джека, и мы так бешено целовались, словно хотели проглотить друг друга. Спотыкаясь и почти падая, мы добрались до бара. Джек водрузил меня на высокий табурет, продолжая жадно покрывать поцелуями шею, а я обвила ногами его талию. Потом я рывком стащила с него футболку и прижалась к гладкому загорелому торсу. Мы страстно срывали друг с друга одежду, но Джек проник в меня прежде, как мы успели полностью обнажиться. Такое впечатление, что нас подхватил мощный ураган...

Вот это да! А я думала, что такое бывает только в кино!

Красный карри, булькая, выплескивается на плиту, рис давно уже превратился в малопривлекательное и малосъедобное месиво. На ужине можно поставить крест, но разве это кого-нибудь волнует?

Глава 85

Моя квартира

Понедельник, 21 мая

Мы не выбирались из квартиры Джека двое суток – я уже боялась, что меня, как пропавшую без вести, начнет разыскивать полиция. Все это время мы провели в постели, питаясь только тостами и черным кофе. И друг другом.

Сегодня я работаю в вечернюю смену, так что мы решили сделать перерыв и до завтрашнего дня не встречаться. Вот интересно, смогу ли я пережить хоть одну ночь без Джека или буду до рассвета поливать слезами подушку?

По крайней мере в теории все выглядело прекрасно. Придя домой в десять вечера, я плюхнулась перед телевизором с целью посмотреть новости, однако тут же подумала: а что сейчас делает Джек? Вот черт! Я мотаю головой, чтобы прогнать наваждение...

Сегодня вечером я писала заметку о запрещении охоты на лис, и мне сразу захотелось узнать, что по этому поводу думает Джек. В туалете, взглянув на себя в зеркало, я вспомнила, как накануне ночью он целовал меня в лоб. И даже стенографируя речь представителя муниципального совета, я поймала себя на том, что механически вывожу на бумаге имя Джека (последний раз нечто подобное случалось со мной еще в те времена, когда хит-парады возглавляли «Дюран Дюран»).

И все-таки я не могу выбросить из головы звонок Бет... Что делать: спросить Джека напрямик – или не надо? А вдруг своими расспросами я оттолкну его и навсегда потеряю?

Я в сотый раз обдумываю эту проблему, когда раздается звонок моего сотового.

– Хотел узнать, как ты там... – слышу я в трубке голос Джека.

И хотя секунду назад меня терзали мрачные мысли, я тут же расплываюсь в улыбке. Ну и нелепая же, наверное, у меня сейчас физиономия! Только очков Кларка Кента для завершения образа не хватает!

– Потрясающе! – отвечаю я. – Ни за что не угадаешь, с каким количеством придурков мне пришлось сегодня общаться. Один из них жаловался, что ему подсунули некачественный кокаин, да еще и содрали втридорога, и требовал написать об этом в газете!

– И что ты ответила? – смеется Джек.

– Посоветовала обратиться в службу защиты прав потребителей. А ты что делаешь?

– Ничего особо увлекательного... – Джек вздыхает. – Долго не мог решить, за что взяться: привести в порядок рабочие бумаги, укрепить плинтус в гостиной или посмотреть парочку серий «Госпиталя Мэш»...

– Лично я на твоем месте без колебаний выбрала бы последнее! Подумать только, целый вечер в обществе Маргарет Халиган Горячие Губки...

– Примерно этим все и закончилось... Но сказать по правде, Маргарет Халиган тебе и в подметки не годится!

Я не могу удержаться от счастливой улыбки.

– Ты тоже был неподражаем! – мурлычу я в трубку. – Может, я слишком нетерпелива, но, знаешь, я совсем не против повторить вчерашнюю ночь...

– Да, – соглашается Джек, – ты действительно слишком нетерпелива – чему я очень рад! Я за то, чтобы мы делали это как можно чаще!

– А я буду каждое утро получать завтрак в постель?

– Так тебе только это от меня нужно? – рычит Джек.

– Ага! – хихикаю я. – Это – и еще твое тело...

Разговор продолжается часа полтора. Забравшись наконец в постель, я заставляю себя думать о других, не менее важных, проблемах. Например, о затянувшейся истории с Питом Гибсоном (я все еще корплю над статьей), о дне рождения Полли на следующей неделе, о свадьбе моей матери...

О Боже, свадьба моей матери!!!

Остается меньше месяца. И хотя мамуля с гордостью сообщила, что уже заказала перекрасить свой головной убор и записалась в тату-салон, есть много других вещей, над которыми она все еще «работает» – например, приглашения, транспорт, музыка...

Подозреваю, что трехлетний ребенок справился бы с организацией церемонии гораздо лучше!

Глава 86

Дом моей матери, Скарисбрик, Ланкашир

Пятница, 8 июня

Я открываю дверь. Валентина, ослепительно улыбаясь, перетаскивает через порог чемодан, размерами напоминающий автоприцеп.

– Ты собралась в кругосветное путешествие? – спрашиваю я, помогая ей поднять чемодан на второй этаж.

– Если хочешь знать, в «Харвей Николс» были куда менее скромные модели! – фыркает она.

– Да ладно, не оправдывайся!

– А я и не собираюсь! – благодушно отзывается Валентина. – Просто хочу напомнить, что я должна буду позаботиться еще и о макияже Шарлотты. Пришлось взять в два раза больше косметики – ведь у нас абсолютно разный цвет лица!

Пару секунд я подозрительно смотрю на Валентину. Какая-то она сегодня не такая... К примеру, никогда раньше Валентина так широко не улыбалась – главным образом из страха перед преждевременными морщинами.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я.

– Да-да, лучше не бывает! – загадочно подмигивает Валентина.

Наконец мы добираемся до маминой спальни. Комната битком набита батиками и лоскутными покрывалами со всего света и напоминает нечто среднее между благотворительным базаром и притоном курильщиков опиума. Здесь царит атмосфера потрепанной роскоши – впрочем, в чем состоит роскошь, уловить невозможно. Нас тут уже шестеро, так что боюсь, у кого-нибудь вот-вот разовьется клаустрофобия.

– Валентина, как приятно тебя видеть! – восклицает невеста.

Мамуля до сих пор в халате, а ее рыжие волосы накручены на несколько десятков мелких бигуди. Подозреваю, с такой прической она будет здорово походить на персонажа «Маппет-шоу»!

– Спасибо, Сара! – лучезарно улыбается Валентина. – Нервничаете, наверное?

– О, вовсе нет. С чего бы это? – Мама пожимает плечами. – Я столько лет занималась йогой, что теперь меня из равновесия ничем не выведешь!

– Целый стог конопли, который ты оприходовала в семидесятые, тоже не последнюю роль сыграл... – бормочу я.

Снова раздается звонок, и Валентина добровольно вызывается открыть дверь. Наверное, рада-радешенька возможности хоть на время вырваться из этой каморки, где запах восточных благовоний забивает аромат ее «Би делишес» от «Донна Каран».

Это Шарлотта, Грейс и Глория Флауэрдью – подруга мамы и одна из бесчисленных подружек невесты. Глория одета в холщовый комбинезон. Кроме нас, в комнате уже находятся две мои младшие двоюродные сестрички – Дебора и Джасмин, а также Дениз – администратор с маминой работы.

Спальня с каждой минутой все больше напоминает восточный базар.

Валентина берет Шарлотту за руку и усаживает на кровать.

– Ну, какой макияж мы сегодня выберем?

– Мне все равно, делай что хочешь. У тебя всегда так красиво получается!

– Гм... – Валентина кажется несколько разочарованной, словно ожидала другого ответа. – А ты что думаешь, Грейс? – спрашивает она, беря Шарлотту за подбородок. – Может, наложить нежно-абрикосовые тени вдоль линии века?

– Точно! – Грейс отвечает, не поднимая глаз – она лихорадочно роется в сумке в поисках телефона.

И если прежде Валентина улыбалась, почти как Чеширский кот, теперь по непонятной причине вид у нее почти несчастный. Она с надеждой поворачивается ко мне.

– Айви! Мне кажется, Шарлотте пойдут оттенки, которые ты используешь в макияже!

Я в этот момент тоже подкрашиваюсь перед зеркалом.

И тут Валентина делает кое-что очень странное. Она кладет руки мне на плечи и наклоняется вперед, уставившись на мое отражение в зеркале. Такого рода физические контакты выглядят естественно между приятелями-третьеклассниками, но для Валентины подобное поведение не менее подозрительно, чем тикающий сверток в салоне самолета.

– Да ты гораздо лучше меня разбираешься в косметике! – возражаю я.

Валентина резко выпрямляет спину и, нахмурившись, скрещивает руки на груди.

– В чем дело? Что-то не так?

– Ну, раз уж ты сама спросила... – недовольно бурчит она.

– Так говори, не тяни! Что произошло?

– А вот что! – торжествующе восклицает Валентина и сует мне под нос левую руку.

В комнате наступает полная тишина.

На безымянном пальце Валентины сверкает кольцо с бриллиантом.

И какое кольцо! Бриллиант вполне можно использовать в качестве пресс-папье!

Глава 87

– Черт побери! – раздается истошный вопль из противоположного угла комнаты.

Дениз несется к нам сломя голову, хватает Валентину за руку и буквально пожирает кольцо взглядом. Валентина наконец-то, судя по улыбке, довольна.

– Я собиралась купить точно такое! – вопит Дениз. Рядом с этой девушкой даже Колин Маклафлин казалась бы утонченной интеллектуалкой.

Улыбка тут же сползает с лица Валентины.

– Это невозможно! – высокомерно фыркает она и задирает нос.

– Почему нет? Я и правда собиралась! – настаивает Дениз.

– Бред какой-то! – Валентина оскорбленно прячет руку за спину.

– Но камень ведь из «Даймонтик», правда? – невинно спрашивает Дениз. – Я видела такое кольцо в телемагазине неделю назад... Не отличишь от настоящих бриллиантов!

Валентина, похоже, сейчас лишится чувств.

– Может, присядешь? – предлагает Шарлотта.

Наша подруга драматически падает на мамину кровать и прикладывает руку ко лбу.

– Разумеется, нет. – Она посылает Дениз презрительный взгляд. – Это никакой не «даймон-что-то-там»!

– «Даймонтик», – поправляет Дениз.

– Это, – чеканит слова Валентина, – чистейшей воды бриллиант, весом в пять карат – абсолютно уникальная вещь! Ювелиры высочайшего класса несколько месяцев работали, чтобы создать это самое великолепное на свете обручальное кольцо! И – можете не сомневаться – оно стоит целое состояние!

Бедная Дениз потрясенно замолкает.

– Так ты помолвлена? – спрашивает Грейс, вытаращив глаза.

– А что, не верится?

В голосе Валентины уже проскальзывают истерические потки.

– Успокойся, я вовсе не хотела тебя обидеть! – смущенно оправдывается Грейс. – Просто это так странно... Ведь вы с Эдмундом познакомились совсем недавно, всего несколько недель назад. Разве еще не слишком рано для таких ответственных решений?

– Но мы влюблены друг в друга! – возмущенно говорит Валентина.

Шарлотта обнимает ее:

– Я очень, очень за тебя рада! Ты это заслужила!

И тут начинается всеобщая суматоха с поздравлениями и поцелуями. Наконец новость переварена, все снова занялись прическами и макияжем. Я сажусь рядом с Валентиной.

– Отличные новости! А когда Эдмунд сделал тебе предложение?

– Вчера. Знаешь, все было так романтично...

– Что, встал перед тобой на колени?

– Ну, строго говоря, это выглядело не совсем так... – шепчет Валентина. – Мы отрабатывали в постели одну очень сложную технику, о которой я прочитала в «Космо». В любом случае мне грех жаловаться! Максимум, на что я могла рассчитывать, – это множественный оргазм, а кончилось все обручальным кольцом! Неплохо для тихого домашнего вечера, да?..

Глава 88

Думаю, люди впервые заподозрили неладное по поводу этой свадьбы, когда подружкам невесты предложили самим позаботиться о нарядах. Не было ни примерок, ни многомесячных копаний в журналах для невест, только одна просьба: наденьте фиолетовое – если, конечно, вы не против.

Я предупредила маму, что мы будем выглядеть как ходячая гроздь винограда – учитывая, сколько народа приглашено в подружки невесты. И лишь когда мы собрались все вместе, я с удивлением поняла, насколько разнятся у людей представления о слове «фиолетовый». Наша компания похожа на спектр в каталоге латексных красок – от аметистового до темно-бордового (последний напоминает обивку сидений автомобиля «форд» восемьдесят второго года).

И некоторые подружки невесты смотрятся совсем неплохо...

Наверное, присутствие Джека в качестве моего официального бойфренда явилось для меня серьезным стимулом. Валентина отметила, что сегодня, собираясь на свадьбу, я «приложила явные усилия» – имеются в виду маникюр, прическа от дорогого стилиста и платье, которое почти прикончило мой банковский счет.

Что касается Шарлотты, она выглядит просто сногсшибательно в своем новом – двенадцатого размера! – платье.

Грейс сегодня слегка взлохмаченная, поскольку собиралась в ужасной спешке. Думаю, подруге не добавило хорошего настроения то обстоятельство, что Валентина все утро навязчиво предлагала ей свой крем от мешков под глазами.

Сама Валентина выглядит как обычно – комбинация жены знаменитого футболиста и высококлассной девушки по вызову – и уже ослепила всех присутствующих своим обручальным кольцом. Подозреваю, что большинство гостей видели бриллианты такого размера только в видеороликах рэппера Пэ Даффадди.

И все-таки сегодняшний дресс-код вряд ли можно назвать чересчур строгим – что неудивительно, если учесть, какое количество маминых подруг здесь собралось. Пенелопа, например, щеголяет в юбке-брюках, а наряд Глории очень напоминает одежду для беременных образца семидесятых годов. Появись тут «Полиция моды», добрую половину гостей не просто взяли бы под арест – их отправили бы прямиком в камеру смертников.

И все же главным шоком стало одеяние самой невесты. В регистрационном бюро, увидев невесту во всем ее великолепии, многие гости пережили настоящее нервное потрясение.

Боб смотрит на маму и улыбается так, словно она – самая красивая женщина на свете. Я всегда считала его слегка ненормальным и сегодня лишний раз убедилась в собственной правоте. Все остальные при виде Сары от удивления поразевали рты.

Во-первых, платье будущей новобрачной зеленого цвета – точнее, ярко-зеленого, как сигнал светофора. Что касается покроя, низ выглядит вполне прилично – широкая юбка нормальной длины, но верх... Неприлично глубокое декольте украшено сразу несколькими воротниками. Такое платье Марго Ледбеттер из сериала «Хорошая жизнь» надела бы на вечеринку «только для взрослых»... А на голову мамочка водрузила огромное павлинье перо, которое выглядит так, словно его похитили из музея культуры коренных североамериканцев.

Регистратор – пожилой мужчина в твидовом костюме (явно не сторонник экстремизма в моде) – смотрит на нашу процессию ошарашенно. Взяв себя в руки, он наконец откашливается.

– Доброе утро, дамы и господа! Приветствую всех, кто собрался в этом зале. Сегодня в вашем присутствии Сара и Боб принесут друг другу клятвы верности, которые они будут хранить до конца своей жизни. Однако сначала я хочу предоставить слово мисс э-э... Глории Флауэрдью.

Глория проходит вперед, и в воздухе распространяется резкий аромат масла пачули.

– Всем привет! – Глория машет рукой в ожидании, пока шум смолкнет.

Потом она начинает декламировать смутно знакомые стихи – я понимаю, откуда они, лишь на середине текста.

– Спасибо, Глория, – говорит регистратор, когда стихают аплодисменты. – Это был отрывок из песни «Зажги мой огонь» группы... э-э... «Дурз».

В зале раздается сдавленное хихиканье.

– «Дорз»! – шепчу я ему.

– О да, «Дорз», – смущенно повторяет мужчина.

Бедняга, наверное, всю жизнь регистрирует браки; и все же, ручаюсь, сегодняшнюю церемонию он запомнит надолго!

Глава 89

Мы выходим на залитую солнцем улицу. Я чувствую небывалый душевный подъем.

– Ты выглядишь такой счастливой! – говорю я маме и чмокаю ее в щеку.

– Конечно, я очень счастлива! – отвечает мамуля, удивленная моим необычным поведением. – Что это с тобой сегодня?

Я пожимаю плечами:

– Просто очень рада за тебя...

Боже ты мой, я что-то совсем разнюнилась! Конечно, мамочка сегодня славно развлекла публику, вырядившись словно на карнавал, и все же, когда они с Бобом давали брачные обеты, у меня в глазах стояли слезы. Не представляю почему. Хотя, если хорошенько подумать...

Выйдя из регистрационного бюро, мы словно попадаем в середину снежной бури. Мама, конечно же, считает необходимым объяснить всем и каждому, что конфетти – из биоразрушаемого материала.

– Они прелестно смотрятся вместе, – говорит Шарлотта.

– Да, правда, – киваю я. – А ты вообще выглядишь изумительно! Можешь быть уверена, заработаешь сегодня целую кучу комплиментов!

– Спасибо, Айви, – улыбается подруга. – Я и сама себя с трудом узнаю!

– Ты заслужила это! Наверное, ты сделала больше приседаний, чем рядовой Бенджамин!

Шарлотта не только не вылезает теперь из тренажерного зала – за пару-тройку месяцев она освоила огромное количество важных приемов. Иные женщины столько за всю жизнь не освоят. Например, Шарлотта теперь умеет делать эпиляцию ног воском без анестезии, пользоваться контурным карандашом для губ так, чтобы не походить на Бой Джорджа, красить ногти на правой руке, не измазав все пальцы... И вот он, блестящий результат – стройная, подтянутая, красивая и – самое главное – уверенная в себе девушка!

У дверей бюро целая толпа – надо побыстрее освободить проход.

– Мам, – я хватаю мамулю за руку, – пока мы не ушли, ты должна бросить свой букет.

– Ой, правда!

Забавно, какой у женщин нюх на подобные вещи! В считанные секунды вокруг невесты собирается толпа гостей женского пола, которая очень напоминает стаю кокер-спаниелей, учуявших запах шоколадных батончиков.

Однако кое-кого в этой компании не хватает.

Валентина беспечно разговаривает в сторонке с Эдмундом и Джеком и даже не смотрит в нашу сторону.

– Валентина! – кричит Грейс. – Поторопись, самое важное пропустишь!

Букет взлетает в воздух, едва не зацепившись за мамин экстравагантный головной убор, и собравшаяся вокруг невесты толпа дружно подается вперед. Незамужние гостьи всех возрастов легонько, но энергично начинают работать локтями... Но разве кто сравнится прытью и ловкостью с Валентиной?

Услышав крик Грейс, она подбирает юбку и несется вперед, сметая все на своем пути. Бледно-голубая шляпа мамы Грейс летит на землю вместе с букетом Дениз, а у Глории на голове закручиваются полы ее летнего; пальто. И вот Валентина взмывает ввысь не хуже члена олимпийской волейбольной команды, в то время как остальные девушки из соображений безопасности отскакивают в сторону.

Все, кроме меня.

Словно в замедленной съемке я наблюдаю, как обручальное кольцо Валентины, подобно огненной комете, неотвратимо приближается к моему лицу. Удар, от которого у меня перехватывает дыхание, приходится точно в глаз. Теряя равновесие, я успеваю подумать, что в жизни не испытывала ничего подобного...

Я падаю на асфальт. Из носа капает кровь, а глаз дергается, словно от разряда электрического тока. Интересно, летают вокруг моей головы звездочки, как в мультфильмах? Но вот что поразительно – никто не обращает на меня ни малейшего внимания, глаза всех собравшихся прикованы к цветам! Лежа в стороне от толпы, я с изумлением наблюдаю за происходящим.

Патрик, одетый гораздо менее формально, чем на своей собственной свадьбе, улыбается Шарлотте и слегка обнимает ее за плечи.

– Значит, ты будешь следующей, малышка! – подмигивает Патрик, кивая на букет, который Шарлотта крепко сжимает в руках. – Может, ты кого-нибудь от нас прячешь? – со смехом допытывается он.

Шарлотта поднимает на него глаза и неожиданно заливается краской. Ее щеки так и пылают, словно достигли двухсот градусов по Фаренгейту! Охотясь за букетом, она опередила Валентину на доли секунды. Я за все годы нашего знакомства не видела Шарлотту такой довольной, надо попытаться встать и поздравить подругу...

Это была моя последняя мысль перед тем, как я потеряла сознание.

Глава 90

– Тебе обязательно нужно показаться доктору. – Джек прикладывает к моему глазу влажную салфетку.

– Мне не нужен доктор, – хнычу я. – Лучше принеси бумажный мешок, чтобы я могла сунуть туда голову...

Джек улыбается:

– Не огорчайся, все будет хорошо. Припухлость быстро пройдет – оглянуться не успеешь!

Боюсь, сегодня я пережила уже достаточно сюрпризов, и последний – минуту назад, когда посмотрелась в зеркало. Надо же, я довела собственную внешность практически до совершенства, и вот благодаря Валентине мое лицо выглядит так, словно я встречалась на ринге с Майклом Тайсоном!

Конечно, Валентина извинилась. Она и сама была и шоке и даже целую секунду выглядела виноватой, но мне от этого не легче. Веко под глазом почернело и распухло, так что я практически ничего не вижу, и Джеку приходится оттирать засохшую у меня под носом кровь. Какой позор!

– Ты все равно очень красивая! – шепчет Джек и целует меня в губы.

Я едва сдерживаю слезы. В голове у меня что-то гулко ухает, словно по ней стучат молотком, но дело не только и этом.

Мы с Джеком вместе ровно восемь недель. Раньше я посчитала бы такой срок серьезным достижением, одна ко к нашим с Джеком отношениям я отказываюсь подходить со старыми мерками. Этот двухмесячный рубеж я пре одолела без малейших усилий и не верю, что через десять недель, двадцать недель или сколько угодно недель пере стану чувствовать то, что чувствую сейчас!

Присутствие Джека вовсе не вызывает у меня приступа тошноты, как бывало с другими мужчинами. Да что там, мое сердце наполняется счастьем от одного вида его мочалки в моей ванной комнате! Когда мы просыпаемся в субботу, и он предлагает провести выходные вместе – снова вместе! – я едва не прыгаю от восторга. А когда Джек звонит мне на работу узнать, как дела, и говорит, что соскучился, я тут же начинаю вести обратный отсчет часов, минут и даже секунд до нашей встречи. Ничего не могу с собой поделать...

Короче говоря, я полностью излечилась, прежние проблемы навсегда остались в прошлом. Однако сегодня я поняла, что совсем забыла о других близких мне людях. Единственный человек, не считая коллег, с кем я постоянно общалась в последнее время, – это моя мама, но если принять во внимание, что подготовку к свадьбе все равно пустили на самотек, особой необходимости в наших регулярных встречах и не было.

Кстати, свадебный прием проходит гораздо лучше, чем я ожидала (фингал у дочки невесты – не в счет). Узнав, что банкет планируется прямо в поле неподалеку от маминого дома, я была в ужасе, но все оказалось совсем неплохо. Конечно, в шатре отсутствуют занавеси из органзы и позолоченные канделябры. А чего вы хотите? Шатер – всего-навсего большая палатка (организаторы литературного фестиваля торговали в ней сидром). Что касается угощения, любителям бифштекса сегодня придется немного попоститься, а вот если вы обожаете бобы мунг и сушеную папайю – это поистине ваш день!

По правде сказать, я больше беспокоюсь не о маме, а о лучшей подруге. Последнее время я почти не общалась с Грейс. Мы дружим много лет – я вижу безо всяких подсказок, что у них с Патриком неладно. Сама Грейс никогда не жалуется, но сегодня я настроена решительно! Как ни трудно мне оторвать себя от Джека, я намерена выяснить, что происходит в семье моих друзей, причем прямо сейчас.

Глава 91

Я была почти на сто процентов уверена: оно случится. Надежды избежать встречи практически не было, хоть я и скрещивала пальцы... Не тот человек Гарет, чтобы доставить мне такое удовольствие. Господи, ну почему бы ему просто тихо не исчезнуть из моей жизни?!

Я направляюсь к Грейс для серьезного разговора, и вдруг за спиной раздается до боли знакомый голос:

– Айви!

Мое сердце летит в пропасть, словно к нему привязали стокилограммовый булыжник.

– Я весь день пытался поймать твой взгляд, но... Боже мой, что случилось? – восклицает Гарет, подойдя ближе.

– Ничего, все хорошо! – быстро говорю я, дотрагиваясь до глаза.

Черт, я могла бы задать ему тот же самый вопрос! Лицо Гарета выглядит еще ужаснее, чем раньше, – кожа просто слоями отходит, словно ее натирали на терке для сыра.

– А ты... в порядке? – осторожно спрашиваю я.

– Конечно! – Гарет в знак удивления округляет глаза и тут же начинает яростно расчесывать подбородок, стряхивая струпья на землю. Брр!!!

– Ну, ты не слишком хорошо выглядишь... – говорю я нерешительно.

– Все прекрасно, лучше и не бывает! – отсекает Гарет. – А ты как? Кстати, ты обещала мне позвонить, но, видимо, забыла... Ладно, я зла не держу! Уже надевала мои сережки?

Серьги, которые он сунул мне в «Джакаранде», до сих пор лежат в самом дальнем углу комода и, наверное, уже прожгли дыру – не удивлюсь, если они сделаны из криптонита. Я бы с радостью от них избавилась, да вот не могу придумать как. Конечно, я их даже ни разу не примерила (и не собираюсь), однако выбросить подарок, хотя бы и от Гарета, кажется мне верхом бездушия...

Вдобавок, хотя каждая встреча с Гаретом мне приятна не более чем сеанс электрошоковой терапии, я не могу избавиться от комплекса вины – ведь именно после нашего разрыва Гарет стал так кошмарно выглядеть!

– Не стоило покупать эти сережки. – Я стараюсь сохранять спокойствие. – Знаю, ты сделал это из добрых побуждений, и все равно не надо было...

– Но ведь они тебе очень нравились!

– Да, только дело не в этом...

– А в чем дело? – задиристо спрашивает Гарет и с такой силой скребет подбородок, что боюсь, вот-вот хлынет кровь.

– Дело в том, что мы больше не вместе, – напоминаю я. – И никогда не будем вместе!

– Это ты сейчас так говоришь!

Я не успеваю возразить – к нам подходит Боб. Кстати, именно Боб нас познакомил. Уф, слава Богу, теперь есть с кем разделить бремя общения с Гаретом.

– Мои поздравления, Боб! – восклицает Гарет и хлопает Боба по спине с такой силой, что едва не сбивает беднягу с ног. – Как ты?

– Э-э... спасибо, все хорошо, – закашлявшись, отвечает Боб. – А ты? Уже нашел новую работу?

Вот это сюрприз! Я и представления не имела, что Гарет ушел из университета!

– Ну... Пока не определился, предложений так много... – Гарет нервно поглядывает в мою сторону.

– А когда ты уволился? – спрашиваю я.

– Несколько недель назад! Понял, что эта работа уже не для меня!

Боб чуть заметно морщится.

– Что ж, – жизнерадостно продолжает Гарет, – пойду попробую этой дивной еды! Увидимся позже, Айви! Удачи, Боб!

Гарет исчезает в шатре.

– Боб, что-то я ничего не поняла...

– Гм, история и правда забавная... – задумчиво говорит Боб. – Гарета не то чтобы уволили, но, по слухам, они с ректором заключили соглашение, что Гарет уберется из университета и больше там не появится.

– Почему?

Конечно, общение с Гаретом по количеству положительных эмоций приравнивается для меня к эпидемии чумы, однако я никогда не относила его к людям, которых выгоняют с работы.

– Не могу сказать... Слышал только, что в университете уже давно пытались от него избавиться. Похоже, с ним нелегко работать, так и норовит устроить подлянку. Не знаю, что конкретно произошло, но говорят, был ужасный скандал между Гаретом и профессором Дейрдре Беннет. Ну, у нее еще большая задница и плохие зубы. И все равно она очень милая. После скандала-то Гарета и попросили. В любом случае никто по нему не скучает!

– Вот как... Что ж, Боб, когда в следующий раз будешь знакомить меня с «подходящим» мужчиной, напомни, чтобы я не доверяла твоему вкусу!

Боб оглядывается на Джека, который в этот момент что-то обсуждает с моей матерью, и кивает.

– Похоже, моя помощь тебе больше не потребуется! – подмигивает он.

Глава 92

По выражению лица мамы Грейс можно предположить, что она либо страдает хроническим метеоризмом, либо не слишком высокого мнения о свадебном меню.

– Необычный подбор блюд, Айви, – осторожно говорит она. – Лично мне больше по вкусу слоеные пирожки...

– Тут есть несколько очень вкусных салатов! – возражает Грейс.

Впрочем, даже сидящая в коляске Скарлетт смотрит на мать с сомнением.

– Да... – Миссис Эдвардс опасливо кладет в рот маленький кусочек гороховой лепешки. – Правда, некоторые из них по виду напоминают подстилку из кроличьей клетки...

Тут появляется моя мамочка и, запыхавшись, поправляет перо в волосах.

– Ну что, все в порядке? – бодро интересуется она.

– О да! – улыбается Грейс. – Все отлично! Вы уже знакомы с моей мамой, Сара?

Миссис Эдвардс улыбается и одергивает платье – словно прямо из гардероба королевы-матери.

– Рада с вами познакомиться, – говорит она своим безупречным телефонным тоном. – Мои поздравления!

– Спасибо, спасибо! – Мама энергично трясет ее руку. – Здорово, что вы пришли!

– О, я здесь только для того, чтобы присматривать за внучками, – снисходительно улыбается миссис Эдвардс. – Скоро заберу их домой, чтобы моя Грейс смогла немного отдохнуть. Знаете, ей нечасто это удается, с такой ответственной работой...

– Э-э... спасибо, мам, – вступает в разговор Грейс, пока миссис Эдвардс не начала распространяться о том, что ее дочь с самого раннего детства проявляла признаки одаренности.

– Прекрасный стол, не так ли? – жизнерадостно спрашивает новобрачная. – Я уверена, миссис Эдвардс, вы оценили еду по достоинству!

– Ну... Конечно, все довольно мило... Сама я, честно говоря, предпочитаю закуски из «Маркс энд Спенсер» – мини-киш, знаете ли, жареные сосиски и тому подобное... Но у вас тоже все очень... э-э... интересно.

– О, мы с Бобом не покупаем продукты у конгломератов, – категорично заявляет невеста.

– У... кого? – округляет глаза миссис Эдвардс.

– В сетевых супермаркетах, – объясняет мамуля. – Мы предпочитаем делать покупки у производителя – такие продукты гораздо вкуснее и намного дешевле!

В глазах миссис Эдвардс отчетливо просматривается беспокойство за финансовое состояние моей матери, а также за ее душевное здоровье.

– Гм... – неуверенно тянет она. – Не думаю, что это нам подходит... Я просто не представляю, где еще могла бы достать торт «Баттенберг»...

– Надеюсь, вы извините меня, – встряхивает волосами новобрачная. – Мне нужно поприветствовать других гостей. Кстати, ни у кого из вас, случайно, нет зажигалки?

Я мотаю головой.

– Извините, Сара, я не курю, – разводит руками Грейс.

– Ясно. Это не для меня, а для Джерри, друга Боба; Между нами говоря, – подмигивает мамочка, – я думаю, она нужна ему только для того, чтобы разжечь бонг!

Проводив ее взглядом, миссис Эдвардс поворачивается к нам.

– А что такое бонг? – озадаченно спрашивает она. Грейс чуть не опрокидывает на себя бокал.

– Что-то вроде барбекю, – говорю я беспечно. – Кажется, они собираются жарить кукурузу!

Глава 93

Патрик тянется поцеловать Скарлетт и Полли, потому что бабушка собирается с ними домой. Проблема в том, что перед глазами у Патрика все плывет.

– А где мои луу-у-учшие на свете девчоо-о-онки? – заплетающимся языком выводит он, сгребая дочек в охапку.

Боюсь, сейчас он видит не двух, а сразу четырех малышек.

– Пап, ты что, пьяный, да? – спрашивает Полли.

– Не говори глупостей! – Патрик хочет погладить ее по голове, но все время промахивается.

Наконец миссис Эдвардс с девочками уходят, и Грейс поворачивается к мужу:

– Думаешь, ты смог ее одурачить?

Однако Патрик, не обращая на Грейс внимания, продолжает общение с бокалом.

Вечереет. В шатре зажигают свет. Грейс, Патрик, Джек и я наблюдаем, как музыканты готовятся к выступлению. Они друзья Боба, и поскольку однажды я уже имела удовольствие присутствовать на их концерте, могу охарактеризовать их как ожившую версию дуэта «Саймон и Гарфанкел».

– Всем привет! – говорит в микрофон солист группы, мужчина средних лет в гавайской рубашке и с прической свихнувшегося профессора. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы поздравить Боба и Сару, самую крутую парочку на свете! Ва-а-ууу!

В зале раздается одобрительный смех, и под звуки песни «Роллинг Стоунз» «Давай проведем эту ночь вместе», которую новобрачные выбрали для своего первого танца, Боб выводит мою мать на середину танцпола. Точнее сказать, они выпрыгивают на середину танцпола и начинают бешено трястись в такт музыке. Жених швыряет невесту из стороны в сторону, при этом оба безостановочно молотят руками в воздухе, словно исполняют шаманский танец. С последними аккордами парочка в экстазе обрушивается на пол – так, как только они одни умеют!

– Нормальные люди выбирают для первого танца что-нибудь из Джеймса Бланта... – качаю я головой.

– По крайней мере они развлекли нас, – с улыбкой отвечает Грейс. – Уж с этим-то ты согласишься!

– Соглашусь. Слушайте, я подумала... Почему бы нам четверым не собраться всем вместе?

– Двойное свидание? – шутит Грейс. – Последний раз я была на таком лет в восемнадцать!

– Я не имела в виду поход в боулинг-клуб, у меня с координацией движений неважно... А вот поужинать вчетвером было бы просто здорово – Джек замечательно готовит!

– Слышишь, Джек? – ухмыляется вдруг Патрик, который уже с трудом держится на ногах. – Сначала ты приглашаешь девушку на свидание, а кончается все тем, что на тебя, черт возьми, сваливают готовку! Я бы не потерпел такого обращения, дружище!

Всем ясно, что Патрик пытается острить, однако это плохо ему удается. Сейчас он похож не на адвоката серьезной компании, а на спившегося неудачника с тяжелым характером. К счастью, Джек слишком хорошо воспитан, чтобы обижаться на глупые шутки.

– Точно, – с готовностью кивает он. – Может быть, мы поставим к плите девчонок? Единственная проблема: я уже пробовал спагетти под соусом путанеска в исполнении Айви и не уверен, что выживу после второй попытки!

В отместку я хлопаю его по руке, а Джек сгребает меня в охапку и, притянув к себе, чмокает в макушку. Через несколько секунд я поворачиваюсь наконец к друзьям и с удивлением вижу, что Грейс и Патрик стоят на расстоянии друг от друга и так смущены нашим проявлением чувств, что просто не знают, куда глаза девать. Потом происходит нечто совсем уж странное... Патрик допивает вино, резко разворачивается и молча уходит. Мы с Джеком изумленно смотрим ему вслед.

– Ты в бар? – кричит Грейс.

Патрик делает вид, что не слышит.

– Да, весело тебе сегодня будет... – поворачиваюсь я к подруге. – Я не видела Патрика в таком состоянии со дня вашей свадьбы!

Грейс выдавливает слабую улыбку.

– Слушай, а ты уверена, что у вас все в порядке? – с тревогой спрашиваю я.

Вот дурочка! Нашла время лезть в душу... Грейс ни за что не станет откровенничать в присутствии Джека.

– Да, все чудесно, – быстро отвечает она. – Знаете, наверное, я пойду за ним. Жаль, что нельзя отколотить его хорошенько... Кто-нибудь хочет еще выпить?

Мы с Джеком дружно качаем головами. Грейс отходит на несколько шагов, я догоняю ее и хватаю за руку.

– Серьезно, Грейс, мне кажется, нам надо поговорить!

– Да все нормально, Айви, правда!

Нормально? Ну не знаю... То, что я вижу, нравится мне все меньше и меньше...

Глава 94

Да, Патрик не похож на самого себя, но Шарлотта... Я просто в шоке от ее скандального поведения!

Сегодня впервые с начала своей суровой диеты Шарлотта пьет не шипучие напитки без сахара, а кое-что покрепче, и алкоголь подействовал на нее очень быстро. Когда мы с ней столкнулись в туалетной кабинке, Шарлотта уже едва держалась на ногах и чуть не опрокинула хлипкое сооружение.

– О-ох! – покачиваясь, стонет Шарлотта. – Первая стоящая выпивка за целую вечность! Мне кажется, моя голова куда-то улетела!

Со мной происходит то же самое. Из-за подбитого глаза и обезболивающих, которыми меня накачали, я чувствую себя так, словно несколько часов подряд не слезала с карусели.

– И все-таки, – хихикает Шарлотта, – это очень приятно!

К сожалению, мне трудно с ней согласиться...

Мы с Шарлоттой возвращаемся в шатер. Музыканты в ударе, и то же самое можно сказать о Валентине. Звучит композиция Вана Моррисона, под которую Валентина лихо отплясывает не хуже участниц группы «Спайс Герлз», а Эдмунд взирает на нее с гордостью и обожанием.

– Знаешь, Айви, – вдруг заявляет Шарлотта, – когда ты худая, люди смотрят на тебя иначе!

Я качаю головой:

– Только не я! Конечно, ты сейчас классно выглядишь и все такое, но для меня ничего не изменилось. Я всегда считала, что ты прелесть, и буду так думать, что бы ни произошло!

– К сожалению, не все похожи на тебя! Возьмем, например, мою маму...

Шарлотта делает еще один глоток вина. Не намекнуть ли подружке, что ей пора остановиться?

– Знаешь, что она сказала в прошлое воскресенье, когда я заехала к ним на обед? Я отказалась от йоркширского пудинга с подливкой, так мама заявила, что от меня и так уже только кожа да кости остались!

– А она при виде тебя в обморок не упала? – шучу я.

Подруга хихикает.

– И дело не только в маме... – продолжает она, с довольным видом приглаживая на себе платье.

– А в ком еще?

– В мужчинах! – взвизгивает от смеха Шарлотта.

– В мужчинах? А ну рассказывай, с кем это ты успела пофлиртовать?

– Ну уж нет! – Шарлотта снова отпивает из бокала. – Все-то тебе надо знать!

Я смотрю с изумлением.

– Шарлотта, немедленно перестань меня мучить!

Подруга упрямо качает головой:

– Пока не могу, это секрет!

– Шарлотта!!! Кого ты имеешь в виду?! А ну, признавайся немедленно!

Она снова хихикает:

– Ни за что!

– Ну и ладно, не говори...

Мне не терпится узнать правду, однако я боюсь слишком сильно давить на подругу. Вдруг она замкнется, и я вообще больше ни слова не услышу?

– Скажи хотя бы, между вами что-нибудь уже... было?

Шарлотта, глядя в бокал, мечтательно улыбается:

– О да!

– Что именно?

Но Шарлотта продолжает мотать головой. По всей видимости, ей доставляет удовольствие поддразнивать меня.

– Вы что, уже целовались?

– О да! – снова повторяет Шарлотта.

– Слушай, я ведь журналист и в любом случае рано или поздно докопаюсь до правды! Ты с этим человеком собираешься еще встречаться?

Улыбка Шарлотты вдруг сползает с ее лица. Подруга выглядит сейчас очень серьезной и очень, очень пьяной.

– Надеюсь... – говорит она мрачно. – Только, сказать по правде, я совсем не уверена...

Глава 95

Я всегда считала, что Патрик умеет пить. Максимум, на что он был способен после нескольких банок пива в пятницу вечером, – это неуклюжие попытки стриптизам раздача слюнявых поцелуев приятелям. Я ни разу не видела, чтобы от спиртного Патрик становился злым и агрессивным, однако сегодняшние события заставляют задуматься, а хорошо ли я знаю своих друзей.

Вот почему, оставив Джека увлеченно обсуждать с моей мамой оползни в Гватемале и продовольственный кризис в Малайе (о чем еще поговорить в такой день?), я отправляюсь на поиски Грейс и скоро обнаруживаю ее рядом с баром в компании Джима.

– Эй, привет! – лучезарно улыбаюсь я. Не хочу, чтобы они сразу догадались о серьезности моих намерений. – Вам нравится музыка?

– Очень! – улыбается Джим. – Правда, Валентина слегка озадачила музыкантов, когда попросила их сыграть что-нибудь из репертуара Кристины Агилеры...

– Слушай, Джим, – говорю я. – Не хочу показаться грубой, только, знаешь, я должна похитить у тебя Грейс.

– Конечно. Я все равно собирался пригласить Шарлотту потанцевать!..

Мы с Грейс отправляемся искать свободный столик подальше от танцпола. Проходя мимо Валентины, я отмечаю, что сегодня во время танца она размахивает руками еще сильнее, чем обычно, – особенно той, на которой сверкает обручальное кольцо. Н-да, с помощью своего бриллианта Валентина смогла бы регулировать дорожное движение не хуже светофора!

– Так в чем дело? – говорит Грейс, когда мы наконец усаживаемся за столик.

– Это я у тебя хотела спросить!

Однако прежде чем Грейс открывает рот, в моей сумке начинает звонить телефон. Ох, это же мобильный Джека, который он отдал мне на хранение! В обычной ситуации я бы, конечно, тут же отнесла телефон хозяину, но сейчас мне некогда, так что я просто вылавливаю сотовый из сумки и нажимаю на «Сброс».

– Что ты имеешь в виду? – снова спрашивает Грейс.

– Слушай, я не хочу показаться любопытной, но вы с Патриком последнее время какие-то странные... не похожи на самих себя, что ли...

Несколько секунд Грейс молча кусает губу.

– Значит, ты заметила... – наконец говорит она тихо.

– Что-то неладно, да?

– Да, я так думаю. Только, черт побери, сама не пойму, что именно!

Телефон Джека снова трезвонит. Быстро заткнув его, я поворачиваюсь к подруге.

– Не знаю, что с нами творится... – продолжает Грейс. – Ничего особенного вроде и не случилось – не было никакой серьезной ссоры из-за денег, или из-за детей, или еще из-за чего-нибудь, только мы постоянно ругаемся по мелочам... Патрик последнее время обижается на любую ерунду. И знаешь, он вечно недоволен!

– И какие у тебя соображения?

– Хочешь сказать, у него появилась другая женщина? – вскидывает голову Грейс.

Она уже чуть не плачет.

– Ну что ты! – поспешно восклицаю я. – Ничего подобного мне и в голову не приходило!

– Да? А вот мне в голову уже всякое приходило... Я теперь ни в чем не уверена...

Некоторые девушки плачут, как в кино, – знаете, когда сверкающие слезинки одна за другой скатываются по фарфорово-бледному лицу... Должна признаться, что мы с Грейс подобной способностью не обладаем.

Ее щеки сейчас цветом напоминают сырую говядину, глаза почти такие же распухшие, как у меня, а нос выглядит... ну, как ему и положено выглядеть после громкого и продолжительного сморкания в шестислойный носовой платок.

– Патрик любит тебя, даже не сомневайся! – убеждаю я подругу. – Господи, я прекрасно помню, как он смотрел на тебя во время свадьбы – такое не может измениться всего за пару недель!

– Да, но... Теперь у нас все совсем иначе... – шмыгает носом Грейс.

– Слушай, а ты хоть раз пыталась серьезно с ним поговорить?

– Ну... как бы да...

– То есть не пыталась! – заключаю я. Грейс опускает глаза.

– Знаешь, мне не хотелось еще больше обострять отношения...

– Вот и напрасно – именно это ты и должна сделать! Провоцируй его, говори с ним, напомни, что любишь его!

На губах Грейс мелькает что-то вроде улыбки.

– Для человека, у которого никогда ни с кем не было длительных отношений, ты чертовски хорошо разбираешься в таких делах!

Я улыбаюсь и обнимаю подругу за плечи.

– Не было – это и есть ключевое слово! Отныне преданность – мое второе имя. Мы с Джеком так влюблены друг в друга, что рядом с нами Ромео и Джульетта – бесчувственные амебы!

– Что ж, я очень рада, – искренне говорит Грейс. – Поздравляю!

В этот момент сотовый Джека снова начинает трезвонить. Что ж, придется ответить, другого выхода, по-видимому, нет!

– Алло, вы позвонили Джеку, – бодро сообщаю я в трубку.

– Э-э... привет! – отвечает юный женский голос. – Могу я поговорить с Джеком?

– Сейчас его нет рядом. То есть он где-то поблизости, но я точно не знаю где. Передать ему что-нибудь?

– Да, пожалуйста. Скажите, что звонила Бет. Я оставила у него свою футболку, когда уходила сегодня утром, и хотела узнать, когда можно зайти за ней...

Я цепенею с трубкой в руках. Что она только что сказала?

– Э... оставите свой номер? – спрашиваю я, едва в силах шевелить губами.

– У Джека он есть!

Совершенно не представляю, что я должна теперь сказать. Или сделать.

– Алло? – раздается голос в трубке.

– Да, да, поняла, – бормочу я.

– В чем дело? – с тревогой спрашивает Грейс. – Айви, ты белая, как простыня! Что случилось?

Глава 96

«Ты идиотка, Айви. Наивная, доверчивая идиотка.

Ведь в ту же самую секунду, когда ты увидела Джека и Бет вместе у причала Силли, тебе стало ясно – что-то между ними происходит... Да там химических реакций наблюдалось больше, чем в опытах с использованием газовой горелки Бунзена! Следующий сигнал – телефонный звонок Бет дней десять назад. И наконец, сегодняшняя развязка... Ну можно, ли быть такой простофилей?!»

Впрочем, я знаю ответ. У меня снесло крышу, и остатки здравого смысла бесследно улетучились из головы. Я просто делала вид, что ничего не замечаю...

Абсурдно, смехотворно, нелепо! Ведь все было настолько очевидно, словно Джек письменно признался в измене, да еще и расписался для пущей убедительности. Я видела все своими глазами и проигнорировала очевидные факты!

– Не могу поверить! – говорю я Грейс, стремительно пересекая шатер. – Просто в голове не укладывается!

– Может, этому есть простое объяснение? – Грейс с трудом поспевает за мной.

– Какое? – Я кручу головой из стороны в сторону, чувствуя себя так, словно кто-то отбивает у меня на макушке чечетку. – Какое объяснение тут может быть? Я прекрасно видела, как у них все начиналось на свадьбе Джорджии. Он сразу дал Бет свой телефон! Потом я засекла, как она звонила ему на сотовый пару недель назад. А теперь Бет сообщает, что оставила какую-то одежду в его квартире, когда уходила оттуда... сегодня утром!

Грейс изо всех сил пытается придумать, как меня успокоить, но только открывает и закрывает рот, словно вытащенная из аквариума золотая рыбка.

– Так ты, значит, не была с Джеком прошлой ночью? – наконец спрашивает она.

– Нет, я помогала маме готовиться к свадьбе! – Кажется, у меня начинается истерика. – Грех было не использовать такую возможность! Единственное логическое объяснение – Бет задержалась до утра, чтобы разделить с этим негодяем ночь сумасшедшей страсти и сказочного наслаждения! Ха-ха!

– А что, если все было вполне невинно? Вдруг ей просто пришлось переночевать у Джека, мало ли что там случилось?.. – предполагает Грейс, однако по выражению ее лица ясно: она сама не считает собственную версию правдоподобной.

– Почему же он тогда ничего мне не рассказал? Раз все было, как ты говоришь, вполне невинно?

Мне вдруг становится очень-очень грустно. Грейс хватает меня за руку:

– Слушай, Айви, я просто не хочу, чтобы ты сгоряча наделала глупостей... Я ведь знаю, как Джек тебе нравится!

– Нравился... Пока я не убедилась, что он ведет двойную игру! – с горечью говорю я.

Оставив Грейс у входа в шатер, я продолжаю разыскивать Джека, но тут ко мне подскакивает мама. Павлинье перо в ее волосах свалилось на сторону и торчит теперь под прямым углом.

– Айви, мы едва виделись сегодня! – лучезарно улыбается мама. – Надеюсь, ты развлекаешься на полную катушку?

– Э, да... – Я выдавливаю улыбку.

Наверное, мои чувства сейчас прочитать не труднее, чем если бы я была сделана из оргстекла.

– В чем дело? – с тревогой спрашивает мама.

– Да нет, ничего, все в порядке! Кстати, ты не видела Джека?

– Ох, я как раз собиралась тебе сказать! – оживляется она. – Джек – просто прелесть! Раньше, когда я пыталась обсуждать с твоими друзьями гуманитарный кризис в Республике Конго, они смотрели на меня так, словно я говорю на другом языке!

– Гм... – бормочу я. – Так когда ты его видела в последний раз?

– И он тебя просто обожает! – прибавляет мамочка.

У меня такое ощущение, словно сейчас я говорю на другом языке.

– Угу! – Я нетерпеливо киваю. – Так где он может быть?

– Вероятно, все еще беседует с тем парнем, которого ты тоже знаешь!

– С каким парнем? – настораживаюсь я.

– Да твой знакомый с плохой кожей! Я сказала ему, что он должен немедленно показаться доктору. В Индии я видела человека с точно такой же сыпью, так он через неделю впал в кому!

– Ты ведь не имеешь в виду Гарета? – упавшим голосом спрашиваю я.

– Да, точно, именно его! – жизнерадостно восклицает мама.

Глава 97

Вот ужас! Как я могла забыть, что эти двое ни в коем случае не должны встретиться?!

Впрочем, о чем я? «Расслабься, Айви, теперь все это не имеет значения!»

Когда я вижу Джека и Гарета вместе, первое, что бросается в глаза, – это выражение их лиц. У Гарета на губах играет одна из его особенно мерзких улыбочек, которая теперь совершенно отчетливо напоминает мне похитителя младенцев из «Пиф-паф ой-ой-ой». Джек, напротив, очень серьезен.

– Джек, могу я поговорить с тобой?

– Что? – Джек хмурится. – Да, конечно...

– Прекрасный вечер, Айви, не правда ли? – кричит вдогонку Гарет, но у меня нет сил даже на то, чтобы оглянуться.

Оказавшись на безопасном от Гарета расстоянии, я протягиваю Джеку телефон:

– Держи. Кстати, Бет просила перезвонить!

– Да? Хорошо! – Джек забирает у меня сотовый без тени смущения на лице.

– Бет, – выразительно повторяю я.

– Я слышал.

Вот негодяй! Даже каменная стена проявила бы больше раскаяния!

– Правда? – В моем голосе отчетливо звучит интонация: «Да, я на грани истерики, только вы ни за что об этом не догадаетесь!» – Значит, ты слышал меня? Хорошо. Очень хорошо!

Джек не обращает на мой возмущенный тон никакого внимания. Поверить не могу! У него что, вообще ни грамма совести нет?

– Мне надо кое-что спросить у тебя, Айви, – вдруг заявляет он.

– Неужели? – Я сердито складываю руки на груди. – Что именно?

– Я хотел... – Джек внезапно замолкает. – Почему ты так на меня смотришь?

– Как?

– У тебя такое странное лицо...

Ну, это уж слишком!

– Потому что я расстроена! – Я стараюсь контролировать себя, но, боюсь, напоминаю сейчас разгневанную мисс Пигги из «Маппет-шоу». – Если честно, я очень сильно расстроена, лживый ты... – Мне хочется сказать «мерзавец», только это, наверное, будет чересчур. Так и до Вики Поллард недолго докатиться. – Э-э... лживое ты создание!

Ну и высказалась!

– О чем это ты? – Джек смотрит озадаченно.

– О том, что происходит между тобой и Бет!

Джек продолжает недоуменно морщить лоб.

– И нечего делать вид, словно ты ничего не понимаешь! – взвиваюсь я. В голове у меня снова стреляет. – Я знаю, ты дал ей телефон на Силли! Я видела, что она звонила тебе несколько дней назад – ее имя высветилось на экране! А сегодня Бет сообщила, что утром оставила у тебя майку! Думаешь, я совсем тупица?

– Айви, – спокойно говорит Джек, – ты сама не понимаешь, что несешь.

– Ах так, значит, ты все отрицаешь?!

Наверное, королевский суд не отказался бы от такого страстного обвинителя, как я.

– Да, я все отрицаю. Но пока мы не отошли от темы лживых э-э... созданий, я хотел бы кое-что прояснить.

– Валяй! – Я еще крепче сцепляю руки на груди.

– На пляже Силли ты поведала мне душещипательную историю о том, как тебя бросил некий Джимми, с которым вы встречались два с половиной года. О ком ты тогда говорила?

Мое сердце проваливается в пятки.

– Это был собирательный образ, не так ли?

Я пытаюсь сформулировать достойный ответ, однако безуспешно – в голову не приходит ни одной умной мысли.

– И еще... – безжалостно продолжает Джек. – Правда, что ты никогда ни с одним парнем не встречалась дольше двух-трех месяцев и всегда первая разрывала отношения?

Снова дар красноречия меня подводит. Раньше со мной нечасто такое случалось!

– Значит, все правда... Почему ты обманула меня, Айви?

Я старательно обдумываю вопрос и честно пытаюсь вспомнить мотивы собственного поступка.

– Это не была ложь в прямом смысле слова... – наконец выдавливаю я.

– Неужели?

Взгляд Джека полон сарказма.

– Ладно, хорошо, я все выдумала! Но сейчас речь не обо мне! Я хочу знать, как долго ты изменяешь мне с Бет!

Он качает головой:

– Между мной и Бет никогда ничего не было.

– Не верю! – заявляю я гневно.

Джек молча смотрит мне в глаза.

– Это ты таким образом пытаешься от меня избавиться? Выдумываешь смехотворные обвинения? – наконец спрашивает он. – Мы встречаемся ровно восемь недель – критический срок, не правда ли?

– Так, значит, мои обвинения смехотворны? Пусть не думает, что сможет отвертеться от неоспоримых доказательств!

– Да, именно так. Но я, Айви, облегчу тебе задачу. Не нужно устраивать скандал, чтобы порвать со мной, – я уйду сам!

Он разворачивается на сто восемьдесят градусов и шагает прочь.

– Значит, ты хочешь, чтобы я поверила тебе, однако не желаешь даже объяснить, как одежда Бет оказалась в твоей квартире? – кричу я вслед.

– Мне нечего объяснять, потому что я не сделал ничего плохого! – оборачивается Джек. – И кстати, не жди, что я, подобно Гарету, буду на прощание осыпать тебя драгоценностями!

Глава 98

Странно: я чувствую себя примерно так же, как в тот день, когда потеряла девственность. Прекрасно помню: я бродила по городу, бесцельно пялилась на витрины и каждую секунду понимала, что существенная часть меня безвозвратно изменилась. Было и еще одно очень странное ощущение: мне казалось, все вокруг знают о произошедшем. Всем, начиная с продавца, который попросил меня разменять двадцатифунтовую банкноту, и заканчивая женщиной, читавшей рядом со мной в поезде статью о транссексуалах, прекрасно известно, какое эпохальной важности событие случилось в моей жизни, словно это крупными буквами написано у меня на лбу!

В такси я размышляю, знает ли уже водитель, что сегодня меня бросил человек, который мне по-настоящему дорог... И что раньше со мной подобного не случалось... И что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде...

– В драку попали? – интересуется таксист, изучая в зеркале мой подбитый глаз.

– Да-а... То есть нет! – спохватываюсь я. – Нелепая случайность...

Мне совсем не хочется говорить, и я отворачиваюсь к окну.

– Тоже со свадьбы едете? – не унимается водитель. – Вы третья, кого я оттуда забираю!

Только сейчас до меня доходит, что уже совсем поздно.

– Бог ты мой, ну и насмотрелся же я сегодня! – качает головой мужчина. – Последняя дамочка была одета в пончо – как будто только что из вестерна!

Возможно, он все-таки не в курсе моей трагедии...

Я откидываю голову на спинку сиденья, чувствуя сильную слабость. Почему бы водителю не заткнуться и не оста нить меня в покое? Просто отвезти меня домой, и все?

Неожиданно машина, визжа тормозами, резко виляет. Выглянув в окно, я вижу Грейс и Патрика, идущих ровно посередине дороги.

– Не могли бы вы на минутку остановиться? – прошу я таксиста и, когда он тормозит, опускаю стекло и высовываюсь из окна. – Подвезти вас? – кричу я друзьям.

Они шагают, держась за руки, но Патрик почему-то отводит глаза.

– Нет, нет, – откликается Грейс. – Нам не по пути. Мы поймаем такси за поворотом! У тебя все в порядке, Айви?

– Я позвоню тебе завтра, ладно? – отвечаю я дрожащим голосом.

– Да, конечно!

Грейс прижимается к Патрику, однако по выражению его лица я вижу: у них по-прежнему неладно. Уж не знаю, в чем там дело... И, честно говоря, сейчас мне плевать! Я не могу заставить себя даже на минутку задуматься о чужих проблемах.

Я вдруг понимаю, что мой гнев незаметно сменился медленно нарастающей тупой болью... Болью, которая причиняет гораздо больше страданий, чем бешеная злость или затянувшиеся последствия Валентининого хука слева. Сегодня закончилось то, что еще четыре часа назад я считала самым важным и ценным в своей жизни, – а я-то наивно надеялась, что сказка будет продолжаться вечно!..

Джек и я. Я и Джек. Мой единственный серьезный роман. Роман, на котором теперь можно поставить крест...

Весь ужас случившегося наваливается разом. Глаза щиплет, в горле встает ком, он мешает проглотить слезы, так что они ручьями струятся по щекам...

Я вспоминаю, как Джек нежно целовал мое распухшее лицо и говорил, что я по-прежнему самая красивая на свете. И в его объятиях я чувствовала себя совсем особенной и такой любимой!

Кажется, из меня уже вытекло целое море слез, и все же они продолжают обильно орошать мои щеки. Никогда раньше я так не плакала... Грудь сковывает невыносимая боль, словно кто-то схватил сердце и безжалостно выкручивает его, словно хочет выдавить из меня все слезы до последней капли!

Я смотрю в окно, но передо мной по-прежнему лицо Джека – милое и родное лицо со смеющимися глазами и такими мягкими и теплыми губами... Господи, а что, если мы больше никогда не увидимся?

Уронив голову на колени, я громко всхлипываю, хотя только что изо всех сил пыталась сдерживать рыдания.

– Вас там не рвет, случайно? – с подозрением спрашивает водитель, вглядываясь в зеркало. – Если да, имейте в виду, барышня, – это станет вам в лишние двадцать пять фунтов!

Глава 99

Моя квартира

Суббота, 9 июня

Я проснулась с отвратительным вкусом во рту, дергающимся глазом и странным чувством, что накануне вечером случилось страшное. Через пару секунд полная картина происшедшего всплыла в моей голове... Шок от воспоминаний был таким сильным, словно меня лягнул ногой в живот взбесившийся осел.

Я делаю глубокий вздох. Мое самочувствие вполне объяснимо, если вспомнить, сколько кофе я проглотила вчера, вернувшись домой. После алкоголя, который я влила в себя на свадьбе... После обезболивающих средств, которыми меня напичкали днем... После меткого удара по голове, который я получила от Валентины... И все-таки я уверена – главная причина моего кошмарного состояния не в этом.

В голове все еще звенят слова Джека: «Айви, ты не соображаешь, что говоришь. Выдумываешь нелепые обвинения, чтобы порвать со мной? Не трудись, я уйду сам!»

Я чувствую приступ тошноты и не могу толком обдумать случившееся. Джек казался таким искренним, когда отрицал мои обвинения... Допустим, только куда девать сообщение Бет? Боже, как бы я хотела верить Джеку! Или Джек в очередной раз пытался меня одурачить?

А что, если он говорил чистую правду? Неужели теперь уже ничего не исправишь?

Я лежу и внимательно рассматриваю нить паутины, протянувшуюся от абажура до верхнего края шторы, и пытаюсь рассуждать логически. Итак, есть только два возможных объяснения.

Первое – Джек неделями лгал и изменял мне с Бет, как я и подозревала. В этом случае он подлый, мерзкий негодяй, которому всегда было наплевать на мои чувства. А я – безмозглая кретинка.

Второе – Джек никогда не изменял мне с Бет, а это значит, что я публично оклеветала его и обвинила во лжи. Да еще и сразу после того, как Джек не просто открыл кое-что нелицеприятное обо мне, но и узнал, что я наплела ему кучу небылиц о своем прошлом. И тогда я – полная идиотка…

Н-да, и какой же вариант лучше, хотелось бы знать?

Глава 100

Моя квартира

Четверг, 14 июня

«Джек, это Айви. Нам надо поговорить».

Нет, нет, все не то! Очень уж напоминает сцену из малобюджетной «мыльной оперы»...

Я бесчисленное количество раз репетировала этот жизненно важный для меня разговор (боюсь, иногда мои реплики звучали слишком патетично и даже сопровождались пролитием слез). В роли Джека выступали все предметы, которые оказывались под рукой, – от руля до душа. Я начинаю подозревать, что нуждаюсь в услугах психиатра...

Проблема в том, что мне по-прежнему неизвестна правда об отношениях Джека и Бет, а это самое главное! Что мне делать – прижимать Джека к стенке или вымаливать у него прощение?

Еще одна мысль не дает мне покоя. Прошло уже пять дней с момента нашей ссоры, а Джек так и не явился барабанить в дверь моей квартиры с целью помириться. По правде сказать, за все это время я не слышала от него ни звука...

Я уверена на сто процентов, что Джек не пытался звонить мне: с понедельника я дважды носила телефон в мастерскую – убедиться, что с ним все в порядке. Иначе почему он молчит? По крайней мере на него все время поступают совсем не те звонки...

Как выяснилось, состояние здоровья моего сотового до неприличия прекрасное. Если так пойдет дальше, он и меня переживет!

Это были очень странные пять дней. Я чувствую себя оцепеневшей и почти больной... Надо отдать должное подругам – все, начиная с Шарлотты и заканчивая Валентиной, посчитали своим долгом проведать меня. Они являлись ко мне домой, нагруженные дисками «Секса в большом городе» и килограммами шоколада, но вот что удивительно: никогда в жизни я не была окружена таким количеством людей – и все же никогда прежде я не чувствовала себя такой одинокой...

Глава 101

Ливерпуль

Пятница, 22 июня

– Что будешь пить? – спрашивает он, когда мы усаживаемся в тихом уголке бара.

– Бокал белого вина, если можно.

– Конечно! Сейчас принесу.

Однако он возвращается, держа в одной руке бутылку шампанского, а в другой – ведерко со льдом.

– Это еще что? – Я удивленно таращу глаза. – Ты что, выиграл главный приз в лотерее? Что ж ты сразу не сказал – я бы давно сама пригласила тебя на свидание!

– Мне просто показалось, что нам есть что отметить! – улыбается он.

– Да? Что именно?

– Воссоединение старых друзей!

– А мы были друзьями? – Я поднимаю бровь. – Что-то у меня другие воспоминания...

– Ты права. Давай выпьем за возрожденную любовь!

Это довольно мило – снова встретиться с Себом. Да, я говорила, что он меня больше не, интересует, однако обстоятельства изменились... И я точно знаю, что не смогу еще месяц слоняться по квартире, проливая слезы в ожидании звонка от Джека Уильямсона, – даже если моя квартира с каждым днем все больше сияет чистотой.

Со дня нашей ссоры прошло уже две недели. Две недели рыданий, хандры, ненависти к себе, ненависти к программе «Насколько чист ваш дом?». Все, хватит! Он не позвонил, а это значит – ему на меня плевать... Остается только одно: взять себя в руки и начать жизнь заново.

– Себ, ты сказал, что работаешь в строительной компании. А чем конкретно занимаешься?

– Ну... – И Себ снова пускается в подробные объяснения.

Я уже задавала этот вопрос на свадьбе Джорджии. Но видите ли, когда работаешь в такой сфере, как моя, где в конце дня всегда видишь результат (даже если это малюсенькая заметка об изменении графика работы городской библиотеки), не так легко разобраться в профессии, которая включает в себя «определение региональной стратегии» и «выработку комплексных мер с целью увеличения общей эффективности».

– Ну вот, – подытоживает Себ. – Ничего сложного!

Я невольно вспоминаю, как Джек рассказывал о своей работе, когда мы впервые встретились... Но сразу выкидываю эти пагубные мысли из головы. Джек помогает беднякам в Африке – скажите на милость. И что с того? Определение региональной стратегии и выработка комплексных мер с целью увеличения... Что бы там Себ ни увеличивал – это ничуть не менее интересно! Просто формат-другой, вот и все.

– Знаешь, я был очень расстроен, когда ты отправила меня в отставку, – говорит вдруг Себ.

– Прости! – В шутку я драматически заламываю руки. – Я совершила страшную ошибку!

Себ качает головой:

– Нет-нет, все правильно, я это заслужил. Думаю, ты была слишком хороша для меня...

Знал бы он, насколько важно мне слышать подобные признания. Я и в самом деле благодарна Себу – ведь моя самооценка никогда в жизни не была в таком плачевном состоянии, как сейчас, и вечер в обществе приятного мужчины – просто целительный бальзам для моего израненного сердца.

– В любом случае я не держу на тебя зла, – подмигивает Себ. – Мы повзрослели с тех пор, правда? Все меняется...

Чертовски верное замечание! Еще несколько месяцев назад мое постоянство проявлялось только в том, что я все время красила стены в гостиной в один и тот же цвет; что касается личной жизни, так Даррен Дэй по сравнению со мной мог считаться настоящим скромняшкой!

Однако теперь – и я говорю это вполне серьезно – все будет по-другому. Я наконец осознала: если я хочу серьезных отношений, нужно проявлять больше терпимости и пореже выступать с критическими замечаниями.

Не думаю, что с Себом это будет слишком сложно...

Глава 102

Ближе к ночи мы забредаем в клуб, который выбрал Себ, – прибежище красоток и красавчиков с вечным загаром и в баснословно дорогих нарядах. Не могу сказать, что все без исключения туалеты демонстрируют изысканный вкус их обладателей, но наверняка за каждый отвалили целое состояние. Наверняка любая пара обуви здесь стоит больше, чем я плачу в месяц по ипотечному кредиту.

Себ кивает швейцару. Я внезапно понимаю, как должна была чувствовать себя на публике Шарлотта полгода назад... Все, кто попадается мне на пути, такие тощие! Наверное, едва проглотив что-нибудь, они бегут в туалет, чтобы выплеснуть в унитаз содержимое своих желудков!

– В следующий раз перед визитом сюда придется сходить на липосакцию, – бормочу я.

– Брось, малышка, ты классно выглядишь! – Себ обнимает меня за плечи.

Мы идем мимо танцпола, и вдруг на глаза мне попадается нечто знакомое. Нечто в своем традиционном прикиде – микроскопических шортиках и туфлях на шпильках... Несколько секунд я ни слова не могу вымолвить.

– Бет, – киваю я. Почему-то у меня подкашиваются ноги. – Э-э... привет.

Конечно, именно в таком месте Бет и должна тусоваться! Кстати, она тоже явно чувствует себя не в своей тарелке из-за нашей случайной встречи...

– Привет, Айви, – отвечает Бет, тряхнув длинными темными волосами.

Я стараюсь улыбаться возможно непринужденнее и все равно подозреваю, что выгляжу сейчас как персонаж дешевой рекламы жевательной резинки.

– Жаль было услышать про вас с Джеком... – говори! Бет.

– А... Тебе, наверное, Джорджия сказала?

– Нет, я узнала об этом от Дж… То есть да – конечно, Джорджия!

Я внимательно изучаю выражение ее лица. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться: Джорджия тут ни при чем! А значит, Бет могла узнать новости только от одного человека, и этот человек – Джек...

Что-то болезненно сжимается у меня в груди. Значит, я все-таки была права по поводу их отношений...

– Хорошо. – Я выдавливаю еще одну улыбку. Это особенно нелегко сейчас, когда я точно знаю горькую правду. – Приятно было увидеться!

– Мне тоже, – кивает Бет, и мы расходимся по разным углам зала.

Мы с Себом идем танцевать. Я безуспешно стараюсь делать вид, что все прекрасно. В голову так и лезут воспоминания о том вечере, когда я танцевала под мелодию «Девушки из Нью-Йорка»... Даже мое кошмарное пение – пародия на Руби Тернер – вызывает более приятные эмоции, чем сегодняшний вечер...

Нет, я должна проявить твердость и выкинуть весь этот бред из головы! Теперь уже совершенно ясно, что Джек не заслуживает моих страданий!

Через некоторое время мы сидим в отдельной кабинке и заказываем коктейли.

– Мне нужно чем-нибудь запить эту красоту! – подмигивает Себ, достает что-то из кармана и выкладывает на стол.

Я с изумлением наблюдаю, как он разминает и перемешивает уголком своей кредитки кучку белого порошка, а потом стряхивает его в новенькую двадцатифунтовую банкноту. Себ втягивает порошок носом – такой звук выдала бы свинья с хроническим ринитом.

После Себ откидывается на спинку стула, блаженно улыбаясь. Несколько белых крошек прилипли к кончику его носа, словно Себ совал его в баночку с сахарной пудрой.

– Ты кое-что оставил, – шепчу я.

Себ проводит по носу пальцем и снова шумно втягивает воздух.

– Хочешь, и тебе сделаю? – предлагает он.

– Нет-нет. – Я поспешно качаю головой. – С меня и коктейля хватит! И вообще... ты разве не боишься, что кто-нибудь увидит?

– Не смеши! – фыркает Себ. – Для чего тогда нужны VIP-кабинки? Тут все это делают! Давай присоединяйся, вдвоем веселее!

– Да нет, я правда не хочу...

Себ смотрит на меня так, словно я его престарелая классная руководительница.

– Слушай, Айви, это всего лишь невинное удовольствие! Здорово помогает расслабиться!

– Нет. Правда, Себ, я достаточно расслаблена...

Честно говоря, в настоящий момент это не совсем так. К моему облегчению, в кабинку заходит официант с коктейлями, и Себ, несмотря на всю свою браваду, поспешно убирает со стола пустую упаковку.

В течение следующей пары часов процедура извлечения из внутреннего кармана и приема «волшебного порошка» повторялась еще трижды.

– Тебе понравилась свадьба Джорджии? – спрашиваю я, стараясь не замечать действий Себа.

– О да! Было здорово повидать старую банду! Особенно тебя...

Я улыбаюсь.

Себ неожиданно хмыкает:

– Но какие чудики там попадались среди гостей!

– На свадьбах это обычное дело, разве не так?

– Да, но... Помнишь того типа в полосатой куртке и его мадам? – Себ закатывает глаза. – Парочка словно из психушки сбежала!

Меня бросает в жар, когда я понимаю, кого он имеет в виду.

– Это... гм... это был Боб и... – мямлю я.

– Ох, так ты с ними знакома? – перебивает Себ. – Надеюсь, я никого не обидел! – добавляет он со смешком.

– Н-нет. Ты никого не обидел, хотя вообще-то... вообще-то это моя мама и ее муж.

– Черт! – Себ со смехом хлопает себя по лбу. – Что ж, я умею очаровать девушку во время свидания, ничего не скажешь!

Я тоже не могу удержаться от улыбки. Себ ведь и правда не знал, о ком говорил. Вдобавок разве я не готова подписаться под каждым его словом?

– В жизни ни у кого не видел таких колготок! – не унимается Себ.

– Ты прав. У мамы своеобразный вкус...

– А шляпа? Господи Боже!

Себ почти давится от смеха.

Я поддакиваю, однако начинаю чувствовать себя неуютно.

– Знаешь, я рад, что ты не унаследовала вкус своей матери – точнее, его отсутствие. Ты сегодня выглядишь просто сказочно!

Почему-то комплимент Себа уже не производит на меня прежнего эффекта.

– Послушай, Себ, – говорю я слегка раздраженно, – согласна, моя мама выглядит не совсем обычно, но я люблю ее такой, какая она есть!

Себ шутливо поднимает руки вверх:

– Все, все, уже молчу! Прости, не хотел тебя обидеть!

Вид у него и правда смущенный, и я тут же ощущаю укол вины.

– Все нормально, извини. Я не собиралась ворчать...

– Так и быть, прощаю на этот раз! – подмигивает Себ.

«Прощаю? Спокойно, Айви, спокойно! Держи себя в руках. Вспомни, сколько приятных эмоций ты получила сегодня благодаря Себу!»

Пока я раздумываю, Себ неожиданно наклоняется и целует меня в губы.

Впрочем, «целует» – не совсем точное слово. Это больше похоже на маневр гигантского осьминога, атакующего свою жертву. Через какие-то доли секунды язык Себа полностью оказывается у меня во рту, так что мне почти нечем дышать.

Непроизвольно отпрянув, я судорожно глотаю воздух и откидываюсь на спинку стула.

Я знаю, почему так странно реагирую на поцелуй Себа. Все дело в том, что я, хоть и стараюсь изо всех сил, не могу прийти в себя после расставания с Джеком...

– Что-то не так? – спрашивает Себ.

– Нет, нет, все в порядке!

В этот момент я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Бет, которая наблюдает за нами из противоположного конца зала.

– То есть я не знаю... – пожимаю я плечами.

В этот момент Бет быстро отводит глаза.

«Ох, Айви, брось кривить душой! Все ты прекрасно знаешь!»

Глава 103

Моя квартира

Четверг, 28 июня, 17 часов 15 минут

Признаюсь, я уже почти поставила крест на статье о Пите Гибсоне, поп-звезде с ангельской внешностью и так ной склонностью к кокаину и оргиям.

Сначала я звонила Бенно не меньше трех раз в неделю – узнать, как продвигаются дела с их коллегой, которого заподозрили в незаконных действиях, – именно из-за этой щекотливой проблемы я не могла немедленно разоблачить в печати Гибсона. Однако через пару месяцев я начала бояться, что останусь ни с чем. Наверняка центральные издания уже все пронюхали! Вдобавок, хоть я по-прежнему в душе надеялась получить этот лакомый кусочек, последнее время моя голова была забита совсем другими проблемами.

Однако сегодня вечером, когда я вернулась домой после первой смены и плюхнулась у телевизора с миской растворимой лапши, раздался телефонный звонок.

Я тут же узнала голос Бенно.

– Ты чем сейчас занимаешься?

– Ем какую-то дрянь и смотрю шоу Ричарда и Джуди.

– Давай, Айви, быстренько двигай сюда и не забудь захватить фотографа. Пит Гибсон твой!

– Что-о? Ты серьезно?!

Я швыряю миску на ближайший диванчик.

– Но я хочу кое-что взамен, – вдруг заявляет мой приятель.

Внутри у меня все обрывается.

– Ты ведь знаешь, Бенно, у нас очень скромный бюджет...

– Знаю, лапочка, я видел твою машину! Речь не о деньгах. Ты знакома с моей дочкой?

– Ну да, – киваю я. – Как поживает Торремолинос?

Бенно и его жена назвали дочь в честь места, где она была зачата (на десять лет раньше, чем то же самое сделали Дэвид и Виктория Бекхэм).

– Все отлично! Слушай, Айви, она у нас возмечтала стать журналисткой. Может, ты поможешь ей устроиться к вам на практику, чтобы поднабраться опыта?

Вообще-то в подобных случаях положено отвечать, что существует огромная очередь желающих и что надо письменно обратиться с просьбой к главному редактору. Однако статья о Гибсоне так важна для меня, что даже под угрозой получить взбучку от Саймона я немедленно принимаю решение.

– Бенно, – авторитетно заявляю я, – можешь быть уверен, я обеспечу ее практикой. Завалю работой по самую макушку. Да что там, я не успокоюсь, пока твоя дочь не займет должность главного редактора «Санди таймс»!

Глава 104

Спортивный зал «Грин», Ливерпуль

Четверг, 28 июня, 20 часов 20 минут

Мы печатаем статью о Пите Гибсоне в завтрашнем выпуске. В конце концов, выяснилось, что полицейский, которого Гибсон хотел подкупить, наотрез отказался брать взятку, и лично я очень рада такому исходу. Достаточно и того, что известный британский певец с репутацией праведника оказался наркодилером, который регулярно организовывал кокаиновые оргии с участием других знаменитостей. Можно не сомневаться, новость станет сенсацией года!

Только вот я очень нервничаю – словно опять переживаю приступ морской болезни, случившийся со мной однажды во время девятичасового путешествия на пароме при шквалистом ветре. Всем моим коллегам знакомо ни с чем не сравнимое ощущение, которое бывает у журналистов перед выходом в свет по-настоящему сенсационной статьи. Ты одновременно чувствуешь радостное волнение, вызывающее бешеный выброс адреналина в кровь, и леденящий душу страх, что можешь отправить главного редактора под суд (последнее обычно не слишком хорошо для твоей карьеры).

Я трижды проверила все факты (то же самое сделали наши юристы), и все же... Обвинения, которые мы собираемся обнародовать, слишком серьезны, и завтра мы, без сомнения, будем по уши в дерьме.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я пошла вместе с Шарлоттой в спортзал; впрочем, я так давно здесь не была, что сейчас мне не помешала бы записка от мамы с просьбой освободить ребенка от занятий.

Мы начинаем с беговой дорожки, где я по глупости жму на кнопку с надписью «Мировой рекорд на выносливость». Я надеялась на спокойный старт, однако через несколько минут чувствую себя словно во время подъема на вершину с таким крутым склоном, что для его штурма требуются альпинистские ботинки!

Я прибавляю шагу, но мои ноги словно деревянные, так что я быстро выбиваюсь из сил и в панике начинаю жать на все кнопки подряд, словно семилетний ребенок с синдромом гиперактивности, оставленный без присмотра перед игровым автоматом.

Наконец мне все же удается попасть на кнопку аварийного отключения. Тренажер постепенно замедляет ход, а мне кажется, что мои легкие вот-вот взорвутся. Уф-фф!

Шарлотта рядом весело хихикает. Я перевожу дыхание и тоже начинаю смеяться. Мы истерически хохочем на весь зал, так что окружающие, наверное, думают, что мы наглотались галлюциногенных препаратов.

– Как ты сейчас, Айви? – спрашивает Шарлотта, когда я наконец ухитряюсь правильно настроить тренажер.

– В то время, когда не убиваю себя на беговой дорожке, имеешь в виду? – уточняю я.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– О, все чудесно! Просто замечательно! Вот только немного нервничаю из-за своей статьи...

Я отлично понимаю, что Шарлотта говорит не о статье. И если быть откровенной, даже такая встряска, во время которой содержимое моего живота словно побывало внутри стиральной машины, несравнима с болью, которую все еще причиняют мысли о Джеке.

Хотя вообще-то вопрос Шарлотты застал меня врасплох. В последнее время люди перестали расспрашивать меня об отношениях с Джеком. С момента нашей ссоры прошло уже три недели, так что новость явно устарела. Вдобавок я никого особенно не посвящала в свои страдания и всем повторяла одно и то же: у меня все чудесно! Великолепно! Замечательно! Лучше и быть не может!

– Что ж, я очень рада, – говорит Шарлотта, однако в ее голосе отчетливо звучит сомнение.

– Ты что, мне не веришь?

Шарлотта замедляет бег.

– Ну... Мы ведь все знаем, как сильно Джек тебе нравился...

– Хочешь сказать, я теперь должна сделать харакири?

– Конечно, нет! Просто... не все понимают, каково это – любить человека, который не отвечает тебе взаимностью...

– Господи! Это прозвучало так трагически! О чем ты?

– Да, мало кто понимает... – повторяет Шарлотта, и вид у нее очень несчастный.

– Что с тобой происходит? – настойчиво спрашиваю я. – Разве не у меня сейчас монополия на страдания из-за разбитого сердца?

– Все в порядке! – Словно очнувшись, Шарлотта встряхивает головой. – Просто у меня скоро месячные, а в такие дни я расстраиваюсь из-за любой чепухи...

– Гм... Мне не хочется, чтобы ты нервничала из-за меня! Слушай, а давай пойдем и что-нибудь выпьем!

– Давай. Диетическая кола – моя слабость, ты же знаешь! – улыбается подруга.

Порой я забываю, какие сильные перемены произошли с Шарлоттой, однако, наблюдая, как она ловко подкрашивается перед зеркалом, а потом впрыгивает в джинсы (размер «для худышек»), я очередной раз поражаюсь, насколько далеко она продвинулась. Раньше в магазинах одежды ей говорили, что джинсов ее размера в природе не существует.

Усевшись за столиком в пабе, мы болтаем до поздней ночи – в основном о моей сенсационной статье. Хорошо, что есть кому излить душу! Наконец, когда мы в последний раз наполняем бокалы, Шарлотта снова поднимает тему, которой я старательно избегала.

– А ты любила Джека? – неожиданно спрашивает она.

От этого вопроса у меня перехватывает дыхание.

– Если я отвечу «да», как мне после этого жить? – говорю я грустно.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же – если единственному мужчине, в которого я когда-либо влюблялась, было на меня абсолютно наплевать, это, черт побери, совсем трагично!

– Гм-м... – бормочет Шарлотта.

– А вообще, – бодро прибавляю я, – мы неплохо проводим время с Себом!

– Неплохо? – эхом отзывается подруга.

Похоже, мои аргументы звучат не более убедительно, чем доводы адвоката Джека-потрошителя.

– Знаешь, я кое-что поняла... – задумчиво говорю я. – Иногда совсем не важно, насколько сильно ты хочешь кого-то, насколько отчаянно любишь... Ты просто не можешь его получить, и все тут! Это причиняет невыносимую боль, но изменить ничего нельзя!

Я поднимаю глаза. Шарлотта вытирает слезы. Вдруг в памяти у меня всплывает наш с ней разговор на маминой свадьбе, когда подруга сообщила, что с кем-то целовалась. А ведь я до сих пор не в курсе, о ком шла речь! Однако в тот момент, когда я собираюсь начать расспросы, к нам подходит хозяин заведения.

– Эй, вам что, ночевать негде? – ворчит он.

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что, кроме нас, в заведении осталась только немецкая овчарка, поедающая чипсы с сыром и луком.

Глава 105

Отдел новостей редакции «Дейли эхо»

Пятница, 29 июня

Помощник главного редактора пригласил меня к себе в одиннадцать часов, сразу после прибытия из типографии утреннего выпуска. Я заглядываю в кабинет. Фрэнк говорит по телефону, но машет рукой: дескать, заходи!

– Да мне плевать, как много твой приятель сделал для благотворительности, Даймонд! – ревет босс в трубку. – Ему надо было раньше думать, и башкой, а не задницей!

Даймонд, с которым говорит Фрэнк, – это Дейл Даймонд, агент Гибсона. В сфере связей с общественностью он – убежденный сторонник теории «Чем меньше люди знают, тем крепче они спят». И судя по звукам, которые доносятся из трубки, наша публикация не слишком его осчастливила.

– Что вы сделаете? Обратитесь в Комиссию по жалобам на прессу? – грохочет Фрэнк. – Ха! А на каком основании? Скажете, что мы ранили нежные чувства наркодельца? Не смеши меня! И знаешь, Даймонд, я уже сыт по горло твоей болтовней! Продолжим разговор, когда ты обзаведешься мозгами!

Он швыряет трубку и направляется к столу для переговоров, где лежит свежий выпуск газеты.

– Айви, – говорит он, тыкая пальцем в снимок, на котором полиция арестовывает Пита Гибсона на пороге его роскошного особняка, – отличная работа, девочка! Лучше некуда, мать твою!

Фрэнк Карлисл обладает многими ценными профессиональными качествами, однако способность произнести хотя бы одно предложение без ненормативной лексики не относится к числу его достоинств.

– Спасибо, босс, – говорю я.

Интересно, должна я стоять, словно школьница в кабинете директора школы, или уже можно сесть?

Словно прочитав мои мысли, Фрэнк двигает мне один из стульев, стоящих вокруг его огромного стола для переговоров.

– Знаешь, Айви, твоя работа в последнее время производит на меня сильное впечатление. Чертовски сильное впечатление! У тебя есть яйца, Айви, а я люблю репортеров с яйцами!

– Э... спасибо, – повторяю я скромно.

– Так вот в чем дело... Ты уже слышала, что Сэм уходит в центральную газету?

– Да, конечно.

Сэм Уэбб – журналист, специализирующийся на криминале, получил работу в «Таймс» и должен покинуть нас меньше чем через две недели.

– Короче, открывается свободная вакансия... – продолжает Фрэнк.

– Ясно, – киваю я.

– Пока только на испытательный срок, конечно, но через пару месяцев все может измениться...

– Понимаю.

– Итак, у меня к тебе два вопроса, Айви.

– Слушаю, шеф!

– Вопрос первый: ты хочешь эту работу? Вопрос второй: хочешь ты, черт возьми, эту работу?

Глава 106

Церковь Святого Николая

Пятница, 13 июля

Валентина сказала, что на репетицию свадьбы приглашено лишь несколько самых главных участников церемонии, а по моим подсчетам, нас здесь человек шестьдесят. В дополнение к семи подружкам невесты собралась целая армия народа, который занимается музыкой, цветами, хореографией и бог знает чем еще – все для того, чтобы завтрашнее представление прошло без сучка без задоринки.

Грейс пихает меня в спину и шепчет:

– Слышала, как один из Валентининых стилистов предложил священнику поменять прическу?

Я в изумлении таращу глаза:

– Что, теперь даже семидесятилетний викарий должен выглядеть так, словно сошел с обложки «Вог»?

– Не переживай из-за викария! – фыркает Грейс. – Похоже, он тут же попросил сделать ему мелирование!

Мы обе давимся от смеха.

Хотя, сказать по правде, настроение что у меня, что у Грейс сегодня не ахти. Грейс пытается держаться бодро, но по всему видно: ее семейные неурядицы до сих пор не уладились. Шарлотта тоже ведет себя как-то странно...

Последние дни я отчаянно боролась с хандрой. Собственно говоря, с чего бы мне унывать? Я получила хорошую работу, да что там хорошую – просто отличную работу! Можно сказать, блестящая карьера уже у меня в кармане!

Только вот я никак не могу забыть, что собиралась пойти на эту свадьбу вместе с Джеком, и теперь мне нелегко избавиться от чувства разочарования... Слава Богу, у будущей новобрачной столько энтузиазма, что его с лихвой хватит на всех!

– Итак, – громогласно объявляет Валентина, потрясая блокнотом, – мне хотелось бы еще раз прорепетировать выход к алтарю. Я обеспокоена осанкой некоторых подружек невесты – не хочу называть никого по имени... – продолжает она, глядя на меня в упор.

– Как всегда, тактична не в меру, – бормочу я Грейс.

– Приготовьтесь, девочки! Начинаем! – командует Валентина.

Если бы не кепка «Вон Датч» и босоножки на десятисантиметровом каблуке, ее можно было бы с легкостью принять за школьную директрису.

– Постарайся не сутулиться, Айви! – приказывает Валентина. – Ты, конечно, не виновата, что от природы лишена грациозности, но ведь можно хотя бы приложить усилия?

К моему большому удивлению, для венчания выбрана весьма скромная церквушка. Думаю, Валентина предпочла бы Вестминстерский собор, но именно в этой церкви, как выяснилось, сочетались браком многие поколения Барнеттов, и единственной просьбой Эдмунда было не нарушать семейную традицию.

Так что Эдмунд получил церковь Святого Николая, а Валентина – четырех координаторов, контракт с журналом «Хай лайф!» и платье, стоимостью превышающее валовой внутренний продукт какой-нибудь небольшой страны. Что ж, Валентина провернула неплохую сделку!

Оказавшись у входа в церковь, Валентина берет под руку Федерико – выбившегося в модели стриптизера и тридцатилетнего бойфренда своей матери. До сегодняшнего дня Валентина встречалась с Федерико только один раз и осталась о нем невысокого мнения, но что делать, если Барнетты так помешаны на соблюдении традиций?! Валентина приняла решение во что бы то ни стало раздобыть мужчину, который поведет ее к алтарю, – любого мужчину! Точнее, любого, с кем она не спала, а это значительно сужает круг поиска.

– Вы за главную, Джасмин! – Валентина пихает в руки одной из помощниц свой блокнот. – Я сейчас буду очень занята!

Джасмин дает сигнал органисту, и зал наполняется вступительными аккордами марша Мендельсона. Валентина откидывает волосы, берет Федерико за руку и начинает неторопливое шествие по нефу – с такой победоносной улыбкой, словно только что вышла в финал Уимблдонского турнира.

– Не забывайте, нужно идти медленно! – напоминает Джасмин, но Валентина и без того не собирается спешить.

Даже несмотря на то что ряды заполнены лишь наполовину и вместо гостей на скамьях сидят организаторы церемонии, Валентина выглядит бесконечно счастливой – еще бы, она ведь дарит людям возможность как можно дольше наслаждаться лицезрением невесты.

Мать Валентины, миссис Аллегра де Соуза, восседает в одном из первых рядов, и когда шествие приближается, она грациозно поднимает руку и посылает Федерико воздушный поцелуй, обнажив при этом такие белоснежные зубы, каких я в жизни ни у кого не видела. Федерико оглядывается и подмигивает своей возлюбленной, а невеста, недовольно сморщившись, дергает его за руку, словно непослушного щенка за поводок.

Шествие к алтарю занимает немало времени. Наконец Валентина оборачивается и придирчиво наблюдает, как подружки невесты одна за другой занимают свои места.

– Очень хорошо, Джорджия и Грейс! – одобрительно кивает она. – А ты, Айви... Старайся хотя бы подражать движениям Грейс. Я что, прошу невозможного?

Кусая губу, я с сочувствием смотрю на Эдмунда, который стоит напротив вместе с Патриком, своим шафером.

Наконец, после того как будущие новобрачные четыре раза повторили свои клятвы, Валентина успокаивается.

– Ладно, увидимся завтра! – объявляет она. – И чтобы без опозданий! К тебе это тоже относится, пупсик! – подмигивает она Эдмунду.

Тот наклоняется к невесте и чмокает ее в нос. Жених кажется абсолютно очумевшим от счастья.

Когда народ начинает просачиваться на улицу, Валентина решительно марширует в нашу сторону.

– Не знаю, что с вами тремя сегодня происходит! – заявляет она гневно. – Такое впечатление, что вы репетируете не свадьбу, а похороны. Да, да, Шарлотта, к тебе это тоже относится!

– Я просто немного устала, – оправдывается Шарлотта. – На работе выдалась тяжелая неделя...

– Ну, не знаю... – Валентина надувает губки. – Впервые слышу, что твоя работа – как там называется ваша контора? – связана со стрессами!

Шарлотта лишь пожимает плечами.

– А ты, Айви? Встряхнись, слышишь! В конце концов, тебя же недавно повысили! У меня даже сложилось впечатление, что в скором будущем ты сможешь получить место в приличной газете, разве нет?

Пока я раздумываю, стоит ли обидеться, Валентина разворачивается к Грейс:

– Ну, Грейс, а с тобой что стряслось? Ведь ты самая первая из нас отхватила себе симпатичного муженька, а ходишь словно в воду опущенная!

– Все в порядке, Валентина! – уверяет Грейс. – Я просто устала, как и Шарлотта. Завтра мы все будем в форме!

Валентина хмыкает.

– Что ж, очень надеюсь! – говорит она, поворачиваясь к нам спиной. – Иначе одному Богу известно, что подумают о нас в «Хай лайф!»...

Глава 107

– Кого-нибудь подвезти? – спрашивает Грейс, когда мы выходим из церкви.

Я приехала на машине, так что предложение в первую очередь относится к Шарлотте. Но та неожиданно отказывается:

– Нет-нет, спасибо!

– Брось, Шарлотта! – настаивает Грейс. – Мы все равно мимо поедем! Как ты доберешься до дома?

– Пройдусь пешком!

– Под дождем? Ты просто рехнулась! Патрик, скажи ей!

Патрик уже собирается сесть за руль своей «ауди».

– Честно говоря, Грейс, я бы хотел поехать прямо домой! – говорит он, глядя в сторону.

Грейс смотрит с недоумением:

– О чем ты? Нам же по пути!

– В самом деле, Грейс, не надо! У меня все в порядке! – твердит Шарлотта.

– Видишь? У нее все в порядке! Давай садись быстрее! – И Патрик резко захлопывает дверь.

– Ну, если ты так уверена... – бормочет Грейс. – Тогда увидимся завтра. Пока, Айви!

Едва она садится рядом с Патриком, машина срывается с места и уносится прочь на такой скорости, словно за рулем сам Михаэль Шумахер.

– Вот это да! – ахаю я. – Видно, он и впрямь куда-то спешит! Почему ты с ними не поехала?

Шарлотта пожимает плечами:

– Хочу подышать свежим воздухом...

– Под таким ливнем? – Я скептически смотрю на подругу. – Видно, у тебя от всей этой диетической пищи совсем крыша съехала!

Шарлотта улыбается.

– Если хочешь, садись ко мне в машину, – предлагаю я.

– Хорошо, – на удивление легко соглашается подруга.

Гм... Интересно, что означает такое странное поведение?

– Только убери с сиденья коробки из «Макдоналдса», – машу я рукой. – И не говори моей матери, что ты их видела, а то она от меня отречется!

Мы выезжаем с парковки и направляемся к дому Шарлотты. Я делаю радио потише, чтобы можно было спокойно поболтать.

– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – спрашиваю я. – Неужели мы с тобой так и будем всегда подружками невесты и никогда – невестами?

Я стараюсь говорить беззаботно, но, боюсь, в моем голосе сквозит отчаянное желание перерезать себе вены.

– Похоже, к этому все и идет... – Шарлотта грустно улыбается.

– Впрочем, быть одной – вовсе не так уж плохо! – продолжаю я энергичным тоном учителя физкультуры начальной школы. – Это даже здорово! Так приятно всегда иметь возможность пойти куда угодно и с кем угодно! Оправдываться, спрашивать разрешения – ну уж нет, увольте!

– Гм... – бормочет Шарлотта.

– Да и вообще – кто в наше время хочет замуж? Обрекать себя на пожизненное общение с одним и тем же типом – это же тоска зеленая!

– Возможно, ты права... – вяло соглашается Шарлотта. – В одиночестве есть свои преимущества...

Однако я уже вошла в раж и не могу остановиться:

– А свадебная суматоха? В конце концов, свадьба – это пустая трата денег, и немалых! Подумать только, сколько всего полезного можно на них купить!

Тут мы обе замолкаем.

– Что, например? – наконец спрашивает Шарлотта.

– Ну... скажем, отправиться в путешествие, устроить себе сказочный отпуск! Черт, да мы можем полететь куда угодно, причем первым классом – фантастика! Сидеть на самых лучших местах и потягивать шампанское, пока тебе делают массаж ног, в то время как малолетние хулиганы в эконом-классе, не обращая внимания на замечания стюардесс, устраивают потасовки.

– Но ты будешь наслаждаться всем этим одна...

– Мы же с тобой согласились, что в одиночестве нет ничего плохого! – возмущаюсь я.

– Гм-м...

– Хорошо, может, это был не совсем удачный пример! Дай-ка подумать...

На этот раз я должна подобрать действительно серьезные аргументы.

– Ага, знаю! Только представь, сколько – и какой! – обуви ты сможешь купить!

– Ты сейчас говоришь как Валентина! – хихикает Шарлотта.

– Ну хорошо, тогда... тогда ты можешь отослать деньги голодающим африканским детям!

Фраза планировалась как шутка, однако, едва она сорвалась с моих губ, мы обе поняли: я сморозила глупость. Ведь мой бывший возлюбленный каждый день только и делает, что помогает детишкам в Африке!

Пожалуй, лучше пока помолчать.

Я поднимаю глаза на Шарлотту. Она не мигая смотрит прямо перед собой. Выражение лица престранное.

– Все в порядке? – с тревогой спрашиваю я.

Шарлотта молчит.

– Могу я кое-что тебе сказать, Айви?

– Конечно!

– Я люблю одного человека.

Она произнесла это таким бесцветным голосом, словно сообщила, что была в супермаркете и купила килограмм репы.

– Да ведь это же здорово! Прекрасные новости, подружка! И кто он?

Шарлотта несколько секунд колеблется с ответом, потом делает глубокий вздох и поднимает на меня глаза:

– Патрик. Я люблю Патрика.

Глава 108

Все произошло абсолютно бессознательно, однако я в точности повторила один из любимых приемов Старски и Хатча, убойной парочки из сериала о полицейских, и мой «фольксваген-гольф» на всей скорости вылетел на обочину. В результате такого маневра Шарлотту подбросило и швырнуло прямо на дверь. Удостоверившись, что никого не убила, я дергаю ручной тормоз и поворачиваюсь к подруге. Может быть, я ослышалась?

– Какого Патрика? – спрашиваю я в отчаянной надежде, что произошло недоразумение и Шарлотта имеет в виду парня, работающего в бистро рядом с ее домом, а не мужа нашей общей подруги.

– Ты знаешь какого.

– И все-таки?

– Патрика Каннингема.

Господи, скажи, что мне это только снится!!!

– Э... поправь меня, если я чего-то не поняла: ты заявляешь, что влюблена в Патрика? В нашего Патрика? В мужа Грейс?

– Знаю, в это тяжело поверить...

– Тяжело поверить?! Шарлотта, он женат на нашей лучшей подруге!

– На твоей лучшей подруге... – бормочет Шарлотта.

Я недоверчиво таращу глаза.

– Так, значит, ты не только любишь мужа Грейс, но еще и отказываешься считать ее своей подругой?!

– Я этого не говорила...

Стиснув руль, я некоторое время тупо смотрю в окно.

– И сколько это продолжается?

– С того момента, как мы впервые встретились – семь лет, если быть точной. И все эти годы я ни на минуту не переставала его любить...

Как же случилось, что никто ничего не замечал? Как все мы могли быть настолько слепы? Миллион мыслей крутится у меня в голове, а Шарлотта кажется абсолютно спокойной, словно ничего особенного не произошло.

– Но, Шарлотта, – говорю я, не зная, сочувствовать подруге или злиться на нее, – Патрик любит Грейс, а Грейс любит Патрика. У них семья! Что бы ты ни чувствовала, ты должна положить этому конец, для своей же собственной пользы. У тебя все равно нет ни малейшего шанса!

В ответ Шарлотта презрительно фыркает.

– Ты чего это хмыкаешь? – еле сдерживаясь, спрашиваю я.

– Ты не знаешь и половины правды, Айви!

– Что, черт побери, это означает?

– Ты говоришь так, словно сама мысль о том, что мы с Патриком можем быть вместе, смехотворна! – гневно заявляет Шарлотта.

– Конечно, именно это я и имею в виду! Мне все труднее сохранять спокойный тон.

Судя по виду Шарлотты, мои слова ей совсем не нравятся.

– Да, полгода назад все было именно так, но сейчас, когда я такая стройная, и привлекательная, и одеваюсь не хуже других, все изменилось!

– Господи, да при чем тут это?!

– Я просто хочу сказать, что в моих мечтах нет ничего нелепого!

Ушам своим не верю! Я с болью думаю о Грейс и девочках. О том, как безумно подруга любит своего мужа. О том, что с их свадьбы прошло всего несколько месяцев. И о том, что, оказывается, я совсем не знала Шарлотту...

– Шарлотта, – медленно и внятно говорю я, – тот факт, что ты сбросила бог знает сколько килограммов, не имеет к делу никакого отношения. Проблема не в том, что ты недостаточно привлекательна для Патрика, а в том, что он женат на нашей подруге. Очнись, мы говорим о Грейс и ее муже! Где твоя преданность друзьям, в конце концов?

Она снова фыркает. Ну нет, это уже переходит все границы!

– Слушай, выкинь этот бред из головы! Ты никогда не будешь с Патриком, понятно? Никогда!

Кровь приливает к ее лицу.

– Ты ошибаешься, Айви, – тихо говорит Шарлотта.

– Что-о?!

– Я говорю, ты ошибаешься! – Щеки ее пылают. – Мы с Патриком вполне можем быть вместе! Собственно говоря, это уже случилось...

Глава 109

Я холодею от ужаса.

– О чем ты?

– Помнишь, на свадьбе твоей мамы я сказала, что кое с кем целовалась? Так вот, это был Патрик.

Нет, нет, нет!

– И если хочешь знать, мы не только целовались!

– Что еще?

Шарлотта колеблется, но путь назад отрезан, и это ясно нам обеим.

– Я... я вышла тогда на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха – боюсь, я выпила лишнего и... Он тоже был там... Мы начали разговаривать и все говорили, и говорили, и не могли остановиться. Он рассказал мне такое, о чем ты и не догадываешься, Айви! Даже Грейс ничего не знает!

– И?

– Потом... потом все и случилось... Мы начали целоваться...

Она нерешительно замолкает.

– А дальше? – настаиваю я.

Шарлотта вздыхает:

– Когда начинаешь, трудно остановиться... Короче говоря, мы... мы...

– Вы – что?

– Мы занимались сексом! – дерзко говорит она. – Ну что, довольна?

Я потрясенно смотрю ей в глаза.

– Прямо в поле? – шепчу я. – В двух шагах от всех нас?

У Шарлотты дрожат губы, однако она высоко держит голову.

– Да, в поле! – говорит она с вызовом.

– Я тебе не верю!

На самом деле я не сомневаюсь, что именно так все и было...

– Это правда. Спроси Патрика, если хочешь!

Моя профессия предполагает владение даром красноречия; впрочем, сейчас я способна лишь беззвучно разевать рот. Я сижу и невнятно бормочу, как персонаж фильма «Полет над гнездом кукушки».

– Как ты могла? – наконец говорю я. – Как ты могла так поступить с Грейс?

– Да я тогда все на свете забыла! Правда, Айви, остановиться было выше моих сил!

– Глупости! Ты обязана была это сделать!

– Боюсь, ты не понимаешь, Айви... – Шарлотта поднимает на меня глаза. – Только задумайся: все, что ты чувствуешь сейчас к Джеку – горечь, и боль, и страдание, – я уже давно ношу в себе... И не пару недель, как ты, – я живу с этим семь лет! Семь долгих лет... Ты даже представить не можешь, что это за пытка!

– Мне кажется, я совсем тебя не знаю, Шарлотта. Я уже не соображаю, что происходит...

Она хватает меня за руку:

– Не говори так, Айви! – Голос звучит умоляюще. – Ты же моя лучшая подруга! Попытайся меня понять!

– Ты хоть признаешь, что поступила ужасно?

Шарлотта вздыхает:

– Конечно, я виновата – все-таки они женаты... Но вспомни: много я счастья видела, пока вела себя как хорошая девочка?

– Шарлотта, – говорю я, глядя на нее в упор, – ты одна из моих самых давних и близких подруг, и я сделаю для тебя все, что угодно, но если ты разрушишь их брак, я не представляю – просто не представляю! – как смогу тебя простить...

Она закрывает лицо руками и начинает тихо всхлипывать. Всхлипывания переходят в рыдания, которые продолжаются бог знает сколько времени, но вот наконец Шарлотта поднимает голову.

– Я не разрушу их брак... – говорит она еле слышно.

– Откуда такая уверенность? Шарлотта громко шмыгает носом:

– Уж поверь мне, я знаю! Патрик тогда очень быстро опомнился... Похоже, тут же раскаялся в содеянном... А я-то, дурочка, надеялась, что у нас с ним есть шанс! Выходит, мужчина, который занимался со мной любовью, пожалел об этом еще прежде, как все закончилось!

– А что вообще у вас там произошло?

Не то чтобы я умираю от желания услышать подробности, просто чувствую, что обязана знать правду.

– Он был такой пьяный, – признается Шарлотта, – едва держался на ногах... Я и сейчас еще вижу, как он неуклюже возится с молнией на брюках... А когда все закончилось, он чуть не бегом от меня удирал! И знаешь, с того момента мы ни разу не разговаривали... Я знаю, Патрик меня ненавидит!

Шарлотта снова начинает истерически рыдать. Я не могу даже смотреть в ее сторону. Вдруг новая мысль приходит мне в голову.

– А ведь я должна все рассказать Грейс!

Шарлотта в панике поднимает глаза:

– Нет, Айви, не надо! Прошу тебя!

– Но Грейс моя подруга! У меня нет выбора!

– Нет, ты не имеешь права так поступать! – тараторит Шарлотта. – Ведь у нее двое детей! Если ты все ей расскажешь, она тут же его бросит!

Я нервно грызу ногти. Не представляю, что предпринять.

– Но как... каким образом я смогу хранить это в секрете от Грейс?

– Получается, ты все расскажешь, облегчишь душу, а они тут же разбегутся! А ведь они только недавно поженились!

– Что это ты так внезапно забеспокоилась о Патрике и Грейс? – язвительно спрашиваю я.

Шарлотта устало вздыхает:

– Айви, можешь ненавидеть меня сколько угодно, только я правду говорю...

Некоторое время мы сидим молча.

– При чем здесь ненависть? – говорю я наконец. – Просто не могу поверить, что все происходит на самом деле... И не могу представить, как скрою правду от Грейс. Я уже чувствую себя соучастницей преступления!

– Слушай... – Шарлотта жалобно смотрит на меня. – По крайней мере не говори ничего завтра! Все-таки завтра свадьба Валентины, не стоит ее портить! Подожди хотя бы несколько дней, и ты поймешь: я была права!

Боже милостивый, что же делать? Мне совсем не хочется идти на поводу у Шарлотты после всего, что она натворила, но ведь и правда: свадьба Валентины – неподходящее место и время для таких разговоров...

Наконец я принимаю решение:

– Что ж, подожду несколько дней, все хорошенько обдумаю... Но больше я ничего не обещаю!

– Хорошо, – кивает Шарлотта, вытирая слезы.

– Есть еще кое-что непонятное, – задумчиво говорю я. Интересно, почему я вообще продолжаю откровенничать с Шарлоттой? – Патрик начал вести себя странно задолго до свадьбы моей матери. Это длится уже несколько месяцев!

Шарлотта кусает губы.

– Думаю, тут я могла бы кое-что объяснить... – бормочет она. – Именно об этом мы так долго беседовали с Патриком до того, как...

– Давай выкладывай! – командую я.

– Ладно, – Шарлотта делает еще один глубокий вдох. – Патрика уволили с работы!

Глава 110

Дом Грейс и Патрика

Суббота, 21 июля

– Я хочу надеть ли-и-ифчик! – хнычет Полли.

– Нет! Ты что, плохо слышишь? – Грейс одной рукой вытаскивает из микроволновки детское питание, а другой на ходу причесывается. – Пятилетние девочки не носят лифчиков!

– А вот Айви будет в лифчике, я знаю! Правда, Айви?

– Да, солнышко, но у меня тридцать четвертый размер, а у тебя пока еще нет!

Полли сердито надувает губы.

На кухне у Грейс полный хаос, словно здесь не еду готовят, а снимают шоу «Это нокаут!». Я уже полчаса наблюдаю, как Грейс под звуки мультфильма «Боб-строитель» галопом скачет по кухне, одновременно наглаживая наряд Полли, выкапывая из-под завалов пузырьки «Калпола» и ведя напряженные телефонные переговоры со своей мамой по поводу того, пора ли уже Скарлетт есть ножом и вилкой.

Грейс запихивает Скарлетт в детское кресло и начинает закидывать ей в рот странного вида массу (печеную чечевицу, как уверяет Грейс, но мне содержимое тарелки сильно напоминает субстанцию, которая разбрызгана под утро на асфальте перед ночными клубами).

На кухню с ботинками в руках заходит Патрик. Я смотрю ему в лицо и заново перевариваю услышанное от Шарлотты. Что ж, Патрик выглядит именно так, как и должен выглядеть человек, скрывающий, что он потерял работу и по пьянке изменил жене с ее же подругой...

– Знаешь, я никогда не верила, что у Валентины и Эдмунда дело дойдет до свадьбы. А ты? – Грейс смотрит на Патрика с робкой надеждой, что он поддержит разговор.

– Гм-м... – Патрик пожимает плечами и наклоняется за щеткой для обуви. Она почему-то пребывает под раковиной.

Патрик – шафер на сегодняшней свадьбе и через двадцать минут должен встретиться с женихом в его доме. Слава Богу, он уже уходит: в присутствии обоих супругов я чувствую себя как на раскаленной сковородке!

– Одному Богу известно, что за семья у них будет! – не сдается Грейс. – Бьюсь об заклад, Валентина будет изменять мужу направо и налево!

– Все может быть, – бормочет Патрик.

Грейс посылает мне жалобный взгляд: мол, видишь, как мы теперь общаемся? Я тут же отвожу глаза и принимаюсь усердно изучать коробку овсяных хлопьев.

– А какие отношения у Валентины с его родителями? – спрашивает Грейс.

– Думаю, нормальные... Я не очень этим интересовался. Хотя Бернарду, возможно, она и нравится. А вот Жаклин.. . Жаклин наверняка предпочла бы девушку поскромнее!

– Вроде Мадонны? – улыбаюсь я.

Патрик засовывает щетку обратно в шкафчик и, не говоря ни слова, выходит из кухни. Я слышу, как дверь в туалет с громким звуком захлопывается. В этот момент на пороге возникает Полли в своем очаровательном бледно-розовом платье – через которое, правда, просвечивает лифчик (строго говоря, это верхняя часть купальника). Полли сейчас выглядит словно причудливый гибрид Ширли Темпл и проститутки с вокзала Кинге-Кросс.

– Полли, – устало смотрит на нее Грейс, в то время как Скарлетт с яростью швыряет на пол кубики, – что я тебе только что сказала?

– Не помню, – невинно заявляет девочка.

– Я сказала, что ты не можешь надеть это!

– Но...

– Никаких «но»! – чеканит Грейс.

– Слышала? Иначе мы вызовем Суперняню! – подключаюсь я и щекочу маленькую негодницу.

Полли начинает хихикать, хотя еще секунду назад она была решительно настроена дуться и кукситься до конца вечера.

– Мне пора, – говорит Патрик, появляясь в дверях.

– Папочка, – заискивающе смотрит на него Полли, – можно мне надеть на свадьбу этот лифчик? Бабуля мне его купила, потому что он хорошенький и как раз подходит для маленьких девочек! Он ведь даже не настоящий, это просто игра такая! Можно, па-а-аап?

Мы с Грейс слушаем ее, разинув рты. Если Полли проявляет такие недюжинные дипломатические способности в пять лет, во что, черт возьми, она превратится к пятнадцати? В Макиавелли номер два?

– Ну, если это бабушкин подарок, почему нет? – Патрик берет ключи от машины.

– Патрик! – протестует Грейс. – Она не может пойти на свадьбу в лифчике! Я чуть не придушила маму, когда она купила эту мерзость!

– Но папочка разрешил! – возражает Полли и делает такое лицо, словно ее собираются на всю жизнь запрятать в исправительную колонию, где заключенных держат на баланде и сушеном горохе.

– Папочка ошибся! – говорит Грейс, выразительно глядя на Патрика.

– Я всегда считал, – с негодованием отвечает тот, – что мамочка и папочка не должны спорить в присутствии детей!

– Точно! – Грейс тоже повышает голос. – Но папочка, видимо, не заметил, что сам только что это сделал!

– Возможно, – суровым голосом продолжает Патрик, – однако мамочка должна понимать, что папочка не экстрасенс и не может знать всего, что мамочка сказала в его отсутствие!

– Мамочка это понимает, и она была бы очень благодарна папочке, если бы он, узнав ее мнение, встал на ее сторону!

Патрик уже готов выступить с очередным язвительным комментарием, но в этот момент раздается звонок его сотового.

– Ну, раз мамочка и папочка все обсудили, – жизнерадостно заключает Полли, – могу я теперь надеть на свадьбу лифчик?

– Нет! – кричит Грейс.

Они с Полли продолжают схватку под трескотню Боба-строителя на экране и вопли Скарлетт, которая в ожидании очередной ложки оглушительно стучит по столу пластмассовым кубиком. И хотя вокруг меня происходит так много захватывающих событий, я словно загипнотизированная смотрю только на одного человека. Патрик. Патрик – единственный, кто сохраняет молчание среди всей этой какофонии. Он сосредоточился на голосе в телефоне. Постепенно его лицо становится белым, как у Кристофера Ли.

Наконец Патрик нажимает «Отключить».

– Кто это был? – спрашивает Грейс.

– Айви, – неожиданно произносит Патрик, – думаю, тебе лучше уйти. Мы с Грейс срочно должны поговорить.

Глава 111

Ноусли-Холл

Суббота, 21 июля

Валентина с ног до головы одета в самый дорогой и самый роскошный свадебный туалет, который только можно себе вообразить, – ее диадема, к примеру, с легкостью затмит блеск канделябров Букингемского дворца. К сожалению, не все идет по плану: невеста почему-то не улыбается.

– Не знаю, чего именно я ожидала от «Хай лайф!», – ворчит она, пока мы позируем для первых снимков, – но уж точно не этого потасканного фотографа и не семнадцатилетнюю соплячку, которая собирается брать интервью!

Мы находимся на необъятных просторах Ноусли-Холла, одного из наиболее впечатляющих родовых имений Северной Англии. Сегодняшнее торжество – за исключением церковной службы – будет проходить именно здесь.

– Ей восемнадцать, – говорю я.

– Кому?

– Журналистке. Она сама полчаса назад сказала. Ее зовут Друзилла – Друзилла фон Кто-то-там. Похоже, ее отец – граф где-то в Европе и лично знаком с владельцем журнала.

Но Валентину меньше всего интересует папа Друзиллы фон Кто-то-там.

– Послушайте, – говорит она фотографу, – может, снимете, как я в окружении подружек сажусь в карету?

– Вот что, малышка, – сварливо отвечает тот, – давайте договоримся: ваша работа – быть хорошенькой, а моя – заботиться о фотографиях! И если каждый из нас займется своим делом, все будет в ажуре! Думаю, сейчас самое время снять невесту с отцом, перед тем как они отправятся в церковь. Где отец невесты?

– Я здесь! – Федерико подскакивает к Валентине и кладет руку ей на талию.

– Ты мне не отец! – возмущается Валентина. – Он мне не отец! – заверяет она всех собравшихся.

– Вообще-то нет, но разве сегодня я не твой папочка? – возражает Федерико.

– Ты просто передаешь меня жениху, вот и все! – шипит Валентина. – А в биологическом плане у нас с тобой нет ничего общего! Ты здесь только для того, чтобы довести меня до алтаря!

– Хорошо-хорошо, – сдается Федерико, – все понял! Ты иногда бываешь такая кусачая, Валентина... Хотя мне это даже нравится, малышка!

Утверждая, что в редакции «Хай лайф!» ему дали четкие инструкции, фотограф заставляет недовольную Валентину позировать перед камерой вместе с Федерико. Тог крепко обхватывает талию невесты, почти водрузив ладонь ей на ягодицы – очевидно, в порыве нежных родительских чувств...

Валентина сделала все возможное, чтобы ее свадьба произвела на окружающих должное впечатление. Изготовленный вручную торт покрыт белым бельгийским шоколадом и достигает в высоту полутора метров, так что знаменитое украшение свадебного пира Майкла Дугласа и Кэтрин Зета-Джонс теперь выглядит так, словно его прикупили на распродаже в универмаге «Маркс энд Спенсер».

Платье Валентины стоит больше, чем двухэтажный коттедж где-нибудь в английской провинции. Невеста выглядит элегантно, но достаточно сексуально, чтобы одним своим появлением вызвать у жениха сердечный приступ.

И все же самое сильное впечатление производит экипаж невесты, инкрустированный горным хрусталем и запряженный четверкой белых лошадей – точь-в-точь карета для Золушки! Боюсь, тут вкус Валентины был принесен в жертву столь же хорошо развитой у нее страсти к показухе. Предполагалось, что экипаж будет подчеркивать аристократический характер бракосочетания, однако выглядит он так, словно принадлежит Элтону Джону и используется для поездок по Диснейленду.

– Ну и карета! – ахает фотограф. Валентина уже готова переменить свое мнение о нем, однако он продолжает: – В точности такая же была на свадьбе Джордан и Пита!

– Идиот! – цедит невеста сквозь зубы.

Пока подружки невесты – все, кроме Грейс, – стоят в сторонке, я подхожу к Шарлотте.

– Это ты сегодня звонила Патрику? – спрашиваю я не слишком дружелюбно.

Она заливается краской и принимается терзать букет, но тут же дерзко поднимает голову:

– Да, я!

– И что ты ему сказала?

– Сказала, что ты все знаешь. У меня не было выхода – я боялась, что ты первая расскажешь все Грейс!

– Я же обещала, что не расскажу – по крайней мере до конца свадьбы!

Шарлотта хмыкает и пожимает плечами:

– Что сделано, то сделано! Патрик знает о моих чувствах, теперь ему решать!

Господи, страшно даже подумать, что творится сейчас в доме Грейс...

– Э-э... извините меня... – выступает вперед журналистка из «Хай лайф!». – Как вы думаете, могу я уже начинать... э-э... брать интервью?

– Естественно! – лучезарно улыбается Валентина. – Приступайте!

– Гм-м... ну... так, значит... то есть, насколько я поняла, вы с мистером Барнеттом познакомились на вечеринке?

– На самом деле, – поправляет Валентина, – он был шафером на свадьбе моих лучших друзей, Грейс и Патрика. Наверное, ни к чему упоминать в статье их имена – это не так существенно, можно просто написать, что у меня много друзей. Очень много друзей, и все они – самые лучшие!

– А-а... гм, хорошо, – качает головой Друзилла, делая пометки в блокноте – со скоростью приблизительно шесть слов в минуту. – И... ну... вы, значит, того... любите всякие вечеринки?

– Само собой! Кто же их не любит?!

– Ага! – соглашается девица. – И какие именно вечеринки вам нравятся?

– Да самые разные! А при чем тут вечеринки, если вы пишете о моей свадьбе?

– О!.. Ну, это... Я, честно говоря, сама не знаю, просто моя редакторша велела почаще спрашивать о вечеринках. Она считает, что так я ничего не испорчу!

– В таком случае, – ехидно говорит Валентина, – у вас маловато шансов получить за эту статью Пулитцеровскую премию!

Глава 112

Джорджия начинает слегка тревожиться; я, впрочем, беспокоюсь гораздо сильнее.

– Когда нам надо ехать в церковь? – спрашивает Джорджия.

– Не раньше чем через час, – говорю я. – Грейс еще не появилась?

Джорджия нервно оглядывается на невесту.

– Нет? – пронзительно вопит Валентина, услышав наш разговор. – Неужели хотя бы сегодня – один-единственный раз в жизни – нельзя было прийти вовремя?!

– Все будет хорошо, не волнуйся! – успокаивает Джорджия. – Ты же знаешь Грейс – она всегда опаздывает, хотя еще ни разу никого не подвела...

– Возможно, но каким образом Эндрю Херберт успеет уложить ее волосы? Он, конечно, творит чудеса с красками для волос, а вот путешествовать во времени еще не научился!

– Послушай, а почему бы нам пока не пойти в дом и не выпить шампанского? – предлагает Джорджия.

– Отличная мысль! Я уже сыта по горло общением с гениальной командой «Хай лайф!». – И Валентина решительно направляется к дверям.

Мы усаживаемся в гостиной с бокалами шампанского, и через некоторое время наша нервозность проходит. Даже Валентина успокаивается. И я тоже. Постепенно нас охватывает радостное возбуждение – как и положено на любой нормальной свадьбе. Я лениво потягиваю шампанское, глядя на сияющую от счастья Валентину, и думаю о том, что она вот-вот принесет клятву до конца жизни хранить верность одному-единственному мужчине... Неожиданно я понимаю, что должна поделиться своими мыслями и чувствами с остальными.

– Девочки! – слышу я собственный голос. – У меня есть тост!

Все замолкают и поворачиваются в мою сторону.

– Ну-с, Валентина, – торжественно объявляю я, – мы все знаем тебя уже седьмой год, и как в любых отношениях, в нашей дружбе были свои спады и подъемы. Одно не вызывает сомнения: ты – одна на миллион! И ты сумела найти такого же исключительного мужчину, который обожает тебя и никогда не позволит уйти. И это одна из самых... одна из самых удивительных вещей, которые случаются на свете!

Внезапно при мысли о Грейс, Патрике и Шарлотте у меня сжимается горло. Впрочем, в эту минуту я вспоминаю еще одного человека... Догадайтесь – кого...

Мои глаза наполняются слезами, так что приходится запрокинуть голову и глубокомысленно уставиться в потолок. Улыбающееся лицо Джека встает передо мной... Как же я ненавижу себя за то, что стала такой сентиментальной!

– Все в порядке, Айви? – спрашивает Джорджия, сжимая мою руку.

От этого простого жеста я едва не начинаю рыдать. Наконец с большим трудом мне удается привести себя в чувство.

– Да, да, все хорошо! Давайте же поднимем бокалы... За Валентину!

– За Валентину! – хором кричат остальные и громко аплодируют.

– Ой, смотрите, – говорит Джорджия, выглядывая в окно. – Грейс приехала!

– Слава Богу! – Валентина вздыхает с облегчением. – Надеюсь только, она не оставит машину посреди двора. Я не хочу видеть «ауди», особенно трехлетнюю, на своих свадебных фотографиях!

Через несколько секунд Грейс распахивает двери и влетает в гостиную, и мы все понимаем: свадебные снимки – последнее, что ее сейчас интересует...

Глава 113

Даже если бы Грейс пять минут назад закончила чистить хлев, она не выглядела бы менее подготовленной к роли подружки невесты. И дело не только в том, что Грейс одета в джинсы, абсолютно не накрашена, а волосы торчат в разные стороны. Самое главное – выражение ее лица. Кажется, еще секунда, и Грейс взорвется.

– Ты! – взбешенно заявляет она, указывая на Шарлотту. – Пойдем-ка, кое о чем потолкуем!

– Грейс! – визжит Валентина. – Сейчас не время для разговоров – нужно срочно завить тебе волосы!

– Извини, Валентина, у меня есть дела поважнее!

– Что, черт возьми, может быть важнее прически? Церемония начинается через сорок минут!

Грейс снова поворачивается к Шарлотте:

– Хочешь выйти, или будем беседовать прямо здесь?

Валентина, похоже, вот-вот лишится чувств.

– Слушай, Грейс, я знаю, что Айви порой совсем не подарок, – примиряющим тоном говорит она, – но нельзя ли на некоторое время отложить ваши разборки? Хотя бы до тех пор, пока команда «Хай лайф!» не уберется восвояси?

Бедная Валентина думает, что это со мной Грейс пытается выяснить отношения.

– Ну, Шарлотта, что ты выбираешь? – гневно спрашивает Грейс.

Лицо и даже грудь Шарлотты такие красные, что ее того и гляди придется поливать из брандспойта.

– Грейс... – заплетающимся языком говорит Шарлотта, но больше ничего не может выдавить.

– Ну, так что все-таки происходит? – командным тоном спрашивает Валентина.

Лицо Грейс сморщивается. Видно, что она с трудом сдерживает слезы.

– Как ты могла, Шарлотта? – восклицает Грейс. – Ведь мы столько лет дружили! Ты видела, как растут мои дети, была подружкой невесты на моей свадьбе!

Шарлотта низко опускает голову, губы ее дрожат.

– А еще всю жизнь прикидывалась божьей овечкой! Давай же, скажи всем, какая ты есть на самом деле!

Шарлотта по-прежнему молчит.

– Не хочешь? Тогда я скажу! – Грейс обводит нас глазами. – Так вот – Шарлотта пыталась увести у меня мужа!!!

– Что-о?! Когда ты успела напиться, Грейс? – В глазах Валентины ужас.

– Айви, спроси ее! – продолжает Грейс. – Спроси, как она пыталась соблазнить Патрика на свадьбе твоей мамы!

Я молча кусаю губы и отвожу взгляд. Значит, Патрик не сказал Грейс всей правды, думаю я с облегчением. Вдруг Грейс подозрительно щурит глаза.

– Так ты знала!

– Э... Грейс, понимаешь... – бормочу я, но она уже не слушает.

– Дьявол, Айви! Ты знала и молчала – не могу поверить!

– Я не знала! – заявляет Валентина. – Почему вообще я всегда все узнаю последней?

Внезапно Шарлотта, щеки которой все еще пылают, дерзко поднимает голову:

– Ты спрашиваешь, как я могла, Грейс? Хорошо, я скажу тебе! – В комнате наступает гробовое молчание. – Потому что я его люблю!

Валентина, кажется, на грани сердечного приступа.

– Я люблю его так, – продолжает Шарлотта, – что тебе и не снилось! Я за него даже жизнь готова отдать! Можешь ты положа руку на сердце сказать то же самое?

Грейс молча хлопает глазами.

– Так я и думала, – говорит Шарлотта.

Словно лишившись последних сил, Грейс падает на стул.

– И если хочешь знать – я чувствовала себя виноватой перед тобой и детьми! – прибавляет Шарлотта с оттенком благородства в голосе. – Не думай, что мне на все плевать!

Неожиданно Грейс вскакивает со стула и решительно идет к Шарлотте. В голове у меня мелькает сумасшедшая мысль, что Грейс хочет обнять ее, но, подойдя почти вплотную, Грейс наотмашь бьет Шарлотту по лицу.

Глава 114

– В жизни не думал, что английские свадьбы такие захватывающие! – ухмыляется Федерико, когда мы садимся в карету.

– Заткнись! – обрывает Валентина.

Джорджия кладет руку ей на плечо.

Экипаж так подбрасывает на ходу, словно мы едем на тракторе. Плюс ко всему лошади, словно сговорившись, пускают газы, так что карета начинает напоминать газовую камеру. Радует только то, что Валентина на удивление быстро успокоилась. Кажется, ее мало беспокоит тот факт, что мы у всей округи вызываем ассоциации со слоновником Честерского зоопарка.

Невеста даже не впала в истерику из-за того, что лишилась одной из подружек – Шарлотту пришлось отправить на «скорой помощи» в больницу. И даже примирилась с тем фактом, что платья еще трех участниц церемонии теперь декорированы каплями крови.

Мой наряд пострадал больше всех – прямо по центру подола большое красное пятно. Яростные попытки отчистить его только испортили дело. Впрочем, если правильно взять букет, почти ничего не заметно. Вдобавок Друзилла из «Хай лайф!» обещала, что они подкорректируют все снимки прежде, чем отдавать их в печать.

– Грейс! – умоляюще говорю я, подпрыгивая на сиденье. Участок дороги, который мы проезжаем, весь в ямах и колдобинах, словно мы путешествуем по бездорожью какой-нибудь затерянной в глуши страны третьего мира. – Пожалуйста, давай поговори!

– Да уж, будьте любезны! – поддерживает меня Валентина. – Помиритесь, ради всего святого, или хотя бы начните улыбаться!

– Я слишком зла и слишком расстроена, чтобы разговаривать, – со слезами на глазах отвечает Грейс.

– А вообще она права, – соглашается невеста. – Хватит уже драматизма на сегодня! Просто улыбайтесь, ладно? Я вас очень прошу!

У светофора лошади замедляют шаг, однако прежде, чем они успевают остановиться, мы слышим очень странный звук. Пугающе странный звук. Словно прямо под нами что-то трещит...

Глаза Валентины наполняются ужасом. Мы все тревожно переглядываемся. Через пару мгновений треск становится оглушительным, и вдруг кусок кареты обрушивается прямо на землю, а подружки невесты, букеты, атласные туфельки, вуали и диадемы летят в разные стороны.

Валентина матерится – она ударилась головой о золоченую оконную раму и на время забыла о роли чопорной невесты.

Мы не без труда выбираемся наружу и видим весьма печальную картину.

– Гребаное колесо сломалось – к чертям собачьим! – кричит Валентина, очевидно, адресуя замечание кучеру.

Кучер задумчиво скребет голову. Вид у него поразительно спокойный.

– Ну и дела... – бормочет он наконец.

– Так что вы собираетесь делать? – рявкает Валентина.

– А что тут можно сделать? Не техпомощь же вызывать!

Валентина сдувает со лба челку.

– И как, по-вашему, я должна добираться до церкви? – гневно спрашивает она.

Кучер пожимает плечами:

– Почему бы вам не попробовать автостоп, милочка?

Глава 115

Сначала мы отнеслись к совету кучера как к шутке. Однако, прикинув, что все наши знакомые уже собрались в церкви и выключили телефоны, а такси поблизости не наблюдается, пришли к выводу, что автостоп – единственное, что нам осталось.

Мы разделились на две группы. Подружки невесты втиснулись в пустой грузовичок рыботорговца. Ирония судьбы: из дома мы выходили, благоухая туалетной водой от Веры Вонг, а в церковь принесли аромат окуня и пикши.

Что касается второй группы – невесты и ее «папочки», – им досталось транспортное средство, которое, по общему мнению, почти идеально подходит для такого случая – если, конечно, фотограф и оператор из «Хай лайф!» будут вести съемку под правильным углом.

– Вам придется слегка подкорректировать выход невесты из... э-э... – осторожно намекаю я оператору, пока мы стоим у церкви.

– Почему? – удивляется тот. – Что там за машина?

– Ну, сейчас сами увидите... Не подведите нас, ребята, ладно?

На подъездной дорожке появляется автомобиль с Валентиной и Федерико. Издалека он не вызывает подозрений. И только когда водитель перед парковкой поворачивает вправо, все становится ясно. Техническая команда «Хай лайф!» дружно выдыхает, да так, словно оба мужчины одновременно получили удар в пах.

– Не говорите мне, что это и вправду катафалк! – стонет фотограф. – Невеста не может приезжать в церковь на катафалке!!!

– Как я уже сказала, – я стараюсь сохранять спокойный и деловой тон, – если вы будете снимать спереди, никто ничего не заподозрит...

– А цветы в окне куда я дену? Вон они, образуют надпись «Покойся с миром, Билли»!

– Знаю-знаю. – Кто же спорит, что фотографу выпала работенка не из легких? – Водитель сказал, мы можем убрать цветы назад, к гробу, чтобы сделать пару снимков. Давайте, парни, у нас мало времени!

В этот момент из катафалка, величественно улыбаясь, выплывает невеста. Вот уж не ожидала от Валентины такой выдержки! По ее безмятежному виду никак не скажешь, что она прибыла на свадьбу в компании покойника (в дополнение к «приятному» обществу Федерико).

– Ты меня удивила, – говорю я Валентине по дороге к церкви. – Не думала, что ты так легко отнесешься ко всем этим передрягам!

На что Валентина с улыбкой отвечает:

– Знаешь, я вдруг осознала: я ведь и правда выхожу замуж – а разве это не самое главное? Почему же я должна расстраиваться из-за всякой чепухи?!

Глава 116

Подозреваю, теперь я до конца жизни обречена на каждой свадьбе вспоминать Джека...

И дело не только в том, что наш с ним короткий, но такой чудесный роман и начался, и закончился на свадьбе. Просто я наконец осознала: все, что люди традиционно связывают с венчанием – любовь, верность, счастье, – все это я никогда не обрету ни с одним другим мужчиной...

Знаю, в подобных мыслях оптимизма не больше, чем в предсмертной записке самоубийцы, но я всего лишь пытаюсь трезво смотреть на вещи. Разве я могу надеяться когда-либо отыскать настоящую любовь, если раньше, до встречи с Джеком, у меня ничего не вышло? Я получила свой единственный шанс и потеряла его. Грустная история...

– Что с тобой? – спрашивает Себ, когда мы идем к буфету. – Ты весь день выглядишь так, будто совершила смертный грех!

– Ничего, – отвечаю я. – Все прекрасно!

– Давай взбодрись, а то у меня тоже настроение портится!

– Извини...

– Не волнуйся, – говорит Себ, наклоняясь и щекоча языком мое ухо – с нежностью сенбернара, пожирающего телячью отбивную. – У тебя еще будет шанс загладить вину!

Он обнимает меня и с такой силой стискивает ягодицы, словно проверяет на спелость арбуз.

– Пожалуйста, Себ, – морщусь я. – Не на свадьбе же!

Откровенно говоря, дело не только в правилах приличия. Я честно стараюсь построить отношения с Себом, однако, глядя на него, постоянно мечтаю, чтобы в эту минуту он был где-нибудь в другом месте. Например, в Монголии.

Народ потихоньку просачивается в банкетный зал, и становится ясно, что приглашенные со стороны жениха и друзья невесты собираются держаться отдельными лагерями. Не знаю точно, как это вышло – уверена, что непреднамеренно. Должно быть, гости жениха чувствуют себя немного неловко с теми, кто не щеголяет жемчугами и кашемиром и никогда не делал подтяжку лица.

Целый день во рту у меня не было ни крошки, но – странное дело – я даже смотреть не могу на канапе с копченым лососем... Впечатление, будто я только что плотно пообедала в «Макдоналдсе»!

– Сбегаю-ка я в туалет. Надо взбодриться, чтобы выдержать речи! – подмигивает Себ.

Я лениво потягиваю шампанское, когда вдруг кто-то кладет руку мне на плечо.

– Что стряслось с Шарлоттой? – обеспокоенно спрашивает моя мама.

На ней сегодня фиолетовый костюм с юбкой-брюками и гармонирующей по цвету шляпой а-ля Робин Гуд. Шляпа украшена пером такой длины, что теперь мне понятно, почему половина гостей чихала на протяжении всей церковной службы.

– О, это долгая история...

– Ну... главное, чтобы с ней все было хорошо!

– Конечно, так и будет, – киваю я не совсем уверенно.

В этот момент возвращается Себ. Увидев мою мать, он вздрагивает. Должна заметить, это нормальная реакция; впрочем, кажется, еще ни у кого на лице не отражалось такое отвращение.

– Привет! – радуется мама. – Мы ведь, кажется, незнакомы? Я – Сара, мама Айви!

– Э... добрый день, – полупрезрительно бросает Себ и хватает с подноса официанта последний бокал шампанского.

– Ох, вы ведь были на свадьбе Джорджии, правда? – с улыбкой продолжает мама. – Я тоже! Конечно, вы меня не помните...

– Отлично помню, – со смешком говорит Себ и отворачивается.

Его реакция повергает маму в шок. Впрочем, меня тоже – я так растерялась, что даже не сразу сообразила, что ответить.

– Что ж, – мама с усилием улыбается, – увидимся позже. Приятного вечера! – И она уходит.

– Как ты смеешь так разговаривать с моей мамой? – очнувшись, гневно спрашиваю я.

По моему тону ясно, что шансов на эротические игры с участием его языка и моего уха у Себа немного.

– А что я такого сказал?! – беспечно отзывается он. – Только то, что я ее помню!

– Но каким тоном!

– Дьявол, разве можно было не запомнить женщину с такой внешностью?!

– Слушай, почему ты так носишься с чужой внешностью? Какое тебе дело до ее одежды? – взрываюсь я. – Моя мама – замечательный человек, и если бы ты потрудился поговорить с ней, ты бы это заметил!

– Да ну тебя! – отмахивается Себ. Сейчас он напоминает капризного подростка. – Когда ты успела стать такой занудой, Айви? Расслабься, это была всего лишь шутка!

И он снова отхлебывает из бокала – с таким видом, словно вовсю наслаждается ситуацией.

– Знаешь, – говорю я сухо, – на самом деле мне не очень нравятся твои шутки!

Его улыбка мгновенно испаряется.

– Думаю, нам вообще не стоит больше встречаться, – заключаю я. – Извини.

– Ты даешь мне ногой под зад в разгар свадьбы? – недоверчиво спрашивает он. – Я даже не успел пообедать!

– Прости, Себ, но я люблю другого...

– Кто, ты? – Он насмешливо фыркает. – Любишь? Ха-ха! Не смеши меня!

– Это правда!

– Айви, твоя любовь продлится не больше пяти минут! – драматически восклицает Себ и поспешно уходит.

Я наблюдаю, как он несется через зал к дверям, и вдруг чувствую рядом чье-то присутствие. Видеооператор из «Хай лайф!» с упоением снимает покидающего прием Себа – словно это редкие кадры из жизни дикой природы для программы Давида Аттенборо.

– Вам это действительно интересно? – рычу я. – Теперь что, даже парня бросить спокойно нельзя?!

– Ох, прошу прощения! – оправдывается фотограф. – Мне велено снять как можно больше гостей!

Глава 117

Кажется, сегодня у меня больше шансов встретиться со снежным человеком, чем с Грейс.

Последние полчаса я безуспешно пыталась отыскать ее среди гостей. Может быть, она уже уехала домой? Наконец я замечаю Грейс в противоположном конце зала – она беседует с Бобом. Я тут же направляюсь к ним, но успеваю сделать лишь пару шагов прежде, чем слышу за спиной знакомый голос – столь же приятный для моего уха, как царапанье мелом по доске.

– Айви! Ты прекрасно выглядишь!

Обернувшись, я вижу Гарета – он стоит на балконе и с громкостью сверхмощного пылесоса посасывает «Мальборо».

– Гарет, я не хочу с тобой говорить.

Мы встречаемся впервые с того дня, когда Гарет взял на себя труд рассказать Джеку все обо мне, о моем прошлом и проклятых сережках.

– Почему? Надеюсь, ты не сердишься на меня из-за сережек? Или еще из-за чего-нибудь? Я ведь не причинил тебе неприятностей, правда?

– Признайся, ты нарочно рассказал все Джеку!

Гарет небрежно пожимает плечами. Он изо всех сил пытается казаться крутым и невозмутимым, однако его ужимки выглядят неубедительно.

– Он все равно не подходил тебе... – бурчит Гарет, яростно расчесывая лоб.

– Почему это, интересно? Потому что Джек нравился мне больше, чем ты? – ехидничаю я.

– Перестань злиться, Айви, тебе это не идет! – Гарет тычет пальцем мне в лицо.

И тут я понимаю, что нам действительно стоит поговорить.

– Гарет, могу я быть с тобой откровенной?

– Разумеется!

– Я старалась быть вежливой, – говорю я, глядя ему в глаза. – Я пыталась не причинять тебе боли. Я не хотела признаваться, что, даже если бы ты был последним оставшимся на планете живым существом, я бы предпочла провести вечер в одиночестве у телевизора. Я бесчисленное количество раз просила прощения за то, что бросила тебя, но больше ты от меня ни слова покаянного не услышишь. Я не чувствую себя виноватой. Теперь я счастлива, что поступила именно так! Я только жалею, что слишком поздно осознала, какое ты ничтожество!

– Так это что же... – насупившись, бормочет Гарет. – Ты хочешь сказать, что никогда больше не захочешь со мной встречаться? То есть вообще никогда?

Я беру у Гарета сигарету и медленно вдавливаю ее в розовый галстук из полиэстра.

– Гарет! – Мой голос звучит торжественно. – Я рада, что мы наконец-то начали понимать друг друга!

Глава 118

Я подхожу к Бобу и Грейс и по напрягшемуся лицу подруги понимаю – мне тут рады не больше, чем вирусу гриппа в стае фламинго.

– Айви! – восклицает Боб. – Мы с Грейс рассказывали друг другу, как провели свои медовые месяцы. Конечно, наши три недели в Колумбии очень отличались от их путешествия на Мальдивы. Нам с Сарой все очень понравилось, но, знаешь, я немножко завидую Грейс – у них туалет был прямо в отеле...

– Надо думать, – киваю я.

– Кстати, – продолжает Боб, – я заметил, что ты говорила с Гаретом. Недавно я наконец узнал, почему он ушел из университета.

– Почему?

– Помнишь, я говорил о конфликте между ним и Дейрдре Беннет, одной из моих коллег? Оказалось, у них был роман – правда, очень короткий!

– Леди с большой попой и плохими зубами?

– Точно! Видимо, все это Гарета не смутило. Незадолго до увольнения он начал буквально преследовать ее, даже купил специальное белье – ну, ты знаешь – в одном из этих смешных магазинов... И тут вмешался заместитель декана. Гарета поставили перед выбором: или прекратить свои домогательства, или уволиться. К счастью, он выбрал второе. Дейрдре ничего о нем не слышала с тех пор... Гм, с тех пор, как ты начала с ним встречаться... По-моему, ты правильно поступила, что избавилась от него!

– Я тоже так думаю... Послушай, Боб, можно мне немного посекретничать с Грейс?

– Конечно! Я как раз собирался поискать твою маму. Когда мы виделись последний раз, Сара выкладывала одной из тетушек Эдмунда свои планы насчет разведения червей – не думаю, что это удачная тема для светской беседы с леди Барнетт!

Дождавшись, пока Боб удалится на достаточное расстояние, я перехожу к делу:

– Слушай, Грейс, ну прости меня! Честное слово, я узнала все только вчера и просто не хотела портить свадьбу!

Она вздыхает:

– Теперь уже поздно об этом говорить...

– Да... Извини.

– Так ты точно собиралась мне все рассказать? – спрашивает Грейс после небольшой паузы.

– Да, да! Я так думаю...

Мне сразу становится ясно, что я допустила ошибку.

– Что значит «я так думаю»? – возмущенно восклицает Грейс. – Ты же считаешься моей лучшей подругой! Разве это нормально – скрывать такие вещи от друзей?!

– Знаю-знаю, – поспешно говорю я. – Конечно, я бы все тебе сказала, просто... Мне было бы нелегко, понимаешь? Я ведь не знала, как это повлияет на ваши с Патриком отношения! У вас и без того был тяжелый период, вдруг бы я еще сильнее все испортила?

– Не волнуйся, – фыркает Грейс, – не ты одна пыталась уберечь меня от жестокой правды!

– Ты о том, что Патрик потерял работу? – осторожно спрашиваю я.

– О Господи, ты и насчет этого в курсе!

Я виновато опускаю голову.

– Прости... Но я не знаю никаких подробностей...

– Я сама только сегодня все узнала. Патрик лишился работы несколько месяцев назад, сразу после нашей свадьбы. Вот почему он вел себя так странно!

– Что произошло?

– Его сократили... – вздыхает Грейс. – Невозможно поверить, да? Я всегда думала, сократить могут какого-нибудь шахтера или таксиста, но чтоб адвоката! А вот поди ж ты! Патрика просто вызвали к начальству и сообщили: компания, дескать, переживает тяжелый период и нуждается в сокращении расходов. Вот и все...

– О мой Бог! – качаю я головой. – Неудивительно, что он был в таком настроении!

– Время от времени он перехватывал небольшие заказы, – продолжает Грейс, – но денег, конечно, было недостаточно для оплаты наших счетов. Не могу поверить, что ему не хватило мужества все мне рассказать! Айви, какая же я жена после этого?!

– Не говори глупостей! Ты прекрасная жена, и Патрик тебя любит! Ты ведь не сомневаешься в этом, правда?

Грейс снова вздыхает.

– Ты знаешь, что случилось между ним и Шарлоттой? – спрашивает она наконец.

Я киваю:

– Да, Шарлотта мне все рассказала... Она призналась, что все закончилось очень быстро, чуть ли не за несколько секунд, и Патрик почти вприпрыжку от нее убежал!

У Грейс мелко вздрагивают губы.

– И все же – он переспал с одной из моих подруг!

Я обнимаю ее за плечи:

– Знаю, малышка, знаю... Главное, не дай этому недоразумению разрушить твой брак! Ради тебя самой и ради девочек!

Я сама не уверена в правильности своего совета. Конечно, Грейс можно понять: муж изменил ей с ее же подругой – как вообще простить такое? И все же внутренний голос подсказывает, что простить необходимо.

– Пока я не знаю, как поступить... – задумчиво говорит Грейс. – Сейчас мне слишком больно, и я не могу рассуждать здраво...

Я обнимаю подругу.

– Для начала высморкайся, ради всего святого!

В ответ Грейс так сильно стискивает меня в объятиях, что мне становится нечем дышать.

– Спасибо, Айви. Я тебя очень люблю... – шепчет она.

– И я тебя!

Внезапно рядом появляется Патрик и оторопело смотрит на нас.

– Айви, ты не против, если я заберу у тебя свою жену? – спрашивает он жалобно.

Грейс поднимает на него глаза.

– Я не жду, что ты простишь меня прямо сейчас, Грейс... – говорит Патрик тихо. – Но я сделаю все – все, что пожелаешь! – лишь бы ты осталась со мной... Лишь бы ты меня простила! Знаю, я этого не заслуживаю, но без тебя я ничто, Грейс, честное слово, ничто!!!

Глава 119

– Да, ну и свадебка! – хихикает Джорджия.

Мы с ней в дамской комнате подправляем макияж. Содержимое косметички Джорджии представляет собой весьма интересную комбинацию – тюбики помады «Риммель» по четыре фунта за штуку соседствуют с пудрой, которая стоит дороже золотоносного песка.

– Твоя свадьба теперь выглядит совсем бледно, – говорю я, обмахивая пуховкой щеки. – Ни драк, ни гробов с мертвецами, ни семейных скандалов – тоска, да и только!

– И слава Богу! – смеется Джорджия. – А вообще, к чести Валентины, она очень стойко все перенесла. Кстати, Айви, как твое настроение?

– О чем ты?

– Ну, я слышала, ты очень переживала из-за разрыва с Джеком... Мы ведь с тобой так и не поговорили, даже ни разу не виделись после свадьбы твоей мамы!

– Я в порядке. Честное слово, в порядке. В жизни всякое случается...

– Знаешь, если это что-нибудь значит... – продолжает подруга. – Бет сказала, что Джек все это время такой подавленный на работе...

Я замираю, а потом осторожно переспрашиваю:

– Бет?

– Ну да, Бет – моя двоюродная сестра.

– Я знаю, кто такая Бет. Просто мне показалось, ты сказала что-то о работе...

– Правильно, – кивает Джорджия. – Они ведь работают вместе.

– Серьезно? – смущенно говорю я. – А я и не знала! Я ведь решила, что они встречаются...

– Бет и Джек? – удивляется Джорджия. – С чего ты взяла?

Я опускаю глаза.

– Они всего лишь работают вместе – и то с недавних пор. Бет всегда мечтала о волонтерской деятельности, и на нашей свадьбе у нее появился шанс обсудить это с Джеком. Он сказал, что скоро должна освободиться какая-то административная должность, так что Бет позвонила ему в понедельник, а через неделю приступила к работе.

– А они и сейчас продолжают работать вместе?

– Да, но между ними ничего личного, это я точно знаю! Бет запала на него с первой встречи, но Джек даже и не смотрит в ее сторону – сестрица все время ноет по этому поводу!

– Но почему он не сказал мне, что они с Бет коллеги? – недоумеваю я.

– Возможно, потому, что он мужчина! – презрительно фыркает Джорджия. – У Пита на работе без конца кто-то умирает, беременеет и заводит интрижки на стороне, однако ему и в голову не приходит ставить меня в известность!

Что ж, тогда это объясняет обмен номерами и пропущенный звонок...

– Есть еще одно обстоятельство, которое я не могу понять, – говорю я и, пока Джорджия застегивает косметичку, рассказываю ей о злосчастном телефонном разговоре с Бет.

Джорджия озадачена не меньше меня.

– Действительно странно... Постой, ты говоришь о свадьбе твоей мамы?

– Да.

– Значит, Бет никак не могла провести предыдущую ночь с Джеком! Мы тогда отмечали пятидесятилетие дяди Тома и ночевали в отеле!

У меня внутри все обрывается.

Мне по-прежнему неизвестно, что Бет имела в виду, одно очевидно: я публично обвинила Джека в предательстве – он же был безгрешнее младенца! Да еще и сразу после того, как Джеку стало известно, что я солгала ему о своем прошлом. И я даже не потрудилась набрать его номер и попросить прощения!

Никогда раньше меня не посещало такое дикое желание разрыдаться...

– Эй, подружка, – трясет меня Джорджия, – не падай духом!

– Прости... – задыхаюсь я, – Джорджия, черт побери... Это ведь настоящая катастрофа!

Глава 120

Эдмунд не пожалел денег, чтобы подарить Валентине самую роскошную свадьбу на свете. И все же главный сюрприз он приберег напоследок: оказывается, жених тайком брал уроки бальных танцев, а это означает, что Валентина теперь может сразить публику самым профессиональным и эффектным танцем во всей мировой истории бракосочетаний.

Разумеется, невеста выбрала танго. В конце танца под оглушительные аплодисменты Валентина вырвала изо рта розу, чтобы впиться губами в рот Эдмунда – в точности как героиня комикса, которую возлюбленный только что освободил от шайки кровожадных разбойников.

Гости потихоньку начинают выходить танцевать. Среди них – моя мама и Боб, а их танец – зрелище не для слабонервных!

Я сгребаю сумку и иду прогуляться по парку. Дует легкий приятный ветерок, так что я сажусь на первое попавшееся бревно и устремляю взгляд в небо. На душе у меня полный разброд, по щекам бегут слезы... Снова и снова я прокручиваю в голове слова Джорджии.

– Вам-то легко, – говорю я, всхлипывая, паре овечек (животные мирно щиплют травку). – Конечно, это ведь не вашу задницу ощупывают на виду всего народа и не вас преследуют свихнувшиеся экс-бойфренды... И сомневаюсь, что вы тоже умудрились разрушить свою единственную любовь!

Вот до чего я докатилась – беседую с домашними животными о своих душевных драмах! Конечно, слушатели они хорошие, и все же...

Не знаю, сколько я так просидела – не удивлюсь, если прошло несколько часов. За это время вокруг меня собралось почти целое стадо, так что теперь я похожа на бедную пастушку из детской книжки. Вдруг за моей спиной раздаются голоса. Я оборачиваюсь и вижу Валентину, Грейс и Джорджию. Троица решительно чешет в мою сторону.

– Надеюсь, тут нет коровьих лепешек. – Валентина брезгливо поднимает подол. – Все-таки эти туфли от Кристиана Лубутена!

– Валентина, – говорю я, – разве ты не должна сейчас очаровывать гостей?

– Должна. Но мы очень волнуемся за тебя, Айви!

– За меня? Глупости! Вам что, мало сегодняшних переживаний? Идите, идите, у меня все в порядке! – машу я рукой.

– Нам так не кажется! – заявляет Джорджия. – Ничего ты не в порядке!

– Небось сидишь тут и скулишь с тоски по Джеку! – подхватывает Валентина.

Я возмущенно мотаю головой:

– Вас послушать, я прямо лабрадор какой-то! В любом случае, скулю я или нет, вы ничем не поможете! Я сама все испортила – безвозвратно!

Троица переглядывается с таким заговорщицким видом, словно планирует дворцовый переворот.

– Как знать... – загадочно тянет Джорджия. О чем это она?

– Айви, я только что говорила с Бет. Майка, которую она упомянула тогда в разговоре, – это на самом деле футболка с эмблемой их организации, которая нужна была Бет для участия в благотворительном забеге на следующее утро. И эта вещь не была в квартире Джека. Она была в его кабинете.

– Господи... – Я уже подвываю. – Слушайте, а вам обязательно надо сообщать все детали? Я и так уже чувствую себя гадиной!

– Мы думали, тебе это будет интересно, – пожимает плечами Джорджия. – И еще кое-что...

– Так вы не закончили? Дьявол!!!

– Бет говорит, что недели две после вашей ссоры Джек выглядел абсолютно опустошенным. Все, на что он был способен, – это с отсутствующим видом слоняться взад и вперед по офису...

– Почему же он тогда не позвонил? – Я жалобно хлюпаю носом.

– Наверное, ждал, что это сделаешь ты, – подсказывает Грейс. – Недоразумение произошло по твоей вине, не так ли?

– Логично...

Я без сил падаю на свое бревно.

– Может, он и позвонил бы, – прибавляет Джорджия, – но кое-что окончательно охладило его энтузиазм...

– Что?

– Эта маленькая распутница – моя кузина – рассказала ему про тебя и этого твоего бывшего, Себа, или как его. Она встретила вас в ночном клубе.

Я возвращаюсь мыслями к тому вечеру, когда Бет стала свидетельницей слюнявого поцелуя Себа. Представляю, как она преподнесла всю историю Джеку!

– Боже правый... Слушайте, может, вы прекратите наконец надо мной издеваться?!

– Вообще-то у нас есть и приятные новости! – улыбается Грейс.

– Валяйте!

– Значит, так – Джек тебя любит!

– Ну вот, – надувается Валентина. – Я сама хотела это сказать!

– Что? Как это – любит? И откуда, черт возьми, вы знаете?

Они снова переглядываются. Улыбки у всех троих до ушей.

– Дело в том, – заявляет Джорджия, – что после разговора с Бет мы не могли и дальше сидеть сложа руки. Иначе какие мы подруги?!

– И что вы сделали? – спрашиваю я с замирающим сердцем.

Валентина хихикает и хлопает в ладоши – словно ей максимум три года.

– Мы кое-кому позвонили! Если хочешь знать, мы позвонили...

– Думаю, тебе стоит пойти с нами! – перебивает Грейс и решительно тянет меня за руку.

Глава 121

Первое, что я замечаю при входе в зал, – тишина. Музыка смолкла, я слышу только удары собственного сердца – оно колотится так, словно я только что вбежала на пятый этаж.

Потом я вижу Джека. Он стоит в противоположном конце зала и, единственный из всех присутствующих, одет в футболку и джинсы. Но что самое поразительное – он держит в руках микрофон.

Краем глаза я замечаю озадаченные лица гостей и, оглядываясь на них, тоже недоуменно пожимаю плечами.

– Что происходит? – лепечу я. Грейс подмигивает:

– Сейчас увидишь!

И тут звучит мелодия, которую я узнаю немедленно.

Джек поднимает микрофон, и все дружно вздрагивают от громкого свиста, который вылетает из динамиков.

– Прошу прошения, – говорит Джек. Он заметно нервничает. – Гм... Не уверен, что дальше вам будет намного приятнее меня слушать...

Грейс хихикает.

– Айви, – продолжает он, – мы с тобой давненько не разговаривали. Виной всему моя чрезмерная гордыня – хотя, возможно, и твоя тоже...

Мы находимся в противоположных концах зала, однако наши взгляды прикованы друг к другу, словно нас разделяет какая-нибудь пара дюймов.

– Видишь ли, я думал, что... Короче, что у тебя появился другой парень! Спасибо твоим подругам – они мне все объяснили. И еще я узнал, что ты больше не подозреваешь меня в измене...

Я хочу сглотнуть застрявший в горле комок – и не могу. Просто стою на месте, одновременно чувствуя ужас, смущение и бешеный восторг, и изо всех сил пытаюсь сдержать всю эту бурю противоречивых эмоций.

– И все же я виноват перед тобой! А значит, остается только один способ рассказать о моих чувствах – хоть ради этого и придется выставить себя на посмешище...

Народ в зале переглядывается, шепчется и толкает друг друга локтями, а Грейс смотрит на меня, широко улыбаясь.

Джек начинает медленно двигаться в мою сторону, и первые аккорды песни Руби Тернер словно током пронизывают мои нервы. Раздаются голоса хора, и вдруг...

К моему несказанному удивлению, к ним присоединяется Джек.

Джек Уильямсон – человек, который никогда в жизни не пел на публике и который клялся, что никогда этого не сделает, – сейчас поет. Поет для меня.

Джек выводит слова сильным глубоким голосом и слегка фальшивит, а мне все равно – даже если бы он пел как кастрированная чайка. Гости, похоже, перестали ломать головы над происходящим; некоторые даже покачиваются в такт музыке, словно на концерте «Квин». Клянусь, я даже видела поднятую зажигалку...

К тому времени как Джек медленно пересек зал и дошел до меня, я уже не знала, что и делать – смеяться, плакать или падать в обморок, настолько нереальным казалось мне все происходящее. Как бы там ни было, прижав руки к щекам, я поняла, что по ним в три ручья бегут слезы...

Глядя мне в глаза, Джек допевает последнюю строчку. Бог мой, а я ведь уже не верила, что когда-нибудь увижу его лицо так близко! У меня перехватывает дыхание...

– Никто-оо... кроме тебя-я-яяя!

Он кладет микрофон на ближайший столик и обнимает меня. Я смахиваю с лица слезы, и под бурные аплодисменты публики наши губы встречаются...

Вот он – самый волнующий, самый прекрасный, самый счастливый момент всей моей двадцатисемилетней жизни! И я понимаю, что сейчас скажу что-то такое, что не надеялась сказать никому и никогда...

Я чуть отстраняюсь, смотрю на Джека – на моего Джека! – дрожащими руками сжимая его ладони, и пытаюсь найти силы заговорить.

Наконец это мне удается. Я шепчу:

– Джек... Я люблю тебя...

Эпилог

Три года спустя

– А я еще сомневалась, стоит ли надевать наряд подружки невесты на восьмом месяце беременности... – Валентина с довольным видом рассматривает свой профиль в зеркале. – Выгляжу превосходно, как и следовало ожидать!

Я пытаюсь спрятать улыбку. Валентина, конечно, замужняя женщина с трехлетним стажем и вот-вот станет матерью, и все же некоторые вещи не меняются никогда.

Ага, вы удивлены, что они с Эдмундом все еще вместе? Что ж, не вы одни!

Конечно – будем смотреть правде в глаза! – когда пара только встретилась, Валентина была очарована кредитной карточкой Эдмунда не меньше, чем самим Эдмундом. Однако потом произошло нечто удивительное: Валентина влюбилась в собственного мужа!

Как это случилось, вы спросите? Возможно, в тот момент, когда Эдмунд на ее глазах спас человека во время медового месяца, а может, когда она узнала, что малышка Пэрис (Орландо, если мальчик) скоро появится на свет... Короче говоря, семейство Барнеттов пребывает на седьмом небе от счастья, и Валентина считает, что это просто потрясающе – кругом и так полным-полно разводов!

Дверь нашего номера открывается, и в комнату заглядывает Полли.

– А мама где? – спрашиваю я тревожно.

Разумеется, я была готова к тому, что Грейс опоздает, но в такой ситуации трудно не нервничать.

– Вон идет. – Полли машет рукой. Ей уже восемь – совсем взрослая! – Ты ведь не ждала нас вовремя, правда?

– Ох, извини-ии! – В комнату влетает Грейс, со Скарлетт в одной руке и кучей сумок в другой. – Я целый час пыталась выйти из дома, но... Позвонила мама и спросила, не нужно ли мне что-нибудь в «Дебенхамсе», пока она там. Потом она позвонила из «Маркс энд Спенсер». Потом из «Джона Левиса». В конце концов она позвонила еще раз, чтобы уточнить, действительно ли мне ничего не нужно в «Маркс энд Спенсер», и сообщить, что у них там просто волшебный паштет – мама слышала о нем в церкви от Маурин Томас, и настоящий французский «Куантро», и... В общем, я дико извиняюсь! Где можно переодеться?

Если помните, начало семейной жизни Грейс было далеко не безоблачным, но супруги Каннингем предпочитают не оглядываться назад. Патрику, конечно, пришлось потрудиться, чтобы вернуть доверие жены, однако с тех пор, как он нашел новую работу, а Грейс распростилась со своей садисткой-начальницей и перешла в другую юридическую компанию, все у них потихоньку наладилось.

– Ну-с, – говорит моя мама, поправляя на голове тюрбан (который в дополнение к панталонам длиной до середины лодыжки делает ее похожей на обитательницу волшебной лампы), – пора мне приветствовать гостей – не болтаться же здесь целый день! Видишь, Айви, какая я ответственная?

Я наклоняюсь, чтобы чмокнуть ее в щеку:

– Точно. Ты просто оплот надежности! И убедись, пожалуйста, что Боб будет вовремя!

Джорджия снова подливает в мой бокал шампанского.

– Эй, не так много! А то начну еще садиться на шпагат во время танцев – а это ведь фирменный номер Валентины!

– Так ведь Валентина на восьмом месяце! Думаешь, это обстоятельство ее не остановит?

– Конечно, нет, только сделает зрелище еще более впечатляющим!

Джорджия смеется – впервые за бог знает сколько времени...

Месяц назад они с Питом расстались – факт, способный напугать до смерти любую будущую невесту (даже ту, которая на двести процентов уверена в своем выборе). Это было осознанное решение, без взаимных упреков и оскорблений, и все же оно далось им нелегко. Как видите, два хороших человека далеко не всегда могут сделать друг друга счастливыми...

До выхода остается двадцать минут. Я направляюсь в ванную, чтобы подкрасить губы. Следом за мной шагает Валентина, прихватив свою обширную коллекцию косметики.

– Кто-то из персонала отеля просил передать тебе это... – И Валентина протягивает мне конверт.

Я откладываю кисточку для губ и открываю письмо, в то время как Валентина уже в пятый раз за сегодняшний день принимается накручивать свои локоны.

– О Господи!.. – восклицаю я, развернув листок.

Валентина заглядывает мне через плечо:

– Что там?

Мы обе склоняемся над посланием.

«Дорогая Айви!

Прости, что я так надолго пропала. Знаю, ты много раз пыталась связаться со мной после Валентининой свадьбы, и очень тебе благодарна. И все же надеюсь, ты понимаешь, почему я не отвечала на твои звонки и мейлы, и не держишь на меня зла... В моей душе тогда была сплошная мешанина из чувств и эмоций, и, что хуже всего, я поняла: мне нет прощения... Вот почему я согласилась на работу в Шотландии и уехала, ни с кем не простившись. Мне нужно было убежать подальше от... Собственно, подальше от всех!

Но когда Валентина позвонила и рассказала мне про сегодняшний день, я прыгала от счастья до потолка (хотя это и нелегко, я ведь снова вешу без малого восемьдесят килограммов!). Ты поверить не можешь, как я обрадовалась – просто до безумия! И было так здорово получить твое приглашение, хоть я и не смогла принять его. Это означало бы поступить непорядочно по отношению к остальным – в первую очередь к Грейс.

Ты не против, если мы встретимся за чашечкой кофе – только ты и я? Я ужасно по тебе скучаю и очень хотела бы увидеться, когда в следующий раз приеду. Мой номер не изменился. Конечно, если ты не захочешь со мной общаться, я все пойму...

В любом случае желаю тебе счастья – никто не заслуживает его больше, чем ты!

С любовью, Шарлотта».

– Шарлотта! Слушай, как думаешь, успею я ей позвонить? – возбужденно спрашиваю я.

– Разумеется, нет! Осталось не больше пяти минут, – убежденно говорит Валентина, поправляя мои волосы. – Позвонишь позже вечером или завтра. Один день погоды не сделает! Дольше ждали.

Дверь в ванную открывается. Заглядывают Полли и Скарлетт.

– Вот это платья! – искренне восторгаюсь я. – Да вы нас всех сегодня затмите!

– Тетя Айви, тебе пора! – подмигивает Полли. – Боб уже ждет.

Я выхожу из ванной и смотрю на часы. Точно! Остается всего две минуты...

– Какая ты красивая, Айви! – улыбается Боб. – Меня просто распирает от гордости!

Он берет меня под руку, и в окружении подружек невесты мы начинаем спускаться по лестнице. Вот мы в комнате, где будет проходить церемония. Я уже вижу впереди Джека и слышу бешеные удары собственного сердца.

– Знаешь, а ты опровергла кое-чьи пессимистичные прогнозы, – улыбается Грейс, поправляя мою вуаль.

– Какие прогнозы?

– Моя мама заявила сегодня утром, что никогда не надеялась увидеть, как Айви Харт идет к алтарю...

В зале звучит музыка, и голоса гостей постепенно смолкают.

– Знаешь, Грейс, – шепчу я подруге, – никто не ожидал этого меньше меня самой!

От автора

Хочу сказать спасибо Дарли Андерсону за то, что он заметил потенциал в первых главах этой книги и вдохновил меня на продолжение работы. Без его поддержки роман никогда не появился бы на свет. А также всей его блестящей команде, особенно Эмме Уайт, Маделейн Бастон и Зоуи Кинг.

Выражаю свою признательность Сьюзен Бэбонью и Джулии Райт из издательства «Саймон энд Шустер», которые дали согласие на публикацию этой книги, и Либби Верной – за блестящую редактуру.

Я очень благодарна моим друзьям и коллегам из «Ливерпуль дейли пост» и «Ливерпуль эхо», в некоторой мере ставшим прообразами журналистов описанной здесь газеты (в реальности несуществующей).

Хочу сказать огромное спасибо моим родителям, Джин и Филу Уолстенхолм, за любовь и поддержку и за то, что они были самыми лучшими бесплатными рекламными агентами, каких только может пожелать автор!

Я признательна за помощь Нине и Питеру, Уиллу и Джемме, Грегу и Ханне, а также остальным друзьям, чьи свадьбы обеспечили меня достаточным материалом для написания этой книги и, возможно, последующих десяти томов продолжения.

И наконец, особая благодарность Джону Брауну – за лучшую свадьбу, на которой мне довелось побывать (мою собственную), за его любовь и поддержку, а также за то, что он брал на себя заботу о нашем ребенке, пока я писала эту книгу.

1

Да (фр.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86

Глава 87

Глава 88

Глава 89

Глава 90

Глава 91

Глава 92

Глава 93

Глава 94

Глава 95

Глава 96

Глава 97

Глава 98

Глава 99

Глава 100

Глава 101

Глава 102

Глава 103

Глава 104

Глава 105

Глава 106

Глава 107

Глава 108

Глава 109

Глава 110

Глава 111

Глава 112

Глава 113

Глава 114

Глава 115

Глава 116

Глава 117

Глава 118

Глава 119

Глава 120

Глава 121

Эпилог

От автора .

Реклама на сайте