«Прекрасная русалка»

Филлис Мэттьюмен Прекрасная русалка

Глава 1

Туман – густой, тяжелый, клубящийся – наползал со всех сторон. Странный туман – шумный. Время от времени его пронзал хриплый трубный звук. Это была – ну, разумеется! – сирена, подающая сигналы судам во время тумана! Значит, она на каком-то корабле. Да, точно, на борту парохода. Вот почему земля ходит у нее под ногами, а ее саму мутит. Конечно! Этим вечером во французском порту они с Глорией сели на пароход, идущий через Ла-Манш. Но где же Глория? И почему туман двигается и клубится так странно? Что это за огни, слепящие глаза? Вэл поспешно зажмурилась, чтобы отгородиться от огней, но даже сквозь опущенные веки ощущала их яркость, причиняющую боль. И эти голоса – они никак не затихали. Кто-то говорил и говорил без остановки. В следующую секунду Вэл осознала, что отчаянно карабкается вверх по крутой лестнице на палубу, окруженная взволнованной толпой испуганных людей. Глория, где же Глория? И зачем она сунула в руку Вэл свой портфель? Ах да, Глория обронила сумочку в салоне и решила вернуться за ней. Но времени нет – корабль вот-вот утонет! Вэл рванулась вперед и выбралась на палубу. Не успела она дойти до борта, где ее ждало спасение, как Глория оказалась рядом.

– Скорее, Вэл! – крикнула девушка. – Сейчас пойдем ко дну! Давай скорее, подруга!

Туман все еще окружал ее, давил, душил. Вэл поспешила за Глорией, но толпа оттеснила ее. Сквозь пелену тумана она разглядела, что Глория добралась до борта и матрос впихнул ее в шлюпку. Шлюпку начали опускать, а Вэл так и осталась стоять на палубе парохода. Тут раздался страшный вопль. Мужчина рядом с ней закричал:

– Господи, шлюпка опрокинулась!

Вэл завизжала, поняв, что это означает смерть для Глории. В отчаянии она стала пробираться к борту. Кто-то толкнул ее, и девушка упала. Яркие огни ослепили ее. И она погрузилась в туман.

Медленно, очень медленно он стал рассеиваться. Тишина, давящая тяжелая тишина окружала ее. Постепенно – так, что Вэл не поняла, когда это началось, – до нее стали доноситься звуки. Голоса, тихие, успокаивающие, нарушали безмолвие. Сначала они звучали нечетко, затем понемногу начали складываться в слова. Вэл лежала неподвижно, стараясь понять, о чем идет речь.

– Она очнулась. – Сильные пальцы сжимали ее запястье. Вэл пошевелилась и с неимоверным усилием открыла глаза. Она увидела перед собой женщину в белой шапочке медсестры.

– Я… вы… медсестра? – спросила девушка и с удивлением поняла, что говорит шепотом и с трудом.

Женщина улыбнулась. Пальцы на запястье сжались сильнее.

– Да, милая, я медсестра. Выпейте это и поспите еще. Теперь вам ничто не угрожает.

Вэл проглотила лекарство, поднесенное на ложке к ее губам, и закрыла глаза. Ей стало хорошо. Туман, голоса, страх – все исчезло.

Позднее Вэл почти ничего не могла вспомнить о следующих нескольких днях. Все виделось ей словно в полусне, и она не задавала никаких вопросов. Было так приятно просто лежать неподвижно и ни о чем не думать.

Но однажды утром Вэл вспомнила все. Ее отчаянный крик испугал медсестру.

– Что случилось, милая? Вам нечего бояться. Вы в безопасности. Опять приснился нехороший сон?

Девушка смотрела на нее широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Я вспомнила! Пароход… утонул, да? Я в больнице? Что со мной?

Медсестра кивнула:

– Вы ударились головой. У вас было сотрясение мозга.

– Но… моя подруга… Она тоже здесь? Сестра, скажите, что она не утонула. Я не пойму, мне все это приснилось или это случилось на самом деле?

– Вы были с подругой? Попробуем ее найти, – мягким голосом ответила медсестра. – Вы единственная пострадавшая. – Она подбадривающе улыбнулась. – Вам надо поспать. Поговорим об этом потом, когда у вас появятся силы.

– Нет, я должна знать! Мы… меня оттеснили. Она была в первой шлюпке. Сестра! – Вэл в отчаянии пыталась заглянуть в глаза медсестре. – Мне приснилось, что шлюпка перевернулась? Или так и было? Умоляю, скажите. Я должна знать.

– Ой-ой, СКОЛЬКО вопросов сразу! Это радует. Теперь вы у нас быстро пойдете на поправку. – Говорил мужчина. Голос был спокойный и приятный.

Вэл повернула голову и увидела высокого мужчину с другой стороны кровати.

– Я вас уже где-то видела, – удивилась она.

– Без сомнения, – улыбнулся он. – Я ваш врач. За прошедшие две недели вы видели меня каждый день. Однако лишь сегодня захотели со мной поговорить.

– Прошу вас… я должна знать, что произошло. Наш пароход на что-то налетел, да? Кто-нибудь… утонул?

– Она спрашивает о подруге, доктор, – тихо пояснила медсестра. – Она была в другой шлюпке. В первой.

– Ясно. – Сильные пальцы врача обхватили запястье Вэл. Он кивнул. – И вы хотите узнать, что с ней стало?

– Она… утонула, да? Я помню.

– Никто из той шлюпки не спасся, – помедлив немного, ответил врач. – На сегодня достаточно вопросов. Поговорим, когда вам станет лучше. А теперь пора принимать лекарство. Будьте послушной девочкой, выпейте это.

Вэл упрямо покачала головой:

– Я не хочу спать. Позвольте мне спросить вас, сестра. Пожалуйста!

– Хорошо, но говорите тише. Не надо беспокоить других пациентов.

– Скажите, доктор действительно сказал, что шлюпка опрокинулась и все ее пассажиры погибли, или мне показалось?

Медсестра кивнула:

– Думаю, вам не показалось. Так все и было, к сожалению. Вам повезло, что вы в нее не сели.

Но моя подруга села. Мы вместе возвращались из Франции. Выступали там в одном шоу. С трудом наскребли денег на билет до Лондона. Не могу поверить в то, что она утонула. Это невозможно. У нее было столько планов. Бедняжка, она думала, что все наладится, а тут вдруг такое!

В голосе Вэл звучали боль и сожаление, но не настолько сильные, как ожидала медсестра.

– Эта девушка была вашей близкой подругой? – осторожно спросила она.

Вэл покачала головой:

– Не совсем. Мы общались, поскольку выступали вместе. Но… она была такая жизнерадостная и всегда верила в лучшее.

– Понятно. Я рада, что вы к ней не особенно привязаны. Сейчас я принесу вам горячего чая. А потом вы поспите. Ваша приятельница погибла, но вы-то живы. И вам нужно постараться поскорее выздороветь.

Вэл предпочла бы продолжить разговор, но голос медсестры звучал так твердо, что она не стала спорить. К своему удивлению, девушка уснула почти тотчас же и проснулась только следующим утром.

Начался обход. Пациенты ждали обеда, главного развлечения в монотонном течении больничных будней. Вэл, как обычно, лежала с закрытыми глазами. Боли уже не было, но слабость все еще мешала ей общаться с соседями по палате. Она открыла глаза, только когда услышала голос старшей сестры:

– Уже не спите? Вот и славно! К вам гости. Сестра, закройте койку занавеской, пожалуйста, чтобы им не мешали. Вот так. Ну, моя милая, а вот и она!

Перед Вэл стояла женщина, которую она прежде никогда не видела. Невысокая, но внушительная дама лет шестидесяти. Она присела на стул, принесенный старшей сестрой, и посмотрела на Вэл. Это был изучающий и не очень дружелюбный взгляд.

Девушка слегка покраснела.

– По-моему, я вас не… – начала она и осеклась. Гостья впервые улыбнулась, и ее взгляд смягчился. Вэл показалось, что она несколько удивлена.

– Разумеется, ты меня не знаешь, – тихо ответила женщина. У нее оказался чарующий аристократический голос с легкими нотками властности. – Я твоя свекровь, милочка.

– Свекровь! – выдохнула Вэл в совершенном замешательстве. – Не может быть! Я…

Гостья подалась вперед и успокаивающе погладила ее по руке.

– Тебе нельзя волноваться, – твердо сказала она. – Мне разрешили повидать тебя, но только при условии, что я уйду через несколько минут. Ты не совсем такая, как я ожидала, душенька. Должна признаться, когда ты проигнорировала мое предложение посетить меня после смерти Ларри, я решила, что ты вряд ли похожа на невестку, о которой я мечтала. Прости меня, девочка, теперь я понимаю, что ошибалась. Но, полагаю, меня нельзя за это упрекнуть. Я была шокирована, узнав от сына, что он женился на хористке. А когда ты не ответила на мои попытки подружиться с тобой, то лишь укрепила меня в моем нелестном мнении о вашем, браке.

Вэл уставилась на нее, словно громом пораженная.

– О нашем браке? – пробормотала она. – Я…

– Тебе не следует разговаривать, милая, – перебила ее гостья. – Позже, когда наберешься сил, мы с тобой еще побеседуем. Я пришла, чтобы предложить тебе кое-что. Как только ты поправишься, я перевезу тебя в мой дом. Теперь это и твой дом, Глория.

– Глория? – Наконец Вэл начала понимать, что происходит. – Меня зовут не Глория, а Вэл…

А, так Глория – это сценический псевдоним? – снова не дала ей закончить мысль посетительница. – Скажу честно, я рада. Имя Глория мне не очень-то нравится. Значит, Вэл, да? Сокращенное от Валентина, надо думать. Так и буду тебя называть. Милая, ты что-то побледнела. Засиделась я у тебя. Завтра снова зайду тебя проведать. А в скором времени, надеюсь, мы поедем домой. – Она решительно поднялась, пожала вялую руку Вэл и поцеловала девушку. Ее голос слегка дрогнул, когда она снова заговорила: – Я хочу, чтобы ты была рядом, девочка. Ведь ты жена Ларри. Я уверена, он предпочел бы, чтобы мы были вместе. До свидания, Валентина.

И она ушла. Вэл ошеломленно смотрела ей вслед, чувствуя, как бешено бьется сердце. Через мгновение к ней подошла старшая сестра.

– Завтра гостья может посидеть с вами дольше… – Увидев выражение лица девушки, она замолчала и нахмурилась. – Но только если обещаете, что не будете так волноваться. Кажется, мы переоценили скорость вашего выздоровления.

– Сестра, – тихо позвала Вэл. – Она не дала мне все объяснить. Она называла меня Глорией…

– Ну, конечно! – улыбнулась сестра. – Ведь именно так вас зовут, да?

– Меня зовут Вэл… Валентина Мастере. Глория – это…

– Сценический псевдоним? Понимаю. А на самом деле вы Вэл? Это имя вам куда больше подходит. Хотя для сцены, пожалуй, Глория лучше. Ладно, хватит вам разговаривать, милая. Или снова захвораете. Лежите и отдыхайте.

– Но я не понимаю! – в исступлении возразила девушка. – Зачем она приходила? Почему она решила…

Вам нельзя так тревожиться! Ложитесь, ложитесь, я вам все расскажу. Мы поняли, кто вы, по бумагам и письмам, которые были в вашем портфеле. Там лежали свидетельство о браке и письмо с адресом миссис Гренвилл, вашей свекрови. Мы уведомили ее, что вы уцелели, но находитесь в больнице. Как видите, все очень просто.

– Просто, – невнятно повторила Вэл. У нее не было больше сил продолжать разговор. Но вся эта история казалась ужасной ошибкой. Она не Глория, а Вэл. А Глория утонула. Ее шлюпка перевернулась, когда пассажиры – и в том числе Глория – лезли в нее, ослепленные паникой. Теперь Вэл до конца поняла, как произошла эта ошибка, но в данный момент была не способна что-либо объяснять. Надо подождать, пока вернутся силы. Приняв это решение, Вэл облегченно закрыла глаза. Завтра, когда придет миссис Гренвилл, она скажет ей правду.

Глава 2

Часы показывали половину шестого утра. Отделение уже начало потихоньку пробуждаться, встречая новый день. Света еще не было, поскольку включали его в шесть, когда пациенты шли умываться. В центре палаты на столике горела одинокая лампа, которую оставляли на ночь для удобства медсестер.

Вэл ощущала острую необходимость обдумать сложившуюся ситуацию. Этим утром она чувствовала себя лучше и бодрее, чем когда-либо с тех пор, как пришла в себя. Если бы не вчерашние события, Вэл, пожалуй, была бы даже счастлива. Но от случившегося не отмахнешься. Девушка нахмурилась, вспомнив, что ей придется объясняться с миссис Гренвилл. На разговор потребуется много сил, которых у нее еще нет. Удастся ли ей донести до миссис Гренвилл свою мысль?

Они с Глорией жили в одной комнате. Их свели обстоятельства. Они вместе работали в музыкальном шоу, которое, увы, не имело большого успеха. Глория была необразованной, шумливой, непредсказуемой и невероятно доброй. Вэл сразу понравилась ей, и она решила взять ее под свое крыло. Вэл тоже испытывала к ней симпатию, но видела и ее недостатки. Вульгарность Глории и отсутствие у нее каких-либо моральных принципов были ей неприятны, но она все прощала подруге за ее искреннюю доброту. Вскоре Вэл поняла, что Глория искала в ней наперсницу, человека, с которым можно поговорить в минуту уныния. Такие минуты наступали у Глории всякий раз, когда она выпивала больше одной рюмки.

В ходе таких душевных излияний Вэл многое о ней узнала, в том числе и все подробности поспешного и неразумного брака.

– Он был настоящий красавчик, лапуля, я сразу на него запала, – делилась с ней Глория. – Темные кудрявые волосы. И улыбка такая необычная, лукавая. Но, я тебе скажу, уж жениться нам не надо было. Он же был джентльмен. Книжек всяких начитался. И чего только не знал! Часами мог говорить. А я и половины из его болтовни не понимала. Но любовник он был отличный! Мы познакомились, когда он приехал в Лондон в увольнительную, и поженились. Иначе он был не согласен, к сожалению. Хотя мне больше по душе пришлись бы веселые выходные в Брайтоне. Но свадьба! Это же совсем другое дело. Ох, Вэл, никогда не выходи замуж, поверь моему опыту! Как только выйдешь, жди неприятностей. Вот уж он меня ревновал, словами не передать как! Но я такое терпеть не собиралась. Уж тем более бросать сцену и жить с его мамашей! Еще чего! Представь, она живет на острове Уайт! Ну не ужас ли? С какой стати я должна похоронить там свою жизнь? – Глория с чувством вздохнула. – Вообще ты не думай, все было прекрасно. Но быстро закончилось. Мы разбежались. Он вернулся в полк, и больше я его не видела. Конечно, я еще получала от него письма. Он написал мне, что уезжает в Бирму. А через шесть месяцев пропал. Вскоре я получила письмо из военного министерства, в котором мне сообщили, что он погиб. Знаешь, честно тебе скажу, расстроилась я тогда. Потому что он был хорошим парнем, правда.

Глория показывала Вэл фотографии Ларри и даже читала ей письма, которые тот писал накануне свадьбы. Они были полны страсти. Наверное, он тогда совершенно потерял голову от любви. Видела она и письмо от его матери, миссис Гренвилл, написанное после гибели Ларри. Сухое, не очень дружелюбное письмо, в котором говорилось, что, несмотря на отказ Глории посетить свекровь при жизни ее сына, она была бы рада видеть ее теперь. Если ей негде жить, ее примут с радушием.

– Представляю себе это ее радушие! – хмыкнула Глория. – Могу поспорить, она на себе волосы от злости рвала, когда мы поженились. Нет уж, я не собираюсь всю жизнь провести подле нее! Сама о себе позабочусь, обойдусь без помощников.

Отчего она хранила свидетельство о браке и письма Ларри, Вэл не могла понять. Наверное, из суеверия или сентиментальности, решила она. И только оказавшись на борту теплохода, Вэл узнала, что было на уме у Глории.

– Поеду навещу свекровь. Кстати, ты поедешь со мной, – объявила она, когда девушки устроились в переполненном салоне злосчастного теплохода. – Только не говори «нет», потому что это не поможет. Ты ведь не откажешься оказать мне услугу, правда, лапуля? У меня ни гроша в кармане не осталось, как и у тебя. А она не раз просила навестить ее. Да-да, я говорила, что не поеду. Передумала. Что такого? Вот только одна я к ней не сунусь. Боюсь, не вытерплю, из себя выйду. Кроме того, – хитро добавила Глория, – она будет лучше обо мне думать, если узнает, что ты моя подружка. Ты у нас настоящая леди, Вэл, уж поверь. Ты с ней быстро поладишь, тут к гадалке не ходи. Отдохнем там как следует. И сможем без спешки работу подыскивать.

Вначале Вэл сопротивлялась, потом сдалась. Было ясно, что на поиски работы нужно время. Глория, возможно, и справилась бы с этой задачей в два счета, но то, что она была бы готова делать за деньги, не подошло бы Вэл. И как ни претила ей идея поехать к людям, которых она не знала, девушка понимала, что это действительно решение насущной проблемы.

Но теперь все кончилось. Глория, добродушная, вульгарная, веселая и распущенная Глория, погибла.

Вэл осталась одна. «Я отвратительная мерзкая гадина, – думала девушка, лежа в постели. – Глория всегда раздражала меня, когда мы были вместе. Мне очень жаль, что это случилось, но я не чувствую, что потеряла близкую подругу. Я чувствую, что попала в серьезную переделку, поскольку теперь мне придется везде пробиваться самой. Ах, если бы я и в самом деле была женой Ларри Гренвилла! Как это изменило бы мою жизнь!»

Вэл была уверена, что Глория и миссис Гренвилл не понравились бы друг другу. Но если бы невесткой этой леди оказалась она, все было бы иначе.

«Миссис Гренвилл – женщина весьма строгих правил, но, несмотря на это, она может быть очень доброй. Как мило с ее стороны сразу приехать в больницу и предложить мне – то есть Глории – отправиться к ней после выписки. Ведь Глория вела себя с ней крайне непочтительно. Она сама говорила. Как жаль, что я не Глория, ведь я могла бы жить в хорошем доме, вместо того чтобы ютиться в ужасных дешевых комнатушках, где никому до тебя нет дела».

Вэл лежала и думала. И чем дольше она думала, тем больше ей хотелось, чтобы ее, а не Глорию пригласила к себе миссис Гренвилл. И как раз перед тем, как в палате включили свет, ей в голову пришла потрясающая идея.

«А если ничего не объяснять? Пусть все думают, что я Глория! Да, я сказала, что меня зовут не Глория, а Вэл. Но она ведь сама решила, что Глория – мой сценический псевдоним. Я справлюсь! Я уверена. И вряд ли мой обман причинит кому-то вред. Наверняка никто не догадается. Даже сомнений нет».

И действительно, как тут догадаешься? У нее не осталось родственников и близких друзей. Единственная опасность – если она повстречает кого-то, кто был знаком и с ней, и с Глорией. Но вероятность минимальна. Люди, с которыми они дружили или работали, едва ли входят в круг общения миссис Гренвилл. Ларри погиб. Она не причинит ему никакого зла, притворившись его вдовой. Напротив, облегчит жизнь его матери, которая, бесспорно, теперь страдает от одиночества. Нет ни малейших сомнений в том, что настоящая Глория так не поступила бы. Они с миссис Гренвилл моментально возненавидели бы друг друга. Вэл чувствовала, что сумеет найти общий язык с матерью Ларри. Она была готова сделать все, чтобы порадовать ее, и знала, что это у нее получится.

«Мне не придется долго притворяться. Вот только поправлюсь окончательно и найду работу, – пообещала себе девушка. – В конце концов, это ведь всего лишь спектакль, в нем нет ничего дурного!»

Она прекрасно понимала, что ее аргументы сплошь неверны. Медсестра, пришедшая, чтобы помочь Вэл умыться и застелить постель, заметила румянец на щеках пациентки и посмотрела на нее с подозрением.

– Голова болит? Дайте-ка я измерю вам пульс.

Она взяла Вэл за запястье. Девушка нахмурилась.

– Я чувствую себя лучше, чем когда-либо, сестра. А скоро я совсем поправлюсь.

– Похоже на то, – согласилась медсестра. – Вы так возбуждены. Я испугалась, что у вас температура подскочила, но нет, все в порядке. Но все же будьте осторожнее. Вам не выздороветь быстро, если будете волноваться и переутомляться.

– Да, да, я знаю, – улыбнулась ей Вэл. – Я не буду, честное слово. Просто… – Она запнулась, но тут же, не успев даже хорошенько подумать, выпалила: – Видите ли, вчера ко мне приходила свекровь и пригласила меня в свой дом на острове Уайт. Это-то меня и взволновало.

– Свекровь? Но ведь это прекрасно. Остров Уайт – чудесное место. Жаль, конечно, что лето уже кончилось. В октябре за городом не так хорошо. Зимой я предпочитаю жить в городе. Я уж лучше буду тут, в Саутгемптоне, чем в самой распрекрасной деревушке на земле! Ну вот и все!

Она взяла тазик для умывания и перешла к следующему пациенту. А Вэл осталась размышлять над тем, что сделала. Она позволила медсестре думать, будто миссис Гренвилл ее свекровь. Теперь ей уже не удастся отказаться от своей безумной затеи.

Глава 3

– Устала, Валентина? – Миссис Гренвилл изучающе смотрела на Вэл, откинувшуюся на роскошную обивку сиденья «даймлера», и ощущала некоторое беспокойство из-за ее бледности, сменившей румянец на ее щеках, как только дамы покинули больницу.

Вэл, для которой эта поездка с ложной свекровью оказалась большим испытанием, чем она предполагала, повернулась к спутнице, и краска снова залила ее щеки.

– Не очень. Мы так быстро приехали. И вы так обо мне заботитесь, что я почти не устала. Просто… я немного волнуюсь.

Миссис Гренвилл кивнула:

– Если бы ты приехала ко мне в гости, когда вы с Ларри только поженились, теперь тебе было бы легче – заметила она чуть более жестким тоном.

– Да, конечно. Я… мне следовало это сделать. Но… – Вэл отчаянно пыталась найти какой-нибудь повод сменить тему разговора и наконец нашла. – Вы не возражаете, если… если мы пока не будем говорить о Ларри? Пожалуйста. Я не могу. Это слишком больно.

– Так ты его очень любила? – Девушке показалось, что в голосе миссис Гренвилл звучало недоверие. – Ты вышла за него замуж не потому, что он был богат?

– Нет, разумеется, нет! Но прошу вас, давайте не будем об этом говорить.

– Только не переживай так, моя дорогая! И ни о чем не беспокойся. Больше никаких расспросов. Кстати, мы уже подъезжаем к дому.

Машина остановилась. Опираясь на руку шофера, Вэл выбралась из автомобиля на усыпанную гравием дорожку, ведущую к дому. Это был невысокий белый особняк с зелеными ставнями на окнах и широкой террасой.

– Как красиво! – выдохнула Вэл.

Миссис Гренвилл подхватила ее под локоть и улыбнулась с явным удовольствием.

– Я очень люблю этот дом, – тихо призналась она. – И Ларри его любил. Ну все, ступай в свою комнату. Вот отдохнешь, и я покажу тебе дом и наши угодья. А вот и Мейсон!

Миссис Гренвилл провела девушку через открытые двери в просторный холл, обшитый белыми панелями. В дальнем его конце находилась широкая пологая лестница. У ее основания стояла женщина. Она сделала шаг им навстречу.

– Мейсон, это миссис Лоуренс, жена мистера Ларри. Она еще плохо себя чувствует и к тому же очень устала. Отведи ее наверх и позаботься о ней, хорошо? А ты, моя девочка, слушайся Мейсон, и быстро поправишься. Чаю спокойно выпьешь наверху. Если будут силы, можешь поужинать со мной. Если нет, оставайся у себя, я зайду к тебе перед сном.

Мейсон была уже в летах. В ее волосах виднелась проседь. Щеки были налиты румянцем, словно спелые яблоки. Голубые глаза слегка потускнели, но в них по-прежнему таилась проницательность. Поначалу она смотрела на Вэл настороженно и с подозрением, но, взглянув ей в глаза, смягчилась.

– Бог мой, да вы и вправду устали, мисс… миссис Лоуренс! – Она всплеснула руками. Ну же, дорогая, обопритесь на меня. Я вас сейчас устрою. Вот только по лесенке поднимемся и по коридорчику пройдем. Не спешите. Госпожа, ни о чем не беспокойтесь, я о ней позабочусь.

Поднявшись на второй этаж, Вэл почувствовала, что у нее закружилась голова, и извиняющимся тоном проговорила:

– Я переоценила свои силы. Похоже, отдых мне не помешает.

– Вот и ложитесь в кроватку, милая. Дайте-ка Мейсон поможет вам раздеться. Вот так! Садитесь на стульчик, я все сделаю.

Совершенно обессилев, Вэл с облегченным вздохом покорно опустилась на удобный стул, обитый ситцем. Она окинула взглядом комнату: мягкий зеленый ковер, туалетный столик и гардероб из мореного дуба, просторная кровать, накрытая салатовым покрывалом, гора белоснежных подушек с кружевом по краю. Широкие окна украшали занавески из ситца со старинным узором, в котором преобладали нежно-голубые и зеленые оттенки. К своему удивлению, Вэл вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется. Она повернулась к Мейсон:

– Здесь… так красиво! Я и не думала, что все будет… – Она запнулась, пытаясь справиться со своими эмоциями.

Мейсон обняла ее за плечи:

– Ну, ну, милая вы моя! Поплачьте, поплачьте, Мейсон все понимает.

Как и можно было ожидать, эти слова привели Вэл в чувство. Она взяла себя в руки и улыбнулась доброй женщине:

– Простите! Я и правда утомилась.

– Вот и ступайте в кроватку, давайте, давайте поскорее. – Продолжая говорить, Мейсон поспешно удалилась в примыкающую к спальне ванную и принесла оттуда воду для умывания и мягкое пушистое полотенце. Затем она помогла Вэл раздеться и подала ей лежавшую на кровати ночную сорочку, тончайшее облако кружев и шелка, на которое девушка воззрилась в изумлении.

– Это не моя. Весь мой багаж утонул вместе с пароходом, но у меня в кармане было немного денег. Я попросила медсестру купить мне ночную сорочку. Она в чемоданчике, наверное.

Мейсон хмыкнула:

– Ваша, ваша, не сомневайтесь, милая. Мадам, как узнала, что вы к нам взаправду приедете, поехала в город и купила все, что вам потребуется. У мадам глаз – алмаз, это точно. Так что и сорочка ваша, и это. – Она протянула Вэл зеленый шелковый халат с золотой вышивкой. – Давайте-ка его наденем, ножки вот так в тапочки. Потом я вам волосы как следует расчешу – и можно в постельку. Ничто так не успокаивает, как расчесывание волос, уж поверьте.

Тапочки тоже оказались из зеленого атласа с мягкой подкладкой и белым мехом по краю. Вэл разглядывала их, сидя на стуле и наслаждаясь окружающей ее роскошью. Прошло много времени с тех пор, как она могла себе позволить нечто столь же изысканное. Прежняя жизнь закончилась, когда родители погибли в автомобильной аварии, и Вэл обнаружила, что их сбережений едва хватит, чтобы закончить обучение в школе актерского мастерства. Больше у нее ничего не было. Все, что ей удавалось заработать на сцене, шло на оплату еды, жилья и одежды, которая нужна была для работы. А на дорогие ночные сорочки и изысканные халаты ничего не оставалось.

Мейсон что-то одобрительно бормотала, расчесывая шелковистые пепельные волосы Вэл, доходившие до плеч. Они были красивы, но не так эффектны, как крашеные платиновые локоны Глории. Вэл упорно противостояла всем попыткам подруги заставить ее осветлить их. От химической завивки она тоже отказывалась. Вэл знала: ни-то, ни другое не будет ей к лицу. И была права. Ее волосы обладали естественной красотой, которая немедленно пропала бы, если бы она уступила Глории.

– Ну вот! А теперь в кроватку, милая вы моя, а Мейсон принесет вам чайку. Сейчас включим обогреватель, хотя для октября у нас тепло. Но по ночам уже подмораживает. А потом и в камине разожжем огонь. Мадам любит сидеть у огня, хотя у нас и центральное отопление есть. Впрочем, для него еще рано. Ну все, ложитесь и отдыхайте. Я быстро.

Она проворно вышла из комнаты. Вэл откинулась на мягкие пышные подушки, расслабилась и перестала изводить себя мыслями о том, сможет ли она и дальше продолжать свой спектакль. Ее не беспокоило, что вся эта забота и все внимание получены обманом. В этот момент ей было хорошо, и оставалось лишь наслаждаться комфортом.

За окном клонящееся к горизонту осеннее солнце подсвечивало листья высоких деревьев. Они то отливали красным и коричневым, то вспыхивали золотом. Вэл вяло наблюдала за едва заметным покачиванием веток, глаза ее постепенно слипались. И наконец она уснула.

Проснувшись, девушка увидела рядом Мейсон с подносом в руках. Секунду Вэл смотрела на нее в полном замешательстве. Но потом память вернулась к ней. Она поспешно вскочила с кровати.

– Я что, уснула? Как глупо!

– Вы же устали, милая. Выпейте чаю, и потом снова спать. Мадам просила передать, что, наверное, вам лучше сегодня уже не вставать. Лежите, набирайтесь сил, а ужин вам сюда принесут. Она к вам зайдет попозже.

Вэл облегченно вздохнула и стала молча наблюдать, как Мейсон поправляет подушки и устраивает поднос у нее на коленях. Крошечные горячие лепешки, домашнее варенье, булочки и аромат свежего чая, который Мейсон заботливо наливала в чашку, подсказали Вэл, что она очень голодна. Было гораздо приятнее остаться в постели и позволить Мейсон принести еду, чем, прилагая неимоверные усилия, спускаться вниз.

Девушка с аппетитом съела все, что было на подносе. Мейсон наблюдала за ней с явным одобрением.

– Вот так! Мы скоро будем совсем здоровенькие! Ну все, лежите, отдыхайте до ужина. Мадам к вам поднимется. Захотите почитать, вот тут книжечки на столике лежат.

Вэл поблагодарила ее, улыбнувшись одними уголками губ. Когда Мейсон ушла, девушка перевела взгляд на небольшую подставку для книг. Любопытно, что выбрала миссис Гренвилл?

Подборка оказалась разнообразной: оксфордское издание английской поэзии, легкий роман, триллер и история острова Уайт. Роман и триллер Вэл отмела сразу и, поколебавшись немного, выбрала поэзию. Но долго читать она не смогла. Через полчаса Вэл снова уснула, а проснувшись, увидела, что в комнате горит свет и рядом с кроватью стоит Мейсон, держа в руках поднос. На этот раз на нем был аппетитнейший ужин: грейпфрут, цыпленок и десерт из свежих фруктов и мороженого, который раздразнил бы аппетит даже самого придирчивого гурмана.

После еды Мейсон помогла девушке умыться и вышла, предупредив Вэл, что сейчас придет миссис Гренвилл. Вскоре в дверь постучали.

– Войдите, – еле слышно пролепетала Вэл.

Дверь открылась, и вошла миссис Гренвилл.

Глава 4

Миссис Гренвилл придвинула к кровати небольшое кресло и несколько секунд не мигая смотрела на девушку. Та залилась краской под ее пристальным взглядом. Наконец миссис Гренвилл кивнула.

– Ты выглядишь лучше, – отметила она. – Уже не так бледна и измождена, как днем. Да, я была права, посоветовав тебе остаться в постели до завтра. Думаю, тебе лучше не вставать часов до десяти утра. Незачем расходовать силы, пока не окрепнешь.

– Вы так добры, – благодарно ответила Вэл.

Миссис Гренвилл нахмурилась.

– Вовсе нет. Здесь твой дом, – отрезала она.

В комнате повисло молчание. Затем хозяйка дома заговорила снова:

– Не хочу тебя волновать, милая, но, полагаю, всем будет лучше, если мы поговорим сейчас. Мне бы хотелось кое-что прояснить. И чем раньше, тем лучше. Прежде всего, я надеюсь, ты понимаешь, что я пригласила тебя пожить здесь не до того дня, когда ты окончательно поправишься. Я хочу, чтобы ты поселилась здесь. Навсегда.

Вэл вздрогнула. Одно дело – притвориться Глорией на время, чтобы дать себе передышку, и совсем другое – остаться Глорией до конца жизни.

– Я… я думала об этом, – нерешительно начала девушка. – Мне казалось, вы имели в виду как раз то, что я побуду здесь, пока не поправлюсь. А тогда смогу найти другую работу.

– На сцене? – Взгляд миссис Гренвилл выражал явное неодобрение. – Ты действительно хочешь этим заниматься? Со слов Ларри я поняла, что ты всего лишь работала в хоре какого-то музыкального шоу. Я буду с тобой предельно откровенна, Валентина. Скажи, ты любила моего сына?

– В противном случае я бы не вышла за него замуж, – ответила Вэл.

– Понимаю. Наверное, временами тебе было с ним сложно? Я знаю, он мечтал, чтобы ты бросила сцену, но ты отказывалась. Это его злило?

– Еще как! – быстро выпалила Вэл. – Дело в том, что он был… ревнивым. И… в общем, мы ссорились. Поэтому я пришла в ужас, когда мне сообщили о его гибели. Перед его отъездом мы повздорили и… так и не помирились.

А теперь уже поздно! – с горечью закончила миссис Гренвилл. – Если это тебя хоть немного утешит, он винил себя не меньше, чем ты. И хотела тебе сказать, чтобы ты поселилась в этом доме со мной. Я стану относиться к тебе, как к родной дочери. И ты будешь получать соответствующее содержание. После моей смерти все мое состояние будет поделено между тобой и моим племянником, Алеком Реймондом. Ларри рассказывал тебе о нем?

– Нет, никогда, – Вэл покачала головой и растерянно посмотрела на миссис Гренвилл. Вот и еще одна проблема, которой она не предвидела.

– Это меня не удивляет. Они с Алеком не очень-то ладили, к сожалению. Уж очень разные у них были темпераменты. Алек управляет своей фермой, которая примыкает к нашим землям. Ларри был в армии, когда умер его отец. Это случилось незадолго до вашего знакомства. Мы решили, что ему не стоит сразу бросать службу. Когда выяснилось, что он пока останется в армии, я попросила Алека взять под крыло и наше имение. Разумеется, вся собственность однажды перейдет к нему. Но деньги будут разделены между вами поровну, как я уже сказала. Я бы ни за что на свете не поступила так, если бы ты оказалась такой, как я боялась, Валентина. Осталось узнать, согласна ли ты. Я была бы счастлива, если бы ты жила здесь.

Вэл поняла, что она предлагает все это от чистого сердца. Несмотря на деловую, даже резкую манеру, держаться и некоторую сухость в голосе, миссис Гренвилл была очень милой женщиной. Вэл ей очень понравилась, гораздо больше, чем можно было ожидать. И ее слова были искренними. Что здесь можно было ответить?

– Я пробуду у вас столько времени, сколько вы пожелаете, – без обиняков сказала девушка.

Миссис Гренвилл поднялась, наклонилась и поцеловала ее. Вэл догадалась, что подобные проявления симпатии случаются у нее нечасто.

– Спасибо, девочка моя! А теперь спи. Завтра я тебе все здесь покажу. Спокойной ночи, Валентина.

Она погасила свет и вышла. Вэл смотрела в темноту, пытаясь разобраться в том, что произошло. Она намеревалась выдавать себя за Глорию недолго. Теперь же получалось, что обман затягивается. Вэл это было не по душе. Всему виной случайная ошибка персонала больницы и ее отчаянная нужда. Только поэтому она поддалась минутному порыву и решилась на такое. Как она будет выпутываться из этой ситуации, девушка не знала. Но почему-то была уверена, что все сложится хорошо. Слова миссис Гренвилл все изменили.

Вэл пыталась понять, что будет дальше. Если обман раскроется, она окажется в крайне неприятном положении. «Пожалуй, это можно считать преступлением. Теперь, когда я увязла в этой афере по уши, дело пахнет криминалом. Но ведь я не только ради собственной выгоды остаюсь. Как бы там ни было, надо мужественно принимать происходящее, Вэл! Ты совершаешь подлость. И тебе не хватит смелости разрубить этот гордиев узел. Мало того, тебе не очень-то и хочется его разрубать. Будем надеяться, что все само собой утрясется».

Она пролежала без сна до самого утра и лишь на рассвете ненадолго задремала. Ее разбудила Мейсон.

– Доброе утро, мисс… ой, простите, миссис Ларри, мэм! Вы такая молоденькая, что трудно поверить, будто вы были замужем! А вот называю вас миссис Ларри, и кажется, словно господин здесь, с нами. Вот ведь беда-то какая, ведь и не пожил совсем на белом свете! Уж я по нему тоскую не меньше, чем мадам. Я ж его с пеленок растила. Такой милый был мальчуган.

– Так вы были его няней? – с интересом спросила Вэл. – Я не знала.

Мейсон обиженно поджала губы.

– Он что же, вам не сказал? А я-то думала… Прямо как в пословице, с глаз долой – из сердца вон. Да, господин Ларри всегда был ветреником. Ой, простите, что это я такое говорю, при вас-то.

Девушка улыбнулась:

– Ничего страшного. Видите ли… – Она помедлила немного, но потом решительно продолжила: – Мы ведь были недолго женаты, Мейсон. Я его почти не знала. Мы часто ругались. Он просил, чтобы я оставила сцену, я не соглашалась. Если бы Ларри вернулся, все осталось бы по-прежнему. Наш брак был обречен.

Мейсон взглянула на нее искоса:

– А вы вспоминайте все хорошее, что было, а о ссорах забудьте. Знаете, временами мастер Ларри меня раздражал – так и хотелось его огреть. Но он бы никогда вас не подвел, это уж точно. Обманывать он не умел. И уж если набедокурит, так всегда признается, а это немало. О многих ли людях такое скажешь? Ну ладно, кушайте, а потом и вставать будем. Мадам поведет вас на прогулку, чтобы все показать. Только вы уж не рассказывайте ей о ваших ссорах, милая. Это я все понимаю, а она не поймет.

Вэл улыбнулась. «Как жаль, что я не знала Ларри, – подумала она. – Мне кажется, он был хорошим человеком. Хотя, будь мы знакомы, вряд ли я отважилась бы вот так занять место Глории. Тогда все выглядело бы гораздо реальнее. Да и теперь мне с каждой минутой все сложнее. Я не рассчитывала на такой исход, когда решила ввязаться в эту историю и не стала разубеждать миссис Гренвилл. Что-то неприятное крутилось у меня в голове, когда я засыпала. Вспомнить бы что».

И вдруг она вспомнила. Глории, как вдове Ларри, полагалась пенсия. Глория получила квартальную выплату за неделю до отъезда из Парижа и тут же легкомысленно спустила все на роскошную вечеринку. Вэл не собиралась даже притрагиваться к ее деньгам. Но тут возникал вопрос: как же избежать этого? И если все-таки придется взять деньги, как вести себя в банке, чтобы там не заподозрили обмана?

«Следующая выплата только через три месяца. Деньги перечисляются на счет Глории. Так что можно просто не трогать их какое-то время. Главное – не затягивать. Если не брать пенсию слишком долго, это покажется странным».

Вэл понимала, что лучше всего перевести счет в другой банк, в Вентноре. Самое сложное – подпись на запросе. Девушка ужаснулась, поняв, что придется ее подделать. Тому, что она замышляла, было одно название – преступление. Если ее обман раскроют… Вэл поежилась при одной мысли об этом. Через четверть часа она медленно спустилась по лестнице в холл. Мейсон проводила ее в гостиную. Мужчина, сидевший у окна, поднялся, увидев ее, и пошел ей навстречу. «Совсем молодой, – пронеслось у нее в голове. – И редкостный красавец».

Девушка изумленно подняла на него глаза. Он приветливо улыбался ей.

– Доброе утро. Вы, должно быть, Глория Гренвилл, жена моего двоюродного брата Ларри. – Он слегка запнулся на слове «жена». – А я Алек Реймонд.

Глава 5

– Алек Реймонд? – воскликнула Вэл. – Миссис Гренвилл рассказывала мне о вас. Вы… вы не очень похожи на Ларри. Алек улыбнулся:

– Просто я пошел в своего отца, а Ларри – в своего. Позвольте принести вам свои соболезнования по поводу гибели Ларри, Глория.

Мейсон выдвинулась вперед.

– Ну что же вы, мистер Алек, держите ее на ногах, дайте человеку сесть! Она еще так слаба. Ей нужен покой. Милая, идите сюда, вот  вам креслице. Отсюда и море видно. Сидите, любуйтесь в свое удовольствие. А вы, мистер Алек, не докучайте ей. У вас небось работы полно. Чего ж зря время терять?

В голосе Мейсон слышалось явное осуждение. Впрочем, Алек, как видно, не обижался на ее придирки.

– Разве мне не положен второй завтрак, Мейсон? – рассмеялся он. – Почему бы тебе не принести нам по чашечке кофе?

Продолжая бурчать, Мейсон вышла из комнаты. Алек посмотрел на Вэл и улыбнулся.

– Вижу, Мейсон уже взяла вас под свою опеку? Она в Ларри души не чаяла. А вот меня она недолюбливает. Ума не приложу, отчего.

– Может быть, именно потому, что она была очень привязана к Ларри, – предположила Вэл сдавленным голосом. – Спасибо вам за теплые слова. Мне все происходящее кажется сном. Даже приезд сюда не сделал его более реальным для меня.

– Вы ведь были совсем недолго женаты, когда он отправился в Бирму, да? – Алек смотрел на нее, не скрывая своего восхищения. – Вероятно, это даже и к лучшему. Так легче переносить утрату.

– Да, наверное. И меня зовут не Глория. Это сценический псевдоним. Знаю, это имя стояло в свидетельстве о браке, и Ларри меня всегда так называл. Но теперь я оставила сцену и решила вернуть свое настоящее имя. Вэл.

– Вэл! Оно вам больше подходит, чем Глория. А как зовет вас моя тетушка?

– Валентина. Это полное имя. Вэл – для краткости.

– Я буду называть вас Вэл. Вы не против, правда? Мы же теперь родственники, хотя и не кровные. – Алек опустился в кресло напротив нее и с улыбкой заглянул ей в глаза. – Знаете, а вы совсем не такая, как я думал. Мне представлялась…

Его остановил звонкий смех Вэл.

– Да-да, понимаю. Этакая штучка, которая обращается ко всем не иначе как «лапуля», беспрестанно курит, пьет без меры и давно забыла истинный цвет своих волос! Что ж, хористки бывают и такими. Очень часто. Но нас ведь не на заводе штампуют, мы все разные. Многие девушки в шоу не красят волосы и могут похвастаться прекрасным образованием. Я, например, пошла работать в шоу только потому, что не смогла найти другой работы. Раньше я служила в репертуарном театре, но актрисы из меня не вышло. Поэтому в конце концов я решила оставить сцену.

– То есть вы хотите сказать, что решили приехать сюда еще до того, как больничное начальство написало тетушке? Понятно!

Голос Алека внезапно стал сухим и надменным. Вэл сразу поняла, о чем он подумал. Она вскинула голову и с вызовом посмотрела на него:

– Я совсем не это имела в виду. У меня отнюдь не было намерения приезжать сюда. Просто я хотела попытаться сменить работу. Найти место продавщицы или что-то в этом роде. А по вечерам ходить на курсы машинисток-стенографисток. В наши дни это очень хлебная профессия. Этим я и собираюсь зарабатывать на жизнь!

– Правда? А тетушка знает? – Алек смотрел на нее с любопытством. Вэл пришло в голову, что он прекрасно смотрелся бы на сцене. Интересно, соответствует ли его интеллект внешности? Ее опыт подсказывал, что мужчины такого типа – ужасные зануды. Впрочем, пока Алек на них не походил.

Вэл покачала головой:

– Нет, она не знает. Миссис Гренвилл хочет, чтобы я жила тут на правах ее дочери. Я… я согласилась, потому что с ней трудно спорить. Но я еще ничего не решила. Впрочем, пока я плохо себя чувствую, мне ничего не остается, кроме как жить здесь. Если бы можно было помогать ей хоть чем-то – например, работать ее секретарем, – я бы с удовольствием осталась. Но я не собираюсь сидеть у нее на шее. Это было бы нечестно.

– Редкая девушка разделила бы вашу убежденность, – холодно заметил Алек. Вэл пыталась угадать, верит ли он ее словам или считает, что, будучи актрисой, она просто разыгрывает перед ним спектакль. Он пожал плечами. – Впрочем, сейчас нет смысла думать об этом. Вы здесь, и мы очень этому рады. Остальное решать вам. А вот и кофе. Да еще и самые вкусные пирожки нашей поварихи. Надеюсь, вы не принадлежите к тем девушкам, которые отказываются от пирожков, соблюдая фигуру. Если вы такая, я не смогу пригласить вас в ресторан.

– Я не такая, – усмехнулась Вэл. – К счастью, я вообще не прибавляю в весе. Гл… Глэдис, одна девушка из нашего хора, все время ныла, что поправилась. То и дело садилась на диету, но надолго ее не хватало. Слишком уж любила вкусно поесть!

У Вэл чуть не вырвалось «Глория». Она мысленно поздравила себя с хорошей реакцией. Имя она заменить успела, но все равно испугалась. Удивительно, насколько трудно все время держать в голове, что ты теперь Глория.

Алек рассмеялся:

– Очень хорошо! В смысле, что вы не такая. Вот поправитесь, и поедем в Вентнор. Поужинаем и потанцуем. Там есть чудесные местечки с прекрасной музыкой. Вы ведь танцуете, правда?

– Разумеется! Это же моя работа. Большое спасибо. С удовольствием поеду с вами.

Настроение Вэл начало улучшаться. Алек не скрывал своей симпатии к ней. По-видимому, он не считал зазорным немного пофлиртовать с вдовой двоюродного брата. Однако что-то подсказывало Вэл, что его нельзя назвать завзятым донжуаном. Работа на сцене научила ее неплохо разбираться в мужчинах. Алек производил впечатление человека, на которого можно положиться. Вскоре наверняка выяснится, что он придерживается строгих правил. Она неслышно усмехнулась, поймав на себе его лукавый взгляд.

– Ну что, я прошел экзамен? – спросил Алек.

– Может быть. Я пока не знаю. – Вэл вдруг почувствовала, что очень устала, и откинулась на подушки, заботливо приготовленные Мейсон.

Алек встал.

– Послушайте, у вас утомленный вид! Я и забыл, что вы еще не поправились. Хотите бренди или еще чего-нибудь? Позвать Мейсон?

Увидев его растерянное лицо, Вэл рассмеялась. Таким он нравился ей еще больше.

– Нет, все в порядке, – покачала головой она. – Просто я до обидного быстро устаю. Вы тут ни при чем. Думаю, скоро это пройдет.

Наверное, мне лучше уйти, дать вам спокойно посидеть тут и набраться сил. Все равно мне пора. Надо объехать владения. Между прочим, я весьма сознательный фермер! Вот только сегодня задержался, чтобы познакомиться с вами. Я веду дела на своей ферме и на двух тетушкиных. Между нами, с моей управляться легче всего. Тетушка Эвелин может быть мегерой, если захочет! Все, меня уже нет. Может быть, подать вам что-то? Книгу? Или вот тут последние журналы есть. Тетушка обожает журналы. Выписывает все известные издания и даже неизвестные! Я сложу их на столике рядом с вами. Почитаете, если захочется.

– А где миссис Гренвилл? – спросила Вэл и подумала, не покажется ли ему странным, что она называет свекровь не по имени.

– А Мейсон вам не сказала? Тетушка уехала в Вентнор. К обеду должна вернуться. Послушайте, вам нужно поспать! Вид у вас усталый.

– То есть просто ужасный? – уточнила Вэл. – После таких комплиментов вам действительно лучше уйти! Прощайте. И спасибо, что развлекли меня.

– Не прощайте, до свидания. Надеюсь, мы теперь будем часто видеться.

Улыбнувшись, Алек ушел. Вэл устроилась поудобнее и сама не заметила, как уснула.

Ее разбудил звон гонга, возвещавший о приближении обеда. Вэл резко вскинула голову и увидела миссис Гренвилл в кресле рядом с собой. Ее мнимая свекровь была погружена в раздумья. Заметив, что Вэл проснулась, миссис Гренвилл улыбнулась ей.

– Как ты, девочка? Обед уже готов. Есть силы сесть за стол? Есть? Вот и славно. Я попросила моего врача осмотреть тебя, Валентина. Ты еще очень слаба, иначе не спала бы столько. Думаю, ему стоит понаблюдать тебя. Только не спорь, дорогая! Мы должны поправиться как можно скорее. Раз уж ты согласилась жить вместе со мной, я хочу, чтобы ты была здорова и могла составить мне компанию.

Не дожидаясь ответа, она поднялась и помогла Вэл встать. Удивленная и слегка раздраженная командным тоном миссис Гренвилл, девушка решила не сопротивляться. Она понимала, что за все плюсы теперешнего положения придется и пострадать. Миссис Гренвилл – диктатор до мозга костей, и при всей ее доброте жить с ней рядом будет трудно.

Они пересекли холл и вошли в столовую.

Несмотря на то что есть собирались лишь двое – хозяйка дома и ее гостья – обед проходил со всеми возможными в данном случае церемониями. В столовой терпеливо ждали седовласый дворецкий и симпатичная горничная. Не успела Вэл войти, как ей уже представили их.

– Это Джеймс. Он работает у нас много лет, Валентина. Молли у нас недавно. Миссис Лоуренс будет жить в этом доме, Джеймс.

Джеймс поклонился. В его взгляде промелькнуло одобрение, но он тут же постарался придать своему лицу вежливо-бесстрастное выражение.

– Мы очень рады приветствовать вас, мадам, – степенно произнес Джеймс, и Вэл почувствовала, что он говорит искренне.

– Большое спасибо, Джеймс. Я рада, что приехала сюда, – улыбнулась она и, опустившись на любезно предложенный ей стул, облегченно вздохнула, словно прошла через еще одно испытание.

Следующие несколько дней пролетели как во сне. Вэл спала, ела, снова спала. И с каждым днем становилась все сильнее. Доктор, вызванный миссис Грен-вилл, тщательно осмотрел ее и выдал миссис Гренвилл следующее заключение:

– Последствия сотрясения мозга прошли. Но до полного выздоровления еще далеко. Состояние несколько нервозное, видимо, из-за пережитого стресса. Впрочем, при должном уходе она поправится. Не беспокойте ее и выполняйте ее желания. Главное лекарство – это сон, хорошее питание и отсутствие волнений. Я не стал приставать к ней с расспросами, поскольку боялся, что это ей будет неприятно. Но, думаю, девочке тяжело пришлось. Она явно недоедала.

– Слава богу, мы можем кормить ее как следует, – всплеснула руками миссис Гренвилл. – Вот как хорошо владеть фермой: свежие продукты всегда под рукой. Как вы думаете, она очень страдает из-за гибели моего сына? Я спрашиваю, потому что…

Доктор как-то странно на нее посмотрел. Он чувствовал, что ступает на зыбкую почву, поэтому старался аккуратно подбирать слова. У него сложилось впечатление, что его пациентка вовсе не страдает.

– Думаю, нет. Без сомнения, пережитое горе стало началом нынешнего состояния. Однако, как мне показалось, в ее жизни произошло столько событий, что сейчас она уже оправилась от тяжелой утраты. Полагаю, в этом ей очень помогла борьба за собственную жизнь.

– Да, пожалуй, вы правы. – Миссис Гренвилл вздохнула и улыбнулась. Доктор, прекрасно знавший ее характер, догадался, что она замышляет нечто, не имеющее отношения к смерти ее сына. Интересно было бы выяснить, что именно. – Благодарю вас, доктор. Я позабочусь о ней. Возможно, вам стоило бы регулярно осматривать ее, пока она не поправится.

– Думаю, вы быстро поставите ее на ноги, – заметил доктор и поспешно уехал. Миссис Гренвилл была покладистой пациенткой, но обладала непростым характером. Ему было даже жаль ее невестку.

Впрочем, сама Вэл себя не жалела. Напротив, с каждым днем жизнь казалась ей все прекраснее. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной в усадьбе.

Миссис Гренвилл проявляла невероятную щедрость. У Вэл с собой была лишь та одежда, в которой ее привезли в больницу. Миссис Гренвилл накупила для нее целый шкаф новых вещей. Вэл обладала стандартными размерами, и подбор одежды не составил труда. Миссис Гренвилл радовалась покупкам, как маленькая девочка, наряжающая любимую куклу. И Вэл с огорчением думала, что именно так к ней здесь и относятся. Она понимала, что сама спровоцировала данную ситуацию, но ей все равно было неприятно, что ее воспринимают как щенка, подвластного воле миссис Гренвилл.

Глава 6

Валентина, я собираюсь в Вентнор сегодня утром. Хочу, чтобы ты поехала со мной. До сих пор ты еще не покидала дома. Разумеется, это требовалось для твоего выздоровления. Но теперь ведь тебе гораздо лучше, так что, думаю, пора вывезти тебя в город, чтобы ты могла сменить обстановку и пообщаться с людьми. Да и одежда тебе еще нужна. Уверена, ты предпочитаешь сама ее выбирать.

– Я действительно намного лучше себя чувствую, – согласилась Вэл с некоторой неохотой. Она отчего-то совсем не стремилась возвращаться к нормальной жизни. В доме и угодьях усадьбы «Кам» она чувствовала себя в безопасности. А общаясь с новыми людьми, придется постоянно быть в напряжении.

– Ну и прекрасно. Значит, едем вместе. Я открыла счет на твое имя в моем банке, Вэл. Надеюсь, это тебя устроит. Мне бы не хотелось, чтобы ты жила только на пенсию. Пусть она накапливается в банке. На всякий случай.

– Вы так великодушны – с искренней признательностью воскликнула Вэл! – Я чувствую, что должна как-то отблагодарить вас. Скажите, что я могу для вас сделать?

– Очень многое, – улыбнулась миссис Гренвилл. – Составляй букеты, помогай развлекать гостей и позволь мне наслаждаться компанией молодой девушки.

– Ну разумеется. Но этого мало. – Вэл отодвинула пустую чашку и посмотрела в глаза собеседнице. Теперь она уже могла без труда спускаться к завтраку, который всегда подавали ровно в девять часов утра в маленькой комнате, залитой ярким утренним солнцем. Миссис Гренвилл очень любила солнце, поэтому устроила все в доме так, чтобы всегда его видеть. – Я тут подумала… у вас ведь нет секретаря, правда?

– Была у меня одна девушка, но она вышла замуж и уволилась. Больше я никого не стала нанимать. Не люблю чужих людей в доме.

– Но вы же привезли меня сюда! – непроизвольно изумилась Вэл.

Миссис Гренвилл снисходительно улыбнулась:

– Это совсем другое дело, дорогая. Да, я тебя не знала, но ты жена моего сына.

Вэл покраснела. Каким бы невероятным это ни показалось, на мгновение она забыла, как и почему очутилась здесь.

– Да, но… – затараторила девушка, – но мне все равно необходимо ощущать свою полезность. Я… я умею немного печатать. Можно мне стать вашим секретарем, на неофициальных началах?

Миссис Гренвилл внимательно посмотрела на нее:

– Я почему-то не думала, что ты умеешь печатать. На самом деле ты действительно можешь помочь мне, если у тебя есть такое желание. Я веду довольно активную переписку. Если ты и впрямь в состоянии управляться с печатной машинкой, я была бы рада. Она у меня есть. Вот вернемся из Вентнора и поищем ее. И ты ее испробуешь.

«А еще я пойду на курсы стенографии», – мысленно пообещала себе Вэл, но вслух говорить этого не стала. Она была абсолютно уверена, что миссис Гренвилл не одобрит эту идею.

Вопреки ожиданиям, Вэл получила большое удовольствие от поездки в Вентнор. Шофер привез их в город. Они оставили машину на стоянке и направились за покупками, однако сначала зашли в банк. Вэл представили управляющему, и она сняла со счета десять фунтов на мелкие расходы. Затем они заглянули в магазин одежды, который обычно посещала миссис Гренвилл.

– До наступления зимы нужно будет купить тебе шубу, – заявила миссис Гренвилл. – Но с этим разберемся позже, а сейчас давай-ка зайдем в кафе.

Они с трудом разыскали свободный столик и заказали кофе с пирожными.

– Валентина, – начала миссис Гренвилл, помешивая кофе. – Я хочу попросить тебя кое о чем.

– Правда? – с готовностью спросила девушка. – Замечательно. О чем же?

– Несмотря на то что вы с Ларри были женаты, ты, как мне кажется, так и не смогла принять меня как мать. Обращаясь ко мне, ты всегда называешь меня официально – миссис Гренвилл. Меня это обижает, дорогая.

– Ой, я… простите! – занервничала Вэл. – Я… просто я не знала, как мне следует вас называть. Понимаете, говорить вам «мама» у меня не получается, ведь так я называла родную маму. – Она неуверенно посмотрела на собеседницу. – Я думала, что должна обращаться к вам «мадам», как Мейсон! У вас такой царственный вид, что лучшего обращения и не найти.

Явно польщенная, миссис Гренвилл рассмеялась:

– Ну что ты, девочка моя, это уж слишком. Я прекрасно понимаю, почему ты не можешь говорить мне «мама». И полностью согласна с тобой в этом. Но ведь можно придумать что-то другое.

Вы не будете против, если я стану называть вас «матушка»? – спросила Вэл, вдруг вспомнив свою школьную подружку. – Это ведь по смыслу то же самое, но звучит иначе.

Холодные глаза миссис Гренвилл неожиданно подернулись пеленой.

– Дорогая моя, я буду очень рада, если это тебе не в тягость. Ларри называл меня так. Теперь родство между нами станет еще прочнее. Благодарю тебя, Валентина.

– Вот и славно, – весело резюмировала Вэл. – Матушка, я нужна вам сегодня вечером? Алек говорил, что хотел бы показать мне фермы, если у меня будут силы. Я ведь их еще не видела.

– Блестящая идея. Обязательно поезжай с ним, девочка. Тебе нравится Алек, Валентина?

– По-моему, он милый, – бесстрастно ответила Вэл.

Миссис Гренвилл удовлетворенно кивнула:

– Я счастлива, что он тебе по сердцу. Зимой вы будете часто видеться. Обычно с конца осени он живет со мной. Но теперь, когда ты здесь, он перебрался в свой дом. А к нам вернется на будущей неделе.

Вэл посмотрела на нее удивленно и растерянно:

– Это он из-за меня переехал? Ну зачем же? Не стоило…

– Мне хотелось, чтобы поначалу нам с тобой никто не мешал, дорогая. Пока мы не узнаем друг друга как следует. Так было проще для нас обеих. Но ты поправилась, и тебе будет приятно пообщаться еще с кем-то. О, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Миссис Гренвилл смотрела в сторону двери и лучезарно улыбалась. Вэл обернулась и увидела девушку, направлявшуюся к их столику. На ней были идеально сидящий твидовый костюм и блузка простого покроя. Ее лицо можно было назвать приятным, но никак не красивым. Она бросила недоброжелательный взгляд на Вэл и тепло улыбнулась миссис Гренвилл.

– Патриция, дорогая, как я рада тебя видеть! Ты уезжала? Давно не заходишь ко мне в гости.

– Думала, что придусь некстати, – отрезала девушка. – Теперь у вас живет невестка, так что вам не до меня будет.

– Милая моя, что за глупости! – нахмурилась миссис Гренвилл. – Валентина плохо себя чувствовала и не могла выходить к гостям, но я-то в полном порядке, мой дом всегда для тебя открыт. Валентина, это Патриция Барбер, моя юная подруга, живет здесь недалеко. Патриция, это Валентина. Очень хотелось бы, девочки, чтобы вы подружились.

Патриция посмотрела на Вэл и едва кивнула.

– Надеюсь, вам уже лучше? – сказала она. – Ужасно попасть в кораблекрушение! Вам тут нравится? Или наша жизнь для вас слишком нетороплива?

В ее голосе звучали неприятные нотки. Вэл сразу почувствовала, что эта девушка уже заранее невзлюбила ее. Интересно, почему? Когда Патриция повернулась к миссис Гренвилл, не дожидаясь ответа, Вэл отчасти поняла причину.

– Что ж, не буду вам мешать, зайду завтра утром, – сообщила Патриция. – Могу приходить каждый день часа на два и разбирать все бумаги. Если хотите, принесу печатную машинку, чтобы вы могли диктовать письма. Я вам это уже предлагала, если помните.

– А я тебе говорила, что не могу так утруждать тебя, – твердо ответила миссис Гренвилл. – В любом случае в этом нет срочной необходимости, дорогая. Валентина вызвалась помогать мне.

– Ясно, – безучастно отозвалась Патриция.

Она обожгла Вэл неприязненным взглядом. Было в нем еще что-то такое, отчего Вэл вдруг стало ее жалко. Какая-то тоска, словно у нее отняли давно лелеемую надежду.

«Видимо, она очень хотела помогать миссис Гренвилл, – сделала вывод Вэл. – Откуда такое рвение?»

И тут все разъяснилось. Патриция обернулась к миссис Гренвилл:

– Передайте, пожалуйста, Алеку, что щенки Салли уже подросли и их можно забирать. Я ведь обещала ему одного. Пусть приезжает поскорее и выбирает.

– Миссис Гренвилл заверила ее, что все передаст. Патриция попрощалась и вернулась к своей подруге, с которой пришла. Ее манеры показались Вэл довольно грубыми. На прощание она не произнесла никакой стандартной фразы вроде «до встречи» или «буду рада снова пообщаться с вами», чем крайне удивила миссис Гренвилл и совершенно не удивила Вэл.

– Патриция сегодня сама на себя не похожа. Она вообще-то славная девушка. Очень мне нравится. Надеюсь, теперь, когда ты поправилась, она будет снова приходить к нам, как раньше. И станет тебе хорошей подругой.

«Вряд ли», – подумала Вэл, пряча улыбку. Было ясно, что миссис Гренвилл, вопреки своей врожденной проницательности, не имела ни малейшего представления о том, что Патрицию интересует не она, а ее племянник Алек. Вэл не сомневалась в этом ни секунды.

«Кроме того, это объясняет, отчего она меня невзлюбила! Видимо, Патриция считает меня этакой аморальной вдовушкой-интриганкой. Да еще и с сомнительным прошлым хористки. Наверное, она решила, что я намерена вскружить голову ее ненаглядному Алеку и отбить его у нее. Зря она так тревожится. Он мне, конечно, нравится, но замуж за него я точно не пошла бы, даже если бы он предложил, что в высшей степени маловероятно».

Впервые со дня приезда Вэл в усадьбу «Кам» Алек заглянул пообедать. К собственному удивлению, она поняла, что очень рада его видеть.

Миссис Гренвилл благосклонно слушала их непринужденный разговор. После обеда именно Она напомнила Алеку о его предложении показать Вэл фермы.

– Я слышала, ты пригласил Валентину на экскурсию по нашим владениям сегодня днем? Только не утомляй нашу девочку. Ей гораздо лучше, но все-таки не стоит пока перенапрягаться. Имей в виду, я доверяю тебе заботу о ней. Не забывай, она самый дорогой для меня человек.

– И для меня, тетя Эвелин, – парировал Алек.

Миссис Гренвилл одобрительно кивнула:

– Ну, ступайте. И привези ее пораньше, Алек, чтобы она успела отдохнуть до ужина. Да, кстати, завтра, если хочешь, свози Валентину в Мидоузсайд. Сегодня я встретила Патрицию. Она просила передать тебе, что можно забрать щенка, которого ты просил. Если там еще не всех разобрали, может быть, и Валентине достанется. Ты узнай.

– Если ей не хватит, отдам своего, – предложил Алек и усмехнулся. – А я все думаю, когда же Пат щенков от матери отнимет. Сто лет ее не видел. Странно, правда? Обычно она часто у нас бывает. Забавная девчушка наша Пат. Но временами чересчур напористая.

Вэл вдруг стало жаль отсутствующую Патрицию. Если она и вправду влюблена в Алека, он, по всей видимости, об этом даже не догадывается. И уж конечно, не питает к ней нежных чувств. Иначе не стал бы говорить о ней в таком насмешливом тоне. И это было приятно Вэл, но она не стала разбираться почему.

Единственной, кто сразу все понял, была миссис Гренвилл. Когда Алек и Вэл уехали, она поднялась наверх в свою личную гостиную и долго стояла перед огромным портретом на стене. На нем был изображен молодой человек в офицерском мундире.

– Если бы ты оказался рядом, Ларри, все было бы иначе, – прошептала миссис Гренвилл. – Как счастливы были бы мы все вместе! Но тебя нет, и Валентине придется идти дальше без тебя. Я уверена, ты не был бы против, если бы они с Алеком полюбили друг друга. Думаю, ты порадовался бы за них. Потому что в этом случае она осталась бы здесь навсегда, пусть даже и без тебя. Так мне было бы спокойнее, Ларри. Надеюсь, ты понимаешь меня. Ну конечно же понимаешь!

Ей так хотелось удержать вдову Ларри рядом, пусть даже позволив ей выйти замуж за другого, что миссис Гренвилл старалась не вспоминать о взаимной неприязни между Ларри и Алеком. Она принадлежала к тому типу людей, которые полагают, будто их желания автоматически совпадают с желаниями их близких. Это ее качество уже приводило к неприятным последствиям и, по-видимому, могло вызвать новые беды.

Глава 7

Ты удивительная, Вэл. – Я? – рассмеялась Вэл. – С чего ты взял? Они сидели в доме на ферме «Уайт Лейдиз», в той самой комнате, в которой Алек жил до переезда в «Кам». Он по-прежнему держал здесь свои вещи, а управляющий и его жена пользовались лишь кухней и малой гостиной.

– Ну так почему же я удивительная, Алек? – снова спросила девушка, поскольку Алек смотрел на нее молча.

– Ты совсем не такая, какой я ожидал тебя увидеть. Да, конечно, глупо было представлять себе необразованную, вульгарную хористку. Отстал я от времени. Но ты вообще на актрису не похожа.

Брови Вэл поползли вверх.

– Это почему же? Что-то я не совсем поняла, что ты имеешь в виду.

Алек пожал плечами:

– Трудно объяснить. Просто… я никак не мог вообразить, что актрисе все это будет интересно. – Он махнул рукой в сторону полей за окном. – Если бы я не знал, что ты долго работала на сцене, то решил бы, что ты выросла где-нибудь в деревне, на лоне природы, и знаешь о фермах столько же… сколько, например, Пат.

– Пат, – задумчиво повторила Вэл. – Ее отец – фермер?

– Да. Причем он сам трудится на своей земле. Хотя на него и работает управляющий, а сам он владеет тремя фермами и получает приличный доход. Он учился в Винчестере и Кембридже, как и его отец. Хороший человек. Мы с ним очень дружны. Пат – его единственная дочь, был еще сын, но он погиб на войне. Все наследство достанется ей, и она уже неплохо справляется. Она любит нашу землю, это у нее в крови.

– А танцевать она умеет? – вдруг спросила Вэл.

Алек посмотрел на нее с изумлением:

– Ну разумеется, умеет! И очень хорошо. Мы с ней время от времени выбираемся потанцевать. Вечерние платья ей очень идут, хотя и не так, как одежда для верховой езды. На лошади она выглядит прекрасно, как картинка.

– Я почему-то так и думала, – протянула Вэл и улыбнулась. – Вы с ней большие друзья, да?

– Да, пожалуй. – В его голосе слышалось удивление. Вдруг Алек звонко рассмеялся. – Почему мы говорим о Пат? Начали ведь мы с тебя, если не ошибаюсь?

Да, тебе показалось странным, что я проявила интерес к ферме, – скромно напомнила девушка. – Но я жила за городом почти до восемнадцати лет. Хочешь, расскажу?

Внезапное стремление открыть Алеку, какой была ее жизнь на самом деле, заставило Вэл забыть о том, что это неразумно и опасно.

– Мой отец владел небольшим участком земли и фермой в Суррее. Фермой он почти не занимался. Его больше интересовала орнитология. Когда мне исполнилось семнадцать, он отправил меня в школу актерского мастерства в Лондоне. Я как раз училась там, когда мама и папа погибли в автомобильной катастрофе и… в каком-то смысле в тот момент моя жизнь закончилась.

Она умолкла на мгновение, снова погружаясь в воспоминания о тех временах. Собравшись с силами, Вэл продолжила:

– А потом, – девушка пожала плечами, – мне пришлось самой прокладывать себе путь. Поначалу все шло хорошо. Мне удалось получить место в очень приличном репертуарном театре. Но вскоре стало ясно, что актриса я никудышная. Когда тот театр закрылся, я долго сидела без работы. Но вскоре я познакомилась с… – она опять запнулась, чуть не произнеся имя Глории, – с одной девушкой, которую только что приняли в хор музыкального шоу. И она замолвила за меня словечко. Мы подружились. Наше шоу поехало на гастроли во Францию. Там нас ждал полный провал, хотя все значительные роли отдали французским актерам. Разумеется, все это происходило уже после гибели Ларри.

– Тебе нравилось работать в шоу? – В глазах Алека читалось неподдельное любопытство.

– Не очень. Временами было неплохо. Но возвращаться мне не хочется.

Тем не менее, ты отказывалась оставить сцену, когда Ларри просил тебя об этом! – заметил Алек. – А ведь такая просьба должна была бы, по идее, тебя обрадовать.

Вэл вспыхнула.

– Но ведь он же собирался уезжать, – начала оправдываться она. – Я… не хотела приезжать сюда… к его матери… без него. Я бы ни за что на свете не приехала сюда, если бы она не настояла. Я… догадывалась, что миссис Гренвилл не одобряет выбор своего сына.

– Тебе очень его не хватает, Вэл? – мягким тоном спросил Алек.

Она замерла на мгновение, потом покачала головой:

– Нет, все уже прошло.

– Я рад это слышать, – ответил Алек и внезапно поднялся. Он протянул Вэл обе руки и помог ей встать. – Я рад, ведь мне неприятно думать, что ты была замужем, Вэл. Мне хочется воспринимать тебя просто как девушку, которая… нравится мне и которой нравлюсь я. Так гораздо лучше!

Сдавленный возглас у двери заставил их обернуться. Вэл отдернула руки и залилась краской. Стоявшая в дверях Патриция смерила Вэл и Алека осуждающим взглядом и наконец решилась нарушить повисшее в комнате неловкое молчание:

– Ах, простите! Я думала, ты здесь один. Не знала, что ты занят!

Совершенно не смущаясь, Алек усмехнулся:

– А я тут Вэл чаем угощаю. Девочки, вы уже знакомы? Прекрасно! Пат, чаю хочешь? Могу попросить, чтобы принесли еще.

– Нет уж, спасибо, – недовольно отрезала Патриция. – Я мимо проходила. Решила узнать, когда ты приедешь за своим щенком. Но это не срочно. Не буду вам мешать.

– А ты и не мешаешь. Кстати, я как раз к тебе собирался. Ты пешком? Мы можем подвезти тебя до дому.

Вэл, хочешь посмотреть на щенков? Вдруг и себе одного выберешь…

– У нас больше ни одного не осталось, – прервала его Пат с явной злостью в голосе. – Все уже распределены. И подвозить меня не надо, я верхом. А если мы пойдем щенков смотреть, я к ужину опоздаю.

Алек рассмеялся:

– Да ладно тебе. Еще полно времени. Если ты поедешь на своей лошадке с обычной для тебя скоростью, то никуда не опоздаешь. Знаешь что? Мы все-таки поедем и посмотрим малышей. А ты пока переоденешься и вернешься с нами. Пора тебе снова появляться на наших ужинах. А то ты нас совсем забыла.

Выражение лица Патриции мгновенно изменилось. Секунду она колебалась, потом пристально посмотрела на Алека, совершенно не замечая Вэл.

– Ты действительно этого хочешь, Алек?

– Ну разумеется! – весело ответил он. – Стал бы я тебе предлагать, если бы не хотел! – В голосе Алека слышалось радушие, но и только. Вэл окончательно убедилась, что он ни в малейшей степени не догадывается о том, что Пат испытывает к нему особые чувства. Ей стало жаль бедную девочку.

– Ладно, я согласна, – бросила Патриция. – Если хочешь посмотреть щенков, советую поторопиться. – По-прежнему игнорируя Вэл, она развернулась и вышла из комнаты.

Алек нахмурился:

– Эта девчушка не желает учиться хорошим манерам! Может быть, возьмешь над ней шефство? На самом деле она хорошая, честное слово, просто у нее друзей мало.

Вэл изумленно приподняла брови.

– Что-то мне подсказывает, что она не ищет моей дружбы, – заметила девушка.

– Ну что ты! Она просто немного ревнует к тебе, тетушку Эвелин.

Вэл изучающе посмотрела на Алека и поразилась его слепоте. Она поняла, что он действительно не подозревает о чувствах Патриции к нему и думает, будто та ревнует его тетушку. Сама Вэл, естественно, ни на минуту в это не поверила. Конечно, Патриция ревнует, но только не тетушку, а самого Алека. Она сердится, что он открыто симпатизирует вдове своего двоюродного брата. И других причин ее злости нет.

Поездка по окрестностям в машине Алека моментально заставила Вэл совершенно позабыть о Пат. Ей казалось, будто они летят как ветер. Машина свернула в мощенный булыжником двор и остановилась возле старинного дома с остроконечной крышей. Вэл не смогла сдержать восхищенного возгласа:

– Вот это красота! Я-то ожидала увидеть обычные современные постройки. А тут настоящее поместье!

– Так и есть. Поместье «Мидоуз». Построено при Якове I. И с тех пор передается по наследству в семействе Барбер. Вылезай, щенки живут в конюшне.

Не успела Вэл выйти из машины, как рядом уже нарисовалась Патриция. Ее верховой наряд – бриджи, рубашка и короткий сюртук – очень шел ей. Но Вэл сразу подметила, что одета она небрежно. Бриджи и сюртук следовало почистить. А галстук съехал на сторону. Работа на сцене научила Вэл легко разбираться в том, насколько тщательно люди следят за своей одеждой. Кроме того, она от природы была наделена прекрасным вкусом, что позволяло ей критично оценивать собственную внешность. А Пат, как видно, оказалась ее прямой противоположностью в этом вопросе.

«Вероятно, ей глубоко безразлично, как она выглядит, – решила Вэл. – Неудивительно, что Алек относится к ней как к ребенку. Сама виновата».

– Сюда, – бросила им Пат и исчезла в конюшне. В деннике лежала Салли, каштаново-белый спаниель, а вокруг прыгали ее щенки. Увидев такую идиллию, Вэл умиленно выдохнула:

– Какие очаровашки! Она не будет рычать, если я их поглажу? Ну, мамочка, я их не обижу. Только посмотрю.

Она протянула руку к Салли. Та долго смотрела на нее, потом лизнула ее ладонь, словно соглашаясь. Довольная, Вэл повернулась к щенкам.

– Она не против! Надо же, какие мудрые глаза! Обожаю эту породу. В детстве у меня был спаниель. Какого ты возьмешь, Алек?

– Одного из мальчиков. А ты какого выбрала бы, Вэл?

– Сама не знаю. Пожалуй… вот этого. – Девушка указала на застенчивого пятнистого малыша, стоявшего отдельно от других.

Алек усмехнулся:

– А у тебя хороший вкус. Он лучший в этом помете. Правда, Пат?

Патриция сдержанно кивнула:

– Как раз его я и выбрала для тебя. Возьмешь его с собой?

– Почему бы и нет? Все остальные уже разобраны, да? И даже та девочка?

– Нет, ту девочку пока никто не выбрал. Но ты же хотел мальчика.

– Да я бы обоих взял с удовольствием. Как ты на это посмотришь?

– Бери, если хочешь. Только намучаешься ты с ними. У них не должно быть общего потомства, иначе породу ослабишь.

– Хорошо, я прослежу. Стало быть, они оба мои? Ты уверена?

– Ну, я ведь сказала, – начала раздражаться Патриция. – А что такое?

– Просто хочу одного поручить заботам Вэл. Сможешь присматривать за собачкой по моей просьбе, Вэл?

– Я с радостью, – моментально ответила Вэл, покосившись на Пат. По одному выражению лица Патриции было ясно, как она отнеслась к такой идее. Вэл поспешила разрядить обстановку. – Вот только… не будет ли матушка против? Может быть, лучше, чтобы они оба жили на твоей ферме?

– Девочка поедет на ферму, а мальчика я в любом случае подумывал поселить в тетиной усадьбе. Если ты сможешь за ним приглядывать, я буду очень тебе признателен.

Вэл прекрасно поняла, что он хотел подарить ей этого щенка. Не ускользнуло его намерение и от Патриции. Но обсуждать его в открытую они не решились. Секунду Вэл колебалась, потом все же кивнула.

– Хорошо. Возьму его на свое попечение, – осторожно сказала она.

Алек улыбнулся:

– Вот и славно! Избавишь меня от хлопот! Ладно, Пат, ты, наверное, хочешь переодеться. Мы подождем тебя в машине.

– Долго же вам придется ждать, – пробурчала себе под нос Патриция и ушла.

Алек задумчиво посмотрел ей вслед.

– Выпороть бы ее как следует, – вздохнул он. – Пойдем, Вэл.

По дороге домой все молчали. Обе девушки почти не раскрывали рта, но каждую секунду ощущали присутствие друг друга. Ужин оказался бы весьма утомительным, если бы не миссис Гренвилл, которая решила, что Пат и Вэл вот-вот станут закадычными подругами. После того как Пат в сопровождении Алека отбыла к себе, Вэл окончательно утвердилась в мысли, что никогда не сможет подружиться с Пат.

А еще она поняла со всей очевидностью: если Алек на данный момент и не влюблен в нее, то, по крайней мере, испытывает к ней симпатию, и Вэл не могла сказать, радует ее это или огорчает.

Глава 8

Вскоре Вэл окончательно освоилась в новой жизни и временами полностью забывала о том, что попала сюда обманом. С каждым днем миссис Гренвилл все сильнее привязывалась к ней и все больше ей доверяла. Поправившись, Вэл постепенно начала выполнять обязанности секретаря своей мнимой свекрови. И вскоре стала незаменима, так что миссис Гренвилл уже не могла без нее обходиться.

У них появился обычай работать каждое утро по несколько часов в библиотеке, где высокие окна открывали вид на лужайку позади дома и на море, сверкающее за кронами деревьев. Стол, за которым сидела Вэл, стоял у одного из окон. И этот вид доставлял ей неизъяснимое наслаждение. Ни разу ее не охватывала ностальгия по прежней жизни. Ее очень удивляло и даже беспокоило то, как мало она сожалеет о прошлом.

Как-то в конце ноября, закончив диктовать Вэл письмо, которое та легко записывала и без помощи стенографии, миссис Гренвилл вдруг заговорила о Пат.

– Валентина, когда ты впервые появилась в этом доме, я была уверена, что вы с Патрицией станете подругами. Ее поведение, когда мы столкнулись с ней в Вентноре, весьма опечалило меня. На мой взгляд, она, если уж называть вещи своими именами, была непростительно груба с тобой. Я не понимаю; что на нее нашло. Она ведь такая милая девочка.

– Не нравлюсь я ей, – подсказала Вэл с легкой улыбкой. – По-моему, она ревнует. Она ведь любит вас. И ей кажется, будто вы охладели к ней из-за того, что проводите много времени со мной. Я пыталась подружиться с ней, но она не сделала и шагу навстречу.

– Да, у меня сложилось такое же впечатление, – кивнула миссис Гренвилл. – Глупенькая! Моя симпатия к ней не угасла из-за того, что теперь у меня есть ты. Это же совсем другое. Неужели она не понимает? Вэл… тебе хорошо здесь?

«Она впервые назвала меня Вэл! – промелькнуло в голове у девушки. – Значит, я действительно пришлась ей по сердцу».

– Лучше, чем когда-либо, матушка, – поспешила успокоить ее Вэл. – Я счастлива, что приехала к вам.

– Лучше, чем после отъезда Ларри, – то ли спросила, то ли заключила миссис Гренвилл. – Валентина, ты еще оплакиваешь его?

Вэл покраснела. Ощущение, что она по праву находится здесь и на самом деле является невесткой миссис Гренвилл, тут же исчезло. На этот вопрос ей хотелось отвечать меньше всего на свете, поскольку придется либо нагло врать, либо причинить боль этой доброй женщине.

– Я… это как во сне, – начала, запинаясь, девушка. – Мы были женаты так недолго, и я…

Вэл замечала, потому что не могла лгать в лицо миссис Гренвилл. Она опустила голову, не решаясь посмотреть на нее. Наконец миссис Гренвилл нарушила молчание:

– Мне кажется, я понимаю тебя, Вэл. Думаю, ты на самом деле не любила моего сына. Не бойся согласиться со мной. Ведь я права. Поверь, это никак не изменит моего отношения к тебе.

Вэл подняла на нее взгляд и отвернулась. Настало время открыть хоть капельку правды, чего бы ей это ни стоило.

– Да, вы правы. Я… не любила его так сильно, как следовало бы. И он не любил меня. Между нами была… всего лишь безрассудная страсть.

– Я пришла к такому же выводу. Ларри был импульсивен. Полагаю, он покорил тебя с первого взгляда. Но я уверена, он любил тебя. Иначе не женился бы. Если бы он был жив, он приложил бы все усилия, чтобы ты тоже полюбила его. Вы были вместе крайне мало. К тому же твоя работа отнимала у тебя много времени. Что ж… наверное, так даже лучше. Если бы из-за его смерти ты в таком юном возрасте потеряла интерес к жизни, это было бы настоящей трагедией. Милая моя, – миссис Гренвилл наклонилась и опустила ладонь на плечо Вэл, – я хочу, чтобы ты знала: я все понимаю. Я пригласила тебя сюда, потому что ты жена моего сына и твое место здесь, рядом со мной. Теперь же я желала бы, чтобы ты жила здесь, потому что всей душой полюбила тебя. Не из-за того, что ты была за ним замужем. А из-за того, что ты хороший человек. Я желаю тебе счастья, Валентина. Если ты когда-нибудь полюбишь и захочешь снова выйти замуж, не бойся обидеть меня. Я пойму. – Она поднялась. – Мне нужно в Вентнор по делам. А у тебя утром, кажется, занятия по стенографии. Давай поедем вместе? Я подвезу тебя до школы, а потом заберу.

Откровения закончились, догадалась Вэл. Но она вполне уяснила, что хотела донести до нее миссис Гренвилл.

«Она решила, что я влюбилась в Алека! Без сомнений! Интересно, а что она думает о его чувствах ко мне? Матушка пыталась намекнуть, что, если между нами возникнет серьезное чувство и мы захотим пожениться, она не будет нам мешать. Господи, зачем я только сюда приехала! Так гадко на душе из-за того, что приходится ее обманывать! И хуже всего то, что это самый простой и удобный выход из ситуации. Если я все же соглашусь стать его женой, нужно ли будет открыть ему правду? Конечно, скрывать все было бы непорядочно. Но ничего страшного не случится, если я не расскажу. Ведь я никому не причиню зла, выйдя за него замуж. Тогда все наследство достанется ему, а я останусь всего-навсего его женой».

Такие мысли отогнать не просто. Вэл с трудом удалось сосредоточиться на занятиях. По счастью, стенография вызывала у нее живейший интерес и вовсе не казалась ей скучной рутиной, которой приходится заниматься, чтобы заработать на жизнь. К концу урока у Вэл поднялось настроение. Она решила, что нужно наслаждаться сегодняшним днем, а проблемы оставить в прошлом, где им самое место.

После обеда ей позвонил Алек и предложил вечером проехаться в Вентнор, поужинать и потанцевать в ресторане одной из гостиниц. Вэл почему-то очень взволновал его звонок. Утренняя беседа с миссис Гренвилл словно бы стала началом нового этапа в ее жизни. Пару дней назад она согласилась бы не раздумывая. Выздоровев, Вэл уже неоднократно ездила с Алеком в город потанцевать и развеяться. Но теперь она молчала в нерешительности, не зная, согласиться ей или отказаться.

– Не знаю… что-то у меня сегодня не танцевальное настроение, Алек. Да и потом, матушке без меня будет скучно. Не хочется оставлять ее в одиночестве.

– Вот тут ты ошибаешься! – рассмеялся Алек. – Одиночество ей не грозит. Утром ко мне заезжала Пат. Сказала, что вечером собирается навестить тетушку Эвелин. Так что, как видишь, у тебя нет ни малейших причин сидеть дома. Пат же не к тебе в гости приедет.

– Это уж точно! – сухо отозвалась Вэл. – Хорошо, я согласна, Алек. В котором часу ты за мной заедешь?

– Жди меня к четверти седьмого. Можем выпить по коктейлю перед ужином. Есть разговор.

Вэл нахмурилась:

– Разговор? Я думала, мы собираемся перекусить и потанцевать. А это, значит, будет беседа по душам?

Алек усмехнулся:

– Да нет, я не об этом, солнышко. Хотя я ничего не имею против душевности. Постарайся не задерживаться. Пока.

Он положил трубку. Вэл отправилась вниз, чтобы найти миссис Гренвилл и сообщить ей, что они с Алеком не будут ужинать дома. И заодно сказать, что Патриция собирается заехать вечером. Услышав новости, миссис Гренвилл удивленно приподняла брови.

– Какая жалость, что вы оба уезжаете, – заметила она. – Интересно, Патриция в курсе, что не застанет вас?

– Не думаю, – холодно отозвалась Вэл. – Разумеется, мое отсутствие ее не опечалит. А вот… – Она запнулась, вспомнив, что миссис Гренвилл наверняка не подозревает о нежных чувствах Пат к Алеку. Но оказалось, что Вэл заблуждалась.

– Полагаешь, она хотела бы видеть Алека? Да, боюсь, Патриция на это рассчитывает. Со стороны девушки очень глупо ставить телегу впереди лошади. Ни одному мужчине не понравится, когда его преследуют. Надо думать, Пат этого не осознает. Мне казалось порой, что со временем Алек может полюбить ее. Но, по всей видимости, такая мысль не приходила в голову ему самому. А теперь, – миссис Гренвилл ласково улыбнулась Вэл, – теперь я абсолютно уверена, что и не придет никогда. Поезжай и веселись, милая моя девочка. А о Патриции не беспокойся. Пусть она тебя не тревожит.

«Если это не откровенная попытка поощрить ухаживания Алека, то я уж и не знаю, что это! – размышляла Вэл, направляясь в холл. – О господи! Кажется, выйти за него замуж будет не так уж сложно! Если бы только меня не мучили угрызения совести… Или лучше бы я вообще сюда не приезжала. Так было бы гораздо проще!»

Она вспыхнула, заметив, как засияли глаза Алека, когда он увидел ее. «А он и правда очень милый, – подумала девушка. – И будет прекрасным мужем». Эта мысль заставила ее нервничать, поскольку Вэл до сих пор не знала, как она поступит, если Алек вдруг предложит ей стать его женой.

Машина неспешно ехала по дороге на Вентнор. Вэл молчала. И Алек не делал никаких попыток завязать беседу. Он припарковал машину у входа в гостиницу. Вэл не давали покоя его слова, сказанные днем, о том, что он хочет поговорить с ней о каком-то важном деле. Почему-то ей не терпелось, чтобы Алек наконец сообщил, что у него на уме. Она чувствовала – если пустить все на самотек, случится непоправимое. Вэл взяла принесенный официантом коктейль и улыбнулась Алеку. А он даже не догадался, каких усилий ей стоила эта задорная улыбка.

– Ты, кажется, собирался о чем-то со мной поговорить?

Глава 9

– Да, о многом! О подарках к празднику для тетушки Эвелин, о планах на Рождество, о прочитанных книгах, о твоих предпочтениях и антипатиях, о твоем любимом виде спорта… вот в таком роде. – Алек засмеялся, увидев изумленное лицо Вэл. – Ты думала, я хочу обсудить что-то конкретное?

Вэл слегка покраснела и пожала плечами:

– Просто… ты сказал, что мы приедем сюда пораньте, чтобы поговорить с глазу на глаз. Естественно, мне стало интересно, о чем именно. По твоему тону я поняла, что это будет не пустая светская беседа.

– Так и есть. – Алек вдруг посерьезнел. – Ты знаешь, что с того дня, когда я показывал тебе фермы, мы не провели наедине более пятнадцати минут? Стоит мне завести с тобой неторопливый душевный разговор, непременно явится тетушка Эвелин или Патриция. Впрочем, надо признать, Пат теперь редко появляется у нас, слава богу!

– Мне казалось, вы с ней друзья, – не сдержалась Вэл и ощутила едва различимый трепет удовольствия, заметив, что он нахмурился.

– До некоторой степени. Она милая девчушка, но в последнее время стала… слишком надоедлива. Терпеть не могу девушек, которые вечно крутятся под ногами!

– Бедняжка Пат! Вот чем ты платишь ей за доброжелательность. Патриции осталось только научиться преподносить себя правильно, и она станет привлекательнейшей девушкой.

– Ты думаешь? – В голосе Алека не слышалось ни малейшего интереса к предмету их разговора. – Но уж точно не такой привлекательной, как ты, Вэл. Знаешь, ты самая привлекательная из всех, кого мне доводилось встречать за долгое время… и самая удивительная.

– Ты это уже говорил, – напомнила ему Вэл. – Тогда я так и не поняла, что во мне удивительного. Впрочем, не понимаю и теперь. Я тебе все о себе рассказала. Пришла твоя очередь.

– Моя? – Алек пожал плечами. – Да нечего особенно и рассказывать. Во время войны я служил в армии. Там туго пришлось. Меня ранили и комиссовали. Но сейчас я совершенно поправился.

– А ты… – Вэл судорожно подбирала слова. – Ты служил в том же полку, что и Ларри?

– Нет. Я был артиллеристом. И слава богу, что мы не попали в один род войск. Мы с ним не ладили. В школе без конца ссорились. Ларри был странноватый малый. В хорошем настроении – душа любой компании. А временами вообще всех сторонился. Любил бродить в одиночестве и напускался на всякого, кто пытался отвлечь его. Прости, если мои слова обидели тебя, Вэл. Но дело в том, что мы мало общались.

– Ничего, все нормально. Мне кажется, я никогда не знала его настоящего, – . медленно произнесла она и подумала, что это сущая правда. – По-моему, девушка не может до конца разобраться в мужчине, если выскочила за него замуж чуть ли не сразу после первой встречи. Если бы… если бы он вернулся, я даже не представляю, как бы мы жили. Может быть, вообще опротивели бы друг другу.

Алек наклонился и пристально посмотрел на нее:

– Вэл, увидев тебя впервые, я сразу понял, что ты никогда по-настоящему не любила Ларри. И чем больше я проводил с тобой времени, тем сильнее убеждался в этом. Скажи… ты скучаешь по нему?

– Нет, не скучаю, – искренне ответила девушка. – Словно бы все это произошло не со мной, а с кем-то другим.

Вэл понимала, что ступила на тонкий лед, но уже не могла сдерживаться. Алек улыбнулся:

– Спасибо, что открылась мне, Вэл. Я запомню твои слова. И однажды – надеюсь, скоро – напомню о том, что ты сейчас сказала. Я хотел бы…

Он наклонился к ней еще ближе, и Вэл взглянула на него с любопытством и тревогой.

– Да? Чего бы ты хотел, Алек? Я… мне нужно знать.

Откровенность его взгляда смутила ее. На какие-то мгновения Вэл почти забыла о том, что находится рядом с ним незаконно, что стала самозванкой. Если Алек произнесет то, что она ожидала от него услышать, ей придется сделать еще один шаг, и путь назад будет отрезан. От необходимости принять решение она словно оцепенела и только смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами. Заметив это, Алек поднялся.

– Не надо бояться, Вэл. Я не собираюсь говорить тебе… пока рано. Место неподходящее. И время. Допила коктейль? Тогда вставай, пора ужинать.

Вэл облегченно вздохнула и послушно пошла за ним в зал ресторана. За ужином и после, в перерывах между танцами, Алек вел себя так же, как при их первой встрече. Было заметно, что ему приятна ее компания, но ни разу он не попытался сократить разделявшую их дистанцию. Следуя его примеру, Вэл беззаботно веселилась. Лишь под конец вечера он недвусмысленно дал ей понять, что давно определился с тем, какие между ними должны быть отношения.

Они сидели в углу танцзала и любовались показательным номером профессиональных танцоров, когда Алек вдруг резко повернулся к ней:

– Вэл, ты умеешь ездить верхом?

От растерянности она не сразу сообразила, что ответить.

– Да, конечно. Когда я жила с родителями, то часто ездила верхом.

– А хочешь как-нибудь со мной покататься? Я без труда могу подсадить тебя. Честно признаться, я тут на днях купил лошадку, которая словно создана для тебя. Согласна?

Сияющие глаза девушки были красноречивее любых слов.

– Конечно. С удовольствием. Я и не подозревала, что ты умеешь ездить верхом. Сколько тебя знаю, ты всегда на машине.

– Нет, не всегда, – расхохотался Алек. – На машине я езжу из тетиной усадьбы на фермы, потому что так удобнее. К тому же тетушка Эвелин недолюбливает лошадей. Как ни странно, она их боится.

– А Ларри ездил верхом? Не помню, говорил он мне об этом или нет.

– О, еще как ездил. Тетушка была против, но не мешала ему. Тебя она тоже останавливать не станет.

– Но если она боится лошади, ей это не понравится. Мне бы не хотелось ее огорчать, – возразила Вэл.

Алек улыбнулся:

– Ничего, привыкнет. Между прочим, я уже говорил с ней об этом, и она вроде бы согласилась. Так что готовься, скоро будешь кататься. Если бы ты не умела, я бы тебя научил. Нет смысла ждать несколько месяцев только из-за того, что ты живешь с тетушкой Эвелин. У нас с тобой уже много общего, Вэл. Я недавно это понял. А в будущем у нас станет еще больше общего. Помяни мое слово.

Вэл взглянула на него и залилась краской. Он не произнес заветных слов, но смысл их передал. Все было так прозрачно, словно бы Алек сказал: «Скоро ты станешь моей женой, Вэл». Она знала, что именно это он и подразумевал. Раньше Вэл только предполагала, что Алек влюблен в нее, теперь же у нее не осталось никаких сомнений. Просто он не хотел заводить этот разговор до поры до времени. В конце концов, они ведь познакомились всего два месяца назад. Однако интуиция подсказывала ей, что предложение руки и сердца не заставит себя долго ждать. По пути домой Алек говорил на отвлеченные темы. Но Вэл знала, что он уже все для себя решил.

Попрощавшись с ним и поднявшись в свою спальню, девушка стянула с себя платье и надела шелковый халат. Несмотря на то что был уже час ночи, Вэл совсем не хотелось спать. Она опустилась в кресло у камина и налила себе кофе. Глядя на яркие танцующие языки пламени, девушка снова задумалась над проблемой, с которой – она не сомневалась – в скором времени столкнется лицом к лицу.

«Бесполезно терзаться дальше. Теперь я точно знаю! – размышляла она. – Алек в самом деле хочет на мне жениться. И не пройдет и месяца, как он объявит об этом. Нужно будет дать ему ответ. У меня четыре возможных выхода, как мне кажется. Могу отказать ему и продолжать жить здесь до тех пор, пока не получу профессию и не смогу зарабатывать на жизнь. Могу уехать без предупреждения, а потом объяснить матушке в письме, кто я на самом деле. Могу принять предложение Алека выйти за него замуж, и пусть все и дальше думают, что я была вдовой Ларри. Полагаю, они вряд ли узнают правду. В некотором смысле это самое разумное, что я могу сделать. Вот только… мне противна сама мысль о том, что, став его женой, я буду его обманывать до конца своих дней: Могу рассказать ему все как есть, а потом согласиться стать его женой. Если он после этого не передумает на мне жениться. Это самый честный вариант. Вот только я не уверена в том, что Алек простит меня. А вдруг он не поймет, почему я так поступила? Не знаю, достанет ли в нем любви, чтобы понять мои мотивы. И самое последнее: я могу открыться прямо сейчас. Пока еще не поздно. Не знаю, хватит ли у меня смелости на такой шаг. Мне здесь так хорошо! И я убеждена, что замужем за Алеком буду счастлива. Он так добр и мил. И надежен. Я смогу сделать его счастливым».

Вэл чувствовала, что с каждым днем ее симпатия к Алеку растет. Ив глубине души знала, что, услышав его предложение, не найдет в себе сил ни отказать ему, ни поведать правду. К тому же ее замужество будет означать, что все деньги миссис Гренвилл, предназначенные ей, достанутся Алеку.

Впервые в жизни Вэл осознала, как легко притупляется человеческое сознание, когда первый неверный шаг уже сделан. Как легко находить оправдания и убеждать себя в том, что проступок на самом деле не так уж и ужасен, поскольку в результате все счастливы. Но она забыла, что дом, построенный на песке, не устоит. Рано или поздно фундамент поплывет, постройка пойдет трещинами и развалится. Зло, породившее добро, все равно остается злом. И за всякий дурной поступок все равно придется платить. Самое страшное в том, что платит не только виновник, но и другие люди тоже.

Ей следовало бы додуматься до этого самой, но она не смогла. Покой, комфорт и стабильность ее теперешней жизни мешали Вэл погружаться в глубокие раздумья. Ложась в кровать, девушка наконец все для себя решила. Если Алек сделает предложение, она его примет. Покончив с сомнениями, Вэл уснула безмятежным сном младенца, словно и в самом деле была невесткой миссис Гренвилл, а не банальной самозванкой.

Следующие несколько недель стали самыми счастливыми за все время ее пребывания в усадьбе. Приняв решение, она успокоилась и стала жить настоящим.

Подготовка к Рождеству шла полным ходом. Миссис Гренвилл всегда считала этот праздник особенным. Все до единого работники поместья получали от нее подарки. Но Вэл неожиданно для себя обнаружила, что, несмотря на всю свою щедрость, миссис Гренвилл не испытывала ни малейшего удовольствия, преподнося подарки. А причина этого заключалась в том, что ей казалось, будто ее слуги и даже некоторые друзья ждали от нее подарков и относились к ним как к должному.

Поняв это, Вэл пришла в ужас.

– Вы хотите сказать, что все это вам не нравится? – изумилась она, указав на только что отпечатанный список покупок. – Но отчего же? Я думала, вам приятно доставлять людям радость.

Миссис Гренвилл насмешливо улыбнулась:

– Валентина, временами ты говоришь совсем как ребенок. Неужели ты не знаешь, что окружающие ожидают подарков от состоятельных людей? Попробуй не подари им что-нибудь – сочтут скрягой. Но сколько ни делай добра, благодарности не дождешься.

– Да что вы! Я и не подозревала. Не верится, что это так. Люди умеют быть благодарными, я в этом не сомневаюсь! Разве вы не видите, как я вам признательна за все, что вы для меня сделали?

Суровое лицо миссис Гренвилл смягчилось.

– Ты редкое исключение, деточка. Я верю, что ты любишь меня так же, как и я тебя. И это очень обнадеживает меня, поскольку, честно говоря, я такого не ожидала. Я привезла тебя к нам только потому, что ты жена Ларри. Я чувствовала, что это мой долг. Ты отплатила мне многократно, дорогая. Но ты, пожалуй, единственная из всех, кого я знаю, кто видит добро и благодарит за него.

– Ой, это совсем не так. Я не единственная! Разве что… – Вэл нерешительно посмотрела на миссис Гренвилл. – Вы думаете… – Она умолкла, решив, что благоразумнее будет промолчать.

– Да? Что ты хотела сказать?

– Нет, я лучше не буду этого говорить. Вы сочтете меня слишком дерзкой.

– Не сочту, – кивнула миссис Гренвилл и неожиданно рассмеялась. – Продолжай, деточка.

Ну… я просто имела в виду, что, возможно, испытывала благодарность, поскольку чувствовала, что вы дарите мне вещи с удовольствием, что вам самой это приятно. И, может быть, именно по этой причине другие люди ее не испытывают. Вы дарите им подарки только потому, что знаете – они ждут этого от вас. Если бы они задумались, то поняли бы, как это некрасиво.

Миссис Гренвилл пристально посмотрела на девушку. К радости Вэл, она не обиделась. Такая мысль никогда не приходила ей в голову. И, как ни странно, она показалась ей здравой.

– Знаешь, а в твоих словах есть рациональное зерно. Но, должна признаться, не представляю, как могу изменить такое положение дел.

– Но вы можете! – Глаза Вэл сияли. – Просто измените свое отношение. Дарите подарки с радостью и не думайте о том, благодарны вам люди за них или нет. На вашем месте, матушка, я бы наслаждалась такой возможностью. Но только я не стала бы дарить одно и то же всем женщинам и всем мужчинам. Я бы постаралась разузнать, чего им хочется больше всего на свете. Шерстяные свитера и кардиганы, конечно, всегда пригодятся. Но, мне кажется, довольно скучно получать их каждый год!

Миссис Гренвилл залилась звонким смехом:

– Да, наверное. Но с другой стороны, представь, ты рассчитываешь получить свитер, а тебе преподносят нечто такое, что тебе и даром не нужно.

– Дело не в этом, – усмехнулась Вэл. – Допустим, я узнаю, что они хотят на Рождество. По-моему, это не сложно. Например, миссис Фрейзер из «Уайт Лейдиз» такая общительная. Мы с ней довольно долго беседовали, когда я пила чай с Алеком. Я осторожно порасспрошу ее о ваших работниках и, думаю, подучу нужную информацию.

Ты хочешь устроить настоящий праздник на Рождество, да? – Миссис Гренвилл печально посмотрела на девушку. – Я в Рождество всегда грущу. Раньше я любила его, но теперь оно меня тяготит.

– Это из-за смерти вашего мужа и Ларри? – Вэл сочувствовала ей всем сердцем. – Вы же понимаете если мы будем радоваться, это не значит, что мы забыли их. Не думаю, что Ларри хотел бы, чтобы мы грустили. Я в этом больше чем уверена.

– Наверняка он был бы рад, видя твое хорошее настроение в последние несколько недель. Ты буквально светишься от счастья. Ты ведь счастлива здесь, Вэл, правда? Мне кажется, что поначалу это было не так.

– Да разве здесь можно быть несчастной? Вы так добры ко мне, – импульсивно ответила девушка. – Да, матушка, я очень счастлива и всем довольна.

– Но ты была бы довольна еще больше, если бы мы отметили Рождество так, как ты привыкла? Прекрасно, сделаем по-твоему. Порви этот список, Вэл. Поговори с миссис Фрейзер. И будем действовать, исходя из того, что она скажет. Мне хочется, чтобы спустя годы ты вспоминала наше с тобой первое Рождество как незабываемое.

Позже Вэл не раз обдумывала эти слова, ибо они оказались пророческими. То Рождество она действительно не забыла, но по иной причине, которую ни миссис Гренвилл, ни Вэл не могли предвидеть.

Глава 10

Декабрь выдался безветренным и солнечным. На улице было тепло, и Вэл старалась проводить на свежем воздухе как можно больше времени. Она бродила вдоль утесов вместе со щенком, который обожал ее и сам стал ее любимцем, ездила с миссис Гренвилл в Вентнор или просто на прогулку, а еще каталась верхом трижды в неделю.

Вэл каталась бы каждый день, если бы это зависело от нее одной. Алек оказался прав, утверждая, что миссис Гренвилл не станет противиться конным прогулкам Вэл. Так и произошло. Однако, завидев ее на коне Алека, миссис Гренвилл начинала нервничать, и Вэл решил ездить верхом через день.

Коня Вэл полюбила с первого взгляда. В нем не было ни малейшего недостатка. Едва увидев его, девушка, когда-то неплохо разбиравшаяся в лошадях, поняла: перед ней ценное чистокровное животное.

– Красавец! Как его зовут? Принц? Он мне очень нравится, Алек, – воскликнула она, когда Алек подвел к ней коня впервые. Вэл пустила его аллюром и радовалась так искренне, что Алек рассмеялся.

– Можешь кататься, когда пожелаешь, Вэл. Он абсолютно не опасен. Я обязательно составлю тебе компанию, когда у меня найдется свободное время. Да и Пат будет рада присоединиться к тебе. Она постоянно в седле.

– Наверное, мне лучше кататься в одиночестве, – решительным тоном ответила Вэл. Она-то точно знала, что Патрицию не обрадует перспектива совместных прогулок. Где-то в середине декабря девушки случайно встретились, и Вэл сразу почувствовала, что интуиция ее не подвела.

Она ехала по проселочной дороге неподалеку от «Уайт Лейдиз» и заметила приближающуюся Пат верхом на гнедой лошади. Поравнявшись с Вэл, Патриция натянула поводья и остановила лошадь. Вэл пришлось сделать то же самое.

– Не знала, что вы умеете ездить верхом, – процедила Патриция. – А Алек разрешил вам кататься на Принце? Он стоит больших денег.

Подтекст ее слов был таким: если Алек позволил, то с его стороны это очень глупо. Слегка ошарашенная грубостью Пат, Вэл засмеялась:

– Разрешил. Вы же не думаете, что я стала бы кататься на Принце, ни у кого не спросясь?

– Да откуда мне знать? Меня бы это не удивило. Надо полагать, вы сказали ему, что обожаете ездить верхом. И попросили его самую лучшую лошадь. И, разумеется, он вам не отказал! Крутите им как хотите, а он, болван, позволяет!

Ее трясло от злости, и Вэл вдруг стало жаль Пат.

– Я его не просила. Он сам предложил. Я не вижу причин отказываться.

– Само собой, никаких причин нет! – с горечью парировала Патриция. – И зачем вы только к нам приехали? Чтобы все испортить? Наша жизнь превратилась в кошмар с тех пор, как вы здесь. Тете Эвелин я больше не нужна, у нее есть вы. А Алек…

Она запнулась, закусив губу и с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.

– Я бы не приехала, если бы чувствовала себя хорошо, – возразила Вэл. – Мне жаль, что у вас сложилось такое представление обо мне, Пат. Потому что вы мне нравитесь.

– А вы мне нет! – огрызнулась Патриция. – Надеетесь выскочить за Алека замуж, да?

– Даже если бы и надеялась, все равно не стала бы обсуждать это с вами, – выпалила Вэл, натянув поводья.

– Так вот знайте. Можете строить любые планы насчет него, но вам Алека не видать! – Глаза Пат горели. – Никто не выйдет за него замуж, кроме меня. Не знаю как, но я остановлю вас. Вот увидите! Я люблю Алека с детства. И он любит меня, и только меня. Он придумал себе, что любит вас потому что вы актриса и вдова. Это кажется ему романтичным. Но вы его не получите!

Она хлестнула лошадь хлыстом по крупу и галопом унеслась прочь. Потрясенная, Вэл смотрела ей вслед. Было что-то странное в том, как быстро менялось настроение Пат. То она говорила как обиженная школьница, то как мстительная женщина. Это пугало Вэл. Если Патриция случайно узнает правду… Вэл вздрогнула при одной мысли об этом.

Неприятный разговор не давал ей покоя еще несколько дней. Но потом покупка подарков к праздникам и составление нового списка по рекомендациям миссис Фрейзер помогли ей переключиться с Пат на предрождественские хлопоты.

Миссис Фрейзер искренне обрадовалась, когда Вэл пришла к ней За советом по поводу рождественских подарков работникам фермы.

– Разузнать, чего им хочется больше всего? Да запросто! И уж точно вам скажу, они не попросят свитера и кардиганы! Проблема только в том, какую сумму мадам рассчитывает потратить.

– Не знаю. Наверное, столько же, сколько и всегда. Ведь раньше ее подарки не были дешевыми. Полагаю, от тридцати шиллингов до двух фунтов на человека.

– Примерно столько, да? – с облегчением спросила миссис Фрейзер. – Ну если она столько выделит, то все проще простого. Положитесь на меня.

– Да, и не забудьте про детей. Им тоже нужно подобрать подарки. Нам тут в голову пришла одна интересная мысль, миссис Фрейзер. Как вы думаете, они обрадуются детскому утреннику? Мы бы поставили елку, пригласили детей и их родителей, угостили бы всех чаем.

Миссис Фрейзер просияла.

– Да как же не обрадоваться? Особенно если мадам сама будет раздавать подарки. Проблема в том, что она делает это без особого удовольствия. Нам это не по душе. Приятно, конечно, получать подарок и корзину с угощением каждое Рождество. Но всем дарят одно и то же. И мы знаем, мадам не задумывается над выбором, просто делает заказ в магазине. Ну и, сами понимаете, душевности в таких гостинцах никакой. Но это Рождество мы все запомним надолго.

Миссис Гренвилл ожидала, что составление списка будет делом скучным, но оказалось иначе. Она с удовольствием распределяла подарки, а когда их привезли, сама упаковывала. Раньше миссис Гренвилл делала это машинально. Теперь же она поняла, что это тоже часть праздника.

– Представь себе, миссис Роджерс – жена скотника на ферме «Хоум» – мечтает о бюваре! Я и предположить не могла, что она пишет письма. Но однажды я разговорилась с ней и поняла, что она совсем не такая, как я думала.

– А мне сейчас совсем ничего не хочется, – задумчиво заметила Вэл и улыбнулась миссис Гренвилл. – Вы столько для меня делаете, матушка, что у меня почти не осталось неисполненных желаний.

– Я отдаю тебе все, что в моих силах, Вэл. Никто не способен дать человеку то, что ему на самом деле нужно. Это не в нашей власти.

Лицо миссис Гренвилл помрачнело. Вэл поняла, что она думает о Ларри, и решила сменить тему разговора.

– Давайте обсудим подарки, которые мы повесим на елку на детском утреннике, – предложила она. – Думаю, мы найдем все необходимое в магазине «Вулворф».

– А я ведь там никогда не бывала, – заметила миссис Гренвилл.

Вэл посмотрела на нее с удивлением и ужасом:

– Никогда не бывали в «Вулворфе»? Даже до войны, когда можно было купить все ужасно дешево? Матушка, вы многое упустили! Поедем туда сейчас же! Я настаиваю. Купим там все подарки для утренника. Прямо сегодня. В Портсмуте есть отличный магазин сети «Вулворф». Если не найдем чего-то на острове, поедем туда. Миссис Гренвилл сначала нахмурилась, потом рассмеялась. У нее всегда было достаточно денег. Но ей и в голову не приходило, что можно получить удовольствие от посещения дешевых магазинов. Ей не очень хотелось соглашаться. Но Вэл заразила ее своим энтузиазмом. Эта поездка принесла ей столько новых впечатлений, что она ничуть не пожалела о потраченном времени и, к собственному удивлению, обнаружила массу предметов, которые можно повесить на елку.

– Ни за что бы не поверила, если бы сама не очутилась здесь! – воскликнула миссис Гренвилл, когда они уложили свертки в машину и поехали домой. – Некоторые вещи почти ничего не стоят, а на вид весьма милы. Однако я не одобряю того, что людям подсовывают дешевую бижутерию. Терпеть не могу подделки.

Сердце Вэл внезапно дернулось и замерло. Она знала, что миссис Гренвилл имела в виду лишь покупки, но, в сущности, Вэл могла принять эти слова и на свой счет. Они подтверждали: если миссис Гренвилл когда-нибудь узнает правду, ей будет трудно простить.

– Но это не совсем подделки, – поспешила ответить девушка. – Ведь все знают, что бижутерия – не настоящие драгоценности. Но она так красива, и я, честно говоря, не вижу ничего плохого в том, что люди покупают подобные вещи.

– Может быть, может быть. Любопытно, понравятся ли детям наши подарки. Я что-то сомневаюсь.

К сочельнику все приготовления были закончены. Подарки для домочадцев Вэл приготовила заранее. Труднее всего оказалось подобрать подарок для миссис Гренвилл. Но случайно оброненная ею фраза помогла Вэл. Они говорили об острове, и миссис Гренвилл сказала Вэл, что когда-нибудь отвезет ее в Кэрисбрукский замок. Сама она очень любила это место еще и потому, что мистер Гренвилл сделал ей там предложение руки и сердца. Девушке как-то попалась на глаза картина с изображением Кэрисбрука, и Вэл купила ее для миссис Гренвилл.

Найти подходящий подарок для Алека тоже было нелегко. В конце концов Вэл остановила свой выбор на талисмане для машины. Это была серебряная фигурка святого Христофора, покровителя странников. С одной стороны, она должна была понравиться Алеку, с другой – не выглядела как очень личный подарок.

Рождество получилось прекрасным. Утром все отправились в церковь, а потом настал черед подарков. Миссис Гренвилл преподнесла Вэл кольцо с изумрудами и бриллиантами, которое когда-то принадлежало прабабушке Ларри.

– Пусть оно займет место того, которое подарил тебе Ларри и которое ты потеряла, – объяснила миссис Гренвилл.

Вэл смутилась, услышав эти слова.

– О, матушка! – порывисто воскликнула она. – Мне не хотелось бы носить его на безымянном пальце. Если вы не против, конечно.

В первый день после приезда Вэл объяснила отсутствие обручального кольца тем, что при ее профессии нельзя надевать кольца на средний палец, как это делают вдовы. Кольцо якобы лежало в ее чемодане, который утонул. И это вполне могло быть правдой. Сколько Вэл знала Глорию, та никогда не носила обручального кольца. Скорее всего, она его продала. Глория не любила Ларри и намеревалась забыть о своем мимолетном браке, пока обстоятельства не вынудили ее навестить свекровь, чтобы получить от этого выгоду.

– Что ж, в таком случае носи его на любом другом пальце, – с улыбкой согласилась миссис Гренвилл. – Ваше поколение не склонно к сантиментам, девочка. Я понимаю твои чувства. Не волнуйся.

Вэл примерила кольцо.

– Вы слишком добры ко мне, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Хотелось бы мне как-то отплатить вам.

– Деточка, ты уже отплатила. С твоим появлением в этом доме моя жизнь приобрела новый смысл. И не из-за того, что ты жена Ларри, девочка моя. А потому что ты – это ты.

– Мне так приятно это слышать! – растрогалась Вэл. Слова миссис Гренвилл убедили девушку в том, что ее обман не напрасен. Весь день она чувствовала себя абсолютно счастливой и беззаботной.

Алек исчез сразу после службы в церкви. Ровно через час он появился за стеклянными дверями гостиной и легонько постучал.

– Вэл, выйди во двор, – позвал он девушку. – У меня есть сюрприз для тебя. Рождественский подарок.

Сидевшая у камина миссис Гренвилл рассмеялась.

– Иди-иди, девочка. Алек советовался со мной насчет этого подарка. И я всецело его одобрила. Только накинь пальто, Вэл. На улице холодно.

Девушка бросилась в холл, сорвала пальто с вешалки в гардеробной и выскочила из дома. У порога стоял Алек, держа в поводу Принца. На коне были новое седло и сбруя, его бока блестели, словно шелк.

– Зачем ты привел Принца, Алек? Мы же не можем сейчас кататься.

– Конечно, не можем. Вэл, это мой подарок. Я подумал, что тебе хотелось бы стать его хозяйкой. Тогда тебе не придется спрашивать разрешения, чтобы прокатиться на нем.

– Он мой? Правда? Алек, ты прелесть! Ни один подарок не обрадовал бы меня так, как этот!

– Что ж, мне жаль это слышать, – мягким тоном ответил Алек. – Потому что я хотел подарить тебе еще кое-что, Вэл. Но только после Рождества. Наверное, ты уже догадалась, что это за подарок. Скажи, ты примешь его?

Он накрыл ее руку, лежавшую на шее коня, своей. Вэл замерла. Она сразу поняла, о чем идет речь. И была благодарна Алеку за то, что он решил дождаться окончания праздников, когда вся радостная суета и тяжелые воспоминания будут позади. Девушка молчала. И его рука сжала ее пальцы.

– Примешь, Вэл? – настаивал Алек.

Она подняла на него глаза. Он был немного бледнее, чем обычно, но во взгляде читалась решимость.

– Думаю, да, – кивнула Вэл.

Алек с облегчением выдохнул.

– Я запомню твои слова. Хочешь, прокатимся верхом после обеда?

Вэл согласилась. Миссис Гренвилл, услышав об их планах, не стала возражать.

– Только возвращайся к чаю, дорогая. Не забудь, Барберы сегодня ужинают с нами. Я бы хотела, чтобы ты была дома до их приезда.

– Я не забуду, – пообещала Вэл и не стала добавлять, что встреча с Патрицией не доставит ей особенного удовольствия.

После обеда Вэл направилась в свою комнату, чтобы переодеться для конной прогулки. Но ее остановил Алек. Едва увидев его, девушка поняла – что-то не так.

– Алек, что стряслось?

– Фрейзер. Несчастный случай. Упал с лестницы и разбился. Сломал ногу, как говорит его жена. Мне нужно срочно туда ехать. Прости, Вэл, мне очень жаль. Боюсь, наша прогулка отменяется.

– Не переживай. Главное, чтобы бедняга мистер Фрейзер не сильно пострадал. Мне поехать с тобой, Алек? Вдруг я смогу чем-то помочь?

– Спасибо тебе, Вэл. Но, думаю, лучше не надо. Возможно, я не успею к ужину. Нужно дождаться доктора. Объясни все тетушке Эвелин, пожалуйста.

Он уехал, а Вэл вернулась в гостиную. Миссис Грен-вилл ушла к себе, чтобы отдохнуть часок, и девушке не хотелось ее тревожить. Вэл уселась у камина, и постепенно тишина комнаты и тепло, идущее от приплясывающих языков пламени, успокоили ее. Вэл почувствовала, что погружается в дремоту.

Разбудило ее внезапное ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Вэл резко открыла глаза и вскочила с дивана. Ее сердце бешено колотилось.

За стеклянными дверями гостиной стоял человек. Высокий мужчина. Что-то в его фигуре пугало Вэл – наверное, полная неподвижность. Он затаился, словно зверь перед прыжком. Девушке с трудом удалось сохранить самообладание.

– Вы кто такой? Как вы вошли? – резко спросила она.

– Через дверь, – ответил он низким голосом, в котором слышалась насмешка. – Простите, что напугал вас. Я ожидал увидеть… – Он умолк, словно ему в голову внезапно пришла какая-то мысль, и затем продолжил уже совсем другим тоном, сухим и деловитым: – Миссис Гренвилл по-прежнему живет здесь?

– Да, живет. – Вэл смотрела на него во все глаза. – Она наверху, отдыхает. Вы хотите поговорить с ней? Или со мной? Я миссис Лоуренс Гренвилл, ее невестка.

Незнакомец молча разглядывал Вэл, всматриваясь в каждую черточку ее лица. В комнате повисла тишина, тяжелая, гнетущая тишина. Затем он заговорил снова. На этот раз незнакомец почти не скрывал смеха, хотя звучал он неприятно.

– Ну и дела! Весьма интересный поворот! Притом странный. При нашей последней встрече Глория ничем не походила на вас. Вас я вообще никогда в жизни не видел. Могу поклясться!

Он сделал шаг ей навстречу, и теперь Вэл смогла рассмотреть его лицо. Ей тоже не доводилось видеть его раньше, но она сразу узнала его. Узнала худое загорелое лицо, тонкие губы и волнистые волосы. Он похудел, стал старше, а черты его – жестче, но перед ней, безо всякого сомнения, было лицо с фотографии, что лежала в ящике ее стола. Лицо с портрета в гостиной миссис Гренвилл.

Девушка отступила назад, машинально схватившись за спинку стула, чтобы не упасть.

– Ларри! – выдохнула она почти шепотом. – Вы Ларри!

Глава 11

Он рассмеялся каким-то резким смехом. – Да, я Ларри. Ларри Гренвилл, муж Глории, а не ваш. Кажется, я разрушил хитроумный замысел. Происки Глории, ясное дело. Уж она-то мастер по части интриг! – Его губы слегка скривились. – Кстати, а где сама Глория? И сколько она вам заплатила, чтобы вы заняли ее место? И в чем состоял ваш план? Вы должны были втереться в доверие к моей матери и высылать своей напарнице большую часть достающихся вам денег? Не поверю, что она разрешила вам оставлять все себе. Это не в ее стиле. Или вы решили положиться на удачу и выдали себя за нее по собственной инициативе? А она и знать ничего не знает?

В широко раскрытых глазах Вэл застыл испуг. Вся ее жизнь пронеслась перед ней в одно мгновение. Ларри не погиб. Он здесь. Единственное, что она не смогла предвидеть, случилось. Она смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Он недовольно хмурился.

– Ну так что же? Какой вариант ваш? И где же, наконец, моя обожаемая женушка? – Его губы опять скривились. Невзирая на испуг и изумление, Вэл отметила про себя, что Глория, должно быть, причинила ему немало страданий.

– Глория погибла, – только и сумела выдавить из себя девушка.

Ларри изменился в лице. В его смеющихся озорных глазах отразился ужас.

– Погибла? – медленно повторил он. – Это я меньше всего ожидал услышать. Ведь в ней всегда было столько… жизни. – В его взгляде снова появились насмешливые огоньки. – А вы, стало быть, решили занять пустующее место? И мое крайне несвоевременное возвращение нарушило все ваши расчеты. Примите мои извинения.

– Все совсем не так! Я не занимала ее место… то есть я заняла его, но не с целью… Разрешите, я расскажу все по порядку!

– Да уж, извольте! – согласился Ларри.

Он подошел ближе. В его походке было что-то от грации хищника.

– Дайте хоть разгляжу вас. – Его высокомерный, изучающий взгляд медленно скользил от ее макушки вниз, до самых ступней. Вэл поежилась. Он усмехнулся. – Вы ничуть не похожи на Глорию. Но, очевидно, обладаете некоторыми ее свойствами. Если вы не переняли ее характер полностью, полагаю, эта подмена мне только в радость. Было бы жалко прервать вашу забавную игру, не так ли? Расскажите, что вас толкнуло начать ее. Давайте присядем. В ногах правды нет. – Он положил руку ей на плечо и усадил в кресло, затем сел напротив. – Так-то лучше! Итак, я вас слушаю.

– Я… это была ошибка. Я… я не собиралась этого делать. Мы с Глорией… дружили. Работали в одной труппе. Мы возвращались из Франции, наш пароход затонул. Мы поднялись на палубу, она сунула мне в руку свой портфель, а сама побежала за сумочкой. Она ее… обронила. Вскоре Глория вернулась, и мы попытались сесть в одну из шлюпок. Я видела, как Глорию подсаживал матрос. Потом меня кто-то толкнул, я упала. Больше… больше ничего не помню. Очнулась я уже в больнице.

Вэл замолчала, не в силах продолжать рассказ. Ужасные воспоминания нахлынули на нее снова.

– Что было дальше?

– Глория утонула. А я получила сотрясение мозга. Прошло много времени, пока я поняла, что происходит. Потом сестра привела ко мне… посетительницу. Это была ваша матушка. Она решила, что я и есть Глория, и заявила, что увезет меня домой, как только меня выпишут. Я… я пыталась объяснить, что я не Глория, но мне не разрешали разговаривать. Миссис Гренвилл сказала, что больничный персонал установил мою личность по документам из портфеля. Все мои вещи пропали, и никто не мог доказать, что я не Глория.

– Ясно. И вы решили стать ею. Здравая мысль!

– Да ничего я не решала! Я очень хотела все объяснить! – настаивала Вэл. – Поверьте, вы должны поверить! А потом я начала думать. Видите ли, я плохо себя чувствовала тогда, крайне плохо. Я осталась одна, совершенно без средств. Я понимала, что в таком состоянии мне не найти работу. И мне показалось, что я не принесу вреда, если притворюсь Глорией на какое-то время, пока не поправлюсь окончательно. Потом я собиралась уехать и в письме открыть вашей матушке правду.

– И? – Ларри смотрел на нее, не отводя глаз. Невозможно было определить, о чем он думал. – Продолжайте. Судя по вашему виду, вы абсолютно здоровы. Позвольте узнать, не явись я столь внезапно и вероломно, вы уехали бы?

– Нет, – ответила девушка, с трудом выговаривая слова. – Я решила остаться.

– Ну-ну! Так я и думал. Комфорт и достаток сделали свое дело, надо полагать?

– Нет, ничего подобного! – запротестовала Вэл. – Ну как же вам объяснить, чтобы вы поняли? Честное слово, я хотела уехать. Но ваша матушка была так добра ко мне. Я… я полюбила ее. Так же как и она меня. Я знала, что мой отъезд расстроил бы ее невероятно. Я… я просто не могла так поступить с ней.

Девушка замолчала. Продолжать было невозможно. В глазах Ларри, полных высокомерия и иронии, она прочла его мысли по этому поводу.

– Вы мне не верите, – бесстрастно констатировала Вэл. – Но это правда. Честное слово.

– В такое нелегко поверить, не так ли? – Вежливый тон этого человека показался ей тяжелейшим ударом. Ларри встал и посмотрел на нее сверху вниз.

В комнате снова воцарилось молчание. Но вскоре Лорри заговорил снова, на этот раз приторно-сладким голосом:

– Ну а как проявил себя в этой очаровательной истории мой любезный кузен? Понравилась ли ему прелестная невестка, прибывшая неизвестно откуда и завоевавшая сердце моей матушки? Что Алек говорил обо всем этом?

Вэл покраснела, и Ларри победоносно усмехнулся.

– Стало быть, симпатяга Алек потерял от вас голову? Что ж, этого следовало ожидать! Как вы все умело устроили, дорогая моя. Осталось лишь выйти за него замуж. И концы в воду. Вряд ли кто-нибудь открыл бы ваш обман. А если бы и открыл, дело сделано.

– Да, я могла бы выйти за Алека! – воскликнула Вэл. – Он не сделал мне предложения, но если бы сделал, я бы согласилась, возможно. Я не уверена! Но я бы посвятила всю свою жизнь тому, чтобы отплатить ему за любовь. Понимаю, теперь, когда вы оказались живы, все меняется. Я уеду, как можно скорее – немедленно! А вы скажите вашей матушке и… и Алеку… что я самозванка. Я отдаю себе отчет в том, что нет смысла объяснять им причины моего поступка. Пусть думают, будто я охотилась за их деньгами. Даже если я поклянусь, что это совсем не так, что мне нужна была их любовь, они мне не поверят, так же как не поверили вы. Я только напишу вашей маме записку и уеду.

– Ничего подобного! Здесь вы ошибаетесь, милочка! – Ларри не шелохнулся, но Вэл чувствовала: стоит ей дернуться, он ее остановит моментально. – Вы впутались в это дело по собственной воле и ради своих целей. И будете продолжать в том же духе, пока я не позволю вам закончить. Если я подтвержу, что вы моя законная супруга, кто посмеет в этом усомниться? Пока разрешаю вам играть ваш спектакль дальше.

Растерянная Вэл посмотрела на него, не в силах поверить его словам, но поняла, что он не шутит. Ларри насмешливо ухмыльнулся.

– А, боишься! Поняла, что попала в западню? А теперь дай слово, что будешь слушаться меня. Если откажешься, обещаю тебе массу неприятностей.

Кляня себя за трусость, Вэл кивнула.

– Вот и славно. Как ни странно, я верю, что ты сдержишь слово. Что ж… пойду наверх и поздороваюсь с мамой. Кстати, вам не сообщили, что я жив, как видно?

– Если бы сообщили, неужели я осталась бы здесь? – бросила Вэл.

– Да уж, вряд ли. Я писал, но, наверное, письмо затерялось. Странно, что военное министерство не уведомило вас. Надо будет разобраться. Полагаю… – Он запнулся, заслышав голоса в холле.

Вэл дернулась.

– Ваша матушка идет! Нет, не нужно, чтобы она увидела вас вот так, внезапно. Разрешите мне ее подготовить. Скорее за ширму! Положитесь на меня. Я сдержу слово.

Ларри смерил ее взглядом и кивнул:

– Отлично. Но помни: последствия будут страшными, если ты меня обманешь.

Вэл горько усмехнулась:

– Не забывайте, я актриса. С такой ролью я справлюсь.

Она замахала на него руками, и Ларри так бесшумно и быстро исчез за высокой ширмой, стоявшей рядом с камином, что Вэл от неожиданности оторопела. Потом сложила руки на груди, стараясь успокоить колотящееся сердце.

– Чай через полчаса, Джеймс. Да, верно. Только если миссис Лоуренс и мистер Алек вернутся к тому времени. Если они не успеют, я сообщу.

В гостиную вошла миссис Гренвилл. Из коридора доносилось почтительное бормотание Джеймса. Миссис Гренвилл направилась к камину и очень удивилась, увидев там Вэл.

– Вэл? Я думала, ты катаешься с Алеком. Дорогая… – она запнулась, заметив, что девушка очень бледна. – Что случилось? Тебе плохо, деточка?

Призвав на выручку все свои актерские способности, Вэл покачала головой:

– Нет, я чувствую себя хорошо. Но кое-что действительно случилось. Настоящее чудо, словами и не опишешь. Присядьте, матушка.

Вэл взяла миссис Гренвилл за руки и усадила в кресло, потом опустилась на пол рядом с ней и заставила себя улыбнуться.

– Матушка, чего вы желали бы больше всего на свете? Что сделало бы вас самой счастливой? Если бы у вас была волшебная палочка, что бы вы загадали?

Миссис Гренвилл сдвинула брови и быстро ответила:

– В чем дело, Вэл? Что ты пытаешься мне сказать?

– Матушка, ваше желание исполнилось. Все это было чудовищной ошибкой… Ларри не убит. Он жив! Он здесь! Да, только не волнуйтесь. Это правда.

– Ларри? – непослушными губами прошептала миссис Гренвилл.

Вэл кивнула. Через мгновение Ларри уже был рядом с матерью и обнимал ее. А Вэл, чувствуя себя лишней, отошла в сторону.

– Вэл! Куда же ты? Иди сюда. Ты тоже нужна мне.

Девушка замерла. Миссис Гренвилл, по-прежнему держа Ларри в своих объятиях, повернулась и посмотрела на невестку.

– Иди к нам, деточка, – повторила она. – Ты ведь жена Ларри. Ты нужна нам.

В этих словах было столько нежности и любви, что Вэл послушно подошла к свекрови. Миссис Гренвилл обняла одной рукой ее, а другой сына.

– Ты же не думаешь, что из-за возвращения Ларри я перестану любить тебя, девочка моя? Ты мне как дочь. И нужна мне не меньше, чем ему. Ларри, она была самым лучшим утешением для меня все эти месяцы. Самая прекрасная дочь, о которой только можно мечтать. Спасибо, что подарил мне ее, сынок.

Ларри засмеялся:

– Глория думала, что мое внезапное появление может повредить твоему здоровью. Но, как я вижу, все в порядке.

– Не такой уж я хрупкий цветок, – ответила миссис Гренвилл своим обычным резковатым тоном. Но тут же смягчилась. – А вот ты выглядишь плохо, сыночек. Очень хочется расспросить тебя о твоих злоключениях, но сейчас не время, мой мальчик. Пока мне достаточно знать, что ты здесь, со мной. Со мной и Валентиной.

– Валентина! – как-то странно повторил Ларри. – Мамочка, а почему ты зовешь Глорию Валентиной?

– Как почему? Потому что ее так зовут на самом деле, разумеется, – удивилась миссис Гренвилл. – Потому что нам с ней не по душе имя Глория. В качестве сценического псевдонима оно, конечно, больше подходит. Но с той жизнью покончено.

– Понятно, – кивнул Ларри. В его глазах мелькнула ироническая усмешка.

Вэл покраснела.

– По паспорту я Валентина, Ларри. Глорией меня звали в другой жизни, как сказала матушка.

– Но ведь ты вышла замуж под этим именем, – напомнил Ларри. Было заметно, что этот разговор его забавляет.

– Если хочешь, называй ее Глорией, сынок. Но я предпочитаю имя Валентина. Если бы ты только знал, как она утешала меня. Я уже попросила у нее прощения, теперь твоя очередь слушать мои извинения. Вы оба знаете, что я была против вашей женитьбы. Мне казалось, что вы поддались минутному порыву страсти. Сейчас я думаю иначе. Я не пожелала бы невестки лучше, чем Вэл.

Стало быть, я сделал правильный выбор, – отозвался Ларри и рассмеялся. Вэл встретилась с ним взглядом и заметила, что он торжествует. Она же была в отчаянии. В который раз девушка подумала, что, открыв миссис Гренвилл правду, очень опечалит ее. Она понимала, что этого Ларри никогда не допустит. Ловушка, в которую она попала по собственной воле, захлопнулась. Как выбраться из нее, Вэл не знала.

Глава 12

Вэл сидела в своей спальне, свернувшись калачиком, и глядела на огонь в камине. Этот вечер стал самым длинным в ее жизни. К счастью, миссис Гренвилл и все остальные были так взволнованы возвращением Ларри, что на Вэл никто не обращал внимания. Как ни странно, она не покривила душой, когда сказала, что рада приезду Ларри, однако вовсе не по той причине, которая пришла на ум миссис Гренвилл. Вэл была счастлива, но только потому, что волшебное воскрешение Ларри вернуло к жизни его мать. А ведь оставался еще Алек. Вэл сама позвонила ему, чтобы сообщить о возвращении Ларри. Воспоминания о том кратком разговоре заставили ее поежиться. Голос Алека звучал очень спокойно, и ей было невыносимо трудно рассказать, что произошло. Он решил, будто Вэл звонит справиться о состоянии Фрейзера.

– Вэл? Хочешь узнать, когда я освобожусь? Надеюсь, скоро. Доктор только что приходил, сделал все, что нужно. Обещал прислать медсестру. Прости, что не получилось покататься верхом. Поедем завтра.

– Алек, завтра не получится. У нас новости. – Вэл сама чувствовала, что говорит каким-то чужим голосом. – Кое-что случилось.

– Что-то плохое? – испугался Алек. – Не томи, что там у вас?

– Теперь все изменится, – выдохнула Вэл, с трудом сдерживая нервозность. – Ларри жив, Алек. Он приехал.

– Ларри? – недоверчиво и резко проговорил Алек. – Не может быть!

– Ларри не погиб. Он попал в плен. Я еще не знаю подробностей, но он здесь, дома. Так что… не возвращайся сегодня, прошу тебя, Алек.

– Ясно, – после долгого молчания отрезал Алек. – Хорошо. Я позвоню Барберам, скажу, что ужин отменяется. Вам сегодня не нужны посторонние, ведь теперь с вами… Ларри. Спасибо, что предупредила, Вэл. – Его тон был необычно жестким.

– Я обязана была тебя предупредить. Я не могла допустить, чтобы ты вошел и увидел его.

– Какая ты предусмотрительная, – равнодушно отозвался Алек.

– Дело не в предусмотрительности! – в сердцах воскликнула девушка. – Я должна была тебе сказать. Я не хотела, чтобы он радовался, видя, как ты переживаешь из-за его возвращения.

«Мерзавец! – думала Вэл, вспоминая вечер, проведенный в обществе Ларри. – Ненавижу его! Не представляю, как Глория могла его полюбить. Неудивительно, что они постоянно ссорились. Он полон сарказма и желчи. Ему приятно ставить меня в неловкое положение. И зачем я только пообещала исполнять все его приказы? Я трусиха и к тому же идиотка. Нет, все. Я больше так не могу. Одного вечера было достаточно, чтобы понять: я не выдержу. Так ему и скажу».

Она встала и направилась к двери, соединявшей их комнаты. Девушка не хотела ждать до утра, ломая голову над тем, каким будет следующий шаг Ларри. Надо было развернуть боевые действия на территории врага. Она настойчиво постучала в дверь.

– Вы не спите? Надо поговорить.

Сперва ответа не было. Затем Вэл услышала быстрые легкие шаги. Вся ее смелость вмиг испарилась. Вэл невольно отступила назад. Ларри распахнул дверь, его тонкие губы изогнулись в насмешливой ухмылке.

– Еще не ложилась? А я-то думал, что моя женушка, утомленная обрушившимся на нее счастьем, уже видит десятый сон, – протянул он. От его тона страх, сковавший Вэл, отступил. Девушка вскинула голову и смело посмотрела ему в глаза.

– Хватит! – огрызнулась она. – Мне это надоело. Больше я терпеть не стану. Я вам не жена, слава богу. И очень этому рада. Кроме того, я не собираюсь и дальше ей притворяться. Это выше моих сил, ясно вам? Не могу!

Ларри изменился в лице. Насмешливые искорки исчезли из его глаз.

– Не можешь, значит? А ведь ты дала слово. Забыла? Я не дам тебе улизнуть, даже не думай.

Вэл резко повернулась и направилась прочь от него, обратно к камину. Она не слышала его шагов, но чувствовала, что он идет следом. У кресла девушка остановилась, замерла и сжала кулаки, готовясь к борьбе, которая – она знала – последует. После долгого молчания Ларри заговорил таким спокойным, будничным голосом, что Вэл пришла в изумление.

– Пожалуй, лучше прояснить ситуацию до конца. На самом деле, я тоже собирался с тобой поговорить, но подумал, что это может подождать до завтра.

Вэл обернулась и посмотрела на него:

– По-моему, вы уже все сказали. В любом случае этот фарс не может продолжаться вечно.

– Да уж, в этом я с тобой совершенно согласен. – Ларри отвечал машинально, словно думал о чем-то другом. Помолчав, он рассмеялся вполне добродушно. – Что ж, тогда нам остается лишь одно. Придется тебе выйти за меня замуж, только и всего!

Вэл едва не подпрыгнула на месте от удивления.

– Выйти замуж за вас? Ни за что! Я не могу! И не хочу!

Ларри усмехнулся:

– Не сомневаюсь. Полагаю, ты уже решила для себя, что я самый отвратительный тип на свете. Но это не имеет значения, милая моя. Другого выхода я не вижу. Давай присядем и спокойно все обсудим.

Вэл с опасением посмотрела на него. Впервые с момента их знакомства он вел себя дружелюбно. В его голосе не слышалось злой насмешки, которая так пугала и раздражала ее. Посмотрев в ее изумленные глаза, он примирительно улыбнулся.

– Боишься, я буду кусаться? Не буду, честное слово. Знаю, знаю, ты думаешь, что я вполне на это способен, – Ларри слегка пожал плечами. – Но в конце концов, у меня есть некоторое оправдание, не так ли? Я был ошеломлен, когда ты без тени смущения заявила, что являешься миссис Лоуренс Гренвилл. Не могу сказать, что твои объяснения прозвучали убедительно. Хотя сейчас я изменил свое мнение. Мне кажется, ты не обманывала меня, говоря, что дело не в деньгах и роскошной жизни.

– Я действительно не обманывала. Все, что я сказала, правда. Да, я притворилась Глорией. Но в остальном была честна. Я осталась, потому что ваша матушка была добра ко мне. И я платила ей ответной любовью. Если бы не она, меня давно бы тут не было.

– Ты уверена? А может быть, еще что-то повлияло на твое решение? Например, мой душка кузен? Забыла про Алека?

Лицо Вэл стало белым как снег. Но ей удалось ответить недрогнувшим голосом:

– Только не впутывайте сюда Алека, пожалуйста.

Да? Что-то мне подсказывает, что он уже впутан. У меня создалось впечатление, что вы с ним намеревались пойти к алтарю. Это еще одна причина, по которой ты должна выйти замуж за меня.

– Я бы сказала, что это как раз причина для того, чтобы отказаться, – парировала девушка.

Ларри покачал головой:

– Присядь, я все тебе объясню.

Вэл опустилась в кресло. Он разглядывал ее с любопытством, в котором не было ни насмешки, ни высокомерия. Девушке показалось, что Ларри даже жалеет ее. Сам он не сел, а начал неторопливо мерить шагами комнату.

– По твоей милости все здесь, не только моя мать и Алек, но также слуги и соседи, думают, что ты моя жена. Пока я был ошибочно мертв, ты могла не опасаться последствий. Вряд ли что-то изменилось бы, если бы ты открылась маме и Алеку. Уверен, они сохранили бы твой секрет. Ты смогла бы убедить их в том, что твои мотивы были благими. Хотя у меня остаются сомнения насчет моего дражайшего кузена. Впрочем, если бы вы с ним поженились, твоя тайна так и осталась бы тайной. Но теперь… все иначе. Я признал в тебе свою жену. Если теперь рассказать людям правду, поднимется такая шумиха, которая не уляжется еще очень долго. Так что если ты не готова пережить все это, придется стать моей женой законно.

– Но вы же сказали… вы не… то есть вы не хотели жениться на мне. Я вам… не понравилась! – От волнения Вэл с трудом подбирала слова.

Ларри пожал плечами:

– Это еще мягко сказано, поверь. Сама посуди, как ты могла мне понравиться? Я возвращаюсь домой, намереваясь уладить отношения с Глорией. Я подумывал дать ей развод, если она попросит. Но уж точно не собирался впутываться в сомнительную историю с какой-то аферисткой, которую раньше в глаза не видел.

– Зачем же тогда вы предлагаете мне выйти за вас замуж? – Вэл вскинула голову и посмотрела ему в глаза. – Только не говорите, что вы печетесь о моей репутации. Я все равно вам не поверю. Так каков ваш мотив?

– Милая моя, не прикидывайся дурочкой! Я не вижу другого выхода из положения, вот мой мотив. Да, конечно, предложение руки и сердца не слетело с моих губ сразу. Но я наблюдал за тем, как мама говорит с тобой. Наслушался панегириков Мейсон в твою честь. Увидел, как тебя здесь любят. Я не имею ни малейшего желания причинять им всем боль. И тебе не позволю. Ты ввязалась в эту авантюру по своим причинам, не задумавшись о том, как это повлияет на окружающих. Что ж, я предлагаю тебе возможность превратить обман в реальность. Только став моей женой, ты не ранишь всех этих людей. Настало время платить за свои шалости.

– Я… я не могу, – прошептала девушка после долгого молчания. – Я не могу выйти за вас замуж. Я вас… почти не знаю.

Ларри усмехнулся:

– Ничего, это дело поправимое. Послушай, детка! – Он положил руку на каминную полку и застыл, глядя на Вэл сверху вниз. – Я предлагаю тебе выйти замуж, чтобы тебе не пришлось притворяться и дальше. Но этим мое предложение и ограничивается. Ты мне нужна не больше, чем я тебе. Ты станешь моей женой, но нам не нужно будет общаться друг с другом. Ты получишь ровно то, что хочешь: уверенность в завтрашнем дне, любовь и роскошный дом. Я, скорее всего, буду проводить мало времени здесь. У меня нет желания снова привязать себя к женской юбке. Я уеду куда глаза глядят, как только это позволят приличия. Может быть, на этот раз я действительно не вернусь. Не знаю. Сейчас ничего не могу обещать. Единственное, что ты не получишь, – это Алек. Но он в любом случае тебе не достался бы.

– Что вы имеете в виду? – опешила Вэл. – Я не поняла.

– Нет? Хочешь сказать, ты узнала его достаточно, чтобы выйти за него замуж, но так и не поняла, что он традиционалист, жертва условностей? Да он будет шокирован до глубины души, если узнает о твоем маленьком спектакле. Может, и простит тебя… если сильно любит, точно простит. Но поверь, девочка, тебе несладко придется рядом с ним после свадьбы! Он не будет доверять тебе ни секунды, это уж без сомнения. Сам Алек человек прямой и честный и от других ждет того же. Единственное, чего он не может простить и забыть, – это ложь. Нет, лучше выкинь его из головы. Это птица не твоего полета.

– Я вам не верю! Алек совсем не такой!

– Именно такой! Вэл, я знаю, что говорю. Ты сама не понимаешь, в какую историю вляпалась. Теперь послушай, что я тебе предлагаю. Завтра праздник, так что придется подождать. А послезавтра поедем в город, получим разрешение на брак и поженимся. Никто не узнает. И все будет улажено. Согласна?

– Нет, не согласна! Я не стану этого делать! Я не смогу! – в отчаянии воскликнула девушка.

– Не только сможешь, но и сделаешь! – мягко ответил Ларри. И снова Вэл поняла, что бессильна перед ним. Приятное выражение исчезло с его лица. Он улыбался, но так недобро, что становилось жутко. Девушка ойкнула от ужаса. Ларри рассмеялся. – Боишься? И правильно! Ты в моей власти. Кстати, по собственной воле. Поэтому хватит болтать глупости. Ты выйдешь за меня замуж. Тебе ясно?

– Я… не могу! – прошептала Вэл.

А ведь ты трусишка, не так ли? – заметил Ларри. – Боишься согласиться на мой вариант выхода из ситуации, поскольку думаешь, что не справишься со своей ролью. Не хватает храбрости ответить за свои поступки и понести заслуженное наказание. Неудивительно, что вы с Глорией подружились. Вы друг друга стоите. Хочешь вкушать радости жизни и не платить за них. Боишься платить!

Вэл резко выпрямилась. Ее страх моментально исчез.

– Да как вы смеете меня оскорблять? Как у вас язык повернулся?

– Разве я не прав? – изумленно спросил Ларри. – Если так, докажи. Даю тебе еще один шанс. Ты выйдешь за меня замуж?

Вэл замерла, открыла рот и кивнула, ничего не сказав.

– Ладно, повторяй за мной: Ларри, я клянусь стать твоей женой.

Медленно и нехотя Вэл произнесла клятву. Ларри откинул голову назад и торжественно расхохотался.

– Вот и договорились! И кстати, не забудь говорить мне «ты» при людях. Спокойной ночи, моя будущая жена! Ты увидишь меня во сне.

Он повернулся и направился к двери, соединявшей комнаты, быстрым легким шагом, как обычно. Открыв дверь, Ларри обернулся и взглянул на Вэл.

– Полагаю, моя последняя фраза подействует на тебя! – сквозь смех бросил он, вошел к себе и захлопнул дверь.

Глава 13

Кто-то настойчиво скребся в дверь. Вэл открыла глаза. Неужели уже утро? Ей показалось, что она проспала не больше двух часов. Хотя если сейчас ночь, отчего тогда Мейджор рвется к ней? Девушка села в постели, пытаясь прийти в себя. Из коридора раздался голос Мейсон, обращавшейся к собаке:

– Что это вы расшумелись, молодой человек? Я понимаю, что ты хочешь к хозяйке, но уж сделай милость, подожди, пока я дверь открою. И не вздумай прыгать, а то весь чай мне разольешь.

Вэл улыбнулась. Обычная утренняя мизансцена с тех пор, как Алек подарил ей щенка. Мейджор спал внизу, в кухне, но стоило Мейсон отправиться наверх с подносом, пес шел за ней по пятам и не желал уходить, пока его не прогоняли.

– Ах ты, паршивец! – возмущалась служанка. – Что скажет хозяин, когда его увидит, даже не знаю! Уж он-то не станет терпеть избалованных собак в доме. Мистер Ларри в этом вопросе строг.

– Мейджор – собака мистера Алека, а не мистера Ларри, – возразила Вэл. – А… мистер Ларри уже проснулся?

Мейсон покосилась на нее. Старая служанка отличалась прозорливостью и прекрасно знала, что Алек и Вэл – близкие друзья и скоро объявили бы о своей помолвке, если бы Ларри не вернулся так неожиданно. У нее было два пути. Хранить вежливое молчание и принять как само собой разумеющееся, что молодая хозяйка очень рада приезду мужа, или высказать все свои мысли. Мейсон была не просто служанкой, а почти членом семьи и относилась к Вэл так же, как когда-то к Ларри. Поэтому она выбрала второе.

– Мистер Ларри встал. Он у нас ранняя пташка. Я вам вот что хочу сказать. И не говорите, что это не мое дело. Вы молоды, замужем пробыли недолго, так что и узнать-то его толком не успели. Но он ваш муж, деточка, он вернулся к вам. Вы ведь не подведете его теперь, правда? Поначалу будет трудновато, само собой. И не только для вас, но и еще для одного человека, которого мы обе знаем. Но послушайте меня: живите как должно, а мысли о другом гоните прочь. И тогда будете счастливы. И не серчайте на Мейсон, деточка, она ведь только помочь хочет.

– Вы имеете в виду, – медленно начала девушка, – что мне следует думать о Ларри, а не о…

Мейсон кивнула:

– Не о мистере Алеке, деточка. Ох, знаю, что между вами было. Не вернись мистер Ларри, дело бы и до свадьбы дошло. Но он вернулся, деточка. Оно и к лучшему. Я не против мистера Алека. Да только не чета он вам. И вы его не любили, уж я-то вижу. Сейчас вы, конечно, смущены и взволнованы, сами не понимаете, чего вам надо. Но я вам так скажу: мистер Ларри, со всеми его сложностями, десятка таких мистеров Алеков стоит. Вы только не забывайте, что он вам муж, а вы ему жена. И тогда все будут счастливы. Ну вот, я все сказала, а дальше уж сами решайте. Если что, знайте, Мейсон все понимает. И всегда поможет.

Когда Вэл спустилась вниз к завтраку, Ларри уже сидел за столом.

– Доброе утро. Как спалось? – будничным тоном осведомился он. – Что предпочитаешь на завтрак? Рекомендую почки. Наша кухарка, кажется, превзошла саму себя.

– Наверное, все благодаря твоему возвращению. – Вэл старалась перенять его тон, но у нее не очень получалось. Она опустилась на стул напротив Ларри и покачала головой, когда тот снял крышку с тарелки с почками и беконом и вопросительно уставился на нее. – Нет, спасибо. Я съем тост.

Девушка налила себе кофе.

– У тебя плохой аппетит, – заметил Ларри. – Или ты сидишь на диете, чтобы сохранить стройную девичью фигуру?

Я не голодна, – коротко ответила Вэл и добавила: – Мне диеты ни к чему. Я не полнею. Глория… – Она осеклась, почувствовав на себе тяжелый взгляд Ларри.

– Надо полагать, фигура Глории была уже не так хороша, как раньше. Это неудивительно. Она ни в чем не могла себе отказать.

– Ты несправедлив к Глории, – возмутилась Вэл. – Она была безрассудна и… несколько вульгарна, наверное, но очень добродушна и щедра: И между прочим, ты был на ней женат!

Помолчав секунду, Ларри рассмеялся:

– Туше. Вэл, а что ты вообще об этом знаешь? Я имею в виду наш с ней брак.

– Почти ничего. Знаю, что вы поженились, едва познакомившись. Что часто ругались, потому что ты ревновал. Она к тебе хорошо относилась.

Ларри скривил губы:

– Хорошо относилась – пожалуй. Как и ко всем другим мужчинам, имевшим неосторожность увлечься ею. Однако ее хорошего отношения не хватало, чтобы сохранить мне верность хотя бы неделю! Наш брак был ошибкой с начала и до конца.

– И тем не менее, ты настойчиво предлагаешь мне выйти за тебя замуж, – не выдержала Вэл.

– Это совсем другое, – буркнул Ларри. – Просто деловое соглашение. А с Глорией у нас была безумная страсть. Я потерял от нее голову. Мне казалось, это взаимно. Но я заблуждался.

Да, это так. – Вэл вдруг поняла, что больше не боится его. Ей было неприятно, что он так легко открещивается от Глории. – Но ты виноват в большей степени, чем она. Тебе следовало включить разум и понять, что она собой представляет. Глория сама мне говорила, что предпочла бы свадьбе выходные в Брайтоне. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые способны привязаться к одному мужчине. И вообще была не в твоем вкусе. Но давай отдадим ей должное: она не заставляла тебя жениться на ней. Ей это вообще было не нужно.

– А ты, оказывается, верный друг, – усмехнулся Ларри. – Сомневаюсь, что Глория была бы такой же! Когда-нибудь я расскажу тебе, как вижу всю эту историю. А пока вынужден признать, что в твоих словах многое верно. Я действительно заставил Глорию выйти за меня. И основная вина за то, что случилось, лежит на мне. Более того, скажу честно: мне горько оттого, что она… погибла. В ней было столько жизни, что в ее смерть невозможно поверить. Послушай, почему мы говорим о ней? У нас полно насущных тем для разговора. И сейчас самое время его начать. Тук-тук, кто в теремочке живет?

Мейджор скребся в дверь столовой. Поначалу его отвлекла косточками Молли, горничная, обожавшая пса вне всякой меры. Но теперь он уже покончил с угощением и решил проведать хозяйку. Ларри открыл дверь и изумленно приподнял брови, увидев щенка на пороге.

– Привет! Вот так сюрприз! Это твой, Вэл?

– Нет, Алека. – Вэл слегка покраснела. – Он гулял, когда ты приехал. А ночью спал в комнате Мейсон. Наверное, она боялась, что он будет тебя раздражать.

– Алека? – Ларри рассеянно поднял уши Мейджора. – Тогда что он делает у нас? А, я понял! – Его голос вдруг стал суше. – Надо полагать, братец тут поселился.

– Да. А что в этом такого? – удивилась девушка. – Все думали, что тебя больше нет. Он, как наследник, управлял имением по просьбе твоей матушки. Отчего же ему не переехать сюда? Мейджор, милый, лежать. Сейчас я не могу вывести тебя. После, после. Лежать, Мейджор. Ну, ложись.

Пес послушно распластался на полу, укоризненно глядя на хозяйку.

– Похоже, он решил, что ты его собственность, – съязвил Ларри. – Ты уверена, что он принадлежит Алеку?

Вэл почувствовала, что снова заливается краской. Это ее разозлило. От вопрошающего взгляда Ларри ей стало еще хуже.

– Я за ним присматриваю. Поэтому он и решил, что я его хозяйка. Если ты против, могу попросить Алека, чтобы он забрал его на ферму.

– Да с чего мне быть против? – оторопел Ларри. – Если Алеку приятно держать пса у тебя, пусть остается. Забавный щенок. Хотя странно все это. Почему ты должна присматривать за собакой Алека? Не понимаю.

– Это он предложил, – отозвалась Вэл. – У него осталась девочка, а мальчика он отдал мне.

– Еще один спаниель? Из псарни Барберов, как и этот? Ага! Вот почему ты только «присматриваешь» за ним! Это уловка, чтобы подарить его тебе и при этом не поссориться с Пат. Как это похоже на старину Алека!

– Ты невыносим! – в сердцах бросила девушка. Она злилась еще и потому, что сама хотела бы избежать этих сложностей со щенком.

Ларри усмехнулся.

– Я знаю! – радостно согласился он. – Такой уж у меня характер. В любом случае… – Ларри пожал плечами. – На месте Алека я бы открыто подарил тебе щенка. Впрочем, я никогда не стал бы морочить голову сразу двум девушкам. Видишь ли, я не Алек!

– До чего же ты зловредный! – воскликнула Вэл. – Ну почему ты его так ненавидишь?

Ларри моментально посерьезнел.

– А ты ему задай этот вопрос. И затверди хорошенько: теперь ты моя жена. Так все думают. Через пару дней ты станешь ею по закону. Пора прекратить эту вашу дружбу с Алеком. Я не потерплю, чтобы он тут флиртовал с тобой. Так что делай выводы. Надеюсь, это понятно?

Вэл гордо вскинула голову и встретилась с ним взглядом.

– У меня и в мыслях не было позволять кому-то флиртовать со мной. Я не хочу за тебя замуж. Как я жалею, что оказалась в ситуации, когда у меня нет другого выхода! Но тебе нечего опасаться. Я не сделаю ничего, что бросит тень на вашу семью. Но я поступаю так не ради тебя, а ради твоей мамы. Ты доволен?

– Да, вполне, – коротко ответил Ларри и быстро отвел глаза. – Итак, какие планы на сегодня? Сейчас я поднимусь к маме, а потом предлагаю тебе поехать со мной на фермы. Видимо, мне следует там появиться.

– Это вовсе не обязательно, – возразила Вэл. – Сегодня у нас утренник для детей работников поместья. Вот там тебе, наверное, надо появиться. А я намереваюсь покататься верхом до обеда.

– Верхом? – изумился Ларри. – Ты умеешь ездить верхом?

Вэл кивнула:

– Умею. И очень люблю. На Рождество Алек подарил мне коня. Скажу сразу: возвращать его я не собираюсь, даже если это тебе не по душе.

Она вызывающе посмотрела на Ларри. Тот выдержал ее взгляд.

– Сначала щенок, теперь еще конь! – пробормотал он. – У Алека небогатая фантазия в выборе подарков. Пожалуй, я поеду с тобой. Не смотри так удивленно. Лошадь себе я найду, не волнуйся. Буду готов через час.

Вэл повела плечами:

– Прости, но так долго я ждать не могу. Я еду сейчас. Встретимся в одиннадцать в «Уайт Лейдиз», если хочешь. Я должна справиться о самочувствии Фрейзера. Представляю, в каком состоянии миссис Фрейзер.

– Отлично, – кивнул Ларри. – В одиннадцать в «Уайт Лейдиз». Если увидишь моего драгоценного братца, передай, что я жду не дождусь встречи с ним. Если бы ты не обещала мне порвать с ним, я ни за что не отпустил бы тебя туда одну. Как ни странно, я тебе почему-то верю.

Вэл обожгла его взглядом.

– Жаль, что я не могу сказать того же о тебе! – парировала она и поспешно вышла из комнаты. Оставшись в одиночестве, Ларри закурил и, нахмурившись, уставился в одну точку. Спустя какое-то время он пожал плечами.

– Ну и дела! Во что же я влип? – вполголоса произнес Ларри. – Вот бы узнать, чем все это кончится!

Глава 14

Утро выдалось дивным, свежим и ясным. Вэл ехала по проселку, ведущему к «Уайт Лейдиз», и чувствовала, как в ее сердце проникает робость. Она остановила Принца и спрыгнула на землю. – Мне не следовало приезжать. Надо возвращаться, – пробормотала она и взялась за поводья, чтобы повернуть домой.

Но не успела Вэл сесть в седло, как дверь дома распахнулась и на порог вышел Алек, одетый для конной прогулки. Увидев девушку, он замер, потом захлопнул дверь и направился к Вэл, не сводя с нее глаз.

– Вэл! Неужели ты боишься меня?

– Я не боюсь. Я никогда не буду бояться… тебя. – Последнее слово прозвучало едва слышно.

Алек нахмурился:

– Стало быть, ты боишься Ларри, так? Что случилось, Вэл? Он был… груб с тобой?

Вэл покачала головой:

– Нет, что ты. Просто… все это так неожиданно. Я не предполагала…

– Ты думала, он погиб и ты свободна. Господь свидетель, я бы тоже хотел, чтобы ты была свободна. Пойдем, Вэл. Надо поговорить. Я собирался прокатиться, потому что дома сидеть уже сил нет. Но раз ты приехала, прогулка отменяется. Подожди меня в гостиной. Я скоро.

Не дожидаясь ответа, он увел Принца. Вэл повернулась и побрела к дому, размышляя о том, как была бы счастлива замужем за Алеком. Но для этого следовало рассказать ему правду.

«Как жаль, что я не осмелилась признаться! Он бы понял и простил, я знаю, – уверяла себя Вэл, входя в гостиную. – В этом случае пришлось бы нарушить обещание, данное Ларри, но мне все равно. Он вынудил меня поклясться. По собственной воле я этого никогда не сделала бы. Я должна узнать, любит ли меня Алек. Должна!»

Шаги у порога заставили ее обернуться.

– А, миссис Фрейзер. Не слышала, как вы вошли. Как чувствует себя ваш муж? Мне очень жаль, что так случилось.

Миссис Фрейзер выглядела уставшей, но веселой. Вэл сразу поняла, что несчастный случай не лишил ее присутствия духа.

– Уже лучше, миссис Ларри. Вчера он, бедняга, маялся от боли. Да и за ферму душа-то болит. Мистер Алек, дай бог ему здоровья, все организовал. Ой, миссис Ларри, я хотела вам сказать: мы все очень рады, что ваш муж вернулся. Прямо чудо, правда?

– Да, чудо, – согласилась Вэл и вымученно улыбнулась. – Я сначала даже не поверила. Он приедет сюда сегодня, миссис Фрейзер. Мы договорились встретиться здесь.

– Теперь уж все пойдет по-другому. Он побудет дома, мэм?

– Пока не знаю. Мы это еще не обсуждали. Может быть, ему придется вернуться на службу в армию. В любом случае эта ферма не его, а мистера Алека, ведь так?

– Да, мэм. Но только муж-то мой раньше служил на ферме Гренвиллов. Так что мы хорошо знаем мистера Ларри. А сюда мы перебрались, когда мистер Алек взял ферму в свои руки. Теперь жди перемен.

– Не волнуйтесь, миссис Фрейзер, – проговорил Алек, входя в гостиную. – Никакие перемены не повредят вашему мужу, я уверен. Мистер Ларри всегда ценил Фрейзера, вы же знаете. Пожалуйста, принесите нам кофе.

Миссис Фрейзер удалилась, бросив на молодых людей любопытный взгляд.

– А перемены, несомненно, будут, – с горечью произнес Алек. – Присядем, Вэл. Поговорим, пока есть возможность. Полагаю, Ларри вряд ли даст нам еще один шанс.

– Он не сможет помешать нам остаться друзьями, – запротестовала девушка. – Мне… нужен друг, Алек.

Он посмотрел на нее с тоской:

– Не уверен, что гожусь тебе в друзья, Вэл. Мы с Ларри недолюбливаем друг друга. И что-то мне подсказывает, что он будет против нашей дружбы. А кроме того… он может подумать, что это нечто большее, чем просто дружба. И в этом будет прав. Ты ведь сама это понимаешь, Вэл, правда?

– Да, – кивнула девушка.

– Скажи, если бы он не вернулся, ты… правильно ли я понял, что…

Он осекся. Вэл подняла на него глаза.

– Я не знаю. Наверное… да. Но он вернулся. И теперь все по-другому.

– Его возвращение не избавило меня от любви к тебе! – с горячностью воскликнул Алек. – Вэл, я не могу отказаться от тебя!

Он упал перед ней на колени и схватил ее за руки.

– У нас есть выход, – нерешительно начала Вэл.

– Развод? – догадался Алек. – Да, это возможно. Но в том случае, если удастся убедить Ларри дать тебе развод без суда. Я не хочу, чтобы ты прошла через грязные разбирательства. Я слишком люблю тебя.

Вэл почувствовала, что он слегка разжал пальцы, и ей вдруг пришло в голову, что Ларри прав. Алек действительно традиционалист. Было заметно, что идея с разводом ему не нравится. И тут она кое-что поняла. Если бы она была женой Алека и Ларри влюбился бы в нее, ничто на свете не помешало бы ему завоевать ее. Вэл отогнала от себя эту мысль, но на донышке ее сердца осталось странное разочарование, словно Алек обманул ее ожидания.

Девушка осторожно высвободила руки и поднялась.

– Значит, решено. Я совершенно уверена, Ларри не даст мне развода. Кроме того, мы должны подумать о матушке.

– Похоже, мы бессильны, – с тоской проговорил Алек. – Но ты не забывай, милая моя, что я всегда рядом. Если ты попросишь, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Я серьезно, Вэл.

Вэл пристально посмотрела на него, словно искала какого-то ответа в его глазах.

– Ты очень хороший человек, Алек! – вырвалось у нее.

Он улыбнулся:

– Я рад, что ты так думаешь. Ты тоже хороший человек, милая моя.

– Прошу прощения, что прерываю заседание общества взаимного обожания, но я заехал за своей женой, – раздалось с порога. В комнату вошел Ларри. Он, как и Алек, был одет для верховой езды и, к удивлению Вэл, прекрасно смотрелся в таком наряде.

Ларри поймал ее взгляд, усмехнулся и – Вэл почувствовала это – мгновенно прочитал ее мысли, чем очень разозлил ее. Но с ней он не заговорил, только помахал рукой двоюродному брату.

– Ой, ну что ты, Алек, не вставай. Даже если я вернулся с того света – чем ты, надо думать, весьма опечален, – не стоит разводить китайские церемонии.

– При чем тут церемонии? Я просто хотел поприветствовать тебя и поздравить с возвращением в мир живых, – холодно бросил Алек. – Ты неплохо выглядишь, Ларри, похудел только.

– Ну а ты у нас вообще красавец, если на то пошло. У вас кофе не осталось?

– Попрошу миссис Фрейзер принести еще одну чашку. Я вижу, ты верхом. Мы с Вэл собирались посетить Барберов. Не хочешь поехать с нами? Твоя мать просила меня лично передать им, что будет рада пригласить их на ужин сегодня. Если бы ты присоединился, было бы легче их убедить.

Вэл смотрела на него с нескрываемым удивлением. Она не имела ни малейшего желания ехать к Барберам и не ожидала, что Алек предложит это. Когда он вышел, чтобы найти миссис Фрейзер, Ларри рассмеялся мягким веселым смехом, так раздражавшим девушку. Она резко повернулась к нему.

– Он у нас умница, да? Как ловко придумал. Нашел подобающее объяснение твоему визиту. И никаких двусмысленностей. Разумеется, у меня нет сомнений в том, что матушка просила его посетить Барберов. Алеку врать не свойственно, в этом нужно отдать ему должное. Заметила, он так и не сказал, что рад меня видеть?

– А ты думал, он это скажет? – разозлилась Вэл. – Неудивительно, что он тебя терпеть не может. Я…

– Ты тоже? – ухмыльнулся Ларри. – Ничего страшного. Со временем пройдет. Могу я дать тебе совет? Если не хочешь, чтобы пошли слухи, не приезжай к нему. В деревне у людей языки длинные, а глаза острые, запомни.

– Он мой друг, и я буду видеться с ним, когда пожелаю! – воскликнула Вэл. – А ты ведешь себя как помещик из викторианского романа. Почему, черт побери, мне нельзя беседовать с ним наедине?

– Причина лишь одна. Та, по которой мы решили, что разумнее будет продолжить твой спектакль. А именно желание избежать скандала.

– Но… – начала девушка и осеклась, увидев Алека. Ларри взял у него чашку и налил себе кофе.

– А как отреагировали на мое возвращение Фрейзер и его жена?

– Они счастливы, – сдавленным голосом ответил Алек и бросил взгляд на часы. – Если хочешь поехать к Барберам, поторапливайся.

– Не вижу острой необходимости в моем присутствии, – съязвил Ларри. – Но с удовольствием пообщаюсь с ними за ужином, особенно с Пат. Ты часто с ней видишься, Алек?

– Нет, не часто. Она, разумеется, приедет вечером.

– Кто бы сомневался, – задумчиво добавил Ларри. – Милая наша девочка Пат. Может, как-нибудь выберемся вчетвером на танцы? Что скажешь, Вэл?

– Буду рада, – процедила девушка.

Тем временем Ларри подошел к двери и распахнул ее.

– Не будем задерживать Алека, – любезным тоном проговорил он.

Вэл передернуло. Она поняла, что Ларри решил стать ее хозяином. И что-то подсказывало ей, что он будет управлять ею, подавляя ее волю. А от Алека не будет толку в нужный момент.

Глава 15

Позднее Вэл вспоминала день подарков с содроганием. Это был один из самых мучительных дней в ее жизни. А встреча с Пат и ее родителями стала настоящей пыткой.

К концу праздника Вэл чувствовала такую нечеловеческую усталость, что хотела сказать, будто у нее разболелась голова, и сразу лечь в постель. Но ее планы нарушила Мейсон, которая пришла наполнить ванну и помочь Вэл переодеться к ужину.

– Устали, милая вы моя. Само собой, – бормотала Мейсон. – А вы ванну примите, и полегчает сразу. А потом волосики расчешем. Сегодня вам надо выглядеть очень хорошо, миссис Ларри.

Ванна действительно привела Вэл в чувство. А платье из черной тафты с цветами, вышитыми на плече хрустальным и черным бисером, помогло улучшить настроение.

– Посмотрите, разве не прелесть? – восхищалась Мейсон. – И волосы у вас прямо золотом отливают. В этом платье вы как будто старше, что ли. Точнее сказать – опытнее.

– Что ж, это не так уж плохо, правда? – улыбнулась Вэл и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. – Ой, еще так рано! Можно пока не спускаться. Пожалуй, отдохну минут пятнадцать.

Настырное поскуливание и постукивание за дверью подсказывало, что пожаловал Мейджор. Мейсон открыла дверь, и он бросился через всю комнату к Вэл.

– Только не давайте ему прыгать на вас, миссис Ларри! – недовольно воскликнула Мейсон. – Еще не хватало! Ему тут вообще нечего делать. Вы его балуете. А вот заберет его мистер Алек на ферму, узнает, где раки зимуют.

– Алек не заберет Мейджора! – возразила Вэл. – Две собаки ему не нужны.

– Не нужны-то не нужны, – сухо отозвалась служанка. – Да только теперь все не так, как раньше. Это ж, как-никак, собака мистера Алека.

Мейсон вышла из комнаты, и вся ее фигура, разворот плеч и гордо поднятая голова кричали об осуждении. Вэл знала: она не одобряет, что жена Ларри присматривает за собакой Алека. Девушка порывисто обняла Мейджора.

– Милый ты мой пес, я очень надеюсь, что меня не попросят вернуть тебя! – вздохнула она. – Я бы этого не вынесла.

Быстрые шаги в соседней комнате заставили ее подскочить на месте. Мейджор напрягся, повернул голову и тихо зарычал. Через мгновение в дверь между спальнями постучали.

– Вэл? – позвал Ларри. – Ты одета? Не уделишь мне минутку?

Ларри уже успел переодеться к ужину, оставалось только завязать галстук, который он держал в руке. Оторопевшая Вэл молча смотрела на него.

– Извини, что беспокою. Никак не могу завязать эту чертову удавку, – коротко объяснил Ларри. – Никогда не умел этого делать как следует, да и гражданской одежды сто лет не носил, разучился совсем. Не поможешь?

Вэл с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Она слегка подтолкнула Мейджора, встала и подошла к Ларри.

– Пожалуй, я смогу тебе помочь. Когда-то я завязывала галстуки папе. А ты что же, сам даже не попытался?

Галстук был совсем новенький, без единой складочки.

– На этом несчастном – еще нет, – усмехнулся Ларри. – А шесть других безнадежно измяты. Руки крюки – одно слово.

Вэл забрала у него галстук и накинула ему на шею.

«Он ниже Алека, – мысленно рассуждала девушка. – Но выше меня. И ужасно худой. А в костюме выглядит еще более исхудалым».

Завязав галстук, Вэл сделала шаг назад и окинула Ларри оценивающим взглядом.

– По-моему, неплохо, – заключила она. – Как ты считаешь?

Он не ответил, и Вэл сделала то, чего раньше избегала, – посмотрела ему в глаза.

Ларри стоял неподвижно, не сводя с нее темных глаз, выражение которых показалось ей странным. Их взгляды проникли друг в друга, и Вэл стоило больших усилий отвернуться. Она не поняла, что это значило, но ощутила, что перед ней стоял уже другой человек, который, как ни странно, ей нравился.

Это длилось несколько секунд. Потом Вэл вздрогнула, и волшебство испарилось. Выражение глаз Ларри изменилось и стало обычным – настороженным и слегка насмешливым. Он кивнул и направился к зеркалу.

– Огромное спасибо! У тебя получилось гораздо лучше, чем у меня. – Он снова повернулся к Вэл: – Знаешь, ты действительно не похожа на Глорию, – пробормотал он и ушел к себе.

Вэл задумчиво смотрела на захлопнувшуюся дверь. Не раз она задавалась вопросом: что же так затуманило взор Ларри, почему он не разглядел подлинную сущность Глории? Но только теперь она поняла, что именно его слепота при первой встрече с будущей женой привела к той непростой ситуации, в которой оказалась вся его семья, включая самого Ларри.

Для миссис Гренвилл вечер удался на славу. Она то и дело косилась на Вэл, сидевшую рядом с мужем, и понимала, что все страхи позади и их брак будет счастливым.

«Жаль, конечно, что она так близко сошлась с Алеком, – рассуждала про себя миссис Гренвилл. – Но теперь их чувства потухнут естественным путем. А Алек сможет насладиться обществом Патриции. Это отличное решение проблемы».

Миссис Гренвилл не была так наблюдательна, как ей казалось, иначе заметила бы, что интерес Алека к Пат несколько вымучен. Патриция, изо всех сил старавшаяся не потерять его внимание, осознавала это и время от времени бросала на соперницу задумчивые взгляды, которые были красноречивее любых слов. Алек не замечал состояния Патриции, поскольку постоянно наблюдал за Вэл. Девушка выглядела необычайно оживленной, и исстрадавшийся Алек не мог дождаться конца этого ужасного вечера. Он понимал, что теперь Вэл вынуждена исполнять свой долг жены, но по-прежнему изводил себя вопросом, любит ли она его. Этим вечером она казалась вполне довольной своей участью.

Только когда Барберы уехали домой и сам Алек уже собирался уходить, он решил, что все-таки небезразличен Вэл. А помог ему в этом Мейджор.

Алек стоял в дверях гостиной, когда его окликнула Вэл:

– Ты заберешь сегодня Мейджора, Алек? Или оставишь здесь?

– Мейджора? – изумился он. – Это твоя собака, а не моя.

– Правда? Хорошо. Пусть остается и напоминает мне о том, что у меня есть друг. Как бы я хотела…

Вэл осеклась, заметив, что к ним приближается Ларри.

– Тебе уже, наверное, пора спать, Вэл. Завтра у тебя долгий и утомительный день, не так ли? – напомнил он.

Вэл посмотрела на него испуганно:

– Почему? Я не поняла…

– Разве ты забыла, что мы собирались поехать в город на пару дней? Она не рассказала тебе, Алек? Решили провести некоторое время в Лондоне, прежде чем труба снова позовет меня в строй. Отбываем завтра.

– Довольно… скоро, по-моему. Я… думала, мы едем на будущей неделе, – пробормотала Вэл.

Алек понял, что эта новость – сюрприз для нее, и ей совсем не хочется ехать с Ларри в Лондон. Он увидел в ее глазах страх. Она словно вся сжалась.

– А я как раз думал предложить тебе проехаться со мной по фермам завтра, – выпалил Алек. – Я бы тебя ввел в курс дела. Чтобы передать тебе бразды правления.

– Завтра? – рассмеялся Ларри. – Дружище, разве ты забыл, что мне нужно отдохнуть? И кроме того, я хочу провести некоторое время наедине с… моей женой.

Он повернулся и улыбнулся Вэл. Алек уловил что-то злое и насмешливое в этой сахарной улыбке. Он бросил взгляд на Вэл и увидел панику в ее глазах.

– Но Вэл еще не совсем здорова! – воскликнул он.

– Никто не умирает от счастья, как гласит народная мудрость, – ответил Ларри с таким высокомерием, что Алеку захотелось его ударить.

– Может быть. Но ты не знаешь, как слаба она была до недавнего времени. Если ей снова станет хуже, тебе придется отвечать перед тетушкой, – поспешил добавить Алек.

– Только перед ней? – Ларри удивленно приподнял бровь. – Что-то подсказывало мне, что и перед тобой тоже! Какое счастье, что я ошибался!

Он перевел взгляд с двоюродного брата на Вэл, словно развлекаясь, потом повернулся и вальяжной походкой удалился прочь. Алек смотрел ему вслед с ненавистью и злобой, которые даже не старался скрыть.

– Чертов насмешник! – взорвался он. Вэл вздрогнула, Алек подошел к ней ближе. – Прости за грубость, но других слов я не нахожу. Он всегда таким был. А в плену его характер стал в десять раз хуже. Вэл… – Он замялся, глядя на девушку встревоженно и растерянно.

– Да, Алек? – Вэл неосознанно шагнула ему навстречу.

Алек понял, что уже не может сдерживаться.

– Если ты не в силах больше это выносить… если он обижает тебя… я рядом! Я ничего не могу изменить сейчас, но если я тебе нужен, только позови. Одно слово – и я увезу тебя от него. Клянусь.

Вэл поняла, что он говорит серьезно. Однако его горячая речь не принесла ей ожидаемого облегчения. Проблема состояла в том, что Ларри был той стихией, с которой Алек, несмотря на всю его надежность, вряд ли справился бы. И Вэл это понимала.

Она натянуто улыбнулась ему:

– Спасибо, Алек. Я это запомню. Но, скорее всего, ни о чем тебя не попрошу. Я ввязалась в эту историю по собственной воле. И мне придется дождаться финала нашего спектакля. До свидания, Алек: И еще раз спасибо.

– До свидания, милая моя, – отозвался Алек.

Глава 16

Вэл открыла глаза. У постели стояла Мейсон с подносом в руках.

– Который час? Я словно сто лет проспала. – Так и есть, миленькая. – Мейсон расплылась в довольной улыбке. – Я уже заходила к вам, но вы спали как младенец, и мистер Ларри не велел вас поднимать. Сейчас десять часов.

– Десять? – не поверила Вэл. – Но… что же вы меня не разбудили? Мы с мистером Ларри собираемся сегодня в Лондон. Я думала, он хотел выехать утром.

– Да нет, сегодня вы останетесь тут. Мистер Ларри поехал один. Сказал, что вы не захотите, что вам нужно отдохнуть после вчерашнего. Вот, он вам записочку оставил, милая. Читайте и пейте чаек. А потом и вставать будем.

Мейсон вышла. Вэл схватила конверт и достала из него записку. Послание оказалось коротким.

«Вэл, я передумал. Сегодня поеду в город один. Полагаю, будет лучше, если ты пока останешься дома и присоединишься ко мне, когда я получу все необходимые документы, за которыми, собственно, я и отправился. Надеюсь вернуться через пару дней. Тогда и поедем вместе. Вынужден отдельно просить тебя тщательно продумывать свое поведение в присутствии моего двоюродного брата. О тебе и так ходит достаточно слухов. Будь осторожна ради моей матушки.

Ларри»

Вэл вдруг ужасно разозлилась, хотя по логике вещей должна была обрадоваться. Она смяла записку и бросила на постель. «Каково! Советует мне быть осторожной, а сам бросает меня. Чтобы я осталась один на.

один с Алеком. Это нечестно! Я выйду за него замуж, но только поскорее. Не могу больше жить здесь и делать вид, что все так же, как и раньше. Я не вынесу этого!»

Она залпом выпила чай и рывком откинула одеяло. Скомканная записка упала на пол. Вэл нерешительно посмотрела на нее. «Наверное, лучше ее сжечь. А то проблем не оберешься. Ох, как это похоже на мужчин! Зачем он вообще мне написал? Почему не мог разбудить меня и сказать, что уезжает? Я для него пустое место!»

Вэл не хотела признаваться самой себе в том, что чувствует себя подавленной из-за поспешного отъезда Ларри. Она подняла послание, подошла к камину, расправила листок и поднесла уголок к алым пружинкам обогревателя. Листок тут же загорелся. Держа его в руках, Вэл сердито ругалась себе под нос. Было бы удобнее сжечь его внизу на нормальном огне. Но ей хотелось побыстрее избавиться от письма.

«Слава боту, с этим разобралась, – удовлетворенно вздохнула девушка, покончив с письмом. – Похоже, Ларри полагает, что у меня вовсе нет мозгов. Как будто я стала бы проводить все свободное время с Алеком! Я же не полная дура, как он думает».

Приняв ванну, Вэл спустилась в столовую к завтраку. Вскоре пришла Мейсон и сообщила девушке, что миссис Гренвилл хочет ее видеть.

– Не удивляйтесь, если мадам будет немножко холодна с вами, предупредила Мейсон. – Она так расстроилась, что мистер Ларри уехал и оставил ей только маленькую записочку, как и вам.

– И она подумала, что это из-за меня, да? – испугалась Вэл. – Хорошо, я буду осторожна. Неудивительно, что она опечалена. Он должен был поговорить с матушкой.

– Господь с вами, милая, да мистер Ларри всегда такой. Что-нибудь ему в голову взбредет – только его и видели. А мадам никак не привыкнет. Так что, коли она не будет приветлива, вы уж войдите в ее положение и не серчайте.

До сих пор Вэл видела от мнимой свекрови только заботу и доброту. Впрочем, она сразу догадалась, что у миссис Гренвилл далеко не ангельский характер. Тем утром девушка узнала, что была права.

Миссис Гренвилл лежала в постели. Сбоку стоял поднос с нетронутым завтраком. Только теперь Вэл заметила, как похожи мать и сын. Ее губы сложились в такую же, как у Ларри, прямую линию, а голос звучал так же резко.

– А, Валентина. Позволь осведомиться, отчего ты не соизволила сообщить мне вчера, что не собираешься ехать в Лондон с моим сыном? Что он уедет рано утром, прежде чем я смогу поговорить с ним?

Вэл напряглась. Войти в положение расстроенной матери, конечно, можно. Но она никак не ожидала, что с ней будут говорить таким безапелляционным тоном.

– До сегодняшнего утра, когда мне передали короткую записку от Ларри, в которой говорилось, что он отбывает в город один, я полагала, что мы едем вместе, как планировали. Мне жаль, если это нарушило ваши планы. Я бы могла отправиться в город сама, забронировать гостиницу и попросить вас передать ему, где я остановилась, вот только мне кажется, вам это не понравится.

– Да уж, не понравится – это еще мягко сказано! – отрезала миссис Гренвилл. – Это неприемлемо! Ларри поступил крайне некорректно, скрывшись в такой спешке и не предупредив нас заранее. Пусть только вернется, я ему все скажу.

И тут раздражение Вэл как рукой сняло. Несмотря на всю резкость миссис Гренвилл, было заметно, что она встревожена и озабочена. Девушка почувствовала, что ее мнимая свекровь боится за сына. Она присела на край кровати и накрыла руку миссис Гренвилл своей рукой.

– Вы сами знаете, что не будете его ругать, – улыбнулась Вэл. – Вы так обрадуетесь, когда он вернется, что не сможете вымолвить ни слова. Думаю, он принял решение вчера ночью, после того как мы легли. Я так устала, что тут же заснула. Наверное, он просто не хотел нас будить. Не переживайте, матушка, он скоро будет с нами.

– А я и не переживаю ни капли. Просто мне действует на нервы отсутствие у него всякого понятия о вежливости, – холодно отозвалась миссис Гренвилл и нехотя добавила: – Он, конечно, уже большой и сам может о себе позаботиться, но…

– Но для вас он по-прежнему маленький мальчик, правда? И теперь, когда он таким чудесным образом вернулся к нам, вам не хочется отпускать его от себя. Матушка, я вас понимаю. Но вы… мы ничего не можем поделать. Вы же знаете, он человек ответственный.

Миссис Гренвилл вздохнула и улыбнулась:

– Прости меня, деточка. Я глупая старая женщина, волнуюсь без повода. Но мне все равно не нравится, что он уезжает, никому ничего не сказав. У меня в голове всякие страсти мелькают. Но это не оправдание моей грубости. Мне не следовало нападать на тебя.

Ну, на Ларри напасть нельзя, так что я послужила громоотводом, – рассмеялась Вэл. – Матушка, я думаю, что в данной ситуации нам лучше всего чем-то себя занять. Вот, например, – она вопросительно посмотрела на миссис Гренвилл, – не хотели бы вы проехаться со мной до Вентнора? Если мы с Ларри поедем в Лондон на днях, мне нужно обновить гардероб. Мне хочется соответствовать ему, понимаете?

– Здравая мысль, Вэл. Конечно, я поеду с тобой. Тебе надо купить деловой костюм и пару блузок. Твои твидовые костюмы не подойдут. Да, определенно нужен деловой костюм.

– Отлично. Выезжаем, как только вы будете готовы. И, пожалуй, я еще загляну в парикмахерскую. Может, и вы присоединитесь? Все эти треволнения вредны для нервов. А массаж лица и укладка волос помогут успокоиться. Уж поверьте мне.

Миссис Гренвилл рассмеялась:

– Умница, девочка. Позвони Селестине и запиши нас обеих к ней. Пообедаем в гостинице и забудем обо всех переживаниях. И возможно, вечером он нам позвонит.

– Да, думаю, так и будет, – согласилась Вэл.

Ларри действительно позвонил после ужина.

– Как дела, драгоценная моя? – поинтересовался он. – Я вернусь завтра вечером. Все улажено, так что послезавтра можно ехать. Я предупрежу матушку, что нас не будет примерно неделю. Ты не против, Вэл?

– Не против, – буркнула Вэл.

Ларри хмыкнул:

– Не любишь говорить по телефону? Какая жалость, потому что это одно из моих хобби. И вот еще что. Вэл, попроси маму, чтобы не волновалась за меня. Она, похоже, считает, что я не способен о себе позаботиться. Я… в полном порядке.

– Да, но она так тебя любит, что все равно волнуется и успокоится, только когда ты снова будешь рядом.

– Что ж, очень жаль. Я слишком много скитался по свету и теперь не могу подолгу сидеть на месте. Ладно, мне пора идти. Через несколько минут у меня встреча. Спокойной ночи, любовь моя. Береги себя.

– Спокойной ночи, милый Ларри! – процедила Вэл.

Глава 17

Вэл вышла из сумрака старенькой церквушки на улицу, залитую тусклым светом декабрьского солнца. Ларри взял ее под руку. – А вот и солнышко! Хороший знак, да? Или нет? Ты веришь в приметы, Вэл?

– Не особенно.

– Замерзла? Давай отметим нашу радость стаканчиком-другим. Думаю, дальше на повестке дня у нас обед. Настоящий торжественный обед.

Ларри остановил проезжавшее мимо такси, помог Вэл сесть и дал указания водителю.

Вэл совсем не хотела есть. Однако когда они сели за стол в ресторане, а официант принялся хлопотать вокруг, выставляя заказанные Ларри яства, девушка вдруг ощутила сильный голод. Ларри с интересом наблюдал за ней.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметил он. – И вообще ты симпатичная. В тебе есть изюминка. Ты не похожа на…

– Хористку, – сухо подсказала девушка.

– Не могу понять, как тебя занесло в хористки. И как ты могла подружиться с… Глорией?

Я смотрю, Глория тебя сильно обидела, да? – вырвалось у Вэл. – Ой, прости! Мне не следовало поднимать эту тему, я не сдержалась. У тебя всегда такой печальный взгляд, когда ты говоришь о ней, что сразу становится ясно: ты от нее натерпелся. Она не была такой уж ужасной. Я имею в виду, что у нее были и положительные качества. Глория отличалась щедростью. Последнюю рубашку с себя бы сняла для того, кто нуждается. А еще она была жизнерадостной и веселой, с ней невозможно было соскучиться. А вот ее моральные принципы оставляли желать лучшего. Да и людей с высокой нравственностью она не понимала. Меня она называла идиоткой, потому что я не желала завести интрижку с одним из ее многочисленных друзей. Глория считала: дай им то, что они хотят, а взамен получи бриллианты, рестораны, наряды и море удовольствия. В этом мы с ней не сходились.

Вэл осеклась, заметив, что Ларри дернулся. Она растерянно посмотрела на него и заметила, что он сжал губы и нахмурился. Повинуясь внезапному порыву, девушка накрыла его руку своей ладонью, но, поймав его взгляд, быстро отдернула ее. Почему ей захотелось дотронуться до него, она не знала. Под ее прикосновением Ларри напрягся, и ей стало не по себе от мысли, что она могла обидеть его.

– Прости! Не стоило говорить всего этого. Я все время забываю, что она для тебя значила. Но ведь в этом только ты виноват. Глория была далека от идеала. Если бы ты с самого начала понял, что она за человек, и сделал на это скидку, она, возможно, понравилась бы тебе, но до свадьбы дело не дошло бы. Жениться на Глории – значит напроситься на неприятности.

– Я осознал это со временем, – горестно ответил Ларри. – Когда-нибудь я расскажу тебе все. Мне это нужно. Может быть, тогда мне станет легче. Но только не сегодня. Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос. А мне любопытно. Хочу знать, что заставило тебя выбрать жизнь, которая тебе вовсе не подходит.

– Обстоятельства вынудили, – едва заметно улыбнулась Вэл. – А работу мне подыскала как раз Глория. Если бы не она, не знаю, как бы я жила. Голодала бы, наверное. Впрочем, теперь уже нет смысла рассуждать о том, что могло бы случиться.

– Да уж, – согласился Ларри. – И я не позволю тебе сожалеть о прошлом, девочка моя.

Когда они вышли из ресторана, Ларри снова поймал такси. Вэл не стала спрашивать, куда именно они отправятся, и очень удивились, увидев, что такси остановилось возле ювелирного магазина.

– Приехали, – бодро сообщил Ларри и открыл дверцу. Девушка смотрела на него в недоумении.

– Мы идем сюда? Зачем? – спросила она.

Ларри рассмеялся:

– Ага, любопытно! Что ж, если тебе правда интересно, я скажу. Надо купить тебе колечко на помолвку. Ой, только не начинай спорить! Я так хочу. И я это сделаю. В конце концов, мы действительно были обручены, пусть и несколько дней. – Он вдруг осекся, как будто ему в голову пришла неожиданная мысль. – А ведь мы познакомились всего-навсего несколько дней назад. Невероятно!

«Да уж, невероятно», – подумала Вэл. За последние дни она словно прожила целую жизнь. К ее радости, Ларри не ждал от нее ответа. Она молча шла за ним к магазину, теряясь в догадках. Вэл знала – Ларри не станет делать то, что принято, если это не соответствует его желаниям. Наверное, он и вправду хотел подарить ей кольцо по каким-то неведомым ей причинам. А то, что ей совсем не хочется принимать такой подарок, его, разумеется, ничуть не волновало.

Ларри остановил свой выбор на кольце с крупным сапфиром, окруженным крошечными бриллиантиками. Настоящий шедевр. Кольцо понравилось Вэл, но ей все равно не хотелось брать его.

Впрочем, выхода у нее не было. Ларри взял ее за руку и надел кольцо на безымянный палец, где этим утром вместо старого колечка появилось обручальное.

– В самый раз, и подгонять не надо, – довольным тоном заключил он. – Я сначала выбрал изумруд, но у тебя уже было кольцо, подаренное моей мамой. А это мне сразу понравилось. Потом подыщем к нему кулон. Все, поехали в парк.

Уже на улице Вэл попыталась было протестовать.

– Не обязательно осыпать меня такими дорогими дарами просто потому, что мы женаты, – заявила она. – От кольца я не могу отказаться. Но прошу тебя больше мне ничего не дарить. Очень прошу.

– Твои желания меня не слишком заботят, – ухмыльнулся Ларри. – Так сложилось, что я обожаю драгоценности. Если я захочу тебе что-то подарить, меня не остановить. И вообще, Вэл, твоя щепетильность меня удивляет. Изобрази на лице удовольствие. Подумай, как пригодятся тебе все эти побрякушки, когда ты решишь, что больше не можешь выносить меня. Вкладывать деньги в драгоценности весьма разумно, даже в наше переменчивое время.

– Если ты полагаешь, что я разорву наш договор, то ты глубоко ошибаешься, – вдруг обиделась девушка. – Я не хотела выходить за тебя замуж, но теперь это случилось, и я не сбегу.

– Да, мне почему-то кажется, что не сбежишь, – протянул Ларри. – И тут мы как раз подходим к тому, что я собирался тебе сказать. Я женился на тебе, поскольку не представлял, что еще можно сделать в сложившихся обстоятельствах. Повернем на эту улицу… она приведет нас к Гайд-парку. Так, о чем я… Мы оба за то, чтобы наш брак оставался фиктивным. По крайней мере, мне достаточно, чтобы ты изображала любящую жену на людях. Конечно, придется играть роль, но на то ты и актриса. Я хочу, чтобы ты ясно понимала: у меня и в мыслях нет претендовать на свои «супружеские права», как говорят в газетах. Я заметил, ты иногда смотришь на меня с опаской. У тебя нет причин для этого. Сколько тебе лет, Вэл?

Этот вопрос испугал ее.

– Двадцать… два. В свидетельстве о браке же написано.

– А, я не посмотрел. Двадцать два! Совсем еще девочка. Поверь, я не думаю, что, выйдя замуж, ты подписала себе пожизненный приговор. Если со временем наш брак станет ненавистен нам обоим, я тебя освобожу. Только не спрашивай как! Положись на меня. Я не собираюсь исчезнуть, или покончить с собой, или еще что-нибудь в этом роде. Развод оформить ничего не стоит. На настоящий момент мы женаты, но не надо думать, что это навечно, девочка моя.

– Ясно. Спасибо.

Вэл понимала, что должна быть благодарна ему. Но почему-то при мысли, что Ларри может устать от их брака, пусть даже и в отдаленном будущем, ей стало не по себе. Раньше она думала, что попала в ловушку. Теперь же ей показалось, что она не в ловушке, а в клетке, в которой, как всем домашним птичкам, ей тепло и сытно. Оказаться за ее пределами значило лишиться стабильности, уверенности в завтрашнем дне и обеспеченности.

Глава 18

– Осталось всего-то два дня до нашего отъезда на остров Уайт. Ты рада, Вэл? – Пожалуй, да. Мне там… спокойнее.

– Вот как? – Ларри удивленно приподнял бровь. – Отчего же? Оттого что здесь тебе не к кому броситься за помощью, если я стану с тобой груб? Уж на острове тебя есть кому защитить.

– Нет, я не это имела в виду, – поспешно ответила Вэл. – Я хотела сказать, что… я боюсь, что мы столкнемся здесь с кем-то из моих прежних знакомых.

– Ну и столкнемся, что с того? Почему тебя это так беспокоит? Теперь-то у нас все законно и честно.

– Все равно лучше нам уехать пораньше. Например, сегодня.

– Сегодня мы не поедем, – спокойно отозвался Ларри. – На завтра у меня назначена встреча с моим армейским начальством. Ее невозможно отменить, так же как и ту, о которой я говорил утром. Кстати, а чем ты собираешься заняться, пока я буду занят?

Они сидели в холле гостиницы. На улице было холодно и сыро, в воздухе пахло грозой. Вэл выглянула в окно и поежилась. Выходить из гостиницы ей не хотелось.

– Даже не знаю. Наверное, останусь здесь. Хотя нет, пройдусь по магазинам. И волосы нужно уложить. Если ты будешь занят, Ларри, давай встретимся здесь в обед. Это вполне разумно, как ты считаешь?

– Да, согласен. Впрочем, нет, давай встретимся в половине первого у «Трока» – там и пообедаем. Если меня еще не будет, зайди внутрь и представься. Хотя тебе, вероятно, будет скучно сидеть и ждать меня.

– Я совершенно не против того, чтобы проводить время в одиночестве. Дело в другом… но… – Вэл умолкла, улыбнувшись вымученной улыбкой. Она не хотела рассказывать Ларри, что ее терзает смутное предчувствие беды. – Глупости всякие в голову лезут. Наверное, погода влияет. Встретимся у «Трока». Тебе уже пора, да? Иди, а то опоздаешь. Мы сегодня позавтракали позже обычного.

– Ты права. Что ж, значит, увидимся в половине первого. У тебя достаточно денег? Прекрасно! Мне и самому нужно забежать в магазин до отъезда. Мама наверняка ждет от меня гостинца.

Ларри ушел, а Вэл озадаченно смотрела ему вслед. В последние дни она окончательно перестала что-либо понимать.

«Как будто мы всего лишь знакомые, – размышляла она, поднимаясь в номер за шляпкой и пальто. – Как будто я девушка, с которой ему просто приятно побеседовать. Вот как он меня воспринимает. После того разговора в парке он больше не касался личных тем. Но и эти свои гадкие комментарии перестал отпускать. Мне кажется, не будь мы женаты, он даже понравился бы мне!»

Но они были женаты. И это все меняло.

Вэл нередко сравнивала Ларри с Алеком. Вкусы и темпераменты двух братьев разнились настолько, что невозможно было оценивать их по одним критериям. Алек отличался общительностью, надежностью и трудолюбием, но в то же время любые отклонения от его стандартов шокировали бы его, он не разделял точки зрения, не совпадавшие с его мнением. Ларри был угрюм, властолюбив и своеволен. Непредсказуемый человек, с которым лучше не фамильярничать. Однако, несмотря на все это, у Вэл сложилось ощущение, что Ларри наделен гораздо более богатым воображением, нежели Алек. Жизненный опыт научил его не признавать условностей и не приходить в ужас по пустякам, вникать в чужие проблемы и понимать других людей.

И все-таки Вэл не уставала напоминать себе, что ей нравится Алек, за которого она вышла бы замуж с большим удовольствием. Жизнь с ним была бы ровной, приятной и спокойной. Ведь он любил ее. А Ларри не только не любил ее, но и считал обузой. Если бы не обстоятельства, он ни за что не женился бы на ней.

Девушка старалась одергивать себя в такие минуты. Нет смысла думать об Алеке и страдать из-за несбывшихся надежд. Это лишь сделает ее жизнь с Ларри невыносимой.

Она подошла к зеркалу, чтобы поправить шляпку.

«Валентина Мастере – нет, теперь я Гренвилл – ты идиотка! – отругала себя Вэл. – Если бы ты не была такой презренной трусихой, ты не влипла бы в эту историю. Но раз в тебе нет ни капли смелости, терпи. Хотя это и непросто. А вернемся домой, еще сложнее будет. Мне неприятно думать, что Пат теперь будет открыто липнуть к Алеку. Она своего не упустит. Но мне все-таки не следует поощрять его ухаживания. Это было бы нечестно».

На словах все было легко. Но контролировать мысли оказалось гораздо труднее. Все утро Вэл бродила по магазинам, выбирая маленькие подарочки для домочадцев, и представляла, как все прекрасно сложилось бы, если бы не вернулся Ларри. Нет, она, разумеется, не желала ему смерти, но это не мешало ей мечтать. В конце концов, кроме грез у нее ничего не осталось.

Она приехала к «Трокадеро» немного раньше, чем было условлено. Ларри сказал, чтобы она не ждала на улице, если он задержится, но девушка решила, что войдет ровно в тринадцать тридцать. Она отошла от входа и стала разглядывать витрину магазина. Именно тогда все и случилось.

Сначала Вэл услышала голос за спиной.

– Вэл! Валентина Мастере! Вот не ожидала тебя встретить! Где же ты пряталась столько месяцев, старушка?

Ойкнув от неожиданности, Вэл обернулась. Перед ней стояла Мейзи Дервент, девушка, когда-то работавшая в одном с ней шоу. Вэл не любила Мейзи, поскольку та обожала совать нос в чужие дела и слыла заядлой интриганкой.

– Мейзи! Привет! Как дела? Выглядишь преуспевающим человеком.

Это было так. Очень дорогая шуба и туфли, очевидно купленные на Бонд-стрит, говорили, что Мейзи ни в чем не нуждается. При их последней встрече Мейзи была не богаче самой Вэл. Видимо, сумела поймать за хвост птицу удачи.

– Живу как королева, – похвасталась Мейзи, критически оглядывая Вэл. – Да ты тоже устроилась, я смотрю! Нашла золотую жилу? Могу поспорить, с подпевками ты покончила, как и я! У меня теперь приличная работа. Главная роль в шоу «Девушка-радуга». Мой друг вложил в него деньги. И настоял, чтобы мне досталась серьезная партия. Так что скоро увидишь малютку Мейзи в театрах Вест-Энда, не сомневайся! Карьера идет в гору, теперь меня ничто не остановит.

Вэл попыталась отвлечь ее расспросами, чтобы Мейзи, распространяясь о своих успехах, не стала интересоваться, чем она занимается. Но ничего не вышло. Любопытство Мейзи не знало предела.

– Ладно, хватит обо мне. Я бы позвала тебя пообедать вместе, но меня уже ждут. – Она широко улыбнулась. – Не думаю, что он обрадуется, если я заявлюсь вместе с другой девушкой. Ну так что ты тут делаешь? В гости приехала? В каком шоу работаешь?

– Я оставила сцену, – обреченно призналась Вэл. – Вышла замуж и больше не выступаю.

Мейзи взвизгнула.

– Вышла замуж? Поздравляю! Да по тебе и видать, что ты хорошо устроилась. Ну и кто этот счастливчик?

– Его фамилия Гренвилл. Лоуренс Гренвилл.

– Гренвилл? Вот те на! А наша Глория ведь вышла за парня с такой же фамилией. Как же его звали-то? Его убили, кажется. А Глория только рада была, это все знали. А, вспомнила! Ларри! – Она уставилась на Вэл широко раскрытыми глазами. – Ну точно, она звала его Ларри. Значит, он был Лоуренс, как и твой муж. Погоди-ка, Вэл Мастере, уж не выскочила ли ты за того же парня? Ну, дела! Да как же это? Он же помер. А если не помер, то как же Глория-то? Развелась с ним, что ли?

– Глория погибла, Мейзи. Утонула несколько месяцев назад. После того, как ты уехала из Франции. Ты разве не слышала?

– Глория сыграла в ящик? Что ж это творится? – Мейзи побледнела, однако тут же пришла в себя и, сузив глаза, посмотрела на Вэл. – Но ты не ответила. Ты охомутала того же парня, что и Глория?

Вэл наконец решилась. Надо было сказать Мейзи хотя бы часть правды, чтобы она перестала думать, что вся эта история дурно пахнет.

– Мы обе были на том пароходе. Я спаслась и поехала навестить миссис Гренвилл, свекровь Глории. Она приезжала ко мне в больницу. Ей сообщили о Глории. Пока я жила у нее, Ларри – муж Глории – вернулся. Все думали, что он убит, но он был в плену. Ну а потом… мы поженились.

– Ясно, – кивнула Мейзи и понимающе улыбнулась. – Уж ты своего не упустишь, правда, подружка? Не дала ему очухаться, тепленьким взяла, так сказать. Молодец, хвалю. Работа на сцене не так плоха, как говорят, если можно отхватить себе мужа с деньгами. Что ты и сделала, как я вижу. Поздравляю. Старушку Глорию, конечно, безумно жаль. Хотя, мне казалось, у них с этим ее богатеем не очень-то ладилось. Она сама говорила, что они как кошка с собакой… Ой, мне пора бежать! Нельзя, чтобы мужчина ждал. Давай, пока! Всего тебе. Муженьку привет!

Вэл с облегчением смотрела ей вслед, словно наконец сумела выбраться на поверхность бушующего моря после того, как пошла ко дну. Кто-то коснулся ее руки, она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Ларри.

– Вэл, что с тобой? Напугалась? Что стряслось? – Он не на шутку встревожился, увидев ужас в ее глазах. – У тебя нервы совсем расшатаны, детка, если такие пустяки тебя пугают.

– Нет… дело не в этом. То есть… я… Ларри, я только что встретила девушку, которая работала в том же шоу, что и мы с Глорией.

– Вот как? – Ларри прищурился. – Этого следовало ожидать. Нет никаких поводов для волнения, Вэл.

– Наоборот, есть! – Вэл порывисто схватила его за рукав. – Она была близкой подругой Глории и знала, что вы женаты.

Глава 19

Ларри аккуратно отцепил ее руку и слегка встряхнул девушку.

– Так. Перестань паниковать! В этом нет ничего страшного. Возьми себя в руки, девочка моя. Не ожидал, что ты потеряешь самообладание при первом же намеке на опасность. Да и нет никакой опасности, я уверен. Давай войдем в ресторан и все подробно обсудим. Тебе сразу станет легче, когда ты выговоришься.

– Подожди! Я не могу… она там, обедает с каким-то мужчиной. Если она увидит меня, непременно подойдет и заведет разговор.

– Да она нас и не заметит. Наш столик в уединенном кабинете. Брось, Вэл. Не глупи! Тебе совершенно нечего бояться.

Они вошли в ресторан и отыскали заказанный столик. Вэл устало опустилась на стул. Быстро оглядев зал, девушка увидела Мейзи. Та была настолько поглощена беседой со своим спутником, что ничего вокруг не замечала.

– Она тут? Покажи мне ее, пожалуйста.

– Вон там. Девушка в манто и розовой шляпе с пером.

Ларри перевел взгляд на Мейзи и усмехнулся.

– Ну и наряд, правда? Очень похожа на подружек Глории. Никак не пойму, с чего это она вдруг прониклась к тебе нежностью. Ты совсем не в ее стиле.

– Противоположности притягиваются, видимо, – сухо отозвалась Вэл. – Хочешь знать, о чем мы с Мейзи говорили?

– Конечно. Выкладывай.

За обедом Вэл подробно изложила ему разговор с Мейзи. Ларри слушал внимательно и не перебивал.

– То есть я дала ей понять, что ты женился на мне, когда вернулся и узнал о гибели Глории. Я… решила сказать, что жила у твоих родственников. На тот случай, если она спросит, где мы познакомились.

– Что ж, все точно, – кивнул Ларри. – Полагаю, тебе можно перестать трястись от страха. Ума не приложу, почему ты так испугалась. Раньше на твою долю выпадали испытания и посерьезнее этого. Например, когда ты решила стать Глорией.

– Да, знаю. Но тогда все было иначе. Ларри, а если она узнает, что я сделала? Я… мне кажется, я этого не выдержу.

– Поздновато спохватилась, – холодно заметил Ларри, но тут же рассмеялся. – Ты лучше пообещай мне вот что. Если кто-нибудь вдруг начнет тебя шантажировать, ты сразу придешь ко мне и позволишь мне решить эту проблему.

– Обещаю, – со вздохом согласилась Вэл.

– Но без особого желания?

– Нет, дело не в этом. Я вздохнула с облегчением, поскольку только что поняла: если бы ты не вернулся и я… не стала бы твоей женой, тогда в случае шантажа я не знала бы, к кому обратиться за помощью.

С шантажистами нужно поступать только одним образом. А именно игнорировать их. Конечно, – Ларри пожал плечами, – последствия могут быть неприятными, но если бы тебя, например, шантажировали и ты нашла бы в себе силы признаться матушке и Алеку в содеянном, тогда у шантажиста не осталось бы на руках ни одного козыря.

– Да, – согласилась Вэл. – Но проблема в том, что, как мне кажется, никто не любит признаваться в своих грехах. – Она снова вздохнула. – Я ужасно рада, что мне не придется разбираться с этим в одиночку.

– Да уж, даже от мужей бывает польза. – В глазах Ларри сверкнули лукавые огоньки. – Если ты готова, думаю, можно идти. Наверное, тебе не очень хочется попасться на глаза той девушке. Хотя в этом не было бы ничего страшного.

Несмотря на его уговоры, Вэл все равно продолжала нервничать. Возвращение в усадьбу принесло ей немало радости, но следующие несколько недель стали для нее непростыми. По условиям завещания мистера Гренвилла вся собственность переходила к Ларри, однако дом оставался у его матери вкупе со средствами, достаточными для безбедного существования. Это породило некоторые сложности, поскольку миссис Грен-вилл привыкла думать, что вся собственность принадлежит ей одной. Конечно, Алек управлял фермами по ее просьбе, но вскоре Вэл поняла, что он постоянно советовался с ней, а у миссис Гренвилл по любому вопросу было давно сформировавшееся мнение, под которое ему приходилось подстраиваться.

Ларри тоже отличался резкостью суждений, которые никоим образом не совпадали с суждениями его матери. Кроме того, как заметила Вэл, он не терпел материнских требований и не имел склонности уступать им, если только они не казались ему разумными. Временами между матерью и сыном случались битвы характеров, в которых Ларри всегда одерживал победу.

Однако после подобных стычек атмосфера в доме становилась напряженной, как перед грозой.

Вэл не вмешивалась, но ей все равно доставалось. Миссис Гренвилл, не умея убедить сына и страдая от его упрямства, вымещала досаду на невестке. Она была придирчива и нетерпелива. И девушка интуитивно старалась изо всех сил, чтобы не усугубить ситуацию. Она искренне любила свекровь, но иногда ее начинало раздражать, что та всегда все делает по-своему.

Впрочем, и с Ларри приходилось вести себя осмотрительно. Обычно он обращался с ней так, словно их связывала если не любовь, то крепкая дружба. Однако все менялось, когда Ларри вступал в очередной спор с матерью. Он становился сердитым и немногословным и наедине с Вэл снова начинал сыпать едкими комментариями и двусмысленными издевками, которые так злили ее раньше.

Алека девушка почти не видела. В «Кам» он приезжал крайне редко и вовсе не пытался общаться с Вэл. Но, несмотря на это, она всегда ощущала, что он следит за ней взглядом, и понимала, что он, в отличие от прочих домочадцев, не пребывает в сладостном заблуждении относительно ее чувств к мужу. А еще Вэл знала, что Алек, как и обещал, всегда готов прийти на выручку.

В первых числах февраля миссис Гренвилл получила приглашение от старой подруги провести неделю в ее имении в Нью-Форесте. Она приняла его, к облегчению Вэл и Ларри. Атмосфера в усадьбе сразу изменилась. Мейсон, принесшая Вэл утренний чай после отъезда миссис Гренвилл, не преминула высказать свое мнение по этому поводу с откровенностью старой служанки.

– Мистер Ларри сегодня как мальчишка, которого отпустили с уроков, – заметила она, ставя поднос на столик у кровати. – Мадам-то в нем души не чает, да только они все равно как кошка с собакой грызутся.

Пока его не было, она уж позабыла, как они раньше бранились. А теперь мистер Ларри вернулся, и все по новой пошло. Миссис Ларри, мэм, чего ж вы с мистером Ларри себе дом не купите?

– Уехать из усадьбы? – удивилась Вэл. – Не думаю, что это понравится мистеру Ларри, Мейсон. Да и миссис Гренвилл это обидит.

– Уж вы простите меня, миссис Ларри, – продолжала Мейсон, – да только тут вы ошибаетесь. Может, ей и кажется, что она обидится. Но если меня спросить, так я скажу, что ей легче станет.

– Но ведь миссис Гренвилл так любит сына. Она только о нем и думает, – с сомнением в голосе ответила Вэл.

– Так-то оно так. Но он для нее все еще ребенок, а не взрослый мужчина. Я думаю, что всем станет лучше, если вы с мистером Ларри переедете в свой дом и будете навещать мадам. Вам-то вон как несладко, я же вижу. А вы ведь жена мистера Ларри и должны быть хозяйкой в доме…

– Мне кажется, нам не следует обсуждать это, Мейсон, – вставила Вэл.

– Уж вы не серчайте, миссис Ларри, мэм, – продолжала Мейсон. – Знаю, вы считаете, что я сую нос не в свое дело. Но я нянчила мистера Ларри и знаю, что он за птица. Мадам хорошая женщина, добрая и умная, но все по-своему решает. Тут ничего не попишешь, она ведь столько лет глава семьи. Так-то. А теперь можете обижаться на меня, только не могла я молчать. Вот спросите мистера Ларри, он вам скажет, что я права.

Мейсон ушла, оставив Вэл размышлять над проблемой. Если бы их с Ларри связывали настоящие чувства, совет Мейсон был бы полезен. Но при сложившихся обстоятельствах не было смысла покупать отдельный дом.

«Я ничего не могу поделать, – рассуждала Вэл. – Мы не влюблены друг в друга, и он решит, что я преследую корыстные цели, предлагая переехать. Или что я хочу жить подальше от матушки. Это его разозлит. Ведь и поженились-то мы именно ради того, чтобы не расстраивать ее. Нет, я в данной ситуации бессильна».

Когда Вэл вошла в столовую, Ларри уже ждал ее. Он поднял голову и улыбнулся. Ей вспомнилось, как характеризовала его Мейсон – «мальчишка, которого отпустили с уроков». Ларри выглядел моложе и радостнее обычного. С его лица исчезло привычное выражение суровой задумчивости. Пару раз в Лондоне он уже был таким, но дома, в усадьбе, – никогда.

– Привет, Вэл. Как спалось? Что будешь есть? Бекон? Яйца? Или попробуешь почки?

– Почки, пожалуйста. – Вэл молча наблюдала, как Ларри накладывает ей еду. Когда он повернулся к ней, девушка быстро отвела взгляд.

– Что с тобой происходит? – поинтересовался Ларри, поставив перед ней тарелку. – У тебя такой вид, как будто ты над чем-то ломаешь голову. Что-то случилось?

– Нет, ничего, – поспешно ответила Вэл и покраснела. – Просто подумала… ты сегодня занят, Ларри?

– Не особенно. Как раз хотел предложить тебе верховую прогулку. Не хотела бы покататься со мной, Вэл?

– С удовольствием.

Настойчивое царапанье за дверью оповестило о приходе Мейджора. Ларри поднялся и открыл дверь. Щенок вбежал в комнату, тряся длинными ушами, и уставился на хозяев. Ларри улыбнулся:

– Не терпится, да, дружище? У тебя главное занятие – входить в закрытые двери. Он стал твоим любимцем, не так ли, Вэл?

– Да, – согласилась Вэл.

Мейджор сел у ее ног и преданно потерся о них головой.

– Потому что он тебе нравится? Или потому, что это подарок моего разлюбезного братца? – Ларри говорил с усмешкой, но глаза смотрели внимательно.

Вэл возмущенно вскинула голову:

– Не глупи! Он очаровал меня еще до того, как Алек решил подарить его мне.

– Ладно. Твоя взяла, – спокойно ответил Ларри. Некоторое время они ели молча. Потом Ларри отставил тарелку в сторону и зажег сигарету.

– Ты не против? Слушай, хочу тебя спросить.

Вэл удивленно и настороженно посмотрела на него. В его голосе послышалась неуверенность, которая была ей непонятна. Неужели снова заведет речь об Алеке?

Однако она ошиблась. Разговор был о другом.

– Мне нужен твой совет. Один мой приятель подумывает купить дом в нашем районе. Я тут присмотрел кое-что для него, но сначала хочу узнать твое мнение. Тебе будет легче понять, понравится ли дом его жене. Давай возьмем лошадей и поедем туда сейчас.

– Я не против, – кивнула Вэл. – А почему они сами его не посмотрят? Вдруг мой вкус не совпадет со вкусом его жены?

– Думаю, если этот дом понравится тебе, то и ей он придется по вкусу, – усмехнулся Ларри.

Что-то в его голосе показалось Вэл странным. Подозрения усилились, когда она поймала на себе его веселый взгляд. Неужели Мейсон и ему высказала свои мысли? Поддавшись минутному порыву, она спросила:

– Этот дом не для тебя? Ты не планируешь, что мы туда переедем?

Глава 20

Ларри ответил не сразу. – С чего ты взяла? – рассмеялся он. – Какой смысл нам с тобой жить отдельно?

– Да, конечно, – смутилась девушка. – Я просто подумала… видишь ли… Мейсон сказала…

– Мейсон! – перебил ее Ларри. – Вот оно как! Она и с тобой воспитательную беседу провела. И меня наставляла по-отечески… то есть скорее по-матерински. Мейсон считает себя членом семьи. Хотя в ее словах было рациональное зерно – точнее, было бы, если бы мы поженились как все нормальные люди, то есть по большой любви. Было бы странно увезти тебя отсюда. Тем более что я, скорее всего, не буду жить здесь постоянно.

– Значит, не будешь? Знаю, ты это уже говорил, но я думала…

– Ты думала, раз я взял собственность в свои руки, мои планы изменились? Необязательно. Все зависит от обстоятельств. Пока я здесь, буду делать все, что в моих силах. Но стоит мне уехать, уверен, Алек с удовольствием заберет бразды правления обратно. Пока я никуда не собираюсь. Что ж, я развеял твои опасения. Теперь ты присоединишься ко мне?

– Да, конечно. Давай поедем через полчаса.

– Хорошо. Мне еще нужно кое-что сделать. Нет, Мейджор, дружище, прости. Гулять сейчас не пойдем. После, после.

Ларри вышел, а Вэл и Мейджор печально смотрели ему вслед. Собака – потому что ее отказались вывести на улицу. А девушка – вообще без какой-либо ясной причины. Почему-то – она сама не знала, почему именно – его заверения в том, что отдельный дом ему не нужен, не успокоили ее, а, наоборот, расстроили.

Дом оказался в том районе, в котором Вэл прежде почти не бывала, в противоположном направлении от «Уайт Лейдиз». Как и «Кам», он стоял на краю скалы. За ним начиналась гряда крутых холмов, словно заботливо укрывавших его от внешнего мира.

Вэл влюбилась в него с первого взгляда. Он был невелик. Его перестроили из фермерского дома для художника, у которого было собственное представление об уюте. Вместо обычного двора здесь был сад с лужайками, клумбами и мощеными дорожками, ведущими к крыльцу. Позади стояли хозяйственные постройки, превращенные в мастерскую и гараж.

– Давай войдем и посмотрим, что там внутри, – предложил Ларри. – Сюда, Вэл. Через эту калитку во двор. Привяжем лошадей. Сейчас я достану ключ.

Девушка разглядывала старинный особняк и понимала, что очарована им. Здесь царили покой и уют. Словно все прежние жильцы оставили в нем частичку своего счастья. Внутри дом оказался не менее прекрасным. Его нельзя было назвать просторным, но все было на удивление разумно устроено. Кухня и буфетная позади, широкий коридор посередине и две гостиные по сторонам. В интерьере преобладал кремовый цвет, деревянные балки были выкрашены в белый. Вэл подошла к окну в самой большой гостиной и оперлась о подоконник, чтобы выглянуть на улицу.

– Какой чудесный вид на море! – воскликнула она. – Ларри, эта комната великолепна. Уверена, всякий мало-мальски соображающий человек останется доволен ею. Похоже на кукольный домик, правда? А после ремонта будет еще лучше.

– Антикварная мебель, ситец и все такое? Да, пожалуй. Стало быть, ты одобряешь мой выбор?

– Полностью!

– Хорошо, тогда скажу приятелю, что может приехать и купить его. И что нам дом понравился. Не слишком просторный, правда, но им вдвоем больше и не надо.

– Да здесь и деткам места хватило бы, – заметила Вэл и покраснела под пристальным взглядом Ларри.

– Детей любишь, Вэл?

Она кивнула:

– Да, наверное. Не знаю. Мне не доводилось с ними общаться. Может… может, еще что-нибудь посмотрим? Скоро уже обед. Или мы его пропустим?

Вэл вышла в сад через заднюю дверь. До нее донесся насмешливый голос Ларри:

– Вот ведь прожорливая какая! Предлагаю поехать по дороге Сэндаун. Если не ошибаюсь, там недалеко есть вполне приличное кафе, где можно перекусить. Сейчас, только отдам ключи миссис Уокер.

Не дожидаясь его, Вэл отвязала Принца и села в седло. Проезжая по двору, она поняла, что больше никогда сюда не вернется. И если Ларри предложит посетить его друга, который, без сомнения, купит такой чудесный особняк, она постарается найти достойный предлог, чтобы отказаться. Вэл понимала, что это нелепо и глупо, но ей не хотелось видеть здесь чужих людей. Ей нравились и «Уайт Лейдиз», и «Кам», но этот уютный дом пленил ее сразу и навсегда.

Они выпили кофе а том самом кафе, о котором говорил Ларри. Точнее, это была гостиница, переделанная из жилого дома. Ларри в основном молчал, а если говорил, то кратко и отрывисто. Его приподнятое настроение исчезло. Вэл недоумевала, что могло так на него повлиять.

– Что-то не так? – наконец не вытерпела она. – Когда мы выехали из дому, ты был такой бодрый, а теперь чернее тучи.

Ларри остановил на ней долгий, изучающий взгляд, от которого ей стало не по себе.

– Все в порядке. Просто задумался. Что-то Алек редко у нас появляется. Ты с ним не виделась?

Вэл подняла голову и посмотрела ему в глаза. Его тон показался ей оскорбительным.

– Теперь у меня нет поводов видеться с ним, не так ли?

– Думаю, нет. – Вдруг Ларри резко наклонился вперед и схватил ее за запястье. В зале, кроме них, больше никого не было. – Скажи, ты скучаешь по нему? Ты все еще… неравнодушна к нему?

– У тебя нет права задавать мне подобные вопросы! – в сердцах воскликнула девушка. – Я дала тебе честное слово, что буду предельно осторожна. И я держу свое слово.

Ларри отпустил ее руку, Вэл спрятала ее под стол и взглянула на запястье, боясь, что появится синяк, но никаких следов не осталось.

– Не отрицаешь, – медленно заключил Ларри, прищурившись. – Стало быть, по-прежнему его любишь.

– Ты невыносим! – раздраженно выкрикнула Вэл и вскочила. – Если тебе хочется услышать мой ответ, вот он. Я отношусь к Алеку так же, как и раньше. Последние события не изменили моих чувств – с какой стати им меняться? Я дала тебе слово и сдержу его, чтобы не расстраивать матушку. Но тебе я не принадлежу ни телом, ни душой.

– Ясно! – хмуро отозвался Ларри. – Так, значит? Теперь хоть понятно, как обстоят дела. Полагаю, бессмысленно говорить, что у меня гадкий характер, а ты самая несносная девица из всех, кого я знаю? Впрочем, вот я и сказал. Что ж, начнем действовать.

Не говоря ни слова, они сели на лошадей и поехали назад в «Кам». Вэл так злилась на Ларри, что предпочитала помалкивать, чтобы не сказать лишнего. Ларри пребывал в состоянии крайнего недовольства, о чем говорили сдвинутые брови и сжатые губы. У поворота Принц вдруг споткнулся, остановился и пошел дальше, прихрамывая так сильно, что Вэл натянула поводья.

– Что такое, дружок? Ларри, он поранил ногу! Видишь, как хромает?

Ларри придержал лошадь и спрыгнул на землю.

– Слезай, Вэл. Посмотрим, что с ним. Так… – Он бросил взгляд на дорогу и нашел причину – камень, присыпанный песком, на котором Принц и оступился. – Тихо, тихо, дай мне посмотреть. – Ларри поднял ногу Принца и тщательно осмотрел ее. Конь вздрогнул, но не вырвался. – Да, уже опухает. Ехать на нем нельзя. Надо привязать его где-нибудь и привести ветеринара. Так, мы примерно в полумиле от особняка. Я поведу его туда. А ты садись на Черныша. Главное, не показывай ему, что боишься. Тогда он будет вести себя хорошо.

– А я и не боюсь, – заявила Вэл. Однако вид Черныша ее все же немного пугал. Он не отличался ангельским характером.

– К сожалению, другого выхода нет. Разве что… – Ларри вдруг замолк и мрачно рассмеялся. – Вот и решение! Если не ошибаюсь, к нам едет мой милый кузен Алек. Весьма кстати.

Вэл обернулась и сразу узнала спортивную машину, несущуюся к ним по дороге. Ларри не ошибся. Девушка почувствовала, что краснеет, и разозлилась на себя. Ларри покосился на нее с любопытством.

– Вот ведь совпадение, да? Только что его вспоминали – и на тебе.

– Доброе утро, Вэл, – произнес Алек, притормозив. – Привет, Ларри. Что-то случилось?

– Принц повредил ногу. Я поведу его на ферму. А Вэл не горит желанием ехать на Черныше. Может, подвезешь ее до дому?

– Конечно, – кивнул Алек и открыл дверцу. – Залезай, Вэл. Травма серьезная?

– Нет, не очень. Но ехать на нем нельзя. Спасибо, Алек. До встречи, Вэл. И не забывай, о чем мы с тобой говорили.

– Такое забудешь, – огрызнулась девушка и села в машину.

Алек повернул голову, наблюдая за тем, как Ларри запрыгивает в седло Черныша и подхватывает поводья Принца. Затем он перевел взгляд на Вэл и вопросительно поднял брови. Она смотрела прямо перед собой, нахмурившись.

– На что это он намекает? Не хочу вмешиваться, но если он досаждает тебе, я в твоем распоряжении, как и обещал.

Вэл повернулась к нему. Как хорошо она знала этот его взгляд, как спокойно и надежно чувствовала себя рядом с ним! Девушка покачала головой:

– Нет, все хорошо. Просто мы кое-что обсуждали – только и всего.

– Понятно, – сухо ответил Алек и завел мотор. На его лице было написано, что ему неприятно.

Им стало неловко оттого, что они так близко друг к другу. Сначала оба молчали. Первой заговорила Вэл:

– Что-то ты давно к нам не заезжал, Алек. Мне… нам тебя не хватает.

– Правда? – Алек нерешительно посмотрел на нее и остановил машину. – Нет, не беспокойся! Я не собираюсь мешать вам. Просто столько времени прошло с тех пор, как мы разговаривали наедине. Жалко упускать такую возможность.

– Да? Но нам не стоит задерживаться. Я хочу вернуться до приезда Ларри.

– Да он не скоро освободится, я думаю. Вэл, ты боишься его, да? Почему?

Девушка вымученно усмехнулась:

– Что за глупости? Я не боюсь его. С какой стати? Просто…

– Просто у него дурной характер, и он срывает зло на тебе, так? Не надо притворяться передо мной. Я прекрасно знаю, что ты не любишь его. И, думаю, никогда не любила. Не знаю, достаточно ли ты любила меня, чтобы выйти за меня замуж, если бы он не объявился. Но мне хочется надеяться, что достаточно. Я прав, Вэл?

Он наклонился к ней и взял ее за руку. Нежное прикосновение его пальцев заставило девушку вздохнуть. Ей вспомнилось, как час назад Ларри схватил ее за руку. Как ни странно, она еще чувствовала, как он сжимает ее запястье. Вэл потянула руку к себе. Алек отпустил ее.

– Я… не следует задавать мне таких вопросов, Алек. Уже слишком поздно. – Ее голос дрогнул.

Алек не сводил глаз с ее лица.

– Послушай, Вэл! – мягким тоном начал он. – Ларри – твой муж, но, могу поклясться, ты его не любишь. Мне кажется, если ты не любила меня, то полюбила бы в скором времени. Я не предлагаю тебе поступить дурно. Ты бы на такое и не согласилась. – Вэл ощутила пробежавший по спине холодок и отвернулась. – Я хочу сказать тебе вот что. Если мы скажем ему, что любим друг друга и ты больше не можешь находиться рядом с ним, он освободит тебя. У Ларри есть одна черта, которой он никогда не изменяет. Он ни за что не станет удерживать рядом с собой того, кто его не любит и хочет с ним расстаться. Я такое видел раньше. Обычно животные его очень любят. Но дважды его собаки предпочли ему меня. И он их отдал. Сказал, что ему не нужна служба из-под палки. Я уверен, то же самое будет и с тобой. Если ты решишь, что любишь меня и хочешь быть со мной.

Алек сидел очень близко, почти касаясь ее волос щекой. Несколько секунд Вэл молчала, потом повернула голову и посмотрела на него. В ее глазах застыл вопрос: «Ты это серьезно?» Он кивнул.

– Я не шучу, Вэл. Можешь положиться на меня. Одно слово – и я все сделаю. Обещаю.

– Спасибо тебе, Алек. Я буду это помнить. Вот только… думаю, Ларри меня никогда не отпустит.

Алек заметил, как она поежилась при этих словах, и накрыл ее руку своей ладонью.

– Это ты так думаешь. А я убежден в обратном. Как бы там ни было, ты обещала. А теперь поедем домой.

Алек повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места. По обеим сторонам дороги шли отвесные холмы, поросшие густым лесом и кустарником. На одном из холмов они увидели девушку, которая отчего-то пряталась за деревьями. Когда Алек и Вэл отъехали, она вышла на дорогу. Это была Пат.

– Я знала, что он ее не забудет! – пробормотала она себе под нос, глядя вслед удаляющейся машине. – А она не оставит его в покое! Ненавижу ее! Ненавижу! Ей нужны они оба – и Ларри, и Алек, но Алека я ей не отдам. Из кожи вон вылезу, а помешаю ее планам. Не знаю как, но я не отступлю. Или я не Пат Барбер!

Глава 21

По своей натуре Пат вовсе не была мстительной и жестокой. Но любовь к Алеку настолько затуманила ее разум, что малейший намек на соперничество пробуждал в ней бойцовские качества.

Тем утром, когда ей довелось увидеть Алека и Вэл в машине, Пат, разумеется, не собиралась шпионить за ними. Она отправилась в лес на поиски одной из своих собак, погнавшейся за кроликом. Женское чутье заставило ее пригнуться за кустами, когда на краю леса она заметила приближающуюся машину и узнала водителя и пассажирку. Увиденное подтвердило самые, страшные ее подозрения.

Можно было бы избежать множества проблем, если бы Патриция знала, что Алек и Вэл встретились случайно. Однако она пришла к выводу, что все было заранее спланировано. Ларри занят на ферме. Миссис Гренвилл в отъезде. И голубки не преминули уединиться, воспользовавшись ситуацией.

По поведению Алека Пат поняла, что он по-прежнему очень любит Вэл. И в эту минуту она решила сделать все возможное, чтобы разрушить их дружбу. Но за следующие три дня так и не придумала ничего стоящего.

На третий день Пат поехала в Вентнор, в библиотеку. Прогуливаясь бесцельно по одной из улиц, она остановилась, чтобы разглядеть витрину фотоателье, и заметила фотографию Вэл. Раньше Патриция этого снимка не видела, но вспомнила, что миссис Гренвилл просила невестку сфотографироваться, а та почему-то отказывалась.

«Интересно знать почему, – задумалась Пат. – Может быть, она чего-то боялась? Например, что кто-то ее узнает… вот только не пойму, что в этом такого страшного. А вдруг она совершила какое-нибудь преступление?! Я бы не удивилась. Я ей не доверяю».

Девушка была вынуждена признать, что фотография получилась не просто хорошей, а весьма эффектной. Вэл сидела вполоборота с легкой улыбкой на губах. Это был один из тех снимков, которые заставляют людей остановиться. Фотограф был совершенно прав, разместив его в витрине.

Патриция угрюмо смотрела на фотографию Вал. Ненависть овладела ею с такой силой, что она не замечала ничего вокруг. Тем временем к ателье подошли две девушки. Одна из них ахнула, и Пат вздрогнула от неожиданности, но тут же замерла, прислушиваясь к разговору.

– Ой, Кларисса, смотри, это же Вэл Мастере! Та самая, о которой я тебе рассказывала! Ну надо же, какое совпадение! А ведь она мне говорила, что живет теперь в этих краях. Надо к ней наведаться. С ней такая романтическая история случилась! Представь, две девушки вышли замуж за одного мужчину. Сначала Глория, а потом Вэл. Прямо как в кино, да?

– Я ее не знаю! Она уволилась до моего прихода. Да и Глорию-то я всего пару раз видела. Вот уж блудливая была! Парню-то еще повезло, что она утонула, да? Слушай, ты говорила, что он при деньгах? Вот бы и мне такого отхватить! Эх, невезучая я!

– Да ты просто выбирать как следует не умеешь, растяпа! Так, пойду узнаю, может, мне тут ее адрес дадут. Как же того парня звали? Из головы вылетело. А, ладно, не важно. Ты со мной?

– Мне пудру надо купить. И помаду. Времени-то у нас в обрез до следующего парохода. Нам с тобой еще номер репетировать перед шоу, Мейзи. И знаешь что? Ты иди в ателье за адресом, а я пойду в магазин за косметикой. Встретимся через пять минут у аптеки, вон там. Идет?

– Идет, – кивнула Мейзи, и Девушки разошлись по своим делам. Не успела Мейзи открыть дверь, как у Пат уже созрел план.

Простите, – остановила она Мейзи. – Вы разыскиваете Валентину Гренвилл? Я нечаянно услышала обрывок вашего разговора. Я с ней хорошо знакома.

Девушка повернулась. Она была наделена яркой, кричащей красотой и прекрасно одета, но относилась к тому типу людей, которым Патриция не симпатизировала. И к которым причисляла Вэл. Такой она представляла себе типичную хористку.

– Гренвилл! – улыбнулась Мейзи. – Ну точно! А вы ее подружка, что ли? Она тут рядом живет? Мы с ней в одном шоу работали. Я вот тут ее фотографию увидела и подумала, не наведаться ли мне к ней. Я на этой неделе играю в театре «Саутси», пьеса «Девушка-радуга». Ведущая роль, не абы что. Вот приехала на полдня к подружке.

– Она живет в поместье «Кам». Три мили от Вентнора.

– Да вы что? Вот мне повезло-то вас встретить, – Мейзи говорила, растягивая гласные. – А мужа ее вы тоже знаете?

– Да, – кивнула Патриция. – Нам сообщили, что он погиб. Но он вернулся. К радости Вэл.

– Да уж, прямо чудо. – Она грубо рассмеялась, и Пат подумала, что Мейзи невысокого мнения о Вэл. – Вот ведь, одним все, другим – ничего. Я тут как раз подружке рассказывала, что Глория вышла замуж за этого парня, потом он помер, потом сама Глория утонула, а он вернулся, влюбился в Вэл и женился на ней. Ну как в кино! Вот уж она рада небось, что старушка Глория отдала концы. Хотя они были не разлей вода. Мы все удивлялись. Вэл такая тихоня. Недотрога. Не то что Глория.

Патриция смотрела на Мейзи во все глаза, боясь, что от волнения разорвется сердце. Значит, не зря ей не нравилась Вэл. И что за сказки рассказывает тут эта вульгарная девица? Не мог же Ларри жениться сразу на двух актрисках, довольно и одной Глории! Но если Вэл не Глория, стало быть… она самозванка!

– Не знала, что Вэл переписывается со своими знакомыми, – заметила Пат. – Она ничего не рассказывает о работе на сцене.

– Гордая шибко, – фыркнула Мейзи. – Выскочила за богатенького, от нас нос воротит. Она мне не пишет. Просто мы недавно в Лондоне столкнулись. И она сказала; что приехала с мужем. Но вот я сейчас вспоминаю, ничего она мне о нем не говорила. Только когда я смекнула, что мужа Глории так же звали, она мне все и выложила. Так романтично, правда? Встретите ее, передавайте привет от Мейзи. Скажите, что мы всю неделю играем в «Саутси». Видать, не успею я уже к ней заскочить. Может, она сама приедет посмотреть наше шоу, хотя навряд ли. А вот и моя подружка. Пора мне. Спасибо вам за подсказку. Не забудете передать привет?

– Не забуду, – искренне ответила Патриция. Ее переполняло злобное удовлетворение такой силы, что девушка с трудом соображала. В голове стучала лишь одна мысль. Теперь не нужно ничего придумывать. Она узнала о Вэл такое, что та согласится на все, лишь бы скрыть правду.

«Да, она не Глория, – рассуждала Пат. – Говорила, что это ее сценический псевдоним, а Вэл – настоящее имя. Подумать только, присвоить себе имя погибшей девушки! Да еще рассказывала миссис Гренвилл о том, что ее подруга утонула. А Вэл не промах, не упустила свой шанс. Она мне сразу не понравилась, и я не ошиблась».

Внезапная мысль заставила ее замереть. Ларри! Если Вэл на самом деле ему не жена, отчего же он притворяется ее мужем? Ларри тоже никогда не вызывал у Пат симпатии. Она его даже побаивалась. А еще недолюбливала его за то, что он презирал Алека. Пат знала, что он способен на все, но не могла понять его мотив.

«С какой стати ему подыгрывать Вэл? – недоумевала она, садясь в автобус, чтобы поехать домой. – Никак не пойму. Хотя… может, у него частичная амнезия? И он верит, что Вэл и есть Глория? Нет, это вряд ли. Тогда почему он не выведет ее на чистую воду? Загадка какая-то. Видимо, Ларри ведет свою игру. В любом случае ясно одно: Вэл не жена ему. Уж я расскажу Алеку все, что мне сообщила эта девица. И тогда он изменит свое мнение о непорочной Вэл! Он терпеть не может лгунов и придет в бешенство! Тут-то и наступит конец его любви».

Это было первое, что пришло ей в голову. Но по пути домой она передумала. Пат действительно была еще ребенком. Ей хотелось не только разоблачить Вэл, но и причинить ей боль. Окончательный ее план отдавал мелодрамой, впрочем, ей самой он казался приемлемым и вовсе не глупым. К тому же по нему выходило, что тайну будут знать всего трое: она сама, Вэл и Алек. Даже в припадке ревности ей не хотелось расстраивать миссис Гренвилл, к которой Пат была привязана и которая души не чаяла в Вэл. Кроме того, у Патриции не было намерения вмешиваться в дела Ларри. Интуиция подсказывала ей, что это неразумно. Ей нужно было лишь опорочить Вэл и заставить Алека присутствовать при этом. В конце концов, взаимоотношения этой мерзавки и Ларри ее вообще не волновали. Ее волновал Алек. И только он.

Патриция поднялась в свою комнату и села за пишущую машинку. Облегчило ей задачу то обстоятельство, что и она, и Вэл, и Алек прекрасно печатали. А еще ей стало известно, что Вэл и Алек гораздо чаще печатали свои письма, чем писали от руки. Именно на это и был расчет.

Девушка печатала, рвала листки, снова печатала и снова рвала. Наконец результат ее удовлетворил, она откинулась на спинку стула и перечитала две короткие записки.

Первая гласила: «Надо увидеться. Приходи в летний домик в конце сада сегодня в девять вечера. Буду ждать. Прошу, приходи». Внизу стоял росчерк, очень похожий на подпись Вэл.

Вторая записка была не менее лаконична: «Я узнал кое-что, хочу рассказать тебе. Буду сегодня в девять вечера в летнем домике в конце сада. Постарайся незаметно ускользнуть. Встретимся там. Не могу прийти к вам, потому что такие новости ты должна услышать прежде Ларри. Это жизненно важно для всех нас».

Подделать подпись Алека оказалось еще проще, поскольку Пат нередко получала от него краткие записки. Оценив свои творения, она победоносно улыбнулась.

«Теперь нужно придумать, как доставить их адресатам. Наверное, лучше сделать это самой. Который час? Половина шестого. Сначала поеду к Вэл, потом к Алеку. Может, она и актриса, но на сей раз актерским мастерством блесну я».

Патриция вышла из дома и села на велосипед. Уже стоя у двери «Кама» и протягивая руку к звонку, она вдруг испугалась. Возможно, не стоит вручать записку в руки Вэл. Лучше передать через кого-нибудь.

«Она заподозрит неладное, поскольку прекрасно знает, что я готова на все, чтобы разрушить их дружбу. Но надо же найти надежного человека, чтобы он обязательно передал записку. Ага, знаю!»

Пат бросила Конверт с запиской в почтовый ящик на двери и нажала кнопку звонка. Как и можно было ожидать, дверь открыл Джеймс.

– Здравствуй, Джеймс! – Она лучезарно улыбнулась ему. – Мне кажется, я У вас книгу забыла. Не мог бы ты справиться у миссис Ларри, не попадалась ли она ей? Это путеводитель по нашему острову. Я его для миссис Гренвилл купила.

Джеймс пропустил девушку в дом.

– Прошу вас войти, мисс Пат. Я спрошу у миссис Ларри.

Он захлопнул дверь и, как и планировала Патриция, достал из ящика письмо.

– Ой, не беспокойся! – пропела девушка, внимательно наблюдая за тем, как он читает надпись на конверте. – Я сама поищу. Думаю, миссис Ларри мне подскажет.

– Миссис Ларри в гостиной. Я сообщу ей.

– Да? Не надо, я сама к ней пойду. Могу и письмо отнести.

Патриция часто бывала в этом доме еще девочкой. Джеймс не нашел причин, по которым она не могла передать письмо Вэл, и протянул ей конверт.

– Благодарю вас, мисс Пат.

– Не за что, Джеймс, – с чувством ответила она.

Джеймс пересек холл и открыл ей дверь. Пат вошла.

Вэл сидела в кресле у камина и читала журнал. Появление Пат удивило ее.

– Я зашла забрать книгу, которую оставляла для миссис Гренвилл, – холодно объяснила Патриция. – Она на столе. Не возражаешь, если я ее возьму? Ах да, тут тебе письмо пришло. Лежало в почтовом ящике. Я взяла его у Джеймса, чтобы передать тебе.

– Спасибо. Может быть, останешься поужинать с нами, раз приехала?

– Нет, благодарю. – Патриция покачала головой. – У меня дел полно. Я только за книгой забежала.

Она схватила книгу и пошла к двери. Вэл направилась следом за ней.

– Не нужно меня провожать, – остановила ее Пат. – Уж как-нибудь дорогу найду. Я этот дом знаю получше некоторых. Всего доброго!

И, не дав Вэл возможности ответить, она выскочила за дверь.

Доставить письмо Алеку было еще проще. Пат доехала до «Уайт Лейдиз», вошла в дом и протянула конверт Алеку, который, как она и предполагала, сидел в гостиной.

– Под дверью лежало, – пояснила девушка. – Я забежала узнать, поедем ли мы в субботу на танцы, как договаривались. Если ты не можешь, я найду кого-нибудь другого. Хотя предпочла бы пойти с тобой.

– Ну что ты как с ножом к горлу? Ладно, поехали. Все равно больше нечем заняться. Ты пешком? Могу подвезти до дому.

– Нет, спасибо. Я на велосипеде. И не льсти себе, я не специально к тебе ехала. Так, была рядом, дай, думаю, заодно загляну. Нет, остаться не могу. Дел полно. До субботы.

Торжествуя от ощущения близкой победы, Пат вышла. Девушка не сомневалась, что ее план сработает и сама она отлично справится с ролью.

Глава 22

Вэл тихо спустилась по лестнице, не сводя глаз с закрытой двери библиотеки. Она знала, что Ларри там. Когда мать отпускала его, он проводил время в библиотеке, предпочитая эту чисто мужскую комнату гостиной с ее легкой женской атмосферой.

Весь ужин Вэл раздумывала, стоит ли ей идти на встречу, назначенную Алеком. Но к тому моменту, как в гостиную принесли кофе, она решилась. Девушка не знала, что хочет сообщить ей Алек, поэтому и собиралась пойти. Но Ларри об этом говорить не следовало. Если бы они с Ларри не поругались и он с тех пор не пребывал бы в своем обычном угрюмом расположении духа, Вэл, вероятно, открылась бы ему. Но в сложившейся ситуации это лишь сильнее разозлило бы его. А может быть, и привело бы к серьезной стычке между ним и Алеком.

Девушка бесшумно проскользнула мимо библиотеки к боковому выходу, через который можно было попасть прямо на лужайку. Дверь оказалась заперта, но в скважине торчал ключ. Медленно, чтобы не шуметь, Вэл открыла дверь, вышла и остановилась в нерешительности.

Лунный свет заливал весь сад. Из дома можно было без труда разглядеть человека, пересекающего лужайку. За лужайкой темной непроницаемой стеной поднимались деревья. За ними прятался летний домик. Вэл сделала глубокий вдох и бросилась бегом через лужайку.

Коротко подстриженная трава оказалась мокрой, но закрытые туфли защищали ноги. Через несколько мгновений девушка уже стояла на пороге домика. Ее вдруг охватило внезапное предчувствие опасности. Не со стороны Алека – это было бы глупо. Опасности со стороны какой-то неизвестной силы, которая хочет причинить ей вред.

Это чувство было настолько явственным и сильным, что Вэл невольно обернулась. Но тут из домика вышел Алек.

– Вэл! Я знал, что ты придешь.

– Алек! Слава богу, ты здесь! Я… боялась. Понимаю, уже десятый час, но раньше прийти не получилось. Я сказала, что у меня болит голова. Мейсон тут же начала хлопотать вокруг меня. Мне с трудом удалось отделаться от нее.

– Главное, что ты здесь. И я здесь. Дорогая, что стряслось? Я говорил тебе, что ты можешь обратиться ко мне, если станет невмоготу. Но не таким же образом! Не очень-то разумно встречаться вот так, милая. Я бы предпочел появиться в доме днем и по-мужски разобраться с Ларри. Так честнее и правильнее.

– Но… я ничего не понимаю, – напряглась Вэл. – Я пришла, потому что ты попросил! Для меня ничего не изменилось. Ведь ты хотел что-то сообщить мне, Алек? Ты написал, что это крайне срочно и мне нужно услышать это первой. Вот я и прибежала.

– Вэл, о чем ты говоришь? Ты назначила мне встречу, а не я тебе! Я получил от тебя записку сегодня вечером.

Девушка отпрянула от него:

– Записку от меня? А я от тебя! Боже, мне страшно! Я ничего тебе не писала. Это ты мне написал. Ведь так?

– Нет. Клянусь, я не писал тебе. Вэл, что же это такое? Ты точно не посылала мне записку?

– Точно! Я еще не сошла с ума! – воскликнула Вэл, но тут же перешла на шепот. – Алек, если мы оба не писали тех проклятых записок, значит, это сделал кто-то другой. Кто-то спланировал все так, чтобы мы оба оказались здесь. Ох, как мне это не нравится! Я боюсь! Алек… ты думаешь… Ларри…

Девушка онемела и инстинктивно сделала шаг навстречу Алеку. Он подхватил ее.

– Только не падай, милая. Что ж, я бы не исключал его. Он вполне способен на такой грязный трюк. Но не о чем волноваться. Лучше всего пойти домой и припереть его к стенке. Если, конечно, он не шпионит за нами, надеясь застать нас в интимной позе. Ты достаточно терпела. Пришло время положить этому конец.

– Ты считаешь… это он все подстроил? Нет, я не верю! Он не стал бы. Сначала мне показалось, что это Ларри, но теперь я точно уверена, что не он.

– А почему бы и нет? Он хотел убедиться в том, что мы по-настоящему любим друг друга. Какие еще объяснения тебе нужны, Вэл? Позволь мне поговорить с ним. Как только он осознает, что тебе нужен я, а не он, ты получишь свободу. Я уверен, Ларри разведется с тобой, дорогая.

– Он не может развестись с ней! Она ему не жена!

В дверях мелькнула чья-то фигура. Через мгновение яркий свет электрического фонарика залил всю комнату. Вэл вскрикнула и прикрыла глаза рукой.

– Пат! – воскликнул Алек. – Какого черта ты тут делаешь?

Патриция разразилась отрывистым неприятным смехом.

– Ты слышал, что я сказала? Он не может развестись с ней, потому что они не женаты.

– Ты с ума сошла! – презрительно бросил Алек. – Иди домой. И не лезь не в свое дело. Не думал, что ты опустишься до подслушивания.

– Не думал, да? Да ты вообще редко думаешь, Алек. Это я написала записки вам обоим. Это я хотела сообщить тебе кое-что. Причем в ее присутствии.

– Ах ты, мерзавка! – разозлился Алек. – Зачем ты это сделала? Вэл, теперь все понятно. Пат, отправляйся домой.

– Никуда я не пойду. Ты оглох, что ли? Она не жена Ларри. Он женился на Глории. А Вэл – это не Глория. Глория утонула вместе с пароходом. А твоя ненаглядная Вэл заняла ее место. Не веришь? Да ты посмотри на нее!

– Ты точно спятила! Я не… – Алек осекся, увидев лицо Вэл. Она напряженно смотрела на Патрицию.

– Это правда, – наконец бесстрастно выговорила Вэл. – По крайней мере, отчасти. Я не Глория.

– Вэл! – в отчаянии закричал Алек. – Ты больна. Ты не понимаешь, что говоришь. Это неправда. Не может быть… – Он умолк, когда Вэл повернулась к нему. – О боже, так это правда! – прошептал Алек.

– Ну разумеется, – обрадовалась Пат. – Она поняла, что шанс сам идет к ней в руки, и не упустила его. Если бы Ларри не вернулся, она выскочила бы за тебя. Я…

– Заткнись! – оборвал ее Алек.

В его голосе было столько ярости, что Патриция от испуга потеряла дар речи.

– Зачем ты это сделала? – Он повернулся к Вэл. – Ты была такой милой… Почему, Вэл?

– Потому что я трусиха. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Твоя тетушка решила, что я Глория. А я не могла больше быть одна. Мне хотелось, чтобы меня любили. Вот почему.

– Ничего не понимаю. Вэл, если вы не были женаты, отчего же ты мне не сказала? Ты же знала, что я люблю тебя. Почему ты не открыла мне правду?

– Смелости не хватило! Я бы не вынесла, если бы ты и… матушка стали плохо обо мне думать! Потому что…

– Потому что ты не настолько любила меня, чтобы довериться! Понятно! – Алек говорил ровно, без эмоций. – Раз ты не жена Ларри, все меняется. Не знаю, каким образом он заставил тебя продолжать обман, но вполне очевидно, что не из-за вашей взаимной симпатии. Наверное, теперь тебе лучше уйти со мной. Я увезу тебя отсюда. И мы поженимся как можно скорее.

Речь Алека прервало возмущенное восклицание Патриции. Ей потребовалась секунда, чтобы прийти в себя.

– Алек, только не это! – Она бросилась к Алеку. – Зачем тебе любовница Ларри?

Он оттолкнул ее:

– Помалкивай, Пат. Тебе не понять. – Алек снова повернулся к Вэл: – Поздно уже. Моя машина стоит у дорожки. Сегодня переночуешь в «Уайт Лейдиз», а я в гостинице. А завтра я поговорю с Ларри.

– Неужели ты женишься на мне после всего этого? – Голос Вэл дрожал. – Почему, Алек? Потому что ты… любишь меня? Или ты просто чувствуешь, что… должен помочь?

– Сам не знаю. Я любил тебя. Но то была не ты. Теперь же я не вижу другого выхода.

– Наш Алекс, как всегда, играет роль рыцаря без страха и упрека, – раздался голос с порога. – Извини, что не дам воплотиться твоим благочестивым намерениям, дорогой братец, но все не так просто, как тебе кажется.

– Ларри! – выдохнула Вэл и отшатнулась к столу, стоявшему в центре комнаты. Ей пришлось схватиться за его край, чтобы не упасть.

Лицо Алека стало суровым.

– Давно ты здесь? – спросил он.

– Достаточно давно, – беззаботно бросил Ларри, разглядывая всех присутствующих с явным удовольствием. – Когда в следующий раз задумаешь пойти на тайное свидание, послушай моего совета, не бегай по лужайкам, освещенным луной. Приношу извинения за столь недостойный поступок, как подслушивание. Но до этой минуты я не чувствовал необходимости обнаружить свое присутствие.

– Что ж, раз ты все слышал, нет смысла вступать в дискуссию. Вэл, нам пора.

Позволь с тобой не согласиться. – Голос Ларри был тихим, но отдавал холодной сталью. Алек замер, не дойдя до Вэл. – Я уже сказал, что все не так просто, как ты думаешь. Забирая Вэл сейчас, ты не спасаешь ее от греховной жизни со мной, милый кузен. Напротив! Ты поставишь ее в положение, которое даст мне полное право развестись с ней. Видишь ли, так случилось, что мы женаты.

– Женаты! – потрясенно повторил Алек.

– Нет! Это не так! – пробормотала Пат.. – Она самозванка! Она…

Ларри остановил Патрицию нетерпеливым жестом:

– Именно так, дражайшая Пат! Ни я, ни Вэл не станем это обсуждать. Я вижу, вы тут все утвердились в одной мысли. Что, обнаружив здесь эту девушку, я молча смирился с ее обманом и не стал ничего предпринимать. Вы ошиблись. Я не превратил ее в свою любовницу, как ты предположила, Пат. Я женился на ней.

– Это правда? – промолвил Алек, обращаясь к Вэл. – Ты вышла замуж за него, зная, что я мечтаю стать твоим мужем?

– Именно так все и было, – вставил Ларри. – Полагаю, Вэл уже объяснила, почему она не сказала тебе, что не является моей женой. Потому что думала, будто ты разлюбишь ее, когда узнаешь правду. – Он пожал плечами. – По всей видимости, она ошиблась. Если судить по тому, что я тут услышал. Да, еще до моих ушей донеслось твое лестное мнение обо мне. И ты был прав. Я не стану удерживать ее, если она любит тебя, а ты ее. Если после всего этого твое предложение руки и сердца остается в силе, я, как ты и предполагал, дам ей развод. Потребуется немного времени, но проблем быть не должно. При условии, конечно, что все сказанное сегодня останется между нами. Сомневаюсь, что вы с Вэл начнете распространяться по этому поводу. Ну а если такое желание возникнет у Пат, ей придется иметь дело со мной!

Эти слова всерьез напугали Патрицию.

– Я буду молчать как рыба, Ларри, – поспешно пообещала она. – Честное слово!

– Я так и думал, – улыбнулся Ларри. – Ну так что? Ты по-прежнему горишь желанием жениться на Вэл? После того как я с ней разведусь, разумеется.

Во взгляде Алека появилось едва уловимое сомнение.

– Если она этого хочет.

Ларри повернулся к Вэл:

– Ты слышала, что он сказал. Могу добавить только одно. Если не хочешь быть с ним, оставайся со мной, но… – Он стал говорить медленнее, акцентируя каждое слово. – Если ты останешься, то будешь моей женой во всех смыслах!

Вэл подняла на него глаза. Его лицо оставалось бесстрастным. Казалось, он ждет ее ответа с полным безразличием. Она пыталась поймать его взгляд, чтобы понять, что он чувствует. Но Ларри словно надел маску равнодушия, а прочитать его мысли она не могла. Но присмотревшись внимательнее, девушка заметила, что его правая рука сжата в кулак так сильно, что костяшки совсем побелели. Ее сердце дрогнуло.

– Спасибо тебе, Алек, – мягко начала она. – Очень благородно с твоей стороны предложить мне руку и сердце. Но я не выйду за тебя замуж. Пойми, ты не любишь меня. И никогда не любил меня настоящую. Ты придумал себе идеал и проникся к нему пылкими чувствами. Наверное, я всегда это понимала. И поэтому не открыла тебе правду. Я жена Ларри и останусь с ним.

Ей показалось, что на лице Алека мелькнуло облегчение. Несколько секунд он молчал.

– Ты абсолютно уверена, Вэл? Ты этого хочешь?

– Да, – твердо ответила она.

Алек смотрел на нее так, словно пытался узнать в ней ту девушку, которую любил.

– Я в самом деле любил тебя.

И Вэл наконец поняла то, о чем смутно догадывалась раньше: для него все осталось в прошлом.

– Раз такое дело, – вмешался Ларри, – думаю, лучше всего тебе будет как можно скорее отвезти Патрицию домой. Не будь дураком и женись на ней, Алек. Она, конечно, по-детски бестолкова, но очень любит тебя. Не давай ей спуску, и у вас все будет хорошо.

Алек посмотрел на Патрицию. По его губам пробежала тень улыбки. Он кивнул:

– Спасибо за совет. Пошли, Пат.

Он вышел из дома, даже не взглянув на Вэл. Пат ринулась за ним.

– Я знаю, ты считаешь меня подлой, – кричала она на бегу. – Но я же люблю тебя, Алек. Я умру, если ты станешь ненавидеть меня! Слышишь?

Ее голос растворился в ночной тиши.

– Она фонарик забыла, – проговорила Вэл.

– Еще бы! – усмехнулся Ларри. – Пат слишком поглощена своим обожаемым Алеком, чтобы помнить о такой мелочи, как фонарь. Надеюсь, Алек воспользуется моим советом. Она создана для него, только ей нужно повзрослеть. Впрочем, теперь это быстро произойдет. – Он замолчал и взглянул на жену. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке. – Вэл!

– Да? – Она не смотрела на него.

– Я ведь это всерьез сказал. Если останешься, будем жить как муж и жена. По-настоящему.

Девушка подняла на него глаза. Его взгляд был веселым, как раньше, но в нем читалось еще что-то, чего она до сих пор не видела. Вэл бросилась через комнату к Ларри и прижалась к нему, смеясь и плача одновременно.

Он крепко обнял ее.

– Жена моя! Я уж думал, ты никогда не поймешь, что мы созданы друг для друга. Конечно, ты бессовестная самозванка, но мне никто не нужен, кроме тебя. И я хочу быть с тобой!

Вэл чувствовала, как он целует ее волосы, глаза и, наконец, губы. И она ответила ему с таким наслаждением, о котором и не мечтала прежде. Потом уперлась ему в грудь руками и слегка отстранилась.

– Значит, я и раньше была нужна тебе? Когда же это началось? – задыхаясь, спросила девушка.

Он улыбнулся:

– В ту ночь, когда ты постучала в дверь, разделяющую наши спальни. Тогда-то я и изменил свое решение. И уж конечно, я женился на тебе не только ради спокойствия матушки, девочка моя. Ты была такой испуганной птичкой, попавшей в ловушку, и не видела выхода. Тогда я понял, что хочу тебя.

– Прямо в ловушке? – пошутила Вэл.

Он еще крепче обнял ее.

– Нет, не в ловушке. А в моих объятиях, любовь моя. – Ларри снова поцеловал ее, так нежно, словно она и впрямь была беспомощной девочкой.

– Ларри, а тот дом… для…

Девушка умолкла.

– Хочешь спросить, предназначался ли он для моего приятеля? Нет, я надеялся, что в нем будем жить мы. Правда, там еще многое предстоит сделать. Да и матушку я не хочу оставлять так скоро. Но когда-нибудь – да. Ты согласилась бы, Вэл?

– С радостью, – кивнула она, но тут же нахмурилась и посмотрела на него встревоженно. – Вот только… как же матушка? Ей будет одиноко, если мы переедем. Я так люблю ее, Ларри! Очень!

Я знаю, милая. Я сразу это понял. И она тебя любит. Не волнуйся. Мы с ней поговорили по душам, когда тебя не было дома. И пришли к выводу, что нам с тобой нужен свой дом. Так будет лучше для всех. Она чувствовала, что у нас не все ладится. Поэтому и нервничала. А теперь мама будет так счастлива, что ей уже нечего будет желать!

– Кроме… – вырвалось у Вэл, но договорить она не смогла, только покраснела.

Ларри пристально посмотрел на нее:

– Ты чего краснеешь? А, ясно! Кроме того, чего у нас не могло быть, пока ты оставалась моей женой формально, так? Что ж, надеюсь, в скором будущем у нее их появится очень много. И если среди них будут девочки, пусть они не унаследуют импульсивность своей матери!

Моментально забыв о смущении, Вэл потерлась щекой о его плечо.

– И жесткий характер своего отца, – быстро добавила она. – Ларри, разве не здорово? Я и не думала, что любить тебя так весело!

– Веселье еще впереди, – пообещал он. – И все остальное тоже. У нас будет самый счастливый брак на свете, потому что мы вместе и любим друг друга.

– Пора идти, – быстро сказала Вэл и радостно выдохнула: – Ой, Ларри, неужели я не сплю? Ты действительно любишь меня, а я тебя? Я точно тебя люблю! По-моему, я давно уже это почувствовала, но до сегодняшнего вечера не была уверена. Я поняла, что никак не могу уйти с Алеком, что хочу только одного – остаться с тобой.

– Я знал, что ты не уйдешь с ним, а все прочее меня не волновало. – Ларри улыбнулся, заметив ее удивление. – Да, девочка моя, я вовсе не собирался отпускать тебя к нему! Ни за что! Неужели ты думаешь, что, получив тебя, я смог бы с тобой расстаться? Впрочем, я этого и не боялся. Потому что хорошо знаю вас обоих.

Знаю, что Алек, несмотря на всю его порядочность, не способен понять и по-настоящему полюбить тебя. Ты не его половинка, а моя!

– Твоя половинка! – повторила Вэл. – О, Ларри, не отпускай меня, никогда! Я хочу всегда быть рядом с тобой!

– Во веки веков! – согласился Ларри, и они пошли к дому рука об руку.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Реклама на сайте