«Влюблена… заочно!»

Лора Энтони Влюблена… заочно!

Глава 1

Миссис Рекс Майкл Баррингтон.

София Шеферд обвела кружком слова, написанные на листке блокнота, и глубоко вздохнула. Четыре месяца на новой должности, а своего непосредственного начальника ни разу и в глаза не видела! Исполнительный вице-президент «Баррингтон корпорейшн», талантливый молодой бизнесмен с сексуальным голосом, уже несколько лет безвылазно пропадал за границей, общаясь со своей секретаршей только по электронной почте да по телефону. И как, спрашивается, при таких условиях ей удастся выйти за него замуж?

Миссис София Баррингтон.

Пять ее подружек – Синди, Оливия, Молли, Рэйчел и Патрисия – одна за другой нашли счастье со своими боссами. А София чем хуже? Оливия уже вышла за Лукаса Хантера, а в ноябре и Синди с Кайлом Прентисом пойдут под венец. Быть может, волшебство любви коснется и Софии, позволив ей обрести такое же безоблачное счастье? Хотя нельзя отрицать, что подруги в куда более выгодном положении – они по крайней мере знают своих боссов в лицо. А София мечтает о человеке, которого никогда не видела.

Правда, почти каждый день они разговаривают по телефону, и мистер Баррингтон (про себя София называла его Майклом, чтобы не путать с отцом – Рексом Майклом Баррингтоном-старшим) неизменно нахваливает ее работоспособность и деловую сметку. Не почудилось же ей, в самом деле, искреннее восхищение в его голосе в прошлую пятницу, когда Майкл заметил, что лучшего секретаря у него еще не было, и пообещал, как только вернется в Финикс, угостить ее королевским ужином?

Ужин с Майклом Баррингтоном! От такой перспективы у Софии захватывало дух!

Прикрыв глаза, София дала волю фантазии. Они отправятся в «Белый лебедь» – самый роскошный отель, принадлежащий корпорации, – и закажут столик в «Отражениях» – самом шикарном ресторане. Будут лакомиться медальонами из индейки в винном соусе с грибами, запивать шампанским «Дом Периньон», а на десерт у них будут… ну, хотя бы шоколадные конфеты с ликером.

А потом Майкл пригласит ее прогуляться по берегу озера. Немного поколебавшись, София согласится. Вместе они выйдут в теплую летнюю ночь. Полная луна озарит их волшебным серебристым светом. Рука Софии утонет в сильной, надежной ладони Майкла. Несколько минут они пройдут молча, затем Майкл заговорит, и София почувствует, как ласкает ее возбужденные нервы его глубокий чувственный голос. Он скажет, что восхищается ее работой и полностью доверяет ей – не только как сотруднице, но и как человеку. София будет отвечать в том же духе: она, мол, никогда еще не встречала такого неутомимого, ответственного, волевого начальника.

Вдруг Майкл остановится и, обвив рукой, притянет ее к себе. София вдохнет упоительный запах дорогого мужского одеколона. Подняв взгляд, застынет, очарованная его глубокими темными глазами (будем считать, что глаза у Майкла темно-темно-карие).

– София! – прошепчет Майкл своим чудным хрипловатым баритоном. – За последние несколько месяцев ты стала для меня особенной женщиной… – Но, Майкл, – слабо запротестует она, – мы ведь впервые встретились.

– Неважно, – возразит он. – Ты красива, но внешность для меня не главное. Я узнал тебя по телефонным разговорам, по факсам, по остроумным электронным посланиям. И я верю тебе, София Шеферд. Доверяю так, как никогда и никому не доверял.

– О, Майкл! – выдохнет она.

Он прижмет ее к своей груди и прильнет губами к ее губам. Этот нежный поцелуй убедит Софию, что бояться нечего, рядом с Майклом она в безопасности. Этот человек никогда не причинит ей боли. Его поцелуй обещает счастье – счастье навсегда… – С добрым утром, София!

Грубо вырванная из сладостной мечты, София вздрогнула и обернулась к дверям.

К дверному косяку небрежно прислонился курьер корпорации Майк Барр: в уголках рта играет неотразимая улыбка, зеленые глаза блестят опасным огоньком. Темные волосы взъерошены, словно Майк сегодня не потрудился причесаться, а просто пробежал по волосам рукой. На нем светло-коричневые брюки и белоснежная рубашка поло, не скрывающая хорошо развитых мускулов.

Голос у Майка глубокий и звучный – почти как у босса, но Майкл Баррингтон говорит быстро, командным тоном и исключительно по делу, а курьер Майк роняет слова, словно капли тягучего меда, и вместе со свежей почтой постоянно отпускает сотрудницам комплименты.

Сладость мечты в душе Софии против ее собственной воли сменилась горячей волной желания. Черт побери! Почему при виде этого парня у нее так закипает кровь?

– Доброе утро, Майк, – сухо ответила София, боясь, что он поймет, какое магическое действие оказывает на нее. Незачем ему знать, что, хотя сердце Софии принадлежит Майклу Баррингтону, глупое тело, как видно, реагирует на беззаботного курьера.

И это понятно: во всей корпорации едва ли найдется мужчина сексуальнее Майка. Беда в том, что он не способен дать женщине ничего, кроме себя, да и то ненадолго. Этот красавец застрял в самом низу карьерной лестницы и не имеет ни малейшего желания карабкаться наверх. С таким человеком можно завязать быстротечный и необременительный роман, но для серьезных отношений он не годится. А Софию интересуют только серьезные отношения.

Нет, ни за что София не покажет Майку, что он привлекает ее физически! Вот что это такое, твердо сказала она себе, физическое притяжение – и ничего больше. Банальная похоть. Ничего общего с тем, что она испытывает к Майклу Баррингтону. На Майкла можно положиться: выпускник Гарварда, трудолюбивый, энергичный, ответственный, он полная противоположность бесшабашному Майку, не способному думать о завтрашнем дне. Софии вспомнилась басня о стрекозе и муравье: Майкл – муравей, а Майк – стрекоза. Со стрекозой можно весело провести отпуск, но, когда настанет зима, вам придется туго. А София в жизни навидалась суровых зим, с нее хватит!

– Ах, мисс София, как вы сегодня хороши! – лениво протянул Майк, окинув Софию взглядом сухим и жарким, словно яркое солнце Аризоны.

– Спасибо, – ответила она, как бы невзначай загораживая папкой проклятый блокнот. Не хватало еще, чтобы Майк увидел ее каракули и догадался о тайной любви к боссу! Сплетни на работе ей ни к чему. – Чем могу помочь?

Хищной походкой пантеры Майк пересек кабинет. Зачарованная его плавными движениями, София не сразу заметила, что под мышкой Майк держит пакет в коричневой оберточной бумаге.

Сглотнув, она уставилась на его широкую грудь. Всякий раз, как в кабинете появлялся Майк, разум Софии как будто выпрыгивал в окно.

– Я тебе кое-что принес, – Майк протянул ей пакет.

– Вот как?

Рабочими ножницами София разрезала веревку. На пакете стояло ее имя, но обратного адреса не было. Странно. Отправлено в Финиксе. Помечено вчерашним днем.

Майк по-прежнему стоял у стола и нахально ее рассматривал.

– Что-нибудь еще?

С этими словами София подняла голову – и напрасно. Встретившись со взглядом Майка, она уже не могла опустить глаз. «Будь осторожна, София, – снова повторила она себе, – твоему сердцу грозит авария!»

– Я думал, может, тебе нужно что-то отправить? – прищурился Майк.

– Можешь забрать то, что у меня готово, но после перерыва будет еще, – она махнула рукой в сторону стопки конвертов, что лежали в корзине для почты.

– Эти заберу сейчас, а за остальными загляну после обеда, – ответил Майк. – Кстати, об обеде. Я тут подумал… «Боже, пожалуйста, пусть он не приглашает меня пообедать вместе!» – взмолилась София.

– не хочешь ли перекусить вместе со мной? – закончил он, подтвердив худшие ее страхи.

– Нет, извини, – покачала головой София. – Впрочем, спасибо за приглашение.

И она перевела взгляд на монитор, давая Майку понять, что разговор окончен. Однако Майк не уловил намека.

– Можно задать личный вопрос? София вопросительно взглянула на него.

– И что же ты жаждешь узнать?

– Ты с кем-нибудь встречаешься? В личной жизни ты чертовски скрытна, София Шеферд! Прячешь от всех какого-нибудь мистера Икс?

«Немудрено казаться скрытной, когда личной жизни у тебя попросту нет!» – подумала София.

– Никаких тайн. – Она мягко улыбнулась, не желая обижать Майка. Все-таки он хороший парень. – Просто я очень занята.

Она опустила глаза и потянула к себе неразвернутый пакет, при этом задев локтем папку, прикрывавшую блокнот.

– Я подниму! – вызвался Майк.

– Нет, нет, не беспокойся!

Она вскочила, страшась, что Майк увидит ее каракули, но опоздала.

Майк поднял папку с пола и положил на место. Облокотившись на стол, он заглянул в блокнот Софии – и удивленно поднял брови. Скрестив руки на груди, София уперлась взглядом в календарь на стене.

Майк молча забрал из корзины почту и пошел к дверям. Остановившись на пороге, обернулся.

– Будьте осторожны со своими желаниями, мисс София, – предупредил он. – Они иногда исполняются.

«О чем это он?» – сердито подумала София, провожая его взглядом и стараясь не замечать, как плотно обтянуты коричневыми брюками его крепкие бедра.

– Забудь о Майке! – пробормотала она. Вернувшись за стол, София села и принялась разворачивать странную бандероль. Сняв обертку, она извлекла подарочную коробку, завернутую в цветастую бумагу. София улыбнулась. Сегодня утром мать поздравила ее с днем рождения и вручила алый шарф – тот, что сейчас у Софии на шее, – однако больше никто в целом здании не пожелал ей долгих лет жизни. София терпеть не могла шумные вечеринки, поэтому и держала свой день рождения в секрете. Однако, как видно, кто-то из друзей узнал ее тайну!

Двадцать девять лет. Почти старая дева. В юности София полагала, что уже к двадцати пяти будет замужем и с детьми! К сожалению, она так и не встретила мужчину, на которого могла бы положиться. Человека, который не станет ей лгать, как отец лгал матери. Благородного человека, преданного семье и своему делу.

Пока что у Софии складывалось впечатление, что таких людей на свете раз-два и обчелся. Большинство мужчин похожи на Майка: мальчишки-переростки, думающие только о собственных удовольствиях и нуждающиеся в заботливой мамаше. Что ж, будем надеяться, что через год в это же время София станет миссис Рекс Майкл Баррингтон.

София открыла коробку и обнаружила внутри стеклянное пресс-папье в виде серого котенка с глазами-вишенками. Какая прелесть! Кто же это прислал? Этот человек знает, как она обожает котят. София заглянула в коробочку, но там не было карточки с именем отправителя.

Взяв в руки пресс-папье, София обнаружила на нижней стороне гравировку: «Лучшей в мире секретарше. С днем рождения!»

Сердце Софии отчаянно заколотилось, и кровь быстрее побежала по жилам. В мозгу яркой радугой вспыхнула радость. Майкл позаботился разузнать ее день рождения, более того – прислал подарок! Какой прекрасный жест! От восторга у Софии слезы навернулись на глаза.

И отправлена посылка из Финикса.

У Софии захватило дух. Это может означать только одно: Майкл Баррингтон вернулся домой!

София выскочила из-за стола и, сжимая в руке драгоценное пресс-папье, бросилась следом за Майком.

Отчего его так поразила эта запись в блокноте? Майк тряхнул головой. Должно быть, оттого, что он в ней ошибся. София Шеферд оказалась такой же, как и все прочие женщины, – алчной золотоискательницей, которую интересует не сердце мужчины, а его кошелек.

Тяжело вздохнув, Майк вошел в лифт и нажал кнопку подвального этажа, где хранилась почта. Почту Софии он сжимал в руке. От конвертов пахло ее духами. Свежий цветочный запах. Майк поднес конверты к носу и с наслаждением, вдохнул сладкий аромат.

Вообще-то Майк умеет обращаться с женщинами, но рядом с Софией он превращается в дурня с птичьими мозгами. Суетится, топчется на месте, говорит совсем не то, что думает. Майк вздохнул. Не стоит ему увлекаться этой девушкой. Такая красотка на какого-то курьера и смотреть не захочет.

А жаль.

Майк повел плечами, отгоняя тошнотворное чувство разочарования. Он ждал от нее совсем другого. Черт, он надеялся… Да, надеялся, как ни глупо это звучит. А ведь он знает, что такое жизнь. Как не знать – в тридцать-то шесть лет! Пусть Софию и влечет к нему, но запись в блокноте ясно показывает, кто она такая и чего от нее ждать. София Шеферд мечтает связать жизнь с миллионером. С миллионером, которого даже никогда не видела!

Двери лифта растворились. Майк вышел и понуро побрел по коридору. Позади него снова послышался шум лифта и гудение разъезжающихся дверей.

– Майк!

Он остановился. Обернулся. София, задыхаясь, бежала за ним. На бегу она отчаянно махала ему рукой.

– Майк, пожалуйста, подожди!

При виде ее раскрасневшегося лица Майк ощутил порыв желания, который не смог подавить. Голубые глаза Софии сияли соблазнительным внутренним светом. Белая шелковая блузка обтягивала грудь, а красная юбка, на два сантиметра не доходящая до колен, не скрывала стройных ног. Красный шелковый шарф, беспечно болтающийся на шее, придавал ей сходство с кинозвездой пятидесятых годов.

В сердце Майка взметнулась новая надежда. Быть может, он поторопился ее осудить? Может быть, она передумала и спешит согласиться на его предложение? Может быть, она вовсе и не презирает его невысокую должность?

– Майк! – заговорила София, показывая ему стеклянного котенка. – Откуда это пришло?

– Э-э…

– Неужели догадалась?

– А что это?

– Это было в том пакете, что ты мне принес.

– И что? Что-то не так? Тебе не нравится?

– Как такая прелесть может не нравиться! – улыбнулась София.

Майка охватила радость. Он доставил ей удовольствие!

– Уверена?

– Еще бы! – выдохнула она. – Ведь его прислал Майкл Баррингтон! Ах, вот о чем она подумала!

– Где лежал пакет, когда ты пришел? – спрашивала София, не замечая его очевидного разочарования.

– В мешке вместе с прочей почтой. Мешок принесли рано утром из почтового отделения.

– Обратного адреса нет, – не унималась София, не понимая, что каждым словом втаптывает его надежды все глубже в грязь. – Но, судя по печати и марке, отправлено из Финикса. Значит, Майкл здесь!

– Так ты не сомневаешься, что ее прислал Младший? – уточнил Майк.

Никто в корпорации никогда не видел загадочного Баррингтона-младшего, но, похоже, все были от него без ума. Что подтверждало давнее наблюдение Майка: при прочих равных условиях богач всегда популярнее бедняка.

– А кто же еще? – нахмурилась София. – Разумеется, он!

– Ты сказала, что обратного адреса не было.

София неуверенно покачала головой.

– Нет, но… прочти надпись! – И она повернула котенка гравировкой вверх.

Читать Майк не стал – он и так знал, что там написано.

– Не один Баррингтон-младший знает, что ты отличная секретарша. Может быть, о подарке позаботился сам директор, Рекс Баррингтон-старший, – проговорил Майк, отчаянно борясь с желанием сжать ее в объятиях и покрыть поцелуями нежные губы – губы, что, без сомнения, слаще земляники на солнечной поляне.

«Не делай глупостей, Майк! – приказал он себе. – Ты ей не нужен. Софию интересует только Майкл Баррингтон и все, что может дать его имя. Деньги. Известность. Положение в обществе».

– Никогда до сих пор Рекс Баррингтон не дарил мне подарков на день рождения! – ответила София. – С чего бы вдруг? Если это не Майкл, то кто?

– Да мало ли кто!

– Ну, например?

– Например, я. – Едва выговорив эти слова, Майк пожалел, что не родился немым, но остановиться уже не мог. – Ты в самом деле отличный секретарь, София. Можешь мне поверить: я в курсе всех здешних дел и знаю, кто как справляется с работой.

– Ты? – прошептала София, изумленно округлив голубые глаза. – Это ты прислал мне пресс-папье? – (Майк пожал плечами.) – Отвечай!

– Что отвечать?

– Почему ты прислал мне подарок?

– У тебя день рождения. И я знаю, что ты обожаешь кошек.

– Откуда ты узнал, когда у меня день рождения? – продолжала допрашивать София. – Я, кажется, об этом не объявляла!

– Птичка начирикала.

– У тебя нет никакого права дарить мне подарки! – отчеканила София.

Ее возмущение словно громом поразило Майка. Он-то надеялся, что ей будет приятно… – Я… – Никакого права, понял?

И сердито сморгнула слезы. Господи, неужели в самом деле плачет? Майку стало не по себе. Он не хотел ее обижать!

– София! – Он потянулся к ней.

– Забудь об этом! – прошипела она, отступая на шаг.

Что ее так разозлило? Майк нахмурился. Теперь, кажется, пришла его очередь чувствовать себя обиженным.

– Прекрасно. Если тебе не нравится, выкинь эту чертову штуку в мусорное ведро.

– Ты хотел, чтобы я решила, что это подарок от Майкла Баррингтона? – Хрупкие пальцы Софии крепче сжали котенка.

– Да.

На лице Софии отразилась настоящая ярость. Глаза метали молнии. Губы сжались в тонкую линию.

– Да ты просто наглец!

– И все же ты меня хочешь, – вырвалось из уст Майка прежде, чем он успел сообразить, что говорит, и пожалеть о собственных словах. – Не лги себе. Ты мечтаешь о боссе, потому что он богат, но по-настоящему завожу тебя только я.

– Не слишком ли ты о себе воображаешь, курьер?

Одно это слово, произнесенное с гневом и презрением, все решило. Сам не понимая, что делает, Майк схватил Софию за плечо, а другой поднял ее голову за подбородок.

Он склонил голову, и губы их оказались совсем близко. Грудь Софии высоко вздымалась в праведном негодовании, но почему-то София не спешила отодвинуться.

Она разрывалась между двумя одинаково сильными желаниями: врезать Майку по наглой физиономии или подставить губы для поцелуя. Прикосновение рук Майка будило в Софии такую страсть, какой она никогда прежде не испытывала. В ее безупречно логичном, отлично распланированном мире не было места страстям.

Майк прав: она его хочет. При этой мысли щеки Софии залила горячая краска стыда.

Лучше кого бы то ни было София знала, какую цену платит женщина за мгновение счастья. В свое время такую цену заплатила ее мать, и София не собиралась повторять ее судьбу.

Сердце ее принадлежит Майклу Баррингтону. С какой же стати ее так влечет к этому мускулистому жеребцу? Как смеет собственное тело так предавать ее?

Но, несмотря на весь свой ужас и стыд, София не могла скрывать – по крайней мере от самой себя, – что жаждет ощутить жаркие, требовательные губы Майка. Почувствовать, как он проводит по ее губам языком. Ощутить прикосновение его тела. Он будет искусным любовником, в этом София не сомневалась.

Все в корпорации знали, что Майку везет с женщинами. Прекрасные дамы слетались на него, словно мухи на мед. Женщины обожают таких очаровательных «плохишей» – игроков, бродяг, искателей приключений. В офисе ходили слухи, что Майк не ложится спать раньше двух часов ночи и частенько устраивает шумные вечеринки. Да что там – на работу ездит на «Харлей-Дэвидсоне»! Вот и сейчас на нем высокие мотоциклетные ботинки.

Словом, Майк – живое воплощение всего, против чего около двух десятков лет предостерегала ее мать.

И все же она его хочет.

Зеленые глаза Майка словно пронзали ее насквозь. София судорожно втянула воздух. «Думай о Майкле Баррингтоне!» – приказала она себе.

Однако разум отказывался сосредоточиваться на ком-то, кроме мужчины, что стоял перед ней. Майкла Баррингтона здесь нет… Не его губы обещают целый мир, полный чувственных наслаждений. Не его пальцы обжигают ей кожу. Не Майкл вспомнил о ее дне рождения.

Все это – Майк. Курьер. Перекатиполе. Человек без будущего.

«Вспомни об отце!» Эта мысль подействовала не хуже ведра холодной воды. Чары рассеялись.

– Отпусти меня, – твердо приказала она.

Майк послушно разжал руки и отступил на шаг.

– Прости, – хрипло произнес он. – Я… мне не следовало тебя трогать.

– Извинения приняты, – прошептала София, чувствуя, что сама виновата не меньше Майка.

– София, я не хотел тебя оскорбить. Просто решил порадовать тебя подарком на день рождения.

– Ты прекрасно придумал, спасибо. И ты меня прости. Я не хотела кричать на тебя. Это просто… от разочарования.

– Ты разочарована, что подарок от меня, а не от Майкла Баррингтона?

София молча кивнула. Черт побери, зачем он извинился? Лучше бы оставался наглецом и хамом, тогда было бы проще выкинуть его из головы. Дрожа и шатаясь, София поспешила прочь. В руке она сжимала стеклянного котенка – свидетельство несбывшейся мечты и запретной страсти.

Глава 2

– Гормоны, и больше ничего! – объявила Оливия Макговерн-Хантер, когда София рассказала, что произошло между ней и Май-ком в коридоре подвального этажа.

Сидя в комнате отдыха, подруги лакомились крекерами с плавленым сыром.

– Не нужны мне никакие гормоны! – резко возразила София. – Никогда не знаешь, чего от них ждать.

– Кому ты рассказываешь, – усмехнулась Оливия.

И Оливия нежно погладила свой выступающий живот. В конце недели она уходила в декретный отпуск: ребенок должен был появиться на свет меньше чем через месяц. Софии стало грустно: ей будет не хватать разумных советов подруги.

История Оливии давно уже заставила Софию призадуматься. С подругой произошло то, из-за чего сама она избегала мужчин, – незапланированная беременность. Однако Оливии повезло: отец ребенка, Лукас Хантер, хоть и не был женат на своей возлюбленной, понимал, что должен сделать в такой ситуации настоящий мужчина. Кроме того, они любили друг друга, это было заметно с первого взгляда.

– Все, что мне нужно в жизни, – спокойствие и комфорт. Обойдусь как-нибудь без роковых страстей, – объявила София.

– Раньше и я так думала, – глаза Оливии подернулись мечтательной дымкой, – пока не встретила Лукаса. Он перевернул всю мою жизнь, показав мне силу и мощь истинной любви. Поверь, София, любовь важнее спокойствия!

– Я заставлю Майкла Баррингтона меня полюбить! – прошептала София. – Тогда у меня будет и страсть, и надежность.

– София! – удивленно воскликнула Оливия. – Как можно заставить человека полюбить?

– А может быть, он уже меня любит! – не сдавалась София. – Откуда тебе знать?

– Ты даже ни разу его не видела, – заметила Оливия, откусывая кусочек крекера. – Что, если он… не слишком привлекателен?

– Неважно, как он выглядит, – ответила София. – Я люблю его не за внешность, а за содержание. Ах, Оливия, ты бы видела, какие прелестные письма он присылает мне по электронной почте! Он такой добрый, заботливый, умный и так предан своему делу!

– Но за два года, что ты проработала у нас, ты ни разу его не видела! Потому что для него работа превыше всего. Стенли Уиткомб рассказывал мне, что Майкл уже десять лет в Германии и ни разу не приезжал повидать отца – даже на праздники! Скажи честно, София, тебе действительно нужен такой человек?

– Мне нужен тот, кто будет обо мне заботиться, – вздохнула София. – Кто не бросит меня, как отец бросил мать. Я не хочу повторить ее судьбу!

– Ладно, ладно. – Оливия протянула к ней руку. – Предположим, ты вышла замуж за Майкла Баррингтона. И как ты будешь себя чувствовать пять или десять лет спустя? Да, живешь в роскоши, в огромном доме, ездишь на классной машине, можешь купить все, что продается… но детей растишь в одиночку. А где муж? В офисе. На самолете. За границей, подписывает важный контракт. Вечно куда-то спешит. Никогда не бывает рядом.

– Ну, не обязательно все будет именно так! – София сморщила нос.

– Будь осторожна с желаниями. – Оливия наставительно подняла палец. – Они иногда исполняются.

– Не ты первая мне это говоришь, – ответила София, вздрогнув при воспоминании о Майке.

– София, ты заслуживаешь самого лучшего. В том числе и в любви. Тебе нужен человек, который станет для тебя возлюбленным, другом, советчиком. Как Лукас для меня. А не просто толстый бумажник и бесплотный голос в телефонной трубке!

– Он станет мне и другом, и возлюбленным, и мужем! – София возвысила голос, чтобы подчеркнуть свою решимость. – Так или иначе, но я выйду замуж за Майкла Баррингтона!

Ее слова гулко прозвучали в помещении. И в этот самый миг, словно по капризу судьбы, дверь распахнулась и в комнату отдыха вошел курьер Майк. София охнула и зажала себе рот рукой.

Не говоря ни слова, Майк направился к кофейнику. Целую вечность он наливал себе кофе, вскрывал пакетики с сахаром и сливками, помешивал горячий напиток.

Слышал или не слышал? Каракули в блокноте могут означать всего лишь то, что София склонна к романтическим фантазиям. Но заявление, что она готова любым способом заполучить Майкла Баррингтона себе в мужья, – это уже совсем другое дело. Что, если Майк разнесет эту новость по учреждению? Что, если сплетня достигнет ушей самого Майкла?

Широко открытыми глазами Оливия уставилась на Софию. Никто не произнес ни слова.

Оливия кашлянула и взглянула на часы.

– Мне пора, София. Перерыв окончен. Ужаснувшись тому, что должна будет остаться с Майком наедине, София схватила Оливию за руку.

– Пожалуйста, не уходи! – беззвучно прошептала она.

Оливия сидела в нерешительности. София сложила ладони, словно в молитве. Подруга кивнула.

Майк извлек из холодильника свой обед в коричневой оберточной бумаге и неторопливо направился к столу. «Интересно, этот человек хоть когда-нибудь спешит?» – подумала София. Майк двигался с ленивой грацией человека, у которого нет ни забот, ни обязательств, которого ничто не тревожит и не мучит. Подойдя к девушкам, он повернул ближайшее к Софии кресло спинкой к столу и устроился на нем верхом.

Как ни старалась, София не могла отвести взгляд от его мощных бедер. В голову лезли опасные картины: эти бедра, нагие, мускулистые, обвиваются вокруг ее ног… Черт возьми! Еще немного – и придется принимать ледяной душ!

– Добрый день, милые дамы! – кивнул Майк.

– Привет, Майк, – ответила Оливия.

– Когда ожидаешь прибавления? – поинтересовался он, кивнув в сторону ее округлившегося живота.

Оливия с улыбкой обхватила живот обеими руками.

– Примерно через три с половиной недели.

– И Лукас заставляет тебя надрываться на работе? – Майк развернул обертку и достал сандвич.

– Ну, нет! – ответила Оливия. – Лукас еще несколько месяцев назад уговаривал меня уйти в декрет, но я обещала мистеру Уиткомбу, что приведу все в порядок к концу бюджетного года. Однако в понедельник меня уже здесь не будет.

– Ясно, – ответил Майк. Софию он как будто не замечал. – А вы уже знаете, мальчик будет или девочка?

Оливия смущенно порозовела.

– Мы попросили доктора не говорить нам. Хотим, чтобы это стало сюрпризом. Майк одобрительно кивнул.

– Совсем как в добрые старые времена! Заранее поздравляю тебя и Лукаса.

– Спасибо, Майк! – просияла Оливия. София вздохнула. Вот и еще одна женщина поддалась невероятному обаянию Майка.

– Ладно, София. Извини, но мне пора. – Оливия тяжело поднялась из-за стола.

– Мне тоже пора за работу. – София отодвинула стул.

Майк проводил их взглядом. Точнее сказать, проводил взглядом одну Софию, с непонятным для самого себя восторгом следя, как покачиваются при ходьбе ее бедра, обтянутые узкой красной юбкой, как подпрыгивают на плечах белокурые локоны. Потом – один Бог знает почему – ему пришел в голову странный вопрос: как будет выглядеть София, окажись она в положении Оливии? Майку представилась трогательная картина – хрупкая женщина, бережно несущая свой огромный живот… Озарится ли ее лицо тем внутренним светом грядущего материнства, что сейчас сияет на лице Оливии?

– Черт побери, о чем ты только думаешь! – проворчал Майк и принялся за бутерброд с арахисовым маслом. Однако долгожданный обед вдруг потерял для него всякий интерес. И все из-за трижды проклятой Софии Шеферд! Эта женщина с невинным личиком и чувственным телом направляет его мысли по опасному пути – пути, которым лучше не увлекаться.

Особенно, если вспомнить те слова, что он услышал, когда входил в комнату!

Майк уставился на свой сандвич. Часы над дверью пробили двенадцать. В комнату отдыха, болтая и смеясь, потянулись сотрудники. Майк отвечал на приветствия рассеянно: мысли его были заняты Софией. Что же теперь делать?

Он откусил кусок сандвича и принялся задумчиво жевать. Итак, София мечтает выйти замуж за босса. За человека, которого ни разу не видела! Как можно любить незнакомца? Ясное дело: ее интересуют только деньги Майкла Баррингтона.

Майк глотнул остывшего кофе и поморщился. Черт возьми, но ее же влечет к нему! Нельзя не заметить, что всякий раз, как они видят друг друга, воздух между ними словно накаляется от сдерживаемой страсти.

Интересно, что она скажет, когда узнает, что таинственный Рекс Майкл Баррингтон Третий и курьер Майк – одно и то же лицо?

«Держу пари, тогда-то она согласится со мной пообедать!» – фыркнул он.

Майкл уже жалел, что под чужим именем устроился на работу в корпорацию отца. Однако восемь месяцев назад такое решение казалось безупречным. Прежде чем принять в свои руки бразды правления, Майкл хотел ознакомиться с работой корпорации изнутри, понять, чем живут его будущие сотрудники, – словом, узнать то, что для большого начальника зачастую остается тайной за семью печатями. Последние десять лет он провел в Германии, где развивал европейское отделение корпорации «Баррингтон», и почти никто из американских служащих не знал его в лицо. Вот почему, недолго думая, Майкл Баррингтон устроился в собственную фирму курьером под именем Майка Барра.

За прошедшие месяцы он и в самом деле узнал много нового, хоть и не всегда приятного. Один из сотрудников корпорации продавал информацию конкурирующей фирме, другой, бухгалтер, манипулировал со счетами. Обоих Рекс уволил, основываясь на информации, полученной от «курьера». Пока никто ничего не заподозрил, однако Майклу все чаще приходило на ум, что в таком маскараде есть что-то грязное, бесчестное.

А теперь еще история с Софией!

Выбирая себе секретаря, Майкл руководствовался исключительно деловыми качествами будущей помощницы. Однако ежедневные телефонные разговоры и оживленная переписка очень их сблизили: вскоре Майкл почувствовал, что София начинает нравиться ему как человек.

Личность он всегда ставил превыше внешности, однако нет смысла отрицать – смотреть на Софию тоже было очень, очень приятно. Но главное, он чувствовал, что может ей доверять.

А теперь все рухнуло. Как можно доверять женщине, которая мечтает женить на себе незнакомого человека, чтобы заполучить доступ к его кошельку? И что теперь с ней делать?

Преподать урок.

Эта мысль молнией сверкнула в мозгу. Точно! Пусть София попадет в собственные сети. Она рассчитывает соблазнить мужчину – так пусть узнает на собственной шкуре, что такое хитроумный и тщательно продуманный соблазн!

Видит Бог, она это заслужила.

София вышла из своего кабинета в половине шестого, когда большинство сотрудников уже разошлись по домам; она частенько засиживалась допоздна, готовя документы для мистера Баррингтона, и сегодняшний день не был исключением. Но София не возражала. Ей хотелось доказать, что она – надежный работник. Что на нее можно положиться. Что она способна быть рядом и в радости, и в горе. Что ей можно доверить даже собственную жизнь.

София выскользнула из бокового входа и двинулась вдоль кирпичной стены, увитой плетьми бугенвиллеи и окруженной цветущим олеандром. От безжалостной августовской жары София обливалась потом. Сдернув с шеи шарф, она обвязала им голову и нарисовала в мыслях большой-большой стакан апельсинового сока со льдом.

Добравшись до автостоянки, София торопливо открыла машину. Сиденье было просто раскалено.

– Ой-ой-ой! – воскликнула София, когда вставила ключ в зажигание и раскаленный металл обжег ей пальцы. Не пора ли податься на север? Впрочем, если бы не мать, София давно уехала бы из Аризоны.

София достала салфетку, обернула ею руку и снова взялась за ключ.

Раздался зловещий щелчок – и тишина.

Неужели опять? О Господи, только не это!

С тяжелым вздохом София уронила голову на руль. За последние три недели она сменила все четыре шины, аккумулятор и две фары. Машине было уже двенадцать лет, наездила она не меньше ста пятидесяти тысяч миль и держалась, как говорится, на честном слове. Все жалованье Софии уходило на оплату жилья и на счета за лечение матери. Новая машина была ей просто не по карману.

Глубоко вздохнув, София потерла лоб и снова взялась за ключ.

Результат тот же.

Если бы она ушла вовремя, то попросила бы кого-нибудь из сотрудников ее подвезти! А теперь что делать?

Ясно одно: сидеть в раскаленной машине нельзя. София вышла и огляделась, нет ли кого-нибудь из знакомых. Не одна же она, в самом деле, задерживается на работе допоздна!

В дальнем конце стоянки отдыхали рядком голубой мини-грузовичок, миниатюрная европейская машина и… мотоцикл «Харлей-Дэвидсон».

А рядом надевал шлем высокий широкоплечий мужчина. Господи, нет! Только не Майк!

Лучше уж ночевать в кабинете, чем просить о помощи Майка!

Майк оседлал свой «Харлей» и завел мотор.

Заметил ли он ее? Если еще нет, то скоро заметит – со стоянки невозможно выбраться, не проехав мимо ее сломанного автомобиля.

Дома ждет мама. Днем Джанет Шеферд справлялась и одна, но, чтобы лечь в постель, ей требовалась помощь. А это значит, что ночевать в кабинете нельзя.

«Делать нечего», – мрачно подумала София и, забросив на плечо сумочку, вышла вперед и подняла руку, словно голосуя на дороге.

Майк остановился, поднял щиток шлема и широко улыбнулся.

– Нам не по пути? – спросил он.

– Ты меня не подбросишь? – попросила София. – У меня сломалась машина. Из дому я вызову механика. Если ты меня подвезешь, вечно буду благодарна.

– И в чем выразится твоя благодарность? – Он ухмыльнулся еще шире.

– Угощу тебя ужином.

– И только-то?

– Ничего не надо, – отрезала София, разозленная его шутками. – Пешком дойду.

– Да ладно тебе, София! Я просто шучу. Не заводись. По такой жаре ты выдохнешься, не пройдя и мили. А я буду просто счастлив тебя подвезти. Где ты живешь?

– В Сэнд-Меса-Хайтс.

Майк поднял брови: очевидно, этот район был ему известен.

– Да, путь неблизкий, – ответил он, великодушно умолчав о том, что этот район на юге Финикса, в «старом городе», пользуется дурной славой – он давно уже превратился в трущобы, где бесчинствуют шайки бандитов.

– Там я прожила всю жизнь, – ответила София, упрямо вздернув подбородок.

Но Майк не стал, как она боялась, отпускать язвительные замечания о ее доме и семье.

– Тебе нужен шлем, – просто сказал он. – В почтовой комнате я держу запасной.

– Зачем?

– Разве знаешь, когда какая-нибудь прекрасная дама захочет прокатиться на мотоцикле? – подмигнул Майк.

София невольно подумала о том, сколько девушек перебывало на заднем сиденье его «Харлея».

– Не хочешь сходить со мной? – улыбнулся он, и по ее спине пробежал холодок.

– Здесь подожду, – коротко ответила она, не доверяя себе и опасаясь оставаться с ним наедине в опустевшем здании.

– Я скоро, – уверил он.

На крыльце Майк столкнулся с Рексом Баррингтоном. Мистер Баррингтон, симпатичный человек лет шестидесяти, очень гордился своей компанией, которую создал с нуля, и по-отечески относился к служащим. Они с Майком остановились, чтобы обменяться несколькими вежливыми словами. Майк указал рукой в сторону Софии, и мистер Баррингтон помахал ей. София слабо махнула в ответ.

«Вот он, твой шанс! Останови мистера Баррингтона и попроси тебя подвезти! Вон стоит его „мерседес“!»

Со своими сотрудниками мистер Баррингтон был неизменно добр и предупредителен, однако София побаивалась его проницательных зеленых глаз. С другой стороны, если они поедут вместе, у нее будет возможность расспросить босса о Майкле. Зато не будет возможности обхватить Майка за талию… София не знала, на что решиться. Но в этот миг черный «мерседес» подъехал к крыльцу, и девушка увидела, что за рулем сидит Милдред Ван Хесс, многолетняя бессменная секретарша мистера Баррингтона.

Уже несколько месяцев по учреждению ходили слухи, что отношения директора со своей секретаршей вышли за чисто деловые рамки. Если у них что-то вроде свидания, София не станет им мешать.

Майк вернулся быстро, как и обещал. Он протянул Софии шлем, перекинул ногу через седло и ждал, пока она наденет шлем и затянет ремешок на подбородке.

– Что дальше? – спросила она.

– Садись мне за спину.

София покосилась на свою узкую юбку, а затем снова на Майка.

– Мм… ладно, попробую.

– Подверни ее, – посоветовал он. Тяжело вздохнув, София подтянула юбку. При виде ее обнажившихся бедер глаза Майка расширились, и он громко присвистнул.

– Прекрати! – рявкнула София, благодаря судьбу, что щиток шлема скрывает ее яркий румянец.

Майк от души расхохотался.

– Садитесь, мисс Скромница!

София перекинула ногу через сиденье. Нагретая солнцем кожа ласкала ее ноги. София обхватила Майка за пояс, однако сцепила руки в замок, чтобы не хвататься за него.

Мотоцикл с ревом рванулся с места. София взвизгнула в ужасе и прижалась к Майку, уцепившись за него, словно утопающий за соломинку. Майк снова расхохотался.

– Ты нарочно это сделал! – прокричала София ему в ухо.

Майк только плечами пожал – для Софии достаточное признание вины.

– Держись! – крикнул Майк и выжал акселератор до упора.

И они помчались по переполненной улице, ловко лавируя между автомобилями. Никогда прежде София не садилась на мотоцикл; сказать, что она была напугана, – значит ничего не сказать. Всякий раз, как Майк делал резкий поворот, у нее сердце уходило в пятки.

Однако, кроме страха, София испытывала кое-что еще. Удивительное, совершенно неожиданное ощущение – чувство свободы, полета, восторга. Мимо пролетали дома, пальмы, телефонные будки; буйный ветер бил в лицо; между ногами, словно живое существо, урчал и вздрагивал разгоряченный мотор. Откинув голову и закрыв глаза, София отдалась наслаждению.

Что же касается Майка, то он молился об одном – только бы София не опустила руки чуть пониже! Тогда она сразу поймет, как он возбужден. И может ли быть иначе, когда она сжала его с двух сторон обнаженными бедрами и, стоит ему взглянуть направо или налево, в поле зрения попадает чудная стройная ножка и алая туфелька-лодочка на трехдюймовом каблуке!

Не меньше ножек возбуждала Майка полная грудь, прижатая к его спине. На Софии была легкая, тонкая блузка, и казалось, будто ничто не разделяет их тела.

Черт возьми, может, не стоило выводить из строя ее машину? Но откуда же Майку было знать, что, едва прикоснувшись к Софии, он испытает такое!

– Куда теперь? – спросил Майк, когда они выехали на перекресток. Он заглушил мотор перед светофором и уперся ногами в землю.

В этой части города Майк бывал редко. С первого взгляда видно было, что кипевшая тут когда-то жизнь пришла в упадок. По сторонам дороги зияли выбитыми стеклами брошенные дома. Из переполненных мусорных баков торчали горлышки пивных бутылок. На перекрестке Майк заметил компанию молодых людей в майках-безрукавках, обнажающих татуированные бицепсы. Парни проводили пару на «Харлее» недобрыми взглядами. Майк невольно вздрогнул. Так вот какие люди окружают Софию!

– Сверни направо, – попросила София. – Проедешь шесть кварталов – и снова направо. Выедешь на Санта-Тереза-драйв. У второго знака «стоп» сверни налево. Это тупик Ред-Рок. Он заканчивается моим домом.

Майк последовал ее указаниям. Теперь мотоцикл кружил по узким улочкам, между покосившимися от старости домами с неухоженными лужайками. Приближалось время ужина: из распахнутых окон доносились аппетитные запахи острых латиноамериканских кушаний.

На тротуаре возле одного из домов играла компания детишек в перепачканных футболках. Проезжая мимо, София помахала детям рукой. Они, как видно, не сразу узнали ее на «Харлее», но мгновение спустя радостно замахали в ответ.

– Сеньорита София! – кричали они. – Откуда у вас мотоцикл?

– Это машина моего друга Майка, – ответила она.

Моего друга.

Приятно слышать, что он для нее – друг. Хотя, положа руку на сердце, Майк хотел бы стать для Софии кем-то гораздо, гораздо большим.

Дом Софии в конце тупика выглядел не лучше остальных – за исключением лужайки, опрятной, ухоженной и переливающейся всеми цветами радуги. Майк не слишком-то разбирался в цветах и мог сказать лишь, что в этом садике их великое множество: все разных размеров, форм; цветов и все струят чудный аромат, приветствующий усталого путника. Под оливой свернулась клубком большая белая кошка. К ней-то и побежала София, едва Майк заглушил мотор.

– Привет, Шу-Шу! – воскликнула она, на ходу срывая с себя шлем и подхватывая кошку на руки.

Глядя, как София прижимается щекой к пушистой шерстке своей любимицы, Майк испытал странное чувство – словно внутри у него что-то тает.

В мгновение ока София переменилась. Деловая женщина, неутомимая и добросовестная секретарша, исчезла, ее место заняла молодая девушка, трогательная в своем хрупком счастье… Майк с трудом сглотнул. Что с ним такое, черт побери? Он рассчитывал влюбить Софию в себя, а вовсе не влюбляться в нее сам!

София с улыбкой повернулась к нему.

– Спасибо, что подвез меня. Это очень мило с твоей стороны.

Мило, как же! А кто вытащил из ее машины стартер?

– Думаю, я должна тебе ужин.

– Может быть, я лучше пойду, – пробормотал Майк. Ему становилось все более неловко. Черт побери, первым делом он вернется назад и починит ее машину!

– На десерт у нас сегодня земляничные ватрушки, – соблазняла его София. – Это мое любимое блюдо, и мама всегда готовит его на мой день рождения.

– Боюсь, твоя мама сегодня не ждет гостей.

– Да она всегда готовит на пятерых! Пойдем, пойдем! – Прижимая к себе Шу-Шу, София начала подниматься по ступенькам.

Доверчивость Софии, ее безыскусно дружеское обращение заставили Майка снова сжаться от стыда.

«А я-то собирался преподать ей урок искренности!» – с горечью напомнил он себе.

– Мама! – позвала София, распахнув застекленную дверь.

В доме оказалось не намного прохладнее, чем снаружи. Все окна открыты, повсюду жужжат дешевые вентиляторы.

– Я на кухне, милая. Что-то ты сегодня припозднилась.

София сбросила туфли и в одних чулках побежала на кухню.

Идя за ней следом, Майк не удержался и заглянул в жилую комнату. Тесная комнатка, переполненная дешевыми безделушками, сияла безукоризненной чистотой. Ветхая мебель выцвела от солнечных лучей, падающих в окно. Майк вновь ощутил болезненный укол совести. Он и не подозревал, в какой бедности живет София! Теперь понятно, почему она мечтает выйти замуж за богача.

Надо повысить ей зарплату, сказал себе Майк. И повысить как следует. Она это заслужила. И потом, начав больше зарабатывать сама, София, быть может, откажется от погони за богатым мужчиной.

Сгорая от неловкости и стыда, Майк последовал за Софией на кухню.

– У меня сломалась машина, – тем временем объясняла София матери. – Спасибо, сослуживец согласился подбросить меня до дома!

В благодарность я обещала накормить его вкусным ужином.

– Машина сломалась? – тревожно воскликнула мать. – Опять? Господи, только не это!

Майк поморщился. Это уже не укол совести – настоящий удар!

– Мама, – обратилась София к матери, кладя руку Майку на плечо и вводя его в гостиную, – познакомься, это Майк.

Майк застыл в дверях: миссис Шеферд сидела в инвалидном кресле на колесиках; он заметил, что плита на кухне ниже обычного – такая, чтобы можно было дотянуться до конфорок не вставая. Значит, мать у Софии – инвалид!

Перед Майком сидела хрупкая женщина со светлыми волосами, слегка посеребренными сединой, и голубыми, как у дочери, глазами. Несмотря на возраст, она была еще привлекательна, но горечь во взгляде и жесткая складка губ говорили, что эта женщина немало натерпелась в жизни.

– Майкл! – Она с улыбкой протянула ему руку. – Как я рада наконец с вами познакомиться! Я Джанет.

– Мама, это не Майкл Баррингтон, – подала голос София. – Это Майк, наш курьер.

Майк догадался, что София с матерью уже не раз обсуждали Майкла Баррингтона.

– А-а! – Гостеприимное выражение на лице Джанет сменилось разочарованием, но она быстро справилась с собой. – Спасибо вам, Майк, что подвезли Софию. Не хотите ли с нами поужинать?

– Если вы уверены, что я не буду здесь лишним.

– Совершенно уверена, – ответила Джанет. – София, деточка, накрой, пожалуйста, на стол.

Ужин оказался и вправду великолепным, а кулинарные способности Джанет – выше всяких похвал. Однако Майк не мог отделаться от впечатления, что хозяйке дома он не приглянулся. Несколько раз он ловил на себе ее взгляды, полные недовольства и осуждения. Стремясь завоевать ее расположение, он много шутил и по-мальчишески широко улыбался – обычно такая тактика действовала на женщин безотказно, – но Джанет только плотнее сжимала тонкие губы.

– Скажите, Майк, – заговорила она наконец, – вы уже давно работаете курьером?

«Началось, – сказал себе Майк. – Сейчас пойдут намеки, что ее дочери курьер не подходит».

– Несколько месяцев, – ответил он.

– А где вы работали до того, как устроились в корпорацию «Баррингтон»?

– То здесь, то там.

– Понятно. Сколько вам лет, Майк? Тридцать два?

– Тридцать шесть.

– Тридцать шесть – и всего-навсего курьер?

– Мама! – покраснев до ушей, прервала ее София.

Джанет смущенно улыбнулась.

– Простите, Майк, что я вас так допрашиваю, но вы должны меня понять. Я – мать-одиночка, и София – мое единственное сокровище. Я просто желаю ей добра.

– Понимаю, миссис Шеферд.

Да, теперь он понимал. Бедный домик, скудные средства, инвалидное кресло. Истории Джанет он не знал, но нетрудно было догадаться, что жизнь у этой женщины не удалась и теперь все свои надежды она перенесла на дочь.

Вместе они доели десерт и хором спели Софии «С днем рождения». Майк заметил, что София не стала рассказывать матери о его подарке.

– Спасибо за ужин, – поблагодарил он, отодвигая пустую тарелку. – Вы удивительно готовите!

– И вам спасибо, что доставили Софию домой в целости и сохранности.

– Я осмотрю ее машину, – предложил он, смело встречаясь взглядом с матерью Софии. – С механизмами я всегда был на короткой ноге.

– Очень любезно с вашей стороны, Майк. Не знаю, как вас благодарить. – Голос Джанет звучал ласково, но в глазах Майк читал невысказанное предупреждение: «Держись подальше от моей дочери!»

– Ладно, пойду.

– Я тебя провожу, – София поднялась на ноги.

Пока они ужинали, на дворе сгустились сумерки. В небесах замерцали первые робкие звезды. Шу-Шу со счастливым мурлыканьем терлась о ноги хозяйки. Выйдя вместе с Май-ком на крыльцо, София протянула ему ключи от машины.

– Завтра утром я за тобой заеду, – пообещал он. – В четверть восьмого, идет?

– Хорошо.

– Ужин отличный, спасибо.

– Я должна извиниться за маму, – чуть покраснев, заговорила София. – У нее была нелегкая жизнь.

– Не за что извиняться, – коротко ответил Майк, надел шлем и перекинул ногу через седло.

– Намерения у нее самые лучшие… – Я понимаю. Она желает тебе только самого лучшего. А это значит – никаких курьеров.

– Майк, я… Свет уличного фонаря окутывал Софию мягким светом. Сейчас она была так хороша, что у него вдруг закружилась голова, а сердце забилось где-то в горле.

То, что произошло дальше, потрясло Майка до глубины души.

София подошла к мотоциклу и взялась за руль. Майк застыл. В следующий миг она приподняла его голову за подбородок и поцеловала в губы – быстро, легко, как бабочка целует цветок.

В этот миг Майк понял, что значит «умереть от восторга».

Не сказав больше ни единого слова, София взбежала на крыльцо и захлопнула за собой дверь.

Глава 3

– Держись от этого молодого человека подальше! – предупредила Джанет Шеферд. – От таких ничего, кроме неприятностей, не дождешься.

– Не так уж он и молод, – ответила София. Стоя перед зеркалом, она расчесывала мокрые после душа волосы. София легко провела пальцами по губам, еще хранящим на себе вкус поцелуя Майка. Этот внезапный поцелуй удивил Софию не меньше, чем самого Майка; но еще больше она удивлялась тому, что и час спустя все еще чувствует горькую сладость его губ.

– Поэтому от него и следует держаться подальше! Тридцатишестилетний мужчина работает курьером и ездит на мотоцикле! Говорю тебе, это не человек, а ходячий источник проблем!

София нахмурилась, разглядывая свое лицо в поисках первых морщинок.

– Знаешь, мама, я вообще-то не молодею.

– И поэтому цепляешься за кого попало?

– Майк для меня – просто друг, – вздохнула София.

– А друзья легко превращаются в любовников.

– А он симпатичный, правда? – заметила София, просто чтобы подразнить мать.

– Красив, ничего не скажешь, – с горечью признала Джанет. – Ничего нет опаснее красивого мужчины. Такие вот красавчики и ломают нам жизнь.

– Не все мужчины такие, как мой отец, – мягко ответила София.

– София, тебе нужно думать о будущем, твоем и твоих будущих детей. Милая, постарайся меня понять. Я тебе только добра желаю. Умоляю тебя, не повторяй моих ошибок! Обещай, что не будешь больше встречаться с этим Май ком!

– Завтра он подвезет меня на работу.

– Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Мама, успокойся. Мы с ним не «встречаемся». Работаем в одном учреждении, только и всего.

– Я-то думала, тебе нравился твой босс, – вздохнула Джанет.

– Он мне и сейчас нравится. Мистер Баррингтон – потрясающий человек: добрый, внимательный, ответственный, энергичный… – Однако он за океаном, а Майк – здесь. – Джанет покачала головой. – Нехорошо это! Послушай, нельзя ли как-нибудь убедить твоего босса поскорее вернуться домой? В следующий раз, когда будешь с ним разговаривать, оброни как бы невзначай, что его отец тяготится работой и готов уйти на пенсию.

– Я не стану обманом завлекать мистера Баррингтона в Финикс!

– Милая, тебе не придется обманывать. Просто скажи, что его отцу не терпится начать новую жизнь. Это ведь так и есть, верно?

– Все не так просто. Предположим, Майкл приедет. Это же не значит, что он тут же в меня влюбится!

Мать подъехала на своем кресле поближе и нежно погладила Софию по плечу.

– Да разве в тебя можно не влюбиться? Но София с сомнением покачала головой.

– Тебе не кажется, – заговорила она, раскрывая матери свои давние опасения, – что есть что-то грязное в ловле богатого жениха? Не ты ли меня учила, что в отношениях между людьми главное – честность и искренность?

Мать горько рассмеялась.

– Девочка моя, если будешь играть честно – проиграешь, как проиграла я. Сотни и тысячи лет женщины выбирают себе мужчин и привораживают их своими чарами. Такова жизнь, и ничего дурного в этом нет. Прошу тебя, дорогая, не предавай наши мечты! Вспомни, как я надрывалась на двух работах, чтобы оплатить твои уроки хороших манер! Ты – особая девушка, София. У тебя есть все, чтобы стать достойной женой богача, чтобы жить в роскоши и довольстве. Умоляю тебя, не растрачивай свои таланты на никчемных мальчишек! Послушайся меня – и ты будешь счастлива!

Взглянув на мать в зеркало, София заметила, что руки Джанет сжаты в кулаки, а в глазах плещется страх.

И вдруг София поняла: мама боится не столько за нее, сколько за себя. Боится, что София умчится на «Харлее» на поиски приключений и бросит больную мать одну… Сердце Софии судорожно сжалось.

– Не бойся, мамочка, – произнесла она, – ты для меня всегда будешь важнее всего.

– Да разве речь обо мне? Я теперь хочу только одного: чтобы ты добилась счастья, которое мне уже не суждено испытать.

– Мама, я не стану делать глупости. Обещаю.

Джанет вздохнула с очевидным облегчением.

– Запомни мои слова, София: когда приедет мистер Баррингтон, ты почувствуешь себя словно Золушка на балу!

«Может быть, – мрачно подумала София. – Но что станет со мной, когда часы пробьют полночь?»

Майк позвонил в ее дверь, как и обещал, ровно в четверть восьмого. У крыльца стояла машина Софии.

– Ты починил машину! – всплеснула руками София, окидывая Майка радостным взглядом и изо всех сил стараясь не замечать, как сексуально он выглядит в голубых джинсах.

Сама София сегодня надела белую «крестьянскую» блузу, расшитую голубыми и розовыми цветами, и бледно-голубые слаксы. (Брюки она надела, полагая, что придется ехать на работу на мотоцикле.) Пояс был розовый – в тон туфлям на невысоком каблуке. Волосы София забрала в хвост и перетянула розово-голубой резинкой.

Как ни радовалась София, что ее машина снова на ходу, все же не могла удержаться от легкого сожаления, что больше не прокатится с ветерком на «Харлее».

– И что с ней было? – спросила она, подходя к машине.

– Стартер барахлил.

– Сколько я тебе должна? – София открыла сумочку.

– Об этом не беспокойся! – отмахнулся Майк.

– Но я настаиваю. Ты так меня выручил!

– Перестань! – заявил Майк. – Я не возьму у тебя денег!

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. София взглянула ему в глаза и, показалось ей, на краткую долю секунды заметила там что-то похожее на стыд. Но чего стыдиться Майку?

– Может быть, я и бедная, но гордая. – С этими словами София сделала попытку запихнуть ему в карман двадцатидолларовую купюру.

Он перехватил ее руку.

– Черт побери, София, я же сказал – нет! Его прикосновение обожгло ее. София снова взглянула в зеленые глаза Майка. Теперь взгляд их был тверд и прям, и в нем ясно читалось:

«Не навязывай мне своих правил!»

– Послушай, Майк, курьеры не так-то много зарабатывают. Я получаю больше тебя.

– Мне много и не нужно, – ответил он, выпустив ее руку. – Твоя мама накормила меня сказочным ужином – вот и вознаграждение. Если думаешь, что этого мало, можешь сегодня после работы подвезти меня домой.

– Что ж, это честно. – Поняв, что его не переубедишь, она убрала деньги обратно в сумочку.

Майк сел на пассажирское сиденье, София скользнула за руль. Машина завелась с первого раза.

– Как сегодня твоя мама? – поинтересовался Майк несколько минут спустя.

– У нее все хорошо.

– Я ей не слишком понравился. – Это был не вопрос, а констатация факта.

– Просто беспокоится обо мне. Я – все, что у нее есть.

– Поначалу она отнеслась ко мне по-другому. Когда приняла меня за Баррингтона-младшего, – заметил Майк.

– Что тебе ответить? Для мамы деньги имеют большое значение.

– Как и для дочери?

– Что ты сказал? – София обожгла Майка сердитым взглядом и вновь устремила взор на дорогу.

– Ладно, забудь, – пробормотал Майк.

– Да нет, продолжай. – София включила сигнал поворота. – Облегчи душу. Что ты там хотел сказать о моем моральном облике?

Майк поднял руки, как бы сдаваясь.

– Это не мое дело. И все же хочу сказать тебе: не делай глупостей. Потому что выходить замуж без любви, только из-за денег, – страшная глупость.

– Кто тебе сказал, что я не люблю Майкла?

– София, имей совесть. Как можно любить человека, которого ты и в глаза не видела?

– Ревнуешь?

– Я? – Майк комично вздернул брови. – Господи помилуй, с чего бы мне ревновать?

– Мне неважно, как Майкл выглядит.

– Вот теперь ты говоришь правду, – вдруг посерьезнев, проговорил Майк. – Майкл Баррингтон тебе неважен. Важны только его деньги. Представляю, как тяжело ему живется: всякий раз, как какая-нибудь девушка начинает оказывать ему знаки внимания, он гадает: что это значит? Кто из двоих ей нравится – он сам или его банковский счет? Нет, не завидую я Майклу Баррингтону.

– Разумеется, не завидуешь! – огрызнулась София. – Ему ведь пришлось трудиться не покладая рук, чтобы достичь таких высот.

– Унаследовать богатство – труд невелик.

– А тебе-то что?

– Ненавижу золотоискательниц.

– Так вот кто я, по-твоему? Золотоискательница?

София свернула на обочину, припарковалась у тротуара и испепелила Майка взглядом.

– Я знаю одно: твоя мать давит на тебя, требуя, чтобы ты вышла замуж за богача.

– И что в этом дурного? – вскричала София. – Что дурного в том, чтобы желать своему ребенку добра?

– Брак без любви – по-твоему, «добро»?

– В богатого влюбиться не труднее, чем в бедного, – отрезала она.

– Кстати, где твой отец? – спросил он вдруг. – Почему он не живет с вами?

– А вот это, мистер, – она сердито ткнула пальцем ему в грудь, – уже совершенно не ваше дело!

– Он не подошел твоей матери? Оказался недостаточно богат?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь!

– Тебе двадцать девять лет, а ты позволяешь матери собой командовать! Указывать, кто достоин любви, а кто нет!

– Еще одно слово – и пойдешь пешком! – пригрозила София.

– Да ну? – Он перегнулся через сиденье и сердито уставился на нее. Зеленые глаза его мерцали шалыми болотными огнями, пламя дыхания обжигало кожу.

«Просто гормоны. Химическая реакция, больше ничего».

Жаркая, суматошная, взрывоопасная реакция.

Не успела она сообразить, что происходит, как губы Майка прижались к ее губам.

Положив ладонь ей на затылок, он властно, жадно привлек Софию к себе.

Ремень безопасности больно врезался ей в пояс. София нетерпеливо расстегнула его, и они с Майком рванулись друг к другу.

С жаром и страстью София ответила на его поцелуй. Дрожащими пальцами она расстегивала на себе блузку в неуемном желании прижаться к нему обнаженной грудью. Она хотела его – сейчас, немедленно, с силой страсти, которая ее саму привела бы в ужас, если бы София сейчас была способна анализировать свои чувства.

Как он хорошо пахнет! Какие сладкие у него губы! София знала, что не сможет насытиться им, никогда не насытится.

Теперь она поняла, что их взаимное влечение – не мимолетная причуда, не каприз природы. Оно реально, как сама жизнь. И так же опасно.

Сжав пальцами его мускулистые плечи, она закрыла глаза и всем телом и душой отдалась безбрежному морю бурного физического наслаждения.

Как это могло случиться? В тесном автомобильчике, на обочине шоссе, при ярком солнечном свете, льющемся в окна, под поощрительные гудки проезжающих мимо машин… Немыслимо!

София резко оторвалась от его губ; здравый смысл вернулся к ней.

В тот же миг и Майк поднял голову и перевел дух.

– Вот это да! – прошептал он тихо. – Вот это да!

Дрожащей рукой София вытерла губы. Оправила на себе измятую блузку. Пригладила волосы. Застегнула ремень безопасности. Завела мотор и влилась в поток машин на шоссе. Смотреть на Майка она не осмеливалась.

До самого конца пути Майк не проронил больше ни слова.

Вот это да! Вот это поцелуй!

Ни о чем другом Майк думать не мог. За все тридцать шесть лет жизни ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Все утро мозг его был занят Софией, и только Софией. Почту он разбирал как в тумане. Казалось, те несколько упоительных мгновений в машине отняли у него и силы, и способность соображать.

Она. Только она. София. Золотоволосая принцесса, за скромным видом которой прячется вулкан желания. София. Идеальная секретарша: трудолюбивая, компетентная, преданная делу. София. Полная страсти и огня.

«Не увлекайся! – предупредил он себя. – Если бы ты раскисал перед любой хорошенькой девчонкой, никогда не достиг бы своего нынешнего положения!»

Но в том-то и беда, что София – не просто хорошенькая девчонка. Она особенная. Рядом с ней Майк чувствует себя сильнее, умнее, ярче. Как будто она делает его вдвойне мужчиной. И это еще не все: душа Майка ноет от желания поделиться с ней всеми своими тайнами, открыть ей самые дурацкие свои мечты, развеселить своими шутками, до смерти надоесть рассказами о своем детстве. Показать ей себя настоящего.

«Будь осторожен, Майкл!»

Не стоит забывать, что Софии, при всей ее красоте и сексуальности, доверять нельзя. Пока, во всяком случае. Она еще не прошла «проверки на искренность» – не полюбила курьера Майка.

Что, если он не сумеет ее изменить? Включит все свое обаяние, пустит в ход все навыки в искусстве флирта и обольщения, но – тщетно. Что, если он сделает все возможное, но она все же выберет Майкла Баррингтона? А он останется в дураках и с разбитым сердцем.

Готов ли он идти на такой риск?

Майк подавил невеселый смешок. Подумать только – человека, известного в деловом мире своей отвагой и способностью рисковать, какая-то девчонка превратила в жалкого труса!

Первым делом нужно повысить ей зарплату. Если финансовое положение Софии упрочится, возможно, она перестанет оценивать мужчин по банковским счетам. Может быть, поверит, что способна обеспечить себя сама, и наберется смелости следовать велениям сердца.

Теперь Майк не винил Софию в алчности. Он видел, как живут они с матерью, и зрелище их откровенной бедности больно сжимало ему сердце. Решено: он повысит ей жалованье, и как можно скорее.

– Привет, Майк! – бодро поздоровался Джек Кавано, когда Майк вошел в просторное помещение рекламного отдела.

– Доброе утро, Джек.

Сегодня Джек улыбался шире обычного.

– Видел вчерашнюю игру? Здорово наши наваляли «Диким котам»! Майк покачал головой.

– Что, не до игры было? – подмигнул Джек.

– Не до игры? – тупо повторил Майк, вырванный из своих невеселых размышлений.

– Ах ты, хитрец! – Джек Кавано поднялся из-за стола и хлопнул Майка по плечу. – Что, скажешь, не тебя Ник Делани видел вчера на «Харлее» с Софией Шеферд?

– Я просто подвозил ее домой. Джек снова подмигнул.

– Ну разумеется! А сегодня утром Сэм Уэйнрайт заметил, как ты выходил из ее машины. – Джек поднял вверх обе руки. – И нечего краснеть! София – очень милая девушка.

Майк мысленно застонал. Сделать Софию добычей местных сплетников – такое в его планы не входило.

– Только будь осторожен. – Джек оглянулся кругом – не слышит ли кто? – и понизил голос:

– Ходят слухи, что сердце Софии принадлежит Баррингтону-младшему.

– Вот как? Джек кивнул.

– Я об этом слышал от Молли, а она – от Оливии Хантер. Майк нахмурился.

– Она в самом деле тебе нравится? – посерьезнев, спросил Джек.

– Ты сам сказал, очень милая девушка.

– Да ладно, дружище, меня не обманешь. Помнится, такая же широчайшая улыбка сияла и у меня на физиономии, когда я начал всерьез задумываться о Молли.

– Софии я неинтересен, – покачал головой Майк.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – ответил Майк, жалея, что ввязался в этот разговор. – Вот твоя почта. – И он протянул Джеку стопку пухлых разноцветных конвертов.

– Спасибо.

Майк вышел из рекламного отдела. Грызущие сомнения следовали за ним по пятам. Что же делать с Софией? Джек и не представляет, как все запутано… Только один человек сможет понять Майка. Только один человек даст ему мудрый совет. Поможет не совершить губительной ошибки.

Майк поднялся на пятый этаж и подошел к столу Милдред Ван Хесс. Личная секретарша директора, как всегда безукоризненно одетая, устремила на него вопросительный взгляд.

– Привет, Милдред, – улыбнулся он. Милдред единственная во всей корпорации, не считая Рекса, знала, кто скрывается под маской курьера Майка.

Она улыбнулась в ответ.

– Доброе утро, Майкл.

– Шеф на месте? Занят?

– Не настолько, чтобы не мог прерваться для разговора с сыном.

– Очень хорошо, – ответил Майк. – Потому что мне чертовски нужен его совет.

Бросив быстрый взгляд в сторону кабинета Софии, он с облегчением заметил, что дверь закрыта. Вздохнул, расправил плечи и вошел в роскошный кабинет Рекса Баррингтона.

– Здравствуй, папа! – обратился он к седовласому директору корпорации, который, сидя за мраморным столом и сдвинув очки на нос, просматривал какие-то документы.

– Доброе утро, сынок!

Сцепив руки за спиной, Майк беспокойно прошелся по кабинету. Рекс отложил бумаги.

– Как дела?

– Не знаю, – честно ответил Майк. – Меня беспокоит София Шеферд.

– Почему?

– Не знаю, можно ли ей доверять. Рекс удивленно поднял брови.

– Мне кажется, София хорошая девушка.

Милдред говорит, что она – отличный работник.

– Это верно, – ответил Майк, опираясь о спинку кожаного кресла и проводя рукой по волосам.

– Рассказывай, сынок. Я слушаю.

– Боюсь, что София – вторая Эрика, – с трудом выговорил Майк.

Это имя заставило Рекса нахмуриться.

– Ты уверен? Не хочется так думать о Софии.

– Но это еще не самое страшное, – продолжал Майк.

– Что же еще?

– Кажется, я готов в нее влюбиться.

Глава 4

В это утро София подсластила кофе солью, случайно стерла важное электронное письмо и поливала фикус до тех пор, пока вода не хлынула на паркет.

«И все из-за Майка, черт бы его побрал!» – думала София, ползая на четвереньках с бумажным полотенцем в руках и из последних сил сдерживая слезы.

Почему ее так к нему влечет? Ведь на самом деле она хочет выйти замуж за Майкла Баррингтона!

Или?..

Разве это Майкл Баррингтон чуть не вытряхнул из нее душу поцелуем?

Но Майклу Баррингтону можно доверять.

Он способен обеспечить жену и детей. Он – разумный, заботливый, ответственный человек. У него есть цели, планы и амбиции.

Однако он не вспомнил о твоем дне рождения. А Майк вспомнил.

Зазвонил телефон.

София вскочила, бросила мокрое полотенце в урну, торопливо вытерла руки и схватила трубку.

– Кабинет Майкла Баррингтона. София Шеферд слушает.

Знакомый глубокий голос омыл ее сладостной волной, и у Софии перехватило дыхание.

– Доброе утро, София! – поздоровался Майкл Баррингтон. По голосу чувствовалось, что он улыбается.

– О, мистер Баррингтон! Как поживаете? Внутри у Софии все затрепетало, сердце пустилось в пляс. Только два человека на свете оказывали на нее такое действие, и второй из них работал внизу, в почтовой комнате.

– София! – мягко упрекнул Майкл. – Сколько раз я просил, чтобы вы называли меня Майклом!

– Знаю, сэр, – ответила она, – но не хочу быть фамильярной – ведь мы с вами даже ни разу не встречались!

– Никакой фамильярности в этом нет, мы ведь работаем вместе! Во всяком случае, бросьте «сэра»! От ваших «сэров» я чувствую себя каким-то ископаемым.

– Хорошо, сэр… э-э… Майкл.

– Так-то лучше!

Что за голос! Глубокий, твердый, повелительный… И как похож на голос курьера Майка!

Эта мысль заставила Софию задуматься. Может быть, ее влечет к Майку из-за голоса? Он напоминает ей Майкла Баррингтона – это и объясняет ее безумное влечение. София от всей души надеялась, что так и есть.

Но как же губы Майка? Руки, сильные и нежные? Запах кожи, вкус поцелуя? Как это объяснить и что с этим делать?

– Как сегодня наши дела? – поинтересовался Майкл.

София излагала ему положение дел на сегодняшнее утро, но мысли ее витали вдали от деловых вопросов. Ну и положение! Она разрывается между двумя возлюбленными. Хорошо, пусть не возлюбленными – двумя мужчинами, каждый из которых становится для нее все более важен.

– Вы великолепно поработали! – похвалил ее Майкл.

От этого комплимента по телу Софии разлилось приятное тепло.

– Просто выполняю свои обязанности, сэр.

– Что-о?

– Майкл, – улыбнулась она. – От старой привычки нелегко отказаться, – призналась София.

– Послушайте, София… – заговорил он. София уловила в его голосе колебание. Странно: ей казалось, что Майклу Баррингтону неуверенность не свойственна. На какой-то миг его голос зазвучал в точности как голос курьера Майка.

– Да? – Она облокотилась на стол, пытаясь подавить внезапное волнение.

– Я только сейчас сообразил, что пропустил ваш день рождения.

– О, я и не ждала, что вы вспомните! – София рухнула на стул и провела дрожащей рукой по волосам. – Вы ведь очень занятой человек, а мы работаем вместе не так уж долго… – София, не оправдывайте меня. Я забыл о вашем дне рождения, а этому нет оправданий.

– Не беспокойтесь, прошу вас.

– Я не беспокоюсь – я исправляю свои ошибки.

В тот же миг, словно по заказу, раздался стук в открытую дверь и на пороге возник посыльный с огромным букетом. Несколько дюжин цветов – розы, лилии, орхидеи, маргаритки, гвоздики, гладиолусы, красные, синие, фиолетовые, оранжевые, желтые – целая радуга в хрустальной вазе!

– Цветы для мисс Софии Шеферд! – объявил посыльный.

– Майкл! – ахнула София в трубку, жестом указывая посыльному, чтобы поставил цветы на стол. – Что вы сделали?

В ответ он рассмеялся.

– Я так понимаю, подарок прибыл!

– Какая красота!

На глаза ее вдруг навернулись слезы. Волнение сжало горло. Она почувствовала себя принцессой, окруженной вниманием. Как могла она хоть на миг подумать, что физическое влечение к курьеру Майку способно затмить то глубокое чувство, которое она питает к Майклу Баррингтону?

– И это еще не все, – продолжал Майкл, пока София тянулась за носовым платком.

Посыльный тем временем водрузил цветы на стол, подмигнул Софии и вышел.

– Н-не все? – пролепетала София, потрясенная щедростью Майкла.

– Так точно, мэм. Я повышаю вам зарплату. И это не подарок, а заслуженное вознаграждение за ваш труд.

– О! Право, не нужно! Для меня работа в радость… – Помолчите-ка минутку и послушайте. – И он назвал такую сумму, что у Софии глаза полезли на лоб.

– Но это же почти вдвое больше прежнего! – недоверчиво воскликнула София. Теперь она купит себе новую машину, оплатит все медицинские счета Джанет… – Вы заслужили самую щедрую награду.

– Я… не знаю, что сказать. – Слезы навернулись ей на глаза. – Только одно: спасибо, огромное спасибо!

– Всегда пожалуйста. Не хочу, чтобы кто-нибудь отнял вас у меня.

Отнял вас у меня.

София понимала, что Майкл говорит о работе. Боится, как бы она не перешла туда, где условия лучше или платят больше. Но чувство вины вызвало в воображении иной образ – жаркие поцелуи Майка… Она нервно сглотнула.

– Никто никогда меня у вас не отнимет, – твердо ответила она.

– Приятно слышать. Надеюсь, вам понравились цветы. С днем рождения, София.

– Еще раз спасибо.

– Подождите! – заговорил он вдруг. – Я хотел у вас еще кое-что узнать.

– Да?

В трубке повисло молчание. София закрыла глаза и вообразила себе Майкла: красивый, ухоженный, он сидит в своем кабинете в далекой Германии, прижав трубку к уху, и во всей его позе чувствуется самоуверенность самодержавного бизнес-монарха.

– Вы с кем-нибудь встречаетесь? У вас есть приятель?

У Софии перехватило дух и по телу прошла дрожь. Неужели это не сон? Майкл хочет пригласить ее на свидание?

– Нет, – ответила она и ущипнула себя, чтобы удостовериться, что не спит.

– Уверены, что никто в вашей жизни не занимает особого места?

С чувством вины София вспомнила о Майке. Занимает ли он особое место в ее жизни? Безусловно. Стоит им оказаться в одной комнате – и только искры летят! Однако в ее чувствах к Майку нет ничего, кроме игры гормонов. С ним у Софии нет будущего. А о свидании с Майклом Баррингтоном она мечтает уже четыре месяца. И хотя София превыше всего ценила честность, она не могла упустить такой шанс.

– Нет, – твердо ответила она.

– Удивительно! – заметил Майкл. – Я был уверен, что у такой красавицы нет недостатка в обожателях!

– Нет, у меня никого нет, – ответила София, подавляя мысли о Майке. – Можно узнать, почему вы спрашиваете? – Задав этот отважный вопрос, она скрестила пальцы и обратилась к небесам с жаркой молитвой.

– Видите ли, через две недели наша компания устраивает ежегодный пикник для сотрудников, и я надеялся, что вы придете с другом.

– А? – София заморгала. Может, она что-то не так поняла?

– Я хотел познакомиться с ним, пожать ему руку и поздравить с такой надежной подругой. Что ж, если друга у вас нет, я пожму руку вам.

Пожмет руку? Мечты рассеялись, уступив место неприглядной реальности. София сглотнула, скрывая разочарование.

– А вы будете на пикнике?

– Постараюсь к тому времени закончить все дела во Франкфурте, – ответил он.

В сердце взметнулась новая надежда. Наконец-то! София увидит предмет своих мечтаний воочию и сможет привести в действие свой план. Она не сомневалась, что, встретившись с ней лицом к лицу, Майкл не останется равнодушен.

– До завтра.

– До свидания, – прошептала она.

В соседнем кабинете Майкл Баррингтон повесил трубку и взглянул на отца. Прислав Софии цветы, он вступил в игру против самого себя. Майкл против Майка. Блестящий бизнесмен против обаятельного бездельника. Кто выйдет победителем?

– Ты уверен, что я поступаю правильно? – спросил он Рекса.

– Сынок, это единственный способ узнать, можно ли ей доверять. Ты ведь знаешь, в любых отношениях главное – доверие.

– Да, наверно, ты прав, – поморщился Майкл. Он не мог избавиться от ощущения, что начал с Софией грязную игру. Очень грязную. – Она солгала мне, – тихо произнес он.

– Солгала? – Рекс склонил голову набок, давая понять, что внимательно слушает. – В чем?

– Сказала, что в ее жизни нет особого мужчины.

– Может быть, это так и есть?

– А курьер Майк? Ни за что не поверю, что эта женщина готова так целоваться с первым встречным! – Майкл облокотился на стол. Ответ Софии задел его больше, чем он думал.

– Мне нужен твой совет.

София нервно скрестила руки. Было два часа дня; разделавшись с неотложными делами, она забежала в кабинет к своей подруге Синди Купер. Несколько минут они болтали о предстоящей свадьбе Синди с ее боссом Кайлом Прентисом, на которой София должна была стать подружкой невесты. Наконец решившись, София без предисловий выложила Синди то, что лежало на сердце.

– Вот мне и нужен твой совет, – понизив голос, закончила София.

– Как заарканить босса? Ох-ох-ох! Служебный роман – дело непростое.

– Но ведь у вас с Кайлом все получилось. Синди хихикнула.

– Зато каких усилий мне это стоило! Было время, когда Кайл упорно не желал пойти мне навстречу. Знаешь, что мне помогло? Я послала его к чертям. Я вдруг сообразила, что мне уже тридцать, а жизнь проходит мимо. Целыми днями сижу и жду, когда же Кайл обратит на меня внимание. Нет, разумеется, он хвалил мои деловые качества, твердил, что лучше секретаря не найдешь, но упорно не замечал во мне женщину. Наконец я решила плюнуть на него и начать жить собственной жизнью.

– Что ты говоришь?

– Перестань ждать, затаив дыхание, когда появится твой прекрасный принц.

– Но, Синди, ты не понимаешь! Я не могу плюнуть на Майкла! Он мне нужен!

– Зачем?

– Синди, Майкл добрый и внимательный, трудолюбивый и ответственный. У него есть все, что я хочу видеть в мужчине.

– Но если ты его не интересуешь? – возразила подруга.

– Может, и интересую. Как можно сказать наверняка, если мы еще ни разу не виделись?

– Он как-нибудь дал понять, что к тебе неравнодушен?

– Ну… – София задумалась. – На день рождения он прислал мне цветы.

Синди одобрительно кивнула.

– Хорошее начало. Но это не значит, что ты должна запереться на замок, никуда не ходить, ни с кем не встречаться. В конце концов, он в Германии, а ты здесь. Ты молода, красива – наслаждайся жизнью, пока можешь!

Нет, Синди ничего не понимает! Она не знает, какой страх перед физической близостью вселила в Софию Джанет. Не знает, что под влиянием матери София боится даже просто пойти с мужчиной в кино или на концерт, не говоря уж о том, чтобы «наслаждаться жизнью».

– Но я вовсе не хочу встречаться с кем-то еще! – запротестовала она.

– На Земле три миллиарда мужчин. Если тебе не подойдет Майкл, найдется кто-нибудь другой.

«Нет, – мысленно ответила София. – Никто другой не исполнит мои мечты. Мечты, в которых любовь и привязанность неотделимы от стабильности и безопасности.

Никто иной – и, уж конечно, не курьер Майк!»

– Ты сама себе мешаешь, – продолжала Синди. – Пока я сидела сложа руки и мечтала о Кайле, Кайл меня в упор не замечал. Он знал, что я никуда не денусь. Но когда я начала жить своей жизнью, он испугался, что может потерять меня. И это сработало. Серьезно тебе говорю, София, постарайся забыть о Майкле, хотя бы на время. Вот увидишь, что из этого получится!

Легко ей говорить!

– Ладно, пойду работать, – проговорила София, поднимаясь. – Спасибо за совет.

– Не за что. Да, кстати, хочу тебя предупредить… Насчет курьера Майка. Вчера Ник Делани видел, что ты ехала с ним на мотоцикле… – Синди, не делай поспешных выводов. Майк просто подвозил меня домой.

– Будь осторожна, договорились? Я посоветовала тебе забыть о Майкле Баррингтоне и наслаждаться жизнью, но, знаешь, не стоит этим заниматься с человеком вроде Майка.

– Почему? – нахмурилась София.

– У него… не очень хорошая репутация. Видишь ли… – Синди понизила голос, – Кайл говорит, что Майк – отъявленный донжуан. И еще я слышала, что он – любитель рискованных развлечений.

– Нет, мне кажется, Майк не такой!

– Извини, София, я не хочу причинять тебе боль. Но не влюбляйся в плохих парней. Их не переделать.

Глава 5

– Ну, как прошел день? Настал момент, которого она весь день ожидала с ужасом. София вцепилась в углы стола с такой силой, что костяшки пальцев побелели. – Здравствуй, Майк! – холодно ответила она. Как ни стремилась София побороть свою страстную натуру, но стоило ей увидеть Майка, с очаровательной беззаботностью подпирающего плечом дверной косяк, как сердце ее забилось с такой силой, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Не смей так на меня смотреть!

Небрежная поза, взъерошенные волосы, обезоруживающая мальчишеская улыбка – все замечательно, но что за этим? Пустота. Нет, София не поддастся на удочку Майка!

– Симпатичные цветочки, – заметил Майк, легкой походкой входя в кабинет.

«У Майкла и походка совсем другая», – подумала София. Он-то наверняка входит в комнату твердым, решительным шагом, и все головы, как по команде, поворачиваются к нему.

Майк наклонился и понюхал цветы.

– Прелесть! От кого такие?

– Их прислал мне на день рождения мистер Баррингтон.

– Очень мило со стороны Рекса.

– Мистер Баррингтон-младший, – поправила София.

– А-а. – Майк выпрямился, плотно сжав губы. – На фоне такого великолепия мой котенок выглядит довольно жалко, правда?

– Нет, Майк! – София немедленно ощутила стыд за то, что так откровенно хвасталась цветами. – Котенок мне очень понравился!

Он скорчил гримасу.

– Да ладно тебе! Не надо щадить мои чувства.

– Я говорю правду! – возмутилась София. Что за удивительное действие оказывает на нее этот мужчина! Секунду назад она сгорала от страсти, а теперь готова его придушить!

– Хорошо, замяли. – Он шутливо поднял руки вверх. – Ну что, готова взять курс к берегу?

– Э-э… – Весь день она придумывала какой-нибудь предлог, чтобы отказаться от совместной поездки домой. – Знаешь, мне надо тут кое-что доделать. Не возражаешь, если я расщедрюсь на такси?

– Не беспокойся, я могу подождать. Все равно спешить некуда.

В этом-то и беда, подумала София. Никогда никуда не надо спешить. Ни расписания, ни планов, ни стремлений… Однако свое мнение она оставила при себе, а вслух сказала:

– Я ведь могу задержаться и на несколько часов!

Очень противно врать, но что же остается, если на карту поставлено ее будущее?

– Я подожду.

Замечательно! И что дальше? Как от него избавиться? Софии вовсе не улыбалось остаться в пустом здании наедине с чертовски привлекательным мужчиной. Мужчиной, способным разбить девушке жизнь.

– Майк, думаю, тебе лучше ехать домой. Ты, наверно, проголодался. Честное слово, мне не трудно заплатить за такси! Ты починил мою машину, и я перед тобой в долгу.

Он отодвинул цветы и присел на край стола.

– Тебе тоже нужно поесть. – Он потянулся к телефону. – Я закажу пиццу. Какую предпочитаешь?

София молча уставилась на него. Он подмигнул.

– С ветчиной, – беспомощно пролепетала она.

– А как насчет грибов?

– Пойдет. – Она невольно рассмеялась.

– Будет сделано! – отрапортовал он, шутливо отдавая честь.

София бессильно откинулась в кресле. Похоже, этот парень не понимает слова «нет». Что ж, отлично. Она будет работать, а он пусть сидит рядом и помирает со скуки.

Одна загвоздка, точнее, две. Во-первых, делать ей абсолютно нечего. А во-вторых, будь София даже завалена работой, она не смогла бы написать ни строчки, пока рядом сидит Майк.

«Что, – думала она, содрогаясь, – если кто-нибудь пройдет мимо и увидит, как мы вдвоем едим пиццу?» Такое зрелище, конечно, подольет масла в уже разгоревшийся костер слухов. Что, если эти слухи, безобразно искаженные и преувеличенные, дойдут до Майкла? Он подумает, что София его обманула – у нее есть возлюбленный!

От этих мыслей София поморщилась.

– Тебя что-то тревожит? – Майк вопросительно поднял голову. Едва взглянув на него, София уже не могла отвести глаз.

Ты.

Он склонился над ней, придвинувшись так близко, что его теплое дыхание щекотало ей кожу. В ноздри проник запах мужского одеколона.

София с удивлением поняла, что он надушился только что, перед тем, как идти к ней. Неужели надеется соблазнить ее этим пьянящим ароматом?

Он прищурился. София заметила, что зеленые глаза его потемнели, стали как будто глубже, окрасились желанием. Она скользнула взглядом по его лицу… и остановилась на губах.

На губах, что причинили ей столько неприятностей.

Хотелось бы ей знать, как целуется Майкл Баррингтон? Нежно, мягко, успокаивающе или же от поцелуев его по всему телу рассыпаются огненные искры… как от жарких, жадных поцелуев курьера Майка?

– Что ты такое увидела? – поинтересовался Майк. Его сексуальный голос доводил Софию до безумия.

Чувствуя, как отчаянно бьется пульс на шее, она оторвала взгляд от его лица и уставилась на свой стол.

– Ты мне мешаешь. – Она указала на небесно-голубое кресло в глубине комнаты. – Сядь туда.

Он ухмыльнулся, но не тронулся с места.

– Давай, давай! – Обеими руками она попыталась столкнуть его. – Я не могу работать, когда ты так на меня глазеешь! Слезай со стола и дай мне поработать, если не хочешь остаться здесь со мной на всю ночь!

– С тобой, София, я останусь на ночь где угодно.

«Нет, не буду краснеть! Ни за что не покраснею!» – упрямо думала София, чувствуя, как занимаются пожаром щеки.

– Не смущайся так! Ты же настоящая красавица! – Майк взял ее за руку.

– Пожалуйста, не надо! – прошептала она. – Что, если кто-нибудь пройдет по коридору и нас увидит?

– И что с того?

– О нас пойдут сплетни.

– Подумаешь! Пусть болтают, мне плевать. А тебе?

София сердито выдернула руку.

– А мне – нет. Вот поэтому, Майк, я и не хочу с тобой связываться. Потому что тебе на все плевать. На работу, на то, что о тебе думают, на будущее – на все!

Казалось, это его отрезвило. Отодвинувшись, он бросил на нее рассерженный взгляд.

– Значит, вот в чем дело? Или в том, что ты вознамерилась выйти замуж за Майкла Баррингтона?

Выпрямившись и набравшись храбрости, она взглянула ему в глаза.

– Ты прав, Майкл Баррингтон… мне небезразличен.

– Скажи мне только одно. – Протянув руку, он легонько погладил ее по щеке. – Будь я богачом – будь у меня несметное состояние, собственный дом, несколько машин и все прочее, – ты забыла бы Майкла Баррингтона?

– Ни за что! – твердо ответила София, хотя в глубине души боялась, что Майк прав. Она хотела Майка – хотела до безумия. Тело ее рвалось к простому курьеру вдвое сильнее, чем сердце – к мистеру Рексу Майклу Баррингтону-младшему. Но Майк беден и не стремится к богатству. Он не сможет обеспечить семью. У него нет желания осесть на одном месте и заняться делом. Он думает только о развлечениях, как и ее отец.

Но все же – как она его хочет! Слепо, безрассудно, каждой клеточкой своего существа!

– Это правда, София? – Он наклонил голову и понизил голос. – Неужели к прилизанному гарвардскому отличнику тебя влечет сильнее, чем ко мне?

– Влечение тут ни при чем.

– Милая! – проговорил Майк, и одно это слово пронзило ее острым, как боль, наслаждением. – Влечение – это главное, на нем держится все. Или ты станешь отрицать, что сегодня утром в машине между нами произошло что-то вроде небольшого землетрясения?

– Для меня здравый смысл выше эмоций.

– Не слишком ли ты полагаешься на свой здравый смысл? – Майк придвинулся еще ближе, и София отшатнулась, с ужасом понимая, что сейчас он ее поцелует… но в этот миг на пороге кабинета показался разносчик пиццы.

Обрадованная тем, что опасная сцена прервана, София вскочила из-за стола и улыбнулась своему юному спасителю. Порывшись в сумочке, она протянула ему двадцатидолларовую бумажку.

Посыльный вышел. София проводила его тревожным взглядом. Ей предстояло вновь остаться с Майком наедине.

– Схожу-ка я за газировкой, – предложил Майк. – Что тебе взять? Диетическая кола подойдет?

Она кивнула.

Засунув руки в карманы, Майк легкой походкой вышел из кабинета и направился к лифту. «Чего же я хочу?» – спрашивал он себя, пересекая холл.

Ответ прост: он хочет, чтобы София полюбила его ради него самого. Не за деньги, не за имя, не за безопасность. Хочет знать, что ей дорог не Рекс Майкл Баррингтон-младший, богач, удачливый бизнесмен, будущий глава компании, а тот, кто прячется за всеми этими пышными титулами, – просто Майк.

Но София сопротивляется всем его усилиям. Как видно, она твердо вознамерилась выйти замуж за босса.

Какая сексуальность! Настоящий вулкан! Под маской холодной уверенности в себе, которая могла бы сделать честь Клеопатре или прославленной кинозвезде, кипят страсти. Но София не хочет и слышать о своей страстной натуре, а желания, которые она, сама того не зная, пробуждает в мужчинах, ее пугают и отталкивают.

Что же делать? Оставить ее в покое? И, быть может, повернуться спиной к своей судьбе? Но ведь он не становится моложе, а всякий раз при взгляде на Софию его обуревают мысли о свадьбе, медовом месяце, детях и долгой счастливой семейной жизни… Хорошо. Он в нее влюблен. А она? Она-то любит его?

Разумеется, он может открыть ей правду о себе. Она немедленно кинется ему на шею… и Майкл так и не узнает, любит ли она его или, подобно бывшей невесте Эрике, видит в нем ходячую чековую книжку.

Майкл поморщился.

Что ж, остается один выход. И выход опасный. Он соблазнит ее под именем курьера Майка, но своим чувствам воли не даст – на случай, если она окажется второй Эрикой.

Майкл опасался, что второй раз такого удара не вынесет. Но ради Софии стоит рискнуть. Если она отдаст свою любовь беззаботному и безответственному (по ее мнению) мужчине, если решится ради любви забыть о достатке и материальной обеспеченности – тогда, и только тогда, он узнает правду.

Шаги Майка гулко отдавались в тишине опустевшего здания.

И в такт им гулко стучало ее сердце.

Господи, как же она его хочет! Жаждет его поцелуев, прикосновения рук, слияния тел.

Едва рядом оказывается Майк, она теряет власть над собой. Что за заклятье он наложил на ее душу? Рядом с ним она забывает обо всем, даже о Майкле Баррингтоне!

Вспомни, что случилось с мамой!

В памяти всплыла печальная история, которую Джанет, должно быть, тысячу раз рассказывала дочери. Нет, София не позволит сердцу взять власть над разумом! Что, если она отдастся своему желанию и бросится в объятия Майка? Несколько мгновений наслаждения – и что дальше? Какое будущее их ждет? Что, если она забеременеет? Быть может, он просто сбежит, как сбежал от матери отец? Или того хуже – женится из чувства долга, но не сможет обеспечить семье достойную жизнь? Тогда София и ее ребенок будут вынуждены прозябать в унизительной нищете, слишком хорошо памятной ей по собственному детству.

Думай головой, София. И забудь о том, что у тебя есть сердце.

Послышались шаги Майка, приглушенные ковром. А вот и он сам – с двумя стаканами газированной воды и пластиковыми тарелками.

София подняла глаза – и задохнулась от восторга: до чего же он красив!

Бежать! Бежать отсюда скорее, пока она не сделала глупость, о которой будет жалеть всю жизнь!

Но Майк, стоя в дверях, загораживал ей выход. София сглотнула, потрясенная своей бурной реакцией. Желание обуяло ее, словно приступ лихорадки: ладони вспотели, лоб горел как в огне, сердце трепыхалось пойманной птичкой.

Как ни старалась, София не могла припомнить ни одного из бесспорных достоинств Майкла Баррингтона – все мысли занимал мужчина, что стоял перед ней.

Она ничего о нем не знала. Лишь то, что он лихо гоняет на мотоцикле и славится пристрастием к шумным вечеринкам. Да еще что у него сногсшибательная улыбка и походка, от которой замирает сердце. Но ведь этого мало. Откуда он родом? Кто его родители? О чем он мечтает, чего ждет от будущего (если, конечно, вообще об этом задумывается)?

А вот о Майкле Баррингтоне, как ни странно, ей известно очень многое. Правда, в глаза она его ни разу не видела, но за прошедшие несколько месяцев их телефонные разговоры и электронная переписка стали довольно откровенными, и он много рассказал о себе.

Майкл – единственный сын Рекса Майкла Баррингтона-старшего, в шестидесятые годы создавшего свою корпорацию с нуля. Мать его звали Фрида Хайдлер Баррингтон. Она была немкой – вот почему Майкл знает немецкий как родной. Пятнадцать лет назад она умерла от рака груди. Для Майкла это было тяжелым ударом: чтобы справиться с горем, он с головой ушел в работу. Сейчас он – глава европейского отделения компании. Мечтает, приняв корпорацию из рук отца, создать величайшую сеть отелей в мире. Надеется рано или поздно жениться и обзавестись детьми. Любимый цвет – темно-вишневый, любимое блюдо – бараньи котлеты в мятном желе с молодым картофелем и зелеными бобами. Бегает по утрам, любит кататься на лыжах и играть в бейсбол. Серьезный, надежный и ответственный. Чего еще желать?

Страсти.

Того бурного потока, что сейчас, бешено клокоча в груди, неодолимо несет ее к Майку.

Напряженное молчание затянулось.

– Ты боишься меня? – спросил наконец Майк. Он так и стоял в дверях с тарелками и стаканами. По кабинету плыл аппетитный запах поджаренного лука и чеснока.

– Не говори глупостей, – отрезала София, не осмеливаясь, однако, поднять глаза. – С чего мне тебя бояться?

– Боишься, что я понравлюсь тебе больше Баррингтона? – с вызовом поинтересовался он. – Боишься, что я разрушу твой тщательно продуманный жизненный план?

Не просто боюсь. Я в ужасе.

– Давай поедим, – пробормотала София, желая поскорее уйти от опасной темы, и потянулась к пицце, но рука Майка легла ей на плечо.

– Ты не ответила на мой вопрос. – Пальцы его сжались, прикосновение обожгло Софию мучительно-сладким огнем.

– Я тебя не боюсь, – решительно ответила София. Как признаться перед ним в слабости, которую она старается скрыть даже от себя самой?

– Тогда поцелуй меня, София. Докажи, что я не свожу тебя с ума.

– Майк… – начала она, но продолжить не успела.

– Докажи, София Шеферд!

Схватив за запястья, он притянул ее к своей груди. София подняла гневный взгляд – и утонула в мшисто-зеленых озерах его глаз.

София ахнула от ужаса и восторга. А в следующий миг он впился в ее уста, как коршун впивается в беспомощную жертву.

То, что произошло утром в машине, казалось невинной детской шалостью по сравнению с этим поцелуем!

«Оттолкни его! – требовал рассудок. – Скорее! Пока не поздно!»

Но мятежное тело не желало слушать предостережений разума. Забыв и о сдержанности, и о стыдливости, София жаждала удовлетворения, как голодный жаждет хлеба. Ревущий ураган страсти, смяв все ее благие намерения, швырнул ее в объятия Майка.

Майк застонал и крепче прижал ее к себе. Крепкие мужские пальцы потянули блузку из брюк. С дразнящей неторопливостью Майк расстегнул пуговицы – одну за другой, пока, наконец, пальцы его не коснулись нагого тела. И где он прикасался к ней, там загорался огонь.

Но и этого ему было мало: он сдвинул в сторону лифчик и застонал, когда взору его открылась вожделенная награда.

Соски мгновенно затвердели. Он осторожно погладил их большими пальцами, рождая в самом существе Софии новые, неведомые прежде ощущения.

Тяжело дыша, она выгнулась ему навстречу.

Лоно ее ныло от возбуждения и властно требовало разрядки.

Майк зарылся лицом в ее волосы. – София! – шептал он. – София! София!

София!

Как прекрасно звучало у него в устах ее имя! София ловила каждый звук, зная, что навсегда сохранит в памяти эти мгновения.

День превратился в ночь, ночь засияла ярче дня. Все исчезло – остался только он. Его прикосновения. Его запах. Его вкус.

Он склонил голову. Поцелуи его спускались все ниже – подбородок… шея… еще ниже… Вот он упал на колени, и голова его оказалась вровень с ее грудью.

София ахнула, догадавшись о его намерениях. Она оперлась ладонями о стену и выгнулась ему навстречу.

Язык его, влажный и горячий, соблазнительно обежал вокруг вздувшихся розовых бутонов.

Эти легкие прикосновения поразили Софию.

Сладкая боль внутри ее существа сделалась невыносимой.

Что бы сказала Джанет, обнаружив дочь в таком виде? Эта внезапная мысль потрясла Софию. Сколько лет Джанет предостерегала ее от такого поведения! Сколько раз объясняла, что цена, которую придется заплатить за несколько сладких мгновений, слишком высока!

Боже, что она делает? Надо остановиться – скорее, скорее, пока еще не поздно!

Но эта отчаянная мысль мелькнула и тут же пропала. Наслаждение было слишком сильно – София не могла ему противиться, не в силах двинуться, изменить ход своей судьбы.

Она опустила глаза вниз, на макушку Майка. Какие у него чудные волосы – густые, волнистые, цвета темного шоколада. София погрузила в них руку и засмеялась от счастья.

Подумать только, сколько она потеряла! Все эти годы она жила как в монастыре, боялась собственной тени, во всем себе отказывала – и все из-за советов матери! Какой же она была дурой!

София закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– О Майкл! – прошептала она. – Как хорошо!

Но в тот же миг он отпрянул, словно от удара.

– Меня зовут Майк, – холодно ответил он, поднимаясь на ноги.

София широко распахнула глаза.

– Ох, Майк, прости! Я просто… – Она потянулась к нему, но он увернулся от ее рук.

– Не нужно объяснений. Все понятно. Ты фантазировала о Майкле Баррингтоне. На самом деле тебе нужен только он.

Это не правда! Она думала только о Майке! Если и назвала его Майклом, то по ошибке – ведь имена так похожи… София дрожащими руками застегивала блузку. Глаза ее застилали слезы.

Майкл повернулся и пошел прочь.

– Подожди! – воскликнула она. – Как же ты доберешься домой?

– Не беспокойся, София. Я сам о себе позабочусь.

– Пожалуйста, не уходи! Я не хотела тебя обидеть!

Майк бросил на нее холодный взгляд через плечо и распахнул дверь.

То, что им открылось, поразило обоих. За дверью, посреди холла, стоял Рекс Баррингтон-старший, и на отечески добром лице его отражалось глубокое удивление.

Глава 6

– Добрый вечер, Майк, София! – кивнул им Рекс Баррингтон.

– М-мистер Баррингтон… – пролепетала София.

Майк побледнел.

– Мне послышался какой-то шум, – продолжал Рекс. – София, я не знал, что вы задержались. – Рекс взглянул на часы и нахмурился. – Надеюсь, мой сын не слишком загружает вас работой?

– Нет-нет, сэр! – пробормотала София. Вот и случилось то, чего она так боялась. Ее застали вдвоем с Майком. После окончания рабочего дня. За закрытой дверью.

– Майк, а ты тоже работаешь сверхурочно? Странно, но Софии показалось, что Рекс изо всех сил сдерживает улыбку. Что он, интересно, нашел смешного?

– Нет, сэр, мои дела на сегодня закончены. Просто София обещала подвезти меня домой, – объяснил Майк.

– Так идите! – Рекс сделал приглашающий жест. – Работа никуда не убежит. До понедельника.

– До свиданья, сэр, – в один голос пробормотали Майк и София.

– Чуть-чуть не попались! – проговорил Майк, едва Рекс исчез из поля зрения.

– Точно! – София шумно перевела дух, дрожащими руками поправляя растрепавшиеся кудри. – Послушай, Майк… я очень сожалею, что назвала тебя Майклом… Он пожал плечами.

– Ничего страшного.

– Нет, в самом деле, я должна извиниться… – Хочешь загладить свою вину добрым делом? – спросил он, бросая на нее лукавый взгляд искоса.

У Софии вдруг запершило в горле.

– Э-э… о чем ты?

– Приходи со мной на пикник для служащих, который устраивает Рекс в следующем месяце.

– Не смогу.

– Почему? Потому что там будет Майкл Баррингтон? – саркастически поинтересовался он.

– Откуда ты узнал, что там будет Майкл?

– По слухам.

София с сомнением взглянула на него. Что, если он подслушал ее разговор с Майклом? Эта мысль привела ее в ярость. Значит, он ревнует к Майклу! Да какое у него право… – Я ухожу, – отрезала она, вешая на плечо сумочку. – Добирайся домой как знаешь.

С этими словами София повернулась и вышла за дверь.

В эту ночь Майкл не мог заснуть. Стены спальни смыкались над ним, давили на грудь.

Тело горело, словно в лихорадке, от мыслей о ее поцелуях. Как хорошо было им вместе… как сладко… Почему же сейчас он один в пустой и неуютной постели?

Она рассердилась, но этот гнев только подогрел надежды Майкла. Сердится – значит, он ей небезразличен.

Повернувшись на бок, он взглянул на светящийся циферблат электронного будильника. Половина одиннадцатого. Он расстался с ней всего каких-нибудь четыре часа назад. А кажется, прошло не меньше четырех столетий!

Почему он не может выбросить ее из головы? Или забыл, что она назвала его Майклом? Именем его истинного «я» – богатого и благополучного.

И неважно, что она хотела его. Неважно, что оба они сгорали в пожаре страсти. Как бы ни влекло Софию к курьеру Майку, она не выбросит из головы Майкла Баррингтона.

Но почему?

Она никогда его не видела. Понятия не имеет, как выглядит ее босс, что собой представляет. Компьютер, телефон, электронная почта – вот и все, что связывает ее с Майклом. Разве можно влюбиться по телефону или по переписке?

Дурень! Она влюблена в твой банковский счет. В твое положение в обществе. В твою власть. Вот что ей нужно, а не какая-то дурацкая любовь!

Любовь.

Это слово эхом отдалось у него в мозгу, и что-то болезненно сжало грудь.

Неужели он любит Софию Шеферд?

Нет, конечно, нет! Майкл потряс головой, отгоняя неприятную мысль. Как можно любить женщину, которую интересуют только твои деньги?

Но такое уже случалось… Воспоминание, словно ночное чудовище, шагнуло из тьмы на мягких лапах, когтями впилось в сердце.

Эрика.

Сияющая красота, белокурые, как у Софии, волосы и сердце из камня.

Он встретил ее в период юношеского бунта, когда, желая досадить отцу, бросил колледж, купил мотоцикл и отправился колесить по стране. До сих пор Майкл с ностальгией вспоминал о том незабываемом времени, о приключениях, увлекательных и порой опасных, о хороших и дурных людях, с которыми сводила его дорога. Никто не знал, что он богат: в нем видели не отпрыска процветающей семьи, не наследника огромного состояния, а просто человека – такого, каким он был. Бдительность его ослабла, и он начал вновь доверять людям.

А потом в Юте встретил Эрику – столкнулся с ней случайно на горном склоне, куда пришел покататься на лыжах. По крайней мере тогда он полагал, что Эрика случайно пересекла его лыжню. Даже подшучивал над тем, как судьба послала ему ангела. И лишь гораздо позже, успев горячо полюбить Эрику, Майкл узнал, что судьба тут ни при чем, а его возлюбленная – вовсе не ангел. Встреча, падение – все было подстроено. Внешность Майкла не обманула Эрику: каким-то образом ей удалось узнать, что под потертой кожаной курткой «беспечного ездока» скрывается сын богатого гостиничного магната.

Он был молод и наивен. Воображал, что нашел свое счастье. Они уже готовились к свадьбе. Он рассказал ей правду о себе и получил в ответ талантливо разыгранную сцену изумления. А потом, в один ужасный день, случайно услышал ее телефонный разговор с матерью. Эрика, смеясь, хвасталась тем, как ловко заарканила миллионера. «Этот дуралей, – говорила она, – бегает за мной, высунув язык, как верный пес, – просто умора!»

Прошло шестнадцать лет, но в сердце осталась незаживающая рана… Майкл разорвал помолвку и вышвырнул Эрику из дома. На похороны его матери она явилась с мужем-миллиардером вдвое старше ее. Явилась не для того, чтобы поддержать Майкла в горе, а чтобы показать ему, что все равно своего добилась.

Но Майклу было наплевать. Вместе с предательством Эрики и смертью матери умерла и часть его души. После похорон он поставил мотоцикл в гараж, вернулся в колледж, а получив диплом, с головой ушел в работу. Если в этом мире деньги – все, что ж, он будет зарабатывать деньги.

Заскрипев зубами, Майкл попытался отделаться от непрошеных воспоминаний. Эрика преподала ему важный урок: в жизни надо слушаться головы, а не сердца. И до сих пор Майкл следовал этому правилу – довольствовался легкими, необременительными связями, а всяких «отношений» избегал как огня.

До сих пор.

До встречи с Софией.

Но она совсем другая! – убеждал он себя. Теплая, добрая, искренняя. Ей нечего скрывать.

Но она, как и Эрика, мечтает выйти замуж за богача. Правда, не делает из этого секрета. С самого начала она дала понять, что для нее в жизни главное – материальная обеспеченность. И, увидев, как она живет, Майкл понял, что не вправе ее осуждать.

«Дай ей шанс».

Но он уже дал ей шанс. И не один. Она отказалась пойти с ним на пикник, потому что там будет Майкл Баррингтон и София не хочет, чтобы потенциальный жених видел рядом с ней другого мужчину.

Разве это не доказательство?

Нет. Потому что сегодня, когда они были в кабинете одни, на несколько минут София забыла и думать о Майкле Баррингтоне. Несколько блаженных минут она телом, сердцем и душой принадлежала курьеру Майку.

Такую страсть не подделаешь.

– Рэйчел! – прошептала в трубку София. Одетая в пижаму, она лежала на кровати, болтая ногами в воздухе. Джанет была уже в постели – она всегда ложилась в десять.

– Мне нужен твой совет! Что делать? Оливия советует мне дать шанс курьеру Майку. Мама твердит, что нельзя упускать из виду Майкла Баррингтона. А Синди говорит, что надо забыть о них обоих и начать жизнь заново. Кого мне слушать?

– А что подсказывает тебе сердце? – просто спросила Рэйчел.

– Не знаю… – потерянно прошептала София.

Рэйчел всегда восхищала ее безупречным умом и внутренней силой. Если лучшая подруга не поможет ей выбраться из безысходной ситуации – значит, не поможет никто!

– Тогда успокойся и прислушайся к голосу сердца. Ляг, расслабься, дыши глубоко и ровно. И подумай о том, чего же ты действительно хочешь.

– Спокойной ночи, Рэйчел. Спасибо за совет.

София положила трубку, выключила свет и распростерлась на кровати, дыша, как советовала Рэйчел, глубоко и ровно. Скоро она почувствовала, как дневные заботы куда-то уходят и ее охватывает блаженный покой.

– Я расслабляюсь, я расслабляюсь… – шептала она с каждым выдохом.

Еще несколько вдохов и выдохов – и вот тело ее стало легким, теплым и невесомым, словно она плывет на невидимом облаке… София закрыла глаза – и увидела рядом с собой Майка. Сердце ее забилось быстрее.

Майк улыбнулся ей.

Кто же ей нужен? Майк – очаровательная улыбка, сексуальное тело, веселый и легкий нрав? Или Майкл Баррингтон – деловая хватка, практичная натура, чувственный голос в телефонной трубке?

Прислушайся к своему сердцу. Чего же оно хочет?

Нет, не денег. Теперь София ясно понимала, что деньги сами по себе ее не волнуют. Ей нужна сказка со счастливым концом. Какая разница, богат Майк или беден? Разве в этом дело? Ей нужен человек, на которого можно положиться. Тот, кто не бросит ее в беде, как отец бросил мать. Кто никогда ее не обманет. Если Майк бросит наконец свои игры в вечное детство, остепенится, осядет на одном месте, он станет как раз тем, кто ей нужен.

Майк пробуждает в ней что-то первобытное, изначальное. Он – мужчина. Она – женщина. А мужчина и женщина – таков закон природы – являются на свет, чтобы соединить тела и жизни, Так говорят ей чувства, но можно ли доверять чувствам?

– София!

Из темноты донесся голос матери. София со вздохом встала и прошла в спальню матери. Джанет со всклокоченными волосами сидела на кровати.

– Мама, тебе плохо?

– Мне приснился дурной сон. София скользнула под одеяло, легла рядом с матерью и прижалась к ней.

– Как будто ты ушла от меня.

– Мамочка, я никогда тебя не брошу!

– Скоро ты выйдешь замуж. Скоро, я чувствую, – шептала Джанет, прижимая к себе Софию. – Мне страшно.

– Не надо, мама. Не мучай себя понапрасну. Если я и выйду замуж, ты все равно останешься со мной.

– Правда? – как ребенок переспросила Джанет.

– Конечно, правда!

– А что, если ты сбежишь с этим курьером? Он тебе нравится. Я же вижу.

– Нравится, – признала София.

– Он тебе не подходит, – прошептала Джанет. – От таких людей одни неприятности. Поверь мне. Я-то уж знаю.

– Мама, мы уже сотню раз об этом говорили… – Сегодня вечером ты была с ним, верно? София готова была все отрицать, но никогда прежде она не лгала матери. Джанет учила ее, что нет ничего хуже лжи.

– Да. Мама, успокойся. Ничего серьезного между нами нет.

Но Джанет судорожно вцепилась в ее руку.

– Как я могу успокоиться? Пойми же наконец: самое страшное, что может сделать женщина, – это позволить какому-нибудь негодяю погубить ее! Я тоже была молода и воображала, что люблю твоего отца.

– Мама, все это давно в прошлом… – Да, почти тридцать лет прошло… А потом твой отец меня бросил. Я начала разыскивать его и узнала, что он женат. Все это время он меня обманывал! Когда я наконец встретилась с ним и сказала, что беременна, он ответил: «А мне-то что? Сделай аборт и в моей жизни больше не появляйся!» Представляешь? Потом, когда я узнала, что его убили во Вьетнаме, я даже не заплакала. Родители заявили, что я опозорила семью, и отослали меня к тетке в другой город. И их можно понять. Одного не понимаю – как я могла быть такой дурехой, поверить бессердечному, лживому негодяю?

– Мама, тебе было только семнадцать. Ты еще не знала ни жизни, ни людей. Это совсем другое… – Может быть. А потом я в одиночку растила тебя. Чтобы выжить, бралась за любую работу. Няня, посудомойка, уборщица – все, что подвернется. У меня была одна задача – вырастить тебя.

Эту печальную историю София слышала, наверно, тысячу раз, но никогда трагедия матери не переставала трогать ее до глубины души. Но самое печальное, что за тридцать лет Джанет так и не сумела избавиться от горечи и обиды. Никогда больше она не подпускала к себе ни одного мужчину.

– Девочка моя! – со слезами на глазах молила мать. – Не давай этому Майку тебя одурачить! Он тебе слишком нравится. Это видно по глазам. Такие же сияющие глаза были и у меня, когда я влюбилась в твоего отца.

Неужели это правда? Ее чувства так легко распознать?

– Не надо, мама. – София нежно обняла мать. – Не бойся. Я всегда буду с тобой, всегда буду о тебе заботиться, как ты заботилась обо мне. Я никогда тебя не брошу. Никогда. А теперь спи.

Прошло несколько минут. По глубокому дыханию матери София поняла, что Джанет заснула. Откинув одеяло, она бесшумно встала с кровати.

Вернувшись к себе в спальню, она набросила халат, подошла к окну в гостиной и отдернула занавеску.

Полная луна заливала пустынную улицу мягким прохладным светом.

Ей вспомнился один случай из школьных лет – горькое воспоминание, даже сейчас вызывающее нестерпимую боль.

Она училась тогда в четвертом классе. Элис Энн Обри, первая школьная красавица, пригласила весь класс к себе на день рождения. София была вне себя от счастья. Вместе с Джанет она отправилась в магазин уцененных товаров за подарком для Элис Энн. Кукла Барби в роскошном платье балерины стоила дорого, но София смотрела на мать такими жалобными глазами, что Джанет вздохнула и купила куклу. По просьбе Софии продавец завернул ее в разноцветную подарочную обертку и перевязал розовой ленточкой. А Джанет перекрасила старое платье Софии, чтобы оно выглядело как новое.

Первый раз в жизни София шла на праздник в богатый дом! Она страшно нервничала – боялась что-нибудь сделать не так и все испортить.

Наконец настал назначенный день. Джанет привезла Софию к дому Обри, располагавшемуся в фешенебельном районе города. Сам дом показался Софии настоящим дворцом – подумать только, бассейн и теннисный корт! Храбро помахав рукой матери, она двинулась по мощеной дорожке к дверям, сердце ее сильно билось: до сих пор Элис Энн ее почти не замечала, но теперь-то, думала София, все изменится.

Замирая от волнения, София нажала на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница в прелестном бело-розовом платье; позади толпились ее подруги. Увидев Софию, Элис Энн презрительно сморщила носик.

– А ты что здесь забыла? – поинтересовалась она.

София протянула подарок.

– Я пришла на день рождения… – На день рождения, смотри-ка! А кто тебя приглашал?

– Ты, – сглотнув слезы, дрожащим голосом ответила София. – Ты сказала, что приглашаешь весь класс.

– Кроме замарашек.

Это ужасное слово поразило Софию, словно удар ножом в сердце.

– Но я принесла тебе подарок… – растерянно прошептала она.

Элис Энн ударила ее по руке, и кукла отлетела в сторону.

– Тебе здесь делать нечего, – прошипела она. – На кого ты похожа? Тряпичница какая-то!

– Тряпичница, тряпичница! – хором завопили ее подруги.

– И отца у тебя нет, – продолжала злая девчонка. – Он, наверно, как тебя увидел, сразу убежал куда подальше! Уродина несчастная! Тебя даже бешеная собака не укусит – побрезгует!

София бросилась бежать. Слезы струились у нее по щекам, в ушах звучал издевательский хохот Элис Энн и ее подруг. Она вернулась на дорогу и просидела на обочине несколько часов, пока Джанет за ней не вернулась.

Даже сейчас Софии было нестерпимо больно вспоминать о пережитом унижении. В тот день ей стало ясно, что она не такая, как все. Она замарашка. И у нее нет отца.

Именно тогда, сидя на обочине и размазывая по щекам слезы, София дала себе клятву: у ее детей будет отец и никто не посмеет над ними смеяться.

– Вот почему, – сказала ей Джанет в тот же вечер, после того как София выплакалась у нее на плече, – вот почему тебе необходимо выйти замуж за богатого человека, который сможет тебя обеспечить. Тогда никакая Элис Энн не посмеет над тобой смеяться! У тебя у самой будет такой же дом, даже еще лучше, и бассейн, и корт, и все, что захочешь. Тогда ты сама над ними всеми посмеешься. Обещай мне, София!

– Обещаю, мамочка.

Глава 7

Майкл проклял тот день, когда решил проникнуть в корпорацию под видом курьера.

Отец с самого начала был против этого маскарада. Он доказывал, что между Майклом и подчиненными возникнут сложности, что столь явно продемонстрированное недоверие обидит и оттолкнет людей. Но Майкл настоял на своем – и теперь об этом жалел. Если бы не эта авантюра, он не запутался бы так безнадежно в истории с Софией!

«Да, но иначе я не смог бы узнать, любит она меня или мои деньги», – напомнил он себе.

Остается одно: не давить на нее. Дать ей время. Пусть разберется в своих чувствах и все обдумает. А Майкл будет терпеливо ждать. В конце концов, спешить ему некуда.

Майк не заговаривал о тех безумных поцелуях в пятницу в кабинете. Сказать по правде, он вообще с ней почти не разговаривал. Заходил в кабинет, только чтобы отдать почту, бросал короткое «привет» и тут же исчезал.

«Вот и хорошо, – говорила себе София в среду. – Он понял, что у нас ничего не выйдет, и решил спустить дело на тормозах. Лучше не придумаешь».

Но почему же на душе у нее так тоскливо?

Она дала понять, что Майк ее не интересует, и он, по всей видимости, поверил.

Но верит ли этому она сама?

Рассеянно постукивая карандашом по столу, София смотрела в окно, где празднично синело безоблачное небо. Майк безрассуден и безответствен, доверять ему нельзя. А ведь брак основан на доверии. Значит, Майк ей не подходит, и говорить тут не о чем.

Подумаем лучше о Майкле Баррингтоне. Тем более что через две недели он вернется домой.

Однако и эта мысль не принесла успокоения. Дело в том, что Майкл не звонил с прошлой пятницы. Похоже, и тот, и другой, словно сговорившись, избегали Софию.

Что, если при встрече Майкл Баррингтон останется к ней равнодушен? Что, если он не привлечет ее физически?

До эротического свидания с Майком София еще могла убеждать себя, что это неважно. Но в прошлую пятницу, когда нежные руки и жадные губы Майка помогли ей понять истинное значение слова «возбуждение», она поняла, что любовь без влечения – жалкая пародия на любовь.

Оливия оказалась права.

София перелистала настольный календарь. До пикника – десять дней. Десять дней до возвращения Майкла. Через десять дней она узнает точно, сможет ли он привлечь ее к себе так же, как влечет курьер Майк. Заставит ли почувствовать себя желанной?

А пока остается только ждать. И благодарить Майка за то, что не доставляет ей лишних хлопот.

Зазвонил телефон.

София со вздохом сняла трубку.

– Кабинет Майкла Баррингтона, говорит София Шеферд. Чем могу вам помочь?

В трубке послышался знакомый смешок, от которого у нее заколотилось сердце.

– Что-то у вас сегодня такой серьезный голос! Что-то не так, София?

– Мистер Баррингтон! – воскликнула она.

– Подождите минутку. Как я просил себя называть?

– Майкл! – Она расплылась в улыбке и почувствовала, что розовеет от удовольствия.

– Звоню, чтобы изложить свои планы относительно Хельсбергского проекта. Вы готовы стенографировать?

– Готова! – отозвалась София, сама удивляясь тому, как быстро улетучилось ее плохое настроение.

Майкл посвятил ее в детали своего последнего проекта. София старательно стенографировала. Еще несколько минут они говорили о делах, прежде чем София, набравшись храбрости, осмелилась задать занимавший ее вопрос.

– Вы будете на нашем пикнике? – робко спросила она. – Я хочу сказать… вы прилетите в следующую субботу?

– Уже и билеты купил.

– Правда? – выдохнула София.

– Правда. – И снова рассмеялся. От этого смеха у нее таяло сердце.

– А перед тем, как идти на пикник, вы встретитесь со всеми в офисе?

– Не будет времени. Мой самолет прилетит в пятницу поздно вечером.

– Как же я вас узнаю?

– На мне будут синие шорты и белая рубашка, – ответил он. – Вы, кажется, боитесь нашей встречи?

– Не то чтобы боюсь, но… немного нервничаю, – призналась она.

– Бояться нечего, – ответил он. – Разумеется, если вы ничего от меня не скрываете.

– Да что я могу скрывать? – неуверенно рассмеялась София.

А Майк… А что Майк? Они с Майком ничего плохого не делали. Так, поцеловались пару раз – и все.

Майкл встал и подошел к окну кабинета, откуда открывался вид на автостоянку. Скоро все многоэтажное здание станет его владением, его королевством. Но пока что и здание, и стоянка, и этот роскошный кабинет с окнами во всю стену – все здесь принадлежит отцу. А отец сидит в вертящемся кресле и смотрит на сына с большим неудовольствием.

– Как ты думаешь, – заговорил Майкл, – где и как лучше всего объявить сотрудникам, кто я такой?

– Устроим общее собрание, и я тебя представлю. Но предупреждаю, Майкл, тебе придется нелегко. Сотрудники знают тебя как курьера Майка. Не удивляйся, если, узнав, что ты за ними шпионил, многие не захотят иметь с тобой дела.

– Папа, это понятно. Но если бы я не устроился на работу под чужим именем, никогда не узнал бы, что мой бывший помощник продает информацию конкурентам, а Пит Рэндалл из бухгалтерии бессовестно нас обкрадывает!

– Твой маскарад достиг цели, – ответил Рекс, – но что-то подсказывает мне, что тебе еще придется за это заплатить.

– О чем ты? – резко спросил Майкл.

– О доверии, Майкл. Под чужим именем ты втерся в доверие к своим подчиненным, шпионил за ними, выведывал их тайны. Едва ли после этого они смогут тебе доверять.

– Хм! Я тоже им не доверяю, так что мы квиты.

– Понимаю, – вздохнул Рекс. – Но это твоя проблема, а не их.

– О чем ты? – Майкл поднял на отца хмурый взгляд.

– О том, что ты, сынок, не умеешь доверять людям.

– С чего бы это? – фыркнул Майкл, не в силах удержаться от горькой иронии. На лице Рекса отразилось страдание.

– Ты прав, я напрасно потакал твоим прихотям – и Бог свидетель, как я об этом сожалею! Но сейчас речь не о том, кто виноват, а о том, что делать. Неумение доверять подчиненным – большой недостаток для руководителя, от него надо избавляться. Не можешь же ты все делать сам!

– Это верно, – согласился Майкл.

– Я знаю, что это идет из детства. Но, пойми, так нельзя жить! Нельзя подозревать всех вокруг в каких-то мерзостях! Иногда нужно просто верить… – «Доверяй, но проверяй» – так ведь говорится, папа? Каждому из нас есть что скрывать. Иногда мне кажется, что ты впадаешь в другую крайность – так хочешь верить людям, что закрываешь глаза на все дурное, что происходит вокруг!

Темно-зеленые глаза Рекса полыхнули гневом.

– Знаешь, сынок, за прошедшие годы я узнал о человеческой натуре много такого, чему ни в каком Гарварде не научат. Так вот: человеку нужно доверять, пока он не докажет на деле, что верить ему нельзя.

Майкл вздохнул. Уже не первый раз они вели такой спор. Но, если быть честным с самим собой, надо признаться: ему все больше нравится открытая и беззаботная жизнь курьера Майка. Он общался с окружающими на равных и знал, что нравится людям, нравится как Майк, а не как миллионер и сын босса. Восхитительное ощущение, увы, недоступное настоящему Майклу Баррингтону.

– Доверять подчиненным в деловых вопросах – одно дело, а доверить кому-то свою жизнь – совсем другое.

– Может быть, – пожал плечами Рекс. – Но меньше чем через две недели тебе придется решать свои проблемы самому: я в это время буду загорать на пляже в Мауи.

– Конечно. Ты заслужил отдых.

– А как же София? – спросил Рекс. – Что ты ей скажешь? Нельзя же, чтобы в один прекрасный день, явившись на работу, она просто обнаружила в кабинете своего начальника курьера Майка! Ты должен поговорить с ней отдельно.

Майкл тяжело вздохнул.

– У босса с секретарем всегда особые отношения, – продолжал Рекс. – И они более, чем какие-либо иные, строятся на доверии. Так что не удивляйся, если Софию твой обман ударит больнее, чем остальных. Возможно, она почувствует себя преданной.

– Преданной? С чего бы? Это ведь не я мечтаю затащить ее под венец!

– Майкл, не суди ее чересчур строго. Если ты заметил, у нас в корпорации это настоящее поветрие – все выходят замуж за боссов, и постепенно мы становимся «одной счастливой семьей» не только на словах. Не удивительно, что общему настроению поддалась и София. Да что там, даже Милдред… От изумления Майкл открыл рот.

– Папа? Серьезно? Вы с Милдред… – Чему же ты удивляешься? – улыбнулся Рекс. – С тех пор как умерла твоя мать, только Милдред давала мне силы жить. Не знаю, что бы я без нее делал.

– Но я никогда не думал… – Почему, сынок? Думаешь, только вы, молодые, умеете любить? – лукаво усмехнулся Рекс.

– Да нет… что ты, папа… это замечательно! Поздравляю! – Майкл крепко обнял отца. – Желаю долгих лет счастья, вы оба его заслуживаете!

– Как и ты, сынок. – Лицо Рекса посерьезнело. – Ты не сможешь жениться, если не будешь доверять своей будущей жене.

– София, какая ты у меня красавица! – восхищенно воскликнула Джанет.

Они ехали по шоссе в сторону озера. Из корзинки для пикника на заднем сиденье доносился аппетитный запах – там ждал своего часа жареный цыпленок.

– Спасибо, мама, – зарумянившись от удовольствия, ответила София.

Сегодня на ней были синие шорты до колен и белая блузка. София оделась в тон предполагаемому костюму Майкла. Недавно в передаче по радио она слышала, что мужчины любят, когда женщины одеты в их стиле – похожая одежда, мол, указывает на родство душ.

– Как я рада наконец-то познакомиться с твоим боссом!

– Я тоже.

Уже несколько месяцев София мечтала об этой встрече. Нетерпение и тревога ее возрастали с каждым днем. «Какой он, Майкл Баррингтон?» – спрашивала она себя. Красивый, как отец? Как он поведет себя с ней? По-дружески обнимет? Пожмет руку? Улыбнется неотразимо сексуальной улыбкой или будет корректен и сдержан?

Официальное приглашение на ежегодный пикник распространялось и на семьи сотрудников. София не знала, стоит ли брать с собой мать, но восторг, зажегшийся в глазах Джанет при известии о пикнике, решил дело.

– Какая ты молодчина, что решилась порвать с этим Майком! Я горжусь тобой, – заметила Джанет.

Решилась порвать с Майком? Это он с ней порвал – так, по крайней мере, ей казалось. Больше не задерживается у нее в кабинете, когда приносит почту, не подшучивает над ней… София ощутила ноющую боль в сердце. Как будто потеряла лучшего друга.

– Давай не будем о нем говорить, хорошо? Джанет кивнула и успокаивающе похлопала Софию по руке.

– Все к лучшему, милая. Он тебе не подходил.

Откуда ей знать? – с раздражением подумала София. Ей не повезло с одним мужчиной, но это не значит, что все такие же! У Майка много достоинств. Он веселый, открытый, во всем умеет найти хорошую сторону. Он хороший человек, и люди к нему тянутся.

Забудь о нем, София. Сегодня ты встречаешься с Майклом – с мужчиной, за которого хочешь выйти замуж.

Как будет вести себя Майк? – тревожно думала она. Будем надеяться, так же, как и эти две недели, то есть держаться поодаль и не смущать ее своим присутствием. Страшно подумать, что произойдет, если он вдруг начнет доказывать Майклу свои права на Софию!

София свернула с шоссе и через несколько минут оказалась на стоянке. Заметив Оливию и Лукаса, София помахала им рукой.

– Не могу поверить, что и Оливия пришла! – говорила она матери, помогая той выбраться из машины и пересесть в инвалидную коляску. – Ей ведь через неделю рожать!

Медленно, торжественно неся перед собой огромный живот, Оливия под руку с Лукасом шли к «Ранчо щеголя», где из года в год проходил праздник.

При виде того, как осторожно и бережно Лукас ведет жену, сердце Софии переполнилось завистью. Будет ли у нее когда-нибудь такой же любящий и заботливый муж?

Рекс Баррингтон и Милдред Ван Хесс стояли в дверях и здоровались с каждым новым гостем. София совсем было собралась спросить у Рекса, прилетел ли Майкл, но постеснялась.

Лукас отвел всех за длинный стол под пестрым тентом. Он усадил Оливию, а София помогла матери подъехать вплотную к столу, поставила ее коляску на тормоз и села сама – на такое место, откуда можно было следить за центральным входом.

– Пойду принесу напитки, – предложил Лукас и, выяснив, что предпочитают дамы, удалился.

– Он у тебя просто прелесть! – с легкой завистью заметила София Оливии, провожая Лукаса взглядом.

Оливия хитро улыбнулась и сложила руки на животе.

– Нескромно хвалить собственного мужа… но я с тобой согласна!

– Добрый день, милые дамы! – У стола остановился Стенли Уиткомб, прежний начальник Оливии.

Оливия просияла.

– Привет, Стенли! Садись. Софию ты, конечно, знаешь, а это Джанет, ее мать.

– Здравствуйте, Джанет. – Стенли сел с ней рядом и широко улыбнулся.

Как ни удивительно, Джанет улыбнулась в ответ, и не успела София опомниться, как они завели оживленную беседу.

– Ну, как Майк? – прошептала Оливия. София глубоко вздохнула.

– Все само собой затихло.

– Ну вот! – разочарованно протянула Оливия. – Жалость какая!

– Ничего подобного! – затрясла головой София. – Ты знаешь, что сегодня на пикнике будет Майкл Баррингтон? Я так волнуюсь!

– Но как же Майк?

– А что Майк? – сердито спросила София. Зачем подруга вновь и вновь заговаривает о человеке, которого надо как можно скорее забыть?

– Что так охладило ваши чувства? Несколько жарких поцелуев.

– Знаешь, я не хочу об этом говорить.

– Почему? Он тебе все еще небезразличен? – не отставала Оливия.

– У нас с ним разные судьбы.

– Тогда скажи, пожалуйста, почему он глазеет на тебя так, словно ты медом намазана?

– Что? – воскликнула София и подняла глаза.

В самом деле, это Майк стоит у изгороди, пожирая ее глазами. На мгновение взгляды их встретились, но София тут же поспешно отвела глаза, чувствуя, как запылали щеки. Бежать, бежать скорее, пока она не наделала глупостей!

Не поднимая глаз, София поспешила прочь. Все, что ей сейчас нужно, – влажная салфетка, чтобы обтереть лицо, и место, где можно спрятаться от Майка. Она забежала за угол – и остановилась так резко, словно вросла в землю, невольно зажмурившись.

Что с тобой, София? Ты каждый день видишь его на работе. В чем же дело?

Да, но на работе он… иначе одет. Теперь же на Майке облегающие синие шорты и белая рубашка поло. Расстегнутые пуговицы открывают мускулистую грудь, а длинные сильные ноги, покрытые темным загаром… да, все, как она себе и представляла. Все ее полночные фантазии воплотились в жизнь!

– Доброе утро, София.

А голос – глубокий, теплый, ласковый, словно… словно у Майкла Баррингтона. Закроешь глаза – и кажется, что это Майкл. Но, может быть… София вдруг широко открыла глаза. Сердце ее ухнуло куда-то вниз.

Да нет, что за глупость! Майк – это Майк.

– Я думал о тебе, – произнес он. – Много думал.

– Майк… я… – Не могу забыть того, что произошло между нами в пятницу в кабинете. Хотя, видит Бог, пытался. Пытался не думать, не вспоминать, держаться от тебя подальше. Я ведь знаю, что я не тот, кто тебе нужен.

Тот, тот самый! В этом-то и беда! Пусть Майк воплощает собой все мужские пороки – Софии нужен он, и никто иной. Протянув руку, Майкл отбросил золотистую прядь, упавшую ей на лоб. Прикосновение его пальцев обожгло, словно раскаленное железо.

София тяжело сглотнула.

– Я должен тебе кое-что сказать, – хрипловато продолжал он.

– Да? – прошептала она.

Он молча смотрел ей в глаза. В их глубинах светилось что-то такое… такое… Неужели курьер Майк ее любит?

София вздрогнула. Нет, не может быть. Только не Майк. Такой человек никогда не свяжет себя с одним городом, одной работой, одной женщиной.

Несколько мгновений они вели красноречивый разговор взглядами.

– Так что же? – выговорила наконец София. – Что ты хочешь мне сказать?

Неужели хочет сделать предложение? Господи, что же ей ответить? И что, ради всего святого, делать с Майклом Баррингтоном?

– Я ухожу с работы.

София застыла, не уверенная, что правильно его поняла.

– И уезжаю из Финикса, – добавил он.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Не могу работать рядом с тобой, зная, как ты ко мне относишься. Ты влюблена в своего босса, и у меня нет ни единого шанса.

– Ты не должен уезжать из-за меня! – София схватила его за руку. – Ты же любишь свою работу!

– Найдется другая, – невесело улыбнулся он. – А вот такую женщину, как ты, София, я нигде больше не найду.

Никогда еще ни один мужчина не говорил ей таких простых, но неизъяснимо волнующих слов. Неужели она его отпустит? Как глупо, мелочно, жестоко с ее стороны оценивать человека по должности и толщине кошелька! Какая разница, кто он и что он, если они… Но многолетние нравоучения Джанет и собственный горький опыт бедности удерживали ее от поспешного шага. «Любовью сыт не будешь», – так говорила мать. И была права.

– Когда уезжаешь? – спросила она.

– В понедельник я подал заявление об уходе. За две недели, как положено.

– Понятно.

– Мне будет не хватать тебя.

– Мне тебя тоже, – ответила она легко, словно ее это совсем не волновало, хотя на самом деле волновало, и еще как! Даже слишком. Так, словно Майк только что всадил ей нож в сердце.

– Я решил сказать тебе первой.

– А с мистером Баррингтоном еще не говорил?

– Нет.

Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

– Майк!

– Что?

– Поцелуй меня.

Зачем она это ляпнула? Надо было сказать:

«Счастливого пути, удачи на новом месте». А потом встать на колени и возблагодарить небеса, что избавили ее от искушения.

– Что?

– Поцелуй меня!

– Вот так? – И Майк в одно мгновение привлек ее к своей груди.

Едва их губы соприкоснулись, София поняла, что делает очередную глупость. Что она затеяла? Зачем играет с огнем? Она все знала, все понимала, но не могла сопротивляться влечению.

– О, Майк! – прошептала София и отдалась во власть его губ.

Глава 8

С первых же слов все пошло не так.

Прошлой ночью, лежа в постели без сна, он пообещал себе, что завтра откроет ей правду. Признается, что он и есть Майкл Баррингтон, человек, за которого она мечтает выйти замуж. А вместо этого ни с того ни с сего брякнул, что бросает работу в корпорации «Баррингтон» и уезжает из города!

Почему?

А потому.

Потому что хотел еще хоть раз прильнуть к ее разгоряченным устам, впивать ее сладость, как пчела пьет нектар из цветка, снова и снова наслаждаться женственностью своей богини. В последний раз опьяниться ее благоуханием. В последний раз потерять рассудок от прикосновения к ее полным губам и забыться в вихре желания, почувствовав, как прижимаются к ногам ее пленительные бедра.

Почему, почему нельзя увлечь ее к озеру, уложить на песок и заняться любовью под прощальными лучами августовского солнца, под мерный шум плещущейся о берег волны?

Самообладание его утекало, как песок между пальцев. Майкл уже забыл, что они в публичном месте, что в любой миг их может застигнуть кто-то из сотрудников, что совсем рядом – его отец и мать Софии. Забыл, что собирался доказать самому себе, что София для него ничего не значит. Забыл даже собственное имя. Курьер Майк, вице-президент Майкл Баррингтон – какое это имеет значение? Важна только София. София – в объятиях, в душе, в сердце.

У нее вкус лета. Нежный, соблазнительный, опасный. В ее поцелуях невинность упоительно смешалась с желанием.

Постепенно сквозь туман страсти проступило одно чувство, сильное и неотвратимое, как судьба. Майкл знал, что одних поцелуев недостаточно. Ему нужно гораздо больше.

Однако, как бы ни жгло его желание, Майкл понимал, что сейчас удовлетворить его невозможно. И дело даже не в неподходящем времени или месте. Он не вправе заниматься любовью с Софией, пока не расскажет ей правду о себе. Пока она не увидит под маской реального человека.

Взяв ее обеими руками за плечи, он осторожно, но твердо прервал поцелуй, приподнял за подбородок ее голову. Голубые глаза Софии заволоклись желанием; вся сила воли потребовалась Майклу, чтобы снова не прильнуть к ее сладостным устам.

Она хочет его. В этом больше нет сомнений. Но физическая страсть – одно, а любовь – совсем другое. Сможет ли София признать, что любит Майка? Решится ли связать судьбу с человеком без будущего, без видимых средств к существованию? Осмелится ли довериться сердцу? Пока он этого не узнает – нет смысла признаваться в обмане.

– София! – проговорил он и умолк.

«Попроси меня остаться! – мысленно молил он. – Скажи, что не хочешь, чтобы я уезжал!»

Она улыбнулась. Как приятно, когда он вот так произносит ее имя! В такие мгновения у нее словно вырастают крылья; она чувствует себя прекраснейшей и желаннейшей женщиной на земле.

«Осторожнее, София! – вспомнились ей вдруг слова Синди. – Говорят, Майк – страшный донжуан!»

Боже, что она натворила? Сама кинулась к нему с поцелуями, средь бела дня, на открытом месте! С ума сошла! Что, если их кто-нибудь увидит? Что, если появится Майкл Баррингтон? А может быть, он уже здесь и ищет ее?

Она опустила взгляд и отстранилась.

– Мне пора к маме. Она будет беспокоиться. Так ты точно уезжаешь? Не передумаешь? Он бросил на нее какой-то странный взгляд.

– Я должен сказать тебе кое-что еще. Нечто очень важное.

Ее поразила серьезность, прозвучавшая в его голосе.

– Что, Майк?

– София! Вот ты где!

Обернувшись, они увидели Лукаса Хантера.

– Привет, Лукас! – заговорила София, торопясь рассеять странное напряжение, возникшее между ней и Майком. – Что такое?

– Тебя ищет мистер Баррингтон.

– Меня? – У Софии вдруг пересохло во рту. – К-какой мистер Баррингтон? Рекс или Майкл?

Лукас поднял брови.

– Рекс, разумеется. Майкла я не узнаю, даже если он подойдет и похлопает меня по плечу.

На подгибающихся ногах София поспешила к центральному входу. Там толпился народ: одни выстроились в очередь перед баром, другие, собравшись вокруг грилей, давали указания поварам. В корале несколько детей катались на пони.

Щурясь от яркого солнца и жалея, что оставила темные очки на столе, София пробиралась сквозь толпу, высматривая человека в синих шортах и белой рубашке. Но под это описание не подходил никто.

Ей становилось все более не по себе.

Где же ты, Майкл?

– София, дорогая!

Обернувшись, София увидела, что к ней сквозь толпу пробирается Рекс Баррингтон.

– Еще раз здравствуйте, мистер Баррингтон.

– Развлекаетесь?

– Еще бы! – улыбнулась она. – Какой чудесный праздник вы устроили!

– Грустно думать, что это мой последний пикник – по крайней мере последний, на котором я появляюсь как официальное лицо. Но что ж делать, пора и честь знать. Передам управление Майклу и уйду на покой.

– Лукас сказал, что вы хотели со мной поговорить.

Рекс кивнул.

– Мне нужна ваша помощь. Помогите организовать состязание по бегу со связанными ногами.

– А-а… – София ожидала совсем не этого: она надеялась услышать от Рекса новости о Майкле. – Хорошо. Что надо делать?

Рекс радостно улыбнулся. На миг Софии показалось, что за его желанием организовать шуточное состязание кроется какая-то тайная цель, хотя она ни за что не смогла бы догадаться, зачем это ему понадобилось.

Он протянул Софии пучок разноцветных лент, каждая около трех футов длиной.

– Свяжите соревнующимся колени и лодыжки вместе.

Невольно улыбнувшись, София взяла ленты, а мистер Баррингтон направился к громкоговорителю.

– Внимание! Прошу внимания! Все головы повернулись в его сторону.

– Мы устраиваем состязание по парному бегу со связанными ногами. Партнеров для соревнования подбираю я. Те, чьи имена я назову, пожалуйста, поднимайтесь на вершину холма – стартовать будете оттуда. – И мистер Баррингтон указал на холм в сотне ярдов от главного входа. – Там вас будет ждать София Шеферд, она вам поможет. Финиш – здесь, возле бара. Победители получают бесплатный ужин в ресторане «Отражения» отеля «Белый лебедь» в Седоне.

«Я выиграю! – подумалось вдруг Софии. – Ужин с Майклом…» Одна беда – Майкла нет.

Пока Рекс объявлял имена соревнующихся пар, София с лентами под мышкой поднималась на холм. Добравшись до вершины, она оглядела сверху пеструю толпу гостей. И снова – никаких признаков Майкла. Зато она заметила Майка: он о чем-то беседовал с Оливией, Джанет и мистером Уиткомбом.

– А вот и мы! – со смехом объявила первая пара – Ник Делани и Рэйчел Синклер.

Нагнувшись, София накрепко примотала стройную лодыжку Рэйчел к лодыжке ее жениха, затем связала им колени.

– Так не слишком туго? – спросила София.

– То, что надо! – ответил Ник. – Чем ближе я к Рэйчел, тем лучше! – И он крепко обнял будущую жену.

Счастливо улыбаясь, они смотрели друг другу в глаза, а София тихо сгорала от зависти. Как бы хотела она найти такое же счастье! Любовь, честность, искренность. Близость с человеком, которому можно доверять. Как у Рэйчел и Ника, Синди и Кайла, Молли и Джека, Оливии и Лукаса, Патрисии и Сэма… Черт побери, похоже, все вокруг влюблены и счастливы, все, кроме нее!

В горле встал тяжелый ком. Может быть, ей и не суждено найти свою любовь? Не зря говорят, что чересчур разборчивые остаются ни с чем. Быть может, надо принять Майка таким, как он есть, несмотря на все его недостатки? Но кто сказал, что ему нужна спутница жизни, а не подружка на несколько ночей?

Рэйчел и Ник, хохоча и держась друг за друга, заковыляли к стартовой черте. На холм уже поднималась следующая пара.

Мистер Баррингтон продолжал выкрикивать в громкоговоритель имена соревнующихся.

– И наконец, последний по месту, но не по значению – курьер Майк Барр!

Толпа взорвалась приветственными криками. Майк поднялся со своего места и, расплывшись в широкой мальчишеской улыбке, отвесил коллегам торжественный поклон. Его в корпорации любили все; Софии подумалось, что не одна она будет огорчена его уходом.

– Майк Барр в паре с Софией Шеферд! – продолжал Рекс.

Новая волна восторженных воплей. София почувствовала, что заливается краской. Этого еще не хватало! Когда же наступит конец ее мучениям? С ее-то везением Майкл Баррингтон появится как раз в тот момент, когда они с Майком будут, цепляясь друг за дружку, прыгать вниз по склону.

– Для соревнующихся мы подобрали аккомпанемент, – объявил Рекс.

Рядом появилась Милдред Ван Хесс с магнитофоном, и через несколько секунд в динамиках зазвучал «Полет шмеля».

Майк приблизился. София стояла молча, беспомощно глядя на него. С легкой улыбкой он взял у нее из рук оставшиеся две ленты, быстро и ловко примотал лодыжку к лодыжке, колено к колену.

Выпрямившись, он наградил Софию сногсшибательной улыбкой.

– Всем занять места! – скомандовал Рекс. София и Майк подковыляли к стартовой черте и встали рядом с остальными.

«Ну почему именно он?» – думала София.

– Единственный способ выиграть – работать в команде, – прошептал ей Майк, обжигая ухо своим жарким дыханием. – Двигаться с одинаковой скоростью, одним шагом и в одну и ту же сторону.

– А кто сказал, что я хочу выиграть? – сморщила нос София.

– Разумеется, хочешь, – ухмыльнулся он. – Не меньше, чем я. Давай покажем им класс!

Эта вдруг открывшаяся сторона его натуры немало удивила Софию. За все месяцы работы в корпорации Майк ни разу не проявлял тяги к соревнованию. Он казался этаким беззаботным лентяем, которому на все плевать. Откуда же вдруг стремление к победе? И если он готов бороться за выигрыш в шуточном состязании, почему не хочет употребить свою энергию на что-нибудь более серьезное – карьеру, например?

Эти вопросы заставили ее задуматься. Майк умен, привлекателен, легко сходится с людьми. Единственное, что не дает ему добиться успеха, – лень и равнодушие. Если бы кому-нибудь удалось зажечь в нем огонь честолюбия, Майк сотворил бы чудеса. Но что способно разжечь в нем пламя?

Один твой поцелуй.

Толпа отхлынула, выстроившись по сторонам «беговой дорожки». София заметила своих:

Стенли Уиткомб вез коляску ее матери, рядом, осторожно придерживая свой внушительный живот, семенила Оливия. Джанет весело помахала дочери рукой.

– На старт! – объявил в мегафон Рекс. Майк взял Софию за руку.

– Согни чуть-чуть колени, – посоветовал он. София повиновалась.

– Внимание!

Соперники замерли, готовые рвануться вперед.

– Марш!

Состязание началось.

Все бросились по склону вниз, к финишной черте.

Поначалу вперед вырвались Синди с Кайлом, но скоро Кайл споткнулся, оба упали, и их обогнала другая пара.

Майк пока не рвался вперед: он осторожно вел Софию к краю беговой дорожки, где было меньше опасности на кого-нибудь налететь или самому оказаться в низу «кучи малы».

Они двигались грациозно, словно фигуристы на Олимпийских играх. София повторяла все движения Майка: он бежал не слишком быстро и не слишком медленно – именно так, как ей было удобно. Они по-прежнему держались за руки, сплетя пальцы.

Словно балет, подумала София. Странный балет… и неподражаемо эротичный.

Как ни старалась она сосредоточиться на победе, мысль снова и снова возвращалась к тому, как хорошо им вместе, как подходят они друг другу. Всего только – смешно сказать! – связаны за ноги, а двигаются как один человек. Что же будет, если они окажутся вместе в постели – совсем нагие, без лент, стесняющих движения?

Мысленно застонав, София отбросила соблазнительную фантазию и сосредоточилась на своей задаче. Она осмелилась бросить быстрый взгляд на Майка. Изумрудно-зеленые глаза его не отрывались от финишной черты, взгляд их был решителен и тверд.

Он хочет победить! Это видно по сжатым губам, по упрямо выставленной вперед нижней челюсти. Почему же никогда до сих пор София не замечала за ним воли к победе? Может быть, он сознательно не показывал ее? Но почему?

Потрясенная, София забыла глядеть себе под ноги и оступилась. Майк подхватил ее под локоть, удерживая от падения. Она пошатнулась и ухватилась за его рубашку. Только не хватало упасть! Ей вовсе не хотелось лишить Майка заслуженной победы.

Но все старания были напрасны. Она рухнула.

И Майк, разумеется, грохнулся на нее.

Тесно сплетясь, они покатились по траве.

Ужас и стыд охватил Софию. Она его подвела!

Но в тот же миг над ней раздался совершенно неожиданный звук – хрипловатый смех Майка.

Наконец они остановились: София распростерта на земле, Майк лежит на ней. Мимо проходили более удачливые пары.

Глубоко вздохнув, София осмелилась взглянуть Майку в лицо.

Зеленые глаза его лучились смехом. Подвижный чуткий рот растянулся в улыбке. В волосах запутались травинки.

Не размышляя, София протянула руку, чтобы их вытащить.

Майк снова расхохотался густым раскатистым смехом.

– Вот тебе и ужин в Седоне! – проговорил он наконец.

– Ты не расстроился?

– А ты?

– С тобой я бы обошлась и хот-догом в Финиксе, – ответила София и сама себе изумилась – она совсем не это собиралась сказать.

– Это правда, София? – Голос его звучал шутливо, но взгляд был убийственно серьезен. – Ты смогла бы этим удовлетвориться?

Разумеется! Лишь бы рядом был тот, на кого можно опереться, кому можно доверить жизнь, кто всегда будет рядом… Но где гарантия, что это Майк?

– Я… – Лукас! – громко закричал кто-то.

В толпе зрителей начался взволнованный шум.

– Что случилось? – крикнула София, приподнявшись на локтях и оглядываясь.

Майк скатился с нее и взглянул в ту же сторону.

Толпа окружила кого-то – со своего места они не видели, кого. У Софии упало сердце. Джанет? Зачарованная Майком, она совсем забыла о матери. Если с Джанет что-то случилось, София никогда себе этого не простит.

– Развяжи ленты, скорее! – в панике воскликнула она.

– Успокойся. – Майк сел и принялся распутывать узлы. Едва ленты упали на землю, София вскочила на ноги.

– Мама! Что, если с ней что-то случилось?

– Бежим туда, – коротко ответил Майкл. Сознание, что он рядом, прогнало страх и наполнило Софию спокойствием. Долгие годы она мечтала и молилась о том, чтобы встретить человека, который никогда ее не покинет. Но реальный Майк – плечом к плечу, сжимающий ее руку в своей – оказался куда прекраснее любых фантазий.

– Лукас! – послышался новый крик. Теперь София разглядела, что кричит Джек Кавано. Повернув голову, она увидела Лукаса и его партнершу на финишной черте – они выиграли состязание.

– Оливия рожает! – завопил Джек, рупором приложив ладони ко рту.

Это все объясняло. София вздохнула с облегчением – слава Богу, с мамой все в порядке! – и, беспокоясь за подругу, поспешила вперед.

Оливия сидела, придерживая руками живот, и улыбалась через силу. Спустя несколько секунд к ней подбежал Лукас; растолкав коллег, он подхватил жену на руки и понес к машине.

Друзья Оливии и Лукаса двинулись за ними.

– Лукас, не надо, я могу идти! – слабо протестовала Оливия.

– Черта с два! – прорычал Лукас. Май к взял Софию за руку.

– Держу пари, ты еще упрямее Оливии!

– А тебя уговорить не легче, чем Лукаса! Он улыбнулся и хотел что-то сказать, но… – София!

Выпустив руку Майка, София побежала к матери, коляску которой по-прежнему толкал Стенли Уиткомб.

– Привет, мамочка! – Наклонившись, София поцеловала мать в щеку. – Ну как, весело тебе?

– Весело, – смущенно улыбнулась Джанет. София удивилась и обрадовалась – не часто она видела мать по-настоящему довольной жизнью.

– София, если хочешь поехать с Оливией и Лукасом в больницу, – заговорил Стенли Уиткомб, – я с удовольствием доставлю твою маму домой.

– Мама, а ты что скажешь?

– Поезжай, поезжай! – замахала руками мать. – Я же вижу, ты умираешь от любопытства!

– И ты не возражаешь? – пробормотала София, совершенно потрясенная таким оборотом дела.

За все двадцать девять лет жизни Софии мать общалась с мужчинами, только когда без этого нельзя было обойтись. И теперь Софии казалось удивительным, просто непостижимым, что ее мать наслаждается обществом Стенли.

– Ну ладно, – с сомнением произнесла София и побежала к Майку. – Подвезешь меня до больницы? – спросила она.

Майк расплылся в улыбке.

Вот уже больше часа он бродил взад-вперед по пустынному больничному коридору. София и ее подруги взволнованно обсуждали предстоящее событие в комнате для посетителей. Мужчины отправились взглянуть на новый автомобиль Ника, но Майкл не пошел с ними. Ему нужно было о многом подумать.

И прежде всего о том, как сказать Софии правду.

Каждая встреча, каждое прикосновение, каждая улыбка, каждый поцелуй подводят их все ближе… к чему?

К близости? Но он не вправе ложиться с ней в постель, пока не расскажет правду о себе. И потом, как быть с ее решением выйти замуж за богача? Он ведь так и не осуществил свой план – не получил доказательств, что она способна к бескорыстной любви.

Сказать по правде, ему понравилось быть Майком. Не изнемогать под бременем обязанностей. Не искать в поведении друзей какие-то скрытые мотивы. Быть свободным, как ветер, пусть даже эта свобода – всего лишь иллюзия. За эти месяцы вернулась к жизни часть его души, которую Майкл считал давно похороненной. Сколько он себя помнил, он мечтал об одном – идти по стопам Рекса. Он узнал об управлении отелями все, что мог. Во всех подробностях изучил работу компании. Он не брал отпусков, трудился по четырнадцать часов в день. Корпорация «Баррингтон» стала его жизнью.

И какое же облегчение он ощутил, когда получил возможность несколько месяцев пожить другой жизнью – жизнью беспечного рубахи-парня, которому некуда спешить и не перед кем отчитываться, который может делать все, что хочет. Пусть курьер Майк небогат – все же он гораздо счастливее Рекса Майкла Баррингтона-младшего.

Засунув руки глубоко в карманы, Майкл подошел к стеклянной двери, ведущей в комнату для посетителей, и заглянул туда.

Комната была звуконепроницаемой, и Майкл не слышал, о чем говорили девушки, но видел, что Синди рассказывает Софии что-то очень смешное. Полные губы Софии изогнулись в улыбке, вокруг глаз собрались веселые морщинки. Вот отворилась другая дверь, вошли мужчины и заняли места, каждый – со своей подругой. Синди и Кайл. Молли и Джек. Рэйчел и Ник. Патрисия и Сэм. Словно одна большая дружная семья.

Майклу Баррингтону никогда не стать частью этой семьи. Для них он всегда останется голосом в трубке. Начальником. Большой шишкой. Ему среди них нет места. Майкл тяжело вздохнул. София подняла голову. Взгляды их встретились. Она широко улыбнулась – от этой улыбки на душе у Майкла стало теплее – и пошла к дверям.

Он ее любит!

Как бы он ни притворялся, что София не вторглась в его сердце, не овладела его душой, – все это ложь. Он у нее в плену. Окончательно и бесповоротно.

Но он – не тот, кем она его считает. Не тот, кто ей нужен.

– Привет! – София вышла в коридор и остановилась перед Майклом. – Как прогулялся?

– Никак. Ходил взад-вперед. Не могу усидеть на месте. Она кивнула.

– Нервное место – больница.

Это Майкл знал и сам. Сколько ужасных часов провел он в этой самой больнице пятнадцать лет назад! У него на глазах угасала мать, а он был не в силах ей помочь. И никакие миллионы Баррингтонов не могли вернуть ей здоровье.

Неужели София этого не видит? Не понимает, что ни жизнь, ни счастье, ни свободу за деньги не купишь?

– Не хочешь перехватить кофейку? – спросила она.

– С удовольствием.

Рука об руку они вошли в кафетерий и сели за столик у окна.

– Ты действительно хочешь уехать? – спросила София.

– А зачем мне оставаться?

У нее задрожали губы.

Майкл опустил глаза и принялся сворачивать салфетку в трубочку. Смотреть на Софию он сейчас боялся. Ему страшно хотелось во всем признаться, но он не знал, с чего начать.

– Можно тебя спросить? – произнесла она вдруг.

– Валяй.

– Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте, устроиться на постоянную работу, связать жизнь с одной женщиной?

Да, да и еще раз да! Как хотел бы он ответить искренне, выложить все, что у него на сердце! Но нельзя. Второго такого случая не представится. Сейчас он узнает, сможет ли она принять курьера Майка таким, как он есть? Сможет ли преодолеть увлечение боссом и признаться в любви Майку?

Но в этот миг в кафетерий ворвалась раскрасневшаяся Молли.

– София, Майк! Родила! Мальчик! София вскочила, и они с Молли бросились друг дружке в объятия, а затем запрыгали, словно дети, получившие подарок на Рождество.

– Пойдемте, пойдемте скорее! – торопила своих друзей Молли. – С минуты на минуту выйдет Лукас и все нам расскажет!

Они поспешили обратно в комнату для посетителей и застали там Лукаса – бледного и измученного, но с улыбкой до ушей.

– Это какое-то чудо! – снова и снова повторял он. – Это невозможно описать! Ничего подобного и представить нельзя, пока сам не переживешь! Я и не думал… Майкл украдкой бросил взгляд на Софию.

Она стояла в дверях, обхватив себя руками и плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез. Сердце его рванулось к ней – обнять, утешить, сказать, что он понимает ее чувства! Но… нельзя, нельзя.

– Пойдемте, – позвал Лукас, – посмотрим на моего сына.

Взволнованно переговариваясь, друзья поспешили к родильной палате. Лукас подвел их к окну и, сияя улыбкой, указал на крохотного младенчика в руках у медсестры. Судя по открытому ротику, малыш вопил что есть мочи.

– Позвольте представить вам Натаниэля Уайетта Хантера. Восемь фунтов шесть унций и на редкость здоровые легкие!

Все сгрудились у окна, стремясь получше разглядеть новое существо, явившееся в мир. Женщины охали и ахали, мужчины хлопали Лукаса по плечам.

– Кончились твои веселые денечки, – послышался голос Майка. – Наступают суровые будни.

София подняла голову, чтобы взглянуть на Майка. Так вот как ему видится отцовство?

Для него это конец, а не чудесное начало? Впрочем, чего еще ждать от человека, не способного оставаться на одном месте дольше нескольких месяцев?

– Нет, – ответил Лукас. – Ошибаешься, Майк. Мое счастье только начинается. – И он тепло улыбнулся малютке сыну.

Софию охватило уныние. Как могла она потерять голову из-за такого человека, как Майк? Как бы ни старалась она убедить себя в обратном, как бы ни твердила самой себе, что влюблена в Майкла Баррингтона, скрыть истину не получалось: она попала в ту же ловушку, что и мать. Позволила страсти взять верх над здравым смыслом.

Теперь, зная, как относится Майк к семье, детям, к любым постоянным связям, София не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. Отведя в сторону Лукаса, она попрощалась с ним, еще раз поздравила с рождением сына, а затем бросилась бежать, торопясь оказаться как можно дальше от больницы и выбросить из памяти счастливое событие, которому только что стала свидетельницей.

Лишь много позже, ворочаясь без сна на кровати, София вспомнила, что Майкл Баррингтон на пикнике так и не появился.

Глава 9

– София! – послышался в трубке голос Майкла Баррингтона, крепкий и густой, словно дорогой колумбийский кофе. – Хочу извиниться, что в прошлые выходные заставил вас ждать понапрасну, но, к сожалению, возникло неотложное дело, которое мне пришлось улаживать. Боюсь, еще несколько дней я проведу в Германии.

София молчала, глядя в стену. Значит, Оливия была права. Майклу Баррингтону не до любви – он слишком занят. Обмануть, не сдержать слова, а потом отговориться работой – это для него нормально. Как глупо с ее стороны мечтать о замужестве с таким человеком! Они из разных миров. У них нет ничего общего.

– Не беспокойтесь, сэр. Я все понимаю. Вы очень занятой человек, и бизнес для вас, разумеется, стоит на первом месте.

– Это еще что? Я-то думал, мы договорились: никаких «сэров», вы зовете меня Майклом, – упрекнул он.

– Подумав, я решила, что это звучит не слишком профессионально.

– С каких это пор?

С тех пор, как ты не сдержал обещания. С тех пор, как я поняла, что не люблю тебя.

– Хорошо, София, – негромко ответил он. – Как хочешь.

Попрощался и повесил трубку, оставив у нее в душе холод и пустоту. Похоже, у нее просто талант влюбляться в неподходящих мужчин! С одной стороны Майкл: преуспевающий, обеспеченный, надежный – но при этом холодный; бездушный трудоголик. С другой стороны Майк: веселый, открытый, сексуальный, не правдоподобно красивый – но не созданный для постоянства.

– Тук-тук! – В дверях появилась Патрисия Пил, менеджер по работе с персоналом. – Как делишки?

– Привет, Патрисия! – улыбнулась София. – Заходи.

– Как тебе понравился пикник? – поинтересовалась Патрисия. – Не правда ли, роды Оливии стали достойным финалом?

София кивнула, невольно вздохнув. Этот вздох был рожден отчаянием, но Патрисия приняла его за выражение надежды.

– Понимаю, – улыбнулась она. – Мне тоже завидно. Не могу дождаться, когда же мы с Сэмом поженимся и заведем ребятишек!

– А когда у вас свадьба?

– Не раньше июня, – поморщилась Патрисия. – Подумай только – почти год ждать!

– Ты и не заметишь, как пролетит время, – утешила подругу София. Она не хотела сейчас говорить ни о свадьбах, ни о детях.

Как несправедлива жизнь! Все ее подруги счастливы. Все нашли себе мужчин по сердцу и вышли замуж – или собираются. Почему же она осталась в стороне? Где тот единственный, который назовет ее своей?

Общее поветрие охватило даже мать Софии – Стенли Уиткомб зачастил к ним в дом, и Джанет всякий раз встречала его с радостью. София от души радовалась за мать, но не могла не жалеть себя.

Ее жизнь разваливалась на куски: тщательно продуманные планы рухнули, внезапно оказавшись беспочвенными фантазиями.

– Да, вот еще что, – заговорила Патрисия. – Майк сегодня увольняется.

Эти слова оглушили ее. София судорожно втянула в себя воздух. Значит, он не передумал. Все кончено. Пять секунд назад ей казалось, что жизнь беспросветно темна, хуже и быть не может, но лишь теперь она поняла, что такое настоящая тьма.

– Вот как? – произнесла она, старательно разыгрывая равнодушие, хотя внутри у нее все сжалось от боли.

– А он тебе не говорил?

София с напускным безразличием пожала плечами.

– Да, кажется, говорил что-то.

– И ты не расстроена?

– А с чего мне расстраиваться? – возразила София, молясь, чтобы не задрожали руки.

– Ну… – заколебалась Патрисия, – мне казалось, что вы с ним… неравнодушны друг к другу. София рассмеялась, но даже ей самой смех показался неестественным.

– С чего ты взяла?

– Вы часто бывали вместе, и чувствовалось, что вам хорошо вдвоем… Ну, не знаю. Из вас получилась бы такая чудная пара!

– Мы никогда не были «парой»! – горячо возразила София.

– Извини. Значит, я ошиблась. Просто Майк – отличный парень, и мы все будем по нему скучать.

– Мне тоже нравится Майк, – дрожащим голосом ответила София. – Он очень милый, но… не более того… – Голос ее надломился.

– Ты его любишь? – прямо спросила Патрисия.

София молча кивнула. По щекам ее текли крупные слезы.

– Милая моя! – Патрисия вскочила и, подбежав к столу, крепко обняла подругу. – Не плачь! Все образуется!

– Но как? Майк ведь уезжает. А если бы и остался – он не тот человек, с которым можно строить жизнь.

Патриция протянула ей носовой платок.

– Может быть, с Майком ничего и не выйдет. Но рано или поздно ты обязательно найдешь своего единственного. Вот увидишь.

– Правда? – как ребенок, прошептала София. – Не знаю, есть ли вообще на свете такой человек.

– Послушай-ка! – прищелкнула пальцами Патрисия. – А как же Майкл Баррингтон? Ведь ты мечтала выйти за него замуж?

– Дурацкие фантазии, и ничего больше. В последнее время я многое поняла. Для Майкла Баррингтона работа важнее любой женщины. А я не хочу быть в его жизни на втором месте.

– Что ж, хорошо, что ты поняла это сейчас, пока не успела завязать с ним отношения.

София кивнула, Патрисия во всем умела найти хорошую сторону, но знает ли она, что значит в одно утро потерять одного за другим двоих мужчин?

– Выше нос, София! Попомни мои слова: рано или поздно ты встретишь своего прекрасного принца!

Да неужели? В двадцать девять-то лет?

– Так и не поговорил с Софией? – нахмурился Рекс Баррингтон.

Они ужинали в тридцати милях от Финикса, в ресторане отеля, который Рекс собирался приобрести и включить в свою корпорацию. Но прежде чем заключить сделку, он хотел услышать мнение Майкла.

«Местечко отличное», – вяло думал Майкл. Еще один бриллиант в коллекции Баррингтонов. Но предстоящая сделка его не занимала.

– Нет, – ответил он, сделав глоток скотча с содовой. – Не поговорил.

Дюжину раз – а может, и больше – он собирался открыть Софии правду о себе. Но всякий раз что-то его останавливало. Не то время, не то место. Но можно ли найти подходящее время и место, чтобы сообщить любимой женщине, что ты – лжец, обманщик, не тот, за кого себя выдаешь?

– Ты поступаешь нечестно, – заметил Рекс.

– Знаю, папа, но это не так просто… – Она же любит тебя, Майкл. Неужели ты этого не видишь?

– Да. Нет. Не знаю.

Майкл со вздохом уставился в окно. Чему верить – все смешалось. Совсем недавно жизнь его была проста и ясна: он жил и дышал своим делом и не было для него в мире ничего важнее корпорации «Баррингтон». Все, чего он хотел, – расширять фирму, зарабатывать все больше и больше, делать свое дело как можно лучше, чтобы отец мог им гордиться. Но теперь что-то заставило его усомниться в прежних ценностях.

И имя этому «чему-то» – София Шеферд. Как ни старался, он не мог изгнать ее из своих мыслей. Даже во сне ему виделись ее белокурые локоны и полные, мягкие, влекущие губы.

Милая, хрупкая София. Со стальной волей и алмазным сердцем. Она знает, чего хочет, и не успокоится на меньшем. Ему ли ее осуждать? Ведь и его сердце – из того же материала.

Он смел осуждать Софию за то, что она стремится к материальной обеспеченности. А сам-то? Заключает сделки. Играет на бирже. Внимательно следит за курсами мировых валют. Вся его жизнь вертится вокруг денег!

Теперь Майкл понимал, что всю сознательную жизнь страдал от внутренней раздвоенности. Вместо того чтобы примирить обе стороны своей души, он отверг одну из них, сделал вид, что ее не существует. С головой ушел в работу, не оставив в жизни места ни для чего иного.

И заплатил за это высокую цену.

Никому в мире, кроме отца, он не может доверять. Ни на кого не может положиться. Никому не может раскрыть свое истинное «я».

И в этом – его проклятие. В больнице, где появился на свет ребенок Лукаса и Оливии, Майкл понял, чего ему так не хватает: любви, радости, надежды.

Софии.

Майкл привык ставить себе цели и добиваться их. Что он должен сделать, чтобы завоевать Софию? Прежде всего – рассказать ей правду. Признаться, что он и Майкл, и Майк. Что умеет быть разным: серьезным и беззаботным, богатым и бедным, надежным и непредсказуемым… все это и многое-многое другое.

Сможет ли София принять его таким, какой он есть? И – что еще важнее – простит ли его обман?

Есть лишь один способ это выяснить. Майкл отодвинул стул и встал, положив на стол стопку купюр.

– Хочешь купить этот отель – покупай, – обратился он к отцу. – А у меня осталось неоконченное дело в Финиксе.

Было уже почти семь, когда София закончила печатать и собралась отнести документы в почтовую комнату, чтобы их отправили завтра же утром.

Страшно подумать, что там она может наткнуться на Майка! Особенно после того, как весь день от него пряталась, выскальзывая из кабинета именно в те минуты, когда обычно приносили почту.

Успокойся, приказала она себе. Майк давным-давно ушел домой. Может быть, сейчас уже мчит по пустыне на своем стальном чудище.

Но откуда это внезапное желание оказаться на заднем сиденье его «Харлея» и чтобы ветер хлестал в лицо, в глаза било оранжевым светом заходящее солнце, а руки обнимали мускулистое тело Майка?

Прекрати немедленно! Возьми сумочку и документы, спустись в подвал, сунь бумаги в почтовый ящик и поезжай домой. И забудь наконец о Майке!

Но забыть она не могла. Все здесь напоминало о нем. Со стола удивленно щурился стеклянный котенок, с лампы свисала лента, которой они связали себе ноги во время соревнования, возле телефона валялся бумажный листок с номером службы доставки пиццы.

Разозлившись на себя, София быстро сложила документы в конверт, запечатала и разборчиво надписала адрес отделения «Баррингтона» в Германии. Затем повесила на плечо сумочку, перекинула через руку детское одеяльце, погасила свет и, выйдя, заперла за собой дверь. Цокот ее каблучков гулко отдавался в пустынном коридоре.

София вошла в лифт и нажала кнопку подвального этажа. Лифт двинулся вниз, с каждым этажом сердце Софии сжималось все сильнее.

Наконец лифт остановился и двери бесшумно разъехались.

София вышла в скудно освещенный холл и поспешила к дверям почтовой комнаты. Опустив письмо в щель, она заторопилась обратно к лифту.

– Что это ты здесь делаешь?

София вздрогнула и обернулась. Расширенными глазами она следила, как из боковой двери выходит Майк с ключами в руке.

– Извини, – произнес он. – Не хотел тебя пугать.

Господи! Что он здесь делает в такой час?

– А я и не испугалась, – солгала она. Майк подошел к лифту и нажал кнопку.

– Опять заработалась допоздна?

Она кивнула.

– Интересно, оценит ли Майкл Баррингтон, как ты для него стараешься.

Двери лифта открылись, и Майк шагнул внутрь.

София заколебалась. Стоит ли подниматься на лифте вместе с ним? В этой крошечной кабинке их будет разделять лишь несколько футов… – Ты идешь? – Он лукаво улыбнулся, вздернув брови и склонив голову.

«Почему бы и нет? – подумала София. – Всего-то один этаж!»

Расправив плечи, она храбро шагнула через порог.

София чувствовала, что Майк не сводит с нее глаз. Его взгляд обжигал почти физически. Но она не осмеливалась взглянуть в его сторону. Наконец двери закрылись, и лифт двинулся вверх.

Майк кашлянул.

– Ты, наверно, слышала, что я сегодня уволился. И что скажешь?

Она бросила на него быстрый взгляд.

– А чего ты ждешь?

– Я надеялся, ты скажешь: «Мне будет не хватать тебя».

– С какой стати?

Он скорчил выразительную гримасу.

– Мне казалось, между нами что-то было.

– Вот как? Если так, почему же ты уезжаешь?

Он гордо вздернул голову.

– Чтобы не мешать твоему предполагаемому роману с Майклом Баррингтоном.

– Ерунда! – с жаром выкрикнула она. – Пустая отговорка!

– Подожди-ка минутку, – он выставил вперед ладони. – Ты ясно дала понять, что я тебя не интересую, потому что ты сохнешь по своему боссу. И что мне, по-твоему, остается делать?

– Разумеется, уйти! – фыркнула София. – Сбежать. В этом тебе нет равных, верно, Майк? Ты же не привык долго задерживаться в одном городе, или на одной работе, или с одной женщиной!

– Это ты, София, приводишь пустые отговорки. Говоришь одно, а думаешь другое. Как я могу остаться и бороться за тебя, когда ты всеми возможными способами объяснила, что я для тебя недостаточно хорош?

– Никогда я такого не говорила! – гневно сверкнув глазами, возразила София. Черт бы его побрал за эти потертые джинсы и облегающую тенниску, за красоту, за бешеную сексуальность! – Ты для меня вполне хорош!

– Только недостаточно богат, так?

– Не передергивай. Дело не в деньгах.

– А в чем же?

– Мне нужен человек, на которого можно положиться, – тихо ответила София. – Человек, которому можно довериться в трудные времена. Честный человек, который не станет мне врать или выдумывать отговорки. Человек, способный взять на себя ответственность за семью.

– И ты думаешь, что я не такой? – поинтересовался он, воинственно уперев руки в бока.

– Правильно.

– А Майкл Баррингтон тебе подходит? Потому что ему есть чем обеспечить семью? – допытывался Майк.

– Речь не о Майкле Баррингтоне, а о нас с тобой.

Вдруг кабину тряхнуло. Наверху, в шахте, звучно заскрипели кабели, и лифт резко остановился.

– Что такое? – воскликнула София.

– Не знаю.

Оба взглянули на цифровое табло. Первый этаж.

Но дверь не открывалась.

– Майк! – прошептала София, чувствуя, как дрожит голос: она с детства побаивалась тесных запертых помещений. – Почему не открывается дверь?

– Заклинило, должно быть. Не пугайся. – И он нажал кнопку «Открыть».

Никакого результата.

Майк снова и снова нажимал на кнопку – ничего. София несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Не беспокойся, милая, я тебя отсюда вытащу.

Сверху послышался какой-то треск. Майк нахмурился.

– Что за черт? – воскликнул он.

В тот же миг свет погас, и сердце Софи судорожно сжалось.

– Майк! – вскрикнула она.

– Я здесь, милая! – В темноте она почувствовала его руку и схватилась за нее, словно утопающий за соломинку. – Не бойся! Я здесь. Ты не одна.

О нет, она не одна! Она заперта во тьме вместе с единственным мужчиной, способным разжечь пожар в ее теле и душе.

Глава 10

– С тобой все нормально? – спросил Майк, сплетя ее пальцы со своими.

Как странно чувствовать, что он рядом, но не видеть лица… – Да.

– У тебя в сумке случайно не найдется фонарика или спичек?

– Нет, к сожалению. Как ты думаешь, что случилось?

– Почему-то вырубилось электричество. В безликой темноте голос его звучал удивительно похоже на голос Майкла Баррингтона. София даже вздрогнула – так явственно его звучание вызвало в памяти глубокий теплый баритон шефа.

– Попробую нащупать телефон и вызвать помощь, – произнес он. – Не возражаешь, если я тебя отпущу?

Он отпустил ее руку и шагнул в сторону – София ощутила его движение по легкому колыханию воздуха.

– Ну как? – подала голос София, стремясь нарушить тревожное молчание и заглушить свои страхи.

– Темно, как в чашке какао. Ничего не вижу.

София услышала, как Майк шарит рукой по стене. Звук снятой с рычага телефонной трубки – и спасительный гудок.

– Алло! – произнес Майк. София ждала, прижавшись спиной к стене. Становилось жарко и душновато.

– Алло! Оператор?

Ответили! София облегченно вздохнула – только сейчас она сообразила, что все это время задерживала дыхание. Майк коротко объяснил ситуацию, попрощался и повесил трубку.

– Ну что? – спросила София.

– Случилась серьезная авария: грузовик врезался в трансформатор и вырубил свет в двенадцати кварталах. За нами кого-нибудь пришлют, но сейчас у них на очереди более неотложные дела.

– И что это значит?

– Это значит, что придется подождать. Может быть, несколько часов.

Несколько часов? В кабине лифта? Наедине… с Майком?

София сглотнула и зажмурилась.

– Может быть, это знак Божий, – заметил Майк. По голосу София поняла, что он улыбается.

– Знак Божий? – повторила София.

– Нам с тобой никак не удавалось серьезно поговорить. Быть может, Господь пожалел нас и решил вмешаться.

– Мм… – София, вот уже несколько недель я хочу кое-что тебе сказать. Кое-что очень важное.

Ее охватила тревога. Казалось, все худшее уже произошло – он уезжает из Финикса и увозит с собой ее сердце… Что же за новое испытание он ей приготовил?

– Может быть, не стоит? – заметила она.

– Почему бы и нет? – ответил Майк. – Впереди – долгая ночь.

– Мама будет беспокоиться, – проговорила София. – Как ты думаешь, отсюда можно ей позвонить?

– Это телефон только для вызова электрика, – ответил Майк. – Он не связан с городской сетью.

– О боже мой!

София почувствовала, что Майк придвигается ближе.

– В службе помощи уже знают, что мы заперты здесь. Не сомневаюсь, кто-нибудь сообщит твоей матери.

София вспомнила про детское одеяльце, которое приготовила в подарок Оливии.

– Можно расстелить одеяльце и сесть на него, – предложила София. – Это удобнее, чем сидеть на голом полу, а Оливия, думаю, нас простит. – Достав одеяло из пакета, она расстелила его на полу. – Ну вот.

Майк сел и, нащупав в темноте ее руку, усадил девушку рядом с собой.

Никогда в жизни София не оказывалась в такой непроглядной тьме! В кабину не проникал ни один лучик света.

Майк обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Не возражаешь? – прошептал он. Возражаю? Вот еще! София положила голову ему на грудь, прислушиваясь к спокойному, размеренному биению сердца.

Вдруг у него заурчало в животе. София хихикнула.

– Есть хочешь?

– Я сегодня не ужинал. Жаль, что сюда нельзя заказать пиццу. Помнишь ту, что мы заказали несколько недель назад и так и не попробовали? – произнес Майк.

У Софии запылали щеки: она слишком хорошо помнила, что отвлекло их от пиццы.

– У меня в сумочке есть сырные крекеры, – предложила София. Нашарив сумочку, она на ощупь нашла там целлофановый пакетик.

– Да ты настоящий скаут! – улыбнулся Майк. – Всегда готова.

– Ошибаешься, я никогда не была скаутом, – ответила София.

– Почему?

– Мне очень хотелось, но у мамы не было денег на форму и снаряжение.

София разорвала пакетик и протянула Майку крекер.

– Похоже, вы были очень бедны. – Майк долго молчал. – Наверно, для тебя это было нелегко.

– Нелегко? – фыркнула София. – Да ты не представляешь, что это такое!

– Ты права, – ответил он, – не представляю.

– А каким было твое детство? – спросила она. – Кто твои родители? Где ты рос?

Что ж, София упрощает ему задачу, подумал Майкл. К тому же в чернильной тьме, не видя собеседника, исповедоваться куда легче. Стряхнув с пальцев крекерные крошки, он привлек ее к себе. До чего же здорово чувствовать, как она прижимается к нему! Майкл зарылся носом в ее волосы, вдохнув их сладкий аромат. Какое блаженство!

– Мамы давно нет в живых, – начал он. – Она умерла пятнадцать лет назад. От рака.

– О, Майк!

– Она была удивительной женщиной.

– Когда мне было восемнадцать, у моей мамы случился инсульт. Я знаю, каково это – когда близкий человек тяжело болен. А твой отец? – спросила она.

– Жив и здоров, слава богу.

– Где он живет?

Настало время признаться. Но нет, не сейчас! Сперва он должен убедиться, что она готова вручить свою судьбу Майку. Лишь когда она пройдет испытание и докажет свою искренность – тогда, и не раньше, он расскажет правду о себе. Однако и лгать Майкл больше не мог.

– Отец живет здесь, в Финиксе.

– Почему же ты никогда не говорил, что Финикс – твой родной город?

Майкл почувствовал, что пора сменить тему.

– Расскажи о своем отце.

В тот же миг Майкл ощутил, как София напряглась и чуть отстранилась от него.

– Мой отец был лгуном и обманщиком, – жестко ответила она. – Он уверял маму, что любит ее и готов жениться, а сам хотел только затащить ее в постель. А ей было всего семнадцать, и она совсем потеряла голову от любви.

– А потом забеременела.

– Да, – прошептала София.

Майкл молчал – да и что тут можно было сказать? По боли и гневу в ее голосе он понял, что София так и не простила отца.

– Когда мама рассказала ему о беременности, он потребовал, чтобы она сделала подпольный аборт. Ему было плевать и на нее, и на меня. Но мама отказалась отнимать у меня жизнь. А потом узнала, что он уже женат.

Представляешь?

– К сожалению, такое случается. Догадываюсь, как тяжело пришлось твоей матери.

– Тяжело – это мягко сказано. Ее родители пришли в ужас. Отправили ее в другой город к тетке и потребовали, чтобы она отдала меня на усыновление. Но мама отказалась: ведь я была единственным, что у нее осталось.

Теперь Майклу многое стало ясно: недоверие Джанет к мужчинам, преданность, которую София испытывала к матери, ее желание выйти замуж за человека, который сможет обеспечить семью. Майкл ощутил глубокое сострадание к Джанет. Несчастная женщина, страшась, что дочь пойдет по ее стопам, внушила Софии страх перед любовью. Но она хотела для дочери только хорошего – того, чем обделила жизнь ее саму.

– А что же твой отец? – спросил Майкл. – Он как-нибудь давал о себе знать?

– Слава богу, нет. Вскоре после этого его призвали в армию. Он погиб во Вьетнаме.

София вздрогнула. Майклу показалось, что она плачет, и он крепче прижал ее к себе.

– Не надо, София. Все хорошо.

– Нет! – выкрикнула София. – Не смей меня утешать! Как ты не понимаешь! Из-за него мама так и не узнала счастья! Она боялась довериться мужчине, пряталась от людей, ни с кем не встречалась! Боль и обида разъедали ее изнутри, пока не привели к инсульту, и она стала калекой – это в тридцать семь лет!

Майкл осторожно смахнул с ее щек горячие слезы. Какая нежная у нее кожа! Он едва удержался от искушения припасть к ее губам.

«Не надо! – предупредил внутренний голос. – Не делай этого, пока все между вами не прояснится!»

– Конечно, поступок отца повлиял и на меня, – призналась София. – На мое отношение к мужчинам. – Она тяжело вздохнула. – Я думала, все, что мне нужно, – симпатичный человек с хорошей работой, который сможет обо мне позаботиться. Никогда не солжет, не обманет, не использует меня в своих целях.

Майкл молчал, понимая, что ей надо выговориться – слишком долго все это копилось внутри.

– Видишь ли, – продолжала она, – мама рассказывала, что между нею и отцом с первой же встречи возникло притяжение. – Она прищелкнула пальцами. – То, что в романах называется «испепеляющая страсть».

– Как между нами. И ты боишься, что я окажусь похож на твоего отца? – спросил Майкл.

– Знаю, это звучит как бред, но постоянные предостережения мамы внушили мне убеждение, что сексуальное влечение дурно и опасно. Я считала, что мои отношения с мужем должны строиться на честности и общих интересах, а не на каких-то там гормональных штучках. Но тебе удалось все изменить, – продолжала она.

– Мне?

– Рядом с тобой я чувствую что-то невероятное, – шепотом призналась София.

Майкл схватил ее за обе руки, поднес их к губам и покрыл поцелуями.

– Милая моя, и я чувствую то же самое!

– И ты? Правда?

– А ты сама не видишь?

– Майк, ты ведь не лжешь мне, правда? Если ты меня обманешь, я этого не вынесу!

– О, София!

Но он уже ее обманул! И как теперь выпутаться из этой паутины лжи? Как объяснить ей, что он не тот, кем притворяется, что обаятельный и беззаботный курьер – всего лишь часть его «я»?

– Куда ты теперь поедешь? – спросила она. – Будешь ли навещать отца?

– Уезжать не обязательно, – произнес Майкл, с ужасом чувствуя, что все глубже увязает в трясине вранья. – Я могу остаться.

– Майк, что ты говоришь? Остаться и жить… здесь… со мной? – Сердце Софии радостно забилось. Неужели? Неужели ей все-таки суждено счастье?

– София, я хочу тебя так, как никогда не желал ни одну женщину. – Он заключил ее в кольцо своих рук и прижался лбом к ее лбу. Оба они ощущали, как растет между ними связь – прочная, нерасторжимая.

Протянув руку, София погладила его по подбородку.

– Майк, любимый мой, готов ли ты ради меня отказаться от бесцельного блуждания по жизни? Готов ли остаться со мной? Мне нужно знать, достаточно ли глубоки твои чувства.

– София, что, если я отвечу «да»? Если скажу, что задолго до встречи с тобой устал от скитаний, а вкус твоих губ убедил меня, что другой женщины, подобной тебе, нет на свете?

– Ты серьезно? – ахнула София.

– Тогда ты бросишь мечту о свадьбе с боссом? Или только богачу под силу завоевать твою любовь?

– Майк, я никогда не стремилась к богатству.

София сказала правду. Это Джанет мечтала о богатом муже для дочери – самой Софии нужна была только верная и вечная любовь, какую уже нашли все ее подруги.

– София, будь со мной честной! Если тебе нужен Майкл Баррингтон, имей смелость в этом признаться. Если ищешь богатства, скажи об этом.

– Я честна с тобой, Майк. Мне нужен муж с постоянной работой. Человек, рядом с которым можно не тревожиться о завтрашнем дне. Но ни роскошные машины, ни наряды меня не интересуют. Мне не нужны ни украшения, ни богато обставленный дом, ни ежегодные поездки на дорогие курорты. Знаешь, работа с Майклом Баррингтоном помогла мне понять, что самого главного за деньги не купишь.

– А как же каракули в блокноте? И признания Оливии? – Голос его стал жестче.

София нахмурилась. Может быть, она сказала что-то не то?

– Майкл Баррингтон был со мной добр и любезен, и я вообразила, что хочу выйти за него замуж.

– Вот как? Ты мечтаешь о замужестве с любым, кто с тобой вежлив и добр?

– Ну, были и другие причины… – Какие же?

– Я представляла, как мама обрадуется такому зятю… – А еще? Не могла же ты, в самом деле, мечтать о замужестве без любви лишь потому, что хотела порадовать мать!

– Я думала, что любовь придет со временем.

Мне нравился Майкл – такой деловой, энергичный, целеустремленный. Казалось, что такой человек мне и нужен. Но чем дольше я с ним работала, тем яснее понимала, как пуста его жизнь. – Пуста?

– В ней нет смысла. Дела, дела, дела… и больше ничего.

– Но, София, Майкл Баррингтон и вправду очень занят. Он руководитель большого предприятия, у него под началом сотни людей. Раз уж ты ищешь делового и целеустремленного, нельзя ждать, что он сможет много времени проводить с семьей. Тут либо одно, либо другое.

– Да, в конце концов и я это поняла. И мне стало жаль Майкла. Ведь жизнь – настоящая жизнь – проходит мимо него. У него нет девушки, да и друзей, боюсь, немного. А теперь посмотри на себя. Тебя все любят… – Ты думаешь?

– Конечно. Потому что тебе интересны другие люди. Ты каждому улыбаешься, расспрашиваешь о делах. Помогаешь, не дожидаясь, когда у тебя попросят помощи. Ты светлый человек, Майк. А Майкл Баррингтон – просто машина для зарабатывания денег.

Майкл поморщился. Не слишком-то лестную характеристику дала ему София!

– Но, Майк, ты так и не ответил на мой вопрос. Готов ли ты оставить прежнюю жизнь? Обосноваться на одном месте, найти серьезную работу? Ради меня? Потому что, если ты этого не сделаешь, не поможет никакая страсть.

– Не поможет? София, я не верю, что ты так думаешь! – Он сжал ее руку.

– Майк, я не хочу повторить судьбу матери. Не хочу погубить свою жизнь и жизнь своих детей, зачатых в минуту страсти.

– Я люблю тебя, София. Люблю так, как ты и представить себе не можешь. Ради тебя я готов на все. – Слова эти, казалось, вырвались из самой глубины его сердца.

– Найдешь постоянную работу? – Она крепко сжала его руку.

– Да.

– И не будешь торопить события, а позволишь мне узнать тебя получше?

– Конечно.

– И никогда мне не солжешь?

– О, София! – Еще секунда – и он, не вытерпев, выложит все, что накипело на сердце!

– Да, Майк, – произнесла она. – Ты тот, кто мне нужен. Должно быть, где-то в глубине души я подозревала это с первого дня, как ты поступил на работу в корпорацию. До сих пор я не верила в любовь с первого взгляда. И теперь не верю, а знаю, что она существует. Я люблю тебя, Майк.

С этими словами София поцеловала его – и Майкл словно вознесся на небеса.

София прошла испытание. Предпочла бедняка Майка богачу Майклу Баррингтону. Поверила не разуму, а сердцу. Оказалась совсем не похожа на бесчувственную и корыстную Эрику. Нет, София Шеферд не такая. Она его любит.

Но ведь София по-прежнему видит в нем курьера Майка. Вот кто ей нужен: веселый, беззаботный парень на мотоцикле. А вовсе не Майкл Баррингтон, серьезный, целеустремленный и невероятно занятой бизнесмен. И сомнения охватили его с новой силой.

– Майк, – прошептала она внезапно охрипшим голосом, – обними меня. Она уткнулась лицом ему в шею.

Сила охватившего Софию желания поразила ее саму. Она хочет этого мужчину! Немедленно! Здесь, сейчас, в темноте – и плевать на то, что «не время и не место»!

Майкл запустил руку ей в волосы. Она подняла голову и прильнула к его губам. И огонь охватил обоих. Жаркая лихорадка желания.

Об одном жалела София – что не видит его лица, не может заглянуть в чудные зеленые глаза и прочесть в них отражение собственной любви.

Майкл глухо застонал. София с изумлением поняла, что и сама издает какое-то мурлыканье – точь-в-точь Шу-Шу, когда ее ласкают и гладят.

– Какая ты страстная! – прошептал он. – Ты прекрасна!

– Майк, я хочу тебя!

– Я уже твой, София. Навсегда.

– Ты серьезно? Я хочу быть уверена, что ты говоришь правду, что, отдавшись тебе, я не совершу величайшую в жизни ошибку.

– София, неужели ты собираешься заняться любовью в лифте?

– Почему бы и нет?

– Дорогая, я тоже сгораю от желания, но наш первый раз должен быть… особенным.

– Куда уж особеннее! – настаивала она.

– Но у меня нет с собой… э-э… средств предохранения.

– У такого-то парня? – улыбнулась она. – А судя по тому, что рассказывают о тебе в корпорации, ты всегда наготове!

– Кто бы тебе это ни рассказывал, он ошибается, – серьезно ответил Майкл. – Я не раздаю себя направо и налево.

От этих слов по телу Софии прошла сладкая дрожь. Значит, Майк не столь беспечен и неразборчив в связях, как представляли его местные сплетники. Его чувства к ней глубоки и серьезны.

– Но, – продолжал он, – кое-что я могу для тебя сделать.

– Что же? – заинтригованно спросила София.

– Ш-ш-ш… – Он накрыл ее губы своими и, не прерывая поцелуя, положил руки ей на грудь, потом расстегнул блузку и вытащил ее из-за пояса. Когда рука его легла на ее обнаженный живот, София судорожно вздохнула.

– О, Майк!

– «О, Майк, да» или «О, Майк, нет»?

– Да, – еле слышно ответила она.

– Моя любимая! – прошептал он, и София почувствовала, что он улыбается.

Пальцы его ласкали, гладили, дразнили, доводили до сладкого безумия. Он расстегнул застежку лифчика, и освобожденная грудь открылась навстречу его ласкам. Он был нежен – как и в тот раз… да нет, нежнее, гораздо нежнее! Скоро София уже была в экстазе, извиваясь под его прикосновениями и бессвязно моля о большем.

Все тело ее горело, словно в огне. Между бедер нарастала жаркая пульсация: скоро София ощутила такое желание, какого раньше и вообразить не могла.

Он расстегнул молнию на юбке, и рука его, все более и более смелая, стала спускаться к трусикам.

София выгнулась ему навстречу.

– Майк! – простонала она. – О, Майк! Он погладил ее через ткань, но София хотела большего. Большего!

– Да, София, – прошептал он. – Да.

И в каком-то мгновенном озарении она поняла, что все ее терзания, все муки сомнения и неуверенности стоили этих двух слов. И того, что за ними последует.

Он впился ей в губы, целуя ее жарко, жадно, требовательно. Вместе с ее возбуждением возрастало и его желание.

Она рванула на нем рубашку. Пуговицы с сухим стуком разлетелись по полу.

– София, – простонал он, – что ты делаешь?

– Хочу тебя потрогать, – ответила она и положила руки ему на грудь.

– Не надо! – вскрикнул он. – Прошу тебя! Не знаю… как я выдержу… – Посмотрим, – ответила она и игриво прикусила его сосок.

– София! – Майкл резко сел и схватил ее за плечи. – Мы должны остановиться!

– Зачем? – прошептала она, поднимаясь на колени, чтобы дотянуться до его шеи. – Я люблю тебя, а ты говоришь, что любишь меня. Что же мешает нам показать друг другу свою любовь?

– Ты помнишь, что случилось с твоей матерью?

– Но, Майк, если у нас будет ребенок, ты на мне женишься.

Она ожидала, что он ответит: «Да, конечно», но Майкл молчал. Острые когти тревоги сжали ей сердце.

– Ведь верно?

– София, я должен тебе кое в чем признаться. Возможно, после этого ты начнешь относиться ко мне по-другому.

– Майк! – Голос ее дрогнул. – Что такое?

У тебя… неприятности с законом?

– Нет. Послушай, мне тяжело и стыдно говорить об этом в темноте, не видя твоего лица. Но дальше медлить нельзя. Я и так слишком долго тянул. Все равно тебе придется об этом узнать, не от меня, так от… – О чем узнать?

Его сумрачный тон пугал ее. Сердце болезненно сжималось, в голове прокручивались тысячи кошмарных сценариев. Что такое мог натворить Майк? Почему он боится, что она его разлюбит? Может быть, он употребляет наркотики? Или играет в азартные игры? А может, когда-то бросил своего незаконного ребенка? Внезапно София осознала, как мало, в сущности, знает она о человеке, которого так пламенно любит.

– Майк, – воскликнула она, – ты меня пугаешь!

Майкл тяжело вздохнул.

– Что ж, пора сказать все начистоту.

– Майк, – она сжала его руку, – что бы тебя ни мучило, вдвоем мы с этим справимся.

Я не покину тебя. Не разлюблю только оттого, что у тебя какие-то неприятности.

– Ты серьезно, София?

– Да, да, я серьезно! Только, пожалуйста, не лги мне!

– София, все это время я только и делал, что лгал.

– Да что ты такое говоришь?! – Ужас охватил ее.

– Лгал всем вам.

– Всем? Господи, да о чем ты? – Жар страсти бесследно исчез, уступив место смятению и страшной тревоге.

– Да, я обманщик и еще хуже того.

– Хуже?

– Шпион.

– Шпион? – София нахмурилась. – Не понимаю… – Я не тот, за кого вы все меня принимали.

– Не Майк Барр, курьер корпорации «Баррингтон»?

– Нет.

Что с ней? Казалось, пол ушел из-под ног и она рухнула в бездну. Минуту назад целовалась с человеком, которого любит, а в следующую минуту перед ней предстал незнакомец.

– Кто же ты? – тихо спросила она.

– А ты не догадываешься?

– Н-нет… – Она по-прежнему не понимала, куда он клонит.

– Вслушайся в мой голос, София. Он ничего тебе не напоминает? – Голос его вдруг изменился. Исчезла притягательная ленивая хрипотца – ее место заняли жесткие, командные интонации босса.

– Нет! – воскликнула она в ужасе.

– Да, – угрюмо ответил он. – Я Рекс Майкл Баррингтон-младший.

Глава 11

Он ее обманывал!

Эта ужасная мысль оглушила ее, парализовала, едва не лишила рассудка. Все эти месяцы она работала на него, думая, что он в Германии, а он был под самым носом. Следил за ней. Шпионил. Выведывал ее секреты.

Он видел каракули в блокноте. Слышал ее разговор с Оливией. А только что она сказала ему в лицо, что жизнь его пуста, а сам он достоин жалости!

«Что ж, – гневно подумала София, – на что напрашивался, то и получил. Что еще он ожидал услышать о себе, когда шнырял по корпорации в облике Майка Барра? Мне нечего стыдиться!»

Тут же вспомнилось и другое: поездка на мотоцикле, вечер в кабинете с пиццей. Он пообещал, что придет на пикник, но вместо этого явился в облике Майка. И состязание, на котором они оказались в паре, – это, разумеется, тоже было подстроено.

Черт бы его побрал! Куда ни глянь – все ложь! Что же тогда его признание в любви – правда или новая хитрая игра?

Смущение сменилось гневом. Как он посмел так с ней поступить?!

– Ты… ты… – прошипела София, не находя подходящего слова, чтобы определить всю меру его бессовестности.

И вдруг их обоих ослепил свет.

София заморгала. Она по-прежнему стояла на коленях, прижав кулаки к груди.

Детское одеяльце скомкалось. Сумочка и пакет валялись в углу. Майк… нет, Майкл сидел на полу в нескольких дюймах от нее – растрепанный, в рубашке без пуговиц, со следами губной помады на щеках.

– Прости, София, – тихо произнес он. – Я не думал, что все так повернется, и не желал этого. – Он поднялся и протянул ей руку.

Но София оттолкнула его руку и встала сама. Гнев придал ей сил. Какова наглость – извинился и думает, что все в порядке! Разве извинениями склеишь разбитое сердце?

Майкл Баррингтон совершил непростительный грех. Обманул ее. Как отец обманул мать. И еще надеется, что после этого она по-прежнему будет ему доверять!

София с трудом сглотнула и уставилась в угол. Сейчас она не могла на него смотреть. Или – еще хуже – вспоминать о том, что только что едва не занялась с ним любовью.

О, мама, как ты была права! Мужчины – грязные, двуличные, лживые скоты!

Тяжело дыша, дрожащими руками София поправила одежду: водворила на место лифчик, застегнула блузку, разгладила сбившуюся юбку.

Напряженный слух ее уловил шум мотора.

Лифт возвращался к жизни.

В следующий миг двери растворились.

– Доченька, позволь мне войти! Не могу видеть, как ты мучаешься!

– И что ты мне скажешь? «Я же предупреждала»?

– София, неужели ты считаешь меня такой бессердечной?

Тяжело вздохнув, София поднялась с кровати и отперла дверь. Джанет на своем кресле въехала в спальню: на лице ее отражались беспокойство и озабоченность. София опустилась на колени перед креслом и позволила матери прижать ее, как ребенка, к груди.

– Все образуется, милая, вот увидишь, – шептала Джанет, гладя ее по голове.

– Ты была права, – пробормотала София, – когда говорила, что от таких мужчин одни неприятности.

– Милая моя, тебе нечего стыдиться! Такое могло случиться с каждой. Застрять в лифте вместе с мужчиной, который вызывает в тебе такую страсть… тут кто угодно потеряет голову!

Тебе не в чем винить себя.

София потрясенно всмотрелась ей в лицо.

– Мама, я тебя не узнаю! Что заставило тебя изменить свои взгляды?

Губы Джанет тронула застенчивая улыбка.

– Знакомство со Стенли Уиткомбом. Он такой чудный человек! Добрый, честный, искренний, заботливый. Как жаль, что много лет назад мне не встретился мужчина, похожий на него!

– Мама! – изумленно воскликнула София. – Что ты такое говоришь?

– Нет-нет, дорогая, – поспешила предупредить мать. – Мы со Стенли – просто друзья. Но он первый мужчина в моей жизни, рядом с которым мне легко и радостно. Какая жалость, что мне уже сорок шесть! Слишком долго я цеплялась за старые обиды. Столкнувшись с одним-единственным подлецом, я вообразила, что таковы все мужчины, и отравила жизнь и себе, и тебе.

– Мама, ты не представляешь, как долго я ждала от тебя таких слов! – София крепко обняла мать. – Но ты уверена, что вас со Стенли соединяют чисто платонические чувства? Не стесняйся и не отказывай себе в надежде. Может быть, ты сумеешь сделать его счастливым?

– Пока слишком рано об этом говорить. Скажем просто, что у меня появился новый друг.

– Я так за тебя рада! Стенли и вправду чудесный человек!

Джанет смущенно улыбнулась.

– Это правда. Но вернемся к твоим делам. Что это за странная история – будто курьер Майк оказался Майклом Баррингтоном?

– Так и есть, – помрачнела София. – Прикинулся курьером, чтобы следить за подчиненными.

– Господи, словно в каком-нибудь шпионском фильме! Что ж, наверно, это самый лучший способ узнать свою компанию изнутри.

– Мама, он всех обманывал!

– А ты его любишь?

– Уже не знаю. Ведь он не тот, за кого я его принимала. Точно знаю одно: работать с ним я больше не буду.

Отчаяние снова сжало ей горло. Она по-прежнему любит Майкла. Никакой обман, никакая двуличность не заставят ее забыть те чувства, что он пробудил в ней. Но строить отношения с человеком, который лишен главного достоинства – честности?..

– Ты же любишь свою работу! – возразила Джанет.

– Найду другую.

– Ты уверена в своем решении? Подожди.

Подумай. Не стоит спешить.

– Мама, у меня нет выбора. Я просто не смогу больше общаться с Майклом. Решено: завтра я подаю заявление об уходе.

Он проиграл.

И проиграл по-крупному.

После того как София узнала правду (и главное – как узнала), она на него больше и не взглянет. Не говоря уж о том, чтобы дать ему еще один шанс.

Почему он не сказал ей раньше? Зачем тянул до последнего? Впрочем, у него была причина: хотел сперва узнать, любит ли она его или охотится за его состоянием. И он боялся открыть правду о себе, не зная, что у нее на уме. Он не доверял ей – и заплатил за это высокую цену. Едва ли стоит надеяться, что она его простит.

София глубоко потрясена и оскорблена – и ее можно понять. Он разочаровал ее. Оказался лжецом, обманщиком, шпионящим за собственными подчиненными. Людьми, которые любили Майка Барра и доверяли ему. Что скажут они завтра, когда правда выйдет наружу? Скорее всего, почувствуют, что их предали. Решат, что их просто использовали.

В реве и грохоте мотора, рассекая надвое теплую аризонскую ночь, Майкл мчался вперед. Было три часа ночи: уже несколько часов он гонял по ночным улицам Финикса.

Теперь он понимал, какую совершил ошибку. Пусть с самыми лучшими намерениями – что в этом толку? Хотел убедиться, что в корпорации «Баррингтон» все ладно, а вместо этого глубоко оскорбил девушку, которую любил.

Такой боли, такого страдания он не испытывал с тех пор, как потерял мать. Но в той трагедии не было его вины – Майкл не имел власти над жизнью и смертью. Теперь же он собственными руками погубил свое счастье и не мог винить в этом никого, кроме самого себя.

Больше всего он сожалел не о себе, а о ней. При мысли о Софии его пронзал, жгучий стыд. Нежная девушка с горячим сердцем, созданная для любви и ласки… Он мог бы растить и холить хрупкий цветок ее доверия – а вместо этого грубо его растоптал.

Отец был прав: его погубило неумение доверять.

Так что же, Баррингтон? – прозвучал в мозгу голос, удивительно напоминающий голос курьера Майка. – Так, все и оставишь?

– Но что я могу сделать? – прорычал Майкл. – Я ей не нужен!

Она сказала, что любит тебя.

– Не меня! – Подняв голову, Майкл горько рассмеялся в мертвенно-желтый лик луны. – Она любит курьера Майка.

По иронии судьбы он попался в собственную ловушку. Разве не сам он хотел, чтобы София влюбилась в Майка и тем доказала, что способна следовать велениям сердца и любить бедняка?

Что ж, он преуспел – и даже слишком. Теперь София любит маску, роль, созданную его воображением. Но истинный Майкл не таков. Он не беззаботен, не беспечен, не стремится к приключениям. Ему трудно заводить друзей. И вообще он – не легкий человек.

София была права: его жизнь пуста… Еще не поздно измениться, – снова заговорил тот же внутренний голос. – Ведь курьер Майк – часть тебя. Часть твоей души жаждет сбросить с себя оковы бесчувствия и научиться доверять людям. Часть твоей души готова радоваться жизни и любить – любить по-настоящему, без колебаний и ограничений.

В душе его снова сверкнул огонек надежды. Может быть, удастся убедить Софию дать ему еще один шанс?

Есть только один способ это выяснить.

На следующее утро, в восемь часов, Майкл вошел в комнату отдыха, чтобы подкрепить свои силы чашечкой кофе перед грядущим испытанием. Сегодня на общем собрании ему предстояло явиться пред изумленными сослуживцами в образе Рекса Майкла Баррингтона.

– Сюрприз!

Майкл поднял удивленный взгляд. Кажется, здесь собралась вся корпорация. В тесной комнатке столпилось не меньше сорока человек в праздничных нарядах, с лентами и воздушными шарами в руках. Среди них Майкл увидел всех своих друзей: Джека и Ника, Сэма и Лукаса, Кайла и Синди, Стенли Уиткомба, Рэйчел, Патрисию и Молли. На стене за кофеваркой висел огромный плакат: «Нам будет не хватать тебя, Майк!» На столе возвышался шоколадный торт с кремовой надписью: «До свидания!»

Прощальная вечеринка! Этого он не ожидал. И этим людям он должен признаться, что все это время их обманывал! Тяжело сглотнув, Майкл обвел глазами толпу в поисках Софии. Ее нигде не было.

– Привет, дружище! – Джек, выступив вперед, хлопнул его по спине. – Что, удивили мы тебя?

– Заходи, заходи! – потянула его в комнату Синди. – Попробуй торт!

– Без тебя нам будет одиноко, – вставил Сэм.

– Мы приготовили тебе подарок, – добавил Ник, поднимая на всеобщее обозрение сверкающий хромированный мотоциклетный руль, перевязанный красной ленточкой. – Это чтобы ты не забывал нас.

Майкл молчал, потрясенный душевной щедростью сослуживцев. Стыд сжимал ему горло. Кто-то подтолкнул его вперед, а Ник сунул ему в руки руль.

– Я… я не могу это принять, – пробормотал он.

В этот момент дверь отворилась. На пороге появилась София: руки скрещены на груди, голубые глаза сверкают гневом. Но и сейчас она была прекраснее всех женщин, какие встречались Майклу на жизненном пути.

Что ж, пора сделать роковой шаг. Сейчас. При всех. И пусть София будет свидетельницей.

– Не глупи! – ободрил его Джек. – Это же специально для тебя куплено!

– Майк, мы просто хотим показать, как тебя любим! – добавила Патрисия.

Теперь он понимал, что это правда. Сослуживцы любят его. Любят, еще не зная, что он обманул их доверие.

Майкл взглянул в лицо Софии. Она не опустила глаз, не отвела взгляд.

– Я не могу принять ваш подарок по двум причинам. – Он кашлянул и заговорил тверже, не отрывая глаз от Софии, словно обращался только к ней:

– Во-первых, я не увольняюсь.

Толпа радостно зашумела.

– Но подарок все равно возьми себе, – настаивал Ник. – Как знак нашей дружбы.

– Надеюсь, – проговорил Майкл, – что не потеряю вашу дружбу, когда договорю то, что хочу сказать.

Воцарилась тишина. Удивленно и настороженно люди переводили взгляды с него на Софию и обратно.

С усилием отвернувшись от Софии, Майкл обвел сослуживцев взглядом.

– Я должен сделать объявление. – Майкл набрал воздуху в грудь. Он начал грязную игру – он ее и закончит. – Я ваш новый босс, Рекс Майкл Баррингтон-младший.

София сморгнула подступившие к глазам слезы. Повторив эти слова, Майкл нанес ей новый удар в кровоточащее сердце. До сих пор она могла еще надеяться, что ошиблась, ослышалась, чего-то не поняла… Теперь рухнула последняя безумная надежда.

В сумочке у нее лежало заявление об увольнении.

Работа в корпорации «Баррингтон» подошла к концу.

Нет, Майкл не увидит ее плачущей! Она повернулась на каблуках и выбежала из комнаты.

– Прошу прощения… – послышался сзади знакомый голос.

Он идет за ней!

Задыхаясь, с отчаянно бьющимся сердцем, София стрелой вылетела в холл.

– София!

Его шаги гремели в ушах, гулким эхом отдаваясь от стен.

Добежав до лифта, она остановилась как вкопанная. Тот самый лифт, в тесной кабине которого она провела прошлый вечер. И в этом самом лифте узнала правду. Узнала, что ее любимый – двуличный лжец, ловко манипулирующий людьми в своих целях. Как раз такой человек, против которых предостерегала ее Джанет.

Усилием воли она заставила себя дышать глубоко и ровно. Достала из сумочки конверт с заявлением об увольнении и медленно повернулась. Каким-то сверхъестественным напряжением душевных сил ей удалось изобразить холодное спокойствие.

– Доброе утро, мистер Баррингтон.

– София, нам надо поговорить.

Волосы его были всклокочены, галстук сполз на сторону, и весь он выглядел таким… несчастным! София закусила губу, чтобы не поддаться состраданию, и напомнила себе, что этому человеку верить нельзя. Пусть не воображает, что сумел разжалобить ее фальшивой ранимостью! Он не такой, каким кажется. Во всех смыслах.

– Говорить нам не о чем. – София протянула ему конверт.

– Что это?

– Прочти.

Майкл разорвал конверт, торопливо пробежал глазами заявление.

– София! – воскликнул он. – Не можешь же ты уволиться из-за меня!

– У нас свободная страна. – Она вскинула голову, молясь, чтобы не задрожал голос. – Я могу делать все, что хочу.

– Тебе нужна работа, чтобы кормить мать!

– Не беспокойся. Как-нибудь выживем.

– Прошу тебя! – взмолился Майкл. – Я понимаю, что между нами, возможно, ничего уже не исправить, но зачем же увольняться? Ведь ты – отличный работник, и твой уход станет огромной потерей для корпорации… – Незаменимых нет. Найдешь себе другую секретаршу, – отрезала она.

Вся сила духа требовалась ей, чтобы, глядя прямо в эти чудные зеленые глаза, не поддаваться его уговорам и настаивать на своем. Всей душой она жаждала простить его – но как? Если он лгал о самом главном, о самом себе, значит, может обмануть ее в чем угодно! Нет, она не сможет жить с человеком, которому не доверяет.

– Ты не хочешь больше работать со мной. Понимаю, – вздохнул Майкл. – Но почему бы тебе не остаться в компании на другой должности?

София вздрогнула, словно от боли. За два года корпорация «Баррингтон» стала для нее настоящим домом, полным друзей. Ей будет очень тяжело начинать сначала на новом месте.

– Майкл, я не могу больше находиться с тобой в одном здании. После того, что ты со мной сделал… Это слишком больно.

– София, я так сожалею… – Он потянулся к ней, но она отпрянула. Он кивнул. В глазах его София прочла неподдельную боль. – Понимаю.

Из комнаты отдыха высунулось несколько любопытных голов. София поняла, что пора кончать разговор, пока вокруг них с Майклом не собралась вся корпорация.

– Могу порекомендовать тебя в какое-нибудь из наших иногородних отделений, – предложил Майкл. – Например, в Седоне.

– Спасибо, не надо. Пожалуйста, рассмотри мое заявление не откладывая.

Она повернулась и пошла прочь, не в силах больше смотреть в лицо человеку, разрушившему ее жизнь.

Глава 12

– София, – позвала мать, – к тебе кто-то пришел!

Майкл! Сердце Софии подпрыгнуло от радости, но тут же камнем ухнуло вниз. За последние три дня чувства ее скакали вверх-вниз, словно на каких-то чудовищных «американских горках»: то она предавалась безумным надеждам, то впадала в отчаяние, думая о том, что потеряла навсегда. Одного лишь чувства не было в ней – готовности простить Майкла и начать сначала.

София приоткрыла дверь спальни.

– Я не хочу ни с кем разговаривать.

– Это не Майкл, – ответила мать.

– Тогда попроси немного подождать. Она поспешила в ванную. Из зеркала на нее смотрело незнакомое измученное лицо с красными, опухшими от безутешных слез глазами. Сколько времени понадобится ей, чтобы оправиться от потери и горечи предательства?

Глубоко вздохнув, София заставила себя выйти в гостиную и поздороваться с гостем. К своему немалому удивлению, она обнаружила там не кого иного, как Милдред Ван Хесс.

– Здравствуй, София, – обычным своим тоном, твердым и непреклонным, поздоровалась Милдред.

– Здравствуйте, Милдред, рада вас видеть.

– Оставляю вас вдвоем, – проговорила Джанет.

– Присаживайся, – Милдред похлопала по кушетке рядом с собой.

София робко села.

– Вас прислал Майкл?

– Нет. Он понятия не имеет, что я здесь. Но я хочу показать тебе характеристику, которую он на тебя написал.

– Милдред, – решительно произнесла София, – что бы он ни написал, это не заставит меня передумать.

– Пожалуйста, просто прочти.

Поколебавшись, София взяла у Милдред папку, достала оттуда лист бумаги и начала читать:

«Дано для предъявления по требованию.

В течение прошедших двух лет София Шеферд трудилась в корпорации „Баррингтон“. Работа ее всегда была безупречна, деловые способности – выше всяких похвал. Мисс Шеферд – трудолюбивый, серьезный, исполнительный работник, обладающий высокими моральными качествами. Она честна, безупречно порядочна, искренна и открыта. За прошедшие пять с половиной месяцев работы моим личным помощником мисс Шеферд многому меня научила. Благодаря ей я понял, как важна в отношениях между людьми честность. Хочу добавить, что корпорации – и мне лично – будет очень ее не хватать. Искренне ваш, Рекс Майкл Баррингтон».

На глазах выступили слезы, но усилием воли София загнала их обратно, не позволив пролиться на бумагу. Никогда в жизни она не получала такой блестящей характеристики! Да еще с личными благодарностями – она, мол, многому его научила, ему будет ее не хватать… – Всех наших сотрудников поразило известие, что Майкл Баррингтон и Майк – один и тот же человек, – мягко заметила Милдред.

– И, должно быть, все почувствовали себя обманутыми.

– Некоторые – да. Но другие обрадовались тому, что новый шеф так глубоко вникает в дела корпорации. Тем более что он извинился за обман. Теперь он понимает, что поступил не правильно. Майкл очень изменился, София.

Благодаря тебе.

– Извините, но мне трудно в это поверить.

– Он в отчаянии, – продолжала Милдред. – Не может работать – целыми днями сидит на своем месте и смотрит в окно, и лицо у него такое, что взглянешь – и слезы на глаза наворачиваются. Не отвечает на звонки, отменяет назначенные встречи. Мы не знаем, что делать. Рекс не может уйти на пенсию, пока Майкл в таком состоянии!

Каждое слово Милдред разрывало Софии сердце.

– Мне очень жаль, – пробормотала она.

– Может быть, ты бы лучше поняла Майкла, если бы узнала кое-что о его прошлом.

– Милдред, не надо придумывать ему оправдания.

– Я ничего не придумываю, София. Просто рассказываю все как есть. Баррингтоны не всегда были богаты. Сам Рекс вырос в бедности. Но у него была сильная воля и стальная хватка. Первый свой отель он купил, когда Майклу было пять лет. Чтобы вести бизнес, семья переехала из Сент-Луиса в Лос-Анджелес. Затем последовало еще двенадцать переездов, пока наконец Баррингтоны не обосновались в Финиксе.

София с трудом представляла себе Майкла пятилетним мальчиком. Ей казалось, что и тогда у него должна была быть сногсшибательная улыбка.

– Майклу пришлось расстаться с родным домом, с бабушкой и дедушкой. В детстве он был робким, застенчивым мальчиком и тяжело привыкал к новому. А отец был так занят, что почти не видел сына. Поэтому Майкл очень сблизился с матерью.

«Совсем как я в детстве!» – подумала София, удивленная, что у нее и Майкла нашлось что-то общее.

– Вскоре бизнес Рекса наладился, и он разбогател так, как мог только мечтать. На сына ему по-прежнему не хватало времени, но теперь он заваливал Майкла дорогими игрушками, чтобы загладить свою вину.

– Ему, наверно, казалось, что отец его бросил?

– Верно. Теперь Рекс очень об этом жалеет – но что делать? Прошлого не исправишь.

«Значит, – думала София, – Рекс тоже считал, что главное в жизни – деньги». Совсем недавно и она так думала. Но встреча с Май-ком заставила ее понять, что счастье не продается. Разве можно купить любовь?

– Раньше у Майкла не было друзей, но потом, прослышав о богатстве его отца, все одноклассники начали навязываться ему в компанию, – продолжала Милдред. – Скоро он понял, что им просто пользуются, и перестал доверять людям. В подростковом возрасте его переживания вылились в открытый бунт. Он твердил, что ему ненавистно само имя «Баррингтон», что всех вокруг интересуют только его деньги. После одной крупной ссоры с отцом он сел на свой мотоцикл и уехал куда глаза глядят. Несколько лет бесцельно мотался по стране… а потом встретил Эрику.

– Кто это?

– Хитрая и алчная стерва-золотоискательница. Разузнала, кто такой Майкл, устроила «случайную встречу» и приворожила его. Бедняга не знал, что все это подстроено, и влюбился в нее по уши.

– И что же было дальше? – прошептала София. В груди у нее что-то болезненно сжалось. Да, это многое объясняет. Объясняет, почему Майкл проник в собственную компанию под чужим именем. Почему подозревал ее в алчности и корысти. Почему не решался раскрыть перед ней свое истинное «я».

– В конце концов Майкл узнал правду и разорвал помолвку. Примерно в то же время заболела его мать. Для него это стало страшным ударом. – Милдред моргнула, словно отгоняя слезы. – Перед смертью он пообещал ей вернуться домой и наладить отношения с отцом. И, разумеется, выполнил обещание… – Извините, Милдред, но я вас прерву. Теперь я лучше понимаю Майкла, но это ничего не меняет. Для меня очень важна честность. А Майкл солгал.

– Ты, как видно, совсем не умеешь прощать?

Этот вопрос застал Софию врасплох. Неужели она, подобно Джанет, способна упиваться своим горем, замкнувшись в глухой ненависти к обидчику?

– Майкл очень хороший человек, – продолжала Милдред. – Сердце у него любящее, но он боится проявлять свою любовь. Ты нужна ему, София. Нужна больше, чем можешь себе представить. Дай ему еще один шанс. Ради вас обоих.

Как хотелось ей ответить «да»! Но, обжегшись раз, София боялась снова довериться надежде. Слишком больно переживать крушение мечты.

– По крайней мере поговори с ним, София. Тебе это вреда не причинит. Он понимает, что поступил дурно, и хочет извиниться, но боится, что ты не пожелаешь его видеть. Выслушай его, София. И постарайся простить.

Сердце Софии отчаянно билось, а на лице играла широкая улыбка, когда в женском туалете на первом этаже она переодевалась в только что купленный костюм – точную копию униформы почтальона. Надвинув на глаза фуражку, она загородила лицо тяжелой подарочной коробкой, чтобы не быть узнанной раньше времени.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, София вошла в лифт – тот самый, где произошло их с Майклом объяснение, – и нажала кнопку пятого этажа. Кнопки, телефон экстренного вызова, цифровая панель – все будило в ней сладкие и горькие воспоминания, и сердце судорожно сжималось при мысли о том, что ждет ее впереди.

Разумеется, она боялась. Еще как! Просто умирала от страха. Но помнила, что любовь не жалует трусов.

А она любит Майкла. И Майка. Любит обе стороны его натуры – и серьезного, рационально мыслящего бизнесмена, и веселого, беззаботного бродягу на мотоцикле.

Выйдя из лифта, она поспешила к столу Милдред.

– Подождите минутку, мисс! – Словно верный сторожевой пес, Милдред вскочила на ноги.

София повернулась к Милдред лицом и подмигнула. Выражение удивления на строгом лице секретарши быстро сменилось радостью.

– Заходи, – прошептала она, тщетно стараясь скрыть улыбку.

София толкнула дверь и осторожно проскользнула в кабинет.

Майкл сидел в кресле, отвернувшись к окну, заложив руки за голову. При ее появлении он не обернулся.

– Посылка для Майкла Баррингтона, – объявила она низким голосом, растягивая слова, как и он, когда играл роль курьера Майка.

– Оставьте на столе, – обронил он, не оборачиваясь.

– Вам нужно расписаться.

– Для этого есть секретарь, – отрезал он.

– Не вижу здесь никакого секретаря.

– Сейчас я ее позову, – вздохнул Майкл. – Милдред! – Он развернул вертящееся кресло и встал на ноги.

София двинулась к нему. Но он по-прежнему не смотрел ей в лицо.

– Давайте сюда. – Майкл протянул руку за коробкой.

У нее вдруг пересохло во рту и перехватило дыхание. Внезапный страх сковал сердце. Что, если этот маскарад его разозлит?

«Не будь дурочкой!» – приказала себе София. Ни разу еще, ни в одном из его воплощений она не видела, чтобы Майкл сердился. И все же ей было не по себе.

Принимая-«посылку», он коснулся ее руки, и по телу Софии словно пробежал электрический разряд. Теперь он наконец взглянул ей в лицо. София смело вскинула ресницы, и знакомые зеленые глаза обожгли ее пронзительным взглядом, от которого задрожали руки.

– София! – прошептал Майкл, уронив коробку на стол.

София широко улыбнулась.

– Ошибаешься. Я – Салли-почтальонша.

– Да ну? – Он ухмыльнулся.

– Ага. Смотри не привыкай ко мне. Я перекати-поле, сегодня здесь, а завтра там.

– Угу… – Майкл задумчиво погладил подбородок. – Что-то мне не верится. Уж больно ты похожа на мою прежнюю помощницу, Софию Шеферд.

– Ах, эту? – София презрительно махнула рукой. – Что, интересно, ты в ней нашел? Она ведь даже не умеет прощать!

«Может ли это быть?» – в восторге спрашивал себя Майкл. Неужели София решилась дать ему еще один шанс?

Он взял ее за обе руки и мягко привлек к себе.

– Давай посмотрим, что осталось от прежней Софии.

Он снял с нее фуражку – и каскад золотых локонов рассыпался по плечам. У Майкла перехватило дыхание. Как она хороша! И нелепая форма почтальона только придает ей прелести.

– С виду ты очень похожа на Софию.

– На эту зануду, способную думать только о своей безопасности?

– Ошибаешься. София вовсе не зануда. Она прекрасная девушка, сильная и решительная, с твердыми принципами.

– И к чему привели ее эти принципы?

– Давай посмотрим, какова Салли-почтальонша на вкус… – прошептал Майкл и, склонив голову, прильнул к ее губам.

А-а-ах! Снова оно – буйство гормонов. Но теперь София уже не боялась своих чувств.

– И на вкус ты совсем как София… – Мало ли на свете совпадений! – тяжело дыша от возбуждения, прошептала София.

Уткнувшись лицом ей в шею, Майкл вдохнул знакомый и такой сладкий аромат полевых цветов.

– Значит, ты – совершенно другой человек?

– Абсолютно. Мне неважно, где человек работает, главное – чтобы он меня любил.

– Правда? – изумленно выдохнул Майкл. Что она такое говорит?

– Чистая правда.

– О, София! – Он прижал ее к своей груди, покрывая страстными поцелуями лоб, глаза, щеки. – Ты не представляешь, как я жаждал услышать эти слова! Но будь откровенна со мной. Объясни, что заставило тебя передумать?

– Не что, а кто, – ответила София. – Милдред. Она показала мне написанную тобой характеристику. А потом рассказала о твоем детстве и юности. И я многое поняла.

– Что же?

– Что ты просто старался защитить свое сердце. Что ты боишься новой боли. Боишься жениться, а потом обнаружить, что жена тебя не любит. Но я люблю тебя, Майкл! Люблю обе стороны твоего «я».

– Милая моя! И я тебя люблю – люблю так, что не выразить словами. Спасибо, что спасла меня от самого себя. Благодаря тебе я взглянул правде в лицо и понял, что моя жизнь в самом деле пуста и бессмысленна.

– Но ведь ты стремился к успеху!

– Нет. Успех был для меня лишь средством. Разуверившись в людях, я заполнил свою жизнь бумагами и цифрами. Но ты, София… ты заставила меня многое понять. Например, что честность и откровенность всегда лучше лжи.

– Знаешь, ты тоже кое-чему меня научил.

– Чему же, например?

– Не судить о книге по обложке, а о человеке по одежке. Он кивнул.

– А еще я поняла, что счастье за деньги не купишь. Никакие материальные блага сами по себе не обеспечивают спокойствия и безопасности. Только любовь и вера в себя способны принести мир в душу.

– Нашей любви, – тихо проговорил Майкл, – хватит, чтобы быть счастливыми до конца жизни. Ты готова разделить со мной жизнь?

– О да!

Сердце ее наполнилось счастьем. Наконец-то сбылась мечта! Рядом с ней человек, который ее любит, который не оставит ни в радости, ни в горе, для которого не будет ничего важнее и дороже семьи.

– Я люблю тебя, София! Ты выйдешь за меня замуж?

– Загляни в коробку.

Майкл развязал ленту и, приоткрыв крышку, заглянул в коробку. А в следующий миг, громко расхохотавшись, запустил туда обе руки и, набрав полные горсти бумажных обрывков, подбросил их к потолку.

Клочки бумаги кружились в воздухе, словно конфетти, и медленно опускались на пол. На каждом из них было написано всего четыре слова: Миссис Рекс Майкл Баррингтон.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Реклама на сайте