«Бездыханная»

Стелла Камерон Бездыханная

Глава 1

– Ты всегда был ужасным хамом, Синджун!

– Потому что не люблю в моей спальне непрошеных гостей, – отозвался Брейкер, снимая рубашку. – Обижаешь, Лорейн. Мне кажется, я веду себя как истинный джентльмен… в сложившихся обстоятельствах. Кстати, что ты здесь делала?

– Ждала тебя. – Длинный ноготь Лорейн медленно двинулся по его обнаженной спине. – С тех пор как мы поселились на этом острове, мне ни разу не удалось остаться с тобой наедине. И вот сегодня удача наконец улыбнулась нам. Я без ума от тебя, Син. А истинный джентльмен обязан знать, чего хочет от него леди… и разумеется, дать ей это, – прошептала она.

Через раскрытую дверь, которая вела из спальни во внутренний дворик, были видны красные лучи заходящего солнца, садившегося в обманчиво безмятежную синеву Тихого океана, взлохмаченные пальмы, казавшиеся черными силуэтами на фоне неба.

Меньше чем в двух часах лета к востоку от принадлежащего Синджуну острова, превращенного им в маленькую крепость, лежали Гавайские острова, рай для туристов всего мира.

– Угу, – рассеянно пробормотал он и прислушался, надеясь различить шум приближающегося вертолета. «Какого дьявола Чак задерживается, он должен был вернуться с Кауаи уже несколько часов назад…»

– Что значит «угу»? – Лорейн обняла его за талию. – Ты хочешь извиниться за то, что так долго пренебрегал мной? – Она прижалась к нему всей грудью.

– Да, ты права. Истинный джентльмен обязан знать, чего хочет от него леди, и дать ей это.

– Так в чем дело? – Ее руки скользнули с твердого живота под джинсы. – Что тебя останавливает?

– Нужно подумать, – неопределенно ответил Синджун. Он не сомневался, что Лорейн Харт намерена затащить его в постель, чтобы удовлетворить свои невероятные сексуальные аппетиты. Ее красота и тело свели с ума не одного мужчину.

О Синджуне Брейкере ходили разные слухи, порой весьма нелицеприятные, однако никто не мог отрицать, что он обладает здоровыми мужскими инстинктами.

– И долго ты собираешься думать? – поинтересовалась Лорейн, быстро снимая верхнюю часть купальника. – Нельзя ли побыстрее, Син? С минуты на минуту вернется Чак и все испортит.

Он чувствовал ее затвердевшие соски, которыми она нетерпеливо терлась о его спину, одновременно пытаясь еще дальше просунуть руки за пояс джинсов.

– Ответ ясен, – сказал он, хотя тело уже откликнулось на призыв. – Леди не должна, пользуясь отсутствием возлюбленного, совращать его босса.

– Леди делает это только с тобой, Син. Ты же знаешь, для меня существует лишь один мужчина, которого я хочу. Целых восемь месяцев я терплю Чака, живя на этом проклятом острове, потому что мечтаю о тебе, но ни разу нам не удалось остаться наедине. Только сейчас. – Она начала целовать его спину.

– Чак может вернуться в любую минуту.

– Вот именно, – пробормотала Лорейн, – ты слишком долго медлил. Не думай о Чаке, ты же его босс, скажи ему, что я твоя женщина, он не станет спорить с тобой, хотя ему это вряд ли придется по вкусу. Но он не будет ссориться с тобой из-за меня. Сделай то, чего мы оба хотим. Возьми меня!

Лорейн обхватила напряженный восставший член и тихо засмеялась:

– Ах ты, бедняжка, сейчас я дам тебе то, чего ты жаждешь, дорогой.

– Хватит! – Синджун решительно высвободился из ее объятий и повернулся к ней лицом. – Иди в коттедж Чака и никогда больше не пытайся это сделать.

Он страшно злился на свое тело, мгновенно откликнувшееся на ласки Лорейн.

Та снова засмеялась. Теплый океанский бриз, проникая в спальню через раскрытые окна, играл ее длинными волосами. В комнате было темно, но в свете луны Синджун видел ее блестевшие глаза, полную грудь и узкие полоски светлой, незагоревшей кожи.

– Иди! – повторил он, протягивая ей лифчик, но она прижала его руки к своей обнаженной груди.

– Неужели ты действительно хочешь, чтобы я сейчас ушла? – тихо спросила она, и в ее голосе впервые послышалась неуверенность.

– Спокойной ночи, Лорейн. – Он высвободился, поскольку возбуждение снова горячей волной прокатилось по всему его телу.

– Я все расскажу Чаку.

Теперь засмеялся Синджун:

– Валяй, тогда он как следует, отшлепает тебя по хорошенькой заднице и выгонит с острова. Вряд ли ты станешь рисковать, детка, ведь ты еще не получила от Чака Гилла всего, о чем мечтала с самого начала. Разве не так?

В который уже раз Синджун пожалел о том, что до сих пор не сумел убедить своего верного друга и помощника расстаться с этой алчной нимфоманкой.

– Будь ты проклят! – Лорейн бросилась на него с кулаками, но он ловко отразил внезапное нападение. – Ты прекрасно знаешь, что Гилл мне не нужен. Я живу с ним, чтобы быть поближе к тебе. Ради тебя я разорвала отношения с человеком, который сделал бы меня одной из самых богатых женщин Америки.

– Вот именно, – без тени улыбки ответил Синджун. – Потому что ты сразу поняла: у меня гораздо больше денег, чем у Гарта Либера.

– Ложь! Мне вовсе не нужны твои деньги. Когда мы впервые увидели друг друга, нас обоих охватило одно и то же чувство. Не смей отрицать, что мы испытали сильнейшее влечение друг к другу. Я знаю, ты хочешь меня.

Синджуна переполняли ярость и отвращение, он не желал говорить с ней о Гарте Либере и его деньгах.

– Послушай, Лорейн… – начал он и тут наконец услышал шум вертолета. – Чак вернулся.

– У нас есть еще время. – Лорейн прижалась к нему. – Пожалуйста, Син. Я потом выскользну в окно, он никогда не узнает, что мы были вместе.

Решительно отстранив ее, Синджун потянулся за рубашкой.

– Возьми себя в руки и оставь меня в покое, – буркнул он и направился к двери.

– Будь ты проклят, Синджун Брейкер! – крикнула вслед ему Лорейн.

– А ты будь счастлива, леди.

На полпути к вертолетной площадке Синджун вдруг повернул назад. После очередного полета Чак любил повозиться со своим драгоценным вертолетом, прежде чем вступить в разговор с людьми, и Синджун всегда предоставлял ему такую возможность.

Но через сорок пять минут Синджуну порядком надоело сидеть в кабинете, положив ноги на стол, и притворяться, что он занимается финансовыми отчетами.

Наконец дверь распахнулась.

– Черт побери! – вместо приветствия рявкнул Чак. – Сколько раз тебе повторять, что ты ведешь себя легкомысленно? Надеюсь, эта дамочка и в самом деле так безобидна, как тебе кажется. В противном случае ты подвергаешься серьезной опасности.

– У тебя был тяжелый день, Чак? – миролюбиво поинтересовался Синджун, спуская ноги на пол, едва не задев лежавшего у кресла огромного ирландского волкодава. – Подвинься, лохматый Свифти.

– Не умничай, Син, мы оба устали от постоянной угрозы, – недовольно буркнул Чак.

Светловолосый, голубоглазый и загорелый, он был наделен редким мужским обаянием. Рубашка цвета хаки, расстегнутая почти до пояса, обнажала волосатую мускулистую грудь, огромные кулаки упирались в узкие бедра.

– Чак, я хотел с тобой поговорить, – вздохнул Синджун, готовясь к неприятному разговору с другом.

– Боже правый, что еще стряслось, пока меня не было?

Решив, что настал момент высказать мнение о Лорейн и ее непристойном поведении, Синджун взял быка за рога:

– Лорейн тебе не пара, зря ты привез ее на остров.

– Не твое дело.

– Мое, раз она тут живет.

– Потому что ты владелец острова? Полагаешь, я тоже принадлежу тебе? Думаешь, со мной можно обращаться как с несмышленышем, не знающим жизни?

– Да нет, я просто хотел…

– Мы давно не дети, – оборвал друга Чак. – Здесь тебе не Монтана, и прекрати меня воспитывать.

– Знаю, но…

– Ты не должен ничего решать за меня. Ты не понимаешь Лорейн и потому презираешь ее, а я впервые по-настоящему влюбился. Если ты хоть немного ценишь нашу дружбу, никогда больше не встревай между Лорейн и мной.

– Ладно, поступай как знаешь, – улыбнулся Синджун, жалея, что именно Лорейн стала женщиной, из-за которой его друг потерял голову. – Извини, я беспокоюсь о тебе.

– Благодарю. Но я останусь на острове, если тут будет Лорейн.

– То есть ты останешься со мной в том случае, если я буду любить Лорейн?

– Давай прекратим этот бессмысленный разговор, – сказал Чак. – У нас и без того хватает проблем.

– Да, проблем у нас достаточно, – мрачно усмехнулся Синджун.

– Вот именно, и похоже, мы с ними не справляемся. Согласившись принять эту журналистку, ты сделал самую большую ошибку в жизни. Когда в следующий раз тебе захочется сунуть голову в петлю, обойдись без моей помощи и не посылай меня за палачом.

– Мы же с тобой решили, что мисс Дин вполне может оказаться той, за кого себя выдает, то есть журналисткой, которой нужен материал. Кстати, ты нашел ее?

– Нашел.

Чак направился к бару, налил полный стакан виски, кинул туда кубик льда и чертыхнулся, когда жидкость полилась через край. Синджун терпеливо ждал более развернутого ответа.

– Черт бы побрал этот двигатель! Три часа с ним возился…

– Как тебе понравилась мисс Дин?

– Очень странная. Денек сегодня выдался поганый, Син, так что не торопи меня. – Исподлобья взглянув на друга, Чак уселся в старинное кресло и поставил стакан на изящный резной подлокотник красного дерева.

– Осторожнее, – предупредил Синджун. – Кресло стоит не меньше, чем ты получаешь за год.

– Неужели? – язвительно хмыкнул Чак, но стакан с подлокотника снял. – Послушай, я уже говорил, что считаю большой ошибкой твое решение привезти эту журналистку на остров. Кто-то пытается убрать тебя, Син. Мы поселились тут, чтобы обезопасить себя от непрошеных гостей, и до сих пор никого сюда не приглашали. А теперь эта баба…

– Не вижу в ее присутствии большой опасности.

Высоко подняв голову, Чак подставил лицо слабому ветерку от медленно вращавшихся лопастей вентилятора, закрепленного на потолке.

– Три попытки за последние три месяца, – помолчав, напомнил он. – Но каждый раз полиция Сиэтла была уверена, что это очередной несчастный случай. Если твоя журналистка ищет новую возможность покончить с тобой, нам потребуются глаза спереди, на затылке и по бокам.

– Остров – моя крепость, – спокойно ответил Синджун. Он был не из пугливых, однако ситуация начинала действовать ему на нервы. – Никто не может появиться тут без моего ведома и разрешения. Тому, кто хочет меня убить, нужно приехать сюда, а здесь все под контролем. И если мисс Анжелика Дин жаждет моей крови, ей придется выманить меня под каким-нибудь благовидным предлогом в другое место. Скажем, на Гавайи.

– Почему?

– Иначе она должна убить не только меня, но и тебя, и Лорейн, и всех слуг.

– Почему?

Мысленно попросив у Бога терпения, Синджун принялся объяснять:

– На мой Хелл можно прилететь только на вертолете. Тот, кто вздумает погостить на острове, будет вынужден использовать вертолёт базы на Кауаи, поскольку мелководье и рифы вокруг острова не позволяют добраться сюда по воде. Билл Брейден держит под контролем все рейсы с острова, у нас есть мощный радар, так что проскользнуть незамеченным абсолютно невозможно. Но даже если эти ублюдки найдут способ проникнуть на Хелл, тут мы их схватим. И все же я не думаю, что мисс Дин наемная убийца, – добавил Синджун, скорее убеждая себя, а не друга.

– Ну да, нужна ей твоя биография, – насмешливо произнес Чак, наливая еще порцию виски.

Синджун встал.

– Конечно, трудно поверить, что кто-то хочет написать биографию твоего друга детства, но леди настаивает именно на этом.

– Вот это и вызывает у меня недоумение.

– Я же обаятельнейший человек, – цинично усмехнулся Синджун, направляясь к бару. – Все так говорят, признайся. Кроме того, в стране ходят слухи… черт побери, не только в стране, во всем мире… что я финансовый гений, разоритель целых империй, мародерствующий стервятник, умеющий находить слабые звенья в процветающих компаниях и разбивающий их на части, чтобы потом скупить по дешевке. К тому же за мной тянется длинный хвост использованных и брошенных красавиц. Разве мои любовные похождения не заслуживают хотя бы пары страниц?

– Да, твои любовные похождения того заслуживают, – ухмыльнулся Чак.

«Какие любовные похождения?» – насмешливо подумал Синджун, наливая содовой и бросая туда кубик льда и дольку лимона.

– Я проверял мисс Дин, – серьезно произнес он. – Ее репутация внушает доверие. Три года она была корреспондентом журнала «Верити», по заданию редакции объездила почти весь мир. Не обнаружено никаких связей с людьми, у которых может быть причина желать моей смерти.

– Ты не можешь знать о ней все.

– Да, ты прав. Потому я и хочу, чтобы она приехала на Хелл. Нужно проверить ее досконально, убедиться, что она не представляет никакой опасности. А ее желание написать книгу меня совершенно не интересует. Как она восприняла сообщение о том, что нашу личную встречу придется отложить?

– Довольно спокойно.

– Она красивая?

– Ничего, – пожал плечами Чак, – если тебе нравятся маленькие блондинки с большим ртом.

– Значит, привлекательная, – фыркнул Синджун. – И видимо, пробивная, как все писаки?

– О да, в этом смысле она настоящая журналистка. Представляешь, не успел я открыть дверь, а она уже засыпала меня вопросами о тебе.

– Ты собираешься привезти ее завтра?

– А?

– В котором часу ты отправляешься за ней на Кауаи? Или она так рассердилась, что решила отказаться от встречи со мной?

– О чем ты, Син?

– Хорошо, постараюсь говорить помедленнее, – ответил тот, делая глоток. – Поскольку сегодня уже поздно лететь за мисс Дин на Кауаи, придется сделать это завтра.

– Черт возьми, я слишком занят, чтобы каждый день таскаться за какой-то журналисткой туда и обратно. Я привез ее с собой, она в коттедже на берегу.

Синджун чуть не подавился содовой.

– Боже правый, не думал, что ты примешь это так близко к сердцу. Я отвел ее в коттедж и велел сидеть там до утра, пока ты сам ей не позвонишь по внутренней связи. Миссис Миджли, конечно, раскудахталась от неожиданности, а потом сказала, что найдет чем накормить гостью. Кэмпбелл отнесет ей в коттедж все необходимое.

– Ну и ну! – Изумленный Синджун поставил стакан на поднос, взглянул на свои босые ноги, однако решил не возвращаться за ботинками в спальню. – Хоть я и уверен, что она безобидна, но вдруг ошибаюсь? Может, она прячет под одеждой стилет или какую-нибудь отравленную шпильку? Тебе не кажется, что с твоей стороны было легкомысленно привозить даму так поздно да еще поселить в столь отдаленном коттедже?

Чак рывком поднялся.

– Проклятие, о чем я только думал! Оставайся в доме, Син, а я проверю, чем эта дамочка занимается…

– Не надо. – Синджун толкнул друга обратно в кресло, потом вынул из ящика «беретту» и щелкнул предохранителем. – Куда именно ты ее отвел?

– В коттедж рядом с лагуной.

– Конечно. Самый отдаленный, и к коттеджу нельзя подойти незамеченным.

– Син, я не подумал… и был очень расстроен неполадками в двигателе… Позволь мне…

– Нет, гостью проверю я. Ты допивай виски, а потом иди к своей… Иди к Лорейн, она, видимо, заждалась тебя.

Синджун не стал распространяться о том, в каком состоянии Чак застанет свою пассию. Недавний разговор показал, что не следует торопиться с обвинениями в адрес Лорейн.

Низко висевшая луна оказалась врагом Синджуна, заставляя перебегать от одной скудной тени к другой, чтобы его не заметили из окна коттеджа.

Добравшись до толстого ствола пальмы, росшей в десятке метров от дома, он остановился, чтобы перевести дух. Синджун чувствовал себя последним идиотом. Сейчас он постучит в дверь и увидит на пороге близорукую особу в скромной ночной рубашке и фланелевом халатике, неспособную отличить дуло пистолета от рукоятки. С другой стороны…

Что-то влажное и холодное коснулось его запястья. Мгновенно сжав кулаки, он резко обернулся.

– Лежать, Свифти! – быстро прошептал Синджун. Но было уже поздно, волкодав радостно положил лапы на плечи хозяину и принялся лизать его лицо.

– Свифти! Проклятие! Лежать! – шипел он, отталкивая псину. – Кто тебя звал, упрямое животное? Когда ты нужен, тебя не дозовешься, а теперь… домой!

Поджав хвост, собака нехотя исчезла в темноте, а Синджун тотчас повернулся в сторону коттеджа. Домик стоял на обрывистом берегу возле мелководной лагуны, жалюзи на всех окнах были подняты, и хорошо просматривалась вся ярко освещенная гостиная с камином, плетеной мебелью, настенными панно из тростника, резными деревянными масками неведомых богов, книгами на журнальном столике. Но женщины не было видно.

Синджун долго выжидал, сжимая рукоятку «беретты», сунутой за пояс джинсов, и его положение казалось ему все более нелепым.

Мисс Дин пробыла на острове меньше часа, поэтому вряд ли успела лечь спать, а если все же уснула, то не оставила бы свет в гостиной. Может, она ждала прихода хозяина, интуитивно угадав его намерение, и спряталась, чтобы понаблюдать за ним?

Здравый смысл подсказывал, что логичнее постучать в дверь и представиться гостье, однако инстинкт самосохранения заставлял Синджуна оставаться на месте.

Набежавшие облака скрыли луну. И остров погрузился во тьму. Покинув спасительную тень пальмы, он двинулся вперед, а когда неожиданно снова выглянула яркая луна, в два прыжка очутился за углом дома и замер. Столь легкомысленное поведение могло дорого ему обойтись. Каким бы уверенным он себя ни чувствовал, все-таки следовало взять Чака, а еще лучше дворецкого Эндерса Ллойд-Уорти, англичанина, презиравшего «вульгарные» манеры Чака. Да и садовник Уиллис, молчаливый уроженец Самоа, всегда готов помочь хозяину, которому обязан жизнью. Любой наглец, осмелившийся угрожать благодетелю Уиллиса, неизбежно имел дело с этим великаном-силачом.

Теперь, увы, оставалось только сожалеть о необдуманности своего поступка. К тому же, если верить Чаку, в коттедже всего лишь миниатюрная блондинка, пусть острая на язык, но в других отношениях довольно безобидная.

Подкравшись к окну, Синджун осторожно заглянул внутрь, осмотрел комнату и наконец обнаружил предмет, которого там раньше определенно не было.

У входной двери стоял большой темно-серый чемодан, закрытый и оставленный так, чтобы в случае необходимости его можно было легко подхватить и унести.

Пригибаясь к земле, Синджун пробежал мимо окон к задней двери, ведущей на кухню, и прислушался. Из дома не доносилось ни единого звука. Он бесшумно проник в неосвещенную кухню, где лунный свет играл на блестящей хромированной поверхности утвари и безупречно чистом белом кафеле. Переложив «беретту» в правую руку, Синджун на цыпочках двинулся по коридору в гостиную, чтобы не спугнуть миниатюрную блондинку, которая пряталась в доме, видимо, рассчитывая застать его врасплох.

Синджун обследовал единственную в коттедже спальню, ванную, сауну, даже небольшую прачечную и туалет. Никого.

Он вышел из дома и остановился, настороженно прислушиваясь. Самозабвенно квакали лягушки, тихо шелестели высокие пальмы, со стороны лагуны доносился шум прибоя, пахло красным жасмином и соленой океанской водой.

Наконец он двинулся к обрывистому берегу лагуны. Черт бы побрал Чака, оставившего в коттедже Анжелику Дин, которая успела куда-то сбежать. Видимо, отправилась на охоту… За кем? За хозяином или за столь желанной информацией о его личной жизни? Неужели ее действительно подослал кто-то из тайных и, как выяснилось, смертельно опасных врагов? Но кто?

Синджун задавал себе этот вопрос уже в тысячный раз за те шесть недель, которые прошли с момента первого так называемого несчастного случая, когда он едва не стал жертвой уличной перестрелки. Он вспомнил многочисленные сделки за последний год, людей, так или иначе участвовавших в них, размышлял над тем, кто мог иметь причины желать его смерти. Увы, практически каждый второй мог оказаться заказчиком, в мире больших денег трудно не нажить врагов, даже соблюдая деловую этику, как это делал Синджун Брейкер.

Внезапно ему почудилось какое-то движение на самом краю обрыва, а через несколько секунд появились руки, цеплявшиеся за траву, потом голова, плечи, облепленные длинными мокрыми волосами, и, наконец, все тело в прозрачном, как показалось Синджуну, белом купальнике. Видимо, Анжелика Дин предпочла ныряние в море ожиданию хозяина острова, причем одна, ночью.

Наконец она сумела выбраться и упала на колени, став похожей на большую мокрую лягушку.

– Полагаю, вы мисс Дин? – Фигура у его ног не шевельнулась. – Вам трудно встать?

– Нет, – раздался приглушенный голос.

– Отлично. А вы когда-нибудь слышали, что плавать в одиночку, тем более ночью, опасно?

– Да.

– В таком случае вы просто глупы.

Она пробормотала нечто весьма невежливое, и Синджун начал терять терпение.

– Похоже, вам не терпится покинуть остров, я буду только рад. Честно говоря, я не ждал вас сегодня, но раз уж так вышло, предлагаю коротко обсудить интересующую вас тему прямо здесь и сейчас, тогда рано утром вы сможете убраться отсюда.

– Высокомерный наглец, – на этот раз вполне четко пробормотала она.

Синджуна удивил странный выпад журналистки, которая не одну неделю добивалась с ним личной встречи. Она по-прежнему оставалась в неудобной позе возле его ног, поэтому, решив помочь ей, он коснулся ее плеча. Но она резко отстранилась.

– Это уже становится смешным. Дайте руку, я помогу вам встать. Что с вами?

Она нехотя протянула руку, и Синджун поднял ее на ноги. Девушка едва доставала ему до подбородка.

– Итак, предупреждаю, сегодня у меня был очень тяжелый день, и мое терпение вот-вот лопнет. Ради вашего же блага советую прекратить эту нелепую игру.

– Я не играю…

Ее голос слегка дрожал, и Синджун чуть не поддался искушению посочувствовать ей, но он не мог позволить себе роскошь проявить жалость к врагам или их агентам.

– Ну все, предлагаю не тратить время попусту, мисс Дин, и сыграть в открытую. Сначала покажите мне, что у вас в руке, а потом решим, как нам быть дальше.

Девушка очень медленно подняла голову. Да, Чак явно недооценил ее привлекательность. Миниатюрная, светловолосая, с чудесными губами, с правильным, овальной формы лицом, небольшим слегка вздернутым носом и четко очерченным подбородком.

На Синджуна смотрели огромные глаза непонятного цвета. Синие? Серые? Зеленые? При обманчивом свете луны он не мог определить их истинный цвет.

– Покажите ваши руки, – скомандовал он.

Она медленно подняла руки над головой и, прикусив губу, тихо спросила:

– Вы собираетесь застрелить меня?

Синджун удивленно нахмурился, окинул взглядом мокрую фигуру и замер. Дуло пистолета, о котором он совсем забыл, упиралось в обнаженную женскую грудь.

На мисс Дин не было никакой одежды.

Глава 2

Черное дуло холодило ей грудь, но блестевшие в лунном свете глаза мужчины с пистолетом, уставившегося на ее грудь, не казались холодными.

Анжелика гордо выпрямилась и сразу пожалела об этом. Губы у незнакомца дрогнули, ноздри расширились, словно у гончей, почуявшей зверя. Она хотела показать, что не боится его, а в результате бесстыдно открыла взору мужчины свое обнаженное тело.

Чистое безумие.

Тем не менее она попыталась скрыть внезапный страх, повторив свой вопрос:

– Вы собираетесь застрелить меня?

– Пожалуй, нет, – усмехнулся незнакомец.

– Вы… – Она хотела спросить, кто он такой, но тут ее осенило: – Вы Синджун Брейкер?

– Да, я Брейкер. – Он перевел взгляд на ее лицо. – Кажется, вы не слишком много времени проводите на солнце?

Поджав губы, Анжелика медленно покачала головой. Прежде чем отправиться на Хелл, она долго готовилась к встрече с Брейкером, репетировала свой первый разговор, однако ни один из заготовленных вариантов не подходил к этой ситуации.

– Так я и думал, ваша белая кожа прямо светится в темноте.

Анжелика медленно покраснела, что никак не вязалось с придуманным ею образом бесстрашной журналистки, которую не выводит из равновесия банальный вопрос о загаре.

– Опустите руки.

– Что?

– Я говорю, можете опустить руки.

– Но вы же приказали их поднять.

– Нет, я… Забудьте об этом. Вы прямо в таком виде… – Синджун покачал дулом пистолета у нее перед грудью. – Прямо так и шли от коттеджа к морю?

– Разумеется, нет! За кого вы меня принимаете? Я взяла с собой купальный халат… на случай, если мне станет холодно. Он лежит возле куста.

Анжелика бочком попятилась к большому купальному халату, захваченному из ванной комнаты. Интересно, что бы сделала на ее месте подруга Бренда, самая хладнокровная женщина из всех, с кем ей доводилось быть знакомой?

– Сейчас я наброшу халат, и мы… сможем поговорить, – пробормотала Анжелика.

Безуспешно пытаясь скрыть лихорадочную поспешность, она натянула темно-синий махровый халат, достававший ей до пяток, и туго затянула пояс. В двух шагах от нее стоял человек, которого она успела заочно возненавидеть и который видел ее голой.

Ненавистный Синджун Брейкер, изменивший все в ее жизни, даже не подозревая о существовании Анжелики Дин.

– Идемте.

Она повернулась и удивленно ахнула. Он ушел.

Оглядевшись, она успела заметить, как за ним закрылась дверь коттеджа.

– Высокомерный ублюдок, – пробормотала она. – Высокомерный и очень привлекательный… – Приподняв длинный халат, она поспешила следом. – Думаю, ты привык видеть охотно раздевающихся перед тобой женщин. Один взгляд на шесть футов и четыре дюйма мускулов, и они уже готовы сорвать одежду с него. Подожди, я с тобой покончу, ублюдок.

Анжелика распахнула дверь и… уткнулась прямо ему в грудь.

– Вы что-то сказали?

Ей пришлось закинуть голову, чтобы смело взглянуть на него.

– Я сказала, что… могу подождать и закончить распаковывать вещи.

– Ясно. Полагаю, вам бы хотелось переодеться до того, как мы начнем разговор.

– Да.

Что ей советовала Бренда? «Веди себя раскованно, уверенно. Красивые женщины, привыкшие, что мужчины при виде их следуют за ними, как смешные бассет-хаунды, двигаются плавно, стремительно и грациозно, будто у них вместо ног колеса. Понимаю, тебе кажется это нелепым, но если ты хочешь обольстить своего Брейкера, тебе придется воспользоваться моим советом».

Бренда – англичанка из графства Йоркшир, у нее очаровательный акцент, к которому нужно было привыкнуть.

– Я оказался в глупом положении, мисс Дин?

– Извините, – наконец очнулась она.

– Почему вы так уставились на меня?

Что еще говорила Бренда? «Прояви снисходительность, взгляни на него из-под ресниц». Как бы отреагировала ее подруга, узнай она, что Анжелика собирается не книгу писать о Синджуне Брейкере, а разоблачить его гнусную натуру?

Девушка молча прошла мимо хозяина, у дверей в гостиную остановилась и сказала человеку, которого почти не видела в темноте:

– А знаете, халат меня нисколько не смущает, мистер Брейкер.

– Ну и хорошо, – усмехнулся Синджун.

– А вас?

– Ничуть.

– Тогда не будем терять время на переодевание.

Войдя в ярко освещенную гостиную, она машинально поправила разошедшиеся полы халата и, заметив на низком плетеном столике несколько бутылок, спросила:

– Не желаете выпить?

– Нет, благодарю.

Теперь они могли внимательно рассмотреть друг друга при свете.

Обернувшись к Брейкеру, Анжелика не увидела в его руках пистолета и с облегчением посмотрела на него.

Боже правый, ни одна фотография, добытая ею из архивов информационных агентств, не передавала и сотой доли его мужской красоты.

Синджун тоже изучающе смотрел на Анжелику, потом улыбнулся, показав крепкие белые зубы. У него был довольно большой рот с чуть приподнятыми уголками, чувственные губы, прямой нос, черные густые брови, расстегнутый ворот белой рубашки открывал такие же черные волосы на груди, в зеленых глазах, опушенных черными загнутыми ресницами, блестели золотистые искорки. Анжелике показалось, что он заглядывает ей прямо в душу.

Она медленно провела языком по пересохшим от волнения губам. Брейкер посмотрел на ее рот, и у него вдруг так сильно забилось сердце, что его стук отозвался в ушах.

Дьявол! Перед Анжеликой стоял самый элегантный, самый дьявольски красивый и мужественный представитель сильной половины человечества, какие встречались ей в жизни. Она вздрогнула.

– Вам холодно? Волосы намочили халат, – деловито заметил Брейкер и, прежде чем она успела отреагировать, провел ладонью по шее, вытащив из-под воротника мокрые пряди. – Так лучше?

Его прикосновение было теплым, приятным… но сам он вызывает отвращение. Она не должна забывать об этом.

«Богатые мужчины привыкли, чтобы все шло по их желанию, – говорила Бренда, провожая ее в аэропорту. – Они пользуются женщиной, затем выбрасывают, как ненужную вещь, находят себе новую, опять используют… если ты понимаешь, что я имею в виду. А твой богач к тому же красавец, что весьма осложняет задачу его обольщения. Если ты задумала именно это – да поможет тебе Бог, дитя мое».

Анжелика услышала смех Брейкера и озадаченно посмотрела на него.

– Что вас рассмешило?

– Ничего. Может, нам лучше отложить разговор до утра, когда вы будете менее рассеянной… если я вообще захочу с вами разговаривать.

Его слова подействовали на нее словно удар.

– «Если», мистер Брейкер? Вы же сами пригласили меня сюда, так почему теперь отказываетесь от моего предложения?

Несколько секунд он молча разглядывал ее.

– Потому что я любопытный человек, – усмехнулся Синджун. – Мне хотелось взглянуть на женщину, которая доняла меня письмами и телефонными звонками, требуя личной встречи.

Интересно, как бы он реагировал, скажи она ему прямо сейчас, что намерена представить этого любопытного человека жестоким, бессовестным чудовищем, кем Брейкер на самом деле и является?

– Любопытство бывает весьма полезным, – с показным безразличием ответила Анжелика. – Я тоже любопытна, как и большинство журналистов.

– А вы хорошая журналистка?

– Лучше всех, – сказала она, зная, что он ее дразнит.

Да, она не самая крутая, не пользуется недозволенными приемами, но ее ценят как самого чуткого, деликатного и честного репортера.

– Лучше всех, мисс Дин? – недоверчиво переспросил он. – И самая, наверное, скромная?

– Скромность обманчива, мистер Брейкер.

– Давайте перейдем к делу. Почему же такая хорошая журналистка задалась целью написать мою биографию?

Анжелика знала, что этот вопрос неизбежен, и заранее подготовила ответ. Изобразив на лице холодную улыбку, она присела на край плетеного диванчика, заваленного мягкими голубыми и зелеными подушками.

– Даже лучшим полезно расширять сферу профессиональных интересов. Моя работа связана с так называемым человеческим фактором, и, честно говоря, меня больше всего интересуют люди. Я мастер очерков. Но теперь мне бы хотелось взглянуть на известную личность под другим углом зрения, вы, мистер Брейкер, идеально подходите для этой цели.

Синджун перестал расхаживать по комнате, сел в кресло напротив гостьи.

– И все же мне пока не ясно, для какой именно цели я так идеально подхожу.

– Я собираюсь изучить вас. – Анжелика натянуто улыбнулась. – Вашу жизнь. Безвестный мальчик неожиданно быстро сколачивает огромное состояние. Как у него это получилось? Я хочу начать именно с рассказа о мальчике из Монтаны, выросшем в ужасной нищете. Он был сыном пьяницы, который не мог долго удержаться ни на одной работе. Мальчику приходилось заботиться о нем, вызволять из беды, пока тот не угодил под суд за убийство человека…

– Где вы это раскопали? – прервал ее Синджун. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу.

До этого момента Анжелика почему-то не замечала его босых ступней и только сейчас обратила внимание, что пальцы длинные, правильной формы, а щиколотки покрыты темными волосами.

Он сидел неподвижно, лишь крепче сжал подлокотники.

– Наверное, мальчику было очень нелегко. Когда полиция сообщила, что отец ударил человека бутылкой по голове и убил его.

– Я спросил, где вы это раскопали?

Девушка небрежно пожала плечами, но внутри у нее все сжалось.

– Журналисты умеют добывать информацию, – сказала она, мысленно добавив, что иногда лучше бы им ее не находить. – Ваша жизнь, мистер Брейкер, пример головокружительного успеха. Вы с космической скоростью прошли путь от нищего до миллиардера. Полагаю, таких, как вы, больше нет.

Синджун внимательно посмотрел на нее, и Анжелике показалось, что его глаза приобрели оттенок зеленого стекла – стекла разбитой бутылки.

– Это необоснованное утверждение, мисс Дин. И я не намерен выслушивать всякую чепуху.

– Вы не намерены выслушивать правду? – Она много раз представляла, как будет происходить этот разговор, но теперь чувствовала, что вся эта затея уже не кажется ей такой удачной, как прежде, до знакомства с Брейкером.

– Вам может не нравиться то, что я сказала, мистер Брейкер, но это правда, и мы с вами это знаем. – Прежде чем нанести следующий удар, Анжелика одарила его самой лучезарной улыбкой, на какую была способна. – Вы когда-нибудь пытались найти свою мать?

Он молча смотрел на нее.

– Да или нет? Ваша мать была шестнадцатилетней девочкой, когда забеременела от вашего тридцатилетнего отца, которого могли отдать под суд за совращение малолетней.

Синджун продолжал хранить напряженное молчание, и у Анжелики все внутри свело от страха, но она заставила себя продолжить:

– Как бы там ни было, родив вас, Белль Форд, ваша мать, исчезла из городка, и о ней больше не слышали. – Она округлила глаза, словно ее поразила ужасная тайна жизни Брейкера-миллиардера. – Если вспомнить, каким образом ваш отец разделался с человеком, заподозрив его в карточном шулерстве…

– Да, ударил его бутылкой по голове, – подтвердил Синджун. – Но парень сам напросился, обзывая моего отца непотребными словами, которые я не решусь произнести вслух перед дамой, а потом даже вытащил нож. Эти подробности ускользнули от вас, когда вы проводили свое… журналистское расследование?

– Этого я не знала, – была вынуждена сказать Анжелика.

– Что бы вы там ни напридумывали, мисс Дин, я один знаю всю правду о случившемся и могу вас заверить, что отец не убил мою шестнадцатилетнюю мать, если вы именно на это намекали.

– Я ни на что не намекаю, просто высказываю свои мысли и предположения. Такова моя натура. Я всегда говорю то, что думаю. Однако ваша мать…

– Она умерла четыре года назад, пробыв месяц в коме после автомобильной катастрофы.

Его слова застали Анжелику врасплох.

– Да? – пробормотала она, стараясь не потерять самообладания.

– Вы и этого не знали? – усмехнулся Брейкер. – Плохо же работают ваши осведомители, дайте им нагоняй, когда вернетесь.

Для лучшего журналиста Анжелика Дин слишком медленно оправлялась от удара.

– И как же ваша мать объяснила, почему бросила вас в младенчестве? – наконец спросила она.

Брейкер улыбнулся, и от его кривой улыбки девушке стало не по себе.

– Никак. Я искал ее многие годы, а нашел, когда она была уже в коматозном состоянии. Она устроила свою жизнь, поэтому я не стал встречаться с ее новой семьей, чтобы не омрачать им воспоминания о ней. Все это время я держался в тени, пока она не умерла, и потом уехал. Не пытайтесь больше ничего разузнавать, не теряйте зря время.

Он замолчал, глядя на Анжелику все с той же кривой улыбкой, в которой было нечто ранимое, нечто… Черт побери! Он мастер по части облапошивания людей, но она не станет его жертвой.

Девушка поднялась с дивана и повернулась к нему спиной.

– Человека, который привез меня сюда, зовут Чак Гилл?

– Да.

– Вы знаете друг друга много лет.

– Всю жизнь. Он мой лучший друг и, надеюсь, останется им навсегда. Полагаю, я ответил на ваши вопросы?

– Вместе навсегда, – пробормотала она, туже затягивая пояс. – Навсегда вместе. Что-то вроде этого?

– Да, нам пришлось многое пережить, если вы это имеете в виду.

– Но у вас жизнь сложилась лучше, чем у Чака, правда?

– Ему не так везло, как мне, он совершил немало ошибок. Теперь все изменилось.

– Потому что вы помогли ему?

– Думаю, мне пора уходить, мисс Дин.

– Отец Чака спас вас.

– В некотором роде, – ответил после недолгого молчания Брейкер.

Подойдя к окну, Анжелика уставилась на свое отражение в темном стекле.

– Отец Чака дал вам работу на его ранчо в Монтане, научил управлять вертолетом, как и собственного сына.

– Правильно. Но какое отношение…

– Просто еще один штрих к вашей головокружительной карьере, – перебила его Анжелика. – В двадцать два года вы стали личным пилотом и телохранителем у человека по имени Бруно Кертц.

– Похоже, вам не нужно интервью со мной, мисс Дин, вы и так знаете обо мне почти столько же, сколько я сам. А как насчет размера моего бандажа? Об этом вы тоже узнали?

Анжелика нахмурилась. Что-то быстро двигалось по газону за окном, и она попыталась рассмотреть получше, но тень уже исчезла. Видимо, сказывается напряжение, и ей все только почудилось.

– Мисс Дин? Мой вопрос заставил вас потерять дар речи?

Насмешливый голос Брейкера вернул ее к реальности, и она почувствовала, что снова неудержимо краснеет.

– Я располагаю лишь сухими фактами о вас, – решительно сказала Анжелика, мысленно добавив, что упоминание некоторых деталей ввело бы в краску даже его. – Бруно Кертц был затворником, очень богатым затворником. Этот остров принадлежал ему.

– Он был удивительным человеком. Исключительным.

– Полагаю, что так, раз он сделал вас своим протеже, а затем единственным наследником.

– Вы циничны, мисс Дин.

– Я реалистка, мистер Брейкер. Расскажите мне о рубиновом пионе.

Синджун долго молчал.

– Пусть об этом вам расскажет ваш осведомитель, – наконец сказал он.

– Мне бы хотелось услышать от вас.

– Это три пиона, сделанные из рубинов, о числе каратов я умолчу. Тычинки у них из золотых нитей с безупречными бриллиантами. Очень старая и очень красивая вещь, которой я дорожу больше всего.

Анжелика представила себе эту драгоценность.

– Кажется, у мистера Кертца было для нее какое-то название?

– Он называл ее своим козырем, имея в виду, что она выручит его, когда или если наступят тяжелые времена.

– Мне бы хотелось ее увидеть.

– Не вам одной, – сухо отозвался Брейкер.

– А правда, что вы никогда не расстаетесь с ней?

– Чистая правда. Я взял за правило не спускать с нее глаз. Следующий вопрос?

Заставив себя не отводить глаз, Анжелика сказала:

– Теперь ясно, почему у вас репутация прямолинейного человека.

– Благодарю. Так зачем вы здесь, мисс Дин?

Девушка похолодела. На этом острове, рядом с этим человеком она чувствовала себя как на минном поле.

– Думаю, это понятно из моих писем и телефонных звонков.

– Неужели? А вот я так не думаю.

– Вы фигура международного значения. К тому же материальное воплощение сказочной мечты.

– Не понял, – засмеялся он.

– Мистер Брейкер, вы знаете сказку о Золушке? Бедная маленькая девочка, испачканная в золе, вдруг…

– Сказку я знаю, – насмешливо прервал он, – хотя не вижу никакой связи.

– Да? – В стекле Анжелика, не оборачиваясь, увидела, что Брейкер встал с кресла. – Впрочем, разница есть. В вашем случае беззащитной жертвой гадких родителей оказался мальчик, а спасатель не был его возлюбленным… или был?

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– Возможно. – Анжелика немного успокоилась. – Иногда полезно чуточку позлить собеседника, гнев заставляет его забыть об осторожности. Это один из излюбленных журналистских приемов, чтобы заставить интервьюируемого проговориться.

– Будьте готовы утром покинуть остров.

– Нет! – выпалила она.

– Господи, вы просто невыносимы.

– Знаю. – А если бы он знал, каково ей сейчас, то расхохотался бы и ушел. – Я невыносима, но вы тоже. В этом смысле мы с вами два сапога – пара.

– Утром, – повторил он.

– Ни за что! – Увидев, как Брейкер направился к двери, она торопливо добавила: – Если я завтра уеду, вы пожалеете, что не познакомились со мной поближе. Кстати, почему этот остров называется Хелл? На ад здесь совсем не похоже.

– Вряд ли вам будет тут интересно.

– Мне интересно все, что касается вас, мистер Брейкер.

Поколебавшись, он вернулся от двери.

– Меня зовут Синджун. Только не спрашивайте, откуда мой отец выкопал такое странное имя. Я никогда не мог добиться от него объяснений: то он был слишком пьян, чтобы понять мой вопрос, то слишком трезв, чтобы суметь на него ответить. Друзья всегда звали меня Сином. – Брейкер медленно подходил к девушке, и та невольно затаила дыхание. Хотя она его не видела, но ощущала его близость. – Когда я вырос, некоторые люди продолжали считать, что именно Син – мое настоящее имя. Мне повезло. Бруно Кертц понял, что у меня есть не только пара кулаков, а еще талант пилота и мозги, которые он заставил меня использовать по назначению. Бруно дал мне очень много, и я постарался не остаться в долгу. Он был великим человеком, мне его не хватает.

– Название острова, – напомнила Анжелика.

– Это просто. – Брейкер поднес к лицу прядь ее волос. – Приятный запах. Весенние розы… и немного океанской соли. Очень приятный.

Она снова напряглась – да, этот человек умел обольщать женщин. У Анжелики Дин не хватало времени на мужчин, да ей и не попадался такой, с кем захотелось бы заняться сексуальными играми. Но теперь она испытывала явное сексуальное влечение к человеку, которого считала врагом. А что еще хуже – Брейкер тоже чувствовал ее влечение и, кажется, собирался им воспользоваться.

– Название острова, – повторила она.

– Ах да, Хелл. – Он бережно собрал ее волосы в пучок на затылке. – Медовая блондинка. Это должно выглядеть на солнце очень сексуально.

Анжелика не шевелилась, говоря себе, что ни в коем случае не поддастся, несмотря на всю привлекательность Брейкера.

– Так о чем мы говорили? – спросил он.

– О названии острова.

Брейкер легонько провел пальцем от ее маленького уха до едва заметной ямочки на подбородке.

– Да, Хелл. Ну, если мое имя Син, то и остров должен называться соответственно, разве не так? Син и Хелл. Грех и ад. Взгляните на меня, мисс Дин. Прошу вас.

Собравшись с духом, Анжелика вскинула голову.

– Конечно, глаза у вас карие и, держу пари, очень красивые на солнце.

– Мистер Брейкер, вы когда-нибудь встречали женщину, которая не тает от вашей близости?

– Не знаю, а это так? – улыбнулся он, и его зеленые глаза блеснули.

– Может, вам пойдет на пользу встреча с женщиной, которую вы не сумеете обольстить, как вы думаете?

– Возможно. Хотя я думал, вы здесь, чтобы написать мою биографию.

– Разумеется, – быстро ответила Анжелика, заметив, что его взгляд опустился ниже ее подбородка. – Не стоит придавать слишком большое значение некоторым моим вопросам. Иногда меня несколько заносит.

– Правда? – Брейкер погладил ее по шее. – Сомневаюсь, что вас может куда-то занести без вашего на то желания.

– Кажется, вы считаете, что я для вас открытая книга.

– Да? – Он придвинулся совсем близко. – Вы же не станете меня обманывать, мисс Дин?

Неужели он собирается…

– Нет, мистер Брейкер.

– Хорошо. Меня зовут Синджун, и я хотел бы услышать, как вы произносите мое имя.

Да, он собирался ее поцеловать.

– Синджун.

А чего, собственно говоря, она испугалась? Так она сможет быстрее добиться от него желаемого. Она заставит его довериться ей, а потом разорвет на клочки. Тем не менее Анжелика призналась себе, что очень хочет ощутить его прикосновение.

– Неужели вы действительно думаете о моей биографии?

– Я никогда еще не была настроена так серьезно. – Она прилагала все усилия, чтобы не потерять над собой контроль.

– Но почему? Только честно.

Нет, ответить честно она не могла.

– Вы человек нашего времени, может, один из представителей плеяды необычайно сильных людей, которых мы, возможно, больше не увидим. Мир изменился. Люди перестают верить в чудесные сказки, и скоро все забудут про Золушку.

– Мне тоже не нравится сказка о Золушке.

– Я придумаю другую волшебную историю.

– Придумаете?

– Обязательно. – Не выдержав, Анжелика закрыла глаза, поскольку ей ужасно хотелось узнать, как он целуется.

Его губы слегка коснулись ее уст.

– Как вас зовут друзья? – прошептал Брейкер.

– Анжелика. Или Энджел.

– Син и Анжелика! Грех и Ангел, круг замкнулся. Дайте мне ваши губы, Анжелика…

– Не стоит.

– Не только стоит, но и необходимо. Мы должны получше узнать друг друга, чтобы вы написали мою биографию исходя из собственного опыта. – И он поцеловал ее в шею.

– Я взяла за правило никогда не смешивать дело с…

– С удовольствием? Тогда считайте это исследованием.

Когда Брейкер крепко прижал девушку к себе, та почувствовала, что слабеет.

– Значит, разрешите мне написать вашу биографию? – пролепетала она.

– Я думаю об этом.

Его руки скользнули под халат, начали гладить плечи, и Анжелика напряглась. Господи, почему Брейкер оказался таким красивым? Неужели и она не устоит перед его обаянием, как множество других женщин?

– Может, отложим разговор до завтра? – пробормотала Анжелика.

– Нет проблем. – Он заглянул ей в глаза, и она, как ни старалась, все же не сумела отвести взгляд.

– Думаю, нам самое время пожелать друг другу спокойной ночи.

– Вы правы. Спокойной ночи, Энджел. Не бойтесь, я не ем красивых женщин, даже таких маленьких, очень сексуальных и с красивой грудью.

Анжелика в очередной раз покраснела.

– Это ваш принцип, – сказала она.

– О да! Один поцелуй, ангел, и я уйду, чтобы думать о том, как мы будем с вами в следующий раз… разговаривать.

– Хорошо. – Она положила руки ему на плечи и закрыла глаза.

Поцелуй был сначала почти неощутимым, потом стал более страстным, и когда Анжелика невольно приоткрыла рот, его язык тут же проник внутрь, устроив репетицию того, что случится, если они с Брейкером окажутся раздетыми и он войдет в нее.

– Пожалуй, я не буду настаивать на вашем завтрашнем отъезде, – прошептал он.

– Нет? – рассеянно переспросила Анжелика.

Она старалась не отвечать на его ласки, но, видимо, Брейкера это ничуть не охладило. Возможно, он принадлежал к числу мужчин, которых женское сопротивление или безразличие только подстегивало к более решительным действиям.

– Я рада. Обещаю вам самым добросовестным образом работать над материалом.

Но в глубине души она чувствовала страх. С этим человеком нужно быть крайне осторожной. Он из тех, кто, по убеждению Бренды, использует и выбросит.

– Я решил дать вам проявить себя.

– Благодарю.

Он действительно пугал ее, в очередной раз показав ей, что привык держать все под контролем и делать то, чего желает в данную минуту… если желает этого.

– Не благодарите меня. Я никогда и ничего не даю просто так.

Чак полный идиот, который искренне верит, что она его любит, ему даже в голову не приходило сомневаться в ее чувствах. А теперь еще Син после долгого воздержания целует маленькую сучку, которую Чак привез с Кауаи.

Лорейн стояла на газоне перед коттеджем, скрестив руки на груди. Они не видели ее в тени огромного австралийского папоротника, да, впрочем, и не пытались разглядеть, занятые друг другом в ярко освещенной гостиной.

Глядя, как Син целовал эту шлюху, Лорейн была почти уверена, что он собирается заняться с ней любовью. Он прямо растекся по маленькой блондинке, словно масло по теплому хлебу, хотя она, Лорейн, всегда готова к его услугам. Вот и сейчас она чувствует влажное тепло между ног. Под красным шелковым саронгом у нее были только узенькие алые трусики.

Лорейн отодвинула шелковую материю, провела рукой по пышной груди и, коснувшись затвердевшего соска, вздрогнула от удовольствия.

Черт бы его побрал! Почему он продолжает делать вид, будто не хочет ее? Как еще доказать ему крайнюю степень своего желания? Ведь ради него она пожертвовала очень многим, и он это прекрасно знал. Из-за него она жила в вечном страхе, что Гарт Либер может узнать про ее вранье, которое она наговорила старой карге, его бывшей подруге, и решит отомстить. Почему Синджун продолжает с ним сотрудничать, несмотря на ее предупреждение о том, что Гарту нельзя доверять?

Чак всегда готов к сексу, но надоедлив и слишком быстр. Раз – и уже кончил. Ничего интересного. Никакой игры. К тому же не терпит, когда она просит его сделать ей больно. Глупец! Бедный, невинный идиот! Всегда твердит, что любит ее, и ждет от нее таких же признаний. А Син другой, она это знает, потому уже несколько месяцев и предлагает ему себя.

Гарт Либер просил ее выйти за него замуж, правда, требовал, чтобы она держала язык за зубами, а если просочится хоть что-нибудь об их связи, он немедленно порвет с ней. Однако Гарт хотел ее, поэтому решил жениться. Он привык всецело владеть тем, что ему нравилось. Выйдя замуж за Гарта Либера, она стала бы очень богатой женщиной, но отказалась ради Синджуна, в глазах которого видела нескрываемый интерес всякий раз, когда они встречались на вечеринках и роскошном доме Либера в Сиэтле. Закрыв глаза, Лорейн представила, от чего отказалась из-за Синджуна Брейкера.

Гарт Либер богат до неприличия, хотя его состояние меньше, чем у Брейкера. Этот волевой человек, которого не могла удержать надолго ни одна женщина, no-настоящему увлекся Лорейн, а она безукоризненно играла свою роль, показывая ему, чем он мог бы обладать. В результате своей талантливой игры она получила от него в подарок бриллиант величиной с небольшой кубик льда.

Это случилось в роскошном офисе Гарта на последнем этаже одного из небоскребов Сиэтла. Заперев дверь, он надел ей на шею сверкающий кулон и тут же стал молча раздевать ее. Слова в тот момент не нужны были ни ему, ни ей.

Гарту нравилось сидеть в кресле одетым и глазеть на Лорейн, которая нагой расхаживала перед ним. В тот вечер он заставил ее подойти ближе, чтобы прикоснуться к ней, а уж прикасаться к женщине Гарт умел. Потом она по собственной инициативе расстегнула ему брюки, ловко уселась на колени и наконец позволила то, чего он так давно хотел.

Гарту было под шестьдесят, но он еще оставался довольно крепким мужчиной. На своем веку он повидал немало женщин, сохранив тем не менее достаточно мужской силы, чтобы в течение нескольких следующих недель ни разу не отказать Лорейн в близости. И все же она покинула его поскольку Чак, наивно поверивший, что она любит его, а не Синджуна, боялся, как бы Гарт Либер, деловой партнер Брейкера, не узнал об их связи.

Чак… Боже правый! Он должен был помочь ей добиться желанной цели, а потом быстро уйти. Став его любовницей, она получила возможность находиться рядом с Синджуном, приехала на остров, прождала несколько недель, а потом ее терпение истощилось.

Сжав кулаки, Лорейн смотрела, как в ярко освещенной гостиной Синджун целовал бесцветную мышь, словно она была последней женщиной на этой планете.

Проклятие!

Впрочем, она знала, где найти столь необходимое ей сейчас утешение.

– Я ничего не отдаю, если это не доставляет мне радости. Вы хорошо информированы о моей жизни, но все же знаете далеко не достаточно. Вам предстоит многое узнать. – Синджун отступил, выпуская ее из объятий.

– Что ж, буду ждать… приключений. Возможно, и я сумею вас удивить.

– Будем надеяться, – загадочно улыбнулся Синджун и ушел.

Анжелика повернулась к окну, вглядываясь в бархатную тропическую ночь и представляя, как высокий черноволосый мужчина, не оглядываясь, уходит прочь в полной уверенности, что женщина из коттеджа скоро пополнит список его побед, увеличивать который он полагал своим правом, своим долгом.

Она целовалась с ним, чувствовала его готовность и желание заняться с ней любовью. Нет, сексом. Ее тело хотело того же, но разум одержал победу.

Конечно, у нее еще будут интимные встречи с Брейкером, однако теперь она готова к этому и в следующий раз использует его так же, как он использовал бог знает сколько людей.

Охваченный желанием захватить еще больше власти, еще больше денег, Синджун Брейкер загубил многих, он стал причиной смерти беззащитной Марлен Голден, ее матери.

И он за это заплатит.

Глава 3

Теплый океанский бриз трепал алый саронг Лорейн.

Нет, тоска и одиночество не для нее. Сегодня она воплотит в жизнь идею, которая появилась у нее в тот день, когда она приехала на этот вонючий остров. А почему бы и нет? Чак вернулся в дурном настроении, быстро накачался виски до полного ступора, а ей хотелось немного поиграть, чтобы получить вместе с партнером удовольствие. Кроме того, ее затея будет репетицией предстоящей грандиозной игры с Синджуном, который, в чем Лорейн не сомневалась, все-таки не устоит перед ней и собственным желанием.

Приподняв подбородок, она решительно пробиралась сквозь заросли к пляжу, где и увидела того, кого искала.

Человек сидел лицом к морю, рядом с ним из песка торчала длинная удочка. Лорейн знала, что он бывает на этом месте почти каждую ночь, но еще ни разу не подходила к нему.

Сегодня настало время начать забаву.

Правда, Чак предупреждал, чтобы она не заигрывала с Уиллисом, то же самое ей как-то говорил Синджун. Но она знала почему: оба боялись, что она по-настоящему хорошо проведет время с этим молчаливым гигантом.

Подойдя к нему совсем близко, Лорейн остановилась. Он просто великолепен, совершенный образец мужской красоты и силы, который любую женщину привел бы в неописуемый восторг.

Лорейн ощутила непреодолимое желание проверить его способности. Прежде чем кончится ночь, холодный молчаливый Уиллис лишится своего хладнокровия, уж она сумеет разжечь в нем пламя, которое будет гореть всякий раз по ее желанию, и она успеет вдоволь наиграться, пока Синджун одумается.

У садовника-телохранителя были на удивление широкие плечи. При этом тонкая талия и узкие бедра. Лунный свет подчеркивал рельеф мускулов под бронзовой кожей. Лорейн прижала руки к животу, так ей захотелось, чтобы эти сильные ноги вдавили ее в песок, а в черных непроницаемых глазах вспыхнул зажженный ею огонь.

– Эй, Уиллис, – негромко позвала она чуть хриплым голосом, который так нравился мужчинам.

Тот не повернулся и не ответил.

Лорейн подошла еще ближе.

– Здесь безлюдно. Тебе не одиноко?

Гигант молча смотал леску, проверил удочку, снова закинул ее и воткнул удилище в песок.

– А мне ужасно одиноко, поэтому я пришла сюда. Тебе ведь тоже одиноко. Может, составим друг другу компанию?

– Составим компанию? – равнодушно переспросил Уиллис и наконец обернулся. – Зачем тебе моя компания?

– Ты мне нравишься, – почти шепотом сказала она, ибо от волнения у нее пересохло во рту. Уиллис был таким огромным, что, даже стоя на коленях, превосходил ее ростом. – Мы с тобой очень похожи, Уиллис, оба пылкие и должны с кем-то разделить свою страсть.

– Неужели?

– Конечно. Мы нашли друг друга и можем получить удовольствие.

– Ты женщина Чака.

Опять старая песня.

– Я – женщина, которая живет в доме Чака. За пределами острова у него есть другая, так почему бы и мне не развлечься с другим?

Лицо Уиллиса оставалось непроницаемым.

– За пределами острова Чак занимается делами и никогда не тратит на них больше времени, чем положено.

– На некоторые дела не нужно много времени, – засмеялась Лорейн. – Он делает это слишком быстро, а мне нужен мужчина, знающий толк в любовных утехах, никогда не торопящий события. Мне нужен ты.

– Уходи. Сейчас же, – тихо произнес он, чем еще больше распалил ее.

– Нет, я не уйду.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ты сам знаешь, Уиллис. Того же, чего и ты. Давай я покажу тебе…

Внезапно он схватил ее за бедра, и Лорейн, довольно засмеявшись, положила руки ему на плечи.

– Видишь, мы понимаем друг друга.

Она заглянула в черные глаза Уиллиса, но они не изменили выражения, полные губы не дрогнули в улыбке, только сильные пальцы еще больше впились в ее ягодицы.

– Мне не нужна женщина, которая говорит мне, чего я хочу. Меня не интересует женщина, принадлежащая другому мужчине.

– Зато я хочу тебя. И не желаю больше оставаться с Чаком.

Гигант помолчал, размышляя над ее словами, потом задумчиво произнес:

– Может, ты говоришь правду.

– Да, – заверила Лорейн. – И Чак знает об этом.

Уиллис что-то пробормотал на своем родном языке.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что ты еще можешь уйти.

– Нет. Я хочу остаться. Немногие женщины знают и умеют то, что знаю и умею я. Мне известны желания страстных мужчин. Я знаю, чего хочешь ты.

– Неужели? – засмеялся он, но в этом смехе не было радости. – И готова сделать все, что я захочу?

На миг Лорейн охватил страх, однако лишь на миг.

– Все.

– Я давно наблюдаю за тобой.

– Знаю.

– Конечно, – снова засмеялся он. – Ты выставляешь напоказ свое тело. Я никогда не собирался прикасаться к тебе, но я мужчина и представлял себе, как беру женщину вроде тебя.

– Да? – Лорейн ощутила еще большее возбуждение. – Расскажи.

– Я не люблю болтать.

Приподняв одно колено, Уиллис посадил ее верхом на свое бедро.

– Мокрая, – прошипел он. – Мокрая сучка.

Лорейн вздрогнула.

– Влажная, как тебе нравится.

– Да, как сучка, готовая к спариванию.

– Я не… – возмущенно начала она, но сочла, что будет разумнее прикусить язык. – Я тоже могу научить тебя кое-чему, Уиллис.

– Научить меня? – Не торопясь он крепко взял ее запястья, отвел за спину и зажал одной рукой. – Нет.

Лорейн с трудом подавила страх. Разве не такого секса она хотела?

– Тогда научи меня всему, что знаешь сам. – Она выгнулась, подставляя холодному лунному свету упругие груди с дерзко торчавшими сосками.

Не выпуская сжатых запястий, Уиллис встал и рывком прижал ее к огромному неровному валуну, наполовину засыпанному песком. Острые края больно впились ей в тело. Лорейн вскрикнула, но в ответ на ее протесты Уиллис только расхохотался:

– Кричи громче, мне это нравится!

Разорвав саронг, он начал медленно гладить нежную грудь загрубевшими пальцами, затем взял в рот сосок и больно прикусил.

Лорейн попыталась вырваться, ударить его коленом, но Уиллис прижал бедром обе ее ноги.

– Мне больно!

– А разве не этого ты хотела? – возразил он, прижимаясь набухшим пенисом к узкому треугольнику бикини. – Если тебе не нравится, скажи, я тут же отпущу тебя. Отпустить?

Лорейн отрицательно замотала головой, и в следующий миг он сорвал с нее обрывки саронга, полностью обнажив грудь. Он улыбался, но глаза оставались пугающе холодными, что возбуждало и одновременно приводило ее в ужас.

Сжав обеими руками грудь, Уиллис начал поочередно покусывать соски, пока Лорейн не закричала в сладкой истоме. Одна рука быстро скользнула под бикини, пальцы глубоко погрузились во влажную щель.

– О Господи! – воскликнула она и, едва гигант ослабил хватку, упала на песок и отползла в сторону, но он тут же схватил ее за щиколотку, потащив к себе. Лорейн извивалась, била его свободной ногой, зная, что может тем самым подтолкнуть Уиллиса на своего рода сексуальное насилие, о котором давно мечтала.

– Ты говорила, что мы составим друг другу компанию, – бесстрастно произнес он. – Куда же ты? Без тебя мне будет одиноко.

Лорейн симулировала новую попытку сбежать, но великан опять схватил ее, перевернул на спину, грубо сорвал с нее трусики, и Лорейн, временно прекратив сопротивление, приподнялась на локтях, чтобы разглядеть выражение его глаз, которым открылось столь интимное зрелище.

– Лорейн, я могу остановиться, – серьезно предупредил он, впервые назвав ее по имени.

– А я уже не могу, – сказала она, прижимаясь коленом к его пенису.

– Сучка! – процедил он. – Ненасытная сучка.

– Ты же этого хотел, – усмехнулась Лорейн.

Не ответив, Уиллис поднял ее на ноги и связал руки за спиной обрывком шелкового саронга.

– Ох, больно! Мне это не нравится.

– Конечно, нравится, – ответил он, повалив ее на песок.

Лорейн раскрыла рот, чтобы закричать, однако властный поцелуй заглушил все звуки, пальцы снова оказались в ее глубинах, и когда она уже беспомощно затихала под ним, Уиллис приступил к вожделенным действиям, работая бедрами, словно хорошо смазанный паровой молот.

Наконец Лорейн услышала его прерывистое тяжелое дыхание и самодовольно улыбнулась. Она чувствовала приближение конца, ее наполнила приятная теплота, затем весь мир померк, она будто начала падать сквозь густое облако, ниже, ниже, пока не опустилась на землю – трепещущая, утомленная, зная, что теперь захочет испытать это снова и снова.

Прошло немало времени, прежде чем Уиллис развязал Лорейн руки, небрежно швырнув ей изорванную одежду, долго смотрел на нее, словно говоря, что это лишь начало, лишь первая их встреча, потом застегнул шорты, отвернулся и молча уселся на песок рядом с удочкой.

– Уиллис, ты будешь тут завтра? – спросила она, подходя к нему.

– Завтра – да, – кивнул он.

Лорейн не сомневалась, что в его мозгу уже возникли картины других ночей, других безудержных забав с женщиной, родственной ему по духу. А она рисовала собственные картины. Чак сказал, что та бесцветная шлюха имеет какие-то виды на Сина и все время будет проводить с ним. Значит, если эта маленькая дрянь слишком задержится на острове, Лорейн, возможно, понадобится помощь.

– Хорошо. Я тоже приду сюда завтра, Уиллис.

И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Хотя у нее болели ушибы и синяки, она почувствовала новый прилив желания. Взглянув на сидевшего Уиллиса, она улыбнулась. Только настоящая женщина по достоинству оценит такого мужчину. Некоторые могут ему отказать. Некоторые даже испугаются… до смерти.

Глава 4

– Доброе утро, мистер Брейкер.

– Доброе утро, Эндерс.

Безупречный в своей рубашке цвета хаки, шортах и гольфах, Эндерс Ллойд-Уорти чуть наклонил голову с коротким ежиком седых волос и учтиво произнес:

– Ваша дыня на столе, сэр.

Синджун со вздохом направился к столу, щурясь от блеска сверкавших на солнце хрустальных фужеров и серебра.

– Поджарьте мне, пожалуйста, яичницу, миссис Миджли, – улыбнулся он поварихе.

Эндерс Ллойд-Уорти, дворецкий, называвший себя камердинером и ревностно следивший за тем, чтобы хозяин употреблял только полезные для здоровья продукты, болезненно поморщился.

В сопровождении весело махавшего хвостом волкодава, Синджун босиком прошлепал по кафельному полу кухни на залитую солнцем веранду, уставленную горшками с буйно цветущими растениями, где он привык завтракать.

– Холестерин, сэр, – покачал головой Эндерс.

– Добавьте к яичнице кусок бекона, миссис Миджли, – донесся с веранды голос Синджуна.

– Артерии, сэр, – пробормотал камердинер и подал ему полотняную салфетку.

– Вы сегодня очаровательны, миссис Миджли, – игнорируя его, произнес хозяин. – Зеленый цвет вам к лицу.

Повариха благодарно взглянула на него сквозь запотевшие очки.

– Не желаете горяченьких рубленых котлет, мистер Брейкер? – предложила она.

Полноватой американке китайского происхождения было за сорок, она служила еще Бруно Кертцу и постоянно жила на острове. Хотя у нее был сын Кэмпбелл двадцати лет, никто не слышал о существовании мистера Миджли.

– Разумеется, хочу. – Синджун посмотрел на факсы, лежащие рядом с тарелкой. – Значит, Фрэн уже на своем посту.

Неутомимая Фрэн Симкокс, уже восемь лет бывшая у него секретарем, постоянно отвергала все попытки хозяина отправить ее в длительный отпуск, чтобы не подвергать опасности на острове. Впрочем, Синджун щедро оплачивал услуги Фрэн.

– Мы поняли, что в коттедже у лагуны поселилась некая особа, – сказал Эндерс, наливая свежевыжатый апельсиновый сок в высокий стакан. – Очевидно, новая пассия Чака.

– Мы не «поняли», а знаем наверняка, – поправила его повариха. – Вчера Кэмпбелл относил ей ужин. Он говорит, что леди очень хорошенькая.

В этот момент на кухню вошел Кэмпбелл, хорошо сложенный юноша с короткими темными волосами и приятным открытым лицом. Он учился в колледже на материке и приехал сюда на летние каникулы. Словно не замечая ни Эндерса, ни Синджуна, он направился прямо к матери.

– Доброе утро, Кэмпбелл, – улыбнулся ему Синджун. За последние три года, проведенные в Калифорнии, парень заметно изменился, стал замкнутым, темные глаза казались на удивление наивными, если не сказать пустыми. – Наслаждаешься каникулами?

– Сегодня я это чувствую сильнее, чем раньше, – заявил юноша матери. – Тут очень много отрицательной энергии. Для меня найдется много работы…

Его слова показались Синджуну весьма странными. Он бы посоветовал Кэмпбеллу обратиться к врачу, если бы уважаемая им миссис Миджли не проявляла крайнего недовольства при всех попытках хозяина вмешаться в жизнь ее сына.

– Я рассказывала мистеру Брейкеру, как ты вчера относил ужин в коттедж у лагуны, – перебила юношу мать. – И сказала, что тебе понравилась наша гостья.

– Должно быть, она не знает о Чаке и Лорейн, иначе не согласилась бы приехать сюда.

Положив лохматую голову на стол, волкодав следил, как повариха ставит перед Синджуном завтрак.

– Нашу гостью зовут Анжелика Дин, – сказал тот. – Чак привез ее на остров по моей просьбе. Она журналистка, приехала брать у меня интервью.

– Так это та самая леди, которая бесконечно названивала вам? – фыркнул Эндерс, жестом прогоняя Свифти, но пес даже не сдвинулся с места.

– Та самая, была одним из ведущих репортеров журнала «Верити».

– Была? Ее освободили от должности?

– Она же не на военной службе, Эндерс. Просто ей надоело там работать.

– Откуда вы знаете? – Похоже, камердинер видел смысл жизни в том, чтобы заботиться о спокойствии и безопасности хозяина.

– Леди сама мне об этом сказала, – объяснил Синджун.

– Потворство своим желаниям, – покачал головой Эндерс. – Современные молодые люди лишены твердости характера. Жаль, что отменен призыв в армию. Им необходима военная служба, которая прививает чувство долга и решительность.

– Наша гостья уже вышла из подросткового возраста. Если я правильно понял, ей захотелось развить свои таланты, – ответил Синджун, хотя, с его точки зрения, мисс Дин обладала талантами, не нуждающимися в развитии.

– Полагаю, ее рассказ проверили?

– Разумеется. – Синджун начал раздражаться. – Не могли бы вы позвонить Фрэн?

– Мне не ясно, зачем эта особа так хотела увидеться с вами, – продолжал гнуть свое Эндерс. – Думаю, сейчас не время разрешать посторонним…

Заметив многозначительный кивок хозяина в сторону поварихи и ее сына, дворецкий умолк на полуслове. К чему заставлять тревожиться всех остальных?

– По-моему, Эндерс, у вас нет оснований подозревать меня в легкомыслии, – сухо произнес Брейкер, на самом деле вовсе не уверенный, что поступил разумно, не отправив Анжелику Дин восвояси.

В кухне запищал внутренний телефон.

– Синджун, вы здесь? – В высоком голосе секретарши звучало обычное нетерпение.

– Да, Фрэн, я здесь. – Синджун отправил в рот кусок яичницы.

– Что происходит? Мы открыли курорт для всех желающих? А как же наше уединение?

Похоже, никто не одобрял присутствия на острове мисс Дин.

– Не волнуйтесь, Фрэн, у меня все под контролем.

– Ничего вы не держите под контролем, патрон. – Как многие секретарши, Фрэн была чужда условностей.

– Может, это подождет, пока я позавтракаю и приду в кабинет?

– И когда же вы придете? Дело не терпит отлагательства.

– Буду через несколько минут.

– Отлично! – И Фрэн положила трубку.

– Вечная спешка, – недовольно буркнул Синджун, поворачиваясь к Эндерсу за поддержкой, но сразу понял свою ошибку. Англичанин считал Фрэн Симкокс безупречной секретаршей и женщиной.

– Уверен, у мисс Симкокс имеются серьезные основания, – обиженно произнес он.

– Иногда мне кажется, что я здесь уже не главный, – пробормотал Синджун, отдал волкодаву нетронутый бекон и, прихватив с собой чашку кофе, направился в свой рабочий кабинет.

– Привет, Фрэн, ну, что стряслось?

Та сидела в его кресле за его письменным столом.

– Почему какая-то Бренда Баттерс посылает факс Анжелике Дин по нашему номеру? Этой назойливой сучке, которая желает забраться к вам в трусы и проверить… – Фрэн невинно улыбнулась, – которая хочет узнать ваши самые интимные тайны.

– Фрэн, – начал Брейкер, призывая на помощь все свое самообладание. – Вы лучшая секретарша на свете, но все-таки не употребляйте столь отвратительные выражения. Договорились?

– Да, сэр, – пробормотала она и начала громко читать факс: – «Здравствуй, Энджел, благодарю за сообщение. Жаль, что меня не было дома. Никаких срочных дел сейчас нет, поэтому я с удовольствием прилечу, чтобы позагорать с тобой на пляже того человека». Она говорит о вас, да? Продолжаю: «Не забывай наш разговор. У того человека репутация отъявленного бабника, не пропускающего ни одну юбку. Еду в аэропорт, скоро увидимся. Бренда». – Секретарша протянула Синджуну факс. – Это не мои слова. Так написала Бренда. Похоже, у вас на хвосте группа нимфоманок. Вы не знаете, откуда этой женщине известен наш номер? И почему факс адресован Анжелике Дин?

– Потому что Анжелика Дин здесь, – буркнул Синджун. Черт возьми, как она посмела тащить на его остров еще одну незваную гостью?!

– На Хелле? – От удивления Фрэн даже привстала с кресла.

– В коттедже у лагуны.

– Каким образом?

– Чак доставил ее вертолетом с Кауаи.

– Зачем?

– Леди очень просила меня об интервью, и я согласился.

– Но…

– Хватит об этом.

– Кто-то пытается вас убить.

– Я сказал – хватит.

– Тогда лучше берегите свою молнию, босс, – ответила Фрэн, вставая из-за стола.

– Когда пришел факс Бренды Баттерс?

– Сегодня рано утром.

– Немедленно отошлите ей ответ с категорическим отказом. Видимо, Дин звонила подруге до отлета на Кауаи и оказалась достаточно нахальной, чтобы сообщить точные координаты. Должно быть, не сообразила, что корреспонденция обязательно попадет в мои руки. Нам повезло. Баттерс потребуется не меньше трех дней, чтобы прилететь сюда из Австралии.

– Из какой Австралии?! Взгляните на факс, – сказала Фрэн. – Сиэтл. Возможно, она уже летит на Гавайи.

– Черт!

– Послушайте, босс, знаю, вы не любите советов, но что вдруг на вас нашло? Зачем вы позволили этой Дин явиться на Хелл?

– Это критика, а не совет, – буркнул Синджун. – К тому же я не обязан давать никаких объяснений.

– Значит, вы сами пригласили на остров эту журналистку! – Фрэн даже руками всплеснула. – Ладно. Пусть я рискую навлечь на себя ваш гнев, но ведь кто-то пытается вас убить, Синджун.

– Спасибо, а я и не догадывался, – съязвил он.

– Выслушайте меня, Синджун. Мы не знаем, кто этот маньяк. У вас есть гарантия, что мисс Анжелика Дин не носит с собой оружия?

– Такой гарантии нет, однако я все продумал. Она может оказаться киллером или его сообщницей. Раз полиция не принимает всерьез три неудавшихся покушения, мы должны провести собственное расследование. Почему бы не начать с проверки мисс Дин? Позже я сам ею займусь. Что у нас еще? Есть сообщения от Мэри?

Мэри Баррет была финансовым директором компании в Сиэтле, которая в отсутствие хозяина держала его в курсе всех более или менее значимых дел.

– Сообщение о Либере, – ответила Фрэн. Синджун нахмурился:

– Черт возьми, я буду несказанно рад, когда наши переговоры закончатся. Мы уже десять месяцев ходим вокруг да около, а результата никакого.

– Лорейн разделяет ваше мнение.

Синджун закашлялся. Он до сих пор не мог понять, каким образом Лорейн удалось одурачить Чака, заставив поверить, что она бросила Либера ради него.

– Кстати, Чак еще не показывался? – спросил он.

– Пока не видела, – отозвалась Фрэн. – Позвонить ему, босс?

– Не надо.

– Мэри сообщает, что последнее время телевидение, газеты и радиостанции активно рекламируют новый продукт компании Либера, их крем для лица под названием «Шелковая кожа». Либер обещает сделать его доступным по цене чуть ли не каждой американке, а в дальнейшем и всем женщинам планеты.

«Мир ждет этот крем!» – гласил заголовок в одной из газетных статей, целую подборку которых Синджун держал в руке. Интересно, стал бы «мир ждать этого крема», если бы знал о серьезных финансовых проблемах Либера? Ведь Гарт вынужден продать лицензию на крем, чтобы спасти остальные предприятия разваливавшейся империи.

Брейкер решил поскорее увидеться с ним, чтобы поставить точку в затянувшихся переговорах насчет приобретения лицензии на «Шелковую кожу».

– Предварительные расчеты по проекту Фанелли выглядят обнадеживающе. Мэри считает, что на этом пока следует остановиться. По ее мнению, в сделке с Такером мы что-то можем упустить, поэтому она предлагает еще раз проверить все цифры, которые перешлет нам.

Мэри Баррет – профессионал высшего класса в области управления финансами. Однажды Синджун допустил ошибку, позволив их отношениям выйти за рамки деловых. Инициатором была она, но Синджун до сих пор испытывал ужасную неловкость и сожалел о произошедшем.

– Еще какие-нибудь срочные дела? – спросил он.

– Только одно. Бренда Баттерс. Неужели вы собираетесь позволить журналистке устраивать собственные приемы на вашем острове?

– Я поговорю с мисс Дин.

Стоя у окна, Синджун смотрел на кристальную воду бассейна в центре внутреннего дворика. Вчера он с трудом уснул, вспоминая мокрую после купания Анжелику. Ему хотелось верить, что она не может быть его врагом, однако события последних недель заставляли его проявлять осторожность.

– Если заявится Чак, скажите ему, что мы встретимся позже.

Сунув ноги в сандалии, Брейкер вышел из кабинета, обогнул бассейн и направился вдоль глухой стены, заросшей вьющимися растениями, к чугунным воротам.

Остров был его любимым местом, но теперь Синджун чувствовал себя не в своей тарелке, легко раздражался и постоянно находился в боевой готовности на случай внезапного нападения. Все это ему надоело, может, потому он и разрешил Энджел Дин приехать и донимать его своей нелепой идеей.

Щелкнув пальцами, он подозвал Свифти, и тот весело затрусил рядом с хозяином. В дружеском молчании они шли через заросли кустарников к коттеджу у лагуны.

В кронах деревьев щебетали птицы, влажно блестела под ногами утоптанная красноватая земля, пахло опавшими листьями и раздавленными перезрелыми фруктами, сквозь густую листву пробивались солнечные лучи. Синджун так часто ходил по этой тропе, что мог бы идти с закрытыми глазами.

Вскоре деревья поредели, и Синджун, уверенный, что в девять часов утра гостья уже не спит, начал спускаться с холма, у подножия которого виднелся коттедж.

Представив Анжелику спящей, он улыбнулся, ноздри слегка затрепетали, в паху сладко заныло. Приглашая мисс Дин, Синджун никак не ожидал, что она окажется сексапильной женщиной с великолепным телом.

Однако инстинкт самосохранения подсказывал ему, что нельзя слепо доверять и соблазнительной нимфе.

Синджун увидел ее первым, ибо девушка стояла лицом к океану, склонившись над кустом желтых гибискусов.

– Лежать, Свифти! – прошептал он. – Тихо!

Пес мгновенно исполнил волю хозяина, что случилось едва ли не впервые за все время пребывания на острове.

Блестевшие на солнце волосы Анжелики сегодня были заплетены в одну косу. Она присела на корточки, затем подпрыгнула, широко расставив ноги, и Синджун невольно залюбовался ими.

Анжелика повторила упражнение несколько раз, прежде чем у Брейкера вырвалось:

– Черт возьми!

Она резко повернулась. В руке у нее был пистолет.

Глава 5

Солнце било ей в глаза, она прищурилась, но смогла различить только силуэт высокого широкоплечего мужчины. Пистолет, зажатый в обеих руках, слегка подрагивал.

Узнав наконец хозяина острова, Анжелика подавила нервный смех и громко произнесла:

– Доброе утро!

– Вы намерены стрелять из этой штуковины, мисс Дин?

Напомнив себе, что Брейкер ей скорее враг, чем друг, Анжелика опустила пистолет и спокойно ответила:

– Да, только не сейчас.

Ему незачем знать, что она купила первое в своей жизни настоящее оружие несколько дней назад: женщина, которой предстоит оказаться среди незнакомых людей, должна принять меры предосторожности.

– Просто нельзя терять форму.

– Неужели? – Синджун медленно шел к ней. Она уже могла различить его белую рубашку из плотного хлопка, расстегнутую до пояса, и застиранные джинсы, выгодно обрисовывавшие его бедра и ноги. За ним бежала крупная лохматая псина.

– Вы постоянно носите с собой оружие? – поинтересовался Брейкер.

– Разумеется.

– Зачем?

– Мы живем в жестоком мире, полном насилия, мистер Брейкер.

– Называйте меня Синджуном или Сином, если вам так больше нравится. Маленькая девочка вроде вас рискует нарваться на большие неприятности, таская с собой оружие.

– Маленькая девочка? – Анжелика нахмурилась. – Объясните, что вы имеете в виду.

– А вот это. – Не успела она и глазом моргнуть, как он ловко выхватил у нее пистолет. – Надеюсь, такого объяснения достаточно?

Синджун обнял ее за плечи, привлек к своей груди и взглянул на ее рот.

– Да, я вас поняла.

– Я бы очень удивился, если бы не поняли. – Он перестал улыбаться и замолчал.

– Вы большой, сильный мужчина, мистер Брейкер, а я маленькая, слабая женщина. Если вы дали мне понять именно это, то я вас отлично поняла.

– По-моему, вы не так уж слабы и весьма неглупы. За исключением выбора оружия, – снова улыбнулся он, выпуская ее из объятий.

– Маленькое и эффективное, – ответила Анжелика, видимо, повторяя слова продавца.

– «Беретта» двадцать пятого калибра, – прокомментировал Синджун и вернул ей пистолет. – Тоненькая рукоятка слоновой кости. В общем, игрушка для забавы современных девушек.

– Из которой при необходимости можно убить человека.

– Да, если приставить дуло к уху противника, тогда можно, – усмехнулся Синджун. – Кстати, он у вас не заряжен.

Она забыла!

– Я же лишь тренировалась.

– Да. Тренировались. Вы очень находчивая леди. Я знаю о вас меньше, чем вы обо мне, но коллеги из «Верити» очень сожалеют о вашем уходе без определенной причины и готовы принять вас обратно.

– Я тронута. – Господи, дай совершить задуманное до того, как Брейкер решит глубже копнуть ее прошлое. – Кажется, вы тоже проделали кое-какую работу.

– Порой одного ума недостаточно, Энджел, – ответил Синджун, кладя руки ей на талию. – В мире есть большие глупые люди, которые получают громадное удовольствие, когда видят, насколько беззащитны маленькие и умные.

– Значит, я должна помнить о вас и пистолете, да? – спросила Анжелика, сразу ощутив, как напряглись его руки.

– Здесь не о чем помнить.

– Возможно, об оружии не стоит, но о жестокости – непременно.

– Вряд ли найдется хоть один человек, который обвинит меня в жестокости.

Интересно, может ли его красивое лицо стать безжалостным? Могут ли его крепкие зубы обнажиться в яростной ухмылке? Она уперлась руками ему в грудь и оттолкнула.

– Найти такого человека не составит труда. Думаю, многие помнят, как вы зарабатывали на жизнь кулаками.

Вот и ответ. Уголки его рта опустились, губы превратились в одну жесткую линию. Он мог быть жестоким.

– Вы говорите так, словно откопали нечто грязное.

– Да, я откопала кое-что про вас, мистер Брейкер. – Но говорить об этом пока преждевременно. Час мести за погибшую мать еще не пробил. – Становится жарко, вы не находите? Может, перейдем в тень коттеджа?

Брейкер жестом велел ей идти вперед, и она двинулась по тропе, чувствуя спиной его взгляд. Когда Анжелика летела на Хелл, она не собиралась флиртовать с хозяином, но вышло так, что ее потянуло к человеку, которого она считала виновным в смерти матери.

Поднявшись на затененную буйно цветущим плющом террасу, Анжелика спросила:

– Хотите выпить чего-нибудь холодного?

– Нет.

– Может, кофе? – Она положила «беретту» на край стола.

– Нет, я уже пил, – снова отказался Брейкер, усаживаясь в плетеное кресло.

– Очень мило, что вы согласились на интервью.

Он еле заметно улыбнулся, но глаза остались холодными.

– Встреча прошлой ночью казалась многообещающей. Я могу получать радость от общения с вами.

– Прошлой ночью вы застали меня врасплох. Давайте забудем об этом. Я ценю предоставленную мне возможность остаться на острове.

– Вы очень настойчивая женщина.

– Профессия заставляет. Робость в журналистике не оправдывает себя.

Пусть он никогда не узнает, в какую дрожь ее приводит любой контакт с ним.

– Иногда вы становитесь даже настырной?

– Что-то в этом роде.

Взгляд его странных желто-зеленых глаз медленно скользнул по ней сверху вниз и обратно.

– Энджел, сексуальная привлекательность маленькой нимфы помогает вам привлечь к себе внимание жертвы? Садитесь.

– Я лучше постою, – ответила она, покраснев. – Могу я задать вам несколько вопросов?

– Вы уверены, что это необходимо?

– Для чего же я тогда здесь?

Положив ногу на ногу, Синджун откинулся на спинку кресла.

– Вот и объясните мне. Кстати, у вас много вопросов? Сколько потребуется времени, чтобы на них ответить?

– Честно говоря, вопросов очень много. В хорошей биографии должны описываться не только профессиональные успехи, но и личная жизнь героя.

– То есть вы хотите, чтобы ваша книга имела большой успех, чего не случится, если в ней не будет достаточного количества пикантных, а еще лучше каких-нибудь скабрезных деталей?

– Это всегда помогает. – Анжелика заставила себя засмеяться. – Но меня устроят и вполне пристойные подробности вашей жизни.

– Значит, вы можете исключить моего пьющего отца и мать, которая меня бросила?

Похоже, это его задевает. Хорошо. В крайнем случае она непременно воспользуется нежелательными для него фактами.

– Извините. Просто тогда я была несколько выведена из равновесия. – Анжелика одарила его невинной улыбкой. – Что, конечно, не делает мне чести как профессионалу.

– Извинение принято. – Брейкер остановил взгляд на ее груди. Ей захотелось проверить, застегнута ли у нее блузка. – И как долго, Энджел, вы собираетесь пробыть на моем острове?

– Не могу сказать точно. Мне потребуется не один раз побеседовать с вами. Возможно, мне придется пользоваться вашим гостеприимством пару недель. Хотя иногда работа продвигается довольно быстро.

Синджун Брейкер был очень сексуален и знал это. Несомненно, он смотрел на нее, как неотразимый, уверенный в себе мужчина смотрит на очередную потенциальную жертву. Лучше бы ей побыстрее уехать с острова.

Он медленно сунул руку в карман джинсов.

– Очевидно, вы собираетесь пробыть здесь достаточно долго, раз пригласили гостью. – Брейкер протянул ей сложенный лист. – Возможно, это лишь первая ласточка, за которой последуют другие лица, приглашенные вами без моего ведома.

Нахмурившись, Анжелика пробежала глазами текст и снова вспыхнула:

– Черт побери!

– Вы не рассчитывали, что это попадет в мои руки? – засмеялся Синджун.

– Все не так, как выглядит.

– Не так? Вы не приглашали свою австралийскую подругу развлечься с вами на пляже, принадлежащем отъявленному бабнику?

– Я готова задушить ее!

– Сначала ответьте на мой вопрос.

– Нет. Бренда – англичанка и моя лучшая подруга. Я только сообщила ей, что улетаю с Кауаи на Хелл, однако не приглашала ее сюда. Просто у нее своеобразное чувство юмора.

– Кажется, она думает, что много знает обо мне. Очень много.

– Нет, Бренда… не очень жалует мужчин вообще, – ответила Анжелика, наконец садясь.

– Она лесбиянка?

– Если она не любит мужчин, это еще не говорит о ее нетрадиционной сексуальной ориентации.

Синджун вытащил рубашку из-под джинсов и расстегнул ее до конца.

– Так гораздо прохладнее. Значит, она пошутила насчет приезда на Хелл?

– Возможно, и нет.

– Но прежде следовало бы спросить моего разрешения, вам не кажется?

– Мне даже в голову не приходило, что она последует за мной!

– Только не надо кричать.

– Я не кричу. Бренда очень энергичная женщина.

– А вы нет?

– Она знает, что мне больше не с кем… – Идиотка! Тупая, неосторожная идиотка! – Она знает, что я здесь одна, и, видимо, решила составить мне компанию. Бренда всегда заботится о друзьях.

Брейкер не должен знать, что, кроме Бренды, о ней больше некому позаботиться.

– Это частное владение.

– Знаю.

– Никто не имеет права являться сюда без моего разрешения.

– Знаю…

– Кажется, вы слишком много знаете.

– Все вышло ужасно неловко…

Синджун вдруг наклонился вперед и протянул ей руку.

– Успокойтесь, Энджел, я не собираюсь проглотить вас.

Странный человек. Минуту назад был мрачным как туча, а теперь обаятельно улыбается.

– Дайте мне руку.

Анжелика подчинилась и вздрогнула, ощутив прикосновение его теплых сильных пальцев.

– Ваша Бренда должна запросить у нас разрешение на посадку. Я пошлю за ней Чака Гилла.

– Очень любезно с вашей стороны.

Неужели он догадался об истинной причине ее появления на острове? Может, этим и объясняется столь резкая перемена настроения? Уж не хочет ли он поскорее отделаться от нее?

– Итак, вам удалось немало разузнать обо мне. Я не прочь выслушать, что именно.

– Для начала не поговорить ли нам о вашем удивительном взлете? – Интересно, когда Бренда заявится на остров? – Сюжет моей книги не будет оригинальным. Мальчик, выросший в крайней бедности, самостоятельно делает головокружительную карьеру…

– Скучно, – прервал Синджун, глядя на ее губы.

Девушка ощущала исходивший от него запах: свежий, с едва заметным ароматом красной островной земли и океанской соли.

Такой сексуальный.

Анжелика отвернулась. Брейкер знал свою власть над женщинами и теперь намеренно пользовался ею, скорее по привычке, чем ради обольщения. Не стоит забывать, что Синджун Брейкер способен соблазнить едва ли не любую женщину.

В другое время и в другом месте она бы посмеялась над собой. Что ей известно о сексуальных мужчинах? Почти ничего.

– О чем вы думаете, Энджел? – Он поднес ее руку к губам. – О тех ужасных вещах, которые узнали обо мне?

– Да, – ответила Анжелика, сознавая, что теряет контроль над происходящим. – Ходят разные слухи о том, почему вы решили спрятаться на острове.

– Спрятаться? – Губы Брейкера оторвались от ее руки. – Кто это говорит?

– Люди. Хорошие, порядочные люди, особенно те, кто так и не увидел вас в Сиэтле, хотя они имели с вами договоренность.

– Жаль. Похоже, я не способен жить на виду у всех. Ну да Бог с этим. В сущности, мне безразлично, что обо мне думают.

– Так почему вы скрываетесь? – Анжелика осторожно высвободила свою руку.

– Все журналисты одинаковы, – снова помрачнел Брейкер. – Наверное, вас учат этому в колледже? Доводите человека до сумасшествия нахальными вопросами и надеетесь, что он по глупости разболтает вам свои тайны.

– Что-то в этом роде.

– Какая гадость!

– Значит, я довожу вас до сумасшествия и вы готовы выдать мне свои тайны?

– Мне всегда не нравились бойкие на язык женщины, – едва заметно улыбнулся он.

– Ди-Ди Калер тоже имела бойкий язык?

Синджун долго, не мигая, смотрел на нее, потом откинулся в кресле и провел рукой по лицу.

– Вы помните ее? Она…

– Я знаю, кто она.

Порой Анжелика ненавидела свою профессию за то, что она вынуждала ее причинять людям боль. Но разве Брейкер достоин жалости?

– Она была совсем юной, когда вы…

– Ей было семнадцать. Да, вы не теряли времени зря.

В голосе Брейкера Анжелике послышалась боль, но она тут же приписала это его сожалению о возможных негативных последствиях того, что одна из грязных тайн выплыла наружу.

– Я ездила в Монтану.

– Черт, – пробормотал он.

– Я же говорила, что мне известно о вашей жизни в Монтане.

– Ничего вам не известно.

– На карте даже нет точки, обозначающей место, где вы жили в детстве, поэтому я не сразу нашла его. Однако, наведя справки в Диллоне…

– Вы узнали, где найти кучку лачуг без водопровода и канализации, если не считать дыр в досках, перекинутых через вонючую канаву.

Анжелике совсем не нравилось появившееся у нее чувство сострадания.

– Да, мне говорили, что это место называется…

– Блисс, – усмехнулся Брейкер и, закинув голову, уставился в ослепительно голубое небо. – Тот, кто дал тому месту название Блаженство, облагал странным чувством юмора, вы не находите, Энджел? Держу пари, вам никогда в жизни не приходилась видеть подобных лачуг.

– Их больше нет. Кое-кто из жителей переехал, кое-кто…

– Умер? Смерть часто наведывалась в Блисс.

– Кое-кто перебрался на стоянку трейлеров неподалеку от того места, где раньше находился Блисс. Вы знали об этом? – с трудом выговорила она.

– Нет.

– Угадайте, как они назвали свое поселение?

– И как же?

– Блисс! Странно, правда?

– Странно? Вы полагаете, что, переселившись в трейлеры, люди должны забыть ужасное прошлое? Но может, вы и правы… Видимо, кто-то из них хотел сохранить какие-нибудь счастливые воспоминания о том времени.

Мысленно напомнив себе, что Брейкер не достоин ее участия, Анжелика сказала:

– Наверное, Ди-Ди Калер тоже хотела счастья. Что вы чувствуете, когда вспоминаете ее?

– Желаете придать своей книге оттенок достоверности?

– Да.

– Почему же ничего не записываете? Где ваш блокнот?

– У меня хорошая память.

– Я вообще о ней не вспоминаю. Никогда.

Однако Анжелика была уверена, что Брейкер лжет.

– Я нашла ее бабушку, самую древнюю старушку, которую мне когда-либо приходилось встречать.

– Черт побери!

– Вы довольно часто поминаете черта. Миссис Калер все мне рассказала.

– Всего она не знает.

– Она знает, что вы женились на Ди-Ди.

– Это было давно. – Синджун отвернулся. – Прошла целая вечность.

– После свадьбы ваша жена прожила совсем недолго, – многозначительно произнесла Анжелика.

– Поясните вашу мысль, – повернулся к ней Брейкер.

– Вы один из самых завидных холостяков, Синджун. И одна из самых романтических фигур делового мира.

– Да, Золушка в мужском варианте. Но я уже сказал вам и повторю еще раз: мне такое сравнение не по душе.

– Ладно, я постараюсь его больше не употреблять, хотя нужно смотреть правде в глаза. Если я не напишу вашу биографию, это непременно сделает кто-нибудь другой. Однако я намерена изобразить вас в выгодном свете, к тому же вы можете повлиять на результат моей работы. Если будете сотрудничать со мной, обещаю написать правдивую книгу, не раздевая вас перед читателями догола. Другой журналист способен поддаться искушению сотворить очередную сенсацию, и тогда вам не поздоровится.

– Кто знает, что у вас на уме, – наконец пробормотал Синджун. – Я должен еще раз обдумать ваше предложение. Мне кажется, вы чего-то недоговариваете, Энджел.

– Нам придется работать на основе взаимного доверия. Мы должны стать одной командой.

Синджун молча встал, спустился с террасы и задумчиво уставился на густые тропические заросли. Сейчас никто бы не узнал в нем мальчишку из грязного, нищего Блисса, даже не отмеченного на карте штата Монтана.

– Вы готовы доверять мне, Синджун?

Тот, чьей жертвой пала ее мать, должен стать жертвой собственной жестокости и безнравственности. Чтобы возродить в душе ненависть, Анжелика представила себе мать, светловолосую, нежную, очаровательную Марлен Дин Голден, какой она запомнила ее на всю жизнь. Анжелика стиснула зубы.

– Можете проверить, моя репутация безупречна.

Разумеется, безупречна, если он не зайдет слишком далеко.

– Хорошо, – наконец произнес Синджун, не оборачиваясь. – Я согласен попробовать.

Анжелика постаралась скрыть торжество.

– Великолепно. Спасибо. – Ну, теперь время для первой настоящей атаки. – И вы ответите на все мои вопросы? На любой?

– Да.

– Некоторые приведут вас в бешенство.

– В этом я не сомневаюсь, Энджел! – цинично ухмыльнулся он.

– Боитесь, вас может догнать прошлое?

– Догнать меня?

– Кто-нибудь или что-нибудь.

– Думаю, никто и ничто.

– Даже смерть?

От ярости его глаза превратились в зеленый лед, но Анжелика знала, что лицо смерти, промелькнувшее перед ним, принадлежало не ее матери.

Глава 6

Лицо Ди-Ди было голубовато-белым и прозрачным. Она смотрела на него, пока ее жизнь утекала вместе со струйкой алой крови.

– Син, – прошептала она, затем карие глаза потускнели, и наступил конец.

Он тупо смотрел на свои руки. Прошло несколько часов после смерти Ди-Ди, когда он вспомнил, что нужно смыть с них ее кровь.

Анжелика шевельнулась в кресле, и Синджун пришел в себя.

Он забыл, совершенно забыл, что чувствовал в двадцать лет, когда смотрел на мертвую жену.

– После этого ваша жизнь значительно улучшилась, – словно издалека донесся голос Анжелики.

– Что вы сказали? – повернулся к ней Брейкер, заметив, что она тут же отвела глаза.

– Когда Ди-Ди Калер… Простите, она уже была миссис Брейкер, не так ли? После ее смерти вы не слишком долго горевали, вас ждали дела…

– Хватит! – Боль разрывала виски. Что с ним такое? Ведь и смерть, и Ди-Ди, и… Все прошло. – Лен Гилл владел небольшим ранчо неподалеку от Диллона. Я был другом его сына Чака, он дал мне кров и работу после ареста отца.

– Это было до знакомства с Ди-Ди.

– Забудьте о ней.

– А вы ее забыли?

Вернувшись на террасу, Брейкер сел на прежнее место.

– Да вы профессионал, – усмехнулся он. – Теперь ясно, почему вас взяли на работу в один из самых престижных журналов Америки. Вы абсолютно бесчувственны, так? Все это лишь бизнес.

На террасу залетела желтая бабочка, и Анжелика следила за ней, пока та не вылетела на волю.

– И мое пребывание здесь тоже бизнес, – наконец сказала она. – Красивое место.

– Мне нравится.

– Остров вам подарил Бруно Кертц.

Чего эта пронырливая журналистка еще не знает?

– Он оставил все, чем владел, мне, своему партнеру, поскольку родственников у него не было.

На самом деле Бруно считал его не только деловым партнером, но и сыном, которого никогда не имел.

– Значит, наследников у Кертца не оказалось? Какая удача. Ни кошечки, ни канарейки?

– Ни даже золотых рыбок, – в тон ей подхватил Синджун. – Вы уверены, что все запомните? Может, стоит делать записи в блокноте?

– Сначала мне нужно прочувствовать вас.

Анжелика опустила глаза, и он залюбовался ее длинными густыми ресницами, темными у основания и золотистыми на кончиках.

– Син, вы слушаете?

– Да, вы можете чувствовать меня в любое время, когда захотите, детка.

В ее глазах мелькнуло нечто похожее на тревогу.

– Наверное, вы жалеете, что дали согласие на интервью?

Господи, чего эта женщина добивается? И почему? Почему он до сих пор не позвал Чака, не велел ему отправить ее вон?

И Синджун знал почему.

Она хотела использовать его, а он не торопился прогонять ее, потому что она вызывала у него сексуальное возбуждение, которое было особенно сильным, поскольку за ним не следовало немедленное удовлетворение.

Несмотря на тропическую жару, Синджун почувствовал, как по коже побежали мурашки, словно ему вдруг стало холодно.

По ее скупой улыбке Синджун понял: она догадывается о своем влиянии на него. Он был почти уверен, что интуиция не подвела его. Эта миниатюрная блондинка с карими глазами вполне может замышлять убийство. Его убийство. А незаряженная «беретта» – просто отвлекающий момент.

– Кому принадлежала идея вашего приезда на остров? – спросил он.

– Мне.

Лгунья!

– Вы хотите, чтобы я поверил, что из всех интересных людей на свете самый интересный именно Синджун Брейкер?

– Для меня да. – Она честно и прямо смотрела ему в глаза.

Ангел с правдивым лицом и камнем за пазухой?

– Могли бы найти кого-нибудь получше меня. Например, Трампа.

– О нем уже писали.

Это правда.

– А о Малколме Форбсе?

– Писать об умершем слишком легко.

– Как насчет Сола Стейнберга? Вот уж в кого можно вцепиться зубами.

– Никаких сюрпризов.

– Тогда его сын Джонатан?

– Слишком молод и непорочен.

Брейкер озадаченно покачал головой:

– Анненберг?

– Предсказуем.

– Вы безжалостны, Анжелика.

– Тут я вам в подметки не гожусь.

– Зато вы гораздо красивее меня, – вырвалось у него. – Но это всего лишь орудие труда, не так ли? Обманчиво привлекательная внешность скрывает беспощадность вашего ума.

– У вас мания преследования.

– Просто я люблю немного встряхнуть противника, вот и все.

– Я не противник. Я женщина, которая делает свою работу. Эта работа принесет немалые деньги не только мне, но и вам.

Поскольку она сидела откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу, со своего места Синджун видел край розовых кружевных трусиков, выглядывавших из-под шорт и скрывавшихся дальше в интимной тени. Черт возьми, как быстро может изменяться у мужчины температура от холода к жару – невыносимому жару.

– Откуда вы знаете, какой доход должна принести ваша книга? Вы уже говорили с издателем?

– Пока нет. Я хочу создать вокруг нее ажиотаж, а потом мой агент займется всем остальным.

– Мне не нужны деньги.

– А мне нужны. Деньги нужны всем, их никогда не бывает слишком много.

Синджун пожал плечами:

– Я продолжаю думать, что вы сделали неправильный выбор. Вам требуется громкое имя.

– Громкое имя? – Анжелика потянулась, выгнув нежную шею, и белая хлопчатобумажная майка четко обрисовала ее грудь.

Синджун напряг мышцы живота, но это не дало результата. Его подозрение, ставшее почти уверенностью, что кто-то послал Анжелику Дин на остров с определенной целью, не могло справиться с гормонами. У него даже пересохло во рту.

Он давно не испытывал такого сильного возбуждения, сравнимого только… с ощущением победы после долгого трудного боя.

– Никак не могу решить, то ли я переусердствовала с физическими упражнениями, то ли нагрузка была недостаточной, – произнесла она странно охрипшим голосом. – Тянет спину.

Анжелика соскользнула с кресла на пол и уселась по-турецки, будто приглашая Синджуна помочь ей расслабиться. Нагнулась вперед, коснулась лбом пола, выпрямилась, сделала наклон влево, затем вправо.

– Вы очень гибкая.

Вместо ответа Анжелика вытянула ноги, снова наклонилась, достав руками до щиколоток.

– Помогает? – спросил он.

– Угу.

Заложив руки за голову, она стала делать повороты то в одну, то в другую сторону.

Синджун прикусил нижнюю губу. Одно движение, и он мог ощутить в руке ее правую грудь, которую она так великодушно повернула к нему.

– Уже лучше, – пробормотала она, делая поворот влево.

Теперь в его руке могла бы оказаться левая. Интересно, как Анжелика выглядит при оргазме?

– Ди-Ди ведь была беременна? – Она выпрямилась. Ее осанке позавидовал бы даже гимнаст. – Когда произошло то, что произошло, она была уже на пятом месяце, да?

Если минуту назад Анжелика казалась сонной, то несколько упражнений подействовали на нее лучше всякого кофеина. Широко открытые глаза не отрывались от его лица.

– Вы из тех репортеров, которые любят спрашивать про цвет глаз умершего ребенка?

– Это был двадцатинедельный плод.

Синджун вскочил.

– Убирайтесь к дьяволу, леди!

– Ненавижу, когда люди ругаются, чувствуя собственное бессилие.

Не слишком задумываясь о возможных последствиях, он рывком поднял ее на ноги и повернул к себе лицом:

– Хотите убедиться в моей потенции? Скажите лишь слово.

Анжелика поморщилась, однако не сделала попытки высвободиться.

– Я же вас предупреждала, что мои вопросы могут довести до бешенства.

– Бешенства? Вы еще не видели, что такое настоящее бешенство!

– Кровотечение, – вдруг сказала она. – Ее бабушка говорила, что именно оно стало причиной смерти. Ди-Ди истекла кровью.

У него потемнело в глазах от ярости.

– Вы не имеете права…

– Имею. Более известные люди, чем вы, тоже пытались скрыть тайны своего прошлого и потерпели неудачу.

– Мы не смогли вовремя оказать ей помощь, ясно? Теперь поговорим о другом? Может, хотите узнать, когда у меня первый раз были поллюции? – Идиот! Зачем он это сказал? Анжелика настолько возбуждала его, что переход к этой скользкой теме мог только повредить. – Давайте лучше побеседуем о моем партнерстве с Бруно.

– Всему свое время. – Ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть сильному разгневанному мужчине в глаза, но если она и испытывала страх, то ничем этого не выдала. – Миссис Калер сказала, что кровотечение, у Ди-Ди началось из-за побоев.

Закрыв глаза, Синджун увидел окрашенную красным темноту, потом откуда-то издалека дошло слабое, но четкое предупреждение: есть много способов убить человека. Эта женщина предпочла свой, более изощренный.

– Поздравляю, – сказал он, не узнавая собственного голоса. – Вам удалось раскопать то, до чего не смогли докопаться самые ушлые репортеры.

Синджун опустил руки, и она тут же приняла боевую стойку.

– Вы еще не передумали сотрудничать со мной?

– Сначала мы составим контракт.

– Я уже говорила с моим агентом. Она этим займется.

– Мои адвокаты захотят детально ознакомиться с каждым пунктом нашего соглашения.

– Естественно.

– У меня больше нет времени…

В коттедже запищал интерком, и она с недоумением взглянула на Синджуна.

– Внутренний телефон, – сказал тот, проходя через распахнутую дверь прямо в спальню.

– Где? – поинтересовалась Анжелика, идущая следом.

– Здесь и в каждом помещении. Бруно любил уединение, но если хотел с кем-то связаться, то делал это немедленно. Можете записать в свой несуществующий блокнот.

Когда раздался новый сигнал, Брейкер включил микрофон.

– Да?

– Синджун?

– Да, Фрэн.

Молчание.

– В спальне?

Должно быть, секретарша взглянула на центральный пульт управления.

– В чем дело?

Глядя в зеркало, Синджун мог наблюдать за стоявшей позади Анжеликой. Кажется, она размышляла о намеках Фрэн.

– Я хотела поговорить с мисс Дин.

– Она рядом со мной.

– Неужели? Вы не теряете времени. Ну и как идут дела?

– Отлично. – Синджун прислонился к стене и опустил голову, чтобы скрыть усмешку, а когда снова взглянул в зеркало, увидел в глазах Анжелики страх. – Скоро приду, Фрэн.

– «Скоро» не то слово, босс. Приходите немедленно.

Почему мисс Дин испугалась. Ждала плохих новостей?

– Позже, Фрэн, – быстро сказал он, намереваясь отключиться.

– Нет. Время принимать решение. Вам и мисс Дин.

– Что это значит?

– Могу намекнуть. Похоже, нам пора организовать бронирование номеров.

– Сейчас не время для разгадывания загадок. – Он с удивлением заметил, как Анжелика, всплеснув руками, уставилась на аппарат так, словно у него появились рога.

– Вы даже не пытаетесь. Что мне ответить? «Извините, мадам, у нас не осталось свободных мест»? Или попросить Уиллиса заказать вертолет с Кауаи?

– Мы не ждем… Не может быть. Уже?

– Вот именно. Должно быть, эти австралийцы имеют весьма быстрый авиатранспорт.

– Понятно. Дайте разрешение на посадку.

– Вы уверены? Чак сказал, что очень опасно…

– Уверен. – Поскольку девушка стояла рядом, Синджун не хотел, чтобы она узнала из их разговора больше, чем ей полагалось. – Анжелика, вы хотите снова увидеть подругу?

Та с облегчением вздохнула.

– Она уже здесь? Если вы не против, я была бы рада. – Искренность ее улыбки не оставляла сомнений. – Бренда всегда помогала мне. И она действительно очень интересная женщина.

Синджун молча кивнул.

– Мы познакомились в Австралии. Можно ее встретить? Между прочим, она блестящий системный аналитик. Однажды Бренда спасла меня от слишком назойливого парня.

Она тараторила без умолку, и Брейкер угадал причину – облегчение. Но почему? Что за этим кроется?

– Неужели ваша австралийка – костлявый маленький дьявол? Или у нее черный пояс по карате?

– Нет! Просто она сказала, что мы живем вместе и она ревнует меня. Парень сразу потерял всякий интерес.

По дороге к вертолетной площадке Анжелика тайком усмехалась. Во время ее рассказа о том, как Бренда отвадила того парня, выражение лица Брейкера менялось, словно у глупого мима. Она не хотела, чтобы он воспринимал все буквально, но зато получила теперь передышку от напряжения, которое возникло между ними.

Свифти предпочел бежать рядом с Анжеликой, а не с хозяином.

Услышав шум вертолета, Синджун ускорил шаг. Девушка с трудом удерживалась от смеха. Он решил, что имеет дело с лесбиянкой. Анжелика все-таки хихикнула, и Брейкер резко обернулся:

– Что смешного?

– Пес такой забавный. – Она ласково погладила Свифти по голове.

С широких блестящих лиан, обвивавших высокие деревья, падали капли, возле тропы сновали гекконы, на плодах манго висели головой вниз яркие птички. Анжелика наступила на перезревший лимон и поморщилась от острого запаха.

Шум винтов становился все громче.

– Вы подолгу живете на своем острове? – спросила она у шагавшего впереди Брейкера.

– Снова проснулся репортер? – буркнул он в ответ. – Как получится.

– А почему вы сейчас здесь?

– Захотелось отдохнуть, – равнодушно произнес он. Анжелика не поверила. Видимо, произошло нечто серьезное, раз такой человек вроде него покинул Сиэтл и уединился тут с ближайшими сотрудниками и проверенными слугами. В Сиэтле до сих пор многие не знали, что Синджун Брейкер уехал, и искренне удивлялись, когда она сообщала им эту новость.

– И долго собираетесь оставаться?

– Пока не знаю.

– Вы фактически перевели на остров центр оперативного управления делами. Обычно вы этого не делали, когда уезжали отдыхать.

– Как вы это делаете? – повернулся к ней Синджун, останавливаясь. – Чем оправдываете подобного рода вопросы и какие ответы надеетесь получить?

– Ничем, – улыбнулась Анжелика и едва не потеряла равновесие, поскольку Свифти ткнулся в нее своей огромной головой. – Я задаю прямой, честный вопрос и рассчитываю на такой же прямой, честный ответ.

– Держу пари, вы просто выдаете свою очаровательную улыбку, ваша жертва не может устоять и рассказывает то, что вам хотелось узнать.

– Приблизительно так. А еще мне помогает великолепное тело, не правда ли?

– Правда. Давно вы с Брендой… встречаетесь?

– Почти два года.

– И еще не… поссорились?

– Синджун, я очень доверяю Бренде и уважаю ее мнение. Она помогла мне разобраться в человеческих отношениях. Между нами особая близость – такая может существовать только между женщинами, которые ценят настоящую дружбу и у которых достаточно здравого смысла, чтобы беречь ее.

– Поверю вам на слово, – ответил Синджун и пошел дальше.

Тропа поднималась по склону холма, у подножия которого за высокой стеной из черного камня виднелись черепичные крыши домиков. Вчера, когда Анжелика летела на вертолете, ей не удалось разглядеть владения Брейкера сверху, а потом Чак отвел ее в коттедж, не предупредив о немедленной встрече с Синджуном, поэтому она совсем не ожидала увидеть его во время своего ночного купания нагишом.

Девушка покраснела, вспомнив, как он поцеловал ее, а она ему позволила.

Тем временем Брейкер свернул к площадке, где стоял его белый вертолет с темно-голубой полосой. Второй, поменьше, только что сел.

Заметив в кабине пилота ярко-рыжую голову подруги, Анжелика радостно замахала рукой.

– Это Бренда! – Она побежала к машине, но Синджун оттащил ее назад.

– Нельзя бросаться под винт! – закричал он.

– Там Бренда! – Девушка ткнула пальцем в сторону вертолета. – Это ее рыжие волосы!

– Жду не дождусь встречи с ней, – пробормотал Синджун.

Через несколько секунд дверь вертолета отодвинулась, и появилась Бренда Баттерс. Швырнув объемистую дорожную сумку на землю, она что-то сказала пилоту, засмеялась, потом с любопытством оглядела место, куда ее доставил вертолет с Кауаи.

– Бренда! Я здесь!

Та наконец заметила их, подхватила сумку и решительным шагом двинулась к ним.

– Привет, детка, – громко сказала она, снова бросила свою поклажу на землю и обняла подругу. В этот момент они чем-то напоминали медведицу с медвежонком.

– Не смогла устоять и решила поучаствовать в твоей затее. Дай, думаю, посмотрю, ради кого она помчалась на Гавайи.

Анжелика не смела взглянуть на Синджуна.

– Как хорошо, что ты прилетела, и так быстро. Ты едва не обогнала свой факс.

– Если бы не туман в Сиэтле, я прилетела бы еще вчера.

– Ваш факс пришел сегодня утром, – холодно прервал их болтовню Синджун.

Бренда обратила свои сияющие ярко-голубые глаза на Синджуна. Несмотря на то что на ней были туфли на плоской подошве, она была почти одного роста с ним.

– Главное, я уже здесь, – ответила гостья, хлопая густыми рыжими ресницами.

Но Анжелика знала, что у подруги это признак внимательного изучения собеседника, а вовсе не смущения, и, заметив явную неприязнь Синджуна, поспешила вмешаться:

– Она подумала, что вы ее дразните. Бренда, он не шутит, факс действительно пришел только сегодня утром. Если бы ты прилетела вечером, то не застала бы меня. Я прилетела ночью.

– Но я думала…

– Я тоже. У мистера Гилла, это пилот Брейкера, возникли проблемы с двигателем, поэтому мы сильно задержались на Кауаи.

– Чудеса современной техники. Но все эти чудеса хороши, пока работают. Черт бы побрал эти факсимильные аппараты или людей, которые их у вас обслуживают, – хмыкнула Бренда.

На вид ей было где-то между тридцатью пятью и сорока. Она обладала яркой красотой и пышными формами. Оттянув кожаный ремень мятых льняных брюк оливкового цвета, она ловко заправила выбившуюся рубашку из той же ткани.

– А что тут делает вооруженный охранник?

Анжелика обернулась и увидела человека, которого еще не встречала на острове; ей стало не по себе.

– Уиллис, – небрежно произнес Синджун. Вертолет, доставивший Бренду, снова поднялся в воздух, и Анжелика с неожиданной тоской проводила его взглядом, словно оказалась в ловушке, из которой не было выхода.

– Почему этот Уиллис наставил на меня автомат? Он думает, что я представляю для кого-то угрозу?

– Ничего подобного, – буркнул Синджун.

– О! – Бренда округлила глаза. – Вы тут чего-то боитесь, да?

Краем глаза Анжелика увидела изумленное лицо Синджуна. Тот смотрел на нее с таким выражением, будто перед ним стояло неизвестное существо, таившее в себе угрозу.

Девушка взглянула на Уиллиса. Высокий, с мускулами тяжелоатлета, длинными темными волосами до плеч и экзотически красивым лицом, он стоял, широко расставив босые ноги и держа, словно ребенка, автомат.

– Ну и зрелище, скажу я вам. – Бренда взъерошила густые рыжие кудри, не пытаясь скрыть впечатление, которое произвел на нее Уиллис. – Надеюсь, эта собака безопасна?

Свифти дружелюбно помахал хвостом.

– Совершенно безопасна, – улыбнулась Анжелика и повернулась к Синджуну: – Когда-то у моей подруги случилась неприятная встреча с собакой.

Тот не успел ответить.

– Посмотрите, кто идет! – захохотала Бренда. – Настоящий пришелец из прошлого.

Со стороны виллы к ним приближался коренастый мужчина в тропическом костюме цвета хаки. Ноги в шнурованных мягких ботинках из оленьей кожи уверенно ступали по густой траве.

– Что происходит, мистер Брейкер? – спросил он. – По словам мисс Симкокс, у нас тут переворот. Кажется, она думает, что вам может понадобиться подкрепление.

Бренда прыснула в кулак, а Анжелика прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Спасибо, Эндерс. Знакомьтесь, это мисс Баттерс, подруга мисс Дин.

Телохранитель подошел ближе.

– Ну и ну! – засмеялась Бренда. – Может, я в Индии времен заката Британской империи и сейчас откуда-нибудь появится магараджа? А тот, с автоматом? Что здесь охраняют, королевскую сокровищницу?

– Мистер Брейкер… – начала смущенно Анжелика.

– Синджун, – поправил он.

– Да. Синджун любит уединение, Бренда.

– Мы все не любим, когда лезут в нашу личную жизнь. Но я, к примеру, никогда не встречаю гостей с оружием…

– Я вас сюда не приглашал, мисс Баттерс.

Бренда улыбнулась, а это она умела: глаза блестели, как два аквамарина, ровные белые зубы отливали жемчугом. Она выглядела очаровательной и в то же время опасной.

– Какая досада. А мне показалось, что кто-то на этом острове сказал по рации, чтобы мы приземлялись. Не знаете, кто бы это мог быть, Синджун? Можно называть вас по имени? Или вы предпочитаете более короткое – Син? Почему-то мне кажется, этот вариант подходит вам больше.

– Йоркшир, – неожиданно произнес мужчина в хаки.

– Да, и что с того? – Бренда подняла рыжую бровь.

– Ничего. Просто я наконец определил ваше происхождение… э-э-э… Баттерс.

– Можете называть меня Брендой. А как вас зовут?

– Эндерс Ллойд-Уорти, мисс.

– Рада познакомиться, Эндерс. – Она с улыбкой протянула ему руку с ярким маникюром, но тот сделал вид, что не заметил.

– Полагаю, мисс Баттерс тоже поселится в коттедже у лагуны, мистер Брейкер?

– Где и ты? – повернулась Бренда к подруге. – Если ни у кого нет возражений, я бы хотела поселиться в другом месте. У меня свои привычки. Вы же меня понимаете? Не имеет смысла злоупотреблять дружбой, верно?

– Верно, – подтвердил Синджун. – Так где же мы разместим мисс Баттерс?

– Полагаю, коттедж Коа вполне подойдет, – ответил Ллойд-Уорти.

– Он возле моря? – поинтересовалась Бренда.

– Очень близко.

– Почему вы трясетесь, Эндерс? У вас простуда?

– Нет. И называйте меня, будьте любезны, мистер Ллойд-Уорти.

– Благодарю. Я не хотела бы жить у моря. По ночам прибой не дает мне спать.

– Извините, – вмешался в разговор Синджун, – оставляю вас в надежных руках Эндерса. Он обо всем позаботится.

– Знаете, Син, вы действительно очень красивы, Энджел не ошиблась.

– Бренда, – прошипела та.

– Да? – повернулся к ней Синджун. – Вы так считаете?

– Да! – вскинула голову девушка. – Вы очень привлекательны и совершенно не нуждаетесь в том, чтобы вам это говорили.

– И он так же хорошо сложен, как ты думала? – спросила Бренда, с преувеличенным вниманием разглядывая свой маникюр. – На мой взгляд, мускулы у него менее развиты, чем у того парня с автоматом. Или я не права?

В этот момент Анжелика хотела только одного – провалиться сквозь землю. Но сначала она придушит Бренду.

– Итак, мисс Баттерс, – подал голос Эндерс, – если вы готовы, я провожу вас в домик у бассейна.

Бренда снова подхватила объемистую дорожную сумку.

– Приятное место, есть бассейн, да еще и домик рядом. А там не будет слишком шумно? Терпеть не могу пьяные крики, песни и ночные игры в воде.

Это уже выходило за рамки приличия, и Анжелика, многозначительно взглянув на подругу, сказала:

– Думаю, мистер Ллойд-Уорти имеет в виду не раздевалку бассейна, а апартаменты в доме рядом. Я права?

– Абсолютно, – улыбнулся ей Эндерс и мрачно повернулся к Бренде: – Этими апартаментами почти не пользуются. Там все новое. Уверен, вы останетесь довольны.

– Прекрасно. Ведите меня, Эндерс. А с тобой мы встретимся позднее, Энджел. Прошлой ночью я не сомкнула глаз, поэтому сразу лягу и, боюсь, могу проспать до утра, так что не беспокойся. Кстати, – шепотом продолжала Бренда, – мне не терпится узнать, чего ты успела добиться в отношениях с этим Синджуном.

– Еще успеем поговорить, – уклонилась от ответа Анжелика, радуясь тому, что подруга не знала истинной причины ее внезапного интереса к Брейкеру.

Человек по имени Уиллис кивнул хозяину, без труда догнал гостью и молча взял у нее сумку.

Бренда с восхищением посмотрела на неожиданного помощника и обернулась, многозначительно подмигнув Анжелике.

Та рассеянно поглаживала лохматую голову Свифти, который млел от удовольствия.

– Значит, эта женщина помогла вам разобраться в человеческих отношениях? – усмехнулся Синджун.

– Бренда… Ей не хватает такта. Она любит подурачиться.

– И ей нравятся мужчины.

– Я же не говорила… Я сказала, что она потеряла веру в мужчин. Это большая разница.

– Но она не ваша любовница, да?

– Как вы смеете! – покраснела Анжелика.

– Смею. Вы нарочно пытались сделать из меня идиота.

– Вы поторопились с выводами.

– Не без вашей помощи. Интересно, как вы с ней уживаетесь?

– Бренда – индивидуальность. Она не пытается соответствовать тому, чего ждут от нее другие люди.

– Она просто грубиянка.

Иногда трудно было защитить Бренду перед теми, кто ее не знал.

– Она использует нападение, чтобы скрыть… застенчивость.

– Да, – покачал головой Синджун. – Я застенчивый. Разве вы не заметили?

– Бренда не причинит вам неудобств, – продолжала Анжелика, игнорируя его замечание. – О ней можно просто забыть.

– Она не причинит неудобств. Как вы. – Тон непреклонный. Голос тихий. – Сегодня утром вы заставили меня потерять над собой контроль. Ощущение не из приятных. Со мной предпочитают не играть в покер, ибо по моему лицу ничего нельзя прочесть.

– Очень… интересно. – Анжелике вдруг стало жарко.

– Вы сумели вывести меня из терпения, но такое больше не повторится.

– Вы боитесь потерять над собой контроль?

– Нет. Я же сказал, что такое больше не повторится. Я умею сохранять хладнокровие. – Синджун медленно провел языком по слегка обветренным губам, а девушка зачарованно смотрела на него.

– И долго вам пришлось этому учиться?

– Что вы имеете в виду?

– Умение владеть собой, – пояснила она. Этот человек опасен, у него есть обученные вооруженные люди, а она осмелилась дразнить его, их хозяина. – Когда вы в последний раз теряли над собой контроль?

– Очень давно, – сказал тот, бросив на нее взгляд исподлобья.

– Лет пятнадцать назад?

Спрятавшись на другой стороне вертолетной площадки, Лорейн наблюдала за Синджуном и его серой мышью.

Син явно в бешенстве.

Рыжеволосая амазонка в сопровождении Уиллиса шла за идиотом в шортах, который считал себя телохранителем Синджуна, а ее, Лорейн, шлюхой. Она не слышала, о чем они говорили, зато видела, как рыжая висла на руке Уиллиса, словно перезревшая томатная плеть, а он мерно шагал вперед, не глядя по сторонам. Лорейн злорадно усмехнулась. Он-то знал, что ждет его сегодня ночью на пляже.

Чак вел себя как настоящий сукин сын. Вечером он хватил лишнего, утром проснулся в дурном настроении, решив весь день провести в постели, но ее не пригласил.

Она бы многое отдала, чтобы услышать разговор Синджуна с той блондинкой. Они стояли лицом друг к другу, и Син выглядел таким напряженным, что Лорейн могла представить свое ощущение, если бы дотронулась до него: это было бы прикосновением к стальному тросу, нагретому солнцем.

Они явно ссорились, чем весьма обрадовали ее. Рано или поздно Син осознает, что именно она, Лорейн, даст ему все, чего он хочет, и он просто забудет о существовании других женщин.

Пока она больше не осмеливается трогать Сина.

Но блондинка – иное дело. Как это не пришло ей в голову раньше?

Через десять минут Лорейн уже была на пляже, а еще через пять минут стремительного бега – и у коттеджа рядом с лагуной. Тяжело дыша, она проскользнула на террасу и вошла в спальню.

Чак пытался ее уверить, что эта журналистка из какого-то большого модного журнала, решившая написать биографию Синджуна. В таком случае она, Лорейн, морской биолог, изучающий рифы.

Син целовал журналистку так, словно никогда не видел женщин, и лез ей под майку, будто ни разу в жизни не прикасался к женщине.

Жизненный опыт подсказывал Лорейн, что всегда найдется способ убрать с дороги любого врага. И часто этот способ весьма прост.

Она подошла к комоду, стоявшему в углу спальни, выдвинула верхний ящик и начала обыск.

Глава 7

Споткнувшись о торчавший из земли корень, Анжелика едва не упала. Разговор совершенно вывел ее из равновесия, от Синджуна исходили волны ярости, которую, по его словам, он всегда держал под контролем. Но самое ужасное и опасное для нее было в том, что Синджун Брейкер привлекал ее, как ни один мужчина прежде. Господи, она же читала о женщинах, которых неудержимо тянуло к злодеям.

Анжелика постаралась забыть, что он разбудил в ней сексуальное влечение, чего раньше она за собой не замечала.

Надо поскорее вернуться в коттедж, достать письмо матери и вспомнить, почему Синджуна Брейкера необходимо остановить.

Теперь, когда она уже на полпути к цели, обратной дороги нет. Она найдет способ доказать безнравственность и жестокость Брейкера, пусть все узнают, что он без колебаний жертвовал людьми ради своего единственного божества – денег.

Анжелике хотелось плакать, но слезы для нее непозволительная роскошь. Ее мать плакала легко, уступала легко… и стала легкой жертвой. Нечто безжалостное крылось в слое длинных скользких игл и влажной листвы с причудливо искривленных деревьев. Это место одновременно манило и отталкивало; каждая скрюченная ветка, каждое дуновение теплого, насыщенного ароматом воздуха таили угрозу. В объятиях любовника все это наверняка вызывало бы чувственные и сладострастные ощущения. Но здесь у нее не было любовника.

Анжелика сморгнула пелену слез и подошла к коттеджу.

Почему Синджун вел себя так холодно, высокомерно? Почему он все-таки разрешил ей приехать на остров? Ведь совершенно очевидно, что расспросы приводят его в ярость, он не желает предавать гласности свое прошлое. Так почему же согласился, чтобы она писала о нем?

Видимо, Синджун хотел выяснить, как много она узнала, и если бы он угадал истинную причину ее приезда на Хелл, то уже вышвырнул бы с острова.

Медленно открыв входную дверь, Анжелика вошла в дом.

Она должна подыскать по-настоящему безопасное место для письма – последней весточки от матери, способной нанести Синджуну Брейкеру чувствительный удар.

На кухне она налила себе холодного чая, постояла у холодильника, который вчера заполнил улыбающийся Кэмпбелл.

Нет, есть не хотелось.

Взяв стакан с чаем, Анжелика направилась в спальню. Лучше она сначала прочтет еще раз письмо, а потом спрячет его в более надежное место.

Океанский бриз раздувал легкие занавески, и Анжелика нахмурилась. Она была уверена, что перед уходом закрыла дверь на террасу. Видимо, нет.

Пожав плечами, она подошла к комоду, машинально убрала трусики, зажатые верхним ящиком, до упора выдвинула нижний. Пальцы сразу нащупали внутри приклеенный скотчем конверт.

Утром Анжелика случайно обнаружила чудесный маленький пруд недалеко от коттеджа, поэтому решила отправиться туда, взяв с собой конверт и стакан с чаем.

Сегодня она почти напрямую обвинила Синджуна в том, что он избил свою юную беременную жену, у которой открылось кровотечение, приведшее к смерти. Но он проявил свое хваленое самообладание, только молча сжал в ответ кулаки.

Когда Синджун смотрит на нее, ей кажется, будто он касается ее взглядом. Черт побери, она встречала десятки не менее красивых мужчин, некоторые ей даже нравились, однако ни один не вызывал таких ощущений. Чем же ее привлекает именно Брейкер? Тем, что он не может принадлежать ей?

Досадно. Уходя от нее прошлой ночью, думал ли он о поцелуе? Вряд ли. Если и вспоминал, то лишь потому, что его забавляла столь быстрая победа.

Поставив стакан на землю, Анжелика вынула из конверта письмо. В верхнем углу ярко-розовой краской было написано одно имя – Марлен. Розовый – любимый цвет ее матери.

«Мой ангел!

Ты сейчас где-то в Европе. Наверное, в Италии, пишешь очередную замечательную статью о том, чего я, возможно, не пойму. О раскопке каких-нибудь древних костей или еще о чем-нибудь подобном.

Ты знаешь, я всегда читаю твои статьи. Мне всегда приятно и горько, что ты подписываешься именем моего отца. Я часто рассказывала тебе о дедушке, который очень любил сочинять, хотя никогда этим не зарабатывал. По его мнению, жизнь помешала ему стать литератором, и он всегда гордился тобой.

Ты прочтешь это письмо здесь, в Сан-Диего, а не в Италии. Но к тому времени я уже умру».

Подтянув колени к груди, Анжелика уперлась в них лбом. Если бы тогда мама позвонила ей в Италию.

Или в «Верити». Редакция непременно бы ее нашла. Глаза у нее щипало от невыплаканных слез.

Солнце палило вовсю, даже прохладный океанский бриз не мог ослабить жару. Крошечные черные насекомые перелетали с одной водяной лилии на другую, которые отражались в идеальном зеркале неподвижной зеленой воды.

Анжелика стала читать дальше.

«Не печалься, Энджел. Преврати свою печаль в мужество, оно понадобится тебе, чтобы сделать то, что ты обязана сделать. Ради меня, ради тех, кто мне дорог.

Нет, не так. Ты должна сделать это ради человека, который никогда не оставляет нас в беде. Никогда! Я была совсем молодой, когда погиб твой отец Ларри, и не представляю, как бы сумела пережить гибель мужа и безденежье, если бы не мой друг (ты знаешь, о ком я говорю). До того несчастного случая Ларри работал у него, и он позаботился о том, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Пока кто-то не настроил его против нас».

В этом месте чернила расплылись от слез, и Анжелика с трудом разбирала слова. Наверное, именно тогда мама приняла смертельную дозу снотворного. Не отрывая взгляда от письма, девушка нашарила рукой стакан с чаем.

«Я не смею написать имя нашего друга. Вдруг письмо окажется у человека, которого ты должна наказать. Знаю, добровольно ты его не отдашь, но тот человек коварен и жесток, тебе придется быть крайне осторожной. Он хочет обмануть нашего друга в какой-то сделке, а для этого решил избавиться от меня, чтобы я не могла ему помешать.

Моя дорогая Энджел, ты считаешь, что я уехала из Сиэтла по собственному желанию, но это не так. Меня попросил наш друг, он сказал, что я могу подвергнуться опасности, чего нельзя допустить.

Энджел, наш друг во всем этом не виноват.

Я чувствую себя ужасно усталой, нужно писать быстрее и разборчивее, чтобы ты поняла, что делать.

Тот негодяй подослал к нашему другу отвратительную женщину, которой предстояло заманить его в сети и узнать какой-то секрет. Женщина не имеет значения, она была любовницей того негодяя, хотя сумела убедить нашего друга, что любит только его и не потерпит рядом с ним другой, то есть меня. Поэтому он и велел мне уехать в Сан-Диего.

Теперь наш друг и эта лгунья помолвлены. Он обещал приехать в Сан-Диего, но обещания своего ни разу не выполнил. Правда, регулярно присылает деньги, которых у меня и так достаточно. Не деньги мне нужны…

Анжелика, мне нужен он. Я не хочу без него жить.

Узнав об этой женщине, я встретилась с ней. Она посмеялась надо мной. Рассказала о своем любовнике, о том, что они добились чего хотели, теперь никто и ничто их не остановит. Что мой друг не бросал меня из жалости, а сейчас ему нужна только она, я для него обуза, ему надоело тратить свое время на старуху, вместо того чтобы наслаждаться обществом молодой и сексуальной красавицы.

Мне сорок шесть. Конечно, уже не молода, хотя и не так стара. Понимаешь ли ты, насколько мне важно быть рядом с моим любимым другом? Надеюсь, тебя не шокирует, что все эти годы мы были любовниками. Ты знаешь его безграничную доброту. Сначала не мог развестись с больной женой, чтобы не травмировать ее, а когда стал свободным, злодей подослал к нему свою шлюху, и теперь она выйдет замуж за человека, который должен был стать моим.

Я пыталась предупредить нашего друга, что эта женщина хочет уничтожить его, но он только рассердился. Хитрая лгунья успела рассказать ему о нашей встрече, будто я придумала отвратительную историю, чтобы заставить его избавиться от нее и вернуть себе положение старой любовницы. Я оказалась в ловушке. Мой друг не захотел даже выслушать меня. Сказал, что я все это выдумала из-за ревности, я не гожусь ей даже в подметки, я оскорбила дорогого ему человека, и запретил впредь разговаривать с ней. А потом сказал, что больше не хочет видеть меня.

Разве я могу теперь жить? Не могу.

Он всегда был добр ко мне, регулярно присылал деньги, платил за квартиру, за твою учебу в дорогих школах.

Конечно, я немного преувеличиваю, сгущаю краски. Но совсем немного. У тебя есть основания сердиться на меня. Я труслива и эгоистична, предпочитаю умереть, чем жить с сознанием, что любимый женат на другой. Умоляю тебя, прости и спаси того, кто всегда любил нас. Анжелика, я уверена, в душе он до сих пор нас любит. Ты же знаешь, он… как это сказать… большой поклонник женщин. Та шлюха заставила нашего друга вновь почувствовать себя молодым и уже не выпустит его. Спаси его, пока еще не поздно. Ты должна знать имя человека, разбившего мою жизнь: Синджун Брейкер».

Анжелика знала, что сделка, о которой писала ее мать, до сих пор не состоялась. В письме было еще две страницы, но девушка решила сделать перерыв, чтобы подумать. Кропотливо собирая нужную информацию, она сумела довольно много узнать о Синджуне Брейкере, однако имя сообщницы выяснить не удалось.

Чья-то тень упала на землю рядом с ней, и Анжелика, затаив дыхание, осторожно сложила письмо, спрятала его в правый рукав, а левой рукой потянулась за стаканом, чтобы отвлечь внимание подошедшего.

– Привет. Анжелика Дин, если не ошибаюсь?

Та подняла голову.

Иссиня-черные волосы обрамляли поразительной красоты лицо. Из-под густых черных ресниц смотрели глаза такого цвета, какой Анжелика видела только у Элизабет Тейлор.

– Анжелика Дин? – повторила женщина.

– Да.

– Чак сказал, что вы красивы. Он не ошибся. А я Лорейн Харт. – Произнесено было так, словно все должны знать это имя.

– Привет, – ответила Анжелика и выжидающе замолчала.

– Полагаю, вам станет яснее, если и скажу, что принадлежу Чаку, – засмеялась Лорейн, показывая безупречные зубы, и подмигнула. – Ну мы-то с вами знаем, кто кому принадлежит в таких ситуациях.

– Да, – кивнула Анжелика.

Ведь Чак был неотесанным малым, а Лорейн Харт образцом прекрасного. Большая грудь, тонкая талия, плоский живот, крутые бедра.

– Здесь скучно одной, поэтому я решила составить вам компанию. Впрочем, сегодня прилетела ваша подруга?

– Да, Бренда.

При малейшем дуновении ветра кремовое платье из тончайшего хлопка облепляло тело Лорейн, подчеркивая все его соблазнительные изгибы и выпуклости. Анжелика только молча удивлялась, как эта великолепная женщина расхаживает по острову на виду у мужчин в таком провоцирующем наряде.

– Вы, насколько мне известно, журналистка, а чем занимается ваша подруга?

– Компьютерами. Она эксперт по системному анализу.

– Звучит устрашающе, – покачала головой Лорейн. – А я модель.

Кто бы сомневался!

– Да, – снова кивнула Анжелика.

– И на какую газету вы работаете? Или это журнал?

– В настоящий момент я ни с кем не связана. Но совсем недавно работала в «Верити».

– Ого! – впервые удивилась Лорейн и грациозно села рядом. – Почему вы оставили такой солидный журнал? Неприятности?

– Пришло время сменить работу. Я могу вернуться.

– Чак сказал, вы собираетесь писать о Синджуне. Что это будет?

– Биография.

– История его жизни? Неужели это интересно?

Пожав плечами, Анжелика сунула письмо матери в конверт. Зачем Лорейн устроила ей допрос? Ради собственного любопытства или ее кто-то подослал? Может, кто-то надеялся, что в разговоре «между нами девочками» Анжелика проговорится? Нет, вести беседы с этой женщиной ни к чему.

– Не хотите ли чаю? – вежливо предложила она.

– С удовольствием, – откликнулась Лорейн, вскакивая с места. – Вообще-то мне нужно кое-что сказать вам. Давайте вернемся в коттедж, выпьем чаю и спокойно поговорим на террасе.

Всю дорогу они молчали.

– Уф! – с облегчением выдохнула Лорейн, усаживаясь в плетеное кресло. – Я люблю этот остров, но жара иногда действует на нервы. Чай в кувшине? Сходить за ним?

– Не беспокойтесь, я сама, – поспешно возразила Анжелика, которой не хотелось, чтобы Лорейн бродила по ее пусть временному, но все же дому.

– Тогда поставьте стакан. Вам понадобятся обе руки, чтобы принести кувшин из холодильника.

Анжелика пошла на кухню, но у двери спальни ее будто током ударило. Господи, она же оставила вместе со стаканом и письмо матери! В полном распоряжении Лорейн!

Терраса оказалась пуста. Стакан был на столе, но конверт исчез.

– Лорейн! – закричала девушка, оглядываясь по сторонам.

– Я здесь.

Резко повернувшись на голос, Анжелика увидела гостью, сидевшую на траве у стены дома. Руки за спиной, письма нигде не видно.

– Мне так жарко, что я решила поймать ветерок, – беспечно улыбнулась Лорейн.

– Я оставила конверт.

– Да-да. Его сдуло ветром, когда я хотела положить его на подоконник. Вот он.

– Спасибо. – Анжелика взяла теплый конверт. Видимо, Лорейн держала его за спиной. – Я принесу вам чай со льдом.

– Не стоит, мне уже расхотелось. Честно говоря, я и так знала, что вы явились писать биографию Синджуна.

– Тогда зачем все эти вопросы? – Анжелика села в плетеное кресло.

– Чтобы убедиться, не расходятся ли ваши слова с тем, что мне сказал Чак.

– А почему они должны расходиться?

– Потому что он не впервые играет для Синджуна роль сводника.

– Какое ужасное предположение! – вспыхнула Анжелика.

– Мы же с вами большие девочки.

– В таком случае должна сказать, что ваше предположение оскорбительно и абсолютно неверно.

– Частично – да.

– Что это значит?

– А то, что биография всего лишь предлог, под которым вы сюда явились.

Девушка почувствовала леденящий ужас. Не может быть, у Лорейн не хватило бы времени открыть конверт и хотя бы пробежать глазами письмо.

– Я не понимаю, о чем вы.

– В самом деле? Конечно, Синджун достаточно интересная личность, чтобы стать героем вашей книги, но вы еще и надеетесь подцепить этого богатого холостяка. Разве нет? – Анжелика расхохоталась, а Лорейн понимающе улыбнулась. – Вы не единственная женщина, которая смехом пытается скрыть нервозность. Вы не находите Синджуна неотразимым? И не только в качестве героя биографии?

– Да, Синджун Брейкер очень привлекателен как мужчина, – подтвердила Анжелика.

– И к тому же опасный человек. Советую немедленно собирать вещи. Пусть ваша рыжая приятельница тоже пакует чемоданы. А я уговорю Чака отправить вас обратно.

– Нет.

– Если Син потребует объяснений, Чак скажет, что у вас неожиданно появилось срочное дело и не было времени на прощание с ним.

– Нет.

– Вы, кажется, меня слышали, – удивленно сказала Лорейн. – Думаю, вы явились сюда не за скандальными фактами для какой-то там книжонки. Вы хотите на месте определить, чем ловить Сина и что по максимуму можно от него получить. Я права?

– Нет. Прошу вас, уходите.

Лорейн склонилась над Анжеликой, упершись руками в подлокотники ее кресла.

– Уйти придется вам. Я здесь живу, а вы, дорогая, еще не поняли, с каким огнем вздумали играть. Синджун не для вас. И вы не из тех женщин, которых он предпочитает!

Господи, да Лорейн Харт просто ревнует. Возможно, она и любовница Чака Гилла, но очень хотела бы стать любовницей Синджуна.

– Благодарю за предупреждение. Приму его к сведению.

Прекрасное лицо собеседницы мгновенно превратилось в злобную маску.

– Слушай меня и слушай внимательно. Если бы ты в самом деле была журналисткой, то знала бы, что Синджун Брейкер никогда и никому не позволяет вставать у него на пути. Особенно женщинам.

– А почему вы уверены, что я не пойду к Синджуну и не расскажу о нашем разговоре?

– Потому что мы с ним как два пальца на руке. Он тебе не поверит.

– Вы, кажется, подруга Чака.

– Даю тебе последний шанс спастись. Воспользуйся им, другого уже не будет.

У Анжелики по спине пробежали мурашки.

– Может, тогда стоит поговорить с Чаком?

Лорейн громко и совершенно искренне расхохоталась, отчего ее большие груди подпрыгивали, словно резиновые.

– Чаку? Да он всю жизнь был другом Сина и в беде, и в радости. Чак воспринимает его проблемы как собственные, и наоборот. То, что имеет Син, имеет и он. Теперь ты меня понимаешь?

– Значит, они делят все, в том числе и вас? – дерзко спросила Анжелика.

– Да! И мне это нравится. Син, Чак и я отлично понимаем друг друга. Так будет всегда.

– И вы хотите убрать меня с острова, потому что боитесь конкуренции?

Лорейн грозно выпрямилась.

– Мое дело – сказать, твое дело – принимать или не принимать мои слова всерьез. Если с тобой что-то случится, пеняй на себя. Существуют люди, мужчины, которые слишком энергичны, слишком полны жизни, которых не понимают остальные. У этих мужчин есть потребности, нуждающиеся в удовлетворении, а кое-кто не хочет этого понимать и мешает им. Они – боги, живущие среди мелких людишек, поэтому вынуждены находить способы для удовлетворения своего голода.

– Боже правый, – пробормотала Анжелика.

– Не смейся надо мной, тупоголовая дрянь. Синджуну Брейкеру нужна власть. Он заслуживает ее. Потому что намного сильнее других. Он сам это знает. Если он хочет женщину – значит, хочет ее. И получает. Если он собирается что-то делать, то делает. Если кто-то встает на его пути, он поступает так, как и следует поступить.

– И как? – Анжелика встала, чувствуя дрожь в ногах. – Бросает непокорного на растерзание диким зверям? Или просто… избивает до… полусмерти… и…

– И ничего. Кажется, до тебя наконец дошло. Я живу в Пуа-Кали. Это в северной части компаунда. За стенами. Когда будешь готова, дай знать. А пока советую запомнить: если Син тебя захочет, то он непременно удовлетворит свое желание, а потом отпустит на все четыре стороны.

– Полагаю, вы судите по личному опыту.

– О нет! – покачала головой Лорейн. – Я другая. Мы с Сином в чем-то похожи, я знаю, как с ним ладить. А вот ты – как все остальные.

– Остальные?

– Те, кому вообще ничего не светит.

Глава 8

– Ты хотел меня видеть?

– Входи, Чак, – повернулся к другу Синджун, заправлявший бумагу в факс.

Пилот налил себе газированной воды из открытой бутылки, затем поднял стакан и шутливо салютовал:

– Я здесь.

– Уже заметил.

– Готовишься отправить ее?

– Ты о чем?

– О твоем прелестном биографе. О мисс Анжелике Дин, которая вынуждает тебя к столь неординарному поведению.

– А, это. Почему ты решил, что я собираюсь отправить ее назад?

– По твоему неординарному поведению, – хмыкнул Чак, вытирая рот ладонью. – Синджун Брейкер, орущий на виду у целого света.

– Чушь.

– А сегодня утром? На тропе? Кто стоял перед хорошенькой писакой с таким видом, будто собирался голыми руками свернуть ей нежную шейку?

– Я считал, что ты нездоров. Как ты узнал? Поставил на крыше телескоп?

– Зачем, есть Кэмпбелл Миджли, – ухмыльнулся Чак, отправляя в рот горсть соленого арахиса.

– Этот парень заставит меня нарушить собственное правило.

– Что за правило?

– Не терять самообладания.

Несколько орешков упали на пол, и Свифти быстро подобрал их языком.

– Ты и ему свернешь шею? – съехидничал Чак.

– Где был Кэмпбелл?

– В твоем вертолете.

– Какого черта он там делал?

– Парень обожает вертолеты. Я взял его с собой на прогулку, он и сообщил мне, как ты разъярился на девицу.

– Перестань ронять орехи. Это вредно для собак. Пусть Кэмпбелл держится подальше от вертолета, или я накажу его. Шею, конечно, не сверну, но мало не покажется.

– Ладно. Хочешь орешков?

– Нет. Почему он тебе рассказал?

– А ты не знаешь?

– Парень никогда не сказал мне даже пару слов.

– Хочешь воды?

– Нет.

Синджун терпеливо ждал объяснений. Чак налил себе второй стакан.

– Я думал, ты знаешь. С того самого дня, как парень вернулся домой на каникулы и увидел Лорейн, он запал на нее.

– Лорейн? А при чем тут Анжелика Дин? Не улавливаю связи.

– Недавно Кэмпбелл явился с просьбой, чтобы я защитил Лорейн, потому что ты ее ненавидишь.

– Ты совсем заморочил мне голову, Чак, – пробормотал Син, усаживаясь в кресло.

– Я считал, тебе известно про странности парня. Он почему-то вдруг решил защищать всех лиц женского пола, оказавшихся рядом с ним. Он возмущен твоим недостойным поведением по отношению к «слабой женщине» и попросил меня поговорить с тобой на этот счет. Мало того, что ты неприязненно относишься к Лорейн, так сегодня еще напал на бедняжку Анжелику. Это не мои слова, а Кэмпбелла.

– Черт побери!

– Вот именно. Честно говоря, мне без разницы, как ты относишься к Лорейн, потому что ты не станешь ее оскорблять, а если и станешь, она все равно не обидится.

Синджун молча кивнул, удивляясь, как такой разумный человек мог слепо влюбиться в потаскушку.

– Но я пришел не за этим, – поморщился Чак. – Бедняжка мисс Дин ухитрилась сделать то, что не удавалось почти никому. Довела тебя до бешенства. По словам Кэмпбелла, ты оставил девицу в слезах.

– Пожалуй, я тоже немного выпью. – Синджун протянул руку к бутылке. – Значит, в слезах? Ты уверен?

– Так сказал Кэмпбелл.

– Она не плакала когда я уходил. Наоборот, чувствовала себя победительницей. Слушай, Чак, я хочу, чтобы мисс Дин оставалась на острове до тех пор, пока я не выясню, чего она добивается и как много ей уже известно обо мне.

– Разве ей что-то известно?

– Конечно. Помнишь Блисс?

– Да, – тихо отозвался Чак.

– А ты знал, что его на прежнем месте уже нет?

– Шутишь?

– Возле Диллона соорудили трейлерную стоянку, куда перевезли большинство людей из Блисса. Они настолько тосковали по дорогому старому городку, что назвали свое новое местожительство Блиссом.

– Ну и ну! И ты узнал об этом от бедняжки Дин?

– Да. Она ездила туда.

– Не верю своим ушам.

– И подружилась со старой миссис Калер.

Рука Чака, несшая ко рту очередную порцию орешков, замерла на полпути.

– Для хорошей биографии необходимо правильное соотношение личного и профессионального. Так она сказала. Иными словами, если хочешь заработать на издании книги, нарой побольше грязных эпизодов из жизни героя, тогда читатель с интересом перевернет несколько страниц.

– Она узнала о…

– Да.

– И что именно?

– Кровотечение, беременность… – Синджун отвернулся. – Историю про избиение…

– Дерьмо, – процедил Чак сквозь зубы. – Да я ее…

– Не переживай. Она знает лишь то, о чем известно миссис Калер. То есть не больше того, что написано в полицейском отчете.

– Ты уверен?

– Она пыталась расколоть меня, дразнила, словно дикого зверя. Это и видел Кэмпбелл. Она старается, чтобы я сказал нечто такое, о чем пожалею.

– Да гони ты ее отсюда.

– Чтобы она снова отправилась на поиски интересных фактов из моей биографии? Она ясно дала понять, что имеет право написать эту чертову книгу и без моего разрешения.

– Есть же какой-то способ урезонить ее.

– Наверняка. Только для этого мне нужно время, – наконец повернулся к другу Синджун. – Предоставь дело мне. Договорились?

– Ты уверен?

– Уверен.

– Ладно, поступай как знаешь, – неодобрительно покачал головой Чак. – Помнишь чартерный вертолет, о котором мы говорили?

– Выставленный на продажу?

– Тот самый. Для его владельца настали трудные дни, ему нужны деньги. Поэтому он и решил продать вертолет. Я уже смотрел. Настоящий стальной красавец! Возможно, именно то, что нам требуется в качестве запасного варианта.

– Ты смотрел? Когда?

– Я отвозил Фрэн на Кауаи.

– Когда? – нахмурился Синджун.

– Сразу после твоей ссоры с Анжеликой. Вернулся полчаса назад.

– С Кэмпбеллом в придачу?

– Да. Но при Фрэн он молчал, разговор был уже на обратном пути.

– Интересно, почему Фрэн не сказала, что собирается лететь на Кауаи?

– Видимо, сочла за лучшее не подходить к тебе слишком близко, – ухмыльнулся Чак. – Она улетела к своим друзьям, у них и переночует. Просила забрать ее завтра днем. Может, слетаем вместе?

– Отличная идея. Захвачу Фрэн, пригоню сюда твой стальной красавец, а ты останешься в Кауаи и починишь шасси нашего вертолета, что давно хотел сделать. Убьем сразу двух зайцев.

– Твоя идея не кажется мне отличной, Син.

– Почему? Я слишком засиделся на острове, у меня просто руки чешутся, так хочется взять штурвал. К тому же никто не узнает, что я покинул Хелл, и моя шея будет в безопасности.

Чак скорчил неодобрительную гримасу и неуверенно покачал головой.

– Шагай-шагай. Позвони Фрэн, скажи, ей страшно повезло. За ней прилетит сам босс.

– Син, послушай…

– Делай, как я сказал, и перестань зря волноваться, – прервал друга Синджун, протягивая руку к зазвонишему телефону. – Спасибо тебе.

– Всегда к твоим услугам.

– Брейкер слушает, – произнес Синджун, рассеянно глядя вслед уходящему Чаку.

– У тебя все в порядке? – спросил женский голос.

– Кто это?

– Мэри Баррет, твоя правая рука, Син! – весело отозвались в трубке. – Которая занимается делами империи Брейкера, пока хозяин загорает на своем острове.

– Мэри! Здравствуй, – улыбнулся Синджун. – Рад тебя слышать.

– Ты не один?

– С телевизором. – Синджун приглушил звук.

– Ты как-то странно говорил. Ладно, у нас дела поважнее. В присланном тобой факсе нет сведений о международной деятельности Такера.

– Разве?

– Кто у тебя?

– Клянусь, Мэри, здесь только я и ты. – Он повалился на кровать и вытянулся, следя за экраном.

– Ты видел цифры, Син?

– Видел, но пока что не анализировал. На острове возникли кое-какие срочные дела.

Недоуменное молчание напомнило ему, что Мэри осталась в Сиэтле одна и отражает постоянные нападки на «Кертц – Брейкер», взвалив на себя громадную ответственность за процветание империи, пока босс отдыхает в тропическом раю. Как и остальные сотрудники, Мэри знала, что Синджун несколько раз попадал в неприятные ситуации, граничившие с катастрофой, но, будучи несколько самоуверенной деловой женщиной, она считала его реакцию неадекватной, а поведение «синдромом Говарда Хьюза», страдавшего, как известно, манией преследования. Интересно, осталась бы Мэри столь же хладнокровной, если бы в ее машину на всем ходу врезался грузовик с цементом и она бы лишь чудом осталась жива?

– Ты мне не веришь? – прервал молчание Синджун. – Тогда скажу тебе, что мой остров превратился в своего рода Центральный вокзал.

– Но о твоем отъезде ведь не знает никто, кроме самых близких друзей и коллег. Ты сам говорил.

Прежде чем ответить, Синджуну пришлось довольно долго подыскивать слова.

– Видишь ли… – начал он наконец, – у меня давно зрел один личный проект, и сейчас настал подходящий момент им заняться. Короче, я вызвал на Хелл биографа, мы с ним работаем.

– Биографа? Господи, зачем тебе понадобился биограф?

– Поговорим лучше о деле, – попытался сменить тему Синджун.

В трубке раздался ехидный смешок.

– Значит, тебе понадобился биограф! Он уже на острове?

– Он… Да.

– Ну, один биограф – это еще не Центральный вокзал.

– Есть и другие гости.

– Кто?

Скрывать что-то от Мэри совершенно бесполезно. Если он сам ей не расскажет, это сделает Фрэн, которой всегда хотелось доказать, что она пользуется большим доверием шефа.

– Один специалист по компьютерам, – уклончиво ответил Синджун.

– Зачем он тебе понадобился?

– Возникли кое-какие неполадки. – Действительно, почему бы не воспользоваться услугами Бренды Баттерс? – Может, теперь перейдем к делу?

– Если желаете, можем и перейти.

– Отлично. Что у нас по Либеру?

Гарт Либер с его якобы волшебным кремом уже стал для Синджуна головной болью, ибо сделка все еще находилась в стадии затянувшихся переговоров.

– По Либеру у нас целая гора бумаг. Кстати, малыш Экерс намерен затеять со мной войну. Он считает именно себя ответственным за все дела компании в твое отсутствие.

Питер Экерс, специалист по долговременному планированию, был талантливым, честолюбивым парнем. Син улыбнулся.

– Ослабь вожжи, Мэри, дай ему немного свободы. Он прекрасно знает, что ты второй после меня человек в компании. Если ты не сможешь управиться с ним, это сделаю я.

– Разумеется, смогу.

– Не сомневаюсь. Прошу тебя очень внимательно следить за действиями Либера и держать меня в курсе.

– Он хочет встретиться с тобой еще раз.

– Понятно, – огорченно вздохнул Синджун. – Значит, придется организовать еще одну встречу.

– Не привезти ли его на Хелл и…

– Нет.

Короткая недоуменная пауза.

– Последние дни все газеты и журналы пестрят рекламой нового крема для лица «Шелковая кожа». Судя по ней, одна неделя ежедневного употребления делает женщину, наверное, и мужчину тоже, моложе по крайней мере лет на десять. Чудодейственный крем вызвал большой интерес на рынке косметических товаров, и нам придется обгонять конкурентов, если мы хотим получить контрольный пакет акций.

– Ты слишком взволнована, Мэри.

– А ты не слишком ли спокоен?

Нет, он тоже был взволнован, хотя совсем по другой причине.

– Проклятие! – буркнул он, переворачиваясь на живот, но это лишь усугубило физический дискомфорт.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что меня тоже волнует это дело. Еще как волнует, только не дело.

Во время разговора он вдруг вспомнил Анжелику, когда она предстала перед ним в ночь их знакомства, и тут же получил ответную реакцию тела. Дискомфорт становился все ощутимее.

– Мэри, давай отложим разговор о Либере…

– Нельзя.

Конечно, Мэри права.

– Ненадолго, пока я…

– Нет, Либер настаивает на встрече. Он предлагает вторник, однако я могу отложить встречу еще на неделю. Тебе хватит десяти дней, чтобы подготовиться к переговорам?

– Хорошо, назначь Либеру встречу в следующий вторник.

Кажется, вынужденная изоляция настолько сводила его с ума, что он жаждал заняться любовью с женщиной, которая предпочитала доставлять ему неприятности.

– Почему бы тебе не приехать на день раньше? – спросила Мэри.

– Вряд ли получится.

– Ты должен как следует отдохнуть перед встречей. Ты же знаешь Либера. Ему нужны деньги, но и расставаться с частью собственности он не хочет.

– Я не Санта-Клаус. Этот мир жесток.

– Мы бы поужинали, Син, а потом вместе обсудили бы линию поведения на встрече с Либером.

– Не думаю, что… – Хотя отчего бы не доставить ей маленькое удовольствие? – Ладно. Спасибо за предложение.

– Значит, договорились, – промурлыкала Мэри.

– Только давай поужинаем где-нибудь в тихом, спокойном месте.

– У меня дома. Вот уж где действительно тихо.

О нет!

– Мне бы не хотелось доставлять тебе лишних хлопот.

– Я люблю готовить… для тебя.

Черт побери! Одно утешение, что не придется искать места у стены или запасной выход.

– Спасибо, Мэри, – выдохнул он обреченно.

– Спасибо тебе, Син. Точнее договоримся позже.

Раздались короткие гудки.

И сразу постучали в дверь. Видимо, кто-то терпеливо дожидался за дверью окончания телефонного разговора.

– Войдите!

Вошел Эндерс – подбородок вздернут, губы поджаты.

– Прошу извинить за беспокойство, сэр, но мне… велели сообщить вам, что ужин в семь тридцать, а коктейли сервируют часом раньше.

Положив трубку, Синджун взглянул на часы. Почти шесть.

– Кто-то устраивает вечеринку? – спросил он.

– Создается такое впечатление.

– Вы хотите еще что-то сказать, Эндерс? Нечто шокирующее вас?

– Ничего важного, сэр, глупые хозяйственные мелочи.

– И все-таки?

– Мисс Баттерс позвонила миссис Миджли. – В голосе Эндерса слышалось неприкрытое презрение.

– Неужели? – усмехнулся Синджун. Он не мог понять, за что его верный слуга ненавидит мисс Баттерс.

– Да. Она высказала свои предпочтения в области кулинарии, назвала продукты, которые вызывают у нее аллергию или не отвечают ее изысканному вкусу. И так далее.

– Лихо, черт побери!

– Вы правы, сэр. – Эндерс смахнул с короткого рукава невидимую пылинку. – Однако миссис Миджли выдержала удар и выглядела так, словно почла за честь обслуживать нашу последнюю гостью. Она сказала, что вам это наверняка будет приятно. Итак, у нас званый ужин. Мистер Гилл и его подруга мисс Харт дали согласие присутствовать.

– Чак недавно ушел, ничего мне не сказав.

– Возможно, он был ошеломлен предстоящим, сэр. Или же у него не хватило красноречия, чтобы выразить свой восторг.

– Я не понял ни слова, Эндерс.

– Я проинформировал миссис Миджли, что ее энтузиазм вряд ли обрадует вас, но она, кажется, не приняла мои слова во внимание. Кэмпбелла послали к мисс Дин с приглашением, он должен сопроводить ее к столу. Полагаю, вам известно, что Фрэн Симкокс не вернется сегодня. Иначе она бы тоже непременно присутствовала.

– А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я этой дурацкой вечеринки?

– За этим я и пришел, мистер Брейкер. Одно только слово, и я принесу за вас извинения.

– Так и сделайте.

– Хорошо, сэр. Я немедленно скажу Кэмпбеллу, чтобы он не ходил к мисс Дин. Если придут остальные, я их отошлю. К счастью, мы еще успеем предупредить Уиллиса до того, как он выйдет из своего дома.

– Уиллис? – изумился Синджун. Уиллис всегда избегал любого, даже маленького общества. – Как миссис Миджли сумела его уговорить?

– Она не приглашала его.

– Но вы же сказали…

– Его пригласила мисс Баттерс. – Верный слуга покрутил шеей, как раздраженная черепаха. – И он согласился.

– Ладно. – Синджун махнул рукой: зачем портить всем удовольствие, если у него плохое настроение? – Возможно, эта вечеринка станет очень приятным развлечением.

Глава 9

Простодушная улыбка и невинные, как у младенца, глаза Кэмпбелла заставили Анжелику отвести взгляд.

– Что случилось? – наконец спросила она, поскольку юноша молча стоял на пороге. – Кэмпбелл! – Не получив ответа, девушка почувствовала неловкость. – Может, войдешь?

Она надеялась, что парень откажется.

– О да. Вам уже лучше? – спросил он, шагнув через порог. – Я бы пришел раньше, но знал, что вы расстроены. Иногда человек должен побыть один, чтобы залечить свои раны.

– Я прекрасно себя чувствую, спасибо, – ответила Анжелика, подумав: если не считать головной боли, разыгравшейся после ухода Лорейн.

– Вы очень смелая, – с восхищением произнес Кэмпбелл и неожиданно коснулся ее щеки. Анжелика чуть не отпрянула. – И очень красивая.

День явно не задался с самого утра, и конца неприятностям пока не видно.

– Благодарю за комплимент. И все-таки что привело тебя в мой коттедж?

– Я послан, чтобы проводить вас в его дом. Только сначала я должен сказать, что вы здесь не одиноки. Я не позволю, чтобы с вами случилось нечто плохое.

Анжелика обмерла.

– Очень мило с твоей стороны, хотя я в полной безопасности.

– Разговор конфиденциальный, я не рассказывал пока даже матери. Но вам можно доверять. К тому же мама расстроится. Я бросил учебу в колледже.

Девушка жестом попыталась его остановить. Тщетно.

– Как только у меня открылись глаза на мое истинное предназначение, я уже не мог там оставаться.

– И каково же твое предназначение, Кэмпбелл? – не удержалась от вопроса Анжелика.

– Обрести гармонию с моими последователями – мужчинами и женщинами. Я обладаю высшим даром глубокого сочувствия к тем, кто страдает от власть имущих. Особенно это касается слабых и беззащитных женщин. Мое предназначение защищать слабых и наказывать тех, кто заставляет их страдать.

– О-о-о! – протянула она, чувствуя неприятный холодок. – Звучит героически. Если мне когда-нибудь понадобится защитник, я непременно позову тебя, Кэмпбелл.

– Вы еще не готовы принять мою помощь, – таинственно улыбнулся юноша. – Но я не в обиде. Просто думайте, что я рядом, и постарайтесь держаться подальше от него.

– Ты имеешь в виду мистера Брейкера?

– Он жестокий человек. Вы не первая женщина, ставшая жертвой его бессмысленной ярости. Я буду следить за ним. Мне посчастливилось встретить людей, которые помогли мне понять мое предназначение в этом мире. Они не хотели отпускать меня домой, но я знал, что должен вернуться на остров. Здесь меня ждет работа, которую могу выполнить только я. Вас пригласили на ужин.

Анжелика решила, что ослышалась, настолько резким был переход.

– Извини?

– Меня послали сопровождать вас в его дом на званый ужин. Там будут Чак, Лорейн, ваша подруга мисс Баттерс. Еще мистер Ллойд-Уорти и Уиллис. Мисс Симкокс улетела на Кауаи. Разумеется, будет и мистер Брейкер.

Снова встретиться с Лорейн, да еще в присутствии Синджуна!

– Нет! Боюсь, это невозможно, я должна работать. Передай мои извинения.

– Мама просила сказать вам, что она приготовила особые блюда по заказу мисс Баттерс. Кстати, мисс Баттерс ей помогала.

– Весьма печально.

Бренда везде чувствует себя как дома, подумала Анжелика.

– В том же духе выразился и мистер Ллойд-Уорти, – хихикнул Кэмпбелл, сразу превратившись в нормального молодого человека. – Вы бы видели, как он смотрел на мисс Баттерс! Словно она прилетела с другой планеты. Думаю, мистер Ллойд-Уорти не очень жалует выходцев из Йоркшира.

– Значит, ужин? – тоже улыбнулась Анжелика.

– Да, а перед тем коктейли.

– И когда все начнется?

Кэмпбелл поглядел на свои часы.

– Коктейли уже сервированы, ужин через час.

Анжелика еще не успела получить багаж с Кауаи, где остались все ее приличные вещи, поэтому огорченно посмотрела в зеркало. Белая кружевная туника из хлопка, накинутая на обтягивающий алый топ без бретелек, и такого же цвета леггинсы.

– Вряд ли этот наряд подходит для званого ужина. Как ты считаешь?

Кэмпбелл принялся добросовестно разглядывать ее, и она пожалела о своем вопросе.

– Мне кажется, вы прекрасно выглядите. Но может, вам лучше надеть свитер поплотнее?

– Ладно, пойду в том, в чем ты меня видишь, – сказала Анжелика.

И в чем ее увидит также мистер Брейкер. А у него при их встречах обычно возникала заметная физическая реакция. Возможно, она использует это преимущество, даже если боится собственной глупости.

– Сейчас причешусь – и отправимся.

Сцена на веранде, окруженной с трех сторон роскошным садом, могла бы показаться случайному наблюдателю прелестной, даже трогательной. Однако Синджун воспринимал ее как помесь телесериала «Даллас» с плохой комедией.

Анжелики все не было.

Отойдя подальше от своих «гостей», Синджун облокотился на деревянные перила. Недавно прошедший дождь увлажнил красную землю, напоил воздух пряными ароматами тропических цветов и фруктов.

Почему она до сих пор не пришла? Что могло ее задержать?

– Как вы думаете, когда придет мистер Уиллис? – раздался голос мисс Баттерс.

– Уиллис, – холодно поправил ее Эндерс, взявший на себя роль помощника хозяина.

– Я и говорю, мистер Уиллис.

– Он не мистер, а просто Уиллис.

– А фамилия у него есть?

– Да, нечто труднопроизносимое, с большим количеством гласных, – вмешалась Лорейн, которая заметно опьянела после нескольких порций водки с тоником. – Не беспокойтесь о нем… Уиллис не придет. Такие сборища не для него.

Именно в этот момент на тропинке появился Уиллис, попытавшийся, но без особого успеха, придать себе цивилизованный вид с помощью голубой майки и серых брюк. Он молча прошел мимо веранды и скрылся в доме.

Бренда залилась громким хохотом:

– Он великолепен. И такой сексуальный. Господи, хочется немедленно его раздеть!

Наконец Синджун увидел ту, кого ждал. К веранде приближалась Анжелика Дин в сопровождении Кэмпбелла Миджли.

– Энджел! – закричала Бренда. – Почему ты задержалась? Ты пропустишь чудесную вечеринку.

Если чрезмерный энтузиазм подруги и смутил Анжелику, она не подала виду, поцеловала ее в щеку и повернулась к гостям:

– Привет. Извините за опоздание, но я не ждала приглашения.

Несмотря на свой небольшой рост, она была истинной женщиной с головы до пят. Оставаясь в тени, Синджун смотрел на ее грудь, обтянутую алым куском ткани, который стоит лишь дернуть вниз, и тогда…

Пробормотав что-то невразумительное, Кэмпбелл поспешил в дом, и к Анжелике тут же подошла Лорейн.

– Как продвигается биография?

– Спасибо, хорошо.

На этот раз Лорейн была в коротком серебристом платье с боковым разрезом, соблазнительно приоткрывающим ее загорелое бедро.

– Что вам налить? – учтиво поинтересовался у девушки Эндерс и, увидев ее замешательство, добавил: – Мой любимый коктейль шабли с лимонадом освежит вас, особенно если добавить немного льда.

– Спасибо, – ответила Анжелика. – Звучит восхитительно.

– Звучит как пунш для детей, – фыркнула Лорейн. – Присоединяйтесь к взрослой компании, мисс Дин. Надо пить водку с тоником.

– Спасибо, я предпочитаю шабли с лимонадом.

Тем временем Бренда задумчиво смотрела в сторону дома.

– Интересно, что делает там Уиллис, пока мы все наслаждаемся коктейлями? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. Ее вопрос остался без ответа.

– Что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался Чак у Эндерса.

– Миссис Миджли хранит меню в тайне, но…

– Это сюрприз, – заявила Бренда. – Обождите немного и увидите.

– Надеюсь, не из серии здоровой пищи? – буркнул Чак. – А то Сина хватит удар.

– Тебя хватит удар, Син? – громко спросила Лорейн. – Вылезай из своего укрытия и присоединяйся к нам.

С трудом отделившись от перил, тот медленной походкой направился к собравшимся.

– Добрый вечер, Анжелика. Рад, что вы смогли прийти.

Она бросила на него изучающий взгляд и отвернулась.

– Выкладывай, Бренда. Чем ты озадачила бедную леди на кухне?

Посмотрев на ее спину, округлые ягодицы, обтянутые алыми леггинсами, Синджун открыл было рот, но почувствовал тяжесть в паху. Да, эта женщина заводила его с полоборота.

– Если нам подадут блинчики из люцерны с соевым соусом, придется отвести тебя домой и накормить достойной мужской пищей, – сказала Лорейн, прижимаясь к нему грудью. – Я-то знаю, чем тебя насытить.

Она лизнула его за ухом, слегка прикусила мочку.

– Чак везучий, – бесстрастно произнес Синджун, отводя ее руки. – Неудивительно, что он всегда торопится домой.

Тот простодушно ухмыльнулся, а Синджун в очередной раз задался вопросом: что друг нашел в этой шлюхе?

– Как тебе суп? – допытывалась у Уиллиса Бренда. Анжелика посмотрела на него, затем перевела взгляд на собственную тарелку с жидкостью зеленоватого цвета, поболтала там ложкой, но так и не смогла определить, что за кусочки плавают на поверхности.

– Ну же, Уиллис, тебе нравится?

Гигант невозмутимо продолжал есть, зато Эндерс не мог скрыть ехидной улыбки.

– Несомненно, это сварено из овощей, только не могу определить, из каких именно.

– Суп фруктовый, а не овощной, – возмутилась Бренда. – Измельченные фиги. Очень полезны вам, мистер Ллойд-Уорти. Способствуют росту волос на груди.

Она со смехом хлопнула чопорного англичанина по спине, и тот вдруг улыбнулся.

– Давно бы так, – одобрительно кивнула Бренда. – Я знала, что у вас есть чувство юмора.

– Лично я не вижу здесь мужчин, которым не хватает волос на груди. А вы, Анжелика? – пьяным голосом спросила Лорейн и протянула бокал Кэмпбеллу, разливавшему вино. Не получив ответа, она повернулась к Чаку, засунула руку в расстегнутый ворот его рубашки, погладила грудь. – Тут все в порядке.

Чак осторожно, но решительно отвел ее руку и продолжал есть суп, который показался Анжелике слишком сладким.

– А как у тебя с волосами, Син? – не умолкала Лорейн. – Темноволосые мужчины очень темпераментные.

Синджун скрестил руки на груди и выразительно посмотрел на расшалившуюся любовницу Чака.

– Перестань, Лорейн, – тихо сказал он.

Анжелика чувствовала ужасную неловкость. Почему такой милый парень, как Чак Гилл, связался с женщиной, которая напивается и ставит его в глупое положение?

Тем временем Лорейн начала поглаживать свою оголенную грудь.

– Нет, я не стану есть фиговый суп, мне не нужны волосы на этом месте.

Все молчали.

Брейкер сидел напротив Анжелики. Она старалась не встречаться с ним взглядом, но когда это все-таки случалось, он едва заметно улыбался ей, и она тоже отвечала ему улыбкой. Просто не могла не ответить.

Деревянные лопасти потолочного вентилятора разгоняли теплый воздух. Из невидимых динамиков слышалась тихая музыка.

– Пора нести следующее блюдо, – громко сказала Бренда.

– Уже несу, – отозвался Кэмпбелл, убирая использованную посуду и расставляя перед гостями тарелки с чем-то приятно разноцветным.

– Выглядит аппетитно, – одобрительно кивнул Эндерс.

Колеблющийся свет зажженных свечей бросал на лицо Синджуна причудливые тени. Его взгляд был прикован ко рту Анжелики. У нее вдруг пересохли губы, и она машинально облизала их.

– Нет!

Услышав голос Чака, девушка недоуменно обернулась.

– Но я хочу еще немного вина, – протянула Лорейн. – Нет, лучше водки с тоником.

– Превосходное кушанье! – громко произнес Эндерс. – Скажи матери, Кэмпбелл, что она превзошла себя. Цыпленок просто тает во рту.

– Ха! – торжествующе воскликнула Бренда. – Это соевое мясо, соус из грибов, баклажанов и сладкого перца. Миссис Миджли настоящая волшебница, ее кухня – рай для вегетарианцев.

– Анжелика, почему ты выбрала Сина?

Девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, поскольку давно ждала этого вопроса.

– В качестве героя биографии? Я потратила немало времени на чтение финансовых газет и журналов. Потом сузила круг поисков до нескольких кандидатов и занялась более глубоким изучением потенциальных героев.

– Чтобы выбрать того, чья личная жизнь окажется самой интересной? – съязвила Лорейн.

– Нам пора домой, – вмешался в разговор Чак.

– Нет, мне здесь нравится. И самая интересная личная жизнь оказалась у Сина? У него самые пикантные секреты?

– Он действительно нескучный человек, – с деланным легкомыслием ответила Анжелика.

– Я – Золушка, – объявил Синджун, всем своим видом показывая, что ему ужасно нравится вечеринка.

Лорейн чуть не задохнулась от смеха.

– Какой… абсурд… Зо… лушка! – выкрикивала она между приступами хохота.

– Не слишком оригинально, – невозмутимо произнесла Анжелика.

– Я ухожу. – Чак поднялся из-за стола. – Мне завтра рано вставать.

Лорейн взмахнула полупустым бокалом:

– И Золушка готова к сотрудничеству?

– Мы уже начали, – кивнула Анжелика.

– Ну ты-то наверняка довольна результатами, его боевой готовностью?

– Лорейн!

– Заткнись, Чак! Видишь, я беседую.

– У тебя какие-то срочные дела, Чак?

Услышав бас Уиллиса, все смолкли.

– Он заговорил! – воскликнула Бренда. – Тебе следовало бы делать это почаще.

– Зачем? – повернулся к ней Уиллис.

– Потому что твой голос вызывает у меня желание юркнуть в какое-нибудь темное местечко… – Бренда прижала ладонь к губам. – Простите, я не думала, что это прозвучит так двусмысленно.

– Черта с два не думала, сучка! – нахмурилась Лорейн.

– Хочу завтра показать вертолет мастеру на Кауаи. Шасси заедает, – быстро сказал Чак.

Уиллис молча кивнул и снова вернулся к прерванной трапезе.

– На обратном пути вы заберете мисс Симкокс? – поинтересовался Эндерс.

– Да.

– Вы успеете вернуться до вечера? А то я получил из Сиэтла некое сообщение, и мне нужно посоветоваться с мисс Симкокс, прежде чем дать ответ.

– Фрэн должна помочь вам с любовными письмами? – хихикнула Лорейн.

– Я хочу приобрести некое произведение искусства. Время в таком деле играет очень важную роль. Я должен послать ответ дилеру завтра вечером, чтобы он, вернувшись из Нью-Йорка, обнаружил его на столе. Мисс Симкокс прекрасно разбирается в искусстве и купле-продаже предметов искусства, поэтому мне бы очень хотелось с ней посоветоваться.

– Фрэн привезу я, – вмешался Синджун – Мы летим вместе, потом Чак останется в ремонтной мастерской, а я пригоню другой вертолет, который мы собираемся купить. Не волнуйтесь, Эндерс, у вас будет уйма времени, чтобы посоветоваться с Фрэн.

– Значит, договорились, – кивнул Чак. – А теперь прошу извинить, но мне действительно пора домой. Завтра предстоит нелегкий день, хочу как следует выспаться.

Уиллис молча вышел из комнаты.

– Наверное, тоже хочет выспаться, – прокомментировала Бренда. – Что до меня, то я остаюсь ради китайского личжи в бренди.

– Я тоже, – кивнул Эндерс.

– А мне только бренди, – сказала Лорейн.

– Весьма заманчиво, но я пас. Нужно работать. – Анжелика встала.

– Я вас провожу, – подскочил к ней Кэмпбелл, и она снова ощутила дискомфорт.

– Не беспокойся. Ведь тут нет змей и диких зверей? – И подумала: «За исключением двуногих».

– В темноте джунгли могут напугать слабую женщину, – настаивал юноша.

Синджун поднялся с места и, шутливо поклонившись, подал Анжелике руку, которую после некоторого колебания она все же приняла.

– Не волнуйся, Кэмпбелл. Я прослежу за тем, чтобы леди благополучно добралась до постели.

Глава 10

– Нас тянет друг к другу, Анжелика.

Споткнувшись, она ухватилась за плечо идущего впереди Синджуна и, когда тот обернулся, проворно отступила на безопасное расстояние.

– Ведь я прав?

Девушка попыталась обойти его, но он взял ее за руку.

– Я хочу вернуться в коттедж, – сказала Анжелика.

– И вернетесь. Только я пойду впереди, поскольку могу найти дорогу в темноте, а вы нет.

Она молча кивнула, и Синджун пошел дальше. Сквозь густую листву почти не проникал лунный свет, поэтому дорожка была практически не видна. Издалека доносился шорох прибоя, воздух звенел от сверчков, изредка вскрикивала какая-то ночная птица.

– Правда, как ее ни отрицай, остается правдой, – произнес Синджун.

С того момента, как он вызвался проводить ее, Анжелика почувствовала себя в опасности, но лишь теперь, оказавшись наедине с этим человеком в мягком бархате тропической ночи, она поняла степень опасности.

– Ладно. Поговорим о другом. Над чем вы сейчас работаете?

– Над взаимоотношениями Синджуна Брейкера с окружающими его людьми.

– Иными словами, пытаетесь добыть побольше информации о моей личной жизни. И получается?

– Пожалуй, мне нужна ваша помощь. Я жду, когда вы согласитесь рассказать об этой стороне вашей жизни.

– Почему-то я склонен вам доверять, – задумчиво пробормотал Синджун.

Анжелика чувствовала себя в ловушке. Он был высоким, сильным, очень самоуверенным человеком, к тому же сексуальным. Он наверняка знал, что у нее, шедшей позади и старательно обходившей препятствия, бешено колотилось сердце, а в голове стоял туман, мешавший ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию.

Он не знал одного: дожив до двадцати восьми лет, Анжелика Дин ни разу не занималась любовью. Поцелуи иногда доставляли ей удовольствие, но то, что должно было последовать за этим, всегда заставляло ее отступать. С другими женщинами можно было целоваться, даже дать волю рукам, но только не с ней. Синджун был единственным мужчиной, который, хоть и случайно, увидел ее голой.

Когда он в ту ночь поцеловал ее, Анжелика впервые ощутила желание испытать это снова и снова.

Но момент прошел, и она снова превратилась в ледяную принцессу.

– Надеюсь, вы уже выяснили, что я не бегаю за каждой юбкой и вообще очень разборчив в этом смысле.

Анжелика вспомнила слова матери: «Когда-нибудь ты отдашь себя мужчине, и он тобой воспользуется. Мужчина – охотник, его цель – поймать добычу. Потом интерес к ней пропадает. Не забывай об этом».

В жизни мама собственным советам, очевидно, не следовала. И вот теперь, встретив одного из таких охотников, Анжелика не могла игнорировать ее предупреждение.

Наконец они вышли из зарослей на ровную лужайку. Тропинка круто уходила влево, в сторону от коттеджа.

– Спасибо, что проводили меня. Спокойной ночи.

– Идемте со мной, – ответил Синджун, не останавливаясь. – Ну, Энджел. Рискните.

Неужели он думает, что до сих пор она ничуть не рисковала?

Он уходил по тропинке все дальше, и Анжелика решилась. Ведь она приехала на Хелл, чтобы все время быть с этим человеком. Вскоре она догнала его и пошла сзади.

– Можете идти рядом, места достаточно.

Он подождал ее и снова зашагал вперед к невысокой каменной гряде, отделявшей травянистую землю от пляжа и поблескивавшей в лунном свете темной воды.

– Вы еще не видели лучшей части моего острова, мэм. – Синджун протянул ей руку, как сделал это в столовой каких-нибудь двадцать минут назад. – Если вы действительно хотите написать обо мне, то должны увидеть и понять, чем я живу. Место, где мы сейчас находимся, – часть этого. Там, в мире бизнеса, у меня репутация делового человека… Я там делаю свою работу – жестко, расчетливо, успешно. Здесь я совсем другой. Это место, особенно сейчас, ночью, позволяет раскрыться обратной стороне моего «я», безмятежной, спокойной. Во всяком случае, мне так кажется.

Анжелика затаила дыхание, боясь шевельнуться и пытаясь разглядеть выражение его лица.

– В чем дело? Что-то не так?

– Я… Нет, – пробормотала она.

Конечно, любой человек многогранен. Но может ли она верить, что у Синджуна есть и лучшая, добрая сторона, перевешивающая жестокую расчетливость? И если даже и так, какое это теперь имеет значение?

– Расслабьтесь, я не дам вам упасть.

Значит, Синджун поверил, что она всего лишь честолюбивая журналистка, собравшаяся поэксплуатировать миллионера. А ведь сначала… Сначала он должен был обдумать, почему она выбрала героем именно его, та ли она, за кого себя выдает, и наконец вынести свой приговор.

Синджун легонько потянул Анжелику вниз и, когда девушка сошла на влажный песок, тут же убрал руку в карман.

– Если не считать лагуны, возле которой стоит ваш коттедж, весь остров можно обойти по этому пляжу.

– Вам нравится иметь собственный остров? – спросила она.

– Никогда об этом не думал.

Они медленно пошли вперед. Справа от Анжелики шумел прибой, слева шел Брейкер. Он владел настоящим маленьким раем и никогда об этом не задумывался?

– Представьте, как вы жили в Блиссе.

– Не представьте, а вспомните.

– Хорошо, вспомните. Что бы тогда подумали, если бы вам сказали, что в один прекрасный день вы станете владельцем собственного острова?

– В те дни шла борьба за выживание. Я мечтал о том, чтобы остаться в живых. Только и всего.

– Разумеется, но ведь были моменты игры воображения. Например, перед сном, когда вы лежали в постели, или днем, когда смотрели на горы Монтаны.

– Остановимся здесь. – Несколько быстрых шагов от пляжа, и Синджун уже стоял на одинокой скале.

– Король собственной горы? – спросила Анжелика, глядя на него снизу.

– На Хелле нет очень высоких мест. Поэтому все коммуникационные антенны расположены на крыше дома. Но отсюда виден свет маяка на горе Лоно. – Он кивнул в сторону моря. – Лоно был гавайским богом. Говорят, он до сих пор бродит по островам в поисках утерянной возлюбленной.

На фоне серебристого неба четко вырисовывался его профиль, а гибкое тело казалось черной тенью внутри свободной белой рубашки.

– Полагаю, его усилия были тщетны? – спросила Анжелика.

– Нет. Он все-таки нашел свою любовь, но подумал, что она ему изменила, и убил ее, обрушив на нее скалу. С тех пор он без устали ищет ее душу…

– Не нравится мне эта легенда.

– Да, мрачноватая. Но заставляет думать. Как бы там ни было, гора Лоно предупреждает неосторожных мореплавателей.

– О чем эта легенда заставляет думать вас, Синджун?

– О том, что мы все должны быть честными. Честность никому еще не вредила.

– Вы сказали, Лоно решил, что любимая ему изменила. Возможно, она не делала этого.

– Возможно. Но она дала ему повод сомневаться. Мораль легенды: всегда поступайте так, чтобы ваши намерения были ясны для окружающих, иначе вы рискуете получить удар по голове.

Какое-то время Анжелика ошарашено смотрела на него. Синджун расхохотался, и ей наконец тоже удалось произвести нечто похожее на смех. Значит, она все-таки не сумела убедить его. Памятуя, что лучший способ защиты – нападение, девушка снова бросилась в атаку:

– Вы не ответили на мой вопрос. Что бы вы подумали, живя в Блиссе, если бы вам сказали, что вы станете владельцем острова?

– Ваша настойчивость поразительна. Когда я жил в Блиссе, субтропические острова казались мне прибежищем диких аборигенов или пиратов вроде Джона Сильвера. Меня это совсем не привлекало. Извините, Энджел, я не могу вам ответить, поскольку такой вопрос был для меня тогда совершенно нереальным.

– Согласна. А как насчет событий на любовном фронте?

– В Блиссе?

– Нет, сейчас.

– О нет, если я все про себя расскажу, ваша работа будет слишком легкой, – засмеялся Синджун. – Вы уже видели посудину, которую я называю яхтой?

– Нет.

– А посмотреть стоит. Если вы пробудете на острове достаточно долго, я приглашу вас с собой в море.

Другими словами, он не отказался от намерения убрать ее с острова. Но так ли это? Ведь судя по всему, Синджун не хотел, чтобы она уезжала.

– Вокруг моего острова тянется риф. Кстати, если вам еще неизвестна площадь Хелла, то я скажу, что она составляет всего три квадратные мили. Но риф является серьезным барьером, как бы крепостной стеной с островом-замком посередине.

– Однако должен существовать и проход через этот риф, иначе бы вы не стали держать тут яхту.

– Разумеется, хотя через него можно проскользнуть только в определенное время суток, когда прилив максимально высок.

– Чудесно. Ну а ваша интимная жизнь?

– Наверное, вы успели заметить, как буйно цветут сады… и все остальное на острове.

– Да, – улыбнулась Анжелика.

– Здесь нет гор, дожди всегда непредсказуемы. Поэтому на северном побережье у нас есть станция опреснения морской воды, которую мы используем для различных нужд.

– Я поражена тем, как вы ушли от ответа.

– Разве я позволил вам задавать вопросы о моей интимной жизни?

– Можно сказать, да.

Синджун прыгнул вниз, оказавшись рядом с ней, и Анжелика быстро отступила.

– О чем вы хотите узнать?

Могла ли она надеяться, что он вдруг назовет ей имя женщины, занявшей место ее матери?

– О последнем вашем увлечении. – Влажный песок забивался в сандалии, и Анжелика остановилась, чтобы снять их и идти дальше босиком. – Есть ли у вас кто-нибудь в данный момент? – Она почти затаила дыхание.

– Нет.

– А незадолго до этого?

– Да. Незадолго и ненадолго.

– Вам наскучило?

– Полагаю, «наскучило» звучит в данном контексте не слишком по-доброму. Как вам кажется?

– А вы добрый? – усмехнулась Анжелика.

– Иногда. По обстоятельствам.

– Ладно. Итак, вы прекратили свои отношения с той женщиной. Как ее звали?

– Никаких имен!

– Биография требует точных данных, а это, в свою очередь, требует имен.

– Забудьте.

– Вы добрый, так? Что не помешало вам бросить женщину, которая наскучила.

– Это перестало быть… интересным. Вы понимаете?

– Понимаю.

Хотя Анжелика Дин не имела в этом личного опыта, зато была ходячей энциклопедией опыта других.

– И как это отражается на вашем отношении ко мне?

– Тот факт что женщина «перестала быть интересной»? Вы любите честность. Хорошо. Вы мне отвратительны и симпатичны.

Он молча смотрел на нее.

– Вы слишком рассудочны, леди, – наконец сказал он. – Когда вы будете писать свою книгу, если вы действительно будете, больше упирайте на симпатию. «Отвратительный» не то прилагательное, которое нравится читателям. Кстати, вы еще не устали? Хотите, обойдем весь остров?

– А не получится так, что мы слишком поздно окажемся в постели?

Брейкер улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и девушка моментально покраснела.

– Не смущайтесь, я забуду про то, что вы сказали. Ведь пока вы меня не хотите, да?

Черт возьми, ей никогда еще не пприходилось брать интервью у столь неординарного человека.

– Я не устала, – пробормотала она. – Можем начать с того, что вы просто расскажете мне о своих женщинах.

– Моих женщинах? В настоящее время у меня нет ни одной.

– А сколько женщин вас хотели?

Он схватил Анжелику за руку и притянул к себе.

– Где вы научились искусству разгребать грязь?

– Нигде, умение приходит с опытом работы. Так сколько их было, Син? Последняя, видимо, особенно вам дорога, раз вы держите ее имя в секрете. Только не надейтесь, что вам удастся сохранить это в тайне.

Я непременно узнаю. Или от других, или вы сами расскажете, и тогда я смогу подать это «по-доброму».

– Вы очень сексуальны, Энджел. – Он еще ближе привлек ее к себе, и теперь она видела его лицо. – И вам нравится извлекать из этого пользу.

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня.

– Почему нет? Я нахожу вас довольно увлекательной особой. Всякий раз, когда мы с вами оказываемся в непосредственной близости, наши гормоны устремляются к цели, как самонаводящиеся ракеты.

– А я думала, у вас нет воображения.

– Действительно нет. За исключением тех моментов, когда у меня возникают некие эротические сцены и я представляю, как движутся подо мной ваши бедра.

– Прекратите! – Она чувствовала слабость, какую-то пульсацию внизу живота, еще ниже; пульсация становилась желанием, от которого напряглись все мышцы.

– Я не должен говорить вам правду о том, что очень скоро произойдет между нами? Но ведь я позволяю вам превращать любое сказанное мной слово в оскорбление или насмешку и использовать против меня. Всякий раз, когда вы это проделываете, мне хочется схватить вас и наконец выяснить, хорошо ли нам будет вместе.

У Анжелики пересохло во рту.

– Я иду назад. Вам не стоит… – Она вдруг забыла, что хотела сказать.

– Не стоит что?

Но девушка смотрела мимо него, туда, где двое были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить непрошеных свидетелей.

– Да что с вами?

– Н-н-ничего, – выдавила она.

Не отпуская ее, Синджун оглянулся и присвистнул.

Мужчина стоял прислонившись спиной к пальме и в лунном свете казался настоящим великаном. На нем висела женщина, руками обнимая его за шею, а ногами крепко обхватив его бедра.

Анжелику поразила животная страсть, с которой они совокуплялись. Это не было занятие любовью. Просто секс.

Женщина скакала на пенисе мужчины, издавая какие-то бессмысленные всхлипы, а тот сжимал ее округлые ягодицы, двигая их то вверх, то вниз. Женщина была голой, если не считать разорванного платья, сбившегося к талии.

– Господи! – Анжелика повернулась и двинулась прочь.

Ощутив прикосновение Синджуна, она вздрогнула и отпрянула в сторону.

– Успокойтесь. Это же просто часть интимной жизни, которая вас так интересует. Ну, парочка занимается любовью, эка невидаль.

– Любовью? Не употребляйте этого слова для обозначения того, что они делают. – Анжелика ускорила шаг.

– Почему? Вы же хотели узнать подробности моей личной жизни. Может, именно сейчас нам и стоит потолковать об этом?

– О, пожалуйста…

– Вам не нужно просить. Давайте начнем с моей техники?

– Это пошло!

Она замедлила шаги, Синджун тоже.

– Ничуть! Спросите любого знатока.

Девушка понимала, что он заметил, насколько ее потрясло увиденное.

– Отлично. Укажите мне знатока и… – Анжелика умолкла. – Может, вернемся и я сама поговорю с тем экспертом? Если она уже закончила свои визги и скачки с препятствиями.

Синджун промолчал.

– Это была Лорейн.

– Благодарю за подсказку. Думаете, я не понимаю, когда меня хотят оскорбить?

Анжелика с удовольствием бы рассказала ему, что Лорейн уже намекала на «семью втроем», но это было бы слишком резко.

– Она красивая женщина.

– Она шлюха.

Анжелика вздрогнула.

– Значит, мужчина, который устраивает себе обильное угощение, всего лишь мужчина, а женщина с теми же наклонностями уже шлюха? – язвительно спросила она. – Почему бы не сказать, что у нее просто здоровый сексуальный аппетит?

– Ради Бога, если вам так больше нравится.

Игнорируя протянутую ей руку, Анжелика самостоятельно перебралась через каменистую гряду на поросшие травой дюны.

– Видимо, они заранее договорились о встрече. Ей пришлось бежать всю дорогу и…

– И прыгнуть на него? – усмехнулся Брейкер. Девушка не ожидала, что он способен таким образом закончить ее предложение.

– Я думала, она подруга Чака и приехала сюда с ним…

– Да. Просто Лорейн девушка похотливая. Чак здоровый, сильный парень с горячей кровью, но его, наверное, ей не хватает.

– А он знает, что… – Анжелика не смогла заставить себя договорить.

– У Чака было непростое детство. Он всегда чувствовал, что не оправдал ожиданий Лена Гилла. Потом мне случайно повезло, я сумел кое-чего добиться в жизни. Чак никогда не жаловался на судьбу, ему частенько приходилось выслушивать нотации отца, считавшего, что его сын должен брать пример с меня…

– И какое отношение это имеет к… Почему ваш друг настолько слеп и не видит, чем занимается Лорейн?

– Не знаю, – пожал плечами Синджун. – Я не имею права вмешиваться в его личную жизнь. Лен давно умер, а Чак продолжает доказывать ему свою взрослость и самостоятельность.

– Да, но…

– Факт остается фактом. Чак ее любит. Не спрашивайте меня, за что и почему. Он не хочет, чтобы я вмешивался в его отношения с любимой женщиной.

– Все равно не могу понять, – упрямо покачала головой Анжелика. Сердце у нее еще колотилось от пережитого эмоционального шока. – Она делает из него полного идиота.

– Похоже, Чак этого не замечает. Или не желает замечать. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы он послал ее ко всем чертям.

Оба замолчали и некоторое время шли, не говоря ни слова.

– Иногда я тоже не прочь заняться крутым сексом, – неожиданно произнес Брейкер. – Не до такой, конечно, степени, чтобы рвать платье и оставлять на теле синяки, но что-нибудь в этом духе…

– Ушам своим не верю.

– А несколько минут назад вы спрашивали меня о таких вещах. Я думал, вы несгибаемая журналистка, которая интересуется, могу ли я быть грубым.

– Я… я не спрашивала ничего подобного! – возмутилась девушка, понимая, что произвела на него впечатление искушенной женщины.

– Темнота очень и очень сексуальна, Энджел.

Она попыталась ускорить шаг, но Синджун оказался проворнее.

– Хороший материал, жаль, что у вас нет при себе блокнота. Темнота, ласковый океанский бриз, ночь, созданная для любви. Если бы мы с вами решили заняться любовью, пусть это называется именно так, я бы не стал торопиться. Знаете, Энджел, меня всегда тянет к воде. Сначала я бы повел вас в прибой. Чертову штуку, в которой вы ходите на берегу, я бы снял, оставив лишь красный топ и леггинсы.

– Пропустите меня.

– Нет, пока вы не узнаете всю историю о том, как бы я повел себя, если бы занимался с вами любовью сегодня ночью. Кстати, вы получите вполне достоверное представление о том, что получают от меня женщины, как правило.

– Не стоит, мне хватает воображения.

– Не сомневаюсь, – пробормотал он. – Так вот, я завел бы вас на такую глубину, чтобы вода доставала вам до… плеч.

– Зачем вы это говорите?

– Глупый вопрос. Мне это доставляет удовольствие. Вас, опытную журналистку, ничем не смутишь, так почему бы и нет? Я обнял бы вас за талию и стал бы кружить в воде, пока бы вы не ухватились за меня… и не взмолились о пощаде. Обожаю, когда женщина меня умоляет. Волосы бы у вас совсем намокли. Мне это тоже очень нравится. Потом я начал бы вас целовать, одновременно стягивая красный топ и леггинсы, положил бы вас нагой на поверхность воды, чтобы налюбоваться вашим телом, прежде чем ощутить его на вкус.

Анжелика решительно оттолкнула его и быстро зашагала прочь. Он не стал ее удерживать, просто шел рядом.

– Потом мы бы начали прыгать в воде, как дети. Для такой миниатюрной женщины у вас довольно большая грудь. И очень красивая. Мы бы прыгали, а она бы соблазнительно поднималась и опускалась. Я бы взял в рот мокрые розовые соски…

– Хватит! – Анжелика перешла на бег.

– Эй, я же говорю вам комплименты.

– Убирайтесь!

Синджун оказался возле коттеджа первым и услужливо распахнул перед ней дверь.

– Я уберусь. Простите мой дерзкий язык.

– Прочь с дороги!

– Ах, я снова упомянул язык. Очень сожалею.

– Я вас презираю. Ни о чем вы не сожалеете!

Он загородил ей вход, упершись рукой в косяк двери.

– Правда, сожалею. Черт побери, даже не знаю… Нет, знаю. Вы сами толкнули меня на это своими провокационными вопросами и намеками. Сами пробудили во мне плохое.

– Его даже не требовалось пробуждать.

– Ха! Кажется, вы не очень сопротивлялись при нашей первой встрече. И не говорите, что не испытываете сейчас ни малейшего возбуждения. Одного моего рассказа о том, как я стал бы заниматься с вами любовью, хватило, чтобы довести вас до готовности.

– Готовности? – вскинула голову Анжелика.

– Оставьте свои игры. – Он снова взял ее за руку. – Я еще не сказал, как буду входить в ваше тело, а вы уже представили свои ощущения. Я хорошо разбираюсь в женщинах, умею распознавать страстную натуру.

– И решили, что я уже ваша? Какая неудача!..

Синджун притянул ее к себе, и она невольно уткнулась лицом ему в грудь, которая пахла морской солью.

– Почувствуйте меня, Энджел, – пробормотал он, сжимая ее бедра и приподнимая их к своему твердому пенису. – А теперь скажите: хотите ли вы того же, что и я, или нет?

Тело Анжелики отвечало за нее, внизу живота разлилось горячее томление. Нет, она не должна отдавать себя мужчине, которого обязана ненавидеть. Девушка попыталась вырваться, но силы были неравны.

– Энджел, ты хочешь меня? – прошептал он, целуя ее в висок. – Хочешь? – Губы скользнули к уху, поцеловали нежную мочку, прильнули к шее. – Скажи, хочешь?

– Пустите меня, – тихо сказала Анжелика, закрыв глаза.

– Конечно. – Синджун взял ее руки в свои и начал медленно целовать палец за пальцем.

– Пожалуйста, отпустите.

Он выпустил ее руки и уже совсем другим тоном произнес:

– Вы чуть не уговорили меня остаться. Во всяком случае, начали вы очень хорошо. Теперь вам удастся привнести настоящий реализм в свою книгу. – Он повернулся и зашагал прочь, бросив через плечо: – Оказывается, силы воли у меня гораздо больше, чем я думал. Но в следующий раз не советую вам рассчитывать на нее. Увидимся завтра.

У Анжелики подкосились ноги, и она села прямо возле входной двери.

Глава 11

Голова у Лорейн раскалывалась от боли. Приподнявшись на локтях, она поправила солнцезащитные очки и надвинула на глаза широкополую соломенную шляпу. Будь у нее силы, она бы сползла в бассейн, чтобы освежиться.

Если Син, определенно наблюдавший за ней из спальни, думает, что она его не видит, то он просто идиот. Но Син далеко не глуп. Он все знает и хочет ее. Лорейн улыбнулась, тут же сморщившись от боли в висках.

– Кэмпбелл! – позвала она. Парень наверняка где-то неподалеку. Он всегда рядом, если она загорает возле бассейна. – Кэмпбелл!

– Я здесь, Лорейн.

– Дорогой, окажи мне любезность, попроси у своей мамочки большой стакан… – Она хотела сказать «лимонада», но поняла, что он не подействует на ее похмельную голову. – Попроси для меня шабли с лимонадом, который так любит Эндерс. Сделаешь это, дорогой?

– Ты плохо себя чувствуешь? – встревожился юноша, чем привел Лорейн в раздражение.

– Спасибо, я чувствую себя отлично. Просто мне хочется шабли с лимонадом. Принесешь?

Черт возьми, ей не хватало только этого придурка. Чак сводил ее с ума бесконечными придирками, Син смотрел с явным осуждением, Эндерс обращался с ней как с противным ребенком. Список можно продолжить.

– Кэмпбелл?

– Шабли с лимонадом. Сейчас принесу.

– Да, еще у меня кончился лосьон. Ты все равно будешь проходить мимо, не захватишь новый флакон?

– Ладно. Тебе нужно внимательнее относиться к своему здоровью, Лорейн. Я чувствую твое недомогание.

Полный бред. От раздражения Лорейн прикрыла глаза, спрятанные за зеркальными очками.

– Спасибо за трогательную заботу обо мне.

Парень, конечно, со странностями, у него красивое тело, а в жилах течет молодая горячая кровь.

Син, разумеется, стоит у окна, пристально глядя на нее. Лорейн собралась помахать ему рукой, однако сдержала неразумный порыв, уперлась подбородком в надувную подушку и мечтательно уставилась на него.

Она продолжала его хотеть.

А теперь на ее пути неожиданно встала журналистка со своей долговязой подругой. Их нужно заставить убраться с Хелла. Если она быстро что-нибудь придумает, то они улетят сегодня вместе с Чаком и Сином.

Нет, слишком мало времени.

У Лорейн уже созрел план расправы с мисс Дин. Пусть Уиллис пригрозит ей изнасилованием, тогда эта мышь не станет долго раздумывать.

А вдруг бесцветная сучка решит пожаловаться Сину?

Лорейн вздохнула. Она слишком многим пожертвовала ради него, чтобы так просто отступить. Она позовет Анжелику поплавать вместе. Океан коварен, даже опытные пловцы идут ко дну. Что уж говорить о неопытных.

Потом она найдет способ прибрать Синджуна к рукам.

Лорейн снова взглянула на окно его спальни, но никого не увидела. Она вспомнила, как тайком пробралась туда. В тот вечер Синджун отверг ее, но лишь потому, что не хотел огорчать своего друга.

На острове существовало негласное правило оставлять двери незапертыми. Ну конечно! Почему она раньше не сообразила? Лорейн довольно усмехнулась. Сину нужно помочь взглянуть на вещи ее глазами, немного шантажа не повредит. Только следует выбрать подходящий момент, вернее, ночь.

Но журналистка и ее подруга должны исчезнуть.

– Шабли с лимонадом, – услышала она голос тихо подошедшего Кэмпбелла. – Я добавил туда немного мяты.

– Умница.

– Я подумал, тебе должно понравиться. – Юноша присел на корточки и поставил возле ее локтя поднос с высоким запотевшим стаканом.

Лорейн медленно провела рукой по его ноге от икры до самого края джинсовых шорт, лениво погладила кончиками пальцев внутреннюю сторону бедра.

Парень замер, а она вздохнула:

– Большое спасибо, Кэмпбелл.

– Для тебя я готов сделать что угодно, Лорейн, – дрожащим голосом ответил юноша. – Ты одна из тех, кто нуждается в защите.

– Я так рада, что у меня есть ты.

– На этом острове много зла. Оно повсюду, куда ни глянь.

Лорейн посмотрела в сторону бассейна и тут же заинтересованно приподнялась. Напротив стоял Уиллис в узеньких синих плавках и вылавливал сачком упавшие в воду листья и цветы.

Соски у Лорейн начали твердеть от возбуждения. Прошлой ночью они с Уиллисом почти вышли за рамки дозволенного. Почти. Она надеялась, что в следующий раз они наверняка не остановятся на достигнутом, и это будет восхитительно.

– Уиллис не должен расхаживать перед дамами в таком виде, – неодобрительно пробормотал Кэмпбелл.

«Перед дамами?» – чуть не вырвалось у Лорейн, но она вовремя прикусила язык.

– Только бы Анжелика не пришла к бассейну, – продолжал юноша. – Она будет смущена.

Анжелика. Подходящее имя для маленькой проститутки с невинным выражением на скучном, ординарном лице. Стоило ей появиться, и Син, бедный идиот, пал жертвой исходившей от нее таинственности, которую придавал ей так называемый проект биографии.

Она что-то скрывает. Вспомнить хотя бы, в какой панике она примчалась за своим оставленным письмом. Не мешало бы его прочитать.

Уиллис выпрямился, глядя в сторону домика у бассейна, откуда появилась рыжая Бренда Баттерс.

Она помахала Уиллису рукой, и тот махнул в ответ.

Черт побери, невероятно! Уиллис никогда и ни с кем не общался, во всяком случае, никому не махал рукой, да еще расплывшись в улыбке.

Босоножки на тонком каблуке делали Бренду выше ростом, ярко-желтый купальник практически не скрывал загорелое тело с чувственными изгибами и пышными формами.

– Боже мой, – тихо пробормотала Лорейн, не обращая внимания на стоявшего рядом Кэмпбелла. – Уж лучше бы она вышла совсем голой.

– Дерзкая женщина, – сказал юноша, несколько смягчая раздражение Лорейн. – Похоже, ее всерьез интересует Уиллис. И она нравится ему.

– Ерунда! – процедила сквозь зубы Лорейн. Слово «нравится» не входило в лексикон Уиллиса, он просто не способен на такие чувства. Но судя по всему, Бренда Баттерс каким-то образом проникла в непостижимые глубины его души и затронула нужные струны. Лорейн перевела взгляд на плавки Уиллиса, заметив, что и без того немалое мужское хозяйство увеличивается на глазах.

Скинув босоножки, рыжая ловко нырнула в бассейн, проплыла значительное расстояние, поднялась на поверхность, засмеялась и пошла по дну бассейна прямо к Уиллису, который присел на корточки и протянул ей руку.

А вот на нее, Лорейн, Уиллис обращал внимание, только когда они были оба голыми и занимались сексом. Потом он уходил, ни разу не оглянувшись.

Бренда ухватилась за протянутую руку Уиллиса и дернула его на себя. Издав удивленный возглас, тот с шумом плюхнулся в воду. Так по крайней мере выглядело со стороны. Но Лорейн успела заметить, что Уиллис намеренно поддался. Он играл с Брендой! От изумления Лорейн даже сняла очки. В следующий момент Уиллис резко нырнул, и рыжая с визгом ушла под воду, словно ее схватил за ногу водяной, а когда оба показались на поверхности, она уже обнимала гиганта за шею и Уиллис довольно улыбался.

– Ни разу не видел его улыбающимся. Эта женщина таит в себе зло, – пробормотал Кэмпбелл.

– Ты принес мой лосьон? – повернулась к нему Лорейн.

– Мама сказала, что… – начал юноша, открывая крышку.

– Ты всерьез хочешь быть моим другом и защитником или просто сболтнул? – прервала Лорейн, положив ладонь на его руку.

Юноша нахмурился, в его глазах мелькнула искренняя забота и доброжелательность.

– Ты же знаешь, что я говорил серьезно.

– Видишь ли… Я просто делала вид, что не поняла всей серьезности твоих слов насчет зла вокруг меня.

– С тобой что-нибудь случилось? – встрепенулся он. – Скажи мне, не бойся.

Господи, как же просто с этим дурачком!

– Пока не могу, но, думаю, скоро мне понадобится твоя помощь, – опустила глаза Лорейн.

– Я готов на все.

– Знаешь, когда-то я была дружна с Сином, а теперь он возненавидел меня.

– Можешь больше ничего не объяснять. – У Кэмпбелла от возмущения раздулись ноздри. – Я уже говорил Чаку, чтобы он повлиял на Сина и тот не обижал бы тебя, но он только посмеялся надо мной.

– Ты не должен говорить с Чаком об этом, – встревожилась Лорейн.

– Не буду, – неохотно ответил юноша.

– Чак хороший парень, только слишком близок к… Ну, ты понимаешь.

– То есть я должен идти прямо к Синджуну и…

– Нет! Дело не в Синджуне. Его настроили против меня.

– А ты хочешь… понравиться ему?

О, здесь надо вести себя крайне осторожно! Одно неверное слово и…

– Мы с ним дружили еще до того, как я познакомилась с Чаком. Мы были как… брат с сестрой.

– Что же случилось? Неужели Чак настроил его против тебя?

– Нет, – ответила Лорейн, тщательно взвесив все «за» и «против». С Чаком она разберется позже, когда настанет его черед. – Это сделала она.

– Бренда Баттерс? – взглянул в указанном направлении Кэмпбелл. – Я думал… Мне показалось, Синджун познакомился с ней только вчера.

Не зная, что сказать в ответ на его вполне логичное замечание, Лорейн закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Не надо. Все будет…

– Поклянись, что никому не расскажешь.

– Клянусь!

– Спасибо. Кэмпбелл, не мог бы ты сделать одолжение? Натри мне спину этим лосьоном.

После некоторого колебания тот принялся осторожно втирать средство в горячую кожу на спине Лорейн, и она поежилась от удовольствия.

– Все-таки мне не совсем ясно, – тихо сказал он, – при чем тут мисс Баттерс…

– Они давно знакомы, – оборвала его Лорейн. – Понятия не имею, зачем они притворяются, будто встретились только вчера. Но им известно, что я знаю правду, видела их еще в Сиэтле. Возможно, Баттерс занимается частными расследованиями, а с Сином происходит нечто странное, а то зачем бы ему сидеть на этом острове?

– И мне так кажется.

– Ты парень неглупый, – похвалила Лорейн. – Я думаю, кто-то, возможно, женщина, угрожает Сину, он нанял Бренду Баттерс в качестве частного сыщика, а Анжелика Дин лишь ее прикрытие.

Рука Кэмпбелла, втиравшая лосьон, замерла.

– Нет-нет, Анжелика тут ни при чем. Она хорошая, я это чувствую.

Закрыв глаза, Лорейн мысленно выругалась.

– Конечно, она даже не подозревает, что ее используют. Она просто жертва Бренды Баттерс, как и я.

– О Боже!

Этого юнца следует постоянно держать под контролем.

– Бессмысленно пытаться объяснить ей ситуацию, она устроит скандал Бренде Баттерс. А это нам вовсе ни к чему. Слишком велик риск.

– Но зачем эта женщина настраивает Синджуна против тебя?

– Я высказываю только свою гипотезу, Кэмпбелл, все должно пока остаться между нами. Просто делай то, о чем я попрошу.

Юноша молча кивнул.

– Видимо, Бренда настраивает Сина против меня, поскольку имеет непосредственное отношение к человеку, который угрожает Сину. Объяснение кажется мне единственно возможным.

– Боже мой!

– Расстегни лифчик, – улыбнулась Лорейн.

– Расстегнуть… лифчик?

– Да, пожалуйста. Натри незагоревшие места.

Кэмпбелл стал неуверенно возиться с застежкой.

– Мне очень нравятся твои прикосновения, я чувствую себя… в полной безопасности.

Ободренный похвалой, он принялся осторожно поглаживать бледную кожу на боках, его пальцы касались прижатых к матрасу грудей.

– Я все сделаю для тебя, Лорейн, – хрипло повторил Кэмпбелл.

– Спасибо, ты настоящий друг.

* * *

– Пора лететь, – нетерпеливо сказал Чак, – а то Фрэн страшно разозлится. Ты же знаешь, она страшна в гневе.

– Фрэн подождет, ей не привыкать. Нам с тобой нужно срочно поговорить.

– Я опять в чем-то провинился?

– Нет.

– Тогда давай поговорим в кабине вертолета по пути в Кауаи.

– Иди-ка сюда, – подозвал его к окну Синджун.

– Послушай…

– Скорее! Дело не терпит отлагательств, все и так зашло слишком далеко.

Чак нехотя присоединился к другу.

– Мы должны лететь, – повторил он, не глядя в окно. – Какая муха тебя укусила, черт ее дери?

– Лорейн, – коротко ответил Синджун.

– Это не твоя проблема! – недовольно фыркнул Чак. – Да, вчера она слегка перебрала с выпивкой, поэтому сегодня немного отбилась от рук.

– Чак…

– Хватит. Я тоже иногда забываю меру, да и ты не святой. Последние недели ты, конечно, трезв как стеклышко, но раньше…

– Чак…

– Предоставь мне заботы о Лорейн.

– Ладно, предоставлю! – воскликнул Синджун, потеряв терпение. – Давно пора, тебе не кажется? Взгляни-ка на женщину, которую ты называешь любимой и якобы держишь под своим контролем. Там, у бассейна…

Чак взглянул, и брови у него полезли вверх.

– Вот именно. Она бьет по парню из всех орудий, а ведь он совсем мальчишка. Просто неопытное дитя.

– Он натирает ее лосьоном, – буркнул Чак.

– Ну да! – подхватил Синджун. – Только она совсем голая, если не считать видимости бикини. Держу пари, малыш Кэмпбелл вот-вот снимет шорты.

– Он же бесполый.

– Черта с два! Парень давно положил на нее глаз, и она пытается использовать его в своих целях. Привлечь к себе внимание.

– Чье внимание? – бесстрастно поинтересовался Чак.

– Почему я должен объяснять?

– Чье внимание?

Нельзя же сказать другу, что женщина, с которой тот делит постель, норовит перебраться в другую.

– Твое внимание, – ответил Синджун. – По какой-то одной ей известной причине Лорейн нравится жить на грани риска. Теперь она заигрывает с беднягой Кэмпбеллом, чтобы вызвать у тебя ревность.

– Я не ревную к какому-то дурачку, – пожал плечами Чак и тут же воскликнул: – Проклятие! Иногда она совсем не думает, что делает.

Он увидел, как Лорейн приподнялась, демонстрируя свою обнаженную грудь с большими розовыми сосками.

– Уверяю тебя, именно сейчас она прекрасно знает, что делает. Да, тебе дьявольски повезло, Чак. Наверное, в постели она стоит двух или даже трех любовниц сразу.

– Лорейн знает, что нравится мужчинам.

Из окна Синджун видел, как юноша, нервно оглядываясь по сторонам, присел на корточки, а Лорейн медленно повернулась на бок, чтобы тот мог насладиться видом ее красивой груди. Потом она провела рукой по его бедру, и парень вскочил на ноги, словно подброшенный невидимой пружиной.

– Черт возьми, – пробормотал Чак, – у нее слишком много энергии.

– Она постоянно на взводе, друг! – засмеялся Синджун. – Конечно, все в порядке, если тебе нравится обслуживать ее двадцать четыре часа в сутки. Или ты не полностью ее удовлетворяешь?

– Будь я проклят!

– Остынь. Не хочу тебя обижать, но если дело пойдет так и дальше…

– Не пойдет. Кэмпбелл ничего для нее не значит.

– Ты уверен?

– Уверен. – Чак смолк, поскольку Лорейн уже гладила юноше промежность.

– А как ты назовешь то, чем она сейчас занимается?

– Ладно. Я поговорю с ней вечером, когда мы вернемся. Она дразнит этого несмышленыша ради забавы. Еще немного, и он кончит прямо в штаны.

– Да нет, сначала он как следует помассирует ей груди. Малыш тоже человек.

– Она не позволит ему… – Чак закрыл рот, ибо Кэмпбелл, повернувшись спиной к бассейну, старательно натирал ей грудь. – Убью этого маленького ублюдка!

Но Синджун успел схватить друга за руку.

– Если ты это сделаешь, она добьется своей цели, – спокойно произнес он – Лорейн прекрасно знает, что мы оба смотрим на них.

– Нет, она… – Чак отвернулся и вышел на середину комнаты. – Ладно, я с ней разберусь.

– Договорились, только не забудь. У нас хватает проблем и без Лорейн, затеявшей игру с непорочным сыном моей кухарки.

– Кэмпбелл девственник?

– Я знаю наверняка, и мне бы не хотелось огорчать миссис Миджли.

– Так заботишься о своей кухарке?

– Да, – твердо ответил Синджун, борясь с желанием рассказать другу о связи Лорейн с Уиллисом.

– Ну хорошо, – примирительно сказал Чак. – Будь по-твоему. Мы полетим сегодня на Кауаи или нет?

– Полетим, только спрошу у Эндерса и миссис Миджли, нет ли у них каких-нибудь просьб ко мне.

– Син…

– Всего пару минут, – успокоил его Синджун, нажимая кнопку на пульте. – Миссис Миджли, я лечу на Кауаи. Вам что-нибудь привезти оттуда?

– Спасибо, мистер Брейкер, у меня все есть! – крикнула кухарка, словно не верила, что ее услышат, если она будет говорить нормально. – Спросить мистера Ллойд-Уорти?

– Да. Пожалуйста.

Чак нетерпеливо ходил из угла в угол, то и дело поглядывая на часы.

– Син, пора лететь.

– Здравствуйте, мистер Брейкер, – раздался в динамике голос Эндерса. – Не могли бы вы привезти с Кауаи немного жидкого крахмала? Лучше спрей.

– Хорошо. Еще что-нибудь?

– Да, не могли бы вы достать побольше лиликои, если вам не трудно? Мисс Баттерс заказала фруктовый торт.

– Нет проблем.

– Фруктовый торт? – всплеснул руками Чак. – Не успела эта баба свалиться на нашу голову и уже требует фруктовый торт! А Эндерс скачет перед ней на задних лапках и… Господи Иисусе!

– Надеюсь, вы не станете подобным образом комментировать желания леди в ее присутствии?

Чак показал язык пульту, благо Ллойд-Уорти не мог его видеть.

– Договорились, Эндерс. Будет сделано! – ухмыльнулся Синджун.

– Весьма благодарен, – чинно ответил слуга и отключился.

– Ладно, пошли к вертолету. – Брейкер поднялся из-за стола. – Мне давно хочется подышать свежим воздухом и поболтать с тобой.

– Отлично! – просиял Чак. В этот момент заработал факс. – Идем, плюнь на него.

– Кажется, это срочно.

– У тебя все дела срочные, – буркнул раздосадованный очередной задержкой Чак.

– Наша Мэри просто гений, – ответил Синджун, вытаскивая лист.

– Мы летим или нет?

– Летим, летим. Только взгляни. Помнишь либеровское предприятие в Кентукки?

– Ну и что?

– А то. Оказывается, Либер использовал его в качестве дополнительного обеспечения, чтобы получить восемнадцатимиллионный кредит, необходимый ему для поддержания филиалов в Сиэтле и Сан-Диего.

Чак присвистнул.

– Значит, Либер с каждым днем все глубже увязает в долгах, – задумчиво протянул Брейкер.

– И с каждым днем все больше нуждается в тебе, – кивнул Чак.

– Правильно. Но если он думает, что можно заключить со мной сделку, не дав ничего стоящего за мои деньги, то он серьезно ошибается.

– Надо же, мальчик, которого я знал с самого детства, превратился в крутого дельца, – усмехнулся Чак.

– Необходимо сейчас же позвонить Мэри, а после разговора с ней мы полетим на Кауаи.

– Фрэн такое нам устроит…

– Знаю, я постараюсь как можно быстрее.

Но прошло больше часа, пока Синджун наконец повесил трубку и повернулся к другу. Тот исчез. Он уже хотел идти на поиски, однако в этот момент появился Чак, неся в одной руке стакан с газированной водой, в другой – открытую банку с орешками.

– Кажется, ты спешил на Кауаи? – улыбнулся Син, беря протянутый ему стакан.

– Я позвонил на вертолетную базу, и мне сказали, что Фрэн уже отправилась на Хелл вместе с хозяином вертолета, который мы собираемся купить. Спешить больше некуда. Я сам отгоню наш вертолет на Кауаи, а ты тем временем дождешься Фрэн и продавца. Они сядут уже после моего отлета. Если захочешь испытать стального красавца, вернешься с его хозяином на Кауаи, и я тебя заберу. Идет?

– Идет.

Друзья направились к вертолетной площадке. Заметив, как Чак старается не глядеть в сторону бассейна, Синджун нахмурился. Его другу явно не везло в жизни. Лен Гилл был хорошим отцом, но так и не обучил сына управлению семейным ранчо. После его смерти когда-то процветавшее хозяйство быстро пришло в упадок, и с тех пор все, что бы ни предпринимал Чак, оборачивалось неприятностями. Это касалось и взаимоотношений с людьми. В конце концов он пришел к Синджуну просить работу. С того дня жизнь повернулась к нему хорошей стороной, но выбирать себе подруг он так и не научился.

Уже почти забравшись в кабину, Чак обернулся, изучающе глядя на друга.

– Увидимся на Кауаи, – улыбнулся Синджун.

– Непременно, – пробормотал Чак и опустил глаза. Неловкое молчание нарушил стрекот приближающегося вертолета.

– Лети, – махнул Синджун. – И не думай о том, что случилось у бассейна. Конечно, Лорейн делает это со скуки.

– Да.

– Все мы небезгрешны.

– Спасибо, друг, – похлопал его по плечу Чак. – Спасибо за все.

– Гляди-ка, Фрэн возвращается раньше, чем мы думали.

– Что? – Казалось, Чак лишь сейчас заметил чужую машину. – Невозможно. Диспетчер сказал, что они только недавно взлетели.

Оба стали наблюдать, как вертолет заходит с моря на посадку.

– Это она, – заявил Синджун. – Она не любит попадать от кого-то в зависимость, поэтому решила не дожидаться меня. А ведь идет крошка хорошо. Она мне определенно нравится. Компактная, маневренная. Думаю, вполне нам подходит.

– Да.

– Пусть сядет, тогда мы разглядим ее повнимательнее.

– Ладно.

Светло-желтый вертолет с золотым «шевроном» на носу приближался к рифу. Синджун принялся махать ему, но в следующий миг его руки замерли над головой.

– Что… Чак… Боже мой! О мой Бог! – Он рванулся с места, следом тяжело бежал Чак.

Даже на фоне ослепительно голубого неба взорвавшаяся машина казалась огненным шаром с траурно-черной каймой.

Анжелика отвела глаза от огненного круга и дождя обломков, падавших в океан. Вертолет так и не долетел до острова.

Зажав уши руками, словно это могло заглушить эхо взрыва, многократно повторявшееся у нее в мозгу, Анжелика выскочила из коттеджа и бросилась через джунгли к вертолетной площадке, хотя ничего уже нельзя было сделать. Ноги стремительно несли ее вперед, прерывистое тяжелое дыхание стало хриплым.

Едва вертолет показался на горизонте, она поняла, что это возвращается Синджун.

И он погиб в чудовищном пламени.

Погибли оба – Синджун и его секретарша Фрэн.

Когда Анжелика выбежала на газон, отлого поднимавшийся к компаунду, пот уже заливал ей глаза, тек по спине. Она увидела Бренду. И Уиллиса, который огромными прыжками мчался к берегу, прыгнул в воду и быстро поплыл в сторону рифа.

– Бренда! – крикнула Анжелика, но издала только истерический шепот. – Бренда!

Она с трудом бежала по густой траве, длинная юбка мешала ей, опутывая ноги, словно веревкой.

Как он мог погибнуть? Почему ей так больно? Ведь она должна радоваться, что нет больше человека, который погубил ее мать. Но это совершенно не радовало Анжелику.

Бренда тоже увидела подругу и остановилась.

– Вертолет летел… И вдруг просто исчез во всем этом… – задыхаясь, прошептала Анжелика.

– Боже мой! – простонала Бренда, садясь на траву и обнимая колени руками. – Никогда не видела ничего подобного.

– Это был вертолет, который они собирались купить?

– Да, так сказал Уиллис.

– А что он там делает? – спросила Анжелика, показывая рукой на Уиллиса, голова которого виднелась уже далеко от берега.

– Наверное, он и сам не знает. Просто делает что может. Плывет и молит Бога о чуде.

– Это же бессмысленно, он не должен так рисковать.

– Не волнуйся за него, он великолепный пловец.

Анжелика закрыла глаза и увидела лицо Синджуна.

Нет, радости она не испытывала.

– Эй, ты ужасно бледная. Возьми себя в руки, Энджел. Делай как я. Дыши глубже.

– Уиллис ничего там не найдет, – выдохнула Анжелика, обессиленно садясь на траву рядом с подругой. – Никто не найдет.

– Интересно, что произошло? – нахмурилась Бренда. – Я не видела, как эта штука взорвалась, просто услышала. Потом дым, пламя…

– Вертолет уже подлетал к острову и вдруг превратился в огненный шар.

– Ну и ну! Вот, значит, как.

– Да, вот так – пробормотала Анжелика.

Все сделал за нее случай, но удовлетворения она не чувствовала.

Она не хотела, чтобы Синджун умер.

Заслышав топот бегущих, Анжелика оглянулась. Солнце било ей в глаза, тем не менее она смогла различить два силуэта, приближавшихся к ним.

– О Боже! – воскликнула Бренда. – Они бегут сюда. Уж лучше бы сначала вызвали полицию.

– Кто? – вскочила на ноги Анжелика.

– Синджун и Чак.

– Но… – Анжелика ошарашенно посмотрела на море, а повернувшись, увидела мрачное лицо Синджуна. – Вы же…

– Что я? Умер?

Глава 12

Синджун прикрыл рукой микрофон сотового телефона и спросил:

– Ты уверен, что она была тут с Брендой?

– Да, – устало ответил Чак, сидевший за его рабочим столом. – Уиллис сказал, что она пришла в дом у бассейна рано утром и не выходила оттуда.

Кивнув, Синджун опять заговорил в трубку:

– Позавчера. Должно быть, рано утром или накануне поздно ночью. Да… Хорошо. Но если можно, побыстрее.

И Брейкер выключил телефон.

– Парни из Федерального управления гражданской авиации не думают, что здесь что-то нечисто, – сказал Чак.

– Они не могут знать наверняка. Водолазы работали двое суток и ничего подозрительного не нашли. Фактически они вообще ничего не нашли. Погибла женщина, не имеющая родственников, поэтому никто не будет настаивать на тщательном расследовании обстоятельств ее смерти, и полиция сочла возможным объявить трагедию несчастным случаем. Из-за гибели пилота тоже никто не стал поднимать шума. В отчете напишут: «Причина взрыва – воспламенение двигателя». Очень даже правдоподобно.

– Честно говоря, и мне эта причина кажется вполне правдоподобной, – покачал головой Чак. – Да, кто-то мог узнать, что на вертолете должен был лететь ты, и организовал взрыв. Допускаю. А выбрать нужное время? Не представляю. И каким образом Анжелике Дин удалось сделать то, в чем ты ее обвиняешь, Син?

– Если бы я знал ответ, то не сидел бы на этом острове, беспокоясь не только за свою жизнь, но и за пять других жизней, – возразил Синджун, падая в кресло.

– Любой из предыдущих случаев мог быть просто… случайностью.

– Ты говоришь как полицейские. Меня едва не прикончили в уличной перестрелке, а по их мнению, я лишь оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

– Такое случается постоянно.

– Затем меня пытались столкнуть в пропасть вместе с машиной.

– Но ведь не столкнули!

– Только потому, что сзади шла другая машина и парень отказался от своей затеи. Вернее, женщина. С шарфом и в темных очках.

– Ты думаешь, это была Анжелика Дин?

– Я не настолько глуп, чтобы обвинять кого-то без веских доказательств, – ответил Синджун, залпом выпив стакан газированной воды. – Чак, я же не придумал ту машину на горном серпантине. Она пристроилась рядом и начала прижимать меня к краю пропасти.

– Были сумерки. Может, он – или она – пытался тебя обогнать, правда, не очень ловко и…

– Нет, – оборвал друга Синджун. – Я уже наслушался этих объяснений. Если бы ты оказался тогда на горной дороге, то наверняка думал бы иначе. Скажи еще, что у того грузовика с цементом просто отказали тормоза.

– Они действительно отказали.

– Нет, не отказали. Кто-то об этом заранее позаботился.

Снова зазвонил сотовый телефон.

– Синджун Брейкер слушает. Да… Да… Почему?.. Ясно… Спасибо.

– Ну? – выпрямился в кресле Чак.

– Позавчера утром был телефонный звонок из коттеджа у лагуны. Утром того дня, когда произошла катастрофа. Хочешь знать, куда звонили?

Чак неопределенно пожал плечами:

– На вертолетную базу неподалеку от Принсвилла, откуда…

– Знаю. Откуда вылетела Фрэн. Звонок еще не доказательство, но игнорировать его нельзя, – задумчиво произнес Синджун.

– С кем она разговаривала?

– В телефонной компании сказали, что это общий номер офиса. Трубку мог снять любой служащий.

– Чего я и боялся. Тебе придется опросить всех, кто там работает.

– Черт побери, если бы я мог повернуть время вспять! – Синджун ощутил непонятное жжение в глазах. Причем не впервые за последние дни. – Фрэн была… Фрэн была хорошим человеком, мне будет ее недоставать. Эндерсу тоже. С тех пор он совсем перестал разговаривать.

– Пора кончать, – рявкнул Чак, – с тем, кто мешает нам жить спокойно!

– Иногда мне кажется, что это никогда не кончится. Чак, мы с тобой прошли через многое – хорошее и плохое. Но хорошего, по-моему, было у нас все-таки больше. Во всяком случае, мне так казалось, пока не начались эти неприятности.

– Вот именно, – кивнул Чак. – И я хочу, чтобы впереди у нас было одно хорошее. А потому с этого момента я становлюсь твоим «я», твоим живым щитом. Отныне куда ты, туда и я.

– Я сам могу справиться.

– Отлично. Но я хочу лично при этом присутствовать и удостовериться, что ты не забыл покрепче затянуть веревку на шее того негодяя… или негодяйки.

– Я поражен твоими материнскими инстинктами, – ответил Синджун. – Мне необходимо отправиться в Сиэтл, чтобы уладить дела Фрэн.

– Поедем вместе.

– Но сначала я хочу переговорить с полицейскими.

– Не советую.

– Пусть ее допросят, потом я тоже задам ей несколько вопросов.

– Понятно. И знаешь, что скажут полицейские? Что ты спятил. Но если ты прав и девушка в самом деле замешана, то своим обращением в полицию ты спугнешь того, на кого она работает. Впрочем, поступай как знаешь.

– Угу, – буркнул Синджун. Две бессонные ночи не могли не сказаться на нем. – Думаю, пора Анжелике Дин всерьез заняться моей биографией.

– Расскажи, какой она была, – попросила Бренда, лежавшая на кровати в своих апартаментах.

– Я никогда ее не видела.

– Не видела? – Бренда подняла голову с подушки и уставилась на подругу – Ты же говорила, что она была квалифицированной и…

– Я только слышала ее голос по внутренней связи. – Анжелика сидела у окна, наблюдая за происходившим у бассейна.

– А теперь она мертва, – задумчиво протянула Бренда. – Уже два дня.

– Как все ужасно, – вздохнула Анжелика, провожая взглядом мужчин в форме, направлявшихся к площадке, где их ждал полицейский вертолет. – Кажется, Синджун подозревает меня.

– Не дури. С какой стати?

– Не знаю. У него такой вид, будто он хочет меня ударить.

Сердце у Анжелики болезненно сжалось, как уже не раз за те два дня, что прошли с момента гибели Фрэн Симкокс и пилота по имени Джим Аллен.

– Когда сегодня утром я попыталась заговорить с Синджуном, он просто ушел.

– Думаю, нам следует убраться отсюда, – сказала Бренда, поворачиваясь на бок. – Ему теперь не до твоей книги.

– Мне велено даже не помышлять об отъезде.

Анжелике очень хотелось рассказать подруге об истинной причине своего интереса к Синджуну Брейкеру, это принесло бы ей облегчение. Но тогда пришлось бы рассказать и о смерти матери, для чего требуются душевные силы, которых у нее не было.

– Кто тебе сказал? – спросила Бренда.

– Чак Гилл.

– Брейкер не может тебе приказывать.

– Он сейчас очень расстроен.

– Эндерс расстроен еще больше. Думаю, он имел виды на Фрэн.

– Я была уверена, что погиб Синджун, – пробормотала Анжелика.

– Ты уже говорила это. Вряд ли стоит повторять так часто. Не хотелось говорить тебе, но вижу, ты должна знать. Я случайно услышала, как Чак советовал ему вести себя осмотрительнее в твоем присутствии. Не понимаю, почему он это сказал, но, видимо, ты права. Синджун что-то имеет против тебя. Чак вроде бы говорил: «Если ты не ошибаешься, то будет лучше, чтобы она ни о чем не догадывалась». Возможно, это не имеет отношения к трагедии с вертолетом. Думаю, он хочет удержать тебя на острове, пока не проведет исследование рынка биографических изданий.

– Ты полагаешь, он наводит справки в Нью-Йорке? – испугалась Анжелика.

– Он может. У него масса деловых связей, в том числе с издателями. Возможно, он пытается найти кого-нибудь посговорчивее в смысле денег.

– О деньгах мы еще не говорили.

– Почему? – Бренда удивленно приподняла свои рыжие брови. – Обычно прежде всего договариваются о финансовой стороне дела, разве не так? Ты же сказала, что выбрала Синджуна Брейкера, поскольку в его жизни много непонятного, даже таинственного, и люди находят его очаровательным. Он в самом деле очарователен, Энджел. До катастрофы я могла бы поклясться, что и ты ему нравишься. Помнишь, как он провожал тебя с вечеринки?

– Помню. – Еще бы ей не помнить!

– Что между вами произошло? Он хорошо целуется? Кроме всего прочего?

Анжелика покраснела и не ответила.

– Ладно, об интимных деталях расскажешь потом. Лучше послушай про Уиллиса.

– Бренда!

– А в чем дело? Можешь представить, что я чувствовала, когда мы резвились в бассейне. – Бренда закатила глаза. – С ума сойти! Будь я покладистой девушкой, то уже размахивала бы его синими плавками.

– Ты невыносима, – простонала Анжелика. – Пойду-ка я лучше спать.

– Вряд ли, – сказала Бренда, глядя в окно. – Кажется, у нас гости.

Появился Синджун Брейкер. Анжелика вскочила с плетеного кресла.

– Он идет сюда?

– Подходит к бассейну.

– Может, захотел поплавать?

– Поплавать? Я слышу его шаги по лестнице. Чего ты испугалась? – сердито прошипела Бренда. – Заставь его самого защищаться. К тому же вдруг он идет сюда, чтобы извиниться за свое грубое поведение?

В дверь постучали. Бренда поспешила распахнуть ее и приветствовала вошедшего ослепительной улыбкой.

– Доброе утро, Синджун, – радостно пропела она. – Мы с Анжеликой коротаем тут время. Сейчас никому не хочется быть в одиночестве, правда? Обычно мне хватает собственного общества, но теперь…

– Доброе утро, – холодно произнес Брейкер и, едва взглянув на нее, подошел к Анжелике. – Как вы себя чувствуете, мисс Дин?

– Нервничаю, – призналась она, чувствуя нелепое желание расплакаться.

– Нам всем не по себе, – кивнул Брейкер.

– Мне очень жаль… Кэмпбелл сказал, что Фрэн была особенным человеком…

– Да, это сущая правда. Завтра утром я улетаю в Сиэтл. У Фрэн нет родственников, поэтому мне нужно заняться ее делами.

– Конечно. – Взглянув на него, Анжелика увидела только страдающего человека. – Если я могу чем-то помочь…

– Вы ничего не можете сделать. Делами Фрэн займутся ее друзья.

– Да, конечно. Полагаю, Эндерс…

– Эндерс хочет поставить ей памятник на Хелле, куда он сможет приходить, чтобы помянуть ее… даже если нам так и не удалось обнаружить ее останки.

– Мне очень жаль, – повторила Анжелика, стараясь избегать его испытующего взгляда.

– Я пришел сказать вам, что завтра в семь утра вы должны быть готовы к отлету.

Она раскрыла от удивления рот, а Синджун уже повернулся к Бренде.

– В ближайшие несколько дней у вас есть какие-либо срочные дела, требующие вашего личного присутствия?

– У меня… нет. С удовольствием присоединюсь к вам.

– Спасибо, но я хотел бы попросить вас остаться пока на острове.

Анжелику охватила паника.

– Что вы сказали? Почему…

– По какой-то известной ему одному причине Эндерс считает, что Бренда Баттерс именно тот человек, который должен находиться рядом в трудную минуту.

– Да, именно так все люди говорят о Бренде, но…

– Значит, договорились. Бренда остается на Хелле, чтобы помочь бедному Эндерсу прийти в себя, а вы полетите со мной. Уиллис тоже останется, чтобы регулярно сообщать мне, как тут идут дела. С нами полетит Чак Гилл.

– Не понимаю, зачем…

– У меня есть дела в Сиэтле.

– При чем тут я? – шагнула к нему Анжелика.

– Все очень просто. Я лечу в Сиэтл, вы летите со мной, поскольку имеется определенная договоренность, что биография Синджуна Брейкера будет написана Анжеликой Дин. Нужно приступать к делу, вам не кажется?

– Я думала, вы хотите подождать.

– Я не хочу ждать. Я хочу, чтобы эта книга стала вашей лучшей работой. И я постараюсь создать вам для этого все условия.

– Спасибо. – Анжелика начинала всерьез бояться его.

Он улыбнулся, но глаза были ледяными.

– Не стоит благодарности. Считайте это моим вкладом в современные хроники. Вы должны следовать за мной повсюду. Возможно, это будет скучно… нам обоим, но таков наш уговор.

Он угрожал ей. Почему? Реакция на страшную гибель Фрэн?

– Честно говоря, мне бы не хотелось участвовать в ваших личных делах, – ответила Анжелика, пытаясь скрыть тревогу.

– Пока я не вижу иного выхода, – спокойно возразил Брейкер. – Я решил полностью отдаться вашему проекту. Возможно, другого такого шанса у меня не будет. И знаете почему? Я не могу поверить, что взрыв был случайностью. А вы? – Анжелика изумленно ахнула. – Похоже, и вы так не считаете. Вы были уверены, что на борту вертолета не Фрэн, а я. И вы были не одиноки в этой уверенности. Готов держать пари, что попытка убить меня повторится.

Анжелика подавила крик, а Синджун опять улыбнулся.

– Да, вы женщина чувствительная. Я беспокоюсь и за вашу безопасность. Возможно, кто-то заинтересован, чтобы я не посвящал вас в свои тайны и вы не написали мою биографию. Я постараюсь защитить вас. Поверьте, Энджел, я это сделаю, поскольку несу ответственность за ваше благополучие.

– Простите, но… – попыталась вмешаться в разговор Бренда.

– Успокойтесь. О вас тоже позаботятся вплоть до нашего возвращения. А вашу подругу для полной уверенности я буду возить с собой.

– Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, – выдавила Анжелика.

– Я должен. Пакуйте вещи. Надеюсь, вам понравится мой дом в Сиэтле. Вы можете занять комнату рядом с моей и небольшой кабинет для работы. Вы же собираетесь делать какие-нибудь записи.

– Благодарю, – пробормотала она, чувствуя дрожь во всем теле.

– Не стоит благодарности. У нас с вами будет нечто вроде фиктивного брака. Мы вместе добьемся того, чего хотим. Вместе… Пока смерть не разлучит нас.

От его смеха Анжелика похолодела.

Глава 13

…Пока смерть не разлучит нас…

Анжелика ощущала уверенность и силу человека, идущего рядом с ней по залу аэропорта. Люди невольно расступались, освобождая ему дорогу, женщины восхищенно смотрели вслед, да и мужчины порой оборачивались с явным любопытством и некоторой завистью. Анжелика не осуждала их.

…Пока смерть не разлучит нас…

Темный пиджак от костюма, закинутый на плечо, белоснежная рубашка, подчеркивающая бронзовый загар, свободно завязанный красный галстук придавали ему вид не утомленного путешественника, а хозяина положения. Синджун Брейкер намеревался руководить всем, к чему имел отношение (или хотел иметь), и не скрывал своих намерений.

Анжелика разрывалась между страхом и желанием стать важной частью его жизни. Месть превратилась в мучительную и теперь уже не совсем понятную обязанность. Когда они летели в Сиэтл, она украдкой наблюдала за спавшим, как ей казалось, Синджуном, и у нее появилась надежда, что ее мать, возможно, ошиблась, назвав его злейшим врагом.

Между тем Брейкер, притворявшийся спящим, открыл глаза, и Анжелика сразу поняла, что все это время он наблюдал за ней. В его взгляде, как ей показалось, были сожаление, неуверенность и… желание.

За многочасовой полет они почти не разговаривали друг с другом, но Анжелика никогда еще с такой остротой не ощущала присутствие мужчины, даже никогда не предполагала, что такое возможно.

– А где Чак? – спросила она, едва поспевая за Брейкером.

– Пошел за багажом.

– Я должна кое-что купить по дороге.

– Нет проблем.

На эскалаторе он встал рядом, крепко держа ее за локоть.

…Пока смерть не разлучит нас…

Анжелику снова охватила паника.

Синджун быстро завел ее в вагончик автопоезда и, указав на ярко-оранжевое пластиковое сиденье, приказал:

– Садитесь.

– Я сидела несколько часов. Теперь постою для разнообразия.

Он встал лицом к ней и тоже ухватился за поручень немного выше ее руки, поэтому ей оставалось только сосредоточенно разглядывать его рубашку. Он был многоликим: то любезным хозяином поместья на тропическом острове, то любителем мифов, то пляжным странником, то разгневанным человеком с множеством тайн. А теперь вот всесильным правителем могущественной финансовой империи. Или сейчас перед ней стоит настоящий Синджун Брейкер?

– У вас усталый вид, – тихо сказал он, неожиданно коснувшись пальцем ее щеки.

– Я чувствую себя прекрасно.

– Вы ничего не хотите мне сказать?

– Сказать вам? – У нее мгновенно пересохло в горле.

– Нечто такое, от чего вам станет легче. Мне кажется, словно между нами какой-то барьер, словно вы говорите одно, а имеете в виду совершенно иное. Или вы думаете совершенно иное?

– Забавно, – ответила Анжелика. – Мне кажется, что вы слишком многое скрываете. Или вы думаете одно, а чувствуете совершенно иное? Может, это просто самозащита?

Чуть заметно улыбнувшись, Синджун поправил ей волосы и рассеянно уставился на информационное табло над дверями.

Облегченно вздохнув, Анжелика опустила голову. Ее все больше влекло к нему, и месть уже не казалась ей столь желанной.

У главного терминала Синджун опять взял ее за локоть и уверенно повел сквозь толпу.

– Вспомнил, о чем хотел вас спросить, – неожиданно произнес он. – Где вы живете?

– Нигде, – ответила Анжелика после некоторого замешательства. – Моя работа требует постоянных разъездов, поэтому свои немногочисленные вещи я храню у подруги в Нью-Йорке.

– Или у друга?

– А это имеет какое-то значение?

– Нет.

Анжелика скрыла улыбку. Почему-то для нее становится все более важным, что Синджун воспринимает ее как женщину.

Наконец они вышли из здания аэропорта, и перед ними тут же остановился темно-серый «лексус». Сзади так же внезапно появился Чак. Багажник машины открылся, и он принялся укладывать туда чемоданы.

– Садитесь, – приказал Синджун, открывая перед Анжеликой заднюю дверцу.

Поколебавшись, она села. Чак устроился рядом, а Брейкер занял место рядом с водителем, темноволосой женщиной, которая окинула пассажирку долгим взглядом и повернулась к Синджуну.

– Все сплетничают о твоем внезапном исчезновении, – сказала она. – Я сделала все от меня зависящее, чтобы не допустить распространения слухов, но…

– Это Анжелика Дин, – официальным тоном прервал ее Брейкер. – Анжелика, это Мэри Баррет, мой главный финансист. – Еще один холодный взгляд и недоуменно приподнятая бровь. – Вам придется встречаться. Анжелика – мой биограф.

– Да? Как интересно.

– Я же говорил тебе, что есть человек, работающий над моей биографией.

– Кажется, говорил, – кивнула Мэри, и, судя по ее тону, было ясно, что она считала биографом мужчину. – Я думала, мы поедем ко мне, как договаривались.

– Может, наконец тронемся? – впервые подал голос Чак, заметивший, что к «лексусу» направляется полицейский. – Иначе нас оштрафуют: здесь нельзя долго стоять.

Проявив мастерство слаломиста, Мэри ловко выбралась из столпотворения у аэропорта к скоростному шоссе, но возобновила разговор, лишь когда впереди показался Сиэтл.

– Встреча назначена на завтра. Я…

– Об этом позже, – сказал Брейкер. – Вы бывали здесь раньше, Анжелика?

– Да. И Сиэтл мне понравился.

Как все-таки мало знал о ней Синджун, ведь она выросла в этом городе, уехав отсюда в восемнадцать лет.

– Для меня тут слишком холодно, – вздохнул Чак. – Мне подавай тропическую жару.

Или жару Монтаны, подумала Анжелика, украдкой взглянув на него. Интересно, что мог бы он рассказать о человеке, перед которым преклонялся и за которого готов был отдать жизнь?

– А где живут ваши родные? – спросила Мэри.

Женщины вроде Мэри Баррет всегда говорят «родные», а не «семья». Анжелика с удивлением поймала насмешливый взгляд Чака.

– У меня больше нет семьи. Отца я никогда не видела, мама умерла. Мой почтовый адрес в Нью-Йорке. А вы знали Фрэн Симкокс?

Элемент неожиданности сработал. Полное молчание, но столь громкое, что могло оглушить.

– Конечно, знала, – наконец ответила Мэри. – Я знаю всех, кого знает Синджун.

«Кроме меня, – подумала Анжелика. – Однако весьма необычное замечание».

– Наверное, это было ужасно, – сказала Мэри, и девушка увидела, как ее руки сжались на руле. – Взрыв. И просто конец.

– Это никогда не бывает «просто конец», – произнес Чак, гладя в окно. – Говорят, последняя секунда кажется человеку длиннее его жизни.

– Ерунда, – возразила Мэри. – Сплошные выдумки. Никто еще не вернулся, чтобы рассказать о своих переживаниях.

– А прослушивание «черного ящика»?

– Отпадает, на том вертолете не было записывающей аппаратуры, – объяснил Синджун. – К тому же он все равно бы не сохранился. Давайте оставим эту тему.

– Ладно, – кивнул Чак. – Только пусть Мэри воздержится от подобных комментариев.

– Каждый переживает горе по-своему.

– Фрэн и Син были друзьями, не только работником и хозяином. Такое редко случается между женщиной и мужчиной. А ты завидовала Фрэн и ненавидела ее за это.

– Ну, хватит, – вмешался Брейкер. – Похоже, мы все тронулись после гибели Фрэн.

– Все в порядке. Дело ведь не в бедняжке Фрэн, а во мне. Правда, Чак?

– Ты слышала, эта тема закрыта.

– Ладно. Только надо еще разобраться, кто из нас ревнует к друзьям Синджуна.

– Господи, – вздохнул тот. – Надеюсь, Энджел, вы отразите это в своем произведении.

Мэри взглянула на девушку, потом на босса. Она не пропустила мимо ушей ни его фамильярности, ни того, что он назвал эту журналистку уменьшительным именем.

– Наконец добрались, – объявил Чак, указывая на небоскребы Сиэтла. – Прямо как в Нью-Йорке, да, Анжелика?

– Не совсем. Разница все-таки есть, – улыбнулась она.

Слева блестела на солнце вода бухты Эллиот, у горизонта возвышались снежные вершины гор Олимпик. Это ее дом.

– Син едет ко мне, – сказала Мэри. – Куда подбросить вас?

– Я должен выполнить одно поручение, – ответил Чак. – Высади меня в центре, я хочу взять свою машину из гаража. А ты, Син, оставайся у Мэри, пока я за тобой не приеду. Договорились?

– Договорились, – после некоторого молчания и без особой радости ответил Синджун.

– А куда отвезти вас, Анжелика?

– Она поедет с нами.

– Но…

– Так будет лучше для всех нас, – улыбнулся он, кладя руку на спинку водительского сиденья, и тихо добавил: – Так будет лучше для меня.

Мэри не стала возражать. А Анжелика подумала, что при очевидной сложности их отношений ее присутствие могло еще больше все осложнить.

– Где ты покупаешь вещи? – спросил он.

– Вещи? – недоуменно переспросила Мэри.

– Одежду и прочее.

Мэри перечислила несколько дорогих магазинов Сиэтла, добавив, что все зависит от того, какую именно вещь нужно купить.

– Ты запомнил, Чак? – повернулся к другу Брейкер. – Для Энджел наш отъезд был полной неожиданностью, поэтому отвези ее утром в эти магазины.

Анжелика чуть не задохнулась:

– Не думаю, что…

– Ваша задача думать обо мне и своей работе. А я должен заботиться о вас.

Мэри Баррет вцепилась в руль с такой силой, будто хотела оторвать его.

Высадив Чака у офиса, Мэри подъехала к элегантному кондоминиуму.

– Хорошо, что ты вернулся, – улыбнулась она Синджуну, выйдя из машины. – Без тебя последние дни было очень нелегко.

Тот улыбнулся в ответ:

– Там, где я находился, тоже было несладко.

Они медленно пошли вперед, Мэри прижималась к нему всем телом, не выпускала его руку из своей.

– Что может быть ужаснее, когда на твоих глазах взрывается вертолет? Правда, Энджел?

Девушка плелась сзади, чувствуя себя подружкой невесты, которая слишком долго не уходит.

– Да, это было ужасно.

– Не сомневаюсь, – холодно отозвалась Мэри и, нежно взглянув на Синджуна, добавила совершенно иным тоном: – Слава Богу, тебя не… Ты понимаешь, что я хочу сказать.

Все трое понимали, что она хотела сказать.

Синджун вошел в ее роскошные апартаменты на третьем этаже и направился в золотисто-зеленую гостиную с видом человека, хорошо знакомого с обстановкой. Мэри сняла с него пиджак, и он уселся на кожаный диван зеленого цвета.

– Газированной воды? Или содовой?

– Газировки, пожалуйста, – кивнул он, закрывая глаза. – Энджел тоже устала.

Девушка молча смотрела на него, пока Синджун не открыл глаза.

Услужливая Мэри принесла ему стакан и повела Анжелику в другую комнату.

– Извините меня, – преувеличенно любезно сказала она. – Мы слишком заняты собственными делами, правда? Располагайтесь в моей комнате, отдыхайте, а нам с Сином нужно кое-что обсудить.

– Спасибо.

Через полчаса Анжелике надоела белоснежная спальня, и, немного поколебавшись, она вошла в соседнюю с ней ванную комнату.

Похоже, Мэри неплохо зарабатывала в компании «Кертц – Брейкер». Ванна из белого мрамора скорее походила на небольшой бассейн, купаться тут в одиночку не слишком уютно.

Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Анжелика тихо присвистнула от изумления. На крючках висели два белых махровых халата, совершенно одинаковые, если не считать размеров.

Возможно, Мэри Баррет замужем?

Над правой раковиной белого мрамора стояли на полочке бритвенный станок и одеколон мистера Баррета. Флакончики с духами миссис Баррет, а также ее лосьоны и пара жемчужных сережек украшали полочку над левой раковиной.

Анжелика открыла коробочку с изящной крышкой, стоявшую позади бритвенного стакана мистера Баррета. В ней оказалось множество пакетиков из разноцветной фольги. Мысленно отругав себя за глупое любопытство, девушка поставила коробочку на место.

Висевшие слева от ванны полотенца были украшены изящной вышитой монограммой зеленого цвета – М.А.Б. Анжелика оценила вкус хозяйки дома. На полотенцах, висевших с правой стороны, инициалы отсутствовали.

Вместо них были простые зеленые надписи «Син».

Глава 14

«Лексус» принадлежал Синджуну, как, очевидно, ему принадлежала Мэри Баррет.

Уже стемнело, когда Брейкер привез Анжелику к настоящему дворцу, который он называл своим домом. Всю дорогу их сопровождал Чак, сидевший в «форде» неопределенного желтого цвета.

Едва за ними закрылись автоматические ворота, «форд» тут же умчался, а Синджун подъехал к парадному входу, галантно распахнул дверцу, помог Анжелике выйти из машины и повел в дом.

– Я провожу вас в отведенные вам комнаты, – сухо произнес он, идя впереди нее по лестнице.

Анжелика с восхищением разглядывала комнаты, обставленные старинной мебелью.

На втором этаже Брейкер, слегка обняв девушку за талию, направил ее влево.

– Просто дух захватывает, – сказала Анжелика, чтобы перейти к более важной для нее теме. – Но у Мэри Баррет тоже очень красиво.

– Да.

– Видимо, она прекрасный работник.

– Да.

Странно. Очень странно. Он явно не желал говорить о Мэри Баррет. Может, именно о ней упоминала ее мать в своем письме? Может, именно Мэри Баррет та женщина, которая назвалась любовницей Синджуна и ухитрилась обольстить верного друга матери?

– Как давно вы с ней… – начала Анжелика. – Давно она у вас работает?

– Это ваша комната, – сказал Брейкер, распахивая перед ней дверь. – Надеюсь, вам здесь будет удобно.

Девушка увидела огромную кровать под балдахином на четырех столбах, чудесные шелковые ковры, старинную французскую мебель. Хотя Анжелика не была специалистом и путала эпохи Людовиков, но все же могла отличить богатство рококо одного царствования от неоклассического великолепия другого. Она засмеялась, и Синджун подозрительно взглянул на нее.

– Извините. Я просто никогда не спала под балдахином.

– Как я понял, комната вам нравится. – Он положил на красно-фиолетовое покрывало ее единственный чемодан. – В доме постоянно живет миссис Фалон, моя экономка и ангел-хранитель. Остальная прислуга здесь не ночует. Комнаты миссис Фалон на первом этаже. Потяните шнур возле камина, если вам что-нибудь понадобится, и она тут же откликнется по телефону.

– Вы шутите? – улыбнулась Анжелика.

– Считайте это капризом ребенка, которым я никогда не был. – Синджун позволил себе улыбнуться в ответ. – Все убеждали меня, что шнуры нужно убрать, но я все же их оставил.

Оба засмеялись. Однако мимолетное ощущение близости исчезло так же внезапно, как и появилось.

В присутствии высоченного, широкоплечего Синджуна она всегда чувствовала собственную миниатюрность и беспомощность. И если он попытается… Нет, он же цивилизованный человек, а не животное.

Но ведь он бил Ди-Ди Калер, пока… пока смерть не разлучила ее с юным супругом.

– Что с вами?

Анжелика вздрогнула:

– Ничего. Видимо, я переутомилась. День сегодня был таким длинным.

– Понимаю. Располагайтесь и отдыхайте. – Синджун открыл дверь ванной комнаты. – Все уже приготовлено для вас. Хотите посмотреть свой кабинет?

– Пожалуй, я буду работать здесь. – Анжелика кивнула в сторону небольшого письменного стола у окна. – К сожалению, обстоятельства нарушили мои планы. Если бы я знала, то взяла бы с собой из Нью-Йорка компьютер.

– Я распоряжусь, чтобы принесли ноутбук. Вам позвонят из моего офиса.

– Спасибо, но…

– Утром можете спать подольше, если хотите. Миссис Фалон принесет вам завтрак. Сообщите ей, что вы предпочитаете. Днем поедете со мной в офис «Кертц – Брейкер», чтобы присутствовать на переговорах. Думаю, это поможет вам составить представление о моих деловых качествах.

– Спасибо, – улыбнулась Анжелика, не совсем понимая, зачем он решил взять ее на деловую встречу. Но тем лучше. Наверняка там будет и Мэри, которую она подозревала в причастности к самоубийству – или все-таки убийству? – матери.

– Какой у вас размер? – Поскольку Анжелика буквально онемела, Синджун в открытую измерил взглядом ее тело. – Что они называют одеждой для маленьких людей?

– Вы хотели сказать, для людей маленького роста?

– Да. Маленького роста. Какой размер? Восьмой?

– Шестой.

– Отлично. Шестой, маленький рост. Чак умеет выбирать. Он постоянно делает это для Лорейн. Пока вы будете утром отдыхать, Чак съездит в магазины, о которых говорила Мэри, и купит все необходимое.

То есть как у Лорейн? Платья без лифа или с бездонным вырезом, ленточку бикини?

– Нет. Даже если бы я могла позволить себе новый гардероб, что с моей зарплатой невозможно, я предпочла бы купить вещи самостоятельно.

– Если вам так будет спокойнее, назовем сумму, потраченную на одежду, авансом. Рассчитаемся позже, когда начнут поступать огромные деньги за мою пленительную биографию.

Анжелика снова испугалась. Значит, он все-таки подозревает ее в дурных намерениях. Она прямо физически ощущала его враждебность.

– Давайте поговорим об этом завтра или послезавтра, сейчас мы оба слишком устали.

Она хотела выиграть время да не сомневалась к тому же, что его возвращения с нетерпением ждала хозяйка белоснежной спальни, которая не скрывала своего разочарования, когда за ними приехал Чак.

– Кажется, я забыл вам сказать, что в доме и вокруг него установлена очень сложная и весьма эффективная охранная сигнализация.

– Я бы и сама догадалась.

– Значит, вы понимаете, что нельзя беспрепятственно покинуть дом или войти в него. По большей части вы будете находиться вместе со мной, но если в мое отсутствие вам захочется прогуляться по саду, поставьте в известность миссис Фалон. Если же ночью вам понадобится срочная помощь, то вы должны обратиться ко мне.

– Полагаю, тоже по телефону? – У Анжелики появилось мрачное предчувствие.

Вместо ответа Синджун направился к противоположной стене и повернул в замке ключ.

– Нет, быстро пройдете через эту дверь.

Она увидела за ней огромную ванную комнату в викторианском стиле.

– Такое расположение осталось со времен раздельных спален. Ваша комната, должно быть, принадлежала жене владельца. Когда она пользовалась ключом к этой ванной комнате, ее муж, видимо, понимал, что у супруги не головная боль.

В тех случаях, когда Синджун начинал обсуждать с ней вопросы секса, он становился весьма разговорчивым. Поэтому Анжелика спросила:

– Может, именно супруг подавал ей сигналы таким образом?

– Будь на месте той женщины вы, Энджел, подобные сигналы раздавались бы постоянно.

– Почему даже ваши комплименты звучат… – Девушка запнулась.

– Как приглашение? – подсказал он. – Возможно, это действительно приглашение с моей стороны. Только не позволяйте мне смущать вас. Боюсь, что все ночи, пока вы будете рядом, я проведу в состоянии полуэрекции. Но вам не стоит беспокоиться.

– Вы так разговариваете со всеми женщинами?

– Возможно, это покажется вам странным, однако до нашей встречи, Энджел, я никогда не разговаривал с женщиной так, как с вами.

– Это оскорбление?

– Все зависит от вашего отношения, – с ангельской улыбкой ответил Синджун. За раскрытой дверью его ванной комнаты была спальня гораздо больших размеров, куда он и пригласил ее войти. – Иногда просыпаюсь с великим трудом. Не бойтесь потрясти меня за плечо.

Девушка оглядела с порога на удивление простую спальню хозяина дома. Стены обиты шелком цвета слоновой кости, на кровати без спинок атласные простыни цвета слоновой кости, того же цвета ковер на блестящем полу красного дерева.

– Ну как? – улыбнулся Синджун, будто давая понять, что они здесь одни, что оба это знают и что такое обстоятельство ему нравится.

– Очень мило, – выдавила Анжелика, отступая в предназначенную для нее комнату.

– Да, кстати, – сказал он ей вслед. – Я не запираю дверь с моей стороны. При желании можете последовать примеру той супруги. Этот путь безопаснее.

Безопаснее? Черта с два!

Синджун ушел в спальню, и она закрыла дверь, стараясь не хлопнуть.

Нужно обязательно позвонить Бренде, но сначала она должна прийти в себя.

Вскоре Брейкер опять вышел из комнаты и спустился по лестнице.

Поскольку окна ее спальни выходили на подъездную аллею, она увидела, как «лексус» выехал за послушно открывшиеся ворота и исчез в темноте. Анжелика не сомневалась, что в столь поздний час он, разумеется, отправился к Мэри.

Она здесь пленница. К тому же сказала, что у нее нет семьи.

Никто не станет ее искать, если…

Нет, ничего плохого не случится.

Бренда знает, где она находится.

Конечно, но Бренда и сама в плену, ведь с острова можно бежать только на яхте, которую Анжелика ни разу не видела, или на вертолете, который стоит в Гонолулу.

Анжелика осторожно подняла трубку, услышала длинный гудок, но звонить все же не встала. Чего она боится?

Вместо того чтобы паниковать, лучше сосредоточиться на том, как ей повезло: она в доме Синджуна Брейкера, она напишет биографию, разоблачит его и защитит человека, которого любила ее мать и собирается погубить Брейкер.

Наверное, он уже приехал к Мэри Баррет, но их отношения не должны ее волновать. Тем не менее Анжелика представила, чем они занимаются на той белой кровати, и щеки у нее запылали, как в ту ночь… на берегу.

Что бы он сделал, если бы узнал, что она девственница?

Презрительно усмехнулся? Расхохотался? Или просто не поверил?

Честно говоря, она сама дала ему основания считать, что далеко не новичок в сексе.

Интересно, ей бы понравилось? Как бы это было с ним?

Не так уж она невинна и наивна, чтобы не представить себе часть его тела «в состоянии полуэрекции», когда он лежит на своих атласных простынях.

Черт возьми, как ей могло прийти такое в голову? Ведь это человек, которого она собирается уничтожить!

Анжелика схватила трубку, набрала номер и почти сразу услышала голос подруги:

– Алло?

– Бренда? Поверить не могу, что так легко дозвонилась. Это я, Анжелика.

– Господи, Энджел, с тобой все в порядке?

– Сама не знаю.

– А почему ты шепчешь?

– Боюсь, что меня подслушивают?

– Кто?

– Я в доме Синджуна, вернее, это маленький дворец. Здесь только его экономка. Я ее пока не видела, но знаю, что она живет на первом этаже. Синджун уехал, а экономка может быть где-нибудь рядом.

– Почему же ты не позвонила мне из телефона-автомата?

Прижав трубку плечом, Анжелика подошла к окну, чтобы вовремя заметить возвращение Брейкера.

– Энджел?

– Да. Если я попытаюсь выйти из дома без предупреждения, сработает охранная сигнализация.

– Бо-же! Значит, мы влипли?

– Вот именно. Мы обе в золотых клетках. Там все в порядке?

– Внешне да. Эндерс очень переживает гибель Фрэн и…

– Вот оно! – воскликнула Анжелика. – Полиция непременно вернется, чтобы продолжить расследование, и ты можешь попросить их взять тебя с собой.

– Если верить Эндерсу, они не вернутся.

– Тогда позвони в службу воздушных перевозок.

– Я уже думала об этом. Но радар засечет любой вертолет, приближающийся к острову. Может, это и хорошо, только я не уверена, что не произойдет очередного несчастного случая.

– Какого несчастного случая?

– Например, я случайно утону в море, а тому, кто станет меня искать, скажут, что я покинула остров из-за неотложных дел.

– Но почему?

– Потому что мистер Брейкер тщательно оберегает какую-то очень важную тайну. Энджел, не знаю, что ты начала раскапывать, но, думаю, нечто мерзкое. На свете так много интересных людей, почему бы тебе не написать о ком-нибудь другом?

Может, рассказать Бренде правду? И подвергнуть ее еще большей опасности?

– Кроме миссис Миджли и Эндерса, со мной никто не разговаривает. Уиллис куда-то исчез, Лорейн только недобро поглядывает в мою сторону, а маленький чудак Кэмпбелл и вовсе открыто угрожает мне…

– Он неплохой парень, хочет избавить мир от зла. Почему он тебе угрожает? – удивилась Анжелика.

– Все очень просто. Малый решил, что я и есть зло. Впрочем, не стоит тратить время на болтовню о чепухе. Скажи Синджуну, что ты передумала, раз он не хочет, чтобы ты узнала его тайну. Он боится за свою репутацию, Энджел! Клянусь тебе.

– Ты права. Но я уже не могу все бросить.

– Можешь! Просто скажи, что передумала, – возразила Бренда. – Скажи, что решила вернуться в редакцию «Верити». Скажи что угодно, только выберись из этого дерьма.

– Выслушай меня и постарайся не перебивать, – решительно сказала Анжелика. – Я тебе солгала. Биография Синджуна только предлог, я добивалась встречи с ним по просьбе очень дорогого мне человека. Это мой долг, я обязана его выполнить, понимаешь?

– Не совсем, – ответила Бренда после долгого молчания.

– Тогда поверь на слово и пока не задавай вопросов. Когда-нибудь я все тебе объясню. Если мне тут не помешают, ты сыграешь роль очаровательной гостьи, мы выпутаемся из неприятного положения.

– Синджун ведь сказал, что кто-то пытается его убить.

– Да. И я собираюсь выяснить почему. К сожалению, он мне не доверяет, и я пока не знаю, как решить эту проблему.

– Я видела, как он на тебя смотрит, – ответила Бренда. – А старый добрый секс – лучшее средство победить недоверчивость мужчины.

Анжелика вздохнула. Неужели она единственная на свете двадцативосьмилетняя девственница?

– Ты меня слышала?

– Да.

– И поняла, к чему я клоню?

– Я должна с помощью секса получить от Синджуна Брейкера то, что хочу?

Молчание.

– Одним словом, да. Энджел, любая женщина, увидев его, мечтает об этом. Разве тебе он не нравится?

– В общем, да… Я нахожу его… сексуальным. Хотя однажды назвала его отвратительным.

– Ты шутишь? – В трубке раздался громкий смех. – Весьма обнадеживающе.

– Я не собираюсь… Мне не нравятся такие методы.

– Ну как знаешь! – хмыкнула Бренда и добавила: – Это очень важно?

– Очень. Потом я все тебе объясню, и ты сама поймешь. А у тебя-то как дела, ты в безопасности?

– Да, не волнуйся. Эндерс с Уиллисом в здравом уме. Но у Лорейн с Кэмпбеллом завязались какие-то странные отношения, хотя на мне это пока не отражается.

– Вот и хорошо. Отсюда мне было легко дозвониться, завтра я должна ехать с Синджуном на доловую встречу в офис компании «Кертц – Брейкер». Потом я найду способ позвонить тебе.

Анжелика положила трубку и взглянула на дверь ванной комнаты. Должно быть, из спальни Брейкера тоже видна подъездная аллея, и она вовремя заметит фары «лексуса».

Сбросив туфли и вооружившись карманным фонариком, она быстро прошла в спальню Брейкера.

Конечно, она не имела понятия, что Синджун может тут прятать, но ей ведь нужно с чего-то начинать.

Анжелика принялась выдвигать ящики комода, тщательно рассматривая содержимое, однако, несмотря на все старания, не обнаружила ничего интересного. Она выключила фонарик и задумчиво оглядела комнату, освещенную только лунным светом.

Между окнами стоял небольшой секретер, где во втором ящике, прямо сверху, лежала плоская коробочка, стянутая крест-накрест резинкой, а в ней дешевая рамка с черно-белой фотографией – молодая пара у входа облупленного грязного здания. Вглядевшись, Анжелика затаила дыхание. На руку юного Синджуна Брейкера опиралась слишком худая темноволосая девушка в просторном платье, которое все же не могло скрыть беременность. Над дверью обшарпанного здания висела табличка. Хотя Анжелика не сумела прочесть надпись, однако догадалась, что это церковь, а рядом с Брейкером стоит Ди-Ди Калер. Значит, она нашла их свадебную фотографию.

Все люди будут с жадным любопытством разглядывать снимок (так вот с чего начинал миллионер Синджун Брейкер) и, конечно, пожелают узнать, что стало с миссис Брейкер.

Анжелика быстро перевернула рамку и вскрыла крышку. Видимо, Синджун долгие годы не прикасался к фотографии, и если ей повезет, он не заметит пропажи.

Вытащив снимок, она положила коробку с пустой рамкой на место и задвинула ящик. На обратной стороне карточки Анжелика увидела написанные карандашом букву «С» и дату. Очевидно, несчастная Ди-Ди вывела дату свадьбы, надеясь на светлое будущее рядом с любимым мужем и ребенком. Девушка вспомнила собственные записи.

– О! – простонала она и заплакала. Ди-Ди Калер умерла в день свадьбы. Анжелика подняла глаза и увидела в зеркале мужчину, стоявшего у закрытой двери ванной комнаты.

– Держите руки так, чтобы я мог их видеть.

Глава 15

– Медленно идите ко мне, – приказал Синджун. – И держите руки на виду.

Она не тронулась с места.

Тогда, не опуская «беретты», он подошел к ночному столику и включил лампу. Даже неяркого света вполне хватило, чтобы убедиться: оружия у нее нет.

– Подойдите ко мне, Энджел, и покажите, что вы нашли.

Маска ужаса постепенно сходила с ее лица, но в глазах еще осталась тень страха.

– Вам нравится командовать беззащитными женщинами?

– Беззащитными? – саркастически переспросил он. Да если бы он дал ей малейшую возможность, она бы тут же ею воспользовалась. В уме и сообразительности ей не откажешь.

– Только не говорите, что ваш игрушечный пистолет не засунут туда, где его будет интересно найти.

– Вы же всегда бьете ниже пояса. Даже в мелочах.

Она еще та штучка. Обыскивает его комнату, знает, что они в доме одни, что у него в руках «беретта», и все равно дерзит.

– Ну, раз вы не хотите подойти ко мне, тогда я подойду к вам. Не вздумайте шевельнуть даже пальцем.

– Хорошо, признаюсь, я обыскивала ящики комода в вашей спальне, – заявила Анжелика.

– Спасибо за признание, а то я уже подумал, что мне все только почудилось.

– Вы препятствуете моей работе.

– Давайте поговорим о вашей работе, – бархатным голосом произнес Синджун, останавливаясь перед ней и упираясь ногой в край постели. – Можете начать с имен тех, кто платит вам за то, что вы должны со мной сделать.

– Никто мне не платит.

Карие глаза кажутся огромными, язык нервно облизывает губы, светлые волосы в беспорядке, короткое платье светло-песочного цвета обтягивает грудь и бедра. Похоже, лифчик она не носит, а если и носит, то он лишь условность, не прикрывающая соски, которые заметно выделялись под тонкой материей. Однажды он видел ее обнаженной, но тогда не прикасался к ней. Теперь это желание было почти невыносимым.

И вдруг Синджун заметил в ее руках какой-то предмет.

– Вы сказали, что я ваша пленница, – повысила голос Анжелика. – Что я не могу выйти из дома без разрешения, а потом оставили меня в полном одиночестве.

– Ничего подобного.

Фотография в ее пальцах слегка подрагивала, и Синджун мрачно усмехнулся. Значит, несмотря на вызывающее поведение, она все-таки испугалась.

– Ну да, в этом громадном доме осталась еще ваша экономка. Большое утешение!

– Дайте сюда фотографию.

– Я не слышала, как вы подъехали.

Синджун взял у нее фотографию.

– Я никуда не уезжал. Машиной пользуется и миссис Фалон.

Анжелика открыла рот от удивления, но промолчала.

– Здесь только вы и я. Надеюсь, вы довольны? Я полностью в вашем распоряжении.

– Вы мне угрожаете? Вы… вы ужасный человек.

Взглянув на снимок, он уже не ощутил прежней ярости.

– Не похоже на свадьбу, правда? – тихо произнес он.

– Значит, вы не отрицаете, что это свадьба?

– А почему я должен отрицать? Ди-Ди вышла замуж. За меня. Это фотография счастливой пары. – Сунув карточку в ящик, где она лежала прежде, Брейкер сказал: – Не могу выразить, как я огорчен, что вы больше не заинтересованы в моей биографии.

– Я заинтересована, – вздернула подбородок Анжелика.

– Лгунья. Кто пытается добраться до меня с вашей помощью?

Девушка отвела глаза.

– Значит, я прав. Кто-то вас нанял, однако ему недостаточно просто убить меня. Вместе со мной должна погибнуть и моя репутация.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Он вдруг прижал ее к комоду, и Анжелика вздрогнула, попыталась высвободиться, потому что сразу ощутила бедром его пенис.

– Я думала, вы уехали… Я решила узнать о вас… – Она нервно облизнула губы, и Синджун чуть не потерял контроль над собой.

– Что именно?

– Про вашу личную жизнь.

– Почему не спросили меня?

– Я спрашивала. Но вы угостили меня речью о Бруно Кертце и своем бизнесе.

– Люблю горячих женщин.

– Отпустите меня.

– И не подумаю, пока вы не назовете имя ублюдка, который вас нанял.

– Черт возьми! – Она предприняла еще одну тщетную попытку высвободиться. – Говорю же вам, никто меня не нанимал. Почему вы так уверены, что кто-то хочет вашей смерти? Это, кстати, тоже необходимо для моей книги, Синджун. Это и многое другое. Вы должны мне доверять.

– Вам? – усмехнулся Брейкер, обнимая ее свободной рукой. – Разве вы не знаете, что таких, как я, с колыбели учат не доверять никогда и никому? Есть лишь несколько человек, которым я в той или иной степени могу доверять, и все они заслужили на это право.

Он начал медленно расстегивать молнию на спине ее платья.

– Что вы делаете?

Синджун опять заметил в ее глазах страх. Или это было возбуждение, которое испытывал и он?

– Раздеваю вас. – Он усадил ее на комод.

– Зачем?

– Глупый вопрос.

– Не надо.

– Скажите, на кого вы работаете, и я перестану вас раздевать.

– Я работаю на себя. Я – та армия негодяев, которая желает погубить вашу репутацию… и убить вас.

– Почему вы хотите меня убить? – Синджун кинул «беретту» на кровать. Иначе он мог случайно ранить девушку.

– Я не хочу! И вообще не имею понятия, о чем вы говорите. Вы сказали, что взрыв был подстроен, значит, подозреваете меня? Но это же нелепо!

– Не так уж и нелепо, – пробормотал Синджун. – А если я найду у вас черный шарф и темные очки?

– Вы сумасшедший.

Он раздвинул коленом ей ноги и, задрав юбку, крепко прижался к ней.

– У меня никогда не было черного шарфа. А темные очки есть у каждого.

Резонно. Но Синджун не хотел слушать никаких объяснений. Он уже расстегнул молнию, увидев в зеркале черный кружевной лифчик и такие же бикини. Он хотел лишь одного: снять с нее платье. Анжелика начала вырываться, чем лишь облегчила ему задачу.

– Что вы собираетесь делать?

– Собираюсь выяснить, где вы спрятали пистолет.

– У меня его нет.

– Извините, но в это трудно поверить.

– Зря я пришла сюда и рылась в ваших вещах.

– Да, – пробормотал он, целуя теплую шею. – Мне нравится ваш запах. И вкус тоже…

– Давайте забудем о случившемся. Я напишу свою книгу и не упомяну о том, что вы сейчас делаете.

– Я вам не верю. – Кружевной лифчик постигла участь платья, Синджун не преминул этим воспользоваться и стал целовать ее грудь. – Может, вы случайно приехали в Блисс и вдруг наткнулись там на старую миссис Калер?

– Я журналистка, – тяжело дыша, возразила Анжелика. – Разумеется, я искала интересные факты из вашей жизни. А всем известно, что вы родом из Монтаны, что вы были очень бедны… О вас много говорят…

– Да? И всех раздражает, что такой выскочка обставил их? Мне плевать на них.

– Я сказала это к тому, что найти место, где вы родились, не составило труда.

– И вы ничего, разумеется, не знаете о том, как в Сиэтле меня пытались застрелить из машины?

– Господи!

– Вас удивляет сам факт или же то, что я связываю его с вами? Вы хорошо водите машину?

– Отлично.

– Я и не сомневался.

Анжелика сидела перед ним обнаженная до узеньких кружевных трусиков.

– Ну как, вы нашли оружие? – прошептала она.

– Пока нет, – пробормотал Синджун, поглощенный созерцанием ее груди.

– Так ищите дальше.

– Непременно.

Поцелуй был долгим, неспешным, крепким. Анжелика положила руки ему на грудь, и даже сквозь рубашку он чувствовал жар ее тела.

– Обними меня.

Синджун не знал, кто она такая на самом деле. Всего несколько минут назад он считал ее виновной в покушении на его жизнь, а теперь…

Сбросив рубашку, он прижался к ее обнаженной груди, кожей ощущая твердые соски. Они целовались, как два изголодавшихся любовника, его руки скользнули под черное кружево трусиков, сжали ягодицы, в затуманенном страстью мозгу возникла и тут же исчезла мысль, что оружия у Анжелики нет. Почувствовав ее сопротивление, он поднял голову.

– Что случилось?

– Я… у меня не было… Я даже забыла про свой пистолет, – неожиданно для себя проговорила она.

– Если бы ты даже взяла оружие, тебе некуда его спрятать, – улыбнулся Синджун, беря в рот затвердевший сосок.

Она вздрогнула, хотела отпрянуть и со стоном прижалась к нему еще крепче.

– Кто ты, Энджел?

– Я же сказала, я…

– Журналистка?

– Да. Я ничего не знаю о покушениях. А то, что я нашла Ди-Ди Калер, – это просто везение.

– Везение?

– Да, если журналист чего-то очень хочет и старается добиться своего, ему обычно везет. Тебе этого не понять.

– Я понимаю, что ты добросовестно копалась в моей жизни. – Синджун стиснул зубы. – Она была моей женой.

– Всего один день?

Казалось, сердце у него остановилось.

– Она умерла в день свадьбы. Ночью. – Он вспомнил, что заставило его сохранить проклятую фотографию. Сидевшая перед ним женщина, красивая, желанная, причиняла ему ужасную боль.

– Умерла? Или была убита?

– Да, убита. Но не так, как ты себе представляешь.

– Кто-то избил ее, и она умерла.

– Может, сменим тему?

– Нет. Я должна знать о тебе все. Позволь задавать тебе вопросы, честно отвечай на них и перестань подозревать меня в том, чего я никогда не делала. Я только журналистка, дотошная журналистка, и ничего больше.

Ему очень хотелось верить в ее искренность, но что-то его удерживало.

– Ну же, Син, – прошептала она, глядя на него блестящими от возбуждения глазами и призывно приоткрыв рот. – Поверь мне. Если мы будем работать вместе, у нас получится великолепная книга.

– К черту! – Он выпустил ее из объятий и сделал шаг назад.

– Синджун?

– Взгляни на себя! Ты готова на все, лишь бы получить нужную информацию. Да, ты напишешь лучшую на свете биографию, ты вообще умеешь делать все по высшему разряду.

– Я…

– Нет! Что бы там обо мне ни говорили, я никогда не принуждал женщин к сексу. Уходи! Возвращайся в свою комнату, иначе я сделаю то, о чем так просят твои глаза.

– Ты не пожалеешь…

– Замолчи! Ты решила меня использовать. Почему бы не заняться сексом с тупым ублюдком, пока он не размякнет и все тебе не выложит? Так?

– Нет. – Анжелика спрыгнула на пол, придерживая спадающее платье. – Я не пыталась делать то, о чем ты говоришь…

– Черта с два не хотела!

– Спасибо. А то я бы не знала, как сделать то, о чем ты говоришь.

– Я никогда не заставлял женщин. И ни одна женщина не заставит меня сделать что-нибудь.

– Я просто хочу написать твою биографию…

– Отлично. Завтра же начнем.

Одной рукой прижимая к себе одежду, а другой прикрывая грудь, Анжелика медленно пятилась к своей комнате.

– Если когда-нибудь мы с тобой займемся сексом, это будет моим решением. Чего хочешь ты, я уже знаю. До завтра!

С силой захлопнув свою дверь, он сбросил одежду и встал под душ. Не включая воду, он несколько мгновений прислушивался, но из спальни Анжелики не доносилось ни звука.

Он повернул кран, и ледяная вода обожгла кожу, ничуть, впрочем, не ослабив его возбуждения.

Глава 16

В восемь утра позвонил мужчина, представившийся одним из помощников мистера Брейкера, и спросил, какой именно компьютер она предпочитает для работы.

– Любой, – сонно пробормотала Анжелика. – Спасибо.

Через десять минут позвонила миссис Фалон, чтобы узнать, чего бы Анжелика хотела на завтрак.

– Тосты, кофе и много сливок. Благодарю вас. Она провела бессонную ночь и заснула часа на три, не больше.

С трудом заставив себя оторвать голову от подушки, она встала с кровати, услышала шум льющейся воды, доносившийся из соседней ванной комнаты, и невольно поежилась. Ей придется целый день смотреть на Синджуна, разговаривать с ним, чувствовать его присутствие… и это после всего, что произошло между ними.

– Не думай ни о чем, – бормотала Анжелика, доставая белье, стараясь не замечать брошенное в угол платье и вставая под душ. – Не думай ни о чем, не думай…

Вымывшись, Анжелика еще несколько минут постояла под холодной водой, стараясь вернуть самообладание.

Когда она выключила воду, из спальни до нее донеслись какие-то посторонние звуки.

– Доброе утро, – раздался приветливый женский голос. – Принести вам кофе?

Анжелика едва не сказала «нет!», однако заставила себя улыбнуться:

– Да, пожалуйста.

Седая женщина в темно-синем платье и белоснежном фартуке, идеальная мать, которая снится всем сиротам, поставила на стол кофе со сливками и тарелку подрумяненных тостов.

– Не обращайте на меня внимания. Когда закончите, я уберу посуду. Может, принести вам чего-нибудь посущественнее? Мистер Брейкер сказал, что у вас сегодня тяжелый день, он заедет за вами в половине первого. Скоро приедет мистер Гилл с вещами для вас. Сегодня привезут компьютер. Значит, Синджун уже уехал.

– Большое спасибо, – улыбнулась Анжелика.

– Не стоит благодарности.

Когда шаги миссис Фалон стихли, девушка подбежала к окну, чтобы взглянуть на подъездную аллею и территорию перед домом.

Прошлой ночью Синджун напрямую спросил, кто хочет с ее помощью добраться до него, и она подумала, что ему все известно.

Внизу загорелая девушка в майке и джинсах подрезала розовые кусты.

Солнце, цветы. Теплое, мирное утро. Все обычно.

Только не для нее.

Зазвонил телефон, но Анжелика колебалась, прежде чем снять трубку.

– Наконец-то, – раздался голос Синджуна. – Почему вы так долго?

– Может, я спала…

– Вы спали в душе?

Ей не понравилась его осведомленность.

– Вам успела доложить миссис Фалон? Слежка за мной входит в ее обязанности?

– Миссис Фалон весьма учтива. Тосты и кофе с большим количеством сливок. Вы красивы. Розовое полотенце очень вам идет, только следует немного поправиться. Несколько хороших обедов, и вы будете совершенством.

Анжелика не сдержала улыбки.

– Я поняла, хотя мне не нравится, когда за мной наблюдают.

– Но ведь именно так вы зарабатываете на жизнь, да? Наблюдаете за людьми. Или есть разница?

– Мы оба это знаем. За кого меня принимает миссис Фалон?

– За биографа. А кем еще она должна вас считать? – В каждом вопросе Синджуна Анжелике чудился подвох.

– Я просто спросила. Мне бы не хотелось, чтобы она подумала, будто я…

– Если бы я привез вас домой в таком качестве, вы бы спали в моей комнате.

– Вы действительно уверены, что кто-то пытается вас убить?

– Я знаю наверняка.

Анжелике стало не по себе.

– И вы думаете, что это я?

– Нет, теперь уже не думаю.

– Зато вы считаете меня неразборчивой в средствах. Думаете, я из тех женщин, которые готовы на все, лишь бы получить желаемое, включая даже…

– Включая секс с человеком, которого она не хочет? Да, я думаю именно так. И теперь вы знаете, что при таких условиях меня это не интересует.

Но она-то хотела его, как никогда не хотела до того ни одного мужчину. Только не могла же она сказать ему об этом. Он бы засмеялся и назвал бы ее лгуньей.

– Похоже, нам больше нечего сказать друг другу, – прервал затянувшееся молчание Синджун. Его голос звучал холодно.

– Кто-то звонил мне насчет компьютера.

– Его скоро доставят.

– Я не хочу, чтобы Чак привозил мне вещи.

– Они уже куплены и вскоре будут доставлены.

– Мне не нравится чувствовать себя пленницей.

– Вы не пленница. Когда я заставил вас поехать со мной, я хотел помешать вам чинить вред мне и себе. Теперь меня это уже не волнует. Если захотите уйти, я не стану препятствовать.

– А сигнализация?

– Просто скажите миссис Фалон, что хотите уехать.

– Я не хочу уезжать.

– Из-за навязчивой идеи написать мою биографию?

– Да, – солгала она.

– Вы слишком честолюбивы для женщины. Готовы на все ради дела.

Дела? Значит, Синджун и понятия не имел, с каким «делом» она явилась к нему.

– Вчерашний разговор оказался неудачным, зато вы больше не считаете меня пособницей убийц.

– Анжелика, полагаю, вы не собираетесь всадить мне нож в спину, но в другом я своего мнения о вас не изменил.

– Насколько я поняла, вы заедете за мной в двенадцать тридцать.

Пленница влюбилась в тюремщика. Жертва похищения без ума от похитителя. Но ведь Синджун уже сказал, что она вольна уйти, когда ей вздумается.

– Если вы захотите поехать.

– Да.

Поездка до Третьей авеню заняла немного времени, но Анжелике она показалась нескончаемой.

– Встреча, на которой вы будете присутствовать, очень важна для меня. Чтобы вы имели представление о ее сути, могу сказать, что люди, с которыми я сегодня веду переговоры, хотят получить очень много за очень небольшую сумму, – объяснил ей по дороге Синджун.

– По-моему, этого хотят все.

– Ошибаетесь. Некоторые еще верят в равенство и справедливость. А что думаете вы по поводу справедливости и честной игры?

Анжелика почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом.

– Я тоже сторонница честной игры, – кивнула она, покраснев. В присутствии Синджуна она всегда чувствовала сексуальное возбуждение. Каждый раз вспоминала письмо матери. Он должен получить по заслугам, но тогда ему уже не будет места в ее жизни.

– Вчера я был слишком груб с вами. Посмотрите на меня.

Она медленно подняла на него глаза.

– И что видите?

– Я… – Анжелика проглотила комок в горле. – Вижу человека.

– Не знаю, как вас понимать.

– Я не настолько уж сложна.

– Вы не любите шуток, – засмеялся Синджун. – Вы наиболее сложная из всех известных мне женщин.

Они подъехали к двадцатисемиэтажному зданию в деловой части Сиэтла, которое принадлежало «Кертц – Брейкер», но компания занимала только первый и пять верхних этажей.

В гараже было сумрачно. От бликов желтых ламп глаза у Синджуна вспыхивали, как у пантеры. Скулы, нос, подбородок казались резкими от падающих теней.

Совсем не доброе лицо.

Лицо человека, неспособного легко прощать.

– И что вы действительно увидели во мне после столь внимательного изучения? – спросил он.

– Я увидела человека, который был добрее и интереснее… в другом месте.

– Знаете, я почти уверен, что пожалею о сказанном. Но мне кажется… я надеюсь… между нами может что-то быть. И возможно, это доставит удовольствие нам обоим.

Господи, почему именно сейчас и именно с этим человеком?

– Я плохой игрок, – ответила Анжелика, взвешивая каждое слово. – Давайте лучше поговорим о предстоящей встрече.

– Ладно. Но вечером мы попытаемся начать? Я не имею в виду постель, – улыбнулся Синджун. – Хотя идея не так плоха. Можно начать с чего-нибудь романтичного, вроде рыбы с жареной картошкой на фоне водной глади или прогулки в темноте у залива. Я ведь джентльмен и хочу, чтобы вы побольше узнали о Синджуне-мужчине.

Анжелика чуть не воскликнула: «Да, о да!»

– Сначала встреча.

– Договорились, – по-мальчишески ухмыльнулся он.

Вскоре Синджун вел ее по коридорам с мягким напольным покрытием нейтрального серого цвета. При его появлении все разговоры стихали и не возобновлялись, пока он не скрывался из виду. Но Анжелика заметила, что в глазах служащих нет страха или неприязни, они смотрели на босса с уважением.

Ведя девушку под руку, Синджун время от времени поглядывал на нее, и она понимала, что он еще сомневается: доверять ей или не доверять? Для Анжелики проблема заключалась в другом: как избавиться от тяги к нему и желания поверить в его порядочность?

– На этом лифте можно подняться только в мой личный офис.

Сидевший у двери мужчина в темном костюме тут же вскочил, чтобы нажать кнопку вызова, и Синджун кивнул ему.

– Вижу, Чак выбрал для вас отличные вещи, – сказал он, глядя на терракотовый брючный костюм из шелка и такого же цвета туфли.

– Они мои собственные, – ответила Анжелика. – Миссис Фалон просто волшебница по части глажки.

Они вошли в кабину, двери закрылись, лифт двинулся вверх.

– Разве Чак не привез вещи?

– Конечно, привез. – Она скорчила недовольную гримасу. – Половина моей спальни завалена коробками.

– Но вам ничего не понравилось?

– Я даже не заглянула в них.

– А вы упрямы, как я погляжу, – улыбнулся Синджун. – Из знакомых вам на переговорах будут присутствовать лишь Чак и Мэри.

Ну разумеется. Два одинаковых халата, изящная коробочка с пакетиками из фольги. Впрочем, Синджун так и не поехал к ней. Однако до недавнего времени у него была женщина, с которой он разошелся, поскольку оба уже не получали от этого удовольствия. Похоже, именно Мэри он использовал, чтобы добыть конфиденциальную информацию от маминого… друга.

– Приехали, – объявил Синджун, когда раскрылись двери лифта.

Первое, что поразило Анжелику в его апартаментах, был свет. Проходя сквозь тонированные стекла, он превращался в серебристо-серую атмосферу, заполнявшую все пространство и контрастировавшую с расписанной стеной в восточном стиле, а также с черным лаком, который так любил Синджун.

– Изысканно, – пробормотала Анжелика.

– Благодарю, – с удовлетворением сказал он. – Встреча в кабинете правления.

Синджун легко распахнул высокие двери розового дерева, и она услышала приглушенные голоса.

Сидевшие за огромным столом для заседаний мужчины и единственная женщина повернулись к вошедшим.

– Добрый день, Мэри, господа.

Анжелика вдруг почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Синджун продолжал что-то говорить, но она его не слышала.

– …Анжелика Дин, – будто издалека донесся его голос, заставив ее наконец поднять глаза. – Анжелика, это Гарт Либер. Мы надеемся стать партнерами в одном важном для нас обоих проекте.

Она с ужасом смотрела на высокого седого господина представительной внешности, который в течение двадцати лет был тайным любовником ее матери.

Глава 17

Все кончено.

Анжелика вцепилась в свой блокнот. Сейчас Гарт откроет рот и скажет: «Моя маленькая Энджел!»

Но тот лишь вежливо улыбнулся ей.

Просто улыбнулся, словно встретил впервые в жизни. Потом незаметно кивнул. Так незаметно, что она даже засомневалась, видела ли она это.

– Рад познакомиться, мисс Дин. Полагаю, вы и есть биограф мистера Брейкера? Честно говоря, мне еще не доводилось разговаривать с биографами.

Анжелика с трудом заставила себя разжать руку и протянуть ее Гарту.

– Я тоже рада, мистер Либер, – сказала она, едва шевеля языком, пока он сжимал ее пальцы.

– Значит, у нашего Синджуна есть тайны, гораздо более интересные, чем то, о чем мы уже знаем? Син, поделись хоть одной из них.

– Не хочу отбирать хлеб у мисс Дин. Читайте ее книгу, – отшутился тот.

Анжелика быстро взглянула на Гарта, потом на Мэри. Если в письме матери содержалась хоть крупица правды, Гарт был здесь единственным человеком, кому не известно о заговоре против него.

– Не хотите чего-нибудь выпить? – спросила Мэри.

Девушка тут же вспомнила, как Гарт просил ее мать: «Налей мне немного виски и добавь капельку содовой». Мать всегда так оживлялась, когда он приходил к ним.

– Мы непременно выпьем, – кивнул Синджун. – Может, этим займется Питер? Знакомьтесь, Анжелика, это Питер Экерс, наш эксперт по долгосрочному планированию.

– Здравствуйте, – машинально произнесла она.

– Здравствуйте, – откликнулся плотный мужчина лет тридцати пяти с короткими светлыми волосами и проницательными голубыми глазами за стеклами очков в тонкой оправе. – Что будете пить, Гарт?

– Поскольку мисс Дин самый интересный человек в нашей компании, давайте сначала выясним у нее. Чего бы вы хотели, мисс Дин?

– Называйте меня по имени. Пожалуй, ничего, спасибо.

– Как вам угодно, Анжелика. А мне, пожалуйста, немного виски и добавьте капельку содовой.

Ноги у Анжелики подкосились, и она почти упала на ближайший стул.

Гарт явно не желал, чтобы Синджун узнал, кто она такая. Он не сводил с нее глаз, и Анжелика застыла, полупарализованная страхом и неизвестностью. Видимо, он надеется, что она поддержит его игру в незнакомцев, но зачем? Ему неприятно увидеть на переговорах дочь забытой любовницы? Или он задается вопросом: простое ли это совпадение или хитрая ловушка?

– Вы уверены, что не хотите, Анжелика? – спросил Чак Гилл. На нем были темный костюм, белоснежная рубашка и изящный галстук.

– Нет, спасибо. – Она бы с радостью убежала отсюда куда подальше.

Гарт, Синджун и четверо других мужчин заняли свои места за столом. Мэри уселась рядом с Гартом, почти касаясь его руки.

Анжелика с трудом улавливала смысл начавшегося разговора.

Судя по всему, речь шла о каком-то новом косметическом средстве, способном заменить пластическую хирургию. Если верить Гарту, сотни тысяч женщин дожидаются появления на рынке уникального крема, который вернет им былую молодость и свежесть лица.

Питер Экерс напомнил, что компания «Кертц – Брейкер» уже подписала с Либером промежуточное соглашение и пора детально обсудить потребительские свойства крема, секрет изготовления которого держится специалистами «Либер энтерпрайзис» в секрете.

Чак молча слушал, двое мужчин, пришедших с Гартом, тоже мало говорили, но вели подробные записи в своих блокнотах.

Мэри Баррет, казалось, сконцентрировала все усилия на том, чтобы убедить Либера, что «Кертц – Брейкер» не сомневается в его честности и правдивости.

Анжелика взглянула на ее руку – кольца не было. Но ведь и Марлен в своем письме не говорила о кольце, хотя Гарт объявил ей о женитьбе. Видимо, он не хотел афишировать связь с Мэри. Следовательно, лишь он и Мэри знали правду о своих отношениях.

Анжелика отвернулась к окну, сморгнув непрошеные слезы.

Правда столь же ясна, как это голубое безоблачное небо. Ложь сочилась из каждого угла этой комнаты, где собрались деловые люди.

– Полагаю, наша честность не подлежит сомнению, – сказал в этот момент Гарт.

Честность! Анжелика чуть не разразилась истерическим хохотом.

– У компании «Кертц – Брейкер» нет сомнений в вашей честности, – заверила его Мэри.

«Женщина твой враг! – думала Анжелика, когда смотрела на Либера. – Мама была права. Твоя молодая пассия запоминает каждое сказанное тобой слово и передает по назначению».

Но ведь Гарт не поверит ей, как не поверил тогда ее матери.

– Вы просите «Кертц – Брейкер» взять на себя очень серьезные обязательства, – сказал молчавший до сих пор Синджун.

Все замолчали.

– Да, и об этом мы уже не раз говорили, – осторожно произнес Гарт.

– Запрашиваемая вами цена почти вдвое выше той, о которой мы говорили вначале.

– С того времени прошло больше восьми месяцев! Все изменилось.

– Разве?

– Син, – вмешалась Мэри, – давай выслушаем Гарта Либера.

– Мне нечего сказать, – покраснел тот. – Вы хотите пятьдесят один процент, я согласился продать.

– Вы просили меня купить пятьдесят один процент, а я согласился на это за определенную цену. Теперь вы ее удвоили, но сорок девять процентов хотите оставить себе?

– Я прошу только об одном, – примирительно улыбнулся Гарт. – Окажите моей компании более серьезную финансовую поддержку. Этот проект стоил нам вдвое больше, чем мы ожидали. И за сорок девять процентов мне тоже придется уплатить вдвое больше.

– А с какой же стати я должен оказывать вам более «серьезную» финансовую поддержку? Ваши затраты на производство меня не касаются.

– Я прошу разумную цену за участие в выпуске продукта, который взорвет рынок косметики.

– Это лишь голословное утверждение, – сухо заметил Синджун.

– Голословное утверждение? – возмутился один из мужчин, сидевших рядом с Гартом. – Вы не верите результатам шестилетних испытаний?

– Покажите мне эти результаты.

Чак нажал на кнопку, и появился большой экран, на котором замелькали женские лица до и после применения чудодейственного крема.

– Нет! – резко произнес Синджун. – Мне нужны результаты лабораторных испытаний, а не дешевый рекламный ролик.

– Вы хотите сказать, что не верите нам на слово? – взвился Гарт.

– Я хочу сказать, что не могу рисковать деньгами. Назовите дату, когда ваш крем появится на рынке. От этого будет зависеть, получит ли «Либер энтерпрайзис» дополнительное финансирование от «Кертц – Брейкер».

– Мы же подписали соглашение.

– Для того и заключаются промежуточные соглашения, чтобы их можно было пересмотреть, – отрезал Синджун.

– Постойте! Постойте! – вмешался помощник Либера, чем-то похожий на испуганного спаниеля. – Давайте не будем торопиться.

– Давайте не будем, – согласилась Мэри, натянуто улыбаясь. – Предлагаю сделать небольшой перерыв. Сейчас нам принесут кофе и бутерброды.

Мужчины разом загалдели, а Анжелика потихоньку выскользнула в коридор.

– Где тут дамская комната? – обратилась она к дежурному администратору.

Сделав вид, что следует полученным указаниям, Анжелика пошла по коридору и, завернув за угол, с облегчением упала в кожаное кресло, рядом с которым стоял низкий столик с телефонным аппаратом.

Возможно, Синджун не знал о существовании Марлен Голден. Возможно, Мэри обманула его.

Надо позвонить Бренде.

А если рассказать ему правду и попросить его тоже быть откровенным? Но вдруг он станет все отрицать и в конечном итоге выставит ее за дверь?

Набрав номер Бренды, она закрыла глаза и представила себе теплую безмятежность острова.

Чьи-то шаги заставили ее снова открыть глаза и насторожиться. Через секунду перед ней возник Гарт, и она положила трубку.

– Моя маленькая Энджел.

Глава 18

– Что ты здесь делаешь?

Разумеется, Гарт не поверил в совпадение.

– Ты же слышал, что сказал Синджун.

– Он сам предложил написать его биографию? Чья это идея, Энджел?

– Моя. – Она незаметно спрятала в карман листок с номером Бренды.

Он спросил, что она здесь делает. Ему не пришло в голову поинтересоваться, как она живет после смерти матери, или хотя бы извиниться за то, что не приехал на ее похороны.

– Ты знала, что я веду переговоры с Синджуном? Вспомнив, что лучшая защита – нападение, она перешла в атаку:

– Почему ты сделал вид, будто мы с тобой не знакомы?

– Не хотел тебя смущать.

– Смущать? А почему я должна была смутиться?

– Не знаю. Ты ведь тоже не пыталась объявить о нашем знакомстве.

– Ты же незаметно покачал головой и назвал меня «мисс Дин».

– Значит, мы оба неправильно поняли друг друга. В каких ты отношениях с Брейкером?

– Чисто деловых. Цветы, которые ты прислал на мамины похороны, были великолепны.

У Гарта дрогнули и опустились уголки рта.

– Извини, что я не смог приехать.

Но Анжелика не верила в его искренность. С тех пор он ни разу не позвонил ей, да и теперь не вспомнил бы о смерти Марлен, если бы она ему не напомнила.

– И что мы будем делать? – весело спросила она.

– В каком смысле? – недоуменно приподнял брови Гарт.

– Вернемся и скажем всем, что неожиданно вспомнили о нашем знакомстве, фактически с самого моего детства? Ты думаешь, нам поверят?

– Ты сама знаешь, что мы не можем этого сделать.

Она знала одно: нельзя говорить ему, что привело ее к Синджуну, – ни сейчас, ни когда бы то ни было.

– Ты меня понимаешь, Энджел?

– Объясни.

– Не умничай. Ты должна молчать.

– Я уже давно не ребенок, Гарт! – ответила Анжелика, вставая с кресла.

– Да, не ребенок. Я бы непременно приехал в Сан-Диего, если бы смог.

– Ты всегда делал то, что хотел.

– Черт возьми, ты говоришь как твоя мать!

– Спасибо за комплимент. Мама была милейшей женщиной.

– Конечно. Я действительно не мог уехать. Извини. У меня были обязательства.

Анжелика не сомневалась, что на похороны его не пустила новая любовница.

– Как тебе жилось, Энджел? – задал он вопрос, которого она ждала в самом начале разговора.

– Спасибо, у меня все хорошо.

– Рад слышать, – улыбнулся Гарт, расправив на груди рубашку. Она не выдержала и отвернулась: знакомый жест сразу напомнил ей времена, когда Гарт был частым и желанным гостем в их доме. – А почему ты решила писать о Брейкере?

– Он интересный человек.

– Согласен. Но вокруг много интересных людей. Почему именно он?

– Честно говоря, это произошло случайно. Я просматривала газетные вырезки, наткнулась на статью о нем, и он заинтересовал меня как личность.

– Полагаю, ты уже слышала о нашем креме «Шелковая кожа»? Слышала до сегодняшней встречи?

– Конечно. – Анжелика попыталась засмеяться. – Кто о нем не слышал?

– А ты знала, что это разработка моей компании?

– Все знают.

– Нет, не все.

– Но ведь это не является тайной.

– Ты не ожидала встретить меня на переговорах?

– Конечно, не ожидала. Откуда мне было знать, что «Либер энтерпрайзис» ведет переговоры с «Кертц – Брейкер»?

– А я, признаться, думал, что ты довольна своей работой в «Верити».

– Я была ею довольна и, возможно, еще вернусь туда, но теперь мне необходима смена жанра. Именно поэтому я решила написать биографию какого-нибудь интересного и необычного человека.

– И никто не предлагал тебе кандидатуру Брейкера? «Меня послала к нему женщина, которая любила тебя больше всего на свете», – хотела бы сказать Анжелика. – Нет.

– Ты уверена?

Она всегда ждала приездов Гарта, он нравился ей, хотя сейчас не могла вспомнить, чем именно.

– А почему кто-то должен был рекомендовать мне Брейкера? – равнодушно спросила она.

– Я просто спросил.

– Но что заставило тебя проявлять такую настойчивость?

– Разве ты не понимаешь, как все это выглядит с моей точки зрения? – недовольно сказал Гарт.

– И как же это выглядит?

– Крайне подозрительно. Но если ты утверждаешь, что сегодняшняя встреча – простое совпадение, пусть будет так.

– А чем она могла быть еще? – нахмурилась Анжелика, решив играть до конца. – Но мы должны сказать Брейкеру о нашем знакомстве. Рано или поздно он все равно узнает, и тогда мы окажемся в неловком положении.

– Не узнает. Откуда?

– А почему бы и нет?

– Разве ты кому-то рассказывала, что знаешь меня?

– Нет. Мама всегда говорила, что этого не следует делать. Она не хотела пятнать твое имя. Ну, ты представляешь.

– Да.

– Мама была такой наивной, правда?

– Такова была Марлен. С душой ребенка.

«Ты и обращался с ней, как с ребенком, – подумала Анжелика. – Если в ее смерти виновен Синджун Брейкер, то и ты не меньше его».

– Окажи мне небольшую услугу, Энджел, – вкрадчиво произнес Гарт.

– Если смогу.

– Вы же с Брейкером в хороших отношениях.

– Кажется, да.

– Если ты услышишь нечто такое, что мне не мешало бы знать, сообщи об этом. Договорились?

«…он всегда заботился о нас, Энджел. Ты не должна сомневаться, что он настоящий друг и любит нас». Правда, это не помешало ему предать Марлен.

– Ты слышишь меня, Энджел?

«…Сделай это для меня. Останови человека, который хочет погубить нашего друга».

– Да, я согласна.

Возможно, еще настанет день, когда она сможет простить Гарта и снова поверить ему.

– Спасибо. Но может, он для тебя больше чем деловой партнер?

– Нет.

– Я только спросил, – шутливо поднял руки Гарт. – Зачем так сердиться? Или ты говоришь неправду?

– С чего ты взял?

– Ну, мужчинам всегда кое-что известно друг о друге.

– Например?

– Например, он слишком интересуется женщинами. Будь с ним осторожна. Если ты собираешь информацию для его биографии, то наверняка знаешь, что он не гнушается никакими средствами, потому и вскарабкался туда, где сейчас находится.

– Ну, не совсем так.

– Похоже, ты времени не теряла, – улыбнулся довольный Гарт. – Молодец! Ему несказанно повезло. Бруно, тот еще сукин сын, был похож на него, поэтому сделал Брейкера своим наследным принцем. А после его смерти Брейкер стал королем.

– Спасибо за полезную информацию, – сказала Анжелика. – Но за меня не волнуйся. С Синджуном я могу справиться.

– Да? Не ошибись! Брейкер смотрит на тебя как… Думаю, он рассчитывает не только на деловые отношения с тобой.

– Синджун из тех людей, кого нелегко раскусить. И мне кажется, ты неправильно истолковал вашу мужскую информацию друг о друге.

– Вряд ли, поэтому я бы не хотел, чтобы у вас была связь. – В голосе Либера слышалась забота.

– Спасибо.

– Гарт, тебе лучше вернуться, – сказала появившаяся Мэри, не заметив Анжелику, скрытую плотной фигурой Гарта. – Я все уладила. Пообещала через день-два представить все необходимые данные.

– Мэри…

– Знаю, это опасно, но другого выхода нет. Если повезет, то я хотя бы выиграю для нас время.

Гарт шагнул в сторону, и она увидела Анжелику.

– Возвращайся туда, Мэри, – невозмутимо сказал он. – Мы обсуждали будущую книгу о Синджуне. Я тоже начинаю подумывать, не попросить ли мисс Дин написать и мою биографию. Если уж старина Брейкер заслужил такую честь, почему бы и мне не попробовать?

– Действительно, почему? – холодно ответила Мэри и ушла.

– Наша Мэри слишком темпераментна, – покачал головой Либер.

– Да? – встревожилась Анжелика. – Вдруг она сейчас пойдет к Синджуну и все ему расскажет?

– Не волнуйся, Мэри на нашей стороне.

На нашей стороне? На чьей именно? Гарта или Синджуна? Ясно только одно: ей, Анжелике Дин, придется выбирать, она соучастница игры.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – сказал часом позже Синджун.

Все поднялись из-за стола. Обменялись рукопожатиями, Гарт с помощниками удалились, и Мэри, собрав бумаги в папку, сказала:

– Я разберусь с этим, Синджун.

– Постарайся как можно быстрее. Спасибо, Питер, за участие в переговорах. Вы, как обычно, внесли исключительно ценную лепту. Представленная вами информация оказалась весьма кстати. – Питер не скрывал удовольствия, и Синджун улыбнулся. – Продолжим разговор завтра утром. – Он подошел к окну, дожидаясь, пока уйдут Мэри и Питер, затем повернулся к Анжелике: – Что вы думаете обо всем этом?

– Впечатляет.

Несколько часов напряженных переговоров не могли не оставить след на его красивом мужественном лице.

– Эй, Син, ты в порядке? – окликнул его Чак.

– И да и нет. Теперь предстоит заняться делами Фрэн, от этого мне как-то не по себе. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что Фрэн больше нет.

Анжелике вдруг захотелось утешить такого сильного с виду, но ранимого человека.

– Она была самой непочтительной, вызывающей раздражение и странной из всех, кого я знал, – горько улыбнулся другу Синджун. – Но я не стыжусь признаться, что мне ее не хватает. И я чувствую себя ответственным за… Я чувствую себя виноватым.

– Никто не виноват, – сказала Анжелика. – Это несчастный случай.

– Чак отвезет вас домой, я вернусь позднее. Договорились?

– Договорились, – кивнула она.

Спускаясь в лифте на первый этаж, Анжелика старалась придумать, что бы сказать, но так ничего и не придумала.

– Я в гараж, – заявил Чак, когда двери раскрылись.

– Почему бы вам не заняться своими делами? Обо мне не беспокойтесь. Я хочу немного прогуляться, а затем возьму такси.

Ей действительно хотелось побыть одной, навести порядок в мыслях и немного успокоиться.

– Син хотел, чтобы вас отвез я, – возразил Чак.

– Я пока не собираюсь домой. Мне нужно проветриться. Я не привыкла жить взаперти. Приняв его молчание за согласие, Анжелика быстро добавила:

– До встречи!

Не успела она выйти на улицу, как Чак догнал ее.

– Куда пойдем?

– Да куда угодно.

– Я прогуляюсь с вами, если не возражаете, – решительно заявил Чак, держась на шаг позади.

Яркое солнце, отражавшееся в тонированных стеклах небоскребов, слепило глаза. Две собаки и большой серый кот умиротворенно лежали возле своего нищего хозяина.

– Бедняги, – пробормотал Чак, проходя мимо. Анжелика нашла в кармане несколько монет и бросила их в шляпу.

– Животным приходится не так уж плохо. Для них существует бесплатная ветеринарная служба. Кстати, откуда у Синджуна волкодав?

– Из Гонолулу. Его сбила машина, и Син подобрал его. Свифти был тогда щенком.

– Чак, вам совершенно не обязательно нянчиться со мной.

– Представить не могу, с кем бы я вообще мог нянчиться.

– Ладно. Я хочу выпить кофе.

– Отлично.

Подавив стон, Анжелика направилась к ближайшему кафе и вдруг поняла, куда ей просто необходимо зайти.

– Тут есть поблизости библиотека?

– Городская публичная библиотека находится на углу Четвертой авеню и Мэдисон-сквер. А зачем вам библиотека?

– Никак не могу закончить одну скучную работу, а делать ее надо, – поморщилась Анжелика.

– Для книги о Сине?

– Да, мне нужно взглянуть на материалы о компании «Кертц – Брейкер».

– Син даст эти материалы. Зачем ходить в библиотеку?

– Синджун даст те материалы, которые сочтет нужными, а мне необходимы все.

– Ладно, но сначала выпьем кофе.

– Вы пейте, а я пойду в библиотеку.

– Хорошо, встретимся там.

– Нет, Чак, я же не под арестом. Если увидитесь с Синджуном раньше меня, скажите, что со мной все в порядке, пусть не волнуется.

– Почему вы так хотите отделаться от меня? Разве Син не рассказывал о покушениях на его жизнь?

– Рассказывал.

– Что взрыв был организован, чтобы убрать его с дороги?

– Да, он говорил.

– Син опасается, что вы тоже в опасности, поскольку связаны с ним.

– Все это он мне уже говорил.

– Значит, вы понимаете, почему я не могу оставить вас одну?

– Нет, не понимаю. Мы уже не на острове, и здесь я сама буду решать, куда и с кем мне идти.

– Не стоит так нападать на меня, – шутливо закрылся от нее руками Чак, и она снова отметила, как он по-мужски красив.

– Я ценю вашу заботу, но вряд ли кто-нибудь знает, что я работаю с Брейкером.

– И все-таки мы не можем рисковать, цена ошибки слишком высока.

Помолчав, Анжелика взяла его за рукав и отвела в сторону.

– Кажется, здесь мы сможем поговорить, не привлекая к себе внимания. Чак, вы давно знаете Синджуна?

– Мы дружим с самого детства. Я уже говорил об этом, когда забирал вас с Кауаи.

– Помню. Я размышляю вслух… А его отца?

– Конечно. Давайте-ка…

– Он был ублюдком?

– Сукин сын на все сто процентов. Бак Брейкер, проклятый алкоголик, никогда даже пальцем не шевельнул ради сына.

– Синджун не пьет?

– Теперь уже нет.

– А раньше?

– Было немного.

– Значит, он алкоголик, как и его отец?

– Черт побери! – взорвался Чак. – Никакой он не алкоголик. Просто вообще не пьет.

– Боится стать алкоголиком? Разумно. Недавние исследования показали, что….

– Да плевать мне на ваши исследования. Синджун любит, чтобы голова у него была ясная.

– Он помешан на тотальном контроле за всем и вся.

– Знаете, если вам так хочется, я скажу ему, что вы решили ехать на такси.

– Вы знали Ди-Ди Калер?

Ее вопрос подействовал на Чака, словно удар хлыстом. Он слегка побледнел и поправил безупречный узел галстука.

– Раз мы с Сином дружим с самого детства, то я знал и Ди-Ди.

– Какой она была? Что вы подумали, когда они решили пожениться?

– Ничего. Они поженились и все.

– Потому что Ди-Ди по неосторожности забеременела?

– Не пытайтесь рассорить меня с Сином. Он всегда рассказывает мне обо всех разговорах с вами, и я тоже обязательно расскажу ему о нашем сегодняшнем разговоре. Понятно?

– Да, сэр.

– Вот и хорошо.

– Вы были там, когда умерла Ди-Ди?

– Проклятие!

– Да или нет?

– Нет.

– Ее избили?

– Нет!

– Вы слишком раздражительны, Чак.

– А вы слишком назойливы.

– Синджун разрешил мне задавать любые вопросы, чтобы книга получилась достоверной.

– До сих пор не могу понять, зачем он вообще согласился на авантюрную затею с биографией.

– Миссис Калер говорила, что ее внучка была жестоко избита, поэтому случился выкидыш.

– Идите в свою библиотеку, – процедил сквозь зубы Чак. – И составьте полный список вопросов, которые вам хотелось бы мне задать.

– Чтобы вы показали его Синджуну и договорились, как на них отвечать?

– У нас давно одна жизнь, так что осторожнее на поворотах, детка. По-моему, он поддался на уговоры насчет книги только по единственной причине. Они подействовали на ту часть его тела, которая имеет свои предпочтения, не всегда совпадающие с мнением разума. Не пропустите возможность, поскольку это продлится недолго.

Анжелика покраснела.

– Красивый румянец. Держу пари, вы красивая везде.

– Я иду в библиотеку.

– А Син хорош. По крайней мере так о нем говорят.

– Хорош в чем?

– Сами знаете. И он вас хочет. Почему бы вам не забыть всю эту чушь с биографией? Соглашайтесь и получайте удовольствие. Я вижу, как вы на него смотрите. Вы тоже хотите его.

– До свидания.

– Увлечения Сина длятся недолго, зато когда они в разгаре, он не жалеет себя. Будет ублажать вас при каждом удобном случае, пока ему не надоест. Тогда он поищет что-нибудь свеженькое. Но вы не останетесь внакладе.

– Заткнись, – прошипела Анжелика.

– Син не из тех, кто стремится завести семью, – ухмыльнулся Чак. – Многие женщины пытались женить его на себе, но увы!

– Меня еще никто не смел так оскорблять, как ты! Я журналистка, а не проститутка!

– А разве есть разница?

Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Анжелика тихо сказала:

– Хорошо. Ты сделал все, чтобы меня напугать, однако тебе это не удалось. Я не интересуюсь Синджуном Брейкером как мужчиной, у нас исключительно деловые отношения. И если ты еще раз осмелишься говорить со мной в подобном тоне, я пойду к Синджуну и пожалуюсь на твое поведение.

– Желаю удачи!

Развернувшись, она направилась в сторону библиотеки, и Чак бросил ей вслед:

– Ты прошла испытание.

– Что?

– Ты прошла испытание, хотя я давил на тебя изо всех сил. Да, забыл отдать тебе вот это. – Он протянул ей ксерокопию газетного листа. – Прочти. Может, это заставит тебя передумать.

Заголовок статьи гласил: «Внезапная смерть девяностолетней Сары Мей Калер. Родственников нет». Когда Анжелика прочла заметку и подняла глаза, Чака уже не было.

Всего месяц назад миссис Калер выглядела абсолютно здоровой. Несмотря на летнюю жару, девушка почувствовала озноб.

Глава 19

Сиэтл любил и ненавидел Синджуна Брейкера.

Сидя в переполненном читальном зале, Анжелика быстро просматривала «Сиэтл тайме» четырехлетней давности.

О любовных похождениях человека, коллекционирующего женщин, как экзотических бабочек, писали на удивление мало. Зато все авторы в один голос утверждали, что Синджун Брейкер – завидный жених, хотя никогда не расстанется с холостяцким образом жизни. Даже если какой-нибудь женщине удастся его окольцевать, брак продлится недолго.

И почему-то ни в одной статье его не называли вдовцом. По-видимому, женитьба на Ди-Ди Калер была настолько короткой и давней, что о ней уже никто не помнил. Или не знал? Если бы Анжелика случайно не встретилась с миссис Калер, она бы тоже ничего не знала.

А теперь миссис Калер внезапно умерла. Конечно, смерть в таком возрасте кажется естественной, даже если старушке помогли умереть.

О Брейкере-бизнесмене писали более подробно, он пользовался репутацией на редкость удачливого финансиста. Однако ничего противозаконного или хотя бы подозрительного Анжелика не обнаружила. То, что ей удалось найти на микрофильмах, не совсем удовлетворило ее. За окном уже спешили домой толпы отработавших служащих. Вскоре и ей придется уходить.

Гарт считал, что Мэри Баррет работает на него. Синджун был уверен в обратном.

Марлен тоже безоговорочно верила в то, о чем писала в своем письме. Но это вовсе не означало, что написанное соответствовало действительности. Злодеем мог быть и не Синджун – он не производил впечатление человека, задумавшего погубить Либера. А вот разговор Гарта с Мэри во время перерыва убедил Анжелику в том, что она помогала Гарту в чем-то таком, чего не должен был знать ее шеф.

Анжелика потерла уставшие глаза. Что ей, собственно, известно о Гарте? Ее знания основаны на детских воспоминаниях да рассказах матери. Настало время самой познакомиться с человеком, которого Марлен долгие годы считала другом.

– Вы уверены? – спросила Анжелика служащего из департамента регистрации актов гражданского состояния, куда позвонила из автомата.

– Разумеется, если вы дали мне точную предварительную информацию.

– Спасибо.

«В архиве нет данных о том, что Гарт Либер был когда-либо женат» – таков ответ из департамента.

Значит, мама всю жизнь верила этой лжи!

Анжелика вышла на улицу, ей захотелось поскорее увидеть Синджуна. Желание было таким сильным, что она забыла про страх. Возможно, она не имеет права любить его, но чувство, которое она испытывала, когда думала о нем, определенно не было ненавистью. Анжелика не заметила, как добежала до Третьей авеню.

Нажав кнопку лифта, который поднимался на двадцать седьмой этаж, она взглянула на часы и не поверила своим глазам. Половина восьмого, Синджун наверняка уехал домой.

Прошло несколько минут. Табло показывало, что кабина стоит наверху. Анжелика ринулась к другому лифту, вышла на двадцать втором этаже и стала подниматься пешком.

Добравшись до цели и закрыв за собой дверь на лестничной площадке, девушка очутилась в немой тишине коридора. Она не знала, куда идти дальше. Где кабинет Синджуна? Зачем она вообще явилась сюда? Ведь теперь ясно, что Гарту не требуется ее помощь. Неужели для того, чтобы сделать то, о чем просила ее мать? Или потому, что она уже не в состоянии уехать и никогда больше не видеть Синджуна?

– Анжелика?

Она вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.

– Чак сказал, ты пошла в библиотеку. Миссис Фалон обещала позвонить мне, когда ты вернешься.

Он был раздражен ее появлением.

– Извини, я… я не собиралась возвращаться сюда, но подумала… я хотела…

А чего, собственно, она хотела?

– Ну? – спросил он, потом вдруг помрачнел и, одним прыжком очутившись рядом, схватил ее за плечи: – Что случилось? Говори же!

– Ничего. Правда ничего.

– Ну хорошо, тогда пойдем.

Он ввел ее в просторную комнату, похожую на кабинет лишь тем, что в ней стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами.

– Садись. – Он указал на мягкий диван и уселся рядом. – Отдышись и расскажи, в чем дело.

Значит, Синджун решил, что кто-то пытался ее обидеть, поэтому от испуга она прибежала к нему. Он волновался за нее!

– Это не то, о чем ты подумал.

– Ты дрожишь, – ответил он, беря ее за руки. – Не пытайся ничего скрывать, Энджел.

Ей очень хотелось рассказать ему правду, но она все-таки боялась довериться ему.

– Просто шок. Сейчас пройдет.

– Это случилось на улице? Они были в машине?

– Нет, Син, это случилось в библиотеке. Просто я обнаружила кое-какие факты, которые привели меня и такое состояние.

– Но ты же вернулась сюда, а не поехала домой. Почему?

– Потому что мне некуда больше идти, – сказала Анжелика, сразу пожалев об этом.

Синджун чуть заметно улыбнулся. В элегантных брюках и рубашке, загорелый, с черными волосами до плеч, он казался ей романтическим героем прошлых времен.

– Я рад, что ты пришла именно ко мне. Не хочу показаться назойливым, но, может, ты все-таки расскажешь, что так потрясло тебя?

– Я выяснила, что друг предал человека, которого я очень любила. Вернее, он считался другом… Я думала, что хорошо знаю этого друга. И ошиблась.

– Продолжай.

– Нет. – Она высвободила наконец свои руки. – Дальше неинтересно. Это касается только меня. И уже не имеет значения.

– Нет, имеет. Когда я увидел тебя на лестнице, то сразу почуял неладное. Ты не знаешь, как быть дальше?

– Трудно смириться с предательством… Особенно когда предал человек, которого ты считаешь настоящим другом.

– Кто тебя предал? Ты говорила, что совсем одна.

– Речь не обо мне, – осторожно произнесла Анжелика. – Предан дорогой мне человек. И предан тем, кого она любила больше всего на свете.

– Ты имеешь в виду Бренду?

– Нет, – улыбнулась она. – С Брендой такого случиться не может.

Анжелика до сих пор не пришла в себя от того, что ее мать оказалась слишком наивной и доверчивой.

– История, наверное, банальная: мягкая, любящая женщина полностью доверилась мужчине, которого долгие годы считала честным и порядочным человеком, не ожидая от него удара в спину.

Синджун глубоко вздохнул:

– Честь, порядочность… Такие качества все реже встречаются в людях.

– Да… К несчастью, и я поверила тому человеку, смотрела на него ее глазами. Либо мы оказались дурочками, либо он превосходно играл свою роль.

– И что же он сделал? Или ты не хочешь говорить об этом?

– Он… погубил ее. Он был ее любовником… много лет. Она верила, что он не может жениться на ней, поскольку женат на очень больной женщине, которую никогда не любил, но не мог оставить.

– А-а, – протянул Синджун, – дальнейшее ясно.

Анжелике всегда казалось, что их с матерью трагедия была чем-то исключительным, а выходит, подобные истории далеко не редкость.

– Как выяснилось, он никогда не был женат. Она всячески оправдывала его, а он лишь посмеялся над ней. Он всю жизнь манипулировал ею, а она считала его идеальным. – Анжелика сжала переносицу, чтобы не заплакать. – Он вообще не собирался жениться.

– И твоя подруга не могла забыть предательство?

– Конечно, она забыла.

– Очень хорошо, – задумчиво произнес Синджун. – Нам всем нужно иногда забывать плохое. Тебе не мешало бы последовать ее примеру.

– Она покончила с собой.

– Господи!

– Все давно прошло. – Анжелика встала. – Наверное, будет лучше, если я соберу вещи и перееду в гостиницу.

– Нет.

– Почему?

– У нас же с тобой деловое соглашение. Разве что-то изменилось?

Анжелика уже не знала, чего она хочет.

– Ничего не изменилось, хотя не вижу причины, чтобы жить в твоем доме.

– А я вижу. Когда ты сказала про шок, я решил, что кто-то пытался тебя обидеть. Ты мне веришь?

– Я… да.

– У меня нет оснований думать, что покушений больше не будет, и я всерьез опасаюсь за тебя.

– Не надо.

– Пожалуйста, останься там, где я смогу обеспечить твою безопасность.

– Ну хорошо, я согласна немного пожить у тебя, – кивнула она.

– Отлично! – Улыбка делала его совсем юным. – На меня сейчас навалилось столько дел сразу. Когда все уладится, я, видимо, смогу тебе помочь, если ты еще не передумала написать мою биографию.

– Спасибо.

Он взял с письменного стола ключи.

– Может, прогуляемся и съедим по порции жареной рыбы с картошкой?

– С удовольствием, – ответила Анжелика, хотя и не чувствовала голода.

– Потом вернемся в гараж и поедем домой на машине.

– Мне тоже надо бы съездить и переодеться.

– Я никуда не ездил. Все необходимое тут, в моем кабинете. Когда я работаю допоздна, то ночую здесь. – Он кивнул на большой кожаный диван в углу. – А зачем тебе переодеваться? Ты отлично выглядишь.

Незатейливый комплимент и улыбка неожиданно согрели ей душу.

– Спасибо, и ты превосходно выглядишь.

Продолжая улыбаться, Синджун подошел к лифту и нажал кнопку вызова.

– С вами не соскучишься, Анжелика Дин.

Двери лифта бесшумно раскрылись, Синджун протянул ей руку и шагнул назад.

Анжелика закричала.

Там, где должна была находиться кабина лифта, зияла пустота.

Глава 20

– Синджун!

Он слышал, как она кричала, почувствовал, как схватила его за руку, увидел, как она упала и заскользила к шахте лифта.

На миг Синджун ощутил, что его тело зависло над пропастью.

– Нет! Нет! Нет! – кричала Анжелика. Упершись ногами в стену, она дрожала от страшного напряжения, однако не выпускала его руку.

Когда он уже готов был сорваться вниз, она сумела рывком поставить его локоть на край лифтовой шахты. Нащупав свободной рукой опору, Синджун бросил свое тело вперед, тут же отполз подальше от зиявшей пустоты и упал на лежавшую Анжелику. В следующий момент он уже обхватил ее обеими руками, инстинктивно откатившись с ней в противоположную сторону.

– О Боже! – всхлипывала она, прижимаясь к Синджуну, словно хотела защитить его своим хрупким телом. – Там не было кабины. Там не было ничего.

Он лежал, закрыв глаза. Постепенно сердце успокоилось, но мускулы и нервы оставались в страшном напряжении.

Анжелика Дин, которую он подозревал в злом умысле, сумела, несмотря на свое хрупкое телосложение и маленький вес, спасти ему жизнь.

Открыв глаза, Синджун взглянул сначала на потолок, затем на светлые волосы девушки.

Анжелика не только попыталась спасти его, она это сделала! Иначе лежать бы ему сейчас на крыше кабины, стоявшей где-то внизу, бог знает на каком этаже.

Когда руки начали его слушаться, он крепко обнял ее.

– Господи… Просто невероятно. Я уже прощался с жизнью. Ты спасла меня.

– Нет, ты сам. Я думала, ты упадешь…

– То, что случилось, просто невозможно, – сказал он, гладя ее плечи дрожащими руками. – Дверь лифта не может открыться, если за ней нет кабины.

– Но открылась! И кабины там не было.

– Черт побери, наверное, я сделал тебе больно, когда навалился всей тяжестью.

Синджун встал на колени, потом на ноги, помог встать Анжелике.

Откинув назад волосы, она улыбнулась ему:

– Меня не так просто раздавить. Я крепкая. Но не мог бы ты обнять меня, а то я опять упаду.

– Я бы взял тебя на руки, только не уверен, что удержу.

Когда они без сил рухнули на диван в кабинете Синджуна, тот сразу нажал кнопку внутренней связи с вестибюлем.

– Колин? Ты слышишь меня? – Ответа не последовало. – Анжелика, ты никого не видела внизу?

– Нет. Я пыталась вызвать твой лифт, но постоянно горела цифра двадцать семь. Я решила, что так бывает всегда, когда ты остаешься наверху один, поднялась на другом лифте до двадцать второго этажа и пошла пешком.

Внезапно в динамике послышались возбужденные голоса и крики.

– Это из вестибюля. Колин? Ты меня слышишь?

– Это мистер Брейкер, – объявил чей-то испуганный голос. – Мистер Гилл, все в порядке. С мистером Брейкером ничего не случилось.

– Благодари Бога, проклятый идиот.

– Чак! – произнес Синджун. – Немедленно поднимайся ко мне да захвати с собой Колина. – И, не дожидаясь ответа, выключил связь.

Анжелика взяла его за подбородок, повернула лицом к себе и поморщилась.

– Ты поранил щеку. Рана слишком кровоточит, но надо промыть.

– Промоем. Только не сейчас. Думаю, и у тебя немало синяков на теле, ты должна лечь в кровать. Потерпи, я разберусь в причинах и сразу отвезу тебя домой. А пока мне нужно поговорить с Чаком и Колином.

Она не стала возражать.

Синджун вышел в вестибюль, поскольку не мог себя заставить приблизиться к лифту.

Наконец дверь, ведущая на лестницу, открылась, и в коридоре появился Колин, высокий тощий ночной дежурный.

– Все в порядке, мистер Брейкер? Честно говоря, я не думал, что такое может случиться. Неужели кто-то хотел убить вас?

– С чего ты взял, что хотели убить меня?

– Мистер Гилл пришел из гаража и чуть голову мне не оторвал. Он спросил, какого… почему меня нет в вестибюле. Я ответил, что мне позвонили и сказали, что кто-то пытается ограбить припаркованные машины. Я пошел взглянуть.

Почувствовав за спиной какое-то движение, Синджун резко обернулся и успел заметить, как двери лифта закрылись. На табло загорелась цифра «26», потом «25».

– Чак сказал, я не должен был ни в коем случае покидать свой пост, ибо вы, мистер Брейкер, в своем кабинете и кто-нибудь может попытаться что-то вам сделать. Это правда?

– Возможно.

Если бы Анжелика не стала его свидетельницей, остальные могли бы предположить, что ему все померещилось.

– А где Чак?

– Он вернулся в гараж, чтобы хорошенько там проверить, и велел мне не оставлять вас одного, пока он не придет. По-моему, он злится на себя не меньше, чем на меня.

– Син! – ворвался в дверь Чак. – Я потерял десять лет жизни! Кто-то вызвал Колина к припаркованным машинам под предлогом несуществующих грабителей. Я уж думал, тебя нет в живых.

– Именно так и должно было случиться. Кабины за дверью лифта почему-то не оказалось, и я чуть не улетел в шахту.

Чак побледнел и, вытащив из кармана что-то темное, протянул другу.

– Зря я не поверил тебе после взрыва вертолета. Этот шарф валялся в гараже.

Синджун машинально взял протянутый ему кусок шелковой материи.

– Единственный способ, которым можно заставить двери раскрыться без кабины, это отключить систему. Я прав?

– Да, – ответил Чак, взглянув сначала на закрытые двери лифта, затем на панель. – Но такое не под силу маленькой журналистке. Или мисс Дин не просто журналистка?

– Идем со мной. – Синджун ввел друга в кабинет, где сидела Анжелика. – Сегодня вечером эта слабая, миниатюрная женщина спасла мне жизнь.

Запах жареной рыбы и картошки, умеренно сдобренной ароматным уксусом, смешивался с запахом морской соли и йода. Анжелика с удовольствием вдыхала эти запахи, смотрела на бухту Эллиот, слушала плеск воды за причалом. Когда Чак ушел, она сумела убедить Синджуна, что прогулка и ужин ей нужны больше, чем сон. Впрочем, его не пришлось долго уговаривать.

– К твоему сведению, я вешу больше девяноста фунтов, – сказала она, кладя в рот очередной кусочек аппетитной рыбы.

– Неужели девяносто один? – усмехнулся Синджун.

– Во всяком случае, моего веса хватило, чтобы помочь крупному мужчине не упасть в шахту.

– Меня чуть не хватил удар.

– Нас обоих.

Эксперты компании по обслуживанию лифтов прибыли в здание «Кертц – Брейкер» через полчаса и быстро определили, что когда Синджун шагнул в несуществующую кабину, та стояла на двадцать пятом этаже. Правда, они не обнаружили следов постороннего вмешательства, но это еще не значило, что панель никто не открывал.

Следом за экспертами явились полицейские. Видимо, излюбленным словом у тех и других было в тот вечер «если». Если двери лифта действительно раскрылись в пустоту… если вы… если… Теперь они уже закрылись, а исправность системы не вызывала никаких сомнений.

– Кажется, полицейские сочли меня чудаком с довольно странными причудами. Я слышал, как один сказал: «Что он выдумает в следующий раз?»

Оба замолчали.

– Вообще-то я не хотела спрашивать… Но что имел в виду Чак, говоря обо мне, когда вы с ним стояли в коридоре?

– Ты слышала?

– Кажется, я не просто журналистка?

– Давай оставим эту тему.

– Нет.

– Да, у нас и без того хватает проблем.

– У нас?

– Чак решил, что я имею какое-то отношение к случившемуся с лифтом? – Синджун молча смотрел на бухту. – Он подозревает меня и в причастности к взрыву, а я даже не знаю почему.

– Накануне взрыва ты звонила на Кауаи.

– Да, звонила, – нахмурилась Анжелика. – Я просила доставить мои вещи на Хелл.

– Вещи?

– Ну да, всю одежду, которую я оставила на Кауаи. Мне назвали стоимость пересылки, я отказалась от их услуг.

– Понятно.

– Значит, и ты думал, что взрыв устроила я?

– Я не думал, что это случайность. Насчет тебя я ошибся.

– Но сначала подозревал меня? – Сердце у нее упало.

– Кто-то действительно покушается на мою жизнь.

– И ты решил, что это я?

– Да.

– Великолепно. А сегодня тоже я? – Анжелика швырнула недоеденную рыбу и картошку в ближайший мусорный контейнер. – Я журналистка. Хорошая журналистка. Правда, у меня есть один минус. Хотя я пользуюсь компьютером, но когда вижу на экране нечто угрожающее, вроде предупреждения «диск заполнен», то впадаю в прострацию. Откуда мне знать, как взрывают вертолеты? Может, расскажешь? Вдруг я когда-нибудь захочу это сделать?

– Повторяю, я ошибался. Извини, Анжелика. – Он крепко обнял ее, прижал к своей груди. – Да, я идиот. Сегодня ты была со мной. Помнишь? И спасла мне жизнь.

Анжелика вздрогнула, представив себе ужасающую картину.

– Успокойся. – Синджун погладил ее шею. – Мы оба пережили шок. Но теперь все в порядке.

– Нет, не в порядке. Я боюсь.

– Не бойся, – прошептал он ей на ухо. – Я позабочусь о твоей безопасности.

– Я боюсь за тебя, а не за себя.

Это было чистой правдой, хотя ей не следовало бы говорить ему.

– Почему ты боишься за меня?

– Потому что я не хочу, чтобы тебя убили.

– Почему?

О нет! Она не может сказать ему всю правду.

– Потому… потому что ты мне нужен для будущей книги. Теперь ты знаешь правду.

– Правду? – с сомнением в голосе переспросил он. – Я очень устал, а ты? – Анжелика кивнула. – Давай заберем из гаража машину, и я отвезу тебя домой.

Вдоль берега еще гуляли люди: поодиночке, парами, с детьми.

– Ты должен относиться к этому серьезно, – тихо сказала Анжелика, когда они выходили из ресторана. – Пока не выяснится, кто хочет твоей смерти, ты должен уехать в безопасное место.

– Я уже пробовал, – ответил Синджун, бросая монету в раскрытый футляр у ног довольно хорошо игравшего скрипача. – Потому и уехал на Хелл.

– Тебе следует вернуться туда. Немедленно.

– Разве ты забыла, что и на острове меня пытались взорвать? А погибла Фрэн…

– Предположим, это был несчастный случай. Возвращайся на Хелл и не позволяй никому туда приезжать.

– Так не может продолжаться вечно.

– Но ты не должен позволить себя убить.

– Ты говоришь так, будто тебя действительно волнует моя судьба.

Анжелика прикусила язык: что-то она слишком разоткровенничалась.

– Зачем кому-то убивать тебя?

– Знал бы – сказал.

– Какая чудесная ночь, – вздохнула она. – Неужели в ней есть место злобе и насилию?

Синджун негромко рассмеялся:

– Сиэтл – большой город, вряд ли здесь живут одни честные, порядочные и добрые люди.

Улицы между Первой и Третьей авеню были почти безлюдными, но Анжелике казалось, что за ними кто-то следит. Когда она сказала об этом, он взял ее руку и просунул себе под локоть.

– Успокойся, – ответил Синджун, когда она поделилась с ним подозрением. – Значит, тот, кто хочет убить меня, попытается сделать это снова, когда я буду один.

– Или когда подумает, что ты один.

Оба замолчали, но думали об одном и том же. Если бы Анжелика не вернулась в здание «Кертц – Брейкер», если бы Синджун не стоял к кабине спиной, ему вряд ли бы удалось избежать смерти.

– Ну, всего два этажа, – вслух произнес он. – Не так уж опасно.

– Но достаточно, чтобы сломать шею.

В вестибюле их робко поприветствовал Колин, еще бледный от потрясения.

– Все в порядке, мистер Брейкер? – спросил он.

– Да, спасибо. Мы собираемся ехать домой.

– Хорошо, мистер Брейкер.

Но вместо того чтобы идти в гараж, Синджун попел Анжелику наверх.

– Куда мы идем?

– Туда, где, по их расчетам, меня не должно быть сегодня ночью. Побереги силы, Анжелика. Нам придется идти на двадцать седьмой этаж.

– Пешком?

– Мы не можем воспользоваться лифтом. Колин нас заметит.

– Считаешь, он…

– Нет. Хотя ему тоже незачем знать о нашем присутствии. Я сообщу миссис Фалон, где мы находимся, и проинструктирую, что отвечать на вопросы.

К тому времени, когда они добрались до верхней площадки, Анжелика уже валилась с ног, мечтая об одном: лечь и заснуть.

В отличие от нее Синджун внешне не проявлял никаких признаков усталости.

– Оставь меня здесь, – простонала она, упав в ближайшее кресло. – А сам иди туда, где ночуешь, если не уезжаешь домой. Можешь спать спокойно. Я выцарапаю глаза и вырву сердце любому, кто сюда заявится.

Синджун опустился на корточки и положил голову ей на колени.

– В таком случае мы останемся здесь.

– Может, закрыть дверь на лестницу?

– Отличная идея. Только я не могу встать.

Анжелика посмотрела на его щеку.

– Мы не промыли твою рану, – нахмурилась она.

– Пустяки.

– Вставай! Туда могла попасть инфекция.

Недовольно ворча, он запер дверь и предупредил:

– Не включай свет. Вдруг кто-то наблюдает с улицы за окнами? Идем в ванную, там свет проходит через застекленную крышу. Сейчас покажу тебе, что тут есть.

Анжелика услышала какую-то непонятную возню.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Подожди немного… – Вдруг зажегся свет. – Я положил под дверь свернутое полотенце. Наверное, я слишком испугался и теперь делаю всякие глупости.

Анжелика огляделась. Ванная комната оказалась именно такой, как она и предполагала: четкие угловые линии, белый цвет, только под стеклянной крышей ярко зеленели вьющиеся растения, а над ними, над толстым стеклом, виднелось усеянное звездами небо.

Почувствовав взгляд Синджуна, она повернулась:

– Где у тебя аптечка?

– У меня ее нет.

– Не бойся, я подую на ранку.

В ее голосе прозвучало нечто материнское, словно она уговаривала своего маленького сына. Полочка за зеркальной дверцей была пуста.

– Тогда скажи, где можно взять то, что нужно для дезинфекции раны.

– В тумбочке под раковиной есть флакон со спиртом.

– Спирт обожжет рану.

– Ничего другого здесь нет.

Когда Анжелика нагнулась и открыла тумбочку, Синджун положил руки ей на бедра, и она чуть не вскрикнула от неожиданности и чего-то еще.

– Нашла. Садись, будем прижигать твою рану.

Руки медленно переместились на талию. Она быстро выпрямилась, взяла из стоявшей на раковине коробочки стерильную салфетку и повернулась к Синджуну.

– Вот сюда. – Анжелика указала на край ванны, в которой запросто поместилось бы несколько человек.

Он с улыбкой подчинился.

Намочив салфетку, она подошла к нему на расстояние вытянутой руки, чтобы смыть запекшуюся кровь.

– Не бойся меня. Я не кусаюсь.

– А я и не боюсь. – Рана оказалась не такой глубокой, как она думала. – Не шевелись. Сейчас я прижгу ее спиртом.

Анжелика смочила другой край салфетки.

– Не забудь, подуй сюда. – Синджун похлопал себя по щеке и закрыл глаза.

– Ничего страшного. Я думала, придется обратиться к врачу, чтобы наложить швы, но теперь вижу, что это лишнее. Само зарастет.

Стараясь не приближаться, Анжелика наклонилась, чтобы прижечь рану.

Расстояние оказалось явно недостаточным. Его руки легли ей на талию, хотя прикосновение не было властным, скорее робким.

– Готово! – сказала она.

– Нет, мне больно. Подуй.

– Сейчас пройдет.

– Все проходит. – Синджун открыл глаза и посмотрел на нее. – Иногда для этого требуется нежное женское дыхание.

Темно-зеленые глаза вспыхнули, красноречивее любых слов говоря о его намерении.

Анжелика старательно подула на щеку.

– Господи, – пробормотал он.

– Так… лучше?

– Нет, хуже.

– Скоро пройдет…

– Боль проходит только с чьей-нибудь помощью.

Возможно, она была неопытна, но поняла, что он имел в виду, и уже не пыталась отстраниться от ласкающих ее рук, которые спускались все ниже, пока не остановились на животе. Синджун провел большими пальцами по внутренней стороне бедер, потом надавил на пульсирующую точку.

– О!

– Тебе хорошо? – спросил он, внимательно следя за движениями своего большого пальца.

– Нет.

Синджун остановился, но руку не убрал.

– Уходи, Энджел. Уходи. Или это произойдет.

Она молча смотрела на него.

– Ты не хочешь, чтобы я остановился?

Все, чего она хотела, сосредоточилось в одной горячей точке ее тела.

– Я рад, что наши желания совпадают, – улыбнулся он. – Сегодня на тебе нет лифчика. Ты их не любишь?

– Как ты узнал?

– Я вижу твои затвердевшие соски.

Вспомнив, что она сняла жакет, Анжелика густо покраснела.

– Мне нравиться, когда ты краснеешь.

Он прижался губами к соску и начал ласкать его языком через тонкий шелк блузки, а пальцы тем временем продолжали свое дело.

Мозг приказывал ей бежать, но тело отказывалось ему повиноваться. Никогда в жизни Анжелика не испытывала таких мучительно-сладких ощущений.

– Поцелуй меня, – прошептал Синджун.

Закрыв глаза, она коснулась губами горячего рта, и его язык мгновенно проник внутрь, руки сжали обнаженную грудь. Они целовались… целовались, Не прерывая поцелуя, он быстро расстегнул и стянул с нее блузку, потом отстранился, чтобы полюбоваться ее телом.

Анжелика чувствовала, как горячая краска заливает ей лицо и грудь. Ну почему она всегда краснеет? Хотя не всегда же она стоит голой перед мужчиной. Вернее, никогда такого не было, если не считать ту ночь на острове.

Но та ночь не идет ни в какое сравнение с этой.

Ей захотелось прикоснуться к нему. Дрожащими пальцами она стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Синджун молча наблюдал за ее действиями, потом снял с себя рубашку, и Анжелика замерла. Как же он красив! Широкоплечий, мускулистый, подтянутый.

– Мне продолжать? – спросил он, когда ее взгляд остановился на выпуклости у него в паху. – Ты снова покраснела. Мне очень нравится.

Анжелика знала, что настанет момент, которого она так ждала и боялась… как знала и то, что Синджун хочет ее, а она его. По крайней мере сейчас.

– Что случилось, Энджел?

– Ты… мне нравится смотреть на тебя.

– А мне еще больше нравится смотреть на вас, леди.

– Нет, мне…

– Неужели мы сейчас устроим соревнование, кому нравится больше? Я хочу заняться с тобой любовью. А ты хочешь?

Анжелика открыла рот, но не смогла выговорить «да».

– Хочешь, – улыбнулся он.

Она изо всех сил вцепилась в его плечи, стала целовать ему шею, подбородок, мочки ушей.

– Господи, как же мне повезло… Ты маленькая волшебница…

Нащупав его соски, Анжелика инстинктивно начала повторять ласки, целуя, массируя языком и пальцами чувствительные бугорки, и улыбнулась, когда он вздрогнул от удовольствия.

– Где ты этому научилась? Я больше не вынесу… Я так хочу тебя! Не бойся, я не дам тебе упасть.

Она машинально сделала шаг назад и уперлась спиной в холодный кафель стены, беспомощно раскинув руки.

– О да, так мне нравится еще больше, – хрипло пробормотал он.

Целуя ей шею, плечи, грудь, живот, он опускался нее ниже, пока его лицо не оказалось на одном уровне с ее лоном.

Анжелика подняла глаза и сквозь толстое стекло увидела звездное небо.

Синджун старался добраться до части ее тела, которую не видел еще ни один мужчина, а тем более не прикасался к ней.

Анжелика вцепилась ему в волосы, стремясь оторвать от себя, но в этот момент какая-то сверхъестественная волна, казалось, вознесла ее к самому звездному небу, не давая вздохнуть.

Она услышала свой вопль… и смех Синджуна.

Он смеялся.

А она содрогалась и содрогалась, все крепче прижимая к себе его голову.

Когда он взял ее на руки, она была уже совершенно без сил и могла только обнять его за шею.

Войдя в полутемную спальню, Синджун отбросил покрывало, усадил ее на край постели и быстро снял брюки. Анжелика молча смотрела на него, удивляясь величине его пениса. Неужели у всех мужчин такие? Как женщина может принять это в себя? Но ведь они делают это ежедневно… только не она… еще ни разу.

Раздевшись, Синджун начал ее целовать, а руки ласкали ей плечи и грудь, затем пальцы снова коснулись еще пульсирующей точки, и Анжелика вздрогнула.

– Теперь я собираюсь заняться с тобой любовью, Энджел, – сказал он, целуя после каждого слова. – Почувствуй меня. Возьми.

Он потянул ее руку к себе, заставив обхватить его пенис пальцами, и Анжелика ощутила пульсацию гладкой твердой плоти.

– Да, – прошептал он, нетерпеливо роясь в ящике прикроватной тумбочки. – Ты уже готова принять меня, Энджел.

Да, она хотела его. Пора.

Он начал входить, но ее тело сопротивлялось.

– О, Энджел, – пробормотал он, проводя языком по мочке уха. – Ты идеальна. Так идеальна для меня. – Он нажимал, продвигаясь внутрь. – Господи, Энджел. О Боже! – Голос его прервался, и он с силой вошел в нее.

– А-а! – в ужасе закричала она. Ее тело не могло принять его. – Нет! Нет!

Анжелика замолотила кулаками ему по плечам, но Синджун, казалось, ничего не чувствовал.

– Ты совсем маленькая… – Неожиданно что-то у нее внутри прекратило сопротивление. – Мой… Бог! Ты же?.. Господи Иисусе!

Он замер, потом, словно отброшенный пружиной, слетел с кровати.

– Синджун, я…

– Сколько тебе лет? – спросил он, тяжело дыша.

– Я… двадцать восемь.

– Как чувственная женщина с такой внешностью могла дожить до двадцати восьми лет, ни разу не… Ты девственница! – Это прозвучало обвинением.

– Да. – Закрыв глаза, Анжелика отвернулась.

– Поправка: ты была девственницей, черт меня побери!

Она услышала, как он хлопнул дверью.

Открыв глаза, Анжелика увидела радужный блеск, исходивший от какого-то предмета на тумбочке. Она протянула к нему руку, осторожно прикоснулась к затейливым граням. «Я никогда не занимаюсь любовью без того, чтобы не взглянуть хоть раз на три пиона».

А ведь это могло и не случиться с ней.

Глава 21

Из спальни не доносилось ни звука.

Стоя в нескольких шагах от двери, Синджун настороженно прислушивался. Он прихватил с собой брюки, но так и не надел их.

Двадцать восемь лет.

Журналистка, объездившая весь мир.

Невероятно привлекательная, сексуальная женщина.

По какой-то непостижимой причине она решила сохранить чистоту.

Чистота. Даже это слово застревало у него в горле.

Но почему он? Почему сегодня?

Синджун потер ладонями лицо.

Черт побери, эрекция не пропадала. Отвернувшись от двери, он поморщился. Он снова хотел ее.

Вечером Анжелика Дин спасла ему жизнь и ничего не потребовала взамен. Она вообще ничего не требовала, даже не просила. Кроме того, несколько минут назад он сам убедился, что к ней не прикасался ни один мужчина.

Из спальни донеслись какие-то звуки, то ли всхлипы, то ли стоны.

Закрыв глаза, Синджун помотал головой. Ему не хотелось чувствовать себя животным, не хотелось быть солдатом, оставившим поле боя, чтобы избежать смерти. Он никогда не занимался сексом с женщиной, которая не хотела его… во всяком случае, так же сильно, как он хотел ее. Анжелика другая, и… она не заслуживает подобного обращения.

Он медленно подошел к двери, тихо постучал, но ответа не услышал. Вздохнув, Синджун вошел в комнату. Луна освещала постель и бугорок на ней, завернутый в простыню.

– Ты меня потрясла, – начал он, мысленно называя себя идиотом. – Анжелика, прости, если я напугал тебя.

Молчание.

Синджун осторожно присел на кровать.

– Эй! Покажись! – Он услышал сдавленный всхлип. – Ты плачешь?

– Нет.

– Тогда поговорим?

Молчание.

– Анжелика, прошу тебя, давай поговорим.

Она приподняла край простыни, но даже не повернулась в его сторону.

– Можешь спать здесь, я сейчас уйду.

– Никуда ты не пойдешь, – рассердился он. – Во всяком случае, без меня.

– Ты не можешь заставить меня остаться.

– Почему?

Она снова натянула на голову простыню.

– Уходи, пожалуйста.

– Но почему?

– Я стесняюсь. Возможно, я… Это не имеет для тебя значения.

– Имеет. Так что, возможно, ты?

– Просто стесняюсь. Никто о тебе не узнает, я спущусь по лестнице.

– Ты никуда не уйдешь. Давай поговорим, Энджел, – тихо сказал он, поднося ее руку к губам и нежно целуя пальцы. – Объясни, что случилось?

– Не могу.

– Можешь.

– Не могу, потому что сама не знаю, черт побери.

– Начнем с того, что ты испугалась.

– Да, испугалась, – вздохнула она. – И почувствовала себя последней идиоткой.

– Почему?

– Сам знаешь.

Анжелика сильно отличалась от его прежних женщин, и ему это очень нравилось.

– Ты кто угодно, дорогая, только не идиотка. – Он тоже перепугался. – Если бы я… Если бы я догадался, я бы не стал…

– Я хотела тебя. Почему ты остановился?

Синджун прикусил губу. Он всегда избегал серьезных отношений с женщинами, за исключением одного случая, и неизменно придерживался этого правила. До сих пор. Она ждала его ответа.

– Наверное, я понял, что ты слишком хороша для меня.

– Я тебя хотела, – повторила Анжелика.

Синджун печально улыбнулся. Ну и денек. Сначала его опять пытались убить, а потом изумительная женщина решила подарить ему свою девственность.

– Ты дрожишь.

– Мне холодно.

После секундного молчания Синджун откинул простыню и лег рядом с ней. Анжелика повернулась к нему спиной, но он ласково прижал ее к себе.

– Уже теплее?

– Нет.

– А теперь?

Он стал медленно гладить ей бедра, живот, опускаясь к треугольнику светлых волос.

– Нет.

Она положила его руку себе на грудь и серьезно произнесла:

– Я же не ребенок. Мне действительно очень нравится быть с тобой.

Он скрипнул зубами. Вышедшая из-под контроля эрекция требовала от него действий, и Анжелика, разумеется, ощутила это на своей округлой ягодице.

– И тебе нравится быть со мной.

– Да. – Он сжал ее соски и, когда она вскрикнула, торопливо прошептал: – Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

– Я хочу, чтобы мы занялись любовью.

– Ты уже не боишься?

– Боюсь… но хочу.

Неужели она не осознавала, как сильно возбуждают его ее слова?

– Ну хорошо. Запомни, ты сама этого хотела. – Перевернув ее на спину, он коленом раздвинул ей ноги. – У тебя еще есть возможность сказать «нет». Я не буду применять силу, если ты передумаешь.

– Поцелуй меня, – тихо сказала она. Синджун неистово целовал ее, пока не почувствовал, как она вытянула одну руку, ища его пенис.

– Если ты это сделаешь, я долго не выдержу. Не говори потом, что я тебя не предупреждал… О!

Ее пальцы сомкнулись, легонько сжали его плоть.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросил он, и ее рука замерла. – Не останавливайся, детка. Я только спросил.

– Ты очень интересный. Я боюсь.

– Знаю. Ничего не делай, пока не будешь готова.

– Я готова.

Она еще не успела договорить, а Синджун уже вошел в нее, и на этот раз ее тело не сопротивлялось вторжению.

– Обхвати меня ногами. Двигайся вместе со мной.

– Да.

Ее ноги сомкнулись на его талии, пятки упирались в ягодицы, тело поднималось навстречу каждому толчку.

Все кончилось слишком быстро.

– Энджел! – выкрикнул он, чувствуя, как ее ноги еще крепче сжали его.

Не в силах больше удерживаться на локтях, Синджун перевернулся, не выпуская ее из объятий, и когда дыхание немного выровнялось, спросил:

– Все в порядке? Я не сделал тебе больно?

– Нет.

– Слишком быстро.

– Нет.

– Да. Но в следующий раз будет лучше. Потом будет следующий раз, Энджел. И еще.

– Да.

– Тебе это не нравится?

– Нравится. Даже очень. – Анжелика подняла голову, и он увидел, что она улыбается. – Спасибо тебе.

Синджун почувствовал… он не знал что. Пожалуй, опасность. Эта женщина совсем не похожа на тех, которые были у него раньше.

– Я засыпаю, – сказала Анжелика. – Но не хочу, чтобы ты выходил из меня.

– Ты способная ученица, все схватываешь на лету, – ответил он, награждая ее поцелуем.

– А ты потрясающий учитель.

– Теперь спи.

– Ладно. Только обещай мне кое-что.

– Готов на все.

– Когда я проснусь, мы снова повторим урок.

Синджун крепко спал, поэтому она с удовольствием изучала его обнаженное тело.

Но едва он пошевелился, Анжелика тут же закрыла глаза и притворилась спящей. Осторожно приподнявшись на подушке, Синджун заложил руку за голову и о чем-то задумался. Она многое бы отдала, чтобы узнать, где сейчас его мысли.

– Ты проснулась, – вдруг сказал он.

– Угу.

– Мне стыдно, но я опять хочу тебя.

– Я тоже.

– Но сначала вопросы. Почему, Энджел?

– Нельзя ли поточнее? – сказала она, чтобы выиграть время.

– Почему ты оставалась девственницей до этой ночи?

– Разве это имеет значение? – Анжелика положила голову ему на плечо, водя рукой по его груди.

– И очень большое… для меня.

– Это личное.

– Знаю. Но может, ты поделишься со мной?

Видимо, он не поймет ее, тем не менее она попытается ему объяснить.

– Сам акт… вещь более личная, чем все остальное.

– Ты имеешь в виду занятие любовью?

– Занятие любовью? – повторила Анжелика. – Это не должно быть занятием. Должна быть любовь. Тело – единственное, что по-настоящему тебе принадлежит, и я никогда не могла распорядиться им легкомысленно. Я не осуждаю других за то, что они думают иначе, просто я хочу, чтобы ты понял меня.

– Кажется, понимаю.

– Ничего не может быть интимнее, чем впустить кого-то в свое тело. Или входить в чье-то тело. Итак, ты спросил, я ответила. Надеюсь, ты не считаешь меня странной?

– Нет. И все же почему ты решила заняться любовью именно со мной?

Анжелика уткнулась головой ему в плечо. Она зашла слишком далеко и сказала слишком много. Но понял ли он ее?

– Энджел, я думаю… я чувствую, почему ты это сделала. Возможно, ты любишь меня? Пожалуйста, ответь.

Анжелика покачала головой.

– Сядь сверху. Я хочу видеть твое лицо.

С его помощью она села на него верхом, упершись руками ему в плечи.

– Хороша, – пробормотал Синджун. Притянув ее к себе, он взял в рот сосок и начал посасывать, затем сказал: – Я опять готов.

Она немного приподнялась, чтобы принять в себя его восставший пенис.

Когда она проснулась, место рядом с ней пустовало, но из ванной комнаты доносился шум льющейся воды.

Синджун лежал с закрытыми глазами в ванне и распевал нечто отдаленно похожее на «Это должна быть ты».

Он не заметил Анжелику, пока она уже не встала одной ногой в воду.

– Здесь тепло? – невинно спросила она, усаживаясь на него верхом.

– Скоро будет еще теплее. Но сначала я хочу тебе кое-что рассказать. Это не займет много времени. В тот день, когда мы поженились, Ди-Ди сделала аборт. Я узнал обо всем, когда примчался к ее бабушке.

– Зачем она это сделала? – прошептала Анжелика.

– Она не хотела иметь детей. Теперь я не осуждаю ее. Ди-Ди сама была ребенком, да и я тоже. Но того ребенка я хотел.

– Синджун, не надо.

– Я должен тебе сказать. Ди-Ди стремилась выйти замуж именно за меня. Заботиться о ней было некому, и она выбрала меня. Думаю, я по-своему любил ее. Несколько раз мы занимались любовью, она забеременела и, не сказав ничего мне, сделала аборт.

– Мне жаль вас обоих, – пробормотала Анжелика, глотая слезы.

– Да. Мне сообщили, что Ди-Ди очень плохо себя чувствует, лежит у бабушки, и я помчался туда. Миссис Калер сказала, что Ди-Ди кто-то сильно избил, поэтому у нее случился выкидыш.

– Ты уверен?

– Уверен. Ди-Ди не могла признаться бабушке и выдумала эту историю для отвода глаз. Но она умерла. Вот и конец истории.

– Почему ты решил рассказать мне? Для биографии?

– Нет. По-моему, нельзя любить человека и в то же время скрывать от него правду. Никто еще не дарил мне то, что подарила ты, – серьезно произнес Синджун. – Ты подарила мне себя.

– Да.

– Но ты бы этого не сделала, если бы не любила меня?

– Нет.

– Мне трудно поверить, что это говорю я, но, видимо, я испытываю то же самое к тебе. – Он поцеловал ее в губы. – Энджел, у тебя нет никого, кроме Огненной Бренды?

– Огненной?

– Огненная амазонка Бренда. Очень ей подходит.

– Она прелесть, и я очень ее люблю.

– А кого еще? У тебя есть кто-нибудь?

– Нет.

– А ты… когда-нибудь влюблялась?

– До тебя? Увлечения были, но не любовь. Ты веришь мне?

– Да. – Синджун хотел снова поцеловать ее, и тут пронзительно зазвонил телефон. – Проклятие! Только миссис Фал он знает, где мы.

– Вдруг у нее какое-то срочное дело к тебе? – Телефон не умолкал.

– Может, кто-то проверяет, на месте ли я?

– Или кто-то ошибся номером. Я возьму трубку. Если это не миссис Фалон, я представлюсь ночной дежурной.

– Нет.

– Да, – сказала Анжелика, выбираясь из ванны и подходя к аппарату, висевшему на кафельной стене. – Алло?

– Синджун? – раздался женский голос.

– Кто его спрашивает?

– А вы кто?

Анжелика собралась ответить, что ночная дежурная, но передумала.

– С кем вы хотите поговорить?

– Анжелика? – В голосе женщины прозвучала неприязнь.

– Да, Анжелика. – Отрицать уже не имело смысла.

– Это Лорейн. Мне нужно поговорить с Синджуном. Немедленно.

Анжелика передала ему трубку и тихо сказала:

– Это Лорейн.

– Слушаю, – поморщившись, коротко бросил он и через несколько секунд прервал говорившую: – Не твоего ума дело.

Анжелика похолодела от дурных предчувствий.

– Чаку не следовало говорить тебе, где я нахожусь. А миссис Фалон не должна была говорить ему. – Он хотел вернуть трубку Анжелике, но тут глаза у него сузились, губы превратились в одну жесткую линию. – Объясни.

Анжелика повернулась, чтобы уйти, однако Синджун отрицательно покачал головой.

– Почему ты не можешь сказать мне по телефону? Нет. Нет. Если Чак подтвердит, что верит твоим словам, я приеду. Анжелика приедет со мной.

Он повесил трубку.

– Что случилось?

– Если верить этой женщине, она знает, кто пытается меня убить.

Глава 22

«Бренда Баттерс просто уродина. Слишком высокая, слишком крупная, слишком самоуверенная».

Остановившись возле стола, Лорейн наливала себе вина и делала вид, что совершенно не интересуется разговором Бренды с Эндерсом.

– По-моему, Синджуну не надо возвращаться на Хелл, – задумчиво сказал Эндерс, откладывая в сторону толстый блокнот.

– Почему? – удивилась Бренда. – Я думала, вы будете рады его увидеть.

– Что бы там ни говорила полиция, но вертолет взорвался не случайно.

– Даже если кто-то пытался убить Синджуна, думаю, здесь ему намного безопаснее, чем в Сиэтле, – возразила Бренда.

Презрительно хмыкнув, Лорейн поставила на стол бутылку и наполовину осушила стакан. Последние дни на острове все только и делали, что говорили о взрыве и Фрэн. Фрэн то да Фрэн это. Даже проклятая собака не перестает скулить.

А у нее есть дела поважнее. Благодаря письму, найденному в коттедже, она могла теперь либо выиграть, либо окончательно проиграть.

– Лорейн, ты рада, что сегодня прилетит Чак? – повернулась к ней Бренда, и солнце позолотило ее огненно-рыжие волосы. – Без него ты ходишь словно потерянная.

– Я всегда в порядке. – Лорейн окинула ее неприязненным взглядом и одним глотком допила вино.

Интересно, где сегодня утром был Уиллис? Кажется, встречи с Брендой стали у него ежедневным ритуалом. Лорейн прямо заболела от ревности. Она снова посмотрела на Бренду, гадая, что особенного нашел в ней Уиллис. Наверное, уже трахнул ее, а Лорейн дал понять, чтобы она больше не подходила к нему.

Черт бы его побрал. Черт бы побрал их всех.

Бренда потянулась всем телом, словно большая рыжая кошка в белом купальнике с прозрачными вставками на соблазнительных местах. Видны и темные соски, и темные волосы на лобке. Она улыбается. Чувствует свое превосходство. Думает, она сексуальнее Лорейн, потому что ее, а не Лорейн выбрал Уиллис.

Интересно, Уиллис рассказывал Бренде о ней? Сказал, что больше ее не хочет?

Лорейн кипела от ярости. Пора браться за дело, только крайне осмотрительно.

В кухню вошла миссис Миджли, неся свежевыстиранное белье.

– Доброе утро, миссис Миджли, – улыбнулась Бренда. – Сегодня отличная погода, не правда ли?

– Да, отличная, – улыбнулась та в ответ.

– Почему бы вам не надеть купальник и не порезвиться в море? – предложила Бренда.

– Мне нравятся ваши шутки, мисс Бренда, – засмеялась миссис Миджли. – Я тут работаю. А не плаваю.

– Но могли бы, если б захотели, – сказал Эндерс. – Мистер Брейкер никому не запрещает проводить свободное время в свое удовольствие.

Бренда взглянула на часы:

– Мне пора бежать. Еще увидимся. Ты бы лучше пила сок, дорогая, – повернулась она к Лорейн. – От алкоголя портится кожа.

Бренда исчезла, а Лорейн налила себе вина.

– Почему бы вам не последовать совету мисс Баттерс? – произнес Эндерс и вернулся к своим записям в блокноте.

Прихватив бутылку, Лорейн молча прошла мимо него на террасу позади дома. Она успела заметить, как возле Бренды появился Уиллис, и оба трусцой побежали в сторону моря.

На разработку плана у нее оставалось не так уж много времени. Днем приедут Синджун с Анжеликой. Когда она позвонила ему в Сиэтл, умоляя бросить там проклятую журналистку, он ее не послушал, чем весьма осложнил ей задачу.

Анжелика и Бренда должны исчезнуть навсегда. Уиллис теперь не помощник, а вот Кэмпбелл… Сегодня она постарается сделать так, чтобы парень был готов на все для нее, завтра Синджун будет принадлежать только ей.

Держа бутылку за узкое горлышко, она направилась к домику миссис Миджли. Пока матушка работает, сын предается медитации.

Лорейн усмехнулась. Сейчас она поможет ему впасть в транс.

Дойдя до того места, откуда видно берег, она заметила Уиллиса и Бренду, которые шли, держась за руки, и о чем-то разговаривали.

Ладно, Кэмпбелл никуда не денется, а вот парочка сейчас исчезнет за скалой.

Лорейн начала торопливо спускаться к берегу, представляя, как подчинит себе Кэмпбелла, затем с его помощью обретет власть над Чаком, а потом и над вожделенным Синджуном.

Жаль, что она не могла унести из тайника письмо и сразу показать его Синджуну.

Когда Лорейн обнаружила розовый конверт в нижнем ящике комода, ее радости не было предела. Правда, она быстро сообразила, что, хотя старая дура и не назвала ее имени, Синджун поймет, кто ввел Марлен Голден в роковое заблуждение насчет Гарта Либера и тем самым подтолкнул к самоубийству.

Лорейн вспомнила, с каким удовольствием мучила наивную идеалистку Марлен. Она уже знала, что бросит Гарта ради Синджуна Брейкера, но ее забавляли чрезмерные, по ее мнению, переживания старой любовницы.

Теперь она жалела, что не оставила Марлен Голден в покое.

Если бы она это сделала, то ни Анжелика Дин, ни Бренда Баттерс никогда бы не приехали на остров. Но кто мог предположить, что Марлен Голден напишет про Гарта в своем залитом слезами письме!

Добравшись до густого кустарника, Лорейн пошла вдоль него, ища какой-нибудь просвет, чтобы увидеть берег. Время от времени она делала пару глотков из бутылки.

Анжелика думает, что очень умная, раз выследила Сина и даже приступила к осуществлению своего плана. Но судя по всему, она не догадывается, что именно Лорейн заняла место ее матери, и решила наказать злодея Брейкера, о чем просила мамочка в своем письме.

Ветер донес до нее голоса Уиллиса и Бренды.

Обнаружив наконец просвет в кустарнике, Лорейн попыталась что-нибудь разглядеть, но сначала безуспешно. Она собиралась уже поменять место и тут вдруг увидела сидевшую на громадном валуне Бренду, которая смотрела на Уиллиса, полоскавшего что-то в воде.

В следующий момент он выпрямился и махнул рукой.

Лорейн отпрянула от кустов, однако тут же поняла, что жест относится к Бренде, а не к ней, поскольку Уиллис подошел к рыжеволосой фурии и протянул ей большой коралл.

– Правда очень красивый? – спросил он.

– И такой красный, – по-детски удивилась Бренда.

– Рядом с рифом много интересного, – оживился гигант. (Лорейн никогда не видела его таким радостно возбужденным и разговорчивым.) – Во время отлива можно отправиться туда на лодке.

Бренда с интересом разглядывала коралл, а Уиллис разглядывал ее, словно она была редкостным произведением искусства, а он экспертом в этой области.

– Он тебе нравится?

– Очень, – искренне ответила Бренда. Уиллис притянул ее к себе, погладил по волосам и поцеловал.

Лорейн чуть не вскрикнула от удивления и негодования.

Потом он встал перед ней на колени и подал руку, чтобы помочь ей сойти с валуна. Оба уселись на песок и, держась за руки, стали смотреть на океан.

Уиллис никогда не целовал Лорейн с нежностью. Впрочем, она сама этого не хотела. И уж тем более они никогда не сидели на песке, взявшись за руки, словно младшие школьники.

Видимо, по какой-то причине Уиллис затеял игру с рыжеволосой амазонкой.

Обойдя вокруг домика семьи и не увидев нигде Кэмпбелла, она быстро вошла через заднюю дверь на кухню.

Откуда-то доносились странные звуки, похожие на восточную мелодию.

Лорейн поставила бутылку на кухонный стол и пошла на звук. В полутемной комнате на полу сидел Кэмпбелл, уставившись на крошечное пламя свечи, горевшей в высоком темно-зеленом сосуде.

– Кэмпбелл? Ты здесь? Это я, Лорейн. Ты дома, Кэмпбелл? – Она заглянула в приоткрытую дверь и с притворным облегчением сказала: – А, вот ты где. Сиди-сиди. Я зашла поговорить с тобой и хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно.

– Что-нибудь случилось?

– В общем, да. Сначала я испугалась, но потом вспомнила, что у меня есть ты. Ведь ты поможешь, Кэмпбелл?

– Если это в моих силах.

– Мне необходимо на время остаться в твоем доме. Нужно спрятаться, понимаешь?

Кэмпбелл молчал. Черт побери, он оказался не таким уж дурачком.

– Я побуду здесь, пока не вернутся Чак с Синджуном.

– Зачем тебе прятаться?

Лорейн внимательно разглядывала его обнаженный торс. Конечно, парню далеко до Уиллиса, но все основные детали на месте.

– Зачем тебе прятаться? – упрямо повторил он.

– Хорошо, объясню. Мне нужно поговорить с Чаком до того, как я увижу Синджуна. Поэтому я спрячусь здесь, а ты приведешь ко мне Чака.

– Не получится. Чак меня не любит.

– Он просто очень скрытный и суровый человек, – успокоила его Лорейн. – Я скажу, что ты должен ему передать, чтобы он пришел сюда один и тайком от остальных.

– Вряд ли мне удастся, – покачал головой Кэмпбелл.

Распахнув длинную зеленую юбку, она уселась на пол рядом с ним.

– Ладно, забудь. Это не имеет значения. – Ничего, сейчас он забудет обо всем, кроме того, что она собирается ему дать.

– Но что случилось? Почему ты просишь меня об этом?

– Уже не прошу, – небрежно отмахнулась Лорейн и переставила свечку на низкий столик.

– Ты хочешь пить? Могу принести тебе чего-нибудь.

– Не хочу. Но ты можешь сделать еще лучше. Помнишь, как ты натирал меня лосьоном у бассейна?

– Помню, – ответил Кэмпбелл и смущенно отвернулся.

– Можешь сделать это еще раз?

Он промолчал. Тогда Лорейн придвинулась к нему, осторожно провела рукой по его голой ноге.

– Если тебе не хочется, не буду настаивать.

– Кажется, у нас нет лосьона.

– Обойдемся и без него. Ты поможешь мне расслабиться и успокоиться. Могу сначала помассировать тебя. Хочешь?

– Чаку не понравится.

– Почему? Не вижу ничего плохого, если два человека помогают друг другу расслабиться.

– В этом нет ничего плохого, но все-таки.

– А это что? – Лорейн показала на флакон с бледно-золотистой жидкостью, который стоял рядом с магнитофоном.

– Ароматическое масло. Нагреваешь его над свечой, и оно хорошо пахнет. Действует умиротворяюще.

«К черту умиротворение», – подумала Лорейн.

Довольно улыбнувшись, она взяла флакон, открыла пробку, налила масла на ладонь. Жидкость издавала сильный пряный аромат мускуса, ванили и чего-то терпкого.

– М-м-м… чудесный запах. Давай согреем его, тогда будет еще лучше пахнуть. – Она принялась растирать Кэмпбеллу плечи и грудь. – Неужели тебе не нравится?

– Нравится, – пробормотал он.

Когда ее пальцы начали описывать круги вокруг его сосков, юноша вздрогнул и удивленно взглянул на ее руки.

– Разве ты не знал, что от прикосновений к этим точкам бывает очень приятно? О, Кэмпбелл, держу пари, тебе незнакомы миллионы других восхитительных ощущений. Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня одну. Ты мне так нужен, Кэмпбелл!

– Почему тебе необходимо прятаться? Я всегда готов помочь, но должен знать, что происходит..

– Просто ты мне нужен, вот и все. С тобой мне хорошо, спокойно, а теперь я хочу именно этого. – Приложив совсем немного усилий, Лорейн заставила себя заплакать.

– Ну хорошо, только не плачь. Ложись на кушетку, на полу слишком жестко.

Слишком жестко? Для нее не существовало такого понятия.

– Нет, лучше помассируй меня так, как это делала я.

Наступила томительная пауза. Затем Кэмпбелл налил в ладонь немного масла, растер и неуверенно прикоснулся к ее плечам, шее, рукам. Не открывая глаз, Лорейн медленно стянула вниз лиф платья, хорошо представляя себе зрелище, которое открылось жадному взору Кэмпбелла.

– Может, ты ляжешь на живот? – хрипло предложил он. – Тогда я мог бы растереть тебе спину.

Вместо ответа Лорейн расстегнула юбку, и она упала на пол.

– Нет, Лорейн, не надо.

По его изменившемуся голосу она поняла, что он готов продолжить.

– Почему? Любовь бывает разная. Наша с тобой отличается от любви между Чаком и мной.

Кэмпбелл оказался способным учеником, повторяя все ласки, которыми одаривала его наставница.

– Мы с тобой очень похожи, – прошептала она. – Мы добры, мягкосердечны, нас так легко обидеть. Но когда мы вместе, то можем поддержать друг друга.

– Лорейн, я хочу…

– Я знаю, чего ты хочешь. – Ловким движением она спустила с него шорты. – О! Да ты совсем уже большой!

Без всяких прелюдий обхватив руками его крепкие ягодицы, Лорейн открыла рот, и через десять секунд Кэмпбелл стал фанатичным поклонником ее мастерства. После этого ей даже не пришлось уговаривать его лечь. Когда она села на него, он снова был в полной боевой готовности.

– Мы должны часто проводить время таким образом. Да, Кэмпбелл? – спросила она, с удовольствием слушая его стоны.

– Все время, – хрипло сказал он. – Не бойся, Лорейн. Мы с ними справимся.

– Я знала, что ты мне поможешь, – кивнула она, приступая к делу.

Глава 23

– Видишь тот грозовой фронт? – спросил Чак, наклоняясь к другу.

– Да, зрелище не из приятных.

– А я думала, на островах не бывает гроз, – впервые подала голос Анжелика после долгих часов молчания.

– Бывают, только не часто, – ответил Синджун. Несмотря на возражение Чака, он сам управлял вертолетом. Ему хотелось держать ситуацию под контролем, даже если это было всего лишь иллюзией.

– Вертолеты не слишком надежны в плохую погоду, – покачала головой Анжелика. – Ты ведь сам говорил…

– Мы опередим грозу, – улыбнулся Синджун. – А после тропического ливня остров выглядит сказочно красивым. Настоящий земной рай…

– Вон он, твой земной рай, – показал рукой Чак.

– Нет ничего красивее, чем Хелл, правда, Син?

– Честно говоря, я видел кое-что получше, – сказал тот, лукаво улыбнувшись Анжелике, и она мгновенно покраснела.

В желтой рубашке с закатанными рукавами и волосами, перевязанными шелковым шарфом, она выглядела такой мягкой, чистой, спокойной. Но вечером он сорвет с нее весь этот хлопок и шелк, чтобы насладиться ее мягкостью и чистотой, тогда они оба забудут, что такое спокойствие.

– Син, ты намерен садиться на Хелле? – поинтересовался Чак. – Или мы летим в Токио?

Лишь теперь Синджун увидел, что посадочная площадка оказалась позади.

– Гляди-ка! – хохотнул Чак. – Похоже, все население острова вышло нас встречать.

– Прилетели. – Синджун улыбнулся Анжелике. – Боишься?

– Просто волнуюсь. Хочется поскорее оказаться на острове.

Ему тоже хотелось поскорее оказаться на земле, но вот объясняться с Лорейн у него не было никакого желания. Он не поверил ей, когда она заявила, что якобы узнала, кто так настойчиво преследует его, чтобы лишить жизни. Наверняка это очередная попытка неутоленной нимфоманки затащить его в постель. Чак тоже не мог сказать ему ничего определенного.

Синджун посадил вертолет.

– Неплохо для любителя, – похвалил друга Чак, стараясь перекричать шум винта.

Отстегнув ремни, Анжелика нежно поцеловала его в щеку.

– У тебя здорово получается. Я имею в виду управление вертолетом.

– Просто ты рада, что мы не разбились при посадке. А что еще у меня здорово получается?

Чак уже спрыгнул на землю, и Синджун, воспользовавшись кратким уединением, страстно поцеловал ее. Накануне вечером Анжелика вела себя отстранение, давая понять, что хочет покоя и уединения.

– Сегодня мы будем спать вместе? – спросил он, несколько обеспокоенный ее вчерашним настроением. Она промолчала. – Ты придешь ко мне?

– Давай немного обождем и… приведем мысли в порядок, – неопределенно ответила Анжелика. – Я боюсь, Синджун.

– Не волнуйся, я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

– Ты всегда думаешь, что я боюсь за себя. – Она закрыла ему рот ладонью. – У нас есть о чем поговорить. Ты даже не подозреваешь, как много я должна тебе рассказать. Идем. По-моему, все уже недоумевают, почему мы с тобой не выходим.

– Хорошо, дорогая. Чем скорее я разберусь с Лорейн, тем лучше.

Первой выбралась Анжелика, и ее тут же отвела в сторону встревоженная Бренда.

Вздохнув, Синджун тоже спрыгнул на землю. Неужели с ним случилось то, во что он уже не верил? Неожиданно для себя он влюбился. Отчаянно, без памяти.

Когда Синджун подходил к группе оживленно разговаривавших людей, он услышал слова Чака:

– Что значит вы не знаете?

– Привет! – нарочито весело произнес он, едва успевая отбиваться от радостных наскоков Свифта. – Очень мило, что вы нас встретили.

– Мы весьма обеспокоены, мистер Брейкер, – серьезно ответила кухарка.

– Чем, миссис Миджли?

– У нас проблема, мистер Брейкер, – объяснил Эндерс.

– Что тут без меня случилось?

– Ничего, – пожал плечами Эндерс.

– Черт побери, Син! – воскликнул Чак, бросая на землю сумку. – Разве ты ничего не заметил?

– Заметил. Нам почему-то не рады.

– Мистер Брейкер… – укоризненно начал Эндерс.

– Лорейн! – выпалил Чак. – Она исчезла. Ее не видели с самого утра.

Прислонившись к стене, она посмотрела в щелку между закрытыми жалюзи. Небо заметно потемнело, дул сильный ветер, относя в сторону дождевые струи.

Кэмпбелл ушел почти час назад. Когда они заметили вертолет, Лорейн спряталась в шкафу, поскольку знала, что первым делом Чак и Синджун будут искать ее в коттедже, а уж потом явятся в дом Миджли.

Так и получилось. Дождавшись, пока озабоченные мужчины удалились на приличное расстояние, Кэмпбелл пошел догонять Чака.

Но до сих пор ни того ни другого не было.

Наконец хлопнула входная дверь.

Шаги.

Чак непременно бы окликнул ее по имени. Единственным местом, где можно спрятаться, оставался все тот же стенной шкаф, однако юркнуть туда Лорейн не успела.

– Что за дурацкую игру ты затеяла?! – рявкнул вошедший Чак.

Мокрые рубашка и брюки прилипли к его телу, с волос стекала вода.

– Слава Богу, ты все-таки пришел! Ожидая тебя, я пережила кошмарный час.

– Хватит, Лорейн, ты же знаешь, я не люблю притворства. На этот раз ты хватила через край. Синджун вне себя от ярости.

– Выслушай меня, Чак. Я знаю, кто пытался его убить.

– Да? И как же ты узнала? С помощью хрустального шара, или преступник сознался? Зачем ты все это придумала? Чтобы заставить меня вернуться, поскольку тебя круглые сутки терзает желание трахаться до бесконечности?

– Ах так!

Лорейн хотела пройти мимо, но Чак схватил ее.

– Ладно, готов тебя выслушать, только говори покороче. В твоем распоряжении две минуты.

– Анжелика Дин убьет Синджуна, если мы ее не остановим.

– Ты и впрямь спятила от воздержания.

– Собираешься ты меня выслушать или пусть эта сучка приступает к своему грязному делу?

– Говори, – приказал Чак.

– Я всегда подозревала, что идиотская выдумка про биографию – обман. И оказалась права. Только не перебивай. Анжелика собирается убить Синджуна. В ее коттедже я нашла одно любопытное письмо.

Чак внимательно слушал, не сводя с нее глаз.

– Я не пришла встречать, потому что боялась, как бы она чего не выкинула.

– Например?

– Не знаю. Пальнет из пистолета. Она страшная женщина. Анжелика Дин работает на Гарта Либера.

– Бред, – недоверчиво произнес Чак.

– Судя по письму, а оно наверняка от Гарта, она не должна больше допускать ошибок.

– Но ведь ты сказала, что нашла письмо, когда она улетела в Сиэтл. Ты сплоховала, детка. Если тот вертолет был действительно взорван, если кто-то намеренно испортил лифт, чтобы Синджун упал в шахту, тогда письмо сильно опоздало.

– Упал в шахту? Кто-то пытался его столкнуть?

– Вот именно. А посему твоя история выглядит не слишком убедительной. Покажи мне письмо.

– Я знала, что ты это скажешь, взять письмо из тайника не решилась. Если бы мне не удалось предупредить тебя заранее, она могла бы обнаружить пропажу.

– Значит, по-твоему, Анжелика Дин наемный убийца? И ее нанял Гарт Либер, чтобы устранить Синджуна?

– Да. Он велел ей действовать похитрее. Эндерс сказал, что еще до того, как Синджун уехал на остров, его несколько раз пытались убить. Это правда?

– Да.

– О, тогда иди к Сину и заставь его как можно скорее избавиться от этой страшной женщины.

– А какую выгоду получит Гарт Либер?

Об этом Лорейн не успела подумать.

– Гарт злится, что потерял меня, и теперь хочет, чтобы и я потеряла Синджуна.

– Понятно, – мрачно протянул Чак. Господи, она сказала не то.

– Гарт хочет досадить тебе, потому что я бросила его ради тебя. А поскольку вы с Сином друзья, он решил поквитаться со мной, убив его, – объяснила Лорейн, понимая, что Чак ей не верит.

– Не слишком ли это сложно? – язвительно спросил он. – Ладно, пойду к нему и скажу, что мы нашли убийцу.

– Иди скажи ему, что Анжелика опасна. Расскажи, как я нашла письмо. Пусть он отправит ее куда-нибудь подальше вместе с Брендой Баттерс. Она тоже причастна к этому.

– Да, ты уже все продумала.

– Разумеется, Син будет мне страшно благодарен.

– Очень хочется, чтобы он был тебе благодарен? Ну-ка, иди сюда!

– Нет, Чак, не сейчас. Нужно предупредить Сина об опасности, а уж потом мы…

– Иди ко мне, – вдруг мягко, почти умоляюще сказал он. – Ты скучала без меня?

– Да, – неуверенно ответила Лорейн, не понимая причины столь резкой смены его настроения.

– Я тоже буду скучать без тебя.

– Как мило… что ты имеешь в виду? Что с тобой? Ты меня пугаешь.

Вместо ответа Чак схватил ее за волосы и резко дернул вниз.

– Мне больно! – У нее хлынули слезы.

– Признайся, что спала с Синджуном, и я отпущу тебя.

– Нет!

– Признайся! Ты хочешь избавиться от Анжелики, потому что ревнуешь к ней, сука!

– Нет, Чак. Нет!

– Ревнуешь, – процедил он сквозь зубы. – Добиваешься, чтобы она улетела, потому что Синджун хочет ее, а не тебя.

– Неправда! – испуганно выкрикнула Лорейн. – Я хочу лишь тебя, Чак! Одного тебя!

– Пойдем к Синджуну вместе.

– Нет, мы не должны ходить к нему.

– Почему? Боишься, что он скажет мне правду? – Держа Лорейн за волосы, он вывел ее из дома.

– Отпусти меня! – взмолилась она. Боль становилась просто невыносимой.

Не обращая внимания на вопли, Чак шел вперед. Но, улучив момент, Лорейн вцепилась ногтями ему в лицо. Чак перехватил ее руку, завернул за спину и неожиданно ударил кулаком в живот. Она закричала, согнулась от боли, ее начало тошнить.

– Тебе нравится? – спросил Чак. Кулаком он разбил ей нос и губы.

Лорейн больше не издала ни звука.

Чак торопился к коттеджу у лагуны. По его предположениям, Анжелика Дин сейчас должна быть с Сином.

Он частично поверил Лорейн, поскольку она не слишком умна, чтобы выдумать историю от начала до конца. Наверняка компрометирующее Анжелику письмо существовало, и надо поскорее им завладеть, пока она не избавилась от улики против нее. Кроме того, нужно выяснить, о чем говорится в том письме.

Чак вдруг остановился. Его поспешные, непродуманные действия могли привести к краху. Первым делом нужно убрать журналистку от Сина, потом рассказать о письме версию Лорейн, и расставание с Анжеликой обеспечено.

Зигзаг молнии и последовавший за ним раскат грома прервали его размышления. Ладно, письмо может подождать. Сначала эта мисс Дин. Он решительно повернул в сторону большого дома.

– Чак! Это я, Кэмпбелл. – Из кустов появился юноша с фонарем в руке.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Я просто не знал, куда ты пошел после встречи с Лорейн, и…

– Ступай домой.

Кэмпбелл схватил его за руку.

– А как Лорейн? С ней все в порядке? Она… ты понял, что она хотела тебе сказать?

– Разумеется.

– Значит, сейчас ты идешь делать то, о чем она тебя просила?

– Да, – насторожился Чак, почувствовав что-то неладное.

– Синджун не любит Лорейн и дурно обращается с ней.

– Ну и?

– Лорейн говорила мне, что ты этому не веришь. – Кэмпбелл немного отступил. – Я хочу тебе кое-что открыть, чтобы ты наконец поверил ей. Лорейн рассказала о Бренде Баттерс?

– О Бренде?

– Да. Мы думаем, она занимается частными расследованиями. Мы… Лорейн и я… думаем, что Син нанял ее, чтобы выяснить, кто хочет свести с ним счеты, а она решила оболгать всех, чтобы заполучить Синджуна. Это Бренда устроила все покушения и катастрофы.

– Ты можешь говорить яснее?

– Бренда угрожает и Анжелике, и Лорейн. Я уверен, Лорейн права. Бренду нужно поскорее убрать с острова.

– Бренду?

– Да.

– А что такого она сделала Лорейн?

– Пока ничего… Большую часть времени она проводила с Уиллисом.

– Значит, все это рассказала тебе Лорейн?

– Да.

Лорейн, конечно, не сообщила ему о своих играх с Уиллисом. Она думала, никто об этом не знает.

– Похоже, вы с Лорейн очень подружились. – Чак протянул руку за фонарем.

– Да. Она сказала, что в твое отсутствие ей нужен друг, на которого можно положиться.

Кэмпбелл безропотно отдал фонарь.

– Ты с ней уже переспал? Ты слышал мой вопрос? – Чак схватил его за шиворот. – Сколько раз? Лорейн женщина непостоянная.

– Не говори так о ней.

– Неужели между вами еще ничего не было? Подумай хорошенько, Кэмпбелл. Если ты мне лжешь, я очень, очень рассержусь. Лорейн знает, чем ублажить мужчину. Тебе понравилось. Как она берет в рот? От одной мысли об этом у тебя уже стоит. – Чак дотронулся до его паха. – О да!

– Отпусти меня! – закричал Кэмпбелл.

– Признайся, и мы забудем о случившемся.

– Да. Но все было совсем не так…

– Конечно. Лорейн в таких делах мастерица. Никогда не пользуется одним и тем же способом два раза.

– Мы просто утешали друг друга. На этом острове мы все во власти злых сил.

– Прочь с дороги! – буркнул Чак. Парень идиот, но вполне безобидный.

– Ты больше не сердишься на меня?

– Уходи, пока я не передумал.

– Спасибо, Чак. О, я забыл тебя спросить.

– О чем?

– Про твой кейс. Ты еще оставил его в камере хранения на Кауаи. Помнишь, когда я летел с тобой и Фрэн, ты дал ей ключ, чтобы она захватила твой кейс. Ты сказал, чтобы она не говорила об этом Синджуну, потому что там для него сюрприз. Еще ты сказал… О Господи!

– У тебя слишком хорошая память. Ты успел рассказать об этом кому-нибудь?

– Нет, – замотал головой Кэмпбелл. – Честное слово. Я вспомнил только сейчас.

– Рад это слышать, – кивнул Чак, опуская руку в карман. – Жаль, что ты напросился тогда лететь со мной. Твоя бедная мать этого не переживет.

Глава 24

Уже третий час Синджун неустанно расхаживал взад-вперед по своему кабинету. Три часа назад Чак уговорил его дать ему возможность самостоятельно найти пропавшую Лорейн.

Затем пришел Уиллис и сообщил, что безрезультатно обшарил все побережье.

Босой и без рубашки Синджун взволнованно ходил по кабинету, и Анжелика невольно залюбовалась его сильным телом, поймав себя на мысли, как ей без него жить, если их отношения испортятся. А причин для этого достаточно.

– Что, по-твоему, случилось с Лорейн? – тихо спросила она.

– Если через десять – пятнадцать минут Чак ее не найдет, придется вызывать спасателей и полицию, – озабоченно произнес Синджун.

– Ты думаешь…

– Лорейн крайне неуравновешенна. – Он присел на подлокотник ее кресла: – Если ей действительно удалось выйти на преступника и она решила сама разобраться с ним, то, полагаю, она уже мертва… Зачем притворяться? Мы с тобой оба так думаем. Возможно, Лорейн ему назначила встречу на Кауаи или в другом месте и теперь лежит там бездыханная.

– Но ведь никто не видел, как она улетала, – напомнила ему Анжелика.

– Может, она взяла катер.

– Она не слишком тактична, – вздохнула Анжелика. – Грубоватая, импульсивная. Она мне не нравится.

Ей хотелось спросить его, в каких он был отношениях с Лорейн.

– Мне она тоже никогда не нравилась. Однако это не означает, что мы хотим ее смерти, – покачал головой Синджун. – Надеюсь, она где-то здесь. Прячется, дожидаясь, когда наступит время для эффектного выхода. Это вполне в ее стиле. Пожалуй, следует поискать вместе с Чаком.

– Не уходи. Пожалуйста. Если уж Чак не найдет ее, то ты и подавно. Уиллис тоже участвует в поисках, а он-то знает остров лучше каждого из вас.

– Я не могу просто сидеть и ждать.

– Знаю.

Анжелика знала и о том, что настало время рассказать ему правду. И с каждой секундой она все больше приходила в ужас.

– Тогда обещай, что сегодня вечером останешься со мной.

Исход разговора, необходимость в котором давно назрела, мог быть двояким: либо Синджун все поймет и простит, либо велит ей убираться прочь.

– Ты останешься, Энджел?

– Мне самой этого хочется.

Ах, если бы все решения давались ей так легко и просто.

– Мы с тобой очень похожи, – улыбнулся Синджун. – Ты хочешь того же, что и я. Тебе нравится то же, что и мне.

– Но сейчас я должна сходить в коттедж, чтобы взять одежду.

– Я попрошу миссис Миджли послать за ней Кэмпбелла.

– Нет, спасибо.

– Тебе не нравится Кэмпбелл? Тогда я попрошу Уиллиса. Впрочем, для него это слишком простое дело. Как тебе Эндерс?

– Лучше я сама, – с мягкой настойчивостью сказала Анжелика.

– Хорошо, тогда я пойду с тобой.

Анжелика щелкнула пальцами, и Свифти неохотно вылез из-под стола.

– Ты пойдешь со мной. А твой хозяин пусть останется здесь.

– Нет, пусть хотя бы стихнет гроза.

– Син!

В кабинет без стука ворвался Чак:

– Черт побери, ну и погодка!

– Что с тобой? – забеспокоился Синджун, взглянув на исцарапанное лицо друга.

– Наткнулся в темноте на куст с шипами.

– Ты нашел Лорейн?

– Нашел, – буркнул Чак, снимая желтый дождевик.

– Слава Богу! С ней все в порядке? Она придет к ужину?

– Нет, она слишком много выпила.

Анжелика смущенно отвернулась.

– Где она? В постели?

– Да.

– И была там, пока мы ее искали?

Повисла томительная пауза.

– Я прочесал весь остров, а Уиллис облазил все побережье. Он сейчас на кухне вместе с Эндерсом и миссис Миджли, – неопределенно ответил Чак.

– Наверное, Лорейн нуждается в медицинской помощи, – вздохнул Синджун. – Алкоголь для нее серьезная проблема. Она сказала, зачем понадобилось наше срочное возвращение на Хелл?

– Син, может, поговорим наедине?

Анжелика тут же поднялась с кресла.

– То, что хочешь сказать мне, можешь сказать и Анжелике, – возразил Синджун.

– И все же я предпочел бы разговаривать с тобой наедине.

– Я пойду в свой коттедж, – вмешалась она в тягостный спор. – Там еще льет, Чак?

– Нет, дождь прекратился, но ветер сильный.

– Подожди меня, – остановил ее Синджун.

– Ну хорошо, я все скажу, – неожиданно произнес Чак. – Пока мы ее искали, Лорейн действительно была в постели. Только не в своей и не в моей.

– Не понимаю.

Чак подошел к столу, налил себе виски, бросил кубик льда, и жидкость выплеснулась из стакана ему на руку.

– Ты всегда наливаешь слишком много, – заметил Синджун.

– А ты всегда ведешь себя, как мой отец. Ты намерен сказать ей, чтобы она вышла? – Чак кивнул на Анжелику.

– Нет.

– Черт возьми… Ладно, будь по-твоему. Помнишь, мы искали Лорейн в моем коттедже, потом в домике миссис Миджли?

– Помню. Кэмпбелл сказал, что не видел ее.

– А она в это время была в его постели.

– Бог ты мой, – пробормотал Синджун.

– И это еще не все, – многозначительно произнес Чак.

– Ну хорошо. Энджел, ты не против, если мы с Чаком…

– Разумеется. А я пока схожу в коттедж. Позвони мне, когда освободишься.

Свифти поднялся, чтобы пойти за ней, но она ласково потрепала его по голове.

– Я позвоню, Энджел. Будь осторожна, после дождя очень скользко, – посоветовал Синджун.

Анжелика почти час смотрела на телефон. Наконец он зазвонил.

– Привет! Ты уже поговорил с беднягой Чаком?

– Слушай меня и не перебивай, – раздался в трубке властный женский голос.

– Кто это?

– Мэри Баррет из Сиэтла. Надо было сразу представиться. Но теперь слушай. Я звоню по просьбе Синджуна. Он боится за тебя.

– О чем ты говоришь, Мэри?

– Сейчас объясню. Нам известно, что кто-то пытается убить Сина на Хелле. Син опасается за твою жизнь, поэтому хочет, чтобы ты поскорее выбралась оттуда.

– Я сейчас пойду к нему…

– К нему ты не пойдешь. И звонить ему тоже нельзя. Иначе ты можешь погубить и его, и себя. Тебе понятно?

– Да.

– Немедленно отправляйся на яхту Синджуна и спрячься в кормовой каюте.

На яхту? Она же никогда ее не видела.

– Но я не знаю…

– Тебе и не надо знать. Делай, как велел Синджун. Иди на яхту, спрячься в каюте и не выходи оттуда, пока не услышишь, что заработал двигатель. Значит, все в порядке. Синджун переправит вас обеих в безопасное место.

– Но, Мэри, я не…

– Сиди в кормовой каюте и молись, чтобы поскорее завелись двигатели. – Мэри повесила трубку.

Закрыв лицо руками, Синджун тихо пробормотал:

– Не могу поверить…

– А придется, – мрачно изрек Чак, придвигая ему рюмку. – Выпей, тебе станет лучше.

Вместо рюмки Синджун взял факс, который прислала Мэри Баррет несколько минут назад.

– Как она умудрилась сделать такую чудовищную ошибку? – сокрушенно пробормотал он.

– Все мы иногда ошибаемся.

– Тут сказано, что Гарт Либер хотел меня обмануть. Когда я подписывал соглашение, он уже знал, что массовое производство его якобы чудодейственного крема откладывается на неопределенный срок, поскольку лабораторные испытания показали несоответствие результатов заявленным свойствам продукта. Благодаря моей подписи Гарт сумел избежать крупного скандала. Он надеялся, что я не доживу до того дня, когда его обман раскроется.

– Ты прав.

– Этот сукин сын утаил от меня результаты лабораторных тестов. Поразительное нахальство! Если бы Мэри не удалось проанализировать статистику, мы бы до сих пор ни о чем и не подозревали. Хорошо, что ты надоумил меня связаться с ней прямо сейчас.

– Я хотел предложить тебе это, еще когда тут была Анжелика. Я был уверен, что она ничего не посмеет сделать в моем присутствии. Но теперь она готовит всем нам грандиозный финал, у нее больше нет права на ошибку.

– He могу поверить, что так глупо попался на ее удочку. Она казалась особенной.

– Мне очень жаль.

– Неужели все это было в письме, которое Гарт написал Энджел?

– Не в деталях, – пожал плечами Чак. – Лучше выпей.

– Ненавижу виски. Я должен сам прочесть это письмо.

– Возможно, оно никогда не попадет в наши руки. Лорейн сделала правильно, оставив его в тайнике. Пока Анжелика не догадается, что мы ее раскусили, у нас есть некоторое преимущество.

– Преимущество? И что ты предлагаешь теперь делать?

– Тайно увезти тебя с острова. А уж потом я сам о ней позабочусь.

Синджун вспомнил ее улыбку. Добрые карие глаза, в которых отражались все ее чувства, сердце и душа.

– Идем на яхту, – прервал его размышления Чак.

– Ты думаешь, я стану убегать? Ни в коем случае. Я сам посчитаюсь с Анжеликой Дин.

– Нет. Если она поймет, что о ее намерениях знаешь не ты один, риску подвергнутся и невинные люди.

– Значит, нужно сделать так, чтобы никто не пострадал.

– Поэтому лучше никого не ставить в известность о нашем открытии. Не надо их пугать и тревожить. Пусть люди ведут себя так, словно ничего не произошло. Ты отправишься на яхту и как можно быстрее уйдешь через рифы. Если она позвонит, я что-нибудь придумаю, затем подниму тревогу, сообщу о твоем исчезновении и вызову полицию. Теперь-то они не смогут заявить, что это очередной несчастный случай, у нас есть доказательства. Если все пройдет гладко, ее арестуют.

Но Синджуну почему-то не нравилась эта мысль о возмездии.

– Ради Бога, ступай на яхту, Синджун, – торопил его Чак.

– Почему именно яхта, а не вертолет?

– Она может услышать шум винтов. К тому же вертолет может понадобиться мне.

– Все это мне не нравится, – буркнул Синджун, надевая рубашку.

– Яхта для нас теперь наилучший выход. Иди!

Выключив в спальне свет, она вышла во двор.

Ей давно бы пора уже искать яхту, но дело в том, что Анжелика не имела понятия, где она может находиться, к тому же ночь выдалась на удивление темной.

Она хотела еще раз услышать голос Синджуна, узнать, что с ним все в порядке.

Порыв сильного ветра ударил в окна, крупные дождевые капли упали на землю. Гроза собиралась с силами, готовясь еще раз обрушиться на Хелл.

Даже если она найдет яхту, вряд ли Синджун благополучно проведет суденышко через рифы в штормовую ночь.

Все ее вещи уже собраны, письмо тщательно спрятано за подкладку пиджака. Ради Синджуна она должна подавить страх и постараться отыскать яхту, но сначала нужно позвонить.

Анжелика решила воспользоваться аппаратом на кухне. В трубке долго раздавались длинные гудки, и она мысленно умоляла, чтобы ей ответили. Наконец раздался щелчок, знакомый голос произнес:

– Да?

– Бренда, на острове происходит нечто ужасное. Ты уже слышала, что Синджун в опасности?

– Слышала такие разговоры.

– Это правда. Я не знаю, что мне делать. – Анжелика рассказала подруге о звонке Мэри Баррет.

– Черт возьми! Прямо как в кино.

– Если бы это действительно происходило в кино…

– Без Уиллиса нам не обойтись, – решительно заявила Бренда.

– Ты ему веришь?

– Аб-со-лютно. Он настоящий мужчина, Энджел. И готов умереть за Синджуна.

– А где сейчас Уиллис?

– Пошел к себе проверить, все ли в порядке. Кажется, опять надвигается гроза. Еще страшнее прежней. Оставайся в своем коттедже, а я подожду Уиллиса, и мы придем к тебе. Хорошо?

– Да.

Анжелика повесила трубку.

Внезапно в кухне погас свет, и она испуганно обернулась. На ощупь дотянувшись до ближайшего выключателя, она пощелкала им. Света не было.

Видимо, гроза повредила электролинию. Анжелика решила еще раз позвонить Бренде, чтобы убедиться, что свет погас на всем острове, но услышала в трубке мертвую тишину.

Из окон коттеджа не было видно домов, поэтому она не могла определить, есть ли электричество в других частях острова.

Кто-то мог отключить у нее электричество и телефон.

Кто-то мог ждать снаружи, пока она выйдет.

Сколько времени понадобится Бренде и Уиллису, чтобы добраться сюда?

Вокруг стояла непроглядная тьма.

Анжелика ощупью дошла до спальни и вытащила из кармана пиджака «беретгу», которая на этот раз была заряжена. Только вот сможет ли она из нее выстрелить. Держа пистолет дулом вверх, как в фильмах, она затаилась в коридоре. Если кто-то проникнет в дом, у нее будет шанс убежать.

Ощутив сквозняк, Анжелика вздрогнула и повернулась в ту сторону, откуда подуло. Значит, в спальне быстро открылась и закрылась дверь. Затаив дыхание, она прислушалась. В окна стучал дождь.

Потом она услышала скрип. В коттедже всегда что-то поскрипывало, но этот звук был другим.

Скрип повторился.

Анжелика похолодела.

Теперь она в доме уже не одна. Кто-то двигался, причем в ее направлении. Сможет ли она выстрелить в человека?

Прижимаясь спиной к стене, она проскользнула в гостиную, встала за креслом и сразу пожалела о своем решении. Теперь она была заперта в углу.

Снова потянуло сквозняком, неясная тень чернее темноты прокралась в комнату.

Нажми на курок! Но как она может выстрелить, не зная, кто пришел и зачем?

Какое-то движение над ней.

Что-то коснулось ее лица. Сжав зубы и крепко зажмурившись, она вскинула пистолет, и дуло уперлось в чье-то тело. Мужское ругательство ударило по нервам, словно рев дикого зверя. Он хотел убить ее.

Незнакомец схватился за «беретту», но Анжелика не выпустила оружия. Не выпустила даже тогда, когда он выволок ее из-за кресла. С силой, удесятеренной отчаянием и страхом, она ударила его ногой в пах.

Он застонал, на миг ослабил хватку, и Анжелика ткнула в него пистолетом, крича:

– Ублюдок! Я убью тебя! Я тебя убью!

Удар кулаком в живот отбросил ее к двери, незнакомец кинулся к ней, однако в этот момент она свернулась и упала ему под ноги.

Расчет оказался верным. Нападавший грохнулся на пол, но тут же подмял ее под себя.

– Вот и все!

«Вот и все!» – эхом отдалось у нее в мозгу. Сердце бешено колотилось где-то в горле, в ушах стучала кровь, тело прижато весом незнакомца.

– Почему ты вела со мной грязную игру, Энджел? Почему заставила меня чувствовать то, чего я не хотел чувствовать?

Синджун!

– Господи, Синджун! Это я… это… – Но ведь он знал, что это она. Назвал по имени. И все-таки вырывал у нее пистолет, хотя мог просто отпустить. – Это я. В темноте я приняла тебя за другого.

– Хватит играть со мной. Я пришел обезвредить ядовитую змею. Ты никому больше не причинишь вреда.

– Я и так никому не причиняла вреда, – пробормотала она.

– Ты считаешь меня никем? – зло рассмеялся он. – Благодаря Чаку я знаю, кто ты.

– Я тебя не понимаю.

– Ну да, ты просто журналистка, которая хочет написать мою биографию.

– Я просто журналистка, которая влюблена в тебя.

Его рука тут же закрыла ей рот, и Анжелика стала задыхаться. Нет, это кошмарный сон, который исчезнет, когда она проснется.

– Будь ты проклята! Сколько Гарт Либер заплатил тебе за мое убийство? Я уберу руку, если ты обещаешь не кричать… и не лгать… Просто скажи мне, сколько тебе заплатил Гарт Либер за мою голову. Расскажи, кто ты на самом деле и почему тогда не справилась с заданием. Ведь ты могла сделать вторую попытку и столкнуть мою машину. Почему ты должна убить меня здесь, на Хелле? – Он убрал руку. – Говори.

– Как ты мог подумать, что я… Ведь я люблю тебя, Синджун!

– Ради Бога, перестань говорить мне о любви. Иначе я за себя не отвечаю!

У нее хлынули слезы горя и отчаяния.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Разве ты не просил Мэри Баррет позвонить мне и передать твой приказ отправляться на яхту? Разве ты не говорил, что я не должна звонить тебе? А потом отключился свет. Это ты все устроил? Что вам от меня надо? – Она почувствовала, что Синджун перестал дышать. – Сейчас придут Бренда и Уиллис. Я позвонила ей, когда телефон еще работал. Я не могла уйти, не попрощавшись.

– Тебе звонила Мэри?

– Да, она сказала…

– Я уже слышал. Она велела тебе идти к яхте? – Дрожащими пальцами он стал гладить ее лицо.

– Да, спрятаться в каюте на корме и ждать, пока заведут двигатели. Она сказала, это будет знаком того, что ты на яхте и мы благополучно уходим от опасности. Только я не знала, где твоя яхта.

– Господи! – пробормотал Синджун. – Я не прикасался к электропроводке. Тут какой-то заговор. А письмо действительно существует?

– Письмо?

– Да, письмо от Гарта Либера, в котором он приказывает тебе убить меня.

– Кто сказал тебе о письме?

– Чак, а ему Лорейн. – Он еще крепче обнял ее. – Но ведь такого письма нет?

– Есть, – прошептала Анжелика. – Только оно не от Гарта, и в нем ни слова о том, чтобы убить тебя. Это письмо от моей матери, в котором говорится о Мэри и ее отношениях с тобой.

– Мэри и я? Почему твоя мать вдруг написала обо мне и моей сотруднице? Ведь я не знаком с твоей матерью.

– Да, – кивнула Анжелика. – Зато с ней знакома Мэри. Хочешь увидеть письмо? На кухне должны быть свечи.

Синджун повел ее на кухню, нашел в ящике свечи и коробок спичек. Когда разгорелось неяркое пламя, она увидела на его лице царапины.

– Кажется, я поранила тебя.

– А я чуть не переломал тебе кости, – грустно усмехнулся он. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

Она достала из-под подкладки истертое письмо матери, вынула два листа и протянула Синджуну.

Разгладив страницы, он начал читать, и Анжелика зажгла вторую свечу, чтобы стало светлее.

– Твоя мать покончила жизнь самоубийством?

– Да.

– Это о ней ты говорила тогда, в моем кабинете?

– Да.

– Это ее друг бесконечно врал, что не может жениться на ней из-за несуществующей больной жены?

– Да.

– Ясно. Но кто та хитрая стерва, о которой тут написано?

– Неужели ты не понял? Мэри Баррет.

– А как зовут друга?

– Гарт Либер.

– Час от часу не легче, – простонал Синджун. – На переговорах ты притворилась, что не знакома с ним, он тебе подыграл.

– Я виновата лишь в одном. Я составила о тебе совершенно неправильное представление и приехала на остров, чтобы найти способ разоблачить тебя перед всем миром. Я не собиралась писать твою биографию. Я осудила тебя и вынесла обвинительный приговор. Это было ужасной ошибкой.

– Неудивительно, что Лорейн положила письмо обратно. А где остальные листы?

Будь что будет. Анжелика молча протянула ему вторую половину. Синджун читал, а она следила за выражением его лица.

– Мэри пришла к моей матери и сказала, что Гарту она больше не нужна, поскольку слишком для него стара. И тогда мама… Она не могла поступить иначе.

– Я все понял, – тихо ответил Синджун. – Прости меня, Энджел.

Он обнял ее за талию. И она не смела шевельнуться, боясь спугнуть счастье, только ноги дрожали от пережитого напряжения.

– Я хотела помочь Гарту ради мамы. Ведь он мой отец. Я ненавижу его. Когда мама сообщила ему о своей беременности, он устроил ее свадьбу с Ларри Голденом. Человек, которого я считала отцом, просто взял меня на воспитание, если можно так выразиться, потому что боялся потерять работу в компании Либера. Тот фактически купил себе замену: мужа для мамы и отца для меня.

– Но почему ты решила, что в этом замешана Мэри? Любовницей Гарта была Лорейн. Должно быть, именно она приходила к твоей матери и врала ей по поводу намерений Гарта. Скорее всего он вообще не имел отношения к ее вранью. Лорейн сделала это по собственной инициативе. Так сказать, из любви к искусству.

– Но Лорейн говорила, что вы с Чаком… оба ее любовники!

– Потому что ей очень этого хотелось. Она всегда путает реальность с фантазией, выдает желаемое за действительное.

– Почему же Мэри звонила мне и велела идти на яхту?

– Наверное, по той же причине, по какой она уговорила Чака послать на яхту и меня.

– Ничего не понимаю.

– Разумеется. Ведь не ты работаешь на Гарта Либера, а Мэри. Теперь мне все ясно. Сначала она фальсифицировала данные, чтобы заставить меня подписать хотя бы промежуточное соглашение с Либером, а потом… Давай отложим разговор. Пока нам следует подумать о спасении. Идем!

– Что мы собираемся делать? Мэри здесь нет, она в Сиэтле.

– Она-то в Сиэтле, зато на острове есть кто-то другой. Уверен, мы должны были погибнуть на яхте. Если замешкаемся, он поймет, что мы заподозрили неладное, и станет нас искать. – Держась за руки, они вышли из дома. – Возможно, Бренда и Уиллис встретятся нам по пути к большому дому. Бедняга Чак. Представляю его состояние, когда он узнает, что его обвели вокруг пальца и Лорейн, и Мэри.

Глава 25

Дом был погружен во тьму.

Ветер утих, но дождь еще не перестал.

Когда Синджун уходил, Чак посоветовал ему не брать с собой фонарь, чтобы не привлекать внимание. Тогда этот совет показался вполне разумным и обоснованным, но теперь Синджун жалел, что поддался на уговоры.

Не сознавая почему, он теснее прижал к себе Анжелику и прошептал:

– Давай потише. На всякий случай.

– Какой случай?

– Не знаю. Вдруг нас в доме кто-то ждет?

– Я боюсь. Нужно было взять пистолет.

– Я захватил его, – улыбнулся Синджун. – И свой тоже. Напомни, чтобы я показал тебе, как снимать оружие с предохранителя.

Они бесшумно обошли вокруг дома.

– Никого не видно, – прошептала Анжелика. – Я боюсь за остальных, Синджун.

– Генератор находится рядом с опреснительной установкой. Там же хранится и топливо. Наверное, Уиллис решил посмотреть, что случилось с генератором, поэтому мы его не встретили по дороге. Возможно, Бренда пошла вместе с ним.

– А где остальные?

– Пока не знаю.

Они вошли в дом через солярий, потом осторожно пробрались на кухню. Анжелика крепко сжимала его руку, и Синджун вдруг с такой силой почувствовал желание защитить ее, что даже удивился. За несколько недель, прошедших с их первой встречи, многое случилось, и хотя он не был полностью уверен в будущем, но одно знал точно: без нее будущее невозможно.

Кухонное оборудование и посуда тускло поблескивали, создавая ощущение нереальности. Словно вошедшие оказались в сумеречной зоне, месте, которое его обитатели покинули по неизвестной причине… Но отнюдь не из-за внезапно наступившей темноты.

– О! Син… – тихо вскрикнула Анжелика.

Он успел поддержать ее, а потом разглядел, обо что она споткнулась.

– Свифти, – пробормотал он, садясь перед неподвижным телом и ощупывая пса.

Анжелика тоже наклонилась к собаке, начала говорить ему какие-то слова.

– Он дышит! – вдруг прошептала она.

– Значит, проснется.

– Да, если он не отравлен.

– Ты думаешь обо всем. Никогда не писала детективных романов?

– Уже начала.

Синджун понял, что она говорит о его жизни. Для Свифти они пока ничего не могли сделать, поэтому осторожно вышли в коридор, ведущий в глубину дома.

Абсолютная тишина. Синджун осторожно ставил ноги, боясь наступить на другое тело, уже не собачье.

Когда они почти дошли до кабинета, Анжелика опять схватила его за руку.

– Это свет из-под двери твоего кабинета? – прошептала она на ухо наклонившемуся к ней Синджуну.

Он хотел было сказать: «Луна», – но тут же вспомнил, что луны сегодня нет.

– Стой и не двигайся, – шепотом приказал он. Однако Анжелика вцепилась в него обеими руками, и к двери они подошли вместе.

Свет был очень слабым, видимо, лампу специально прикрыли. Жалюзи наверняка закрыты, шторы задернуты, поэтому заметить свет со двора невозможно.

Синджун напряженно вслушивался и почувствовал, что Анжелика делает то же самое.

Шорох. Кто-то рылся в бумагах.

Он решительно подтолкнул Анжелику к стене, погладил по щеке, коснулся губами ее лба, и она поняла, что он должен идти один.

Сняв пистолет с предохранителя, Синджун ногой распахнул дверь и приказал:

– Не двигаться!

Пистолет был направлен в сторону письменного стола, за которым никого не оказалось. Синджун быстро развернулся в другую сторону. На полу фонарь, прикрытый тряпкой, возле открытого сейфа мужчина.

– Ради Бога, – сказал Чак, поднимая голову. – Ты побоишься стрелять в меня. Опусти эту штуку.

– Что ты делаешь?

– Успокойся, ладно? Ну, ты меня напугал.

– Я спросил, что ты делаешь в моем сейфе?

– А ты что подумал? Граблю тебя? Хочу умыкнуть проклятый козырь Бруно?

– Ответь на мой вопрос.

– Ты сам назвал мне шифр. Забыл?

– Не забыл. Я жду ответа.

– Надо же, мы с тобой знаем друг друга с самого детства, а ты не веришь мне, – укоризненно произнес Чак.

Единственным человеком, который всегда находился в тех местах, где на него покушались, был Чак. Именно он летал на Кауаи, чтобы договориться об испытательном полете вертолета, который потом неожиданно взорвался. Именно Чак настойчиво советовал ему пойти на яхту, никого не предупредив.

Чак начал закрывать сейф.

– Не закрывай.

– Пожалуйста. Лично я объясняю твое поведение тяжелым стрессом, иначе ты бы навсегда потерял старого друга. Я убирал в сейф тот факс, который прислала тебе Мэри, чтобы никто не узнал, как тебя надул Либер.

– Господи, я теряю рассудок. – Поставив «беретту» на предохранитель, Синджун положил ее в карман. – Ты бы знал, как выглядишь со стороны, Чак. Нам придется все обдумать заново. Лорейн наврала про письмо. Анжелика не имеет к этому никакого отношения, чего нельзя сказать о Мэри…

Тут в кабинет вошла Анжелика. Взглянув на нее, Чак снова взялся за дверцу сейфа.

– Мэри? – спросил он. – Я с ней разговаривал, она и слыхом не слыхивала…

В этот момент из сейфа выпала коробка с рубиновым пионом, а следом какой-то толстый конверт. Чак наклонился за конвертом, но Синджун его опередил. Он сразу понял, что раньше ничего подобного не видел. В левом углу было напечатано: «Синджун Брейкер, последняя воля и завещание».

– Не верь ей, Син, – дрожащим голосом произнес Чак. – Эта женщина опасна, Лорейн права.

Синджун вспомнил об ирландском волкодаве.

– Что произошло со Свифти?

– Не верь ей, дружище. Она лжет тебе, как последняя шлюха.

Не обращая внимания на бормотание Чака, он вскрыл конверт и вынул оттуда бумаги.

– Ты еще можешь бежать, Син. Беги, а я задержу ее.

– Интересно. – Синджун быстро проглядывал листы. – Какая странная у меня подпись. Я совсем забыл, что Мэри по образованию юрист и наверняка знает правила составления завещаний.

– Что ты хочешь сказать? – встрепенулся Чак.

– Игра окончена, партнер. Неужели ты действительно надеялся, что все сойдет тебе с рук?

– Ты мой должник. – Чак сжал кулаки.

– Правда? Потому что взял тебя на работу, когда ты вконец разорил собственное ранчо? Потому что тебя все гнали, а я приютил?

– Ты меня использовал! – взорвался Чак. – Использовал дружбу со мной, чтобы втереться в доверие к моему отцу, который относился к тебе лучше, чем к родному сыну. Он научил тебя управлять вертолетом. Если бы не это, ты бы никогда не встретился с Бруно Кертцем и никогда бы не стал тем, кто ты сейчас.

– Все правильно, – кивнул Синджун. – За исключением одного. Лен никогда не считал, что я лучше тебя.

– Ты стал богачом только благодаря нам с отцом. Если бы ты после его смерти не бросил меня, я бы не разорился.

– Значит, из-за того, что я не остался с тобой на ранчо, ты вошел в сговор с моим финансовым директором и состряпал фальшивое завещание, подделав мою подпись?

– Это не я.

– А кто же?

– Мэри, – буркнул Чак, потом ненавидящим взглядом окинул стоявшую в углу Анжелику. – Все из-за этой сучки!

– Да? Анжелика уговорила вас с Мэри уничтожить настоящее завещание и состряпать новое? По которому все мое движимое и недвижимое имущество достается тебе?

– Оно принадлежит мне! – фальцетом завопил Чак. – Ты обращался со мной как с лакеем! Ты получил то, что должно было принадлежать мне и только мне.

– Поэтому ты решил убить меня и вернуть себе то, что я у тебя якобы отнял?

– Да. Да, да!

– Где остальные?

– Берегись! – закричала Анжелика. – На столе! Но было уже поздно. Синджун еще вынимал из кармана свой пистолет, а Чак уже выхватил из ящика оружие и направил его на Анжелику.

– Сука! – прорычал он, скаля зубы, словно дикий зверь. – Если бы не ты, все давно было бы кончено.

Синджун шагнул к ней.

– Еще один шаг, и я пристрелю ее. Возможно, я убью ее в другом месте. Только не надейся, что я передумаю.

– Уходи, Син.

– Какой героический поступок! – расхохотался Чак. – Смотри, Син. Она готова умереть за тебя.

– Чак, остановись, пока не слишком поздно.

– Уже поздно. Знаешь, Мэри возненавидела тебя, когда ты отверг ее. Для женщин это всегда удар. А Лорейн ушла от Гарта, потому что хотела затащить тебя в свою постель. Тебя, а не меня. Но я не обижался, потому что вел свою игру и выиграл бы, не подвернись эта чертова журналистка. Все было разыграно как по нотам: серия якобы неудавшихся покушений заставила тебя уединиться на острове, а закончилось бы уединение самоубийством. Твоим и Лорейн.

– Если ты убьешь меня и Анжелику, тебе все равно не скрыться.

Чак лишь усмехнулся и вдруг задумчиво произнес:

– Лорейн воспользовалась мной так же, как я в свое время Ди-Ди. Тот ребенок был от меня. Я любил ее, но она предпочла тебя, хотя ты ее даже не замечал. Тогда она пришла за утешением ко мне. Она была уже беременна, когда сумела каким-то чудом переспать с тобой.

– Замолчи! Не смей так говорить о ней.

– Почему? Она сказала, что забеременела от тебя, и ты был вынужден жениться на ней.

– Я сам предложил ей выйти за меня замуж. Я хотел ребенка. – Синджун закрыл глаза от боли.

– Моего ребенка? Ты получил по морде, ублюдок. Ди-Ди использовала моего ребенка, чтобы заставить тебя жениться, а потом избавилась от него, потому что она хотела лишь тебя. Я опять должен был утереться? Ну уж нет. Она получила по заслугам.

Синджун вздрогнул. Чак фактически признался, что избил сделавшую аборт Ди-Ди, после чего она умерла до приезда врача.

– Брось пистолет! – скомандовал Чак, направив дуло в лицо своему давнему другу. – Брось и сядь рядом со своей новой любовницей.

– Не надо, Синджун! – воскликнула Анжелика, поднимаясь со стула.

– Сядь и заткнись! – рявкнул Чак. – Иначе я разнесу ему башку.

Она подчинилась.

– Давай оружие, Син.

Видимо, он наконец решился. Заметив, что он поднял руку и его палец лег на курок, Анжелика бросилась на него. Пуля угодила Синджуну в левое плечо.

– Ложись! – крикнул он ей.

Забыв об опасности, Синджун выпрямился, глядя, как Чак целится в него. Анжелика снова рванулась вперед. Ударив ее, Чак выстрелил.

– Синджун! – закричала она, хватая убийцу за ноги.

Тот улыбнулся бывшему другу и приставил дуло к затылку Анжелики.

– Подходи и возьми меня. – Щелкнул курок. – Давай, золотой мальчик. Ты же всегда выигрываешь, не так ли?

Снаружи раздался низкий вопль, перешедший в жалобный вой. Он длился и длился, пока не превратился в леденящий душу рев.

Схватив Анжелику за волосы, Чак обернулся.

Посыпались оконные стекла, вылетели жалюзи вместе с занавесками, и на него прыгнул Уиллис, подмяв под себя.

Чак выстрелил, но уже в последний раз.

Синджун едва успел вытащить Анжелику из этого сандвича.

Чак закричал. Он кричал, когда Уиллис, заломив ему руку, вырвал у него «беретту» и отшвырнул в сторону, как игрушечный водяной пистолет. Он кричал, пока Уиллис молотил по нему, как по боксерской груше.

– Останови его, – прошептала Анжелика.

– Да. – Синджун опустился на пол и тронул Уиллиса за плечо.

Тот мгновенно замер. Чак уже потерял сознание.

– Пропан, – четко произнес Уиллис. – Бренда сказала, что Анжелика собирается и будет ждать тебя. Потом отключилось электричество, и Эндерс пришел с миссис М. Он сказал, их прислал Чак. Миссис М. осталась с Брендой. Эндерс и я хотели идти к генератору помочь тебе. Эндерс и я подумали то же самое в то же самое время. Эндерс пошел к генератору искать тебя. Я пошел на яхту. – Уиллис замолчал. Синджун никогда еще не слышал от него такой длинной речи. – Пропан в машинном отделении. Он блокировал вентиляцию и открыл вентиль. Ты приходишь на борт, включаешь двигатель, взрыв. – Уиллис вздрогнул и прижал ладонь к ране на шее.

– Мы с Анжеликой становимся историей, вода скрывает все следы.

Уиллис кивнул и медленно поднялся.

– А еще Кэмпбелл и Лорейн. Они были в носовой каюте. Он избил их, связал вместе и заткнул рты.

– Почему? – спросила Анжелика.

– Вряд ли это будет тебе интересно. – Синджун наконец осознал, что ранен, боль в плече давала знать о себе. – Пусть остальные вопросы задают копы.

Глава 26

Анжелика смотрела на пламенно-желтое солнце, поднимавшееся из стального моря, на серо-голубые облака.

Ночная гроза умчалась дальше, оставив после себя умытый остров, чистоту, острый запах напоенной земли, упавших фруктов и дикого имбиря.

– Здравствуй, подруга.

– Доброе утро, Бренда! – улыбнулась Анжелика. – Как чувствует себя Уиллис?

– Совершенно великолепно, – усмехнулась Бренда, садясь рядом с ней и обнимая ее за плечи. – Ужасная ночка.

– Ужасная.

– Чак одурачил меня.

– И меня, и своего лучшего друга. Всех, – горестно вздохнула Анжелика.

– Но теперь копы не дадут ему отвертеться. Я рада, что они привезли с собой врача, который осмотрел Уиллиса и Сина. Вертолет тоже взорвал Чак.

– Просто невероятно! – Анжелика прислонилась к подруге. – Я не понимаю, как он это сделал. Кэмпбелл говорит что-то насчет кейса.

– Уиллис мне сказал, что он подсунул Фрэн кейс, где лежала бомба с таймером. Ведь Фрэн должна была лететь вместе с Синджуном.

– Бедная Фрэн…

– Слава Богу, хоть Кэмпбелл и Лорейн избежали страшной участи. Тебе удалось немного поспать? – спросила Бренда.

– Не помню.

– А что ты собираешься делать со своим… с Гартом Либером?

Анжелика все-таки рассказала о нем подруге. Но что ей с ним делать? Что она могла сделать?

– Запретный вопрос?

– Нет. Просто вопрос, на который я не знаю ответа.

– Он же твой отец.

– В биологическом смысле. В детстве он всегда приносил мне подарки, был любимым дядюшкой, вернее, дедом. Я смотрела на него глазами матери. Но после нашей встречи в Сиэтле я вычеркнула его из своей жизни.

– Ладно, я все поняла. А как там Синджун?

– Врач зашил ему рану на плече. Она оказалась сквозной. Потом… я ушла сюда, потому что ему нужно побыть одному.

– Кажется, ты ошиблась, – протянула Бренда.

Анжелика обернулась и увидела подошедшего Синджуна.

– Может, Уиллису лучше полететь на Кауаи? Врач настаивает на его госпитализации, – сказал он Бренде.

– Если он не хочет, никто не сможет его уговорить. Впрочем, я попробую. – Подмигнув Анжелике, она удалилась.

– Почему ты без повязки?

– Она не нужна. Ранение мягких тканей. Мне уже почти не больно.

– Я рада, – улыбнулась Анжелика и вдруг почувствовала невероятную усталость.

– Я не слышал, как ты ушла.

– Ты задумался, и я решила не беспокоить тебя.

– Ну и ночка выдалась, – покачан головой Синджун. – Адская.

– Да адская ночь на острове под названием Ад. Не хочешь переименовать его?

– И назвать его Небеса?

– Временно. Пока не перестанет действовать отрицательная энергия. Жаль, что я ничего не могу вернуть. Но мне хочется, чтобы ты знал, как ужасно я себя чувствую. Если бы я не вторглась в твою жизнь, Фрэн, возможно, не погибла бы.

– Возможно. Я бы тоже предпочел умереть вместо нее, если бы ты не вторглась в мою жизнь.

Оба замолчали.

– Вставай, Анжелика, – наконец сказал он.

Она послушно встала. Наверное, Синджун все-таки решил изгнать ее с острова и из своей жизни.

– Мои вещи уже собраны. Можно вызвать чартерный вертолет.

– Ты думаешь, что способна убежать от встречи с реальностью?

– Мне холодно, – тихо сказала она, словно не расслышав вопроса. Она просто не знала, как на него ответить. – Пойду надену свитер и…

– Ты устала, тебе нужно выспаться.

– И тебе. Ты потерял много крови. Иди в дом, а я попрошу Эндерса вызвать чартерный вертолет.

– Хорошо, ты поможешь мне добраться до постели… У меня кружится голова.

– Тебе плохо? – забеспокоилась Анжелика и повела его в спальню. – Ты ложись, я сейчас вернусь.

Жаль, что электричество еще не включили и нельзя приготовить ему крепкий сладкий чай.

Присев на край постели, Синджун тихо спросил:

– Почему ты думаешь, что я сердит на тебя?

– Я тебе солгала… – Она нервно облизнула губы. – И я… я… И ты думаешь, будто я собиралась… тебя использовать… Думаешь, я с помощью секса… – Анжелика говорила все тише и тише и наконец замолчала и выбежала на кухню.

Лимонад, стоявший в холодильнике, оказался теплым. Взяв из морозилки концентрат, она подошла к раковине.

– А Свифти опять бегает, – услышала она за спиной голос Синджуна.

– Я очень рада. Ложись, сейчас будет готово питье.

– Тут я отдаю приказы, Энджел. – Он поцеловал ее в шею. – Так зачем ты воспользовалась сексом? Ты меня хотела? Ответь, Энджел.

– Я не могу, – прошептала она. Руки у нее дрожали, она чуть не выронила кувшин, расплескав лимонад.

– Скажи это. – Он прижался к ней бедрами, и Анжелика ощутила силу его желания.

Ноги у нее стали ватными, и она вцепилась в раковину, чтобы не упасть. Синджун начал ласкать ее грудь, потом вдруг остановился, рывком поднял ей юбку.

– Синджун, что ты… – договорить или додумать она не смогла, потому что услышала, как он расстегнул молнию на брюках.

Анжелика хотела повернуться, но он крепко держал ее. В следующее мгновение кружевные трусики были сдернуты, его руки легли ей на бедра и приподняли.

«Он собирается войти в меня сзади». Анжелика открыла было рот… и закрыла глаза.

Синджун заполнил ее.

Она его приняла.

Он начал движение.

Анжелика помогала ему.

– Скажи, что я идиот. Скажи, что ты уже говорила мне все, что я должен знать.

Но говорить она не могла.

– Напомни мне, что секс – дело интимное.

– Интимное, – пробормотала она.

Наступал оргазм.

– Боюсь, я теряю рассудок, Энджел, – шептал он, погружаясь в нее. – Ты была девственницей. Ты пришла ко мне, потому что хотела меня. Скажи это.

– Я пришла, потому что хотела тебя.

– Да. – Ритм ускорился. – Ты хотела меня, потому что любила.

– Я люблю тебя, – сказала она, проваливаясь в пустоту и чувствуя, что Синджун устремился за ней.

Ноги не держали ее, но он не дал ей упасть, и оба без сил привалились к раковине.

– Неужели это сон? – простонал Синджун. – Господи, не дай, чтобы это был сон.

– Это не сон, – ответила Анжелика. Поддерживая друг друга, они дошли до спальни.

Она уложила его на кровать и собралась отойти, но сильная рука удержала ее.

– Не уходи!

– Вряд ли я сейчас могу куда-нибудь идти.

– Мы должны поговорить. – Он заставил ее сесть рядом. Потом снял с нее блузку и кружевной лифчик. – Ничего, если я полежу здесь и посмотрю на тебя?

Анжелика ощутила знакомую краску на лице.

– Я могу тебя удержать?

– Нет. А ты хочешь?

– Хочу чего?

– Всего и всегда.

– Не слишком ли это изнурительно? – засмеялась она.

Синджун опрокинул ее на себя и начал целовать. Медленно, возбуждающе. Было так легко возвращать ему то, что она получала.

Он приподнял бедра, и Анжелика села на него верхом, глубоко вобрав его в себя.

– Обожди немного… Сначала… Нет, черт побери! Выслушай меня. Я… О Господи. – Его бедра снова поднялись, и он сжал зубы. Найдя ее руку, он положил ей на ладонь свой рубиновый пион. – Это тебе.

– Не делай глупостей.

– Никогда не называй меня глупым. Неуравновешенным – возможно, только не глупым.

– Почему?.. Ты не можешь просто отдать мне столь ценную вещь.

– Могу, леди. А ты должна ее принять. – Анжелика попыталась вернуть ему пион, но он сжал ее пальцы. – Я уже говорил, что Бруно отдал за него в Сингапуре все свои деньги. Это был его козырной туз в рукаве.

– И он передал сокровище тебе, поскольку хотел, чтобы всем после его смерти владел ты.

– Нет. Это символический жест. Он подарил мне пион, когда сделал меня своим партнером. Бруно сказал, что драгоценность – нечто вроде талисмана. А теперь я отдаю талисман тебе, партнер.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Реклама на сайте