«Любовные письма»

Фрэнсин Паскаль Любовные письма

1

Кэролайн Пирс села в кровати, протерла глаза и лениво потянулась, наслаждаясь тихим и спокойным воскресным утром. Солнце было уже высоко, и его лучи пробивались сквозь шторы.

«Вчера, – подумала Кэролайн, – был один из самых удачных вечеров в моей жизни».

Ей хотелось еще поваляться в кровати и вспомнить, как все было.

В субботу Кэролайн побывала на вечеринке, которую устраивали Пэтмены в роскошном местном клубе. Впервые в жизни она чувствовала себя равноправным членом компании, окружающие были к ней дружелюбны – впервые ее вообще кто-то заметил!

«И это только начало, – сказала она себе, спуская ноги на пол. – Может, я не стану такой популярной, как сестры Уэйкфилд или Лила Фаулер, но изгоем я больше не буду никогда. Теперь у меня есть Адам и все изменилось. Благодаря ему люди стали обращать на меня внимание. Как забавно. – Кэролайн спрыгнула с кровати и подошла к туалетному столику. – Чтобы завести друзей, нужна, оказывается, самая малость – ухажер. А настоящий он или нет – не важно».

Всю жизнь Кэролайн мечтала иметь друзей. Знакомых у нее было очень много, и она всегда старалась доподлинно знать все о личных делах каждого. За это старшая сестра Анита считала ее сплетницей.

«Доверить тебе секрет – все равно что поместить объявление в газете», – часто упрекала она.

Кэролайн считала, что это несправедливо.

– Я всегда остаюсь в стороне, потому и стараюсь знать все обо всех.

– Неужели ты не понимаешь, что остаешься в стороне потому, что вечно сплетничаешь?

Аните легко так говорить, ведь у нее есть все: хорошие оценки, привлекательная внешность, приятели. Она – на первом курсе колледжа, и учится очень хорошо.

«Лучше бы она жила не дома, а в студенческом городке, – подумала Кэролайн, выдвигая ящик и доставая купальник. – Дома от нее и сейчас одни неприятности. Хотя в прошлом году, когда мы обе учились в школе, было еще хуже. Она меня чуть с ума не свела».

Кэролайн натянула синий купальник и недовольно оглядела свое отражение. Аните все так легко дается! Если она узнает, сколько раз я рыдала в подушку, когда все остальные – и она тоже – расходились по вечеринкам и свиданиям, она будет смеяться до колик. Или скажет какую-нибудь глупость вроде «это все пустяки, веди себя естественно, и все будет хорошо».

По правде говоря, Кэролайн пыталась вести себя естественно, но это не помогло. Ребята почему-то совершенно не обращали на нее внимания. Мало того, даже девочкам из ее собственного класса не было никакого дела до юной мисс Пирс – до той поры, пока не появился Адам. Теперь все по-другому. Кэролайн вспомнила, как внимательно слушали ее Лила Фаулер и Кара Уокер, когда она читала им последнее письмо Адама, и у нее стало легче на душе.

Она так подробно описывала Адама всем в школе, что он стоял у нее перед глазами как живой.

«Он высокий – почти метр девяносто, – рассказывала она, – с темно-русыми волосами и теплыми смеющимися глазами».

Кэролайн говорила всем, что он живет в Колд-Спрингсе, маленьком городке в двух часах езды от Ласковой Долины. Он играет в бейсбол и вообще ужасно мил. А самое главное – он без ума от Кэролайн. По крайней мере так сообщалось в его последнем письме. Девушка столько раз читала его разным людям, что и сама почти поверила, что оно от настоящего поклонника. Почти.

«Я не виновата, – в отчаянии оправдывалась Кэролайн, расчесывая свои прямые рыжие волосы. – Не хочу больше быть белой вороной. Если, для того чтобы стать интересной окружающим, нужен поклонник – я его раздобуду».

– Он у меня действительно есть, – прошептала она, стараясь не замечать грустного выражения своего лица в зеркале. – Его зовут Адам, и он живет в Колд-Спрингсе. Он очень любит меня. Только это и надо запомнить!

«Один неосторожный шаг, Кэролайн Пирс, и у тебя будут неприятности», – сказал ей внутренний голос. Но Кэролайн была готова рискнуть.

Когда она спустилась вниз, Анита сидела за столом и читала «Новости Ласковой Долины». Колледж был в нескольких километрах езды от дома Пирсов, и Аните каждый день приходилось ездить туда и обратно.

Кэролайн достала замороженные вафли, засунула одну в тостер и протянула коробку сестре.

– Хочешь?

– Нет, спасибо, – зевнула Анита и язвительно добавила: – Я берегу фигуру.

Кэролайн покраснела. Анита была стройна, как фотомодель, и явно намекала младшей сестре, что той не мешало бы похудеть.

Когда же Кэролайн жаловалась, что Анита издевается над ее внешностью, та обычно делала большие глаза и говорила: «Я просто хочу тебе помочь!»

Кэролайн изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

«У меня нет лишнего веса, – напомнила она себе. – Сейчас я просто несчастна. А если я буду питаться только дынями и талой водой, как Анита, то сделаюсь еще и слабой. Единственная моя надежда – это Адам. С его появлением моя жизнь изменилась, и даже сестрице не удастся испортить мне настроение».

– Видела бы ты, как вчера расстарались Пэтмены, – сказала она, кладя вафлю на тарелку и садясь за стол. – В клубе было так красиво! Всюду вазы, цветы… Огромные чаши с водой, а в них плавают маленькие свечки. Потрясающе! – Кэролайн даже зажмурилась.

– Да, ничего себе, – вяло отозвалась Анита, не отрываясь от газеты.

«Ее ничем не удивишь, – со вздохом подумала Кэролайн. – Цветы, свечи и танцы в местном клубе не стоят и поднятой брови. Ничего, однажды я скажу ей нечто такое, нечто такое…»

– На миссис Пэтмен было роскошнейшее бриллиантовое колье, – добавила она, намазывая вафлю маслом.

Анита опустила газету и уставилась на масло так, будто это цианистый калий.

– Кто еще там был? – выдавила она из себя.

– Да кого там только не было! – Кэролайн откусила огромный кусок. – Брюс Пэтмен привел какую-то новую девицу. Представляешь, на ней было нечто совершенно прозрачное!

Анита снова уткнулась в газету.

– А на Лиле Фаулер было платье из магазина «Дизайнер», – добавила Кэролайн задумчиво. – Кара Уокер говорит, что оно стоит больше двухсот долларов. С ней был такой странный парень, недотепа какой-то. – Кэролайн проглотила кусок вафли.

– Правда? – сухо бросила Анита, отложила газету и посмотрела на сестру, прищурив миндалевидные глаза. – А ты, сестренка? Ты танцевала с кем-нибудь?

– Нет. – Настроение Кэролайн начало портиться, но она тут же спохватилась.

Все поверили, что Адам не смог приехать, потому что участвовал в бейсбольном матче. Никто и не ждал, что она станет танцевать с кем-то другим.

– Не расстраивайся, – сказала сестра. – У тебя впереди еще много танцев.

«Терпеть не могу, когда она разговаривает со мной так снисходительно! Ну ничего, когда я расскажу ей об Адаме, не будет больше меня жалеть».

Она поглядела на часы и спохватилась:

– Я и не знала, что уже так поздно. Меня ждут на пляже!

– Кто это, интересно? – В кухне появилась миссис Пирс. – Как прошел вчерашний вечер, дорогуша? – спросила она, наливая себе кофе.

Кэролайн вздохнула. После разговора с Анитой у нее не было настроения рассказывать о вечеринке.

– Нормально, – вяло проговорила она, хотя видела, что маме не терпится узнать подробности.

– Раз ты едешь на пляж, можешь взять машину, – предложила мама.

– Она мне не нужна, – ответила Кэролайн. – Меня обещали подвезти Уэйкфилды.

– Правда? – изумилась Анита.

Кэролайн знала, что эта новость заинтересует Аниту. Та считала двойняшек Уэйкфилд самыми замечательными из одноклассниц Кэролайн и все время советовала сестре завязать с ними дружбу.

– Мы договорились вчера вечером, – небрежно бросила Кэролайн.

В действительности она просто услышала, как Кара предложила Джессике подвезти ее. Та уже знала об Адаме, и это так окрылило Кэролайн, что она отважилась и попросила захватить и ее. Та, правда, ничего не обещала, но Кэролайн все равно решила зайти к сестрам Уэйкфилд.

«Теперь ведь все по-другому, – упрямо твердила она себе. – Из-за того что все знают о моем поклоннике, ко мне стали относиться иначе».

«Ах, если бы Адам существовал на самом деле! – мечтала Кэролайн, поднимаясь по лестнице за вещами. Если бы был кто-то, мечтающий о встрече со мной, кто писал бы мне письма, звонил по телефону, кто-то, с кем можно поделиться огорчениями…»

Кэролайн уже вошла в свою комнату, когда у нее мелькнула мысль, что друг нужен не только для того, чтобы производить впечатление на окружающих. Ее глаза наполнились слезами, но она поспешно смахнула их рукой.

Бедняжка была очень одинока.

В дверь позвонили.

– Лиз, пожалуйста, открой, – умоляюще произнесла Джессика Уэйкфилд и помчалась в укрытие, покинув свой наблюдательный пункт на подоконнике сестры. Ее выгоревшие волосы развевались как флаг. – Это Кэролайн Пирс!

Элизабет вздохнула и отложила наполовину исписанный лист бумаги.

– Джес, мне же некогда!..

Но, недоговорив, она поняла, что опять проиграла. Элизабет не уставала удивляться тому, с какой легкостью сестре удается сваливать на нее все неприятные дела.

Сестрам Уэйкфилд исполнилось по шестнадцать лет, и они были похожи друг на друга как две капли воды: светловолосые, с зеленовато-голубыми глазами, стройные, ростом под метр семьдесят. Близнецы носили одинаковые золотые кулоны, подаренные родителями на прошлый день рождения. Но на этом их сходство заканчивалось. Насколько спокойной была Элизабет, настолько же непоседливым нравом обладала Джессика. Она принимала участие в любой затее, и нередко это заканчивалось для нее неприятностями, из которых ее неизменно выручала рассудительная сестра.

– Давай же, – сверкая глазами, потребовала Джессика. – Ты у нас настоящий дипломат.

– По-моему, это просто нечестно, – заявила Элизабет. Зазвенел звонок. – Все равно ты идешь на пляж, почему бы не взять ее с собой?

– У нас с Карой свои дела, – отвечала Джессика. – А Кэролайн такая зануда!

– Что же я ей скажу? – спросила Элизабет, стоя на верхней ступеньке лестницы, соединяющей две половины дома Уэйкфилдов, построенные на разных уровнях.

– Из нас двоих ты самая сообразительная, – напомнила Джессика. – Придумай что-нибудь, и побыстрей, за мной вот-вот заедет Кара.

Элизабет покачала головой и заторопилась к двери, потому что звонок раздался снова. Несмотря на воскресный день, родители Лиз и Джессики были на работе. Нед Уэйкфилд готовил дело, которое должно было слушаться в суде на будущей неделе, а Элис демонстрировала новые проекты клиенту, который мог приехать в город только в воскресенье.

«А я-то думала, что смогу сегодня спокойно поработать над пьесой», – подумала Элизабет.

– Привет, Кэролайн, – сказала она с улыбкой. – Как дела?

– Я хотела узнать, поедете ли вы с Джессикой на пляж, – смущенно выговорила гостья. Краска бросилась ей в лицо, и веснушки на нем стали еще заметнее.

Лиз горестно поглядела на безоблачное небо и покачала головой.

– Не могу, слишком много работы.

– Какая может быть работа в такую погоду! – Кэролайн уже держалась более уверенно. – У тебя и так всегда одни пятерки.

Элизабет покраснела.

– Школа тут ни при чем. Я пишу одноактную пьесу для конкурса юных драматургов. Нужно прочесть и обработать кучу материала.

– Все равно ты выиграешь, – заверила ее Кэролайн. – В конкурсе наверняка больше никто участвовать не будет.

Элизабет озадаченно поглядела на нее и нахмурилась. Если малышка Пирс хотела сделать ей комплимент, то получилось довольно неуклюже.

– Билл Чейз тоже пишет пьесу, – сообщила она. – После того как его талант открыл мистер Гордон, он всерьез заинтересовался драматургией. Говорят, его пьеса хоть куда. – Мистер Гордон, отец подружки Билла, Диди, был влиятельным театральным агентом.

– Да что может написать Билл! – с сомнением проговорила Кэролайн. – Я уверена, что твоя пьеса все равно будет лучше.

Элизабет растерянно улыбнулась, не зная, что ответить. Похоже, гостья старалась сделать ей приятное.

– К тому же Тодд тоже наверняка пойдет на пляж, – вкрадчиво сказала Кэролайн.

Лиз начала раздражаться. Она не знала, будет ли Тодд на пляже, но ей не понравилось, как об этом сказала Кэролайн. Она, очевидно, решила, что, если ее друг будет на пляже, Элизабет все бросит и помчится туда. Молодые люди дружили уже давно, но это не значит, что каждую секунду они должны проводить только друг с другом. Тодд прекрасно знает, как важен для нее этот конкурс. Уже два года она работает в школьной газете «Оракул», так что опыт у нее есть, но пьеса – это чистое творчество, которое предстоит вынести на суд окружающих.

– Спасибо за участие, но я действительно не могу, – твердо повторила она.

– А Джессика? – Кэролайн попыталась заглянуть в холл через плечо Элизабет.

– Джес… – Элизабет на минуту задумалась. – Джессика спит. Ее пушкой не разбудишь.

– Правда? – разочарованно протянула Кэролайн. – Может, я зайду и подожду ее? – с надеждой спросила она.

На мгновение у Элизабет мелькнула мысль, что неплохо было бы пригласить Кэролайн зайти, но потом пожалела ее. Не стоило подавать ложных надежд. Джессика тогда просто вылезет в окно и все равно сбежит.

– Не надо ее ждать. Ты же знаешь мою сестру. Раньше часа она точно не встанет. Езжай одна, там и встретитесь.

– Ну ладно, – сдалась Кэролайн. Она нервно теребила прядь волос. – Тогда я поеду на автобусе.

– Счастливо, – сказала Элизабет, закрывая дверь.

Девушка шла по дорожке, погруженная в свои мысли.

«Ничего, я все равно отлично проведу время, – думала она. – На пляже будет с кем поболтать, так что сестры Уэйкфилд не смогут испортить мне настроение».

Она остановилась завязать шнурок на теннисной туфле.

Мусорный контейнер возле дома Уэйкфилдов разворошила соседская собака, и какая-то крышка валялась на тротуаре. Кэролайн подобрана ее и собиралась было вернуть на место, как вдруг ее взгляд упал на листок бумаги среди мусора. Это была копия письма, адресованного какой-то компании в Сан-Франциско и подписанного Элис Уэйкфилд.

Кэролайн поколебалась, но любопытство взяло верх. Идя к остановке, она быстро читала письмо, с каждой строчкой удивляясь все больше.

«Невероятно, – пробормотала она наконец, аккуратно сложила письмо и засунула его в сумку. – Я не охочусь за сплетнями, они сами меня находят».

Эта последняя новость просто ошеломила ее.

2

– До сих пор не верится, – проворчала Лила Фаулер, бросая номер журнала «Инженю» на песок. – Не представляю, что это агентство моделей нашло в Регине Морроу. По-моему, она какая-то косоглазая. – Лила снова схватила журнал и стала поворачивать его и так и сяк.

Джессика фыркнула и перевернулась на живот, чтобы загар распределялся равномерно.

– Уж не завидно ли тебе? – Джессика не могла удержаться, чтобы не поддразнить Лилу.

Та была самой богатой девушкой в городе, пока в Ласковой Долине не появилась Регина. Новенькая была не только богата, но еще и дружелюбна, общительна и очень красива. Все это уж точно не располагало к ней Лилу.

– Мне абсолютно наплевать на Регину Морроу! – возмущенно ответила она. – К тому же быть фотомоделью – это так вульгарно!

Никто, к счастью, не знал, что она сама тоже ходила в агентство в надежде уговорить его владельца взять для обложки ее фотографию.

«Черт бы побрал эту Регину, – мрачно думала Лила. – Ей уделяется слишком много внимания».

– У меня скоро мозги расплавятся от жары, – простонала Кара Уокер и перевернулась на спину.

Джессика хмыкнула.

– Чему там плавиться-то, – поддразнила она подругу и обсыпала ее песком.

– Только не оборачивайтесь, – неожиданно сказала Лила. – Сюда идет Кэролайн Пирс.

– Тревога! – взвизгнула Джессика и попыталась спрятаться под полотенцем.

– Заткнись, Джес. Она идет прямо к нам, – предупредила Кара, садясь и глядя из-под руки.

Кэролайн, впрочем, брела безо всякой цели. Она приехала на пляж двумя часами раньше в надежде найти знакомых. Здесь уже яблоку негде было упасть. Отдыхающие парами и тройками сидели на полотенцах, но Кэролайн не встретила никого из одноклассников. Она любила бывать на море, но сейчас здесь так скучно! Собравшись уже уходить, надев рубашку и шорты, она решила все же еще раз обойти пляж.

Неожиданно около кресла спасателя Кэролайн заметила Джессику, Кару и Лилу.

«Слава богу, – обрадовалась она, пробираясь между пляжных полотенец. – Жаль проводить такой прекрасный день в одиночку».

– Я так рада, что нашла вас, – сказала она и расстелила свое полотенце рядом с девушками. – Я сегодня к вам заходила, – обратилась она к Джессике, – но твоя сестра сказала, что ты еще спишь, и я поехала на автобусе. Как же здесь много народу сегодня!

– По-моему, недостаточно. – Лила зевнула, прикрыв рот безукоризненно наманикюренной ручкой.

– Что? – спросила озадаченная Кэролайн.

– Лиле не хватает мальчиков, – разъяснила Джессика.

Кэролайн присела на полотенце и принялась стаскивать шорты и рубашку.

«Хотела бы я выглядеть в бикини, как Джессика», – с завистью подумала она, со вздохом оглядев свой старый купальник.

Джессика и Лила болтали, Кэролайн сидела рядом. Ей ужасно хотелось участвовать в разговоре, сказать что-нибудь такое, от чего все ахнут!

– Слыхали, что произошло у Энни Уитмен с Рикки Канальдо? – встряла она, когда в разговоре наступила пауза.

Все молчали. Лила громко зевнула, а Джессика снова перевернулась и стала пристально разглядывать свои плечи.

– Энни вчера здорово на него разозлилась, – сделала еще одну попытку Кэролайн.

– Правда? – безо всякого интереса спросила Кара.

– Вы все, наверное, видели, как она и Рикки выбежали вчера из танцевального зала в клубе, – неуверенно начала Кэролайн, потом сделала глубокий вдох и затараторила: – Я слышала, что Рикки обещал Энни заехать за ней на отцовском «кадиллаке» – кажется, у него белый «кадиллак «Севилья». Энни была в восторге. И вдруг в последний момент его отец передумал, и Рикки приехал на своем старом разбитом «шевроле». А потом Энни залила все платье креветочным коктейлем и пошла в дамскую комнату отмываться, а когда вернулась, увидела, что Рикки болтает с Марией Сантелли. Он, конечно, попытался оправдаться, но Энни ему не поверила, потому что это уже не в первый раз. Во всяком случае, так она сама говорит. Потом, когда они пошли танцевать, он наступил Энни на ногу, а она была в босоножках. Она решила, что у нее перелом, и позвонила матери, чтобы та заехала за ней. А в конце концов она сказала, что ни за что на свете больше никуда не поедет с Рикки.

– Выходит, Рикки Канальдо теперь свободен, – подвела итог Кара.

– Опомнись, подружка! – воскликнула Джессика. – Он же не в твоем вкусе.

– Какой-никакой, а все же парень, – возразила Кара. – Иногда мне кажется, что особо привередничать не стоит.

– В запасе ведь всегда есть Уинстон, – хихикнула Джессика.

– Он, конечно, забавный, – фыркнула Кара, – но я не переношу ребят, еще более тощих, чем я.

Джессика и Лила рассмеялись, а у Кэролайн внутри что-то сжалось, потому что ей Уинстон Эгберг не казался смешным. Этот долговязый, вечно валяющий дурака парень когда-то так нравился ей. К сожалению, симпатия была односторонней.

Лила перевернулась на спину и сказала:

– Джон Пфайфер, например, очень даже ничего.

– Чтобы понравиться ему, надо превратиться в футбольный мяч, – хмыкнула Кара. – Он спит и видит себя Великим Спортивным Комментатором, так что вряд ли у него есть время на девочек.

– Не знаю, не знаю, – сказала Джессика. – Лиз тоже работает для «Оракула», однако времени на Тодда у нее хватает.

– Но Джон предпочитает оставаться в стороне, – продолжала Кара. – Ему нравится не жить, а наблюдать за жизнью.

Кэролайн внимательно следила за разговором в надежде вставить еще словечко.

– Я бы не рассчитывала на Джона, – серьезно сказала она. – Боюсь, какое-то время ему будет не до девочек. В пятницу они с Пенни здорово поругались, так что теперь он может распрощаться с газетой навсегда. – Пенни Айала была главным редактором «Оракула».

Все уставились на Кэролайн.

– Не может быть, – не поверила Джессика. – Лиз мне ничего об этом не говорила. Если уж кто знает, что делается в «Оракуле», так это она.

– Но это чистая правда, – настаивала Кэролайн. – Я слышала, что он вечно опаздывает со своей спортивной полосой.

Кара задумчиво пропустила пригоршню песка сквозь пальцы.

– Об этом я и говорю, Джес. Ребят вокруг все меньше и меньше.

– Знаешь, Кара, – мягко сказала Кэролайн, – я тоже раньше так думала. Но если набраться терпения, то непременно встретишь свою судьбу. Ради этого стоит подождать.

Лила и Джессика переглянулись.

– Это ты о том парне, которого встретила в Олд-Спрингсе? – оживилась Лила. – Как там его имя?

– Адам, – мечтательно произнесла Кэролайн. – Только не в Олд-Спрингсе, а в Колд-Спрингсе, – поправила она Лилу. – Он мне звонил сегодня утром, – добавила она, застенчиво уставясь в песок.

– Он прислал тебе такое чудесное письмо, – сказала Кара. – Такое поэтичное. Что-то про ваши души, парящие вместе, и что он будет любить тебя еще больше после смерти.

– Он очень романтичный, – подтвердила Кэролайн. – Слышали бы вы, что он говорил мне сегодня по телефону! Заставлял меня сказать, что люблю его, а мама была в соседней комнате!

– И ты сказала? – подняла брови Джессика.

– Конечно, – ответила Кэролайн. – А что я могла поделать? Он такой… такой властный. В него просто невозможно не влюбиться. И он, он тоже любит меня, – добавила она, делая вид, что не замечает, как переглянулись Кара и Лила. – Он считает часы до нашей следующей встречи.

– И когда она произойдет? – осведомилась Лила.

Кэролайн вспыхнула. Разговор принимал нежелательный оборот. Одно дело – придумывать романтические изыски, и совсем другое – практические подробности.

– Он имел в виду не часы, а дни, – уклончиво ответила она. – Он говорит совсем не так, как обычные ребята. Адам – настоящий поэт.

– Но ты не ответила на мой вопрос, – настаивала Лила. – Когда…

– Ой, смотрите, – перебила Кэролайн и вскочила, осыпав Джессику песком. – Там, у воды, Мария. Я ненадолго покину вас. Пойду спрошу у нее, что происходит между Рикки и Энни. Сейчас вернусь.

– Вот ведь счастье привалило, – проворчала Джессика, стряхивая с плеч песок. – До чего неуклюжая девица! – добавила она и скорчила недовольную гримасу, глядя вслед Кэролайн, силуэт которой терялся в ослепительном солнечном сиянии.

– И где она только откопала этот купальник, – со смехом проговорила Кара. – Такой только в спортзал надевать!

Лила кивнула.

– Не знаю, где ее подцепил этот Адам, но только не на пляже. И как его угораздило? Если он действительно неравнодушен к Кэролайн, у него не все в порядке с головой.

– Может, он близорукий? – предположила Кара.

– Чтобы вынести хотя бы пять минут в обществе Кэролайн, надо быть не только близоруким, но и тугоухим вдобавок, – заявила Джессика. – Я от ее голоса просто бешусь. Неудивительно, что они общаются по почте.

– Изобрази ее, Джес, у тебя здорово выходит, – попросила Кара.

Джессика рассмеялась и вскочила на ноги.

– Ой, глядите, там Мария у воды, – произнесла она пронзительным фальцетом. – Я покину вас на минутку, сейчас вернусь.

Лила отчаянно замахала руками, пытаясь остановить ее, но Джессика не обратила внимания.

– У тебя хорошо получается, Джес, – растерянно сказала Кэролайн, подойдя сзади. – Неужели у меня такой голос?

Джессика стремительно обернулась.

– Нет, что ты. – Она покраснела. – Мы просто дурачимся.

– Что сказала Мария? – Кара попыталась вызволить Джессику из неловкого положения, сменив тему.

Кэролайн пожала плечами.

– Она уверяет, что ничего не знает.

– Другими словами, велела тебе не совать нос в чужие дела, – уточнила Джессика.

Пришла очередь Кэролайн покраснеть. Она пыталась потакать сестричке Уэйкфилд, но эта последняя колкость задела ее за живое.

– Ты так считаешь, Джессика? – спросила она язвительно. – Хотя, конечно, ты попала в такое неприятное положение, что злишься на весь белый свет.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась собеседница.

– Ну как же. – Глаза Кэролайн сердито сверкнули. – У тебя небось куча дел, к переезду готовишься? Прожить шестнадцать лет в одном месте, а потом уехать – тяжело, наверное? К тому же если это место – Ласковая Долина, – добавила она. – Я тебя понимаю, Джес.

– Да ты в своем уме? – расхохоталась Джессика. – Я никуда не уезжаю!

– Выходит, вся ваша семья уедет, а ты останешься? – спросила Кэролайн, сделав удивленное лицо.

Джессика побледнела.

– Что за дурацкие шутки?! – негодующе крикнула она.

– А это что – шутка, по-твоему? – Кэролайн извлекла из сумки найденную утром копию письма и протянула ее Джессике.

Джессика села, развернула листок и принялась читать. Ее рот открылся от изумления. Письмо было написано ее матерью и адресовано в крупную дизайнерскую фирму в Сан-Франциско. Миссис Уэйкфилд благодарила за предложенную работу и отмечала, что все это слишком заманчиво, чтобы отказываться. Она скоро свяжется с ними, но в любом случае перевезти всю семью на новое место раньше чем через месяц она не сможет.

«Через месяц! – У Джессики закружилась голова. – Что происходит? Почему мама ничего не сказала ни мне, ни Элизабет?»

– Джес, в чем дело? – нетерпеливо спросила Кара, дергая ее за руку. – Ты что, действительно переезжаешь?

– Ну конечно нет, – усмехнулась Джессика и взглянула на Кэролайн. – И Лиз, и я уже давно знаем об этом, – добавила она, стараясь унять дрожь в голосе. – Пустяки, – небрежно бросила она. – Мама просто блефует. Никуда мы не уедем, не надейтесь.

– Ну ладно, мне пора, – заявила Кэролайн. Она поняла, что больше ничего не добьется от Джессики, хотя видела, что та изо всех сил старается скрыть, как ее потрясло это письмо. – Мне надо написать Адаму ответ, – добавила она, застегнула шорты и подхватила сумку.

Кара и Лила попрощались с ней, Джессика же ничего не слышала. Она так была потрясена известием, что единственным ее желанием было поскорей добраться домой и потребовать ответа у родителей.

– Сколько времени? – спросила она.

– Не знаю, – ответила Кара. – Около половины третьего.

– Боже, я совсем забыла! – воскликнула Джессика и шлепнула себя по лбу, будто вспомнила что-то очень важное. – Мне надо было быть дома десять минут назад! Я обещала помочь Лиз. Побегу. – Она торопливо собирала вещи. – Вы можете еще остаться. Я поеду на автобусе.

Кара повернулась к Липе:

– Я этим пляжем сыта по горло! Здесь такая скука! Давай соберемся, подбросим Джессику, а потом заедем куда-нибудь перекусить.

– Хорошая мысль, – согласилась Лила.

– Спасибо, Кара, – благодарно отозвалась Джессика.

Ей хотелось как можно скорее попасть домой. Не опоздать бы! Хотя, наверное, уже поздно. Судя по письму, мама уже за всех все решила.

Об этом даже страшно подумать!

3

Когда Джессика переступила порог своего причудливо построенного дома, там было тихо. Она бросила пляжную сумку возле лестницы и направилась на кухню. Несколько лет назад маме взбрело в голову сделать там ремонт, и теперь стены были отделаны испанскими изразцами.

– Вот и я! – крикнула Джессика, но никто не отозвался.

На кухонном столе лежала записка от Элизабет. Она писала, что решила сделать перерыв в работе над пьесой и отправилась к Тодду.

«Мама и папа приедут часов в шесть, привезут на ужин пиццу», – говорилось в конце. Вот и объяснение необычайно тихого воскресного дня.

Джессика жалобно шмыгнула носом.

«Так я и знала», – подумала она, поднимаясь в свою комнату.

Джес бросилась ничком на неубранную кровать. Родители совершенно забыли, что она и Элизабет существуют. Превратились в трудоголиков. Им ничего не стоит разрушить жизнь собственных дочерей!

Она печально оглядела свою спальню.

– Я столько сил потратила на эту комнату! – в отчаянии воскликнула она.

– Уж это точно. – В приоткрытую дверь просунулась голова Элизабет.

– Лиз! – вскрикнула Джессика, вскочила с кровати и стиснула сестру в объятиях. – Куда ты подевалась?

Элизабет засмеялась и попыталась освободиться.

– Я была у Тодда. Что случилось? – спросила она, заметив, что Джессика чем-то встревожена. – Что, кто-то покушался на твой интерьер?

В обычной ситуации Джессика бы непременно рассмеялась. Ее комната была постоянным объектом шуток всей семьи, особенно Элизабет. Но Джессика никого не хотела слушать. Ей нравилось, как выглядит ее спальня. Стены она выкрасила в темно-коричневый цвет.

«У тебя, как в канаве», – говорила ей Элизабет.

Вещи, по словам Джессики, лежали в комнате «а-ля натюрель».

«Это значит, – поясняла Элизабет, – что одежда, вместо того чтобы висеть в шкафу, валяется где попало».

Теперь эта шутка не показалась Джессике забавной. Уехать из своей комнаты, из Ласковой Долины! При мысли об этом ее зеленовато-голубые глаза наполнились слезами.

– Ты только посмотри! – она вручила сестре скомканное письмо.

Элизабет разгладила смятый листок и тревожно пробежала его глазами.

– Откуда ты взяла его, Джес? – прошептала она, кончив читать.

Джессика бросилась на кровать.

– Письмо мне дала Кэролайн Пирс. Вечно она сует нос в чужие дела! Даже страшно подумать, где она его откопала. Ну да бог с ней. Как нам быть, Лиззи?

Элизабет вздохнула и присела на краешек кровати рядом с Джессикой. На лицах сестер было одинаковое выражение смятения и обиды.

– Думаю, нам надо поговорить с родителями начистоту. – Лиз старалась унять дрожь в голосе. – Мама же не дала окончательного ответа. Нечего бить тревогу раньше времени.

– О чем ты говоришь! – взвыла Джессика. – Ты что, не понимаешь, что нам конец? Крышка!

Элизабет рассмеялась:

– Успокойся, Джес. Если мы будем так себя вести, то не сможем никого разубедить. Надо взять себя в руки.

– Ладно, – вздохнула Джессика. – Я постараюсь быть спокойной.

Но этим же вечером, не успели родители вынуть пиццу из коробки, произошел первый взрыв.

Когда Джессика спустилась вниз, Элис Уэйкфилд доставала из серванта тарелки. Обычно при взгляде на молодое лицо матери, ее голубые глаза и светлые волосы, собранные в хвост на затылке, Джессика расплывалась в улыбке. Но в тот вечер она была мрачной как туча.

– Что с тобой, Джес? – спросил Нед Уэйкфилд.

У Джессики задрожала нижняя губа. Она села за стол, тщетно стараясь оставаться спокойной. Наконец плотина прорвалась.

– Мама, как ты можешь так с нами обращаться? – выкрикнула она.

Миссис Уэйкфилд, расставлявшая тарелки, засмеялась и села.

– Дорогая, зачем так расстраиваться из-за какой-то пиццы?

Элизабет, которая в этот момент вошла в комнату, предостерегающе взглянула на сестру, но было поздно. Обливаясь слезами, та гневно смотрела то на мать, то на отца.

– Причем тут пицца! Я говорю о своей жизни!

– Джессика, – мягко произнес Нед Уэйкфилд, откидываясь на спинку стула, – может, ты объяснишь нам, что случилось?

– А вот что! – Джессика выхватила из кармана рубашки письмо и протянула матери. – Как же так, мама? Выходит, мы не имеем права голоса в таких важных вещах, как переезд?

Элис Уэйкфилд молча смотрела на письмо.

– Откуда это у тебя, Джес? – наконец спросила она.

– Дал один человек, – ответила та и, тут же поняв, как двусмысленно это прозвучало, замотала головой. – Это совершенно не важно! Я не понимаю, почему ты нам ничего не сказала заранее!

Миссис Уэйкфилд вздохнула и умоляюще взглянула на мужа.

– Я просто не успела, все происходило слишком быстро. Неделю назад мне позвонил Джон Пейн, директор компании «Хэрли». Я наверняка вам рассказывала о ней. Это одна из крупнейших дизайнерских фирм штата. Мистер Пейн хочет, чтобы я возглавила одно из их отделений. Предложение очень лестное. Я не сказала вам ничего на прошлой неделе, потому что мне нужно было все обсудить с папой.

– А теперь ты уже все решила, – огрызнулась Джессика.

– Джессика Уэйкфилд! – строго произнес отец. – Что за тон! Тебе не кажется, что ты должна поздравить маму?

Но дочь уставилась в тарелку.

– Мы обе гордимся тобой, мам, – отреагировала за двоих Элизабет. – Просто это так неожиданно.

– Я знаю, – сказала миссис Уэйкфилд со вздохом, – неожиданно для всех нас. И всем придется серьезно подумать, прежде чем мы примем решение. Но…

– Как ты можешь даже думать об этом! – взвилась Джессика. – Ты прожила в Ласковой Долине всю жизнь! Как тебе в голову пришла мысль об отъезде!

– Ну это как посмотреть. Смена обстановки может пойти всем на пользу, – возразил Нед Уэйкфилд. – Сан-Франциско – очень красивый город, мне всегда там нравилось, и, может быть, вы обе…

– Но, папа, – перебила Элизабет, забыв о своем намерении сохранять спокойствие, – как же твоя практика? Ты что, решил бросить юриспруденцию?

Мистер Уэйкфилд рассмеялся:

– Не совсем. Я просто поищу другое место работы. По правде говоря, я уже связался с несколькими тамошними фирмами, и они не прочь нанять опытного работника.

Элизабет побледнела. Родители всерьез собрались переезжать, все обсудили, обо всем подумали – обо всем, кроме судеб своих дочерей. Что они будут делать в Сан-Франциско?

– А о нас вы подумали?! – возмутилась Джессика.

– Конечно, дорогая, – ответила дочери миссис Уэйкфилд. – Поверь, меня это очень волнует. Я знаю, что вам обеим будет очень тяжело менять школу в середине учебного года, но…

– Тяжело! – завопила Джессика. – Это слабо сказано! Ты не представляешь, что это для меня значит! Мне придется оставить команду болельщиц, друзей, все, все! А Лиз? Неужели ты думаешь, что она вот так все бросит и уедет, расстанется с Тоддом?

– Девочки, я знаю, что вам обеим будет очень тяжело, – устало проговорила миссис Уэйкфилд. – Уверяю вас, мы не будем принимать скоропалительных решений. Однако…

– Однако вы уже проголосовали за переезд! – выкрикнула Джессика. – Ты даже не хочешь выслушать нас! Эгоистка!

– Довольно! – гневно воскликнул мистер Уэйкфилд и швырнул на стол салфетку. – Джессика, это ты ведешь себя как эгоистка! Вы обе разочаровали меня. Мама столько работала, чтобы достичь этой ступени своей карьеры. Неужели вы не понимаете, как это важно для нее! Мы еще ничего не решили и не собираемся решать, не посоветовавшись с вами. А вы могли бы отнестись к маме добрее.

Джессика начала всхлипывать:

– Я этого не вынесу… Как подумаю, что мне придется прощаться с Карой и Лилой…

– Хватит! – вскричал мистер Уэйкфилд. – Джессика, немедленно извинись и иди в свою комнату. Мы продолжим этот разговор, когда ты перестанешь вести себя как ребенок.

– И уйду! – Она отшвырнула салфетку и бросилась наверх.

От ее шагов все вокруг сотрясалось.

Элизабет посмотрела на растерянные лица родителей.

– Если вы не возражаете, я тоже пойду наверх. – Она аккуратно сложила салфетку и поспешила вслед за сестрой.

Лиз не сердилась на Джессику за то, что та устроила сцену. В данном случае она полностью разделяла ее чувства.

Но как только Элизабет вышла из гостиной, ее злость словно испарилась.

«Папа прав, – подумала она. – Мама ждала, что мы обрадуемся за нее, а мы…»

Мысль об отъезде из Ласковой Долины была невыносима для Элизабет. Она так любила свой город!

Но слезами горю не поможешь. Как заставить родителей передумать?

«План – вот что нам нужно», – сказала она себе и постучала в дверь спальни Джессики.

– Войдите. – Джессика подняла зареванное лицо и поглядела на сестру.

– Джессика Уэйкфилд, – произнесла Элизабет, и ее бирюзовые глаза загадочно блеснули. – По-моему, нам пора кое-что предпринять.

– О чем ты говоришь, Лиззи? Нам остается только паковать вещи, а потом нас перевезут на новое место. Я уже слышу звон трамваев.

– Неужели ты так просто сдашься? Это на тебя не похоже, – сказала Элизабет. – Мы наделали глупостей. Но с этой минуты будем действовать строго по плану.

– По какому плану? – оживилась Джессика и вытерла глаза.

– Дело в том, что пока его нет, – призналась сестра. – Но он непременно появится! – поспешно добавила она, видя, что Джессика опять начала всхлипывать. – Мы должны придумать, что делать.

Несколько часов спустя Элизабет сидела за столом, уставившись на исписанную страницу своего блокнота. Голова ее шла кругом. Знакомые строки обрели совершенно новый смысл. На глаза наворачивались слезы, которые она не могла удержать.

Идею пьесы ей подсказала Оливия Дэвидсон, художественный редактор «Оракула». Вернее, просто дала прочесть книгу, которая разбудила в ней интерес к Элизабет Баррет Браунинг. Это была тоненькая книжечка стихов под названием «Сонеты. Перевод с португальского». Элизабет очаровали прекрасные строчки, и она решила узнать побольше об их авторе. Тогда-то ей и открылась любовная история Элизабет Баррет и человека, который позднее стал ее мужем, – поэта Роберта Браунинга. Почти все свои взрослые годы Элизабет Баррет была прикована к инвалидному креслу, что не помешало ей полюбить и выйти замуж.

Лиз вспомнились строки из писем Браунинга о расставаниях и потерях, которые она использовала в своей пьесе. Сейчас они тронули ее до слез. Какая ирония судьбы! Когда только начинала писать, даже в голову не могло прийти, что им с Тоддом придется расстаться. Мысль о том, что она больше не увидит его, была невыносима.

«Но сейчас я ему ничего не скажу, – поклялась она. – Может быть, нам с Джессикой еще удастся уговорить родителей не уезжать. Не буду расстраивать его раньше времени».

Внизу раздался звонок в дверь, который вывел Элизабет из задумчивости. Она совершенно забыла, что Тодд должен зайти за ней. Через десять минут в кафе «Дэйри Берджер» у них была назначена встреча с Оливией Дэвидсон и Роджером Пэтменом, а она еще даже не одета!

Элизабет мгновенно умылась, натянула чистую футболку, расчесала свои светлые волосы и собрала их в хвост на затылке. Тодд внизу разговаривал с ее родителями, и она торопилась спуститься до того, как в разговоре всплывет Сан-Франциско.

Но она напрасно беспокоилась. Родители и Тодд обсуждали местные сплетни.

По дороге в кафе Тодд был в отличном настроении.

– Что с тобой сегодня? – спросил он наконец, заметив, что Элизабет все время молчит.

Она вздохнула.

– Я просто беспокоюсь о пьесе, – солгала она. – Впереди еще столько работы, а у меня постоянно не хватает времени. – «Да еще все мысли заняты одним – как бы заставить родителей не уезжать из Ласковой Долины», – добавила она про себя.

– У тебя получится отличная пьеса, – уверенно сказал Тодд. – Когда дашь почитать?

– Как только закончу, – пообещала Элизабет. – Знаешь, Тодд, – произнесла она печально, пока они парковали машину, – боюсь, что Билл Чейз напишет что-то действительно стоящее. Он здорово поднаторел в драматургии с тех пор, как познакомился с отцом Диди.

Пару месяцев назад Билла не интересовало ничего, кроме серфинга. Но потом он получил роль в школьном спектакле. Во время премьеры его взял на заметку отец Диди, театральный агент, который собирался отправить юношу в Голливуд на кинопробы. И хотя Билл не сделался звездой в мгновение ока, он всерьез собирался стать профессиональным актером.

– Твоя пьеса все равно будет лучше, – убеждал ее Тодд. – Эй, выше нос! Не грусти!

– Извини меня. – Элизабет попыталась улыбнуться. – Я просто переработала. – Она взяла Тодда под руку, и они вошли в кафе.

– Вот и Роджер. – Тодд повел ее к столику в углу.

– Привет! – крикнул Роджер Пэтмен и помахал им рукой. – Оливия пошла заказать нам что-нибудь. – Он указал в сторону стойки, где кудрявая девушка ставила на поднос стаканы с молочным коктейлем.

– Здравствуй, Лиззи. Как продвигается работа над пьесой? – поинтересовалась Оливия, подходя к столику.

Элизабет пожала плечами.

– Как тебе сказать, – ответила она уклончиво.

Делать вид, что ничего не случилось, было сложнее, чем она предполагала. Элизабет оглядела кафе, увидела лица ребят, с которыми она выросла, и к глазам подступили слезы. Разве она сможет покинуть Ласковую Долину? Расстаться с Тоддом? Она взяла его руку и сжала изо всех сил.

Оливия вдруг посмотрела куда-то в сторону и сообщила:

– Ну вот. Сейчас начнется.

– Что начнется? – спросил Тодд и сжал в ответ руку своей подруги.

– Приближается Кэролайн Пирс, – вздохнула Оливия и отпила из своего стакана. – Не поворачивайтесь. Она идет прямо сюда, и, похоже, у нее что-то на уме.

– Лиз, я так рада, что встретила тебя! – Кэролайн придвинула стул и села. – Я хочу, чтобы ты извинилась за меня перед Джессикой.

– За что? – опасливо произнесла Элизабет, предчувствуя недоброе.

– Я не должна была обсуждать планы вашей матери в присутствии друзей Джес, – ответила Кэролайн, не замечая, как внимательно прислушиваются к ее словам все сидящие за столом. – Это было нечестно.

– Все нормально, Кэролайн, – нехотя произнесла Элизабет.

– Какие планы? – спросил Тодд.

Кэролайн медленно оглядела присутствующих, и постепенно до нее дошло.

– О нет! – Она хлопнула себя рукой по лбу. – Я опять ляпнула что-то не то!

– Ну почему же, – сказал Тодд. – Лиз, о чем она говорит?

Элизабет со вздохом отодвинула свой коктейль.

– Тодд, мне надо тебе кое-что сообщить, – медленно начала она. – Я не хотела огорчать тебя раньше времени, но плохие новости трудно утаить.

4

В понедельник после школы Джессика влетела в приемную отца.

– Добрый день, миссис Келли, – поздоровалась она с секретаршей. – А где папа?

– Он у себя. – Миловидная седоволосая миссис Келли махнула рукой в сторону кабинета. На ее столе зазвонил телефон.

Нед Уэйкфилд сидел посреди просторного кабинета за большим столом из красного дерева. Он просматривал записи по делу, которое через несколько дней надо было подавать в суд.

Джессика нарочно вошла в кабинет, не постучавшись.

– Привет, папочка, – сказала она, подбегая, и поцеловала его в щеку, прежде чем он успел ответить. – Я сегодня была у доктора Перкинса и подумала – почему бы мне не зайти, раз уж я рядом? Надеюсь, я не очень отвлекаю тебя? – Она умоляюще посмотрела на отца.

Ее опасения были напрасны. Нед Уэйкфилд улыбнулся и поцеловал ее в ответ.

– Для родной дочери у меня всегда найдется время, – сказал он. – А я и не знал, что ты сегодня идешь на прием к врачу.

– Мне просто надо было подписать справку для школьной спортивной команды, – легко соврала Джессика. Она знала, что отец не будет проверять. Как бы невзначай она взяла одну из бумаг, лежащих на столе. – Это что? – спросила она.

– Дело о разводе. Ты этих людей не знаешь, – быстро добавил он и поморщился. – Трудный случай.

– А кого ты представляешь? Мужа или жену?

– Жену.

Джессика отошла в сторону и прислонилась к шкафу с книгами.

– Трудновато будет тебе представлять ее из Сан-Франциско, – лукаво сказала она и скорчила премилую гримаску. Но она напрасно ждала, что отец с сочувствием отнесется к ее словам.

– Так вот зачем ты пришла! Я должен был сразу догадаться. Ты все еще расстроена из-за вчерашнего?

– Да я просто в ужасе! Не понимаю, как вам с мамой могла прийти в голову мысль уехать из Ласковой Долины!

– Пойми, эта работа открывает перед мамой совершенно новые возможности – большая зарплата, престижные клиенты, интересные проекты. Разве можно отказаться от такого предложения?

– А что же будешь делать ты, папочка? У тебя такая хорошая практика – неужели ты бросишь ее?

Мистер Уэйкфилд покачал головой:

– Поговорим начистоту, Джес. Для меня это нелегкий шаг, но я готов совершить его. И потом, мне, возможно, удастся найти в Сан-Франциско хорошее место. Я уже начал наводить справки и…

– И ты уже готов хоть сейчас собирать вещи! Прихожу я завтра из школы, а около дома уже грузовик стоит! – У Джессики задрожала нижняя губа, но сейчас она не притворялась.

Мистер Уэйкфилд встал, чтобы успокоить дочь. Он обнял ее за плечи и подвел к одному из кресел напротив стола, а сам сел рядом.

– Поверь мне, Джес, мы с мамой прекрасно понимаем, как тебе и Лиз тяжело уезжать отсюда. Конечно, мы не можем сбросить со счетов ваши чувства.

– Тогда почему вы нам ничего не сказали? Я узнала об этом от практически незнакомого человека! – Глаза девушки наполнились слезами.

– Пожалуйста, будь к нам помягче, особенно к маме, – сказал мистер Уэйкфилд. – Она просто не хотела расстраивать вас раньше времени.

– Не хотела, а все равно расстроила!

– Я знаю, и мне очень жаль. Но вы с Лиз должны понять, что этот переезд для вашего же блага. Вам уже скоро в колледж, а сколько стоит обучение, тебе известно. Мамино повышение в некоторой степени помогло бы нам в финансовом отношении.

– А что, если я не хочу в колледж? Останусь здесь и найду работу.

– Хватит, Джессика! – Мистер Уэйкфилд встал. – Отправляйся домой и не смей портить маме настроение. Она заслужила эту работу и не дает окончательного ответа только из-за тебя и Элизабет. Мама многим пожертвовала ради вас и вашего брата. Вы должны уважать ее право получить от жизни все, чего она заслуживает. Ты меня поняла? – Он пристально посмотрел на дочь.

– Да, папочка, – тихо ответила та, сообразив, что перестаралась.

С папы на первый раз было достаточно. Она встала.

– Ну вот и хорошо, – сказал мистер Уэйкфилд и похлопал ее по плечу. – Увидимся дома.

Джессика выбежала из конторы, не попрощавшись ни с миссис Келли, ни с другими сотрудниками фирмы, которых знала с пеленок. Пока она шла к лифтам, у нее мелькнула мысль о том, как странно и непривычно будет приходить к отцу в новый кабинет, где его будут окружать совершенно чужие люди.

Чей-то голос неожиданно вывел ее из задумчивости:

– Привет, Джес. Рад, что встретил тебя.

Девушка обернулась и оказалась лицом к лицу с Деннисом Крайтоном.

– А, это ты. Привет, – небрежно проронила она и нажала на кнопку.

Когда-то Джессика отдала бы все за пять минут наедине с этим парнем. Его отец работал в этом же здании в рекламном агентстве, и сын часто помогал ему. Одно время Джессика даже стала чаще заходить к папе в надежде поближе познакомиться с симпатягой Деннисом. Но вскоре узнала, что ему всего пятнадцать лет. Пятнадцать! Была охота встречаться с молокососом!

– Что ты делаешь в конторе в такой чудесный день? – с улыбкой спросил Деннис, прислонившись к стене.

Джессика пожала плечами:

– Да так, ничего особенного. – Ей было не до него.

«Дни моего пребывания в Ласковой Долине сочтены, – рассудила она. – Не в песочнице же их проводить!»

– До скорого, – бросила она и шмыгнула мимо него в открывшийся лифт.

Разочарованный Деннис остался на площадке.

Когда Джессика Уэйкфилд шла к цели, ничто не могло ее отвлечь. Сейчас ее больше всего беспокоила угроза возможного отъезда.

«Лиз права, – думала она, спускаясь вниз. – Нам нужно придумать какой-то способ уломать родителей. И как можно скорее!»

– Что вам угодно? – спросила миссис Джефферсон у Кэролайн, проставляя дату на формуляре и захлопывая книгу.

Кэролайн собралась с духом и оглянулась – нет ли поблизости знакомых.

– Я хочу сдать вот это, – прошептала она робко и подвинула к библиотекарше три старых тома в кожаных переплетах. – Скажите, а книгу тех произведений, о которых я спрашивала на прошлой неделе, еще не сдали?

Миссис Джефферсон посмотрела на тома, принесенные Кэролайн.

– Ах да, я помню, – рассмеялась она. – Вы читаете только Роберта Браунинга.

Кэролайн смутилась, опустила голову и принялась нервно теребить прядь волос.

«Зачем она так кричит!»

– Забавно, – продолжала библиотекарша. – До недавнего времени книг Браунинга никто не брал годами! Кроме его стихов, разумеется, – поспешно уточнила она. – И вот чуть меньше месяца назад появились вы, и его творения нашли наконец благодарного читателя.

– Стихи Браунинга просто чудо, – согласилась Кэролайн. – По-моему, он самый романтичный поэт на свете.

– Правда? – подняла брови миссис Джефферсон. – В этом все и дело, наверное. «Весною молодое сердце всегда мечтает о любви». Наступило подходящее время года, и все кинулись читать Браунинга.

– Кто-то еще читает Браунинга? – вздрогнула Кэролайн.

– Не то слово! – засмеялась библиотекарша. – Какая-то девушка берет даже больше его книг, чем вы! Последние две недели она приходит сюда почти каждый день. И кажется, ей нужны были именно эти, – добавила она и поставила книги, принесенные Кэролайн, на полку. – Как же зовут эту юную леди? – задумчиво произнесла она. – Лайза? Люси? Нет, не помню. Извините, милочка.

– Пустяки, это не важно, миссис Джефферсон. – Кэролайн увидела, как в библиотеку входит Энни Уитмен, и заторопилась.

– Просто я подумала, что вы могли бы объединиться, – неуверенно предложила миссис Джефферсон. – Клуб любителей Браунинга или что-нибудь в этом роде.

– Книгу, о которой я спрашивала, уже сдали? – торопливо повторила вопрос Кэролайн. Она тревожно оглянулась – Энни пересекала читальный зал.

– Ах да, вот она. – Библиотекарша достала откуда-то снизу темно-синий томик. – Надеюсь, вам понравится.

Кэролайн схватила его, поблагодарила и выбежала из библиотеки. На улице она опустила книгу в корзину велосипеда, сняла его с подставки и перекинула ногу через раму.

Девушка ехала по аллее. По ее лицу пробегали попеременно то тени, то полосы света. Она думала: интересно, что чувствовала Элизабет Баррет Браунинг? Наверное, так чудесно получать настоящие письма великого поэта!

Кэролайн въехала во двор и завела велосипед в гараж. До прихода Аниты оставалось около сорока пяти минут, и Кэролайн нужно было много успеть.

Она поднялась наверх в свою комнату и плотно прикрыла дверь. Потом придвинула стоящую на столе пишущую машинку, достала из ящика стола стопку голубой почтовой бумаги и вставила лист в машинку.

«Моя дорогая Кэролайн», – напечатала она, взяла библиотечную книгу и открыла ее на титульном листе. Там значилось: «Роберт Браунинг. Письма. Том III».

Кэролайн так набила руку, что из десятков писем почти сразу могла выбрать подходящее. Обычно кое-какие слова она изменяла, чтобы было похоже на правду, и никогда не перепечатывала всего письма целиком – это было бы нечестно. Она всегда старалась представить себе, о чем бы мог ей написать настоящий Адам: об успехах своей бейсбольной команды, об уроках и еще – снова и снова – как он скучает по своей возлюбленной и считает часы до их следующей встречи.

Когда Кэролайн впервые напечатала сама себе письмо от воображаемого Адама, ей стало неловко, но потом она прочла его в школе подругам, и оно произвело такой фурор, что ей захотелось повторить столь удачный эксперимент.

Теперь эта история с письмами вызывала у Кэролайн смутную тревогу. Она устала все время быть начеку, к тому же составлять послания самой себе было ужасно грустно. Кэролайн увязала все глубже и глубже.

«Все думают, что без Адама я ничего не стою. И Анита, которая ничего не знает о нем, – тому подтверждение».

Кэролайн никак не представлялся подходящий случай рассказать сестре об Адаме. Несмотря на опасения, она была готова сделать это.

«Пусть Анита знает, что меня тоже кто-то любит! Если я покажу ей эти письма, то смогу возвыситься в ее глазах, – решилась Кэролайн. – Падать все равно некуда».

5

Кэролайн внимательно прислушивалась, не едет ли сестра. Настала пора действовать. Одно дело – показывать всем письма, якобы присланные Адамом, и совсем другое – инсценировать телефонный звонок. Мысли ее были прерваны лаем их карликового пуделя – значит, Анита уже дома.

Стоя в гостиной, Кэролайн дождалась, пока в коридоре не раздались шаги сестры, сняла телефонную трубку и поднесла ее к уху.

– Да, конечно, Адам, – помолчав, замурлыкала она. – Я тоже так думаю. Я была ужасно рада получить сегодня твое письмо, – громко добавила она, глядя, как Анита вешает куртку в шкаф. – Подожди минутку, кажется, сестра вернулась. – Она закрыла трубку рукой, поздоровалась, а потом продолжила свой односторонний диалог.

Будь все как обычно, Анита прошла бы через гостиную, даже не заметив сестру. Но когда она услышала, что Кэролайн разговаривает с мальчиком, то замедлила шаги и одарила ее улыбкой. Анита ушла на кухню, но Кэролайн была уверена, что она внимательно прислушивается.

Сработало! Именно на это рассчитывала Кэролайн и теперь была на седьмом небе. Не важно, что Адам – фикция, главное, что Анита наконец заметила ее! Даже улыбнулась! Ради этого стоило идти на обман.

Телефонный разговор давался Кэролайн с трудом, и через пару минут она придумала какой-то предлог и повесила трубку. Спохватившись, что ее слова могли показаться резкими, она добавила:

– Сегодня же напишу тебе ответ. – И затем, помолчав: – Я тоже люблю тебя. До свидания, Адам.

Кэролайн неторопливо зашла на кухню, взяла стакан и налила молока. Потом придвинула к себе журнал «Вог» и стала лениво пересчитывать страницы. По правде говоря, ей было наплевать на помещенные в нем фотографии. Ее интересовала Анитина реакция на телефонный разговор. И та не заставила себя долго ждать.

Сестра допила йогурт и накрыла рукой страницы журнала.

– Кто такой Адам?

Кэролайн слегка улыбнулась и ответила:

– Самый прекрасный человек на свете.

– И где ты откопала это совершенство? – скептически поинтересовалась Анита.

В школе Кэролайн говорила, что встретила Адама на вечеринке, устроенной ее родителями, но сейчас эта версия не годилась. Она тем не менее была готова к такому вопросу.

– Помнишь, я как-то ездила в Колд-Спрингс участвовать в диспуте? Там мы и встретились. Он играл за другую команду. Меня так поразило его красноречие, что после диспута я подошла к нему. Как ни странно, я ему тоже понравилась. Завязался разговор, и не успела я оглянуться, как мы пообещали писать друг другу. – Анита недоверчиво смотрела на сестру. – Он присылает мне такие чудесные письма!

– Если все так прекрасно, почему я впервые слышу об этом парне?

Кэролайн в смущении опустила голову.

– Я боялась тебе говорить. Сначала я думала: после одного письма все кончится, однако вышло совсем наоборот. У нас завязалась переписка, и мы влюбились друг в друга.

– А мама о нем знает?

Кэролайн замотала головой:

– Она тоже решит, что я сумасшедшая.

– Я так вовсе не думаю, Кэролайн. Может, покажешь мне его письма? Я хочу взглянуть на них.

Кэролайн улыбнулась и встала.

– С удовольствием. Они в моей комнате.

Она взбежала вверх по лестнице, вошла в комнату, села на кровать, осторожно отвернула край покрывала и достала из-под подушки аккуратную стопку писем.

– Начни с нижнего, это его первое письмо. Тут все, кроме сегодняшнего.

Анита начала читать:

– «Дорогая, невыразимо дорогая мне Кэролайн. Цветок, что ты подарила мне, – теперь единственный для меня цветок на свете. Когда он увянет, я буду молиться, и он расцветет снова. Кэролайн, ты дала мне счастье, на которое я не мог и надеяться». Господи, да этот парень – настоящий поэт. Кстати, как он выглядит?

– Он высокий – почти метр девяносто, и у него прекрасные карие глаза, цвета растаявшего шоколада. Они такие глубокие, что в них можно увидеть его душу. Еще он играет в бейсбол – я, правда, этого не видела, но, думаю, у него хорошо получается. Он сложен, как настоящий спортсмен.

Анита вновь углубилась в чтение:

– «Я благословляю случай, который провел тебя сквозь полуоткрытые двери зала на сцену, где я увидел тебя». Да он без ума от тебя, сестренка!

– Я и сама так думаю. Согласись, дорогая, он – то, что надо!

Сестра внимательно прочитала остальные письма. Отложив последнее, она сказала:

– Я так рада за тебя! Он, должно быть, прекрасный парень, который увидел в тебе нечто особенное, иначе не писал бы таких писем.

Кэролайн порывисто обняла сестру.

– Благодарю тебя, Анита. Твои слова так много значат для меня!

– И когда же вы вновь увидитесь?

– Не знаю, – призналась Кэролайн. – Мы ведь живем в разных городах. Но думаю, он скоро сможет выбраться сюда.

– Хмм. – Анита погладила сестру по прямым рыжим волосам. – Что ты скажешь, если я займусь твоей внешностью? – Она критически осмотрела прическу Кэролайн.

У той загорелись глаза:

– Как здорово, сестренка!

– Нам не следует менять слишком много, – смеясь, добавила Анита, – а то твой Адам тебя не узнает. Ты ведь понравилась ему такая, какая есть.

– Не важно, – настаивала Кэролайн. – Я понравлюсь ему еще больше, если ты мной займешься.

– Сегодня вечером у меня мало времени, – задумчиво проговорила сестра. – Давай встретимся завтра на аллее и пройдемся по магазинам. И еще я знаю одно новое местечко, где делают шикарные прически.

Кэролайн изо всех сил старалась сдержать переполнявшие ее чувства. Она вновь обняла Аниту. Результат превзошел все ожидания!

«Анита так изменилась только из-за Адама, – настаивал внутренний голос Кэролайн. – А Адам – просто выдумка».

«Мне плевать, – тут же возразила она себе. – Зато Анита заговорила со мной, как с равной».

Этот обман можно будет продолжать очень-очень долго. Пока Кэролайн хранит свои библиотечные книги в секрете, никто не узнает, откуда взялся Адам. И все будет по-прежнему.

– Настала пора действовать. – Элизабет подмигнула сестре и открыла дверь местной Торговой палаты.

– Ты думаешь, у нас получится? – неуверенно отозвалась Джессика.

– Не знаю, но попробовать стоит.

Стены приемной были увешаны плакатами, которые гласили, что скоро праздник Столетия Дня Независимости.

– Мы забыли об этом. – Джессика указала на плакаты. – Может пригодиться.

Лиз кивнула и повернулась к средних лет секретарше, сидевшей за письменным столом. Та сняла очки и улыбнулась:

– Чем могу помочь?

Джессика с серьезным лицом подошла и встала рядом с сестрой.

– Видите ли, – начала она, – мои родители готовят одно мероприятие для городской общины. Они попросили нас зайти сюда и заказать все, что только вы можете прислать: путеводители по Ласковой Долине, брошюры, информацию для туристов, объявления о предстоящих событиях – абсолютно все.

– С удовольствием помогу вам, – ответила секретарша. – Продиктуйте мне адрес и фамилию.

Пока Элизабет разглядывала объявления на стенде, Джессика писала рабочие и домашний адреса родителей.

– Ну вот и все. А скажите, много им будут всего присылать? – спросила она.

Женщина рассмеялась.

– Столько, сколько они смогут выдержать. Если вы действительно хотите получать все, что у нас есть, мы просто завалим вас брошюрами.

– Они будут вам так благодарны, – серьезно сказала Джессика. – Правда, Лиззи?

– Конечно-конечно. – Элизабет изо всех сил старалась не прыснуть от смеха.

– Скажите, – обратилась к ним секретарша, – а вы не хотели бы принять участие в праздновании Столетия Дня Независимости?

– А что входит в программу?

– Большой парад, фейерверк, ярмарка, где будут все местные продавцы, конкурсы талантов, конкурс красоты – выбирайте.

– Мы могли бы участвовать в конкурсе красоты, – ответила Джессика. – Что скажешь, Лиз?

– Нам надо подумать. – Элизабет сердито глянула на сестру. – Большое спасибо за помощь. – Она положила в сумку несколько брошюр.

– Думаешь, если мы напомним маме и папе обо всем хорошем, что с ними было в Ласковой Долине, они передумают? – спросила Джессика, когда они спускались по лестнице на стоянку.

– У тебя есть идеи получше?

Джессика поправила прическу и пожала плечами:

– Наверное, попробовать и правда стоит. Кстати, есть еще один способ их пронять. – Глаза ее загадочно блестнули.

– Какой, интересно? – спросила Элизабет.

Они уже подошли к автобусной остановке.

– Мы готовимся всячески расписывать достоинства Ласковой Долины, так? А ведь одновременно неплохо потихоньку очернять Сан-Франциско. И чем мрачней получится, тем лучше.

– Джессика Уэйкфилд! – воскликнула Элизабет. – Я всегда знала, что ты умница!

– Тебе не кажется, что впереди забрезжила надежда? – улыбнулась та.

6

Кэролайн вошла в столовую и, прежде чем встать в очередь, беспокойно огляделась в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых. Несмотря на энтузиазм Аниты, она чувствовала себя неуверенно в новой одежде. Сколько Кэролайн себя помнила, она всегда одевалась неброско. Ей нравились простые хлопчатобумажные рубашки, которые она носила застегнутыми сверху донизу. Пока майка, которую Анита посоветовала ей купить, висела в магазине, она выглядела вполне безобидно. Но теперь, надев ее, Кэролайн почувствовала себя неловко. Конечно, это не декольте, но все же вырез – будь здоров!

«Эта майка так подходит к твоей новой прическе!» – сказала ей утром Анита, и Кэролайн поддалась соблазну.

Но как только она переступила порог школы, ей стало казаться, что на нее все смотрят.

– Привет, Билл, – весело сказала она, оказавшись в очереди за Биллом Чейзом. «Завязать разговор не так уж трудно, – подумала Кэролайн. – Побольше уверенности в себе – и дело в шляпе». – Как продвигается работа над пьесой?

– Нормально. – Билл замешкался перед кассой, пытаясь высмотреть в толпе свою подругу Диди Морган. – А откуда ты знаешь, что я пишу пьесу? – осведомился он, пристально глядя на Кэролайн.

Та пожала плечами:

– Не знаю, кто-то мне говорил.

– Пьеса уже почти готова.

– О чем она, если не секрет?

– О жизни Эдвина Бута, – важно сообщил Билл. – Он был одним из величайших актеров мира.

– Ты об этом говорил с мистером Яворски сегодня утром? – с любопытством спросила Кэролайн.

Мистер Яворски был режиссером школьного драмкружка.

– Конечно же, нет, – поспешно выпалил Билл. – Совсем не об этом.

– А о чем же? – Начиная разговор, девушка вовсе не собиралась лезть в чужие дела, но, начав, она уже не могла остановиться.

– Не твое дело, – сердито огрызнулся Билл, беря свой поднос. – То, что мы обсуждали с мистером Яворски, не имеет ни малейшего отношения к конкурсу.

Кэролайн мучительно покраснела. Ей не хотелось сердить Билла, но она опять сболтнула лишнее.

– Я бы на твоем месте помалкивал об этом, – пригрозил ей Билл и вышел во внутренний дворик, где его ждала Диди.

Кэролайн вздохнула. Разговор с Биллом не получился. С другой стороны, этот парень подозрительно скрытен. Кэролайн взяла поднос с обедом и пошла искать свободное место.

«Одно из двух, – решила она. – Или Билл не хочет со мной разговаривать, потому что считает меня сплетницей, или он действительно просил мистера Яворски помочь ему с пьесой. Иначе почему он так вспылил?»

– Кэролайн! – раздался сердитый голос Энни Уитмен. – Что это за игру ты затеяла со мной и Рикки?

– О чем ты? – озадаченно спросила девушка.

– Ты пустила гнусную сплетню про Рикки и Марию, и теперь ее повторяет вся школа! Почему ты все время лезешь в чужие дела? Рикки и Мария – друзья, и мне наплевать, как и где они разговаривают друг с другом. Из твоих же слов выходит, что я какая-то бешеная мегера! Мы с Рикки чуть не поссорились из-за этого!

– Я совсем не хотела, Энни, – виновато ответила Кэролайн. – Я только…

– Опять суешь свой нос куда не просят, – едко бросила Энни. – Сделай одолжение, детка, оставь нас с Рикки в покое! – Она сердито удалилась.

«Какая она нервная, – подумала Кэролайн, грустно оглядывая столовую в поисках места. – Кто бы мог подумать, что ей наплевать на Марию?»

Тут она заметила Элизабет и Тодда, сидящих за столиком в углу, и ужасно обрадовалась. Сейчас она загладит неловкость, которая произошла по ее вине в «Дэйри Берджер».

«Если Билл Чейз действительно жульничает с пьесой, Лиз обязательно надо предупредить. Это – самое малое, что я могу для нее сделать», – рассудила Кэролайн и направилась к их столику.

– Мои родители еще ничего не решили, – увидев подошедшую Кэролайн, Элизабет устало повторила эту фразу примерно в десятый раз за день.

– Я не за этим, – оборвала ее Кэролайн и поставила поднос. Она уже позабыла и слова Энни, и угрозу Билла и заговорщическим голосом промолвила: – Ты была права насчет Билла Чейза. Он сильный противник.

– Знаю, – твердо ответила Элизабет и повернулась к Тодду.

Кэролайн схватила ее за руку.

– А ты знаешь, что ему помогает мистер Яворски?

– Но это же против правил! – воскликнула Элизабет.

Кэролайн ахнула:

– Вот почему он так разозлился, когда я сказала, что видела, как они разговаривают!

– О чем же они беседовали? – Расспрашивать Кэролайн не хотелось, но, если Билл ведет себя нечестно, лучше быть в курсе.

– Я не слышала, они стояли слишком далеко. Зато я видела, как мистер Яворски передал Биллу несколько книг по актерскому мастерству. А Билл, между прочим, пишет пьесу об актере.

– Вот как. – Элизабет задумалась. – Спасибо, что предупредила меня, Кэролайн.

– Не за что. Я бы с удовольствием посидела с вами, но пора бежать.

Элизабет вздохнула и бросила взгляд во внутренний дворик, где ее соперник обедал с Диди. Невозможно представить, что такой открытый и добродушный парень, как Билл, мог смошенничать. К тому же мистер Яворски отвечает за этот конкурс и вряд ли станет помогать одному из участников. Элизабет повернулась к Тодду:

– А ты что думаешь?

– Кэролайн опять напрашивается на неприятности. Не будет мистер Яворски никого проталкивать. Да и Билл Чейз не из тех, кто нечестно играет. Надеюсь, этой девице не придет в голову всем рассказывать эту историю, а не то…

Элизабет подняла руку, остановив Тодда на полуслове. Ее глаза были прикованы к столику, расположенному около того, за которым сидел Билл.

– Ты только посмотри. – Она указала на сидящую там Регину Морроу. – Мне это совсем не нравится.

К девушке, которая склонилась над тетрадями, подошел Брюс Пэтмен.

– Здесь не занято? – спросил он.

В ответ Регина улыбнулась:

– Привет, Брюс. Садись.

Регина Морроу приехала в Ласковую Долину недавно, и репутация Брюса Пэтмена была знакома ей лишь в общих чертах. Он был богат – это знали все – и ездил на черном «порше». Поговаривали, что он действовал быстро и решительно не только за рулем своего автомобиля. Но вид у него был вполне безобидный, а Регина была свободна от предрассудков и не доверяла слухам.

– Я видел журнал с твоей фотографией на обложке, – откашлявшись, сообщил Брюс. – И статья, которую они о тебе написали, мне очень понравилась. Ты совершенно особенная девушка, Регина.

Она наморщила носик и засмеялась:

– Кроме тех случаев, когда надо решать задачки по математике.

– Давай я взгляну. – Молодой человек взял тетрадь, и через каких-нибудь пару минут ответ был готов.

– Спасибо, Брюс.

«Он не такой уж плохой парень, – подумала Регина и украдкой взглянула на мощную фигуру и точеное лицо Пэтмена. – Пожалуй, стоит познакомиться с ним поближе».

– Слушай, – неожиданно заговорил предмет ее раздумий, откидываясь на спинку стула, – в статье говорится, что ты любишь быстрые автомобили. Ты когда-нибудь ездила в «порше»?

Регина улыбнулась. Брюс заметно волновался, и это ей польстило.

– Нет, никогда. А почему ты спрашиваешь? – Ей хотелось подольше помучить его.

Парень снова откашлялся.

– Может, прокатимся как-нибудь в моем экипаже?

– А кто будет за рулем – я или ты?

– Как тебе угодно, – покраснев, ответил Брюс.

Он еще не встречал девушки, которая бы так спокойно относилась к его ухаживаниям, и не знал, как себя вести.

– Предложение принято. Как насчет сегодняшнего вечера? – весело спросила Регина.

– Договорились. – Он вздохнул с облегчением и поднялся. – Сегодня у меня как раз нет тренировки по теннису. Где мы встретимся?

– Я сама тебя найду.

Брюс повернулся, чтобы уйти, и она поспешно добавила:

– И спасибо, что помог мне с математикой.

Регина не догадывалась, как глубоко потряс Брюса их разговор. Мысль о том, что они увидятся снова, заставляла его сердце учащенно биться. А девушка всего лишь была рада, что дала ему шанс, и предвкушала приятный вечер.

Широко улыбаясь, Кэролайн поставила свой поднос на столик, за которым сидели Лила и Джессика.

– Я так рада, что нашла вас, – оживленно сказала она и придвинула стул.

– А уж мы-то как рады, – промямлила Джессика и, повернувшись к Лиле, закатила глаза.

Но Лила не обратила внимания. Она пристально глядела на Кэролайн и никак не могла понять, почему та выглядит гораздо лучше обычного.

– Ты что, подстриглась, Кэролайн? – наконец спросила она.

Кэролайн кивнула и надкусила бутерброд.

– Надеюсь, Адаму понравится, – сказала она, мельком взглянув на Джессику.

Сегодня все шло наперекосяк. Может, упоминание об Адаме хоть что-то исправит?

– Тебе идет, – заметила Лила, зачерпывая ложечкой йогурт. – Но кто знает? Когда Адам наконец увидит тебя, волосы уже могут снова отрасти. – Она переглянулась с Джессикой.

Кэролайн прикусила губу. Тон Лилы задел ее. Вдруг они уже начали что-то подозревать?

– Навряд ли, – твердо подчеркнула она. – Он поначалу хотел, чтобы я приехала в Колд-Спрингс на эти выходные, но потом вспомнил, что в субботу у него игра, так что мы договорились перенести поездку на неделю.

Ее ответ Лилу не удовлетворил.

– Почему он сам не приезжает сюда? Нам до смерти хочется взглянуть на него.

– Приедет, – беззаботно ответила Кэролайн. – Пойми, Лила, Колд-Спрингс довольно далеко. Не может же он все время мотаться туда-сюда? К тому же, – фантазерку неожиданно осенило, – он не может позволить себе тратить столько денег на бензин.

– Фу, – поморщилась Лила, ставя стаканчик с йогуртом. Образ бедного влюбленного испортил ей аппетит. – Срам какой.

– Меня это не волнует, – бодро ответила Кэролайн. – Письма – это так романтично, да и марки стоят недорого.

– Он прислал тебе еще одно письмо? – спросила Джессика.

– Вчера, – кивнула девушка и мечтательно вздохнула.

– И оно у тебя с собой, конечно? – В тоне Джессики чувствовался подвох.

– Разумеется, – заверила ее Кэролайн. – Письма Адама у меня всегда под рукой, чтобы я могла в любую минуту их перечитать.

– Ну-ка, зачитай нам его последний опус, – потребовала Джессика.

Кэролайн полезла в сумку и достала сложенный вчетверо отпечатанный на машинке листок.

– Дай посмотреть. – Лила вырвала у подруги письмо. – «Моя дорогая Кэролайн, – прочла она вслух. – В твоем сегодняшнем письме ты пообещала написать мне еще одно, и мысль об этом не дает мне покоя…»

– Вот на это взгляни! – воскликнула Джессика, заглядывая Лиле через плечо. – «Я выйду на улицу и буду одиноко бродить, думая о тебе. Я смотрю в сторону Ласковой Долины и посылаю тебе свое сердце…»

– Боже мой, – изумилась Лила, – неужели он существует на самом деле? Просто герой какого-то классического романа.

Кэролайн покраснела.

– Конечно, он есть на самом деле, – ответила она. – И он настоящий романтик.

– Ну хорошо, когда же мы увидим твоего романтичного поклонника? Интересно, так ли он хорош, каким кажется в письмах?

– Вы убедитесь в этом, и очень скоро, – уклончиво ответила Кэролайн.

Ей не нравилось, как Джессика посмотрела на Лилу. Интересно, до каких пор они будут довольствоваться письмами?

Неожиданно у Кэролайн стало тревожно на душе. Она вдруг поняла, в какие опасные воды ее занесло. А когда рядом такие акулы, как Джессика и Лила, надо держать ухо востро.

7

В семь часов вечера хлопнула входная дверь.

– Всем привет! – крикнула, запыхавшись, Элис Уэйкфилд. Она повесила в шкаф свой синий блейзер и побежала на кухню. – Я так опоздала! Сегодня на работе просто завал. Сейчас я быстренько что-нибудь приготовлю.

В гостиной она остановилась, заметив вдруг, что стол накрыт скатертью, а на ней красуются лучший фамильный фарфор и серебро. Из кухни доносился соблазнительный запах.

– Что происходит? – удивилась она.

– Это сюрприз. – Джессика подошла к матери и поцеловала ее. Поверх рубашки и шортов на ней был фартук. – Мы с Лиз вели себя ужасно и хотим исправить ошибку, угостив вас ужином.

– Зачем все это, – засмеялась миссис Уэйкфилд. – Достаточно было бы просто извиниться. А где Лиз?

– Я здесь, мама. – Из кухни появилась Элизабет с вазой, полной цветов.

– Какая прелесть! Амариллис! Где вы их раздобыли?

– В магазине «Цветочное наслаждение». Там всегда самые лучшие, – сообщила Элизабет. – Мы хотим не просто попросить прощения. Последнее время мы совершенно отбились от рук. Ты не обижена на нас?

– Вы же знаете, девочки, я не могу долго на вас сердиться. – Миссис Уэйкфилд села за стол. – Как вкусно пахнет! Что у нас на ужин?

– Скоро узнаешь, – загадочно сказала Джессика. – Только придется подождать папу.

– Меня кто-то звал? – Будто по сигналу, в дверях появился Нед Уэйкфилд.

– Конечно. Садись, папочка. Надеюсь, ты голоден, ведь у нас сегодня необычный ужин.

Он посмотрел на стол.

– Цветы? Фарфор? По-моему, нас хотят подкупить.

– А вот и нет. – Элизабет внесла салат. Все уселись и принялись за еду. – Если вы надумаете переезжать, мы с Джессикой готовы подчиниться. Что бы вы ни решили, мы не будем путаться у вас под ногами.

– Лиз совершенно права, – тоном примерной девочки молвила Джессика.

Миссис Уэйкфилд недоверчиво посмотрела на дочерей и положила вилку.

– Приятно слышать. Мои комплименты тому, кто готовил салат. Соус просто бесподобен.

– Спасибо, мама, – сказала Джессика. – Мы купили его в магазине «Гурман». В этом соусе – твоя любимая дижонская горчица.

– Подожди, еще будет второе, – добавила Элизабет. – Телятина пармезан от Вито. Помнишь, как мы раньше любили ее?

Миссис Уэйкфилд просияла:

– Я уже забыла, когда мы последний раз заказывали еду в этом ресторане. А помните, было время, когда мы ели ужин от Вито почти каждую неделю?

– Конечно, помним, – усмехнулась Элизабет и подмигнула сестре.

– Ну что ж, девочки, – сказала миссис Уэйкфилд, когда все поели. – У Вито еще не разучились готовить телятину. Ужин получился гораздо лучше того, что я собиралась приготовить.

– Ты вполне заслужила право хоть разок отдохнуть от кухни, – заявила Джессика.

– Но это еще не все, – прибавила Элизабет.

Она встала, подошла к холодильнику и вынула большую белую коробку.

– Неужели лимонный торт-безе от Кастерса?! – воскликнула миссис Уэйкфилд.

– Так нечестно, мама, – разочарованно протянула Элизабет. – Это же должен был быть сюрприз. Ладно, ты угадала.

Миссис Уэйкфилд промокнула губы салфеткой.

– Такое ощущение, девочки, что сегодня мой день рождения. Все просто чудесно!

– Спасибо, мамочка. Но, должна признаться, у меня был скрытый мотив, – призналась Элизабет.

– Так я и думала, – кивнула Элис Уэйкфилд.

– Ты же не хотела ей говорить, – прошипела Джессика.

– Теперь придется, – вздохнула Элизабет. – Мне хотелось вас задобрить, потому что сегодня я собираюсь прочесть вам свою пьесу. Кое-что еще сыровато, но мне хочется услышать, как она звучит.

– Ну ты даешь! Сначала накормила нас до отвала, а теперь хочешь, чтобы нас стошнило? – застонала Джессика.

– Твое замечание неуместно, – строго оборвал ее мистер Уэйкфилд.

– Я немного волнуюсь, – не обращая внимания на сестру, продолжала Элизабет. – Я эту пьесу еще никому не читала. Но надо попробовать, ведь скоро конкурс. – Она пошла за рукописью, но перед тем, как выйти из комнаты, небрежно заметила:

– Между прочим, это единственный такой конкурс на весь штат. Нам очень повезло, что мы учимся в Ласковой Долине, правда, Джес?

Сестра засмеялась.

– Это уж точно, – подтвердила она, не замечая, как родители весело переглянулись.

Как только вся семья собралась в кабинете, Элизабет начала читать. Пьеса состояла из одного акта. Джессика слушала сестру вполуха, пытаясь придумать, как избежать мытья оставшейся после ужина посуды. И вдруг что-то в словах Элизабет заставило ее насторожиться.

– Извини, сестренка. Что-то я не расслышала. Ты не могла бы прочитать последнюю фразу еще раз?

– Разумеется. Я уже сказала, что Элизабет Баррет сидит в своем кабинете и читает письмо от своего возлюбленного Роберта. «Дорогая Ба! Я получил вчера вечером твое письмо, в котором ты пообещала написать мне еще одно, и мысль об этом не дает мне покоя…»

Когда сестра прочитала это вновь, Джессику охватило странное чувство. Она была уверена, что уже слышала именно эти слова. Но где? Писем Роберта Браунинга она не читала, это уж точно…

– «…Я выйду на улицу и буду одиноко бродить, и мысли мои будут полны тобою. Люблю и благословляю тебя, и пусть ничто не посмеет нарушить эту чудесную связь. Я смотрю в сторону Лондона…»

– Вот оно! – вырвалось у Джессики. Она поспешно закрыла рот рукой. Элизабет замолчала и посмотрела на нее. – Прости, Лиз. – Джессика приложила руку к груди. – Меня так взволновали последние слова! Как романтично!

– Да, пожалуй. – Элизабет недоверчиво посмотрела на сестру и продолжила: – «…и посылаю тебе мое сердце. Дорогая, любимая, целую тебя…»

Джессика внимательно слушала, обхватив руками колени.

«Хоть некоторые слова и изменены, но сомнений быть не может – это письма Адама! Если он существует в действительности… – Мысли Джессики разбегались. – Давай скорее, Лиз, – беззвучно молила она. – Мне нужно немедленно с кем-нибудь поделиться!»

К счастью, долго ей ждать не пришлось. Через несколько минут пьеса кончилась. Вскочив, Джессика зааплодировала, родители присоединились к ней.

– Браво, Лиз! Это самая лучшая пьеса на свете! А теперь мне надо позвонить. Извини, это очень срочно, – выпалила Джессика.

Она вбежала в свою комнату, захлопнула дверь и набрала номер Лилы.

– Лила, нас одурачили, – заявила она, как только подруга сняла трубку.

– Джессика! Что ты имеешь в виду?

– Кэролайн Пирс. Письма, что она всем показывает, поддельные! Они написаны не шестнадцатилетним парнем, а поэтом, который давным-давно умер!

– Ты уверена?

– Слышала своими собственными ушами. Лиз написала пьесу об Элизабет Баррет Браунинг. Эти письма ей писал Роберт Браунинг. Это было больше ста лет назад!

– Все равно не понимаю, чего ты бесишься. Выходит, Адам не поэт, а плагиатор. Уверена, что Кэролайн даже не догадывается.

– Как раз наоборот. Мне этот Адам сразу показался подозрительным. Если вдуматься, как мог такой парень влюбиться по уши в Кэролайн? Это же научная фантастика!

– На что ты намекаешь?

– Кэролайн писала письма сама себе. Тому немало доказательств. Во-первых, они все напечатаны на машинке. Неужели такой романтичный юноша, как Адам, стал бы печатать? Он бы писал от руки, чтобы быть ближе к своей возлюбленной. Во-вторых, писем слишком много! Если Адам так занят, как говорит Кэролайн, когда же он их ваяет?

– Ну, теперь-то ты знаешь, что он их не сам придумывает. К тому же у бедняги наверняка ужасный почерк. Кэролайн же никогда не говорила, что он идеален.

– Все равно не поверю, что он существует, пока не увижу собственными глазами. Когда, по словам Кэролайн, он приедет?

– Она сообщила, что пока он не может этого сделать.

– Конечно, не может. Призраки не путешествуют.

– Ты все-таки не веришь в него?

– И не поверю, пока она нам его не покажет.

– Они же не могут все время переписываться, – рассудительно заметила Лила. – Рано или поздно они встретятся. Нам надо надавить на Кэролайн – пускай она нас познакомит. Мне хотелось бы взглянуть на него.

– Ручаюсь, она как-нибудь вывернется. Не будем терять времени. Попробуем вытянуть из нее хоть что-нибудь на собрании «Пи Бета» завтра.

– Если она появится, конечно.

– Кто, Кэролайн? Да она еще ни одного раза не пропустила! Придет, куда денется.

Повесив трубку, Джессика с минуту сидела неподвижно. На ее лице играла довольная усмешка. Хватит сказок об Адаме! Джессика не могла дождаться той минуты, когда она припрет Кэролайн к стенке.

Будь все по-другому, Джессика не стала бы заниматься такими мелочами: выяснять, откуда взял свои письма приятель Кэролайн, выдуманный или настоящий. К несчастью, она напрямую связывала Кэролайн с возможным переездом в Сан-Франциско. Конечно, та была ни при чем, но ведь именно она принесла на хвосте эту ужасную новость. И конечно, простить такое невозможно.

«Вечно во все встревает, возомнила о себе невесть что! Ну ничего, я ее проучу, – решила Джессика. – Даже если это будет последнее, что я сделаю в Ласковой Долине».

8

Собрание «Пи Бета Альфа» проходило в клубе «Кейзи». Присутствовали все, кроме Элизабет Уэйкфилд и Инид Роллинз: они считали, что эти заседания просто очередной предлог посплетничать, и поэтому только числились в списках. После собрания все остались перекусить и поболтать. Кэролайн заказала молочный коктейль с шоколадом, но он остался почти нетронутым. Окруженная небольшой толпой, она читала вслух очередное письмо Адама. Раньше на собраниях девушка оставалась в тени, но сегодня была в центре внимания. Ее лицо пылало, глаза горели.

– Прошу прощения! – Сквозь кольцо слушательниц протиснулась Лила Фаулер. – Мы с Джессикой хотим поговорить с Кэролайн наедине.

«Ну вот, – обреченно подумала Кэролайн. – Начинаются неприятности»

Кружок распался, Лила уселась рядом с Кэролайн, Джессика – напротив.

– Я тут читала последнее письмо Адама, – неуверенно сказала Кэролайн, глядя на Лилу и Джессику.

– Какое совпадение! – воскликнула Лила. – А мы как раз говорили о нем. Интересно, когда он наконец приедет?

– Не знаю, – сдавленно пискнула Кэролайн. – Думаю, скоро.

– Когда? Хотя бы в этом году он появится?

– Конечно. – Бедняжка даже закусила губу.

– А в этом полугодии?

– Непременно.

– Может, в следующем месяце?

Кэролайн поняла, к чему клонится разговор.

– Н-не уверена.

– Вы же с ним должны встречаться, – настаивала Джессика. – Если только ты вообще хочешь его видеть.

– Конечно, хочу. Я еду в Колд-Спрингс на выходные, – вырвалось у Кэролайн.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнула Лила. – А в следующий уик-энд он может приехать сюда. Устроим в его честь вечеринку.

У Кэролайн перехватило дыхание.

– Не надо, Лила, это лишнее.

– Ну почему же, – усмехнулась Лила. – Так сказать, поприветствуем гостя Ласковой Долины.

Кэролайн замялась:

– Адам такой робкий. Вряд ли он захочет идти на вечеринку в свою честь.

– Да ладно, – протянула Джессика. – Судя по письмам, не такой уж он и тихий.

– Ты не знаешь его, – настаивала Кэролайн.

– Разве? Ты прочитала нам все его письма, и мне кажется, я с ним уже заочно знакома. Он будет в восторге от нашей идеи.

– Даже не знаю, Джес, – промямлила Кэролайн.

– В чем дело, солнышко? Не хочешь быть хозяйкой на своем собственном празднике? Такое не часто бывает.

– Да, конечно, – несчастным голосом произнесла Кэролайн.

– За чем же дело стало?

– Ну…

– Значит, договорились. По рукам, – решила за нее Джессика.

– Праздник можно устроить у меня, – добавила Лила. – Пригласим побольше народу и повеселимся на полную катушку.

– Повеселимся, – слабым голосом повторила Кэролайн.

– Значит, решено: следующие выходные. Адам сможет приехать?

Кэролайн пожала плечами. Когда они оставят ее в покое?

– Спроси его в следующем письме. Он не откажется, точно, – уверяла ее Джессика.

Они с Лилой торжествующе удалились. Кэролайн видела, как они покупают мороженое. Стакан с молочным коктейлем все еще стоял перед ней. Один его вид вызывал у Кэролайн тошноту. Она была так расстроена, что даже думать не могла о еде. И было о чем беспокоиться!

Неужели Лила и Джессика каким-то образом дознались, что письма Адама – подделка? Иначе зачем бы им так настаивать на его приезде?

И как она теперь будет выкручиваться?

«Ну и кашу я заварила, – запаниковала Кэролайн. – Просто так ее не расхлебать».

– Ничего не понимаю, – удивилась миссис Уэйкфилд, разбирая почту. – Нед, тебе все еще шлют брошюры из Торговой палаты?

Мистер Уэйкфилд усмехнулся:

– Миссис Келли говорит, на этой неделе принесли около двух дюжин.

– Брошюры? – невинным голосом переспросила Джессика. – И какие же?

Родители переглянулись.

– Разные сведения о Ласковой Долине, – ответила миссис Уэйкфилд. – В моем офисе уже целая гора, и сюда тоже присылают.

– Так-так. – Нед Уэйкфилд взял одну из глянцевых книжечек. – Каньон Лас-Пальмас. Сто лет там не был! Элис, почему бы нам не съездить туда в выходные?

– У вас наверняка не будет времени. – Джессика взяла газету и стала что-то вырезать.

– Джес, я это даже еще не читал! – возмутился ее отец. – Что ты делаешь?

– Мне нужно подготовить доклад по истории. Каждый должен выбрать тему – что-нибудь из текущих событий.

– И какая же у тебя тема? – спросил мистер Уэйкфилд и взял в руки одну из вырезок. В заголовке стояло: «Четверо погибли при землетрясении в Сан-Франциско». Он улыбнулся и взглянул на остальные: «Сгорел крупный отель во Фриско», «Преступность в Сан-Франциско: можно ли ее остановить?». Последняя была озаглавлена: «Город и наркотики».

– Что я могу поделать, папочка? – серьезно прокомментировала Джессика. – Моя тема – стихийные бедствия и катастрофы. Я не виновата, что многие из них происходят в Сан-Франциско.

– Стихийные бедствия? – спросила вошедшая в комнату Элизабет. – Что ты имеешь в виду – свою спальню?

Джессика обиженно посмотрела на сестру и покачала головой.

– Это так ужасно, папочка. Кен Мэтьюз готовит доклад о городских трущобах. Суровая это штука – жизнь в больших городах.

– В Сан-Франциско, например? – улыбнулась миссис Уэйкфилд.

Джессика пожала плечами.

– Везде есть свои преимущества, – продолжала она. – Подумаешь, грязный воздух, наркотики, преступность! Зато там шикарные театры, рестораны…

– Кстати, о ресторанах, – перебила Элизабет. – У нас с Джес для вас сюрприз. Хотим вывести вас в свет. Вот скажите, когда вы последний раз были в «Тиберино»?

Мистер Уэйкфилд переглянулся с женой.

– В «Тиберино»? Действительно, когда же это было?

Это был их любимый ресторан. Нед Уэйкфилд слагал там предложение Элис, и многие свои праздники они отмечали именно там. Владелец ресторана, круглолицый итальянец Сэл Къярди, знал Уэйкфилдов с незапамятных времен. Отец частенько говаривал, что по эту сторону Тибра лучшую лазанию готовят в «Тиберино».

– Мы не были там ужасно давно, – согласилась миссис Уэйкфилд. – Может, как-нибудь…

– Отлично, – подытожила Элизабет. – Скажите нам, когда у вас свободный вечер, и мы закажем там столик. Если мы уедем отсюда, в «Тиберино» вам больше не бывать.

– В Сан-Франциско тоже много ресторанов, – вмешалась Джессика. – Например, в Китайском квартале.

Элизабет с трудом подавила смешок. У отца была аллергия на китайскую кухню, и сестра прекрасно знала об этом.

Когда родители вышли из комнаты, Джессика сказала:

– Неплохо, но события надо подхлестнуть.

– Как это? – заинтересовалась Элизабет.

Джессика опасливо оглянулась на дверь.

– Я хочу вытащить папу в каньон Лас-Пальмас.

Элизабет восхищенно покачала головой.

– Как хорошо, что ты на моей стороне, Джес! Я так рада, что хоть против меня ты не плетешь интриги.

– Кто – я? Интриги? – оскорбилась та.

– Именно ты, – твердо повторила Элизабет. – Оказаться на пути Джессики Уэйкфилд – все равно что угодить под поезд. – «Хорошо, что сейчас, – подумала Элизабет, – Джессика слишком занята, чтобы впутываться в неприятности. Наверняка найдется парочка человек, которые просто счастливы, что моя сестра сошла с дистанции».

Элизабет не предполагала, что припасено у Джессики для Кэролайн Пирс.

9

В пятницу Кэролайн пришла в школу за целый час до начала занятий. Ночью она почти не сомкнула глаз и выглядела ужасно: бледная, под глазами круги.

«Только две вещи могут спасти меня, – думала она, открывая школьную дверь. Коридоры в этот час были пусты. – Для начала надо заставить всех поверить, что в выходные я действительно буду в Колд-Спрингсе. А для этого нужны неоспоримые доказательства».

Кое-что у Кэролайн уже было. В прошлом году ее двоюродная сестра Салли встречалась с парнем из футбольной команды Колд-Спрингса. Когда они разругались, Салли подарила одну из его футболок Кэролайн. В школе о ней никто не знал, и Кэролайн могла появиться в этой футболке в понедельник и объявить, что это подарок Адама. Однако, чтобы достойно отразить атаку Лилы и Джессики, одной футболки будет маловато. У Кэролайн был еще один план. Чтобы его осуществить, она и пришла в школу так рано.

Неслышно ступая, Кэролайн пересекла вестибюль и приблизилась к двери, за которой помещалась редакция «Оракула». Она повернула ручку и с облегчением убедилась, что дверь не заперта. Кэролайн затевала довольно рискованное предприятие. Несколько недель назад она услышала, как Пенни Айала, редактор школьной газеты, жаловалась, что старые газеты из других школ занимают слишком много места.

«Если там есть газеты из Колд-Спрингса, я могу вырезать какую-нибудь фотографию и сказать, что это Адам», – решила Кэролайн.

Стараясь не шуметь, она проскользнула в редакцию и прикрыла дверь.

Кэролайн включила свет и огляделась. В углу стоял книжный шкаф, и она решила, что именно в нем стоит порыться. Действительно, на верхней полке оказалась стопка газет. Она встала на цыпочки и ухватилась за край пачки, потянула за него, но не сумела удержать. Пачка рассыпалась. Штук десять газет спланировали на пол. Беззвучно чертыхаясь, Кэролайн собрала их и отнесла на стол.

Одного взгляда на верхнюю газету хватило, чтобы убедиться – она на правильном пути! Это была школьная газета из города Биг-Меза. Она быстро перебрала всю пачку и нашла то, что нужно: газету средней школы Колд-Спрингса. Она открыла ее на спортивном разделе и на предпоследней странице наткнулась на подходящую статью.

Она вырвала страницу, а газету вместе с остальными водрузила обратно на полку. Статью она аккуратно свернула и вложила в записную книжку.

«Может быть, это заставит их замолчать, ну хотя бы на время», – вздохнула Кэролайн.

– Адам прислал мне еще одно письмо, – сообщила Кэролайн за обедом Лиле и Джессике. – Я написала ему, что приеду на выходные, и он сам не свой от радости. Я тоже жду не дождусь. – Она небрежно уронила на стол газетную вырезку.

– Что это? – Лила схватила статью.

– Да так, ерунда, – ответила Кэролайн. – На этой фотографии его и не видно почти.

– Это кто – Адам? – Джессика вырвала из рук Лилы вырезку и недоверчиво вгляделась в нее. – Ты вроде говорила, он играет в бейсбол, а тут баскетболисты какие-то, – засомневалась она.

Фотография была нечеткая, на ней было видно лишь несколько пар рук, тянущихся к баскетбольному кольцу.

– Знаю-знаю, – уверенно произнесла Кэролайн. – Это прошлогодняя. Он хотел, чтоб у меня было хоть что-нибудь. Только его здесь плохо видно. – Она показала на наименее расплывчатые руки.

Лила и Джессика переглянулись.

– Знаешь, нам бы хотелось на него взглянуть, – настойчиво произнесла Джессика. – Не забудь напомнить ему о вечеринке. Мы ждем его в следующее воскресенье.

Кэролайн нервно сглотнула.

– Я, конечно, спрошу его, – неуверенно пробормотала она.

– Не надо спрашивать, просто приглашай, и все, – посоветовала Лила. – Ты плохо разбираешься в отношениях с ребятами, дорогуша. Надо действовать решительно!

Не вышло. План номер два оказался не очень действенным. Нужно постараться как следует, чтобы в понедельник утром все поверили – Кэролайн была в Колд-Спрингсе и отлично провела время.

В субботу вечером в доме Уэйкфилдов раздался телефонный звонок. Трубку снял мистер Уэйкфилд.

– Алло, папа? Это я, Джессика. У меня небольшая неприятность – машина барахлит. Я не могу ее завести, мотор все время глохнет. Ты не мог бы приехать?

– Конечно, Джес. Где ты?

– В каньоне Лас-Пальмас, звоню из придорожного магазина. Машина на шоссе в полумиле отсюда.

– Что ты делаешь в каньоне? – удивился мистер Уэйкфилд.

– Я тебе потом объясню. Ты приедешь?

– Выезжаю. Буду через полчаса.

Девушка повесила трубку. Тихонько насвистывая, она вышла на улицу, села в красный «фиат» и, проехав примерно полмили по узкой загородной дороге, остановилась. Она поставила машину под одной из елей, разбросанных по зеленому склону холма, и принялась ждать. Джессика была уверена, что отец поспешит ей на выручку. Не важно, что ей пришлось соврать насчет машины. Эта совсем незначительная, маленькая ложь ничего не значила в сравнении с важностью задачи, которую поставила перед собой Джессика, – заставить отца приехать в Лас-Пальмас.

Каньон Лас-Пальмас представлял собой глубокое ущелье, находящееся в двадцати милях к северо-востоку от Ласковой Долины. С шоссе, петлявшего по краю каньона, открывался прекрасный вид, один из самых живописных в округе. Джессика находилась почти на самом краю ущелья. Отсюда каменистый, поросший кустарником склон спускался к ручью, который тек по дну ущелья. На зеленом ковре люцерны то здесь, то там виднелись золотые головки лютиков. Невдалеке, примерно в миле от дороги, искрился водопад, из которого брал начало ручей. Прямо перед Джессикой, на другой стороне каньона, простирались покрытые елями холмы, за ними – далекие горы. Слева местность была подернута дымкой, а за ней, на горизонте, виднелась темно-синяя полоска Тихого океана.

В ожидании отца Джессика вставила кассету в магнитофон «фиата». Звуки музыки, отраженные склонами ущелья, эхом прокатились по холмам. Спустя полчаса сзади подкатил коричневый «форд» Неда Уэйкфилда.

– Давай-ка посмотрим, что случилось, – сказал отец, подошел к ее машине, поднял капот и заглянул внутрь. – Вроде бы все в порядке, – добавил он, повозившись немного. – Заведем ее и посмотрим, что получится.

Он велел Джессике включить зажигание. Когда мотор заработал, Джессика удивленно воскликнула:

– Как же так! А у меня, сколько я ни старалась, ничего не выходило!

Мистер Уэйкфилд пожал плечами:

– Наверное, пора сменить батареи. Пусть мотор немного поработает. Я поеду следом за тобой и, если что случится, помогу.

– Хорошо, папа, – отозвалась Джессика, вылезая из машины и повернувшись к отцу. – Красиво здесь, правда?

Ее отец огляделся, и на губах его показалась улыбка.

– Я стал забывать. С тех пор, как я был здесь в последний раз, прошло столько времени! А как ты тут очутилась?

– В Лас-Пальмас всегда так тихо и спокойно. Когда меня что-нибудь тревожит, я всегда приезжаю сюда. Здесь меня посещает вдохновение.

Нед Уэйкфилд понимающе кивнул:

– Когда у меня на руках оказывалось сложное дело, я частенько приезжал сюда.

– А почему же перестал?

– Не знаю, – медленно выговорил он. – Наверное, у меня просто нет времени. Глупо звучит, правда? Надо бы появляться здесь почаще.

– Ты хочешь сказать, пока мы еще живем в Ласковой Долине.

– Да, – вздохнул отец.

– Ручаюсь, тебе будет многого не хватать, когда мы уедем.

Отец продолжал смотреть вдаль.

– Когда проводишь всю жизнь в одном месте, накапливается столько воспоминаний! Помню, когда я был подростком, мы ходили в походы с ночевкой по этим горам.

– А помнишь, как вы привезли нас сюда на наш первый пикник? Лиз еще все время пыталась напугать меня – говорила, что придет медведь и съест меня, а я ей не верила. – Девушка замолчала. Внизу, в каньоне, что-то зашевелилось. – Смотри, пап! Олень!

– И не один. – Мистер Уэйкфилд указал на выступ, из-за которого тот появился. На склон вышли еще два – взрослый олень и олененок.

– Как здорово! – Джессика изо всех сил старалась изобразить восторг. – В Сан-Франциско такого не увидишь.

– Это точно, – грустно ответил ей отец.

Именно этого Джессика и добивалась. Он повернулся и пошел к машине.

– Ну что, ты готова?

– Конечно. – Джессика юркнула в «фиат».

«Операция проведена успешно», – радовалась она на пути к Ласковой Долине.

Километра за два до дома Джессика остановилась на перекрестке у супермаркета «Фармерз». Она собиралась поменять кассету в магнитофоне, когда вдруг увидела девушку, выходящую из супермаркета с покупками. Эти огненные волосы можно было бы узнать где угодно. Кэролайн Пирс! Значит, она все же никуда не уехала.

– Погоди, вот узнает об этом Лила! – пробормотала Джессика себе под нос и нажала на газ.

– Кого ты видела? – Как Джессика и ожидала, Лила была потрясена. – Но ведь Кэролайн сказала, что уезжает на выходные в Колд-Спрингс! А ты уверена, что это была именно она?

– Что я, слепая? Она меня, кажется, тоже заметила.

– Но почему она нам наврала?

– Хочет запудрить мозги. Она просто блефует, тянет время. Интересно, откуда она возьмет парня, которого не существует?

– Ну все, – сказала Лила. – В понедельник мы припрем ее к стенке. Пусть только попробует нас одурачить! Если ты права и она действительно не ездила в Колд-Спрингс, мы устроим ей веселую недельку.

10

– Ну, Кэролайн, как прошел уик-энд? – спросила Лила.

Они с Джессикой подкараулили свою жертву возле ее шкафчика в раздевалке и были готовы к бою.

«Интересно, как она вывернется на этот раз», – подумала Джессика. Она рассчитывала, что как только лгунья поймет, что у нее нет выбора, она сразу во всем признается.

Но у Кэролайн был припасен свой сюрприз.

– Все было просто чудесно! – восторженно заговорила она. – Нам было так хорошо вместе!

– Представляю. – Джессика скривилась.

– Вы только посмотрите, что он мне подарил! – Кэролайн расстегнула молнию на куртке и с гордостью продемонстрировала белую майку с синей надписью «Колд-Спрингс. Атлетический клуб».

Джессика изумленно вытаращила глаза:

– Где ты это взяла?

– Говорю же, мне подарил ее Адам. – Кэролайн мечтательно улыбнулась, как бы вспоминая. – Он подумал, что мне будет приятно надевать эту майку – он носит такую же, когда играет в бейсбол. Он так извинялся, что это не какие-нибудь розы или драгоценности. Впрочем, мне все равно. Я буду носить ее, пока она не истлеет.

Лила растерянно посмотрела на подругу. Та спросила:

– И как же вы развлекались?

Кэролайн сняла куртку и повесила ее на крючок.

– Я приехала в Колд-Спрингс в пятницу вечером. Адам встречал меня на автобусной станции. Он повез меня домой и познакомил со своей мамой. Она такая милая, даже приготовила в мою честь праздничный ужин. Она преподает английский. Наверное, Адам унаследовал свой поэтический талант от нее. В субботу я была на бейсбольном матче, смотрела, как играет его команда. Он, правда, сделал всего две пробежки, но зато поймал мяч, благодаря которому его команда выиграла. А потом мы обедали в очень модном ресторане. Столик на двоих, свечи… Все было так романтично! Потом поехали кататься. Тут мне не хочется вдаваться в подробности. Скажу только, что лучшего способа провести субботний вечер и не придумаешь. А вчера он возил меня на пикник. Мы гуляли в лесу и занимались… тем же самым, что и в машине.

– Если так, поздравляю, – растерянно протянула Лила.

– Как мне не хотелось уезжать!

– Значит, ты хочешь встретиться с ним снова? – поймала ее на слове Джессика. – Ты сказала ему о вечеринке?

– Ах да, он хотел бы приехать, но расстояние…

– Это не так уж далеко, – перебила Лила. – Всего два часа езды.

– Но это не все, – настаивала Кэролайн. – Я говорила вам, что Адам небогат. Он столько истратил на наш субботний ужин в ресторане…

– Только и всего? – сказала Лила. – Значит, если бы вы вдвоем наскребли на автобусный билет, он бы приехал, не так ли?

Кэролайн смущенно потупилась:

– Если честно, Лила, у меня тоже не густо…

– А если бы у тебя уже был билет? – Лила раскрыла бумажник, извлекла из него билет и помахала им перед лицом Кэролайн. – Вот такой, к примеру?

Та отшатнулась.

– Лила, я… я не могу – залепетала она. – С какой стати я буду одалживаться у тебя?

– Ты хочешь снова увидеть своего Адама?

– Конечно.

– Тогда бери. – Лила сунула ей в руку билет.

Этот кусочек бумаги показался Кэролайн тяжелым, как стопудовая гиря. Она уставилась на зажатый в руке билет.

– Даже не знаю, что сказать.

– Скажи, что ты пригласишь Адама на следующее воскресенье.

– Но у него может быть игра!

Лила покачала головой:

– Я попросила Джона проверить расписание. Колд-Спрингс в нем не значится аж до следующего вторника. Понимаешь? Ничто не мешает ему приехать. Как только он узнает о вечеринке, сразу примчится, будь уверена. Давай, будет здорово. Повеселимся на всю катушку, чтобы весь город дрожал. Я приглашаю Адама, и никаких отговорок.

Кэролайн тяжело вздохнула. Что она могла сказать? На этот раз вышла осечка.

– Хорошо, мы придем. Можешь на нас рассчитывать.

Но у Джессики было еще кое-что в запасе.

– Знаешь, – с невинным видом сказала она, накручивая на палец прядь волос, – ты обязательно должна прочесть одно из писем Адама моей сестре. Элизабет – настоящий эксперт по любовным письмам.

– Как это? – опасливо спросила Кэролайн.

Джессика хитро улыбнулась:

– Она, знаешь ли, пишет пьесу о Роберте Браунинге и Элизабет Баррет Браунинг и собирается читать ее на конкурсе в пятницу. Что касается любовных писем, Браунинг был просто виртуоз. Правда, Лила?

Та захихикала:

– До Адама ему далеко, пожалуй.

Кэролайн смотрела им вслед, а в горле стоял комок. Все рухнуло. Они знают о письмах. Они догадались, что Адам просто выдумка. Когда Элизабет прочитает пьесу, вся школа узнает об этом!

Она заморгала, пытаясь прогнать подступившие к глазам слезы.

«Что делать? – мучилась Кэролайн. – Что же мне делать?»

Элизабет закончила пьесу и теперь удовлетворенно разглядывала исписанные страницы. Она гордилась своей работой, но на душе у нее было грустно. Родители еще не приняли окончательного решения, и даже Тодду с трудом удавалось ее успокоить. Почти весь библиотечный час она просидела в кресле, глядя в окно.

«Этак много не наработаешь», – вздохнула Элизабет.

– Привет, Лиз! – раздался чей-то веселый голос.

Увидев Регину Морроу, Элизабет немного повеселела.

«Хоть у кого-то хорошее настроение», – подумала она.

Регина была прелестна как никогда. На ее милом лице играл румянец, голубые глаза сияли.

– Что ты делала в выходные? – спросила она, устроившись в кресле рядом.

– Так, ничего особенного. Мы с Тоддом очень беспокоимся! Родители все еще раздумывают. Я стараюсь не волноваться раньше времени, но эта неопределенность…

Регина нахмурилась:

– Бедняжка, я тебе так сочувствую. Помню, мне было очень тяжело уходить из школы, к которой я привыкла. А ведь у меня там даже друга не было.

Элизабет встрепенулась. Друга? Неужели Регина имеет в виду Пэтмена?

– Вы с Брюсом проводите много времени вместе, ведь так? – она старалась не выдать своей заинтересованности.

Регина кивнула:

– Он такой замечательный, Лиз. Раньше мне никогда не было так весело с ребятами. У нас оказалось так много общего! – В голосе подруги звучал энтузиазм.

Элизабет была поражена. На свете мало таких милых людей, как Регина. А Брюс Пэтмен – сноб, эгоист и злюка. Что может быть у них общего?

«Как не хочется портить ей праздник, но я так переживаю за нее!»

– Ты уверена, что он – то, что тебе нужно? – тихо поинтересовалась Элизабет. – Мне всегда казалось, что Брюс…

– Не надо, Лиз, – перебила ее Регина. – Я знаю, что говорят о нем. Это все неправда. Он так хорошо ко мне относится, такой внимательный!

«Это очень на него похоже, – подумала Элизабет. – Как только он получит от Регины то, что ему нужно, только она его и видела!»

Но Элизабет не хотела разочаровывать подругу.

– Я рада за тебя, – пытаясь казаться веселой, произнесла она.

Регина засмеялась:

– Не беспокойся за меня, Лиззи. Брюс Пэтмен – самое замечательное, что у меня есть!

Регина встала с кресла и пошла к выходу. Элизабет глядела ей вслед.

«Надеюсь, она знает, что делает. Общение с Брюсом Пэтменом – не просто игра с огнем. Это путешествие в ад».

11

– По-моему, наш план удался на славу, Джес, – сказала Элизабет. Сестры обедали в школьной столовой. – Папа начинает поддаваться.

– С чего ты взяла? Сегодня за завтраком они с мамой только и говорили, что о переезде. А вечером у папы назначена встреча с юристом из Сан-Франциско. Мне кажется, дело безнадежно.

– Ты плохо слушала, Джес, и не обратила внимания, как он говорил об этой встрече. Особого энтузиазма я не заметила. А какая фирма захочет нанять работника, который не горит желанием с ними сотрудничать? Думаю, папа понимает, что его настоящее место в Ласковой Долине.

– Тогда зачем он все это затеял?

– Ради мамы, конечно. Все объясняется очень просто. Он хочет, чтобы мама чувствовала себя очень нужной и важной персоной, поэтому он и голосует за переезд – с тем условием, что ему тоже найдется работа. Но на самом деле он не хочет уезжать, а только делает вид, что ищет место. Вот увидишь, скоро он скажет маме, что они никуда не едут, потому что он не может найти работу в Сан-Франциско. Тут все и заглохнет.

Джессика задумчиво кивнула:

– Все верно, но ты забыла кое-что. Мама сказала, что такой случай выпадает раз в жизни. Что, если она не захочет от него отказаться?

– Мама? Ни за что на свете, – отмахнулась Элизабет.

– Неужели? А помнишь, вначале ты говорила, что она сразу откажется, а она все еще раздумывает. Все гораздо серьезнее, чем мы предполагали.

– Не нравится мне твое настроение, Джес.

– По-моему, пришла пора поднажать, – предложила сестра. – Давай закажем им столик в «Тиберино» на завтрашний вечер.

– Ладно, – задумчиво ответила Элизабет. – Но если и это не сработает…

– Что? – Джессика уже не слушала сестру. – Смотри, кто идет. – Она замахала рукой.

– Салют. – Лила поставила на стол поднос и вдруг заметила Кэролайн, которая, держа в руках поднос с обедом, пробиралась к свободному столику в углу. – Эй, Кэролайн! Иди к нам! – завопила она так, что все обернулись.

Кэролайн похолодела. После вчерашнего происшествия она старалась избегать Лилу и Джессику, но теперь деваться ей было некуда. Пришлось сесть к ним за столик. А придумывать новые оправдания не было сил.

– Меня просто тошнит от этой еды, – проворчала она.

– Удивляюсь, как у тебя вообще есть аппетит, ведь впереди такое волнующее событие! Я имею в виду нашу вечеринку, – пояснила Джессика. – Кстати, ты послала Адаму билет?

– Конечно. – Кэролайн попыталась собраться с мыслями. – Я разговаривала с ним вчера, и он просто в восторге. – Она опасливо взглянула на Элизабет.

Рассказала ей Джессика о письмах или нет?

– Отлично! – воскликнула Лила и повернулась к своей подруге. – Какой парень откажется пойти на вечеринку в свою честь?

– Особенно если ее устраиваешь ты, правда, Лила? – со смехом добавила Джессика.

– Расскажи нам о своем друге, Кэролайн, – попросила Элизабет. – Джессика говорила мне, что он приедет в субботу.

Кэролайн смущенно ковыряла вилкой макароны.

– Он высокий и симпатичный, – начала она без обычного воодушевления.

– Да брось ты, расскажи лучше, какие письма он тебе присылает, – перебила Лила. – Лиз, тебе это должно быть интересно. Адам пишет самые романтичные любовные письма в мире. Кэролайн, прочти нам хоть одно.

– Нет, я не могу. Я…

– Что такое? – удивилась Лила. – Только не говори, что у тебя нет их с собой.

– Ну ладно, раз уж вам так хочется. – Она достала записную книжку и вынула одно из писем. – После поездки в Колд-Спрингс я еще не получила ни одного. Это письмо пришло на прошлой неделе. Наверное, оно уже надоело вам до смерти.

– Разве может надоесть такая прелесть? – спросила Джессика. – Лиз непременно оценит его. Она у нас настоящий знаток литературы, увлекается писателями девятнадцатого века и прочей романтической дребеденью.

Элизабет смотрела на сестру и пыталась понять, что происходит. Джессика определенно что-то задумала. У нее был такой вид, как будто она вот-вот расхохочется. Лиз недоумевала. Что смешного может быть в любовных письмах?

Кэролайн тоже было не до смеха – она-то понимала, куда клонит Джессика. Слабым голосом она начала:

– «Моя возлюбленная Кэролайн. Теперь я во сто крат счастливее, чем прежде, если это только возможно. Перед нами лежит вся жизнь, и каждую минуту твой прекрасный образ будет со мной. В мой смертный час он будет рядом, благословляя и утешая меня…»

Элизабет прозрела.

«Боже мой, это ведь Роберт Браунинг! – Одного взгляда на Джессику было достаточно, чтобы понять – она знает, кто автор письма. – А Кэролайн? Знает ли она, что парень водит ее за нос?»

Девушка продолжала читать, а Элизабет мрачнела на глазах.

«Я использовала это письмо в своей пьесе, – думала она. – Неудивительно, что Джес известно, кто его написал. Они с Лилой нарочно свели нас вместе. И если уж мне неприятно, представляю, что может чувствовать Кэролайн».

Та замолчала.

– В чем дело? – поинтересовалась Джессика.

– Я… я просто потеряла строчку. – Кэролайн снова уткнулась в письмо. – «Когда я думаю о том, как много ты значишь для меня, то понимаю, что слова бессильны это выразить. Завтра же напишу тебе снова. Твой Адам».

Глаза Элизабет метали молнии. Она пыталась поймать взгляд сестры, но та отворачивалась. Джессика поняла, что настал подходящий момент, чтобы улизнуть, и вскочила.

– Я совсем забыла, что должна встретиться с Робин Уилсон. Мы готовим новую программу для нашей команды болельщиц. До скорого. – И она умчалась.

Лила тоже нашла предлог:

– У меня страшно разболелась голова. Пойду к медсестре, попрошу таблетку аспирина. – Она помахала рукой, подхватила свой стаканчик с йогуртом и была такова.

Элизабет и Кэролайн остались лицом к лицу.

«Ну и услугу оказала мне сестрица», – невесело заключила Элизабет.

Ей вовсе не хотелось стать человеком, который откроет глаза бедняжке. С другой стороны, она не могла спокойно смотреть, как Джессика и Лила измываются над ней.

Кэролайн сидела как на иголках. Она со страхом ждала, что Элизабет разоблачит ее. Когда она только-только нашла эти письма и начала их использовать, то чувствовала себя в безопасности. И вдруг пьеса Элизабет – как гром среди ясного неба! Девушка поняла, что ее дела плохи: рано или поздно все выплывет наружу.

Кэролайн знала, что должна сказать Элизабет правду. Может быть, это не такая уж плохая мысль – признаться во всем хоть кому-нибудь. Суббота неотвратимо приближалась, и следовало поторопиться. Возможно, именно Лиз поможет ей?

В замешательстве она протянула ей письмо.

– Я должна тебе кое-что сказать, Лиззи. Я боялась говорить это при Лиле и Джессике. Адам не писал этих писем.

– Верно, – отозвалась Элизабет, – их написал Роберт Браунинг. Но ведь это такой пустяк! Не страшно, что Адам не сам их сочинил. Всем на это наверняка наплевать. Чувства – вот что главное. Честно говоря, я боялась, что ты ничего не подозреваешь. Но раз тебя не огорчает, что он не сам их придумал, то…

– Это не все, – перебила ее Кэролайн.

– То есть?

Кэролайн украдкой огляделась. Она увидела Кару с подругами, которые ели, болтали, смеялись.

«Они честны, им нечего скрывать. Я же по уши увязла во лжи, – тосковала Кэролайн. – Когда правда станет известна, надо мной будет смеяться вся школа. Но на Элизабет можно положиться – она не проболтается».

– Мне необходимо поговорить с тобой, Лиз, но не здесь и не сейчас. Ты можешь встретиться со мной после школы?

– Вообще-то я занята, – призналась та.

Кэролайн умоляюще посмотрела на нее:

– Пожалуйста, Лиззи! Я не стала бы тебя просить, если бы все не было очень серьезно. Мне совершенно необходимо поделиться с тобой!

Элизабет почувствовала в голосе Кэролайн тревогу. Что, если она попала в беду?

– Ладно, – неохотно согласилась она. – Встретимся в раздевалке после занятий.

Когда уроки закончились, Кэролайн уже поджидала Элизабет.

– Может, прогуляемся? Мне не хотелось бы обсуждать это в школе, – испуганно сказала она.

– Хорошо, – кивнула Лиз.

Она взяла книги из своего шкафчика и вышла вслед за девушкой на улицу. Они шли молча. Наконец Кэролайн заговорила:

– Лиз, что мне делать? Как быть с вечеринкой, которую устраивают Лила и Джессика? Я не могу пойти туда, это совершенно невозможно.

– Почему? Разве Адам отказался?

– Господи, я сама загнала себя в угол. – Голос ее прерывался. – Нет никакого Адама, – созналась она. – Я его выдумала.

– Что?! – воскликнула Элизабет и удивленно уставилась на нее. – Зачем?

Кэролайн утерла слезы.

– Не знаю. Просто мне хотелось быть как все. Я не могла больше слушать, как другие девчонки обсуждают своих приятелей. Это было невыносимо. Я им так завидовала! Ночами я лежала и придумывала себе идеального парня. И в один прекрасный день поделилась своей выдумкой с подругами. Слово за слово, и тут появились письма. Не стоило заходить так далеко!

Элизабет вздохнула.

– Тебе было одиноко, я понимаю, – мягко произнесла она. – Но ты неправильно подошла к решению этой проблемы.

– А как надо?

– Попробуй общаться с теми, кто тебя окружает, – просто разговаривать, а не сплетничать, – осторожно начала Элизабет. – Ведь люди в большинстве своем доброжелательны, если не вынуждать их к обратному.

– Но Адам мне помог! На меня стали обращать внимание, мной заинтересовались! Теперь все кончено.

– Не надо беспокоиться о том, обращают ли внимание на тебя, – тихо объяснила Лиз. – Надо быть внимательной к другим, остальное приложится.

Кэролайн вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Что мне делать теперь, Лиз?

Та обняла ее за плечи.

– Остается только одно – во всем признаться. И чем скорей, тем лучше. Конечно, это будет очень нелегко.

– А твоя пьеса? – со страхом спросила Кэролайн. – Ты все еще собираешься ее читать?

– Я должна, это входит в правила, – объяснила Элизабет. – Каждый участник должен прочитать свою пьесу вслух. Это будет в пятницу вечером.

– Но как только ты ее прочитаешь, все поймут, откуда взялись письма Адама! Неужели ты так поступишь со мной?!

Элизабет вздохнула.

«А кто подумает обо мне? Я столько сил потратила на пьесу, так ждала конкурса – и на тебе!»

С другой стороны, положение Кэролайн было отчаянным. Не хотелось бы причинять ей боль, даже если она этого заслуживает.

– Возможно, я просто смогу сдать свою пьесу жюри, – сказала она. – Я сделаю все, что могу.

– Спасибо тебе, Лиз! – Кэролайн бросилась ей на шею.

– Но даже если мне и не придется читать пьесу, твое положение не изменится. Не забывай о субботе.

– Я помню, – несчастным голосом простонала Кэролайн. – Мне надо как следует обдумать все, что ты говорила.

– Подумай, – посоветовала Элизабет, хотя и сомневалась, что Кэролайн способна измениться за одну ночь. Если к ней в объятия не свалится вдруг красивый молодой человек, то придется многое объяснять.

12

Когда Элизабет пришла домой, ее сестра с самым беззаботным видом лежала на надувном матрасе посреди бассейна.

– Джессика, мне надо с тобой поговорить, – сказала Элизабет, стараясь оставаться спокойной.

Та лениво приоткрыла один глаз, но ничего не ответила.

– Джес, я к тебе обращаюсь! – повысила голос сестра.

– Успокойся, Лиз. Дела могут подождать, а вот солнце ждать не будет. Я хочу как следует загореть к субботнему празднику.

– Именно об этом я и хочу с тобой поговорить.

– Правда? – с наигранным удивлением произнесла Джессика.

– У нас с Кэролайн был долгий разговор, – начала Элизабет.

– Да, от нее так просто не отделаешься. А что ты думаешь о письмах Адама? Этот парень – настоящий поэт.

Элизабет сняла туфли и принялась болтать ногами в воде.

– Брось, Джессика. Мы обе прекрасно знаем, откуда взялись эти письма. Теперь я понимаю, почему тебя так взволновала моя пьеса. – Она вздохнула. – А я-то думала, что тебе на самом деле понравилось.

– Твоя пьеса – просто блеск. Но когда я услышала в ней слова из писем Адама, то не могла не удивиться. Если только он действительно существует, – фыркнула она.

– Как ты можешь, Джессика, – осадила ее сестра.

– Мне кажется, Кэролайн просто выдумала его.

– И ты все равно пригласила их на вечеринку? – вскричала возмущенная Элизабет.

– Приглашала Лила, а не я. Хотя признаюсь – именно я навела ее на эту мысль. Только так мы сможем узнать, кто он, этот Адам. Лила все еще верит, что он настоящий, а я считаю, что это лишь плод воображения Кэролайн. Забавно будет посмотреть, как она станет выкручиваться.

– Джессика, это же подло! Раз ты так уверена, что Кэролайн выдумала своего Адама, почему ты не поговоришь с ней начистоту?

– Так неинтересно, – ухмыльнулась Джессика. – Эта лгунья теперь не отвертится. Подумать только, она чуть не обвела нас вокруг пальца! Я и не думала, что у нее такая богатая фантазия. Пойми, если я просто поговорю с ней с глазу на глаз, она слишком легко отделается. Нет, Кэролайн заслужила хороший урок, ее надо наказать публично, чтоб все видели.

«Джессика опять за свое», – поняла Элизабет.

Она, конечно, любила сестру, но эти приступы вредности выводили ее из себя. Кэролайн – не подарок, но за что же так мучить ее?

– А если окажется, что Адам существует? – медленно произнесла Элизабет.

У нее начал вырисовываться план.

– Это тебе твоя новая подруга сказала? О чем, кстати, вы говорили?

– Она так расстроена, Джес. Ей очень неловко – из-за писем. Бедняжка знает, что мне известно, кто на самом деле их написал. Кэролайн боится, что, если я проговорюсь, она попадет в дурацкое положение.

Джессика подняла голову и, прикрыв глаза рукой, посмотрела на сестру:

– Она беспокоится только из-за писем?

Элизабет кивнула:

– Она попросила меня отложить чтение пьесы.

– И ты что – согласилась?

– Почти, – призналась Элизабет.

Джессика чуть не свалилась с матраса.

– Лиз, ты меня поражаешь. Чтобы самый умный член нашей семьи отмочил такую глупость! Ты собираешься из-за этой воображалы пустить под откос свою литературную карьеру?

– Это всего лишь пьеса, – возразила Элизабет. – Что стоит написать еще одну. – Она глядела на воду. – Я не смогла ей отказать.

– Значит, ты тоже попалась на ее удочку. Советую тебе забыть все, что ты ей обещала.

– Мне было ее так жалко.

– Она сама виновата, – рассердилась Джессика, – и не стоит ей сочувствовать. Она не заслуживает такой жертвы.

– Я подумаю.

– Не глупи, Лиз. Ты ей ничем не обязана.

Элизабет пожала плечами. В какой-то степени сестра права. Но то, как она обращается с Кэролайн, просто возмутительно. И тут ей в голову пришла мысль, заставившая ее вскочить на ноги.

– Мне надо позвонить Тодду, – бросила она на ходу и скрылась в доме.

«Тодд наверняка сможет меня выручить. Спасем Кэролайн, а заодно проучим мою сестрицу», – решила Элизабет.

Кэролайн читала, лежа на кровати, и тут к ней заглянула сестра.

– Адам опять прислал тебе письмо? – спросила она.

– Нет, я повторяю лекцию по истории. – Кэролайн отложила тетрадь. – Поможешь мне сегодня уложить волосы?

– Извини, сегодня никак не могу. Я просто зашла узнать, нет ли у тебя новых писем.

– Нет, писем не было уже несколько дней, – чуть слышно сказала Кэролайн.

Анита присела на краешек кровати.

– Какая жалость. Надеюсь, у вас двоих все в порядке?

– Разумеется. Почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, между вами что-то происходит.

Кэролайн похолодела.

– Ничего подобного.

– Неужели? А почему ты прячешь его от мамы? Я заговорила сегодня об Адаме, и оказалось – она ничего о нем не знает. Почему ты ей ничего не рассказала?

Кэролайн было очень тяжело. Она молчала и, потупившись, разглядывала покрывало на кровати. Надо придумать какое-нибудь оправдание, и сестра оставит ее в покое. Но в голову ничего не приходило. Оставалось одно – сказать правду.

– Анита, Адама не существует. Я выдумала и его, и письма.

Старшая сестра пристально смотрела на нее.

– Зачем, Кэролайн? – спросила она наконец. – Зачем ты это сделала?

Девушка расплакалась.

– Мне было так одиноко! Всем на меня наплевать. Думаешь, мне легко было видеть, как за тобой ухаживают? Я тоже хотела это испытать. Меня никто никогда не полюбит!

– Ну-ну, сестренка! – Анита обняла ее. – Не говори так. Ах ты, глупышка! Пора нам с тобой поговорить по душам. Идет?

Кэролайн кивнула:

– Мне так нужна твоя помощь! Ты думаешь, у меня есть надежда?

Анита улыбнулась:

– Разумеется! Если только ты готова выслушать меня.

– Всегда готова, – рассмеялась сквозь слезы Кэролайн.

Целых два часа она действительно просто слушала, первый раз в жизни. Она сидела, не шелохнувшись, и только изредка прерывала речь Аниты вопросами. Она стойко вынесла все неприятные вещи, которые сестра говорила о ее поведении в школе. Она была совершенно права, и Кэролайн понимала это. Теперь ей хотелось измениться, и она была рада любому совету.

– Короче говоря, – подвела итог Анита, – слушай, что говорят другие, и хорошенько думай, прежде чем отвечать. Спроси себя, что принесут твои слова окружающим: радость или огорчения?

Кэролайн закусила губу. Она вспомнила Энни с Рикки, и как наябедничала Элизабет о Билле Чейзе и мистере Яворски, и как рассказала Лиле, что Джона Пфайфера выгоняют из газеты.

– То же самое мне говорила Лиз, – вспомнила она. – И почему я раньше ничего не понимала! Анита, ты мне так помогла!

– Просто будь такой, как есть, – убеждала сестра. – А за вечеринку не беспокойся. Постараемся, чтобы ты была неотразима. Ты должна доказать Лиле и Джессике, что выше их.

Кэролайн опять кивнула. Она не знала, за что взяться в первую очередь. Ясно одно: она должна стать другой. И начинать надо прямо сейчас.

На следующее утро Кэролайн подошла к Элизабет в раздевалке.

– Я хорошенько подумала и поняла, что не могу просить тебя отказаться от чтения пьесы.

– Ты уверена? – удивилась Элизабет. – У тебя не будет неприятностей?

Кэролайн стало стыдно за себя. Она никогда не поступила бы, как Элизабет. До этого дня, разумеется.

– С моей стороны было бы нечестно просить тебя об этом. Я должна была сразу понять, что ты не просто так прочла все письма Браунинга и что пьеса значит для тебя очень много. Я думала только о себе. Ты не должна ничем жертвовать для меня, Элизабет.

– Молодчина, Кэролайн! – с облегчением воскликнула Элизабет. – А как же Адам?

– Я во всем сознаюсь. Я давно должна была это сделать. Найду Лилу с Джессикой и прямо сейчас все им выложу.

Элизабет оглядела вестибюль.

– Долго искать не придется. Вон они идут.

Кэролайн сжалась. Она была готова к этой минуте, но теперь желала бы ее отодвинуть. Залезть бы в шкафчик Элизабет и затаиться! Она собралась с духом.

– Лила! Джес! У вас не найдется минутка?

Подруги подошли, сгорая от любопытства.

Джессика заметила стоящую неподалеку сестру и поняла, что это не простое совпадение.

– Ну, что ты хочешь нам сообщить? – Джессика подмигнула сестре, мол, что я говорила – сейчас она расколется.

– Это касается Адама, – запинаясь, выдавила Кэролайн.

– Я так и думала, – удовлетворенно кивнула Джессика и толкнула Лилу локтем. – Ты хочешь поговорить насчет вечеринки?

– Вовсе нет. – Кэролайн становилась все уверенней. – Я о письмах. Его письмах. На самом деле они – не совсем его. В том смысле, что их написал не он…

– Я совсем запуталась, – перебила Лила.

– Я имею в виду, что он их не сочинил, а списал из книжки. Все эти красоты стиля он передрал у Роберта Браунинга. Просто изменил некоторые слова.

Джессика ждала совсем другого.

– Но письма присылал тебе именно Адам?

Кэролайн кивнула, хотя сердце ее ушло в пятки. Как только она оказалась один на один с этой грозной парочкой, все ее мужество улетучилось. Представить, как они будут смеяться над ней, было невыносимо.

– Мне немного неловко, что я так его приукрасила. Выходит, что он не такой уж романтичный. – Она была готова разреветься.

– Ладно, не грусти. – Лила обняла Кэролайн. – Он не стал бы так стараться, если бы ты ему не нравилась.

– Может быть, – ответила Кэролайн. – Но мне хотелось рассказать об этом, прежде чем Элизабет прочтет свою пьесу. Не хочется становиться посмешищем.

– Я все равно хочу с ним познакомиться, – сказала Лила. – Он придет на вечеринку?

– Да-да, конечно. – Бедняжка совсем пала духом.

После того как ушли Джессика и Лила, она попросила у Элизабет прощения.

– Не волнуйся, Лиз. Делай, как мы договорились. Клянусь, я им все расскажу до субботы!

Но Элизабет сомневалась. Все утро Кэролайн не шла у нее из головы. Теперь ей стало еще сильнее жаль девушку. Она старалась представить, какой надо быть одинокой и несчастной, чтобы выдумать такое. Ей очень хотелось выручить Кэролайн, но очевидно, что одной отсрочки чтения пьесы будет недостаточно.

За обедом она рассказала все Тодду.

– Кэролайн многие недолюбливают, но она просто не знает, как себя вести и как поступать. Она такая же, как все, и тоже заслуживает счастья.

Тодд очень удивился.

– Надо же, как резко изменилось твое мнение об этой девице!

– Ты прав. Видишь ли, она наконец поняла, что обманом друзей не заведешь. Сегодня она была совсем другой, более открытой и искренней, чем раньше. Вчера она почти умоляла меня не читать пьесу, а сегодня вдруг передумала. Удивительно!

– Значит, ты все еще хочешь выручить ее?

– Вроде того, – улыбнулась Элизабет. – К тому же моя сестренка будет вне себя.

– Все ясно, – расхохотался Тодд. – Начинаем операцию «Спасение».

Лиз кивнула:

– Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

– Не спеши меня благодарить. Чтобы осуществить наш план, может понадобиться несколько дней. Дождемся субботы.

Кэролайн, держа в руках поднос, подошла к столику, за которым сидели Билл Чейз и Диди Гордон.

– Здесь занято, – ледяным тоном произнесла Диди.

– Я не собиралась садиться, – ответила Кэролайн. – Я всего на пару слов. Хочу извиниться перед тобой, Билл. Это я пустила слух, что ты жульничаешь с пьесой.

Диди с размаху шлепнула бутерброд на тарелку.

– И у тебя хватает наглости в этом признаться?

– Я знаю, с моей стороны это было подло. Я много разного натворила в последнее время, о чем теперь сожалею. Надеюсь, вы не принимаете это слишком близко к сердцу.

– Между прочим, Билл больше не участвует в конкурсе, – сообщила Диди.

– Боже мой! – вскричала Кэролайн. – Билл, если я могу хоть как-то помочь…

– Не волнуйся, Кэролайн, – улыбнулся парень. – Диди просто хочет тебя помучить. Ты совершенно ни при чем. Мистер Яворски действительно давал мне книги по актерскому мастерству, но не для того, о чем ты подумала. Они были нужны мне, потому что вчера я встречался с продюсером из Лос-Анджелеса. Я ему понравился, и на следующей неделе меня приглашают на пробы.

– Вот здорово! – закричала Кэролайн. – Ой, прости, пожалуйста. Я никому не скажу, честное слово.

– Да ладно, говори кому пожелаешь. Если я пройду конкурс, то могу получить приглашение в телесериал.

– Я так рада за тебя!

– Только не говори всем, что я стал звездой. Еще предстоит много работать, и нет никаких гарантий, что из меня что-нибудь получится.

– Я навсегда покончила со сплетнями, – заявила девушка. – Теперь-то я понимаю, что причиняла одни неприятности себе и всем остальным.

Впервые в жизни Кэролайн гордилась собой. Конечно, за один день все не изменится, но начало положено!

13

– Я думала, вы уже спите, – сказала миссис Уэйкфилд, заходя в гостиную и снимая пальто.

– Ну как, понравилось в «Тиберино»? Сэл еще там работает? Лазанию ели?

– Все было просто бесподобно, – ответил мистер Уэйкфилд. – Что за кошмар вы смотрите? – поморщился он, взглянув на экран телевизора.

– Повторяют «Улицы Сан-Франциско», – серьезно объяснила Элизабет. – Сегодняшняя серия – сплошной мордобой.

Элис Уэйкфилд весело рассмеялась:

– Все, хватит, Нед! Пора им все рассказать, они достаточно помучились.

– Давай, – согласился тот.

Она села напротив дочерей.

– Мы никуда не уезжаем – по крайней мере в ближайшее время. Я решила отказаться от этой работы.

– Мама! Не надо ради нас идти на такие жертвы! – воскликнула Элизабет.

– Замолчи, тупица, – зашипела Джессика. – Мы остаемся! Отлично!

– Но в будущем я все равно смогу перейти в фирму «Хэрли». Как следует поразмыслив, я поняла: придется слишком от многого отказаться, если мы переедем прямо сейчас. Вы только-только перешли в старшие классы, и было бы жестоко срывать вас с места. На прошлой неделе я объяснила это мистеру Пейну, и он согласился придержать мое место до тех пор, пока мы не будем готовы переехать.

– На прошлой неделе? – хором воскликнули сестры.

– И вы молчали? – возмутилась Джессика.

Мистер Уэйкфилд довольно улыбнулся:

– Это была моя идея. Вы отвратительно повели себя с мамой, и я решил вас наказать.

– Нас так позабавила ваша рекламная кампания, что мы решили ее не останавливать, – добавила мама.

– Вы нас обманывали! Когда я вытащила тебя в каньон, папа, ты уже знал, что мы остаемся? – спросила Джессика.

– Знал, но это не было ложью. Просто я утаил от тебя часть правды. Скажу прямо: мне понравилось получать от вас столько внимания.

– И мне тоже, – согласилась миссис Уэйкфилд. – С вашей помощью мы вновь открыли многие давно забытые места. Я даже узнала кое-что новое благодаря вашим брошюрам. А в «Тиберино» было просто чудесно. Но надо и меру знать. Мы и так совсем вас измучили.

– Слава богу, – облегченно вздохнула Элизабет, – теперь я перестану дергаться и смогу подумать о конкурсе. – Она не могла больше сдерживаться и помчалась наверх, чтобы позвонить Тодду и сообщить ему потрясающую новость: Уэйкфилды остаются в Ласковой Долине.

Элизабет стояла посреди ярко освещенного зала и читала пьесу. На последних строчках ее сердце заколотилось как сумасшедшее, она захлопнула тетрадь, и в ту же минуту зал взорвался аплодисментами. Она была сама не своя от счастья. Значит, ей удалось растрогать слушателей, передать им то ощущение светлой грусти, которое сквозило в строках писем Браунинга. Но что скажут судьи?

– Это было потрясающе! – воскликнул Тодд, когда она вернулась на место, и пожал ей руку.

Элизабет покачала головой:

– У меня серьезные соперники.

Билл Чейз выбыл из программы, но остались еще несколько участников, и пьеса каждого из них казалась Элизабет достойной высшей награды. Когда председатель жюри, мистер Яворски, назвал ее имя, она не могла поверить своим ушам.

– Победитель конкурса – Элизабет Уэйкфилд! – объявил он. – Пьеса под названием «История одной любви»! Элизабет, подойдите, пожалуйста, к жюри.

Она шла получать приз как во сне. Все аплодировали ей.

– Я так счастлива, – прошептала девушка Тодду, когда они выходили из зала. – Я хорошо читала?

– Бесподобно, – заверил ее друг.

– Лиз? – раздался чей-то неуверенный голос. К ним подошла Кэролайн Пирс и обняла Элизабет. – Поздравляю! Я горжусь тобой.

– Спасибо, Кэролайн, – ответила Элизабет.

Тодд немного отстал, увидев своего приятеля, и девушки остались наедине.

– Пьеса получилась – лучше некуда, – сообщила Кэролайн. – Герои, как живые. Сначала я думала, что мне будет тяжело слушать эти письма, но я ошиблась. Оказывается, можно создать необычайно правдоподобный образ – в художественном произведении, я имею в виду.

Элизабет сочувственно улыбнулась:

– Ты уже рассказала кому-нибудь об Адаме?

– Нет еще, – потупилась Кэролайн. – Но я обязательно скажу, вот увидишь.

Элизабет вздохнула:

– Но ведь вечеринка уже завтра!

– Как будто я не знаю! Так волнуюсь, что совсем сон потеряла. Понимаешь, уже собираюсь сознаться, но только открою рот – и такой страх берет! Придется подождать до субботы, когда у меня не будет выбора.

– Может быть, так даже лучше, – протянула задумчиво Элизабет. – Расскажешь сразу всем и успокоишься.

– Я так боюсь, Лиз. Знаю, что сама виновата, но признаваться, что ты обманщица, так тяжело!

– Все может оказаться не так уж страшно.

– Откуда ты знаешь?

– Поверь мне, Кэролайн. Иногда то, чего боишься больше всего на свете, оказывается вовсе не столь ужасным. У меня есть предчувствие, что все пройдет замечательно.

– Мне бы твою уверенность…

– Запомни, ты не должна терять голову.

– Анита обещала отвести меня к «Лизетте» купить новое платье. И еще она поможет мне сделать прическу. Говорит, это придаст мне бодрости.

– Обязательно, – подтвердила Элизабет. – Я буду болеть за тебя, – шепотом добавила она.

«Для меня все уже закончилось, и притом как нельзя лучше, – подумала Элизабет. – Я выиграла конкурс, и из Ласковой Долины я не уезжаю. Теперь надо помочь Кэролайн во что бы то ни стало!»

Когда в субботу вечером Элизабет и Тодд встретились с Кэролайн у ворот виллы Фаулеров, они не поверили своим глазам. Девушка выглядела великолепно. На ней было новое зеленое атласное платье, которое ей очень шло. Анита зачесала ей волосы назад и заколола их черепаховыми гребнями. Глаза подведены зеленой тушью и от этого кажутся больше.

Но самое главное, у Кэролайн изменилось выражение лица. Что бы ни творилось в ее душе, внешне она была совершенно спокойна.

«У нее просто царственный вид, – изумилась Элизабет. – Она справится с чем угодно, даже с моей сестрой».

– Вот это да, – оценил Тодд. – Неужели это ты, Кэролайн?

Та смущенно улыбнулась:

– Я нормально выгляжу?

– Еще бы. Ты сегодня какая-то другая, и дело тут не в новом платье. Ты очаровательна!

– Спасибо. Всегда следует выглядеть хорошо на собственных похоронах, – отшутилась она.

– Перестань сейчас же, – сказала Элизабет. – Помни, что я тебе говорила. Выше голову!

Кэролайн проглотила комок, стоявший в горле.

– Мне остается надеяться только на чудо.

Когда они проходили через высокие железные ворота к дому Фаулеров, построенному в испанском стиле, она закусила губу. Тодд позвонил в дверь.

«Ну вот и все, – осознала Кэролайн. – Обратной дороги нет».

Слуга Фаулеров проводил их в роскошное фойе. Вечеринка была уже в самом разгаре, и с лужайки позади дома доносилась оглушительная музыка.

Сознание собственной обреченности странно подействовало на Кэролайн. Гордо подняв голову, она прошествовала по коридору впереди Тодда и Элизабет и вышла на лужайку.

Для этой вечеринки хозяева не пожалели ничего. Несколько столов ломилось от угощения, а газировки было столько, что хватило бы на целый город. Лила даже наняла передвижную стерео-установку. На краю лужайки были установлены два экрана, показывающих музыкальные клипы. Звук был включен на полную мощность, и музыка эхом отдавалась внизу, в долине. Несколько парочек уже танцевали. Остальные гости с тарелками в руках стояли возле бассейна и разговаривали.

Кэролайн миновала столы с едой и подошла к хозяйке.

– Привет, Лила. Как у вас красиво!

Та сначала не узнала стоящую перед ней девушку. Придя в себя, она сказала:

– А вот и наш почетный гость. – Она оглянулась вокруг. – Но где же Адам?

– Кстати, об Адаме. – Кэролайн решилась. – Мне надо кое-что сообщить. Джессика уже пришла?

– Она развлекает гостей у бассейна.

– Отлично. Ты не могла бы выключить на минутку музыку? Я должна сделать объявление и хочу, чтобы все его услышали.

14

Музыка смолкла, и на лужайке воцарилась тревожная тишина. Все почувствовали, что должно произойти нечто важное, и подошли поближе. Джессика поняла: наступила долгожданная минута. Сейчас она увидит Великое Падение Кэролайн! Лила постучала костяшками пальцев по столу.

– Минуту внимания. Кэролайн хочет что-то всем сообщить.

Тодд посмотрел на часы, перевел взгляд на Элизабет и развел руками. Она затаила дыхание и с грустью глядела на девушку, которая, гордо подняв голову, стояла лицом к толпе.

Одноклассники нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Их глаза смотрели на нее как-то осуждающе, требовательно и нетерпеливо. Внезапно Кэролайн стало страшно. Она не могла дольше выносить эти взгляды и решилась:

– Спасибо, что пришли сегодня. Я знаю, что все вы хотели встретиться с мальчиком, о котором я столько рассказывала, но он…

– Дорогая! – раздался внезапно чей-то голос. В замешательстве она смотрела, как сквозь толпу пробирается высокий симпатичный парень. Он подошел и обнял ее. – Я задержался. Извини меня, ладно?

Кэролайн чуть не крикнула: «Кто ты?» – но он закрыл ей рот поцелуем.

– Скажи им, кто я, – прошептал он, пока их губы были близко друг от друга.

Кэролайн моментально обрела потерянное было присутствие духа и громко объявила:

– Я как раз собиралась представить вам Адама! Прошу любить и жаловать.

– Это Адам? – Джессика разинула рот.

– Ну конечно, глупая, – торжествующе сказала Лила. – Я именно так его себе и представляла.

Юноша действительно подходил под описание, составленное Кэролайн: рост почти метр девяносто, темноволосый, крепкий и мускулистый. Черты его лица были не совсем правильные, но тут уж можно было простить небольшое преувеличение. Парень действительно был хоть куда.

– Не верю своим глазам. – Джессика рухнула в ближайшее кресло. – Колдовство какое-то!

– Придется тебе признать, Джес, что ты ошибалась, – улыбнулась Лила. – Я была уверена, что он появится. – Она проследила, как Адам взял Кэролайн за руку и повел к бассейну. – Ей действительно повезло.

Как только они отошли подальше, Кэролайн остановилась и посмотрела на своего спасителя.

– Кто ты? – спросила она.

– Адам.

– Шутки в сторону. Я спрашиваю серьезно.

Он улыбнулся:

– Мне сказали, что сегодня меня будут звать именно так. Вообще-то я – Джерри Фишер, друг Тодда Уилкинза.

– Друг Тодда? – Кэролайн поняла, что имела в виду Элизабет, когда говорила, что все обойдется. – Я так тебе благодарна, Джерри. Ты только что спас меня.

– Тодд рассказал мне, что с тобой приключилось. Я рад помочь. Тодд – мой хороший друг.

– И мой, как я теперь понимаю. Надо же, после всего, что я натворила, у меня еще есть друзья. Ты, наверное, очень великодушный, раз согласился ввязаться в такое нелепое предприятие.

– Ничего, мне нравится какое-то время побыть Адамом. Только не заставляй меня читать стихи, я их терпеть не могу.

Кэролайн засмеялась:

– Ничего страшного. Надеюсь, ты разбираешься в бейсболе? Я всем раззвонила, что Адам играет в бейсбол.

– С этим все в порядке, – успокоил ее Джерри. – Я играю в команде школы Вудгроува. Еще занимаюсь баскетболом. Собственно говоря, так мы и познакомились с Тоддом. Кстати, вон он, танцует с Лиз. Присоединимся?

Как во сне, Кэролайн вошла с Джерри в круг танцующих. Все произошло так быстро, что она даже не успела полностью осознать свое чудесное спасение. Она лишь поняла, что Элизабет и Тодд выручили ее из ужасно неприятной ситуации и что Адам оказался совершенно таким, как она его описывала.

И все клюнули! Чего еще ей желать?

– Я даже не знаю, как вас благодарить, – сказала она Лиз и Тодду. – Я этого не заслужила.

– Мы просто хотели тебе помочь, – ответила Элизабет. – И будем рады, если ты как следует повеселишься.

Кэролайн и вправду была на седьмом небе. Джерри, то есть Адам, не отходил от нее ни на шаг. Он рассказывал о бейсболе и о жизни в маленьком городке Вудгроув, расположенном в горах в часе езды от Ласковой Долины. Кэролайн внимательно слушала. Впервые в жизни ей не хотелось перебивать и говорить о себе.

Приятно находиться в центре мужского внимания, даже если это розыгрыш. Кэролайн чувствовала себя на вершине блаженства, когда к ним подошла Лила, которая хотела пригласить Джерри на танец. Тот вежливо отказался.

– Я обычно ухаживаю только за одной девушкой, – объяснил он.

– Это совсем не обязательно, – застеснялась Кэролайн, хотя ей доставила удовольствие эта маленькая победа. – Лила ведь хозяйка дома как-никак.

– Весь сегодняшний вечер я буду только с тобой, – ласково отозвался Джерри.

Но, несмотря на то что все шло как по маслу, Кэролайн начала испытывать какую-то смутную неудовлетворенность. Она ни на минуту не забывала, что все это – подделка, игра. Они только притворялись, выдавая Джерри за совсем другого человека.

Часы летели один за другим, и мысль о том, как ловко она всех надула, доставляла Кэролайн все меньше удовольствия. Ребята думали, что у нее есть Адам, и завидовали, а она была одинока как никогда. Джерри уедет обратно в Вудгроув, и ей придется сочинять сказки об Адаме. Все будут спрашивать, когда он приедет снова, и рано или поздно придется вновь обратиться к нему за помощью.

А она чувствовала, что никогда не решится сама попросить об этом Джерри. Ее даже стало раздражать его присутствие. С какой стати он ввязался в этот нелепый обман?

Кэролайн не находила себе места. В конце концов ей стало невмоготу. И девушка опять попросила Лилу выключить музыку.

Сейчас она была совершенно спокойна, потому что чувствовала, что наконец нашла правильный выход.

– Мне надо сообщить еще кое-что. Постараюсь быть краткой. Я хотела быть похожей на всех вас, хотела иметь друга, чтобы вы принимали меня всерьез, а он все не появлялся. Тогда я просто выдумала его. Адама не существует. Этот милый юноша, – она указала на Джерри, – играет его роль. Он согласился выручить меня из того глупого положения, в которое я сама себя поставила. Но легче мне не стало. Вот и все, что я хотела сказать.

Кэролайн повернулась и бросилась в темную часть парка. Она не собиралась плакать, но слезы вдруг потекли по щекам. Мир вокруг расплывался. Хотя она чувствовала огромное облегчение, одиночество осталось. Она бросилась на траву. Как она сможет теперь смотреть знакомым в глаза?

Вдруг кто-то тронул ее за плечо.

– Я горжусь тобой, Кэролайн. – Рядом с ней на траву сел Джерри.

Она взглянула на него:

– Ты же меня совсем не знаешь.

Он улыбнулся и вытер ей слезы.

– Напротив. Мне кажется, за сегодняшний вечер я узнал тебя достаточно. Немногие бы решились поступить так, как ты сегодня.

– Я так устала врать. Надеюсь, ты не обиделся?

– Ни капли.

– Все будут считать меня полной идиоткой.

Джерри покачал головой:

– Не думаю. Разве ты не видела их лица, когда сказала им правду? Кое-кто, конечно, рассмеялся, но большинство смотрели на тебя с уважением. Любой человек совершает за свою жизнь несколько поступков, которых потом стыдится. Но не у всякого хватает сил на то, чтобы признать свою ошибку. Ты просто молодец!

– Спасибо, что пожалел меня.

– Ты ошибаешься. Мне и правда было хорошо с тобой сегодня. Признаюсь, когда Тодд пригласил меня, я не ожидал ничего приятного. Но ты мне понравилась.

– Правда? – В голосе Кэролайн звучало сомнение. Никто еще не говорил ей таких слов.

– Ты смотришь на меня так, будто я сумасшедший. Что, разве ты не можешь понравиться?

Кэролайн помолчала.

– Могу, наверное. – Она заулыбалась.

– Тогда я попрошу тебя вот о чем. Мне скоро придется уехать, но я хотел бы узнать тебя поближе. Можно я напишу тебе?

– Буду очень рада, Джерри, – искренне ответила Кэролайн. – Обещаю, что никому не буду читать твои письма. А что, если я как-нибудь приеду к тебе в Вудгроув?

– Отличная мысль.

В доказательство своих слов он обнял ее и поцеловал не как Адам, а как Джерри. Он не был так идеален, как представляла себе Кэролайн, но он был настоящий, а это – гораздо важнее.

Лила взглянула на Джессику и ядовито улыбнулась.

– Для бедняжки Кэролайн все обернулось не так уж плохо. Ты не находишь?

Джессика вспыхнула. Пришлось признать, что она не получила от этого вечера ожидаемого удовольствия. Публичное признание Кэролайн не вызвало ожидаемого ею эффекта. А теперь она опять танцует с этим загадочным парнем, кто бы он там ни был.

– Ерунда, – бросила Джессика. – Какое мне дело до этой Пирс! Есть вещи и поинтереснее.

«Вот именно, детка, вот именно», – усмехнулась Лила, глядя ей вслед.

– Я же обещала ей, что все образуется, – сказала Тодду Элизабет. С места, на котором они стояли, было хорошо видно Кэролайн и Джерри. – Она молодец, что во всем призналась. Жизнь и без того сложная штука, чтобы еще все время опасаться, как бы не запутаться в собственной лжи.

– Я тоже люблю, когда все начистоту. Приятно знать, например, что ты не уезжаешь в Сан-Франциско. – Он наклонился и поцеловал ее.

– Почему это вдруг такие нежности? – закокетничала девушка.

– Сегодня что-то в воздухе витает. – Тодд махнул рукой в сторону парка, куда уже удалились некоторые парочки, пожелавшие остаться наедине.

Вдруг взгляд Элизабет привлекло происходящее возле бассейна. Около раздевалки Брюс Пэтмен держал в объятиях Регину.

– Не нравится мне все это, – прокомментировала Элизабет.

– А мне казалось, ты ничего не имеешь против любви?

– Любви – безусловно, но Брюс на это не способен. Он не знает, что такое настоящее чувство. Брюс думает только о том, как бы получить удовольствие.

– Регина, кажется, не в обиде?

– Она думает, что у него самые серьезные намерения. Вот и влюбилась по уши. Как бы мне хотелось защитить ее!

Тодд улыбнулся. Он знал, что его подруга не успокоится, пока не откроет Регине глаза.

– Если кто и сумеет ей помочь, так это ты, – прошептал он и обнял Элизабет.

Она посмотрела через плечо Тодда на Регину и Брюса.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнесла она. – Боюсь только, что Регину ждут крупные неприятности.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

Реклама на сайте