«Второй шанс»

Второй шанс (fb2) - Второй шанс [СИ] 1033K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алекс Джиллиан

Genre

Author Info

ВТОРОЙ ШАНС.

Пролог

“Со светлым червячком встречается змея

И ядом вмиг его смертельным обливает.

“Убийца! - он вскричал, - за что погибнул я?”

“Ты светишь”, - отвечает.

А.А. Дельвиг.

Май 2001 г.

- Вы понимаете, Майкл, что я обязан сообщить в правоохранительные органы о произошедшем несчастье с вашей женой?

Майкл Рис отодвинулся от стены, чуть подавшись вперед, и поднял на врача свой пустой омертвевший взгляд, в котором читалось полнейшее безразличие ко всему происходящему вокруг него хаосу. Он все еще не оправился от действия наркотика, голова его гудела, мысли, словно в сумасшедшей гонке метались по его парализованной болью голове, сердце стучало так оглушительно, что слова врача, прооперировавшего Кристину, доносились до него сквозь плотный туман. Нет, ничего он не понимал. Его ломало так, что хоть самого под нож. К черту Кристину. Если он умерла, то он понесет полную ответственность за свои действия, но никто не заставит его лебезить, просить и обливаться слезами раскаянья. Если кто и виноват, так это ее сука-мать, Кристина Рис, его мачеха.

Во взгляде Игоря Журавлева, светила этой больницы, легендарного хирурга, отражалось такое презрение и отвращение, что Майкла это даже позабавило. Разве врачи не должны сдерживать свои эмоции. Сейчас это измученный уставший после десятичасовой операции хирург, похоже, был готов наброситься на Майкла с кулаками. И, черт побери, был бы прав. Если бы Рис мог сам двинуть себе по морде, он бы это сделал, но, увы, что сделано, то сделано. Самобичеванием тут не поможешь.

- Да, я понимаю, док. - Кивнул Майкл, прищурив ледяные синие глаза, с расширенными нездоровыми зрачками, белки были красноватого оттенка, и все эти симптомы говорили Журавлеву красноречивее любых слов. - Она жива? - сухо, совершенно без тени тревоги спросил Майкл.

Игорь Журавлев долго смотрел в глаза наркомана, которого через пару часов начнет ломать отходняк. Он тщетно пытался найти в высокомерном бесчувственном молодом мужчине хоть какие-то эмоции. Только легкое раздражение и желание поскорее убраться из больницы, куда угодно. Даже в тюрьму. Хирург никак не мог понять, постичь того, что случилось с девушкой, которую оперировал почти десять часов, вытаскивая с того света. Глядя на ее мужа, он искал ответы, но не находил. Это было ново для Игоря Журавлева. За свой век чего только он не насмотрелся, но такое…. Если бы не положение, которое занимал Майкл Рис и его миллиардер отец - Джон Рис, он давно бы взял за грудки этого бесчувственного красавчика и вытряс бы из него душу. Но он не мог этого сделать по нескольким причинам. Его статус не позволял терять контроль, а еще у него была семья, пациенты, обязанности. С досадой доктор думал, что, скорее всего, дело даже не дойдет до суда, если, вообще, будет открыто. С деньгами Рисов им опять удастся избежать законного решения проблемы.

- Кристина жива. Но она в реанимации, в крайне тяжелом состояние, близком к критическому. Она подключена к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Возможно, у нас не получится спасти ее.

- Понятно. - Мрачно кивнул Майкл, отводя взгляд. Даже такой бессовестный подонок, как он, не мог смотреть в глаза врача. Все десять часов, что он провел в коридоре, перед дверями операционной, прошли для него, как дурной сон, он не был адекватен, наркотик все еще властвовал над его умом и действиями. Отворачиваясь к белоснежной стене, он уперся в нее лбом, чтобы отрезвить мысли. Очень трудно было даже восстановить вереницу событий. Смутно Рис припомнил, как вошел в больницу, держа на руках завернутую в покрывало Кристину. Кровь капала прямо на начищенный блестящий пол. Никто не спросил полис или имя. Рисов знали в лицо. Его отец основал эту больницу четыре года назад. Именно это и сдерживает сейчас ведущего хирурга от самосуда над Майклом. Как бы все не презирали Майкла, его отец - Джонатан Рис вызывал всеобщее уважение и поклонение, даже легкий страх. Благородный, сильный, уверенный в себе Джон, мудрый Джон, богатый, щедрый, обеспокоенный всеми проблемами мира, и его сын - мерзкий щенок. Какая карикатура на своего великого отца. Насмешка Бога. Да, вроде так отец отзывался о нем последние несколько лет. Но он был бы другим, все могло сложиться иначе, если бы не жена Джона. Шлюха. Виктория Рис, она во всем виновата. Что ж, теперь ты получишь по заслугам, дрянь. Я отнял у тебя самое дорогое, единственное, что еще трогало твое глупое порочное сердце. Где же ты? Почему не плачешь сейчас возле палаты своей драгоценной девочки. О, Майкл был уверен, что достопочтенной паре уже сообщили, что вытворил непутевый отпрыск Джона. Или вернуться из Нью-Йорка так быстро не получается? Да, Вика, путешествие, которое подарил тебе муж по поводу твоего дня рождения, накрылось медным тазом. Майкл не был уверен, что они успели долететь до Нью-Йорка, когда их настигла “радостная весть”. Он вспомнил ее счастливую глумливую улыбку, когда она прощалась с ним и его женой. Ослепительная, усыпанная драгоценностями, окруженная всеобщим вниманием и любовью мужа, разряженная по последней моде. Да, этот свой день рождения она запомнит надолго. Тридцать три года еще не возраст. Все страдания впереди, драгоценная Виктория Рис. Но праздник удался. Майкл сам не понимал, зачем пошел на этот чертов прием. Дурочка Кристина заявила, что обязана поздравить свою мать, и ему следует присоединиться к ней, чтобы показать отцу, что между ними все ровно.

- Игорь! - раздался крик, а затем стук каблучков по кафелю. Неужели! А Майкл уже отчаялся дождаться. - Что с ней, Игорь? Она жива? Что случилось?

Майкл развернулся, чтобы посмотреть на ее лицо в этот момент. Растрепанные светлые волосы, бледное лицо, залитое слезами, огромные серые глаза полны ужаса. Как долго он ждал, чтобы увидеть холеную Викторию без своей лицемерной маски. Он ждал удовлетворения, злорадной радости, но ничего не чувствовал, совсем ничего. Мачеха игнорировала его присутствие, с мольбой глядя прямо в глаза доктора, который судорожно сжал ее руки, хорошо понимая отчаянье женщины, отчаянье матери. Майкл задержал взгляд на простых джинсах и голубом кашемировом свитере. Она всегда одевалась с безупречным вкусом, и он наконец-то ей изменил. Сейчас она была похожа на обезумевшую от страха девчонку, а не на светскую красавицу. Майкл не ошибся, поставив на Кристину. Хоть Вика и родила ее в пятнадцать, материнские чувства не были ей чужды. Она глубоко любила дочь, хоть редко и демонстрировала свои чувства. Вряд ли Кристина догадывалась, что мать не равнодушна к ней. Странно, что он уже говорит в прошедшем времени о жене, ведь она еще вроде бы жива.

- Она жива, Виктория. - Мягко сказал Игорь Журавлев, чуть склонив голову. - Но она в очень тяжелом состоянии. О стабильности нет и речи. Я не хочу давать вам ложных надежд. Прошу вас, пройдемте в мой кабинет. Здесь говорить не стоит. Думаю, вам ни к чему скандал.

- Но я хочу видеть ее. - Простонала Рис, до боли сжимая руку врача и с мольбой глядя в его глаза.

- Нельзя. Не сегодня. - Твердо ответил Журавлев. - Она без сознания. Это кома, Виктория.

- Что??? - женщина закрыла рукой рот, чтобы сдержать вопль отчаянья. Наконец, ее побелевшие глаза остановились на Майкле, и гримаса лютой ненависти обезобразила ее совершенные черты лица. Ни один мускул не дернулся на лице Майкла, с холодной сдержанностью он встретил ее обвиняющий яростный взгляд.

- Это ты? Чудовище, что ты сделал? - закричала она. Майкл презрительно поднял брови. Доктору понадобилась вся его сила, чтобы удержать женщину, которая, как тигрица пыталась наброситься на Майкла.

- Что происходит?- раздался властный мужской голос. Майкл обернулся.

- Вот, и папочка пожаловал. - Криво усмехнулся Рис младший. Вся воля Джонатана сосредоточилась сейчас в его судорожно сжимающихся кулаках. Он не мог позволить себе публичной сцены. Слишком много свидетелей. В любой ситуации нужно уметь хранить лицо и достоинство. Жаль, что его сын никогда этого не понимал. И теперь это привело к трагедии.

- Он убил ее, Джон. Этот подонок убил ее. - Рыдала Виктория, все еще пытаясь дотянуться до Майкла.

- Нам лучше пройти в мой кабинет. - Повторил Игорь, посмотрев в лицо Джона Риса, единственного, кто мог трезво вести себя в сложившейся ситуации.

- Возьми себя в руки. На нас смотрят. - Строго обратился он к жене. - Пойдемте, Игорь.

Взяв под руку, дрожащую от ярости жену, он уверенно пошел за хирургом, не удостоив сына ни одним взглядом. Но Майклу пришлось последовать за ними. Сбежать, было бы глупо. Джон найдет его везде. Даже на дне океана. Пациенты и персонал, собравшись в небольшую кучку, провожали их любопытными взглядами.

- Джон, пообещай, что убьешь этого подонка. - рыдала Вика.

- Милая, мы должны сначала все выяснить, а потом принимать решения. - Спокойно произнес Джон, ласково коснувшись ее щеки. - Здесь лучшие врачи, она выкарабкается. Кристина сильная девочка. Я ее знаю. Она так просто не сдастся.

- Она в коме, Джон. - Сквозь всхлип вырвалось у Виктории. Но присутствие мужа немого успокоило ее. Так бывало всегда. Потому что Джон был ее опорой, ее умом, ее тылом, ее стеной и надеждой…. И еще он никогда не врал. Женщина готова была упасть перед ним на колени прямо сейчас и исповедаться во всех своих грехах. Лишь бы он еще раз сказал, что Кристина выживет.

- Все будет хорошо. - Пообещал Джон, но от ее внимательного взгляда не укрылось, как заиграли желваки на его щеках. Он был так же встревожен, как она, но был мужчиной, умеющим держать свои эмоции в панцире.

Майкла, наблюдавшего за этой милой семейной сценой, мутило. Руки уже начинали предательски дрожать, сердце неравномерно скакало, боль царапала легкие, выкручивала суставы. Стиснув зубы, он терпел. Он тоже кое-что умел прятать.

Дверь кабинета закрылась. Майкл остался стоять возле двери, сжав за спиной руки. Журавлев занял позицию у стола, облокотившись на него. Виктория села в кресло, бессильно откинувшись и закрыв лицо рукой. Джон, как мраморное изваяние застыл возле подлокотника кресла. Рука его покоилась на плече жены. Итак, позиции расставлены, все герои трагедии заняли свои места, а теперь действо….

Но Игорь Журавлев не решался. Ему сложно было открыть правду этим людям, которые смотрели на него с надеждой, страхом, сомнениями. Он и сам не знал всей правды, а то, что знал, никак не укладывалась в рамки разумного. Журавлев бросил взгляд на Майкла. Красивое лицо было так же бесстрастно, словно все, что сейчас происходит, его не касается. Может, он солгал? А, если так, то зачем ему это?

- Игорь. - Настойчиво произнес Джон Рис. Пронзительно посмотрев в полные неуверенности глаза доктора. - Как есть. Правду.

- С чего начать? - беспомощно спросил доктор. Лицо его посерело, уставшие глаза, подчеркнутые темными кругами, остановились на Виктории. Выдержит ли любящая мать правду о кошмаре, который пришлось пережить ее девочке.

- Сутки назад, мы видели Кристину в добром здравии на приеме в честь дня рождения ее матери. Мы приводили ее и Майкла до машины, а сами поехали в аэропорт. По телефону нам сказали, что десять часов назад в крайне тяжелом состоянии она попала на ваш стол. Как я понял, операция только что закончилась. Главное, что сейчас меня интересует - это, как она прошла.

- Лучшие хирурги больницы сделали все, что было в их силах. Мы несколько раз были близки к …. - Игорь ослабил воротник халата. Дышать было трудно. Он безумно устал. - Кристина пережила клиническую смерть, она потеряла много крови. Сейчас ее состояние не стабильно. В любой момент мы можем ее потерять. Она в коме, и подключена к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Однако мы все должны надеяться на благополучный исход. Бывали случаи…

Джон Рис поднял руку, дав понять, что он уже услышал достаточно по интересующему его вопросу, и задал следующий.

- Нужны ли какие-либо средства, лекарства, аппаратура, может, вызвать специалиста из-за границы?

- Нет, Джон. Мы обеспечены всем. Все, что зависит от нас, будет сделано. - Глухо произнес доктор. Глаза его светились сочувствием. Он знал, что Джон медлит с главным вопросом, потому что очень боится ответов. Виктория спросила за него, откинув с бледного лица волосы, она посмотрела прямо в глаза хирурга.

- Что с ней произошло? - ее голос прозвучал сдавленно, хрипло, но в нем были твердость и сила, так несвойственные хрупкой женщине. Журавлев быстро взглянул через ее плечо, на застывшую фигуру Майкла. В его глазах начали появляться пробиваться отблески сознания. По всей видимости, наркотическое опьянение потихоньку проходило.

- Джон, вам следует держать Викторию, чтобы она не натворила глупостей. - Предостерег хирург Риса старшего, который судорожно втянув воздух, кивнул и крепче сжал плечо жены, пригвоздив ее к креслу. - Прежде чем обраться в милицию, мне следует все вам рассказать. - Выдохнул Журавлев.

- Прекрати тянуть. - взвизгнула Вика, перейдя на ты. Здравый рассудок покидал ее.

- Я понимаю вашу боль. Мне тоже тяжело. Майкл принес в больницу Кристину, завернутую в одеяло, которое было пропитано ее кровью. Я даже не сразу понял, что произошло. Но по характеру повреждений и внешнему виду девушки, я предположил, что она была подвергнута жестоким побоям и изнасилованию.

- Господи! - воскликнула Вика, снова зажав рот рукой, но рыдания вырвались из е горла стоном раненого зверя.

- Не понимаю, - нахмурился Джон, шея его напряглась. Он боролся с желанием обернуться и посмотреть на сына. Он все еще надеялся на разумное объяснение…. Майкл - глупец, жестокий избалованный мальчишка, но зачем? Зачем ему избивать и насиловать жену? - Как могло изнасилование привести к таким последствиям? - сбивчиво спросил Джон. Доктор отвел глаза.

- Это не простое изнасилование. Групповое, поражающее своей жесткостью. Внутренние ткани девушки повреждены. Мы собрали ее заново, но эти повреждения очень серьезны, разрыв связок, переломы запястий, ребер, потеря крови, болевой шок, тяжелейшее психологическое состояние. Я слишком щажу ваши чувства, чтобы огласить полный список. Я не стану говорить медицинскими определениями, это только еще больше напугает вас. Если Кристина выживет, ей понадобиться очень длительный курс психологической помощи. Чудо то, что она, вообще, выжила.

- Господи, нет. За что? Почему она? Джон, она же еще ребенок. Ей всего восемнадцать. Кто мог это сделать? -

Лицо Джона Риса побледнело, губы сжались в полоску, он все еще удерживал жену, хотя сам едва держался. Он был на грани взрыва. Сейчас он был готов даже на убийство.

- Почему у нее сломаны запястья? - натянутым стальным голосом спросил Джон, дыхание со свистом вырывалось из его легких. Взгляд стал опасно колючим.

- Смею предположить, что девушку приковали к кровати наручниками. Она сломала запястья сама, пытаясь освободиться. Джон, ее зверски избили и изнасиловали, я уверен, что сделал это не один человек. И … мне сложно, вам это говорить, но я обязан сообщить властям. Дело в том, что Кристину принес в больницу ваш сын. Я спросил у него, кто, где это произошло и, кто это сделал….

- И что он ответил? - почти не душа спросил Джонатан Рис.

- Он сказал, что слишком много выпил. В любом случае, вы сами спросите у него. Я не в состоянии понять и постичь, что произошло, но это произошло не на улице и не в парке. Девушка была без одежды, и покрывало, в которое она была завернута, говорит о том, что все происходило дома.

- Ах, ты сукин сын. - Виктории все же удалось вырваться. Вскочив с кресла, она развернулась и рванулась в сторону Майкла. Ничего не понимая от боли и застилающей глаза ярости и ненависти, она бросилась на него, впиваясь когтями в его лицо, пиная ногами, пытаясь разорвать, задушить, стереть с лица земли. Майкл не сопротивлялся. Он все это заслужил. Доктор не сказал ни слова лжи. Он продолжал стоять в той же позе, сжимая руки за спиной, и бесстрастно наблюдая, как отец оттаскивает свою рассвирепевшую жену. Журавлев среагировал моментально. И через несколько секунд в кабинете появилась медсестра со шприцом в руке. Джон держал Вику, пока ей делали укол успокоительного лекарства. Обессилевшая Виктория безвольно повисла на муже, все еще теша себя тщетной надеждой, что все происходящее - просто кошмарный сон.

- Сейчас она уснет. Медсестра проводит ее в палату. А нам нужно еще решить, что делать дальше. - Сказал доктор. Джон кивнул. Он как-то сразу постарел, лицо его осунулось, он все еще не смотрел в лицо сына, который отошел в сторону, когда вошла медсестра.

- Пообещай, что он заплатит.- Прошептала Вика, заглядывая в лицо мужа. Ее ошеломило выражение огромной душевной муки в его глазах.

- Он получит свое, дорогая. - Прошептал Джон. Говорить не было сил. Засунув руки в карманы, он отрешенно смотрел, как медсестра уводит его жену.

- Что еще вы не сказали, Игорь? - повернувшись к доктору, безжизненно спросил Рис.

- Кристина была беременна, Джонатан. Я не мог сказать это при Виктории. Восемь недель. Кристина пришла ко мне месяц назад. Она бы не сопротивлялась так отчаянно, если бы не боялась за жизнь ребенка. Она очень хотела родить. А теперь уже не сможет, никогда. Даже, если выживет.

- Что? - Майкл, наконец, вышел из состояния холодной отрешенности. В его глазах застыл вопрос, недоверие.

- Она не говорила вам, Майкл. Хотела сделать сюрприз.

Криво усмехнувшись, Майкл отвернулся. Черт побери, он-то знал, почему она молчала. Сюрприз. Как же. Маленькая сучка хотела сбежать от него. Несколько недель назад он нашел припрятанные деньги и билеты.

- Тебе есть, что сказать? - с трудом выговаривая слова, обратился Джон к своему сыну. Майкл поднял голову, и посмотрел в убийственно-ледяные глаза отца. Он не увидел осуждения, злости, ярости, только презрение и отвращение. - Ты это сделал?

- Что ты имеешь виду? - сухо спросил Рис младший. Из ран, нанесенных Викторией, сочилась кровь, но он, словно не чувствовал боли. Он ничего не чувствовал, кроме пустоты, раздирающей кишки. - Если ребенка, то да. Я сделал его Кристине. … А насчет остального …. Да, я расскажу. Я приковал ее к кровати. Все произошло в моем доме, Игорь проявил невероятную догадливость. - иронично заметил он. - Что еще ты хочешь знать, папа? Как? Мы приехали с вашего праздника, и решили продолжить его дома. Я пригласил друзей. Насколько я помню, ты никогда не одобрял моей компании. Ну, мы выпили, кое-что приняли и нас занесло. Я не принимал участия, но я не остановил их. Восемь человек, отец. И именно я был инициатором. Я предложил им это. А сам наблюдал. Потом отключился, а когда пришел в себя, то понял, что мои друзья малость переборщили. Меня привезла сюда одна из проституток, которая была в моем доме. Только в этот вечер все они оказались без работы. Эти девицы могут стать свидетельницами на суде. Они много, что расскажут. Слишком часто эти особы бывали в нашем с Кристиной доме. Как в ее отсутствие, так и при ней. Они расскажут суду, как я избивал свою жену, как издевался над ней, как она молчала и не жаловалась даже мамочке. Ты же этой правды хочешь, отец? А? Давай расскажем всему миру, кого создал благородный Джон Рис. Пусть меня судят. Я готов. Но готов ли ты, папа?

От яростного пренебрежения в глазах Майкла, Джон чуть не задохнулся. Он замахнулся, но не ударил сына, опустив руку.

- Не смей меня называть отцом. - Свирепо прошипел он.

- Отлично, но это не освободит тебя от ответственности. Не отводи глаз, посмотри на меня. Ты вырастил меня, ты меня воспитал. Так задай себе вопрос, почему я такой? И кто в этом виноват? Или ты не видишь никого, кроме своей шлюхи. Ну же, вызывайте ментов. Чего вы ждете?

- Значит, ты этого хочешь? - выпрямившись, Джон сумел совладать с собой и посмотрел на Майкла, как на никчемное насекомое. - Тебе мало того, что ты сотворил с бедной девочкой. Ты хочешь публичного унижения. Кого ты наказал, Майкл, кроме самого себя? Ты думаешь, что в тюрьме ты сможешь забыть о том, что сделал? Как сможешь жить? Ты уничтожил девушку, которая слепо любила тебя, убил своего, не рожденного ребенка. И все для того, чтобы причинить боль мне и Вике? Зачем?

- Просто так. - Усмехнулся Майкл. - Приятно помучить двух таких благородных людей.

- О, нет. Я знаю. Ты думаешь, что я слепой. Я всегда знал, за что ты ненавидишь мою жену. Ей не нужно было даже ничего рассказывать. И ты знаешь, я простил ей предательство. Ведь она просто женщина. Я никогда не был глупцом, чтобы поверить, что молодая красивая женщина может бескорыстно полюбить пятидесятилетнего потрепанного жизнью старика. И я еще помню, что такое страсть, и то, как трудно противиться ей. Но страсть проходит. Только ты почему-то с этим не смирился. Не смирился ты и с тем, что тебе приходиться не только засунуть куда подальше свое уязвленное самолюбие, но и делить с женщиной, осмелившейся предпочесть тебе другого, свое наследство. Ты ведь уже похоронил меня. И только и ждал, когда завладеешь моей корпорацией и деньгами. Тебе всегда было мало. А смириться с тем, что какая-то доля достанется Вике и ее дочери, было выше твоих сил. Я устроил эту свадьбу, чтобы умерить твою гордыню, я надеялся, что ты успокоишься, поняв, что никто ничего у тебя не отнимет, и деньги останутся в семье. Если бы я знал…. За что, Майкл? За что ты так с ней? Разве она виновата в чем-то?

- Она ее дочь. И согласись, ты не зря устроил это обучение за границей, ты готовил ее, хотел отдать ей все. - Ледяным тоном произнес Рис младший. В глазах его полыхали искры гнева.

- Какой же ты дурак. Я люблю Кристину, как дочь, но это не делает тебя не моим сыном. И я не заставил бы тебя на ней жениться, если бы ты не уложил ее в постель, когда ей едва исполнилось семнадцать. Наивная, неискушенная девочка была легкой добычей, не так ли?

- Не так уж она и наивна. Кристина просто дура. Другая просто ушла бы.

- Но она не другая, и она любила тебя.

- Прекрати это повторять. Я не просил никого любить меня. - Сквозь зубы прошипел Майкл.

- А сам? Сам ты себя любишь?

Майкл долго смотрел в глаза отца. Ничего уже не изменить. Он сделал все, чтобы заставить его ненавидеть себя. Он жаждал облегчения, но его чувства были далеки от освобождения. Месть не принесла радости. И, черт побери, он вовсе не собирался заходить так далеко. Если бы не чертов новый наркотик, который принесли его приятели, ничего бы не произошло. Он просто потерял голову. Это было, как страшный сон. Дурман владел им и сейчас. Он не понимал, что говорит и делает. Реальность еще была далека. И он не хотел трезветь, никогда.

- Нет.- Словно со стороны услышал он свой ответ на вопрос отца.

Все это время Игорь Журавлев, тихо наблюдавший за разговором отца и сына, неловко кашлянул. Кое-что прояснилось. И теперь нужно было поставить последнюю точку. Почувствовав волнение доктора, Джон повернулся в его сторону, отводя от сына пронзительный взгляд.

- Игорь, вы не станете сообщать о трагедии никому. И, если Кристина выживет, вы забудете обо всем, что видели и слышали сегодня. - Твердо произнес Джон Рис.

- Но…. - с сомнением начал Журавлев.

- Это все, Игорь. Достаточно с нашей семьи позора. Я не позволю этому щенку удовольствия большего, чем он уже получил. Лучшим наказанием будет для него то, чего он боится больше всего.

Джон снова посмотрел в исполосованное царапками лицо Майкла.

- У тебя больше нет отца, нет денег. Выживай, если сможешь.

Брови Майкла вопросительно взметнулись. Он ожидал совсем другого исхода. Полнейшее равнодушие било сильнее, чем упреки и удары. И это все?

-Выживу. - Пообещал Майкл, разворачиваясь. Покидая кабинет врача, он ни разу не обернулся.

Его шаги были уверенными, хотя все его существо бунтовало. Голова раскалывалась от разных мыслей. Куда идти? Что делать? Как жить? И стоит ли жить? Он шел по коридору, не обращая внимания на любопытные взгляды попадающихся на встречу медсестер и врачей. Какое ему дело до всех этих людишек? Он никогда не был озабочен тем, что подумают или скажут о нем.

Майкл задержался только перед стеклянными дверями реанимации. Там, подключенная к аппарату, облепленная трубками, лежала его жена. Спазм железной рукой сжал его желудок. Черные волосы рассыпаны по подушке, вместо лица кровавая маска. Перед глазами возникло внезапное воспоминание. Истекающее кровью, покрытое синяками, сломанное тело на растерзанной кровати, тяжелое дыхание и прикованные железными браслетами руки, хриплый шепот разрывал воспаленный слух:

- Я умираю, Майкл. Вызови врача.

Вот и все. Что она сказала. Ни слез, ни упреков, ни стонов.

Прижавшись лбом к стеклянным дверям, он закрыл глаза, прогоняя жестокое виденье. Он хотел уйти, но не было сил даже пошевелиться. Подняв глаза, он снова посмотрел на бесчувственное неподвижное тело. И совсем другое воспоминание пронзило мозг.

- Я люблю тебя, Майкл. - Сияющие голубые глаза смотрят на него со слепой доверчивостью, тонкие пальцы гладят его лицо. Солнце обжигает глаза. Июльское утро, бассейн, он сидит в шезлонге, она у него на коленях, и черные, как смоль волосы ласкает ветер.

Боже, как давно это было. Но нет. Всего год. Все-таки ему удалось сломить ее веру в него. Не стоило ей бороться с ним. Она бы проиграла в любом случае. Она всегда верила, что за своей жесткостью он прячет боль. И ее уничтожило именно то, что она была так близка к истине.

- Живи. - Прошептал он одними губами, и резко пошел прочь….

Глава 1.

“Я живу в карточном домике,

доме из песка, воздушном замке,

и провожу минуты, ожидая

падения стен, удара молнии,

небесной почты с последним предупреждением,

приговора, летящего в крыльях осы,

приказа, словно кровавый бич

развевающий по ветру пепел ангелов”.

Хорхе Каррера Андраде

Январь 2009 г.

Кристина отвела взгляд от иллюминатора. Через двадцать минут самолет приземлиться. Зябко поежившись, молодая женщина посмотрела на подругу. Лиза спокойно дремала в своем кресле. Кристина отдала бы все, чтобы одолжить хотя бы капельку ее невозмутимости. Тяжело вздохнув, она снова посмотрела на облака, плывущие мимо. Кристина почувствовала, как предательский комок застревает в горле. Восемь лет ее глаза не знали, что такое слезы, а теперь она боялась, что не сможет сдержать себя. Она возвращается домой…..

Еще день назад, она бы рассмеялась в лицо любому, кто сказал бы, что через несколько часов она сядет в самолет, который вернет ее в Россию. В Москву. Туда, откуда она бежала восемь лет назад, и поклялась никогда не возвращаться. Ах, если бы можно было не дышать одним воздухом с НИМ, но при этом не умереть. Она поменяла, страну, гражданство, изменилась сама. Ничего не осталось от прежней Кристины Рис. Рис. Она с отвращением сморщилась, произнося про себя эту фамилию. После развода, она вернула свою девичью фамилию. Кристина Монахова. Ничто не связывает ее с прошлым. И все же она возвращается, чтобы отдать последний долг. Чтобы похоронить свою мать, и отчима. Всего три недели назад мама приезжала в Лондон на очередную выставку своей дочери. Она выглядела такой красивой, счастливой, довольной жизнью, улыбалась дочери, и все же Кристина всегда чувствовала на себе этот ее взгляд, в котором читалось чувство вины и жалость. Как бы ни сталась девушка изображать радушие и процветание, мать никогда не забывала, что произошло. Ее глаза пытались отыскать за маской равнодушия и сдержанности остатки боли. Именно такие взгляды Кристина бросала на Майкла, когда-то давно. Боль была…. Нет, она не придумала ее. И Виктория это так же понимала, как ее дочь. Интуиция никогда не обманывает женщин. Только Кристине никогда не забыть до чего довела ее глупая надежда что-то изменить.

Мама, - шептала про себя Кристина. - Мамочка. Ты даже представить себе не можешь, что мне пришлось пережить. Ты не знаешь, что происходит в душе, когда тело выворачивает от бесконечных приступов тошноты. Ты не знаешь, что я до сих пор не могу нормально есть, нормально спать. Ничего не проходит. Есть вещи, которые просто невозможно забыть. Время не лечит. Зачем же ты умерла, мама. Так рано. Я еще не готова. Я не хочу возвращаться. Не могу. Мне так страшно. Так тяжело, что больно дышать. Ты так хотела, чтобы я жила. Но я так и не смогла. Не смогла жить. И никогда не смогу. Только ради тебя. Ради тебя я цеплялась за остатки рассудка, не давая себе сойти с ума. Смогу ли я сама…. Без тебя.

- Прекрати вздыхать. - Подала голос Лиза, открывая один глаз. - Ничего страшного не происходит. Тебе давно нужно было вернуться. Чтобы справиться со своими страхами нужно уметь взглянуть им в глаза.

- У меня нет страхов, Лиз. - Прошептала Кристина, нервно теребя рукав свитера и болезненно ощущая, что каждая секунда приближает ее к Москве, к аду, из которого ей удалось вырваться. - Я, вообще, ничего не боюсь.

- Да. - Хмыкнула Лиза, открывая оба глаза. - Ты же понимаешь, что должна была поехать?

- Да. - Кивнула Кристина, напряженно глядя на подругу. В глазах ее мелькнула боль. - Она была такой молодой, такой красивой.

- Да. Что сказала тебе Сюзанна Рис? Джон не справился с управлением?

- Да. Его подрезали. Господи, я не видела Джона восемь лет, а теперь еду на его похороны. Просто в голове не укладывается. - Проговорила Монахова.

- Надеюсь, ты понимаешь, почему он не приезжал с Викторией в Лондон?

- Да, мы говорили об этом. Неужели он не понимал, что я ни в чем его не виню?

- Понимал, но это не лишало его ответственности. Майкл его сын.

Кристина поморщилась, услышав имя бывшего мужа. Лиза проницательно посмотрела на нее.

- Милая, ты должна быть готова, что тебе придется увидеть его снова. Умер его отец. Он будет на его похоронах.

- Я знаю. - Слишком громко воскликнула Кристина. - Но, я не могу понять, как мог Джон его простить.

- Может, он изменился. Столько лет прошло. К тому же Майкл - его сын. Ты же простила мать за то, что она не предупредила тебя, не сказала правду о ней и Майкле.

- Тебе обязательно так часто произносить его имя.

- Что опять тошнит? - тревожно спросила подруга.

- Нет, но я близка к этому. - Холодно ответила Кристина. - Ты могла бы выписать мне свои чудодейственные таблетки? Только на время, что придется провести в Москве. - Поспешно уточнила Монахова, понимая, как негативно относиться Лиз к ее увлеченности успокоительными и стрессоподавляющими препаратами.

Лиза сдвинула тонкие, не тронутые пинцетом брови, в ее абсолютно не накрашенных глазах отразилось сомнение. Проведя длинными тонкими пальцами по коротко стриженным светлым волосам, она окинула проницательным взглядом бледное лицо подруги.

- Не думаю, что это хорошая идея. Уже три года ты справляешься без лекарств. Я рядом, и если нужна будет помощь, то я….

- Лиз, я знаю, что ты поможешь мне, но я хочу чувствовать себя уверенной. Я боюсь поставить себя в неудобное положение, если приступы вернутся.

- Ну, что ж, если тебя стошнит на его ботинки, то поделом ему. - Усмехнулась Лиза.

- Мне не смешно.

- Просто старайся сконцентрироваться на чем-то другом, я учила тебя, как абстрагироваться от раздражающего объекта.

- Надеюсь, что у меня получиться. - Мрачно пробормотала Кристина. Может, Лиз и права. Прошло столько лет. Пора перестать прятать голову в песок. - А что ты чувствуешь?

- В смысле? - не поняла Лиза.

- Ты не была в России еще больше, чем я.

- Да, я уехала из Москвы сразу после окончания университета. Пятнадцать лет назад. И ты знаешь, я не возвращалась не из-за страха перед прошлым, а потому что возвращаться некуда. Меня ничто больше не связывает с этим городом. Отец давно в могиле, квартиру я продала. В Лондоне все моя жизнь. Мой дом, карьера, и ты….

- А если я решу остаться в Москве. - Предположила Кристина. Лиза прищурилась, оценивающе разглядывая подругу.

- Не думаю, что ты решишься, а, если так, то я бы очень гордилась тобой, и, конечно же, осталась бы с тобой. - Тихо, но уверенно произнесла Елизавета Озерова, не сводя пронзительного взгляда с лица Кристины.

- Я знала, что ты так ответишь. - Мягко улыбнулась Кристина, протягивая руку и сжимая пальцы Лизы. - Я люблю тебя.

- Да, я тоже тебя люблю, милая. Никто больше не обидит тебя, обещаю.

- Я верю тебе. Только тебе во всем этом чертовом мире. - Прошептала Кристина, нежно целуя пальцы подруги.

В глазах Озеровой сверкнули слезы. Для тридцатисемилетней женщины она была чувствительна, словно девочка. Невысокая, стройная, всегда в брюках и без макияжа, с неровным ежиком на голове, не признающая каблуков, помады и юбок, именно она производила впечатление непробиваемой сильной, холодной женщины, скупой на эмоции. И только ее молодая подруга, являющаяся полной противоположностью Лизы, знала, как легко можно вызвать слезы на глазах последней. Но это нисколько не умаляло ее силы духа и уверенности в себе. Она просто была естественна. Умела плакать и смеяться именно тогда, когда этого просила душа. Кристина же не позволяла себе такой роскоши, как эмоции. Слишком больной была душа девушки, чтобы показать ее хоть кому-то. Но с Лизой претворяться было бесполезно. Она знала все тайны подруги, все ее мысли, все страхи, сомнения, всю ее боль. Восемь лет назад на краю пропасти Кристина встретила эту странную живую маленькую женщину, которая вытащила ее с того света, не обещая ничего, не чего не прося взамен. Просто Озерова слишком хорошо понимала тот кошмар, в котором побывала Кристина. Два одиноких сердца познакомились не лучшую минуту жизни обеих, и вместе сумели преодолеть одиночество, от которого страдали обе.

- Расскажи мне о Сюзанне Рис. - попросила Лиза, откидываясь в кресло, не отпуская руку Кристины. Монахова последовала ее примеру.

- Мне нечего о ней рассказать. Я видела ее лишь однажды. Пару лет назад. Мама привозила ее с собой. Она гораздо моложе Джонатана. Скорее всего, поздний ребенок. Но они совсем не похожи. Джон был жгучим брюнетом, а Сюзанна блондинка. Не понимаю, зачем они покинула Штаты. Мама говорила, что в Вашингтоне у ее мужа был бизнес и большая квартира.

- Может, в бизнесе мужа было не все гладко, и она вспомнила о богатом брате.

- Может. Мама разделяла твое мнение.

- А почему Джон уехал из Америки?

- О, это было так давно, задолго до его встречи с мамой. Там была какая-то трагедия с его первой женой. Она умерла, когда…. Майклу было чуть больше года. Сразу после похорон Джон собрал все вещи, продал дом, бизнес и уехал в Россию. Наверно, решил, что именно в нашей дикой стране лучше всего забыться. - Кристина повернула голову и проницательно посмотрела в голубые глаза подруги. - Пытаешься заговорить меня? Я в порядке, Лиз.

- Нет, мне и, правда, интересно. В конце концов, твоя мать и Джон были частью твоей жизни. Но мы никогда о них не говорили. - Искренне заверила ее Лиза.

- Да. Я не хотела касаться прошлого. Да, и какая разница, что привело Джона в Москву. Главное, что он нашел мою маму и сделал ее счастливой. Ей не сладко пришлось в этой жизни….

- Ты так считаешь? - приподняв одну бровь, иронично спросила Озерова. - С твоих слов я поняла, что выросла она под бдительным оком матери в небольшой деревушке под Москвой, ее отец сильно злоупотреблял спиртным, и сделал жену вдовой, когда твоей матери было четыре года. Но вдова недолго грустила. Она посвятила жизнь своей дочери, работала в две смены, недосыпала, не доедала, лишь бы сделать свою девочку счастливой, купить ей лучшую одежду, накопить на институт. В итоге она избаловала и изнежила девочку до невозможности. Для твоей бабушки было ударом, когда Вика в пятнадцать лет заявила, что беременна и попросила денег на аборт.

- Лучше бы бабушка дала ей денег. - Грустно отозвалась Кристина. - Она была такой …. доброй. Бабушка сказала, что возьмет все на себя. Мама родила.

- Но ты так и не знаешь, кто был твоим отцом. - Напомнила Лиза.

- Боюсь, что мама и сама не знала. Она была красивой девочкой. А в деревнях всегда было не до нравов. В шестнадцать лет, она упорхнула в Москву на поиски счастья и легкого заработка, а меня оставила на попечении бабушки. Ты можешь говорить, что угодно, но я не виню ее. Она была молода, хороша собой, полна амбиций. Ей нечего было делать в деревне, среди доярок и пьяных мужиков. А то, что она бросила меня…. Так она никогда не скрывала, что мать заставила ее оставить ребенка. В двадцать семь она познакомилась с Джоном, вышла замуж и получила все, о чем мечтала. Муж был старше ее на семнадцать лет, но он был богат и не так уж стар.

- И к тому же у него был двадцати двухлетний красивый сын….

- Прекрати….

- Тебя это еще задевает?

- Нет. Мама умерла, я не хочу, чтобы ты плохо говорила о ней.

- Но почему? Ведь это правда. Она бросила тебя. Скажи, что она делала девять лет в Москве до встречи с Джоном? Часто ли она вспоминала о тебе?

- Она была манекенщицей, моделью, снималась в рекламе. Ей было некогда навещать меня, но она высылала деньги и приезжала на рождество. Но когда ее личная жизнь наладилась, она забрала меня. Я не просила ее, и осталась бы с бабушкой, если бы та не умерла.

- Тебе было тринадцать. Слишком большая девочка, чтобы знакомиться со своей матерью.

- Ты не понимаешь. Я всегда ее знала. Мама любила меня. По-своему, но любила.

- Но она не сказала, что спит с твоим мужем. - Лиз была жестока и понимала это. Но она хотела, чтобы Кристина не испытывала иллюзий, а воспринимала реальность такой, как есть. Ей самой будет так легче.

- Тогда она уже не спала с ним. - Глухим безжизненным голосом ответила Кристина. Она закрывала глаза на этот факт очень долго. Она заставляла поверить себя что, открывшееся ей после трагедии восьмилетней давности, на тот момент уже не имело значения. Она не хотела не в чем обвинять свою мать, потому что видела, как она убита горем и страдает от жуткого чувства вины. Но, если бы она предупредила, если бы сказала до …. Господи, многое стало бы ясно уже тогда. Целый год Кристина билась о глухую и слепую стену души своего мужа, пытаясь понять, выявить причины его ненависти и презрения. Она не хотела просто отпустить его, не могла уйти. Дура, она думала, что сможет спасти его от жесткости и злобы, которыми он окружил их брак. Майкл уничтожил ее за то, что когда-то любил ее мать. Он ломал ее, как тряпичную куклу. И та роковая ночь была лишь последней точкой в ее жизни, умирать Кристина начала гораздо раньше. Он убивал ее медленно. День за днем. Это был ад, самый настоящий ад. Ни один нормальный человек не сохранил бы разум, пережив то, что она, ни один, не вернулся бы туда, где все началось.

- Мне будет интересно посмотреть на Майкла. - Задумчиво произнесла Лиза. Кристина удивленно вскинула брови, неприятно ошарашенная ее словами.

- Тебе любопытно посмотреть на человека, которое сотворил со мной такое?

- Прежде всего, я психотерапевт. Это профессиональный интерес. Восемь лет я пытаюсь воскресить в тебе любовь к жизни и смягчить боль. Ты всегда была сильной. И когда я увидела тебя в первый раз, я тоже почувствовала твою волю, стойкость. Тебя сложно сломать. Но он сделал это. Так умело, что я уже столько лет пытаюсь исправить то, что он натворил и теряюсь в догадках, насколько аморальным, бесчувственным и дегенерирующим человеком нужно быть, чтобы вырвать душу из сильной настоящей полноценной личности. Я хочу понять, кто он? Маньяк, самоубийца, или просто псих.

- Майкл Рис - чудовище, Лиз. - Ответила ей Кристина. - Ты можешь хоть целый день смотреть на него, но ничего не поймешь. Он хорошо маскируется под нормального. На людях, в обществе, на работе, Майкл - абсолютно адекватен, сдержан, даже приятен в общении.

- Он - красив?

-Я не понимаю, почему мы так долго говорим о нем. Я не рассказывала о Майкле уже лет шесть. Я думала, что мы закрыли эту тему.

- И все же?

- Увидишь. - Вздохнула Кристина.

- Сколько ему сейчас?

- Лиза!

- Вопрос простой. Не понимаю, почему ты так реагируешь. Что будет, если ты столкнешься с ним лицом к лицу. Отвернешься, убежишь? Забьешься в истерике?

- Ему тридцать пять.

- Взрослый мальчик. Может, он больше ….

- Лиза. - Потеряв терпение, Кристина накрыла ладонью губы подруги, заставляя ее замолчать.

- Милая. Я очень верю в твой профессионализм, ты заботишься о моем благополучии, но прошу, нет, умоляю, давай забудем о Майкле до тех пор, пока нам не придется вспомнить о его существовании.

- Последний вопрос, и я больше не назову его имени. - Убирая руку Кристины, попросила Лиза. Кристина удрученно вздохнула, передернув плечами.

- Тебе было бы легче, если бы он был наказан? Если бы он получил вполне заслуженный срок.

Какое-то время Монахова смотрела на подругу задумчивым тяжелым взглядом.

- Нет. Я бы не пережила суд.

- Ты не поняла. Хорошо, скажу прозрачнее. Ты бы хотела, чтобы он умер?

- Ого! - выдохнула Кристина удивленно. - Что-то не ловлю связи между смертью и тюремным заключением.

- А чтобы ты выбрала?

- Я не хочу, чтобы он дышал со мной одним воздухом, но ….. Я бы смогла бы его убить, наверно. Не уверена. В любом случае, сейчас моя ярость утихла. Я ненавижу его, я отрицаю самое его существование, мое презрение безгранично, но смерть для него слишком легкое наказание.

- Ты так и не ответила на мой вопрос. - Сухо произнесла Озерова, отворачиваясь.

Кристина хотела что-то добавить, но ее прервал голос стюардессы объявляющей о посадке. Сердце рванулось, затихло, потом забилось невероятно быстро. Ну, вот я и дома, - подумала Кристина, пристегивая ремень.

Через пятнадцать минут, молодые женщины, волоча за собой не очень объемные чемоданы, вышли из здания аэропорта, и остановили первое попавшееся такси, которое заломило баснословную цену.

- М-да. - пробубнила Лиза. Усаживаясь на заднее сиденье. - Лучше бы ты воспользовалась предложением Сюзанны. Она бы довезла нас бесплатно.

- Лиз. Ты вроде не скряга. - Скупо улыбнулась Кристина, изо всех сил пытаясь скрыть свое нервное напряжение. Они молчали всю дорогу. Кристина смотрела в окно, жадно впитывая изменения, произошедшие с городом. Тут и там появились новые торговые центры, дома. Казалось улицы стали шире, чище, ярче. Машин и людей еще больше, чем она помнила. Вечерний город просто тонул в огнях. Одна часть красивой пестрой толпы спешила домой с работы, а другая в поисках развлечений сновала от клуба к клубу. Внезапно Кристине захотелось выйти, смешаться с толпой, погрузить в этот балаган, шум, вдохнуть запах задымленного города. Как бы ни заставляла она забыть себя о Москве, душа ее встрепенулась, словно очнувшись от долгой спячки. Лондон был другим. Там легко было играть свою роль, там просто было быть холодной. Сдержанный, окутанный туманами и смогом Лондон никогда не был ее домом. Ее дом здесь. С болью в сердце Кристина понимала, что теперь ей будет куда сложнее уехать. Она прилетела, чтобы похоронить своих близких людей, и даже представить не могла, как ошеломит ее этот город. А она-то надеялась, что поездка навсегда разорвет связь между ней и родиной, что похоронив мать, она похоронит воспоминания, похоронит боль, а потом с легким сердцем вернется к своим картинам в Лондон.

Такси свернуло на Рублево-Успенское шоссе. Кристина уже знала, что через несколько секунд появиться знакомый коттеджный поселок. Господи, как он вырос. Видимо, Москва все богатеет. Преодолев пропускной пункт, такси уже через минуту остановилось перед до боли знакомым домом. Высокое трехэтажное здание, с колоннами и огромными окнами не потерпело никаких изменений. Невозможно было описать, трепет охвативший Кристину в этом момент. Она крепко сжала руку Лизы, ища у нее поддержки.

- Вот это да. - Только и смогла выдохнуть Озерова, во все глаза на дом, окруженный высоким белокаменным забором. - Если ты решишь тут остаться, то я за … руками и ногами.

- Не говори чепухи. - Отмахнулась Кристина, вытаскивая свой чемодан из багажника. Расплатившись с таксистом, Кристина отпустила его. Остановившись перед воротами, девушка, задрав голову, посмотрела на темные окна, пытаясь унять внезапную дрожь в коленях.

- Ну, что стоишь? Звони. - Подтолкнула ее Лиза к воротам. Кристина нервно взглянула на подругу, подняла воротник пальто, несмело нажала на звонок. Камера над забором задвигалась, пытаясь сфокусироваться на них. Короткий щелчок ознаменовал, что последний рубеж взят. Они вошли.

Зимний сад был таким же красивым, каким запомнила его Кристина. Покрытые инеем голубые ели загадочно сверкали, дорожка, ведущая к дому, было вычищена до самых плит. На крыльце с резными перилами стояла женщина в норковой шубе. Кристина сразу ощутила простоту их с Лизой одеяния.

- Кто это? - шепотом спросила Лиза, пока они медленно приближались к ожидающей их фигуре.

- Не знаю. Может, Сюзанна решила лично поприветствовать меня.

Но это была не сестра Джонатана. Женщина скупо, но вежливо улыбнулась подошедшим дамам. Ей была далеко за сорок, но держалась она очень прямо. Кристина терялась в догадках.

- Здравствуйте, я Татьяна. Я домработница. Мой муж Артур помощник по хозяйству. Сейчас он занимается садом с другой стороны дома. Примите мои соболезнования, Кристина. И добро пожаловать домой.

Кристина едва сдержала удивленное восклицание. Неужели все московские домработницы выглядят так претенциозно. Нет, поправила она себя, только рублевские. Ничего не скажешь, придется менять гардероб. Она смутно помнила старую домработницу, но точно знала, что норковых шуб та не носила.

- Да, спасибо. - Кивнула Монахова. Татьяна распахнула перед ними дверь в ярко освещенный холл. Внутри дом выглядел так же, как и восемь лет назад. Вика ничего не изменила. Татьяна помогла женщинам снять их скромную верхнюю одежду и почти выхватила у них из рук чемоданы.

- Татьяна, это Лиза, моя подруга. Она будет жить с нами. - Спохватившись, представила Кристина Озерову, оборачиваясь к ступающей за ними по пятам женщине.

- Вам накрыть ужин в гостиной или отнести в комнаты? - сухо поинтересовалась Татьяна.

- Лучше проводите нас в комнаты. - Попросила Монахова. Трапезничать она была не в состоянии. Все, что ей было сейчас необходимо, это горячая ванна и рюмка коньяка.

Оказавшись снова в своей просторной бледно-голубой спальне, Кристина обессилено опустилась на кровать. Лучше бы ей выделили другую спальню. Эта хранит слишком много воспоминаний. Ее взгляд упал на зеркало, накрытое черной тканью. Изменилось главное. Никогда больше в этом доме не прозвучат шаги ее матери. Закрыв глаза, Кристина сдержала приступ боли, прежде чем он успел пронзить сердце. Ей так много хотелось узнать, но было слишком поздно, чтобы задавать вопросы.

Приняв горячую ванну, и облачившись в извлеченный из сумки халат, Кристина отправилась в комнату Лизы. Озерова в точно таком же халате стояла у окна.

- Летом тут, наверно, просто рай. - Заворожено пробормотала она, глядя на зияющий бассейн под навесом. - Я и представить не могла, что ты так богата.

- Не я, а мама. Не думаю, что мне что-то нужно от ее мужа.

- Но мы скоро узнаем, что он оставил тебе. Так ведь? - повернувшись, Лиза посмотрела на Кристину.

- Для меня это не важно. Я приехала, чтобы похоронить их, проводить в последний путь и попрощаться. Давай выпьем?

- Давай. А ты не будешь звонить Сюзанне?

- Ты на часы смотрела. Час ночи. Не думаю, что она ждет звонка в такое время.

- Это точно. - Улыбнувшись, согласилась Озерова. - Ты как? Очень тяжело?

- Думала, что будет хуже. Но я чувствую только неловкость. Это дом Джона. Не знаю, должна ли я быть тут. По закону он должен отойти сыну.

- Закон имеет силу, если нет завещания, но оно есть. Так?

- Да, Сюзанна что-то говорила. И все же мне не по себе.

- Но ведь Майкл не живет здесь, и не жил с тех пор, как женился.

- Так-то оно так. - Хмурилась Кристина. - Мама говорила, что он продал дом, который купил нам его отец в качестве подарка на свадьбу. Думаю, он надеется, что Джон оставит ему родовое гнездо.

- Не смеши. Он наверняка купил себе новый. Ты заслужила свое право находиться здесь. Я больше чем уверена, что именно тебе достанется этот дом. И я бы на твоем месте приняла его и осталась. Черт, это же мечта.

- Тебе нравится? - спросила Кристина, мягко улыбаясь подруге. Лиза нежно коснулась ее щеки.

- Мне ты нравишься, когда вот так улыбаешься. Это подороже, чем прекрасный дом.

- Ты мне льстишь.

- Нет, я люблю тебя. А это разные вещи.

Кристина отвела глаза, не выдержав прямого откровенного взгляда Лизы.

- Пойдем, поищем что-нибудь спиртное на кухне. - С напускным энтузиазмом предложила она.

- Татьяна с ума сойдет.

- Это точно.

Глава 2.

“Но грусть моя все так же холодна.

Мои слова пустые отраженья,

Я создаю иллюзию движенья,

Но между мной и миром есть стена”.

Даль

С самого утра без звонка и предупреждения заявилась Сюзанна со своим мужем.

Кристина проснулась от настойчивого стука в дверь.

- Лиза, вы не знаете, где я могу найти Кристину. - Почти кричала Татьяна. Лиза никак не отреагировала на вмешательство, продолжая забавно посапывать во сне. Вечером, точнее ночью они здорово переборщили с выпивкой, и вот последствия. Толкнув подругу в бок, Кристина встала с кровати и, накинув халат, вышла в коридор.

- Не шуми, Татьяна. Я здесь. Можешь перенести мои вещи в эту комнату. Нам с Лизой не нужны разные спальни. Вполне хватит одной. - Сдержанно улыбнувшись, Кристина наблюдала, как медленно краска покидает лицо домработницы. Ни о чем подобном ее явно не предупредили.

- Хорошо. - Прядя в себя от потрясения, кивнула Татьяна.

- Что ты хотела?

- Сюзанна приехала. Она в гостиной с мужем.

- Напомни, пожалуйста, как зовут ее мужа. - Холодно попросила Монахова.

- Роберт Браун.

- Спасибо. - Вздернув подбородок, Кристина открыла дверь в свою спальню.

Быстро умывшись, прибрав волосы и наспех облачившись в строгую серую блузку и черные брюки-дудочки, девушка спустилась в гостиную. При виде ее Сюзанна вскочила с дивана. На ее красивом лице застыла маска неестественного страдания. Наверно, черный цвет ее платья намекал на траур, но намек был очень легким, потому что обнажающий ноги больше, чем может позволить себе женщина в сорок лет, подол едва прикрывал бедра, а смелое декольте демонстрировало непревзойденный талант пластического хирурга. Волосы женщины были распущены по плечам сверкающими волнистыми локонами, лицо безупречно накрашено, в синих глазах сочувствие и фальшивые слезы.

- Девочка моя. Какое горе. - С чудовищным акцентом, воскликнула Сюзанна, хватая Кристину за руки. Девушка не на шутку испугалась. Пальцы Сюзанны были ледяными, Кристине показалось, что ее держит не женщина, а красивая хищная паучиха. Она ни на грамм не верила, что эта женщина искренне сочувствует ей.

- Это было ужасно. Я была дома, когда мне позвонили из больницы. Твоя бедная мать скончалась на месте, а Джон в реанимации. Как хорошо, что ты так быстро приехала. Они бы это оценили. Боже, я, наверно, все слезы выплакала. Представляю, что ты чувствуешь, милая. У тебя же никого не осталось.

- Да, вы правы. - Сдержанно ответила Кристина, осторожно освобождаясь. Повернув голову, она посмотрела на Роберта, мужа “паучихи”. И к своему удивлению, что немолодой подтянутый мужчина с грустными карими глазами не вызывает у нее такой неприязни, как его жена. Ему даже не нужно было говорить, чтобы она поняла - он скорбит искренне.

- Это мой муж, Кристина. Роберт.

- Примите мои соболезнования.- Мягко произнес Роберт, пожимая руку Кристины.

- Спасибо.- Монахова тепло улыбнулась ему, и повернулась к Сюзанне.

- Я бы хотела забрать тела из морга. До похорон они должны быть здесь. Дома. - Тоном, не терпящим возражений, заявила она. Сюзанна обомлела, искусно накрашенный рот некрасиво искривился.

- Зачем? Я не понимаю. Сейчас так никто не делает.

- Я хочу, чтобы они были здесь. - Упрямо повторила Кристина. - И прощание будет проходить именно здесь, а не в ритуальном зале. Я знаю, так будет правильно.

- Кристина, это не обязательно. Похороны только завтра. - Пыталась возразить Сюзанна. - Неужели тебе будет не жутко ночевать под одной крышей с гробами?

- Нет.

- Но это нужно обсудить. И поговорю с Майклом. Он не смог приехать так рано. У него дела.

Кристина холодно смотрела на сестру отчима. Она понимала, что так намекает на тот факт, что Кристина не является единственной родственницей погибшей семейной пары.

- Майклу не обязательно приезжать. Вы можете передать ему мои пожелания. Думаю, что нет никакой разницы, где проведут ночь гробы с останками дорогих нам людей. Отпевание?

- В соборе, как положено. Мне удалось выбить места на Новодевичьем кладбище.

- Хорошо. У вас были какие-то планы насчет поминок?

- Да, конечно, я только что заказала кафе.

- Нужно отменить. Мы устроим поминки здесь. Гостиная сможет вместить не меньше семидесяти человек. Нужно нанять людей, которые бы все подготовили.

Сюзанна нервно заморгала, сжав руки на груди и изумленно глядя на Кристину, но почему-то спорить не стала.

- Делай, как знаешь. - Вздохнула женщина, повернувшись к мужу. - Ты, что думаешь?

- Я согласен с Кристиной. Дома лучше. Здесь все напоминает о них. Джон был бы рад.

- Вы поедете со мной за мамой и Джоном? - обратилась Кристина к ним.

- У Майкла можно взять фургон. У него же фирма по продаже автомобилей. - Просияв, воскликнул Роберт. Его акцент резал слух, но не раздражал.

- Обойдемся без него. - Сухо отрезала Кристина. Сюзанна прищурив глаза, посмотрела на нее. И девушка невольно подумала, что знает эта женщина о разводе между ней и Майклом и его причинах.

- Мы не можем обойтись без него, Кристина. - С напускной доброжелательностью произнесла Сюзанна. - Майкл - единственный сын и наследник Джона.

- Я помню об этом.

- Нет, ты помнишь только о том, что сделал Майкл. - Заявила Сюзанна.

- Сьюзи, - оборвал ее Роберт, осуждающе глядя на нее.

Кристина вскинула голову, глядя в бесстрастное красивое лицо Сюзанны, в ее ледяные синие глаза. Теперь она знала, в кого пошел Майкл. Губы девушки дрогнули.

- Как они могли рассказать вам? И что они рассказали? - пробормотала она, чувствуя, как краска заливает лицо.

- Твоя мать. Она очень страдала, винила себя. Я знаю все, и, как женщина, понимаю тебя, но, Кристина, прошло столько лет. Все в прошлом.

- Вряд ли вы понимаете, Сюзанна. - не прощаясь, Кристина резко развернулась и пошла к лестнице. Она и сама заберет из морга своих родителей. Нельзя, чтобы они лежали там ….

- Нет, Роберт, ты видел, как вела себя эта ведьма? Маленькая сучка. - Свирепствовала Сюзанна, по дороге домой. Роберт равнодушно молчал и следил за дорогой. - Явилась спустя столько лет и взялась командовать. Дрянь. Ты видел, как она смотрела на меня? Словно я какое-то насекомое, дармоедка, а не сестра Джона Риса. Ну, ничего мы еще посмотрим, как она запоет, когда Майкл выставит ее из этого дома. Пусть даже не надеется, что ей достанется хотя бы рубль. Мал того, что Джон потратил целое состояние на ее шлюху-мать. Каждую неделю новые драгоценности, шубы, машины. Она просто не могла остановиться.

- Остановись ты, пожалуйста. Имей уважение. Вика погибла, твой брат тоже. А о мертвых или хорошо или никак. А Кристина не сказала и не сделала ничего обидного. Девушка приехала попрощаться с родителями. Она имеет право ….

- Ничего она не имеет. Я знаю, зачем она явилась. Все дело в завещании.

- Не смеши.

- Она не была здесь ни разу за восемь лет.

- Сюзанна, ты же знаешь, что обстоятельства вынудили ее приехать. Иначе бы ее здесь не было.

- Эти обстоятельства называются жажда денег.

- Я не думаю, что она бедна.

- Ха, как ты думаешь, много ли зарабатывают художники?

- Хорошие художники очень даже обеспечены.

- Господи, Роберт, ты наивен, как ребенок. Эта девушка не так проста, как кажется. Я не хочу, чтобы она оставалась в Москве.

- Ее присутствие ничем тебе не угрожает. Оставь ее в покое. Она и так много пережила.

Сюзанна наотрез отказывалась слушать мужа. Ее мысли хаотично метались.

- Через сорок дней состоится оглашение завещания. Присутствовать должны все. Так сказал адвокат. Так хотел Джон. Сорок дней она будет жить в нашем доме.

- Сюзанна, дом не наш.

- Майклу он не нужен. Мы возьмем его.

- Если он не оставит его Кристине. - Вздохнув, сказал Роберт.

- С чего это он должен ей что-то оставлять?

- Разве Майкл не задолжал ей после всего, что сделал?

- Мы не знаем всей правды, Роб. Возможно, она заслужила то, что получила.

- А ты жестока, Сьюзи.

- Да. Я просто не люблю делиться. Майкл унаследует издательский дом, но, возможно, модельное агентство достанется нам. Ты думаешь, что Джон мог бы совершить глупость и оставить что-то этой дворняжке?

- Да, дорогая. Это было бы в его стиле. В любом случае, я уверен, что Майкл поступит благородно.

- Да? - расхохоталась Сюзанна. - Он уже поступил один раз так благородно, что его малолетняя женушка чуть не отправилась на тот свет.

- Пора исправлять ошибки. - Многозначительно улыбаясь, произнес Роберт.

- Видно, ты плохо знаешь моего племянника. Он абсолютно беспринципен. Я не замечала и капли раскаянья в его глазах.

- Но ты не говорила с ним о его бывшей жене, не так ли? Он даже не знает, что ты в курсе. Вика совершила глупость, рассказав тебе.

- Она была дурой. И шлюхой. Но Джон все равно любил ее. И Майкл. Интересно, чем он сейчас занят? Напивается и оплакивает свою потерянную любовь?

- Не думаю. - Передернул плечами Роберт. - Ты сама сказала, что прошло много лет. Нельзя вечно хранить обиду, злость или любовь.

- Да, но ненависть можно. Ты видел, как полыхали глаза этой малышки, когда я говорила о Майкле. Черт, я знаю, что она ничего не забыла. И мне все это не нравится. Джон был слабаком, хоть и умел воротить деньгами, но Майкл - мой мальчик. Я люблю этого парня. Он похож на меня.

- Это точно. - Усмехнулся Роберт. - Холодная акула с железными зубами….

- Вот вы и дома. - Тихо прошептала Кристина, любовно проводя руками по полированной поверхности гробов, которые по ее распоряжению установили в гостиной. Прямо за жуткими ящиками из красного дерева девушка повесила семейный портрет, который написала много лет назад, угол которого был традиционно перевязан траурной черной лентой. Подняв голову, Монахова посмотрела на картину. Вика и Джон улыбались с нее, как живые. Если бы она могла заплакать, то сделала бы это, и, может быть, ей стало бы легче. Но глаза ее были сухими, в то время, как сердце истекало кровью. Ее почти устраивало то, что гробы были закрыты. Было бы тяжело увидеть их мертвыми, бездыханными. В морге сказали, что тела были сильно изуродованы. Кристина, превозмогая боль, заставляла себя не думать, как прекрасная Виктория встретила свою смерть, что чувствовала при этом, долго ли страдала, было ли отчаянье в ее сердце в этот последний миг, страх или беспомощность? Думала ли она о своей дочери, и о ее исстрадавшейся душе. Нет, Кристина не станет думать о том, как рано и нечестно оборвалась жизнь ее матери. Для нее она всегда останется прекрасной женщиной, настоящей женщиной, смертной, со своими грехами, слабостями, ошибками. Кристина простила ей все. Давно простила. Она желала ей долгой счастливой жизни, но судьба распорядилась иначе.

- Чем же я так прогневала Бога, мама? - чуть слышно прошептала молодая женщина, припадая щекой к крышке гроба, в котором покоилась мать. Словно она могла ответить на немое отчаянье дочери. - Мне больше нечего терять. Только ты держала меня в этом мире. Я так любила тебя, мама. Что же мне теперь делать? Я совсем одна. Почему ты оставила меня?

Нет, никто не мог ответить ей на этот вопрос. Тишина. Звенящая, жуткая, глухая, чуждая к сочувствию. Липкое леденящую душу чувство сжало сердце девушки. Она никогда так остро не ощущала свою беспомощность, нестабильность, неполноценность. Больна была ее психика, тело, душа…. Ничего не изменится, даже через двадцать лет ей не стать прежней.

- Ты не одна.- Прозвучал позади ее мягкий, полный теплоты голос. Кристина медленно повернулась.

- Лиза? Ты давно здесь?

- Да. - Озерова сделал шаг вперед. Несколько сантиметров разделяли подруг. Взгляд Лизы был успокаивающим, глубоким, понимающим, омывая исцеляющим бальзамом израненную душу Кристины. - Милая, они мертвы. Они не слышат тебя.

- Я знаю. - Кивнула девушка. Взгляд ее устремился к портрету. - Думаю, мама любила его.

- Да. - Согласилась Лиза. - Какой-то частью своего сердца. Я плохо знала ее, но достаточно для того, чтобы понять - Виктория Рис не могла полностью отдать свою любовь ни одному живому существу. Кроме самой себя. Она бы хотела, но Бог не дал ей такого дара. Красивая, но холодная душой. Совсем не такая, как ты.

-Я?- улыбка Монаховой получилась кривой. - В моей душе ничего не осталось. Я еще холоднее, чем она.

- Это неправда. - Уверенно качнула головой Лиза. - Пойдем. Завтра тяжелый день.

- Спасибо.- Мягко и от всего сердца поблагодарила подругу Кристина. - За все. За то, что приехала со мной, за помощь в подготовке к похоронам. Я бы ничего не успела. Ты всегда рядом. Чтобы я без тебя делала?

- Минуту назад ты говорила, что совсем одна. - С улыбкой напомнила Лиза.

- Это другое одиночество. - Попыталась оправдаться Кристина, но слова застряли в горле. Лиз не могла заменить ее мать, не могла заполнить мучительного одиночества отверженной растоптанной души.

- Я понимаю. Не нужно ничего объяснять. Пойдем. - Нежно повторила Лиза, протягивая руку. - Завтра рано вставать. Давай дадим им побыть вдвоем.

- Они были счастливы и умерли в один день. - Пробормотала Кристина, принимая руку подруги. - Я была бы рада, если бы это было так.

- Счастье никогда не бывает абсолютным. Ты однажды это поймешь.

- Я никогда не буду счастлива. - Печально качнула головой Кристина.

- Будешь. - Пообещала Лиза, обнимая ее за плечи и уводя за собой. Кристина уткнулась щекой в шею Озеровой. У нее не было сил протестовать против ее слов. На последней ступеньке лестницы, девушка обернулась и взглянула на темные ящики.

- Спокойной ночи. - Прошептала она. Душа ее разрывалась на части. Если бы она могла вернуть время вспять, то успела бы сказать, как сильно любила их обоих. И не винила их ни в чем. Никогда.

Откинувшись на спинку дивана, Майкл Рис крутил в руке бокал с разбавленным виски, безучастно рассматривая его содержимое. Лицо его хранило мрачное бесстрастное выражение, поза была расслабленной, и только напряженные руки выдавали внутреннюю борьбу. Сюзанна, его тетя, расположившись в кресле напротив, наблюдала за ним немигающим взглядом, пытаясь рассмотреть хоть что-то за ледяной маской племянника. Если смерть отца и ранила его, то он тщательно скрывал это. Иногда Сюзанне казалось, что она хорошо знает племянника, понимает его, но порой он ставил ее в тупик. Вот и сейчас она не знала, как начать разговор, и что сказать. Ее пугала его возможная реакция. Он был нужен ей, нужна была его благосклонность. Без него она не получит ничего. Это зависимость удручала ее, но не уменьшала привязанности к племяннику. Сюзанна никогда не любила брата, считая его слишком слабым и наивным для мужчины, хоть и, несомненно, удачливым, но Майкл вызывал в ней сложные чувства. Он был ей близок, словно отражение в зеркале, словно часть ее души, которая перетекла в него при рождении. Она помнила его ребенком, своевольным, дерзким, избалованным. Его дикие выходки вызывали у нее восторг. Не было в Майкле ничего, что напоминало бы Джона. Только черные волосы, и крепкое мускулистое тело.

- Тебе нужно было поехать со мной. - Начала Сюзанна, глядя на него поверх своего бокала. Майкл не удостоил ее взглядом. Крепко сжатые челюсти выдавали упрямство.

- Только ты смог бы поставить ее на место. - Продолжила женщина, пристально наблюдая за его лицом. - Майкл, она говорила со мной, словно я пустое место. Она ведет себя в доме твоего отца, словно хозяйка. Ты же не позволишь ей остаться там до оглашения завещания? - мягко, но осторожно спросила она.

- Почему нет? - пожав плечами, небрежно бросил Майкл, сделав большой глоток виски.

- Но это твой дом! - возмущенно воскликнула Сюзанна, недоуменно глядя на него.

- Жена моего отца была ее матерью. У нее такое же право быть в этом доме, как и у меня. - Напомнил Майкл, взглянув, наконец, на тетю. Взгляд его был тяжелым.

- Ты забыл, какой была ее мать? - вскинув брови, жестко спросила Сюзанна.

- Все это потеряло значение. Ни отца, ни Виктории больше нет. Вместе с ними умерли и их грехи. Им легче.

- О чем ты? Почему им легче?

- Забудь. - Небрежно тряхнул головой Майкл. Он неожиданно пристально впился в Сюзанну взглядом, словно хотел спросить о чем-то, но не мог. Ей было не трудно догадаться.

- Она тебя ненавидит. Это очевидно. Только тебе ее презрение, все равно, что лай болонки. Раздражает, но не причиняет особых помех. - Сюзанна усмехнулась. - Не думаю, что она может представлять какую-то угрозу.

- Обиженная женщина способна на все. - Произнес Майкл, снова уставившись на свой бокал. - Но ты права, она не способна причинить серьезные неудобства. Я до сих пор не верю, что Кристина жива.

- Ты не хочешь рассказать, что случилось?

- Нет. - Резко ответил Рис.

- Ты винишь себя?

Майкл с грохотом поставил свой бокал на столик. Его испепеляющий взгляд остановился на побледневшем лице тетки.

-Никогда не спрашивай меня о Кристине, не пытайся что-то выведать, умерь свое любопытство. Скажу только одно, у нее есть масса причин для ненависти. Я похоронил ее восемь лет назад, я не видел ее с той ночи в больнице, где я оставил ее умирать.

- Ты так говоришь, словно испытываешь чувство вины.

- А что я, по-твоему, не человек? Думаю, даже киллеру не очень комфортно после выполненного задания. - Майкл поднялся на ноги, и, взяв бокал, прошел к бару, чтобы плеснуть себе еще виски.

- Она забрала тела. Сейчас они в доме Рисов. - глухо произнесла Сюзанна, немного смущенная его поведением. Нужно быть осторожнее с Майклом. Если у него действительно есть совесть, то это сильно усложнит их отношения. - Прощание пройдет завтра, там же. В восемь утра. Кристина решила взять все на себя. Она даже слушать меня не стала.

- Не уверен, что заниматься похоронами нелюбимого брата и еще более нелюбимой невестки было жизненно важным для тебя делом. - Спокойно произнес Майкл, поворачиваясь. - Мне обязательно ехать? Может, хватит моего появления на кладбище?

- Тебя что-то смущает? - прищурив глаза, поинтересовалась Сюзанна. Майкл приподнял одну бровь, встретив ее подозрительный взгляд.

- Я похож на смущенного? Просто…. Я привык считать ее мертвой. А встретить призрака на похоронах отца…. Это как-то не очень приятно. - он скривился, словно вкус отпитого виски показался ему горьким. - Думаю, что Кристина разделяет мои чувства. Мы не должны были встретиться снова.

- Но выбора нет. - Глубокомысленно изрекла Сюзанна. - Если ты не появишься в доме отца утром, это вызовет новый всплеск кривотолков. Как восемь лет назад, когда пресса почти год пережевывала госпитализацию твоей бывшей жены, ваш развод и ее побег из страны. Тебе ведь не нужен очередной скандал?

- Мне плевать на мнение общества, прессы, моих коллег. - Напомнил Майкл холодным тоном. - Я начал с нуля, когда Джон отвернулся от меня. Я создал свой бизнес сам. Своими руками, без чьей-либо помощи, когда все газеты обвиняли меня во всех страшных грехах. Я добился успеха, я стал уважаемым бизнесменом, так что меня не испугать очередной гнусной сплетней. Но ты права, я обязан пойти. Я должен исполнить последний долг перед Джоном. Он нашел в себе силы простить мне все, что я натворил, он принял меня обратно, и я не имею права отказать ему в послед…. Сьюзи, ты смотришь на меня, словно я сошел с ума.

- Ты любил его, да? - спросила она удивленно.

- А что тебя так удивляет? Он был моим отцом. И не сделал мне ничего плохого. Это я все время подводил его.

- Его жену ты тоже любил. - Дерзко усмехнулась женщина. Глаза Майкла потемнели.

- Не говори того, о чем не имеешь малейшего представления. Я не скорблю по Виктории Рис, но вовсе не из-за того, что однажды она задела мое сердце. Много лет я винил ее в том, что она сделала меня чудовищем, но, как оказалось, я сам сделал себя таковым. Это моя сущность. Ни одни человек не имеет на меня влияния. Даже она.

- Но именно это в тебе и притягивает. Ты сильный, Майкл. Ты жесткий, беспринципный, такой, каким и должен быть успешный человек. В наше время быть размазней опасно.

- Ты единственный человек на земле, который одобряет меня. - Холодно улыбнулся Рис.

- Нет. Не зря столько людей ищут знакомства с тобой, даже конкуренты невольно восхищаются твоей деловой хваткой и чутьем. А теперь с издательством отца и модельным агентством ты повергнешь к своим ногам еще и шоу бизнес. Твой отец снял для обложки журнала самых известных людей страны, но ты сможешь уговорить и Анжелину Джоли.

- Ты невероятная. - Скептически улыбнулся Майкл. - Я никогда не хотел издавать глянцевый журнал для избалованных блондинок и жлобов, и тем более возиться с капризными авторами бестселлеров. У меня для такой профессии слишком мало терпения и такта. Торговать машинами у меня гораздо лучше получается.

- Кстати о машинах. Ты обещал мне “Инфинити”. Забыл?

- Нет. Я помню. Просто сейчас не время думать о подарках.

- О, да. Извини.

Майкл посмотрел на нее. Нет. Виноватой себя эта женщина не чувствовала. Тяжело смотреть на свое отражение в женском обличии. Неужели он так же омерзителен? Есть в этом мире немало людей, которые не без основания подтвердить его мысли, если не скажут еще грубее. И завтра ему придется встретиться с одним из этих людей. С одной. И посмотреть в глаза. Он пытался заставить себя чувствовать равнодушие, но не выходило. Призраки прошлого всегда возвращаются, когда их меньше всего ждешь.

- Лучше бы она умерла. - Озвучила его мысли Сюзанна. Но какой-то необъяснимый порыв заставил его не согласиться с тетей.

- Нет. Я никогда не желал ей ничего такого. - Произнес он ровным голосом, осознав, что говорит правду.

Вцепившись в руку подруги Кристина, рассматривала прибывающих людей, которые пришли попрощаться с четой Рисов. Они подходили к гробам в молчаливом почтении, склонив голову и скорбно шепча какие-то слова. Потом они останавливали свой взгляд на Кристине. Мало, кто из всех тих людей знал ее в лицо. Но напряженная фигура в черном траурном платье, спрятавшаяся за темными очками от любопытных сочувствующих взглядов , не оставляла сомнений, что перед собравшимися дочь Виктории Рис, падчерица Джона Риса. Рядом с ней стояла невысокая блондинка тоже в черном, и блистательная, даже в своем трауре, Сюзанна, и ее невзрачный муж. Кристина принимала соболезнования сухо, без эмоций, ни одна слезинка не скатилась по ее бледным щекам, в то время как Сюзанна горестно причитая, обливалась фальшивыми слезами, изображала убитую горем сестру. Кристина с трудом сдерживала тошнотворное чувство, все ее существо переворачивалось от вероломного поведения Сюзанны. Хотелось придушить ее своими руками. Толпа все увеличивалась, напряжение читалось на лицах людей, и оно казалось глубже, чем скорбь об усопших. Монахова подсознательно понимала, чего ждут люди. Здесь не хватает главного участника. Сына и наследника. И хоть его отсутствие радовало Кристину, она не могла не признать, что в глазах пришедших выразить свое соболезнование это вызвало волну недоумения.

Когда Сюзанна очередной раз начала причитать, и воспевать таланты своего безвременно ушедшего горячо любимого брата, Кристина не выдержала. Вырвавшись из рук бережно обнимающей ее Лизы, она убежала в ванную комнату. Несколько мучительных мгновений ее выворачивало наизнанку. Склонившись над унитазом, она едва дышала. Все ее тело содрогалось от презрения, ненависти, боли и бесконечных рвотных порывов. Она не думала, что будет так тяжело.

Она услышала, как дверь открылась и тихие шаги, остановившиеся за ее спиной.

- Кристина. - Позвала Лиза, мягко дотронувшись до ее плеча. - Ты как?

- Плохо. - Отозвалась девушка. Тошнота потихоньку отпускала. Лиза помогла ей подняться на ноги, умыться и привести себя в надлежащий вид.

- Возьми. Это поможет. - Озерова протянула ей две белые таблетки. Кристина взяла их, благодарно сжав ладонь Лизы.

- Спасибо

- Не благодари меня. Я думало, что мы обойдемся без этого. Я думала, что ты сможешь.

- Я бы справилась.- Кристина с сомнением разглядывала таблетки. - Я могу их не пить.

- Выпей. Ты должна казаться сильной, если не можешь быть таковой сама. Он приехал, Кристина. Я пришла, чтобы предупредить.

- Только не это. - Простонала Монахова, пряча лицо в ладонях. Таблетки были сладкими на вкус, но горечь перебивала все. Она знала, что это неизбежно, она готовилась, но надежда, слабая надежда, что бывший муж не приедет на похороны все же теплилась в ее душе. Теперь она понимала тщетность своих надежд. Кафельный пол поплыл. Качнувшись, она прислонилась спиной к раковине, выжидая, когда дыхание выровняется, мышцы расслабятся, а окружающее ее пространство перестанет кружиться с такой скоростью. Таблетки всегда помогали ей восстановиться. Но Лиза говорила, что искусственное душевное равновесие фальшиво, оно не поможет ей справиться со страхами и болью, а только ослабит иммунитет. Но разве против боли есть иммунитет?

- Успокоилась? - минуту спустя спросила Лиза. Кристина кивнула, надевая очки.

- Вот и умница. - Нежно улыбнулась Озерова. - Нам нужно вернуться. Понимаешь?

- Да.- Голос молодой женщины звучал отстраненно и глухо.

- Люди там, - Лиза указала на дверь. - Только и ждут скандала. Но это похороны твоих близких людей. Ты не позволишь превратить их в балаган. Да?

- Да.- Снова кивнула Кристина.

- Тебе нужно поздороваться с ним, как ни в чем не бывало. Пусть все видят, что вы цивилизованные люди.

- Да.

Майкл, молча, выслушивал бесконечные слова соболезнования от друзей и коллег отца. Многие из собравшихся были неискренни. Джон Рис был богат, влиятелен, и у него было немало завистников, иначе и не могло быть. Как бы ни был порядочен и добр его отец, даже он не мог избежать человеческой нечистоплотности. Но так же Майкл знал, что были здесь и те, кто уважал и любил его отца. И все они сейчас искали страдание на отчужденном сдержанном лице его сына. А он не мог оторвать взгляда от двух мрачных гробов. Итак, это все. Все, что осталось от его отца и Виктории Рис. Изувеченные останки и деревянные ящики. Но был еще и портрет. Там они были живые, счастливые, пойманные рукой художника в один из радостных моментов их жизни. И сейчас он был благодарен этой руке за честность, с которой он отразил удовлетворенную безмятежность на лицах тех, которые никогда не смогут встать из своих деревянных кроватей. Как неумолима судьба. Один миг может оборвать самую сильную жизнь, вычеркнуть из числа живых. Майкл никогда не хоронил близких. Это чувство было новым. Оно ошеломляло, давало ощущение нереальности происходящего. Часть его все еще не верила, что его отец мертв. О Виктории Рис он не думал, его сердца не хватало и на нее тоже.

Он почувствовал ЕЕ присутствие, даже не глядя на нее. Воздух вдруг сгустился. Он просто ощущал мощные поток ненависти, направленный на него. Ничего другого Майкл и не ожидал. Прошло какое-то время, прежде чем он сумел заставить себя отвести взгляд от портрета отца и взглянуть, наконец, в глаза призрака. Окинув глазами гостиную, он не нашел ее. Неужели почудилось?

- Майкл. - Незнакомый, холодный, словно дыхание мертвеца, голос заставил его вздрогнуть. Он повернулся, чуть не подпрыгнув от неожиданности, но быстро взял себя в руки, не забывая, что за ним сейчас наблюдая десятки глаз. Она стояла позади него, вот почему он не нашел ее. Мгновения хватило, чтобы захватить взглядом весь ее облик. Сказать, что перед ним стоит совершенно незнакомая женщина, все равно, что не сказать ничего. Ошарашенный невероятной ошеломляющей переменой, он пытался пробиться под темные стекла, желая убедиться, что эта женщина - не самозванка. Люди не могут так меняться.

- Кристина? - недоверчиво выдохнул он, пристально глядя на нее. Женщина вздернула подбородок, губы ее были плотно сжаты, и он чувствовал исходящее от нее ледяное презрение. Наверно, нужно что-то сказать или хотя бы пожать руку в знак приветствия, но угадав его намерения, она шарахнулась в сторону, словно испуганная лань. И этого тоже стоило ожидать, но внутри него что-то болезненно натянулось. Он не мог винить ее за такую реакцию.

- Мне так жаль. - Выдавил Майкл из себя, не осознавая, о чем именно он жалеет больше. Женщина едва заметно кивнула.

- Да, мне тоже, Майкл.

Он опустил взгляд на ее туфли, думая о том, что раньше его имя в ее устах звучало совсем иначе.

Удовлетворенные спектаклем люди снова продолжили поток своих душещипательных слов сочувствия. Майклу пришлось отвлечься от незнакомки в черном длинном платье, напряженной, как струна, но готовой драться до конца. Ему хотелось что-то сказать, разглядеть ее, как следует, чтобы удостовериться, чтобы ….. Какого черта? Зачем ему это? Сцепив челюсти, он пошел к выходу. Воздух стал слишком спертым от такого количества народа.

Сюзанна догнала его. Они вместе стояли на крыльце и курили.

- Все проходит нормально. - Удовлетворенно произнесла она, выпуская колечко дыма. - Сейчас поедем в церковь, потом на кладбище, и снова сюда. Мечтаю, чтобы этот день поскорее кончился.

- Я тоже. - Согласился Майкл. - Похороны - это ужасно.

- Ты видел, какие ужасные у нее волосы?

- Что? - не понял Майкл, повернувшись.

- Я про Кристину. Эти светлые пряди в волосах выглядят, как седина.

- Возможно, это так и есть. - Сдержанно ответил Рис. - Она изменилась. Я не узнал ее.

- Еще бы, восемь лет прошло, да еще очки. Она выглядит старше лет на десять в этом облике черной вдовы.

Майкл ничего не ответил. Взгляд его блуждал в верхушках елей. К воротам подъехали три микроавтобуса.

- Вряд ли они вместят всех. - Равнодушно бросил он, и, бросив окурок в снег, пошел к своей машине.

Во время отпевания, Кристина, пряча руки в широких рукавах пальто, с трудом сдерживала подкатывающие к горлу рыдания. Слишком много переживаний для одного дня. И все же она почти выдержала. Осталось немного.

- Эй, ты жива? - дотронувшись до ее плеча, спросила Лиза. Кристина вздрогнула, посмотрев на нее.

- Вроде. - Слабо улыбнулась Кристина, отстраняясь от монотонных молитв священника.

- Ты молодец.

Да, я молодец, - согласилась про себя Монахова, бросив взгляд на бывшего мужа, первый раз после их короткого приветствия. Ее все еще мутило. Господи, если бы она позволила ему взять ее руку, то ее непременно бы вырвало на глазах у всех. И никакие лекарства не помогли. В этот момент она ненавидела свое подсознание, реагирующее на стресс таким отвратительным образом. Сейчас эти приступы вызвали у нее только досаду и раздражения, а много лет назад чуть не убили. Она не могла, есть, спать, разговаривать. Малейшее движение вызвало рвоту или обморок от смертельной слабости истощенного организма. Само осознание своего существования вызвало у нее тошноту. Никто не мог помочь ей, ни один психолог, ни один врач. Она умирала. Пищу вводили через капельницы, менструальный цикл остановился, а о состоянии психики не стоило даже говорить. Если бы не Лиз, то Кристина умерла бы в психушке. Она выхаживала ее, словно, маленького ребенка с заботой и неумолимой уверенностью в успехе. Мучительно долгим был период возвращения Кристины в реальный мир. И все же Лиз вытащила ее, но излечить до конца так и не смогла. Слишком глубоки были раны, нанесенные ее душе. Ни любовь, ни нежность не сумели заглушить боль и отвращение. Приступы тошноты стали реже, она даже научилась сдерживать их. С бессонницей и отсутствием аппетита они боролись до сих пор. Кристина почувствовала жжение в ладонях. Безумно захотелось помыть руки. Это было еще одним пунктиком. Болезненная отчаянная чистоплотность. Она принимала душ не менее трех раз в день, а руки мыла чуть ли не каждые полчаса, если была возможность. Но отмыться никак не могла. Испачкана была ее душа, растоптана и осквернена.

Почувствовав ее взгляд, Майкл повернулся. Кристина стала поодаль от всех, у дверей. Высокая, худая и нелепая в слишком широком пальто, с грубым пучком стянутых на затылке волос, в огромных очках. Впалые скулы, бледные губы. Он вдруг подумал, что, не смотря на жалкий вид, она держится достоинством королевы. Откуда в ней взялась эта стойкость? Он ожидал увидеть испуганную, растерянную, залитую слезами девочку, но не ледяную женщину, взирающую на него с презрением и вызовом. Он чувствовал, что теперь она смогла бы стать достойным соперником. Только теперь делить им нечего. Но она об этом еще не догадывается.

Кристина отвернулась и что-то сказала своей подруге, которая почему-то напрягала Майкла. Ему не нравился ее изучающий пристальный взгляд. Он привык, что женщины смотрят на него, но то, что излучали глаза блондинки, имело совсем другое значение. Ему не хотелось, чтобы она смотрела на него. Ему казалось, он был уверен, что женщина знает…. Однако взгляд ее не выражал осуждения, только пристальное изучающее выражение, словно она пыталась сканировать его мозг. Неприятное ощущение.

После отпевания процессия отправилась на кладбище. Там разыгралась настоящая драма. Сюзанна рыдала так оглушительно, что вороны с окружающих деревьев рванули в небо. Было сказано немало добрых слов в адрес Джона. О Виктории никто не вспоминал. Когда пришла очередь бросать горстку земли на гроб отца, Майкл замешкался. Замерев на краю могилы, и сжимая холодные комья земли, он пытался сдержать боль потери, рвавшую сердце. Если он сейчас сделает это, то подтвердит неумолимую истину. Джон Рис умер. Вытянув руку, Майкл разжал ладонь, закрыв глаза. Заскрежетали зубы, удары сердца соединились с ударами земли о крышку гроба. Краем сознания он услышал причитания Сюзанны, непрошено ворвавшиеся в его мозг. Ее лицемерие в такой момент показалось кощунственным даже ему. Он обернулся, чтобы остановить ее, но это сделал за него Кристина. Грубо схватив Сюзанну за локоть, она резко развернула ее к себе.

- Немедленно прекрати. - Зашипела она тихо. - Или я ударю тебя.

- Что? - охнула женщина, опешив от такой наглости. На побелевшем лице выступили красные пятна. - Как ты смеешь!

- Заткнись, или я за себя не отвечаю. - Испепеляя ее яростным взглядом, предупредила Кристина. Майкл недоуменно смотрел на бывшую жену. Она сняла очки. Но не стала собой. Он не знал ее. Кристина Рис умерла в той палате, в которой он бросил ее восемь лет назад. К его великому удивлению Сюзанна послушалась и затихла. Неужели его непоколебимая уравновешенная тетка испугалась худенькой хрупкой женщины. Кристина подняла глаза, и он со свистом втянул воздух. Ее глаза были цвета серебра, светлые, выбеленные гневом, почти нечеловеческой яростью. Тут было чего испугаться. Даже ему было не по себе от жуткого бесцветного взгляда. Подняв воротник пальто, девушка уверенными смелыми шагами подошла к могилам и по очереди повторила процедуру, которую только что проделал он. Майкл не мог оторвать взгляда от ее острого профиля. На мгновение лицо ее расслабилось, губы печально дрогнули и что-то беззвучно произнесли. Прижав руки к груди, она неотрывно смотрела на могилы близким им людей. Майкл осознавал, что стоит рядом с ней, но она, похоже, ничего вокруг не замечала. Что-то шевельнулось в его душе. Она так же одинока…. Боль стала неотъемлемой частью ее жизни. Он был виноват перед ней, но исправить ничего не мог.

Она очнулась неожиданно. Плечи ее выпрямились и напрягались. Она повернулась. И снова взгляды их встретились.

- Мне жаль, что ты потерял отца. - Произнесла она и пошла прочь.

Майкл ошеломленно смотрел ей вслед. Тугой узел, образовавшийся в груди, рожденный ее словами, мешал дышать. Он отказывался понимать ее. Только что она гипнотизировала его исполненным ненависти взглядом, и вдруг искреннее сочувствие. Он не ожидал. И это рассердило его. Пусть презирает его, клянет. Сочувствия он не переживет. Он не заслужил его.

Поминки вытянули из него остатки самообладания. Непрекращающиеся тосты, сопровождаемые приятными воспоминаниями, и ушедших в мир иной, наполнили его душу горечью. Кому нужны все эти слова, если они никогда их не услышат. Майкл был не из тех, кто говорит. Он переживал свою утрату молча. Так же, как и Кристина. Он заметил, что во время поминок она не произнесла ни слова. Ее подруга все время была рядом, словно сторожевой пес, охраняющий свою хозяйку от любой опасности. Но теперь Кристина могла сама за себя постоять. В этом Майкл убедился на кладбище. Сюзанна и теперь старалась держаться от нее подальше и больше не причитала.

Майкл не осознавал, как часто смотрит на бывшую жену. Он просто не мог оторвать взгляда от этой новой незнакомой женщины. Он думал, что будет жалеть ее, испытывать муки совести, неловкость от того, что им все же пришлось встретиться, но ничего подобного он не испытал. Невольное уважение, даже восхищение удивило его самого. Он не думал, что способен на такие чувства. Его взгляд скользил по бледному лицу, с большими холодными светло-серыми глазами, которые когда-то казались такими глубокими, яркими, живыми, которых жила надежда, детская искренность и любовь. Он убил в ней все это. Он - не Бог, не Дьявол, но создал свое творение, опустошенное и черствое, признающее существование, но не жизнь. Как он сам. А ведь все могло быть иначе. Если бы он усмирил свою гордыню, слепую ярость, упрямое равнодушие, если бы принял от жизни то, что она давала ему. Жесткое чудовище владело его душой. Он презирал себя, больше, чем она думала. Никогда он не забудет, что сделал с ней, с их общим не рожденным ребенком, чего лишил ее и себя. Сердце его замерло, он перестал дышать, когда подняв голову, она встретила его взгляд. Глаза ее потемнели, словно она поняла, что за мысли сейчас блуждают в его голове. На долю секунды ему показалось, что глубокая боль, которую она носила в себе, мелькнула в усталом взгляде. Опустошение, разлившееся по ее лицу, отрезвило его. Он не имел права даже смотреть на нее, не имел права на эти мысли. Она никогда не простит его, потому что он сам так и не смог простить себя, а просто закрыл свою душу от любых чувств, от воспоминаний. Прошлое должно быть там, где ему место. Просто день такой. Слишком много призраков витает за этим столом, и они невольно заставляют вспоминать.

Люди начали расходиться около восьми вечера. Майкл стоически выдержал соболезнования последнего гостя, облегченно закрывая за ним дверь. В гостиной остались трое. Майкл, Кристина и ее подруга Лиза. Он сам не понимал, почему не ушел полчаса назад вместе с Сюзанной и ее супругом. Было бы так просто сбежать. Следующая встреча состоялась бы только на оглашении завещания. И она снова бы исчезла из его жизни, вернув его спокойное существование.

Они стояли на разных концах гостиной, но даже такое внушительное расстояние не спасало Кристину от влияния на нее его присутствия. Все нервы сжались в комок. Лиза без слов читала ее мысли. Ее ободряющий взгляд успокаивал. Кристина ждала, что он скажет что-то на прощание и уйдет, дав ей, наконец, спрятаться в свой неуязвимый кокон. Ее раздражало его существование в этом доме. В этом мире. Она ненавидела его. Но это чувство было совсем другим, не как вначале. Вместе с ним она чувствовала невероятную усталость. Ее ненависть ничего не изменит, не исправит и не накажет его. Убить его у нее не хватит сил, а иначе он не сможет заплатить за то, что сотворил с ее жизнью. Оставалось только терпеть свое бессилие…. Она ждала. Майкл не уходил. Облокотившись на дверь, он смотрел на нее немигающим, спокойным взглядом. Сдержанное холодное лицо не выражало никаких чувств. Почему он медлит? Зачем мучает ее? Она не могла смотреть на него так долго. Весь ужас прошлого обрушился на нее. Никогда она не научится, не думать о том, что он сделал, глядя в его синие льдистые глаза. В Лондоне ей почти удавалось забыться. Почти. Но теперь все страхи, вся боль с новой силой ожили в ее сердце от одного только взгляда на это жесткое красивое лицо. Неужели она когда-то любила его? Теперь это было трудно даже представить. Только слепая дурочка могла так сглупить.

Несколько минут они просто изучали друг друга через комнату.

- Я пойду. - Неожиданно прервала тишину Лиза. Кристина бросила на нее испуганный взгляд. Нет, Лиза нет, - кричали ее глаза. Не бросай меня. Но Озерова неумолимо посмотрела на нее. - Так нужно. - Тихо сказала она. - Вам нужно поговорить.

- Зачем? - недоумевала Кристина. Лиза передернула плечами, вперив тяжелый взгляд на Майкла Риса.

- Обидишь ее. Убью. - Будничным тоном произнесла она. И Майкл понял, что она не лукавит. Развернувшись, Лиза пошла к лестнице.

- Не понимаю, о чем нам говорить. - Кристина высказала вслух его мыли. Майкл склонил голову в знак согласия. Он снова окинул ее взглядом. Напряженная струна, приготовившаяся к прыжку пантера, опустошенная и усталая, взрослая, чужая. Что он может сказать ей?

- Мне жаль. - Пробормотал он.

- Я это уже слышала. - Холодно оборвала его Кристина, вцепившись в рукава платья. - Твой отец был чудесным человеком.

- Да, но я не о том. - Осторожно сказал Майкл. Она не отвела взгляда, и в нем не промелькнуло ничего, чтобы выдало ее истинные чувства.

- Я знаю. - Вздернув подбородок, сказала она. - Не поздновато ли для сожалений?

- Нет. Не думаю. - Сбивчиво ответил он, чувствуя себя крайне нелепо. Что, черт побери, он пытается сказать? Дирак, беги, пока не поздно.

- Ты, вообще, редко думаешь. - Усмехнулась Кристина, подходя к дивану, отодвинутому к стене и села в него.

- Крис, послушай….

- Нет. - Яростно воскликнула она. Глаза ее метали молнии. - Я не Крис тебе. И я не буду слушать. Не хочу. Чтобы ты не сказал, мне совершенно не нужно. Восемь лет назад твои сожаления возможно бы смягчили меня, но не сейчас.

- Ненавидишь меня? - спокойно спросил он.

- А ты как думаешь? Майкл, давай прекратим ломать комедию. Нам обоим известно, что ты за человек. Если бы я могла бы пережить судебное разбирательство, я бы посадила и тебя и твоих дружков. Но ты, как всегда, вышел сухим из воды. Если бы я могла вернуться и убить тебя, то сделала бы это, не колеблясь. В отличие от тебя, я обладаю моральными устоями. И я верю в Бога. Верила. Убийство не сделало бы меня счастливее, а ты бы все равно ничего не понял. Мы оба не хотели этой встречи. Но обстоятельства столкнули нас. И, как цивилизованные люди, мы будем притворяться, что относимся друг к другу сносно. Я не стану биться в истериках и нападать на тебя, если нам придется еще раз столкнуться. Я могу заставить себя общаться с тобой на людях, но сейчас нет смысла притворяться.

Высказавшись, Кристина умолкла. Майкл смотрел на нее какое-то время, не зная, что ответить. Нужно бы принять то, что она предлагает.

- Кристина, я был под наркотиком, я не понимал, что делаю. - Выдохнул он. Конечно, это не оправдывало его, но он должен был сказать.

- Я знаю.- Кивнула она, глядя прямо ему в глаза. - Но до …. До того, как все произошло…. Целый год. Ты не был под наркотиком, Майкл. Все, что произошло, было лишь печальным эпилогом твоего отношения ко мне. Я нисколько не отрицаю своей вины.

- Твоей вины? - лицо его вытянулось.

- Да. Если бы не моя глупость, не моя наивность.- Она отвернулась. - Я не хочу все это бередить. Все слишком тяжело. Если тебе нужно искупление, то ты напрасно стараешься, хоть я и мало верю в твое раскаянье.

- Напрасно. - Покачал головой Майкл. - Я очень сожалею. Мое прошлое поведение не поддается пониманию. Я не прошу простить меня, потому что знаю, что это невозможно.

- Да, Майкл. Невозможно. - Согласилась она, тяжело вздохнув, и посмотрела на него без ненависти. - Столько лет прошло. Я почти забыла.

Он внимательно смотрел в пустые холодные глаза. Она лгала. Это было очевидно.

- Ладно. - Майкл оторвался от двери. - Я пойду. Что ты будешь делать?

- В плане? - не сразу поняла Кристина.

- Останешься в Москве до оглашения завещания? - пояснил Майкл. Молодая женщина, сдвинув брови, недобро посмотрела в его сторону.

- Не терпится избавиться от меня? - не удержалась от издевки Кристина, но тут же взяла себя в руки. - Я останусь до девятого дня, а потом улечу в Лондон. Мне не обязательно присутствовать на оглашении завещания. Мне ничего от тебя не нужно.

- Не от меня. Кристина. - Сухо напомнил Майкл. - Такова была воля отца. Ты же не откажешь ему в последней просьбе?

- А у меня есть выбор?

- Выбор всегда есть. - Выдохнул Рис с какой-то непонятной грустью. - Делай, как считаешь нужным.

- Ты ни возражаешь, если я побуду в этом доме до конца недели? Или мне переехать в гостиницу?

Она успела заметить, как напряглись его челюсти, прежде чем отвела глаза. Она была совершенно сбита с толку поведением человека, разбившего ее сердце, превратившего ее жизнь в кромешный ад. Неужели у него есть совесть? Ему действительно жаль? Только какой прок ей от его сожалений? Ей не вернуть восемь долгих лет своей утраченной юности, бессонных ночей, и убитого ребенка.

- Это такой же твой дом, как и мой. Оставайся здесь хоть навсегда. - Ответил он сдержанно. - У меня квартира в центре, рядом с офисом. Экономлю на времени и бензине. Не представляешь, как сложно с утра куда-то добраться. Всюду пробки.

- Я помню. Навсегда я здесь не останусь. Я в состоянии купить себе дом, если все же надумаю вернуться в Россию, но точно не в Москве.

Майкл ничего не ответил, как-то странно посмотрев на нее. Говорить было больше не о чем. Сняв с вешалки модное черное пальто с норковой окантовкой, он быстро накинул его и бросил на нее прощальный взгляд.

- До свидания, Кристина. - Почти мягко сказал он. - Может, еще увидимся.

- Да, на оглашении.

- Возможно, в церкви или на кладбище…. На девятый день.

- До свидания, Майкл. - Холодно отрезала Кристина, поднимаясь. Кивнув, он открыл дверь и ушел.

Едва дверь закрылась за ним, женщина без сил рухнула обратно на диван. Ее колотила мелкая дрожь. Желудок сводило от бесконечных спазмов. И все же она пережила не только встречу с самым страшным кошмаром в своей жизни, но даже разговор с человеком, лишившим ее жизни. Устало закрыв глаза, она попыталась восстановить дыхание, привести в порядок хаотичные мысли.

Следующий час она потратила на горячий почти обжигающий душ. Она скребла кожу до красноты, словно это могло спасти ее от оживших страхов. Зубы ее стучали, как в ознобе, голова кружилась. Она потеряла бы сознание, если бы не Лиза, которая почувствовав неладной, ворвалась в ванную и вытащила ее из горячей воды. Бережно обтерев подругу махровым полотенцем, женщина проводила ее в спальню и уложила в постель.

- Я принесу чай. - Поцеловав ее в лоб, сказала Озерова. Кристина чуть не расплакалась, чувствуя себя виноватой перед Лизой. Ей бы хотелось излечиться и порадовать ее, но …. Ей всегда что-то мешало. Какой-то сломанный механизм внутри нее не желала заводиться. И его нельзя было заменить или вставить новые батарейки. Кристина понимала, что ей придется жить с этим всегда. Но ведь бывает и хуже. И люди выживают, начинают все с нуля. Лишившись рук, начинают рисовать ногами, она даже знала одного такого художника. Они вместе выставлялись в Париже три года назад. И этот мужчина казался абсолютно счастливым.

- Лиз. - Позвала Кристина, натягивая одеяло до горла. Озерова нежно улыбнулась, присаживаясь рядом и протягивая подруге чашку с чаем.- Ты помнишь Пьера?

- Да, Крис, конечно, помню.

- Он потерял жену, двоих детей, стал калекой, но нашел в себе силы жить. Как ты думаешь, он действительно счастлив или это такая маска?

- Нет, Пьер счастливый человек. Он потерял много, но много и приобрел. Он - молодец.

- Почему я так не могу? - задала Кристина вопрос, который мучил ее больше всего. Лиз внимательно посмотрела в ее бледное лицо, обрамленное темными с седыми прядями волосами.

- Можно лишиться ног, рук, семьи, и ничто и никто не заменит этой потери, но даже в таком случае человек учиться приспосабливаться, довольствовать малым, принимать жизнь такой, как она есть. Но, если лишаешься души, то выход только один. Найти ее, вернуть.

- Как?

- Не как, а где.

- И где же моя душа?

- Там, где ты ее оставила. - Произнесла Лиза, поднимаясь на ноги. Кристина обожгла язык горячим чаем.

- И где же я ее, по-твоему, оставила? И что-то я не припоминаю, чтобы психотерапевты заговаривали о душе. Неужели ты веришь в то, что говоришь?

- Тебе нужно, чтобы я это сказала. Ты никогда не говорила о произошедшем, только под гипнозом. Ты должна научиться доверять людям, быть искренней с ними. Выговорись, расскажи мне все сама. С самого начала. Станет легче, поверь.

-Нет. - Отрицательно качнула головой Кристина. Лиз лишь печально улыбнулась. - Мне не станет легче, а ты и так все знаешь.

- Ты должна выплеснуть свои чувства, понимаешь? Под гипнозом все не так, ты не помнишь, о чем рассказывала, что при этом чувствовала. Это не настоящее. Только живые эмоции могут воскресить тебя. И я думаю, что, не смотря на то, что сейчас в твоей болезни наметился рецидив, все к лучшему. Нужно было привезти тебя раньше. Переболев все снова, ты не сгоришь, а восстанешь….

- Как птица Феникс.- Усмехнулась Кристина. - Из пепла. Ты романтик, Лиз. Я нет. И нет у меня никаких чувств, ни настоящих, ни искусственных.

- Нет, не думаю. Хочешь поговорить о сегодняшнем дне?

- Нет.

- Это необходимо, милая.

- Я не хочу. - Категорично тряхнула волосами Монахова.

- Ты в ярости. Это хорошо. Выплесни ее, можешь, кричать, если хочешь, но только не замыкайся, не заталкивай свою боль внутрь.

- Да, черт возьми, я в ярости. А как иначе? - глаза девушки метали молнии, она с грохотом поставила чашку на прикроватный столик, выплеснув часть содержимого. - Я ожидала совсем другого. Я думала, что ненависть испепелит меня. Что я увижу прежнего Майкла Риса, такого, каким я помню его. Холодного, жестокого, непробиваемого, неуправляемого в своем гневе, несдержанного, пошлого. Столько лет он был для меня страшным чудовищем, демоном из ада. Но он вдруг заявляет, что сожалеет, он, блин, раскаивается. И я не верю ему. Меня просто трясет от гнева. Как он смеет, вообще, говорить со мной. Я ведь уверена, что он жалеет только о том, что я не умерла тогда. Ведь именно этого он добивался. Моей смерти. Он не думал, что ему снова придется столкнуться лицом к лицу со своей жертвой. Майкл Рис похоронил меня восемь лет, но я осмелилась воскреснуть. Я жива, Лиз, и именно об этом неприятном факте он жалеет больше всего.

- Ты не права, Кристина. Я тоже ожидала увидеть бесчувственного монстра, но увидела обычного человека, который много и часто ошибался в своей жизни. Не думай, Крис, что он провел эти года счастливее тебя. Я не предвзята и вижу, что он действительно испытывает муки совести. И то, что он сказал тебе об этом, уже много для такого человека, как он.

- Уж, не простить ли мне его? Но знаешь, Лиз, я не собираюсь брать на себя роль Господа Бога. Я не милосердна, я не подставлю вторую щеку, я ….. Лиз, как ты не понимаешь? - слепящий глаза гнев в одночасье обернулся отчаянной грустью. - Я была девочкой. Маленькой наивной девочкой. Я так его любила. Я готова была простить ему все, а он отдал меня на растерзание своей своре, обожравшись каким-то наркотиком. Мне только исполнилось восемнадцать. Я так мало знала о жизни, о жестокости, презрении, слепой ярости, болезненном упрямстве. В то время как другие девушки только учатся жить, я училась умирать. С каждым днем, с каждым вздохом. Без причины, без оправдания. Просто потому что, он любил мою мать, а она выбрала его отца, просто потому, что боялся потерять свое чертово наследство. Будто деньги могут значить больше, чем человеческая жизнь. Испорченный, избалованный, привыкший все делать по-своему, он сделал меня грушей для битья. Всю свою ярость и недовольство излил на молоденькую девушку, которая даже не догадывалась, какой дьявол правит его душой.

- У тебя есть весомые причины для ненависти. - согласилась Лиза, отводя глаза. - Но ненависть - не выход. Ты ничего не изменишь и не поможешь себе, если будешь изводить себя страшными воспоминаниями.

Глава 3

“Только гонит в промозглую полночь больная судьба.

Календарь представляет одна бесконечная дата…

И звучит как рефрен, как угроза иль просто мольба:

“О ничтожная жизнь, мы с тобою сочтемся когда-то”…

Даль

Последующие за этим разговором несколько дней подруги ни разу к нему не вернулись. Кристина хранила внешнее равновесие. Одну из трех ночей она смогла заснуть без снотворного, а Лиза, в свою очередь, делала все, чтобы отвлечь подругу от тяжелых мыслей и воспоминаний. Днем они бродили по городу, тратя деньги в бутиках и салонах красоты. Озерова заставила Кристину покрасить волосы, чтобы избавиться от старивших ее седых прядей, сделать молодежную стильную стрижку, не укорачивая длины. В салонах спа-терапии молодые женщины от души расслаблялись. В Лондоне у них совсем не было времени для себя. Кристина все свое время посвящала картинам, Лиза - своим клиентам. Вечером, облачившись в обновки, купленные днем, подруги направлялись в театр или кино, а после ужинали в ресторане, шокируя посетителей своим внезапно-гламурным обликом. Но иногда Лиза замечала, что только, что хохочущая до упада Кристина вдруг замыкалась, глаза ее застилала пелена и она словно уходила куда-то очень далеко. Никакие уговоры не могли заставить ее рассказать, где она бывает в такие моменты. Лиза понимала, что ей нужно немного больше времени. Девушка только что потеряла мать. Нет нечего удивительного в том, что она тоскует о ней. Каждое утро они ходили в церковь, чтобы поставить свечи и навещали могилы. От цепкого бдительного внимания Лизы не крылось, что Кристина очень странно ведет себя на кладбище. Все время оглядывается, нервничает и старается поскорее уйти. Озерова была больше, чем уверена, что Кристина боится встретить здесь Майкла, потому и выбирает столь ранний час для посещений, зная, что Рис работает в это время.

Не меньше часа в день Кристина тратила на разговоры со своим агентом в Лондоне, который устраивал все ее выставки. Последняя, состоявшаяся в Дрездене, в Германии имела колоссальный успех. Газеты называли ее самой молодой талантливой художницей. В отличие от Кристины, Лиза прекрасно понимала причины успеха своей подруги. Скупая на эмоции Кристина выливала всю свою нерастраченную страсть, а иногда и злость в свои работы. И сколь бесстрастной была Монахова, столь чувственны были ее работы, в них была сама жизнь, та, которой лишала себя художница. Лиза видела ее юношеские работы десятилетней давности, и они разительно от тех, что она творила сейчас. Странно, но именно трагедии, произошедшей с ней, она была обязана своему успеху. Почти все картины Кристины Монаховой уходили по хорошей цене, она ничего не оставляла себе, кроме одной картины каждый год. Восемь лет. Восемь работ. И на каждой тайная исповедь, боль и отчаянье. На каждой мужчина. Один из восьми. Нет, она не пыталась рассказать миру о том, что случилось с ней, она делала это для себя. До малейшей подробности отражая внешность насильников, безумную злобу на их лицах, Кристина надеялась, что обличив свою ярость в работе, она, найдет, наконец, успокоение. Все виновники были обличены в ее работах. Все, кроме одного. Того, кто был в каждой картине безмолвной темной тенью в углу. Любители ее творчества терялись в догадках, пытаясь найти объяснение этой странной серийности непродаваемых полотен. Напрасно они вглядывались в неумолимый темный силуэт мужчины на заднем фоне, пытаясь разглядеть его черты и разгадать, наконец, загадку художника. На последней своей выставке Кристина позволила разглядеть только руку, покоящуюся на рукоятке кресла. Руку с тонким обручальным кольцом. Лизе не раз доводилось наблюдать, как невольный озноб пробирает людей, бросающих любопытные шокированные взгляды на эти ее полотна. У Кристины получалось, как нельзя лучше отразить в работах свою израненную душу. Ни один нормальный человек не мог не ощущать могильного холода и душераздирающего крика разбитого сердца, исходящих от картин. И даже, если бы художница решилась их продать, никто бы не решился приобрести такое полотно.

Не раньше, чем через полгода должна была выйти новая коллекция, и несколько картин уже были готовы. Лиза невольно ждала еще одной странной работы, гадая, решиться ли Кристина на последний шаг и принесет ли ей это долгожданное облегчение.

Как бы долго не избегала Кристина новой встречи с бывшим мужем, она все же состоялась. И, как и предвидел он, на девятый день, на кладбище. Держась за руки, подруги шли между могилами, пока Кристина не замерла, заметив Майкла. Он стоял перед памятником отцу, сунув руки в карманы пальто. Шел снег. Крупные хлопья падали на его черные опущенные до плеч волосы. Идеальный профиль был напряжен. Он не видел приближающихся женщин. Но Кристину не покидало ощущение, что он давно стоит здесь, он казался очень замерзшим. Еще бы. Выпендриться в фирменные кроссовки в такой мороз. Подозрение, что Майкл специально поджидает тут ее, застало Кристину врасплох, она готова была развернуться и броситься наутек, но Лиз удержала от столь глупой выходки.

- Здесь вы не враги. - Твердо произнесла Лиза, сжимая руку Кристины и почти волоком таща ее к могилам Рисов. Снег под ногами трещал, но Кристина не слышала ничего кроме пульсирующих толчков в висках. Из-за снежных туч вышло солнце и ударило по глазам. Зажмурившись, Кристина запнулась и чуть не полетела в снег, но Лиза, как всегда оказалась под рукой. Оторвавшись от своих мыслей, Майкл поднял голову. Синие непроницаемые глаза словно прилипли к лицу Кристины. В свете солнечных лучей они казались неестественно яркими. Она невольно вспомнила совсем другое время, и то, что могли сделать с ее сердцем эти непостяжимо-красивые глаза. Как все это далеко и неправда. Восемь лет назад она могла бы убить его, выйти из тюрьмы и сейчас стоять на его могиле. Но вернула бы ей его смерть счастье, надежду, любовь, свет и слезы? Уменьшило бы боль и отвращение? Глядя сейчас в небесно-синие глаза, она почти не верила, что он сотворил с ней ужасающее по своей жесткости преступление.

Вежливое недоумение в его глазах сменилось легкой улыбкой.

- Я опять тебя не узнал. Ты просто мастер перевоплощений. - Вместо приветствия произнес он. Кристина замерла в трех шагах от него, как раз рядом с могилой матери. Каждый из них скорбел по своему близкому человеку. Но Кристина, несомненно, любила и уважала Джона Риса. Иначе к нему нельзя было относиться. Жаль, что они так мало были знакомы.

- Зато ты не меняешься. - Грубо ответила Кристина. Майкл нахмурил брови и перевел взгляд на сдержанно улыбающуюся спутницу грубиянки. - Доброе утро, Лиза.

- Привет, Майкл. - Вполне дружелюбно ответила Озерова, протянув ему руку для пожатия. - Как ваши дела?

- Не очень. Мы же на кладбище. - Не без иронии ответил Рис. Кристина бросила на подругу укоризненный взгляд.

- Понимаю. - Мягко отозвалась Лиза. - Я забыла, как тяжело терять близких. Мама умерла, когда мне был восемь, а отца я убила.

Брови Майкла поползли вверх. Похоже, даже он потерял дар речи.

- Не переживайте, я сделала это непреднамеренно. Самооборона. Меня даже не судили. Мне было тринадцать лет.

- Да уж. А я-то думал, что у меня странная жизнь. - Выдохнул Майкл, во все глаза, глядя на маленькую блондинку.

- Не берите в голову. Каждый получает то, что заслуживает. - Тон ее был двусмысленным. И судя по тому, как заиграли желваки на лице Майкла Риса, стрела попала в цель. В отличие от него, Кристину не удивляла шокирующая откровенность подруги. Она уже привыкла к ее выходкам. Лиз опять играла в психотерапевта. Сейчас она выбрала тактику погружения клиента в легкий стресс, чтобы вызвать у него нужные ей эмоции, которые впоследствии собиралась разложить по полочкам. Майкл даже не подозревал, что стал объектом исследований. Так тебе и надо, - злорадничала про себя Монахова.

Все вдруг замолчали. Пауза была тягостной, напряжение росло. Кристина украдкой бросила взгляд на Майкла, но тут же отвела глаза, заметив, что он тоже напряженно разглядывает ее. Молодая женщина расправила плечи, осознавая, что выглядит отлично. Новая кроткая шубка, узкие брюки, высокие сапоги, легкий макияж, отличная прическа. Его избалованному взгляду не удастся ни к чему придраться. Дурнушкой Кристина Монахова никогда не была. Только теперь внешность мало волновала ее. Внимание мужчин было для женщины тяжким бременем. Ей нечего было предложить им, кроме пустого сердца и презрения ко всему сильному полу.

- Не передумала уезжать? - первым нарушил тишину Майкл. Кристина безразлично повела плечами.

- Мне необходимо уехать. - Отчеканила она. - У меня работа в Лондоне.

- Я знаю, что ты продолжила заниматься живописью. Вика много рассказывала о твоих выставках. Она гордилась тобой. - Опустив взгляд на мраморное изваяние памятника, произнес он отстраненным голосом. Боль стальным обручем сжала ее сердце. Мама никогда не рассказывала ей, что …. Кристина резко отвернулась, чтобы он не увидел смятения на ее лице. Неужели мама тоже простила его? Как она могла? Как смела обсуждать с ним ее успехи? Все это время, пока заживо хоронила себя в туманном холодном городе, они, оказывается, за чаем в тесном семейном кругу говорили о ней? Не в силах переварить все это, Кристина побежала прочь, виляя между неровными рядами могил. Даже Лиза не ожидала такой реакции.

- Что я такого сказал? - растерянно уставился на Озерову Майкл Рис.

- Вика не говорила ей, что вы общались после того, что произошло. Она, вообще, никогда о тебе не говорила. Кристина думала, что мать разделяет и понимает ее чувства. - Женщина смерила его долгим оценивающим взглядом. - Можно, задать один вопрос, Майкл?

Он посмотрел в глаза маленькой, но сильной женщине, которая, казалось, видела его насквозь. Он даже догадывался, что за вопрос.

- Зачем я это сделал? - попытался угадать он. Лизе не понравился сарказм в его голосе. Он был неискренен сейчас. Как и Кристина, он носил маску, за которой прятал настоящие чувства, если они, конечно, у него были. Пока Озеровой не удалось его разгадать. Пока….

- Нет, не угадали. Боюсь, вы еще сами себе не готовы ответить на этот вопрос. - Лиз приподняв брови, посмотрела вслед Кристине, которая почти пропала из поля зрения. - Что вы хотите сейчас, Майкл?

- Не знаю. - Пожал плечами Майкл Рис. - Может быть, прощения.

- Вы думаете, что это возможно? - сухо поинтересовалась Лиз. - И, если на долю секунды представить, что Кристина все же простила вас. Что это даст вам, Майкл? Вы простили себя?

- Нет, и вряд ли когда-то смогу. - Ответ был абсолютно честен. Лиза была довольна собой.

- Именно такого ответа я и ждала. - Улыбнулась женщина искренней подкупающей улыбкой. - А теперь догоняйте ее. Заставьте ее принять ваше существование, смириться с ним. Только ради Бога не пытайтесь обольстить ее, это второй раз не пройдет. Вы только больше испугаете ее.

- Зачем вы помогаете мне? - изумился Майкл, краем глаза следя за передвижениями Кристины.

- Не вам, Майкл. А ей. - Сдержанно поправила Лиза.

- Вы такой хороший друг? - снова ирония в его голосе неприятно резанула слух. Майкл Рис еще был далек от того человека, который смог бы стать полноценной ячейкой общества. Он напоминал ей королевскую кобру. Красивую, но смертельно опасную. Но даже кобры подаются дрессировке. И ядовитые клыки вполне легко удалить.

- Не совсем. - Не сразу ответила Лиза. - Не совсем друг.

Майкл прищурился, оценивающе разглядывая невысокую блондинку, храбро смотрящую ему прямо в глаза. Похоже, эта женщина ничего не боится. С чего, интересно, она взяла, что он собирается бежать за Кристиной. Дураку понятно, что она даже говорить с ним не захочет. А дураком Майкл Рис чувствовать себя не любил. Ну, да ладно, попытка не пытка.

Кристина поскользнувшись, снова чуть не упала. Она устала. Бег привел ее мысли в порядок. Она облокотилась спиной к толстому стволу дуба, и пыталась восстановить дыхание. Ледяной воздух обжигал легкие. Закашлявшись, девушка закрыла рот пушистой варежкой. Почувствовав чью-то руку на своем плече, она нервно вздрогнула и обернулась. Синие глаза смотрели на нее с сочувствием. Так близко, что она задохнулась. Желудок болезненно сжался.

- Нет, не смей прикасаться ко мне. - Закричала она, отскакивая в сторону со скоростью рыси. Но было уже поздно. Внутренности свело судорогой. Отбежав еще на несколько шагов вперед, женщина упала на колени спиной к нему. Ее снова тошнило. Господи, а она-то надеялась, что справиться. Стоило ему только дотронуться до нее, и вся ее многогодовая работа над собой полетела к черту.

Майкл растерянно наблюдал за сжавшейся фигуркой. Неужели это из-за него? Ее от него тошнит? Рис почувствовал, как краска ударила ему в лицо. Никогда еще он не казался себе таким омерзительным. Чудовище, это ты сдал с ней. Нужно сказать что-то или уйти, но он не мог двинуться с места и дар речи не возвращался. Снег мокрыми гроздями сыпал с неба сплошной стеной. Ветер нещадно бил в лицо. Но он не чувствовал холода.

Омыв лицо снегом, Кристина поднялась на ноги. Ее трясло от слабости. Боже, сделай так, чтобы я обернулась, а его не было, молила она про себя. Но Бог сегодня был к ней немилосерден, как и всегда.

- Никогда не трогай меня. - Глухо сказала она. - Никогда. Понял?

- Да, как тут не понять. - Натянуто отозвался он. - Я могу чем-то помочь.

- Ты уже помог. - Жестко произнесла Кристина. - В свое время.

- Пойдем куда-нибудь. Тебе нужно поесть. - Неожиданно даже для самого себя предложил Майкл. Кристина часто заморгала, вытирая подтеки туши под глазами.

- Это плохая идея. - Наконец, выдавила она.

- Ты не хочешь есть? Или не хочешь идти со мной.

- Я никогда не хочу есть, Майкл. И тем более, с тобой. Я ответила на твой вопрос?

- Ты боишься меня? - это был вызов. Он пытался схитрить. Да, таким его Кристина помнила. Стало даже легче.

- Только не теперь. - Уверенно покачала головой она. - Просто не вижу смысла.

- Мы должны что-то сделать с этим. - Уверенно заявил Майкл. И это было в его стиле. Самонадеянный ублюдок.

- С чем?

- С твоим недугом. Мне не очень-то нравиться, что из-за меня женщину тошнит. - Майкл улыбнулся уголками губ. - Удар по самолюбию.

- А мне плевать на твое самолюбие. И, вообще, у тебя его никогда не было мужского самолюбия.

- Брось, Крис. Просто пообедаем вместе и все. Никому от этого хуже не станет. - Продолжал настаивать Майкл. Забывшись, он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но по расширившимся от ужаса глазам, понял, что делать этого не стоит. - Прости. Пойдем?

- Что тебе нужно? - в лоб спросила Кристина, пристально глядя ему в глаза.

- Точно такой вопрос мне задала твоя подруга несколько минут назад. - Усмехнулся Майкл. Кристина смотрела на его длинные ресницы. Почему он не стал менее красивым? Не постарел, не располнел, не облысел? Как внешность порой не совпадает с внутренним миром человека. Если бы она поняла это раньше….

- И что ты ответил? - тихо спросила она.

- Спросишь у нее сама.

- Мы не говорим о тебе. Я не говорю о тебе. Но ей бы хотелось. Лиз думает, что нужно взглянуть в лицо страху, чтобы справиться с ним.

- Но не только Лиза такая умная. Это всем известно. - С сарказмом заметил Рис. Кристина спрятала руки в рукава шубы. - А твой страх - это я?

- Нет. Ошибаешься. Я давно не боюсь тебя, Майкл.

- И никогда не боялась. - Добавил он, глядя ей в глаза. Девушка судорожно сглотнула.

“Майкл, вызови скорую, я умираю.” Кристина тряхнула головой отгоняя кошмарное воспоминание. Нет, она не боялась его. Даже тогда. Даже когда он безжалостно хлестал ее по щекам, рассердившись из-за какого-нибудь пустяка. Даже, когда наматывая ее волосы на кулак, волок через весь дом в спальню…. В такие моменты она закрывала глаза и вспоминала другого Майкла. Майкла, которого она узнала в тринадцать лет. Обольстительного, красивого, уверенного в себе, безумно обаятельного, веселого, нежного…. Ей больше не обмануть себя. Каждый раз, когда она будет смотреть в эти непроницаемые глаза, перед ней будет всплывать та комната, возбужденный хохот мужчин, ледяной холод метала на запястьях, и склонившееся над ней лицо мужа с безумным отсутствующим взглядом, зажавшего в пальцах перед ее носом ключи от наручников. “Как ты мог, Майкл, как же ты мог?” - кричала ее душа долгие восемь лет. Он не ответит ей на этот вопрос, потому что она никогда не спросит. А ведь она до последнего надеялась, что он одумается, что просто очередной раз пытается испугать ее. Она смотрела ему в глаза, как раненое животное глазами, полными недоверия, ужаса, обиды. Это были последние в ее жизни эмоции. Больше он ничего не сможет ей сделать. Нет ничего хуже того, что уже совершено.

Закусив губу, она опустила глаза.

- Пойдем. - Сказала она. - От меня не убудет.

- Вот так-то лучше. - Кивнул Майкл. Они шли рядом и молчали. Каждый думал о своем, но вспоминали оба одно и то же. У него была красивая дорогая машина.

- Тебе подходит. - Пробормотала она, проводя рукой по холодному металлу.

- Что? - не понял он.

- Красивая машина. - Пояснила она, открывая дверцу.

- Это комплимент? - их взгляды над автомобилем встретились. Кристина попыталась выдавить равнодушную улыбку.

- Нет, констатация факта. - Сказала она, садясь на переднее сиденье.

- И все равно спасибо. - Он сел рядом и завел двигатель. - Ты тоже прекрасно выглядишь.

- Я говорила о машине. - Девушка уставилась в окно.

- А я о тебе.

Всю дорогу Кристина корила себя за глупость. Как ему удалось уговорить ее поехать с ним? Какой смысл очередной раз мучить себя. Было бы так легко отказаться и поехать домой. Завтра она улетит в Лондон, а потом увидит его только через три недели. Господи, как же все сложно. Еще несколько дней назад ее мутило от сознания. Что ей приходится дышать с ним одним воздухом, и вот она едет с ним обедать, словно они закадычные друзья, встретившиеся после долгой разлуки. Она сошла с ума, раз снова позволяет манипулировать собой. Ярость в ее душе боролась со здравым смыслом. Одна часть ее жаждала мести, мечтала разодрать ногтями его смазливую физиономию, а другая хотела освободиться от ненависти и боли.

Майкл выбрал тихое немноголюдное кафе, чем несказанно удивил ее. Она и представить не могла, что ему могут нравиться такие скромные заведения. Она помнила, как он ночи напролет пропадал в клубах и вип вечеринках. Развлечения, женщины и выпивка - это, все, что интересовало Майкла Риса в двадцать семь лет. Время меняет людей. Кристина посмотрела на него поверх меню. Сдержанное красивое лицо, чувственные губы, сосредоточенный взгляд, уверенная осанка. Все это так мало напоминает ей бывшего мужа. Пока он тщательно изучал меню, она изучала его, пытаясь найти фальш в его поведении. К столику подкатила шикарная длинноногая блондинка. Неужели все официантки одинаковы? Любезная улыбочка, невероятное декольте, короткая юбка. Ее заинтересованный взгляд остановился на Майкле. Знакомая ситуация. Встав напротив него так, что подняв голову, его глаза непременно оказались бы напротив ее внушительного бюста, она сказала стандартную фразу. Голос у девушки был под стать груди. Чувственный, нежный. Кристина невольно скользнула по ней оценивающим взглядом.

- Вы готовы сделать заказ? - повторила девушка, не дождавшись ответа. Майкл рассеяно посмотрел на Кристину, игнорирую официантку.

- Ты определилась? - мягко спросил он. Кристина, прищурив глаза, наблюдала за ним. Он, что серьезно не замечает великолепную грудь прямо у него под носом? Или просто держится своей роли?

- Я буду мороженое и сок. - Очаровательно улыбнувшись девушке, сообщила Кристина. Майкл нервно кашлянул.

- Мороженое? В такой мороз? Давай, хотя бы кофе и пирожное.

- Хорошо, добавьте к заказу еще кофе и бисквит.

Кристина продолжала улыбаться официантке, пока он делал свой заказ. На девушку он все же взглянул, но скорее, раздраженно, чем с интересом. Когда она отправилась с заказом на кухню, Кристина, наконец, перевела взгляд на своего спутника. Он наблюдал за ней с некоторым беспокойством.

-Что-то не так? - невинно спросила Кристина.

- Да. Ты пялилась на эту шлюху, словно вы сто лет знакомы.

Улыбка сползла с лица Монаховой.

- Нет, дорогой, это ты с ней сто лет знаком, чтобы знать о ней такие подробности. - Резко произнесла она, доставая сигареты из сумочки.

- Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что собой представляет эта девица.

- Смотрю, время так и не научило тебя относиться к женщинам с уважением.

- Женщина женщине рознь. - Безапелляционно заявил Майкл. Что ж, он имеет право на свое мнение. Тем более что он не далек от правды. Но девушка очень хороша.

- Я сама. - Отрезала Кристина, когда он потянулся к ней с зажигалкой. Он сжал челюсти, но промолчал. Мудрое решение, Майкл.

- Что имела в виду Лиза, когда сказала, что она тебе не просто друг? - спросил он, пронзая ее своими синими глазами. Если Кристина и смутилась, то виду не подала. Ему никогда не понять своим скудным извращенным умом всю глубину их отношений с Лизой.

- А как тебя это касается? - надменно поинтересовалась Монахова, выпуская струйку дыма ему в лицо. Она понимала, что ведет себя вызывающе, но остановиться не могла. Лиза бы сказала, что это стандартная реакция на нервное напряжение. Нападение лучшая защита.

- Простой вопрос. - Он не сводил с нее изучающего взгляда. - Я любопытен.

- Извини, но у меня нет никакого желания удовлетворять твое любопытство. - Кристина улыбнулась, довольная собой. Майкл пожал плечами, давая ей понять, что эта тема ему больше не интересна.

- Ты раньше не курила. - Заметил он.

- Я много чего раньше не делала. - Смешок, вырвавшийся из ее губ, прозвучал крайне непристойно. Она не знала, в чем пытается убедить его.

Майкл отвел взгляд и снова решил сменить тему.

- Может, выпьем вина?

- А есть повод?

- Почему ты все время отвечаешь вопросом на вопрос? Это просто плохой тон или ты пытаешься таким образом показать свое превосходство?

- Ответь сам. Ты же умный.

- Черт. - Выругался Майкл, проведя рукой по блестящим черным волосам. Он даже не пытался скрыть свое раздражение. - Я не позволю тебе спровоцировать ссору. - Неожиданно спокойно сказал он.

- Я и не хочу ругаться. - Заверила его Кристина. - Ты просто привык к другому отношению к своей персоне. Не я настаивала на совместном обеде.

- Сдаюсь. - Майкл поднял руки ладонями вперед. - Говори, что хочешь.

- Так просто? - Кристина удивленно вздернула бровь. Ее взгляд потемнел от гнева, когда она заметила, его взгляд на своих губах.

- Не смотри на меня так. - Приказала она.

- Как? - он собирался поиграть в невинность. Ах, если бы взять и запустить в него чем-нибудь, а лучше достать из сумочки пистолет и выстрелить прямо в лоб.

- Никак. Ты меня понял.

- Ладно, я не буду смотреть, не буду трогать. Довольна?

- Да.

- Что я еще могу сделать для тебя? - это был совершенно искренний вопрос. Кристина растерялась. Она не была готова к искренности. Сердце предательски дрогнуло, и она снова разозлилась.

- Майкл, не пытайся задобрить меня. Не выйдет. - С холодной сдержанностью произнесла она, четко выговаривая каждое слово. - Я не верю в твое раскаянье, твою искренность, и в существование твоей совести. Такие, как ты не меняются. Но я не собираюсь все время твердить тебе, что ты мерзкое презренное чудовище, сломавшее мою жизнь. Слишком много лет прошло. Я не настолько глупа, чтобы носить в себе столько лет весь этот негатив. Что сделано, то сделано. Говорить больше не о чем.

Она замолкла, пепел с ее сигареты упал прямо на скатерть. Майкл бросил на нее взгляд из-под длинных ресниц.

- Тебе ничего не нужно твердить. Я и так знаю, кто я и что сделал. Ты не настолько глупа, чтобы позволить увидеть мне, насколько ты уязвима и беззащитна. Крис, я же ничего не отрицаю…. - он наклонился вперед. Ошеломленная девушка резко отпрянула, вжавшись в спинку стула. - Выскажи мне все. Ударь меня, если хочешь. Только не пытайся обмануть. Ты никогда не умела этого делать. Пойми, я чудовище, но человеческое чудовище, и у меня есть совесть, есть чувства. Я знаю, как непоправимо то зло, что я сотворил, и я никогда не прощу себе этого. И мой отец не простил, и твоя мать тоже. И тебя я не прошу простить. Я сам не знаю, что хочу сказать тебе. У тебя есть хотя бы ненависть. Есть виновник. Ты ни в чем не виновата. Злодей я. И как, скажи, мне жить с этим?

- Так же, как жил все эти годы. Преуспевая и радуясь жизни. - Кристина потянулась за новой сигаретой. Необходимо сменить тему. Эта была слишком опасна для ее психического состояния.

- Откуда ты можешь знать, как я жил? - с горечью спросил он. - Ты тоже не бедствовала. Закончила учебу не где-нибудь, а в Лондоне, стала известной художницей, купила квартиру, даже обзавелась не просто подругой. Так почему я должен был пропасть в небытие?

- Ты ничего мне не должен, ровно, как и я тебе. - Холодно ответила Кристина, бесстрастно глядя на него.

- Нет, должен. Я должен тебе целую жизнь. - Прошептал Майкл. - Должен тебе разбитые мечты и раненое сердце. Скажи, Кристина, скажи, как я могу искупить свой грех?

- Не смей…. - Кристина сморгнула набежавшие на глаза слезы. Господи, после стольких лет он несколькими словами довел ее до слез. - Черт бы тебя побрал, Майкл Рис.

Он не успел опомниться, как она вскочила и, схватив шубу, рванула к выходу. Догонять ее не было смысла. Он сказал все, что хотел. Легче не стало, но он попытался.

- Ваша девушка ушла? - спросила подоспевшая с заказом официантка, призывно улыбаясь.

- Она не моя девушка. - Ответил Майкл, не глядя на девицу.

- Понятно. - Просияла девушка.

- Ничего тебе не понятно. - Грубо ответил Майкл, поднимаясь и бросая на стол тысячную купюру.

Глава 4.

- Что случилось, Майкл? Ты в последнее время сам не свой. Проблемы на работе? - без аппетита ковыряясь вилкой в салате, спросила Сюзанна у племянника, хранящего задумчивое отстраненное выражение лица на протяжении всего ужина. И как бы Сьюзи не пыталась разговорить его, отвлечь, рассмешить, он только рассеяно и однозначно отвечал. И таким он был на протяжении последних трех недель, с тех самых пор, как в Москве появилась его бывшая жена. Сюзанна искала тысячи объяснений поведению племянника и не могла найти. Ей было трудно поверить, что у него внезапно проснулась совесть, стоило ему пару раз посмотреть на Кристину. За пять лет плотного общения Сьюзи не раз видела подтверждение ее мнения о Майкле на деле. Он являл собой олицетворение современного бизнесмена, жесткого, сдержанного, умеющего с легкостью играть людьми, который, если и имел чувства, то держал их под надежным замком. Он брал от жизни, все, что она могла ему дать, и иногда без спроса. Так неужели она так ошиблась в Майкле и маленькая дурочка Кристина одним своим появлением перечеркнула все, что было до и будет после?

- Майкл, ты меня слышишь? Я задала вопрос.

- Слышу, Сюз, просто задумался. Как, кстати, тебе Инфинити? - наконец, проснулся Рис. Сюзанна облегченно вздохнула.

- Отлично. Я в восторге. Спасибо, машина, наверно, стоит целое состояние?

- Да, ладно, я же знаю, что тебе безразлична стоимость. Не бери в голову не обеднею от одной Инфинити. - небрежно пожал печами Майкл, поднося к губам бокал с вином. Приятный аромат щекотал ноздри, оставляя легкое чувство тепла и возбуждения. Совершенно привычно его взгляд лениво скользнул по собравшимся в ресторане девушкам. Каждая из них с удовольствием ушла бы с ним. От понимания собственной неотразимости в глазах противоположного пола, становилось скучно. Он прекрасно знал цену этого интереса, и его причину.

- Как поживает твой муженек? Голова не болит? - со смешком спросил Майкл. Сюзанна приподняла брови в притворном недоумении.

- А почему у него должна голова болеть?

- Ну, как же. Такие рога! Я бы давно слег от тяжести.

- У тебя их никогда не будет. - Отпарировала Сюзанна.

- Я не так уверен. От вас, прелестные женщины, можно ожидать чего угодно. - Усмехнулся Майкл.

- Кстати, о женщинах. Что-то я давно не видела Соню Солнцеву.

- Она на съемках в Милане.

- Соня - красавица. - Сюзанна ослепительно улыбнулась.

- Да. - Подтвердил Рис равнодушно, наслаждаясь ароматом дорогого вина.

- И она ведущая модель агентства.

- И она спит со своим фотографом. - Майкл насмешливо смотрел, как бледнеет лицо тети. - Что ты там говорила о рогах?

- Любая женщина нуждается во внимании. Ты слишком редко с ней видишься, она - живой человек.

- Сюз, мы все современные люди. Я не ханжа. Сейчас все так живут. Никаких привязанностей и свобода нравов. Главное в жизни - удобство и выгода. Ей выгодно мое внимание, мне …. А какая, кстати, мне выгода от тупой блондинки?

- Красивое дополнение на светских раутах.

- Точно. - Поднял палец Майкл. - Ладно, закрыли тему. Как дела в издательстве?

- Журнал теряет рейтинг. Издательству нужна сильная рука и свежий взгляд. Так говорит Роберт. Он отличный исполнитель, но не управляющий.

- Я не могу ничего сделать, пока не будет оглашено завещание. У меня нет прав, ни одной акции.

- Это лишь формальности, и совет акционеров это понимает. Прибыль падает, Майкл. Скоро все авторы и сотрудники разбегутся.

- Не думаю, Сюз. Грядет кризис. Редакции, возможно, придется сократить штат.

- Кризис не должен коснуться журнала. Ты же знаешь, что его читатели вряд ли попадут под колеса финансового кризиса.

- Да, просто потеряют миллион, другой, а с горя пойдут в журнальный киоск и купят гламурный глянцевый журнал. - Усмехнулся Майкл, прикуривая от свечи сигарету.

- “Блонд” - женский журнал, а женщины денег не считают.- Оспорила Сюзанна. Майкл даже подумал, что у его тетки получилось бы управлять крупным издательским домом Рисов. Но он знал, что этой ее мечте не суждено сбыться. Джон никогда бы не допустил ее до дела своей жизни. - Ты не забудь, что оглашение завещания будет в пятницу в три часа дня.

- Ты не дашь забыть. Кристину поставили в известность?

- Не вижу в этом смысла, но адвокат ей позвонил.- Сморщив аккуратный носик, ответила Сюзанна.

- Зря ты так уверена, что отец забыл о ней. - Многозначительно произнес Рис. Женщина напряженно посмотрела в синие льдистые глаза.

- Ты что-то знаешь? Он сказал тебе?

- Потерпи, дорогая, осталось четыре дня. - Твердо сказал Рис, всем своим видом показывая, что больше она ни слова не услышит о завещании до пятницы.

Кристина все эти две недели работала, как проклятая. И днем, и ночью, без перерыва на обед, и ужин. Только завтрак, который заставляла ее съесть Лиза, и сон, не больше четырех часов в стуки. В итоге она похудела еще больше, во взгляде появилось выражение полной отрешенности от реального мира. Только она, ее студия, в которой творились шедевры и рвущийся на бумагу талант. Никаких мыслей, никаких пустых разговоров и сеансов с подругой - психотерапевтом. Лиз с тревогой узнавала все эти симптомы. Обычно Кристина уходила в работу, когда хотела о чем-то забыть, спрятаться в свой талант, закрыться им. Подобные погружения происходили довольно часто. И именно в такие дни из-под ее руки выходили самые продаваемые работы. Лиз старалась быть поблизости. Студия находилась как раз над квартирой, в которой они жили вместе уже шесть лет, и наблюдать за Кристиной было не так уж обременительно, но у Лиз были и свои дела, другие клиенты, нуждающиеся в помощи. Заходя в студию утром и вечером, Озерова невольно ожидала увидеть наброски девятого, заключительного полотна из мрачной серии. Но оно не появлялось. Наоборот, все работы Кристины были полны света и радости. Но Лиз знала, что обычно подруга выбрасывала на полотна прямо противоположные эмоции. А это означало, что на самом деле в душе девушки темно и холодно. Только сейчас Лиза была бессильна ей помочь. Кристина должна излечить себя сама. Теперь все зависит от нее. Лиз видела достаточно, чтобы понять это.

- Крис, можно мне войти? - стук в стеклянную дверь студии не донесся до слуха Кристины. Она работала в наушниках. Классическая музыка помогала сконцентрироваться, настроится на волну вдохновения. Она заметила вошедшего агента только, когда она встал перед ней, и, протянув руки, снял с девушки наушники. Часто заморгав, Кристина раздраженно уставилась на Вуда Алекса. Засунув руки в карманы узких голубых джинсов, он с легкой улыбкой смотрел на нее. Кристина нахмурилась, скользнув по нему непонимающим взглядом. Что он так на нее уставился? И куда разоделся? Белый свитер резко контрастировал с темными волосами. Куда делся его привычный деловой костюм.

- Что? - спросила она, поправляя съехавший набок хвост. Не говоря ни слова, Вуд достал из кармана платок и провел кончиком по ее щекам, а потом вручил ей.

- Господи, это я такая грязная? - взглянув на платок, воскликнула Кристина, заливаясь краской.

- Да, и губы синие. Ты тушью работаешь или краску пьешь? - рассмеялся Вуд низким мужским смехом. Он был единственным мужчиной в мире, который ее не раздражал и не напрягал, хоть она и догадывалась, что он не прочь бы затащить ее в постель, но ее сомнительная ориентация сильно охлаждала пыл. Вуд был старомоден в некоторых вопросах, и настоящий верующий католик. Кристина была знакома с его родителями, прекрасными людьми, которые были уверены, что между их сыном и его подопечной романтические отношения. Вуд просил ее не рассеивать их подозрения, так, как родители непременно начали бы поиск невест. Было очень весело подыгрывать ему на маленьких семейных праздниках, на которые ее частенько приглашали Алексы. Правда, Лиза сильно злилась, ведь ее не приглашали.

- Я умоюсь и переоденусь, а ты пока свари кофе. - Бросила Крис, направляясь к дверям. На лестнице она столкнулась с Лизой, которая возвращалась с работы. Они вместе вошли в квартиру.

- Там внизу машина Вуда? - небрежно спросила Лиза, водрузив пакет с покупками на кухонный стол. Кристина кивнула и шмыгнула мимо нее в ванную комнату.

- И что ему нужно? До выставки еще не меньше трех месяцев. У тебя всего шесть работ. Смотреть даже не на что. - Лиза прошла за ней в ванну, наблюдая, как Кристина моет лицо, волосы, чистит зубы.

- Принеси мне джинсы, пожалуйста, и свитер. А я душ приму. - Проигнорировав вопрос, попросила Кристина. Она знала, что нет смысла объяснять, что ее и Вуда связывают только деловые и дружеские отношения. Лиз и сама это прекрасно знала, но все время устраивала сцены.

Проглотив обиду, Озерова выполнила просьбу подруги, и отправилась на кухню, готовить ужин.

Кристина высушила голову, оделась и снова почувствовала себя человеком. Лиз все еще дулась. Обняв ее, Крис громко чмокнула ее в щеку.

- Лиза, я, наверно, вытащу Вуда прогуляться. Ты не жди меня к ужину.

- Отлично.

-Не обижайся. Мне просто нужно немного освежиться, пройтись, сменить обстановку.

- Не переусердствуй

- Лиз, ты злюка. Я тебя люблю. - Мягко взъерошив волосы подруги, Крис быстро удалилась, пока Лиза не успела еще что-нибудь сказать.

- Вуд, где кофе? - спросила Кристина, вернувшись в студию.

- Я его не нашел. - Виновато развел руками Вуд Алекс. Кристина посмотрела в растерянные голубые глаза и расхохоталась.

- Потому что его нет. Я вчера последний допила. Извини, Вуд. Ты посмотрел работы?

- Да, все прекрасно. Вообще-то, я пришел сказать, что тебя приглашают в Париж.

- Опять?

- Да. Закончишь коллекцию и поедем. - Он ослепительно улыбнулся, скользнув по ней заинтресованно-удивленным взглядом. Ямочки на его щеках сделали Вуда похожим на озорного мальчишку. Почему он до сих пор не женился? Богатый, красивый, правильный, романтик. Разве не о таких мечтают женщины?

- Ты изменила имидж?

- А, ты же меня еще не видел после возвращения из Москвы. В четверг ночью я опять улетаю. Я надеюсь, что не задержусь надолго. Нужно закончить со всеми формальностями, и я снова в твоем полном распоряжении. - Затараторила Кристина. - А ты, откуда такой красивый. Где твой костюм?

- Ездил с друзьями на природу. Позвонили Мартьен из Парижа, и я сразу к тебе. Ты рада?

- Конечно. Не хочешь прогуляться?

- С удовольствием. Новая шубка? А где ужасное пальто?

- Вуд, ты видел, что оно ужасное и молчал? - возмутилась Кристина, запирая двери студии и ставя их на сигнализацию. Ее работы пользовались успехом, и следовало соблюдать меря предосторожности.

- Кристин, ты мне нравишься в любом виде. Я же знаю, какая ты красавица. - Он мягко улыбнулся, взяв ее за руку, и повел к своему синему “Порше”. Крис вскинула голову, зная, что Лиза наблюдает за ними из окна. Интересно, с высоты тридцать восьмого этажа можно разглядеть, что Вуд держит ее за руку? Вряд ли.

Они поставили машину на стоянку и отправились гулять по набережной Темзы. Вечер был на удивление приятным. Сухой чистый морозный воздух наполнял легкие кислородом, кружа голову. Три дня Кристина не выходила из студии.

- Ну, и как Москва? Изменилась за восемь лет? - спросил Вуд, глядя на ее одухотворенное безмятежное лицо. Она так редко выглядела счастливой.

- Да, очень изменилась. - Ответила она, перестав улыбаться. Ветер развивал ее блестящие черные волосы, в глаза снова закралась грусть. Вуд расстроился. Он не хотел, чтобы она снова уходила в себя.

- Я говорил, что очень сочувствую твоей потере.

- Да, спасибо. Я знаю. Мама была такой молодой и красивой. Я не ожидала, что она уйдет так рано. Это было для меня шоком. У меня никого кроме нее не было. Я теперь круглая сирота.

- А зачем тебе опять ехать?

- На оглашение завещания. Джонатан Рис был богатым человеком. Предстоит дележка наследства. Присутствовать должны все члены семьи. - В голосе молодой женщины прозвучал скрытый сарказм. Вуд озадаченно взглянул на нее.

- У него есть еще родственники? - спросил он. Кристина никогда не рассказывала о своей семье, о личной жизни, о прошлом. Вуд знал, что у нее есть мать, так, как видел ее несколько раз на выставках, и то, что у Виктории Рис есть обеспеченный муж и больше ничего. Кристина была для него неразгаданной тайной. Она вызывала у него смешанные чувства. Он восхищался ее талантом, ее красотой, умом, но сдержанность и холодная неприступность останавливали его от решительных действий. Была еще Лиза, и непонятные отношения, связывающие этих двух женщин. Крис была странной, но все талантливые люди незаурядны.

- Да, есть. Сестра с мужем и сын.

- Сын, наверно, твоего возраста. Вы дружите?

Кристина взглянула на него потемневшим взглядом, значение которого не подлежало пониманию. Никогда еще девушка не казалась Вуду такой уязвимой. Шестым чувством он понял, что наступил на больную мозоль.

- Майкл, старше меня на девять лет. - Сухо ответила она бесцветным отстраненным голосом. - И мы были женаты. Давно. После развода я перебралась сюда.

Вуд остановился. Новость шокировала его. Замужем? Она была замужем? И он до сих пор ничего не знал?

- Ну и ну. - Покачал головой Вуд, глядя на нее. - И сколько же тебе было лет?

- Я не хочу говорить об этом, Вуд. - Она отвернулась и пошла вперед.

- Почему ты мне ничего не говорила? - не удержался от вопроса ее агент.

- А какое это имеет значение? Все давно в прошлом. Я не думала, что еще увижу Майкла. Мы плохо расстались. Это все, что я могу сказать.

- Если ты здесь восемь лет, то тогда тебе было восемнадцать. Сколько же вы были женаты? Месяц? Неделю?

- Год, Вуд. И давай забудем об этом. - Попросила Кристина с мольбой в глазах. Алекс нахмурился, взяв ее за руку. Здесь что-то, не так. Неужели именно эта часть прошлого наполняет ее глаза беспричинной грустью в самые счастливые моменты ее жизни? Он никак не мог поверить в то, что она была замужем. У нее был мужчина. Это просто непостижимо.

- Ты его любила. Да? И он разбил твое сердце? Поэтому ты ни с кем не встречаешься? - он сам не верил, что сказал это вслух. Она же просила его забыть об этой теме. Но он ничего не мог с собой поделать. Эта женщина слишком много для него значила, чтобы остаться равнодушным к ее жизни, ее грусти, ее боли. А что сейчас? - с тревогой думал он.

- Вуд, я уехала из России не просто так.- Ответила Кристина. - Я не могла там остаться. И, если бы не смерть мамы, то никогда бы не вернулась. Майкл не просто разбил сердце, он перечеркнул мою жизнь. Но я собираюсь забыть об этом. Я научилась жить, не думая о прошлом. Так легче.

Кристина лукавила. Прошлое всегда было с ней. В каждом ночном кошмаре, в каждом случайном лице, чем-то напомнившем ей другие лица, в именах, произнесенных с экрана, и даже в подарках матери. Чтобы забыть, ей нужно очутиться на необитаемом острове, но и там будет солнце, будет небо, такие же, как в Москве. И они напомнят ей, что под этим небом ходят девять человек, сломавшие ее жизнь, и смотрят вместе с ней на одно и то же солнце. Но никто никогда не узнает об этих ее мыслях. Это только ее боль. Даже Лизе не забраться так далеко.

- Пойдем, поужинаем? - спросил Вуд, заметив. Что девушка зябко ежится. - Замерзла?

Он ласково обнял ее за плечи. Объятия были дружескими и Кристина не отстранилась.

Она вернулась около одиннадцати. До смерти обиженная Лиза спала, свернувшись калачиком на большой кровати. Кристина не хотела спать. Надышавшись свежим воздухом и наболтавшись обо всем на свете, она просто не могла заснуть. С Вудом было так легко. Он знал все и обо всем. Она всегда слушала его с открытым ртом, а ведь он старше ее всего на год. Он много путешествовал, побывав почти во всех странах, изучал историю, культуру, религии, говорил на четырех языках, один из которых был русский. Пару раз он даже участвовал в археологических раскопках. Удивительно разносторонний и энергичный человек. Кристина бы хотела быть такой же. Свободной, открытой миру.

Вздохнув, девушка села на диван в гостиной и подогнув ноги, включила телевизор. Ничего интересного. Задумавшись, она даже не смотрела на экран, теребя в руках кулон, подаренный матерью на тринадцатилетие. Именно тогда она впервые появилась в доме Рисов. Прошло полгода со смерти бабушки. Она жила у ее подруги, в соседнем доме. Мать высылала деньги на содержание дочери, а потом внезапно приехала на красивом автомобиле и сказала, чтобы Кристина собирала вещи и прощалась с тетей Розой. Это был самый счастливый день в ее жизни. Мама сказала, что больше они никогда не расстанутся, что она отвезет ее в большой дом ее мужа. По дороге они заехали в магазин одежды, и накупили целую гору модной дорогой одежды. Кристина чувствовала себя принцессой в новом красивом платье, мама надела ей на шею золотой кулон на тонкой ручной работы цепочке, и целовала ее неустанно. А потом отвезла в огромный дом с чудесным садом и бассейном во дворе. Джон Рис показался девочке сказочным благородным рыцарем. Высокий, стройный, черноволосый, с добрым лицом и умными карими глазами. Она полюбила его с первого взгляда. Именно так должен был выглядеть ее отец. А потом она увидела Майкла Риса, и поняла, что именно так будет выглядеть ее будущий муж. Майкл тогда только что вернулся из Нью-Йорка, закончив там колледж, ему было двадцать два года, и он был ослепительно красив. Мужское обаяние и энергия покорили девочку с первого взгляда. Плутовато улыбнувшись, он сказал, что чрезмерно рад знакомству с сестренкой. Это прозвище так и прилипло к ней. Майкл смеялся над ее наивной детской влюбленностью, не воспринимая ее всерьез. Она ходила за ним по пятам, как преданная собачонка. В то время Майкл не был с ней груб или холоден, он с радостью возил ее в город на концерты известных певцов, в зоопарк, по магазинам, в Макдональдс, покупал ей шоколадки, конфеты, мягкие игрушки. Узнав, что девочка любит рисовать, он подарил ей огромный набор для юного художника и заверил, что из нее выйдет толк, когда она предоставила на его суд свои первые рисунки. Она рисовала и раньше, но те ее работы остались в доме тети Розы. Кристина постеснялась брать их с собой. Кто знает, может, однажды родственники Розы продадут ее каракули за баснословные деньги.

Она никогда не забудет, как плакала в тот вечер, когда мама сообщила ей, что в конце августа ей предстоит отправиться в Америку, чтобы учиться в хорошей школе. Девочка не могла понять, чем может быть хуже московская школа. Джон Рис провел с ней долгую беседу о том, как важно образование, что только за границей готовят хороших специалистов, что ей нужно расширять кругозор, и он думает о ее благе. Кристина знала, что он прав. Образование за границей очень недешевое удовольствие. Но зачем хорошее образование простой девочке, выросшей в деревне и мечтающей стать художницей. Но спорить она не стала из глубокого уважения к отчиму. Мама обещала, что время пролетит быстро, и она будет ее навещать, а на летние и зимние каникулы Кристина сможет приезжать домой. Девочка согласилась, а потом закрылась в своей красивой большой комнате со всеми удобствами и горько расплакалась. Именно в таком состоянии и застал ее Майкл Рис. Он сел рядом с ней, и стал ласково гладить по волосам, бормоча слова утешения. Девочка уткнулась носом в его твердую грудь и крепко обняла.

- Обещай, что не женишься, пока я не вернусь. - Совершенно наивно потребовала она. Майкл не сдержался и мягко рассмеялся.

- Клянусь. - Кивнул он, лучисто улыбаясь озорной улыбкой. - Смотри сама там не влюбись в какого-нибудь чопорного американца.

- Нет, я никогда тебя не забуду. - Горячо заверила она. Майкл даже смутился и осторожно отстранил от себя девочку. И тогда она впервые увидела в его глазах это странное выражение. Она знала, что он что-то скрывает от нее, что-то очень важное. Именно в то лето начался роман Майкла Риса со своей мачехой. И возвращаясь сейчас в те дни, Кристина не могла понять вою мать, которая так часто вместе с Майклом подшучивала над любовью своей дочери. Неужели Виктория не могла предположить, что для девочки эта влюбленность может вырасти в настоящее серьезное чувство. Она могла остановить все тогда. Но молчала.

Отгоняя внезапное чувство обиды, Кристина поднесла медальон к лицу, и долго смотрела на него, потом прикоснулась губами к нагретому в руках металлу. Был один разговор. Перед самым отъездом. Вика пыталась предостеречь дочь, но так и не нашла в себе храбрости открыться. Может, она и была права. Вряд ли ребенок мог понять, почему ее мама изменяет мужу с красивым молодым человеком. Виктория не умела любить, она не знала, какую опасность таит в себе это чувство.

- Тебе понравиться в Америке. - Сказала мама в последний вечер перед отъездом дочери. Она тихо вошла в ее комнату, прикрыв за собой дверь. Какой же непостижимо красивой она тогда была.

- Да. - Подавленно кивнула девочка, прижимая к плоской груди плюшевого медвежонка, подаренного Майклом. - Я буду скучать по вам.

- Я приеду через месяц. - Пообещала Виктория, присаживаясь на край кровати рядом с дочерью и нежно обнимая ее. - Все будет хорошо.

- Ты возьмешь с собой Майкла? - полные надежды глаза остановились на смущенном лице матери.

- Не думаю, милая. Майклу нужно работать. Ты приедешь на зимние каникулы и увидишь его.

- Это так долго.

- Совсем нет. Пройдет время, и ты забудешь про Майкла.

- Никогда. - Упрямо заявила Кристина, поджав губы.

- Девочка моя, он не подходит тебе. Он относится к тебе, как сестре. Ты еще мало понимаешь в жизни и мужчинах. Ты потом будешь смяться над своей глупой влюбленностью.

- А, если нет? Может, я люблю его по-настоящему.

- Это все детский лепет. - Строго сказала Виктория. - Любовь не приходит так рано. Ее, вообще, нет, а если и есть, то от нее одни беды. Пройдет время, и ты обо всем забудешь, встретишь хорошего парня, выйдешь замуж. Прекрати мечтать о том, что никогда не сбудется. Я не знаю, откуда в тебе этот романтизм, нужно реальнее смотреть на жизнь. Не жди, что Майкл однажды возьмет, да и влюбиться в тебя.

- Почему? Я - уродина?

- Нет. Он просто на это не способен. Такие, как он, могут только причинить боль такой наивной глупышке, как ты. Тебе с ним не справиться. Ему нужна взрослая мудрая женщина, способная выбить из него дурь и поставить на место. Он слишком избалован. Ты этого не видишь, потому что он ласков с тобой, как с любимой сестрой. И я не хочу, чтобы ты узнала, что мужчины бывают очень жестоки.

Кулон упал из безвольных рук. Порывисто встав, Кристина подошла к окну и распахнула его, впуска холодный морозный воздух.

- Мамочка, - прошептала она в холодную темноту. - Я так рада, что тебе не довелось узнать всю силу мужской жесткости.

Ворвавшаяся часом позже в ледяную гостиную Лиза, в ужасе уставилась на подругу, которая от холода ничего не соображала. Девушка сидела на полу, обняв руками колени, губы ее посинели, лицо приобрело смертельную бледность.

- Что же ты делаешь. - Закричала Озерова в сердцах. Закрыв окно, она одним махом стащила с дивана плед и обернула им Кристину, заставляя ее подняться на ноги. Кристина не сопротивлялась. Храня свое трагическое молчание, она позволила увести себя на кухню и напоить горячим чаем с коньяком. Лиза растирала ее руки, шептала то проклятия, то утешающие слова.

- Ты же не ребенок, Крис. Почему ты так себя ведешь? - со слезами на глазах спрашивала Озерова, крепко обнимая Кристину. - Почему ты все время заставляешь меня бояться? Милая, ты все, что у меня есть. Я люблю тебя. Я никогда не оставлю тебя. Ну, почему? Почему ты так не хочешь жить? Ты только думаешь, что в праве так поступать, но это неправда. Жизнь дана тебе Богом. Это самое большое чудо во вселенной. Зачем так легко отказываться от дара бытия. Живи, милая, страдай, если хочешь, а лучше забудь про все. Никогда не поздно начать все с нуля.

-Бывает иногда,

Что облако вдруг примет вид дракона,

Что пар сгустившийся напоминает

Медведя, льва иль крепостную стену,

Нависшую скалу иль горный кряж,

Иль синеватый мыс, поросший лесом.

Так воздух нам обманывает зренье.

Ты в сумраке вечернем наблюдал

Такие чудеса?

Перед тобою - конь, и вдруг мгновенно

Он в облаках теряет очертанья

И, как вода в воде, неразличим…

И я теперь - такой же зыбкий призрак.

- Нет, милая, не призрак. Ты - красивая, молодая. Прекрати сходить с ума. Не заставляй меня принимать серьезные меры.

Кристина будто внезапно проснулась. Туман в ее глазах рассеялся, как только она поняла, куда клонит Лиз.

- Я не позволю заточить меня в дурдоме. - Прошептала она.

- Заставь меня передумать. - ласково улыбнулась Лиза. - Мне казалось, что тебе стало лучше.- В голосе ее послышалась неприкрытая боль и разочарование.

- Так и есть. - Горячо воскликнула Кристина, крепко сжимая пальцы подруги. - Мне легче. Я даже смеялась сегодня. Все было так хорошо, но потом я вспомнила о маме. И мне …. Лиз, мне так ее не хватает. Мы не были близки, но ведь это не важно. Я любила ее, а она меня.

- И поэтому ты открыла окно? - сухо спросила Лиза, вглядываясь в лицо Кристины.

- Да, я хотела быть ближе…. - отчаянно прошептала молодая женщина.

- Она умерла, Крис. - мягко сказала Озерова. - И она не ответит на твои вопросы, это должна сделать ты сама.

- Какие вопросы?

- Те, что не дают тебе жить, те, что не дают тебе спать, есть, любить, мечтать, улыбаться, радоваться жизни. Еще ты должна рассказать мне. Что мучает тебя, дорогая? Что ты видишь в своих кошмарах? Если ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь.

- В моей жизни только один кошмар. У него есть имя и лицо. - Кристина быстро посмотрела на подругу, словно сомневаясь, стоит ли продолжать, нужно ли говорить еще что-то, но плотину прорвало. Она знала, что не остановиться, пока не расскажет все.

- Мой кошмар, Лиз. Он - не результат одной ночи. Ты не знаешь, каково это, целый год…. Я была в аду год. Можно ли выжить, сохранить душу в аду? Почему я не ушла? Почему позволила ему сделать из себя куклу для битья, орудие мести, немое подобие женщины?

- Наверно, ты любила его.

Кристина горько покачала головой, в глазах ее отразилось черное отчаянье.

- Нет, теперь я очень в этом сомневаюсь. Это была болезнь. И чем больше он унижал меня, тем сильнее было мое упрямое желание доказать, что я смогу, смогу пережить и это тоже. Я думала, что умнее его. Я думала, что понимаю его. Думала, что он просто боится признать, что я есть, и я всегда буду рядом. Все, что ты говорила мне, я неустанно твердила ему. Я люблю тебя, я живу для тебя, только ты, но он не собирался убить себя, он убивал меня. Ему не нужна была моя любовь и моя глупая преданность и щенячья покорность. Сколько всего я видела, Лиз. Через что прошла….

- Расскажи….

- Не могу. Так больно, просто вспоминать…. - Кристина вцепилась в плечо Лизы, ища в ней поддержку, и уткнулась лицом в ее теплый свитер. - Мне было семнадцать. Я только вернулась из Америки, закончив школу. Полная надежд, наивно уверенная в своей взрослости. Я не видела его четыре года. Мама приезжала ко мне каждый месяц, но одна. Она старалась не говорить о Майкле, чтобы не поощрять моего глупого увлечения. Я и сама бывала дома несколько недель летом, и в зимние праздники, но каждый раз Майкл, куда-то уезжал. То командировка, то отдых. Я была в отчаянье, а мамины убеждения все же подействовали, и я почти забыла о нем. Но тайные мечтания школьницы остались. И вот, в конце июня, я, наконец, дома. Конечно, меня ждал еще университет в Лондоне, но я не собиралась жить там постоянно, твердо решив, что буду учиться заочно. Мама и Джон устроили грандиозный праздник в мою честь. Я не пошла на выпускной и таким образом они отплатили мне. Теплый летний день, я в красивом белом платье, с распущенными волосами, словно невеста. И я ждала, я надеялась увидеть друга, с которым рассталась четыре года назад и по которому отчаянно скучала. Мне было все равно, как он воспримет меня, я готова была быть даже сестрой, лишь бы снова рядом. Все это время я хранила его подарки, таская их повсюду с собой, придавая им значение нити, которая, мне казалось, связывала нас, я хранила в памяти его теплую безмятежную улыбку, мягкую заботу, с которой он обращался ко мне когда-то давно. Я не ждала перемен. Но Майкл изменился. Я поняла это сразу, с первого робкого взгляда, брошенного на него через всю гостиную. Перемена была не внешней. Он был все так же красив, но раньше эта красота была чарующей, теплой, мальчишеской, задорной и искренней, а теперь передо мной был мужчина. Жесткий, ироничный, грубый, неумеренный в своих желаниях. Обнимая по очереди всех женщин и девушек, которые были на празднике, он даже не взглянул в мою сторону. Я надеялась, что он просто не узнал меня. Я так оробела, что боялась подойти к нему, хотя все во мне кричало: Посмотри на меня, это же я. Посмотри, как я изменилась. Я красивая. Намного красивее всех этих потасканных девиц, с которыми ты пьешь на брудершафт. И я взрослая. Теперь я могу, могу любить тебя по-настоящему. Я не видела ничего и никого вокруг. Наваждение…. Мрачные лица мамы и Джона, не пустеющий бокал в его руке, вульгарный смех, я не замечала, для меня он был Богом. Но Бог не видел меня, не слышал моих молитв. За весь вечер он не сказал мне не слова. Разбитая, подавленная, уязвленная до глубины души, в ту ночь я совсем не спала. Он не ночевал дома, уехал вместе с гостями. Его не было несколько дней, гордость не позволяла мне спросить о нем у мамы или Джона. Они и так смотрели на меня с жалостью. Все было написано на моем лице. Мы встретились через четыре дня. Я, предаваясь горьким мыслям, сидела в шезлонге у бассейна и читала. Теплое безветренное утро. Джонатан в издательстве, Виктория отправилась с подругой на шопинг. Никто не мешал мне страдать. Он подошел ко мне сзади, положив руки на мои плечи, его тень закрыла мне солнце. И с тех пор я ни разу не видела солнце. Он ничего не говорил. Я и так все поняла. Мне казалось, что поняла. Вручить всю себя во власть единственного и неповторимого героя моих грез было так же естественно, как дышать, пить, есть, спать, улыбаться, плакать, любить. Ты все это перечисляла, Лиза. Так, как я могу испытывать все то, что он забрал, вырвал из моих рук, из моего сердца и души и бросил в грязь, от которой мне никогда не отмыться. Понимаешь ли ты сейчас? Или нет? Ты хочешь подробностей? Все просто, Лиза. “Я люблю тебя, Майкл, - шептала я, прижимаясь к нему. Я посмотрела в его глаза, и все внутри меня оборвалось. Лед и пронизывающая душу тьма, никаких чувств, пустота. Ты видела когда-нибудь глаза мертвеца? Смотрела ли в глаза смерти? Да, я знаю, что ты убила своего отца. Знаю, что он умер на твоих руках. Ты тоже испытала это ощущение. Словно из тебя уходит вся жизнь, без остатка, но тому, кто все равно мертв, нет до этого никакого дела. И в тот момент, я ясно осознала, что нет больше Майкла Риса, моего героя. Я придумала его. И теперь мне достался только бесчувственный двойник, который превратит мою жизнь в ад. Вскочив, я отпрянула, попятилась назад, глядя на криво усмехающееся лицо. Пальцы беспомощно теребили подхваченное с земли платье. Внезапно взгляд Майкла переместился за мою спину, и, обернувшись, я столкнулась лицом к лицу с Джоном Рисом. Словно почувствовав неладное, он решил приехать пообедать домой. Джон смотрел на меня удивленно, но без осуждения, и все с той же жалостью. А вот на сына он взглянул иначе. Никогда не видела, чтобы Джон был так разгневан. Он отправил меня в дом, но и там я слышала, как они кричат друг на друга. И снова были какие-то нелепые разговоры о фамильном деле, наследстве, предательстве. Я была слишком взволнована, чтобы все понять правильно, но догадывалась, что Джон недавно посвятил Майкла в свои планы насчет меня. Он считал, что я кажусь более достойной кандидатурой для ведения дел. Все это было сказано сгоряча, но Майкл…. Упрямец. Неужели он думал, что мне нужны его деньги? Потом голоса затихли, и я поняла, что произошло что-то страшное. И не ошиблась. Через две недели мы с Майклом поженились. Мама была в шоке. Она никак не могла поверить, что я решилась на такую откровенную глупость. Он съест тебя вместе с костями и не подавиться, - заявила она, надевая на меня фату, но я не боялась. Мне казалось, что я смогу убедить Майкла, что я изменю его. - Еще не поздно, откажись. - Умоляла мама с какой-то истерической настойчивостью. Почему? - спросила я у нее. И она промолчала, лишь устало добавив. - Не приходи плакать ко мне, когда он разобьет твое сердце.

И я не пришла. Я никому не жаловалась, хотя понимала, что он ожидает противоположного. Он бы хотел, чтобы все знали, что он со мной сделал. Но ты не думай, что я такая уж мазохистка. Все началось не сразу. Конечно, я знала, что о любви с его стороны и речи нет, но поначалу он держался. Джон купил нам путевку в Венецию. И мечтала, что свадебное путешествие смягчит Майкла. Но в итоге пришлось довольствоваться холодным равнодушием и явным пренебрежением. Он не выходил из номера, и постоянно пил, а потом засыпал прямо в кресле или принуждал меня к близости без намека на нежность. Я решила, что нужно терпеть. Он должен был увидеть, как я люблю его, он же не слепой и у него должно быть сердце. Закрывая глаза, я вспоминала того Майкла, о котором мечтала в Америке и на какое-то время это облегчало страдания. Я не знала, что сделало его таким бесчувственным, но задалась целью вернуть прежнего Майкла, растопить лед в его глазах. Знаю, как смешно звучат мои слова. Я просто начиталась наивных любовных романов. Сейчас у меня не осталось иллюзий, но тогда они были и слишком много, на мою беду. Мы вернулись в Москву такими же чужими друг другу, какими и покинули ее. Джон купил нам дом, но сейчас я уверена, что это было плохой идеей. А потом понеслось. Я уехала в Лондон, чтобы устроить дела со своим образованием. Вернувшись через несколько недель, я безумно соскучившаяся даже по такому неприступному мужу, ворвалась в двери своего нового дома и замерла в ужасе. Не смотря на ранее утро, в гостиной было полно гостей. Одного взгляда было достаточно, чтобы распознать к какой ячейке общества относятся друзья Майкла. Вечно пьяные прожигатели жизни, тратившие все деньги и силы на дешевые развлечения. Страшный кавардак царил повсюду. Рассыпавшиеся по дорогому покрытию чипсы, пролитое пиво, окурки, смог от сигаретного дыма и винных паров, запах женских духов и секса врезался в ноздри и резанул прямо по сердцу. А Майкл, нисколько не смущенный моим появлением, возлежал на кожаном диване с обнаженным торсом, лохматый, пьяный и не одинокий. И шлюха, которая была рядом с ним, смотрела на меня с такой насмешкой, что кровь у меня вскипела. Я что-то кричала, пыталась выгнать всю эту шайку бандитов и проституток, швыряла пустые бутылки в Майкла, но, ни разу не попала. А он даже бровью не повел. Просто встал с дивана, похлопав по голому бедру своей любовницы, подошел ко мне ударил наотмашь. Я влетела в стену, впечатавшись в нее. Слезы и искры полетели из глаз. Я смотрела на него и не верила. ” Ну, что, малыш, не нравлюсь? - спросил он, улыбаясь, словно палач на плахе. Я ничего не видела от боли и жалости к себе. И к нему. Мне было безумно жаль его. “Я люблю тебя”. - Прошептала я разбитыми губами. Тогда он ударил меня снова и еще раз, пока не сползла на пол, захлебываясь кровью. Его кто-то остановил. Они еще не были так пьяны, как в другой последний раз.

- И он не извинился? Потом? Когда пришел в себя? - ошарашенная рассказом Кристины, спросила Лиза. Монахова посмотрела на нее удивленным взглядом, словно не ожидала ее увидеть.

- А он никогда больше не приходил в себя. - Продолжила Кристина бесцветным голосом. - Несколько раз были короткие прояснения, из-за которых я и не осмеливалась на последний шаг. Обычно во время разгульных оргий Майкла, и уходила, куда глаза глядят. Но, если возвращалась в самый разгар, то все кончалось плачевно для меня. Я старалась не нарываться на скандал и незаметно уходила в свою спальню, запирая за собой дверь, но он срывал замки, выбивал двери, бросал мне в лицо дикие обвинения, заявлял, что я где-то шлялась, а теперь прячусь от него, чтобы смыть с себя…. Нет, это просто невозможно, сложно…. Больно. Как он мог, Лиз? Как мог говорить мне такое, занимаясь сексом в нашем доме с разными женщинами. Но мои слова оставались не услышанными. И все кончалось одинаково. Разбитыми губами, синяками, иногда насилием. Я больше не был женщиной. Все во мне умерло. Но, когда гости уходили, и дом погружался в сон, я спускалась в гостиную, убирала мусор вперемешку с нижним женским бельем, рваными колготками и презервативами. Я смотрела на него, заснувшего прямо на полу, я пыталась вызвать в себе ненависть, презрение, и не могла. Я любила его даже таким, потерявшим все человеческое. Я тащила его на себе в его комнату, чтобы раздеть и уложить спать, а сама садилась рядом и говорила, говорила. Я думала, что однажды он услышит. Как-то он открыл глаза, когда я гладила его волосы, городя очередной вздор о своей любви и желании помочь. Я резко одернула руку, и он криво усмехнулся.

- Реакцию не пропьешь? - спросил он охрипшим чужим голосом. А потом вдруг дотронулся до огромного синяка на моей щеке, потом на шее, запястьях.

- Уходи, пока я не убил тебя. - Прошептал он, с трудом произнося слова. - Забудь про меня, как про страшный сон.

Я опустила голову, не зная, что сказать, а потом посмотрела на него. Нет, я не могла уйти от него, потому что боль в его глазах не отпускала меня. Никогда больше я не видела такой неприкрытой дикой боли. Чтобы он не делал со мной, сам он страдал много больше. Я не знала, чем вызвана эта жуткая боль, но знал, что все его поведение - это оболочка, попытка спрятаться, защитная реакция. Жесткой, злой, сумасбродный, беспощадный. Самого себя он ненавидел больше, чем я могла бы возненавидеть его за те унижения, которым он подвергал меня каждый день. ” Я никуда не уйду”. - Пообещала я, ложась рядом и обнимая его. Я хотела его защитить, спасти от самого себя, облегчить боль, научить любви. Ты знаешь, Лиз, что, если человек сам этого не захочет, никто не в силах его спасти. Это была последняя вспышка “доброты” с его стороны, а потом все становилось только хуже. Он перестал работать, начал принимать наркотики. Джон пытался вмешаться, но тоже был бессилен. Через десять месяцев ада я узнала, что беременна. Это было ударом. Я не могла и не хотела ставить под угрозу жизнь ребенка. Одно дело - ставить под удар себя. Нужно было что-то решать. Я не могла бросить Майкла. Мне казалось, что без меня он погибнет. Но и продолжать так жить было нельзя. Я решила, что уеду ненадолго. До рождения ребенка, дам ему время подумать, понять, что он хочет от жизни, и хочет ли, вообще, жить. Я купила билеты, и вдруг он успокоился. Нет, оргии не прекратились, но он больше меня не трогал, словно забыв о моем существовании. Эпилогом всему стал прием в доме Рисов. У мамы был день рождения. Я уговорила Майкла пойти. Ему тоже надоело постоянное вмешательство отца. Нужно было как-то одурачить его. Майкл был абсолютно трезв и вел себя очень хорошо. Если бы я знала, что это лишь затишье перед бурей.

Через три дня я бы уехала. Всего три дня решили мою судьбу и судьбу ребенка. Если бы не моя слепая любовь и упрямство, мой ребенок был бы жив. Я ненавижу Майкла, но не меньше я ненавижу себя. За что, что не смогла быть сильной, за то, что не проявила характер, за то, что была тряпкой, за то, что позволила убить нашего ребенка, за то, что не сберегла. За то, что не сказала, когда он заковал мои запястья. Глядя в его жестокое пустое лицо, я не верила, что он пойдет до конца, что он сможет сделать это со мной, с нами. А потом он сел в кресло и отдав меня ораве своих друзей, просто наблюдал. Холодно, равнодушно, бесчувственно. Он отключился, так и не досмотрев кино, режиссером которого стал. Я не кричала, не просила его остановить это зверство. Я слишком хорошо успела узнать своего мужа, и неумолимый блеск его глаз все решил за всех. Но когда он сказал мне, что мне легче, чем ему, что у меня есть ненависть, что он виновник и злодей, которого можно обвинить во всем, я поняла, что дело не только в этом. Виноваты мы оба. Его жесткость, моя глупость. Если бы я была сильнее….

- Ты бы все равно ничего не исправила. Все произошло бы быстрее. Ему нужна была жертва, и он ее нашел. Но вряд ли это принесло ему удовлетворения. Чем дольше мы стремимся к мести, тем больше мстим самим себе, вымещая все человеческое, становясь теми, кому мстим или гораздо хуже. Месть - удел слабых. И ты - сильная, Крис. Пережив все это, ты не одержима жаждой мести. Я в свое время так не смогла. Но ты можешь все изменить. Стань еще сильнее и прости его.

- Что? - закричала Кристина, вскакивая на ноги, и глядя на подругу, словно на умалишенную.

- Нет сильнее и отчаяннее ненависти, рожденной из любви. Когда-то давно ты прощала ему все, ты хотела его спасти. Тогда ему это было не нужно. Он создал себя сам, поднявшись с самого дна. И ему не было легче. Я знаю. Я увидела это сразу. Ты просто ослеплена своим гневом, чтобы понять, что больше Майкл не причинит тебе зла.

- Нет, я знаю, что он не причинит мне зла, потому что я не позволю. Я не верю, что ты защищаешь его после всего, что я рассказала. - Кристина в негодовании заламывала руки. - Что за бред, Лиз?

- Если бы Бог дал мне второй шанс, Крис. - Лиза поднялась и встала напротив подруги. В глазах ее плескались слезы и отчаянье. - Если бы кто-то мог вернуть время назад. Я бы простила своего отца за то, что он забил до смерти мою мать, за то, что избивал меня долгие годы. И я не носила бы сейчас на душе такой грех.

- Нет-Нет. Ты так говоришь, потому что он умер. Легко простить того, кто мертв.

- Он не умер. Я убила его, а это разные вещи. - Серьезно сказала Лиза.

- Он это заслужил.

- Так убей Майкла. Или прости. Третьего не дано. Выбирай.

Кристина бросила на подругу отчаянный взгляд. Возразить было нечего.

- Слишком поздно убивать его. - Прошептала она устало.

- Но ты не сделала этого раньше. Может…. Может, ты все еще любишь его. Нет, дай мне договорить. Может, именно поэтому ты не можешь простить его? Скажи мне честно, что ты почувствовала, когда он сказал, сильно раскаивается?

- Гнев и злость. Его раскаянье ничего не изменит, не вернет назад время. Не спасет невинную жизнь. Он убил меня, Лиз. И, если бы я не выжила, то был бы намного спокойнее.

- Я тоже об этом думала. Твоя смерть стала бы для него избавлением и тяжким бременем. Уж я-то знаю, что это такое. Только однажды, проснувшись от очередного кошмара в полнейшей темноте и одиночестве, понимаешь, что отдала бы полжизни, за то, чтобы прошептать “Прости” и услышать в ответ ” прощаю”.

- Нет, я не доставлю ему такого удовольствия. Я столько лет страдала, прозябая в своем мире ночных кошмаров, так с чего мне освобождать его от этой ноши? Я не святая, и не Бог, чтобы прощать. Его грех слишком велик для того, чтобы одна я могла отпустить его.

- А ему не нужно больше. И тебе. Только так ты сможешь освободиться. Я не стану убеждать тебя. Ты и сама все понимаешь, но ты не готова. Не забывай, что жизнь очень коротка.

- Для меня она кончилась восемь лет назад, Лиз. Не проси меня о невозможном.

- Не я прошу тебя. Ты передумаешь. Я знаю.

- Нет, на этот раз ты ошибаешься.

Глава 5.

Майкл Рис нервно постукивал костяшками пальцев по гладкой полированной поверхности стола, поглядывая на большой циферблат часов, которые висели прямо над головой Вадима Рязанцева, его давнишнего друга и адвоката семьи Рисов. Вадим напряженно стоял во главе стола, явно рассчитывая поскорее закончить процедуру оглашения, но опоздание одного из членов семьи не позволяло начать. Он сам не мог понять, что заставляет его так нервничать. Вадим впервые столкнулся с таким трудным поворотом своей практики. Он прекрасно содержание завещания, и именно это заставляло его испытывать все нарастающее напряжение. Он смотрел на хранящего внешнюю невозмутимость Майкла Риса, и все растущее раздражение Сюзанны, разодевшейся в пух и прах ради столь важного события. Рязанцев не был хорошо с ней знаком, но ее красота не могла оставить его равнодушным. Она из тех женщин, которых невозможно забыть, увидев лишь однажды. Несомненно, Сюзанна знает, как хороша, и умеет пользоваться своей внешностью и родством с Джоном, и уж она наверняка полна надежд. Он сморщился, представив, как маска надменной напыщенности и ленивого ожидания спадет с искусно накрашенного лица, когда она узнает о воле своего брата. Вадим и сам был больше, чем удивлен, когда составлял завещание Джонатана. Это было шесть лет назад. И все эти годы Вадим был уверен, что Джон передумает, и. возможно, так и случилось бы, но он не успел. Жизнь сама расставила все точки. Он уже был готов к различным исками протестам, у него добавиться работы. Рязанцев перевел взгляд на Роберта. Интересно, почему Сюзанна не взяла фамилию мужа? Хотела сохранить статус сестры миллиардера? Или это только желание сохранить независимость даже в браке? В отличии от нервно курящего Майкла и разозленной длительным ожиданием Сюзанны, Роберт казался абсолютно далеким от всего происходящего. Приятное лицо было задумчивым, длинные ресницы то и дело прикрывали красивые серые глаза, словно он тщетно боролся с сонливостью. Вадим вздрогнул от неожиданности, когда Роберт откровенно зевнул и полез в карман джинсов за сигаретами. Спохватившись, он извинился, сославшись на тяжелое утро. Нет, он совсем не подходил Сюзанна. Слишком сдержан, отстранен, погружен в собственный мир. Что могло привлечь в нем такую необузданную взбалмошную стерву, как Сюзанна Рис? В Роберте не было и грамма напыщенности, тщеславия, он не пытался выглядеть успешным, не гнался за фирменными брендами, выбирая свой гардероб. Обычные джинсы, светлый свитер и кроссовки. А ведь он бизнесмен. И сегодня важный день. Даже Майкл в костюме, а Сюзанна и вовсе превзошла себя. Ее бы сейчас на подиум. Старовата, конечно, но все равно хороша. И явно не примерная верная жена. За полчаса ожидания Роберт ни разу не взглянул на жену. Сколько лет их браку? Десять? Точно не меньше. Возможно, они даже не спят вместе. Нужно бы поближе с ней познакомиться. И после оглашения у Вадима точно будет повод, она сама захочет продлить знакомство. Роберт вряд ли будет протестовать. Ему плевать и на нее, и на все, что сейчас происходит. Скорее всего, он торопиться вернуться к своим делам, от которых его оторвали из-за какого-то “пустяка”. Этакий холодный американец-трудяга с усталыми умными глазами. Он кажется скучным и даже пресным, но это впечатление обманчиво. Род деятельности Вадима, научил его хорошо разбираться в людях. Роберт из тех, кто прячет свой темперамент за маской серости и монотонности. Зачем же он женился на Сюзанне? Из-за денег? Любовь тут явно не причем. Вадим сам удивился своей заинтересованностью самой скромной персоной из собравшихся, самой скучающей и безучастной. Значит, и деньги тут тоже не причем. Тогда азарт? Некоторые его клиенты обожают покупать дорогих скакунов, тратя на их содержание огромные состояния, но так ни разу и не оседлав их, другие собирают картины прославленных художников, хотя ни черта не понимают в живописи, а третьи коллекционируют женщин. Итак, Сюзанна - трофей. Купить нельзя, приручить сложно, но иметь в качестве красивого приложения, неверной жены и только до тех пор, пока не появиться другая, более редкая, изысканная. Черт, Вадим поймал себя на мысли, что и сам бы не отказался от такого трофея, как Сюзанна, хотя никогда не увлекался коллекционированием. Заметив пристальное внимание адвоката, она чуть заметно улыбнулась, скользнув по нему откровенно оценивающим взглядом. В ее глазах появился неподдельный интерес. Потрясающие глаза. Синие, глубокие, порочные и холодные, как океан, обещающие так много, но лгущие так часто.

Осторожный стук в дверь кабинета заставил его отвлечься. Вадим Рязанцев облегченно вздохнул. Неужели последний участник, наконец, соизволил появиться.

- Добрый день, извините, что задержала вас. Вылет отложили на сорок минут. Мне страшно неудобно. Не стоило меня ждать.

Вадим растерянно уставился на вошедшую, почти не понимая, что она там щебечет срывающимся голосом. По всей видимости, девушка и правда торопилась. Возможно, даже бежала, судя по учащенному дыханию. Лицо ее разрумянилось от мороза, волосы растрепались и липли к влажным губам. Адвокат постарался сдержанно улыбнуться и жестом пригласил ее к столу, не отрывая взгляда от очаровательной падчерицы Джона. Как вышло, что он ни разу не видел ее? - размышлял про себя Вадим. Сюзанна Рис была сразу забыта. Он просто впился глазами в хрупкую фигурку, неуверенными шажками приближающую к столу. Роберт галантно поднялся и отодвинул для нее стул. Она спокойно поблагодарила его и заняла место рядом с ним, снова виновато улыбаясь. Рязанцев заметил, что она старается не смотреть на собравшихся. Здесь попахивает какой-то семейной тайной или даже скандалом. Это объяснило бы содержание завещания, и то, что Кристина не проживала со своей семьей очень долгое время. От внимания адвоката не укрылась и откровенная ненависть, с которой смотрела на девушку Сюзанна, и напряженное выражение лица Майкла. Господи, он совсем забыл. Они же были женаты. Вот еще одна дилемма. Ангелоподобная невинная девочка и порочный жесткий Дьявол в обличии мужчины. Итак, скандал как-то связан внезапным разводом и шумихой в прессе, которая произошла много лет назад. С тех пор Кристина никогда не возвращалась в Москву. Неужели она и Джон? Может, ли такое вообще иметь место? Но, как иначе объяснить странную волю Джонатана и отношение его близких к бледной худенькой девушке в скромном черном платье чуть выше колена. Они же даже не удостоили ее приветствием. Неужели невинная мордашка лишь обман зрения, а за тонкой аристократической красотой скрывается холодная расчетливая львица? И Сюзанна смотрит на нее, как на потенциальную соперницу. Чувствует ней угрозу? Или ревность? Но к кому? К умершему брату? Бред. Она его терпеть не могла? К племяннику? Еще смешнее. Вряд ли Майкл питает нежные чувства к бывшей жене. Судя по плотно сжатым губам, и напряженным плечам, он больше всех мечтает поскорее закончить со всем и ретироваться.

- Что-то не так? - спросила девушка с лицом ангела. В голосе ее было холодное раздражение, совсем не свойственное ее облику. В серых глазах стальное выражение, даже злость. - Вы рассматриваете меня. - Констатировала она, не дождавшись ответа.

- Извините, Кристина, просто я вас раньше не видел.

- Вы просто забыли меня, я была ребенком. - Тон ее смягчился. - Можете начинать.

Сюзанна пренебрежительно фыркнула, бросив на девушку неприязненный взгляд. Очень непредусмотрительно, если учесть то, как быстро все перемениться после оглашения.

- Вадим и сам, что делать и когда. - Ледяным тоном заявила Рис. - Из-за тебя мы все почти час оторваны от своих дел.

- Правда? - с напускной любезностью поинтересовалась Кристина. - И какие же у вас дела, тетя? Не успели в салон красоты?

- А ты разве знаешь о его существовании? - отпарировала Сюзанна.

- Сьюзи, - резко оборвал спор Майкл. - Прекратите. Мы и так долго ждали. Вадим, начинай.

- Хорошо, Майк. - Кивнул Вадим, дружелюбно улыбнувшись Рису. Замешкавшись на долю секунды, он открыл конверт и извлек из него роковую бумагу. Сюзанна невольно подалась вперед. Она одна из всех четверых проявляла большее нетерпение. Окинув обравшихся напряженным взглядом, Рязанцев начал читать. В голосе его не было эмоций. Это его работа и он держался официального тона, хотя любопытство съедало его изнутри. Напряжение, все возрастающее в тесном кабинете достигло предела. Он услышал, как изумленно вздохнула Сюзанна. Дочитав последнее слово, он, наконец, поднял голову и по очереди посмотрел в лицо каждого. Майкл, наклонив голову, смотрел на свою дымящуюся сигарету и ничем не выдавал своих чувств. Если он и был обескуражен или возмущен, то очень хорошо скрыл чувства под маской невозмутимости. В этом был весь Майкл Рис. Никакое потрясение не выбьет его из колеи. Поистине царская сдержанность, или дьявольская хладнокровность. Но зато Сюзанна ничего не прятала. Лицо ее пылало, глаза метали огни, она вскочила и вырвала завещание из рук Вадима, чтобы лично удостовериться, что ее не обманули. Она дышала, как раненая тигрица, перечитывая вновь и вновь роковые строки. Ее муж наблюдал за ней с жалостью и легким раздражением. Он все так же мечтал уйти. Кристина смотрела перед собой туманным взглядом, тщетно пытаясь что-то понять и расставить по местам. Она ничего не говорила. Краска исчезла с ее лица. На какой-то миг Вадим показалось, что она на грани обморока. Роберт предупредительно протянул ей стакан воды. Единственный, кто симпатизирует девушке. Рязанцев откинул первое предположение насчет ее возможной связи с Джоном. Она удивлена его волей больше, чем сам адвокат.

- Это какое-то недоразумение. - Наконец, пробормотала она, спрятав руки на коленях, и вглядываясь в лицо адвоката. - Вы разыгрываете нас. Это не смешно.

- О. боже. - Неприятно завизжала Сюзанна, бросив завещание в лицо Кристине. Она была бы рада вцепиться в него когтями, но остатки благоразумия не позволяли ей этой вольности, да еще при свидетелях. - Вы посмотрите на эту тихоню. Строит из себя невинную овечку. Что ты сделала с моим тупицей братом? Околдовала его что ли? Или шантажировала? Точно, это шантаж. Я сразу поняла. - Женщина резко повернулась к адвокату. Ее побагровевшее от ярости лицо больше не казалось ему красивым. Женщина ее положения не должна вести себя так. - У меня есть заявление. Завещание не действительно. Эта девица вынудила состряпать эту липу путем шантажа.

Кристина в недоумении уставилась на Сюзанну. О чем она говорит?

- Прошу вас, успокойтесь. - Попытался урезонить разбушевавшуюся даму Вадим. Женщина язвительно улыбнулась.

- О, я спокойна, как никогда. Это не голословное обвинение. Кристина Рис шантажировала Джонатана. И могу объяснить вам, чем именно.

- Монахова. - раздался тихий голос. - Я не Рис, Сюзанна. Я сменила фамилию, если ты не в курсе.

- Она даже не Рис! - вульгарно ударив себя по бедрам, воскликнула Сюзанна. - Если тебе так противна наша фамилия. Может, откажешься от наследства? А? Или не хватит благородства. Тебе ничего не достанется, ты шантажистка.

- Сьюз, прекрати ломать комедию. Это дурной тон. Ты выглядишь смешно. - Вмешался Майкл. Странно, что он так долго оставался безучастным. Видимо, тоже был в шоке.

- Майкл! Ты же это так не оставишь? - в голосе Сюзанны были надежда и праведное возмущение. - Это твои деньги. Все твое. Ты же не отдашь дело своей семьи какой-то дворняжке? Это же смешно. Оставить ей все, а тебя назначит консультантом. Чертовым пажом ее величества. Тебя! Законного наследника. Единственного сына. Это же унижение. Ты обязан учить эту маленькую шлюшку, как руководить тем, что по праву принадлежит тебе, нам.

- Такова воля отца. Я не собираюсь ничего оспаривать. - Майкл произнес эту фразу совершенно спокойно. Все, кроме Роберта, удивленно воззарились на него. Сюзанна смертельно побледнела, постарев лет на пять.

- Она и тебя шантажирует. - Бессильно опускаясь в кресло, прошептала она. Майкла покинула его железная сдержанность. Выругавшись, он раздраженно посмотрел на свою тетку.

- Прекрати это повторять. Что за бред! - рявкнул он, заметив, как вздрогнула Кристина, узнав это рычание. Майкл быстро взглянул в потухшие глаза и постарался успокоиться. Ему хотелось защитить ее. И это желание удивило и испугало его. Поздновато для благородных порывов, да и защита ей нужна только от него самого.

- А это не бред, Майкл. - Голос Сюзанны снова зазвенел, приняв высокую ноту. - Я знаю, милый, чем она могла шантажировать твоего отца и тебя. И ты знаешь, не так ли? - она невольно осеклась, заметив, как угрожающе сузились его зрачки и заходили желваки на щеках. Подозрение в его глазах сменилось яростью. Таким она еще его не видела. Он мог убить. Теперь она верила словам Виктории Рис. Эта тупая сучка не обманула ее. Майкл действительно это сделал. Хладнокровно и без причины, из чисто садистских извращенных побуждений.

-И что же ты знаешь, дорогая тетя? - вкрадчиво спросил он, улыбаясь, как хищник, в любой момент готовый к прыжку.

- Нет. - Побелевшими губами прошептала Кристина, умоляюще глядя в ледяные синие глаза бывшего мужа. - Я никого не шантажировала. Ты же знаешь.

- Да. - Быстро кивнул он, переводя взгляд на Сюзанну.- Не слышу ответа, тетя. - Повторил он.

- Не надо. - Снова взмолилась Кристина. Но он забыл о ней. Он снова был чудовищем, которое так хорошо было ей знакомо.

- Майкл… - нерешительно начала Сюзанна. Даже она боялась этого незнакомого мужчины, смотрящего на нее взглядом потенциального убийцы. - Я знаю, что она может посадить тебя, если захочет. У нее есть доказательства. История болезни. Журавлев все подтвердит, если появиться необходимость. Этот доктор порядочен до мозга костей. И прекрати так смотреть на меня. Я ничего не вынюхивала. Эта дура, жена твоего отца, сама все рассказала.

Майкл медленно поднялся, и Сюзанна испуганно вскрикнула, вскочив со стула и попятившись к выходу. Он мог приближаться к ней с одним желанием - задушить…. Роберт, молча, наблюдал за семейной драмой, явно не собираясь вмешиваться. На его лице было скучающее любопытство. Вадим же был совершенно потрясен. Майкл был его другом много лет, но он никогда не видел его таким разъяренным. Нет, он не кричал, не метал молнии, не сотрясал воздух кулаками, и от этой ледяной неумолимой уверенности в его глазах волосы на голове становились дыбом. Много слухов ходило вокруг Майкла Риса, многие упрекали его в жестокости, но то, что происходило сейчас, переплюнуло все ранее услышанное. Он действительно убьет ее. Нужно действовать, остановить его, но как? Кто осмелиться приблизиться к приготовившего к атаке льву-людоеду. Рязанцев ничего не понял из слов Сюзанны, но для нее они обернулись смертельной угрозой. Неужели никто не помешает ему?

Все изменилось в один момент. Майкл почти подошел к оцепеневшей от ужаса Сюзанне, когда поднявшаяся со своего стула Кристина, шумно втянув воздух, и что-то пробормотав под нос, начала падать. Реакция Майкла была мгновенной, словно он не собирался убивать свою тетку, а все это время наблюдал за бывшей женой третьим зрением. Подхватив потерявшую сознание девушку, он отнес ее к кожаному дивану у стены и осторожно положил. Вадим, наконец, овладел собой и, взяв со стола стакан воды, поспешил к дивану, но замер, потрясенный выражением лица Майкла Риса, смотревшего на бесчувственную девушку. От леденящей душу маски убийцы не осталось и следа. Только стыд и боль, и еще что-то, не поддающееся пониманию того, кто хоть немного знал Майкла Риса. Вадим снова ошибся. Чтобы не испытывал Майкл к своей жене, это точно не было равнодушием. Рязанцев так и остался стоять сбоку от него со стаканом в руке, не замеченный своим другом. Протянув руку, Рис чуть было не коснулся спутавшихся волос, упавших на лицо Кристины, но словно обжегшись, одернул сжавшиеся в кулак пальцы.

Сюзанна перевела дыхание, поняв, что опасность миновала. Оторвав взгляд от лица девушки, Майкл поднял голову и посмотрел на нее.

- О чем, ты, черт побери, думала, когда несла всю эту чушь? - хрипло проговорил он, стараясь не повышать голос. - Ты просто идиотка. Если бы она хотела меня посадить, то давно бы сделала это. Я и сам готов был нести ответственность. - Майкл поднялся и засунул руки в карманы, словно опасаясь рецидива. - Я не хотел этого разговора. Но нужно все прояснить. - Он вплотную подошел к Сюзанне, и она испуганно съежилась под его ледяным взглядом. - Я не трону тебя. Момент упущен. Можешь сказать спасибо Кристине. - Насмешливо бросил он, глядя на нее с презрением. - Я поясню кое-что, раз уж ты решила предать огласке историю, которую по глупости рассказала тебе Вика. Удивляюсь, что ты так долго молчала. Значит, ты думаешь, что я стал жертвой шантажа, или мой отец? Тогда ты не умнее его жены. Я не в тюрьме только потому, что Джон не мог допустить, чтобы его сын предстал перед судом. Он придумал для меня другое наказание. И вот его плоды. В этом завещании. Не нужно никакого шантажа. Джон просто совершил акт справедливости. Он всегда был святошей.

- Майк, я что-то ничего не понимаю. - Напомнил о себе Вадим. - О чем вы говорите? Какой акт справедливости? Что за суд? Что ты натворил?

- Тебе не нужно ничего понимать, Вадик. - Не оборачиваясь в его сторону, небрежно бросил Майкл. - Все давно в прошлом. Никто не будет ничего оспаривать. Кристина Монахова - единственная и полновластная хозяйка состояния Рисов. Я не беден, чтобы горевать из-за утраченных миллиардов. И моя гордость не пострадала. Я был готов. Восемь лет я рассчитывал только на себя. Ничего не изменилось.

- Майкл. - Нерешительно прошептала Сюзанна. В ее глазах было отчаянье. - Это не справедливо. Ты его сын.

- Он решил, что я не достоин этого звания. По-своему, он прав.

- Но он же простил тебя.

- Но не изменил решения. Джон Рис никогда не отступал. Я не ждал чуда.

- Ты мог бы побороться.

- Нет. - Грозно рявкнул Майкл, взглянув на Роберта. - Ты тоже был в курсе?

- Да. - Кивнул он без всякого выражения. - Но это твое дело. Ты знаешь, что я никогда не лезу.

- Да. Думаю, для тебя ничего не измениться. Ты продолжишь работать в редакции.

- Да. - Уверенно кивнул Роберт. Он не боялся за себя. Кристина не станет его увольнять. Он не сделал ей ничего плохого. В отличие от своей жены, Роберт догадывался, чем может закончиться сегодняшний день. Он успел хорошо узнать Джона Риса. Это было в его духе. Благородный человек. Майклу стоило бы поучиться у отца.

- Нужно вызвать врача. - Спохватился Майкл, взглянув на бледную Кристину. И она вдруг открыла глаза. Взгляд ее затуманенных глаз остановился на лице Майкла. Судорожно вздохнув, девушка попыталась сесть. Голова все еще кружилась. Майкл инстинктивно потянулся к ней, собираясь помочь. Но предостерегающий взгляд серых глаз остановил его, с холодным равнодушием, он отступил назад, небрежно передернув плечами.

- Я хочу домой. - Она вдруг посмотрела на Роберта, словно угадав в нем единственную расположенную к ней душу. - Вы отвезете меня в аэропорт?

- Что? - немного уязвленный ее выбором, спросил Вадим. - Вы не можете уехать. Нужно оформить необходимые бумаги. Джон ясно выразился, что вы должны возглавить издательский дом и модельное агентство. Вы не можете управлять ими из Лондона. Вам придется переехать сюда насовсем. Вы не можете продать принадлежащие вам фирмы, не можете передать другому лицу.

- Я все поняла. Я ничего не могу. - С сарказмом улыбнулась Кристина. Краска постепенно возвращалась на ее лицо. - Но вы не учли одного. - Девушка гордо расправила плечи. Мне ничего не нужно. Я любила Джона, как отца. Я уважаю его волю, и ценю его благородный поступок. И я понимаю, почему он это сделал. Но я отказываюсь от наследства. - Она перевела взгляд с потрясенного лица адвоката на мрачное неприступное лицо Майкла Риса. - Это все твое, Майкл. Мне ничего не нужно. - Повторила она. - И никогда не было нужно. Только ты так этого и не понял. Мне был нужен только ты.

Она сама не ожидала, что скажет подобное. Всему виной обморок и расшатавшиеся нервы. И рядом нет Лиз. А без нее она, словно голая. Майкл посмотрел ей в глаза долгим изучающим взглядом. В нем больше не было жесткости и злости. Он совершенно владел собой и своими эмоциями, но ее слова заставили его вздрогнуть или ей показалось, и показалась короткая вспышка боли в суровых глазах.

- Я всегда это знал, Крис. - сказал он бесцветным голосом, потирая подбородок. - Сюзанна была бы счастлива, прими я твой благородный отказ, но я этого не сделаю. Ты останешься здесь, ты будешь управлять делом моего отца так, как хотел он. Ты удивишься, но я считаю, что он сделал правильный выбор. Сейчас не время и не место для рассуждений и принятия решений. Тебе нужно отдохнуть. Роберт отвезет тебя. А я приеду утром, и мы все обсудим в спокойной обстановке.

Пораженная Кристина смотрела на него во все глаза. Нет, это не может говорить Майкл Рис. Он сошел с ума или что-то задумал. Он хочет отмстить ей, заставив ее чувствовать себя тупой неудачницей, а ведь это неизбежно, если она примет наследование. Она ничего не смыслит в бизнесе, в то время как он собаку на этом съел. Как консультант, он быстро покажет ей, кто реально достоин стать продолжателем семейного дела. И она все равно откажется, но только при других обстоятельствах, после того, как он вырвет у нее остатки души, лишит ее последних капель рассудка. Боже, ей придется бросить все. Лондон, квартиру, свои картины, Вуда, весь ее маленький шаткий мирок, а ради чего? Ради сомнительной перспективы быть ученицей великого бизнесмена Майкла Риса, по ошибке лишенного наследства. А ведь она даже смотреть на него не может без постоянных порывов к тошноте. Они физически не смогут работать вместе. Все полетит к черту. Годы ее борьбы с самой собой и страхами прошлого. Она снова перестанет есть, спать…. Джон, Джон. Ты хотел мне помочь. Но так ты только погубишь меня.

В ее глазах отразилось неподдельное отчаянье и все, кроме Майкла, были удивлены подобной реакцией. Получить такое богатство и пытаться его отдать - разве это не верх глупости?

Роберт протянул ей руку, помогая подняться. Кристина с благодарностью приняла ее, заметив, как Майкл напряженно посмотрел на ее хрупкую ладонь в большой руке его дяди. Качнувшись, она схватилась за свитер Роберта, и он мягко обнял ее, помогая сохранить равновесие. Так бережно к ней прикасался только Вуд. Но Вуд давно знал и любил ее. Кристина взглянула в приятное лицо американца. Он ободряюще подмигну ей.

- Все пучком. - Прошептал он, заставив ее улыбнуться. Скрипя зубами от бессильной злобы, Сюзанна отошла в сторону, пропуская своего мужа и богатую наследницу.

- Отвези меня домой, Майкл - попросила она, когда дверь за парочкой закрылась.

- Даже не подумаю. - Усмехнулся Рис. - Я даже не уверен, что собираюсь продолжать наше общение в будущем.

- Майкл…- начала возражать она. Он протестующее поднял руку.

- Все. Я слушал достаточно. Просто не попадайся мне на глаза.

- Не поступай так со мной. Ты - единственный, кто мне по-настоящему дорог.

- Конечно. - Равнодушно кивнул Майкл. - Пока тебе это выгодно. Ты просчиталась, Сьюзи. Можешь теперь обхаживать Кристину.

- Да, я ни на шаг к этой су….

- Придержи язык, пока я его не отрезал. - С угрожающим спокойствием оборвал ее Майкл и повернулся к Вадиму, устало наблюдающему за ними.

- Пойдем-ка, выпьем, Вадик.- Беспечно улыбнулся он.

- Разве есть, что праздновать?

- А ты сомневаешься? - усмехнулся Майкл.

В полном физическом и моральном изнеможении Кристина переступила порог дома, поддерживаемая внимательным Робертом. Лиза тут же бросилась к ним на встречу. Взять с собой подругу на оглашение завещания Джонатана Риса было невозможно, и Озерова все это время ждала ее в гостиной. Можно было позвонить, и Лиза, сломя голову, принеслась бы в офис Рязанцева, но Кристина совсем не подумала об этом. Да и Роберт был вполне сносным провожатым.

- Что случилось? - испуганная внешним видом подруги, требовательно спросила Лиза, обращаясь к Роберту.

- Добрый день, Лиза. - Как ни в чем, ни бывало, Браун протянул ей руку для пожатия. - Вы тоже здесь?

- Мы всегда вместе. - Отчеканила Озерова, встревожено вглядываясь в потухшие глаза Кристины. - Что они с тобой сделали?

- Ничего. - Покачала головой Монахова, отстраняясь от Роберта. Скинув обувь и шубку, она неровной походкой направилась в гостиную.

Лиза еще раз пронзила мужчину убийственным взглядом, и пошла вслед за Кристиной. Роберт, пожав плечами, разделся и невозмутимо присоединился к женщинам. Кристина устроилась в кресле, Лиз села на подлокотник и нежно гладила ее волосы.

- Может, нам всем выпить?- предложил Браун, нарушая тишину. Похоже, этим подружкам не нужно разговаривать, чтобы понять друг друга. Если он и был немного сконфужен, то не подал виду. Лиза не отреагировала, упрямо игнорируя его присутствие. А Кристина, подняв голову, слабо улыбнулась и кивнула.

- Милая, с тобой все в порядке? - спросила Озерова, когда девушка залпом осушила бокал мартини.

- Да. Все нормально. - Вытирая рот тыльной стороны ладони, тихо ответила Кристина. В ее глазах сквозила растерянность и смертельная усталость. - И не злись на Роберта. Он помог мне добраться до дома, и был очень вежлив. Лиз, этот дом наш. - Внезапно сказала она. Озерова чуть не выронила свой бокал. - Так же, как и все остальное имущество, и недвижимость Джонатана Риса и моей матери. Я получила все. Смешно, правда?

Лиз ничего не ответила, заметив истерические нотки в смехе подруги. Она безошибочно чувствовала, что Кристина на грани, и все, что она может сделать для нее - это уложить в постель, напоить горячим чаем и дать снотворное.

- Роберт, мне нужно позаботиться о Крис. Вам, наверно, пора. - Медленно поднимаясь, с деловитой вежливостью произнесла Озерова. Роберт понимающе улыбнулся.

- Конечно, Лиз. Уже ухожу. Вы уж повлияйте на нее. Она успела заявить, что собирается отказаться от наследства в пользу Майкла.

Лиза быстро взглянула на бледное без кровинки лицо Кристины.

- Всему виной нервы. Не переживайте. Она просто еще не осознала, что произошло. - Спокойно проговорила Лиз, провожая гостя к дверям. - Всего доброго и спасибо.

Часом позже, Кристина, прикрыв глаза, лежала в постели. Влажные после долгого и, как всегда, тщательного душа, волосы рассыпались по подушке, она все еще была измучена событиями дня, но успокоительные таблетки, которые ей дала Лиза уже начинали действовать. Искусственное ощущение покоя постепенно разливалось по телу, готовя ее к освобождающему разум сну. Еще несколько минут, и долгожданный покой без сновидений и кошмаров накроет ее. Лиза была рядом. Ее лицо на соседней подушке, голубые глаза смотрят на нее со щемящей нежностью.

- Я упала в обморок. - Призналась Кристина. Голос ее звучал гулко, незнакомо. Шум в голове становился громче. Она уже плыла в сладкие объятия сна.

- Ничего удивительного. Такой шок. Наверно, не ты одна была в таком состоянии.

- Нет, Лиза. Не из-за наследства. Это Майкл.

- Он обидел тебя?

- Нет. Не меня. Сюзанна сказала…. - язык Кристины начал заплетался. Она уже не слышала своих слов. - Мама рассказала ей, и …. Майкл смотрел на нее точно так же, как тогда…. Он мог убить ее. Свою тетю…. Я испугалась.

-Я понимаю, милая. Но он ведь не тронул ее?

- Не знаю. Я не видела. Но она была в порядке, когда я пришла в себя. Господи, как же я устала.

- Засыпай, дорогая. Не сопротивляйся снотворному. Все хорошо, я рядом. Мы справимся со всеми трудностями.

- Да. Но мне не нужно ничего. Я хочу в Лондон. Я - художница. Я не бизнесвумен. Это не мое.

- Мы обо всем поговорим утром. А теперь спи.

- Да. Я …. Лиз, утром он придет. Не хочу….

Девушка уснула, так и, недоговорив, чего же она не хочет. Лиза ласково провела пальцами по ее щеке. Почему жизнь все время преподносит этой женщине-ребенку все новые испытания. Смерть матери и отчима, потом встреча с Майклом, а теперь это наследство. В глубине души Озерова понимала, что лучшим выходом было бы увести Кристину прямо сейчас, и чем дальше, тем лучше. Устроили бы кругосветное путешествие, потом вернулись бы в Лондон, закончили ее коллекцию, а дальше Париж, выставка, успех и снова бы все вернулось на круги своя. Только бегство - удел слабых. Нужно понять, что хотят от Кристины колеса ее судьбы, которые в последнее время все быстрее набирают скорость. Главное, для нее сейчас не споткнуться, чтобы не быть раздавленной. Поцеловав спящую девушку в лоб, Лиза осторожно встала с постели, прекрасно понимая, что разбудить Кристину сейчас не смогут даже кремлевские куранты. Сама Лиза спать не собиралась. Слишком рано. Нужно сделать еще несколько звонков.

- Значит, ты ничего не хочешь мне рассказать? - проницательно заметил Вадим Рязанцев, глядя на друга мутноватым взглядом. Вот уже два часа они вдвоем надирались в одном страшно дорогом вип клубе для своих, в отельной кабинке, где бы никто их не потревожил, за исключением официанток в мини и почти без верха.

Вадим немало выпил, прежде чем задать этот вопрос. Любопытство не было одним из его пороков, но в данном случае даже он не мог ничего с собой поделать. Семья Рисов была самой замкнутой и недоступной для прессы и случайных людей. Но Вадим был другом семьи, и сегодняшняя сцена во время оглашения его неприятно покоробила. Его заинтриговали слова Сюзанны о возможной причастности Майкла к какому-то старому преступлению, связанного с его бывшей женой.

Сколько бы ни выпил Майкл, он всегда умел концентрироваться и сейчас не собирался раскрывать свои секреты, об этом говорил его тяжелый взгляд, коим он окинул друга.

- Нет, не хочу. Итак, слишком много народу посвящено. Это не только моя тайна. - Сухо и категорично ответил Рис. - К тому же, после стольких лет, мне совсем не хочется копаться в прошлом.

- Однако для тебя слова Сюзанны были неожиданным сюрпризом, чего нельзя сказать о завещании. Ты знал, что отец все оставит Кристине?

Еще один двусмысленный вопрос. Майкл усмехнулся, залпом осушив стопку текилы.

- Ты не отстанешь, да?

- Нет. - Рассмеялся Вадим. - Я настырный.

- Да, и проницательный. - Поддержал его Рис. - Ты прав, я догадывался, что Джон выкинет что-то подобное.

- И ты совсем не разочарован?

- Почему же? Мне неприятно, что папа так и не простил мне грехи юности, хотя в последнее время нам все же удалось наладить отношения. Но я не уничтожен, только моя гордость слегка пострадала.

-Так почему же ты не принял отказ Кристины. В ее поступке есть смысл. Вряд ли она справиться с новыми обязанностями. Мне показалось, что она очень слаба. И этот обморок. Она еще ребенок, причем не, совсем здоровый морально. Ты мог бы обеспечить ее на всю оставшуюся жизнь, но оставить издательский дом и агентство себе. Это устроило бы всех.

- Она не ребенок, Вадик. Ей двадцать шесть лет.

- Правда? - удивился Рязанцев. - Я думал, гораздо меньше. Очаровательная девочка. Так почему вы разошлись?

- Я не хочу это обсуждать. Я не достаточно ясно выразился? - жестко спросил Майкл. В его голосе послышались стальные нотки. Вадим понял, что лучше с ним сейчас не спорить.

- Хорошо. - Сдался Рязанцев. - Значит, ты ничего не собираешься менять?

- Нет. Я постараюсь помочь Кристине разобраться со всеми делами отца. Она смышленая девушка. Жаль, что образование у нее филологическое. Она даже основ не знает.

- Наверно, поэтому Джон назначил тебя консультантом. - Проницательно заметил Вадим. - И как ты собираешься выкраивать время для ее введения в курс дел Джонатана Риса? А что будет с твоим бизнесом.

- Мои заводы и автосалоны продолжат свою деятельность, если ты это имеешь в виду. У меня много заместителей, и все проверенные надежные люди. Надеюсь, уложиться в несколько месяцев.

- Да? - скептически выгнув бровь, улыбнулся Вадим. - А в университете ты сколько учился? Шесть лет? Думаешь, что Кристина - вундеркинд?

- Поверь, мне хватит максимум полгода. У Джона тоже немало надежных людей, которые смогут ей помочь.

- И один из них Роберт Браун. Похоже, он положил глаз на малышку. Тебя это не напрягает?

- С чего ты взял? - нахмурился Майкл. Вадим пожал плечами.

- Я сам большой любитель красивых женщин, как и ты, и у меня есть глаза и чутье на такие вещи. Мы с тобой действуем прямо, а Роберт долго шифруется под джентльмена. Удалось же ему заполучить Сюзанну. А ведь он даже не в ее вкусе.

- Опять чутье? - иронично заметил Майкл. Вадим широко улыбнулся.

- Да. Ежу понятно, что эти двое - разные, как день и ночь. Твоя тетка - ураган, цунами, огонь. Это сразу в глаза бросается. Такие женщины предпочитают ярких страстных мужчин, способных удовлетворить их неумный темперамент. Роберт не из подобной категории. Он - милый парень, симпатичный, но такие нравятся библиотекаршам. А не сучкам с острыми коготками. У него один козырь - хитрость и острожное обольщение.

- А вот здесь ты ошибаешься. Сюзанна очень любила его, когда они только поженились. И говорила, что в постели он просто зверь.

- Правда? - у Вадима вытянулось лицо. В глазах застыло недоумение.

- Да, чуткий ты мой. Роберт - хитер, это есть. Но он отнюдь не тряпка, и не осторожный обольститель. В отличие от нас с тобой, женщины лучше чувствуют мужчин, способных доставить им удовольствие. Их отношения сошли на нет, когда Сюзанна поняла, что ее муженек совершенно к ней охладел и с большим удовольствием проводит время в обществе других женщин, чем в ее постели.

- Удивительно. - Покачал головой Вадим. - А с виду он такой спокойный, равнодушный ко всему. Но твоя бывшая женушка все же расшевелила его. С какой прытью он отправился ее провожать, и она ведь попросила именно его. Может, тоже что-то почувствовала, как и все женщины? - это был намек, Вадим пытался закинуть удочку, чтобы снова что-то выведать.

- Здесь ты ошибаешься. Роберт ей не нужен, как и все остальные мужчины.

- Что это значит?

- Сам узнаешь, когда придет время. - Усмехнулся Майкл. Он хотел что-то еще добавить, но его отвлек телефонный звонок. Он здорово удивился, разглядев на дисплее вызывающий его номер.

- Да. - Стараясь придать голосу трезвость, ответил он.

- Майкл? Это не Крис, расслабься. Это я, Лиза.

Удивление только усилилось. Откуда в телефоне Кристины его номер? И почему ему звонит Лиза. Она опять в Москве? Они, что никогда не расстаются?

- Привет, Лиз. Чем обязан? - не очень-то дружелюбно отозвался Рис. Вадим заинтригованно уставился на него

- А что с голосом? Ты пьяный, что ли?

Майкл обомлел, потеряв дар речи. Как она поняла? Они же почти не знакомы, да и телефон сильно искажает голос. Даже Сюзанна не заподозрила бы.

- Нет, то есть немного…. - промямлил он.

- Не важно. Нужно встретиться. Ты где? Говори адрес, я приеду. - Уверенно затараторила она. Майкл недоверчиво посмотрел на свой телефон. Это розыгрыш?

- Зачем?

- Есть разговор.

- О чем?

- Узнаешь. Ты с бабой, что ли? Так, я не помешаю.

- Нет, я с другом. - Он сказал адрес клуба, так и не поняв до конца, что это было.

- Кто эта Лиза? - поинтересовался Вадим, когда Майкл положил телефон на стол.

- Подруга Кристины. Она сейчас приедет.

- Ага, твоя малышка уже шпионов отправляет. - Расхохотался Рязанцев, глядя на удивленное лицо друга. - Или ее подружка на тебя запала? Она ничего?

- Хорошенькая, но не по этой части. И ей далеко за тридцать.

- Да? Откуда она?

- Из Лондона. Приехала с Кристиной. Она была на похоронах. Жаль, что ты не смог приехать. Успел бы познакомиться.

Они перевели разговор в другое русло, не касаясь больше семейных тем, и уговорив еще бутылку текилы. Лиз появилась через полчаса. Вадим не сразу понял, что перед ними женщина. Свободные брюки, спортивная куртка, кроссовки, короткие светлые волосы и никакой косметики. Выдавали только глаза, красивые, голубые, с длинными загнутыми ресницами и чувственные алые губы. Далеко за тридцать? В Лондоне все такие замороженные? Сначала Кристина с широко распахнутыми глазами девственницы. Теперь ее подружка, похожая на подростка. Вадим был поражен.

- Мадам, вы прекрасны. - Пьяным голосом провозгласил он, целуя холодную белую ручку без единого кольца. Бросив на него раздраженный взгляд, Лиза резко вырвала руку, и плюхнулась в мягкое кресло рядом с Майклом, почти дружественно, но совсем не женственно, хлопнув его по плечу.

- Привет, Майкл. Хреново выглядишь. Напиваешься с горя? Или это стиль жизни? - заявила она, без спроса наливая себе текилы в стопку Майкла. - Ты не против? - это был совсем не вопрос. Женщина одним махом опустошила сто грамм, и с грохотом поставила стопку на стол. - На улице мерзятина. Я еще налью, пожалуй.

Выпив, она удовлетворенно улыбнулась, посмотрев на Вадима.

- Вам не пора? - без обиняков заявила она.

- Лиз, это Вадим Рязанцев, наш адвокат. - С большим опозданием представил друга Майкл. Вадим уставился на Озерову, словно на диковинное животное.

- А, ясно. - Кивнула Лиза. - Собираешься обжаловать завещание?

- Нет. - Резко ответил Майкл. - Я уже все сказал Кристине. Где она, кстати?

- Спит. Я дала ей снотворное. Она не очень рада тому, что твой папаша оставил ей все. Слушай, Майкл, я с удовольствием обсужу с тобой все подробности, но наедине. Понимаешь? - она бросила на Рязанцева не двусмысленный взгляд.

- Мне действительно пора. - Пробормотал Вадим, поспешно поднимаясь.

- Ты извини, ладно? - Майкл пожал на прощание руку друга.

- Да все нормально. Я понимаю. - Кивнул Рязанцев и поспешно ретировался.

- Слушай, ты всегда так прямолинейна? - развернувшись к Лизе, мрачно поинтересовался Майкл.

- Только с пьяными мужиками. - Ответила Лиза. - Тебе налить?

- Я сам. Ты вроде женщина. - Усмехнулся Рис. На нее невозможно было долго сердиться.

- Правда? Только попробуй распустить руки, и я тебя кастрирую. - Совершенно спокойно предупредила она.

- Разве я создаю такое впечатление? - не удержался от ироничной улыбки Майкл. Он ожидал ответной колкости, но Лиза Озерова снова удивила его. Она посмотрела на него своим странным сканирующим взглядом.

- Ты даже не представляешь, какое впечатление может создать. - Наконец, произнесла она. - Я никак не могу понять, кто ты. Ублюдок или запутавшийся в жизни неудачник.

- Я предпочитаю первое. - Майкл выпил свою порцию текилы. Лиза последовала его примеру. Она пила, как мужчина. Много, не морщась и не закусывая.

- Неудачником в полном смысле этого слова назвать тебя нельзя.- Продолжила женщина. - Ты достиг определенных успехов в бизнесе, конечно, не без помощи своего имени.

- Джон лишил меня своей благосклонности и всего, что к ней прилагается много лет назад. - Жестко возразил Рис.

- Да, но имя оставил. Никто бы не осмелился ставить палки в колеса сына Джонатана Риса. Но ты все равно молодец. Мог бы спиться, стать наркоманом и сдохнуть в каком-нибудь борделе от передоза. Кристина была бы рада.

- Не сомневаюсь. - Без злости ухмыльнулся Майкл. - Откуда ты так хорошо знакома с моей биографией?

- Я была знакома с твоей мачехой. Она часто приезжала на выставки дочери.

- И вы обсуждали меня? - брови Майкла поползли вверх.

- Я и Виктория Рис. Кристина не знала о тебе ничего. Виктория беспокоилась о дочери, и предпочитала обсуждать ее состояние со мной.

- Значит, ты ангел-хранитель Кристины?

- Можно и так сказать. - Мягко улыбаясь, согласилась Лиза. В глазах ее появилась теплота. - Мы много лет вместе. Я знаю, что ей пришлось не сладко. Крис до сих пор не совсем здорова. Было бы правильней увезти ее отсюда….

- Но?

- Это не выход. Так? Ты тоже это понимаешь?

- Да. Я согласен с тобой. Она должна остаться. - Серьезно произнес Рис.

- Но ты совсем не рад этому обстоятельству?

- И этому есть причины.

Лиза кивнула, плеснув им обоим еще по чуть-чуть. Чокнувшись, они выпили. Потом Майкл заговорил.

- У каждого из нас все эти годы была своя жизнь, устоявшийся режим. Я уверен, что и Кристина научилась жить, не оборачиваясь. Было бы проще все оставить так, как было.

- Да, проще, но не правильней. - Согласилась Озерова. - Но ты ошибаешься, Майкл. Кристина так и не научилась жить, не оборачиваясь. И она не счастлива в Лондоне. Ее дом тут. И когда мы приехали на похороны, я сразу это поняла. Крис никогда не признается, как сильно ее тянет в Москву. Теперь ей придется остаться, и со временем она смирится и признает, что все к лучшему. Можешь не сомневаться, я сумею ее убедить. Я - единственный человек, которого Кристина слушает. Но я здесь, чтобы убедится кое в чем.

- Я весь внимание. - Майкл сосредоточенно посмотрел в изучающие голубые глаза. Было сложно выглядеть невозмутимым после трех бутылок текилы.

- Сначала расскажи мне о завещании. Крис ничего не успела. Там есть особые условия?

- Да. Отец отдал Кристине все свои счета, издательский дом, модельное агентство, всю недвижимость, включая виллу на берегу Средиземного моря, но с тем условием, что она не сможет ничего продать, подарить, или передать третьему лицу, кроме членов семьи. Мне предназначена роль консультанта. Я никогда не работал на отца, но последние годы он много мне рассказывал о своих делах, и я имею представление, тем более у меня есть опыт в бизнесе. Я не в восторге от этого. У меня своих дел по горло, но я не могу не помочь Кристине. Это семейное дело, я не могу допустить, чтобы оно прогорело.

- Мог бы воспользоваться моментом и принять ее отказ от наследства. Твой дружок быстро бы все обстряпал. - Прищурив свои кошачьи глаза, Лиза снова пыталась залезть ему в мозг. Это действовало на нервы.

- Я не собираюсь нарушать волю отца. Он так хотел. И точка.

- Ты даже не удивлен?

- Нет. Я догадывался, что подобное может произойти.

- И не пытался склонить отца на свою сторону?

- Зачем мне это? Я богатый человек.

- Но Кристина не член семьи. Разве не мысль о том, что она и ее мать втерлись вашу семью, заставляла тебя совершать страшные поступки.

- Это допрос? - Майкл опасно улыбнулся. Была затронута тема, на которую он наложил табу. Интересно, никто не говорил этой дамочке, что очень рискованно будить в нем зверя. Или она чересчур смелая?

- Нет. - Равнодушно пожала плечами Лиза, совсем не испугавшись внезапной перемены в сидевшем рядом мужчине. - Не пытайся напугать меня, Рис. Я никогда не боялась мужчин.

- Я помню…. Насчет твоего отца.

- Да. И я знаю, на что ты способен. Но мне нужно знать правду. Я хочу понять, что тобой движет? Откуда такая покорность судьбе, или ты действительно встал на путь исправления? Или снова что-то задумал? Прежде, чем ответить, хорошо подумай. Если ты солжешь, я сразу пойму. А утром увезу Кристину.

- И я должен расстроиться? Увози, все достанется мне. - Майкл рассмеялся ей в лицо и откинулся на спинку кресла.

- Ты блефуешь и сам себе противоречишь. Почему бы не ответить честно. Ну же, Майкл. Что ты задумал? Очередная месть извращенного ума? Не хочешь брать награду, когда ее предлагают просто так, тебе необходимо вырвать ее, добив по ошибке выжившую несчастную женщину? Ты ведь был бы рад, если бы похоронил Кристину еще восемь лет назад?

Майкл молчал. Он долго смотрел на маленькую женщину, посмевшую говорить ему подобные вещи. Наверно, у нее были на то причины. И все же его не покидало желание ударить ее или выплеснуть текилу прямо в лицо. Нет, он не станет перед ней оправдываться. Майкл Рис не обязан не перед кем оправдываться.

- Ладно, Майкл. - Небрежно махнула рукой Лиза, опрокидывая в себя еще одну дозу спиртного. - Я тебе верю. Я вовсе не думаю, что ты такой уж страшный дикарь. Но я всегда буду рядом. Так что готовься.

- Ты останешься? - изумленно спросила Майкл. Лиз бросила на него подозрительный взгляд.

- Конечно. Что мне делать в Лондоне? Мы с Кристиной неразлучны. Она не останется здесь без меня. А я не брошу ее на произвол судьбы.

- Очень трогательно. Что это? Любовь или все же дружба?

- Цель вопроса? - сухо осведомилась женщина, вызывающе взглянув в его насмешливое лицо.

- Что?

- Я спрашиваю, какая цель у твоего вопроса?

- Просто интересно.

- Ты можешь заниматься сексом больше трех часов без перерыва?

- А что?

- Просто интересно. - Лиз внезапно расхохоталась в свойственной ей мужской манере. Теперь Майкл не сомневался в ориентации этой девицы. Но решил проверить наверняка.

- Но я отвечу, Лиза. Да, я могу. И гораздо дольше. Можешь проверить.

- Пытаешься соблазнить меня?

- Да.

- Врешь. Проверяешь.

- Я ответил на твой вопрос, а ты нет.

- Я не настаивала. Мужчинам свойственно хвастаться, а ведь я даже не могу проверить правдивость твоих слов.

- Спроси у подружки.

- Осторожно, Майкл. Пошутишь с ней так, и я тебя убью.

- Это уже третья угроза с твоей стороны.- Заметил Рис. - Я не собираюсь обижать твою драгоценную Кристину. И очень надеюсь, что у тебя не будет поводов выполнить свою угрозу.

- Ты уж надейся, милый. И завтра утром не приезжай. Я позвоню, когда Крис будет готова.

- А что будет с ее картинами? - осведомился Майкл.

- Не знаю. Завтра позвоню Вуду Алексу. Будем с ним решать.

-Кто такой Вуд?

Лиз раздраженно фыркнула. Она явно недолюбливала этого Вуда. Почему?

- Вуд Алекс - ее агент. Он занимается выставками и продажами. Носиться с ней, как с принцессой голубой крови. Этакий пуделек, готовый прыгать на задних лапах. Но толк в искусстве знает. Кристина сможет рисовать и здесь. Нужно только обустроить мастерскую.

- А у нее будет время?

- На рисование она всегда найдет время. Если нужно, не будет спать ночами. Кристина очень вынослива. Перед выставками она вообще не спит, и не ест. Я силой ее заставляю. Но, что сделать с Вудом. Он будет в ярости. Он разорится на перелетах.

- Она мало ему платит?

- Нет, как положено. Может, ей стоит сменить агента. Но она на это не пойдет. Вуд ее друг.

- Такой же, как ты?

- Цель вопроса?

- Опять? Ты невыносима.

-Просто не хочу, чтобы ты лез в ее личную жизнь. Не имеешь права. Даже не думай, что она сможет хоть раз взглянуть на тебя, как на мужчину. Ее от тебя тошнит.

- Я знаю. Она предупреждала. Это только на меня или на всех мужчин?

- Я не знаю. Нет никакой схемы. Приступы тошноты и обмороки у нее случаются регулярно, и причины разные, но все они как-то связаны с тобой. Я тоже не выношу мужчин, но здесь другое. Я не переживала физического насилия, я родилась такой. Отец бил меня, но я с самого детства осознавала, что отличаюсь от других девочек. Я пыталась стать нормальной. Это было ужасно. Попробуй поцеловать мужика и поймешь.

- Фу.

- Вот именно.

- Я не имею ничего против твоей ориентации. Я современный человек.

- Это радует.- Внезапно взгляд ее стал очень печальным.- Крис больна, Майкл. Очень. И ее болезнь - ты. Постарайся держаться от нее подальше. Это будет сложно, если вам предстоит вместе работать. Пусть она сама поймет, что ты больше не опасен для нее. Со временем она простит тебя, Майкл. Я знаю. Крис - добрая девочка.

Лиз заметила, как он резко отвел глаза, в которых промелькнула грусть, раскаянье и что-то более глубокое. Внезапно Лиза испугалась. Ей показалось, что она совершает ошибку, доверяя Майклу Рису. Нужно увезти Кристин. Здесь что-то не так…. Что-то не так. Как бы потом не пожалеть.

В кабинку вдруг вплыла полуголая хорошенькая официантка. Она наклонилась к Майклу и что-то прошептала ему. А потом быстро удалилась. Чисто мужским взглядом Рис провожал плавно покачивающиеся бедра девушки. Подняв глаза, он с улыбкой заметил, что в глазах Лиз точно такое же оценивающее выражение.

- Хороша? - спросил он.

- Толстовата.

- Да. Согласен.

Оба расхохотались.

- А что она хотела? У вас свидание?

- Нет, просто моя девушка приехала со съемок и только что появилась в клубе. Я был предупрежден.

- Какие все предусмотрительные.

- Соня очень ревнива. Просто были инциденты с битой посудой и сломанной мебелью.

- Ты заслужил?

- Что?

- Ее ревность?

- На сто процентов.

-Тогда я пошла. Не хочу, чтобы тебе досталось незаслуженно. - Искренне улыбнулась Лиза, поднимаясь. - Что мне в тебе нравится, так это то, что ты не врешь. Ты лучше промолчишь. Я ценю это. Приятного вечера, Майкл.

- Тронут, Лиз. И тебе удачи. - Он пожал ее руку. Он хотел было предложить вызвать такси, ново время остановился. Лиз не нужна ничья забота. Эта маленькая женщина - мужик с большой буквы. Рис улыбнулся ей вслед. Выпила почти бутылку и даже не шатается.

-Что это за баба от тебя вышла?- ворвавшись в кабинку, с порога завопила Соня. Откинувшись на спинку кресла, Майкл сложил руки на груди и прошелся по взбешенной фурии оценивающим ленивым взглядом. Большие зеленые глаза метали молнии, чувственные четко очерченные губы подрагивали от несдерживаемого гнева, маленький носик, надменно-вздернутые дуги бровей, атласная загорелая кожа, светлые с рыжинкой волосы забраны в высокий тугой хвост, отчего уголки глаз чуть приподнялись к вискам, в ушах бриллианты, подаренные им пару месяцев назад, на тонкой изящной шее ожерелье, купленное им же. Маленькое платье от Диора выгодно подчеркивает стройность юного тела, сумка от Готье, туфли еще от кого-то. Шикарная блондинка, девушка вип класса. А разве ему могла принадлежать другая? Ее не смущал ни его характер, ни дикие привычки. Иногда, конечно, она устраивала сцены, но этот недостаток объяснялся ее молодостью. В двадцать два года трудно быть мудрой, практичной и материальной в отношениях с мужчиной. Однажды она поймет, что ее ревность только оттолкнет его, а пока… Это даже забавно. Его редко ревновали, принимали его ветреность, как должность. А если не поймет, то непременно найдется другая ослепительная блондинка, согласная делить его постель и сопровождать на бесконечные рауты и деловые встречи, где появляться без подруги не принято. Обычно подарки, деньги и статус его постоянной любовницы затыкает рот самой привередливой красотке. Но стоит ли ему ждать, пока Соня образумится? Дать ли ей еще один шанс. Староват он уже для дешевых сцен. Однако она была гораздо красивее всех девушек, что были до нее. Ведущая модель в агентстве отца, которое по иронии судьбы перешло бывшей жене Майкла. Ему трудно было представить своенравную импульсивную Соню под руководством сдержанной холодной Кристины. Она-то надеялась увидеть руководителем своего любовника. Какой крах надежд! Майкл не сдержался от своей фирменной кривой усмешки. Соня раздула ноздри, подперев руками бока. Изумрудный взгляд прошелся по столу. Две топки, бутылка текилы, минимум закуски. Она была далеко не дура, чтобы понять, что это не романтический вечер.

- Ты не ответил. - Уже спокойней повторила она, решительно приближаясь. Майкл схватил ее за острую коленку и силой усадил рядом с собой, собственнически обняв за плечи.

- Соскучилась? - спросил он. целуя бьющуюся венку на шее. Судорожно вздохнув, девушка выругалась, и обречено обняла черноволосую голову.

- Что, за глупый вопрос, Майкл? - пробормотала София, запуская изящные пальцы в его шевелюру. - Кто она, Майкл?

- Ты не отстанешь, да? - он с укоризной посмотрел на нее, нехотя отстраняясь. Внезапно его взгляд упал на ее руку с новым кольцом. Огромный бриллиант переливался даже в полумраке кабинки. Губы Майкла дрогнули в насмешливой ухмылке. Девушка резко убрала руку, испуганно взглянув на него.

- Я сама купила. - Воскликнула она, с головой выдавая себя.

- О, я не сомневаюсь, что ты заплатила за него сполна. Это не Петя. Не твой фотограф. У него бы не хватило денег. Сонь, не пытайся меня обмануть. Я же не мальчик. И все понимаю. Тебя не было почти два месяца. Ты имела право на развлечения….

- Я просила тебя прилететь. - Обиженно насупилась Соня. Майкл расхохотался, мягко привлекая ее к себе.

- Ты неподражаема. Завела очередного богатого ухажера. А виноват, как всегда, я. Милая, я скоро начну сердиться. Мне совсем не хочется делиться с сотней мужиков. Один, два, ну, три. Ты же переходишь все границы. Каждая командировка - новый брюлик. Я слишком жаден? Ты устала от меня?

Девушка оторопело уставилась на безмятежное лицо любовника. Как можно говорить такие слова с самым спокойным умиротворенным выражением? Или он смеется над ней? Длинные ресницы задрожали - предвестник слез.

- Ты слишком холоден. Я для тебя лишь красивая кукла, приятное дополнение. Ты вспоминаешь обо мне слишком редко. А я живой человек, который хочет, чтобы его любили, ценили и уважали….

- Упаси меня Боже от таких разговоров, Софи. - Майкл раздраженно фыркнул, оттолкнув ее. - Выпьешь?

- Кто она? - упрямо поджав губы, в третий раз спросила девушка.

- Лиза, милая женщина, подруга моей бывшей жены. Мы с ней обсуждали один важный вопрос, касающийся наследства. - Холодно сообщил Майкл, закуривая. Прищурившись, он сквозь облако дыма равнодушно наблюдал за юной красавицей. Сначала она недоверчиво вскинула на него зеленые кошачьи глаза, а потом ее лицо просветлело.

- Точно, как я могла забыть. Ты звонил мне. Я помню. Майкл! Так я могу тебя поздравить?

- С чем? С тем, что погиб мой отец? - сухо поинтересовался Рис.

- Нет. Я не могла прилететь на похороны. Я очень сожалею. Но я права? Ты теперь мой директор? Постой… - София нахмурила свои бровки. - А причем тут подруга твоей бывшей?

- А притом, что моя бывшая - твой шеф, а не я. Отец все оставил ей. - Выпалил Майкл со свойственной ему хладнокровностью. Соня открыла рот, потеряв несколько процентов своей привлекательности. Даже сквозь загар было заметно, как она побледнела. Рис чуть не расхохотался. Сейчас эта девчонка наверняка подсчитывает убытки, которые принесла ей эта новость.

- Как это? Не понимаю…. - пробормотала она.

- Не напрягай мозги, малышка. Думать тебе не к лицу. Просто прими, как неизбежность. Нет больше добросердечного простака Джона. Манипулировать Кристиной тебе не удастся. Так что готовься доказывать свою профпригодность. Она не поведется на красивые глазки. - Насмешливо сообщил Майкл Рис.

- Но она же в Лондоне! Ты сам говорил. У нее там свой бизнес. Зачем ей наше агентство? А издательство?

- Все принадлежит Кристине. - Подвел черту Майкл. - Смирись, я бесприданник, как смешно это ни звучит.

- Она здесь? В Москве?

- Да, а где ей быть? Сегодня было оглашение.

- Ты же это так не оставишь?

- Говоришь, как Сюзанна. - устало ответил Рис. - Я не собираюсь опротестовывать завещание. Мне это ни к чему. Я далеко не беден. Зачем мне лишний груз?

- Но это дело твоего отца! Он не мог так поступить! - яростно возражала Соня. Майкл даже удивился ее упорному неверию.

- Милая, я могу позволить себе не одну сотню таких же перстней, что сейчас на тебе. Не о чем тревожиться. - Иронично пытался успокоить ее Майкл.

- Почему ты так спокоен? Кто она такая, чтобы являться и забирать то, что принадлежит тебе по праву?

- Она моя жена, бывшая. - Поправил Майкл. - И дочь любимой жены Джона. Он счел, что она достойнее, чем нерадивый сын.

- Ты - нерадивый? - возмущенно воскликнула София. - Да ты самый богатый человек в Москве. Ты самый успешный….

- Вот и ответ. Мне хватит того, что есть. - Мягко пояснил Рис. - Сонь, на тебе это никак не отразится. Ты отличная модель. Кристина не слепая. Увольнение тебе не грозит.

- Как же! - фыркнула Соня. - Как ты не понимаешь! Она - женщина. Я не могу работать с женщиной, да еще с твоей бывшей женой. Она же мне всю плешь проест.

- С чего ты взяла? - раздраженно осведомился Майкл.

- Ты на самом деле такой наивный? Я - твоя любовница!

- И что? Мы восемь лет назад развелись. Я сам увидел ее в первый раз за все это время несколько недель назад. Наши отношения далеки от дружеских, но изводить тебя за то, что ты спишь со мной, она точно не станет.

- Уверен? - заколебавшись, спросила девушка. Майкл взял ее руку и заглянул в тревожные глаза.

- Да. Успокойся. Кристина адекватная женщина. Молодая, красивая. Просто не пытайся дерзить ей, и не относись, как к моей бывшей. Она для тебя, прежде всего, шеф. Какое-то время я тоже приму участие в управлении агентством. Ей нужно помочь.

- Мне это не нравится. - Покачала головой Соня. - Я была уверена, что ты станешь полновластным наследником всего, чем владел Джонатан. Он был разумным милым стариканом. Почему он так поступил?

- Не знаю. - Майкл пожал плечами. Девушка, подозрительно сузив глаза, смотрела на него, изучающего свою сигару и выпускающего струйки дыма.

- Значит, она красивая? - спросила Соня. Майкл недоуменно взглянул на нее.

- Да. Но тебя это не должно беспокоить. У нас с ней другие отношения.

- И какие?

- Она меня недолюбливает. - Смягчил свой ответ Майкл.

- Почему-то меня это не удивляет. Уверен, что раньше ты был еще хуже.

- Это точно. - Усмехнулся Майкл. - Ей досталось самое худшее, что было во мне.

- Жалеешь об этом? - и снова этот пронзительный взгляд. Майкл почему-то вспомнил последние слова Лизы. А она права. Он - кто угодно, но не лжец.

- Да, Сонь, я жалею. Я о многом жалею. - Ответил он. Губы девушки дрогнули, в глазах застыло удивление.

- Не верю, что слышу от тебя подобное. - Призналась она. - Что же ты такое сделал?

- Тебе лучше не знать. - Лицо Майкла потемнело. Он больно сжал ее руку. - Не задавай мне больше вопросов. Это в твоих интересах. - Жестко предупредил он. Девушка испуганно отпрянула, удивленная внезапной переменой.

- Хорошо. - Кивнула она. - Поехали к тебе?

- Да. Поехали. Покажешь мне, насколько сильно соскучилась. - Майкл широко улыбнулся. Соня покачала головой.

- Ты меняешься так же часто, как направление ветра. - Пробормотала она.

Глава 6

“Ушла великая душа.

И этого я сам желал. Как часто

Хотим вернуть мы то, что лишь недавно

С презрением отшвыривали прочь,

А то, что нынче нам приятно, вдруг

Становится противным. О, когда бы

Могла исторгнуть мертвую из гроба

Ее туда толкавшая рука!”

Шекспир. В.

Кристина стояла посреди своей новой мастерской и смотрела на чистый холст. Солнечный свет, проникая через большие окна, бил прямо в глаза. Нахмурившись, молодая женщина отвернулась и подошла к стене, где стопочкой стояли готовые работы, те, что она написала в Лондоне. Несколько дней назад их привез сюда Вуд. Четыре дня назад ремонтники закончили обустройство мастерской в принадлежавшем теперь Кристине доме. И все эти четыре дня Монахова каждый день поднималась сюда, но так, ни разу не взялась за кисть. Что поделать, она привыкла работать в Лондоне. Там все было иначе, даже воздух другой, а об освещении вообще говорить не приходится. Но не только непривычное освещение мешало ей начать работать над коллекцией. Пропало вдохновение. Она чувствовала себя опустошенной, растерянной, чужой. Она в Москве. Навсегда.

Неужели Лиз все же удалось убедить ее? Несколько недель потребовалось Озеровой, чтобы достучаться до здравого смысла подруги. Целый месяц она здесь, хотя приехала на день, и неделю, как полноправная наследница всего имущества Джонатана Риса. Вадим Рязанцев даже не пытался скрыть свое удивление, когда она, наконец, появилась на пороге его кабинета, она и сама себе не верила, пока не поставила последнюю решающую подпись. Зачем? Что ей теперь делать со всем этим богатством? Останется ли у нее время для нее самой и для ее таланта? И вот печальный итог - полное отсутствие желания творить, голова занята чем угодно, но не картинами. Она была так растеряна, что даже не заметила, как в дверь постучали.

- Крис? - это был Вуд. Он решил остаться на несколько недель в Москве, чтобы посмотреть, как у нее пойдут дела в новой обстановке.

Обернувшись, Монахова бросила на него затравленный взгляд. Он все понял без слов, а просто подошел и обнял за плечи, привлекая к своей теплой надежной груди.

- Все в порядке. Тебе просто нужно время. Выставка подождет. Я договорюсь об отсрочке. Сколько тебе нужно? Месяц? Два?

- Не знаю. - Покачала головой Кристина, прислушиваясь к его мерному сердцебиению. - Спасибо, что ты здесь. Со мной.

- А где же мне быть? - улыбнулся Вуд. В голубых глазах застыла тревога. - Ты голодна? Ужинала?

- Нет. Я недавно вернулась из издательства. - Женщина сдвинула брови. - Вуд, я уже три дня пытаюсь разобраться. И ничего. Все там такие суетливые, неискренние. Они все льстят, но никто не верит, что у меня что-то получится.

- Три дня - не срок. - Мягко заметил Вуд, осторожно подводя ее к дверям. - Поехали, поужинаем. Лиз дома?

- Нет. Она собиралась на поиски офиса для своей частной практики.

- Уже довольно поздно для встреч с агентами. - Вуд взглянул на массивные золотые часы. - Десять вечера.

- Не переживай. - Отмахнулась Крис раздраженно. - Никуда она не денется. Опять пьянствует с Майклом в каком-нибудь клубе и сплетничает обо мне.

- Ты серьезно? - изумился Вуд, придерживая ее за локоть, пока они спускались по лестнице. Он не мог представить ревнивицу Лиз, пьющую на брудершафт с мужчиной, да еще с этим невыносимым снобом Майклом Рисом. Вуд предчувствовал, что ему вряд ли понравится бывший муж Кристины. И он не ошибся. Высокомерный, испорченный, самоуверенный, хитрый и неприятный тип. И хуже всего, что теперь он постоянно находился рядом с Кристиной, пользуясь пунктиком в завещании. Консультант! Смешно! Что он понимает, кроме своих машин? Чему может научить ее, если сам никогда не занимался делами отца?

- О, да, - ответила Кристина, не скрывая иронии. - Он теперь закадычные друзья. Предательница. Из всех мужчин она выбрала Майкла Риса. Она заявила мне, что он ей интересен, как объект для ее психологических исследований. Ха! Что там исследовать?

- Думаю, дело не в этом. - Задумчиво проговорил Вуд, надевая на хрупкие плечи девушки шубу. - Знаешь поговорку: Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Возможно, она просто прощупывает почву, чтобы обезопасить тебя.

- Хотелось бы верить. - Вздохнула Кристина.

Они вышли на улицу. Февраль подходил к концу, но дуновение весны еще не ощущалось. Сад и дорожку запорошило снегом, который скрипел под ногами. Но воздух, морозный и чистый был приятен. Вуд сел за руль ее шикарного красного Форда, который раньше принадлежал ее матери. Сама Кристина не водила. У нее не было прав. Обычно она пользовалась услугами шофера, но отпустила его пару часов назад.

-Куда поедем? - спросил Алекс. Кристина пожала плечами. Есть ей совсем не хотелось, но это не удивительно. Чувство голода было ей незнакомо с восемнадцати лет. Зато она знала, что такое боль и тошнота.

- Все равно. Поезжай по трассе. Остановимся в первом попавшемся приличном кафе. Не хочу отравиться. Как тебе в Москве? Не надоело?

- Через пару дней я улетаю.- Внезапно сказал Вуд, бросив на нее взгляд. - Нужно уладить отсрочку с выставкой.

- Но в запасе несколько месяцев. - Встревожилась Кристина. Она не хотела отпускать друга. Единственного человека, который связывал ее со спокойной жизнью в Лондоне.

-Ты не успеешь. У тебя теперь совсем мало времени. Тебе не обязательно и потом заниматься живописью профессионально.

- Ты это серьезно?

- Да. Я понимаю, что невозможно совмещать столько дел сразу. Ты определишься, подумаешь….

- А ты?

- Я? - Вуд горько улыбнулся. - Мне будет недоставать своей лучшей художницы. И я буду счастлив, если ты решишь вернуться. Но я в любом случае останусь твоим другом.

- Не знаю, что сказать. - Пробормотала Кристина. - Я совсем запуталась. Это завещание выбило у меня почву из-под ног. Из уважения к Джону и маме я не могу отказаться от наследования. Но все так сложно. Я не бизнес леди, и не леди босс.

- А как Майкл? Как складывается ваше сотрудничество?

- Трудно судить по трем дням.- Пожала плечами Кристина, разглядывая проплывающие мимо дома и автомобили. - Я думала, что будет хуже. Но он ведет себя вполне адекватно, говорит только по делу. Не думала, что он так хорошо разбирается в печатном деле …и в модельном. Хотя последнее ему явно ближе. Девушки-манекенщицы его боготворят. Я же не знаю, как с ними общаться. Они совершенно другие… Как инопланетянки. Все разговоры о мужчинах, деньгах, тряпках и косметике. И я должна их продавать! Они живые люди, хоть и похожи на кукол.

-А в “Монро” не существует такого понятия, как “эскорт услуги”? - поинтересовался Вуд, проезжая мимо придорожной закусочной. Там их точно отравят.

- Нет. Джонатан был очень щепетильным в этих вопросах. Может, по тихой девочки и занимаются чем-то подобным, но руководители “Монро” не в курсе.

- Может, просто Майкл не спешит просветить тебя?

- Нет.- Категорично покачала головой Монахова. - Джон бы не позволил. В Москве много проституток, а вот в настоящих подготовленных моделях - явный недобор. Все девушки отлично знают свое дело. Они красивые, без темного прошлого, работоспособные, не лентяйки, что очень важно при их напряженном графике. Мы сотрудничаем со многими известными заграничными компаниями. Сегодня Майкл доверил мне вести переговоры с американской компанией по выпуску минеральной воды. Им понравились две девушки, осталось только заключить взаимовыгодный контракт. А я в этом совсем нечего не понимаю. Все эти расценки, особые условия, дополнительные соглашения. Голова кругом идет. Но в издательстве все гораздо сложнее. И журнал, и книги, и газеты. Огромное производство, штат в несколько тысяч человек. Но тут мне здорово помогает Роберт. Однако Майкл считает, что я и сама должна проникнуться всеми нюансами, а не слепо доверяться Роберту.

- Это разумно.- Не без раздражения поддержал Вуд. - Роберт - темная лошадка. У него могут быть свои интересы, не связанные с твоими. Чего только стоит его жена. Ее ничего кроме денег не интересует.

- Это точно.- Усмехнулась Кристина. - Но Роберт мне кажется нормальным человеком. Странно, что у него такая жена.

- Еще как. Вон какое-то кафе. - Вуд показал в сторону вывески. - Заедем?

Кристина нахмурилась. Странное неприятное предчувствие шевельнулось в душе.

- Давай. - Кивнула она. - Мы и так далеко уехали.

Но стоило зайти внутрь затемненного помещения, Кристина поняла источник внезапной тревоги, которая накрыла ее. И почему она раньше не подумала о том, что Лиза так же ехала по трассе, выискивая нормальное место, а это кафе было первым, которое могло претендовать на эту роль. Инстинктивно сжав руку Вуда, Кристина замешкалась у гардероба, глядя в зал. Проследив за ее взглядом, Вуд все понял.

- Мы можем уйти.- Спокойно сказал он. Кристина отрицательно мотнула головой. Это просто непостижимо и необъяснимо. Из всех кафе Москвы Лиз и Майкл выбрали именно это. Но еще удивительнее то, что Крис не заметила припаркованный автомобиль подруги. Она просто не ожидала его увидеть здесь. Мало ли черных БМВ катается по Москве? Что ей теперь на каждый номер смотреть?

- Я не хочу выглядеть смешной. Мы останемся. - Пояснила она свое решение. Ничего страшного. Они уже несколько раз обедали все вместе. Теперь вот поздний ужин. Разве ужин отличается от обеда? Майкл и Лиза сидели у темного окна, на столе только бутылка и блюдце с лимоном. На ужин не похоже. Окутанные облаком сигаретного дыма, они беспечно болтали. Довольные жизнью лица, искренние улыбки. Вот Майкл наклонился к спутнице, что-то доказывая ей, и прикасаясь к ее руке, держащей сигарету. Запрокинув голову, Лиза громко расхохоталась, толкнув его в плечо. Так легко. Кристина почувствовала, как все больше раздражается. Черт побери! Что это за панибратство. Пусть Лиза только посмеет, потом прикоснуться к ней, ее точно стошнит. Она видела, что она трогала Майкла. Это чудовище.

- Обезопасить меня? - приподняв бровь, съязвила Кристина, взглянув на Вуда, тоже удивленно наблюдающего за неприлично громко хохочущей парочкой. Не оставалось никакого сомнения - оба были изрядно пьяны.

- Ну, на войне все средства хороши. Хитрый маневр?

- Ты сам-то себе веришь? - усмехнулась Кристина.

Затянувшись сигаретой, Майкл Рис поднял голову и встретил напряженный взгляд бывшей жены. Что она здесь делает? Он переключил внимание на ее спутника. Агент Вуд Алекс собственной персоной, властно сжимающий руку Кристины. Значит, от его прикосновений ее не тошнит? Что еще она ему позволяет? Нарисовавшаяся в мозгу откровенная картина совсем ему не понравилась. Он не видел причин, заставивших его плотно сжать челюсти. Сузившимися глазами, он наблюдал, как парочка подходит к ним. Кристина старательно делает вид, что абсолютно спокойна, но ее выдают напряженные плечи и неровная походка. Зато красавец Вуд совершенно неподражаем. Просто агент ОО7. Джеймс Бонд. Любитель живописи, значит? Знаток? Ну-ну.

- Привет, вот так встреча. Не ожидали вас здесь встретить - бодро говорит Вуд на ломанном русском. Майкл, снисходительно ухмыляясь, пожимает протянутую руку. Лиза, перестав улыбаться, напряженно кивнула подруге. На лице виноватое выражение. Кристина едва взглянула на нее. Кто, интересно, кого и к кому здесь ревнует? - рассуждал про себя Рис. Ситуация, достойная пера романиста. Все было бы забавно, не будь столь печально. От его цепкого взгляда не укрылось, что Кристина так и жмется к плечу своего агента. В поисках защиты? От кого? Неужели все еще боится? Или это просто признак близости их отношений?

- Не напрягайся, Вуд. Можем, говорить по-английски. - Майкл отодвинул соседний стул, и посмотрел на Кристину. - Садитесь с нами, если хотите.

Монахова холодно смерила его быстрым взглядом.

- Нет, не будем мешать. - Спокойно произнесла она, и, взяв Вуда под локоть повела к самому удаленному от них столику.

- Вот и поговорили. - Невесело усмехнулся Майкл, взглянув на поникшую Лизу. Женщина плеснула себе водки и одни махом выпила.

- Не бери в голову. Все равно с ними говорить не о чем. - Раздраженно сказала она. - Я ничего не понимаю в живописи, а у них - это основная тема.

- Почему тебе не нравится Вуд? - спросил Майкл, краем глаза наблюдая за Кристиной и ее спутником. Как истинный джентльмен, Вуд отодвинул перед своей дамой стул, помог сесть, придерживая за руку. Риса даже передернуло. Никогда он не рассыпался перед женщинами. Тьфу…. А этот подает меню, словно она сама взять не в состоянии, снова накрывает ее руку своей огромной ладонью, наклоняется, что-то шепчет, оба улыбаются, открыто, искреннее, тепло. А Майкл почти был уверен, что она разучилась так улыбаться. Все же умеет. Не всем, не ему…. Хорошо…. Нет, обидно. Заслужил, скотина, сволочь, но обидно, черт возьми. Когда-то очень давно…. Все принадлежало ему. Каждая улыбка, каждый вздох, каждая черточка этого напряженного лица. Пепел с сигареты упал прямо в стопку с водкой. Но он не заметил. Лиз не ответила на его вопрос, и наблюдала за ним, пока он наблюдал за Кристиной. Медленно, очень медленно ее безукоризненный профиль расслаблялся, взгляд становился мягче, движения свободней. Сейчас она уже не походила на манекен из витрины. Холодный, красивый, бесчувственный манекен. Живая и теплая. Такая, какой он ее запомнил.

- Майкл… - тихо окликнула его Лиза. Майкл, вздрогнув, посмотрел в пронзительные и глубокие голубые глаза. Эта женщина каким-то чудом сумела разгадать его. Не полностью, но частями. То, что он хотел показать. Но даже эти мелочи до нее не разглядел никто.

- Наверно, я бы влюбился в тебя, не будь ты лесбиянкой. - Неожиданно признался он. Это было правдой. Слишком много одиноких лет. Сердце устало от пустоты и мрака. Не осталось ни злости, ни ярости. Те, кто создали чудовище, успокоились, усыпив зверя в нем.

- Вряд ли. - Усомнилась Лиза, лукаво улыбаясь. - Любовь - это химия. Если притяжение не возникает сразу, то ничего не выйдет.

- Не согласен. - Задумчиво покачал головой Майкл. - А как же пары, которые только с годами понимают, что их связывают крепкие чувства?

- Это другое. Ты путаешь, дорогой, привычку и уважение со страстью. Любовь - это страсть, это сумасшествие, которое на какое-то время заполняет душу и сердце до отказа, не оставляя места ничему и никому, кроме желанного объекта, а потом остается пустота и обломки. Волна, набрасываясь на берег, все же возвращается в море, забирая с собой лишь мелкие камушки и песчинки. Волна остается волной, а берег берегом. Ничего не меняется. И все же чего-то не хватает.

- А как же ракушки?

- Ракушки?

- Да. Ракушки. Волна оставляет ракушки на береге, тину, кусочки водорослей. Значит, тут существует некий обмен. В чем же потеря?

- Это сложно объяснить, пока не почувствуешь. - Философски заметила Лиза. При этом ее лицо просветлело, разгладив легкие первые морщинки вокруг глаз и губ. Так странно…. Красивая женщина, рассуждающая о любви, страсти, привычках и уважении, как настоящий романтик, и вдруг - лесбиянка? Где справедливость? Скольких мужчин она могла бы сделать счастливыми? Образумить, научить любить. Ответ пришел сам. Мало, кто из современных мужчин понял бы. Никому не нужна романтика. Он и сам такой. Просто минутная слабость. Слишком много выпито.

- Почему ты думаешь, что я не пойму? Считаешь, что я не любил? - спросил Майкл, закуривая новую сигарету и не давая серому облаку вокруг них рассосаться.

- Любил. - Кивнула Озерова, широко распахнутыми глазами глядя на него. - Но не так, как нужно, как хотелось бы тебе. Когда к любви примешивается ненависть и злоба, это чувство способно убить и носителя и объект. Не могу понять, Майкл. Вижу тебя, слышу тебя, чувствую в тебе много противоречивого и опасного, но не могу понять одного. Как же ты мог влюбиться в женщину, подобную Виктории Рис? Я знала ее не достаточно хорошо, но ее разгадать очень просто. Она вся на ладони. Красивая и пустая, холодная и оттого не разборчивая в своих истинных желаниях. В ней нет глубины, не было. Боюсь, она так и не поняла, что сотворила с вашими жизнями.

- Лиз, ты вступаешь на опасную почву. - Взгляд Майкла Риса поледенел, в уголках губ застыла холодная жесткая непреклонность.

- Ты так же избегаешь болезненной темы, как и Кристина. Прятать голову в песок - не лучший выход. От меня не зачем скрываться. Я знаю о тебе самое худшее.

- Ты ничего обо мне не знаешь. - Резко ответил Майкл, опрокидывая в желудок стопку водки, смешанную с пеплом от сигареты. - Я гораздо хуже, чем описала тебе подруга. Иногда я сам себя боюсь. Своих желаний, того демона, что внутри. Я безумен. Не совсем, не до конца.

- Нет, ты не безумен, Майкл. - Снисходительно усмехнулась Лиза. - Уж, я-то в этом понимаю. Знаешь, как у Даля:

“Все больше жесток, одинок,

Зато до конца откровенен.

Меж вечных, стремительных строк

Застыну безумен, мгновенен”.

- . А все кругом живет в кошмаре,

Питаясь пустотой и ядом.

Гляди на мир потухшим взглядом,

Ведь в мире много глупой твари.- Продолжил Майкл. - Как видишь, я тоже кое-что читал, в перерывах между преступлениями. Считаешь меня злодеем?

- Нет. Глупцом, упрямым испорченным мальчишкой, который слишком поздно начал взрослеть. - Лиза улыбнулась мягко и понимающе, как мать. Почему он так редко вспоминает о матери? Он даже не помнит ее лица, хотя в его детской всегда стояла ее фотография, и Джон рассказывал о ней много и часто. Она умерла так рано, а отец …. Столько лет скорби, и он выбрал полную ее противоположность. Почему?

- Так почему ты не любишь говорить о Виктории Рис? Все еще болит? - в лоб спросила Лиза. И снова лицо Майкла исказилось, но он сдержал гнев.

- Нет. - Ответил он, бросив быстрый взгляд на Кристину. Их разделяло несколько столов, и все же он слышал, как она рассмеялась. Почему он никогда не слышал ее смеха?

Лиза проследила за его взглядом, и отразившейся в ней печали.

- Значит, чувство вины? Воспоминания о Виктории несут с собой другие воспоминания? Ты хотел наказать ее, а наказал себя. Так бывает. Не ты первый попадаешь в подобную западню. Злость и ярость притупляют чувство меры, справедливости. Я помню, что это такое. Мой грех страшнее. Никто не поднимет из земли моего отца. Он заслужил смерть, но я сейчас бы я хотела, чтобы она пришла не от моей руки. Жизнь сама все расставляет по своим местам.

- Дело не только в мести и ненависти, Лиз. Все сложнее. Жестокость во мне. Она была всегда. И до Виктории. Я не был невинным и чистым юношей, соблазненным коварной распутной мачехой. Скорее, наоборот. Просто я заигрался. А она решила остановиться, когда я еще не закончил. Я привык, чтобы все было, по-моему. В Нью-Йорке, во время учебы, я жил у Сюзанны и Роберта. Она провела меня по всем местам, где прославляют и ублажают, а не осуждают человеческие пороки. Тетя считала, что стать настоящим мужчиной можно, только пройдя по всем низам, испытав все, что можно испытать, имея деньги и власть. Нет, не она испортила меня. Я сам хотел идти тем путем, что выбрал. Бордели, казино, ночные клубы, приват вечеринки, оргии и легкие наркотики. В двадцать два года я был так испорчен, что даже Вика показалась мне ангелом небесным. Я думал, что смогу остановиться. Я презирал отца за то, что не мог быть таким, как он. Честным, справедливым, порядочным. Он все время твердил, что я должен быть благоразумным. Смешно…

- Благоразумие - это богатая, безобразная старая дева, привлекательная в глазах лишь того, чье имя - Бессилие. - Процитировала Лиза слова Блэйка.

- Точно. Я придерживаюсь того же мнения. “Дорога невоздержанности и излишеств ведет к храму мудрости”.

- Теперь ты считаешь себя мудрым? - спросила Озерова.

- Наверно, но что толку в мудрости, когда сделано столько ошибок? - горько усмехнулся Майкл. - И хоть я понял, что значит чрезмерно, мне сложно осознать значение слова “достаточно”. Когда все уже было, и нечего больше испортить, хочется созидать, а не разрушать. Но нет опыта, не хватает благородства.

- Ты философ, Майкл. - Рассмеялась Лиза. Но он совсем не обиделся. Подвыпив, он и не то мог наговорить, а наутро забывал про все свои беседы о благородстве и исправлении.

- Богатей-извращенец и лесбиянка, мы с тобой забавная парочка. - Заметил Майкл.

- О, да. - Поддержала его Лиза, и оба громко расхохотались.

- Так почему тебе не нравится Вуд? - вернулся Рис к заданному несколько минут назад вопросу. Смех Лизы погас, в глазах появилось странное выражение.

- Сложно объяснить. - Задумчиво проговорила она. - Он - идеален, а меня пугают идеальные люди. Вуд - красивый и умный мужчина. Но слишком благороден. В нем есть что-то рыцарское. С таким любая женщина почувствует себя, как за каменной стеной. Он мог бы сделать Кристину счастливой. Я должна бы помочь ей, подтолкнуть ее, но не могу. Здесь… Я…. - в глазах женщины отразилась тревога и боль, губы скривила усмешка. - Я потеряю ее, если она будет с ним. Он не поймет нашей дружбы. Я эгоистка. Для нее это и есть долгожданный выход, освобождение от боли, но я слишком люблю ее, чтобы отпустить. Ужасно, да?

- Нет. Я бы чувствовал что-то подобное на твоем месте. - Признался Майкл, пронзительно глядя на Лизу. В его синих глазах что-то мелькнуло и погасло, и Озерова не успела понять смысл.

- Ты тоже можешь быть опасен. - Неожиданно выпалила Лиза, окинув его долгим изучающим взглядом. - Чувство вины иногда можно спутать с любовью. И ты тоже красив, но иначе. В тебе есть что-то темное, жесткое, даже пугающее, но, разбойники так же возбуждают воображение женщин, как и благородные рыцари. Но между вами стена, которую не перейти, и никакое время это не изменит.

- Я польщен. Ты считаешь меня красивым? - Майкл откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой, ослепительно улыбаясь. - А так я менее жесткий и пугающий?

- Прекрати. - Хохотнула Лиза. - Как ребенок, ей богу. Как поживает твоя ревнивая подружка?

- Ждет меня в моей же квартире. Чую, что без истерики опять не обойтись. - Небрежно бросил Майкл.

- Взял бы ее с собой и развеял сомнения несчастной.

- Нет. Ни за что.- Серьезно сказал Майкл, сделав грозное лицо.

- Почему?

- Отобьешь!

- Дурак. - шикнула на него Лиза. - У меня есть подруга.

- Но она не одна. - Заметил Майкл. - Смотри, как мило они беседуют.

- Ревнуешь?

- А ты?

- Я первая спросила.

- Немного. - Вздохнул Майкл. - Мог бы соврать.

- Я ценю твою честность. Я тоже ревную. Ей нужен мужчина. Только она этого еще не поняла.

- И я так понимаю, что ты ей в этом не помощник? - приподняв бровь, спросил Майкл. - В данной ситуации на твоей стороне. Вуд мне тоже не нравится.

- Боюсь, что не одного тебя ждет дома истерика. - Печально призналась Лиза. - Она не понимает нашей дружбы. Считает, что я ее предаю.

- Эти три дня, что мы работали вместе, она держалась довольно вежливо. Возможно, со временем мы придем к компромиссу.

- Несомненно. Она не так злопамятна, как кажется. - Согласилась Лиз. - Давай, уйдем отсюда. Он сейчас ее на танец пригласит, а я этого не переживу.

- Подвезти тебя домой?

- Ты же пьяный.

- Ты тоже.

- А какая разница. Повезет меня пьяный Майкл или пьяная Лиза поедет сама?

- Логично. Пошли?

Лиз неуверенно встала. Несмотря на заплетающийся язык, шла она очень даже прямо. Майкл еще раз удивился выносливости этой маленькой женщины. Трезвый ум и ноги, даже после бочки спиртного. Есть к чему стремиться.

Кристина и Вуд покинули кафе часом позже. Не смотря на испорченное неожиданной встречей настроение, вечер получился вполне сносным. Вуд всегда помогал ей отвлечься. Галантный и внимательный, в меру остроумный, он умело вел разговор и не был навязчив. Идеальный друг и напарник.

Возле ворот особняка, они еще несколько минут постояли, чтобы подышать свежим воздухом перед сном, потом неспешно поли к дому.

- Вам не тесно в одной комнате? - неожиданно остановившись на крыльце, Вуд развернул Кристину к себе лицом. Серые глаза удивленно глянули на него из-за длинных покрывшихся инеем ресниц.

- Нет. Почему ты спросил? - голос ее был тихим и спокойным.

- Просто так. - Он качнул головой, словно пытаясь отбросить ненужные мысли.

- Почему тебе не спросить прямо? Вуд, столько лет ты ходишь вокруг, да около, но не задаешь прямого вопроса. Неужели ты сам не понимаешь? - она мягко улыбнулась, дотронувшись до его щеки холодной ладошкой. - Ты осуждаешь меня? Нас?

- У меня нет на это права.

- Снова увиливаешь.

- Да. Но что я могу сделать? Ты мне очень дорога и близка. А любимых людей принимают такими, какие они есть. - Печально произнес Вуд. В голубых глазах было столько нежности и чисто мужского желания, что Крис отвела взгляд.

- Теперь, когда ты здесь, а я там, я о многом жалею. - Продолжил Вуд, перехватив ее ладонь и согревая ее своим дыханием. - Мы должны были попытаться. Ты и я. Когда-то ты любила мужчину.

- И он доказал мне, как я была глупа. - Иронично добавила Кристина.

- Я бы мог доказать обратное. - Взяв ее лицо за подбородок, он заставил ее посмотреть на себя.

- Не думаю, Вуд. Сейчас все слишком запуталось. Ты мог бы меня убедить, и я бы согласилась рискнуть, но это было бы нечестно. Я уязвима сейчас. Не трогай меня. Дай мне время.

- Сколько хочешь. - Пообещал Вуд.

Они распрощались в холле, и Вуд отправился в свою комнату, которая находилась в противоположном крыле, от спальни Лиза и Кристины. Монахова зашла на кухню, чтобы выпить стакан сока перед сном, и тоже отправилась к себе. Лиза зря переживала, Крис не устроила ей сцены, а задала только один вопрос:

- Ты скажешь мне? Если поймешь, что мне стоит быть осторожнее.

- Я рада, что ты все поняла. - Лиза нежно и благодарно улыбнулась, обнимая подругу, которая устало положила голову на ее плечо.

Следующая неделя прошла в таком же напряженном графике. Четыре часа в день Кристина отдавала издательскому дому и два - “Монро”, вскоре поняв, зачем понадобилось любителю книг Джону Рису открывать модельное агентство. Главным продуктом издательства был женский глянцевый журнал, в котором печатались не только сплетни о поп-звездах, актерах и политиках, но и последние новинки моды, а тут без хорошеньких мордашек не обойтись. Журнал оказался тесно связанным с агентством. Он пиарил моделей и экономил на них же. Отношения Майкла и Кристины не менялись. Натянуто-деловые. Крис сама удивлялась, как легко ей удается пережить его постоянное присутствие. Официальный, разумный Майкл Рис был ей незнаком, и не казался опасным. Ее даже перестали мучить спазмы в желудке, она почти не напрягалась в его присутствии. Кристина потихоньку вникала в дела его отца, загораясь все большим энтузиазмом. И чем больше она понимала, тем сильнее росла ее вера в успех. Даже Роберт заметил, как быстро она учится. К концу месяца Майкл стал все меньше отводить времени на ее уроки, она вполне справлялась сама, а, если что-то было непонятно, помогал Роберт. Сложнее всего давалось общение с авторами, которые то и дело просили прибавки гонорара, или пытались всучить совершенно абсурдные произведения. Но тут на помощь приходил главный редактор, которым был все тот же Роберт Браун. Она невольно восхищалась его умением вести переговоры, извлекая из них максимум пользы с минимальными потерями. Постепенно они стали не только коллегами, но и приятелями. Теперь, разглядев его поближе, Кристина не без удивления заметила, что он очень обаятельный мужчина. Высокий, кареглазый с глубоким умным взглядом и спокойной улыбкой, очень надежный, сдержанный и внимательный. Если Кристина слишком увлекалась рабочим процессом, он мягко, но решительно уводил ее на обед, где доводил почти до слез своими шутками и анекдотами. Они совсем не говорили о его жене, и она не появлялась в издательстве, явно не желая видеть Кристину. И чем больше Монахова узнавала Роберта, тем меньше понимала, что может связывать такого замечательного положительного человека с надменной и пустой Сюзанной. Вуд даже начал немного ревновать ее к Роберту. Она часто звонила ему в Лондон и подробно рассказывала о своих делах, включая и дружбу с Робертом. Вуд надеялся выкроить время и прилететь в ближайшем будущем, чтобы отвлечь ее от мнимого соперника.

Разобравшись с делами, Кристина, наконец, вернулась к своим картинам. Правда, времени у нее на творчество оставалось минимум, она очень старалась успеть к выставке. Возвращаясь домой в восемь, она проводила еще пять часов в мастерской, а в семь утра уже была на ногах бодрая и полная сил. Лиза была довольна, наблюдая за подругой, которая, казалась, ожила впервые за последние восемь лет. Но она понимала, что это мнимое улучшение. Слишком много новых впечатлений, эмоций, перемен, но стоит жизни встать на привычные рельсы, боль вернется.

- Не перетрудись. Нужно же и отдыхать. - С укоризной выговаривала Лиза, проснувшись в три часа ночи и не застав Кристину в постели. Измазанная с ног до головы в краске, босая в одной ночной рубашке, Монахова исступленно рисовала.

- Не журчи. - Хмуро ответила Крис, выглядывая из-за холста. На ее щеке красовалось огромное темно-синее пятно. Лиза знала, что Кристина сердится на нее из-за ее очередной совместной попойки с Майклом. Она не выносила запаха спиртного, который приносила на себе Лиза, возвращаясь с этих странных встреч. Если бы Крис не знала, насколько железна ориентация Лизы, то заподозрила бы роман.

- Тебе вставать через четыре часа. - Напомнила Озерова, подходя вплотную.

- Отойди. От тебя пахнет водкой.

- Это виски.

- Мне все равно. Уйди. Я скоро приду.

Лиз не двинулась с места. Протянув руку, она убрала выбившийся локон из хвоста Кристины ей за ухо, потом провела кончиками пальцев по шее.

- Пойдем спать. - Мягко прошептала она, наклоняясь и легко прижимаясь губами туда, где только что были пальцы. Кристина вздрогнула, уронив кисть. К запаху спиртного примешался другой запах, запах Майкла, его туалетной воды.

- Прекрати. - Резко отстранившись, крикнула Монахова, сверкая глазами. - Черт побери, Лиз. Почему от тебя пахнет его духами? Что вы там делаете?

- Тебе мерещится, черт знает что! - возмутилась Лиза. - Что мы можем делать, по-твоему? А? Ты просто переутомилась, вот и лезет в голову всякий бред. Ложись спать.

- В другой комнате. - Твердо отчеканила Кристина. - Я не лягу спать с тобой, пока на тебе его запах. Смой его.

- А что ты так бесишься? Вы вроде работаете вместе и общаетесь без проблем.

- Мы не общаемся. Не так, как вы. Я не понимаю, чего ты добиваешься? Хочешь разозлить меня? Не слишком ли далеко зашли твои изыскания? Что ты там изучаешь?

- А что ты злишься? Ревнуешь? Меня? Или его?

- Да, пошла ты. - Бросив на подругу полный презрения взгляд, Кристина прошла мимо нее. В эту ночь она, как и предупреждала, легла в другой комнате.

Утро наступило слишком быстро. Рассерженная Кристина не могла уснуть, даже приняв снотворное, которое принимала тайком от Лизы, как и другие препараты. Без них она бы не выдержала ни общения с бывшим мужем, ни напряженного графика. Она знала, что рано или поздно Лиза догадается, особенно, если она будет устраивать сцены. Приступы агрессии - это одно из побочных действий успокоительного, которое она сейчас пила. Если действие лекарства проходит, начинает немного потрясывать. Лиза называла это ломкой, и старалась прибегать к лекарствам только в крайних случаях, но для Кристины сейчас и был крайний случай.

Не смотря на жуткую головную боль и отвратительную дорогу, она ровно в восемь была в издательстве. Стояла середина апреля, и погода постоянно менялась, снег таял, образуя лужи грязи, серое небо не доставляло радости. Авитаминоз и уныние - обычные весенние симптомы.

Выпив третью кружку кофе, Кристина пыталась сфокусировать свой взгляд на мониторе компьютера, отражавшего динамику продаж, которые неумолимо падали. Финансовый кризис ударил и по издательству. Народ подсчитывал убытки, а не читал книги. Если так пойдет и дальше, то придется прибегнуть к крайним мерам, на которые пошли многие крупные компании - сокращению штата. Или что-то придумать, но что? Над этим и ломала голову Кристина, наблюдая сквозь стеклянные стены своего кабинета за суетливой работой сотрудников. На столе лежали образцы обложек для новой версии журнала, но, ни одна ей не понравилась. Кому интересен сейчас развод Анжелины Джоли, и новый муж Аллы Пугачевой?

В напряжении кусая губы, она быстро выловила цепким взглядом Роберта, который шествовал от стола к столу, по нескольку минут уделяя каждому работнику. Когда он, наконец, добрался до нее, Кристина уже разорвала в клочья все варианты для обложек журнала.

- Привет. - Улыбнулся он бодро, уронив взгляд на груду мусора на столе. - Утро не задалось?

- Точно. - Выдохнула Кристина. - Кофе будешь?

- Не, я выпил уже. Спасибо. - Роберт уселся на край ее стола и выжидающе посмотрел в расстроенное лицо. - Ты уже видела динамику продаж?

- Да. - Кивнула Кристина. - Что будем делать?

- Не знаю. Время такое. Нужно переждать. Распустим людей во временный отпуск.

- Не хочу. - Поджав губы, заявила Кристина, откидываясь назад, и задумчиво разглядывая собеседника. - Что, если придумать какую-нибудь антикризисную программу? Например, серию статей о том, как выжить в период кризиса? Или психологические советы.

- Или откроем кружок “Сделай сам”. - Усмехнулся Роберт. - В этом, конечно, что-то есть. Можно попробовать. В любом случае хуже уже не будет. Я дам почву для размышления нашим редакторам. Пусть подумают. Ты бледная. Так расстроена?

- Да. И не выспалась еще. На улице дождь, на работе дурдом. Побледнеешь тут. - Покачала головой Кристина.

- Нужно развеется. Самый лучший помощник от депрессии - это отдых. Давай прогуляем? Сходим в ресторан, истратим кучу денег. Напьемся. - Роберт лукаво улыбнулся и подмигнул. - Согрешим по пьяни. Будет потом о чем еще больше расстраиваться.

- Ты хулиган, Роб. - Кристина мягко рассмеялась, стукнув его по плечу. - Я бы рада, но настроение совсем не то.

- Ага, рада она. Ты меня всерьез не принимаешь. Я ведь не шутил. Ты даже не представляешь, какой я неисправимый бабник в душе. - Роберт сделал обиженное лицо, и Кристина расхохоталась еще громче.

- Ладно, в душ я с тобой не пойду. - Сквозь смех, выдавила Кристина. - Но в ресторан, возможно. Но позже. Нужно еще в “Монро” заглянуть. Девочки сейчас тоже почти без работы. Нужно поддержать морально.

- Слушай, у меня идея. - Роберт порывисто схватил Кристину за руку. Глаза его загорелись, а девушка в очередной раз заметила, как преображается его лицо, когда он проявляет свои эмоции.

- Я вся внимание.- Наклонившись к нему, прошептала Кристина, снова пряча улыбку и ожидая подвоха или шутки.

- Нужно устроить праздник. Корпоративную вечеринку. И повод есть. Через несколько дней будет очередная годовщина издательства. Шестнадцать лет. Джон раньше всегда собирал всех в каком-нибудь клубе, устраивал закрытый праздник. Это будет стоить денег, но нужно же как-то поднимать дух рабочей силы? Ты как?

Кристина задумалась, разглядывая его обручальное кольцо. Почему он все еще держит ее руку?

Именно об этом подумал и Майкл Рис, заявившись в кабинет Кристины, не замеченный ни ею, ни Робертом. Его красноречивый взгляд, перебегающий с одного на другую говорил лучше всяких слов. Роберт поспешно отпустил руку своего босса. Вздернув бровь, он широко улыбнулся.

- Не помешал? Вы так веселились и что-то оживленно обсуждали, что я не удержался и решил подслушать. - Заявил он с нагловатой усмешкой. Выражение лица Кристины моментально изменилось, что не ушло от его внимания. Улыбка сползла с губ, глаза стали холоднее льда. И почему ему все время достается этот оживший манекен? Это уже начинало напрягать.

- Заходи, Майкл, у нас от тебя нет секретов. - Бесстрастно сказала Кристина. Роберт слез со стола и встал сбоку от нее.

- Спасибо, конечно, но я уже вошел. - Иронично заметил он. Кристина отметила, что в отличие от нее, Майкл выглядит довольно бодро. Как всегда неотразимый и спокойный. Темно синий свитер оттеняет цвет глаз и идеально сидит на мускулистых плечах, потертые голубые джинсы с множеством карманов обтягивают длинные сильные ноги, дорогие золотые часы на руке, немного растрепанные волосы, четкие красивые черты лица. Абсолютно уверенный в себе, успешный мужчина. Интересно, а его машины так же продаются? Или он тоже на грани банкротства и просто хорошо держится?

- Закончила? - спросил он с лукавыми нотками в голосе. Кристина, взмахнув ресницами, в недоумении уставилась на него. Красивые глаза, ярко-синие, но она знала, как обманчива их глубина. Интересно, а Соня знает? Или с ней он другой?

- Что закончила? - спросила она, опомнившись.

- Меня рассматривать. - Самодовольно заявил Рис. Кристина надменно фыркнула.

- Надо больно. Просто смотрю, что ты довольный жизнью, а в стране кризис.

- И что теперь? Грызть ногти? Рыдать? Вы тут, как я вижу, тоже веселитесь.

- Пытаемся держать марку. - Вставил Роберт.

- Молодцы. - Похвалил Майкл, но прозвучало это как-то не искренно.

- Я тут предложил Крис устроить корпаратив. Издательству исполняется шестнадцать лет. Надо бы отметить. Она думает.

Оба воззарились на Кристину. Она рассерженно насупилась, делая вид, что размышляет.

- Идея хорошая. Я не прочь развлечься. - Осторожно сказал Майкл.

- Ты всегда не прочь. Голова не болит после вчерашнего? - съязвила Кристина и сразу пожалела об этом.

- Я привыкший. - Невозмутимо ответил Майкл. - У меня и клуб есть на примете. Всем места хватит, цены божеские. Позвоню и закажу вечеринку на субботу.

- Я еще думаю.

- Брось, это же здорово. - Поддержал Майкла Роберт. - Всем нужно немного отвлечься от проблем.

- Только ради тебя. - Зачем-то ляпнула Кристина. Браун широко улыбнулся, поцеловав ее руку.

- Я польщен, мадам. Вы - пример благоразумия.

Зажав рот рукой, Майкл вдруг расхохотался.

- Что смешного? - поинтересовался Роберт.

- Просто вспомнил кое-что. Насчет благоразумия. У Блейка есть хорошее высказывание на этот счет.

- Процитируешь?

- Не нужно. - Резко отрезала Монахова. - Я знаю это высказывание. Одна из поговорок Ада? Да, Майкл? Ты их не можешь не знать.

- Да, дорогая. Я там бывал.- Холодно ответил Рис, бросив на не жесткий взгляд.

- Как странно, я тоже.

- Вместе со мной. - Подытожил Майкл. Роберт умолк, чувствуя нарастающее напряжение. Впервые за полтора месяца эти двое коснулись темы своих прошлых отношений.

- Нет, Майкл. Я была там одна. Совсем одна. - Она даже не попыталась прикрыть боль, которая сквозила за каждым словом. Роберт почувствовал себя лишним, а Майкл вдруг растерял свое хваленое хладнокровие. Побледнев, он сцепил челюсти, но не отвел глаз. - И я до сих пор там. - Добила его Кристина.

- Эй, все нормально. - Неуверенно дотронувшись до ее плеча, пробормотал Роберт. Девушка выдавила улыбку, взглянув на нее.

- Конечно, все нормально, Роберт. Я привыкла. Просто меня бесит, когда он приходит и начинает себя вести так, словно мы с ним давние приятели.

- Если вам нужно поговорить, то я выйду. - Благоразумно сказал Роберт.

- Нет, не о чем говорить. - Потрясла головой Крис. - Просто настроение поганое. Извини, Майкл. Я не должна была срываться.

Майкл ничего не ответил. Смерив ее долгим непроницаемым взглядом, он развернулся и вышел из кабинета.

Кристина облегченно выдохнула. Роберт внимательно посмотрел на уставшее, но все равно красивое лицо молодой женщины, которая казалась такой беззащитной и ранимой в этот момент. Каким же нужно быть скотом, чтобы даже спустя столько лет она продолжала страдать из-за совершенных им поступков.

-Я думаю, что тебе нужно высказать ему, все, что ты о нем думаешь. - Осторожно заметил Роберт. - Вам обоим станет от этого легче.

- Ему плевать. Он просто толстокожий ублюдок. - бесцветным голосом сказала Кристина. - У меня даже на ярость не осталось сил. Не хочу его видеть. Никогда. Но почему-то жизнь нас опять столкнула.

- Время покажет, что все это значит.

- Ничего это не значит. Просто злой рок.

- А как насчет вечеринки?

- Объявляй. А я поеду в “Монро”, порадую девочек.

- Ты нашла с ними общий язык?

- Да. Они все очень милые, и такие трудяги. - С улыбкой ответила Монахова. - Им точно нужно отдохнуть, поесть, выпить, потанцевать.

- А любимица есть? - полюбопытствовал Роберт.

- По иронии судьбы я отдаю предпочтение Софии. Своенравная, взбалмошная, но открытая девочка, живая, настоящая.

- Говоришь с сочувствием.

- Да. Ей только предстоит узнать, какое чудовище ее обожаемый Майкл.

- Она тоже не подарок. - Усмехнулся Роберт. - Соня не совсем разборчива в связях.

- Не думаю, что он ревнив. - Жестко ответила Кристина. Глаза ее потемнели, а губы ожесточенно сжались.

- Люди меняются, Крис.

- Не уверена, Роб.

Поработав пару часов в издательстве, Кристина, как и собиралась, отправилась в “Монро”. Там было тихо. Девушки занимались в спортзале, и даже не щебетали о всякой ерунде, как обычно. Крис заглянула к ним лишь на пару минут, чтобы сказать о вечеринке, назначенной на субботу, после чего тишине пришел конец и начались обсуждения, что одеть и кто там будет. Убедившись, что ее подопечные вышли из состояния хандры и оживились, Кристина направилась в кабинет своего заместители, Киры Кудрявцевой. По большей части именно она руководила агентством и заключала все сделки. В прошлом модель, теперь же изысканная бизнес леди, Кира была воплощение женственности и целеустремленности. Проработав в модельном бизнесе под началом Джона Риса восемь лет, она знала о нем все. Майкл посоветовал Кристине назначить Киру на руководящую должность. А она доверяла его чутью на людей. Не разбирающийся в людях человек, не достиг бы таких успехов в бизнесе. Крис подозревала, что Майкл был знаком с Кирой гораздо ближе, чем хотел показать. Она не имела ничего против. Если они были в прошлом любовниками, то он не зря выбрал ее на столь высокий пост. В любом случае, ему незачем продвигать бывшую любовницу, если у него есть другая и не менее талантливая.

- У Киры модельное лицо, соответствующее статусу, и ум мужчины. Она умеет вести переговоры, у нее глаз на талантливых девушек и калькулятор вместо мозгов, можешь доверять ей. - Так он сказал.

Кристина вдруг вспомнила, про свой сегодняшний выпад в его сторону, и ей стало неловко. Не то, чтобы он не заслужил. Нет, но… Просто, все эти полтора месяца он терпеливо, доступно, а главное ненавязчиво помогал ей разобраться во всех тонкостях руководящей работы. Он был тактичен, сдержан, вежлив, искренне старался. Она ожидала насмешливого снисхождения, но Майкл проявил себя, как настоящий дипломат. Он говорил с ней на равных, и казался таким уверенным, что у нее все получится. Его советы всегда были к месту. Нельзя было отрицать того, что Майкл обладает редким деловым чутьем, хваткой и цепким холодным умом. У него есть, чему поучится. С этой стороны Кристина его еще не знала. Но этот новый Майкл напрягал и раздражал ее еще больше. Иногда она хотела, чтобы он остался прежним - полуспившимся, грубым, несдержанным ублюдком. Как ему удалось? Как он выбрался из того болота, вытащить из которого его тщетно пыталась Кристина? Почему он теперь корчит из себя делового невинного агнца? Уж, она-то знает, каков на самом деле Майкл Рис. Что за грязь он прячет за внешним лоском.

Но, как бы там ни было, он ей помог. И это приходилось учитывать. Кристину просто мутило от мысли, что она ему чем-то обязана, что ей приходится испытывать благодарность. Ей хотелось бы презирать и ненавидеть его, хотелось вырвать его проклятые синие глаза, чтобы он не смел смотреть на нее, не смел улыбаться и говорить. Ей, черт побери, хотелось бы все это испытывать, но ярость, презрение, ненависть, неумолимо уходили. Если бы можно было закрыть глаза, и не видеть всех этих перемен, и оставить все, как было до ее возвращения. Осталась только бессильная злоба, обида и раздражение, которые были направлены даже не на него, а на всю эту жизнь в целом, на себя, не способную быть верной своей ненависти. Неужели Лиз права, и однажды она простит его? Теперь эта мысль не казалась Кристине такой уж абсурдной, а просто раздражала. Простить можно, но забыть? Как забыть все, что он сделал с ее жизнью? И жила ли она? Ей двадцать шесть, но она не знает, что такое настоящая жизнь, что такое теплота, искренность, нежные объятия любимого мужчины. И не узнает, и не услышит детского смеха, никогда. Нет, нельзя простить, нельзя забыть.

- Привет, Кир. - Открыв кабинет своего заместители, дружелюбно кивнула Кристина. - Как дела?

Она вошла и села в крутящееся кресло напротив Кудрявцевой. Она, искренне улыбнувшись, поздоровалась со своей начальницей. В ее почти черных глазах затаилась усталость, но выглядела Кира просто потрясающе. Ее саму бы на обложку “Вог”. Но, увы, в тридцать лет для многих моделей карьера заканчивается. Слишком велика конкуренция. В моде юность, и выживают в этом жестком мире, только модели с мировыми именами. Кира, всего лишь Кира, а не Клавдия Шифер, хотя внешне она гораздо красивее немки с ее глазками щелками и тяжелыми веками. У Киры было лицо совершенной классической формы, без единого изъяна, обалденное тело, и хорошая грудь. Ей бы в жены к какому-нибудь нефтяному магнату или политику, но Кира выбрала бизнес.

- Могло бы быть и лучше, но не так плохо, как у конкурентов. - Оптимистично ответила Кудрявцева, поднимаясь из-за стола. - Чай?

- Да, зеленый. Кофе с меня сегодня предостаточно.

- Ты бледная. Совсем не отдыхаешь?

- Ничего, выживу. - Изобразив бодрую улыбку, произнесла Крис, наблюдая, как Кира наливает ей чай. У нее все получалось очень грациозно и ловко, даже чашку она держала, как английская королева. Настоящая леди. Почему Майкл бросил ее? Или она его?

- Как контракт с американцами?

- Они сбавили цену, но это лучше, чем ничего. Завтра у меня и назначена встреча с представителем итальянской кофейной компании. Там будут и другие кандидаты. Нужны две девушки для рекламы. Думаю, они остановят свой выбор на “Монро”.

- Я тоже. Ты сумеешь их обаять.

- Да, но я не очень люблю итальянцев. - Призналась Кира, сморщив свой аккуратный носик. - Они слишком приставучие. Меня был любовник итальянец. Лоренцо. Жуть. Еле от него отвязалась. Он никак не мог понять, что есть женщины, которых не интересуют узы брака. Но в постели они просто класс. Может, пойдешь со мной?

- С ума сошла? - подавившись чаем, Кристина закашлялась. - Мне только итальянцев не хватало.

- Ах да. Я и забыла, что ты из другой категории. - Спохватилась Кира, лукаво улыбаясь. Кристина нахмурилась и, прищурив глаза, неодобрительно взглянула на Киру. Откуда, черт побери, всем известно о ее “дружбе” с Лизой?

- Не обижайся. Это все ваша домработница. Мы с ней ходим к одному парикмахеру. Она любит поболтать. Скажу больше. К этому парикмахеру хожу не только я и она. Ты бы ей зарплату убавила или уволила совсем.

- Ну, Татьяна. - Мрачно выдохнула Крис. - Я ее держу только потому, что на работу ее взял Джон.

- Ну, милая моя, Джон разбирался в деловых партнерах. Вряд ли ему было дело до прислуги. А твоя мама и вовсе ничем не заморачивалась. Салоны красоты, фитнесс, путешествия, бутики и прочее. Не хорошо, что эта Татьяна распространяет слухи. Мне-то все равно. Я человек современный. Я и сама пробовала розовую любовь. Но мне как-то с мужчиной интереснее. Каждому свое. Вот гомиков не очень люблю. Хотя наш бывший стилист Антуан был очень хорошим парнем, пока его не нашли с перерезанным горлом в мотеле. Следствие показало, что его прирешил бывший дружок.

- Печальный конец. - Вздохнула Кристина. - Но ты заблуждаешься, я не розовая, как ты выразилась. Точнее, не совсем.

- Ну, конечно, ты же была замужем. - Кивнула Кира. - Ладно, это твое дело. Хочешь посмотреть отчет за прошлую неделю?

- Нет. Я в конце месяца все посмотрю. Я пришла пригласить всех на вечеринку в субботу. Клуб “Ангаре”. Знаешь такой?

- Как не знать. Что за повод?

- Шестнадцать лет “Лит. Джон. Комп”.

- Ты не думала о смене названия? Язык сломать можно.

- Это детище Джона. Пусть остается, как есть. - Отрицательно покачала головой Кристина.

- Ладно.

В офис без стука ворвалась Соня. Из одежды на ней были только коротенькие кожаные шорты, колготки с цветным рисунком, лакированные ботфорты, прозрачная майка, под которой угадывался розовый кружевной лифчик и куртка-косуха. Золотистые волосы буйными кудрями струились по плечам и, как светящийся ореол обрамляли чувственное юное лицо. Зеленые глаза под изящно изогнутыми бровями возбужденно блестели.

- Крис, так и знала, что ты здесь! - с порога завопила она, словно Кристина была глухой. - У меня беда!

- Что такое? - в один голос спросили Кира и Кристина.

- Не знаю в чем пойти. - Сделав несчастное лицо со страдальческим стоном поведала София.

- Нестерова, ты меня с ума сведешь. - Раздраженно сказала Кира. - Что за глупости?

- Я взяла журнал с новыми коллекциями ведущих дизайнером. Мне необходимо с кем-то посоветоваться. Кристина, вся надежда на тебя.

- Да? - Монахова выглядела искренне изумленной.

- Конечно. У тебя отличный вкус. Ты всегда безупречно одета, а я выгляжу, как малолетний павлин.

- Не преувеличивай, ты чудно одета. - Окинув девушку неуверенным взглядом, выдавила Кристина. - Немного вызывающе, но ты молода. Тебе все идет. Я бы тоже не прочь надеть такие шорты, но положение не позволяет.

- Правда?

Девушка была чересчур доверчива и непосредственна. Не глупа, но наивна.

- Пойдем, посмотрим твой каталог. У меня сейчас обед по расписанию.

- Отлично. - Обрадовалась Соня. - Я тоже проголодалась.

Распрощавшись с Кирой, Кристина в сопровождении неумолкающей Сони отправилась в ближайшее кафе. Соня была очень болтлива, говорила она много и иногда не по делу, но что-то в ней привлекало Кристину. Красота, молодость, живость, энергичность. Глядя на девушку, Кристина понимала, что и сама могла бы быть такой же легкомысленной, веселой, жизнерадостной, берущей от жизни все, но ей не дали стать такой. Рядом с Соней и другими девушками Кристина отдыхала душой, на мгновение, заражаясь их энергией, присущей юности беспечностью. Но вначале их знакомства все было не так. Девчонки смотрели на нее исподлобья, ожидая подвоха, а она считала их пустыми прожигательницами жизни. Соня вела себя иногда вызывающе и даже нагло, но со временем они сблизились, и все встало на свои места. Сейчас Кристина была искренне привязана к каждой из них. Она бывала в “Монро” не больше трех часов в день, но успела узнать о девушках все. Они, совершенно не стесняясь, рассказывали даже сокровенные тайны, увидев в Кристине не просто босса, но и подругу. Ей это льстило, она и мечтать не могла, что все обернется так благополучно. Кристина не выносила напряжения в работе.

Целых полчаса у Кристины ушло на изучение каталога. Все это время Соня сидела, молча, ожидая вердикта старшей по возрасту подруги. Хоть разница и составляла всего четыре года, Соня не могла не чувствовать разделяющую их пропасть жизненного опыта. Она и сама не ожидала, что бывшая жена ее любовника окажется такой замечательной и интересной молодой женщиной. Все ее страхи и сомнения были забыты, стоило им пару раз перекинуться словами. Соня поняла почти сразу - Кристина не из тех, кто плетет интриги и держит камень за пазухой. Очень сдержанная, даже холодная, но простая в общении и не высокомерная, какой представляла ее Соня до знакомства. Замыкалась она только в присутствии Майкла. По всей видимости, Майкл не все ей рассказал. И Кристина не просто его недолюбливает. Тут пахнет какой-то тайной, некрасивой и неприятной обоим. Несмотря на эти странные натянутые отношения, Соня не видела в Кристине соперницу. До нее дошли слухи о нестандартной ориентации Крис, да и, вообще, она не производила впечатления женщины, которая могла бы попасть под обаяние бабника. Слишком умная. Кристина явно не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли. А Соня все еще не оставляла надежды стать для Майкла не просто приятным дополнением и грелкой на ночь. Они уже полгода вместе, а для него это срок. Тактичность не позволяла Соне обсуждать с Кристиной отношения с Майклом, хотя ей было жутко интересно узнать ее мнение. Она-то явно его лучше знает.

- Вот. - Наконец, произнесла Кристина, разворачивая к Соне журнал. Девушка с восторгом смотрела на платье, выбранное ее начальницей. И как она сама его не заметила. Потрясающее изумрудное длинное платье из тончайшего шелка, с открытыми плечами. Облегающее, откровенное, но очень элегантное. То, что нужно.

- Прелесть. - Сделала свое заключение Соня. - Боже, но цена! Три тысячи долларов. Я не потяну. - Девушка сразу сникла. Кристина иронично глянула на бриллианты в ушах Сони, и дорогущие кольца, которыми были унизаны длинные красивые пальцы. Вряд ли девушка нуждается в средствах.

- Уверена, что ты решишь эту проблему. - Улыбнулась Кристина.

- Придется просить у Майкла. Не люблю я это. - Нахмурилась Соня.

- Ничего страшного, не обеднеет. - Развеяла ее сомнения Монахова.

- Извини, телефон. - София выругалась и начала рыться в сумочке, в поисках сотового. - Что за номер? - нахмурилась она, глядя на дисплей.

- Отвечай. Вдруг что-то важное. - Крис вдруг ощутила странное напряжение, охватившее ее. Соня взяла трубку. Раздраженное выражение на хорошеньком личике сменила растерянность, она что-то невнятно отвечала, все больше бледнея. Крис наблюдала за ней с тревогой.

- Что случилась? - обеспокоенно спросила она, когда девушка, закончив разговор, бросила телефон на стол и закрыла лицо руками.

- Эй, Сонь. - Монахова дотронулась до вздрагивающего плеча Софии.

- Майкл разбился. - Бессильно прошептала девушка, опуская руки и с немым отчаяньем глядя на Кристину. Внутри у Монаховой все сжалось, она почти перестала дышать, испуганная странной колющей болью в груди. Потом, потом она найдет этому объяснение.

- Как? Почему? - сжав плечи Сони, Кристина яростно встряхнула ее, пытаясь привести в чувство. - Кто это звонил?

- Не знаю.- Мотала головой Нестерова, глядя на подругу сумасшедшими глазами. Они сказали, что нашли мой номер в его сотовом. Он звонил мне последней. Его машину нашли в пригороде, съехал с трассы, потерял управление и врезался в дерево, машина взорвалась.

- Не может быть.- Категорично заявила Кристина. - Майкл начал водить машину, когда у него еще прав не было. Он даже пьяный и под кайфом водил лучше всякого гонщика. Ты что-то не поняла. Не мог он потерять управление.

Кристина не знала, кого хочет убедить себя или Соню. Она не могла поверить. Майкл не мог умереть. Не так. Не сейчас. Какая глупость. Она же хотела, чтобы он получил по заслугам. Почему же ей так …. Больно?

- Боже, я надеялась, что уговорю Майкла подарить мне его новенький Лексус. Теперь все пошло к черту. Взорвалась. - Причитала София. Кристина уставилась на нее, как на умалишенную. О чем, черт побери, она говорит? Какой, к черту, Лексус?

Взглянув на бескровное лицо Кристины, готовой наброситься на нее с кулаками, Соня испуганно залепетала:

- Ты подумала, что он совсем разбился? Я, что не сказала? - растерянно спросила девушка. - С Майклом все в порядке. Он успел выпрыгнуть. С такими, как он, ничего не случится. Извини, что я испугала тебя. - Соня виновато дотронулась до дрожащей ледяной руки Кристины. - Он сейчас в больнице, без сознания. Я не понимаю, почему позвонили именно мне.

- Да, потому что, в таких случаях звонят родственникам. У него их нет, вот и позвонили тебе. - Зашипела на нее Кристина. Ее накрыла волна ярости. - Ты идиотка. Ты совсем ни о чем, кроме машин и тряпок не думаешь? Черт, Соня! - глаза ее метали молнии.

- Извини. - Снова пробормотала девушка, опуская глаза. - Я не думала, что ты так отреагируешь.

- А, как я, по-твоему, должна реагировать? Недавно я похоронила мать и отчима. А теперь ты заявляешь, что Майкл разбился. Конечно, я решила, что он погиб.

- Я, наверно, должна поехать в больницу?

- Ты меня спрашиваешь? - Кристину затрясло от негодования. Неужели ей совсем наплевать на него? Божья кара все же настигла Майкла. Какая ирония. Он совсем никому не нужен, даже его молоденькой любовнице.

- Ну, я поехала? - Соня все еще сомневалась. От пережитого шока, Кристина сама плохо соображала.

- Я с тобой. - Сказала она. Зачем? Зачем я это делаю? Но менять решение было поздно. Что-то здесь не так, и ей нужно выяснить, как мог Майкл с его водительским стажем не справиться с управлением.

В больнице Кристине предстояла встреча со старым знакомым. Игорь Журавлев, блестящий хирург, который спас ей жизнь восемь лет назад, увидев ее в коридоре больницы, казалось, был искренне удивлен.

- Боже, Кристина. - Воскликнул он, по-отечески обнимая ее.- Не думал, что еще увижу тебя. Что ты делаешь в городе?

Соня, все еще хмурясь, наблюдала за ними с легким нетерпением.

- Вы, что, ничего не знаете? - удивленно спросила Крис. - Джон и мама разбились.

- Да, это я знаю.

- Джон составил завещание в мою пользу. Я вынуждена была переехать в Москву.

Игорь переменился в лице. Потом просиял улыбкой.

- Мудрое решение. Джон, молодец. Я знал, что он так это не оставит. Я ведь я долгие годы осуждал его за то, что он прикрыл тогда своего сынка.

- Игорь. - Предупредительно оборвала его Кристина, скосив глаза на Соню, явно заинтересовавшуюся разговором.

- Ах, да. - Доктор снова напустил на себя серьезный вид и деловито спросил. - А, что ты делаешь в больнице…. - он вдруг осекся и полным искреннего недоумения взглядом впялился в ее лицо. - Нет, не говори, что из-за Риса?

- Это его подруга. - Кристина показала на Соню. - Ей позвонили, сообщили об аварии. Мы с ней обедали вместе…. - она замолчала, поняв, что оправдывается. С какой стати? - Пусть Соня идет, а я с вами поговорю.

- Да, он на третьем этаже, тридцать седьмая палата. Пришел в себя. - Журавлев снисходительно взглянул на девушку, прошелся взглядом по ее легкомысленному наряду…. - Можете не волноваться, завтра он уже выйдет отсюда и на своих ногах. На нем все, как на собаке.

- Почему вы так отзываетесь о Майкле? - Соня, похоже, очухалась, раз вступилась за своего бой-френда.

- Сонь, иди. - Приказным тоном заявила Кристина. Девушка послушно кивнула, все же успев бросить на хирурга грозный взгляд.

- Что с ним произошло? - помолчав, спросила Кристина. Они отошли к стене, чтобы е мешать движению.

- Не знаю. Кто-то из очевидцев аварии вызвал скорую. Похоже, что не справился с управлением. У него легкое сотрясение, синяки и ушибы. Ничего серьезного. Вроде, не пьяный был. Я удивлен твоей заботой. Вы снова общаетесь? - никак не мог успокоиться доктор.

- Это не забота. - Отрезала Кристина, поджав губы. - Джон назначил Майкла моим консультантом. Мы вместе работаем. Я просто уверена, что здесь что-то нечисто. Он отлично водит.

- Может, машина не исправна? - равнодушно пожал плечами Игорь.

- Соня сказала, что она была новая.

- Думаешь, кто-то подстроил аварию? Хотя я не сомневаюсь, что у него немало недоброжелателей. Такое вполне возможно. А ты так изменилась, Кристина. Стала настоящей леди. Красавица. Замуж не вышла?

Крис не уловила, в какой момент доктор переменил тему. Она не винила его в том, что говорить о Майкле и его здоровье ему неприятно.

- Нет. Я много работала в Лондоне.

- Я знаю.- Просияв улыбкой, сообщил Игорь. - Я бывал на твоих выставках, но тебя не видел.

- Я не всегда присутствую. Только в день открытия.

- Ты очень талантлива. Я хотел приобрести что-нибудь, но, оказалось, что мне это не по карману.

- Спасибо. Я обязательно подарю вам одну из новых работ.

- Нет, что ты. Не нужно.

- Нужно. Вы так много для меня сделали.

Доктор умолк. Удивленная Кристина заметила, что он близок к тому, чтобы расплакаться. Какой трогательный старик. Время его не пощадило. Совсем седой, но все такой же искренний и справедливый. Кристина не придумала ничего другого, как просто обнять его и похлопать по спине.

- Крис. - прокашлявшись, позвала ее Соня. Почему она так быстро?

- Да? - Монахова повернулась.

- Зайди к нему. Он хочет с тобой поговорить.

- Зачем ты сказала, что я здесь? - рассердилась Кристина.

- Ты не предупредила…. - растерялась Соня.

- Ладно, Бог с тобой. - Вздохнула Кристина, снова поворачиваясь к доктору. - Спасибо, вам еще раз за все. Я пришлю картину. Обещаю. Самую лучшую. Удачи вам.

- И тебе, дочка. - ласково улыбнулся доктор.

Майкла расположили в отдельной с улучшенными условиями палате. Другого Кристина и не ожидала. Даже бедолага Журавлев ничего не мог сделать. Имя Рисов говорило за себя. Больница была построена на деньги отца Майкла. Кристина немного потопталась у дверей палаты, чувствуя себя крайне нелепо. Что она здесь делает? У него даже перелома нет. Но что сделано, то сделано. Собравшись с силами, молодая женщина нажала на ручку и вошла. Майкл сидел на своей вполне комфортной койке в распахнутой на груди рубашке и больничных штанах. Кристина заметила бардово-синие ссадины на плечах и животе. Кожа на левой щеке была содрана. Но, в общем, выглядел он неплохо. Похоже, он был удивлен ее присутствием больше, чем она сама.

- Вот уж, кого не ожидал. - Неуверенно улыбнулся он. Кристина уперлась спиной в закрытую дверь, не собираясь проходить. - Когда София сказала, что ты здесь, я ей даже не поверил.

- Убедился? - холодно спросила Кристина, отмечая про себя его странное поведение. Растерянность не шла ему. Куда девалась его хваленая непробиваемая уверенность?

- Да. - Кивнул Майкл, глядя на нее долгим изучающим взглядом. - Ты не пройдешь?

- Нет. О чем ты хотел поговорить?

Майкл поморщился. Ее ледяной тон резал уши.

- Это не случайная авария.

- Я догадалась. - Кивнула Кристина. - Я чем могу помочь?

- А поможешь?- вздернув бровь, иронично спросил он.

- Сомневаюсь. - Честно ответила Кристина.

- Мне нужен совет. - Майкл серьезно посмотрел на нее.- Меня пытались убить. Это однозначно. Автомобиль совершенно новый. Вчера я был в сервисе, менял резину, прошел полную компьютерную диагностику. Все было в норме.

- Иногда даже компьютер ошибается. - Лаконично заметила Монахова.

- Я и сам неплохо разбираюсь в машинах. Я их создаю. - Напомнил он. - Когда я выехал из издательства, все было хорошо, - продолжил Майкл. - Потом на светофоре я попытался притормозить, и понял, что не могу.

- Отказали тормоза?

- Да. Банально, но так. Я выехал на пригородную трассу, чтобы никого не зацепить, направил Лексус в лесополосу, а сам выпрыгнул. Мне повезло, что я так быстро и трезво отреагировал.

- Да. - Кивнула Кристина, глядя мимо него. - Тебе повезло, как всегда.

- Сожалеешь? - спросил Майкл, пристально глядя на нее.

- О чем ты?

- Ты поняла.

- Я не желаю тебе смерти. Надеюсь, ты меня не подозреваешь? - внезапно осенило Кристину.

- Честно говоря, мне приходила в голову такая идея. - Признался Майкл. - У тебя есть все основания ненавидеть меня, но потом я отбросил эту мысль.

- Какая честь для меня.

- Не язви. Ты не убийца. Но тормоза были испорчены, пока я был в издательстве.

- И? Это мог быть просто заказ. Вспомни, кому ты насолил, кроме меня.

- Многим. - Усмехнулся Майкл. Кристина, глядя на его невозмутимую физиономию, начала медленно закипать. Чему это он радуется?

- Найми охрану. Ты можешь себе это позволить. - Рявкнула она. - Это и есть мой совет.

- Спасибо, дорогая.

- Я тебе не дорогая. - Огрызнулась Кристина.

- Извини. - Виноватая улыбка была насквозь фальшивой. Взгляд его стал глубже. - И все же, почему?

- Что почему?

- Почему ты приехала? Испугалась за меня?

Кристина внимательно всмотрелась в его лицо. Сейчас он не шутил и не пытался ее задеть или вывести из себя. Он серьезно не понимал, и ждал ответа.

- Мы с Соней были вместе, когда ей позвонили.

- Ты не обязана была ехать с ней. - Резонно заметил Майкл.

- Что ты хочешь услышать? - прямо спросила Кристина.

- Не знаю. - Пожал плечами Майкл, глядя на свои руки. - Наверно, я не имею никакого права услышать то, что хочу? Да?

- Только не надо начинать все сначала, Майкл. - Устало попросила его Кристина. - Я уже слышала достаточно. Давай, не будем все усложнять. Сейчас у нас рабочие отношения. Пусть так и остается. Все эти разговоры о прощении и виноватости мне надоели. Забудь. Я тоже постараюсь забыть.

- Ты сама сказала, что до сих пор в аду. Как я, по-твоему, должен себя чувствовать? - в его глазах мелькнула неподдельная боль. Черт бы его побрал!

- Не меняйся. Майкл. - Спокойно ответила она, и только Бог знал, чего ей стоило это спокойствие. - Мне легче жить, зная, кто ты на самом деле. Я не стану сочувствовать тебе. Потому что ты не сочувствовал мне.

- Прости меня.

- Ты же знаешь, что это невозможно. - Покачала головой Кристина, сама не понимая, почему стоит здесь и слушает его.

- Знаю. - Кивнул Майкл, не сводя с нее синих блестящих глаз. - И все равно прошу.

- Бог простит. - Пробормотала Кристина.

- Мне плевать на Бога. Я хочу, чтобы ты простила. - Почти с гневом выкрикнул он.

- Не усложняй себе жизнь, Майкл. Живи, как жил всегда. Я сама по себе, ты сам по себе. Все в прошлом.

- Ничего не в прошлом. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я ненавижу себя.

- Я не могу исчезнуть.

- Я не об этом говорю, черт побери. Мне нет оправдания.

- Я пойду, Майкл. Тебе нужно отдохнуть. Завтра все будет видеться в другом свете. Это все стресс. - Кристина выдавила из себя участливую улыбку. - Поправляйся.

- Подожди. - Окликнул ее Майкл, когда она уже открывала дверь, чтобы уйти.

- Что еще? - раздраженно спросила Кристина, оборачиваясь. Почему он никак не оставит ее в покое.

- Я ведь чуть не погиб. Я не думал, что выживу. Вся жизнь пробежала перед глазами. Знаешь, о чем я подумал, когда решил, что в последний раз вижу солнечный свет?

Она отвернулась, не в силах выдержать его пристальный взгляд, и покачала головой.

- Нет.

Глаза его погасли, и она поняла, что он больше не станет удерживать ее. Пошел ты к черту, Майкл Рис, со своим запоздавшим прозрением. Кристина вышла из палаты, громко хлопнув дверью.

Глава 7.

“Ее глаза мой мир перевернули.

Теперь с Любовью мы накоротке

Она как яд в отравленном глотке.”

Сидни Филипп

Лиза помогала Кристине застегнуть платье. Молния была сзади, почти на бедрах. Сложно было застегнуть ее самой, не помяв платье. Она была не уверена, что все же решиться пойти на вечер в честь юбилея фирмы в этом ярко-красном ужасно узком платье с неприлично оголенной спиной. Неровный подол юбки не прикрывал колени, в некоторых местах показывая больше, чем нужно, особенно при ходьбе. Голые руки, высокие шпильки, широкий пояс. Весьма откровенно, даже вызывающе, но стильно. Платье ей выбрала Лиза. Она заявила, что Кристина просто обязана поразить всех. И молодая женщина предчувствовала, что, если она пойдет в “этом”, желание Лизы непременно сбудется. Озерова сама сделала подруге прическу, которая представляла собой полное отсутствие таковой. Распущенные, завитые щипцами локоны, прикрывающие слишком голую спину.

- Может, взять шаль? - спросила Кристина, испуганно разглядывая в зеркале роковую яркую красавицу. Она никогда не пользовалась помадой и не догадывалась, какие у нее полные чувственные губы.

- Так бы и съела. - Зачарованно глядя на нее, с восторгом прошептала Лиза. Сама она вырядилась в неизменные черные брюки, но внемля уговорам Кристины, надела белую женственную блузку, и теперь постоянно вздыхала, что чувствует себя, как праздничный торт. - Я буду тобой страшно гордиться.

- Спасибо, конечно. Но мне неловко в этом. - Призналась Крис, поворачиваясь спиной к зеркалу. - Вульгарно.

- Сексуально. - Поправила ее Лиза.

- И зачем? - хмуря брови, спросила Кристина. Накрашенные ресницы мешали ей, доставая почти до бровей. Тени в уголках глаз делали взгляд еще выразительнее и глубже.

- Чтобы свести с ума всех мужчин. - Ответила Лиза, засовывая руки в карманы. Кристина подозрительно уставилась на нее.

- Поясни, зачем мне сводить с ума мужчин?

- Тебе пора завести любовника. Слишком долгое воздержание не находишь? Сейчас самое время. Ты вся в растрепанных чувствах. Новая обстановка, новые люди. Если и прыгать в омут, то именно сейчас.

Кристина не отвечала ей, не потому что, раздумывала над ее словами, ей просто нечего было сказать. Разинув рот и выпучив глаза, она смотрела на подругу совершенно ошалелым взглядом. Что это? Ей послышалось? Или Лиза успела выпить бутылочку текилы? Или просто умом тронулась?

- Ну, что ты вытаращилась? - усмехнулась Лиза с грустью. - Я не шучу. Ты и сама понимаешь, что так не может продолжаться вечно. Я не могу тебе навязывать отношения, которые тебя давно перестали устраивать. Ты нормальная женщина, которой нужен мужчина. Я хорошо и близко знаю тебя, даже слишком близко. Я чувствую, что тебе мало меня. Ароматизатор не сможет заменить настоящего вкуса.

- Что за бред, Лиза. - Яростно воскликнула Кристина. - Ты сама-то понимаешь, что говоришь?

- Все я понимаю. Думаешь, мне легко? Я люблю тебя. Но я не могу заставить тебя испытывать то же самое. Я не говорю о серьезных отношениях, ты к ним еще не готова, но тебе нужно попробовать. Я никуда не денусь. Я буду умирать от ревности, но я не только твоя любовница, но и твой врач.

- Мне не нужны мужчины. - Покачала головой Монахова, изумленно глядя на подругу.

- Нужны, но пусть, ради бога, это будет не Вуд. Он обязательно решит жениться, а ты сейчас в таком состоянии, что сдуру согласишься, укатишь с ним в Лондон, и опять спрячешься, как пряталась все эти годы. Пока мы жили в Лондоне, ты была так ранима, непостоянная, все время срывалась. Сейчас тебе лучше. Ты сможешь. Я уверена.

- Лиз, ты не знаешь, почему мне стало лучше. - Начала Кристина. Пришло время признаться. - Я украла у тебя несколько рецептов, когда приходила в твой офис. Я снова пью препараты.

- Тебе это не нужно. - Глаза Лиза вспыхнули от возмущения, а потом в них снова появилось это тоскливое выражение. - Можешь, бросить.

- Лиз! - Крис отчаянно потянулась к ней, но подруга увернулась от ее объятий.

- Ради бога, не заставляй меня уговаривать тебя. Сегодня самый подходящий вечер. Будет много интересных мужчин, просто пофлиртуй с ними. Если ни чего не почувствуешь, черт с ним. Но не закрывайся, не прячься в свой кокон снежной королевы. Попытайся разглядеть кого-нибудь, открой свою чувственность.

- Ты ненормальная. Я не буду это слушать. - Категорично заявила Кристина. Как она может открыть свою чувственность, если ее тошнит от одного вида мужчины. Или не тошнит? Тошнит, но от одного. А остальные? Несмотря на возмущение, молодая женщина невольно задумалась. Нет, она бы не сомневалась, если бы у нее была надежда создать настоящую полноценную семью. Но, что она может дать мужчине? И что мужчина может дать ей, если интимная сторона отношений внушает ей отвращение. Ей не убежать от страшных воспоминаний о пережитом жестоком насилии. Лиза ошибается, она не готова. Совершенно не готова. Все так живо в ее памяти, режущий слух пьяный смех, пошлые выкрики, рассеянные удары, запах крови, пота и мужской спермы, мучительная агония избитого израненного тела и отчаянье, дикое, безысходное, а потом пустота и отвращение. Почему они не убили ее?

- Не думай. Нет, не думай об этом. - Заметив ее дикий взгляд, взмолилась Лиза, схватив Кристину за руки. - Все в прошлом и никогда не повторится. Не все мужчины такие, как те скоты. Дай им шанс, дай шанс себе.

-Нет, никогда. - Упрямо сказала Кристина, вырывая руку. - Поехали. Будем считать, что я ничего не слышала.

Соня протиснулась сквозь толпу, чтобы поздороваться с Кристиной. Та сцена с аварией Майкла была быстро забыта, и они снова стали общаться, как ни в чем не бывало. Соня была в том самом платье, которое выбрала для нее Кристина. Майкл дал ей денег, даже не спросив, зачем они ей. Самого Майкла пока не было видно. Он говорил, что возможно, не придет. Он все еще себя неважно чувствовал и, вообще, пребывал в весьма подавленном состоянии. Ну, и зря. Праздник удался. Отличная кухня, хорошая музыка, стильный интерьер и контингент подобрался весьма занятный. Есть, среди кого выбрать замену Майклу на эту ночь. Ее подружки уже полчаса, как рыскали в поисках добычи побогаче.

Заметив, наконец, Кристину, Соня замахала ей рукой, восхищенно разглядывая своего босса. Выглядела она просто сногсшибательно. Просто секси. София перевела любопытный взгляд на ее спутницу. Так вышло, что она ни разу не видела легендарную подружку Кристины. Она не произвела на нее сильного впечатления. Невысокая, худая блондинка без грамма косметики и за тридцать. Приятная, но без особого шарма. И какая-то зажатая.

Крис заметила подпрыгивающую Соню в легком зеленом платье, так красиво оттеняющем цвет ее глаз, и направилась к ней, принимая по дороге поздравления и комплименты. Она чувствовала, что все взгляды собравшихся прикованы к ней, и так и шарят по ее выставленному на обозрению телу. Вот, и Роберт, разинув рот, уставился на нее потрясенным взглядом. Хорошо, что сумрачный свет не позволяет увидеть, как она покраснела. Кристина вымученно улыбалась, пытаясь выглядеть свободной и расслабленной. Она крепко сжимала руку подруги, но даже ее немая поддержка в этот раз не помогала. Добравшись, наконец, до Сони и выросшей рядом с ней Кирой, Кристина представила им Лизу, и потащила всех к столику возле сцены, на которой выступал нанятый организатор. Сейчас он зачитывал длинную речь с перечнем всех наград и заслуг обоих компаний Джонатана Риса, потом была минута памяти в его честь, и начались награждения самых достойных. Кристина хлопала, как заведенная, когда ее сотрудники выходили на сцену. Когда очередь дошла до Сони, она, завопив от радости, расцеловала Кристину в обе щеки, потом зачем-то извинилась перед Лизой и отправилась за наградой. Награда была очень банальной - конверт с деньгами. Соня размахивала им так, словно получила “Оскара”, и еще долго рассыпалась в благодарностях.

- Выпей шампанского. - Прошептала Лиза, наклонившись к Кристине, отвлекаясь от оживленной беседы с Кирой. - Ты вся зажата.

- Есть от чего. - Буркнула ей в ответ Крис, но последовала совету. Она не пила спиртного, казалось, целую вечность. С того самого дня, как они с Лизой приехали на похороны, и выкрали из бара бутылку коньяка или мартини.

- А эта Соня чудная. - Заметила Лиза. Кристина кивнула.

- Есть немного, но она хорошая.

Награждения кончились, и организатор перешел к развлекательной программе. Кристина с удовлетворением заметила, что гости от души развлекаются. Подготовкой праздника занимался Майкл, но она все равно чувствовала и свою заслугу. Средства-то ее. Выпив второй бокал, Кристина почувствовала, что пьянеет, скованность постепенно пропала, и она уже гораздо радостнее и искреннее общалась с то и дело подходящими к столику людьми. Некоторые уже успели изрядно подпить и отвешивали ей весьма красноречивые комплименты. Некоторые из мужской аудитории даже заигрывали. Забавно, но у нее даже получалось флиртовать. Лиза, казалось, была всем довольна, все больше общаясь с Кирой, чем с ней. И Кристина вдруг вспомнила, что Кудрявцева что-то рассказывала о своем лесбийском опыте. Она никогда не сомневалась в Лизе, но после сегодняшнего разговора, не могла спокойно наблюдать за ней и Кирой, чувствуя легкое раздражение и ревность. Соня куда-то упорхнула. Несколько раз Кристина выловила ее взглядом на танцполе. В лучах прожектора она извивалась в чувственном быстром танце. Она трясла волосами, и хохотала, прижимаясь к неизвестному субъекту мужского пола. Взяв тритий бокал, Кристина встала из-за столика и пошла к стойке бара, где скучковались несколько девушек из агентства. Они радостно приняли ее в свою компанию, наперебой спрашивая, где она отхватила такое классное платье. Крис, в свою очередь, заверила их, что они выглядят гораздо лучше. Бросив через зал взгляд в сторону оставленного столика, она с досадой отметила, что Лиза даже не заметила ее отсутствия, поглощенная новой знакомой. Что все это значит? Может, Лиза завела этот разговор о мужчинах, потому что устала от нее? Но почему не сказать прямо? Или просто решила ей не мешать?

- Можно, пригласить самую ослепительную девушку в клубе? - услышала она голос Роберта. Отвернувшись от своих подружек, она улыбнулась Роберту, заметив, что он тоже выглядит весьма неплохо. Стильная рубашка, фирменные брюки, сияющая улыбка. Стоп. Он смотрит на ее грудь. Приподняв брови, Кристина вопросительно уставилась на него.

- А жена не будет против?- саркастически спросила она.

- Ее здесь нет. - Заговорчески подмигнув ей, сообщил Роберт, обнимая ее за талию и увлекая в круг танцующих. Кристина вовсе не собиралась танцевать с ним, но убегать было поздно. Роберт прижал ее к себе слишком тесно, она почувствовала исходящий от него запах спиртного, туалетной воды и еще чего-то, очень мужского. Ощущения дискомфорта не последовало, не смотря на то, что в объятиях Роберта было мало дружеского участия. Его тело, прижатое к ней, было твердым, мускулистым, и Крис с удивлением обнаружила, что ей приятно танцевать с ним. Его теплое дыхание щекотало ее щеку, крепкие мужские руки уверенно скользили по ее спине. Слишком смело и интимно. Что это с ним?

- Потрясающе выглядишь. - Прошептал он ей на ухо порядком заезженную за сегодняшний вечер фразу. - Я всегда знал, что ты красавица, но ты меня просто ошеломила.

- Ммм. - промычала в ответ Крис, не зная, как реагировать на неожиданные ухаживания Роберта. Интересно, а если отбросить мыли о его жене, могла бы она? Могла бы, что?- тут же одернула себя Кристина. Не нужно было столько пить. Во всем виновата Лиза с ее разговорами. Что ей теперь делать?

- Может, уедем отсюда? - воодушевленный ее покорностью, спросил Роберт.

- Куда это? - отстранившись, она внимательно посмотрела на него, но мужчина снова привлек ее к себе, поглаживая по спине, плечам, спускаясь на бедра.

- Куда хочешь. Можем, просто погулять. - Шептал он. Кристина почти с отчаяньем посмотрела в сторону столика, где оставила подругу, но ее там не было. Черт. Роберт, совсем обнаглев, прошелся губами по ее обнаженному плечу и шее. Не то, чтобы ей было неприятно. Скорее, она осознавала - то, что происходит - неправильно. Роберт женат, и он ее заместитель. Служебный роман не входил в ее планы. Рядом промелькнула Соня. Кристина проводила ее растерянным взглядом. Может, окликнуть ее? Но было поздно. Пританцовывающей походкой, София прошествовала к стойке, у которой столпились все ее подружки, окружив кого-то точно так же, как до этого окружали Кристину, рассыпаясь в комплиментах. Но на этот раз они вели себя еще более оживленно. Растолкав подруг, Соня с видом собственницы повисла на плече жертвы длинноногих красавиц. Но это отнюдь была не жертва, а Майкл Рис с собственной персоной. Явно довольный всеобщим вниманием, он небрежно обнимал Софию, и поверх ее плеча мрачно смотрел на нее. Кристина быстро отвела глаза. Явился, черт бы его побрал. Как же, разве он пропустит вечеринку! Не тот человек. А ведь вчера говорил ей, что у него раскалывается голова и настроение на нуле, и он совсем не горит желанием куда-то идти, а лучше отлежится. Быстро же ему полегчало. Кристина сама не знала, почему его появление так ее разозлило. Просто не хотелось видеть его и все. Одно дело - рабочая обстановка, где их встречи были неизбежными, и совсем другое - здесь, на вечеринке. Она не хотела, чтобы он видел ее в этом платье, полуголую и облапанную его дядей, который явно перевозбудился и перепил шампанского.

- Так, почему, ты говорил, не пришла Сюзанна? - решила остудить его Кристина, но Роберта было не пронять. Он чувственно улыбнулся и прошептал ей прямо в ухо:

- Я ничего о ней не говорил, малышка. Давай, забудем о Сюзанне. Я просто влюбился в тебя с первого взгляда. - Заявил он, совсем выбив Кристину из колеи.

- Да? - протянула она.

- Точно. Ты была такой бледной, ранимой, но дала достойный отпор моей стерве жене. Я сразу понял, что ты сильная, яркая, настоящая женщина. Ты боец, Крис. Я таких уважаю.

- Никогда бы не подумала, что я боец. - Усмехнулась Кристина, вспомнив, как ее рвало в туалете после этой самой стычки, как ее мутило от слабости. Хорошо, что он этого не видел. Боец так боец. Что-то новенькое, по сравнению с другими комплиментами.

- Ну, как насчет побега? - заглядывая в ее глаза, спросил Роберт. Он положил руку на ее шею и мягко скользнул пальцами по плечу. А ведь, почти приятно. А если бы он продолжил? В другой обстановке? Ему-то точно не нужны длительные отношения, и он жениться он на ней не сможет. Вариант? Может, еще выпить и подумать?

- Давай не сейчас. Вечер только начался. - Мягко отстраняясь, сказала Крис. Медленная композиция давно закончилась, и они просто стояли, привлекая к себе любопытные взгляды.

- Желание женщины - закон. - Широко улыбнувшись, сказал Роберт, явно расценив ее ответ, как согласие. Ну, и хрен с ним. Пусть помечтает.

Освободившись, наконец, от объятий Роберта, она пошла к своему столику. Ей пришлось пройти мимо стойки, и боковым зрением она заметила остановленный на ней взгляд Майкла, который по-прежнему обнимался с Софией. Пошел к черту, не смей разглядывать меня, прошипела про себя девушка.

За столиком ее никто не ждал. Кристина попросила у официанта коктейль, и принялась искать глазами Лизу. Пьяные сотрудники перешли от танцев к нелепым подергиваниям. Смешно наблюдать, как люди, всегда такие официальные и сдержанные, снимают свои маски и становятся самими собой. Расслабляться иногда необходимо. А вот и Лиза! Раньше Крис ни разу не видела подругу танцующей. Оказывается, она неплохо двигается. И, конечно же, Кира с ней. Раздраженно фыркнув, Крис отвернулась. Официант поставил перед ней коктейль, и пожелал хорошего вечера. Десятый раз. Не забыв заглянуть в ее смелое декольте. Вот, засранец. Мальчишка совсем, а все туда же. Музыка на мгновенье стихла, Крис по инерции посмотрела на сцену. Неужели Соня собралась петь? Просто вечер открытий. Лиза танцует, Соня поет, а Роберт - дамский угодник. Тут и свихнуться недолго.

- Не против? - услышала она низкий мужской голос, который не узнать было нельзя. Конечно, этот тоже решил ее удивить. Только она догадывалась, что он не удержится и подвалит к ней. Кристина повернулась и посмотрела на плюхнувшегося в кресло напротив Майкла Риса. Кристина понадеялась, что петь Соне быстро надоест, и она заберет его.

- Это был вопрос? - сухо осведомилась она. Майкл поудобнее развалился в кресле, улыбаясь своей чарующей улыбкой, которая давно на нее не действовала. Крис взяла свой бокал и потянула содержимое через трубочку, чувствуя, как бывший муж медленно ощупывает ее взглядом.

- У тебя свободно, я решил составить тебе компанию. - Растягивая слова, сказал он, задержавшись взглядом в ее волосах. Ладно, хоть не на груди и то, спасибо. - Все бросили? - Майкл кивнул в сторону танцующей Лизы.

- А, что ей нельзя попрыгать на танцполе? - ожесточенно спросила она, стараясь не смотреть на обтянутые тонкой футболкой напрягшиеся мышцы, когда, облокотившись на стол, он наклонился к ней.

- Но ты злишься? - проницательно заметил он. Кристина резко откинулась на спинку кресла, увеличивая расстояние между ними.

- Вовсе нет. Лиз не сторожевой пес. Она не обязана дежурить возле меня круглосуточно. - Монахова снова схватилась за свой коктейль. Майкл выпрямился и, откинув темную прядь с лица, подозвал официанта и заказал ему бутылку водки. Они молчали, пока заказ не был выполнен, и Майкл не выпил свою первую стопку.

- Слушай, а Кира явно пришлась по вкусу нашей подруге. - Снова продолжил тему Майкл, закуривая сигарету. Крис составила ему компанию.

- Не думаю. - Ответила она. Майкл изучающе прошелся по ней ленивым взглядом.

- Ты странно выглядишь в этом платье и с сигаретой. Совершенно другой человек. - Заявил он.

Странная? На себя посмотри, урод. Нет, не урод. Но…. Черт.

- Самый оригинальный комплимент, не считая бойца. - Усмехнулась Кристина, перестав копаться в себе и своих эмоциях.

- А это совсем не комплимент. - Покачал головой Майкл, выпуская струйку дыма, и наливая себе еще водки. - А что там насчет бойца?

- Забудь. - Тряхнула волосами Кристина. - Значит, тебе не нравится? Почему?

- Ну… - он сделал паузу, чтобы опрокинуть в себя стопку. Почему он так много пьет? - Ты выглядишь совсем, не как твоя подруга.

- То есть? - не поняла Кристина, затягиваясь сигаретой.

- Ты ищешь приключений? - прямо спросил он. Кристина гадала, что он имеет в виду под словами “приключения”. Наверно, то самое. Да, неужели Лиз специально купила ей это платье? А она, дура, надела его.

- Так заметно? - смутилась она, проклиная себя последними словами. Как глупо. - Лиз настояла. На платье.

“Зачем я оправдываюсь? Да еще перед ним?”

- Я думал, что вы близки. - Задумчиво ответил Майкл. - Ты снова будешь все отрицать?

- Вовсе нет. - Покачала головой Крис. - Вся Москва знает о нас, благодаря нашей домработнице.

- Тебе это нравится?

- Ты думаешь, что я отвечу? - иронично спросила Кристина. - Ты мне не друг, чтобы с тобой откровенничать на такие темы.

- Да, в курсе, я. - он улыбнулся одними губами, синие глаза остались задумчивыми. - Лиз, отличный человек.

- Точно. С большой буквы. Она мне больше, чем друг. Я имею в виду не то, о чем ты подумал. - Пояснила она, глянув на сцену. Соня самозабвенно пела уже третью песню. Очень неплохо, но пора бы и заканчивать, но она, похоже, только вошла во вкус. Ох, не наговорить бы лишнего. Ну, почему в данный момент Майкл ее совсем не бесит? Это словно не он. Другой человек. Не позволь обмануть себя. Все это пройдено….

- Я ничего такого и не думаю. Она любит тебя. - Спокойно ответил он.

- Да, и она мой психотерапевт. Уверена, что этого она тебе не сказала во время ваших попоек.

Майкл удивленно вскинул бровь.

- То-то я смотрю, что она странная, все время угадывает, что я скажу в следующий момент. Значит, вот в чем дело. Тебе повезло. Любовница, подруга и врач в одном лице. Я даже завидую. Лиз просто сокровище.

- Да, но тебе тут не светит. Ее ориентация железна и непоколебима. - Саркастически бросила Кристина, опустошив свой коктейль. Майкл посмотрел ей в глаза долгим не знакомым взглядом.

- А твоя? - тихо спросил он. Крис прочитала это по губам. Чертовски красивым губам. Она помнила, какими жесткими и беспощадными могут быть эти губы, созданные дарить наслаждение, они умели только ранить и уничтожать.

- Крис? - настаивал он, заметив, что она не торопится с ответом.

- А что?

- Просто так. Интересно. Это из-за меня?

Краска ударила ей в лицо. Неизвестно откуда поднялась горячая волна ярости.

- Почему ты думаешь, что все, что происходит в моей жизни, как-то связано с тобой? - дрожащим от гнева голосом, спросила Кристина. - Не преувеличивай свои заслуги, Майкл. Я с Лизой, потому что сама этого хочу. Она вытащила меня из такого кошмара, который вряд ли мог тебе присниться. Она выхаживала меня, как парализованного больного ребенка. Ты знаешь, каково это отдавать двадцать четыре часа в сутки чужому незнакомому человеку, который не может ни есть, ни пить, ни говорить, который отвергает любую помощь? Она почти не спала, сторожа меня возле кровати, чтобы я не смогла выброситься из окна или наглотаться таблеток. Сейчас я ничего не помню, потому что была не в себе. Я бы закончила свои дни в психушке, но Лиза забрала меня в свою съемную квартиру, она кормила меня с ложечки, а потом гладила по волосам, пока весь ее труд оказывался в унитазе. Она - святая, Майкл. Я никогда не смогу вернуть ей и половину того, что она отдала мне. То, что ты видишь сейчас, творение ее рук, а не твоих. Ты убил меня, а она воскресила. Все, что осталось от тебя, это полное отсутствие аппетита, бессонница и беспричинные хаотичные приступы тошноты, которые у меня до сих пор не получается контролировать. Ты знаешь, сколько раз в день я стою под душем? Но даже через десять лет мне не отмыться. Эта грязь у меня внутри, она в голове, в душе, в случайном встречном лице, которое напоминает мне…. Я не хотела все это говорить, но ты должен знать, почему я никогда не смогу забыть. И даже не проси меня об этом.

Стопка в руке Майкла лопнула, но он даже не обратил внимания.

- Ну, вот, а ты говорила, что я не причем. - Чужим незнакомым голосом сказал он. Кристина отвернулась. С другого конца зала пьяный Роберт делал ей знаки, но она не замечала. Она все сказала, но легче не стало. Ложь. Не все. Это только часть правды.

- Пошли, погуляем. - Неожиданно сказал он. - Вечер теплый.

- Ты совсем ничего не понял? - подняв на него измученные глаза, спросила Кристина. Майкл мягко улыбнулся.

- Почему же. Я не такой непроходимый тупица. - Может быть, я тоже хочу исповедаться?

- Я не священник.

- Нет. Ты лучше.

Кристина вздрогнула, с опаской глядя на него.

-Я тебя люблю, а ты меня ненавидишь. Что мне делать с этим? - выдохнул он.

Кристина, распахнув глаза, ошарашено уставилась на него. Сердце застучало где-то в висках, ладони вспотели, а внутренности сжала невыносимая боль. Она уже не думала, что может быть еще больнее, чем уже было. Она пыталась вызвать в себе праведный гнев, презрение, ненависть, все то, что просто обязана была испытывать, но ничего не выходило. Зияющая пустота внутри разверзлась до невероятных размеров.

- Зачем ты так со мной. - Прошептала Кристина. - Неужели тебе мало того, что ты сделал?

- Я люблю тебя. - Повторил он. Она видела, как тяжело даются ему эти слова. Похоже, он сам в это верит.

- Прекрати. - Закричала Кристина, голос ее предательски дрожал. - Что ты такое говоришь. Очнись, Майкл. Какая любовь? Разве так любят? - горько сказала она, в глазах ее застыла боль. - Где была твоя любовь все эти годы? Где была твоя любовь в ту, ночь, когда ты позволил своим друзьям изнасиловать свою жену? Когда я умирала на другом конце света. Где ты был? Почему? Зачем? Сколько раз я задавала себе этот вопрос. Зачем ты это сделал. Почему ты предал меня. Я просто хотела быть рядом, хотела помочь. Хотела любить тебя. Хотела родить тебе ребенка.

- Ты хотела сбежать от меня. Я нашел билеты.

- Я не собиралась никуда бежать. Я защищала ребенка. Я знала, что, если останусь с тобой, то случится что-то страшное. Но я бы вернулась, если бы ты опомнился. Но нет. Ты был одержим моей матерью, своей местью. Самая большая любовь в твоей жизни - это ты сам. Ты поиграл со мной, и, сломав, словно бездушную куклу, бросил в больнице умирать. Но даже тогда, после всего, что ты натворил, я ждала, что ты придешь. Я не знаю, простила бы я тебя, но я ждала, и потом в Лондоне. А когда осознала, кем была на самом деле, разучилась жить. Такой и нашла меня Лиза. А сейчас, ты смотришь на меня несчастными глазами и говоришь, что любишь? Может быть, ты и повзрослел, но никто не меняется абсолютно. Ты сам-то веришь себе? Абсурд.

- Нет, это правда.

- Ты не знаешь, что такое правда. Чувство вины, раскаянье, но не любовь. Ты ошибаешься, и снова причиняешь мне боль.

- Крис. - он потянул руку, пытаясь дотянуться до нее, но она быстро вскочила на ноги.

- А вот этого не надо. Не смей прикасаться ко мне, если не хочешь, чтобы меня стошнило у всех на глазах. Не думай, что твои слова что-то значат для меня. Ничего во мне не изменилось. Я не хочу тебя видеть. Ради всего святого, исчезни. Сделай так, чтобы мы больше не встречались. Я уже усвоила все твои уроки. А новых мне не нужно. Я справлюсь дальше сама.

-Прости. - Сказал он, глядя на нее напряженным взглядом. - Прости, что я ничего не могу изменить. За то, что мне нет прощения. Зато, что я, вообще, живу.

Кристина не могла больше его слушать. Сердце ее рвалось на части. Боль слезами жгла глаза. Задыхаясь, она почти на ощупь пошла прочь. Прочь отсюда. Забыть. Не вспоминать.

- Эй, убегаешь? Без меня?

Кристина почти добежала до своей машины, когда услышала кричащего ей что-то Роберта. О господи, а этому-то что нужно? Еще одного излияния чувств она просто не переживет.

- Я что-то неважно себя чувствую. - Оборачиваясь, сдержанно сказала Кристина, стараясь придать голосу беспечный тон. Роберт подходил все ближе, она инстинктивно попятилась назад, пока не уперлась в капот своей машины. Он выбежал за ней, даже не накинув пальто, но зато успел прихватить в гардеробе ее кожаный, отороченный мехом пиджак.

- Ты забыла куртку. - Улыбаясь хитрющей улыбкой, заявил Роберт. Кристина почувствовала исходящее от него мужское желание. Как бы от него избавиться?

Каблуки туфлей провались в тающий снег, и, споткнувшись, молодая женщина качнулась вперед, уткнувшись носом прямо в грудь Роберта.

- Ой, помада. - Пробормотала она, дотрагиваясь до красного следа на рубашке, который оставили губы. Роберт мягко обхватил ее плечи, то ли пытаясь согреть, то ли удержать.

- Ничего страшного. У меня в машине всегда есть пара запасных рубашек. - Хрипло прошептал он ей на ухо. Вечер был влажным и промозглым, и тепло, исходящее от сильного высокого тела Роберта расслабляло, усыпляло бдительность. Отвратительная сцена в клубе с бывшим мужем лишила ее остатков здравого смысла, и она схватилась за Роберта, как за последнюю спасительную соломинку. Она хотела, во что бы то ни стало, вытеснить из мыслей, памяти лицо другого мужчины, заглушить его голос. “Прости, что я, вообще, живу”. Как он мог сказать такое? Никто, кроме него не виноват. Эгоист, самовлюбленное животное. Ублюдок.

-Что ты делаешь, Роберт? - осведомилась Кристина, почувствовав его горячие ладони на своей груди. Наконец-то, он добрался до того, на что пялился весь вечер.

- Нельзя? - низкий шепот вернул ее к действительности. Она поняла, что на частной стоянке они одни, а намерения Роберта становятся все более красноречивыми. Он уткнулся лицом в ее волосы, целуя их, потом его губы обожгли ее шею. Запах спиртного, исходящий от него, резанул ноздри, но Кристина чувствовала себя такой слабой, что у нее не было сил оттолкнуть его, прекратить этот фарс, который ни к чему хорошему не приведет.

- Роб. - Невнятно запротестовала она, когда бесстыжие мужские руки скользнули на ее ягодицы и, обхватив их, прижали к крепкому телу. Она и забыла, что это такое. Кристина испугалась этого полузабытого ощущения прижатой к ее телу интимной части мужского тела. Нет. Начинать ей нужно явно с чего-то гораздо более безобидного.

- Нет, Роб. - Она слабо уперлась руками в его грудь. Роберт взглянул на нее мутным пьяным взглядом, и вдруг впился в ее губы жадным винно-водочным поцелуем, пытаясь протолкнуть свой язык между ее сжатых зубов. Крис, совсем растерявшись, попыталась запротестовать, и тут же пожалела об этом. Открыв рот, она впустила наглый настырный язык своего заместителя. По идее, ее сейчас должно было стошнить, но ничего не происходило. Девушка прислушалась к своим ощущениям, без особого энтузиазма отвечая на горячий поцелуй Роберта. Она не чувствовала себя возбужденной, но и противно не было. В словах Лизы была доля истины. Только эксперименты она будет ставить не с Робертом, как бы он сейчас не был уверен в своем успехе. Тем временем Роб прижимал ее к капоту все настойчивее и крепче, нетерпеливые пальцы уже задирали юбку. Почувствовав ледяной ветер на своих почти обнаженных ногах, девушка поняла, что пора это останавливать, иначе она не успеет и глазом моргнуть, как он снимет с себя штаны и прямо здесь на капоте все и произойдет. И, словно угадав ее мысли, Роберт потянулся к ремню на джинсах.

- Роберт, прекрати. - Громко вскрикнула она, уже сильнее отталкивая его, но он не понял. А потом совершил страшную ошибку, которая свела на нет все его усилия. Схватив ее запястья, он завел их ей за спину, крепко сжимая их одной рукой, а другой залез под юбку. Девушка плотно сжала колени, чтобы помешать ему, но он был сильнее. Теперь стало по-настоящему страшно. Крис попыталась закричать, но он зажал ее рот поцелуем, словно не чувствуя ее сопротивления. Сама виновата, - пронеслось в голове.

Неожиданно что-то произошло, и Роберт отпустил ее. Оглушенная и почти бездыханная, Кристина ничего не слышала и не понимала. Вырвавшись на свободу, она наполняла воздухом легкие, и неловко пыталась одернуть юбку. Ее сотрясала нервная дрожь, лишенная тепла Роберта, она страшно замерзла. Как сквозь сон, до ее слуха долетел ненавистный голос. С ужасом Кристина осознала, что их застукали в самой недвусмысленной позе. Боже, какое унижение.

- Извините, что помешал. - Полный сарказма голос слишком спокоен, до опасного мягок. Кристина наклонилась, чтобы поднять брошенный в грязный снег пиджак.

- Сюзанна просто оборвала мой телефон. Она уже собралась сюда ехать, если ты в ближайшие минуты не позвонишь. - С ледяным безразличием продолжил голос.

- Вот, сука. - Выругался Роберт. - Как всегда, в самый неподходящий момент.

Внезапно Роберт повернулся к Кристине и виновато улыбнулся. Она смотрела на него, едва дыша от пережитого шока.

- Малыш, мне нужно ехать. - Ласково проговорил он. - В другой раз нам не помешают, обещаю. Ты прелесть. - Роберт схватил ее руку и галантно прижал к губам. Девушка потеряла дар речи. Это что еще за шоу? И для кого оно? Она испуганно глянула в потемневшее лицо Майкла Риса, обладателя ненавистного голоса, который, тем не менее, спас ее, вытащив из нелепой ситуации, в которую она попала в силу своей глупости и неопытности. Боже, что он сейчас подумает?

Но Майкл не думал, сгребая в кулак рубашку на груди своего дяди, он резко рванул его на себя. Она узнала это выражение слепой ярости на его лице, и приготовилась падать в обморок, как в прошлый раз, когда он так же смотрел на Сюзанну. Тогда это помогло.

- Другого раза не будет. Усвоил? - неожиданно спокойно сказал Майкл, и Крис расслабилась. Никто никого бить не будет. Просто мужской разговор. Господи, как глупо получилось.

- А тебе-то, какое дело? - пытаясь освободиться от жесткой хватки племянника, насмешливо спросил Роберт. - Тебя ждут в другом месте.

- Роб, ты дурак или прикидываешься? Ты забыл, что эта женщина - моя бывшая жена.

- Да, бывшая. И это ключевое слово. - Усмехнулся Роберт. - К тому же ты вроде раньше был не прочь поделиться?

Удар был внезапным. Кристина вскрикнула, закрывая руками рот. Роберт полетел в снег, из разбитой губы брызнула кровь, но держался он за нос.

- Придурок, ты мне нос сломал. - Завопил он.

- Езжай к своей жене. Она залижет. - Презрительно бросил Майкл.- Только смотри не отравись. У нее слюна ядовитая.

- Пошел ты. - Поднимаясь, и отряхивая грязь с одежды, Роберт бросил на Майкла злой взгляд, и поплелся к своей машине. Крис в недоумении провожала его взглядом. Почему Роберт не дает сдачи? Он не похож на слабака или труса. Неужели почувствовал себя виноватым? Или тут нечто другое?

- Значит, вот так ты справляешься сама?- яростно обратился к ней Майкл, после длительного изучения ее бледного лица с размазанной помадой и подтеками туши под глазами. - Что ты собиралась сделать, черт возьми? - он шагнул вперед, пригвоздив ее к месту своим презрительным сверкающим взглядом.

- А твое, какое дело? - ослабевшим голосом спросил Кристина.- Я, что не имею права на личную жизнь?

- С кем? С ним? Так для него ты вырядилась в это дурацкое платье? Разукрасилась, как последняя шлюха. Тебе наплевать, что он женат? Что он мой дядя? Или именно это тебя и заводит? Пошла по моим стопам? Это, что месть такая? Ты собралась пройтись по всем, с кем я близок? Выливаешь на меня свое презрение, строишь из себя снежную королеву, обиженную жертву, а потом обжимаешься то со своим Вудом, то с Робертом прямо в кабинете, а стоит мне появиться, и даже воздух вокруг понижает температуру. Ты лицемерка, Кристина. Тошнит тебя от мужчин, любит она Лизу. Как же! Я долго наблюдал за тобой. Все эти хихиканья с другими мужчинами, заигрывания. Думаешь, каково мне смотреть на все это? И не сметь, даже дотронуться, просто улыбнуться. Значит, меня нельзя простить. Я чудовище, ублюдок. Я сломал твою жизнь. Я ничего и не отрицаю. Так не становись такой же. Не ломай мою жизнь. А что ты задумала с Соней? Решила совсем вывести меня из себя? Обаяла мою подружку, да так, что она даже в постели мне о тебе рассказывает, о том, какая ты замечательная, хорошая, красивая и умная. А теперь и Роберт начнет хвастать направо и налево, что спит с тобой. Как это называется?

- Я не сплю с ним. - С яростью крикнула Кристина, подняв руку, чтобы влепить ему пощечину, но так и не осмелилась. Дотронуться до него, даже так, было выше ее сил. Губы Майкла дрогнули в презрительной усмешке.

- Да, а это, что было? Еще минута, и я бы стал свидетелем этой отвратительной сцены.

- А, что это в новинку для тебя? - приподняв брови, Кристина вызывающе улыбнулась. Она заметила, как вспыхнули его глаза, а губы сжались в тонкую линию. Он вдруг отшатнулся от нее, безвольно опустив руки. Кристина знала, что сказала правду, что он заслужил этой упрек, но что-то внутри нее сломалось. Предательские горячие слезы навернулись на глаза, когда она увидела, как он поворачивается, чтобы уйти. Не ломать его жизнь? Разве ей по зубам такой, как он? Что может она сделать этому непробиваемому мужчине?

- Майкл…. - прошептала она хрипло. Вздрогнув, он обернулся.

- Не надо плакать. Все хорошо. Делай, что хочешь. - В его улыбке не было ни капли жизни. Что же ты натворил, Майкл? Что ты сделал с нашими жизнями?

- Ты не оставил нам ни одного шанса. Понимаешь? - спросила она.

Он посмотрел на нее своими синими бездонными глазами, в которых затаилась боль и сожаление. Майкл шагнул вперед. Отступать было не куда. Он протянул руку и, обхватив пальцами ее ледяную ладонь, прижал ее к своей груди. Вскрикнув, девушка попыталась высвободить руку, но он держал крепко. Дыхание остановилось, когда она почувствовала биение его сердца под своими пальцами.

- Нет, ты не убежишь. - Жестко сказал он. - Ты дотронешься до меня. И ты поймешь, что у меня есть сердце, что оно бьется и болит, так же, как и у всех остальных людей. - Обхватив другой рукой ее лицо, он посмотрел в расширившиеся от страха стальные глаза, а потом наклонился и поцеловал. Закричав ему прямо в губы, Кристина, вырвалась. Скользя на обледеневшем асфальте, она отскочила в сторону, и скрылась за машиной. Желудок пронзили болезненные спазмы. Три бокала шампанского, коктейль и маленькое пирожное, все это исторглось из ее желудка в снег. Колени ее дрожали, она едва держалась на ногах, а ее все выворачивало наизнанку. “Это никогда не кончится”, - пронеслось у нее. Слезы вперемешку с тушью стекали по бледному лицу. “Мамочка.” - прошептала Кристина, обхватывая себя руками.

Когда приступ прошел, она вытерла рот тыльной стороной ладони, и выпрямилась. Ступая, как робот, она вышла из-за машины. Она думала, что он ушел. Она так хотела, чтобы он ушел, чтобы этот кошмар, наконец, кончился. Но Майкл был здесь. Присев на корточки, упираясь спиной на дверь ее машины, он, закрыв лицо руками, был неподвижен, словно впал в транс. Почему она жалеет его? Разве не ее сейчас нужно утешать?

- Это не ты. - Безжизненно проговорила она. - Не из-за тебя.

- Ради Бога, Крис. Я не дурак. - Он опустил руки, отчужденные глаза смотрели на нее, заставляя снова сжиматься от боли.

- Это подсознание, Майкл. Ты никогда не был мне противен. - Призналась она. - Даже сейчас. Отвези меня домой. Я не в состоянии вести машину.

Майкл встал на ноги, и, засунув руки в карманы джинсов, окинул ее туманным взглядом.

- Хорошо. - Кивнул он. - Прости. Кажется, я переборщил с исповедью.

- Забыли. - Она попыталась выдавить из себя улыбку, которая вышла очень жалкой.

Глава 8.

- Крис? Ты здесь? Открой….

Монахова устало прикрыла глаза, процедив сквозь зубы ругательство, но стук не прекратился. Отложив в сторону кисть, Кристина прикрыла мольберт куском материи. Она не любила, когда кто-то видел не законченные работы. И, вообще, ей необходимо уединение, чтобы она могла сосредоточиться, а в этом доме о покое можно только мечтать! Крис уже знала, что ей скажет Лиза, когда откроет ей дверь. Ну, и пусть четыре часа утра. Завтра суббота. У нее выходной. Имеет она право на личное пространство или нет? Или это право есть только у Лизы, которая последние недели, только и делала, что гуляла, как кошка - сама по себе. Откуда у нее такие привилегии, в то время как Кристина все время чувствует себя птицей в клетке, каким-то подопытным кроликом под чутким оком своего хозяина. Кристина не знала, на кого она больше сердится. На себя или Лизу. И никогда раньше ей не приходили в голову подобные мысли. Никогда присутствие Лизы и ее вмешательство в личную жизнь подруги не угнетало и не раздражало. До последнего времени. Лиз права. Им нужно поговорить. С прошлой субботы подруги почти не общались. Точнее, общались, но совсем не так, прежде. Лиз тогда явилась домой под утро и ни слова не спросила у Кристины о том, как она провела свое время, а Кристина, в свою очередь, ни о чем не стала расспрашивать Лизу. А ведь раньше у них не было тайн. Их безмятежный, полный согласия мирок пошатнулся. Кристина поняла, что не может доверять Лизе, как раньше. И хоть последняя молчала, Монахова была уверен, что ту ночь Лиз провела с Кирой. Кристина не чувствовала себя преданной, обманутой или униженной. Ей было просто противно. Она не могла даже смотреть на Лизу, зная, что она …. Нет, это выше ее понимания. Их отношениям Кристина всегда придавала очень глубокое значение, и физиологии в них она отводила последнее место. Возможно, она отвечала на интимные ласки подруги лишь из благодарности за все, что она для нее сделала. Ни с кем другим Кристина не могла себя даже представить. Нежность и теплота в ее душе вдруг оказались вымазанными грязью. Сама себе Кристина предстала совсем в другом свете. В этом-то и состояла вся сложность. Она поняла, что никогда больше не сможет вернуться к прежним отношениям с Лизой, но как сказать ей об этом не знала. Как объяснить, что она не стала любить ее меньше? Просто все изменилось. Теперь девушки спали в разных спальнях, но Крис еще не забрала свои вещи из спальни подруги.

- Ты спишь, что ли? - снова забарабанила в дверь Озерова.

Кристина подошла к двери, открыла ее и отошла к темному окну. Лиза, вдруг растеряв всю свою настойчивость, неуверенно вошла. Взгляд ее выражал отчаянье. “Неужели это я делаю ее такой несчастной? - пронеслось у Кристины.

- Что происходит? - собравшись с силами, дрогнувшим голосом спросила Лиза. Непричесанная в старом махровом халате она сейчас выглядела на свои года. Кристине стало жаль ее.

- О чем ты? - Монахова решила разыграть недоумение. Глупо, конечно. На, как сказать правду, когда она смотрит с такой болью и немым непониманием. - Я работаю. Завтра у меня заслуженный выходной. Я высплюсь днем. Я ужинала….

- Я не об этом. - Резко оборвала ее Озерова. Губы ее сжались. - Ты решила меня бросить?

- Что за глупости? Мы живем вместе.

- Мы живем под одной крышей. И видимся не больше часа в сутки. - Ожесточенно бросила Лиза.

- Мы обе работаем. - Невозмутимо напомнила Кристина. - У тебя клиенты. Я целыми днями разрываюсь между двумя фирмами, а по ночам рисую.

- Мы не разговариваем.

- А что сейчас, по-твоему, мы делаем?

Лиз скривила болезненную гримасу и подошла ближе, вглядываясь в лицо подруги.

- Делаем вид, что ничего не происходит. - Сипло выдохнула она. - Я люблю тебя. Неужели ты не понимаешь этого? Я не могу так. Ты избегаешь меня. Не смотришь на меня. Не звонишь мне, как раньше. Не ходишь со мной обедать. Не спишь со мной в одной постели.

- Я устаю. - Вяло ответила Кристина, пряча глаза. Это было полуправдой.

- Ты ничего мне не рассказываешь. Я же твой врач. Ты забыла?

- Ты сама сказала, что мне лучше. - Перевернула Кристина. - И, по-моему, у тебя и без меня теперь хватает друзей. Обедаешь ты с Майклом, ужинаешь с Кирой.

- Они не нужны мне. Я просто не знаю, как себя вести с тобой.

- Лиз, ты же психолог. Должна знать. - Кристина сама себя возненавидела за эти жесткие слова. Лиз не заслужила их.

- Да, я знаю. - Кивнула Озерова. В глазах мелькнула острая душевная боль. - Все кончено, да?

- Все зависит от того, что именно ты имеешь в виду.

- Так, объясни, черт побери! - закричала Лиза. Вздрогнув, Кристина посмотрела на нее. Сердце ее болезненно сжалось.

- Ты моя подруга, которая спасла мне жизнь. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала. Ты - мой мост, соединяющий меня с реальностью. Без тебя, я бы давно утонула. - Мягко скала она, испытывая щемящее чувство нежности и искреннего сожаления.

- Не то. - Покачала головой Лиза, обхватывая себя руками, словно защищаясь от правды, которая звучала между слов.

- Ты - единственный близкий человек для меня на этом свете, Лиз. Что еще ты хочешь услышать? Разве этого мало? Я никогда не любила тебя так, как ты меня. У нас друг к другу совсем разные чувства, но это не значит, что мои - слабее и несущественнее. Я не могу быть с тобой так, как раньше. Я просто не могу.

- Почему? - голос Лизы задрожал от непроизвольных рыданий.

- Не знаю. Ты сама говорила, что я должна определиться, изменить свою жизнь. Возможно, я решила начать встречаться с мужчинами. - Неуверенно пробормотала Монахова.

- Это неправда. - Твердо сказала Лиза. - Я видела, с каким ты лицом выслушивала извинения Роберта после вечеринки. Он тебе безразличен. С другими мужчинами ты не общаешься.

- Но собираюсь. - Упорствовала Кристина. - С Робертом у нас вышел не очень удачный эпизод. Мы, слава Богу, все разъяснили и поняли друг друга. Он - отличный парень, но не для меня. Я не собираюсь начинать с женатых мужчин.

- Но он не оставит своих попыток. Ты ему нравишься. - Немного успокоившись, заметила Лиз. Кристина равнодушно пожала плечами, думая о том, что Роберт уяснил урок, а сломанный нос, если что напомнит.

- Почему вы с Майклом перестали общаться? - в лоб спросила Лиз, вцепившись в лицо Кристины своим профессионально-пристальным взглядом.

- Ты видишь его каждый день. Спроси. - Небрежно ответила Монахова.

- Мы говорим не о тебе. - Сухо сказала Лиза.

- Это радует.

- И ты справляешься со всеми своими новыми обязанностями без его помощи?

- Как видишь.

- Почему ты не рассказываешь, что случилось? Это он сломал нос Роберту?

- Да. - Кивнула Кристина, отводя взгляд в сторону. Лиз шумно втянула воздух.

- Я так и знала. У него были на то основания?

- Роберт немного переборщил в своих ухаживаниях. - Пояснила Кристина.

- И, тем не менее, ты продолжаешь с ним мило общаться, а с Майклом не виделась три недели.

- А зачем нам с ним видеться, если наше сотрудничество закончилось? - вопрос был вполне резонным. Лиз не могла это отрицать. - Или в мои планы входила дружба с бывшим мужем? Ты бы хотела, чтобы мы стали друзьями? Обедали бы втроем, пили водку и ржали над глупыми шутками? Так ты представляешь идиллию, и мое полное освобождение от прошлого? Думаешь, это возможно?

Лиз молчала, продолжая сканировать ее своим проницательным взглядом. Не выдержав, Крис отвела глаза. Она не сказала всей правды. Они с Майклом не прекращали сотрудничество. И ей все еще нужна была его помощь. Ей было тяжело плавать в одиночестве во всех этих отчетах, деловых переговорах, финансовых проблемах и договорах. Просто в понедельник Майкл не позвонил и не появился в офисе, не позвонил он и во вторник, а в среду Кристина поняла, что ждать бесполезно. Майкл понял ее буквально. Она хотела, чтобы он исчез, и ее желание было выполнено. Нужно бы благодарить его. Радоваться передышке, наслаждаться свободой….

- Ты все еще ненавидишь его? - продолжила Лиза свой допрос с пристрастием. Кристина вздрогнула, как от озноба, и посмотрела в испытывающие глаза подруги. Что ответить? Солгать? Зачем? Она поймет.

- Нет. - Спокойно произнесла Кристина. - Наверно, ты была права. Майкл изменился. Но он все еще жуткий эгоист и засранец. - поспешно добавила она, скорее для себя, чем для Лизы.

- И, что ты собираешься делать?

- Что ты имеешь в виду?

- Будущее. Раз уж с прошлым мы разобрались, давай, смотреть вперед. - Лиз неожиданно улыбнулась. Сбитая с толку, Кристина уставилась на нее, не находя причин столь странной перемене в настроении подруги. И почему у нее заблестели глаза, словно она снова придумала какой-то хитроумный план?

-Значит, ты согласна, оставить наши отношения на чисто дружеской основе? - хмуро спросила Кристина. Озерова изобразила глубокую печаль и смирение.

- А что мне остается? - мудро заметила она.

- Прости.

- Ладно. Я знала, что ты не будешь со мной вечно.

Кристина пристально посмотрела в хладнокровное лицо подруги. Уж больно подозрительно легко восприняла их разрыв.

- Мы ведь начинали с дружбы. Пусть так и закончится. - Заметив сомнение подруги, сказала Озерова. - Точнее, начнется. Новый период. Я хочу. Чтобы ты была счастлива. Это самое главное для меня. - Мягко завершила она.

- Спасибо, за все.

Повинуясь порыву, Кристина бросилась вперед и обняла Лизу. Женщина мгновенно напряглась и осторожно высвободилась.

- А вот этого не нужно. Даже Роберт не смог сдержаться. А я всего лишь слабая женщина. - Лиза натянуто улыбнулась. Но Кристину было сложно обмануть. Она-то знала, что эта слабая женщина стоила десяти мужчин.

- Извини. - Выдавила она, отступая обратно к окну.

- Не нужно извиняться. - Покачала головой Лиза. - Ты работай. Я пойду спать. Устала я сегодня.

- Спокойной ночи.

- Нет уж. С добрым утром. - Лиза засмеялась резким неестественным смехом. Крис горько улыбнулась, зная, что таким образом “слабая женщина” прячет боль. Слишком сильная, слишком любящая ее, чтобы показать, как ей тяжело. Она достойна и любви, уважения и восхищения. Кто-нибудь однажды сделает Лизу счастливой и разделит ее одиночество, но это будет не она. Крис ощутила глубокую печаль, словно теряла сейчас что-то очень важное.

- С добрым утром. - Прошептала она.

- Почитай еще. Мне нравится, как звучит твой голос. - Кира нырнула под сильную мужскую руку и крепче прижалась к горячему мускулистому телу. Легкий шлепок по обнаженным ягодицам разрезал предрассветную сумрачную тишину спальни.

- Распутница. - Промурлыкал мужской голос.

- Ну, пожалуйста. - Умоляюще прошептала Кира, лаская губами плечо мужчины. Перевернувшись на бок, он посмотрел на нее сквозь длинные черные ресницы. В темноте его синие глаза загадочно мерцали. Пройдясь кончиками пальцев по плоскому атласному животу женщины, он накрыл ладонью полную идеальной формы грудь.

- Ты уверена, что просишь именно то, что тебе сейчас необходимо? - лукаво спросил мужчина. Кира мягко стукнула его по руке и поцеловала в мускулистое крепкое плечо. Прижавшись копной разлохмаченных каштановых волос к его груди, она прислушалась к мерному биению сердца.

- Боже, как хорошо. - Прошептала она. - Почитай.

- Шекспира? - пряча улыбку, спросил мужчина.

- Да. Мой любимый момент. Из “Антония и Клеопатры”. - Кивнула женщина, закидывая длинную стройную ногу на сильное мужское бедро. Сейчас ей хотелось просто слушать, чувствовать его рядом. Ни на что другое сил не осталось. С ним всегда так. Животная страсть, а потом духовная близость. Порой она не могла с уверенностью сказать, что было ей дороже в их странных нестабильных отношениях.

- Прости. Ведь все, чем я наделена, -

Ничто, когда тебе оно немило.

Раз честь твоя зовет тебя отсюда.

Будь к моему отчаянью глухим.

Прощай. В самой разлуке будем вместе.

Оставшись здесь, уходишь ты со мной,

Я, отплывая, остаюсь с тобой.

Кира зажмурилась от удовольствия. Голос его, подобно бархату ласкал ее слух, делая ее уязвимой, заставляя дрожать от еще большего удовольствия, чем она уже успела испытать и не один раз. Никто из ее любовников или любовниц не читал ей стихи после секса.

- Ты удивительный, знаешь об этом? - соединив руки, они смотрели друг на друга, не моргая. - Я никогда не устаю открывать тебя.

-Я медленно падаю в ночь,

Коротким аккордом гитары.

И чтоб хоть немного помочь

Творю ледяные кошмары.

О годы бесцельные бьюсь

Словами отчаянных споров.

И собственной тени боюсь

В пространстве пустых коридоров…

- О, нет. Только не Даля. - Запротестовала женщина, закрывая его губы ладонью. - Это не про тебя. Забудь обо всех темных мыслях. Не со мной.

- Ты меня идеализируешь, а я этого совсем не заслужил. - Горькая улыбка изогнула совершенные четко-очерченные губы.

- Я знаю. - Мягко прошептала Кира, проводя пальчиком по его щеке. - Ты для меня особенный мужчина, Майкл.

- И чем же? - иронично спросил он, приподнимаясь на локте. Кудрявцева загадочно улыбнулась.

- Ты настоящий. Жесткий, самовлюбленный, эгоистичный, бабник, все это про тебя, но за несколько мгновений, подобных этому, я готова простить все. Ты никогда не врешь. Не притворяешься хорошим. Именно это в тебе и привлекает. Скажи, когда ты успеваешь учить стихи?

- А я их не учу. У меня память хорошая. - Усмехнулся Майкл, пропуская золото ее волос сквозь пальцы, и заворожено разглядывая их.

- Но для того, чтобы запомнить, их нужно прочитать.

- Ты знаешь, сколько времени в сутки я провожу в пробках?

- Лицо дьявола-искусителя, тело Бога, и душа поэта, а сердце …. У тебя есть сердце, Майкл? - она положила руку ему на грудь.

- Да, наверно. - Он накрыл ее руку своей ладонью. Взгляд его стал тяжелым, отстраненным.

- Жаль, что оно не для меня. - Пробормотала Кира, но он услышал и ласково привлек к себе, зарываясь лицом в ее локоны.

- Жаль. - Шепнул он. - С тобой спокойно.

- Да, но этого мало. - Горько сказала Кира. - И я ничего не могу сделать?

- Нет - покачал головой Майкл. - Я бы и сам рад тебе помочь.

- Почему ты пришел ко мне сегодня?

- Почитать стихи.

- Я серьезно. - Обиженно сказала Кира, отстраняя его голову и глядя в смеющиеся красивые до боли глаза. Какой чистый небесный цвет, и какая черная глубина.

- Я тоже. Ты же не думаешь, что Софи станет слушать этот бред. Она высмеет меня и выгонит из собственного дома.

- Ты решил с ней расстаться? - проницательно спросила Кира. Майкл вздохнул и откинулся на подушку, закинув руки за голову. Кира села возле него, скользя восхищенным взглядом по великолепному мужскому телу. Почему он так до преступного совершенен?

- С чего ты взяла?

- Просто ты всегда появляешься перед тем, как бросить очередную подружку. - Усмехнулась Кира. - Тебе так легче решиться?

- Не знаю. - Пожал плечами Майкл.

- Что она натворила.

- Ничего. Точнее, ничего нового. Я приехал вчера с работы раньше, чем обычно, а она забавляется со своим фотографом.

-С Пьером? - воскликнула Кира, расхохотавшись.

- С Петей. - Поправил Майкл. - Мне плевать, что у нее любовники, но не в моей, же постели.

- Ты выставил ее?

- Нет.

- Почему?

- Ну, она не раз заставала меня в подобной ситуации. - Признался Майкл без тени смущения.

- Но не в ее квартире.

- У нее комната в общежитии.

- Какая разница.

- С ее соседкой. - Сделав паузу, выдал Майкл. Кира замахнувшись, шлепнула его ладошкой по животу. Он даже не поморщился, а вот она ушибла руку.

- Ну, ты засранец.

- Каюсь.

- И вовсе нет. Ты когда-нибудь успокоишься? - женщина, склонив голову, взглянула на него с осуждением.

- Я не виноват. - Майкл обезоруживающе улыбнулся. - Они сами мне прохода не дают, а я не монах.

- Это точно. - Прыснула Кира. - Она знает?

- Про подружку?

- Нет. Что ты ее бросаешь.

- Нет, не знает. У нее день рождения через неделю. Не хочу портить ей праздник. - Отрицательно качнул головой Майкл.

- О, это что-то новенькое. Ты становишься сентиментальным, или это просыпается совесть?

- Секрет.

- Ты загадочный такой. - Кира вдруг расхохоталась и уселась на него верхом. Майкл, приподняв брови, с притворным возмущением посмотрел на любовницу.

- А как же стихи?

- Хватит, на сегодня. Пора переходит от слов к действию.

- Протянула руку. Мои губы дотронулись

До холодных гладких колец.

О будущей встрече мы не условились.

Я знал, что это конец.

- Нет, дорогой, не конец. Ты всегда возвращаешься. - Прошептала Кира, наклоняясь и целуя его в губы.

Но не в этот раз, - думал Майкл, выходя несколько часов спустя из ее квартиры. Кира, ласково улыбаясь, повисла на его шее, потом звучно чмокнула в щеку, пожелала удачного дня, и закрыла за ним дверь. Она казалась счастливой и умиротворенной, чуть-чуть уставшей. Сегодня действительно была необычная, особенная ночь. Для них обоих. Она была последней. Майкла попытался вызвать в себе грусть. И у него это почти получилось. Кира была удивительной женщиной, понимающей, нежной, идеальной любовницей. Она заслужила хотя бы немного печали.

- Я собираюсь уехать из России. - Равнодушно бросил Майкл, рассеяно глядя куда-то поверх жуткого начеса своей тетки. Рис выглядел так, словно сказал совершенно обыденную фразу. Сюзанна оторопело уставилась на него, чуть не выронив бокал с мартини из ухоженных сверкающих брильянтами пальцев. Парень за соседним столиком отвлекся от беседы со своей спутницей, и бросил на нее заинтересованный взгляд. Сюзанна одарила его широкой улыбкой и вернулась к Майклу.

- И куда же? Надолго?

- Навсегда. - Выдохнул Рис. - Не понимаю, что, вообще, я тут делаю. Все нормальные люди мигрируют из России в Штаты, а отец какого-то хрена уволок меня сюда. Мне тут скучно. Продам все, пока еще не поздно и начну с нуля. В Нью-Йорке.

- Ты с ума сошел? - побледнев, Сюзанна смотрела на него во все глаза, напрочь забыв про молодого человека, который теперь не сводил с нее настойчивого взгляда.

- Нет, наоборот. - Он раздраженно глянул на нее. - А что тебя удивляет? Папа умер, его дело под присмотром. Я свою миссию выполнил. Что меня здесь держит, кроме плохих воспоминаний? Согласись, что в Штатах у меня больше возможностей.

- И чем ты займешься? Знаешь, сколько там таких мечтателей?

- Но у них нет миллионов. - Снисходительно усмехнулся Рис. - Построю отель, буду его сдавать и жить припеваючи на аренду. Можно, еще и клуб, чтобы было, где отдохнуть.

- И бордель. - Съязвила Сюзанна.

- Можно. - Невозмутимо согласился Майкл.

- А, что будет с нами?

- С вами? - он с искренним удивлением посмотрел в синие глаза Сюзанны. - А что с вами? У Роберта есть работа. Вы живете в шикарной комфортабельной квартире.

- Я хочу поехать с тобой. - Выдала Сюзанна. Майкл поперхнулся своим крепким напитком.

- Боюсь, что Робби не поймет. - Покачал он головой. - Место жены рядом с мужем. - Глубокомысленно добавил Майкл.

- Ты смеешься надо мной. - Нахмурилась Сюзанна. - Все еще обижаешься?

- Что я девица, что бы обижаться? - сухо спросил Майкл. - Если бы я был обижен, то не сидел бы сейчас и не пил с тобой.

- Роберт мог бы работать с тобой.

- Да, но у нас возникли определенные сложности в общении. - С издевкой бросил он, скривив губы. - Боюсь, что не получится.

- Из-за чего вы подрались?

- Не имеет значения. Ты же знаешь, что я не скажу. Зачем спрашиваешь?

- Ты хорошо подумал?

- Да.

- А я вот не думаю. - Сюзанна покачала головой. - Ты прожил здесь всю жизнь, не считая нескольких лет обучения, и никогда не собирался никуда уезжать. - Она подозрительно смотрела на непроницаемое лицо племянника. Решительный, непоколебимый. Упрямец. Весь в отца.

- Будем считать, что я прозрел.

- Правда? - откинувшись, Сюзанна усмехнулась. - А, по-моему, ты убегаешь. - Заявила она. - Именно так же тридцать четыре года назад бежал твой отец. Но он бежал сюда. Он не мог жить в стране, где все напоминало ему об умершей жене. Он был очень сентиментален, а отчего бежишь ты?

- Я не бегу. - Коротко ответил Майкл, не показывая насколько сильно задели его за живое ее слова. - Я разорюсь, если останусь.

- Но кризис идет именно из Америки.

- Там он и закончится, и гораздо быстрее, чем здесь.

- Значит, ты все решил. - Безжизненным тоном осведомилась Сюзанна, хотя прекрасно знала ответ. - А как же я?

- Ты будешь навещать меня, если захочешь. - Холодно ответил он.

- Конечно, захочу. - Повысив голос, воскликнула она. - И когда ты планируешь удрать из страны?

- Я не удираю. Я уезжаю. - Сдержанно поправил ее Рис. Синие глаза оставались безразличными и пустыми. - Нужно все оформить, как положено. Это потребует определенного времени. Часть денег я оставлю тебе, чтобы компенсировать моральный ущерб.

- Это не обязательно.

- О, не надо лукавить, милая моя.

- Ты же знаешь, что я люблю тебя.

- И деньги. - Насмешливо добавил Майкл. Женщина обижено сверкнула глазами, но возражать не стала. Отчасти он был прав. Деньги ей не помешают.

- Ты сегодня совершенно меня не слушаешь. - Укоризненно заметил Роберт, вставая из кресла, стоявшего по другую сторону стола Кристины.

- Что, извини? - подняв глаза, она рассеяно посмотрела на него.

- Ничего. Ты где-то витаешь, а я собираюсь на обед. - Раздраженно ответил он. - Ты со мной?

- Нет, я поработаю еще. - Покачала головой Кристина.

- Это теперь так называется. - С сарказмом сказал Роберт. - Ты идешь на день рождения к Соне? Она весь офис пригласила.

- Нет. - Резко ответила Монахова, уставившись в монитор, где уже битый час пыталась хоть что-то разглядеть. Реальность вокруг была окутана в голубоватую дымку. Крис пребывала на границе полудремы и бодрствования. Она опять рисовала почти до утра. Нужно сделать передышку, или она свалится. Нельзя убить трех зайцев сразу.

- Почему нет? - искренне удивился Роберт. - Вы же с ней подруги.

- Ну, и что? Я готовлюсь к выставке. У меня нет ни минуты свободной. Вуд звонил вчера. Осталось все два месяца. И это уже с отсрочкой. Мартьен уже рвет и мечет. Я не могу подвести и его тоже. Вуд простит, а он нет. Для меня закроются все двери.

- Я понял, понял. Не кричи. Просто я бы хотел, чтобы ты пошла. Я не буду пить, обещаю. - Роберт искренне улыбнулся. Кристина негодующе сдвинула брови.

- Я вроде все сказала.

-Да, босс. - Шутливо поклонился Роберт. - Подумай. Пара часов тебя не устроит. Соня говорила тебе, что соберется не меньше двух сотен человек.

Крис округлила глаза, проснувшись. Она потянулась к кружке с остывшим кофе, но передумала. Сердце не выдержит такой нагрузки. Три кружки кофе за двадцать минут - это перебор.

- Ничего себе. Вот это размах. - Выдохнула она.

-Да, платит-то не она. - Презрительно усмехнулся Роберт.

- Но и не ты. - Холодно ответила Кристина.

- Шикарно даже для последней гастроли. - Как бы невзначай вставил Браун. Монахова удивленно взглянула на него.

- Почему последней? - спросила она.

- А ты еще не слышала?- Роберт сделал вид, что разглядывает свой галстук, который в последнее время стал надевать все чаще. Крис внутренне сжалась от неприятного предчувствия. Что это еще за тайны?

- Не слышала, что?

- Лиз не говорила? - продолжал томить Роберт. Это начинало слегка подбешивать.

- Не тяни, Роб. Есть, что сказать - выкладывай. Ни к чему эти игры в загадочность. - Раздраженно сказала она.

- Сердитая какая-то. Я был уверен, что Лиза давно тебе напела. Она же теперь друг Майкла.

- Причем здесь Майкл? - не поняла Кристина. - Соня с ним расстается? Она бы сказала.

- Она еще не в курсе. - Самодовольно объявил Роберт.

- То есть?

- То и есть. Всю последнюю неделю Майкл оформляет документы на продажу собственности. - Сделав томительную паузу, он продолжил. - Рис собирается вернуться на родину. В Нью-Йорк. Моя жена в печали, а я очень даже рад. Надеюсь, что ты тоже.

Кристина уставилась на Роберта непонимающими глазами. Рой из тысячи мыслей загудел в ее голове. Майкл уезжает в Нью-Йорк? Зачем? Почему?

- Соня поедет с ним? - еле слышно выдохнула Кристина.

- С ума сошла? - расхохотался Роберт. - Зачем ему там эта дуреха? Других что ли мало.

Кристина подняла руку, чтобы поправить выбившийся локон, но промахнулась, чуть не ткнув себе ногтем в глаз. Сердце стучало оглушительно громко. Кристина испугалась, что Роберт услышит. Она неотрывно смотрела на него все в том же немом потрясении. Постепенно торжествующая улыбка сползла с лица мужчины. Он озабоченно скользнул по ней взглядом.

- Ты в порядке? - спросил он тревожно.

- Нет, то есть, да. - Лихорадочно закивала девушка. - Я просто…. Я не понимаю. Он ничего не говорил.

- Вы целый месяц не общались. - Напомнил Роберт.

- Да, но ведь такие вещи за месяц не решаются. - Пролепетала Кристина, все еще не веря в услышанное.

- Ну, он очень скрытен. Да, и зачем ему всем подряд рассказывать о своих планах. - Безразлично передернув плечами, сказал Роберт. - Я думал, что ты вздохнешь с облегчением.

- Но он мне не мешает. - Возразила Кристина. - Он здесь вырос, тут его дом.

- Который теперь твой. - Учтиво добавил Роберт. - Пусть катится. Скатертью дорога. Дышать легче.

- Да, что он тебе такого сделал? - рассердилась Кристина, бросая на него гневные взгляды.

- Просто он мне не нравится. И я знаю, что он за человек. И что он сделал тебе.

- Ради Бога, Роберт.- Раздраженно воскликнула она. - Мы сами разберемся, я не нуждаюсь в защитниках.

- Ты ЕГО защищаешь, черт возьми. - Дошло до Роберта. Их взгляды сцепились в безмолвной борьбе.

- Да, Роб. Я его защищаю. - Спокойно сказала она. - Я не оправдываю его поступков, но они не имеют никакого отношения к тебе.

- Имеют. - Яростно возразил Браун. Кристина вскинула брови, вызывающе глядя на него.

- Поясни.

- Ты мне нравишься, а он делает тебя несчастной. - Выпалил он.

- Никто давно не делает меня несчастной, кроме меня самой, Роберт. - Голос ее предательски дрогнул. Встав из-за стола, она спрятала за спиной руки, выдающие ее волнение. - Ты хотел идти на обед. - Буднично напомнила она. Он посмотрел на нее так, словно впервые увидел.

- Да. - Кивнул он и поплелся к выходу, но у самой двери, обернулся. - Я думал, что ты боец. - Обронил Роберт, разочарованно глядя на нее.

- Ты ошибся. Я женщина, слабая и грешная, такая же, как все.

- Чем же он заслужил такую женщину?

- А он ее не заслужил. - Горько прошептала Кристина. - Он ее потерял.

Глава 9

“Оба мы в страну обманную

Забрели и горько каемся,

Но зачем улыбкой странною

И застывшей улыбаемся?

Мы хотели муки жалящей

Вместо счастья безмятежного…

Не покину я товарища

И беспутного и нежного.”

Ахматова

Майкл прибыл на день рождения “без пяти минут бывшей подружки” уже изрядно выпившим. Сегодня решился вопрос с продажей его фирмы, причем очень успешно для него. Так что было целых два повода для того, чтобы напиться. Давно Майкл не чувствовал себя таким уверенным, полным энтузиазма и почти мальчишеского задора. Все правильно. Прочь, прочь отсюда. Ужасная страна, странные люди, холодные зимы, бесконечные пробки, все это останется в прошлом. Начать все с начала, с чистого листа. Давно нужно было решиться, а не прозябать в своем бессмысленном существовании. Господи, столько лет. Для чего он жил все это? Тридцатипятилетняя кома. А теперь все будет иначе. Никаких воспоминаний, мыслей, сожалений. И первое, что он сделает - навестит могилу матери. Он вернется туда, откуда бежал его отец. Все правильно. Наконец-то он сделает хоть что-то верное за всю свою никчемную жизнь.

Майкл огляделся вокруг. Последний раз он видит все эти лица. Женские, мужские, старые, молодые, добрые, грустные, веселые, похотливые, злорадные. “Кира. Что же ты грустишь, Кира. Все будет хорошо. Какая ты красивая. Теперь ты свободна. Вот увидишь, через месяц ты сама вздохнешь с облегчением. Я - бремя, я боль этого мира. Для тебя. Для многих других. До и после. И во время…. София…. Господи, ты в чем это? Где платье? Разве в клуб пускают в ночнушках. Да, ты уже пьяна, дорогая. Но сегодня можно”.

- С днем рождения, милая. Прекрасно выглядишь. Поздравляю. Прости, что опоздал. - Наклонившись, он быстро поцеловал ее в приоткрытые губы, сунув в руки бархатную продолговатую коробочку. Подарок, достойный царицы, но он сегодня щедрый. С минуту повисев на нем, Соня отправилась в дамскую комнату, надевать подарок. Изумруды он дарил ей в первый раз. И последний. Подойдут к ее глазам. Главное, чтобы она не потеряла их сегодня.

Взяв рюмку водки с подноса у мимо проходящей официантки, он подмигнул ей, хлопнул по заднице и залпом осушил.

- Еще? - игриво спросила девушка, выпячивая грудь, которая и так бросалась в глаза. Майкл скользнул взглядом вниз. Короткая юбочка едва прикрывала длиннющие ноги.

- Давай. - Улыбнулся он, сверкая белизной зубов. Девушка чуть в обморок не свалилась. Прикольная девчонка. Может, утащить ее в туалет? Не откажет, по глазам видно. Он уже решил сделать ей одолжение и наклонился к маленькому аккуратному ушку, чтобы прошептать непристойное предложение, но встретив обжигающий серый глаз, замер на полуслове. Он вздрогнул, словно получил смачный пинок в солнечное сплетение. Ему показалось, что музыка стихла, а беснующаяся пьяная толпа расступилась, оставляя только одну из сотни, нет из тысячи, из миллиарда. Женщина, которую он любил, стояла у стойки бара и смотрела на него. Женщина, которую он любил…. И к которой не мог прикоснуться. Женщина, которая никогда не простит его. Женщина, которую он уничтожил и похоронил восемь лет назад. Вот она. Живая и здоровая. Ослепительно красивая. Черные локоны кольцами вьются вокруг изящного, словно вырезанного рукой, скульптора лица. Пишущая картины, знает ли она, что сама - произведение высочайшего искусства? Совершенство с головы до ног, облаченное в маленькое черное платье в блестящих паетках. Белоснежная атласная кожа, стальные прозрачные глаза, длинные опахала ресниц, круто изогнутые дуги бровей, чувственные мягкие губы, высокие аристократические скулы. Кому достанется все это?

Он не сводил глаз с бывшей жены, не заметив, что по-прежнему склоняется над ушком хорошенькой официантки. Пойман с поличным. Как всегда.

- Я еще выпью. - Выпрямившись, он заметила разочарованный взгляд девушки. Рывком взяв новую рюмку, он опустошил и ее тоже. Подняв глаза, Майкл устремился назад к стойке бара, но Кристины уже и след простыл. Оглядываясь, как последний дурак, он тщетно искал ее взглядом. Убежала? Была ли? Неужели привиделась? Плод больного воображения? Нужно выпить, чтобы прояснить мозги. Или еще больше затуманить.

- Может, хватит, дружище? - кто-то, посмеиваясь, хлопает по плечу. Майкл обернулся. Роберт. Тьфу. Черт.

- Привет. - Промычал Майкл. Язык ворочался с трудом. И снова его глаза в толпе выловил любимый образ. Держа в руке бокал с мартини, она неспешно шла вдоль стены. Почувствовав его тяжелый почти безумный взгляд, она остановилась. Легкое движение головы, едва заметное колыхание волос, черных, как ночь, и снова их взгляды встретились, заставив все лишнее исчезнуть с лица земли.

- Ты, словно, яд. - Проговорил Майкл, поднося стопку к губам. - В отравленном глотке.

- Ты бредишь, что ли? - голос Роберта рвался к нему сквозь туман. Майкл отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Кристина чуть заметно улыбнулась и снова затерялась в толпе. Что за игра такая? Следующие полчаса они бродили по залу по кругу, соприкасаясь случайными взглядами, не встречаясь. Их всегда разделяли люди. Как раньше разделял океан, а еще раньше - его глупость. Она улыбалась другим, шутила, разговаривала, смеялась, запрокинув голову, но в следующий миг смотрела на него и переставала смеяться.

“Бесчувственный, почти лишенный зренья,

Я уронил поводья и копье,

Не слышал труб и криков одобренья.

Противник мне удар нанес в упор”, - как безумный шептал он, и, следуя ее примеру, играл, смеялся, отвешивал пошлые комплименты, целовал все женские щеки без разбора. И вдруг натолкнулся на кого-то. Этот кто-то развернул его к себе лицом. Кира. Майкл расплылся в широкой улыбке, обнимая ее.

- У боли больше нет лица

Есть маска и оскал.

Рукопожатье подлеца

Как бытия провал.

- Что с тобой, Майкл? Возьми себя в руки! - прерывистый почти злой шепот. Рис громко расхохотался, смачно целуя Киру в губы. Оттолкнув его, она смотрит на него с тревогой и жалостью.

- Я - подлец, Кира. - Сказал он беспечно. - Ты даже не представляешь, что я за чудовище.

- Представляю. - Хмуро ответила она, проследив за его взглядом. Глаза ее полыхнули в непонимании.

- Я сознаюсь в ничтожестве своем, входя к рассудку в счетную палату. - Продолжал нести бред Майкл. - Можно ли простить убийство, Кира? - вдруг спросил он. Она пристально посмотрела в мутные глаза.

- Все зависит от обстоятельств. - Ответила женщина.

- Обстоятельства весьма плачевны. Восемь загубленных лет и разбитое детское сердце.

- Ты это о ней? - Кира кивнула в сторону Кристины, которая вела оживленную беседу с Соней, демонстрирующей ей подарки любовника. Боль отразилась в глазах Майкла, когда он услышал смех бывшей жены. Легкий, свободный. Не для него…. Все не для него. Бежать. Бежать от нее….

- Я мог бы подарить ей полмира, а не смог дать даже каплю нежности, той самой, которую раздавал налево и направо всю свою осознанную жизнь.

- Дааа. - только и смогла выдохнуть Кира. - Удивил. Влюбится в собственную бывшую жену. Что ж, поделом тебе.

Толкнув его в грудь, Кира быстро пошла прочь.

- Я же особенный. - Процитировал он ей вслед ее же слова и разразился неестественным сиплым смехом.

- Майкл. - Кто-то другой схватил его за рукав спортивной рубашки. О. Лиза. Лизонька, Лизок.

- Привет, дорогая. - Глупая улыбка снова расплылась на пьяном лице.

- Привет. - Усмехнулась Озерова. - Ты накушался, я смотрю. Проводить?

- Куда?

- В вытрезвитель! Домой, конечно.

- Домой? - еле выговорил он. - Мой дом теперь далеко. Я все продал. Почти продал.

- Поздравляю. - Буркнула Лиза, взяв его под руку. Майкл сам не понял, как удалось этой маленькой женщине, вывести его, не отыгравшего до конца свою роль мачо-самоубийцы, прямо в прохладу апрельской ночи.

- Возвращайся внутрь, Лиза. - Раздался позади тихий спокойный, как гладь безмятежной реки, голос. - Я сама отвезу его.

- Уверена? - спросила Лиза, отворачиваясь от него. Майкл боялся повернуться, боялся увидеть ее и натворить еще больше глупостей.

- Все нормально, Лиз. Я справлюсь.

Какая уверенность. Малыш, ты меня плохо знаешь. Или слишком хорошо. Тогда непонятно, кто из нас - самоубийца.

- Девочки, а меня спросить? - растягивая слова, проговорил Майкл. Пошатнувшись, он повернулся. Холодный сероглазый взгляд мгновенно отрезвил его, но он продолжал растягивать губы в своей нелепой улыбке сердцееда.

- Ты - против? - спросила Кристина, накидывая на плечи короткое черное пальто. Высокая, худая, сдержанная. Ноги в ботфортах кажутся еще длиннее. Волосы ласкает ветер. Даже ему можно….

- Нет. - Мотнул головой Майкл. - Я очень за.

- Садись в машину.- Приказала она. Ни капли сочувствия в серых глазах. Светлые, почти прозрачные глаза, словно у лунатика, у демоницы, а она ангел.

- В какую?

- В твою. - она чуть заметно улыбнулась одними губами, не меняя непроницаемого ледяного выражения глаз.

- Я так устал. - Прошептал Майкл, зарываясь ладонью в свои темные густые волосы. Шатнувшись, он уткнулся спиной в дверь своей машины, и, обернувшись, собрался сесть за руль.

- Нет, я поведу. - Остановил его ее голос. - Лиз, посади его на пассажирское место.

Майкл почувствовал, как сильные для женщины руки, увлекают его за собой. Открыв заднюю дверцу, Лиза бесцеремонно запихнула его на заднее сиденье.

-Проспись, дружище. Ехать далеко. - В голосе Лиза ему показались нотки цинизма. Раньше за ней не замечалось ничего подобного. Даже ее впечатлило его сегодняшнее поведение?

Дверь оглушительно хлопнула, чуть не ударив его по носу. Положив голову на стекло, Майкл почувствовал долгожданный холод. Гладкая ледяная поверхность вызвала у него мысли о могиле. Покой и холод. Он невольно задрожал. Девушки прощались, короткое рукопожатие и Кристина отвернулась от подруги, и посмотрела на него. Осуждающий уставший взгляд. Покачав головой, она села на водительское место, обернулась….

- Замерз? Я сейчас печку включу.

Майкла так колотило, что он даже не смог ничего ответить, а просто помотал головой. Он подумал, что она, наверно, не знает, где он живет. И что у нее нет водительских прав.

- Я только начала учится вождению. - Словно прочитав, его мысли произнесла она, заводя его новый “Пежо”. - Но, надеюсь, что мы доберемся до твоего логова без приключений. Извини, если получится дольше и медленнее, чем ты привык.

Машина тронулась, а он полусонным взглядом смотрел на ее застывший затылок, напряженные бледные руки, крепко сжимающие руль. Логово! Сказано почти с насмешкой. Наверно, она догадывается, сколько раз его пьяного отвозили домой случайные подружки, чтобы раздеть и уложить спать, а утром попросить определенную плату за свою щедрость. Она не попросит и не поцелует на ночь. Зачем же, дрожа от страха, неумело виляя по пустынной трассе, она везет его домой? Пожалела? Неужели он становится жалким? И настолько никчемным, что даже женщина, которую он никогда не жалел, смилостивилась над ним. Воздух в дорогом салоне автомобиля постепенно нагревался. Кристина расслабилась, “Пежо” ехал почти ровно. Она даже включила магнитолу. “И лишь на радиоволнах ….” - запела из динамиков молодая и симпатичная певица Максим… не в его вкусе. Он знал, что ехать им еще долго. Он сам выбрал клуб на самой окраине города. Не из экономии, а просто надеялся, что у него хватит ума не поехать в эту глушь, но не сдержался. Теперь до центра не меньше, чем сорок минут езды, а с водителем-новичком, как минимум, час.

- Ты знаешь, куда ехать? - спросил он, откидываясь на сиденье. Кристина посмотрела на него в зеркало.

- Лиз сказала мне адрес. Она бывала у тебя в гостях?

- Пару раз. - Пожал плечами Майкл. - Я не пытался ее соблазнить, если ты об этом.

- Нет, это ты об этом, а мне даже в голову не пришло.

- Считаешь ее не интересной для меня? - голос его стал ниже, чувственней. Он забыл, с кем разговаривает.

- Нет, тебя для нее.

Отличный ответ. Не в бровь, а в глаз. Разве он может быть интересен достойной женщине?

- Ясно. - Хрипло бросил он, чувствуя, как сон наваливается на него, а ведь столько можно успеть сказать. Только зачем? Что изменят его слова? Гранит ее глаз не расплавится никогда. К черту все. Пора сдаваться.

- Почему ты решила меня доставить собственноручно? - сделав над собой усилие, спросил он.

- Просто так. Я говорила тебе, что ты вел себя, как мудак?

- Я вел себя так, как я обычно себя веду.

- Ничего не меняется. Как был грязным бабником, таким и остался. - В ее словах не было злости и призрения. Почему? Он-то весь вечер старался произвести впечатление. Знала ли она, что он хотел ей помочь? Она просила его не меняться, оставаться тем, кем она его запомнила. Рада ли она? Легче стало? Грязный бабник? Да. Но разве в мелодрамах грязные бабники не встречают ту единственную, которой до конца жизни хранят верность? Смог бы он так?

- Спи. - Неожиданно приказала она.

- Да, милая. - Прошептал он, закрывая глаза. - Как приятно тебе повиноваться. Прикажи мне не дышать.

- Я не настолько злая. Живи.

- Ты позволяешь? - он открыл один глаз, глянув на ее затылок. Живи, именно это слово прошептал он восемь лет назад, прислонившись лбом к дверям реанимации, за которыми она умирала. Маленькая наивная девочка, влюбленная в чудовище, и расплатившаяся за это сполна. Он не оставил ей никаких иллюзий, так чего он ждет от нее? Но и жалость ему не нужна. Пьяный, растоптанный, пустой, но не потерявший гордость.

- О, сказавший, что сердце из камня,

Знал наверно: оно из огня…

Никогда не пойму, ты близка мне

Или только любила меня.

- Не пытайся меня удивить, Майкл. Кира рассказала, что по утрам ты обычно читаешь стихи.

- А что еще она рассказала? - лукавая самодовольная улыбка растянула его губы. Крис чуть повернула голову, но так и не осмелилась развернуться до конца, продолжив следить за дорогой. Лишь на мгновение он увидел ее бледный совершенный профиль, возмущенно поджатые губы.

- Извини. - Пробормотал он. - Я и, правда, мудак.

- Да. Спи, мудак. - она вдруг рассмеялась. Совершенно искренне и открыто, как никогда раньше, находясь в его обществе. Майкл мгновенно напрягся, вбирая эти отдающие пульсацией во всем теле, звуки. Он и не думал, что женский смех так, с одного оборота, может заставить испытывать почти сексуальное удовольствие. Расслабившись, он улыбнулся и провалился в сон.

Остановившись на светофоре, Кристина обернулась, чтобы посмотреть на мирно посапывающего пьяного мужчину. Во сне лицо его не казалось самоуверенным и дерзким. Смягчившиеся безупречные черты лица придавали ему безмятежный и почти беззащитный вид. Длинные ресницы опустились на впалые щеки, чувственные четко очерченный рот расслаблен, тихо вздымается сильная грудь. Но она помнила, как обманчиво это впечатление. Так спит лев: прекрасная и ласковая кошка во сне, и страшный хищник при пробуждении. Целый год она смотрела на спящего Майкла, тщетно надеясь, что открыв глаза он, наконец, увидит ее и поймет, примет ее помощь.

- Вставай, приехали.

Звонкий голос беспощадно вырвал его из оков спасительного сна. Жуткая головная боль вернула Майкла в холодную серую реальность, где не было нежного женского шепота, и сладкого запаха ее волос.

- Сколько я проспал? - охрипшим голосом спросил Майкл, глядя на нее. Распахнув дверь ” Пежо”, она ждала, когда он выйдет. Облизав пересохшие губы, он пытался вспомнить, куда засунул ключи.

- Полчаса. - Ответила она, повертев в пальцах цепочку с ключами.- Нашла на соседнем сиденье, - пояснила она. Точно, он всегда бросал их туда, садясь в машину, но все потом об этом забывал и начинал рыться по карманам. - Ты собираешься выходить, или нет? - она вопросительно подняла свои потрясающие брови.

- Угу. - Кивнул он, отрывая спину от сиденья, но с глухим стоном повалился назад. ОТ боли потемнело в глазах. - Не могу.

- Что это еще значит? - яростно уставилась на него Кристина, закрываясь руками от ветра, который нещадно хлестал ее волосами по лицу. Из подъезда вышла молоденькая соседка с нижнего этажа. Ее отец работал судьей в областной прокуратуре. Как-то он переспал с ней по пьяни, но она не оставляла попыток продлить знакомство. Знал бы ее папочка, чем занимается дочурка, пока он вершит судьбы, и за взятки восстанавливает псевдо справедливость.

- Ты должна мне помочь. Мне не встать. - Отводя взгляд от застывшей фигурки соседки, взирающей на него с неприкрытым любопытством, Майкл состроил жалостливое лицо. Кристина нахмурилась, понимая, что он не шутит.

- Попытайся. Как водку пить - герой, а, как из машины вылезти - так ему помощь нужна. - Зло бурчала она. Девушка-соседка приблизилась, разглядывая теперь Кристину.

- Помочь? - спросила она. Кристина повернулась, взглянула на хрупкое юное создание. Она окинула стильно одетую прелестницу пристальным взглядом.

- Не думаю. - Вздохнула Кристина.

- Да, вы не переживайте. Я справлюсь. Я соседка Майкла снизу. Даша. - Радостно улыбнувшись, девушка протянула руку. - А вы с его работы?

- Да. - Растерявшись, Крис пожала протянутую теплую ладошку. Звонко рассмеявшись, Даша отодвинула Кристину в сторону, и наклонилась к мрачно настроенному Майклу.

- Давай, хватайся, Майк. - Весело сказала она, предлагая ему руку. Судя по тому, как Крис раздраженно покачала головой, до нее сразу дошел смысл короткого почти интимного обращения “Майк”. Он тупо посмотрел на Дашу, похожую в этот момент на восторженного щенка.

- Держись. - Настойчиво повторила она. - Я знаю, что ты совсем не такой тяжелый, как кажешься. - Даша захихикала, а Майклу захотелось ее придушить. Но он принял помощь, позволяя девушке вытащить его из машины. Выпрямившись, он неуверенно стоял на тротуаре, в нескольких метрах от подъезда. Взгляд его коснулся печального лица Кристины. Даша маячила рядом, все еще держа его руку.

- Проводить до квартиры? - она явно не собиралась отвязаться от него. Кристина прикусила губу, пытаясь скрыть насмешливую улыбку.

- Нет.

- А до лифта?

- Ради Бога, Даша. Ты, что не видишь, что я не один? - взорвался он. Даша резко отступила, обиженно выпятив нижнюю губу. Ну, совсем, как ребенок.

- Она сказала, что с работы….

- И что я делал на работе в таком состоянии, по-твоему?

- Прекрати кричать, Майкл. - Вмешалась Кристина. - Девушка была просто очень любезна. Ты должен быть благодарным.

- Он - бабник. - Категорично заявила Даша, глядя на Кристину. - Я должна была предупредить вас.

- Я знаю. - Монахова снова звонко рассмеялась. Лицо девушки удивленно вытянулось. - Спасибо, Даш. Я постараюсь не стать очередной жертвой. До свидания. - Попрощалась она. Даша все еще мешкала. - До свидания, Даша. И спасибо еще раз.

Майкла удивила жесткость и уверенность, с которой Кристина отделалась от надоедливой соседки.

- Не красиво получилось.- Виновато проговорил Майкл, засовывая руки в карманы джинсов, и нерешительно изучая напряженный профиль Кристины. Она смотрела вслед удаляющей Даше.

- Точно. - Кивнула она сухо. - Слушай, осталась хоть одна женщина в этом городе, с которой у тебя ничего не было? Зачем тебе понадобился этот ребенок?

- Этот ребенок сам на меня набросился. Я просто зашел за солью.

- Но ты не пошел за солью к старушке.

- У меня нет соседок-старушек. - Майкл лучезарно улыбнулся. - Но старушек я боюсь еще больше. Последний шанс, сама понимаешь.

- Ты считаешь себя неотразимым? - Кристина повернула голову, и с презрением посмотрела в смеющиеся синие глаза.

- А разве это не так? - он улыбнулся еще шире, демонстрируя опасные мальчишеские ямочки на щеках. Кристина отвела взгляд, пряча озябшие руки в рукава.

-Так. - Тихо ответила она. - Жаль, что это всего лишь оболочка. Слишком глубоко ты прячешь свою душу. Стихи читаешь, строишь из себя романтического героя, соблазняешь малолетних дурочек. Но знаешь, кто ты на самом деле? - она снова посмотрела в его глаза, ставшие серьезными. - Ты пустышка. Не стабильный, не интересный, не предсказуемый, не дурак, но и не гений. Ты красивый, но это не вечно. Ты состаришься и умрешь в одиночестве. Кому нужен престарелый донжуан без души?

Ее взгляд был полон неприкрытого презрения. Майкл, молча, смотрел на нее, пытаясь обхватить весь ее облик. Не одобряющий, мятежный, но преступно соблазнительный.

- Ты зайдешь? - спросил он буднично, словно она только что не высказала ему нелицеприятную правду о его личности.

- Что?- опешила Кристина.

- Вдруг я не дойду, упаду прямо у дверей квартиры, и умру вовсе не одиноким состарившимся донжуаном? И не кому будет принести стакан воды и таблетку. Ну же, Крис, пожалей меня. Я совершенно безопасен сейчас. Я еле жив. Голова болит так, словно мне изнутри водят по мозгам кончиком ножа. - Он несчастными глазами посмотрел на нее. - Ты же не бросишь меня в таком состоянии?

- Брошу. - Утвердительно кивнула Кристина, кидая в него связку с ключами. - Пошел к черту, Майкл. Я буду даже счастлива, если в утренних газетах прочту хронику от твоей смерти.

- Злая. - Ласково шепнул Майкл, наклоняясь за ключами. Качнувшись, он чуть не упал. Боль сдавила виски, окрасив все вокруг в красный цвет. Услышав его приглушенный стон, Кристина обернулась. Выругавшись, она приблизилась к нему и вырвала ключи из дрожащих рук Майкла.

- Давай сюда. - Рявкнула она, сверля его негодующим взглядом. - Боюсь, что все будет гораздо прозаичнее. Ты не умрешь, а уснешь под дверями, и будешь своим храпом мешать соседям спать.

- Ты - ангел, Крис. Хочешь, прочту тебе оду?

Обрадованный неожиданным стечением обстоятельств Майкл поспешил за решительно идущей к подъезду девушкой.

- Валяй. - Бросила она через плечо, открывая дверь подъезда.

- О, что за гордый ум сражен! Вельможи,

Бойца, ученого - взор, меч, язык;

Цвет и надежда радостной державы,

Чекан изящества, зерцало вкуса,

Пример примерных ….

- Боже, Майкл. Ты все о себе любимом. - Усмехнулась Кристина, стуча каблуками по мраморному полу. В просторном хорошо освещенном холле из-за своей стойки она удивленно взирала пожилая блюстительница порядка, несущая свою вахту в многоэтажном доме для владельцев миллионов.

- Добрый вечер, Майкл. - Чопорно поприветствовала она его, сделав каменное лицо.

- Привет. - Рис улыбнулся, отвесив ей поклон и чуть не повалившись на пол. - О, Муза, я у крышки гроба. - Скандировал он с чувством.

- У двери. - Приглушенно засмеялась Кристина.

- Что?

- У двери гроба, грамотей.

В лифте, и пока они шли по коридору к его квартире, Майкл во весь голос продолжал читать отрывки из разных произведений великих классиков, явно намереваясь сразить ее своим интеллектом, осмелившейся обозвать его не гением. Крис смущенно улыбалась, попадающимся на встречу обитателем дорогостоящих квартир.

- Не похож ты на умирающего от боли. - заключила она, остановившись у его двери из красного дуба. Майкл подсказал ей механизм открывания его замков.

- Ну, как тебе мое логово? - спросил он, спустя несколько минут. Сняв сапоги и пальто, Кристина прошла в со вкусом обставленную современную гостиную. Выполненная в серо-белой гамме она вовсе не походила на холостяцкую квартиру. Пора было двигать отсюда в обратном направлении, но она не смогла сдержать любопытства. Идеальный порядок проглядывал в каждой мелочи. Ни пыли, ни пустых стаканов, ни разбросанных носков. Даже пепельница сверкает чистотой. Над интерьером явно поработал дизайнер, но это не уменьшает его заслуг. Она невольно вспомнила, как много лет назад целыми днями убирала остающийся после его вечеринок бардак. И еще больше удивилась почти музейному порядку.

- Ты точно здесь живешь? - спросила она, прервав осмотр, и оглядываясь на стоявшего в дверях гостиной Майкла. Небрежно облокотившись на косяк и засунув большие пальцы рук за ремень джинсов, он лениво и самодовольно улыбался. Она старалась не думать о том, сколько женщин до нее стояли на этом самом месте и разглядывали чистую шикарную гостиную. Смотрел ли он на них так же, как сейчас на нее. Томительное ожидание, нерешительность, желание - вся эта гамма чувств читалась на его лице, скинувшем привычную дерзкую маску бизнесмена и плейбоя.

- Я аккуратный. - Низким голосом ответил он. Кристина вздрогнула и кивнула.

- Мне нравится. - Одобрила она.

- Ты еще не видела кухню, ванну и другие комнаты. У меня их шесть. Представляешь, шесть комнат и я один.

- Уверена, что один ты бываешь очень редко. - Иронично заметила Кристина, проводя пальчиком по зеркальной поверхности столика на резных ножках.

- Ты права, но это все не то. - Мрачно улыбнулся он. Девушка опустила голову, и волосы прикрыли ее лицо.

- Ты сам-то знаешь, что тебе нужно на самом деле? - спросила она, не глядя на него.

- Да. Ты. - Так просто вырвалось из губ.

- Неправда, Майкл. - Она тряхнула волосами, словно отгораживаясь от него, а ему безумно захотелось подойти и разубедить ее. С другими бы он даже не сомневался, но она…. Эта женщина делала его слабым и нерешительным.

- Мне пора. - Подняв глаза, она быстро взглянула на него. Теперь нужно пройти мимо, но он будто прирос к косяку.

- Нет, еще рано. Ты обещала стакан воды и таблетку. - Майкл снова изобразил умирающего больного. Схватившись за голову, он подошел к большому, покрытому белым пледом дивану и со стоном плюхнулся в него. Когда он успел протрезветь и взять ситуацию в свои хитрые руки, гадала Кристина, иронично поглядывая на него. Она прошла к мини бару у стены, открыла его и, достав бутылку дорогого марочного коньяка, направилась туда, где по ее мнению находилась кухня. Там, как и уже догадывалась Кристина, тоже все было идеально. Просторная голубая кухня - мечта любой хозяйки. Крис представила Соню, которая наверняка готовила тут ему по утрам завтраки, брала эти самые хрустальные бокалы, наливала в них коньяк таким же жестом, но из другой бутылки, а потом …. Что делала потом Соня, представлять Кристине совсем не хотелось.

- Я думал, ты принесешь мне таблетку “антипохмелина”. Пачка там, на столе, в кухне. - Взяв протянутый Кристиной фужер с темноватой жидкостью, проговорил он, заметив, что даже бокал она подала ему так, чтобы ненароком не коснуться его руки. Кристина поставила бутылку на стол, и, пожав плечами, села в кресло напротив, провалившись в него. В ее пальцах был такой же бокал.

- Таблетка тебе не поможет.

- Я не люблю похмеляться. - Сообщил он, с кислым видом пригубив спиртное.

- Давно ли? - цинично осведомилась она, сделав большой глоток.

- Давно. - Серьезно сказал Майкл, пристально глядя ей в глаза. - И что дальше? - спросил он. - Поболтаем, как старые знакомые о всякой ерунде или ты опять выльешь на меня град упреков, а потом я вызову тебе такси и ты отправишься к своей подружке?

- А что ты предлагаешь? - приподняв бровь, спросила Кристина, не отводя взгляда. Это была своеобразная битва. Кто кого пересмотрит.

- Вряд ли то, что я могу предложить, тебя обрадует. - Он поставил бокал на стол, наклоняясь вперед. - Тебя не подташнивает?

- Нет. - Она покачала головой. - Интересно, как ты объяснишь мое присутствие здесь, если сейчас явится София?

- Меняешь тему.- Усмехнулся Майкл, откидываясь на спинку дивана. - Мудро. Но не волнуйся, Соня сегодня не придет.

- Почему?

- Потому, что не придет. - Небрежно сказал Рис, скрещивая руки на груди. Кристина кивнула, хотя ее так и подмывала продолжить расспросы, но вместо этого потянулась за бутылкой и плеснула себе еще коньяка. “Что я здесь делаю? Совсем ополоумела? Беги, уноси ноги, пока все не закончилось очередным нервным стрессом”.

- Побудь еще немного. - Заметив ее смятение, попросил Майкл обезоруживающе мягким тоном. - Расскажи мне о себе. Как ты жила?

- Плохо. - Она скривила губы. Коньяк был горьким и крепким, а она еще ничего сегодня не ела. Как бы ни потерять контроль.

- А твои картины? Они прекрасны. - Прошептал он, разглядывая ее раскрасневшееся лицо. Они поменялись ролями. Теперь она пьянела на глазах.

- Откуда ты знаешь? - с тревогой спросила она, вспомнив об определенной серии картин, которая была явно не для его созерцания.

- Я бывал на твоих выставках. В Париже, Нью-Йорке, Дрездене и других городах. Это получалось не специально, и я заранее удостоверялся, что не встречу тебя. - Сообщил Майкл абсолютно спокойно. Заметив испуг в ее глазах, он добавил. - Я видел все работы, - он подчеркнул слово ВСЕ. В глазах его застыла жесткая уверенность. - Ты раскроешь миру лицо последнего злодея? Ты сейчас над этим работаешь? Не отвечай, я сам знаю, что это так. Мне даже льстит, что я присутствую в твоих работах, пусть даже, как безликая тень.

- Ты и есть безликая тень, Майкл, - в голосе ее проскользнуло сожаление.

- Да, - согласился он иронично. - Я накрыл собой твою жизнь. Так? Обличи меня, станет легче.

- Не станет, - категорично ответила Кристина, допивая последние капли из своего бокала.

- Почему?

Разговор зашел слишком далеко. Ну, почему они все время возвращаются к одной и той же теме?

- Это ничего не изменит и не исправит.

- Но расставит на свои места.

- Да, наверно, так. Майкл….

-Да?

- Так, почему ты это сделал? - под ее упорным пронзительным взглядом, он растерял остатки самообладания. Злая черная боль исказила красивые черты.

- Потому что я подонок. - горько бросая слова, ответил Майкл. - Был им и остаюсь. Я раскаиваюсь, Крис. Я осознаю, что разрушил наши жизни. Но в глубине души я все-таки верю, что смогу все изменить. Только ты больше не поверишь мне.

- И поэтому ты уезжаешь?

Новый вопрос заставил его вздрогнуть. Ну, конечно, в этом городе ничего нельзя сделать незаметно.

- Да.

- Не нужно.

- Что не нужно? - Майкл напряженно посмотрел на нее.

- Уезжать, - спокойно ответила Кристина, поставив свой бокал на стол. - Я верю тебе, Майкл. И я принимаю твои извинения, если их так можно назвать.

- Как ты великодушна, дорогая, - усмехнулся Майкл. - Но я не верю. Я не верю в то, что ты не лукавишь. Не нужно жалеть меня. Я тебя не пожалел и не пожалею снова.

- Хочешь показаться хуже, чем ты есть? - серые глаза смотрели прямо в душу. - Убери руки за спину. - Неожиданно попросила она безразличным тоном. Майкл удивленно посмотрел на ее сдержанное уверенное лицо.

- Что ты еще задумала? - спросил он, подозрительно глядя на нее. Кристина пожала плечами, вставая на пол. Ноги утонули в мягком ворсе ковра с абстрактным рисунком. Потом. Потом она подумает о том, какую глупость сбирается совершить. Просто необходимо иногда совершать необдуманные поступки, чтобы потом было в чем раскаиваться. Потом. Но не сейчас. Если она не сделает этого, то никогда не сможет спокойно жить, не оглядываясь назад. Чтобы уменьшить боль, нужно ее заглушить или заменить другой. Так же и с воспоминаниями. Возможно, это просто пьяный бред, но рискнуть стоит.

- Просто хочу кое-что проверить. - Произнесла она, глядя в растерянные ярко-синие глаза. - Убери руки, Майкл. И не вынимай их.

Рис повиновался, бросая на осторожно, но неумолимо, приближающую девушку почти испуганные взгляды. Свет от ламп заливал ее побледневшее непроницаемое лицо, когда она замерла совсем близко от него. Сердце его забилось оглушительно и болезненно. Он напряженно смотрел в глаза, которые оказались в преступной близости. Вдруг она наклонилась, ее волосы шелковой волной упали ему прямо на лицо, и полузабытый сладкий аромат окружил его со всех сторон. Сердце его замерло, Майкл задержал дыхание, закрыл глаза. Это сон? Если так, то пусть он продлится.

- Майкл. - Низкий шепот вернул его к действительности. - Посмотри на меня.

Он открыл глаза и взглянул в стальные глаза, в которых, как в зеркале отражалось его растерянное лицо. Как завороженный, едва дыша, он смотрел и не мог оторвать взгляда. Ее бледные руки взметнулись вверх. Тонкие запястья оказались у его лица и замерли в нерешительности.

-Что ты делаешь? - внезапно осипшим голосом спросил Майкл.

- Не знаю. - Прошептала Кристина, судорожно вздохнув. Ее дыхание коснулось его лица. Теплое, нежное с привкусом коньяка. - Я должна перестать бояться. Чтобы победить свой страх, нужно взглянуть ему в лицо.

- То есть, мне? - осторожно спросил он.

- Да… наверно. Но я не боюсь тебя. - Призналась она. Пальцы ее дрогнули и приблизились. Едва заметное касание, почти не ощутимая ласка, но он ощутил ее каждой клеточкой своего тела. Воздух вокруг них сгустился, завибрировал и взорвался. Горячая волна накрыла его с головой, пока кончики женских пальчиков с невероятной нежностью и почти детским испугом изучали его лицо. Глаза, брови, нос, скулы, ямочка на подбородке - волшебные руки не упустили ничего, но замешкались возле его губ.

- Тебя не тошнит?- Заботливо спросил Майкл, пытаясь перебороть нервное и сексуальное напряжение. Кристина, прикусив нижнюю губу, покачала головой и улыбнулась одними глазами. Осмелев, ее пальцы все же прикоснулись к его губам, очертили их совершенный контур. Не прекращая своих манипуляций, Кристина напряженно вглядывалась в его лицо, словно желая прочесть в них ответ на свои мысленные вопросы или ища участия и поддержки.

- Ты очень красивый. - Вынесла вердикт девушка, зарываясь ладонями в его волосы. - Почему ты не постарел? Не отрастил брюшко? Почему твои волосы не тронула седина?

- Ну, мне всего тридцать пять. - Нервно передернул плечами Майкл. - Извини.

- Нет, не извиняю. - Она улыбнулась, и поставила одно свое колено между его ног, а другое с другой стороны его бедра. Майкл судорожно сглотнул, плечи его напряглись, он инстинктивно дернул руками, желая только одного - схватить ее и прижать к себе так близко, чтобы она почувствовала, насколько сильное впечатление произвели на него ее невинные ласки, растворится в ней, стать неотделимой частью, единым целым.

- Нет. - Покачала головой Кристина, разгадав его желание. Ее ладони опустились на его руки, и он задрожал от почти болезненного желания. - Ты не будешь меня трогать. Только я. - шепнула она.

- Это что пытка такая? - хрипло спросил он. Глаза его потемнели, губы не слушались, Майкл, не отрываясь, смотрел на нее, пытаясь понять, объяснить то, что сейчас здесь происходит. Здесь. И. Внутри него. Это даже не желание, не страсть, а сводящая с ума жажда. И он боялся, что она не позволит, не даст ему утолить ее, а бросит в любой момент, словно бездыханную рыбешку на обжигающем песке.

- Да, пытка. - Не стала спорить Кристина. - Для нас обоих.

Ее ладони соскользнули с его рук, прошлись по плечам, мускулистой груди, твердому животу. Ниже, - молил его горящий взгляд, но Крис только бегло глянула на ширинку на его джинсах. Майкл удивленно заметил, как она покраснела, словно школьница. Неужели она стесняется? Его? После всего, что у них было? Он до мелочей помнил ее тело, и знал, что оно не изменилось, что если он снимет с нее платье, то обнаружит прежнюю восемнадцатилетнюю прелестницу, с тонкой талией, длинными ногами и высокой красивой не большой грудью. Его взгляд опустился на проглядывающие сквозь ткань затвердевшие соски, и у него перехватило дыхание. Он ведь и не мечтал, что она может оказаться так близко. Пульсирующая ноющая боль в паху мешала трезво мыслить, он снова пошевелил руками, не в силах больше выдерживать этой пытки, и опять Кристина властно опустила руки на его плечи. Запрокинув голову, он взглянул в возвышающееся над ним прекрасное лицо. Взгляд ее тоже затуманился, и он успокоился, поняв, что не один мучается. Майкл посмотрел на ее губы, как бы намекая…. Он не видел еще ее лицо в такой непосредственной близости. Бледные тонкие линии, словно ворсинки тончайшей паутины, разрезали изящно очерченный рот, проглядывались на бровях, и возле виска. Шрамы… вдруг дошло до него. Едва заметные, но он знал, насколько на самом деле они глубоки. Боль, отразившаяся в его глазах, заставила Кристину остановиться.

- Что? - спросила она, глядя на него с недоумением. Он и забыл, как хорошо его чувствовала эта женщина. Даже будучи ребенком, она улавливала малейшее колебание в его настроении. Раньше это пугало и раздражало его, а сейчас приводило в трепет, дарило надежду.

- Ничего. Просто я заметил…. - Майкл снова посмотрел на ее губы. - Мне так жаль.

- Не надо. Не жалей. - Кристина мягко улыбнулась, дотрагиваясь кончиками пальцев до его щеки. - Это сделал не ты.

Майкл взглянул на ее запястье, которое тоже хранило след с той ночи, белый рубец, оставленный железными наручниками. Он хотел что-то еще сказать, чтобы объяснить, выразить всю силу своего раскаянья, своей боли и сожаления, но Кристина не позволила. Ее прохладные влажные, пахнущие коньяком губы накрыли его рот робким, но безумно приятным поцелуем. Если бы его руки сейчас были свободны, то он непременно обхватил бы ладонями ее лицо, чтобы показать каким глубоким и сильным может быть их поцелуй. Но он не мог себе этого позволить. Это ее представление, пусть она играет до конца свою роль, чтобы она не значила.

- Это все? - шумно дыша, спросил он, когда Кристина отстранилась, не позволив себе и дальше испытывать судьбу.

- Да. Достаточно. - Кивнула она, упираясь руками в его плечи, чтобы невольно не прижаться к его сильному телу, повинуясь чисто женскому инстинкту.

- Я думал, что ты смелее.

- Я и так слишком смелая сегодня. Я проверила все, что хотела. - Проговорила она дрожащим голосом.

- Да, и что же ты поняла? - он посмотрел в ее глаза с неприкрытым желанием. Смутившись, женщина опустила взгляд и покраснела еще больше.

- Что я женщина. И что я могу испытывать….

- Что?

- То, что должна испытывать любая нормальная женщина рядом с таким мужчиной, как ты. - Уклонилась от прямого ответа Кристина. - И меня почти не тошнит.

- Почти? - он улыбнулся кончиками губ. Девушка едва заметно кивнула. Наряженные взгляды снова встретились.

- Тогда, может, продолжишь эксперимент? - предложил он бархатистым чувственным голосом. Раньше эта уловка всегда срабатывала….

- Думаю, что уже достаточно.

- Нет. Ты можешь лучше…. - Майкл лукаво улыбнулся. - Поцелуй был почти невинным. Его даже поцелуем-то не назовешь.

- Да? - она недоверчиво посмотрела на него, потом опустила взгляд на выпуклость на его джинсах.

- А вот он думает иначе. - Дерзко ответила Кристина.

- Он, вообще, не думает. И ему нет дела до поцелуев. А мне есть. Поцелуй меня. По-настоящему. Как любовница, а не как сестра.

Кристина с сомнением посмотрела в синие умоляющие глаза. Трудно противится такому призыву и собственному желанию. Наклонившись, девушка осторожно коснулась его губ, и, Майкл, поддавшись вперед, ответил на ее поцелуй со всей страстью, которая уже испепелила все его внутренности. Она невольно вскрикнула, когда сильные мужские губы яростно прижались к ее ослабевшему рту, его язык проник внутрь и начал орудовать там без тени сдержанности, без намека на нежность, возбуждая и оголяя первобытные инстинкты, которые, как ей казалось, давно умерли в ее охладевшем теле. Обессилев под таким горячим ошеломляющим натиском, Кристина упала ему на колени.

- Прижмись ко мне, почувствуй меня. - Жарко шептал Майкл. На самом деле это он хотел почувствовать ее всем телом. Как в бреду, забыв о всякой осторожности, Кристина прильнула к его груди, обхватывая коленями его бедра. Майкл сам поцеловал ее, с глухим стоном прижимаясь к ней своей возбужденной плотью. Если она сейчас, оставит его, он просто умрет. Его язык настойчиво и властно ласкал ее рот ритмичными сводящими с ума движениями. Обхватив его плечи руками, Кристины ахнула и прижалась к нему крепче.

- Именно это ты хотел мне предложить? - спросила она срывающимся голосом, отстраняясь от него. Ее руки хаотично блуждали по его напрягшимся плечам, вздымающейся груди, сильной мужской шее, на которой отчаянно билась голубая жилка, выдавая его нетерпение. - И решил, что мне это не понравится. Почему?

- Почему не предложил? Или предложил, но не то? - он решил сыграть в непонимание. - Я бы мог предложить тебе руку и сердце, но это было бы неуместно. Или стоит попытаться?

- Не смеши. - Покачала головой Крис, расстегивая пуговицы на его рубашке. - Рука и сердце нужны мне меньше всего.

- Я бы мог предложить заняться любовью, но я не могу это сделать без рук. - Вкрадчиво сказал он, пальцы ее дрогнули на последней пуговице.

- Зачем тебе руки? И в любом случае, тебе не стоит предлагать мне занятия любовью. - Она наклонилась и дотронулась горячими губами до его плеча. Вздрогнув, Майкл судорожно вздохнул, борясь с желанием обнять ее, зарыться руками в водопад черных волос, рассыпавшихся по ее плечам, ласкающих его обнаженный торс.

- А как начет секса? Или тебя не устраивает и это тоже?

- А это мне подходит. Я ничего не имею против секса.

- Секса, вообще, или со мной в частности?

- И то и другое. - Она улыбнулась, выпрямившись. Руки ее скользнули туда, где их уже отчаялись дождаться.

- Я хочу дотронуться до тебя. - Прошептал Майкл хрипло, чувствуя, как маленькие пальчики ловко расстегивают ремень на джинсах.

- Не нужно. Я все сделаю сама.- Пообещала она, прижимаясь к его губам. У Майкла голова пошла кругом. Реальность перестала существовать. Только она, ее сладкий запах и такая многозначительная фраза “я все сделаю сама”. Сделай же, Крис. Что хочешь со мной делай, только не останавливайся.

- Я, смотрю, ты готовился. - Усмехнулась она, расстегнув его джинсы, и обнаружив, что он без нижнего белья.

- Но я не думал, что мне так сказочно повезет.- Майкл порочно улыбнулся. Фраза получилась пошлой, но он ничего другого не мог придумать. Он, вообще, не мог думать.

- Тебе повезло. - Кивнула Кристина, ничуть не смутившись. - Потому что я тоже без трусиков.

Отстранившись, она задрала платье, которое уже начало им мешать. Майкл задохнулся от желания, в глазах его потемнело, но ревностная мысль все, же успела пронзить его помутившееся сознание.

- Боюсь даже спрашивать, к чему готовилась ты. - Прохрипел он, и застонал, почувствовав горячее прикосновение ее обнаженного тела к его пульсирующей плоти.

- Так не спрашивай. - прошептала она с придыханием, опускаясь на него…. А потом, потом она уже не могла ни говорить, ни думать…. Осталось только чувственность и ощущение его тела в ее. Большого, сильного, горячего, заполняющего пустоту не только внутри женского естества, но и души, уставшей от борьбы с самой собой.

- Майкл… - предостерегающе выдохнула она, почувствовав его руки на своих бедрах. Но он больше не был послушным тигренком. Вырвавшийся на волю хищник, до боли сжал ее бедра, крепко прижимая ее к себе, отобрав у нее инициативу, проникая в нее все глубже, сильнее, яростнее. Наклонившись, он что-то изумленно прошептал, уткнувшись в ее плечо, и приподняв бедра, рванул вперед, доставая до самых глубин.

- Люблю тебя…. Девочка моя. - стонал он, дрожа от невероятного по силе наслаждения. - Не могу больше…. Прости я…. - вскрикнув, он вздрогнул всем телом, крепко прижал ее к себе и успокоился, зарывшись лицом в ее волосы. Кристина ласково погладила его по вспотевшей спине, спутавшимся волосам, прислушиваясь к шумному дыханию, чувствуя грудью бешеное биение его сердца. В прошлом они были близки огромное количество раз, но никогда это не было так…. Кристина даже не могла найти название охватившему ее чувству. Умиротворение, нежность, покой и что-то еще, непостижимое, глубокое, пугающее своей новизной. Прижимая щекой к его щеке, она думала о том, что жизнь всегда загадывала ей сложные загадки, она так долго искала решения для них. Но все гениальное просто. Она любит его. Всегда любила. Он был ее первым мужчиной, но не остался единственным, и в том была только его вина. Ненавидеть его она больше не могла, но и любить, как прежде, уже не сможет. Они оба изменились. Ничего не осталось от них прежних, кроме невероятного притяжения, снова столкнувшего их после стольких лет.

- Как это называется? - выровняв дыхание, спросил Майкл, не меняя позы. Кристина отодвинулась и посмотрела в синие безмятежные глаза.

- О чем ты? - не поняла она. Майкл улыбнулся.

- Ты знаешь. - Лукаво сказал он.

- Что знаю?

- Это Журавлев? Он что-то сделал….

- Что сделал? - Кристина растерялась, глядя на него. Улыбка Майкла начала угасать.

- Ты правда, не в курсе? Разве тебе не говорили …. - он смущенно осекся, заметив ее ошеломленный взгляд.

- Кто мне мог сказать?- холодно спросила она. - У меня не было мужчин.

- Что? Восемь лет? Ты меня разыгрываешь? - теперь уже он выглядел удивленным до глубины души. - Боже, Крис. Ты должна была сказать. Я был бы помягче…. Все так быстро кончилось. Я просто не ожидал. Этот доктор просто извращенец. Я думал, что и минуты не продержусь.

- Не оправдывайся. - Усмехнулась Кристина, проведя рукой по его груди. - Я знаю, что ты можешь еще.

- А ты? - глаза его потемнели.

- Я?- она посмотрела на него в притворном удивлении.- После восьми лет воздержания, я тоже не прочь наверстать упущенное.

Майкл расхохотался, привлекая ее к себе. Губы их снова соединились в жарком страстном объятии. Нервными быстрыми движениями он стащил с нее платье, а с себя джинсы и повалил слабо сопротивляющуюся девушку на ковер. Его губы и пальцы нежно скользили по ее телу, вспоминая, пробуя, дразня, заставляя ее вскрикивать и выгибаться, просить не прекращать этой сладостной пытки. А потом он снова оказался внутри, но теперь был гораздо сдержаннее, терпеливее, нежнее, позволяя ей первой придти к финишной черте, но дойдя до нее, девушка испугалась, потому, что никогда не бывала там раньше.

- Все хорошо, малыш, - успокаивал он, чувствуя ее напряжение и страх. - Ты можешь, я знаю, милая.

Поцеловав ее солоноватые губы, Майкл начал двигаться быстрее, глубже, сильнее, пока она не начала отчаянно извиваться под ним.

- Давай же, девочка. - уговаривал он.

- Майкл. - Вскрикнув, девушка вцепилась в его плечи и выгнувшись, задрожала, падая в объятия испепеляющего наслаждения, которое достигло своего апогея. Почувствовав, что можно больше не сдерживаться Майкл набросился на нее, как изголодавшийся по женщине любовник. Они катались по ковру, прижимаясь друг к другу все ближе, шепча какие-то безумные слова и признания, выдумывая все новые способы достичь наибольшего удовольствия, доводя друг друга до исступления, до изнеможения, пока не осталось сил просто двигаться и говорить. Да, и что им было сказать друг другу. Слишком много слов было сказано. Слишком много дел было сделано. Слишком глубоки были раны. Слишком велики ошибки. Но все померкло на несколько часов, не осталось ничего, что могло бы разорвать сейчас этот канат, который крепко привязал их друг другу. Пусть всего несколько часов. Но они принадлежат только им. И только сейчас. А завтра…. Завтра уже наступило. И оно пока не ранит.

Соня почувствовала неладное еще в холле, заметив ехидную усмешку пожилой комендантши. Не смотря на все нарастающие симптомы похмельное синдрома, девушка внутренне напряглась и приготовилась к худшему. Пока лифт невыносимо медленно поднимался на нужный этаж, она мысленно прокручивала все возможные сценарии развития событий. Ясно, как сон только одно - Майкл опять привел какую-то бабу. Но после того как пару дней назад он застукал ее в постели с Петром, ее фотографом, София не знала, как вести себя в этой еще сложившейся, но почти конкретной ситуации. С одной стороны, она явно перегнула палку - привела в его дом и постель любовника, да еще и попалась, причем совершенно глупо. Рис не был любителем сюрпризов, а тут на тебе - появился на несколько часов раньше обычного. Ее восхитила и возмутила его реакция. Он даже бровью не повел, словно все, что предстало его взгляду - совершенно нормальная картина… Репина, блин. Ни в этот день, ни после Майкл и словом не обмолвился о случившемся. Он мудрее ее или ему просто плевать. София склонялась к последнему. Она бы хотела одолжить у него этого наплевательского отношения, повести себя достойно, цивилизованно, но понимала, как это чертовски трудно. Устраивать ему сцены - не выход из ситуации, которая была, мягко говоря, тупиковой. Все вело к логичному завершению. Но Софи еще не готова была порвать ни с ним, ни с его деньгами. И ее трясло от мысли, что он предает ее с такой легкостью, совершенно не чувствуя угрызений совести. А ей вот стыдно. Каждый раз. Но невозможно всю свою жизнь, юность и верность отдать мужчине, которому на тебя плевать. Но разве он не давал ей понять с самого начала истинный материальный смысл их отношений? В чем же его вина?

Все еще уговаривая саму себя, София медленно приближалась к заветной двери. Ключ в ее руках дрожал, что было следствием скорее бессонной пьяной ночи, нежели волнения. Вечеринка закончилась всего несколько часов назад, а София очнулась на диванчике совершенно одна. Ее не посмели разбудить и выставить. Теперь ее всю потряхивало, во рту появился отвратительный привкус, голова гудела. Что ж, так даже лучше. У нее просто нет сил на истерику.

Открыв двери, девушка бесшумно вошла, включила свет в холле. Предчувствие ее не обмануло. Возле стены красовались шикарные лакированные сапоги, в шкафу висело женское пальто. Там же была и сумка. Что ж, значит, очередная баба все еще здесь. Вот гаденыш. В ее день рождения! София скинула туфли, испытав невероятное облегчение. Прохладный пол остужал затекшие ступни. Девушка хотела было рвануть в спальню, в которой, можно догадаться, почивала ее соперница в объятиях их общего любовника. Драться Софи не собиралась, она была не в том состоянии, но не полюбопытствовать она не могла. Однако, в спальне, которую она обычно делила с Майклом, и куда он приводил своих многочисленных подружек, никого не было. Это могло означать одно - любовники уединились в одной из пустующих спален, не повел же он ее в свою личную спальню - святая святых, куда и ей-то путь был заказан. В гостиной она заметила почти полную откупоренную бутылку коньяка и два бокала, один из которых был не тронутым. Что-то не похоже на Майкла. Он мог выпить море, и никогда не оставлял тару наполненной даже наполовину. Нахмурившись, София все так же бесшумно ступая, продолжила поиски, которые опровергли ее последнее предположение. Видимо, бутылка была далеко не первая, раз он по ошибке отвел любовницу в собственную спальню. Возле плотно прикрытой двери, девушка остановилась. Она не ожидала, что такой банальный случай, далеко не первый и не удивительный, вызовет в ее душе почти суеверный страх. Так легко было открыть дверь и убедиться, что ничего нового не произошло. Просто очередная шлюшка на ночь. Так просто…. Но чертовски сложно. ЕЕ что-то смущало, не давало сделать решительный шаг вперед. Почему все же Майкл повел подружку в свою спальню? И почему сапоги в прихожей показались ей смутно знакомыми, как и сумка. Положив руку на ручку двери, София откручивала свою память назад, к тому моменту, когда она видела Майкла в последний раз. Он был в клубе, и вел себя просто отвратительно, облапив всех присутствующих женщин. Особенно долго Рис обжимался с Кирой, но она танцевала до утра с этой маленькой блондинкой, подружкой Кристины. А вот сама Кристина пропала почти одновременно с Майклом, но София точно помнила, что они даже не поздоровались. Нет, этого не может быть. Крис не такая дура, но ведь однажды она уже вышла за него замуж. Нет…. Она лесбиянка и ненавидит Майкла. Только не она. …. Или? Сапоги, черт. На Кристине были именно эти сапоги, или просто похожие? С ума сойти. Может, просто открыть дверь?

Решившись, София нажала на ручку, дверь поддалась. Шторы была задвинуты, но позднее утро сделало свое дело, и призрачный, но достоверный свет предоставил Софии неумолимые подтверждения ее сомнений. В любой другой момент, Софи сию же минуту начала был вопить, кидать в сторону постели все, что попадется под руку, или просто вытащила бы за волосы полусонную девицу прямо из-под одеяла, а потом надавала бы Майклу пощечин. Все это уже было, все это она уже делала, и не раз, ни два, так почему сейчас у нее словно ноги к полу приросли, и первым ее желанием было - незаметно удалится, прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить безмятежно спавшую пару. Нет, не разгневанной, не оскорбленной, и даже не возмущенной до глубины души, чувствовала себя София, а невольной свидетельницей чего-то очень личного и интимного. Ее взгляд изумленно скользнул по спящему Майклу, прижимающему к своему плечу черноволосую голову бывшей жены, на его лице читалось невероятное довольствие жизнью, почти счастье и нежность, такие непозволительные, удивительные, невиданные эмоции. София была ошеломлена. Она не могла видеть лица Кристины, так как оно было скрыто черными спутанными волосами, но то, как доверчиво и крепко прижималась она к Майклу, говорило о многом. Очень многом. Неожиданно София почувствовала, как защипало глаза. Это потекла тушь вместе со слезами. Вот и все. Такого удара Софи и предположить не могла. Кристина не девушка на ночь, не случайная подруга, не любительница легких приключений, и не та, которую так легко оставить утром ради другой. И тут пришел новый вопрос. Когда? Когда это началось? Почему она - Софи, ничего не замечала, введенная в заблуждение сплетнями об их мнимой антипатии другу к другу.

Видимо почувствовав присутствие кого-то третьего, напряженно глазеющего на них, Майкл повернул голову, не отпуская свою любовницу, и открыл глаза. Какое-то время он недоуменно смотрел на Софию, словно та была приведением, хотя сейчас это было не далеко от правды. Бледная, лохматая, с красными полоумными глазами, она очень напоминала по ошибке забредший призрак. Несколько секунд тянулись для нее, словно несколько часов, потом Майкл сердито нахмурившись, что-то раздраженно пробормотал под нос, взглянул на спящую Кристину и тут же взгляд его изменился, став обеспокоенным и нежным. Этого постичь София не могла. Это какой-то другой, не знакомый Майкл. Кристина пошевелилась во сне, и тоже проснулась. Подняв голову, она сначала взглянула в напряженное лицо Майкла, а потом перевела взгляд в дверной проем. Чувство вины, промелькнувшее в серых заспанных глазах Кристины, обескуражило Софию еще больше.

- Соня.- Выдохнула она, резко садясь и натягивая одеяло на грудь.- Извини. Я… Я сейчас уйду. - Прошептала Монахова осипшим голосом.

- Ты никуда не уйдешь.- Мягко, но уверено оборвал ее Майкл. - Это Соня уходит. Она зашла, чтобы вернуть ключи. Так ведь? - его пронзительный взгляд пронзил Софию насквозь. Проклиная себя за слабость, Соня неуверенно закивала. Но Кристина уже рванула к краю кровати, ее взгляд тщетно искал что-то, чем можно было прикрыться. Майкл собственнически положил ей руку на плечо и развернул к себе. Лицо его выражало решительную непоколебимость.

- Малыш, ты никуда не пойдешь. По крайней мере, не сейчас. - Спокойно сказал он. И снова эти странные нежные нотки в его голосе. Потеряв дар речи, София смотрела на него во все глаза. Он выглядел, как… словно он был…. Даже мысленно она не могла закончить фразу, такой абсурдной она казалась. И все же это так. Майкл любит свою бывшую жену. Теперь все постепенно встало на свои места в сознании Софии. Его странное поведение в присутствии Кристины, нежелание говорить о разводе, спокойное восприятие отцовского завещания и мрачная отренность и задумчивость в минуты одиночества.

Пробормотав какое-то нелепое извинение, София попятилась, закрывая за собой дверь. После, собирая свои вещи, она мстительно подумала о том, что даже у такого железного человека, как Майкл Рис есть слабое место, и она была уверена, что Кристина сделает так, что ему отольются ручьи женских слез. Уж она-то не позволит себя одурачить.

Кристина все еще сидела на краю кровати, спиной к молчавшему Майклу, когда услышала грохот закрываемой входной двери и цокот каблуков на площадке. Софи собрала свои вещи и ушла. Она знала, что Майкл вряд ли чувствует по этому поводу огорчение. И это неправильно. Кристина знала, что он был близок с Соней не меньше полугода. Такое безразличие коробило ее, а вовсе не приносило удовлетворения.

- Тебе нужно было хотя бы поговорить с ней. - Произнесла Кристина чужим не знакомым голосом. Она почувствовала, что Майкл придвинулся к ней, ощутила спиной тепло его сильного тело и его губы на своем плече. Ласковые, нежные, неумолимые.

- Зачем? - небрежно бросил он. - Она и так все поняла. Не маленькая.

- Майкл…. - осуждающе воскликнула Кристина, оборачиваясь. Она хотела поразить его негодующим взглядом, но не рассчитала, что он может просто взять и поцеловать ее, не дав сказать ни слова. Сильные стальные руки властно обхватили хрупкие плечи, привлекая к себе. В тепло, в сладкий нежный плен, где нет ни слов, ни сомнений, ни воспоминаний. Она никогда не думала, что все окажется так просто и решаемо. С ним можно, вообще, не думать. Он просто не оставлял на это ни времени, ни сил.

- Мне нужно в душ. - Слабо запротестовала Кристина, когда Майкл толкнул ее на подушки и накрыл своим мускулистым твердым, как сталь, телом.

- Мы уже там были. - Усмехнулся он, снова закрывая ее рот глубоким страстным поцелуем. Кристина просто не могла поверить, что мужчина может быть таким неутомимым.

- Майкл, я не могу больше. - Собрав остатки сил, она прервала поцелуй. В ее взгляде читалась растерянность. - Я не в состоянии. Ты меня измотал вконец. - Призналась она, совсем не лукавя. Все ее тело сладко ломило от усталости, между ног жгло, как после первого сексуального опыта. Но даже тогда, в их первый раз, он не был таким ненасытным.

- Ты серьезно? - приподнявшись на локтях, он обеспокоенно глянул в бледное лицо, на котором ярко сияли огромные серые глаза, распухшие губы покраснели, волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Кристина кивнула, а он чуть не застонал от невероятного по силе испепеляющего желания, которое этой ночью не оставляло его ни на минуту почти до самого рассвета.

- Хорошо. - Отрешенно шепнул он, со вздохом сожаления зарываясь лицом в ее волосы. Возбужденная до боли мужская плоть прижалась к ее бедру. Кристина вздрогнула и погладила его по спине успокаивающим жестом, но он вдруг с прерывистым выдохом, отстранился. Перевернувшись на живот, Майкл обнял подушку и попытался привести себя в нормальное состояние, но это удавалось ему с трудом. Воспользовавшись моментом, Кристина выскользнула из постели и обнаженная скрылась за дверью ванной комнаты. Приняв душ, она облачилась в широкий махровый белый халат, который нашла там же. От приятной на ощупь ткани пахло кондиционером для белья и Майклом. Дрожь пробежала по ее измученному любовью телу, когда она вспомнила моменты их близости. Когда он хотел, то мог быть великолепным чутким любовником, отдающим ровно столько, сколько и берущим взамен, нежным, неистовым, ласковым, неукротимым в своей дикой чувственности. Когда хотел…. Почему же именно сейчас? Кристина перестала сушить волосы полотенцем и посмотрела на свое отражение, потерпевшее заметную перемену за одну ночь. Куда делась забитая испуганная ни в чем не уверенная, полупьяная от лекарств и страха перед будущим, женщина? Сейчас на нее взирала молодая яркая девушка, знающая себе цену, уверенная в своей женственности, прекрасная, свободная. Обман ли это? Майкл опьянил ее своими словами, губами, соблазнил, свел с ума, но как долго продлиться этот плен? Что принесет с собой отрезвление?

Как ответ на все ее вопросы, в ванну вошел Майкл. Встав за ее спиной, он поймал в зеркале ее взгляд, а потом обнял и положил голову на ее плечо.

- Скажи, что-нибудь…. - шепотом попросила она, потерявшись щекой о его небритую щеку. Их общее отражение завораживало. Никогда она не замечала, насколько гармонично они смотрятся вместе. Почему все так поздно? Где он был восемь лет назад, нет, десять? Где была его нежность, забота, чуткость, желание оберегать? А ведь она знала, все это знала с самого начала. Даже тогда он любил ее, но не мог себе этого простить, он наказал ее за свою слабость. Он не простил ей ее проницательности, желания заставить его признать очевидное. Кто же из них достоин большей жалости?

- Что? - тихо спросил он. - Что сказать? Я всю ночь шептал, что люблю тебя, но ты ни разу не ответила. - Немой укор его глаз ранил. У него не было никакого права сердиться на нее за молчание.

- Почитай мне стихи.

- Нет. Не могу. - Майкл покачал головой, рука его спустилась на ее талию и крепко обхватила, прижимая к мужскому телу.

- Стихи только для Киры? - не удержалась от иронии Кристина, удивленно заметив, что он все еще возбужден.

- Ревнуешь? - серьезно спросил он, глядя в ее зазеркальные глаза.

- Нет.

- Правильно. Даже не сомневайся. Так ты мне ответишь? - он продолжал напряженно смотреть на нее. Кристина выдавила из себя слабую улыбку. Протянув руку, она зарылась пальцами в его волосы.

- Тебе так нужен мой ответ? - спросила она. Майкл кивнул, не меняя выражения лица. Это напряженное ожидающее молчание ставило ее в тупик, наполняло горечью.

- Давай просто не будем сейчас ни о чем думать.- Сказала она. - Все слишком сложно. И будет еще сложнее. Пока мы до конца не осознали, что произошло. Нам много сейчас может показаться и померещиться. - Голос ее было полон печали. - Временная амнезия не решит всех проблем.

- Я тебя люблю. Я это знаю. - Упрямо повторил Майкл.

- Но я ее любил, Как сорок тысяч… Меньше Все ж, чем один любовник.- Цитировала она отрывок стихотворения Цветаевой.

- Ты мне не веришь…. - покачал головой Майкл, тяжело вздыхая.

- Верю, Майкл. Твоя любовь больна. Она всегда отличалась от моей.

- Она излечилась. - глубокий взгляд синих глаз пронзил ее.

- Но теперь больна моя…. Так что, давай, на время закроем тему любви и просто будем жить.

- Отлично сказано, дорогая. - Скрывая свое разочарование за безмятежной улыбкой, проговорил Майкл. Он внезапно отодвинулся, и без его ласки и спокойного тепла Крис почувствовала себя осиротевшей. - Раз ты закончила с душем, то теперь моя очередь. Я сложил все твои вещи на кровати, можешь одеться. Только, ради Бога…. - он широко улыбнулся, сверкнув синими глазами. - Не убегай, Крис. Я хочу немного прогуляться с тобой. День солнечный и теплый. Не хочется сидеть дома, и гулять один я не привык.

- Охотно верю. - Иронично хмыкнула Кристина. - Но боюсь, что не могу составить тебе компанию. Лиз меня уже наверняка потеряла, мне нужно домой.

- Позвони ей. Скажи, что задержишься. - Майкл пристально взглянул на нее. - Или ты уж по ней соскучилась?

- Все не так, как ты думаешь. - Категорично покачала головой Монахова. - Мне нужно работать. Сроки поджимают. Если я не успею к выставке, то здорово подведу Вуда.

- Точно, ты же у нас художница.

Расслышав пренебрежительные нотки в голосе Майкла, Кристина нахмурилась. Разве не он вчера говорил, что она талантлива? Или это было до того, как он получил желаемое?

- Пошел ты, Майкл, знаешь куда….

Внезапно он резко развернулся и схватил ее за руки, привлекая к себе.

- Не провоцируй меня, малыш. Грубость не идет тебе. Я просто попросил тебя прогуляться со мной. Пара часов тебя не устроит. Потом ты можешь возвращаться к своим картинам, Лизе, Вуду и всем остальным, жаждущим твоего внимания. - Его горячее дыхание обожгло ее щеку, близость напряженного тела лишала способности мыслить трезво.

- Два часа. - Строго сказала она, даваясь. Майкл победно улыбнулся, а Крис разозлилась еще больше. Невыносимый человек, и все время получает то, чего добивается.

Вернувшись в спальню, девушка, как и обещал Рис, нашла свою аккуратно сложенную одежду на кровати, но ей не хотелось расставаться с халатом Майкла, с его запахом, с этой спальней, где впервые за долгие годы она уснула, как ребенок. Если бы можно было навсегда остаться в этом весеннем утре, без единой мысли в голове, усталой, голодной и по-настоящему спокойной.

Яркое апрельское солнце еще не грело, но прилипало к черному пальто Кристины. Воздух был наполнен запахом весны, свежий и чистый. Ветер нес с Москвы-реки холодные брызги, и пронизывал насквозь своим совсем не весенним дыханием, заставляя девушку плотнее кутаться в короткое пальто. Они стояли на набережной уже полчаса, не сказав друг другу и двух слов. Майкл, подняв воротник, смотрел на горизонт, прислоняясь к бетонному ограждению. Кристина со смешанным чувством разглядывала его четкий задумчивый профиль. Он был очень красив в этой своей ленивой безучастности к окружаемому миру, и к ней в частности. Его черные волосы шевелил ветер, четко-очерченные скулы были бледны, губы плотно сжаты. Засунув руки в карманы своей стильной куртки, он чуть покачивался, в такт дыханию ветра. Набережная в этот час была не многолюдна, но Кристина заметила, что даже редкие прохожие, с любопытством поглядывают на них. Мужчины на нее, а все женщины на ее прекрасного спутника. Не нужно было хорошо знать Майкла, чтобы безошибочно разглядеть за внешним спокойствием, сдержанным чуть надменным выражением лица, красивого мрачной непередаваемой хищной красотой, неукротимо-страстную натуру опытного сердцееда. И вряд ли хотя бы одна женщина была разочарована, побывав в его постели. Холодный и дерзкий на людях, в страсти Майкл был неутомим и весьма откровенен. Он определенно знал, чего хочет от партнерши, не стеснялся говорить об этом, погружался без остатка в водоворот эротического танца, возвращая ей гораздо больше, чем отдавала она. Кристина вдруг почувствовала невероятную горечь и обиду. С кем он научился быть нежным, чувственным, страстным? Кто сделал его идеальным любовником? Уж не ее ли мать? От этой мысли сердце девушки сжало холодными тисками. Вздрогнув, она отвела взгляд от Майкла, и посмотрела на оттаявшую реку. Снег на берегах был грязным и серым, Кристина остро поняла, где находится и с кем. Никакой романтики нет. Любовь, о которой рассуждал Майкл, лишь бред бабника, уставшего от бессмысленных легких интрижек. Он всегда был очень упрям, жесток, обладал хоть и сильным, но взрывным нестабильным характером. Как бы ему не хотелось измениться, Майкл все равно сорвется, рано или поздно, но это неизбежно, и она не собирается быть свидетелем….

- Ты замерзла? - очнувшись, он вспомнил о ее существовании, как нельзя кстати. Кристина бросила на него быстрый взгляд, сквозь черную бахрому густых ресниц.

- Немного. - Призналась она, сжавшись от очередного порыва ветра. Майкл легко и ненавязчиво обнял ее, встав у нее за спиной. Его тепло расслабляло, и, забыв о недавних мыслях, Крис откинула голову ему на плечо. Наклонившись, Майкл ласково поцеловал ее в кончик носа горячими губами, потом в висок и макушку. Все кажется таким простым и понятным, когда он рядом, но стоит ему отвернуться и сомнения возвращаются, как и боль, терзавшая ее душу так долго, знакомая, все равно, что родная, боль.

- О чем ты думаешь? - спросила Кристина, ласкаясь о его теплую щеку, на которой не осталось и следа от утренней щетины.

- О тебе. - Прошептал он ей прямо в ухо. Девушка зажмурилась от наслаждения. Даже его шепот пробуждал в ней желание. Он просто колдун.

- Это неправда. - Опускаясь с небес на землю, печально признала Крис.

- Может быть. - Уклончиво ответил Майкл. - Я думал о времени.

- Тебе пора? - спохватилась она, почувствовав себя неловко. Тихонько рассмеявшись, Майкл крепче обнял ее.

- Разве не ты все время куда-то спешишь? - спросил он. - Малыш, я думал о том, как было бы здорово остановить время прямо сейчас. Ты близко, не сердишься на меня, светит солнце, и я абсолютно счастлив.

- Так не бывает. - С горечью проговорила она.

- Ты не счастлива сейчас?

- Боюсь, что наши понятия о счастье слишком различны….

- Как и о любви?

- Да.

- Но ты любишь меня. - Это было похоже на утверждение. Как он неисправимо самоуверен.

- Ты останешься в Москве? - Крис не стала ни подтверждать, ни опровергать его слова. Пусть думает, как хочет.

- И что мне здесь делать? Я все продал. - Сухо сообщил он.

- Ты не можешь приостановить сделку?

- Ты не понимаешь, малыш. - Он покачал головой. - Если бы я не продал бизнес, то прогорел бы. Так я сохраню свои деньги. Но ты права, я не собираюсь пока уезжать. Буду жить на проценты, и предаваться лени.

- Ты всегда быстро меняешь планы. - Осуждающе заметила Кристина.

- Только, когда в них вмешиваются чувства. Я нашел достойную замену загруженным рабочим будням. Буду любить тебя так часто, как ты это позволишь.

- Но ты не сможешь долго оставаться без дела. Это может привести к печальным последствиям. - Ее предположение не было лишено смысла. Майкл и забыл, как хорошо она знает и понимает его. - Ты мог бы помочь мне.

- Как? - ее удивило недоумение в его голосе. Непроходимый тупица.

- В издательстве. Сложный период миновал. Благодаря новым идеям, мы снова на плаву, а с твоими капиталами могли бы начать расширение.

- Предлагаешь мне стать твоим компаньоном?

- Почему бы нет? Это дело твоего отца, и я знаю, что ты только делал вид, что оно тебя не интересует.

- Я обещаю подумать.

Снисходительный тон задел ее лучшие чувства. Неужели Майкл не понимает, что она всего лишь хочет помочь ему. И это было бы справедливо. Джон не должен был так поступать с единственным сыном, а, может, он знал, что так и будет. Джонатан Рис был мудрым дальновидным человеком. И Майкл был достоин своего отца. Несмотря на все ошибки, совершенные им в прошлом, Кристина не могла отрицать этого очевидного факта. Монахова догадывалась, что Майкл продал свой бизнес не только, потому, что боялся банкротства, с его умом и деловым чутьем он бы нашел решение любой проблемы. Просто Рис потерял интерес к тому, что еще недавно было смыслом его жизни. Легкомысленный, контрастный Майкл Рис. Именно такого Майкла и боялась Кристина. Любовь подобного человека никогда не даст ощущения стабильности. Между ними не будет доверия, он просто не способен дать ей даже самое малое из того, без чего не могут существовать нормальные отношения. Майкл будет пытаться, будет уверять ее, убеждать, настаивать, но не сможет. Она знает его лучше, чем он сам. Майкл способен уничтожить самого себя, идя на поводу своего безумия, так что говорить о других. Один раз она уже позволила ему убить ее, второго раза не будет.

- Ты звонила Лизе? - неожиданно спросил он. Крис отрицательно качнула головой.

- Ты ей расскажешь? - допытывался Майкл.

- Она и так все поймет. А как насчет Сони?

- Что насчет Сони?

- Она расскажет всем….

- Нет. Но разве нам есть, что скрывать?

- Я не хочу давать почву для ненужных ни тебе, ни мне пересудов. Мы еще ничего не решили с нашими отношениями.

- А что тут решать? - спросил он, разворачивая ее к себе лицом, и глядя на нее с нежностью, которая делала ее ранимой и счастливой одновременно. - Для меня все ясно. Я хочу быть с тобой. А ты?

Кристина отвела взгляд, но приподняв ее подбородок кончиками пальцев, Майкл заставил ее заглянуть в его синие вопрошающие глаза. Молчаливое ожидание в них напомнило ей о прошлой ночи. О его губах и пальцах, которые были повсюду, о его горячем шепоте, страстных стонах, хрипловатом смехе и невыносимом жгучем наслаждении. Наклонившись, он очень осторожно коснулся губами ее губ, словно пробуя их на вкус. В его руках она таяла, как воск, а потом вспыхивала, словно свеча. И пламя разгоралось все ярче, по мере того, как поцелуй из почти братского превращался в жадный, собственнический, требовательно-эротичный. Он хрипло застонал, когда она в ответ приоткрыла губы, впуская его ищущий язык. Обхватив ее бедра, Майкл с силой прижал их к себе, давая почувствовать всю силу его реакции на поцелуй. Вспомнив, где он находятся, Крис судорожно вздохнула, и оттолкнула его.

- Мне нужно идти. - Прошептала она, задыхаясь.

-Ты не ответила ни на один из моих вопросов. - Лукаво улыбаясь, он провел пальцами по ее влажным губам. - Но это… было лучше, чем любые слова. Беги, малыш. Я позвоню тебе. И очень скоро.

- Смотри, не умри от безделья. - В тон ему ответила Кристина, дела шаг в сторону. - И не торопись со звонком. Подумай, а надо ли оно тебе.

- Оно - нет. - Он улыбнулся. - Но она - да.

- До встречи, Майкл. - Сдержано попрощалась Кристина. Майкл одарил ее самой сексуальной из своих улыбок, от которой ей снова стало трудно дышать. Его глаза обещали так много, и она теперь знала, что они ничуть не лгут.

Кристина была удивлена до глубины души, не обнаружив следов присутствия Лизы в доме. Кровать была заправлена и не помята, а это могло означать одно - Озерова не ночевала дома. Вот почему она ни разу не позвонила. Где же ее носит? Неужели Лиза всерьез увлеклась Кирой Кудрявцевой? Но той-то она зачем? Нормальная красивая женщина, у ног которой может быть столько любовников, сколько она пожелает. Мир сошел с ума.

В приподнятом настроении, спокойная и полная вдохновения, Кристина еще раз приняла душ, переоделась в спортивный удобный костюм, с удовольствием пообедала и отправилась в свою мастерскую. Она уже потеряла пол дня, так что придется наверстывать упущенное время. Утром снова в офис, а она еще не сделала ни одного мазка. Удивительно, но ее энергичное настроение перенеслось и на холст. Движения были легкими, уверенными, быстрыми. Забыв о времени и пространстве, Кристина с упоением ушла в работу, чувствуя, что за пару часов успела больше, чем раньше бы нарисовала за день. Отойдя на несколько шагов назад, Крис всматривалась в только что сделанный набросок. Картина обещала быть живой, яркой, сильно отличающейся от всех предыдущих. Она нарисовала пляж, на котором никогда не была. Он существовал только в ее воображении. Буйство красок, пальмы, море, песок и бескрайняя небесная лазурь. Любой, кто взглянет на картину, непременно захочет очутиться в этом раю. Эдем. Так она назовет работу. Она почти закончила ее, когда заметила, что за окном давно сгустились сумерки. Искусственное освещение вернуло тревожные мысли. Отправив неготовый холст в сушку, она взялась за другой…. Тоже незаконченный, самый сложный для нее. Заключительная работа из мрачной серии. “Обличи меня”, так сказал Майкл. Но как же сложно сделать это сейчас. Напряженно глядя на холст, Кристина взяла кисть….

Было далеко за полночь, когда она устало опустила руки и отошла к окну. Бессонная ночь дала о себе знать. Вытерев ладони о тряпку, небрежно брошенную на подоконник, Кристина покинула свою мастерскую, заперев ее на ключ.

В гостиной горел свет. Лиза все-таки соизволила вернуться домой.

- Привет. - Подняв голову, сказала Озерова. Поджав под себя ноги, она сидела на диване с тарелкой чипсов, бутылкой пива в руке и смотрела хоккей. Кристина кивнула в знак приветствия, а Лиза вернулась к просмотру телевизора. Монахова прошла через гостиную и села рядом. Она не любила спорт, но зачем-то уставилась в мелькающий экран. Лиза не реагировала на ее присутствие.

- Почему ты не ночевала дома? - наконец, спросила Крис, когда объявили тайм-аут. Лиза посмотрела на нее голубыми спокойными глазами.

- Вечеринка закончилась под утро, а я была так пьяна, что не смогла сказать таксисту свой адрес, и Кира отвезла меня себе. - Равнодушно ответила Лиза. Кристина сделала вид, что поверила, но ей было неприятно то, что подруга лукавит.

- Целый день я провалялась, умирая от похмелья. - Продолжила Лиз сдержанно. - Меня рвало раз десять, как минимум. А как ты? Отвезла Майкла? - она посмотрела на Кристину пронзительным взглядом. Кристина расправила плечи и выдавила пренебрежительную улыбку.

- Конечно. Надеюсь, что ему тоже пришлось не сладко с утра.

Она явно переигрывала, но Лиз, похоже, была удовлетворена ответом. Кристина и сама не знала, зачем лжет ей, но так было нужно в этот момент. Она не была уверена в своих чувствах и желаниях. Ни к чему опережать события. Рассказать правду можно в любой момент.

- Соня была расстроена его отсутствием. - Сообщила Лиза, расслабившись. Она даже протянула подруге тарелку с чипсами. - И не только она.

- Это неудивительно. - Поддержала ее Кристина, стараясь выглядеть ироничной и безразличной. Чипсы не лезли в горло, но она заставила себя прожевать несколько хлопьев.

- Запей. - Лиз протянула ей бутылку с пивом. Крис благодарно кивнула, сделав небольшой глоток.

- Как твои дела с Кирой? - спросила Монахова. Лиз бросила на нее удивленный взгляд.

- Ты действительно думаешь, что между нами что-то есть? - серьезно спросила она. Крис растерялась. Она не просто думала, она была уверена. Неужели ошибалась?

- Крис, мы просто хорошо поняли друг друга.- Попыталась объяснить Лиз, глядя на подругу честными глазами. - Ты не заметила, что нас троих связывает один человек?

Монахова недоуменно подняла брови, гадая, к чему клонит Лиз.

- Майкл. - Подсказала Озерова, делая большой глоток пива. - Он - твой бывший муж, мой новый друг и любовник Киры. Кира общается со мной, надеясь выведать что-то о нем, его мыслях и желаниях. Как объяснить женщине, что нам с Майклом есть о чем поговорить, кроме вас.

- Майкл не любовник Киры. - Поправила Кристина. - По-крайней мере, не в настоящее время. Сейчас он с Соней.

- Был. Кира узнала первой о том, что этот день рождения станет последней точкой в его отношениях с Софией. А, что касается Киры, то связь Майкла с ней никогда и не прекращалась. Они оба этого не отрицают. Кира - мудрая женщина, осознающая, насколько темпераментен ее любовник. Она готова ждать. Майкл говорит, что у него особые чувства к Кире, что с ней ему спокойно, а она просто любит его таким, какой он есть.

- Ты же сама сказала, что вы не говорите о женщинах. - Сухо напомнила Крис, чувствуя, как краска заливает лицо. Главное, не выдать себя, не показать, как ранят ее слова Лизы. Почему она завела этот разговор? Неужели специально? Но зачем? Чтобы предостеречь? Так уже поздно. Боже, Соня, Кира, Даша…. Сколько их еще? Сколько нужно ему женщин, чтобы удовлетворить свое непомерное эго? Как она могла поверить ему? Как?

- Крис? - Лиз уставилась в потерянное лицо подруги. - Ты расстроилась?

- Нет. - Покачала головой Кристина. - Просто нашим забили гол.

- Вот, черт. - Выругалась Лиза. - Ты бы шла спать. Утром рано вставать. У тебя утомленный вид.

- Да. Ты права. - Согласилась Кристина, чувствуя, как ее покидают последние силы. В эту ночь она опять не уснет.

- Кира больна. - Произнесла Лиза сухим голосом, когда Кристина почти дошла до лестницы. Монахова обернулась.

- Серьезно? - спросила она. Озерова удрученно кивнула.

- У нее рак. В прошлом году она ездила в специальную онкологическую клинику, чтобы сделать операцию, но лечение не принесло значительных результатов. Рак вернулся.

- Но Кира выглядит здоровой. - Кристина почувствовала, как закружилась голова. Красивая, полная энергии и сил Кира не могла иметь такой страшный диагноз.

- Это действие дорогих лекарств. - Сообщила Лиза. - Даже врачи не могут знать, когда наступит кризис. У нее рак мозга. Она может умереть в любой момент, а может слечь и умирать медленно и болезненно.

- Не знаю, что и сказать. - Потрясенно выдохнула Кристина. - Никогда бы не подумала. Отличный цвет лица, роскошные волосы. Разве после облучения они не вылезают?

- Теперь в облучении нет смысла. - Печально ответила Лиза. - Кира хочет провести последние дни, наслаждаясь жизнью. Я восхищена ее смелостью. Она молодец.

- Да. А Майкл знает?

- Нет. Она не станет бить на жалость. Не тот человек.

Кристина не нашла, что ответить. Она была слишком обескуражена новостями. Жалость к Кире, злость на черствость Майкла - все это смешалось в ее душе. Молодая красивая женщина должна была умереть…. Где же справедливость? Бог всегда забирает лучших. Но ее Он пощадил, не забрал даже тогда, когда Кристина умоляла его об этом. Значит, она - не лучшая. И будет жить.

Глава 10.

Майкл развернул листок бумаги, который достал из своего ящика. Целую вечность ему не писали писем. В век компьютерных технологий, телефонии и сотовой связи люди разучились писать письма. Но не все, судя по тому, что сейчас в его руках анонимное письмо. Он нахмурил брови, легко пробегая взглядом по ровным красивым строчкам. Подчерк был ему знаком. И Кира знала, что он догадается, что письмо от нее. Но все равно не подписалась. Интересно, что означала сие послание. Она поддержала их легкую игру в перебрасывание стихотворными высказываниями. Он еще раз прочитал стихотворение Марины Цветаевой.

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала - тоже!

Прохожий, остановись!

Прочти - слепоты куриной

И маков набрав букет,

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь - могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед,

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь,

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

- И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

Отбросив в сторону письмо, Майкл раздраженно фыркнул. Какую бы игру не затеяла Кира, он больше с ней не играет. Разве он не ясно выразился, что их отношения закончились? Конечно, он не раз ей это говорил и раньше, но теперь забирать свои слова назад не собирался. Кира - хороший человек, достойная женщина, которая принесла в его жизнь много приятных воспоминаний, но на этом все. Не станет он реагировать на ее письма и звонки. В последнее время его заботило совсем другое. Уже несколько дней Майкл не мог дозвониться до Кристины. Нет, она брала трубку, но все время находила способы оборвать разговор, ссылаясь на высокую занятость, и просто завалила его обещаниями перезвонить. Время шло, но она не звонила. Майкл не знал, что делать, как себя вести. Гордость не позволяла ему ворваться в ее дом и потребовать объяснить, что происходит или явиться в издательство, и удивить всех присутствующих, так, как боялся, что наговорит кучу глупостей. Звонить ей каждые полчаса тоже было глупо. Оставалось только ждать, пока она выделит для него время, а это было невыносимо. Майкл снова бросил взгляд на белеющий лист бумаги. Кира могла бы рассказать ему о настроении его бывшей жены. Они видятся каждый день, обсуждают дела и не только. А Кира очень проницательный человек, она бы заметила неладное. Нужно поговорить с ней. Неопределенность просто убивала его. Он снова начал прикладываться к бутылке, а с этим нужно было что-то делать. Есть еще и Лиза, но из нее не выудишь и слова. Крис ей явно ничего не рассказала, а расспросы Майкла в этом случае выглядели бы очень странно.

Кристина, не скрывая презрения, следила за слабыми манипуляциями Сюзанны поддержать разговор. Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, Монахова гадала, что же за причина привела Сюзанну Рис в ее дом. Уж точно не дела компании и переживания за Роберта, как пыталась представить свой внезапный визит сама Сюзанна. Выглядела она, как всегда роскошно. Этакая гламурная роковая женщина с синими полуночными глазами и пышной грудью. Одетая от кутюр, она теребила драгоценное ожерелье тонкими красивыми пальцами, и поглядывала на Кристину с притворным дружелюбием.

- Я давно собиралась зайти и протянуть пальмовую ветвь мира, Кристина. - Томно улыбнувшись, она поправила свою изысканную прическу. - Нам давно пора развеять наши недопонимания. Мы могли забыть обо всех недоразумениях и стать подругами? - прямо спросила она.

- Понятия не имею, зачем вам это? - искренне ответила Монахова, подозрительно разглядывая прекрасное сдержанное лицо тетки Майкла. Уж, не он ли ее подослал? Нет, не похоже на Майкла. Тогда, что? Что ей нужно?

- Мой муж высокого о тебе мнения. Я знаю, как вы сблизились в последнее время.

Крис вздрогнула. Так из-за Роберта Сюзанна явилась? Неужели думает, что она спит с ее мужем? Какая глупость.

- Но, похоже, что вы не высокого мнения о своем муже. Мы просто друзья, - без обиняков заявила Монахова. - Есть еще вопросы?

- Это вовсе не допрос. Я просто хотела извиниться за свое поведение. Ты должна меня понять. Я никак не думала, что Джонни оставит все свои деньги тебе, а не моему любимому племяннику. Я злилась вовсе не на тебя, а на брата. Конечно, все это уже не важно. Джон погиб, и он имел полное право распоряжаться своей собственностью так, как хочет. Теперь я это понимаю.

Сюзанна умолкла, дав Кристине время обдумать ее слова, в искренность которых последняя совсем не верила. Рис хотела перемирия, и что бы ни двигало этой мелочной фальшивой женщиной, Кристина не была настолько злопамятной, чтобы отказать ей в этом.

- Хорошо, - буднично бросила Кристина. - Я забыла про все, что мы наговорили друг другу раньше.

- Вот и отлично, - обрадовалась Сюзанна. - Я знала, что мы поладим. С первого взгляда было ясно, что ты совсем не похожа на Викторию. Ты гораздо умнее и порядочнее ее. Да, я знаю, что о мертвых или плохо, иди никак, но просто не могу понять, как можно предать своего ребенка.

- Я простила маму. Она не могла сказать всей правды. Я понимаю, как это иногда сложно, - в голосе Кристины звенела ярость. - Я не позволю никому осуждать ее. Мне жаль, что она сама рассказала вам нашу семейную тайну.

- Но ваша тайна касалась и меня лично. Майкл - мой племянник. К тому же обстоятельства вынудили.

- Какие? - наряжено спросила Кристина, ощутив болезненный спазм в желудке.

- Дело в том, что я сама застала их в очень недвусмысленной ситуации. Майкл не из тех, кто раскаивается и оправдывается, но вот Вике было явно не по себе. В тот вечер твоя мать напилась и рассказала мне все. - Сюзанна подняв руку, залюбовалась своими акриловыми ноготками. Кристина, не моргая, смотрела на нее, похолодев от дурного предчувствия, сжавшего легкие.

- Когда это было?

- Года три назад. - Небрежный ответ Сюзанны был подобен удару молнии. Кристина вздрогнула, до боли впиваясь ногтями в ладони. Огромных усилий ей стоило сохранить достоинство и спокойствие.

- Вы понимаете, что это серьезное обвинение? - ледяным голосом спросила Крис.

- Да, я уверена в том, что видела. Спроси Майкла. Он не станет врать, это не в его правилах. Может, он и засранец, каких мало, но не врун. Я точно знаю, что их отношения продолжались довольно долго и закончились года за два до аварии. Вика просто стала для него старой и не интересной. Но она сильно переживала по этому поводу. Уж я-то знаю.

- Я не верю вам. Мама не могла …. После того, что он сделал со мной. Этого просто не может быть.

- Детка, ты плохо знала свою мать. Главным для нее было - удовлетворение своих желаний. Может, она и любила тебя по-своему, но это не мешало ей наслаждаться романом с твоим бывшим мужем. Причем, именно она навязывала ему себя. Майкл просто не знал, как от нее отделаться. Она преследовала его, как ненормальная. Я была с ней близка, и Вика откровенно рассказывала мне обо всем, что происходило. Поверь, милая, у меня нет причин обманывать тебя. Ты должна знать.

- Зачем? - устало проговорила Кристина, потирая пульсирующие виски. - Какое это теперь имеет значение? Мама умерла, я похоронила ее. Я не изменю свое мнение о ней. Она любила меня. Но была слабой женщиной. Слишком слабой, гораздо слабее, чем я думала. Джон был таким замечательным. Почему она не могла хотя бы уважать его?

- Ты сама знаешь ответ на этот вопрос. - Многозначительно произнесла Сюзанна. Кристина моргнула. - Разве ты сама смогла полюбить кого-то еще? Кроме Майкла? Признайся, ты ведь и сейчас его любишь, но в тебе гораздо больше благоразумия, ты не унизишься до….

- Прекратите, Сюзанна. Я не могу больше это слушать. Я не хочу ни о чем вспоминать. Это прошлое, и я не собираюсь к нему возвращаться.

- Ты очень умненькая девочка. Только не сглупи. - Рис улыбнулась. - И я никогда не думала, что у тебя роман с Робертом. Он - великолепен в постели, но совершенно не разбирается в женщинах, а чтобы завоевать такую, как ты, нужно нечто большее, чем хороший секс. Я права?

- Это комплимент? - сухо спросила Крис, чувствуя себя совершенно разбитой.

- Это истина, милая. Извини, если я расстроила тебя. Я не хотела.

“Еще как хотела,” язвительно подумала про себя Монахова.

- Вам, наверно, пора. Передавайте привет Робби.

- Да, и тебе доброй ночи, Кристина. Я рада, что мы поговорили, как старые полруги. Удачи тебе.

Кристина закрыла дверь, и, прислонившись к ней спиной, посмотрела на вышедшую из кухни Лизу. На лице Озеровой читалось искренне сочувствие и жалость.

- Ты все слышала? - спросила Крис надломленным голосом.

-Да. - Кивнула Лиза, подходя ближе и заключая подругу в объятия.

- Ты думаешь, что это правда?

- Не знаю. - Покачала головой Лиз, успокаивающе гладя ее плечи. - Майкл ничего мне об этом не говорил.

- Неужели мама могла так поступить?

- У любви свои законы, Крис.

- Но это не любовь. Я знаю, что это не любовь. Не могла она любить Майкла. Она, вообще, не могла любить.

- Почему ты так в этом уверена? Любовь бывает разной. Не суди ее строго. Я думаю, что она сама страдала от того, что делала.

- Неужели ты ее защищаешь?

- Я сильно изменилась, Крис. Все оказывается не так, как я представляла. Майкл - не чудовище, Вика - не бесчувственная холодная кукла, и даже Сюзанна вовсе не дура.

- Мне нужно пройтись.

- Хочешь, я с тобой?

- Нет. Отдыхай. Я одна.

- Ты уже спал? - подняв на него свои огромные полные невыразимой грусти глаза, Кристина отошла от камина и приблизилась к нему, задумчиво и напряженно наблюдающему за ней. Прислонившись головой к спинке кресла, Майкл провел руками по взъерошенным черным волосам, пытаясь пригладить их. Кристина не могла сдержать печальной улыбки. Полусонный и лохматый, он все равно был чертовски красив. Разве можно противостоять этой магической красоте и пронзительным синим глазам? Разве можно жить, не желая его, не вспоминая о нем каждую минуту своей жизни? Разве, вообще, можно жить без него?

- Ради тебя я готов пожертвовать сном. - Чувственная улыбка тронула безупречные губы. Протянув руку, Майкл сжал ее холодную ладонь. Кристина посмотрела на их переплетенные пальцы. Горечь жгла сердце, которое гулко и болезненно забилось.

- Ради скольких еще ты готов пожертвовать своим драгоценным сном? - спросила она. Майкл поднялся с кресла и, обхватив ее лицо ладонями, долго смотрел, словно пытаясь понять, что у нее в голове.

- Ты одна. - Прошептал он. - Никого больше нет.

- Конечно. - Кивнула Кристина, мягко отстраняясь. Майкл опустил руки, продолжая наблюдать за ней.

- Что-то случилось? - спросил он.

Кристина медленно прошла по ковру и снова замерла у камина.

- Нет. - Она обернулась и посмотрела на него. - Скажи, Майкл, мама бывала здесь?

Он нахмурился, пристальнее вглядываясь в спокойные серые глаза. Если вопрос и смутил его, то он не показал вида. Засунув руки в карманы трикотажных домашних брюк, Майкл глубоко вздохнул.

- Да. - Просто ответил он. Глаза Кристины сузились, губы дрогнули в холодной улыбке.

- Ты не собирался рассказать мне об этом?

- Ты не спрашивала.

-Просто я даже предположить не могла. - Взорвалась она. - Ты совсем бессовестный?

- Что я должен сказать? - сквозь зубы спросил он. - Какое это имеет значение для нас сейчас? Я, что, обязан отчитываться за каждый проведенный за восемь лет день? Ты за этим пришла? Прочитать мне очередную лекцию? Я не нуждаюсь в твоих проповедях. Я сам знаю все, что ты можешь сказать. Я не собираюсь ничего отрицать, но и признаваться в каждом грехе у меня нет желания. Мои желания в данный момент весьма прозрачны, и ты наверняка догадываешься о них.

- Господи, Майкл, ты все время думаешь только об этом. Неужели нет ничего важнее? - Кристина пренебреженно окинула его долгим взглядом. - Ты просто жалок.

- Так пожалей меня. - Он смотрел на нее с непробиваемым спокойствием. Закатив глаза, Крис со свистом выдохнула.

- Я ненавижу тебя, Майкл. - Сказала она. Он даже не моргнул, словное слова ничего для него не значили.

- Тогда уходи, - произнес он жестко. - Иди. Я не держу тебя. Никогда никому не навязывался и не стану этого делать. Я сделал все, что мог. Я сказал все, что хотел. Больше мне добавить нечего. Что ты хочешь знать, что хочешь услышать? Ты лучше меня знаешь, что люди не меняются. Я пытаюсь исправить совершенные ошибки, но у тебя всегда наготове новые обвинения. Я не принц, не праведник. Я - Майкл Рис - прожигатель жизни и бабник.

Расширившимися глазами, оскорбленная до глубины души, Крис смотрела на него в немом изумлении.

- Если тебе нужна тряпка, которая будет вечно скулить у твоей юбки, то тебе нечего делать здесь со мной. Я такой, как есть. Я не претендую на роль великого мученика, не достойного стирать пыль с твоих туфлей. Пусть я буду гореть в аду, но буду знать, что не изменил себе, пытаясь стать тем, кем не являюсь. У тебя есть ко мне претензии? Так у меня они тоже есть. К тебе. Ненавидишь меня - уходи. Но не пытайся мучить меня своими нравоучениями.

Кристина холодно улыбнулась. Нет, она не удостоит его ответом. Жалкий, презренный, бесчувственный, самовлюбленный, жестокий, извращенный до мозга костей…. Расправив плечи, девушка шагнула в сторону коридора, разворачиваясь к нему спиной. Он намеренно оскорбил ее, и никогда она больше даже мысленно не произнесет его имени.

- Убери руки, Майкл. - взвизгнула она, когда он, догнав ее в прихожей, схватил за плечи и резко развернул к себе. Глаза его полыхали гневом, плотно сжатые губы говорили о едва сдерживаемой ярости.

- Ты самая упрямая трусливая баба из всех, что я видел. - Прошипел он ей в лицо, и толкнул от себя так, что она, отшатнувшись, уперлась спиной в стену. Майкл грозно навис над ней. Испуганная, Крис тихо вскрикнула, когда жестокий рот впился в нее беспощадным неистовым поцелуем. Она что-то беспомощно мычала, придавленная к жесткой холодной стене его сильным железным телом. Беспомощная в его властных руках, она перестала сопротивляться, чувствуя, как хаотично его пальцы скользят по ее груди, талии, бедрам, возбуждая уже знакомый огонь в ее крови. О да, Майкл знал, что делает. Не прерывая глубокого настойчивого поцелуя, Рис дрожащими руками расстегивал пуговицы на ее блузке, напрочь оторвав половину…

Через мгновение обессиленные быстрым, почти безумным наслаждением, они повалились на пол.

Первым, что увидела Кристина, вернувшись в реальность, были не очень чистые носа ее туфлей.

- Черт тебя побери. - Выругалась она, упираясь руками в грудь Майкла. Холодный пол достался именно ему. Она же лежала на нем, в тепле и сомнительной безопасности. Открыв глаза, он посмотрел на нее мутным удовлетворенным взглядом.

- Вот с чего нужно было начинать. - Хрипло прошептал он, дотрагиваясь до ее щеки. - Пошли в постель. Там будет удобнее продолжить разговор. Или ты все еще хочешь уйти? - он насмешливо приподнял бровь. Крис стукнула его по груди маленьким кулачком, представляя, как нелепо они смотрятся со стороны.

- Черта-с два. - Сказала она, целуя его в улыбающиеся губы. - И не смей смеяться надо мной….

….

- Ты порочен, Майкл. - Выдохнула она, отстраняясь. - Мне просто не верится, что я все еще не в душе.

- Я не стану составлять тебе компанию, пойду после тебя. - Благоразумно решил Майкл.

- Мудро. Разбудишь меня в девять. Я опоздаю. И во всем виноват ты.

- Я очень каюсь.

- Сомнительно….

Но сомнительно для Кристины не было то, что Майкл сдержит слово и явится в офис после обеда. Она сама не знала, почему ведет себя так покорно, но выполнила его просьбу и опустила шторы еще задолго до обеденного перерыва. Ее опоздание, крайне не выспавшийся вид, блуждающий взгляд вызвали любопытство среди коллег. Первой свое участие высказала референт Юленька, молоденькая практикантка, которую Крис приняла на работу совсем недавно. У нее уже был секретарь, но открытое лицо девушки, ее оптимистический настрой и большие карие глаза, не оставили сомнений в том, что из Юли выйдет прок. Компания большая, а молодые специалисты всегда нужны. Все это утро Юля не отходила от своего бледного босса в слегка помятой юбке, приносила ей кофе, печенье, отвечала за нее на звонки, и всячески показывала свое искреннее расположение. Роберт объявился позже. Он прибыл с деловой встречи, и первым делом явился в кабинет Кристины. От рассеянного внимания Монаховой не укрылось, как засмущалась Юля в его присутствии. Неужели девушке он нравится? Хотя ничего удивительного. Если Роберт захочет, то может быть очень обаятельным и галантным. Даже Кристина чуть было не попала под его чары, пока другой снова не завоевал все ее симпатии.

- Привет, что за вид? Ты не спала, что ли? - с порога заявил он, бросая свой пиджак на крутящееся кресло, напротив стола Кристины. Его взгляд, наконец, остановился на робко застывшей Юленьке.

- Привет, кофе свари, пожалуйста. - Бросил он с легкой улыбкой, и снова обратил все свое внимание на босса. - Крис, а зачем ты опустила жалюзи?

- Голова болит, а как посмотрю на всю эту суету, так совсем мысли разбегаются, - не моргнув, соврала Монахова. Положив руки на подлокотники, она откинулась назад и, прикрыв глаза, тяжело вздохнула.

- Все в порядке? - осведомился Роберт, когда через полчаса, в течение которых он пытался обсуждать рабочие вопросы, Кристина не вымолвила ни слова, а просто слушала его в пол уха, и почти клевала носом.

- А? Нет, Роберт, не волнуйся все нормально. У нас на сегодня есть какие-то планы?

- Ну, через десять минут планерка, а потом приедет очень перспективный клиент. Они хотят заказать большую серию журналов. Что-то про охоту, вроде. Их прежний издатель поднял цены. Думаю, что теперь у нас прибавится работы. Так, что о сокращении штата не может быть и речи. Ты довольна?

- Да, - кивнула Кристина. - Именно этого мы и добивались. Сырье дорожает, но мы не станем поднимать цены, и это привлечет новых клиентов. Убавится прибыль, но все временно.

- Абсолютно с тобой согласен. Лучше урезать премии и оклады, чем количество рабочих мест.

- Не уверена, что Сюзанна одобрит наши действия. Она привыкла жить на широкую ногу.

- Насчет меня не волнуйся. У меня достаточно сбережений. И у тебя, как я догадываюсь, тоже.

- Да. Я бы разделила свой оклад на всех, но лучше запустить деньги в дело. - Кристина помассировала виски, и наклонилась вперед, положив руки перед собой. - Сюзанна говорила, что была у меня вчера? - резко сменила тему Кристина. Роберт бросил на нее долгий взгляд.

- Да, но я так и не понял, что ей было нужно. - Сурово отозвался он. Крис иногда смущало его крайнее недовольство собственной женой. - Надеюсь, что она не расстроила тебя? Ты не из-за нее так выглядишь? Точнее, я хотел сказать, что ты выглядишь просто потрясающе, но явно не выспалась прошлой ночью.

- Я работала в мастерской, забыла о времени. Остался всего месяц. Сюзанна тут не причем. Она выразила свое сожаление по поводу своего прежнего поведения и хотела, чтобы мы закопали топор войны. Что до меня, то я, совершенно не собиралась ни с кем воевать. Я, вообще, забыла о ее существовании до вчерашнего вечера.

- Ей кажется, что Майкл уезжает из-за тебя. - Роберт постучал по столу костяшками пальцев. Кристина хмуро взглянула в его серьезное лицо. Она не видела связи во вчерашней откровенности Сюзанны и отъездом Майкла. Честно говоря, Кристина до сих пор не поняла, что произошло. Она собиралась высказать Рису все, что думает о нем, поставить последнюю точку в отношениях, и попросить убраться из страны, как он и планировал. Но стоило взглянуть на него, и все пошло кувырком. Но не могла же Сюзанна рассчитывать, что именно так все и пойдет. В свою очередь, она сделала все, чтобы выставить Майкла легкомысленным распутником, но разве Крис не знала этого сама? И эти ее слова: ” не сглупи”, и “чтобы завоевать такую, как ты, нужно нечто большее, чем хороший секс”. Когда женщина, подобная Сюзанне Рис говорит: не сглупи, именно это и хочется сделать. Назло.

- Майкл не уезжает. - Холодно сообщила Кристина, наблюдая, как самоуверенное лицо Роберта темнеет от раздражения.

- Это еще почему? - спросил он агрессивно. Монахова прищурилась, разглядывая его. Она внезапно вспомнила об аварии. Роберт не скрывает своей неприязни к племяннику, но мог бы он убить?

Кристина мягко улыбнулась и успокаивающе накрыла его руку своей ладонью.

- Просто мы решили, что ему стоит остаться здесь. Свои капиталы, вырученные от продажи его компании, Майкл, возможно, вложит в наше издательство. Мы могли бы расшириться, имея ее деньги, а он бы стал совладельцем, и это было бы справедливо. Ведь он сын основателя.

На лице Роберта потрясение менялось недоверчивость. Он бросил на Кристину скептический взгляд.

- Это он попросил тебя? Да? Я так и знал, что этот ублюдок своего не упустит. Хрена-с два, он собирался уезжать. Он заранее решил найти способ прибрать к рукам наследство Джона. Но ты, Крис! - воскликнул он в недоумении. - Как ты могла поверить в его благие намерения, которыми, как известно, выложена дорога в ад? После всего, что он сделал тебе. Я не понимаю, искренне не понимаю. Он же бессовестная скотина, которая думает только о себе….

Роберт так распалился, что не заметила, как дверь в офис открылась, и на пороге появился Майкл Рис собственной персоной. До обеда он не дождался. Крис попыталась предупредить Роберта, сделав большие глаза, но он был слишком взбешен.

- Эта изворотливая змея может только врать и изворачиваться, пуская пыль в глаза таким наивным дурочкам, как ты…. - продолжал вопить Роберт.

- Ого, дядя. Я и не думал, что ты так эмоционален. - Усмехнулся Майкл, стоя у него за спиной. Побледнев, Роберт резко обернулся. Он замешкался лишь на долю секунды. Вскочив с кресла, он с яростью взглянул в непроницаемое снисходительное лицо Риса.

- Явился посмотреть на свои будущие владения? Не терпеться, да? Что ты ей наговорил? Как убедил? Но даже не думай, что у тебя все так легко получится. Кристина вовсе не дура, она поймет, что ты ни грамма не изменился. Что все твое показушное раскаянье, ни что иное, как маска, за которой прячутся истинные причины твоей внезапно проснувшейся совести.

Роберт почти подпрыгивал от гнева. Даже Крис была обескуражена его поведением. Никогда Роб не позволял себе выйти из кокона невозмутимого делового человека. А тут целая истерика. Он кричал, брызгал слюной, сжимая кулаки и еще больше распаляясь, видя, что его оппонент едва сдерживает смех, и смотрит на него, как на умалишенного.

- Роб…. - Крис решила вмешаться, пока Браун не перешел к рукоприкладству. - Ради бога, успокойся. - Она встала, обошла стол и успокаивающе дотронулась до плеча своего заместителя. - Роб, еще ничего не решено. И я сама предложила Майклу сотрудничество. Он даже не намекал.

- Что? - изумленно выдохнул Роберт, переводя яростный сверкающий взгляд с лица Майкла, который, сложив руки на груди, откровенно скучал, на спокойное лицо Кристины. Гнев его поубавился. Опустошенный, он смотрел на красивую уверенную женщину перед ним. Неужели она настолько слепа, что не видит очевидных вещей?

- Конечно, он не намекал, Крис. - пробормотал Роберт обессилено. - Он действует тонко и незаметно. Как ядовитый плющ. Ты поймешь, но будет поздно. И не говори, что я не предупреждал.

Роберт долго смотрел в ее широко распахнутые глаза. Сейчас она не верила ему. А он-то думал, что она другая, особенная. Все бабы одинаковы. Смазливая мордашка, мускулистое тело, пара заезженных фраз, взгляд опытного плейбоя, и они готовы отдать все.

- Роберт.- Мягко сказала она, ласково поводя по его плечу. - Все нормально. Я не наивная дурочка. Я знаю, что делаю.

- Думаешь, что знаешь. - Покачал головой Роберт, скидывая с себя ее руку. Не удостоив Майкла взглядом, он вышел из офиса, хлопнув дверью.

- Извини, что так вышло. - Виновато улыбнулась Кристина, откидывая с лица выбившийся локон. Она чувствовала себя смущенной и растерянной. Было что-то в словах Роберта. Он не производит впечатление бросающего пустыми угрозами и выводами человека. Прикусив нижнюю губу, Кристина отвернулась от Майкла, и посмотрела в окно, выходящее на дорогу.

Повисшая тишина напрягала обоих. Майкл наблюдал за Кристиной, давая ей возможность обдумать то, что сказал Роберт в пылу гнева. Ему было мало дела до мнения дяди, которого он тоже никогда не жаловал. Но ему было важно, чтобы Кристина сама решила, кому верить. Он знал, что в свое время натворил таких ужасов, что ей будет очень сложно заново научиться верить ему. Но надежда, как говорится, умирает последней. Хрупкая, задумчивая, ранимая девушка у окна вызвала в нем целый шквал эмоций. Сердце его сжималось от сладкой боли. Хотелось любить ее прямо сейчас и одновременно утешить, обнять, рассеять все сомнения, защитить от всего мира, который еще не раз будет проверять их обоих на прочность.

- Майкл…. - она повернулась и неуверенно взглянула на него своими потрясающими глазами. - Я уверена, что Роберт переменит свое мнение. - Закончила она, опуская взгляд. Майкл Рис с облегчением вздохнул. Она не подвела его.

- Малыш, мне ничего не нужно. Ты веришь мне? - он подошел к ней и приподнял ее подбородок кончиками теплых пальцев. В серых глазах девушки отразилось смятение и глубокая нежность. - Скажи, что любишь меня. - Попросил Майкл с неумолимой настойчивостью.

- Люблю. - Прошептала девушка, доверчиво прижимаясь щекой к его плечу. Майкл крепко обнял ее, привлекая к себе с неистовой страстью. Она подняла голову, и губы их встретились в жадном горячем поцелуе. Потом он вдруг резко отпустил ее, и Кристина чуть не свалилась. Схватившись за край стола, она помутившимися глазами наблюдала, как он быстро подходит к двери и запирает ее. Повернувшись, он взглянул на нее блестящими глазами, торжествующая улыбка заиграла на чувственных губах.

- А теперь, моя милая, ты покажешь мне, как ты меня любишь.

- Здесь? - растеряно спросила она, кровь зашумела в ушах, знакомое желание горячей волной накрыло ее.

- Да, прямо на столе. Давно мечтал об этом. - Он порочно улыбнулся и двинулся к ней. - Как тут у вас со звукоизоляцией?

- Плохо. - Хихикнула Крис, когда он, приподняв ее, усадил на стол….

- Ты что-то от меня скрываешь. - Наливая в стопку Майкла из полупустой бутылки прозрачную жидкость, Лиза внимательно посмотрела в его мутные пьяные глаза. Предыдущие два часа они только и делали, что пили водку и говорили о всякой ерунде, и когда он начал терять контроль, Лиза все же задала мучивший ее вопрос.

- С чего ты взяла? - спросил он заплетающимся голосом. Не стоило столько пить. Но какого черта еще делать, если Кристина ясно дала понять, что сегодняшний вечер предназначен не для него. Час назад должен был прилететь ее друг и агент Вуд Алекс. Черт бы его побрал. Рис понимал краем своего помутившегося сознания, что волноваться не из-за чего, они просто обсудят рабочие моменты, но все равно злился. Его напрягало и то, что Вуд постоянно названивал Кристине, и то, что он был очень интересным мужчиной в глазах женщин, и то, как отзывалась о нем Крис. Он мало верил в дружбу между мужчиной и женщиной, если только женщина не определенной ориентации. Вуд, прилетая в Москву, всегда останавливался в доме Кристины, а это Майкла просто бесило, так как ему самому путь туда был заказан. Крис до сих пор скрывала их отношения, встречи их были короткими, но бурными, а Майклу хотелось большего. Она больше не оставалась у него на ночь, и все время придумывала для Лизы различные оправдания своим отлучкам, а на людях вела себя с Майклом так, словно они едва знакомы. Как тут не беситься. Ее осторожность выводила его из себя. Что она пытается доказать своим поведением? Или до сих пор не доверяет ему? Боится близости? Не уверена своих чувствах? Что, черт возьми???

- Майкл, ты мой друг, так? - осторожно начала Лиз. Рис уже догадался, к чему приведет этот разговор. Было бы так просто признаться во всем, но Крис не простит ему этой вольности. Сколько можно лгать и водить за нос окружающих? Что изменится, если Лиза узнает, что они снова вместе? Вместе? Он никогда не задумывался над тем, что должно включать в себя это понятие, но уж точно не тайные отношения. Это даже смешно. Словно они оба женаты, и им есть, что скрывать от людей. Но Лиз умна, ее так просто не проведешь.

- Да, я твой друг. - Подтвердил он вялым голосом. Лиз закурила, глядя на него прищуренными глазами.

- Чем ты занимаешься, Майкл? В свободное время? - спросила она небрежно.

- Ничем, вот сейчас пью водку, с тобой.

- Ты собираешься принять предложение Кристины?

- Да. Мы обсуждали мое привлечение к компании. Пока ее юристы составляют контракт, улаживают все нюансы. Экономисты разрабатывают план расширения. - Ответ дался ему легко. Он не лгал.

- Я заметила, что в ваших отношениях наметился прогресс. Я не ошибаюсь?

Лиза невозмутимо улыбалась, выпуская кольца дыма из не накрашенных губ. Она ходила вокруг, да около, не задавая прямого вопроса. Это раздражало Майкла.

- Нет, не ошибаешься. Мы общаемся без прежнего напряжения. - Сдержанно ответил он, отодвигая стопку. Хватит на сегодня.

- Думаешь, она простила тебя?

- А ты, как думаешь? Ты же ее психолог.

- Я думаю, что Кристина абсолютно здорова. И я не знаю, кого благодарить. Тебя, себя или это целиком ее заслуга.

- Все вместе. Лиз, ты что-то пытаешься у меня выведать? - прямо спросил он, устав от игры в кошки мышки.

- Два месяца назад я посоветовала Крис завести любовника. Она тогда собиралась на вечеринку по поводу юбилея компании. Но все кончилось сломанным носом Роберта. Больше мы к этой теме не возвращались, но вскоре она разорвала наши отношения, ничего толком не объяснив. Я не настолько наивна, Майкл, чтобы не замечать ее блестящих глаз, невероятной энергии, бьющей через край и блуждающей влюбленной улыбки. Она воспользовалась моим советом, но почему-то скрывает от меня своего любовника. Как ты думаешь, почему?

- Не знаю. - Пожал плечами Майкл. И снова говорил чистую правду. - Это очень интересно. Возможно, она не хочет ранить тебя. Попробуй поговорить с ней.

- Я бы рада, но совсем ее не вижу. Она целыми днями на работе, вечерами не известно с кем, а по ночам рисует. Я думаю, что она молчит, потому что не верит в эти отношения, не уверена в них. - Ее взгляд заставил Майкла изрядно понервничать, а последние слова задели за живое. Очень хотелось оспорить, но он не мог.

- Она расскажет, когда придет время. - Сухо выдавил он.

- Ты ничего не замечал? Может, это Роберт? Тогда ее скрытность понятна. Он - женатый человек, и ей не хочется осуждения со стороны общих знакомых. Но я бы поняла. Роберт симпатичный парень. - Лиз блефовала, и оба об этом знали. Майкл понимал, что она провоцирует его, пытается вывести из себя. - И еще меня злит появление Вуда. Теперь, когда Кристина поняла свою женскую сущность, освободилась от презрения к мужскому полу, он может стать проблемой.

- Что ты имеешь в виду? - моментально напрягся Майкл, забыв об осторожности.

- Ну, ты, как маленький. Осознавшая свою сексуальность женщина не может не заметить, как хорош Вуд. Я и раньше считала его достойным соперником. Он благороден, сдержан, внимателен и красив, у него отличное атлетическое тело, и Крис не редко отзывалась о нем, как об очень интересном мужчине. Если бы не ее страх перед интимной стороной отношений, то они бы давно перешли эту грань.

- Я не уверен в этом. - Оборвал ее Майкл. Та вопросительно взглянула на него своими проницательными умными глазами. - Не думаю, что ей так важна физиология. Она не любит его.

- Но он ей нравится, иногда этого достаточно. Ты же не уверен, что все твои любовницы без памяти любили тебя. Ты потрясающе красив, и они велись на твою сексуальность, мало интересуясь личностью и внутренним миром. А Вуд не просто идеальная обложка, он хороший человек. В их отношениях нет темных пятен, он всегда вел себя безупречно, поддерживая ее во всем.

- Ты намекаешь на то, что я плохой человек? - усмехнулся Майкл. Он начал заметно нервничать. Слова Лизы пугали его, наполняли душу сомнениями и ревностью. Эти чувства были не знакомы ему, и потому он плохо контролировал себя.

- Мы говорим не о тебе. - Тонко подметила Озерова, не сводя с него глаз. - Или все же о тебе? Это ты, Майкл? Неужели она решила второй наступить на те же грабли?

- Не пытайся вытянуть из меня нужную тебе информацию. Поговори с Кристиной. Я не стану ни подтверждать твои подозрения, ни опровергать. Это ваши с ней секреты. Я к ним не имею никакого отношения.

- Значит, нет? - скептически подняла бровь Лиза. - Майкл, я прекрасно помню, что мы друзья. Но я не забыла, что однажды уже говорила. Если она снова будет страдать из-за тебя, я ….

- Убьешь меня, - закончил за нее Майкл.- Я помню, но все не так, как ты думаешь.

- Хорошо, если так, - кивнула Лиза. - Мне пора. Я обещала Кире, что зайду.

- Смотрю, круг твоих друзей все расширяется.

- Да. Кира - чудесная женщина, - согласилась Лиза, бросая на него осуждающий взгляд. - И она очень переживает. Ты мог бы просто позвонить.

- Мы вчера встречались, - сухо ответил Майкл. - В обеденный перерыв. И я не заметил, что она сильно расстроена.

- Ты просто не хочешь ничего замечать, - холодно обронила Лиз, поднимаясь.

Майкл проводил ее до дверей. Сегодняшняя встреча с Лиз оставила неприятный осадок. Вернувшись в гостиную, он плюхнулся в кресло и, взяв телефон, набрал номер Кристины. Нужно напомнить о себе.

- Извини, Вуд, мне звонят. Ты посмотри пока работы, а я отойду, - виновато улыбаясь, Крис оставила Алекса с ее законченными картинами, и подошла к окну.

- Да, - тихо ответила она, повернувшись к Вуду спиной.

- Привет, что делаешь? - растягивая слова, спросил хрипловатый родной до боли голос.

- Я в мастерской, Майкл. Я занята, - шепотом проговорила она. - Ты пьян, что ли?

- Немного. Набрался с Лизой. Она ушла, а я вот сижу и скучаю по тебе.

- Посмотри телевизор, - посоветовала Крис, улыбаясь.

- Не хочу. Тебя хочу.

- Я позвоню завтра, Майкл. Мне сейчас, правда, некогда, - напряженно ответила она. - Ложись спать. И не звони мне сегодня.

- Ну, извини, что потревожил, - с сарказмом сказал Майкл. - Передавай привет своему приятелю.

Короткие гудки означали, что он бросил трубку. Крис разозлилась. Что он себе позволяет? Названивает в любое время, несет всякую чушь, да еще трубки бросает.

- Что-то случилось? - обратился к ней Вуд с нотками искренней заботы. Кристина отошла от окна и вернулась к Алексу. Бросив взгляд на картину, которую он рассматривал последней, девушка невольно напряглась. Вуд никогда не спрашивал у нее, что означают ее странные работы, поражающие своей насильственной тематикой. Но теперь перед ним оказалась последняя из жуткой серии, и немой вопрос застыл в его глазах.

- Все в порядке. Рабочие вопросы. Не оставляют в покое даже по вечерам. - Скороговоркой проговорила она, стараясь не смотреть на картину.

- Она отличается от остальных, но все же принадлежит к тем работам, так? - спросил Вуд, пристально глядя в ее смущенные глаза. Крис едва заметно кивнула. - Я все время пытался понять, что означают твои работы, особенные работы, которые ты отказываешься продавать. Я думал, что, возможно, тебя впечатлила какая-нибудь жуткая история или что-то страшное случилось с кем-то из твоих близких или знакомых. Мне и в голову не приходило, что на всех этих картинах можешь быть ты.

Кристина затаив дыхание, смотрела на него. Да, он не мог принять женщину, которую она рисовала всегда очень неясно и размыто, за нее. Она и не была ею. Давно не была. Измученное, растерзанное существо навсегда осталось в прошлом. Теперь Крис осознала это особенно четко.

- А с чего ты взял, что это я? - спокойно спросила Кристина, переворачивая картину, которая смущала ее своей откровенностью.

- Значит, не ты. - С облегчением выдохнул Вуд, расслабленно улыбаясь. Но тут же нахмурился. - Но я не мог не узнать в этой работе Майкла. Это точно он. Ты узнала, что он сделал что-то плохое, и поэтому ушла от него? Кто эта женщина, Крис? И почему он на свободе, если действительно виновен в том, что он и другие сделали с ней?

- Слишком много вопросов, Вуд. - Горько улыбнулась Крис. - Но ты прав. Майкл виновен. И я знала об этом. Для меня это знание обернулось таким кошмаром, что я не смогла больше оставаться с ним в одном городе, в одной стране. Но, как видишь, даже бегство не спасло меня от страшных воспоминаний.

- Но почему ты не заявила на него? И как ты узнала? Что стало с этой девушкой с картины. Она жива? - снова засыпал ее вопросами Вуд. Кристина слишком хорошо знала его, чтобы подумать, что им движет праздное любопытство. Он действительно тревожился судьбой несчастной жертвы страшного преступления. Великодушный Вуд. Он всегда был таким. Искренний, обеспокоенный проблемами всего мира. Жаль, что она не встретила его раньше, раньше, чем Майкла Риса. Он никогда бы не превратил ее жизнь в кошмар.

- Девушка жива, а заявить на Майкла было не так-то просто. Во-первых, он все-таки был моим мужем, а во-вторых, сыном Джонатана Риса, занимающего в обществе не последнюю ступень. Джон уладил дело тихо и без огласки.

- Но наказал по - своему, оставив наследство тебе. - Проницательно заметил Вуд, взяв ее за руку. - Мне так жаль, что ты носила в душе эту тайну, которая делала тебя несчастной. Я-то думал, что он просто изменил тебе или что-то в этом роде. Майкл выглядит очень жестким непоколебимым, но сдержанным, холодным и рациональным человеком. Никогда бы не подумал, что он способен на подобное преступление. Хотя опыт вращения в богемных кругах научил меня не доверять первому впечатлению. Пресыщенные деньгами, легкой жизнью и уставшие от всех уже испытанных не по разу удовольствий, эти богатенькие детки творят, что хотят, зная, что им ничего за это не будет. Это мир продажен и несправедлив. И пока нас всех можно купить, будут происходить подобные преступления. Мне больно осознавать, что ты узнала об испорченности мира так рано.

- Вуд… - Кристина растрогано посмотрела на него. - Ты очень хороший. - Проглатывая ком, образовавшийся в горле, пролепетала она. Голубые глаза ответили ей нежным взглядом. Темная прядь упала ему на лоб, делая его красивое лицо еще моложе. По иронии судьбы, ее всегда окружают красивые мужчины. А ей так хотелось обыкновенного, такого, который любил бы ее беззаветной и искренней любовью, за которого не пришлось бы драться с оравой поклонниц и страдать от болезненной ревности.

- Да, ты часто говоришь мне это, - печально улыбнулся Вуд, крепче сжимая ее пальцы. - Иногда мне хочется стать плохим, чтобы ты, наконец, меня заметила и написала мой портрет. Странно, но я даже завидую Майклу, и тому, как много места он занял в твоей жизни и твоей памяти, а, может, и в твоем сердце, которое ты упрямо прячешь от меня. И знаешь, как я бы назвал твою последнюю работу?

- Я назвала ее “откровение”.

- Нет, неверно. “Прощение”. Именно это приходит в голову, когда я смотрю на нее. Майкл, изображенный твоей рукой, не похож на безжалостного преступника. Вся его поза, лицо, выражение глаз говорят о глубокой потаенной боли, отчаянии и отрешенности. Создается такое впечатление, что там за стеклом он оставил не свою жертву, а свою жизнь. И ты простила его. Я знаю, что это так. Твоя рука не может лгать, как и твои глаза сейчас. Но простила ли его та женщина, которая умирает за стеклом. Ты могла бы написать ее живой, но она до сих пор умирает.

- Это сложный вопрос, Вуд. Мне не ответить на него, потому что я не знаю эту женщину, я забыла ее и не хочу вспоминать. Может, будет лучше, если она навсегда останется там, в моей картине.

- Не верю, что это говоришь ты. - Покачал головой Алекс. Кристина освободила свою руку из его теплой ладони и пожала плечами.

- Я могу быть разной, Вуд. Мы знакомы много лет, но ты совсем меня не знаешь.

Вуд посмотрел на нее теплым взглядом, в котором светилась нежность.

- Так позволь мне узнать. Не прячься от меня в своем стеклянном ледяном домике. Ты прекрасно понимаешь, что я никогда не причиню тебе боли, - он снова потянулся к ней, и, взяв ее за плечи, заставил посмотреть в его лицо.

- Вуд, я не хочу тебя обижать. Ты мне очень нравишься….

- Как друг,- продолжил он с горечью, отпуская ее. - Можешь, не продолжать. Что же во мне не так, Крис? Я слишком прост для тебя?

- Нет. Ты слишком хорош для меня, - ответила Крис, заметив, как печаль в его глазах сменилась изумлением. - Ты - красивый, успешный, надежный, умный, талантливый, чуткий, и я не прощу себе, если подведу тебя. Я не боюсь, что ты причинишь мне боль. Это я… я могу испортить твою жизнь. Я не ангел, Вуд, и никогда не претендовала на эту роль. Ты слишком идеализируешь меня, а это ошибочное мнение.

- Но мы никогда не узнаем этого, если не проверим, - не отступал Вуд, глядя на нее с настойчивой надеждой. - Ты лишаешь нас шанса на счастье. Я могу дать его тебе. В этом я уверен на сто процентов. Мне все равно, ангел ты или грешница, и я вовсе не вижу в тебе идеал. Ты много лет прожила в греховных отношениях с женщиной, а я, как католик, не могу не осуждать тебя, но это не значит, что я не понимаю. Родители воспитали меня верующим и справедливым человеком, они научили меня любить всех людей, без исключения, находить положительное в самом отрицательном, они научили меня не лгать и быть искренним в своих чувствах.

- Твои родители - чудесные люди, - с теплотой отозвалась Кристина. - Я всегда завидовала тебе белой завистью. Но давай не будем торопить события. Сейчас моя жизнь и без того слишком запутана.

- Как скажешь, - мягко сказал Вуд. - Может, поужинаем завтра? Просто поболтаем, побудем вдвоем, отвлечемся от рабочих моментов. Будем смеяться, пить вино, танцевать?- он улыбнулся озорной улыбкой, и Кристина очередной раз отметила, что ее агент безумно интересный молодой человек. И, возможно, он прав. Ей стоит дать ему шанс. Она ничего не потеряет, если у них не получится…. Кроме Майкла, мрачно добавила она. Майкл…. С ним у нее точно не может быть никакого будущего, и чем дольше они общались, тем сильнее она в этом убеждалась. Да, он сильно изменился, и все время твердит о своей любви, но, как сказал Вуд, та женщина на картине все еще умирает. Что-то Майклу удалось воскресить в ней, но никогда она не станет прежней. Им обоим не забыть, не вычеркнуть из памяти тот кошмарный год, и ту жуткую ночь. И однажды эти воспоминания отравят их жизнь. Малейшая ссора, и они снова и снова будут возвращаться к тому, на чем все оборвалось. Майкл напомнил ей, что она все еще женщина, разбудил в ней чувственность, но не дал ей уверенности в завтрашнем дне. Она даже сейчас до конца не уверена, что он один, а не с очередной подружкой. Слишком много, слишком много они знают друг о друге того, что не следует. Майкл ничего не знает о стабильных крепких отношениях. Он легкомысленный, увлекающийся человек, не способный долго верить в одни и те же идеалы. Сейчас он хочет ее, но завтра? Что будет завтра? И, видит Бог, она не хочет этого знать.

- Хорошо, Вуд. Мы поужинаем…. Завтра, - она улыбнулась, отводя взгляд. - А теперь оставь меня. Я хочу еще немного поработать.

- Конечно. - Лицо его озарилось лучистой искренней улыбкой, которая шла от сердца. В его не было никакой пошлости, двусмысленности, интимности, ничего из того, что всегда мелькало в улыбке Майкла Риса.

Следующие два часа Кристина сосредоточено работала, лишь иногда ловя себя на том, что то и дело улыбается. И причиной ее улыбки был вовсе не Майкл Рис.

Глава 11.

- Роберт, прекрати делать вид, что ты меня не слышишь. - Прикрикнула на заместителя Кристина. Вот уже целый час она разъясняла ему, что все бумаги для будущего сотрудничества с Майклом Рисом готовы, как и бизнес-план расширения издательского дома. Осталось только пригласить самого Майкла и обсудить с ним некоторые вопросы, ведь он может не согласиться с отдельными пунктами договора. Однако Роберт упорно молчал, разглядывая картину с незатейливым пейзажем у нее за спиной. Его безучастность изрядно надоела Кристине. Словно будущее компании интересует только ее.

- Роберт. - Настойчиво повторила она. - Ты же видел договор. Он не сможет отобрать у меня компанию, даже, если очень сильно захочет. Тебе нечего бояться.

- Я его не боюсь. - Жестко ответил Роберт. - А вот тебе следовало бы быть с ним начеку.

- Я буду. - Смягчилась Кристина. - Ты будешь присутствовать на собрании?

- Конечно. - Возмущенно кивнул Браун. - Когда?

- Завтра в час дня. Юля уже позвонила ему и обо всем договорилась. - Деловито сообщила Кристина.

- Он, наверно, на седьмом небе.

- Не знаю. - Усмехнулась Крис. Небо никак не светит Майклу Рису. Ни седьмое, ни сто двадцать первое.

- Ты не собираешься на обед?

- А ты приглашаешь? - она лукаво улыбнулась, радуясь, что напряженность в отношениях с Робертом пошла на убыль.

- А то! Пошли, я угощаю.

Отобедав в приятной компании за непринужденным разговором, Монахова направилась прямиком в модельное агентство. Здесь, как всегда царила легкая суетливая атмосфера. Девчонки готовились к показу мод, для которого несколько дней назад их выбрал известный в столичной тусовке модельер. Все очень нервничали, особенно София, которая должна была замыкать круг. Как ни странно, но то, что Соня знала об ее отношениях с Майклом, вовсе не омрачило их дружбы. Похоже, что София легко пережила разрыв с перспективным любовником, и уже нашла ему замену - того самого модельера, чьи наряды она будет демонстрировать. Она ни словом не обмолвилась никому о том, что видела, и даже с Кристиной не обсуждала то утро, когда застала ее в постели с Майклом. Монахова была преисполнена уважением и благодарностью к этой девушке. Она была не так легкомысленна и болтлива, как казалось вначале. Но ее удивила другая. Кира. В последние дни их сотрудничество было очень сложным для Кристины. Молодая женщина вела себя почти грубо, постоянно пыталась задеть или рассердить Кристину. И Монахова ненароком задумывалась, не проболталась ли Соня Кудрявцевой. Иначе объяснить напряженные отношения с Кирой она не могла. Вот и сейчас, заходя в кабинет Киры, она с порога почувствовала исходящее от нее раздражение. Глаза цвета горячего капучино смотрели на нее враждебно и холодно.

- Привет, как дела? - спросила Крис, придавая голосу нейтральный тон. Кудрявцева уткнулась в бумаги, удостоив своего шефа только легким кивком.

- Девушки готовы к показу? - не дождавшись ответа, поинтересовалась Монахова.

- Нет, но будут готовы через пару дней. - Ледяным тоном ответила Кира. Кристина озадаченно смотрела на нее. Может, Лиз ошиблась? Разве больная раком женщина может выглядеть такой ослепительно красивой?

- Косметическая компания “Дилон” ищет лицо для своего товара. Послезавтра назначена встреча. Ты будешь?

- Да, Кира, конечно. Ты уже выбрала претенденток?

- Мы покажем им всех девушек. Никогда не знаешь, что им нужно. - Сухо отозвалась Кира.

- Это точно. Ты нормально себя чувствуешь? - заботливо поинтересовалась Кристина, надеясь разрядить обстановку.

- Да. - Коротко бросила Кудрявцева.

- Просто ты выглядишь несколько напряженной. Или это из-за меня?

- С чего ты взяла? - неприязненно спросила Кира.

- В последнее время мы отдалились. - Спокойно ответила Монахова. - Ты явно чем-то недовольна. Я тебя обидела?

- Нет. - Кира подняла на нее холодные глаза. - Чем ты можешь меня обидеть?

- А, если честно? Я же не слепая. В чем дело, Кира?

- Можно подумать, ты не знаешь. - Усмехнулась она с презрением.

- Не имею понятия. - Крис не собиралась так легко сдаваться. Если Кире есть, что ей предъявить, то пусть говорит прямо.

- Тогда нечего и обсуждать.- Отрезала Кудрявцева, снова погружаясь в документы.

- Если передумаешь, то позвони мне. Я всегда готова тебя выслушать. - Мягко произнесла Крис. - Я в своем кабинете, если кто-то будет звонить.

- Этот “если кто-то” уже звонил два раза. И просил тебя срочно ему перезвонить. - Едко бросила Кира, скривив губы в ухмылке.

Кристина автоматически вытащила свой сотовый из сумки.

- Разрядился, - пробормотала она себе под нос. - У тебя нет зарядки для “Nokia”?

- Нет.

- Кир, Майкл звонил мне по делу, - зачем-то начала оправдываться Монахова. - Завтра у нас состоится подписание договора о его вступление в дела издательства.

- Что ж, теперь он полностью в твоей власти.

Кира в недоумении вскинула глаза на взирающую на нее с неприкрытой ненавистью женщину.

- Что ты имеешь в виду?

- Все. - Кира поднялась из-за стола. - Я никак не думала, что ты… Черт, мне плевать на вас обоих. Ясно?

- Успокойся, Кир. Чтобы ты себе не навоображала, ты ошибаешься. У нас с Майклом - партнерские отношения.

- Конечно. Знаю я, какого рода может быть партнерство с Майклом, - зло усмехнулась Кира. - Я давно его знаю, чтобы не понять, что у него новая любовница, а если прибавить к этому то, что он мне недавно сообщил, и его умиротворенный вид, то можно не сомневаться в том, что я ничего не придумала.

- Как я поняла, вы с ним видитесь, раз ты успела сделать такие умозаключения, - напряженно спросила Кристина, чувствуя нарастающую волну гнева, направленную вовсе не на Киру, которой и так досталось в жизни. Она не имела ничего против того, что Майкл встречается с бывшей любовницей, которой сейчас просто необходимо его внимание, но зачем же врать? Хотя, нет, он не врал, а просто умолчал о своих встречах с Кирой. Кристина не так бесчувственна, чтобы не понять…. Стоп. Майкл не знает о болезни Кудрявцевой. Значит, им движет вовсе не жалость и сочувствие. Ах, чертов бабник!

- Да, мы встречаемся, - подлила масла в огонь Кира, самодовольно улыбаясь. - Кем бы ни был увлечен Майкл, он всегда находил время для меня.

- Да, вы просто созданы друг для друга, - сухо ответила Крис. - Я пошла к себе, Кира.

Кристина была слишком зла, чтобы сосредоточиться на накопившейся работе. Кипа бумаг на столе отчаянно ждала ее внимания, одобрения и подписи. С трудом, Монахова заставила себя отвлечься от мыслей о Майкле и очередном поводе для сомнения в его порядочности, и взялась за документы. За пару часов Рис позвонил раз десять. И каждый раз, когда их пытались соединить, Кристина находила причины, чтобы не отвечать. Ей нужно было время, чтобы сконцентрироваться и взглянуть на ситуацию трезвым взглядом. В данный момент разговор с ним мог привести к ссоре, а она этого не хотела. Но он не дал ей время поразмыслить над проблемой и сам явился в офис агентства. Яростно захлопнув за собой дверь, он подошел к столу уверенным шагом, и, оперившись руками о крышку стола, уставился на Кристину гневным вопрошающим взглядом.

- Чем ты так занята, черт возьми? - спросил он вибрирующим голосом. Кристина подняла на него невозмутимые глаза.

-Спокойнее, Майкл. На тебя это не похоже. Откуда столько агрессии? Я всего лишь работаю. - Спокойно ответила она, решив не поддаваться на его провокационное поведение. - Мне действительно некогда вести с тобой пустые беседы.

- Пустые беседы? - закричал он, и, перегнувшись через стол, схватил ее за плечи. - Вчера ты была занята своим Вудом, сегодня, вообще, черт знает чем. А я, оказывается, тебе мешаю своими пустыми беседами?

- Отпусти меня, Майкл, - ледяным тоном произнесла Кристина, все так же спокойно глядя во взбешенное лицо. Куда делась его сдержанность, невозмутимость? Он снова становится жестким и неуправляемым. Что-то прочитав в ее взгляде, Майкл резко отпустил ее, и, выпрямившись, уставился на Кристину долгим изучающим взглядом.

- Ты мне не мешаешь. Я действительно загружена работой. Конец месяца, знаешь ли. Нужно подбивать итоги. У тебя нет причин для злости. - Ее голос был по-деловому сухим, в глазах мелькало легкое раздражение.

- Ладно, - смягчился он. - Нет, так нет. И когда ты закончишь со своими делами? Мы не встречались с прошлого четверга.

Кристина прошлась по нему медленным взглядом. Умопомрачительно красивый мужчина. Сексуальность его была неоспоримым достоинством. И не смотря на обиду, Крис не могла не ощущать на себе ее влияния. Ее тянуло к нему, как мотылька к губительному пламени свечи.

- Но ты не скучал в одиночестве все это время, - резко ответила Кристина, надеясь, что злость вернет ей здравый смысл, и спасет от соблазна. Майкл нахмурился, разглядывая ее сердитое лицо. Кристина на мгновение даже усомнилась в словах Киры. Ее ввело в заблуждение искреннее недоумение в синих глазах.

-О чем ты? - настороженно спросил он, выдавая себя с головой. - Тебе что-то нашептали?

- Попробуй угадать, - усмехнулась Кристина. - Расскажи мне, чем ты занимался свободными от наших встреч вечерами?

- Ты издеваешься? Спроси прямо, и покончим с этим. - Рявкнул он.

- Хорошо, я спрошу. - Хладнокровно кивнула Кристина, поднимаясь со своего кресла. Она медленно приблизилась к нему, встав напротив и глядя ему прямо в глаза. - Ты встречался с другими женщинами?

Легкая улыбка скользнула по чувственным губам Майкла.

- Ревнуешь? - мягко спросил он, дотрагиваясь до ее плеча. Крис резко одернула его руку.

- Ответь. - Настояла она.

- Да, я встречался с другими женщинами. Но это не то, что ты думаешь. Никакого секса, клянусь.

Кристина недоверчиво посмотрела в искрящиеся глаза Майкла Риса. Что-то подсказало ей, что он не лжет. Значит, солгала Кира. Зачем?

- Ты виделся с Кирой?

- Да, мы обедали пару раз. Она сама настаивала на встрече.

- Она тебя любит, - тихо сказала Крис, отворачиваясь от него. - Не обижай ее.

- Я отказываюсь тебя понимать, - сокрушенно вздохнул Рис. - То ты учиняешь мне допрос, то сама пытаешься толкнуть в объятия другой женщины.

- Я никуда тебя не толкаю. Просто не хочу, чтобы ты обманывал меня. Ты волен вести себя так, как хочешь. Но не лги мне.

- Значит, если я решу переспать с Кирой или кем-то еще, то должен сначала предупредить тебя? - в его голосе сквозила ирония. - Но, знаешь ли, желание не всегда предсказуемо. Не могу же я за минуту до того, как натяну презерватив, отзваниваться тебе.

Резко повернувшись на каблуках, Кристина наотмашь ударила его по лицу, оставив на щеке отпечаток своей ладони. Она испуганно смотрела, как краска отливает от его лица, только подчеркивая нанесенные ему повреждения. Крис была удивлена своим безумным порывом еще больше, чем он. Нужно держать себя в руках. Но что делать, если рядом с ним она всегда теряет рассудок?

- Извини.- Одними губами прошептала она.

Майкл смотрел на нее, не моргая. Выражение его глаз не поддавалось анализу. Обхватив ладонями ее лицо, он прикоснулся губами к ее губам. Она ожидала чего угодно, но только не поцелуя, в котором нежность граничила с отчаянной жаждой обладания.

- Я прощаю тебя. Я все тебе прощу, - шептал он, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль линии ее шеи к мочке уха. - Только не пытайся избегать от меня. Ты нужна мне. Ты так мне нужна.

Горячее томление наполнило ее слабое его опытному натиску тело. Всхлипнув, Кристина зарылась пальцами в его волосы, притягивая к себе упрямую голову Майкла, ее губы жадно искали его рот.

-Поехали ко мне.- Прошептал он, отрываясь от нее. Его страстный туманный взгляд одурманивал, лишал воли.

- Да… - прошептала Кристина, презирая себя за слабость.

- Блин! Я опоздаю. - Воскликнула Кристина, вскакивая с постели. Закинув руки за голову, Майкл расслабленным взглядом наблюдал, как обнаженная девушка носится по его спальне, поднимая раскиданную в порыве страсти одежду.

- И куда ты можешь опоздать? Времени уже семь часов вечера. Рабочий день закончен. - Он лениво улыбнулся, потягиваясь всем телом. Бросив на него сердитый взгляд, Кристина невольно залюбовалась его мужественной неприкрытой красотой. - Останься со мной, и я покажу тебе еще пару приемчиков.

- Хватит с меня на сегодня. - Вспыхнув, пробормотала Кристина, в ужасе осознавая, что находит его предложение гораздо более соблазнительным, чем свидание с Вудом.

- Я бы с удовольствием уснул рядом с тобой, и проснулся, чувствуя тепло твоего тела. Такое новое ощущение. Не хочу, чтобы ты уходила, - взгляд его был серьезен. - Когда я остаюсь один, то все время думаю о тебе. Ничего не могу с собой поделать. Ты, как наваждение.

- Боже, только не начинай читать стихи. - Засмеялась Кристина, хотя в душе ее что-то болезненно екнуло. Она сама не знала, почему его теплые слова так ранят ее.

- Не буду, если ты останешься.

- Я не могу. У меня встреча.

- С кем? - глаза его напряженно сузились.

- С Вудом, - на одном дыхании выдохнула Кристина. - Я обещала ему, что мы поужинаем сегодня вместе.

- Я могу пойти с вами.

- Ты же знаешь, что это невозможно, - покачала головой Кристина, накидывая на себя его рубашку. - Мне нужно в душ.

- Крис. - позвал он, но она уже ускользнула, прикрыв за собой дверь.

Быстро сполоснувшись и одевшись, Кристина зашла в спальню, чтобы попрощаться. Майкл, тоже полностью одетый, стоял у окна. И снова это чувство накатило на нее. Каждый раз, после часов безрассудной страсти, она испытывала нечто вроде холодного отрезвления. Она смотрела на него и не могла понять, почему каждый раз так покорно падает в его объятия. Нет, понять это было не сложно. Но…. Всегда было неизбежное “но” в их запутавшихся донельзя отношениях. Она простила его, НО…. Она хотела его, НО…. Она любила его, НО…. И это НО не давало ей забыть, забыть ту девушку на картине, ту девушку, которая все еще жила в ее памяти, ту девушку, которую он бросил умирать. И пусть боль ее поутихла, ночные кошмары и бессонница канули в небытие, НО все еще присутствовало, и оно отравляло ее жизнь, не позволяя ей быть с тем, кто ей дорог, до конца. И выход из этого виделся ей только один. …

- Мне нужно идти, Майкл. - Мягко сказала она, вставая у него за спиной. Ее руки легли на его напряженные плечи. - Не сердись на меня.

-Я не сержусь, я просто не понимаю, зачем ты встречаешься с Вудом. - Хрипло ответил он.

- Он мой агент.

- И друг. И он тебе нравится. Не отрицай. Ты просишь меня не лгать, но сама не говоришь правду. Ты сама-то понимаешь, как это смотрится со стороны? Сначала спишь со мной, потом бежишь на свидание к другому. Со мной - секс, с ним - духовное общение. Так?

- Майкл, ревность не идет тебе, - она уткнулась носом в мужское плечо, обнимая его за талию. - Я просто в отличие от тебя, не питаю иллюзий. Хочешь правду?

Она повернула его к себе лицом.

-Я не вижу нашего с тобой совместного будущего. Скажу больше, его просто нет. Давай оставим, все, как есть, и скоро ты сам поймешь, что я права.

Крис заметила, как дернулась его щека, а глаза потемнели. Он долго смотрел на нее непроницаемым взглядом, а потом отвернулся.

- Беги, малышка Крис. - прошептал он. - Только от себя не убежишь. Уж я-то это знаю. Поверь.

- До завтра, Майкл. - Сдержанно попрощалась она, легонько дотронувшись до его напряженной спины.

Она едва успела к условленному времени. Вуд ждал ее дома, и мерил гостиную своими шагами, но увидев ее запыхавшуюся и виноватую, расслабился и улыбнулся своей светящейся улыбкой.

- Дай мне минуту. Я переоденусь. - Попросила она и побежала к лестнице.

Вуд повел ее в шикарный ресторан в центре Москвы. Он, как всегда, был сама галантность. Ни один мужчина не был с ней так нежен, предусмотрителен и ненавязчив. Его присутствие не напрягало, Вуд заставлял ее почувствовать себя единственной женщиной в мире, неотразимой, хрупкой и прекрасной. Он точно угадывал все то, что она хотела бы услышать от него, касаясь только тех тем, в разговоре, которые могли бы доставить ей удовольствие. Шутки его были тонкими, острыми, но не пошлыми. Вуд умел ухаживать за женщиной, но Кристина интуитивно чувствовала, что именно она, и только она является единственным объектом его внимания. Это льстило и очаровывало. Постепенно все тревоги сегодняшнего дня оставляли ее, уходя на второй план. Вуд был бальзамом на ее израненную душу. Она могла говорить с ним бесконечно, на любые темы, иногда они даже спорили, но потом все сводилось к шутке, и они вместе смеялись. Глядя на его красивое открытое лицо, она неожиданно для себя поняла, что с легкостью может представить их совместную семейную жизнь. Он стал бы ей идеальным мужем, оберегающим ее от любых невзгод, другом, советчиком…. Она искреннее наслаждалась его обществом, не задумываясь о завтрашнем дне. Этот мужчина мог бы думать за нее, мог решать за нее. Она бы доверяла ему, как себе. За долгие годы тесного сотрудничества, он ни разу ее не подвел, а это много значило в ее глазах. Каждой женщине хочется видеть в своем избраннике защитника, и сильное плечо. Еще ей казалось, что Вуд никогда не ошибается, поэтому любое его решение был бы правильным. Как здорово отдаться во власть надежных рук, плыть по течению и не думать ни о чем. И она бы полюбила его когда-нибудь. Но внезапно ее разум тревожно подал тревожный сигнал. Вуд держал ее руку, поглаживая большим пальцем раскрытую ладонь, словно чертил на ней замысловатые узоры. Он что-то рассказывал ей о своем детстве, о двоюродных братьях и сестрах. И именно эти разговоры напомнили ей об еще одном неисправимом последствии ее прошлого.

- Вуд, у меня не может быть детей. - Оборвав его на полуслове, сказала она. Она внимательно наблюдала за его лицом, в тревоге ожидая реакции на свое признание. Он на мгновение растерялся, потом с тревогой посмотрел в ее скорбное лицо.

- Ты это точно знаешь? - мягко спросил он, крепче сжимая ее ладонь. - Сейчас медицина творит чудеса.

- Да. Но со мной это не пройдет. У меня вырезана часть матки.

Вуд бросил на нее быстрый напряженный взгляд, словно ему в голову пришла какая-то мысль или догадка, но Кристину сейчас заботило не это, а то, что он ответит.

- Мне очень жаль, - прошептал он, наклоняясь к ней. - Но есть выход. Из любой ситуации есть выход. В мире столько детей, которые нуждаются в материнской любви и заботе. Ты станешь самой лучшей мамой. Нужно только решиться.

- А ты? Ты смог бы полюбить чужого ребенка?

- Как ты можешь спрашивать! - он осуждающе посмотрел на нее. - Чужих детей не бывает. И мне больно от одной мысли, что некоторые родители бросают младенцев в детских домах. Если бы… Если бы ты когда-нибудь решила стать мне больше, чем другом, то с нашими возможностями и материальным состоянием мы могли бы осчастливить целую дюжину малышей, дать им достойное будущее и любовь.

В глазах Кристины застыли слезы. Она не могла поверить, что на свете есть такие люди, как Вуд Алекс. Искренние, честные, милосердные. Чем же она заслужила благосклонность такого мужчины? Или он - дар небес, посланные ей за все мучения?

- Ты просто чудо, Вуд. - Растрогано прошептала Кристина. В ответ на ее слова он потянулся к ней через стол и осторожно поцеловал. Это был невинный поцелуй, совсем не похожий на те, что так щедро раздавал Майкл, будь он не ладен, раз она думает о нем в такой момент. Но этот поцелуй согрел ее душу, наполнив ее теплотой и благодарностью. И в этот момент Кристина поняла, что если жизнь дала ей еще один шанс на счастье, то она не откажется от него.

- Давай уйдем отсюда. - Предложила Кристина, с сожалением отрываясь от нежных губ Вуда. - Погуляем по городу.

- А как же танцы? - он улыбнулся мальчишеской задорной улыбкой.

- Еще успеем. - Пообещала Кристина, понимаясь и увлекая его за собой.

Они прогуляли несколько часов, бродя по многолюдным и шумным улицам Москвы. В воздухе витала сама весна, согревая их своим теплым ветерком. Вуд нежно обнимал ее за плечи, заслоняя от всего мира, и в его объятиях она узнала, что такое умиротворение и покой. Господи, почему раньше она была так слепа. Сколько же лет они потеряли. Она потеряла, ослепленная своей навязчивой зависимостью Майклом. Не может быть, что всего несколько часов назад она лежала в его постели и думала, что он любовь всей ее жизни. Он - ее боль, ее наваждение. Он наркотик, от которого она слишком устала. Его действие больше не пьянит, а наполняет обреченностью и тревогой. Вуд - ее излечение, ее надежда и свет. Ее ангел-спаситель.

- Ты не можешь быть настоящим, - прошептала Крис, глядя в глаза Вуда.

- Для тебя могу стать рыцарем на белом коне, только попроси. - Ласково рассмеялся он, подув на ее волосы.

- Не нужно. Будь собой. - Она подняла голову и посмотрела в его глаза. - Только не торопи меня. Хорошо?

- Конечно. У меня и в мыслях не было. - Он лукаво улыбнулся. - Это не совсем, правда. В моих мыслях давно присутствуют эротические фантазии на твой счет. Но их реализация подождет до тех пор, пока ты не будешь готова.

- Надеюсь, что ты не собираешься ждать очень долго, потому что моя женская скромность не позволит мне признаться, когда я буду готова.

- Я буду следовать интуиции. - Пообещал Вуд. Как это похоже на Вуда Алекса и не свойственно Майклу Риссу. Крис откинула все мысли о Майкле, запретив себе думать о нем в присутствии Вуда. Потом. Потом она решит, что с ним делать.

- И где вы болтались до двух часов ночи? - ворвавшись в спальню подруги, спросила Лиза. Глаза ее метали молнии. Крис натянула на себя одеяло, и устало улыбнулась.

- Я думала, что ты заявишься раньше. - Призналась Монахова. - Что опять не так?

- Я видела, как вы шли к дому, держась за руки и переглядываясь, словно влюбленные подростки, - рассерженно сообщила Лиза. - Я не уверена, но мне показалось, что в коридоре вы целовались.

- Тебе показалось. - Кристина улыбнулась еще шире. - Лиз, прекрати злиться. Ты желаешь мне счастья. Я знаю это. Как и то, что тебе все еще больно из-за нашего расставания. Но пусть твоя любовь ко мне переборет чувство ревности. Ты ведь понимаешь, что Вуд именно тот мужчина, который может сделать меня счастливой.

Лицо Озеровой потемнело. Она подошла к кровати и присела на самый краешек.

- Ты так думаешь. Вуд действительно редкий экземпляр. Но он не то, что нужно тебе. Тебе нужен огонь, страсть, постоянная конфронтация, а он слишком холоден и сдержан, что бы дать тебе все это. Очень быстро ты поймешь, что тебе безумно скучно с ним.

- Лиз, вот уж не знала, что ты так плохо меня изучила. Все, чего я хочу, это покой, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Я устала бороться со всем миром в одиночку, устала думать, решать.

Лиза посмотрела на подругу полным горечи взглядом.

- Я знаю, что потеряю тебя, если ты выйдешь замуж за Вуда. Но не из-за этого я не одобряю вашего союза. Ты действительно заблуждаешься, думая, что тебе нужна жизнь ведомой слабой женщины. Если ты пойдешь на это, то сломаешь ему жизнь.

- Лиз, ради Бога, - раздраженно воскликнула Кристина. - Я не хочу этого слышать. Мне уже хватило и огня и страсти. Мне пора на покой. И Вуд не такой уж холодный, как кажется.

- Ты уже проверила? - натянуто спросила Лиза.

- Нет, но непременно проверю. А теперь дай мне поспать.

- Ладно. Бог с тобой, спи. Может, ты и права. Вуд - отличный человек. С ним ты будешь, как за каменной стеной. Но не забывай, что иногда то, что вначале кажется стеной, впоследствии превращается в клетку. Захочешь вырваться, да будет поздно.

- Иди уже. - Погрозив подруге кулаком, улыбнулась Кристина.

- Спокойной ночи. Я рада, что теперь ты спишь без снотворного. И мне чудиться, что в этом заслуга совсем не Вуда Алекса.

- Лиз… - грозно начала Кристина.

- Да, ухожу я.

После заключения договора о партнерском участии Майкла Риса в управлении издательским домом его отца и соблюдения всех формальностей, Крис поспешно покинула зал для совещаний, но Майкл догнал ее в коридоре, фамильярно схватив за локоть. Следующая за ними с протоколом в руках Юля, растеряно остановилась, гадая, что стоит сделать. Удалится в обратном направлении или подождать указаний Кристины. Монахова посмотрела на нее, махнув головой в сторону кабинета, и девушка поспешно скрылась за дверями.

- Ты хотел что-то добавить? - официально спросила Кристина, взглянув в напряженное лицо Майкла.

- Может, отпразднуем будущее сотрудничество в узком кругу? - спросил он, скользя по ней странным задумчивым взглядом.

- Не сегодня. - Уклонилась от предложения Кристина.

- А когда? - настойчиво поинтересовался Майкл. Девушка раздраженно вздохнула, освобождая локоть из его цепких пальцев.

- Майкл, прекрати меня преследовать. Это уже начинает напрягать. Если я захочу тебя увидеть, то позвоню. Теперь мы вместе работаем, так что ты будешь несколько часов подряд каждый день лицезреть мое невероятно-красивое лицо, - с сарказмом в голосе, ответила Монахова.

- Как прошло твое свидание? - жестко спросил он, пристально глядя в ее глаза.

- Прекрасно. Что-то еще? - вздернув подбородок, вызывающе спросила Крис. Майкл наклонился, чтобы поцеловать ее. Он всегда это делал, когда они не могли договориться словесно. И обычно это действовало, но не сейчас. Почувствовав ее безучастность, Майкл отстранился, растеряно глядя на нее.

- Почему ты так себя ведешь? Я люблю тебя. Я действительно тебя люблю. Неужели в это так трудно поверить?

- Не трудно. Просто я не люблю тебя больше. - Спокойно ответила Кристина. Уж, если резать, то сразу, не оставляя ни малейшего пути к отступлению.

- Это неправда. - Снова вцепившись в ее локоть, Майкл яростно встряхнул ее, словно пытаясь привести в чувство. Ему было не понять, что сейчас она уверена в своем решении, как никогда.

- Правда. Я не думала, что все произойдет так внезапно, и нам стоило бы поговорить в другом месте, но раз уж ты сам настоял…

- Ни на чем я не настаивал. - Все больше свирепея, процедил сквозь зубы Майкл. Его красивое лицо исказила гримаса гнева. Но Кристина больше не боялась его. И он понял это. Отчаянье застыло в синих глазах. - Что ты делаешь? Крис…. Ты меня убиваешь.

- Только давай без спецэффектов. Хорошо?

Она нисколько не верила в его слова. Он не врал, и сам верил в это, но только не она. Этот человек не будет долго страдать. Он на это просто не способен. Она уязвила его мужское достоинство, его гордость. Но он переживет. Она перенесла удар, куда сильнее, чем тот, что нанесла ему.

- Нет, милая, - он холодно улыбнулся. - Спецэффекты тебе обеспечены. В отличие от тебя, я не собираюсь сдаваться.

- Майкл, по-моему, Кристина ясно дала тебе понять, что ты ей не нужен, - неожиданно появившись из-за дверей кабинета Монаховой, заявила Елизавета Озерова. Кристина резко развернулась и посмотрела в непроницаемое лицо подруги. Неужели она все слышала?

- Лиз, что ты здесь делаешь? - спросил Майкл, придя в себя первым.

- Решила навестить подругу, но она была на совещании, и мне предложили подождать ее в кабинете, - невозмутимо объяснила Лиза, - Вы так напряженно спорили, что я не решилась вмешаться, но сейчас самое время. Я ослышалась, или ты угрожал Кристине?

- Это не твое дело, - резко ответил Майкл. - Мне надоело, что все кому не лень думают, что имеют право вмешиваться в мою жизнь и решать за меня. Если Крис, таким образом, хочет наказать меня, то ей тоже будет не сладко. - Пообещал он.

- И ты думаешь, что имеешь право на подобные угрозы? - с обманчивой мягкостью спросила Озерова, загораживая собой подругу.

- Лиз, я уважаю и ценю тебя, но мы с Крис разберемся без тебя.

- Ты знаешь, но я сомневаюсь, что ты умеешь разумно разбираться, а если учесть предыдущий горький опыт, то Кристине стоит очень опасаться твоих спецэффектов.

Майкл бросил на нее тяжелый взгляд, но ничего не ответив, посмотрел на Кристину, которая с безучастным выражением лица стояла в стороне.

- Мы договори позже. Без свидетелей. - Обратился он к ней. - И передай своему Вуду, что каким бы чистеньким и приглаженным он не был, ему не удастся получить мою женщину.

- Даже не знаю, о ком это ты. - Усмехнулась Кристина. Ей тяжело давалось это жесткое обращение. Она знала, что ранит его. Но иначе было нельзя. Иначе он просто ее не отпустит.

- Я о Вуде, любимая. - Перевернув ее слова, язвительно бросил Майкл. - Всем удачного дня.

Развернувшись, он быстро пошел прочь. Крис сразу вся обмякла, прислонившись к стене. Сквозь туман ей виделось рассерженное лицо Лизы и ее нервный голос.

- Ну, что доигралась? Не думала, что ты такая дура. Зачем ты снова с ним связалась?

- Ты сказала, что я должна вернуть свою душу. Что она там, где я ее оставила. - Слабо пробормотала Кристина.

- Но я не имела в виду постель Риса, - возразила Лиза. - Я хотела, чтобы ты простила его, научилась смотреть на него без ужаса и воспоминаний о прошлом. И когда я говорила, что тебе нужен любовник, я тоже не имела в виду Майкла. Почему ты ничего мне не рассказала? Я догадывалась, я пыталась тебя предостеречь, но ты все равно натворила глупостей. Он все еще опасен. Тебе не нужно было так рисковать.

- Лиз, я люблю его. - Крис оторвала голову от стены и посмотрела на подругу. - Но никогда с ним не буду. Мне нужно было это понять. И я уверена, что Майкл ничего мне не сделает.

- Да, только опять испортит тебе жизнь. Ты ведь ни хрена не смыслишь в мужчинах. Ты ничего не знаешь о нем. Давай, пойдем, я напою тебя кофе. Ты бледная, как смерть. А что ты собираешься делать с Вудом?

- Я не успеваю за тобой. - Кристина взяла протянутую руку, и они вместе пошли в ближайшее кафе.

Кристина не стала пить кофе. Вместо этого, они с Лизой уговорили бутылочку мартини, закусив безумно вкусным десертом. Озерова больше не задавала сложных вопросов, и они очень хорошо провели время, совсем, как в старые времена. Потом они вернулись домой. Крис поднялась в свою студию, и очень скоро почувствовала себя гораздо лучше. Ближе к вечеру к ней заглянул Вуд.

- Пора ужинать, - обнимая ее сзади за плечи, мягко прошептал он на ухо, щекоча своим теплым дыханием. И снова ощущение покоя накрыло ее с головой. Прижавшись к нему, она позволила Вуду поцеловать свою шею, а потом повернулась, и их губы встретились в нежном поцелуе.

- Ты скучала по мне? - спросил он. Кристина кивнула, прислонясь щекой к его плечу.

- Я тоже скучал. Хочешь прогуляться?

- Да. Пойдем в тот же ресторан. Мне там понравилось.

- Желание женщины для меня закон. - Важно провозгласил Вуд.

- Ты меня избалуешь, если продолжишь в том же духе.

- Именно этого я и добиваюсь. Избалованная изнеженная жена. Что может быть лучше?

- Жена! Ты же обещал не торопиться. - Крис игриво погрозила ему пальчиком.

На этот раз она не стала наряжаться, а выбрала простую, но элегантную блузку стального цвета, черную облегающую юбку - карандаш, и лакированные бутильоны на высоком каблуке. Вуд тоже предпочел менее официальный наряд. Черные джинсы и светлый тонкий свитер.

- Думаешь, нас пустят в таком виде? - поинтересовалась Кристина, когда ее личный шофер доставил их к ресторану.

- Конечно. - заверил ее Вуд. И, как всегда, оказался прав.

Ужин проходил в обстановке легкого флирта, и Крис наслаждалась каждой минутой. Ее кавалеру даже удалось вытащить свою даму на танцплощадку. Но злоупотребившая спиртным Кристина, то и дело наступала ему на ноги. Рассмеявшись, Вуд нежно привлек ее к себе и вернул на место. Потом они вместе хохотали, глядя, как другая подпившая мадам выделывает какие-то невероятные телодвижения, совершенно не попадая в такт, то и дело, спотыкаясь и пошатываясь. Их веселье закончилось внезапно, когда в ресторан заявился Майкл, и не один, а с Кирой. Какой старый избитый прием. Кристина была разочарована. Ей было ясно, как день, что он выследил их с Вудом, а потом решил сыграть на ее ревности, притащив с собой любовницу. Чем может угрожать женщина, которая уже одной ногой в могиле, с несвойственной ей жесткостью подумала про себя Кристина. Но тут же раскаялась. Кира не виновата в том, что любит круглого идиота. И как ему удается так умело манипулировать людьми? У него совсем нет совести и стыда. Иначе он не появился бы тут. Кира, похоже, тоже раскусила его нехитрый замысел. Заметив Кристину, она заметно помрачнела и стала бросать на Майкла обиженные взгляды. Он что-то говорил ей, но Кира отрицательно мотала головой. Потом резко вскочив, бросилась к выходу. Майкл не удосужился последовать за ней. Кретин…. Как можно быть такой бессердечной сволочью?

- Вот это номер, - прокомментировал Вуд, наблюдая за происходящим. - Он ведь здесь не случайно. Да? - вопросительный взгляд смутил Кристину. Ей не хотелось лгать, но что она могла сказать Вуду? Что, пока он улаживал дела с ее выставкой, она спала с бывшим мужем, а потом решила его бросить, но Майкл не собирался мириться с ее решением?

- Не знаю. - Пожала плечами Кристина, лихорадочно соображая, что делать дальше.

- Просто я не верю в участившиеся совпадения. - Хмуро заметил Вуд. - Не хочешь выяснить, что ему нужно? Или мне это сделать, потому что, если он не перестанет пялиться на нас, я потеряю терпение, и забуду, что должен любить всех людей.

- Успокойся, Вуд. - Кристина мягко накрыла его руку своей ладонью. - Давай, просто не будем обращать на него внимания.

- Это будет сложно сделать, потому что он идет сюда, - усмехнулся Вуд. Крис проследила за его взглядом. Он не ошибся. Неровной походкой и пьяной ухмылкой к ним приближался Майкл Рис. Крис не думала, что способна на такое презрение. Он действительно достоин жалости.

- Привет, ребятки. - приторно-сладким голоском протянул он, придвигая стул к их столику и плюхаясь на него. Крис отшатнулась, почувствовав исходящий от него резкий запах спиртного. - Не против, если я присяду. Моя дама убежала, а одному так скучно.

- Мы против, Майкл. - Сдержанно произнесла Кристина, стараясь держать себя в руках. - Тебе стоит догнать свою даму, пока она не убежала очень далеко.

- Я рад, что она убежала. Но не рад, что вы против. - Майкл не смотрел на Вуда, словно не замечая его присутствия. - Так неожиданно встретить вас здесь. Что обсуждаете? Дату свадьбы? Как насчет первого апреля? Ах, я и забыл, что уже тридцатое, но ничего, можно перенести на следующий год. Или вы торопитесь?

- Майкл, тебе лучше уйти. - Холодно вмешался Вуд. Рис обратил на него насмешливый взгляд.

- А, может, тебе лучше уйти, мальчик.

- Я не на много младше тебя, Рис. Тебе не удастся спровоцировать меня. Даже не пытайся. - Спокойно отозвался Вуд.

- Куда уж мне, - усмехнулся Майкл. - Ты ведь у нас английский лорд. У тебя случаем, нет титула? Нет? А жаль. Крис всегда мечтала быть принцессой. У нее и внешность походящая, но темперамент…. - Майкл многозначительно улыбнулся. Краска отлила от лица Кристины. Она обязана была остановить его, но лишилась дара речи, пораженная его вопиющей дерзостью. - В постели она просто бомба. - С издевкой завершил Майкл. Кристина вздрогнула, как от удара, и попустила тот момент, когда ее бывший муж полетел на пол, нокаутированный кулаком Вуда. Алексу изменили и его воспитание, и чисто английская сдержанность, но Кристина была ему искренне благодарна. В отличие от охраны ресторана, которая незамедлительно выставила всех троих на улицу.

- Слушай, Вуди, а ты молодец, - стирая кровь с разбитой губы, спокойно заявил Майкл. - Уважаю. Я бы убил, если бы кто-то посмел так о ней отозваться.

- Пошел к черту. - Рявкнул Вуд, яростно глядя на него. Он снова сжал кулаки, но больше в драке не было необходимости. Крис успокаивающе тронула его за плечо, заглядывая в разгневанное лицо мужчины.

- Не трать на него свои силы. Он просто пьян. Завтра он пожалеет обо всем.

- Черта-с два, милая. Ни о чем я не пожалею. Ты забыла, что я самый бессовестный человек на свете? - рассмеялся он, и кровь обильно закапала из раны на губе. - Я же обещал тебе спецэффекты. Нравятся? Нет? Почему? Я пытаюсь облегчить тебе жизнь. Рядом с тобой такой настоящий мужчина, готовый драться за твою честь. Представляю, насколько невыгодно выгляжу я на его фоне.

- Тогда, зачем ты так себя ведешь? - спросила она, ожесточенно глядя на него.

- Потому что не хочу, чтобы ты сомневалась. - сплюнув кровь на асфальт, сказал Майкл. Вуд снова ринулся вперед, но Крис встала между двумя разъяренными мужчинами, не позволяя им дотянуться друг до друга. - Не хочу, чтобы ты прибежала ко мне через пару недель, осознав, что идеальный мужчина слишком хорош для тебя. И поэтому я стану последним человеком, к которому тебе захотелось бы вернуться.

- Ты им уже стал, Майкл, - тихо произнесла Кристина. - Не пытайся выглядеть хуже, чем ты есть. Хуже просто некуда. Прошу тебя оставь меня в покое. Прекрати свои глупые преследования. Так ты ничего мне не докажешь. Я тебя не люблю. И, наверно, никогда не любила. Это была одержимость, но она прошла. Все, Майкл. Это все. Если в тебе есть хоть капля мужской гордости, ты отпустишь меня.

- Разве я держал тебя? - горько спросил он. - А что до гордости, то это ты растоптала ее. Я заслужил это. Ты отмстила мне. Радуйся, Крис. Но я-то знаю, что ты не будешь счастлива с ним. - Майкл небрежно кивнул в сторону Вуда. - Ты говоришь, что не любишь меня? Значит, ты лгунья. Настоящая лгунья, потому что все эти недели я верил тебе. А ты говорила, что веришь мне.

- Я ошибалась. Майкл, уходи. Я устала от этого разговора, который ни к чему не приведет.

- Бог с тобой, милая. - Майкл провел рукой по лицу и повернулся, чтобы удалится. - Удачи вам. - Бросил он на прощание.

Какое-то время после ухода Майкла, Крис и Вуд стояли в молчании. Они не смотрели друг на друга, каждый погруженный свои мысли. Кристина прекрасно понимала, что до Вуда была донесена почти вся история последних недель ее жизни Он имел полное право развернуться и уйти так же, как это сделал Майкл.

- Вуд…. - неуверенно начала она, поворачиваясь к нему лицом. Он поднял руку, призывая ее к молчанию.

- Только ничего не говори. Я не хочу ничего знать. Это все неважно. Между нами ничего не было. Тебе не в чем оправдываться. Но я не желаю видеть его рядом с тобой в будущем.

- Мы работаем вместе….

- Пусть так, но все остальное время, ты будешь со мной.

Кристина подняла на него глаза, и он заключил ее в крепкие объятия.

- Я заставлю тебя забыть о нем. Никогда и никто больше не причинит тебе зла. Я люблю тебя. И я женюсь на тебе, хочешь ты этого или нет. Хватит быть мямлей.

- Мямлей? - тихонько рассмеялась Кристина, с нежностью глядя на него. - Ты совсем не мямля. И тебе не придется заставлять меня.

- Тогда я принимаю еще одно решение. - Он серьезно посмотрел на нее. - Завтра мы улетаем в Париж. Картины готовы. Пора начать подготовку к выставке.

- Но у меня две крупные фирмы….

- У тебя есть на кого их оставить или нет?

- Есть.. - неуверенно ответила Крис. - Но дай мне хотя бы завершить текущие дела. Всего пару дней.

- Два дня, и ни минутой больше. - Категорично произнес Вуд Алекс. Кристина улыбнулась, взяв его под руку.

- Мне нравится, когда ты командуешь. - Призналась она.

- Пошли домой. Нам обоим нужен отдых.

- Слушаюсь, начальник.

- Вольно, лейтенант Монахова.

.

- Я знала, что он не оставит тебя в покое. - Выслушав невеселый рассказ подруги, тяжко вздохнула Лиза. Не смотря на поздний час и жуткую усталость, Кристина не выдержала и тихонько прокралась в спальню Лизы. Ей было необходимо выговориться, облегчить тяжесть на душе, которая образовалась после встречи с Майклом и давила на грудь, словно тяжелый камень, не давая дышать и омрачая надежду на светлое будущее с Вудом. Вуд, в отличие от нее, давно ушел спать, но даже, если бы Крис выбрала его в собеседники, он вряд ли понял бы ее правильно.

- Он больше меня не потревожит, - уверенно сказала Кристина, задумчиво разглядывая рисунок на ковре под ногами. - Но я не чувствую облегчения или радости. Мне страшно, что я не смогу жить нормально.

- То есть как - нормально? Поясни? - обняв колени руками, Лиза загадочно посмотрела на подругу.

- Как все, - передернув плечами, ответила Крис. - Не возвращаясь в прошлое, не вспоминая о Майкле. О моей больной любви к нему. Если я буду работать с ним, то ничего не закончится, я никогда не освобожусь….

- И каков выход?

Кристина горько улыбнулась.

- Я передам ему компанию. А сама вернусь в Лондон с Вудом, - не моргнув, выдала она, скрепя сердцем. - Это глупо, я знаю. Я веду себя, как трусиха, и, может быть, Майкл знал, что так и будет. Может, он все спланировал. Если бы он принял мой отказ от наследства его отца, то это было бы не победой, а подачкой с моей стороны.

- Это Роберт тебе наговорил?

- Но в этом есть смысл, - упрямо настаивала Кристина. - Майкл прекрасно знал, что управлять компанией и писать картины одновременно - тяжкий труд для меня. Я бы все равно не справилась. Рано или поздно. И сдалась бы. Я не могу продать дело Джона, но передать члену семьи можно. И Майкл - единственный кандидат. Он не мог не думать об этом. Это же ясно, как день.

- А зачем ему соблазнять тебя?

- Да просто так.

- Он ничего не делает просто так, - категорично заметила Лиз. - Как, впрочем, и все мы.

- Да. Не просто. Это своего рода извращенный интерес, его очередная садистская фантазия.

- А если ты выбрала бы его? Что тогда?

- Компания все равно оказалась бы в его руках. И я тоже. Вот и все. Все варианты ведут к одному концу. И он в пользу Майкла Риса. - На глаза Кристины навернулись слезы отчаянья.

- В этом все дело… - понимающе кивнула Лиза. - Ты не простила его, ты не веришь ему. И ты бросила его, потому что уверена, что он снова предаст тебя. И ты права. На сто процентов права. Но почему же ты не позволила ему уехать? Это и стало бы лучшим выходом.

- И ты веришь, что Майкл бы уехал? Я только теперь поняла, что его мнимый отъезд был очередным трюком, он проверял меня, он знал, что я его остановлю. Вся эта сказка о его любви ко мне, я не верила в нее ни дня. Я хотела понять, что он хочет, зачем играет со мной. И все, что произошло сегодня, говорит об одном - Майкл Рис, человек не способный на чувства к кому-то, кроме самого себя. Игрок, бездушный красавчик. Ты бы видела, как он вел себя. Бедная Кира. Она не заслужила подобного отношения. Никто не заслужил.

- Это точно, - мрачно согласилась Лиза. - Я не думаю, что Майкл абсолютно отрицательный герой, но его поведение иногда просто неадекватно. И, мне кажется, что он сам себя не понимает, сам себя пытается обыграть. И, знаешь, что самое интересное?

Крис тоже обняла колени и посмотрела на подругу отрешенным взглядом.

- Ему всегда везет, - тяжело сказала Озерова. - Восемь лет назад он отделался легким испугом за то страшное преступление, которое совершил. Отец всего-навсего лишил его денег и своего внимания, но Майклу и тут подфартило. Ему повезло в бизнесе, он завязал с наркотиками, выпивкой, шумными компаниями. Пока ты изображала подобие жизни в Лондоне, прячась за свои картины, как за ширму, Майкл жил в своей удовольствие, имея все, о чем ты не могла даже мечтать, включая и твою мать, и вернувшуюся любовь отца. У меня просто в голове не укладывается, почему эти восемь лет в изгнании прожила ты, а не он? Лишая себя всего, страдая, как ни один другой знакомый мне человек, ты хоронила себя заживо, пока он наслаждался беспечной легкой жизнью. Он рассказал мне, Крис. Майкл сказал, что никогда не вспоминал о том, что сделал до тех пор, пока не увидел тебя. Он блокировал память. А ты несла свою боль одна очень-очень долго. Почему? Ты могла бы отомстить ему, отобрав то единственное, чего он не мог получить - наследство его отца. Но снова ему везет. Ты, как последняя идиотка, падаешь в его объятия, и предлагаешь ему стать совладельцем фирмы, но ему этого мало. И ты хочешь отдать все. Но у него и так предостаточно того, чего лишена ты.

- У меня все еще будет. С Вудом. - Слабо выдавила Крис, глядя на подругу в легком недоумении. Разве Лиз не считала Майкла другом? Разве она не пропадала с ним чуть ли не каждый вечер, предаваясь душещипательным беседам по душам? Неужели все было ложью с самого начала? Лиз проверяла его, держала врага близко, чтобы не позволить ему нанести удар исподтишка, но не уследила. Милая, милая Лиза. Как она могла ошибаться и сомневаться в ней?

- Не все, Крис. Есть то, чего у тебя не будет никогда.

Крис безмолвно уставилась на Лизу, не совсем понимая, к чему она подводит ее.

- Дети, Крис. Ты же хочешь нормальную полноценную семью? Муж, ребенок, детские собрания, школьный выпускной. Совместные путешествия, вечера перед камином. Ты ведь мечтаешь об этом?

- Зачем ты рвешь мне душу? Мы с Вудом говорили об этом. Мы усыновим ребенка.

- Но он не будет твоим. Плоть от плоти, частичка твоей души и души мужчины, которого ты выбрала в мужья. О таком ребенке я говорю. А у Майкла он есть.

- Нет…. - покачала головой Крис, широко раскрывая глаза. Сердце сжалось от страшной жуткой боли. - я бы знала. Нет.

- Он и сам не знает, что снова получил выигрышный билет. У него есть сын, но ему не придется жениться или оспаривать свои права на него, потому что мать ребенка умирает. Почему вы все так хотите, чтобы он был счастлив? Ты отдаешь ему компанию. Кира собирается отдать сына, о существовании которого Майкл пока ничего не знает. Он принес вам столько боли. А вы готовы пожертвовать самым дорогим ради него. Не могу понять его. Не смотря на огромное количество совместных пьянок, я так и не выяснила, кто он. Бог или Дьявол. Откуда у него столько власти над вами. Скажи мне, Крис!

Но Кристина больше не слушала ее. Мысли женщины сконцентрировались вокруг одной новости. У Майкла есть сын. Мальчик. Его мальчик. А у нее никогда не будет детей. Из-за него….

-Сколько ему лет? - тихо спросила Крис.

- Два года. Кира уехала, как только ее беременность стала заметной. У Майкла была новая подружка, и она решила не мешать ему. Вернулась к матери в маленький городок под Москвой. Родила малыша там, и вернулась к работе, когда ему было полгодика. Она бросила дитя, чтобы вернуться к любовнику, которому никогда по-настоящему не была нужна.

- Почему она не сказала? Не сказала ему?

- Кира не верила, что Майкл обрадуется. Он бы решил, что, таким образом, она пытается привязать его к себе, взвалить на него обязательства, к которым тогда он не был готов. А сейчас у нее нет выбора. Она умирает, а ее мать слишком стара, чтобы заботиться о малыше.

- Боже…. Лиз, я …. Будь он проклят. Зачем ты мне рассказала?

- Чтобы не сглупила снова. Не беги с Вудом. Останься, преврати жизнь Риса в кошмар, который он никогда не сможет забыть.

- У меня больше нет сил, Лиза. Почему не он? Почему умирает не он, а Кира? - полные слез глаза Кристины посмотрела на сдержанное лицо подруги.

- Теперь ты захотела, чтобы он умер? - сухо спросила она.

- Да, черт его возьми. Но Бог милосерден к грешникам. Я не меняю своего решения, Лиз. Я уеду. Пусть радуется. Пока может. Мы все придем к смерти, но вопрос в том, что мы возьмем с собой. И его груз стократно тяжелее моего.

- Чудится мне, что даже в аду он выкрутиться. - С сарказмом произнесла Лиза.

Глава 12.

- Что???!!!! - завопил Роберт, когда собрав всех членов правления в конференц-зале, Кристина сообщила о своем решении передать правление компаниями Джонатана Риса, перешедшими ей по праву наследования, своему бывшему мужу Майклу Рису. Возбужденный шепот прошелся по залу, на лицах людей промелькнула удивление, тревога и облегчение одновременно. Для нее не было секретом, что кроме Роберта, никто не верил, что она продержится долго на своем посту. Кристина нежно улыбнулась референту Юленьке, заметив набежавшие слезы на глаза девушки. Еще один человечек, который был предан ей. Может, забрать ее в Лондон? Она была бы ей незаменимой помощницей. Да, так она и поступит. Кристина обвела взглядом всех собравшихся. Она выглядела спокойной, собранной, решительной. Ей стало легче, словно тяжелый груз наконец-то свалился с ее плеч, и только Роберт никак не унимался. Крис понимала, почему он так зол, но не могла оставить компанию ему. Он был очень ценным сотрудником, умеющим вести дела, но не управленцем. Несмотря на свой небольшой опыт, Крис быстро поняла это. Роберт нужна еще одна голова, чтобы мыслить масштабно, а у него ее не было. Единственным трехглавым драконом в этом зале был Майкл Рис, но она не могла найти в себе сил, чтобы посмотреть на его реакцию.

- Успокойся, Роб, - повысив тон, Крис прервала поток упреков и обвинений с его стороны. - Это всего лишь смена руководителя. Штат не будет изменен или сокращен - это пункт из договора, который предстоит подписать Рису. Вы все остаетесь работать здесь. Никакой трагедии. Вы все прекрасно понимаете, что это разумное решение. Я просто не подхожу на роль, которую мне навязало неожиданное наследование. Я - художник. А художник, прежде всего, ценит свободу. Не скажу, что выбор дался мне легко. Но я пришла к правильному для себя решению.

- Как благородно с твоей стороны. - Презрительно произнес голос Майкла. И Кристине пришлось посмотреть на него. Ей были не понятны те ярость и потрясение, которые она увидела в его красивых до боли глазах. - Рассуждаешь тут перед нами о решениях, а меня пока еще никто не спросил - согласен ли я принять то, что ты предлагаешь.

- А ты откажешься? - не скрывая иронии, спросила Кристина, насмешливо улыбаясь уголками губ. Лицо Майкла потемнела от гнева, но он не ответил. - Конечно, нет. Все нормально, Майкл. Не притворяйся удивленным. Разве не этого ты хотел?

- Я сотни раз говорил тебе, чего я хочу. - Твердо произнес он, глядя ей в глаза суровым взглядом. - Но у тебя не хватило смелости, чтобы поверить мне. И я не откажусь. Пусть будет так, как решила ты.

- Вот и славно, - отвернувшись, Крис снова обратилась к присутствующим. - Хочу еще раз поблагодарить всех за сотрудничество, терпение и понимание, которыми вы окружали меня несколько месяцев. Благодаря вам, я многому научилась. Эти знания возможно и не пригодятся мне в будущем, но это своего рода новый опыт, и я не против расширения кругозора. Мне было интересно и приятно работать с каждым из вас. Вы все - профессионалы с большой буквы. Я горжусь тем, что была знакома с вами.

Ее бывшие коллеги зааплодировали, все, кроме Майкла, который не сводил с нее тяжелого мрачного взгляда. Кристина попрощалась сл всеми и, оставив Майкла на попечение юристов компании, отправилась домой.

Лиза и Вуд уже с нетерпением ждали ее. Елизавета накрыла небольшой праздничный обед в гостиной, хотя, честно говоря, Крис не была уверена, что ей есть что праздновать. Облегчение больше не радовало ее. В душе было пусто и тускло. Она понимала, что поступает правильно, но ее смущало ощущение вины и нестерпимой боли, которые жги душу. Осудил бы Джон ее слабость? Оправдала ли она его надежды? О чем он думал, составляя завещание? Знал ли он, что все закончиться так печально? И чувствует ли она печаль, а, если да, то почему?

Прикоснувшись к ее руке, Вуд вывел ее из состояния глубокой задумчивости. Его теплый взгляд на этот раз не дал никаких ответов. Кристина рассеяно улыбнулась ему. Вяло ковыряясь вилкой в своем салате.

- Не думай ни о чем, милая, - прошептал он, наклоняясь к ней. - Все правильно. Мы уедем, и все забудется, как страшный сон.

- Я уже это проходила, - грустно сказала Кристина, крепко сжимая его руку, словно ища в нем свое спасение из кромешной тьмы, которая надвигалась на нее. Снова.

- Но на этот раз мы будем вместе, - заверил ее Вуд. Его голубые глаза были полны нежности и любви. И Крис вдруг трезво и ясно осознала, что никогда не сможет полюбить его так, как он этого заслуживает. Вырвав пальцы из его руки, она закрыла ладонями лицо.

- Боже, что же я делаю. - Прошептала она. Нож соскользнул со стола и упал на пол. Вуд смотрел на девушку в немом удивлении. Любовь в нем боролась с гордостью. Вуд знал, что причина ее отчаянья вовсе не он, но верил, что время может изменить все. И знал также, что однажды это самое время ничего не изменило для нее.

- Я пойду в студию. Мне нужно кое-что доделать, - неожиданно вскочив, быстро проговорила Кристина. Вуд попытался удержать ее, но девушка вырвалась и почти бегом понеслась к лестнице.

- Что мне с ней делать? - тяжело опускаясь на свой стул, с болью в голосе спросил он у Лизы, которая молча, сидела напротив нее с каменным лицом.

- Ничего. Вызови его на дуэль. Ты же у нас рыцарь. - Скривив губы, ответила женщина. Вуд холодно посмотрел на нее.

- Ты не успокоишься, пока у нее не останется никого, кроме тебя, - спокойно сказал он. - Не дождешься.

Он резко встал и пошел к выходу.

- Пойду погуляю. Вернусь поздно, если Крис спросит.

- Скатертью дорога, милый.

Кристина не могла рисовать. Она просто водила кистью по чистому холсту. Раньше она считала, что человек не может ни о чем не думать даже несколько секунд, но вот уже час в ее голове была абсолютная пустота. Если бы это могло продлиться вечно. Странно, но ей казалось, что ее прежняя жизнь с бессонницей, маниями и приступами тошноты была даже легче. У нее была боль, и был, как выразился Майкл, виновник. А теперь не осталось ничего. Пустота мешала дышать, превращаясь в бездонную пропасть, в которую ей хотелось кануть, исчезнуть без следа. Майкл назвал ее трусихой. И он прав. Он никогда не лжет. Разве не сама Лиза настаивала на этом? А раз он не лжет, значит, его слова не были обманом. Или он обманул сам себя? И поверил в это. Или он действительно любит ее. И она так боится признать такую правду, что придумывает сотни причин не верить ему. Но можно ли судить ее за это? Ведь именно Майкл сделал ее такой. Он научил ее не доверять никому, ждать подвоха и бояться, всегда бояться. Она сказала ему, что не боится его. И солгала. Она - лгунья. И она трусиха. Жалость к себе затмила все остальное. Синдром жертвы - вот очередная ее мания. И она хуже всех остальных. Ей слишком понравилась роль вечной страдалицы. Неужели она решила присвоить себе статус великомученицы? Да с нее иконы писать, просто эталон отречения от всего земного.

Кристина оторвалась от созерцания своей разноцветной размазни, услышав какой-то звук у дверей. Наверно, это Лиз со своими нравоучениями. Вуд слишком деликатен и воспитан, чтобы навязываться. Она подняла глаза и начала готовить предлог, чтобы выставить подругу, но когда открылась дверь, на пороге ее мастерской, появился никто иной, а Майкл Рис. В глаза бросились его всклоченные волосы, темные подглазины, поврежденные в драке губы плотно сжаты, мышцы лица напряжены. Одежда в легком беспорядке.

- Что ты…. - придя в себя от потрясения, начала Крис, но умокла, когда он вошел, прикрывая за собой двери.

- Ты не слышала звонка? - спросил он, заметив ее удивление. - Я долго звонил, прежде, чем Лиза открыла мне. Мы с ней успели немного выпить. Ты не против?

- С чего это мне быть против? - обретя дар речи, холодно просила Крис, прячась за мольбертом. - Ты уже отпраздновал свою победу?

- Разве я победил? - скептически подняв бровь, спросил Майкл, медленно приближаясь. Он замер посередине комнаты.

- Зачем ты пришел? - спросила Кристина, сложив руки на груди, словно защищаясь от его взгляда. - Ты обещал, что оставишь меня в покое.

- Да, обещал, - кивнув головой, признал Рис. - Я не собираюсь разыгрывать сцен. Прости меня за вчерашнее. Я был пьян и не понимал, что делаю и говорю. Это не оправдание, но я просто слетел с катушек, когда ты сказала, что между нами все кончено.

- Ты пришел поговорить об этом? - яростно сверкнув глазами, спросила Кристина.

- Нет. Я пришел попрощаться. Ты же уезжаешь….

- Да. Завтра, после обеда. Путь свободен. Можешь, забыть снова обо мне и своих грехах.

- А если я не могу забыть? - горькая улыбка тронула его губы. - Не о своих грехах, а о тебе? Что мне делать, Крис? Я тебя люблю. Разве можно об этом забыть?

- Ты уже говорил, - девушка отвела глаза, чтобы не видеть отчаянья на его красивом лице. - Уйди. Ты попрощался. Я очередной раз приняла твои извинения. Все.

- Да, - кивнул он. - Я уйду, но ты должна мне показать картину. Ту самую, последнюю. И я навсегда исчезну из твоей жизни.

- Она у окна. Первая в стопке. - Небрежно бросила Кристина. Терять нечего. Рано или поздно он все равно ее увидит. Она заметила, что он шел к окну, изрядно пошатываясь. Не может быть, что за час он успел так много выпить с Лизой. Или он начал до прихода сюда? Неужели для храбрости? Крис внезапно вспомнила о его сыне, и это придало ей сил и гнева. Он не одурачит ее снова. Тем временем, Майкл развернул ее работу, где он был главным героем. Она видела его со спины, но заметила, как дрожь прошла по его телу, руки его мелко затряслись. Что с ним? Сколько он выпил?

- Майкл…. - несмело позвала она. - Ты в порядке?

- Да. - Глухо отозвался его голос, - То есть, нет. Почему ты написала меня так?

-Просто пришло в голову и все. - Хмуро ответила она, разглядывая его. Рис повернулся. Он был очень бледным, в глазах появился какой-то странный блеск, потом они помутнели.

- Но это было, - он снова обернулся, чтобы посмотреть на картину. - Я хотел уйти, выслушав от отца все, что он хотел мне сказать, я шел по коридору мимо дверей реанимации. Я знал, что там за стеклом … ты, но хотел пройти мимо. И не смог. Меня словно тянуло обратно. Я подошел к дверям и прижался к ним лбом. Так, как ты нарисовала. Я смотрел на тебя, на то, что от тебя осталось, на то, что я сделал с тобой, и вспоминал, какой ты была красивой в тот день у бассейна, когда впервые стала моей, о том, как ты говорила мне, что любишь, и твои глаза, чистые, честные, преданные, и я понял, что я натворил. Твои рассыпавшиеся по подушке волосы были чернее ночи, их ничто не изменило, но я в одно мгновение стал другим. Я умер, Крис. Я умер там с тобой. Но ты не могла видеть меня, не могла…. - он снова обернулся. Глаза его были полны боли. - Неужели ты не понимаешь, что это значит? Даже отделенная от тела твоя душа была со мной, ты не оставляла меня все эти годы, и ты вернулась, чтобы я осознал, как сильна наша связь, как сильная твоя любовь и вера в меня, и как отчаянно я нуждаюсь в твоей любви и прощении. Я не заслужил и капли этих чувств, но я знаю, что жизнь без души - лишь подражание жизни. Моя душа осталась с тобой, в той палате, в этот самый миг, который ты так правдиво отразила.

- Это не так…. Все не так. Ты сам сказал, что я не могла видеть. - Слабо пробормотала Кристина. Майкл тряхнул головой, словно отгоняя видение. Вид у него был жуткий.

- Голова кружится, - побелевшими губами прошептал он. Крис тревожно посмотрела в бескровное лицо. Майкл схватился руками за подоконник, тщетно пытаясь удержаться на ногах.

- Боже, Майкл. Сколько ты выпил? - воскликнула она, подлетая к нему. Он взглянул на нее невидящим взглядом.

- Один бокал…. - прохрипел он, падая на пол. Закричав от страха, девушка присела перед ним, ощупывая его лицо, и тело в поисках повреждения.

- Что? Что с тобой? - повторяла она. - У тебя есть таблетки? - она наклонилась, заметив вялое движение его губ. - Что, Майкл.

- Вино…. - прошептал он, закрывая глаза. Кристина бессильно смотрела на него, потом начала трясти, пытаясь привести его в чувство. Лицо его стало пепельно-серым, дыхание замедлилось, пульс едва прощупывался. Вскочив, девушка метнулась к телефону. Ее голос срывался на безудержные рыдания, пока она вызвала скорую помощь и диктовала адрес.

- Лиза! - закричала она, вспомнив, что у той есть медицинское образование. Но ответом ей была тишина. Крис, сломя голову, бросилась вниз, в гостиную, но там никого не обнаружила. Стол, который еще недавно был сервирован и заставлен блюдами с едой, сиял чистотой. Девушка побежала в кухню, и там тоже все было стерильно. Когда это Лиза успела все так тщательно убрать, и где она сама? Куда делся Вуд? Кристина носилась по дому, выкрикивая имя подруги, но ее и след простыл. Кто же поможет? Кто? Разрыдавшись от отчаянья, Кристина вернулась к Майклу, и, взяв его руку, попыталась нащупать пульс. Он был совсем слабым. Если бы у нее были силы, то она сама отвезла бы его в больницу. На скорость российской скорой рассчитывать очень неразумно, но у нее не было выхода.

- Боже, Майкл, не умирай. Не умирай. - Как заклинание шептала Кристина. Входная дверь хлопнула, и она устремилась вниз, в надежде, что это вернулась Лиза.

- Вуд! - разочарование, облегчение, страх и горькое отчаянье смешались в ее полукрике-полустоне.

- Что случилось? - побледнев, Вуд подскочил к ней и успел поймать, когда обессилев, девушка начала оседать прямо на лестницу.

- Майкл… - прошептала она. - Там в мастерской. Отвези его.

Лицо Вуда омрачилось, он напряженно посмотрел на Кристину, и, обнимая ее за талию, повел к мастерской. Уже у дверей Кристина почувствовала себя легче. Она распахнула дверь и пропустила Вуда внутрь.

- Что с ним? - замерев на пороге, Вуд резко повернулся, взглянув ей в лицо. - Это ты? Он пытался ….

- Боже, Вуд. Я ничего не делала. Мы разговаривали, а потом он упал, - закрыв лицо руками, девушка разрыдалась. - Сделай что-нибудь.

- Ты вызвала скорую?

- Да. Но не стой ты столбом. Давай вместе спустим его вниз, нельзя медлить.

- Лучше дождаться врачей, мы не знаем, что у него. Может, это внутреннее кровотечение, тогда его нельзя трогать.

- Вуд! Я не могу просто стоять и ждать, пока он умрет.

Вуд оценивающе скользнул взглядом по ее потерянному залитому слезами лицу. Он знал, что мужчина, лежащий на полу без движения, возможно, очень близок к смерти, но не думал о нем. Ему впервые было плевать, выживет ли человек или нет. Он видел только боль в глазах любимой женщины. И понимал, что она любит другого. И она не поедет с ним, ни завтра, никогда.

- Сколько прошло времени? - бесстрастно спросил он, подходя к неподвижному телу, и критично разглядывая его. Кристина села на колени рядом с Майклом и снова взяла его руку, ставшую такой холодной и чужой.

- Минут семь. Он дышит, но пульс слишком слабый.

- У него сердечный приступ. - Неожиданно произнес Вуд, повернув к себе лицо Риса. - У моего деда было больное сердце. Он выглядел так же, перед тем, как…

- Замолчи. Он не умрет. Где же Лиза? - воскликнула Кристина.

- Лиза? - глаза Алекса сверкнули. - Ее нет?

- Нет. Она убрала всю посуду и ушла.

- Она видела Майкла?

- Да. Они выпили с ним по бокалу вина. Майкл мне сказал. Удивляюсь, что она пустила его ко мне. А сама ушла. Это на нее не похоже. - Тараторила Крис, не сводя глаз с лица Майкла. Потом, словно осененная внезапной мыслью, она во все глаза уставилась на Вуда. Тот смотрел на нее точно таким же взглядом. Сомнений не было, они думали об одной и том же.

- Нет….- покачала головой Кристина, сотни, тысячи мыслей вихрем пронеслись в ее голове. Она вспомнила про аварию. Майкл говорил, что тормоза были специально испорчены. Она даже какое-то время подозревала Роберта, но…. В тот день Лиза была в офисе. Она ушла задолго до появления Майкла, но это не значило, что она не могла где-то задержаться. В издательстве три этажа, кафе. И потом, Лиза превосходно разбирается в автомобилях. Она редко сдавала свою машину в сервис, предпочитая ковыряться сама. Она могла бы, у нее хватило бы ума и ловкости.

- Она что-то подсыпала ему…. - пробормотала Кристина. - Зачем? Зачем ей убивать его?

- Чтобы защитить тебя. - Вуд посмотрел ей в глаза.

В дверь позвонили и Крис не успев понять весь ужас сказанных Вудом слов, побежала вниз….

Они ждали в неожиданно тихом стерильно-чистом коридоре больницы не очень долго, но минуты для Кристины растянулись на часы. Ее колотила мелкая дрожь. Она никак не могла осознать, поверить в случившееся. Вуд крепко держал ее руку в своей, пытаясь утешить, но как можно успокоить ее в такой момент? Время от времени она бросала на него затравленные взгляды, губы ее дрожали. Она сама была бледной, словно смерть. В конце коридора открылись двери лифта, и из них вывезли каталку. Несколько человек в белых халатах бежали рядом, лица их были напряжены. Крис посмотрела на них мутным взглядом. Еще одна жизнь была в опасности, но какое ей дело до чужой жизни, если это был не Майкл? Неожиданно ее взгляд упал на каштановые волосы, спутанными локонами свисающие вниз . Она еще не видела лица, но уже вскакивала на ноги, устремляясь к каталке. На лице женщины была кислородная маска, но Кристина узнала ее.

- Это Кира? Кира Кудрявцева? - схватив за рукав одного из врачей, спросила Кристина. Медсестра, держащая капельницу, посмотрела на нее поверх маски.

- Да? Вы ее родственница?

- Нет, подруга. - Голос ее упал до шепота. Это что же такое? Она продолжала бежать за каталкой, когда заметила легкое шевеление. Кира двинула рукой. Глаза ее открылись. Кристина готова была поклясться, что она узнала ее.

- Кирочка, милая…. - прошептала Кристина. Кира дрожащей рукой сдернула с лица маску.

- Лиза сказала, что он умер. - Хрипло сказала Кудрявцева.

- Нет-нет. Он не умер. Где Лиза?

- Она уехала. Позвонила мне из аэропорта.

-Боже мой. Кира…. - сердце Кристины болезненно сжалось.

- Девушка, отойдите, вы ее волнуете, - прикрикнул на Кристину один из докторов, пытаясь оттеснить в сторону, из-за чего процессия задержалась.

- Крис, у меня ребенок. Позаботься о нем. Мама знает…. - из последних сил, проговорила Кира. Глаза ее устало закрылись. Белый халат наконец-то отодвинул Кристину, заталкивая каталку в операционную, а она так и осталась стоять посередине коридора с застывшим безумным взглядом и опущенными руками. Она не слышала, как подошел Вуд, не чувствовала, как он обнял ее за плечи, не понимала слов, что он говорил. Она смотрела на закрытые двери операционной и не могла отделаться от страшного предчувствия, что Кира не выйдет оттуда живой. Красивая, молодая Кира….

- Кристина…. - кто-то позвал ее. Этот голос девушка узнала сразу. Он донесся до нее даже сквозь туман разрывающегося от боли сознания.

- Игорь. - Она обернулась и посмотрела в глаза доктора. Он устало улыбнулся ей.

- Здравствуй, девочка. Я знал, что ты снова здесь.

- Что вы скажете мне? - голос ее звенел от напряжения.

- Пройдем в мой кабинет. Вот уж ирония судьбы, ничего не скажешь, - проговорил он, забирая Кристину из-под опеки Вуда и увлекая за собой. - Когда-то в этом кабинете я обсуждал твою судьбу. - произнес Журавлев, закрывая за собой двери. Он усадил девушку на диванчик и подал стакан воды.

- Кристина, - серьезно начал доктор. - Я должен спросить…. Несомненно, Майкл совершил много зла в этой жизни. По отношению к тебе. - Пояснил он. - И ты имела все мотивы, я могу понять все, и я напишу в истории болезни, что инфаркт не был вызван сильнейшими психотропными препаратами. Просто не выдержало сердце. Так бывает….

Крис, распахнув глаза, смотрела на него в полном изумлении.

- Он в порядке?

- Да, что ему будет, - отмахнулся Игорь. - Все нормально. Отделается легким испугом. Никакой выпивки, сигарет, волнений, диета, отдых, здоровый сон, дорогие лекарства, хороший уход и сердце заработает, как надо. Но ему сказочно повезло. Майкл здоровый и крепкий мужчина, не смотря на сомнительный образ жизни. Я бы сказал, что он родился в рубашке, - доктор снова посмотрел на нее серьезным тяжелым взглядом. - Ну, так, что мы будем делать?

- Это не я. - Кристина резко встала и подошла к нему. - Игорь, вы не станете ничего сообщать в милицию, но не потому что я виновата, а потому что я хочу защитить человека, который сделал это. Этот человек пытался защитить меня. Он никогда не повторит попытки. Это я гарантирую.

- Это тот парень?

- Нет. Тот парень - мой друг. Это сделала женщина, которая любит меня, - ответила Кристина. - Ее уже нет в стране. И она не вернется. Потому что знает, я никогда не прощу ее.

- Знаешь, я начинаю верить в Бога, милая. Все возвращается. Каждого настигает возмездие. Теперь ты здесь, и мы снова должны покрыть серьезное преступление, - в глазах Игоря Журавлева отразилась глубокая печаль. - Все, ухожу на пенсию. …

Он хотел что-то добавить, но дверь распахнулась, и в проеме появилась озабоченная чем-то медсестра.

- У Риса остановка сердца. - Сообщила она.

- Черт возьми, упрямый мальчишка. - Пробормотал Игорь, выбегая из кабинета.

Глава 12.

Кристина замешкалась у обшарпанной двери подъезда. На ней не было домофона, и она не могла предупредить заранее о своем приезде. Конечно, она позвонила Раисе Федоровной перед тем, как сесть в поезд, но прошло целых два часа. Может, она куда-то вышла….

Раиса Кудрявцева была дома. Она оказалась гораздо старше, чем думала Монахова. Седовласая маленькая старушка. Кира, скорее всего, была очень поздним ребенком, так, как ее матери было не меньше семидесяти пяти лет. Она посмотрела на гостью бесцветным взглядом и поправила черное траурное платье. Сердце девушки сжалось от жалости к бедной женщине.

- Проходите. - Раиса Федоровна впустила ее в бедную гостиную. Почему они так плохо живут? Неужели Кира не посылала денег матери и сыну? Наверно, женщина заметила что-то на ее лице, судя по последующим словам:

- Кира помогала нам. Но я больна. Почти все деньги уходили на лекарства, а она сама нуждалась в дорогом уходе, обследованиях. Но у нас с Алешей все есть. Нам всего хватает. - Сурово сообщила она, провожая Кристину в маленькую, скудно обставленную комнатку, которая была и детской и спальней и гостиной. - Я бы никогда с ним не рассталась…. - тихо добавила Раиса Кудрявцева. По морщинистому лицу потекли слезы. Кристина почувствовала себя неловко. Она собиралась забрать у несчастной последнее, что ей было дорого. Дочь она потеряла, других детей и мужа у нее не было. Только Алеша. Внук. И Кристина приехала за ним.

- Он спит? - шепотом спросила Крис, подходя к деревянной кроватке. Темная головка покоилась на белоснежной подушке, раскинутые маленькие ручонки, пижама с зайчиками. Комок подступил к горлу Монаховой. Она смотрела на сына Майкла и не могла сдержать слез, на нее нахлынули совершенно неожиданные чувства. Присев рядом, она всматривалась в маленькое безмятежное личико мальчугана, в нем уже угадывались черты отца. Такие же темные брови вразлет, длинные черные реснички, достающие до щек, подрагивающее во сне розовые губки.

- Какой красивый. - Хрипло прошептала Кристина, дотрагиваясь до черных волосиков ребенка.

- Алеша не похож на Киру. Но он очень хороший мальчик. Кира редко приезжала. У него не было матери. Только я. Вы уж любите его. - Раиса Федоровна села рядом с Кристиной и беззвучно заплакала. Неожиданно для самой себя, девушка обняла старую женщину.

- Вы не расстанетесь с ним, - тихо сказала она. - У меня очень большой дом. Я забираю вас с собой. Я оплачу все расходы. Вы поправитесь, я обещаю.

Раиса заплакала в голос, уткнувшись в плечо Кристины.

- Все будет хорошо. - пообещала Монахова. И в этот момент мальчик открыл глаза. Синие, бездонные глаза Майкла Риса смотрели на нее с детским любопытством. Потом в них блеснула радость, и он сел, улыбаясь ей.

- Вы моя мама? - спросил Алеша, смешно коверкая слова. Кристина вздрогнула. Горячая волна окатила ее с головы до ног. Она уже знала, что это. Это была любовь. Заплакав, Кристина обняла хрупкое тельце, прижимая к себе.

- Да, Алеша. Я твоя мама. Я пришла, чтобы забрать тебя и бабушку домой.

- Домой? А там есть конфеты? И машинки? - поинтересовался ребенок, серьезно глядя на утопающих в слезах женщин.

- Там все есть. А главное, там есть твой папа. Он немного приболел, и не смог приехать. Но он очень ждет тебя.

- Тогда я собираюсь. Баба, ты чего ревешь, как маленькая. Поехали, а то папа расстроится….

Кристина счастливо улыбнулась. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной и легкой. Ей казалось, что тело ее стало невесомым…. Поток воздуха поднял ее и понес к свету. Она растерянно озиралась вокруг, комната начала расплываться, размывая лица людей, которые за один миг стали ей так дороги и близки. Это было похоже на картину, если на нее вылить стакан воды….

Эпилог

Май 2001год.

- Кристина, ты слышишь меня? Я знаю, что слышишь. Открой глаза, малыш. Я с тобой. Я рядом. Милая, посмотри на меня….

Голос звал ее, он врезался в ее сознание, вытаскивая ее из состояния небывалого блаженства и эйфории. Но она не спешила возвращаться. Она не хотела открывать глаза. Это означало, что она расстанется с тем, что только что приобрела. Кристина все еще видела силуэты, расплывшиеся и нечеткие, ставшие почти нереальными. И ей стало больно. Но постепенно душевная боль отступала. Она поняла, что еще увидит их. Невероятная тяжесть навалилась, прижимая ее к чему-то жесткому. Силы покинули ее, в голове отчаянно запищало. Пик. Пик. Пик. Боль сковала тело. Что это? Кто-то держал ее руку. Ей хотелось стряхнуть ее, потому что именно эта рука вытащила ее из другого мира, где она, наконец, обрела покой. Кристина почувствовала, как задрожали ее веки, и дернула рукой.

- Игорь! Игорь! Она приходит в себя. - Закричал голос, причиняя ей невероятные страдания. Он отпустил ее руку. Девушка услышала или почувствовала, что над ней склонился кто-то другой. С невероятным трудом она открыла глаза. Доброе лицо Игоря Журавлева улыбалось ей. Девушка отметила про себя, что он помолодел каким-то невероятным образом лет на десять. Неужели сделал пластику и покрасил волосы? Кристина судорожно вздохнула, но и это простое движение вызвало новый приступ физической боли. Никогда еще ее тело не казалось ей таким тяжелым. Оно мешало ей.

- С возвращением, девочка. - Ласково сказал он. Кристина щурила слезившиеся глаза. Свет слепил ее. - Ты ведь помнишь, как тебя зовут? Не отвечай. Просто кивни головой, если да.

Кристина едва заметно кивнула.

- Хорошо, Кристина. Очень хорошо. - Улыбнулся Игорь. Из-за спины доктора появился другой силуэт. Майкл. Она узнала бы его из тысячи. Что-то с ним тоже было не так. В глазах тревога и раскаянье. Что случилось? Неужели она не доехала? Что случилось с Раисой и мальчиком? Она задрожала, и открыла рот, чтобы задать вопрос, но не смогла. Она осознавала, что доктор проверяет ее состояние, измеряет пульс, смотрит в монитор, на котором изгибается кривая ее сердцебиения. Но ее взгляд был прикован к лицу Майкла, который смотрел на нее с невероятной нежностью. Он казался осунувшимся, худым и бледным. Совсем другим…. Кристина двинула другой рукой, и снова почувствовала боль. Несколько иголок глубоко вошли в ее вены от легкого движения. Ее глаза постепенно привыкали к свету. Она собирала силы. Ей нужно было сказать. Спросить. Понять, что произошло.

- Майкл… - прохрипела она. Он поспешно накрыл ладонью ее рот и сел рядом.

- Все хорошо, милая. Не нужно говорить. Я все расскажу сам. Ты не помнишь, что случилось?

Кристина озадаченно смотрела на него. Почему он так изменился? Что происходит? Майкл снова взял ее за руку. И теперь его прикосновение успокаивало ее. Она перевела взгляд на Журавлева и снова на бывшего мужа. Это сон? Может, она потеряла сознание? Крис помнила, как ее охватило странное ощущение полета в квартире Раисы Федоровной. Ее словно засасывало в воронку, потом яркий свет ослепил глаза, и она очутилась здесь.

- Мы попали в аварию, Крис. Ты помнишь? - тревожно спросил Майкл, заметив смятение на ее лице. Девушка отрицательно покачала головой. - Я в порядке. У меня всего пара синяков, а ты…. Я чуть с ума не сошел, я думал, что потерял тебя. Прости меня, это я виноват. Я не справился с управлением, кричал. Я просто пытался объяснить…. Ты совсем ничего не помнишь? - он осекся, заметив, как расширились ее глаза. Кристина снова покачала головой. Майкл перевел испуганный взгляд на доктора, который развернулся и тоже внимательно смотрел на нее.

- Дайте ей время, Майкл. Она еще не пришла в себя. Пусть поспит. Вы вернетесь завтра утром. Уже слишком поздно. - Мягко сказал Игорь. И Кристину удивила теплота, с которой Журавлев обращался к бывшему мужу. Но следующие слова убили ее наповал. - Позвоните отцу и Виктории, скажите, что Кристина пришла в себя. Кризис миновал.

Девушка сильно сжала руку Майкла, глядя на него настойчивым полным ужаса взглядом. Она отчаянно затрясла головой, забыв про боль. Аппаратура запищала. Журавлев подбежал к ней, потом появилась медсестра с лицом Киры, которая повергла девушку в еще больший шок. Она быстро и ловко сделала ей укол, и Кристина провалилась в темноту.

Она открыла глаза в надежде, что мир перестанет кружиться вокруг нее так молниеносно быстро. Кристина надеялась вернуться назад, туда, где ей было хорошо, туда, где был покой. Но снова очутилась в палате, которую теперь заливал солнечный свет, льющийся через окно с открытыми жалюзи. Она была одна, монитор с ее сердцебиением куда-то пропал. На столике рядом с кроватью стояла ваза с цветами. Крис попыталась присесть, но иголки, воткнутые в ее руку, мешали. Она сделала небольшое усилие и вытащила их, потом села. Боль в груди была жуткой. Она застонала. Тело все еще казалось чужим, тяжелым и непослушным, но не таким, как вчера.

- Кристина, зачем ты выдернула капельницы? - нахмурившись, спросил вошедший Игорь Журавлев. - Доброй утро. Тебе лучше?

Она кивнула. И посмотрела на капельницу.

- Она мне мешала. - Незнакомым хриплым голосом сказала она. - Извините меня.

- Ты можешь говорить. Это прекрасно, - доктор просиял улыбкой. - Ты узнаешь меня?

- Да.- Крис озадаченно посмотрела на него.

- И кто я?

- Игорь Журавлев. Вы хирург, который спас мне жизнь, - просипела она, устало откидываясь на подушку. - Мне можно встать? Я хочу помыть голову. Давно я здесь?

- Нет. Ты поступила только вчера, поздно вечером. Вы с Майклом попали в страшную аварию. Ты перенесла клиническую смерть. Сердце остановилось на несколько секунд. Всему виной болевой шок. У тебя сломаны четыре ребра, сильная травма головы и множество ушибов, гематом и ссадин по всему телу. При столкновении ты вылетела через лобовое стекло на асфальт. Хорошо, что повинуясь инстинкту, ты защитила руками лицо, иначе не обошлось бы без пластики.

Крис опустила глаза и посмотрела на свои забинтованные руки. Потом снова на доктора. Она не могла понять и боялась спросить. Происходило что-то очень странное, жуткое, не поддающееся ее пониманию. В палату вошел Майкл. Создалось впечатление, будто бы он и не уходил. Все такой же замученный, растерзанный вид.

- Майкл, - доктор пожал протянутую руку. - Кристине гораздо лучше сегодня. Вы можете поговорить, а потом я пришлю ей санитарку с завтраком. Не буду вам мешать.

Доктор ушел, оставив их наедине. Они долго смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Потом Майкл подошел к ней и сел на стул рядом с кроватью.

- Я боялся, что ты бросишь меня. Я заслужил это, черт возьми, - заговорил он с горечью. - Я был такой скотиной все это время. Я пытался сказать тебе, что все в прошлом, что я постараюсь измениться, что не причиню больше тебе боли, но ты все кричала. Я просто растерялся. Прости меня.

- Откуда мы ехали, Майкл? - спросила она, пристально глядя на него. Сердце ее замерло в ожидании ответа. Никогда ей не было так страшно, даже в тот момент, когда восемь лет назад она очнулась в этой же палате и поняла, что с ней сделал этот человек.

- Ты забыла? - он не на шутку встревожился. Синие глаза затуманились. - Малыш, у твоей матери был день рождения. Ты сама настояла, чтобы мы поехали. Они проводили нас. Я был пьян, но все равно сел за руль. Это я во всем виноват.

Кристина задрожала от охватившего ее потрясения. Закрыв глаза, она подняла руку и дотронулась до головы, которая гудела от боли и огромного количества мыслей, вихрем проносившихся в ее сознании.

- Ты…. - хрипло прошептала она, но не смогла закончить фразу, забыв, что хотела сказать. Кристина открыла глаза и посмотрела на осунувшееся лицо мужа. - Я не собиралась бросать тебя, Майкл.

- Да, я знаю. Ты сказала мне. Но когда я нашел билеты, в меня просто бес вселился. Боже, я чуть не убил нас обоих.

- Майкл, я совсем не это имела в виду. - проговорила она, дотрагиваясь до его руки. Постепенно все становилось на свои места. Кристина до конца не осознавала то, что произошло с ней, но необыкновенное облегчение охватило все ее существо, и она на миг забыла о боли. - Майкл, как я могла подумать, что ты способен сделать со мной такое. Я видела страшный сон. Такой реальный.

Она всхлипнула, чувствуя, как рыдания рвутся из ее груди. Плакать было больно. Мешали сломанные ребра. Наклонившись к ней, Майкл обнял ее.

- Все будет хорошо. Больше никаких снов. Я люблю тебя. Только тебя. Все изменится, я обещаю.

- Ты так много мне обещал, пока я спала, - прошептала она, пряча лицо на его плече. - Но ты сдержал все обещания. И, в конце концов, сделал меня счастливой.

- Ты спала совсем недолго.

- Да, девять лет за несколько секунд. Самая малость, - ироничная улыбка тронула ее губы. - Сколько мне лет, Майкл?

- Малыш, ты меня пугаешь. Тебе восемнадцать, а мне двадцать семь, а твоей маме тридцать пять, моему отцу….

- Все, хватит, я помню. Я так соскучилась по ним, Майкл. И по тебе. Ты не представляешь, что я пережила. Но были и приятные моменты. Я видела твоего сына. Я полюбила его, как тебя…. Она умолкла, заметив, как потемнело лицо Риса. И вдруг осознала, что он больше не бывший муж, а самый настоящий. Ей еще предстояло разгадать загадку, которую сыграла с ней жизнь, но не сейчас.

- Милая.- он взял ее руки. - Ты потеряла ребенка. Если ты не простишь меня, я все пойму.

- Я прощала тебе и не такое. Я давно пережила эту боль. - Кристина почувствовала, как екнуло ее сердце. - Но я так понимаю, что у нас еще будут дети?

- Конечно. - глаза Майкла сверкнули, он снова наклонился и поцеловал ее в сухие губы. - Ты точно в порядке? Ничего не хочешь мне сказать?

- Я сама не понимаю, что происходит. Почему я здесь, почему жизнь дает нам второй шанс. Мы были бы счастливы и там. Но я знаю одно. Я должна сказать тебе…. Это звучит странно, но Бог любит тебя, Майкл. Не знаю почему, но любит. И я люблю тебя. И все это…. - она улыбнулась легкой спокойной улыбкой. - Это возвращение - для тебя. Он оставил мне память, чтобы я не забыла, чтобы я знала, что может сотворить любовь. Как она может спасти, что она может простить и кого она может очистить. Я хочу еще сказать. Не подводи его, Майкл. Кем бы он ни был, но он уберег тебя от страшных вещей, которые превратили бы наши жизни в ад, но лишь до определенного момента. Мы все равно бы победили. Через боль, смерть и предательство. Я прощаю тебе все то, что ты не совершил, но не дам больше оступиться. Никогда.

Майкл еще долго хранил молчание, глядя на нее ошеломленным взглядом, тщетно пытаясь вникнуть в суть ее слов.

Через пару минут в палате появилась санитарка. Кристина изумленно уставилась на нее, узнав в девушке Соню.

- Как вас зовут? - спросила она.

- София, - девушка смущенно улыбнулась. - Вам лучше?

Но главные сюрпризы были впереди. В течение дня она познакомилась с другим медперсоналом, среди которого узнала Вуда, который оказался реаниматором, Роберта - анестезиолога, Сюзанну - второго хирурга. Все они были рядом, когда она на несколько секунд ушла в другое измерение, и Кристина забрала их образы с собой, чтобы придумать этот страшный, но такой реальный сон, растянувшийся на годы. Многое ей стало понятно. Она вспомнила свою картину, которая так потрясла Майкла. Вовсе не ее душа устремилась к нему, пока она боролась за жизнь, уничтоженная преступлением, которого он не совершал. Это был сон, который она придумала сама, ее больное воображение. И все же оставалась несколько вопросов, на которые ей хотелось бы получить ответы. Почему так переменился Майкл? И сделал бы он то, что ей привиделось, если бы не авария. Кристина знала, что никогда не узнает ответ, но сомнения уже дали свои ростки. А после обеда, когда приехали Джон и ее мама, вопросов добавилось. Радость от встреч сначала захлестнула все тревоги, но они вернулись. Когда Джон вышел с Майклом, чтобы поговорить с Журавлевым, а может, они просто решили оставить мать и дочь наедине, Кристина посмотрела в глаза Виктории Рис. Большие и красивые, печальные глаза, полные вины и сожаления. Ответ пришел сам.

- Почему ты не рассказала мне? - спросила Кристина. Голос ее дрогнул от обиды. Виктория побледнела, судорожно сжимая в руке платок, которым только что вытирала слезы.

- А как я могла сказать тебе такое? - прошептала женщина. Светлые волосы упали на ее лицо, когда она опустила голову. - Прости меня.

- Я уже простила. Только не лги мне снова.

- Никогда, - пообещала Вика. - Это он сказал тебе?

- Я люблю тебя, мама. И его люблю. Но это не он. Я сама поняла.

Оставшись одна, Кристина долго думала над тем, что с ней произошло. С ней и Майклом, с ее близкими. Было ли это сном? Или жуткой реальностью, из которой ее вытащил некто всемогущий. Она осознала одно, ей восемнадцать, но она твердо знает, что прожила двадцать шесть лет, сложных, запутанных, трагичных, полных потерь, предательства и боли. И вернулась она не с пустыми руками, а с огромным жизненным опытом и силой. Силой, которая поможет в этой жизни не совершить прежних ошибок. Силой, которая научила ее смотреть вперед и не бояться. Разве может быть что-то страшнее того, что уже было?

- Крис? - Майкл осторожно вошел и нерешительно замер, сделав всего шаг вперед, лишь для того, чтобы закрыть за собой дверь.

- Почему ты не проходишь? - спросила Крис, спокойно глядя на него.

- Я говорил с Викой, - он выжидающе смотрел в ее лицо. - Я не могу изменить того, что уже было. Но все в прошлом.

- Я знаю, - кивнула Кристина. - Больше никаких тайн.

- Почему ты прощаешь мне все, что я натворил? - спросил он, не сводя с нее пристального взгляда. - Целый год я заставлял тебя страдать.

- Год? Ты ошибаешься, Майкл. Гораздо дольше. Но я простила тебя в последний раз. Помни об этом. И еще…. - она лукаво улыбнулась. - Если решишь всерьез заняться автомобильным бизнесом, то не торопись. Поверь, через несколько лет тебе все наскучит, грянет финансовый кризис, и ты или продашь дело или прогоришь. Твое место - в компании отца.

- Крис, сейчас к тебе зайдет женщина, - выслушав ее с каменным лицом, произнес ее настоящий бывший муж. - Она психотерапевт. Вы просто поговорите….

- О, нет. - Расхохоталась Кристина, прекрасно зная, кто сейчас войдет в ее палату. Схватившись за грудь, которую пронзила резкая боль, она успокоилась и отрицательно качнула головой. - Лучше не стоит. Поверь, милый. Тебе это может выйти боком.

- Хорошо, если ты не хочешь, я отменю посещение. - Майкл слабо улыбнулся. - Так ты дашь мне второй шанс?

- Господи, Майкл! Конечно. Сколько можно говорить об этом. Я дала бы его тебе в любой из своих жизней, потому что я не смогу жить без тебя ни в одной из них.

- Ты пугаешь меня, но твои слова делают меня счастливым.

- Быть счастливым очень просто, Майкл. И совсем не страшно. Стоит только захотеть….

- Мне почему-то пришли в голову строки одной поэтессы. Хочешь, я почитаю?

- Давай. - Широко улыбнувшись, кивнула Кристина. Он что-то читал, но девушка не слушала. Ее мысли витали очень далеко. И лишь последние строки коснулись сознания Кристины Рис. Добрые светлые стихи о любви, совсем не похожие на ту литературу, которую предпочитал Майкл в последние годы. Ни грусти, ни зла, ни презрения, ни едкой иронии. Он мог быть другим. И непременно будет…. Кто-то Всемогущий и Невидимый, Бесконечно-Милосердный дал ему шанс…. Или то был просто страшный сон.

- Крис, я не знаю, что это, но когда я чуть тебя не потерял, то понял, что мы связаны. Не просто, как муж с женой, а гораздо крепче. Это сильнее любви. Если бы я мог поверить, что мы можем жить дважды, то подумал бы, что предыдущую жизнь провел с тобой, но в этой долго не мог узнать. И искал тебя в чужих лицах, не осознавая, что все это время ты была рядом и ждала меня. Я причинял тебе боль, но еще больше страдал сам. Я был парализован, зол и беспомощен в паутине собственной беспричинной ярости. Одержимый. Как же ты смогла выдержать все? Как тебе удавалось верить…. Кристина, ты одна видела то, что было в глубине моей души. Там, куда я никого не пускал. - Просто я любила тебя, а глаза женщины, любящей женщины способны не только носить розовые очки, и видеть так глубоко, как ей самой не хотелось бы. Ты прав, я верила в тебя. А вера способна творить чудеса. Кто-то скажет, что я глупа и наивна, что мне придется пожалеть. Но я одна знаю тебя так хорошо, как никто другой, ни в этом, ни в каком-то другом мире. Ты не разочаруешь меня. На этот раз нет!

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg