«Не думай»

Не думай (fb2) - Не думай [СИ] 560K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Каролина Беркут

Каролина Беркут Не думай

Глава первая

Сан-Диего, штат Калифорния, США. 10 августа 1978 год.

Длинные каштановые волосы девушки развевал летний ветер, залетающий в спальню из открытых дверей балкона. Тонкая шёлковая блузка хорошо сидела на стройной фигурке. Как и кремовая юбка.

— Держи спину прямо, дорогая. И голову выше. Отец должен тобой гордиться. Помнишь?

— Да, мама. — Кимберли тряхнула тяжёлой копной волос, и те, подхваченные тёплым утренним ветром, водопадом рассыпались за её спиной. — Папа будет мной гордиться. Разве когда-то было иначе?

— И не задерживайся в этом своём офисе. Вечером у нас ужин с родителями Джастина. Ах, дорогая, ты же знаешь, как отец рад, что вы с Джасом наконец-то сблизились! Мы все этого так долго ждали.

— Да, мама, — устлало, повторила Ким. — Что только не сделаешь, чтобы порадовать папочку. Даже можно пожертвовать своей личной жизнью. А почему бы и нет? Да у меня этой жизни и так никогда не было. Мне не привыкать.

— Не говори глупостей. Джастин замечательный молодой человек. Целеустремлённый, амбициозный, и даже молодой. Тебе повезло еще больше чем мне, дорогая. К тому же ваши отцы давно знают друг друга. — Линетт изящно поправила ворот своего тонкого шелкового халата и взяла с туалетного столика кружечку дымящегося кофе с пенкой. — Мне ещё столько нужно успеть за сегодня. Я дала распоряжение Мисси, и она поколдует над вечерним меню. А у меня впереди ещё маникюр и укладка. Ты же знаешь, сколько времени это займет. Затем встреча со стилистом. Потом поездка по салонам. Надеюсь, что всё это успею к ужину.

— Конечно, мамочка. Ты будешь вечером самая красивая, я не сомневаюсь. И тогда возможно, Джастин влюбится в тебя. И оставит, наконец, меня в покое. — Последнюю фразу Ким проговорила шепотом.

— Шутница. — Мама подошла к ней, и артистично изобразила поцелуй в щеку, не касаясь подкрашенными губами скулы дочери. Впрочем, Ким к этому уже давно привыкла. Макияж мама всегда ценила превыше всего остального. Прежде чем встать с постели, необходимо подвести глаза и губы. В этом вся Линетт. В любое время суток её мать выглядела идеально. И она действительно не жалела для этого ни времени, ни сил и ни средств.

— Мама, ты же знаешь, что я ничего не чувствую к Джастину. — Тихо проговорила Ким. — Ни-че-го.

— Не говори ерунды. Тебе и не обязательно к нему что-то испытывать. Достаточно и того, что Джасу ты нравишься. — Линетт беззаботно улыбнулась своей голливудской улыбкой. — Милая, успешным женщинам-карьеристкам некогда тратить время на влюбленности. Ты же знаешь, чего от тебя ждёт отец?

— Всё что угодно, лишь бы папа мной гордился, — с сарказмом проговорила Ким. — Да. Я знаю. И я делаю всё, что в моих силах. Как и всегда, мамочка. Как и всегда.

— Вот и умница. Удачного дня, Кимберли. — Линетт подмигнула дочери. — Джас прекрасная партия. Отец тоже так считает. В нашем кругу выбор не так уж и велик, дорогая. Приходится брать то, что есть. Так что выбрось из головы пустые надежды. Есть вещи и поважнее, чем мечты о неземной любви. — Мама ещё раз ей подмигнула. Интересно, она хоть когда-нибудь была влюблена? Если только в красивую жизнь. — Я заберу твоё коралловое платье из салона. Не задерживайся на работе, дорогая.

Кимберли кивнула матери, и поспешила по ступеням вниз. Желая побыстрее сбежать от Линетт, пока та не начала свои нравоучения сызнова.

— Привет, Мисси, — сказала она пожилой женщине в переднике, поднимающейся наверх с мюслями и фруктами. Мама любит по утрам кофе и диетические завтраки.

— Доброе утро Кимми. Ты сегодня поздно. Как бы не опоздала в банк. — Женщина вымученно ей улыбнулась. — Ты же знаешь, твой отец этого не выносит.

— Не удалось ускользнуть от обязательной утренней нотации, — девушка тепло улыбнулась Мисси. — Сегодня мама особенно взвинчена. У неё столько дел запланировано, бедняжка. И как она только умудряется столько планировать и всё успевать? Мне бы так.

— Всему виной этот ужин. — Мисси потеребила край передника. — Все ждут, что вы с Джасом сегодня объявите о помолвке. Я приготовлю по такому случаю индейку в винном соусе. Или лучше морепродукты? Что ты хочешь, дорогая?

— Готовь, что тебе больше нравится готовить, Мисси. У тебя всегда всё получается превосходно. — Ким тяжело вздохнула, и поспешила в холл за ключами от машины. Она всегда оставляла их на мраморном столике у колонны в большом зале. Каблучки бойко простучали вниз по ступеням изогнутой лестницы.

— Может быть, запечь перепелов? — Крикнула ей вдогонку Мисси. Ким только рассеяно кивнула. Перепела. Да какая к чёрту разница. Хоть перепела, хоть индейка. Это не имеет значения.

К чему ей выбирать меню, когда она даже собственного жениха выбрать себе не может?

Сейчас девушке некстати подумалось, что не окажись она дома этим вечером, ничего не измениться в её жизни. Абсолютно ничего. Её решение не сыграет роли. Родители всё уже продумали за неё. Её карьеру, её супруга. Её сегодняшнюю помолвку. Её книга жизни расписана на многие годы вперед. И перо было не в её руках.

От этой мысли Кимберли сделалось тоскливо. Но разве она могла хоть что-то изменить?

* * *

Утро как утро. В калифорнии каждый день похож на предыдущий. Буйство ярких красок, калейдоскоп пестрых витрин. И приносящий прохладу освежающий морской бриз, что особенно чувствуется ранним утром. Запах соли в воздухе, шелест пальмовых листьев по аллеям. И ничего нового.

Кричащий красный кабриолет плавно скользил по трассе к городу. Ким любила свою машину, несмотря на то, что её выбирала мама. Очень в её вкусе. Яркая и дорогая. Но девушке нравилась скорость, чувство полета и запах кожи в салоне. А красный цвет… Ну, должен же быть у машины хоть какой-то недостаток.

* * *

Ярко-красный кабриолет резко тронулся с места, как только на светофоре загорелся зелёный. За рулем сидела шатенка в огромных солнцезащитных очках и в красном воздушном шарфике, который развевался за её спиной, словно революционный флаг.

— Эта девчонка тебя на светофоре сделала, брат! — Молодой человек, сидевший на пассажирском кресле неприметного грязно-серого Додж Челленджер, весело рассмеялся. — Она. Тебя. Сделала!

— Остынь, Малый, я не собираюсь гоняться за бабами. — Водитель откинулся в кресле, и машина плавно заскользила по трассе следом за красным кабриолетом. — По крайней мере, сейчас. Сегодня меня интересует только банк. Осталось лишь выбрать подходящий.

Этот чёртов спор с Карлосом. Коул редко проигрывал, и это был тот самый случай.

Мужчина неотрывно следил за девушкой в солнцезащитных очках. Она резко свернула вправо и идеально вписалась в маленькое парковочное место напротив Главного банка города. Сразу бросалось в глаза, что она не первый день за рулем. Коул тоже припарковал свой тёмный Додж неподалеку. Девушка притягивала взгляд, ему захотелось увидеть её фигуру и лицо без этих огромных очков. Странное желание.

Девчонка оказалось симпатичной и довольно миниатюрной. Она почти бегом выскочила из машины и побежала к главному входу в Банк, бойко стуча каблучками по асфальту. Шарфик реял за ней, подобно яркому красному облаку. Девушка по-дружески поздоровалась с охранником, предъявила пропуск и забежала по мраморным ступенькам в банк. Сотрудница? На кабриолете? Не плохо здесь платят оказывается… В прочем, у большинства женщин есть таланты, позволяющие с комфортом устроиться в этом мире.

— Думаю, нам подойдёт этот. — Коул жестом указал на огромную вывеску над банком. — Что скажешь, братишка?

— Слишком большой. — Рей как всегда придерживался своей точки зрения. — Слишком заметный. И я бы даже сказал слишком пафосный, взять, к примеру, униформу охранника с бабочкой на шее. Даже смотреть смешно. Брось, старина. Может, мы подыщем что-то менее приметное.

— В большом банке водятся большие деньги, — с иронией произнес Коул. — А я не хочу, чтобы Карлос посчитал, что я взял слишком уж маленький банк.

— Один охранник снаружи, думаю внутри их как минимум трое. Нам понадобятся твои люди для прикрытия и для отхода. Втянешь их в это дело?

Коул кивнул, в своих парнях он никогда не сомневался. Мужчина снова посмотрел на красный кабриолет, девчонка не шла у него из головы. А это бывало редко.

— Может, подыщем какой-нибудь менее заметный банк, — с надеждой в голосе повторил Рэй. — Ведь не в банке же дело, зачем лезть на рожон? Это ведь просто спор.

— Спор. — Задумчиво повторил Коул, глядя на подсвечивающую вывеску банка. — Спор… Попробуем обойтись без перестрелки. Не хотелось бы доходить сегодня до крайностей. Должен же я хотя бы иногда пытаться быть хорошим. Впрочем, если услышишь стрельбу, то это значит, что у меня снова не получилось.

* * *

Кимберли припарковала свою машину на стоянке для сотрудников у здания банка. Она редко опаздывала, и сегодня был как раз тот самый случай. Она даже кого-то подрезала на повороте. И слишком резво тронулась на светофоре. Но всё ведь обошлось, значит не стоит на этом заострять внимание.

Ким сняла солнцезащитные очки и переобулась из своих удобных балеток, в которых обычно водила машину, в туфельки на огромной шпильке и бодро направилась в сторону входа. На ней была кремовая юбка ниже колена и белоснежная блузка. На шее обязательный красный шарфик с логотипом банка. И капроновые чулки. Ким их просто ненавидела, но строгий дресс-код обязывал всех сотрудниц не оголять ноги. Даже несмотря на невыносимую жару Калифорнии. Правила есть правила. И она не смела их нарушать. Тем более в банке своего отца. Все что угодно, лишь бы не вызвать недовольство папочки. Правило заученное назубок.

Ким уже с детства свыклась с этой мыслью — отцу нельзя перечить.

Горячий ветерок развевал её каштановые волосы и тонкий шарфик. Работа, я приехала, держись!

Секьюрити у входа ей приветливо кивнул, даже не взглянув на её пропуск, и открыл дверь. Кимберли посмотрела на часы на своем запястье — она успевает. Можно сбавить темп. По главному залу банка она шла величественно и уверенно. Каблучки шпильки монотонно постукивали по мраморным плитам.

«Держи спину прямо» — без конца твердила ей мать. — «Чтобы не случилось, спину держи прямо, а подбородок приподнятым».

Ох, мама, мама. Порой Ким казалось, что мама ничего не смыслит в жизни, ограничиваясь знаниями, почерпнутыми из модных глянцевых журнальчиков. Но к этому её совету Кимберли частенько прислушивалась. Должна же мать научить её хоть чему-то. Здесь Линетт может ей гордиться.

Расправив хрупкие плечи, девушка уверенно направилась к своему столу.

Все её коллеги относились к ней очень дружелюбно. Интересно, если бы Ким была обычной студенткой, подрабатывающей в этом банке на каникулах, к ней относились бы так же?

Кимберли знала, что рано или поздно этот банк от отца перейдет к ней. Да папа этого никогда и не скрывал. Отец всегда мечтал, что передаст свое детище сыну, но вот тут ему не повезло. Ким была единственным ребенком в семье, и выбора у неё не было. Пришлось ей стать сыном для своего отца. Родители давно всё решили за нее. Вернее, это отец настоял на её экономическом образовании. Ведь ей придётся продолжать его дело. Хочет она того или нет. Да у неё никто никогда и не спрашивал, чего она на самом деле хочет.

Но пока Ким только училась на последнем курсе. Конечно, она могла заявиться сюда после обучения и сразу преступить к руководящей должности. Но… Ким хотела знать в своем банке каждую мелочь, каждый нюанс. И поэтому, как когда-то и её отец, Кимберли решила начать с самого низа. В прошлом году она на каникулах была в банке обычным клерком. Много интересного и ценного ей удалось узнать о структуре банка и его подразделениях. Хороший опыт. И так она ближе знает людей, которыми ей предстоит руководить. И самое главное, она знает их обязанности. Что позволяет ей объективно судить о ценности того или иного сотрудника.

В этом году Кимберли уже работала с клиентами в общем зале. Повышение. У неё был свой стол, множество папок с договорами, да и работы тоже прибавилось.

Отец ей гордился.

В принципе, ради этого она всё и затеяла. Ким знала, что сыном ей для отца так и не стать. Но вот его гордость она заслужить просто обязана.

А это задачка не из лёгких.

Когда Кимберли вошла в большой зал, все очень дружелюбно с ней поздоровались, многие улыбались и кивали ей. И эти улыбки были не искренними. Знают, что через пару лет эта девушка будет в совете директоров, вот и заискивают заранее. Ким это расстраивало. В банке не было ни одного сотрудника, который бы просто видел в ней обычного человека. Все чего-то от неё хотели. Чего-то просили уже сейчас.

Ким всем им кивнула и уселась за свой рабочий стол. Ноги даже от небольшой прогулки уже устали от каблуков. Но красота требует жертв, это давно известная истина.

— Кимберли, милая, ты сегодня прекрасно выглядишь! — Джастин, сын начальника валютного отдела, уже поджидал её возле стойки с брошюрами. — Планы на вечер не поменялись, я надеюсь?

— Всё в силе, Джас. — Ким вымученно улыбнулась ему, и поправила шарфик. Её ухоженные тоненькие пальчики с идеальным маникюром ослабили узел на шарфе. Затем девушка сняла его и повесила на спинку стула. Без шарфа она чувствовала себя комфортнее. Вот бы ещё и туфли незаметно снять под столом. И заодно с туфлями чулки.

— Хочешь, я подвезу тебя после работы, — парень слегка покраснел, — вечером я и так к тебе собираюсь. На ужин. — Добавил он, видя, что девушка ни как не отреагировала на его слова.

— Я сегодня за рулем, Джас. К тому же тебе нужно будет заехать за твоими родителями. Это ведь семейный ужин. Помнишь?

— Да. Точно. Ну, ладно. — Парень снова покраснел. — Я зайду за тобой на обеденном перерыве. Пообедаем вместе?

— Да, безусловно. — Девушка кивнула и принялась с серьёзным видом разбирать бумаги на своём столе. Джастин, как всегда, был очень милым, воспитанным, собранным. Светло-русые волосы всегда аккуратно расчесаны на один бок и уложены гелем, неизменный деловой костюм и начищенные туфли. Дорогие часы на ухоженной руке, безупречные манеры. Словом, жених устраивал её во всех категориях. С таким не стыдно будет на светских мероприятиях. Их отцы давно дружат, и она знала Джастина ещё ребенком. В том, что они поженятся никто и не сомневался, вот только Ким старалась, как могла, чтобы оттянуть это неизбежное событие.

Она даже в Джасе не была уверенна. Ей всё чаще казалось, что он видит в ней не девушку, а ступеньку для карьерной лестницы. Она бы уже давно его бросила, но её отец очень хорошо отзывался о сыне друга. И был так горд, когда Ким стала с ним чаще видеться. А она не могла подвести отца. Иногда она думала, что в Джастине её папа хочет видеть сына, свою правую руку, человека, которому он может все передать. И Джас тоже это знал.

Во рту стало горько.

Боже, если её не будет на этом чёртовом ужине сегодня, то абсолютно ничего не изменится. Помолвка состоится и без нее. Мелочь-то какая, подумаешь, ее не будет за ужином. Ни отца, ни Джаса это не остановит. Всё давно уже решено. И без неё.

Сбежать?… Ким давно прокручивала эту мысль в голове. Мечтала, что в один прекрасный день наберется смелости и бросит скучную учёбу, неинтересную работу, нелюбимого жениха и неоправданные надежды папы. Сбежит, куда глаза глядят. Но мечты на то и есть мечты — чтобы было о чём думать, когда становится совсем невыносимо. Головой Ким понимала, что никогда не осмелится на подобный шаг. И с каждым днём всё больше в этом убеждалась, продолжая следовать наставлениям родителей.

Интересно, она хоть немного нравится Джасу? Или его прельщает только сеть банков ее отца, что идёт с ней в комплекте?

В который раз за этот день Ким подумала о том, что бы сесть в свою машину и уехать неизвестно куда. Как же хочется бросить всё и умчаться навстречу ветру. От жизни, где всё монотонно и распланировано на десятки лет вперед. От сурового взгляда папы, и от страха не оправдать его великие мечты. От скучной монотонной работы в этом банке. От Джастина, к которому ничего не чувствуешь… От всей этой фальши, из корой построен её серый мир.

Только вот не куда ей сбегать.

От безысходности хотелось кричать. Но на работе не место эмоциям. Про неё и так уже за спиной ходят самые разные слухи. Про неё и Джастина. И Джас совсем не против этих слухов, считая, что так он быстрее получит себе желаемое. И Ким совсем не была уверена, что на первом месте в его списке желаний стоит она.

* * *

День ещё с утра обещал быть невыносимо жарким. В общем зале под потолком тихо жужжали вентиляторы, но от зноя на улице к обеду начинал парить даже асфальт. И легкий ветерок с берега не спасал от духоты жаркого лета.

Несмотря на раннее время, солнце от окна заметно припекало. Его лучи, преломленные о грани бриллиантовых сережек Кимберли, яркими солнечными зайчиками плясали на её столе и бумагах. Девушка невольно улыбнулась, любуясь этими радужными переливами. Хоть что-то веселое появилось на её столе. Пусть это и всего лишь солнечные зайчики. Уж они-то поинтереснее набивших оскомину скучнейших отчётов и таблиц-сводок.

Постепенно зал их банка наполнялся клиентами, и Ким, естественно, занялась ими.

К ней за столик подсела пожилая женщина, в строгом платье от Chanel. Это платье неплохо на ней сидело, но вот бусы. Ким часто ловила себя на таких нелепых несуразных мыслях, глядя на незнакомых ей людей. Одним не хватало лоска, другие слишком увешивали себя украшениями. А в случае с этой женщиной все было намного банальнее. Она надела на шею нитку розового жемчуга. Но под это темное платье они совсем не подходили. Ей нужны серебристые жемчужины. Неужели это только она одна видит?

В прочем, Ким постаралась побыстрее выкинуть все лишние мысли из головы.

Скоро приедет отец после совещания в зале для акционеров, и ещё не хватало, чтобы он застал её врасплох.

Кимберли в который раз выпрямила спину, собралась, изобразила дежурную улыбку и начала рассказывать женщине про разные возможные ставки для её вклада, как в зале вдруг стало тихо. Слишком тихо.

Непривычно тихо.

Кимберли подняла голову от документов и заметила посреди главного зала людей с оружием в руках. Листки выпали из ее в миг ослабевших пальцев.

— На пол! — прокричал мужчина в чёрной маске-чулке, стоявший в центре зала. — Все на пол! Живо! Я не буду повторять третий раз.

Клиентка Ким мигом шмыгнула под стол. А вой самой девушке, прежде чем лечь на пол, нужно было встать из-за стола. И так, вышло, что когда все в зале уже лежали лицом вниз, Кимберли только смогла подняться со своего стула, пошатываясь на каблуках.

Ким подняла глаза на одного из грабителей и поняла, что он смотрит прямо на неё. Лица его не было видно из-за чулка с прорезями для глаз и рта. Их взгляды встретились.

— Ты! — он пистолетом указал на неё. — Не двигайся.

Ким замерла, так и не успев прилечь на пол, и составить компанию всем остальным. Ну вот умеет она встревать в неприятности! Талант! Теперь все в зале смотрели только на неё. Не самое приятное чувство. Страха у Кимберли не было, она чётко оценивала ситуацию, вот только почему-то не было сил даже вздохнуть. Она просто смотрела рассеянным взглядом зелёных глаз на дуло пистолета в руках бандита. И отметила, что это дуло приближалось — грабитель уверенно направлялся к ней широкими шагами. Девушка почувствовала, как её белая блузка на спине промокла от холодного пота. Только не блузка от Givenchy. Нет! Это ее любимая блузка!

Интересно, если её сейчас убьют, родители отменят ужин и объявление о помолвке? Это врятле. Папа никогда не откланяется от поставленной цели. И такие мелочи его тем более не остановят.

С большим трудом девушка подавила в себе приступ смеха. А то все решат, что она самая настоящая истеричка. Хотя даже будь у неё такой недостаток, это не остановило бы Джастина от заветной мечты — заполучить банк её отца. Даже если в комплекте к банку прилагалась бы неуравновешенная особа. О, да будь у неё хоть бородавка на носу, Джастин бы всё равно стремился сегодня на ужин к её родителям.

Только не смейся. Ким собралась, стараясь взять себя в руки. Да что это сегодня с ней? Может быть, это у нее такая своеобразная защита от стресса? Или она тронулась умом?

В голове всё перемешалось, Ким видела краем глаза ещё троих людей в масках и с оружием у кассы. И как минимум двоих у входа. Через пару минут сюда должна прибыть полиция. Если только кто-то из сотрудников банка успел нажать на сигнальную кнопочку, что есть у каждого под столом. Сама Ким только сейчас о ней вспомнила. Но теперь-то ей уже до этой кнопки никак не дотянуться.

Все происходило как в замедленной съемке, ей казалось, что время замерло здесь, в этом зале. Высокий широкоплечий мужчина с пистолетом подошёл к ней, поднял руку и, грубо схватив её за волосы, приставил пистолет к виску.

— Дёрнешься, и я снесу тебе голову. — Нависая над ней, словно гора, прошипел он. И Ким почувствовала, как от его тихого голоса по её телу побежали мурашки.

Страх сковал её легкие, словно стальными цепями. Не получалось даже вздохнуть. Девушка ощутила, как грабитель одной рукой взял её за плечо и толкнул в центр зала.

— Пошла.

Лаконичный приказ заставил ее вздрогнуть. И Кимберли пошла. Она двигалась так быстро, как только могли идти её непослушные ноги на каблуках. Она чудом не споткнулась о свою клиентку в розовых бусах. Ноги были ватными, как будто чужими. Казалось, что сейчас у неё обострились все чувства, зрение, обоняние, слух. И сердце стучало быстро-быстро.

— Открывайте сейф, — снова заговорил грабитель, державший Ким. Видимо он тут за главного. — Или я разнесу ей голову.

Угроза подействовала моментально.

Ким видела, как три человека в масках набивают черную сумку пачками с банкнотами. Касса была открыта и молоденькая кассирша, Сьюзи, во все глаза следила за действиями бандитов. В её зрачках застыл неподдельный ужас. И Кимберли стало жаль эту перепуганную девушку.

А ведь это не к Сьюзи, а к её голове приставлен сейчас пистолет. Интересно, что окружающие видели в глазах Кимберли? Безразличие? Удивление? Отчаянный страх или даже панику? Или чувство облегчения от того, что хоть что-то в продуманном распорядке её дня пошло не по спланированному отцом сценарию.

— Всё, уходим, — крикнул один из группы у сейфа. — Деньги у нас. На выход, джентльмены.

Мужчина, державший Кимберли, тоже развернул её в сторону двери.

— Иди вперед. Быстро. Ты, поедешь с нами. — Ким грубо подтолкнули к выходу. — Как гарантия, что за нами не погонятся, и ни у кого не появится желание по нам стрелять, — тихо, чтобы она услышала, добавил грабитель.

Её похищают? Интересно, это уважительная причина, чтобы не идти на ужин с Джастином?

Кимберли снова приложила все свои силы, чтобы не расхохотаться.

В спину её ещё раз бесцеремонно толкнули, подгоняя двигаться быстрее.

Ким дернулась, но мужчина держал её крепко, продолжая неумолимо подталкивать к двери. Ноги на высоких каблуках её не слушались. Вот теперь Ким стало действительно жутко. Чувство реальности происходящего дошло, наконец, и до неё. Куда этот бандит её ведёт? Зачем им заложница? Они ведь уже получили деньги! Она была уверенна, что на этом всё и закончится. Похищение её совсем не устраивало. Ким почувствовала, как у неё слабеют ноги, и все внутренности скручиваются в тугой ком.

— Нет, — она развернулась, не желая двигаться в сторону двери, и увидела, как мужчина взвёл курок, снова приставляя дуло пистолета к её виску.

— Иди вперёд. И без глупостей. — Холодно прокомандовал он. Её снова грубо толкнули, продвигая ближе к выходу. От приказного тона девушка вздрогнула, и послушно двинулась туда, куда её толкали.

На улице у банка грабители быстро расселись в три неприметные старенькие легковые машины. Тот, что держал её за плечо, открыл заднюю дверь автомобиля, и протолкнул Ким в салон. Сам он тоже забрался на заднее сидение, от чего Кимберли сразу стало тесно. Салон машины казался игрушечным, рядом с этим мужчиной. Спереди сел другой грабитель, кинув на пассажирское сидение сумку с деньгами.

Все происходило быстро. Слишком быстро. Вот все машины уже разъехались от банка в разные стороны. А полиции до сих пор так и нет! Чёрт бы побрал этих копов. Вечно их не дождёшься, когда они так нужны!

Машина быстро удалялась от банка.

— Две минуты, пятнадцать секунд. — Главарь достал из кармана своего легкого темно-серого пиджака таймер. — Неплохо. — Пистолет его продолжал целить в Ким. — Но не идеально.

— Эй, братишка, — Водитель повернул голову и посмотрел на Главаря. — Не думал, что в нашем плане есть заложники. Или я что-то упустил? На кой чёрт она нам сдалась?

Ким с ним была полностью согласна. На кой чёрт она им сдалась?

А вот тот мужчина, что сидел рядом с ней на заднем сидении с пистолетом, был другого мнения. Ким это сразу поняла по его тёмным, жёстким глазам, видневшимся за маской.

— У нас всего один заложник, Малый. А вернее заложница. — Ответил главарь. — А с такой симпатичной девочкой я уж придумаю, чем заняться.

У Кимберли перехватило дыхание от осознания своего незавидного положения.

Оба мужчины противно рассмеялись. Смех у её похитителя был грудным, непринужденным, так может смеяться только мужчина полностью в себе уверенный. Ким всеми силами старалась сдержать дрожь в теле. Получалось с трудом.

— Две минуты пятнадцать секунд! — Повторил, отсмеявшись, водитель. — Это отлично. Эх, надо было ещё кассиршу в заложницы взять, тоже хорошенькая! — Рей снова засмеялся и с силой ударил ладонями по рулю. — Даже не думал, что такие огромные банки так слабо охраняются. Это было круто. Карлос дар речи потеряет. Даже не сомневаюсь.

Вдалеке послышались звуки сирены. Наверное, кто-то из сотрудников смог нажать на сигнальную кнопку. Подмога прибыла слишком поздно. Но может лучше поздно, чем никогда?

— А теперь давай познакомимся поближе, куколка. — Мужчина снова повернулся к ней и своей рукой провёл по её щеке.

— Нет, убери руки! — Ким как могла, отсела от него. Но в маленьком салоне автомобиля это было практически невозможно. — Не прикасайся ко мне! — Прошипела она.

Тихий красивый голос девушки подействовал на него, словно удар кулаком в грудную клетку. Как будто бы весь воздух разом выбили из легких. Коул напрягся, желая побыстрее отогнать от себя наваждение.

— Почему? Ты в моей власти, и я буду делать то, что захочу. — Спокойно ответил он. — Если я пожелаю к тебе прикоснуться — меня никто не остановит. — Мужчина ей самодовольно улыбнулся, явно довольный эффектом, который его слова произвели на девушку.

Кимберли прекрасно осознавала всю прелесть своего положения. Этот человек действительно может делать с ней абсолютно всё. И его дружки тоже. Этого нельзя допустить.

Её невольно передернуло от отвращения. По спине повеяло холодом, несмотря на жару Сан-Диего.

Они не должны увидеть её страха, твердила себе Ким. Она не трусиха. Девушка высоко подняла подбородок, и с вызовом посмотрела на главаря. Чтобы не случилось, держи спину прямо. Раз эти люди пошли на грабеж, значит деньги для них превыше всего остального. Можно сыграть на этом. Хотя бы попытаться.

Коул снова потянул руку к её лицу. Огромную, сильную. «При желании он может одной рукой сломать её тонкую шею, даже не напрягаясь», — мелькнуло у неё в голове. Девушка непроизвольно отпрянула от его ладони. Не помогло. Грубые шершавые пальцы коснулись её выбившихся из прически каштановых волос и убрали прядку за ухо. Грабитель снова ухмыльнулся, рассматривая её. И его взгляд ей не нравился.

— Я из очень богатой семьи. — Ким старалась, чтобы голос у неё не дрожал. Этим людям нужны деньги. Для её папы это не проблема. — Мой отец Энтони Паркер — владелец этого банка, и целой сети банков по Калифорнии. Он заплатит вам любые деньги, лишь бы со мной ничего не случилось. — Твердо проговорила Ким.

Грабители молчали и внимательно её слушали. Конечно, ведь в её фразе прозвучало слово «деньги».

— Говоришь, твой папочка заплатит любые деньги? — Коул выглядел задумчивым. Казалось, он что-то прикидывает в голове, продумывает.

— Да! Любые деньги! Только если со мной ничего не случится. — Ким лукавила. Отец в любом случае заплатит им, даже если бандиты привезут её еле живую. — Если хоть один волос упадет с моей головы, не видать вам папиных денежек. Ни цента. — Как можно увереннее сказала она, и приподняла подбородок вверх.

— Хорошо. — Коул усмехнулся. — Эй, Рэй, братишка, что думаешь? Нужны нам сбережения старины Паркера?

— Почему бы и нет? Я б не отказался. Может тогда по быстренькому, вернемся за той кассиршей?

Оба мужчины снова рассмеялись.

Ким старалась взять себя в руки. Она надеялась, что грабители купились на её слова и не тронут ее. Она не сомневалась в том, что отец заплатит любую сумму за её выкуп. Конечно в пределах разумных цифр. Теперь ей нужно только выиграть время.

Коул снова повернулся к ней и лениво улыбнулся. Улыбка у него была обаятельной и самоуверенной, это заметно даже сквозь прорезь в маске. Он пользуется успехом у женщин — мелькнуло в голове Кимберли. Наверняка есть на свете дурочки, млеющие от таких вот верзил. Слава богу, она не из их числа. Рослые парни никогда не производили на нее какого-либо волнительного впечатления.

— Как тебя зовут, детка? — Будничным тоном поинтересовался главарь.

— Ким. — Четко проговорила она. — Кимберли Паркер.

— Хорошо, Ким. — Мужчина не спеша убрал пистолет за пояс брюк, и потянувшись, снял с головы чулок с прорезями для глаз. От этого движения его коротко стриженые чёрные волосы пришли в беспорядок — Можешь звать меня Коул. А того парня за рулем — Рэй. Но мы зовём его Малый.

Водитель фыркнул, тоже снял свою маску, бросив её поверх сумки с деньгами, и прибавил газу. И Ким отметила, что за рулём совсем ещё юноша.

— Малый! — повторил недовольно Рэй. — Малый!!! Как думаешь, за что мне дали это прозвище? Нет, не отвечай, Ким. Вы, девушки, всегда об одном только и думаете! И не угадываете, как обычно! Я может до сих пор все еще девственник, из-за этого дурацкого прозвища! Малый! Тьфу! Да он у меня длиной с руку, и такой же толстый! Показать?

— Не стоит, — ошарашено ответила Кимберли. — Пожалуйста, не надо!

— Я просто младший в семье, — продолжил Рэй. — В пять лет, Малый, это нормально. В десять лет, тоже нормально. Но вот после шестнадцати! Девчонки слышат слово «Малый» и тут же убегают. Малый. Это прозвище реально портит мне жизнь. Я предлагаю звать меня Нормальный, или ТакойКакУВсех.

Ким невольно улыбнулась. Напряжение её немного отпустило.

— И что ты скажешь? — Коул смотрел на неё, и их глаза на миг встретились. Девушка быстро опустила взгляд в низ, чувствуя, как её лицо заливается краской. Но она успела заметить его глаза, чистые, пронзительные, темно-карие, с чёрными крапинками. Казалось, что его глаза видят её насквозь. И неприятные мурашки снова пробежались по её идеально прямой спине.

— Скажу? — Ким резко подняла глаза, и гордо выставила подбородок. — Скажу, что без масок мне будет значительно проще опознать вас в полиции, когда вас всех схватят.

Оба мужчины снова рассмеялись. Хотя Ким и не поняла, что же такого смешного она сейчас сказала.

— А она дерзкая! — Рей вёл машину уверенно, и ещё прибавлял газу.

А ведь они уезжали всё дальше и дальше от банка, и погони за ними не было. Шансы на быстрое спасение таяли с каждой пройденной милей. Девушка закусила губу. Так просто ей спастись не получится. Полиция только едет к ограбленному банку. Её не спасут так скоро, как хотелось бы. Вот чёрт.

— Кимберли, — Коул произнес её имя полностью, словно пробуя его на вкус. — Кимми. Что ты знаешь о том, как себя должны вести заложники?

— Ничего. — Девушка сидела с высоко поднятой головой, и держала осанку. Она не проявит слабину, решила Ким. Ни в чём. Им её не запугать.

— Тогда слушай меня очень, внимательно, Кимми. — Коул снова произнес её имя, смакуя каждый слог. — Не хотелось бы делать тебе больно, детка. Я вообще не сторонник насилия. Но если у меня не будет иного выхода, то я, не задумываясь, применю силу. Поэтому будь умницей. Веди себя тихо и не пытайся бежать. — Он перевёл взгляд на свой пистолет за поясом брюк. — Даже не думай от меня бежать. Это не закончится хорошо. Обещаю.

— Да я и при всем желании не смогу бежать, — Ким опустила взгляд на свои туфли. Коул тоже посмотрел на её обувь, довольно ухмыльнулся, и ещё долго рассматривал её ноги и юбку. И этот взгляд девушке не нравился.

— Снимай колготки, Кимберли. — Немного хриплым голосом сказал, налюбовавшись, Коул.

— Простите, что?

— Снимай колготки.

От его слов Кимберли стало дурно. Боже.

— Нет. — Только и смогла выдавить она. — И это не колготки. Это чулки.

— Не заставляй меня повторять третий раз. — Мужчина достал пистолет и снова приставил к её голове. — Живее, детка. Я жду. Снимай это с себя.

Девушка с ужасом увидела, как её пальцы начинают дрожать. Нельзя им показывать свой страх. Она взяла себя в руки, набралась смелости, и немного приподняв юбку, спустила кружевные подвязки от чулок до колен. Затем скинула туфли и сняла чулки со ступней.

— Эй, голубки, я вам точно не мешаю? — Рей оглянулся на них и подмигнул брату.

Коул тем временем с комфортом развалился на заднем сидении автомобиля и следил за каждым движением Ким с самодовольной ухмылкой.

— Хорошая девочка.

Он наклонился к ней, разжал её подрагивающие пальцы и отобрал тонкую невесомую часть её гардероба. В его загорелой сильной руке её капроновые чулки смотрелись очень необычно. Девушка почувствовала, как у неё стал ком в горле.

— Вытяни руки вперед, Кимми. — Тихо, чётко проговорил Коул, поднимая спину с сидения и нависая над ней.

Как же страшно. Даже когда посторонний человек просто не нарочно входит в твою, так называемую, зону комфорта, уже тогда становится неприятно, здесь же… Широкоплечий мужчина навис над ней, держа в одной руке пистолет, в другой её чулки.

— Руки. — Грубо прорычал он, заставляя девушку вздрогнуть.

Кимберли послушалась. Боже. Пусть руки так сильно не дрожат. Пожалуйста.

Еще немного, и она не сможет больше сдерживаться. Самоконтроль никогда не был её сильной стороной. И она либо разрыдается, либо начнёт истерически хохотать. И Ким не знала, что из этого хуже.

Она дышала через раз, наблюдая за действиями мужчины. Тот кинул свою пушку на сумку с деньгами, и двумя руками взялся за её чулки.

Коул растянул капроновую ткань, и плотно прижав запястья девушки друг к другу, связал её руки чулками. Капроновая ткань больно врезалась в кожу.

Со связанными руками её шансы на побег будут невелики. В душе она уже лелеяла надежду, что сможет от них сбежать. А каблуки должны были просто усыпить их бдительность. Ведь бежать то можно и совсем без обуви. Раз на полицию у нее надежды нет, то придется действовать самостоятельно. Надеяться ей сейчас все равно больше не на кого.

Его руки были прохладными, шершавыми и смуглыми. Из-под рукавов его серого пиджака видны были вздувшиеся вены и темные вьющиеся волоски. Девушка снова почувствовала панику. Никогда прежде ни один посторонний мужчина не прикасался к ней.

Грабитель очень быстро закончил, закрепив узел, но не убрал своих рук от нее. Ким подняла голову и невольно поймала его взгляд.

Мужчина самодовольно улыбался, рассматривая её немного задравшуюся юбку, и голые ноги. Он опустил руку с запястий на её коленку, но Ким резко отсела в самый угол салона, спасаясь от его руки.

В том месте, где его ладонь прикасалась к её коже, Коул ощутил непонятное покалывание, словно легкие удары током. И они расходились от руки по всему телу. Что за чёрт?

— Не смей ко мне прикасаться! — Прошипела она и, сделав глубокий вдох, попыталась сохранить видимость спокойствия. — Если хоть волос упадет с моей головы, вы ничего от моего отца не получите! Я не шучу.

Коул подсел к ней ближе, зажимая её в самый угол, и снова положил руку на её коленку. Затем его рука скользнула дальше по её бедру и, добравшись до юбки, расправила складку, возвращая юбке пристойный вид. Мужчина снова посмотрел в её глаза и косо улыбнулся.

— Не бойся, Кимберли. Если я захочу тебя, то уж точно это будет не на заднем сидении машины в компании моего младшего брата.

— Рад, что вы там обо мне всё ещё помните. — Малый рассмеялся, и показал старшему брату поднятый вверх большой палец. — Молодчина. Я бы не додумался!

Коул снова окинул девушку взглядом, сначала лицо, потом его взгляд скользнул ниже, в вырез её блузки.

Кимберли это не понравилось.

— Когда вы свяжитесь с моим отцом?

— Как только доберёмся в безопасное место. Всему своё время, — спокойно ответил Коул. Теперь его взгляд задержался на её губах.

Девушка чувствовала себя голой. Впервые мужчина так бесстыдно рассматривал ее. И ей от этого было неловко. Связанные руки саднило в том месте, где чулки врезались в кожу.

— Куда мы едем? — снова заговорила она. — Когда вы доберетесь до безопасного места? Когда свяжетесь с моим отцом?

— Слишком много вопросов. — Коул протянул руку к ней и приложил указательный палец к её губам. — Тссс. Не испытывай мое терпение Кимберли. Это первое предупреждение.

— Эй, брат. Может она ещё что-нибудь с себя снимет, и завяжем ей рот?

Слава богу, до этого не дошло.

Всю оставшуюся дорогу Ким молчала и смотрела в окно грязного автомобиля. Грабители беседовали между собой, и казалось, совсем о ней забыли. Разговор крутился вокруг какого-то Карлоса, проигранного спора и непутевых полицейских. Ким не вникала в их мужскую болтовню. Не до того. Машина катила по пустынной дороге, кругом простирались бескрайние дикие сухие поля с колючими кустами по обочинам, за ними виднелись небольшие горы. И ни одной живой души. Из окна нещадно палило обеденное солнце. В машине было душно, блузка неприятно липла к телу. Её любимая блузка от Givenchy была явно не рассчитана на такие передряги и приключения. Ну почему именитые дизайнеры не выпускают одежду попрактичнее?

Устав от однообразного пейзажа, Ким опустила голову, рассматривая свои руки, и каждую складочку телесных чулок на них. И это она раньше думала, что не любит чулки? Сейчас она ненавидела их всей душой!

Приблизительно через час они остановились у небольшой заправочной станции.

— На выход, Кимми, — Коул взял её за локоть и вытянул из машины, при этом он крепко прижал её к себе спиной и приставил к боку пистолет. — И не вздумай глупить. Мой браунинг оставляет чертовски здоровую дырку.

Девушка только кивнула, пошатываясь на каблуках. Один шаг от машины, затем еще один. Ноги не слушались, и Ким споткнулась, и обязательно бы упала. Но сильная мужская рука вовремя подхватила ее, и девушка спиной ощутила, что ее крепко прижали к твердой груди. Кимберли вздрогнула, но не рискнула высвобождаться из его захвата. К тому же пистолет он от ее бока так и не убрал. И она чувствовала, как больно в ребра врезался ствол его Браунинга. Что бы бежать, ей нужно будет выбрать момент по благоприятнее.

Девушка видела, как Рей взял сумку с деньгами и направился к серому неприметному седану, стоявшему у обочины. Таких машин на дороге сотни. Коул тоже повёл её к машине. Пересадка заняла меньше пяти минут, и вот они снова мчаться по трассе. Ким всё ещё чувствовала руку мужчины, державшую её за локоть, и он опять внимательно смотрел на неё. Девушка подняла глаза, и их взгляды встретились.

— Сколько тебе лет, Кимберли?

Вопрос показался Ким бестактным, но она все же решила ответить.

— Двадцать.

— Ты замужем? — Коул смотрел ей прямо в глаза, и солгать Ким не решилась.

— Нет. Я помолвлена. — Ну почти, не будем вдаваться во все подробности. К тому же не факт, что отец отменит ее сегодняшнюю помолвку. Ким усмехнулась и увидела, как глаза Коула потемнели и скулы напряглись. — К чему эти расспросы? — Снова заговорила она. — Чего вы от меня хотите?

Вместо ответа мужчина наклонился к ней, одной рукой всё так же держа её руки, а другой резко сжал волосы на затылке и повернул её голову к себе.

— Запомни, девочка, здесь я задаю вопросы. — Он говорил так близко, что его губы почти касались её губ. — Это второе предупреждение. Последнее.

Он резко отпустил её и отвернулся.

Ким бросила на него полный ненависти взгляд. Хотелось вытереть губы, пусть он и не притронулся к ним. Вся её надежда была на отца и его деньги. И что её вернут домой как можно быстрее!

Неожиданно ей снова захотелось смеяться. Всю жизнь она старалась быть сильной, заменить папе сына, о котором он так мечтал, а теперь надеется только на деньги отца. Будь она сыном Энтони Паркера, её бы точно не похитили. И Джасу пришлось бы не по душе связывать свою жизнь с сыном главы банка. Хотя Джастин наверняка бы пошёл на многое. Даже на это, лишь бы заполучить дело ее отца-магната. С трудом Кимберли удержала себя от истерики, сделав несколько глубоких вздохов. Она чувствовала, что была на грани срыва. И если сейчас не возьмет себя в руки и не успокоится, то легко перешагнет эту зыбкую грань, что недопустимо в сложившейся ситуации.

Она снова посмотрела в окно, на мелькавшие по обочинам сухие колючки и кусты, понимая, что машина мчится к мексиканской границе. Это шанс. На границе полно полицейских, её обязательно спасут. И весь этот кошмар кончится. Нужно только немного потерпеть. Тут до границы рукой подать, это даже она знала.

Однообразный пейзаж, монотонный гул двигателя, и пережитый стресс — от всего этого так и клонило в сон. Ким вжалась в самый угол машины, подальше от широкоплечего верзилы, что развалился на сидении рядом с ней, и позволила себе вздремнуть. Ведь действительно, пока машина катится по трассе, ей ничего не угрожает. Коул так и сказал — на заднем сидении в компании своего младшего брата он не будет её трогать. Ким облегченно выдохнула, и откинувшись на спинку сидения, прикрыла глаза.

* * *

Машина стояла на месте. Это первое, что девушка заметила, проснувшись. Шея и ноги у неё затекли от неудобной позы. Связанные руки занемели и покалывали. Отдохнувшей она себя совсем не чувствовала. И это было второе её открытие. Третье оказалось поприятнее. Она была в машине одна. ОДНА!

Ким не двигалась, боясь спугнуть свою удачу. Она замерла, вслушиваясь. За окном уже почти стемнело. Где-то вдалеке от машины раздавались мужские голоса, смех. И говоривших было явно больше, чем двое.

Девушка бесшумно приподнялась, выглядывая из заднего окна. Так и есть. На обочине, позади нее, стояло ещё три тёмные машины, и толпа бандитов о чём-то переговаривалась между собой. Она без труда отыскала их главаря, тот почти на голову возвышался над остальными. И стоял к ней спиной. Может быть, судьба дает ей ещё один шанс?

Судьба, спасибо!

Кимберли заметила, что в замке зажигания Малый оставил ключи от машины. И сумка с деньгами так и осталась стоять на переднем сидении. Связанные руки у нее задрожали, но девушка уверенно стряхнула с себя оцепенение. Не время бояться, время действовать.

Это её единственный шанс.

Боже, она не смела о подобном везении даже мечтать!!!

Девушка скинула с ножек туфли, и аккуратно перебралась с заднего сидения на переднее, водительское. Как же неудобно, когда руки у тебя связаны. Она глубоко вздохнула, собираясь с силами. Мешкать нельзя, о ней в любую минуту могут вспомнить.

Пора.

Мотор завёлся с пол оборота, машина заревела, и резво тронулась с места, оставляя позади банду банковских налетчиков.

Девушка боялась даже вздохнуть, не веря в свое счастье. По спине прокатились капельки пота, не оставляя блузке даже шанса. Ким прибавила газу, выжимая из машины всё, на что та была способна.

— Давай, старенький грязный седан, — приговаривала она. — Молодчина. Не подведи меня. Только не подведи.

Сухие колючие кусты, что стелились над обочиной, превратились в сплошную бурую ленту, разметка так быстро пролетала под колесами, что её было не разобрать.

Свободна.

Девушка выдохнула, и украдкой глянула на сумку с деньгами. На огромную чёрную сумку набитую стодолларовыми пачками банкнот.

И от понимания происходящего, у неё в груди подпрыгнуло сердце. Она свободна. С ней огромная сумма денег.

Ветер из открытых окон раздувал её волосы, принося с собой упоительный запах свободы. И шальная мысль мелькнула в её голове: «А что, если не возвращаться к своей семье? К унылой работе и набившему оскомину Джастину?»

Девушка ещё раз взглянула на сумку с деньгами.

Закончить мысль не получилось. От машины отрикошетила первая пуля.

Чёрт! Ким подняла глаза, глядя в зеркало заднего вида.

Все три машины гнались за ней. Бандиты ещё были довольно далеко, но сам факт преследования наводил на девушку страха. А она уже позволила себе расслабиться. Позволила себе мечтать, впервые чувствуя себя по-настоящему независимой. Впервые она что-то решала сама за себя. И это чувство было потрясающим. И она будет за это бороться!

Чтобы переключить скорость связанными руками, ей пришлось на мгновение бросить руль, дергая рычаг скоростей.

Кимберли снова взглянула в зеркало на лобовом стекле. Три чёрны точки стали чуть ближе. Конечно. Они не отступятся, не прекратят гонку, ведь в этой машине их деньги. Девушка вздрогнула и снова посмотрела на огромную чёрную сумку на пассажирском сидении.

Вот то, что им надо. В этом Ким была уверенна.

Чёрт, если они её догонят, то точно убьют. Сомнений на этот счет у неё не возникло. Она знала, на что шла, угоняя этот автомобиль. Так пусть тогда хотя бы деньги этим подонкам не достанутся. А если ей каким-то чудом удастся уйти от погони, то она вернётся за чёртовой сумкой полной денег. Да, если всё сложится хорошо, она вернётся за деньгами.

План созрел за долю секунды.

Ей пришлось снова оторвать руки от руля, и придерживая его голой коленкой, Кимберли связанными руками ухватилась за сумку. Тяжёлая. Сколько же здесь денег? Наверное, целое состояние. Девушка приподнялась, и со всей силы швырнула в открытое пассажирское окно эту сумку. И краем глаза отметила, что та полетела вправо от трассы, в густые кусты колючек.

Надо запомнить это место. Уж на что, а на память Кимберли никогда прежде не жаловалась.

Она снова взялась трясущимися руками за руль, отмечая, что её преследователи ещё довольно далеко от нее. Они не должны были видеть её маневра. Ким довольно улыбнулась, держась за вибрирующий от скорости руль. Босой ногой она вдавила педаль газа в пол.

— Ну же, покажи, на что ты способен, — приговаривала она, стараясь удержать жёсткий руль автомобиля. — Не подведи меня, старенький седан. Не то не поздоровится нам обоим.

Может быть, у неё ещё есть шанс уйти? Конечно, будь она в своем новом красном кабриолете, то давно бы уже оторвалась от погони. Остается только надеяться, что у бандитов машины не лучше, чем у нее.

Надежда умирает последней. Мотор седана ревел, салон вибрировал и трясся, а стрелка спидометра давно ушла за границы шкалы. Спину прижимало к сидению водительского кресла. И чтобы сидеть ровно, нужно было приложить немалые усилия. Ким впервые в жизни неслась на такой огромной скорости. Только бы оторваться от них. От этих алчных грабителей банков. Хорошо, что хоть трасса была пустой, иначе бы она не рискнула так разгоняться, и рисковать не только своей жизнью.

Раздался ещё один выстрел, и девушка вздрогнула, понимая, что уйти от бандитов у неё, скорее всего, не получится. У них есть оружие, и когда-нибудь они могут попасть в цель. Руки покрылись мурашками. Кимберли почувствовала, как у неё во рту пересохло от страха и выброса адреналина. Перед глазами мелькали белые полосы разметки, сливаясь в одну сплошную нить.

— Не догонят, не догонят, — как молитву, повторяла она. — Не догонят.

Еще один выстрел. Пуля пробила бампер, но не принесла вреда автомобилю. Они стреляют по колёсам, поняла она. Не по стеклам, а по колёсам. Почему?

Кимберли вцепилась в руль, летя по трассе в сторону заходящего солнца. Может быть это последний закат, что ей доведётся увидеть? Девушка шумно вздохнула, с каждой секундой ожидая очередного выстрела.

— Только не попадите в колесо. — Шептала она пересохшими губами. — Не в колесо! Иначе я пропала. Господи, помоги!

Бог не услышал. Как это зачастую и бывает.

От следующего выстрела машину резко понесло. Девушка вцепилась в дергающийся руль, стараясь выровнять седан, но на такой скорости это было практически не возможно.

Одного мгновения между двумя ударами учащенно бьющегося сердца хватило, чтобы Ким осознала, что сейчас погибнет. Что вся эта идея с угоном машины изначально была опасной. Рискованной. Но в этом и есть прелесть самой принимать решения — ты же сама и несёшь ответственность за все возможные последствия.

Сердце у неё пропустило удар. Ей не справится с управлением. Не выровнять руль. Боже…. Это конец.

Машина виляла, становясь полностью неуправляемой.

«Всё-таки пробили заднее колесо». — Успела подумать она, прежде чем автомобиль слетел с трассы влево, уходя на всей скорости в кювет. Кимберли ощутила леденящее душу чувство полёта, когда душа уходит в пятки, и тело отделяется от сидения. Земля и небо быстро замелькали, сменяя друг друга. Руки её оторвались от руля, затылком она больно стукнулась об потолок, затем об руль, и видимо ещё раз об потолок. Боль была такой нестерпимой, что из глаз прыснули слезы. «Ну и пусть. Зато деньги они не получат», — была её последняя мысль, прежде чем тьма поглотила всё вокруг.

Глава вторая

Валье де Лас Пальмас. Мексика. 11 августа 1978 год.

Сознание возвращалось медленно. Голова просто невыносимо раскалывалась. В ушах шумело. Глаза не слушались, и открыть их никак не выходило, как будто что-то мешало. И темнота. Везде темнота.

Болело всё тело. Да так сильно, как будто бы она… Что? Что это с ней такое?

Полностью дезориентированная, она понимала лишь, что лежит на чём-то твёрдом. Как же называется это слово? В голове всё смешалось, обрывки мыслей калейдоскопом мелькнули, и растаяли в темноте её сознания.

Что с ней? Почему всё тело так ужасно, так невыносимо болит?

Сквозь гул в голове она услышала голоса. Незнакомые, пугающие.

— С такой гематомой головы исход может быть весьма печальный, — голос принадлежал какому-то мужчине. Явно в возрасте. Кто это? Что он говорит? Какая гематома? И что это слово может значить?

— Это меня не устраивает, — второй голос был грубый, властный. — Приведи её в чувства, чёрт тебя дери. Ты врач. Делай, что должен. И поживее, Фредди. — Ей казалось, что мужчина говорит слишком быстро, и разобрать сказанное она не смогла. Ничего не понятно. Она различала только интонацию, грубую и надменную. Да и голос говорившего больше походил на какой-то рык.

— Но, у девушки сотрясение мозга, сильный ушиб затылочной части головы. Боюсь, что…

— Мне повторить? — Прорычал этот голос злобно.

— Нет. Я понял.

А вот девушка ничего не понимала. Голоса её пугали. Темнота забиралась в самое сердце. Кусочки сознания никак не выходило сложить в полную картинку. Хотелось кричать, но не выходило даже пошевелить мизинцем. И в голове разливалась ноющая тупая боль. Словно кто-то стучал молотком в её виски и по затылку, и с каждым разом всё сильнее и сильнее.

— Кто здесь? — тихо, хрипло проговорила она. И это её голос? Она не узнавала. Ничего не узнавала.

Что-то влажное и холодное подняли с её лица, и она наконец-то смогла открыть глаза. В полумраке комнаты находилось двое мужчин, один был пожилым и в белом халате. А вот второй. От второго веяло злостью. Высокий мужчина, с широким разворотом плеч, и гордо поднятым квадратным подбородком.

— Кто вы? — хрипло просипела она, стараясь сфокусировать взгляд. Картинка то и дело расплывалась перед глазами. Предметы теряли резкость и краски. И приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы рассмотреть хоть что-то. — Что со мной?

— Не узнаешь меня? — прорычал высокий, подходя ближе и нависая над ней.

— Нет… — ей стало страшно. Но сил отпрянуть от этого человека у неё не было, руки не слушались, всё тело болело и не подчинялось ей. — Я не помню Вас.

— А что Вы помните, — мягко обратился к ней мужчина в белом халате. — Что помните?

— Ничего, — подавленно прошептала она. — Я ничего не помню.

* * *

— Мать вашу!

— Коул, остынь.

— Малый, отвали. — Прорычал тот, продолжая расхаживать по кабинету. — Какая к чёрту амнезия?

— Временная потеря памяти. — Врач развёл руками. — А может быть и не временная. Посмотрим. И это ещё не самое страшное из возможных вариантов развития событий. Признаюсь, у меня это в моей медицинской практике первый случай. Но сам факт того, что девушка пришла в сознание — это уже положительная динамика. Есть надежда, что память со временем к ней вернется. Возможно не сразу, но вероятность довольно высока. Хорошо, что кости черепа остались целыми. И отека внутри черепной коробки не наблюдается. Но точнее я могу сказать, поместив пострадавшую в клинику. Вообще, учитывая тяжесть аварии и состояние автомобиля, могу сообщить, что девушка выжила просто благодаря чуду. Не иначе. Она ведь даже не была пристегнута в момент аварии.

— Эта сучка украла мои деньги! — Негодовал ещё один мужчина с выступающим животиком. — Я выиграл спор. Деньги мои. И я хочу знать, куда эта стерва их дела? Вколите ей что-нибудь, чтобы память к ней вернулась побыстрее. Я не имею желания ждать.

— Это не возможно. — Док тяжело вздохнул, обращаясь к Карлосу. — Девушке необходима госпитализация и хороший уход. И то не факт, что память полностью восстановится. Важным условием скорейшего выздоровления в данных случаях является психологический фактор. И квалифицированный медицинский уход. Необходимо поместить девушку в клинику. Хотя бы на неделю.

— Нет. — Холодно отрезал Коул.

— Но неделя — это же совсем небольшой срок, — попытался настоять на своём доктор.

— Это мне решать!

— Но…

— Она в больницу не поедет, — тихо, но беспрекословно повторил старший Блеквуд. — Да и ты, Фредди, помалкивай о том, что здесь видишь и слышишь. — Глянув свысока на мужчину в белом халате, проговорил он. — Ты ведь знаешь, что я ценю тебя за превосходное умение хранить чужие секреты. И талант держать язык за зубами. Вот и помалкивай.

Док утвердительно кивнул. Не в первый раз он в этом кабинете, и видит Бог, не в последний. Коул Блеквуд заметил его согласие и довольно резко продолжил:

— Девчонка останется здесь. И это не обсуждается. Никакой больницы.

— Зачем тебе с ней возиться? — Снова заговорил Карлос. — Отдай девку мне, и мои парни мигом выпытают у неё все, что она знает про мои деньги. И чего не знает. А не выпытают, так хоть повеселятся малость. И тебе меньше головной боли, и парни мои отдохнут, и вопрос спора будем считать закрытым.

— Нет.

Одно слово ледяным тоном. И возражать Карлосу сразу же расхотелось.

— Да я только предложил, — пошёл тот на попятную. — Как лучше хотел.

Коул развернулся спиной ко всем и мрачно посмотрел в окно своего кабинета.

Черт. Целая полоса невезения. Чтоб их всех. Ещё и деньги Карлоса пропали. И машина разбита в хлам. И девушка… Девушка ничего не помнит… А вот последнее не так уж и плохо… Если вдуматься… И правильно все рассчитать…

Коул усмехнулся сам себе. Он никогда не отличался высокими моральными принципами, и добрыми душевными качествами тоже не блистал, так что терять ему все равно не чего. Идея еще толком не оформилась в его голове, нужно продумать все нюансы. Но это уже потом. Главное он получит то, что хочет. Как и всегда.

— И с чего ты взял, что это девчонка украла твой выигрыш? — Малый прошелся по кабинету и остановился рядом с Карлосом, возвышаясь над ним на целую голову. — Может быть, сумка просто вывалилась из машины, когда та улетела с трассы. Ты же видел, что стало с бедным седаном, его кидало и переворачивало. Вполне вероятно, что чёртова сумка выпала сама по себе. И девчонка тут не причем.

— Я похож на идиота? — Карлос указал на себя узловатым пальцем. — Нет, Малый, я не идиот. Мои парни обшарили каждый куст, каждый камень в радиусе мили от места аварии, и грёбаной сумки там нет. Мы все обыскали.

— Значит, плохо искали, — хмыкнул Рэй. — Куда бы она её дела?

— А это я у неё и хочу спросить. Да и вообще, это ты, а не я оставил ключи в машине. И деньги мои тоже ты там оставили. Ну и кто после этого идиот? — Карлос снизу вверх посмотрел на Рея. И весь его вид выражал высшую степень негодования. Он помолчал, и в развалку направился к доктору через кабинет. — Фредди, дружище, сделай что-нибудь, чтобы эта сучка быстрее пришла в норму. Укол, удар током, трепанацию черепа. Неважно что, лишь бы был результат.

— Я могу только прописать ей хороший уход, меньше стрессов и никакого волнения. — Доктор окинул собравшихся усталым взглядом. — Но думаю, что требую невозможного. — Тихо подытожил он.

— Уход за девчонкой я беру на себя, — Коул развернулся от окна, и окинул всех тяжелым давящим взглядом. — Значит так. Для всех и для каждого будет озвучена следующая версия сегодняшних событий: Моя невеста попала в аварию, когда ехала ко мне и потеряла память. Не справилась с управлением и сейчас приходит в себя в моём доме.

— Невеста!? — Малый удивленно вскинул бровь. — Ты шутишь сейчас, брат. Скажи, что ты шутишь.

— Я похож на клоуна?

— Нет. — Рей присвистнул. — Избалованная заносчивая дочка богатеньких родителей. Да ты же видел, на какой машине она ездит на работу? И как она её водит? Да и характер, наверное, тот ещё. Оно тебе надо? Одумайся, брат!

Коул прикрыл глаза, вспоминая девушку в красном кабриолете, что подрезала его на светофоре. Затем он припомнил, как она дрожащими руками стягивала с себя кружевные чулки. Чёрт. А как она пошатывалась на каблуках, когда они пересаживались из машины в машину. И каким невинным было её личико, когда она уснула в салоне его седана. Уснула в компании двух незнакомых вооруженных мужчин. У девочки железные нервы. И тело, которое хочется видеть без одежды. И да, чёрт возьми, он хотел её. Пожалуй, это сыграло решающую роль в принятии решения.

Коул вдруг посерьёзнел. Никогда прежде желание и страсть не руководили его поступками. И у него вызвало небывалое удивление то, что приятный голос и соблазнительные формы девчонки оказались для него слишком притягательными. Настолько притягательными, что он перестал мыслить трезво.

— А что ты ей скажешь, когда к ней вернется память? — не унимался Малый. — Тогда что?

Коул снова развернулся спиной к собравшимся, и лицом к окну.

— Я уже всё решил, — жёстко прорычал он. — И с каких это пор мои решения обсуждаются?

Рей замолчал и потупил взгляд в пол.

И на этом разговор в кабинете был закончен.

* * *

Она проснулась, но в её комнате опять царила темнота. Зашторенные окна не пропускали света, поддерживая иллюзию бесконечной ночи. Она лежала на кровати, не в силах даже перевернуться на бок. Боль в голове стала почти терпимой, ноющей. Привычной.

Как же называется это слово? То состояние, когда сильно болит голова… Она напряглась, подбирая нужное определение. Безрезультатно. В памяти были огромные дыры. Пробелы. Провалы.

Девушка ничего не помнила. Не помнила кто она и откуда. И как она здесь очутилась. Все поглотила тьма. Всему виной было то странное слово «гематома». Это слово говорил мужчина в белом халате. Врач. Что такое «гематома», она не знала. Не могла вспомнить. Пока не могла. Что-то знакомое… Многие слова крутились на языке. Все мысли в голове перемешались. И как выбраться из этого вязкого кошмара, она даже не представляла. Что, если это и есть её жизнь? Что если она так жила и раньше — без памяти, в липкой холодной темноте. В одиночестве.

Нельзя поддаваться страху. Никакой паники. Всё образуется.

Сейчас она соберётся с силами, и что-то обязательно вспомнит. Ведь так не бывает, что бы ничего о себе не знать. Нужно вспомнить…

Ничего не вышло. Почему она ничего не может вспомнить? Что с ней стало?

И чего же так сильно болит голова?

Мигрень.

Слово всплыло неожиданно, хоть сейчас она и не пыталась припомнить это определение. Точно, мигрень. То состояние, когда сильно болит голова.

От этой маленькой победы ей стало легче. В душе появилась надежда, что и всё остальное тоже понемногу всплывет в обрывках её сознания. И можно будет сложить пазл, восстанавливая картинку прошлого.

Она вспомнит. Должна.

Дверь в её спальню приоткрылась, впуская того высокого мужчину, что она уже видела прежде. Из проёма двери появилась полоса света, но широкие плечи незнакомца заслонили яркое пятно, возвращая комнате былой полумрак. Дверь довольно быстро закрылась, оставляя в комнате гостя.

— Проснулась? — тихо спросил мужчина. От его чуть хриплого голоса у неё что-то содрогнулось внутри, и от этого чувства девушке стало не по себе. Она определенно слышала его голос раньше. Возможно, даже была знакома с этим человеком. Кто ты такой?

Он, тем временем, подошёл ближе и бесцеремонно сел на её постель. Пружины скрипнули, принимая на себя вес ещё одного человека. Девушка попыталась отодвинуться от него, насколько это было возможно в её состоянии. Точнее, осталась лежать на месте, не сдвинувшись ни на дюйм. Мужчина заметил ее реакцию и попытки отстраниться от него, и только тихо усмехнулся.

Кто он, и чего от неё хочет? Зачем сюда пришёл? Девушка во все глаза следила за его действиями.

Мужчина тоже молчал, изучая её лицо, и этот пристальный взгляд ей не нравился. В полумраке комнаты она видела, как опасно блеснули его темные глаза.

— Надеюсь, ты выспалась, Кимми. — Наконец сказал он, после затянувшегося молчания. — Хоть вид у тебя и усталый.

Мужчина говорил тихо, и от этого невольно начинаешь прислушиваться к нему, ловить каждое его слово. И ей это тоже не очень нравилось.

И ещё он говорит так, будто бы они знакомы. Кимми. Он назвал её Кимми. Какое-то странное имя. Её имя?

— Кто ты? — Спросила девушка, когда он рукой коснулся её волос, разметавшихся по подушке. От его прикосновения ей хотелось отпрянуть, но сил на это не было, и она просто смотрела, как его шершавые пальцы перебирают завитки её каштановых прядей.

— Ты проспала почти четыре дня после аварии. И я надеялся, что за это время память к тебе вернулась. Узнаёшь меня?

— Нет, — честно призналась девушка.

— Что-нибудь помнишь? — Настойчиво проговорил мужчина. — Ну же, Кимберли, соберись.

— Помедленнее, — тихо сказала она.

— Что?

— Говори медленнее, я не успеваю за тобой.

И она увидела, как он еле заметно кивнул.

— Спасибо, — прошептала она.

— Доктор сказал, что возможно скоро память к тебе вернется, нужно только больше отдыхать. — Медленно проговорил мужчина, идя ей на уступку.

— Спасибо. Я не устала, — девушка чуть косо улыбнулась. — Только голова болит. Наверное, у меня мигрень. А так я в полном порядке.

Мужчина скривил губы в такой гримасе, которую, даже обладая богатым воображением, сложно было назвать улыбкой.

— Видела бы ты себя в зеркало. Ты вся на ссадинах и на синяках.

— Что случилось? — Ким попыталась сесть в постели, но не смогла оторвать голову даже от подушки. Беспомощность окатила её новой волной липкого страха. — Что со мной такое?

Он долго молчал, и выражение его глаз не обещало ничего хорошего. У него взгляд охотника, пристальный, внимательный, тяжелый, подумалось ей.

Именно тяжелый. Ким нервно сглотнула под его давящим взглядом. Наверное, вот точно так же удав разглядывает кролика, гипнотизирует, перед тем, как совершить решающий бросок.

— Ты попала в автомобильную аварию, детка. — Наконец ответил мужчина, и криво усмехнулся. — Не справилась с управлением, разбила машину вдребезги. И каким-то чудом сама осталась жива.

— Я этого не помню. — Выдохнула она.

Так значит, была авария. Это многое объясняет. Теперь она знает хоть что-то… Но легче ей от этого всё равно не стало.

— Что ты помнишь? — Мужчина наклонился к ней ближе, глядя прямо в глаза. И девушка отметила, что его глаза ещё и жестокие. Возможно даже безжалостные. Резкий взгляд его тёмных глаз пригвоздил её к постели, лишая воли. — Что ты помнишь? Говори.

Девушка напрягла лоб так сильно, что на нём появились морщинки. В висках застучало сильнее от перенапряжения.

— Я ничего не могу вспомнить. — Виновато прошептала она. — Тебя тоже не помню. Никого не помню. — И в её слабом голосе послышались нотки паники. — Кто ты? — В который раз повторила она свой вопрос.

— Ты направлялась ко мне, Кимми, — улыбнувшись, сказал мужчина. Его улыбка скорее походила на ядовитую усмешку. — В следующем месяце мы собирались пожениться.

Если бы она уже не лежала, то обязательно бы упала сейчас. Ким не изменилась в лице, только взгляд стал рассеянным, не видящим, и немного побледнели щёки. Так бывает, когда известие обрушивается тебе на голову внезапно, и не сразу осмысливаешь услышанное.

— Простите, что? — Выдохнула она. Стать женой этого огромного, наводящего ужас человека? Безрассудство! Наверное, у неё раньше было что-то не то с головой. Возможно даже хуже чем сейчас. — Я ведь даже имени твоего не помню, — обреченно прошептала она, всматриваясь в его лицо. И не узнавая.

— Коул. Коул Блеквуд. — Он улыбнулся, и своей огромной рукой взял её за тонкую бледную ладошку. — А ты Ким. Кимберли Паркер. Приятно познакомиться, Кимми.

Это имя ей ни о чём не рассказало.

— Не помню я тебя, — честно призналась она. — И моё имя мне тоже ни о чём не говорит.

Он всё ещё держал её руку своей, горячей и сильной рукой. И Ким отметила, как нелепо её ладонь, маленькая и изящная, смотрится в его огромной загорелой руке. От мысли, что этот человек может быть ей близок, она невольно вздрогнула.

И это её жених? Она ничего к нему не чувствовала кроме страха. А это точно не то чувство, что толкает на такой ответственный шаг, как замужество.

Теперь девушка внимательнее присматривалась к своему собеседнику. Слишком высокий. Жёсткие черты лица, словно высеченные из камня. Холодные тёмные глаза, подмечающие каждую деталь. Широкий разворот плеч. Мускулистые руки, покрытые завитками тёмных волос, виднеющихся из-под манжетов рубашки. Ким еще раз взглянула на свою тонкую почти прозрачную ладонь в его огромной и сильной. Не впечатлило. Нет. Он не может быть её женихом, никак не может. Какая-то ошибка.

— Надеюсь, это с тобой не на долго. — Он, наконец, отпустил её дрожащую руку и поднялся с постели. И девушка почувствовала, как скрипнули пружины её широкой кровати от этого движения. — Отдыхай. — Приказал Коул. По крайней мере, прозвучало это довольно таки приказным тоном, не терпящим возражений. Да и девушка была сейчас не в том состоянии, что бы возражать ему. Наверное, нужно быть не в своем уме, чтобы пытаться спорить с таким типом.

Он развернулся, и направился в сторону двери, оставляя её одну в полумраке спальни.

— Коул, — тихо позвала она.

Мужчина остановился и медленно обернулся к ней всем корпусом. Снова этот давящий взгляд.

— Я постараюсь вспомнить. — Как можно увереннее произнесла она.

Он усмехнулся и кивнул.

— Я позову Эсперансу, — медленно произнес Коул. — Она работает в моём доме экономкой, и она присматривала за тобой все прошлые дни. Если тебе что-то будет нужно, то говори ей.

И он вышел, закрывая за собой дверь. На ключ. На два оборота. И Ким услышала его удаляющиеся от двери шаги.

И она хотела выйти за него замуж!?! Кимберли ещё долго лежала и смотрела на запертую дверь, пытаясь осмыслить услышанное. Пытаясь взять себя в руки и справиться с охватившим её шоком. И хоть немного успокоить сердце, которому с каждой минутой становилось теснее в груди от переполнявшего его отчаяния и безысходности.

— Ну, вот ты и узнала правду… — Прошептала она в темноту, и судорожно сжала ледяные пальцы в кулаки. И на её лице сильнее отразилась растерянность и нежелание принимать открывшуюся действительность. Ким чувствовала себя потерянной, заблудившейся. И не знала, как снова вернуться обратно. Туда, где у неё было прошлое.

Авария действительно объясняла её теперешнее состояние. Её головные боли и потею памяти. Но вот новость о том, что этот человек — её жених, наводила на девушку панику. Высокий и широкоплечий, он пугал её своим видом. О какой свадьбе может идти речь? Всё это какой-то бред… Кошмарный сон, который обязательно скоро закончится.

Ким лежала и ждала, когда же она, наконец, проснётся. Этого всё не происходило. И не произойдёт, с горечью поняла она.

Мысли помимо воли крутились возле того мужчины, что навещал её. Жених? Она ничего не чувствовала к нему, и испытывала из-за этого какое-то затаённое смущение. И разочарование. И неловкость.

Лучше бы она вообще ничего не знала, оставаясь в спокойном неведении. В безопасной темноте своего беспамятства. Теперь это состояние казалось ей комфортным.

И ещё он её запер только что. Хоть она и не собиралась никуда вставать. Даже если бы хотела, то не встала. Сил на это просто нет.

Зачем он её запер?

Может быть, он боится, что она захочет сбежать? А может быть ей нужно сбежать?

Последняя мысль показалась ей более-менее здравой. Только бы сил набраться. Но вот план побега выработать никак не получалось. В доме наверняка полно охраны. Или прислуги. И что ей с ними делать? Да… Над этим надо еще немного поработать… Благо время у неё на это есть.

Примерно через полчаса ключ снова провернулся в замочной скважине, и в комнату прошла полная низкорослая женщина в переднике.

— Слава Богу, Вы пришли в себя, — залепетала она, и ее широкое и добродушное лицо расплылось в улыбке. — Мы все ужасно волновались. Так долго ждали, чтобы в доме, наконец, появилась хозяйка, а тут такое несчастье. Ну, кто бы мог подумать!? Такая страшная авария! Я так сильно переживала. Боялась, что вам будет все хуже и хуже. И ещё хозяин категорически запретил везти Вас в больницу. Безрассудство! Но кто меня слушает? Никому нет дела до верных советов Эсперансы Гонсалес! Хорошо, что хоть врача до Вас допустил. Надеюсь, Вам уже стало лучше? Хозяин просто ошарашил нас всех, когда сказал, что привез свою невесту! Это надо же, что с Вами приключилась такая беда… Как Вы себя чувствуете? Так Вам уже стало лучше?

Ким рассеяно кивнула. Больше половины слов она не поняла — женщина говорила слишком быстро. И слова её сливались в монотонный однообразный шум. Как стайка назойливых жужжащих насекомых. Беспорядочный поток информации ужасно утомлял девушку, и без того усиливая головную боль. И она старалась не вникать в то, что продолжала говорить эта женщина.

— Вот чудно, что Вам уже лучше. Я — Эсперанса, — представилась та, расставляя на прикроватной тумбочке поднос с тарелками и столовыми приборами. — Может быть, помочь вам подняться? Нужно покормить Вас, а лежа это не так удобно. Давайте, я помогу. Наверное, надоело все время лежать? Правда же? Надоело?

— Да.

Ким держалась за крепкую руку женщины, когда та помогла ей встать с кровати. Перед глазами всё поплыло, застилаясь чёрным туманом. Ким почувствовала, как ноги у неё подгибаются, и сильней вцепилась в руку экономки, чтобы не упасть.

— Наверное, рано поднялись, — пролепетала Эсперанса. — Стоило ещё немного полежать. Э, как Вас шатает. Может быть, ляжете обратно? Куда Вам торопиться? Завтра ещё раз к Вам приедет Доктор Костес. Он замечательный, и Кристине он очень нравится. И тогда снова попробуем встать, под его контролем. Правильно? Конечно, правильно. А теперь ложимся обратно. Попробуем покушать лежа. Попробуем?

— Я в порядке, — подбодрила её Ким. — Помогите мне добраться до уборной.

Оставшись одна в ванной, девушка долго смотрела в зеркало на свое отражение. И не узнавала себя. Из зеркала на неё глядела худая, бледная тень с синяками под глазами и с вороньим гнездом на голове. С шишкой на лбу, которая уже стала приобретать желтоватый оттенок. На шее бурые корочки засохшей крови. На волосах, впрочем, тоже. На одной щеке были не глубокие царапины, видимо от стекла. Руки у неё тоже все были на порезах и ссадинах. И ноги.

Да. Наверное, так и должна выглядеть жертва автомобильной аварии. Из одежды на ней было красивое кружевное белье и огромная белая рубашка с закатанными рукавами. Рубашка была так велика ей, что плечи болтались на уровне её локтей, и полы прикрывали колени.

Это его рубашка, с удивлением подумала Ким. Она в его одежде.

И это открытие заставило её покраснеть.

— С вами всё в порядке? — Эсперанса постучала к ней в дверь, — Я могу чем-нибудь помочь? Мисс Паркер?

Ким оторвала руки от раковины, и пошатываясь, открыла дверь.

— Я хочу принять ванну. Но боюсь, что не справлюсь одна. И вещи, где мои вещи? Мне нужны мои вещи. — Хрипло прошептала она. — Надо надеть свою одежду.

А не его.

— Вещи? — Женщина недоуменно посмотрела на неё. — Господин привёз Вас на прошлой неделе без сознания, всю в крови и в порванной юбке и блузке. Я даже не пыталась стирать эти вещи, восстановлению они не подлежали. Простите.

Ким кивнула. Жаль. Возможно, если бы она увидела свои вещи, то хоть что-нибудь бы вспомнила.

— Мне нужно принять ванную. — Медленно повторила она. — Хочу смыть с себя всю эту засохшую кровь. И надеюсь на вашу помощь.

— Когда Господин Вас привёз, то я обработала все ваши порезы и промыла их перекисью. Принять ванну, это хорошая идея. Я помогу, не переживайте. И ни в коем случае не волнуйтесь. Хозяин строго настрого запретил Вас расстраивать.

Ким рассеяно смотрела, как бежит вода в большую белую ванну. И отметила, что не впечатлена богатством и размерами данного помещения. Странно? Может быть, это для неё не в новинку, купаться в огромной мраморной ванне? Да кто же она такая?

— Эсперанса, а где моя семья? — Ким сидела по грудь в горячей пенной воде. Порезы щипали от воды, но это было терпимо. Терпимее, чем постоянная головная боль. — Я ничего не помню, но ведь должны же у меня быть родственники, родители, братья или сестры. Хоть кто-то, кто меня бы знал. Кто может мне всё рассказать.

— Мистер Блеквуд ничего не говорил о Вашей семье. Он только представил вас, как свою невесту, и всё. Да мы и не расспрашивали.

— Это странно, — проговорила Ким, чувствуя, как руки экономки бережно моют ей голову. Ким ещё раз взглянула на свои собственные, ещё довольно непослушные слабые руки, и невольно отметила, что на запястьях виднеются синяки, идеально ровной формы, змейкой оплетающие обе её руки. Тоже последствия аварии?

Впрочем, на всем её теле было столько ран и порезов, что зацикливаться на каких-то конкретных синяках не имело смысла.

— Эсперанса, а что ещё говорил про меня Мистер Блеквуд? — Ким нарочно не назвала его по имени. Так ей было проще. Она ещё не готова принять ту реальность, что ей сегодня открылась. Пусть будет просто мистер Блеквуд. Без имени. Пока.

— Говорил, что привёз свою невесту. — Эсперанса задумалась. — Пожалуй, это и всё. Вызывал врача несколько раз к Вам. Потом подолгу с этим врачом в своем кабинете переговаривал. Ну да мне-то он не отчитывается ни о чём, — женщина простодушно улыбнулась. — Может лучше Вам самой у него расспросить, что к чему?

Ким кивнула, отмечая, что стала лучше разбирать быструю речь женщины. Это её порадовало. Некоторые слова ещё были ей непонятны, но общий смысл фраз уже был доступен. Скоро ей станет лучше, подбадривала она себя. Еще немного, и она придет в норму.

Позже, заставив себя немного поесть, и закутавшись в безразмерный махровый халат, Ким лежала одна в своей тёмной спальне. Эсперанса ещё долго суетилась вокруг неё, прежде чем уйти. Женщина обработала все порезы и ссадины каким-то раствором, на бедре даже пришлось накладывать повязку-пластырь — после ванной глубокая рана снова закровила. Затем экономка аккуратно расчесала волосы Ким, и наконец, оставила её одну.

Ким чувствовала себя разбитой, от небольшого усилия начинала нестерпимо болеть голова. После легкого ужина к мигрени добавилась ещё и тошнота. Отлично просто. Большего не стоило и желать.

Шторы на окнах были плотно задвинуты, Эсперанса пояснила, что это доктор рекомендовал оградить её от яркого света. И сейчас Ким не могла предположить, какое время суток за окном. Она ещё долго, не двигаясь, лежала на большой кровати, рассматривая высокий балдахин, потолок и медный канделябр с маленькими лампочками. Девушка сама не заметила, как уснула.

* * *

Ей снилась трасса. И разметка на дороге мелькала быстро-быстро. Сливалась в одну сплошную линию. Руль в её руках дрожал, не слушался. Весь салон вибрировал. И Ким знала, что сейчас случится что-то ужасное. Знала, но ничего не могла предотвратить. Во сне ей владела паника. Страх и обреченность.

Раздался хлопок.

Девушка вскрикнула, вырываясь из оков сна, и почувствовала, как её тут же обняли чьи-то сильные руки.

— Всё хорошо, — тихо сказал Коул, прижимая её к себе. — Я зашёл проверить, как ты. И видимо не зря.

Ким ощутила, как мужчина поднял её с подушек, словно ребёнка, и усади к себе на колени. Тёплые сильные руки обнимали её, одной рукой он легко прошелся по её волосам, успокаивая.

— Всё хорошо, — повторил он.

Лучше бы он этого не говорил.

Ким уткнулась носом в его рубашку, стараясь взять себя в руки. Не получалось. Она глубоко вздохнула, всеми силами стараясь не плакать, но когда тебя успокаивают, то остановиться намного труднее. Практически не возможно.

Всхлипнув, она сама обняла его за шею.

— Мне страшно, — содрогаясь всем телом, выдавила она, стараясь удержать дрожащие на ресницах слезы. — Я не могу так больше. Не могу. Мне страшно.

— Что тебе снилось? — мягко поинтересовался мужчина, продолжая гладить её длинные вьющиеся волосы. — Ты что-то вспомнила? Расскажи мне.

Девушка отрицательно покачала головой, прижавшись щекой к его широкой твёрдой груди. И только сейчас осознала, что верхние пуговицы у его рубашки расстегнуты, и она кожей касается его тела. Вьющиеся волосинки щекотали ей нос. И наверное, нужно было отстраниться, но Ким так надо было сейчас ощутить чью-то поддержку. Ощутить чьё-то участие. Чтобы не одной пробираться сквозь тьму её потерянной памяти.

— Все хорошо, — мягко, обволакивающе повторил Коул, продолжая ее успокаивать.

Она ощущала его ладони, сильные и теплые. Его дыхание, размеренное, глубокое. И расслабилась у него на руках, прижавшись к груди.

Так легко поверить, что все будет хорошо, когда рядом сильный и уверенный мужчина. И он крепко держит тебя в своих руках, от которых по телу разливается тепло и покой.

— Я боюсь, — тихо призналась она, глядя на воротник его рубашки, намокший от ее слез, — Я боюсь одиночества.

— Ты не одинока, — твердо сказал он. — Я с тобой.

— Но ведь и тебя я не помню. — Она снова всхлипнула, и прикоснулась лбом к его шее. И почувствовала, как он крепко обнял ее, притягивая вплотную к себе.

Постепенно всхлипы её стихли, и Ким просто сидела, прижавшись к мужчине. Он перестал гладить ее волосы, и девушка теснее ощущала его руки, кольцом сомкнувшиеся на её талии, его дыхание, глубокое, размеренное. И его запах. Запах мужского парфюма и чего-то еще. Чем пахнут мужчины? Ким вдохнула глубже, надеясь, что его запах поможет ей вспомнить его. И в тоже время почувствовала, как его руки сильнее прижали её к нему.

Постепенно до неё дошло, у кого на коленях она сидит. Девушка попробовала отстраниться, но мужчина её не пустил. Сильные руки, словно тиски, притянули её к нему обратно.

— Тише. — У самого её уха сказал он. — Не думай.

— О чём?

— Ни о чём не думай. Здесь только я. Тебе нечего бояться.

Ким была другого мнения, она снова попыталась отодвинуться, но Коул держал её слишком крепко.

— Не думай, — повторил он. — Это всего лишь я.

— Вот-вот.

— Неужели я такой страшный? — Усмешка.

— Ну, вообще-то, да. — Честно сказала Ким, и почувствовала, что краснеет. Хорошо, что в спальне царил полумрак, и он не может видеть её смущения. Кимберли кожей ощутила, как мужчина ухмыльнулся, услышав её ответ.

— Не бойся, — так же мягко сказал ей Коул, и пальцами легко провел по ее щеке. — Я не сторонник физического насилия над женщинами, и ничего с тобой не сделаю. Без твоего согласия. — Но вопреки своим словам сильнее стиснул её талию рукой, прижимая девушку к своей груди.

— По твоему виду в это слабо верится, — Ким тоже заставила себя улыбнуться, услышав его ухмылку. — Не обижайся, ладно. Я не помню тебя. Не помню нас. Неужели мы и вправду собирались пожениться?

— Правда.

— Ничего этого не помню. Как я могла такое забыть? — Она немного помолчала, подбирая слова. Лучше сразу все узнать, чтобы потом не мучиться догадками. — Коул, мы спали вместе?

Его руки на её талии напряглись.

— Да. — После небольшого молчания выговорил он. Ложью больше, ложью меньше, терять то ему все равно нечего. И не для этого ли он затеял всю эту игру? — Да, Ким, мы спали вместе, — уверенно проговорил он.

— О… — и в этом её вздохе слышалось неподдельное удивление. Она ещё долго сидела на его коленях, смиренно устроившись в кольце его рук, и пыталась осмыслить услышанное. Не выходило. Невольно она отметила, что этот громила не распускает свои руки. Обнимает за талию, не опуская ладоней ниже и не поднимая выше. Это её немного успокоило. Ведь если бы он захотел, то у неё не было бы сил дать ему отпор. Отпор? Они же собираются пожениться. Ну, с его слов. — А давно мы, давно мы познакомились? — Тихо спросила она. Спросить ещё что-то про их прошлое у неё не хватило духу. Она была не готова услышать подробности.

— Не сегодня, Кимми. — Оборвал её расспросы мужчина. Похоже, что он тоже не горел желанием посвящать ее в детали их отношений. — Позже поговорим. Доктор сказал не напрягать тебя историями. А на сегодня их и так было предостаточно. Ты со мной согласна?

Он не дождался её ответа, и переложил девушку обратно на подушки. Не прилагая усилий. Словно она была пушинкой в его руках.

— Отдыхай, Кимберли, — медленно проговорил её имя он. Затем резко поднялся, давая понять, что на этом их разговор окончен, и широкими шагами вышел из спальни, оставляя девушку одну. И снова его просьба больше напоминала приказ. Ким несогласно сжала губы в прямую линию. Да кто он такой, что бы командовать ей?

Ключ в замке провернулся. Два раза.

Он снова её запер.

Что за человек этот Коул Блеквуд? И что за человек, была эта Кимберли Паркер, раз она желала выйти замуж за Блеквуда? Сплошные загадки.

* * *

Она еще долго не могла уснуть в эту ночь. Девушка лежала на кровати, пытаясь хоть что-то припомнить. Казалось, что все ее прошлые воспоминания скручены в тугой неподатливый моток. И ей просто нужно найти нужную ниточку, потянуть, и случится чудо, моток пойдет распутываться, и всё наконец встанет на свои места. Всего-то и делов, ведь это же проще простого.

Она так ничего и не вспомнила. Что с ней было до того, как она открыла глаза, и увидела доктора в белом халате и этого высокого мужчину? Пустота. Провал. Но разве такое бывает? Когда она пришла в себя и увидела его, то её первым чувством был страх. Высокий и сильный Блеквуд внушал ей именно страх. Ужас.

И это её жених? А ещё он говорит, что они спали вместе.

Кимберли вздрогнула. Только не это. Такого просто не может быть. Она бы помнила…

Хоть что-то бы помнила.

Сейчас она одна. Она ничего не понимает, и единственным человеком, кто хоть что-то ей говорит, был этот верзила. Она не знала его. Что, если он врёт?

Вообще-то он с первого взгляда не внушал ей доверия. Опасный. Вот это определение ему очень подходит. Опасный и сильный. И нужно тронуться умом, чтобы с таким иметь дело. А у нее, по идее, раньше с головой всё было нормально…

Ей нужно ещё с кем-нибудь поговорить. Точно. Должны же у неё быть друзья? Родственники? Где она жила раньше? Как она жила? Чем жила? К чему стремилась? Столько вопросов, что удержать их все в голове казалось практически не возможным. Все было покрыто пугающим мраком.

И от этой неопределённости Ким чувствовала себя разбитой. Беспомощной. До невозможности одинокой и потерянной. И ей не кому пожаловаться. Некуда бежать. И даже сил нет, чтобы просто встать с постели. Не то что бы бежать. Да и план побега все еще был не готов…

По щеке соскользнула слеза, но Кимберли приложила все силы, что бы сдержаться и не зарыдать в голос. Это называется самообладание, некстати подумалось ей. То состояние, когда можешь сдержать свои чувства. Это она вспомнила, но где же остальные ее знания? Где это все?!

Значения сложных слов всплывали сами собой, и тогда, когда уже не надо.

И почему это произошло именно с ней? Как будто бы кто-то украл её старую память. Стер. Но ведь она помнит доктора в белом халате. Помнит суетливую экономку. И все, что с ней было, с тех пор как она открыла глаза в этом доме.

Домой. Вот чего она хочет! Ей нужно домой, к людям, которые знают ее. Должен же у нее быть где-то дом. Её родной дом.

Но ведь, если рассуждать здраво — то она очнулась не в борделе, не в подвале маньяка. А в довольно небедном месте. И на правах невесты.

Девушка сдавила трясущимися ледяными пальцами виски.

Она явно была не в себе, когда решила связать свою жизнь с этим… этим…

Она не находила слов. Но то, что этот человек пугал её, она осознавала чётко.

И это чувство ей совсем не нравилось. Ким задрожала, заставляя себя не нагружать больше голову и не нервничать. Преждевременно впадать в панику. Подумаешь, она ничего не помнит. Ну и что теперь? Сейчас нужно действовать по обстоятельствам. Может быть, этот тип еще и передумает на счет их свадьбы.

* * *

— Вот это я понимаю круто!!! — Рей снова склонился над утренней газетой. — Вот это да! Сколько здесь нулей? С ума сойти! Да за такие деньги и я бы на ней женился. Если её папочка столько предлагает за выкуп, то даже боюсь представить, какое приданное у твоей невесты. А я ещё тебя отговаривал. Женись, пока она ничего не помнит. А как вспомнит, то уже поздно будет.

Коул небрежно глянул на сумму с нулями, что разместилась на первой полосе утренней прессы. Её отец сам обратился к похитителям через все сегодняшние газеты, с предложением о выкупе. И это предложение было, мягко говоря, очень заманчивым.

Нужно усилить охрану дома. Всегда могут появиться желающие, решившие увести от него заложницу, и сдать отцу за вознаграждение.

Мужчина опер голову на пальцы руки, понимая, что им руководит сейчас отнюдь не логика. Никогда прежде он не отказался бы от столь выгодного предложения о выкупе. Никогда. Но только не сейчас…С этого дня что-то изменилось. Коул то и дело вспоминал, как доверчиво, как робко девушка обнимала его за шею, ища в нем своего защитника. Непривычное для него чувство. Никто и никогда прежде не плакал, уткнувшись в его грудь. И впервые кто-то искал защиты у него, а не от него.

— Эй, — Рей похлопал его по плечу, — может ну его, не будем с ней возиться и возьмём выкуп? И ещё счёт за разбитый седан туда можно включить. Тоже неплохо. Думаю, её богатенький папочка не откажется оплатить и разбитую машину заодно. Я прав?

— Малый, не лезь не в своё дело. — Коул поднялся из-за стола, скомкал газету в шар и запустил в мусорное ведро. — И при девчонке чтобы ни слова о её семье, понял?

— Понял, понял, — буркнул Рей, разочарованно глядя в мусорное ведро. — Надеюсь, ты придумал что-то более выгодное…

— Тебе не хватает денег, Малый? — Коул резко развернулся к нему. — Или чего-то еще?

— Все в порядке, слушай. Просто нам в коем-то веке несказанно повезло. И я вот что подумал, оказывается гораздо выгоднее людей похищать, а не заниматься тем, что мы делаем. Риска меньше. Выгоды больше. Ну, сам подумай. И эти постоянные поездки через границу, контрабанда в штаты. Поставки товара по каналам.

Коул иронично выгнул бровь.

— Я тебя не заставляю работать на меня. Делай что, хочешь. Ищи богатеньких девиц и воруй их сколько душе угодно. Я же не против. — Ехидно сказал он, и усмехнулся, глядя на растерянного младшего брата.

— О, да брось, — Рей подошёл к ведру и заглянул туда, рассматривая мятую газету. — Вот что ты будешь делать, когда она всё вспомнит?

— Когда вспомнит, тогда и решу. — И тихо добавил. — Если вспомнит.

Глава третья

Вилье де Лас Пальмас. Мексика. 16 августа 1978 год.

Ким проснулась от того, что по её комнате кто-то ходил. Она чётко слышала скрип половиц, шелест одежды. Шуршание бумаги, словно кто-то переворачивал в книге страницу за страницей.

Снова собирая себя по частям, Кимберли приоткрыла глаза. В полумраке ее комнаты двигалось белое пятно, так ярко контрастирующее с темнотой ее спальни. Присмотревшись, она поняла, что на человеке просто надет белый халат.

— Доброе утро, дорогая, — человек в халате наклонился к ней, внимательно рассматривая ее лицо. — Меня зовут Доктор Фредди Костес. Можешь звать меня просто Док. Видишь, как легко запомнить, да?

Ким кивнула.

— Хорошо. А ты помнишь, как зовут тебя?

— Кимми. — Тихо проговорила она то имя, которым называл вчера её посетитель. — Кимберли Паркер.

— Хорошо. Отлично. — Док достал из кармана маленький фонарик, и посветил ей сначала в один глаз, затем в другой. Ким зажмурилась. — Очень хорошо, — подвел итог врач. — Кимми, ты помнишь, какой сегодня день?

— Нет.

— Ладно. Попробуем по-другому. — Док ласково, ободряюще улыбнулся ей. — Вчера был вторник. Значит сегодня?

— Среда, — неуверенно ответила девушка.

— Умница. — Пожилой мужчина отошёл от неё, затем вернулся к кровати с ещё одним предметом. — Вчера было пятнадцатое августа. Значит сегодня?

— Сегодня шестнадцатое, — более уверенно проговорила Ким, и увидела, как Доктор Фредди снова улыбнулся.

— Молодец. Что ещё ты помнишь?

Ким молчала, стараясь откопать хоть что-то в темноте её памяти. Казалось, что в голове у нее бездонный глубокий колодец, и когда заглядываешь в него, то не видно даже дна — все подернуто непроглядной дымкой. Она тяжело вздохнула и приложила ладонь к глазам, словно в попытке развеять туман в голове. Все безуспешно.

— Помнишь, сколько тебе лет, Кимми? — услышала она ласковый голос доктора.

— Нет.

— Тебе недавно исполнилось двадцать. — Мягко ответили ей. — Может быть, ты помнишь, как звали твою маму?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Ничего страшного. Не волнуйся, Кимми. Не всё сразу. Время — лучшее лекарство. Пройдет совсем немного времени, и ты всё вспомнишь. Не расстраивайся, дорогая. У тебя крепкий молодой организм, и хорошее здоровье. Ты быстро пойдешь на поправку. Вот увидишь. — Док показал ей предмет, что держал в руках. — Знаешь что это?

Ким, молчала. Предмет был ей знаком, и она отчаянно подбирала слова, чтобы описать то, что держал в руках Док. В конце концов, ей удалось верно назвать увиденное.

— Укол? — прошептала она.

— Верно. У меня в руках шприц. Я же врач. Сейчас я сделаю тебе укол, Кимми, не бойся. Это необходимо, что бы ты быстрее пришла в норму. Ты ведь хочешь скорее поправиться? И вернуться в строй?

Девушка кивнула. Ничего она не желала сильнее, чем снова все вспомнить. И если для этого необходимы уколы, то она готова вынести их. Кимберли наблюдала, как морщинистые руки мужчины ловким движением завязывают на её предплечье резиновый жгут. Боли от укола она почти не почувствовала. Зато на неё разом навалилась усталость. Веки вмиг стали тяжёлыми. Неподъёмными.

— Отдыхай дорогая, — мягко сказал Доктор Костес. — Я ещё тебя навещу позднее. А ты пока набирайся сил. Поправляйся.

И Ким снова уснула.

* * *

— Сколько людей знает, что девчонка у меня? — Коул сидел в кабинете за огромным дубовым столом. Карлос, Фредди и Рей молчали.

— Я никому не говорил о том, что видел эту девушку. — Первым ответил Док. — За меня можете быть спокойны.

Коул кивнул.

— Про девчонку знаю я и мои ребята. — Карлос был на удивление серьезным. — Но в своих людях я уверен. Я запретил им трещать по этому поводу. Никто никогда не проболтается. Зуб даю.

— Даже прочитав эти газеты? — Коул кивнул на очередную стопку утренней прессы. В сегодняшней газете сумма за выкуп была удвоена. И на всю полосу шло трогательное интервью от матери пропавшей девушки.

— Ты видел ее мамочку? — Рей кивнул на снимок из газеты. — Ничего себе. На вид ей и тридцати не дашь! Я бы с ней познакомился. И не только.

— Малый, речь сейчас не о тебе.

— Как и всегда, — вздохнул Рей. — Я уже понял твою тактику. Мы подождем, пока её семейка утроит сумму за выкуп? Верно? Или ты придумал что-то еще?

* * *

Подняться с кровати, теперь в уборную. Ким гордилась каждой своей маленькой победой. Голова почти не кружилась. И если не делать резких движений, то всё будет в порядке. Сейчас, держась руками за стену, девушка пробиралась к окну. Ужасно хотелось распахнуть эти плотные шторы. И посмотреть на мир, что находился снаружи. Может быть, что-то будет ей знакомо? Что-то поможет ей всё вспомнить. Ведь всё, что она до этого видела — это стены этой спальни-тюрьмы. Интересно, что за вид ей откроется, когда она распахнёт темные шторы.

У окна Кимберли замерла в нерешительности. Из-за гардин пробивались лучи света. Снаружи день! Рывок, и яркий свет ослепил её на несколько мгновений. Ким долго стояла у окна, опершись тонкими руками на подоконник и всматриваясь в открывшийся ей пейзаж.

На зеленом фоне молодой листвы контрастно вырисовывались остроконечные пальмовые листья, трепещущие на легком ветру. Лучи утреннего солнца золотили каждый глянцевый листик, искрясь в кронах высоких деревьев. Чуть дальше, за деревьями виднелись горы, не высокие, скорее даже холмы.

Нет, это место ей было не знакомо. Сад с цветущими кустарниками и остролистыми пальмами. Извилистые дорожки из дикого камня. Идеальные ухоженные клумбы, на которых не было даже намека на сорняки. И очень высокий кирпичный забор, отгораживающий широкий двор от внешнего мира. Это всё она видела впервые. Ничего не вызвало в ней воспоминания или узнавания. Жаль. Это место ей очень понравилось. Тут необычайно красиво.

Она должна увидеть сад поближе! Ким собиралась спуститься вниз, но вспомнила, что она заперта здесь. И что на ней всего лишь махровый халат. И других вещей у неё нет.

Разгуливать в халате? Не лучшая её идея. Но и не худшая. Ещё бы придумать, как ей выбраться отсюда.

Через некоторое время возле двери в ее спальню послышались шаги, затем ключ провернулся, впуская Коула. Тот окинул её недовольным взглядом с прищуром.

— Кто разрешил тебе самой подниматься с постели? — прорычал он, делая решительные шаги в её сторону.

— Я… Я в порядке. — Ким опешила от его резкого тона. И это у него она сидела прошлой ночью на коленях? Нет! Сейчас она и близко к нему подходить не желала! И он к ней пускай не приближается!

— Ты могла пораниться! — Продолжил он, направляясь к ней.

— Мне уже лучше… — уверенно ответила девушка, пятясь от него, пока не уперлась спиной в подоконник.

— Значит ли это, что ты что-нибудь вспомнила? — Мужчина подошёл ещё ближе, нависая над ней. Высокий, больше шести с половиной футов, он давил и ростом, и силой, и властностью.

Он подошел практически вплотную, и Ким словно волной накрыл терпкий аромат его парфюма. В горле откуда-то появился ком, и голова снова закружилась. Мужчина возвышался над ней, и Кимберли пришлось поднять подбородок вверх, чтобы встретиться с ним глазами. Боже, до чего же он огромный рядом с ней. Интересно, каково это смотреть на всех свысока?

— Что-то вспомнила? — Повторил он свой вопрос, отвлекая ее от размышлений.

— Нет. Пока ничего, — прошептала девушка. И выпрямила спину. Не хотелось, чтобы он понял, как слаба она на самом деле. Ким несколько раз глубоко вздохнула, отмечая, что ей все-таки нравится его парфюм. Затем опустила взгляд с его лица на белый воротник рубашки. Две верхние пуговицы были расстегнуты. Как и вчера ночью. Белая ткань выгодно подчеркивала его смуглую бронзовую кожу. Развитая грудная клетка ритмично вздымалась и опускалась. Интересно он от природы такой сильный или истязает себя штангами? Силы в нем на троих хватит с лихвой.

Мужчина молчал, видимо тоже рассматривая ее. И Ким почувствовала, что краснеет. Она опустила взгляд в пол, но успела заметить в руках Коула какой-то пакет. Он проследил за её взглядом.

— Это одежда. — Он кивнул на свой пакет. — Надеюсь, подойдет. Никогда прежде не покупал женские платья.

— О… Это одежда? Для меня?

— С тобой была сумка, Ким. — Мягче проговорил он. — В машине, когда ты направлялась ко мне, с тобой была большая чёрная сумка. С вещами. После аварии она исчезла. Ты помнишь что-нибудь про черную сумку? Соберись.

— Нет. Я ничего не помню.

— Плохо. Тогда тебе придется носить то, что выбрал для тебя я. — Коул небрежно бросил пакет на кровать, и обе его руки тут же сомкнулись на тоненькой талии девушки.

Ким вскрикнула, когда он с удивительной легкостью подхватил её с пола, и понёс к кровати. Сердце у нее застучало быстро-быстро.

— Не вставай с постели сама, — уже спокойно сказал он, опуская её на подушки. — Не хочу, чтобы ты снова поранилась, Кимми.

Он быстро отошёл от неё и направился к двери. Кимберли молчала, провожая его взглядом. Ей казалось, что она всё ещё ощущает его руки на своей талии. И его горячее дыхание слишком близко от ее лица. Что за наваждение?

— Я позову Эсперансу, и она поможет тебе одеться. — Услышала она.

— Коул?

Он застыл у двери, и медленно повернулся к ней.

— Не запирай меня, пожалуйста.

Он чуть удивленно выгнул бровь.

— Твоя спальня на втором этаже. Здесь довольно крутая лестница вниз, и я не хочу, чтобы ты по ней бродила в одиночестве.

— Коул, пожалуйста…

Два его широких шага, и он снова у её постели. Кимберли сама не поняла, как он так быстро поднял её с подушек, сажая себе на колени.

— Обещай, что не будешь ходить по дому одна, — чуть вибрирующим, суровым тоном проговорил он. — Не хочу, что бы ты снова поранилась. По моей вине.

Днём, с открытыми окнами сидеть на его коленях было, мягко говоря, неудобно. Во всех планах. Девушка заметила, что он бесстыдно смотрит в вырез её махрового халата, и руками сжала ворот, закрывая ему обзор.

Коул усмехнулся.

— По твоей вине? — Переспросила она, пытаясь подняться с его колен. Не получилось.

Он одной рукой удержал её на месте, прижимая к себе.

— Ты была в той машине одна, Ким. Я направлялся следом. Ехал прямо за тобой. Я видел, как твой седан переворачивался раз за разом, и думал, что потерял тебя. Я не хочу пережить это чувство снова. Я оставлю дверь незапертой, если ты пообещаешь, что не будешь сама выходить из комнаты. Пообещаешь?

— Да, — она кивнула, продолжая рукой сжимать ворот халата. — Коул, а у меня есть семья? Почему я была одна в той машине. Я и сумка с вещами…

Он молчал, сурово сжав губы в тонкую линию. И Ким отметила, что его глаза находятся слишком близко к ней. И взгляд этот не сулил ей ничего хорошего.

Она снова попыталась подняться, жалея, что сейчас начала весь этот разговор. Мужчина снова без видимого усилия удержал её одной рукой на своих коленях.

— Твоя семья не одобрила наше решение пожениться, — тихо прорычал он.

О! И, кажется, Ким догадывалась почему. У неё и у самой было похожее чувство. Возможно, её семья была ни так уж и не права?

— Я… Собрала свои вещи… Мы решили сбежать? Вместе? — Предположила она. И увидела его утвердительный кивок головой.

— Ты решила сбежать ко мне. — Спокойный ровный тон, в котором невозможно усомниться.

Она сама хотела сбежать к нему? Боже! Она, наверное, была полной идиоткой!!! Сама! Сбежать! К нему?!

— Тебя что-то удивляет? — Коул глянул на неё с вызовом. И Ким не нашла что ответить. Да он и не ждал её ответа, разглядывая сейчас её босые ноги, за полами халата. Девушка робко прикрыла колени, стараясь спасти их от его темного взгляда.

Мужчина усмехнулся, наблюдая за её действиями.

— Моя семья знает, что со мной?

Коул молчал, но его руки на её талии напряглись, напоминая стальные оковы.

— Нет. Твоя семья не знает, что с тобой. И никто не знает, что ты у меня. Считай, что у тебя больше нет семьи, Кимми. — Он вздохнул. — Только я. Смирись с этим.

Замечательно! У нее просто нет слов!

Девушка снова попыталась вырваться из его рук. Безуспешно.

— Знаешь что? — Прошипела она. — Это уже слишком!

— Сиди спокойно. Я пока только лишь держу тебя.

— Что значит пока?

— Ты моя невеста, детка. — Одно его почти неуловимое движение, и Ким оказалась головой на подушках, а он навис над ней, упираясь руками в кровать по обе стороны от её лица. Кимберли с ужасом смотрела, как его губы приближаются к ней.

— Что ты делаешь?

Мужчина усмехнулся, продолжая нависать над ней.

— А что, по-твоему, я собираюсь сделать, Кимми?

— Пожалуйста… — Прошептала она, стараясь увернуться.

— Ну, раз ты просишь, — Он усмехнулся, наклоняясь к её губам. Почти касаясь.

— Нет! — Девушка уперлась ладошками в его плечи, но это было всё равно, что пытаться отодвинуть скалу. Еще никогда до этого она не чувствовала себя такой беспомощной и такой подвластной для чужих желаний. — Нет, — тихо, но твёрдо повторила она.

Мужчина остановился сам. Но не отодвинулся. Чёрные глаза удерживали её взгляд, лишая воли.

— Почему нет? — Неожиданно хриплым голосом спросил он. — У нас свадьба через несколько дней. Что плохого в том, что я хочу поцеловать свою невесту?

От его чуть охрипшего голоса по её телу побежали мурашки.

— Я не помню нас! — Стараясь говорить ровно, прошептала она. — Ты для меня незнакомец, я не знаю тебя… Я не знаю себя. Я не знаю, что двигало мной, когда я решила сбежать из дома… От своей семьи… И на счет свадьбы… Скорее всего мы поторопились с этим решением… Мне кажется, что я должна вернутся домой и…

Ким замолчала, снова встретившись с его злыми чёрными глазами.

— Вернуться домой не получится, детка. — Прорычал он.

— Почему?

— Потому что я тебе этого не позволю, — отрезал он.

— Но это же не правильно! — Девушка сильнее уперлась ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть. — Я ведь свободный человек, и могу делать, что хочу! И ты мне не можешь запретить!

— Я дам тебе немного времени, Кимми, — Он резко поднялся с её постели и направился к двери. — Немного времени, чтобы ты привыкла ко мне. Отдыхай.

— Но…

— Отдыхай, — перебил он, не оборачиваясь к ней.

Снова это прозвучало, как приказ. Ким хотела возразить ему, возмутиться или поспорить, но мужчина молча вышел из ее спальни, оставляя её в одиночестве. Дверь громко хлопнула от удара.

И! О Боже! Он не запер её! Не запер!

* * *

И как понимать, что у нее нет семьи? Так тоже не бывает!

И откуда у нее это чувство, что от нее что-то скрывают? И ей приходится во всем разбираться самой.

Ким услышала, как дверь в ее спальню отварилась, впуская Доктора Фредди.

— Добрый день, дорогая! — приветливо улыбнулся врач. — Я слышал, что тебе сегодня лучше, и ты даже сама поднялась с постели.

— Дайте угадаю, вы слышали это примерно в таком тоне: «Какого черта она поднялась и ходит по дому. Немедленно вколоть ей снотворного!» — Ким улыбнулась. — Наверняка это прозвучало как-то так.

— Нет, про снотворное разговора не было, — Док снова ласково взглянул ей в глаза. — В остальном, все верно. Просто мистер Блеквуд заботится о Вас.

Ким пожала плечами. Она ни в чем не была уверенна. Так что спорить с этим добрым врачом не имело смысла. Тем более спорить ей хотелось с другим человеком.

— Я снова с вопросами, дорогая. — Врач уселся на краешек ее кровати, — Помнишь, как меня зовут?

— Доктор Фредди Костес.

— Очень хорошо. Скажи, сколько тебе лет, Кимберли?

— В прошлый раз вы говорили, что мне двадцать. Значит сейчас столько же. Я не помню свой день рождения, так что не могу сказать точнее.

— Ничего страшного, дорогая. — Док достал из кармана фонарик. — Дай мне посмотреть в твои глаза. Хорошо. Зрачки реагируют на свет. Теперь мне нужно осмотреть твой затылок и лоб.

Ким не протестовала, ощущая, как морщинистые руки врача бережно ощупывают ее голову.

— Все хорошо, моя дорогая. Я разрешаю вам вставать с постели, если вы чувствуете, что это необходимо. — Док поднялся, — Рад был с вами повидаться мисс Паркер. Надеюсь на ваше скорейшее выздоровление.

Она тоже на это надеялась. Всей душой.

* * *

Ким сидела на постели и перебирала содержимое большого бумажного пакета. Платье. Ещё одно платье. И снова платье. Белья нет. Обуви нет. Да и эти платья были ей слегка великоваты.

Сразу понятно, что одежду выбирал мужчина. Хорошо еще, что платья приличного покроя, и длина юбки прикрывает колени. Иначе бы она их не одела.

Эсперанса вошла почти бесшумно, и замерла в дверях.

— Доброе утро, — сказала она, привлекая к себе внимание. — Мои молитвы услышаны! Вижу сегодня Вам значительно лучше. Слава Всевышнему! Вам ведь лучше?

— Да, спасибо. — Девушка кивнула на бирюзовое платье, что держала перед собой. — Эта одежда велика мне. И мне нужно моё белье. Это шелковое платье слишком тонкое, чтобы носить его на голое тело. Это дурной тон. — И откуда она это всё знает?

— Белье я выстирала, — Экономка ей улыбнулась, — а с платьем мы что-нибудь придумаем. Может быть, нам поможет пояс?

— Да. Спасибо. Это то, что нужно.

— Я помогу Вам одеться. — Эсперанса снова приподняла её с постели. — Сегодня хозяин вылетел от Вас злой, как чёрт. Вы ему чем-то не угодили?

А должна была угодить? Ким приложила все свои силы, чтобы сдержаться от резкого тона.

— Я… Мне кажется, что вся эта затея с женитьбой — одна большая ошибка, — серьезно произнесла она.

— И вы это ему сейчас сказали? — Эсперанса всплеснула руками. — После того, как он всё своё утро потратил на поездку в магазин? После всех тех ночей, когда Вы были без сознания, и он не отходил от вашей постели. Он ведь старается для Вас. Меняется для Вас. Обычно он не так сдержан, а ради вас… — И женщина замолчала, укоризненно глядя на Ким.

Только этого не хватало.

Кимберли стало стыдно. Ну вот, теперь она ещё и чувствует себя виноватой перед ним. Но и целовать его она была не готова. Не сейчас. А может быть и никогда.

— Мне нужно время, чтобы всё вспомнить. — Выдавила она. Но возможно, даже вспомнив, желание целовать его не появиться. Кимберли порадовалась, что смогла удержаться, и не произнесла последнюю фразу вслух.

— Хозяин никогда прежде не говорил, что собирается жениться. — Продолжила Эсперанса. — Мы все уже отчаялись… Он такой видный мужчина… Состоятельный, надежный. Красавец к тому же! Ему давно пора завести семью, жену, детей, но разве он меня слушает? А тут… — Она не на долго замолчала. — Наверное, Вы очень много значите для него мисс Кимберли, раз его выбор пал на Вас. Поверьте, я знаю девушек, мечтающих оказаться на Вашем месте. Ни к кому ещё из них он не проявлял столько заботы. И внимания.

Ким покраснела ещё сильнее.

* * *

Позже, когда Эсперанса вернулась с её бельём и широким поясом для платья, Ким уже полностью взяла себя в руки.

В конце концов, она сама когда-то решила стать невестой этого человека. Осталось только узнать его получше. Возможно, она сможет найти в нем хоть что-то, что привлекло бы её к нему. Ведь раньше же она это что-то находила… Раз решила стать его суженой.

Нужно попробовать сделать шаг к нему навстречу. Хоть ей придётся и заставлять себя сделать этот шаг.

С поясом платье не болталось на ней, и смотрелось приемлемо.

— Это не мой цвет, — глядя на себя в зеркало, проговорила Кимберли.

— Это платье очень Вам идёт, — возразила Эсперанса, любуясь. — Вы красавица! Вот только немного синяки и царапины сойдут, и можно с Вас картины писать!

— Это не тот оттенок бирюзы, — Ким указала на своё платье и покачала головой, прикрывая волосами шишку на лбу. — Нужен оттенок немного темнее, и вырез должен быть не овальным. И ещё под это платье нужны бусы. Возможно янтарь. Сама не знаю, почему я так считаю, — честно призналась она. И рассеяно посмотрела на свои босые ноги.

Эсперанса только пожала плечами. И тоже озабоченно взглянула на ее ступни.

— Хозяин ждёт Вас к обеду. Распорядился накрыть на двоих в столовой. — Мягко сказала она. — А на счёт обуви. У Вас такие маленькие ножки. У моей восьмилетней дочери есть новенькие балетки. Я брала ей их на вырост. Думаю, они будут Вам в пору. Одну минуту.

И экономка оставила её одну, спеша за обувью.

Ким подошла к приоткрытой двери, и выглянула наружу. Да, она обещала, что не будет ходить по дому без сопровождения. Но посмотреть по сторонам-то хоть можно? От её двери до лестницы тянулся коридор с запертыми дверьми. Наверное, ещё чьи-то спальни. Ким насчитала ещё три комнаты помимо своей.

Интересно, много ли людей живёт в этом доме? Девушка поколебалась, борясь с желанием выйти в коридор. Но стоило ей только занести ногу для первого шага, как дверь рядом с её спальней открылась, и оттуда вышел её новообретенный жених.

Они застыли одновременно. Ким замерла, думая сбежать от него обратно в свою спальню. Идея показалась ей очень даже верной, и девушка медленно сделала шаг назад. Затем еще один шаг.

— Стоять! — Снова этот давящий взгляд и злобный тон, походящий на рык.

Ким стремительно развернулась, намереваясь укрыться в комнате. Безуспешно. Он шагнул за ней следом, и закрыл за собой дверь, отрезая их от всего внешнего мира.

— Я не вышла из комнаты, — твердо сказала Ким, встречаясь с ним глазами. — Я просто осматриваюсь. Мне любопытно.

Мистер Блеквуд встал перед ней, сложив руки на груди. Он молчал, разглядывая её. И девушка отметила, что его глаза, и так тёмные, стали почти чёрными. Пугающими. Ким тоже посмотрела на него с прищуром. Хочешь поиграть в гляделки? Посмотрим кто кого.

— В платье тебе значительно лучше, чем в халате, — наконец сказал Коул, и подался к ней. — Почему ты одна? Где Эсперанса? Чёрт её возьми. Ты должна была быть с ней сейчас.

— Она пошла за обувью. — Ким опустила взгляд на свои босые ноги.

И в тот же миг ладони Коула сомкнулись на её талии. Он поднял её на руки без видимого усилия.

— Что ты делаешь? — Выдохнула она. — Отпусти. Отпусти, немедленно.

— Я отнесу тебя вниз. Не будешь же ты ходить босиком. — Невозмутимо ответили ей, выходя вместе с ней обратно в коридор. Одной рукой он обнимал её за плечи, а второй держал согнутые в коленках ноги. — Время обеда. Думаю, нам уже накрыли в столовой. — Невозмутимо сказал он. Как будто бы носить ее на руках — это для него в порядке вещей.

Ким чувствовала, как его ладонь касается его бедра. И сквозь тонкую ткань шелкового платья она ощущала жар от его руки. Но запротестовать не рискнула. К тому же, Коул уже спускался вместе с ней по крутой изогнутой лестнице, и девушка предпочла промолчать, разглядывая дом.

Видно было, что это новая постройка. Свежий ремонт, новая мебель. Шёлковые обои с замысловатым рисунком и паркетный пол. Уютно, и обставлено со вкусом. Дом ей нравился.

И ещё Кимберли отметила, что спускаясь с ней по лестнице, мужчина даже не сбил дыхания. Как будто бы шёл налегке. Как будто бы она ничего не весит. Сколько же у этого парня силы? Даже подумать страшно.

Коул аккуратно усадил её напротив витражного окна в столовой, выходящего в сад, и сам уселся за стол напротив. К столу с подносом уже спешила полноватая женщина-негритянка.

— Добрый день, — улыбнулась она, раскладывая перед Кимберли на столе приборы.

— Кимми, это мой шеф-повар Чиху. Лучшее её стряпни ты ничего не попробуешь за сотню миль вокруг. Чиху, это моя невеста Кимберли Паркер. — Коул улыбнулся Ким. И эта его мимолетна улыбка была ей ещё не знакома. Ким привыкла видеть только едкие усмешки и ухмылки.

— Буду рада Вам угодить. — Негритянка поклонилась, и развернувшись, поспешила на кухню, за следующим подносом.

— Коул… — Начала она. — Я была утром слишком… слишком… — Ким подбирала слова, пытаясь извиниться. И сделать самый сложный первый шаг на встречу… — Я…

— Я заметил.

Кимберли невольно покраснела под его внимательным взглядом.

— Что-то ещё? — С иронией проговорил он.

Хороший вопрос. Вообще-то вопросов у девушки накопился вагон и маленькая тележка. Осталось только выбрать самый важный. И безопасный. Ведь если вопрос ему не понравится, то он просто не будет отвечать на него, это она уже уяснила. Ким выпрямила спину и посмотрела в его чуть прищуренные чёрные глаза.

— Коул, я хочу увидеть машину, — наконец сказала девушка. — Ту, в которой попала в аварию. Если от неё хоть что-то осталось, — тише проговорила она, видя, как опасно блеснули тёмные глаза её собеседника.

— Зачем? — Всего одно слово, но таким тоном, что продолжать разговор ей расхотелось. Но Ким не могла отступать. Не сейчас.

— Я подумала, что что-нибудь вспомню, если увижу машину… Я надеялась…

— Нечего на неё смотреть. Это груда покореженного металла, Кимми. Там нет ничего интересного. Можешь мне поверить.

— Я просто… — И она замолчала, кожей чувствуя его тяжёлый взгляд. Но глаз не отвела. Он не должен знать, что она его боится. Хотя, наверное, и так знает… Ничего не утаить от его внимательного взгляда.

— Ладно. — После минутного молчания сказал Коул. — Ладно. Я покажу тебе то, что осталось от седана. После обеда.

— Спасибо.

— Может быть, так ты действительно быстрее вспомнишь всё. И мы сэкономим моё время. И твоё.

Тем временем Чиху принесла рагу из овощей, салат и какие-то бобы в соусе.

— Приятного аппетита. — Женщина снова поклонилась и оставила их в столовой вдвоём.

— Это так поразительно! Я ничего не помню из того, что было на прошлой неделе, но как держать нож и вилку знаю замечательно! — Ким дружелюбно улыбнулась мужчине, сидящему через стол от неё. — Я помню, как пользоваться расчёской, помню, как держать в руках ручку, помню, как читать. И все остальные бытовые навыки тоже помню. Может быть, я и машину смогу водить?

— Ты не сядешь за руль. — Резко отрезал Коул. — Запомни это.

Ким промолчала. Ладно. Ну, а что? Запомнить легко. Вспомнить трудно. Тем более в ее состоянии. Но пока она и сама не была готова попробовать сесть за руль. На ум пришёл её прошлый сон про трассу и закат. И девушка невольно прикрыла глаза, пытаясь удержать в голове увиденное.

— Тогда ночью мне снилась дорога, — задумчиво сказала она. — Я была за рулём, и ехала быстро-быстро. Пустая безлюдная местность. Кругом сухие поля. Вечер. И мне было так страшно… Кругом никого… Ни души… Я чувствовала неконтролируемую панику… И потом я проснулась. Спасибо, что ты был тогда со мной ночью, — последнюю фразу она сказала чуть тише.

— Я могу остаться с тобой на всю ночь. — Спокойно предложил Коул. И под его говорящим взглядом Ким снова покраснела. И не находила слов, чтобы ответить на подобную наглость. Мужчина продолжал пристально смотреть на нее. И усмехаться. — Твоё молчание я могу принять, как положительный ответ. Молчание — знак согласия. Верно, детка?

— Нет. — Ким покачала головой. — Ты меня не так понял. Не стоит беспокоиться. — Уверенно произнесла она. — К тому же я против совместных ночных времяпрепровождений до свадьбы.

— А если у тебя снова будет кошмарный сон?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Переживу. — Усмехнулась она. — Как ты думаешь, это был просто страшный сон или всё-таки воспоминание?

— Не знаю, детка. Я не сидел с тобой в той машине. — Он нахмурился. — Возможно, это всё-таки воспоминание.

— Воспоминание. — Эхом повторила Ким, в глубине души ликуя, что у нее теперь есть хоть какое-то воспоминание. Уже хоть что-то.

— Нет ничего лучше воспоминаний. И ничего хуже, пожалуй, тоже нет. — Коул протянул к ней руку, и несильно сжал её пальцы своими. — Когда-нибудь ты вспомнишь, Кимми. Ты всё вспомнишь.

— Надеюсь.

Коул нахмурился, но промолчал. И не отпустил её руку.

Сегодня Кимберли уже спокойнее отреагировала на это его прикосновение. Её рука в его руке. Это… Это… уже не так впечатляло её как вчера.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила она. — Например, расскажи, как мы познакомились.

Он косо усмехнулся.

— Это было совсем не романтично.

— Да я как-то и не сомневаюсь. Тебя сложно заподозрить в подобном преступлении. — Ким снова улыбнулась, видя его ответную ухмылку.

— Я увидел тебя на твоей работе. И приложил все силы, что бы ты была со мной. Так всё и произошло.

— Слишком вкратце, — Ким недовольно покачала головой. — Рассказ без подробностей, и не закончен к тому же.

— Привыкай к тому, что не все истории имеют конец. Мы с тобой еще пока не добрались до «жили долго и счастливо», — Коул усмехнулся.

— Так у меня была работа? — Ким снова решила хоть что-то с него вытянуть. — Кем я работаю? Работала… Расскажи мне. Пожалуйста.

— Ты банковский клерк, Кимми.

— Что делает клерк? — Ким напрягла лоб, пытаясь что-то вспомнить. Она невольно взглянула на свои руки, с аккуратными ровными ногтями. Скорее всего, она не чернорабочая. Банковский клерк?

— Ты работала в банке с клиентами и с какими-то отчетами.

— Что! Серьезно? — Девушка округлила глаза. — Скучнейшая из профессий! Не представляю я себя этим клерком. Это же так неинтересно. Отчеты… Ты точно ничего не путаешь?

Коул отрицательно покачал головой.

— А ты? Чем занимаешься ты?

— Торговля.

Ким кивнула. Хоть какая-то информация о нём. Уже прогресс. Интересно, чем он торгует? Мужчина не стал вдаваться в подробности, и она не настаивала. Когда-нибудь он сам всё расскажет. Не обязательно сегодня.

— А у тебя есть семья? — Немного помолчав, спросила девушка.

— Слишком много вопросов, детка. Не люблю вопросы.

— Но я же ничего не помню о тебе, — Ким развела руками, оправдываясь. — Давай, просвещай. Мне же интересно.

— У меня есть младший брат. Вечером должен подъехать сюда. Его дом неподалеку. — Отрывисто буркнул он.

— А у меня есть братья или сестры?

— Нет.

— А..

— Кимми, — перебил её Коул. — Много вопросов. Доктор сказал не загружать тебя информацией. Это может быть опасно для тебя.

— Хорошо, — расстроено выдохнула она. — Оставим остальное на завтра. Учти, завтра я снова нападу на тебя с расспросами.

* * *

После обеда в столовую вошла Эсперенса, неся в руках пару мягких тканевых балеток.

— Надеюсь, что подойдут.

— Спасибо.

— Я взяла их на вырост дочке, — подавленно проговорила экономка. И Ким почувствовала в её голосе печаль. — Примерьте, пожалуйста.

— Я сам. — Коул поднялся, возвышаясь над Эсперансой, затем взял из её рук обувь и подошел к Ким.

— Я… — Начала девушка, чувствуя его немного шершавые пальцы на своей щиколотке. Одно лёгкое движение, и он обул её ногу. Затем вторая нога. — Спасибо, я бы и сама справилась, — сказала она, видя, как опасно блеснули его глаза, когда он разглядывал её ноги. — Не стоило…

— Пошли. — Перебил её мужчина, поднялся и протянул ей руку.

— Куда?

— Ты же хотела увидеть машину.

— Она здесь?

— Она в гараже. Идём. — Повторил он. И снова предложил ей свою руку. Ким поколебалась секунду, затем сама вложила свою ладонь в его большие загорелые пальцы. И почувствовала, как он сжал её руку. Не сильно. Но от этого его действия девушка вздрогнула. Что это с ней? Это же всего лишь его рука. Откуда в ее теле эта дрожь?

— У тебя холодные пальцы. — Снова заговорил мужчина.

— Да. А у тебя шершавые руки.

— Серьезно? Не обращал внимания. Что-то ещё?

— Ещё… — Ким закусила губу. — Ещё ты слишком высокий. Я только сейчас заметила, что даже до плеча тебе не достаю.

— Придётся смириться.

— Да. — Кивнула она. И увидела его ухмылку.

* * *

— Она не красная! — Ким стояла у груды серого покореженного металла. В гараже за особняком было мало света, но даже его хватало, чтобы рассмотреть исцарапанные серые двери и мятую крышу. — Я была уверена, что моя машина должна быть красная!

— Это не твоя машина.

— Вот как… Она твоя?

— Да.

— Мне жаль, что я разбила твою машину. Что это за модель? Не могу понять. Слишком измята. — Ким обошла машину по кругу, остановившись у разорванного заднего колеса. — Здесь дырка, как от пули. — Она указала рукой на задний бампер. — И здесь тоже…

— Машине прежде крепко доставалось, — невозмутимо ответил мужчина, обходя автомобиль с другой стороны. Он оперся спиной на заднюю дверь и скрестил руки на груди, наблюдая за девушкой.

— Это следы выстрелов? — пораженно спросила она.

— Да.

— О боже! — Девушка почувствовала, как у неё снова начинает болеть голова.

— Что-нибудь вспомнила?

— Нет… И ты ведь говорил, что ехал следом за мной до аварии, откуда здесь следы от пуль?

Коул нахмурился. Девочка задает правильные вопросы. И он ведь знал, что она может заметить на бампере отметины от его Браунинга.

— Машина уже была обстреляна до того, как ты села за руль. Это старые следы. — Сказал он невозмутимо, уверенно, и Ким кивнула, соглашаясь с его словами. Действительно, с чего бы кто-то стрелял по ней? Нет, этого не может быть. Это всё глупости.

— Коул. — Она обернулась к нему. — Я не поблагодарила тебя за платья.

— Да. Я это помню. — Он усмехнулся, глядя на неё свысока. — Вечером предоставлю тебе ещё одну возможность.

— Возможность?

— Возможность поблагодарить меня за платья.

Ким почувствовала, что краснеет под его бесстыдным взглядом. И не нашла что сказать. Мужчина тем временем отстранился от машины, становясь рядом с ней.

— Я обещал дать тебе время привыкнуть ко мне. — Он шагнул к ней ближе, и рукой приподнял подбородок девушки, так чтобы их взгляды встретились. — Я стараюсь. Проявляю просто чудеса выдержки. Несвойственные мне. — Он склонился к её губам, но не коснулся их. — Кимми, я безумно хочу тебя.

Девушка вздрогнула в его руках. И он это тоже почувствовал.

— Я не самый хороший человек, детка. Скорее даже наоборот. Но вот подонком я никогда не был. Я не занимаюсь насилием над девушками. Не скрою, для достижения своей цели готов использовать любые средства. Любые, Кимми. Но заставлять тебя силой не буду, можешь мне поверить. Веришь?

— Я верю, — тихо сказала она, и сама поразилась своим словам.

— Хорошо. — Он отпустил её подбородок, но руку от талии не убрал. — Скоро ты привыкнешь ко мне. — Прозвучало, как утверждение. — Тем более у нас свадьба в конце месяца.

— Через сколько дней? — чуть сипло спросила она, молясь, чтобы этих дней было как можно больше.

— Ещё почти две недели.

Ким кивнула, стараясь скрыть облегчение. Две недели. Этого должно хватить, чтобы хоть что-то вспомнить. Или если не вспомнить, то хотя бы разобраться в себе… Хочет ли она замуж за этого человека? Ответ был отрицательный, она всё ещё его не вспомнила. Да и вообще… Не её тип. Он лишком любит командовать и обладает не самым приятным характером. Точно не ее тип. Ким не знала, какие парни ей нравятся, но это не он.

— Я поцелую тебя вечером. Привыкай к этой мысли. — Коул усмехнулся, увидев её растерянность. — Кимми. Твое лицо, как раскрытая книга. Не владеешь эмоциями. Сейчас я вижу страх, панику и растерянность. Совсем нет то, что должно быть на лице у красавицы невесты. Не бойся меня, детка. Мы ведь договорились, что ничего не будет без твоего согласия. Помнишь?

Кимберли кивнула.

— Хорошо. — Он расслабил руку, отпуская её талию. Ким тут же от него отступила на шаг.

— Коул, у меня ещё одна просьба.

Он смерил ее взглядом, и косо улыбнулся.

— Всё, что угодно.

— Чтобы папа мной гордился. — Проговорила девушка.

— Что?

— Я не знаю, фраза получилась сама собой, — Ким растеряно посмотрела на него. — Всё, что угодно, чтобы папа мной гордился. Я не знаю, что это. Просто фраза. Я не помню. Не помню, откуда она.

— Возможно, ты любила радовать отца? — Предположил он, и девушка увидела, как потемнели его глаза, и напряглась жилка на шее. Она уже знала, что этот его взгляд не обещает ничего хорошего. Впрочем, у него все время такой взгляд. Она уже почти привыкла.

— Коул, а ты знал моего папу?

— Не имел удовольствия.

— О… Так мы с тобой решили бежать ещё до того, как я познакомила тебя со своей семьёй? — Ким снова обошла машину, разглядывая разорванное колесо. И удаляясь от жениха на безопасное расстояние. — Почему мы решили бежать?

— Вопросы, Ким. Поговорим об этом в другой раз. — Ледяной тон не терпел возражений.

И девушка только кивнула соглашаясь. Спорить с ним бессмысленно, это она уже уяснила. Он вспыльчив, часто бывает зол, он физически сильнее её, и она в полной его власти. Да, он называет её своей невестой, но это не с её согласия. Возможно раньше, с его же слов, они и решили пожениться, сейчас Ким была совсем другого мнения. И он не делает ни чего, чтобы ее переубедить.

— У тебя была просьба, — тактично напомнил ей Коул, обходя машину по кругу с другой стороны, и останавливаясь напротив девушки.

— Да, — Кимберли снова отступила от него и облизнула немного пересохшие губы. Взгляд мужчины тут же метнулся к ее губам. И Ким заметила, как он напрягся рядом с ней. — Я бы хотела поближе взглянуть на сад. — Как можно спокойнее сказала она.

Мужчина кивнул, и снова протянул ей руку.

— Идём.

В этот раз Кимберли не колебалась, давая ему свою ладонь. Движение получилось почти естественным. Только в этот раз Коул переплёл свои пальцы с её.

Девушка попыталась освободить руку. Это касание казалось ей слишком интимным.

— Кимми, — тихо сказал он. — Моя маленькая Кимми. Ограниченность удовольствия только увеличивает его ценность. С нетерпением жду того часа, когда ты не будешь дрожать от страха при мысли, что я собираюсь тебя поцеловать.

Ждать придётся долго. И Ким порадовалась, что хотя бы не произнесла эти слова вслух.

Не зря говорят, что молчание — золото.

* * *

Рей смотрел, на брата, ведущего через сад хрупкую девушку с копной длинных каштановых волос. На солнце её волнистые волосы отливали темным золотом и медью. Красиво.

— Классная девка! — Карлос усмехнулся, и потеребил свою редкую короткую бороду двумя пальцами. — Очень даже классная.

— Хорошенькая. — Рей тоже проводил её глазами, задержав взгляд на стройных ножках. — Такая брату и нужна. Отлично смотрятся.

— Да она сбежит от него, как только хоть что-то вспомнит! — Карлос все ещё глядел ей в след. — Такая кукла не для него. Пусть она ничего пока не помнит, но у неё есть характер, своё мнение. А Коул давно уже привык, чтобы ему бабы подчинялись и не прекословили. Она ему не пара.

— Думаю, они поженятся, — мечтательно сказал Рей, и усмехнулся своим мыслям. — К тому же она из очень богатой семьи. Хорошая партия. А сколько перспектив открывается…

— Малый, наивный Малый, ты серьёзно думаешь, что нашего Коула можно будет на себе женить? Даже за деньги? Не, даже эта красотка на такое не способна. Она от него сбежит! Сбежит, помяни мое слово.

— Ставлю свой именной кольт, что дело идёт к свадьбе. — Рей хмыкнул. — Видел бы ты, Карлос, как мой брат смотрит на неё. Таким олухом я вижу его впервые.

— Чёрта с два! Ставлю свой зуб с бриллиантом, что как только девка хоть что-то вспомнит, то сбежит от него при первой же возможности!

— Твой зуб против моего кольта.

— По рукам, мальчишка. — Карлос улыбнулся, и лучи солнца, преломленные о грани бриллианта в зубе солнечными зайчиками разбежались по пиджаку Рея Блеквуда.

— Правила в споре все же нужно будет уточнить. — Малый лукаво улыбнулся. — Ты ведь знаешь, Карлос, что если ты так либо поможешь ей бежать, то не видать тебе тогда моего кольта как собственного шланга за пивным животом.

— Но и ты, Малый, тогда учти, что если я узнаю, что ты как-либо влияешь на Коула, склоняя его к супружеству, то мой зуб останется при мне.

— Идёт.

— Готовь свой кольт. — Карлос снова показал солнцу зуб. — Я прикажу ювелиру выгравировать на нём мое имя.

— Я приготовлю свой кольт, но только для того, чтобы ювелир вставил в его рукоять ещё один бриллиант с твоего зуба.

— Ах ты, наглый сукин сын! — Карлос рассмеялся и погрозил Рею пальцем.

— Есть у кого поучится наглости, — Рей потыкал своим пальцем в круглый живот мексиканца. — Сколько лет ты выращивал у себя это пивное хранилище?

Карлос только хмыкнул.

— Что ты, мальчишка, можешь понимать в настоящем мексиканском пиве. Мой живот не от пива, а для пива! Если бы ты хоть немного разбирался в нём, то и сам бы поспешил обзавестись подобным хранилищем.

— Упаси Всевышний! Тогда девчонки на меня совсем не взглянут. Хотя, может быть, кольт с бриллиантом в рукояти привлечет их внимание.

— Считай что твой кольт уже мой! — Карлос похлопал себя рукой по животу, — Мне чертовски везёт в спорах последнее время.

* * *

Сад был потрясающим. Стриженые газоны, ухоженные клумбы. Вот бы ещё голова так сильно не болела. И не подкатывала тошнота. Ким заметила лавочку у тропинки с фонтаном.

— Я хочу присесть. Присядем?

Коул в одно мгновение снова поднял её на руки.

— Устала. — Не вопрос, утверждение. — Я отнесу тебя в спальню.

Ким постаралась сохранить на лице беззаботную улыбку. Пора начинать учиться владеть эмоциями. Но все же не лучшая идея, снова остаться с ним в спальне один на один. Тем более, когда она так слаба, и не сможет даже убежать от него.

— В твою спальню, — усмехнувшись, уточнил мужчина. — Я уже говорил, что все твои мысли отражаются у тебя на лице. Детка. Если бы я хотел тебя изнасиловать, то сделал бы это ещё утром. Позавчерашним.

— О…

— Я не отрицаю, я безумно хочу тебя. Здесь. Сейчас. — Он усмехнулся. — Расслабься Кимми, я в состоянии держать себя в руках. Пока что.

— Это всё так быстро, — проговорила она, пытаясь оправдаться. — Слишком быстро. Я же ничего не помню о нас.

Коул молчал, поднимаясь с ней по лестнице на второй этаж. У дверей её комнаты он остановился, провернул ручку, и аккуратно, оберегая её голову от дверных косяков, занес в спальню.

— Отдыхай, — тихо сказал он, опуская её на кровать. — И думай о том, что вечером я тебя поцелую.

— Звучит как угроза.

— Я всего лишь ставлю тебя в известность. Не люблю сюрпризы. — Он легко провёл рукой по её ноге, синимая с неё обувь. — И, свыкнувшись с этой мыслью, ты не будешь так сильно бояться вечера. Сильнее всего пугает именно неизвестность. А так ты знаешь, что тебя ждёт. И сможешь настроиться, морально подготовиться. — Коул усмехнулся, глядя в её широко раскрытые глаза. — А теперь спать, Кимми.

— Но…

— Спать. — Приказал он, затем развернулся и быстро вышел из спальни, оставляя её одну.

Глава четвертая

Валье де Лас Пальмас. Мексика. 16 августа 1978 год.

Ким действительно заснула. Всё-таки она ещё слишком слаба для длительных прогулок по саду. Да и все эти эмоциональные потрясения определенно не идут ей на пользу.

Она проснулась на закате, и с облегчением отметила, что сейчас она в комнате одна. При мысли о том, что уже вечер, девушка невольно вздрогнула. Она не готова.

Боже. Она не готова к тому, что её ждет.

Она одна здесь. Без защиты. Без друзей. И её родные даже не знают, что с ней. Жива ли она.

«У тебя больше нет родных. Только я.» — вспомнила она фразу, от которой её сердце пропустило удар.

— Я должна увидеться со своей семьей. — Прошептала она. — Я хочу туда, где есть люди, которые знают обо мне хоть что-то. Кроме того, что я невеста этого человека.

Ким поднялась с постели, привела себя в порядок, отмечая, что синяки немного сошли с её рук и ног. И шишка на лбу уже не так бросалась в глаза. И не было этих тёмных кругов под глазами. Царапины на щеке тоже заживали. Еще немного, и пройдут и они. Её тело идёт на поправку. Это хорошо. Значит скоро и с ее памятью все тоже придёт в норму. Она очень на это надеялась.

Ким улыбнулась своему отражению и, обувшись, решилась тихо осмотреть второй этаж. Ну не сидеть же ей всю жизнь в этой комнате?

Решив, что не будет ходить по крутой лестнице, Ким вышла в коридор.

Тишина.

Соседняя дверь — это комната Коула. Это она уже знала. И не имела желания туда заходить. А вот чьи остальные? Пустые? Девушка осторожно толкнула крайнюю дверь. И та бесшумно открылась.

— Привет.

Ким растерялась, ища обладателя этого голоса. Детского голоса.

— Я Кристина. — Девочка поднялась с пола, где были разбросаны карандаши и фломастеры. — А ты невеста хозяина, да?

— Да. Меня зовут Ким. А ты, наверное, дочка Эсперансы?

Девочка кивнула, и снова опустилась на пол, беря в руки синий карандаш.

— Я люблю рисовать, — сказала она, выводя что-то похожее на цветок. — А что любишь ты?

Ким растерялась.

— Я… Я не знаю… — призналась она. И поняла, как нелепо прозвучала эта ее фраза. Но ведь она действительно не знала…

— Держи карандаш. — Кристина протянула ей фиолетовый. — Может быть, ты тоже любишь рисовать. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Рисуй.

— Что рисовать?

— Что хочешь. Это не важно. Главное процесс. Если тебе не понравится, значит это не твоё, — философски изрекла девочка, и взяв зелёный фломастер, стала выводить листики у своего цветка. — Это фиалка. Красиво?

— Да. — Ким улыбнулась. — Я… Можно я попробую нарисовать тебя.

— Рисуй.

Ким взяла в руки карандаши, и принялась за дело.

— Нет. — Кристина покачала головой. — На мне серое платье. А ты нарисовала голубое. Да ещё и с оборкой. Не похоже. Совсем не похоже.

— Я подумала, что тебе должен пойти голубой цвет. — Ким улыбнулась. — Нравится?

— У меня нет ни одного голубого платья. — Кристина тяжело вздохнула. — А мне точно пойдет этот цвет?

— Я уверенна. — Кимберли утвердительно кивнула. И сама удивилась, откуда она это знает.

— Ты умеешь шить? — Тихо спросила девочка. И Ким услышала надежду в её тоненьком голосе.

— Я не знаю, — призналась она.

— Значит надо попробовать. — Кристина уверенно поднялась на ноги. — Это, как и с рисованием. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. А в комнате для гостей висят голубые шторы. Цвет точь-в-точь, как на твоём рисунке. И в эту комнату редко заходят…

— И? — Ким улыбнулась, понимая, куда клонит Кристина.

— Завтра мы попробуем шить платье с оборками! — Подвела итог девочка и весело подпрыгнула. — Попробуем? Как на твоем рисунке!

— Да. — Кимберли улыбнулась, — Правда, я не обещаю, что будет результат. Мне кажется, что я не умею шить.

— Если тебе понравится, то всегда можно научиться. К тому же у мамы где-то была книжка по рукоделию. Я принесу её завтра, и мы попробуем шить платье. Идёт?

— Идёт.

Дверь детской спальни с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Кристина вскочила на ноги, а Ким даже не обернулась, прекрасно зная, кто стоит в двери.

— Кимми, какого чёрта, ты встала с постели? — Не голос, а рык зверя, и от этого рыка пошатнулись картины на стене. — Я приказал тебе спать!

— Я уже проснулась.

— Я вижу. Ты нарушила обещание, и вышла из комнаты одна. — От его тона, на её теле волосы встали дыбом. Боже, как она могла когда-то желать быть его невестой? И в перспективе — женой!? Он же бывает просто невыносим. И до дрожи пугает её все время.

— Но я не была одна. Мы с Кристиной рисовали. — Ким снова почувствовала, что оправдывается, и это ей не понравилось. Она не сделала ничего такого, чтобы объясняться перед ним. — Я ведь не пленница!

— Нет. Ты моя невеста. Я и хочу, чтобы ты была в безопасности. Поднимайся с пола, — чуть мягче сказал он, и протянул ей руку. — Скоро ужин.

Ким проигнорировала его протянутую ладонь, поднявшись самостоятельно. И отметила, как полыхнули злобой его тёмные глаза.

— Кристина, я зайду к тебе завтра, — как можно беззаботнее, проговорила Ким, ужасно жалея, что эта сцена происходит при ребёнке. — Хорошо?

— Я буду ждать, — кивнула девочка, и снова принялась за рисование. — Ко мне редко кто заходит кроме мамы.

Девушка не заметила, как Коул так быстро оказался рядом с ней. В опасной близости. Она лишь почувствовала, как её талию стиснули сильные руки, и её снова бесцеремонно подняли, и понесли в её спальню.

Мужчина шёл молча, и Кимберли видела только, как напрягается у него шея и ходят желваки на скулах.

— Ты злишься? — Тихо спросила она.

— Нет. Я взбешён! — Голос походил на рык. — Я протянул тебе руку. — Коул остановился у её постели. — Ты проигнорировала! Как это понимать, Ким?

— Ты кричал на меня.

— Ты вышла из спальни без разрешения! — К суровому взгляду добавилось еще и скрежетание.

— Это ведь спальня, а не тюремная камера. Почему я должна ждать твоего разрешения?

— Чёрт возьми, женщина. Я зашёл к тебе, а тебя здесь нет. Ты даже не представляешь, что я подумал! — Взгляд, подобный выстрелу. И уже немного тише добавил. — Я испугался за тебя.

Ким почувствовала, как он садится на её кровать, усаживая её себе на колени. Девушка не протестовала. Жаль только, что у этого платья нет воротника, который можно было бы сжать руками, закрыв обзор. Так как Коул снова бессовестно пялился в вырез её платья.

— Я как-то иначе представляла себе отношения между женихом и невестой. — Взяв себя в руки, прошептала она.

— Интересно, и как же?

— Взаимное уважение, трепет. Какие-то ласковые слова. Не знаю. Явно не приказы и запреты.

— Ты хочешь сказать, что тебе не хватает внимания от меня. — Прорычал Коул. — Думаю, мне по силам это исправить. Возможно, даже прямо сейчас.

Ким невольно вздрогнула от его слов. Боже, и ведь получается, что сама же и напросилась.

Девушка почувствовала, как он рукой взял её за подбородок, затем провёл большим пальцем по её нижней губе, слегка надавливая.

— Кимми. — Он тяжело вздохнул. — Детка. У меня, между прочим, тоже раньше никогда не было невесты. И поверь, я стараюсь быть с тобой мягким.

— Этого пока совсем не заметно. Может быть, отменим всю эту затею со свадьбой? Мне кажется, что это решение было поспешным. Я должна вернуться домой, к своей семье и…

— Я стараюсь быть мягким, — прорычал он, не дав ей договорить. — Но с каждой минутой это всё тяжелее и тяжелее. Ты не вернёшься к семье. Забудь об этом.

Ким молчала, чувствуя, как его ладонь скользнула по её ребрам, поглаживая. Затем его рука снова взяла её за подбородок, поднимая голову вверх, так чтобы их взгляды встретились.

— Коул…

— Тссс. Я хочу поцеловать тебя. Сейчас.

Он приблизил своё лицо к её, и девушка ощутила его горячее дыхание на своих губах. Попыталась дёрнуться, чтобы увернуться, но мужчина не пустил, руками удерживая её у себя на коленях. Он касался её губ медленно. Очень медленно.

— Кимми, — выдохнул он. — Расслабься. — Каждое слово он говорил, легко прикасаясь своими губами к её губам. — Не бойся так сильно меня, детка. Это будет всего лишь поцелуй.

И Ким перестала упираться ладошками в его грудь. Расслабиться не получилось, но она хотя бы перестала вырываться он него.

— Хорошая девочка. — И его губы накрыли её рот в поцелуе. Медленно, словно пробуя её губы на вкус, он провёл по ним языком. Ещё раз. И ещё. Пока девушка не обмякла в его руках, уступая ему. Подчиняясь ему.

— Коул? — Чуть отдалившись, прошептала Ким.

Мужчина заглянул в ее зеленые глаза и увидел там удивление и растерянность.

— Мы ведь целовались раньше?

— Да, — хрипло сказал он, наблюдая, как подрагивают ее полные губы, так близко от его рта.

— Я помню, как держать нож и вилку. Помню, как читать книги. Помню, как писать. Но я совсем не помню, как нужно целовать тебя. Я не знаю, что мне делать.

И девушка увидела его довольную улыбку.

— Тебе ничего не нужно делать, Ким. Просто доверься мне.

Довериться? Он требует невозможного. Кимберли тяжело вздохнула, ища выход из этой ситуации. И в то же время, ощущая теплое дыхание мужчины на своих губах. Он все еще слишком близко, и он не отступится от своего решения.

— Обнимай.

— Что?

— Обнимай меня, детка, — тихо проговорил он. И Ким неуверенно положила ладони на его широкие плечи. — Хорошо. Не бойся. Я всего лишь тебя поцелую. Как и обещал.

— Мы же только что целовались, — возразила Ким, все еще чувствуя волнительный трепет где-то глубоко внутри.

— Нет. Это был не поцелуй.

— Разве?

Мужчина не ответил, склоняясь к ней. В этот раз его губы были настойчивее. И девушка не отпрянула от него, потому что не знала, как вообще должна себя сейчас вести. Ведь это же ее жених. И они делают это не в первый раз, с его слов. И ей это не неприятно. Ким сосредоточилась на своих ощущениях, чувствуя, как его дыхание смешивается с ее. И как легкая щетина приятно касается ее кожи на подбородке. Его губы ритмично, настойчиво прижимались к ее губам, вынуждая ее ответить тем же. Ким ладонями провела по его плечам, и ощутила сдерживаемую мужчиной дрожь.

Одна его рука, прошлась по ее спине и сжалась на затылке, не давая ей и шанса отстраниться, в то время, как вторая… Вторая медленно, но неотвратимо потянулась к груди. Ким снова забилась в его руках, и он вернул свою руку на её талию.

— Кимми. — Ненадолго оторвавшись от её губ, прошептал он. — Сладкая моя. Что ты чувствуешь, детка?

— Что ужасно боюсь тебя, — призналась она.

— Ты уже говорила, что я страшный. — Он косо улыбнулся, глядя в её глаза. — Что-то ещё?

— А ещё ты вспыльчивый. Слишком властный. И… И этого уже достаточно, чтобы тебя бояться до дрожи.

— Я всегда ценил в людях честность. — Он улыбнулся, — Мне нравится твоя искренность и прямота, Кимми. Меня многие боятся, но мало кто готов высказать мне это в лицо. — Он снова улыбнулся ей. — Не бойся. Я постараюсь быть нежным с тобой, Ким.

— Ты будешь целовать меня еще раз?

— Я еще ни разу тебя не поцеловал, милая. — Усмехнулся он. И девушка увидела в его темных глазах желание. Никогда прежде она не замечала в его взгляде столько страсти.

— Разве это был не поцелуй? — удивилась она, и увидела его улыбку. Удивительно, как такой жесткий и сильный мужчина может прикасаться к ней так бережно и так нежно.

— Давай я покажу тебе, каким должен быть поцелуй? — Глядя в ее глаза, спросил Коул.

И девушка едва замено кивнула.

Прикосновение его губ было уже ей знакомо. И вызвало волну мурашек по всему телу. Кимберли закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями к ее губам, и вернула свои ладони на его широкие плечи.

— Чуть приоткрой ротик, — шепнул он. И как только она выполнила его просьбу, тут же провел языком по внутренней стороне её губ. Ким задрожала. И не была уверенна, что от страха. Коул продолжал исследовать её губы своим языком, и Кимберли с удивлением отметила, что сама приоткрывает рот ему на встречу. Его язык медленно двигался по краям ее губ, и девушка невольно затрепетала в его руках.

И он это тоже заметил.

Исследовав ее губы, язык мужчины скользнул внутрь ее рта.

— Коул… — Выдохнула она. Это все, что она могла сейчас сказать.

— И это тоже еще не поцелуй, Кимми, — касаясь губами ее губ, проговорил он. — Не бойся, маленькая моя.

Его язык снова проник в ее рот, затронул ее язычок, и тут же отступил. Затем вернулся снова, проникая глубже, и снова отступил. В каком-то особенном пьянящем ритме его язык двигался между ее губ, лаская, поглаживая и затрагивая ее язык. Заставляя ее отвечать на эти чувственные касания. Чувствовать бархатную гладкость его губ на своих губах.

Коул неторопливо продолжал соблазнять ее. Потому что это было именно соблазнение. Он знал, что делает, разжигая в ней страсть. Его язык дразнил и ласкал ее язычок, показывая каким обжигающим, каким чувственным может быть поцелуй. Девушка была потрясена своими ощущениями. И была уверена, что никогда прежде не чувствовала такого волнения, легкого головокружения и… желания… Ким не знала, чего она хочет. Но лишь бы этот поцелуй не прекращался.

И время замедлило свой ход.

Когда Коул снова оторвался от её губ, за окном уже совсем стемнело, и в её спальне царил полумрак.

— Кимми?

— Я не могу поверить, что забыла такое, — тихо призналась она, все еще обнимая его за шею. — Как я могла забыть твои поцелуи? Это же так… Так… Волнительно… Так…

— Завтра меня поцелуешь ты.

— Я!?

— И у тебя снова есть время, чтобы подготовиться, и настроиться. — Он усмехнулся, глядя в её растерянные глаза. — Кимми. И ты все ещё считаешь, что мы поторопились, решив пожениться?

Девушка молчала, не зная, что ему сказать. Сейчас, в темноте её спальни, сидя у него на коленях, с опухшими от поцелуев губами, сложно было принять объективное решение.

— Ужинать? — Мягко спросил он.

Девушка только кивнула. И почувствовала, что её снова на руках несут вниз, в столовую. Ещё немного, и она совсем разучится ходить…

* * *

Стол уже был накрыт, И Чиху расставляла горячее. От тарелок шел потрясающий запах, и Кимберли отметила, что к ней вернулся аппетит. Раньше она заставляла себя проглотить хоть кусочек. Сейчас не нужно было прилагать усилия, чтобы поесть.

Мужчина рядом с ней тоже выглядел голодным. И она то и дело ловила на себе его взгляды.

Что между ними произошло сегодня? Что-то изменилось, и Ким не могла понять, что. И невольно отметила, что все это время смотрит на его губы. Чуть полноватые, часто изогнутые в циничной ухмылке, когда уголки рта все равно опущены вниз. Да и назвать это улыбкой можно только с большой натяжкой. Как он, с таки суровым, жестким лицом может так целоваться? Не укладывается в голове.

И он тоже смотрит на ее губы.

Кимберли стало жарко.

— Твой брат не приедет? — Спросила она, отмечая, что стол сервирован только на двоих. Да и нужно было что-то говорить, чтобы снять с себя это наваждение. — Ты говорил, что твой брат будет здесь вечером.

— Он уже уехал. Завтра заедет ещё раз. Почему ты спрашиваешь?

— Мне интересна твоя семья. Ты раньше знакомил меня со своим братом?

— Да. Вы виделись. Но совсем немного. — Холодно бросил Коул. И Ким отметила, что разговоры на эту тему ему не приятны. В прочем, это можно было сказать про любые темы для беседы.

— А ещё родственники у тебя есть?

— Вопросы. — Он тяжело вздохнул, наблюдая за девушкой. — Их слишком много. А ты ещё слишком бледная, чтобы перегружать тебя информацией.

Ким улыбнулась и согласно кивнула.

— А для чего я не бледная? — пошутила она, и отметила, как мужчина усмехнулся и снова перевел взгляд на ее губы.

— Завтра я уеду. Вернусь вечером, — он протянул руку через стол и сжал её пальцы. — Не хочу от тебя уезжать. Но без моего участия там не обойдётся.

— Тогда езжай.

Коул хмыкнул.

— Не знаю, что ты со мной сделала, Ким. — Он чуть сильнее сжал её руку. — Я перестал мыслить здраво с тех пор, как впервые увидел тебя. Совершаю необдуманные поступки, руководствуясь не холодным расчетом, как прежде. А сам не знаю чем. Точно не логикой. И не разумом. Не узнаю себя. Замечаю, что то и дело думаю о тебе. Слишком много думаю о тебе, Кимми.

Ким молчала. Да и что её сказать? Она, между прочим, тоже весь вечер смотрит на его губы.

— Смахивает на одержимость. — Снова заговорил он. И усмехнулся. — Ты очень дорога мне, детка. Раньше я был не уязвим. Теперь у меня появилось слабое место. Ты. — Он немного помолчал. — Я уеду завтра. Но оставлю с тобой охрану. И возможно, Рэя.

— Рея?

— Это мой младший брат. Он присмотрит за тобой.

— Зачем мне охрана?

— Детка, тебя совсем не удивил тот факт, что по моей машине могут стрелять. Ты же видела отметины от пуль. И не придала этому значения?

— Чем же ты таким занимаешься?

И он снова не удосужился ответить на ее вопрос.

— Утром сюда приедет Рей. И Возможно Карлос. Это мой хороший друг. — Коул полностью проигнорировал её недовольный взгляд. — Я буду к вечеру.

— И ты часто будешь уезжать от меня, не говоря, куда направляешься и зачем? — Девушка прищурила взгляд на его манер.

Одно движение, почти неуловимое, и Ким оказалась у него на руках.

— Я не перед кем никогда не отчитывался, — немного хрипло сказал он, глядя на ее губы.

— Ладно. — Ким пожала плечами. — Хорошо. У меня на завтра тоже большие планы.

Коул чуть сузил глаза, не отпуская её от себя.

— И какие, интересно?

— Я тоже не припомню, чтобы я отчитывалась раньше.

Мужчина лениво улыбнулся.

— Делай, что хочешь, но не выходи за пределы усадьбы. Это не безопасно.

— Но ты так и не сказал, куда едешь!

— Разговор окончен, Кимми.

— Но…

— Разговор окончен, — сурово отрезал Коул, и крепче прижал девушку к себе.

* * *

Ким сидела на кровати в своей спальне и долго расчесывала мокрые волосы. Сегодня помощь Эсперансы была не нужна, и девушка справилась с купанием сама.

Коул отнес её в спальню на руках после ужина, пожелал доброй ночи, и оставил одну. И Ким не верила своему счастью! Она опасалась, что её жених попытается снова целовать её, но до этого, слава богу, не дошло. Пусть ей и понравились его поцелуи. Что-то не давало ей покоя рядом с ним. Что-то, чего она не могла объяснить. И это настораживало её.

Ким долго размышляла о заднем бампере с пулевыми отметинами. Что у него за работа? Торговля? Интересно, чем это он торгует таким? Опасным? Запретным? Незаконным?

Не лучшая идея — связывать судьбу с человеком, о котором почти ничего не знаешь. Нужно попытаться узнать о нем как можно больше. Ну, или же сбежать от него.

Девушка сняла халат, и надела ту самую огромную рубашку, в которой спала прежде. Его рубашку. Всё равно ничего лучше у неё нет. А в платье спать ей не хотелось. Ким долго ворочалась на постели без сна, пытаясь хоть что-то вспомнить. Безрезультатно.

Прошлое оставалось покрыто тенью. Но была у неё еще одна задача, не менее сложная — нужно было разобраться еще и в своем настоящем.

* * *

От окна шли косые лучи солнца. На потолке жужжали вентиляторы. Люди лежали на светлом плиточном полу в большом зале, прикрыв руками головы. Рядом с ней, на полу была женщина в розовых бусах. А она стояла. Одна из всех стояла, и не понимала, что происходит. Что-то плохое? Что-то необычное… Что-то из ряда вон выходящее. Но, вот что…

«Это уважительная причина, чтобы не идти на ужин с Джастином?» — Подумалось ей.

И Ким проснулась.

И поняла, что она в спальне не одна.

— Коул? — Тихо прошептала, и не получила ответа. Если бы не сверкнувший на мгновение блик от его железной бляшки на ремне, то можно было бы поверить, что она здесь одна.

Он молча двинулся от окна к её кровати, и Ким заметила, как его высокая фигура заслонила лунный свет, проникающий сквозь задернутые шторы. Мужчина остановился возле ее постели и не спрашивая разрешения, сел. Ким не запротестовала. Что толку? Можно подумать он её послушает.

В темноте она заметила, что он не спеша снимает туфли. Затем так же медленно он снял с плеч пиджак. Теперь расстегивает пуговицы на светлой рубашке.

— Тебе знакомо имя Джастин? — Тихо спросила она, завороженно наблюдая за его действиями.

— Понятия не имею кто это. Почему ты спрашиваешь? — не отрываясь от своего занятия, поинтересовался он.

— Мне снился сон. Это был просто сон, не кошмар. Я даже не поняла о чём он. И во сне я подумала, что у меня появилась уважительная причина, чтобы не идти на ужин с Джастином. Вот я и вспоминаю, кто он такой, этот Джастин. И почему я не хотела идти с ним на ужин.

— Теперь уже и мне интересно, кто такой этот Джастин. — Прорычал Коул, бросая рубашку поверх пиджака.

Ким проследила за тем, как его рубашка бесформенной кучей упала на пол. И несколько раз глубоко вздохнула, стараясь не нервничать. Ведь он обещал, что без ее согласия ничего не будет. Значит ей не стоит волноваться… Или стоит?

— Я даже лица не помню этого Джастина, — проговорила она. — Возможно это какое-то старое воспоминание. А может быть это всего лишь сон. Ещё и странный к тому же.

В темноте спальни Ким услышала, как пружины ещё раз скрипнули, и поняла, что Коул лег на подушку рядом с ней. Через мгновение она уже была в кольце его рук. И услышала его глубокий вздох.

— Кимми… — у её уха прошептал он. — Я не могу думать ни о чем, кроме тебя.

— И поэтому ты ночью пришёл в мою спальню?

— Да.

— О…

— Я не собирался тебя будить. Просто хотел посмотреть, как ты спишь. Не волнуйся, Кимми. Я тебя не трону. Сегодня.

Ким была в этом совсем не уверенна. Не просто же так он тут раздевался.

— Не упирайся в меня руками, Ким.

И девушка заметила, что помимо воли, выставила перед собой ладони, отстраняясь от него.

— Я…

— Тссс… — шепнул он. — Не говори. Не думай. Расслабься. Я просто буду рядом. Спи.

— Но…

— Детка, я не люблю лгать. Устал. Просто побудь рядом со мной. Спи.

Но Ким ещё долго лежала, прижатая к его груди, и не могла уснуть. Она знала, что Коул тоже не спит. Из их недолгого общения она смогла сделать вывод, что он человек, который держит свое слово. И опасаться, что сейчас он накинется на нее и изнасилует, было по крайней мере глупо. Но почему же она не может доверять ему до конца? Интуиция? Или это дело в ней… И Ким просто лежала и молчала, вдыхая в себя его запах.

Он тоже молчал, не отпуская её от себя, и девушка слушала, как стучит его сердце у ее уха. Убаюканная этим равномерным стуком, она незаметно провалилась в сон.

* * *

Кошмаров не было, и девушка впервые на её памяти, смогла по-настоящему выспаться. Странное чувство покоя и умиротворенности. Она уже и забыла что это такое. Впрочем, она много чего забыла…

Девушка проснулась одна, на смятой постели. Она долго лежала, думая о том, что у неё весь день свободный. Почему-то стало тоскливо от этой мысли.

— Эй, ты скучаешь, что ли? — Сказала она сама себе. — Глупая, радуйся, что этого верзилы целый день не будет. Ты в безопасности сегодня.

Ким оделась, привела себя в порядок и отправилась в сад. Свежий воздух и шелест утренних листьев — что может быть лучше утром? Ким казалось, что раньше у неё не было возможности гулять по саду, когда ей вздумается. Ну да, она же работала… Банковским клерком…

Она вздрогнула. Нет.

Даже вспоминать перехотелось свою прошлую жизнь. Сотрудник банка. В сфере обслуживания. Неужели это её прошлая жизнь?

И тут Ким подумала, что помещение, где люди лежали на полу, смахивало на какой-то офис. Может быть банк? Тогда почему она не лежала на полу вместе со всеми? Загадки…

И от этих загадок у неё снова начала болеть голова.

В саду она села на лавочку у каменного фонтана, и постаралась выкинуть все лишние мысли из головы. Сосредоточиться было сложно, и Ким то и дело прокручивала в голове фразу Блеквуда, о том, что он для достижения цели готов использовать любые средства. И как это понимать? И что у него за цель? И ещё интереснее, какие такие средства?

— Доброе утро, Кимберли Паркер.

На скамейку к ней сел темноволосый юноша. Ким подвинулась, отсаживаясь от него на край лавочки.

— Я Рей. Брат попросил меня развлечь тебя, пока его не будет.

— Точнее, проследить, чтобы я никуда не вляпалась. — Ким дружески улыбнулась. — Мне тебя представили как личного охранника. Тебя, и ещё какого-то Карлоса.

Юноша тоже улыбнулся.

— Карлос сменит меня вечером, если брат задержится. И да, я здесь ещё и за тем, чтобы присматривать за тобой.

— Мы были знакомы раньше? — с надеждой спросила девушка. — До той аварии?

Рей утвердительно кивнул.

— Это хорошо. — Девушка взглянула в его темные глаза. Такие похожие на глаза Коула. — Потому что я мало что помню. А если быть честной, то совсем ничего.

— Я бы не говорил, что это так уж плохо. — Парень ей дружелюбно улыбнулся. — Забыть все! Не каждому выпадает такая возможность. Оп, и ты всё забыла. И у тебя нет проблем, которые надо решать — ты же их не помнишь. У тебя нет плохих воспоминаний, которые ты бы хотела забыть раз и на всегда — ты их и так позабыла. А если у тебя были долги, то отдавать их тоже не нужно — ты же без памяти. У каждой ситуации бывают свои плюсы и свои минусы. — Философски изрек Рей. — Наслаждайся беспамятством, Кимберли. Пока у тебя еще есть такая возможность.

Ким улыбнулась.

— Нет. Сидеть и ждать, когда я всё вспомню — это скучно. — Сказала она. — Может быть, ты сможешь мне кое-что рассказать?

— Я видел тебя совсем чуть-чуть. И не могу сказать, чтобы мы близко общались. Так что о тебе я ничего существенного рассказать не смогу. Прости.

— Не обо мне. Расскажи мне о своём брате.

— А сам он о себе рассказать не может? — Рей стал серьёзным. — Хотя, зная брата… Ладно, что бы ты хотела о нем узнать? Спрашивай, пока я добрый.

— Даже не знаю с чего начать… — Ким закусила губу. — Расскажи, что он за человек?

— Признаться, я был сильно удивлен, когда он сказал, что ты его невеста. Нет, дело не в тебе, Кимберли. Против тебя я ничего не имею. Просто… Просто, раньше брат вообще не собирался обзаводиться семьей. Это было неожиданностью.

— И для меня тоже, — Ким развела руками, оправдываясь. — Иногда мне кажется, что я была не в себе, когда решила стать этой самой невестой.

— Постой. Ты зря так думаешь. Я знаю, мой брат, человек тяжёлый. Да и характер у него тот ещё. Но постарайся его понять… — Рей заговорил чуть тише. — Коул раньше никогда не добивался женского внимания. Никогда не прилагал силы, чтобы понравиться девушкам. Даже не припомню, чтобы он хоть за одной девушкой раньше ухаживал. Всё было как-то наоборот. Это девчонки его добивались. Караулили, пытались вызвать его интерес. — Рей тяжело вздохнул. — Ума не приложу, что вы все находите в этом семифунтовом неулыбчивом типе. Наверное есть в нём что-то такое… Даже не красота… Хотя и это тоже… Знаешь, Ким, в нем есть мужество, упорство и целеустремленность. Он не боится ответственности, и принимает решения там, где многие будут долго думать и взвешивать риски. А брат любит рисковать. Образ жизни у него такой.

— Да, это на него похоже. — Ким согласно кивнула.

— Что бы еще о нём тебе выдать? — Рей улыбнулся. — То, что он упертый, ты и сама уже наверняка заметила. Если поставил себе цель, то прёт к ней напролом. Если что-то решил, то своё решение уже не поменяет. Имеет свое дело, но не имеет чувства юмора. Совсем.

— И это тоже про него, — Кимберли кивнула головой в знак согласия.

— Мне всегда было интересно, — Продолжил Рей, — Что за девушка будет его женой. И как он будет вести себя с ней.

— И как он ведёт себя? — Кимберли тоже стало интересно.

— Весь на нервах, постоянно злой, раздражительный…

— Я думала, это его обычное состояние.

Рей рассмеялся.

— Ну, отчасти ты права. Я и сам редко видел его в хорошем расположении. Но он не всегда такой нервный. Я думаю, он просто не знает как вести себя с тобой. Помоги ему, Ким.

— Чем же?

— Попробуй принять его таким, какой он есть.

— Это тяжело… — Девушка вздохнула. — К тому же я ничего не помню. О нем ничего не помню. И всё чаще ловлю себя на мысли, что он совсем не мой тип… Не знаю, как сказать… Мне кажется, что мы не подходим друг другу.

— Брось, вы отлично смотритесь вместе. — Рей утвердительно закивал головой. — Вы очень красивая пара. Я серьезно. Ей кажется, что они не подходят друг другу. — Передразнил он. — Не говори больше такой ерунды. Даже не думай ни о чем подобном.

— Почему?

— Потому что мне очень дорог мой кольт.

— Что?

— Именной кольт, Кимберли. — Рей улыбнулся, и бережно достал из кобуры на поясе пистолет. — Смотри, на рукояти выгравировано «Р. Блеквуд». Кольт ещё дедовский, а деда звали Роджер. Эта вещь безумно дорога мне. Это не просто кольт. Это нечто особенное. Семейная реликвия. Думаю украсить его рукоять камнем. Вот здесь, под надписью.

— Будет не плохо, но причем здесь кольт? — Ким пожала плечами. — Вещь действительно очень красивая, но я не понимаю.

— Улыбнись, я просто решил сменить тему. — Рей рассмеялся. — Устал говорить о брате, и петь дифирамбы в его честь. Сами разберетесь как-нибудь. А ты бы хотела пострелять с него? — Парень кивнул на кольт в своих руках.

Ким показала головой и поднялась с лавочки.

— Может быть в другой раз. А сейчас не мог бы ты проводить меня в комнату для гостей. Ты ведь знаешь, где здесь эта самая комната? — Заговорщицким тоном попросила девушка.

— Пошли, — Рей тоже поднялся. — Ты уже завтракала?

— Я не голодна. У меня есть дела и поважнее. — Ким взяла его под руку, и они направились в дом.

— Я вообще-то редко бываю в комнате для гостей. — Задумчиво говорил Рей, ведя её по коридору. — Да и гости здесь не часто появляются. Чего ты там хочешь?

— Мне нужны шторы.

— Чего? — Рей проводил её в комнату, и растерялся. — Шторы? Что ты будешь с ними делать?

— Резать.

Парень отступил от неё на шаг. И с опаской покосился на дверь. Видимо приготовился бежать, если что.

— Все в порядке, — Ким ему как можно дружелюбнее улыбнулась. — И с моей головой тоже. Коул сказал, что в его доме я могу делать всё, что хочу. Главное не выходить за пределы усадьбы. И я решила начать со штор.

— Они тебе не нравятся?

— Они потрясающие. Тот самый оттенок голубого. — Ким подошла к окну. — Помоги пожалуйста их снять с окон.

Высокий юноша быстро справился с задачей. Ким скрутила свою добычу в рулон, и радостная, понеслась в спальню к Кристине.

— Спасибо, Рей! — Крикнула на ходу она. И не увидела, как парень усмехнулся ей в след.

* * *

Дым от кубинских сигар застилал туманом глаза. В полумраке кабинета, несколько человек играли в покер. На столе стояла открытая бутылка виски, стаканы. Чуть дальше, в кресле, напротив Коула вальяжно раскинулся другой мужчина, и не спеша выпускал кольца дыма в потолок после каждой затяжки. На заднем фоне из приемника доносилась песне про Шевроле 41, где Билли Гиббонс исполнял соло на гитаре, используя вместо медиатора обычный песо.

Блеквуд не торопливо потягивал виски, иногда поднося стакан на свет и всматриваясь в его содержимое через стекло.

«Вот это и есть деловые переговоры», — с ухмылкой подумал он. — Можно с чистой совестью рассказать Кимми, что я был на совещании. Если только ей будет интересно, где я был.

Черт, он хотел, чтобы ей было интересно.

И чтобы она доверяла ему. А для этого нужно быть с ней как минимум честным. Коул скривился. Не вариант. Он не может позволить себе быть откровенным с ней, иначе она даже говорить с ним не захочет. Если Ким все вспомнит, то весь его хитроумный план разрушится, словно карточный домик.

— Ты ведь догадываешься, о чем я буду тебя просить, — проговорил мужчина в кресле, отвлекая его от мыслей о девушке. Родригес всегда был нетерпелив, и это постоянно раздражало. Его аккуратно выбритая эспаньолка виднелась на бледном лице даже сквозь сигаретный дым.

— Родригес. — Коул кивнул. — Я здесь не для того, чтобы делиться с тобой моими домыслами. И не собираюсь играть в загадки. Либо ты говоришь, что тебе нужно. Либо я поднимаюсь и на этом наш разговор окончен.

— Не торопись. — Родригес сменил позу. Теперь в кресле сидел собранный мужчина, готовый к диалогу. — Я хочу предложить тебе пятьдесят процентов. Пятьдесят. За то, что буду поставлять свой товар по твоим каналам.

— Я не занимаюсь наркотраффиком. — Холодный тон, и спорить было дальше бессмысленно. Но парень с эспаньолкой так легко не сдался.

— Пятьдесят процентов. Задумайся. Ты же получаешь чистую прибыль. — Родригес привстал с кресла. — Никаких расходов. Все затраты по упаковке и транспортировке я беру на себя. Мне нужны твои люди на границе. У тебя же там не просто каналы — скоростные магистрали, по которым хватит места и моему товару. Ну, задумайся, ты же ничего не теряешь? Нет, не теряешь. Риски сведены к минимуму. Твой бизнес не пострадает. Гарантирую. И я предлагаю тебе реальный процент от продажи. Я предлагаю тебе половину, чёрт тебя возьми! Только за то, что ты поможешь мне с поставками в штаты.

— Я не занимаюсь оборотом наркотиков. — Блеквуд посмотрел на свои наручные часы и нахмурился. Он здесь зря теряет время.

— Чёрт. Шестьдесят процентов? Говори, чего ты хочешь? Шестьдесят пять?

— Я уже сказал. — Коул поднялся, оставляя на столе недопитый стакан с виски. Несобранность Родригеса и неумение управлять собственными эмоциями его изрядно раздражала. — Моё время слишком дорого, чтобы тратить его на пустую болтовню. — Коул развернулся и направился к выходу. — Твое предложение меня не заинтересовало.

— Это мы ещё посмотрим, Блеквуд! — В след ему злобно бросил Родригес. — Ещё посмотрим!

Коул вышел, не удостоив наркоторговца даже взглядом.

* * *

— На самом деле научиться шить не так уж и трудно. — Ким внимательно пролистывала пухлую книгу по рукоделию, в то время как Кристина, обмотавшись шторой, кружилась перед зеркалом. — Нужно только знать с чего начать. Делов-то!

Кимберли попробовала читать, и поняла, что у неё получается. Она не забыла буквы. И цифры тоже. И это её очень радовало.

— Предлагаю взять какое-нибудь моё старо платье, обвести его карандашами вот тут, — девочка указала пальцем на голубую ткань. — Вырезать, сшить. Готово!

— Нет. Всё не так просто, как хотелось бы. Тут расписаны какие-то чертежи. Целые схемы. Расчёты. Ты знаешь, что такое выточка?

— Нет. — Кристина отрицательно покачала головой.

— А продольная нить?

— Да.

— Что да?

— Тоже нет.

— Ладно. — Ким улыбнулась, и снова вернулась к книге. — Сперва мы будем строить чертёж, как на всех этих рисунках. А для этого необходимо снять с тебя мерки. Есть чем?

— Линейка? — Девочка достала её из пенала с карандашами.

— Тут нарисовано что-то другое. Вот, смотри, — Ким протянула ней книгу. — Странная штука.

— У мамы в наборе для рукоделия есть такая. — Кристина просияла. — Называется Измерительная лента! Я сейчас принесу. И нитки с иголками тоже.

И работа закипела.

Прошло больше четырех часов, прежде чем они, довольные, смогли наконец передохнуть и полюбоваться своей работой.

— Для нашего первого платья это очень даже не плохо! — Ким рассмеялась. — Кружись!

И Кристина завертелась перед зеркалом, в водовороте оборок.

— Красиво, — вынесла вердикт Ким. — Но есть ещё над чем работать. Нужно научиться что-то делать, чтобы столько ниток не появлялось по краям. Это наверное зависит от ткани… И нам нужна машинка. Руками шить слишком тяжело. Я исколола все пальцы.

— Я тоже. А мы будем шить ещё? — С надеждой спросила девочка.

— Мне понравилось шить, — Ким улыбнулась, — думаю, что хочу этому научиться. Это точно интереснее, чем работа в банке.

— А можно я надену это платье завтра на процедуры?

— Какие процедуры?

Дверь в их комнату неожиданно открылась. На пороге стоял Коул, и вид у него был, как и всегда, чем-то очень недовольный. И естественно, он не удосужился даже постучать, перед тем как войти.

— И как это понимать? — Тихо спросил он. Затем взял девушку на руки и понёс в её спальню. — Зачем ты изрезала шторы? Тебе нечем было больше заняться? Или не хватало острых ощущений? Последнее я легко могу исправить прямо сейчас.

— Мы сшили платье.

— Платье? Я увидел только истерзанные обрывки штор на полу, — Коул нахмурился. Затем развернулся и обратно зашёл в комнату Кристины. — Платье? — Его взгляд недоверчиво скользнул по девочке. — И ты сама его сшила?

— Мы сшили вместе, — кивнула Кристина и снова закружилась посреди спальни. — Это Ким нарисовала платье, потом мы придумали из чего его можно пошить, а сегодня сшили. У меня ещё никогда не было такого красивого платья. Красиво же?

— Не знал, что ты умеешь шить, — задумчиво проговорил Блеквуд, и не отпуская девушку со своих рук, направился обратно в ее спальню.

— Я тоже не знала. — Ким улыбнулась. — Не переживай за шторы. Платье стоит намного больше, чем просто ткань для окон. Считай, что это мой вклад в твой бюджет. Видишь, какая я хозяйственная.

И девушка впервые услышала, как он смеется.

— Если тебе это доставляет удовольствие, то можешь резать хоть все шторы в моем доме, — и Ким почувствовала, как его руки крепче прижали её к нему. — Скучала?

— Я познакомилась сегодня с твоим братом. Он милый.

— Малый.

— Что?

— Рея часто зовут Малый. — Пояснил мужчина. — Потому, что он младший в семье.

Кимберли улыбнулась, и руками обняла мужчину за шею. Так ей было значительно удобнее находиться у него на руках. И так можно было видеть его глаза.

— Я рада, что ты уже вернулся. — Тихо призналась она. — Да. Я скучала.

И девушка почувствовала, как он поставил её на ноги, но не позволил от себя отстраниться. Его ладони обняли её плечи, затем скользнули по спине и остановились на талии.

— Кимми… — Он склонил голову к её волосам, и Ким снова услышала его глубокий вдох. — Сегодня ты целуешь меня.

— Вечером. — Предложила она.

— Сейчас.

Ким снова попыталась хоть немного отстраниться от него.

— Я не ела весь день, умираю с голоду. — Призналась она. — Может быть, после ужина?

Теплые мужские губы мягко коснулись её губ. Но он тут же отстранился.

— Тогда поспешим в столовую. В столовую, Ким. Пока я не передумал.

* * *

Коул смотрел на девушку, сидящую за столом рядом с ним. И невольно себе завидовал. Она была не просто красавицей, Ким напоминала ему воздушную лесную фею, чьи картинки печатают в детских книжках. У него когда-то давно тоже была такая книжка. Многие годы назад.

А сейчас эта фея, живая, настоящая, сидела перед ним.

Мужчина отметил, как причудливо в её глазах пляшут зеленые всполохи и изумрудные искорки. Невероятно красиво. И еще на её щеках появлялись ямочки, когда она улыбается. Жаль, что она так редко улыбается.

Вся ее поза — прямая осанка, царственный наклон головы, отточенные манеры, все выдавало в ней девушку из состоятельной семьи. Она может не помнить прошлого, но все навыки этикета и манеры остались при ней.

— Кимми, ты хочешь научиться стрелять? — после ужина спросил он, подавая ей руку, и отметил, что она, не раздумывая, протянула ему свои тонкие изящные пальчики.

— Стрелять? — переспросила она. — Рей придет в восторг, когда узнает.

— Надеюсь, нас это не остановит?

И он отметил, как она робко ему улыбнулась. Сегодня он заказал белое пышное платье с кружевом для нее. И документы на имя Кимберли Блеквуд. С его связями, достать липовый паспорт было совсем не сложно. А ее фотографии расклеены на каждом углу и в каждой газете. Да и делал он это с документами не впервые.

— Я не умею стрелять, — своим бархатным голосом с легким южным калифорнийским акцентом, призналась Ким. — Но я и шить тоже не умела. Попробуем. — Уверенно произнесла она.

Коул усмехнулся. Конечно, как еще ему произвести впечатление на девушку? Ведь все, что он хорошо умеет — это попадать в цель из любого оружия.

— Я научу тебя, — он обнял ее рукой за тонкую талию, и повёл её в подземный этаж дома, где располагался тир. И она шла с ним туда, куда он её вёл. Она доверяет. От этой мысли ему вдруг стало жарко. Она доверяет ему.

Интересно, когда она хоть что-то вспомнит, будит ли она тогда так доверчиво держать его за руку? Сможет ли она простить его, когда всё припомнит?

И Коул впервые пожелал, чтобы память к ней никогда не вернулась.

* * *

Револьвер был тяжелым, и держать его на вытянутой руке долго Кимберли просто не могла.

— Чуть-чуть расслабь руку. — Коул стоял позади неё, обнимая её рукой за талию. — Вот так. Теперь снимаем револьвер с предохранителя.

— Тяжелый. — Тихо сказала Ким, чувствуя, что спиной касается его груди. И это невесомое прикосновение порождало трепет в ее теле. — Почему он такой тяжелый?

— Заряжен. Не напрягай руку. — И Ким почувствовала, как на ее пальцах сомкнулась его шершавая ладонь, помогая держать на весу оружие. Немного направляя дуло. — Теперь смотри на цель через прицел. Видишь мишень?

— Да.

— Хорошо. После выстрела будет небольшая отдача. Не бойся. Готова?

Сложно сосредоточится, когда сквозь тонкую ткань платья Ким чувствовала жар от его ладони. И невольно она отметила, что ее руки покрылись мурашками. И это не от холода.

— Все еще видишь цель? — Склонившись к ее уху, тихо проговорил он.

Ким кивнула. И почувствовала, как он легко губами коснулся мочки ее уха. Девушка вздрогнула. И это было совсем не от страха.

— Палец на курок. Перед выстрелом лучше задержать дыхание. Так будет проще. — Спокойно, как будто бы это не он сейчас обнимает ее, проговорил Коул. — Выбери момент между двумя ударами сердца. И плавно. Очень плавно жми на курок. Представь, что касаешься перышка.

Ким прицелилась, готовая нажать…

— Пожар!!! Дом горит! — Громко прокричала Эсперанса. — Пожар!

Кимберли тут же почувствовала, как ее подхватывают на руки, и несут из подвала прямо на улицу. В воздухе действительно витал запах гари.

— Горит комната для гостей! — Через сад к ним на встречу бежал Рей. — Что тут у Вас, черт возьми, такое?

— Кристина, в доме Кристина, — закричала Эсперанса. — Там моя дочка!

Коул Бережно поставил Ким на землю, и серьёзно посмотрел на младшего брата:

— Головой за нее отвечаешь. — Прорычал он. — Я за девочкой.

Ночь уже давно вступила в свои права. В саду было темно и непривычно тихо, и только в одном окне дома золотились языки пламени. Жуткое зрелище. Ким дрожала, все еще держа в руке пистолет. Что ей с ним делать? Наверное, лучше положить на землю. Или отдать тому, кто умеет с ним обращаться.

— Рей? — Позвала она.

Парень внимательно смотрел на дом. И как будто о чем-то думал.

— С чего бы это комната для гостей загорелась? — удивленно проговорил он. — Туда вообще никто никогда не заходит. Мы с тобой были там утром… Это странно.

— Да. — Кимберли кивнула. — Очень странно.

И краем глаза она отметила какое-то движение в темном углу сада. Затем еще что-то мелькнуло. Ближе.

— Рей? — Снова позвала она. И увидела, как из-за кустов выпрыгнули двое мужчин в черном, и кинулись на ее защитника. Сзади её кто-то резко схватил за волосы, поднося к носу и рту какой-то мокрый платок. Ким даже не поняла, что с ней произошло, просто ноги вмиг подкосились. Слабость накатила так быстро, что она упала бы, если бы ее не подхватили чьи-то грубые руки. Девушка почувствовала, как револьвер выпадает из ее безвольных пальцев, но сделать она уже ничего не могла.

Коула не было рядом. Он в доме. А Рей занят сейчас. Сквозь полуприкрытые веки, Ким видела, как парень дрался с теми людьми в черном. Девушка ощутила, что ее несут, перекинув через плечо.

«Нет, не надо», — хотелось кричать.

Но сказать это вслух было ей не по силам. Она видела, что ее поднесли к высокому забору, и передали с рук на руки. Затем глаза у нее закрылись, и открыть их Ким больше не смогла.

* * *

Таким Рей брата еще никогда прежде не видел. Он сидел, приложив к сломанному носу кусок льда, чтобы остановить кровь. Заговорить с Коулом он сейчас не решался.

— Пожар потушили почти сразу же, — Карлос широкими шагами зашел в кабинет, обращаясь к его старшему брату. — В окно кинули бутылку с зажигательной смесью. И могу сказать, что вам чертовски повезло. На окнах не было штор, иначе пожар распространился бы значительно быстрее, и последствия были бы серьезными. А так пострадал ковер и пара стульев. Считай, что ты легко отделался. И дом в целом практически не пострадал, если не считать разбитого окна и запаха гари.

— Мне плевать на дом. — Прорычал Коул. — Вы нашли следы бандитов, что похитили Ким?

— Нет.

— Черт. — Он со всего маху ударил кулаком по столу. — Вот черт.

— Это люди Родригеса. — Гнусаво проговорил Рей, не убирая от лица пакет со льдом, замотанный в полотенце. Ткань стала влажной и липкой от крови. Лед не очень-то ему помогал. — Я узнал одного из нападавших. Это люди Родригеса. Я уверен.

Коул молчал, но Рей знал, что за видимым спокойствием брат скрывает гнев и жажду крови.

— Я убью Родригеса, если хоть волос упадет с ее головы. — Тихо, спокойно сказал Коул. И у Рея не было даже повода усомниться, что так его брат и поступит.

— Ты же виделся сегодня с этим сукиным сыном? — Карлос уселся в кожаное кресло, и достал из бара бутылку виски. — Виделся?

— Родригес хотел толкать наркотики через границу за мой счет, — Прорычал Коул. — Я послал его.

— А он оказывается ранимый малый, — Карлос налил себе в стакан виски и залпом выпил. Затем налил снова.

— Собираем людей, — прокомандовал Коул. Ему уже изрядно надоело сидеть на месте, теряя время. Нужно действовать. — Мы едем к Родригесу. Сейчас.

— Остынь, — Карлос допивал второй бокал. — Не горячись. Ну, пропала девчонка. Да ну и черт с ней. Ты же не станешь рисковать жизнями своих людей из-за какой-то там бабы. Не станешь? Ну, не разочаруй меня, друг!

И Рей увидел, как его брат с силой сжал зубы. Послышался скрежет.

Черт. А это уже совсем плохой знак. Дальше Коула лучше не доводить. Это Рей знал прекрасно.

В кабинете зазвонил телефон. Звук раздался неожиданно, и Рей невольно подскочил в своем кресле, вдавливая пакет со льдом в нос. Зараза.

— Блеквуд, — рявкнул его брат, снимая трубку.

— Родригес. — Представился говоривший. — Мне кажется, что мы не закончили разговор с тобой сегодня. Помнишь?

— Если ты ее хоть пальцем тронешь, — рыкнул Коул. — Если с ней что-нибудь случится, то я найду тебя Родригес. И ты будешь молить меня о быстрой смерти.

— Девчонка так сильно похожа на ту пропавшую девушку из газет. — Как ни в чем не бывало, продолжил его собеседник. — Ну, прямо одно лицо. А ты сам не замечал? Странно. Я мог бы отправить эту милашку ее богатенькому папочке. Совершить добрый поступок хоть раз в жизни. Хотя, что это я такое говорю? Я и добрые поступки? Самому смешно. — Родригес мерзко рассмеялся в трубку. — Не волнуйся, коллега. Я не собираюсь обижать твою девочку. Пока мы с тобой партнеры, тебе не о чем волноваться.

— Вот чего ты хочешь, — чуть осипшим голосом выдавил Коул.

— Да. И если бы ты пошел мне на встречу днем, то мне бы не пришлось браться за крайние меры. Это ты вынудил меня, Блеквуд. Видит Бог, я не хотел. Ну может быть чуть-чуть и хотел… Ну, да ладно. Не будем об этом. Твоя девчонка у меня. Соглашайся с моими условиями, и я ее верну тебе целой и невредимой.

— Условия?

— Я их тебе уже говорил сегодня. — Родригес усмехнулся в трубку. — Мой товар. Твои каналы через границу. И я же не полный мерзавец. Ну, иногда конечно да, но не сейчас. Так что предлагаю тебе пятьдесят процентов. Половину, мать твою. Я предлагаю тебе половину от своей прибыли. Условия те же, что и днем. Выбор за тобой, коллега. Работаешь со мной, и я возвращаю тебе девочку целой и невредимой. Отказываешься, и я возвращаю её тебе частями. Выбор надо сделать быстро.

Коул молчал, и Рей заметил, как сильно его брат сжимает телефонную трубку. Костяшки пальцев у него побелели от напряжения. И на виске пульсировала жилка.

— Согласен, — наконец выдавил Коул. — Когда я могу ее забрать.

— Не так быстро, партнер. Не так быстро. Я должен быть в тебе уверен. — Родригес усмехнулся в телефон. — Как только первая партия успешно минует границу, я сам лично привезу тебе твою красотку. Мне кажется, это будет честно. Я прав?

— Если ты ей хоть как-то навредишь, я убью тебя.

— Справедливо. Но если ты меня обманешь, то я убью её, — спокойно ответил Родригес. И еще раз мерзко рассмеялся. — А с тобой чертовски приятно иметь дело, партнер. Ну, не скучай там. Еще созвонимся. Пока.

Коул молчал, слушая частые гудки в телефонной трубке.

— Ты в своем уме? — Карлос налил себе третий стакан. — Это же всего лишь девчонка.

— Не лезь не в свое дело. — Коул нарочно медленно положил трубку на телефонный аппарат. Но Рей, знавший брата всю жизнь, видел, что показная медлительность Коула на самом деле обманчива. Когда надо, брат может двигаться чертовски быстро.

— Кто-то же должен тебе сказать правду. — Не успокаивался Карлос. — Кто, как не лучший друг? Я не хочу, но надо, Коул. Надо. Ты ведешь себя как идиот. Ни одна баба не заслуживает, что бы из-за нее так рисковали своим делом. Ты ставишь под удар не только себя. Подумай о репутации. Подумай о людях, что на тебя работают — ими ты тоже рискуешь, втягивая в это дело с наркотой. Ты же даже наш последний спор из-за этого проиграл — и вместо травки из Тихуаны предпочел ограбить банк. А сейчас куда подевались все твои хваленые принципы?

— К черту принципы, — Коул резко встал, возвышаясь над Карлосом. — Мне ничего не нужно без нее.

* * *

Ночью было тихо и темно. Ни ветра. Ни звезд. Ни луны. Карлос не любил такие ночи — когда кажется, что все вокруг затаилось, ожидая беды. Именно беды. Разве добрые дела делаются темными ночами?

Хотя то, что он задумал и добрым делом-то назвать сложно. Но это с какой стороны посмотреть.

— Черт! — Выругался он, отъезжая от дома Блеквуда, на своем Форд Мустанг с откинутой крышей. Когда в машине нет потолка, то ты становишься ближе к небу. И вот такой темной ночью это ощущалось особенно сильно. — Черт! — Снова повторил Карлос. — Но если не я, то кто же? Кто, если не я?

Мужчина сильнее сжал руль, стараясь держаться правой части дороги. Все-таки он сильно набрался этим вечером. Нужно было меньше пить виски. Но с другой стороны, что бы решиться на то, что он сейчас задумал, надо напрочь распрощаться с разумом. А это возможно лишь изрядно набравшись. Какой-то замкнутый круг получается. Выходит он так напился исключительно ради друга. Ну, ради лучшего друга он и не на такие жертвы готов.

— Держись, дружище. Я тебя спасу! — Крикнул он. Ночь не ответила.

Карлос ехал не спеша, на ходу продумывая свой наскоро состряпанный план.

Он должен спасти Блеквуда.

Должен. Тут и сомневаться нечего.

Коул же совсем головой не думает. А то, каким местом он думает, лучше вообще не вспоминать. С тех пор, как он привез эту ведьму, его как будто подменили. Серьезно! Был человек — нет человека!

И в глубине души Карлос знал, что это значит. Это значит, что как только Коул получит назад свою ненаглядную, то можно смело прощаться с бриллиантом в зубе.

Не надо быть ясновидящим, чтобы это понять. И в кольте Малого станет одним камнем больше.

— Чтоб Вас всех! — Крикнул он в ночь. Никто ему, как и прежде, не ответил.

Карлос сжал кулаки, повторяя про себя, что для него главное спасти друга от чар этой зеленоглазой девчонки. А спор, это ничего не значащие мелочи. Ведь даже если бы спора не было, он бы все равно поступил так же. Разве нет?

Карлос задумался.

Он отъехал уже довольно далеко. Достаточно далеко, чтобы запутать следы. Если его, конечно же, будут искать. Карлос был пьян. Но не был идиотом. Он часто размышлял на эту тему. Осторожность превыше всего. Он остановился у закрытой на ночь одинокой заправочной станции. То, что ему и надо.

Телефонную будку он приметил почти сразу. Карлос долго стоял возле нее, собираясь с силами. В конце концов, кто, если не он?

Ах да. Это он уже говорил. Решиться чертовски трудно. Руки предательски дрожали. Или это из-за трех стаканов виски?

Мужчина достал из нагрудного кармана пиджака свой шелковый вышитый с гравировкой платок. Сложил его в несколько раз, и разместил на телефонной трубке. Это должно немного исказить голос.

Мера предосторожности, так на всякий случай. Он же не идиот.

Друг, прости меня. Я должен. И набрал номер.

— Полиция, — раздался из трубки усталый голос женщины диспетчера. — Офицер Скалли Монтана. Я вас слушаю. Чем мы можем Вам помочь?

— Я знаю, где сейчас держат Кимберли Паркер, — сипло сказал Карлос, и почувствовал, как струйка холодного пота скатилась за воротник его рубашки. — Пишите адрес.

Глава пятая

Эроэс дель Десьерто. Мексика. 17 августа 1978 год.

Снова приходилось собирать своё тело по частям. Словно сломанную куклу. Ким чувствовала себя полностью разбитой, и головная боль настойчиво давала о себе знать, расцветая яркими красками, пульсируя в затылке, застилая туманом глаза. В висках стучало и ужасно хотелось пить. Казалось, что язык у нее во рту распух и прилип к нёбу.

Снова она одна, в темноте. И почти ничего не помнит. Нет, кое-что из последнего она помнит… Боже, только бы Рей не пострадал. Ведь она видела, как те двое жестоко избивали парня. О, нет! Теперь она поняла, что с ней стало. Ее похитили. Подстроили пожар в доме, чтобы навести панику и…

Ким стало дурно. Что этим людям надо от неё?

Где-то вдалеке раздавались приглушенные стенами голоса мужчин. Смех. Звон стеклянных бутылок.

— Пить, — прошептала она. Но никто ей не ответил. Слава богу.

Девушка поняла, что лежит на голой земле в каком-то подвале. Нужно сесть. Лежа она совсем беззащитна. От малейшего движения голова начинала невыносимо раскалываться. Встать она не рискнула, ощупывая руками земляные стены своей темницы.

Ким не знала, сколько времени она просидела вот так. Опершись спиной о сырую стену. Прислушиваясь к каждому шороху. К каждому звуку. Ей казалось, что прошли как минимум сутки. Хотя возможно минуло всего лишь несколько часов. Она замерзла и всё время дрожала, обхватив себя руками, чтобы согреться. Тонкое шелковое платье совсем не грело. Скорее наоборот. И еще ей ужасно хотелось воды. Но звать на помощь она не спешила. В тайне надеясь, что если она будет сидеть тихо-тихо, то о ней не скоро вспомнят.

Надеждам не суждено было сбыться.

Дверь в ее подвал со скрипом приоткрылась, и к ней не спеша зашел худой нескладный мужчина с эспаньолкой. В одной руке он держал фонарь, от чего его лицо казалось бледным и жутковато-худым.

От яркого света Кимберли зажмурилась, закрывая глаза руками.

— О, наша спящая красавица уже проснулась? Я думал, здесь нужен поцелуй прекрасного принца. Чтобы пробудить деву от долгого сна. — Мужчина усмехнулся. — Можешь притвориться, что спишь. Я уже иду.

— Я не сплю, — сипло сказала Ким, поражаясь собственному голосу. — Я уже не сплю. Благодарю, но не стоило беспокоиться.

— Какие манеры! И главное находишь их там, где и не ожидал найти. Это как с носками. Ладно. — Мужчина повесил фонарь на какой-то крюк у стены. — Просто я хотел лично убедиться, что ты тут жива и здорова. Не хотелось бы разочаровывать твоего психованного парня.

— Коул найдет меня, — как можно увереннее сказала Ким.

— Конечно, найдет. — Мужчина часто закивал головой, соглашаясь. — Я сам тебя ему верну. Когда он выполнит мои условия, тогда и верну. Сразу же. Эй, а он у тебя случайно не садист? Детка, у тебя на запястьях синяки от веревки. Да и по рукам и ногам полно ссадин. Немножко садо-мазо? Не отвечай. Если это по обоюдному согласию, то я не имею ничего против. Действительно. Я и сам порой… Ну да, ладно. Так значит, мой новый деловой партнер тебя заставляет и принуждает? Вот это уже что-то интересненькое.

Ким закачала головой, выражая свое несогласие.

— Каждый испорчен в меру своих возможностей, — саркастично сказала она, выдерживая взгляд этого человека. Он не должен знать, что она его боится, решила Ким, и приподняла подбородок повыше.

— Значит не заставляет? Сама согласна? — Родригес рассмеялся. — Какие пикантные подробности открываются. Если хочешь, я тоже могу немного с тобой пошалить. Может быть, мы сыграем в изнасилование?

— Нет!

— Очень хорошо. — Родригес усмехнулся и двинулся к ней. — По правилам ты должна будешь долго сопротивляться, и звать на помощь.

— Нет!

— А я буду глух к твоим мольбам. — Он усмехнулся, глядя в широко раскрытые глаза девушки. — Обычные правила. Запомнишь? Хотя ты, судя по твоему помятому виду, и так их прекрасно знаешь. Готова?

Ким хотела закричать, ударить его, или позвать на помощь, но в это время раздался звук полицейских сирен. Звук становился всё ближе и ближе.

Сюда едет полиция! — Поняла она и обрадовалась.

— Твою же мать! — Выругался Родригес. — Вот черт! Сиди тут, и не смей высовываться! Чего это легавых сюда занесло? Сейчас я все улажу. — Он забрал свой фонарь, и снова ее запер.

И Ким осталась одна в темноте. Ничего, к темноте она привыкла. Этим ее не испугать. Хоть она все еще дрожала от холода, не зная чего ей ждать дальше.

А судя по звукам, что раздавались снаружи, уладить тому типу так ничего и не удалось. Девушка слышала перестрелку. И вздрагивала от каждого хлопка. До нее долетали какие-то крики, голос из рупора. Звуки сирен. Затем просто одиночные выстрелы. Постепенно стихли и они.

Девушка забилась в самый угол своего подвала, дрожа от холода и страха. Спустя некоторое время дверь в ее камеру снова отворилась, и в лицо ей ударил луч маленького карманного фонарика.

— Все в порядке, мисс Паркер. — Как можно мягче обратился к ней мужчина в полицейской форме. — Вы спасены. Все будет хорошо.

И Ким к своему удивлению расплакалась.

* * *

Она не помнила, как ее вывели из подвала, и поместили в карету скорой помощи. На плечи тут же накинули больничное оранжевое одеяло, что бы она быстрее согрелась. Кто-то пытался с ней говорить, но голова так сильно болела, что отвечать на бесконечные вопросы просто не было сил, и Ким молчала. Или кивала. Зависело от того, что от неё хотели.

— У нее шок, — твердили все вокруг. — У неё стресс. Врача сюда. Бедная девочка. Она столько вынесла. Врача! Скорее врача сюда!

Кимберли слышала, как пришедший врач что-то говорит ей. Что-то у нее спрашивает, но во рту так пересохло, что отвечать она уже не могла. Тогда ей просто сделали укол, и девушка провалилась в спасительную темноту.

Она пришла в себя в больничной палате. Светлая белая комната с большими окнами. Ким повертела головой, открывая глаза.

— Ну, наконец-то, дорогая! — К ней склонилась красивая женщина, и театрально изобразила поцелуй. Именно изобразила, не коснувшись накрашенными губами её щеки. — О, Кимберли, мы с отцом так волновались за тебя!

— Линетт, — суровый надменный голос пожилого мужчины заставил Ким вздрогнуть. — Дай ей время, пусть придет в себя.

— Конечно дорогой, — красивая женщина улыбнулась, словно в рекламе зубной пасты, обнажая ровные белые зубки. — Конечно.

— Девушке пришлось многое пережить, — к её кровати подошел мужчина в белоснежном халате. На лацкане его халата была табличка с именем, и Ким прочла, что ее нового врача зовут Фредерико Тартон. — На её теле столько ссадин и гематом. Сильное сотрясение мозга. В крови остатки снотворного. Возможно, ее все время опаивали, чтобы она вела себя тихо. Даже не хочу говорить, через какие круги ада прошла ваша дочь, мистер Паркер.

— Насилие?

— Как таковых, следов изнасилования нет. — Врач с состраданием посмотрел на девушку. — Одному богу известно, что ей пришлось вынести. На ней столько синяков и гематом. Видимо, это следы побоев. Или пыток. И сотрясение мозга. Скорее всего, ее били по голове. И я даже рад, что этих подонков не взяли живьем. Это ведь был наркопритон. Чудо, что вашу дочь не подсадили на иглу, ко всему прочему.

— Ким? Расскажи, что с тобой произошло? — Обратился к ней тот, кого называли ее отцом. Она не узнавала этого пожилого мужчину. И эту красивую женщину тоже не узнавала.

— Я ничего не помню, — честно призналась она.

— Это пройдет. — Доктор Фредерико ей вымученно улыбнулся. — Наша частная клиника специализируется как раз на таки случаях. Мы быстро приведем ее в норму. Можете не сомневаться. — Последнюю фразу врач сказал, глядя на ее отца.

— Именно поэтому я и обратился в вашу клинику. — Энтони Паркер смерил доктора взглядом. — У моей дочери скоро помолвка. И мне нужно, что бы она пришла в себя как можно скорее.

— Но я думала, — удивленно пролепетала Ким. — Я думала, что вы против нашей свадьбы. Я думала, что вы не одобрили наше решение пожениться. Вы разве не против?

— Против? — Красивая женщина закатила глаза. И снова это выглядело так театрально. — Джастин блестящая партия! Мы с отцом ждём не дождёмся, когда можно будет тебя поздравить с предстоящей свадьбой, дорогая.

— Джастин? — эхом повторила Ким. — Джастин?

— Твой жених, Джастин. Вы же так долго встречались. — Пояснила Линетт. — Он от тебя просто без ума.

«Это уважительная причина, чтобы не идти на ужин с Джастином?» — Вспомнила Ким. И невольно вздрогнула.

— Но мой жених не Джастин! — Выдавила, наконец, она. И поняла, что все смотрят на нее, как на сумасшедшую. Неприятное чувство.

— Приведите ее в норму. — Не глядя на нее, сказал отец, обращаясь только к врачу. — Я заплачу любые деньги. Мне нужна нормальная прежняя дочь. И как можно быстрее. Желательно к завтрашнему дню. Приведите ее голову в порядок. И в максимально короткие сроки.

Они говорят так, будто ее здесь нет. И от этого Кимберли стало до боли в груди обидно. Неужели это и есть ее семья? И это к ним она хотела вернуться?

Вот она и оказалась среди людей, которые её раньше знали. И… И ничего не изменилось. Просто новая толпа незнакомцев. И все говорят ей, что делать. И всем им на нее на самом деле плевать.

* * *

Всю ночь и весь следующий день Ким провела в больнице. Её кололи витаминами и успокоительным. Медсестры суетились возле нее, и ни кто не желал слушать, что она уже в порядке. Ей не верили.

— Смотрите, — перед Кимберли на прикроватном столике лежала утренняя газета. И одна из многочисленных милых вышколенных медсестер указала на первую полосу газеты. — Добрый самаритянин отказался от вознаграждения! Это просто немыслимо. Вы же знаете, сколько пообещала ваша семья за любую информацию о Вас. А этот святой человек рассказал, где Вас держат те мерзавцы. Но не назвал ни своего имени, ни телефона. Он даже не пожелал получить вознаграждение! Есть же еще на земле такие честные порядочные люди!

Так значит, ее родители ее искали… И даже предлагали деньги…

«Твоя семья не знает, что с тобой. И никто не знает, что ты у меня. Считай, что у тебя больше нет семьи. Только я. Смирись с этим». — Вспомнила она слова Коула.

«Ты решила сбежать ко мне».

Теперь ситуация становилась более-менее понятной. Из известной ей информации получалось состыковать какие-то кусочки пазла, но общая картина была пока ещё ей не ясна.

Позже к ней приходила женщина в полицейской форме, и с жетоном офицера полиции, и долго задавала свои странные вопросы.

— Что с вами произошло после ограбления банка? — Все спрашивала и спрашивала она.

Какого банка? Ким не понимала. Причем тут вообще банк?

— У ваших похитителей деньги мы так и не нашли, — отвечала ей женщина-полицейский. — Что вам известно? Ну же, Мисс Паркер. Вспомните хоть что-нибудь. Это очень важно!

Ким хотела было рассказать о том, что она была у своего жениха. И ничего не знает об ограбленном банке. Но что-то её удержало. Шестым чувством она понимала, что нужно молчать. Тем более в этом месте у нее какой-то другой жених. Загадочный Джастин, с которым она когда-то не хотела ужинать… И который не счел нужным даже навестить ее в этой больнице…

Женщина-офицер еще много чего у нее спрашивала, и в конечном итоге решила, что у Ким что-то не в порядке с головой. Кимберли слышала через приоткрытую дверь, как её лечащий врач Фредерико Тартон показывал этой женщине снимки головы, и рассказывал о разных последствиях сотрясения мозга.

Больше её вопросами не мучили.

— Мисс Паркер, — вечером у ее кровати стоял доктор Тартон с ее картой-историей болезни. — Ваш отец настаивает на скорейшей вашей выписке. Вы готовы сегодня отправиться домой?

— Да, — девушка постаралась улыбнуться. Быть может, дома она наконец-то хоть что-то вспомнит. Еще одну ночь в больнице ей не вынести. Да и от успокоительного она уже на пределе.

— Хорошо. Просто я хотел уточнить Ваше мнение.

— Все в порядке, я чувствую себя значительно лучше. — Соврала Ким. На самом деле ей совсем не нравилось лежать весь день в постели. Больница и сама здешняя атмосфера угнетали её. — Я чувствую, что я уже в порядке. Честно.

— Рад это слышать. Вечером Ваша семья заберет Вас. Я приготовлю все документы к выписке.

Чуть позже к ней зашла красивая женщина — Линетт. Назвать ее «мама» язык не поворачивался. Снова театральный поцелуй.

— Дорогая, доктор сказал, ты стала чувствовать себя лучше.

— Так и есть, — Ким кивнула. — Думаю, вчера я просто была под воздействием шока. Сегодня я наконец-то пришла в себя окончательно.

Кимберли уже поняла, что если она будет делать вид, что все помнит, и со всеми соглашаться, и кивать, то это очень радует людей вокруг. И на неё перестают смотреть как на сумасшедшую. А последнее не маловажно.

— Я принесла твое любимое коралловое платье. То самое, помнишь? Что я забрала из салона.

— Конечно, — Ким снова закивала головой, впервые видя это платье. — Спасибо!

— Вот и отлично! Действительно, эта клиника не зря выписала нам такой огромный счет за твое лечение. Всего какие-то сутки, и ты снова в порядке. Ну, разве это не чудесно?

— Конечно, — повторила Ким. И еще раз закивала. Чтобы закрепить эффект.

К дому она подъезжала со всё нарастающим волнением. Сейчас она увидит место, где жила все эти годы. Ну разве можно забыть свой родной дом? Такое не забывается! Это место наверняка перенасыщено эмоциями. Ей надо хоть одно воспоминание. Хоть одно малюсенькое воспоминание! Хоть что-то, чтобы прояснить вязкий туман в голове. Нужна та самая ниточка, за которую можно будет потянуть, и моток ее воспоминаний распутается, и все встанет на свои места.

Кимберли безумно надеялась, что родной дом, это и есть та самая ниточка.

Линетт остановила машину у парадного входа в особняк.

Дом, это ты?

Красивое высокое трехэтажное здание с панорамными окнами на первом этаже, с ажурными балконами на втором и с эркерными выступами на третьем. С огромным садом и просторной подъездной площадкой для автомобилей, говорящей о статусе хозяев этого дома. Ничего из этого великолепия девушка не помнила. Ничего у нее внутри не шевельнулось, при взгляде на этот дом.

Ким поднималась по широким ступеням в холл, следом за Линетт. И не узнавала это место. Все это она видела впервые. Ни расположение комнат, ни шикарная внутренняя обстановка — ничего она не помнила. Глупо было надеяться на чудо. Но и лежать в той палате дальше она тоже не могла.

Возможно, ей просто нужно время. Не стоит расстраиваться, что переступив порог этого жилища, на неё не свалилась лавина видений из прошлого. Не все сразу. Доктор Фредди Костес предупреждал, что ей потребуется время.

И как только Ким переступила порог, навстречу ей, вместо лавины, кинулась пожилая полная женщина в переднике. И девушка отметила, что у этой женщины глаза покраснели от слез. И у нее не театральная скорбная гримаса, а настоящие слезы.

— Кимми, слава богу! — Обнимая её за плечи, всхлипывала женщина. — Слава богу! Ты цела! Я столько ночей не спала, я все это время молилась за тебя.

Так неловко. Ким не зала как зовут эту женщину, и испытывала такое сильное смущение. И чувство вины. Они наверняка раньше были близки с этой женщиной. Возможно даже ближе, чем с матерью. Точно, ближе.

— Мисси, — Красивая женщина с укором посмотрела на эту сцену и довольно резко произнесла. — Возьми себя в руки, соберись. Хватит разводить сырость. Отправляйся-ка на кухню и займись своим делом.

— Мисси, — повторила Ким, и это имя никак не отозвалось в её душе. И она невольно подумала, что эта низенькая полная женщина — единственная, кто искренне рад её видеть. — Мисси, я в порядке. Правда.

Женщина дрожащими руками вытерла слезы своим же передником.

— Слава богу, — повторила она, еще раз крепко обняла Кимберли за плечи и поспешила куда-то в недра дома.

— Мамочка, — Ким специально обратилась к этой женщине так. Пусть все думают, что она действительно помнит всё. Возвращаться обратно в больницу ей совсем не хотелось. А ведь ее могут туда упрятать, если раскусят. — Мамочка, пойдем со мой в мою спальню. Я хочу о многом с тобой поговорить.

— Конечно дорогая, — И Линетт подхватила ее под локоть и повела наверх, по лабиринтам незнакомого дома. Сама Кимберли эту комнату тут ни за чтобы не нашла. Пришлось идти на хитрости.

Комната была на втором этаже. Большая, светлая спальня для девочки. Словно срисована с какого-то журнала по дизайну интерьера. Такая же милая и безликая. Персиковые обои и кремовый потолок. Кимберли отметила, что из ее спальни есть выход на балкон с видом на сад. И еще две двери. Одна вела в ванную комнату, другая в гардеробную.

— У тебя такой растерянный вид! — Женщина по-хозяйски уселась на широкую кровать. — Что такое? Что-то не так, дорогая?

— Я, — Ким действительно растерялась. Замерев у туалетного столика, заставленного косметикой, коробочками и парфюмерией, она смотрела на своё отражение в зеркале. Линетт права, она выглядела потерянной. И очень грустной. — Я так скучала по дому. — Выдавила Ким. И легко провела рукой по крышке шкатулки, надавливая на скрытый рычажок. Шкатулка открылась. Она знала, что нужно давить на рычажок. Хоть и не помнила эту шкатулку. Значит, это все-таки ее комната. Её шкатулка. Да и в глубине души Ким понимала, что эти люди не лгут ей. Что она действительно их дочь, и что это действительно ее дом. Её комната. И эти люди — ее родственники. — Мама, расскажи мне, как там поживает Джастин. Я думала, он приедет ко мне в больницу.

— Дорогая, ты же знаешь, у него очень много работы. — Линетт пожала хрупкими плечами. — Бедняга так переживал, когда ты пропала. На нем лица не было. Даже я расчувствовалась.

О, последнее видимо для этой женщины совсем не типично.

— Не волнуйся. Сегодня мы пригласили его на семейный ужин. — Линетт снова ей улыбнулась, выставляя напоказ свои белые ровные зубки. — И постарайся не расстраивать отца, моя дорогая. Он и так всё последнее время на взводе. Будь сдержаннее. Ты же знаешь, он не выносит, когда с ним кто-либо не согласен. Договорились?

— Все, что угодно, чтобы папа мной гордился, — тихо сказала Кимберли. Теперь она поняла, что значит эта фраза. И невольно поджала губы. Наверное, она очень изменилась за эти дни. Раз эта фраза больше не казалась ей единственно верной.

— Вот и умница. Готовься к ужину по случаю твоего возвращения. И я тоже пойду припудрю носик. — Красивая женщина поднялась с кровати, и оставила ее в спальне одну.

Ким молчала, разглядывая свою комнату. Симпатично, но ей здесь было не комфортно. Она зашла в ванную, рассматривая плитку и огромную мраморную ванну. Теперь понятно, почему её не впечатлила ванная в доме Коула.

Боже, она скучала по нему. По его взрывному характеру. По его резкому командному тону. И по тяжелому взгляду. По крайней мере, он вёл себя с ней без театральных манер. И никогда не говорил с людьми о ней так, как будто она пустое место.

И теперь Ким наконец-таки поняла, почему она решила сбежать из этого дома. Жить здесь совсем не выносимо. Для этих людей она чужая. Им все равно, помнит она что-то или нет. Главное, чтобы она делала то, что от неё хотят. Остальное им совсем не важно.

И ещё этот Джастин… Кто ты такой??? Так занят, что не нашёл даже времени навестить её в больнице? Этот тип ей с первого упоминания о нем не нравился. Возможно еще и по тому, что у неё уже есть жених?

Кимберли совсем запуталась.

Это свое теперешнее состояние она воспринимала сейчас по-новому. Когда-то Рей сказал ей, чтобы она наслаждалась своим неведением. Нет, Ким не наслаждалась. Но потеря памяти помогла понять, что же за люди раньше окружали её. Это как сбой в системе. И начинаешь смотреть глазами, а не чувствами. И замечать поступки. А не верить пустым словам. Наверное, ей нужно было сильно удариться головой, что бы понять все тонкости. Что бы увидеть истинные цели людей, окружающих ее. Сейчас, вернувшись в окружение, бывшее для нее привычным, она замечала, что все здесь не правильно. Все не так, как надо. Только это не люди изменились за ее отсутствие. Изменилась она сама.

Голова снова разболелась, и Ким оперлась рукой о раковину, и немного побрызгала в лицо холодной водой. Помогло.

Она вышла из ванной, и прошла в не менее громадную гардеробную. Боже, и это у неё столько вещей? Здесь точь-в-точь, как в каком-то магазине. Девушка проводила пальчиками по вешалкам. Вечерние платья, коктельные платья, деловые костюмы, брюки, юбки, блузки. И все идеально будут сидеть на ней. Каждая вещь была именно её размера. И именно её цвета. То же и с обувью. На полках любая обувь ей подходила. Ким взяла первые попавшиеся босоножки и примерила. Интересно, она уже обувала их прежде? Куда?

Ни одного воспоминания. Она все трогала и трогала вещи, в пустой надежде… Но нет. Память не желала возвращаться к ней.

У туалетного столика её привлекли духи. Ким перенюхала каждый флакончик, отмечая, что все эти ароматы действительно идут ей.

У полки с книгами она долго стояла и смотрела на тома. Она не помнила, когда читала эти книги, но некоторые истории были ей знакомы. Значит, все-таки читала… Когда-то…

Как можно забыть целую жизнь?

Разве так бывает?

Она скинула с ног босоножки и удобнее уселась за туалетным столиком. У нее так много разной косметики тут расставлено. Наверное, она любила всем этим пользоваться… Наверное она часто красилась, сидя вот так, перед зеркалом, и глядя на себя. На свое отражение в свете лампы-прожектора. Ким достала из одного ящичка подводку для глаз, рассматривая. Известная марка. Разрекламированная. Тюбик был полупустой. Значит, им часто пользовались. Это ее спальня, значит пользовалась этим она, если рассуждать логично.

Но я совсем не умею наносить это на глаза!

— Пока не попробую, не узнаю! — И девушка принялась за макияж. Оказывается, её руки сами знают, что делать. Как и читать или вести записи — хоть здесь память ее не подводила. Стрелки на верхних веках получились идеальными. Тональный крем замаскировал ее царапины на щеке и желтый синяк на ее лбу. А тени придал ее глазам какой-то таинственный блеск. Нежная помада дополнила образ. Из зеркала на нее смотрела красавица.

Интересно, когда Коул увидел ее впервые, она была такой же красивой?

Волосы Ким убрала наверх с помощью шпилек, оставляя у висков вьющиеся пряди.

Она могла бы и не переодеваться, оставаясь в этом коралловом платье. Но под яркий вечерний макияж легкое платье не шло. Казалось слишком простым, обычным. И Кимберли выбрала из гардеробной платье-футляр темно-зеленого оттенка. Под цвет ее глаз. И туфли на очень высоком каблуке. То, что надо.

— Ким, ты готова? — Линетт постучала и открыла дверь в ее спальню. — Отлично выглядишь, милая! Я так рада, что эти мерзавцы не тронули тебя. Ты такая красавица.

— Ты тоже.

Линетт кивнула. Видимо мама и не сомневалась в своей неотразимости.

— Я нашла альбом с твоими детскими снимками. — Она указал на розовую книжицу в ее руках. — Хотела, чтобы ты просмотрела эти снимки. Но только не сейчас. Время уже поджимает. Возможно перед сном мы вместе полистаем эти фотографии и повспоминаем былые времена. А сейчас нет времени. Отец и Джас уже внизу. Идем же к ним. Не хорошо, опаздывать, дорогая. И помни, отца не нужно злить. Запомнила?

Ким шла по ступеням, шатаясь на каблуках. Одной рукой она намертво вцепилась в перила, чтобы не упасть. И невольно думала, что Коул ни за что бы не пустил ее бродить по лестнице самостоятельно.

В большой гостиной было светло, полыхал камин, у которого, потягивая напиток из бокалов, стояли ее отец и какой-то парнишка. Светлые волосы парня были испачканы гелем. И зачесаны на один бок. Над верхней губой росли беленькие редкие усики.

На каблуках я выше него, невольно подумала девушка, выискивая в лице этого светловолосого юноши хоть что-то знакомое.

— Кимберли! — парень взял ее руку и осторожно поцеловал пальчики. И Ким заметила, как его взгляд задержался на темном синяке, что змейкой оплетал ее запястье. — Я рад, что ты цела и невредима. — Последнее слово он проговорил, заливаясь краской, и не отрывая взгляда от ее синяка-браслета.

— Спасибо, — Ким вернула себе свою руку. — Как дела в банке? — Она спросила первое, что пришло ей в голову. Она же кажется банковский клерк. Коул говорил ей. Она знает. И нужно всеми силами заставить их поверить, что она в порядке, чтобы ее не упрятали обратно в клинику и не начали пичкать успокоительным снова.

— Вот теперь я наконец-то узнаю свою дочь! — Энтони Паркер похлопал ее по плечу. Как хлопают друг дружку мужчины. — После ограбления дела пошли не важно. Думаю, ты понимаешь, что к чему. Многие вкладчики поспешили тут же забрать свои вклады. Но ты же знаешь, что я привык страховаться на случай таких вот неприятностей. Береженого сам Бог бережет. Страховка мне вернула все убытки. А Джас неплохо поиграл на фондовой и на валютной бирже. Дела быстро пришли в норму. Не волнуйся, Кимберли. Я все еще богат. — И Энтони рассмеялся собственной шутке. И Джастин захохотал вместе с ним, словно эхо.

— О, это отлично. — И Ким вспомнила свой странный сон, где люди лежали на полу, и происходило что-то необычное. Ограбление банка? Что, если это было как раз то самое ограбление, о котором все только и говорят?

— Ты расскажешь, как провела эти дни? — Джас внимательно смотрел на нее. И Ким отметила, что у него прозрачные светлые ресницы. И взгляд от этого казался рассеянным и водянистым. А сами глаза напоминали очищенные виноградинки. Жадные очищенные виноградинки.

Боже, он же ей совсем не нравится. Верните первого жениха, черт возьми. Я согласна на первого!

— Что с тобой? — Парень заметил, что она смотрит в его глаза слишком пристально. — Ты расскажешь, как провела эти дни?

— Как я провела эти дни… — Эхом повторила Ким, стараясь взять себя в руки и собраться с мыслями. — Это не самая лучшая тема для беседы. — Девушка постаралась улыбнуться, уходя от ответа. — Возможно в другой раз. Сейчас ещё воспоминания слишком свежи. Надеюсь, вы меня простите?

— Конечно, дорогая. — Линетт взяла ее за ладонь и ободряюще сжала пальцы. — Мисси уже накрыла на стол. Предлагаю занять свои места в гостиной.

Мужчинам идея понравилась, а вот Ким кусок в горло не лез.

Неужели это и есть ее жизнь? Фальшивые улыбки и театральные поцелуи. Неинтересная работа, не нелюбимый жених.

— Как думаешь, ты сможешь приступить к работе на следующей неделе? — Отец сверлил её взглядом. И Ким вспомнила фразу, что нужно во что бы то ни стало радовать папу.

Какое-то странное правило. А если отца порадует, если она прыгнет с крыши — то надо прыгать во что бы то ни стало? Глупости какие…

Ким не ответила отцу, продолжая молчать. Что ей ответить, когда она даже понятия не имеет, что она делала раньше на своей работе. И чего от нее сейчас хотят.

— Хорошо. — Энтони кивнул, видимо принимая ее молчание за согласие. — Предлагаю тост. За мою единственную дочку. И за ее одаренного жениха. Я не хотел торопиться с помолвкой, Ким. Но раз ты уже в порядке, то зачем что-то откладывать. Верно? Тем более мне уже давно нужен помощник, моя правая рука. И Джас прекрасно себя проявил в эти тяжелые дни.

Ким поняла, что сейчас не сдержится. Взорвется. Устроит скандал. Ведь ни кто даже не спросил ее мнения! Не поинтересовался, чего она хочет. А чего нет. Им её мнение не интересно.

После тоста, беседа за столом продолжилась. Джастин и отец все время говорили о торгах на какой-то бирже, и были полностью довольны друг другом. Линетт откровенно скучала, но не могла позволить себе зевнуть.

Ким все время молчала. Размышляла.

«А я готова плясать под эту дудку и дальше?» — Все думала и думала она, мешая вилкой в тарелке салат. Готова ли она прожить свою жизнь, беспрекословно подчиняясь тем, кто уже все за нее решил. Пусть она и утешала себя мыслью, что родители хотят ей добра. Что они так поступают исключительно, потому что желают для неё только самого лучшего. Но вот понятия о том, что же лучше, у них сильно отличалось.

— Я решила, — начала она, когда за столом образовалась пауза в разговоре. — Я решила научиться шить. Хочу окончить курсы кройки и шитья. Хочу стать модельером.

— Что? — У Линетт даже вилка из рук выпала.

— Что? — В тон жене проревел ее отец.

— Детка, — Линет первая взяла себя в руки. — Дорогая, шить, это удел чернорабочих. Это же не для тебя. Серьезно! Если тебе нужно новое платье, то мы закажем тебе любое. И его для тебя сошьют. Портнихи. Ты создана для большего.

На мгновение Кимберли охватило отчаяние. Но только на мгновение. Она не стала отступать, чтобы папа порадовался.

— Но мне кажется, что это будет интересно. Шить мне интересно. — Не сдавалась девушка. — Я хочу делать то, что мне приносит радость. Работа в вашем банке не для меня.

— Что еще за бред? — Отец поднялся. — Чтобы я этого больше не слышал. Я столько денег потратил на твое экономическое и финансовое образование. И что в итоге — она хочет шить! Забудь.

— Но что плохого в том, чтобы заниматься интересным для себя делом? Творчеством! — Настаивала на своём Ким. — Я не хочу прожить свою жизнь для других. Растрачивая себя на то, к чему у меня не лежит сердце! Я хочу делать то, что нужно именно мне. Что интересно мне. Даже если вам это и не нравится.

За столом стояла гробовая тишина.

— Я так понимаю, вам всем плевать на мое решение. — Снова заговорила Ким. — Поправьте меня, если я заблуждаюсь.

— Она сошла с ума, — подвела итог ее мать, и издала протяжный вздох, наполненный печалью и наигранной заботой.

— С ума сходят только те, у кого он есть. — Энтони злобно посмотрел на свою дочь. Уничтожающий взгляд. — Видно образование ума тебе так и не прибавило. Еще хоть одно слово о том, что ты хочешь стать портнихой, и я забуду, что у меня когда-то была дочь.

Ким тоже поднялась из-за стола.

— Я неважно себя чувствую, — твердо сказала она. — Прошу меня простить. Продолжайте ужин без меня.

И она направилась по лестнице в свою комнату, стараясь держать спину прямо.

— Ким, разреши, я тебя провожу. — Джастин подал ей руку.

Кимберли посмотрела на высокую лестницу. Затем на свои каблуки. Затем на тонкую ухоженную ладошку Джастина.

— Хорошо, — кивнула она. — Идём.

У дверей её комнаты Джастин замер в нерешительности.

— Ким, ты и правда плохо помнишь то, что было раньше? — Краснея, спросил он. — Потеряла память?

Девушка кивнула. И стояла перед своей закрытой дверью, не желала пускать в свою комнату Джаса.

— Знаешь, это совсем не страшно. — Ответил он. — Не страшно, что ты что-то не помнишь. Даже наоборот. Я могу перенять руководство банка на себя после нашей свадьбы. И тебе не придется ничего вспоминать. Я готов. И я буду не против твоих экстравагантных новых увлечений. Делай, что тебе хочется, шей, рисуй, а я и сам потяну всю эту банковскую структуру с ее филиалами и биржами.

— Это хорошо. — И Ким поняла, что этому парню до нее самой на самом деле нет никакого дела. Помнит она что-то — не помнит. Этому типу было без разницы. Ему нужен банк ее отца. Отцу тоже нет до нее никакого дела. Ему нужен тот, кто продолжит его начинания. Тот, кому можно передать дело всей его жизни. Джас и отец нашли друг друга. А она просто лишнее звено в этой цепочке. — Хорошо. Я рада. И уверенна, что ты со всем этим блестяще справишься, Джас. Я в тебе не сомневаюсь.

— Э, спасибо, Кимберли. — Юноша снова покраснел. — Я тоже так думаю. Я справлюсь. И… Ким, можно я…

— Пока, Джастин. — Кимберли быстро забежала в спальню и захлопнула свою дверь прежде, чем ее очередной жених соберется с силами, и попробует ее поцеловать. Этого она точно не вынесет.

* * *

Девушка стояла и дрожала, подпирая лбом дверь. Дверь, никак не реагировала. Когда нет того, на плече которого можно повсхлипывать, то сгодится и обычная дверь. Дверь хотя бы не задает ей непонятных вопросов про ограбления. И не говорит, что и как нужно делать.

И откуда пришло это слово: «Бежать»?

Всего за один ужин она поняла, что мать и отец не интересуются ей. У отца работа, которой он отдает всего себя. У матери, которая намного моложе папы, на уме наряды и косметика.

И все они хотят, что бы Ким делала то, что они для нее решили. Ни кто не интересуется, чего же хочет она сама. Всем плевать на ее чувства и на ее потребности. Все уверенны, что знают, как ей нужно правильно жить. Боже, защити меня от тех, кто хочет мне добра.

Ким снова глубоко вздохнула, беря себя в руки.

— Наконец-то, Кимми. Я устал тебя тут ждать.

От этого голоса, такого родного. Такого привычного, Кимберли вздрогнула, и резко обернулась от двери. Он сидел на ее кровати и небрежно вертел в руках альбом для фотографий.

— Боже, неужели это ты! — Прошептала она. — О, Боже!

— Нет. Это всего лишь я.

Она сделала шаг к нему, но Коул оказался быстрее. Она сама не поняла, как оказалась у него на руках. И мужчина, не выпуская девушку из объятий, опустился обратно на кровать.

— Ты безумно красивая, Кимберли, — осипшим голосом проговорил он, разглядывая ее лицо.

— Умею удивлять, — Ким попыталась пошутить, руками обнимая его за плечи.

И увидела, как его губы расплылись в улыбке.

— Надеюсь, ты понимаешь, зачем я здесь, — глядя в ее глаза, хрипло проговорил он.

— Чтобы посмотреть на мои детские снимки?

Он усмехнулся. Такой знакомой, такой родной, немного косой ухмылочкой.

— Тебе нужно время чтобы собраться?

— Мы уезжаем? Прямо сейчас?

— Кимми, детка. Я приехал сюда за тобой. И мне не хотелось бы применять силу. Поверь, я легко могу закинуть тебя на плечо и увезти обратно к себе домой. Но мне было бы проще и приятнее, если бы мы до этого не дошли. Согласна?

— Даже если я не захочу уезжать?

Мужчина гневно взглянул на нее и сурово усмехнулся.

— Я не дам тебе ни единой возможности, чтобы оступиться, детка. Ты поедешь со мной. Прими это как должное. Тебе нужно время, чтобы собраться? — Чуть резче повторил он.

И сердце Ким подпрыгнуло в груди. Он здесь. Он приехал за ней. Он заберет её домой! К себе домой.

— Можно, — тихо спросила она, — можно я поцелую тебя?

И увидела на его лице сперва удивление, затем едва заметный утвердительный кивок.

Кимберли удобнее устроилась у него на коленях, обняла руками за шею и взглянула в глаза.

— Коул, я поняла, почему собрала вещи и сбежала из этого дома тогда, перед аварией. Я сделаю это снова. Я хочу собрать вещи и сбежать с тобой. Я ничего на свете не хочу сильнее. — И она легонько коснулась его губ губами. Затем провела по ним языком, так же как он в прошлый раз целовал её. — Я хочу побыстрее всё вспомнить. Очень хочу. Устала додумывать и догадываться обо всем сама. Забери меня отсюда, домой. Пожалуйста. Я хочу уехать. С тобой.

— Ким. — Выдохнул он.

— Только в этот раз ты будешь за рулем. Ладно?

— Кимми. — Он усмехнулся и поднялся с постели вместе с ней. — Собирайся скорее.

— Я готова. — И девушка почувствовала, как Коул окинул ее внимательным взглядом, от которого ее почему-то бросило в жар. Он долго смотрел на ее туфли на высоком каблуке. И девушка отметила, как потемнели его карие глаза. — Хотя, может быть, белье я все-таки и возьму. — Она на шаг отступила от него, немного испугавшись его потемневшего, горящего взгляда. — И духи. И косметику. И еще несколько платьев. И вот эти бусы. Ммм, думаю, что мне понадобится целый чемодан.

Коул лениво улыбался, стоя у стены и наблюдая за ней.

Он достал из гардеробной дорожную сумку, и отметил, что эта сумка была совсем новая.

— Ты раньше не часто путешествовала. — Подвел он итог, наблюдая, как девушка хаотично наполняет ее вещами.

— Не помню. Но это уже и не важно. Я готова!

Коул взял ее за руку и вывел на балкон.

— Не бойся. Я рядом. И я буду держать тебя. Здесь не высоко, Кимми. Но если боишься, то лучше не смотри вниз.

И Ким снова была у него на руках.

* * *

— Я знаю, Карлос. Я всё знаю. Это твоих рук дело! — Рей сидел у мексиканца в его доме. И сжимал в руках новенькую газету. — Это ты звонил в полицию. Добрый самаритянин, так тут пишут. Это ты сдал властям девчонку.

— У тебя нет ни одного доказательства! — парировал Карлос.

— Я знаю, что это был ты! Мне интересно только одно — почему ты не вытряс с ее папочки обещанную сумму?

— Ты читал притчу о добром самаритянине? Так вот, он на самом деле злой. — Карлос усмехнулся. — Я сделал это не ради денег. Есть вещи и поважнее. Например, дружба. Коул не думал ни о чем, кроме своей девчонки. И мне пришлось все делать самому.

— Просто ты боялся, что когда Коул вернет её от Родригеса, то ты лишись зуба с бриллиантом, — понимающе кивнул Рей. — Так я и знал. Я тебя быстро раскусил.

Карлос рассмеялся.

— Просто я уже был женат, — отсмеявшись, ответил мексиканец. — Трижды. И могу с уверенностью сказать, что после свадьбы первый месяц еще ничего. Потом жизнь становится не в радость. Да что тебе говорить, мальчишка, женишься и сам узнаешь. — Карлос снова усмехнулся. — Направив полицию к Родригесу, я надеялся, что они заберут девочку и отвезут к ее семье. Коул пострадает немного и придёт, наконец, в себя. И да. Я надеялся, что тогда мой бриллиант останется при мне.

— Кстати, приятель, — Рей отложил газету, и развернулся к Карлосу. — Наш спор все еще в силе. Скоро мой брат привезет свою невесту обратно. Я между прочим уже выбрал место, где ювелир вставит бриллиант в мой кольт. Посмотрим, как ты умеешь проигрывать.

— Может быть, мы отменим этот дурацкий спор?

— Нет. — Рей рассмеялся. — Ни за что. Никогда еще я не был так близок к победе.

И Карлос в бессильной ярости заскрежетал зубами.

* * *

Окна в машине были раскрыты, и Ким, выставив руку из пассажирского окна, ловила ладонью ветер.

Выбраться из дома её родителей ночью было не сложно. Боже, когда рядом с ней этот мужчина, то любое дело кажется ей не сложным. С его силой, с его уверенностью в себе… Разве у него могло хоть что-то не получиться?

Коул усадил ее в свой темный, непонятного цвета, Додж Челленджер, и вот они несутся по пустой дороге в ночь. Может это и есть счастье? Убежать ночью вдвоём…

— Коул, почему все твои машины такие неброские? — первой заговорила она. — Та, что я разбила, тоже была серой и неприметной.

— Не люблю выделяться из толпы, — уклончиво ответил он. И на некоторое время замолчал.

— А что с пожаром в доме? Его быстро потушили? Все хорошо?

— В окно комнаты для гостей кинули бутылку с зажигательной смесью. И по стечению обстоятельств там не было штор на окнах. Иначе огонь распространялся бы значительно быстрее. А так пожар потушили почти сразу же.

— Не благодари.

И Ким услышала, как он рассмеялся.

— Коул? Твой дом ведь в Мексике. Верно? Я не помню, как ехала к тебе. А дорогу от Родригеса вообще проспала. Мы ведь едим в Мексику? Это дорога, я знаю, это Юг Бэй Экспрессуэй. Но у нас же впереди граница. Таможня. Полиция. Что, если мои родители уже заметили, что меня нет в комнате? И оповестили полицию…

— Не думай, Ким. Это мои проблемы.

— Мы незаконно пересечем границу?

— Не думай, детка, не забивай себе голову. У меня есть мои люди на каждом посту. Мою машину даже не остановят.

Так и было.

Ночью трасса была почти пустой, и на пропускном посту им только приветливо помахали.

— Это меня тревожит. — Честно сказала Кимберли.

— Что конкретно?

— То, что у тебя такие привилегии на границе. Что, если бы ты вез что-то незаконное? — И девушка увидела, как опасно блеснули его глаза. — Чем же ты занимаешься? Чем ты торгуешь?

— Вожу через границу что-то не совсем законное. Покупаю здесь. Продаю там.

— Наркотики? — упавшим голосом пошептала она.

— Ким, ну за кого ты меня принимаешь? — Чуть сердито ответил мужчина. — Нет. Не наркотики.

— Оружие?

И увидела, как Коул утвердительно кивнул.

— Оружие, детка. Я торгую огнестрельным оружием.

— Боже. Это… Это же…

— Это бизнес. Я же не убиваю людей. Я просто продаю им то, чем они могут защититься, при необходимости.

— Но ведь оружием можно убивать.

— При большом желании убивать можно даже консервным ножом. И если бы я занимался поставками этих ножей, ты бы тоже так испуганно на меня сейчас смотрела? Черт, Ким. — Он сбавил скорость, затем медленно остановил машину у обочины. — Кимми, мне не нравится, что ты на меня так смотришь.

— Прости, просто… Это ведь не законно.

— Нет.

— И за это тебя могут посадить.

— Могут.

— И поэтому твоя прошлая машина была обстреляна пулями?

Коул молчал. Но Ким видела, как он с силой сжал кулаки.

— Ким, я не люблю врать. — Наконец сказал он. И немного подался к ней. — Я устал. Что изменилось между нами после того, что ты сейчас узнала?

— Ничего, — честно ответила девушка и тоже подалась к нему. — Ничего не изменилось.

— Ты моя, Ким. — Тихо, четко проговорил он. — Моя. Я хотел убить Родригес за то, что он посмел просто до тебя дотронуться. Мерзавцу повезло, и его пристрелили копы. Я готов убить любого, кто просто слишком долго будет смотреть на тебя. Я хочу, чтобы ты знала, детка. Это со мной впервые. Я первый раз в своей жизни сделал предложение девушке. И последний. И у тебя нет даже шанса, чтобы от меня избавится. Потому что я никогда тебя не отпущу.

— Коул… Я и не захочу никуда уходить. — Прошептала она. — Хоть я и не помню ничего из того как у нас все началось.

И Ким увидела, как он потянулся к карману пиджака, доставая оттуда бархатную коробочку.

— Это фамильное обручальное кольцо, Кимми. — Начал он. — Оно принадлежало еще моей бабке. Затем его носила моя мать. И я хочу, чтобы это кольцо надела ты. Сейчас.

Он открыл коробочку, извлекая оттуда кольцо с невероятно огромным камнем. Ограненный бриллиант сиял в лунном свете. И не возможно было оторвать от него взгляд.

— Оно прекрасно! — выдохнула Ким.

— Я бы хотел сделать это в более подходящем месте. Но, наверное, и так уже слишком затянул. Дай мне руку, детка.

Кольцо идеально подошло на ее безымянный палец.

— Это очень красиво, — призналась Кимберли, рассматривая свою руку. — Невероятно красиво!

— Теперь целуй меня.

— Что?

— Целуй меня, Кимми. Я жду.

* * *

С рассветом Ким увидела знакомый высокий кирпичный забор, и за ним тот самый сад с фонтаном и дом.

— Я скучала по этому месту, — призналась она. И увидела на губах жениха усмешку.

Он легко подхватил ее на руки и понес по лестнице наверх.

— Это же не моя спальня, — поразилась Ким.

— Да. Это моя спальня. Наша.

— Но…

— Детка. Я не хочу больше ждать. Я мог бы сделать это и в машине. Но я уже давно вышел из подросткового возраста. — Он снова косо усмехнулся. — Я хочу тебя, Кимми.

— Может быть завтрак? — Прошептала девушка. Неконтролируемая страсть в его черных глазах ее немного пугала.

— Трусишка. — Он усмехнулся. — Оставайся здесь, я принесу что-нибудь из кухни. И мужчина широкими шагами направился прочь, оставляя ее в своей комнате одну.

Ким выдохнула, и направилась отсюда в свою спальню. Ноги на каблуках устали, и девушка с превеликим удовольствием скинула туфли. Невероятно красивые, но удобные только первые пять минут.

Она приняла душ и закуталась в свой привычный махровый халат.

— Ты заставляешь меня ждать, — Коул сидел на ее постели, разместив на прикроватной тумбочке поднос с сэндвичами.

Ким встретилась с ним глазами и невольно покраснела. Слишком откровенный у него был взгляд.

— Я могу задать тебе один вопрос? — Робко спросила она, подходя к нему.

— Спрашивай. Я готов отвечать.

Ким показала ему свои запястья.

— Откуда у меня эти синяки? Я думала, это из-за аварии. Но это ведь не так? Родригес предположил, что ты меня связываешь. И в больнице тоже подтвердили, что это следы от веревки. Откуда у меня это?

— Плохой вопрос.

Кимберли усмехнулась.

— И все же?

— Нет. Спроси что-нибудь другое.

— Ладно. — Девушка закусила губу. — Офицер полиции задавал мне разные вопросы, и все они касались ограбления банка. Чего они хотели от меня?

— Следующий вопрос.

— Но…

— Следующий вопрос, — немного резко повторил мужчина.

— Ладно, спрошу что-нибудь попроще. — Ким улыбнулась и подошла к нему. — Например, что ты сказал мне, когда мы познакомились?

Он молчал и нахмурил брови. Что бы это значило?

— Ким, какое это имеет значение сейчас?

— Я хочу хоть что-то вспомнить. И ты сказал, что готов отвечать. Разве нет? Я ведь так и не получила от тебя ни одного ответа на тревожащие меня вопросы.

— Получишь. — Резко бросил он. — Но не сейчас. Кажется, ты хотела завтракать? — Он быстро поднялся, подхватил ее на руки и понес к постели. — Кимми. К чему вообще все эти расспросы?

— Я просто хотела хоть что-то узнать. Прежде чем мы… Коул, у меня слишком богатая фантазия, чтобы додумывать все самостоятельно. Я додумаю такое… И я решила, что лучше спросить.

— Я не люблю отвечать на вопросы.

— Это я уже поняла, — девушка улыбнулась и руками обняла его за шею. — А что ты любишь?

Коул опустил ее на подушки, и устроился сверху.

— Сейчас я тебе покажу, — чуть хрипло ответил он, касаясь ее губ.

— Ты тяжелый, — прошептала она.

— Привыкай.

И он закрыл ей рот поцелуем.

Глава шестая

Валье де Лас Пальмас. Мексика. 19 августа 1978 год.

— Дёрнешься, и я снесу тебе голову.

Ким вздрогнула, открывая глаза. И не смогла сделать даже вздоха. За окнами был следующий день. Яркий, полный красок…. Как и ее сегодняшний сон…. Боже, сколько же они проспали? Коул лежал рядом с ней и крепко обнимал. Она попыталась выскользнуть из его рук, но он тут же проснулся, прижимая ее к себе обратно.

— Все в порядке, Ким? — Мягко спросил он, целуя ее в висок. — Все хорошо?

— Да, — солгала девушка, поражаясь хриплости своего голоса. Хотя чему удивляться, она просто сорвала голос после прошлой ночи. — Я в душ.

— Иди.

И освободившись от его рук, она поспешила в ванную комнату. Воду погромче, чтобы не слышно было всхлипов. Её колотила крупная дрожь. Она вспомнила. Она что-то вспомнила.

Лучше было бы не вспоминать.

Память, ну зачем ты так. За что? Ведь я только-только стала радоваться жизни. Лучше было бы ничего никогда не вспоминать.

Обрывки видений из прошлого постепенно возвращались, вставая на свои места в ее голове. Боже!!! От осознания всей ситуации ей хотелось кричать. Биться в истерике. Хотелось провалиться сквозь землю. И никогда его больше не видеть. Нахлынувшие воспоминания шевелили волосы на затылке, словно дыхание голодного тигра за ее спиной.

Никакая она ему не невеста. И никогда ею не была.

— У нас всего один заложник, Малый. А вернее заложница. — Вспомнила она. — А с такой симпатичной девочкой я уж придумаю, чем заняться.

Ким закусила кулак, чтобы не закричать в голос. Вот что ему было нужно от нее с самого начала. И вот, что он получил. Сполна получил.

Боже, порой гораздо лучше ничего не знать, ничего не помнить, и оставаться при этом счастливой, чем то, что происходит с ней сейчас. Её не покидало чувство, будто бы о тебя вытерли ноги, растоптали. Использовали.

Девушка с остервенением терла себя мочалкой, желая избавиться от воспоминаний о его прикосновениях. О его скользящих поцелуях по ее телу, о его шершавых пальцах, и бархатистых губах. Все тщетно. Наверное, этого она уже никогда это не забудет. Теперь она отчетливо понимала, что это такое, когда тобой пользуются. И этого она больше не допустит. Никогда не допустит.

Как же больно разочаровываться в людях. Как больно… Как же больно внутри… Ким руками сдавила сердце, словно в попытке удержать его в целости. Бесполезная попытка, это не поможет. Ничего её не поможет.

Теперь Кимберли ясно знала, что ей нужно. Бежать от него нужно. Вот что.

Только бы Коул не догадался, что она всё вспомнила, иначе ничего у нее не выйдет. Иначе он снова свяжет ей руки её же чулками.

Девушка опустила взгляд на еще виднеющиеся синяки-змейки на своих тонких запястьях. Ведь знала, что это не от аварии. Ведь знала же… Догадывалась. Но просто не хотела об этом думать… И вот к чему приводит подобная халатность.

— Может она ещё что-нибудь с себя снимет, и завяжем ей рот? — Раздались в ее голове слова Малого. А ведь она считала Рея практически своим другом. Как слепа она была. Как доверчива.

Наверное, они все это время посмеивались над ее наивностью и простодушием. Конечно, девчонка поверила во все их бредни и немыслимые россказни. Святая простота.

И даже Док. Даже добрый доктор Фредди врал ей.

Во рту стало горько.

А в душе у нее было непривычно пусто. Не было сил даже на то, чтобы ненавидеть. Ничего не осталось. Ни уважения к этим людям, ни страха перед ними, ни злости.

Снова Ким почувствовала себя сломанной куклой. Только в этот раз у нее сломалось что-то существенное и хрупкое. Разбилась вдребезги её вера в людей. И она не знала, не представляла, как это теперь чинить. И чинится ли такое вообще?

Девушка снова закуталась в халат, и постаралась взять себя в руки. Не время для паники и для слез. Что толку жалеть себя? Скажи спасибо, что хоть жива осталась. Ведь тогда, после аварии её могли и прибить, чтобы не возиться.

Ей нужно бежать отсюда. И она решительно открыла дверь и вышла из ванной.

— Ким? — Он сидел на кровати, опустив ноги на пол. — Все в порядке?

— Немного неважно себя чувствую, — как можно непринужденнее ответила она.

— Я сделал тебе больно, детка?

Да, чертовски больно. Так больно, что даже дышать не выходит. Есть столько способов причинить боль, не оставляя при этом телесных повреждений. Хотя, ему ли об этом не знать?

— Все в порядке, — дежурной фразой ответила она, и улыбнулась. Хотя сердце изнутри выламывало ребра, и сдавливало легкие, вытесняя весь воздух наружу.

Он все это время лгал ей. С самого начала он лгал. И продолжает. Черт его возьми.

— Иди сюда, — он нежно обнял ее за талию и посадил себе на колени. Девушка не протестовала, понимая, что он ни за что не должен догадаться о том, что память к ней вернулась. Большая ее часть. Если она сейчас начнет вырываться, то он однозначно что-нибудь заподозрит. Нельзя этого допустить.

— Все хорошо, — заверила его Ким. И кивнула головой — проверенный прием. На маму он, по крайней мере, подействовал.

— Ты выглядишь расстроенной. — Он приподнял рукой ее подбородок, вынуждая смотреть в глаза. — Кимми, больше больно не будет, — пообещал он.

— Мы же ведь раньше спали вместе, — девушка постаралась поймать его на лжи. Тут и сил прилагать не нужно. Все его рассказы шиты белыми нитками. Она была девственницей до этой ночи. И как он это сейчас объяснит?

— Кимми, прости, я не думал, — начал он, и замолчал, словно ожегшись о собственную ложь. — Конечно, спали вместе.

Очередная неправда. Девушка выдавила из себя улыбку.

— Все хорошо, — еще раз повторила она. — Тем более я почти не почувствовала боли. И это было в самом начале.

И она увидела облегчение в его взгляде. Неужели ему это действительно важно? Глупости, этот эгоист преследует только свои интересы. И готов идти на все, ради их достижения. Да он этого и не скрывал с самого начала. Вот значит, что он имел в виду тогда, когда говорил, что готов на все.

Ким снова стало нечем дышать.

— Я хочу подстричь волосы сегодня. Ты отвезешь меня в город? — Выдавила она.

— Сегодня? — Коул помрачнел и внимательно посмотрел в ее глаза. Слишком внимательно.

— Концы отросли, — Девушка постаралась беззаботно пожать плечами. — А у нас скоро свадьба. Я же должна подготовиться. Начну, пожалуй, с прически.

Свадьба. Ким приложила силы, чтобы не рассмеяться вслух. Очередная его ложь. Целый букет из россказней. Он только и делал, что лгал ей. А она верила. Интересно, как бы он выкручивался, чтобы не жениться на ней?

— Я отвезу тебя в город. Сегодня. — Коул улыбнулся, и легонько поцеловал ее. И Ким ответила. Заставила себя ответить на его поцелуй. Сначала она просто хотела, что бы он ни о чем не догадался. Но стоило ему завладеть ее губами, как она снова забыла обо все на свете.

— Детка, — Он опустил ее на подушку, и устроился сверху. — Я буду аккуратным. Тебе не будет больше больно. Обещаю.

* * *

Она снова терла и терла себя мочалкой. Ким ужасно злилась. На себя.

За то, что позволила ему и дальше использовать свое тело. За то, что ей это нравилось, черт её возьми. Она вспомнила, как кричала под ним, и от ярости сжала кулаки, оставляя на ладонях кровавые лунки — следы от ногтей. Что-то происходит, когда он целует её. Наверное, она в этот момент лишается разума.

— Я не хочу быть его игрушкой, — прошептала она. — Я не хочу жить по его правилам. В обмане. Среди недомолвок и вымысла. Это не для меня. Я этого больше не допущу.

Ким долго готовилась к побегу. Около часа. В свою сумочку она сложила ценную бижутерию из чемодана, всю наличность, какую нашла, позвякивающие безделушки и много косметики. Последнее нужно было для отвода глаз. Мужчины же все равно не представляют, для чего необходима женская сумочка. И даже если он заглянет туда, то просто не сразу заметит что-то подозрительное.

Собираясь, в одном из шкафов, она заметила паспорт. На имя Кимберли Блеквуд. Вот и ответ, он просто подсунул бы ей фальшивые документы, сказав, что они женаты. Ким сжала кулаки сильнее. Но все равно сложила поддельный паспорт в сумочку. Лучше поддельные документы, чем вообще никаких. Паспорт затерялся среди разной всячины в ее сумке.

Обязательно удобная обувь на ноги. Никаких каблуков. И не броское платье. С последним было сложнее.

— Я готова. — Ким выдавила из себя улыбку, когда Коул зашел за ней. — Только забегу к Кристине. Узнаю как она.

— Беги, — Коул усмехнулся, и смерил ее внимательным взглядом. — Беги, Ким. Только ненадолго. Тебе от меня не убежать.

Черт, он догадывается. Ким подавила в себе приступ дрожи. Значит плохая из нее актриса.

Кристина сидела на своей кровати и рисовала куклу в синем платье. С оборками.

Она крепко обняла девочку.

— Ты моя лучшая подруга, — призналась ей Ким. И это была чистая правда. Вспомнив свою прошлую жизнь, она поняла, что ни с кем не была так близка. Ни с кем не делилась увлечениями и мечтами. И никогда сама не строила планы на будущее. Папа слишком строго следил за кругом ее общения, а это совсем не располагает к появлению друзей. И парней. — Благодаря тебе я поняла, чего хочу от этой жизни. Раньше я не смела мечтать. Спасибо, Кристина. Спасибо, за то, что ты помогла мне поверить в себя.

— И ты моя единственная подруга, — Ответила ей Кристина. — Ты разве уезжаешь?

Ким промолчала, и только сильнее обняла ребенка.

— Я буду скучать, — тихо сказала она.

— Я тоже.

* * *

Всю дорогу до центра города Коул молчал, и выглядел задумчивым. Ким тоже молчала. Проклиная себя за свою уступчивость, и за то, что хотела еще раз поцеловать его. За последнее Ким себя просто ненавидела.

Слабохарактерная дурочка.

Он остановил свой Додж Челленджер у одного из салонов красоты.

— Я пойду с тобой. — Его тон не терпел возражения, и Ким только пожала плечами, мол, делай, как хочешь. Он что-то подозревает. Он больше не доверяет ей. Как и она ему.

Кимберли вышла из машины, подмечая, что он в очередной раз не вытащил ключи из замка зажигания. Плохая привычка, парень. Но для нее это то, что нужно. Коул крепко взял ее под руку, и вместе с ней зашел в зал салона.

— Делай, что хочешь, я буду ждать тебя тут, — проговорил он, неохотно отпуская ее локоть.

Ким кивнула. И уверенно пошла к девушке-мастеру в конец зала.

— Помогите мне, — прошептала она. — Вон там, у двери, мой муж. Он очень ревнивый. Просто ужас какой-то. К каждому столбу ревнует, никуда не отпускает от себя. А мне нужно на пару часов отлучиться. Он будет ждать меня здесь, в вашем салоне. У вас есть запасной выход отсюда?

Девушка мастер потрясенно молчала и только смотрела на нее.

— Это предоплата, — Ким протянула девушке три сотни из своей сумочки. — И еще столько же через два часа, когда вернусь. Помогите же мне! Прошу вас! Умоляю.

— О, конечно, пройдемте. — Девушка взяла ее за руку, и повела в кабинет для маникюра. — Еще и ноготки вам подкрасим, — громко, чтобы услышал мужчина у двери, прокричала она. И тише добавила. — Мне мой муж тоже житья ни дает. Ревнует ко всем подряд. Я Вас так понимаю. Пожарный выход вон там, дверь сразу за уборной. Два часа, на большее не рассчитывайте.

— Спасибо! — Ким кивнула, и поспешила прочь из салона. Она вышла на другой улице, пробежала квартал и оказалась у пустой серой машины.

Руки дрожали, когда она провернула ключ. Мотор Доджа плавно загудел, и Ким направила машину прочь из города. Той же дорогой, что он и вез ее сюда.

По городу она старалась ехать не спеша, чтобы не привлекать к себе внимания. Сердце трепетало в груди от страха, и каждый новый вздох казался чуть свободнее предыдущего. Интересно, как надолго хватит этого Блеквуда. Кимберли сильно сомневалась, что у нее есть эти два обещанных часа. Коул не выдержит раньше. Гораздо раньше. Бедные девочки-мастера. Она бы оставила им больше денег, но это все, что у нее было.

И стоило ей выехать за город, как она прибавила газу и понеслась к границе. План был прост — ей нужно в штаты. Тем более у этой машины есть кое-какие привилегии на границе, и по идее остановить на посту ее не должны.

На границе все действительно прошло гладко. Никто не удосужился притормозить ее и хотя бы проверить документы. Даже для порядка. Значит, он не врал, говоря, что у него на каждом посту есть свои люди. Хоть в чем-то он ей не врал.

Девушка закусила губу, что бы не разрыдаться. Рано себя жалеть. Она все еще в опасности. Она все еще в бегах, и до безопасного места еще очень далеко. Да и есть ли оно, это самое место?

Проехав пропускной пост и попав в Калифорнию, Ким прибавила газу.

Только бы не проехать этот участок трассы. Только бы не пропустить. Вот! Это те самые кусты с колючками. Очень похоже. Она остановилась, узнавая дорогу, местность, потрескавшийся асфальт и даже кривоватые полосы разметки. Черная сумка была так сильно запорошена пылью, что её было не разглядеть в кустах. Человек, не знающий где искать ни за что бы не нашел ее тут.

Тяжелая.

На руках появились новые царапины, но у нее не было времени, чтобы соблюдать осторожность. Колючие кусты цеплялись за её одежду и за сумку, не желая выпускать из своих лап добычу.

Не они одни.

Ким приоткрыла край сумки, проверяя на месте ли её содержимое. Да, все деньги были на мете. Хорошо. Девушка кинула свою грязную ношу в багажник, села за руль и понеслась к себе домой.

Вернуться к семье? Нет. Тем более папочка уже получил страховку за эти деньги, и его вкладчики не пострадали. И он все еще богат. Кимберли натянуто улыбнулась. Ей нет нужды туда возвращаться. К тому же, она больше не собирается делать все что угодно, чтобы порадовать папу. Теперь у нее своя жизнь. Новая жизнь. И правила в ней устанавливает тоже она.

Теперь она свободна от условностей! Свободна от чужих прихотей! Теперь она сама будет решать, как ей жить дальше. Чем заниматься, и о чем мечтать.

Кимберли косо усмехнулась, чувствуя, как у нее все сильнее начинают дрожать руки. Два часа уже прошло. Давно прошло. Больше форы у нее нет.

Интересно, ограбить грабителя — это преступление? В полицию Коул не пойдет. Полиция и не ищет уже никого по этому делу. Там всю вину скинули на Родригеса и его банду наркоторговцев. Парню с эспаньолкой крупно не повезло. Ну, бедняга сам виноват. Интересно только, как полиция так быстро вычислила, что она в плену у Родригеса?

Кто был этот добрый самаритянин? Уж не Коул ли? Вполне в его духе… Врать он любит. Все время только и делает, что врет. Странно только, почему он не взял с ее отца деньги?

Ким вдруг почувствовала себя одинокой. Возможно даже сильнее, чем тогда, когда она ничего не помнила. Тогда у нее хотя бы была надежда на любящих родственников… Надежда на что-то хорошее. На что-то доброе. На что-то светлое впереди. Сейчас у нее нет даже этого. Она не нужна семье. У нее нет жениха. Ни одного, черт бы их всех побрал! Нет подруг… Но в доме её родителей остался человек, заменивший ей родителей. Ким была уверенна, что Мисси захочет уехать с ней. Куда бы она не направлялась.

К вечеру этого же дня Кимберли подъехала к отчему дому. В это время отец все еще на работе, а мама как обычно скитается по салонам. Все просто. Раньше восьми никто домой не вернется. Девушка подхватила из багажника тяжелую пыльную сумку и уверенным шагом направилась прямо к дому.

— Мисси, — прокричала она. — Я вернулась!

— Кимми! — Женщина снова выбежала ей на встречу. — Слава богу! Цела?

— Мисси, нет времени. Я уезжаю из Калифорнии. Ты поедешь со мной?

— Куда же ты? — Женщина всплеснула руками. — А, без разницы, куда. Поеду. Ты же знаешь, что без тебя мне здесь ничего не нужно.

— Тогда пошли. Только скорее.

— Стой, а вещи? А собраться?

— Нет времени. — Ким подошла и крепко обняла женщину. — Я все объясню по дороге. Все необходимое купим потом. Пойдем же. Нужно очень спешить.

И подхватив ключи от своей машины с мраморного столика, Ким побежала к своему красному кабриолету. На таком автомобиле ее ни кому не догнать. Первое время, конечно. А потом придется распрощаться со своей дорогой, но очень приметной машинкой.

Мисси спешила за ней следом, и даже не сняла белый передник с пояса.

— Ким, дорогая, ты так торопишься, как будто бы сам черт за тобой гонится.

— Хуже, Мисси. Намного хуже. — Ким тяжело вздохнула. — И если догонит, то наверняка прибьёт.

— И это он тебе на палец кольцо надел? Убивец этот.

Ким вздрогнула как от удара током и невидящим взглядом уставилась на свой безымянный палец, украшенный массивным кольцом.

Сан-Диего, штат Калифорния. США. 20 августа 1978 год.

Дверь распахнулась с пинка и с грохотом ударилась о стену. Витражные стеклышки жалобно звякнули в наступившей гробовой тишине.

— Где она? — Проревел высокий разъярённый мужчина. — Где она, черт возьми?

Энтони Паркер чуть не выронил бокал с виски. Да и Джастин тоже выглядел испуганным.

— Если вы ищете Мисси, то мы сами не знаем, куда она запропастилась. — Первая ответила Линетт. Как разговаривать с властным неуравновешенным мужчиной она научилась за годы брака.

— Какая к черту Мисси. — Мужчина широким шагом пересек зал, останавливаясь напротив Энтони Паркера. — Мне нужна моя Ким.

— Ким? — Энтони взял себя в руки. В конце концов — это его дом. И он не позволит так разговаривать с собой в собственном доме. — А ты кто вообще такой? Проваливай отсюда, парень, или мне вызвать охрану?

— Попробуй. — Коул быстрым движением достал из-за пояса пистолет. — Давай, зови кого хочешь, но тебе это уже не поможет.

Линетт вскрикнула, Джастин робко отступил на шаг, в попытке схорониться за выступом от мраморного камина. Энтони не дрогнул.

— Чего тебе надо? — Спокойно спросил глава семейства. — Какого черта ты врываешься в мой дом? И еще и смеешь угрожать мне?

— Мне нужна ваша дочь. Прямо сейчас. Где она? — Отрывисто, прорычал Коул. — Где она?

— Даже если бы я и знал, где сейчас Кимберли, то такому типу, как ты, ни за что бы ни сказал.

— У этого дома стоит моя машина. Серый Додж. Она была тут. — Не вопрос, утверждение.

— Её красного кабриолета нет в гараже. — Энтони не отвел взгляда от черных глаз незваного гостя. — Мы немного повздорили накануне. И дочка убежала из дома. Сегодня видимо вернулась и взяла машину. Я нанял следователей, и ее скоро найдут. И когда найдут, ты подойдешь к ней только через мой труп.

— Если еще хоть раз подсунешь к ней этого белобрысого с грязными волосами, то ты станешь трупом гораздо быстрее, чем тебе хотелось бы. Эй, парень, это и тебя касается. Джастин, верно? Кимми говорила о тебе. Еще хоть раз увижу, что ты вьешься возле моей девушки, я тебя пристрелю.

— Твоей девушки? — эхом проговорила Линетт. — У нашей Кимберли что-то не то с головой. Только не обижайся, но я догадываюсь, почему она от тебя сбежала.

— Я тоже. — Энтони подошел на шаг, вставая рядом с Коулом. — Это ты не смей приближаться к моей дочери. Тоже метишь в директора банка?

Коул рассмеялся.

— Да пошли вы все. Кучка жалких эгоистов. — Злобно бросил он, разворачиваясь к распахнутой двери. — А, и Джастин. Я слежу за тобой. Запомни. Увижу рядом с ней, и тебе конец.

* * *

Коул в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки, быстрым шагом направляясь к тому самому Доджу. Ключи в замке. Как он и любит. На панели лежала одна стодолларовая купюра, и на ней красной помадой написано: «Я вспомнила».

— Черт!

Он сел за руль и с силой ударил по нему руками. Затем еще раз. И еще.

— Черт. Черт. Черт.

И ведь знал же, что рано или поздно это произойдет. Знал. Просто не думал, что она посмеет сбежать от него. Коул ожидал чего угодно — слез, истерик, проклятий. Что там еще обычно делают женщины в таких ситуациях? Он понял, что Ким изменилась в то утро. Почувствовал перемену в ней, но не придал этому значения. Она же не закатила скандал — значит, не вспомнила, думал он. Да он и раньше никогда не бывал с девственницами, вот и списал её отстранённость на это.

— Черт! — В очередной раз прокричал он. Где теперь ее искать? Куда она могла поехать?

Он столько лгал ей, что теперь она даже слушать его не захочет. Когда он ее найдет. А в том, что он ее найдет, Коул даже не сомневался.

* * *

Кимберли останавливалась только на заправочных станциях, там же они с Мисси брали еду быстрого приготовления, или фаст фуд, и ели прямо в машине. Ким решила уехать в столицу. Где еще можно затеряться, как не в огромном людном городе? Сан-Диего большой город, но Вашингтон в разы больше. Больше возможностей, больше перспектив, больше шансов на успех. И самое главное он очень далеко от Мексики. И от дома Блеквуда.

— Нам надо остановиться, и ты поспишь, — Мисси заботливо похлопала девушку по руке.

— Да. Да, ты права Мисси. Нужно остановиться и избавиться от машины.

— Что?

— Она слишком приметная, чтобы на ней скрываться. — Ким тяжело вздохнула. — Я очень люблю свой кабриолет, но не могу и дальше на нем передвигаться. Теперь только автобусы. До самой столицы.

— Кимми, ты точно знаешь, что делаешь? — Женщина выглядела потрясенной. — Ты все время молчишь, расскажи мне, что с тобой стряслось?

— Раньше я никогда не мечтала. Нет даже не так, я мечтала, но никогда не верила, что хоть что-то из моих мечтаний исполнится. Это как смотреть фильм, но не следить за сюжетом, не переживать за героев. Это пресно. Вся моя жизнь была такой. Раньше мне казалось, что выбора нет, и нужно делать все так, как говорит мне папа. Теперь я изменилась, Мисси. Теперь я могу дать волю мечтам, и знаю, что все в моих руках. А я знаю, чего я хочу.

— Шить? — Проговорила Мисси. — Твой отец так тогда кричал, что об этом весь дом знает. Не удивляйся.

— Шить… — Ким немного помолчала. — Шить. Мне мало просто шить. Я хочу одевать, наряжать, украшать этот мир. Я хочу сделать женщин еще красивее, чем они есть. С помощью правильной одежды можно подчеркнуть достоинства, скрыть недостатки. Даже в повседневной жизни женщины должны выглядеть прекрасно. Я хочу помочь им в этом. И я знаю, что я это смогу.

— Я верю в тебя, дорогая.

— Спасибо, Мисси.

— И поэтому мы уже почти сутки без остановок несемся по трассам?

— Мне тяжело про это говорить. — Ким украдкой взглянула на свой палец с кольцом. От Мисси не укрылся этот ее беглый взгляд.

— Рассказывай, если хочешь.

— Я впервые влюбилась. — Призналась девушка. — Но он оказался не принцем на белом коне. Нет. Он не герой из сказки. Он вообще не герой. Не знаю, что я в нем нашла.

— Такое кольцо не надевают просто так.

— Он был со мной не честен. Я ни одному его слову больше не верю. И не поверю. Я думаю, он захочет найти меня, вернуть в свой дом. Знаешь, Мисси, впервые кто-то посмотрел на меня как на девушку, а не как на дочку богатого родителя, наследницу банковской империи. Но и ему тоже нет дела до того, чего хочу я. Менять одну золотую клетку на другую. Увольте.

— Влюбилась. — Подвела итог Мисси.

— Я и не отрицаю. Но не хочу отдавать свое сердце тому, кто ничего не дает мне взамен. Его интересуют только его желания. — Девушка судорожно вздохнула и махнула рукой, отгоняя непрошеные слезы. — Не бойся, Мисси. Мы не пропадем. Я знаю, что делаю.

* * *

Карлос вертел в руках Именной Блеквудовский Кольт. Великолепная, раритетная вещица. И до сих пор в отличном состоянии, сразу видно, что за оружием хорошо ухаживали, чистили, полировали. Бережно заботились.

Малый следил за ним, за каждым движением рук. Карлос ощущал это даже спиной. Неприятное чувство.

— Хороший Кольт, — сказал он, и кивнул Рею.

— Да. — Ответил тот, и резко отвернулся, намереваясь уйти от Карлоса куда глаза глядят.

— Стой, мальчишка, — крикнул тот. — Думаешь, я счастлив от того, что выиграл этот чертов спор? Думаешь, я доволен?

— А что, разве нет? — Рей не смотрел на него. Избегал прямого взгляда, желая как можно быстрее отсюда убраться.

— Один мой друг носится по миру и ищет взбалмошную девчонку, что от него смылась. Другой мой друг обижен на меня из-за того, что я оказался прав. Нет, Малый, я не счастлив. И триумфа от победы тоже не испытываю. Для меня дружба важнее какой-то там пушки. Забирай свой кольт назад.

— Не надо. Это будет не правильно. Мы спорили. И я проиграл. Не надо, Карлос.

— Забирай свой чертов Кольт назад, — повторил ему Карлос, — и никогда прежде не спорь на вещи, которыми ты дорожишь. Это тебе урок на будущее, мальчишка. И надеюсь, ты к нему прислушаешься. А теперь забирай этот Кольт, и пошли, я угощу тебя настоящим мексиканским пивом.

* * *

Продать машину было не сложно. Ким отдала свою любимицу за бесценок, не торгуясь. И нарочно несколько раз повторила, что собирается вернуться домой в ближайшее время. Чтобы запутать следы. Если ее будут искать.

Автобусы. Электропоезда. Снова автобусы. Ночевки в отелях и в гостиницах, и снова автобусы. Из штата в штат. Чтобы остановиться в отеле у нее всегда просили паспорт, и ей пришлось назваться миссис Блеквуд, показывая всем тот поддельный документ со своей нечеткой фотографией. Может быть, это и к лучшему, ведь все будут искать мисс Паркер. Коул никогда не подумает, что она может скрываться от него под его же фамилией.

Ушла почти неделя, чтобы добраться из Сан-Диего до её цели. Мисси не спрашивала про деньги, а Ким не вдавалась в подробности. В Вашингтоне она выбрала отель из среднего класса, не броский, в тихом районе, и на первое время они с Мисси поселились там.

— Что ты ищешь по газетам? — Мисси стояла над ней. — Давай я помогу.

— Я уже нашла. — Ким ткнула пальцем в одно из объявлений о продаже швейного цеха за городом. Поехали, я хочу взглянуть на это место поближе.

* * *

За что Ким ценила Мисси, так это за тактичность. Женщина никогда не лезла к ней с расспросами и с советами, и безгранично верила во все ее замыслы. О лучшем помощнике не стоило и мечтать. Мисси никогда не задавала вопросы, видя мокрую наволочку на подушке и темные круги под глазами у девушки. И всегда была рядом, готовая выслушать и помочь.

Постепенно Ким рассказала ей все, что с ней произошло. И даже теперь Мисси не докучала ей с советами или наставлениями, а только участливо поглаживала ее по спине, и говорила, что все образуется. Все будет хорошо.

Ким надеялась, что уехав в новое место, с новым именем, и с новым паспортом она будет, наконец, счастлива. Начнет жизнь с нового листа, и все наладится, как и обещала ей Мисси. Но как оказалось, куда бы ты не поехала, ты берешь с собой себя. А это весомый багаж. И в первую очередь из воспоминаний. И при теперь при всем желании ей от них не избавиться.

Кимберли некстати вспомнила слова своей матери, о том, что женщинам — карьеристкам некогда тратить время на влюбленности. Да. Когда отдаешь всю себя работе, то на переживания и на эмоции нет времени. Работа занимала все ее дни. С утра уроки по шитью с личным учителем — миссис Палмер, харизматичной эмоциональной леди средних лет. Затем школа дизайнерского мастерства и уроки по стилю и по искусству. Ремонт в старом цехе, что она купила на днях, закупка новых швейных машин, и подбор сотрудников-швей. Финансовое образование очень ей пригодилось на первых парах. Зная все тонкости и нюансы системы, Ким разумно распоряжалась своим стартовым капиталом. А когда выдавалась свободная минутка, девушка брала в руки карандаши, и как и когда-то с Кристиной, рисовала платья и юбки — эскизы будущей коллекции. Её дни были забиты и расписаны под завязку. Каждая минутка.

Оставались ночи. Придумать бы еще, что делать со своей памятью ночами. Если можно бы было снова все забыть, Ким без сомнения бы так и поступила. Ночь стирала все возведенные днем барьеры, рушила стены ее крепости, и девушка оставалась беззащитной перед своей навязчивой безжалостной памятью. Прошло уже два месяца, а она до сих пор рыдала в подушку.

Иногда, в порыве отчаяния она снимала с пальца кольцо, швыряя его о стену дома, купленного неподалеку от её цеха. Кольцо укатывалось в непонятном направлении, за кровать, или за книжный шкаф. И тогда она могла часами сидеть на полу, ища его. Ища с пристрастием маньяка, попутно проклиная себя за слабость и за бесхарактерность. Найдя кольцо, Ким снова надевала его на палец. И снова себя проклинала.

Но не могла отпустить. Кольцо оказалось ей слишком дорого. И если задуматься, то тогда в машине, примерив его на палец, она была по-настоящему счастлива. Впервые за всю свою жизнь. Ночь, звезды, серый Додж Челленджер, мексиканская граница позади, а впереди надежды, мечты, вера во что-то волшебное. И рядом с ней был тот, чьи темно-карие глаза не дают ей покоя ночами. Пусть это и была ложь, неправда, обман, но в тот момент, Ким действительно была довольна жизнью. В тот момент она любила, она верила. И ей не хотелась потерять это чувство. Не хотелось забыть это волнующее мгновение. Иногда она снова вспоминала его взгляд, и его улыбку, когда он надевал ей на палец это кольцо. Теперь это ее личная коробочка с сокровищами, и она извлекала оттуда эти теплые воспоминания, когда на душе становилось совсем невыносимо. Кимберли злилась на себя за эту слабость, но продолжала носить кольцо на пальце. Не смотря на говорящие взгляды Мисси.

Со швейным цехом было тяжело. Особенно в самом начале, в первый месяц после покупки, ведь здание требовало ремонта, многие станки вышли из строя, и даже проводка в цехе барахлила. Но Кимберли знала, что она справиться. Другого выбора у нее не было. Люди воплощали в жизнь свои мечты и с куда меньшим капиталом, нежели у нее. Так, что Кимберли не жаловалась на трудности. Сперва она наняла мастеров, и только проверяла, как движется ремонт и отделка в здании. Да и уроки шитья принесли свои плоды, теперь Ким прекрасно строила чертежи любой сложности, разбиралась в тканях, во всевозможных строчках и видах отделки. Легко переносила выкройки на ткань со всеми припусками на швы, со всеми выточками. И ей это дело безумно нравилось.

Она назвала свой цех «Кимбл». Поддельный паспорт оказался на удивление качественным, и ни одна госструктура не проявила к ней интереса. Теперь она была Кимберли Блеквуд. Она уже привыкла к этому имени и не хотела его менять.

И ни родители, ни сам мистер Блеквуд, так и не нашли ее. А может быть, и не искали. Постепенно Ким перестала переживать по этому поводу. Перестала оглядываться по сторонам, боясь встретиться взглядом с темно-карими глазами в толпе.

Больше всего Кимберли увлекал процесс моделирования одежды. Именитые дизайнеры ориентировались на довольно узкий круг покупательниц. У того же Кристиана Диора почти все коллекции одежды рассчитаны на зрелых, состоятельных женщин, с утонченным вкусом. Ким мечтала переодеть всех. Начиная от подростков и заканчивая старушками. Еще с юности мама часто брала ее с собой бродить по салонам и по выставкам, прививая вкус. И уже тогда Кимберли понимала, что чего-то не хватает во всем этом многообразии однотипных непрактичных нарядов. Взять, к примеру, ее любимую блузку от Givenchy. Красивая, утонченная, но абсолютно не рассчитана на обычную жизнь обычной женщины. Ким знала, чего она хочет. И верила, что все у нее получится. А пока ты веришь в себя, ты непобедима.

Странности начались на третий месяц.

— Мисси, по всему дому запах рыбы! — Проговорила Ким. — Необходимо проветрить все. Меня мутит.

— Но я не готовила рыбу. — Мисси внимательно посмотрела не девушку. — Ким, сильно мутит?

— Накатывает весь день. — Девушка разлаживала на столе свои эскизы. — Скоро пройдет. Вчера так тоже было. И позавчера.

— Дорогая, ты ведь с тем Блеквудом не просто целовалась? А как давно у тебя были женские дни? — Тихо спросила Мисси.

И Ким подняла на нее взгляд, полный растерянности.

Глава седьмая

Сан-Диего, штат Калифорния, США. 06 октября 1979 год.

Энтони Паркер вернулся с работы домой. Пустые стены не радовали его. На кухне больше не пахло домашней стряпней, новые повара не могли заменить его прежнюю кухарку. Да и Линетт еще не вернулась от туда, где там она обычно проводит свои дни. Без Кимберли в доме стало пусто. Работа потеряла смысл. Для чего он строил свою империю? Чтобы передать дело сыну. Энтони усмехнулся, вспоминая, как Джас торопливо покидал его дом, после визита того странного типа. И как он раньше хотел отдать свою Ким этому трусливому подхалиму, пасующему перед трудностями? Наверное, он раньше был слепцом.

Как оказалось, он совсем не знал свою дочь. Энтони уже и отчаялся ее отыскать. Больше года прошло, а так ни одной вести о дочери и не поступило. На всякий случай он приказал своим агентам разузнать все, что можно про владельца того серого Доджа. Вдруг тот псих найдет Кимберли быстрее него. Психа звали Коул Блеквуд, и он тоже сидел ни с чем. В глубине души Энтони злорадствовал. От того, что не один он потерпел неудачу.

— Тони! — Стуча каблуками, к нему бежала Линетт, и размахивала каким-то глянцевым журналом. Она так называла его, только когда сильно волновалась. — Тони, скорее. Скорее.

Его жена тронулась, решил Энтони, наблюдая, как та дрожащими руками листает свой журнал, что бы что-то ему там показать. На кой черт ему дамские журнальчики?

— Линетт, я устал за сегодня, — перебил он ее, — Не стоит. Я не хочу смотреть твои журналы. Не сейчас. Не сегодня.

— Но здесь наша Ким! — Возразила его жена. — Я не могла ошибиться. Вот, смотри. Это она.

И Энтони Паркер не поверил глазам. На развороте была его дочь, с отросшими ниже талии волосами, стройная, как и всегда. С прямой спиной и чуть приподнятым подбородком, словно она бросала вызов всему миру. Наверное, так оно и было.

— Только здесь написано — Кимберли Блеквуд, — тихо прочла его жена. — Она сменила фамилию?

И Энтони даже знал этого самого Блеквуда. Черти бы его побрали. Неужели он нашел его дочку раньше? Нет, Паркер бы знал…

— Смотри, что тут пишут. — Линетт снова взяла журнал дрожащими пальцами и начала читать вслух. — От молодого и упрямого дизайнера критики ожидали чего угодно. Но только не такого оглушительного успеха. Новая коллекция повседневной одежды от Кимберли Блеквуд взорвала показ на осенней неделе моды. Новые прогрессивные веяния в дизайнерском искусстве вытесняют устоявшийся европейский шик. Все модели в показе проработаны с высочайшим профессионализмом и потрясающим вкусом юного дарования. Многие модные дома сражаются за возможность подписать контракт на покупку одежды с брендом «Кимбл». К слову, у самой Ким Блеквуд свой цех по пошиву одежды, где представлены все модели из ее осенней коллекции. И не только они.

— Цех? — Недоверчиво переспросил Энтони.

— Так тут написано.

— Я совсем не знал свою дочь, — тихо, задумчиво сказал он. — Она хотела шить, но я не слушал. Она хотела открыть свое дело, но я не разрешал. А она все сделала сама. Моя кровь. Мои гены. Где, прочти еще раз, был этот чертов показ?

— В Вашингтоне.

— Сбирайся, дорогая. Завтра с утра мы полетим в столицу. — Энтони еще раз взглянул на журнал. — Подумать только, я больше года плачу зарплату ищейкам, и от них нет ни какого толку. Все зря. Я и подумать не мог, что нашу дочь найдешь именно ты.

* * *

Ким склонилась над своими эскизами, прорисовывая мелкие детали. Рядом с ее столом в детской кроватке посапывал Крис. Мальчик все утро играл с цветными карандашами, и теперь уснул довольный. Смуглый, с темными волосиками, малыш так сильно походил на своего отца.

— Кимми, — К ней подошла Мисси, — Я приготовила смесь, и когда наш кроха проснется, то перепеленаю и покормлю. Можешь проверить цех, я присмотрю за Кристианом.

— Спасибо, Мисси. Не представляю, как бы я справлялась все эти дни без тебя. Ты чудо!

Женщина довольно улыбнулась, и подмигнула ей.

— Для меня это тоже в радость. Не волнуйся за меня, дорогая.

В дверь в прихожей раздался стук.

— Ты кого-то ждешь? — Спросила Мисси.

— Нет. Ты же знаешь, я не назначаю деловые встречи дома. Для этого у меня есть офис над цехом. — Ким недоуменно посмотрела на дверь. — Понятия не имею, кого к нам принесло.

— Сиди, Кимми, я открою.

Женщина провернула ключ, и только чуть приоткрыв дверь, тут же попыталась ее захлопнуть.

— Мисси, вот так сюрприз. — Энтони Паркер придержал дверь носком туфли, и по-хозяйски вошел в холл, пропуская за собой Линетт. — Мы уже и отчаялись тебя отыскать. А ты все это время была с Кимберли. Верно? И где же наша дочь?

— Я здесь, — Ким поднялась из-за своего рабочего стола. — Только, прошу, не шумите, Кристиан только что уснул, — и девушка кивнула на детскую кроватку у стола.

— Что? — Энтони шагнул к ней, заглядывая в кроватку. — И когда только этот Блеквуд успел? Кстати, где он?

— Он в прошлом, — Ким пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело как можно беззаботнее. Жаль, что из нее никудышная актриса. — Не надо больше вопросов, я очень рада вас видеть! — Последнюю фразу Ким произнесла от чистого сердца, и Линетт тут же крепко обняла дочку.

— Дорогая, прости, что не слушали тебя, — прошептала ее мать, — Прости, что не верили в тебя. Когда ты сказала, что хочешь шить, мы не поддержали. Более того, запретили тебе. Прости нас, Ким.

— Пустяки, — Ким улыбнулась, и тоже обняла свою маму. — Я тоже не лучшая дочь. За все это время я так и не позвонила. Хоть и очень хотела.

— Главное, что ты в порядке, — Энтони тоже обнял ее. — Надо же, у меня есть внук! Надеюсь, ты не будешь запрещать мне с ним видеться? И баловать. И участвовать в воспитании, немного.

— Нет, конечно. — Ким улыбнулась, наблюдая, как ее строгий отец склонился над детской кроваткой.

— Кристиан. — Задумчиво проговорила Линетт. — Ты назвала сына в честь великого дизайнера? Не думала, что тебе так сильно нравится Диор.

— Я назвала сына в честь своей лучшей подруги, — пояснила Кимберли. — Именно Кристина помогла мне понять, чего же я хочу на самом деле. И она помогла мне поверить в себя и в собственные силы. Диор тут не причем. Хоть он и действительно выдающийся дизайнер.

— А отец малыша тебе помогает?

— Папа, — Ким нахмурилась. — Давай закроем эту тему. Он даже не знает, что он теперь отец. И я не хочу, что бы знал. Все это в прошлом.

* * *

Мистер Паркер задумчиво глядел на телефонную трубку у себя в кабинете, в офисе банка. Теперь ему есть, ради чего работать, есть к чему стремиться. И есть кому передать дело собственных рук. У его банковской империи наконец-то появилось будущее. Уж с внуком то он не упустит момента. Ладно, дочь, она женщина, что с нее взять? Бог не дал ему сына, за то наградил внуком.

Жена тоже почти все дни пропадала в столице. И наконец-то из бесполезной куклы стала походить на заботливую любящую мать и бабушку. Энтони был доволен таким положением дел. Но было и кое-что еще, что не давало ему покоя.

Он снова посмотрел на телефонную трубку, затем решительно набрал номер.

— Блеквуд, — раздалось на том конце.

— Паркер, — представился Энтони.

— У меня ее нет, — Коул тяжело вздохнул в трубку. — А была бы, не вернул.

— Я знаю.

Оба некоторое время молчали.

— Ты мне не нравишься, парень. — Первым заговорил Паркер.

— Это чувство взаимно.

— Сложно испытывать симпатию к человеку, который врывается в твой дом с оружием. — Паркер усмехнулся. — Ты все еще хочешь найти мою дочь?

— Где она? — В трубке раздался треск. — Говори, где она, или я снова ворвусь в твой дом с пистолетом.

— Я начинаю сомневаться в правильности своего решения.

— Не зли меня, Паркер.

— Не говори мне, что делать Блеквуд. — В тон ему проревел Энтони. — Если она тебе еще нужна, то я дам тебе её адрес.

— Почему ты это делаешь? — Потрясенно спросил Коул. — Я же не нравлюсь тебе.

— Если бы речь шла обо мне, то я тебя и на порог бы не пустил. Но вот моя дочь… Никогда не понимал женщин… — Энтони усмехнулся. — Пиши адрес, парень, пока я не передумал. И не смей ей говорить, что это я тебе помог.

* * *

В своем кабинете Ким разместила все самое необходимое для работы и творчества. На одном столе стояли образцы тканей, на другом вся документация и договора на поставки оборудования в цех и его обслуживание. У окна стоял ее рабочий манекен, на котором она конструировала новое платье.

— Миссис Блеквуд, — охранник приоткрыл дверь ее кабинета, — К вам поднимается мистер Блеквуд. Я впустил его. Он показал документ, он действительно мистер Блеквуд. Я проверил.

— Скажи, что меня нет, — потрясенно пролепетала Ким. — Скажи, что я уехала. Что меня не будет. Скажи, что угодно, лишь бы он ушел.

— Это бесполезно. Он не похож на человека, умеющего слушать. — И охранник прикрыл за собой дверь. Чтобы та через минуту снова распахнулась, впуская в ее кабинет высокого мужчину.

Он нарочно медленно закрыл за собой дверь, и не спеша двинулся к ней. Кимберли попятилась.

— Кимми, — тихо проговорил он. И от его голоса у нее все внутри перевернулось.

— Стой, где стоишь, Блеквуд. Не подходи ко мне. — Строго сказала она. — Не знаю, как ты нашел меня, но сейчас убирайся. Уходи.

Мужчина продолжал приближаться к ней, игнорируя ее гневный взгляд.

— Злишься на меня? — Он усмехнулся. — Детка, ты все еще носишь кольцо. Не говори, что это просто так.

Ким перевела взгляд на свой палец, но промолчала. Что толку оправдываться, она действительно не снимает это кольцо.

— И ты взяла себе мою фамилию. — Он подошел еще ближе к ней. — Верно, миссис Блеквуд?

— Из всех документов, которыми я располагала тогда, был только тот фальшивый паспорт, что я взяла в твоем доме. — Тихо сказала она. — И если бы в том паспорте была фамилия Костес, то я не задумываясь, назвалась бы этим именем.

— Вот как. — Коул стоял над ней, возвышаясь на целую голову.

— Если ты пришел за своим кольцом, то..

— Кимми, — перебил ее он. — Я пришел не за кольцом. Я пришел за тобой.

— Нет.

— Ты имеешь право злиться, — он усмехнулся. — Можешь кричать. Если хочешь.

— Просто убирайся из моего кабинета. — Спокойно проговорила она. — И из моей жизни. Убирайся.

— Нет. — Он все так же стоял над ней. — Нет, Ким. Я не уйду.

— Чего ты хочешь от меня?

Блеквуд молчал, но по его глазам она и так прочла ответ.

— Ким, — тихо сказала он, наклоняясь к ней, — Кимми. Прости меня.

Девушка сжала кулаки, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы, и в горле подымается ком. Она молчала.

— Знаешь, когда я последний раз говорил эти слова? — Продолжил Коул, — Никогда, детка.

— Я не верю тебе, — прошептала она. — Ни одному твоему слову я не верю. Оставь меня в покое, пожалуйста. Уходи.

Вместо ответа он обнял ее за талию, притягивая к себе. Ким тут же уперлась ладонями в его плечи, отстраняясь.

— Убирайся, Блеквуд.

— Я рядом, и я слышу, как учащенно бьется твое сердце. Что ты чувствуешь, Кимми? Что чувствуешь, когда я рядом?

Ким и не подумала уступать ему, продолжая отчаянно упираться руками в его плечи, чтобы быть как можно дальше. Безуспешно.

— Что я чувствую? Чувствую, что ты врал мне с самого начала. Чувствую, что не смогу доверять тебе уже никогда. Чувствую, что зла на тебя. Как ты мог, Коул? Как ты мог так со мной поступить?

— Когда человек любит, то готов идти на разные хитрости.

— Не надо про любовь. — Всхлипнула Ким, и к своему стыду расплакалась. — Не надо снова лгать мне.

Дверь в ее кабинет снова распахнулась, впуская Линетт с ее внуком. Кристиан был укутан в голубое одеяльце, и его щечки раскраснелись от свежего воздуха с улицы.

— Миссис Паркер, — Коул кивнул Линетт, и отпустил, наконец, от себя растерянную Ким.

— Кимберли, это он? — Потрясено проговорила ее мать. — О Боже! Это он.

— Все в порядке, мама. Мистер Блеквуд уже уходит. — Ким отошла от Коула сразу же, как только тот отпустил ее. — Крис проголодался. Давай его сюда, я как раз разогрела детскую смесь.

— Ким?

— Уходи, пожалуйста. — Ким взяла сына, и стала развязывать ленты на его одеяле.

— Это мой сын?

— Это мой сын. — Ответила Ким.

— Я вернусь, — Коул усмехнулся. — Теперь, когда я нашел тебя… Кимми. Я ждал столько времени, что для меня еще один день. Я вернусь сюда завтра. Привыкай к этой мысли. — И развернувшись на каблуках, он широкими шагами вышел из ее кабинета.

Ким чувствовала, как у нее дрожали руки. А из глаз снова потекли слезы.

— Чего он хотел, дорогая? — Мягко спросила Линетт.

— Не знаю.

— А чего хочешь ты?

— Разве это важно? — Ким всхлипнула. — Я хочу быть счастливой. И пока его не было, мне это почти удавалось. Почти удавалось.

— Ключевое слово «почти», — Линетт направилась к выходу из ее кабинета, — Подумай над этим. А я пока позову Мисси. Она присмотрит за малышом. Тебе сейчас нужно время, чтобы прийти в себя. Я принесу тебе чай на травах.

* * *

— Нашел ее? — В глазах Рея светилась надежда. — Нашел?

— Да, — задумчиво протянут Коул, садясь за руль арендованного автомобиля.

— Ты не выглядишь довольным. Тебе были не рады?

Коул молчал, думая о своем.

— Знаешь, что самое паршивое, Рей, — устало проговорил он.

— Что же?

— Она поверила мне тогда, когда я лгал ей. И теперь не верит, когда я говорю ей правду.

— Я не силен в женской психологии, брат. Но может быть помогут конфеты. Ну, или цветы… — Рей пожал плечами. — Девчонки такое любят.

— У меня есть сын.

— Чего?

— Она родила мне сына, и скрывала это от меня. Теперь я понимаю, почему ее отец позвонил мне. Из чисто мужской солидарности. Ким не хотела, чтобы я знал.

Рей внимательно посмотрел на брата.

— И что ты теперь будешь делать?

— Исправлять свои ошибки.

* * *

Забыть его невыносимо больно. И Ким с этой задачей так и не справилась за все это время. Простить его мучительно, практически не возможно. Довериться ему снова — это выше ее сил. Но худшее из всех страданий — не знать, какое решение принять.

Он сказал, что завтра вернется сюда. Ему, как и прежде, доставляет удовольствие ее мучить. Ничуть не изменился.

Кимберли укачала сына спать, и снова уселась за свой стол над эскизами. Карандаши дрожали в ее руках, и она никак не могла ни на чем сосредоточиться.

— Может быть, тебе стоит дать ему еще один шанс. — Мисси бесшумно прошла, и села рядом с ней на стул. — Ты же знаешь, Ким, я редко суюсь с советами. Тем более в таком личном деле.

— Да. Это точно.

— Но ты не только о себе подумай. — Продолжила женщина. — Я росла без отца. Я знаю, что это такое, когда семья не полноценна. Для мальчика жить без родителя еще сложнее. Подумай о сыне.

Ким молчала, глядя в одну точку.

— Да и ты сама, Ким. Думаешь, я не знаю, сколько ночей ты проплакала в подушку о нем. Думаешь, я не знаю, как сильно ты переживаешь. Просто дай ему шанс.

— Я не верю ему. Ни одному слову, — проговорила она. — Как можно давать шанс, если доверия нет?

— Как можно не давать шанс, когда до сих пор его любишь? — Вопросом на вопрос ответила Мисси. Затем поднялась и так же тихо вышла, оставляя девушку размышлять в одиночестве.

Ким тяжело вздохнула и опустила голову на стол. Она не хотела его видеть. Не сейчас. Значит, ей придется снова бежать. Но куда? И как же ей бросить свое дело…

Теперь многое в ее жизни изменилось, и она не может просто так все бросить и скрываться.

Ким до поздней ночи сидела и просчитывала все возможные варианты.

— Не спишь? — К ней тихо подошла Линетт.

— Я думаю, мы завтра с утра отправимся навестить папу. — Ким вымученно растянула губы в подобие улыбки. — Вернее уже сегодня.

— Снова бежишь от него. — Линетт села к ней рядом и обняла за плечи. — Он конечно не подарок, Ким, но ему нужна ты. Ни деньги отца, ни положение в обществе, ни вся эта банковская империя… А именно ты.

— Это меня и пугает.

— Подумай…

— Я уже заказала нам билеты на утренний рейс до Сан-Диего. Отец будет рад нас видеть. — И в глубине души Ким надеялась на влияние и связи отца. Там Коул не посмеет ее достать. — Я уже собрала свои вещи и вещи Криса. Мисси я оставлю за главного, она присмотрит за цехом, и за этим домом. Тем более мы ведь ненадолго.

И Линетт только кивнула.

* * *

— Это точно исправит ошибки? — Рей выглядел удивленным. — Может все-таки конфеты? Нет, ты не думай, я не учу тебя жизни, но мне кажется, что с конфетами шансы на успех будут выше. Я серьезно.

Коул только передернул предохранитель на своем Магнуме 44 калибра. Еще два пистолета были за поясом его брюк.

— Я уже все решил.

— О, сколько же раз за свою жизнь я уже слышал эту фразу! — Рей усмехнулся. — Ладно, брат. Я с тобой, и я присмотрю за этим цехом. Я же тоже Блеквуд, и значит, я числюсь ей родственником. Следовательно, это семейный бизнес. Присмотрю, нормально всё будет. А там точно много молоденьких портних?

* * *

Коул злился. В который раз ей удалось ускользнуть у него прямо из-под носа. И он снова остался не с чем. Но теперь он знает, где ее искать. В доме родителей. Больше ей некуда пойти.

Он уже однажды вывез ее оттуда. И если надо, то сделает это снова, хочет она того или нет.

Коул поставил свой Додж не доезжая до дома ее отца. В это время Энтони Паркер еще не вернулся с работы. А Линетт недавно куда-то уехала. Не зря же он пару дней следил за этим домом, прежде, чем зайти внутрь. Нужно быть уверенным, что никто не помешает им поговорить.

Но захочет ли она с ним говорить?

Мужчина уверенно по хозяйски открыл парадную дверь и прошелся через холл. Тишина. Но он и не рассчитывал на бурную встречу. Он так же беспрепятственно поднялся на второй этаж, и целенаправленно зашел в ее спальню.

— Как ты так быстро нашел меня! — Ким пеленала малыша, разложив на кровати присыпки и пеленки. — Пожалуйста, оставь меня в покое. Пожалуйста.

Он молчал, наблюдая за ее действиями.

— Я не хочу, чтобы ты был в нашей жизни, — снова заговорила Ким. — Я не хочу опять выслушивать ложь. Я устала от этого. Не надо больше.

Коул молча подошел к кровати, рассматривая малыша.

— Как его зовут? — наконец заговорил он.

— Кристиан.

— Кристиан Блеквуд. — Коул улыбнулся, — он похож на меня. — Я его забираю, Ким.

— Что?

— Это мой сын. — Он усмехнулся, видя ее пораженный взгляд. — И я отвезу его к себе домой. Его и тебя.

— Мы никуда не поедим.

— Ким, я ведь могу и не церемониться. Собирай то, что тебе нужно.

— Нет.

— Детка. — Он посмотрел на нее тяжелым не мигающим взглядом. — Я не хочу идти на крайности.

— Я вообще не хочу с тобой никуда идти.

Коул достал из-за пояса пистолет.

— Черт, Ким. Просто делай то, что я тебе говорю. — Прорычал он. — Собирай вещи, если тебе что-то здесь нужно, если нет, то бери моего сына и на выход.

И Кимберли, дрожащими руками снова запеленала малыша в тонкое одеяльце.

— Хорошая девочка, — Коул кивнул. — Теперь спускайся вниз.

— Я тебя ненавижу.

— От любви до ненависти, как и от ненависти до любви — один шаг. — Он улыбнулся, — И, Кимми, не поднимай в доме шума, нам ведь не нужны неприятности. Не хочешь же ты, чтобы здесь кто-то пострадал, верно?

Ким только поджала губы, не желая с ним разговаривать.

Коул усадил девушку на заднее сидение своего серого автомобиля, захлопнул дверь, и на полной скорости направился по дороге из города.

Малыш уснул в машине, а Ким сидела с высоко поднятым подбородком. Коул то и дело поглядывал на нее через зеркало заднего вида.

— Ким, ты нужна мне, — тихо сказал он. Девушка услышала, но не ответила.

Больше Коул с ней не заговаривал до самой Мексики. Он видел, что она сидит с идеально прямой осанкой и приподнятым подбородком. Как и в прошлый раз, когда он ее похитил. Совсем не изменилась. Только волосы стали длиннее, она их так и не обстригла в том салоне. И во взгляде у нее появился стальной блеск, говорящий о твердости характера.

Будет не просто, понял он. Коул только вздохнул, он не из тех, кого пугают трудности.

* * *

Была поздняя ночь, когда серый Додж Челленджер остановился у высокого кирпичного забора. Его сын и его будущая жена спали на заднем сидении, и Коул просто сидел в машине и смотрел на них. И улыбался, как идиот.

— Кимми, детка, мы дома.

Девушка тут же открыла глаза, озираясь по сторонам.

— Тише, — он вышел из машины, открывая ей дверь. — Пошли наверх, и без глупостей.

Он завел ее в ту самую комнату, что она занимала в прошлый раз. И облокотившись на дверной косяк, наблюдал за ней.

— Поговорим? — предложил он.

— О чем?

— О нас.

— Нет никаких нас.

Он рассмеялся.

— Кимми, что я должен сделать, чтобы ты снова мне поверила?

— Оставь меня одну, для начала.

Он долго смотрел на нее, затем развернулся и молча вышел из спальни. И Ким услышала, как он дважды провернул ключ, запирая ее.

* * *

Утром к ней зашла Эсперанса. Крис уже проснулся и проголодался.

— Мисс Паркер, — экономка всплеснула руками, — Это чудо, что Вы, наконец, дома. Видели бы вы, что тут творилось, все эти дни… У хозяина и так характер не сахар, а тогда… Просто кошмар. Как зовут вашего малыша?

— Эсперанса! — Ким обняла женщину, — Малыша зовут Крис. И он проголодался. Мне необходимо на кухню, я должна приготовить смесь.

— Хозяин запретил вас выпускать из комнаты без него. Мне очень жаль. Я принесу сюда все, что Вам понадобится.

— Понятно. — Ким отступила от нее на шаг. — А самой выйти вы мне не разрешите.

— Я не могу. — Экономка виновато опустила взгляд. — У меня приказ, как я могу его ослушаться? Тем более, после всего, что хозяин сделал для нас.

— А где Кристина, я скучала по ней.

И Ким увидела, как по усталому лицу экономки побежали слезы.

— Ей не стало лучше. — Выдавила она.

— О Боже! — Ким снова обняла женщину, — О, Боже мой! Мне жаль, Эсперанса, я не знала. Мне очень жаль.

— Она тоже скучала. И часто играла в том синем платье с оборками.

И Ким почувствовала, что сейчас разрыдается.

— Малыша зовут Крис, — Эсперанса протянула руки к ребенку, — Можно мне подержать его?

— Конечно.

— Маленький. Я могу хотя бы иногда читать ему сказки?

— Конечно, — повторила Ким. — Конечно.

— Что нужно принести из кухни, чтобы Вы могли его покормить?

* * *

День тянулся, словно отрез синтетики. Ким то и дело ловила себя на мысли, что вот-вот сюда зайдет Коул. И она не решила, рада она будет его визиту, или наоборот прогонит. Хотя, что толку гнать, это же его дом. Но и радоваться ведь тоже нечему.

Дверь в ее спальню открылась, впуская пузатого низкорослого мексиканца. Ким растерялась, сильнее прижимая к себе сына.

— Кто вы, и что Вам здесь нужно? — Строго проговорила она. — Это моя комната.

— Я просто хотел на тебя посмотреть поближе, — Мужчина смерил ее взглядом, — Столько о тебе слышал, что стало любопытно. Я Карлос, и я присматриваю за тобой, пока Коул в отъезде. Да, он уехал ненадолго. А ты думала, почему его у тебя нет с самого утра?

— Присматриваете за мной?

— Чтобы ты в очередной раз не сбежала. — Невозмутимо ответил мексиканец.

— Помогите мне отсюда выбраться! Я Вам хорошо заплачу.

Карлос расхохотался, сотрясаясь всем телом.

— Заплатит она! Как ты думаешь, кто тогда выдал тебя твоему папочке?

— Вы?

— И, как ты помнишь, я не взял то вознаграждение. Деньги у меня есть. Мне хватает. Я ищу от жизни чего-то другого. И пока не нашел.

— У моего отца большие связи, — продолжила Ким. — Помогите мне, и он это не забудет.

— Попроси ты меня о помощи в прошлый раз, я бы точно не отказался. Серьезно. Тогда у меня были личные счеты с Рэем, своя заинтересованность. Сейчас этого нет. К тому же мой приятель снова будет страдать. А я буду утешать его, и тогда точно сопьюсь. — Карлос снова рассмеялся, — Впрочем, я ради друга уже шел на такие жертвы.

— Не поможете?

— Нет.

Понятно. — Ким тяжело вздохнула, и переложила малыша на другую руку. Сперва Эсперанса, теперь этот мужчина. Никто не хочет ей помогать.

— Когда он вернется? — Сменила тему Кимберли, все равно толку от этого типа не будет. Хоть что-то у него узнать.

— К вечеру. И Ким. Мирись с ним быстрее, — мужчина улыбнулся, показывая солнцу от окна бриллиант в своем зубе. — Это дружеский совет. Просто он оставил Рея присмотреть за твоим делом. Тебе знакома поговорка про козла и про огород. Она была бы здесь уместна.

И мужчина вышел из ее спальни, снова запирая дверь на ключ.

* * *

Эсперанса несколько раз заходила к ней и приносила всё, что Ким было необходимо. Они вместе покупали малыша, Эсперанса показала, как в ее семье пеленают таких крох, и еще принесла целую стопку сказок.

— Я буду читать ему их перед сном, — проговорила она. И Ким только кивала.

Ближе к вечеру дверь в ее спальню снова отворилась. Коул стоял на пороге и просто смотрел на нее.

— Скучала по мне? — улыбнувшись, проговорил он.

— К сожалению, да.

Он широким шагом пересек комнату, становясь рядом с ней.

— Я хочу подержать на руках сына. — Он поднял малыша с кровати. — Ого, какой большой уже. Смотри, что папа тебе принес. — Коул достал из-за пояса детский пистолет. — У мальчика должны быть правильные игрушки, верно, малыш? — И он подкинул улыбающегося сына вверх, затем еще раз, и еще.

Ребенок заливисто рассмеялся.

— Ты и правда оставил Рея у меня в швейном цехе? — спросила Ким, когда Коул усадил малыша обратно на кровать.

— Он толковый парень, я в нем не сомневаюсь. — Коул улыбнулся и повернулся к ней. — Он там за всем присмотрит.

— Хорошо, — Ким кивнула. — Пусть присмотрит.

— Дай мне руку, Ким.

— Зачем?

— Руку, — прорычал он, и мягче добавил, — Пожалуйста.

Ким поколебалась, и протянула яму ладонь.

— Зачем? — повторила она, но Коул не ответил. Он молча достал из кармана браслет с огромными переливающимися камнями, и так же молча застегнул на ее руке. Камни были того же размера и той же огранки, что и на ее кольце.

— Хотел, чтобы ты и его не снимала. — Наконец сказал он, наблюдая за реакцией девушки.

Ким молчала.

— Не думай ни о чем, — тихо сказал мужчина, подходя к ней ближе. — Давай забудем все что было, и попробуем еще раз. Я этого хочу.

— У меня есть выбор?

— Нет.

Ким улыбнулась.

— Ты совсем не изменился, — тихо сказала она.

— Изменился. Сейчас я сказал тебе правду — у тебя действительно нет выбора.

— Коул…

— Я очень скучал без тебя все эти дни, Кимми. Я так долго искал тебя. — Он обнял ее руками за талию и притянул к себе, — Ким, ты нужна мне. Я не мастер говорить красивые фразы. Но я хочу что бы ты знала, я ни к кому и никогда не испытывал столько эмоций, как к тебе. Еще с той первой встречи что-то случилось со мной. Одного взгляда в твою сторону хватило, чтобы я так резко, так кардинально изменил свою жизнь. Ты нужна мне, Кимберли. Ты нужна мне.

— Я…

— Молчи. Отбрось мысли, не думай. Почувствуй сердцем. Я ведь не безразличен тебе?

— Коул. Мне сложно.

— Я не обману тебя больше. Никогда. — Он легко коснулся губами ее губ, — Я хочу быть рядом с тобой. И с нашим сыном. Я люблю тебя, Кимберли.

Эпилог

Сан-Диего, штат Калифорния. 29 августа 1985 год.

— На пол, живо! — Черное дуло пистолета обвело зал, не целя ни в кого конкретно, но держа под наблюдением каждого из сотрудников банка. — На пол, я сказал! Я пристрелю каждого, кто не послушает. На пол!

Люди, словно сонные мухи, не понимающие в чем дело, медленно опускались на мраморную плитку пола.

— Руки за голову, — снова прокричал человек в маске-чулке с прорезями для глаз. — Руки, мать вашу, за голову. И не двигаться. Иначе я начну стрелять.

В довершение своих слов мужчина выстрелил в бронированную дверь кассовой комнаты. Какая-то женщина громко вскрикнула, в зале запахло порохом и страхом. А стальная дверь даже не дрогнула. И сквозь маску-чулок было видно, как грабитель усмехнулся одним уголком рта, глядя на целую и невредимую дверь.

Затем его привлекло какое-то движение у стены.

— Джастин, чтоб тебя! Куда ты ползешь! Идиот! Я же приказал не двигаться. — Прорычал мужчина в маске. И светловолосый парень, ползший в дальний угол тут же замер, пораженный тем, что грабитель знает его имя. Человек с оружием тем временем продолжил. — Будь это настоящее ограбление, ты был бы трупом, Джас. Больше так не делай. — Мужчина потянулся к маске и резко снял ее со своей головы, обводя суровым взглядом зал. — Что, никто так и не додумался вызвать полицию? На кой черт я приказал разместить у каждого под столом эту кнопку, включающую сирену?

Все в зале пораженно молчали, всё еще не решаясь двигаться.

— Сэм, — снова заговорил мужчина.

— Да, мистер Блеквуд.

— Распорядись от моего имени, пусть сигнальные кнопки разместят у ножек стола, но только так, чтобы по ним не топтались. — Мужчина снова усмехнулся. — Дверь в кассу отреставрировать от вмятины. Хорошая дверь. Да, и охрана зала. Ребята, вы уволены за полное бездействие. Остальные — нечего лежать на полу, рабочий день уже начался. Работаем.

Мужчина уверенными широкими шагами направился в свой кабинет.

— Джастин, отчеты за вчерашний день на мой стол.

— Да, мистер Блеквуд, — кивнул парень, — что-то еще?

— Кто мне звонил с утра?

— Звонил представитель фирмы по выпуску микроволновых печей, напомнить, что у вас с ним встреча по вопросу инвестиций в его предприятие. — Чуть заикаясь, выдавил парень. — Еще звонили поставщики винтовок с оптикой, товар уже стоит на границе и ждет растаможи. Потом звонила некая Каролина Беркут с просьбой дать интервью для экономического журнала-обозревателя. И еще Вас искала миссис Блеквуд. Она сказала, что заедет к Вам в одиннадцать. Значит через десять минут.

— Хорошо. — Мужчина не сбавил шаг, и Джастину приходилось почти бежать за ним, чтобы идти наравне. — Отчет клади на край моего стола. Позвони Карлосу, пусть проверит все документы на границе — чтобы все было легально по оружию. Не хочу нарушать закон. Потом отзвонись в тот журнал, и скажи, что я ненавижу отвечать на вопросы, пусть отменят интервью, — распорядился Коул. — Затем принеси кофе в мой кабинет.

— Вам как обычно без сахара, а Ки… Миссис Блеквуд со сливками.

— Молодец. — И Коул усмехнулся. — Люблю, когда меня понимают с полуслова. Действуй.

* * *

И чего они все такие дерганные здесь? И так странно смотрят на нее? Ким прошла через зал, стуча каблучками-шпильками по наполированным плитками пола. Гробовая тишина в зале нарушалась только этими звуками. При папе тут было немного веселее. Но и такой отдачи от своей банковской империи Энтони Паркер тоже никогда не получал. Кимберли это знала, как никто другой.

Вот у нее в центре моды, и в цехах по производству одежды атмосфера куда приятнее. Наверное, поэтому она и не осталась в банке отца. Возможно, это работа с отчетами и сводками оставляет на лицах людей, сидящих здесь, такой гнетущий тяжелый отпечаток уныния. И Ким была рада, что однажды смогла бросить все и поверила в себя.

У кабинета её мужа с подносом для кофе мялся Джастин. Увидев ее, парень покраснел, смутился и прошмыгнул в кабинет, словно боялся ее больше собственной смерти. Странно… Впрочем Джастин все время ее избегал, страшась даже встретится с ней взглядом. И нельзя сказать, что бы Ким сильно расстраивалась по этому поводу.

— Детка. — Коул поднялся при виде ее, жестом показывая Джастину, чтобы тот убирался. — У тебя растерянный вид. Что-то случилось, милая?

— Меня удивила тишина в зале банка.

— Пустяки, — Коул махнул рукой, и направился к ней за поцелуем. Ночей, проводимых с ней, ему все еще было не достаточно. — Просто держу их в строгости и не даю расслабиться. У меня свои методы. — Он усмехнулся, — Как ты смотришь, на то, чтобы на выходные прогуляться до моего брата Рея. Кристиана возьмем с собой. Ты же знаешь, наш сын обожает своего дядюшку.

— Да это отличная идея.

— Может быть кофе? — Коул еще раз поцеловал ее. — Твой любимый, со сливками.

Кимберли замялась.

— Я… Мне нельзя кофе, в моем положении, — тихо сказала она, и увидела, как на лице мужа расплылась самодовольная улыбка.

— И давно ты знаешь?

— Некоторое время. Я не знала, как ты к этому отнесешься, я думала…

— Не думай, Ким. — Он легко подхватил ее с пола и закружил, покрывая ее лицо быстрыми поцелуями. — Не думай.

КОНЕЦ

Экономический журнал от 01.09.1985 года: Интервью от главы Банковской империи Калифорнии, Коула Блеквуда.

— Наши читатели всегда интересуются жизнью выдающихся бизнесменов и политиков. Мистер Блеквуд, у Вас есть личный рецепт успеха? Расскажите мне о нем?

— Рецепт успеха? Нет никакого рецепта. Нужно не бояться действовать. Это все.

— Если все так просто, то почему вы еще не в Конгрессе или не балатируетесь на пост президента США?

Усмешка.

— Я этого не хочу. Пока что.

— Чего вы боитесь, мистер Блеквуд?

— Зря терять время. — Еще одна усмешка. — Давайте побыстрее, миссис Беркут, ненавижу расспросы. А если серьезно, то я, как и любой здравомыслящий человек, боюсь потерять то, что мне дорого. Со мной это уже случалось, и я знаю цену потери.

— Если вы не любите отвечать на вопросы, то почему вы здесь?

— На этом настояла моя жена. Она знает, как я люблю вопросы. — Усмешка. — Кажется, вы с ней знакомы и в курсе, почему я здесь. Может быть, чтобы сэкономить мое время, вы сами придумаете за меня ответы?

— Нет. Это будет не честно по отношению к нашим читателям. Мистер Блеквуд, насколько безвыходной должна быть ситуация, чтобы Вы нарушили закон?

— Мне не нравится этот вопрос. Следующий.

— Если бы была возможность вернуться лет на 10 назад, чтобы вы изменили в своей жизни?

— Ничего.

— Вы часто врёте?

— Плохой вопрос. Пропустим его.

— Самый лучший, ценный совет, который вам когда-либо давали? Кто это был?

— Один парень с эспаньолкой. Он научил меня не поворачиваться спиной к еще не поверженному противнику.

— Какой совет вы бы дали начинающим бизнесменам?

— Для начала нужно выгодно жениться на дочери банковского магната. Усмешка. И не бояться рисковать.

— Есть ли у Вас свой девиз по жизни?

— Да. К черту это все. Это и есть девиз.

— Приходилось ли Вам в вашей профессиональной деятельности переступать через собственные принципы?

— Да.

— Можно здесь по подробнее?

— Нельзя.

— Ладно. Пропустим. Мистер Блеквуд, Вы хотели бы, чтобы о вас написали книгу?

— Нет. Я не подхожу на роль героя романа.

— А что бы вы сейчас делали, если бы не отвечали здесь на мои вопросы?

— Проводил бы время со своей семьей. Надеюсь у вас все? Наконец-то. Не смею больше Вас задерживать, миссис Беркут. Думаю, мои развернутые подробные ответы прибавят рейтинг вашему журналу.

.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg