«Смертельная красота болот (ЛП)»

Смертельная красота болот (ЛП) (fb2) - Смертельная красота болот (ЛП) (пер. Дамский клуб LADY | переводы Группа) (Мисс Фортуна - 2) 699K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джана Делеон

Джана Делеон Смертельная красота болот (Мисс Фортуна — 2)

Джана Делеон «Смертельная красота болот», 2016

Jana Deleon «Lethal Bayou Beauty», 2013

Переводчик: gloomy glory

Редактор: Мария Ширинова

Принять участие в работе Лиги переводчиков

Аннотация

Никому в Греховодье не нравилась Пэнси Арсено, но кого она настолько допекла, что он отважился на убийство?

Для проведения конкурса красоты, приуроченного к Летнему фестивалю, в Греховодье возвращается честолюбивая актриса Пэнси Арсено. И наемница Фортуна Реддинг понимает: дело дрянь. По легенде, она бывшая королева красоты и идеальная кандидатка на роль ведущей наравне с Пэнси, однако из-за мерзкого характера последней невозможно даже репетицию провести спокойно.

Так что, когда Пэнси находят мертвой, Фортуна оказывается главной подозреваемой.

Теперь, имея на своей стороне лишь здравый смысл и двух коварных старушенций, именуемых местными «Валокординовой мафией», она вынуждена начать собственное расследование, пока все прикрытие не пошло прахом.

Глава 1

Звонок мобильного вытряхнул меня из сна, где я была Ларой Крофт — только не такой женственной. Я вскочила с кровати, схватила свой девятимиллиметровый и, рухнув на пол в позе для стрельбы, направила ствол на дверь спальни. А потом вспомнила, что торчу в Греховодье, штат Луизиана, а не выполняю задание на Ближнем Востоке. Вернув оружие на тумбочку, я взяла телефон.

Семь утра.

Вновь уставившись на экран, я поняла, что звонит Герти — одна из вроде как тихих и скромных пожилых леди, с которыми я познакомилась в первый же день прибытия в крошечный городок на байю. Перебираясь в Луизиану, чтобы спрятаться от торговца оружием, назначившего цену за мою голову, я больше всего боялась помереть тут со скуки. А вместо этого в компании развеселых старушенций нажила себе проблем с полицией, нашла и прикончила убийцу и раскрыла преступление пятилетней давности.

А ведь прошло всего пять дней.

— У нас чрезвычайная ситуация, — сообщила Герти, едва я ответила. — Мы с Идой Белль на пути к тебе.

И отключилась прежде, чем я успела выяснить подробности. Пришлось бежать в ванную умываться и спешно натягивать джинсы и футболку. Я очень надеялась, что дело не в Мари и ее вновь не обвиняют в убийстве мужа. Казалось бы, после вчерашнего она должна быть вне опасности, но в Греховодье все меняется в мгновение ока.

Я слетела вниз по лестнице, и в ту же секунду на подъездную дорожку вкатил древний «кадиллак» Герти. Отперев для гостей дверь, я пошла на кухню ставить кофе. Без крепкого напитка беседу с этими старушками выдержать невозможно. Вспомнив напряженный голос Герти, я даже задумалась о виски, но, наверное, не слишком благопристойно начинать утро с бутылки.

А вообще, разберусь по ходу дела.

Ида Белль, командорша Общества греховодных дам — в народе больше известных как «Валокординовая мафия» — первая вплыла на кухню с самым разнесчастным видом. Впрочем, если б мне на голову нацепили столько бигуди и вытащили из дома прямо в халате, я бы тоже не лучилась оптимизмом. Герти плелась следом, на лице ее отражалось нечто среднее между раздражением и беспокойством. Полагаю, первое вызвано тем, что Ида Белль всю дорогу — все два квартала — ворчала не переставая.

Ида Белль взглянула на пустой кофейник, страдальчески вздохнула и рухнула на стул.

— Простите, — повинилась я за отсутствие кофе. — Я еще спала, когда Герти позвонила.

Она отмахнулась:

— Когда Герти звонит, не спят только вампиры. Эта зараза бодрствует когда ни попадя.

— Если бы ты ложилась вовремя, как подобает людям твоего возраста, то не испытывала бы таких проблем с пробуждением.

— Надо было натереть машину воском, — проворчала Ида Белль.

Герти закатила глаза:

— Ох уж эта машина. Я думала, ты собиралась разобраться со своей зависимостью.

Я потянулась за чашками. Пока они закончат этот старый спор, кофе точно успеет свариться. А я вмешиваться не стану. У меня к тачке Иды Белль свои счеты, но такое в семь утра не озвучишь — слишком уж невежливо.

— К твоему сведению, я натирала ее воском, чтобы продать.

Я замерла и выпучила глаза. Впервые на моей памяти даже у Герти не нашлось слов.

— Хватит пялиться на меня, как на безумную, — возмутилась Ида Белль. — Это вы двое обвиняли меня в нездоровой привязанности к машине. Вы и виноваты.

Я молчала и не шевелилась. Она великолепный стрелок и вполне могла припрятать ствол под халатом.

— Что ж… — Герти мудро отодвинулась подальше от подружки. — Думаю, лучше тогда заняться текущими вопросами.

Сменить тему. Отличный выбор.

— ЖБ собирались сегодня на рассвете, — сообщила Герти.

Я передала ей наполненные чашки.

— Кто?

— ЖБ.

Я скользнула за стол и отхлебнула кофе:

— Мне стоит знать, кто такие ЖБ?

— Вряд ли, — буркнула Ида Белль.

— Это местная женская группа, — ответила Герти.

— А городу не хватает хлопот с Обществом греховодных дам?

ОГД под руководством Иды Белль «тайно» управляло Греховодьем с шестидесятых.

— Мое объединение не доставляет никаких хлопот! Наоборот, мы решаем проблемы. Но кое-кого наши требования к вступающим не устроили, и они решили создать свой клуб.

— А.

До меня наконец дошло. В ОГД принимались только старые девы и вдовы со стажем. Они свято верили, что близость мужчин мешает мыслить трезво. В общем-то, готова согласиться…

— И кто же состоит в ЖБ? — спросила я.

Ида Белль закатила глаза.

— Жены Бога, — сказала Герти.

— Достанут любого, — вставила Ида Белль. — Так я их называю.

— Хотела бы поспорить, — вздохнула Герти, — так как Ида Белль весьма предвзята, но, к сожалению, ЖБ действительно тратят все свое время на попытки вставить палки в колеса ОГД. И вне этой цели их попросту не существует.

— Ясно. И вы опасаетесь, что на сегодняшней встрече они планировали свой следующий стратегический шаг в этой Войне Юрского периода?

— О, я точно знаю, что затем они и собирались. Без конкретных деталей меня бы здесь и не было.

Я слегка напряглась:

— Только не говорите, что установили прослушку на месте их сбора.

Выяснив, что Ида Белль и Герти были разведчицами во Вьетнаме, я уже не ждала от них нормального поведения среднестатистических пенсионерок. Они раскрыли меня слету, разглядев военную подготовку, и помогли сохранить легенду. К сожалению, теперь они верили, что я приму участие в их шпионских игрищах.

— Прекрасная идея! — воодушевилась Герти. — Действительно стоит подумать о прослушке в женском учебном классе католической церкви.

Ида Белль кивнула:

— С тобой полезно дружить, Фортуна.

Я пялилась на них в смятении:

— Я не… то есть… не имела… неважно. Просто не говорите мне об этом.

— Итак, — продолжила Герти, — утром мне позвонила Беатрис Полсон.

— А это кто?

— Наша шпионка, — просветила Ида Белль. — Может, уже включишь мозг? Я выпила недостаточно кофе, чтобы выдавать тебе исторические справки.

Герти нахмурилась:

— Она вряд ли может знать то, о чем впервые слышит. На это никто не способен. Беатрис — наш крот в ЖБ. Она вдова и в прошлом году получила право вступить в ОГД, и мы ее завербовали.

Голова начала побаливать.

— А вы уверены, что это безопасно? Беатрис ведь была членом другого клуба долгое время, верно? Вдруг она скармливает вам дезу?

— Она чиста, — отмахнулась Герти. — После ухода Сельмы, во главе ЖБ встала Селия, и мы знали, что Беатрис не упустит свой шанс.

— Селия Арсено? — уточнила я. — Солдат католикобаптистской бананопудинговой войны?

— Она самая.

— Пока я здесь, мне придется все время брать в церковь кроссовки, да?

— Скорее всего.

Ида Белль помахала пустой чашкой, и я вскочила, чтобы налить ей еще кофе.

— Если вы двое закончили повторно изобретать колесо, может, уже продолжим? Мне надо поскорее снять бигуди, иначе я всю неделю проведу в образе французского пуделя.

Герти склонилась к нам и понизила голос:

— Беатрис узнала все о Летнем фестивале.

— Какого черта ты шепчешь? — прикрикнула Ида Белль. — Я не способна так напрягаться после двух чашек кофе.

Герти вздохнула:

— Мэр Фонтлерой принял их предложение провести детский конкурс красоты.

Ида Белль будто лимон сжевала — так ее перекосило.

— Неудивительно, учитывая, что идиот Фонтлерой бывший зять Селии, но как же бесит… Моя идея с тиром куда веселее.

— Чертовски верно, — поддакнула я.

— Очевидно, идиот Фонтлерой решил, что тир не подходит для семейного досуга, — заметила Герти.

— Так организуйте все сами, — предложила я, если честно, не понимая, что в данной ситуации такого чрезвычайного. — Ясно, что от конкурса красоты вас тошнит, но почему бы просто не заниматься своим делом и не забить на остальное?

Герти округлила глаза:

— Но на Летнем фестивале может быть только одно главное событие.

— Дайте-ка угадаю… — Я вздохнула. — Более одного главного события — противозаконно?

В Греховодье имелся целый свод абсурдных правил.

Герти кивнула:

— Конечно. Время от времени нам удается добиваться своего, так как Фонтлерой желает казаться беспристрастным, даже таковым не являясь, но на сей раз победа за конкурентами.

— Интересно почему, — пробормотала Ида Белль. — Я же знаю, что Фонтлерой не любит Селию еще сильнее, чем мы. К тому же ЖБ в прошлом году проводили свой конкурс шитья. Сейчас наш черед.

— А вот теперь мы подошли к самому плохому… Потому-то я вас так срочно и созвала. В город возвращается Пэнси Арсено.

Ида Белль уставилась на подругу:

— Дело дрянь.

Я нахмурилась. Имя показалось знакомым, и это странно, учитывая, что я здесь меньше недели и пересекалась лишь с горсткой людей. Но тут в голове что-то щелкнуло, и я резко втянула воздух.

— Королева красоты, укатившая в Голливуд в поисках славы? Она дочь Селии?

— Единственная и неповторимая, — кивнула Герти. — Пэнси сказала Селии, мол, хочет сделать небольшой перерыв в своем напряженном актерском графике, но я пошерстила Интернет-базу кинофильмов и знаю, что это чушь собачья. Скорее, красотка ползет к мамочке, чтобы вытянуть из нее деньжат.

Я мысленно пролистнула бессодержательную страничку Пэнси на «Фейсбуке», на которую наткнулась, когда искала информацию о жителях Греховодья.

— Ну хорошо. Я могу понять, почему ее возвращение вас так напрягает. Но в чем чрезвычайность ситуации?

— В том, что мы должны быть задействованы в главном событии наравне с ЖБ, — объявила Герти. — Мы не отойдем в сторонку только потому, что не в восторге от выбранной тематики.

Ида Белль согласно закивала:

— А так как ты наша новая союзница и, предположительно, тоже бывшая королева красоты, все будут ожидать от тебя активного участия.

Вот же хрень! Эта долбаная легенда вновь мне аукнулась. Так и до язвы недалеко. Когда за мою голову назначили награду в миллион долларов, а утечка в ЦРУ не позволила укрыться по своим каналам, директор Морроу решил, что наилучший выход для меня — притвориться его племянницей Сэнди-Сью, библиотекаршей и бывшей королевой красоты.

Она собиралась на все лето приехать в Грехеводье, штат Луизиана, дабы разобраться с имуществом своей покойной тетушки Мардж, но в итоге настоящая Сэнди-Сью отправилась в Европу, а я теперь — без особого успеха — выдавала себя за нее в самом странном городе на Земле. Морроу и понятия не имел, со сколькими проблемами можно столкнуться в захолустье, где народу живет меньше, чем в моей высотке в Вашингтоне.

Ида Белль внимательно меня оглядела:

— Полагаю, волосы ты нарастила не из-за неудачного окрашивания?

— Нет. Я коротко стригусь. Так удобнее, учитывая специфику работы в условиях пустыни.

Она покачала головой:

— У тебя хоть брашинг есть? Плойкой пользоваться умеешь? А тушью?

Я выпучила глаза:

— Я даже не уверена, что знаю, что это такое.

— Дело дрянь, — повторила Ида Белль.

— Она научится, — влезла Герти. — У нас в запасе несколько дней, а в интернете полно информации.

Я покачала головой:

— За пару дней вы в меня все девчачьи штуки не вобьете. К тому же на конкурсе придется работать с детьми, а в этом я полный профан. Слишком много переменных. Мне проще просто убить Пэнси.

— Она права, — кивнула Ида Белль.

Герти посмотрела вверх, словно ожидая помощи от Бога.

— Нельзя убивать человека только за то, что он бесполезный и раздражающий.

Ида Белль фыркнула:

— Ой, только не говори, что ни разу не испытывала такого желания, пока учила ее в школе.

— Ну, может, раз или два…

Ида Белль вскинула брови.

— Ладно-ладно! — Герти всплеснула руками. — Девчонка была настоящим исчадием ада, и с тех пор, как она уехала, я молилась каждую ночь, чтобы ее поглотило землетрясение, если мысль о возвращении в Греховодье хотя бы возникнет в этой дурной головушке. Но это все неважно. Главное, что через два дня Пэнси возьмется за подноготную Фортуны похлеще, чем налоговая за финансы Аль Капоне, и если мы ничего не предпримем, ее легенда полетит к чертям.

— Вынуждена согласиться, — проворчала Ида Белль. — И не уверена, что наших боеприпасов хватит, чтобы удержать ситуацию под контролем.

— У нас боеприпасов больше, чем у правительства Израиля, — возмутилась Герти.

Ида Белль демонстративно тяжело вздохнула:

— Боеприпасов — в смысле, знаний и навыков. Ты вряд ли в курсе модных тенденций. И мы не лучше Фортуны понимаем то, что написано в этих журнальчиках. Нам нужен профессионал.

Герти рассмеялась:

— Генезис Тибидо! Она раньше жила в Греховодье и уже почти могла вступить в ОГД, всего несколько месяцев оставалось, но встретила Антона.

— Кощунство, — сказала я. — Променять членство в ОГД на мужика?

— Не просто мужика. Антон умен, умопомрачительно красив и крайне очарователен.

Ида Белль кивнула:

— Такой горячий, что тебе глаза выжжет. Встретившись с ним, дамы из Общества уже не могли винить Генезис.

— Это да… — протянула Герти. — Будь я на двадцать лет моложе…

— Все равно была бы для него офигенно старой, — перебила Ида Белль.

— А вот грубить необязательно, — надулась Герти. — В любом случае, Генезис — идеальный вариант. У нее собственный салон красоты, а еще она занимается костюмами, прическами и макияжем одной театральной труппы в Новом Орлеане.

— Если Генезис не справится, то и никто другой не сможет, — кивнула Ида Белль.

Я сделала большой глоток кофе. Уверенности во мне было поменьше, чем в старушках, но попробовать стоило.

Да и вообще, похоже, выбор невелик: либо мы обращаемся к Генезис, либо все закончится Апокалипсисом.

Глава 2

Когда мы остановились перед салоном красоты, я напряглась. Витрина радовала глаз сочетанием фиолетового и цвета фуксии, а по того же оттенка козырьку были щедро разбросаны желтые маргаритки.

— Вы точно уверены?

— Пусть декор тебя не смущает, — отмахнулась Герти.

— Я должна ослепнуть, чтобы он меня не смущал.

— Да уж, — проворчала Ида Белль. — У меня от этого оформления глаза кровоточат.

— Это дело рук предыдущего владельца, — пояснила Герти. — И да, безвкусно и крикливо, но вроде как работает. Прохожие заглядывают в салон, просто чтобы узнать, чем таким странным здесь занимаются. У Генезис все время много новых клиентов.

Она распахнула дверь, и я шагнула внутрь вслед за старушками. И надо сказать, интерьер салона резко отличался от внешнего кошмара. Пол устилала каменная плитка, на светло-бежевых стенах висели картины с видами Нового Орлеана, и у каждого парикмахерского кресла имелось собственное пространство с зеркальной стеной и раковиной. В передней части помещения в ряд стояли мягкие диванчики и шкафы с отличной подборкой книг, журналов, DVD-дисков и несколькими проигрывателями.

Ну хорошо, признаю, внутри все оказалось очень даже ничего. Вообще-то, я уже всерьез подумывала поселиться здесь на пару дней, когда задняя дверь распахнулась и в салон вплыла огромная женщина с таким количеством волос, что ни одна нормальная шея не должна бы выдерживать.

«Метр шестьдесят без каблуков, сто десять килограммов, десять из которых — волосы. Велика вероятность развития диабета второго типа».

Женщина улыбнулась, и я следила за ее приближением, поражаясь, как она удерживает всю эту массу на пятнадцатисантиметровых тонких, как иглы, шпильках. Недавно я выяснила, что такая обувь больше подходит для убийства, чем для ходьбы, но, очевидно, Генезис считала иначе.

Она обняла старушек, практически распластав их по своей внушительной груди, после чего сосредоточила внимание на мне. Я внутренне съежилась, подозревая, что не переживу тесного знакомства с этими буферами, но Генезис лишь прищурилась и внимательно оглядела меня с ног до головы. Казалось, она, как и я всегда, мысленно отмечает все слабые стороны, вот только критерии у нас явно разные.

Наконец она посмотрела на моих спутниц:

— Неплохо.

— Я же говорила! — просияла Герти.

Генезис еще раз окинула меня взглядом и кивнула:

— С этим можно работать.

— С «ней», — поправила я, — не с «этим». И что значит «неплохо»? В смысле, хорошо? Прозвучало как-то не очень хорошо.

Генезис сузила глаза:

— А как именно королева конкурса красоты оказалась настолько далека от самого понятия красоты?

— Мы всегда считали ее мать неисправимой лгуньей, — влезла Ида Белль с историей, которую они с Герти сочинили по дороге в Новый Орлеан. — Очевидно, мы не ошиблись.

Я кивнула:

— В маминых рассказах я была той, кем она хотела меня видеть, но в реальности все иначе.

— Мы просто не понимали, насколько далеко она зашла в своей лжи, пока не познакомились с настоящей Сэнди-Сью, — внесла свою лепту Герти. — И мы будем очень признательны, если ты не станешь об этом распространяться. Не хотелось бы давать ЖБ лишнее преимущество.

— Разумеется. — Генезис побледнела. — Сэнди-Сью? Она нарекла тебя Сэнди-Сью?

— Да, но все зовут меня Фортуной.

— Фортуна. Мне нравится. С Фортуной я могу работать.

— Тогда лучше поторопиться, — заметила Ида Белль, — ибо работы у тебя немерено.

И я даже не смогла изобразить злобный взгляд, так как она была совершенно права.

* * *

Десять часов спустя я рухнула на заднее сидение «кадиллака», отчаянно желая тяпнуть чего-нибудь крепкого и умереть — возможно, и того, и другого, но именно в таком порядке. За день на меня обрушили больше информации, чем любой человек должен узнавать за всю жизнь. Блеск для губ, карандаши для глаз, клей для ресниц и масса прибамбасов для волос мелькали перед моими глазами, точно кадры из ужастика. С военной техникой разобраться куда проще.

Я зажмурилась, надеясь, что сумею очистить разум и вздремнуть по дороге домой, но тут раздался вопль Иды Белль:

— Подъем! У нас еще полно дел.

Я открыла один глаз:

— Я весь день пахала. На свержение диктаторского режима и то нужно меньше усилий.

— Я ж не спорю. Я тоже все это слушала и слопала целую упаковку таблеток от изжоги. Но пока тебя там пытали, Герти вовсю трудилась.

По спине пробежал холодок страха.

— Над чем трудилась?

Ида Белль продемонстрировала мне стопку фотографий:

— Над дидактическими карточками. Так что по пути домой мы можем расширять твой словарный запас. — Она взяла изображение чего-то длинного, тонкого и металлического, похожего на средневековое орудие пыток. — Что это?

— Тавро для клеймения.

Ида Белль поднесла снимок поближе к лицу, видимо, читая правильный ответ на задней стороне.

— Почти. Это плойка без зажима. Как, черт возьми, на ней удерживаются волосы?

— Понятия не имею.

— О, точно, — осенило Иду Белль. — Там надо использовать перчатки как у Майкла Джексона.

Герти нахмурилась:

— Что-то не помню, чтобы упоминался Майкл Джексон.

Я снова закрыла глаза. Дорога обещала быть очень-очень долгой.

* * *

— Дело дрянь, — проворчала Ида Белль, когда мы подъезжали к моему дому.

— Да перестаньте вы это повторять. — Я даже не потрудилась подняться — так и валялась на заднем сидении. — Мне плевать, что там на картинке. Просто убейте меня и бросьте в байю. Что бы ни ждало в будущем, смерть все равно лучше.

— Как ни печально, — вздохнула Герти, — но она права.

Так как Герти редко соглашалась, что смерть — лучшая альтернатива, я удивленно приподнялась на локте. Машина замедлила ход и теперь практически ползла.

— В чем дело?

— Селия и Пэнси ждут на твоей подъездной дорожке, — сказала Герти.

Ида Белль уставилась на нее:

— Почему Пэнси здесь? Ты же говорила, что у нас пара дней в запасе.

Судя по виду, Герти напряглась и встревожилась не меньше меня.

— Срочно нужно установить прослушку в их зале для совещаний. Наши разведданные стали обрывочными.

Я застонала:

— Просто езжайте мимо. Они меня не увидят, а потому не поймут, что я их избегаю.

— Еще как поймут. Франсин в курсе, что мы все вместе поехали в салон Генезис. Просила прикупить для нее кондиционер.

— Отлично, — буркнула Ида Белль. — И через десять минут после нашего отъезда об этом знали все, кто ел в кафе Франсин. А потом они пошли домой и рассказали тем, кто не ел в кафе Франсин.

Я покачала головой, все еще поражаясь, чему в провинции уделяют внимание.

— Поход в парикмахерскую — большое событие? Серьезно?

— Весть о конкурсе красоты разлетелась, — пояснила Герти. — Всем интересно, что мы противопоставим участию Пэнси. И раз уж ты — естественный выбор, то… да, поход в парикмахерскую — важное событие.

— Народ, найдите уже какое-нибудь хобби.

— Расследование убийства не пошло на пользу, — продолжала Герти. — Тем более что мы с Идой Белль отчасти и тебя в него втянули. В общем, на нас и так было сосредоточено всеобщее внимание, а из-за конкурса красоты все стало только хуже.

— Тогда давайте покончим с этим. — Я резко села, как раз когда она затормозила перед домом.

С Селией мы встретились прошлым воскресеньем во время бананопудингового спринта, так что ее я узнала сразу. Но ни за что бы не определила в стоявшей рядом незнакомке ее дочь, если б меня не просветили заранее.

«Метр семьдесят восемь; худая, но никакого мышечного тонуса; предсказуемо фальшивые буфера; волос хватило бы на пятерых женщин».

Ну правда, на ее макушке громоздилось килограммов пять блондинистых локонов. И учитывая их и гигантскую грудь, удивительно, что Пэнси умудрялась стоять прямо, без значительного крена вперед. Возможно, кое-какие мышцы у нее все-таки развиты. По крайней мере, шейные и плечевые.

Темноволосая плоскогрудая Селия мало походила на женщину, способную породить нечто подобное. Может, Пэнси удочерили? Когда мы вышли из машины и направились к ним, Пэнси оглядела меня сверху донизу и усмехнулась. На лице ее матери красовалось точно такое же выражение. Нет, точно родственницы.

— Герти, Ида Белль, — кивнула Селия. — Я слышала, вы устроили себе день красоты в Новом Орлеане. Очевидно, вас двоих это не коснулось.

— Красота — это не только кожа, — парировала Ида Белль. — Хотя тебе не понять.

Я покачала головой:

— А кто-нибудь из вас на самом деле слушает проповедника в церкви, или вы ходите туда, только чтобы потом с чистой совестью отобедать у Франсин?

— Я слушаю, — заявила Герти, — и все еще помню о манерах. Знакомься, Пэнси Арсено. Пэнси, это Сэнди-Сью Морроу, но все зовут ее Фортуной.

Я шагнула вперед и протянула ладонь, стремясь поскорее со всем покончить:

— Приятно познакомиться.

Пэнси уставилась на мою руку, как на змею. Я тоже посмотрела вниз, пытаясь понять, в чем дело. Все эти жуткие накладные ногти, которые я сорвала по прибытии в Греховодье, вернулись на место и ныне были окрашены в «Солнечный мандарин». Я знала, почему сама морщусь, глядя на них, ну а Пэнси-то чего корежит?

— Леди не обмениваются рукопожатиями, — наконец выдала она.

— Прости, — покаялась я, убирая ладонь. — Никто не сказал мне, что ты леди.

— Ха! — вскрикнула Ида Белль, за что тут же схлопотала удар по голени от Герти.

Селия выпрямилась во все свои метр шестьдесят и выпятила отсутствующую грудь. И все равно живот обгонял ее на добрых пять сантиметров.

— Не стоило ожидать хороших манер и культурного поведения от девицы, которая якшается с вашей парочкой.

— Надо полагать, вы сейчас как раз демонстрируете культурное поведение? — уточнила я. — А то я бы не назвала ваши манеры хорошими.

— О, Христа ради, просто помолчите, — не выдержала Герти. — Так уж случилось, что ради грядущего мероприятия наши общества должны объединить усилия. Городу нужен этот фестиваль, а конкурс — залог его успеха. Фортуна — наш представитель, и я уверена, что даже вы двое способны вести себя вежливо, если как следует постараетесь.

Пэнси вновь оглядела меня с ног до головы и повернулась к матери:

— Все не так плохо. Мардж была очень мужеподобной, так что я ожидала худшего. А тут… волосы, конечно, нарощенные, но что есть, то есть.

— По крайней мере, я натуральная блондинка. И не только цвет волос у меня натуральный. — Я покосилась на ее смехотворно большую грудь.

Пэнси залилась краской, но попыталась сохранить хладнокровие:

— Я актриса и должна поддерживать определенный имидж.

— Актриса! — Я изобразила удивление. — А я и не знала. Обязательно поищу тебя в Интернет-базе кинофильмов.

Ида Белль сдавленно всхлипнула, но расхохотаться не успела — Герти вновь ее пнула.

Пэнси нацепила фальшивую улыбку:

— Я в основном работаю за кадром.

— Полы на съемочной площадке моешь?

— Тупая сучка… Закадровая актерская работа подразумевает частные заказы, индивидуальные репетиции, мастер-классы и все такое.

— О, это как когда в библиотеке вводили новую систему учета, и администратор попросила меня все объяснить и засняла это на телефон? — Я ухмыльнулась. — Значит, я тоже актриса.

— Мама, — прорычала Пэнси, — мы потратили достаточно времени. Первое собрание завтра вечером. В семь часов, в католической церкви. Прошу не опаздывать. Учитывая, что за помощница мне досталась, меня ждет множество дел.

Она метнулась к седану матери и неуклюже плюхнулась на сиденье. Видимо, слишком долго стояла — аж ноги задеревенели. Селия окинула нас прощальным грозным взглядом и тоже двинулась к машине.

— Не забудьте свои кроссовки в воскресенье! — крикнула я.

Хлопнула дверца, и гостьи под визг шин умчались прочь.

— Все прошло хорошо, — резюмировала Ида Белль.

Я тряхнула головой:

— А мы точно не можем просто ее убить?

Несколько секунд старушки напряженно молчали, но наконец Герти прокашлялась:

— Думаю, все же не стоит.

— Хм… — Я посмотрела вслед седану. — Эй, а мистер Селия существует? В смысле, знамо дело, существует, иначе откуда бы взялась Пэнси, но я никогда ничего о нем не слышала.

— Максвелл Арсено, — сказала Герти. — Причудливое имечко для столь ординарной личности, но он единственный в Греховодье, кто мог выносить Селию.

Ида Белль кивнула:

— Селия и прежде не была милашкой, но после свадьбы бедняга Макс стал главной половой тряпкой в округе. Как она его пилила, как унижала… Мы все думали, что однажды он задушит ее во сне или сам бросится в байю.

— И что случилось?

Герти пожала плечами:

— В один прекрасный день Макс просто исчез. Как и вся его одежда из шкафа и грузовик из гаража. Прошло больше двадцати лет, а Селия до сих пор отказывается говорить об этом.

— И никто не в курсе подробностей? — усомнилась я. — С трудом верится, учитывая местный круговорот сплетен.

— Кузина Селии проболталась, мол, они развелись, и я уверена, что Селия знает, куда уехал Макс и что с ним сталось, — ответила Ида Белль. — Но, полагаю, она считает правду слишком унизительной или скандальной. В любом случае, она ни разу об этом не заикалась.

— Но он ведь наверняка приехал бы на похороны Пэнси? — размышляла я.

Лицо Герти просветлело.

— О, а вот это могло бы быть интересно.

Ида Белль кивнула:

— Напомните мне купить новую батарею для видеокамеры.

Я как раз собиралась предложить переместиться в дом, когда раздался рев автомобильного двигателя, а затем у обочины с визгом остановилась машина Элли — моей подруги и официантки из кафе Франсин.

Мы познакомились благодаря полному отсутствию у меня домовитости, в результате чего в кафе я питалась часто и с удовольствием. На самом деле, даже несмотря на более чем плотный график расследования убийства, за последние пять дней килограммчик я набрала.

Элли бросила колледж и вернулась в Греховодье, чтобы ухаживать за больной матерью. А когда та перебралась в дом престарелых в Новом Орлеане, Элли все равно осталась, пока не решив, чем хочется заниматься в дальнейшем.

Прямо сейчас она склонялась к карьере пекаря-кондитера, что, вероятно, и стало причиной по крайней мере половины из набранного мною килограмма. Когда дело доходит до сладкого, я не против побыть подопытной обезьянкой.

Элли выскочила из машины, подбежала к нам и замерла, пытаясь отдышаться.

Герти схватила ее за руку:

— Что стряслось?

Элли подняла один палец, согнулась и, сделав глубокий вдох, вновь выпрямилась.

— Господи, совсем форму потеряла. Утром я ушла на работу, не захватив мобильник, потому не смогла позвонить. Как только смена закончилась, я побежала домой, но телефон, конечно же, сдох, потому что я вечно забываю его зарядить. В итоге я прыгнула в машину и рванула сюда.

Я растеряно посмотрела на старушек, но они, кажется, тоже ничего не понимали.

— И ты так спешила, рискуя заработать сердечный приступ, потому что?…

— О, точно. Пэнси Арсено приехала в город. Я слышала о конкурсе и знала, что Ида Белль и Герти повезли тебя в Новый Орлеан прихорашиваться, но Пэнси явилась слишком рано, и я хотела предупредить… — Элли осеклась, оглядела нас и застонала. — Опоздала. Что ж я так облажалась с мобильным…

Герти потрепала ее по плечу:

— Не переживай, дорогая. Мы высоко ценим твои усилия — тем более такой спринт при луизианской жаре и влажности.

Я уже чувствовала себя липкой от вышеупомянутых жары и влажности, так что махнула рукой на дом:

— Пойдемте внутрь, пока не расплавились.

Мы поплелись на кухню, я налила каждой стакан чая со льдом и водрузила на стол последнее творение Элли — брауни, которые стоило бы объявить вне закона. Ида Белль тут же сцапала пирожное и, откусив, вздохнула.

— Тебя ждет огромный успех, — пробормотала она, не переставая жевать.

— Перестань болтать с набитым ртом, — отчитала ее Герти. — Клянусь, порой ты ведешь себя как старшеклассница.

Ида Белль закатила глаза:

— Да ну брось, до старшеклассницы мне еще далеко. — И повернулась к Элли: — Пэнси и Селия уехали прямо перед твоим появлением.

Та закусила губу:

— Паршиво было? Хотя о чем это я. Конечно, паршиво.

Я уселась на стул рядом с Элли и тоже взяла пирожное, а то Ида Белль с такой скоростью их уминала, что я рисковала остаться ни с чем.

— Я предлагала ее убить.

На мгновение лицо Элли озарилось надеждой, и я усмехнулась.

Но следом раздался печальный вздох.

— Полагаю, это было бы невежливо.

Ида Белль фыркнула, стрельнув из носа крошками брауни.

— А ты годишься для Общества греховодных дам. — Она схватила салфетку. — Просто не связывайся с мужиками и дай нам знать, когда тебе стукнет сорок.

Элли нахмурилась:

— Учитывая, что каждый парень, с которым я встречалась в школе, в итоге оказывался в койке Пэнси, при этом не потрудившись расстаться со мной… Скажем так, к отношениям меня сейчас не тянет.

Герти похлопала ее по руке:

— Милая, ты уже пять лет как закончила школу.

— У меня остались яркие воспоминания. И шесть веских причин желать, чтобы Пэнси Арсено сбежала из Греховодья, поджав хвост. Что бы вы ни задумали, я в деле.

Я вопросительно посмотрела на Герти и Иду Белль. Элли не знала обо мне всего, и если мы ее втянем, придется много юлить и недоговаривать. С другой стороны, ее работа у Франсин дала бы нам преимущество в виде сплетен из первых уст.

Старушки переглянулись, общаясь тем самым молчаливым способом, что отрабатывали десятилетиями, после чего Ида Белль повернулась к Элли и кивнула:

— Ты станешь ценным кадром. Учитывая твою позицию в кафе, будешь слышать все, о чем болтают.

— И сможешь распространять слухи, если нам понадобится. — Герти захлопала в ладоши. — Прямо как подпольная радиостанция.

— Полагаю, Селия ничего интересного тебе не рассказывала? — спросила Ида Белль.

До меня наконец дошло:

— Точно! Совсем забыла, что Селия твоя тетя. А Пэнси, значит, кузина. И она спала со всеми твоими парнями? Это новый уровень сволочизма.

— В самую точку, — проворчала Ида Белль.

— Тетя Селия мне не доверяет. Она прекрасно знает обо всех школьных выкрутасах Пэнси, но делает вид, что ее дочурка — идеал. А я частенько напоминаю ей об обратном, от чего тетушка не в восторге.

— Умница, — похвалила Герти.

— Признаюсь, мне это в радость, но минус в том, что тетя Селия теперь не станет делиться со мной секретами.

— Не волнуйся, милая. Селия не слишком хорошо прячет свои секреты. Как правило, мы все равно все узнаем.

Я проглотила кусок брауни:

— А почему Пэнси приперлась раньше положенного? Это часть стратегии Селии?

Элли сдвинула брови:

— Вряд ли. Они утром приходили в кафе, и я заикнулась, мол, думала, что Пэнси приедет только через пару дней. Тетя тут же нацепила непроницаемую мину, как делает всегда, когда что-то скрывает. А Пэнси заявила, что съемки закончились пораньше, и ей не терпелось увидеть маму.

— Брехня! — воскликнула Ида Белль, и Герти вздохнула.

— Слово грубое, но я вынуждена согласиться.

— О, я знаю, что она врет, — поддержала Элли. — Пэнси ужасная лгунья, и каждый, кто умеет пользоваться поисковиком, в курсе, что она не получает ролей.

— Может, она совершила преступление, — предположила Герти, — и вернулась домой, чтобы скрыться от закона.

— Ты опять пересмотрела «Закона и порядка»? — спросила Ида Белль.

Элли покачала головой:

— Пэнси мозгов не хватит сбежать подальше от места преступления, тем более за тысячи миль. Скорее, она переспала с мужем не той женщины и вынуждена была покинуть город.

Я оживилась:

— Эй, так может, обманутая жена отыщет ее здесь и отомстит? Нам на пользу, и руки пачкать не придется.

— Будем надеяться, — вздохнула Ида Белль.

— Как бы мне ни хотелось заклеймить Селию связями с криминалом на веки вечные, — влезла Герти, — вероятнее всего, Пэнси просто промотала все деньги или лишилась жилья. Или и то, и другое сразу. Друзей у нее, наверное, нет, так что пришлось лететь под крылышко к мамочке.

— Если Селия не хочет, чтобы мы знали, это можно использовать. — В моей голове уже крутились всевозможные варианты. — Первое задание — выяснить, почему Пэнси рано вернулась домой.

Все подняли стаканы и синхронно мне кивнули.

Взяли брауни — откусили брауни.

Глава 3

Едва я устроилась в кровати с ноутбуком, как заверещал мобильник. Очень хотелось отправить звонившего на голосовую почту. Чрезвычайных ситуаций мне хватило за глаза, а так как номер знали лишь Ида Белль, Герти и мой напарник Харрисон, ничего хорошего ждать не приходилось. К сожалению, ни один из них не позвонил бы, не будь это крайне важно…

Я тяжело вздохнула, потянулась к телефону и, увидев, что это Харрисон, напряглась. Точно ничего хорошего.

— Что за хрень, Реддинг? — начал он, как только я ответила. — Вчера вечером я узнал, что два жителя Греховодья взяли в заложники каких-то старушек, в результате чего были убиты. Тебе об этом что-нибудь известно?

— Ну, может, немножко.

— Прошу, только не говори, что их ты грохнула.

Мое молчание, видимо, оказалось красноречивее слов.

— Да чтоб тебя! — разбушевался Харрисон. — В образе шлюхи в толпе прихожан ты бы и то меньше выделялась! Под прикрытием нельзя мочить людей налево и направо. Особенно рядовых гражданских.

— Рядовых убийц.

— Мой источник про это не упоминал.

— Помнишь, на моем заднем дворе нашли мертвеца? Так вот, убили его те двое. Заложницы слишком близко подобрались к правде, и пришлось их спасать.

— Даже зная, что это разрушит твою легенду? Полагаю, сегодня со мной свяжется помощник Леблан. Я поговорю с Морроу, и мы придумаем запасной план.

— Никто ни с кем не свяжется. Леблан даже не в курсе, что я там была.

Я коротко рассказала о Герти и Иде Белль и о байке, которую они скормили Леблану после случившегося. Харрисон молчал долго. Я уж подумала, что он либо грохнулся в обморок от шока, либо повесил трубку и сейчас вызывает для меня санитаров.

— Невероятно, — наконец выдавил он.

— Ага, но я видела их в деле. Они реально круты.

— Как много ты им раскрыла?

— Только, что работаю в Управлении, и что за мной охотится ближневосточный оружейный барон.

Харрисон вздохнул:

— Чем больше вовлеченных, тем вероятней разоблачение.

— Обычно я бы согласилась, но этот город — средоточие абсурда и драмы, в чем я совсем не разбираюсь. С такими помощницами куда безопаснее.

— Морроу будет в ярости.

— Пожалуйста, не дай ему забрать меня отсюда.

Я ненавидела умоляющие нотки в собственном голосе, но, кажется, они сработали.

— Я помудрю с отчетом, но лучше больше не свети свой городишко.

Я закатила глаза. Как будто есть другой вариант.

— Постараюсь. И, Харрисон… спасибо.

Отключившись, я вновь взялась за ноутбук. Перед завтрашней встречей нужно было изучить уйму информации. Общение с Генезис, конечно, принесло свои плоды, но также показало, насколько обширна тема красоты и как мало я о ней знаю. Без зубрежки справиться нереально. Пэнси и Селия явно из тех, кто начнет разнюхивать, едва заподозрив неладное. И я не могла позволить двум любопытным злыдням разрушить мою легенду.

Я открыла браузер и попыталась сосредоточиться на прическах и макияже и не представлять, как отреагирует Морроу на «облагороженный» отчет Харрисона о событиях в Греховодье.

* * *

Без пяти семь я, Ида Белль и Герти вошли в католическую церковь и пошагали по длинному коридору к месту сборища ЖБ. Последние двадцать четыре часа я потратила на изучение дидактических карточек и всех статей с советами о красоте, какие только смогла найти. В два ночи у меня закончились пирожные, однако как командный игрок Герти не только сняла трубку, но и приготовила и принесла мне новую партию. У Элли получалось вкуснее, но жаловаться я не стала.

Заправленная под завязку сахаром и кофеином, я совсем не спала и, наверное, лишилась остатков здравого смысла.

Герти указала направо, и мы свернули, едва не налетев на незнакомку лет двадцати пяти, которая практически бежала к выходу. В паре шагов за моей спиной ее ждал муж. Не нужно было быть психологом, чтобы заметить проблемы в семейном раю.

— Поверить не могу, что ты позволил этой женщине прикоснуться к нашей дочери! — Женщина протиснулась мимо нас. — Почему не сказал, что она вернулась в город?

Мужчина бросил на нас извиняющийся взгляд и поспешил за явно рассерженной супругой.

— Я не знал, что она вернулась. Бога ради, Джоани, я с ней со школы не общался.

— Тогда почему она сегодня звонила тебе на сотовый?

— Я ведь не ответил, а потому не знаю и знать не хочу.

Женщина распахнула дверь и продолжила допрос уже на парковке.

— Что у них случилось? — спросила я, полагая, что мои спутницы в курсе всего происходящего в городе.

Ида Белль покачала головой:

— Еще один удовлетворенный клиент Пэнси… это я про мужа. Марк и Джоани вместе еще с пеленок, но как-то раз, когда Джоани заболела, Пэнси подловила его пьяным на вечеринке. Остальное уже история.

Меня передернуло.

— Ужас какой.

— Да, она ужасный человек, — согласилась Герти. — Пастор Дон говорит, что каждый может искупить свои грехи, но в данном случае… сильно сомневаюсь.

— Для искупления нужно раскаяние, — заметила Ида Белль, — а Пэнси никогда ни о чем не жалела. На самом деле она с удовольствием тыкает обманутых женщин носом в свои достижения.

Я вздохнула:

— Давайте покончим с этим.

Мы услышали эхо взволнованных голосов задолго до того, как добрались до зала. Осознав, что некоторые из них намного моложе, чем положено голосам представительниц ЖБ, я нахмурилась. Худшие опасения подтвердились. Стоило открыть дверь, и я увидела… полчище чудовищ. Невысоких и еще ниже, чудовищ с длинными волосами и излишком косметики, чудовищ рыдающих и дерущихся за игрушки. Это пугало сильнее, чем мое последнее задание на Ближнем Востоке.

Пэнси фальшиво улыбнулась мне из другого конца комнаты:

— Ну разве не прелестно? — Уверена, по моему лицу она сразу поняла, что ничего прелестного я здесь не вижу. — Мы решили, что неплохо бы устроить репетицию с несколькими конкурсантками.

— Несколькими? — Меня пронзил ужас. — Их еще больше?

— О да! Каждая мать с ребенком младше десяти пожелала, чтобы ее красавица поучаствовала в фестивале.

Я огляделась, ошеломленная количеством маленьких людей. С момента прибытия в Греховодье я почти не встречала здесь детей и предположила, что обычно их держат под замком… или под препаратами.

— Идея осенила меня в последнюю минуту, — продолжала Пэнси, — и я знала, что ты ничего с собой не возьмешь, потому подготовила кое-что из своего.

Она указала на стол, на котором было больше косметических штуковин, чем в «Уолмарте». Я очень сомневалась, что «идея осенила ее в последнюю минуту». И судя по лицам Иды Белль и Герти, они меня в этом поддерживали.

— И чего ты от меня хочешь? Я должна все это продать?

Пэнси вздохнула:

— Разумеется нет. Я хочу, чтобы ты накрасила и причесала девочек. Не думаешь же ты, что они разбираются в моде. Посмотри на их матерей. Эти женщины явно не в курсе, что такое увлажняющий крем.

Она хмуро уставилась на тех самых матерей, которые забились в угол и, кажется, искали путь к спасению. По мне, так они выглядели нормально. Но, вероятно, без поддельных сисек и тонны волос и макияжа, по меркам Пэнси, ты все равно что мужик.

— Иди и ознакомься с косметикой. Конечно, там только самое лучшее, не могу же я использовать всякий хлам на своей коже. Лицо — источник моего дохода, оно всегда должно быть свежим и прекрасным.

— Хорошо, что ниже никто не смотрит, — пробормотала Ида Белль, — а то там все чертовски потасканное.

Нижняя губа Герти дрогнула, но она все же ткнула подружку локтем в бок. А я улыбку сдерживать не стала. Я уже решила, что в старости хочу быть похожа на Иду Белль. Конечно, если меня раньше не пристрелят.

— Вы, должно быть, соведущая Пэнси, — прогремел позади меня голос.

Я обернулась к смутно знакомому мужчине. И осознав, что видела его на рекламных баннерах, тяжко вздохнула.

«Метр восемьдесят. Сто восемь килограммов. Повышенное давление. Низкий уровень тестостерона. Плоскостопие и слабые колени».

— Мэр Фонтлерой. — Я через силу улыбнулась и протянула ему руку. — Так приятно наконец с вами встретиться.

Ида Белль закашлялась и получила еще один тычок от Герти.

Мэр взял мою ладонь, но не потряс. И ничего не сказал. Просто держал ее неадекватно долго и оглядывал меня с головы до пят.

— Явно не приятнее, чем мне, — сказал он в итоге.

— Наверное, вы правы. — Я выдернула руку с неприятным чувством, что меня только что раздели догола.

Ида Белль снова зашлась кашлем, но на сей раз Герти просто сунула ей платок. Затем залезла в сумочку и протянула мне влажные салфетки, при этом повела носом, будто уловив какую-то вонь. Я с трудом сдержала рвущийся наружу хохот.

Внезапно рядом нарисовалась Пэнси и, прищурившись, по очереди оглядела мэра и меня. Полагаю, ей не составило труда раскусить помыслы Фонтлероя, учитывая ее шмотки в облипку и громадные буфера. Опыт все-таки.

— Прости, что прерываю, дядя Герберт, — произнесла Пэнси без единого намека на сожаление, — но Сэнди-Сью пора заняться девочками. Ты же хочешь, чтобы конкурс удался на славу?

Мэр улыбнулся:

— Конечно, дорогая. Ванесса извиняется, что не смогла прийти, но у нее там какая-то неприятность с волосами, которую можно исправить только в Новом Орлеане. Я вас оставлю, трудитесь. Уверен, что мы еще пересечемся в Греховодье, мисс Морроу.

«Нет, если я замечу тебя первой», — подумала я, наблюдая за его уходом.

Едва Фонтлерой скрылся, Пэнси щелкнула пальцами перед моим носом и указала сначала на трех девочек — краснолицых и вопящих друг на друга, — а потом на меня:

— Это Кейтлин, Вероник и Мод — ох, ну и имечко, — им нужно сделать прически и макияж.

«Семь лет, килограммов тридцать каждая; у одной нет передних зубов, вторая в очках, у третьей шрам на локте — вероятно, старая травма. Оценка угрозы: физическая — ноль, психологическая — зашкаливает».

— Выбор стиля за тобой, — вещала тем временем Пэнси, — но я склоняюсь к королевской тематике. Высший свет, аристократия, роскошь… Хочу сделать Греховодье лучше.

— Так пусть уезжает, и все получится, — прошептала за моей спиной Ида Белль.

Я одарила Пэнси искусственной улыбкой и кивнула, неожиданно обрадовавшись. Я справлюсь. Половина из прочитанных вчера статей была посвящена модным тенденциям высшего общества. И уж вкусы аристократов я точно усвоила.

Я отвела трех своих миньонов к столу и велела усаживаться. Правда уже забыла имена, так что обозначила их как «Первая», «Вторая» и «Третья».

Все лицо Первой было измазано пирожным, и я вручила ее Иде Белль:

— Отведите ее в туалет и умойте. Она будто в собачьих какашках извалялась.

Та скривилась, но покорно ухватила девочку за шкирку:

— Пойдем, грязнуля.

Спутанные черные волосы Второй выглядели так, словно прикосновение расчески им вообще неведомо.

— Герти, займитесь ее волосами. Не голова, а стог сена.

Герти схватила щетку и, встав за спиной Второй, набросилась на первую прядь с поразительным энтузиазмом, которого вряд ли хватит надолго.

Волосы Третьей оказались ни кудрявыми, ни прямыми, и оглядев все имеющееся оборудование, я взяла одну из этих палок с двумя железными пластинами. Включила в розетку, а пока решила поработать расческой, но та моментально запуталась, и девчонка завопила во всю глотку. Все бросили дела и уставились на нас — кроме ее матери. Эта мадам пялилась в потолок и насвистывала, мол, ничего не вижу, ничего не слышу.

Я приняла это за позволение выполнить то, с чем она сама не справилась, и наклонившись к уху Третьей, прошептала:

— Заорешь еще раз, и я обрею тебя наголо.

Девчонка напряглась.

— Мы друг друга поняли?

Она отрывисто кивнула.

Цель захвачена.

Я бросила щетку на стол и взяла утюжок. Просто выпрямлю как есть, со всеми узелками. Если даже мамаша не потрудилась прочесать эти лохмы, почему я должна? В родительницы вроде не нанималась, и я точно не Иисус, так что чудес в ближайшее время ждать не стоит.

Я схватила клок волос, сжала его раскаленными пластинами и потянула на себя, как показывали на YouTube. И знаете, прядка получилась как на картинке модного журнала — гладкой, блестящей, будто залакированной. Я перебросила ее через голову и взялась за следующую, повторяя процесс, но эта оказалась более волнистой и спутанной и после утюжка стала походить на птичье гнездо, угодившее в жуткий шторм.

Наверное, тянуть надо было не так быстро.

Я вновь сплюснула волосы утюжком, на секунду удержала его у корней, а потом медленно двинулась вниз. Скрашивая ожидание, я посмотрела на Герти, которая как раз бросила на стол сломанную расческу — рядом с тремя другими, павшими в неравной борьбе с волосяными джунглями.

— Может, стоит ее подстричь? — предложила я.

Герти распутала лишь малую часть, и расчески явно закончатся прежде, чем она справится с остальным.

Раздумывала она гораздо дольше, чем я ожидала, но в итоге вздохнула и покачала головой:

— У нас нет нужной подготовки.

— С самого приезда в Греховодье я только и занимаюсь тем, для чего не подготовлена. Вы хоть представляете, что бы было, увидь меня сейчас другие… люди с моей работы?

Едва не ляпнула «оперативники» — вовремя осеклась.

Герти окинула меня сочувствующим взглядом:

— Знаю, это не совсем то, к чему ты привыкла.

— Не совсем то? Преуменьшение века. Это все смехотворно, и чем, черт возьми, так воняет?

Герти посмотрела вниз и, выпучив глаза, прошептала:

— Утюжок.

Я проследила за ее взглядом. От волос, все еще стиснутых пластинами, поднимался густой пар.

Я разжала ручку и отдернула утюг прочь. К сожалению, птичье гнездо отделилось от головы вместе с ним.

Глава 4

— Срань господня! — С подпаленным клоком в руке я уставилась на Герти, одновременно испуганная и раздраженная тем, что испугалась такой ерунды, как волосы. — Чего делать-то?

Она вручила мне расческу:

— Зачеши назад верхнюю прядь. Может, она все прикроет.

Я вернула на место уже выпрямленные и перекинутые через голову девочки волосы, но помогло мало.

— Они для этого слишком тонкие.

Герти потрогала оставшийся после сожжения ежик:

— Твердый как камень. Из-за него верхний слой волос будет стоять точно палатка.

Я полезла в карман:

— Кто-нибудь смотрит?

— Нет. Что ты задумала?

— Хочу устранить палаточную проблему.

Выудив свой перочинный ножик, я вновь приподняла прямую прядь, почти под корень срезала остатки сожженных волос и опять прикрыла все верхним слоем.

Герти наклонилась, присматриваясь:

— Теперь ничего не торчит, но я вижу проплешину.

— Может, завить?

— Дыра останется на месте, и волосы по-прежнему слишком тонкие, чтобы ее прикрыть. Единственный вариант — шляпа.

Я огляделась в поисках мамы девочки и обнаружила ее в углу с другими мамашами, подливающими в кофе «сироп от кашля». С этой стороны ничего не грозило.

— Где Пэнси?

— Вон. — Герти указала на группу девочек в другом конце комнаты. — Зачем она учит их ходить как стриптизерши?

— По крайней мере, без работы не останутся.

Как-то не до осуждения чьего бы то ни было выбора профессии, когда переходишь в полный боевой режим.

Я шагнула к жертве Герти и, сцапав со стола зажим, изолировала им клок волос на затылке. Ну, я надеялась, что он с затылка. Черт, как тут поймешь наверняка?

Затем вновь достала нож и одним плавным движением отсекла выбранную прядь — словно горло кому-нибудь перерезать. Герти судорожно вздохнула и слегка побледнела.

— Клеевой пистолет, — скомандовала я.

Она ненадолго поддалась панике, однако в итоге протянула мне требуемое. Я выдавила дорожку горячего клея на кончики волос, выглядывавшие из зажима, после чего прилепила их к лысине своей подопечной. Несколько жутких мгновений мне казалось, что прядь отвалится, стоит убрать пальцы, но нет — она прочно приварилась к скальпу.

Подождав десять секунд, пока высохнет клей, я вновь прикрыла все неповрежденным слоем волос и оценила результат.

— Неплохо, — заметила Герти. — Цвет совпал идеально. Проблема только в том, что верхняя прядь распутанная и прямая, а нижней такое не светит.

— Я решила забить на прямые волосы и сделать начес.

— Ты… уверена? Я думала, речь шла о королевском стиле.

— Я видела в интернете тонну фоток одной аристократки с этой гигантской прической. Не волнуйтесь, я справлюсь. А с ней что? — Я кивнула на жертву Герти. — Прикроете повреждения?

Герти закатила глаза:

— Это улучшение.

— Ладно, пора за дело, пока Пэнси не вернулась. Может, получится собрать этот комок в хвост и замаскировать бантом?

— Отличная идея! И времени много не займет.

— Хорошо. Здесь я тоже управлюсь быстро и возьмусь за макияж. Где, черт возьми, Ида Белль?

— Звала?

Обернувшись, я увидела Иду Белль, все еще сжимавшую воротник теперь уже совершенно мокрой девочки.

— Вы должны были ее умыть, а не поливать из шланга, будто перед тюремным заключением.

— Она не умеет стоять спокойно, а я не настолько терпелива. Вот что бывает, когда поручаешь детей старым девам. Получите, распишитесь.

Тоже верно. У многих дам из Общества никогда не было ни мужей, ни детей. Вообще, чем больше я об этом думала, тем яснее понимала, как далеко Селия продвинулась в стремлении выставить их на фестивале в дурном свете. Она знала, что ОГД не в силах справиться с детским конкурсом красоты, и, наверное, считала меня единственным недочетом в своем плане. Знай Селия правду обо мне, уже сегодня начала бы праздновать Рождество.

— Ладно. Тогда высушите ей волосы, и побыстрее. Пэнси уже сделала прически и макияж всем своим девчонкам. — Я указала на другой конец комнаты.

— Зачем она учит их ходить как стриптизерши? — нахмурилась Ида Белль.

Я вздохнула. Клянусь, иногда казалось, что у них с Герти одни мысли на двоих.

— Просто высушите ее.

Я сгребла немного волос своей подопечной и начесала их от кончиков к корням — совершенно бессистемно. Потом взяла следующую прядь, и все повторилось. Оглянувшаяся Герти вскинула брови:

— Ты точно уверена?

— Я видела это в интернете. Доверьтесь мне.

Она моей уверенностью не прониклась, но вернулась к попыткам собрать лохмы Второй в хвост. Я же продолжала трудиться над волосами Третьей, и вскоре они парили вокруг ее головы гигантскими пушистыми волнами. Не хватало цвета, но на окрашивание времени не было, так что я взяла цветные ленты и закрепила их заколками — теперь волны оплетала целая радуга. Кажется, с этим все.

Кожа девочки оказалась не такой болезненно-бледной, как я видела на фотографиях, но черный карандаш и на загорелой будет прекрасно заметен. Я схватила карандаш и принялась за работу. Брови и без того были черными, но недостаточно, к тому же слишком тонкими. Я нарисовала вокруг них рамку и начала закрашивать. Затем добавила немного розового цвета на щеки, красного на губы и темно-серого на глаза. Готово.

Ида Белль выключила фен и хмуро оглядела волосы Первой, походившие на черную солому. Ох, эта женщина только добавляет проблем. Она потянулась к расческе, и я прокашлялась.

— Ида Белль, — прервала я, пока она еще больше не навредила. — Я видела у входа подносы с закусками. Не принесете один с пепперони?

— Ты хочешь есть? Сейчас? — Она посмотрела на Герти, но та пожала плечами.

— Просто принесите. — У меня не было времени объяснять свою гениальную задумку. Увидят вместе с остальными, когда все будет готово.

Ида Белль крутанулась на пятках, промаршировала через зал, схватила поднос и, не прекращая ворчать, вернулась и протянула его мне над головами девочек. Я опустила добычу на стол, взяла несколько кусочков пепперони и степлер и принялась за дело.

Ида Белль выпучила глаза и разинула рот. Впервые за время нашего знакомства она потеряла дар речи. Я улыбнулась. Они так переживали за меня во всей этой конкурсно-красотной теме, а я оказалась столь хороша, что у бедняги аж слов не хватало.

— Боже! Прекрати! Что ты творишь? — испуганно завопила за моей спиной Пэнси.

— Мастерю ей костюм. Фланк стейк подошел бы лучше, но у нас есть только пепперони.

Я обернулась к Пэнси. На ее лице застыла смесь шока и ужаса.

— Ты крепишь еду к ее футболке. — Она поднесла руку ко рту. — Меня сейчас стошнит.

Драматическая сцена продлилась пару секунд, а затем полуобморочное состояние сменилось гневом. Пэнси покраснела:

— Хочешь меня идиоткой выставить?

В комнате повисла мертвая тишина, и все уставились на нас. Я нахмурилась. Я, конечно, ожидала зависти и немного злости из-за того, что затмила Пэнси, но никак не дикой ярости. А актрисулька явно готова была взорваться.

— Ты с этим и без меня прекрасно справляешься, — отозвалась я. — Я лишь выполняла твое задание. Сама же выбрала королевскую тематику.

Ида Белль и Герти покинули свои посты возле девчачьих голов и обошли вокруг, чтобы увидеть причину гнева Пэнси. Герти вскрикнула и принялась обмахиваться бумажной тарелкой. Ида Белль зажала рот ладонью. Не уверена, от ужаса ли, или пытаясь сдержать смех, но, зная ее, скорее последнее.

— Никто в королевской семье, — зарычала Пэнси, брызгая на меня слюной, — никогда так не вырядится. Даже в личных покоях.

— Ошибаешься, — не сдавалась я. — Я взяла образ женщины, фотографиями которой пестрит интернет. Загугли «Леди» и первым делом получишь тысячи ее снимков.

Герти сдавленно вскрикнула и скрючилась, обхватив живот. Ида Белль слегка опустила руку, и я увидела, что ее губы дрожат.

— Случайно не… — начала она, — эм… не Леди Гага?

— Точно, она самая. Я прежде не слышала эту фамилию, но я ведь не вожу дружбу с титулованными европейцами.

— Я сейчас в обморок упаду. — Герти рухнула на стул и опустила голову между колен; ее плечи мелко тряслись.

Не думала, что такое возможно, но физиономия Пэнси покраснела еще сильнее.

— Ты… ты обывательница! Я не стану работать с такой дурой!

Я замерла, надеясь, что вынужденная неподвижность помешает мне прикончить ее на месте. Одно простое слово — дура — мгновенно отшвырнуло меня в детство. В голове эхом отдавался голос отца: «Родись ты мальчиком, не была бы такой дурой».

Ну все. Я хлебнула уже достаточно дерьма и прямо сейчас собиралась поставить точку.

Я наклонилась и посмотрела прямо в глаза Пэнси:

— Назови меня так еще раз, и будешь учиться говорить без зубов.

Видимо, что-то в выражении моего лица ее впечатлило — она отступила на шаг, и в ту же секунду к нам подбежала Селия.

— Ты мне угрожаешь? — прошипела Пэнси.

— Я не занимаюсь угрозами. Я строю планы.

Должно быть, окрыленная присутствием матери, она вдруг замахнулась и попыталась меня ударить. Безуспешно. Я перехватила руку в нескольких сантиметрах от своего лица и резко ее вывернула, так что Пэнси завопила и согнулась пополам. Селия вцепилась в меня, пытаясь отодрать от дочери, но куда ей до моей мертвой хватки.

— Если когда-нибудь снова тронешь меня, убью. В принципе, могу и сейчас. Спасу мир от твоего присутствия.

В спину вдруг уткнулось что-то холодное, твердое и круглое, и Ида Белль прошептала мне на ухо:

— Не надо.

Я была на девяносто девять процентов уверена, что она тычет в меня плойкой, но с Идой Белль всегда остается один процент сомнения. Обезвредить ее не составило бы труда, однако это лишь привлекло бы к нам излишнее внимание. И продемонстрировало бы навыки, которые я старалась скрыть от прочих жителей Греховодья.

Я отпустила Пэнси и, повернувшись, успела увидеть, как Ида Белль кладет на стол плойку. Она бросила на меня виноватый взгляд и схватила сумочку:

— Полагаю, мы закончили?

— О да, вы закончили, — самодовольно протянула Селия. — Совсем. Когда Герберт узнает о случившемся, он раз и навсегда отстранит ОГД от участия в фестивале. Я об этом позабочусь.

— Обещаешь?

— Слава богу!

Голоса Иды Белль и Герти прозвучали в унисон, и я усмехнулась.

— Давайте займемся чем-нибудь стоящим.

Ида Белль оскалилась на Селию и Пэнси:

— Мы уже на шаг впереди вас.

И пошла прочь. Мы с Герти поспешили следом. Никто не проронил ни слова, пока мы не загрузились в «кадиллак», а затем старушки расхохотались. До слез.

— Расскажете, что смешного? — спросила я, уже готовая отправиться домой пешком.

Ида Белль отдышалась и попыталась успокоиться.

— Ты всерьез думала, что Леди Гага — аристократка?

— Полагаю, это не так?

Герти вновь покатилась со смеху, а Ида Белль вытерла глаза и покачала головой:

— Она поп-звезда, очень известная — в основном, своими дикими нарядами. Ну и голос хороший.

Герти кивнула и с трудом выдавила:

— «Порочный роман» в моем плей-листе.

— Без понятия, что это значит. Итак, давайте проясним: эта Гага присвоила себе титул, не будучи аристократкой. Я так понимаю, она не входит в список людей, с которых Пэнси хотела бы брать пример?

— Никогда и ни за что.

Я всплеснула руками:

— Ну и откуда мне, черт возьми, было знать, что люди самовольно награждают себя титулами? Я торчала на Ближнем Востоке и не следила за делами кучки европейцев.

Герти вновь захихикала, но под строгим взглядом подружки зажала рот руками.

— Вообще-то, Гага американка, — пояснила Ида Белль и какое-то время молча смотрела на меня, склонив голову. — А ты ведь и правда ничего об этом не знаешь. Я поначалу думала, что ты над нами просто прикалываешься, но теперь… У тебя что, нет телика? Ты не слушаешь радио?

— Нет и нет. В комнате отдыха в Управлении стоит телевизор, но тридцати минут достаточно, чтобы узнать главные мировые новости.

Герти перестала смеяться и опустила руки:

— Тогда чем ты занята, когда не работаешь?

— Не знаю. Изучаю новые боевые искусства, оружие. Хожу на стрельбище. У моего напарника Харрисона есть огромный участок земли за городом. Иногда мы ездим туда и что-нибудь взрываем, соревнуясь, кто соорудит лучшую бомбу…

Я нахмурилась, внезапно осознав, насколько пуста моя настоящая жизнь — особенно в сравнении с нынешней в Греховодье. Что действительно странно, если подумать. В городе с полумиллионом человек я лишь существовала, а здесь, где всего сотни три жителей, — за считанные часы окунулась в гущу событий.

Странно. Занятно. И печально.

Старушки притихли и глядели на меня с… сочувствием? Я редко видела это выражение, так что сомневалась. Зато точно не желала видеть его снова.

— Слушайте, мне нравится моя жизнь. И я жду не дождусь, когда смогу к ней вернуться. Возможно, вам она кажется блеклой, но это то, в чем я разбираюсь. И чего хочу.

Ида Белль кивнула:

— Мы понимаем. Из-за работы ты словно существуешь в другом мире. Мы тоже через это прошли, и когда война закончилась, труднее всего для меня оказалось вновь привыкнуть к местной жизни.

Герти закатила глаза:

— Ты до сих пор не привыкла. — И посмотрела на меня. — Я знаю, как тяжело тебя даются попытки вписаться в этот город. Греховодье — странное место даже по стандартам Юга. А уж в сравнении с привычным тебе миром — вообще другая вселенная.

— Но ты прекрасно справляешься, — вставила Ида Белль.

— Хм.

Они явно пытались меня приободрить, но эффект получился противоположным. Я наконец осознала, насколько узок мой кругозор. И что мир полон вещей, в которых я ни черта не понимаю.

Возможно, настала пора для перемен.

Не то чтобы я собиралась бежать в магазин за средствами для волос или типа того — ничего радикального. Но я вполне могла бы читать что-нибудь помимо книг об оружии. И включать телик в гостиной Мардж не только на Си-Эн-Эн.

— Дамы, — объявила я, пока не передумала, — похоже пришло мое время выяснить, что творится вокруг, кроме политики и войны.

Герти улыбнулась и захлопала в ладоши:

— Будет весело!

— Это займет целую вечность, — проворчала Ида Белль, — а я уже не молодуха.

— Тебя все на свете не устраивает? — спросила Герти.

— Когда не сплю — да.

— Я постараюсь сделать процесс безболезненным, — сказала я. — Буду выбирать только самое веселое и интересное.

Ида Белль приободрилась:

— Ну, в таком случае, в эту субботу состоятся гонки в Лангустах.

— Опять ты со своими тачками, — отмахнулась Герти.

— Что за лангусты и почему люди в них гоняются? — спросила я.

Ида Белль посмотрела на Герти и усмехнулась:

— Поужинаем? Франсин сегодня варит речных раков. Это станет первым уроком.

— Вы ведь о еде? Еде от Франсин?

Нужно было убедиться, так как единственное, чего я сейчас хотела, — это есть и убивать. Первый вариант казался более безопасным, хотя эти разговоры о раках несколько смущали.

Старушки рассмеялись, и Герти, переключив передачу, рванула с парковки. Я решила, что это значит «да», и откинулась на сидении, почувствовав, как впервые за двое суток расслабляется шея.

Казалось, моя некомпетентность в области красоты поставила под вопрос наше участие в проведении конкурса. Если повезет, меня совсем исключат, и можно будет вернуться к моим безуспешным попыткам затаиться.

Надежда умирает последней.

Глава 5

На следующее утро я проснулась от грохота и поначалу всерьез подумала, что это у меня так в висках колотит. В Греховодье царит сухой закон, но в огромной сумке Герти всегда имеется парочка бутылок ОГДэшного сиропа от кашля (читай, местной самогонки), и она подливала его в нашу колу, пока мы одного за другим уничтожали речных раков. Они, кстати, оказались совсем не похожи на знакомых мне речных обитателей — рыб. Скорее, на очень странных крабов. А на вкус, к моему удивлению, просто восхитительны, так что теперь я страстная фанатка — и раков, и колы с самогонкой.

После того, как мы вывалились из кафе Франсин, я еще полночи пила пиво и глядела случайные передачи по телику, отвлекшись всего один раз, когда позвонил некий пьяный в сопли Роско и умолял забрать его из бара на болоте. Видимо, его девушка, Пегги Гейл, застукала Роско выпрашивающим номерок у «горячей цыпочки» и велела добираться домой самому. Так и не сумев убедить бедолагу, что я — не подцепленная им обманщица, я повесила трубку.

Учитывая сироп и пиво, я за одну ночь выдула свою месячную норму алкоголя (хотя до состояния Роско мне было далеко), отсюда и убежденность, что стук — симптом грандиозного похмелья. Однако заметив, как дребезжат рамки с фотографиями на стене, я поняла, что это кто-то колотит в дверь.

Часы показывали шесть утра. Серьезно? Мне хоть раз дадут здесь выспаться?

Я сбросила одеяло и потопала вниз, даже не потрудившись одеться и обуться. В одних трусах и майке. Если долбишь в чью-то дверь раньше, чем проснулись петухи, что бы ты ни увидел — сам виноват. К тому же, единственные, кто достаточно груб, чтобы явиться в такую рань, — это Селия и Пэнси. Если придется их убить, будет меньше проблем с окровавленными шмотками.

Я распахнула дверь, готовая к войне, но сон мой прервали отнюдь не Селия с дочуркой. На крыльце стоял помощник шерифа Картер Леблан — в прошлом морской пехотинец, — как всегда прекрасный в своем раздражении.

В первый же мой день в Греховодье доставшийся мне в наследство пес — Кости — нашел на заднем дворе человеческую кость и привлек ко мне внимание доблестного помощника шерифа. Ида Белль и Герти втянули меня в расследование в надежде оправдать свою подругу Мари, и внимание Леблана стало еще пристальнее. К сожалению, на глаза я ему попадалась, как правило, либо полуголой, либо в промокшей одежде.

И вот опять.

Оглядев мою «пижаму», Леблан вздохнул и покачал головой. Вдруг подумалось, что, может, женщинам в Греховодье запрещено носить плавки-шортики, но будить меня, лишь бы посмотреть, во что я одета, — намеренная провокация. И что бы ни гласил закон, я могла выкрутиться.

Впрочем, один проступок за мной все же числился — распитие самогона в кафе Франсин. И хотя явиться из-за такого в шесть утра — явный перебор, я была готова признаться, заплатить штраф и завалиться спать дальше.

— Виновна, — объявила я. — Может, уже выпишите штраф, и я вернусь в постель?

Леблан округлил глаза:

— Боюсь, в данном случае штраф — не вариант.

Я всплеснула руками:

— Ну а что у вас полагается за распитие самогона в общественном месте? Я должна выйти замуж за местного? Посещать церковь семь дней в неделю? Меня линчуют на городской площади?

Во всех предыдущих наших стычках Очаровашку весьма веселил мой сарказм, однако сейчас он оставался до крайности серьезным. Я нахмурилась. Самогон тут явно ни при чем.

— Где вы были вчера, начиная с семи вечера?

Хотелось узнать подробности, прежде чем отвечать, но судя по лицу Леблана, время для расспросов было неподходящее. Он пришел по делу, и это дело его отнюдь не радовало.

— К семи я пошла в католическую церковь с Герти и Идой Белль, чтобы помочь с организацией конкурса красоты для фестиваля. Мы пробыли там минут тридцать, а потом нас попросили удалиться.

Леблан кивнул:

— И вы пошли домой?

— Нет. Тут как раз и начинается упомянутое распитие самогона в общественном месте. Мы пошли к Франсин, ели раков и пили колу с сиропом от кашля производства Общества греховодных дам.

Он ненадолго прикрыл глаза — наверняка мысленно считал до десяти.

— Во сколько вы ушли из кафе?

— Около девяти.

— И затем вернулись домой и никуда больше не выходили?

Раздраженная кучей вопросов и отсутствием объяснений, я начала язвить:

— Куда например? Все, кроме Франсин, закрываются в шесть.

— Вы были одни? — продолжил Картер, игнорируя мой тон.

— Я не подцепила одного из местных пенсионеров или женатиков по дороге из кафе, если вы об этом. Волнуетесь о конкуренции?

Прежде он не упускал случая со мной пофлиртовать, но в этот раз наживку не заглотил. Так и стоял, хмуро меня изучая. Любопытство разыгралось с новой силой. Что бы ни привело Картера к моему порогу в такую рань, это явно что-то плохое.

— Не просветите, к чему все эти вопросы?

— Через минутку. У меня есть сведения, что вы вчера сцепились с Пэнси Арсено.

— Ох ты ж боже мой! И в этом все дело? Меня арестуют, потому что Пэнси приспичило раздуть из мухи слона? Наверное, макияж в стиле Леди Гаги в Греховодье вне закона.

— Макияж — нет. Убийство — да.

— Убийство? — К горлу подкатила паника, и я с трудом сохранила внешнее спокойствие. — Но кого… нет… Пэнси?

Картер кивнул:

— Около полуночи Селия услышала шум, спустилась вниз и нашла Пэнси мертвой на кухонном полу.

Я молчала, ожидая финального «ха-ха», но, судя по лицу Картера, шуткой тут и не пахло. Мое сердце ухнуло на самое дно греховодного байю. Худший из возможных сценариев воплощался в жизнь. Я угрожала жертве всего за несколько часов до ее убийства, и теперь точно не смогу избежать ненужного внимания.

— Как ее убили?

— Пока это закрытая информация.

Ну конечно. Хотя какая разница? Я изобрела кучу способов убивать людей. Вряд ли кто-то из местных использовал технику, в которой я не мастер.

— Не знаю, что сказать. Да, мы с Пэнси поцапались, я ей угрожала, но ведь не всерьез. Так говорят в запале в ответ на оскорбление. К тому же я наверняка не единственная в Греховодье, кто ей угрожал.

— Не единственная, но последняя. Ида Белль и Герти, конечно, не самые надежные свидетели, однако я проверю у них вашу историю. Хотя если они не в силах подтвердить ваше местонахождение в полночь — пользы мало.

К щекам хлынула кровь.

— Вы не можете на самом деле меня подозревать! Я здесь всего неделю. Вряд ли этого времени достаточно для развития столь сильных эмоций, чтобы начать мочить народ.

— С рациональной точки зрения, вы правы. Но вот что интересно: вас, похоже, не шокировала весть о расследовании убийства. Большинство людей чувствительны к таким вещам, особенно если знали жертву. Даже если она им не нравилась.

Я старательно придумывала подходящий ответ. Вообще, еще одно тело для моей личной статистики никакой роли не играло — тем более, когда я к нему не причастна. Я и так напрямую и косвенно связана с большим количеством смертей, чем могу сосчитать.

— Кажется, до меня еще не дошло, — выкрутилась я, но это жалостливое заявление осталось без внимания. Пришлось переходить к нападению. — Просто не верится, что тетя Мардж позвала меня сюда, зная, насколько тут опасно!

Картер поднял бровь:

— О, смертность у нас нормальная. Многие трудятся на опасных участках, еще больше народу просто любит рисковать понапрасну… Однако за время работы помощником шерифа я столкнулся всего с двумя убийствами. И оба случились после вашего появления в городе.

Теперь красным стало не только мое лицо, но и шея.

— Первый был мертв задолго до моего приезда. Вряд ли я прокралась сюда несколько лет назад, грохнула незнакомца, а потом вернулась, чтобы влезть в расследование и найти улики.

Картер кивнул:

— Согласен. Но вторая жертва до этой ночи была жива. И вы последняя, кто ей угрожал.

— Последняя, о ком вам известно.

Я была уверена, что не убивала Пэнси, и мысленно уже прокручивала варианты: обманутый арендодатель, ростовщик, сутенер, любой, кому пришлось слушать ее больше тридцати секунд — возможности бесконечны.

— Кто-то мог легко приехать за ней из Лос-Анджелеса, — предположила я. — Греховодье, конечно, не рассадник преступности, а вот ЭлЭй — вполне. Наверное, стоит выяснить, чем Пэнси зарабатывала на жизнь, ведь каждому, у кого есть интернет, известно, что в фильмах она не снималась. По крайней мере, не в тех, о которых стоит говорить вслух.

Картер прищурился, и я поняла, что, во-первых, моя речь ему не понравилась, и во-вторых, он уже и сам до всего этого додумался.

— Вы, — ткнул он в меня пальцем, — не полезете в это расследование. На прошлой неделе игра в копов чуть не прикончила Герти и Иду Белль. В следующий раз это можете быть вы. Или вся ваша троица.

Я улыбнулась:

— Но если б я убила Пэнси, то ничем бы не рисковала, влезая в расследование, а раз вы велите мне этого не делать, значит, сами не верите в мою виновность.

— Важно не во что я верю, а что могу доказать. И к сожалению, я не могу доказать вашу непричастность. Все добропорядочные граждане Греховодья, вероятно, сплотятся вокруг Селии и потребуют вашего ареста. Не забывайте, что Пэнси была племянницей мэра. Все может закончиться паршиво.

Вот же хрень!

Страх пронзил меня точно молния. Совсем забыла про контекст! Я ведь уже не Вашингтоне с сотнями тысяч людей и штатом адвокатов в моем распоряжении. Я в крохотном городке на байю. Чужачка, которая угрожала жертве убийства, связанной с политически важными местными.

Да уж, затаилась.

* * *

После стандартного предупреждения Картера не уезжать из города я рванула в спальню, дабы позвонить Харрисону и убедиться, что моя личина Сэнди-Сью прикрыта по всем фронтам. Спина напряглась, пока я сжимала трубку в ожидании ответа. Напарник не обрадуется такому повороту, а Морроу вообще с ума сойдет.

— Что стряслось? — раздался сонный и встревоженный голос Харрисона.

Он прекрасно понимал, что звонок в шесть утра — да еще и по предназначенному только для экстренных случаев мобильнику — ничего хорошего не предвещал.

Я кратко обрисовала ситуацию, опустив только причины нашего столкновения с Пэнси. Реакция Харрисона перешла от хихиканья над моим набегом в мир красоты к недоумению по поводу очередного трупа в непосредственной от меня близости.

— Иисусе, Реддинг! Ты можешь справиться с самым сложным вооружением, будто сама его разработала; можешь пересечь смертельно опасную местность, словно просто гуляешь по парку, но ты не в состоянии тихонько посидеть в этой своей деревне и хотя бы день ни во что не встревать! Я начинаю думать, что Морроу прав и настоящая проблема в тебе.

Я стиснула зубы, чтобы не послать его подальше. Харрисон, в общем-то, не виноват. Нужно быть здесь, чтобы понять, насколько Греховодье странное.

— Этот город — самое сложное из моих заданий. Я не училась быть гражданской. И точно не готовилась проводить конкурс красоты. Думаешь, сам бы лучше справился?

— Я парень.

— Вот именно. И я, по сути, тоже — по крайней мере, с точки зрения среднестатистической женщины. Ощущаю себя не менее потерянной, чем был бы ты на моем месте. Будто Алиса в Стране чудес. Я ничего здесь не понимаю и не могу сравнить ни с чем из своей обычной жизни. Ну какой из меня получился бы убийца, переживай я об испорченной прическе или сломанном ногте?

Харрисон вздохнул:

— Ну хорошо, легенда тебе явно не подходит, и я уверен, Морроу понятия не имел, что своим полным отсутствием женственности ты привлечешь всеобщее внимание. Но это не объясняет четыре трупа, всплывшие с твоим приездом.

— А я-то что могу сделать, если они продолжают появляться? Я не в силах помешать людям помирать от чужих рук.

— Черт. — Харрисон ненадолго замолчал, раздосадованный не меньше, чем я. — Не угрожай ты ей, все было бы проще. Чего такого она тебе сделала?

— Назвала меня дурой.

— О.

Он знал, как это слово меня бесит. Я готова стерпеть «сумасшедшую», «уродку», «бесчувственную тварь»… даже «толстуху», хоть это и неправда. Но никто не смеет безнаказанно называть меня дурой или слабачкой.

— И чем же ты это заслужила? — спросил Харрисон.

Твою мать. Я-то надеялась, что обойдемся без подробностей.

— Макияж, который я сделала девочкам, отличался от ее стандартов.

— Не удивлен, но паршивый макияж редко провоцирует на оскорбления. Не в зомби же ты их превратила?

Я вздохнула:

— В Леди Гагу.

— Нет.

— Пэнси сказала, что тема — высшее общество. Откуда мне было знать, что некоторые поп-певицы маскируются под аристократок.

— Даже не знаю, смеяться или плакать. Сделай мне одолжение, Реддинг. Открой шторы, чтобы тебя видел каждый прохожий. Затем сядь перед теликом и часов двенадцать без перерыва смотри что угодно, кроме Си-Эн-Эн. Два в одном: и узнаешь, что в мире творится, и обеспечишь себе свидетелей на случай, если всплывет еще один труп.

Я и так полночи изучала поп-культуру, но Харрисону об этом знать не обязательно.

— Что ты скажешь Морроу?

— Минимум, но даже это, наверное, доведет его до инфаркта.

— Он не может меня вытащить. Станет только хуже.

— Согласен, и это ему тоже не понравится. Ты же в курсе, как Морроу ненавидит безвыходные ситуации.

— Добро пожаловать в клуб.

— Держись, Реддинг. Я сделаю все возможное, чтобы сохранить твою легенду. Перезвоню, когда будут новости. А ты оставайся на виду. Если понадобится, сядь посреди главной улицы и играй на банджо. И убедись, что и на другое время у тебя есть свидетели, если эта королева красоты не единственная жертва.

Завершив звонок, я направилась в ванную — одеревеневшие от напряжения спина и шея отчаянно нуждались в горячем душе. Вообще, с самого прибытия в Греховодье я нечасто бывала одна, но, кажется, интриганки Ида Белль и Герти не считались надежным алиби. Не хотелось втягивать других в собственные проблемы, однако если постоянно находиться на людях, то, наверное, и все, с кем я взаимодействую, минуют расстрельный список Картера.

Я собрала волосы в пучок на макушке и, как и всегда в подобные моменты, заскучала по своему трехсантиметровому ежику, похороненному под всеми этими нарощенными патлами. Некоторые длинные пряди избежали захвата, и пришлось брать дополнительные заколки.

Процесс можно было бы упростить, просто воспользовавшись зеркалом, но с тех пор, как мы вернулись из Нового Орлеана, я не могла на себя смотреть.

Генезис, безусловно, гений. Она придала моим волосам простую естественную форму, так что теперь даже я сама могла с ними справиться. А потом она развернула кресло, дабы я в полной мере оценила ее труды, и я лишилась дара речи. Остальные приняли это за радостное ошеломление поразительными способностями мастера, но причина крылась в другом. Я выглядела в точности как мама. Перед приездом в Греховодье надо мной уже поработали, и я улавливала ее черты в отражении. Разлет бровей, изгиб губ — но все это мельком.

Будто заметить движение краем глаза.

Да и не задерживалась я перед зеркалом, чтоб приглядеться повнимательнее. Но там, в салоне, я словно смотрела на фотографию — самый мой любимый мамин снимок. Она сидела в шезлонге на пляже Мартас-Винъярд. [1] Наш последний семейный отдых перед ее смертью. Тогда мой отец был другим… более человечным.

Годы взрослой жизни промелькнули и исчезли из моей памяти, но я помню каждую минуту того лета на пляже. Идеального лета.

А потом мама умерла. И все полетело к чертям.

Глава 6

Я едва приготовила кофе, когда в дверь вновь заколотили. На сей раз на пороге обнаружились мои любимые пенсионерки, и выглядели они неважно. Ида Белль радовала уже привычным образом «мне не дали собраться», включавшим в себя халат и бигуди. На Герти, которая хоть и попыталась одеться, красовались фиолетовый спортивный костюм и широкая красная повязка, отделявшая спутанные волосы от багрового лица. Герти стояла, прислонившись к дверному косяку, и хрипела точно астматик.

Я выглянула наружу, но не нашла поблизости ее древнего «кадиллака».

— Вы сюда прибежали что ли?

— У кое-кого машина сломалась, — сообщила на удивление не запыхавшаяся Ида Белль.

— А кое-кто отказался выводить свою в туман, чтоб полировку не испортить, — прохрипела Герти.

— Вчера ваш «кадиллак» был в порядке. Что случилось?

Она втянула воздух и скривилась, как и всегда, когда не хотела в чем-то признаваться.

— Я сбила белку по дороге из кафе.

Я выпучила глаза:

— И-и-и-и-и? В Греховодье водятся гигантские титановые белки?

Ида Белль махнула рукой и прошла мимо меня в дом:

— Проклятая белка сидела на дереве.

— Опять не надели очки?

— Мне не нужны очки! — возмутилась Герти.

— Угу. — Я жестом предложила ей войти. — Сможете добраться до кухни, не разгромив по пути мебель?

— Хамки вы. Обе, — проворчала Герти, следуя за подружкой.

— А вы почему не запыхались? — спросила я Иду Белль.

На прошлой неделе ей пришлось бежать к моему дому, и пыхтела старушка как паровоз.

— Я, конечно, не запускала себя так сильно, как Герти, но недавний случай показал, насколько я расслабилась. Потому я теперь прохожу на своей беговой дорожке по три километра в день. И так как прежде, в отличие от некоторых, была в довольно неплохой форме, тело ответило быстро.

Когда мы гуськом двинулись из гостиной, Герти показала спине Иды Белль средний палец.

— Я все вижу, — отозвалась та, даже на миллиметр не повернув голову.

Я ухмыльнулась, и мы наконец вошли на кухню, где Ида Белль тут же схватила кофейник. Герти тем временем почти восстановила дыхание, и я еще раз оглядела ее наряд.

— Под влиянием Общества красных шляпок [2] и «Пляжа» [3]?

Она перестала помешивать кофе:

— Чего?

Я обвела рукой фиолетовый костюм:

— Образ. Я подумала, это некий мэшап. Забудьте.

Ида Белль подняла брови:

— Что именно ты делала после ухода из кафе?

— Могу сказать, чего не делала. Не убивала Пэнси Арсено.

Она кивнула:

— Мы знаем.

— Бедная Селия. — Герти шмыгнула носом.

— Да уж, — согласилась я. — Человек не должен переживать своих детей, а тем более находить их убитыми. Держу пари, она разваливается на куски.

— Беатрис сказала, что пришлось дать ей седативное. И одна из кузин забрала Селию в Новый Орлеан.

В повисшей тишине мы устроились за столом и по молчаливому соглашению за первые несколько глотков не проронили ни слова. Затем Ида Белль вздохнула:

— Я, конечно, рада целых две минуты не слышать болтовни Герти, но нам надо обсудить серьезную проблему.

— Я в курсе. И уже сообщила обо всем своему напарнику в Управлении. Он сделает все возможное, чтобы укрепить мою легенду, но если Картер начнет копать слишком глубоко, она не выдержит.

Герти округлила глаза:

— Конечно же, он не думает, что это ты! Картер молод и ему далеко до наших стандартов скрытности и изворотливости, но он умен.

— Герти права, — согласилась Ида Белль. — У тебя есть нужные навыки и даже возможность была, но не мотив. Никому и в голову не придет, что вся эта ерунда с конкурсом красоты может стать поводом для убийства.

— Жителям Греховодья — придет, — заметила я.

Глаза Герти стали еще больше. Ида Белль шумно выдохнула:

— Дерьмо. Ты права. Пэнси все терпеть не могли, но они ни за что не признают, что ее убил кто-то из местных. Ты идеальный козел отпущения, и вчерашняя ссора только укрепит эти подозрения в большинстве слабых умов.

— Не говоря уже о том, — поддержала Герти, — что наш идиот мэр будет искать быстрое решение. В этом году выборы. Трудно собрать голоса, когда позволяешь убийце собственной родственницы избежать наказания.

Я и так знала, что все серьезно, но теперь, когда все разложили по полочкам, ситуация выглядела совсем уж мрачно.

— И что нам делать? Харрисон велел держаться на людях, чтоб в случае нового убийства у меня было алиби.

— Это прекрасно, если предположить, что будет еще одна жертва и убьют ее так же, как Пэнси, — кивнула Герти. — А если это единичный случай?

Ида Белль покачала головой:

— Скорее всего, единичный и есть. Посмотрим правде в глаза: Пэнси была из тех, кого ненавидят сильно и долго. Сами же слышали вчерашний спор Марка и Джоани в церкви.

— Да уж. Вполне возможно, что кто-то годами ждал ее возвращения в Греховодье в надежде отомстить за школьные деньки.

Я нахмурилась:

— Вы правда думаете, что кто-то мог ждать несколько лет, чтобы убить Пэнси из-за какой-то школьной ерунды? Звучит бредово даже по меркам Греховодья.

От напряженных раздумий лоб Герти прорезали морщины.

— А вдруг мысли о возмездии год за годом вели убийцу в бездну безумия. И то, что должно было стать простой местью, закончилось пролитой кровью…

— Серьезно, доктор Фил? — не сдержалась я.

— Всю ночь телик смотрела! — догадалась Ида Белль.

— Нет. Ладно… полночи. Но информации почерпнула массу.

Она закатила глаза:

— Ага, заметно. Общество красных шляпок, кучка придурков на пляже Джерси и доктор Фил с ответами на все вопросы.

— Ну уж явно побольше ответов, чем получили вы, пока натирали воском свой автомобиль.

— К твоему сведению, у меня вчера был марафон по «Правосудию». [4]

— О! — воскликнула Герти. — Рейлан Гивенс такой горячий — от него мой телевизор едва не плавится. Ты б его оценила, Фортуна. Он убивает людей.

— Но всегда оправданно.

Я пялилась на них, как никогда сбитая с толку.

— Есть шоу с убийствами? Я полагала, такое может санкционировать только федеральное правительство, а оно, как правило, не хочет огласки. Я не уверена, что смогла бы работать со съемочной группой за спиной.

Ида Белль взглянула вверх, будто вознося молитву.

— Это не реалити-шоу. Это вымысел, художка. Как книга, только по телику.

— А Рейлан — федеральный маршал, — вставила Герти.

— Тогда понятно. Эти маршалы все безбашенные.

— Ха! — Ида Белль рассмеялась. — Сказала суперагент!

— Горячий маршал-убийца, конечно, интригует, — сменила я тему, — но в нашей ситуации не поможет. Пока настоящий преступник не найден, я под подозрением. Уверена, вы правы, и Картер не дурак, но сейчас на карту поставлена не его жизнь, а моя.

Герти кивнула:

— Плюс он должен следовать закону и прочим правилам.

— Но мы не должны, — заметила Ида Белль.

— Именно. — Герти улыбнулась.

Легкое волнение сменилось волной страха.

— Ну не знаю… Вспомните, что случилось в прошлый раз, когда мы влезли в расследование убийства.

— Ага, давайте вспомним, — поддакнула Ида Белль. — Нашу подругу оправдали, двое преступников погибло, и мы выяснили, что дороги нашим друзьям не меньше, чем они нам. Ужас просто, как мы такое допустили.

— А еще мы увидели Фортуну в действии. Это было круче, чем в «Правосудии», хоть она и не в моем вкусе.

— Вы забыли о поездке на вонючий остров, о выдранном клоке волосы, который потом пришлось извлекать из пасти рэмбо-ротвейлера, о том, что меня едва не подстрелили в баре на болоте, и что я вечно представала перед помощником Лебланом в самом непристойном виде — от частичной до почти полной обнаженки. Вы двое, может, и повеселились, но для меня это был кошмар.

Ида Белль нахмурилась:

— Возможно. Но есть ведь и другой риск: Картер будет действовать осторожно и тщательно, а значит, куда медленнее, чем нужно. Наверное, мне не стоит напоминать, что чем быстрее мы со всем разберемся, тем выше шанс сохранить твое прикрытие.

Я вздохнула. Как ни печально, она была права. Однако меньше всего мне хотелось вновь изображать Нэнси Дрю в компании двух пенсионерок сразу после того, как едва не лишилась жизни и не разрушила легенду. О достоинстве тут речи не шло, его я уже давно потеряла, что, наверное, не так уж плохо. В смысле, теперь в списке возможных потерь как минимум на один пункт меньше.

— Полагаю, не лишне кое-что разузнать. — Я ткнула в старушек пальцем. — Но… никаких вонючих островов, деревенских баров, вторжений в дом Леблана и поездок голышом.

Ида Белль усмехнулась:

— Ну вот, лишаешь нас самого веселого…

— Именно. Найдете себе другое развлечение. Мне унижений и так за глаза хватает. Думаю, что достигла своего предела еще до приезда сюда. К тому же Леблан уже четко велел мне не вмешиваться. У него теперь много причин за мной следить.

— Он же не может наблюдать за тобой круглые сутки и при этом вести расследование. Просто, прежде чем что-то предпринимать, будем узнавать, где он.

— В Греховодье больше нет служителей закона?

— Только шериф Ли.

Ну, это ерунда. Шерифу Роберту Э. Ли было лет сто, если не больше, и он до сих пор передвигался на лошади. Тоже столетней.

— С чего начнем?

Герти оживилась:

— Думаю, нужно составить список всех местных и вычеркивать по одному по мере подтверждения алиби.

— Отличная идея. Вот только, судя по вопросам Леблана, Пэнси убили около полуночи, а в это время большинство людей наверняка торчали дома. Вряд ли мы можем пойти опрашивать народ. Мало того, что они доложат Картеру, так еще и сложновато подтвердить, что кто-то другой спал, когда ты сам тоже спал.

— Тогда будем отталкиваться от метода убийства.

Я кивнула:

— Этот способ лучше, так как учитывает физические возможности, но и тут есть большая проблема… Я не в курсе, как ее прикончили. Леблан не сказал, и я уверена, что неспроста. Он лишь упомянул, что Селия нашла ее мертвой на кухонном полу.

— Должно быть что-то очевидное, — размышляла Ида Белль, — раз Картер сразу определил убийство.

— Вероятнее всего огнестрел. Но тогда Селия и соседи услышали бы. Если только не использовался глушитель.

Она нахмурилась:

— Глушитель нужен только для убийства человека, охотникам он ни к чему и вряд ли есть у многих местных.

— Нам не нужны многие, — напомнила я. — Нам нужен тот, кто ненавидел Пэнси.

Герти тряхнула головой:

— Фортуна права. Перво-наперво стоит узнать, как ее убили. Одно это снимет подозрения с трети города.

— Да, если виновен кто-то из Греховодья. Но я по-прежнему думаю, что надо выяснить, чем Пэнси все эти годы занималась в Калифорнии.

— Согласна, — сказала Ида Белль. — Только осторожно. Картер пойдет по тому же пути, и люди явно ему сообщат, если их будут дважды допрашивать.

Я кивнула:

— Итак, действуем осторожно. Не задаем вопросов, связанных с ее смертью. Уверена, многого мы не узнаем, но хоть получим представление о повзрослевшей Пэнси. Я в курсе, какой она была в школе, но в ЭлЭй у нее могли появиться привычки поопаснее.

— Точно.

— Но сначала… Подозреваю, у местного сарафанного радио по этому поводу информации нет, а Селии Картер велел обо всем помалкивать. Она удержится?

Старушки переглянулись для очередного сеанса телепатического общения, потом посмотрели на меня и кивнули.

— Если б речь шла о ком-то другом, — сказала Герти, — она б ходила от двери к двери, точно свидетель Иеговы, истеря почем зря. Но когда дело касается выкрутасов Пэнси, Селия всегда немногословна.

Ида Белль фыркнула:

— Это потому, что почти все выкрутасы Пэнси сводятся к кувырканию с чужими парнями. Селии точно не захочется, чтобы кто-нибудь размышлял о ее родительских навыках или их отсутствии.

— Может, тогда составим список всех, с кем Пэнси переспала, — предложила я. — А затем перейдем к их злобным подружкам.

— Легче легкого. Это тот же список жителей Греховодья — просто исключи из него мужчин старше определенного возраста и всех женщин. Хотя не уверена, что женщин стоит исключать.

Я отмахнулась. Герти явно преувеличивала глубину падения Пэнси, но я сомневалась, что после одной чашки кофе готова узнать истинную степень ее сексуальной раскрепощенности.

— Вернемся к первоочередной задаче. Как мы выясним способ убийства?

Старушки вновь переглянулись, и еще до того, как Ида Белль открыла рот, я уже знала, что ответ мне не понравится.

— Единственный вариант — посмотреть файлы Картера.

— У вас все еще есть шпионка в офисе шерифа?

Она кивнула:

— Потому мы и узнали об убийстве так быстро. Раньше Миртл работала ночным диспетчером, но никто не звонил, кроме пьяных и хулиганов, так что в прошлую пятницу ее назначили администратором. И сегодня Картер вызвал ее с утра пораньше.

— Она научилась набирать эсэмэски не глядя, так что, едва узнав о случившемся, сразу написала нам.

— Ну так пусть взломает компьютер Картера, как в прошлый раз.

— Он сменил пароль, — пожаловалась Герти. — Наверное, сообразил, откуда к нам текла информация во время истории с Мари.

Я выдохнула. Конечно, Картер не ошибся, Миртл действительно сливала нам конфиденциальные данные, просто печально, что он догадался так быстро и перешел к активным действиям.

— А ты в компьютерах не разбираешься? — спросила Герти.

— Только на уровне обывателя. В Управлении есть целый отдел для подобных штук. Я с ними почти на каждой миссии пересекалась — эти люди живут совсем в другой реальности.

Ида Белль склонила голову:

— Есть у нас кое-кто…

— О нет! — Герти так сильно затрясла головой, что ее повязка сползла на глаза.

— В чем дело? — Я по очереди осмотрела обеих, но старушки избегали моего взгляда.

— Отвергаешь — предлагай! — возмутилась Ида Белль.

— Я… мы можем… вот черт. — Герти вздохнула. — Но официально заявляю: пусть я не могу придумать идеи получше, эта все равно ужасна.

— Я почти боюсь спрашивать, — пробормотала я. — Стоит вообще спрашивать?

— Она хочет, чтобы мы встретились с Колдуном, — сообщила Герти.

Я вновь перевела взгляд с одной на другую, но никто не улыбнулся.

— Обалдеть. Я думала, что с момента приезда сюда слышала уже все возможные нелепости — в основном от вашей парочки, — но это что-то новенькое. Хотите, чтобы какой-то колдун-вуду рассказал вам, кто убил Пэнси? Может, заодно и курицу в жертву принесем?

— Колдун не занимается вуду. Он техно-анархист, — объяснила Ида Белль.

Герти кивнула:

— По слухам, он состоял в движении «Анонимус». [5]

В памяти что-то щелкнуло.

— Группа, взламывающая компьютерные сети? У нас в Управлении как-то устраивали совещание по их поводу.

— Ну а я о чем! Если ЦРУ обсуждает их на совещаниях, значит, эти люди опасны. Не думаю, что стоит связываться с одним из них.

— Это только слухи, — отмахнулась Ида Белль. — Никто не может точно сказать, что он состоял в этой дурацкой группе.

— Но и обратного никто сказать не может, — не унималась Герти. — По сути, все, что нам о нем известно, — лишь слухи. Одни говорят, что он зарабатывает на фондовом рынке, другие — что отмывает деньги для колумбийских наркоторговцев. А третьи — что его дом охраняет собака-людоед и толпа наемников со штурмовым оружием.

— Мы клиенты. Никто не убивает своих клиентов.

— Ну не знаю… — Мне происходящее дико не нравилось. — Если он может позволить себе наемников, то с чего станет нам помогать? Мы не в силах много заплатить.

— Да, — согласилась Ида Белль. — Но если он действительно анархист, то должен ухватиться за возможность обставить копов, особенно в интересах правосудия для простого человека. К тому же, думаю, у тебя есть то, что может его заинтересовать.

— У меня? Я приехала сюда с чемоданом одежды, которую так и не надела, и ноутбуком. Очень сомневаюсь, что его привлекут паршивенький комп и девчачьи шмотки. Черт, даже меня они не привлекают.

— Не конкретно у тебя, но у Мардж. Говорят, Колдун коллекционирует историческую военную технику, а Мардж перед смертью и сама собрала неплохую коллекцию.

Я вздохнула. Я знала все о коллекции Мардж. Случайно задела раздвижную стенку в шкафу и потом едва ли не пускала слюни на скрытые за панелью ряды красивейшего оружия. И Ида Белль не ошиблась: кое-что там было очень старым, но в отличном состоянии — как раз за такое коллекционеры исторических ценностей и выкладывают денежки.

Вот только одна проблема…

— Ничего в этом доме мне не принадлежит, — напомнила я. — Настоящая владелица — Сэнди-Сью.

— Исходя из того, что я знаю о Сэнди-Сью, на оружие ей плевать, — сказала Ида Белль. — К тому же о коллекции известно только нам троим.

— И все равно это воровство.

Герти покачала головой:

— В другое время я бы согласилась, но будь здесь Мардж, она бы дала тебе любую пушку. Ни секунды не сомневаюсь.

— Плюс ты без всякой оплаты выполняешь работу за Сэнди-Сью — готовишь дом к продаже. В общем, обмен равноценный.

— Эм, в подготовке дома я точно пока не продвинулась.

— У тебя все лето впереди. И мы с Герти поможем.

— Все по справедливости, — кивнула Герти.

Я смотрела в окно на мутные воды байю и взвешивала варианты. Присваивать имущество Сэнди-Сью не хотелось, но я ведь могла попросить Управление вернуть ей стоимость оружия, когда все закончится. А вот слухи и тайны, витающие вокруг личности Колдуна, беспокоили меня куда сильнее. Он вполне мог и сам оказаться представителем спецслужб. Или, что гораздо хуже, тем, кто зарабатывает, продавая информацию неправильным людям. И если он связан с торговцами оружием, то мог знать о назначенной за мою голову цене.

— Нам нужны сведения, — сказала я наконец, — и если мы обращаемся за ними к Колдуну, я хочу быть там и попробовать его раскусить. Только есть загвоздка.

Я рассказала им о своих беспокойствах.

— Твои волнения были бы обоснованы, если бы ты сейчас хоть отдаленно походила на себя до приезда в Греховодье. Ну, на ту, какой ты себя описывала. И если у него нет программы для распознавания лиц, вряд ли он тебя узнает в столь женственном образе.

— Вообще-то, во время последней неудавшейся миссии я и была в женственном образе, так что у них есть фотки как раз с тех времен. У меня был помощник для всех этих девчачьих штук, — пояснила я.

— И как же ты тогда выглядела? — спросила Герти.

— Каштановые волосы до талии, карие контактные линзы. А еще поддельная щербинка между передними зубами и жуткий лифчик, от которого сиськи поднимались до подбородка. Расщелина между ними была больше, чем у большинства людей на заднице.

— А одевалась как? — влезла Ида Белль.

— Все в облипку. Любой лишний грамм жира тут же бы стал заметен. А нелепее всего — туфли. Будто на ходулях балансировать. Но в конце концов из них получилось хорошее оружие.

Герти подняла брови:

— Ты изображала проститутку? Нет, не отвечай. Чем меньше мы знаем о твоей реальной жизни, тем лучше.

— Да, наверное, — поддержала Ида Белль. — Хотя использование обуви в качестве оружия интригует. В любом случае, сейчас ты выглядишь совсем иначе. Натяни сарафан как у Элли Мэй и босоножки, собери волосы в хвост, как обычно — и будешь похожа на любую другую провинциалку.

Я на мгновение задумалась, но особых изъянов в ее оценке не нашла.

— Хорошо, план у нас есть. Вы в курсе, где этот ваш Колдун живет?

Ида Белль кивнула:

— Мой информатор сообщил, что он живет в Лангустах. Это где-то в часе езды.

— Ваш информатор? — прищурилась я.

Герти покачала головой:

— Мальчишка, с которым она режется в «Call of Duty», [6] утверждает, что Колдун в их группе на среднем уровне.

Ну наконец-то хоть что-то из поп-культуры, что мне известно. Мы с Харрисоном сотню раз играли в «Call of Duty».

— И вы ему верите?

Ида Белль пожала плечами:

— Назначим этому игроку встречу. Если он окажется бесполезен, то мы всего-то и потеряем немного времени и бак бензина.

— Ну хорошо. — Я поднялась из-за стола. — Полагаю, скоро мы увидим, умеет ли колдун колдовать. А пока я наверху превращаюсь в девочку, вы двое придумывайте, как нам добраться до Лангустов, учитывая, что тачка Герти не на ходу, а в «корвет» Иды Белль со всеми ее правилами я не полезу.

Герти оживленно подскочила:

— Пока мы сюда бежали, я кое-чего придумала.

Ида Белль встала следом, и на лице ее отразился тот же скептицизм, что испытывала я сама. Хотя… это их задание, пусть сами все решают.

— Буду готова через пятнадцать минут. Долго вам чинить машину?

— О, минут пять, плюс-минус, — успокоила Герти. — Ну и еще десять, чтоб добежать до дома.

— Тебе пора начинать тренироваться, — проворчала Ида Белль, когда они вышли в коридор.

— Я тренируюсь.

— Я сейчас не о вязании говорю.

Глава 7

Все еще ухмыляясь, я взлетела по лестнице и, когда хлопнула входная дверь, уже вовсю изучала немногочисленные женственные вещи, развешенные в шкафу. Наконец я выудила белый сарафан с розовыми розами — он казался максимально отдаленным от того, что стала бы носить как я сама, так и мое альтер эго на последнем задании.

Волосы все еще держали форму, так что я просто собрала их в хвост, как посоветовала Ида Белль, и подключила плойку, а пока она нагревалась, нанесла немного увлажняющего крема и блеска для губ. Вообще, я весьма ловкая при нормальных обстоятельствах — по крайней мере, нормальных для меня, — однако пока так и не научилась красить ресницы без риска выколоть себе глаз, так что за сим с макияжем было покончено.

Затем я намотала концы хвоста на плойку — ненадолго, чтобы ничего не спалить (кто ж знал, что эти штуки так раскаляются?), — быстро глянула на свое отражение и, сунув ноги в какие-то розовые сандалии, полезла в тайник Мардж за пистолетом. Осторожно, стараясь даже мельком не увидеть себя в полный рост в огромном зеркале в ее спальне. Я боялась, что собственная внешность вызовет тошноту, а ведь надо было еще позавтракать. Влезая в авантюры Иды Белль и Герти, нужно настраиваться на всяческие неожиданности. И лучше поддерживать свой энергетический уровень на максимуме.

Я как раз доедала яичницу, когда на подъездную дорожку вкатил «кадиллак» Герти. Ну, во всяком случае, звучал он как ее «кадиллак», хотя теперь к рокоту мотора добавился странный звон, которого я прежде не слышала. Поставив тарелку в раковину, я подхватила сумочку и направилась к двери.

Да так и застыла на пороге, выпучив глаза.

Причина звона стала ясна. Передний бампер, который ранее можно было с натяжкой назвать «почти целым», превратился в настоящего уродца. Помятый, искаженный и дребезжащий при малейшем движении. На месте его удерживали клочки ярко-розовой и зеленой клейкой ленты. Надежды, что в этой поездке мы сможем остаться незамеченными, развеялись как дым.

— Хватит пялиться, залезай уже! — крикнула Ида Белль из пассажирского окна.

Несмотря на сотни веских причин для отказа, я прошла по дорожке и села в машину. Герти тронулась с места. Бампер позвякивал на ветру.

— Не лучше ли было просто его отодрать? — спросила я.

— Его заклинило где-то на полпути, — объяснила Ида Белль. — Мне сил не хватило, а Герти не нашла ломика.

— Ну хоть белку вытащили из решетки, — добавила Герти.

Ида Белль кивнула:

— Сегодня ужинаем у меня.

Я поморщилась. Мне предстояло остаться голодной.

Дорога до Лангустов тянулась, кажется, вдоль все того же бесконечного болота, но мы коротали время, строя предположения об убийстве Пэнси, а Ида Белль и Герти еще и поспорили насчет последнего сезона «Американского идола». Из-за слишком ранней побудки я всю их пикировку продремала и очнулась, только когда Ида Белль ткнула меня в бок и сообщила, что мы на месте. Я приняла вертикально положение и бросила свой первый взгляд на город.

Что ж, очень похоже на Греховодье, только немного больше. Все та же главная улица с обшарпанными кирпичными зданиями и знакомое южное очарование. Интересно, сколько таких крохотных городков на байю со смертельно опасными животными и бананопудинговыми войнами разбросано по Луизиане? И в скольких из них аномально высокий процент убийств, учитывая численность населения?

На углу главной улицы возвышалась статуя пожилой дамы в старомодном наряде, но внимание мое привлекла инородная деталь, которую кто-то нацепил поверх серого гипса.

— Это кто?

Ида Белль посмотрела на статую:

— Какая-то богатейка, что завещала городу свою собственность.

— А почему на ней конусообразный лифчик? — спросила я, особенно довольная тем, что узнала этот лифчик из увиденного прошлой ночью клипа.

— Дети, наверное, — отмахнулась Ида Белль.

В конце улицы Герти свернула и направила «кадиллак» по извилистой дороге параллельной байю. Дома здесь были больше, чем в центре города, и стояли дальше друг от друга. Наконец мы съехали на подъездную аллею и по кругу добрались до парадного крыльца.

— Мы точно не ошиблись? — спросила я, оглядывая внушительный дом в колониальном стиле и ухоженный акр земли вокруг.

Ида Белль проверила что-то в телефоне и кивнула:

— Он дал мне этот адрес.

— Не вижу никаких снайперов и собак-убийц, — вставила Герти.

— Если бы вы их видели, — заметила я, — они бы не были снайперами.

— И все равно совсем не страшно.

— По моему опыту, когда не страшно — нужно ждать худшего, но в данном случае, подозреваю, кто-то просто разыграл Иду Белль. — Я выбралась из машины. — Пойдемте уже.

По дорожке мы добрались до входной двери, я нажала на звонок и вздохнула с облегчением, не услышав лая собак-людоедов. Прошло несколько секунд. Я вновь позвонила.

Дверь распахнулась, я увидела холл и гостиную. Затем опустила взгляд вниз… еще ниже…

«Лицо мужского пола. Лет десять, сто тридцать пять сантиметров, тридцать килограммов после плотного обеда, кожа никогда не видела солнечного света».

Что, кстати, составляло весьма пугающий контраст с его черными волосами и голубыми глазами.

— Могу я вам помочь? — вежливо поинтересовался мальчик.

— Да. Мы пришли к… Колдуну? — Я едва не съежилась — так глупо это прозвучало.

Почему Ида Белль не выяснила настоящее имя? Я как-то даже не подумала, что у техно-анархиста может быть нормальная жизнь, жена и дети.

Мальчишка изучал нас несколько секунд, затем его взгляд остановился на Иде Белль.

— Ты Машина для убийств 1962?

— Да.

Он протянул руку:

— Я Колдун.

Я попыталась скрыть удивление, а вот Ида Белль, пожимая мальчишескую ручонку, с этим не справилась. Как, черт возьми, можно было не догадаться, что ее приятель по игре моложе, чем ее гардероб? А что еще важнее: каким образом этот костлявый бледный ребенок сумел убедить умных взрослых, что он какой-то кибер-линчеватель?

— Ну что за очаровашка, — просияла Герти.

Я нахмурилась. Наверное, «умных» из моего последнего вопроса можно исключить.

— Это мои подруги — Герти и Фортуна, — представила Ида Белль.

— Рад познакомиться, — отозвался Колдун и жестом поманил нас внутрь.

Мы прошли за ним по длинному коридору и пересекли гостиную, где пожилые мужчина и женщина смотрели телевизор. На нас они даже не глянули, но, судя по худощавости и бледной коже, я решила, что это родители Колдуна.

Он свернул в коридор налево, затем шагнул направо — к двери с табличкой «ВСТРЕЧА С КЛИЕНТОМ — НЕ БЕСПОКОИТЬ».

— Иногда родители забывают, что я работаю, — объяснил Колдун и указал на огромный шикарный стол и кресла в центре комнаты.

Я устроилась между старушками, тайком изучая обстановку. Вдоль каждой стены тянулись полки, до отказа забитые книгами. Я посмотрела на названия: «Комбинаторный анализ», «Мозг и когнитивные науки», «Непараметрическая статистика», «Макроэкономика», «Продвинутый курс японского языка»…

Ой.

Колдун занял место за столом и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Книжные шкафы слева от нас разъехались, открыв четыре больших телика с плоскими экранами, образующими огромный прямоугольник. На одном из них высветилась информация с Нью-Йоркской фондовой биржи, на других — данные рынков разных стран. Видимо, слухи о фондовых рынках были правдивы. Оставалось надеяться, что часть про «отмывание денег для наркоторговцев» — лишь выдумка для отпугивания излишне любопытных.

— Родители не возражают, что ты занимаешься бизнесом в доме? — спросила я.

— С чего им возражать? — не понял Колдун. — Это мой дом.

Ну конечно. Родители, наверное, его просто боялись. Черт, в каком-то смысле я и сама немного его боялась.

— Значит, у вас проблемы с законниками, — перешел он к делу.

Ида Белль кивнула:

— Прошлым вечером моя подруга Фортуна ввязалась в глупый спор с одной нахалкой и, возможно, угрожала ее убить. Ну, знаешь, в запале. Не всерьез.

Вообще-то, всерьез, так что я состроила лицо поневинней. Я столько раз надевала эту маску в кабинете Морроу, что почти добилась совершенства.

— Я так полагаю, упомянутая нахалка ныне покойная? — Кажется, Колдуна тема ни капли не взволновала.

— Убита сегодня около полуночи, — кивнула Ида Белль. — Фортуна — гость в Греховодье, а убитая нахалка — племянница мэра…

— И вы боитесь, что все повесят на нее, — перебил Колдун. — Что ж, вполне вероятно, учитывая обстоятельства и местный менталитет, с коим я слишком хорошо знаком. А от меня вы чего хотите?

— Мы считаем, что департаменту шерифа нужна помощь, чтобы сделать все как следует. Но, разумеется, никто не позволит нам участвовать в расследовании.

— Так вы решили взять все в свои руки, раскрыть убийство и снять подружку с крючка. — Он какое-то время разглядывал меня, затем вновь повернулся к Иде Белль: — Похвально. И хотя я скептически отношусь к успеху вашего мероприятия, буду рад помочь. Товар принесли?

Она кивнула мне, я достала из сумки пистолет и через стол протянула Колдуну. И впервые с нашей встречи на его лице промелькнули эмоции. «Товар» оценили по достоинству.

— Не обманула. Пушка в идеальном состоянии и определенно стоит обмена. — Он открыл ноутбук, что-то напечатал, и на двух экранах появились пустые строки интернет-поисковика. — Какая информация вам нужна?

Я затаила дыхание. Вот он, переломный момент. До сих пор я не видела доказательств, что этот мальчишка готов нарушить закон, но вот-вот станет ясно, насколько ему нравится оружие и/или не нравится правительство.

— Мы хотели бы знать детали дела, — сказала Ида Белль. — В частности, как она была убита, но любые дополнительные сведения приветствуются.

Колдун кивнул и застучал по клавиатуре. По экранам побежали ряды цифр, сменяясь так быстро, что я едва могла их разглядеть, не то что понять значение, но, кажется, для Колдуна все это имело смысл. Внезапно прокрутка остановилась, и на мониторе появилась главная страница файлового сервера департамента шерифа Греховодья.

— А ты хорош, — не удержалась я от оценки.

Колдун окинул меня «да-неужели?» взглядом и спросил:

— Имя жертвы?

Ида Белль назвала имя, он вновь заколотил по клавишам и вдруг нахмурился.

— Файл для жертвы создан, но не содержит никакой информации. Официальные результаты из лаборатории и отчет коронера, конечно, становятся доступны не сразу, но прибывший на место преступления офицер должен был сделать какие-нибудь заметки. Дайте-ка проверю еще кое-что.

Колдун снова что-то натыкал, и на экране появился электронный ящик шерифа. Жалкий список сообщений состоял из рассылки от охотничьего журнала и одного весьма тревожного напоминания обновить рецепт на виагру.

— Я так понимаю, расследование возглавляет не шериф? — заметил Колдун.

— Шериф древний как мамонт и даже стадо черепах не сможет возглавить — они его попросту задавят, — сказала я. — Дело ведет помощник Леблан.

Снова стук по клавишам, и на сей раз мы увидели почтовый ящик Картера. Колдун открыл письмо коронеру, и мы все подались вперед, но тут же, раздраженные прочитанным, откинулись на спинки кресел.

— Занятно, — пробормотал Колдун. — Похоже, этот помощник умнее среднестатистического провинциала. Он решил держать все материалы только на бумаге до завершения расследования и велел посылать ему отчеты с курьером. — Он повернулся к Иде Белль. — У него были основания подозревать, что система в офисе шерифа ненадежна?

Она слегка съежилась.

— Наша знакомая работает там администратором, и возможно, она знала пароль помощника и пару раз им пользовалась.

Колдун улыбнулся:

— Мы одного поля ягоды, Машина для убийств, но в будущем оставляйте подобное профессионалам, и не попадетесь.

Ида Белль вздохнула:

— Откуда мне было знать, что все выйдет из-под контроля? Обычно в этом городе ничего не происходит.

Он кивнул и еще немного постучал по клавишам. Затем написал на листке бумаги какие-то цифры и протянул Иде Белль:

— Полагаю, отступать вы не собираетесь. Этот код поможет вам обойти охранную систему в офисе шерифа.

В глазах Герти промелькнул легкий испуг, но слишком уж легкий, на мой вкус. Ида Белль радостно затолкала листок с кодом в сумку. Я уже предвидела долгую дорогу домой с беспрестанными спорами.

— Позвольте сделать еще кое-что перед вашим уходом.

Колдун ввел имя Пэнси в каком-то мудреном поисковике. Экран мигнул и выдал одинокую ссылку — на страницу Пэнси на «Фейсбуке». Колдун открыл ее, просмотрел и побледнел.

— Неудивительно, что кто-то ее убил. — Затем вернулся назад к поисковику и указал на экран. — Заметьте, это единственное упоминание о вашей жертве в сети.

— Это что-то значит? — спросила я.

Он кивнул:

— Есть только два типа людей, которые не светятся в интернете: те, кто избегает этого намеренно, и те, на кого всем плевать. Учитывая, что ваша жертва зарегистрирована на «Фейсбуке», где запостила более пяти тысяч фотографий себя-любимой, смею предположить, что она относится ко второй категории.

Я нахмурилась:

— Кто-то счел ее достаточно важной, чтобы убить.

— Иронично, да? — улыбнулся Колдун. — Она жаждала славы и внимания и в смерти получила и то, и другое.

Он закрыл ноутбук и с задумчивым лицом толкнул пистолет назад через стол:

— Как бы мне ни хотелось пополнить свою коллекцию, я не могу принять это за работу, которую не удалось завершить. Но если вам вновь понадобятся мои услуги, я буду готов к сделке.

Я бы оставила ему пушку только за возможность понаблюдать за его работой, но понимала, что это некий профессиональный кодекс.

— Ты никогда не думал о сотрудничестве с правительством или армией? — спросила я.

А что? Вдвоем с этим мальчишкой мы, наверное, могли бы решить большинство мировых проблем.

Он пренебрежительно махнул рукой:

— С любителями не работаю.

Глава 8

— Что дальше? — спросила я.

Мы вновь сидели за моим кухонным столом, поедая знаменитое шоколадное печенье Герти — очевидно, «неизменное требование» Иды Белль, когда ей надо подумать. Я уже поняла, что, если вскорости мы не раскроем это убийство, придется покупать штаны пошире. Самое печальное — почти все нынешние и так на резинке.

— Нам нужно больше информации о Пэнси, — сказала Ида Белль.

— А разве мы сегодня не взламываем офис шерифа? — напомнила Герти.

Ида Белль покачала головой:

— Уолтер сказал, что Картер запасся кофе и энергетиками. Явно будет работать всю ночь.

Уолтер (владелец главного универмага и дядя Картера) был влюблен в Иду Белль дольше, чем я живу на свете. И она отвергла уже столько его предложений руки и сердца, что я недоумевала, почему они все еще разговаривают друг с другом. Наверное, дело либо в отваге Уолтера, либо в его абсолютной глупости. Очень хотелось верить в первое, ибо он понравился мне сразу же и бесповоротно.

— У меня ничего, дамы, — сообщила я. — В интернете пусто, и мы не можем спросить у Селии, в каком состоянии она нашла тело, и кто ненавидел ее дочь настолько, чтобы убить. И даже зная, что Пэнси жила в ЭлЭй, нельзя искать мотив методом тыка. Полагаю, в Греховодье вряд ли найдется кто-нибудь, кто в курсе, чем занималась Пэнси после отъезда?

Герти покачала головой:

— Возможно, кто-то из подружек Селии, но с нами они беседовать не станут.

— Еще и Картеру доложат, что мы разнюхиваем, — добавила Ида Белль.

— Хорошо, зайдем с другой стороны, — не сдавалась я. — Если Пэнси не преследовал враг из ЭлЭй, значит, убийца кто-то из местных. И он или она долгие годы копили обиду. Ну на этот-то счет у вас должны быть идеи.

Герти бросила на меня виноватый взгляд:

— К сожалению, нет. Все похождения Пэнси пришлись на подростковый период. Мы на подобное внимания не обращаем. В смысле, мы в курсе, что она творила, но не знаем, кого из девчонок разозлила в процессе.

Я оживилась:

— Спорим, Элли знает!

— Вероятно, — согласилась Ида Белль. — Но нужно действовать крайне осторожно. Они с Селией, конечно, не ладят, но все равно остаются семьей, и все будут внимательно следить, чью же сторону Элли примет.

Я вздохнула:

— И не обрадуются, если она выберет меня. Я понимаю.

Меньше всего мне хотелось втягивать Элли в проблемы с местными. Я-то уеду, а ей тут еще жить.

Раздался звонок в дверь, и мы переглянулись.

— Ждешь кого-нибудь? — спросила Ида Белль.

— Кого, например?

Я встала и направилась к двери, отчаянно молясь, чтобы это был не помощник Леблан, пришедший меня арестовать.

К моему радостному удивлению, на пороге обнаружились Мари и Кости. Я улыбнулась и пропустила их в дом. Настоящая Сэнди-Сью унаследовала Кости (древнего хаунда своей покойной тетушки Мардж) вместе с домом и прочим имуществом. В мой первый день в Греховодье этот пес откопал кость пропавшего мужа Мари, и все полетело в тартарары. Она стала главной подозреваемой в убийстве и сразу же залегла на дно.

Ида Белль и Герти уговорили меня помочь им отыскать Мари и очистить ее имя — а по пути чуть не угробили и себя, и меня. Когда настоящих убийц разоблачили, и все закончилось, я позволила Мари забрать старого пса, так как Кости давно ее знал и любил.

— Он что, дошел пешком от самого вашего дома? — поразилась я, наблюдая, как Кости ковыляет по коридору на кухню.

Он уселся возле шкафчика с собачьими лакомствами, и я бросила ему парочку на пол, пока Мари здоровалась с подругами.

— Он в последнее время весьма активен, — сказала она. — Пришлось поставить заборчик вокруг петуний, чтобы он все там не перерыл.

Во мне всколыхнулся страх.

— Но ведь… под петуньями не…

Мари рассмеялась:

— Нет. Уверена, под петуньями не спрятаны ничьи части тела. Я сама разбила клумбу в прошлом году — перекопала все где-то на метр в глубину.

Я кивнула, хотя она меня не убедила. Я, к примеру, зарываю трупы гораздо глубже, чем на метр. К тому же Кости заработал свое имя и репутацию благодаря способности находить останки под многометровыми слоями грязи и даже в воде. Но пока забор его останавливает, лучше помолчать. Греховодью сейчас явно ни к чему еще один сомнительный покойник.

— Кофе? — предложила я Мари, когда она устроилась за столом.

— Нет, спасибо. Я ненадолго.

Я кивнула:

— Да, какое-то время вам лучше держаться от нас подальше.

Ее лицо просветлело.

— Так вы взялись за расследование? — Мари захлопала в ладоши. — Я услышала обо всем в кафе и сразу поняла, что вы не позволите Фортуне повторить мою судьбу и стать козлом отпущения. Потому и пришла. — Она сунула руку в вырез своей помятой блузки и выудила оттуда сложенный пополам конверт. — Насколько я поняла, письмо доставили ко мне домой неделю назад. Учитывая последние события, мне было как-то не до почты, но сегодня я ее проверила и нашла…

Она толкнула конверт через стол. Ида Белль глянула на адреса, и ее глаза расширились.

— Это Селии от Пэнси.

— Почему письма Селии доставляют к вам? — не поняла я.

Ида Белль фыркнула:

— Потому что почтальон Боб — пьяница, а Мари и Селия живут в соседних домах.

Герти смерила ее недовольным взглядом:

— Не очень-то вежливо называть человека пьяницей, когда сама же поставляешь ему товар. Почтальон Боб — наш крупнейший покупатель сиропа от кашля, — пояснила она мне.

— Прочтем? — спросила я. — Вскрывать чужую почту — федеральное преступление.

Ида Белль разорвала конверт и достала несколько листков бумаги.

— У нас есть проблемы посерьезней федералов.

— Ну, что там? — Герти перегнулась через стол, пытаясь заглянуть в бумаги.

— Тут записка от Пэнси.

«Мама,

Вот документы, о которых мы говорили. Я должна провернуть все за две недели, или сделка будет считаться недействительной. Я обратилась к юристу, но он просит пять тысяч авансом, прежде чем начнет работать над моим случаем.

Знаю, для тебя это много, но мне просто больше не к кому обратиться.

Пэнси».

Ида Белль перевернула записку и посмотрела на прикрепленные документы.

— Это соглашение с СВД [7] об уплате налогов. Срань господня! Пэнси задолжала свыше восьмидесяти тысяч долларов федеральных налогов и большая часть из них за предпринимательскую деятельность.

— Она что, ни разу в жизни не платила? — удивилась я.

Ида Белль покачала головой:

— Это долг за один год… два года назад.

— Сколько нужно заработать за год, чтобы задолжать восемьдесят штук налогов?

— Чуть меньше двухсот тысяч, — подала голос Мари. — В зависимости от ее законных льгот.

Мы все уставились на нее.

— Что? Мне нравятся числа. Я всегда подавала подоходную декларацию за Харви, ну и нашими личными налогами тоже занималась.

— Надо запомнить, — сказала Ида Белль. — В будущем наверняка пригодится.

— Ладно, — прервала я. — Так как она столько заработала за год? Ни за что не поверю, будто на корпоративных видео о сексуальных домогательствах и компьютерной безопасности можно сколотить такие бабки.

— Согласна, это маловероятно.

— Могу я взглянуть? — попросила Мари.

Ида Белль протянула ей документы. По мере их изучения Мари медленно заливалась краской, а под конец зажала рот рукой.

— Что такое?

— Дело в налогах за предпринимательскую деятельность. Видите эту строчку? — Она указала на шестизначное число в одной из форм. — Это бизнес-код для «прочих персональных услуг».

— Как-то не похоже на актерскую деятельность, — поморщилась я.

— Точно. СВД включает сюда «оплачиваемый досуг».

— Обалдеть! — Ида Белль хлопнула ладонью по столу. — Пэнси была проституткой.

— Серьезно? — Я посмотрела на Мари. — Это правда?

Она кивнула:

— Вполне вероятно. У налоговой нет специального кода для проституции, но это один из рекомендуемых способов предоставления информации о подобных доходах.

А я-то думала, что уже всякое повидала.

— Существуют рекомендуемые налоговые процедуры для проституток?

— Конечно. А как еще их можно поймать за уклонение от уплаты налогов? Ну, то есть, обычная проститутка, наверное, зарабатывает меньше прожиточного минимума, так что с таких нечего брать даже за предпринимательскую деятельность. Но элитная девушка по вызову может получать больше, чем член правления корпорации.

Я прищурилась:

— Вы кто такая? И откуда столько знаете о проститутках?

Мари нервно рассмеялась:

— Я читала много социологических исследований… ну и смотрела передачи о подобных проблемах.

— Ага-ага. Хорошо, отбросим пока подозрительные познания Мари о мире проституции… Можно ли назвать Пэнси «элитной»?

— Думаю, «элитная», значит просто, что она встречается с клиентами в отеле и не сидит на наркоте, — заметила Герти.

— Вообще-то, слово скорее относится к клиентуре, — поправила Мари.

— То есть, мужчины, которые платят за секс бешеные деньги, считаются элитой? — Герти покачала головой. — Как-то это печально.

— Все социальные комментарии в сторону. — Ида Белль махнула рукой. — У нас есть факты: Пэнси занималась чем-то сомнительным за деньги, задолжала кучу налогов и хотела нанять юриста, чтобы со всем разобраться.

— Наверное, хотела оспорить сумму, — сказала Мари. — Торговцы сексом не выставляют счет и бухучетом пренебрегают, так что это, вероятно, налог на вмененный доход с оглядкой на ее образ жизни.

— Что значит «вмененный»? — уточнила я.

— Предположительный. Основанный на стоимости ее дома, машины, привычек… и тому подобном.

— Получается, Пэнси вела роскошную жизнь в ЭлЭй, за что ее и прижала налоговая, — подытожила я. — Все это очень занятно, но относится ли к делу?

— Возможно. — Ида Белль наклонилась через стол. — Все мы в курсе привычки Пэнси кувыркаться с чужими мужчинами. Что, если она спала с ними, а потом шантажировала, угрожая все рассказать?

— Пэнси всегда выбирала легкий путь, — поддержала Герти. — Вполне в ее духе найти способ обеспечить себя выплатами на долгий срок после оказания услуг.

Я вздохнула:

— Нужно срочно выяснить, чем она занималась в Калифорнии.

— Теперь у нас хотя бы есть адрес, — заметила Ида Белль. — Можем начать с него.

— Возьму ноутбук. — Я вскочила из-за стола.

Мари поднялась следом:

— Мне пора. Картер вызвал полицию штата для охраны дома Селии, и я не хочу, чтобы кто-то поймал меня на общении с вами.

Ида Белль кивнула:

— Умно. Приглядывай там за всем и дай знать, если увидишь что-нибудь полезное. И спасибо за документы.

— И за информацию о налогах, — добавила я, провожая Мари и пса к двери. — Вы потрясающая! Вам стоит открыть собственное дело в сфере налогообложения.

Она покраснела и застенчиво улыбнулась:

— Мне прежде никто не делала таких комплиментов. Спасибо. — Затем чмокнула меня в щеку и поспешила прочь, позвав за собой Кости.

Я проследила за их уходом, а поднимаясь по лестнице в спальню, все думала, что у нас с Мари гораздо больше общего, чем казалось изначально.

* * *

До кровати я добралась около полуночи. После трех дней исключительно на сахаре, кофе, адреналине и чистом упрямстве, мне нужно было немного поспать. Тем более что завтра вечером мне понадобятся силы — если Картер не решит опять остаться на работе на ночь, мы планировали влезть в офис шерифа и заглянуть в дело Пэнси.

Добытые Мари документы, конечно, подкинули нам несколько новых идей, но ничего конкретного. Что действительно бы не помешало, так это список клиентов Пэнси, но я понятия не имела, где его достать. Мы легко нашли квартиру, которую она снимала (за семь тысяч в месяц!), но быстрый рейд по публичным записям показал, что ее выселили незадолго до прибытия в Греховодье.

Либо клиенты закончились, либо один или несколько спонсоров перекрыли денежный поток. Я предполагала, что не обошлось и без участия парочки злобных жен. Все это мелочи, но теперь хотя бы стало ясно, почему Пэнси сбежала к матери. В понедельник Герти собиралась позвонить арендодателю, прикинуться коллектором и попробовать что-нибудь из него выудить.

Безумно хотелось подключить Харрисона и, используя ресурсы Управления, наконец узнать все о жизни Пэнси в Калифорнии, но он никак не сможет получить информацию, не засветив в запросах ЦРУ. Это в свою очередь дойдет до Картера, и он явно заинтересуется, какого черта ЦРУ расследует убийство Пэнси. Его «какого черта» полетит прямиком к директору Морроу, и тот выдернет меня из Греховодья быстрее ураганного ветра.

Я посмотрела на лежавшие на тумбочке шумоподавляющие наушники, раздумывая, надевать их или нет. Несмотря на громкие заявления, будто жизнь рядом с природой умиротворяет и приносит покой душе, я на личном опыте выяснила, что болотные обитатели издают всякие странные звуки, от которых я по полночи не сплю. Особенно лягушки. А греховодные лягушки вообще каждую ночь будто оперу исполняют — на итальянском. Терпеть не могу оперу. Насчет итальянского ничего не скажу — я его попросту не знаю.

Я вздохнула и выключила лампу. Не стоило надевать наушники, когда убийца на свободе. А вдруг он не связан лично с Пэнси и просто ненавидит королев красоты? В этом вопросе его можно понять, но учитывая мою легенду, я автоматически становилась следующей жертвой.

Я откинулась на подушки и закрыла глаза, удивляясь, что слышу лишь нежное журчание байю.

— Ква-а-а.

Вздохнув, я накрыла голову подушкой. Наверное, стоило завести собаку на время пребывания в этом городе. Раньше со мной жил Кости, но он почти глухой и не мог даже по лестнице подняться, чтобы предупредить о нарушителе, не то что кого-нибудь обезвредить.

И тут с байю долетел рокот подвесного мотора. Лодка двигалась медленно, едва ли не на холостом ходу, но низкий гул проносился по воде и прямо к моим чувствительным ушам. Поначалу я ничуть не встревожилась. По словам Иды Белль, ночь — лучшее время для рыбалки. Но когда мотор умолк прямо напротив моего дома, я села и напряженно прислушалась, перезапустят или нет.

Несколько секунд стояла тишина. Мертвая тишина, даже лягухи взяли перерыв. Спрыгнув с кровати, я поспешила в комнату напротив — окна там выходят на задний двор.

Света с крыльца едва хватало до середины лужайки, и байю озаряла только луна. Затем и она скрылась за облаками, и тот участок погрузился во мрак. Я безуспешно пыталась разглядеть что-нибудь в чернильной темноте, и вот наконец в дальнем конце двора, в зарослях, которые Герти назвала «азалиями», мелькнул лучик.

Кто-то прятался в моих кустах с фонариком.

Глава 9

Схватив свой девятимиллиметровый, я слетела по лестнице и выскочила на улицу. Прижалась к стене дома и прокралась к заднему двору, вглядываясь в темноту и пытаясь уловить еще одну вспышку света. Обычному человеку ожидание показалось бы бесконечным, но мое тело моментально перешло в профессиональный режим. Дыхание замедлилось, чувства обострились, глаза привыкли к темноте, а время будто остановилось.

На охоте всегда так.

Ухо уловило слабый шорох листвы, и я тут же повернулась в сторону шума. Через секунду по земле вновь скользнуло пятно света и исчезло в ветвях. Нарушитель явно двигался вдоль моего газона, при этом оставаясь за живой изгородью.

Оторвавшись от стены, я шмыгнула в тень и осторожно пошла навстречу. До цели оставалось каких-то полтора метра, когда неизвестный выключил фонарик и шагнул из кустов во двор.

Было очень просто пристрелить его на месте — на самом деле, так просто, что даже несколько нечестно. Конечно, вряд ли у кого-то могли возникнуть уважительные причины, чтобы красться к моему дому под покровом ночи, но с другой стороны — еще одно тело мне сейчас точно ни к чему. К тому же, убив незваного гостя, я не узнаю, что он замышлял.

Наконец определившись, я быстро сократила расстояние между нами, прижала дуло пистолета к его затылку и прошептала:

— Дернешься — и ты труп.

— Фортуна? — раздался в ответ перепуганный женский голос.

— Элли? — Я опустила ствол и для уверенности развернула ее к себе лицом. Элли уставилась на меня круглыми как блюдца глазами. — Какого черта ты творишь? Я же могла тебя пристрелить.

Она вдруг резко… ушла вниз, но не упала в обморок, как я поначалу подумала, а просто согнулась пополам, глубоко вдохнула и, медленно выдохнув, выпрямилась. Гораздо более спокойная на вид.

— Может, зайдем в дом? Не хочу, чтобы кто-нибудь меня увидел.

— Угу, я так и поняла, учитывая, что сейчас полночь, и ты не позвонила в дверь. — Я указала рукой на черный ход: — Я выходила через парадную. Жди здесь, пока я не выключу свет над крыльцом, потом заходи через заднюю дверь.

Я быстро обогнула дом, мельком поглядывая по сторонам. Ни в одном окне не качнулись, возвращаясь на место, шторы, но это не значит, что никто не наблюдал. Элли выбрала самый удачный маршрут, чтобы остаться незамеченной. А если соседи посчитают меня сумасшедшей, обожающей по ночам бегать в трусах вокруг дома — я совсем не против.

Разумеется, выходить на улицу в нижнем белье в Греховодье, скорее всего, противозаконно, но с этим я справлюсь, когда придет время.

Я выключила фонарь на заднем крыльце и открыла дверь. Пару мгновений спустя внутрь просочилась Элли. Я тут же щелкнула выключателем на кухне, и она вскинула руку, защищая глаза от яркого света, а потом часто заморгала, проясняя зрение. Мое восстановилось за секунду, и я повела подругу к столику для завтрака.

— Выпьешь что-нибудь? Кофе, например.

Я понятия не имела, что заставило ее продираться через мои кусты посреди ночи, но разговор явно предстоял непростой. Иначе Элли бы позвонила.

Она посмотрела на меня, не прекращая моргать:

— От кофе не откажусь. Все равно бессонница мне на какое-то время обеспечена — где-то на неделю. Ты меня до смерти напугала. Господи, Фортуна, где ты научилась так подкрадываться? Я неплохой охотник, но ничего не услышала.

Я пожала плечами, стараясь преуменьшить свои навыки:

— Беда всех одиноких женщин в большом городе. Я долго боялась высунуть нос на улицу после наступления темноты. Но зимы на Севере длинные, темнеет рано. В общем, я решила, что так всю жизнь пропущу, и записалась на эти занятия… ну, ты знаешь, самооборона и прочая фигня.

Явно впечатленная Элли покачала головой:

— Я тоже ходила на курсы в Новом Орлеане — по тем же причинам, разве что не из-за длинных зим. Но нас там ничему подобному не учили.

— С нами занимался бывший спецназовец. Наверное, многим показалось бы, что это чересчур, но я увлеклась и еще пару лет брала у него частные уроки. Оно того стоило.

И даже не совсем соврала. Большую часть моего обучения действительно взял на себя один из лучших спецназовцев в истории вооруженных сил. И я правда брала дополнительные уроки в обход установленного расписания и платежных ведомостей. Вот только он был отнюдь не в отставке, а вполне активен.

Боже, еще как активен.

Тренировки и все остальное, чем мы занимались с рейнджером Салливаном, — мои любимые воспоминания из новобранческих времен. Я нашла человека с теми же интересами и карьерными целями, что у меня. Кого-то, кто не стремился к голубому заборчику и прогулкам с золотистым ретривером. К сожалению, через полгода после нашей встречи, Салливана отправили в командировку. И она стала его последней.

Он — первый, кого я оплакивала с момента маминой смерти. Я не была в него влюблена — какие серьезные чувства за столь короткий срок? — но, думаю, вполне могла влюбиться. Возможно. Не знаю.

И не узнаю никогда.

Я задвинула мысли о Салливане подальше и, концентрируясь на текущей ситуации, уселась напротив Элли. На ее лицо постепенно возвращались краски, но она по-прежнему выглядела взволнованной. Видимо, была такой еще до того, как я ее напугала.

— Пара минут — и кофе готов, — сказала я. — Но, может, просветишь, с чего вдруг решила поиграть в шпионку посреди ночи? Снова мобильник сдох?

— Нет, но я побоялась его использовать. Мой сосед, мистер Уолкер, ведет любительскую радиопередачу. У него во дворе огромная вышка. Некоторые из моих частных разговоров по сотовому в итоге стали достоянием общественности. Подозреваю, что он вообще прослушивает все, покуда хватает диапазона. И я отключила домашний телефон, когда мама перебралась в дом престарелых. Нет смысла платить за то, что не используешь.

Я слегка напряглась, но постаралась сохранить внешнюю невозмутимость.

— Твой дом в четырех кварталах отсюда, верно?

Если кто-то в Греховодье мог подслушать мои разговоры с Харрисоном, придется уничтожить секретные номера и ограничиться общением по электронной почте.

— Да. А что?

— О, просто подумала, что Иде Белль и Герти, наверное, стоит быть осторожнее, болтая по телефону. Знаешь же, они вечно что-то замышляют.

— А, они знают о мистере Уолкере. Потому, как правило, и наводят туману, если это не беседа лицом к лицу.

— Что ж, хотелось бы тоже быть в курсе. Я же могла их ненароком разоблачить.

Элли рассмеялась:

— Даже не спрашиваю, о каком разоблачении речь. Полагаю, они так долго избегают мистера Уолкера, что просто забыли тебе о нем рассказать. К тому же, сомневаюсь, что вышка ловит дальше пятидесяти метров. В опасности только его ближайшие соседи.

Я поднялась, чтобы налить нам кофе, и снова села.

— Так что ты не могла сказать по телефону?

— Сегодня у Франсин обедал мэр Фонтлерой со своей женой Ванессой. Несколько подруг Селии остановились с ними поболтать, я услышала твое имя и подошла поближе. Ну, так близко, чтобы это не бросалось в глаза.

— Готова поспорить, они там не комплименты мне отвешивали.

— Требовали, чтоб мэр заставил Картера тебя арестовать. Мол, все в Греховодье знают, что это ты убила Пэнси, и если Картер не пошевелится, то его нужно уволить за некомпетентность и ни в коем случае не давать баллотироваться в шерифы.

Я вздохнула. Собственно, мы этого и ожидали, но местные оказались куда шустрее, чем я думала.

— И что ответил мэр?

— Попытался их успокоить. Сказал, что всего-то день прошел и нужно дать Картеру шанс сделать все как надо, а то небрежность потом аукнется в суде. Но вот Ванесса… она поддержала прихвостней Селии и заявила, что не почувствует себя в безопасности, пока ты бродишь на свободе.

Я закатила глаза.

— Знаю-знаю, — кивнула Элли. — Ванесса знатная сука. Она вторая жена мэра, предыдущая версия была старше. А эта лет на пятнадцать его моложе.

— Дай угадаю… предыдущая жена — сестра Селии?

— Ага, так что, когда дело касается Селии, мэр всегда старается сгладить углы и избежать драмы. Ее сестра уехала сразу после развода и с тех пор здесь не объявлялась.

Я нахмурилась, представив, насколько все теперь осложнится.

— А мэр много внимания уделяет новой жене или она чисто для красоты?

— Он дурак. Влюбился в нее с первого взгляда, да так, что даже не заставил подписать брачный контракт, несмотря на настойчивые советы адвоката.

— Он богат?

— Кое-какие семейные деньги имеются. Но уже не так много — первая жена после развода забрала половину… хотя ей полагается куда больше за то, что вообще за него вышла.

— Значит, если вторая тоже уйдет, то оттяпает половину оставшегося.

— Да, правда вряд ли там прям состояние. Ванесса сорит деньгами так, будто у нее печатный станок в подвале. А ведь в Греховодье зарплаты не ахти — даже у мэра.

— Подведем итог. Ты боишься, что трофейная жена надавит на мэра, чтобы он надавил на Картера.

— И тетя Селия. Она всех на уши поставит, как только вернется. Мэр не получит ни минуты покоя, пока кого-нибудь не арестуют, а все указывает на то, что арестовать хотят тебя.

— Вполне предсказуемо, но я думала, что у нас будет чуть больше времени.

Элли просияла:

— Так ты сама взялась за расследование? Отлично!

— Нет, ничего подобного, — запротестовала я. — У меня нет нужных навыков.

— Ну не знаю… ты весьма наблюдательна, и я бы не хотела столкнуться с тобой в темном переулке. К тому же Ида Белль и Герти точно помогут, а они старушки не промах. Я ни на секунду не поверила, будто проблемы Мари разрешились сами собой. Готова поставить годовую зарплату, что ты была в самой гуще событий.

Я разрывалась на части. Элли — одна из немногих, кому мне действительно было стыдно врать, но и втягивать ее во все это тоже не хотелось. В конце концов я решила, что частичная правда — лучшая политика.

— Слушай… Я не собираюсь лгать, утверждая, мол, мы просто сидим и ждем, когда меня прижмут к стенке, но я не хочу тебя впутывать. Я уеду, а тебе тут еще жить. Что, если бы тебя сегодня увидели? Или еще хуже — если бы я тебя пристрелила? Сомневаюсь, что это сильно помогло бы доказать мою невиновность.

Элли выдохнула и откинулась на спинку стула:

— Я знаю, что ты права, но, черт, как же это бесит.

— Нельзя, чтобы кто-то подумал, будто ты на стороне противника, Элли. Тем более Пэнси — твоя кузина.

— Но вы трое ведь не сдаетесь, да?

— Да. У нас уже есть несколько зацепок.

— Я хочу помочь. — Она вскинула руку, прерывая мои возражения. — Никто не узнает. Вообще, если толпа линчевателей решит, что я с ними, мне будет даже проще что-нибудь разузнать. Я смогу передавать тебе сведения из вражеского тыла.

Я на мгновение задумалась. Совесть требовала сказать «нет» и велеть Элли держаться от меня подальше, пока заварушка не утихнет. Но разум твердил, что она ценный кадр, а у нас с ними явная напряженка.

— Обещаешь не лезть на рожон?

— Обещаю! Начну с того, что больше не полезу в лодку посреди ночи. Если будут новости, просто отъеду от дома и позвоню.

— Прекрасно. И даже не пытайся никого допрашивать. Просто слушай и запоминай. Не хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь заподозрил.

Кажется, Элли не особо обрадовалась просьбе, но вроде бы признала ее справедливость.

— Ладно. Никаких допросов. Я записывающее устройство и не более. А у вас уже что-нибудь есть?

— Сплошные домыслы.

Я рассказала ей о ситуации Пэнси с налогами, не объясняя, как мы получили эту информацию, и озвучила наши предположения о причине таких долгов.

Элли выпучила глаза:

— Офигеть. Такого я не ожидала. Ну, то есть, я с легкостью готова поверить, что Пэнси трудилась на ниве секса, но не понимаю мужчин, готовых отваливать за нее такие деньги.

Я кивнула:

— Да уж, познакомившись с ней, я тоже не понимаю.

— И что у вас дальше по плану?

— Попытаемся связаться с арендодателем и узнаем подробности ее выселения. Может, он будет достаточно зол, чтобы ляпнуть что-нибудь полезное. Других ниточек все равно пока нет. А вот что было бы здорово, так это выяснить имена ее самых важных клиентов. Вдруг не обошлось без злобных жен.

— Даже не сомневаюсь. — Элли забарабанила пальцами по столу, сосредоточенно сдвинув брови. — Уверена, Пэнси вела список. Глупости и тщеславия ей было не занимать. Раньше она заносила в блокнот всех парней, с которыми спала в старших классах. Еще и оценивала их выносливость и изобретательность. Два дополнительных очка присуждались, если на тот момент у парня имелась подружка. Три — если он был женат.

Я покачала головой:

— Просто чудо, что никто ее раньше не прихлопнул.

— И не говори. — Элли вновь нахмурилась: — Если Пэнси выселили, где все ее вещи?

Я пожала плечами:

— Их могли конфисковать при выселении. Или ей хватило мозгов перетащить все в какое-нибудь хранилище. Или она вообще все продала, решив вернуться к матери. А что? Думаешь, список может быть среди вещей?

Элли ненадолго задумалась:

— Нет. Думаю, она привезла бы его с собой как напоминание о свершенных подвигах. Маленький способ потешить свое эго.

— Учитывая все, что ты мне о ней рассказывала, вполне вероятно. Но Картер наверняка весь ее скарб забрал в качестве улик. Если Пэнси привезла список, то сейчас он заперт вместе с остальными материалами по делу.

Я не стала упоминать, что завтра ночью собираюсь вскрыть офис шерифа и прошерстить эти самые материалы. Но теперь хотя бы знала, что стоит поискать список среди личных вещей жертвы, добытых Картером.

— Нет-нет! — Элли вскочила и, сияя широченной улыбкой, схватила меня за плечи. — Селия вечно сует нос в чужие дела, так что Пэнси спрятала бы список, и я точно знаю, где!

Пульс ускорился, а в груди зародилась робкая надежда.

— Где?

— В гардеробной, под расшатанной половицей. Там она хранила свой дневник и блокнот с секс-рейтингом.

— О… — Надежда угасла. — Дом под охраной полиции штата, пока Селия в отъезде. Но даже будь она здесь, вряд ли бы пустила меня, особенно в спальню Пэнси. Сомневаюсь, что и Герти с Идой Белль удастся продвинуться дальше порога — они ведь связаны со мной.

— Точно, — согласилась Элли. — Но меня она пустит. Я родственница.

— Родственница, к которой она не испытывает особой симпатии или доверия, — напомнила я.

— Да, но Селия никогда не пойдет против южного воспитания. Когда приходит смерть, семья обязана поддержать и помочь. Она меня не выставит, ведь мною движут хорошие манеры и родственные узы. Как только Селия вернется в Греховодье, я нанесу ей визит и предложу помочь по дому, приготовить еду… может, даже подобрать Пэнси платье для похорон. Она не сможет отказать, как бы ни была недовольна.

Надежда дала свежие ростки, и я улыбнулась Элли. Если Пэнси вела список, если она привезла его с собой и если Элли удастся его найти — у нас появятся подозреваемые.

Слишком много «если», но уже хоть что-то.

* * *

Несмотря на бессонную ночь, я была слишком напряжена, чтобы дрыхнуть допоздна. Соскочила в шесть утра, готовая сразиться с Греховодьем… пока не вспомнила, что сегодня воскресенье. Значит, впереди длинная и нудная проповедь. И придется надеть платье. В принципе, к платьям я уже почти привыкла, но не очень-то этому радовалась. А вчера нашла в интернете новую линию военных ботинок и чуть не залила экран слюнями.

Ну и раз уж проснулась в такую рань — плюс за последнюю неделю стрескала чересчур много сладостей, — я решила отправиться на утреннюю пробежку. Тренировка служила двойной цели: остановить ожирение и составить мысленную карту местности. Я уже посмотрела ту, что предлагал Гугл, но решила подтвердить ее визуально.

Бегала я где-то час — то есть, навернула кругов десять по окрестности. Впрочем, признаю, после шестого потеряла счет. По словам Герти, многие селились вдали от основного скопления домов, близ проселочных дорог, по которым почти никто не ездит, но все ключевые фигуры в моей жизни обосновались в одном районе, что простирался на север от центра.

Набегавшись, я сделала кое-какие заметки о планировке, уличных условиях, живых изгородях и прочих полезных укрытиях, а также о домах с собаками — по крайней мере о тех, откуда доносился беспрестанный лай. На улицу Селии сворачивать поостереглась (зачем давать кому-то лишний козырь?), но с параллельной все отлично просматривалось.

Все записав и спрятав, я загрузила стирку, приготовила и съела завтрак и в восемь утра, к моменту прибытия Герти, уже была при макияже и в платье.

Герти даже постучать не успела и, когда я распахнула дверь, подпрыгнула от неожиданности.

— Ты встала… и оделась.

— Я уже несколько часов на ногах. И я помню, что, пока живу здесь, походы в церковь вроде как обязательны… а сегодня и подавно.

Она кивнула:

— Вчера вечером вернулась Селия. Похороны только на следующей неделе, но сегодня, наверное, будут ставить свечи за Пэнси.

— Значит… кроссовки не брать?

В свой второй день в Греховодье я узнала, что группа, чей представитель первым добежит до кафе Франсин после службы, получает весь ограниченный запас бананового пудинга, который подается только по воскресеньям. Меня уболтали натянуть кроссовки во время последней молитвы и устроить спринт вниз по главной улице, чтобы Общество греховодных дам могло занять лучшие места и насладиться десертом. У Селии, представлявшей интересы ЖБ, против меня не было шансов — даже с новыми «найками».

— Полагаю, это было бы неприлично, — наконец сказала Герти с таким разочарованием в голосе, что я едва не рассмеялась.

— Не волнуйтесь. — Я похлопала ее по спине. — Летом много воскресений, и вряд ли Франсин вдруг перестанет готовить банановый пудинг. Если я сегодня побегу, город накроет войной похлеще Вьетнама.

— Ты права. Думаю, сегодня мы должна позволить Селии первой войти в кафе.

— Ага, и выяснить, кто убил ее дочь.

— Хотелось бы. — Герти помолчала. — Готова? Мне нужно переговорить с Идой Белль, прежде чем хор начнет завывать.

— Готова. Насколько это возможно.

Глава 10

Я ожидала, что в церкви сегодня будет мрачно, и не ошиблась. Конечно, между греховодными баптистами и католиками уже давно царил мини-холивар, но убийство, как правило, отодвигает такие мелочи на задний план. Проповедник начал с библейских пассажей, затем перешел к обязанностям добропорядочных христиан.

Я немного послушала, но вскоре погрузилась в мысли о нашем расследовании, пока Герти тычком локтя не велела мне встать для последней молитвы.

Несмотря на то, что в бананопудинговой войне временно наступил режим тишины, мы с Герти все же заняли заднюю скамью, а потому оказались на улице первыми. Католики еще не появились. Мы перешли дорогу и замерли перед католической церковью, где вскоре к нам присоединились остальные греховодные дамы — как только развесили свою форму хористок.

Так мы и стояли вдоль тротуара и молча ждали.

Через какое-то время раздался колокольный звон, и двери церкви распахнулись. Первой наружу шагнула Селия в беспросветно черном наряде. Она опиралась на руку незнакомой мне женщины.

«За пятьдесят, сорок процентов жира. Так похожа на Селию, что наверняка родственница».

Селия остановилась на мгновение, посмотрела на возглавлявшую нашу линейку Иду Белль и коротко ей кивнула. А потом увидела меня. Ее глаза расширились и тут же сузились. Я заметила, как она сжала челюсть, прежде чем развернуться и двинуться в сторону кафе. Я же продолжала ловить гневные взгляды проходящих мимо католичек.

— Наверное, мне лучше пропустить ленч, — сказала я. — Видели, как на меня зыркали Селия и ее подружки? Если из-за этого начнутся неприятности, я только привлеку ненужное внимание.

Ида Белль покачала головой:

— Если не пойдешь, будешь выглядеть виноватой.

— Кажется, таковой они меня и считают.

— И ты хочешь, чтобы они утвердились в своем мнении?

Она двинулась по улице за ЖБ, а греховодные дамы припустили следом.

— Она права. — Герти положила руку мне на плечо. — Если начнешь вести себя не как обычно, это только подольет масла в огонь. Понимаю, ситуация щекотливая, но выбора нет. Особенно если мы хотим во всем разобраться.

— Уговорили. — Я с трудом сдержала вздох, и мы пошли за остальными.

Ида Белль и Герти знали этот город и его жителей лучше, чем кто-либо. И если они что-то советовали, кто я такая, чтобы спорить? Однако всю дорогу до кафе во мне копошился мерзкий страх, что ничем хорошим это не кончится.

ЖБ заняли «лучшие» столы возле стеклянной витрины, предназначенные для победителей послецерковной бананопудинговой гонки. Франсин уже поставила перед ними миски с вожделенным десертом. Я бросила на него задумчивый взгляд и заняла свое место в задней части кафе.

— Печалишься о несостоявшейся пробежке? — прошептала Герти.

— Может, немного, — призналась я.

— Не переживай. На следующей неделе пудинг наш.

— Так мы отступили только на неделю? В смысле, а как же южное воспитание и все такое?

— Мы же не итальянцы, и я не буду говорить плохо о мертвых, особенно в воскресенье, но, скажем так, все скорбят, поддерживая Селию, а вовсе не потому, что считают случившееся страшной утратой для общества.

На мое плечо и стол опустилась тень, и я подняла глаза на Элли.

— Приветствую, дамы. — Она улыбнулась, а в следующую секунду на меня полетел поднос с чаем со льдом, который она держала в руках.

Я вскочила, ошарашенная и растерянная, и поняла, что Элли не менее обалдело смотрит на женщину, выходившую из церкви с Селией. Внезапно все обрело смысл. Незнакомка, должно быть, шла за Элли и опрокинула поднос.

Женщина впилась в меня взглядом:

— А у тебя железные нервы, раз мозолишь глаза моей кузине. Утром, заправляя машину, я видела, как ты бегала возле ее дома. Недостаточно боли ей причинила? Решила еще позлорадствовать?

— Ноги моей там не было, так что вы не могли меня видеть.

— Ты бежала прочь от ее улицы!

Я всплеснула руками:

— Она живет в западной части города, и если я двигаюсь на восток, то, естественно, бегу прочь от ее улицы.

— Будь у помощника Леблана хоть толика здравого смысла, ты бы уже сидела в тюрьме. — Она прищурилась. — Или ты от него чем-нибудь откупилась, м? Милая блондиночка с невинными голубыми глазками… Твоя внешность может одурачить других, у кого мозгов с гулькин нос, но я-то знаю, кто ты.

Я изо всех старалась сохранить самообладание, хотя не сомневалась, что меня только что назвали шлюхой. Если честно, это немного смущало. Руки невольно сжались в кулаки, а правая нога автоматически отодвинулась назад, принимая позу для удара.

Ида Белль, вскочившая вслед за мной, посмотрела на меня через плечо женщины и покачала головой. А через секунду мне в поясницу уткнулась вилка.

— Хватит, Дороти, — сказала Герти, высовываясь из-за моей спины. — Своим поведением ты не поможешь Селии. И мы обе знаем, что, когда у Картера будут причины кого-нибудь арестовать, он медлить не станет.

— Может, его нужно подтолкнуть, — процедила Дороти. — Я поговорю с мэром Фонтлероем насчет гарантированного рабочего места для Леблана.

— Ты совершаешь ошибку.

— Не такую как ты, якшаясь с мерзкой убийцей.

Она развернулась и пошагала к своему столу. В кафе повисла оглушительная тишина — все сидели, замерев, с зависшими в воздухе вилками. Когда Дороти устроилась рядом с Селией, та посмотрела на меня без малейшего намека на улыбку на ее обычно противно ухмыляющемся лице.

— Вот, возьми, — нарушила молчание Элли, протягивая мне полотенце.

— Шоу окончено, — объявила Ида Белль. — Ешьте дальше.

Головы резко отвернулись, вилки зазвякали по тарелкам, возобновились прерванные разговоры. Либо все до жути боятся Иду Белль, либо это самые неконфликтные люди в мире. Я склонялась к первому варианту.

Я вытерла лицо, но это все равно что пытаться осушить бассейн губкой.

— Сейчас принесу что-нибудь побольше, — засуетилась Элли, все еще шокированная устроенным беспорядком.

— Спасибо, не надо. Полотенца мне не помогут. Лучше пойду домой и приму душ. Прости, что из-за меня тут такой бардак.

На ее лице отразилось сочувствие.

— Ты не виновата. Я отправлю ленч тебе домой с кем-нибудь из греховодных дам.

— Спасибо.

— Мы с тобой, — решила Герти.

— Нет. Оставайтесь и спокойно доедайте.

Ида Белль нахмурилась:

— А как же алиби? Если что-то случится, а ты будешь одна…

Я пожала плечами:

— Все, кого я хочу убить, здесь, так что все в порядке. Увидимся позже.

Я сдерживала разочарование и злость, пока шла по главной улице, но, едва оказавшись в своем районе, тут же пнула первое, что попалось под ногу и не могло ее сломать. Деревянную табличку с рекламой избирательной кампании мэра Фонтлероя.

Появившаяся трещина улучшила мое настроение, но не сильно. Если команда Селии пойдет на меня войной — прикрытию конец. А после разоблачения не останется выбора, кроме как принять любое решение директора Морроу и начать все заново в другом месте. Одна только мысль об этом вгоняла меня в депрессию.

Как ни отрицай, а мне здесь нравилось. Конечно, я упиралась всеми конечностями, не желая сюда ехать, но если забыть про пьяниц, идиотов и убийц, местечко-то неплохое. В Герти и Иде Белль я нашла боевых товарищей, которые поняли мой образ мысли, и Элли могла стать мне близкой подругой — наверное, единственной среди гражданских… и женщин.

На новом месте я буду в безопасности, но стану… ничем. Лишь в Греховодье я наконец почувствовала, что нужна кому-то не только как исполнитель приказов. С самой маминой смерти такого не испытывала.

— Арестовать бы вас за порчу частной собственности, — раздался за спиной голос помощника Леблана, — но я тоже терпеть не могу этого сукиного сына.

Я развернулась, даже не пытаясь оправдаться или что-либо отрицать.

— Наверное, нам обоим будет лучше, если вы меня арестуете и запрете.

Картер вскинул брови:

— На то есть причина?

— Вы слепой? Думаете, десять стаканов чая со льдом на мне — это дань моде?

— У Франсин произошел несчастный случай?

— О, еще какой несчастный. Одна лосиха по имени Дороти опрокинула на меня поднос с чаем. Ваша вина.

— С чего вдруг моя?

— По словам Дороти, вы не арестовываете меня лишь потому, что я вас подкупила — неким способом, подразумевающим отсутствие одежды и кое-что еще, что в славном городе Греховодье вне закона. Кстати, она объявила об этом на все кафе.

— И вас это беспокоит? — ухмыльнулся Картер.

— Она фактически назвала меня убийцей и шлюхой! Или проституткой… Не до конца поняла, что применимо к данном ситуации.

— Хм-м, полагаю, что проститутка, раз вы оказываете свои услуги не бесплатно.

Я вперила в него злобный взгляд.

— Ну а чего? По крайней мере, вы деловая женщина с определенными целями, хотя цена явно высоковата, учитывая, что стоит на кону.

— Прошу прощения? Я великолепна во всем, за что берусь. Я, конечно, никогда не паду так низко, но если бы вдруг, то, уверяю, это стоило бы вашей должности помощника шерифа в прекрасном Греховодье, штат Луизиана.

Картер шагнул ближе и убрал мокрые пряди с моей груди, слегка погладив пальцами чувствительную кожу чуть выше выреза платья.

— Тогда, наверное, мне нужно вас арестовать. Я явно предназначен для большего.

Неожиданный жар вспыхнул в груди и разлился по телу, обостряя чувства. Но я сумела устоять на месте, несмотря на невыносимое желание отступить.

— Если собираетесь меня арестовать, — сказала, радуясь, что голос звучит спокойно, — советую поторопиться, пока есть возможность.

Он нахмурился:

— В каком смысле?

— Дороти планирует потолковать с бравым мэром о вашей профпригодности — или непригодности. И если верить слухам, она не одинока в своих стремлениях. Так что советую найти убийцу до того, как они заменят чай со льдом чем-нибудь посерьезней.

— Что ж, полагаю, лучше мне заняться этим побыстрее, пока наши репутации не пострадали.

— У меня нет репутации, о которой стоило бы беспокоиться, — отмахнулась я.

Наклонившись ко мне, Картер понизил голос до шепота:

— Может, тогда подумаете о том, чтобы меня подкупить? Раз терять все равно нечего.

Затем подмигнул и, развернувшись, пошагал к главной улице. Я смотрела ему вслед, не в силах не любоваться его идеальной задницей. Прекрасное телосложение, от широких плеч до длинных мускулистых ног. Держу пари, он был чертовски хорошим солдатом.

Чтобы окончательно не увязнуть в размышлениях о прочих выдающихся способностях помощника Леблана, я тоже развернулась и поспешила домой. Нужно было принять холодный душ и придумать, как, оставаясь на виду, не стать мишенью для Селии и ее подруг.

Глава 11

— У нас проблема, — сказала я, выглянув в окно гостиной.

Над Греховодьем сгустились сумерки, и мы ждали, когда совсем стемнеет, чтобы вломиться в офис шерифа и порыться в файле Пэнси.

Ко мне подошла Ида Белль:

— Что стряслось?

Я чуть отодвинула штору и указала на стоящую на другой стороне улицы древнюю лошадь с еще более древним всадником.

— Слежка.

Ида Белль выглянула наружу:

— Ох, да боже ж ты мой. — Затем развернулась и крикнула в сторону кухни, где Герти натягивала кроссовки: — Картер послал шерифа Ли шпионить!

Герти тут же поспешила к нам, на ходу оправляя черный связанный крючком свитер.

— Я же велела надеть черную толстовку с капюшоном, — проворчала Ида Белль. — Мы идем на дело, а не на похороны.

— Это лучшее, что я нашла в столь сжатые сроки. У меня есть подходящая черная шапочка.

Ида Белль закатила глаза:

— Чудесно. Если нас поймают, будешь на арестантских фото самой модной. Фортуна же смогла отыскать нормальную одежду.

— Дамы, — прервала я, не удосужившись объяснить, что по привычке скупила все черные толстовки с капюшоном моего размера в главном универмаге. — У нас тут как бы проблемка, не забыли?

Герти выглянула в окно:

— Никаких проблем. Сейчас все улажу.

И вновь скрылась на кухне. Я посмотрела на Иду Белль, та пожала плечами. Через минуту раздался звон отключившейся микроволновки, а следом в коридор выплыла Герти с тарелкой печенья и стаканом молока в руках.

— Откройте кто-нибудь дверь.

Я мигом выполнила просьбу, и вскоре она уже пересекала улицу, направляясь к шерифу.

— Она что, правда собирается подкупить его молоком и печеньем? — не поверила я.

— А черт ее знает.

Я наблюдала, как Герти кивком предложила шерифу спешиться. Спустя несколько шатких мгновений ему удалось принять вертикальное положение на лужайке моих соседей. Затем пара томительных минут ушла, чтобы привязать лошадь к дереву, и еще больше — чтобы шериф присел, прижавшись к тому же дереву спиной.

Герти протянула страдальцу молоко и печенье, он широко улыбнулся в ответ, и она припустила обратно к моему дому, на прощанье махнув шерифу через плечо. А оказавшись внутри, прислонилась к стене в гостиной и попыталась отдышаться.

Но не успела Ида Белль открыть рот, как Герти вскинула руку и прохрипела:

— Знаю-знаю, мне нужно заняться своей формой.

Я покачала головой:

— Как вы вообще умудрялись выигрывать бананопудинговую гонку, если ваши интересы представляла Герти?

Остальные греховодные дамы пели в хоре и потому не могли выбегать из церкви вовремя. У глуховатой Герти же была возможность, а вот способностей явно не хватало.

— До твоего появления, — объяснила Ида Белль, — кто-нибудь из хора в этот день брал выходной. Обычно я. Наверное, пора уже устраивать обязательные тренировки два раза в неделю. Команда совсем сдала.

Я уж не стала говорить, что большей части команды приличные результаты в спорте вообще не светят. Но учитывая не лучшую форму конкурентов — все относительно.

— Я не понимаю, — решила я вернуться к насущным делам, — как нам помогут молоко и печенье?

— Погоди чуток. — Герти вновь придвинулась к окну.

Мы все выглянули на улицу. Солнце закатилось за ряд домов, замерцали фонари, освещая шерифа, который залпом осушил стакан и поставил его на землю рядом с тарелкой.

— Смотри внимательно, — сказала Герти. — Раз, два, три…

Не успела она дойти до четырех, как голова шерифа качнулась и опустилась на грудь. Он обмяк. Лошадь, не отставая от хозяина, прислонилась к дереву и закрыла глаза.

Я на мгновение ударилась в панику, решив, что Герти его убила, но вскоре вспомнила, что нахожусь в Греховодье, не в Ираке, и попыталась думать логически.

— Вы подлили ему сироп от кашля?

— Конечно нет! Такое расточительство…

— То есть вы утверждаете, что его вырубило просто от молока и печенья?

— Теплого молока и печенья. Всякий раз, делая печенье, я приношу немного шерифу. Его жены нет уже давно, и он сильно скучает по домашней выпечке. После двух-трех штук он засыпает, и я ухожу. Сегодня отключился даже быстрее обычного.

— Ну разумеется, — хмыкнула Ида Белль, — ему уже два часа как пора баиньки.

Вообще-то шериф Ли на несколько десятилетий переплюнул среднюю продолжительность жизни и должен спать гораздо меньше обычного, но я решила, что указывать на это не слишком вежливо.

— Долго он проспит?

Герти пожала плечами:

— До утра, если не пойдет дождь или кто-нибудь его не разбудит.

— Что ж, давайте поторопимся, пока не ливануло или сосед не заметил, что к его дубу примостились человек и лошадь.

Ида Белль оставила лодку на байю за моим домом, так что мы вышли через заднюю дверь и запрыгнули в небольшую плоскодонку. Байю пролегает по восточной стороне главной улицы, и мы могли пришвартоваться прямо за офисом шерифа с минимальным риском спалиться.

Заняв свое место на средней скамье, Герти тут же натянула черную вязаную шапочку. Ида Белль лишь глянула на украшавшие ее цветочки и покачала головой. Я силилась не улыбнуться.

Лодка отчалила и поплыла вниз по байю в сторону центра.

Пристань за офисом шерифа озаряла широкая полоса света из дальнего конца здания. Тут же покачивался на воде катер шерифа. Ида Белль остановила лодку прямо за ним, где ее никто не увидит, и мы перебрались сначала на катер, а оттуда на сушу.

— Я помню, что у нас есть код от сигнализации, но как мы попадем внутрь? — спросила я. — Миртл дала вам ключ?

Ида Белль покачала головой:

— У нее есть ключ только от парадной двери, а заднюю Картер каждый день проверяет перед уходом, так что она не могла просто оставить ее незапертой.

Я посмотрела на толстую живую изгородь, тянувшуюся вдоль здания.

— Прошу, скажите, что мы не полезем в окно…

— Мы не полезем в окно. Ты подсадишь меня к окну, а я потом впущу вас с Герти через заднюю дверь.

Внезапно до меня дошло, почему Ида Белль настаивала, что без меня им не справиться.

— Полагаю, просто захватить лестницу было слишком напряжно?

— В случае чего лестница бы нас выдала. С ней особо не побегаешь.

Я, наверное, смогла бы, но в принципе поняла ее опасения. Если бы пришлось спешно сваливать, оставив лестницу, Картер бы сразу понял, что к чему, а тащить ее с собой в лодке было бы несколько проблематично.

— Ладно. Тогда давайте бегом, пока наш старче не оклемался и не доложил Картеру, что мы свинтили.

Герти шагнула к задней двери, крепко сжимая листок с кодом сигнализации. А я вытянула руки перед собой и ломанулась сквозь живую изгородь, радуясь, что надела перчатки и кофту с длинными рукавами, а то острые ветки точно бы всю кожу исполосовали.

Ида Белль остановилась рядом со мной, показала Герти большой палец, и та быстро ввела код. Внутри раздался одиночный писк. Я наклонилась и сцепила руки, чтобы подсадить Иду Белль.

Как только она поставила ногу в «стремя», я выпрямилась, толкая ее к окну и молясь, чтобы у старушки не было проблем с равновесием. Ее ступня оторвалась от моей ладони, я резко развернулась и поймала болтающиеся в воздухе лодыжки, пока сама Ида Белль цеплялась за подоконник. Я подержала ее так немного, пока она открывала окно. Затем она подтянулась, я толкнула ее еще раз, и вскоре взломщица перевалилась на ту сторону.

Послышался громкий стук, и что-то треснулось об пол. Я напряглась, надеясь, что это не Ида Белль. Через секунду ее голова всплыла над подоконником и качнулась. Я опять продралась сквозь изгородь и присоединилась к Герти у заднего входа, мгновенно врубив режим боевой готовности, словно я на задании ЦРУ.

Что-то громыхнуло рядом со ступеньками, и я машинально потянулась к пистолету, которого не было. Герти задержала дыхание, мы перегнулись через перила и успели заметить мохнатую морду, мелькнувшую в мусорном баке.

— Всего лишь енот, — прошептала Герти.

Я с енотом уже сталкивалась — на собственном чердаке, едва приехав в Греховодье. И так как «знай своего врага» — в каком-то смысле религиозная догма агентов Управления, встреча оказалась ненапрасной в плане сбора информации. Я с удивлением обнаружила, что эти мелкие, громкие, надоедливые существа обладают впечатляющей ловкостью, явно демонстрируя, почему Бог не даровал противопоставленный большой палец более крупным животным-людоедам.

Казалось, будто мы там уже целую вечность торчим, но, судя по часам, я подсадила Иду Белль в окно всего минуту назад. Наконец раздался щелчок, и она распахнула дверь, жестом приглашая нас внутрь.

Мы решили, что брать фонарики слишком рискованно, и прихватили только светящиеся палочки. Они сияли мягким зеленоватым светом, но этого хватало, чтобы передвигаться по офису, не натыкаясь на мебель.

— Что вы разбили? — спросила я, надеясь, что оно незаметное и недорогое.

— Обычный стакан, — отмахнулась Ида Белль. — Перед уходом соберу осколки.

Я кивнула.

— Я так понимаю, документы в кабинете Картера?

— Наверное. Нам сюда.

По короткому коридору мы с Герти вслед за ней прошли к нужной комнате.

— Рассредоточьтесь и найдите файл, — сказала я. — Я займусь картотечным шкафом.

Достав нож, я приступила к взлому металлической дверцы, а Ида Белль и Герти пока обыскивали комод и стол. Учитывая мои навыки, я уже через пару мгновений перебирала папки. И так же быстро поняла, что нужных нам бумаг там нет.

— Как успехи? — спросила я, вновь запирая картотеку.

— Пусто, — откликнулась Герти.

— И у меня, — проворчала Ида Белль.

Я выудила из мусорной корзины пустой конверт:

— Это от новоорлеанского коронера — доставлено с курьером.

— И где же сам отчет? — нахмурилась Герти.

Ида Белль покачала головой:

— Кажется, мы недооценили Картера.

— Он все уносит с собой домой, — поняла я.

Она кивнула:

— Похоже на то.

Я почувствовала легкий испуг. Очевидно, Картер ожидал, что кто-то — скорее всего, мы — попытается получить информацию по данному делу. Он сменил пароль на компьютере, велел доставлять все отчеты с курьером и забрал их с собой, покинув офис.

— Почему он не сменил код сигнализации? — произнесла я вслух.

Ила Белль сдвинула брови:

— Не знаю.

— Это бессмысленно, учитывая все остальные его действия.

Она побледнела:

— Он нас подставил! Готова поспорить, охранная фирма звонила ему уже через десять секунд после того, как мы вошли.

Герти округлила глаза:

— Нужно сматываться.

Я бросила конверт обратно в корзину и повернула офисное кресло так, как оно стояло до нашего появления.

— Не паникуйте. Ида Белль дуйте наверх, соберите осколки и вылезайте через окно. Я буду ждать. А Герти пока заведет лодку.

Мы едва выбрались из кабинета Картера, как с улицы, с главной стороны здания, донесся рокот его монстровнедорожника.

— Бежим! — завопила Герти и припустила к задней двери.

Впервые с момента нашего знакомства я увидела на лице Иды Белль страх и растерянность.

— Стекло?… Окно?…

— Забейте. — Я схватила ее за руку и потянула к выходу. — Он ничего не докажет, если не сможет нас поймать.

Мы выскочила на улицу с секундным промежутком друг за другом. Герти была уже на полпути к байю. Я слышала, как в парадной двери заскрежетал ключ.

— Нам ни за что не успеть добраться до лодки, — прошептала Ида Белль.

Годы обучения не прошли даром. Я перемахнула через перила, схватила мусорный бак и вновь взлетела по ступенькам, игнорируя старушку, которая смотрела на меня как на сумасшедшую. Затем просунула бак в дверной проем и сняла крышку.

Енот сиганул в офис. Едва я захлопнула дверь, как Ида Белль активизировалась и оттащила мусорку на место. Я же, взобравшись на металлические перила, откручивала лампочку над крыльцом, пока она не погасла. Теперь окрестности озарял только тусклый свет от соседних зданий. Я спрыгнула на землю, и мы побежали к байю.

Я слышала дикий грохот за спиной и мат Картера, но оглядываться не стала. Герти как раз подогнала лодку к берегу, и я забралась внутрь вслед за Идой Белль, демонстрирующей чудеса ловкости и скорости.

Как только мои ноги коснулись дна лодки, Герти дала задний ход, и я плюхнулась на задницу. А когда подняла голову, передача опять сменилась, и мы врезались в собственноручно созданную волну. Я едва успела пригнуться, спасая глаза от брызг, но меня все равно неслабо так окатило.

Ида Белль достала из-под скамейки полотенце, бросила мне и тут же уселась обратно, явно опасаясь за свою жизнь. Видимо, мой внезапный душ мало волновал Герти — она ни на грамм не сбавила скорость и неслась вниз по байю на полном ходу, вихляя точно пьяная. Я старалась не думать о том, что она опять не надела очки.

Задняя дверь офиса шерифа распахнулась, и тусклого света хватило, чтобы увидеть, как наружу выскочил енот и драпанул прямиком к деревьям. Картер чуть задержался, закрывая дверь, но вскоре уже бежал к пристани.

Мой пульс зашкаливал.

— Он нас поймает, — пробормотала я.

Наша хиленькая плоскодонка и рядом не стояла с мощным катером шерифа.

— До твоего дома мы доберемся первыми, — сказала Ида Белль, однако лицо ее было мрачным.

— Но войти не успеем. И я мокрая.

— Направо! — крикнула она Герти.

Повернувшись, я увидела, что на нас с бешеной скоростью несется берег. Герти сбавила обороты, и я вцепилась в края лодки и задержала дыхание, когда мы ударились о насыпь и вновь продолжили путь в нужном направлении. Мы выбрались из центра и двигались к окраинам.

Я вглядывалась в дома, мимо которых мы проносились, пытаясь понять, как далеко до моего. Позади ревел мотор быстро приближающегося катера.

— Налево! — рявкнула Ида Белль.

Герти послушно повернула лодку. Прямо к земле. Я видела стремительное приближение берега, но Герти и не думала замедляться.

— Глуши мотор! — завопила Ида Белль.

Слишком поздно.

Глава 12

Инерция перебросила лодку через насыпь и послала прямиком в азалии, заставив Герти выпрыгнуть прочь. В итоге мы врезались в ствол особенно большого куста, и меня вышвырнуло на газон. Я мгновенно сгруппировалась, откатилась, тут же вскочила и, выдернув застрявшую в штанах ветку, бросилась к Иде Белль. Та уже тоже выбралась из лодки и теперь тащила Герти к берегу.

— Быстрее! — крикнула она мне через плечо.

Я понятия не имела, какого черта старушки бегут к байю, а не к дому, когда помощник Леблан может появиться в любую секунду. Но больше всего обескураживало то, что я послушно припустила следом, словно так и надо.

Едва я достигла берега, как Ида Белль забросила удочку и сунула ее мне. Я взялась за комель, понаблюдала, как она забрасывает следующую, и, оглядевшись, обнаружила, что Герти уже устроилась на одном из трех раскладных стульев, которых я прежде на своей лужайке не видела. Они вообще мне не принадлежали! Тут раздался рев мотора, и из-за поворота показались огни шерифского катера.

— Сядь, — велела Ида Белль. — Ты привлекаешь внимание.

Я шлепнулась на средний стул, уверенная, что это худший запасной план в истории человечества. Леблан ни за что не поверит, будто мы рыбачили…

Пару секунд спустя катер причалил к берегу метрах в пяти от нас. Прожектор осветил огромный участок суши, в том числе и наш импровизированный рыбацкий лагерь. Мне хватило одного взгляда на лицо Картера, чтобы понять, что он вне себя от ярости.

Он спрыгнул на землю и тут же заметил наполовину торчащую из кустов лодку Иды Белль.

Качая головой, Картер подошел к нам:

— И что, по-вашему, вы творите?

Ида Белль ответила ему с такой растерянностью, что я сама чуть не поверила:

— Рыбку ловим. — Она вдруг округлила глаза и уставилась на луну. — Луна ведь не убывает, правда?

Герти подалась вперед, и я увидела, что она не только не сняла свою вязаную шапочку, но еще и несколько мелких веток застряли в пряже и теперь стояли торчком на голове.

— Рыбачить в воскресенье запрещено, если луна убывает, — пояснила мне Герти.

Ну разумеется.

— Эй, а разве работать в воскресенье не запрещено? — спросила я. — Может, нам не стоило браться за удочки?

— Рыбалка — не работа, — отмахнулась Герти. — Да и вообще, нерабочие воскресенья — библейский закон, а не греховодный. Так что нам стоит опасаться гнева божьего, но не Картера.

Она посмотрела на Леблана и широко улыбнулась.

Однако его взгляд не оставлял никаких сомнений насчет того, кого именно мы должны опасаться.

— Даже не пытайтесь убедить меня, будто весь вечер сидели здесь.

— Конечно нет! — возмутилась Ида Белль. — Сначала мы поужинали. Картер, если что-то тебя беспокоит, просто скажи уже.

Картер прищурился:

— Я к вам прямиком из офиса шерифа. Окно наверху было открыто, и енот разворотил там все, прежде чем я сумел выдворить его на улицу.

— О, эти гаденыши коварны, — закивала я. — Ни за что бы не поверила, кабы один такой не вскрыл окно на моем чердаке. Просто потрясающе, если хотите знать.

— Не хочу. И я далек от потрясения, потому как уверен, что енот не открывал заднюю дверь и не пытался отключить сигнализацию устаревшим кодом.

— А чего он не использовал новый код? — спросила Герти.

— Проклятье! — завопил Картер. — Я знаю, что в офис вломились вы. И должен бы оказать Греховодью услугу: запереть вас и выбросить ключ.

— Заговори со мной таким тоном еще раз, — ледяным голосом отчеканила Ида Белль, — и я побеседую с твоей матушкой. А теперь… как я уже сказала, мы отужинали, после чего пришли сюда ловить рыбу.

— Ага. — Картер скривился. — И где же рыба?

Ида Белль откинула крышку переносного холодильника, стоявшего рядом с ее стулом. Я вытянула шею и с трудом сдержала удивление, увидев внутри трех подергивающихся рыбин. Похоже, я ошиблась насчет Иды Белль и ее запасного плана. Она гениальна!

Картер перевел взгляд с холодильника на меня:

— Почему она мокрая?

Кадры неудачной рыбалки с отцом всплыли в памяти, будто это было вчера.

— Ида Белль пыталась научить меня забрасывать леску, — объяснила я. — Но я швырнула в воду всю удочку, так что пришлось ее вытаскивать.

Помощник Леблан неотрывно смотрел мне в глаза, пока я говорила, однако ему попался достойный противник. Я успешно и без всяких угрызений совести лгала опаснейшим мужчинам в мире. И пусть Очаровашка умен, в сравнении с ними он полный дилетант.

Видимо, он понял, что со мной дело не выгорит, и переключился на Герти, приняв ее за самое слабое звено. Внутренности скрутило от напряжения. Я до сих пор не разобралась, насколько ее образ мягкой, рассеянной и благовоспитанной старушки реален, а сколько в нем притворства.

Герти, демонстративно не замечая пристального внимания Картера, медленно крутила катушку, будто действительно сосредоточилась на рыбалке. Он подошел к ней поближе и прищурился:

— Я так полагаю, вы тоже придерживаетесь этой рыбацкой байки?

Герти подняла глаза — такая растерянная и удивленная, что явно заслуживала Оскара.

— Почему байки? Ты же видишь, что мы рыбачим. Тебе даже рыбу показали.

— Вы всегда удите рыбу в шапке?

— У меня уши мерзнут.

— На улице тридцать градусов.

— С возрастом кровь разжижается.

— Угу. — Картер выдернул из ее шапки веточку. — А это? Камуфляж? Боитесь, что рыба вас заметит и перестанет клевать?

Герти выхватила ветку и вновь воткнула себе в голову:

— Листья азалий отгоняют комаров.

— Впервые слышу, а ведь живу здесь почти тридцать лет. Но самое интересно, по-моему, это что вы решили украсить себя ветками из живой изгороди в тот же вечер, когда лодка Иды Белль в этой самой изгороди застряла.

Герти снисходительно махнула рукой:

— Мы просто решили ее спрятать от угонщиков.

Картер моргнул:

— В Греховодье не угоняют лодки.

— Одну только на прошлой неделе угнали от болотного бара.

Он закрыл глаза и покачал головой:

— Вряд ли вы рискуете стать жертвой кражи, когда это ваших же рук дело.

В точку. Я не смогла сдержать смешок, но замаскировала его кашлем, а когда подняла руку, чтобы прикрыть рот — леска дернулась. Сильно. Я видела крючок, прежде чем Ида Белль забросила удочку, и приманки на нем не было. Интересно, кто ж это настолько глуп, чтобы заглотить пустую железяку? Хотя, возможно, что-то в местной воде всех делало ненормальными, и рыб в том числе.

— Кажется, у меня клюет.

— Здорово, вот здорово! — Герти подпрыгнула и захлопала в ладоши.

На долю секунды Ида Белль растерялась не меньше меня, но быстро взяла себя в руки, вскочила и начала инструктаж.

— Держи здесь и здесь. — Она передвинула мои ладони в нужное положение. — Сначала удочку на себя, подтащи рыбину. Теперь опусти комель, натягивая катушкой ослабшую леску. Вот так и продолжай, пока не вытащишь. И бога ради, Картер, не путайся под ногами!

Картер не выглядел довольным, но молча отошел в сторону. Как только мне освободили обзор, я натянула удочку, опустила, намотала леску, снова потянула, снова намотала, и снова, и снова.

Черт, рыбалка — это скука смертная.

Надеясь завершить сей зевотный аттракцион хотя бы в этом веке, я дернула комель максимально сильно. К сожалению, лески в запасе не осталось.

Ее конец с болтающейся на нем рыбиной выскочил из воды и полетел к берегу. Картер, который прежде смотрел на меня, именно в этот момент решил развернуться и получил рыбой-летягой прямо по физиономии.

От ужаса я застыла как вкопанная, не представляя, как в такой ситуации принято извиняться. Ида Белль расхохоталась и со всей дури плюхнулась на стул, так что тот опрокинулся. Но падения на землю оказалось недостаточно, чтобы остановить ее смех. Герти тут же попыталась схватить бьющуюся в истерике рыбу, но та упорно выскальзывала из рук.

Кажется, уже готовый взорваться Картер гневно вытер щеку.

— Итак. Я не могу доказать, что вы угнали ту лодку от «Трясины» на прошлой неделе. Не могу доказать, что вы вломились в офис шерифа. Но я это знаю. — Он ткнул в нас пальцем и по очереди оглядел. — Последний раз предупреждаю: не лезьте в мое расследование!

Затем развернулась, собираясь уйти, но не успел и шага сделать, как за нашими спинами прозвучало:

— Помощник Леблан? — Мужчина поспешил к нам через мою лужайку. — Мне показалось, я слышал ваш голос.

Несмотря на отсутствие привычного строгого костюма и галстука, я узнала своего соседа из дома напротив.

— Да, мистер Фостер, — вздохнул Картер. — Чем могу помочь?

Мистер Фостер остановился перед нами и упер руки в боки, отчего его треники приподнялись, обнажая цыплячьи ножки.

— На моем газоне куча конского дерьма размером с человека. Что департамент шерифа намерен предпринять по этому поводу?

Я приободрилась:

— Лошадям запрещено гадить на газоны по воскресеньям?

— Нет, — ответила Герти, наконец зажав рыбину в собственной шапке и улыбаясь при этом как маньяк-убийца. — Им запрещено гадить на дороге. А на газоне — просто невежливо.

Ида Белль кивнула:

— Особенно, если это чужой газон.

Помощник Леблан злобно на нас зыркнул, развернулся и помаршировал в сторону улицы с мистером Фостером на буксире.

Герти таки удалось снять рыбу с крючка, закинуть в холодильник к остальным и вновь усесться на место. Ида Белль соскребла себя с лужайки, подняла стул и тоже села. Ее щеки были мокрыми после приступа истерического хохота. Я бы с удовольствием двинула домой, приняла душ и, выпив греховодного сиропа от кашля и нацепив шумоподавляющие наушники, улеглась в постель… Но только-только стукнуло десять часов, и я трусливо не хотела, чтобы Картер застал меня одну, если решит нанести сегодня еще визит. Так что со вздохом плюхнулась обратно на стул.

И когда я уже научусь не ввязываться в «беспроигрышные» затеи старушек?

— Хочешь, опять заброшу твою удочку? — спросила Ида Белль.

— Нет! На крючке даже наживки не было. Рыбы здесь такие же чокнутые, как люди.

— Скорее всего, — не стала спорить Герти.

— А знаешь… — покосилась на меня Ида Белль, — нам стоит поработать над твоей техникой съема.

— Что? Я…

Герти кивнула:

— Это да. Шлепок рыбой по лицу не считается сексуальным с пятидесятых.

Ида Белль снова начала хихикать:

— Может, она приверженец традиций.

— Или, — улыбнулась Герти, — просто старше, чем выглядит.

— Я и так старше, чем выгляжу. Знакомство с вашей парочкой меня состарило лет на пятьдесят.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза, позволяя им повеселиться за мой счет… снова. Но потом выпрямилась и серьезно на них посмотрела:

— Нам больше негде брать информацию.

Веселость с подружек как ветром сдуло.

— Я тут подумала, — начала Ида Белль. — Ты запомнила имя коронера на конверте?

— Ага, — сказала я и только потом с ужасом поняла, к чему она клонит. — Ни в коем случае! Мы не будем вламываться в офис коронера! Новоорлеанские копы, в отличие от Картера, миндальничать не станут.

— Может, и не придется вламываться. — Она достала мобильник.

— Вы знаете кого-то в офисе коронера? — уточнила я, молясь, чтобы все оказалось так просто.

— Нет, но я знаю кое-кого, кто подрабатывает в похоронном бюро. Они наверняка подготовят тело в Новом Орлеане, прежде чем отправить домой для погребения.

— Она имеет в виду Генезис, — объяснила Герти, когда Ида Белль встала и отошла в сторонку, разговаривая по телефону.

— Парикмахершу Генезис?

Герти кивнула:

— Мы же тебе рассказывали, что она занимается прическами и макияжем актеров. Так вот, директор похоронного бюро, которым пользуются почти все в Греховодье, видел один спектакль и попросил познакомить его с визажистом. Он платит ей целой состояние за маскировку особо сложных случаев.

Я тряхнула головой. Я далеко не неженка, но при мысли о наштукатуривании трупов все равно немного скривилась.

— Но мы не знаем, как выглядит тело Пэнси. Вдруг там не сложный случай.

— Да, — встряла Ида Белль, — но Генезис родом отсюда и знала Пэнси, так что может напроситься делать ей макияж — вроде как оказать услугу Селии. Дайте мне минутку.

Она вновь заговорила в трубку и отошла еще дальше.

— Эй. — Я посмотрела на Герти. — А с рыбой что будем делать?

Она задумчиво оглядела переносной холодильник и вздохнула:

— Форель безумно хороша, но, полагаю, мы должны вернуть ее в резервуар Уолтера.

— Вы украли рыбу Уолтера?

— Нет. Мы одолжили рыбу Уолтера. К тому же, вернем с одной лишней. Все по-честному.

Я открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла слов.

Ида Белль сунула телефон в карман и вернулась к нам.

— Утром она первым делом позвонит директору похоронки.

— Уверены, что стоит впутывать еще больше народу? Элли и так завтра будет рисковать шеей, обыскивая гардероб Пэнси. Не хочу, чтобы кто-то попал из-за меня в беду.

— Генезис рада помочь. Черт, да если б она еще жила в Греховодье, то стала бы одной из главных подозреваемых наравне с тобой. У них с Пэнси весьма богатое прошлое.

— Дайте-ка угадаю. Пэнси спала с парнем Генезис?

— С парнями, — поправила Герти. — Множественное число.

Я всплеснула руками:

— В этом городе есть мужчина младше сорока, с которым Пэнси не кувыркалась?

Герти сосредоточенно наморщила лоб:

— Разве что… нет, на выпускном… тоже нет, совсем забыла о том фиаско на похоронах. В общем, не знаю такого.

— И мне никто в голову не приходит. — Ида Белль сдвинула брови. — Кроме Картера.

Герти округлила глаза:

— Точно! Пэнси его обхаживала, но он всегда увиливал. Некоторые даже думают, что он ушел в армию, чтобы сбежать не только из Греховодья, но и от Пэнси.

— И вам это не кажется странным? — удивилась я. — Ну, то есть, я с ней едва познакомилась и не испытала особого восторга, но мужчины на такую внешность ведутся… по крайней мере, на одну ночь.

— Мужики любят потаскушек, — кивнула Ида Белль.

Герти бросила на нее неодобрительный взгляд:

— О мертвых так нельзя. Это невежливо.

— Я забыла о вежливости еще в девятьсот лохматом году и не собираюсь переписывать историю, особенно когда Фортуна под прицелом и нам надо выяснить, кто из полчища ненавистников Пэнси наконец-то набрался храбрости ее прикончить.

— Вежливость переоценивают, и здесь ее и так за глаза, — заметила я. — А вот чего недостает, так это правды.

— Аминь, — вставила Ида Белль.

— Вернемся к моему вопросу. Почему Картер не клюнул на такой верняк?

— У него была девушка, — ответила Герти.

— Нет, — возразила Ида Белль. — Я бы запомнила — в конце концов, еще отлично соображаю.

— Она жила не здесь. Помнишь, в старших классах он каждые выходные ездил в Новый Орлеан?

— Он работал там на стройке. Всегда возвращался с деньгами.

Герти кивнула:

— Да, но для работы не нужен чистенький грузовик. У Картера был древний пикап, и он каждую пятницу выгонял его на подъездную дорожку, поливал из шланга и полировал до блеска.

— Может, ты и права… — Ида Белль нахмурилась. — Интересно, что случилось?

— Юная любовь заканчивается по сотням причин, — изрекла Герти и вздохнула.

— Но, как правило, жизнь просто душит ее до смерти.

Я откинулась на спинку стула и смотрела на байю, размышляя над последним комментарием Иды Белль. Она любила кого-то в прошлом? Возможно, кого-то из местных, кто стремился к традиционному браку, коего она дать не могла? Или солдата во Вьетнаме, и он погиб или вернулся к себе домой?

И как бы мне не хотелось этого признавать, я думала о Картере и его тайной возлюбленной. Она разбила ему сердце? Вдруг он пошел служить, чтобы избежать болезненных воспоминаний о несостоявшемся счастье?

Все это было выше моего понимания. Я никогда не влюблялась… даже не уверена, что узнала бы это чувство. Я любила маму, и она умерла. Любила отца — без взаимности. Неужели я исчерпала всю свою любовь в детстве? Позволила холодности отца омрачить мое будущее?

Я схватила удочку и забросила леску в байю.

Слишком много вопросов. И не ко всем ответам я готова.

Глава 13

Когда заверещал телефон, я уже два часа как проснулась и слонялась по дому. Я посмотрела на экран — звонили из универмага. Видимо, старушки дали Уолтеру мой номер.

— Доброе утро, солнышко.

Я улыбнулась. Он мне действительно нравился, и крайне трудно не улыбаться, когда симпатичный тебе человек называет тебя солнышком.

— Доброе утро, Уолтер. Чем я могу помочь?

— Ты мне — ничем, а вот я тебе могу. Угадай, что мне доставили этим утром?

— Аккумулятор для джипа?

— Умничка. Если ты не занята, могу попросить Скутера отбуксировать джип и сегодня же все установить. Плюс, так как машина какое-то время простаивала, надо бы заменить масло, ну и Скутер проведет беглый техосмотр. Он сейчас свободен, если ты готова.

— Конечно.

Я уже была в шортах и майке, так что бросила телефон на кухонную стойку и потянулась за кроссовками, все еще восторженно улыбаясь. Машина — это тоже наследство от Мардж. Старая модель, с тех времен, когда джипы делали мощными и брутальными — не чета новомодным хлюпикам, столь любимым городской молодежью. Но простаивал он и правда долго, так что аккумулятор сдох, и Уолтер заказал новый, едва я приехала в Греховодье. Мне не терпелось оказаться на собственных колесах, а то ездить на «корвете» Иды Белль (с ее миллионом правил) и на «кадиллаке» Герти (когда она без очков) было жутковато.

Я наблюдала через окно, как эвакуатор трижды обрулил квартал. Так как над гаражом висели гигантские железные цифры, обозначавшие номер дома, а дверь была открыта, демонстрируя джип, это немного обескураживало. Но я решила списать все на солнечные блики или, возможно, дислексию водителя. Наконец, на четвертом круге, я выбежала на улицу и помахала руками, привлекая его внимание. Он резко затормозил, затем закатил эвакуатор на подъездную дорожку и вышел.

«Метр восемьдесят. Шестьдесят пять килограммов… наверное. Чуть за двадцать. Накаченные руки. Ножки цыплячьи. Угроза… только если он за рулем».

Я действительно оценила Скутера на двадцать лет, но выглядел он на пятнадцать, а вел себя как двенадцатилетний. Когда я представилась, его челюсть так отвисла, что я испугалась, как бы туда птица не залетела. Кажется, греховодное воспитание его миновало, ибо, пожимая мне руку, парнишка неотрывно пялился на мою грудь. Когда он начал трясти ладонь все сильнее, я поняла, что пора завязывать с любезностями.

— Я могу чем-то помочь? — спросила я и только потом поняла, что вопрос-то весьма провокационный.

Скутер посмотрел на джип:

— Неа. Вы его в гараж загнали, так что отбуксировать будет легко.

Он вернулся к эвакуатору и подъехал к носу джипа. Я уж не стала объяснять, что, будь тачка на ходу, в буксировке не возникло бы нужды. Казалось, Скутер не способен обрабатывать много информации за раз, и так как он единственный тут занимался подобной транспортировкой, я решила, что лучше пусть все его извилины будут направлены на одно конкретное дело.

Я смотрела, как он быстро поднял джип, удивленная такой скоростью и ловкостью. Видимо, все навыки Скутера связаны с автомобилями.

— Если вы не заняты, мэ-эм, — сказал он, покончив с погрузкой, — Уолтер хотел с вами увидеться. Велел передать, что у него есть свежеиспеченный кофейный торт.

Мне бы хватило и «Уолтер хотел увидеться», но кофейный торт, безусловно, подсластил приглашение. Кроме сегодняшнего утра, Уолтер никогда не связывался со мной сам и тем более не предлагал встретиться. Я уже изнывала от любопытства.

— Могу подбросить вас до магазина, — полным надежды голосом сообщил Скутер.

Да какого черта. Парню в Греховодье явно не доставало острых ощущений. Если любование моим декольте два квартала пути его порадует — почему бы не сделать доброе дело? К тому же, больше никто из местных особо не жаждал на меня попялиться, так что поклонение даже этого малолетнего кавалера немного льстило.

— Конечно. Дай только дверь запру.

Когда я вернулась, захватив сумку и закрыв дом, Скутер все еще лыбился от уха до уха. И так торопился распахнуть передо мной пассажирскую дверцу эвакуатора, что даже упал. Забираясь в кабину, я понимала, что он хочет посмотреть на мою задницу, но не знала, как этого избежать. Разве что лезть спиной вперед.

Я уже успела пристегнуться, а Скутер все еще стоял столбом с блаженной улыбкой на лице. Пришлось щелкнуть пальцами перед его носом.

— Кофейный торт ждет. Поехали.

— Да, мэ-эм.

Он обежал эвакуатор и вскарабкался на сиденье.

Я боялась, что он сейчас как стартанет, да так и полетит до универмага, но Скутер плавно выехал на дорогу и на умеренной скорости направился к главной улице. Он высадил меня у магазина, а сам проехал дальше, к ремонтной мастерской. Я заметила, что, прежде чем свернуть, негодник дождался, пока я зайду в здание.

Уолтер помахал мне со своего обычного места за прилавком и, улыбнувшись, указал на табурет по другую сторону.

— Ты вовремя. — Он кивнул на кофейник возле кассового аппарата. — Только что сварился.

— Тогда чего вы ждете? — спросила я, забравшись на стул. — Тащите торт.

Уолтер ушел в подсобку и вернулся с двумя кусками торта. Не в силах терпеть, я тут же откусила кусочек. Идеально. Легкий, воздушный, с нотками корицы… Я едва не застонала от удовольствия.

Уолтер поставил передо мной кружку с кофе.

— Я так понимаю, тебе понравилось?

— Это, возможно, лучшее, что я когда-либо пробовала. И это говорит о многом, учитывая, сколько всего я поглотила за время пребывания в Греховодье.

Он улыбнулся:

— Тебе куда проще угодить, чем большинству местных женщин.

— Только не говорите о моей слабости Скутеру. Есть подозрение, что тогда он каждый день будет стоять на моем пороге с кофейным тортом.

Уолтер рассмеялся:

— Скутер, конечно, туповат в некоторых вопросах, но с двигателями управляется мастерски. Ну и не могу не одобрить его вкус в женщинах. Он хороший парень. Тебе мог попасться и похуже… особенно в Греховодье.

Я глотнула кофе и покачала головой:

— Какой бы ни был хороший, меня не интересует.

— Почему? Не ходишь на свидания с хорошими парнями?

— Не хожу, если могу их побить. Правило такое.

— Что ж, тогда я тоже за бортом.

— Для вас я сделаю исключение.

— Ха. Я больше сорока лет гоняюсь за женщиной вроде тебя. Так что, считай, уже закаленный.

Я какое-то время разглядывала Уолтера. Не Шон Коннери, конечно, но очень даже симпатичный. Думаю, все дело в его улыбке и непринужденной манере общения. Итак, симпатичный, с сухим чувством юмора, которое я очень ценю, к тому же владелец одного из важнейших предприятий в городе. Какого черта Ида Белль его отшивает? Не может же руководство Обществом греховодных дам быть важнее отношений с привлекательным влюбленным мужчиной? Или может?

— Не понимаю, — начала я, не сумев сдержаться. — Зачем вы продолжаете ее преследовать, если нет взаимности?

— Кто сказал, что нет? — Уолтер усмехнулся. — С взаимностью полный порядок. Просто Ида Белль та еще упрямица.

— Ну, не в обиду вам обоим, но я надеюсь, что она даст слабину прежде, чем вы оба помрете.

Уолтер поперхнулся кофе от хохота.

— Ты прямо глоток свежего воздуха в городе скрытых мотивов и лицемерной вежливости.

— Так вы поэтому пригласили меня на торт?

Он вздохнул и покачал головой:

— К сожалению, истинная причина не так приятна, как обсуждение наших любовных перспектив.

Сердце ушло в пятки. Если сладости — лишь вступление, новости явно не очень хорошие.

— Выкладывайте, — сказала я, пытаясь немного приободрить смущенного Уолтера. — Меня сейчас очень трудно удивить.

Он кивнул:

— Не сомневаюсь. — И глубоко вздохнув, наклонился через прилавок, хотя рядом все равно никого не было. — В пятницу вечером, около десяти, мы с Шорти, мясником, отирались в переулке возле технической бухты — наблюдали за парочкой аллигаторов, сцепившихся в байю за магазином. Я услышал стук каблуков по деревянной дорожке, которую Шорти выстелил перед входом в свою лавку, а потом раздался голос Пэнси.

— С кем она разговаривала?

Уолтер покачал головой:

— Там никого больше не было, так что, полагаю, сама с собой. Пэнси всегда нравился звук собственного голоса.

— Обо мне говорила?

— Имен она не называла, но пыхтела знатно. Цитирую: «Черта с два эта сука испортит мне всю малину. Когда я закончу, она вместе со своими фальшивыми лохмами уползет туда, откуда выползла».

Ну ладно. Это, конечно, не самое приятное что обо мне говорили, но и без особого криминала.

— Это все?

— Нет. Я услышал, как она набрала номер и сказала: «Встретимся у меня дома в полночь. Нужно обсудить один деловой вопрос». А потом каблуки постучали прочь.

Я приободрилась:

— Отличные новости! Копы должны только проверить мобильник Пэнси и посмотреть, кому она звонила. И тогда я вне подозрений.

— Боюсь, все не так просто. Я подслушал беседу Картера с криминалистами — они искали ее телефон, но, кажется, не нашли.

Дерьмо! Или, как сказала бы Ида Белль, дело дрянь.

Я посмотрела на абсолютно несчастного Уолтера:

— Прошу, не переживайте. Вы должны были рассказать Картеру. Он же расследует убийство, да еще и ваш племянник.

Он выпрямился и сдвинул брови:

— О, черт, ничего я ему не говорил и не собираюсь. Я считаю себя достаточно умным, чтобы узнать убийцу при встрече, и ты явно не подходишь на эту роль.

— Спасибо. — Я улыбнулась.

Ох, если б он только знал…

— Но этот идиот Шорти чувствует себя виноватым. Думаю, он в конце концов сломается. Он пытался убедить меня, будто слышал голос, но я прикинулся дурачком, мол, ухо заложено, ничего не слышу. Если он хочет стать стукачом — его проблемы.

— Наверное, не каждый захочет впутываться в подобное.

— Его впутает только донос в полицию. А закрытый рот никому не навредит.

Я нахмурилась, размышляя о подслушанном Уолтером разговоре.

— Не понимаю… В смысле, с первой частью все ясно — она точно ворчала на меня. Но потом вдруг переключилась и кому-то позвонила. С кем можно встречаться в полночь для решения делового вопроса? Что вообще за деловой вопрос?

— Я уже несколько дней голову ломаю и так ничего и не сообразил.

— Но, предположительно, это и был убийца.

Уолтер кивнул:

— Похоже на то.

— Пэнси годами не появлялась в Греховодье. Какие и с кем у нее могли быть дела?

— Перво-наперво я подумал о шантаже, но подозревать в таком эту девочку или ее мать…

Учитывая небольшую проблемку Пэнси с налоговой, шантаж казался мне очень даже подходящей версией.

— Есть идеи, кого она могла взять в оборот?

Уолтер покачал головой:

— Кого угодно. Почти каждый мужчина после ее возвращения стал поглядывать через плечо да покрепче держаться за жену. Видимо, у Пэнси хватало влияния на любого из них.

— А есть достаточно обеспеченные, чтобы заплатить?

— Я бы сказал, несколько штук найдется. До богатеев из ЭлЭй им далеко, но часть ее школьных ухажеров трудится на стройке в Новом Орлеане. Другие — на нефтяных вышках. Денег хватает на красивые дома, пикапы, рыбацкие лодки и неработающих жен.

— То есть, подоив одного, Пэнси не разбогатела бы, но ударив по всем сразу — могла бы покинуть Греховодье с неплохим уловом.

— В яблочко.

Я вздохнула:

— Но как это доказать?

— Вопрос на засыпку.

Звякнул колокольчик, Уолтер глянул в сторону двери и нахмурился.

— Жена мэра, — сказал он, понизив голос.

Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не оглянуться и не посмотреть на женщину, претендующую на половину мэрских денег. Я готова была поспорить на что угодно, что она их не стоит.

По деревянному полу процокали каблуки, остановились рядом, и на меня неодобрительно уставилась мадам, безуспешно пытающаяся скопировать Мэрилин Монро.

«Сорок пять, весьма потрепанная. Шестьдесят килограммов, но она наверняка врет и говорит, что пятьдесят. Волосы, ногти, цвет глаз, нос, буфера и бог знает что еще — фальшивые».

Каким местом мэр вообще думал?

— Что за невезение. — Мадам поморщилась. — Я ничего не покупаю, когда рядом такие отбросы. Поэтому, если уберешься, я смогу заняться своими делами.

Я не двинулась с места. Боялась, что если встану, то попросту ей врежу.

— А ты горазда наклеивать звучные ярлыки, Жена Номер Два.

Ее физиономия раскраснелась, глаза налились кровью.

— Я вежливо попросила тебя уйти. Теперь скажу прямо: пошла вон, или я вызову полицию.

— Хватит, Ванесса, — вмешался Уолтер. — Насколько я знаю, это все еще мой магазин.

Она резко развернулась, и теперь уже ему достался злобный взгляд.

— Для тебя — миссис Фонтлерой!

— Ну уж нет. С миссис Фонтлерой идиот Герберт развелся. Ты же — нечто совсем иное. На твоем месте, я бы предпочел «Ванессу». Это самое вежливое, что я готов предложить.

Глаза Ванессы полезли из орбит, она с шумом втянула воздух.

— Погоди, пока я расскажу обо всем Герберту. Бедняжка Селия оплакивает дочь, а ты сидишь здесь и угощаешь ее убийцу тортиком. Вы тут как будто празднуете!

— Если бы Картер знал, кто убил Пэнси, он бы уже произвел арест, — отчеканил Уолтер.

Ванесса самодовольно улыбнулась:

— О, он ее точно арестует. Я об этом позабочусь.

И крутанувшись на каблуках, она понеслась прочь и напоследок громко хлопнула дверью.

— Не стоило, — пробормотала я. — Не хочу, чтоб из-за меня у вас были неприятности.

— Кто сказал, что из-за тебя? Черт, если б я желал подчиняться женщине, Ида Белль уже давно таскала бы мои причиндалы в сумочке.

Я усмехнулась. Уолтер, может, и влюбленный, но явно не дурак.

В боковую дверь магазина просунулась голова Скутера.

— Мисс Морроу?

— Прошу, зови меня Фортуной.

Он робко улыбнулся:

— Джип готов.

Я посмотрела на часы:

— Так быстро? Я под впечатлением.

Кончики ушей Скутера покраснели, и он уставился в пол:

— Я подгоню его к главному входу, и вы с Уолтером сможете все проверить.

— И руки у него из нужного места растут… — Уолтер вскинул бровь.

— Ответ все тот же: не интересуюсь.

Он пожал плечами и внес расходы за ремонт в мой магазинный счет.

— Спросить не лишне, хотя я уже понял, что ты из приверед.

— Что ж, тогда, подозреваю, все время в Греховодье мне суждено провести одиночкой.

Уолтер потер подбородок и окинул меня изучающим взглядом:

— Может быть. А может, и нет.

— Вы только что назвали меня привередой.

— Ага. Но есть тут как минимум два умельца, способных укротить такую женщину. Первый, конечно, я сам, но лет тридцать назад. А вот мой племянник… как раз то, что тебе нужно.

— Картер? — Я тряхнула головой. — О нет. Слишком жесткий. К тому же он, вероятно, падет в глазах общественности, пригласив на свидание подозреваемую в убийстве.

Уолтер вздохнул:

— Есть такое. Но, боже, какое было бы зрелище — вы двое вместе. Уверен, парню впервые в жизни не удалось бы делать все по-своему, но я бы повеселился, наблюдая за его попытками.

— Мне искренне жаль, что лишаю вас веселья.

— Ха. Не жаль тебе ни капельки. — Он поднялся со стула и указал на дверь: — Пойдем, провожу тебя до машины, чтобы никто не пристал по пути.

Я вскочила и двинулась к выходу, все еще обмусоливая в голове стычку с Ванессой Фонтлерой. Добравшись до джипа, я собиралась позвонить Герти и объявить об экстренном совещании. Пропавший телефон Пэнси хранил в себе множество ответов.

И я была полна решимости его отыскать.

Глава 14

Сжимая мобильник, я через стол смотрела на Мари, Герти и Иду Белль. Мари казалась встревоженной. Герти — взволнованной. Ида Белль — готовой к бою. Думаю, на моем собственном лице отражалось и первое, и второе, и третье. Мы все прокрались к Мари, откуда прекрасно просматривался дом Селии.

— Ты точно решилась? — спросила я в трубку Элли, сидевшую в машине в квартале отсюда. — Не хочу, чтобы ты рисковала, если не уверена.

— Ты уже сто раз спрашивала, и мой ответ не изменится, даже если спросишь еще столько же.

— Ладно, ладно. Я просто немного нервничаю. Обещай, что не полезешь напролом. Если Селия откажется от помощи или ты не сможешь проникнуть в комнату Пэнси незамеченной — даже не пытайся. Найдем другой способ.

— Обещаю, — отозвалась Элли уже немного раздраженным тоном.

— А если удастся осмотреть кухню, попробуй найти следы… В смысле… — Я умолкла, не в силах предложить ей поискать пятна крови на полу.

— Я поняла, — мрачно пробормотала Элли.

— Мы готовы. Я поставлю телефон на громкую связь и отключу исходящий звук, чтобы мы тебя слышали, а ты нас — нет. Не забудь положить мобильник в карман рубашки, иначе и мы ничего толком не разберем.

— Поняла. Окно в гардеробной Пэнси выходит на дом Мари, так что, как войду, подам сигнал.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула:

— Отлично. Поехали.

Мы все прилипли к окну, наблюдая, как Элли припарковалась у дома Селии, подхватила с заднего сиденья тарелку и пошагала к крыльцу. Дверь распахнулась через пару секунд после звонка.

— Чего тебе? — донесся из телефона приглушенный голос Селии.

— Привет, тетя. Я принесла куриную запеканку — твою любимую. У меня сегодня выходной, так что я решила помочь…

— Мой единственный ребенок мертв. Чем ты можешь помочь?

— Мне так жаль, тетя Селия. Я знаю, что не в силах сделать многого, но как христианка и дочь своей матушки просто не могу спокойно сидеть дома, зная о твоих страданиях.

Повисла тишина, и вся наша четверка затаила дыхание.

Наконец Селия вздохнула:

— Да, мы часто спорим, Элли, но матушка правильно тебя воспитала. Бог свидетель, манеры явно передались тебе не от моего братца, царствие ему небесное. Проходи.

— Да! — завопила я и дала «пять» Иде Белль.

— Она молодец, — заметила Мари.

Герти кивнула:

— Христианская карта всегда срабатывает с Селией. Она жуткая лицемерка, но никому не позволит увидеть свою истинную суть.

Ида Белль закатила глаза:

— Будто никто и так не видит.

— Тс-с-с, — шикнула я. — Опять говорят.

— Но я действительно не понимаю, чем ты можешь помочь, — продолжала Селия. — С твоей запеканкой и тем, что принесли ЖБ, еды мне хватит на неделю.

— Я могла бы прибраться. Или подобрать одежду для… ну… вдруг ты сама не в состоянии…

— Утром я просмотрела ее чемоданы, но ничего подходящего не нашла. Хочу поискать в комнате среди вещей, которые она оставила, когда уехала из города. Может, одно из старых церковных платьев подойдет. Например, что-нибудь розовое…

— Она всегда любила розовый, — согласилась Элли. — Хочешь, я посмотрю? Выберу несколько вариантов и принесу тебе вниз.

— Спасибо, но я целый день сижу на кухне. Пойду с тобой. А вообще, мнение со стороны не повредит, особенно от юной девушки.

— Это было мило, — сказала я, удивленная возможным наличием у Селии сердца.

— И пусть, в отличие от Пэнси, ты ничего не понимаешь в моде, — добавила она, — думаю, все равно можешь оказаться полезна.

— Ненадолго ее милости хватило, — фыркнула Ида Белль.

Голоса сменились звуком шагов по деревянной лестнице, и мы вновь синхронно ринулись к окну.

— Это окна Пэнси, — указала Мари. — Она имела обыкновение по ночам сбегать, спускаясь по шпалере.

— Прелестно, — пробормотала я. — Большое — это, видимо, спальня, а маленькое справа — гардероб.

На линии затрещали помехи, потом снова раздался голос Элли:

— Я могу достать все розовые платья, и ты выберешь. А ожерелье с розами, которое ты дарила ей на выпускной, еще сохранилось? Думаю, оно бы прекрасно подошло.

— Я еще не смотрела ее украшения, — ответила Селия. — Гляну сейчас, пока ты ищешь платье.

Мы все замерли в ожидании. Через мгновение в окне появилась рука — условный сигнал от Элли.

— Наш выход. — Я махнула Герти и Иде Белль.

Схватив сумочки, они двинулись к задней двери, а оттуда — к машине Герти, припаркованной в конце улицы. Несколько минут спустя я уставилась на часы:

— Где их черти носит?

Мари закусила нижнюю губу:

— Лучше б Ида Белль сходила за машиной одна, а Герти подобрала ближе к дому. Ей и правда пора собой заняться.

Я вздохнула, раздосадованная тем, что не учла в своем плане плачевную физическую форму Герти.

— Что ж, надеюсь, Элли сможет растянуть поиски розового платья.

— Даже не сомневаюсь, — кивнула Мари. — Она умная и находчивая. Прямо как ты. Неудивительно, что вы подружились.

Не в бровь, а в глаз — учитывая, что в данный момент Элли играла в шпионку.

Наконец на дороге появился «кадиллак» Герти и подкатил к дому Селии. Когда старушки выбрались из салона и направились к крыльцу, мой пульс ускорился.

— Хоть бы сработало, — простонала я. — Скрестите пальцы. Если Селия их не впустит, Элли может не хватить времени.

Мари скрестила пальцы левой руки, а правой чуть отодвинула шторку.

— Ида Белль что-то говорит, — сообщила через мгновение. — Видимо, Селия открыла дверь.

Я схватила телефон и поднесла ближе к уху, но ничего кроме шороха — похоже, Элли копалась в вещах — не услышала.

— Они все еще на пороге?

— Да. О чем-то болтают. Селия уже должна была их впустить.

Дерьмо!

— Нашла! — раздался из трубки голос Элли.

Не успела я включить исходящий звук, как перед Герти, Идой Белль и их выпечкой захлопнули дверь. Очевидно, на моих друзей южные манеры Селии не распространялись. Благо, никто, кроме Картера, не видел нас с Элли вместе, а то бы и она дальше порога не продвинулась.

Теперь бы только вытащить ее оттуда.

— Поторопись, — прошипела я. — Селия их не впустила. Они уходят.

— Пытаюсь, но половица никак не встает на место.

— Попрыгай на ней и скинь что-нибудь с верхней полки, чтобы замаскировать шум. Только быстрее!

Раздался громкий удар, а следом напряженный голос Элли:

— Теперь мои джинсы зажаты между досок.

— Так выдерни!

— А я, по-твоему, не пытаюсь? Застряла намертво! О боже, я слышу, как Селия поднимается по лестнице. Сделай что-нибудь!

— Звоните Иде Белль! — рявкнула я Мари.

Та схватили свой сотовый и, набрав номер, сунула мне.

— Вы должны вернуться, — затараторила я, едва Ида Белль ответила, — Элли нашла записи, но зажала штаны половицей. Быстрее!

Из окна я наблюдала, как она развернулась и бросилась обратно к двери под ошарашенным взглядом Герти.

— Элли, — прошептала я в трубку, — ты еще здесь?

Я продолжала пялиться в окно. Сердце бешено стучало. Что, если Селия проигнорирует звонок в дверь? Что, если она уже застукала Элли с дневником Пэнси в руках? Реши Селия, что эти записи способны очернить образ ее дочурки, она не позволит вынести их из дома, даже если они могут указать на убийцу. Ведь она уже уверилась в моей виновности, так что, с ее точки зрения, ничего не теряет.

Когда окно гардеробной вдруг приоткрылось, я нервно вцепилась в руку Мари. Через секунду наружу вылетел небольшой прямоугольный предмет и приземлился на лужайке между домами.

Я потянула Мари за руку так сильно, что она чуть не упала.

— Она бросила дневник в окно! Звоните Герти.

Мари набрала нужный номер и вновь сунула трубку мне.

— Элли выбросила дневник из окна, — сообщила я. — Бегите за дом и заберите его, но только чтобы Селия вас не увидела.

Герти припустила в указанном направлении гораздо быстрее, чем я ожидала, особенно учитывая ее одежду (юбка и туфли) и наличие огромной сумки на плече. Приблизившись к цели, она накренилась вбок, очевидно, собираясь подцепить дневник в стиле форварда, подбирающего мяч.

Вот только Герти до уровня НФЛ явно не дотягивала.

Когда она наклонилась, гигантская сумка по инерции крутанулась на ее плече и ударила по затылку, послав старушку лицом в газон.

— Ай! — вскрикнула я, а Мари поморщилась.

Но разве удар о землю на полном ходу остановит Герти? Она перекатилась на дневник, подняла его, вставая, и ринулась к нашему убежищу, сильно смахивая на пьяницу, удирающего от копов.

Мари поспешила к задней двери, чтобы впустить Герти, а я вернулась к наблюдению за улицей. Вовремя. Ида Белль как раз протопала по подъездной дорожке и замерла, вероятно, гадая, какого черта случилось с ее подругой, раз «кадиллак» до сих пор стоит у обочины.

Когда Мари — а вслед за ней и грязная хромающая Герти — вернулась в гостиную, я ткнула пальцем в окно:

— Ида Белль, машина…

Мари глянула на улицу и тут же вытолкнула Герти из дома, чтобы перехватить Иду Белль. И надо отдать той должное. Несмотря на то, что Герти радовала глаз красным лицом, хромотой, порванной юбкой и куском газона, торчащим из сумки, Ида Белль и бровью не повела. Просто подбежала к машине и юркнула внутрь. Она, наверное, была адовой шпионкой.

Я вновь схватила мобильник и поднесла к уху, надеясь, что Элли хватило времени благодаря Иде Белль, но совсем забыв, что включена громкая связь.

— Давай же ты, зараз… аааааааа!

От последовавшего за этим грохота в ушах зазвенело, и я резко отдернула телефон подальше. Мари зажала рот рукой, и я быстро вырубила исходящий звук, пока мы не завалили все дело.

— Что, во имя Господа, тут творится? — прогудела Селия.

— Я не заметила, что мой шнурок застрял между половицами, и когда попыталась отойти, чуть не упала. Схватилась за полку, но в итоге лишь опрокинула на себя все содержимое. Но есть и хорошая новость: я нашла розовое платье с цветами. Пэнси оно всегда нравилось.

— Я христианка, — заговорила Селия срывающимся голосом, — а потому предположу, что ты действовала из лучших побуждений. Но сейчас я вынуждена попросить тебя уйти. С тех пор, как я нашла Пэнси на кухонном полу, твой визит — самое нервирующее событие. Ты и эти две докучливые старухи уничтожили мои планы на спокойный день.

— Мне так жаль, тетя Селия. Если я смогу чем-то помочь, прошу, дай знать.

— Ты исполнила свой семейный долг. Если и правда хочешь помочь, то держись подальше от моего дома. Сегодня ты лишь добавила мне проблем.

— Я нашла розовое платье.

Я покачала головой, поражаясь, как Элли может столь беззаботно воспринимать неприкрытую грубость Селии. Хотя, наверное, пригодились годы практики. Из телефона донеслись приглушенные шаги по ступенькам, и через секунду Элли показалась на крыльце.

— Прости за гардеробную.

— Да-да, уходи уже.

И дверь захлопнулась.

Элли тряхнула головой, поспешила к своей машине и, не успев отъехать от обочины, заговорила в трубку:

— Прошу, скажи, что вы забрали дневник.

— Он у Герти.

— Слава богу! Что за невезуха… Паршивая бы из меня вышла шпионка.

Я улыбнулась:

— Ну не знаю. Ты быстро соображаешь. Догадалась бросить дневник в окно и придумала правдоподобную отмазку. История со шнурками гениальна.

— Не совсем. Со мной такое и правда случилось в школьные годы. Держу пари, тетя Селия об этом тоже помнит, так как мама тогда сильно расстроилась, прям как тетушка сейчас.

Я рассмеялась:

— От этого история становится еще более гениальной.

— Гениальной… Мне нравится считать себя гением. — Элли захихикала.

— Ты заходила на кухню?

— Да, но ничего странного не заметила. На полу все тот же старый линолеум — это тебе не дерево, на котором можно разглядеть затертое пятно или свежую краску. Прости, что больше ничем не могу помочь.

— Не извиняйся. Без тебя мы бы сегодня ничего не достигли. Полагаю, телефон Пэнси ты нигде там не видела?

— Мне не хватило времени порыться в ящиках, но, уверена, полиция уже все обыскала. А в гардеробной его не было.

— М-да. Ладно, над этим мы еще поразмыслим.

— Думаю, мне не стоит рисковать и соваться к тебе, чтобы вместе полистать дневник.

— Да, точно не стоит, но я позвоню, как только мы что-нибудь выясним, обещаю.

— Договорились. Что ж, а сейчас, пока давление не довело меня до сердечного приступа, поеду-ка я домой, приму горячий душ и выпью чего-нибудь покрепче. И ведь еще даже не полдень. Иисусе.

До меня только через несколько секунд дошло, насколько такое поведение нетипично для Элли. Отчего чувство вины лишь усилилось — а вместе с ним и чувство собственной значимости.

— Я очень ценю твою помощь, Элли.

— Ну а для чего еще нужны друзья?

Убирая телефон в карман, я все еще улыбалась.

— Она в порядке? — спросила Мари.

— Ага.

Я объяснила, что произошло в гардеробной, глаза Мари округлились, а потом она, не выдержав, расхохоталась.

— Боженьки, — выдохнула она, обмахивая раскрасневшееся лицо ладонью, — Элли и Герти превратили эту вылазку в комедию ошибок. А когда вы мне помогали, хлопот было столько же?

Я выпучила глаза:

— Ида Белль и Герти ничего вам не рассказывали?

— Нет, а когда я спрашиваю, они всегда меняют тему.

— Ха. Наверное, потому, что они вели себя как психи восьмидесятого уровня и не хотят в этом признаваться. Вот что… когда вся эта ерунда с Пэнси прояснится, мы вместе поужинаем, выпьем, и я расскажу, насколько ваши подружки далеки от нормальности.

Мари улыбнулась:

— Отличное предложение. Вот только я почему-то сомневаюсь, что ты сможешь меня удивить.

— Я почему-то тоже.

Глава 15

— Ну же, хватит нас мучить. — Ида Белль кивнула на зажатый в моей руке дневник Пэнси. — Я бы полистала его по пути к тебе, но Герти вцепилась в чертову тетрадку и наотрез отказалась отдавать. Она ехала сюда без очков и рулила одной рукой. В итоге сбила четыре предвыборных щитка мэра Фонтлероя и, кажется, проколола шину.

— Ничего подобного! — возмутилась Герти.

Я выглянула за дверь и увидела, что «кадиллак» Герти заметно просел на один бок.

— Угу. Но если не хотите идти домой пешком, лучше позвоните Уолтеру.

Герти посмотрела на улицу:

— Черт.

Затем открыла свою сумку, выдернула застрявший в ней кусок газона и, выбросив его на лужайку, достала телефон.

— Нам не помешает освежиться. — Я жестом пригласила их на кухню.

Там налила всем чай со льдом, а потом мы ждали, изнывая от нетерпения, пока Герти завершит переговоры с Уолтером, чтобы уже погрузиться в изучение дневника. Наконец я открыла заветную тетрадку.

— Ну, что там? — спросила Ида Белль, когда я просмотрела несколько страниц.

— Мы были правы… она работала в эскорте. Но, похоже, не ладила с владелицей фирмы.

— Ну разумеется, раз она женщина.

— Пэнси решила, что заработает больше, если займется частной практикой, — продолжала я пересказывать прочитанное, — и, видимо, увела с собой нескольких клиентов.

— А так можно? — удивилась Герти.

Ида Белль закатила глаза:

— Думаешь, в трудовом кодексе проституток есть условие о неконкуренции?

— Сомневаюсь, что на нее подали бы в суд, — заметила я, — но, держу пари, хозяйка не обрадовалась, когда Пэнси смылась, прихватив клиентов.

— Не обрадовалась настолько, что решила выследить ее и убить?

Я нахмурилась:

— Вряд ли. Скорее всего, именно бывшая начальница натравила на нее СВД.

Ида Белль кивнула:

— Логично. И от конкурентки избавилась, и клиентов вернула, не испачкав руки.

— А налоговики хоть попытались отследить источник ее прибыли? — уточнила Герти. — Или сразу применили этот невменяемый доход, о котором говорила Мари?

— Вмененный доход, — поправила Ида Белль.

— Без разницы. Вопрос остается в силе.

— Да, и это хорошо, — согласилась я. — Если они пытались отыскать источник денег, то вполне могли растормошить каких-нибудь переживающих за свою репутацию мужчин или их взбешенных жен.

— То есть обеспокоенный клиент мог избавиться от Пэнси, чтобы она не сообщила СВД его имя, — заключила Ида Белль. — Или она успела передать информацию налоговикам, те приступили к расспросам, и тогда уже ее грохнула чья-то жена.

— В точку.

Она кивнула на дневник:

— Тогда давай найдем имена клиентов.

Я пролистывала страницу за страницей, вчитываясь в пыхтение Пэнси о несправедливости жизни, дескать, она достойна большего, а Голливуд не оценил такое сокровище. Бла-бла-бла. Казалось, этому нытью не будет ни конца, ни края.

В итоге я просто пролистнула всю тетрадку как колоду карт в поисках первой чистой страницы, которая означала бы конец эгоцентричных разглагольствований Пэнси и начало нужной нам информации. Нашлись эти данные только в самом конце дневника.

— Три имени. — Я зачитала их вслух. — Кого-нибудь знаете?

Старушки покачали головами.

— Это не известные актеры или режиссеры, — уверенно заявила Герти, — но в ЭлЭй много богатеев, не связанных с киноиндустрией.

— Что ж, давайте погуглим. — Я открыла свой ноутбук, вбила в поисковик первое имя и, пройдя по первой появившейся ссылке, сказала: — Этого вычеркните. Он умер восемь месяцев назад и не был женат.

— Список сужается — нам же лучше, — порадовалась Герти.

Я кивнула и набрала второе имя:

— Опять мимо. Этот парень полгода назад переехал во Францию вместе со своим партнером… мужчиной.

Ида Белль вскинула брови:

— Даже спрашивать не буду.

— Последний. — Я вновь запустила поиск.

Старушки подались вперед, едва не распластавшись по столу.

— Ну? — поторопила Ида Белль.

— А вот это, возможно, наш клиент. — От волнения у меня аж живот свело. — Он профессиональный марафонец и пластический хирург из Беверли-Хиллз.

Герти присвистнула:

— Держу пари, он купается в деньгах… и теперь мы знаем, как Пэнси заполучила новые буфера.

— Он женат? — спросила Ида Белль.

Я кликнула на очередную ссылку, прочла заметку о благотворительном вечере и улыбнулась:

— О да, и его жена из состоятельной семьи аристократов с богатыми политическими связями.

— Мария Шрайвер, [8] что ли? — удивилась Герти. — Я думала, она замужем за Терминатором.

— Семья с политическими связями — не значит, Кеннеди. Но, видимо, фамилия женушки хирурга тоже имеет какой-то вес в Калифорнии.

— Похоже, парню есть что терять.

Я развернула к ним ноутбук, показывая фото тощей блондинки со слишком большой для такого телосложения грудью.

— Это его жена.

— Боже правый, вылитая Пэнси, — пробормотала Ида Белль. — У них там что, для получения водительских прав всех женщин заставляют перекрашиваться в блондинок и наращивать буфера?

— Наверное, только жительниц Брентвуда, — влезла Герти, — ведь согласно этой статье, там они и живут. — Она выудила из сумки мобильник. — Телефон одноразовый. Можем позвонить в офис хирурга и узнать, не отлучался ли он из города.

— Вы специально для этого купили одноразовый телефон? — поразилась я такой дальновидности.

Герти покачала головой:

— Мы с Идой Белль всегда держим парочку на случай ЧП.

Решив не уточнять, как часто у них возникают ситуации, требующие неотслеживаемых звонков, я взяла телефон и набрала номер офиса пластического хирурга.

— Здравствуйте, — сказала, когда секретарша ответила. — На прошлой неделе я договаривалась с доктором Райаном о консультации, он обещал перезвонить в пятницу, но так и пропал.

— Приносим свои извинения, — покаялась женщина. — В пятницу вечером доктор Райан уехал на хирургический семинар в Новом Орлеане. Он так спешил, что, наверное, просто забыл обо всем на свете.

— Ничего страшного, я понимаю. А когда он вернется?

— Должен появиться в офисе в среду. Записать вас на прием?

— Нет, спасибо. Я перезвоню позже. — Я нажала отбой, не в силах сдержать волнение. — В пятницу он уехал на хирургический семинар в Новом Орлеане.

— Найди сведения о семинаре. — Ида Белль указала на ноутбук. — Если он проходит в отеле, то наш парень, вероятно, там и остановился.

Я поискала медицинские конференции в Новом Орлеане, но выяснилось, что в прошедшие выходные не было ни одной. Разные вариации запроса привели к тому же результату.

— Кажется, он соврал о конференции.

Мобильник Иды Белль вдруг разродился песней Linkin Park, и Герти заткнула уши и проорала:

— Почему ты не поставишь на звонок Джорджа Стрейта, [9] как все нормальные люди?

Ида Белль отмахнулась и посмотрела на экран:

— Это Генезис.

Она ответила, покивала, вскрикнула. Мы с Герти ждали и к концу разговора уже готовы были лопнуть от любопытства.

— Генезис удалось получить заказ. Она попросила взглянуть на тело Пэнси сегодня утром, мол, надо же знать, какая именно предстоит работа.

— Она спросила, как ее убили?

Ида Белль покачала головой:

— Не пришлось. На шее Пэнси есть два фиолетовых отпечатка ладоней.

Герти охнула:

— Удушение обычно означает что-то личное.

— Или убийца профессионал, — добавила я. — Вспомните, ведь Селия была наверху, так что ему пришлось действовать тихо.

Ида Белль подняла бровь.

— Профдеформация, — пожала я плечами.

— Хм-м-м. Мысль неприятная, но закономерная. Однако вряд ли речь о профессионале, учитывая, что наш главный подозреваемый ни с того ни с сего сорвался с места. Найми он кого-нибудь, то точно бы остался в ЭлЭй и убедился, что его видело как можно больше народа.

— Согласна, если предположить, что он виновен. Но что, если убийцу наняла его жена?

Герти кивнула:

— Эти аристократы терпеть не могут скандалы, хотя сами замешаны в большинстве из них.

— Если бы киллера наняла жена, то, конечно же, удостоверилась бы, что у муженька есть алиби, — не сдавалась Ида Белль.

— А вдруг она и хотела все повесить на него? Может, узнала, что он поехал за Пэнси в Новый Орлеан, и решила убить двух зайцев одним выстрелом.

Она окинула меня уважительным взглядом:

— У тебя блестящий преступный ум.

— Это все лишь домыслы. — Я вздохнула. — Слова секретарши ничего не значат. Мы же не знаем наверняка, действительно ли хирург поехал в Новый Орлеан и здесь ли он до сих пор. Может, он передумал и махнул на Фиджи, подальше от скандалов и неприятностей.

— Я бы тоже выбрала Фиджи, — согласилась Герти.

— Но будь я богатым пластическим хирургом, в каком бы новоорлеанском отеле остановилась? — спросила я.

— «Ритц-Карлтон», — в унисон ответили старушки.

Я нашла сайт отеля и быстро набрала указанный там номер.

— Привет, это Джина из экспресс доставки. У меня посылка для доктора Райана, но у того, кто записывал адрес, жуткий почерк. Я хотела убедиться, что мне нужен именно ваш отель, прежде чем приеду.

— Да, — отозвалась портье бодрым профессиональным тоном, — доктор Райан остановился у нас. Можете оставить посылку на стойке регистрации, и ему все передадут.

— Прекрасно. Спасибо. — Я сбросила звонок. — Джек-пот.

Герти запрыгала на стуле, хлопая в ладоши:

— Какие ж мы умные!

— Да, но что теперь делать с этой информацией? — спросила Ида Белль.

Герти перестала хлопать и нахмурилась:

— Так далеко я не заглядывала.

— Мы должны передать все Картеру, — решила я.

Герти встревожено посмотрела на подружку:

— Сомневаюсь, что он хорошо это воспримет.

— Я тоже, — буркнула та. — Да и что нам в действительности известно? Может, этот доктор Райан ростом метр с кепкой и с руками десятилетней девочки. Если он не убийца, то мы за просто так раскроем Картеру свои секреты.

— Так давайте съездим в Новый Орлеан и посмотрим на его руки, — оживилась Герти.

— Ни за что, — отрезала я. — Если Райан убийца и увидит нас, мы окажемся под ударом. Он ведь вполне мог изучать жителей Греховодья, а мы явно не тянем на завсегдатаев пятизвездочных отелей. И если он уже придушил одну женщину, чтоб помалкивала, что ему помешает заткнуть еще парочку?

— Но если убедимся, что хирург ни при чем, — продолжала спорить Ида Белль, — можно будет не выдавать Картеру наших тайн, и мы не потеряем ничего кроме времени и… — Она покосилась на Герти. — Ладно, кое-кто может потерять еще и чуток достоинства.

— Не уверена, что моя сумка переживет поездку. — Герти будто и не обратила внимания на оскорбление. — Тот кусок земли серьезно повредил застежку.

— Картер велел мне не покидать город, — напомнила я, не собираясь признавать, что в плане Иды Белль есть свои плюсы. Особенно касательно пункта «не выдавать Картеру секретов».

— В субботу мы катались в Лангусты, — заметила Герти.

— Он нас не поймал. А если он ничего не знает, то и неприятностей у меня не будет.

— Вот именно. — Ида Белль широко улыбнулась.

Я откинулась на спинку стула, зная, что проиграла. Эта парочка отправится проверять руки хирурга — со мной или без меня. И, черт, я тоже хотела увидеть его руки.

Если они окажутся достаточно велики, чтобы сомкнуться на шее Пэнси, и на вид он будет силен, тогда можно и сдать подозреваемого Картеру. Конечно, из-за нашего вмешательства он наверняка взбесится, но победителей не судят.

— Отлично, — проворчала я. — Поедем проверять докторские руки. Но в контакт с ним ни в коем случае не вступать. — Я ткнула в старушек пальцем: — Ясно?

— Кристально, — сказала Ида Белль.

— Слово скаута. — Герти сложила пальцы в знак «мир».

И почему я на это не купилась?

Глава 16

В третьем часу мы наконец вылезли из «кадиллака» на парковке возле «Ритц-Карлтона» и двинулись ко входу, в последний раз повторяя свой план.

— Я подхожу к стойке регистрации с посылкой. — Я махнула пустой коробкой, обернутой коричневой бумагой — муляж, который Герти специально соорудила для этой миссии. — Говорю, что мне нужна подпись получателя, и если нам повезет, Райан окажется в своем номере.

— Я жду возле лифта, — продолжила Герти, — и, увидев доктора, даю Фортуне сигнал сваливать, чтобы портье не ткнула в нее пальцем.

— Я стою возле стойки, якобы ожидая подругу, — подхватила Ида Белль, — и, когда он подходит, хорошенько рассматриваю его руки.

— Никаких импровизаций, — отчеканила я. — Если начнем бедокурить, служащие отеля не постесняются вызвать полицию.

Обе синхронно кивнули, но я по-прежнему сильно сомневалась в их покладистости.

Прежде чем войти в здание, я выдернула из рюкзака, которым меня снабдила Ида Белль, бейсболку и натянула ее на лоб, просунув «хвост» в отверстие сзади. Затем нацепила зеркальные солнцезащитные очки и сунула в рот жвачку. Глубоко вдохнув, я кивнула старушкам и зашагала по тротуару к отелю.

Я не большая любительница роскоши, но, должна признать, вестибюль выглядел неплохо со всей этой причудливой мебелью и гигантскими растениями. Едва я подошла к стойке, немолодая чопорная дама с забранными в пучок волосами прищурилась. Похоже, она уже решила, что мне здесь не место.

Я нацепила на лицо скучающее выражение:

— Доставка для доктора Райана.

— Я передам. — Дама потянулась через стойку.

— Нужна подпись, — заявила я и надула пузырь из жвачки.

Хлоп.

Портье отдернула руки и, поморщившись, схватилась за телефон:

— Попробую с ним связаться.

Продолжая чавкать, я попятилась от стойки и увидела, как Герти прошмыгнула в отель и тут же устремилась к лифтам. Появившаяся мгновение спустя Ида Белль зависла у входа, ожидая моего сигнала.

Через пару секунд заговорила портье:

— Доктор Райан, на стойке регистрации вас ожидает посылка. — Она прикрыла трубку ладонью и хмуро посмотрела на меня: — Он не ждет доставки.

Я указала на наклейку с адресом:

— Тут сказано доставить в отель «Ритц-Карлтон», доктору Райану. У вас остановились два доктора Райана?

— Нет, но…

— Тогда это он.

— Может, если вы скажете, кто отправитель…

— Не могу. Мне дают пакеты, и я их развожу. И меня не волнует, от кого они, пока платят денежки.

Портье бросила на меня уничижительный взгляд и вновь заговорила в телефон:

— Прошу прощения, доктор Райан, но курьер не знает, кто отправитель. Я бы приняла посылку за вас, но требуется подпись. — Выслушав ответ, она повесила трубку — Он спустится через несколько минут.

— Круто.

Я оттолкнулась от стойки, коснулась козырька кепки — сигнал для Иды Белль — и, немного пошатавшись по вестибюлю, ткнула пальцем в один из цветков.

— Эй, — крикнула я портье, — а они настоящие?

Клянусь, я прям почувствовала, как сжался ее сфинктер.

— Да. Пожалуйста, не трогайте растения. Вы можете их повредить.

— Как скажете, мадам.

Я отстала от цветка и еще немного погуляла по залу, тихонько продвигаясь ближе к выходу. По мере моего отдаления портье, кажется, расслаблялась. Пока что все шло как по маслу.

Теперь уже Ида Белль пересекла вестибюль и остановилась в паре шагов от стойки регистрации. Портье уставилась на нее все с тем же мерзким выражением лица:

— Вам помочь, мэ-эм?

— Я жду подругу.

— Я могу позвонить ей в номер и сообщить, что вы здесь.

— Она еще не зарегистрировалась. Зараза вечно опаздывает.

— В центре зала есть удобные кресла. — Портье растерянно махнула рукой на мебель, удобством от которой даже не пахло.

— У меня геморрой, а этот спасательный круг под задницу я не прихватила, — посетовала Ида Белль. — Так что просто постою туточки, если вы не против.

Портье побледнела, но, видимо, смирившись с тем, что сегодня день борьбы с психами, выдавила:

— Конечно, мэ-эм.

Я посмотрела в сторону лифтов, где за гигантской пальмой притаилась Герти. Весьма подозрительное место для отдыха, благо, ее зеленое платье сливалось с листьями. Взгляд портье устремился в том же направлении, и я повернулась к Иде Белль в надежде, что она заметит опасность и придумает отвлекающий маневр. Но она увлеченно пялилась в свой мобильник.

Я уже собиралась сама что-нибудь предпринять, когда в парадную дверь вплыла пожилая пара. Вслед за ними служащий отеля толкал тележку с таким количеством багажа, что я невольно задумалась, уж не переезжают ли они сюда насовсем. Еще не успев добраться до стойки, женщина уже начала раздавать указания портье, при этом размахивая руками, будто дирижируя симфонией. На каждом ее пальце красовалось очень большое и очень безвкусное кольцо, и я готова была поспорить, что каждый камешек — настоящий, как и меховой воротник, болтающийся на ее шее. В июне.

Уловив краем глаза движение, я повернулась налево. По вестибюлю в нашу сторону шаркал мужчина в пушистом белом халате и таких же тапочках. А когда я наконец оторвалась от созерцания его наряда и посмотрела на лицо, то поняла, что мы попали.

Это был доктор Райан.

Я попятилась к двери, но почему-то вдруг решила, что не очень честно, если старушки даже не заметят провала нашего плана. Однако, когда доктор прошел мимо укрытия Герти, та выглянула из-за пальмы, и даже с такого расстояния я увидела, как ее глаза панически расширились.

Я начала мысленно молиться, чтобы она не натворила глупостей, но успела подумать только «Прошу», как молитва потеряла всякий смысл.

Не знаю, пыталась ли Герти подать нам сигнал, мол, Райан здесь, или хотела задержать его, чтобы мне хватило времени сбежать, но ей удалось и то, и другое. Она выскочила из-за пальмы — по крайней мере, попыталась. Ее извечная гигантская сумка за что-то там зацепилась, и при нормальных обстоятельствах это бы остановило Герти. Но сейчас она неслась словно на пожар, и несчастное растение, вылетев из горшка, понеслось следом.

В итоге под аккомпанемент из парочки нецензурных выражений пальма и Герти рухнули к ногам доктора Райана в море земли и листьев. Мне бы воспользоваться шансом и свалить, но я замерла, сжимая в руках пустую коробку. И судя по тому, что Ида Белль тоже застыла каменным изваянием, и у нее не было никаких идей. Портье зависла на несколько мгновений, но вскоре выбежала из-за стойки.

Доктор Райан пытался помочь Герти, а та продолжала размахивать конечностями, разбрасывая во все стороны листья и комья земли, точно мультяшный персонаж. Ее глаза были закрыты (наверное, грязь попала), и когда доктор наклонился, она схватилась за то, до чего дотянулась — за пояс его халата, — и попробовала подняться. К сожалению, шлевки на одежде не рассчитаны на вес паникующих пенсионерок с сорокакилограммовыми сумками. Они оторвались, и халат распахнулся, выставляя напоказ гораздо больше частей тела доктора Райана, чем мы рассчитывали увидеть в этой поездке.

Портье испустила задушенный вопль, а пожилая дама возле стойки, которая как раз обернулась посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, вскрикнула и без чувств свалилась на мраморный пол.

Мы с Идой Белль вышли из ступора одновременно и ринулись на помощь Герти. Она намертво вцепилась в докторский халат и отказывалась отпускать. Явно перепуганный Райан тянул за полы, отчаянно пытаясь прикрыться, и орал на Герти, требуя отстать. Когда я наклонилась к ней, она поморгала, подняла голову и открыла глаза. К несчастью, глаза были направлены прямиком на передок доктора, и Герти завопила не хуже портье.

Наконец освободившись от груза, доктор Райан обмотался халатом и рванул к лифтам. К портье тем временем вернулось самообладание, и она злобно уставилась на Герти:

— Мне придется вызвать полицию.

— А мне — подать в суд, — парировала та. — Ну кто ставит пальму в таком месте? Я могла сломать бедро!

— Ты в порядке? — спросила подоспевшая Ида Белль. — Я не знала, что ты уже зарегистрировалась.

Герти всплеснула руками:

— Я не останусь в отеле, где в вестибюле стоят растения-убийцы и бродят голые мужчины. Отвези меня в «Хилтон».

Ида Белль кивнула и потянула подружку на выход. Взгляд портье, полный раздражения и презрения, устремился ко мне.

— Вернусь позже, — сообщила я. — Голые мужики в мои должностные инструкции не входят. Вообще, я могла бы подать жалобу о сексуальном домогательстве.

Я последний раз посмотрела на стойку, где пожилой мужчина пытался помочь миссис Либераче отскрестись от пола, и поспешила прочь из отеля, пока портье и вправду не вызвала копов.

На улице я сразу перешла дорогу — подальше от старушек, а то вдруг кто из отеля наблюдал, — юркнула между зданиями, протопала целый квартал и только потом, развернувшись, другим путем вернулась на парковку. Подружки-веселушки уже ждали в машине, и Герти успела извести целую гору влажных салфеток, пытаясь оттереть грязь с лица. Начала она с глаз и теперь походила на инверсию енота. Хорошо хоть Ида Белль не пустила ее за руль.

— Сматываемся, пока нас не засекли, — сказала я.

Ида Белль газанула со стоянки, и пока мы не выехали на шоссе, я почти лежала на заднем сидении, чтобы никто не увидел. К тому моменту, благодаря грязи и влажным салфеткам, лицо Герти выглядело так, будто она несколько дней продиралась сквозь джунгли.

— Что ж, все прошло не совсем так, как мы планировали, но по крайней мере теперь ясно, что хирург вполне мог придушить Пэнси — руки у него большие, а злость всегда придает сил.

— Я не видела его рук, — призналась Герти. — Но ноги маленькие. Помните, что говорят про маленькие ноги?

— И помнить не надо, — фыркнула Ида Белль, — мы все своими глазами видели.

— По-моему, тут даже пластическая хирургия не поможет, — сказала Герти.

Ида Белль кивнула:

— Радует, что Райан-младший не попался тебе под руку, когда ты искала, за что схватиться.

Герти обмахнулась ладошкой:

— Боже, я от одной только мысли об этом краснею! Хватит и того, что я на него посмотрела. Даже с грязью в глазах это было поразительно.

Я чуть не икнула от удивления. С моей профессией, я, конечно, не очень-то продвинута в плане секса, но учитывая возраст Герти… как нечто столь посредственное могло ее поразить?

— Но, уф… вы… эм… видели подобное прежде?

Она негодующе на меня уставилась:

— В свое время я их навидалась будь здоров, но прошло уже много лет с тех пор, как эта штука оказывалась так близко к моему лицу. Ты-то уж должна была заметить скудность мужского населения в Греховодье.

Я улыбнулась. Веский аргумент.

— Все обсуждения болтающихся перед лицом штуковин в сторону, — влезла Ида Белль. — У нас проблема.

Улыбка сползла с моего лица.

— Да. Нужно передать информацию Картеру, пока доктор Райан и его большие руки не покинули город.

Герти выпучила глаза:

— Ты хочешь рассказать ему о нашей вылазке?

— Нет! — Я даже представить не могла такого ужаса. — Если Бог существует, то о сегодняшних событиях будем знать только мы трое, доктор Райан, портье — которая, вероятно, получила травму на всю жизнь, — обморочная дама и ее муж.

— Все это почти стоило того, чтобы посмотреть, как морщинистая фифа грохнулась на пол, — хохотнула Ида Белль. — Но ты права. Картер должен узнать о дневнике и о подозрительно вовремя оказавшемся поблизости докторе Райане.

— Можно подложить тетрадь с запиской в его машину или почтовый ящик, — предложила Герти.

Я вздохнула:

— Все не так просто. Чтобы дневник приняли в качестве улики в суде, кто-то должен дать показания, как и откуда он получен. То есть Элли придется признаться, что она знала о тайнике и выкрала тетрадь.

Она вскинула брови:

— Ты и правда вволю насмотрелась телика.

— Если бы. К сожалению, такие вот юридические требования помешали Министерству юстиции выиграть некоторые дела, особенно когда доказательства собирал кто-то вроде меня.

— Тебе что, нельзя свидетельствовать в суде? — спросила Ида Белль

— Нельзя. Управление не может себе позволить отпускать способного агента всякий раз, как мы натыкаемся на какие-нибудь улики, ведь эти преступления, как правило, не относятся к нашей основной миссии. Мы все передаем, надеясь, что найдется другой способ доказать вину, но большего, увы, сделать не в силах.

— Паршиво.

— И теперь я подставляю Элли под удар. — Я вздохнула. — Надо было как следует все обдумать.

— Не переживай, — сказала Герти. — Что-нибудь сообразим.

Я кивнула, хотя знала, что навести Картера на след доктора Райана получится, только если Элли признается в мелкой краже.

Поступок как-то совсем не в духе дружбы навек.

* * *

Милях в пяти от Грехводья, Ида Белль остановилась у обочины, и я пересела… в багажник. Мы сразу договорились, что на выезде и въезде мне лучше прятаться, чтобы никто не увидел, что я покидала город. Ехать недолго, и я в хорошей физической форме, так что, на первый взгляд, путешествие в багажнике казалось плевым делом. Вот только древний «кадиллак» Герти нахватал больше боевых ран, чем римский гладиатор, и обладал некоторыми весьма специфическими особенностями.

Во-первых, половина днища насквозь проржавела, и мне приходилось ютиться на одной стороне, иначе был шанс вывалиться на улицу. Во-вторых, возникла проблемка с крышкой багажника… она не закрывалась. Сначала Герти привязывала ее тросом к бамперу, но где-то между инцидентом с белкой и нашей поездкой в Новый Орлеан случилось еще что-то, и от заднего бампера не осталось и следа.

Когда старушки приехали сегодня утром, багажник был заклеен скотчем, но для простоты я теперь прижималась к стенке, вцепившись в веревку, которая, в свою очередь, удерживала крышку. И всякий раз, как машина подскакивала на неровной дороге, багажник, веревка и я подлетали в воздух сантиметров на тридцать.

По ощущениям, это длилось уже несколько часов, когда вдруг я услышала полицейскую сирену. Я взмолилась, чтобы преследовали не нас, но с каждой секундой звук становился все громче. Наконец машина вильнула вправо, захрустел гравий — Ида Белль съехала на обочину.

— Только не паникуй! — завопила Герти.

— Прекрати орать! — крикнула в ответ Ида Белль.

Я осторожно проползла вперед и выглянула наружу через разбитую замочную скважину. Мой худший кошмар ожил: выбравшись из своего внедорожника, к нам двинулся Картер.

— День добрый, дамы, — поздоровался он. — Не хотите рассказать, куда ездили?

— Не особо, — отозвалась Ида Белль.

— Попробуем еще раз. Рассказывайте, где были.

— По-моему, это не твое дело, — заметила она.

— Ага, — поддакнула Герти. — Мы не нарушаем закон.

— Ну, это спорное заявление — ваш «кадиллак» нарушает кучу законов, но остановил я вас, так как подозреваю, что вы либо причастны, либо как минимум что-то знаете об исчезновении мисс Морроу.

— Фортуна пропала? — впечатляюще правдоподобно ужаснулась Ида Белль.

— Может, ее похитили инопланетяне? — предположила Герти.

— Или, скорее, две старушки, — озвучил свою версию Картер, — которым, похоже, нравится доводить меня до белого каления.

— Понятия не имею, о чем ты, — сказала Ида Белль.

— Кого ты назвал старыми? — возмутилась Герти.

Я покачала головой.

— Ну раз уж вы ни при чем, — продолжил Картер, — то не будете возражать, если я попрошу открыть багажник.

— А ордер у тебя есть? — спросила Ида Белль.

Умничка!

— А мне он нужен? Я ведь могу его получить, но вам придется ждать здесь, на обочине, и возможно, не один час. Думаю, к тому времени мы все сильно проголодаемся, не говоря уже о естественных нуждах, но ежели вы настаиваете…

— Дерзай, — не сдавалась Ида Белль. — Вот только судья Потит ездил на липосакцию, хотя всем сказал, будто отдыхал в Канкуне. Он сейчас белый, как мел, и весь трясется, так что сомневаюсь, что ты от него чего-нибудь добьешься. А судья Обри укатил в Миссисипи, к любовнице, но жена уверена, что он на конференции в Батон-Руж.

Ну что за прелесть.

На несколько мгновений повисла оглушительная тишина, и я улыбнулась, представив наверняка раздраженное лицо помощника Леблана.

— Прекрасно, — выдавил он наконец. — Катитесь домой. Но если я узнаю, что вы вывозили мисс Морроу за пределы Греховодья, вы заплатите.

— Ага, конечно. — Ида Белль завела мотор, и я вздохнула с облегчением.

Как оказалось, рановато.

Глава 17

Багажник наконец сдался под напором ржавчины, и я вывалилась на дорогу, да так и осталась лежать, ибо ни о чем не подозревающая Ида Белль сорвалась с места и умчалась вдаль, припорошив меня гравием и грязью из-под колес.

Защищаясь, я прикрыла голову руками, и тут на меня упала тень. Я посмотрела на злющего Леблана.

— Даже не знаю, куда вас лучше отправить: в тюрьму или в психушку.

Я вот тоже не знала.

— А третьего не дано?

Он протянул руку и помог мне подняться.

— Ну почему же. Могу еще арестовать всю вашу троицу и оставить за решеткой, пока судья Потит не отойдет после своей тайной липосакции, или пока любовница судьи Обри не заскучает и не выгонит его прочь.

Взвизгнули тормоза, и, оглянувшись, мы увидели, как «кадиллак» остановился и тут же дал задний ход.

Помощник Леблан покачал головой:

— Надо отдать им должное — они не бегут с тонущего корабля.

Где-то в метре от нас, машина замерла, и старушки выскочили на улицу. Леблан оглядел их с ног до головы, особое внимание уделив перепачканному лицу Герти.

— Ты не пострадала? — спросила Ида Белль, пока Герти суетилась вокруг, ощупывая мои конечности в поисках травм.

— Нет… лишь слегка запылилась.

— У тебя руки в крови. — Герти повернула мои ладони, показывая повреждения.

— Это просто царапины. Я в норме.

— Вы могли погибнуть! — взорвался Картер. — Что, если бы вы выпали из багажника, когда Ида Белль летела по шоссе со скоростью сто километров в час?

— Ой, мой малыш уже лет десять не способен на такую скорость, — заявила Герти.

Он злобно на нее зыркнул:

— Даже при тридцати километрах в час она могла серьезно пострадать! — Затем по очереди ткнул в старушек пальцем. — Я уже давно понял, что ваше парочка лишена как инстинкта самосохранения, так и здравого смысла в целом, но продолжаю удивляться, как вы сумели втянуть в свои проделки кого-то новенького в городе.

— Это было несложно, — пожала плечами Герти.

Ида Белль пихнула ее в бок:

— Ни во что мы ее не втягивали, лишь позвали прогуляться по антикварным лавкам в Лангустах.

— Ну да. — Картер явно не купился и указал на Герти: — Тогда что с ее лицом?

— В одном магазине было жутко грязно, — пояснила та. — Я потянулась за подушкой на верхней полке и уронила на себя целую гору старых пыльных одеял. Потом попыталась оттереть все салфетками, но лишь размазала.

Он прищурился:

— Если вы ничего не замышляли, почему мисс Морроу пряталась в багажнике?

— Да потому что вы велели мне не уезжать из города, — всплеснула я руками, — а я устала терпеть физические нападки и оскорбления от каждого местного идиота. Тут у вас много болванов.

Старушки заговорили одновременно:

— Так и есть.

— Это правда.

— Все так и есть, — повторила Герти. — Мы понимали, что ты из плавочек выпрыгнешь, если узнаешь, что Фортуна уехала из города, особенно с нами. Но ей нужна была передышка, и видит Бог, мы ей ее обеспечили.

Картер вскинул брови:

— Из плавочек?

— Трусов, боксеров, — отмахнулась Герти. — Черт, может, ты носишь стринги, кто знает. Кажется, это сейчас модно.

— Угу. То есть, если я позвоню в антикварные магазины, там подтвердят, что вы у них сегодня были?

— А мы откуда знаем? — удивилась Ида Белль. — Продавцы в этих лавках такие же древние, как их товар. Я не могу ручаться за их память.

— Так ты нас арестовываешь или как? — уточнила Герти. — Если да, то мне нужно позвонить Мари, попросить, чтобы записала для меня фильм с Лайфтайма. [10]

Картер осмотрел нас, уделив каждой по несколько секунд, но он имел дело с профессионалом и двумя лучшими лгуньями в истории человечества. Мы не дрогнули.

Наконец он тяжело вздохнул:

— Лучше б вы сами сказали, что затеяли, ведь я все равно выясню.

— Мы просто съездили развеяться, — сказала Ида Белль.

Герти кивнула:

— Наслаждались летней зеленью.

Я подавила смешок и тоже кивнула.

— Я сдаюсь. Залезайте в машину, дуйте в Греховодье и больше не двигайтесь с места. — Картер посмотрел на меня: — И чтобы никаких отлучек из города, пока я не разберусь с делом Пэнси. Ясно?

— Кристально. — Я поспешила к «кадиллаку».

А уезжая, оглянулась на Леблана. Похоже, мы только что лишь усложнили ситуацию для Элли.

* * *

Мне потребовался час, чтобы до нее дозвониться. В попытке расслабиться, она отправилась на рыбалку — в случае Элли, читай, «ушла поспать в лодке» — и не слышала телефонной трели. Когда она наконец ответила, я кратко пересказала, что мы узнали из дневника Пэнси и как съездили в Новый Орлеан, опустив наиболее драматические подробности.

— Прости, Элли. Я не хотела тебя втягивать, но только так доказательства будут приняты в суде.

— Не переживай, — вздохнула она. — Я знала, что рано или поздно все всплывет.

— Не обязательно. Вдруг в суде это вообще не понадобится. Нам просто нужно поговорить с помощником Лебланом с глазу на глаз. Думаю, я смогу убедить его сохранить все в тайне, пока нет необходимости обнародовать информацию.

— У тебя и так куча проблем, не хочу добавлять новые, — сказала Элли. — Я скажу Картеру, что сама все придумала.

— Нет. Я не позволю.

— Ну а я не позволю тебе встревать. Ты и так подозреваемая. Украсть дневник — моя идея, я сама все провернула. Картеру ни к чему знать, что у меня были помощницы.

— Давай я хотя бы пойду с тобой. Не нужно делать все в одиночку, ведь ты согласилась на это ради меня.

— Даже не знаю… по-твоему, никто не задумается, чего это мы вдвоем явились в офис шерифа и попросили поговорить с Картером?

Я нахмурилась. А ведь и правда…

— Погоди минутку, — попросила я и объяснила ситуацию Иде Белль и Герти.

— Мы можем встретиться с ним в подсобке в магазине Уолтера, — быстро сообразила Ида Белль. — Я позвоню и договорюсь.

— А Уолтер не будет возражать, что его магазин используют для сомнительных делишек? — спросила я, решив не обращать внимания на «мы» в ее предложении. Спорить с ней все равно бесполезно.

— Как будто это в первый раз.

Ида Белль набрала номер несчастного влюбленного. Я даже знать не хотела, какими такими делишками они регулярно занимались под крышей магазина, так что просто ждала, когда она закончит разговор.

— Сказал, можем подъезжать прямо сейчас. Передай Элли, чтоб взяла лодку и пришвартовалась за магазином у черного входа. А мы войдем через главный. Уолтер позвонит Картеру, когда вы обе будете на месте.

— Ты слышала? — спросила я Элли.

— Ага, выдвигаюсь. Не забудь дневник.

— Разумеется. — Я нажала отбой. — Герти, ваша сумка выдержит вес дневника?

— Она уже на последнем издыхании, но, думаю, такую мелочь до магазина дотащит.

— Хорошо. И мне придется еще раз прокатиться на вашем автомобиле. У джипа Мардж нет крыши. Как-то не хочется по пути подвергнуться нападению еще одного местного психа.

Герти сунула дневник в свой баул, и мы двинули к Уолтеру.

В магазин прибыли первыми, и я чуть не лопнула от любопытства, когда хозяин без вопросов отвел нас в подсобку, сказал:

— Сообщите, когда позвать Картера.

И ушел, закрыв дверь. Я уставилась на Иду Белль:

— Он даже не поинтересуется, зачем мы здесь?

— Черт, нет. Уолтер давно уяснил, что лучше не знать, чем мы тут занимаемся.

Герти кивнула:

— Если знаешь, то тебя могут вызвать для дачи показаний.

— И часто вы творите что-то, из-за чего могу потребоваться свидетельские показания?

— Ну, сложно сказать наверняка… — протянула Ида Белль.

— Один-два раза в неделю, — выпалила Герти. — Или каждый день, если учесть, что мы толкаем самогон под прикрытием сиропа от кашля.

— Но Уолтер продает в магазине ваш сироп, — заметила я.

— Да, но он его никогда не пил, — объяснила Герти. — А потому всегда может заявить, мол, ни сном ни духом.

— В Греховодье крайне важно иметь возможность все отрицать, — добавила Ида Белль.

Я покачала головой:

— Вам бы в Вашингтон. Вы тамошним политикам сто очков вперед дадите.

— Политики такие скучные, — махнула рукой Ида Белль. — У большинства из них интеллект ниже среднего, а все мотивы сводятся к корыстным интересам. Какой смысл соревноваться с теми, кто прикрывает свои слабые места фальшивыми улыбками?

Это точно.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элли, а следом просунулась голова Уолтера.

— Ну что, звать?

— Да, — сказала я.

Нет смысла откладывать неизбежное.

Едва Уолтер исчез, Герти выудила из сумки дневник и протянула его Элли:

— Ты точно готова? Может, сначала сверим наши истории?

— Нет! Картер не должен знать, что вы помогали. Ни к чему вляпываться всем вместе.

— Но…

— Даже не начинай, — перебила меня Элли.

Я улыбнулась:

— Я только сейчас поняла, насколько ты упряма.

— О, слышала бы ты наши споры с мамой — особенно до того, как она переехала в дом престарелых.

— Да, матушка Элли — та еще заноза, — согласилась Герти. — Мы всегда думали, что ее муж скончался, только чтобы от нее отделаться. Смылся, так сказать, в единственное место, куда она не сможет за ним последовать. Прости, Элли.

Элли рассмеялась:

— Я не впервые слышу эту версию и, к сожалению, вынуждена согласиться. Папа был добрый, спокойный, покладистый. Я никогда не понимала, почему он женился на маме — абсолютной его противоположности. — Внезапно ее улыбка испарилась. — Я сегодня разговаривала с мамой. Вам стоит знать, что ее навещала сестра тети Селии. Она сказала маме, что не приедет на похороны.

— Ух ты, — поразилась я. — Похоже, она так и не простила мэра, раз пропускает похороны родной племянницы.

— Она объяснила, почему? — спросила Герти.

Элли покачала головой:

— Если и объяснила, то мама об этом не упомянула. Я напрямую спросила, как она может так поступать с Селией, а мама ответила, мол, как бы хорошо тебя ни воспитали, с некоторыми проблемами слишком больно сталкиваться лицом к лицу.

— Она так сильно любила мэра, что до сих пор страдает? Не верится, — фыркнула Ида Белль.

— Особенно если вспомнить, что она оттяпала большую часть его денег, — добавила Герти. — С другой стороны, она всегда была странной. Они с Селией одного поля ягоды.

— Приятно знать, что их таких двое, — пробормотала я.

— Тс-с-с, — шикнула Ида Белль. — Кажется, я слышу Картера… ага, точно он.

— Представление начинается. — Герти повернулась к Элли. — Пару раз глубоко вдохни и сосредоточься. Если он спросит что-то, о чем ты не хочешь говорить, притворись озадаченной. Всегда срабатывает.

Ида Белль закатила глаза:

— У тебя срабатывает, потому что Картер считает тебя полоумной старушенцией. С Элли другой спрос.

— Все это ни к чему, — сказала Элли. — Правда — вот лучшая защита.

Ида Белль вздохнула:

— Ох, молодо-зелено…

Дверь вновь открылась, и мы все развернулись. Шагнув в комнату, Картер нахмурился:

— О боже… банда в сборе, жди беды. — Но тут заметил Элли и опечалился еще сильнее. — Только не говори, что они и тебя завербовали. Я разочарован.

Герти разинула было рот, но Элли наступила ей на ногу и подошла к Картеру.

— Вообще-то, это я их позвала.

Он поднял брови:

— Уже хорошо.

— Ничего хорошего, хотя это касается твоего расследования.

Элли быстро рассказала ему о том, как в школе Пэнси выставляла оценки парням и прятала записи под половицей в гардеробе.

— И я подумала, что Пэнси наверняка продолжила пополнять список, и если она привезла его с собой из ЭлЭй, то там можно найти имена тех, кто желал ей зла.

— С чего кому-то убивать Пэнси за то, что она оценила его сексуальную доблесть? — не понял Картер. — Как бы кто-то вообще узнал?

— Сомневаюсь, что мужчины были в курсе рейтинга, но, если помнишь, она специализировалась на женатиках.

— О. И, по-твоему, кто-то из них испугался разоблачения?

— А ты б не испугался, если бы спал с Пэнси?

Картер побледнел, отчего мое мнение о нем только возросло.

— Определенно.

— Ну я и решила, что какой-нибудь испуганный парень или его разъяренная жена вполне могут стать главными подозреваемыми.

Он вздохнул:

— Понятно. Ведь если у меня появится другой подозреваемый, то не придется арестовывать мисс Морроу, на которую сейчас направлен гнев самых скандальных жителей Греховодья.

Элли кивнула:

— У Фортуны не было причин убивать Пэнси, и я ни на секунду не поверила в ее виновность. Но кое-кто не успокоится, пока не увидит ее за решеткой.

Картер нахмурился:

— То есть, по вашему, я настолько туп, что позволю линчевателям диктовать, как и что мне делать?

— Нет, — влезла Ида Белль. — Но ты можешь потерять работу, если не найдешь убийцу прежде, чем толпа выйдет из-под контроля.

Выражение его лица не изменилось, но я увидела, как едва заметно сжалась челюсть. Картер знал, что сказанное — правда, хоть и не хотел этого признавать.

— В общем, — продолжила Элли, — я пошла к тете Селии и притворилась, будто хочу помочь ей с выбором платья для Пэнси, а когда добралась до гардероба, проверила, нет ли чего под половицами. И вот… — Она протянула ему дневник.

Картер взял его и уставился на нас со старушками:

— И видимо, я должен поверить, что вы трое не при делах?

Элли обернулась к нам, и мы изобразили на лицах самые невинные выражения. Картер наверняка все понял, но, как и всегда, не мог ничего доказать.

— Если ты должен арестовать меня за кражу, — сказала Элли, — действуй. Я все понимаю.

— Не стану я тебя арестовывать, — отмахнулся Картер. — Пока что. Но ты ведь осознаешь, что будет, если дело дойдет до суда? Почему ты просто не рассказала мне о своих подозрениях? Я бы сам забрал дневник.

Она покачала головой:

— Узнай о нем тетя Селия, тотчас бы сожгла.

— Даже если бы тем самым уничтожила улики против убийцы своей дочери?

— Тетя Селия стерва, притом практичная. Пэнси уже не вернуть, а нечто вроде дневника может пошатнуть положение тетушки в городе. Все в курсе, какой была Пэнси, но пока это только слухи, их можно игнорировать, к тому же никто не станет озвучивать их при ней.

Картер не проронил ни слова, но, судя по лицу, он был полностью согласен с такой оценкой.

— Я ни о чем не жалею и, если бы пришлось, вновь поступила бы так же. И я не постеснюсь сказать правду в суде — ни о настоящем, ни о прошлом. Пришла пора всем в Греховодье столкнуться с реальностью и перестать облекать каждое слово в неуместно вежливую упаковку.

— Браво! — воскликнула Герти и захлопала в ладоши.

Губы Картера задрожали в явной попытке скрыть улыбку. Я даже пытаться не стала. Наконец он снова посмотрел на нашу троицу:

— Один вопрос. Если Элли совершила все в одиночку, то почему вы все притащились на исповедь?

— Потому что у нас есть сведения, совпадающие с историей Элли, — ответила Ида Белль.

— Какие сведения?

— У Пэнси были огромные долги по налогам за работу в эскорт-услугах.

— И как именно вы об этом узнали? — Уши Картера начали потихоньку краснеть.

— Не можем сказать, но, уверена, в СВД все подтвердят. К тому же об этом упоминается в дневнике.

— Вы читали дневник? — едва ли не прорычал он. — Какую часть фразы «не лезьте в мое расследование» вы не поняли?

— Ну а какой смысл отдавать тебе дневник, если там ничего важного? — возмутилась Ида Белль. — Мы бы никогда не позволили Элли признаться в краже за просто так.

Картер уставился в потолок и с шумом выдохнул. Уверена, он либо опять считал до десяти, либо молился.

Наконец он опустил взгляд:

— Итак, раз уж вы устроили это тайное собрание, полагаю, в дневнике есть что-то, за что и в тюрьму не жалко сесть.

Ида Белль кивнула:

— Один из крупных клиентов Пэнси — пластический хирург, и с прошлой пятницы он в Новом Орлеане. Его секретарь уверена, что он на конференции, но нигде никаких медицинских конференций в эти выходные не было.

— Очень подозрительно, — вклинилась Герти.

Картер прищурился:

— А теперь скажите, что сегодня, когда я поймал вас, вы возвращались не из Нового Орлеана.

Ида Белль закатила глаза:

— Мы возвращались не из Нового Орлеана. Ты уже знаешь, куда мы ездили.

— Ну разумеется. То есть я должен поверить, что Элли стащила журнал, дала вам почитать, а вы после этого отправились за покупками в Лангусты?

— Ага, так все и было, — подтвердила она, но Картер не впечатлился.

— И больше вы ничего не делали?

— По дороге мы ели хот-доги, — как на духу призналась Герти. — Большие такие, из «Севен-Елевен». [11] Кажется, об этом мы тебе не рассказывали. Еще я пила клубничную газировку и ела чипсы «Лейс». Хотела также взять шоколадку, но кое-кто вечно канючит по поводу моей физической формы, так что я воздержалась.

— Я ела йогурт и пила минералку, — отчиталась Ида Белль.

— А я… — решила и я внести свою лепту, но Картер вскинул руку, прерывая:

— Мне плевать. Из ваших уст выходит либо бред, либо сплошная ложь. И знаете, как я поступлю? Запру вас троих в камере на ночь. Может, после этого вы дважды подумаете, прежде чем нарушать приказ служителя закона.

Глава 18

— И в чем ты нас обвиняешь? — Ида Белль уперла руки в боки и свирепо уставилась на Картера.

Он улыбнулся:

— Ничто не мешает мне задержать вас для допроса.

— Запереть нас надолго все равно не получится.

— Разумеется. Но мне хватит времени спокойно выспаться и целый день заниматься расследованием без необходимости приглядывать за вашей троицей. — Картер указал на дверь: — После вас.

Герти округлила глаза:

— Но мы с Идой Белль сегодня собирались устроить марафон по «Ходячим мертвецам»!

— Устроите его в камере.

— Надеюсь, это не намек на наш возраст, — сухо заметила Ида Белль.

— Понимайте, как хотите, — отмахнулся Картер. — А пока сидеть вам во второй камере. В первой младшенький Петри отходит после двухдневной пьянки.

Я ждала ответной реплики, веских аргументов, чего угодно, что вытащило бы нас из передряги, но впервые с момента нашего знакомства старушки, кажется, растерялись. Они просто кивнули и пошагали на выход. Вздохнув, я поплелась следом.

Но едва Ида Белль коснулась дверной ручки, как зазвонил мобильник Картера. Он ответил, и сразу стало ясно, что новости паршивые.

— О чем вы, черт возьми?… Да вы издеваетесь! — Он сунул телефон в карман. — Похоже, вам повезло. Судя по всему, кондиционер в офисе шерифа каким-то образом загорелся.

В подтверждение его слов, через секунду до нас донесся вой пожарной машины.

— О боже! — воскликнула Герти. — Из-за чего начался пожар?

Картер усмехнулся:

— Я бы первым делом решил, что из-за вас, если б сейчас не стоял прямо тут. Шериф Ли винит во всем енота.

Я нахмурилась:

— Местные еноты носят с собой зажигалки?

— Только по понедельникам. — Герти погладила меня по руке.

— Причины неважны, но я не могу запереть вас в камере в летнюю жару без кондиционера. Вы вновь сорвались с крючка. Но это последнее предупреждение. Поймаю вас сующими нос в мое расследование еще раз, и сядете как миленькие, и будете сидеть, пока я не найду преступника, даже если ужаритесь там вусмерть. — Картер ткнул пальцем в Элли: — А вот ты сильно меня разочаровала, я думал, ты умнее. Лучше как следует поразмысли о людях, с которыми водишься. Они легко укоротят твое время на свободе, а то и продолжительность жизни.

Развернувшись, он промаршировал прочь из подсобки. Мы переглянулись, и я наконец выдохнула — впервые с объявления о предстоящей ночи в камере. Ведь любой арест оформляется официально. Директор Морроу взбесится, если увидит имя своей племянницы в отчете, а мне останется только подавать бургеры где-нибудь на Среднем Западе.

— Все прошло хорошо, — подытожила я.

Элли сдвинула брови:

— Он всегда так недоволен, когда вы ему помогаете? Мог бы проявить побольше благодарности — вы ведь преподнесли ему подозреваемого на блюдечке.

Ида Белль рассмеялась:

— Продолжай в том же духе, Элли, и станешь постоянным пунктом в черном списке Картера наравне с нашей троицей.

— Ну хоть компания отличная, — хмыкнула Элли.

— Золотые слова, — одобрила Герти и дала ей «пять».

— Я тебе по гроб жизни обязана, — сказала я.

— Ничего ты мне не должна. Для этого и нужны друзья.

Я улыбнулась, до сих пор удивляясь, что понадобилось попасть под прицел оружейного барона и проехать через всю страну под чужим именем, чтобы найти настоящих друзей.

— Не хотелось бы прерывать столь душещипательную сцену, — вмешалась Ида Белль, — но Элли пора бы уходить, пока никто не увидел. Знаю, в конце концов тебе, возможно, придется давать показания, но, пока это лишь вероятность, нет смысла портить отношения с Селией.

Элли кивнула и вдруг быстро меня обняла, несказанно удивив.

— Мы тебя вытащим, — прошептала, затем махнула на прощанье и выскользнула из подсобки.

— Милая девочка. — Герти шмыгнула носом. — Будь у меня дочь, я бы хотела, чтобы она походила на Элли.

— А я нет, — фыркнула Ида Белль. — А то еще заражусь ее милотой. Не могу такого допустить.

Герти закатила глаза:

— Страшно представить.

Я ухмыльнулась:

— Пойдемте уже. У меня до сих пор пыль в волосах, и я вся чешусь.

Ида Белль выглянула за дверь:

— Чисто.

Мы поспешно выскочили из подсобки в магазин, и в то же мгновение через заднюю дверь вошел Уолтер, вытирая руки.

— Задержался на пристани, — объяснил он.

— Вы видели огонь? — спросила я.

Уолтер поднял брови:

— Так вот из-за чего вся суматоха…

— Ага. Говорят, мол, енот поджег кондиционер в офисе шерифа. Поразительно, что вы ничего не видели, это ж всего в паре зданий отсюда.

Он нахмурился:

— Я почувствовал запах гари, но он иногда появляется, когда Сэмми консервирует шкуры.

Я поежилась. Фу.

— Спасибо, что позволили воспользоваться магазином. — Я протянула руку. — И извините, что втянула вас во все это.

Уолтер на секунду замешкался, но ладонь мне пожал:

— Я всего-то открыл дверь и позвонил по телефону — ерунда.

— Ну, я и это ценю.

Ида Белль и Герти махнули ему на прощанье, и мы двинулись к выходу. Я подняла руку, чтобы убрать челку со лба и вдруг почувствовала до боли знакомый запах. Поднесла ладонь — ту самую, что пожимал Уолтер — к носу и принюхалась.

Бензин!

Тряхнув головой, я оглянулась на Уолтера, но он лишь подмигнул и скрылся в подсобке. Я с трудом дождалась, когда мы загрузимся в машину, и только тогда воскликнула:

— О боже! Уолтер поджег кондиционер!

Старушки даже на миллиметр не удивились.

Я выпучила глаза:

— Вы знали?

— Подозревали, — призналась Герти, поворачиваясь на сиденье, чтобы посмотреть на меня.

— Но как он выяснил, что Картер собирается нас арестовать?

— Включил телефон в подсобке на громкую связь и подслушал разговор, — пожала плечами Ида Белль. — Я заметила красную лампочку, как только мы вошли.

— Вы его об этом просили?

Она покачала головой и отъехала от обочины:

— Ни о чем я его не просила. Если б я знала, что он собирается подслушивать, то он не смог бы отрицать свою причастность.

— Она не хочет быть у него в долгу, — предложила Герти более правдоподобное объяснение.

Я окончательно растерялась.

— Тогда почему он решился на поджог, если не ради Иды Белль?

Герти поджала губы:

— А вот тут начинается самое интересное. Ручаться не стану, но, полагаю, ты ему нравишься, и он волновался…

— Когда кто-то нравится, ты меняешь ему спущенное колесо или угощаешь ужином, — заметила я. — Вандализм — совсем другой размах.

Она кивнула:

— Наверное, ты ему кое-кого напоминаешь. — И покосилась на подружку за рулем.

— О.

Я откинулась на спинку сиденья. Как ни странно, это имело смысл.

Герти недавно сказала, мол, хотела бы, чтобы ее дочь походила на Элли. Тогда я не подумала об этом, но, вероятно, будь дочь у Иды Белль, она бы походила на меня.

Конечно, лучше б Уолтер не вмешивался, но в груди внезапно потеплело. Приятно, когда о тебе заботятся — помогают, не дожидаясь просьб и не требуя ничего взамен.

Я улыбнулась и мысленно помолилась, чтобы Картер никогда не узнал о переходе дяди на темную сторону.

* * *

Я намывалась в душе, пока горячая вода не закончилась, и потом еще минут десять стояла под холодной, пытаясь оживить измученные тело и разум. День выдался адский, но я знала: если усну сейчас, то соскочу посреди ночи, а ночные бдения я ненавижу больше всего.

Когда на улице темно, время будто ползет, и все вокруг такое… застывшее. Так и до депрессии недалеко.

Я в курсе, откуда это чувство. Я вовсе не лишена эмоций, в чем меня не раз обвиняли, просто не выставляю их напоказ и не зацикливаюсь на них, как порой советуют всякие доброхоты. «Сроднись с болью». «Найди равновесие со своими воспоминаниями». «Прими таблетку».

С кем бы я ни говорила — благонамеренные коллеги, цэрэушный мозгоправ или мастер духовных практик, который как-то был частью моего прикрытия, — все, казалось, считали, будто мне необходимо срочно разобраться со своими чувствами. Я советы всегда игнорировала. Выбранный способ прекрасно работал всю мою жизнь.

По крайней мере, я думала, что он работает.

А потом приехала в Греховодье и начала подозревать, что моя профессия, мой образ жизни и все связанные с ним потребности позволили мне застрять в эмоциональном вакууме, принимая карьерные успехи в качестве личного и безоговорочного счастья. Но что, по сути, есть в моей жизни, кроме кучи завершенных миссий, о которых я даже говорить не могу?

Натянув штаны для йоги и футболку, я босиком протопала вниз с намерением разогреть ужин, а потом как следует выспаться. Если только дом не загорится, черта с два я отсюда выйду до завтрашнего утра.

Шагая через гостиную, я посмотрела в окно на затухающий закат — вдруг на соседской лужайке (или того хуже, на моей собственной) опять пристроился шериф Ли на лошади — и прищурилась. Да, за мной определенно следили, но не на лошади и не шериф. Я распахнула дверь и устремилась к внедорожнику Картера. Он заметил меня, когда я перебегала улицу, и быстро убрал стопку бумаг, которые читал, в папку на пассажирском сиденье.

— Серьезно? — прорычала я. — Не смогли нас арестовать, так теперь будете преследовать меня у меня же дома?

— Когда речь о полиции, это называется не преследование, а наблюдение, — оскорбился Картер.

— Спорно, учитывая, что я не виновна в преступлении, которое вы расследуете, и вам это известно.

Он вздохнул, но не ответил. Я присмотрелась повнимательнее и поняла, что он выглядит еще более измученным, чем я. Неудивительно. Картер пахал несколько суток без сна и продыха, сражаясь с жаждущими моей крови местными и тратя уйму времени на догонялки со мной, Герти и Идой Белль. А ведь еще и убийцу ловить надо.

Меня захлестнуло сочувствие. Я слишком часто бывала на его месте. Некоторые миссии пролетают легко и быстро. Другие же тянутся целую вечность без сна и пищи. По возвращении домой у меня каждый раз уходит несколько недель на восстановление.

— Вы голодны? — спросила я.

— Что? — опешил Картер.

Ну, вопрос, наверное, и правда странный.

— Вы уже ели?

Он поднял стаканчик кофе и надкусанный протеиновый батончик, и мое сочувствие зашкалило.

— Я собираюсь разогреть куриную запеканку из кафе Франсин. Может, зайдете и нормально поедите?

Картер задумался, но тут же покачал головой:

— Это было бы неуместно.

— Почему? Вы здесь, дабы убедиться, что я не отправлюсь никого убивать, так? Если будете рядом, то никого, кроме вас, я убить и не смогу. К тому же, вдруг добропорядочные граждане Греховодья решат, что вы меня допрашиваете или обыскиваете мой дом, и станут к вам добрее.

Он склонил голову набок и несколько секунд неотрывно на меня смотрел.

— Зачем вам это? — спросил наконец.

Я всплеснула руками:

— Может, я вообще золотце. Ну а что? Вопреки мнению большинства, я умею быть милой. Может, мне вас просто жаль, ведь в каком-то смысле мы в одинаково неприятном положении и оба в этом не виноваты. А может, я боюсь, что, если вы не подсобите мне с ужином, я съем все сама и ближайшие лет десять проведу на беговой дорожке, пытаясь сбросить вес.

Губы Картера дрогнули, и он таки разродился настоящей улыбкой:

— Что ж, пожалуй, люди решат, что я наконец накажу преступницу-янки.

— Эй, я тут, вообще-то, оливковую ветвь протягиваю.

Он распахнул дверцу внедорожника и выбрался наружу, сжимая толстую папку под мышкой. Я предположила, что это дело Пэнси, раз уж Картер не рискнул оставить его в машине. Конечно, он мог подумать, будто я нарочно заманиваю его в дом, а Ида Белль и Герти тем временем выкрадут документы. И должна признать, на секунду мне такое пришло в голову. Видимо, не такая я и милая, как утверждала.

Картер последовал за мной в дом, потом по коридору на кухню и скользнул на стул в углу, положив папку на стол рядом с собой.

— Пива хотите?

— Больше всего на свете, но мне нельзя.

— Точно, служба и все такое. Тогда содовую? Холодный чай?

— Полагаю, рутбир [12] у вас вряд ли найдется? — В эту секунду Картер походил на переполненного надеждой мальчишку.

— Если честно, обожаю рутбир. Забрала из универмага последние четыре бутылки.

Достав напиток из холодильника, я наполнила два высоких стакана, затем отрезала два больших куска запеканки и сунули их разогреваться.

Картер от души глотнул рутбира и уставился в окно на мутный байю, медленно ползущий к Мексиканскому заливу.

— Знаете, — сказал, не отрываясь от пейзажа, — когда растешь или хотя бы разок побываешь в таком месте, как Греховодье, просто не верится, что здесь может происходить нечто ужасное. — Я уселась напротив него, и Картер перевел взгляд с окна на меня: — В смысле, климат тут, конечно, стервозный, так что хватает и ураганов с торнадо и просто опасных профессий, но все это часть нормальной жизни.

— В отличие от убийства, — тихо добавила я.

— Как правило.

Я кивнула:

— Помню, едва приехав в город и шагая по улице, я еще подумала, мол, здесь убивают только тех, кого хотят съесть, а потом превратить в чучело.

— Или очистить от чешуи и зажарить. — Картер едва заметно улыбнулся. — Да, раньше так и было.

— И почему изменилось?

Он пожал плечами:

— Время не стоит на месте. Люди ожесточились, стали более бесчувственными к тому, что еще лет десять назад привело бы их в ужас. Ну и темные секреты, копившиеся годами, кажется, начали всплывать на поверхность.

— То есть, по-вашему, раньше южное воспитание мешало местным копаться в чужих делишках, но теперь у людей гораздо меньше шансов скрыть или даже просто проигнорировать сомнительное поведение?

— Ага, типа того.

— Думаете, Пэнси настигло ее прошлое?

— Я не вправе обсуждать текущее дело, особенно с подозреваемой.

Я закатила глаза:

— Значит, да. Вы проверили доктора Райана?

Картер вздохнул:

— Вы ведь не отвяжетесь?

— Эй, на кону моя свобода. Вы не можете винить меня за парочку вопросов.

Он нахмурился и пару секунд изучающе на меня глядел.

— Что ж, думаю, на вашем месте я бы тоже не удержался. Так и быть, брошу вам кость. Полиция Нового Орлеана по моей просьбе задержала доктора Райана. Утром съезжу туда для допроса, но на многое уже не рассчитываю.

— Почему?

— Он попросил адвоката еще до того, как его вытащили из отеля.

Звякнул таймер духовки, и я встала, чтобы достать запеканку. Вызванный адвокат нисколько не удивил. На месте доктора — и с его деньгами — я бы и сама поступила так же. Но коли он под стражей по подозрению в убийстве, у Картера хотя бы не возникнет проблем с проверкой его звонков.

Поставив тарелку перед гостем, я со своей опять уселась напротив. И после первого же укуса блаженно вздохнула.

— Если б я жила здесь постоянно, то меня пришлось бы транспортировать исключительно на грузовой платформе.

Картер усмехнулся:

— Франсин очень талантлива.

— Как и Элли. Подождите, пока отведаете ее новый персиковый пирог…

— Один из моих любимых. — Он тоже сунул в рот кусок запеканки. — Смотрю, вы с Элли подружились? Не ожидал.

— Почему?

— Во-первых, из-за вашего титула королевы красоты и былых неприятностей Элли с Пэнси. Во-вторых, потому что Элли активная и общительная, а библиотекари обычно более замкнуты.

— И в-третьих, потому что я с севера от линии Мейсона-Диксона [13]?

— Отчасти, — ухмыльнулся Картер.

— История с конкурсами красоты раздута моей матерью, — выдала я уже отрепетированную ложь. — Это была ее мечта, не моя. И да, я действительно замкнутая. Люди, как правило, дико бесят своей болтовней. А иногда и когда молчат тоже.

— И все же вы спелись с Герти и Идой Белль — двумя худшими примерами для подражания в Греховодье — едва приехав в город.

— Да, но они нуждались в помощи. Я подумала: «Ну что за милые старушки, а их подругу обвиняют в убийстве… почему бы мне не присоединиться?»

— Вас одурачили.

Я хмыкнула:

— Сейчас я это понимаю, но тогда-то откуда мне было знать? Они кажутся такими безобидными.

Картер кивнул:

— А в следующую секунду вы улепетываете из болотного бара в одном мусорном мешке.

— Есть такое, но я не жалею, что помогла им. Мари — чудесная женщина, и теперь она наконец свободна от тени исчезнувшего мужа, нависавшей над ней точно топор палача. Свободна жить, как ей хочется.

Он вновь какое-то время просто смотрел на меня, затем кивнул:

— Возможно, конечно, что вы просто добрая, милая и наивная, но как-то сомневаюсь. У меня сложилось впечатление, что вам в радость быть в гуще событий.

Я глотнула рутбира, пытаясь сформулировать достойный ответ. Разумеется, мне нравится быть в гуще событий! Вся моя жизнь только из этой гущи и состоит, но реальная Сэнди-Сью наверняка не совершила бы ни одного поступка из тех, что совершила я по приезду в Греховодье.

— Полагаю, я слишком засиделась в библиотеке. А еще люблю «Закон и порядок».

— Я тоже, но знаете, в чем разница? Я настоящий служитель закона, а вы гражданская. И когда мирные жители хватаются за дела полиции — особенно касающиеся убийства, — они, как правило, становятся следующими жертвами.

Истинная правда. Я не понаслышке знала, что случается, когда любители берутся за опасную работу. Я видела мешки с трупами. Но я-то не любительница. Конечно, не коп, но и не рядовая гражданская. Вот только Картер об этом ни сном ни духом, так что с его стороны очень верно отчитать меня и попытаться оградить от беды.

Впрочем, от понимания его правоты менее раздражающими его отповеди не стали.

Безумно хотелось, чтобы Картер узнал, насколько я способная. И насколько мы на самом деле похожи.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь становиться жертвой.

«Ни жертвой убийства, ни загнанной в угол подозреваемой».

Я просто не стала уточнять это вслух.

— Итак, какова ваша история? — спросила, меняя тему.

— В смысле?

— Ну… почему вернулись в Греховодье после службы, каковы ваши карьерные планы и все такое?

Картер вскинул бровь:

— Прощупываете почву, мисс Морроу?

Я почувствовала, как жар поднимается вверх по шее, и мысленно выругалась. Разумеется, Картер не интересовал меня в том смысле, какой он вложил в свой вопрос. Я здесь под чужим именем и, как только все проблемы разрешатся, исчезну, будто меня и не было. Но я бы солгала, если бы сказала, что меня к нему не влечет.

Черт, да тут любая бы не устояла! Картер, наверное, самый сексуальный парень из всех, что я когда-либо встречала, да еще и под завязку набит всеми этими альфа-самцовыми примочками. При этом ему удается казаться скорее благородным героем, чем эгоцентричным засранцем, в отличие от прочих альфа-самцов, с которыми мне довелось работать в ЦРУ.

— Ничего я не прощупываю. Я не встречаюсь с мужчинами, которые могут арестовать меня за убийство. Но о чем еще спрашивать? О расследовании говорить нельзя, а моя жизнь до недавнего времени была донельзя скучной и предсказуемой. Я только-только начала смотреть телевизор, так что пока несильна в темах спорта и слухов о знаменитостях.

— Только начали смотреть телевизор? Вас держали в заложниках, или замешаны какие-то религиозные соображения?

Мда, вопрос с подвохом. Вообще меня не раз брали в заложники, но Картер вряд ли говорил серьезно, и ответить надо соответствующе.

— Я, скорее, читатель, — выдавила я и взмолилась, чтобы он не поинтересовался, какие книги я читаю.

— Логично для библиотекаря. А что любите читать?

Твою мать.

Мозг тут же принялся перебирать и просеивать всю хранящуюся внутри информацию, чтобы не только выдать ответ, но и подтвердить его в беседе, если у Картера возникнут еще вопросы. К сожалению, единственное, что я знала от и до, — это моя работа.

— В основном всякую техническую литературу… ну, знаете, как и что делается. И исторические документалки.

Почти не соврала. Я постоянно читаю спецификации к новым видам пушек, а приехав сюда, полистала и несколько книг по истории оружия из внушительной коллекции Мардж.

— Звучит интригующе. Неудивительно, что вы расспрашивали о моей жизни.

Я покачала головой:

— Вам кто-нибудь говорил, что у вас непомерно раздутое эго?

Картер ухмыльнулся:

— Не в лицо.

— Что ж, все когда-то случается в первый раз.

— Все не так.

— Что не так?

— Я не возвращался в Греховодье после армии — по крайней мере, не сразу.

— О. А куда отправились?

Я ожидала услышать «на море» или «в горы», или в любое другое место, которое Картер мог счесть привлекательным, но ошиблась.

— В Индиану, — сказал он.

— Ладно, сдаюсь. Почему в Индиану?

— Потому что там живут вдова и новорожденный сын младшего капрала Стивена Тейлора.

Я опустила вилку.

— Он служил в вашем подразделении?

— Под моим началом.

Сердце сжалось в комок, и я медленно выдохнула. Какой бы ни была ситуация, когда человек, за которого ты отвечаешь, умирает на твоих глазах… чувство вины неизбежно. Мне повезло потерять на совместных миссиях всего двух агентов. И хотя я никак не могла их спасти, этот груз останется со мной навсегда.

— Мне жаль, — прошептала я наконец.

Картер кивнул:

— Мне тоже. В общем, какое-то время я провел там, помогая всем, чем мог, а потом вернулся сюда. Я нуждался в крепкой опоре после всего, что увидел и натворил. А Греховодье, каким бы странным ни было, все-таки дом.

Крепкая опора…

Понятие в теории знакомое, но не могу сказать, что испытывала нечто подобное. Возможно, потому что после маминой смерти возвращаться мне было некуда.

— Вы будто смутились, — заметил Картер.

— Нет, — пробормотала я, выныривая из транса. — Просто подумала, что у меня нет своего места, нет опоры.

— Почему?

— Отец умер, когда я была совсем юная, и мы всегда жили в больших городах, а там сложно с общинами. Затем я пошла в колледж, перебралась в другой город по работе. А со смертью мамы, видимо, лишилась последнего, что связывало меня с Новой Англией.

— Так почему не уехать?

Я нахмурилась:

— Наверное, потому что, какой бы пустой ни была моя тамошняя жизнь, другой я не знаю.

— Возможно, пришла пора узнать.

Слова Картера еще висели в воздухе, когда вдруг зазвонил его мобильник. Он ответил, и выражение лица тут же сменилось с личного на профессиональное. Бросив в трубку несколько коротких фраз, явно не обрадованный Картер поднялся из-за стола и взял папку.

— Спасибо за угощение, но мне пора бежать.

— Что стряслось?

— Марк Бержерон сознался в убийстве Пэнси.

У меня отвисла челюсть.

— Кто такой Марк Бержерон?

— Парень, с которым я учился в школе. Его жена, Джоани, тоже местная. — Картер тряхнул головой. — Я думал, что они были вместе.

— Ох…

Я тут же вспомнила парочку, что ссорилась в католической церкви прямо перед убийством.

— Судя по лицу, вам что-то известно.

— Нет. То есть… я видела, как они ругались в пятницу вечером во время репетиции конкурса красоты.

— Вы слышали, из-за чего?

— Из-за того, что какая-то женщина позвонила Марку. Джоани это не понравилось.

— Они называли имя женщины?

— Нет. Только, что она недавно вернулась в город, и Марк клялся, мол, не виделся с ней со школы и не собирается. Ида Белль сказала, что он — одно из завоеваний Пэнси.

Картер вздохнул:

— Я никому не желаю смерти, но не понимаю, на кой черт нужны такие люди, как Пэнси. Она натворила в этом городе столько всего, что Иде Белль и Герти даже не снилось, но в отличие от них Пэнси двигали отнюдь не добрые намерения. Я надеялся, что с ее отъездом все закончилось…

— Закончилось… пока она не вернулась.

— Ага. Простите, что ухожу посреди ужина, но я должен арестовать человека, с которым дружу с детства.

Я проводила Картера до двери и наблюдала, как он переходит улицу и садится в машину. Никогда не видела никого настолько подавленного и разбитого.

Глава 19

Едва внедорожник тронулся с места, я рванула на кухню и, позвонив Иде Белль и Герти, передала им новости. Они сказали, мол, проверят все по «своей сети» и придут ко мне, как только что-нибудь выяснят. Видимо, их сеть работала быстрее, чем беспроводной интернет, ибо уже через десять минут старушки стояли на моем пороге.

— Вы молниеносны, — заметила я, пропуская их в дом.

— Тетя Джоани состоит в ОГД, и последние несколько часов она провела у Джоани дома с ее матерью. Джоани в истерике.

— Еще бы. Ее муж только что признался в убийстве.

— В том-то и дело, — влезла Герти. — Джоани настаивает, что Марк не мог никого убить. Говорит, они оставили дочку на ночь у бабушки, чтобы утрясти семейные проблемы, возникшие из-за Пэнси, а через пару часов ругани Марк выдул шесть банок пива и вырубился перед теликом.

— Ему хватало времени, чтобы протрезветь к полуночи.

Ида Белль кивнула:

— Да, но Джоани не может спать, когда злится. Поэтому она включила сигнализацию и пошла на кухню что-нибудь испечь. Оттуда она прекрасно видела обе входных двери, а панель сигнализации есть только возле парадной. Марк не выходил.

— Значит, он врет? — спросила я. — Но зачем?

— Единственная разумная причина — чтобы защитить кого-то другого.

В голову пришел очевидный ответ.

— Жену.

Герти кивнула:

— Мы тоже так подумали.

— По вашему, Джоани могла?…

— Любой человек способен на убийство, — пожала она плечами.

Ида Белль вздохнула:

— Фортуна имела в виду, могла ли она физически совершить это конкретное убийство. И я не уверена…

— Пэнси была килограммов на пятнадцать тяжелее Джоани, — напомнила Герти.

— Как минимум, — согласилась Ида Белль. — Но порой тощие и длинноногие оказываются сильнее.

— Верно. — Я как раз одна из таких. — А ярость добавила бы ей сил.

— Нужно что-то делать, — пробормотала расстроенная Герти.

— Вообще-то, думаю, все само наладится. По крайней мере, в ситуации Марка.

— И как же?

— А так. Чтобы принять заявление, первым делом Картер попросит его рассказать, как он убил Пэнси.

— И Марк не в курсе, что ее задушили, потому что это не оглашалось, — закончила Ида Белль.

В тот же миг зазвонил ее мобильник. Она ответила и обеспокоенно нахмурилась.

— Срочно едем к Мари. Что-то происходит в доме Селии.

Мы прыгнули в машину, я практически распласталась по заднему сиденью, и Герти со скоростью драг-рейсера домчала нас до места. Она припарковалась за углом, и мы поспешили вниз по улице в тени живых изгородей и тусклом свете фонарей. На лужайке перед домом Селии я сумела разглядеть слабые очертания лошади шерифа.

Когда мы пробрались во двор Мари, та уже ждала у задней двери.

— Что стряслось? — спросила Ида Белль. — Я видела шерифскую конягу возле крыльца.

— Не знаю. Я смотрела телевизор в гостиной, потом услышала крики по соседству и позвонила в полицию.

— А как кричали-то? — уточнила я. — В стиле «грабят-убивают» или просто злобно?

Глаза Мари расширились.

— Мне показалось, что кто-то в ярости. В смысле… много матов, и звук разбившегося стекла. О боже! Что, если я ошиблась?

Герти потрепала ее по руке:

— Не переживай, милая. Даже у Селии не такие стальные нервы, чтобы материть кого-то, пока ее убивают. Уверена, дело в другом.

Ида Белль кивнула:

— Иди и все разузнай.

— Я? — Мари потрясла головой. — У меня такое плохо получается.

— Тогда пора тренироваться, если все еще хочешь попасть в ОГД. Мы как раз только на таком и специализируемся.

Мари вздохнула:

— И что я должна сделать? Постучать в дверь и спросить, что стряслось?

— Именно, — подтвердила Ида Белль. — Скажи Селии, дескать, это ты вызвала полицию и теперь хочешь удостовериться, что все в порядке, и узнать, не нужна ли помощь. Селия любит, когда ей пытаются услужить.

Уверенности Мари даже близко не набралась, но позволила вытолкнуть себя за дверь и потопала через лужайку, нервно оглядываясь на каждом шагу.

— Думаете, она справится и не упадет в обморок? — спросила я.

— Чертов муженек убедил Мари, что она никчемна, — проворчала Ида Белль. — Я хочу это изменить. Она умная женщина и способна на большее, чем торчать дома, вязать и готовить.

Я спорить не стала, тем более что уже наслушалась историй о покойном супруге Мари, и ничего хорошего в них не было.

В передней части дома Селии вспыхнул свет — кто-то открыл входную дверь. Я скрестила пальцы, надеясь, что Мари сумеет что-нибудь вытянуть из угрюмой Селии. Минуту спустя свет погас, а еще через несколько секунд наша лазутчица уже бежала обратно.

Она ворвалась через парадную дверь — щеки красные, дыхание прерывистое.

— Кто-то вломился в дом Селии.

— Ее ограбили?

Мари покачала головой:

— Только перерыли комнату Пэнси — буквально всю комнату. Повытаскивали ящики из комода, вытряхнули все из шкафа, разрезали матрац.

— На кой черт? — поразилась Герти.

— Кто-то что-то искал, — сказала я.

Ида Белль сдвинула брови:

— Возможно, о привычке Пэнси все записывать знала не только Элли.

Я посмотрела на Мари:

— Селия упомянула, в какое время это произошло?

— Она весь день была дома, только на последний час отлучилась.

Герти облегченно выдохнула:

— Значит, Марк и Джоани вне подозрений. Он уже сидел в офисе шерифа, пытаясь убедить Миртл связаться с Картером, чтобы во всем признаться. А Джоани была дома с мамой и тетей.

— Но Фортуна как раз под ударом, — не разделила ее радости Ида Белль.

— На кой Фортуне красть эту записную книжку? — не поняла Герти. — Она же с Пэнси не спала.

— А Джоани уже в курсе, что Марк спал. Наш же вор, вероятно, тот, чья жена еще ничего не знает, и кто не хочет, чтобы она узнала.

— Но одно ли лицо убийца и вор? — спросила я. — Или это просто какой-то бедняга, не желающий, чтобы во время расследования всплыло и его грязное белье?

— Отличный вопрос. — Ида Белль вздохнула. — И как бы логично мы тут ни рассуждали, народ все равно обвинит во взломе Фортуну.

— Все хорошо, — успокоила я. — Последний час я провела за ужином с Картером.

На меня уставились три пары одинаково круглых глаз, затем Ида Белль подняла брови:

— Интересненько.

— Ничего интересного, — прервала я, пока они там не навыдумывали, чего нет. — Я заметила, что он устроился в машине через дорогу, явно собираясь следить за мной, и подошла поговорить. Он выглядел усталым и расстроенным, а из еды прихватил только кофе и жалкий батончик. У меня были куриная запеканка и пирог, я пожалела Картера и пригласила его поесть.

— Только поесть? — разулыбалась Герти.

— Разумеется! Слушайте, он же из-за меня там сидел, и это наименьшее, что я могла сделать.

— Далеко не наименьшее, — возразила Ида Белль. — Но сомневаюсь, что тебя это спасет.

— Почему? Если помощник шерифа — не железное алиби, то кто тогда?

Герти нервозно покосилась на подружку, та шумно выдохнула.

— Мы не хотели тебе говорить, но обвинения, брошенные в кафе кузиной Селии, не прошли даром…

Я нахмурилась, вспоминая все, что в тот день изрыгнула на меня упомянутая кузина. И тут же ахнула:

— Все думают, что я сплю с Картером?

— Некоторые, — поправила Герти. — Не те, у кого есть мозги.

— К сожалению, — добавила Ида Белль, — большинство местных как раз безмозглые.

Сердце ушло в пятки.

— Пригласив его, я окончательно все запортачила, да?

Герти прикусила нижнюю губу.

— Возможно, — пробормотала Ида Белль.

Герти выпучила глаза.

— Ладно-ладно, скорее всего, — признала Ида Белль. — Напротив тебя живет Фостер — самая любопытная зараза в Греховодье. Уверена, он не отлипал от окна с тех пор, как началась вся эта заварушка с Пэнси.

— Но ведь еще остается доктор Райан, — напомнила Герти. — Как только Картер его закроет, все наезды на Фортуну прекратятся.

Я покачала головой:

— Сомневаюсь. Картер сказал, что доктора арестовали в Новом Орлеане и продержат под стражей, пока он завтра не приедет на допрос.

— Но если Райан в тюрьме, кто вломился к Селии?

Ида Белль нахмурилась:

— Чертовски хороший вопрос.

* * *

Мари уговаривала меня остаться на ночь, но я заметила, что ночевка по соседству с Селией скорее укрепит подозрения, чем ослабит, и ей пришлось согласиться. Затем между Герти и Идой Белль вспыхнула ссора на тему «кто из них наиболее надежное алиби». Я в дрязги не лезла, ибо, если честно, правильный ответ один: никто.

Наконец я разрешила проблему, объявив, что собираюсь спать в своей постели, и если они желают изображать вооруженную охрану, то могут сделать это у меня. Учитывая, что только в моем доме хватает спален и ванных на всех, аргумент подействовал.

Мы просидели почти до полуночи, пытаясь осмыслить произошедшее, но тщетно. Доктор Райан был идеальным решением, а теперь все казалось таким сумбурным и бессвязным. Около десяти Иде Белль позвонила одна из греховодных дам и сообщила, что Марка отпустили, но подробности пока неизвестны. Как я и думала, Картер быстро понял, что Марк не убийца, однако своим признанием тот навлек подозрения на собственную жену, пусть никто из них и не мог ворваться к Селии.

От бесконечного разговора мы все измучились, издергались и расстроились, так что в конце концов отправились по кроватям. К сожалению, мой разум не так устал, как тело, и сон не шел. Я ворочалась, пыталась читать, а где-то в час ночи не выдержала и спустилась вниз за стаканом теплого молока.

Кости спал на одеяле на своем прежнем месте в углу кухни и даже не шелохнулся, пока я наливала молоко и ставила стакан в микроволновку. Но когда я нажала на кнопку, чтобы остановить таймер прежде, чем запищит противный сигнал, пес вскочил с прямо-таки невообразимой скоростью, вскинул голову и принюхался.

Я замерла, наблюдая, как он медленно выбирается из постели. Кости доплелся до задней двери, уперся носом в щель, снова втянул воздух, затем оглянулся на меня и, поцарапав косяк лапой, заскулил.

— Ш-ш-ш-ш-ш. — Я погладила пса по голове, надеясь, что это удержит его от лая, и, чуть отодвинув шторку, выглянула наружу.

На лужайке, прямо там, где свет от крыльца уже рассеивался, что-то двигалось. Что-то большое. Пульс ускорился. По газону тут может шнырять всякая мелочевка, но отбрасывать тень таких размеров способен только человек.

Не желая тратить время на поход за пистолетом, я схватила со стойки нож и отогнала пса от двери, велев ему сесть и успокоиться. Видимо, он понял, потому что тут же опустил зад и прислонился к стене.

Я отодвинула засов, приоткрыла дверь и выскользнула наружу, рассчитывая, что нарушитель меня заметит, рванет прочь и тем самым себя выдаст. Так и получилось.

Он ломанулся из кустов, разбрасывая во все стороны ветки и листья, и припустил по двору к передней части дома. Я перемахнула через перила крыльца и побежала следом. Черта с два меня обгонит кто-то из греховодных, даже если я босиком и с мясницким ножом в руке.

Вокруг царила тьма, но я смело неслась вперед, повыше поднимая колени, дабы случайно не запнуться о какие-нибудь корни. Вырвавшись на переднюю лужайку, я быстро огляделась в поисках цели. Выше по улице, примерно в паре домов, кто-то бежал в тусклом свете фонарей.

Я подала влево и рванула через двор, не сразу сообразив, что Картер вновь следит за мной из своего внедорожника. Пробегая мимо, я увидела его округлившиеся глаза, но не замедлила ход, даже когда он провопил, чтобы я сейчас же остановилась. Напрягшись изо всех сил, я свернула за угол в конце квартала, ожидая, что окажусь впереди врага.

И резко остановилась.

«Быть не может», — стучало в голове, пока я вертелась по сторонам, но нигде ничего не двигалось. Он не мог обогнать меня на целый квартал. На такое способен разве что гепард или какой-нибудь олимпийский атлет, или типа того.

Значит, нарушитель спрятался где-то поблизости.

Я собиралась перейти дорогу и прошерстить живые изгороди, когда за спиной раздались шаги. Естественно, обернувшись, я увидела Картера.

— Какого черта вы творите?! Иисусе! Половина города и так жаждет, чтобы я вас арестовал, а вы тут бегаете по улице полуголая и с тесаком. За такое положено трое суток в психушке, и знаете что? Идея-то неплохая. По крайней мере, я смогу спокойно выспаться, не опасаясь, что вас вздернут на городской площади.

Я посмотрела вниз на свои шорты и майку, без лифчика.

— Ну ладно, к моему полуголому виду лично вы должны бы уже привыкнуть, и если честно, меня это не волнует. Но вы правда не заметили парня, которого я преследовала?

Картер прищурился:

— Какого парня?

— Кто-то прятался у меня во дворе. Я не могла уснуть, так что спустилась на кухню и увидела его в окно.

— И вместо того, чтобы позвонить шерифу, вы решили: эй, а почему бы не рвануть следом, прихватив кухонный нож?

— Это большой нож, и если б вы меня не остановили, я бы получила шанс им воспользоваться. Гаденыш притаился где-то здесь.

Внезапно за углом взревел двигатель, взвизгнули шины, и кто-то помчался прочь.

— Черт! Он уходит!

Глава 20

Засранец не озаботился включить фары, а фонарь в конце квартала некстати перегорел, так что определить марку или модель машины было невозможно. Я ринулась домой, оставив ошеломленного Картера стоять на углу. Через пару секунд за спиной раздался его топот.

Добравшись до своего двора, я устремилась к гаражу, но, поднимая дверь, оглянулась на Картера. Когда он пробегал мимо живой изгороди, разделявшей наши с соседом участки, кто-то метнулся из кустов и повалил его на газон.

Я опустила дверь и поспешила к катающимся по траве противникам. В тот же миг из кустов появилась еще одна фигура и саданула какой-то палкой по этой парочке акробатов. Послышалась целая серия громких ругательств, и я сразу узнала голос.

— Это Картер! — крикнула я. — Хватит!

И именно этот момент выбрала Мари, чтобы вылететь из дома с псом на буксире и фонарем в руках.

Луч точно сценический прожектор осветил главных действующих лиц — Картера и Иду Белль. Ставили явно комедию ошибок: Ида Белль трепыхалась и пыталась высвободиться из халата, который задрался и обвился вокруг ее головы, обнажив камуфляжное исподнее с надписью «Под защитой Смита-Вессона» [14]; несколько бигуди сбежали из плена волос, и одна штука застряла прямиком в… белье.

Едва я наклонилась, чтобы освободить старушку от злобного халата, как Картер вскочил, а к нам подошел Кости и, видимо, приняв Иду Белль за кустик, задрал лапу. Я схватила ее за плечи и быстро подняла с земли. В тот же миг фонарь подоспевшей Мари осветил всю нашу компанию.

— Мы не знали, что это ты, Картер, — повинилась Герти, стоявшая чуть поодаль в пижаме «Хелло Китти» и со скалкой в руках.

Когда же Картер оглянулся и наконец как следует разглядел своего противника, я чуть не разрыдалась — полное и всепоглощающее разочарование на его лице было бесценно. Ида Белль расправила халат и тряхнула рукой, на которую Кости успел помочиться. Прилипшая к рукаву бигудюшка отвалилась и прицепилась к собачьему уху.

— Чертов пес, — проворчала Ида Белль.

— Мы думали, кто-то напал на Фортуну, — продолжала каяться Герти.

Мари кивнула:

— Мы пытались помочь.

Картер всплеснул руками:

— И никто не додумался набрать девять-один-один? Даже не знаю, радоваться ли, что вы все в одном месте и за вами проще приглядывать, или беспокоиться, что при тесном общении ваш коллективный ай-кью, кажется, резко снижается.

— А вот оскорблений не надо, — разобиделась Герти. — Столь жесткие меры не понадобились бы, не разгуливай на свободе маньяк.

Картер изогнул бровь:

— И это говорит женщина, только что напавшая на сотрудника полиции с кухонной утварью.

— Но почему вы по-прежнему за мной следите? — спросила я. — В новоорлеанской тюрьме вас дожидается прекрасный подозреваемый.

Он напрягся и двинул челюстью:

— Райан в бегах.

— Что?! — завопили мы вчетвером одновременно.

«Профессиональный марафонец», — вспомнила я информацию о докторе из сети.

— Угомонитесь, — прикрикнул Картер. — В участке произошла какая-то путаница, и Райана выпустили. С тех пор его никто не видел.

— Его вещи до сих пор в гостиничном номере? — спросила я, чувствуя зарождающееся беспокойство.

Если Райан видел меня в Греховодье и в понедельник узнал в роли курьера, то мог решить, что я связана с делом Пэнси.

— Его бумажник со всеми кредитками, наличными и документами все еще в участке. А все остальное в отеле. Далеко не уйдет.

— Вдруг он явился в Греховодье. Вдруг именно он прятался в моих кустах.

Картер прищурился:

— И с чего бы ему за вами следить, да и вообще хоть что-то о вас знать?

Ой.

Вот это я точно рассказывать не собиралась.

— Может, услышал местные сплетни, — пожала я плечами.

— Угу, охотно верю. — Картер вздохнул. — Если честно… что бы вы ни скрывали, даже знать об этом не хочу. Должен бы, но сил уже не осталось. Если хоть в одной из вас есть хоть капля сочувствия, вернитесь в дом и завязывайте бегать по улице с оружием.

Он развернулся и промаршировал к своему внедорожнику, напоследок окинув нас всех раздраженным взглядом.

— Не понимаю, — пробормотала я, наблюдая, как его задние фары исчезают за поворотом, — почему он все еще следит за мной? Ладно днем — эдакое шоу для местных, но я ведь знаю, что он не считает меня виновной. Так зачем торчать по ночам в машине?

— Я могу ошибаться, — сказала Герти, — но предположу, что он пытается тебя защитить.

— И себя, — добавила Ида Белль.

— Верно. В данный момент вы оба под прицелом.

Я нахмурилась. Опека Картера вызывала смешанные чувства.

Кажется, в качестве подозреваемой мне было куда комфортнее.

* * *

Вторник прошел без приключений, если не считать тридцать шесть сброшенных звонков, тухлые яйца в почтовом ящике и кучу коровьего дерьма, подожженную на моем крыльце. В кучу я таки вляпалась, и теперь мои кроссовки сушились на заднем дворе после поливки из шланга. Ида Белль наблюдала за всеми пакостями молча, что должно было меня насторожить, ведь у нее обычно есть комментарии по любому поводу.

Они с Герти и Мари «сидели» со мной по очереди.

Это их определение. По мне, так больше подходит слово «нянчились», хотя я чувствовала себя не ребенком, а зверем в клетке. Ида Белль задействовала все свои источники, но доктор Райан так нигде и не всплыл. В отеле он не появлялся, а секретарша не смогла внятно ответить, на какой день к нему можно записаться. Как я поняла, новоорлеанские копы уже с ней связались, и сейчас бедняга, наверное, была озадачена даже сильнее, чем они.

К вечеру, когда мы с Идой Белль мерили шагами гостиную, а Герти приступила к шестому мотку пряжи, ни одну из нас так и не посетила свежая идея. Мари вместе с псом старушки сплавили домой, мол, пусть следят за Селией.

— Ну можно же хоть что-то предпринять, — в сотый раз повторила Герти. — У меня чувство, будто мы просто сидим тут и надеемся, что Картер не арестует Фортуну.

Ида Белль прекратила расхаживать из угла в угол и уставилась на подружку:

— Тебе не кажется, что если бы мы могли что-то сделать, то сделали бы?

— Ну, пора что-нибудь придумать! Завтра похороны Пэнси. Это только поддаст жару.

На сей раз Ида Белль не стала ехидничать, и хотя она очень старалась все скрыть, я заметила ее волнение. Она вновь замаршировала по гостиной, и где-то на третьем круге зазвонил мобильник. Мы с Герти замерли в ожидании, пока Ида Белль выдавала в трубку односложные ответы. Наконец она отключилась и возбужденно объявила:

— ЖБ сегодня устраивают частный молебен в католической церкви. Приглашены только сами ЖБ и родственники Селии.

— И с чего вас это так осчастливило? — не поняла я чужого злорадства.

— С того, что дом Селии будет пуст. И кто бы ни вломился к ней, он не нашел искомого…

— Потому что оно уже было у нас, — закончила я.

Сердцебиение вдруг ускорилось.

— А чего у нас было-то? — опешила Герти. — Хватит уже говорить шифровками.

— Дневник, ты, бестолковая старуха, — огрызнулась Ида Белль. — Райан может вернуться, чтобы вновь поискать дневник.

— Почему ты так уверена, что это доктор Райан? — не унималась Герти. — Многие в Греховодье всполошились, когда Пэнси вернулась.

— А многие из них в силах обогнать Фортуну на своих двоих? Ответ прост: ни один.

Она нахмурилась:

— Думаете, он настолько глуп, что вернется в дом Селии?

— Ну, ему же хватило ума платить Пэнси за секс, — заметила я.

— Верно, но какой ему теперь прок от дневника? Райана разыскивают за убийство, и полиция наверняка уже связалась с его женой, а значит, шило в мешке теперь не утаить.

— Он богатый пластический хирург из Беверли-Хиллз, — напомнила Ида Белль. — И, наверное, думает, что дорогой адвокат из ЭлЭй без проблем отделается от луизианских деревенщин.

— Это правда так просто? — спросила я.

— Конечно нет. Вопреки распространенному мнению, не все здесь идиоты — разве что политики, — однако это не мешает жителям других штатов думать иначе.

— Итак, предположим, что жена Райана сумела сложить два и два и догадалась об измене, а сам он уверен, будто легко избежит обвинения в убийстве, — подытожила я. — Тогда что такое крайне важное, по его мнению, могла припрятать Пэнси?

Ида Белль сдвинула брови:

— Фотографии? Финансовые отчеты? Что-то плохое, раз он рискнул сюда приехать.

— Но в дневнике не было ничего подобного. Если Пэнси накопала что-то на доктора, все, наверное, осталось в ЭлЭй.

— Но он об этом не знает.

Я кивнула:

— Так, по-вашему, стоит сказать Картеру, чтобы присмотрел за домом Селии?

Ида Белль покачала головой:

— Чтобы он опять велел нам не лезть в его расследование? Копы уже один раз упустили Райана. И единственные люди, которые изо всех сил пытаются очистить твое имя, прямо здесь, в этой комнате.

— Хотелось бы поспорить, — скривилась Герти, — но она права. Картер хороший мальчик, но упрям как мул. И все же… если мы не дадим ему возможность поймать доктора, нам всем не поздоровится.

Ида Белль вздохнула:

— Иногда мне, конечно, хочется как следует встряхнуть этого мальчишку, но не ставить же его карьеру под удар. Я ему позвоню.

Она набрала номер, минуту поболтала — не о Райане — и, отключившись, с улыбкой убрала телефон в карман.

— Очевидно, кондиционер в офисе шерифа починили, и Картер заперся в одной из комнат с Марком и Джоани, четко велев Миртл его не беспокоить.

— Ура! — возопила Герти. — Путь свободен.

Я ее энтузиазма не разделяла. Согласна, мы вроде как попытались обратиться в «соответствующие органы», но сомневаюсь, что Картер сочтет этот звонок-отмазку достаточным.

— Выдвигаемся, — велела Ида Белль. — У нас минут десять до ухода Селии и еще двадцать, пока совсем не стемнеет — вряд ли он появится при свете, но мы должны быть на месте заранее. Если именно доктора Фортуна гоняла прошлой ночью, то он уже понял, что сцена в отеле — подстава, и, увидев нас, не станет ничего предпринимать.

Я рванула было к лестнице, но засомневалась:

— Оружие берем?

Ида Белль нахмурилась:

— Хороший вопрос, ибо оно серьезно увеличит наши шансы во что-нибудь влипнуть… Хватай свой девятимиллиметровый, но стреляй, только если доктор соберется кого-нибудь убить.

Я кивнула, сгоняла за пистолетом и, вернувшись, забрала с заднего крыльца еще влажную обувь. Старушек нигде не было видно, так что я вышла на улицу и обнаружила их копающимися в моем гараже.

— Что вы ищете?

Ида Белль схватила длинную веревку, а Герти вытянула из кучи спутанную сеть.

— Мы решили, что у Мардж обязательно найдется что-нибудь для импровизации, — объяснила Ида Белль, бросая находки на заднее сиденье автомобиля.

Я нырнула следом, и она повезла нас к Мари.

— Зачем Мардж гигантская ловчая сеть? Она ходила на медведя?

Старушки расхохотались.

— Эта сеть ни на секунду не удержит медведя, — сказала Герти. — Это ж накидка. Бросаешь ее в воду, а потом вытягиваешь кучу мальков — приманка для рыбалки. Но чуток изобретательности — и в ней может запутаться человек.

На сей раз Мари подготовилась к нашему приезду: убрала из гаража свою машину, чтоб мы могли загнать туда «кадиллак». И благодаря его тонированным стеклам, Райан не смог бы нас увидеть, даже если бы следил за домом. А самое главное — Герти не пришлось топать пешком от удаленной парковки.

Едва мы свернули в гараж, Мари сообщила, что Селия ушла всего несколько минут назад. Мы подождали, пока дверь опустится, и только потом выбрались из машины. И Ида Белль тут же начала раздавать указания:

— Он не станет ломиться с парадного входа — слишком много света. Задняя дверь из массивного дуба, а под окнами рядом все заросло кустами роз. Райан использует окошко возле уголка для завтрака.

Я кивнула. Пока все логично.

— Фортуна, я хочу, чтобы ты спряталась в кустах ежевики на заднем дворе на случай, если он попробует свинтить. Он не рискнет сунуться на улицу, а вот болото за домом идеально для побега. Полагаю, двухметровый деревянный забор для него не помеха.

— Скорее всего, — согласилась я, вспомнив, как гад от меня удрал.

— Я расстелю сеть под окном и закидаю листьями. Окно на углу, ближе к изгороди Мари, так что Герти засядет на дереве между участками, подождет, пока Райан наступит на сеть, а потом потянет. Я буду ждать за лестницей и схвачу его. Если не удастся — Фортуна его догонит.

Я моргнула. По сравнению с миссиями ЦРУ это все походило скорее на сцену из «Трех балбесов», чем на план поимки убийцы, но, полагаю, современное оборудование и модные гаджеты, которые мы сейчас используем на заданиях, были недоступны во Вьетнаме, где Ида Белль и Герти почерпнули все свои шпионские навыки.

— А вдруг у него пистолет? — отметила я главный недостаток в гениальных расчетах.

— Здесь он мог заполучить его, только украв, — пожала плечами Ида Белль. — А пропади у кого-то оружие, уже бы все Греховодье гудело.

Паршивый аргумент, если честно, особенно учитывая, что Райан уже угнал автомобиль, иначе бы просто сюда не добрался. Однако Ида Белль откровенно юлила, явно что-то недоговаривая, и понимая, что правду из нее не вытянуть, я просто кивнула. Может, она хотела умереть. Может, собиралась сама пристрелить Райана и не желала, чтобы я участвовала в преднамеренном убийстве.

Вывод: мне, наверное, и правда лучше не знать.

— Всем ясны задания?

Мари подняла руку:

— А мне что делать?

— Наблюдай из окна наверху. Как только мы его скрутим — позвонишь в офис шерифа и скажешь Картеру, чтобы мчался сюда. — Ида Белль хлопнула в ладоши: — По местам, народ! Вперед, пошли, пошли.

Глава 21

Мари взметнулась по лестнице, а мы со старушками вышли через заднюю дверь. Герти какое-то время поскакала вокруг дерева, безуспешно пытаясь ухватиться за ветку, пока мы наконец ее не подсадили. Ида Белль беспрерывно качала головой. Затем мы перебрались через забор на участок Селии, я засела в кустах ежевики, а Ида Белль раскинула сеть и бросила конец веревки Герти, чтобы та привязала ее к ветке над собой.

Солнце быстро опускалось за горизонт, последние лучи скользили по верхушкам кипарисов. Уличные фонари моргнули, и я знала, что уже через несколько минут все погрузится во тьму. Ида Белль открутила лампочку над задней дверью дома Селии, так что только тусклое свечение из кухни падало на газон. Как раз хватало, чтобы увидеть Райана, но чтобы он не заметил нас.

Я опустилась на корточки, и тело мгновенно отреагировало, принимая удобную позу для долгой засады. При необходимости я могла оставаться в таком положении часами без судорог и боли, но если доктор и правда собирался явиться, то явно скоро. Он должен воспользоваться шансом, пока Селии нет дома.

Солнце наконец скрылось, и голоса ночных обитателей болот эхом разлетелись по двору. Я смахнула муравья с руки и осмотрела все наши укрытия: от позиции Иды Белль до окна Мари. Я ее не видела, но знала, что она там, наблюдает, сжимая в руке мобильник. Это радовало. В любую секунду все могло полететь к чертям.

Прошло, наверное, минут десять, прежде чем я услышала за спиной шорох чьих-то шагов. Ежевичные кусты находились под дубом, потому в мое укрытие не проникал даже лунный свет, но я на всякий случай пригнулась еще сильнее — вдруг глаза Райана уже приспособились к темноте. Сквозь ветки я наблюдала, как в слабом свете луны огромная фигура скользнула с забора прямо к Селии во двор.

«Представление начинается».

Пульс слегка ускорился. Нарушитель прокрался через лужайку и замер в нескольких шагах от задней части дома, видимо, оценивая свои возможности. К счастью, он мыслил так же, как Ида Белль, и двинулся к «заминированному» окну. Я осторожно подобралась к краю кустов и уперлась ладонями в землю, готовая в любую секунду сорваться с места.

Сердце стучало все сильнее. Мужчина подошел к окну, и я взмолилась, чтобы Ида Белль и Герти сделали все быстро и вовремя.

Едва его руки коснулись подоконника, Герти потянула за веревку.

Сеть сомкнулась вокруг ног преступника, точно заколдованная, удерживая его на месте. Ида Белль выскочила из засады и сиганула через ступеньки, пытаясь его схватить. К сожалению, именно в этот момент Герти решила потерять равновесие и свалиться с дерева.

Видимо, веревку она так и не выпустила, потому что ноги пленника вдруг взмыли в воздух, и он повис на дереве вниз головой.

Мужик заорал на пару с Герти, а потом начал извиваться, да так яростно, что в любой момент мог разорвать сеть. Я рванула к ним, собираясь помочь Иде Белль его угомонить, но не успела добраться, как она уже выудила откуда-то плойку для волос и ткнула ею под ребра преступника. Раздался электрический треск, парень завопил как резаный и вдруг перестал дергаться.

Мы развернули безвольное тело, чтобы увидеть лицо, и довольно переглянулись: перед нами красовалась перекошенная физиономия доктора Райана.

— Плойки на такое способны? — спросила я, начиная переосмысливать свое отвращение к девчачьим приблудам.

— Я превратила ее в шокер, — объяснила Ида Белль. — Как выяснилось, щипцы для завивки можно носить с собой без всяких проблем. На них никто не обращает внимания.

Герти вновь вскрикнула, возвращая нас к реальности. Так как Ида Белль вроде бы держала ситуацию под контролем, я влезла на забор и увидела вторую старушку, подвешенную за ноги на другом конце веревки.

— Герти работает противовесом, — сказала я. — Вот почему он до сих пор не грохнулся.

— Если он не грохнулся из-за Герти, — проворчала Ида Белль, — ей следует сбросить несколько кило.

— Я все слышу! — взвизгнула Герти.

В отдалении завыла полицейская сирена, и в следующую секунду на улицу выбежала Мари.

— Не стой столбом! — возмутилась Герти. — Кто-нибудь, снимите меня отсюда.

— Думаю, нужно дождаться Картера. — Ида Белль ухмыльнулась. — Черта с два Райан сбежит, пока болтается на дереве.

— Вы слышали босса, — сказала я, силясь не улыбнуться.

— Что ж, лучше бы ему поторопиться, — буркнула Герти. — Мои буфера последний раз находились так высоко лет в тридцать. Они меня задушат.

Сирена приблизилась и утихла возле дома Мари. Я слышала, как хлопнула дверь машины, и Мари направила Картера на задний двор. Он выбежал из-за угла, на мгновение застыл — когда заметил меня, сидящую на заборе, — затем рывком открыл калитку и поспешил на участок Селии.

А увидев подвешенного доктора Райана, едва не уронил челюсть.

— Мы пытались с тобой связаться раньше, — быстро отчиталась Ида Белль, пока Картер не начал орать. — Но Миртл сказала, что ты велел не беспокоить.

— И вы решили… вы же знаете, что… я… неважно. Помогите приспустить его, чтобы я надел наручники.

Ида Белль вцепилась в плечи все еще постанывающего доктора и потянула его вниз — слегка, только чтобы Картер смог нацепить браслеты.

— Хорошо. — Он достал нож. — Я его спускаю.

— Нет! — завопили одновременно я, Ида Белль, Герти и Мари.

— У нас тут небольшая проблемка. — Я указала на соседний участок.

Картер подтянулся на заборе, глянул на другую сторону и выпучил глаза. Я видела, как задрожали его губы в попытке сдержать улыбку.

— Ладно, — решил он. — Тогда спускайте Герти, а Райан пусть падает, мне все равно.

Полностью довольная этим планом, я спрыгнула вниз, с помощью Мари притянула Герти к земле и отвязала веревку от ее лодыжек. Стоило ее отпустить, как по ту сторону раздался грохот соприкосновения доктора с газоном, а следом — целая вереница ругательств. Что-то о судебных исках и сумасшедших бабах.

Через пару секунд Ида Белль перебросила веревку и сеть во двор Мари.

— Знаете что, — сказал Картер, когда протащил Райана через калитку и мы все потянулись за ним к передней части дома. — В суде сможете сколько угодно вещать о жестокости местных, с коей вы столкнулись, пока пытались проникнуть в частное жилище через несколько дней после убийства дочери хозяйки.

— Я никого не убивал!

— Разумеется. — Картер затолкал арестованного в свой внедорожник. — Об этом тоже расскажете. Из-за решетки. — Затем забрался на водительское сиденье и оглядел нашу компанию с несколько обеспокоенным и серьезным выражением на лице. — По очевидным и не совсем очевидным причинам я бы предпочел, чтобы подробности этого ареста пока остались между нами. Могу я рассчитывать на ваше молчание?

— Черт, да! — заверила Герти, остальные же просто кивнули.

А потом мы дали друг другу «пять».

— Я притворюсь, что ничего не видел, — вздохнул Картер и уехал.

— Мне нужно выпить, — объявила Ида Белль, когда мы поплелись обратно в дом.

— А мне нужен новый лифчик, — пожаловалась Герти. — У этого лямка порвалась.

Я покосилась на ее грудь, которую она пыталась удержать на месте рукой.

— Теперь и мне нужно выпить.

Зазвонил мобильник Иды Белль, она ответила и после короткого разговора нахмурилась.

— Они закончили молиться, и Селия вернется домой в любую минуту. Пора убираться, пока она нас не застукала.

Мы поспешили в гараж, попрощались с Мари и, загрузившись в «кадиллак», поехали ко мне.

— Что случилось? — спросила я по дороге. — Судя по виду, вы не все нам рассказали.

— Это скорее предчувствие, чем что-то конкретное, — пробормотала Ида Белль. — По словам Беатрис, Селия сейчас вела себя очень странно.

— Как именно?

— Беатрис говорит, что она казалась нормальной, учитывая ситуацию, а вот после молебна заявила, мол, устала одна нести потери, в то время как есть те, кто их заслуживает, но тем не менее живет припеваючи и не страдает. Селия сказала, что пора это изменить.

— Ладно… Я, конечно, не знаток библии, но получается, она заявила, дескать, пусть будет проклят кто-то другой, а не я, так? Как-то не очень по-христиански.

— Совсем не по-христиански, — согласилась Герти, — и вообще ненормально, даже для Селии.

— И то правда. Не поймите меня превратно, Селия может быть той еще сукой, но, как правило, она не жестока.

— Может, убийство Пэнси сломало ее, — предположила я. — Я знаю, как тяжело терять маму… и даже вообразить не могу, каково лишиться ребенка.

Ида Белль кивнула:

— Хватит депрессивной болтовни. Мы только что передали убийцу в руки Картера. Завтра твое имя будет очищено.

— Да-да! — Герти повеселела.

— Зайдем ко мне, отпразднуем. Кажется, у меня есть бутылка шампанского. — Я посмотрела на Герти: — Для бокала вам хватит и одной руки.

— Дважды меня просить не придется.

Мобильник Иды Белль опять зазвонил. Когда она ответила, сразу стало ясно, что новости плохие.

— В чем дело?

Мы как раз остановились возле моего дома.

— Перед офисом шерифа толпа. Они требуют твоего ареста или отставки Картера. Ванесса Фонтлерой собрала народ после молебна и возглавила шествие.

Герти закусила губу:

— Еще слишком рано объявлять о докторе Райане. Картер захочет сначала проверить все улики, убедиться, особенно учитывая мотив убийства.

Ида Белль кивнула:

— Нужно съездить туда и все разведать. Фортуна, тебе лучше не высовываться. Мы все расскажем, как только что-нибудь выясним.

— Без проблем. — Я выпрыгнула из машины. — Будьте осторожны. Всем известно, что мы друзья.

— Ступай в дом и запри дверь, — велела Герти. — Мы позвоним.

Я пару секунд наблюдала за удаляющимся «кадиллаком», затем посмотрела через дорогу и увидела, как дрогнули, возвращаясь на место, шторки в доме мистера Фостера. Быстро оглядевшись, я поспешила в дом, где по мне уже плакал горячий душ.

Я заперла парадную дверь и протопала на кухню, чтобы закрыть и заднюю, но, едва ступив в комнату, поняла: здесь кто-то побывал. Взгляд зацепился на небольшую форму с пирогом на столе. Рядом обнаружилась сложенная записка.

«Пробую новый рецепт ежевичного пирога. Потом расскажешь, как тебе.

Элли».

Я положила бумажку и прошла к задней двери. Замок уже оказался закрыт, так что я просто задвинула щеколду. Раньше, когда Мардж болела, Элли доставляла сюда продукты, потому у нее, наверное, и сохранился ключ. Я знала, что еще по одному есть у Герти и Иды Белль, но, возможно, настала пора поменять замки. Не то чтобы я возражала против свободных визитов этой троицы, однако как тут не задуматься, в скольких еще греховодных карманах позвякивают ключи от моего дома?

Впрочем, это могло потерпеть до завтра. Сейчас меня ждал вкуснейший ежевичный пирог. И раз уж Элли моя подруга и потратила силы на выпечку и на то, чтобы самолично ее доставить, лучше не тянуть, а поскорее снять пробу и написать ей о впечатлениях.

Я открыла холодильник, налила стакан молока и, сев за стол, с улыбкой до ушей приступила к трапезе. Пирог был еще теплый, и сахарные гранулы буквально таяли на языке, смешиваясь со сладостью терпкой ягоды. Прячась сегодня за кустом ежевики, я даже не догадывалась, что она так божественно прекрасна.

Казалось, всего секунда прошла, а вилка уже скребла по дну формочки. Я откинулась на спинку стула с удовлетворенным вздохом. Какое чудесное окончание странного, но продуктивного дня.

Взяв со стола мобильник, я начала набирать номер, но потом подумала, что Элли могла быть на молебне и теперь, наверное, в кругу семьи или вместе с остальными местными, атакующими офис шерифа. Лучше написать сообщение. А если она не занята, то перезвонит.

«Ежевичный пирог был невероятен. Спасибо!»

Я знала, что должна доползти до душа, но кухонный стул казался сейчас самым уютным местом в мире. Безумный выдался денек, но, по крайней мере, все двигалось к счастливому завершению. Картер теперь мог завести дело на Райана, и я надеялась, что вскоре все в Греховодье узнают: убийца — добрый доктор, а не я.

Я на мгновение прикрыла глаза, задумавшись, а не завалиться ли спать без душа, как вдруг запищал телефон. Пошарив по столу, я нащупала трубку и поднесла к лицу.

«Какой пирог?»

По телу прокатился холодный озноб, и я моргнула, изо всех сил пытаясь сесть прямо. Дыхание стало прерывистым, а кухонная стойка внезапно накренилась и расплылась перед глазами. В панике, я попыталась нажать вызов на телефоне, но он выпал из рук и, прокатившись по столу, грохнулся на пол.

Это не усталость. Мне накачали.

Мобильник снова пискнул — Элли написала что-то еще.

Я понятия не имела, что мне подсыпали. Ида Белль и Герти могли не успеть вернуться…

Я заставила себя сосредоточиться на дыхании.

«Тебя этому обучали».

Помогло. Конечности перестали дрожать, но слабость никуда не делась. Я полагала, что смогу сползти со стула на пол и добраться до телефона. На это-то сил и подвижности хватит.

А затем за спиной зацокали каблуки, и я поняла, что мы ужасно ошиблись, решив, будто с арестом доктора Райана все закончилось.

Глава 22

Каблуки процокали вокруг меня, и я уставилась в дуло пистолета, зажатого в руке улыбающейся Ванессы Фонтлерой.

Я пару раз моргнула, но картинка не изменилась. Какого черта? Происходящее не имело смысла.

— Не понимаю…

— Правда? Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы уже обо всем догадаться.

Годами курсировавшие по Греховодью сплетни пронеслись в голове: склонность Пэнси к чужим мужчинам, развод мэра, его бывшая жена, которая забрала большую часть денег и отказалась приехать на похороны родной племянницы, сегодняшнее заявление Селии о том, что другие не страдают, как она.

Срань господня! Пэнси крутила роман со своим дядей.

— Пэнси собиралась его шантажировать? — спросила я.

— Опять шантажировать. Как, по-твоему, она вообще вырвалась в ЭлЭй? Старый дурак отвалил своей бывшей кучу денег за подписку о неразглашении и думал, что на этом все закончится. Я предупреждала, что кому-то вроде Пэнси доверять не стоит, но он и слушать не хотел.

— Доказательства?

Ванесса нахмурилась, не сразу сообразив, о чем я спрашиваю, но вскоре морщинки на ее лбу разгладились.

— Пэнси утверждала, что у нее есть их совместные снимки, причем отнюдь не с семейных торжеств. Но я обыскала ее комнату сверху донизу и ничего не нашла. Теперь думаю, не солгала ли чертовка.

— Ваши руки, — выдавила я. Язык заплетался, слова сливались. — Маленькие.

— О, я ее не убивала. Просто услышала, как Герберт ответил на звонок Пэнси, притворилась спящей, а когда он ушел — проследила за ним до дома Селии, надеясь поймать любовничков на горячем. — Ванесса улыбнулась. — Представь мое удивление, когда я заглянула в окно и увидела, как он душит эту суку.

— Почему я?

— Ничего личного. Просто Герберт рассказал, что ты угрожала Пэнси на репетиции, и так как ты по сути чужачка, то стала прекрасным козлом отпущения. Той ночью он вернулся в панике, но я, как и всегда, взяла дело в свои руки и призналась, что все знаю. Поначалу он, конечно, пытался отрицать, но когда понял, что я рада смерти Пэнси, расслабился.

Ну что за прелестная парочка.

— Чудесно, — пробормотала я.

— Ему хватило ума прихватить ее мобильник, и я велела позвонить тебе домой, чтобы все выглядело так, будто именно с тобой последней Пэнси говорила перед смертью. Никто бы и не заподозрил неладное в ее звонке Герберту — они же родственники, к тому же Пэнси участвует в организации фестиваля.

«Пьяница». Той ночью мне звонил мэр, а не какой-то надравшийся Роско из бара на болоте.

— Коронер обычно называет только примерный диапазон смерти, — продолжала Ванесса. — Пятнадцать минут, плюс-минус, не разуверили бы присяжных, что ты болтала с Пэнси перед убийством. Я собиралась подкинуть тебе ее мобильник и звякнуть в офис шерифа с анонимной наводкой, но только недавно смогла раздобыть ключ. Потом пришлось ждать, когда ты уйдешь из дома на подольше, чтобы я успела все подготовить и разогнать твою свиту.

Толпа в центре.

Ида Белль сказала, что все организовала Ванесса. И тем самым вынудила старушек оставить меня одну.

Она нахмурилась:

— Не окажись Картер таким упрямым, требуя доказательств для твоего ареста, все бы давным-давно закончилось. Ты бы, наверное, угодила за решетку до конца дней, но была бы жива. Так что если кто и виноват, так это Картер, не выполнивший свою работу.

— Зачем убивать меня сейчас? — Моя речь стала совсем невнятной. Удивительно, что Ванесса что-то поняла.

— О, я тебя не убью… по крайней мере, убийство никто не заподозрит. Видишь? Я набросала исповедь, дескать, тебя гложет чувство вины за убийство Пэнси и отравление Селии. Я не упомянула, что старая летучая мышь скоро отправится вслед за дочуркой? Вдруг оказалось, что она знает куда больше, чем мы думали.

Ванесса секунду помолчала.

— Итак… Сейчас я вложу пистолет в твою року, поднесу к твоей голове и нажму на крючок. А затем оставлю мобильник Пэнси в одном из ящиков. Идеально.

Я попыталась сжать руку в кулак, но не смогла даже чуть согнуть пальцы. Ванесса права, ее план идеален. Никогда и никого мне не хотелось прикончить так, как эту тварь, и впервые в жизни у меня не было возможности.

Неужели это конец? Неужели мой век закончится за кухонным столом из-за интрижки какого-то ничтожества с собственной несовершеннолетней племянницей? Острая боль сожаления тисками сдавила сердце. Все, на что у меня никогда не хватало времени, пронеслось перед глазами.

«Соберись!»

Я вытряхнула из головы все лишнее и сосредоточилась на том, как одолеть представшее передо мной чудовище. Может, и потону, но без боя не сдамся. Наклонившись, Ванесса подняла мою руку вверх и отпустила. Я с удивлением почувствовала, что мышцы сокращаются, однако расслабилась и позволила руке свободно удариться о стол.

Не все потеряно. Сил хватит, если Ванесса и правда решит поиграть с моей рукой и оружием. На все про все будет не больше секунды и только одна пуля, но это единственный шанс, и я его не упущу.

— Что ж, довольно болтовни, — объявила Ванесса. — Пора заканчивать представление и возвращаться к любящему мужу. Теперь он должен мне по гроб жизни.

Она подошла ко мне справа, стиснула мою ладонь на рукоятке и подняла пистолет к моему виску.

— Приятно было познакомиться, — хохотнула и потянулась пальцем к спусковому крючку.

В тот же миг я нажала на кнопку выброса обоймы и, отклонившись, все силы направила на то, чтобы развернуть ствол. Ванесса вскрикнула и крепче сжала рукоятку, не оставляя попыток спустить крючок.

Все происходило будто в замедленной съемке, но у меня всегда так в подобных ситуациях. Палец Ванессы наконец добрался до цели, и я увидела, как побелели ее костяшки. Развернуть пистолет уже не получалось, так что я положила свой палец на ее и надавила, одновременно пригнувшись.

Пуля угодила в стену, а я вместе со стулом повалилась на пол. И тут же поползла вперед, надеясь добраться до выпавшей обоймы раньше Ванессы, однако силы подходили к концу. Я едва коснулась холодного пластика, когда она выхватила обойму из моей ладони и перезарядила пистолет.

Глядя в направленное мне в лицо дуло, я молилась, чтобы выстрел оказался точным и все закончилось быстро. Я насмотрелась на истекающих кровью — не лучший способ умереть.

Прогремел выстрел, и я все ждала темноты. Тело сотрясала мелкая дрожь, но я не знала, от наркотиков ли, или это из меня вытекает жизнь.

— В яблочко, — донесся откуда-то сверху голос Герти.

Повернув голову, я увидела расплывчатую Иду Белль с пистолетом в руках.

Герти опустилась на колени рядом со мной и задрала мне веки:

— Ее накачали. Ванесса сидит на валиуме. Вызывай вертолет. Нужно доставить ее в Новый Орлеан.

— Селия… — прошептала я. Адреналин сходил на нет, и я из последних сил пыталась не отключиться. — Ее отравили…

А дальше — пустота.

* * *

Я плыла. Парила.

Странное и прекрасное чувство невесомости. Белые клочки облаков поднимались в ярко-синее небо, вокруг плескался свет. Ко мне приближалась мерцающая фигура, но я не боялась.

«Мама».

Точна такая, какой я ее помнила: длинные светлые волосы блестят в солнечных лучах, бирюзовые глаза светятся счастьем и радостью.

Я так широко улыбнулась, что аж щеки заболели. Как же долго я ждала этой встречи… как много хотела ей сказать.

Мама остановилась и, протянув руку, погладила меня по щеке:

— Моя малышка. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула я, и еще тысячи слов рвались наружу.

Но она начала исчезать.

Тускнела и тускнела, пока наконец совсем не растворилась в темнеющем небе. А затем исчезло и все остальное, и я осталась одна посреди пустоты.

Я вскочила, хватая ртом воздух, и несколько секунд дико озиралась вокруг.

Я мертва?

Но кто-то держал меня за руки, и вскоре я увидела Герти, Иду Белль и Элли, с улыбками глядящих на меня сверху вниз.

— Она снова с нами. — Герти шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Она крепкий орешек, — сказала Ида Белль, но я заметила мелькнувшее на ее лице облегчение.

Элли же стиснула меня в объятиях и разрыдалась:

— О боже! Я думала, ты умрешь. Даже когда врачи пообещали, что все будет хорошо — не поверила, пока ты не проснулась.

Я обняла ее в ответ, только теперь окончательно осознав, что и правда жива.

— Что произошло? — спросила, когда Элли отстранилась.

— Ванесса тебя накачала и пыталась убить, — объяснила Ида Белль.

— Это я помню.

Она кивнула:

— А ты чертовски яростно боролась, учитывая, что от такого количества валиума и лошадь бы отрубилась.

— Высокая сопротивляемость.

— Что ж, она пришлась очень кстати, — подхватила Герти. — Когда Элли рассказала о твоем сообщении, мы заподозрили неладное и решили вернуться. И благодаря твоей высокой сопротивляемости Иде Белль хватило времени, чтобы всадить пулю Ванессе между глаз.

Я улыбнулась, вспомнив Иду Белль, стоящую надо мной с все еще дымящимся пистолетом.

И вдруг вспомнила еще кое-что:

— Селия!

— Жива, — успокоила Герти. — Прежде чем отключиться, ты успела сказать, что ее отравили. Вас обеих доставили в Новый Орлеан на вертолете. Ей понадобится чуть больше времени на восстановление, чем тебе, но все будет хорошо.

Я откинулась на подушки:

— Слава богу… Мэра Фонтлероя схватили?

Герти глянула на Иду Белль и мотнула головой:

— Весть о Ванессе добралась до него раньше Картера. Мэр предпочел уйти из мира трусом…

— Значит, они оба мертвы?

— Да, но у Картера теперь достаточно доказательств, чтобы закрыть дело Пэнси. Еще он отпустил доктора Райана, напоследок посоветовав быть поразборчивее и не спать с кем попало, но новоорлеанские копы все равно хотят с ним побеседовать — насчет машины, которую доктор «одолжил».

Я покачала головой:

— Интересно, как он собирается объяснять все жене и секретарше.

— Какая разница? — влезла Элли. — Поделом ему за обман.

— Это точно, — поддержала Герти. — От мужчин одни несчастья.

Ида Белль покосилась на нее, затем перевела взгляд на меня и слабо улыбнулась:

— Кстати о мужчинах. Картер не уходил, пока твои показатели не стабилизировались.

— О, уверена, он и Селию тоже проверял.

— Возможно, но ночь он провел отнюдь не в палате Селии.

Решив, что Ида Белль просто дурачится, я посмотрела на Герти, но она тоже улыбнулась и кивнула:

— Он наотрез отказался уходить. Всех медсестер тут на уши поставил.

Я опустила взгляд, делая вид, будто всерьез увлечена пластиковым браслетом на запястье. Личная заинтересованность Картера вызывала смешанные эмоции. С одной стороны, я почувствовала себя особенной, а с другой — жутко испугалась, потому что я совсем не та, кем он меня считал и на кого положил глаз.

А вот Ида Белль и Герти прекрасно знали, кто я, и многим рисковали, чтобы очистить мое имя.

— Спасибо. Если б не вы, меня бы тут не было.

Герти всхлипнула, а Ида Белль неловко переступила с ноги на ногу.

— Это же мы тебя впутали, вот и спасли мы — все по-честному.

— Фестиваль. — С такой насыщенной жизнью я совсем позабыла, из-за чего собственно сцепилась с Пэнси. — Что они теперь будут делать?

Ида Белль пожала плечами:

— Город остался без мэра, так что никто в принципе не знает, что делать. Но я уверена, что смогу их кое в чем убедить.

Я усмехнулась.

Кто бы сомневался.

Глава 23

Из больницы меня выпустили через день, напоследок взяв обещание, что я не буду напрягаться и волноваться. В сравнении с прошлой неделей никакими волнениями и не пахло.

Стоило вернуться в Греховодье, как мой дом наполнился запеканками, кексами и нескончаемым потоком людей, выражавших свое искренне сочувствие по поводу всего произошедшего. Никто открыто не сказал, мол, прости, что считали тебя убийцей, но я видела вину на лицах и знала, что многие стыдятся своих ошибочных предположений.

Как всегда практичный Уолтер привез мне ящик рутбира и притащил на буксире Скутера, прижимавшего к груди несчастный пучок полевых цветов. Когда я сказала ему, что букет красивый, Уолтер задорно подмигнул.

Ида Белль и Герти проследили, чтоб никто надолго не задержался, дескать, мне нужно отдыхать. Я спорить не стала. Хоть и чувствовала себя заметно лучше, но еще далеко не нормально.

По словам Уолтера, Картер снял с Марка все подозрения — не то чтобы он когда-либо считал друга виновным. Марк и правда признался лишь потому, что боялся, будто Пэнси убила его жена. Готовность мужа сесть ради нее в тюрьму шокировала Джоани, и согласно местным сплетням, она была одновременно возмущена и польщена тем, что он вообще счел ее способной на убийство.

Я позвонила Харрисону еще из больницы и едва не довела его до инфаркта, рассказав о событиях последних дней. В основном его взволновало, что директор Морроу обо всем узнает и выдернет меня из города. Но я заверила, что негодяи мертвы, и все это останется лишь темным пятном на прошлом Греховодья. Харрисон угомонился и в очередной раз заставил меня пообещать сидеть тихо и не высовываться.

На следующее утро я почти превратилась в себя прежнюю, так что посетители, выпечка и соболезнования стали вызывать лишь раздражение и клаустрофобию. Селию уже тоже выписали, но ухаживающая за ней кузина — та самая Дороти, что опрокинула на меня поднос с чаем — велела всем обождать с визитами и позволить бедняжке оклематься. Учитывая ее возраст и физическую форму, я не сомневалась, что Селии сейчас гораздо хуже, чем мне.

К обеду поток местных схлынул, и я наконец убедила Герти и Иду Белль ненадолго отправиться по домам и дать мне немного пространства. А едва они ушли, села в джип и поехала к Селии. Я хотела поговорить с ней, пока и в ее доме не начался парад греховодников. Оставалось надеяться, что кузина-наседка меня впустит.

Я тихонько постучала на случай, если Селия спит. Несколько секунд спустя дверь распахнулась, и на меня уставилась Дороти. Когда она осознала, кто перед ней, с ее лица исчезло выражение недоумения, а глаза наполнились слезами. Она ринулась вперед и обняла меня так сильно, что аж снесла на пару шагов назад.

— Спасибо, спасибо тебе за Селию, — практически прорыдала Дороти. — Мне так жаль, что я тебя обвиняла. Прошу, прости меня за гнев и гордыню.

— Все нормально. — Я похлопала ее по спине. — Вы просто защищали сестру. Я бы на вашем месте поступила так же.

Ложь, конечно. Я не обвиняю людей в убийстве, когда это противоречит всем законам логики, но Дороти явно была не в себе, а мне нравилась моя грудная клетка в ее первозданном виде.

Наконец она разжала тиски и жестом пригласила меня в дом:

— Селия отдыхает, но, уверена, не откажется тебя увидеть.

Я кивнула и последовала за ней наверх, в спальню.

Селия возлежала на двух огромных подушках — бледная и хрупкая, как никогда прежде. Увидев меня в дверном проеме, она слегка улыбнулась.

Я приняла это за приглашение и опустилась в кресло возле кровати. Дороти бесшумно выскользнула из комнаты, оставляя нас наедине.

— Как себя чувствуете?

— Как будто у меня похмелье, способное свалить и спартанца.

Я усмехнулась. Очень точное сравнение.

— Но должна сказать, — продолжила Селия, — что никогда еще так не радовалась ужасному самочувствию. Слышала, что именно тебя стоит благодарить за осознание ценности жизни.

— Нет, я ничего не сделала.

— Чушь. Теряя сознание, ты все же сказала Герти и Иде Белль, что меня отравили. Час-два задержки с лечением, и я бы умерла.

— Но не умерли. — Если честно, от ее признательности мне стало как-то неуютно.

— Спасибо, — тихо произнесла Селия. — Спасибо, что спасла мне жизнь.

— Пожалуйста, — пробормотала я, решив, что самый простой ответ будет самым лучшим.

Она погрозила мне пальцем:

— Но даже не думай, будто в воскресенье я дам тебе поблажку. Как только вернусь в строй, мигом уделаю тебя в пробежке до кафе Франсин, даже если придется сжульничать.

Я рассмеялась:

— Иной настрой меня бы разочаровал.

Селия тоже хохотнула, но я видела, насколько она слаба.

— Вам нужно отдохнуть. — Я поднялась с кресла и уже почти дошла до двери, но в последний момент оглянулась. — Сожалею насчет Пэнси.

И самое удивительно, что я правда сожалела.

Глаза Селии затуманились, и она едва заметно кивнула.

Уезжая от нее, я впервые за долгое время чувствовала себя замечательно. Даже решила весь день проваляться в шезлонге на заднем дворе, греясь на солнышке.

И только-только задремала, как услышала за спиной шаги.

— Хотел бы я, чтобы именно так вы провели остаток лета, — заявил Картер.

От звука его голоса пульс подскочил, и я даже не потрудилась скрыть улыбку.

— Это потому, что вы привыкли видеть меня полуголой. — Я указала на свое бикини.

Картер ухмыльнулся:

— Возможно.

— Кажется, из всего Греховодья только вы меня вчера не навестили.

— Скучали по мне?

Конечно, но признаваться не собиралась и покачала головой:

— Времени не было. Я вчера приветствовала больше народу, чем пастор Дон по воскресеньям.

— Напряженный выдался денек?

— Чересчур. Я предпочитаю тишину и покой.

— Ха! Так я и поверил.

И правильно.

— Вы ведь никогда не думали, что я убила Пэнси?

— Нет. Не сомневаюсь, что вы на это способны, но вряд ли она представляла для вас серьезную проблему.

— Жаль, что о целой веренице мужчин нельзя сказать то же самое.

Картер кивнул:

— Все кажется таким сюрреалистичным. Конечно, в конце концов я бы во всем разобрался, но в самом начале ни за что бы не поверил, что за всем стоит Фонтлерой с женой, а уж в мотив тем более…

— Все это так гадко. И грустно за Селию.

— Ну, может, небольшой бонус она все же получит.

— Да?

— По пути сюда я останавливался возле дома Селии и видел там ее сестру. Похоже, отношения между ними налаживаются. Полагаю, теперь, когда истина вышла наружу, ей нет смысла держаться подальше.

Я улыбнулась, радуясь, что во всех этих несчастьях для Селии нашелся хоть какой-то плюс.

— Прекрасно. Значит, шериф у нас остался без начальства?

— Временно. В любом случае в этом году выборы, так что городской совет решил взять управление на себя, пока не назначат нового мэра.

Я кивнула:

— Я, вероятно, поучаствую в предвыборной кампании нового кандидата.

Картер округлил глаза:

— Нет…

— О да, — подтвердила я, наслаждаясь его смятением. — Ида Белль решила, что раз она с шестидесятых работает на город в поте лица, то почему бы ей не получить должность и зарплату.

— Помоги нам Бог.

Точнее и не скажешь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] Мартас-Винъярд (англ. Martha’s Vineyard, что переводится как «виноградник Марты») — остров в 6 км. от мыса Кейп-Код на юго-востоке штата Массачусетс.

(обратно)

[2] Red Hat Society — международная общественная организация, основанная в США в 1998 году для женщин от 50 и старше, но ныне принимающая дам всех возрастов. Название вдохновлено первыми строками стихотворения Дженни Джозеф «Предупреждение/Предостережение»:

«Когда состарюсь — буду носить фиолетовое,

С ужасающей красной шляпкой, которая мне не идет».

(обратно)

[3] «Jersey Shore»(в России переведено как «Пляж») — реалити-шоу о группе молодых людей, что живут в шикарном доме на побережье Нью-Джерси, работают в местном магазине одежды и демонстрируют себя во всей красе.

(обратно)

[4] «Правосудие» (англ. Justified) — американский телевизионный сериал в жанре криминальной драмы. Он основан на рассказе Элмора Леонарда «Огонь в норе», опубликованном в 2000 году. Главный герой сериала — современный помощник маршала США Рейлан Гивенс.

(обратно)

[5] «Анони́мус» — современная международная сеть активистов и хактивистов, отдельные узлы которой слабо связаны между собой.

(обратно)

[6] Call of Duty (рус. служебный долг, зов долга) — серия компьютерных игр в жанре шутера от первого лица.

(обратно)

[7] Internal Revenue Service — Служба внутренних доходов, проще говоря, налоговая США.

(обратно)

[8] Мария Оуингс Шрайвер — американская журналистка и публицист, лауреат премий «Пибоди» и «Эмми». Шрайвер была замужем за актёром и бывшим губернатором Калифорнии Арнольдом Шварценеггером, она является членом семьи Кеннеди и приходится племянницей 35-му президенту США, Джону Ф. Кеннеди.

(обратно)

[9] Джордж Харви Стрейт — американский певец, один из наиболее популярных исполнителей кантри 1980-2000-х гг.

(обратно)

[10] Lifetime Television — американский кабельный телеканал, специализирующийся на фильмах, комедиях и драмах, где главные роли играют исключительно женщины.

(обратно)

[11] 7-Eleven — оператор крупнейшей сети небольших магазинов в 18 странах под управлением Seven-Eleven Japan Co.

(обратно)

[12] Корневое пиво или рутбир, также известное как Сассапарилла — газированный напиток, обычно изготовленный из коры дерева Сассафрас. Производится двух видов: алкогольное и безалкогольное.

(обратно)

[13] Линия Мэйсона-Диксона до гражданской войны служила символической границей между свободными штатами Севера и рабовладельческими штатами Юга.

(обратно)

[14] Smith & Wesson Firearms Co. — американская компания, производитель огнестрельного оружия. Известна производством револьверов.

(обратно)

Оглавление

Аннотация

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg