«Влюбись в меня за час»

Влюбись в меня за час (fb2) - Влюбись в меня за час [Crown Prince’s Bought Bride] (пер. Анна Александровна Ильина) 980K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Майя Блейк

Майя Блейк Влюбись в меня за час

Crown Prince’s Bought Bride

© 2019 by Maya Blake

«Влюбись в меня за час»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

* * *

Глава 1

Ремирес Александр Монтегова — наследный принц королевства Монтегова — остановился у массивных двойных дверей и сжал кулак.

Любой, кто знал Ремиреса, был бы шокирован нехарактерной для него нерешительностью. С младенчества его считали бесстрашным и доблестным лидером, который однажды поведет своих подданных к еще большему процветанию, чем его предки.

И вот он, испуганный, стоит у дверей.

Но это не просто двери. Это порталы, ведущие к его окончательному предназначению. Претенциозное определение, зато правдивое.

Реми боялся этого дня.

По правде говоря, он не хотел заходить в комнату и встречаться с королевой-матерью. Он нутром чувствовал, что выйдет от королевы другим человеком.

Никто и никогда не спрашивал его мнения. Он никогда не принадлежал себе. Он принадлежит истории. И судьбе страны, созданной бесчисленными воинами Монтеговы, которые сражались в кровавых битвах за это западно-средиземноморское королевство.

Пока он дышит, его судьба связана с народом Монтеговы. Долг и предназначение — эти два слова буду сопровождать его всю жизнь.

Эти два слова как тяжкий груз лежат у него на плечах.

— Ваше высочество? — произнес у него за спиной его старший помощник. — Ее величество ждет вас.

Королева-мать просила Ремиреса прийти ровно в девять часов. Старинные золотые часы, гордо стоящие в одном из многочисленных мраморных залов Большого дворца Монтеговы, торжественно объявили, что Ремирес опоздал на пять секунд.

Смиренно вздохнув, он разжал пальцы, резко постучал в позолоченные двери и стал ждать приглашения войти.

Он услышал голос: бодрый, решительный, но добрый.

Голос женщины, сидящей в троноподобном кресле под гербом, на котором на латыни написан ее королевский статус. Она внимательно посмотрела на сына через огромный офис. И одобрительно кивнула, когда он поклонился ей и встал напротив.

— Мне было интересно, сколько ты простоишь за дверью. Неужели я действительно такая ужасная? — спросила она, грустно глядя на него.

Он взглянул на мать. Идеальная прическа, безупречный макияж, классический костюм от Шанель, бриллиантово-изумрудная брошь в виде флага Монтеговы. Реми ни секунды не сомневался, что эта встреча будет именно такой, как он предполагал.

— Нет, не ужасная, — ответил он. — Но я подозреваю, что буду не в восторге от причины твоего приглашения.

На секунду поджав губы, королева-мать встала. Высокая и красивая женщина, она легко и непринужденно завладевала бы вниманием, даже если бы не была правящим монархом Монтеговы. Задолго до того, как стать королевой, она выиграла три международных конкурса красоты. Реми видел, как она очаровывала мужчин одной улыбкой. Ее волосы, когда-то такие же темные, как у Реми, поседели за одну ночь десять лет назад после смерти короля. Несмотря на боль и горе, она обладала стойкостью и волей, которые не позволили королевству погрузиться в хаос после внезапной смерти короля и последовавшего за этим скандала. В двадцать три года Реми считался слишком молодым, чтобы занять трон, поэтому его мать стала временным правителем. Он должен был стать королем в свой тридцатый день рождения. Но затем произошла новая трагедия.

Его мать была самой сильной женщиной, которую он знал. Вот почему он насторожился, когда, посмотрев в окно несколько минут, она вернулась к своему столу, положила ладони на старинный стол из полированного вишневого дерева и встретилась с сыном взглядом.

— Пора, Ремирес.

Ему стало не по себе. Она очень редко называла его полным именем. Волнуясь от дурных предчувствий, он подошел к ее столу.

— О каком сроке мы говорим: недели, месяцы?

Королева уже дала ему два года для того, чтобы он справился со своим горем.

— Я хочу объявить о том, что оставляю трон, на следующем Фестивале Солнцестояния.

Это произойдет на третьей неделе июня.

— Осталось три месяца. — Реальность накрыла Реми холодной волной.

— Да, — твердо сказала королева. — Времени мало. Надо навести порядок в нашем доме до того, как мы начнем делать заявления.

— Заявления? — переспросил он. — Их будет несколько?

Мать на секунду смолкла.

— Я не просто беру длительный отпуск, Реми. Я снимаю с себя все официальные обязанности.

Айседора Монтегова была не только правящим монархом, но и активным членом парламента.

— Ты уходишь в отставку? Почему?

Она поджала губы.

— Последние годы выдались трудными для нас обоих. Мне надо немного отдохнуть.

Королева пережила неожиданную смерть своего мужа с непоколебимой волей, потом с достоинством выдержала последующий скандал, связанный с многолетним секретом короля.

Но Реми знал, насколько тяжело его матери. Сам он едва сдерживал ярость, обнаружив, что отец, которого он так уважал, оказался неверным супругом. С годами гнев Реми сменился кипящим негодованием. Король не только изменил королеве, но и спровоцировал неисчислимые проблемы в королевстве, которые пришлось решать годами. Эти годы были суровыми как для королевы, так и для Реми и его младшего брата Зака.

Секреты и ложь. Они кажутся пустяками, пока не обнаружатся в вашей семье.

Реми сдержал ярость, когда мать открыла тонкую папку и передала ее ему через стол.

Это было досье на человека, который лишал королеву покоя.

Жюль Монтегова.

Двадцативосьмилетний сводный брат Реми и Зака, представленный им через несколько минут после похорон короля. Его родство с королем было доказано с помощью тщательного анализа ДНК. Жюль стал результатом короткого романа короля во время его работы в Париже в дипломатической миссии.

Появление Жюля спровоцировало скандал в королевстве. Папарацци несколько месяцев выуживали секреты.

Реми посмотрел на фото Жюля и стиснул зубы, заметив остекленевший и растерянный взгляд брата-алкоголика.

— Что он сделал на этот раз? — резко спросил Реми.

Королева Айседора усмехнулась:

— Проще спросить, чего он не сделал. Три недели назад он проиграл кучу денег в Монте-Карло, затем вылетел в Париж и играл там еще че тыре дня. Королевский казначей едва не умер, когда получил счет. Десять дней назад он появился в Барселоне и устроил скандал на закрытой вечеринке, которую герцог Армандо устраивал для своей племянницы. Потом он уехал в Лондон. А в последние дни его видели в компании этой женщины. — Королева отодвинула в сторону первую фотографию, чтобы показать еще несколько.

На фото была длинноногая блондинка с ярко-зелеными глазами и умопомрачительной улыбкой и фигурой. На всех снимках она была почти полуголой.

Реми внимательно рассмотрел ее, ища недостатки. Чуть вздернутый носик, большой чувственный рот, высокие скулы и изящный подбородок. Тонкая шея, слегка загорелые плечи, большая грудь, плоский живот и округлые бедра.

Она была безупречна. По крайней мере, внешне.

— Кто это такая? — огрызнулся Реми, рассердившись на себя за то, что вдруг представил эту красотку в своей постели.

Королева села в кресло и посмотрела Реми в глаза.

— Сведения о ней на последней странице. Информация отрывочная, но я уже поняла, что эта женщина потенциально опасна. Ты же знаешь, Жюль не проводит на одном месте больше нескольких дней. Он пробыл в Лондоне почти две недели. И, к сожалению, это наименее оскорбительные фотографии. Все, что происходит между ними, следует прекратить. Сейчас же. Передача королевской власти должна пройти максимально гладко. Я попросила его приехать в Монтегову, но он отказался. Телохранители насильно посадили его в самолет, и их могут обвинить в похищении человека. Мне надо найти способ его обуздать.

Взгляд Реми против воли вернулся к фотографиям. Он открыл последнюю страницу досье. О женщине, с которой связался его сводный брат, было написано всего четыре строки.

Мэдлен Майерс

Официантка

Двадцать четыре года

Отчислена из университета

Реми стало тошно.

— Ты хочешь, чтобы я занялся этим?

Королева Айседора сцепила пальцы в замок и положила их на стол.

— Жюль не желает быть монтеговцем, за исключением случаев, когда это помогает ему проникать в казино и на вечеринки, но этого нельзя допустить. Он побаивается тебя, хотя притворяется, что это не так. Он тебя послушает. И ты единственный, кому я доверяю. — Она откашлялась. — Я ухожу в отставку, а ты станешь королем, поэтому нам не нужны новые скандалы. Особенно после того, как ты объявишь о своей женитьбе в конце лета.

В жилах Реми застыла кровь, он лишился дара речи.

— Женитьба? — спросил он наконец.

— Почему ты удивляешься? Ты был готов это сделать два года назад.

Реми переполнял гнев, горечь и чувство вины.

— Ты стал бы королем и женился бы, если бы мы не потеряли Селесту, — мягко, но решительно сказала королева.

Он стиснул зубы, слушая ненужное напоминание.

— Я отлично знаю об этом. Но скажи мне, мама, где мне найти невесту за три месяца?

Королева тут же открыла маленький ящик стола и вытащила оттуда листок бумаги.

— Вот список кандидаток, составленный пять лет назад. Только одна из них вышла замуж за графа и уже беременна вторым ребенком.

— Я не опущусь до того, чтобы выбирать себе будущую жену из списка, составленного безликими советниками пять лет назад.

Королева Айседора положила листок на стол.

— Ну, это очень плохо. На этот раз у тебя нет времени или возможности идти на поводу у своих желаний. Я вышла замуж по любви. Ты собирался жениться на любимой женщине. А теперь посмотри, к чему это привело!

Реми напрягся. Его мать замерла в кресле и сникла, удивляясь собственной вспышке гнева. Реми внимательнее рассмотрел ее и заметил, как она бледна, несмотря на макияж.

За прошедший год он исполнял почти все ее обязанности, но она все равно была крайне уставшей.

Королева резко выпрямилась, взгляд ее стал строгим.

— Позволь мне уточнить, Ремирес. Я не стану сидеть сложа руки и смотреть, как все, что я кропотливо восстановила за последние десять лет, снова рушится из-за твоих прихотей. Ты поедешь в Лондон, разлучишь своего сводного брата с этой дурной девицей и привезешь его домой. Потом ты выберешь себе невесту и объявишь о помолвке за неделю до праздника Солнцестояния. На фестивале мы огласим официальную дату твоей свадьбы, которая состоится через три месяца после твоей помолвки. У тебя будет полгода, чтобы привыкнуть к идее брака. Если понадобится, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе с подготовкой к свадьбе. Я с нетерпением жду возможности стать в сентябре счастливой матерью жениха.

Она закрыла папку и подтолкнула ее к Реми.

— Тебе пора занять свое истинное место в качестве главы этого королевства. Я знаю, ты меня не подведешь.

Через минуту Реми вышел. И, как он правильно предугадывал, его жизнь стала другой.

Спустя пять недель

Мэдди Майерс сопротивлялась желанию проверить часы на телефоне. Ей не следовало соглашаться на это нелепое предложение.

Но выбора у нее не было. Хорошо еще, что в результате недавнего инцидента она отделалась несколькими синяками и ушибами ребер и руки.

Честно говоря, Мэдди была уверена: шок от того, что она едва не погибла, когда ее сбили на спортивном автомобиле, заставил ее согласиться на план Жюля Монтаня. Но к тому времени, когда был выпит второй бокал бренди, она окончательно отчаялась. По правде говоря, в тот момент она всерьез думала над тем, не продать ли ей свою почку.

Ей потребовалось сорок восемь часов, чтобы принять предложение Жюля. Она тщательно продумала все варианты. Она давно избавилась от слепого доверия. Однажды она доверилась своей матери, которая развалила семью. Она доверяла своему отцу каждый раз, когда он говорил ей, что контролирует свою зависимость. А Грэг оказался ее самой большой неудачей.

Поэтому, когда Жюль поставил Мэдди ультиматум, ей сразу захотелось сбежать из дорогого винного бара, куда он привел ее после того, как чуть не переехал на своем автомобиле.

Ее отец был в опасности, поэтому ей все-таки пришлось ответить на телефонный звонок Жюля Монтаня.

Конечно, он не помогал ей бесплатно. Поэтому она оделась как эскортница и слушала, как он спорит со своими доверенными лицами и несовершеннолетними членами королевской семьи в лаундж-зоне для VIP-персон и пьет шампанское стоимостью в тысячи фунтов.

Она уже давно смирилась с тем, что жизнь несправедлива. А после ухода матери вообще перестала надеяться на лучшее.

— Эй, Мэдди, улыбнись! Ты выглядишь так, словно кто-то умер.

Она растянула губы в притворной улыбке, хотя ей хотелось кричать от отчаяния. Правда, никто не умер. Но человек, который когда-то был ее надеждой и опорой, нуждался в деньгах.

Семьдесят пять тысяч фунтов.

Именно столько денег необходимо для оплаты его операции на почках и реабилитации во Франции.

Именно такую сумму Жюль пообещал ей заплатить, если она притворится его девушкой на шесть недель.

Она подняла глаза от своего бокала и встретилась со сверкающим взглядом своего так называемого парня. Он едва разговаривал с ней, когда они были вдали от любопытных папарацци, которые отслеживали каждое его движение.

— Улыбайся, дорогуша, — настаивал он, и его глаза ярко блестели.

Она попробовала снова улыбнуться и, должно быть, на этот раз преуспела. Он оживленно кивнул и поднял свой бокал, а потом повернулся к собеседникам.

Мэдди вздохнула с облегчением и вздрогнула, почувствовав боль под ребрами. И задалась вопросом, долго ли еще ей погружаться в кроличью нору.

В первый раз после того, как они появились на вечеринке, в одном из таблоидов написали о семье Жюля и особенно о том, как королева относится к его поведению. Мэдди спросила его об этом. Жюль что-то рявкнул ей в ответ, запрещая задавать лишние вопросы.

Ее тревожила мысль о том, что она заключила сделку с членом королевской семьи. Меньше всего ей хотелось привлекать к себе внимание в прессе.

Несмотря на отчаянную нужду в деньгах, Мэдди высказала свои опасения. Жюль предложил ей надевать наушники с громкой музыкой в ответ на вопросы папарацци и опускать голову, когда ее принимались фотографировать. И это вроде бы сработало. В конце концов, она не могла отвечать на вопросы, которые не слышала.

Мэдди была уверена, что из-за такого грубого поведения она получила унизительную кличку в социальных сетях. Однако социальными сетями она не пользовалась, потому что продала свой ноутбук, чтобы купить еду, а телефон использовала только для экстренных вызовов. Поэтому она не имела ни малейшего представления о том, почему притворяется подружкой красивого и избалованного представителя королевской семьи, который путешествует с двумя телохранителями.

Вот он позвал одного из них и приказал принести еще полдюжины бутылок дорогущего шампанского. Во время радостной суматохи, последовавшей за выпивкой, мало кто заметил, что Жюль вышел вслед за телохранителем.

Внезапно осознав, что связалась с человеком, который шел по тому же пути, что и ее отец, Мэдди встала из-за стола. Она не знала, как поступит с Жюлем Монтанем, если застукает его за приемом наркотиков.

Она была почти в центре зала, когда какое-то движение в дверях привлекло ее внимание.

При виде мужчины, который вошел в зал и остановился под золотым прожектором, она разинула рот.

Он держался по-королевски. Его внешность показалась Мэдди смутно знакомой. Его глаза сверкали, словно отполированное серебро, под темными бровями вразлет, пока он оглядывал толпу, прохаживаясь по полутемному залу.

Когда он подошел ближе, Мэдди поняла, что должна отвести взгляд. Не из-за стыда, а из чувства самосохранения. Но она продолжала таращиться на него.

Их взгляды встретились.

И тут он быстро подошел к ней. От него пахло льдом и землей, его запах был настолько уникальным, что она была готова вдыхать его вечно.

— Где он? — с придыханием спросил мужчина, и по ее спине пробежала дрожь. Она промолчала, и он слегка раздул ноздри.

— Я… — Она с трудом сглотнула. — О ком вы говорите?

— Человек, с которым вы пришли сюда. Жюль…

— А ты что здесь делаешь?

Резкий вопрос Жюля, наполненный гневом, паникой и неповиновением, усилил опасения Мэдди о том, что незнакомец, кем бы он ни был, знает ее и Жюля.

Он не ответил сразу, а принялся оглядывать Жюля с ног до головы, и тот стал приглаживать растрепанную одежду.

— Что, по-твоему, произойдет, если ты откажешься подчиниться? — холодно спросил незнакомец. — Ты думал, тебе все сойдет с рук?

Жюль открыл рот, но незнакомец остановил его элегантным взмахом руки.

— Я не стану говорить с тобой, пока ты в таком состоянии. Приезжай ко мне в отель завтра утром. Мы вместе позавтракаем.

Каждое его слово казалось строгой директивой, не допускающей ни несогласия, ни непослушания.

Жюль вздернул подбородок.

— Не могу. У меня планы на утро.

Незнакомец пришел в ярость.

— По словам твоего помощника, единственное, что ты запланировал, — это сон от похмелья. Ты приедешь в мой номер в девять утра. Это понятно?

Жюль резко кивнул, а потом опустил голову, как пес, которого за непослушание отчитывает хозяин.

Незнакомец посмотрел на Мэдди. Он, не спеша, изучал ее — начиная от распущенных густых волос и заканчивая окрашенными ногтями на ногах, выглядывающими из туфель на шпильках. Под его пристальным взглядом ее кожу стало покалывать. В его глазах было что-то гипнотическое, удерживающее ее на месте и заставляющее затаить дыхание.

Жюль проследил за взглядом незнакомца и опешил, увидев Мэдди. Очевидно, он забыл о ее существовании. Жюль поспешно изменил выражение лица и потянулся к ее руке.

— Поехали домой, любовь моя.

Мэдди напряглась и вздрогнула. За все время, пока они притворялись, Жюль ни разу не называл ее своей любовью. И не приглашал к себе домой. Когда они покидали клуб или ресторан, а папарацци теряли к ним интерес, один из его телохранителей усаживал ее в такси.

Прежде чем она успела ответить, незнакомец покачал головой.

— Два часа ночи. На сегодня хватит развлечений. Отправляйся домой. Я позабочусь о том, чтобы мисс Майерс добралась до своего места жительства.

Глаза Жюля сердито сверкнули.

— Ты считаешь, что она не вернется ко мне? Ты считаешь, что она не живет со мной?

— А она живет с тобой? — Не дожидаясь ответа, он резко повернулся к Мэдди, приковывая ее к месту взглядом: — Вы живете у него?

— Дело не в этом, — злобно огрызнулся Жюль.

— Либо живете, либо не живете. Ответьте на вопрос, — потребовал незнакомец, не сводя взгляда с Мэдди.

Мэдди решила говорить правду:

— Нет, мы не живем вместе.

Жюль стиснул зубы, но ей было на это наплевать. Если он хотел создать впечатление, что у них серьезные отношения, ему следовало сказать ей об этом заранее.

— Водитель отвезет тебя в твой отель, Жюль, — сказал незнакомец, многозначительно глядя на руку, которую Жюль держал на предплечье Мэдди.

Жюль грубо выругался по-французски, резко притянул к себе Мэдди, обхватил рукой ее затылок и поцеловал в губы. Поцелуй продолжался всего несколько секунд, но от шока Мэдди потеряла дар речи. Ошеломленная и злая, она наблюдала, как Жюль, не оглядываясь, уходит, и сопротивлялась желанию вытереть губы рукой.

Она знала, что он поцеловал ее, чтобы произвести впечатление и разозлить властного незнакомца, чей взгляд потемнел, когда он посмотрел на ее побледневшие щеки и губы. Она подняла голову и встретила его ледяной взгляд.

— Пошли, — резко сказал незнакомец, повернулся и вышел.

Мэдди покачала головой, желая прояснить мысли. Потом она вернулась на свое место на дрожащих ногах. Она не собиралась идти за этим высокомерным и неотразимым человеком. Она может поехать только в свою квартиру, в которой живет с отцом.

Взволнованная болтовня и телефонные камеры, нацеленные на нее, заставили Мэдди действовать. Она по-прежнему не до конца понимала, что произошло несколько минут назад, но ей хотелось убежать от людских глаз.

В любом случае утром у нее будет масса дел. Для начала ей предстоит проследить, чтобы ее отец пережил еще один день, не поддаваясь пристрастию, которое уничтожило не только его здоровье, но и относительно беззаботную семейную жизнь.

Мэдди отмахнулась от душераздирающих мыслей о пристрастии своего отца и дезертирстве матери, встала и уперлась в гору мускулов.

— Следуйте за мной, пожалуйста, мисс.

Это был один из телохранителей незнакомца. Людская болтовня становилась громче. На Мэдди показывали пальцами, ее фотографировали.

— Боже мой, ты его видела?

— Он как бог!

— Он такой потрясающий!

— А кто она такая?

Последний вопрос заставил Мэдди идти вперед.

На улице ее ждал блестящий черный лимузин. Мэдди вздрогнула, но не от мартовской прохлады.

Водитель открыл ей заднюю дверцу. В салоне автомобиля было темно, поэтому при свете уличных фонарей Мэдди увидела только длинные мужские ноги в брюках и начищенных туфлях.

— Садитесь, мисс Майерс, — послышался низкий и властный мужской голос.

Она была в нескольких десятках метров от оживленной главной улицы Сохо и могла бы сбежать от телохранителей…

— Даже не думайте о том, чтобы сбежать, — высокомерно протянул незнакомец.

Вздохнув, Мэдди села в машину. Чем раньше она покончит с этим, тем быстрее вернется домой. Через несколько часов ей надо выйти на работу.

Пару секунд она выдерживала его взгляд, а потом спросила:

— Кто вы и откуда меня знаете?

Казалось, ее вопрос удивил его. А потом он по-королевски наклонил голову.

— Меня зовут Ремирес Александр Монтегова, я наследный принц королевства Монтегова. Я знаю, кто вы, потому что на меня работают отличные частные детективы, которые предоставляют мне любую информацию. А теперь скажите мне, за какую сумму вы готовы бросить моего брата.

Глава 2

— Ваш брат? — пискнула Мэдди.

— Сводный брат. У нас общий отец, — мрачно ответил Реми.

Она в замешательстве покачала головой:

— Но его зовут Жюль Монтань. И он француз.

— Он француз по матери. А его фамилия — уловка для отвода глаз. Он скрывает свое настоящее имя, чтобы избавиться от охотниц за миллионами и мошенников, — произнес он с холодным осуждением.

Судя по всему, Реми считает Мэдди мошенницей.

— Понимаю.

— Я в этом уверен. — Он усмехнулся.

Мэдди наклонилась к окну и вздрогнула, когда у нее заныла рука. Она отвела взгляд от моста Ватерлоо.

— Куда вы меня везете?

— К вам домой, — просто ответил он. — Что у вас с рукой?

— Что?

Он уставился на ее руку, которую она терла ладонью.

— Ничего. Я в порядке. Вы знаете, где я живу?

Его взгляд задержался на ее руке еще несколько секунд.

— Да. Я также знаю, где вы работаете, где учились и к какому стоматологу ходите.

Ей стало не по себе.

— Вы мне угрожаете?

— Я просто вооружился знаниями. В конце концов, информация — это власть, не так ли? Разве вы сели в эту машину не для того, чтобы сделать то же самое?

— Я села в эту машину потому, что меня привел к ней здоровенный телохранитель.

— Он не трогал вас, — заявил Реми.

Она заставила себя рассмеяться:

— Ну, я просто счастлива!

Реми знает о ней все. Знает ли он о ее отце, матери, Грэге? Знает ли он о позорной тайне, которая преследует ее каждый день и ночь?

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал он.

Она сглотнула, стараясь успокоиться.

— И не собираюсь на него отвечать. Я вижу вас в первый раз. Неужели вы думаете, что можете швырнуть мне деньги — и я подчинюсь вашим приказам?

Он не ответил сразу. Лимузин остановился у светофора примерно в миле от квартиры Мэдди.

— Я не швырял вам деньги, потому что вы не назвали мне сумму. Как давно вы знакомы с Жюлем?

От волнения у нее засосало под ложечкой.

— Я не понимаю, какое это имеет значение.

— Вы знакомы чуть больше недели. Вы встречаетесь с ним почти каждый вечер, но ни разу не возвращались с ним в его квартиру.

От его слов по ее телу пробежал озноб.

— Это ничего не значит.

— Напротив. Из этого я делаю вывод, что вы чего-то ждете. Чего, мисс Майерс?

Она улыбнулась:

— Секса, наркотиков и рок-н-ролла.

Он игнорировал ее сарказм и с презрением взглянул в окно.

— К вам Жюль не приезжал. Поэтому, если вы не совокуплялись за пределами его квартиры, то я сомневаюсь, что вы с ним вообще были близки. Наркотики вас тоже не связывают.

— Это нелепо. Откуда вы все это знаете? — огрызнулась она.

Он слегка прищурился — единственный признак того, что Реми счел ее вопрос наглым.

— Потому что мы договорились, что он не будет злоупотреблять моей добротой. В обмен на щедрое содержание он регулярно сдает анализы на наркотики.

Хотя эта информация успокоила ее прежние страхи, Мэдди все еще волновалась от откровений Реми.

— Анализы? Вы платите ему за то, чтобы он не употреблял наркотики?

Опустив глаза, он тихо произнес:

— И не только за это.

Ее любопытство усилилось.

— В самом деле? А за что еще вы ему платите?

— Вас это не касается, — холодно ответил принц Ремирес. — И если вам взбредет в голову болтать о том, что я только что вам сказал, знайте: я буду судиться с вами и пущу вас по миру.

— Попробуйте, — язвительно парировала она.

— По-вашему, я шучу? — хладнокровно спросил он. Судя по его позе, он нисколько не боялся Мэдди.

Она покачала головой и с облегчением улыбнулась, когда лимузин остановился на ее улице.

— Нисколько. Просто вам будет нечего у меня отсуживать.

Глаза Реми понимающе сверкнули.

— Вы нищая, — заявил он после напряженного молчания.

Сначала Мэдди почувствовала жуткий стыд, а потом пришла в ярость.

— Не ваше дело. Мы с вами незнакомы. Поэтому я не стану делать поспешных выводов о том, что вы богатый и напыщенный королевский сынок, который смотрит на всех свысока. И вы не думайте, что я никчемная охотница за миллионами, которая жаждет выпрыгнуть из вашей машины и обо всем рассказать папарацци.

— У меня нет доказательств того, что вы никчемная охотница за миллионами. Но я уверен, что вы бесстыжая эксгибиционистка.

— Что-что? Да кто вы такой?.. — Она посмотрела вниз и резко выдохнула, а потом покраснела от смущения.

Подол ее платья задрался вверх и почти не скрывал промежности, а грудь едва не вываливалась из низкого декольте.

— Приведите себя в порядок, — произнес он хриплым голосом и взглянул на нее так, что она задрожала от желания.

Мэдди быстро одернула платье и поправила декольте, понимая, что Реми отслеживает каждое ее движение.

Она уставилась на ручку дверцы.

— Мы закончили разговор?

Он откинулся на сиденье и скрестил ноги.

— Это зависит от многого, — протянул он.

— От чего? — Она не могла посмотреть ему в глаза.

Он не ответил.

Она взглянула на него и переспросила:

— От чего?

Неторопливая и хищная улыбка коснулась его губ. Его глаза блестели и имели гипнотизиру ющий оттенок, который заставил Мэдди поверить, что Реми читает ее мысли. Она сжала пальцами свою сумочку и уже собралась снова заговорить, как кто-то открыл ей дверцу.

— Вы узнаете в свое время. Спокойной ночи, мисс Майерс.

После того как Мэдди бросила учебу на факультете детской психологии в университете и вернулась домой, чтобы ухаживать за отцом, она все ночи напролет думала о том, как сохранить крышу над головой и избавить отца от его пристрастий. Бессонница стала для нее нормой.

Но сегодня ночью в ее голове носились другие мысли и образы. От волнения она сжимала пальцами потертое одеяло.

Ее переполняло неверие, злость и беспокойство.

Она не понимала, что затеял принц Ремирес.

Знал ли он о соглашении, которое она заключила с Жюлем?

Промаявшись от сомнений всю ночь, она вылезла из постели в шесть утра.

Ее отец уже встал, хотя и не был одет. Пройдя на кухню, Мэдди остановилась в дверях и затаила дыхание, смотря на него. Он выглядел еще изможденнее, чем месяц назад. Его почки почти не работали, он долго принимал сильные обезболивающие лекарства, когда его процветающий бизнес в сфере недвижимости рухнул примерно десять лет назад.

Он скрывал свои пристрастия долгие годы и старался обеспечить жене тот уровень жизни, к которому она привыкла. Три года назад он едва не умер от передозировки, и тогда стало ясно, какой шокирующий урон Генри Майерс нанес своему организму.

В конце концов мать Мэдди не выдержала жизни с наркоманом в маленькой квартирке в одном из беднейших районов Лондона.

Давным-давно отец Мэдди был здоровым, общительным и надежным человеком, на которого равнялись его сверстники. Детство Мэдди было счастливым и беззаботным, хотя и немного бурным. Она научилась не жаловаться на жизнь, поняв, что отец любит ее, но всегда занят на работе, а мать больше интересуют походы по магазинам, чем эмоциональное благополучие родной дочери. Даже когда со временем Мэдди сильнее отстранилась от матери, она не перестала сомневаться в отцовской любви.

Все это закончилось после трехминутного телефонного звонка Присциллы Майерс в университет, где училась Мэдди. Присцилла устала. Мэдди должна вернуться домой и заботиться о своем отце, потому что Присцилла не может жить в нищете и позоре. И после этого она уехала в неизвестном направлении.

Мэдди поборола злость, войдя на кухню.

— Ты рано поднялся. — Она старалась говорить беспечно и радостно.

Ее отец нерешительно пожал плечами и пробормотал:

— Не могу спать.

— Позавтракаешь? Тост? Чай? — с надеждой спросила она.

Он покачал головой:

— Я не голоден. Может быть, позже.

Он избегал ее взгляда — верный признак того, что у него вот-вот начнется ломка. Мэдди стало тошно. Но она заставила себя улыбнуться.

— Миссис Дженнингс заглянет к тебе позже. Она приготовит обед, если ты проголодаешься. В холодильнике есть еда.

Поджав губы, он не ответил. Хотя ее отец подозревал об этом, Мэдди не призналась ему, что от отчаяния платит небольшую сумму соседке, чтобы та приглядывала за ним в течение дня.

После того как отца после рецидива дважды исключили из списка претендентов на трансплантацию почки, Мэдди стала пристально за ним следить. Последний анализ показал, что его почки окончательно откажут через несколько недель.

Врачи сообщили, что сделают ее отцу операцию только в том случае, если он не будет принимать лекарства по крайней мере шесть месяцев. Все, что ей надо сделать, — это найти деньги на операцию. А это зависит от того, удастся ли ее сделка с Жюлем Монтанем. Вернее, с Жюлем Монтегова — сводным братом наследного принца Ремиреса Александра Монтегова. При мысли о Реми по ее спине пробежала дрожь.

К тому времени, когда она обслужила покупателей в кафе на Оксфорд-стрит, ее беспокойство усилилось. Обычно Жюль присылал ей сообщение о том, что они встретятся предстоящим вечером. Но вот наступил полдень, а от Жюля не было никаких новостей. Мэдди решила позвонить ему во время обеденного перерыва.

Она раскладывала столовые приборы на столе, когда одна из официанток, Ди, взвизгнула:

— Ох, это же принц Ремирес!

Сердце Мэдди едва не выскочило из груди.

— Что?

Ди указала широко раскрытыми глазами на окно.

Затаив дыхание, Мэдди повернулась и увидела человека, о котором размышляла уже немало часов. Слабые лучи мартовского солнца падали на его надменное лицо. Прошлой ночью в темном ночном клубе и лимузине она подумала, что его захватывающая дух мужская красота нереальна. Теперь, когда солнце ласкало его лицо и фигуру, Мэдди не сомневалась, что наследный принц — настоящий красавец.

Она взглянула на Ди.

— Ты его знаешь?

Ди закатила глаза.

— Его знает каждая женщина старше четырнадцати лет! Его брат, Зак, такой же красавчик. Интересно, что здесь делает наследный принц? Я думала, такие, как он, отовариваются на Бонд-стрит. Ой, он идет сюда!

Через несколько секунд в кафе наступила абсолютная тишина, нарушаемая только уверенными шагами человека, который шел прямо к Мэдди.

— Мисс Майерс?

Стараясь не дрожать, она обернулась. И сразу же выронила из рук вилки, которые с оглушительным грохотом упали на пол.

Побагровев от смущения, Мэдди опустилась на колени и стала собирать вилки. Прямо напротив нее была пара начищенных, дорогих мужских туфель. Собрав вилки, она приготовилась встать.

— Мисс Майерс?

Мэдди прикусила губу, понимая, что не может не смотреть на него. Подняв голову, она затаила дыхание и уставилась в его серебристо-серые глаза. Они были жестокими, хотя он насмешливо поднял бровь, оглядывая ее покрасневшее лицо.

— Хм, что? — хрипло спросила она и моргнула, не в силах собраться с мыслями.

— Вот еще одна.

Откашлявшись, она быстро посмотрела вниз и увидела дешевую поцарапанную вилку, зажатую между длинными, заостренными пальцами Реми.

Мэдди выхватила у него вилку.

— Спасибо.

По-прежнему стоя на коленях, она положила вилки на ближайший столик и увидела, как принц подает ей руку. Ее душа ушла в пятки, когда он крепко сжал ее пальцы и помог встать. Судя по равнодушному выражению его лица, он ничуть не смутился от того, что сделал.

Переведя дыхание, Мэдди украдкой огляделась. Как и предполагалось, все взгляды в кафе были прикованы к ней, включая взгляд ее босса, хотя его любопытство уже сменялось раздражением.

— Не хотите присесть, ваше высочество? — произнесла Мэдди. — Я обслужу вас через минуту…

— Я пришел сюда не обедать, мисс Майерс. — Он не удосужился понизить голос или скрыть презрение.

Она напомнила себе, что ей нужна работа и поэтому она не может грубить посетителям.

— В таком случае, я не смогу вам помочь, потому что я работаю. Может быть, нам удастся…

— В ваших интересах уделить мне время. Сейчас же.

Она вгляделась в его лицо, и ее сердце снова замерло. Мельком посмотрев на часы, она увидела, что уже четверть двенадцатого. Наплыв посетителей в кафе ожидается через полчаса.

— Джим, я могу уйти на перерыв сейчас? Я все сделаю после.

Шеф-повар, который владел кафе, перевел взгляд с Мэдди на принца Ремиреса, а затем, едва скрывая раздражение, кивнул.

Она сверкнула благодарной улыбкой и нырнула в маленькую раздевалку, чтобы взять сумку. Надев сумку на плечо, она быстро вышла из кафе и шагнула на тротуар, где собралась небольшая толпа, готовая сфотографировать на телефон самого очаровательного мужчину на земле.

— В машине нам будет спокойнее, — произнес принц Ремирес, обнял Мэдди за талию и решительно подтолкнул к открытой задней дверце лимузина.

Как только они оказались в салоне, Мэдди захотелось уткнуться лицом в шею Реми и утонуть в его запахе.

Она заставила себя вернуться в суровую реальность.

— У вас пятнадцать минут, ваше высочество.

Он поправил манжеты рубашки, положил изящ ные руки на бедра, пристально посмотрел на Мэдди и ответил:

— Ваши дела с Жюлем окончены.

Мэдди старалась не паниковать. Несколько раз вздохнув, она медленно вытащила телефон из кармана.

— Я хочу услышать это от него.

Принц Ремирес взглянул на ее телефон.

— Он летит на самолете в Монтегову. Вы не увидите его и не поговорите с ним снова. Ваш номер заблокирован, вы ему не дозвонитесь.

Ее пронзила холодная дрожь.

— Зачем вы это сделали?

Он сунул руку в нагрудный карман и извлек оттуда темно-бордовую визитную карточку с золотыми буквами и цифрами.

— Я приехал сюда, чтобы сказать: если вам нужна помощь, я готов вас выслушать. — Он кивнул на визитку: — На обороте мой адрес и личный телефонный номер. У вас двадцать четыре часа на то, чтобы связаться со мной. После этого я тоже буду вне вашей досягаемости.

Глава 3

Прошлой ночью, увидев Мэдди в реальной жизни, Реми решил, что она обладает исключительной красотой.

Наблюдая за ней сейчас, он понял, что ее привлекательность изысканна. Он никогда не видел таких красивых женщин, как Мэдди Майерс. Ей удавалось великолепно выглядеть даже в дешевой серой униформе официантки.

— Жюль действительно уехал? — хрипло спросила она.

Реми стиснул зубы; ему не нравилось то, что эта женщина так интересуется его сводным братом.

— Да.

Она сдвинула брови, которые были на два оттенка темнее ее медово-золотистых волос.

— Но я не понимаю…

— Что тут понимать? Наконец он решил повзрослеть и приносить пользу королевству.

— И все? — скептически спросила она.

— Потребовалось немало времени, чтобы заставить его взять на себя обязательства.

— И вы приехали сюда, чтобы заставить его сделать это?

Реми пожал плечами:

— Кто-то должен был этим заняться. — Он внимательно следил за ней, желая понять, что происходило между ней и Жюлем.

Она облизнула нижнюю губу.

— Он что-нибудь говорил обо мне? — резко спросила она.

Реми рассердился:

— А должен был?

Ее длинные ресницы взлетели вверх, а нефритово-зеленые глаза сверкнули. Потом она повернулась и уставилась в окно невидящим взглядом.

Реми продолжал изучать ее. Хотя Мэдди теребила пальцами ручку сумки, на ее лице не было тоски брошенной любовницы. Нет, поведение Мэдди Майерс выдавало ее панику.

— Вы не поцеловали его в ответ.

Резко повернув голову, она округлила глаза.

— Что-что?

— Прошлой ночью ваш предполагаемый любовник поцеловал вас, но вы не ответили на его поцелуй. На самом деле вы выглядели подозрительно равнодушной.

Мэдди Майерс притворилась удивленной.

— Разве? Вы, должно быть, ошибаетесь.

— Не ошибаюсь. Почему вы были с Жюлем?

— Он уже за несколько тысяч миль отсюда. Причина наших с ним встреч не имеет значения, не так ли? — Она задумчиво посмотрела на свой телефон.

— Как я понял, вы планируете связаться с ним сразу, как только окажетесь вне поля моего зрения. Если это так, то я не советую вам этого делать.

Она с вызовом посмотрела на Реми.

— Я не понимаю, как вы меня остановите, когда я выйду из этой машины.

— Вы обманываете себя, если думаете, что так легко от меня избавитесь.

— А вы обманываете себя, устраивая мне допрос. Я ничего вам не должна. Я села с вами в эту машину только из любезности, которой вам не хватает. Теперь я возвращаюсь на работу, пока не рассердился мой босс.

Она потянулась к ручке дверцы. Реми подался вперед и схватил ее за запястье, переполняясь тихой яростью.

— Вы любите рисковать? — грубо спросил он.

По какой-то причине его вопрос показался ей забавным, хотя ее лучезарная улыбка быстро померкла.

— Вы не спрашивали своего брата, как мы с ним познакомились?

Все, чего Реми хотел от Жюля сегодня утром, — это его согласия сесть на королевский самолет и улететь в Монтегову, а также обещания немедленно разорвать отношения с Мэдди Майерс.

— Нам было не до этого.

— Ну, он едва не убил меня на своей шикарной машине. Я шла по пешеходному переходу на зеленый сигнал светофора, когда Жюль врезался в меня.

В жилах Реми застыла кровь. Прошедшие два года он жил в бесконечном потоке предположений. Образ Мэдди Майерс, замертво лежащей на грязном асфальте, разбудил в его душе демонов, с которыми он давно боролся и которых не смог победить.

— Жюль врезался в вас на машине? — ледяным тоном спросил Реми.

Когда Мэдди вздрогнула, он посмотрел на ее руку и ослабил хватку. Все встало на свои места. Он ощутил ярость и чувство вины.

— Как сильно вы пострадали? — резко произнес он.

Она посмотрела на свои колени.

— Помимо задетой гордости, я получила несколько ушибов и царапин. Могу сказать, что продуктовые лавки на Камбервел-нью-Роуд пострадали сильнее.

У Реми похолодел затылок.

— Не надо шутить. — Он с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки его пальцев. Потом он медленно вздохнул и разжал пальцы. — Значит, вы с ним заключили тайную сделку?

Сначала Мэдди встревожилась, а затем покраснела. Не отвечая, она решительно повернулась к дверце.

— Разговор окончен. До свидания, ваше высочество.

Реми не собирался ее отпускать.

— Я передумал. У вас нет двадцати четырех часов. — Он поднял визитку, которую она бросила на сиденье между ними, и сунул ее обратно в карман.

Реми резко кивнул, и через секунду машина поехала вперед.

Мэдди удивленно посмотрела в окно, потом уставилась на Реми.

— Что вы вытворяете?

— Мы поговорим. Через час вы либо решите, что больше не работаете в этом кафе, либо ваш босс получит денежную компенсацию за ваше отсутствие и вы вернетесь на работу завтра утром. В любом случае никто из вас не проиграет. Пристегните ремень безопасности.

— Нет! Я не знаю, как в вашей стране, но у нас это называется похищением!

Реми схватил ее за руку под коротким рукавом дешевой униформы, снова ощущая шелковистую гладкость ее кожи, и вздрогнул.

У нее перехватило дыхание, она взглянула на его пальцы.

— Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне.

Он неохотно отпустил ее. Она слегка покачала головой, словно, как и он, почувствовала их взаимное притяжение.

— Вы расскажете мне, почему хотите связаться с Жюлем. — Он нахмурился. — Кстати, почему в полиции нет информации об аварии и о том, что вы обращались в больницу?

Ее глаза сверкнули.

— Потому что не было ни того ни другого. Ваш брат не отвез меня в больницу.

На этот раз Реми выругался.

— Он чуть не убил вас, а вы даже не потребовали, чтобы он отвез вас в больницу? — Она избегала его взгляда. — Вы скрываете, что ваша правая рука серьезно пострадала, но вздрагиваете и бледнеете, как только прикасаетесь к ней. Либо вы нарочно обманываете себя тем, что ваша травма пустяк, либо… — Внушительная пауза. — Либо у вас имеется другая причина прятать голову в песок.

Он нажал на кнопку интеркома и назвал водителю адрес назначения.

— В любом случае это не имеет к вам никакого отношения, — сухо ответила она.

— Вы ошибаетесь, мисс Майерс.

Моргнув, она настороженно посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

— Я обязан следить за тем, чтобы ни один из поступков членов моей семьи не аукнулся нам впоследствии, когда мы меньше всего этого ждем. А теперь я лучше понимаю, что произошло между вами и Жюлем, и мы можем подвести итоги. Но сначала я выясню, с чем имею дело.

— В каком смысле?

— Я отвезу вас в больницу, Мэдлен. Вы можете протестовать, если хотите, но знайте: чем раньше мы во всем разберемся, тем быстрее мы избавимся друг от друга. — Он помолчал, стараясь успокоиться. — Итак, вы поедете со мной по доброй воле?

Она с тревогой выглянула в окно, разомкнула губы и медленно вздохнула. Через мгновение она кивнула:

— Да.

— Хорошо. — Он пристегнул ее ремень безопасности, стараясь не пялиться на ее грудь.

— Куда вы меня привезли? — спросила Мэдди.

— К своему личному врачу.

— Но я не смогу оплатить услуги частного доктора!

Реми кивнул водителю, чтобы тот открыл дверцу.

— Я ценю свое время и конфиденциальность. Вы оскорбляете меня, предполагая, что я позволю вам оплатить медицинские услуги, которые вам требуются после поступка моего брата.

Поджав полные и соблазнительные губы, Мэдди вышла из машины. Реми последовал за ней, убеждая себя, что покалывание в пальцах не связано с желанием снова прикоснуться к ней.

Через пятьдесят минут они ехали в отель Реми. Он сидел, уставившись в окно автомобиля и стиснув зубы.

— Меня осмотрели, и теперь вы собираетесь молчать? — сердито спросила Мэдди.

Он продолжал смотреть в окно.

— У вас небольшой перелом локтевой кости. Еще два перелома на ребрах. Сильные ушибы левого бедра, на заживление которых уйдет две недели.

— Я знаю, что сказал доктор.

Не сдержавшись, он повернулся к Мэдди, запустил пальцы в ее волосы и проигнорировал ее громкое оханье.

— Я не знаю, на кого сильнее злюсь: на вас — за то, что вы были против посещения врача, или на эгоистичного идиота Жюля, который оставил вас в такой ситуации!

Забыв о здравомыслии, Реми провел большим пальцем по ее нижней губе и сдержал стон, когда Мэдди разомкнула губы. Каждый момент рядом с этой женщиной заставлял его идти на поводу у своих желаний, предавая память покойной невесты. С каждой секундой он глубже погружался в болото, из которого ему вряд ли удастся выбраться.

Верхний этаж отеля «Времена года» всегда был в распоряжении королевской семьи Монтегова. Сегодня Реми обрадовался тому, что сможет войти в свой номер через отдельный вход не только потому, что тот защищал его от посторонних глаз, но и потому, что для этого не требовалось присутствие его телохранителей.

Ему не нужны свидетели его волнения. И вопросы о том, почему он провел женщину в униформе официантки в свой номер.

Великолепная и опасная женщина с мягкими как шелк губами.

Он сжал кулаки и засунул их в карманы брюк, с трудом сдерживая желание. Несмотря на откровения последних двух часов, он не изменил своего мнения о Мэдлен Майерс. Она типичная охотница за миллионами, готовая извлечь выгоду из несчастного случая. Однако теперь у нее есть веское основание для начала атаки.

Глубоко вздохнув, Реми разжал пальцы. Обстоятельства смерти его невесты и несчастного случая с Мэдди были не похожи, но он не мог их не сравнивать.

— Вам никто не говорил, что невежливо так пялиться на женщину? — язвительно спросила Мэдди, когда подъехал лифт.

Реми скользнул взглядом по ее нахальному лицу.

— Нет, потому что тогда этот человек получит от меня по физиономии, — ответил он с улыбкой и снова молчаливо выругался на Жюля.

Он жестом предложил Мэдди войти в лифт, который доставит их прямо в его пентхаус.

Когда они вышли из лифта через несколько секунд, Мэдди удивила Реми, потому что не стала разглядывать ни роскошный декор, ни бесценные монтеговские картины и предметы искусства. Каждый посетитель королевского пентхауса обязательно изумлялся богатству и величию помещения.

Тем не менее Реми не сомневался в мотивах Мэдди Майерс ни на минуту. Она определенно что-то задумала. И он намерен это выяснить.

Она повернулась к нему лицом в просторной гостиной.

— Мы можем поскорее все выяснить, чтобы я вернулась к делам?

— Это именно то, чем вы займетесь, когда уйдете отсюда?

Она нахмурилась.

— Конечно. А что я, по-вашему, буду делать?

Он усмехнулся.

— Я ненавижу лжецов, Мэдлен.

— А я не люблю хулиганов. В этом мы похожи.

— Сядьте.

Она пристально смотрела на него несколько секунд, потом оглядела комнату. По непонятной причине выражение ее лица ожесточилось.

— Нет, спасибо. Я не планирую здесь задерживаться.

— Вы пробудете здесь столько, сколько я захочу.

— Или до тех пор, пока я не вызову полицию. Я приехала сюда по собственному желанию и имею право уйти, когда захочу.

— Мы ходим кругами, — сказал он.

— Тогда говорите, зачем вы меня сюда привезли.

— Я хочу, чтобы вы заключили новую сделку со мной.

Она замерла и округлила глаза.

— Что-что?

— Жюль уехал. Теперь я выполняю условия его сделки.

Она прищурилась.

— Вы играете со мной? Вы даже не знаете условия нашей сделки. Вы хотите, чтобы я исполняла роль придворного шута?

— Эту роль вы исполняли для Жюля?

Она поджала губы и настороженно уставилась на него.

— Я… я…

— Проведите со мной вечер, — произнес Реми и замер, потому что хотел сказать совсем другое.

Она покачала головой:

— Я не могу. Я занята. — Она коснулась ладонью больной руки.

— Отмените свои планы, — резко потребовал он. — Разве у вас не было похожей договоренности с Жюлем?

— Нет. Я встречалась с ним не раньше десяти иногда одиннадцати часов вечера.

Реми было неприятно, что его любопытство усилилось.

— Слишком поздно. Я хочу увидеть вас раньше. И вы должны дать мне определенные гарантии.

Она нахмурилась.

— Какие гарантии?

— Вам надо подписать договор о неразглашении информации.

— А если я не соглашусь?

— Тогда ваша жизнь пойдет кувырком. Я буду вставлять вам палки в колеса, пока не поверю, что вы не навредите моей семье.

Она резко вдохнула.

— Вред? Зачем мне вам вредить? — страстно ответила она. — Мне это и в голову не приходило!

Обида в ее голосе убедила бы Реми, если бы он не выучил жестокий урок: никогда и никому не верить на слово. Несколько десятилетий подряд он верил каждому отцовскому слову, пока не узнал, каким человеком тот был на самом деле.

Но даже после того предательства Реми поверил Жюлю на слово, когда тот заявил, что поможет защитить наследие королевской семьи после новости о супружеской измене короля. Жюль показал истинный характер через несколько дней после принятия в королевскую семью Монтеговы. А потом судьба нанесла Реми последний удар, когда он меньше всего этого ожидал. Он поверил, что Селеста в безопасности и с ней ничего не случится. Пустые обещания и предательство. Реми разучился доверять людям.

Поэтому Мэдди, способная соблазнить даже святого, не заставит Реми изменить планы.

— Сколько вам обещал Жюль? — спросил он ледяным тоном.

Она резко вдохнула, и он понял, что прав. Деньги ее все-таки интересуют. Ему стало тошно.

— Назовите сумму, и я ее утрою.

Она сильнее насторожилась.

— Зачем?

— Я знаю финансовое положение Жюля. Уверяю вас, мои ресурсы значительно больше. Более того, я не могу рисковать и допускать, чтобы позже вы передумали, независимо от того, насколько благородной вы считаете себя сейчас. Что может быть лучше серьезного предложения?

Она ахнула.

— Вы не только грубиян, но и жестокий человек.

— Я делаю все возможное, чтобы никто не шантажировал мою семью.

Она резко посмотрела на него.

— И часто вы это делаете?

— Ваша наглость вам не поможет, Мэдлен. — Вглядевшись в ее лицо, он снова поборол желание поцеловать и попробовать на вкус ее полные губы. Он мысленно выругался на себя. — Я не могу ждать весь день.

Она откашлялась.

— Я согласилась притворяться его подружкой в обмен на семьдесят пять тысяч фунтов, — тихо произнесла она и увидела его издевательский взгляд. — Вы выглядите так, словно готовы жевать камни, ваше высокопреосвященство. Но знайте, мне наплевать на ваше мнение обо мне.

— Называйте меня ваше высочество или наследный принц, — натянуто ответил он.

— Ну, называйте себя как хотите, только избавьте меня от снисходительного взгляда.

— Это не снисхождение, мисс Майерс. Это недоумение по поводу того, как дешево вы себя продали. — Небольшая сумма не была главной причиной его недовольства, но Реми не хотел выяснять, почему.

Мэдди слегка побледнела, а потом ее очаровательные глаза гневно сверкнули.

— Что вы сказали?

Он неторопливо оглядел ее с головы до ног.

— Если вас правильно одеть, вы будете выглядеть изысканно. Но, видимо, у вас заниженная самооценка. Почему вы так дешево себя продали?

— Во-первых, меня возмущает ваше предположение о том, что я продала себя. Я согласилась сыграть свою роль в обмен на деньги. Хотя я не профессиональная актриса. Во-вторых, ваше мнение о том, то я использую свою внешность, чтобы заключить лучшую сделку, откровенно неприятно. Я знаю, чего я стою, ваше высочество, и это никак не связано с моими генами. А теперь, когда вы оскорбили меня, я покину это место и забуду о вашем существовании.

Он подошел к ней. Ему понравился ее ответ.

— Отличная речь, но я боюсь, что все будет не так просто.

— Поживем — увидим. — Она взяла сумочку и направилась к двери.

Он легко обнял ее рукой за талию, когда Мэдди проходила мимо него, и резко произнес:

— Двести пятьдесят тысяч фунтов.

Она открыла рот.

— Ч-что?

— Ты меня слышала.

Она прижала руку к его груди.

— Это слишком много.

Он напрягся.

— Слишком много для чего?

Она отвела взгляд.

— Не важно.

Он поддел пальцем ее подбородок.

— Мы должны быть откровенны друг с другом.

Она толкнула его рукой в грудь, и он неохотно отпустил ее.

— Вы предполагаете, что между нами будут какие-то отношения? — сказала она.

— Хватит притворяться. Ты ведь не разбогатела с сегодняшнего утра.

Она нервно облизнула нижнюю губу кончиком языка, и Реми снова с трудом сохранил самообладание. Возможно, его мать права, говоря о том, что ему пора подумать о личной жизни. Королева сегодня утром позвонила ему и спросила, кого из кандидаток он выбрал себе в жены. Реми ответил ей довольно резко, но, повесив трубку, знал, что вскоре ему предстоит принять решение.

Но сначала он разберется с «пороховой бочкой», которую ему оставил Жюль.

— Четверть миллиона фунтов — это гораздо больше, чем семьдесят пять тысяч, на которые ты рассчитывала.

— По вашим словам, я охотница за миллионами? — тихо и с обидой спросила она.

Реми и бровью не повел. Он видел Мэдди прошлой ночью. Как и на тех фотографиях, где она была так вызывающе одета.

Ему не хотелось признавать, что он не может полностью игнорировать Мэдлен Майерс.

— Итак, ты согласна?

Глава 4

Двести пятьдесят тысяч фунтов.

Достаточно для операции, в которой отчаянно нуждался ее отец. Оставшиеся деньги можно потратить на его реабилитацию. Наняв ему сиделку, Мэдди сможет вернуться в университет и закончить учебу.

Она посмотрела в суровые глаза Реми, который наблюдал за ней с плохо скрываемым отвращением.

Облегчение Мэдди сменилось стыдом. Ей очень хотелось отказаться от его предложения и уйти с гордо поднятой головой. Вероятно, Реми смотрел бы на нее иначе, если бы знал, что деньги необходимы ее отцу.

Но жестокое напоминание разбило ее глупые надежды.

Как она могла забыть о Грэге? Дружелюбный, дерзкий Грэг, который в четырнадцать лет стал одним из ее ближайших друзей и членом их загородного клуба. Грэг, чьи богатые родители занимались коневодством и смотрели свысока на любого, у кого не было трех домов в экзотических странах…

Мэдди была слишком ослеплена отчаянием, чтобы сразу понять, каков Грэг на самом деле. Она обратилась к нему за поддержкой, а он хорошо скрывал свое отвращение к ней. Он обманул ее ложным сочувствием, когда она рассказала ему о своем отце. Ее мир перевернулся с ног на голову, а Грэг казался ей единственным убежищем. Она без стеснения положилась на него через несколько месяцев после предательства матери, когда всплыла правда о пристрастии ее отца.

Несколько месяцев Мэдди безоговорочно доверяла Грэгу.

А потом он обрушил на нее жестокую истину.

Предательство Грэга не только разбило ее сердце, но и лишило доверия. Она утешалась только тем, что не была с ним близка.

Мэдди посмотрела на Реми Монтегова и обрадовалась тому, что сдержала язык за зубами. Такие люди, как он, оценивают человека по его авторитету и статусу. Он с самого начала выражал свое презрение к ее нищете и думал, что она опустится до того, чтобы продаться за деньги.

Если она согласится с предложением Реми, то должна будет сохранить свои секреты. У нее очень маленький выбор.

Мэдди почти уверена, что ей больше не удастся работать в кафе. Облизнув пересохшие губы, она слегка вздрогнула:

— Если я соглашусь, то что мне придется делать?

Его глаза странно сверкнули.

— Для начала ты будешь рядом со мной, пока не подпишешь договор о неразглашении информации. После этого ты останешься здесь, в отеле, со мной. Меня пригласили на благотворительную гала-вечеринку. Ты пойдешь вместе со мной. В воскресенье ты поедешь со мной в Монтегову и пробудешь там до тех пор, пока я не буду уверен, что ты не преследуешь свои корыстные цели.

Она опешила:

— Что? Я не могу просто так уехать!

Он прищурил серебристо-серые глаза.

— Почему нет? У тебя договоренность с кем-то другим? Я не Жюль, мисс Майерс. Я не стану связываться с вами, если у вас есть любовник.

— У меня нет любовника. Но у меня определенные обязанности.

В его взгляде промелькнул интерес.

— Объяснись.

— Я живу с отцом. Я не могу просто так оставить его.

Его взгляд слегка потеплел и стал задумчивым.

— Ты много работаешь. Ты находишься вдали от него значительную часть дня, а это значит, что он либо дееспособный и может позаботиться о себе, либо у него есть кто-то, кто позаботится о нем.

— Он дееспособный, — сказала она и поежилась от полуправды. — Но я не хочу надолго уезжать из дома.

Он подошел к ней размеренными шагами, как хищник, преследующий свою жертву.

— Как твой отец отнесся к твоей связи с Жюлем?

Отец Мэдди едва замечал ее отсутствие дома. И в этом состояла проблема. Он вообще почти ничего не замечал.

У Мэдди сжалось сердце.

— Я взрослая женщина.

Реми скользнул взглядом по ее телу, и она затрепетала, словно он прикоснулся к ней.

— Сделка состоится только на моих условиях, Мэдлен, — безжалостно произнес он.

— Я не могу просто собрать свои вещи и поехать с тобой в Монтегову, — почти в отчаянии сказала она.

Он пожал плечами, словно его это не волновало.

— Я даю тебе на обдумывание несколько часов. Мой водитель и один из моих телохранителей отвезут тебя домой. Ты вернешься сюда в семь вечера и дашь свой ответ.

Мэдди глубоко вздохнула и заставила себя встретиться с ним взглядом, хотя ей казалось, что Реми пытается влезть ей в душу и разгадать все секреты.

— Ладно.

— Нет, мисс Майерс. Я жду полноценного ответа.

— Да, я вернусь сегодня вечером и дам тебе мой ответ.

Он какое-то время смотрел на нее блестящими глазами, потом отвернулся и подошел к антикварному столу и взял телефонную трубку. Через несколько минут раздался стук в дверь.

Из ниоткуда появился неуклюжий мужчина в униформе дворецкого, поклонился и открыл дверь. В комнату вошел тот же телохранитель, который провожал Мэдди из ночного клуба прошлой ночью.

— Это Антонио. Он позаботится о том, чтобы ты добралась туда, куда тебе надо.

Другими словами, он будет ходить за Мэдди как тень.

Реми снова оглядел ее с головы до ног и сказал:

— Мой стилист доставит тебе подходящую одежду.

Она чуть не проглотила язык.

— Что-что?

— Ты хочешь появиться на благотворительной гала-вечеринке в униформе официантки? — спросил он.

Мэдди посмотрела на свою униформу, изношенные колготки и потертые балетки.

— Конечно нет. Но у меня есть одежда, — солгала она. В ее распоряжении было только черное платье классического покроя. Дизайнерская одежда, которую мать заставляла ее носить прежде, была давно распродана ради погашения долгов.

Реми помрачнел.

— Не вздумай надевать одежду, которую покупал тебе мой брат.

— Я ее не надену, — ответила она, задаваясь вопросом, какие отношения сложились у Реми и Жюля.

Встретив напряженный взгляд Реми, она поняла, что ей лучше не спрашивать его об этом. Она вздрогнула, когда он продолжал смотреть на нее почти собственнически.

Реми шагнул в сторону, когда у него зазвонил телефон.

— Я жду тебя в семь. Не опаздывай. — И он ушел.

Мэдди перевела дыхание только через полчаса, когда закрыла за собой дверь своей квартиры. Сила влияния Реми поразила ее.

На дрожащих ногах она прошла в гостиную и обнаружила, что та пуста. Дверь в комнату ее отца была приоткрыта. Она открыла ее шире и вздохнула, отчасти разочаровавшись, потому что увидела его спящим.

Если бы он не спал, что бы она ему сказала? Что она заключила сделку с одним братом, а теперь будет играть роль подружки другого брата, который предложил ей огромную сумму?

Она ушла в свою комнату, зная, что в семь часов вечера у нее не будет выбора. Ей придется либо принять предложение Реми, либо рискнуть потерять отца.

Мэдди обвела пальцами документ в кожаном переплете и попыталась не обращать внимания на других людей в комнате. Но это было невозможно.

К счастью, дворецкий, обученный дипломатии, старался выглядеть незаметным. Как и его работодатель — наследный принц Монтеговы, который лениво бродил по комнате, пока Мэдди старалась прочесть договор, напечатанный мелким шрифтом.

Ей хотелось рявкнуть на Реми, чтобы он наконец остановился. Но она прикусила язык. Она приняла его предложение, и пути назад не было. Также не следовало отрицать, что Реми влияет на нее непостижимым образом.

Оставшись без работы, она временно переселилась в номер в отеле Реми. Ее пальцы задрожали, когда она вспомнила свой разговор с отцом. Он едва отреагировал на ее тщательно продуманное объяснение по поводу того, почему она будет отсутствовать пару дней, а с ним поживет миссис Дженнингс.

Мэдди сожалела о том, что у нее нет близкого друга, которому она может довериться. Тогда она не чувствовала бы себя такой одинокой. Но все так называемые друзья покинули ее в тот момент, когда в семье Майерс наступили тяжелые времена.

Грэг нанес ей сокрушительный удар в тот момент, когда Мэдди была особенно беззащитной. Она вообще перестала верить людям.

Мэдди отмахнулась от горьких мыслей, когда к ней подошел Реми. Он дал ей пятнадцать минут на чтение договора о неразглашении информации, и это время вышло пять минут назад.

Если Мэдди поступит правильно, ее отцу сделают операцию через несколько дней.

— Ты готова подписать договор? — спросил Реми.

Она взглянула на его лицо, что происходило машинально всякий раз, когда Реми заговаривал с ней. Он притягивал ее к себе, словно мощный магнит. И, посмотрев на него, она уже не могла отвести глаз.

Он был поразительно красивым мужчиной: скульптурные скулы, волевой подбородок, блестящие волосы. Но именно аура мужественности приводила Мэдди в трепет. Она наблюдала за тем, как он медленно и удивленно поднимает бровь, насмешливо глядя ей в глаза. Покраснев, она потупила взгляд и поморщилась, увидев, что Реми протягивает ей ручку.

Наступил момент истины.

Взяв ручку, Мэдди открыла последнюю страницу договора и поставила подпись.

Адвокат Реми взял соглашение и ушел. Как только за ним закрылась дверь, Мэдди уставилась на человека, в распоряжение которого она поступила на ближайшие шесть недель.

Он тоже наблюдал за ней и оглядывал ее новую одежду.

— Ты получила мое электронное письмо?

Вместе с вечерним шелковистым платьем персикового цвета Реми прислал ей телефон, в память которого был внесен только один номер — его.

В электронном письме была подробная информация о благотворительной вечеринке, в том числе о том, кто на нее придет, по какой причине собираются средства и каким будет меню.

— Да, я его получила. Я его прочла и все поняла, ваше высочество, — немного язвительно произнесла она.

Его глаза сверкнули.

— Пока мы одни, ты можешь называть меня по имени.

— И ты называй меня просто Мэдди.

Он по-королевски кивнул и медленно подошел к ней.

— Мэдлен, я прошу только об одном: постарайся вести себя прилично.

Его слова задели ее за живое.

— Неужели ты хочешь начать этот вечер с оскорблений? — спросила она.

— Я хочу, чтобы сегодня вечером мы не опаздывали, — тихо сказал он, подошел к двери, открыл ее и многозначительно посмотрел на Мэдди.

Она неторопливо подошла к нему, стараясь не качаться на высоких каблуках.

Выйдя из номера, они спустились в лифте на первый этаж, не говоря друг другу ни слова. Мэдди направилась к частному входу, но Реми вдруг обхватил ее талию рукой.

— Куда ты собралась? — спросил он.

Почувствовав тепло его прикосновения, она на мгновение лишилась дара речи.

— Я думала… Разве мы не пойдем через отдельный выход?

— А какой смысл? Меня видели с тобой прошлой ночью и сегодня днем на твоем бывшем рабочем месте. Поверь, журналисты уже обо всем написали. Нам не надо прятаться.

Она прикусила губу.

— И тебя это не беспокоит?

— В конечном счете, никого не касается, какие у нас с тобой отношения. Но если тебя спросят, отвечай правду: мы познакомились через Жюля.

Мэдди поморщилась.

— И пусть все считают, что я потаскуха, которая перепрыгивает от одного брата к другому?

— По-моему, лучше говорить правду, какой бы жестокой она ни была.

У Мэдди не было времени, чтобы обдумать его слова. Как только они вышли через вращающиеся двери, пальцы Реми сжали ее талию, и по ее телу разлился жаркий трепет.

У нее перехватило дыхание от эффекта, который произвел на нее такой простой жест. Непривычные ощущения только усилились, когда она и Реми расположились в темном салоне лимузина, и Мэдди сразу же отодвинулась от принца как можно дальше, чтобы не опьянеть от его запаха.

— Как твоя рука? — спросил Реми.

Немного опешив, она уставилась на него, но вскоре до нее дошел смысл его вопроса. Доктор посоветовал ей не перетруждать руку и время от времени носить бандаж.

— Все в порядке.

Он продолжал пристально смотреть на нее.

— Ты принимаешь лекарства?

Ее тронула его забота. Но после того, как Грэг окружил ее ложной заботой ради собственного извращенного удовольствия, она не сомневалась, что наследный принц тоже прикидывается.

— Можно не притворяться? — спросила она.

Его взгляд ожесточился.

— Притворство?

Она кивнула:

— Ты притворяешься, что заботишься обо мне. Ты не забыл, что я коварная охотница за миллионами? Я не думаю, что тебе надо прикасаться ко мне на публике, поэтому давай избавимся от этой ложной вежливости.

Какое-то время он молчал, потом ответил:

— Я буду прикасаться к тебе на публике, когда сочту это нужным. И ты не станешь возражать, потому что подписала договор, который связывает тебя со мной на следующие шесть недель, — заявил он глубоким и властным голосом.

Мэдди опять вздрогнула.

Она встревожилась, понимая, что Реми может спровоцировать в ее теле такую безрассудную реакцию в любое время. Но тревожнее всего было то, что она не хотела от нее избавляться.

— Значит, ты станешь возражать, если я отвечу тебе взаимностью? — рискнула спросить она, стараясь не обращать внимания на то, как в ее жилах от предвкушения забурлила кровь. — В конце концов, охотница за миллионами должна отрабатывать деньги.

— Жаль, что я не увижу, как ты избавишься от своей высокомерной наглости, — сухо заметил он.

Напоминание о том, что Реми исчезнет из ее жизни через несколько коротких недель, заставило Мэдди замолчать. Когда у него зазвонил телефон, она слушала, как Реми напряженно разговаривает на лирической смеси французского и итальянского языков.

Она смотрела на его гордый и волевой профиль — наследство от древних воинов.

Судя по всему, телефонный разговор был ему не по душе. Он несколько раз стискивал зубы, потом сжал пальцами переносицу и прервал разговор.

Мэдди поерзала на месте.

— Все в порядке?

Он взглянул на нее, и она почти пожалела о том, что заговорила с ним. Его проницательные глаза смотрели на нее в полумраке.

— Семейные проблемы.

Она кивнула:

— Твой отец?

Он удивленно моргнул, потом взглянул на нее холоднее.

— Мой отец умер десять лет назад.

Ее сердце сжалось.

— Ох, прости.

Он по-королевски кивнул ей.

Не желая, чтобы между ними снова воцарилось напряженное молчание, Мэдди откашлялась и спросила:

— А кто звонил?

— Моя мать. Королева. Она делает то, что у нее получается лучше всего, — с оттенком горечи произнес он.

— В каком смысле?

— Издает указы и ждет, когда я займу трон, — мрачно ответил он.

Мэдди постаралась не скривиться.

— А твоя мать?

Она вздрогнула от неожиданности, а потом у нее сдавило грудь.

— Мы с ней не общаемся. — Она надеялась, что принц не будет ничего уточнять.

Не тут-то было.

— Почему?

— Мы не всегда нищенствовали. У моего отца был процветающий бизнес в сфере недвижимости. Потом начались проблемы. Компания разорилась, и мы переехали из особняка с десятью спальнями в Суррее в маленькую квартирку в центре Лондона. — Она ссутулилась от горьких воспоминаний. — Моя мать плохо восприняла такие перемены в жизни. Она бросила моего отца, когда я училась в университете.

— Она бросила не только твоего отца, но и тебя, — заявил Реми. У Мэдди перехватило дыхание от неожиданного и грубоватого сочувствия в его голосе. Реми смотрел на нее без осуждения. — Но это не все, да?

Она глубоко вздохнула, и ей захотелось выговориться:

— Разве это имеет значение?

Он не успел ответить, потому что они приехали к месту назначения. Выходя из машины, Реми повернулся, чтобы помочь Мэдди.

Журналисты принялись их фотографировать и забрасывать ее вопросами:

— Кто вы?

— Кем вы приходитесь наследному принцу?

— Как давно вы вместе?

Она заметила, что вопросы к Реми задавались тише и намного уважительнее. Но он на них не отвечал. Он смотрел сквозь толпу, словно ее не существовало, и учтиво прикрывал телом раненую руку Мэдди, снова обнимая ее за талию.

Прижавшись к его мускулистому телу, она задрожала от желания. Сделав несколько шагов по красной ковровой дорожке, Реми внимательно посмотрел на Мэдди.

— Ты в порядке?

Она кивнула, строго напоминая себе, что они оба притворяются.

Тем не менее она не успокоилась, войдя во внушительный вестибюль пятизвездочного отеля, в котором устраивался торжественный прием.

На благотворительной вечеринке собирались средства для строительства спортивных сооружений для детей-инвалидов в пяти развивающихся странах. Когда Реми представил ее председателю фонда, Мэдди постаралась больше узнать о работе этой благотворительной организации, чтобы не замечать недоверчивых взглядов и не слышать перешептывания гостей.

Подняв голову выше, она улыбалась и пыталась сохранять самообладание, чему ее обучали в дорогой частной школе, в которую родители отдали ее в возрасте одиннадцати лет.

Во время вечеринки она все чаще замечала на себе задумчивый взгляд Реми.

— Ужин еще не подали, — сказала она. — Ты смотришь на меня так, словно у меня между зубами застрял шпинат.

Он ответил не сразу:

— Меня нелегко удивить. А скажи, почему ты бросила престижный университет, отучившись там всего один семестр, и стала работать в этой безвкусной забегаловке?

Она ахнула от неожиданности.

— Это кафе — совсем не забегаловка.

— Такое ощущение, что ты скучаешь по нему.

Она пожала плечами:

— Мне было там неплохо.

Он наклонился ближе, и она сильнее почувствовала его опьяняющий запах.

— Только не говори, что вернешься туда в будущем.

— А тебе какое до этого дело?

— Ты слишком изысканная женщина, чтобы работать в таком месте.

На ее щеках появился легкий румянец.

— Не надо так говорить, — сказала она, замечая, что на них пристально смотрят.

Он вдруг протянул руку и провел пальцем по ее горячей щеке.

— Почему бы и нет? Я говорю правду.

Она знала, что ей следует отстраниться от него, но каждая клеточка ее тела хотела насладиться прикосновением Реми.

— Иногда правду лучше скрывать, из вежливости.

— На меня это правило не распространяется.

— Ты только послушай себя! — сказала Мэдди. — Ты такой…

— …Высокомерный и тщеславный? Я предпочитаю, чтобы твою шелковистую кожу пропитывали ароматы дорогих духов, а не запах подгоревшего растительного масла. Поэтому так и будет.

К счастью для Мэдди, на подиум поднялся председатель благотворительного фонда и начал произносить речь. Испытывая сильное облегчение, она откинулась в кресле, сжала пальцы рук и положила их себе на колени. Через мгновение Реми тоже посмотрел на подиум.

Наконец председатель договорил, и гости снова начали общаться между собой.

— Я думала, ты перестанешь копаться в моем прошлом теперь, когда я согласилась тебе подыгрывать, — прошептала Мэдди.

Взгляд Реми стал колючим.

— Так почему ты бросила университет?

— С какой стати ты интересуешься? — спросила она.

Он уставился на ее губы.

— По-моему, нам следует расширить условия нашего договора.

Ей стало не по себе.

— Каким образом? — прохрипела она.

— Мне достаточно узнать основные моменты твоего прошлого.

Разочарование пронзило ее с такой силой, что Мэдди с трудом перевела дыхание. Обуздав эмоции, она ответила:

— Ты все обо мне знаешь, а вот я ничего не знаю о тебе. Почему все так удивляются, что ты пришел на вечеринку с дамой?

Мэдди была к нему достаточно близко, чтобы видеть холод в его глазах. Реми резко отодвинулся от нее.

— Вероятно, потому, что меня не видели на публике с женщиной уже два года, — сказал он.

Мэдди была шокирована. Реми Монтегова не был обделен женским вниманием.

— Можно узнать, почему?

Он бросил на нее скептический взгляд.

— Ты думаешь, я поверю, что ты ни о чем не знаешь?

От его резкости у нее перехватило дыхание.

— О чем я должна знать?

— После нашего знакомства прошло почти двадцать четыре часа. Большинство людей уже собрали бы обо мне сведения.

Мэдди не собиралась признаваться в том, что Реми ее сильно заинтересовал.

— У меня нет ноутбука, ваше высочество, и я не пользуюсь социальными сетями. Кроме того, у меня куча других дел. Поэтому у меня не было времени собирать о вас сведения.

Он смотрел на нее полминуты, а потом повернулся к ней в профиль. Ей казалось, он не собирается ей отвечать. Но вот он снова взглянул на нее.

— Ты спровоцировала удивление гостей потому, что последней женщиной, с которой я встречался, была моя невеста, — откровенно признался он.

У Мэдди перехватило дыхание. У нее была куча вопросов к Реми. Почему самый завидный холостяк Европы, возможно даже мира, не встречался с женщинами целых два года? И кем была его невеста?

Прежде чем Мэдди успела спросить, он прибавил:

— Эта тема не обсуждается.

Она откашлялась и перевела разговор в более безопасное русло:

— Если тебе по-прежнему интересно, в университете я изучала детскую психологию. — В его глазах отразилось удивление, а она с горечью рассмеялась. — Тебя так шокирует, что я хотела помогать детям?

— Ты приписываешь мне то, чего я не говорил.

— Но у тебя ко мне предвзятое отношение, — бросила она в ответ.

Внешне его поведение не изменилось, но Мэдди почувствовала, как Реми полностью отгородился от нее, а потом заговорил с другим гостем.

Ее вера в то, что Реми Монтегова не скоро изменит о ней свое мнение, усилилась, но ей удалось обуздать эмоции и улыбаться в течение следующего часа.

Когда после ужина подали напитки и рядом с танцполом расположился оркестр из четырех человек, Мэдди захотелось куда-нибудь убежать. Но тут Реми повернулся к ней и заявил, что хочет с ней танцевать.

Она понимала, что должна отказаться, но беспрекословно поднялась и подала ему руку. Твердо сжав ее, он вывел Мэдди на отшлифованный танцпол под звуки медленного вальса. Ее сердце забилось чаще, она с трудом переводила дыхание, когда Реми осторожно поднял ее раненую руку и положил себе на грудь. Потом он обнял ее за талию и посмотрел прямо в глаза.

Конечно, наследный принц Монтеговы танцевал с изящной и захватывающей дух утонченностью. Прекрасно понимая, что на них пристально смотрят, она попыталась найти повод для разговора.

— Почему бы просто не сказать им, что тебе наплевать? — ляпнула она первое, что пришло ей на ум.

— Прошу прощения?

— Похоже, идет соревнование по скорости привлечения твоего внимания. Если тебе на это наплевать, почему ты прямо не заявишь им об этом?

Словно по команде, потрясающе красивая рыжеволосая женщина одарила Реми сладострастной улыбкой. К раздражению Мэдди прибавилась ревность, хотя она не хотела себе в этом признаваться.

— Наверное, тебе трудно, когда женщины так откровенно предлагают себя, — сказала Мэдди. Уголки соблазнительных губ Реми дрогнули в улыбке. — Что смешного?

— Кажется, я снова тебя обидел. Вот уж не думал, что ты такая чувствительная натура.

— Я не чувствительная, — пылко ответила она и попыталась высвободиться из его рук.

— Что ты делаешь?

— Вальс закончился. Отпусти меня, пожалуйста.

Он крепче сжал рукой ее талию.

— Мы под пристальным вниманием, Мэдди. Сейчас не время устраивать скандал.

— Да неужели? Я…

Она умолкла, когда поняла, что горделивая голова Реми Монтегова опускается, а его губы останавливаются в паре дюймов от ее рта. Их взгляды встретились. Она почувствовала на лице его дыхание и поняла, что ждет не дождется, когда Реми ее поцелует.

Его поцелуй был быстрым и страстным, но из головы Мэдди вылетели все мысли. Ей казалось, что в зале остались только они вдвоем. Ее словно опалило огнем. Но, несмотря на то что ощущения были просто изумительными, она заставила себя выпрямиться и глубоко вдохнуть.

— Что ты делаешь? — пробормотала она себе под нос.

Реми улыбнулся ей и обнял за талию второй рукой.

— Я расширяю условия нашего договора.

— Не помню, чтобы я на это согласилась.

Шагнув назад, он посуровел. Для всех остальных наследный принц останется образцом королевской элегантности и изысканности. Но Мэдди удалось на время увидеть в нем обычного мужчину.

Она не успела опомниться, как он коснулся ее поясницы рукой и вывел из бального зала.

Глава 5

Моросил дождь.

Мэдди подняла подол своего вечернего платья, приготовившись быстро сесть в лимузин. Но застыла, когда Реми снял смокинг и накинул его ей на плечи.

Обволакивающее тепло его тела усилило и без того сюрреалистическую атмосферу, поэтому, когда Реми мягко подтолкнул Мэдди к ожидающему лимузину, она не протестовала.

Водитель поспешил к ним с большим зонтом. Реми взял у него зонт и стал держать его над головой Мэдди.

Она убеждала себя, что этот рыцарский жест — притворство, но ей с трудом в это верилось. В отличие от сводного брата, Реми был само очарование и делал то, что ему хотелось. Она снова подумала о его невесте.

Сев в лимузин, она сняла смокинг Реми.

— Забери его.

Он покачал головой:

— Нет, надень его снова. Ваша английская непогода разыгралась не на шутку, — язвительно заметил он и кивнул на окно, по которому хлестал ливень.

Мэдди откашлялась и повернулась к Реми лицом.

— Мы можем поговорить о том, что случилось? И договориться, чтобы это не повторялось. — Она испытала облегчение оттого, что говорила спокойно и бодро.

Его глаза блестели в темноте.

— Тебе так не понравилось то, что я сделал? — В его тоне слышалась страстность, от которой по спине Мэдди пробежала дрожь.

— Я предпочитаю заранее договариваться о том, что может произойти.

— У тебя не было подобного соглашения с Жюлем?

— Что?

— Ты не ответила на его поцелуй, но и не протестовала. — Он пристально посмотрел на ее губы. — Вы условились о том, что он может тебя целовать?

— Нет! К твоему сведению, его поцелуй застал меня врасплох. И, честно говоря, я устала от твоих манипуляций. Что мы добавим к основным условиям договора?

— Ничего. — Выражение его лица ожесточилось, он снова взглянул на нее в упор. — В этом нет необходимости, потому что ничего подобного больше не повторится.

Они подъехали к отелю с огромным навесом у главного входа. Похоже, Реми не торопился вернуть свой смокинг. Он положил руку на поясницу Мэдди, как только они вышли из машины.

Когда они вошли в номер, она протянула смокинг Реми и хрипло произнесла:

— Мне это больше не нужно. Спасибо. — Их пальцы соприкоснулись, и она, вздрогнув, стиснула зубы. — Спокойной ночи, ваше высочество, — бросила она через плечо, идя в свою комнату и чувствуя, что он смотрит ей вслед. Она против воли остановилась у двери, положив пальцы на дверную ручку.

— Спи спокойно, — только и сказал он и ушел, самодовольный и самоуверенный, подцепив пальцем смокинг.

Уснуть Мэдди не удавалось. Ворочаясь в постели, она вдруг поняла, что забыла позвонить отцу. Ей стало совестно, когда она посмотрела на часы. Шел первый час ночи.

Она опустила голову на подушку, молясь о том, чтобы забыть мужчину, который завладел всеми ее мыслями и чувствами.

Не удалось.

Однажды она поддалась эмоциям и теперь живет с суровыми последствиями своей доверчивости. Грэг использовал их детскую дружбу, чтобы предать ее. И, хотя ее договор с Реми подписан несмываемыми чернилами, оба этих мужчины — одного поля ягода.

Она не собиралась повторять свою ошибку.

Вопреки здравомыслию, Мэдди взяла телефон и решила поискать информацию о невесте Реми.

Селеста Бастиль была ошеломительной утонченной женщиной, которая идеально подходила такому человеку, как Реми. Наследница французской и монтеговской аристократии, она считалась воплощением уравновешенности и обаяния. Мэдди посмотрела только несколько ее фотографий, а потом отложила телефон в сторону. Судя по всему, Реми все еще любит ее; Мэдди заметила, что он страдает и винит себя, когда он заговорил о ней на вечеринке.

Ее сердце замерло от мысли о том, что подобная потеря сделала с человеком, за которым все пристально наблюдают. Он не просто человек, а наследный принц с чувством долга перед своим королевством. Наследный принц, который потерял свою принцессу.

Нет. Хотя их поцелуй был настоящим огненным безумием, Мэдди не должна заблуждаться по поводу Реми.

Не надо было ее целовать.

Реми поморщился, отпив коньяка. Алкоголь обжег ему горло, но не помог обуздать пульсирующее возбуждение.

Его отчаянная попытка вспомнить голос Селесты, ее смех и нежные манеры не увенчалась успехом. У него перед глазами стоял образ женщины с ярко-зелеными глазами, хриплым смехом, дерзко вздернутым подбородком и пухлыми губами.

Он наслаждался, обнимая Мэдди. Хуже всего то, что он не мог себя контролировать, пока был рядом с ней.

Реми стало совестно: он вспомнил свою молчаливую клятву, данную умирающей невесте. Крепче сжав пальцами бокал, он скользнул взглядом по ночному Лондону. Простая истина заключалась в том, что он подвел Селесту. Она умерла потому, что он подвел ее.

Реми отвернулся от своего отражения в окне гостиной.

Его привел в ярость второй телефонный звонок от матери сегодня днем. Она ставила под сомнение его мотивы. Он был готов признать, что его неспособность полностью контролировать себя рядом с Мэдди Майерс приведет к неприятным последствиям.

Королева продолжала настаивать на том, чтобы он выбрал себе жену.

Если он избавится от страсти к Мэдди, то по возвращении домой сумеет сосредоточиться на управлении Монтеговой.

Он направился в свою спальню, стараясь избавиться от чувства вины и возбуждения. Но эти острые ощущения, разогревающие кровь, становились только жарче.

Реми не успокоился и на следующее утро, когда прочел финансовый раздел утренней газеты. О нем без умолку говорили в социальных сетях. Королева-мать снова ему позвонила.

Увидев фотографию Мэдди на первой полосе, он снова почувствовал нестерпимое желание. Вот и сейчас, когда она идет к обеденному столу, Реми не может игнорировать гипнотическое покачивание ее бедер и пышную грудь.

— Доброе утро, — тихо сказала Мэдди, подходя к нему.

Реми сложил газету, заставил себя успокоиться, потому что королевский долг и обязанности были важнее слепой и раскаленной страсти, и неторопливо оглядел Мэдди. На ней был ярко-розовый свитер с открытыми плечами и облегающая серая юбка до колен. Простая одежда казалась греховно соблазнительной на ее теле.

Он поерзал на месте в тщетной попытке избавиться от возбуждения и спросил:

— Надеюсь, ты хорошо спала?

Она села и улыбнулась в знак благодарности официанту, который налил ей кофе.

— Не очень хорошо.

Реми нахмурился и подождал, пока официант уйдет.

— Это из-за руки? Тебе надо к врачу?

Она покачала головой. Сегодня на ее руке был бандаж.

— Нет. Мне не спалось в чужой кровати.

— Учитывая, где ты живешь, мне с трудом в это верится.

Она уставилась на него ярко-зелеными глазами.

— Я надеялась, что буду выслушивать твои оскорбления только после того, как загружусь кофеином.

Реми насторожился. По непонятной причине эта женщина легко задевала его за живое.

— Тебя оскорбляет моя честность? — спросил он.

— Есть простая честность, а есть хамская честность. Я уверена, что последнюю ты используешь только в чрезвычайных обстоятельствах. — Она уставилась на него с упреком.

Реми опешил. Мало кто осмеливался бросить ему вызов. Очевидно, это смелое существо по имени Мэдди хотело быть одним из немногих. Он не знал, то ли ему улыбаться, то ли поставить ее на место.

— Скажи мне, почему тебе не спалось. — Он намазал масло на тост и положил его на тарелку Мэдди. Потом он придвинул к ней небольшое блюдо с фруктами.

— Спасибо, — тихо сказала она и уставилась на чашку с кофе. — Я обещала позвонить отцу вчера вечером, но забыла.

— Как ты сама сказала, ты взрослая женщина, а не подросток, подчиняющийся правилам комендантского часа.

— Но я дала обещание и не сдержала его.

— Тебе надо собрать вещи для поездки в Монтегову. Водитель отвезет тебя домой сегодня утром. Ты сможешь поговорить с отцом.

Избегая его взгляда, она облизнулась.

— Что у тебя на уме? — спросил Реми. — Выкладывай!

— Ты не мог бы дать мне немного денег?

Он насторожился.

— Мы подписали договор менее двадцати четырех часов назад, а ты уже требуешь оплату?

— Я знаю, мы об этом не договаривались, но…

— Ты требуешь, чтобы я доверял тебе, но не говоришь мне всей правды о себе, — заметил он.

Ее зеленые глаза сердито сверкнули.

— Ты уступишь мне только тогда, когда я позволю тебе копаться в моей жизни? По-твоему, это справедливо?

Он пожал плечами, стараясь игнорировать обиду в ее взгляде.

— Ты зря надеешься, что мы с тобой на равных.

Поджав губы, она раздула ноздри.

— Ты мне отказываешь?

Реми сдержал желание обо всем расспросить Мэдди. Даже сейчас ему хотелось наклониться через стол и поцеловать ее в губы.

— Сколько тебе надо?

Она облизнула нижнюю губу.

— Десять процентов.

Сначала Реми хотел ей отказать. Но при виде ее взгляда он понял, что она будет стоять на своем и бороться за то, чего желает.

— Ладно. Ты получишь эту сумму. Но у меня условие.

Она округлила глаза.

— Какое?

Он покачал головой:

— Мы обсудим это сегодня вечером. Сейчас у меня назначена встреча.

Мэдди пожевала нижнюю губу. Реми приложил немало сил, чтобы отвести от нее взгляд.

— А если мне не понравится твое условие? — спросила она с едва заметной дрожью в голосе, которую Реми захотелось слышать снова и снова.

— Это очень выгодное условие. Я уверен, ты на него согласишься. Но, если я ошибаюсь… — Он пожал плечами. — Мы вернемся к прежним условиям нашего договора. Деньги будут на твоем банковском счете через час.

— Спасибо.

Он против воли посмотрел на ее лицо, шею и высокую грудь. Ему опять захотелось попробовать ее губы на вкус.

Под его пристальным взглядом Мэдди покраснела. Реми сжал пальцы в кулак.

— Надеюсь, взяв деньги, ты не исчезнешь? — спросил он.

Сверкнув глазами, она с вызовом подняла подбородок.

— Я не собираюсь ничего тебе доказывать. Хочешь — доверяй мне, а не хочешь — не доверяй.

* * *

Реми продолжал размышлять над своим разговором с Мэдди через три часа, обедая со своим послом в Великобритании.

Бесстрашие и безрассудство Мэдди однажды доведут ее до беды. Или сделают неотразимой для человека, который увлечется ее страстной натурой. Человека, который будет свободно целовать ее опьяняющие губы и ласкать изумительные изгибы ее тела…

Реми глубоко вздохнул, почувствовав возбуждение.

Он не понимал, что с ним происходит.

Ему нравилось жить с Селестой. Ему импонировала ее благородная натура и то, с какой стойкостью она переносила проблемы, будучи связанной с наследным принцем.

Но иногда Реми хотелось, чтобы Селеста бросала ему вызов. И отстаивала свои интересы.

Он напрягся. Нет. Он не предаст память Селесты, сравнивая ее с Мэдди — женщиной-загадкой, которую ему не терпелось разгадать.

Вернувшись в отель, он обнаружил, что Мэдди нигде нет, и приуныл. Когда в комнату вошел дворецкий, Перси, Реми едва не зарычал на него.

— Где она?

— Мисс Майерс не возвращалась с тех пор, как уехала сегодня утром, ваше высочество.

Разочарование Реми сменилось недовольством.

— Она не приехала на обед? — резко спросил он.

Отпустив Перси, он вынул телефон из кармана и набрал ее номер. Его звонок переключился на голосовую почту.

Реми был в ярости. Мэдди обманула его. Теперь, когда у нее на руках двадцать пять тысяч фунтов, она может быть где угодно.

Он стиснул зубы и уже собрался вызвать начальника своей службы безопасности, как услышал приближающиеся шаги.

Мэдди ворвалась в номер как вихрь. Она была в шелковом наряде и туфлях на шпильках. Ее лицо раскраснелось, а несколько прядей выбилось из гладкого пучка.

— Где, черт побери, тебя носило? — прорычал он.

Она резко остановилась и повернулась к нему лицом.

— Что?

— И почему все звонки у тебя переключаются на голосовую почту?

Она взглянула на сумку у себя в руке.

— О нет. Прости. Я забыла включить телефон.

Реми прищурился.

— А зачем ты его отключала? Где ты была, Мэдди?

Она моргнула и насторожилась от его ледяного тона.

— Я была с отцом. Ему стало плохо после того, как мы пообщались с агентами по недвижимости.

Он нахмурился.

— Вы переезжаете?

Она кивнула:

— Вот почему мне потребовались деньги. Я внесла аванс и договорилась об аренде жилья. Потом я стала собирать свои вещи. На это ушло больше времени, чем я ожидала. Я выключила телефон, чтобы меня не беспокоили.

— Я единственный, кто может тебе звонить на этот телефон. Значит, ты не хотела, чтобы тебя беспокоил я?

— Мне надо было сосредоточиться на отце, понятно?

— Зачем? — спросил Реми.

Помолчав, она глубоко вздохнула.

— Ему нездоровится. Но я все-таки приехала к тебе.

Она неуверенно посмотрела ему в глаза, и Реми накрыло волной облегчения. Он испытывал к Мэдди почти собственнические чувства.

— Итак, все в порядке? Или твои стиснутые зубы и мертвая хватка, которой ты держишь телефон, означают, что ты потребуешь от меня вернуть тебе деньги? Если так, то ничего не получится. Я потратила их большую часть, — сообщила она. — Если ты все-таки решил не избавляться от меня, можно попросить тебя об одолжении? — спросила она.

— Перестань меня изводить.

Едва заметно улыбнувшись, она изящно повернулась на месте, словно балерина.

— Мне не расстегнуть самой молнию на платье. Но я могу попросить помощи у Перси. — Она посмотрела на Реми через плечо.

Его внимание привлекли ее обнаженные плечи и открытый участок гладкой шелковистой кожи на спине. Когда Реми снова взглянул в лицо Мэдди, она уставилась на него с вызовом.

И шагнула в сторону кухни, где был Перси.

— Мэдлен…

Она замерла и широко раскрыла глаза, наблюдая за ним.

— Да?

— Останься.

Реми подошел к ней, с трудом передвигая ноги. Услышав аромат духов Мэдди, он едва не опустил голову, чтобы поцеловать ее плечи. Расстегнув молнию на платье дрожащими пальцами и страстно оглядывая золотистую кожу Мэдди, он почти не услышал ее хрипловатую благодарность и чуть не свихнулся от желания, когда она повернулась к нему лицом.

— Ну, у нас все в порядке? — снова спросила она.

— Нет, — прорычал он. — Мы опаздываем.

Она подняла руки, чтобы пригладить выбившиеся из прически прядки.

— Чего же мы ждем?

— Вот чего, — пробормотал он, обнял рукой ее затылок и притянул к себе. Обхватив рукой за талию, он припал к губам Мэдди и запустил язык ей в рот, пытаясь утолить нестерпимое желание.

Она на мгновение опешила, а потом обвила руки вокруг его шеи. Реми крепче прижал ее к себе, все сильнее распаляясь от близости ее тела. Мэдди была по-настоящему изысканной и великолепной. И он страстно хотел ее.

Они пропустят первое действие оперы. В конце концов, Реми — наследный принц Монтеговы, и он отправит свои извинения, как только избавится от безумного вожделения.

Мэдди не сразу осознала, что Реми подхватил ее на руки и вынес из гостиной. Она пришла в себя, когда он усадил ее рядом с собой на широкий диван в маленькой гостиной, прилегающей к его спальне.

Опьянев от желания, она наблюдала, как он снимает галстук и бросает его в сторону. Ее кожу стало покалывать, она дрожала от чувственной лихорадки, которую вызывал у нее только этот мужчина.

— Ты умеешь пользоваться телефоном, Мэдди. Я ожидаю, что ты ответишь, когда я позвоню. Понятно?

Она моргнула.

— Да. Но я уже извинилась. Ты будешь и дальше издеваться надо мной?

— Я никогда ни над кем не издевался. И я надеюсь, впредь ты будешь меня слушаться.

Она затаила дыхание.

— Зачем ты меня сюда привел?

— А ты не догадываешься? — усмехнулся он и уставился на нее с нескрываемым желанием, отчего она вздрогнула. Он обхватил руками ее плечи.

— Реми, что ты делаешь? — тяжело дыша, спросила она.

— Выясняю, смогу ли избавиться от этого безумия, — мрачно сказал он.

— Какого безумия?

В ответ он жадно поцеловал ее в губы, и она забыла обо всем на свете. Беспомощно простонав, она обняла его шею руками.

Нетерпеливо прорычав, он отстранился от нее, сорвал с себя пиджак и, не сводя взгляда с Мэдди, раздвинул ей ноги. Она густо покраснела, когда его взгляд медленно скользнул по ее бедрам.

Реми поднял подол ее платья выше, обнажая пояс с подвязками и кружевные трусики. Навалившись на Мэдди, он опять страстно припал к ее губам и запустил пальцы у нее между ног. Она с такой силой вцепилась руками в его плечи, что он вздрогнул и поднял голову.

— Что ты делаешь со мной? — хрипло спросил он и в недоумении уставился на нее.

Продолжая смотреть на нее, он принялся медленно поглаживать пальцами ее тело. Она напряглась и схватила его за запястье, когда он скользнул пальцами в ее трусики. Он остановился, округлил глаза и медленно выдохнул:

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Он казался удивленным.

Она что-то невнятно пролепетала.

Запустив пальцы ей в волосы, он погладил чувствительную точку под ее ухом. Мэдди с трудом перевела дыхание.

— Я не знаю, почему я так тебя хочу. Если ты хочешь, чтобы я остановился, просто скажи, — прохрипел он.

— Я тебя не останавливаю. — Она зажмурилась, сдерживая дрожь, и наконец выпалила: — Я девственница.

Он так резко отпрянул от нее, словно в него выстрелили. Изумленно выдохнув, он вытаращился на Мэдди.

— Скажи, почему ты до двадцати четырех лет осталась девственницей, — потребовал он, его серые глаза стали почти черными от бурного желания.

От волнения у нее перед глазами стояла пелена.

— До того как ты сделаешь поспешные выводы, я скажу, что не ждала подходящей возможности отдаться наследному принцу. Меня просто подставил человек, которому я доверилась. После этого секс меня не интересовал.

Он снова испытал собственнические чувства. Ему невероятно нравилось наблюдать за ее реакцией и слушать, как она постанывает от удовольствия.

— Тебе было так хорошо с тем человеком, как со мной? — спросил Реми.

Она покачала головой, и ее волосы сильнее растрепались.

— Ни разу.

— Мне остановиться?

Она сглотнула.

— Нет…

На его лице появилось истинное мужское удовлетворение. А потом, прежде чем Мэдди успела передумать, он снова стал неторопливо ласкать ее между ног.

— Не волнуйся, детка, — произнес он. — Я не заберу твою невинность.

Продолжая поглаживать ее, он запустил язык ей в рот и принялся имитировать движения своего пальца. Вскоре Мэдди громко вскрикнула и забылась от опьяняющих и головокружительных ощущений.

Очнувшись, она поняла, что лежит на диване одна. Реми стоял в оконном проеме между двумя тяжелыми шторами и смотрел на улицу. Она быстро поправила одежду, провела дрожащей рукой по волосам. Он обернулся и долго смотрел на нее, пока она не покраснела от смущения.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты красивая и желанная женщина, — грубовато ответил он.

Она сильнее покраснела.

— Это упрек?

Он взмахнул рукой.

— Я просто пытаюсь понять…

— Я не загадка. У меня был парень…

— Парень? — Он произнес это слово так, словно оно было ядовитым, и грозно сдвинул брови.

— Да. Ты знаешь, кого девушка обычно называет своим парнем?

Его не тронул ее сарказм, выражение его лица осталось прежним. Он сунул руки в карманы.

— Просвети меня. Я хочу знать.

— Мы с Грэгом выросли вместе. Я думала, мы друзья. Мы какое-то время не общались, но когда мне понадобился друг, я позвонила ему. Мы с ним сблизились. Я думала, мы оба доверяем друг другу. Потом я узнала, что он просто издевался надо мной и рассказывал об этом своим богатым друзьям. Мало того, Грэг уговаривал женщин рискнуть и вложить все свои финансы в его компанию. К сожалению, я оказалась одной из тех наивных жертв.

Реми резко выдохнул:

— Ты заявила на него в полицию?

Мэдди пожала плечами:

— Это было бессмысленно. Грэг утверждал, что я добровольно вложила свои деньги, зная о риске. Ему удалось убедить полицию, что я обычная брошенная девушка, и я решила ему отомстить. Ему все сошло с рук. А у меня осталась только одежда, которая была на мне, и моя девственность.

Реми подошел к ней и вгляделся в ее лицо.

— Из-за него ты стала вести такую жизнь? — сдержанно спросил он.

— Проще обвинить во всем его. Но нет. Он просто оказался последним человеком, который меня окончательно сломал.

Реми поднял гладкую бровь.

— Ты считаешь себя сломленной?

Она пожала плечами:

— Сейчас я живу с незнакомцем, который любит мной командовать, ругает меня, если я опаздываю на пятнадцать минут, и оплачивает мои услуги. Разве на такое пойдет несломленный человек?

— По-моему, ты просто получаешь то, что для тебя важно. И я для тебя не незнакомец, — прибавил он.

Мэдди прикусила губу, сдерживая улыбку.

— Осторожнее, Реми. Иначе я решу, что ты меня уважаешь.

Уголок его рта дрогнул в язвительной улыбке.

— Ну вот. Я снова для тебя прокаженная.

— О чем ты говоришь?

Она покачала головой:

— То, что случилось на этом диване, не было запланировано. Если ты собираешься упрекать себя в этом, делай это в мое отсутствие.

— Мэдди…

— Если мы никуда не пойдем, я отправлюсь в свою комнату, — прервала она его, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза.

Какое-то время он разглядывал ее, прищурившись, потом открыл рот, но не успел произнести даже слова. У него зазвонил телефон.

Реми посмотрел на экран телефона с мрачной решимостью и раздражением.

— Мне надо ответить. Мы поговорим после.

Мэдди кивнула, и он вышел из комнаты. Потом она поднялась на дрожащие ноги и уставилась перед собой.

У нее тоже зазвонил телефон.

Ей потребовалась минута, чтобы до нее дошел смысл мрачных слов миссис Дженнингс. Бросившись к двери, Мэдди почти обрадовалась, когда ей удалось отвлечься от того, что произошло между ней и Реми.

Глава 6

Реми сдержал стон, выйдя из своей гардеробной комнаты, и направился в частную гостиную. Ему звонила мать. Отчасти он радовался тому, что сообщит ей новость, хотя знал, что королева не придет в восторг. Но он уже предупредил ее, что поступит по-своему.

Приняв холодный душ, он отменил визит в оперу и понял, что по-прежнему сгорает от желания. Он прибавил шаг. И вошел в пустую гостиную.

Мэдди не было ни в гостиной, ни в ее комнате.

— Где она? — спросил он Перси, пройдя на кухню.

— Она ушла, ваше высочество. Она вызвала такси пятнадцать минут назад.

Стараясь обуздать растущую тревогу, Реми набрал телефонный номер Мэдди. Его звонок снова переключился на голосовую почту. Она так и не включила свой телефон.

Реми позвонил Раулю — начальнику своей службы безопасности.

— Где она?

— Она в такси, которое едет в южном направлении, ваше высочество.

— Почему она уехала?

— Она не сказала, ваше высочество. Она только попросила передать вам, что у нее срочные дела.

Реми сделал глубокий вдох.

— Что-то случилось?

— Простите, ваше высочество, но я не знаю.

Беспокойство Реми сменилось яростью. Он слишком увлекся Мэдди Майерс. Ему не следует так переживать из-за нее. Эта женщина имеет право на секреты, какими бы они ни были. Но Реми не унимался. Его ошеломила ее невинность. И пусть его назовут шовинистом, но ее страсть к независимости начинает бесить его так же сильно, как ее внезапное исчезновение.

После телефонного разговора с матерью Реми принял решение.

— Я спускаюсь вниз, — сказал он начальнику службы безопасности. — Вы знаете, куда она направляется. Отвезите меня к ней.

— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил Рауль.

Повесив трубку, Реми выругался на неуловимость Мэдди.

Всего лишь час назад Мэдди наслаждалась его ласками, а потом отгородилась от него. Прежде так не поступала с ним ни одна женщина.

Он сильнее разозлился, когда она снова не ответила на его звонок. Отшвырнув телефон, он заскрежетал зубами.

Неужели она с другим мужчиной?

Это невозможно.

Она принадлежит только ему.

Реми замер, осознав чудовищность этой мысли.

Пока он пытался смириться с головокружительными ощущениями, его телефон снова зазвонил. Это была его мать. Впервые в жизни Реми поступил не как наследный принц — он не ответил на звонок королевы.

Его настроение ничуть не улучшилось, когда машина подъехала к дому Мэдди. Реми последовал за Раулем к ветхой двери в маленькую квартиру на первом этаже. Дверь была тонкой, с облупившейся зеленой краской.

Превозмогая отвращение, Реми позвонил в дверь и услышал чьи-то шаги.

На пороге появилась взъерошенная Мэдди.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила, поспешно оглядываясь через плечо.

— Впусти меня, — приказал он.

Она вздернула подбородок.

— С какой стати?

— Неужели ты хочешь, чтобы твои соседи стали свидетелями нашего разговора?

Она посмотрела на шестерых телохранителей на улице и несколько дорогих автомобилей, которые уже привлекли внимание.

— Ты можешь вернуться в свой автомобиль и уехать, — с надеждой предложила она.

Ему стало не по себе.

— Я не уеду. Тебе лучше впустить меня.

Она слегка побледнела.

— Я не хочу.

— Я надеюсь, ты не сбежала от меня к другому мужчине. — Одна мысль об этом приводила Реми в бешенство.

Она округлила глаза от шока и гнева.

— По-твоему, я поехала от тебя к другому мужчине?

Он уставился на Мэдди.

— Ты уехала без предупреждения после того, как согласилась остаться. Прости, но я не могу просто верить тебе на слово.

— Я уехала потому, что у меня возникла чрезвычайная ситуация, — сердито ответила она. — Я сомневалась, что ты обрадуешься, если я войду в твою ванную комнату и предупрежу тебя об отъезде.

— А как насчет телефона, который я тебе дал?

Она поджала припухшие от поцелуев Реми губы, и он снова почувствовал сильное желание.

— Я об этом не подумала, понятно? — Она напряглась, услышав шорох в квартире.

— У тебя пять секунд, чтобы впустить меня, Мэдди. Ты не забыла, что у меня к тебе еще одно предложение?

Она колебалась мгновение, потом смело посмотрела ему в глаза.

— Я впущу тебя. Но запомни: если я замечу на твоем лице хотя бы намек на осуждение, я тебя выгоню.

Несмотря на желание напомнить Мэдди, с кем она разговаривает, Реми кивнул, принимая ее условия.

Она открыла дверь шире и пропустила Реми в сырой коридор с потертыми коврами и облупившейся краской на стенах. Она жила в ужасающем месте. Ей следовало жить во дворце, среди прекрасных вещей, обтянутых шелком и расшитых сверкающими драгоценностями; питаться изысканными блюдами и лакомствами.

Снова послышался шорох. Мэдди повернулась и поспешила по коридору. Реми последовал за ней и пришел в ветхую гостиную, заполненную полуразрушенной мебелью и коробками. Мэдди наклонилась к скрюченной фигуре.

— Я пролил воду, — прохрипела фигура.

— Все в порядке. Я принесу тебе еще воды, — тихо сказала Мэдди.

Реми внимательно присмотрелся к мужчине. Ему не было пятидесяти, хотя он выглядел намного старше и был в ужасном состоянии.

— Кто это? — спросил мужчина.

Реми шагнул вперед и протянул мужчине руку.

— Я Ремирес Монтегова. А вы, должно быть, отец Мэдди.

Старик скривил губы и посмотрел на дочь.

— Она нянчится со мной, как с ребенком. Убедите ее дать мне то, что я хочу.

— Тебе надо отдохнуть, — твердо ответила Мэдди, но Реми заметил, как дрогнул ее подбородок. — Я принесу тебе воды.

Взяв пластиковую чашку, она быстро вышла из комнаты. Реми вышел следом за ней.

Кухня была еще хуже, чем гостиная.

Мэдди повернулась лицом к Реми.

— Никаких вопросов.

— Ладно, я не стану спрашивать, как ты выживаешь в таких антисанитарных условиях. Я просто хочу знать: как долго, по-твоему, ты продержишь своего отца на этом диване? Ему необходима срочная медицинская помощь.

Ее глаза вспыхнули от гнева и разочарования.

— Ты думаешь, я не знаю, что ему нужно? — Она прижала к виску дрожащую руку. — У меня был план. Он работал, пока…

— У него рецидив? — догадался Реми.

Она в отчаянии кивнула:

— Теперь его не возьмут в больницу.

— Какая больница?

— Та, в которой ему должны пересадить почки. — Она покачала головой и взяла чашку дрожащей рукой. — Зачем я тебе все это говорю?

Реми шагнул к Мэдди и взял у нее чашку, пока она ее не уронила.

— Вода твоему отцу не нужна. Ему необходима срочная помощь.

— Да, но у меня нет столько денег!

Реми прищурился.

— Ты собиралась потратить на него деньги, которые я тебе плачу?

— Конечно. Ради чего еще мне тебя терпеть? — огрызнулась она.

Реми хотелось поцеловать ее, но он поборол дикое желание.

— Того, что я плачу тебе, не хватит на его полноценное лечение.

Она нахмурилась.

— Должно хватить. Я разговаривала с врачом. Я точно знаю, что мне нужно.

— Ты учла расходы на долгосрочную реабилитацию? Ты подумала о том, что почка может не прижиться? А осложнения после операции? Как долго ему не следует принимать лекарства перед операцией?

— Полгода, — прошептала она и сильно побледнела.

Он засунул руки в карманы и шагнул назад, чтобы собраться с мыслями и не ощущать соблазнительный аромат ее теплой кожи.

— В Швейцарии есть клиника, финансируемая моей семьей, — сказал он. — Она закрытая, с самым современным оборудованием.

— Зачем ты дразнишь меня этой медицинской страной чудес? — осторожно спросила она и обняла себя руками.

— Я не дразню тебя. Твой отец может оказаться там в ближайшие сутки.

Она вздохнула:

— Почему ты мне помогаешь? Мои проблемы не имеют к тебе никакого отношения. И, если я правильно помню, я согласилась сделать то, что нужно, чтобы заработать себе на жизнь.

— Мне и дальше потребуются твои услуги, — сказал он.

Она прищурилась.

— Как долго? И какие это услуги?

Он вздохнул.

— Я позабочусь о том, чтобы твой отец получил необходимое ему лечение. Тебе не придется беспокоиться о нем.

Она неуверенно вздохнула.

— А взамен?..

— Взамен ты выйдешь за меня замуж.

* * *

Мэдди решила, что ослышалась, и покачала головой:

— Ты знаешь, где дверь, Реми. Можешь уходить.

Поджав губы, он уставился на нее с явным неудовольствием.

— Наверное, ты меня не поняла…

— Я отлично тебя поняла. Но я не желаю, чтобы ты отнимал у меня время и шутил.

— По-твоему, я в шутку предложил тебе выйти за меня замуж?

Не сдержавшись, Мэдди расхохоталась и почти сразу пожалела об этом. Но ей надо было избавиться от внезапно вспыхнувшей в душе надежды.

Пора вернуться в холодную реальность. Она оглядела потрепанную серую кухню, в центре которой стоял мускулистый и красивый наследный принц. И ждал ее ответа.

— То есть ты не шутишь? — спросила она.

Он раздул ноздри, явно сердясь на нее.

— Нисколько.

— Но это… бессмысленно.

Взглянув на нее почти с пониманием, он кивнул:

— Вероятно, я поступил неправильно. Мне надо объясниться.

— Сделай одолжение, — произнесла она, не в силах поверить в происходящее.

Посмотрев на грязное окно, Реми снова повернулся к Мэдди.

— После смерти моего отца стало известно о его супружеской неверности и о существовании Жюля. Это спровоцировало нестабильность в стране. Мой брак и коронация должны были смягчить ситуацию, но… — Он стиснул зубы. — Я потерял Селесту, и мне пришлось отложить свадьбу.

— Почему это так важно? Твои подданные любят тебя, верно?

Что-то мелькнуло в его глазах, но выражение его лица не изменилось.

— Моя мать хочет сложить с себя королевские обязанности, — серьезно произнес он.

Мэдди ахнула:

— Ты станешь королем?

Он кивнул:

— И я должен торопиться.

— Почему?

— Монтеговцы во многом дальновидны, но придерживаются старых традиций. Они предпочтут холостяку овдовевшего монарха.

— По-твоему, они считают тебя неподходящей кандидатурой, потому что ты не женат?

Реми повел плечами.

— Для них я не просто король, но и обычный человек, подверженный слабостям. Они не рассчитывают, что я буду жить как монах. А мой отец доказал, что даже женатые монархи не без греха.

Мэдди не обрадовалась, подумав о том, что Реми женится на какой-то безликой женщине.

— Значит, чтобы занять трон, тебе надо жениться?

— Учитывая проблемы в моей семье, да.

У нее перехватило дыхание.

— И ты решил жениться на мне? Разве у тебя нет списка потенциальных невест?

Он посуровел.

— Никто не будет диктовать мне, кого мне выбирать себе в жены.

Ее сердце замерло.

— Разве короли не женятся по расчету?

Реми молчал примерно минуту. Атмосфера накалялась.

— Мы с Селестой познакомились на чаепитии, устроенном королевской домохозяйкой для ее внука, когда мне было шесть лет, а Селесте три года. Моя мать хотела, чтобы королевские дети общались с детьми персонала. Селеста могла быть внучкой главного конюха, но мы с ней все равно были бы помолвлены.

— Ее одобрила твоя мать, — настаивала Мэдди.

— Я не просил ее одобрения тогда и не прошу его сейчас.

Как только Реми заговорил о своей невесте, у Мэдди скрутило живот. Она старалась думать холодно и рационально. У нее и Реми общие проблемы, которые следует решить.

— И ты так просто к этому относишься? — спросила она.

Он мрачно усмехнулся:

— Будет лучше, если я обойдусь без иллюзий.

Мэдди покачала головой:

— Если бы я захотела выйти за тебя замуж, а я этого не желаю, то спровоцировала бы еще больше сплетен о тебе и о твоем выборе невесты.

Выражение его лица медленно ожесточилось.

— Это твой окончательный ответ?

Она открыла рот, чтобы ответить, но потом поняла, что ей необходимо время все обдумать. Глубоко вздохнув, она всмотрелась в глаза Реми и поняла, что он действительно не шутит с ней. Реми Монтегова предлагает ей стать его женой.

Она покачала головой.

Несколько секунд он молчал, пристально глядя ей в лицо. Наконец Мэдди опустила глаза. В детстве она, как и большинство девочек, мечтала о том особом моменте, когда мужчина ее мечты сделает ей предложение.

Она и представить не могла, что это будет расчетливое предложение от настоящего наследного принца, стоящего в центре ветхой кухни ее заброшенной квартиры.

— Мэдди? — холодно произнес он.

Она снова покачала головой.

— Прости, — едва слышно ответила она.

Он повернулся и решительно вышел из кухни. Она стояла на месте, пока не услышала хриплый кашель отца.

Опомнившись, она выскочила из кухни и бросилась к входной двери, чтобы остановить Реми. Встав перед ним, она заставила себя взглянуть на суровое и великолепное лицо наследного принца Реми Монтегова.

— Подожди.

Он надменно выгнул бровь.

— Я жду полноценного ответа, Мэдди.

— Ты уверен, что хочешь этого?

В его глазах вспыхнула безжалостная решимость.

— Я в этом уверен. Ну?

Мэдди сглотнула и, чувствуя, что подступает к краю опасной пропасти, прошептала:

— Я выйду за тебя замуж.

Глава 7

Мэдди плотно сжала зубы и пожалела о том, что не может забрать свои слова обратно. Она как зачарованная смотрела на человека, за которого только что согласилась выйти замуж.

Он смотрел на нее сверху вниз, но почему-то настороженно.

До того как она успела сказать еще слово, он медленно провел пальцами по ее щеке и шее, а потом положил руки ей на плечи.

— Несколько советов на будущее, Мэдди. Мы заключаем брак по расчету ради Монтеговы и моих подданных. Помни об этом.

— Ты предупреждаешь меня о том, чтобы я не влюблялась в тебя? — Она старалась говорить как можно надменнее и поняла, что задела Реми за живое, когда он прищурился.

— Ты правильно меня поняла, — подтвердил он.

Она судорожно вздохнула и на мгновение застыдилась того, как ее тело бурно реагирует на близость Реми.

Выпрямившись, она произнесла:

— Спасибо, но это несколько самонадеянное предупреждение. Я хорошо усвоила урок, который мне преподали однажды. Вероятно, ты лакомый кусочек в своих королевских кругах, но ты совсем не в моем вкусе.

Его взгляд изменился, но Мэдди не поняла, о чем Реми думает. Он нежно провел рукой по ее предплечью и коснулся ее локтя.

— А какие мужчины тебе нравятся?

«Менее харизматичные и властные».

Но она не озвучила свои мысли.

Резкий кашель нарушил тишину, отвлекая Мэдди от соблазнительных прикосновений Реми.

— Мне пора к отцу, — сказала она.

— Мы еще не все обсудили.

Она сглотнула, осознавая чудовищность того, во что ввязалась.

— Я знаю.

Он сказал:

— Но сначала я позабочусь о том, чтобы твой отец переехал отсюда в ближайшие часы.

Удивляясь головокружительной стремительности Реми, она кивнула:

— Спасибо.

— Я просто облегчаю тебе переход в мою жизнь, Мэдди.

— И все равно, я тебе признательна, — ответила она.

В его глазах что-то промелькнуло, но Реми отвернулся до того, как Мэдди успела это расшифровать.

— Я жду тебя в отеле к шести часам. Собери все свои вещи. Сюда ты больше не вернешься.

Реми ушел, и Мэдди оглядела унылый коридор, задаваясь вопросом, не видела ли она сон последние десять минут. Неужели она только что согласилась выйти замуж за будущего короля Монтеговы? За человека, который запретил ей влюбляться в него.

Вдохнув, она поспешила в гостиную. Ее отец дремал и тихо похрапывал.

Она больше испугалась, чем была потрясена, когда ей позвонила миссис Дженнингс. Она избавилась от всех обезболивающих лекарств в доме, прекрасно понимая, что уже слишком поздно и операцию отцу придется перенести.

Но его еще можно спасти. Для этого ей придется выйти замуж за Реми.

Посмотрев на отца, она крепко поджала губы.

Ради него она готова на все.

Через два часа приехало шесть медиков, которые погрузили ее отца в машину скорой помощи и повезли в частную клинику. Генри Майерс наконец выбрался из оцепенения и даже обнял Мэдди на прощание.

На глазах Мэдди выступили слезы, когда он погладил ее по щеке.

— Выздоравливай, папа. Кроме тебя, у меня никого нет.

Он грустно улыбнулся:

— Я постараюсь, дорогая.

— Обещай мне, — настаивала она.

Он закрыл глаза и через секунду кивнул:

— Обещаю.

К Мэдди подошел доктор:

— Завтра ваш отец улетает в Женеву.

Она вытерла слезы и сглотнула ком в горле.

— Так скоро?

Доктор кивнул:

— Нам поручили отправить вашего отца на лечение как можно скорее.

Как только Мэдди приехала в отель, ее встретил Реми.

— Я надеюсь, с твоим отцом все в порядке? — спросил он.

Она кивнула.

— Отлично. Присядь.

Перси принес поднос с напитками. Она молчаливо наблюдала, как он откупоривает бутылку шампанского и наполняет два бокала, а потом уважительно кланяется и уходит.

— Что мы празднуем?

Реми повел плечами.

— Мое предложение, вероятно, показалось тебе слишком сухим и расчетливым. — Он медленно подошел к ней и протянул бокал.

Мэдди взяла бокал, не в силах отвести взгляд от мощной и стройной фигуры Реми.

— А теперь ты пытаешься смягчить свое отношение ко мне? Ты боишься, что я передумаю?

— Ты дала мне обещание. Я понял, что ты держишь свое слово. — Не успела она обдумать его неожиданный комплимент, как он прибавил: — Но я также хочу продемонстрировать, что я не буду мужем-чудовищем.

Она задрожала, когда он чокнулся с ней бокалом. Отпив изысканного шампанского, она поняла, что Реми пристально смотрит на нее.

— Что еще ты хотел обсудить?

Он поставил свой бокал на кофейный столик.

— Мы поженимся ради моего народа. Передача власти должна перейти плавно. Вот почему нам надо торопиться. Твой отец скоро улетит в Женеву. Он будет отрезан от мира следующие восемь недель. Если мы поженимся через пять недель, тогда…

— Пять недель?

Он напрягся.

— Что тебя не устраивает?

— Ты станешь королем… Разве на планирование королевской свадьбы не уходят месяцы и даже годы?

— Моя мать ждала два года, пока я женюсь. Она хочет, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

Мэдди знала, что Реми вступает в этот брак только из чувства долга перед своим народом. Он даже предупредил ее о том, что не надо в него влюбляться, потому что его сердце, вероятно, навсегда отдано другой женщине.

Она быстро отвела взгляд, вздохнула и едва не расплескала на себя шампанское. И начала отворачиваться от Реми, но он остановил ее, коснувшись ладонью ее руки.

— Последнее условие.

Она стиснула зубы.

— Слушаю.

— Хотя мы поженимся не по любви, я ожидаю, что на людях ты будешь вести себя определенным образом.

Мэдди не удержалась от горького смеха:

— Мне придется лебезить перед тобой?

— В пределах разумного.

— А ты? Ты тоже будешь передо мной лебезить? Или это только моя прерогатива?

Он напрягся.

— Не сомневайся, я сыграю свою роль.

Она поморщилась.

— Это так необходимо?

— Да. Перед свадьбой тебя обучат искусству дипломатии.

Не в силах равнодушно выдерживать его прикосновения, Мэдди встала. Реми продолжал сидеть, но не сводил с нее глаз, когда она начала прохаживаться перед кофейным столиком. Как только она открыла рот, он поднял руку, приказывая ей молчать.

— Не трать время на отговорки, — сказал он. — Поначалу тебе будет нелегко, то ты привыкнешь.

— Я рада, что хоть один из нас в чем-то уверен.

— Тебе двадцать четыре года. Ты начала заботиться о своем отце, когда была совсем юной. Ради него ты изменила свою жизнь. Я не сомневаюсь, наш брак не покажется тебе слишком тяжким бременем.

Потому что он никогда не почувствует к Мэдди тех диких и головокружительных эмоций, которые он испытывал к Селесте.

Волнение Мэдди усилилось, когда Реми поднялся на ноги и подошел к ней. Обняв руками ее щеки, он наклонил голову, и Мэдди перестала дышать.

Не говоря ни слова, он поцеловал ее в губы.

Поцелуй был откровенным и страстным. Когда все закончилось, Реми поднял голову. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Зачем ты это сделал? — уныло спросила она.

— Я тренируюсь. Нам надо доказать людям, что мы с тобой поженились по любви.

Когда они вышли из отеля следующим утром, чтобы ехать в аэропорт, у дверей их ждала огромная толпа журналистов.

— В чем дело? — спросила Мэдди.

— Моя пресс-служба предупредила нужных людей о том, что мой интерес к тебе стал чем-то большим.

Реми не ответил ни на один вопрос журналистов и быстренько усадил Мэдди в лимузин. Вскоре они прибыли в частный аэропорт, и она увидела потрясающий королевский самолет.

Как только они оказались на борту, Реми удалился, чтобы поговорить с советниками. К Мэдди подошел пожилой джентльмен и представился профессором истории, специализирующимся на истории Монтеговы. В течение следующих нескольких часов она узнала, что только прямые предки Реми или их королевы управляли Монтеговой.

И у нее возник очередной вопрос.

Они не обсуждали с Реми детей и будущих наследников престола. Однако его слова, которые он бросил ей прошлой ночью, казались теперь пугающими.

«Нам надо доказать людям, что мы с тобой поженились по любви».

Значит, у них будут дети?

Мэдди продолжала размышлять над этим, когда профессор истории ушел, а в салоне появился Реми.

— В чем дело? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.

— У меня вопрос, — выпалила она до того, как потеряла самообладание. Он властно поднял бровь. — Я только что узнала, как давно твоя семья управляет Монтеговой. — Она облизнула пересохшие губы, стараясь не реагировать, когда Реми посмотрел на ее рот. — Это означает, что твои дети будут твоими наследниками…

— Я хочу, чтобы мои дети однажды заняли трон.

Она прерывисто вздохнула.

— Но это значит…

— Это значит, что по закону я обязан жениться, чтобы родить наследников. Но я позабочусь о том, чтобы ты не забеременела сразу.

Мэдди не поняла, почему вдруг ей стало так обидно. Очевидно, что Реми необходимо время, чтобы смириться со своим новым будущим.

Он заботится о народе Монтеговы и по-прежнему помнит свою бывшую невесту.

Мэдди не успокоилась, когда они приземлились и ее встретила большая делегация. После того как ей представили кучу незнакомых людей, имена которых она не запомнила, она и Реми сели в блестящий лимузин. Через несколько минут Мэдди впервые увидела потрясающую столицу Монтеговы.

Чем ближе они подъезжали к королевскому дворцу, тем сильнее нервничала Мэдди. Кроме того, она не переставала думать о том, что ей придется спать с Реми. Он ей очень нравился. И он собирался стать ее мужем по-настоящему. Мэдди вздрогнула и услышала, как он резко вдохнул. Повернув голову, она встретила его пристальный взгляд и покраснела.

— Научи меня не волноваться, — произнесла она с притворным легкомыслием.

Выражение его лица не изменилось.

— Будь собой.

— Ты предлагаешь мне пустить в ход все мои чары?

Он неторопливо оглядел ее элегантное облегающее оранжевое платье с длинными рукавами.

— Ты легко очаруешь любого, Мэдди. У тебя не будет проблем с моей матерью, — сказал он.

Королева Монтеговы ждала Реми и Мэдди в столовой, сидя во главе стола, за которым могло расположиться тридцать человек.

При виде Мэдди королева Айседора не нахмурилась и не улыбнулась, но явно сделала выводы о своей будущей невестке.

— Мама, рад тебя видеть. — Реми поклонился и расцеловал ее в обе щеки.

Королева Айседора безжалостно оглядела своего сына с головы до ног.

— Неужели?

— Давай не будем усложнять и без того непростую ситуацию, — ответил Реми.

— Как я понимаю, мы отказались даже от подобия дипломатии, — произнесла королева и посмотрела на Мэдди, для которой Реми отодвинул стул.

Мэдди вовремя спохватилась и сделала реверанс.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, ваше величество, — тихо сказала она.

— Она знает этикет. Хоть что-то, — пошутила королева Айседора.

— Мама… — с угрозой произнес Реми.

Его мать резко повернулась к нему.

— Я отправила тебя в Англию, чтобы уладить проблемы с некоей Майерс, а ты приехал вот с чем…

— Ваше величество, я была бы вам очень признательна, если бы вы не говорили обо мне так, словно меня здесь нет, — сказала Мэдди.

Королева Айседора, помолчав немного, заметила:

— А вы с характером. Этого у вас не отнять.

— Что еще вам во мне понравилось, ваше величество? Если нам предстоит породниться, мне хотелось бы знать, как лучше разговаривать, не обижая вас.

Королева едва заметно улыбнулась, а потом снова посуровела.

— Не будем торопиться. Мы еще не стали одной семьей.

— Но станем ею. Я принял решение, — заявил Реми.

В ответ на его безжалостное объявление королева резко выдохнула. Несколько секунд стояла тишина. Побледнев, королева вгляделась в лицо сына. А затем произошло чудо.

Королева Айседора глубоко вздохнула, выпрямилась и кивнула:

— Отлично. Я принимаю твое решение.

Мэдди вздохнула и только в этот момент поняла, что сидела затаив дыхание. Но потом она обнаружила, что ее мучения не закончились.

Следующие два часа, пока им подавали аппетитные блюда, королева подробно расспрашивала о ее прошлом, начиная с того, какие домашние животные были у нее в детстве, и заканчивая тем, как ее мать ушла из семьи.

Новость о том, что Реми ничего не скрывал от своей матери, должна была огорчить Мэдди, но она почувствовала облегчение, когда откровенничала с королевой.

Потом Реми проводил ее в отдельные апартаменты. Поглядывая на него, она говорила себе, что должна быть с ним осторожнее. Ей следовало прислушаться к его предупреждению о том, что не надо в него влюбляться. И пока они будут состоять в браке по расчету, Мэдди сделает все, чтобы не увлечься Реми.

Глава 8

Мэдди подняла глаза от медицинского отчета о здоровье ее отца, как только Реми вошел в большую гостиную, примыкающую к ее апартаментам. Облегчение по поводу состояния отца сменилось напряжением и дрожью, когда Реми уставился на нее с нервирующей внимательностью.

Она выдохнула, отчетливо ощущая жесткую стену, которой Реми отгородился от нее с тех пор, как они приземлились в Монтегове. Чем больше проходило времени, тем сильнее Мэдди убеждалась в том, что Реми любит и помнит Селесту.

В больших апартаментах в восточном крыле, в которые никто не входил, но в которых ежедневно наводили порядок, Реми не просто воздвиг своеобразный храм Селесте, а окружил себя напоминаниями о потерянной любви.

Размышляя об этом, Мэдди обижалась, и ее обида усиливалась, потому что она с трудом игнорировала власть, которую над ней имеет Реми.

Она отложила отчет в сторону.

— Я не думала, что увижусь с тобой сегодня снова.

В полдень, во время благотворительного соревнования по гребле на королевском озере, где присутствовало много людей, Мэдди была представлена как новая невеста Реми.

Сказать, что страну охватила свадебная лихорадка, — не сказать ничего. Новость о свадьбе наследного принца затмила даже заявление королевы о том, что она передает королевские полномочия своему сыну. Первую неделю Мэдди была просто ошеломлена тем, как охотно ее приняли подданные Реми. И сколько подарков им прислали в честь их помолвки.

Но эйфория ослабевала с каждым днем, и Мэдди острее осознавала, что Реми просто притворяется и играет свою роль на публике. За закрытыми дверями он старался как можно скорее сбежать от Мэдди. И в глубине души она не упрекала его. Он предупреждал ее о том, что ей не следует им увлекаться. Но проблема была в том, что сердце Мэдди не слушалось доводов разума.

— Я пришел, чтобы отдать тебе это, — сказал Реми, доставая из кармана бархатный футляр ярко-синего цвета.

— Еще одна безделушка? — спросила Мэдди. — Зачем ты так со мной?

— Это принадлежало моей бабушке. Она надевала это в день своей свадьбы.

Она отмахнулась от его ответа:

— Я говорю не о том, что лежит в этом футляре. Почему ты женишься на мне, если тебе это так неприятно?

Он напрягся.

— Мне надо озвучить мои причины еще раз?

— Я знаю, ты делаешь это ради своих людей, но неужели ты совсем не хочешь на мне жениться?

— По-твоему, я этого не хочу?

— Мне так кажется, — огрызнулась она. — Я уверена, ты бы отдал все на свете, чтобы на моем месте была другая женщина. Скажи, что я не права.

Реми побледнел и заскрежетал зубами.

— Ты зря тратишь время на рассуждения. Прошлого не изменить.

Мэдди встала и повернулась к нему лицом, хотя по-прежнему была намного ниже его ростом.

— И все же ты позволяешь прошлому влиять на твое будущее. Если ты не закончил скорбеть, то тебе следует подождать. Я познакомилась с твоими подданными. Они поймут, если ты захочешь найти другую невесту…

Бросив бархатный футляр на стул, с которого встала Мэдди, он крепко сжал ее плечи руками.

— Мы с тобой подписали договор, — сказал он. — Не старайся от меня избавиться.

Она вздохнула.

— О ней все шепчутся. Они боятся тебя расстроить, произнося ее имя вслух.

Он прищурился.

— Что-что?

— Ты слышал меня.

Его глаза угрожающе сверкнули.

— Ты суешь нос не в свои дела.

Она горько рассмеялась:

— Ну да. Мы же заключили деловое соглашение.

— Именно так, — отрезал он.

У Мэдди заныло сердце. Она потерла кулаком свою грудь.

— Я не бесчувственный робот, — сказала она. — Я вряд ли долго смогу играть свою роль.

— Это скрытая угроза?

Она вздохнула.

— Нет, обычное предположение. Ты подведешь своих людей, если наш брак не удастся, как они ожидают.

Он раздул ноздри.

— Ты осмеливаешься указывать мне, как я должен заботиться о благосостоянии моего народа?

Мэдди старалась не замечать его пальцы, сжимающие ее плечи.

— Я хочу, чтобы ты взглянул на ситуацию другими глазами. Тебе следовало прислушаться к предостережению своей матери. Вероятно, однажды ты захочешь жениться на одной из потенциальных невест, которых она для тебя выбрала.

— Ты считаешь, что ты мне не нравишься?

У нее сдавило грудь.

— Мне правда надо отвечать?

Он смотрел на нее несколько секунд, затаив дыхание, а потом резко прижал к себе и жадно поцеловал в губы.

После их необузданного поцелуя в Лондоне прошло пять долгих недель. С тех пор Реми прикасался к Мэдди только на общественных мероприятиях. И, как бы она ни старалась это отрицать, желание отдаться ему ее доконало. Обхватив одной рукой его торс, она запустила пальцы другой руки в его волосы, пылко целуя его в ответ. Реми скользнул языком ей в рот, и следующие несколько минут они буквально пожирали друг друга.

Оба тяжело дышали, когда Реми в конце концов отстранился от Мэдди, пристально глядя ей в глаза.

— Пусть я не люблю тебя, — прохрипел он, — но такого неудержимого желания я не испытывал ни к одной другой женщине. Ты это понимаешь?

— Это просто сексуальное влечение, — неуверенно ответила она.

— Но оно сильнее, чем у большинства людей.

— А что будет, когда оно пройдет?

Он поджал губы.

— Тогда мы научимся цивилизованно сосуществовать вместе.

— Ты уверен, что тебе этого будет достаточно? — возразила она.

Он опустил руки, тяжелые, словно свинцовые гири, по швам и сжал кулаки. Мэдди с отвращением наблюдала за тем, как он восстанавливает абсолютный самоконтроль.

— Ради моего королевства я сделаю все, что угодно. А тебе лучше не отказываться от нашего договора.

Она вздохнула, но, прежде чем успела что-то сказать, Реми взглянул на медицинский отчет.

— Твой отец делает успехи?

Она кивнула:

— Да.

— Пусть его здоровье станет твоей основной целью, — сказал он.

«А как же я? Как насчет того, чего хочу я?»

Слова застряли у нее в горле. Реми кивнул на бархатный футляр.

— Увидимся завтра у алтаря, Мэдлен. Надень это ожерелье, чтобы порадовать меня.

Он вышел из ее апартаментов, а она, опустившись на стул, уставилась на бархатный футляр. Она должна притвориться влюбленной невестой и беспечно сыграть свою роль на предстоящей свадьбе.

Следующим утром Мэдди была комком нервов, когда пришли помощники, чтобы приготовить ее к свадьбе. И с трудом перевела дыхание, когда ей надели свадебное платье. Она сразу выбрала его из огромного числа нарядов, которые три главных кутюрье Монтеговы прислали ей через пять дней после объявления о помолвке.

Платье с длинными рукавами было сшито из шелка и кружева, с декольте в виде сердечка и элегантным шлейфом, расшитым бриллиантами, и глубоким вырезом на спине.

Она заставила себя улыбнуться, как только ей протянули футляр со свадебным ожерельем бабушки Реми. В комнате заохали, когда двухъярусное бриллиантовое ожерелье с благоговением надели на шею Мэдди.

Она моргнула, глядя на свое отражение в зеркале. Сегодня утром она проснулась в слезах, чувствуя себя бесконечно одинокой. Это ощущение только усилилось за долгие часы подготовки к свадьбе и в конце концов превратилось в тупую боль в груди. Поэтому, получив письмо от отца, Мэдди чуть не расплакалась.

Подойдя к тумбочке, она взяла письмо и снова его прочла.

«Моя дорогая Мэдди!

Последние годы были трудными для всех нас, и особенно для тебя. Я не поддерживал тебя, о чем сожалею.

Я пишу не для того, чтобы просить прощения. Я хочу сказать, как горжусь тобой и твоими успехами, и преклоняюсь перед твоей силой воли.

Я сожалею только о том, что не поведу тебя сегодня к алтарю.

Я желаю тебе долгой и счастливой супружеской жизни, моя дорогая!

Что касается прощения, то, возможно, однажды я попрошу тебя простить меня. Когда я достаточно окрепну и буду достоин снова называться твоим отцом.

Люблю тебя.

Твой папа».

Отцовское послание порадовало ее, но правда заключалась в том, что Мэдди все равно была одна. Она облегченно вздохнула, когда Реми решил откровенно рассказать своим подданным о проблемах в ее семье, чтобы избежать потенциального скандала в будущем, и разослал пресс-релиз о том, что ее отец проходит курс реабилитации. Эту новость сопровождал ожидаемый фурор, но он быстро угас. Прошлое Мэдди перестало быть секретом, и она могла идти по проходу в церкви с высоко поднятой головой.

Уже смирившись с тем, что пойдет к алтарю одна, Мэдди удивилась, когда пришла в западное крыло дворца, где ее ждала свадебная карета, и увидела высокого темноволосого мужчину, поразительно похожего на Реми.

С учтивой элегантностью он поцеловал ей руку.

— Мой брат сказал мне, чтобы я вел тебя к алтарю, — произнес он таким же глубоким голосом, как у Реми. — Кстати, я Зак.

Она не сразу обрела дар речи:

— Зак… Приятно познакомиться, но тебе не обязательно сопровождать меня.

Он покачал головой:

— Мое предложение не совсем бескорыстное. Меня упрекнули в том, что я не участвовал в подготовке к свадьбе. Меньшее, что я могу сделать, — это познакомиться со своей невесткой до того, как она выйдет замуж за моего брата. Идем?

Он протянул ей руку и очаровательно улыбнулся.

Мэдди глубоко вздохнула и сморгнула слезы.

— Спасибо.

Как только она увидела Реми у алтаря, ее сердце забилось чаще. На нем был светло-серый костюм безупречного покроя. Она перестала замечать девочек, которые разбрасывали перед ней лепестки цветов, и мальчиков, которые несли ее шлейф. Реми полностью завладел ее вниманием.

Она едва слышала тихие слова Зака, когда он передал ее своему брату. Она чувствовала только сильную руку Реми и видела решимость в его взгляде.

— Ты выглядишь потрясающе, — хрипло произнес он.

Его слова звучали искренне, но она не могла не задаться вопросом, предпочел бы он сказать их кому-то еще. Мэдди старалась вглядеться ему в лицо через тонкую вуаль.

Священник тихонько откашлялся, привлекая ее внимание. Она машинально повторяла супружескую клятву, которую выучила на прошлой неделе. От мысли о том, что отныне ее жизнь навсегда изменится, к ее горлу подступил ком.

Когда пришла его очередь, Реми произнес клятву глубоким и серьезным голосом, не колеблясь, и надел обручальное кольцо ей на палец. Мэдди затаила дыхание, как только он поднял ее вуаль и поддел пальцем ее подбородок.

Его поцелуй был страстным и решительным, но длился лишь несколько секунд. Гости заахали, когда Реми обнял ее руками за талию и коснулся губами ее щеки.

— Браво! Ты превосходно отыграла эту сцену. Испытание было не таким уж трудным, верно?

Мэдди заставила себя улыбнуться, но не ответила, потому что не могла. Тяжесть бриллиантового обручального кольца на пальце заставляла ее молчать. Однако ей удалось удержать улыбку на месте, когда Реми выводил ее из церкви, пока они ехали по улицам и присутствовали на свадебном банкете.

К тому времени, когда Мэдди вошла в свою комнату, чтобы переодеться для поездки в Янтарный дворец, где должен был проходить их медовый месяц, улыбка словно приклеилась к ее губам.

На банкете она едва притронулась к еде и сделала всего несколько глотков марочного шампанского. К счастью, никто не комментировал отсутствие у нее аппетита. Все бурно обсуждали женитьбу Реми на простушке с сомнительным багажом в виде отца-наркомана и матери-беглянки.

— Все в порядке, ваше высочество?

Мэдди вздрогнула, услышав непривычное обращение, и едва заметно кивнула. Она твердила себе, что еще чуть-чуть — и все закончится.

Но потом ее беспокойство только усилилось. И это никак не было связано с предстоящим полетом с Реми на воздушном шаре, которым заканчивалась свадебная церемония.

Она думала о предстоящей брачной ночи.

Для полета на воздушном шаре Реми переоделся в темно-синий костюм с белоснежной рубашкой и бархатным галстуком-бабочкой. Он аккуратно причесался и заново побрился. Взяв за руку, он повел Мэдди по безупречному газону к гигантскому воздушному шару, украшенному королевским гербом Монтеговы.

Подняв рукой подол своего бледно-золотого вечернего платья, Мэдди присоединилась к Реми и помахала гостям, идя по красной ковровой дорожке, чтобы сесть в гондолу.

Она затрепетала, оказавшись в замкнутом пространстве с Реми, который подал знак пилоту воздушного шара. Через несколько минут молодожены поднялись в небо, держа в руках бокалы с марочным шампанским.

Вид сверху был захватывающим. Для полноты счастья не хватало только одного: чтобы мужчина рядом с Мэдди принадлежал ей душой и телом.

Как только он шагнул к ней ближе и обнял, она ахнула и задрожала, окутанная его запахом. Реми нахмурился.

— Прости, — серьезно произнес он.

Удивившись, она посмотрела в его сверкающие глаза.

— За что?

— Я не спросил, боишься ли ты высоты. Если хочешь, мы приземлимся и поедем на машине.

Мэдди покачала головой, отворачиваясь от его гипнотического взгляда и смотря на заходящее солнце.

— Я не боюсь высоты. Здесь так красиво, — ответила она, отпивая шампанского.

Он кивнул, продолжая пристально смотреть на нее.

— Как долго мы будем в полете? — спросила она, стараясь разрядить напряженную атмосферу.

— Меньше часа.

— Удивительно, что тебе разрешили передвигаться таким способом. Твои телохранители наверняка вне себя.

Он улыбнулся:

— Они рядом.

Повернув голову, она снова встретилась с ним взглядом.

— В самом деле?

Реми шире улыбнулся, кивнув через правое плечо. Мэдди увидела только пятнышко на горизонте. Присмотревшись, она заметила вертолет.

— Ты когда-нибудь бываешь один? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Мне проще позволить им делать свое дело. Они знают, когда не стоит вмешиваться. — Он одарил ее страстным взглядом. — В ближайшие пять дней они будут от нас максимально далеко.

— В Янтарном дворце своя служба безопасности?

Он поднял бокал и сделал большой глоток.

— Тебе вправду хочется об этом знать?

У нее засосало под ложечкой.

— Зачем еще я, по-твоему, об этом спросила?

— Вероятно, ты стараешься не обсуждать того, что произойдет?

Она сделала большой глоток шампанского в отчаянной попытке успокоиться, но бокал дрогнул в ее руке, когда она опустила его, и заметила выражение лица Реми. Он смотрел на нее с нескрываемым желанием.

— А надо ли это обсуждать? — неуверенно спросила она.

Он покачал головой:

— Нет. Ты станешь моей до того, как наступит рассвет.

Глубокий тембр его голоса опьянял сильнее шампанского. Мэдди вздрогнула, когда Реми накрыл ее руку ладонью, опираясь о край гондолы.

— Не старайся напиться, — сказал он. — Ты сегодня ничего не ела. — Он уставился на ее губы. — Я хочу, чтобы сегодня ты пьянела от моих поцелуев и ласк.

Мэдди покачнулась, и он обхватил ее талию сильной рукой. Мэдди беспомощно простонала, а он наклонил голову и стал неторопливо ее целовать.

Мэдди забыла обо всем, включая пилота, стоящего к ним спиной.

Она переживала самые изысканные моменты своей жизни, паря в небе под лучами закатного солнца. Слезы навернулись на ее глаза, когда воздушный шар стал снижаться и начался фейерверк.

Она оцепенела:

— Какая красота!

Реми крепче прижал ее к себе, и она уперлась спиной в его широкую грудь.

— Да, — просто ответил он и коснулся губами ее виска.

Они молчали до конца пути, пока не увидели темно-золотые шпили Янтарного дворца. Когда гондола приземлилась у сложного, освещенного факелами лабиринта к востоку от дворца, Мэдди могла думать только об одном.

Медленно подняв глаза, она встретила взгляд Реми. Пути назад уже нет. Ей предстоит брачная ночь, и она постарается ею насладиться. Она без страха и сожаления отдастся своему мужу.

Глава 9

Реми старался не торопиться, ведя свою жену по любимому дворцу.

Она немного побледнела, поэтому он замедлил шаги, проводя Мэдди из одной роскошной гостиной в другую.

— Как давно он принадлежит твоей семье? — спросила Мэдди, как только они вошли в одну из наименее претенциозных гостиных.

Реми отпустил ее пальцы, хотя ему не терпелось подхватить Мэдди на руки и отнести в спальню.

— Моя прабабушка сделала его неожиданным свадебным подарком для моего прадедушки.

Она округлила глаза, разглядывая фрески на потолке.

— И сколько же времени понадобилось на его строительство? И как она сохраняла дворец в тайне?

Реми с улыбкой ответил:

— Она была очень осторожна. Она платила взятки строителям и закатывала истерики, требуя, чтобы ее оставили одну, когда ей надо было посетить строительную площадку. По ее приказу фундамент дворца заложили на следующий день после ее помолвки. Свадьбу сыграли через два года.

— И твоему прадеду понравился сюрприз?

— По мнению историков, во дворце были специально сделаны тайные проходы и куча других архитектурных изысков, поэтому прадед не покидал дворец полгода.

— Я не удивлена тем, что он не хотел отсюда уходить. Дворец потрясающе красивый.

Реми смотрел, как она дотрагивается до янтарного каплевидного кристалла на лампе, и захотел, чтобы Мэдди прикоснулась к его телу.

Подойдя к ней, он поцеловал ее руку.

— Позже я покажу тебе весь дворец, — сказал он, понимая, что его голос стал резче и глубже. — Прямо сейчас у меня другое на уме.

Мэдди разомкнула губы, и Реми быстро подхватил ее на руки. Она обвила тонкими руками его шею.

— Что ты делаешь? — промурлыкала она как котенок, когда он стал подниматься по лестнице. — Я могу ходить сама.

Он крепче обнял ее.

— У тебя будет шанс однажды рассказать собственную историю, в которой не будет упоминаться о том, что ты упала с лестницы, потому что твой муж страстно тебя хотел.

— А ты меня хочешь? — настороженно спросила она.

Он остановился, вглядываясь в ее красивое лицо, а потом поднялся на последнюю ступеньку. После приезда в Монтегову Реми держался от Мэдди на расстоянии вытянутой руки, потому что ждал, что она найдет повод расторгнуть их договор. Используя любую возможность, он сторонился Мэдди, намеренно отказываясь уделять ей время и внимание.

Он заметил ее нерешительность у алтаря. И это расстроило его сильнее всего. Если он хочет, чтобы их брак удался, ему придется очень постараться. Привыкший решать сложнейшие вопросы и проблемы, Реми почему-то потерял самоуверенность именно сейчас.

Наконец он вздохнул и откровенно произнес:

— Я хочу тебя, Мэдди. Сильнее, чем полчаса назад или в тот момент, когда мы впервые встретились.

Она прерывисто вздохнула, ее глаза потемнели.

— Тебе нужны доказательства?

Она едва заметно, застенчиво кивнула, и в жилах Реми забурлила кровь.

Через минуту они были в его личном крыле, за плотно закрытыми дверями. Не отпуская Мэдди, он принялся целовать ее, и она, простонав, робко коснулась языком его губ. Реми чуть не потерял равновесие.

Впервые с тех пор, как случилась трагедия с Селестой, мысль о женщине, с кем он будет близок, не ранила его.

Он облизывал мягкие, бархатистые губы Мэдди и осторожно покусывал их. Она захныкала.

— Тебе нравится, дорогая, — выдохнул он ей в рот, поставил на ноги и осторожно подтолкнул к краю кровати. Она села на кровать, а он, опустившись на колени, снял с нее туфли. Подняв глаза, он увидел, что она как-то странно на него смотрит.

— Что?

Она прикусила губу.

— Ты у моих ног. Как необычно.

Он провел большим пальцем по ее нежной лодыжке.

— Тебе приятно?

— Очень, — прошептала она.

Реми поцеловал край ее правой ступни, и Мэдди вздрогнула.

— Сегодня тебе все понравится, — произнес он, засунул руки под юбку ее платья и погладил ее ноги, пристально глядя ей в глаза.

— Почему ты так смотришь на меня? — прошептала она.

— Ты будешь моей. Я хочу видеть, что тебе нравится.

Она сильнее покраснела.

— Мне нравится все, что ты делаешь.

Реми неторопливо раздел ее, потом разделся сам и стал покрывать поцелуями ее тело, вдыхая ее неповторимый запах. Она простонала и сильнее вздрогнула, когда он лизнул ее соски. Еще ни разу он не испытывал такого удовольствия и вожделения.

Надев презерватив, он уставился на Мэдди, которая открыла глаза и медленно моргнула. Он снова припал к ее губам, стараясь игнорировать пронизывающие его ощущения. Реми продолжал ласкать ее дрожащими руками, удивляясь собственническим чувствам, которые испытывал к Мэдди. Она обняла его руками за шею и крепко прижалась к нему.

Обхватив пальцами ее затылок, он пристально посмотрел ей в глаза.

— Ты готова стать моей, Мэдлен?

Дрожа, она кивнула.

Устроившись у нее между ног, он опустил голову и нежно поцеловал ее в губы.

— Расслабься, дорогая.

Она выдохнула, а он, тихо простонав, погрузился в нее. Мэдди закричала от боли и впилась ногтями в его плечи. Он вздрогнул и опять нежно ее поцеловал.

Приготовившись к новой волне боли, Мэдди ахнула, когда Реми снова вошел в нее, и она испытала совсем новые ощущения. Непривычное удовольствие распространилось по ее спине. Реми продолжал ее целовать, а она поднималась к вершинам наслаждения.

Отдавшись удовольствию, она закричала от восторга, желая, чтобы это продолжалось вечно. Реми продолжал двигаться внутри ее, сохраняя темп, пока из его горла не вырвался протяжный стон. Его великолепное тело напряглось и содрогнулось.

Долго-долго тишину в спальне нарушало только их прерывистое дыхание и громкое сердцебиение. Когда оба успокоились, Реми вышел из Мэдди и направился в ванную комнату. Она молчаливо смотрела ему вслед, у нее совсем не осталось сил.

Наконец Реми вернулся и подхватил ее на руки.

— Куда ты меня несешь? — Она услышала звук бегущей воды и аромат масла для ванны.

— Тебе понравится. — Он медленно опустил ее в ванну с водой, пахнущей жасмином.

Мэдди покраснела. К ее удивлению, Реми опустился в ванну у нее за спиной. Она думала, что их отношения в спальне были достаточно интимными. Принимая ванну с Реми, она переживала совсем иной опыт, который мгновенно разрушил все барьеры, которыми она пыталась отгородиться от своего мужа.

Думая об этом, она напряглась, и Реми крепче обнял ее.

— Что случилось? Тебе больно?

Она подтянула колени к груди, покачала головой и сильно покраснела.

— Все в порядке, — выпалила она.

— Не лги, — спокойно ответил он, кладя ее голову на свое плечо. — Ты пережила слишком много новых ощущений.

Мэдди хотела рассмеяться, но боялась, что ее смех превратится в рыдание. Она безнадежно влюбилась в мужчину, который никогда не будет ей принадлежать.

Всего несколько минут назад она была на седьмом небе от счастья, а теперь в ее сердце поселилось отчаяние. В ужасе оттого, что не может контролировать свои эмоции, Мэдди не протестовала, когда Реми взял мочалку и стал намыливать ее тело.

Ей вдруг захотелось спросить, делал ли он то же самое с Селестой. К счастью, ее любопытство быстро ушло, но она не избавилась от волнения и напряжения.

То ли из-за теплой воды, то ли из-за нежных прикосновений Реми, но Мэдди стала постепенно расслабляться. Она остро ощущала мускулистое тело Реми, который водил мочалкой по ее груди и животу, и прерывисто дышала. Она не знала, что побудило ее поднять голову и взглянуть ему в лицо. Сделав это, она уже не могла оторвать от него глаз.

Они с минуту смотрели друг на друга, потом он уставился на ее губы. Не в силах остановить себя, Мэдди подняла руку и погладила его худую щеку. Потом она провела большим пальцем по его губам, слегка заостренному подбородку, переносице и гладким бровям вразлет. Реми был воплощением совершенства, и ей хотелось плакать при мысли о том, что он никогда не ответит ей взаимностью.

Но сейчас он рядом с ней. Пока он принадлежит только ей.

Почувствовав его возбуждение, она ахнула. Увидев желание в его глазах, она провела пальцами по его шее, великолепной груди и натренированному животу.

— Прикоснись ко мне, дорогая, — подбодрил он ее, и она, смущаясь, скользнула рукой ниже.

Реми запустил пальцы в ее волосы и со всей страстью поцеловал в губы. Время остановилось, когда он принялся целовать ее с яростной неторопливостью, от которой у обоих перехватило дыхание. Прервав поцелуй, он усадил Мэдди себе на колени.

Она крепко обхватила его плечи, как только он вошел в нее. Внимательно наблюдая за ее реакцией, Реми медленно проникал в нее, сжимая сильными руками ее бедра. Мэдди закричала, потому что на этот раз не почувствовала боли, а получила намного больше удовольствия.

На ее глазах выступили слезы, когда ее охватило блаженство. Реми заставил ее поменяться местами, и она, поняв преимущество своего положения, правильно воспользовалась им и начала двигаться сама. Он довольно усмехнулся, и она почувствовала свою власть над ним.

Реми дал ей все, чего она хотела, и даже больше. Одной рукой он обхватил ее грудь и поглаживал пальцами ее сосок, продолжая целовать и входить в нее. Вокруг них плескалась ароматная вода, а Реми показывал Мэдди совершенно новый уровень удовольствия. Развязка была бурной и казалась вечной.

Он крепко обнимал Мэдди сильными руками, и она осмелилась надеяться, что, возможно, их отношения теперь станут другими. Она найдет способ сделать его счастливым. Вероятно, наступит день, когда Реми тоже ее полюбит.

В глубине души она насмехалась над своими иллюзиями и понимала, что не сможет соперничать с призраком. Но хотя она никогда не заменит Реми женщину, которую он потерял, она в конце концов может стать для него более значимым человеком.

Мэдди была так поглощена своими безумными планами заставить Реми ответить ей взаимностью, что не заметила, как он напрягся. Резко выругавшись, он поднял ее из воды словно пушинку. Ей не надо было смотреть ему в глаза, чтобы понять, что она поступила неправильно. Он стиснул зубы, а его взгляд стал хмурым и угрожающим.

Ей понадобилось три секунды, чтобы понять, что случилось.

Выйдя из ванны, он снова опустил Мэдди в воду. Она обхватила руками колени.

Они не предохранялись…

Мэдди с ужасом посмотрела на него.

— Реми…

— Не надо, — выдохнул он, проводя пальцами сквозь волосы. Схватив полотенце, он обернул его вокруг бедер и с сожалением вздохнул. — Как я мог? Я потерял голову.

Она кивнула.

— Мы оба ее потеряли, Реми.

Он взмахнул рукой.

— Ты ни при чем. Я был небрежен с ней. Я обещал себе, что больше никогда не буду небрежным. И теперь я сделал это снова. С тобой.

Мэдди вздрогнула:

— Ты говоришь о Селесте? — От его упоминания о бывшей невесте ей хотелось и плакать, и злиться. — Сегодня наша брачная ночь, Реми. Возможно, она ничего не значит для тебя, но она много значит для меня. Как ты смеешь говорить о своей бывшей невесте?

— Что? — Он сдвинул брови, словно Мэдди говорила с ним на инопланетном языке.

Она горько рассмеялась.

— А чего еще я ждала? — прошептала она. — Значит, так мы и будем жить?

Он сильнее нахмурился.

— О чем ты говоришь?

— Не притворяйся непонятливым. Ты не перестаешь думать о ней…

Он прищурился, свирепо глядя на нее.

— Мэдди…

— Нет! — в ярости ответила она и быстро поднялась из ванны. — Что, по-твоему, я чувствую, когда ты, столкнувшись с проблемой, сразу вспоминаешь о ней?

Он запрокинул голову, словно Мэдди ударила его. На мгновение ей в самом деле захотелось ему врезать, чтобы он образумился.

— Успокойся.

— С какой стати? Ты отмахиваешься от меня как от мухи. Мы были близки, а ты даже не думал обо мне.

Выражение его лица стало ледяным.

— Если я тебя обидел…

— Если? Посмотри на меня, Реми. Ты хорошо меня видишь? — спросила она тоном, выдающим ее страдания.

На его подбородке пульсировала жилка.

— Конечно, я тебя вижу. Не говори ерунды.

— Значит, сейчас я говорю ерунду. В следующий раз ты назовешь меня истеричкой за то, что у меня тоже есть чувства? За то, что я хочу высказывать собственное мнение?

— Я должен был предохраняться, — отрезал он. — Я обязан тебя оберегать.

Так же, как это было с Селестой. Но ему не надо было говорить об этом.

Сердце Мэдди разрывалось на части.

— Мы можем поговорить об этом, как два разумных человека? Пожалуйста, — прибавила она, увидев его непримиримый взгляд.

Он пристально посмотрел на нее и резко кивнул.

Собираясь говорить, Мэдди поняла, что по-прежнему не одета. Реми тоже осознал это, потому что, страстно оглядев ее с головы до ног, резко отвернулся, взял халат и протянул его ей.

Потянувшись за халатом, Мэдди почувствовала головокружение, ей стало трудно дышать.

Выругавшись, Реми бросился к ней и обнял.

— Что с тобой?

Головокружение прекратилось так же быстро, как и пришло.

— Отпусти меня, — сказала Мэдди. — У меня все в порядке.

— Нет. — Бросив халат, он подхватил ее на руки и пошел обратно в спальню, где положил на кровать. — Мы поговорим после того, как ты поешь и отдохнешь.

— Нет, я хочу поговорить сейчас.

Он одарил ее властным взглядом, напоминая о том, кто из них король.

— Ты имеешь право диктовать условия во многих вопросах, Мэдди. Но к ним не относится твое здоровье и благополучие, особенно когда ты ими пренебрегаешь. Ты почти ничего не ела весь день, и вдобавок к этому у тебя было много новых впечатлений. Если ты ждешь разумного разговора, то ты сделаешь так, как тебе сказали.

Она закрылась простынями и с вызовом подняла подбородок.

— Ты считаешь меня глупым ребенком?

Он сильнее помрачнел и резко выдохнул:

— Я предлагаю поговорить, когда страсти немного улягутся.

С этими словами он вошел в свою гардеробную. И появился через пять минут, одетый очень просто: темные брюки карго и рубашка поло, что только прибавляло ему привлекательности.

Думая, что он уходит, она затаила дыхание, когда он подошел к кровати. Остановившись у прикроватной тумбочки, Реми поднял телефонную трубку и спокойно отдал приказания.

— Тебе принесут еду, — заявил он.

— Ты уходишь? — спросила она и сразу пожалела о том, что ведет себя так, будто вешается Реми на шею.

Мельком посмотрев ей в глаза, он отвернулся и произнес:

— Мне лучше уйти отсюда.

— Потому что тебе неприятно быть рядом со мной?

Он замер и повернулся к ней лицом.

— Потому что по опыту наших споров я знаю, что мы не сможем вместе пообедать, пока ты не озвучишь все свои мысли. Я ошибаюсь?

Реми не ошибался. Мэдди хотела все обсудить прямо сейчас, пока он не придумал, как дипломатично уйти от разговора.

— Даже если ты прав, я не смогу тебя остановить, верно?

Он раздул ноздри.

— Не сможешь. Отдыхай, Мэдди. Увидимся через несколько часов.

Ей хотелось кричать о том, что сегодня их брачная ночь, но она промолчала. Ему не надо ни о чем напоминать. Судя по мрачному взгляду Реми, он все отлично понимает.

Она наблюдала, как он целенаправленно шагает к двери и решительно закрывает ее за собой с отчетливым щелчком. Мэдди показалось, что в комнате выключили свет и ее мир погрузился во тьму.

Она занималась любовью со своим мужем в первую брачную ночь не предохраняясь. И первой, о ком он упомянул, была его мертвая невеста. Разве не понятно, что брак Реми и Мэдди обречен?

Дрожа, она откинулась на подушки, стараясь перевести дыхание. Ей не следовало соглашаться на его предложение и выходить за него замуж. Не надо было заключать сделку с дьяволом.

Но тогда она потеряла бы отца.

От безысходности на глазах выступили слезы.

Мэдди терзалась от отчаяния, когда через пятнадцать минут в ее дверь тихо постучали. Женщина средних лет, которая прежде представилась экономкой, пропустила в комнату молодую горничную, и та подкатила серебряную тележку к кровати Мэдди.

Они вместе приготовили поднос с едой и налили в стакан чистую родниковую воду. Заметив их взгляды, Мэдди запоздало пожалела о том, что не надела халат. Наплевать. По крайней мере, теперь во дворце не будут сплетничать о том, что у нее не было полноценной брачной ночи. Мэдди даже удалось покраснеть, когда горничная подняла с пола ее платье и осторожно положила его на диван.

Мэдди поела фруктов, хлеба и холодного мяса, выпила сока и воды. Она подозревала, что Реми приказал экономке проследить за тем, чтобы Мэдди поела. И та в самом деле нашла предлог, чтобы задержаться, пока Мэдди не доела, а потом улыбнулась, сделала реверанс и ушла.

Оставшись наедине со своими мыслями, Мэдди знала, что результатом ее терзаний будет только одно. Последствия ее действий с Реми касались не только Селесты и их брака, обреченного с самого начала.

Если так будет угодно судьбе, после брачной ночи Мэдди забеременеет наследником монтеговского престола. А ее муж этому совсем не обрадуется.

Реми ходил по кабинету, который освещался только настольной лампой. Полумрак усиливал его понимание того, что произошло.

От его небрежности просто захватывало дух. Почему он позволил себе потерять голову?

Конечно, он не планировал заниматься любовью с Мэдди во второй раз, но это не оправдание.

Истина в том, что он потерял самообладание.

Ее красота и отзывчивость и неуверенные попытки приласкать его привели к тому, что случилось невероятное.

Реми потворствовал своим желаниям и буквально сошел с ума. И теперь он столкнется с возможными последствиями.

Мэдди не принимала противозачаточные средства.

Он читал медицинское заключение о ее здоровье и знал, что она говорила со своим новым доктором о предохранении. Она должна была начать принимать противозачаточные таблетки после свадьбы.

Поэтому вся ответственность лежит на Реми. Как он мог так оплошать?

Он не был абсолютно уверен в том, что не будет никаких последствий. Кстати, он не вспоминал о Селесте с тех пор, как вернулся в Монтегову. Он думал только о Мэдди и о том, как заставить ее выйти за него замуж.

Неужели он сделал сегодняшний промах, подсознательно желая, чтобы Мэдди осталась с ним навсегда? И это несмотря на клятву больше никогда не пренебрегать здоровьем другого человека?

Его молодая жена вполне может забеременеть следующим королем или королевой Монтеговы.

У Реми будет ребенок.

Реальность потрясла его. В его душе затеплилась надежда.

Нет, он не может этого хотеть. Не такой ценой.

Реми пригладил волосы дрожащими руками. Мысль об отцовстве сильно взволновала его. Он смотрел прямо перед собой, пытаясь возродить в памяти лицо Селесты и напомнить себе, почему выбрал именно этот путь. Но перед его глазами стоял образ Мэдди, которая обижалась на него и бросала ему обвинения.

Сглотнув, он стиснул зубы.

Нельзя допустить, чтобы это снова повторилось. Если после сегодняшней ночи возникнут последствия, он сделает все возможное, чтобы Мэдди была в безопасности. Если она не забеременеет, то Реми примет единственное правильное решение.

Мэдди завладела его душой и телом. Если он не может разумно мыслить, пока она рядом с ним, значит, его возможности сильно ограничены.

Обойдя письменный стол, он тяжело опустился в кресло, не зная, какой вариант развития событий ему больше нравится. Оба варианта сковывали его сердце, как железные обручи. Но выбора у него нет. Он предпочтет самый безопасный вариант.

Проведя рукой по лицу, он взял телефон.

Глава 10

Когда Мэдди открыла глаза, солнечные лучи пробивались через тяжелые шторы. Тревога, и отчаяние, и утомление после эмоционального свадебного дня наконец сделали свое дело, и сразу после полуночи Мэдди крепко уснула.

Ее сердце забилось чаще, когда она села и поняла, что спала в кровати одна. Реми не вернулся в спальню. А если и вернулся, то решил не будить ее.

Немного успокоившись, она вылезла из постели. Войдя в ванную комнату, она надела халат, глубоко вздохнула, а потом вышла из апартаментов. Она заметила в коридоре молодую горничную, которая при дневном свете выглядела еще эффектнее, чем прошлой ночью.

Девушка, которая была на несколько лет моложе Мэдди, вздрогнула.

— Ваше высочество, я провожу вас в ваши апартаменты и подготовлю к завтраку с его высочеством.

Мэдди испытала облегчение. Она боялась, что Реми покинул дворец.

Тихо поблагодарив, она последовала за горничной ко второй двери в широком коридоре. Приняв душ, Мэдди надела летнее платье светло-лимонного оттенка и стильные туфли и причесалась. Потом нанесла немного румян на бледные щеки и блеск для губ.

Реми сидел во главе большого обеденного стола из полированного вишневого дерева; его одежда и аккуратно причесанные волосы свидетельствовали о том, что он спал и одевался за пределами своих апартаментов.

Увидев жестокое выражение его лица, Мэдди острее почувствовала, какая пропасть лежит между ними.

— Доброе утро, Мэдди! Как тебе спалось? — спросил он почти без эмоций.

Она пожала плечами:

— Я поспала. И хватит об этом.

Реми промолчал, потому что к ним подошел дворецкий в униформе. Она знала, что встретит такое же сопротивление со сторон Реми, если попытается говорить с ним на пустой желудок. Поэтому заставила себя съесть кусочек тоста и омлет и выпить чай.

Как только она отложила столовые приборы, Реми поднялся и заявил:

— Мы поговорим у меня в кабинете.

С замирающим сердцем Мэдди пошла за ним по великолепно украшенным коридорам в комнату, с трех сторон обставленную книжными полками от пола до потолка. Среди книг были и старинные фолианты.

Но она пришла сюда не для того, чтобы рассматривать наследственную библиотеку Реми. Она здесь, чтобы обсудить будущее их брака.

Мэдди едва заметно вздрогнула, когда он закрыл дверь и решительно шагнул к окну. Мельком взглянув в окно, он повернулся к ней лицом.

— Того, что случилось вчера ночью, больше не произойдет, — сказал он.

Душа Мэдди ушла в пятки. Она опустилась в ближайшее кресло.

— Еще не поздно аннулировать наш договор, Реми. — Она старалась вести себя непринужденно.

Он поджал губы.

— Это не совсем то, что я собираюсь сделать.

— Просвети же меня.

— Я знаю, ты переутомилась во время подготовки к свадьбе. Теперь, когда мы поженились, все должно измениться.

— Разве наш медовый месяц уже закончился?

— Ты можешь продлить его, если хочешь, и остаться в Янтарном дворце. Моя мать жила здесь, когда была беременна мной.

— Ты предлагаешь мне остаться здесь одной, а сам вернешься в Большой дворец? — От дурного предчувствия ее кожа покрылась мурашками.

Он заскрежетал зубами.

— Да.

— Мы не пробыли в браке даже двадцать четыре часа, а ты уже хочешь со мной расстаться? Говори напрямик!

— Мэдлен…

Она подняла руку.

— Не надо со мной любезничать. Мы не предохранялись, когда занимались любовью, и теперь ты волнуешься.

Он глубоко и резко вдохнул.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— И поэтому ты прогоняешь меня? — неуверенно спросила она.

Реми слегка помрачнел, но продолжал стоять на своем:

— Мы будем видеться. Просто мы не станем жить под одной крышей.

Мэдди вскочила на ноги.

— Какого черта ты паникуешь, Реми? — От страха у нее пересохло в горле.

Он долго молчал, потом выдохнул.

— То, что случилось с Селестой, было моей ошибкой, — признался он почти равнодушным тоном.

— В каком смысле?

— Она страдала от мигрени за несколько месяцев до нашей свадьбы. Врачи настаивали на осмотре, но она упросила меня взять ее с собой в командировку. Сначала я отказывался, но потом пошел против рекомендаций врачей. Когда мы уехали, ее головные боли усилились. По дороге домой у нее случился приступ аневризмы. Если бы она осталась дома или вернулась туда на день раньше, врачи спасли бы ее.

— Как ты можешь винить себя за это? Ты не знал, что произойдет. Неужели она, по-твоему, хочет, чтобы ты жил в бесконечном аду?

— Но, живя в аду, я так ничему и не научился. — Он резко выдохнул.

— Учиться на своих ошибках — это одно. Запрещать себе чувствовать — это другое.

— Я пытаюсь защитить тебя, Мэдди, — отрезал он.

— Ты не можешь контролировать будущее, Реми. Никто этого не может. Ты считаешь, будто защищаешь меня, но ты просто изолируешь себя от полноценной жизни. Мне это не надо.

Он прищурился.

— Что это значит?

— Ты не можешь держать меня в клетке, даже если считаешь, что это необходимо.

— Ты стала принцессой. Через несколько недель ты будешь моей королевой. Нравится это тебе или нет, но твой новый статус подразумевает определенные ограничения. Ты не имеешь права делать все, что хочешь, уступая легкомысленным фантазиям.

— Но я не обязана страдать и жить в Янтарном дворце. Я не позволю тебе так легко от меня отделаться.

Он провел рукой по волосам, взъерошив аккуратные пряди.

— Я не стараюсь от тебя отделаться. Ты можешь быть беременной.

Мэдди стало не по себе от его слов, но она продолжала настаивать на своем:

— Даже если я забеременела, беременность не подразумевает тюремного заключения.

— Но ты рискуешь…

— Прогулка по улице тоже риск. Об этом я знаю не понаслышке. А если я не беременна?

Он поджал губы.

— Отсутствие защиты всегда рискованно. И так как я окончательно убедился, что теряю голову рядом с тобой, нам лучше…

— Не смей так говорить! — выпалила она, от обиды ее голос задрожал.

Выражение его лица стало чужим.

— Не забывайся, с кем ты разговариваешь, Мэдди. Спорить бесполезно. Я принял решение. Мы поженились по расчету. Теперь, когда мы оба выполнили свой долг, между нами больше не будет никакой близости.

Подняв голову, она посмотрела ему в глаза.

— Очень хорошо, ваше высочество. Поскольку вам не требуется мое разрешение на отъезд, я думаю, что если я не увижусь с вами снова, значит, вы уехали.

— Мэдди…

— Если вы все сказали, я пойду и познакомлюсь с моей новой резиденцией. Я полагаю, что теперь дворец мне покажет кто-то другой?

Реми коротко ответил:

— У меня дела.

— Не смею вас задерживать, — сухо заметила она.

Реми не сдвинулся с места. Помолчав немного, он властно кивнул:

— Скоро тебя осмотрит доктор.

С этими словами он повернулся на каблуках и покинул библиотеку. Мэдди опустилась на диван, у нее перехватило дыхание. Она услышала, как приземляется вертолет. Через полчаса он взлетел, и она разрыдалась.

Она не виделась с Реми три долгих недели, хотя каждую ночь он прилетал во дворец на вертолете, а утром улетал. Он делал вид, что у них все в порядке.

Мэдди старалась не отчаиваться и осматривала свой новый дом. Изучив каждый дюйм Янтарного дворца, она часами бродила по сложному лабиринту, а затем обнаружила конюшни с чистокровными жеребцами и двумя кобылами. Хотя ее беременность еще не подтвердилась, Мэдди не решалась покататься верхом.

Накануне коронации Реми ездил по стране. Его загадочные ответы на вопрос о местонахождении Мэдди спровоцировали разговоры о возможном ребенке. Поэтому она не удивилась, когда на двадцать второй день после их расставания Реми привез ей доктора.

Мэдди была на задней террасе с видом на ярусные газоны, когда вертолет Реми сел на вертолетную площадку. Она против воли вгляделась в его лицо, стараясь понять, скучал ли он по ней так же сильно, как она тосковала по нему, но увидела только его суровый и надменный взгляд.

— Мэдлен? — сухо произнес он и поцеловал в щеку.

Ее сердце сжалось, но она сохранила спокойствие.

— Ваше высочество? — пробормотала она в ответ и почувствовала, как он напрягся. — Вам следовало позвонить и предупредить меня о том, что вы привезете доктора. А я бы ответила вам, что доктор мне не нужен.

Реми насторожился.

— Что-что?

Она посмотрела на врача, стоящего на почтительном расстоянии, и улыбнулась.

— Я не стану делать анализ. Обо всем будет известно через пару недель.

— Мэдлен…

— Персонал уже обращается со мной как с хрупким стеклом. Мне бы очень хотелось пожить в блаженном невежестве чуть дольше, прежде чем королевские подданные замотают меня в вату. Поэтому отправь доктора обратно, Реми. Или я его прогоню. И раз ты приехал, знай, что я собрала свои вещи. Я возвращаюсь в Большой дворец, с твоего одобрения или без него. Я уверена, все поняли, что наш медовый месяц закончился.

Он уставился на нее так, словно у нее выросли две головы.

— Если ты этого хочешь, — произнес он.

— Я этого хочу. Спасибо.

Доктора отправили обратно на внедорожнике, а Мэдди и Реми сели в вертолет. Во время получасового полета Реми постоянно звонил по телефону.

— Что бы это ни было, разберись с этим сам, Зак, — сердито сказал он по-английски, а потом снова заговорил на родном языке.

— С Заком все в порядке? — выпалила Мэдди.

— Могло быть и лучше. У меня куча дел, не хватало только его проблем.

Она пожала плечами:

— Я видела его недолго, но мне кажется, он более чем адекватный человек.

Впервые с момента полета Реми посмотрел на Мэдди. Ее сердце сжалось, и сдавило горло.

— Раз ты считаешь, что готова к своей новой роли, завтра мы поедем в гости к моей крестной матери. Она устраивает ужин перед коронацией в мою честь.

У Мэдди перехватило дыхание, но она заставила себя успокоиться.

— Я… Конечно.

Он быстро кивнул. Наконец вертолет приземлился. Выйдя на улицу, Реми повернулся и помог Мэдди спуститься по узкому трапу. Она опять затаила дыхание, когда увидела в его глазах желание, тоску, осуждение и сожаление. А потом Реми снова отгородился от нее.

Они вошли во дворец, где их встретил многочисленный персонал. Она заставляла себя улыбаться, принимая букеты от детей слуг.

Как только Мэдди собралась в свои апартаменты, к ней подошла королева Айседора.

— Добро пожаловать домой, детка! Пожелай мне счастливого пути.

Мэдди округлила глаза.

— Вы уезжаете?

Королева Айседора с энтузиазмом кивнула, ее глаза сияли от радости.

— Сначала в Новую Зеландию. Я всегда хотела побывать в Хоббитоне.

Мэдди улыбнулась:

— Желаю вам приятного путешествия.

— Спасибо, — ответила королева Айседора, взглянула на Реми, который разговаривал со своим помощником, и посерьезнела. — Пока происходящее может тебя пугать и обижать, но я уверена, что упорство всегда вознаграждается.

— Я это запомню.

Королева кивнула и быстро ушла. Мэдди опустила голову и уткнулась носом в букет хризантем и пионов, обдумывая слова королевы Айседоры.

Она очнулась от размышлений, услышав щелчок фотокамеры. Ее застал врасплох дворцовый фотограф, но она улыбнулась и встретилась взглядом с Реми. Он посмотрел на ее плоский живот и через секунду отвернулся.

Мэдди была в оцепенении, когда следующим вечером они въезжали в охраняемые железные ворота.

Она и Реми не успели выйти из машины, как к ним поспешила худая и элегантно одетая женщина, словно сошедшая со страниц глянцевых журналов. Мэдди глотнула воздуха.

— Твоя крестная мать — Марго Баррингхолл, английская графиня?

— Она наполовину Монтегова. И лучшая подруга моей матери.

— По-моему, ты не очень рад приезду к ней, — заметила Мэдди.

— Я ее люблю, но Марго обожает интриги.

— Какие интриги? — спросила Мэдди.

— Скоро сама узнаешь, — загадочно сказал он.

— Реми, дорогой, как я рада тебя видеть! — Широко улыбаясь, Марго обняла его и расцеловала в обе щеки.

— Мама не простила бы меня, если бы я не нашел время, чтобы встретиться с тобой до коронации, — протянул он.

Марго рассмеялась, и ее взгляд переместился на Мэдди. Она посерьезнела.

— А вот и застенчивая невеста. Простите, что я уехала сразу после вашей свадебной церемонии. Мне надо было срочно ехать на помолвку. — Она посмотрела на плоский живот Мэдди. — Хотя все случилось так стремительно, я хотела бы, чтобы все было хорошо. В любом случае добро пожаловать! Можно называть вас Мэдлен?

Только Реми называл ее полным именем, и ей не хотелось давать подобную привилегию кому-то еще. Она сдержанно улыбнулась.

— Называйте меня Мэдди.

— Надеюсь, вы привыкаете к своей новой роли? Наверное, она вас пугает?

— Я привыкаю. Спасибо, что беспокоитесь, — ответила Мэдди, заметив подтекст в словах Марго. Графиня не говорила о том, что Мэдди стала членом королевской семьи. Она намекнула, что Мэдди просто еще один человек в жизни Реми.

Удовлетворенная тем, что ее насмешка задела Мэдди за живое, Марго повернулась к Реми.

— Пойдем. Все собрались в Голубой комнате.

Она взяла своего крестника под руку, и на мгновение Мэдди подумала, что Реми оставит ее одну. Но он взял ее за руку, и Мэдди вздрогнула от его прикосновения.

Она так сосредоточилась на том, чтобы не реагировать на его волнующее прикосновение, что едва следила за именами знаменитостей и королевских особ, приглашенных в величественный дом Марго. Но когда графиня целенаправленно подвела их к трем женщинам, поразительно похожим на нее внешне, Мэдди напряглась.

— Реми, ты помнишь Шарлотту? Она вернулась из Сиднея, чтобы работать в ООН. Мне удалось убедить ее, что двух лет отсутствия в стране для нее вполне достаточно. Кто знает? Возможно, она будет работать в правительстве Монтеговы?

Мать и дочь обменялись выразительными взглядами.

— Добро пожаловать домой! — спокойно ответил Реми, но его улыбка стала прохладной. — Я уверен, мои министры, если потребуется, организуют совещания без посторонней помощи.

Шарлотта слегка приуныла, но скрыла выражение лица за бокалом шампанского. Реми повернулся к двум другим женщинам — Сэйдж и Вайолет, которые были однояйцевыми близнецами.

— Вайолет недавно вернулась из Нью-Йорка. Она была в интернатуре с твоим братом. Я пыталась связаться с Заком, чтобы получить рекомендательное письмо, которое он обещал ей написать, но он недоступен, — пожаловалась Марго.

Реми напрягся, но, прежде чем он успел ответить, Вайолет резко вздохнула.

— Ты звонила Заку? Я же говорила тебе не делать этого. Я сказала, что сама обо всем позабочусь, мама, — неуверенно произнесла Вайолет и сильно побледнела.

Мэдди вспомнила, что видела Вайолет в церкви, когда шла к алтарю. При виде нее Зак заметно напрягся.

Марго отмахнулась от слов дочери.

— Его рекомендация очень важна. Ты была под его присмотром полгода. Пора сделать следующий шаг в карьере.

Вайолет сильнее побледнела и, что-то бормоча себе под нос, быстро ушла.

Марго одарила Реми ослепительной улыбкой.

— А вот и дворецкий, он сейчас объявит о начале ужина. Пойдем?

Она взяла Реми за локоть и демонстративно отвела его в сторону, предоставляя Мэдди возможность следовать за ним. Марго Баррингхолл явно намекала на то, что Мэдди посторонний человек в их обществе. А может быть, она считала, что одна из ее дочерей должна стать следующей принцессой Монтеговы.

Наблюдая за тем, как Шарлотта Баррингхолл улыбается Реми, пока он отодвигает ей стул, Мэдди затаила дыхание от сильной обиды. Она с трудом оставалась хладнокровной следующие три часа, когда ее вдруг начало подташнивать. Ароматы изысканной пищи и явные попытки Марго высмеять Мэдди и подтолкнуть Шарлотту и Реми к разговору забирали у Мэдди остатки сил и самообладания.

Реми же был воплощением дипломатии и, казалось, радовался тому, как ведет себя его крестная мать. Но время от времени на его лице появлялось недовольство, и Мэдди становилось не по себе. Она снова и снова запрещала себе смотреть в его сторону, но все равно поглядывала туда, где он сидел с Шарлоттой. Склонив друг к другу головы, они разговаривали вполголоса.

Мэдди не могла отрицать, что они потрясающая пара. Ей не удавалось избавиться от ревности. Повернув голову, она заметила взгляд Сэйдж, которая смотрела на нее почти с жалостью. Мэдди с силой обхватила пальцами бокал с водой.

К счастью, вскоре после этого ужин закончился. Видя, что Реми идет в ее сторону, Мэдди глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Мне надо в дамскую комнату. Извини. — Она поспешила прочь, чувствуя на себе его оценивающий взгляд.

Сгорбившись над унитазом, Мэдди поняла, что ее тошнит не из-за волнения по поводу ее брака. Прополоскав рот, она вымыла руки.

Внезапно дверь открылась, и в дамскую комнату ворвалась Вайолет. Она замерла при виде Мэдди и опустила глаза, в которых стояли слезы.

Мэдди обеспокоенно нахмурилась.

— С тобой все в порядке?

Вайолет махнула рукой, точно так же, как ее мать, и посмотрела в глаза Мэдди.

Откашлявшись, Вайолет выпалила:

— Реми что-нибудь говорил о том, где Зак?

Мэдди не стала уточнять, что давно не ведет с Реми долгих бесед.

— Нет. Прости.

— О, ладно. Спасибо. — Вайолет сверкнула притворной улыбкой и вышла из дамской комнаты.

Уже собравшись последовать за ней, Мэдди опять почувствовала тошноту и рванула в кабинку. Когда ее вырвало, она услышала женские голоса и замерла.

— Я не знаю, где он ее откопал, но тебе следует предупредить его, Марго, пока он не опозорил королевство. Ее папаша далеко не ангел. Кто знает, какие привычки она от него унаследовала?

Марго рассмеялась:

— Реми не надо ни о чем предупреждать. Мой крестник всегда был умнее своих лет. Он скоро осознает свою досадную ошибку. К счастью, развод среди членов королевской семьи в наши дни обычное дело.

Мэдди прижала ко рту кулак, чтобы сдержать вздох.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Он делает это, чтобы обезопасить свой трон. Если в следующем году он не разведется с ней, я оплачу тебе обед в «Клэридж». Если он разведется, то ты оплатишь мне ужин, когда моя Шарлотта займет свое законное место в качестве следующей королевы.

Обе женщины рассмеялись и, продолжая говорить, вышли.

Прошло пять мучительных минут, прежде чем Мэдди снова осталась одна. Ее сердце разрывалось на части.

Она вышла из дамской комнаты, не желая возвращаться на ужин. Она не выдержит, если снова увидит, как Шарлотта разговаривает с Реми. Мэдди не готова смотреть в глаза Реми и не думать о правоте Марго.

Обнаружив большую арку, она направилась к ней. Оттуда был выход на террасу с толстой каменной балюстрадой, за пределами которой располагался бесконечный и безупречный газон.

Положив локти на камень, Мэдди глубоко вздохнула и сразу почувствовала покалывание между лопатками.

Осознание пронзило ее тело. Она не желала встречаться с человеком, который станет отцом ее ребенка. И ей не хотелось признавать неоспоримый факт: несмотря на их напряженные отношения, ее чувства к Реми усиливаются с каждым днем, независимо от ее страданий. Она меньше всего стремилась к тому, чтобы он взглянул на нее и обо всем догадался.

— Ты избегаешь меня, Мэдди, или ты просто заблудилась? — резко спросил он.

Она стояла к нему спиной, глядя на горизонт.

— Мне нужна передышка от этого унылого и бесстыдного сводничества. Тебе надо было предупредить меня, что сегодня вечером меня ждут оскорбления, — сказала она, сжимая руками сумочку.

— Ты утверждала, что готова к своей новой роли. Я просто дал тебе шанс это доказать.

Его голос был достаточно близко, она чувствовала затылком дыхание Реми.

— Ладно, спасибо за урок. В следующий раз я подготовлюсь соответствующим образом.

— Повернись ко мне, Мэдди. Будь любезна, смотри на меня, когда разговариваешь со мной, — приказал он.

Молясь о том, чтобы сохранить остатки самообладания, она обернулась и почувствовала, как прядь волос выбивается из ее пучка и падает на щеку. Мэдди заставила себя встретить резкий взгляд Реми.

— Под каким номером Шарлотта значится в твоем списке невест? Ведь ее имя в списке, не так ли? Наверное, она занимает верхние позиции в рейтинге, если Марго отказывается замечать обручальное кольцо на моем пальце. Или они все знают, что у нас с тобой брак по расчету?

Его лицо ожесточилось.

— Говори тише.

У нее сжалось сердце.

— Это все, что ты мне скажешь?

— Нет. Я должен многое тебе сказать. Но сейчас для этого не время и не место.

Подойдя ближе, он поднял руку, словно желая прикоснуться к ее выбившимся из прически прядкам. Но в последний момент он сжал пальцы в кулак и опустил руку.

Сердце Мэдди пронзила мучительная боль.

— Неужели так будет всегда? — спросила она дрожащим голосом.

Он сделал еще один шаг в ее сторону. У Мэдди перехватило дыхание, когда он уперся руками в балюстраду.

Его грудь коснулась ее напряженных сосков. Секунду они просто смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

Смех и разговоры на вечеринке затихли. Мэдди видела перед собой только Реми. Когда он начал опускать голову, она перестала дышать, упиваясь бесстыдным предвкушением.

На короткое мгновение в его глазах отразилось страстное желание, и Мэдди вздрогнула. Это было то самое желание, которое она видела, когда Реми помогал ей спускаться по трапу вертолета и после, когда она разговаривала с королевой. Он вдруг крепко обнял Мэдди за талию и прижал к своему мускулистому телу. Она против воли подняла руки к его груди и прижала пальцы к его упругим мускулам. Неукротимое вожделение появилось в его глазах, когда Реми простонал и жадно припал к ее губам.

Он целовал ее откровенно, неторопливо, решительно и почти жестоко. Мэдди сразу сдалась и разомкнула губы, когда он коснулся языком ее нижней губы, и тихо простонала. Внизу ее живота разлилось тепло; она крепко обхватила пальцами затылок Реми.

Проворчав, он скользнул языком ей в рот и прерывисто задышал, переступив с ноги на ногу. Мэдди содрогалась от желания. Словно в ответ на ее реакцию, он углубил поцелуй и обхватил руками ее отяжелевшую грудь. Беспомощно постанывая, она сильнее прижалась к нему и прикусила зубами его нижнюю губу. Реми резко выдохнул и выругался себе под нос.

Мэдди так увлеклась поцелуем, что не сразу заметила, как Реми напрягся.

Он резко отстранился от нее и убрал руки с ее талии.

— Боже мой!

Опустив руки вдоль тела, она отодвинулась в сторону от Реми и несколько раз вздохнула. Смех гостей вернул ее в реальность.

Реми шагнул назад, стараясь успокоиться. На этот раз он смотрел на Мэдди с мучительным сожалением. Он словно ругал себя за то, что спровоцировал этот поцелуй.

Подул прохладный ветерок. Мэдди потерла руками предплечья, но ей стало еще холоднее.

— Если урок окончен, мы можем уходить? — процедила она сквозь зубы.

— Конечно. — Держась надменно, он повел ее в дом.

По пути во дворец никто не обмолвился ни словом. Они молчали и тогда, когда направлялись в свои апартаменты, находящиеся по соседству. Ожидая, что Реми проводит ее до двери ее спальни, Мэдди напряглась от испуга, когда он повернул в свою гостиную и шагнул к арочным окнам с видом на ландшафтные сады.

При виде унылого выражения его лица к ее горлу подступил ком. Когда Реми повернулся к ней, она затаила дыхание, почти боясь того, что он ей скажет.

— Того, что случилось на балконе, не должно было случиться.

Хотя Реми чеканил каждое слово, он явно страдал. У Мэдди сжалось сердце, пока она наблюдала, как он старается обуздать эмоции.

Она поняла, что Реми винит себя.

Ей стало тошно, когда она осознала, что он никогда не разлюбит свою мертвую невесту. Разочарование Мэдди быстро сменилось гневом.

— Это был только поцелуй, Реми. Из-за него ты не попадешь в ад.

Он стиснул зубы.

— Но я дал тебе слово…

— Я не просила тебя давать мне обещания. Поэтому не смей просить у меня прощения за то, что ты якобы предал память своей невесты. Или есть что-то еще? Ты ненавидишь себя за то, что тебе понравилось со мной целоваться? Ты бесишься, что тебя заводит твоя жена?

В его глазах отразилась ледяная ярость.

— Мэдлен…

Она повела плечами, с трудом сдерживая дрожь.

— Ты умный человек, Реми. Если бы поцелуй оставил тебя равнодушным, ты бы так не переживал. И не стал бы говорить со мной, не говоря уже о попытке разобраться в том, что произошло.

Прищурив серые глаза, он резко выдохнул:

— По-твоему, ты меня заводишь?

Она рассмеялась:

— Я не знаю. Я просто говорю на основании того, что я знаю. Мы занимались любовью, и тебе это понравилось. Потом ты резко отгородился от меня. Сегодня вечером мы поцеловались, и ты потерял голову. Теперь ты ненавидишь меня и себя за то, что заводишься, целуя такую простушку, как я.

Реми не двигался, но ей казалось, что он стал выше ростом. Его явно задели слова Мэдди.

— Чтобы ненавидеть тебя, я должен быть к тебе неравнодушным, хотя бы немного, — сказал он. — Я ничего к тебе не испытываю. И на будущее: не занимайся со мной психоанализом.

Слезы, которые она сдерживала весь вечер, угрожали политься из ее глаз под напором обрушившейся на нее истины.

Ей не спасти брак, обреченный с самого начала. Ей надо просто закончить отношения с Реми, сохранив остатки гордости.

— Не волнуйся, — произнесла она, когда ее накрыло волной тоски и опустошения.

Ей хотелось забыть обо всем, но она заставила себя встретить его пронзительный взгляд.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Реми.

— Я хочу сказать, что завтра меня не будет на благотворительном матче поло. И ты сможешь хоть чуть-чуть отдохнуть от меня.

Реми напрягся, но она заметила, что он слегка вздрогнул.

— На что ты намекаешь, Мэдлен?

Сглотнув, она поняла, что больше не может прятать голову в песок. Она забеременела от Реми. Она вынашивает наследника трона Монтеговы. Признание этого наполнило ее трепетом и радостью. Ей необходимо побыть одной, чтобы смириться с этой новостью.

— Я намекаю на то, что твои худшие опасения оправдались, — объявила она.

Реми застыл на месте и побледнел, а его серые глаза приобрели воинственный оттенок. Сжав кулаки и держа руки по швам, он резко вздохнул и оглядел Мэдди с головы до ног. Его взгляд на секунду задержался на ее животе, а потом поднялся к ее глазам.

— Да, — сказала она, отвечая на его молчаливый вопрос. — Я еще не сделала тест, но интуиция мне подсказывает, что я беременна. Я вынашиваю твоего ребенка, Реми. Завтра мы обо всем узнаем наверняка. Но у тебя осталась целая ночь, чтобы решить, как тебе избавиться от меня.

Ее голос предательски дрогнул. Не в силах терпеть эту агонию, Мэдди поспешила в свою комнату.

Она услышала, как Реми идет за ней следом. Он остановился на пороге их смежных комнат. Она повернулась к нему лицом.

Он поднял руки, словно желая прикоснуться к ней, но она резко отстранилась от него.

— Что ты хочешь?

В его глазах читалась решимость.

— Нам надо поговорить и обсудить…

— Это может подождать до утра, — прервала она его, отводя глаза от человека, который никогда не ответит на ее любовь.

Она отвернулась. От необходимости фальшиво улыбаться весь вечер и терпеть выходки Марго у Мэдди разболелась голова. Бросив шаль и сумочку на диван, она потерла виски уставшими пальцами.

— В чем дело? — резко спросил Реми.

Мэдди вздрогнула.

— У меня болит голова. Завтра утром мне надо встать пораньше, чтобы поговорить с отцом. Я бы предпочла не делать этого с головной болью…

Это будет ее первый разговор с отцом с тех пор, как она покинула Англию, а он уехал в Швейцарию. Прямо сейчас отец казался ей единственной ниточкой, которая связывала ее с реальным миром.

Мэдди умолкла, а Реми, ни слова не говоря, направился в ванную комнату. Несмотря ни на что, ей стало любопытно, что он затеял.

Он принес пузырек с лекарствами и вытряхнул на ладонь две таблетки.

— Прими это, — хрипло произнес он, протягивая ей таблетки и стакан воды.

— Не надо…

— Прими лекарство, Мэдди. Оно несильное, но поможет тебе. — Он стиснул зубы.

Ее сердце болезненно сжалось.

— Ребенок, Реми. Он не исчезнет, если ты будешь притворяться, что его нет.

Он глотнул воздуха.

— По-твоему, я притворяюсь, что его не существует?

Мэдди взяла у него таблетки и вздрогнула, когда ее пальцы коснулись его теплой ладони. Подождав, когда она запьет лекарство водой, Реми решил вернуться в гостиную.

Но прежде он спросил:

— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь?

— У меня просто болит голова, Реми.

— Головные боли могут указывать на другие проблемы. — Он многозначительно посмотрел на ее раненую руку.

Мэдди не смогла скрыть удивление.

— Это обычная головная боль, Реми. Мне просто надо выспаться.

Он не ответил. Судя по его напряженному взгляду, Реми собрался спорить, но в конце концов резко кивнул, подошел к ее кровати и откинул одеяло. Он долго смотрел на простыни, словно о чем-то размышляя. Потом он ворчливо пожелал Мэдди спокойной ночи и ушел в свою комнату.

Через час ее головная боль прошла, но тоска усилилась в геометрической прогрессии. Внезапно она услышала, как открывается ее дверь.

Реми стоял на пороге, по-прежнему одетый, но без пиджака. Его волосы были взъерошены, словно последний час он то и дело теребил их пальцами. Под его глазами были темные круги.

Душа Мэдди ушла в пятки. Она сморгнула слезы.

— Реми?..

— Я не отступлюсь, — кратко произнес он. — Не на этот раз. Судьба покарала меня, когда я позволил себе быть безответственным, Мэдлен. Ты сказала, что я стану отцом. Мы все решим. Сегодня вечером.

Глава 11

Мэдди замерла, когда Реми решительно подошел к ее кровати и вгляделся в ее лицо. Он держал руки вдоль тела и не прикасался к ней.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Она вцепилась пальцами в роскошное покрывало, стараясь не потерять голову от красоты Реми. Облизнувшись, она заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Со мной все в порядке. Голова больше не болит.

Он уставился на ее губы, и напряженная атмосфера в комнате усилилась. Последние три недели без Мэдди стали для Реми настоящим адом. Каждый новый день был хуже предыдущего, потому что Реми скучал по ней. Его ошеломило осознание того, что время безвозвратно уходит. А разве он не потратил достаточно времени впустую? Разве он не сразу понял, что Мэдлен Майерс способна полностью изменить его мир? Неужели он готов потерять женщину, которая завладела его сердцем и вынашивает его ребенка?

— Мэдлен…

— Что случилось, Реми? Что ты хочешь мне сказать?

Он глубоко и прерывисто вздохнул.

— Я хочу сказать, что я тот муж, который слишком долго пренебрегал своей женой. Я не повторю эту ошибку.

У нее перехватило дыхание, но она выдержала его взгляд.

— Если речь о подтверждении моей беременности, ты можешь поговорить с врачом. Лучше все узнать прямо сейчас. Но ты должен понимать, что после этого все изменится, Реми.

Его душа ушла в пятки, ему стало одновременно холодно и жарко. Впервые в жизни он не сумел подобрать нужные слова. Поэтому он просто взял телефон и вызвал своего врача.

Доктор приехал через полчаса. Тянулись бесконечные минуты, и Реми продолжал молчать. Его судьба висела на волоске.

— Королевский протокол требует, чтобы результаты теста были максимально точными. Точнее всего анализ крови, — сказал врач, обращаясь к Мэдди.

— Да, конечно. И сколько потребуется времени?

Реми наконец заговорил:

— Наверное, несколько часов? — Его сердце колотилось как сумасшедшее.

Мэдди затаила дыхание, глядя на него.

— Ты останешься?

Реми кивнул и подошел к ней на дрожащих ногах.

— Если не возражаешь, я бы хотел, чтобы мы обо всем узнали вместе.

* * *

Мэдди хотела, чтобы ее сердце перестало биться так быстро. Но она не могла не вспоминать взгляд Реми, который увидела мгновение назад. В его глазах отражалась такая тоска… Но теперь он смотрит на нее сдержанно.

Как только врач взял у Мэдди кровь на анализ, она встала с кровати.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Реми.

Она горько рассмеялась.

— Тебя это волнует?

— Конечно, меня это волнует. — Он подошел к ней ближе, и она отчетливее ощутила его неповторимый запах.

Она снова резко хохотнула.

— Ты пришел ко мне больше часа назад, но так и не сказал о причине своего прихода. Я предполагаю, что это больше тебя не заботит.

Она почувствовала, как он остановился у нее за спиной. И напряглась от шокирующего желания.

— Это важно, Мэдди. Вероятно, это самое важное, что я должен сказать.

Она повернулась к нему лицом, разрываясь между гневом, отчаянием и нестерпимым желанием.

— В самом деле? Что же тебе мешает? Ты боишься причинить мне больше боли? Говори, и мы поскорее покончим с этим. Или ты предпочитаешь, чтобы я кланялась, расшаркивалась перед тобой и притворялась вежливой? Это поможет тебе сохранить самоконтроль, который ты теряешь рядом со мной? Или ты уже научился меня игнорировать за те недели, что не прикасался ко мне?

Он напрягся и покачал головой:

— Я начинаю думать, что это было ошибкой.

— Ну, так тебе и надо, — огрызнулась она.

— Мэдди… — Он уставился на ее плоский живот. У него сдавило горло, он не мог произнести ни слова. Отвернувшись, он зашагал прочь от Мэдди и обхватил рукой дрожащий подбородок.

Сердце Мэдди болезненно сжалось, но она запретила себе раскисать.

— Кое-что должно измениться, — сказала она.

Реми насторожился.

— Что именно?

— Мой отец выходит из больницы. Я поговорю с ним утром и поеду его навестить. А потом я вернусь в Лондон.

Реми сильно побледнел, а его взгляд посуровел.

— Нет, — ответил он. — Ты не уедешь. Ты не можешь меня бросить. Я тебе этого не позволю.

— Ты не остановишь меня, Реми. Мы не будем вместе, пока Селеста…

— Я не думаю о Селесте с тех пор, как впервые поцеловал тебя, — резко произнес он.

Она ахнула.

Твердые руки обхватили ее плечи, взгляд Реми изменился.

— Похоже, ты считаешь, что она диктует мне каждый шаг. Я признаю, что ее потеря сильно повлияла на меня. Но как только ты в первый раз села в мою машину, я вспоминал о Селесте только тогда, когда старался не думать о своих чувствах к тебе.

Мэдди задрожала.

— А что ты ко мне чувствуешь?

Реми коснулся ее щек дрожащими руками.

— Я признаю, что меня поначалу ужаснуло, как сильно я тебя хочу, — проворчал он.

— Ты неплохо скрывал от меня свои чувства.

Он резко и с издевкой хохотнул:

— По-твоему, это было легко? Труднее всего было уйти от тебя. Оставаться вдали от тебя было еще сложнее. Как ты думаешь, почему я продолжал летать в Янтарный дворец?

— Потому что ты хотел соблюдать приличия?

Он выругался себе под нос.

— Когда касается тебя, мне наплевать на приличия. Нет, я возвращался потому, что не мог без тебя жить. Я должен был оставаться рядом с тобой, хотя не мог быть с тобой. И я ушел от тебя не из-за твоей силы. Я ушел из-за собственной слабости. Я люблю тебя, Мэдлен. Но я поставил тебя в безвыходное положение и принудил к браку. И с тех пор я не перестаю винить себя. А в тот день, когда я забыл предохраниться, я сильнее убедился, что поступаю с тобой неправильно.

— Ты собираешься отпустить меня? — произнесла она прерывистым шепотом.

— Я планировал это сделать наутро после нашей брачной ночи. Но тогда мне пришлось бы вырвать у себя сердце, потому что ты им завладела. Я не могу жить без тебя, Мэдди. Я испытал облегчение, когда ты настояла на возвращении во дворец. Но быть рядом с тобой и не иметь возможности прикасаться к тебе — это пытка. Я приехал просить тебя начать все сначала. Независимо от результатов теста. — Он резко вдохнул, раздувая ноздри. — Поэтому тебе нельзя меня бросать, — прибавил он.

Она неуверенно улыбнулась.

— Неужели?

Он смотрел на нее с мольбой и решимостью.

— Я сделаю все, что ты захочешь. Мы можем вернуться в Янтарный дворец или жить здесь. Сотрудники говорят мне, что тебе понравился лабиринт Янтарного дворца.

— Там я могла забыться на несколько часов, чтобы не скучать по тебе.

В его серебристо-серых глазах вспыхнула такая надежда, что у Мэдди перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, Мэдди. Дай мне еще один шанс. Я клянусь, что никогда не расстанусь с тобой.

— У меня условие, Реми.

Он резко вдохнул.

— Назови его, и я его выполню.

— Целуй меня, Реми. Люби меня. Сделай снова своей. Пожалуйста.

Он поцеловал ее с такой страстью, что она забыла обо всем на свете. А когда он взял Мэдди за руку и повел в свои апартаменты, она не сопротивлялась.

Она позволила ему раздеть себя и уложить на кровать. Когда Реми разделся сам и прижал ее к себе, она провела рукой по его подбородку.

— Реми?

— Да, любовь моя?

— Я тоже тебя люблю.

Его глаза сверкали как алмазы.

— Ты останешься со мной? Ты будешь моей королевой? Ты согласна править страной вместе со мной?

— При одном условии…

Он поцеловал ее в ладонь.

— Вещи Селесты отвезли к ее родителям на следующее утро после нашей свадьбы. В нашем доме ничто не напоминает о ней, а сотрудникам запрещено о ней говорить. Она была частью меня, но теперь она — мое прошлое. Твоя сила, преданность и смелость — вот что я хочу иметь в своей жизни. И я надеюсь, мне будет оказана привилегия получать это ежедневно, пока мы вместе.

К ее горлу подступил ком.

— О, Реми…

— Теперь моя очередь требовать поцелуя.

Мэдди обняла его любящими руками и отдалась во власть блаженства.

Через два часа, приняв душ, они, держась за руки, спустились по парадной лестнице.

Доктор сообщил, что Мэдди в самом деле вынашивает наследника Монтеговы.

Реми тут же подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.

Они позвонили королеве-матери, а потом отцу Мэдди. Услышав, что отец счастлив и здоров, Мэдди едва не расплакалась. Пообещав отцу приехать к нему с Реми, она повесила трубку и упала в объятия своего мужа.

— Ты готов стать папочкой? — спросила она.

Он с любовью посмотрел на нее и погладил рукой ее живот.

— Пока ты рядом со мной, я готов ко всему.

— Я не понимаю, как любовь может одновременно ранить и приносить счастье.

— Потому что это сильнейшее чувство из всех. И мне повезло, что ты любишь меня, моя королева.

Эпилог

Лежа в шезлонге у бассейна Янтарного дворца, Мэдди наблюдала, как ее муж подплывает к ней.

Она была на пятом месяце, и ее живот заметно округлился. Реми выбрался из бассейна и немедленно подошел к ней, с любовью поглядывая на ее живот.

— Я говорил тебе, что ты поразительно красивая?

— Сегодня утром еще нет. — Она надула губы.

Он опустился на колени рядом с ней, проводя рукой по ее округлому животу, и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Ты такая красотка, любовь моя, — хрипло сказал он, поднимая голову после неторопливого и страстного поцелуя.

— Ты тоже хорош собой, мой благородный король.

Король Ремирес Монтегова с честью исполнял свои обязанности, и подданные обожали его сильнее, чем во время коронации три месяца назад.

Но больше всего ему нравилось, когда именно Мэдди называла его королем в такие интимные моменты.

Его глаза потемнели, он высокомерно улыбнулся, внимательно разглядывая ее тело. Он снова потянулся к Мэдди и простонал, когда зазвонил его телефон.

Резко поговорив по телефону, Реми бросил его в сторону.

Мэдди взяла его за руку и переплела пальцы с его пальцами.

— Что случилось? — спросила она.

Он поджал губы.

— Похоже, Жюль не единственный брат, который провоцирует неприятности. Зак не отвечает на телефонные звонки. Снова. И Вайолет Баррингхолл, похоже, исчезла.

— Что? Надо обратиться в полицию!

Реми покачал головой:

— Моя служба безопасности сообщила, что они оба в порядке и почему-то находятся в одном и том же районе на Карибах. — Его ярость сменилась нетерпением.

— По-твоему, они вместе?

— Наверное. Остается только предполагать, что они хотят укрыться от внешнего мира. Но, чем бы они ни занимались, я не позволю им испортить этот момент.

— Какой момент?

— Самый совершенный. Который я провожу с тобой, моей женой. И с нашим сыном. И с любовью, которая наполняет мое сердце.

Он снова поцеловал ее, положив руку ей на живот.

И тут их ребенок впервые толкнулся.

Мэдди ахнула, на ее глазах выступили слезы радости.

— Ты это почувствовал, Реми?

Он неуверенно улыбнулся.

— Да. Наш сын подтвердил то, что я уже знаю. Нас с тобой благословила судьба. Я люблю тебя, Мэдлен.

— И я буду любить тебя всегда, мой король.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg