«Космос для тебя»

Космос для тебя (fb2) - Космос для тебя 188K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Карина Рейн

Космос для тебя

#1

Массивный черный внедорожник с тонированными стеклами плавно затормозил в двух кварталах от университета. Вадим — водитель — посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Мне не нравится эта затея, — произнес он недовольным голосом.

Я уткнулась лицом в ладони. Мне и самой было понятно, как это выглядит со стороны, но так было нужно.

— Ты обещал! — Я умоляюще на него посмотрела.

Его руки с такой силой сдавили руль, что костяшки пальцев побелели.

— Если Николай Романович узнает…

— Не узнает! — тут же перебила я. — А если узнает, скажешь, что я сбежала!

Вадим потер переносицу.

— Аня…

— Пожалуйста!

Он сдался.

— Хорошо. Но обещай мне, что будешь осторожна.

Я благодарно улыбнулась.

— Обещаю. Я освобожусь в два, жди меня здесь же.

Дождавшись его ответного кивка, я повесила на плечо черный рюкзачок и, внимательно осмотревшись по сторонам, вышла из машины. На меня тут же налетел холодный колючий ветер, растрепав волосы, и я плотнее укуталась в шарф.

Начало нового учебного года стало для меня еще и началом новой жизни, если можно так выразиться. Я, теперь уже студентка третьего курса, вынуждена была покинуть привычное для меня место жительства и любимый университет, после того, как мама сбежала вместе с любовником в Италию, бросив меня совсем одну. Не то что бы я нуждалась в ее обществе или внимании. Просто ее поступок как таковой начисто лишил меня уверенности в завтрашнем дне.

Отец тоже не ожидал от нее такой выходки. Нам обоим было известно, насколько авантюрный был у мамы характер, но подобных вещей раньше не происходило; по крайней мере, она предупреждала меня об отъезде.

Для папы это стало последней каплей. Едва я закончила второй год обучения, он забрал меня к себе, поставив перед фактом: с мамой я больше не увижусь. Со стороны это выглядело жестоко, и только я понимала, что это не так. У мамы отсутствовал материнский инстинкт, но, к несчастью, после их с отцом развода суд был на ее стороне, и меня оставили с ней.

Теперь же я смогу расправить крылья.

Мне лишь было жаль моих друзей, которые остались там.

Я вошла внутрь через главный вход Смоленского государственного университета как раз перед тем, как мои мозги окончательно замерзнут. Радуясь теплу, я на ходу стала расстегивать осеннее пальто, позволяя теплу, словно одеялу, укутать меня с головы до ног.

Оглядев просторный холл, я сочувственно посмотрела на первокурсников, которых было легко отличить от «опытных» студентов: растерянно озираясь по сторонам, они пытались определить, в какую сторону им двигаться. Я не смогла сдержать облегченного вздоха: мой папа, который по совместительству был еще и ректором моего нового университета, накануне вечером подробно проинструктировал меня, так что я с легкостью нашла нужный мне юридический факультет.

Однако нынешним вечером состоялся еще один серьезный разговор: я наотрез отказалась поступать в университет как дочь ректора. Более того, он не должен был показывать студентам и преподавателям, что мы являемся кровными родственниками. Это были мои условия, в противном случае я пригрозила вообще не показываться там на глаза. Он удивился моей просьбе, но согласился хранить этот «страшный» секрет, правда с оговоркой, что так будет лишь некоторое время. Я была согласна на все.

А сегодня утром я, втайне от папы, добавила в свой ультиматум еще один маленький пункт: независимо от обстоятельств моя машина не должна приближаться к главному входу больше, чем на квартал.

Поднявшись на третий этаж, я, маневрируя между потоками студентов, подошла к доске объявлений, чтобы переписать свое расписание. Другие учащиеся подходили и, снисходительно скосившись на меня, фотографировали расписание на телефоны. Я мысленно корчила им рожицы, нащупывая в кармане джинс контуры своего смартфона. Он остался в кармане по двум причинам: во-первых, мне нравилось писать от руки; во-вторых, телефон стоил настолько дорого, что в души студентов невольно закрадется подозрение.

Легкая улыбка коснулась моих губ, когда левая рука нащупала второй телефон. Этот я купила для прикрытия, на случай, если кому-нибудь в голову придет мысль позвонить мне, пока я на учебе. Второй был намного проще первого, кнопочный и без камеры, но цветной — вполне подходящий для представителей среднего класса.

Я переписала расписание и отправилась на поиски аудитории, в которой мне предстоит пережить самые страшные минуты моей жизни — я была уверена, что преподаватель выставит меня перед всеми и велит представиться. Не то чтобы я боялась публики, но всеобщее внимание доставляло мне больше дискомфорта, чем уюта.

Приближаясь к нужному мне кабинету, который находился в самом конце коридора, я увидела на своем пути группу студентов. Видимо, это и есть мои новые однокурсники. Стараясь не привлекать всеобщего внимания, я отошла к стене напротив, и, опершись об нее спиной, уставилась в окно. Группа, весело переговариваясь, не обратила на меня никакого внимания. И, хотя где-то в глубине души шевельнулась обида, именно это и было мне нужно.

Вот мимо группы прошла женщина с ужасным цветом волос кричащего красного оттенка и стала открывать двери аудиторий. Когда очередь дошла до нашей, прозвенел звонок, и группа тут же ввалилась внутрь. Дождавшись, пока все скроются, я перевела дух.

Внезапно мне на плечо легла чья-то рука. От страха я чуть не подпрыгнула.

Я обернулась.

— Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулась мне высокая женщина средних лет. Ее черные волосы были модно подстрижены, а темно-синий брючный костюм сидел как влитой, подчеркивая все ее достоинства; пара карих глаз смотрела участливо. — Вы, должно быть, Анна?

Надеюсь, папа сдержал свое обещание…

Я кивнула.

— Не переживайте, поначалу всем трудно. Идёмте.

Она вошла в кабинет, я проследовала за ней.

Группа вытянулась в обычном приветствии.

А затем их взгляды устремились на меня. Избегая смотреть им в глаза, я отвернулась и уставилась в спину преподавателя.

#2

— Доброе утро, группа, — прозвучал ее жизнерадостный голос, а я молилась, чтобы она не заставила меня рассказывать всем о себе. — Меня зовут Наталья Анатольевна, я буду вести у вас криминалистику. А это Анна Соколова, ваша новая одногруппница.

С этими словами она отправила меня жестом усаживаться на любое место. С трудом сдержав радостный выдох, я села на последний ряд, чтобы мои новые знакомые не прожигали мне спину. Это затрудняло еще и то, что аудитория была многоярусной, а я сидела выше всех.

Разложив на столе нужные мне предметы, я принялась разглядывать сидящих передо мной людей. Но, заметив их любопытные взгляды, тут же оставила эту затею.

Первая пара прошла тихо, не считая едва долетавших до меня перешептываний, которые, впрочем, не могли испортить мне настроение. Для каждого из них я всего лишь новенькая, а не дочь ректора. А потому я смогу завести себе настоящих друзей, а не подхалимов, превозносящих меня до небес лишь для того, чтобы иметь авторитет.

От мыслей меня отвлек стук в дверь, в которой через секунду появилась уже знакомая мне копна жутко-красных волос. Она тихо подозвала к себе Наталью Анатольевну и стала что-то быстро ей объяснять. Спокойно выслушав женщину, преподаватель кивнула, и в дверном проеме появился парень в стильных черных кроссовках, светлых полинялых джинсах и темной кофте. Из-под черного капюшона, надетого на голову, выбилась прядь каштановых волос.

— Очевидно, сегодня день новичков, — подавив смех, сказала препод. — Прошу любить и жаловать, Егор Богданов. — Затем она обратилась конкретно к парню. — Можешь идти садиться.

Его напряженное лицо разгладилось: кажется, ему тоже претила перспектива распинаться перед группой. Он, как и я ранее, поднялся на последний ряд, и кинув на меня быстрый взгляд, разместился через проход от меня. За всю пару он ни разу не отвел глаз от доски, старательно записывая лекцию. Я последовала его примеру.

Едва прозвенел звонок, преподаватель записала на доске задание и вышла, а я стала спешно собирать вещи.

Оглядываясь на меня, мои однокурсники разбивались на минигруппы и, тихо переговариваясь, покидали аудиторию.

Когда я поняла, что никто из них не собирается меня допрашивать, облегченно выдохнула, проведя рукой по лицу. Проходя мимо Егора, я заметила усмешку, которую он пытался спрятать от меня. Он, как никто, понимал, каково мне.

Я от чего-то покраснела и быстро вышла в коридор.

Пробираясь к очередной аудитории, я настороженно озиралась по сторонам, чтобы нигде не наткнуться на папу. Но, на мое счастье, дорога была свободна.

Две оставшиеся пары прошли спокойно, я бы даже сказала, скучно. Из всей группы познакомиться со мной решили лишь три человека: Соня Кудрявцева, она же староста группы и активистка; Полина Шестакова — лучшая подруга Сони, она не являлась активисткой, но была довольно хороша в фигурном катании и конном спорте; и, наконец, Антон Колесников — плейбой и похититель девичьих сердец, он попытался произвести на меня впечатление, но я не поддалась его чарам. Но, не смотря на слегка ветреный характер, его эрудиция и аналитический склад ума сделали его чемпионом по шахматам. Так что, к концу дня у нас сложилась отличная компания, которой мы и решили проводить время.

Я чувствовала себя счастливой от того, что нашла друзей, не прибегая к популярности, но все же становилось немного грустно, когда я смотрела на Егора. Он вполне комфортно чувствовал себя в одиночестве, но меня это почему-то расстраивало.

Две оставшиеся пары пролетели довольно быстро, в основном благодаря хорошей компании. К концу дня я немного обвыклась, но проходя каждый раз мимо кабинета, на двери которого висела табличка «Приемная ректора», у меня останавливалось сердце.

Когда пары остались позади, группа стала разбредаться кто куда. Я же, незаметно ото всех ускользнув, вышла из университета и направилась в сторону парковки, на которой меня должен был ждать Вадим.

Еще издали узнав машину, я припустила бегом, чтобы поскорее скрыться от холода в теплом салоне авто.

Завалившись на заднем сидении, я откинула рюкзак и, стащив с головы шарф, блаженно вздохнула.

— Как успехи? — спросил Вадим.

Я улыбнулась.

— В общем-то неплохо. Даже получилось не попасться на глаза папе.

— Это хорошо, — как-то невесело отозвался он.

Улыбка моментально спала с моего лица.

— В чем дело?

Вадим провел рукой по волосам.

— Твой папа видел, как ты шла в университет пешком. Естественно, у него возник вопрос, который он тут же задал мне по телефону. — Он вздохнул. — Дома и тебя, и меня ждут серьезные неприятности…

Я махнула рукой.

— Это вполовину не так страшно, как если бы кто-то узнал, что я его дочь. Я со всем разберусь.

До дома мы добрались в рекордно короткие сроки, а так как у папы сегодня было запланировано совещание, у меня было достаточно времени для того, что бы как следует подготовиться к разговору с ним. Он наверняка будет недоволен и назовет мои выходки детским садом, но ведь он никогда не был и не будет на моем месте, так что в этой ситуации я ему не уступлю.

Наш дом располагался за городом в малонаселенном, но довольно респектабельном районе. Позволить себе жить здесь могли только достаточно обеспеченные семьи. В сравнении с маминой квартирой, в которой я прожила почти десять лет, папин дом казался королевским замком.

Вадим загнал машину в гараж, и я, выбравшись из машины, вошла в дом через специальную дверь, соединяющую гараж с кухней. После невероятно суетного и шумного учебного дня тишина, царящая в доме, действовала на меня как обезболивающее на ноющие мышцы.

Устало скинув в пороге обувь и избавившись от пальто, которое вдруг стало весить целую тонну, я поплелась на второй этаж, наслаждаясь прохладой широкой мраморной лестницы. Сумка, висящая на плече, неприятно давила на мышцы, из-за чего хотелось сбросить ее прямо тут, но воспитание не позволяло мне разбрасывать вещи там, где мне заблагорассудится.

#3

Поднявшись, наконец, на второй этаж, который представлял собой небольшую площадку с двумя ответвлениями, каждое из которых заканчивалось большим окном во всю стену, я завернула в первый коридор и прошла в самый конец до белоснежной двери слева. Комната, которая с прошлого месяца официально стала моей, была слишком велика для меня одной, а огромное зеркало в серебряной раме от пола до потолка только усугубляло ситуацию. Основное пространство заполняла широкая двуспальная кровать из красного дерева с бардовым бархатным балдахином и полупрозрачной москитной сеткой. Возле стены напротив входа рядом с зеркалом располагался высокий темно-шоколадный шкаф для одежды, к счастью, с обычными, не зеркальными дверцами. Светлый деревянный пол покрывал большой темно-вишневый круглый ковер с длинным ворсом; я любила валяться на нем, накидав сверху декоративных подушек с кровати, уткнувшись в какую-нибудь интересную книгу. К слову сказать, они и сейчас беспорядочно валялись на нем.

На стене напротив кровати располагалось большое окно и стеклянная дверь, ведущая на просторный балкон. Я сама просила папу не застеклять его, когда он делал здесь ремонт, — мне нравилось дышать свежим воздухом.

В левом углу возле окна стоял туалетный столик с зеркалом и кучей полочек и ящичков для всякой мелочевки вроде косметики или украшений. Так как я не увлекалась особо ни тем, ни другим, мои ящички были забиты письменными принадлежностями, цветными карандашами и красками, а на полочках в небольших горшочках росли миниатюрные растения, чьи нежно-зеленые листочки были усыпаны мелкими цветочками разных цветов и оттенков. Исключением были разве что несколько флаконов духов с любимыми запахами.

Моей гордостью был, конечно же, книжный шкаф из того же материала, что и кровать. Он все еще был наполовину пуст, но меня не мог не радовать тот факт, что все имеющиеся в нем книги были выбраны и куплены мной лично. Возле него удачно пристроилось белоснежное кресло-качалка.

Единственное, что, по мнению папы, портило здесь атмосферу тишины и уюта, был музыкальный центр, стоявший на низком кофейном столике возле окна. Полагаю, папа одобрил бы здесь только какой-нибудь средневековый патефон или что-то вроде того.

Я, как могла, пыталась навести здесь уют, распихав по всем свободным углам растения всевозможных видов и размеров: тут была и пальма почти с меня ростом, и диффенбахия, и комнатные каллы на длинных ножках. Что сказать, я была просто помешана на цветах.

Возле кровати напротив окна находилась дверь в личную ванную комнату. Там была душевая кабина, отдельная ванная, овальное зеркало с кучей полок, заваленных всевозможными баночками с кремом, сыворотками и масками для волос, масками и скрабами для лица и многим другим.

Бросив сумку возле дверей, я буквально растеклась на ковре лужицей. К моему удивлению, спать мне не хотелось, хотя каждая клеточка тела молила об отдыхе. Поэтому я решила просто поваляться до прихода папы.

Его совещание очень затягивалось. Был уже вечер, в желудке неприятно урчало, поэтому я нехотя поднялась и направилась на кухню, чтобы чем-нибудь подкрепиться.

В холле первого этажа я столкнулась с папой, который как раз заходил в дом через парадную дверь.

— Привет, пап, — как ни в чем не бывало, сказала я, широко улыбаясь.

— Привет, ребенок, — устало ответил он, скидывая обувь.

Я хотела было улизнуть на кухню, чтобы избежать нравоучений, но удача сегодня явно была не на моей стороне.

— Погоди-ка минутку, — тут же последовала просьба, и я покорно замерла на месте, развернувшись к «проблеме» лицом. — Почему ты сегодня в университет пришла пешком?

Я состроила самую невинную мордашку.

— С чего ты взял, что я пришла пешком? Меня привез Вадим. Просто он остановился немного не у входа…

— Аня, ну что за детский сад! Почему нельзя было приехать по-человечески?!

— Это не детский сад. Если бы я приехала на машине с водителем, то на меня бы стали подозрительно коситься. А так я пришла, как и большинство; к тому же, без привилегий у меня появились друзья, которым я понравилась просто так, а не потому, что я дочь ректора.

— И сколько еще ты будешь вести себя как ребенок?

— Столько, сколько нужно. Но я уверена, что это ненадолго. Как только я пойму, что получила все, чего хотела, я перестану притворяться.

— Большинство девочек мечтает оказаться на ее месте, а она отказывается от отца… — пробурчал папа себе под нос.

Я подошла к нему и чмокнула в щеку.

— Ну папочка, ну дай мне немного времени. Как только я со всем разберусь, ты сможешь снова называть меня дочерью при всех. И не ругай, пожалуйста, Вадима, он этого не заслужил.

Он посмотрел на меня и на мгновение в его глазах блеснул озорной огонек.

— Будь по-твоему.

Чмокнув меня в макушку, он взял свой портфель и утопал наверх.

Наскоро перекусив первым, что попало под руку, я вернулась в комнату, приняла душ, переоделась и принялась делать домашку, пока не забыла все то, что объясняли на парах.

Когда я с горем пополам сделала все, что задали, было уже глубоко за полночь. Оставив все учебники и тетради прямо на полу, я свернулась клубочком на кровати и моментально провалилась в сон.

#4

Идти на следующий день в универ отчего-то было немного страшно. Я знала, что папа сдержит свое обещание и не выдаст меня, но я почему-то каждую секунду ждала подвоха. Я одела на себя первое, что попалось в шкафу. Это оказался черный джинсовый комбинезон с драными коленками. Под него я одела темно-синюю футболку и черный кардиган. С волосами возиться не хотелось, и я просто заплела их в косу, которая свободно болталась по спине.

Собрала с пола все свои учебники с домашней работой и закинула все это добро в синюю кожаную сумку через плечо. Подумав пару минут, я взяла с собой еще и альбом с арт-терапией и цветные карандаши.

Скатившись по ступенькам на первый этаж, я задумчиво побрела на кухню за утренней порцией кофе с молоком. Потягивая у окна горячий напиток, я смотрела на двор и размышляла о том, как пройдет сегодняшний день. Ждут ли меня какие-то приключения или все будет так же серо и обыденно, как и всегда?

В прозрачной воде небольшого фонтанчика в центре дворика блеснули лучи восходящего солнца. Солнечный зайчик, отскочив от водяной глади, светил мне прямо в глаза. На душе сразу потеплело от мысли о том, что сегодня, возможно, будет хороший солнечный день. Вдохнув поглубже для храбрости, я убрала грязную кружку в раковину и направилась в гараж, даже не надеясь столкнуться с папой: он от природы был ранней пташкой, так что уже давно был на работе.

Вадим уже успел прогреть машину и ждал меня, нетерпеливо постукивая пальцами по оплетке руля. Скользнув на переднее сидение, поближе к теплу, я по привычке протянула руки к печке.

— Ну что, сегодня тормозить там же, где и вчера, или ты наконец взялась за ум? — спросил он, вопросительно выгнув бровь.

Я победно улыбнулась в ответ.

— Ничего подобного, сумасшествие — это надолго. К тому же, сегодня прекрасная погода, я с огромным удовольствием пройдусь пешком.

— Так, может, пройдешься пешком прямо отсюда? — захохотал он.

Я шмякнула его сумкой по плечу. Вадим притворно поморщился, и, перестав дурачится, вывел машину из гаража и повез меня в универ.

До универа мы добрались в рекордно короткие сроки, не нарвавшись ни на один светофор. Притормозив на стоянке в квартале от главного входа, Вадим пожелал мне хорошего дня и клятвенно заверил меня, что вернется к двум. Я вышла на улицу, запахнув получше кремовое пальто, и похвалила себя за то, что мне хватило ума надеть белые осенние сапоги по колено на сплошной подошве.

Я заметила своих новых знакомых еще от машины, но они, слава Богу, смотрели в другую сторону и не видели, на чем я приехала. В голове созрел план напугать их, и я шла, не привлекая к себе внимания. Но план мой нарушил Антон, который так не вовремя обернулся и, увидев меня, тут же оповестил об этом остальных. От досады я даже застыла на месте. Вот же подстава.

— Какие люди в Голливуде… никогда не снимутся! — воскликнул он громко, лишая меня последней надежды, и захохотал.

Теперь-то меня точно заметили.

Соня с Полиной как по команде обернулись в мою сторону. Я не торопясь подошла к ним.

— Привет! Эй, ты чего такая кислая?

Я недовольно покосилась на Антона, который ответил мне не менее подозрительным взглядом.

— Уже ничего. Может, внутрь зайдем? На улице жуткий холод.

Пока мы пробирались к нужной аудитории сквозь неиссякаемые потоки студентов, я успела немного оттаять и от души хохотала над глупыми анекдотами Антона, который, как мог, пытался поднять всем настроение. В этот раз все кабинеты оказались открытыми, и наша группа почти вся собралась внутри. Даже Егор уже сидел за одним из дальних столов. Я тоже двинулась было в конец, но меня остановила чья-то настойчивая рука.

— Почему ты все время сидишь в кулуарах, как отшельник? — удивленно спросила Полина. — Садись с нами!

Я машинально скосилась в сторону Егора.

— Вы только не обижайтесь, но мне там удобней. Ну, знаете, никто не прожигает спину завидующим или ненавидящим взглядом…

Ребята непонимающе переглянулись, но давить не стали. Спасибо и на том.

Я поднялась по ступенькам к соседнему от Егора столу и сняла пальто вместе с кардиганом — настолько мне стало жарко. Меня словно жгло изнутри. На мне остался лишь джинсовый комбинезон, футболка и белые сапоги. Я опустилась на скамейку и вытащила из сумки арт-терапию. Надо было хоть как-то успокоить нервы перед приходом препода.

Зацепившись за слово «препод», я вдруг поняла, почему меня так резко бросило в жар: первую пару у меня будет вести мой папа.

Я сжала в руке цветной карандаш. А вдруг он не сдержит свое обещание, и вся группа узнает, что я его дочь? Хотя, собственно, почему это должно меня волновать…

Плюнув на все, я принялась разрисовывать замысловатые узоры, старательно следя за тем, чтобы одинаковые цвета не попадались рядом друг с другом.

Но когда раздался звонок, внутри все похолодело. Я прямо-таки почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Эй, ты в порядке? — услышала я тихий незнакомый голос и обернулась.

На меня с легким беспокойством смотрел Егор. Не думала, что у парней может быть такой красивый голос. Мое тело расслабилось, словно я приняла дозу успокоительного.

— Да, всё нормально.

Егор окинул меня взглядом, удивившись тому, что я так быстро пришла в норму.

Мое внимание привлекла открывшаяся дверь аудитории, через которую вошел папа. Он автоматически стал выискивать среди студентов меня, а когда нашел, я покраснела под его пристальным взглядом, зацепившемся на мне чуть дольше, чем положено.

— Доброе утро, студенты, — раздался его бодрый голос, и я выдохнула. Егор заерзал на скамейке, и, посмотрев на него, я столкнулась с подозрительным взглядом. — Меня зовут Николай Романович, я веду у вас уголовное право и по совместительству являюсь ректором вашего университета.

Дальше следовали объяснения условий, при которых будет проходить сдача экзамена по предмету, а так же рассказ о других предметах, которые мы будем изучать под его руководством. Ну а после он начал вести пару, и я постаралась абстрагироваться от факта, что эту пару читает мой папа.

Периодически я ловила на себе косые взгляды Егора, которые меня несколько напрягали, хотя я и не могла понять, почему он вообще на меня смотрит.

#5

К тому моменту, как пара, наконец-то, закончилась, мне казалось, что я успела поседеть сотню раз. Но вот папа вышел, и моя группа, собрав вещи, весело покидала аудиторию. А я не могла даже пошевелиться от напряжения.

— И все-таки, что-то не так, — неожиданно произнес Егор, и я дернулась: не думала, что кроме меня тут кто-то остался.

Не зная, что ответить, я собрала вещи и выскочила в коридор.

Остаток дня прошел без происшествий. Антон изо всех сил старался создать в нашей небольшой компании веселую атмосферу, но все его шуточки проскальзывали мимо меня. Да еще и папа прислал мне сообщение с просьбой подождать его после учёбы для важного разговора. В итоге к концу дня я была в таком состоянии, что меня всю трясло.

После окончания третьей пары друзья предложили вместе пойти по домам, но я отказалась, сославшись на важное дело. Они переглянулись, но ничего не сказали. Лишь пожелали мне удачи в делах и скрылись из глаз. Мне стало немного неловко: все-таки ложь — не мой конёк, да и я не могу обманывать их вечно.

Коридоры непривычно опустели. Я уже не боялась нарваться на знакомых, но успокоиться все равно не могла, поэтому наматывала круги возле дверей папиного кабинета. Наконец он соизволил удостоить меня внимания.

— В чем дело? — напрямую спросила я.

— Сразу после работы я еду в Москву на совещание ректоров, так что не жди меня на ночь. Я вернусь через пару дней.

Я сникла. Папа был единственным близким мне человеком в городе, и без него я чувствовала себя незащищенной.

— Это обязательно? — спросила я с надеждой, что у него есть шанс не уезжать.

— Да, обязательно, — последовал твердый ответ. Он поцеловал меня в лоб. — Не волнуйся, глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь.

Он вернулся к себе в кабинет, и я вздохнула. Замечательно. И как же я буду в одиночестве ночевать в этом огромном доме?

Я развернулась и столкнулась с презрительным взглядом Егора.

— Теперь все понятно.

У меня второй раз за день все похолодело внутри.

— Что понятно?

Он подошел ближе.

— Что ты спишь с ректором!

Его голос был ледяным от презрения, но меня это не напугало. Потому что от его предположения я зашлась истеричным хохотом.

— Я, конечно, допускала мысль о возможных сплетнях, но что бы такое, — выдохнула я, когда смогла успокоиться. — Это мой папа, идиот.

Выражение лица Егора стало удивленным, а потом — виноватым.

— Неловко получилось, — он почесал макушку. — Извини.

Я прислонилась спиной к прохладной стене, не переставая улыбаться.

— Да не извиняйся. Думаю, пора рассказать всем, что я его дочь, иначе я буду каждый день получать такие обвинения. — Я покачала головой. — Даже не думала, что со стороны все может выглядеть не так, как есть на самом деле. Спасибо, что открыл мне глаза. — Я осмотрела пустой коридор. — Кстати, почему ты все еще здесь? Я думала, что все уже разошлись…

— Да я тоже сначала разошёлся, но уж очень подозрительным было твое поведение, и меня одолело любопытство. Выходит, ты Соколова Анна Николаевна?

— Так и есть.

— Приятно познакомиться.

Я искренне улыбнулась.

— Мне тоже.

В коридор выглянул папа.

— Что здесь происходит? — спросил он у меня, но, заметив, что я не одна, осекся.

Я оглянулась на Егора.

— Расслабься, папа, он знает.

Лицо папы смягчилось.

— Все в порядке, солнышко?

— В полном, — заверила я. — Но раз уж ты пришел… Можно Вадим сегодня останется у нас? А то мне как-то неуютно одной…

— Сколько раз просить тебя обращаться к водителю по имени-отчеству! Он в два раза тебя старше! Прояви хоть немного уважения!

— А разве я неуважительно к нему отношусь? — состроила я невинное лицо. — Я ему не хамлю, не грублю и не оскорбляю. К тому же он сам не против, чтобы я так к нему обращалась, потому что он чувствует себя моложе.

— Ох, Аня, и где же твое воспитание… — пробормотал он, потрепав меня по макушке, и скрылся в кабинете.

Я показала дверям язык.

— Ты идешь? — спросил Егор с улыбкой на губах, отчего на его щеках появились милые ямочки.

— Да, пошли.

На ходу надевая пальто, я неспешно поплелась за Егором. На первом этаже он поравнялся со мной и пошел рядом. В полном молчании мы вышли из универа под холодный сентябрьский ветер и дошли до ворот.

— До завтра, — попрощался он и, не дожидаясь ответа, пошел в противоположную мне сторону.

— До завтра, — прошептала я себе под нос и поплыла к машине, которая уже темным пятном маячила невдалеке.

— Как прошел день? — спросил Вадим, когда я с удобством устроилась на переднем сидении и протянула озябшие пальцы к печке.

— Лучше, чем мог бы, но хуже, чем обычно, — пробормотала я, вспомнив, что папы сегодня не будет. — Ты можешь остаться ночевать у нас? Папа уезжает в Москву до завтрашнего вечера…

— Только не говори, что такая взрослая девочка боится оставаться одна.

Я нахмурилась.

— Необязательно быть маленькой, чтобы чего-то бояться. Просто дом слишком большой для меня одной.

Вадим почесал подбородок.

— Я и рад бы помочь, но сегодня не могу: у моей крестницы день рождения, и я обещал на нем присутствовать.

Я постаралась скрыть досаду.

— Да, это действительно важнее.

Мое настроение падало все ниже с каждым поворотом в сторону дома.

— А почему ты не хочешь позвать на ночь подруг? Вроде ради них и делалась вся твоя конспирация, или я чего-то не понял?

От его идеи на моем лице расползлась улыбка.

— И в самом деле! Я совершенно об этом забыла. — Я готова была стукнуть себя по лбу. — Можно устроить пижамную вечеринку!

— Только вот твоей конспирации конец…

Я махнула рукой.

— Не страшно. Я все равно собиралась раскрыть карты, когда папа вернется.

Глаза Вадима удивленно поползли на лоб.

— С чего бы это?

Я рассмеялась, вспоминая случай в коридоре.

— Знаешь, я решила, что пора заканчивать этот спектакль после того, как меня обвинили в том, что я сплю с ректором университета.

От услышанного Вадим закашлялся и чуть не въехал в фонарный столб.

— Ничего себе!

Оставшуюся часть дороги мы проехали молча.

#6

Едва машина отъехала от ворот, я полезла в сумку за телефоном, выискивая в телефонной книге номера Сони и Полины.

Обе были немного удивлены моей просьбой приехать с ночевкой, но, услышав, что я совершенно одна, тут же согласились.

Я вошла в дом. Входная дверь гулко хлопнула, и в доме повисла давящая на расшатанные нервы тишина. Я пару минут помялась в пороге, раздумывая, заказать ли пиццу или роллы, или хватит вчерашней лазаньи и салата?

Все-таки первое впечатление о человеке самое важное, так что, не смотря на то, что полки холодильника ломились от продуктов, я все же позвонила в «Food House» и заказала пиццу и три сета роллов. Вечеринка так вечеринка, а девочки пусть сами решат, чего им хочется больше: домашней еды или вкусных вредностей.

Ворвавшись, словно вихрь, в свою комнату, я придирчиво осмотрела обстановку. Решив, что нам троим удобнее будет расположиться на полу, я накидала на ковер подушек, включила негромкую музыку и отправилась переодеваться в домашнюю одежду. Выбор остановился на белой свободной футболке и сиреневых пижамных штанах. Когда раздался звонок, я дернулась от испуга. Торопливо сбежав по ступенькам, я помедлила, раздумывая, прилично ли открывать в дверь в таком виде, но второй звонок дал понять, что выбора нет. Я распахнула двери. Передо мной стояла девушка в форменной одежде «Food House», и я расслабилась от мысли, что еду доставил не парень. Я отдала деньги и забрала еду как раз в тот момент, когда на территорию дома завернуло такси. Удивленно оглядываясь по сторонам, из него вышли Соня и Полина, которые, кажется, пребывали в растерянности. Если я правильно поняла их эмоции, на лицах читалось выражение «не перепутали ли мы адрес».

Когда они наконец повернулись в мою сторону, я робко помахала им рукой. Их брови поползли вверх, и девочки неуверенно двинулись ко мне.

— Ты живешь здесь? — В голосе Полины послышался благоговейный трепет.

— Да, с папой.

Соня присвистнула.

— Должно быть, он важный человек, раз может содержать такой домище…

Я слегка замялась, прежде чем ответить.

— Он ректор нашего университета.

Девочки удивленно раскрыли рты.

— Что ж ты раньше не сказала! — возмутилась Полина.

— Мне не хотелось, что бы со мной дружили лишь потому, что я — дочь ректора. — Я поежилась, чувствуя холод. — Заходите в дом.

Посторонившись, я пропустила подруг внутрь и предоставила им возможность осмотреться.

— Знаешь, ты очень странная, — заявила Соня. — Любая другая девчонка на твоем месте приехала бы в универ на машине с водителем и с презрением осматривала бы местный контингент, не достойный учиться с ней в одном заведении.

Я усмехнулась.

— Ну, вообще-то у меня есть машина с водителем…

Полина подозрительно прищурилась.

— Поэтому ты не хотела уходить вместе с нами? Чтобы мы не узнали?

Я кивнула.

Соня впервые с момента приезда улыбнулась.

— Ты правда странная.

— Но не плохая, — добавила Полина. — Антон знает?

— Пока нет. Но завтра узнает.

— Почему ты вдруг решила рассказать правду? — нахмурилась Соня.

Я решила не рассказывать о том, что случилось в коридоре университета.

— Просто я достигла своей цели.

— Какой? — хором спросили девочки.

— Найти друзей, не используя популярность.

Девочки улыбнулись, вновь назвали меня странной, и мы отправились в мою комнату.

Утро было невероятно тяжелым, в основном из-за того, что спать на моей, пусть и немаленькой, кровати втроем оказалось довольно неудобно. Несколько раз за ночь мне попадало чьей-то рукой по лицу, и я, непривыкшая делить с кем бы то ни было пуховую жилплощадь, переместилась на ковер. Но несмотря на его заваленность подушками, он был далек по ощущениям от мягкой кровати, поэтому я проснулась в несусветную рань, злая и невыспавшаяся. Еще и тело болело, словно меня всю ночь напролет избивали кувалдой.

А вот девчонки отлично выспались и проснулись бодрыми и отдохнувшими. Я очень старалась не злиться на них за это.

Так как личность моя более не требовала скрытности, в универ мы поехали веселой компанией, и на этот раз я попросила Вадима довезти нас до самых ворот.

Как я и представляла, такое мое появление вызвало огромное количество подозрительных взглядов, на которые я всеми силами старалась не обращать внимания, особенно после того, как Вадим, в лучших традициях кино, галантно открыл мне дверцу и помог выбраться. Впрочем, девочки вели себя как обычно, поэтому я быстро выкинула все из головы. Лишь один удивленный взгляд заставил меня рассмеяться, — когда Антон увидел наше трио, выбирающееся из машины.

Егор вначале тоже на меня подозрительно косился, но увидев, что я общаюсь со всеми по-прежнему доброжелательно, вроде оттаял. Не знаю, почему, но мне было важно знать, что он обо мне думает.

Я все так же сидела в гордом одиночестве за самым последним столом; во всех остальных местах мне было крайне некомфортно.

День протекал тихо и без особых происшествий, что вполне меня устраивало. Единственный инцидент произошел на второй паре, когда в аудитории открылась дверь, и внутрь вошел мой папа, попросив преподавателя отпустить меня на несколько минут «по очень срочному вопросу».

Немые взгляды моих одногруппников вопрошали о том, что я такого успела «натворить», что сам ректор лично пришел за мной. Истину знали лишь четверо из присутствующих.

Спускаясь по ступенькам, я споткнулась и упала бы, если бы не надежная рука Егора, успевшая подхватить меня за локоть до того, как я опозорилась. Пробормотав тихое «Спасибо», я осторожно спустилась вниз и выскользнула в коридор. Меня беспокоило то, что папа вернулся раньше положенного срока и не сказал мне об этом.

— В чем дело? — сразу спросила я.

Папа выглядел виноватым.

— Я всего лишь хотел сказать, что вернулся, но у моего телефона села батарейка, и я не смог до тебя дозвониться.

От сердца тут же отлегло.

— Я уже подумала, что что-то случилось. И кстати, — добавила я. — Можешь больше не смотреть по сторонам перед тем, как назвать меня дочерью.

Папа закатил глаза.

— Неужели взялась за ум? Наконец-то. Значит, сегодня едем домой вместе. Скажи Вадиму, что на сегодня он свободен. — Папа улыбнулся. — Я сам отвезу свою дочь домой.

Он потрепал меня по голове и направился в свой кабинет.

С улыбкой на лице я вернулась в аудиторию.

— Улыбается, словно выиграла в лотерею… — язвительно пробормотала Лерка Шестопалова, смотря сквозь меня.

Меня передернуло, и настроение тут же пропало. Я упала на свое место.

— Не обращай на них внимания, — услышала я тихий шепот и повернулась. На меня смотрели внимательные глаза Егора. — Она просто завидует.

— Было бы чему завидовать… — пробормотала я в ответ.

— Эй, Соколова, — услышала я громкий шепот. На меня таращилась Лерка. — Ты хоть про нас не забудь, когда деньги получишь.

Ее «свита» дружно поддерживала Лерку едкими улыбочками в мою сторону. И чего они на меня ополчились?

Я прикрыла глаза рукой и опустила голову, поэтому немного испугалась, почувствовав чью-то ладонь на своей руке.

— Двигайся, — тихо скомандовал Егор, и я послушно отползла на скамейке чуть влево.

Он уверенно сел рядом, сложив перед собой руки, и немигающим взглядом стал прожигать Шестопаловскую команду. «Банда» съежилась под его пристальным взглядом и тут же потеряла ко мне интерес. Я взяла его за руку и благодарно ее сжала. Егор вздрогнул от неожиданности, но, посмотрев на меня, сжал мою руку в ответ.

Мне очень не хотелось убирать руку, но Егор, кажется, и вовсе забыл о том, что сжимал ее, поэтому я оставила все как есть. И казалось таким естественным, если я сейчас переплету свои пальцы с его, что я и сделала. Он машинально сжал мою руку покрепче, не отрывая взгляда от доски.

#7

Я пропустила момент, когда прозвенел звонок. Просто вдруг поняла, что в аудитории слишком тихо, а на лице отчетливо ощущался чей-то взгляд. Так мог смотреть только Егор. Встречаюсь с его затуманенным взглядом. Не отскакиваю в сторону, когда он наклоняет голову и накрывает своими теплыми губами мои. Мягко и нетребовательно. Поцелуй легкий, словно крылья бабочки, но на меня действует как оголенный провод под напряжением 220 вольт, до которого у меня хватило ума дотронуться.

Легкость исчезает, когда поцелуй становится более серьезным, глубоким. У меня почему-то и в мыслях нет сопротивляться. Наоборот, я тянусь к нему и обвиваю руками за шею. Чувствую его сильные руки, крепко обнимающие мою талию и прижимающие меня к себе ближе. Издаю тихий стон, когда его горячая ладонь прикасается к обнаженному участку спины под футболкой.

Услышав мой стон, Егор отстраняется, смутно пытаясь понять, что происходит. В аудитории слышно только наше частое прерывистое дыхание.

— Прости, — выдыхает он в мои губы и снова прикасается к ним. Всего на секунду.

— Не извиняйся, — прерывисто шепчу я.

Движение моих губ привлекает его внимание, и его глазах темнеют до глубокого коричневого. Пока я тону в этой темной бездне, пытаюсь представить, на кого похожа. Припухшие губы, наверняка дико горящие глаза и растрепанные волосы. Огнем горела кожа, к которой все еще прикасалась его рука. Но вот, что странно: мы все еще продолжаем обнимать друг друга, хотя и оба понимаем, что того, что происходит, не должно было случиться. Но вместе с тем до меня доходит вся правильность ситуации. Этот поцелуй был самой правильной вещью в моей жизни. И видит Бог, я совсем не против продолжить.

Я всматриваюсь в глаза Егора, в которых шла борьба за желаемое и правильное. Он тоже хотел продолжить, но целовать практически незнакомую девчонку было глупо. Наконец он начал медленно убирать руки, скользя пальцами по моей коже на спине и талии, хотя его борьба еще не закончилась. По венам словно пробегали электрические разряды, пока его руки медленно гладили мою кожу. Проиграв здравому смыслу, он в последний раз целует меня и, схватив свои вещи, вылетает из аудитории.

Отсутствующим взглядом смотрю на закрывшуюся дверь. Я все еще не могу прийти в себя, поэтому принимаю решение не идти на следующую пару. Если меня кто-то увидит в таком состоянии, подумает, что я переспала с кем-то на перемене, и будет практически прав.

Я достала из сумки карманное зеркальце. Дикий огонь в глазах еще не угас, а губы и в самом деле были припухшими. Я прокрутила в голове все, что только что произошло, и отчего-то улыбнулась. До сегодняшнего дня меня вполне устраивало мое одиночество, я никогда не смотрела на парней как на потенциальных претендентов на мое сердце. Но стоило Егору поцеловать меня, и все посторонние мысли выскочили из моей головы, освободив кучу места для мыслей о нем одном. И раз уж я утратила на сегодня способность сосредотачиваться на чем-либо, то нет смысла присутствовать на последней паре.

Хотелось покинуть универ, но не было сил пошевелиться. Если сравнивать себя с клубком ниток, то было ощущение, словно меня размотали.

К щеке прикоснулась чья-то рука. Я вздрогнула и сфокусировалась на лице человека, который выбил меня из колеи.

— Я так понимаю, ты решила прогулять? — насмешливо спросил Егор.

Я честно пыталась понять то, о чем он говорит, но мешала радость из-за его возвращения.

— А ты — нет? — вопросом на вопрос ответила я.

— Почему я должен прогуливать?

Почему улыбка не сходит с его лица? Я нахмурилась.

— Очевидно, что из нас двоих только ты не утратил концентрацию.

Улыбка стала шире.

— Я не даю тебе сосредоточиться?

Я решила быть честной.

— Ты выбил у меня почву из-под ног.

Черты его лица смягчились, взгляд скользнул по моим губам.

— Не могу забыть твой вкус, — прошептал он.

Прежде, чем он успел сказать еще хоть слово, я сама сократила расстояние, которое еще оставалось между нами. Я словно глотнула кислорода, когда снова ощутила его губы на своих. Поражаясь самой себе, я заползла к нему на колени, обняв его за шею покрепче. Ни за что не отпущу.

Но он, кажется, только этого и ждал. Его руки так сильно прижали меня к его телу, что еще чуть-чуть, и мы стали бы одним целым.

Он отстраняется лишь тогда, когда воздуха в легких катастрофически не хватает.

— Ты хоть понимаешь, как странно это выглядит со стороны? — со смешком спрашивает Егор. — У меня никогда не было даже друзей, и вот я вдруг целую практически незнакомую девчонку.

— А ты понимаешь, что ты первый парень, с которым я позволяю себе подобные вольности, да еще в стенах универа? — усмехаюсь в ответ.

— Скажи еще, что ты никогда ни с кем не целовалась, — не поверил он.

Делаю свой взгляд самой серьезной вещью в мире.

— Никогда и ни с кем.

С минуту он внимательно всматривается в мои глаза.

— Значит, кроме меня до тебя никто не дотрагивался? — Я покачала головой. — Черт, это приятно. — Его взгляд становится таким же серьезным, как и мой. — Никто, кроме меня, больше никогда до тебя не дотронется.

От его слов в животе взрывается рой бабочек. Он прислоняется своим лбом к моему, и я снова чувствую его теплые сильные руки на небольшом участке спины под футболкой. От нахлынувших ощущений закусываю губы. Егор улыбается, видя мою реакцию на его прикосновения, и ямочки на его щеках сводят меня с ума. Его руки смелеют и поднимаются все выше, задирая футболку. Мне кажется, что я сейчас растаю, как мороженое в жаркий день.

Закрываю глаза и чувствую его губы на своей шее, сводящие меня с ума окончательно. Зарываюсь пальцами в его мягкие темные волосы. Даже если бы сюда сейчас кто-то зашел, не думаю, что я заметила бы это.

С моих губ срывается очередной стон, когда Егор слегка прикусывает кожу на моем плече. Сталкиваюсь с его взглядом. Интересно, я выгляжу так же дико, как он?

— О том, что здесь произошло, лучше никому не знать, — слышу я тихий шепот Егора.

Я пытаюсь отдышаться.

— Об этом можешь не беспокоиться.

— И проявлять чувства на людях тоже лучше не стоит.

Щеки заливает румянец. Я улыбаюсь.

— Этого тоже не будет.

Но Егор не успокаивается.

— Никто не должен даже догадываться о том, что между нами что-то происходит.

Пытаюсь не показать того, что его слова задели меня.

— А что между нами происходит?

Его руки плавно перемещаются на мои бедра, отчего я выдыхаю весь воздух.

— Пока не знаю, но что-то определенно происходит.

Мне никак не удается понять, что он имеет в виду. Что сегодняшнее больше не повторится?

— Но это не значит, что я не хочу, чтобы наши отношения… развивались дальше.

Это вселяет в меня маленькую надежду.

— И что же ты предлагаешь? Встречаться тайком?

В его глазах зажигается огонек.

— А почему нет? Что может быть интереснее, чем тайна, которая известна лишь нам двоим? — Он наклоняется, скользя щекой по моей щеке. Я чувствую его губы в районе своего уха. — Наш собственный мир.

Его тихий голос посылает целый рой мурашек по моей коже, которые заставляют гореть все мое тело. С силой впиваюсь пальцами в его плечи, чтобы не потерять равновесие, потому что чувствую себя словно желе.

Егор мягко смеется мне в шею, посылая очередную волну приятных ощущений. Полностью отдаюсь чувствам и нежно обнимаю его за шею, уложив голову ему на плечо. Больше всего на свете я мечтаю, чтобы время остановилось.

#8

Из аудитории каждый из нас выходит по отдельности, — предусмотрительно обменявшись номерами телефонов, — чтобы не вызвать подозрений. Пара еще не закончилась, так что свидетелей быть не должно, но я все же боялась нарваться на папу. Но, к счастью, мне удалось без происшествий покинуть корпус, а затем и универ.

Уже у самых ворот меня догоняет Егор. Незаметно и едва ощутимо он прикасается пальцами к тыльной стороне моей ладони, напоминая, что все произошедшее сегодня не было сном. С замиранием сердца ловлю его нежный взгляд и мимолетную улыбку, принадлежащую лишь мне одной.

Ну вот, а я переживала, что учеба в новом универе будет скучной. Каждый день становился все интереснее. Правда теперь, боюсь, не смогу спать ночами, мечтая о руках Егора, и спокойно сидеть на парах в ожидании нового свидания.

Через дорогу привычно вижу Вадима, и тут до меня доходит, что я должна была попросить его не приезжать за мной сегодня. Вот же блин!

С виноватым взглядом подхожу к двери со стороны водителя и вижу, как Вадим медленно хмурится.

— В чем дело?

— Сегодня папа обещал отвезти меня домой, но я совершенно забыла о том, что должна была предупредить тебя об этом. Мне очень жаль!

Вадим картинно закатил глаза и схватился рукой за сердце.

— Нет тебе прощенья! Ты нанесла мне смертельную рану, от которой я не смогу оправиться до конца своей жизни!

Я облегченно рассмеялась над его слабой актерской игрой. Но он хотя бы не злился на меня.

Посигналив мне на прощание, Вадим тронулся с места и вскоре скрылся за поворотом.

Чтобы не мерзнуть на улице, я вернулась в универ. Не хватало еще подхватить воспаление легких.

В кармане пальто завибрировал телефон. Сообщение от папы. Я внутренне напряглась, испугавшись, что он в курсе моего прогула и его причины, но он всего лишь приглашал меня в свой кабинет.

— Аня, мне нужно задержаться на 30–40 минут, так что ты можешь подождать меня здесь или позвонить Вадиму.

Торчать в универе не очень-то хотелось, но в кабинете ректора есть некоторые «удобства», вроде горячего кофе и мягкого дивана, так что я решила остаться.

Папа улыбнулся и вышел в коридор, оставив меня на попечение своей помощницы, которая милостиво разрешила мне делать все, что моей душе угодно. Разумеется, в рамках приличия.

Заварив себе самую большую кружку ароматного кофе, я с удобством устроилась за папиным столом. Нахмурившись, я разглядывала беспорядок, который он на нем развел, и решила привести все в божеский вид.

Удовлетворившись проделанной работой, я достала из сумки арт-терапию (чем же еще заниматься!) и погрузилась в работу. Но когда я как раз вошла во вкус, моих волос коснулась чья-то рука.

— Собирайся, принцесса, пора домой.

Папа сгрузил в портфель нужные ему документы и двинулся к выходу. Я покорно поплыла следом, радуясь тому, что наконец попаду домой.

По приезде домой выяснилось, что папа сегодня остался без обеда, поэтому мы впервые за два месяца ужинали вместе.

После ужина я поднялась к себе и хотела принять душ, но после передумала и остановила свой выбор на ванне с миндальным маслом. Теплая вода приятно расслабляла мышцы, а запах миндаля уноси мои мысли далеко-далеко за пределы дома. Хотя они и так весь день крутились вокруг Егора, мешая мне сосредоточится на чем-то другом.

От полного расслабления я чуть не уснула, но вовремя спохватилась. Завернув волосы в полотенце, и нацепив пижамные шорты и майку, я вернулась в комнату и улеглась на мягкую кровать. Взгляд случайно скользнул по настенным часам. Была половина первого ночи, но сон, как на зло, словно рукой сняло.

На прикроватной тумбочке снова завибрировал телефон. На этот раз сообщение пришло от Егора.

«Еще не спишь?»

Господи, да разве можно заснуть после всего, что сегодня было?!

«Нет».

«Почему?)))»

«А то сам не догадываешься!»

«Обо мне мечтаешь?)»

Мои щеки предательски загорелись, хотя между мной и Егором были целые километры. Хотелось его подразнить, но я быстро передумала.

«Да)».

«Я тоже не могу перестать думать о тебе».

Мне показалось, что эту фразу он произнес вслух, и она эхом разнеслась по комнате. Сердце гулко забилось.

«Хочу снова чувствовать на себе твои руки», — написала я.

Вообще такая откровенность была мне не свойственна. Более того, я не должна была писать такие вещи, но руки отказывались подчиняться, а пальцы уже нажали кнопку «Отправить».

Минутная тишина.

«Безумно хочу чувствовать твое тело», — не остался он в долгу.

Меня словно ударило током. На секунду я представила, что Егор рядом, прикасается ко мне, заставляя мое тело гореть…

Я вскакиваю на ноги, не в силах усидеть на месте, и начинаю наматывать круги по комнате. Меня колотило мелкой дрожью, но вовсе не от страха. Если бы в этот момент Егор был рядом, я, наверное, умерла бы от накативших эмоций, но, в то же время, мне очень хотелось, чтобы он оказался здесь.

А ведь завтра нам полдня придется провести в одной аудитории. Пусть и при свидетелях, я все равно не смогу не думать о том, что он сидит совсем рядом, и стоит только протянуть руку…

Я замотала головой. Да что со мной такое? Я словно сошла с ума с тех пор, как губы Егора коснулись моих. Нельзя о нем столько думать, пока крыша не съехала окончательно.

Телефон завибрировал. Я открыла сообщение, приготовившись к новой волне сумасшествия.

«Ты сводишь меня с ума».

Я улыбнулась: Егор чувствовал то же самое.

«Ты словно читаешь мои мысли».

«Завтра будет тяжелый день».

Я вздохнула.

«И, даже зная это, я все равно не могу заснуть».

«Не ты одна».

Но я должна была хотя бы попытаться заснуть, так что…

«Спокойной ночи», — написала я. Хотя какой уж тут покой…

«Спокойной ночи, любовь моя», — последовал ответ.

Да уж, после такого я точно не засну…

#9

Сегодняшнее утро было еще хуже, чем вчерашнее, даже несмотря на то, что сегодня я спала не на полу. Заснуть удалось лишь к рассвету, так что сейчас на меня из зеркала смотрела хмурая недовольная ведьма с красными глазами и темными кругами под ними. Макияж я никогда не приветствовала, так что и косметики у меня не было, и в данный момент это был, скорее, минус.

На учебу я приехала с папой, и удивленные взгляды студентов лишь еще больше подпортили мне настроение. Я что, фарфоровая? Или на мне неоновая вывеска, что ко мне обращено столько внимания?!

Когда возле моей аудитории папа поцеловал меня в лоб и пожелал хорошего дня, вызвав шквал перешептываний среди моих одногруппников, мне уже просто хотелось развернуться и уехать обратно домой. Лишь сочувствующие и поддерживающие взгляды друзей заставляют меня остаться.

Ну ладно, не только они. Когда я, погруженная в собственные мысли, поднималась на свое место в последнем ряду, почувствовала нежное прикосновение к своей руке. Не легкий шелест по коже, а именно прикосновение.

Я испуганно отдернула руку, бросив тревожный взгляд на Егора. Он ведь сам говорил шифроваться! Как же он рискнул взять меня за руку на глазах у всей группы?

А потом меня осенило: именно рискнул. Он хотел, чтобы я помнила о том, что он рядом.

Я села на свое место и с благодарностью посмотрела на него. В ответ он улыбнулся и подмигнул, и я вновь стала думать о том, как пережить этот день, не думая о его руках.

Всю пару я ерзала на стуле, то и дело ощущая на себе то завистливые взгляды одногруппников, то заинтересованный — Егора. Я с легкостью могла определить, когда он смотрел на меня, — от его взгляда бросало в жар.

Когда прозвенел спасительный звонок, я выдохнула и потерла виски, — в голове словно шла стройка, — а после принялась собирать вещи. Правда, выйти из аудитории мне так и не дали: притянув меня к себе, Егор крепко обвил руками мою талию, прижав мою спину к своей груди и не давая даже шелохнуться. Но мне и не очень-то хотелось.

— Я уже успел соскучиться, — прошептал он в мою шею.

По коже поползли мурашки.

— Я тоже.

Он резко развернул меня к себе лицом и впился в мои губы поцелуем. На этот раз была моя очередь давать волю рукам, и я осторожно приложила ладони к его животу. Под моими руками приятно напряглись мышцы, — видимо, парень не брезгует качалкой. Набравшись смелости, я двинулась выше, прокладывая путь к его груди, в то время как он шарил по всему моему телу.

Когда его губы переместились на мою шею, давая мне возможность отдышаться, у меня подогнулись колени. Чтобы удержаться и не упасть, я обняла его, вцепившись руками в крепкую спину. Его кожа напоминала раскаленную печь, но, думаю, я горела не меньше. В этот раз, когда он снова прикусил кожу на моем плече, я впилась в его спину ногтями, издав тихий стон. Егор отстранился, «вовремя» оценив ситуацию.

Он подождал, пока дыхание придет в норму.

— Нам лучше остановиться, пока мы не зашли слишком далеко.

Я взяла его лицо в ладони, задаваясь вопросом, наступит ли вообще когда-нибудь это «далеко», и нежно прикоснулась к его губам.

— Жаль, что нельзя выключить окружающий мир, — прошептала я.

Егор улыбнулся.

— Не думаю, что мы будем прятаться вечно. Скорее всего, надолго меня не хватит, и однажды я наброшусь на тебя прямо посреди пары.

— Представляю выражение лиц одногруппников и преподавателя.

Мы вместе посмеялись и стали приводить себя в порядок. То есть, в порядок себя приводил Егор, а я лишь постаралась не выглядеть хуже, чем была до этого.

Чмокнув напоследок Егора в щеку, я выскользнула в коридор и направилась в следующую аудиторию на пару по государственному праву, которую должен был вести мой папа.

Как только я показалась в дверях, группа притихла. Я испугалась, подумав, что им стало известно обо мне и Егоре, но им и без этого хватало поводов злословить.

— О, наша золотая девочка! — послышался противный голос Лерки.

Меня посетило жгучее желание пропустить пару, но, повернувшись к выходу, я чуть не столкнулась с папой, который разглядывал мое лицо, нахмурившись.

— В чем дело? — спросил он.

Я вздохнула. Как бы мне не хотелось закрыться в своей комнате до конца своих дней, это было невозможно.

— Все в порядке, — невесело ответила я и поплыла в конец аудитории.

Папа вошел и недобро осмотрел группу, но говорить ничего не стал.

Когда прозвенел звонок, в аудиторию проскользнул Егор, и папа начал пару.

Чтобы никто не видел моих мокрых глаз, я сложила руки на коленях и положила голову на стол, отвернувшись к стене. Чувствуя мое состояние, папа не обращал на меня внимания и не трогал меня.

Но вот Егор сдаваться не собирался. Оттеснив меня другому краю стола, он сел рядом и положил руку на мое колено. Моих волос на макушке коснулись его губы.

— Выпрямись, — услышала я его командный голос.

Вздохнув, я подняла голову и откинулась на спинку стула, но вместо нее почувствовала плечо Егора.

— Что ты делаешь? — испуганно шепчу я. — Кто-нибудь увидит!

Он лишь покачал головой.

— Если все вокруг собираются и дальше так себя с тобой вести, то мне плевать, что они увидят. — Его горячий шепот обжигает мою кожу, заставляя забыть обо всем, кроме него. — С этой минуты ты без меня не сделаешь и шагу, поняла?

Я хотела возмутиться, но его приказной тон меня приятно удивил: люблю, когда парень без всяких объяснений просто берет ответственность на себя.

Егор нахмурился, когда на моем лице расцвела улыбка.

— Ты чего улыбаешься?

Я покачала головой и оставила легкий поцелуй на его надежном плече. Вопреки моим ожиданиям он не нахмурился еще больше и не отпрянул, а лишь сильнее прижал меня к себе.

Вот взгляд отца скользнул по нашей парочке, и на этот раз хмуриться начал уже он. Я приложила неимоверные усилия, чтобы во весь голос не рассмеяться.

#10

К тому моменту, как прозвенел звонок, мы с Егором обсуждали, кто из вратарей нашей футбольной сборной круче — Игорь Акинфеев или Вячеслав Малафеев. Но компромисса не предвиделось, так как я была за первого, он — за второго. Единственное, в чем мы сошлись, это то, что Месси нет равных. И так вошли в раж, что совершенно не заметили окончания пары. И вот когда я поняла, что вся группа пялиться на нашу пару, сидящую слишком близко друг к другу, была готова провалиться под землю.

А вот Егора это нисколько не смутило. Приподняв левую бровь, он вызывающе окинул всех взглядом, и теперь проваливаться под землю приготовилась группа. Лишь мои друзья выдержали его взгляд, потому как если и были удивлены, то это было приятное удивление. Полагаю, что после пар меня ждет подробный допрос. Причем не только со стороны друзей…

Свободно выдохнуть я смогла лишь тогда, когда аудитория опустела. Я с комфортом устроилась в объятиях Егора, позволив себе забыть обо всех, кроме него.

Он пересадил меня к себе на колени.

— Ну как, теперь готова бороться с миром?

Я искренне улыбнулась.

— Определенно.

Так как прятаться было больше не надо, я перестала дергаться, но на всякий случай постоянно проверяла, рядом ли Егор.

Мое расслабленно состояние исчезло, стоило мне оказаться в одной машине с отцом. Так как нас обоих сегодня вез Вадим, и папе не надо было сосредотачиваться на дороге, разговора было не избежать.

— Мне не понравилось то, что я увидел сегодня, Аня, — хмуро начал он. — Я не против того, чтобы ты с кем-то встречалась, но обниматься с парнем во время занятия — верх легкомыслия.

Я уткнулась лицом в ладони, чтобы скрыть пылающие щеки.

— Мы не обнимались. Егор просто пытался меня успокоить и поддержать, так как я не могла попросить об этом тебя.

— Не нужно делать меня виноватым в своем поведении, юная леди.

— Я вовсе не это пытаюсь сказать. Просто мне нужна была поддержка, и Егор сделал то, что посчитал правильным. Кстати сказать, лишь благодаря ему от меня все отстали.

Папа вздохнул.

— Ты могла бы рассказать мне о своих проблемах. Вместе мы бы нашли выход!

— Какой? — Я начинала терять самообладание — впервые за день. — Говорить всем подряд, чтобы они не смели обижать дочь ректора? Я не хочу, чтобы меня все считали стервой, прячущейся за спиной своего всемогущего папочки!

— Аня, что за выражения!

Я нахмурилась и отвернулась к окну. Через пару минут я услышала папин тяжелый вздох, а еще через секунду почувствовала его руку на своем плече.

— Если это парень тебе нравится, я не против, чтобы ты с ним встречалась. Но, пожалуйста, постарайтесь делать это в свободное от учебы время.

Я снова посмотрела на папу. В его глазах плескалось лишь искреннее беспокойство за свою дочь и ничего больше.

— Спасибо.

Добравшись до дома, мы с папой разошлись каждый по своим углам: он направился в кабинет, чтобы закончить какие-то дела, я а, перехватив на кухне бутербродов с кофе (надо заканчивать с перекусами, ей Богу!), поднялась к себе в комнату. Наскоро приняв душ, я завернулась в полотенце и, включив на ноутбуке свой любимый плейлист, я улеглась обсыхать на ковре, благо батареи топили как надо. Взяв в руки телефон, я, мягко говоря, удивилась, увидев 6 пропущенных от Егора.

Я стала спешно набирать сообщение.

«Ты чего трезвонишь, как ненормальный? Где пожар?»

Ответ не заставил себя долго ждать.

«О, ты ответила, значит, ты все еще жива) Я переживал».

«Почему?»

«Как ты поговорила с папой? Он как-то недобро на нас смотрел».

«Все в порядке, он не против)»

«Рад это слышать) Почему ты так долго не отвечала?»

«Я просто была в душе и не слышала твоих звонков».

Снова эта минутная тишина. О чем он, интересно, думает?..

«Черт, ты зря об этом сказала)».

Я не поняла ни слова.

«Что сказала? Ты о чем?»

«О том, где ты была… Я представил и теперь не могу выкинуть это из головы…»

Я закрыла лицо руками и в который раз за день почувствовала, как краснею, хотя в комнате была совершенно одна.

«Хорошо, что мы живем на приличном расстоянии друг от друга. Хотя не думаю, что это будет сдерживать меня достаточно долго…»

Что он хотел этим сказать? Что уже был бы в моей комнате, если бы жил рядом? О, Боже…

«Что на тебе надето?»

«Полотенце», — машинально ответила я.

Когда до меня дошло, что я сделала, было уже поздно. Наверняка Егор уже мысленно снимал его с меня десятком разных способов.

Я запахнула полотенце потуже.

На этот раз он молчал достаточно долго, минут тридцать. Нервничая, я решила переодеться. Я надела черное нижнее белье, а после собиралась накинуть сверху длинную просторную футболку. И была очень сосредоточена на своем занятии, а потому практически подпрыгнула от испуга, когда в мою балконную дверь тихо постучали.

За стеклянной дверью, засунув руки в карманы, стоял Егор и разглядывал меня невероятно внимательно. Поняв, что на мне нет ничего, кроме белья, я замоталась в то самое злосчастное полотенце. С мокрых волос капала вода, что было не очень приятно, но я с легкостью это игнорировала. Меня больше напрягал Егор, застывший по ту сторону двери. С каждой секундой его глаза все больше темнели, пока не превратились в два черных уголька.

Перехватив края полотенца одной рукой, я уткнулась лицом в другую. Не трудно догадаться, что может произойти, когда он попадет в комнату.

Сделать хотя бы малейшее движение было страшно, но еще страшнее было не видеть того, что происходит.

#11

Наконец я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Егором. Вот он медленно распахивает дверь, которую я всегда держу открытой (не думала же я, что когда-нибудь в мою комнату проберется парень, который будет смотреть на меня ТАКИМ взглядом!) и входит в комнату, как в замедленной съемке. Вероятно, боится меня напугать, хотя куда уж больше. На нем была черная толстовка с закатанными рукавами, темно-синие джинсы и белоснежные кеды. Я хотела было удивиться, как он не замерз в таком виде на улице, но потом поняла, что он чудом не спалил всю округу, — ведь я и сама горела огнем.

Когда он, наконец, оказывается так близко, что мне становится трудно дышать, то замирает и нежно убирает с моего лица за ухо пару влажных прядей. Его рука, не отрываясь, скользит по моей шее и плечу и, наконец, оказывается на моей талии.

— Тебе нужно было быть осторожнее со словами этим вечером, — произнес он хрипло, и по мне пробежала первая волна жара.

Под его пристальным взглядом я совершенно теряю собственную волю. Поэтому, когда его пальцы разжимают мои, я запросто отпускаю полотенце, которое камнем летит к моим ногам, и я совершенно не чувствую страха или хотя бы смущения. Но с замиранием сердца слежу за тем, как он стягивает с себя толстовку, которая летит на пол к полотенцу. В этот раз, когда он прижимает меня к себе, я чувствую его всем телом, и для того, чтобы моя крыша съехала окончательно, ему даже не нужно было целовать меня, — я уже сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. Он подхватывает меня на руки и сажает на стол, свалив при этом на пол все мои учебники и карандаши, но мне абсолютно плевать.

— Я хочу тебя, — слышу я обжигающий шепот у самого уха, и по телу прокатывается вторая волна жара. Эта волна усиливается, когда он заставляет меня обхватить себя ногами за талию. — У тебя есть последняя возможность остановить меня, потому что потом будет поздно.

Тянусь к нему каждой клеточкой своего тела и нежно обнимаю за шею.

— Я вся твоя, — так же тихо шепчу в ответ и растворяюсь в нем полностью.

Плевать на то, что будет завтра. В этом мире существуем лишь я и он.

Егор переносит меня на мягкий ковер, который сегодня кажется мне бархатом. Потеряв счет времени, я совершенно не замечаю, как мы оба остаемся без одежды. Егор безумно нежен, прикасается ко мне, будто боится ранить. Я чувствую его руки и губы повсюду. Внизу живота возникает резкая боль, и я до крови закусываю губы, впиваясь ногтями в его спину. Постепенно боль утихает, и я чувствую приближение взрыва. Тело самовольно выгибается дугой. Губы Егора вновь накрывают мои, и я забываю, как дышать. Мысли в голове стираются, словно выжженные огнем.

Когда в теле разрывается фейерверк, я даже не пытаюсь сдержать рвущийся из груди стон. Рядом на ковер падает Егор и с беспокойством заглядывает в мои глаза.

— Ты в порядке?

Я прикасаюсь ладонью к его щеке, о которую он трется, словно кот.

— Все хорошо, — выдыхаю я.

Его лицо расслабляется, и он мягко целует меня.

— Никогда в своей жизни я не хотел никого так, как тебя, — серьезно говорит он, нависая надо мной. — Если честно, даже не помню, как оказался у твоего дома. После того, как я прочитал твой ответ о том, во что ты одета, мозг словно отключился.

— Как ты нашел мое окно? — нахмурилась я. Не хотелось бы выслушивать завтра от папы о том, что к нам в дом ломился грабитель.

Егор усмехнулся.

— Только здесь горел свет, так что я решил рискнуть.

Я провела пальцами по его губам.

— Ты останешься до утра?

— А как же твой папа?

— Он никогда не заходит в мою комнату. Мы встречаемся лишь за завтраком.

— Тогда останусь.

Я улыбнулась и, обняв его за талию, положила голову ему на плечо. Было безумно приятно ощущать Егора всем телом. Одна его рука покоилась на моем бедре, а второй он мягко перебирал мои волосы. Я переместила свою ладонь туда, где билось его сердце, и почувствовала, как Егор прижимает меня к себе сильнее. Поднявшись на локте, я посмотрела в его глаза.

— Что такое? — спросил он, всматриваясь в мое лицо.

Я лишь покачала головой, нежно поглаживая кончиками пальцев его лоб, нос, губы и скулы. Поймав мою ладонь, он перецеловал каждый мой палец и уставился на мои губы. Мне хватило секунды, чтобы понять, чего он хочет. Поцелуй отозвался во мне электрическим разрядом.

Было очевидно, что мы еще недостаточно передали друг другу свои чувства. Заснуть нам в эту ночь так и не удалось.

Когда на востоке начало светать, мы вместе приняли душ, оделись, и Егор, поцеловав меня на прощание, вышел из моей комнаты так же, как и пришел. Полагаю, что теперь, когда у меня появилось другое занятие-антистресс, арт-терапия мне вряд ли еще понадобится.

#12

Я с улыбкой собрала свою сумку и спустилась к завтраку. Папы все еще не было видно, так что я не боялась нарваться на его вопросительный взгляд.

Время тянулось удивительно медленно. Пока я ждала папу, мне казалось, что часы стоят на месте. Наконец он спустился, и мы вместе потягивали на кухне кофе.

— Ты сегодня какая-то другая, — констатировал он.

Я чуть не подавилась своим кофе. Неужели он узнал о том, что произошло в моей комнате?

— В каком смысле «другая»? Что ты имеешь в виду?

Папа пожал плечами.

— Ты как будто… светишься.

Пытаясь ничем не выдать испуг, я недовольно скривилась.

— Странно, сегодня я вроде не ела фосфор.

Папа усмехнулся и потрепал меня по голове.

— И все же, что-то случилось, не так ли?

Вопрос прозвучал риторически, так что отвечать я не стала. Папа допил кофе и поставил кружку в раковину.

— Буду ждать тебя в машине.

Он очень вовремя покинул кухню, потому что я почувствовала, как краснею от макушки до пяток. Если даже папа заметил, что со мной что-то не то, страшно представить, что заметят остальные.

К тому моменту, как мы приехали в универ, я уже успела взять себя в руки. В этот раз папа очень торопился и, не дожидаясь меня, направился к главному входу.

Вдохнув последний раз для успокоения нервов, я последовала его примеру.

Возле гардероба меня ждала инквизиция в лице Сони, Полины и Антона. Вот же блин, я совершенно о них забыла! И, судя по их подозрительным взглядам, они тоже заметили мое «свечение». Пара секунд, и девочки окружают меня.

— Между тобой и Егором что-то происходит, так? — спрашивает Соня.

— И это явно не дружба, — добавляет Полина.

Я растерянно смотрю в их лица, не зная, что ответить.

Наконец Антон улыбается.

— Да расслабься ты! Мы же не изверги. Это твое личное дело, если не готова рассказывать — не рассказывай.

Девочки миролюбиво кивнули, и я выдохнула.

Пока мы шли в аудиторию, Антон, как мог, пытался разрядить обстановку. И если с девочками это прокатывало, то со мной — нет. Как я ни пыталась отвлечься, напряжение меня не отпускало.

Ровно до тех пор, пока в аудитории я не столкнулась взглядом с Егором. Его глаза тут же начали темнеть, и меня бросило в жар. К счастью, группа была занята обсуждением нового фильма, вышедшего на прошлой неделе, и никто не заметил наших переглядов. Кроме моих друзей, которые, подозрительно на меня покосившись, пошли к своим местам.

На ватных ногах я поднялась по ступенькам к своей последней парте, но за нее так и не села. Поймав меня за руку, Егор дернул меня на себя и усадил рядом с собой. Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах.

— Что ты делаешь? — прерывающимся шепотом спросила я, пытаясь не утонуть в его взгляде.

Его руки скользнули на мою талию. Осмотрев аудиторию, я столкнулась взглядом с друзьями, которые смотрели на нас, широко улыбаясь. Кажется, у них не было проблем с тем, что мы сидим в обнимку. Я поспешно отвернулась.

— Я слишком долго тебя не видел, — ответил Егор.

Я не смогла сдержать усмешку.

— Мы виделись пару часов назад. — Я зевнула и положила голову ему на плечо, прикрыв глаза.

Он прижался щекой к моей макушке.

— Да, и это очень долго. — Я уткнулась лицом в его шею, жалея, что нельзя просидеть так всю пару. — Прости, я совсем не дал тебе поспать этой ночью.

Меня снова бросило в жар, когда я вспомнила, как именно он мешал мне заснуть.

Его грудь затряслась от смеха, когда он почувствовал повышение моей температуры.

— Знаешь, утром, когда я встретилась с папой, он сказал, что я «свечусь».

Егор поднял мое лицо за подбородок, заставляя меня посмотреть на него.

— Он определенно был прав. Сегодня ты похожа на солнце.

Я начала тонуть в его глазах, отключаясь от окружающего мира. Забыв про осторожность, Егор склоняет голову и целует меня так, что я совершенно теряюсь в пространстве.

Мы оба вздрагиваем и отстраняемся друг от друга, когда звенит звонок. Я беспокойно оглядываюсь, но не замечаю злых или неприязненных взглядов. Кажется, мир забыл про нас, но это и к лучшему.

Когда я попыталась встать, чтобы пройти на свое место, меня моментально усаживают обратно.

— Куда это ты собралась? — спрашивает Егор, недовольно хмурясь.

Я растерянно смотрю на него.

— Со вчерашнего дня ты от меня не отходишь, забыла?

Мои губы растянулись в улыбку.

— Я помню, просто не думала, что ты собираешься быть настолько рядом.

Он улыбается в ответ.

— Тебе стоит серьезнее относиться к моим словам.

— Приму это к сведению.

В кармане завибрировал телефон: пришло сообщение от папы.

«Срочно уезжаю в Москву. Вернусь завтра днем. Не скучай».

Моя улыбка против воли становится шире.

«Хорошо. Удачной поездки!»

От Егора не укрылось мое поднявшееся настроение.

— В чем дело?

Я рассматриваю его губы дольше и внимательнее, чем надо.

— Папа уезжает в Москву по делам, — шепчу я в эти самые губы. — Вернется завтра.

Перевожу взгляд на его глаза и с удовольствием замечаю, как они становятся похожими на угольки.

— Это приглашение?

— Определенно, — выдыхаю я как раз перед тем, как в аудиторию заходит преподаватель, и мы отскакиваем друг от друга.

Правда, его левая рука остается лежать на моем правом бедре, что здорово меня отвлекает. И зачем я сегодня надела юбку? Сквозь джинсы ощущалось бы не настолько… жарко.

На перемене я позвонила Вадиму, — очень стараясь не обращать внимания на руки Егора, шарящие по моему телу, — и попросила его не забирать меня сегодня.

Оказалось, что Егор сам водит машину, и раз уж я пригласила его в гости, он любезно согласился меня подвезти. Надеюсь, мы не врежемся в дерево из-за того, что он будет всю дорогу пялиться на мои ноги…

Когда после учебы он повел меня на стоянку, я ожидала увидеть «Ладу Приору» или что-то в этом роде, но никак не «Audi A7».

Я присвистнула. На лице Егора расцвела самодовольная улыбка.

— Удивлена?

— Это мягко сказано… — пробормотала я себе под нос.

До меня вдруг дошло, что я совершенно ничего не знаю о парне, в которого начинаю потихоньку влюбляться. Я повернулась к нему лицом и, сложив на груди руки, вопросительно приподняла бровь.

Он прогулочной походкой подошел ко мне и обвил руками за талию.

— У нас есть целый день, чтобы узнать друг друга получше, и не только в физическом смысле, — промурлыкал Егор и с удовольствием наблюдал за тем, как мои щеки начали краснеть. — Но улица — не лучшее для этих целей место.

#13

Открыв пассажирскую дверцу, Егор призывно сверкнул глазами. Я послушно заползла внутрь, наслаждаясь гладкостью красного дерева и кожаного салона и запахом мужского парфюма.

Егор садится рядом, его рука на мгновение проскальзывает по моей груди и животу, когда он тянется за ремнем безопасности для меня. Я задыхаюсь от желания наброситься на него, но не позволяю себе этого сделать. Я ведь хорошая девочка. Но взгляд Егора говорил о том, что его не обманешь: он сразу понял, о чем я думаю, и довольно улыбался тому, что не он один сходил с ума.

Мы медленно покатили в направлении моего дома. Его рука покоилась на моем бедре в перерывах между переключением передач, и я молила Бога о том, чтобы мы поскорее приехали, потому что долго выдерживать эту пытку я не смогу. Я прикрыла глаза и стала считать свои вдохи-выдохи, чтобы успокоиться.

Машина притормозила так плавно, что я даже не заметила. Но я пришла в себя, когда почувствовала, как губы Егора накрывают мои, а руки проворно отстегивают ремень безопасности. Когда я уже начинаю задыхаться, Егор отстраняется.

Осторожно выбравшись наружу, я хватаюсь рукой за крышу автомобиля, потому что от только что пережитого ноги совершенно меня не держат. Егор усмехается и подхватывает меня на руки.

— Чтобы вывести тебя из строя, достаточно одного поцелуя, — веселился он.

— Чтобы вывести меня из строя, тебе достаточно просто посмотреть на меня, — пробурчала я себе под нос.

Но он все равно услышал и развеселился еще больше.

— Ты отлично поднимаешь мою самооценку, ты знаешь об этом?

Я нахмурилась еще больше. Очевидно, ему нравилось, когда глупые девчонки вроде меня падали в его объятия. Я попыталась вырваться, но он меня не отпустил.

— Эй-эй, полегче! Иначе покалечимся оба.

Егор внес меня в дом и поставил на ноги, а я сразу рванула в свою комнату. Уже возле самой двери меня догнали и прижали к стене.

— В чем дело?

Я не ответила.

Он наклонился к моему лицу, так что его губы застыли в миллиметре от моих.

— Либо ты скажешь сама, либо я заставлю тебя сказать.

Недовольный вздох сорвался с моих губ.

— Я не экстрасенс, но, полагаю, ты в восторге от того, что девчонки вешаются на тебя, а ты принимаешь это как должное.

Егор рассмеялся, отчего я нахмурилась еще сильнее.

— Так вот что ты думаешь? Что я не чувствую к тебе того, что ты чувствуешь ко мне? Поверь мне, ты неправа. Если я не теряю сознание при виде тебя, это не значит, что я спокоен. — Он приложил мою ладонь к своему быстро бьющемуся сердцу. — Видишь, что ты делаешь со мной?

Не дожидаясь моего ответа, он впился в меня поцелуем. Я отбросила его руки, сдерживающие меня, и запрыгнула на него, обхватив ногами за талию. При этом моя юбка задралась по самое «не балуйся», но мне было фиолетово. Он вслепую нашарил ручку и, открыв двери, занес меня в комнату.

— Подожди, — отстранился он. — Сначала я хочу с тобой поговорить.

В душу закралось беспокойство, которое, очевидно, отразилось и на моем лице.

— Не бойся, я не собираюсь тебя бросать.

Именно это я и хотела услышать. Я спустилась на пол и села по-турецки на кровати, призывно похлопав по месту напротив. Вздохнув, Егор послушно последовал моему примеру.

— Что ты хотел сказать?

Он нервно потер шею.

— Сначала ответь на мой вопрос, хорошо? — Он дождался моего согласного кивка. — Почему ты сразу всем не сказала, что ты — дочь ректора?

Его вопрос застал меня врасплох, и я растерянно заморгала. Пришлось несколько секунд собираться с мыслями.

— Ну, папа изначально так и настаивал сделать, но я была против, потому что хотела найти настоящих друзей. Ненавижу подхалимов. А что?

Видимо, мой ответ пришелся ему по душе.

— И теперь, когда твоя цель оказалась достигнута, ты не боишься приезжать с отцом в универ, так?

Я снова кивнула, не понимая, куда он клонит.

— Ты смогла хранить такую важную тайну ради правильной цели, поэтому я могу доверить тебе свою. — Егор немного замялся. — Я не хотел, чтобы кто-то знал об этом, потому что не собирался заводить друзей и уж тем более девушку. — Он плотоядно улыбнулся, отчего у меня моментально пересохло в горле. — Но тут попалась ты, да к тому же, со схожей ситуацией, поэтому сможешь меня понять, я думаю.

Он неожиданно замолчал. Меня распирало любопытство, но я не хотела давить на него.

— Меня зовут Богданов Егор Алексеевич. — Я непонимающе нахмурилась. — Губернатор нашего города, Богданов Алексей Владимирович — мой отец.

Я закрыла рот руками. Теперь мне стало понятно, откуда у него такая дорогая машина. Неудивительно, что он молчал об этом. Мне хотелось его поддержать, поэтому я ляпнула первое, что пришло в голову:

— Сочувствую.

Егор удивленно посмотрел мне в глаза, а затем расхохотался. Я не знала, как вести себя дальше.

— Не такого комментария я ожидал, но мне нравится.

Не удержавшись, я погладила его по щеке. Он поймал мою ладонь и поцеловал ее в самую серединку.

— Я понимаю, почему ты никому не сказал. Может, я сама и дальше бы молчала о том, кто мой отец, но ему это не нравилось, да еще и люди могли сделать неправильный вывод. — Я невольно улыбнулась, вспомнив, как Егор обвинил меня в том, что я сплю с ректором. Он тоже вспомнил и усмехнулся. — Быть ребенком влиятельного человека — нелегкое дело. Но почему же ты решился все мне рассказать?

Он притянул меня к себе, и я заползла к нему на колени.

— Я так же, как и ты, достиг своей цели: ты ведь обратила на меня внимание не потому, что я сын губернатора, а потому, что я понравился тебе как человек. И я не мог и дальше встречаться с тобой и при этом врать в глаза. К тому же, ты достойная хранительница тайн, так что я доверяю тебе, как себе.

Я улыбнулась.

— Что смешного? — поинтересовался парень.

— Какая из нас выходит пара — дочь ректора главного университета города и сын губернатора.

Егор рассмеялся, оценив мою иронию.

— Звездная пара.

Я посерьезнела.

— Звездная пара, о которой никто не узнает. Я обещаю.

— Я рад, что я в тебе не ошибся.

Он как-то подозрительно оживился, и я почувствовала его руки на своей пятой точке. Все вопросы по поводу его биографии растворились сами собой.

Пришло время для «горизонтального» разговора, который прошел в три этапа: на кровати, на полу и на столе. После нашей «беседы» в моей комнате царил полнейший кавардак, но кого это волнует?

#14

Вечером я все же спустилась вниз, чтобы что-нибудь съесть. В духе русских традиций на мне была лишь футболка Егора, пахнущая его духами, аромат которых сводил меня с ума так же, как и их хозяин. Я разогрела гречку по-купечески и сварила ароматный кофе. Примерно через пару минут в кухню спустился Егор, на котором были одни джинсы. Я зависла, засмотревшись на его мышцы, и совершенно забыла о цели своего визита в эту часть дома.

— Да, я тоже не «наелся», но поесть нормальной еды все же не помешает, — насмешливо произнес он, вгоняя меня в краску.

Дрожащими от желания руками я поделилась с ним гречкой и налила кофе в папину большую чашку.

Пока мы уплетали ужин, мои глаза то и дело перескакивали на его пресс, отвлекавший меня от основного занятия.

— Ты рискуешь остаться без ужина и оставить голодным меня, если продолжишь так смотреть, — услышала я сквозь туман его голос.

Я быстро расправилась со своей порцией и отошла к раковине, чтобы между нами было безопасное расстояние, хотя это мало помогало.

— Как насчет вместе принять ванну? — спрашивает Егор.

— Хорошо, — отвечаю я, но голос получается хриплым.

Прокашливаюсь и спешно покидаю кухню, успев уловить смех.

Добравшись до ванной комнаты, я настроила температуру воды в кране и стала набирать ванну, предусмотрительно капнув в нее пару капель миндального масла. По комнате тут же расползается приятный аромат.

Пока вода набирается, я оглядываюсь и натыкаюсь на свое отражение в зеркале. На голове бедлам вместо косы, которую я заплела утром. Стянув резинку, я расчесала пальцами волнистые пряди и перекинула их на спину.

— Тебе лучше с распущенными, — прозвучал комментарий, и я от неожиданности подпрыгнула.

Воспользовавшись моим замешательством, Егор осторожно стягивает с меня футболку и скидывает свои джинсы. Ванна набралась до половины, но это не останавливает его от того, чтобы затащить меня туда. Я прислоняюсь спиной к бортику, а Егор опускается между моих ног, прислонившись спиной к моей груди. Шум воды успокаивает меня, и я обнимаю парня, упершись подбородком в его плечо. Он играет с моими руками в «ладушки», зажав их между своих ладоней. Никто из нас не произносит ни слова и при этом не ощущает никакого дискомфорта.

Мы сидим так до тех пор, пока ванна не набирается полностью. Отлепившись от меня, Егор вырубает воду и возвращается обратно. Он тяжелый для хрупкой меня, но это приятная тяжесть.

— Могу я спросить кое-что? — подаю я, наконец, голос.

— Конечно, — милостиво разрешает он.

— Где ты учился до того, как перешел в нашу группу?

Он усмехается.

— В этом же университете, только на историческом.

— А почему перевелся?

Егор оставляет поцелуй на моем предплечье.

— Чтобы встретить тебя.

Я чувствую, как его тело вибрирует от смеха. Закатываю глаза.

— А если серьезно?

Вздыхает.

— В прошлом году на моего друга во дворе напали пятеро парней. Он два месяца провалялся в больнице в палате интенсивной терапии. Те придурки сумели избежать наказания, справедливость не восторжествовала. Тогда я и решил, что хочу воздавать таким уродам по заслугам. — Он поцеловал предплечье моей второй руки. — А ты почему решила стать юристом?

— Если честно — не знаю.

Кажется, мой ответ не удовлетворил его любопытство. Замерев на секунду, он отпустил мою рук и повернулся ко мне лицом, расплескав воду по полу и окончательно прижав меня к ванне.

— Так не бывает. Должна быть причина, по которой ты выбрала эту профессию.

Я вздохнула.

— Моя мама хотела, чтобы я стала юристом.

— А где она сейчас?

Я нахмурилась.

— Где-то в Италии, куда она сбежала со своим любовником пару месяцев назад.

На лице Егора мелькнул гнев.

— Она бросила тебя одну?

Боясь, что голос меня подведет, я кивнула, не глядя на него.

— Посмотри на меня.

Осторожно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с самыми дорогими глазами. Из головы внезапно вылетают все мысли кроме тех, что вьются вокруг его рук на моей талии.

Егор не стал ничего говорить, за что я была ему очень благодарна. Вместо этого он нашел другое занятие для наших губ, рук и всего остального.

Когда с водными процедурами было покончено, он старательно вытер меня полотенцем и одел в свою футболку, после чего занялся собой.

Мы вернулись в комнату. Вода расслабила меня окончательно, и я без сил упала на кровать. Егор последовал моему примеру и сгреб меня в охапку.

— У твоего папы не возникнут вопросы, когда он увидит чужую машину возле дома? — сонно спрашивает он.

— Абсолютно никаких, — так же сонно отвечаю я. — Он приедет днем и сразу в универ. Так что можешь спать спокойно.

Егор улыбается, и я целую его в ямочку на левой щеке. Еще пара минут, и мы оба отрубаемся.

Мне снится, что я иду по улице, и здание, мимо которого я прохожу, начинает падать, и меня придавливает к асфальту кусок кирпичной стены. Я не могу пошевелиться…

#15

Я резко распахиваю глаза, ощущая тяжесть уже в реальности. Мне удается повернуть голову, и я вижу, что к кровати меня прижал Егор, обняв меня за талию и положив голову мне на спину.

Пытаюсь скинуть его, но безуспешно.

— Егор, слезь с меня, — со стоном проговариваю я.

Он притянул меня ближе, прижимая к себе.

— Я скоро не смогу дышать!

Егор лениво приподнимается, позволяя мне перевернуться на спину, но не отпускает. Теперь его голова лежит на моем плече.

— Нам надо вставать, иначе мы опоздаем на пары, — бормочу я, перебирая пальцами его волосы.

Чувствую, как его руки задирают мою футболку, оголяя живот.

— Что ты делаешь?! — прошипела я, шлепнув его по рукам.

Впрочем, это не возымело никакого эффекта. Напротив, он начал покрывать мой живот поцелуями, лишая меня рассудка. Сжимаю руками одеяло. Ну и как тут здраво мыслить?

Резко толкаю его в плечи, отчего он переворачивается на спину, удивленно распахнув глаза. Не теряя времени, перекидываю через него ногу и сажусь ему на живот.

— Что во фразе «опоздаем на пары» тебе было не понятно? — недовольно спрашиваю я.

На его лице появляется лукавая улыбка и хитрый прищур.

— Хочешь сегодня быть сверху?

Я моментально краснею и закрываю лицо руками.

— Хватит пошлить! Через час мы должны быть в универе.

Хочу слезть с него, но он хватает меня за бедра.

— Давай сегодня прогуляем.

Я хмурюсь.

— И что же мы будем делать?

Он садится, не отпуская мои ноги, и его лицо замирает в сантиметре от моего.

— А чего бы тебе хотелось?

Мне показалось, что он шутит, но он был абсолютно серьезен.

— Я не могу прогуливать. Мой папа — ректор моего университета. Если он узнает об этом…

— Не узнает. У нас сегодня нет пар с ним. Или ты хочешь сказать, что он контролирует каждый твой шаг?

— Нет, — не слишком уверенно ответила я.

Он улыбнулся.

— Тогда одевайся.

Я с подозрением прищурилась.

— Что ты задумал?

— Целую развлекательную программу. Но я тебе ничего не скажу.

Несмотря на его планы из дома мы вышли лишь час спустя, потому что никак не могли друг от друга оторваться, ведь на людях не принято обжиматься.

В машине Егор включил радио, и на моем лице расцвела улыбка, когда я услышала свою любимую песню «Vanlav feat. Derek Joel — Poison». Я сделала погромче и начала пританцовывать.

— Не могла бы ты замереть на месте, ты меня отвлекаешь, — проворчал он.

Я захохотала. Он нахмурился.

— Не заставляй меня тормозить на обочине. Тебе не понравится то, что потом произойдет.

В меня словно бес вселился.

— Тогда останавливайся.

Егор резко дал по тормозам, вильнув в сторону. Но прежде чем он успел что-то сделать, я отстегнула ремень безопасности и ловко забралась к нему на колени. Он явно удивлен не меньше меня.

В этот раз я сама впиваюсь в него с поцелуем. Но он не особо сопротивляется.

— Хочешь заняться этим в машине посреди дороги? — спрашивает Егор.

Боже, что случилось с моим воспитанием? Я возвращаюсь на свое место.

— Это был отвлекающий маневр. Зато ты забыл о том, что хотел со мной сделать.

— Ну, это мы еще посмотрим. Еще не вечер.

Когда машина остановилась у безликого здания из серого кирпича, я удивленно посмотрела на парня.

— Ты привез меня в планетарий?

Он усмехнулся.

— Хочу исполнить мечту многих девушек и подарить тебе вселенную.

Я искренне рассмеялась.

— Оригинальный способ.

Поход в планетарий настолько поднял мне настроение, что я даже умудрилась забыть о том, что прогуливаю университет. Ну и плюс горячие руки Егора тоже этому неплохо способствовали. Я то и дело чувствовала их на своих бёдрах, животе и руках и была несказанно рада тому, что в помещении царил полумрак.

Меня всё ещё потряхивало, когда мы покинули планетарий. И, как оказалось, это было верхушкой айсберга.

— Выходи за меня? — спросил Егор таким тоном, словно собирался идти за хлебом, а не связывать навеки свою жизнь с другим человеком.

Я ошалело уставилась на него.

— Это что, шутка?

— Только если тебе смешно, — уже с меньшим энтузиазмом ответил парень.

Мне стало неловко: должно быть, ему на самом деле стоило немалых усилий сказать мне такое, а я тут издеваюсь над его чувствами.

— Ты действительно этого хочешь? — спрашиваю робко.

Сколько мы в действительности знаем друг друга? Неделю? Разве можно за такой короткий срок узнать человека достаточно хорошо, чтобы пожениться?

Мозг подсказал ответ на этот вопрос практически мгновенно. Конечно можно. И я чисто интуитивно понимала, что в действительности всё так и есть.

— Я бы не предлагал, если бы не был уверен.

С мягкой улыбкой я медленно подплыла к нему и коснулась его губ лёгким поцелуем.

— С радостью стану твоей женой.

Да, быть может, это было глупо и опрометчиво, но сердце подсказывало, что я поступаю правильно, а, значит, никакие сомнения не смогут нам помешать получить свой собственный кусочек счастья.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Оглавление

Космос для тебя

#1

#2

#3

#4

#5

#6

#7

#8

#9

#10

#11

#12

#13

#14

#15 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg