«Встретимся на берегу залива»

Встретимся на берегу залива (fb2) - Встретимся на берегу залива [litres] (пер. Елена Валерьевна Бабкина) 491K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Розанна Батиджелли

Розанна Батиджелли Встретимся на берегу залива

Глава 1

Жюстин наслаждалась мирной картиной. Сегодня воды залива Джорджиан-Бей были спокойными, и она с удовольствием наблюдала за нежными барашками волн, позволяя себе наслаждаться окружающей красотой. Голубая вода, в которой мерцали точки отраженного солнечного света, была на самом деле ослепительная. Водяные лилии, сгруппированные у самого края воды, выглядели так, будто сошли с картины Моне. Иногда чайки напоминали о себе пронзительными криками, когда устремлялись вниз, но даже это не могло отвлечь Жюстин от созерцания прекрасного.

Она вдохнула свежего июльского воздуха и снова порадовалась за себя, что смогла поменять смог и влажность большого города на этот рай для любителей природы, расположенный в Джорджиан-Бей. Втирая солнцезащитный крем в кожу ног, она в очередной раз убедилась, что сделала правильный выбор, приняв предложение родителей. Как же вовремя поступило предложение от них.

Работа в адвокатской конторе Роберта Морелли в Торонто была слишком напряженной, а потому не оставалось ничего другого, кроме как уволиться. Жюстин полностью доверяла ему и теперь горько раскаивалась. На ее губах появилась циничная усмешка. Это же надо быть такой наивной, чтобы влюбиться в мужчину, проходящего бракоразводный процесс.

Оставив ему заявление об уходе, она уехала домой в Винтер-Хэвен, небольшой коттеджный поселок, которым владели и управляли ее родители. Подходя по подъездной дорожке к дому, Жюстин увидела их, сидящих на крыльце и державшихся за руки. Эта картина заставила ее расплакаться. Ну почему у нее так не сложилось? За все годы, проведенные дома, она не сомневалась в преданности и уважении родителей друг другу. И к ней. С таким примером перед глазами как можно довольствоваться малым?

Их любовь и поддержка смягчили боль следующих четырех дней. А когда она все же решила вернуться в Торонто, они сделали ей предложение, от которого у нее перехватило дыхание.

Они много говорили и приняли решение, что родителям пришло время уйти на пенсию и наслаждаться золотыми годами. Они хотели путешествовать по миру, пока еще здоровы и энергичны. Если Жюстин захочет, они передадут ей Винтер-Хэвен, а сами переедут в маленький коттедж здесь же. Она может взять бразды правления в собственные руки, они будут счастливы их ей передать, таким образом, бизнес останется в семье.

– Не торопись, подумай, дорогая, – ласково призывал отец, крепко обнимая ее. – Мы уверены, что ты справишься.

Мама кивнула и тоже обняла дочь. Жюстин поцеловала обоих и ушла до того, как расплакалась.

Через месяц аренда ее квартиры истекла, и она навсегда уехала в Винтер-Хэвен. Боль от предательства Роберта стала ослабевать, хотя по-прежнему выпадали дни, когда она чувствовала себя смущенной и сердитой за то, что позволила себя обмануть, хотя и смирилась с разрывом отношений.

Передача всех дел от родителей займет некоторое время и потребует от нее энергии. Жюстин с нетерпением ждала, когда окунется с головой во все это, наслаждаясь более спокойным течением жизни.

Теперь, спустя почти два месяца после того, как вернулась домой, она уже могла спокойно реагировать на мысли о Роберте. Обычно за этим шли тысячи мысленных заявлений.

«Я так переживаю из-за этого! Не хочу жить с болью в сердце! Все! С мужчинами и их играми покончено!»

Жюстин закрыла глаза и прислушалась к тихому плеску волн, позволив себе успокоиться под этот плеск, наслаждаясь солнечными лучами, которые ласкали тело. Надвинув на глаза шляпу, чтобы защитить от солнца лицо, она задремала.

Звук сообщения, пришедшего на телефон, вырвал ее из сонного состояния. Пошарив рукой около шезлонга, она нашла телефон и, прищурившись, прочла текст сообщения.

«Черт побери, Жюстин! Где ты? Неужели забыла о встрече в два часа, которую я смогла тебе устроить?»

Жюстин рывком села, у нее екнуло сердце. Без пяти два. Она ни за что не успеет.

Девушка вскочила, бегом преодолела расстояние от пляжа до дома и, не останавливаясь, влетела в ванную на втором этаже. Обычно она после того, как полдня проводила под солнцем, наслаждалась теплыми струями воды, бьющими по телу. Однако сейчас провела в душе чуть менее пяти минут и выскочила. Волосы, которые доставали ей до плеч, высохнут по пути в офис. Не стоит тратить время, как, впрочем, и на макияж.

Она поспешно надела юбку с цветным орнаментом и белую хлопчатобумажную блузку и кинулась к машине. Обычно Жюстин ходила пешком до главного офиса, но сейчас нужно было добраться туда как можно быстрее, без лишних задержек.

Вот уже два месяца с тех пор, как родители передали ей все дела и уехали путешествовать, она эффективно управляла комплексом.

– Я справлюсь со всеми делами, – пообещала она им. До сих пор это так и было.

Она никогда не опаздывала. Ни разу в жизни. Опоздания недопустимы, ей необходимо быть собранной. И не следует идти на поводу у Мэнди, которая назначила встречу в выходной.

Надежды на то, что посетитель, возможно, тоже задержится, разбились вдребезги, когда она увидела на стоянке серебристо-зеленый кабриолет «мустанг».

Глубоко вздохнув, она вошла в офис. Мэнди Холлидей, ее подруга еще со школьных времен, а ныне помощница, ухмыльнулась и кивком головы показала на двойные двери, ведущие в кабинет.

– Он ждет уже тридцать минут. И, насколько я знаю, разговаривал с Эллиотами из первого коттеджа.

– Вот и подремала на пляже, – поморщилась Жюстин. – Интересно, почему этот Форрест захотел разговаривать именно со мной? Если хочет снять коттедж, ты и сама могла бы с ним разобраться. Жаль, ты не смогла выжать из него какую-либо информацию. Надеюсь, он не из тех напыщенных бизнесменов, ну, ты знаешь, такие пунктуальные, высокомерные, профессионалы.

Она внезапно замолчала, глядя на Мэнди, та подняла брови и вытаращила глаза. Как вдруг раздался холодный голос:

– Возможно, стоит оставить свое суждение при себе, мы ведь еще не встречались.

– Я пойду перекусить, если понадоблюсь тебе, – пробормотала Мэнди перед тем, как исчезнуть из офиса.

Жюстин резко повернулась.

Гость оказался совсем не таким, каким она его представляла. А чего она ожидала, услышав этот холодный голос?

Она попыталась скрыть удивление, когда увидела его безупречно скроенный костюм. Мужчина был довольно высок. Ее пульс ускорился, едва она взглянула ему в лицо. Легкая щетина, темно-каштановые волосы, карие глаза с вкраплениями золота.

Жюстин почувствовала, как над верхней губой проступил пот. И, к своему ужасу, поняла, что облизала свои губы. Казалось, она горит.

Как это ему удается выглядеть настолько круто в этом костюме? Она едва удержалась от того, чтобы предложить снять пиджак и галстук. Нервно поморщилась, представив, как это прозвучит для него.

Мужчина властно смотрел на нее в упор. Ни тени улыбки на его лице. Похоже, он был напряжен.

«Ясное дело, сердится, – подумала Жюстин, не в силах оторвать взгляд от его лица. – Какой он мужественный!» Прямой нос. Чувственные губы. Она даже заметила легкий завиток в волосах. Но его непоколебимый взгляд вызывал в ней беспокойство.

– Прошу прощения. Я не хотела вас обидеть. Просто раздражена из-за того, что опоздала. Не в моих привычках опаздывать. – Она протянула ему руку и заставила себя извиняюще улыбнуться. – Я – Жюстин Винтер.

Несколько секунд он просто смотрел на нее. Девушка уже собралась смущенно убрать руку, как он наконец пожал ее и резким жестом пригласил Жюстин присесть.

– Извинения приняты.

Она села на стул, а он устроился на соседнем.

– Что я могу для вас сделать, мистер Форрест?

– Форрестер. Кэссон Форрестер.

Девушка нахмурилась.

– Да, конечно. Вы договорились с Мэнди о встрече со мной, но не объяснили причины. Вас интересует аренда коттеджа? Хотите пройтись по территории и все осмотреть, прежде чем заключить договор? У нас есть свободные домики, все зависит от того, когда вы хотите заселиться. – Она замолчала, понимая, что тараторит.

Его губы слегка изогнулись.

– Да, меня интересуют коттеджи. Дело в том, что я купил соседнюю землю по обе стороны от ваших владений.

Жюстин нахмурилась.

– Не могу поверить, что Расселы продали собственность.

Она замолчала, ошеломленная. Предки Расселов – одни из первых поселенцев в этой области. Он не смог скрыть удовлетворение в голосе.

– Я сделал им отличное предложение. Наша сделка была взаимовыгодной.

Жюстин настороженно посмотрела на него.

– Не думаю, что вы назначили эту встречу, чтобы познакомиться с новыми соседями.

Он коротко рассмеялся.

– Вы проницательны, если не больше.

Жюстин покраснела, сжала губы в тонкую ниточку. Ей не понравилось это «если не больше».

– Почему бы вам не перейти прямо к делу?

Он слегка приподнял брови, удивленный такой прямотой.

– У меня есть план по развитию собственности на этом берегу залива. Однако вы, находясь прямо посередине, создаете мне проблемы, я намереваюсь приобрести вашу недвижимость, и таким образом, максимизировать успех моего предприятия. – Его глаза сузились. – Это выгодное предложение, просто назовите цену. Завтра утром вся сумма будет на вашем банковском счете.

Жюстин не смогла удержаться от вскрика.

– Вы, должно быть, шутите!

– Я не из тех, кто любит шутить. И не собираюсь играть с вами в игры, мисс Винтер. Переговоры ни к чему. За это место я готов заплатить сумму, которую вы посчитаете оптимальной.

Жюстин высказалась твердо, насколько могла:

– Я не заинтересована в продаже, сколько бы вы мне ни предложили, мистер Форрестер. И дело не в деньгах, а в принципе.

Она встала и положила обе ладони на стол, желая, чтобы он ушел. На его скулах заиграли желваки, тем не менее он не пошевелился, не говоря уж о том, чтобы уйти.

– Будьте так добры, поясните вашу мысль, мисс Винтер.

Жюстин глубоко вздохнула и снова села.

– Я бы не хотела, чтобы природная красота и уединенность этого места были испорчены коммерческими предприятиями. Вы ведь это имеете в виду, правда? – Она обвиняюще посмотрела на мужчину.

– Позвольте мне кое-что прояснить.

Он наклонился вперед и положил обе руки на стол.

– Я думаю, что суровой красотой этого участка залива Джорджиан-Бей нужно наслаждаться в полной мере, а не прятать ее. А потому я планирую постройку большого роскошного прибрежного курорта и ресторана. Однако ничего многоэтажного, это не впишется в ландшафт. Я подумываю о роскошных коттеджах, уютно расположенных посреди сосен и елей, каждый с видом на залив. – Он замолчал, а как только она открыла рот, чтобы что-то вставить, он ее резко прервал: – И еще, мисс Винтер, даже если вы откажетесь продать мне вашу собственность, я намерен строиться на земле Расселов.

Жюстин слушала с нарастающим трепетом, думая не только о собственном бизнесе, но и об окрестных предприятиях. Она не собирается поддаваться этому мужчине. Его планы нисколько не улучшат атмосферу залива, она в этом уверена. Уединение и спокойствие, вот ради чего сюда приезжают люди, ее клиенты. А стройка наверняка скомпрометирует все это.

Она почувствовала, как сильно сжала челюсти. Нет, нельзя позволять себя запугивать и соглашаться на продажу.

– Я не могу принять ваше предложение. Кто-то же должен обеспечивать комфортный отдых семьям с небольшим доходом. Я не могу принять со спокойной совестью предложение, которое не только лишит моих постоянных клиентов подобного отдыха, но и станет эксплуатировать естественную дикую природу этого района. – Она не смогла удержаться от презрительной усмешки. – Вы даже не подумали заглянуть в биосферный заповедник бухты, не так ли? Или в местный закон об исчезающих видах? Очевидно, мистер Форрестер, личная финансовая выгода в вашем списке приоритетов стоит на первом месте.

Жюстин снова встала, надеясь, что он поймет намек и уйдет.

Однако он откинулся на спинку стула и продолжал с непонятным блеском в карих глазах пристально смотреть на нее. Она гадала, что бы еще такого сказать, чтобы вынудить его уйти. Только не грубить.

Задумчиво поглаживая подбородок, он пробормотал:

– Почему бы мне просто не назвать цену? Как насчет этого?

Жюстин округлила глаза. Даже половина той суммы, которую он озвучил, непомерно высока. Неудивительно, что Расселы продали свою землю. Какое-то время она мысленно представляла, что сделала бы с такими деньжищами, не в силах отрицать, что в какой-то момент испытала искушение принять его предложение.

Она посмотрела на мужчину. Самодовольное выражение на его лице ясно свидетельствовало о том, что он точно знает, какие эмоции она испытывает. Он рассчитывал, что она откажется от своих принципов, услышав цену.

Что ж, пусть он поймет, что ошибся. Может, она и поддалась искушению в момент слабости, тем не менее никогда не продаст Винтер-Хэвен. Это место так много значит для нее. Здесь ее дом, место, где она исцеляется. Даже боль от разрыва с Робертом поуменьшилась, едва она приехала сюда. Здесь царит особая атмосфера, которой нет нигде больше.

Жюстин вызывающе посмотрела на мужчину.

– Простите, мистер Форрест.

– Форрестер.

– Мистер Форрестер. Ваше предложение, возможно, очень соблазнительно для некоторых, но не для меня. Ничто не заставит меня продать дом и собственность. Мое место здесь.

Удивление промелькнуло в глубине его глаз.

– Неподходящее время.

– Что вы имеете в виду?

– Ваши родители почти приняли предложение, которое я сделал им здесь, на этом самом месте три месяца назад. А потом, когда приехали вы, они передумали. Мне не повезло, что вы не приехали неделей позже. К этому времени сделка бы уже прошла. И мне бы не пришлось тратить драгоценное время на разговоры с вами.

Он быстро поднялся со стула.

Жюстин почувствовала, что запылали щеки, вспомнила, как родители упоминали, что им кто-то сделал какое-то предложение, и уже не впервые, но они всегда отказывались.

– В чем вам на самом деле не повезло, мистер Форрестер, так это в том, что вы теперь мой сосед.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз.

– Возможно, это ненадолго. Вскоре я приду с еще более выгодным предложением. И вы точно не сможете устоять, несмотря на все ваши высокие принципы.

– И не рассчитывайте, – отрезала она.

– Посмотрим. В конце концов, любую женщину можно купить. Не думаю, что ты чем-то отличаешься. Разве что стоишь немного дороже.

Цинично улыбнувшись, он повернулся и пошел к двери.

Жюстин, молча, смотрела, как за ним закрывается дверь, а потом в ярости хлопнула ладонью по столу. Последнее слово осталось за ним. Более того, последнее оскорбительное слово.

– О-о-о, – застонала она и упала на стул, чувствуя себя эмоционально истощенной. Последнее, что она ожидала от сегодняшнего посетителя, – предложение купить Винтер-Хэвен. И какое предложение!

Кэссон Форрестер, очевидно, имел в виду бизнес, а деньги не имели значения. Девушка подумала, что он, скорее всего, не остановится ни перед чем, пока не добьется своей цели. А он хочет Винтер-Хэвен. И явно не из тех, кто отказывается от своих решений.

Жюстин вспомнила стальной блеск его глаз. Эти опасные с рыжинкой глаза. «Глаза тигра», – внезапно подумала она. Глаза, которые заставили ее почувствовать себя дичью, загоняемой охотником.

Как долго он будет преследовать ее? Какими средствами воспользуется, чтобы заставить сдаться, переменить решение?

«Не важно, – решила она мысленно. – Он ничего не сможет сделать и не заставит меня передумать».

– Ничего!

Она собралась уходить. В этот момент вернулась Мэнди. На ее лице застыло выражение нескрываемого любопытства.

– Ты о чем это «ничего»? Скажи мне, чего хотел этот красавчик. О, пожалуйста, скажи, что он хотел снять коттедж на месяц. Я буду более чем счастлива отказаться от отпуска и заботиться о его комфорте.

– Он того не стоит. Этакий самонадеянный, хамский сноб, который думает, что может купить всех и все. – Жюстин почувствовала, что снова закипает от гнева. – Каков наглец!

– Я так понимаю, вы не очень-то поладили. Это, конечно, меня сильно расстраивает. – Мэнди присела на краешек стола. – Что он сказал или сделал, что тебя так разозлило? Я никогда не видела тебя такой.

– Это потому, что никто и никогда меня раньше не приводил в такую ярость, – раздраженно бросила Жюстин.

И все рассказала Мэнди о цели визита Кэссона Форрестера. Она была непреклонна.

– Я никогда не продам это место. Ни ему, ни кому-то еще.

– Хм-м. Мне кажется, мы еще не раз столкнемся с ним, ведь он наш сосед. – В глазах Мэнди появилось мечтательное выражение. – Интересно, женат ли он?..

– Если да, то мне жаль его жену. Приходится жить с таким властным недалеким мужланом?

– Интересно, кого ты считаешь красавчиком, если этот парень показался тебе мужланом.

Жюстин фыркнула.

– Ну, ты знаешь, не все то золото, что блестит. Он, конечно же, м-м-м, привлекательный.

– Шикарный, – поправила Мэнди.

– Однако существует внутренняя сторона, которая имеет значение. Поверь мне, Мэнди, у него ужасный характер.

Мэнди задумчиво посмотрела на нее.

– Не твой тип мужчины?

– Абсолютно. Если он снова позвонит, придумай любое оправдание, все, что угодно, но только не назначай еще одну встречу. Я достаточно пообщалась с Кэссоном Форрестом. Форрестером. Не важно, как там его зовут, но с меня хватит впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Я хочу забыть его.

«Легче сказать, чем сделать», – подумала она, возвращаясь домой. Невозможно забыть эти тигровые глаза! Да и лицо. Его так просто не забудешь. Не то чтобы ее это волновало, но она неохотно признала про себя, что, вероятно, Кэссон Форрестер не испытывает недостатка в женском обществе.

«Или в любовницах», – добавила она мысленно и, выходя из машины, почувствовала озноб, представив их в интимных объятиях. Потом немедленно обругала себя за то, что вообще позволила себе подобные мысли.

Жюстин взбежала вверх по лестнице в свою спальню и переоделась в бирюзовый купальник. Схватила полотенце и отправилась на свой пляж. Окунувшись, она почувствовала, как уходит напряжение. Пока она плавала в теплых водах залива, угроза, которую представлял Кэссон Форрестер уже выглядела не столь внушительной.

Постояльцы Винтер-Хэвен любили уединение. Каждый из двенадцати домиков имел отдельный частный пляж. Кроме того, отдыхающим предоставлялись некие услуги, которые с годами добавляли родители. Речь шла о закусочных, в меню которых всегда присутствовала свежепойманная рыба, о небольшой прачечной, магазине, лодочной и моторной технике. Многие отдыхающие возвращались сюда из года в год. Жюстин надеялась, что планы Кэссона ничего не изменят.

Жюстин вышла на берег и вытерла волосы полотенцем. Быстро похлопав себя по всему телу, она решила, что зайдет домой, переоденется и отправится в закусочную. Это лучше, чем готовить дома. Ей нравилось общаться с гостями. Многие из них давно уже стали друзьями семьи.

Она надела шлепанцы, повесила полотенце на веревку сушиться и отправилась по широкой дорожке к дому. Обычно она заходила в дом через заднюю дверь, но сейчас шуршание шин медленно проехавшей перед домом машины заставило ее передумать. «Новый гость, – подумала она, – не иначе, перепутал подъездную дорожку с въездом в офис».

С улыбкой на лице она вышла из-за угла. У машины, стоящей на подъездной дорожке, были тонированные стекла, поэтому разглядеть водителя оказалось невозможно. Но это и не нужно. Она знала, кому принадлежит серебристо-зеленый кабриолет «мустанг».

Улыбка слетела с лица.

За этими затемненными окнами у него явно все преимущества, он отлично видел ее в купальнике, с взъерошенными волосами. Жюстин почувствовала, как внутренности разрываются от досады. Разочарования.

Он собирается выйти из машины или на самом деле ожидает, что она подойдет к окну?

Она чувствовала себя нелепо, стоя перед ним. И когда уже подумала, что больше так не выдержит, откидной верх кабриолета заскользил назад. Заиграла испанская музыка.

Его лицо по-прежнему украшала щетина, что сильно раздражало девушку. Он снял пиджак и бросил его на сиденье рядом с собой, оставшись в рубашке с короткими рукавами. Даже со своего места она могла видеть, что рубашка эта отличного качества. И его загорелые руки. Она наблюдала, как он взял коричневый конверт, одновременно убавив звуки музыки. Вышел из машины, не сводя с нее взгляда. Протянул ей конверт.

– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, мисс Винтер.

Жюстин скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Это предложение по разработке, составленное моим архитектором. Я был бы счастлив, если бы мы вместе просмотрели это. – Когда она не ответила, он добавил: – Буду признателен, если вы все же взглянете на рисунки и чертежи. Они помогут развеять ваши сомнения относительно моего предприятия.

Жюстин холодно посмотрела на него.

– Меня это не интересует, мистер Форрест. Вы напрасно тратите время.

Ее лицо покраснело, исчезли освежающие ощущения после купания.

Некоторое время он стоял на месте, держа в протянутой руке конверт. На его губах играла полуулыбка. Потом он бросил конверт на сиденье машины.

– Ну, хорошо, мисс Винтри, может, вам нужно время обдумать все это?

– Нет, не стоит. И да, моя фамилия – Винтер.

– Прошу прощения, мисс Винтер. Кстати, моя фамилия – Форрестер.

У Жюстин подкосились ноги. Его темные глаза сверкнули на солнце. Она знала, что тоже должна извиниться, но, когда открыла рот, не смогла произнести ни слова, молча смотрела, как он садится в машину и включает зажигание.

– Но вы можете называть меня просто Кэссон. Он ухмыльнулся, снова включил музыку, быстро съехал с подъездной дорожки и скрылся из виду.

Теперь, когда больше не мог ее видеть в зеркало заднего вида, Кэссон сосредоточился на дороге. Он любил эту местность. Его семья, состоящая из него, его младшего брата Франклина и родителей, всегда проводила часть лета в коттедже своих друзей на берегу залива. И эта традиция сохранилась, даже когда они потеряли Франклина в возрасте семи лет. Он умер от лейкемии. Даже когда родители скончались, а друзья продали коттедж, Кэссон все равно чувствовал необходимость приезжать сюда. Его воспоминания не всегда были радостные, но он не хотел, чтобы они исчезли. А знакомый пейзаж приносил спокойствие и исцеление.

Преисполненный решимости найти идеальное место для того, что будет «Санаторием Франклина», Кэссон много месяцев искал его. Узнав, что продаются земли Расселов, нанял пилота, чтобы с высоты обозреть землю, расположенную по обе стороны от Винтер-Хэвен. Соблазнительный изгиб песчаного пляжа с пенящимся вдоль края прибоем и коттеджи, расположенные среди густой лесистой местности, вызвали острые ощущения. Залив, волны цвета индиго, искрящиеся, как кольцо с бриллиантами, заставил сердце забиться чаще. Внезапно возникло чувство, будто сам Франклин привел его сюда. Кэссон всегда ощущал дух брата в заливе Джорджиан-Бей и в тот момент понял, что поиски завершились. Он сделал предложение Расселам, уверенный, что они не откажутся. Потом он обратил внимание на Винтер-Хэвен.

И сейчас, проезжая мимо смешанного леса, состоящего из сосен, берез и кедров, он увидел проблески залива. Солнечные лучи отражались на поверхности воды маленькими яркими точками.

Завораживающий синий цвет.

Как и глаза Жюстин Винтер. Эта мысль пришла в голову, прежде чем он успел блокировать ее. Губы изогнулись в улыбке. Он никак не ожидал, что новый владелец Винтер-Хэвен окажется таким поразительным, острым на язык. Со слов отца девушки, он ожидал, что она застенчивая, сдержанная и даже хрупкая.

– Я все-таки решил не продавать, – высказался Томас Винтер, когда Кэссон позвонил ему несколько месяцев назад. – Моей дочери Жюстин надоел большой город и плохие отношения. Ей нужен новый поворот в жизни. Что-то, что поднимет ей настроение. Мы с женой решили передать ей семейный бизнес и отправиться, наконец, в путешествия. Винтер-Хэвен станет хорошим местом для восстановления Жюстин.

Восстановления?

Кэссон задавался вопросом, а достаточно ли здорова дочь Томаса Винтера в эмоциональном плане, чтобы руководить бизнесом, достаточно успешным под руководством ее родителей. Поэтому и решил подождать пару месяцев, прежде чем прийти к ней со своим предложением. Если повезет, это место окажется лежащим в руинах и она будет рада от него избавиться. Если нет, он узнает, что большинство людей имеют свою цену.

Однако Жюстин Винтер вовсе не казалась хрупкой. Она влетела в офис с влажными растрепанными волосами и раскрасневшимися щеками. Загорелые руки, стройные ноги. Кэссон не смог удержаться от соблазна, чтобы не окинуть взглядом ее стройную ладную фигурку. Он приехал в Винтер-Хэвен, ожидая увидеть молодую женщину в депрессии, которая нуждалась бы в том, чтобы ее спасли родители. И никак не ожидал встретить женщину, чьи упругие изгибы и свежесть от принятого недавно душа заставили его реагировать бесконтрольно.

А потом она повернулась, глядя на него синими глазами. О нет, она совсем не выглядела так, будто по-прежнему тоскует по бывшему любовнику, забыв обо всем на свете.

И бизнес не лежал в руинах. Отнюдь.

Кэссон наблюдал, как от недоверия к его предложению Жюстин изменилась в лице. До удивления, когда он назначил цену за ее землю. Он почувствовал минутное самодовольство, когда переместился ее взгляд, а на лице появилось мечтательное выражение.

Девушка размышляла над тем, что сможет сделать с такими деньгами. Он был в этом уверен.

А потом она посмотрела ему прямо в глаза. И эта ледяная синь в сочетании с категоричным отказом от денег заставили его грубо высказать предположение о том, что, в конечном итоге, она уступит. Естественно, за более высокую цену.

Кэссон почти физически ощутил, как искры из ее глаз прожгли ему спину, когда он уходил.

Он въехал в часть земель Расселов, теперь его земель, и, поздоровавшись со своей собакой Луной, схватил пиво и плюхнулся в кресло-качалку, которое стояло на крыльце. Луна какое-то время побегала вокруг дома, а потом улеглась у его ног.

Кэссон смотрел на мерцающие воды залива. Казалось, он находился здесь всегда.

Это действительно кусочек рая. Большая Семерка.

Кэссон с детства слышал о Большой Семерке. Будто о членах его семьи. Дружба деда с Эй Джей Кэссоном, их соседом, в течение многих лет и коллекция картин, которую дед в конце концов завещал дочери, привели к тому, что детство Кэссона было тесно связано с искусствознанием и оценкой. Не только работ Эй Джей Кэссона, но и всей Большой Семерки.

И вот теперь он, повзрослевший, в нескольких шагах от открытия и проведения выставки «Франклин & Кэссон», посвященной картинам Франклина Карлмайкла и Эй Джей Кэссона в Центре искусств имени Чарльза У. Штей в Перри-Саунд. Этот центр славится ежегодным летним фестивалем классической музыки, Залом Славы Бобби Орр и спортивным музеем легенды хоккея.

Все близилось к завершению. Выставка станет первым шагом к осуществлению замысла Кэссона. «Санаторий Франклина» будет некоммерческим предприятием, созданным, чтобы чтить память брата и предоставлять семьям столь необходимое прибежище.

На выставке он изложит план создания роскошного приюта для детей, которым требуется реабилитация после лечения от рака. Дети вместе с родителями смогут набираться сил и восстанавливаться морально. Семьи смогут в течение недели находиться в санатории бесплатно.

Кэссон не сомневался, что выставка пройдет успешно и станет своеобразной рекламой в целях повышения рейтинга и поддержки его предприятия. В качестве основного блюда выступят картины из его личной коллекции. Одно из ранних полотен Эй Джей Кэссона «Шторм в заливе», которое он передал дедушке Кэссона, будучи его соседом. Кэссон надеялся, что это привлечет внимание коллекционеров и улучшит развитие пансионата.

В горле застрял ком. Ему было десять лет, когда умер Франклин. Конечно, мальчик в том возрасте не сумел бы сформулировать свои ощущения. Зато сейчас Кэссон понимал, что тогда справился с чувством беспомощности, преуспевая в других делах. Помогал по хозяйству, учился готовить, отлично успевал и в школе, и в спорте. Подсознательно он делал все, что мог, чтобы только не усугублять страдания родителей.

После получения в Канаде диплома в области бизнеса и торговли Кэссон вернулся домой в Хантсвилл, что в часе езды от Перри-Саунд, и купил загибающийся хозяйственный магазин в центре города. Он был благодарен за деньги, которые оставил ему дед, что позволило внести первый взнос за бизнес. Кэссон поклялся, что дед будет им гордиться.

Через несколько лет магазин стал процветать, и он стал развивать сеть. За шесть лет приобрел магазины в Гравенхерсте, Брейсбридже, Порт-Карлинге. Его последнее приобретение – хозяйственный магазин в Перри-Саунд. Кэссон вдыхал новую жизнь в каждый магазин, привносил инновационные изменения, устраивал акции, которые нравились местным жителям и владельцам сезонной недвижимости.

К тому времени, как ему исполнилось тридцать четыре года, сеть магазинов сделала его мультимиллионером. Потеря маленького брата глубоко его затронула. Кэссон не мог контролировать то, что происходило с братом, зато был в состоянии контролировать собственную жизнь. И рано научился делать это. Он управлял магазинами в частности и ситуацией в целом, но при этом не смог контролировать Жюстин Винтер. Даже, впрочем, не ее саму, а Винтер-Хэвен. Ее собственность – последний пункт его плана.

Ранее днем в голове промелькнула мысль пригласить ее в Стоки-Центр, тем самым дать понять, что, выкупая земли Расселов и, возможно, ее владения, он не думает о финансовой выгоде. Правда, тот факт, что он хотел открыть Жюстин правду, шокировал его. Он никогда не говорил о Франклине, научился скрывать свои чувства.

Почему Кэссон решил рассказать все Жюстин?

Возможно, это как-то связанно с искрами между ними.

Во всяком случае, он не хотел обнажать свою уязвимость, поэтому и предложил девушке огромную сумму, высокомерно ожидая, что ее это ослепит и она без вопросов подпишет все бумаги.

Если бы ей вздумалось задавать вопросы, он не готов открывать душу. Годы одиночества после смерти брата, когда он не мог поделиться своим горем даже с матерью, пораженной болью от потери сына, создала непреодолимый эмоциональный барьер между ним и родителями.

И Кэссон никак не мог преодолеть его.

Только повзрослев, он нашел в себе силы пройти консультацию для людей, переживших утрату. Было мучительно больно вспоминать прошлое, но, в конечном итоге, Кэссон смог простить родителей. И именно тогда возникла и стала укореняться идея создания пансионата, чтобы помогать таким же детям, как и Франклин. То, что он не смог сделать для брата, можно дать многим детям, включая племянника Энди, единственного ребенка двоюродной сестры Вероники.

У Энди год назад диагностировали рак, и это шокировало Кэссона, вызвав бурю воспоминаний. А когда он поддерживал Энди и Веронику во время лечения, идея о санатории стала все более реальной. Как бы он хотел, чтобы живы были родители, чтобы увидеть все это.

Его план был почти близок к цели. Не хватало лишь маленького ключика.

И ключик этот у Жюстин.

Кэссон залпом проглотил пиво. Чертовски жарко. Он развязал галстук, подумывая о том, чтобы переодеться и пойти искупнуться. Как вдруг перед мысленным взором возникла Жюстин Винтер в купальнике и с мокрыми волосами. Бирюзовый купальник так выгодно подчеркивал ее плавные изгибы, на загорелые ноги налип песок, который искрился на солнце. Прямые волосы, с которых вода стекала прямо в декольте. Словом, очаровательное морское существо.

Он ощутил ее дискомфорт и понимал, как она себя чувствует. Если бы она только знала, как действует на него.

Кэссон расстегнул рубашку и вошел в дом переодеться, надеясь, что прохладные воды залива освежат его изнутри и снаружи.

Он вытянулся на краю причала, солнце сразу стало согревать тело. Нет ничего лучше, чем окунуться в воду, когда оно раскалено. Он прикрыл глаза, а когда открыл, понял, что задремал.

И вскочил. Луна возбужденно запрыгала вокруг него. Кэссон услышал тихий голос, зовущий его, а когда повернулся, никого не увидел. Он вновь повернулся к воде, глядя в глубину и предвкушая бодрящее удовольствие. До его носа донесся запах рыбы. Он моргнул, глядя на свое отражение в воде, и вдруг увидел рядом Франклина в выцветшей любимой бейсболке. Брат держал в слабых руках удочку и улов. Его глаза светились.

Но потом все исчезло. Волна смыла картинку.

Кэссон упал на причал, забыв о том, что хотел искупаться, продолжал пристально всматриваться в воду и, только когда Луна прижалась к нему, чтобы облизать лицо, понял, что она слизывает с его щек соленые слезы.

Глава 2

Дождь, барабанящий по крыше, разбудил Жюстин за час до подъема. Правда, она была совсем не против. Дождливые дни хороши для выполнения отложенных дел. Например, ремонта пустого коттеджа. А еще можно просто посидеть с книгой у окна в своей комнате. Это ее любимое место для чтения, отсюда открывается великолепный вид на залив.

Жюстин надела джинсы и футболку, спустилась, быстро выпила кофе, съела бананово-йогуртовый маффин, который испекла вчера вечером. Прихватив зонтик, направилась к машине.

Несмотря на то что Жюстин любила такую погоду, сейчас она испытывала дискомфорт, вспоминая дождливый день, когда пришла на собеседование в офис Роберта Моррелла. Ей было двадцать четыре года, и она с отличием окончила университет в Торонто по специальности юриспруденция и правосудие. Это и бизнес-факультативы, которые она посещала дополнительно, произвели впечатление на Роберта. Он принял ее на работу, попросив выйти уже на следующий день.

Со временем их отношения переросли в легкую дружбу. Иногда во время обеда Жюстин задерживалась в офисе, занимаясь бумагами и попутно кусая бутерброд. Роберт, к ее удивлению, делал то же самое, заявляя, что хочет вернуться домой пораньше, чтобы супруга не утверждала, будто он «женат на работе».

Их разговоры стали более личными на втором году работы Жюстин. Тогда Роберт стал намекать на распад своего брака. Жюстин пришлось выслушивать и утешать его. А он все больше и больше раскрывался перед ней.

Искра притяжения между ними разгорелась в небольшой костер, только когда его брак практически распался. А когда никто и ничто больше не сдерживало, Роберт и Жюстин стали встречаться.

Жюстин заставила себя выкинуть из головы мысли о Роберте, завернула за угол и припарковалась около хозяйственного магазина. Что-то изменилось в этом месте. И вдруг до нее дошло. Сменилась вывеска.

«Новый владелец», – вспомнила она.

До нее донеслось:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Девушка обернулась, увидела улыбающегося сотрудника средних лет и улыбнулась в ответ.

– Да, спасибо, мистер Блейк. Рада видеть вас здесь. Я бы хотела заказать кедровые панели для одного из коттеджей.

– Я так и подумал, что это ты. Слышал, ты вернулась из Торонто. Твой отец говорил мне, что теперь ты управляешь Винтер-Хэвен.

– Я так рада, что вернулась.

Вручив мистеру Блейку лист с измерениями, она почувствовала удовлетворение от того, что вернулась домой. Это было правильное решение.

Знать имена местных торговцев, иметь дело с людьми, которые знакомы с родителями, – именно это она любит в маленьких городках. Жюстин чувствовала зов большого города и одно время наслаждалась жизнью там, но расставание с Робертом и последующий месяц ясно дали понять, насколько она на самом деле одинока. Без работы, без друзей. Люди, с которыми знакомил Роберт, не в счет. Она нуждалась в месте, где всегда будет чувствовать себя в безопасности, ощущать поддержку семьи и близких.

Мистер Блейк посмотрел на нее с любопытством.

– Ты планируешь заняться бизнесом сама?

– Да, конечно. – Девушка сияла. – Не могу представить, что когда-нибудь снова покину это место.

Мистер Блейк оглянулся, будто искал кого-то, потом нерешительно улыбнулся.

– Что ж, желаю тебе удачи. Когда заказ будет готов, я позвоню.

– Отлично. – Девушка достала ключи от машины. – Спасибо, мистер Блейк. Хорошего вам дня!

Жюстин шла к выходу, удивляясь, почему выражение лица мистера Блейка изменилось после того, как она сказала, что не может себе представить, что покинет это место. Подойдя к двери, она поморщилась. Дождь лил стеной, и девушка пожалела, что забыла зонтик в машине. Она промокла насквозь, несмотря на то что оставила машину максимально близко к входу.

– Нужно было взять зонтик, – досадовала она на себя, захлопывая дверь и запуская двигатель машины.

Мокрая одежда прилипла к телу. Жюстин ничего не оставалось, кроме как поехать домой, переодеться, принять горячий душ и только потом отправиться дальше по делам.

Девушка осторожно выехала на дорогу. Небо заволокло тучами, вдалеке слышались раскаты грома, а дождь был такой сильный, что дворники на машине не справлялись с задачей. Практически ничего не было видно.

Жюстин медленно ехала по дороге к своему дому, стараясь не обращать внимания на противно прилипшую к коже мокрую одежду.

Внезапно позади ее машины раздался гудок. Она взглянула в зеркало заднего вида и увидела бордовый пикап. Водителя не увидела. К ее ужасу, сигнал стал более настойчивым. Интересно, кто бы это мог быть.

Дождь наконец-то утих, и она снова посмотрела в зеркало заднего вида. На этот раз водитель высунул в окно руку и размахивал ею, подавая знаки, чтобы она съехала на обочину и остановилась. Вот теперь-то она испугалась. Это полицейский? Нет, не похоже. Да и скорость она не превышала.

Водитель снова посигналил, и Жюстин нажала на педаль газа. «Слишком много чудаков на дороге», – решила она, свернула на повороте и облегченно вздохнула, когда следом за ней никто не повернул.

Потом она проехала мимо офисного здания Винтер-Хэвен и свернула на дорогу, которая вела через длинный лесистый участок к ее подъездной дорожке. Дождь прекратился, солнце робко проглядывало через облака. Девушка глубоко вздохнула, но едва выключила зажигание, как услышала хруст гравия под колесами другой машины. Через секунду около нее остановился тот самый бордовый пикап, который преследовал ее на дороге.

Однако сейчас она больше злилась, чем волновалась. Да как он посмел, этот водитель!

Не думая об опасности, Жюстин распахнула дверь и вышла. Ее щеки пылали. Мужчина тоже вышел из машины, и, прислонившись к грузовику, смотрел, как она, гневно чеканя шаг, идет к нему.

Она остановилась в нескольких метрах от него.

– Почему вы преследуете мою машину? Опасно сидеть у меня на хвосте и постоянно сигналить. Неужели не существует более цивилизованного способа оказать женщине внимание? Подобное представление на дороге выглядит глупо.

Мужчина дернул уголком губ, но ничего не сказал, просто стоял и смотрел на нее. Прошло несколько секунд. Почему он молчит? Может, ей стоило остаться в машине. Возможно, у него есть нож. И тут, кричи – не кричи, никто ее не услышит.

Жюстин пристально посмотрела на него. Возможно, придется писать заявление в полицию, если удастся сбежать от него. Выцветшая куртка и джинсы были самыми обычными, но борода, темные очки и бейсболка, возможно, помогали ему маскировать лицо преступника. Она задрожала и прерывающимся голосом спросила:

– Что вам надо?

Он наконец нарушил молчание:

– Расслабься, я не собираюсь нападать на тебя. Просто хотел предупредить. От твоего колеса еще несколько миль назад отлетел диск.

Жюстин громко вздохнула и вскоре почувствовала, как запылали щеки. Ведь она практически обвинила его в преследовании.

Он расхохотался.

– Обычно я более цивилизован, когда речь заходит о преследовании женщин и оказании им внимания.

– Прошу прощения. Я просто неправильно истолковала ваше поведение. Однако ваш голос кажется мне знакомым.

Она почувствовала смутное беспокойство. Внезапно ее поразило подозрение, даже колени подкосились.

Он снял солнцезащитные очки.

– Все еще не поняла?

Ну конечно. Глаза тигра! Проклятье.

В кепке, куртке и джинсах. И борода значительно отросла за прошедшие две недели.

– Это вы!

Кэссон был настроен саркастически.

– Я тоже рад тебя видеть! Вообще-то, заметил тебя в хозяйственном магазине, но ты ушла до того, как я успел к тебе подойти. Я бы хотел обсудить с тобой кое-что.

– Ты не должен был ехать за мной!

– Я подумал, ты не ответишь на мой звонок. Кроме того, ты можешь не беспокоиться о панелях и ремонте, если все равно продашь это место.

В глазах Жюстин промелькнуло раздражение.

– Вот тут-то ты ошибаешься. А ты что, подслушивал мой разговор?

– Нет. Мистер Блейк упомянул об этом, когда я созвал совещание.

– Хозяйственные магазины «Форрест» и строительные бюро «Форрест».

Названия, произошедшие путем сокращения фамилии. Жюстин заметила новые вывески, но это не отложилось в ее сознании.

Она коротко рассмеялась.

– Неудивительно, что ты можешь купить что угодно или кого угодно.

Его тигриные глаза сверкнули.

– Не всегда.

Она задрожала. Внезапно раздался раскат грома, и они оба посмотрели вверх. Солнце опять заволокли облака, снова начал накрапывать дождь. Осознав, что стоит перед ним в мокрой одежде со спутанными влажными волосами, облепившими голову, она скрестила перед собой руки и вскинула подбородок.

– Прошу прощения, мне необходимо переодеться. – И повернулась, чтобы уйти, но вдруг оглянулась. – Я поищу колпак позже.

Она достала ключи от дома и сумочку из машины и направилась к крыльцу, а когда была уже на полпути, дождь хлынул потоком. Взвизгнув, Жюстин проделала остаток пути бегом и с облегчением вздохнула, когда за ней захлопнулась дверь веранды. Послышался еще один раскат грома.

Услышав, что дверь скрипнула, открываясь, девушка повернулась, чтобы закрыть ее плотнее. Но обнаружила стоящего там Кэссона Форрестера с его большой собакой. Он плотно закрыл дверь веранды.

– Надеюсь, не возражаешь, если мы переждем бурю в твоем доме. Глупо ехать куда-либо при почти нулевой видимости. Кроме того, Луна боится грома. – Он снял кепку и улыбнулся. – Будь добра, дай мне полотенце, не хотелось бы залить водой все вокруг.

Жюстин моргнула. Перед ней стояли Кэссон и его собака, оба промокшие до нитки.

Кэссон выжидающе смотрел на нее. Одна рука в кармане джинсов, вторая на голове Луны. Жюстин посмотрела на собаку. Луна определенно устроит беспорядок в доме.

Но не оставлять же их в дверях.

Раздался еще один раскат грома. Луна, громко залаяв, вскочила, готовая сорваться и бежать сломя голову.

Жюстин поспешила в дом, плотно закрыв за собой дверь.

– Я буду через минуту.

Поднявшись по лестнице к большому гардеробу рядом с ее комнатой, она достала два огромных полотенца, а потом, подумав, еще и комбинезон для покраски. Кэссон вполне может, сняв джинсы, облачиться в комбинезон, пока сушится одежда.

Тяжело вздохнув, она медленно вышла на веранду.

– Я принесла малярный комбинезон. Можешь переодеться и бросить мокрую одежду в сушилку. Дверь в прачечную рядом с туалетом. Если хочешь, я пока вытру твою собаку.

И она протянула ему комбинезон и полотенце.

При следующем раскате грома Луна заскулила и заметалась по веранде.

– Иди сюда, Луна, ах ты, трусишка.

К удивлению девушки, собака коротко гавкнула и, виляя хвостом, подошла к ней.

– Умница. Теперь ложись, чтобы я смогла тебя высушить.

Луна повиновалась. Жюстин принялась тереть полотенцем ее бока и голову. Эта собака, скорее всего, смесь Лабрадора, ротвейлера и наверняка немецкой овчарки.

– Ну, разве у тебя не красивые глаза?

Девушка посмеивалась, а Луна в награду лизнула ей руку. Глаза у собаки выглядели так, будто их кто-то специально подвел. На лапах были «белые носочки», будто она обмакнула их в белую краску. Жюстин последний раз похлопала ее полотенцем.

– Ты такая красавица, знаешь это? Даже если оставила шерсть на моем полотенце.

Прежде чем девушка смогла что-то сделать, Луна подхватилась и лизнула ее в щеку. Не ожидавшая этого, Жюстин потеряла равновесие и упала.

Жюстин в последний раз похлопала ее полотенцем.

Голос Кэссона был жестким и недовольным:

– Луна, назад!

Жюстин не слышала, как он вернулся, и поспешила объяснить поведение собаки, глядя на него, стоящего в дверях и одетого в белую футболку и комбинезон:

– Все в порядке, она просто отблагодарила меня.

И не смогла удержаться от смеха. Этакий красавчик, а выглядит так глупо. Комбинезон был ему мал, штанины доставали до щиколоток и плотно облегали ноги. Она закрыла рот рукой, однако плечи тихо сотрясались от сдерживаемого смеха. Этот стильный, богатый предприниматель, этакий мистер Совершенство сейчас походил на мистера Бина.

Глаза Кэссона сверкнули.

– Что? Я выгляжу сейчас не очень модно?

Раскат грома заглушил его слова, дождь полил еще сильнее. Жюстин жестом показала на дверь и, едва они вошли в дом, бросилась проверять, закрыты ли окна. Она включила лампу и махнула рукой в сторону дивана:

– Присаживайся. Мне нужно проверить окна наверху и тоже переодеться. – Она взглянула на Луну, которая тихонько поскуливала. – Может, лучше включить телевизор, чтобы хоть немного заглушить звуки грома?

Жюстин ушла. Кэссон усмехнулся, вспомнив выражение ее лица, когда она увидела его с собакой на своем крыльце. Глаза увеличились почти вдвое, рот открылся, хотя при этом она скептически поджала губы. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться.

Правда, чудесный малярный комбинезон уравнял счет. Настал черед смеяться Жюстин. Кэссон понимал, что выглядит смешно, но, учитывая ситуацию, выбора не оставалось.

Он включил телевизор, выбрав канал с классической музыкой, которая немного приглушила громовые раскаты. Откинувшись на спинку дивана, Кэссон с интересом огляделся. Каменный камин – главный акцент комнаты. Дубовая каминная полка, дымовая труба, устремившаяся вверх и обложенная красивой плиткой до самого потолка.

Он быстро вздохнул, когда его взгляд упал на картину «Зеркальное озеро» кисти Франклина Карлмайкла. В углу стоял знак Большой Семерки. Все это вызвало так много эмоций и воспоминаний, которые не хотелось бы ворошить сейчас. Ведь Жюстин может вернуться в любой момент.

Сделав несколько кругов по гостиной, Луна опустилась к ногам хозяина, шумно дыша, словно ожидая очередного раската грома. Кэссон наклонился и успокаивающе похлопал ее по голове. Луна довольно заворчала и улеглась более расслабленно.

Кэссон тоже хотел бы чувствовать себя немного более расслабленно. Но это оказалось невозможно, поскольку комбинезон сжимал его во многих местах. Он подумал, как бы отреагировала мисс Винтер, если бы он сейчас вытянулся на этом диване? По крайней мере, тогда бы не ощущал такого давления в паху. Вздохнув, он все же лег на спину и положил под голову одну из подушек.

О, какое облегчение.

Кэссон закрыл глаза и слушал классическую музыку, которую сопровождали раскаты грома. Перед мысленным взором предстала Жюстин, которая сейчас переодевалась в сухую одежду.

Что за чертовщина!

Он здесь всего лишь пережидает бурю, а потому не стоит представлять ее голой.

Оказавшись наверху, Жюстин сбросила с себя мокрую одежду и энергично растерлась полотенцем. Она бы и хотела принять горячий душ, но с этим придется подождать, пока не уйдет Кэссон. Девушка быстро надела белые легинсы и длинную рубашку.

Немного подумав, подошла к шкафу и передвинула несколько коробок, пока не нашла то, что нужно. Хотя до Рождества еще много времени, но она уже принялась готовить подарки, чтобы потом не пришлось искать их в последнюю минуту. В коробке был халат, который она приготовила для отца, зеленого цвета, с бордовой отделкой внизу, на рукавах и воротнике. С одной стороны вышиты буквы «ВХ». Она хотела удивить папу своей новой идеей. Предоставить в каждый номер халаты, как это делали в других отелях.

Девушка вынула халат из коробки и, перекинув через руку, пошла вниз.

Телевизор был включен, Луна лежала у ног Кэссона.

Жюстин протянула ему халат.

– Я подумала, это подойдет лучше всего.

– Конечно, подойдет. Теперь я знаю, что ты можешь не только пускать шпильки и стрелы.

Жюстин было открыла рот, чтобы достойно ответить, но Кэссон поднял руку.

– Я не хотел никого обидеть. Мы не очень-то удачно начали. Однако, учитывая нынешние обстоятельства, не могли бы мы объявить перемирие?

Жюстин опешила.

– Мы вовсе не воюем, и потому нет необходимости устраивать перемирие. Кстати, я собираюсь варить кофе. Не желаешь присоединиться?

И она направилась к плите.

– Люблю кофе. – Кэссон явно одобрил эту затею. – Только молоко или сливки. Сахара не надо. И я должен переодеться.

Он усмехнулся и направился к туалету. Луна подняла голову и заворчала, прежде чем опять погрузиться в дремоту. Вернувшись в гостиную, он аккуратно сложил комбинезон на стуле и уселся на диван. Халат ему подошел, а значит, отцу Жюстин он великоват, по меньшей мере, на размер или два.

Кэссон затянул пояс потуже и скрестил ноги. Жюстин вышла из кухни, держа поднос с двумя кофейными чашками, сливками и тарелкой с маффинами. У нее перехватило дыхание при виде него, сидящего в гостиной. Это так по-домашнему. Кэссон в расслабленной позе откинулся на диване, будто он всегда сидел здесь. Она заметила, как он окинул ее взглядом. Ей захотелось поежиться от смущения. Да что происходит? В конце концов, это ее дом.

Однако нельзя, чтобы он догадался, как его присутствие влияет на нее. Она будет обращаться с ним так же, как с любым другим гостем. Вежливо и уважительно.

Кэссон принюхался:

– Кофе пахнет великолепно.

Жюстин поставила поднос на столик и предложила ему выпечку:

– Банановый маффин. Домашний.

– Спасибо, мисс Винтер.

Он взял один. В это же время Луна подняла голову, и, прежде чем Жюстин успела убрать тарелку, один из маффинов оказался у нее в пасти. Девушка вздрогнула и выронила тарелку, хотела отойти, но споткнулась о ногу Кэссона и почувствовала, как заваливается назад. Мгновение спустя оказалась там, где меньше всего хотела бы сейчас находиться. Дымящийся вулкан куда как предпочтительней.

Она почувствовала, как Кэссон обнял ее одной рукой, в другой по-прежнему сжимая маффин.

– Теперь, сидя у меня на коленях, не хочешь ли ты разделить со мной этот маффин?

Глава 3

Она почувствовала его дыхание на своей шее.

Невольно вздрогнула. Он обнимал ее. В суматохе полы халата распахнулись. Взглянув вниз, Жюстин увидела его голую ногу.

Она сидит на его голой ноге!

У нее голова раскалывалась, и она радовалась, что он не видит ее лицо. Нужно скорее встать с его коленей. Она прикусила губу. Почему он просто не подтолкнет ее? Тогда она смогла бы легко вспорхнуть.

Жюстин прокашлялась. Луна съела маффин и поглядывала на оставшиеся два, лежавшие на подносе.

– О нет, – твердо сказал Кэссон. – Луна, лежать!

Да уж, жесткий тон, ничего не скажешь. Луна, печально взглянув на маффины, повиновалась и, огорченно поскуливая, улеглась у ног хозяина.

– И не скулить, – рявкнул Кэссон на собаку, при этом легонько подтолкнул Жюстин.

Она легко вскочила и, расстроенная, взяла кружку с кофе, усевшись в кресло у окна. На улице по-прежнему лил дождь, небо заволокли черные облака, а вода в заливе вспенивалась белыми шапками.

– Хороший маффин, – похвалил Кэссон и протянул один девушке. – Надеюсь, они продаются в закусочной.

Жюстин взяла маффин и отломила кусочек. Похоже, Кэссон вполне освоился и чувствовал себя вполне непринужденно, находясь в чужом доме и болтая о пустяках. Девушка надеялась, что дождь скоро утихнет. Откусывая кусочки от маффина и попивая кофе, она вдруг поняла, что не ответила ему.

– М-м-м, да, в закусочной продаются такие маффины. Каждое утро я поставляю партию свежих.

Мысль провести с ним наедине еще какое-то время беспокоила все сильнее, главным образом потому, что тело физически предавало ее, хотя разум с самой первой встречи отреагировал на его появление холодно. Более того, тело становилось все более теплым, отчего девушка смущенно ерзала.

Кэссон с нескрываемым любопытством смотрел на Жюстин.

– Что заставило тебя вернуться сюда?

Она посмотрела на него, пытаясь придумать объяснение, не желая откровенничать, говорить ему правду. Ее отношения с Робертом не имеют к нему никакого отношения.

– Это совсем не важно. Я просто рада, что вернулась. Чтобы спасти мою собственность от неминуемой гибели. Тем не менее мы можем быть вежливы друг с другом и забыть о первой встрече. Как-никак мы теперь соседи.

В ожидании ответа она взяла кофе. Кэссон подошел к окну. Он пил кофе и смотрел на шторм. Интересно, как он ответит на ее предложение о перемирии. Сердце забилось быстрее, когда Жюстин взглянула на него, стоящего у окна. Зеленый цвет ему явно к лицу.

Кэссон повернулся, и до нее дошло, что она довольно пристально рассматривает его.

– Конечно, мы можем вести себя цивилизованно.

Он посмотрел на нее, отошел от окна и сел рядом с ней на кресло. Жюстин барабанила пальцами по подлокотнику кресла, удивляясь, почему так блестят его глаза. Ей показалось или в комнате на самом деле стало темнее?

Она решила, что не помешает дополнительное освещение, и уже хотела включить лампу, как вдруг разразилась серия оглушительных раскатов грома.

Инстинктивно она повернулась к Кэссону и положила руки ему на грудь. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. В шоке от своей и от его реакции, она, молча, смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

Внезапно его лицо стало ближе. Жюстин ощутила дрожь. Его губы коснулись ее губ. Девушка невольно закрыла глаза. Кэссон крепко обнял ее, их поцелуй стал глубже. Жюстин почувствовала, как раскрылись ее губы. Она больше не властна над своим телом. Его нежное исследование ее губ разожгло огонь желания. Кэссон будто почувствовал Жюстин, еще сильнее прижал к себе и провел рукой по ее спине.

Она жадно ответила на его поцелуй, а когда поняла, что интенсивность ослабла, открыла глаза. Он слегка отстранился от нее и с глухим стоном уткнулся ей в шею.

Жюстин застыла, ее сердце колотилось хаотично. Что они делают? Как она могла позволить эмоциям выйти из-под контроля? Ей даже не нравится этот человек, тем не менее, она позволила ему настолько приблизиться к себе, будто они пара.

Должно быть, Кэссон почувствовал ее оцепенение. Он выпрямился и немного отодвинулся от нее.

– Это была ошибка, – твердо сказала девушка, избегая его взгляда. – Тебе лучше уйти.

И отошла от кресла.

– А тебе не хочется знать, что я собирался сказать?

Она в недоумении посмотрела на него, вспомнив, что он говорил раньше.

– После совещания в магазине я собирался официально начать отпуск и отправиться в Винтер-Хэвен, когда увидел тебя в хозяйственном отделе.

Жюстин нахмурилась и с подозрением посмотрела на него.

– Зачем тебе в Винтер-Хэвен? Ты же не думаешь, что я все-таки соглашусь на продажу собственности? Повторяю, меня не интересует твое предложение.

Кэссон ухмыльнулся.

– Может быть, к тому времени, как мое пребывание там закончится, ты передумаешь.

– Этого никогда не случится, – отрезала она и настороженно посмотрела на него. – Что значит, к концу твоего пребывания?

– Я планирую провести неделю в Винтер-Хэвен и лично посмотреть на то, как там идут дела.

Она холодно улыбнулась.

– Это невозможно. Все двенадцать коттеджей забронированы до конца лета.

Кэссон встал с кресла.

– Подожди немного. Я посмотрю, не высохла ли моя одежда.

Жюстин смотрела ему в след. Луна побежала за хозяином. Кэссон повернулся, поймал взгляд Жюстин и сказал собаке:

– Назад, Луна. Лежать.

Он подмигнул Жюстин и вышел из комнаты.

Луна устроилась у ног девушки. Несмотря на раздражение к Кэссону, она была очарована его большой и хорошо воспитанной собакой.

– Тебе понравился мой маффин, да, милашка? – Девушка засмеялась и похлопала собаку по голове. Луна тут же перекатилась и подставила живот. – О, ты хочешь, чтобы я почесала тебе животик. Твой хозяин, должно быть, балует тебя.

Послышался голос Кэссона:

– Она этого заслуживает. Прежний хозяин оставил Луну на обочине дороги, и, когда я нашел ее, она скиталась по лесу, ее шерсть была вся скатана. Ей едва ли исполнился год.

– Ох, бедняжка. – У девушки навернулись слезы на глаза, несколько слезинок даже покатились по щекам. Луна тут же слизала их. Жюстин не хотела, чтобы Кэссон заметил, какая она эмоциональная, поэтому рассмеялась. – Ну, тогда ты заслуживаешь еще один маффин.

– Лучше не стоит. Это неподходящая пища для собак.

Кэссон стоял напротив нее, переодетый в свою одежду, футболку и джинсы. Куртку перекинул через руку, потом бросил на диван, полез в карман джинсов и показал Жюстин ключ, который был ей знаком.

– Откуда у тебя этот ключ?

Она успела заметить номер, выгравированный на ключе. Номер один. Это самый близкий к ней коттедж. Девушка протянула руку, но Кэссон успел убрать ключ, и рука схватила только воздух.

– Этот коттедж арендуют Эллиоты.

– Арендовали.

– Но…

– Позволь мне объяснить. Недавно я встретил Эллиотов и сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. Полностью оплаченный тур в оба конца в обмен на коттедж на неделю. – Он улыбнулся. – Я выбрал удачное время, недавно они получили приглашение от друзей из Греции, но не смогли себе позволить туда поехать, а потому восприняли мое предложение с энтузиазмом.

Жюстин уставилась на него.

– Не могу поверить. Они бы сказали мне. Это против правил, пускать кого-то жить в свой коттедж, не обсудив этот вопрос со мной или Мэнди. Я принимаю окончательное решение.

Еще одна раздражающая ее улыбочка.

– Я убедил их ничего не говорить, сказал, что хочу сделать сюрприз и предложение старому другу.

Жюстин просто взорвалась после таких слов.

– Предложение? Ты убедил их, что хочешь сделать мне предложение? – Она в упор смотрела на него. – Ты все это спланировал, да? Как ты смеешь манипулировать моими клиентами, чтобы получить то, что хочешь? Ты не имел права использовать Эллиотов в собственных интересах.

Его голос был спокоен, что еще больше разозлило ее.

– А ты бы сдала мне коттедж, если бы все знала?

– Конечно нет! Я не сдаю коттеджи коварным манипуляторам, ненадежным людям. О, да что толку говорить? Старую собаку не научить новым трюкам.

Кэссон усмехнулся, даже в глазах заплясали смешинки.

– Женщины называли меня по-разному, но, в основном, добрыми словами. «Старая собака» – это что-то новенькое для меня. Может, скажешь, какой породы?

– Хватить шутить, мистер Форрестер, меня это совсем не забавляет. Единственное, что ты можешь сейчас сделать, – вернуть мне ключ. И потом, владея землей по обе стороны от меня, почему бы тебе не остаться там и не продолжить свои наблюдения за мной?

Он поморщился.

– Ты говоришь так, будто я шпион. А я просто хочу посмотреть на все изнутри. Вот и подумал, что справедливо предупредить тебя, прежде чем заселиться.

– Справедливо?

– Послушай, я хочу всего неделю. Может, я изменю свое мнение относительно крупного предприятия, может, и правда небольшое дело лучше вписывается в окружающую природу.

– У меня нет никаких гарантий, что ты передумаешь, и мне нет нужды подвергаться твоей проверке. Все эти усилия бесполезны. Я не собираюсь ничего продавать. Никогда. А теперь отдай ключ. Пожалуйста. – Она сердито взглянула на него. – То, что ты сделал, может иметь негативные правовые последствия.

– В том, что я сделал, нет ничего противозаконного, и ты это знаешь. – Он положил ключ в карман и выглянул в окно. – Я вижу, дождь прекратился, и думаю воспользоваться закусочной. Не хочешь ли присоединиться?

– Нет, спасибо.

Если он сейчас не уйдет, она точно запустит что-нибудь ему в голову.

– Увидимся позже. Давай, Луна, пошли, я отведу тебя в наш новый дом. Не думаю, что тебя пустят в закусочную. – Он вышел на крыльцо и, закрывая дверь на веранду, крикнул: – Спасибо, что приняла нас с Луной. Мы наслаждались твоими маффинами и твоей компанией!

Жюстин повернулась, чтобы достойно ответить, но он уже закрыл дверь и зашагал к машине. Выдохнув, она опустилась в кресло.

Кэссон чувствовал себя великолепно, когда спускался с крыльца дома Жюстин. Первый шаг сделан! Дождь теперь едва моросил. Открыв дверь и впустив Луну на сиденье, он похлопал ее по спине и усмехнулся.

– Полагаю, я должен поблагодарить тебя, Луна Лу, за участие во всем этом.

Луна коротко залаяла.

– Да, было приятно чувствовать ее, сидящую на моих коленях.

А также попробовать вкус ее губ.

Это не было запланировано. Впрочем, он не сожалел. Да и как можно сожалеть об этом. Чувствовать ее мягкие податливые губы на своих губах, прижимать к себе. Она посчитала это ошибкой. А он чувствовал себя так, будто между ними прошел разряд тока. Их притяжение.

Интересно, разгадала ли она, что он использует мужские уловки, чтобы притупить ее бдительность и заставить принять предложение.

Кэссон вернулся в дом Расселов, теперь его дом, положил портфель на стол, достал толстую папку с документами на его новую недвижимость, желая снова изучить геодезические документы, карты, ознакомиться с каждым изгибом, углом и контуром своей земли. Он внимательно всматривался в карту зонирования соседнего участка.

Теперь Кэссон просматривал одну из самых подробных карт, потом достал более старый документ. Задумчиво потер челюсть, сравнивая обе карты. Он не эксперт в области зонирования, однако в них обнаружились несоответствия. Почему ему раньше никто этого не говорил? А в курсе ли риелтор об этом?

Насколько ему стало известно, все здания были построены в пятидесятых годах и прекрасно сохранились. Но вот что интересно, часть дома Жюстин располагается на его территории. Он глубоко вздохнул, уверенный, что Жюстин ничего не знает об этом. Да и ее родители, очевидно, тоже не владеют информацией. А если и владеют, то утаили это от дочери. Хотя, возможно, произошла досадная оплошность, ведь Расселы владели огромной территорией и с семейством Винтер были лучшими друзьями.

Кэссон побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола, не уверенный, что хочет поделиться этой информацией с Жюстин. Во всяком случае, не сейчас. Правда, он написал ей письмо и ждал подходящего случая, чтобы передать его ей.

Он быстро набрал письмо на компьютере, закончив его приглашением встретиться и обсудить варианты. Как хорошо, что он захватил с собой портативный принтер. Это уже вошло в привычку, поскольку он много путешествует. Распечатав письмо, он положил его в конверт вместе с другими документами и убрал в портфель. Огляделся. У него будет много времени насладиться своим новым домом после недельного пребывания в Винтер-Хэвен.

Предвкушая следующую неделю, Кэссон подхватил небольшой чемодан, который приготовил накануне, взял портфель и ноутбук и, весело насвистывая, направился к машине. Луна бежала рядом.

Он не мог дождаться, когда уже заселится в коттедж номер один.

Глава 4

Никого из постояльцев в закусочной еще не было. Жюстин взглянула на доску, где было написано блюдо дня: бургер с индейкой, рукколой и клюквой. Прежде чем сесть за столик у окна, она взяла чашечку кофе с барной стойки. Мэнди пока находилась в офисе, общалась с клиентом по телефону. Жюстин немного подождала, желая рассказать ей, что сделал этот Кэссон Форрестер, но Мэнди отмахнулась от нее, сказав, что придет в закусочную позже.

Жюстин отпила глоточек кофе и посмотрела в окно. Небо было серым, взъерошенные облака проносились довольно низко от земли. Она подумала о том, что Кэссон, вероятно, заселяется в коттедж номер один, и почувствовала, как дрожь прошла по телу.

Она вспомнила события сегодняшнего дня. Кто бы мог предположить, что он окажется у нее дома и они будут целоваться. И что это ей понравится.

Интересно, сколько времени после этого она просидела в кресле. Ей нужно было привести в порядок нервы и мысли. Ее раздирали ярость и беспомощность. Она даже подумывала позвонить знакомому полицейскому, который каждый день завтракал в закусочной. Хотя, что он может сделать? Возможно, ей стоит проконсультироваться с адвокатами, узнать, существует ли способ выкинуть из коттеджа Кэссона Форрестера.

«А ты в самом деле хочешь его выкинуть?»

Жюстин вздохнула. Честно говоря, если бы он арендовал коттедж просто так, не имея никаких планов, она была бы даже счастлива. В конце концов, сплошное удовольствие смотреть на такого красавчика целыми днями. Но дело в том, что у него есть скрытый мотив, чтобы пребывать в Винтер-Хэвен, и ей этот мотив известен. И целовал он ее потому, что хотел получить собственность, а не ее саму.

Мэнди улыбнулась и села напротив.

– Привет, Жюстин. О чем мечтаешь?

Жюстин вынырнула из своих мыслей и глубоко вздохнула.

– Помнишь Кэссона Форрестера?

Глаза Мэнди расширились.

– Ты имеешь в виду мистера Великолепие? Красавчик. Я бы хотела, чтобы в его честь назвали мороженое!

Жюстин не могла удержаться от смеха.

– Мэнди! Ты помолвлена, помнишь?

– Я помолвлена, но не слепая.

– Словом, мистер Форрестер только что поселился в Винтер-Хэвен. Он, видите ли, хочет понаблюдать изнутри, как идут дела. Думаю, он решил, что найдет способ убедить меня согласиться на продажу. Он будет неделю жить в коттедже номер один.

– Что? Как такое возможно? Там ведь живут Эллиоты!

Мэнди явно не в курсе сделки между ним и Эллиотами. Жюстин все объяснила и откинулась на стуле, скрестив руки на груди.

– Что ж нам теперь делать? Звонить констеблю Филу? Адвокату?

– Ох, зачем так усложнять, – нахмурилась Мэнди. – Он, конечно же, красавчик, но кажется таким безобидным. Амбициозный, да, но не опасный. Слушай, ты же все равно не думаешь о продаже, так почему бы ему не насладиться уютом Винтер-Хэвен. А через неделю ты сможешь поцеловать его на прощание.

Жюстин понимала, что Мэнди выражается фигурально, но щеки предательски покраснели при мысли о поцелуях с Кэссоном. Она заметила, как задумчиво смотрит на нее Мэнди, но не была готова поделиться тем, что с ней произошло.

Мэнди вздохнула.

– Ненавижу преподносить тебе сюрпризы, но звонок, который я сейчас обрабатывала, был от Роберта. Он хочет с тобой встретиться, попытался забронировать коттедж.

Жюстин чуть не выронила чашку с кофе.

– Что? Зачем?

Мэнди снова вздохнула.

– Он сказал, что понимает, что наделал ошибок, но надеется, что ты дашь ему шанс все исправить.

– Он – последний человек на земле, которого я бы хотела видеть, – простонала Жюстин, закрывая лицо руками.

– Надеюсь, вы говорите не обо мне, мисс Винтер.

Жюстин медленно убрала руки от лица.

– Надеюсь, вы не против, если я пообедаю с вами. Я не взял с собой никаких продуктов, однако слышал, что местные любят захаживать сюда на обед, и тоже решил попробовать здешнюю кухню. – Кэссон в упор посмотрел на Жюстин, перевел взгляд на Мэнди и пожал ей руку. – Здравствуйте, мисс Холлидей. Рад видеть вас снова.

– Рада вас видеть, – Мэнди сияла. – И да, присоединяйтесь к нам.

Жюстин хотела было нахмуриться, но он снова посмотрел на нее, смешно изображая ужас на лице.

– Только если леди Босс разрешит. Жюстин силилась не сжимать зубы.

– Все нормально.

Кэссон уселся рядом с Мэнди.

– На самом деле я не останусь на обед. Мой жених пригласил меня на свидание, – сообщила Мэнди. – Увидимся.

И она помахала Жюстин и Кэссону, бросив лукавый взгляд на Жюстин, и убежала.

Официантка поставила перед ними два стакана воды. Кэссон поблагодарил и выжидательно посмотрел на Жюстин.

Она покраснела.

– Привет, Мэл. Кэссон Форрестер, познакомьтесь с Мэлоди Грин, нашей замечательной официанткой.

Мэлоди приняла заказы, бургер для Жюстин и рыбу с картофелем фри для Кэссона. Он улыбнулся.

– Я понимаю, почему люди хотят остаться в Винтер-Хэвен. Коттедж идеален. Луна уже облюбовала себе одно местечко.

Жюстин приподняла брови, и он пояснил:

– Диван в гостиной. Она прямо сейчас там свернулась калачиком. – Он хихикнул. – Но я думаю, сегодня вечером она заберется ко мне в кровать.

Кэссон видел, как что-то промелькнуло в ее глазах. Он может ошибаться, но вдруг это искра?

– Она хорошая собака, – неохотно похвалила Жюстин.

Кэссон усмехнулся.

– И она очень хорошо защищает своего хозяина.

– Не думаю, что тебе может понадобиться защита.

Он от души рассмеялся и вопросительно посмотрел на нее.

– Возможно, понадобится, если хозяин этого места будет агрессивен со мной. Однако ты ей нравишься. Если попытаешься схватить меня, она, скорее всего, ничего тебе не сделает. Подумает, что мы играем, и присоединится к нам.

Жюстин нахмурилась.

– У меня нет причин хватать тебя, мистер Форрестер.

– Пожалуйста, зови меня Кэссон. В конце концов, мы будет соседями всю следующую неделю. Кстати, на неделе ко мне приедет парочка гостей. Я не волнуюсь по поводу спальных мест, есть чердак и раскладной диван, но хотел бы известить тебя, на случай дополнительной оплаты.

Он выжидающе посмотрел на нее. Девушка была слегка озадачена.

– Определенное количество гостей допускается. И да, существует минимальная плата.

Кэссон удовлетворенно кивнул:

– Отлично, просто включите это в мой счет.

– Ваш заказ. – Мэлоди поставила перед ними тарелки и посмотрела на Кэссона. – Наслаждайтесь. Хотите что-нибудь еще?

– Воду, пожалуйста. – Он сунул ей пару купюр. – Сдачи не надо. – И, взяв картошку фри, подмигнул Жюстин: – Приятного аппетита.

Некоторое время они ели молча, и, хотя старался не делать это очевидным, Кэссон изредка бросал взгляд на девушку. Пока он наслаждался картошкой и рыбой, Жюстин старалась деликатно поглощать огромный бургер. Тем не менее на щеках и подбородке остались следы кетчупа. У него появилось безумное желание слизнуть эти следы.

Но, конечно, он не стал этого делать, наблюдая, как она провела губами по языку. У него сердце перевернулось. Он взял чистую салфетку и, потянувшись, вытер следы кетчупа с ее лица, не отводя в этот момент взгляда от ее глаз.

Равносильно тому, чтобы смотреть в залив. Синий цвет, насыщенно синий, грозящий поглотить его.

Жюстин покраснела и опустила взгляд, полностью сосредоточившись на еде.

– Кстати, похоже, один из гостей не смог арендовать коттедж и вот пришел и спросил, смогу ли я предоставить ему на время один из коттеджей Расселов. Ему кто-то сказал, что я новый владелец. Я даже и не думал сдавать коттеджи. Но какого черта? Пусть люди наслаждаются этим местом.

Он увидел, как Жюстин напряглась, ее голос слегка дрожал:

– Кому ты сдал коттедж?

– Какому-то адвокату. Роберту Моррелли.

Глава 5

Ей хотелось, чтобы пол разверзся под ногами и поглотил ее. Достаточно плохо, что у нее небольшие трудности с Кэссоном. Однако сейчас иметь дело еще и с Робертом – это уж слишком.

Последние пару месяцев она уверяла себя в том, что с Робертом покончено. И никогда бы не подумала, что он приедет в Винтер-Хэвен, а потому нервничала, не зная, что он собирается предпринять. Это же надо, позвонить в офис, пытаться арендовать коттедж. И да, он же в любой момент может появиться в закусочной.

Жюстин осознала, что Кэссон спрашивает, не знает ли она этого человека, и попыталась придать голосу нейтральное выражение.

– Да, я его знаю.

Кэссон не стал больше задавать вопросов.

Однако она видела, что он задумчиво смотрит на нее. Солнце, пробившись через облака, сияло в окне и отражалось в его глубоких карих глазах. Загорелое лицо с темной бородой, клетчатая рубашка с закатанными рукавами, джинсы. Она почувствовала, как сильнее забилось сердце.

– Бывший бойфренд?

Жюстин уставилась на него:

– Как ты…

– Узнал, хочешь сказать? Это не сложно просчитать. Все чувства отражаются у тебя на лице.

Жюстин склонила голову и нахмурилась. Кэссон закивал:

– Да. Ресницы трепещут. Голубые глаза потемнели. Щеки покраснели. Классические признаки. – Его глаза сузились, и он подался вперед. – Ты его бросила или он тебя?

Что? Он не ее друг, чтобы посвящать его в подобные детали. Жюстин было открыла рот, чтобы поставить его на место, но он откинулся на спинку стула и взял стакан воды. Выпив воду, встал и кивнул ей:

– Извини. Я излишне любопытен. Хорошего обеда. Увидимся позже. – Он направился в сторону двери, потом оглянулся. – Если он отпустил тебя, значит, дурак.

И, не дожидаясь ответа, вышел из закусочной.

Жюстин провожала его глазами, пока он не скрылся из вида.

Потянувшись к сумочке, она нашла ключи от машины и направилась к выходу. Завела мотор и выехала на дорогу. В Перри-Саунд надо забрать заказ. А из-за сегодняшних новостей о Роберте она решила задержаться там дольше. Поэтому сначала направилась в магазин косметики и парфюмерии. После сегодняшнего стресса она просто обязана себя побаловать и купить что-нибудь расслабляющее.

Жюстин выбрала ароматное мыло и пену для ванны с ванильным ароматом и просто предвкушала, как проведет время в ванной. Но сначала надо сменить Мэнди.

Выйдя из магазина, она забрала свой заказ и повернула в сторону Винтер-Хэвен, стараясь не думать о Роберте.

Все выглядело свежим и чистым после дождя. Жюстин опустила окно и подставила лицо освежающему ветру. В голове крутились слова Кэссона:

«Если он отпустил тебя, значит, дурак».

Направляясь к дому, она задавалась вопросом, почему он так хотел знать, кто несет ответственность за разрыв отношений.

Роберт!

Это он захотел разорвать отношения. Не желая продолжать с ним работать каждый день, Жюстин тут же написала заявление об уходе и уехала в Винтер-Хэвен. Она так нуждалась в поддержке родителей и была сбита с толку, когда они предложили ей возглавить бизнес. Девушка вернулась в Торонто и ждала целый месяц, пока не закончится аренда. Самый тяжелый месяц. У нее было много времени, чтобы проанализировать их связь. Вспомнить мельчайшие подробности. Например, как Роберт воспользовался ее доверием, наивностью. Она вздрогнула от воспоминаний, и внутри ее моментально разгорелся гнев.

Она была такой наивной, позволила Роберту обмануть себя, втянуть во все это. Заботилась о нем, когда он разводился. Верила в его благородные намерения, и поэтому его предательство ударило ее так больно.

К концу месяца она признала, что все кончено, и решила больше никому не позволять использовать себя снова. Просто настоящая находка то, что родители решили передать ей бизнес. Это выход для нее.

Пришло время покинуть город и вернуться домой.

Когда она два месяца назад приехала в Винтер-Хэвен и вдохнула свежий запах леса и залива, то поняла, что приняла правильное решение. Страница жизни с Робертом перевернута.

Так было до сего дня.

Жюстин глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Сменив Мэнди, попыталась сосредоточиться на делах. Однако время от времени поднимала глаза и смотрела на дверь, ожидая, что вот-вот войдет Роберт.

Она вздохнула с облегчением, когда пришло время закрывать офис. Дома она сняла туфли и достала из сумочки все недавно купленные атрибуты хорошей расслабляющей ванны. Хотя еще не было восьми, она принялась наполнять ванну, а когда раздевалась, предвкушая, как блаженно вытянется в приятной теплой воде, раздался звонок в дверь.

Ее сердце екнуло. Опять Кэссон, снова попытается заставить ее передумать и согласиться на продажу? Жюстин надела футболку и побежала к входной двери. Через оконную штору она смогла различить, кто стоит у двери.

Не Кэссон.

Кэссон вошел в свой коттедж, сделал себе кофе и убедился, что все готово к приезду гостей. Его двоюродная сестра Вероника со своим сыном Энди прибудет на следующий день после полудня. Он улыбнулся. Энди – чудесный ребенок. Когда он родился пять лет назад, Ронни попросила брата стать крестным отцом для Энди.

Кэссон сжал зубы. Брак сестры развалился год назад. Ее муж Питер не смог выдержать испытание болезнью ребенка и того, что жена часто оставалась в больницах. Он нашел себе утешение, другую женщину. Та всегда находилась рядом.

Тем не менее Ронни руки не опустила, и сейчас Энди был уже на втором году лечения. Он только что прошел очередной курс химиотерапии. Кэссон пригласил их провести выходные в Винтер-Хэвен. К его радости, Вероника согласилась.

Он налил себе еще кофе и вышел на задний двор, любуясь заливом. Наблюдая за волнами, обнаружил, что его мысли заняты Жюстин. Он помнил тревогу в ее глазах, когда она узнала, что приехал Роберт и арендовал коттедж.

Кэссон нахмурился. Может, этот человек обидел Жюстин?

Он найдет способ проведать его сегодня. А заодно и Жюстин. Просто, чтобы убедиться, что она в порядке. Не важно, его это дело или нет, ему необходимо знать, что хочет от Жюстин этот Роберт Моррелли.

Глава 6

Жюстин замешкалась. Почему Роберт ждал до вечера, чтобы прийти к ней? Она подпрыгнула, когда он снова позвонил в дверь. Она могла бы проигнорировать его, хотя он, возможно, видел ее через окошко.

Он опять позвонил. Она прикусила губу и приоткрыла дверь. Цепочку снимать не стала. Как, впрочем, и здороваться. Просто холодно посмотрела на него.

– Жюстин, послушай, я бы не стал обвинять тебя, если бы ты захлопнула дверь перед моим носом. Я просто должен попытаться все исправить. – Его голос слегка дрожал. – Даже если мы больше никогда не увидимся.

Жюстин скривила губы, не желая впускать его. В конце концов, она никогда не приглашала его в Винтер-Хэвен, когда они были вместе, так почему должна пускать в свое личное пространство сейчас?

Да и вряд ли ей хочется услышать то, что он собирается сказать.

Жюстин вздрогнула.

– Почему ты хочешь сделать это сейчас, Роберт? – Она надеялась, что ее голос звучит холодно, даже отстраненно.

Роберт съежился от вопроса, будто его ударили по лицу.

– Я хочу извиниться. Пожалуйста, позволь мне загладить мою вину. Я совершил ошибку, плохо обращался с тобой. Ты заслуживаешь большего, чем просто извинения.

«Он похож на щенка, – подумала Жюстин. – С печальными глазами, умоляющий о пощаде».

И она дрогнула.

Похоже, он и правда раскаивался. Возможно, надо услышать, как он объяснит свое бесцеремонное обращение по отношению к ней. Кивнув, она убрала цепочку и открыла дверь шире.

– У меня не так уж много времени.

На лице Роберта появилась гримаса облегчения. С благодарной улыбкой он вошел в дом. Оценивающе огляделся.

– Милое местечко.

Жюстин жестом показала ему на диван. Он кивнул и двинулся в указанном направлении. Ей хотелось как можно скорее покончить с извинениями, выпроводить Роберта и принять наконец расслабляющую ванну, как и планировалось.

Она села в кресло напротив Роберта и многозначительно посмотрела на него. Он откашлялся, на его лбу блестел пот.

– Послушай, Жюстин, я никогда не хотел причинить тебе боль. В то время я был эмоционально истощен, а ты как светлый лучик в моей жизни. – Он криво улыбнулся. – Я знаю, это клише, но это так. Я видел тебя, такую очаровательную, и хотел заполучить.

Он помолчал, ожидая ее реакции, но она молчала. Он отвернулся и посмотрел на залив.

– Я запутался и признаю это. С тобой было хорошо, однако я, вкусив свободу, хотел большего. Больше свободы, больше приключений, больше веселья.

Жюстин почувствовала укол в сердце.

– И тогда ты решил порвать со мной? Сказал, что развод истощил тебя и у тебя нет сил на серьезные отношения. Вот только я узнала истинную причину твоего «истощения», когда пришла рано утром в офис забрать вещи и оставить заявление об уходе. И вот тогда заметила на диване колготки твоей любовницы.

Он снова съежился.

– Прости меня, Жюстин. Я был не прав. Перешел черту. – Он беспомощно смотрел на нее. – Надеюсь, ты сможешь найти в своем сердце прощение. Я жаждал любви, но боялся обязательств. Играл с огнем, а сгорела ты. Я сделаю все, чтобы вернуть тебя.

Жюстин глубоко вздохнула. Этого она не ожидала.

– Я арендовал коттедж недалеко от твоего на несколько дней. Надеюсь, в конце концов, убедить тебя простить меня и дать еще один шанс.

И он направился к ней, а подойдя, опустился на одно колено.

– Я не встречаюсь с той женщиной, клянусь, Жюстин. Это ничего не значило. – Он взял ее за руку. – Скажи, что мне сделать, чтобы ты вернулась ко мне?

Ее сердце забилось, но не от радости, просто она поняла, что это не ее мужчина. И его прикосновения ей неприятны. Жюстин попыталась выдернуть руку, но он крепче сжал ее. Она нахмурилась, посмотрела ему в глаза и увидела, что его зрачки расширены, а еще почувствовала запах алкоголя. Она старалась не выдать тревогу, сжавшую сердце.

– Роберт, пожалуйста, отпусти мою руку.

Он покачнулся и придвинулся ближе, игнорируя просьбу. Она никогда не видела его в таком состоянии и старалась не думать о том, на что он способен под воздействием алкоголя. Нужно было что-то срочно придумать, чтобы заставить его уйти.

– Послушай, Роберт, я прощаю тебя.

К ее облегчению, он ослабил хватку, удивленно посмотрел на нее. Жюстин поняла, что алкоголь уже вовсю действует на нее.

– Правда?

И пока он удивлялся, она, воспользовавшись ситуацией, встала с кресла и принялась потихоньку отдаляться от него. Ее взгляд упал на бутылку, которая выглядывала у него из заднего кармана, и она жестом указала ему на дверь.

– Да, Роберт. А теперь тебе лучше вернуться к себе.

Он встал. Жюстин закусила губу. Может, чувства у него и притупились, но в остальном все осталось на прежнем уровне.

– Пожалуйста, Жюстин, позволь мне остаться. В мгновение ока он подскочил к ней, сгреб в объятия и прижался щекой к ее щеке. Жюстин вдохнула тяжелый запах алкоголя, но прежде чем успела что-то предпринять, он толкнул ее на диван и рухнул сверху, придавив собой. Она попыталась согнуть ногу в колене, но он буквально расплющил ее. Жюстин увидела близко его лицо и губы, закрыла глаза, плотно сжав губы, чтобы он не мог прикоснуться к ним в поцелуе.

– Луна, взять!

Резкий лай наполнил комнату.

Роберт скатился с Жюстин, и его тут же схватила Луна. Вскоре он уже лежал на ковре, на его груди стояла Луна, издавая низкое рычание. На лице Роберта был написан ужас.

Кэссон подошел и помог Жюстин подняться. Ее глаза широко распахнулись при виде этой сцены. Она была бледная, волосы растрепались. Кэссон крепко обнял ее и убрал волосы с лица. В ее глазах было облегчение и благодарность.

Он повернулся и, держа телефон, сделал несколько фотографий с лежащим Робертом и Луной, стоящей над ним.

– Это все, что нужно, чтобы доказать, что вы вторглись в частное владение. – Кэссон бросил ледяной взгляд на Роберта. – Надеюсь, у вас хороший адвокат? Я звоню в полицию.

– Нет, п-п-пожалуйста. – Роберт попытался сесть, но тотчас откинулся, поскольку Луна зарычала сильней и почти уткнулась носом ему в лицо. – Я не хотел. Жюстин, мне очень жаль. – Слезы текли по его лицу. – Я погибну, – стонал он.

– Вы должны были подумать о последствиях ваших действий. Луна, сидеть!

Собака повиновалась, хотя осталась сидеть рядом с Робертом, настороженно глядя на него. Тот сел и опустил голову.

– Пожалуйста, – посмотрел он на Жюстин, потом на Кэссона, – я уйду и больше никогда не вернусь.

У него был такой смиренный вид, что Жюстин стало его жалко. Зато Кэссон нахмурился и стал набирать номер полиции. Жюстин положила руку ему на плечо. С явной неохотой он убрал телефон в карман.

– Тебе крупно повезло, – прошипел он, глядя на Роберта, – я не буду звонить в полицию. Но если ты еще раз приблизишься к Жюстин, я привлеку тебя к ответственности, и не только за проникновение на частную территорию, но и за попытку изнасилования. И да, у меня отличные отношения с адвокатом Джозефом Брендисом. – Кэссон заметил, как расширились глаза Роберта. – Да, да, Джозеф Брендис. – Кэссон наблюдал, как Роберт медленно встает. – Я хочу, чтобы утром ты убрался из моего коттеджа. И отдай мне ключи от машины. Отправляйся пешком, это освежит твои мозги. Завтра утром уедешь отсюда. Ты понял?

Роберт кивнул.

– Я не слышу!

– Да.

Роберт выхватил из кармана ключи и отдал их Кэссону.

– Луна, проводи его.

Луна коротко залаяла и вскочила, готовая выполнять приказ.

Роберт дошел до двери и обернулся:

– Прости.

Его плечи поникли, он в сопровождении Луны и Кэссона вышел из дома.

Жюстин сидела на диване. Вернувшаяся собака ткнулась носом в ее крепко сцепленные руки, выводя из оцепенения. Девушка погладила ее по голове:

– Спасибо, Луна Лу!

Сердце Кэссона сжалось, когда он услышал прозвище собаки и увидел, как Жюстин сначала поцеловала собаку в лоб, а потом, обняв, уткнулась лицом в ее густой мех на шее. Плечи Жюстин мелко-мелко затряслись. Луна пыталась облизать ей щеки. Кэссон понял, что она плачет, присел рядом и обнял за плечи, притягивая к себе и успокаивая.

– Все кончено, – хрипло приговаривал он, гладя девушку по голове, провел по щеке и повернул ее лицом к себе. – Теперь ты в безопасности.

У Жюстин перехватило дыхание.

– А если бы вы с Луной не появились?

Кэссон нежно вытер слезы с ее щек.

– Однако мы здесь. И только это имеет значение.

Он посмотрел ей в глаза, сейчас скорее серые, чем синие, и мокрые ресницы, и его сердце затопила нежность.

– Подожди здесь, я сделаю тебе горячий напиток.

Он встал с дивана, Луна вскочила на его место. Жюстин слабо улыбнулась, прежде чем он успел сделать выговор собаке.

– Все нормально, я непротив.

Кэссон вышел на кухню. Ему самому надо было что-нибудь выпить. Слова Жюстин отдавались внутри него.

«А если бы они с Луной не появились?»

Он не хотел думать о том, что могло бы тогда случиться. Плохо, что в его голове засела картина, как Роберт склонился над Жюстин, удерживая на диване и собираясь поцеловать ее.

Определенно, нужно выпить. Что-то покрепче молока. Может, бренди. Кэссон достал бутылку и капнул несколько капель в теплое молоко Жюстин, а себе налил целый стакан. Сел рядом с Жюстин и протянул ей молоко.

– Отлично, Луна, убегай.

Девушка отпила глоток и сморщилась.

– Выпей все, – приказал он, – это поможет тебе уснуть.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Вы с Луной можете остаться на ночь здесь? Вдруг он вернется.

Кэссон поставил стакан с бренди. Его сердце сжалось. Он видел страх в ее глазах.

– Он не вернется. Но да, мы останемся.

Глава 7

У Жюстин слипались глаза. Она сонно посмотрела на Кэссона.

Спасибо, что остался. Можешь занять свободную комнату.

Она направилась к лестнице. Кэссон и Луна пошли за ней. В дверном проеме своей комнаты она указала на дверь напротив. Кэссон кивнул, но не пошевелился.

– Спокойной ночи. Ой, минуточку. Девушка схватила халат, висевший за дверью комнаты. Тот самый, который она давала ему ранее. Он спрятал улыбку.

– Благодарю. Спокойной ночи, Жюстин. Она увидела, как что-то промелькнуло в его глазах, и хотела сказать, как сильно хочет, чтобы эти сильные руки, защищая, сжали ее в объятиях. Но она не доверяла себе, находясь в туманном состоянии. Кроме того, подобная реплика может лишь усугубить ситуацию.

Ей нужно выспаться. Выкинуть встречу с Робертом из головы. Утром проснуться с ясной головой. Возможно, тогда она разберется в своих чувствах к Кэссону.

Жюстин поняла, что он ждет, когда она войдет в свою комнату, прежде чем он отправится к себе.

– Тебе лучше закрыть дверь в твою комнату, Жюстин, иначе утром обнаружишь, что не одна в постели.

Она почувствовала сильное головокружение, когда представила это.

– С Луной.

Жюстин поняла, что ее щеки предательски покраснели, и опустила голову.

Смешно подумать, что он будет делать.

– И тогда мне придется войти и забрать ее.

У нее раскалывалась голова. Было что-то в выражении его лица. Она внезапно покачнулась. Он тут же оказался рядом, поддерживая ее. Она вдохнула его аромат, почувствовала силу рук. Ее губы коснулись его шеи. Она задохнулась, когда он вдруг подхватил ее на руки и понес в кровать.

В течение некоторого времени Жюстин чувствовала себя как в раю. Его глаза были бездонными, пьянящими. Ей хотелось, чтобы рассеялся туман в голове.

– Сегодня ты испытала шок, Жюстин, поэтому надо выспаться, – увещевал Кэссон, укладывая ее в кровать, прямо на цветастое покрывало.

Луна протиснулась мимо него и положила голову на кровать. Он мягко засмеялся.

– Даже не думай об этом, Луна. Ты спишь со мной, забыла? Давай пошли.

Жюстин смотрела, как они уходят, и, когда за ними закрылась дверь, глубоко вздохнула и вытянулась на кровати. Не осталось сил даже на то, чтобы переодеться в пижаму.

Через некоторое время она поняла, что засыпает.

Кэссон не стал закрывать дверь в свою комнату и включил лампу на ночном столике. Луна легла на ковер. Он надел халат и тоже вытянулся на кровати.

Жюстин явно что-то пробудила в нем. Что-то первобытное. И отрицать это невозможно. Она такая беззащитная, уязвимая. Возможно, если бы не подоспела Луна, он мог поддаться инстинкту и ударить Роберта. Не колеблясь.

Но он рад, что ничего подобного делать не пришлось. Это так некрасиво.

Сегодняшний вечер Жюстин не скоро забудет. Интересно, что именно произошло между ней и Робертом, как долго они находились вместе, нравились ли ей его прикосновения до того, как они расстались.

Почему вообще его это волнует?

Он едва знает Жюстин. Правда, когда крепко прижал ее к себе, все изменилось. Ей удалось сбить его с намеченного курса. Наверняка они могли бы найти точки соприкосновения и прийти к компромиссу.

Тем не менее он почему-то думал, что это будет непросто.

* * *

Жюстин проснулась от стона, поняла, что стонала она, однако какое-то время не могла сориентироваться, где находится. В голове пульсировала боль. Она посмотрела на часы. Почти пять утра. Должно быть, ей приснился страшный сон, который теперь невозможно вспомнить. А потом ее накрыли воспоминания. Вечернее вторжение Роберта, его потеря контроля над собой. Кэссон и Луна, которые спасли ее. Как вовремя они появились.

Интересно, а зачем они вообще приходили?

Вчера она была слишком потрясена, чтобы интересоваться этим. Теплая волна прошла по телу, когда она вспомнила, как крепко он ее обнимал. Как приготовил горячее питье, подхватил ее, когда ноги уже почти не держали. Она почувствовала себя в безопасности, словно в коконе. А еще ее охватило нестерпимое желание, когда она была в его руках. И столь же сильное разочарование, когда он уложил ее в постель и ушел.

«Не глупи», – упрекнула она себя.

А что она ждала от него? Они с Кэссоном Форрестером практически незнакомы. Правда, инстинктивно она понимала, что он не из тех, кто воспользуется ситуацией. И, несмотря на разочарование от того, что он не пошел дальше, она, тем не менее, испытала облегчение, когда он вышел из комнаты.

Головная боль усилилась, нужно было что-то срочно предпринять, пока не началась мигрень.

Жюстин соскользнула с кровати и прижалась к двери. Но поворачивая ручку, вдруг замерла.

Она голая. А в соседней комнате спит Кэссон. Девушка вернулась в комнату, надела ночнушку и потихоньку вышла, бросив мимолетный взгляд на комнату, где спал Кэссон. Она направилась в ванную. Пол кое-где поскрипывал под ее шагами.

Девушка осторожно закрыла дверь, и ее взгляд остановился на наполненной ванне. Так много было планов, и вот, пожалуйста.

Она нашла пузырек с таблетками и приняла сразу две. Еще очень рано, и можно поспать, чтобы избавиться от головой боли, прежде чем идти в офис.

Жюстин замерла. Какой сегодня день? Пятница! У нее выходной.

Какое облегчение!

А вдруг вернется Роберт?

Она застыла, но потом напомнила себе, что Кэссон рядом.

Жюстин осторожно шла по коридору к своей комнате. Вдруг раздался тихий скрип.

Луна.

Собака открывала дверь. Не успела Жюстин моргнуть, как та выскочила и бросилась прямо на нее.

Вскоре появился Кэссон, волосы взъерошены, халат наизнанку. Жюстин посмотрела на него и внезапно захихикала.

Кэссон осмотрел себя.

– Неужели я выгляжу настолько смешно?

Жюстин переступила с ноги на ногу.

– Это твоя собака. Она щекочет мне ноги.

Она попыталась отойти от Луны, но поняла, насколько крошечная ночнушка на ней надета.

Едва ли достает до середины бедра. Да еще с кружевной отделкой вокруг шеи. Ночнушка не прозрачная, тем не менее, тонкий хлопок лишь подчеркивает грудь. Соски заметно выделяются.

Она мелкими шагами двинулась по направлению к своей комнате, ощущая пристальный взгляд Кэссона. Луна увязалась за ней.

– Луна, стоять. Ты в порядке, Жюстин?

Его хриплый голос заставил ее задрожать. Она надеялась, что ноги больше не подкосятся.

– О да, только небольшая головная боль.

– Луна, стой.

Но собака медленно продвинулась вперед и принялась лизать ей ноги. Голос хозяина никак не повлиял на Луну. Кэссон тут же шагнул к ним.

– Стой, Луна. – Его голос был властным. Собака тут же приняла сидячее положение и не сводила с хозяина глаз.

– Ты должна показать ей, кто здесь главный, – мягко заметил Кэссон. Его глаза пылали. Жюстин показалось, что она тает.

Глава 8

Если она сейчас не зайдет в свою комнату, он больше не сможет сохранять самообладание. Она понятия не имеет, какое влияние на него оказывает. В такой-то ночной рубашке. Да еще взъерошенные волосы, покрасневшее от сна лицо. Его взгляд опустился на ее округлые формы, прикрытые ночнушкой. А вид стройных, загорелых ног и того, как она уворачивается от Луны, не давая себя облизывать, почти прикончил его.

У него и раньше были отношения с девушками, но все краткосрочные. Он всегда был нацелен на расширение бизнеса и никогда не испытывал такого внутреннего волнения, как сейчас, когда был практически готов взять женщину на руки, отнести на кровать и заставить уступить ему.

Вот только Жюстин не его женщина.

Он старался смотреть ей в глаза, а не на тело.

– Не знаю, как ты, а я точно не смогу уснуть сейчас. Как насчет кофе?

– Конечно, только быстренько приму душ.

Жюстин вбежала в комнату. Кэссон лишь вздохнул и поплелся вниз. Пока варился кофе, он вывел Луну на улицу. Было еще темно, и трава мокрая. Он нахмурился, когда увидел машину Роберта. Без сомнения, тот еще спит.

Краем глаза он заметил бирюзовый велосипед, как раз в духе Жюстин. В голову пришла идея, и он усмехнулся. Быстро погрузив велосипед в кузов машины, Кэссон позвал Луну и выехал по направлению к своему дому. Он лично проследит, чтобы Роберт убрался восвояси к себе домой, а потом на велосипеде вернется к дому Жюстин. А Луна пробежится, это только пойдет ей на пользу.

Когда Жюстин спустилась, Кэссон как раз наливал кофе в кружки. Он посмотрел на девушку и улыбнулся.

– Давай выпьем кофе в гостиной. Так мы сможем насладиться рассветом над заливом.

Сердце Жюстин забилось сильнее. Это так интимно. Щеки горели, когда она шла за ним в гостиную. Потом села на диван. Воспоминания о лице Роберта, нависшем над ее лицом, заставили ее вздрогнуть.

Кэссон, взяв кружку, подошел к камину. Он смотрел на картину и пил кофе.

– Мне нравится эта работа. «Зеркальное озеро».

– Ого! Ты знаком с работами Франклина Карлмайкла?

Кэссон улыбнулся, будто она спросила что-то забавное.

– Разумеется, с его работами, работами его приятеля Эй Джея и остальных из Семерки.

Глаза Жюстин расширились.

– Не понимаю, какая связь между твоим именем и Эй Джей Кэссоном?

– Мои бабушка и дедушка жили на одной улице с ним и дружили. Они любили его работы, а к тому времени, когда умерли, у них была целая коллекция работ Кэссона. Все это перешло моей матери. Кэссон и Карлмайкл – ее любимчики. Поэтому она назвала меня и моего брата в их честь. А когда она умерла, все досталось мне.

– Кэссон и Карлмайкл?

Что-то промелькнуло в его взгляде. Он поставил кружку на каминную полку и посмотрел на картину.

– И да, и нет. Кэссон и Франклин. Франклин был моим младшим братом.

«Был».

Жюстин почувствовала, как замерло сердце.

– Мой отец подарил матери «Зеркальное озеро», когда родился Франклин. После его смерти они пожертвовали картину детской больнице в Торонто.

Глава 9

Кэссон глубоко вздохнул и повернулся к Жюстин, усаживаясь недалеко от нее. – Прости, я не хотел ворошить прошлое. Просто эта картина вызывает столько воспоминаний. И боли.

– Пожалуйста, не извиняйся. Я сожалею о твоей потере, даже представить не могу.

Кэссон почувствовал, как от ее взгляда что-то потеплело у него в груди. Он не привык вспоминать о смерти брата, но что-то в выражении ее лица заставило его заговорить об этом:

– Это случилось давным-давно. Мне было десять лет. Франклину семь. Мы узнали, что у него редкая форма лейкемии, когда ему было шесть лет, и немедленно начали лечение. Мама все время находилась с ним, а я оставался дома с папой. – Кэссон посмотрел в окно, словно заново переживая то время. Пустой дом, когда возвращался домой из школы, никаких приветствий или объятий, никаких вкусностей от мамы, нет младшего брата, с которым можно поиграть. Угрюмый и взволнованный отец, дурные сны и постоянное беспокойство, что Франклин умрет.

– Это, должно быть, очень тяжело.

Кэссон вновь посмотрел на Жюстин.

– Самым трудным были посещения в детской больнице. Видеть брата без волос, покрытого синяками, все эти трубки, которые торчали из него, подключенные к аппаратам. – Кэссон сжал зубы. – Франклин был таким маленьким. – Он покачал головой и отвел взгляд. – Прости. Я не хотел.

Жюстин положила свою руку поверх его.

– Все нормально.

Он вздрогнул от неожиданного прикосновения. В ее голосе было столько участия и заботы. Он понял, что наклоняет к ней лицо. Она моргнула, но не отстранилась. Он жаждал поцеловать ее. Но в этом-то и проблема. Кэссон знал, как сложно потом остановиться. Отрываться от этих губ – настоящая пытка.

– Мне нужно идти, – пробормотал он, глядя ей в глаза.

Ему не хотелось, но нужно было успеть сделать еще кое-какие дела до того, как приедут гости. Он увидел, как в ее глазах гаснет тепло и она убирает руку. Он встал с дивана, Луна тут же тоже спрыгнула на пол. Кивнув Жюстин, Кэссон направился к двери.

– Кэссон.

Он остановился, повернулся. Она всего в нескольких шагах от него.

– Спасибо, что остался на ночь.

Он улыбнулся.

– Не за что.

И открыл дверь.

Они с Луной ушли.

* * *

Жюстин вернулась на кухню, мыслями обратившись к Роберту. Она совершила такую глупость, впустив его. Но он выглядел таким раскаявшимся, а его извинения такими искренними.

Теперь она понимала, что с тех пор, как уволилась из его конторы, он сильно опустился. Начал пить. Возможно, развод прошел тяжелее, чем он думал. Уход жены и попытки приспособиться к новым обстоятельствам жизни и заставили искать утешение в бутылке. Роберт – прекрасный адвокат. Однако даже лучшие из них не застрахованы от эмоционального срыва.

Она глубоко вздохнула и выдохнула. Бесчисленное количество раз после того, как они расстались, ей хотелось объясниться с ним, рассказать, как ее ранило его предательство. Какой опустошенной она была. Используемой. Как плакала, засыпая по ночам. Как надеялась, что он придет молить о прощении.

Но прошел месяц, потом еще один. Роберт ни разу не позвонил, не говоря уж о том, чтобы приехать.

Увидев прошлой ночью, она поняла, что никогда не знала его настоящего. Как можно довериться ему вновь? Нет, она больше не питает иллюзий относительно того, чтобы начать с ним все заново.

Жюстин вздрогнула, когда в дверь кто-то позвонил. Желудок провалился вниз. Потом она увидела, что это Кэссон и, облегченно вздохнув, открыла дверь.

– Луна отправила меня обратно, – оправдывался он с огоньком в глазах. – Она хочет, чтобы ты присоединилась к нам.

Жюстин удивленно подняла брови и промолчала.

– Мне нужно по делам в Хантсвилл. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Да, к нам. Луна говорит, что ей надоела моя компания и испанская гитарная музыка. Кроме того, а вдруг ты обнаружишь, что я совсем не такой, как ты думаешь.

У Жюстин участился пульс, возникло искушение, не раздумывая, принять приглашение Кэссона. Ведь поездка отвлечет ее от того, что произошло с Робертом. Хотя стоит ли соглашаться провести с ним время, учитывая причину, по которой он находится в Винтер-Хэвен?

И учитывая ее влечение к нему?

Луна залаяла в открытом окне машины, и Жюстин, наконец, решилась.

– Ладно, я с вами. Так скажи Луне.

Кэссон немного опустил окно со своей стороны. Время от времени он бросал взгляд на Жюстин. Луна любезно отказалась от своего места в пользу девушки и теперь сидела на заднем сиденье, подставив морду под струю воздуха.

Жюстин то смотрела на пейзаж, то откидывалась на сиденье. Интуиция ее не подвела. Ей просто необходимо было вырваться из Винтер-Хэвен хоть на пару часов.

Кэссон прилагал все усилия, чтобы полностью сосредоточиться на дороге. Как-никак Жюстин настолько близко от него, что обострились все чувства. И непонятно, что громче: шум двигателя или шум в груди. Ему нравилось, что она сидит рядом с ним, а он наслаждается поездкой. Даже без музыки и разговоров.

Кэссон свернул на повороте в сторону Хантсвилла. Движение здесь не такое оживленное, а потому можно было ловко маневрировать между машинами.

– Я достану нам завтрак, как только мы доберемся до моего дома.

Жюстин резко повернула голову, посмотрела на него.

– Твоего дома?

– Мы там не задержимся надолго. Мне просто нужно забрать вещи.

Он включил радио с классическим рок-н-роллом.

– Ты не против?

Жюстин согласно кивнула, он чуть увеличил громкость и, усмехнувшись, нажал на педаль газа.

Глава 10

Жюстин наслаждалась поездкой. Пальцами рук и ногами отстукивала ритм и тщательно следила за тем, чтобы не раскачиваться в такт музыке. Украдкой посмотрела на Кэссона. Он тоже выстукивал ритм пальцами по рулю, при взгляде на его руки ее пульс участился. Она вспомнила, как он нес ее в кровать.

Ей знакома эта дорога, она не раз бывала в Хантсвилле, но сейчас едва замечала окружающую красоту, а потому очень удивилась, когда Кэссон выключил радио и сказал, что они подъезжают к озеру Фэри.

Вскоре он уже ехал по извилистой дороге через тенистый лес. Кое-где виднелись пятна света, проникавшие через густые кроны. Жюстин думала, что эта дорога никогда не закончится. Когда они наконец подъехали к дому, она раскрыла рот от удивления.

Дом, нет, поместье было огромным, с гаражом на четыре машины. Отсюда открывался сказочный вид на озеро, поверхность которого была блестяще синей, с миллионом точек отраженного солнечного света.

Жюстин не отрываясь смотрела на дом, когда Кэссон открыл перед ней дверь, помогая выйти. Луна выпрыгнула после девушки. Две машины стояли перед домом. Серебристо-зеленый кабриолет «мустанг» и вызывающе красный «феррари-тесторосса».

Хм. Значит, Кэссон Форрестер настолько любит свои игрушки, что выставляет их напоказ. Неужели можно так демонстрировать перед всеми собственный успех?

Неужели кому-то нужны четыре машины?

– Добро пожаловать в мой дом, – пригласил Кэссон.

Фойе поражало своим великолепием, соединенное с огромной гостиной. На полу кленовый паркет, окна от пола до потолка. Каменный камин – центр, вокруг которого расположились роскошные кожаные диваны. На стене над каминной полкой висели две картины. Жюстин подошла ближе и увидела, что одна картина принадлежит кисти Кэссона, а вторая Карлмайкла. На обеих запечатлен потрясающий вид на залив Джорджиан-Бей. На самой каминной полке лежала маленькая бейсбольная кепка, стоял миниатюрный красный гоночный автомобиль. А он еще и сентиментален.

– Вещи из твоего детства, с которыми ты не смог расстаться?

У него прерывался голос. Он подошел и взял машинку.

– Это принадлежало Франклину. Собственно, я вернулся, чтобы забрать его кепку. Я всегда беру ее с собой, когда приезжаю на побережье залива. Особенно если еду на рыбалку. Что касается машины, Фрэнки очень любил машинки, а эта была его самой любимой. Он сказал, что обязательно купит такую, когда вырастет. Ну вот я и купил одну такую для него.

Жюстин почувствовала, как что-то тяжелое ворочается внутри ее. Показатель статуса или успеха ни при чем. Он купил «феррари» для брата. Своеобразный способ почтить его мечту.

Кэссон тряхнул головой.

– Как насчет воздушного и вкусного омлета? Он улыбнулся и жестом пригласил ее на кухню.

Она кивнула и прошла за ним.

Сидя на табуретке, наблюдала, как он готовит омлет. Сердцебиение зашкаливало.

Он о чем-то ее спросил? Жюстин уставилась на Кэссона во все глаза. Его рот растянулся в улыбку, глаза откровенно смеялись.

– Будешь тосты?

– Да, конечно.

Он разложил омлет по тарелкам. Она намазала тосты маслом. Налив в две кружки кофе, он присел рядом с ней.

– Приятного аппетита. – Он осторожно попробовал кусочек. – М-м-м, неплохо.

– Вкусно, – согласилась она.

– Я поверю в это только после того, как ты попробуешь, – кивнул он на ее нетронутый омлет.

Жюстин хотелось пнуть себя. «Умница!»

– Я имею в виду, это выглядит вкусно.

Его нога почти касалась ее. Жюстин старалась не думать о том, как сидят на нем джинсы и как выглядят руки, такие сильные и бронзовые. Словно скульптура, которую так и тянет погладить.

Его голос вклинился в ее мысли:

– Еще кофе?

Она повернула голову, его лицо оказалось почти рядом. Глаза, похожие на блестящие каштаны, с золотыми пятнами вокруг темных зрачков.

– Да, пожалуйста. – Она сосредоточилась на омлете.

Кэссон дождался, когда Жюстин доест, и предложил ей экскурсию по дому. Они начали с кабинета на первом этаже. И он увидел, что ей понравилось. Стол. Она бессознательно поглаживала его блестящую поверхность. И, остановившись, пристально посмотрела на огромное количество книг на полках, тянущихся до самого потолка. Она повернулась к нему, ее глаза блестели.

– Да тут целая библиотека.

– Почти.

Она заметила винтовую лестницу в углу кабинета.

– Лестница ведет в мою спальню, – небрежно заметил он. – Когда не могу уснуть, я предпочитаю спускаться сюда и проводить время с друзьями. – И он широким жестом обвел книги.

Потом, приказав Луне оставаться на месте, он вывел девушку из кабинета. Они поднялись на второй этаж по широкой лестнице. Кэссон показал Жюстин две роскошные гостевые спальни и гостевую ванную и подавил улыбку, когда ее глаза округлились при виде прозрачных стен в душевой кабине. Задняя стенка была спроектирована как часть большого окна, из которого открывался чудесный вид на озеро и холмы.

Он подвел ее к массивным двойным дверям, ведущим в его спальню.

– Не волнуйся, у меня нет никаких гнусных намерений, просто из этой комнаты открывается самый лучший вид на озеро.

Жюстин была впечатлена кабинетом, гостевыми комнатами и ванной комнатой. Однако, осмотрев его спальню, буквально лишилась речи. Кровать размера «Кинг-сайз» с балдахинами, комоды в деревенском стиле, огромная гардеробная, огромные окна с раздвижными дверями. Отсюда можно было попасть на громадную площадку, которая простиралась от одного угла дома до другого. В углу площадки размещалась ванна с гидромассажем, барная стойка с баром, шезлонги и раскладывающийся диван.

– Летними ночами я предпочитаю спать на свежем воздухе.

– Ого! Никогда не видела ничего подобного. Должно быть, ты с большой неохотой покидаешь это место.

Кэссон колебался, размышляя, стоит ли говорить о том, что как бы ни любил свой дом, он чувствует, что здесь чего-то не хватает. Или кого-то.

Хотя зачем вдруг именно сейчас открываться перед Жюстин? Правда, он уже немного проболтался, когда рассказывал о кепке и машинке Франклина, а ведь с детства приучен держать мысли под контролем.

Жюстин подошла к краю площадки и ахнула. Кэссон последовал за ней. Внизу располагался уютный дворик с бассейном. Везде пышные кусты, ландшафтные газоны и сады с работающими фонтанами и зонами отдыха. Мужчина, подстригающий кусты, помахал им.

Кэссон махнул в ответ.

– Это Филипп, мой садовник, авторемонтник, сторож и просто хороший парень. Мне повезло, что я нашел его. И его жену Сью. Она убирает в доме и готовит мне ужин, когда я сам не хочу этим заниматься.

– С таким домом, я удивлена, что тебе вообще приходится думать об этом.

Слова слетели с языка быстрее, чем девушка смогла остановить их. Она почувствовала, что краснеет.

– Прости, я имела в виду…

Он захохотал.

– Что женщины окружают меня ради джакузи и бассейна? Обычно у меня нет времени на подобные развлечения. Бизнес связывает руки. Хотя иногда я их развязываю.

Сердце Жюстин затрепетало при мысли о нем и другой женщине. Она отвернулась. Почему она вообще об этом подумала? Девушка ощутила на себе его взгляд и приближение к себе и неуверенно оглянулась. Его губы вдруг оказались прижатыми к ее губам, он крепко прижал ее к себе. Она ахнула и поняла, что все ее мышцы расслабились. Закрыв глаза, поддалась желанию и жадно ответила на его поцелуй, теперь более глубокий и сильный.

А потом осознала, что он отодвинулся, причем так резко, что она едва не упала, потеряв равновесие.

– Прости, я не должен был.

– Я тоже. Давай зайдем в дом.

И они вернулись… Кэссон подошел к камину и взял кепку Франклина.

– Вот зачем я приехал, – весело пояснил он. – И за «мустангом». Грузовик мне пока не понадобится.

Жюстин обрадовалась, что на обратном пути он включил испанскую музыку. Луна уснула на заднем сиденье. Девушка и сама желала бы уснуть.

Немного неловко сейчас сидеть рядом с Кэссоном в этой быстрой машине.

Она прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой и ветром, который обдувал разгоряченное лицо. Когда «мустанг» стал притормаживать, подъезжая к Винтер-Хэвен, Жюстин с удивлением поняла, что, должно быть, и правда задремала. Она попросила Кэссона высадить ее у офиса, он так и сделал. Она сама открыла дверь и выскочила, прежде чем он успел помочь. Кэссон пожал плечами и снова сел за руль.

– Спасибо за поездку и завтрак. – Жюстин слабо улыбнулась.

Двое подростков проехали мимо на велосипедах и помахали руками.

– Эй, мистер, – воскликнул один из них, останавливаясь недалеко от «мустанга». – Она просто красавица!

Кэссон снял солнцезащитные очки и посмотрел в глаза Жюстин.

– Это так.

И, повернувшись, показал мальчишке большой палец.

Что? Он сделал ей комплимент? Или солнце напекло ей голову?

Кэссон включил зажигание и аккуратно выехал на дорогу. Едва он скрылся из поля зрения, Жюстин направилась к своему коттеджу. Ей нужно время расставить все по своим местам. А еще она поняла, что сгорает от любопытства, так хотелось знать, кто его гости. Ничего, скоро все прояснится.

Девушка подошла к камину и посмотрела на картину. Она всегда смотрела на нее, размышляя о чем-нибудь. Рассматривая ее сейчас, почувствовала ком в горле, думая о брате Кэссона, страдающем в столь юном возрасте. И вся семья тоже страдала. Бедный Кэссон! Ему было девять лет, когда они узнали о болезни Франклина, и десять, когда брат умер. Десять! Ее сердце заныло при мысли о том, как, должно быть, их изменила смерть мальчика. И как Кэссон чтит память брата спустя столько лет.

Она четко уловила намек на уязвимость Кэссона, когда он рассказывал о кепке и машинке брата. Может быть, он прав, говоря, что не тот, кем она его считает.

Жюстин интуитивно почувствовала, что Кэссон не хочет раскрываться, откровенничать с ней. Да и с какой стати? Она не доверяет ему, его мотивам, так с чего бы ему доверять ей?

Она оторвала взгляд от картины и пошла наверх.

К тому времени, как девушка вышла из душа и высушила волосы, был почти полдень. Она подъехала на велосипеде к офису и стала ждать, когда Мэнди закончит телефонный разговор. А пока пробежалась взглядом по книге регистрации. В графе «Гости» напротив имени Кэссона было написано «Ронни и Энди Уолш».

Мэнди завершила звонок, и Жюстин коротко рассказала ей о встрече с Робертом. Подруга сидела с открытым ртом.

– Как хорошо, что Кэссон пришел вовремя и смог спасти тебя. – Она крепко обняла Жюстин. – Я так рада, что с тобой все в порядке!

Мэнди бросила взгляд на закусочную.

– А вот и твой герой. Обедает со своими гостями. Вот они!

Жюстин посмотрела в сторону закусочной. Кэссон весело смеялся.

«Это не два брата, а женщина и маленький мальчик!»

Ронни – это женщина. А мальчик примерно пяти-шести лет, должно быть, ее сын. Энди.

Они выглядели как семья. Жюстин ощутила головокружение. Когда они подошли ближе, она попыталась улыбнуться, искренне надеясь, что улыбка не выглядит фальшивой.

Глава 11

Кэссон обнял Ронни за плечи, держа за руку Энди. Ронни – миниатюрная брюнетка с дерзкой стрижкой, которая очень ей шла, была одета в выцветшие джинсы и хлопковый топ в ретро-стиле с короткими рукавами и ярким цветочным принтом. На ногах кроссовки светло-зелёного цвета.

Жюстин почувствовала, как что-то прокатилось внутри нее. Неужели ревность? Она хотела убежать, не встречаться с этой троицей, но было поздно.

Маленький Энди уж слишком мал. На нем была кепка, красно-белая футболка и шорты. Тощие ножки быстро передвигались, стараясь успеть за взрослыми. Он улыбался Кэссону и что-то говорил ему.

Жюстин не могла разобрать, о чем речь, но когда они подошли ближе, уловила, что речь идет о ловле большой рыбы.

Мэнди вернулась за свой стол, а Жюстин осталась стоять, понимая, как странно будет выглядеть, если она сейчас уйдет. Кэссон все еще улыбался, когда они подошли к Жюстин. Правда, он больше не обнимал Ронни за плечи.

– Позволь представить моих гостей, Жюстин Винтер. Вот, это Вероника Уолш и ее маленький рыбак Энди. – Он улыбнулся мальчику. – Энди хочет поймать огромную рыбу, пока здесь.

Несмотря на то что лицо мальчика было бледным, а под глазами пролегли темные тени, от улыбки он словно засветился.

– Приятно познакомиться, Энди. – Жюстин протянула мальчику руку и была рада, когда он пожал ее и кивнул.

– Приятно познакомиться, мисс Винтер.

Жюстин улыбнулась и повернулась к Веронике.

– Надеюсь, вам понравится Винтер-Хэвен, Вероника.

А что еще она могла сказать?

Вероника протянула руку, ее рукопожатие оказалось на удивление сильным.

– Пожалуйста, зови меня Ронни, – тепло сказала она. – Меня все так называют, за исключением Кэссона. – Она рассмеялась. – У тебя тут чудесное местечко. Кэссон был прав, говоря, что здесь очаровательно.

Жюстин избегала смотреть на него.

«Конечно, он находит это место очаровательным, вот почему хочет забрать его».

Энди потянул его за рукав.

– Эй, Кэс, когда мы сможем порыбачить?

Кэс? Явно у этого мальчишки и Кэссона близкие отношения. Жюстин наблюдала, как загорелись его глаза, когда он повернулся к Энди.

– Ты едва прибыл, а уже загоняешь меня! Кстати, о гончих. Одна такая ждет тебя в коттедже номер один.

Энди потянул его за руку.

– Луна! Пойдем, Кэс, не могу дождаться, когда поиграю с ней в салки. А потом пойдем рыбачить.

Кэссон с улыбкой посмотрел на Жюстин и Ронни.

– Каков командир, а? Подозреваю, у меня не будет ни минуты покоя, пока этот сорванец здесь. – Он сделал строгое лицо и повернулся к ребенку: – Энди Майкл Уолш, если ты потянешь мою руку сильнее, оторвешь ее, а я не умею рыбачить с одной рукой.

– Тогда нам придется взять ее, – указал маленький пальчик на Жюстин, – потому что мама не любит рыбачить.

Жюстин не знала, куда деваться от смущения. Ронни рассмеялась.

– Это правда. Я всего лишь хочу понежиться на солнце, пока мы здесь. – Она посмотрела на Кэссона и подмигнула. – Мы пойдем в коттедж, немного разберем вещи, пока ты ходишь за едой для Луны. – Она повернулась к Жюстин: – Приятно было познакомиться.

Машина Ронни скрылась за поворотом. В голове Жюстин происходила настоящая битва. Кэссон, видимо, нисколько не смущался, целуя ее во время шторма, а потом в своем доме, хотя у него есть вторая половина.

Как это подло с его стороны! Очень грубо, ведь в эти отношения замешан еще и ребенок. Ребенок, который его явно обожает.

Чем больше она об этом думала, тем хуже ей становилось при мысли о том, что Кэссон обманывает Ронни и позволяет Энди все сильнее привязываться к себе. Какая низость, так играть на их эмоциях!

«Он играет и твоими эмоциями», – шепнул внутренний голос.

Жюстин съежилась.

«И ты наслаждалась его играми».

Кэссон забеспокоился.

– Все в порядке? У тебя такое лицо, будто ты испытываешь боль.

Жюстин почувствовала аромат его одеколона, такой знакомый, и уже собиралась высказать ему все, но вспомнила, с каким доверием и обожанием смотрел на него Энди и сдержалась.

– Я в порядке.

Она ощутила, что он сжал ей руку чуть выше локтя, и отошла, давая понять, что ей не нравится его прикосновение. Немного покачнулась. Он снова сжал ей руку. Ощущение его рук на обнаженной коже заставило ее задрожать.

– Может, все дело в жаре, я принесу тебе воды из закусочной.

– Сама справлюсь, – резко бросила она, но потом добавила более вежливо: – Спасибо.

Кэссон отпустил ее и отступил на шаг, посмотрев на нее в упор несколько секунд, пошел к своей машине. Опасаясь, что он обернется и увидит на ее лице противоречивые эмоции, Жюстин убежала в кабинет. Мэнди была занята принтером и не смотрела на нее. Она обрадовалась, что есть немного времени, чтобы прийти в себя.

Девушка выглянула в окно и увидела, как Кэссон выезжает на дорогу.

– Неудивительно, ведь он так занят, – пробормотала Мэнди. – Однако они не помолвлены. Я не заметила колец на пальцах. – Она задумчиво посмотрела на Жюстин. – Эй, девочка, у тебя сегодня выходной. Сходи-ка ты на пляж, говорят, здесь недалеко такой чудесный пляж. После всего, через что ты прошла, тебе необходимо расслабиться.

Жюстин старалась не смотреть на Мэнди, не хотела, чтобы та увидела на ее лице гамму чувств.

– Да, думаю, я так и сделаю.

Выйдя из офиса, она села на велосипед и, яростно крутя педали, помчалась домой, переоделась в коралловый купальник, собрала пляжную сумку, положив полотенце, книгу, солнцезащитный крем, и вышла из дома. Надев широкополую шляпу на голову, направилась на пляж.

Если повезет, прохладные воды залива погасят пламя, охватившее ее душу и тело.

* * *

В машине Кэссон не мог перестать думать об отчужденности Жюстин. Она так отпрянула от его прикосновений, а ведь не сопротивлялась во время шторма и после того, как он выгнал Роберта. И у него дома.

Что-то сжалось в груди. Может, она так реагирует на то, что произошло вчера вечером? Как-никак пережила попытку сексуального насилия и сейчас просто боится и не доверяет.

Он почувствовал нарастающее напряжение, вспомнив, как пришел отдать ключи от машины Роберту. Тот вышел из дома бледный, с опухшими глазами и темными кругами под ними. Убедившись, что он трезв, Кэссон отдал ему ключи, напомнив про обещание, которое Роберт дал Жюстин. Тот еще раз извинился за причиненные неудобства и уехал.

Кэссон нахмурился. Жюстин не доверяет ему с самого начала.

Он вошел в коттедж и сунул мешок с едой для Луны в угол. При виде Энди и Луны, играющих в гостиной, невольно усмехнулся. Пока Ронни готовила чердачное помещение под спальное место сына, он сделал два коктейля и отнес в гостиную, мысленно вновь вернувшись к Жюстин. Ощущение ее в своих руках. Ее вид в коротенькой ночнушке. В бирюзовом купальнике.

Он почувствовал, как по телу пронесся теплый вихрь, и залпом выпил коктейль. Да, он хочет купить ее собственность. Однако, нравится или нет, а тело диктует свои условия. Кэссон хочет Жюстин. Хотя шансы, что это случится, абсолютно нулевые. Невозможно представить, что Жюстин станет ему доверять настолько, чтобы разделить с ним постель.

Несмотря на тягу к ней, он должен заботиться о делах. Подрядчики ждут. Поджимают сроки. Надо найти подходящий момент, чтобы поднять вопрос о собственности и убедить Жюстин продать свои владения.

Если все пойдет по плану, он заключит сделку о продаже уже к концу своего пребывания в Винтер-Хэвен. Правда, план может подождать, пока не уедут Ронни и Энди.

Пока ждал сестру, Кэссон попытался оправдать себя и найти причину, почему не может сказать, зачем так нужна собственность Расселов и Винтер.

Может, потому, что это сделало бы его уязвимым. И, возможно, он пока не готов предстать перед ней с такой стороны.

Глава 12

Жюстин не могла перестать думать о гостях Кэссона. Очевидно, они хорошие друзья. Вероника красивая, уверенная в себе женщина. У Жюстин язык не поворачивался называть ее Ронни. А Энди, как она успела заметить, хорошо воспитанный мальчик.

Очевидно, Энди любит Кэса, и, скорее всего, они много времени проводят вместе. А значит, с матерью Энди Кэссон проводил времени еще больше.

Жюстин почувствовала себя так, будто получила удар в живот, остановилась и стряхнула песок с ног. А чего она ожидала? Неужели столь успешный предприниматель, как Кэссон Форрестер, будет свободен? И почему ее должно это волновать?

Она даже не должна ему доверять, учитывая его способы завладения ее собственностью. А после измены Роберта и вовсе поклялась не доверять мужчинам.

Жюстин дошла до дома и приняла душ. Она провела на пляже времени больше, чем планировала. После освежающего купания в бухте вытянулась на шезлонге и погрузилась в дремоту, слушая сквозь сон, как волны набегают на берег.

После душа она надела шорты и топ с цветочным принтом, приготовила себе сэндвич с тунцом и помидорами. Посмотрев на часы, подумала, что это будет долгий вечер. И ночь.

Доев бутерброд, Жюстин вышла на улицу полить цветы и кусты, росшие вокруг дома, которыми она гордилась. Это уже вошло в привычку, и обычно она наслаждалась этим. Однако сегодня все делала автоматически, взяла шланг, включила воду и направила струю в сторону цветов. Голова в этот момент была занята совсем другими мыслями.

Внезапный лай напугал ее. Вздрогнув, она повернулась. Кэссон отскочил назад, а Луна, оглушительно и обиженно лая, убежала. Жюстин бросила шланг и беспомощно посмотрела на Кэссона. Его рубашка была вся мокрая спереди.

– Прости, – сказала она.

Луна вернулась, когда Жюстин бросила шланг на землю. Девушка погладила собаку и взглянула на Кэссона.

– Я могу принести полотенце.

– Ну, только если ты настаиваешь. Самое смешное, что я пришел попросить у тебя пару дополнительных полотенец. Я собирался заехать в офис ранее, но заговорился с Ронни, а потом, когда Энди отдохнул, мы пошли на пляж, провели там остаток дня, и только после ужина я вспомнил, что забыл сделать. Но к тому времени офис уже закрылся.

Он окинул ее взглядом.

– Я вижу, ты тоже была на пляже.

Жюстин нахмурилась. Откуда он узнал?

– Ты более загорелая, – сухо пояснил он, распахивая рубашку.

Жюстин невольно посмотрела на его тело. Широкие плечи, скульптурный пресс. Она почувствовала, как ускорился пульс и горячая кровь побежала по венам. Взглянув ему в глаза, она поняла, что он прекрасно знает о ее реакции.

– Да, это был идеальный день для отдыха на пляже. Надеюсь, твоим гостям понравилось?

– О да. Луна и Энди играли в мяч, а потом плескались в заливе. А Ронни просто загорала, она не большая любительница плавать.

Лучше бы он не вдавался в подробности. Она не желала представлять, как Вероника лежит на шезлонге, а Кэссон мажет ей спину солнцезащитным кремом. Не хотелось думать, чем они с Вероникой могли заниматься на пляже. Например, целоваться. Его голос вернул ее к действительности:

– Я был бы признателен, если бы ты одолжила нам полотенца.

Она кивнула:

– Я вернусь через минуту, можешь подождать на крыльце, если хочешь.

– И, кстати, – добавил Кэссон, когда она уже открыла дверь на веранду, – у меня была еще одна причина, чтобы прийти.

Жюстин обернулась и настороженно посмотрела на него.

– Если у тебя нет никаких других планов, не могла бы ты присоединиться к нам. Мы собираемся развести костер. И я купил зефир. – Он улыбнулся и обвел ее взглядом. – Только переоденься во что-нибудь, а то комары от тебя не отлипнут.

Жюстин хотела было отказаться. Да и будет ли ее присутствие уместным? О чем они будут разговаривать с Вероникой? И вообще, знает ли Вероника, что он ее пригласил?

Она услышала свой предательский голос:

– Да, конечно.

И побежала в дом за полотенцами.

Кэссон растерялся, услышав, что Жюстин приняла его приглашение, уверенный, что она откажется. Она была достаточно вежлива с Ронни и Энди, но он почувствовал ее отчуждение. Он думал об этом сегодня днем на пляже, пока Ронни загорала, а Энди играл с Луной, и пытался поставить себя на ее место. Конечно же, ей пришлось не сладко. Он, конечно, не эксперт по вопросам женской психологии, но чувствовал, что Жюстин явно напряжена.

Луна легла на коврик у двери.

– Чувствуй себя, как дома, – усмехнулся он, – я могу сделать то же.

И удобно устроился в плетеном стуле, стоящем на веранде. Мокрая рубашка неприятно липла к телу.

Жюстин появилась через минуту. Она успела переодеться в красную футболку, спортивные брюки и захватила толстовку, подала ему полотенце, поставила рядом с его стулом большую пляжную сумку в морском стиле и наклонилась, чтобы надеть кроссовки.

– Нужно идти. Энди быстро устает и обычно рано ложится спать. Хотя сегодня не отстанет от меня, пока я не разведу костер и не поджарю эти зефирки.

Жюстин кивнула и увидела, что он смотрит на ее пляжную сумку.

– Там фонарик, чтобы мне потом добраться до дома, – объяснила она, – и дополнительные полотенца.

Когда они отправились в путь, Жюстин задумалась, почему Энди быстро устает. Большинство мальчиков его возраста обладают безграничной энергией.

– Кстати, я заметила, что Энди кажется таким уставшим, слабым, – попыталась она нарушить неловкое молчание. – Наверное, бессонная ночь перед поездкой сюда. У него темные круги под глазами.

Кэссон молчал. Жюстин прикусила губу, думая, что ее реплика явно неуместна.

Они продолжали идти молча. Луна бежала около Кэссона. Внезапно он замедлил шаг и повернулся к девушке.

– Это не бессонная ночь. У него рак.

Жюстин испытала настоящий шок, просто окаменела и некоторое время не могла пошевелиться. Даже говорить. Смотрела на Кэссона и понимала, что сейчас на ее лице написаны все вопросы, которые она могла бы задать.

– У него ремиссия. И он проходит химиотерапию. Лечение отнимает у него много сил, и у Ронни тоже, но он настоящий боец, несмотря на то что кажется таким слабым, хрупким. Он сильный духом. – Голос Кэссона дрогнул.

Жюстин почувствовала, как замерло сердце. Кэссон отвел взгляд и продолжил путь.

– Когда ему было четыре года, у него кружилась голова, случались кровотечения из носа. Потом стали мучить головные боли, а когда начались судороги и высокая температура, его отвезли в детскую больницу в Торонто, где немедленно начали лечение. Химиотерапия растянулась на месяцы. Когда наступила фаза ремиссии, начался очередной курс химиотерапии. Он лечится уже второй год.

– Бедное дитя. – Жюстин закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, но это не сработало. – И бедные его родители. Даже представить не могу, через что они, должно быть, прошли. И проходят.

Кэссон молчал. Она подумала, что неуместно проявлять столь явное любопытство, поэтому они продолжили путь в молчании.

Неудивительно, что Энди выглядит таким изможденным. Да и под кепкой, на висках, она не заметила волос, поначалу решила, что мальчика просто постригли на лето.

Она сочувствовала Веронике. Как это, должно быть, страшно, узнать, что твой единственный ребенок страдает от болезни, которая может забрать жизнь.

«А что же насчет отца Энди? Где он? И что за отношения между Вероникой и Кэссоном? Должно быть, Кэссон ужаснулся, узнав о болезни Энди, учитывая, что сам потерял брата».

Такие мысли крутились в голове, пока они шли рядом. Еще утром она заметила, что у Энди и Кэссона особые отношения. И с Вероникой тоже. Они выглядели как семья, которая приехала отдохнуть на выходные, и делали все то, что делают другие счастливые семьи.

Так почему же он пригласил ее присоединиться к ним этим вечером? Если они с Вероникой больше, чем просто друзья, неужели не хотят провести этот вечер вдвоем? Ну, еще и с Энди. Ведь он рано ложится спать.

Жюстин не собиралась просить Кэссона внести ясность в эти вопросы. Они дошли до коттеджа.

Энди распахнул им дверь, держа в руках пакет с зефиром.

Лицо Кэссона сразу же преобразилось. Жюстин просто не могла вздохнуть, когда увидела его таким.

Мальчик улыбнулся, помахал ей и собрался открыть пакет.

– Эй, притормози-ка, малыш, – усмехнулся Кэссон. – Давай-ка сначала я разожгу костер. Если откроешь пакет сейчас, вскоре нечего будет жарить.

– О, Кэс, я возьму только одну.

Из комнаты вышла Вероника.

– Не волнуйся, я буду следить за ним, как ястреб. Жюстин, как мило, что ты присоединилась к нам. – И она улыбнулась девушке.

Жюстин улыбнулась в ответ, стараясь не показывать, что ей немного некомфортно.

– Привет, Вероника.

– Прошу тебя, зови меня Ронни. Помнишь? Только мама зовет меня Вероника.

Жюстин рассмеялась.

– Хорошо, Ронни. Кстати, вот полотенца.

– Отлично. Спасибо. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить, прежде чем мы отправимся на пляж? Я пью белое вино, но могу приготовить «Маргариту». Или «Мартини». Я делаю ужасный шоколадный мартини!

– Мм, белое вино звучит неплохо.

– Отлично! А тебе что, Кэс? «Маргариту»?

Кэссон сморщился.

– Холодное пиво. Отличное канадское пиво для отличного канадского парня.

Ронни хмыкнула.

– Это Энди хороший канадский парень, а по поводу тебя я не уверена. – Она повернулась к сыну: – Что тебе предложить, милый? Лимонад?

Энди помогал Кэссону собирать хворост для костра.

– Хорошо, мам.

– Эй, Ронни, захвати мне еще футболку и толстовку. Не хочу, чтобы у воды меня заживо съели комары.

– А что делать мне? – спросила Жюстин, когда Ронни ушла в дом.

Кэссон повернулся и посмотрел на нее долгим взглядом.

– Можешь помочь Ронни с напитками. Мы с Энди отправимся на пляж и устроим там костер. Готов, напарник?

– Готов! – Энди возбужденно кивнул.

Его бейсболка упала. Жюстин почувствовала укол в сердце при виде бритой головы. Она наблюдала, как они уходят. Кэссон и рядом с ним худенькая фигурка мальчика. Луна прыгала вокруг них. Девушка заметила, что Кэссон специально идет медленно, чтобы Энди успевал за ним.

Она смотрела и думала, что он, в общем-то, неплохой парень. Он защитил ее от Роберта, прекрасно ладит с Энди. Внезапно на ум пришло: «Вот таким и должен быть отец». И еще одна мысль пронзила сознание: «А что, если Ронни в разводе и Кэсон ее потенциальный муж?»

– Эй, Жюстин, поможешь мне с вином и бокалами? Я захвачу лимонад и одежду для Кэссона.

– Конечно.

Она взяла поднос, а когда они шли к пляжу, Ронни мягко сказала:

– Кэссон особенный человек, делает все возможное для Энди. Он говорил тебе о состоянии мальчика? – Она взглянула на Жюстин.

– Да. И я очень сочувствую тебе. Не могу представить, через что вам с Энди пришлось пройти.

Ронни замедлила шаг.

– Я бы не справилась без Кэса. Он не только отличный кузен, но и великолепный крестный Энди. – Ее голос дрожал. – Нам так повезло, что он есть в нашей жизни.

Сердце Жюстин готово было выскочить из груди.

Кузен? Двоюродный брат? Крестный?

– Он мне, как родной брат, которого у меня никогда не было. Да что там, настоящий брат. Ну вот, я снова становлюсь сентиментальной. – Вероника быстро заморгала. – Кэссон когда-нибудь станет отличным отцом. И отличным мужем какой-нибудь счастливицы.

Когда они с Ронни спустились, на пляже уже горел костер. Кэссон поднял глаза, быстро кивнул и стал потихоньку подбрасывать в костер более толстые ветки. Энди тоже подбрасывал ветки в огонь, с восхищением наблюдая, как потрескивает костер, выпуская искры.

За костром полукругом были расставлены стулья, а столом служил огромный пень. Жюстин поставила на него бокалы и вино, Ронни последовала ее примеру.

Кэссон снял, наконец, мокрую рубашку, бросил ее на один из стульев и надел футболку и толстовку с капюшоном, которые принесла Ронни.

Жюстин стояла всего в нескольких шагах и, как он заметил, старалась не смотреть на него.

Когда костер разгорелся как следует, Кэссон, поблагодарив Ронни за пиво, сделал хороший глоток. Она налила сыну лимонад, наполнила бокалы вином и подняла свой:

– За летнее веселье. Ваше здоровье, ребята.

Кэссон чокнулся бутылкой пива с бокалом Ронни. Они засмеялись, когда Энди стукнул своим бокалом с лимонадом об его бутылку. Кэссон повернулся, чтобы чокнуться с Жюстин, их взгляды встретились. Что-то необъяснимое накрыло его. Он почувствовал желание, пронизывающее тело.

Он хочет ее.

Краем глаза он заметил, что Ронни и Энди уже нанизывают зефир на палочки, которые он приготовил заранее, и порадовался тому, что их внимание приковано не к ним. А еще больше радовался, что в глазах Жюстин теперь отражается то, чего он раньше не видел.

Может, это всего лишь романтика звездной ночи на берегу залива, где волны ласково шепчут что-то. А может, дело в том, что Жюстин чертовски красивая женщина, которую он однажды поцеловал, и чувствовал острое желание повторить поцелуй.

Снова и снова.

Возможно, хорошо, что Ронни и Энди здесь. А иначе…

– Эй, Кэс, – позвал Энди. – Иди жарить зефир. И ты тоже, Жюстин. Мама пошла за толстовкой.

Кэссон видел, как тут же изменилось выражение лица Жюстин. Она улыбнулась мальчику, подошла к нему, чтобы взять палочку с нанизанным зефиром. При виде его липкой мордашки она рассмеялась.

Теплое чувство пронзило Кэссона, когда он смотрел на Жюстин и Энди, весело болтающих о чем-то. Девушка общалась с ребенком так, будто знала его всегда. И он отвечал ей весело, иногда прерываясь на хихиканье. Она стала бы отличной матерью.

Внезапно перед глазами возникла картина, напугавшая его. Беременная Жюстин, ее руки, мягко лежащие на животе.

Откуда это пришло?

Кэссон почувствовал, как по вискам стекают капли пота, вытерся рукавом и встал.

Вскоре все четверо сидели около костра, держа над огнем палочки с зефиром. Кэссон посмотрел на Жюстин. Она первая убрала палочку от огня. Отступив на шаг, принялась дуть на зефир, откусила кусочек золотисто-коричневого наслаждения и, наконец, добралась до нежного, тягучего центра.

– М-м-м, как вкусно.

Ее губы и рот перепачкались. Кэссону захотелось лизнуть эти сладкие, липкие губы.

Его ушей достиг смеющийся голос Ронни:

– Эй, Кэс, тебе надо лучше следить за своим зефиром.

Он застонал, когда увидел, что его зефир почернел.

– Дай-ка я покажу тебе, как это делается, – усмехнулась Жюстин.

Она взяла еще одну палочку с нанизанным зефиром и стала медленно крутить ее над костром, доводя его до нежно-карамельного цвета. Потом протянула Кэссону. Он смаковал зефир, не сводя взгляда с ее лица.

– Это был лучший зефир на свете. Что скажешь, Энди? Заслужила ли Жюстин приз за самый лучший зефир?

Энди энергично кивнул и озадаченно нахмурился.

– А что мы ей подарим, а, Кэс?

Кэссон сделал вид, что задумался.

– Как насчет рыбалки завтра? Можно пригласить ее на рыбалку.

Лицо мальчика озарилось.

– Да! Ты можешь поехать с нами, Жюстин. Ты выиграла этот приз.

Жюстин посмотрела на них, потом на Ронни, та кивнула.

– Да, поезжай. Я не люблю рыбачить, только есть улов.

Жюстин посмотрела на Энди. Мальчик стоял перед ней, молитвенно сложив руки. Она широко улыбнулась.

– Как же я смогу отказаться от первого приза?

И, потянувшись, обняла Энди.

После того как они еще раз запекли зефир, Кэссон сходил к воде и принес два больших ведра, чтобы потушить костер. Ронни и Жюстин допили вино, собрали бутылки и бокалы.

Когда они подошли к коттеджу, Энди Жюстин пожелал спокойной ночи.

– И тебе приятной ночи. – Она перекинула сумку через плечо. – Спасибо за приятный вечер. С тех пор как я последний раз жарила зефир, прошло много времени.

– Спокойной ночи, Жюстин: – Ронни помахала ей.

– А я пока не скажу тебе спокойной ночи, – заметил Кэссон, когда они остались одни. – Сначала прочитаю Энди сказку. Она будет короткой. А потом провожу тебя домой.

Он предложил ей подождать его в коттедже, но Жюстин заверила, что все хорошо и она побудет снаружи. Вечер был теплый, полумесяц освещал территорию. Она устроилась на шезлонге у входной двери, а Луна легла у ее ног. До нее доносился голос Кэссона.

Прошло еще несколько минут, и вот появился он.

– Парнишка отключился. Буквально на третьей странице. – Он погладил собаку. – Пойдем, Луна, надо проводить домой мисс Винтер.

Жюстин подняла руку в знак протеста и многозначительно посмотрела на Кэссона.

– Я большая девочка и вполне в состоянии самостоятельно добраться до дома. Не потеряюсь. Это моя собственность. – Она заставила себя улыбнуться. – Тем не менее спасибо, я ценю твое предложение.

Глаза Кэссона сверкнули.

– А я вовсе не предлагаю. Возможно, ты знаешь дорогу. Но я не смогу заснуть, думая, что за тобой идет большой серый волк или три медведя.

Жюстин прыснула.

– Ты слишком много читаешь сказок. У тебя разыгралось воображение.

– Действительно.

От того, как Кэссон посмотрел на нее, сердце Жюстин зашлось в бешеном ритме.

Сделав глубокий вздох, она пошла с ним.

Если он хочет ее проводить, она никак не сможет помешать ему воплотить задуманное. Да и не хочет.

Его близость заставляла ее нервничать.

Почему даже при лунном свете он выглядит так великолепно?

Жюстин вздрогнула и, прежде чем успела понять, что происходит, Кэссон снял толстовку и накинул ей на плечи.

Ее тревожило то, что она чувствует к нему влечение. Тем более главная причина, почему он находится в Винтер-Хэвен. Любым способом заставить ее продать собственность.

Тем не менее стоит признать, в нем есть качества, которые ей импонируют. Например, как он ведет себя с Энди, как выглядит. Да и многое другое.

Кэссон замедлил шаг и подождал, пока она повернется к нему.

– Если у тебя нет планов на завтрашний вечер, я бы хотел обсудить с тобой мое предложение.

Жюстин расстроилась. А ведь ей на мгновение показалось, что он хочет пригласить ее на свидание.

«Смирись с этим, – успокаивал внутренний голос, – тем более он хочет не тебя, а Винтер-Хэвен. Не забывай об этом».

Она устало вздохнула.

– Я действительно не вижу необходимости в этой встрече. Ничто не заставит меня задуматься о продаже. – Она ускорила шаг, желая скорее попасть домой, тем самым избежать дальнейших разговоров о продаже Винтер-Хэвен.

Он догнал ее.

– Есть вещи, которые я не сказал тебе. Возможно, это изменит твою точку зрения.

Как загадочно.

– Если ты подразумеваешь увеличение суммы, должна тебя разочаровать, не все можно купить.

– Я понимаю и вижу, как много значит для тебя это место.

Кэссон замедлил шаг, и Жюстин подумала, что путь до ее дома может занять вечность. Вокруг пели сверчки, в воздухе разливался дивный хвойный аромат.

То, что он провожал ее до дома, сбивало с толку. Она готова бороться с ним устно, однако тело готово сдаться ему.

Жюстин нахмурилась и остановилась.

– А почему ты сейчас не можешь мне сказать?

– Есть кое-что, что я должен показать тебе, но нет с собой. Завтра днем мы рыбачим, так что, я думаю, вечер идеально подойдет.

Она едва не подпрыгнула, когда зазвонил его телефон. Он достал его и, посмотрев на экран, нахмурился.

– Да, Ронни. В чем дело?

Голос Ронни был хорошо слышен.

– Это Энди, Кэс. У него поднялась температура, и я боюсь, что может случиться приступ. Надо отвезти его в больницу.

– Я еду. – Он убрал телефон и сжал руку Жюстин. – Поговорим завтра.

Кэссон свистнул Луне, и они скрылись в темноте.

Он помчался в коттедж. Его сердце стучало в горле. Он ворвался в дом и увидел Энди. У мальчика руки и ноги были горячими. Ронни положила ему мокрое полотенце на лоб. Ребенок стонал и не мог открыть глаза.

Кэссон взял его на руки и отнес в машину, а Ронни пристегнула и села рядом. Кэссон нажал на педаль газа и понесся в детскую больницу, молясь, чтобы их не остановили за превышение скорости.

Энди зарегистрировали в больнице в полночь, но к тому времени, как поставили капельницу и провели несколько стандартных анализов, было уже четыре утра. Его перевели в палату. Хотя температура упала, врачи настаивали на том, чтобы понаблюдать состояние мальчика, учитывая недавнее лечение. Ронни и Кэссон сидели у постели Энди, по очереди проваливаясь в состояние дремоты. Около семи часов утра пришел врач и сказал, что вряд ли это был приступ, тем не менее порекомендовал обратиться в больницу, где мальчик проходит лечение.

Ронни решила, что лучше всего отвезти Энди домой и записаться на прием к лечащему врачу. Кэссон хотел отвезти их, но она заверила, что справится сама и позвонит ему, как только доберется.

Кэссон отвез ее в коттедж. Ронни собрала вещи.

– Будь осторожна на дороге.

Он смотрел, как она выруливает на дорогу, чтобы ехать за мальчиком. Войдя в дом, он мимоходом погладил Луну по голове и, не раздеваясь, рухнул в кровать.

Кэссон проснулся через три часа, чувствуя себя совершенно разбитым. Проверив телефон, увидел, что Ронни прислала эсэмэс-сообщение, в котором говорилось, что они добрались до дома и она сообщит ему о любых изменениях в состоянии Энди. Отправив ответ, он пошел в ванную.

Побрившись, встал под душ, позволив теплым струям воды снять напряжение в мышцах. Намылившись гелем, он сморщил нос. Что это за запах? Напоминает о Жюстин. На бутылочке было написано «Благоухающая Роза». «Чудесно», – подумал Кэссон. Он всегда хотел выйти из душа, благоухая розой.

Он быстро вытерся, обернул полотенце вокруг бедер и прямо в таком виде пошел на кухню варить кофе. Потянувшись за кружкой, краем глаза заметил какое-то движение у входной двери и повернулся. С кружкой в руках и полотенцем, обмотанным вокруг бедер.

Сквозь окошко входной двери на него смотрела смущенная Жюстин.

Глава 13

Она уже собиралась отвернуться, но было поздно.

Он заметил ее. Она опустила руку, жалея, что не успела постучать в дверь. Он не выказал никакого беспокойства по поводу того, что на нем лишь полотенце. А она пыталась не позволить себе блуждать по нему взглядом, пока он шел к двери, и сосредоточилась на его лице, сейчас гладко выбритом.

Он великолепен. Чертовски привлекателен.

Кэссон открыл дверь, и она выпалила:

– Энди в порядке? Он вернулся из больницы? Я приготовила для него куриный суп и лимонные кексы.

Жюстин замолчала, понимая, что слишком много болтает, и посмотрела на контейнеры, которые держала в руках.

– Очень мило с твоей стороны, Жюстин, – улыбнулся Кэссон. – Температура спала. У него взяли анализы. Думаю, он просто переутомился, с его ослабленной иммунной системой любая активность не на пользу. Доктор посоветовал Ронни наблюдать его. Так что они вернулись домой. Заходи. – И он взял у нее контейнеры.

Она испытывала желание, глядя на него. Когда же он поставил контейнеры на стол в кухне, почувствовала, как горят щеки. Она погладила Луну, медленно обернулась, надеясь, что он уже ушел переодеваться. Но он по-прежнему находился на кухне.

– Думаю, мне надо одеться более прилично, – усмехнулся он. – Я скоро вернусь.

– Эм-м. В общем, поскольку Ронни и Энди нет здесь, ты можешь сам съесть суп и кексы.

Жюстин старалась смотреть только на его лицо.

– Ну, или мы можем съесть кексы с кофе сейчас. А суп пригодится для ужина. Давай разделим суп, если ты еще не запланировала вечер.

Кэссон повернулся, чтобы уйти, но остановился и посмотрел на Жюстин.

– Поскольку ты здесь, мы могли бы поговорить, я покажу тебе то, о чем говорил вчера. Но, думаю, ты будешь более восприимчива к моим словам, если я прилично оденусь.

Когда дверь за ним захлопнулась, Жюстин вздрогнула и вышла из ступора. Глубоко вздохнула и вытерла пот со лба. Сегодня выдался теплый день, но ей было невыносимо жарко оттого, что она увидела Кэссона полуголым.

Интересно, что такого он собирается ей сказать, что у него припасено в рукаве? Он думает, это может как-то повлиять на нее, склонить чашу весов в его пользу.

Жюстин взяла себя в руки. Не важно, что он собирается показать, это не ослабит ее решимость.

– Чувствуй себя, как дома, – усмехнулся Кэссон, вновь появляясь на кухне с большим коричневым конвертом.

Он переоделся в черную футболку и выцветшие джинсы. Как бы ей хотелось, чтобы он не выглядел так чертовски привлекательно.

Она отодвинула стул и села. Кэссон налил им кофе, поставил на стол молоко и сел за стол. Потянувшись, взял один кекс и, откусив, подвинул контейнер Жюстин.

– М-м-м, спасибо за завтрак.

– Я уже ела, спасибо.

Она многозначительно посмотрела на конверт. Он уже пытался вручить его, но она отказалась. Очевидно, он уверен, что содержимое конверта развеет ее сомнения относительно продажи.

Что ж, она позволит ему хотя бы показать планы и чертежи.

– Послушай, Жюстин, у тебя есть планы на вечер?

– А что?

– Это долгий разговор.

– Не представляю, что можно так долго обсуждать. В общем, не надейся.

Она не хотела, чтобы Кэссон думал, будто есть хоть какой-то шанс заставить ее продать собственность.

– Человек всегда на что-то надеется. Ну, так что?

– Что – так что?

– Ты свободна сегодня днем?

– Буду свободна после того, как ты мне покажешь, что в конверте. У меня найдется несколько минут. Потом я должна кое-что сделать и сменить Мэнди. Сегодня она просила отпустить ее пораньше, она едет на свадьбу.

– Хм-м… – Кэссон задумчиво потер подбородок. – Мне нужно больше, чем несколько минут. Давай отложим это на вечер? У тебя есть время сходить со мной пообедать? Я угощаю. В знак благодарности тебе за доброту к Энди.

Жюстин почувствовала, что краснеет.

– В этом нет необходимости.

Кэссон наклонился вперед и положил руки на стол.

– Послушай, Жюстин, в последние дни между нами многое произошло. Давай забудем о продажах и всем прочем, а просто насладимся этим временем. Убежим от работы, от суеты. Что скажешь?

Она всматривалась в его лицо, желая разглядеть хотя бы какие-нибудь признаки неискренности. И не смогла. Взглянула на телефон, уточняя время.

– Прости, но у меня даже часа не найдется.

«Вот если бы она принесла суп и кексы пораньше».

– Однако спасибо за приглашение.

Она мимоходом погладила Луну по голове, пока шла к двери. И хотя испытывала сильное искушение оглянуться, не стала этого делать, а просто закрыла ее за собой.

Выезжая на дорогу, она все-таки не удержалась и посмотрела в зеркало заднего вида. Кэссон стоял в дверях и смотрел ей вслед.

Он вздохнул. Его план не сработал. Тем не менее впереди вечер, и он будет ждать его с нетерпением. Возможно, сегодня все изменится.

Его первоначальный план состоял в том, чтобы показать чертежи архитектора и предложить продать Винтер-Хэвен с условием, что она станет новым управляющим его собственности. Кэссон был уверен, что со временем она поймет, что он не собирается действовать во вред окружающей среде и не намерен капитально менять ландшафт, а действует так ради пользы детей, таких как Энди, и их родителей, которые тоже заслуживают хороший отдых после утомительных процедур.

И тогда бы он показал ей документ.

Она, конечно, будет шокирована, даже рассердится. Но это необходимо сделать. Она имеет право знать. Возможно, осознание того, что он уже и так владеет половиной ее собственности, окажет на нее положительное действие, и она согласится на продажу.

А если по-прежнему будет упрямиться и отказываться, то он извлечет из рукава своего коронного туза. Значительное увеличение первоначальной суммы. И если она согласится, он предложит ей жить в доме без арендной платы все время, пока она управляет «Санаторием Франклина».

Кэссон закрыл дверь. Жаль, сегодняшняя рыбалка не состоялась. Энди бы понравилось. При мысли о мальчике его пронзил страх. Выхватив телефон, он написал сообщение Ронни, интересуясь, как у них дела. Она ответила, что температура стабилизировалась и они обязательно приедут к нему снова, как только разрешит лечащий врач.

– Пора купаться! – крикнул Кэссон Луне.

Ему сейчас не помешает прохладная вода. После купания Кэссон растянулся на шезлонге, Луна улеглась рядом с ним.

Всего через пару дней откроется его выставка «Франклин и Кэссон на берегу залива». Он уже убедился, что все готово к началу мероприятия. Получены необходимые подтверждения. Все оповещены и готовы, как и он.

Правда, существует одна вещь, которую он не учел, с которой не считался до сих пор. И которая привела к свиданию.

Глава 14

Жюстин подняла глаза и увидела Мэнди, идущую ей навстречу. Она даже не услышала, как подъехала подруга.

– Хорошо выглядишь, – одобрила Жюстин. – Что ты тут делаешь?

– Я забыла на столе приглашение на свадьбу. Ах вот оно. – Мэнди посмотрела на Жюстин и слегка нахмурилась. – Эй, а ты почему сидишь тут с таким видом, будто потеряла лучшего друга?

Жюстин вздохнула и рассказала ей про Энди, о том, что его пришлось отправить в больницу.

– Бедный малыш, надеюсь, ничего серьезного. Хм, похоже, вокруг Кэссона Форрестера много драмы. И не только в Винтер-Хэвен.

– О чем ты?

– Пока ждала у парикмахера, я посмотрела на доску объявлений. Там есть плакат с информацией о мероприятии, которое Кэссон устраивает в Стоки-Центре. Не понимаю, как мы не узнали об этом раньше?

– Какое мероприятие?

– Выставка картин. Он спонсирует ее. Два художника из Большой Семерки. Некоторые самые известные их работы будут выставлены в течение недели. Кроме того, планируется закрытый аукцион в ночь открытия и банкет для сбора средств, куда можно попасть только по приглашению.

Жюстин замерла.

Кэссон никогда не упоминал о выставке. Или она что-то пропустила?

Нет, она не могла забыть.

Интересно, почему сегодня он и словом не обмолвился об этом?

Она старалась хранить спокойствие.

– Когда это будет?

– Всю следующую неделю. А что, хочешь пойти? – Мэнди вопросительно посмотрела на Жюстин. – Выставка открывается в понедельник вечером. Через два дня. – Она резко выдохнула. – Невероятный парень, не только великолепный и успешный. Ах да, я уже говорила об этом. – Мэнди рассмеялась. – Он преданный крестный отец и покровитель искусств. Словом, все подходит под описание парня твоей мечты.

– Ты серьезно?

– Конечно. Ты одинока. Он тоже. А теперь, зная, что он двоюродный брат Ронни, ты должна воспользоваться шансом, пока он на твоей территории. – Мэнди шутливо ударила Жюстин кулаком в плечо. – Я думаю, вы будете отличной парой.

– Хм, он хочет мою собственность, а не меня. Мэнди пожала плечами и пошла к двери. Но выйти не успела. Жюстин, смущаясь, спросила:

– А как называется выставка?

– «Франклин и Кэссон на берегу залива».

Позже, закрыв офис, Жюстин пришла домой и переоделась в небесно-голубой купальник, решив освежиться в прохладных волнах залива. Но даже подходя к пляжу, она не смогла перестать думать о Кэссоне. О выставке. О том, что он рассказал о своем брате Франклине. Почему-то она все больше и больше думала о нем. Более того, хотела знать максимально подробно.

Чем она заполняла свои мысли до того, как появился он?

«Эй, – остановила она себя, – он вошел в твою собственность, а не в твою жизнь».

Это ее немного отрезвило. Да, он иногда демонстрировал чисто мужскую реакцию, но не стоит себя обманывать, думая, что у него возникли какие-то чувства к ней. Да, он проявлял внимание и доброту, но и все.

«Неужели все?» – допытывался внутренний голос.

Да, верно, Жюстин хотелось большего.

Она прикусила губу. Да, Кэссон привлекает ее. Она его хочет и мечтает, чтобы и он желал ее, а не ее собственность.

Все так запутано.

Или нет?

Внезапное желание увидеть Кэссона остановило ее. Он что-то говорил о том, чтобы разделить на ужин куриный суп.

Она побежала к дому и надела поверх бикини шорты и рубашку. Может, нужно продемонстрировать ему заинтересованность. Нет, для начала необходимо убедиться, что он тоже заинтересован ею.

Возможно, тогда у нее хватит смелости показать ему, как она в него влюблена.

Кэссон подумывал о том, чтобы зайти в закусочную. Купание охладило его и вызвало аппетит. И к тому же это хорошая возможность пообщаться с отдыхающими и узнать, что им нравится в Винтер-Хэвен. По крайней мере, появится представление о том, что можно и нужно поменять, а что оставить.

«Если только Жюстин продаст это место».

Эта мысль поразила его. Раньше он всегда думал о том, что она, рано или поздно, продаст собственность. Однако теперь возникла некая неопределенность.

Он стряхнул с ног песок, повесил полотенце сушиться и вошел в коттедж. Краем глаза заметил контейнер с супом, который принесла Жюстин. Может, лучше остаться дома? А вдруг Жюстин решит зайти?

Пока Луна наслаждалась ужином, Кэссон переоделся. Насвистывая, спустился и поставил суп подогреваться. В это время в спальне зазвонил телефон. Бросив все, Кэссон помчался наверх. При мысли о том, что это может звонить Ронни, а значит, Энди стало хуже, его сердце провалилось вниз. Но на дисплее не высветился номер абонента. Он нахмурился и снял трубку.

– Алло.

– Привет. Это Жюстин.

Сердце Кэссона забилось сильнее.

– Привет.

– Я тут подумала сначала позвонить, прежде чем стучаться в твою дверь. У меня есть немного времени, и если хочешь показать то, что ты там собирался, вперед.

– Ну, звонить было вовсе не обязательно. Можно просто подойти к двери.

Он услышал, как она замялась.

– Я подумала, что ты…

Внезапно он все понял. Она не хочет подходить к двери, чтобы вновь не обнаружить его полуодетым. Он едва сдерживал смех.

– Я полностью одет и грею твой суп. Надеюсь, ты присоединишься ко мне.

– Хорошо. И мы сможем поговорить.

– Ты в офисе? Когда ты будешь?

– Я в конце твоей подъездной дорожки. Буду через минуту.

Кэссон заранее открыл дверь. Жюстин, улыбнувшись ему, вошла. Внутри было душно, а снаружи достаточно влажно. Ей хотелось снять с себя все и остаться в бикини, как дома. Кэссон накрывал на стол, она бросала на него взгляды. Он просто потрясающий в этой белой футболке. «Ни дать ни взять модель из модного журнала», – подумала девушка.

Он достал из холодильника бутылку белого вина, поставил на стол тарелку с крекерами и сыром, разлил суп по мискам и с шутливым поклоном пригласил ее к столу.

– Прошу, моя госпожа.

Она вспыхнула от удовольствия. Если бы он только знал, как бы ей хотелось стать его госпожой.

Он разлил вино и поднял свой бокал.

– Выпьем за здоровье нашего малыша Энди.

Они чокнулись. Взгляд Жюстин, пока она дегустировала вино, оказался прикован к Кэссону. Прекрасный букет, идеально подходит к сырам, которые он выложил на тарелку.

– Давай спустимся к пляжу, – предложил он. – Здесь слишком жарко.

Жюстин не могла поверить в то, что происходит. Она собиралась продемонстрировать свою заинтересованность им, а он предложил разделить с ним вечер на пляже.

Она задрожала от предвкушения. Вино уже начало свое действие в организме. Жюстин расслабилась. Они сидели на берегу, бок о бок, пили вино и ели сыр.

Не было никакого бриза, только поверхность залива, гладкая и блестящая, как зеркало. Спустились сумерки. Пульс Жюстин участился, потому что они остались вдвоем в темноте.

Небо было раскрашено всеми цветами, создавая какую-то нереальную атмосферу.

– Какая красота! – воскликнула она, поворачиваясь к нему.

Он поднял бокал и потянулся к ней:

– За еще одну красавицу здесь!

Они чокнулись, но не выпили. Кэссон придвинулся ближе. Жюстин почувствовала, как в легком поцелуе соприкоснулись их губы, и слегка приоткрыла свои, давая Кэссону возможность углубить поцелуй.

Она потерялась во времени и пространстве. И когда он, наконец, выпустил ее, небо уже окрасилось в темный цвет и цвет индиго. Он протянул ей руку, помогая встать. Притянув к себе, поцеловал снова.

Жюстин обхватила его за талию, провела руками вдоль его спины. Задрожала, когда он поднял край ее рубашки, прикоснувшись к обнаженной коже.

– Пойдем искупаемся, – шепнул он ей, немного отстранившись, и скинул рубашку, оставшись в шортах.

Она позволила ему снять с себя рубашку и шорты. Его глаза вспыхнули при виде нее в одном бикини.

Пока они плескались в невероятно холодных водах залива, Жюстин чувствовала себя свободнее всего. Вода доходила ей до груди. Она откинула голову. Кэссон проложил цепочку поцелуев от ее шеи до губ. А когда стал исследовать тело, она ахнула от ощущений. Целовала его, проводила руками по спине, груди, зарывалась пальцами ему в волосы. Словом, поддалась желанию, которое в течение нескольких последних дней копилось и требовало выхода.

Темное небо внезапно озарилось вспышкой. Луна бешено залаяла. Она уже вылезла из воды и теперь в панике бегала по берегу. Когда раскаты грома стали сменять друг друга, собака завизжала.

Через секунду начался дождь.

Кэссон взял Жюстин за руку, они выбрались на берег, собрали одежду, бокалы, вино и сыр и бросились в коттедж, а когда оказались внутри, с них лилась вода.

– Луна, спокойно, – приказал Кэссон. – Лежать.

И повернулся к Жюстин. Его сердце забилось при виде ее босых ног, мокрых волос, прилипших к щекам, широко раскрытых синих глаз. Несмотря на то что в коттедже было тепло, она задрожала. Он поцеловал ее в губы.

– Не двигайся, я достану полотенце.

Кэссон понимал, что надо оторваться от нее, иначе первобытный мужской инстинкт возьмет верх и он сорвется и отнесет ее в спальню.

Он достал три полотенца. Одно положил на плечи Жюстин, другое в сторону, а третьим стал вытирать Луну.

– Отлично, Луна, иди на свой коврик.

Повернувшись к девушке, Кэссон увидел, что она уже вытирает волосы. Аккуратно взяв полотенце из ее рук, он стал сам вытирать ее. Волосы, шею, плечи и спину. Смотрел ей в глаза, пока вытирал ей грудь, а когда дошел до бедер, почувствовал сильную дрожь. И определенно не от холода.

Жюстин взяла у него полотенце, повесила на крючок. Потянувшись к сухому полотенцу, обернула вокруг его головы.

– Так, теперь моя очередь.

И, застенчиво улыбнувшись, она принялась вытирать ему волосы и тело, а когда закончила, заметила, что они стоят и смотрят друг на друга.

Кэссон вдруг понял, что Жюстин совершенно определенно вошла в его жизнь. Зацепила его.

Глава 15

Раздался следующий раскат грома. Жюстин буквально прыгнула в руки Кэссона. Луна взвыла и стала бегать по коттеджу, издавая низкое рычание.

– Тебе нельзя возвращаться домой в такую погоду.

– Ты можешь отвезти меня.

Кэссон обрадовался тому, что у него есть оправдание.

– Я не могу оставить Луну, она напугана. Пожалуйста, ложись спать в моей комнате. А я расположусь на диване в гостиной.

Жюстин глубоко вздохнула. Все так быстро.

– Тебе нужно переодеться. Я пойду поищу что-нибудь подходящее для тебя.

Он ушел, а она подошла к Луне. Как странно ходить по его дому босиком и в бикини. Она трепетала при мысли о том, что будет спать в его кровати.

А можно ли поручиться, что он останется на диване?

Может ли она доверять самой себе?

Кэссон вышел из спальни с футболкой.

– Вот, это должно подойти. Можешь переодеться в спальне.

Жюстин почувствовала, что краснеет. Футболка огромная, под ней у нее ничего нет. Глубоко вздохнув, она вошла в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Осмотревшись, Жюстин удивилась, насколько все здесь аккуратно. Ее взгляд упал на включенный ноутбук и лежащий рядом с ним коричневый конверт, который Кэссон показывал ранее.

Она подошла к кровати и, положив футболку, сняла бикини, а переодевшись, по-прежнему чувствовала себя уязвимой и подумывала о том, чтобы поискать в шкафу какие-нибудь шорты. Немного поразмыслив, она вышла из спальни. Кэссон оценивающе осмотрел ее и, заметив бикини у нее в руках, сказал:

– Можешь повесить это и другую одежду в туалете. Мне тоже стоит переодеться.

Жюстин вернулась в гостиную и села на диван, ожидая, когда придет Кэссон. Она решила, что ему сказать. Она сошлется на усталость и желание лечь в кровать.

Через мгновение он появился в гостиной в полосатых пижамных штанах и футболке. В одной руке держал подушку, а в другой постельное белье. Сердце Жюстин дрогнуло. Она встала, зная, что лучше прямо сейчас уйти в спальню.

– Я устала. Спокойной ночи.

И, улыбнувшись, прошла мимо него. Он, к счастью, не пытался остановить ее. Она закрылась в спальне и с облегчением выдохнула. Однако, когда легла, она засомневалась, правильно ли поступает.

Она что, сумасшедшая? Неужели упустит возможность провести эту ночь с Кэссоном? В этой кровати?

Жюстин закусила губу. Она приехала с намерением дать ему понять, что заинтересована им. И узнать, интересна ли ему она. Да, определенно, между ними возникла химия. Но ей хотелось большего. Например, чтобы Кэссон желал ее не только телесно, но и сердцем и душой. И вот когда будет уверена в этом, она станет его.

Кэссон еще какое-то время смотрел на дверь после того, как Жюстин ее закрыла. Сегодняшняя ночь будет сладкой пыткой. Лежать и знать, что Жюстин спит всего в нескольких шагах от него. Он тихо застонал и, выключив свет на кухне, расстроенный, направился к дивану. Жюстин ясно дала понять, что не собирается приглашать его в спальню. Хотя он и видел, как от желания потемнели ее глаза, когда они целовались на пляже и купались в заливе. Но потом что-то заставило девушку передумать. Неужели у нее все еще остались чувства к Роберту? Нет! Кэссон отказывался верить в это.

Она просто ему не доверяет.

Кэссон почувствовал себя так, будто его кто-то ударил. Глубоко вздохнул и выдохнул. Как бы ему хотелось, чтобы она ему доверилась. Ведь он не собирается ее использовать.

Но как убедить ее в том, что ему нужно не только ее тело? Он влюбился в нее.

«Да, – подумал он с изумлением, – я влюбился в нее».

Жюстин мягкая. Именно это в ней ему импонирует. Ведь ему не хватало в других женщинах, с которыми он встречался прежде, мягкости, а еще и щедрости.

Он закрыл глаза и повернулся на бок, чувствуя себя опустошенным. Столько всего произошло после первой встречи с Жюстин. Он позволил воспоминания, как вдруг понял, что завтра открытие выставки, и выкинул все мысли из головы.

Сегодня он проверил свою электронную почту. Еще раз убедился, что все готово. Двери для публики откроются в шесть часов. В шесть тридцать он сделает официальное заявление. В семь вечера гости отправятся в банкетный зал, где насладятся прекрасным ужином из пяти блюд. Все завершится в девять часов.

Кэссон почувствовал укол в сердце. На трех стендах, которые он заказал, будут размещены фотографии его и Франклина в коттедже друзей их родителей в Джорджиан-Бей. И название сверху «Франклин и Кэссон на берегу залива». Один стенд расположится в холле Стоки-Центра, другой – в выставочном зале, а третий стенд – на закрытом аукционе.

Фотографировала мать Кэссона. Летом. За два месяца до того, как Франклину поставили страшный диагноз. Мальчики стоят на причале. Кэссон помогал брату держать удочку.

У него защипало в глазах, и он уткнулся в подушку.

«Ладно, Франклин, завтра большое событие. Ты поспи там, на небесах, дружок, а завтра пойдешь со мной, и, когда все закончится, будет уже поздно».

Глава 16

Жюстин вскрикнула, проснулась и села в кровати. Прислонившись к изголовью, услышала, как хлопнула дверь. Включился свет. В комнату вошел Кэссон.

– Ты в порядке? Тебе приснился плохой сон?

Жюстин почувствовала, как у нее задрожали губы. Кошмар был таким реальным.

Кэссон провожал ее, они уже подошли к ее дому, как вдруг она увидела технику и огромный молот-шар, разрушающий коттедж. Она закричала, а Кэссон стал целовать ее, пытаясь успокоить. Она отвернулась от него и, когда провалилась одна половина дома, снова закричала.

И проснулась.

Жюстин моргнула. В глазах Кэссона было столько заботы, что она не смогла больше сдерживать эмоции и разрыдалась, закрыв лицо руками.

– М-м-мне приснилось, что ты н-н-начал сносить мой дом, чтобы построить свой санаторий.

Кэссон сел на кровать и обнял ее. У нее не хватило сил оттолкнуть его.

Как вообще можно испытывать столь противоречивые чувства к нему? Недоверие по поводу его мотивов относительно Винтер-Хэвен преследует ее даже в снах. И одновременно она не в силах сопротивляться его магнетизму.

– Все в порядке, Жюстин, – шептал он ей, поглаживая ее по голове. – Я бы никогда не стал разрушать твой дом. Обещаю.

– Прости, я не хотела раскисать.

Она посмотрела ему в глаза. И ее сердце пропустило удар. Он медленно провел пальцем по ее лицу, вытер слезы. Его пальцы нежно касались ее кожи. Жюстин чувствовала, как внутри все переворачивается. Кэссон наклонился ближе, она затаила дыхание. Он поцеловал ее в лоб, она выдохнула и закрыла глаза.

– О, Кэсс!

Он продолжал медленно покрывать ее лицо поцелуями, переместился и поймал губами мочку уха. Она резко выдохнула, сгорая в пламени желания. Он наконец добрался до ее губ. Она дрожала от ожидания.

Он поцеловал ее, лаская и дегустируя вкус губ. Жюстин тихо застонала и поняла, что не в состоянии противостоять ему. Она хотела большего. Она хотела его.

Двигаясь, казалось, в унисон, они через несколько секунд оказались переплетенными на кровати. Кэссон прижал ее к себе. Жюстин обняла его, наслаждаясь теплом тела и тяжестью.

Она понимала, что путь назад отрезан. Кэссон прокладывал цепочку поцелуев от шеи вниз. Она вздрогнула, когда он снял с нее футболку, пожирая ее взглядом, двумя быстрыми движениями освободился от собственной одежды и, когда Жюстин протянула к нему руки, полностью отдался ей.

Кэссон проснулся на рассвете и с наслаждением потянулся на диване. Тело по-прежнему хранило воспоминания о любовных ласках с Жюстин. После того, как оба насытились, они задремали. Через несколько часов, когда Луна стала скулить и царапать дверь, Кэссон перешел на диван. Он не хотел смущать Жюстин. Кроме того, ему надо было встать пораньше, чтобы подготовиться к открытию выставки.

Если бы не это событие, он был бы счастлив провести весь день, держа в объятиях эту девушку, но реальность такова, что надо вернуться домой в Хантсвилл, забрать костюм и обувь и сменить «мустанг» на «феррари». Он бы ни за что не поехал на открытие на другой машине и без кепки Франклина.

Потом он вернется в коттедж в надежде застать Жюстин до отъезда в Стоки-Центр.

И да, лучше оставить Луну в доме, пока Жюстин не проснется. Он посмотрел на дверь спальни, там остался его ноутбук. Но он не стал входить туда, а проверил почту с мобильного телефона. Все идет по плану.

Как можно тише он открыл входную дверь, чтобы Луна смогла погулять. Когда собака вернулась в дом, он поставил перед ней завтрак.

– Будь хорошей девочкой, Луна, пока я не вернусь. И, пожалуйста, тихо, не шуми.

Кэссон ласково потрепал ее между ушей и направился к двери. Как вдруг резко остановился.

Жюстин должна знать о мероприятии.

Он несколько раз собирался ей рассказать, но все откладывал. Ну что ж, сейчас или никогда.

Вырвав листок из блокнота, Кэссон написал записку, которую положит на стол. Нужно заставить ее прийти в Стоки-Центр, узнать истинные мотивы его действий.

Может, тогда она все поймет и передумает.

А если все-таки будет категорически против продажи Винтер-Хэвен, он сделает ей новое предложение. Она сохранит собственность, а он будет застраивать только землю Расселов. И она станет его управляющим. Это гораздо меньший масштаб, чем он планировал, но он готов внести изменения, чтобы сделать Жюстин счастливой. А он будет счастлив, что у него такой управляющий.

Да кого он обманывает?

Дело не в том, что ему нужен управляющий. Ему нужна любовь женщины.

Одной женщины. Жюстин.

Он все написал, включил кофеварку и тихонько выскользнул за дверь.

Глава 17

Жюстин проснулась от запаха кофе. Несколько минут не могла понять, где находится, а потом на нее нахлынули воспоминания.

Она в кровати Кэссона, оставалась у него на ночь.

А он лег на диване в гостиной.

Она вспомнила, как ночью ей приснился кошмар. Кэссон пришел утешить ее. А потом они занимались любовью. Она могла бы его остановить, но, честно говоря, не хотела этого. Наслаждалась каждым его прикосновением, которые заставляли страстно отвечать ему.

Жюстин потянулась за футболкой и при мысли о том, что Кэссон, должно быть, сейчас на кухне, задрожала.

– Кэсс!

Она замерла, ожидая, что он сейчас войдет. Но через несколько секунд она услышала, как кто-то скребется в дверь. Засмеявшись, открыла ее.

– Доброе утро, Луна!

Она думала, что сейчас услышит «Доброе утро» от Кэссона, но в доме стояла тишина. Жюстин выглянула наружу. «Мустанга» на подъездной дорожке не было. Она даже не услышала, как он уехал. Озадаченная, девушка вошла на кухню. Должно быть, он уехал совсем недавно, даже кофе не успел остыть.

Интересно, почему?

Неужели прошлая ночь так мало значила для него? Или что-то случилось с Энди? Может, звонила Ронни и просила приехать? Сердце Жюстин учащенно застучало. А потом она увидела записку рядом с кофеваркой.

«Доброе утро, Жюстин.

Надеюсь, ты хорошо выспалась. Прости, что не смог остаться, но у меня кое-какие дела. Нужно съездить домой в Хантсвилл, забрать некоторые вещи перед мероприятием, которое состоится сегодня вечером. Ты, наверное, слышала о нем. На этой неделе в Стоки-Центре, а именно сегодня вечером, открывается художественная выставка, посвященная двум художникам Большой Семерки под названием «Франклин и Кэссон на берегу залива». Пожалуйста, приходи.

Луна уже погуляла и позавтракала. Так что, не верь, если она будет утверждать обратное.

Пожалуйста, чувствуй себя, как дома, а я знаю, что это твой дом. Наслаждайся кофе и кексами. Их приготовил особый человек.

Кэссон.

P. S. Я бы очень хотел позавтракать с тобой, Жюстин!»

Девушка испытала облегчение, что с Энди все в порядке. Но почувствовала разочарование от того, насколько безликим было письмо. Пока она не дошла до того места, где он называл ее «особым человеком». Ее сердце екнуло, и настроение тут же улучшилось.

Это не признание в любви или страсти, но если бы мог, он остался в коттедже. Он вовсе не избегает ее.

Ощущая легкое головокружение от счастья, Жюстин налила себе чашечку кофе и решила непременно посетить выставку «Франклин и Кэссон на берегу залива».

Кэссон опустил окна в «мустанге» и наслаждался поездкой. При мысли о том, что Жюстин сейчас пьет кофе и читает записку, он улыбнулся.

Когда он понял, что любит ее? Любит в ней все?

Между прочим, влюбленность не входила в его планы. Но все вышло так, как вышло.

Огонь пробежал по венам при воспоминании о ее теле, таком нежном и мягком. Возможно, она не откажется провести с ним некоторое время, когда он вернется, и что она примет его приглашение пойти на открытие выставки. Пришло время ей самой увидеть, ради чего он все это затеял.

После этой ночи между ними больше не будет секретов. Впрочем, он и прежде не скрывал от нее какую-либо информацию с намерением одержать верх, а просто выжидал, когда настанет идеальное время, чтобы открыть ей всю правду о своих планах.

Пришло время ей узнать правду. Он видел страсть в ее глазах, был уверен, что это больше, чем просто физическое влечение, и полагал, что завоевал ее доверие.

Во всяком случае, добился успеха по одному пункту. Ему нужен Винтер-Хэвен. И нужна Жюстин Винтер.

Жюстин допила кофе и съела один кекс. Встав, лениво потянулась и пошла в спальню. Луна отправилась за ней. Девушка открыла жалюзи, впуская в комнату больше света. Ее взгляд упал на стол и коричневый конверт.

Поджав губы, она взяла его.

Ведь Кэссон хотел показать ей это, а потому, наверное, не страшно, если она сама посмотрит, что там.

Она прошла в гостиную и устроилась на диване с конвертом в руках. Открыв его, обнаружила внутри какие-то бумаги, файлы, карты, отчеты, акты. И напечатанное письмо. Увидев свое имя в начале него, она вздрогнула и принялась читать.

«Уважаемая мисс Винтер!

Как вы знаете, я недавно купил земли Расселов по обе стороны от вашей собственности. Просматривая документы, я обнаружил, что их предки, первопроходцы, владели всей землей в целом. Потом они разделили участки и, в конечном итоге, продали один из них, в дальнейшем Винтер-Хэвен.

Поколения сменяли друг друга, и, казалось, изначальные документы утеряны. После того, как Расселы продали земли мне, нашелся и оригинал, и я начал изучать его. Просмотрел, сравнил с отчетом геодезиста. Впрочем, не буду утомлять вас подробностями, скажу вкратце. Часть Винтер-Хэвен расположена на собственности Расселов!»

– Это безумие, – пробормотала Жюстин, впиваясь глазами в письмо.

«У меня есть подтверждение, что часть вашего дома, как и часть собственности, на самом деле расположены на земле Расселов, а значит, теперь и на моей земле».

Жюстин стиснула зубы, просматривая акты и отчеты. Ее щеки горели.

Это не могло быть правдой.

Тщательно все изучив второй раз, она откинулась на спинку дивана.

«Я готов обсудить с вами сложившуюся ситуацию и уверен, что мы найдем приемлемый выход. Я готов сделать вам отличное предложение и хотел бы встретиться с вами в ближайшее удобное время, чтобы рассказать вам о моих планах строительства на этой земле.

Моя контактная информация ниже. Жду вашего ответа.

С уважением, Кэссон Форрестер».

Жюстин бросила бумаги на столик, чувствуя, как яд от обмана Кэссона разрушает ее внутренности.

Как он мог?

Почему не сказал раньше? Не отправил по почте? Зачем играл во все эти игры?

Да, Расселы охотно продали земли и уехали к дочери. Более того, заходили к ней прощаться.

Зачем все держалось в таком секрете?

Жюстин обхватила голову руками. Что теперь делать?

Она пыталась переварить тот факт, что Кэссон имеет право на часть Винтер-Хэвен. Если бы она знала все раньше, никогда бы не оказалась в его постели. Горячие слезы потекли по щекам, и она закусила губу.

Кэссон использовал ее, манипулировал, чтобы контролировать ее. Она сжала кулаки. Роберт тоже манипулировал и контролировал. Тогда она поклялась, что больше ни один мужчина не будет контролировать ее жизнь. И вот снова запуталась в паутине, которую так ловко сплел Кэссон. А она снова позволила собой манипулировать.

Какая же она дура. Ей хотелось пнуть себя как следует. Как можно настолько утратить бдительность?

Вытирая слезы, Жюстин смотрела в окно. На нее нахлынули воспоминания, как Кэссон ловко соблазнил ее после ночного кошмара. Он такой же негодяй, как и Роберт.

Кэссон добрался до своего дома в Хантсвилле, но не тратил время на долгие сборы. Костюм, обувь, рубашка, запонки, галстук.

Он очень хотел пораньше вернуться в коттедж, чтобы просмотреть свою вступительную речь и улучить несколько свободных часов для себя перед тем, как ехать на открытие. Ну, скажем так, не совсем для себя. Он улыбнулся. Очень хотелось встретиться с Жюстин и пригласить ее на банкет. Он и словом не обмолвился про банкет, надеясь, что она примет приглашение.

Его мечта – построить курорт для детей, больных раком, и их родителей начинала сбываться. А если еще и Жюстин согласится сопровождать его, он будет на седьмом небе от счастья.

Заехав на заправку, Кэссон позвонил в офис, надеясь услышать Жюстин и попросить встретить его в коттедже. Однако подошла Мэнди. Он постарался не выдать разочарования.

– Привет, Мэнди. Жюстин в офисе?

В трубке – тишина. Он подумал, что, должно быть, прервалась связь.

– О, привет, Кэссон. Она была здесь, но уже ушла домой.

Кэссон нахмурился. Голос Мэнди звучал безрадостно.

– Передашь ей сообщение? Я приеду примерно через полчаса и был бы очень признателен, если бы она встретила меня в коттедже, если сможет.

Опять пауза.

– Да, конечно.

– Спасибо. – Кэссон повесил трубку и пожал плечами. Видимо, у Мэнди выдался плохой день.

Жюстин закусила губу, стараясь не расплакаться. Она уже достаточно плакала сегодня. И ничего не сказала Мэнди о том, что провела ночь с Кэссоном. Это так унизительно. Единственно, она рассказала о содержании письма.

Когда Кэссон позвонил, она отчаянно замахала руками, давая понять Мэнди, что не хочет разговаривать с ним. Мэнди беспокоилась.

– Жюстин, может, тебе все-таки лучше встретиться с ним. Возможно, он предложит какое-то решение.

– Если раньше я мало доверяла ему, то теперь и вовсе не доверяю.

– Но в письме он сказал, что хочет обсудить варианты. Просто выслушай его внимательно.

Я понимаю, ты злишься, но ничего не решится без разговора с ним.

Жюстин поджала губы. Что ж, она встретится с ним. И это будет битва.

Кэссон выпустил Луну и дал ей еды. Сердце екнуло, когда он услышал стук в дверь.

Жюстин.

Но в каком виде! Глаза красные и припухшие, выражение лица холодное. Ни намека на улыбку.

Он открыл дверь.

– Жюстин! Что случилось?

Девушка ухмыльнулась и подняла конверт. Ее рука дрожала.

– Серьезно? Вот что случилось. Ты заранее знал, что уже владеешь частью Винтер-Хэвен.

Кэссон взглянул на конверт, потом на нее.

– Как?

Он же сам оставил его на столе в спальне.

– Послушай, Жюстин.

– Нет, это ты послушай. Ты поступил подло. Вы с Робертом стоите друг друга. Но если Роберт был пьян и не понимал, что делал, то ты знал. Ты знал!

Кэссон вздрогнул. Как ему теперь убедить ее, что она ошибается?

– Жюстин, клянусь, я ничего не планировал, так получилось.

– Ты не можешь отрицать, что у тебя был план. – Ее глаза метали молнии.

– Да, был план, но не тот, о котором ты думаешь. Да, я хотел приехать в Винтер-Хэвен и уговорить тебя продать твою собственность. Но тогда я еще не знал о документах и ждал подходящего момента, чтобы рассказать тебе.

Жюстин съежилась.

– И когда же наступил этот момент? После того, как ты уговорил меня переспать с тобой?

– Жюстин, я спал с тобой не потому, что имел скрытый мотив. Это вообще не входило в мои планы. То, что произошло между нами, было непреднамеренно.

Она открыла рот, будто собиралась что-то сказать, но не стала.

– Я никогда не пытался воспользоваться тобой. Мои чувства искренни. Но теперь я понимаю, что надо было тебе все рассказать сразу же.

Жюстин скрестила руки на груди. Выражение ее лица было мрачным.

– И что будем делать?

– Я готов обсудить варианты.

– Какие варианты? Мне нужно проконсультироваться с адвокатом. – Она подняла руки, будто понимая, что это будет не простым делом. – И позвонить родителям. Может, они знают, что делать.

Кэссон не хотел причинять ей боль. Никогда.

– Послушай, Жюстин, я не забираю и даже не претендую ни на один уголок твоей собственности. Думаю, самое лучше, оставить все как есть. Когда мы придем к решению, удовлетворяющему нас обоих, тогда и будем что-то делать.

– Единственное удовлетворяющее тебя решение – заставить меня продать Винтер-Хэвен, – с горечью отозвалась Жюстин.

– Мы что-нибудь придумаем. Даже если придется запереться в комнате, пока не придем к соглашению.

Жюстин неопределенно посмотрела на него.

– Я сделаю копию документов для моего адвоката. Еще одну оставлю в офисе.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Жюстин. – Он подождал, пока она обернется. – Я знаю, ты расстроена. У тебя есть на это причины. И мне искренне жаль, что я причинил тебе страдания. – Его голос дрогнул. – Ты можешь подумать, что я сумасшедший, но я действительно хотел бы, чтобы ты пошла со мной на открытие выставки.

Жюстин покраснела от ярости.

– Ты, должно быть, шутишь.

Она вышла, громко хлопнув дверью.

Глава 18

Жюстин вернулась в офис и вкратце пересказала Мэнди свою беседу с Кэссоном. Мэнди поинтересовалась, пойдет ли она все-таки на открытие выставки, и Жюстин растерялась.

– Просто иди, дай шанс этому парню.

Вернувшись домой, Жюстин долго спорила сама с собой, должна ли идти. Она ведь может уйти, когда захочет. Или пробыть так долго, как захочет. И, стоит признать, ей ужасно интересно. Да, она покажет Кэссону, что сильная и никогда не была под его контролем.

Сейчас она все равно не в состоянии заниматься бумагами, а завтра свяжется со своим адвокатом. Ведь должен же быть способ все отрегулировать.

Тряхнув головой, Жюстин поднялась в спальню, чтобы продумать наряд для вечернего события. Она должна выглядеть сногсшибательно.

В конце концов она остановила свой выбор на черном платье без рукавов с диагональным вырезом. Длина платья была чуть выше колена.

Девушка уложила волосы мягкими прядями. В качестве украшения выбрала удлиненные серьги с бриллиантами и сапфирами. На плечи накинула легкую черную шаль. Посмотревшись в зеркало, она осталась довольна выбором. Сапфиры выгодно подчеркивали цвет ее глаз.

Немного косметики, завершающие штрихи. Она надела туфли на каблуках, взяла сумочку и направилась к машине.

Когда она подъехала к Стоки-Центру, многие места для парковки были уже заняты. Пока кружилась в поисках места, она заметила в дальнем углу машину Кэссона.

Красный «феррари».

Наконец, Жюстин нашла место и припарковалась, некоторое время посидела в машине, сжимая руль. Неужели она действительно этого хочет? Глубоко вздохнув, вышла.

Огромное фойе гудело от людских голосов. Сделав несколько шагов, Жюстин заметила огромную фотографию и надпись «Кэссон и Франклин на берегу залива» на растяжке наверху. На фотографии были изображены два мальчика в полный рост. Они улыбались и сжимали удочки с уловом.

А потом она поняла, что смотрит на Кэссона. Не мужчину, а мальчика. Пульс участился, когда она перевела взгляд на другого мальчика, у которого отсутствовали два передних зуба. Франклин. Ее глаза стали наполняться слезами. Моргнув пару раз, чтобы не позволить им все испортить, она вглядывалась в маленького мальчика, который умер через год после того, как была сделана эта фотография.

Жюстин сглотнула. Она пришла смотреть картины художников Франклина Карлмайкла и Эй Джей Кэссона и никак не ожидала увидеть фотографию братьев. Зачем Кэссон сделал это?

– Мистер Форрестер не мог выбрать для выставки фотографию лучше, чем эта.

Рядом с девушкой стоял один из организаторов.

– И такая прекрасная дань уважения Франклину, планировать санаторий в честь его имени.

– Санаторий?

Жюстин была ошеломлена.

– Да. Вы ведь слышали об этом в новостях? «Санаторий Франклина». Мистер Форрестер приобрел здесь земли и планирует построить превосходный курорт для детей, больных раком, и их семей, чтобы в течение недели они могли отдыхать после химиотерапий и прочих манипуляций, набираться сил. Плата взиматься не будет, поэтому мистер Форрестер ищет поддержки, чтобы увеличить свой огромный вклад и сохранить проект. – Организатор указал на стол. – Там стоит ящик для пожертвований, а в соседней комнате мистер Форрестер выставил на вечерний аукцион картину из своей частной коллекции.

– Спасибо.

Жюстин снова посмотрела на фотографию братьев и подумала об Энди. Чувствуя, что слезы вот-вот заструятся по щекам, она стала пробираться через толпу в сторону туалета, чтобы привести себя в порядок и обуздать эмоции. Тем не менее сдержаться не смогла, и слезы застили ей глаза. Ничего не видя перед собой, она налетела на кого-то и едва не потеряла равновесие на своих шпильках.

– Жюстин.

Две сильных руки подхватили ее.

– Я так рад, что ты смогла прийти.

Она сразу узнала этот голос и, задрожав, упала Кэссону на грудь.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Все не так просто. Я знаю здесь тихое местечко. Нам надо поговорить. Пожалуйста, – добавил он, видя, что она колеблется.

– Мистер Форрестер! Можно вас на минутку?

Кэссон повернулся, узнал репортера и фотографа, улыбнулся им и кивнул. Потом снова повернулся к Жюстин, прося ее подождать. Но она уже ушла.

Черт!

Скрывая разочарование, он направился к журналистам. Надо сделать все возможное, чтобы это интервью закончилось как можно быстрее. Им с с Жюстин надо поговорить до начала банкета и аукциона.

Все время, пока шло интервью, Кэссон смотрел в толпу, ища Жюстин. И когда наконец заметил ее, едва мог сосредоточиться на вопросах, которые ему задавали. От одного только вида девушки в черном платье, так выгодно подчеркивающем все ее изгибы, его пульс участился.

Фотограф попросил сделать пару фотографий рядом с картинами.

– Нам нужен Кэссон рядом с Кэссоном, – пошутил он.

Кэссон пытался поймать взгляд Жюстин, когда он и журналисты подошли к картинам, но она упорно смотрела в сторону. Он терпеливо выполнял все, что просил фотограф, пока делал снимки.

– Как насчет фото с одним из гостей, – предложил Кэссон и ухватил Жюстин за руку.

Девушка повернулась к нему с удивленным выражением, и в этот момент фотограф нажал на спуск. Еще пара снимков, и тот, показав Кэссону большой палец, ушел.

Жюстин шагнула в противоположную сторону.

Кэссон быстро нагнал ее.

– Зачем ты это сделал? – Она поглядывала то на него, то на людей, которые смотрели в их сторону.

Даже когда хмурится, она выглядит великолепно.

– Просто хотел иметь фото с красивой женщиной, стоящей рядом. Ты выглядишь потрясающе, Жюстин. Я так надеялся, что ты придешь.

– Зачем? Чтобы заставить чувствовать себя виноватой, что я не хочу продавать Винтер-Хэвен ради такого благого дела?

Улыбка Кэссона исчезла.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

– О, почему ты сразу не сказал мне, что задумал строить санаторий? И это не коммерческое предприятие, не ради твоей выгоды?

– Ты с самого начала была категорически против моего предложения, не хотела ничего слушать. Поэтому я решил подождать подходящего времени. – Он посторонился, пропуская кого-то. – Слушай, здесь есть черный выход, давай выйдем на улицу. Мы не можем здесь разговаривать.

Они прошли по длинным коридорам и вышли во внутренний двор с видом на залив. Вода мягко накатывалась на скалистый берег, высоко в небе парили несколько чаек.

Кэссон остановился и осторожно взял Жюстин за руку.

– Я хотел сказать тебе бессчетное количество раз, но мысль о том, что придется говорить с тобой о Франклине, делала меня уязвимым. – Он посмотрел ей в глаза. – Я вырос, подавляя правду о том, что мои родители, особенно мать, были опустошены потерей Франклина и забыли о том, что у них есть еще один сын.

Он глубоко вздохнул.

– Они забыли о том, что я тоже опустошен. Наверное, я не показывал этого, рос, стараясь быть идеальным, чтобы не причинять им еще боли. Но, видимо, этого оказалось недостаточно, чтобы они заметили меня. Не пойми меня неправильно. Я рос в хорошем доме, где всегда была еда, одежда и все необходимое. Но я хотел не этого. Больше всего на свете хотел чего-то, что умерло в моих родителях в день, когда умер Франклин. – Кэссон почувствовал слезы на глазах. – И, возможно, поэтому я не знаю, есть ли у меня способность действительно любить кого-то еще, кроме Франклина.

– Ты любишь Ронни и Энди.

– Да. И этот санаторий ради Энди тоже. Я ничего не мог сделать для Франклина, но могу помочь Энди и другим детям.

Он накрыл руку Жюстин своей рукой.

– Я приехал в Винтер-Хэвен с одной идеей в голове, но потом обнаружил, что влюбился.

– В Винтер-Хэвен трудно не влюбиться.

– Я имел в виду тебя, мисс Винтер.

– О, Кэсс!

Жюстин обняла и прижалась к нему. Кэссон почувствовал, будто тугая струна лопнула в груди. Реакция Жюстин сказала ему о многом.

Ее глаза сияли, когда он привлек ее еще ближе к себе и поцеловал. Это был нежный поцелуй, который потом углубился и воспламенил обоих. С неохотой сделав над собой усилие, Кэссон отстранился от девушки.

– Скоро начнется банкет. Я должен взять себя в руки. Пойдем со мной. Я попрошу добавить тебя в список приглашенных.

Жюстин нежно посмотрела на него и покачала головой:

– Нет. Это твой вечер, Кэссон. Тебе нужно сосредоточиться на том, что ты хочешь сказать. Ради Энди, ради всех этих детей. – Она нежно поцеловала его. – А я буду ждать тебя дома. Вместе с Луной.

Он смотрел, как она уходит, а потом, испытывая небывалую легкость, направился в банкетный зал.

Глава 19

Жюстин покинула Стоки-Центр, прокручивая в голове слова Кэссона. Он любит ее.

Он любил ее телом и душой. Она тоже любит его. И доверяет.

Ее сердце было разбито, когда он рассказывал о своих родителях. Можно только представить, как ему, выросшему в тени смерти брата, жаждущему внимания и любви родителей, которые словно заморозились, было одиноко. Они были не способны любить своего живого сына.

Какое счастье, что Кэссон не пошел темным путем, привлекая к себе внимание родителей, пьянки, наркотики, плохие компании. Напротив, он упорно учился и трудился, совершенствуя себя. Жюстин почувствовала гордость за него.

Как она могла сравнить его с Робертом? Они абсолютно разные. Может, она бы поняла это раньше, если бы не обман Роберта и, в связи с этим, недоверие ко всем мужчинам в целом.

Луна встретила ее ласковым повизгиванием. Девушка вывела собаку на прогулку и дала ей небольшой перекус.

– Просто потому, что ты мой лучший друг, – смеясь, объяснила она, похлопывая Луну по загривку.

Пройдя в спальню, Жюстин сразу же заметила футболку. Только сложена по-другому. Вспышка желания пронзила тело, когда она представила, что Кэссон прикасался к этой футболке. Надев ее, Жюстин вдохнула его аромат. Желание бродило по венам, когда она вспоминала, как Кэссон выглядел сегодня вечером в элегантном черном костюме и темно-бордовом галстуке.

В предвкушении, Жюстин вытянулась на кровати. Вздрогнула, когда Луна боднула дверь и, вбежав в спальню, запрыгнула в постель.

– Хорошо, но только пока твой папочка не вернется домой, – усмехнулась девушка, поглаживая собаку.

Она приглушила свет в спальне и закрыла глаза, представляя то, что может случиться, когда Кэссон войдет в эту дверь.

Жюстин почувствовала, как вибрирует кровать, и открыла глаза. Луна спрыгнула. Повернувшись, Жюстин увидела в дверном проеме Кэссона, великолепного и усмехающегося. Пиджак небрежно переброшен через руку, галстук немного ослаблен.

Приподнявшись на локтях, она широко улыбнулась ему.

– Ну, как все прошло?

Он сел рядом с ней на кровать. Его глаза сияли.

– Оглушительный успех. Последнее предложение на аукционе – девятьсот пятьдесят тысяч долларов.

Жюстин хотелось кричать и плакать одновременно. Она хотела что-то сказать, но слезы опередили ее.

– Что такое? Почему ты плачешь? – Он смотрел так нежно, что Жюстин хотелось растаять. Она села и положила руки ему на грудь, возясь с пуговицами его рубашки.

– Я просто рада за тебя. И за детей, которые смогут приехать сюда.

Кэссон взял ее руку и сунул под рубашку. Ощущение его кожи под ладонью и биение сердца едва не свели ее с ума. Она смотрела ему в глаза, пока он расстегивал рубашку. А потом снял ее и со стоном и всей страстью поцеловал Жюстин.

Они упали на кровать. Она наслаждалась ощущением его губ на своих губах. Положила руку ему на затылок, когда их поцелуй стал глубже. Вздрогнула, когда он стал прокладывать цепочку поцелуев на ее шее, посылая чувственные заряды по всему телу. Внезапно он остановился. Она от удивления открыла глаза, в недоумении наблюдая, как он скатился с кровати и встал на колено на коврике. И вот, взъерошенный, с обнаженным торсом, он стоит на одном колене и смотрит на нее своими тигровыми глазами.

– У меня для тебя предложение.

– Не понимаю.

Глаза Кэссона сверкнули.

– Предложение стать моей женой. Я люблю тебя, и для меня будет честью, если ты примешь мое предложение и проведешь остаток жизни со мной. Обещаю, я не буду давить на тебя, заставляя продать Винтер-Хэвен. Это твое, и я уважаю это. Я буду счастлив, обустраивая санаторий на земле Расселов.

Жюстин глубоко вздохнула. Ее сердце готово было разорваться.

– Я думаю, мы могли бы объединить земли. И да, я согласна стать твоей женой, Кэссон. Я люблю тебя, мистер Форрестер.

И Жюстин, широко улыбаясь, протянула к нему руки.

– А теперь иди сюда, и давай заключим сделку!

Эпилог

Кэссон откинулся на кресле и обнял Жюстин.

Свою жену. Они приглушили свет и смотрели на мерцающие огоньки на рождественской елке. Мишура блестела, старинные рождественские украшения, которые купила Жюстин, добавляли еще больше блеска.

В воздухе разливался восхитительный аромат запекающейся индейки. Кэссон непроизвольно сглотнул слюну. Скоро приедут Ронни и Энди, чтобы разделить с ними ужин в канун Рождества, и останутся на несколько дней. Пять месяцев назад Энди получил подтверждение, что здоров, и теперь набирался сил, становясь крепче день ото дня. На голове уже отрос красивый ежик волос.

Кэссон улыбнулся. Он не мог дождаться, когда же они с Энди смогут пройти на снегоступах или покататься на коньках по заливу. И сходить на зимнюю рыбалку.

Мэнди и ее жених тоже должны были приехать. Они назначили свадьбу на сентябрь и сейчас вовсю готовились к радостному событию. Родители Жюстин в настоящий момент наслаждались жарой в Австралии, но пообещали вернуться в Винтер-Хэвен к рождению ребенка.

Кэссон положил руку на живот Жюстин и нежно погладил его.

– Ты и наш будущий ребенок – это лучшие рождественские подарки, о которых я мог только мечтать. И когда он или она родится летом, перед торжественным открытием «Санатория Франклина», я буду самым счастливым отцом и человеком на свете.

– Будь то мальчик или девочка?

– Будь то мальчик или девочка, – торжественно пообещал он, поднося к губам ее руку.

Она прижалась к нему.

– Тогда нам нужно подумать об именах.

– Смотри, Жюстин. – Кэссон вдруг указал ей на окно, а потом, взяв за руку, подвел ближе. – Голубая сойка на елке.

У нее перехватило дыхание.

– Просто волшебно.

Снег шел с самого утра, и теперь вечнозеленые деревья были укрыты мягким белым одеялом. Голубая сойка порхала с ветки на ветку, испуская пронзительные крики и сбивая снег, который падал вниз, как волшебная пыль.

– Как насчет Джея? – вдруг спросил Кэссон. Жюстин, нахмурившись, посмотрела на него.

– Джей. Если мальчик? Знаешь, в детстве у меня была любимая кукла по имени Эмми. Я хотела предложить Эмми, если это девочка.

Голубая сойка пролетела прямо мимо окна.

– Я понял! Как насчет Эмми Джей, если будет девочка?

Сердце Жюстин замерло, когда она поняла, к чему он подвел.

– Эй Джей. Какое чудесное имя! Думаю, Франклин одобрил бы. – Она положила руку на живот. – У меня такое чувство, что будет девочка.

– У меня такое чувство, что я на небесах.

И Кэссон заключил ее в объятия.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg