«Клятва жаркого сердца»

Клятва жаркого сердца (fb2) - Клятва жаркого сердца [litres] (пер. Н. С. Сацюк) 1228K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дженни Лукас

Дженни Лукас Клятва жаркого сердца

Jennie Lucas

CHOSEN AS THE SHEIKH’S ROYAL BRIDE

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Серия «Гарем»

Chosen as the Sheikh’s Royal Bride

© 2019 by Jennie Lucas

«Клятва жаркого сердца»

© «Центрполиграф», 2020

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2020

* * *

Глава 1

– Господин, ты ведь не всерьез?

Умар ибн Сааб аль-Мактун, король Самаркары, холодно посмотрел на своего визиря.

– Как раз наоборот.

– Хочешь устроить ярмарку невест? Такого не случалось в нашем королевстве лет сто!

– Значит, давно пора, – мрачно буркнул Умар.

– Никогда бы не подумал, что ты захочешь вернуться к старым обычаям, – покачал головой его собеседник.

Умар резко поднялся с трона и, подойдя к окну, посмотрел на утопающий в солнечных лучах город. За пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как он унаследовал королевство, он успел превратить его в современное государство. Теперь вдоль морского побережья рядом со старыми домами из кирпича и глины выстроились в ряд небоскребы из сверкающей стали и стекла.

– А почему бы просто не жениться на дочке аль-Абайи, чего от тебя и ожидают?

– Одна половина знати поддержит такой выбор, а другая воспротивится. Они говорят, что Хассан аль-Абайи достаточно влиятельный и без того, чтобы его дочь становилась королевой.

– Не слушай их. Лучше Лейлы никого не сыскать. Красивая. Ответственная. – Халид словно не замечал угрюмого взгляда своего товарища. – Брак с ней поможет забыть трагедию, которую пережили ваши семьи…

– Нет. – Все эти годы Умар пытался стереть из памяти случившееся пятнадцать лет назад и не собирался жениться на Лейле, чтобы продолжать жить в этом аду. – Самаркаре нужна королева. Королевству нужен наследник. Так что ярмарка невест будет самым эффективным решением проблемы.

– Эффективным? О чем ты говоришь? Не делай этого, – взмолился Халид. – Обожди и еще раз хорошенько все обдумай.

– Мне тридцать шесть лет, и я последний в моем роду. Я и так слишком долго ждал.

– Умар, – на правах старого друга обратился к нему по имени визирь, – если ты женишься на незнакомке, ты всю жизнь будешь страдать. И ради чего?

Но Умар не собирался делиться своими чувствами даже с человеком, которому доверял больше всего. Мужчине не пристало показывать свои слабости. Тем более королю.

– Я уже все сказал.

– А если жители королевства объединятся и будут умолять тебя жениться на Лейле? Тогда ты прислушаешься к ним?

– Конечно, – ответил Умар, зная, что такого никогда не случится. – Для меня нет ничего важнее моего народа.

– Значит, ради него, ты рискнешь и поставишь все на старинный варварский обычай?

– Я готов на все, лишь бы Самаркара снова не погрязла в войне.

– Но…

– Хватит, – резко оборвал визиря Умар. – Я принял решение. Найди двадцать женщин, достаточно умных и красивых, для того, чтобы какая-то из них стала моей королевой. Но сначала убедись, что они согласны с моими условиями. Займись этим немедленно, – сухо добавил он и вышел из тронного зала.

Как можно быть настолько безрассудной, чтобы согласиться на подобную авантюру?

Элизабет Фарадей стояла с бокалом дорого шампанского и нервно оглядывалась по сторонам в банкетном зале элегантного парижского особняка восемнадцатого века. Он стоил сотню миллионов евро, находился в седьмом округе города и принадлежал шейху Умару ибн Саабу аль-Мактуну, королю Самаркары, о чем Бет узнала из разговора с обслуживающим персоналом. С этими людьми она чувствовала себя наиболее комфортно и не имела ничего общего со стайкой женщин, слетевшихся сюда со всего мира, образовав что-то наподобие современного гарема, из которого неизвестный ей шейх должен был выбрать себе королеву.

Тут присутствовали настоящие красавицы, которые многого добились в этой жизни. Бет представилась возможность познакомиться с обладательницей Нобелевской премии, лауреаткой Пулитцеровской премии, а также обладательницей «Оскара». А еще с самой молодой женщиной-сенатором из Калифорнии, известной японской художницей, предпринимательницей в сфере высоких технологий из Германии и профессиональной гимнасткой из Бразилии.

Тогда как сама Бет не могла похвастаться никакими достижениями. Она была никем.

Она знала, что ей здесь не место, еще когда летела в Париж на частном самолете шейха, где и познакомилась с остальными кандидатками.

– Пожалуйста, Бет, – умоляла ее сестра по телефону два дня назад. – Ты должна согласиться.

– Притвориться тобой? Ты с ума сошла?

– Я бы полетела туда сама, но я только сейчас увидела это приглашение.

Бет даже не удивилась. Она знала, что Эдит иногда не просматривала почту целыми неделями.

– Ты ведь знаешь, что я не могу бросить лабораторию. Я на пороге открытия!

– Ты всегда так говоришь!

– К тому же ты умеешь ладить с людьми, а я нет.

– И из меня получится настоящая принцесса, – с иронией заметила Бет, подметая полы комиссионки, в которой работала.

– Тебе всего лишь нужно съездить в Париж, и ты получишь миллион долларов. Только подумай, как эти деньги помогут моим исследованиям…

– По-твоему, ты можешь уговорить меня на что угодно, сказав, что спасаешь детей, больных раком.

– А разве нет?

– Можешь, – помедлив, вздохнула Бет.

Так она оказалась в Париже. В красном платье, которое трещало по швам, потому что ей единственной из всех потенциальных невест не нашлось наряда подходящего размера, и в чуждом для нее мире.

Она поглядывала на восседавшего на троне мужчину с угрюмым лицом. Он повелительно подзывал к себе собравшихся в зале кандидаток в королевы Самаркары, одну за другой, и те с радостными улыбками покорно подходили к нему! Бет не могла понять, как можно мириться с подобным обращением, ведь эти женщины были невероятно успешными! Настоящими гениями! Сюда приехала сама Сиа Лейн – кинозвезда первой величины!

Лично Бет появилась на этом мероприятии, чтобы ее сестра смогла помочь больным раком детям. А еще ей хотелось повидать Париж, что, возможно, было немного эгоистично с ее стороны. Но мотивы других претенденток на сердце шейха озадачивали ее. Чего им не хватало?

Короля с его худощавой фигурой вряд ли можно было отнести к разряду красавцев, да и вел он себя просто отвратительно. В ее родном Техасе хозяин дома не обошел бы вниманием ни одного гостя, а у этого спесивца напрочь отсутствовали хорошие манеры.

И какой человек потребует, чтобы ему, словно пиццу, доставили на дом двадцать женщин, чтобы из них выбрать себе невесту?

Похоже, Умар аль-Мактун, этот супербогатый и супервлиятельный правитель крошечного государства на Ближнем Востоке, о котором она ничего не слыхала, был настоящим кретином.

Бет повезло, что она, судя по всему, оказалась не в его вкусе.

К ее горлу подкатил ком.

Ей повезло, что она, похоже, вообще ни в чьем вкусе.

Вот почему, в свои двадцать шесть лет, она оставалась девственницей.

«Извини, Бет. Но ты… слишком заурядная». – Бет вспомнила слова своего бывшего парня, и ей вдруг стало нечем дышать. Она выскочила на улицу, в сад, и вдохнула прохладный ночной воздух, прогоняя воспоминания о человеке, который разбил ей сердце. Бет отчаянно твердила себе, что не нуждается в том, чтобы ее любили. Ей представилась чудесная возможность помочь сестре в важных исследованиях. Сегодня она одним глазком увидела Париж, Эйфелеву башню, Триумфальную арку, посидела часок в летнем кафе, съела круассан и выпила чашечку кофе…

Бет вытерла глаза и вздрогнула, заметив в тени деревьев мужскую фигуру.

Она не видела отчетливо лицо незнакомца, но по тому, как были сомкнуты его челюсти и как он мерил шагами сад, предположила, что он злится. А может, испытывает боль. Бет не могла сказать определенно, но подумала, что, решая чужие проблемы, сможет забыть о своих.

– Простите, сэр, я могу вам чем-то помочь? – залепетала она на ломаном французском, который учила в старших классах школы, и не сдержала возглас изумления, когда мужчина обернулся и посмотрел на нее.

Неудивительно, что Бет не сразу заметила его в сумерках. Черные волосы, ладно скроенный черный костюм и глаза чернее ночи…

– Кто вы и что здесь делаете? – звучным голосом, в котором слышался едва различимый акцент, сухо спросил мужчина.

А Бет, потеряв дар речи, растерянно смотрела на него, потому что не знала, как разговаривать с такими красавцами.

– Меня зовут… – Она вовремя спохватилась. – Эдит Фарадей. Доктор Эдит Фарадей, – немного решительнее добавила Бет, пытаясь одарить незнакомца надменным взглядом своей сестры.

Его чувственные губы скривились в улыбке.

– А. Та самая известная на весь мир ученая по исследованию онкозаболеваний из Хьюстона.

– Да, – удивилась Бет его осведомленности. – А вы, наверное, работаете на шейха?

Кажется, ее вопрос позабавил его.

– Каждый день, – мрачно буркнул он. – А почему вы не со всеми?

– Мне стало скучно. И жарко.

Мужчина окинул взглядом ее платье, и Бет невольно покраснела и подтянула вырез, едва прикрывавший ее пышную грудь.

– Знаю, оно мне мало. Но они не нашли моего размера.

– Они должны были подобрать все размеры, – нахмурился ее собеседник.

– Ага, с тридцать восьмого по сорок второй, – закатила глаза Бет. – Так что мне оставалось надеть либо это платье, либо толстовку и джинсы, но они были мокрые. После обеда, когда я гуляла по городу, пошел дождь.

– Вы не отдыхали в отеле, как остальные? – удивился мужчина.

– Чтобы предстать перед шейхом во всей красе? – фыркнула Бет. – Я уже поняла, что я не в его вкусе. И это мой единственный шанс увидеть Париж. Завтра меня отправят домой.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что его помощники не знают, что со мной делать. К тому же я проторчала в зале несколько часов, а этот человек до сих пор не оказал мне чести, ткнув своим величественным пальцем в мою сторону.

– Он вел себя грубо? – помрачнел незнакомец.

– Ничего страшного. Он мне тоже не нравится.

– Но, судя по всему, вы понятия не имеете, что он собой представляет, – оторопело посмотрел на нее мужчина.

– Вы правы, – призналась Бет. – Конечно, мне следовало поискать о нем информацию в Интернете, узнать, что ему нравится, что нет, но я обнаружила приглашение на это мероприятие всего два дня назад и была слишком занята работой до самого отлета…

– Слишком занята? – потрясенно переспросил он.

– Ужасно. – Ей пришлось устроить весеннюю распродажу в магазине, чтобы босс скрепя сердце согласился отпустить ее в отпуск, первый за этот год. – Я имею в виду лабораторию, – прокашлялась Бет.

– Могу представить. Вы занимаетесь очень важным делом.

Мужчина смотрел на нее, видимо ожидая ее ответа, но под его пристальным взглядом все заученные на память термины, которыми снабдила ее сестра, вылетели у нее из головы.

– Ага… Э… Рак – это ужасно.

Он глянул на нее, как на идиотку.

– Да, я знаю.

Бет чувствовала себя до крайности глупой, но обрадовалась, что он не стал развивать эту тему дальше.

– А вы, значит, работаете на короля? А почему вы сами не в зале с остальными?

– Потому что я не хочу находиться там.

Глядя на его широкие плечи и мускулистое тело, Бет пыталась унять волнение. Она никогда не испытывала ничего подобного и внутренне трепетала от одной близости незнакомца. Он нависал над ней подобно башне, и она ощущала исходившую от него силу. Но еще опаснее были его глаза, которые притягивали к себе словно два черных океана, грозя поглотить ее.

– Что ж, – выдавила она, силой заставив себя отвести взгляд, – мне, наверное, следует вернуться в зал. И подождать, пока король поманит меня пальцем. В конце концов, мне за это заплатили.

– Заплатили?!

– Ну да. Каждая из женщин получит по миллиону долларов, только за то, чтобы появиться на этом мероприятии. И еще по миллиону за каждый день, если ее попросят остаться.

– Одной возможности стать королевой Самаркары было бы достаточно, – раздраженно бросил незнакомец. – Можно было обойтись без подкупа.

– Вы правы. Я не понимаю, почему эти невероятные женщины собрались здесь, но, полагаю, деньги сыграли свою роль. – Бет нахмурилась, подумав о сестре. – В конце концов, даже если ты известный человек и преуспел в своем деле, это не значит, что ты не нуждаешься в деньгах.

– А вы? Вы приехали сюда по той же причине?

– Конечно, – выдохнула Бет, завороженно глядя на своего собеседника. Никогда в жизни она не встречала такого красавца. Казалось, он появился из какой-то сказки или, точнее, из эротической фантазии.

Каждый раз, когда он смотрел на нее или что-то говорил, ее сердце начинало биться быстрее. От учащенного дыхания ее грудь грозила разорвать тесный лиф без бретелек и вырваться наружу. Особенно когда мужчина придвинулся к ней ближе.

– Значит, вы здесь исключительно из-за денег.

– Исследования рака требуют значительных вложений, – слегка дрожащим голосом ответила Бет.

– Надо полагать. Но я подумать не мог, что этим женщинам заплатят за один лишь приезд сюда.

– В самом деле?

Похоже, ее собеседник не относился к близкому окружению шейха.

– А кем вы служите у короля? – нерешительно спросила она. – Атташе? Телохранителем?

Он потрясенно покачал головой.

– Вы правда не знаете?

– О, наверное, вы его кузен? Или кто-то известный? Прошу прощения. Говорю же вам, я была занята. Я так устала, что уснула в самолете. А сегодня я отправилась гулять по Парижу… – залепетала Бет.

Незнакомец буравил ее взглядом, словно она представляла собой загадку, которую он пытался разгадать.

Бет – загадка? Да она была раскрытой книгой!

Правда, не в этот раз. Кем бы ни был этот человек, она не могла открыть ему свой секрет.

До этого момента она рассматривала своей приезд сюда как шанс помочь больным детям и возможность хотя бы одним глазком увидеть Париж. Но король платил деньги не просто так. Он платил их за встречу с доктором Эдит Фарадей, а не обычной продавщицей из Хьюстона. И теперь, к своему ужасу, Бет вдруг осознала, что их с сестрой затея не что иное, как мошенничество.

Она нервно поправила вырез своего дурацкого платья. После того, как мужчина подошел к ней ближе, ее грудь вздымалась от волнения так тяжело, что грозила вывалиться из лифа. Неудивительно, что незнакомец продолжал посматривать на нее, а потом резко отвел взгляд.

Бет почувствовала себя пристыженной и ничего не стоящей. Зря она потащилась сюда. Лучше бы сидела дома в своих мешковатых вещах, в которых никто из мужчин не обращал на нее никакого внимания.

– Я пойду, – выдавила она и развернулась, но ее остановил приглушенный голос незнакомца.

– И что вы думаете об этих женщинах?

– А почему вы спрашиваете?

– Мне интересно узнать мнение человека, который, как вы изволили выразиться, не имеет никаких шансов у короля.

– Вы можете пообещать, что ничего ему не расскажете?

– Чего вы боитесь?

– Не хочу никому навредить.

– Клянусь, что буду хранить молчание, – приложил руку к сердцу незнакомец.

– Думаю, он выберет кинозвезду.

– Вы говорите о Сие Лейн?

– Да. Она невероятно красивая и очаровательная. – Бет сделала паузу. – Правда, характер у нее – далеко не сахар. Она часами изводила стюардов из-за того, что у них не было такой минеральной воды, как ей хотелось. Потом, когда мы приехали в гостиницу этим утром, портье чуть не уронил ее дорогущий чемодан, и она грозилась уничтожить всю его семью, если увидит на своем чемодане хотя бы царапину. Она из тех, кто может пнуть собаку. Если, конечно, не посчитает, что та может оказаться полезной для ее карьеры.

– Продолжайте, – усмехнулся мужчина.

– Наверное, мне не следовало так говорить, – виновато ответила Бет. – Уверена, она замечательный человек. Может, просто сегодня была не в настроении.

– Если она самая худшая кандидатура, тогда кто самая подходящая?

– Лейла аль-Абайи, – недолго думая, ответила Бет. Лицо незнакомца исказилось словно от боли, но она продолжила: – Она всем нравится и родом из Самаркары, так что знает язык и местную культуру…

– Кто еще? – перебил ее незнакомец.

– Да каждая из них достойна стать королевой, – смутилась Бет. – Только я не понимаю, почему они хотят замуж за этого человека.

– А что тут такого?

– Ну, разве это нормально устраивать подобные мероприятия, чтобы найти себе жену? Я словно участвую в каком-то реалити-шоу.

– Человеку его положения нелегко найти подходящего партнера, – натянуто бросил ее собеседник. – Не легче, чем такому известному ученому, как вы, бросить свои исследования и потратить время на то, чтобы найти себе мужа традиционным способом.

– Вы правы, – помолчав, ответила Бет. – Кто я такая, чтобы судить? По крайней мере, он платит нам за наше время. А не наоборот. Мне следует сказать ему спасибо. И я обязательно поблагодарю его, когда мне представится такая возможность.

– Мисс Фарадей? – послышался голос у нее за спиной. – Что вы там делаете? Вас ждут в зале.

В дверях стоял один из помощников шейха и нетерпеливо махал рукой, призывая ее вернуться. Но вдруг его лицо вытянулось от удивления, когда он заметил ее собеседника.

– Прошу прощения, мисс Фарадей. – Голос помощника удивительным образом изменился. – Не будете ли вы так любезны вернуться в зал, мы будем вам очень признательны.

– Так, так, так. Кажется, наконец, я познакомлюсь с его величеством, – с улыбкой сказала Бет своему привлекательному незнакомцу. – Пожелайте мне удачи.

Он потянулся к ней и, не сводя с нее глаз, коснулся ее обнаженного плеча.

– Удачи. – Его голос был таким низким, что у нее задрожали коленки.

– Хотя для провала удача не нужна. А мне вечно не везет.

Встретив его озадаченный взгляд, она осеклась. Ведь это Бет была неудачницей, а не Эдит.

– Я хотела сказать… Не обращайте внимания. Пока.

Она развернулась и поспешила обратно в зал.

Умар потрясенно смотрел ей вслед.

Она и правда не знала, кто он такой? Быть того не могло.

Он самонадеянно полагал, что все эти дамы собрались здесь, потому что искренне хотели выйти за него замуж. Неужели одну из них он заинтересовал так мало, что она даже не потрудилась полистать журналы, бульварную прессу или поискать о нем информацию в Интернете? Подобное отношение казалось ему невероятным.

Но что-то подсказывало Умару, что Эдит Фарадей не притворялась.

Она в самом деле не знала, кто он такой.

Так же как сам Умар не знал, что Халид решил заплатить каждой из двадцати женщин за то, чтобы те прилетели в Париж. Такое открытие ранило бы самолюбие даже менее знатной персоны, чем он. Вот почему Халид ничего ему не сказал. Умар приказал своему визирю устроить смотрины, тот так и сделал. И сейчас сидел на его месте на троне и проводил собеседование лично с каждой из кандидаток.

Халид должен был уменьшить количество претенденток на роль королевы до десяти, с оставшимися завтра утром встретится уже сам Умар.

– Зачем ты пригласил Лейлу? – недовольно спросил он визиря, просматривая список потенциальных невест. – Я ведь сказал, что не могу жениться на ней.

– Ты сказал, что женишься на ней только тогда, когда вся наша знать решит, что она достойна стать королевой, – добродушно ответил его старый друг.

– Такого никогда не случится.

– Кто знает.

– Я удивлен, что она вообще согласилась. Разве это не унизительно для нее – соперничать с кем-то?

Глаза его визиря странно блеснули.

– Господин, она, как и ты, ставит нужды Самаркары превыше своих. Ее отец был настолько оскорблен твоим решением, что угрожал поднять бунт. Но Лейла успокоила его, сказав, что одобряет твой план и чтит старинные традиции. Она приняла мое приглашение исключительно ради блага нашего народа.

И ради миллиона долларов.

За один день.

Умар стиснул челюсти. Пусть так. Он слишком долго избегал мыслей о браке. Ему исполнилось тридцать шесть лет, и в случае его смерти некому будет наследовать трон. Халид оставался его единственным родственником, но дальним, и ко всему происходил из другого рода. Так что Умар нуждался в наследнике. Он не мог рисковать угрозой новой гражданской войны, которая чуть не уничтожила страну во время правления его деда. И больше не собирался жениться по любви. Ни за что. Умар стал старше и мудрее и решил, что свяжет себя узами брака исключительно ради продолжения рода.

Согласно традициям ярмарки невест старейшины определяли самую достойную из претенденток, и их выбор вряд ли будет хуже, чем тот, что однажды сделал сам Умар. Главное, чтобы его женой не стала Лейла, сводная сестра его давно погибшей невесты.

Умар чертыхнулся и, тяжело вздохнув, последовал за Эдит Фарадей в зал. Он тихонько встал у стены, чтобы оставаться незамеченным и смотреть за Эдит издалека, пока она разговаривала с визирем. Почувствовав его взгляд, мисс Фарадей обернулась, и их глаза встретились.

Что ж, судя по ее сердитому, даже обвиняющему взгляду, она узнала, с кем разговаривала в саду.

Умар снова пришел в возбуждение, когда медленно обвел глазами ее соблазнительную фигурку. Последние годы он заводил непродолжительные романы с амбициозными худощавыми блондинками-острячками, которые являлись полной противоположностью черноглазой Фериды аль-Абайи, его погибшей невесты.

Мисс Фарадей не была ни сдержанной блондинкой, ни чувственной брюнеткой с глазами затянутыми поволокой. Ее волосы были не то темно-русыми, не то светло-каштановыми, а на вздернутом носике красовалась россыпь веснушек. Ее щеки были розовыми, губы пухлыми, а вот цвет глаз невозможно определить, потому что Эдит стояла слишком далеко, но ее гневный взгляд, направленный в сторону Умара, не оставлял его равнодушным.

И хоть ее лицо олицетворяло собой саму невинность, с телом все обстояло совершенно по-другому. Оно было невероятно соблазнительным. А это платье следовало объявить вне закона. Оно так соблазнительно обтягивало изгибы ее фигуры, что в любой момент могло треснуть по швам и выставить напоказ ее тело, обнаженное и созревшее для того, чтобы он овладел им.

Умар судорожно сглотнул.

Ему не следовало думать о подобных вещах, ведь, несмотря на замечание Эдит о схожести ярмарки невест с реалити-шоу, речь шла о серьезном деле, а не одном из эпизодов «Холостяка».

Мисс Фарадей могла оказаться в его постели только после их свадьбы. И ей было что предложить помимо умопомрачительного секса. Резюме этой женщины выделяло ее среди остальных кандидаток, потому что она была научным сотрудником, специализирующимся на той же форме детской лейкемии, от которой много лет назад умер старший брат Умара.

Если бы не резюме, он никогда бы не подумал, что эта женщина в девятнадцать лет стала выпускницей Гарварда, а в двадцать шесть возглавила группу ученых, которые занимались ультрасовременными исследованиями. По слухам, Эдит Фарадей редко покидала свою лабораторию. Такому человеку полагалось быть сдержанным и внушающим страх, но Умар, к своему огромному удивлению, обнаружил, что она добрая, искренняя и довольно забавная. И хоть она не принадлежала к тому типу женщин, которые привлекали его внимание, она взволновала его до глубины души.

Умар очнулся от своих мыслей, когда заметил устремленные на него взгляды присутствующих в зале женщин. Кажется, его узнали. Не сказав ни слова, он развернулся и вышел обратно в сад, а оттуда направился в свои покои.

– Ваше величество, я сделал все, как ты приказал, – сказал ему визирь, когда собеседование закончилось. – Может, все-таки прислушаешься к голосу здравого смысла и женишься на дочери аль-Абайи?

– Ты уже решил, кого отправишь домой? – не стал удосуживать его ответом Умар.

– Это было нелегко. Разве что за исключением последней кандидатуры. Доктор Фарадей – красивая женщина, но слишком простовата для тебя. И она прибавила в весе после своей последней фотосессии. Это платье смотрелось на ней до безобразия неприлично. Или я не прав?

Умар молча уставился в окно, глядя, как его гостьи рассаживаются по лимузинам. Он видел, как Эдит обернулась и с жалостью посмотрела на поместье, словно знала, что больше никогда не вернется сюда, и пыталась запомнить все до мельчайших подробностей.

Умар вспомнил странное замечание для известной во всем мире гениальной женщины о том, что она абсолютная неудачница.

Неужели из-за того, что ей пока не удалось найти лекарство от определенной формы лейкемии, она ставила ни во что остальные свои достижения?

Халид назвал ее простоватой, и он был прав. Эдит Фарадей не отличалась особой изысканностью или королевской статью. Она принадлежала к другой вере, и ей не хватало благородства, но все же…

Умара тянуло к ней, и он не находил этому объяснения.

Он вспомнил, как она сердито посмотрела на него и облизнула свои пухлые губы, и он чуть не застонал от охватившего его возбуждения.

Но он никогда не поцелует ее и никогда не выберет своей королевой. Она была слишком открытой, слишком искренней, слишком соблазнительной. И абсолютно не отвечала его требованиям. Ему следовало распрощаться с ней…

– Господин? Отправить леди Фарадей домой?

…Только Умар не мог забыть, что, когда он увидел ее в промозглых мартовских сумерках, ему показалось, словно его обогрели лучи яркого теплого солнца, показавшегося на небе после долгой зимы.

– Пусть останется еще на один день.

Глава 2

Когда на следующее утро Бет услышала стук в дверь, она забросила рюкзак на плечо и в последний раз окинула взглядом свой шикарный номер, который в мягких лучах восходящего солнца казался покоями настоящей принцессы. Бет сфотографировала и огромную кровать с балдахином, и камин, а также балкон с кованой решеткой, украшенной розовыми цветами, и огромную ванную комнату из белого мрамора, размером с ее апартаменты в Хьюстоне, чтобы потом показать подружкам.

В отличие от других невест шейха Бет путешествовала налегке, с одним рюкзаком, в котором сейчас лежало коктейльное платье со вчерашнего вечера. Служащие шейха ясно дали понять, что оно им ни к чему. Что ж, можно будет выставить его на продажу в комиссионке.

Бет не огорчалась из-за того, что ей придется вернуться домой. Ей не было места в этом мире роскоши и гламура.

Она обитала в пригороде Хьюстона, в апартаментах рядом с местным колледжем, где когда-то училась, пока не бросила учебу из-за разрыва с Уайеттом. После чего стала работать в магазине одежды на полную ставку и ездила туда на велосипеде и в дождь, и в солнечную погоду, потому что не могла позволить себе даже страховку, не говоря уже о самой машине. Иногда, чтобы свести концы с концами, она подрабатывала в других местах, а в свободное время добровольно помогала в местном доме для престарелых и бесплатной столовой. Это была ее жизнь.

Но ей хотелось запомнить это парижское приключение до мельчайших подробностей, потому что она знала, что такого больше никогда не повторится.

Когда час назад на ее телефон поступило сообщение, она даже не стала его читать. Бет прекрасно понимала, что ее отправляют домой. Вчера в саду шейх позволил ей выставить себя перед ним круглой идиоткой, что не на шутку разозлило ее. Во время разговора с визирем она бросала испепеляющие взгляды в сторону Умара, но когда собеседование подошло к концу, король исчез.

Ну и пусть. Она даже обрадовалась, что больше никогда не увидит его. Ее до сих пор охватывал трепет, когда она вспоминала их встречу в саду.

В дверь снова громко постучали.

– Иду, – буркнула Бет.

Распахнув дверь, она с удивлением обнаружила на пороге самого шейха Умара, одетого в традиционные арабские одежды.

– Итак, теперь вы знаете, кто я такой.

Она растерянно кивнула. Все ее мысли о том, чтобы высказаться насчет его плохих манер, начисто вылетели из головы. Ее колени дрожали, и она со страхом думала о том, что он узнал ее секрет. Иначе почему он сам приехал за ней, вместо того чтобы поручить своим вассалам проводить ее в «автобус позора», который отвозил обратно в аэропорт оставшихся ни с чем кандидаток?

– Что вы тут делаете? – сдавленно прошептала она.

– Доктор Фарадей, у меня для вас две новости: хорошая и плохая, – чуть насмешливо ответил Умар. – Хорошая заключается в том, что вы едете со мной.

Куда? В тюрьму?

– А плохая?

– Папарацци взяли в осаду отель. Я приехал, чтобы проводить вас и остальных девушек обратно. – Он махнул рукой стоявшему позади слуге. – Саад возьмет ваши вещи.

– Это весь мой багаж, – указала Бет на висевший у нее на плече рюкзак.

Шейх пристально посмотрел на нее.

– Я попрошу, чтобы вам прислали больше одежды.

– В этом нет необходимости, – смутилась Бет.

– Разве? – Он окинул взглядом ее мешковатую толстовку и джинсы.

И она вдруг пожалела, что у нее нет более красивой одежды. Хотя какая разница, в чем ехать в аэропорт? Только Бет почему-то волновало, что подумает о ней этот мужчина. Она вспомнила, как вчера вечером он пожирал взглядом ее готовую вывалиться из декольте грудь, и густо покраснела. В тот момент ей казалось, что она оказалась в каком-то романтическом сне, где они вдвоем стояли в залитом лунным светом парижском саду.

Хотя что за чушь она несет? Он выставил ее дурочкой. Третий по счету.

– Я ничего не понимаю. Хорошая новость заключается в том, что вы лично отвезете меня в аэропорт?

– Нет. Я отвезу вас обратно в поместье.

– Как и остальных?

– Десять кандидаток отправятся домой.

– Значит, я попала в другую десятку?

– Вы не рады?

– Эм… а вы уверены, что не ошиблись? – в смятении пробормотала Бет.

Он фыркнул и окинул ее взглядом с головы до ног.

– Вы не похожи на других.

– Правда?

– Да. – От взгляда его черных как ночь глаз ее охватило волнение. – Так вы едете?

Ей следовало отказаться. Она уже получила миллион долларов для Эдит. Только идиотка стала бы искушать судьбу.

– Конечно, – выпалила Бет.

Чувственные губы шейха растянулись в улыбке.

– Пожалуйста, сюда, доктор Фарадей.

Ее сердце гулко стучало, когда она следовала за ним по коридору.

Все чертовски усложнялось. Бет никогда бы в жизни не подумала, что он решит оставить ее еще на один день!

Но в таком случае она получит еще один миллион для исследований Эдит. А завтра ее наверняка отправят домой. И никто ничего не узнает.

– Ты лично забрал эту Фарадей из ее номера? – потрясенно спросил Халид.

– У меня не было выбора. Она не отвечала на сообщения, – раздраженно ответил Умар, глядя на репортеров, толпившихся за высокими коваными воротами поместья. Кто-то слил информацию о том, что шейх Самаркары устроил ярмарку невест. Может, одна из обиженных претенденток? Или кто-нибудь вроде Сии Лейн захотел попиариться за его счет?

Как бы там ни было, но история мгновенно наделала шуму: репортеры не могли упустить новость о том, что известный плейбой и правитель небольшого государства на Ближнем Востоке собрал женщин со всего мира, чтобы выбрать себе королеву.

Доктор Фарадей сказала, что все это похоже на реалити-шоу, и оказалась очень близка к правде.

При одной мысли о ней Умару становилось жарко.

Она выглядела такой потрясенной, когда открыла ему дверь своего номера, словно не ожидала, что ей предложат остаться.

Возможно, он ошибся, выбрав ее. Но как он мог отправить домой единственную женщину, которая отличалась от остальных – рядом с которой пробуждалось его тело? И в ней присутствовала какая-то загадка, словно она что-то скрывала от него. Но что именно?

Сегодня он узнает.

А завтра отправит ее домой.

– Если ты провожаешь кого-то из них лично, ты выделяешь ее, как свою фаворитку, – недовольно заметил Халид.

– Доктор Фарадей и есть моя фаворитка.

– Но она не такая красивая или изящная как…

– Если ты назовешь имя Лейлы, я отошлю тебя домой.

Его визирь замолчал, но потом рискнул продолжить:

– Доктор Фарадей не кажется такой элегантной, как остальные претендентки. Возможно, она проводила слишком много времени в своей лаборатории. Во время нашего с ней разговора она показалась мне слишком безыскусной и прямолинейной. Совет не одобрил бы настолько явное отсутствие дипломатических навыков.

– Она забавляет меня. Ничего больше.

– А, – с облегчением бросил Халид.

– Я забрал ее из номера, потому что посчитал это целесообразным. И я не провожал мисс Фарадей в ее комнату здесь, в поместье.

Хотя ему очень хотелось.

Сегодня утром женщины, вошедшие в десятку тех, кому улыбнулась удача, высыпали из своих номеров и, сбившись в кучку, погрузились в первый лимузин, оставив Омара наедине с соблазнительной Эдит Фарадей во втором.

Ему стоило немалых усилий поддерживать светскую беседу и бороться с искушением закрыть ширму и отгородиться от сидевших впереди водителя и телохранителя, а потом уложить Эдит на мягкое кожаное сиденье, стянуть с нее эту дурацкую мешковатую одежду и насладиться соблазнительными изгибами ее тела.

– Понимаю, господин… Конечно, ты должен получать удовольствие от этого достаточно серьезного предприятия. Пока не сделаешь окончательный выбор. Мне стоило немалого труда собрать этих женщин в Париже.

– Ты хочешь сказать, немало денег, – холодно бросил Умар.

– Ты не одобряешь мои методы? Эти деньги никак не скажутся на твоем состоянии.

– Дело не в этом.

– А в чем? Выкуп невесты – это часть традиции. И разве не лучше, что деньги идут прямиком невестам, а не их отцам, как раньше?

– Согласен. Но все же…

Он не мог сказать Халиду, что такие методы уязвляли его самолюбие, потому что тот ответит, что это вполне заслужено.

– Надеюсь, для главной претендентки не составит труда отказаться от своей карьеры, чтобы стать королевой Самаркары.

– Конечно нет. Это будет большой честью для нее.

Умар раньше тоже так считал, но вдруг его начали разбирать сомнения. Ему самому пришлось бросить учебу в двадцать один год, когда умер его отец, и занять трон, отложив в сторону все свои личные цели и устремления. Хотя после смерти старшего брата он знал, что другой судьбы у него не будет. Как единственный наследник в государстве, где еще не забылись ужасы гражданской войны, он понимал, что должен поставить нужды страны превыше своих собственных. И Умар ожидал, что его жена будет руководствоваться такими же принципами, расценивая свою жертву не как бремя, а как награду.

По крайней мере, большую часть времени.

– Могу сказать, что одна из них точно понимает, что ей оказывают большую честь, – медленно протянул визирь. – У нее нет другой карьеры помимо того, чтобы быть преданной дочерью и гордостью своего народа. Она уже знает наш язык и наши обычаи…

Умар сердитым взглядом оборвал Халида на полуслове:

– Заводи претенденток.

Визирь, стиснув зубы, поклонился и пошел открывать двери, ведущие в главную гостиную.

Восемь из ожидавших за дверью женщин Умар видел впервые. Девятую избегал. Десятую не мог выбросить из головы. Он решил оставить разговор с Эдит напоследок, так сказать на десерт. Она будет его сливками. Его вишенкой на…

Понимая, что начинает возбуждаться, он тут же приказал себе остановиться.

Халид говорил правду: как бы сильно Умара ни тянуло к Эдит, она не годилась на роль королевы. Ей не хватало такта, и она вряд ли откажется от своей карьеры. Ее страсть была очевидной, хотя она как-то странно избегала разговоров о своей работе. У Лейлы тоже не было никаких шансов.

Значит, придется выбирать среди восьми оставшихся. Сегодня он уделит время каждой по отдельности и выберет пять кандидаток, которые поедут с ним в Самаркару для встречи с советом старейшин.

Умар стоял во главе банкетного стола и смотрел, как в салоне появляются одна за другой претендентки на роль его королевы.

Девять из них выглядели как точные копии друг друга, только в одежде разных цветов – стройные, элегантные, высокие и одетые в шикарные наряды от известных брендов.

Десятая отличалась невысоким ростом и более округлыми формами. Ее щеки были розовыми, глаза искрились, а волнистые волосы свободно ниспадали на плечи. Умар не сдержался и окинул ее взглядом с головы до ног. Изгибы ее пленительного тела были спрятаны под мешковатой одеждой, но его собственное тело тут же отозвалось.

Почему именно она?

Умар не находил ответа.

Эдит держалась в стороне и все время отводила глаза, словно чувствовала за собой какую-то вину.

Умар терпеть не мог неясностей и хотел разгадать ее секрет немедленно.

В лучшем из миров он сделал бы это в постели, держа ее в своих объятиях.

Визирь тем временем объявил, что претенденток будут подзывать к шейху по очереди, и решил начать с кинозвезды Сии Лейн.

Красивая блондинка особо не впечатлила Умара, хотя считалась превосходной невестой, которая подобно Грейс Келли или Меган Маркл могла украсить любой королевский двор. И когда он пожимал ей руку, ее кожа оказалась холодной и сухой. Сиа удивилась, что их разговор закончился довольно быстро, словно ожидала, что ее объявят королевой прямо здесь и сейчас.

За ней последовали другие кандидатки.

– Лейла аль-Абайи, – торжественно объявил визирь.

Умар постарался сдерживать свои чувства. Глядя на красивое лицо девушки, он видел те же черные глаза, ту же темную красоту, ту же копну длинных, блестящих черных волос, как у ее сводной сестры Фериды. Которую он высокомерно потребовал себе в жены, что закончилось смертью и…

– Прощайте, – коротко бросил Умар, оборвав ее робкую хвалебную речь в адрес его мудрого правления страной.

– Прощайте? – растерялась Лейла.

– Можете возвращаться в вашу комнату. Сегодня больше не будет никаких встреч. Я благодарю вас, что вступились за меня перед своим отцом. Но дальнейшие контакты между нами были бы нежелательными.

– О, – побледнела девушка. – Я… Понимаю. – Бросив на визиря обиженный взгляд, она поспешно покинула салон.

– Господин, – склонился к нему Халид, – это было чересчур…

– Она не должна находиться здесь, – с каменным лицом оборвал его Умар. – Ты меня понял? Я не женюсь на ней. Никогда.

Его визирь сузил глаза, а потом молча кивнул и назвал имя следующей претендентки.

Умар обрадовался возможности унять громкое биение сердца, начав разговор с очередной кандидаткой, но то и дело бросал взгляды в сторону той, что пряталась в углу и двигалась как тень. Той, которая пыталась быть невидимой, но затмевала собой остальных.

– И, наконец, господин, доктор Эдит Фарадей, – мрачно буркнул Халид.

Умар заметил, как она вздрогнула, когда назвали ее имя. Но почему? Она так сильно не хотела видеть его? Может, дома ее ждал парень?

– Еще раз здравствуйте, – неуверенно пролепетала Эдит и отвела взгляд.

– Я рад, что нас наконец представили друг другу, как полагается, – мрачно протянул он и смерил тяжелым взглядом ее толстовку и джинсы. – Вам не понравились вещи, которые я отправил в ваши покои?

– Они очень красивые, спасибо, – сдержанно ответила она.

– Но вы не надели их.

– В этом правда нет никакой необходимости. Я остаюсь всего на один день.

– И вечер.

– Да. Но я знаю, что, если надену эту одежду, ваши помощники не смогут вернуть ее в магазин. Поэтому я не стала ничего трогать.

– Вас обеспокоила цена? – потрясенно уставился на нее Умар.

– Наверное, это глупо… Просто я не люблю пользоваться добротой других…

Девушка запнулась и густо покраснела.

– Вы не пользуетесь. Вы моя гостья. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно.

– О, так и есть, – натянуто улыбнулась она.

– Может, есть какая-то причина, по которой вам не терпится вернуться в Хьюстон? Парень, который ждет вас дома? – не сдержавшись, выпалил Умар.

– Что? – удивилась она. – Нет!

У него отлегло от сердца.

– Значит, вы скучаете по своей работе.

– Д-да, вы правы, – закивала она и сбивчиво залепетала: – Я надеялась прогуляться сегодня по Парижу, но мне сказали, что нам не разрешат покидать поместье.

– К сожалению, так сложились обстоятельства. За воротами дежурит толпа репортеров.

– Мне хотелось увидеть Лувр или забраться на Эйфелеву башню… Вчера очередь туда была слишком большой. Я думала… А, ладно, это не имеет значения.

– Вы хотите посетить Лувр? Любите искусство?

– Я мечтаю увидеть «Мону Лизу».

– Вы никогда не видели ее? – Странно, что она вообще ни разу не бывала в Париже. Другие женщины наверняка были тут сотню раз. Взять ту же Лейлу, семья которой владела шикарными пентхаусами с видом на Сену.

Похоже, доктор Фарадей в самом деле, ничего не видела кроме своей лаборатории, с юных лет посвятив себя науке.

«Неплохое качество для королевы». Жаль, что это отозвалась в Умаре та его часть, которая хотела видеть Эдит в его постели.

На его взгляд, мисс Фарадей обладала тихой красотой, которую мужчина мог не заметить с первого взгляда, особенно когда она носила такие мешковатые вещи и собирала волосы в хвостик. Она даже не накрасилась.

Умар привык, что женщины постоянно пытаются вызвать его интерес, а Эдит, наоборот, избегала его. По правде говоря, не увидь он ее вчера в том облегающем красном платье, сегодня он не обратил бы на нее никакого внимания.

Неужели он был таким поверхностным?

Когда она не присела рядом с ним, он резко вскочил на ноги.

– Доктор Фарадей, спасибо, что приехали в Париж для встречи со мной.

– Не за что, – улыбнулась она. – Спасибо за два миллиона на мои исследования.

Он не мог отвести взгляд от ее улыбки и от того, как вдруг заблестели ее глаза.

– Вы должны рассказать мне о своих последних достижениях.

Ее улыбка тут же погасла. Может, он напомнил ей о ждущих дома важных делах?

– Я… эм… не очень люблю говорить о работе, – сдавленно рассмеялась она. – Большинство людей находят такие разговоры скучными.

– Но не я. Я не ученый, но слежу за тем, что происходит в вашей области.

– Правда? – выдавила Эдит.

– Возможно, позже, за разговором о ваших исследованиях, мы сможем также обсудить дополнительное пожертвование из нашего благотворительного фонда.

Умар забросил идеальную наживку, с помощью которой можно было разговорить любого ученого. Только Эдит не клюнула на нее.

– Э, может быть, позже, – ответила она и огляделась по сторонам. Потом она чуть подалась вперед и заговорила шепотом: – Вы оставили меня, чтобы услышать мое мнение о ваших потенциальных невестах? Или шутки ради?

– Возможно, мне нравится ваша компания. Я получил удовольствие от нашего разговора в саду.

– Вам следовало сказать мне, кто вы такой… – Эдит запнулась и покачала головой. – Не обращайте внимания.

– Нет, вы правы, – мягко возразил Умар. – Мне следовало сказать вам. Просто вы удивили меня. Я не привык к тому, что люди не узнают меня.

– Забавно. А я привыкла быть невидимой. Для всех. – Когда их взгляды встретились, Эдит показалась ему до странности беззащитной. – Так почему вы выбрали меня?

Она не осознавала собственную красоту. Как могла такая очаровательная и умная женщина обладать настолько заниженной самооценкой?

– Потому что меня разбирает любопытство.

– Любопытство? – насторожилась Эдит. – По поводу чего?

– По поводу вас, – искренне ответил Умар, хотя знал, что не сможет заполучить ее. Если заставить мисс Фарадей бросить дело своей жизни, из нее получится плохая королева, и она будет ужасно несчастна. Лучше отправить ее домой.

Мысль о том, что она останется недосягаемой для него, вызывала чувство досады.

– Господин, – подошел к нему визирь. – Время отправляться на первое свидание.

– Хорошо. – Умар подавил вздох и поклонился Эдит Фарадей: – До встречи.

– До встречи, – улыбнулась она. – Удачи.

Она пожелала ему удачи? Для свидания с другой женщиной?

– Вы в самом деле настоящая загадка. – Последнее слово прозвучало интимно, словно обещание.

Эдит нерешительно посмотрела на Умара, а потом коснулась протянутой им руки.

Когда ее маленькая ладошка оказалась в его ладони, его окатило волной жара, и он тут же отпустил ее. Почему она? Почему его волнует единственная женщина, которую он не сможет сделать своей королевой? Вселенная обладала странным чувством юмора.

Хотя, нет, не странным. Скорее мстительным.

Бет глянула на старинные часы на каминной полке. Десять часов вечера. Шейх так и не появился. Похоже, другие свидания прошли удачно, и, возможно, он уже выбрал себе невесту.

Что ж, так даже лучше, потому что ей больше не придется участвовать в этом фарсе. Бет бросило в дрожь, когда она вспомнила, как шейх Умар заговорил о том, что следит за исследованиями, про-водящимися в области, в которой она работала. Если бы они продолжили разговор, он с первой минуты понял бы, что она совсем не разбирается в теме. Бет старательно пыталась заучить научные термины, но ее мозг отчаянно сопротивлялся и просто блокировал их.

Даже в начальной школе не она, а Эдит показывала блестящие результаты. Поэтому Бет просто перестала стараться и уступила первенство сестре.

Она могла бы добиться успеха в чем-нибудь другом.

Правда, Бет до сих пор не выяснила, чем же было это «что-нибудь другое», и уже начала подозревать, что вообще ни на что не годится.

Ей бы радоваться, что Умар забыл о ней, ведь она вернется домой, зная, что Эдит получит на свои исследования два миллиона. И можно не испытывать чувство вины за обман. Но, как ни странно, Бет переживала за Умара, что было глупым само по себе. Этот привлекательный, богатый и влиятельный мужчина был последним человеком, который нуждался в ее покровительстве. Только ей казалось, что за его высокомерием и свирепым видом скрывалось доброе сердце. Наверное, в прошлом он пережил какую-то страшную трагедию.

И Бет считала, что он заслуживал лучшую жену, чем пусть и красивая, но двуличная кинозвезда. Если бы она могла быть уверена, что Умар выберет себе невесту, которая полюбит его – такую, как Лейла, – которая будет достойна его, тогда она уедет отсюда хоть и не с радостью в сердце, но с чистой совестью.

Бет нервно мерила шагами спальню, еще более шикарную, чем та, что была в ее номере в отеле на авеню Монтень, а потом остановилась, посмотрев на свое отражение в огромном зеркале. Сегодня, собираясь на так называемое свидание, она выглядела… по-другому. Никаких мешковатых вещей и платьев, которые обтягивали ее как сосиску.

Одежда, которую Умар прислал в ее номер, была изумительной и сидела на ней просто идеально. С последним Бет не всегда везло. Она была невысокого роста и, в отличие от своей худощавой сестры, забывавшей о еде в своей лаборатории, любила полакомиться сладостями. Бет была узкой в талии, но обладала пышной грудью и пышными бедрами. Модели платьев с прямыми силуэтами сидели на ней как мешки из-под картошки.

Она с восторгом посмотрела на свое шелковое платье сапфирового цвета и поправила ниспадающие ей до середины спины волосы, которые предварительно выпрямила. Обнаружив в ванной коробочки с косметикой, она накрасилась – впервые с тех пор, как ее бросил парень, заявив, что нашел себе девушку «поинтереснее».

Уайетт был вторым, кто говорил Элизабет, что она нежеланна, и, решив, что с отношениями у нее тоже ничего не получается, она махнула рукой на личную жизнь.

Теперь она стояла перед зеркалом и любовалась своим отражением. Ее подведенные черным карандашом глаза опасно поблескивали, губы, накрашенные красной помадой, казались еще более пухлыми. Благодаря удачному силуэту платья и туфлям на высоких каблуках, бедра казались более узкими, а ноги длинными.

– Сейчас, – бросила она, услышав громкий стук в дверь, и развернулась, чтобы открыть.

Но слишком поздно. Дверь распахнулась, и на пороге возник Умар в своих королевских одеждах.

– Вам следовало подождать, пока я открою, а не врываться сюда, – покраснела от возмущения Бет. – Вы могли застать меня голой!

Она замолчала, когда, услышав ее слова, он сузил свои черные глаза. Он не коснулся ее. Он вообще стоял в другом конце спальни. Но его обжигающий взгляд пробудил в ней желание такой силы, что оно пронеслось по ее телу подобно землетрясению.

– Вы правы, – ответил он, медленно обводя ее взглядом с головы до ног. – Вы выглядите…

На секунду она перестала дышать.

– Ужасно?

– Восхитительно.

– Правда? – взволнованно выдохнула она.

Он подошел ближе и остановился в нескольких сантиметрах от нее.

– Более чем восхитительно, – коснувшись ладонью ее щеки, хрипловато добавил Умар. – Вы выглядите невероятно соблазнительно.

Он скользнул взглядом к ее губам, и ей показалось, что она сейчас рухнет к его ногам.

Затаив дыхание, Бет смотрела, как он развернулся и достал из гардероба шубку из искусственного меха и галантно набросил ее ей на обнаженные плечи.

– Мы куда-то идем?

Он молча кивнул.

– Я думала вы проводите все свои собеседования – свидания, или как вы их там называете, здесь, в поместье, – пролепетала Бет.

– Вы последняя в списке. И я поведу вас прогуляться. – Умар предложил ей руку. – Идем?

Она взволнованно взяла его под руку, ощущая через рукав его одежды тепло его тела, а также исходившую от него силу и мощь, и ее сердце гулко застучало.

– А куда мы пойдем?

Он снова медленно обвел ее взглядом и соблазнительно улыбнулся.

– Увидите.

Глава 3

Умар даже представить не мог, что разговор с потенциальными невестами окажется настолько тягостным, и очень сожалел, что ради него пришлось отменить все важные встречи, потому что ему всегда не хватало времени для государственных дел. В отличие от состоятельных холостяков Умар никогда не устраивал себе каникулы. С тех пор как он взошел на трон, он думал только о своих обязанностях и не хотел рисковать процветанием или безопасностью Самаркары, эгоистично нежась на пляже или вылеживаясь в кровати до обеда.

Он поклялся себе, что никогда не будет таким, как его отец, слабым и инфантильным. Отец позволил стране утопать в нищете и беспорядках и не обращал внимания на свою часто болеющую жену, американо-самарканку, ища удовольствий в объятиях очередной любовницы, а также отказался от своих королевских обязанностей, передав их в руки влиятельных олигархов, таких как Хассан аль-Абайи.

После гибели Фериды Умар понял, что также никогда не будет таким, как его дед. Да, этот человек был сильным, безжалостно уничтожая всех врагов, чтобы сохранить целостность государства и положить конец гражданской войне. Но цена его безграничной жестокости оказалась слишком высока.

Хороший правитель должен сочетать в себе силу и сострадание, что было довольно опасной тропинкой, вот почему Умар никогда не отдыхал. Вот почему жертвовал собственными нуждами ради своих сограждан.

И ожидал того же самого от своей королевы. Его потенциальной невесте следовало понимать, что члены королевской семьи были всего лишь слугами, работающими над тем, чтобы улучшить жизнь граждан Самаркары. Но многие из приехавших кандидаток рассматривали Умара исключительно в качестве бесконечного источника денег или гламурного трофея.

Он устроил ярмарку невест, чтобы найти себе жену и королеву. Проще говоря, он искал самую лучшую – умную, красивую женщину, благородную, сильную и целостную. Которой он будет гордиться, которая будет служить его народу и станет любящей матерью для его будущих детей.

Так было в теории. На практике Умару казалось, что он потратил целый день впустую за светской болтовней с женщинами, с которыми не представлял, как провести медовый месяц, не говоря уже о совместной жизни.

А ту, к которой его тянуло, он получить не мог.

Ближе к вечеру Умару хотелось махнуть на все рукой и отложить мысли о браке еще на несколько лет. Только он лишился даже этого варианта, потому что благодаря папарацци весь мир услышал о его ярмарке невест. Над ним уже смеялись, и если под конец он так и останется холостяком, не избежит позора ни он сам, ни его королевство.

Нет, нужно довести это дело до конца. С помощью совета он сделает правильный выбор. Его королева будет обожаема народом, и его решение организовать ярмарку невест больше не будет предметом насмешек, а станет предметом уважения.

Но сначала…

Умар глянул на свою спутницу, сидевшую рядом с ним на заднем сиденье шикарного внедорожника. Его водителю удалось убежать от папарацци, и Умар с Эдит смогли насладиться коротким визитом в Лувр, открытым специально для них. Ее лицо просияло, когда она увидела известную «Мону Лизу», а ему доставляло огромное удовольствие смотреть на нее саму.

Теперь они снова ехали по темным парижским улицам.

Перегородка, отделявшая их от водителя и телохранителя, была поднята, и Умар с Эдит остались наедине.

К лучшему. Или к худшему.

Умар снова посмотрел на Эдит, всю такую до невозможного желанную в этом прозрачном шелковом платье, которое идеально сидело на ее фигуре, прикрывая тонкую талию, широкие бедра и соблазнительно полную грудь. Она была хрупкой, женственной, восхитительной, и его тело реагировало на каждое ее движение. На каждый ее вдох. Умару стоило невероятных усилий, чтобы не повернуться к ней и не прижать ее своим телом к кожаному сиденью, впившись жадным поцелуем в ее соблазнительные красные губы.

Однажды он уже уступил своему желанию, когда был слишком молод и слишком самонадеян, чтобы быть умнее, и это привело к гибели одного человека и навсегда изменило жизни других, включая его собственную.

– Куда мы едем? Обратно в поместье?

Ее голос дрожал. Она взволнованно посмотрела на него, и ее длинные черные ресницы робко затрепетали на ее розовых щеках.

– Вы упоминали Эйфелеву башню.

– Вы не забыли? – растерялась она.

– Разве я мог?

– Я не привыкла к тому, что мужчины обращают внимание на мои слова, – пробормотала она, уткнувшись взглядом в свои сложенные на коленях руки.

Умар посмотрел на восхитительную россыпь веснушек у нее на носу.

– Вы проводите слишком много времени в своей лаборатории.

В ее глазах промелькнула досада.

– Эдит…

– Бет, – шепотом сказала она.

– Что? – нахмурился Умар.

– Мои друзья зовут меня Бет.

– Бет?

– Это… это прозвище.

В ее голосе послышалось что-то странное, но ее глаза светились искренностью. Еще больше загадок, подумал Умар и машинально подался вперед, чтобы поймать ее взгляд в залитой лунным светом парижской ночи.

– Как пожелаете. Бет.

На ее лице отразилось облегчение.

– А мне называть вас Умаром? – склонив голову набок, спросила она.

Неужели ей никто не сказал, что без его разрешения к нему нельзя обращаться по имени? Но потом он заметил озорной блеск в ее глазах и понял, что она дразнит его. Она ждала, что он начнет возражать. Она рассчитывала на это.

Первая из женщин, которая сегодня шутила с ним.

– Конечно, – так же невинно ответил он. – Умаром.

Он хотел шокировать ее и добился своего.

– Я пошутила! – растерялась Бет.

– А я нет.

– Но, ваше величество, я не могу…

– Вы назовете меня по имени. – Он отвлекся на кончик языка, показавшийся в уголке ее красных губ, и ему до смерти захотелось прильнуть к ним. – Позвольте мне еще раз услышать, как вы произносите его.

– Но, ваше величество… – судорожно выдохнула она.

– Умар, – горячо возразил он. Внезапно ему стало жизненно необходимо услышать, как его имя слетает с этих чувственных, восхитительных губ, которые она только что нервно облизнула.

– Умар, – прошептала Бет.

Звук ее голоса привел его в такое сильное возбуждение, что он чуть не застонал вслух. Что с ним творилось? Никогда раньше он не испытывал такого влечения.

Ему следовало развернуть машину обратно в поместье и сказать слугам, чтобы они проводили Бет в ее комнату, а потом отвезли в аэропорт. Потому что Умар не мог позволить себе переживать подобные чувства. Особенно когда он знал, что не сможет выбрать ее своей королевой.

Или сможет?

Эта мысль проникла в его сердце подобно тихому дуновению ветерка, проносившемуся над песчаными дюнами южного побережья Каспийского моря.

Может, он слишком рано сбросил ее со счетов, решив, что она не годится на роль его невесты?

Но, нет. Сексуального влечения было недостаточно. Из Бет получится ужасная королева. Она ни за что не откажется от своей работы. И она слишком прямолинейная, слишком независимая от мнения других. И ведет себя слишком неуклюже в высшем обществе.

А еще она слишком горячая. Слишком чувственная. Слишком веселая.

Разве захочет такая женщина оказаться запертой в позолоченной клетке королевского дворца?

– Я хотела бы задать вам вопрос, – тихо сказала Бет. – Можете не отвечать, если посчитаете его грубым.

– Я вас слушаю, – заинтригованно ответил он.

– Зачем вы устроили ярмарку невест? Вы красивый, обаятельный, богатый, влиятельный. Я хочу сказать, что если такой человек, как вы, испытывает трудности с поисками партнера, то что остается делать нам, простым смертным?

– Я не испытывал трудности, – уязвленный, ответил Умар. – Я просто выразил желание почтить традиции моей страны и быть эффективным при выборе королевы.

– Эффективным? – фыркнула она. – Вы тратите миллионы!

– Деньги значат для меня не так много, как быстрый способ найти подходящую женщину.

– Но… почему бы вам не жениться на девушке из местных?

Похоже, она имела в виду Лейлу.

– Мой дед женился на уроженке Самаркары. Но когда он возвысил одну благородную семью, недовольство остальных переросло в гражданскую войну. Погибло около полумиллиона человек, включая всех родных моей бабушки. Из моей семьи уцелел только отец. Ему на то время исполнилось восемь лет, и он учился в частной школе в Швейцарии.

– Мне жаль, – побледнела Бет. – Я не знаю историю вашей страны.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Умар. – Это вызывает у меня восхищение.

– Мое абсолютное невежество?

– Ваше абсолютное посвящение делу вашей жизни. Мой брат умер от лейкемии в детском возрасте.

– О… Я… Я сожалею.

– Я говорю так, чтобы вы поняли, с каким уважением я отношусь к тому, что вы делаете. – Медленно он потянулся к ней и убрал упавшую ей на лицо прядку волос. – Бет, я восхищаюсь вами. Очень.

Он почувствовал, как она задрожала, и осознал, что по-прежнему касается ее волос, таких мягких и таких шелковистых.

Ему хотелось провести пальцами по ее щеке и коснуться ее пухлой нижней губы. Он сходил с ума от желания поцеловать ее и, запустив руки под ее меховую накидку, гладить соблазнительные изгибы ее тела.

Машина остановилась у подножия Эйфелевой башни. Умар вышел первым и протянул руку Бет. Одно прикосновение ее ладони вызвало в нем жгучее желание прильнуть к ее губам. Когда машина отъехала, они пару секунд стояли вдвоем в темноте на пустынной дорожке и держались за руки.

– Почему вы не женились раньше? – прошептала Бет.

Его сердце мучительно сжалось, но он прогнал прочь ужасные воспоминания.

– Потому что не хотел.

– Это не ответ.

– Разве?

Умар подумал о своих бывших любовницах, холодных блондинках с холодным сердцем, быстро соблазненных, быстро забытых.

Они не имели ничего общего с ней. Такая женщина, как Бет, открытая, прямолинейная, добрая, была бы партнером на всю жизнь.

– Бет, вы спрашивали меня, зачем я устроил ярмарку невест. А я хочу спросить, почему вы согласились приехать?

Она покраснела и, прикусив губу, отвела взгляд.

– Я ведь говорила. Ради денег. И чтобы увидеть Париж.

Да, говорила. Но почему-то сейчас ее слова задели его.

А чего он ожидал? Что она вдруг признается, что устала от ответственности и постоянной занятости и тайно мечтает о настоящих отношениях, о постоянном партнере, а не временном любовнике? Что она так часто разочаровывалась в романтике и так и не смогла пережить опустошительную трагедию, случившуюся в прошлом?

Что ради своей страны она решила положиться на волю случая и принять то, что предложит ей вселенная?

Нет. Бет Фарадей была ученым. Она не верила в судьбу. Не так, как Умар, который в своей жизни видел слишком много совпадений, чтобы не обращать на них внимания. Как по велению судьбы ему пришлось стать королем, когда его старший брат умер слишком юным. И как той же судьбой ему было уготовано выбрать себе невесту, которая тайно любила другого и лишила себя жизни, только чтобы не стать его королевой.

Хотя, нет. В последнем случае судьба ни при чем. Все случилось по вине Умара, потому что он был настолько эгоистичен, что поставил свои желания превыше всего.

– Что случилось? – пристально посмотрела на него Бет.

Он собирался устроить ей допрос, но сам оказался на месте допрашиваемого. Ему показалось, что эта женщина видит его боль, скрывающуюся глубоко в сердце.

– Пойдем, – бросил он и отпустил ее руку. – Я приготовил для вас сюрприз.

Бет подняла голову и посмотрела на Эйфелеву башню.

– Никогда не видела ничего более красивого, – прошептала она.

Умар глянул на ее радостное лицо и на то, как восторженно заблестели ее карие глаза.

– А я видел.

Ему ничего не стоило привести ее сюда, но она, казалось, чуть с ума не сошла от счастья. Ради такой улыбки он мог бы сводить ее на тысячу Эйфелевых башен.

Удивительно, но Бет Фарадей не впечатлила возможность стать королевой, женой миллиардера, предметом зависти половины мира, а шанс увидеть туристическую достопримечательность, которую каждый год посещали миллионы людей, вызвал у нее дикий восторг.

– Жаль, что все уже закрыто.

– Не для нас.

С телохранителем, следовавшим на почтительном расстоянии, Умар повел ее к частному входу и тихо переговорил на французском с ожидавшим их гидом. Сегодняшний визит был устроен для короля Самаркары в интересах международной дипломатии.

– Поднимемся по ступенькам или на лифте?

– По ступенькам.

– Их очень много.

– Я не боюсь.

Умару импонировало ее бесстрашие.

– Сюда, – улыбнулся он.

Сначала они поднялись на первую платформу, потом на вторую, и Бет не отставала от него, несмотря на свои высоченные шпильки. Когда они вышли на смотровую площадку, она восторженно ахнула, увидев раскинувшийся внизу город.

– Спасибо, – со слезами на глазах прошептала Бет. – Я никогда не забуду, что вы сделали для меня.

– Вы мне слишком льстите.

– Ошибаетесь. Я навсегда запомню этот момент, – горячо возразила она, и Умару захотелось, чтобы она говорила о нем, а не о культовом сооружении из груды металла.

Была ли это ирония или наказание, что он не думал так ни об одной из остальных девяти претенденток? Точнее, даже не девяти, а восьми. Умар игнорировал присутствие Лейлы после их короткого разговора в салоне. Она была единственной, с кем он отказался встречаться наедине.

С другими кандидатками он встретился в саду, или в библиотеке, или в салоне. Одни девушки краснели и нервно хихикали, словно их здравый смысл затуманился, когда они оказались в сказке о Золушке. Другие разговаривали так, словно находились на собеседовании при приеме на работу и делились своими деловыми планами в надежде, что он инвестирует в их бизнес, одновременно намекая, что можно было бы продолжить обсуждение в постели.

Ни одна из них не проявила интерес к политической и экономической ситуации в Самаркаре и к тому, как они лично могли бы повлиять на нее.

Ни одна не задавала ему вопросов, как потенциальному мужу. Неужели они не понимали всей серьезности его выбора?

Скорее всего, нет.

Последняя из претенденток по-настоящему шокировала его, когда прямо предложила ему оральные ласки в своей спальне, чтобы, так сказать, «скрепить сделку», словно это был какой-то незначительный договор: оральный секс взамен на королевскую корону!

Вспоминая холодные глаза Сии Лейн, Умар поежился. Он сразу же отказался, заявив, что по традициям ярмарки невест ему не позволено даже поцеловать какую-то из женщин, пока та официально не станет его невестой.

– Ладно, будем следовать протоколу, – пожала плечами Сиа. – Но я лучше всех. Вы выберете меня.

Возможно, ему следовало так и сделать, несмотря на отвращение, которое он испытывал к ней. Совет с легкостью согласится видеть в роли королевы мировую кинозвезду, которая принесет широкую известность их стране. И к тому же она не была Лейлой, сводной сестрой женщины, чью жизнь он так бездумно разрушил.

Когда Умар закрывал глаза, он по-прежнему представлял Фериду, уходящую в пустыню, чтобы умереть там.

– О чем вы думаете?

Бет смотрела на него. Сквозь него. Словно видела все его промахи и слабости, которые он, будучи королем, скрывал и подавлял, прилагая неимоверные усилия.

– Становится прохладно. Пойдем. – Он повернулся и протянул ей руку. – Нас ждет десерт.

Они сидели на самом лучшем месте шикарного ресторана внутри Эйфелевой башни и были единственными посетителями, потому что ресторан официально закрылся пару часов назад. Бет буквально светилась от счастья, а Умар смотрел на нее в мягком свете свечей и любовался тем, как тени падают на ее нежное личико, шею и округлую грудь.

– Так что вы… – Она запнулась, встретив его взгляд, а потом слегка покраснела и нервно облизнула губы. И Умар с трудом сдержался, чтобы не застонать. – Что вы решили?

«Что я хочу видеть тебя в своей постели», – мысленно ответил он.

– Насчет чего?

– Насчет потенциальной невесты. Как обстоят дела?

Ужасно. Поскольку единственной женщиной, которую он хотел, была та, которую он не мог заполучить. Хотя тело пыталось убедить его разум в обратном.

– Мне нужно подумать, чтобы выбрать из десяти пятерых, которые поедут в Самаркару для встречи с моим советом.

– Старейшины сделают выбор за вас? – ужаснулась Бет.

– Да… и нет. Конечно, окончательное слово будет за мной. Но только дурак ослушается их совета. Потому что по законам моей страны с зачатием ребенка в королевской семье развод уже невозможен.

– Вообще? Такой закон кажется ужасным. И непрактичным. Что, если вы… – помедлила Бет, – разлюбите вашу невесту?

– Тут нечего волноваться, поскольку мы никогда не будем любить друг друга. Этот закон был принят для блага страны. В прошлом столетии сводные братья, воюющие за трон, стали причиной бесконечных войн.

– Сейчас у вас тоже идут войны?

– Они прекратились с тех пор, как я стал королем.

– Ого, – посмотрела на него с уважением Бет.

– Ого? – нахмурился Умар.

– Я просто подумала, насколько непросто быть королем. Вся эта ответственность. Предотвращение войн. Управление страной – это не только замки и короны.

– Нет. Все слишком серьезно.

– А где находится Самаркара?

– На южной границе Каспийского моря, на бывшем Шелковом пути. Наше маленькое королевство богато на нефть и специи и известно своей древней ученостью и радушием живущих в нем людей.

– Ваша экономика строится на нефти?

– Нефти и торговле. Наш финансовый сектор тоже разросся за последние пятнадцать лет. Но мы не вызываем интерес у туристов. Пока. А ведь у нас потрясающие пляжи и чудесный климат. Хотя в моем совете по туризму считают, что, если я женюсь на Сие Лейн, прибыль в этой отрасли увеличится на пятьсот процентов.

Он ожидал, что она начнет высмеивать такой практический подход, выразит ужас и отвращение, но она лишь задумчиво покачала головой.

– Это много новых туристов.

– Да.

Бет тихо вздохнула.

– Теперь я понимаю, почему благополучие вашего народа значит для вас больше, чем ваше собственное. В каком-то смысле, – печально добавила она, – вы, будучи королем, самый несвободный человек во всем вашем королевстве.

Никто никогда не говорил Умару подобных вещей. Ее слова взволновали его, и он поддался порыву и взял ее за руку.

– Я родился для этого.

– Понимаю, но… С кем вы можете поговорить, когда у вас возникают проблемы? У вас вообще есть друзья? Вы король. По определению, вам нет равных. Должно быть, вы чувствуете себя совершенно одиноким, – шепотом добавила Бет.

Его сердце дрогнуло.

Другие женщины сегодня обращались с ним как генералы, желавшие выиграть войну, словно он был кем-то, кого они должны завоевать, чтобы осуществить свои самые заветные мечты.

Но Бет не пыталась завоевать его. Она даже не взвешивала свои слова. У нее не было страха. Она разговаривала с ним, не как с королем, а как с обычным человеком.

Как с равным.

И она не старалась вовлечь его в инвестирование своих исследований – по правде говоря, она игнорировала все его попытки заговорить на эту тему. И она уже исключила себя из списка потенциальных невест.

Почему? Потому, что знала, что он не выберет ее?

Или потому, что сама не выбрала бы его?

– Из Сии Лейн получится красивая королева, – грустно заметила Бет. – Она такая известная личность. Вы правы. Каждому захочется приехать в Самаркару. – Она облизнула губы, и Умар взволнованно проследил за движением кончика ее языка. – Но…

– Но?

– Разве ваш выбор невесты не должен основываться на чем-то большем, чем рекомендации совета по туризму? Ваши советники отнесутся к этому с пониманием, не так ли? – Она скользнула взглядом по его губам. – Хоть вы и король, но вы также и мужчина.

Да. Из крови и плоти.

И сейчас он испытывал вожделение, которого не знал никогда прежде. Он хотел ее. И это желание сводило его с ума.

Он вцепился в край стола и боролся с собой. Ему хотелось смахнуть со стола ведерко с шампанским и тарелки с десертом и уложить на него Бет. Он думал только о том, чтобы почувствовать вкус ее соблазнительных губ и прикосновение ее мягкого и зовущего тела и услышать, как она стонет от удовольствия, когда он снимет с нее одежду и овладеет ею, с силой врываясь в нее, пока их не накроет волна наслаждения.

Но он был королем. Он не мог. И дело не только в чести, но в элементарной порядочности. Через несколько дней у него появится невеста. И Умар не мог соблазнить женщину, на которой не собирался жениться. Это навлекло бы позор на них обоих.

Он сделал глубокий вдох, потом еще один и посмотрел на Бет. Выражение ее лица изменилось. Ее пухлые, красные губы приоткрылись. Краем глаза Умар заметил, как качнулась ее полная грудь, когда Бет шумно вздохнула и начала наклоняться вперед…

В ту же секунду Умар резко отвернулся и вскочил на ноги.

– Уже поздно, – хриплым голосом выдавил он. – Доктор Фарадей, позвольте проводить вас обратно в поместье.

– Да, конечно, – смущенно ответила Бет, неловко поднимаясь из-за стола. – Я и так отняла у вас много времени.

На этот раз Умар не предложил ей руку. Он боялся, что если прикоснется к ней, то потеряет остатки грозившего покинуть его самообладания.

– Спасибо, ваше величество, – прошептала Бет, когда они вошли в лифт. – Я никогда не забуду этот вечер.

Как и он.

Черт бы побрал эту ярмарку и все остальное.

Нервы Бет были напряжены до предела. Ей следовало сказать Умару правду. Но Эдит попросила ее молчать. Сестра утверждала, что Бет может открыть их секрет только в том случае, если шейх будет рассматривать ее в качестве своей невесты. «Что, судя по всему, невозможно», – добавила она.

Бет не стала возражать, даже если посчитала замечание Эдит несколько грубым. Но та говорила правду. Какая из Бет королева? Смех, да и только.

К тому же, если она откроет Умару свою тайну, ее совесть немного очистится, но она потеряет целых два миллиона долларов, которые могут принести много добра больным детям. Ведь, узнав о ее лжи, шейх наверняка потребует деньги обратно.

Она и так рискнула, попросив его называть ее Бет. Даже сейчас, вспоминая, что она ощущала, когда с его чувственных губ слетало ее настоящее имя…

– Вот и пришли, – неуклюже сказала она, когда они подошли к двери ее апартаментов.

– Да, – тихо ответил Умар, и в его глазах полыхнуло такое пламя, что Бет на секунду показалось, что он сейчас поцелует ее.

Но он видел в ней всего лишь забаву. Мужчины относились к ней как к приятелю, с которым можно обсудить потрясающих женщин, вызывавших у них интерес. Разве Умар не спросил ее совета по поводу других кандидаток?

Но когда он взял ее за руку, ее охватило странное волнение.

– Бет, – хрипло сказал Умар. – Я должен задать вам один вопрос. Хотя я уже знаю ответ.

– Да?

– Возможно ли такое, что вы когда-нибудь откажетесь от своей карьеры?

Неужели он…

– Да, – недолго думая, выпалила Бет. – Ради любви.

– Любви? Она так важна для вас?

– Разве есть что-то важнее? – прошептала она, утопая в его черных как ночь глазах.

– Я потрясен. И вы бы бросили свои исследования? Лабораторию? Дело своей жизни? Ради такого непредсказуемого чувства?

– Любовь важнее этого, – запротестовала Бет, а потом осеклась, осознав, что озвучивает собственные мысли. – Прошу прощения, я… я не так вас поняла, – через силу выдавила она. – Я бы никогда не отказалась от своих исследований. Моя работа – это моя жизнь.

Умар в ответ коротко кивнул и отпустил ее руку.

– Как я и думал. Что ж, – после минуты молчания добавил он, – для меня было удовольствием посмотреть Париж в вашей компании.

У Бет упало сердце. Вот и все. Завтра она вернется в Хьюстон и больше никогда не увидит Умара, разве что прочитает о нем в новостях.

Она шумно вздохнула, сдерживая слезы, а потом через силу улыбнулась.

– Вы правы. Думаю, пора прощаться.

Он взял ее за руку, но выражение его глаз оставалось непроницаемым.

– Прощаться?

– Желаю вам удачи при завтрашнем выборе. Я очень рада, что познакомилась с вами. Знаю, вы с помощью ваших советников примете правильное решение. И кого бы вы ни выбрали, надеюсь, вы будете счастливы вместе. Я надеюсь, что вы полюбите свою невесту.

– Я ведь говорил вам…

– Да, знаю. Вы думаете, что любовь тут ни при чем. Но сделайте мне одолжение. Когда будете выбирать себе жену, выбирайте сердцем. А не следуя рекомендациям совета по туризму.

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной, – внезапно сжал ее руку Умар.

– С вами?

– В Самаркару. Я хочу, чтобы вы были там. В числе пяти оставшихся.

– Вы… Правда? – потрясенно посмотрела на него Бет.

– Да.

– Но я совершенно не гожусь на роль вашей королевы!

– Знаю, – помрачнел он.

– Тогда почему вы приглашаете меня?

Он притянул ее руку к своим губам.

– Вы нужны мне.

Он нуждался в ней?

Бет задрожала, почувствовав кожей его теплое дыхание и жаркое прикосновение его губ к своей руке.

Он всего лишь целомудренно поцеловал ее в руку, но ее охватило такое сильное желание, что она замерла, изумленно глядя на него.

– Скажите, что поедете, – потребовал Умар.

– Да, – прошептала она.

– Доктор Фарадей, вы необыкновенная женщина, – хрипло сказал он, коснувшись ладонью ее щеки, а потом развернулся и ушел.

Бет с улыбкой посмотрела ему вслед. А потом ее улыбка погасла. Если он в самом деле рассматривает возможность сделать ее своей женой…

О нет.

Тогда придется рассказать ему правду. И Эдит придется вернуть обратно эти деньги. Ну и пусть. Бет больше не могла обманывать его. Она не хотела причинить ему боль…

– Он даже не поцеловал тебя, – послышался чей-то насмешливый голос.

Обернувшись, Бет увидела стоявшую в коридоре Сию Лейн.

– Он поцеловал мне руку…

– Руку? – фыркнула кинозвезда. – Он шейх. Король с миллиардным состоянием. Если он поцеловал тебе только руку, тогда понятно, что он о тебе думает, не так ли? Думаешь, если он одну тебя повез прогуляться по Парижу, это что-то значит? – подойдя ближе, сказала она, а потом самодовольно заявила: – Мы провели наше свидание в моей спальне. В постели.

Бет показалось, будто ее ударили.

– Я не верю.

– Как хочешь. Все мужчины без ума от меня. И мы обе знаем, кто из нас рожден, чтобы править. А кто нет. – Она скривилась, глядя на Бет, а потом развернулась и направилась в свои апартаменты. – Увидимся в Самаркаре, – с деланой любезностью сказала Сиа.

Бет онемело закрыла за собой дверь своей спальни.

Всего секунду назад она была готова влюбиться в него только потому, что он поцеловал ей руку. Потому, что смотрел ей в глаза. Потому, что, пусть всего на один вечер, заставил Бет почувствовать себя по-настоящему особенной.

Но она не была такой.

«Извини, Бет. Но ты… слишком заурядная», – в ее сознании эхом пронеслись слова Уайетта.

А до этого ее отверг Элфи. Когда после полугода целомудренных «свиданий», она попыталась поцеловать его на выпускном вечере, он отшатнулся и сказал, что его никогда не влекло к ней по-настоящему.

И теперь это. Неудивительно, что Умар так поздно пришел к ней сегодня – он был слишком занят, соблазняя Сию. Бет судорожно вздохнула. Пока она красилась, причесывалась и принаряжалась, он целовал эту красивую кинозвезду. Более того, он занимался с ней любовью.

Ей стало дурно, и она закрыла лицо руками. Получается, Умар переспал с мисс Лейн, а потом пытался приписать свои предпочтения совету по туризму.

Ради всего святого, совету по туризму!

Господи, как ей в голову могло прийти, что между ней и Умаром возникла какая-то связь? Что он мог рассматривать ее в качестве своей жены? Ведь он видел в ней всего лишь друга, как все остальные.

Ну и пусть. Она вытерла слезы и напомнила себе о дополнительном миллионе, который получит для Эдит после того, как уедет из Самаркары. Теперь, когда Бет убедилась, что она всего лишь забава для шейха, у нее больше не было причин чувствовать себя виноватой.

Но ей не становилось легче от этого. Только что ей еще раз напомнили о том, что она и так всегда знала.

В ней не было ничего особенного. Вообще. И никогда не будет.

Бет прислонилась к двери и горько зарыдала.

Глава 4

Утром оказалось, что Умар уже покинул Париж. – Король должен путешествовать отдельно от нас. Так положено, – с улыбкой объяснила Лейла аль-Абайи, которую выбрали в числе пяти оставшихся претенденток.

– Но почему? – спросила Бет, сидя рядом с ней в просторном салоне еще одного из принадлежавших Умару частных самолетов.

– Таковы традиции. Но могло быть и хуже, – весело продолжила Лейла. – Когда-то потенциальным невестам короля приходилось ехать к нему на верблюдах по пустыне или добираться на шатких суденышках по Каспийскому морю!

Бет лишь слабо улыбнулась в ответ.

За завтраком всем десяти претенденткам вручили по контракту.

– Шейх желает, чтобы вы подписали его перед тем, как я объявлю имена пяти финалисток, – натянуто бросил визирь.

– А если мы не подпишем? – спросила одна из них.

– Тогда ваша кандидатура не будет рассматриваться.

Бет быстро пробежалась глазами по контракту, в котором от каждой претендентки требовалось подтвердить, что она заинтересована в Умаре, как своем потенциальном муже, и не возражает, что свадьба состоится через месяц, невесте придется перебраться в Самаркару, и что в случае беременности расторгнуть брак будет невозможно.

Среди женщин послышался недовольный ропот.

– Он, конечно, красивый и мне понравилось наше свидание, но выйти за него замуж через месяц? – ужаснулась одна.

– И сразу же забеременеть? – возмутилась другая. – Но я почти не знаю его!

– И если совместная жизнь не заладится, развода никто не даст!

– Если вы не согласны, можете не подписывать, – расплылся в улыбке визирь.

Его поведение показалось Бет несколько странным. Вместо того, чтобы убеждать женщин соглашаться, он обрадовался, что многие из них пошли на попятный.

Но некоторые были посговорчивей. Лейла подписала контракт сразу же, даже не читая его. За ней последовали юрист из Сиднея, Сиа Лейн и топ-менеджер из Кремниевой долины.

– А вы что скажете? – спросил кто-то у Бет. – Только четверо подписали.

– Этого достаточно, – помрачнел визирь. – Доктор Фарадей, вам нет никакой необходимости…

Но Бет не стала медлить и дрожащей рукой поставила свою подпись в контракте. Она не переживала насчет быстрого брака, беременности или невозможности получить развод, ведь Умар никогда не выберет ее, и она вскоре вернется домой, в Хьюстон, к своей привычной жизни человека-невидимки.

Но сначала нужно помешать ему жениться на Сие. Ей становилось дурно каждый раз, когда она думала о том, что Умар был в постели с этой женщиной.

– Интересно, почему Сиа подписала контракт? Она кинозвезда, и весь мир лежит у ее ног.

– Потому что Умар потрясающий, и он король. – Лейла назвала его по имени, и сердце Бет мучительно сжалось. – Кроме того, три последних фильма с ее участием с треском провалились. И ей тридцать шесть лет. Карьера кинозвезды не вечна.

– А ты почему хочешь стать его женой?

Выражение лица девушки мгновенно изменилось. Она сжала лежавшие на коленях руки так сильно, что побелели костяшки ее пальцев.

– Это мое право по рождению.

То же самое говорил Умар. Может, эта девушка, как и она сама, успела влюбиться в него. Бет внимательно посмотрела на Лейлу и с грустью подумала, что эти двое составят идеальную пару.

– Ты должна стать королевой, – не обращая внимания на разрывавшееся от боли сердце, заявила Бет. – Я скажу об этом королю во время нашего танца сегодня вечером.

– Спасибо, – чуть ли не со слезами на глазах поблагодарила ее девушка.

Убаюканная тихим гудением самолета или, может быть, непролитыми слезами, обжигающими ее глаза, Бет свернулась калачиком в белом кожаном кресле и уснула. Проснулась она от того, что Лейла мягко трясла ее за плечо.

– Просыпайся, мы подлетаем к столице Самаркары, городу Казвин.

Бет посмотрела в иллюминатор и увидела утопавший в золотистых лучах полуденного солнца город с его минаретами и зданиями, увенчанными куполами сапфирового цвета, а также низенькими глинобитными домиками, соседствовавшими с современными небоскребами.

Когда самолет приземлился, Бет пришла в еще больший восторг от царившей здесь теплой погоды.

В отличие от Парижа, которого по-прежнему удерживала в прощальных объятиях уходившая зима, Самаркара утопала в цветах, а на пронзительно-голубом небе ярко светило солнце. Пальмовые деревья лениво покачивались от легкого дуновения ветерка, а воздух был напоен ароматом моря и специй.

Женщин усадили в лимузины и отвезли во дворец визиря.

– Добро пожаловать в Самаркару, – раскинув широко руки, приветствовал их визирь. – Вы остановитесь у меня до окончания ярмарки невест. Сегодня вечером мы устраиваем бал, чтобы представители высшего совета могли познакомиться с вами и решить, кто из вас самая достойная, чтобы стать женой короля.

– А как же сам король? – дерзко спросила одна из претенденток.

– Он будет танцевать с каждой из вас на балу. А завтра, после парада невест на местном базаре, выслушав совет старейшин, он объявит свое решение со ступенек королевского дворца.

– Значит, мы просто пройдемся по рынку? Так вот откуда ярмарка невест получила свое название? – облегченно вздохнула Бет. – Я боялась, что нас выставят на продажу, как шоколадные батончики!

– Это торжественное мероприятие, доктор Фарадей, – поморщился визирь. – Вас провезут в паланкинах от моего дворца через старую базарную площадь, а потом официально представят королю в его дворце. – Он повернулся и посмотрел на остальных женщин: – Добро пожаловать в мой дом. Вы можете выбрать, как провести свободное время до вечера. Будете отдыхать и готовиться к балу или предпочитаете прогуляться по городу?

– Отдыхать, – в унисон ответили четыре кандидатки.

– Гулять по городу, – сказала Бет.

Час спустя ее представили улыбчивой девушке-гиду, и она провела вторую половину дня, ловя каждое слово своей спутницы, потому что хотела узнать как можно больше об этой удивительной стране. Бет проехалась по городским улочкам, попробовала местную еду, послушала традиционную музыку и была шокирована подробностями ужасной гражданской войны, которая длилась два поколения и унесла жизни трети населения.

– После войны наша страна утопала в нищете, но с тех пор, как трон занял король Умар, Самаркара стала процветать, – пояснила девушка-гид. – Теперь мы все ждем, когда он выберет себе королеву и у них появится наследник. Тогда нашему счастью не будет конца.

Она многозначительно посмотрела на Бет.

– Боюсь, это буду не я, – ответила та.

– Доктор Фарадей, вы слишком скромны. Вы самая достойная кандидатура.

– Почему?

– Потому что вы единственная, кто проявил интерес к моей стране. Я так и скажу своим друзьям. Жаль только, что они не заседают в верховном совете.

Когда они снова оказались во дворце визиря, Бет задержалась в холле прихожей.

– Пожалуйста, можно я еще раз повторю эту фразу?

Девушка пыталась научить ее самаркарскому приветствию, но иностранные языки никогда не были сильной стороной Элизабет.

– Уважаемая доктор, – взмолилась ее спутница, когда Бет несколько раз повторила за ней одно предложение, – вы никогда, никогда не должны произносить эти слова.

Но когда гид ушла, Бет упрямо повторила про себя: «Мир и радость вашему дому». Неужели она произносила эту фразу настолько ужасно?

Ее проводили в отведенные ей покои, и вскоре она стояла перед зеркалом, грустно глядя на свое необыкновенно красивое бальное платье из тончайшего шелка изумрудного цвета. Еще один вечер, еще один шикарный наряд. На этот раз последний.

Когда Бет проводили вниз, остальные девушки были уже на месте. Явными фаворитками у собравшихся в зале гостей оказались Лейла и Сиа Лейн, тогда как остальных претенденток встретили вялыми аплодисментами.

Когда Бет представили пяти пожилым членам высшего совета и их женам, она тяжело сглотнула, вздернула подбородок и произнесла традиционное самаркарское приветствие, чтобы впечатлить присутствующих своими хорошими манерами.

– Мир и радость вашему дому, – гордо сказала она.

Глаза старейшин округлились от шока, а потом послышался звон разбитого стекла, когда одна из их жен уронила бокал с шампанским.

– Бет.

Она подскочила, услышав за спиной хрипловатый голос Умара, и, затаив дыхание, повернулась.

В Париже этот мужчина казался ей соблазнительным, сильным, неотразимым. Но в Самаркаре…

Здесь перед ней стоял настоящий король. Окружающие – и слуги, и знать – смотрели на него с почтением, словно он был не просто их правителем, но их самой большой надеждой и радостью.

Глядя на него снизу вверх, Бет почувствовала, как сжалось ее сердечко. И на долю секунды она позабыла все свои обещания помочь ему выбрать хорошую жену и испытала глубокое сожаление, что не она окажется в его объятиях. Умар спал с другой. С Сией, которая заслуживала его меньше всего.

Он посмотрел на потрясенных старейшин, а потом взял ее за руку.

– Потанцуйте со мной.

– Сейчас?

– Да.

– Но… Но меня представили последней. Визирь сказал, что я буду танцевать с вами последней.

– Это мне решать, – мрачно бросил он, и она не нашлась что возразить.

Они медленно кружились в танце, едва касаясь друг друга под пристальными взглядами присутствующих.

Бет чуть не расплакалась, подумав, что сегодня видит Умара в последний раз. Сдерживая слезы, она подняла глаза и посмотрела на него.

– Что вы делаете? – резко бросил он.

– Вы о чем? – пролепетала она.

– Вы произнесли традиционное самаркарское приветствие.

– Да, – просияла Бет. – Я выучила его сегодня.

– Только вы произнесли его неправильно и оскорбили членов совета, намекнув на связь их матерей с ослом.

Она густо покраснела. Неудивительно, что девушка-гид умоляла ее не произносить эту фразу.

– Ой.

– Поэтому ответьте на мой вопрос, – раздраженно покачал головой Умар. – Что вы делаете? Вы стараетесь сделать так, чтобы вас не выбрали?

– Как будто меня могут выбрать!

– Что это значит?

– Мы оба знаем, что я здесь просто для того, чтобы оказать вам моральную поддержку. Как ваш друг. Приятель!

– П-приятель? – не поверил своим ушам Умар.

Бет кивнула, сдерживая слезы.

– Я не жалуюсь, я отношусь к этому с пониманием. Даже скажи я это приветствие правильно, совет все равно не проголосует за меня. Я полная неудачница. Я приехала сюда только для того, чтобы удержать вас от ужасной ошибки! Пожалуйста, не женитесь на Сие только из-за того, что вы спали с ней!

– Что? – Умар остановился и изумленно уставился на нее. – О чем вы говорите?

– Нет необходимости скрывать это, – горестно ответила она. – Сиа сказала, что вы спали с ней перед свиданием со мной.

– Мисс Лейн сказала, что я спал с ней?

– Я не ревную. То есть я не это хотела сказать… не то чтобы я думала… что мы с вами могли бы…

Умар притянул ее обратно, и они продолжили танцевать.

– Я вообще не прикасался к ней.

– Она сказала…

– По традициям ярмарки невест я не могу прикоснуться ни к одной из вас, – резко заявил он. – Пока я не определюсь с выбором. Хотя я испытывал искушение, – процедил Умар.

– Вы говорите о Сие.

– О вас, – сверкнул глазами Умар.

– Вы… – Бет не поверила своим ушам. Нет. Она не собиралась попадаться на эту удочку еще раз. – Вы хотите сказать, что я для вас как друг.

– Друг, – фыркнул он. – Я чуть не поцеловал вас вчера. Мне стоило невероятных усилий… – Умар запнулся и посмотрел на нее. – Сиа соврала вам, потому что чувствует угрозу.

– Угрозу – с моей стороны? – разволновалась Бет.

– Она видит то, что видит каждый. Кроме вас. – Он посмотрел на нее сверху вниз. – Неужели вы не видите, какая вы красивая?

– Я… Я не…

– Нет, красивая, – процедил он. – Но я не могу выбрать вас своей королевой.

– Нет, – прошептала она. Конечно, он не мог выбрать ту, которая только что оскорбила весь высший совет. Которая врала ему в лицо с момента их встречи. Которая все испортила.

Но осознание того, что Умар не спал с Сией и что он рассматривал Бет в качестве своей невесты, стало самым горьким моментом в ее жизни.

Ее сердце плакало от боли и отчаяния. Если бы все сложилось по-другому…

Но нет. Их отношения были обречены с самого начала.

– Значит, вы не собираетесь выбирать Сию?

– Нет.

– Тогда кого?

– Осталось всего трое. Выбор предстоит трудный, – натянуто ответил он. – Вы все должны были подписать контракт до приезда в Париж.

– Но мы подписали его только сегодня. То есть некоторые из нас.

– Я в курсе, – мрачно бросил он. – И что мне остается делать, Бет?

Вот и настал подходящий момент. Но она никак не могла решиться произнести эти слова.

– Выбирайте Лейлу, – сдавленно прошептала она. – Она должна стать вашей королевой.

– Нет.

– Но она красивая, добрая и…

– Вы настаиваете на ее кандидатуре с самого начала.

– Ради вас, – через силу выдавила она. Умар даже не догадывался, чего ей стоили эти слова. – Потому что ваша жена будет не просто вашей королевой. Она будет вашим партнером. Вашей возлюбленной. До конца вашей жизни. – Бет посмотрела на него умоляющим взглядом. – Лейла будет самым правильным выбором.

– Это то, чего вы хотите на самом деле?

– Да, – горько ответила Бет.

Музыка смолкла, и Умар резко опустил руки.

– Тогда я пойду и приглашу ее на танец. Всего доброго.

– Прощайте, – ответила она на самаркарском языке и встретила его изумленный взгляд. – Я опять сказала все неправильно?

– Нет. – Жаркий взгляд Умара пронзил ей сердце. – Все было сказано идеально.

С этими словами он оставил ее.

Умар сходил с ума от ярости. Он злился на своего визиря. На Бет. На себя.

Он хотел Бет и знал, что она тоже хочет его. Иначе почему она подписала контракт?

Да, ее языковые навыки были ужасными, а ее усилия проявить себя в дипломатии обернулись катастрофой. Совету старейшин она уже пришлась не по душе. Но Умар мог бы справиться со всем этим.

Единственное, что его беспокоило, – это ее карьера. Бет жила своей работой и никогда не откажется от нее. А Самаркаре нужна королева, а не ученая-невидимка, запертая в своей лаборатории.

Но ни одна из женщин не могла сравниться с Бет.

Как визирь мог допустить такую ужасную ошибку?

Умар четко выразился, что каждая из потенциальных невест должна подписать контракт, подтверждая, что понимает всю серьезность данного мероприятия и не связана никакими другими обязательствами. После того, что случилось в прошлом, Умар никогда не женился бы на той, чье сердце несвободно.

– Я очень сожалею, господин. Это моя ошибка, – сказал, поклонившись Халид. – Желаешь отменить ярмарку невест?

– Отменить? – вспылил Умар.

– Или ты можешь выбрать Лейлу аль-Абайи. Она подписала контракт. Она готова.

Опять эта Лейла. Даже Бет подсовывала ее ему, тогда как он отчаянно надеялся услышать от нее, что она решила бросить свою карьеру и стать его королевой. Стоило ей намекнуть, и он заставил бы совет дать ей еще один шанс.

Вместо этого ему придется либо жениться на Лейле, либо провалить ярмарку невест и сделать культурные традиции своей страны предметом насмешек.

Умар посмотрел на Бет. Она казалась такой теплой, такой мягкой в его руках. Ее прекрасное лицо раскраснелось от жары, а карие глаза сверкали от переполнявших ее эмоций. И она только что сказала ему жениться на другой женщине.

Его распирало от злости.

Он стиснул челюсти и, подойдя к Лейле, пригласил ее на танец.

По залу тут же пронесся шепот одобрения. Умар вдруг вспомнил слова Халида, что может случиться такое, что все королевство объединится и будет умолять его жениться на Лейле аль-Абайи. Его визирь оказался прав. Старейшины и знать не хотели видеть в королевах чужестранку, отвергая любую женщину, которая коверкала их язык так, как это делала Бет, или вела себя слишком вызывающе, как Сиа Лейн.

Лейла отличалась от своей сводной сестры. Ферида казалась хрупкой, потерянной, но в Лейле с ее робким взглядом чувствовалась женщина со стальным стержнем. Идеальная кандидатура на роль королевы. Только она оставляла его равнодушным. Но если дочь аль-Абайи будет самым правильным выбором для Самаркары…

Умар танцевал с Лейлой, ловя одобрительные взгляды присутствующих, но все его мысли возвращались к женщине, которая не могла принадлежать ему. Той, которая стояла в другом конце зала и наблюдала за ним с болью, отражавшейся в ее карих глазах.

Разве она хотела не этого?

Элизабет смотрела, как Умар и Лейла танцуют, улыбаясь друг другу. Склонившись, он шепнул что-то девушке на ухо, и та, сверкнув глазами, весело рассмеялась.

И внезапно Бет стало невыносимо находиться здесь.

Она выбежала из зала и бросилась по коридорам опустевшего дворца в свою спальню. Закрыв за собой дверь и глотая слезы, она взяла лежавший на тумбочке телефон и набрала номер сестры. Никогда еще Бет не чувствовала себя такой одинокой.

Эдит пообещала, что на время визита Бет в Париж будет прятаться в своей лаборатории, чтобы никто не смог заметить подмену. Но сестра не брала трубку. Что не было чем-то необычным, потому что она всегда уходила с головой в работу, и пусть весь мир подождет.

Эдит никогда не ездила к их бабушке на пыльное ранчо в Западном Техасе. Бет навещала старушку одна и каждый день звонила ей, а потом организовывала ее похороны. Это ей пришлось заниматься документами, когда банк лишил их с сестрой права выкупа заложенного ранчо. Эдит думала только о работе.

– Я близка, я так близка к открытию, – повторяла она.

Только открытия никак не происходило.

Бет успокаивала себя, что все в порядке. Эдит была гением, а гении требуют особого обращения.

Но сейчас, когда телефон звонил и звонил, а сестра не брала трубку, Бет впервые в жизни испытала злость.

Бет все время поддерживала Эдит, так почему сестра не могла хотя бы раз оказать ей поддержку, когда ее сердце разрывалось на куски?

Она повесила трубку и швырнула телефон обратно на тумбочку.

Утром, после ночи, проведенной в слезах, ей принесли традиционную самаркарскую одежду с длинными юбками с яркой вышивкой, балахонами и головным убором. Ей подвели глаза сурьмой, а на руки нанесли хной причудливые узоры.

Потом Бет проводили в ее паланкин. Ее подняли четверо носильщиков в парадной одежде, и она, чтобы не свалиться, ухватилась за лежавший под ней мягкий матрас.

– Вы не должны открывать полог, пока мы не прибудем в королевский дворец, – заглянул к ней визирь. – Храните молчание. Не высовывайтесь, – грубовато добавил он, а потом сердито задернул полог.

Но разве могла она винить его за то, что он недолюбливал ее после того, как она вчера оскорбила весь высший совет?

Бет молча сидела в паланкине, стоически игнорируя зовущие извне голоса, умолявшие невест показать личико и попробовать то или иное угощение. Но потом она услышала детские голоса, и не смогла устоять.

Она раздвинула полог и увидела бегущих за чередой паланкинов ребятишек. Они поприветствовали ее, и ей показалось дурным тоном, не ответить им.

Бет забыла свое решение следовать инструкциям визиря и неловко выскользнула из паланкина, чуть не свалившись на землю.

К ней тут же подбежали детишки и взрослые, а ее носильщики нервно переглянулись.

– Привет, – поздоровалась Бет на английском – она не хотела рисковать еще одним международным скандалом – и тепло улыбнулась. – Очень рада познакомиться с вами.

– Как вас зовут, мисс? – спросил один из мальчишек тоже на английском.

– Бет. А тебя?

Люди столпились вокруг нее, и она приготовилась к вопросам, но никто ничего не спрашивал. Они просто приветствовали ее.

– Мадемуазель, попробуйте мои финики, у нас самые лучшие финики! – крикнул один торговец, протягивая ей финик.

– И пахлаву. Моя пахлава самая вкусная в мире, – сказала какая-то женщина.

Бет попробовала и финики, и медовую пахлаву, от которой ее пальцы стали липкими, и она облизала их к огромному удовольствию толпы. Кто-то попросил сделать селфи с ней, и она позировала с искренней улыбкой. И все это время окружавшие ее люди рассыпались в похвалах своему королю.

– Мисс Бет, если его величество выберет вас, вы будете благословенны.

– Король Умар так много сделал для этой страны.

– Он отправил моих девочек учиться в колледж…

– Он спас бизнес моего сына…

– Мы стали самым счастливым королевством в мире.

Они смотрели на Бет, ожидая ее реакции.

– Я в восторге от вашей страны. Любая женщина сочла бы за честь стать королевой Самаркары, – искренне ответила она.

Бет глянула на исчезающую вдали череду остальных паланкинов, как вдруг ее внимание привлек какой-то шум за спиной. Она обернулась и ахнула, увидев, что заблокировала путь королевским всадникам. Один из солдат, юноша с побледневшим от страха лицом, казалось, с трудом сдерживал своего скакуна.

Все случилось в считаные секунды.

К детишкам постарше на дорогу выбежал малыш лет трех, не заметив нависшую над ним огромную лошадь. Бет услышала женский крик, когда ребенок с улыбкой бросился прямо под копыта жеребцу, и, недолго думая, схватила мальчика, прикрыв его своим телом и выставив руку вперед перед мордой лошади. Та от неожиданности подалась назад, а Бет шепотом начала успокаивать ее, как делала когда-то на ранчо своей бабушки, когда их лошади нервничали или были чем-то напуганы.

На долю секунды она увидела перед собой огромные зубы животного и его копыта и мысленно распрощалась с жизнью. Но всадник успел усмирить своего скакуна, и Бет, облегченно вздохнув, передала плачущего малыша его матери.

– Бет! – внезапно послышался крик в толпе, и его подхватило множество других голосов: – Бет! Бет! Бет!

– Королева Бет!

– Вот кого мы хотим видеть нашей королевой!

Эти люди ничего не знали об Эдит и ее многочисленных достижениях. Они горячо поддерживали саму Бет.

– Миледи, если позволите, – с уважением низко поклонился один из носильщиков, и она, еще не оправившись от шока и глянув на огромную толпу, скандировавшую ее имя, быстро забралась в паланкин. Визирь будет негодовать, что она снова нарушила правила. А Умар, наверное, придет в бешенство…

Когда они добрались до ступеней королевского дворца, Бет чуть приоткрыла полог и ужаснулась, увидев, что толпа еще больше увеличилась, следуя за ними и продолжая скандировать ее имя.

Ее носильщики остановились и медленно опустили паланкин на землю.

– Добро пожаловать, – раздался голос Умара, сдержанный и холодный.

В толпе воцарилась тишина. Началась торжественная церемония.

Невесты одновременно вышли из своих паланкинов, и только Бет немного замешкалась, потому что запуталась в своих длинных одеждах. Она густо покраснела, когда люди у нее за спиной снова начали выкрикивать ее имя.

– Бет! Бет!

Не обращая внимания на шум, недобрые взгляды соперниц, знати и визиря, она, глубоко вдохнув и вскинув подбородок, посмотрела на Умара, стоявшего наверху лестницы с угрюмым видом. А потом опустила голову и еще больше покраснела. Если он произнесет имя выбранной им невесты, то есть Лейлы, торжественный момент будет испорчен, потому что из-за необдуманного поступка Бет люди будут требовать другую женщину на роль своей королевы.

– Бет! Бет! Бет!

Умар поднял руку, и толпа тут же затихла.

– Я выбрал свою невесту. И моей королевой станет… – Он замолчал, и его молчание убивало ее. О, если бы они встретились при других обстоятельствах и он был обычным парнем, который заглянул в ее магазин… Но он был королем, а ей никогда не стать его королевой. Несмотря на теплый прием простого народа, знать уже невзлюбила ее. А что будет, когда они узнают, что Бет все время обманывала их, выдавая себя за другого человека? Умар возненавидит ее. Нет. Ему следует жениться на Лейле. Так будет лучше для всех.

Так почему же он не произносит имя дочери аль-Абайи?

«Просто произнеси его», – глотая слезы, в отчаянии думала Бет.

– Я выбрал… – Умар сделал глубокий вдох. – Доктора Элизабет Фарадей.

Воздух задрожал от радостного ликования толпы, а потрясенная Бет на долю секунды почувствовала себя как никогда счастливой.

Но потом, когда до нее дошло, что она наделала, у нее похолодело сердце.

Глава 5

Стоя на верхней площадке лестницы, Умар услышал взбешенное шипение визиря:

– Господин!

– Это мой выбор, – спокойно заявил он.

– Но совет проголосовал за Лейлу!

Единогласно к тому же. Только Умар не мог представить в своей постели никого, кроме Бет.

Когда он посмотрел на нее, стоявшую внизу лестницы, у него перехватило дыхание.

С подведенными сурьмой глазами и в традиционных самаркарских одеждах она была не похожей на себя, но такой близкой. Она казалась ему всем, о чем он мечтал. Его горло свело судорогой, когда он открыл рот, чтобы заставить себя произнести имя другой женщины.

Но тут случилось чудо.

Он услышал, как толпа скандирует имя Бет, и кровь забурлила в его венах.

– Бет! Бет! – просил его народ.

И его сердце замерло.

Король он или не король?

Умар вдруг понял, что Бет говорила правду. Что бы ни советовали ему старейшины, сегодня он выбирал не только королеву. Он выбирал жену. Возлюбленную.

Когда Умар назвал ее имя, народ чуть с ума не сошел от радости.

– Но почему? – сквозь зубы процедил Халид.

– Потому что я хочу ее, – тоном, не терпящим возражений, ответил Умар.

– Но она никогда не откажется от своей карьеры.

– Знаю.

Халид потрясенно посмотрел на него, а потом молча поклонился.

Умара не удивляло то, что визирь настаивал на кандидатуре Лейлы. Ведь когда умерли родители Халида, его принял в свой дом Хассан аль-Абайи и воспитывал, как родного сына.

Но разве не лучше для Умара жениться на женщине, которую он хотел видеть в своей постели? Из которой получится превосходная жена и мать? И которую уже обожал его народ?

Паланкин Бет проделал довольно короткий путь до королевского дворца, но она успела влюбить в себя всех жителей города.

Умар посмотрел на отвергнутых невест, которые буквально кипели от ярости, особенно Лейла. Он не винил ее, потому что она наверняка знала о решении совета и ждала, что ее терпение сегодня будет вознаграждено.

Но в конце концов она поймет, что они не подходили друг другу.

Умар заметил, как Бет что-то шепнула носильщику паланкина, ближе всех стоявшему к ней, и тот ответил ей, кивнув в сторону дворцовых ступеней. Тогда она глубоко вздохнула и, слегка приподняв подол своего искусно вышитого наряда, начала подниматься по ступенькам к нему. Их глаза встретились, и чувства Умара обострились до предела. Он услышал пение птиц высоко в небе, уловил пьянящий аромат роз и почувствовал мягкое дуновение морского бриза.

Когда Бет поднялась к нему на площадку, она выглядела бледной и напуганной, а потом вдруг покачнулась, и он, схватив ее за руку, помог удержаться на ногах. А затем сделал то, о чем мечтал с того самого момента, когда впервые увидел ее в утопавшем в сумерках парижском саду, когда она заявила, что ни одна женщина в здравом уме не захочет стать его невестой. Он притянул ее к себе и жадно поцеловал.

Бет положила руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть, но потом обняла его за плечи и на радость толпе ответила на его поцелуй, сначала робко и неуверенно, а потом с такой же страстью, которая бушевала в нем самом.

Он почти не слышал оглушающие крики толпы и забыл о визире, знати и других женщинах. В это мгновение для него не существовало никого, кроме Бет. Словно она была первой женщиной, которую он держал в своих объятиях. У него кружилась голова от восторга, и он еще крепче прижал ее к себе, ошеломленный пожиравшей его страстью…

– Господин, – зашипел Халид, и Умар снова вернулся в реальный мир, вспомнив, что обнимает будущую королеву.

Он оторвался от губ Бет, и она чуть покачнулась, словно ноги не держали ее.

– Умар, – прошептала она. – Я должна тебе кое-что сказать… Ты не знаешь… Не знаешь, кто я такая.

– Ты доктор Бет Фарадей. Одна из самых известных ученых в мире. И женщина, на которой я хочу жениться.

Если раньше она казалась напуганной, то теперь на ее лице отразилась подавленность.

– Я не… – Она запнулась, глянув на старейшин, которые подались вперед, ловя каждое ее слово. – Я недостойна тебя.

Недостойна? Может, она не хотела становиться его женой?

Но то, как она отвечала на его поцелуй…

Умар мог поклясться жизнью, что она хотела его.

Его предки правили этой страной почти тысячу лет, и, поскольку он был последним законным наследником, его роду угрожало полное вымирание. Но, глядя на свою будущую жену, Умар вдруг понял, что сделал правильный выбор. Потому что он не мог представить, чтобы не сделать ее беременной несколько раз. Возможно, у них будет пятеро детей. А может, и все десять, жадно посмотрев на ее тело, подумал он.

Умар отчаянно хотел ее и сходил с ума при мысли, что ему придется ждать целый месяц до свадьбы. Он представил их переплетенные в объятиях обнаженные тела и судорожно вздохнул. Затем он взял Бет за руку и повернулся к толпе.

– Через месяц, – громко крикнул он, – у нас будет свадьба, и она станет вашей королевой!

На этот раз собравшийся внизу народ закричал от радости так громко, что под ногами Умара задрожали камни.

Умар еще раз помахал своим подданным и повел Бет во дворец.

– Что будет с остальными претендентками? – едва слышно спросила она.

– Их проводят обратно во дворец визиря, и через час они покинут страну. Все, кроме Лейлы. Она живет в Самаркаре.

– Но она…

Омар остановился и положил ей руки на плечи.

– Забудь о ней. Я хочу поговорить о тебе. О нас.

Бет задрожала, а затем шумно вздохнула, глянув на недовольное выражение лица визиря и стоявших рядом старейшин.

– Халид, спасибо за организацию ярмарки невест, – поблагодарил визиря Умар. – Она превзошла все мои ожидания. – Он посмотрел на Бет и взял ее за руку. – Твои заслуги будут вознаграждены.

– Господин, может, у тебя найдется минутка…

– Позже.

– Но, господин…

– Позже, – ледяным тоном повторил Умар. – На этом все.

Его старейшины поклонились и быстро разошлись. И только Халид задержался. Он сердито посмотрел на Умара, потом поклонился и исчез в длинном дворцовом коридоре.

– Я ему не нравлюсь, – заметила Бет.

– Он упрямый, но вскоре поймет, какое ты сокровище. Расскажи, как получилось, что люди начали скандировать твое имя?

Выслушав ее историю, Умар с чувством глубочайшего уважения поднес ее руку к своим губам и перецеловал все ее пальчики, позволив своему теплому дыханию задержаться на ее коже.

Бет снова задрожала.

– Умар. Я должна…

Мимо прошли горничные, одарив их удивленными взглядами.

– Пойдем куда-нибудь, где мы сможем остаться одни, – взял ее за руку Умар.

Они миновали череду искусно отделанных арок и колонн и поднялись по ступенькам в башню, где находилась его спальня.

– Какая красота, – восхищенно ахнула Бет.

– Покои королевы еще красивее.

– У короля и королевы раздельные спальни?

– Таковы традиции, – сипло ответил Умар и обхватил ладонями ее лицо. – Здесь есть межкомнатные двери.

Но когда он наклонил голову, чтобы поцеловать Бет, она резко отстранилась и поспешно вышла на балкон. Умар последовал за ней и встал у нее позади, положив ладони на поручни по обеим сторонам от ее рук.

– Помнишь тот вечер в саду, в Париже? Я сразу обратил на тебя внимание.

– Потому что я была глупа. Я единственная из всех не узнала тебя.

– Ты разговаривала со мной на равных и не рассматривала меня как приз, который нужно завоевать. И ты была самая соблазнительная из всех женщин, которых я видел, – сиплым голосом ответил он, представив, как осыпает поцелуями ее обнаженное тело, а потом посмотрел в сторону своей спальни и улыбнулся. – В этой башне раньше находился королевский гарем.

– Гарем? – фыркнула Бет.

– Этому дворцу много сотен лет. Но гаремы попали под запрет сто лет назад.

– Какая жалость. – В ее глазах заплясали озорные огоньки. – Ты бы избавил себя от множества хлопот, если бы привез все двадцать кандидаток прямо сюда.

Он расплылся в улыбке, но потом выражение его лица изменилось.

– Но я хотел только одну. – Он притянул ее к себе и заглянул ей в глаза. – Я хотел только тебя…

С этими словами он прильнул к ее губам.

Бет сначала застыла, а потом обняла его за плечи и пылко ответила на его поцелуй.

– Бет, я хочу тебя, – почти не отрываясь от ее губ, прошептал Умар. – Сейчас.

Она судорожно вздохнула, а потом вцепилась в его плечи и прижалась к нему.

Это было все, что ему нужно. Он подхватил ее на руки и отнес обратно в спальню на огромную кровать, на которой не спала ни одна женщина. Умар никогда не приводил сюда любовниц. Он давно решил, что будет делить ее только со своей женой. Своей королевой. В этой кровати они зачнут своих детей. Умар хранил это ложе в чистоте ради своей единственной, в знак глубочайшего уважения к ней.

Он поставил Бет рядом с кроватью и осторожно снял ее головной убор, и ее волосы золотым шелком рассыпались у нее по плечам. Зайдя к ней за спину, Умар расстегнул застежки ее платья, и оно с тихим шелестом скользнуло на пол. Теперь Бет стояла перед ним в простой женской сорочке. Он взволнованно опустился на колено перед ней и снял с нее туфли. Но когда он поднялся, чтобы заключить ее в свои объятия, она остановила его.

– Я не могу. Мы… Мы не можем, – тяжело сглотнула она.

– Почему? Ты не хочешь меня?

– Ты знаешь, что хочу, – сдавленно рассмеялась она и потупила взгляд. – Я никогда не думала, что ты можешь выбрать меня, иначе…

– Иначе – что?

– Я бы никогда не приехала в Самаркару. Я… Я не та, за кого ты меня принимаешь. Ты думаешь, что я какая-то известная всему миру ученая.

– Не только. Ты женщина, которая влюбила в себя мой народ всего за час. Которая рисковала жизнью, чтобы спасти ребенка. И которая желает добра всем, за исключением разве что себя самой. – Умар нежно провел рукой по ее волосам. – Ты женщина, которая будет моей женой и матерью моих детей.

– Как я могу сказать тебе? – задрожала Бет, и он вдруг понял, что ее беспокоило.

– Бет, не стоит переживать, если ты не девственница. – Он мягко взял ее руки в свои. – Это старая традиция, которую никто не соблюдает.

– Что? – недоуменно спросила она.

– Ты опытная в плане секса. Чудесно. Я тоже. Это не делает тебя недостойной. И не умаляет твою привлекательность для меня. Ты ведь об этом хотела сказать?

Она покачала головой:

– Я… дело в том… Я не… Вообще-то я девственница, – выпалила Бет и посмотрела на его губы. – Так что я не смогла бы доставить тебе удовольствие в постели.

– Ты девственница? – не поверил своим ушам Умар.

– Да. Это еще одна причина, по которой я не могу выйти за тебя замуж. – Ее глаза наполнились слезами. – Поэтому позови обратно тех женщин. Скажи Лейле, что ты передумал. Еще не поздно сделать правильный выбор!

Но он не слышал ее. Он думал только о том, что в этом современном мире его невеста умудрилась сохранить невинность.

– Как такое возможно? – всматриваясь в ее глаза, выдохнул Умар. – Неужели все мужчины Хьюстона такие дураки?

Бет густо покраснела.

– У меня было всего два приятеля. С первым я встречалась в старших классах школы. Я не понимала, почему он никогда не целует меня, пока на выпускном вечере он не признался, что его не интересуют девушки. А второй… Я безумно влюбилась в него, но он никогда не отвечал мне взаимностью. Год назад мы расстались, потому что, по его словам, во мне нет ничего особенного. Он сказал, что я слишком заурядная.

Ее голос стал чуть сипловатым от непролитых слез.

– Заурядная? – взволнованно переспросил Умар и покачал головой. – Это уж точно не про тебя.

Бет посмотрела на него так, словно не верила его словам, и тогда он обнял ее и крепко прижал к себе ее дрожащее тело.

– Но есть еще кое-что, что я должна сказать тебе, – едва слышно прошептала она. – Что-то, о чем мне совсем не хочется говорить. Ты должен понять, что исследования в области онкозаболеваний требуют больших вложений. И моя сестра была в отчаянии. – Она покачала головой и потерла пальцами лоб. – Нет, я не должна винить ее. Я тоже хотела увидеть Париж.

Умар не мог понять, о чем она толкует и при чем здесь ее сестра?

Ему не хотелось говорить об их семьях или о прошлом. Что сейчас имело значение, кроме них самих? Их жизнь только начиналась…

– Позже, – хрипло ответил он и прильнул к ее губам. Сначала его поцелуй был мягким, но когда он снова вкусил сладость ее губ, его возбуждение возросло. Он крепко прижал Бет к себе и набросился на ее чувственный рот, проникая в него языком, но она вдруг вырвалась из его объятий.

– Пожалуйста. Ты ничего не понял. Я не та, за кого ты меня принимаешь!

Единственное, чего он не мог понять, так это того, что она относилась к себе, как к какой-то ошибке природы.

– Тогда скажи мне. Я хочу знать о тебе все. Или еще лучше, – прошептал он, снова завладевая ее губами, – покажи…

Когда они поцеловались, ему показалось, что он почувствовал солоноватый вкус ее слез. Какие бы недостатки она ни приписывала себе, он покажет ей, что они ничего не значили. Умар развязал шнурки ее сорочки, и та слетела вниз к их ногам. Теперь Бет стояла перед ним в одних белых кружевных трусиках.

У него перехватило дыхание, когда он посмотрел на ее полную, обнаженную грудь, тоненькую талию и длинные волосы, ниспадавшие на ее девственно-белоснежную кожу. В огромных глазах Бет отражался водоворот синего моря, зеленых полей и земли. В них отражался целый мир.

Ему казалось, что он слышит, как гулко стучит ее сердце. Бет стояла перед ним, застыв, а ее розовые соски торчали от возбуждения. Когда она посмотрела на него, он прочитал в ее глазах отчаянное, невинное желание. В этот момент она была для него всем.

Его страсть разгорелась так сильно, что он не смог бы ждать целый месяц. Разве может изголодавшийся человек стоять перед столом, уставленным различными яствами, и не потянуться за пищей, которая спасет ему жизнь? Бороться с искушением? Невозможно.

Но Бет оказалась девственницей, и только эгоистичный мерзавец мог лишить ее невинности за пару недель до свадьбы. Ее девственность была драгоценным, неожиданным даром. И ему следовало уважать этот дар – и саму Бет.

Значит, оставалось только одно – жениться на ней прямо сейчас.

Глава 6

Неужели она потеряла всякий стыд? Неужели лишилась разума, что так беззастенчиво стоит перед ним почти полностью обнаженная?

Ее губы припухли от поцелуев Умара, а тело требовало большего.

Она пыталась заставить себя объясниться, но это оказалось слишком нелегко.

А ведь хватило бы пяти простых слов: «Я не доктор Эдит Фарадей».

Или даже трех: «Я обманывала тебя».

Но Умар неторопливо окинул ее восторженным взглядом с головы до ног, и слова, которые могли положить конец происходящему, застряли у нее в горле.

Впервые в жизни Бет чувствовала себя по-настоящему желанной. Да еще таким мужчиной!

Не сводя с нее глаз, Умар снял свой головной убор, и ей нестерпимо захотелось запустить пальцы в его мягкие, слегка примятые волосы. Затем он стянул свою тунику и остался в одних брюках. Бет взволнованно посмотрела на его загорелую мускулистую грудь, покрытую черными волосками, и его широкие плечи. Рядом с Умаром, таким сильным и таким могущественным, она чувствовала себя хрупкой и женственной.

Он обращался с ней так, словно она была средоточием его вселенной.

– Я хочу тебя, хабиби, – обхватив ладонями ее лицо, прошептал Умар.

– Хабиби?

– Это значит… любимая.

Бет задрожала, впервые в жизни испытывая такое сильное желание.

Ей хотелось провести с ним хотя бы одну ночь, чтобы потом хранить ее в памяти всю жизнь. А завтра она расскажет правду, заставит Эдит вернуть деньги, и они с Умаром тихо разойдутся, отменив свадьбу.

Она проведет одну ночь в его объятиях, а потом отпустит, чтобы он женился на другой, которая заслуживала быть его женой и королевой Самаркары.

– Это неправильно, – с громко бьющимся сердцем прошептала Бет.

– Знаю.

Она потрясенно посмотрела на него.

– Ты девственница. Ты сохранила древние традиции и заслуживаешь, чтобы с тобой обращались, как с сокровищем, кем ты и есть на самом деле.

Она? Сокровище?

Против своей воли, Бет скользнула взглядом по его мускулистой груди вдоль стрелки из черных волосков, ведущей к его подтянутому животу и исчезающей под поясом его брюк.

– Заниматься с тобой любовью до свадьбы было бы бесчестно. Я знаю. Но есть одна вещь, которая имеет большее значение, – жадно посмотрел на нее Умар.

– И что это?

– Бет, ты хочешь меня?

– Я… – Слезы жгли ей глаза. – Я не могу.

– Не можешь что?

– Хотеть тебя, – прошептала она, но увидев, как помрачнел Умар, тут же добавила: – Но я хочу. Я хочу тебя больше всего на свете.

Он крепко сжал ее руки и пронзил ее сердце взглядом своих черных как ночь глаз.

– Бет, – прошептал Умар, а потом сказал что-то на своем родном языке и расцеловал ее в обе щеки.

– Что ты сказал?

– Хабиби, если ты и правда хочешь меня, тогда произнеси мое имя и повтори слова, которые я скажу тебе.

У нее кружилась голова от его близости, когда она сбивчиво произнесла несколько слов на самаркарском. Когда Бет покачнулась, ее обнаженные, набухшие от возбуждения соски коснулись черных волосков на мускулистой груди Умара.

– А теперь поцелуй меня, Бет, – сипло сказал он. – Сначала правую щеку, потом левую.

Действия, которые они совершили, походили на какой-то ритуал, но Бет думала только о том, чтобы насладиться этим моментом и навсегда сохранить его в своей памяти. Чего бы это ни стоило.

Когда она расцеловала Умара в обе щеки и отстранилась, его глаза сияли.

Он наклонился и нежно поцеловал ее, а затем, не отрываясь от ее губ, подтолкнул ее к кровати. Бет закрыла глаза, наслаждаясь ощущением веса и силы его тела.

– Ты делаешь меня таким счастливым, – прошептал Умар, осыпая поцелуями ее шею.

Бет задержала дыхание, когда он опустил голову и обхватил губами ее тугой сосок. Он ласкал ее тело, словно это было какое-то сокровище: жарко целовал ее щеки, лоб, глаза, запускал пальцы в ее волосы и проводил руками по ее телу.

Когда Умар медленно раздвинул ей ноги и опустился между ними на колени, она ощутила, как его покрытая короткой щетиной щека мягко коснулась чувствительной кожи на ее животе. Бет бросило в жар, когда он лизнул ее пупок, а потом начал медленно стягивать с нее нижнее белье. Закрыв глаза и дрожа от возбуждения, она почувствовала, как он поднялся и снял с себя брюки, а потом снова опустился на колени между ее бедер.

– Бет, посмотри на меня, – потребовал Умар.

Она послушно открыла глаза и ахнула, увидев его загорелое, сильное тело, намного большее, чем ее собственное. Но больше всего ее поразила его возбужденная плоть, направленная в ее сторону. До этого никогда не видевшая обнаженного мужчину, Бет затаила дыхание, испытывая одновременно восторг и страх.

Она потянулась к Умару и взяла его плоть в свои руки, и он вздрогнул от ее невинного прикосновения. Когда она начала нежно поглаживать его, он с тихим рычанием схватил ее за руки и, толкнув обратно на подушки, жадно набросился на ее губы.

– Держи руки при себе. Иначе мне придется связать тебя.

Он принялся покрывать поцелуями ее тело, пока, наконец, не опустил голову между ее бедер. Бет задрожала, ощутив его жаркое дыхание внизу своего живота, а он еще шире развел ее ноги и провел языком по ее лону.

Наслаждение, которое она переживала, было ошеломительным. Бет потянулась к Умару, но, вспомнив его слова, замерла и лежала смирно под почти что невыносимым натиском запретного удовольствия. Сначала движения языка Умара были осторожными, но когда Бет напряглась и задрожала, они стали более стремительными. Она почувствовала, как он погрузил в нее один палец, а потом еще один, растягивая ее. Бет запрокинула голову и, вонзив ногти в его плечи, машинально приподняла бедра. Ее грудь отяжелела, а в теле начало нарастать напряжение. Бет затаила дыхание. Она хотела – о господи, она хотела…

Бет задрожала и закричала от наслаждения, а через несколько секунд услышала, как Умар достал что-то из ящика тумбочки.

– Я никогда не занимался любовью с девственницей. – В его голосе слышалось напряжение. – Я не хочу причинить тебе боль.

– Не беспокойся, – открыла глаза Бет.

Он устроился между ее бедер и немного помедлил, а затем, шумно вздохнув, осторожно погрузился в нее.

Бет ахнула от боли и хотела попросить Умара остановиться.

– Подожди, – сипло выдавил он, сжав ее плечи. – Подожди, хабиби.

Он застыл, давая ей время привыкнуть к его вторжению, и вскоре она ощутила, что острая боль исчезла, и ее плечи расслабились.

Умар мягко поцеловал ее и, обхватив ладонями ее грудь, куснул за нижнюю губу, а потом начал очень медленно двигаться внутри нее.

Невероятно, но ее захлестнула новая волна блаженства, на этот раз еще более неземного, и она, закрыв глаза, заметалась по подушке.

– Нет, – прошептал Умар, приподнимая ее подбородок. – Смотри на меня. Чувствуй, как я нахожусь внутри тебя.

Их взгляды встретились, а души соединились. Казалось, в ней больше не осталось места, чтобы принять его, но он, ускорив темп, проникал в нее еще глубже. Он врывался в нее резче, сильнее, подталкивая ее к самому краю, пока на нее не обрушился еще один оргазм, такой силы, что вся ее вселенная взорвалась и разлетелась на мириады звезд.

Ощутив вкус ее сладких губ, Умар с трудом держал себя в руках.

Но она была девственницей, и ему пришлось обуздывать свои порывы. Он почувствовал, как задрожала Бет, когда он опустил ее на их брачное ложе и она обняла его за плечи. Того, что она пережила блаженство в его объятиях один раз, было недостаточно, ему хотелось подарить ей еще большее наслаждение. Но когда она громко закричала во второй раз и ее тело конвульсивно сжалось вокруг него, он потерял не просто самообладание, он потерял разум.

Ее восхитительная грудь покачивалась, когда он врывался в нее все стремительнее и стремительнее, пока его не захлестнуло наслаждение настолько острое, что он чуть не потерял сознание и рухнул на нее со стоном, полностью обессиленный.

Их разгоряченные, потные тела оставались переплетенными на их брачном ложе, когда Умар вдруг заметил, что его презерватив порван. По его спине пополз холодок, но он успокаивал себя, что ничего страшного не случилось. Теперь они с Бет женаты. И они хотели детей.

Но все же…

Умар отбросил эту тревожную мысль и, нежно поцеловав Бет в лоб, притянул ее к себе.

Должно быть, он задремал, потому что, когда открыл глаза, тени в спальне сместились, понемногу превращаясь в полуденные сумерки. В его желудке заурчало. Можно приказать, чтобы им принесли чего-нибудь поесть, но через несколько часов должен начаться банкет в честь закрытия ярмарки невест. К тому же Умару не хотелось, чтобы люди узнали, что он соблазнил Бет за месяц до официального торжества.

Хотя, если она забеременеет, любой сможет сложить дважды два…

Он снова посмотрел на Бет, спящую в его объятиях, такую мягкую и такую теплую, и в нем проснулось чувство голода другого сорта. Но только он потянулся, чтобы разбудить ее, в дверь спальни громко постучали. Кто посмел…

Дверь настежь распахнулась, и на пороге появился визирь и два охранника.

Увидев Умара и Бет голыми в постели, Халид побледнел.

– Что ты наделал?

– Что я наделал? – зарычал Умар.

Бет открыла глаза и в ужасе посмотрела на пришедших, и ему захотелось придушить визиря. Она прикрылась простыней, а Умар вскочил на ноги, кипя от ярости.

– Что все это значит?

– Господин, эта женщина – мошенница! Она не доктор Эдит Фарадей. Настоящая Эдит Фарадей по-прежнему находится в Хьюстоне, прячась в своей лаборатории!

– Что ты несешь? Вот же она!

– Это ее сестра-близнец, Элизабет Фарадей!

Сестра-близнец? Умар фыркнул и покачал головой.

– Ты же не думаешь, что я поверю…

А потом он повернулся и посмотрел на Бет.

– Я собиралась сказать тебе, – прошептала она.

И тут сердце Умара онемело.

– Ты… ты не доктор Фарадей?

Она молча покачала головой.

– А кто же ты тогда?

– Никто, – прошептала Бет.

– Она работает в комиссионном магазине! – зло торжествуя, заявил визирь.

Умар тяжело сглотнул и повернулся к визирю.

– Оставьте нас.

– Господин, думаю, будет неразумным оставлять тебя наедине с этой искусительницей…

– Не заставляй меня повторять дважды.

Охранники поклонились и вышли за дверь, а визирь напоследок одарил Бет ядовитым взглядом.

Умар стоял голый рядом с кроватью, наедине с женщиной, которую только что к превеликому удовольствию лишил девственности и сделал своей.

– По крайней мере, теперь я знаю, почему ты просила называть тебя Бет, – холодно бросил он.

– Извини, – выдавила она.

Извини. Умар сжал руки в кулаки и, посмотрев на постель, которую хранил для своей жены, своей королевы, подумал о том, что он наделал.

Он ведь доверял Бет.

А она с самого начала нагло врала ему. Она разрушила все, чего он пытался добиться.

– Черт бы тебя побрал, – зло прошептал Умар.

Глава 7

– Пожалуйста, – задыхаясь, произнесла Бет, встретив взгляд Умара, смотревшего на нее так, словно она была для него абсолютно чужим человеком. – Ты ведь не думаешь…

– Не думаю что? Что ты обманывала меня с момента нашей встречи? Что пока я по своей глупости доверял тебе и выбрал своей невестой, ты и твоя сестра надрывали животы от смеха, что вам удалось так ловко провести меня?

– Неправда! Все не так!

– А как?

– Когда Эдит получила твое приглашение, она не могла бросить лабораторию, но ей очень нужны были деньги на исследования, – сбивчиво залепетала Бет. – Поэтому она попросила меня поехать вместо нее. Мы не замышляли ничего дурного, – слабо добавила она. – Это был шанс увидеть Париж и сделать что-то доброе для этого мира.

– Сделать что-то доброе, – не веря своим ушам, протянул Умар, и Бет густо покраснела от стыда.

– Прости. Если бы я знала, что ты можешь выбрать меня, клянусь, я бы никогда не согласилась поехать в Париж!

– Но ты согласилась. Ты приехала и притворялась доктором Эдит Фарадей. Ты согласилась войти в десятку. А потом согласилась подписать контракт и поехать в Самаркару, чтобы тебя представили всему миру и этой стране, как мою невесту!

– Прости…

Умар подошел к шкафу и достал оттуда рубашку и брюки.

– Пожалуйста, – глотая слезы, взмолилась Бет. – Попробуй понять…

– Я понимаю, – не глядя на нее, ответил он. – Ради трех миллионов долларов ты выставила на посмешище меня и все, во что я верю.

– Ради исследований в области рака! Чтобы моя сестра могла спасать жизни…

– Мне плевать на причину, – резко оборвал ее Умар. – Ты сделала так, что жители этой страны полюбили тебя. И за это я ненавижу тебя больше всего.

– Я собиралась сказать правду.

– Когда?

– Завтра.

– Лгунья.

– Это правда. Я пообещала себе, что проведу с тобой одну ночь, а потом все расскажу.

– Слишком поздно, – резко бросил он.

Бет нахмурилась. Что значит «слишком поздно»?

– Рак это ужасно, – подражая ее голосу, насмешливо сказал Умар и покачал головой. – Что я за дурак, что поверил тому, что ты несла!

Она покраснела еще больше и отвела взгляд.

– Мне следовало сказать правду еще тогда, во время нашей первой встречи в Париже.

– Тебе вообще не следовало приезжать в Париж. – Он шагнул к ней и сжал руки в кулаки. – Я только одного не понимаю. Почему ты позволила мне заняться с тобой любовью? Чего ты добивалась?

– Я…

– Хотела получить прощение?

– Никто никогда не смотрел на меня так, как ты, – выпалила Бет. – Я хотела… хотела, чтобы у меня остались какие-то воспоминания. Что-то, что я смогу хранить в своей памяти до конца жизни, спустя много времени после того, как ты выберешь себе лучшую невесту.

– Ты так и не поняла, что наделала?

– Прости, – задыхаясь от слез, в который раз повторила Бет. – Я уеду тихо. Просто скажи людям, что я сказала неправду. Твой визирь был прав. Я никто. Я притворялась своей сестрой. Она гений. А я с трудом закончила школу. Я улечу первым же самолетом и… и заставлю Эдит вернуть деньги. А ты сможешь жениться на Лейле…

Умар горько рассмеялся:

– Слишком поздно.

– Почему?

– Мы занимались сексом, – мрачно бросил он.

Как будто она не ощущала этого каждой клеточкой своего тела, каждым ударом своего сердца!

– И что с того?

– Ты можешь забеременеть.

– Но ты… Мне показалось, ты доставал презерватив…

– Да. Но он порвался.

– Порвался? – потерянно переспросила она.

– Я подумал, что ничего страшного не случилось, – с иронией ответил он. – А с чего бы мне волноваться, если я занимался любовью со своей женой?

– Что?!

– Это так, Бет. Мне не терпелось заняться с тобой любовью. Но ты была девственницей. И я не мог овладеть тобой недостойно. До того, как мы поженимся.

– Те слова, которыми мы обменялись… – в ужасе прошептала Бет.

– Да. Мы обменялись брачными клятвами и скрепили их поцелуями. В нашей культуре такой ритуал имеет юридическую силу.

– Ты обменялся клятвой с моей сестрой.

– Я говорил эти слова тебе, а не ей.

– Но я не знала! – Потрясенно воскликнула Бет.

Его глаза стали темнее грозовой тучи.

– Думаешь, это отменяет наши клятвы после того, как ты уже согласилась быть моей невестой на глазах у всего мира? Когда ты сказала мне, всевозможными способами, что ты моя?

– Но я не имела в виду… – Бет запнулась, встретив его убийственный взгляд. – Хорошо. Я произнесла эту клятву. Но ведь никто ничего не знает. Мы могли бы сделать вид, что ничего не случилось!

– Бет Фарадей, может, ты и привыкла притворяться, но я нет. Я связан честью говорить правду, и как мужчина, и как король. Я никогда не лгу. Мой брак – это не прихоть. Речь идет о будущем моей страны. Я предпочел тебя Лейле, потому что думал, что это поможет объединить наш народ. В то время как ты всего лишь искала развлечений и возможности заполучить пару миллионов. Твоя безответственная ложь может послужить причиной новой гражданской войны.

– Что же нам делать? – ужаснулась Бет.

– Если ты беременна, согласно закону Самаркары я не смогу развестись с тобой. Король не может развестись с матерью своего наследника.

Неужели она могла остаться его женой? Несмотря на ее ложь? На мгновение ее охватил восторг, но потом она вспомнила, с каким унынием произнес Умар эти слова.

Он решил, что она заманила его в ловушку, чтобы женить на себе. Эгоистично. Безрассудно. Ради денег.

– Ты можешь развестись со мной, если пожелаешь. Точнее, должен. Я заслуживаю этого.

Умар глянул на нее, но ничего не сказал.

– Пожалуйста. Прости меня. Я сделаю все, что угодно, – взмолилась она.

– Конечно, сделаешь, – медленно протянул он, а затем резко развернулся и направился к двери.

– Проследите, чтобы мисс Фарадей не покинула свои покои до начала банкета, – приказал он охранникам, а потом обратился к визирю, топтавшемуся в коридоре подобно вурдалаку: – Нам нужно серьезно поговорить.

– Да, господин. – Визирь одарил дрожащую Бет испепеляющим взглядом. – Мисс Фарадей, будь моя воля, я бы бросил вас за решетку до конца ваших дней.

У нее похолодело внутри. За решетку?

– Достаточно, – остановил его Умар и повернулся к Бет: – Твоя одежда в шкафу в королевской спальне. Банкет начнется через три часа. Будь готова.

– Но, Умар, – выдавила она. – Ты ведь теперь не захочешь, чтобы я…

Он молча вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а Бет встала с кровати и, собрав с пола свою одежду, на негнущихся ногах бросилась в соседние покои. Ее трясло, когда она вспоминала слова визиря. Умар пришел в ярость, но он никогда бы не бросил ее в тюрьму.

Или бросил?

Тот его взгляд, когда он узнал о ее обмане…

Через пару минут в дверь спальни тихо постучали, и Бет увидела на пороге девушку лет семнадцати, одетую в скромные одежды дворцовой горничной.

– Ваше величество, меня зовут Райа, – почтительно поклонилась та. – Король прислал меня прислуживать вам.

– Ты не захочешь служить такой, как я, – потупила взгляд Бет.

– Ваше величество, я умоляла, чтобы мне позволили быть вашей служанкой.

– Но почему?

– Тогда на ярмарке вы спасли жизнь маленькому мальчику, – просияла девушка. – Это мой брат.

– Спасибо тебе, Райа, – признательно посмотрела на нее Бет.

Пока девушка готовила для нее ванну, она ушла в другую комнату и достала телефон, на котором оказалось целых десять пропущенных звонков от Эдит. Ее сестра, которая никому никогда не звонила, обрывала ей провода на протяжении последнего часа.

– Что происходит? – завопила Эдит, когда Бет набрала ее номер. – Почему ты не перезваниваешь мне?

В другой раз, Бет посчитала бы, что в этом вопросе содержится столько иронии, учитывая сотни ее собственных неотвеченных звонков. Но сейчас она едва сдерживала слезы.

– Король выбрал меня своей невестой. Представляешь? Он объявил о нашей помолвке на глазах у целой страны.

– Я знаю.

– Откуда?

– Это показывают во всех новостях. Мой телефон не перестает трезвонить. Я смотрела видео, как он выбирал тебя на ступенях своего дворца. О, Бетти, как ты смогла сделать так, что он влюбился в тебя?

– Влюбился? – Бет с горечью вытерла бегущие по щекам слезы. – Ничего подобного!

– Тогда почему он выбрал тебя?

Она вспомнила, как светилось красивое лицо Умара, когда он произносил ее имя, объявляя своей будущей королевой.

– Не важно. Он только что узнал, что я не ты. И теперь ненавидит меня.

– Возвращайся домой.

– Не могу.

– Что значит – не могу? Бери такси и езжай в аэропорт.

– Тебе придется вернуть ему все его деньги. Пожалуйста, Эдит, ты должна…

– Хорошо.

– Хорошо? – потрясенно повторила Бет.

– Я не думала, что все обернется такой проблемой. Я ночевала в лаборатории, как мы и договорились. Я взяла клятву со своих помощников, чтобы они ничего не разболтали, но сегодня утром меня увидел один из моих коллег.

– Визирь Умара только что узнал, что ты в Хьюстоне.

– Значит, вскоре журналисты раздуют из этого скандал. Возвращайся домой.

– Не могу. Король поставил охрану у моей двери. – Бет сдавленно рассмеялась. – Меня могут отправить в тюрьму.

– В тюрьму? – Эдит, всегда такая сдержанная, чертыхнулась так, что вогнала ее в краску. – Еще чего. Я собираюсь выслать армию и флот и подниму даже скаутов, чтобы вытащить тебя оттуда.

И она не шутила. В силу своей деятельности, Эдит знала многих влиятельных людей.

– Не надо.

– Ты уверена?

– Да. – Умару ко всему не хватало только дипломатического скандала. Господи, он доверял ей, а она обманула его и поступила, как холодная, расчетливая охотница за деньгами. А потом еще и переспала с ним. Неудивительно, что он возненавидел ее.

– Бет, я вытащу тебя…

– Нет. Эди, не надо, – вытерла слезы Бет. – Я сама виновата…

– Мы вместе заварили эту кашу!

Но ведь не Эдит решила остаться, а потом оказалась в постели Умара.

– Я не могу просто исчезнуть и опозорить его перед всем миром. Я и так причинила ему боль.

– Тогда что мне делать? Приехать и выйти за него замуж вместо тебя?

Сердце Бет мучительно сжалось. Сестра всего лишь предлагала помощь.

И все же…

Эдит? Станет женой Умара вместо нее?

– Нет.

– Фуф. Мне показалось, что ты собираешься согласиться!

– Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю, – успокоила ее Бет.

Ей ничего не оставалось, как смириться и молиться о том, чтобы не забеременеть и не привязать Умара к себе навсегда. А ведь она мечтала о детях. И отдала бы все, чтобы стать его женой.

Но не при таких обстоятельствах, когда он ненавидел ее.

– Думаю, мне следует… – В трубке послышался какой-то шум и растерянный голос Эдит: – За дверью лаборатории стоят двое мужчин и требуют, чтобы я впустила их именем короля Самаркары!

– Что?! – похолодела Бет.

– Убирайтесь отсюда! – закричала ее сестра на другом конце мира. – Не прикасайтесь ко мне!

А потом, к ужасу Бет, в трубке воцарилась тишина.

* * *

Умар сидел, уставившись в потолок небольшого зала совещаний.

– Господин, я ведь говорил, что эта ярмарка невест будет ошибкой, – несколько самодовольно заметил визирь.

– Твоей второй ошибкой, – холодно отрезал Умар. – Следовало более тщательно выбирать кандидаток.

– Я нашел всего несколько фотографий ее сестры и решил, что она просто немного поправилась.

«Поправилась во всех нужных местах», – мрачно подумал Умар, вспоминая прикосновения мягкого тела Бет. Он был настолько уверен, что нашел женщину, с которой проведет всю свою жизнь, что немедленно женился на ней и устроил их первую брачную ночь.

– Господин, я только не пойму, зачем устраивать банкет. Почему бы просто не вышвырнуть ее из дворца? Ты можешь тайно развестись с этой продавщицей и объявить королевой Лейлу. Люди обрадуются, когда увидят, что ты выбрал невесту из Самаркары, и вскоре забудут другую.

Умар поднялся на ноги и громыхнул кулаком по столу.

– Когда ты, наконец, поймешь? Я не женюсь на Лейле. Она до сих пор напоминает мне…

– Фериду… – побледнел Халид.

В кабинете воцарилась тишина.

«Я буду принадлежать другому до последнего вдоха, – написала Ферида перед тем, как ее поглотила пустыня. – Я никогда не буду твоей, несмотря на закон и то, что ты король».

Умар поморщился от боли. После смерти Фериды он изменил закон, чтобы любая женщина имела право отказаться выходить замуж, даже если на этом настаивают ее родители или того требует сам король. Он не хотел заполучить еще одну невесту, которая не желала быть его женой.

Ярмарка невест должна была устранить подобные риски, но из-за лжи Бет Фарадей все пошло прахом. Неужели она ожидала, что он простит ее? Когда ради денег и бесплатной поездки в Париж бездумно разрушила все, чего он добивался, будучи королем?

Умар прекрасно понимал, что вскоре весь мир узнает, что ему подсунули не ту сестру. Жители Самаркары посчитают его либо слабаком, либо дураком. Возможно, они вообще решат упразднить монархию, что повергнет королевство в хаос.

Хассан аль-Абайи, скорее всего, поднимет бунт. Справедливо или нет, но старик затаил злобу на него за гибель старшей дочери и никогда не простит еще одного оскорбления.

Умару стало тошно. Он как дурак позволил своему сердцу и телу сделать выбор, а надо было прислушиваться к здравому смыслу.

– Ваше величество!

На пороге кабинета стояла Райа.

– Что случилось?

– Господин, твоя невеста умоляет, чтобы ты немедленно пришел к ней. Она говорит, что это вопрос жизни и смерти!

Началось. Умар не ожидал, что Элизабет так скоро начнет предпринимать попытки манипулировать им. Похоже, она думала, что ее власть над ним не имеет границ.

Сегодня вечером он покажет, насколько она заблуждалась.

* * *

После звонка Эдит Бет дважды пыталась прорваться через охрану, но все напрасно. Когда она закричала, что с ее сестрой что-то случилось, и помахала телефоном у них перед носом, они просто отобрали у нее телефон. Наконец, отчаявшись, она отправила Райю к королю.

– Зачем ты позвала меня? – сухо спросил Умар.

– Что ты сделал с моей сестрой?

– То, что нужно.

– Если хотя бы один волосок упадет с ее головы…

– По-твоему, я могу причинил ей вред?

– Я разговаривала с ней, когда ее схватили твои головорезы!

– Кому еще ты позвонила?

– Никому, – чуть не завопила она. – Что ты сделал с моей сестрой?

– Она отправилась в отпуск.

– Отпуск? Плавать с рыбками или собирать ромашки? Мерзавец…

– Успокойся. Отпуск значит отпуск. Она проведет несколько недель на моем частном острове на Карибах, попивая пина коладу и загорая на пляже.

– Что? – Бет растерянно опустила сжатые в кулаки руки.

– Пока мы не узнаем, беременна ты или нет, ты и дальше будешь играть роль своей сестры.

– Ты говоришь правду?

– Не я тут обманщик. – Сузив глаза, он кивнул на ее телефон, который держал в руке. – Я могу доверять тебе с этим?

– А кому я стану звонить?

– Например, репортерам, чтобы продать свою историю, или в американское посольство, чтобы заявить, что тебя удерживают здесь силой.

– А разве это неправда?

Умар смерил ее тяжелым взглядом.

– Я могу рассчитывать на то, что ты поможешь мне исправить ущерб, который нанесла мне и моей стране?

– Да, – едва слышно ответила Бет. – Но как?

– Банкет начнется через час, – холодно заявил он, – а ты еще не готова. Райа наполнила для тебя ванну. Почему ты до сих пор не там?

– Ты серьезно? – вскинула подбородок Бет. – Твои старейшины ненавидят меня. Твой визирь хочет бросить меня в тюрьму. Я не понимаю, как этот глупый банкет может исправить ситуацию. Я никуда не пойду!

– Пойдешь.

– Даже не…

Умар схватил ее за руку и безжалостно потащил за собой.

– Что это? – растерялась Бет, застыв на пороге ванной комнаты, утопавшей в мягком мерцании свечей.

– Должно быть, это Райа постаралась. Не я, – мрачно бросил Умар. – Полезай в ванну.

– Я не буду раздеваться перед тобой!

– Бет, полезай в ванну.

По его взгляду она поняла, что ей лучше не возражать, и, развязав пояс, сбросила шелковый халатик.

Увидев, как заблестели глаза Умара, когда он медленно обвел взглядом ее тело, порозовевшее в наполненной паром ванной комнате, Бет залилась краской, но дерзко вскинула подбородок.

– Я дам тебе время приготовиться, – резко отвернулся Умар. – Через час жду тебя на банкете.

– Почему это так важно для тебя? – глотая слезы, спросила Бет. – Что мы выиграем от того, что я буду притворяться твоей невестой?

– Притворяться? – по-прежнему не глядя в ее сторону, возмутился он. – Мы уже женаты, даже если об этом никто не знает. Этот банкет устраивается в твою честь. Ты появишься на нем и проявишь уважение к моему народу и своему положению.

Его слова причиняли боль. Бет отвернулась и залезла в горячую ванну. После пережитых за сегодняшний день драм ее тело изнемогало от усталости, и она, опустившись в ароматную воду, помимо своей воли тихо застонала от удовольствия.

Услышав сдавленный возглас, Бет подняла глаза и встретила пожирающий взгляд Умара, смотревшего на ее соски, выступавшие над водой в окружении плавающих лепестков роз. Она постаралась не реагировать на него, но ее тело задрожало от возбуждения. Только не сейчас! Чувствуя себя униженной, Бет чуть глубже погрузилась в ванну, и ее грудь скрылась под водой.

– Я не хотела ранить тебя, – прошептала она, посмотрев в глаза Умару.

– Ранить? – Он стиснул челюсти и снова отвернулся. – Нет. Я всего лишь разочарован. Ты обманом покорила сердце моего народа. А теперь заставишь их разлюбить тебя.

– Как?

– Будь грубой. Неприветливой. Будь отвратительной обманщицей. – Его губы скривились в ухмылке. – Это не составит большого труда для тебя.

Скотина! Бет с трудом сдержалась, чтобы не произнести это слово вслух.

– А если окажется, что я беременна? Как я смогу оставаться твоей женой, если все будут ненавидеть меня?

– Если, к несчастью, такое все же случится, ты с легкостью завоюешь их симпатии обратно. Я последний в нашем роду. Если ты подаришь Самаркаре наследника, ты станешь самой обожаемой личностью в стране. Обожаемой всеми, кроме меня, – холодно улыбнувшись, добавил он.

К ее горлу подкатил ком. Он назвал ее возможную беременность несчастьем. И ясно дал понять, что любой ребенок, рожденный в их браке, будет нежеланной и досадной обузой, которая привяжет его к Бет, которую он презирал.

И это после того, как он испытывал такое сильное желание овладеть ею, что соблазнил ее повторить слова свадебной клятвы, о чем она даже не подозревала!

– А как насчет моей работы в Хьюстоне? Я не могу оставаться здесь. Меня уволят!

– Уволят? – презрительно фыркнул он. – Как будто ты вернешься в свою комиссионку, получив три миллиона долларов!

– Я же говорила, что эти деньги были не для меня!

– Ты много чего говорила. Почему я должен верить твоим словам?

– Послушай, я уже признала свою вину, – стиснула зубы Бет. – Сейчас я пытаюсь исправить то, что наделала. Но меня начинает тошнить от твоих оскорблений. Есть какой-то предел тому, что я могу вынести!

– В таком случае, нам лучше видеться как можно реже, пока тебя не выпроводят из страны. Надеюсь, ждать осталось недолго!

Он круто развернулся и вышел из комнаты.

– Мистер, я буду считать дни! – в ответ крикнула она, но Умар уже не слышал ее.

Ее ярость утихла, и Бет сидела, дрожа, в быстро остывающей ванне.

Глава 8

Меньше чем через час она стояла перед зеркалом в новом нарядном платье и твердила себе, что не чувствует никакой сердечной боли. Потому что она не могла любить Умара. И определенно не хотела его. Он обошелся с ней ужасно и отказался даже выслушать ее.

Теперь ей не оставалось ничего, кроме как страдать, притворяясь его невестой, и ждать, когда он вышвырнет ее из Самаркары и из своей жизни.

От этой мысли ей становилось дурно.

С тяжелым сердцем она спустилась вниз в дворцовый банкетный зал, где ее встретил Умар сдержанным поклоном. Он смотрел на нее, как на абсолютно чужого человека, когда представлял ее в качестве своей будущей королевы толпе аристократов. Казалось, эта перспектива радовала их так же, как и саму Бет.

Умар протянул ей руку и подвел к столу, стоявшему на помосте.

– Что ты делаешь? – Через какое-то время, наклонившись к ней, сердито прошипел он.

– Ты о чем?

– Ты выглядишь так, словно тебя скоро казнят.

– А ты хочешь, чтобы я выглядела радостной, когда я ничего такого не чувствую?

– Значит, сейчас ты решила быть честной? – сверкнул глазами Умар. – Ты уже продемонстрировала свои способности лгать. Так что лги дальше. Притворяйся счастливой. Немедленно.

Бет старалась изо всех сил, жалея о том, что поехала в Париж. Лучше бы она никогда не услышала имя Умара аль-Мактуна!

Ее взгляд случайно упал на Лейлу аль-Абайи, сидевшую за одним из столиков в первом ряду. Рядом с ней сидел визирь. Он наклонился к девушке и что-то прошептал ей на ухо. Бет нахмурилась, потому что что-то в языке их тел показалось ей неправильным. Когда к их столику присоединился только что выступавший отец Лейлы, вся троица глянула на короля, и от того, как они посмотрели на него, у Бет по спине пополз холодок.

– Бет, – снова зашипел Умар.

– Ну что опять?

– Ты по-прежнему не улыбаешься.

– Как насчет этого? – Разозлившись, она выдавила на лице ослепительную улыбку.

– Прекрати.

– Мне нельзя улыбаться и нельзя хмуриться – так чего ты хочешь от меня?

– Чтобы ты выглядела хотя бы довольной.

– Как ты?

Лицо Умара тут же приняло нейтральное выражение, что делало его на вид вполне довольным. Бет даже немного позавидовала, что он умел так хорошо скрывать свои чувства.

– Это нечестно, – буркнула она. – Ты обучен этому.

– Да. Вот почему я могу сидеть рядом с тобой и делать вид, что я счастлив, сделав такой выбор.

– Хочешь, чтобы я уехала из Самаркары?

– Уехала? – язвительно переспросил Умар. – Не раньше, чем окружающие начнут презирать тебя так же сильно, как я.

– Они уже презирают меня.

– Не все. Разве что знать. Слуги и остальной народ относятся к тебе благожелательно.

– Мне вести себя с ними грубо безо всякой причины?

– Делай все, что угодно, чтобы демонстрировать непочтительность к этой стране и моему трону, чтобы потом я мог отказаться от тебя.

– Хочешь, чтобы я сорвала с себя одежду и начала отплясывать голой на столах?

– Может быть, позже, – ответил Умар.

– Я пошутила, – потрясенно прошептала Бет.

Его черные глаза пронзали ее насквозь.

– Еще недавно тебя не смущала твоя нагота.

Бет машинально скользнула взглядом по его чувственным губам, а потом, задрожав, отвернулась.

– Это было раньше.

– До того, как я узнал правду о тебе.

– Нет. До того, как я узнала правду о тебе.

– То есть?

– Я узнала, что ты бессердечный мерзавец, который не знает, что такое прощение.

– Простить предательство? – Умар делано улыбнулся толпе и отпил из своего золотого кубка. – Нет.

– Что случилось с человеком, которого я встретила в Париже? – с горечью посмотрела на него Бет.

– Что случилось с доктором Эдит Фарадей? – холодно бросил Умар.

Остаток вечера прошел словно в тумане. Бет ела еду, не ощущая ее вкуса, и слушала речи, которые ей не хотелось слышать, все о многочисленных достоинствах доктора Эдит Фарадей и о том, как она прославит Самаркару, став ее королевой.

Она потупила взгляд и ждала окончания этих мучений, потому что улавливала каждое движение Умара, каждый его вздох. Она по-прежнему чувствовала его внутри себя. Но больше всего она вспоминала обожание, светившееся в его глазах, когда он прижимал ее к своему сердцу.

– Друзья мои, – вдруг поднялся из-за стола Умар. – Благодарю вас за поздравления. А теперь мы с моей будущей женой покинем вас. У нее выдался нелегкий день, и нам еще нужно обсудить нашу свадьбу, которая состоится в скором времени.

Он слегка поклонился, взял ее за руку и помог подняться с места. Она притворно улыбнулась, и они за руки вышли из зала.

Но как только Бет осталась с ним наедине, она попыталась вырваться.

– Нет никакой необходимости провожать меня.

– Ошибаешься, – мрачно возразил Умар, не отпуская ее руку. – Вдруг ты попытаешься сбежать?

– Такого не случится!

– Мы уже определились, что я не доверяю тебе.

Он потащил ее за собой по ступенькам в башню и немного помедлил возле двери своей спальни, но потом повел Бет в покои королевы.

– Теперь я благополучно добралась. – Бет резко вырвала свою руку, отчаянно желая, чтобы он ушел и не видел ее дальнейших страданий. – Можешь идти!

Она начала снимать свой головной убор, а Умар стоял и смотрел, как ее волосы рассыпаются у нее по плечам.

– Да, я уйду, – пробормотал он, но не сдвинулся с места.

Она задрожала под его взглядом и прислонилась к холодной каменной стене, чтобы не упасть.

– Пожалуйста, – прошептала Бет. – Уходи.

– Хорошо, – тоже шепотом ответил он и подошел к ней еще ближе. – Я уйду.

Теперь он стоял так близко, что Бет уловила слабый аромат моря, экзотического жасмина и специй. Когда она нервно облизнула губы, Умар издал сдавленный стон.

– Бет, – просипел он, – ты убиваешь меня…

С этими словами он схватил ее в свои объятия и, прижав к стене, жадно набросился на ее губы.

Умару хотелось унизить ее, заставить ответить за все, что она наделала. Он поклялся, что больше никогда не поцелует ее…

Сдавленно выругавшись, он резко выпустил Бет из своих объятий.

– Зачем ты это сделал? – В ее глазах отразились боль и желание, чувства, которые переживал и он сам.

В этот момент все в Бет, от самаркарского наряда и до решительно расправленных плеч, делало ее похожей на королеву. Он мог бы гордиться такой невестой, если бы она не обманула его. Если бы все сложилось по-другому…

Умар закрыл глаза и отвернулся.

– Мне не следовало целовать тебя, – вздохнул он.

– Да, – едва слышно согласилась она.

Он стиснул зубы и сделал пару шагов по направлению к смежной двери, а потом сжал руки в кулаки и повернулся к Бет.

– Это невыносимо. С завтрашнего дня ты будешь делать все для того, чтобы люди возненавидели тебя и начали умолять меня, чтобы я нашел себе другую королеву.

– Но как мне вести себя?

– Смотри, как поступает Лейла, и делай все наоборот.

– Значит, ты собираешься жениться на ней? – с горечью посмотрела на него Бет.

От этой мысли ему по-прежнему становилось дурно. Но он понимал, что как только правда с Бет выплывет наружу, у него не будет другого выхода.

– Я видела ее на банкете. Рядом с ней сидел визирь. И я заметила…

– Что?

Бет помедлила, а потом покачала головой.

– Забудь. Это не имеет значения. Доброй ночи.

– Доброй ночи. Закрой за мной дверь.

– Зачем? Боишься, что не сможешь контролировать себя?

– Бет, я не забыл, как занимался с тобой любовью. И ты была права насчет того, что сказала мне в Париже. Хоть я и король, я также всего лишь человек.

В ее глазах отразились переполнявшие ее чувства, а ее губы слегка задрожали. Умару стоило невероятных усилий не притянуть ее к себе, но она шумно вздохнула и сделала шаг назад.

– Я сделаю все, чтобы твой народ возненавидел меня, – прошептала она.

Умар сдержанно кивнул и ушел к себе в спальню, а через минуту услышал, как щелкнул замок на двери.

Теперь ему не оставалось ничего, кроме как лечь в кровать и тоже заставить себя возненавидеть ее.

Следующие несколько дней он старался избегать ее, занимаясь обычными государственными делами. Но стоило ему увидеть Бет, как внутри его поднималась волна смешанных чувств – злости и желания.

Желание, как правило, брало верх.

Бет сдержала свое обещание и, глядя на Лейлу аль-Абайи, делала все с точностью до наоборот.

Лейла выбирала элегантные наряды в черно-белых тонах, а Бет воспользовалась разрешением покупать себе дешевую одежду в местных молодежных магазинах, слишком яркую и слишком откровенную, больше годившуюся для Ибицы или Коачеллы.

Лейла всегда вела себя сдержанно, разговаривала только со своими друзьями, персоналом, который обслуживал ее родственников, или богатыми людьми ее круга. А Бет болтала со всеми подряд, включая дворцовых слуг, случайных прохожих и заблудившихся туристов. Она даже играла в мячик с детьми на улицах.

Лейла устраивала пышные благотворительные балы, куда приглашала влиятельных людей со всего мира, тогда как Бет избегала подобных мероприятий, используя свое свободное время, чтобы помогать в квазинском приюте для бездомных. Она использовала свои собственные деньги, чтобы покупать материалы для рукоделия и новые компьютеры для дома вдов и для школ.

Она делала все, о чем просил ее Умар, и избегала его так же, как и он ее.

Каждый вечер, ложась в кровать, он слышал, как она осторожно закрывает смежную дверь, ведущую в ее спальню.

Умар не вылезал из ледяного душа и мрачно ждал, когда закончатся эти мучения.

Наконец в день приема посетителей его терпение лопнуло.

Каждый месяц он проводил в тронном зале встречи со своими подданными, где они могли обратиться к нему напрямую со своими проблемами и вопросами.

Когда посреди приема к нему подошла целая семья из семи человек, он с удивлением посмотрел на родителей, потому что на такие мероприятия было не принято приводить детей.

– У вас ко мне какое-то дело?

– Мы пришли к доктору Фарадей, – извиняющимся тоном пояснил глава семейства. – Мы хотим поблагодарить ее.

– За то, что спасла нашего сына, – добавила его жена и с улыбкой глянула на малыша, которого держала на руках. – Пожалуйста, господин, вы позволите нам увидеться с ней? У нас для нее подарок.

– Конечно. – Умар кивнул своим охранникам. – Пожалуйста, позовите мою госпожу.

Когда Бет появилась в тронном зале, у Умара пересохло во рту.

Она выглядела как олицетворение женской сексапильности. Блестящие волосы струились волнами по ее плечам, а губы были накрашены ярко-красной помадой. Ее бедра плавно покачивались, когда она шагала на высоченных каблуках в своем абсолютно неуместном облегающем платье красного цвета.

Но она поприветствовала пришедших к ней с тихим достоинством. И хоть Умар приказал поставить рядом с троном кресло королевы, она не села вместе с ним на возвышении, как это сделала бы Лейла.

Нет. Бет подошла прямо к матери семейства и взяла ее за руки. Они поговорили с помощью горничной, которая переводила для них, а потом со смехом обнялись. На прощание родители спасенного Бет ребенка подарили ей сделанный вручную гипсовый слепок с крошечным отпечатком ладошки их сына. Потом мать малыша расцеловала Бет в обе щеки, а отец поклонился ей со слезами на глазах.

Под конец плакали все, кто находился в тронном зале, за исключением Халида, кривившегося от недовольства, и Хассана аль-Абайи, нетерпеливо постукивавшего ногой по полу. Эти двое торопились покончить с приемом, чтобы вернуться в зал совещаний для обсуждения важных дел.

Умар удивился, обнаружив, что его глаза тоже на мокром месте. Он уже забыл, когда такое случалось. Просто, глядя на Бет, он видел доброту, милосердие и теплоту, отражавшиеся на ее лице.

А потом он снова перевел взгляд на ее красное платье, подчеркивавшее соблазнительные изгибы ее потрясающей фигуры, и у него перехватило дыхание, когда он заметил выбивавшиеся из-под платья тугие соски. Под платьем не было нижнего белья!

Она что, пыталась лишить его разума?

Бет еще раз на прощание обнялась со своими посетителями, а затем развернулась и, почти не глянув на Умара, вышла из тронного зала.

– Прием окончен, – резко поднявшись с места, объявил он.

– Господин, – встревожился визирь, – ты ведь не уходишь? Нас ждет небольшое совещание…

– Нам нужно многое обсудить, – резко вмешался Хассан аль-Абайи. – Нефтяные компании ждут нашего решения по разработке месторождений на западной границе…

– Позже, – отрезал Умар и поспешил на выход. Он догнал Бет в коридоре и, схватив ее за локоть, развернул к себе. – Ты не можешь одеваться подобным образом, – рявкнул он.

– Знаю, я выгляжу ужасно. Но ведь я стараюсь вызвать недовольство окружающих, в точности как ты просил.

Только она вызвала в нем совсем другие чувства, когда вошла в тронный зал подобно богине плотских удовольствий, при том что его мысли и так возвращались к ней каждую минуту.

– Это невыносимо. Ты беременна или нет?

– Еще не знаю.

– А когда узнаешь?

– Со дня на день.

Он глянул на ее грудь, но не мог сказать, набухла она или нет. Но одного взгляда хватило, чтобы Умара охватило дикое желание овладеть Бет прямо здесь, в дворцовом коридоре, за дверью тронного зала в день приема посетителей. Его сердце громыхало, когда он сжал руки в кулаки, борясь с искушением.

– Иди переоденься.

– Зачем? Наряд не сработал?

Еще как сработал. В том-то и вся беда. Что бы ни делала Бет, его желание только возрастало. Он хотел видеть ее в своей постели. В качестве жены.

Несмотря на все ее усилия разонравиться людям, они еще больше полюбили ее. За исключением, разве что, знати, представители которой смотрели на ее скандальное поведение и выражали свое недовольство друг другу не на словах, а деликатно приподнимая брови.

Но что они скажут, когда узнают, что Бет Фарадей – не известная всему миру ученая, а обычная продавщица. Что будет, если обнаружится, что он предпочел такую женщину Лейле аль-Абайи…

– Жаль, что ты не твоя сестра, – глянув на Бет, сдавленно бросил Умар.

Она замерла, и черты ее миловидного личика исказились от боли.

– Я не Эдит. И никогда ею не буду.

С этими словами она бросилась по ступенькам наверх. Умар ринулся за ней и не дал ей захлопнуть дверь у него перед носом.

Отвернувшись от него с глазами полными слез, Бет села на диван у окна.

– Все без ума от Эдит, – прошептала она. – Она даже не пыталась понравиться людям. Родителям. Бабушке. Этому миру. Как бы плохо она ни обращалась с другими, ее все равно любят. А я…

Она запнулась и отвернулась к окну.

– Бет?

Когда ответа не последовало, Умар медленно обвел взглядом ее розовые щечки, изящную шейку и соблазнительные изгибы ее тела.

Силой заставив себя отвернуться, он достал из небольшого бара напитки и наполнил золотые кубки, инкрустированные драгоценными камнями.

– Мне нельзя, – посмотрела на кубок Бет.

– Я налил тебе минералки. На случай…

– На случай, если я беременна твоим ребенком.

Он тяжело сглотнул, представив беременную Бет с набухшей, полной грудью. На ее пальце красовалось его кольцо, а глаза светились любовью.

Нет. Не стоит мечтать о подобных вещах, которые никогда не сбудутся. Бет никогда не испытывала к нему никаких чувств.

– Это будет катастрофа, если я беременна, не так ли? – печально улыбнулась она. – Ведь тебе нужна другая королева, сильная, умная и успешная. Иначе все будут гадать, почему ты не выбрал девушку из местных?

Умар коротко кивнул.

– Теперь Самаркара процветает, но так было не всегда. Во времена правления моего деда страна была почти разрушена войной. Мой отец оказался слабым. Он игнорировал мою мать, заботясь только о своих любовницах, и делал все, что диктовала ему знать.

– Но ты все изменил, – медленно произнесла Бет. На секунду их взгляды встретились, и Умар снова ощутил, как их сердца потянулись друг к другу…

Он сделал глоток водки с тоником и постарался придать своему голосу беззаботный тон.

– Видела, как во вчерашних новостях Сиа Лейн заявила, что принимала участие в ярмарке невест только для того, чтобы подготовиться к новой роли?

– Она так сказала? – фыркнула Бет.

– Но когда ее спросили, что это будет за фильм, она вдруг не смогла вспомнить.

– Забавно.

Они улыбнулись друг другу, но потом ее улыбка погасла.

– Я не осуждаю Сию за то, что она пыталась скрыть настоящую причину. Она не хотела, чтобы ее подняли на смех. – Бет опустила глаза и посмотрела на свой кубок. – Сейчас в жизни важен успех. Богатство, власть и слава. Если бы у меня были все эти вещи, я бы не знала, что с ними делать.

Стараясь не смотреть на ее приталенное платье и готовую в любую секунду вывалиться из него грудь, Умар сделал еще один глоток водки с тоником.

– Есть много способов стать успешным. Посмотри на меня. Кто я такой?

– Король.

– Это работа, которую я унаследовал от отца, а тот от своего отца. Я говорил тебе, что король подобен слуге. Сколько славы в том, чтобы служить другим?

– Много. Жертвовать собой ради других – самая большая слава. Не все понимают это.

– Ты понимаешь.

– Я? – фыркнула Бет. – Я не сделала ничего выдающегося.

– Но со времени твоего приезда в Самаркару, ты только и делаешь, что помогаешь другим. Дело ведь не в том, что ты хотела повидать Париж, не так ли? Ты притворилась своей сестрой, потому что она попросила тебя. Ты сделала это для Эдит.

– Она моя сестра. Наши родители погибли в автомобильной катастрофе, когда нам было по тринадцать лет. Теперь не стало и нашей бабушки, так что Эдит – единственная из оставшихся у меня родственников. Я люблю ее.

Сидя так близко от нее, Умар испытывал настоящие мучения. Вдохнув нежный аромат меда и ванили, он вспомнил, как прижимал к себе ее обнаженное тело, и его охватило такое сильное желание, что он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее.

– У меня была совсем другая история. После смерти брата отец занимался исключительно своими любовницами и спортивными машинами, а мать очень сильно страдала. Она отправила меня учиться в Америку, чтобы не видеть меня, потому что я напоминал ей сына, которого она потеряла. Она редко выходила из своей комнаты. Не могла найти в себе силы. Ей пришлось терпеть измены отца, не имея возможности развестись с ним.

– О нет. – Бет потянулась к нему и коснулась его руки. Умар опустил глаза и посмотрел, как она мягко переплела свои пальцы с его собственными.

– Когда я унаследовал трон, знать воровала деньги из сокровищницы, живя в роскоши, тогда как простой народ умирал от голода. Я поклялся, что никогда не буду таким слабым, как отец, и жестоким, как мой дед. Мне пришлось задуматься о браке, чтобы сохранить за собой трон, обеспечив его наследниками. – Умар криво улыбнулся. – Мне исполнился двадцать один год. Руководствуясь своей бесконечной мудростью, я подумал, кто может быть лучшей королевой, чем самая красивая девушка Самаркары? И что может быть лучше для укрощения самой влиятельной семьи, чем брачный союз?

Умар никому не рассказывал эту историю.

– И что произошло?

– Я сделал предложение. Девушка согласилась. Но утром перед нашей свадьбой с Феридой аль-Абайи она убежала в пустыню, предпочитая погибнуть, чем стать моей женой.

Бет ахнула. Некоторое время в комнате не было слышно ничего, кроме пения птиц в саду внизу рядом с башней.

Умар вспомнил, как он ждал во дворце в тот день, сначала удивленный опозданием Фериды, а потом оскорбленный. А затем… Затем ему сказали, что она сделала.

– Как она могла? – прошептала Бет.

– В своей предсмертной записке она написала, что решила покончить с собой, потому что любит другого.

– Но почему она просто не сказала тебе об этом?

Умар сдавленно рассмеялся.

– В то время существовал закон, по которому король мог выбрать любую невесту, и она не посмела бы отказать. Хассан аль-Абайи заверил меня, что его дочь желает стать моей женой. Он настаивал, что Ферида вскоре переборет свою застенчивость. – Он мрачно покачал головой. – Я почти не знал ее. Поэтому поверил ему. Потому что хотел ее.

Он не мог смотреть Бет в глаза.

– Ее отцу хотелось, чтобы она стала королевой. Но она в записке написала, что отдала свою девственность другому мужчине. Ферида не хотела предавать его и выходить за меня замуж обманным путем, поскольку по традиции невеста короля должна быть нетронутой.

– Вот почему тебя не волновало, девственница я или нет.

– Смерть Фериды все изменила. Когда они нашли ее тело в пустыне…

Умар поежился и замолчал.

– Кого она любила? – вдруг спросила Бет.

– Не знаю. Может, какого-нибудь конюха. Ей было всего восемнадцать. После случившегося я изменил закон, чтобы женщины могли выбирать себе мужей. И последние пятнадцать лет, когда советники умоляли меня жениться, я отказывался.

– Тогда зачем ты устроил ярмарку невест?

– Мне нужно было убедиться, что моя невеста выбрала меня по собственной воле. Без всяких тайн.

Бет виновато потупилась.

– Пока я не испортила все, притворившись Эдит. А ты никогда не думал о том, чтобы просто влюбиться?

– Влюбиться? Мне казалось, я люблю Фериду. Любовь ослепляет. Она делает человека безответственным и жестоким, – добавил Умар, вспомнив своего отца.

– Это не настоящая любовь.

– А что такое настоящая любовь? – хохотнул Умар.

– Это когда кто-то настолько небезразличен тебе, что его счастье значит для тебя больше, чем твое собственное.

На секунду он перестал дышать.

– Я люблю свою страну. В моем сердце нет места для чего-то еще.

Отвернувшись, Бет мягко поставила свой кубок на стол.

– Забавно. Ты не хочешь быть любимым. А я всю свою жизнь мечтала о том, чтобы стать для кого-то самым важным человеком. И однажды, когда я уеду отсюда… – Она вскинула подбородок. – Однажды я встречу человека, который впустит меня в свое сердце. И мы будем любить друг друга вечно.

Умар почувствовал резкую боль в горле и неуверенно поднялся с дивана.

– Бет, тогда нам нужно молиться, чтобы ты не забеременела. Чтобы ты могла найти свое настоящее счастье.

Не оборачиваясь, он вышел из ее комнаты, заставляя свое сердце превратиться в камень.

Глава 9

Следующим утром Умар сидел в своем кабинете и проводил переговоры с одной из международных нефтяных компаний, когда ему позвонила Бет, единственный человек, которому можно было побеспокоить его.

– Что случилось? – встревожился он.

В трубке послышалось рыдание.

Умар тут же прервал совещание и потребовал, чтобы собравшиеся освободили кабинет.

– Что случилось? – повторил он.

– Сегодня я перерезала ленточку на открытии новой больницы. И все было хорошо. Как вдруг какой-то мужчина в толпе начал кричать, что я не доктор Эдит Фарадей и не заслуживаю быть королевой, потому что я всего лишь дешевка, которая торгует в магазине. Я не знала, что делать. А потом… Потом… – Она снова всхлипнула. – Они начали кидать в меня помидоры… А затем камни…

Умара захлестнула ярость.

– Я сейчас приеду и заберу тебя.

– Не надо. Все хорошо. Твой охранник везет меня обратно во дворец. Но… Придется почистить заднее сиденье роллс-ройса от помидоров, которые стекают с меня, – упавшим голосом добавила Бет.

– Я подожду тебя внизу, – ответил Умар и повесил трубку.

Взвинченный до предела, он ринулся из кабинета и направился к боковому входу во дворец. Нервно меряя шагами двор, он посматривал на подъездную дорожку. Умар никого не ждал с тех пор, как стал королем. Обычно ждали его. Но сейчас он ждал ее.

Бет так радовалась приглашению участвовать в открытии новой больницы. За завтраком она несколько раз повторила свою коротенькую речь на самаркарском, чтобы убедиться, что произносит все слова правильно, и не повторить ужасного эпизода с ослом.

Умар представлял, как она улыбается и болтает с окружающими, держа в руках здоровенные ножницы, чтобы торжественно разрезать широкую ленточку.

А потом в ее адрес полетели оскорбления. Эти люди швыряли в нее помидоры. Умар остановился и тихо выругался. Они швыряли в нее камни!

Он с такой силой ударил кулаком по стене, что на костяшках пальцев выступила кровь.

– Господин!

Умар резко обернулся и увидел Халида.

– Случилось ужасное. Правда всплыла наружу, и теперь эта история во всех новостях, – нервно выпалил визирь. – Люди возмущены. Они говорят, что, если ты женишься на этой женщине, значит, ты слабак и идиот.

– Люди? – взревел Умар.

– Знать, – уточнил визирь. – Но простые граждане тоже не в восторге. Как еще объяснить то, что они бросали в нее камни? Господин, что сказать журналистам? Может, объявить, что ты намереваешься отвергнуть мошенницу и жениться на женщине, которую должен был выбрать с самого начала, – на Лейле аль-Абайи?

Лейла. Опять Лейла! Этот человек был одержим ею!

– Я еще не знаю, беременна королева или нет, – резко ответил Умар.

– Ты называешь эту продавщицу своей королевой?

– Она моя королева до тех пор, пока я не разведусь с ней, – процедил Умар.

– Конечно. Но даже если она беременна, ты все равно можешь избавиться от нее. Она обманщица. Тебе нет необходимости объявлять этого ребенка своим. Ты мог бы…

Умар посмотрел на Халида так свирепо, что тот отшатнулся в страхе.

– Думаешь, я стану лгать и брошу ее и ребенка? Ты настолько низкого мнения обо мне?

– Прошу прощения. Я всего лишь пытаюсь…

– Я знаю, что ты пытаешься сделать.

– Правда? – помедлив, спросил визирь.

– Ты, как всегда, служишь трону. И за верность и преданную службу я забуду сказанное в мой адрес оскорбление.

Тут Умар увидел заезжающий во двор роллс-ройс и бросился к нему. Он открыл дверцу машины и увидел бледное лицо своей прекрасной жены. Ее задорный хвостик и белый джинсовый комбинезон были заляпаны красными пятнами, которые на секунду показались похожими на пятна крови.

– Я в порядке, – выдавила Бет, выйдя из машины. – Правда, Умар, все хорошо…

Но он не поверил ей и, обняв, крепко прижал к себе и держал так, пока она не перестала дрожать.

– Я запачкаю твой костюм…

– Мне все равно, – буркнул он, а потом нехотя отстранился. – Кто-то выдал ваш с Эдит секрет.

– Я поняла, когда увидела рядом с дворцовыми воротами толпу журналистов.

– Клянусь, – заскрежетал зубами Умар, – я найду того, кто слил информацию и…

– Это не так важно, – прошептала Бет. – Я в порядке. В безопасности.

«В безопасности», – с горечью подумал Умар.

– Ваше величество, прошу прощения, – выпалил охранник, вылезая из машины. – Все шло хорошо. Люди радостно приветствовали ее, а потом… Я не ожидал, что они могут сделать что-то подобное!

– Скажи, чтобы прислали доктора в покои королевы.

Охранник молча кивнул и исчез, а Умар встревоженно посмотрел на Бет.

– В тебя попали камни?

– Неа. Но вот помидоры – другое дело.

А если бы эти люди воспользовались более смертельным оружием? Умару стало дурно от одной мысли об этом.

– Я отведу тебя в спальню, чтобы ты отдохнула. Сейчас тебя осмотрит доктор.

– Я в порядке. Я просто испугалась…

– Тебя осмотрит доктор, – резко бросил Умар.

Когда Бет нерешительно посмотрела на него, он подхватил ее на руки и, прижав к груди, понес во дворец.

Его сердце до сих пор колотилось. Но уже не от ярости, а от страха.

В отличие от Лейлы, которая родилась во влиятельной семье и разбиралась в истории Самаркары, Бет наивно верила в доброту людей. Какое место занимала она в политике? Какую защиту имела от тех, которые могут захотеть причинить ей вред, оружием или словом?

Никакой.

Войдя в покои королевы, Умар мягко поставил Бет на пол ванной комнаты, а потом включил горячую воду в душе. Она посмотрела на него, но ничего не сказала. Когда он положил ладонь ей на плечо, она вдруг вся задрожала, словно только сейчас испугалась по-настоящему.

Умар расстегнул ее комбинезон, потом стянул с нее футболку и нижнее белье. Бет не возражала, а он не думал о ее теле, а только о том, как успокоить, как защитить ее.

– Сейчас придет доктор Назари.

– Мужчина?

– Нет. Врач королевы – всегда женщина. Я впущу ее. – Умар мягко подтолкнул Бет в душ и вышел из ванной. Он не хотел смотреть на свою жену, обнаженную и с порозовевшей от горячей воды кожей. Его самообладание было не безграничным.

Когда пришла доктор, он проводил ее в покои королевы, а сам ушел к себе.

Прислонившись к стене, он тяжело вздохнул.

Умару отчаянно хотелось, чтобы Бет оказалась беременна. И в то же время он страшился этого.

Он сходил с ума по ней, но не собирался удерживать ее во дворце. Особенно когда Бет могла подвергнуться здесь опасности. Когда она мечтала о любви. Нет. Придется отпустить ее.

Если только она не беременна.

В противном случае он будет связан не только законом, но и своей честью, жить с ней, как со своей женой. И он так и сделает. Даже если ему придется пойти против целого мира.

Но как он выступит против них, если сегодня не смог защитить Бет от собственных подданных!

И такой риск будет существовать всегда. Если она станет его королевой, ей придется оставить свою страну, свой дом, свою свободу. И ради чего? Ее не заботили власть, влияние и слава. По ее словам, она бы не знала, что с ними делать.

Бет искала любви. А Умар не умел любить.

Через несколько минут на пороге его комнаты появилась доктор Назари и почтительно поклонилась.

– Что там? – обеспокоенно спросил он.

– Ваше величество, с леди Бет все в порядке. Всего лишь несколько царапин и ссадин. Она просит зайти к ней.

Сделав глубокий вдох, Умар направился в спальню королевы.

В комнате царил полумрак. На кровати в просторной пижаме лежала Бет.

– Доктор сообщила мне хорошие новости. Твоему здоровью ничего не угрожает, – присаживаясь рядом с ней на кровать, сказал Умар.

– У меня тоже есть новость для тебя, – прошептала Бет, а потом тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза. – Я не беременна.

Она заметила, как потрясение на его лице сменилось чем-то похожим на сожаление.

– Ты – ты уверена? – просипел Умар.

Она горестно кивнула.

Последние несколько недель Бет не покидало ощущение счастья. Она всегда хотела помогать людям, а в качестве королевы Самаркары у нее были для этого все возможности. Она старалась как можно быстрее выучить язык этой страны. Ей нравилось разговаривать с разными людьми: студентами, рабочими, стариками. Несмотря на ее неуклюжесть, они радушно принимали ее, и она чувствовала себя здесь как дома. Но сегодня все закончилось.

Она глянула на Умара, сидевшего рядом с ней на кровати. Выражение его лица ничего не выражало. Словно он не знал, как реагировать на ее новость.

Наверное, он тайно обрадовался, что сможет жениться на Лейле.

Она видела, сколько добра он сделал для своей страны. Самаркара процветала, и народ любил своего короля, за резкостью и жесткостью которого скрывалось доброе сердце, отчаянно желавшее добра своим людям, даже ценой собственного счастья.

Или ценой счастья Бет. Так что ей придется уехать. Ведь Умар не любил ее и никогда не полюбит.

Бет слишком долго считала себя заурядной и ничего не стоящей, но после того, как он выбрал ее своей королевой, в ней что-то изменилось.

Она поняла, что тоже заслуживает быть любимой.

И она обязательно встретит свою любовь. Даже если для этого придется покинуть мужчину, которому она могла смело вручить свое сердце, тело и душу. Она с легкостью могла бы отдать ему свою жизнь.

Даже сейчас, когда она смотрела на него в темной прохладе своей спальни, ее сердце умоляло остаться.

Но она не могла.

– Прости, – прошептала Бет.

– Я рад, – безучастно бросил Умар. – Теперь ты свободна. Как ты и хотела.

– И как происходит развод? – не выдав волнения, спросила она.

На его лице промелькнула тень, но он быстро взял себя в руки.

– Нам нет нужды разводиться сразу же. Мы можем не торопиться. Я не собираюсь выдворять тебя из страны…

– Почему нет? Для королевства будет лучше, если мы покончим с этим тайным браком прежде, чем разгорится еще больший скандал.

Умар посмотрел ей прямо в глаза.

– Бет, может, есть какая-то причина, по которой я не должен разводиться с тобой?

– Нет. – Она отвела взгляд. А что ей было делать – умолять, чтобы он выбрал ее и предпочел своей стране? Он не любил ее! – Я уеду сегодня же.

– По крайней мере, позволь мне связаться с моими адвокатами, чтобы…

– Я не хочу твоих денег. – Она едва сдерживала слезы. Если развод был самым лучшим выходом для них, почему она чувствовала себя настолько ужасно?

– Бет, нет причин…

– Пожалуйста, Умар, – тихо сказала она, не глядя ему в глаза. – Просто отпусти меня.

Он долгое время сидел молча, а потом накрыл ее руки своими ладонями. Впервые за все это время ее кожа была холодной, словно из нее вышел весь огонь.

Умар повторил три раза какие-то слова.

– Скажи то же самое, – едва слышно прошептал он.

Бет сделала, как он попросил. Ей стоило неимоверных усилий не вцепиться в него и не умолять, чтобы он оставил ее. Ну почему, почему, почему он не мог любить ее?

Он тяжело вздохнул и убрал свои ладони.

– Вот и все. Мы разведены.

– Вот так просто? – сглотнула она.

– Как все началось, так все и закончилось. Мои адвокаты попросят тебя подписать кучу бумаг перед отъездом, чтобы все было официально.

– Хорошо, – поникла она.

Умар потянулся к ней и коснулся ладонью ее щеки.

– Бет, ты заслуживаешь лучшего в жизни, – с дрожащей улыбкой сказал он. – Безопасности. Свободы. И любви. Больше всего любви. Всего того, что я никогда не смогу дать тебе. – Он поцеловал ее в лоб. – Прощай, хабиби, – надломленным голосом прошептал Умар.

Он поднялся и, не глядя на Бет, ушел из ее жизни – навсегда.

Умар задыхался, когда час спустя смотрел, как Бет покидает дворец в сопровождении слуг, которые несли ее сумки и чемоданы.

Он твердил себе, что это к лучшему. Теперь, когда стало известно, что она не беременна, не было причин продолжать эти отношения. Особенно когда они грозили благополучию страны – и самой Бет.

Но когда он разводился с ней, слова, слетавшие с его языка, казались горьким пеплом. А теперь его трясло, когда он смотрел, как она уходит. Ему хотелось догнать ее, схватить и никогда не отпускать. Но она попросила не удерживать ее. Поэтому он не двинулся с места.

Умар не мог держать в клетке еще одну женщину и смотреть, как пылающий огонь внутри ее медленно угасает, а потом она в отчаянии уходит в пустыню умирать.

Несмотря на возражения Бет, он приказал адвокатам подготовить необходимые бумаги, так что по возвращении в Хьюстон на банковском счете ее ждала огромная сумма денег. И частный самолет Умара уже вылетел за Эдит, чтобы та могла встретить сестру дома.

Мысль о том, что Бет может остаться в одиночестве, была невыносимой.

«Однажды я встречу человека, который впустит меня в свое сердце. И мы будем любить друг друга вечно»…

Бет возвращалась домой, к лучшей жизни, в лучший мир, в котором сбудутся все ее мечты.

А что до самого Умара…

– Господин, продавщица уехала, – радостно заявил появившийся на пороге его кабинета визирь. – Может, обсудим твою помолвку с Лейлой аль-Абайи?

Умар не пошевелился. Впервые в жизни он ощутил тяжесть оков своего королевского сана.

Он подавил все эмоции. Все чувства. Все воспоминания. Потому что это был единственный способ выжить.

– Никакой помолвки, – безжизненным голосом заявил он.

– Но, ваше величество…

Умар глянул на свои руки, которые еще недавно обнимали Бет.

– Если Лейла желает быть королевой, нам нечего тянуть со свадьбой.

– Господин! – возликовал визирь.

– Мы поженимся завтра, – бросил Умар и отвернулся к окну. – Я хочу поскорее покончить с этим делом.

Глава 10

Спустившись по трапу в частном аэропорту Хьюстона, Бет, глотая слезы, побрела к ожидавшему ее лимузину.

Она твердила себе, что поступила правильно.

Умар заслуживал лучшую жену и королеву. Ту, которую не будут ненавидеть его подданные и швыряться в нее камнями.

Пока водитель грузил вещи в багажник, она с тяжелым сердцем забралась в машину и только тогда увидела, кто поджидал ее на заднем сиденье.

– Бет! – распахнула ей руки навстречу сестра, и она наконец дала волю слезам и, горько зарыдав, бросилась в ее объятия. – Дорогая, мне так жаль, – пыталась успокоить ее Эдит, поглаживая по спине. – Это я во всем виновата. Мне не следовало упрашивать тебя ехать туда.

– Тут нет твоей вины, – всхлипнула Бет и вытерла ладонями мокрые щеки. Не Эдит позволила себе испытывать чувства к человеку, который никогда не будет принадлежать ей. – Что ты здесь делаешь?

– Твой шейх Умар послал за мной частный самолет. Он не хотел, чтобы ты оставалась одна.

– Мерзавец.

– Он просто беспокоился за тебя, – смутилась Эдит.

И это ранило больше всего. Знать, что он был неравнодушен к ней, но все равно позволил ей уйти.

– Рада вернуться домой?

Бет посмотрела в окно и вместо хьюстонских пейзажей представила улочки столицы Самаркары и благоухающий специями солоноватый бриз, доносившийся с Каспийского моря. Она тяжело вздохнула и сменила тему:

– Ты загорела.

– Правда? – расплылась в улыбке Эдит. – Оказывается, я ошибалась, когда думала, что не люблю каникулы. Особенно… после того, как познакомилась с Майклом.

– Кто это?

– Он занимался садом в поместье Умара. А еще он музыкант. – Глаза сестры восторженно заблестели. – У него золотые руки.

– Хочешь сказать…

– Мы проводили много времени вместе. Пили «Дайкири» и танцевали под луной на белом песке на пляже. Это было невероятно. Так невероятно, что, когда я улетела, он бросил работу, чтобы приехать сюда и жить со мной.

– О, Эдит!

– Я никогда не знала, что такое любовь. Я всегда считала ее пустой тратой времени. Но сейчас… – мечтательно протянула та. – Я знаю, что, когда вернусь домой с работы вечером, там меня будет ждать Майкл, чтобы петь мне песни под гитару. И… – Она зарделась и захихикала. – И все остальное.

– Я так счастлива за тебя, – крепко обняла ее Бет.

А как не радоваться за сестру, если та наконец встретила свою любовь?

Но ее собственное сердце разрывалось от боли, оплакивая мужчину и страну, которых она потеряла.

Когда машина завернула на ее улицу, Бет с удивлением заметила вереницу автобусов телевизионщиков рядом с ее ничем не примечательным домом.

– Что-то случилось?

– Ага. Ты стала звездой.

– Я? – растерялась Бет и с ужасом посмотрела на толпу репортеров. – Увезите нас отсюда, – взмолилась она, обращаясь к водителю. Тот кивнул и резко свернул за угол.

– Откуда вдруг такая слава?

– Весь мир жаждет услышать историю продавщицы, которая обманула короля, выдав себя за свою сестру-близнеца, и он выбрал ее своей невестой, предпочтя Сие Лейн, – не без иронии заметила Эдит. – Если тебе станет от этого легче, скажу, что я тоже не могу попасть домой. Мы с Майклом остановились в гостинице. В лаборатории беспрерывно звонит телефон. Но это не моя история, которую они хотят услышать, а твоя.

– Нет, – слабо выдохнула Бет.

– Они предлагают интервью в утренних шоу. Книги. Даже реалити-шоу. Проверь свой телефон.

Бет включила телефон, и ее брови поползли вверх, когда она увидела сорок один пропущенный звонок и еще большее количество сообщений. Она глянула на свою страничку в социальных сетях, которую создала год назад, и изумилась еще больше.

– У меня восемь миллионов подписчиков. – Ее внезапно затрясло. – Что происходит?

– Бет, ты стала известной. Каждый хочет познакомиться с тобой. Ты теперь звезда.

– Но как я смогу вернуться на работу?

– Тут тебе не о чем волноваться.

– Сорок долларов на моем счете говорят другое. И я не собираюсь продавать историю Умара. Ни за какие деньги!

Сестра пристально посмотрела на нее, а потом удовлетворенно кивнула:

– Ага.

– Что это значит?

– Когда твой король позвонил мне…

– Умар позвонил тебе лично?

– Да, – улыбнулась Эдит. – Он ясно дал понять, что тебе больше никогда не придется работать. «Скажите ей, пусть следует зову своего сердца. Заставьте ее прислушаться к нему», – сказал он мне. А еще попросил номер твоего банковского счета. Тут сложностей никаких не возникло. Бети, твой пароль не изменился со старших классов школы. «НастоящаяЛюбовь1».

– Эдит!

– Ну же, проверь свой банковский счет, – даже не покраснела сестра.

Бет знала, сколько денег у нее на счете, и немного переживала по поводу арендной платы за квартиру в следующем месяце. Она рассчитывала по возвращении домой сразу же выйти на работу, но, увидев, что теперь на ее счете лежит пятьдесят миллионов долларов, чуть не свалилась с сиденья. Бет еще раз пересчитала ноли, чтобы убедиться, что не ошиблась.

– Зачем он это сделал? – потрясенно прошептала она.

– А ты как думаешь?

– Я отдам эти деньги тебе…

– Нет, – решительно возразила Эдит. – Он сказал, что они только твои. И не беспокойся, я получила инвестиций для своих исследований на десять лет вперед, – с улыбкой добавила она.

– Здорово, – медленно протянула Бет.

Если честно, ее немного пугало происходившее в ее жизни. Она вспомнила толпу репортеров у своего дома и поежилась. Она всегда мечтала стать особенной, но не до такой степени.

Растерянно глядя в окно, Бет услышала, как на ее телефон пришло уведомление о новом сообщении.

Писал ее бывший парень, Уайетт, который бросил ее, потому что посчитал «слишком заурядной».

«Я допустил ужасную ошибку. Может, выпьем вместе кофе?»

– Уайетт хочет дать нашим отношениям еще один шанс, – натянуто бросила она.

– Еще бы, – улыбнулась Эдит. – Дорогая, знаешь, а я ведь всегда немного завидовала тебе.

– Ты?! Завидовала мне? – Сегодняшний день был полон сюрпризов.

– Мне часто хотелось иметь такую жизнь, как у тебя, где каждый день наполнен радостью. Наверное, ты даже не понимаешь, как много людей делаешь счастливыми.

Бет молча смотрела на сестру. Все это время они завидовали друг другу?

– Дело в том, – продолжила Эдит, – что я не уверена, совершу ли вообще это открытие. Оно всегда маячит где-то на горизонте. Может, я понапрасну трачу свое время. А ты, ты проживаешь на полную каждый момент своей жизни. До встречи с Майклом, я даже не догадывалась, как это потрясающе.

– Заниматься сексом?

– Любить. – Сестра смерила ее взглядом через толстые стекла своих очков. – Ты ведь любишь его, не так ли? Своего короля?

– Да, – выдохнула Бет, которая боялась признаться в этом даже самой себе.

– Я знала, – кивнула Эдит, а потом вдруг нахмурилась. – Тогда почему ты уехала?

– Потому что он… Он не захотел меня.

– Что за чушь. Его поступки говорят о том, что ты ему очень даже не безразлична.

Бет вспомнила, как посмотрел на нее Умар, когда спрашивал, нет ли причины, по которой он не должен разводиться с ней.

– Он король Самаркары и всегда в первую очередь будет заботиться о своем народе. А они не хотят меня.

– Судя по тому, что я увидела в новостях, это неправда. Они убиты горем из-за того, что ты уехала.

– Они швыряли камни в меня. И кричали, что я недостойна быть королевой.

– Все?

– Пару человек в толпе.

– И ты согласилась с этими кретинами, вместо того чтобы доказать им, что они ошибаются?

– Они не ошиблись! Я не ты.

– Несомненно. Из тебя получилась бы королева в тысячу раз лучше, чем из меня. Ты бы не торчала в лаборатории с утра до ночи, а, как всегда, уделяла время другим, заботилась о них. – Когда Бет робко прикусила губу, Эдит решительно кивнула. – Если ты любишь его, ты должна бороться за свое счастье.

– Но он не любит меня. Он так сказал. Он любит только своих подданных.

– А он знает о твоих чувствах? Ты призналась ему?

– Нет, – прошептала Бет.

– Тогда сделай это.

– Не могу.

– Почему?

– Вдруг все закончится полным провалом?

– Ты хоть знаешь, сколько раз я терпела неудачу? – взвилась ее сестра. – Не сосчитать. Провал – это часть успеха. Ты должна решиться. Это единственный залог успеха. Ты отдаешь все. И когда у тебя ничего не остается, отдаешь еще больше. Бет, ты никогда не посвящала себя какому-то делу на все сто процентов. С самого детства. Ты не захотела рискнуть, чтобы стать такой, как я, запертой ото всего за стенами лаборатории. Я была для тебя поучительным примером.

– Нет, – едва слышно возразила Бет. – Наоборот. Я восхищалась тобой. Ты занимаешься любимым делом, и ты посвятила себя ему целиком. Я никогда ничему не отдавалась, потому что ждала настоящей любви. Но никогда не находила ее. И только недавно все изменилось.

Она всегда считала себя ничем не примечательной особой, которая не сможет добиться выдающихся успехов, найти нормальную работу или привлечь внимание достойного парня. Бет винила себя за то, что прилагает недостаточно много усилий. Но в душе она никогда не стремилась выстроить головокружительную карьеру или заполучить тех мужчин.

Так что, когда в Самаркаре она наконец нашла все то, о чем мечтала, – любимого мужчину, любимую работу, любимое место, – она настолько привыкла сдаваться без боя, что даже не стала бороться за свое счастье.

Бет решительно сжала руки в кулаки.

Теперь все будет по-другому.

– Отвезите меня обратно в аэропорт, – попросила она водителя, который тут же развернул машину.

– Ты возвращаешься? – радостно воскликнула Эдит.

– Ты права. Я должна сказать ему правду. – Она обняла сестру. – Первым же рейсом я вернусь обратно в Самаркару.

Когда затрезвонил ее телефон, она подумала, что это кто-то из журналистов, но потом увидела код Самаркары.

Бет схватила трубку, но звонил не Умар.

– Госпожа, это Райа. – В голосе девушки слышалось отчаяние. – Вы должны немедленно вернуться в Самаркару. Пожалуйста!

– Что случилось? – встревожилась Бет. – Почему ты говоришь шепотом?

– Я звоню из кладовой, чтобы никто не услышал меня. Еще даже не рассвело, когда начались приготовления к свадьбе короля.

– Он уже женится на Лейле? – У нее упало сердце.

– Я слышала, как визирь разговаривал с ней в саду. Они планируют отравить кубок короля во время свадебного тоста!

– Что? – Бет похолодела от ужаса. – Ты должна предупредить короля!

– Госпожа, я пыталась. Но он никого не хочет видеть.

– Скажи людям – пусть штурмуют дворец!

– Это послужит еще лучшим предлогом для визиря устроить переворот. Он уже заблокировал все доступы к королю. Вы единственная, кто может пройти через его охрану.

– Когда все начнется? – закричала Бет.

– Свадьба состоится сегодня в полночь в замковом саду. Как только короля и Лейлу объявят мужем и женой, они убьют его и захватят трон.

– Я выезжаю! – крикнула Бет и повесила трубку. Она попыталась дозвониться до Умара, но все напрасно.

– Что случилось? – спросила Эдит.

– Умар в опасности. – Бет наклонилась к водителю и взмолилась: – Быстрее, пожалуйста, быстрее!

Она чуть с ума не сошла, когда оказалось, что следующий рейс в Самаркару состоится через несколько часов и ей придется делать пересадку в Европе. Бет взялась за голову. Ну почему, почему она уехала от него? Почему ей не хватило храбрости признаться ему?

Когда лимузин проезжал мимо частного аэропорта, куда она прилетела всего час назад, ее осенило.

– Сворачивайте сюда!

– Не в международный аэропорт?

– Нет! Сюда!

Бет чуть не расплакалась, увидев в ангаре частный самолет Умара. Судя по всему, его как раз заправили и готовили к взлету, когда Бет влетела по ступенькам в открытую дверь. Эдит следовала за ней.

– Вы должны отвезти меня обратно в Самаркару, – запыхавшись, бросила Бет.

– Извините, доктор, э… мисс Фарадей, – сказал один из пилотов. – Но визирь приказал…

– Мне плевать, что приказал визирь. Король в опасности. Я заплачу вам пятьдесят миллионов долларов! – в отчаянии добавила она.

Когда члены экипажа по-прежнему не двинулись с места, она проследовала в салон и села в кресло. Эдит, нервно поглядывая по сторонам, пошла за ней.

– Взлетаем! – приказала Бет, глянув на пилотов и стюардов. – Немедленно!

Те переглянулись, а потом, поклонившись, бросились исполнять приказ.

– Я не знала, что ты способна на такое, – прошептала ей на ухо сестра.

– Я сама не знала, – пробормотала Бет. Она встревоженно смотрела в иллюминатор, жалея, что не может выйти из самолета и подтолкнуть его, чтобы он двигался еще быстрее. Потому что она могла не успеть спасти мужчину, которого любила.

Умар мерил шагами залитый лунным светом сад. Времени организовать торжественную свадебную церемонию не было, поэтому единственными гостями на ней окажутся только визирь и отец невесты.

– Мы устроим более пышное торжество позже, – оживленно заявил визирь. – Но пока, после… скандала с твоей последней невестой, лучше провести закрытую церемонию.

Халид казался до невозможного счастливым. Хотя он с самого начала уговаривал Умара жениться на Лейле аль-Абайи. Эта свадьба была необходимой жертвой. Умар переговорил со своей невестой, и она подтвердила, что согласна стать его женой. В любом случае ему все равно пришлось бы жениться. Так почему не сейчас и не на ней?

Только отчего все казалось ему таким неправильным?

У него создавалось впечатление, словно визирь подталкивает его к женитьбе на женщине, которая оставляла его полностью равнодушным. Хотя нет. Он был несправедлив к Халиду. Он сам придумал эту затею с ярмаркой невест и сам потребовал безотлагательно устроить свадебную церемонию с Лейлой. Ему хотелось выстроить какой-то барьер между собой и прошлым.

Между собой и Бет.

До полуночи оставались считаные минуты. Он шагал между освещенных луной пальмовых деревьев и вспоминал другой сад – в Париже, где Бет ворвалась в его жизнь, словно комета.

Его сердце мучительно сжалось. Он отпустил ее, чтобы она могла найти свое счастье. По крайней мере, он мог гордиться этим.

Но ему следовало подумать о людях. Когда они узнали, что Бет уехала, среди них прокатилась волна возмущения и негодования. Многие говорили, что им все равно, кем была Бет, ученой или простой продавщицей, и требовали, чтобы она вернулась и стала их королевой.

– Люди склонны менять свое мнение, – пожал плечами визирь. – Кто знает, чего они захотят в следующий раз? Но я закрою дворец, на всякий случай. – Затем Халид скривил свои тонкие губы в усмешке. – Они скоро узнают, кто здесь главный.

А кто здесь главный?

Умар резко остановился и посмотрел прямо перед собой. Похоже, не он. Будь он за главного, Бет сейчас находилась бы в его объятиях. Он целовал бы ее и ощущал прикосновение ее мягкого тела.

Она была бы его женой, сейчас и навеки вечные.

Но он развелся с ней. Отпустил ее. Не захотел, чтобы она чувствовала себя здесь, как в клетке.

Он любил ее.

Умар вспомнил слова Бет о том, что для человека, который любит по-настоящему, счастье другого важнее, чем свое собственное.

Да. Он любил ее.

– Господин, – вышел из тени его визирь. – Сейчас придет твоя невеста. Пора.

– Я не могу, – сдавленно прошептал Умар.

– Что? – нахмурился Халид.

– Я люблю ее.

– Ты любишь свою невесту? Чудесно. Вы вскоре обменяетесь клятвами, и…

– Не Лейлу, – резко бросил Умар, – Бет. – Ну почему он не понимал этого раньше. – Я люблю Бет. Я должен поехать к ней…

– Умар, ты не можешь быть таким эгоистом, – сухо отрезал Халид.

Визирь никогда не разговаривал с ним таким жестким тоном.

– Эгоистом? – потрясенно оглянулся на него Умар.

– Хочешь, чтобы в стране снова вспыхнула гражданская война? Чтобы этот город опять превратился в руины? Чтобы невинные погибали – только потому, что тебе захотелось вернуть в свою постель эту продавщицу?

– Нет. Но…

– Ты не можешь оскорбить Лейлу подобным образом. Особенно после того, что ты сделал с Феридой.

– А что… что я сделал с ней?

– Силой заставил выйти за тебя замуж, – холодно процедил Халид. – А теперь хочешь выставить на посмешище ее сводную сестру? Хассан никогда не простит тебе. Ты не можешь повернуть назад. Ты должен вести себя, как подобает королю.

Тут в саду появилась Лейла под руку со своим отцом. Она была очень красивой в традиционном самаркарском наряде и головном уборе невесты. Глядя на нее, Умар подумал о своем королевстве и попытался приготовиться к последней и самой главной жертве в своей жизни.

Но он не смог.

Его сердце принадлежало Бет. Он не мог притворяться, что это не так, и жениться на другой.

Он предал бы самого себя. И как править страной, если у него не будет сердца? Не будет души?

Теперь он прекрасно понимал, почему Ферида предпочла умереть в пустыне, только бы не выходить за него замуж против своей воли. Потому что сейчас ему хотелось сделать то же самое.

За Бет Умар готов был сжечь этот мир дотла.

– Прошу прощения. – Он глянул на Лейлу и ее отца. – Я глубоко уважаю вашу семью. Но эта свадьба не состоится.

Лицо Хассана побагровело в свете садовых фонарей.

– Если ты думаешь, что можешь…

– Если король не может жениться сегодня, значит, тут больше не о чем говорить, – с пресной улыбкой поспешно вмешался визирь.

Умар посмотрел на своего дальнего родственника с благодарностью.

– Спасибо, Халид.

Визирь подошел к стоявшему рядом с ними столику и наполнил кубки вином.

– Мы выпьем за будущее и за дружбу, которая всегда будет существовать между троном и семьей аль-Абайи. Ты ведь не станешь оскорблять их своим отказом?

– Нет, – облегченно вздохнул Умар и принял кубок из его рук.

Лейла, ее отец и Халид переглянулись друг с другом и тоже подняли свои кубки.

– За будущее нашего королевства, – провозгласил тост визирь.

– За будущее, – повторил Умар и не заметил, как за ним пристально следило три пары глаз. Его мысли вернулись к Бет. Он не мог дождаться, чтобы сказать, как он любит ее. Покончив с этим тостом, он поспешит в Хьюстон, чтобы положить свое сердце к ее ногам…

С улыбкой Умар поднес кубок к губам и наклонил голову, чтобы выпить вино.

– Нет! – послышался женский крик, и кто-то выбил кубок из его руки.

Умар пережил настоящий шок, когда увидел стоявшую перед ним Бет с побледневшим от ужаса лицом. Она не была в Хьюстоне, как он думал, а находилась прямо перед ним. И он никогда в жизни не видел ничего более прекрасного, более восхитительного.

– Ты пил что-нибудь? – взмолилась она. – Пил?

Внезапно позади них выросли тени дворцовых охранников. Визирь дико посмотрел на них и ткнул пальцем в сторону Бет:

– Схватить эту женщину!

Но охранники не двинулись с места. Они смотрели на Бет, и Умар понял, что они ждали ее приказаний.

– Что ты здесь делаешь?

– Твое вино отравлено. – Бет жестом указала на Халида, Лейлу и Хассана. – Они собирались убить тебя и захватить трон.

– Она все врет! – закричал Халид.

– Убить меня? – Умар медленно перевел взгляд на потемневшего от ярости Хассана.

– Не надо, – предостерегающе сказал визирь, но старик не слушал его.

– Ты уничтожаешь эту страну. Только и говоришь о процветании и равноправии для всех и каждого. Но этим народом нужно править железной рукой, как во времена твоего деда! – Хассан указал рукой на свою дочь и визиря. – Лейла и Халид знают это. Они должны сидеть на троне, не ты!

Умар отшатнулся в ужасе и посмотрел на Лейлу.

– Я не знала, что они задумали убить тебя, – выдавила девушка. – Я всего лишь хотела быть королевой.

– А ты… – сдавленно бросил Умар, глянув на визиря. – Мы были друзьями с самого детства.

– Были. Пока ты не убил Фериду, – с ненавистью посмотрел на него Халид.

– Так это тебя она любила? – ахнул Умар.

– А ты отнял ее у меня. Только потому, что был королем. С тех пор я жил мыслями о мести. Я хотел заполучить твою корону. Когда ты женился на этой продавщице, я подумал, что убью вас во время вашего медового месяца и захвачу трон. Но теперь мне хватит и того, что я убью эту женщину!

Халид подскочил к Бет, и в его руке блеснул нож.

Умар молниеносно выхватил из ножен кинжал, пристегнутый к поясу его свадебного наряда, и в последнюю минуту выбил нож из рук визиря. Они схватились друг с другом, а затем Умар с силой швырнул противника на землю.

– Возьмите их, – приказал он начальнику охраны, и вскоре троих заговорщиков поволокли из сада, который огласился их криками и взаимными обвинениями.

– Что их ждет? – судорожно спросила Бет, глядя им вслед.

– Мне все равно. – Схватив ее в объятия, Умар принялся лихорадочно осыпать поцелуями ее лоб и щеки. Он чуть не потерял ее. Его трясло, когда он вспоминал, как зло сверкнула сталь ножа Халида. – Ты вернулась, – крепко прижимая Бет к себе, прошептал он.

– Райа позвонила мне в Хьюстон. Она подслушала, что замышлял визирь, но к тебе никого не пускали. Я не могла позволить им причинить тебе вред. Я… – Она запнулась и отвела взгляд.

– Что? – сжал ее руку Умар.

– Я приехала, чтобы сказать тебе кое-что, но… – Она горестно посмотрела на него. – Я не могу. Ты женился на ней. Она твоя жена.

Умар медленно покачал головой.

– Я не смог бы жениться на ней. – Он взял ее руку и поднес ее к своему сердцу. – Как я мог, когда мне нужна только ты? – с нежностью спросил он.

– Но ты как раз произносил свадебный тост…

– Я отменил церемонию в последний момент. Поэтому Халид предложил тост за будущее. – Умар поморщился. – Теперь я понимаю, что это было будущее, где он и Лейла заняли бы трон.

– А как они собирались предъявить на него права?

– Возможно, он хотел объявить о свадьбе и моей неожиданной кончине. Потом, как единственный мой родственник, занял бы трон и усилил свое положение, женившись на новоиспеченной королеве.

– Как он посмел? – разозлилась Бет.

– Но у них ничего не получилось. – На его глазах выступили слезы. – Потому что ты помешала им. Ты ворвалась в мою жизнь как пламя, – прошептал он, касаясь ладонью ее щеки. – Как солнце.

Она задрожала от его прикосновения, и ее дыхание стало учащенным.

– Умар… мне нужно сказать тебе кое-что.

– Ты тоже должна услышать то, что мне следовало сказать давным-давно. Бет, мне не важно, какое у тебя имя. С самой первой секунды, когда я увидел тебя в Париже, я понял, что ты и есть та единственная.

– Правда?

– Ты завоевала сердца моих людей. И я хочу предложить тебе любовь всего нашего народа.

– Но мне нужна не эта любовь, – тихо ответила она.

Значение ее слов взорвалось в его сердце, и он рухнул перед ней на колени.

– Я предлагаю тебе и мою любовь тоже. – Он взял ее за руки и посмотрел ей в глаза. – Ты сильная, искренняя и неистовая. Ты та женщина, которую я хочу видеть рядом с собой. Бет, я люблю тебя. И каждый день я буду делать все, чтобы…

Он отвел взгляд.

– Чтобы – что?

Его глаза затуманились слезами.

– Чтобы быть достойным тебя. Если ты дашь мне хотя бы еще один шанс завоевать твою любовь…

– Завоевать мою любовь? Это невозможно. – У него упало сердце, пока он не услышал ее следующие слова. – Она уже твоя. Я была на пути к тебе до того, как позвонила Райя. Чтобы сказать, что я люблю тебя.

Его сердце возликовало.

– Ты любишь меня? – прошептал он, вглядываясь в ее глаза.

Она молча кивнула, улыбаясь сквозь слезы, и Умару показалось, будто у него выросли крылья за спиной. Он вскочил на ноги и, притянув Бет в свои объятия, прильнул к ее губам.

Впервые в жизни он ощутил себя настоящим королем.

Год спустя в Самаркару наконец прибыла весна. А вместе с ней сестра Бет.

– Какие красивые малыши, – восторженно прошептала Эдит, глядя на месячных Тарика и Нию, мирно посапывавших на руках Бет и ее мужа.

– Самые красивые в мире, – согласно кивнул Умар, с присущей ему скромностью, проявлявшейся в те моменты, когда речь заходила о его новорожденных близнецах.

Они сидели в тенечке в дворцовом саду, утопавшем в ароматном благоухании распустившихся цветов, растущих под пальмовыми деревьями.

– Близнецы, – покачала головой Эдит. – Поверить не могу.

– Представь, как им будет весело, – нежно посмотрела на сестру Бет.

– Веселье уже началось, – улыбнулся Умар, вытянув руку на лавочке за спиной у жены. – Мне казалось, что королевство сошло с ума на коронации Бет…

– Мы помним, – с улыбкой ответила Эдит, посмотрев на своего жениха, Майкла.

– Но когда родились Тарик и Ния… – тихо рассмеялся Умар. – Скажу только, что члены совета по туризму вне себя от радости.

– А при чем здесь совет по туризму? – озадаченно глянул на него Майкл.

– Доходы в этой отрасли выросли на тысячу процентов, – пояснила Бет и про себя добавила: «Получай, Сиа Лейн».

Она вспомнила их с мужем роскошную свадьбу, на которую пригласили почти полторы тысячи гостей со всего мира. Бет подъехала к дворцу в карете, запряженной лошадьми, и в платье, усыпанном драгоценностями, а уехала оттуда под руку с Умаром королевой Самаркары.

Ее корона по большей части хранилась в сокровищнице для особых случаев. Она была очень тяжелой от количества украшавших ее алмазов, и у Бет начинала болеть голова, если она носила ее слишком долго.

Бет – королева. Кто бы мог подумать.

В тот день ее приветствовало все королевство, и даже знать встретила ее радушно, главным образом для того, чтобы доказать свою непричастность к заговору Халида и старика аль-Абайи. Позже, ближе к концу церемонии, вперед вышло трое мужчин с поникшими от стыда лицами и признались, что это они бросали камни в Бет по приказу визиря.

– Мы согласились только потому, что он угрожал нашим семьям. Мы старались, чтобы ни один камень не попал в тебя. Пожалуйста, мы отдаемся на твою милость, наша королева!

После заступничества Бет, Умар ограничился тем, что отправил провинившихся на общественные работы. Но вот Халиду и Хассану аль-Абайи повезло не так сильно. Их приговорили к пожизненному заключению, а все их деньги и имущество конфисковали. Лейлу, как соучастницу, выслали из страны. Но лишенная семейного состояния, она кричала и умоляла отправить в тюрьму и ее тоже, потому что не представляла своей жизни нигде, кроме как во дворце.

Какая ирония судьбы. Умар не мечтал о троне, но принял то, что было уготовано ему судьбой. Бет тоже никогда не мечтала стать королевой. Да и с чего бы? Требования, которые выдвигались к членам правящей семьи, чуть не разлучили их навсегда.

Но благодаря любви, которая даже дворец может сделать уютным домом, они с мужем превратили эту позолоченную клетку в домашний коттедж, о котором всегда мечтала Бет.

Они зачали своих близнецов в их первую брачную ночь, в той самой кровати, в которой спали сейчас.

– Кроме тебя, я никого сюда не приводил, – прошептал ей тогда на ушко Умар. – Чтобы заниматься любовью с моей женой. Моей королевой.

Бет покраснела, вспоминая ту ночь. Ее муж хотел большую семью и грозил, что она часто будет беременеть. Может быть, еще раз шесть или семь. И, учитывая то, как он целовал ее и пробуждал ее тело, она сомневалась, что сможет отказаться. К счастью, ей тоже хотелось много детей.

Международные средства массовой информации делали репортажи о ставших популярными короле и королеве Самаркары, таких влюбленных друг в друга, а теперь с новорожденными близнецами, что начали поговаривать, будто ярмарки невест и ярмарки женихов могут быть наилучшим способом встретить настоящую любовь. Как-то читая одну из американских газет, Бет громко захохотала.

– В этой статье говорится, что ты гений!

– Еще бы. Я знаю все. Вот почему ты должна всегда послушаться мне, жена, – пафосно заявил Умар и ойкнул, когда она швырнула в него подушку.

Теперь, глядя на свое счастливое семейство, собравшееся в залитом солнечным светом саду, Бет пыталась понять, что же она сделала, что ей так повезло в жизни.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Ее жизнь изменилась благодаря одной вещи.

Бет обрела силу, обрела себя, и уже ничто не могло остановить ее – ни опасность, ни страх, ни сомнения, – когда она открыла свое сердце для любви.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg