«Судьбе вопреки»

Судьбе вопреки (fb2) - Судьбе вопреки [litres] (пер. Анна Евгеньевна Прохорова) 1284K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мишель Кондер

Мишель Кондер Мишель Кондер «Судьбе вопреки». Сепия «Kiss». Для возрастной категории 16+

Посвящается моей матери, Мэри. Спасибо за то, что ты всегда была самой лучшей матерью, о которой только может мечтать дочь.

Глава 1

Дэй Джеймс был известен как человек, у которого есть все, что душе угодно. Да и природа не обделила его: он был по-мужски красив и атлетически сложен. Он ездил на дорогих машинах, наслаждался обществом роскошных женщин и владел элитной недвижимостью по всему земному шару.

Джеймс начал свой бизнес с нуля, но благодаря упорному труду и твердости характера добился всего, о чем мог мечтать.

Дэй только что закончил деловой разговор по телефону, когда в кабинет вошла его мать. Прошлым вечером она прилетела из Северной Каролины в Лондон и остановилась у него, собираясь затем отправиться в Саутгемптон навестить старинную подругу.

Дэй улыбнулся.

– Что ты здесь делаешь в такую рань, мам? Я думал, ты еще спишь.

Его мать вошла в кабинет и уселась на один из диванов.

– Я должна поговорить с тобой перед отъездом. Дэй взглянул на часы.

Бизнес был для него на первом месте, за исключением случаев, когда речь шла о его матери.

– Конечно. Что случилось?

– Месяц назад я получила письмо от своего отца.

Дэй нахмурился, решив, что ослышался.

– От твоего отца?

– Я и сама очень удивилась.

– И чего он хочет?

– Увидеть меня.

Его дед выгнал дочь из дома за то, что она вышла замуж за мужчину, который ему не нравился, а спустя тридцать три года пожелал ее увидеть. Дэй отлично понимал, что это неспроста.

– Какая неожиданность, – пробормотал он.

– Он пригласил меня к себе на ланч.

Дом Ротмейеров, огромный каменный особняк, располагался в поместье площадью пятьдесят гектаров, в живописной сельской местности.

Дэй презрительно хмыкнул.

– Надеюсь, ты не собираешься принять его приглашение. Этот человек ничего для тебя не сделал, а теперь вдруг захотел увидеть. Одно из двух: или ему нужны деньги, или он умирает.

– Дэй! – воскликнула его мать. – Я не знала, что вырастила такого циника.

– Я не циник, мам, я – реалист. Сомневаюсь, что твой отец внезапно пожалел о том, что вычеркнул тебя из своей жизни. И если он не умирает, значит, хочет как-то использовать тебя в своих целях, помяни мое слово.

– Дэй, он – мой отец, – мягко произнесла мать. – И он первым сделал шаг к примирению. Я не знаю, как тебе это объяснить, но чувствую, что должна поехать к нему.

Дэй был человеком, который привык опираться на факты, а не на чувства, и считал, что его дед, Бенсон Грэйнджер, барон Ротмейер, слишком поздно спохватился для того, чтобы ждать поддержки и сочувствия.

Дочь нуждалась в его помощи много лет назад. Теперь он ей не нужен.

– Он сказал, что давно пытался найти меня, – сказала она.

– Но, судя по всему, искал не слишком усердно. Ты ведь не пряталась.

– Да. Но мне кажется, что в этом замешан твой отец.

Дэй прищурился.

– Почему ты так думаешь?

– Когда ты был еще совсем маленьким, и я верила в своего мужа, он как-то обмолвился, что мой отец всегда будет жалеть о том, что потерял. Я тогда не придала значения его словам, но теперь хочу выяснить, что он имел в виду. Мой отец узнал о твоем рождении только сейчас, и это я ему рассказала.

– Вот что: если ты решишь поехать, то поедешь не одна.

– Значит, ты считаешь, что мне следует поехать?

– Черт, нет! Я считаю, что тебе следует удалить письмо и сделать вид, что ты никогда его не получала.

Его мать вздохнула.

– Ты ведь один из его наследников, Дэй.

Дэй нахмурился.

– Мне на это наплевать. Я не хочу наследовать груду старых камней, которые потребуют кучу денег на свое содержание.

– Ну, дом Ротмейеров очень красив, но дело не в этом. Я думаю, что не должна была лишать тебя общения с дедом. Из родственников с моей стороны у тебя остались только дед, дядя и кузен Бекетт.

Дэй обошел стол и положил руку на нервно сжатые ладони матери.

– Посмотри на меня, мам. – Он дождался, когда она поднимет свои ясные голубые глаза. – Ты поступила правильно. Он мне не нужен. И никогда не был нужен.

– Он сильно изменился после смерти моей матери. Он никогда не отличался общительностью, но с тех пор стал настоящим затворником.

Дэй поднял бровь.

– Да он просто какой-то редкий самородок.

При этих словах на лице его матери вспыхнула улыбка. В свои пятьдесят четыре года Рэйчел все еще была ослепительно красива. Сумев избавиться от тягостных воспоминаний прошлого, долгое время омрачавших ее существование, она обрела радость жизни.

Именно поэтому Дэю так не хотелось, чтобы мать восстановила отношения со своим отцом, который долгие годы не вспоминал о ней.

– К тому же в нашей размолвке с ним есть и моя вина, – продолжала Рэйчел. – Я тогда была упрямой и вспыльчивой. Ведь он оказался прав насчет твоего отца, но я была слишком гордой, чтобы это признать.

– Ты не можешь во всем винить себя. – Дэй нахмурился.

– Я и не виню, но… – Она снова взглянула на него. – Знаешь, это очень странно, но незадолго до получения его письма я стала видеть сны, в которых возвращалась домой. Это словно предчувствие, тебе так не кажется?

Дэй верил в предчувствия не больше, чем в сказки.

– Мне кажется, тебе надо успокоиться. Я сделаю все, что от меня зависит. И даже поеду с тобой, если ты этого захочешь.

Она радостно улыбнулась в ответ.

– Я надеялась, что ты согласишься, потому что, когда я рассказала ему о тебе, он ответил, что хотел бы познакомиться с тобой.

«Вот только воссоединения семьи мне и не хватало», – подумал Дэй.

– И когда состоится этот ланч? – поинтересовался он.

– Завтра.

– Завтра!

– Прости, милый, я должна была предупредить тебя раньше, но до сегодняшнего дня не знала, смогу ли вообще рассказать тебе обо всем.

– Кто еще там будет?

– Я не знаю.

– Он снова женился? У тебя, случайно, нет мачехи?

– Нет, но он сказал, что у него будет гость.

– Женщина?

Его мать пожала плечами.

– Он не сказал. Мы не обсуждали этот вопрос.

– Это и не имеет значения, – отмахнулся Дэй. – Я попрошу Нину пересмотреть мой график. – Он нахмурился. – Мы выезжаем в…

Его мать покачала головой.

– Я обещала Тэмми, что приеду к ней сегодня в Саутгемптон, и уже не могу отменить встречу. Почему бы нам не встретиться в особняке Ротмейеров завтра около полудня?

– Ну, если ты этого хочешь. – Он сел за стол. – Я попрошу Марка отвезти тебя в Саутгемптон. Он останется там на ночь и завтра отвезет тебя в поместье Ротмейеров.

– Спасибо, Дэй. О таком сыне, как ты, можно только мечтать.

Она поднялась и обняла Дэя.

– Помни, что я на все готов ради тебя.

– Да, я знаю.

Почувствовав грусть в ее голосе, Дэй решил, что она думала о его отце. О той безумной жизни, которую они вели, пока он не умер. Дэю тогда было всего пятнадцать.

Конечно, его отца можно было бы назвать легкомысленным фантазером, который всю жизнь провел в погоне за мечтами, но Дэй склонялся к мысли о том, что отец был всего лишь мошенником, слабым и никчемным человеком. Единственное, чему отец научил Дэя, – это безошибочно отличать проходимца от порядочного человека.

Это умение пригодилось ему в будущем и помогло заработать такие деньги, о которых он раньше не мог и мечтать. А он о многом мечтал, живя в бедном квартале захолустного американского городка.

Дэй не привык подчиняться чьим-то правилам, жил своим умом и мало кому доверял. В восемнадцать лет он узнал об аристократическом происхождении своей матери и еще сильнее возненавидел семью, которая отвергла ее, вынудив надрываться на трех работах, чтобы свести концы с концами. Он не хотел встречаться с этими людьми и до сих пор не изменил своего решения.

Но он непременно встретится с ними, и не завтра, когда его мать приедет на ланч, а сегодня днем.

Если Бенсон Грэйнджер решил, что может хитростью втереться в доверие его матери, ему не поздоровится.

Не беда, что в его планы не входила поездка в Корнуолл, зато у него появилась возможность испробовать на дороге свою новую игрушку.

Жители деревни Ротмейер утверждали, что это лето – лучшее за последние тридцать лет. Приятные, теплые дни и светлые ночи с легким прохладным ветерком.

А в это время в особняке Ротмейеров, расположившемся в центре огромного поместья граничившего с деревней, Карли Эванс с трудом выбралась из бассейна.

– Тот, кто утверждал, что физические упражнения вызывают прилив радости и удовольствия, либо лгал, либо уже умер, – пробормотала она, обращаясь к пекинесу барона, который, словно грязный коврик, лежал в тени террасы и клацал зубами, пытаясь поймать пролетающих над ним насекомых.

Карли приехала в поместье Ротмейеров три недели назад. В свободное время она плавала в бассейне и выходила на пробежки, но по-прежнему чувствовала себя усталой и разбитой.

Работа личным врачом у пожилого барона Ротмейера стала для нее настоящей удачей. Через две недели барону предстоит серьезная операция, а пока Карли должна жить в его роскошном доме, наблюдая за состоянием своего пациента. А дом и поместье поражали своим великолепием.

Но скоро ей придется переехать. Впрочем, Карли не видела в этом ничего ужасного, потому что последний год, к великому ужасу своих родителей, вела образ жизни цыганки, переезжая с места на место.

При мысли об этом она скорчила гримасу и, перекинув через плечо свои длинные рыжие волосы, принялась выжимать из них воду. Еще совсем недавно Карли вела обычный образ жизни, работая в одной из лучших больниц Ливерпуля. Так было, пока однажды ее привычный мир не перевернулся с ног на голову.

Карли хорошенько вытерлась пушистым полотенцем, взяла телефон и устроилась в шезлонге у бассейна.

«Если ты не взглянешь смело в лицо своей проблеме, – сказал ей отец, – то постепенно начнешь делать из мухи слона». Проблема действительно была огромной, как слон, и, лишь когда она превратится в муху, Карли сможет подумать о возвращении домой. Карли обожала родной дом и родителей. И сестру. К горлу подкатил ком, ее снова захлестнули воспоминания о прошлом.

Карли проверила почту, в ней было два письма: одно от родителей, другое от старинной подруги из колледжа и из агентства «Странствующие ангелы», где она временно работала.

Открыв письмо из агентства, она прочитала, что они готовы предложить ей новую работу, когда она закончит дела в поместье.

Затем она перешла к письму от родителей. Они спрашивали, когда увидят ее и что она думает делать в будущем. Карли тяжело вздохнула.

Год назад ее красивая, добрая и общительная сестра умерла от редкой и агрессивной формы лейкемии. И как раз в это время Карли узнала, что ее невероятно успешный бойфренд изменял ей, вместо того чтобы поддержать в трудный момент.

Правда, она не просила Даниэла о помощи. Он был известным кардиологом и почти все свое время посвящал работе. Кроме того, Карли понимала, что в их отношениях не было настоящей теплоты и близости.

Он начал настойчиво ухаживать за ней, уважая ее как отличного специалиста, а она приняла эти ухаживания, потому что была польщена его вниманием. Потом заболела Лив, и все рухнуло. Дэниел не верил, что она так много времени проводит с сестрой, донимал ее подозрениями, обвинял в изменах.

И вдруг Карли узнала, что он сам ей изменял. Выяснилось, что все в больнице об этом знали, но никто ей ничего не сказал. Карли была раздавлена.

Почувствовав, что солнце начинает обжигать кожу, Карли подхватила с шезлонга шорты и обнаружила под ними изящный бархатный футляр, который, судя по всему, доставили сюда еще утром.

Девушка открыла футляр и замерла при виде роскошного рубинового колье, сверкавшего на голубой шелковой подкладке.

«В тон к твоим волосам», – было написано на карточке. Витиеватая подпись принадлежала внуку Бенсона, Бекетту Грэйнджеру.

Карли покачала головой, доставая колье из футляра. Ее волосы были огненно-рыжими, а не багряно-красными, как эти рубины.

Если он решил удивить ее дорогим украшением, то ему это не удалось. Карли была слишком практична, чтобы сходить с ума по роскошным драгоценностям, и все еще носила серьги-гвоздики с крохотными бриллиантами, которые родители подарили ей десять лет назад, к великому неудовольствию Лив.

Это колье явилось самым дорогим подарком из тех, что ей преподносили мужчины, а претендентов на ее руку и сердце было достаточно: пациенты, родственники пациентов, ее коллеги, теперь вот высокомерный внук Бенсона.

Однако, даже если бы ей не пришлось переживать трудный период после расставания с врачом, страдавшим комплексом Бога, Карли никогда бы не стала встречаться с Бекеттом. В этом мужчине было что-то неприятное. К тому же самомнение его было безграничным, когда Карли отказалась поужинать с ним, он едва не затопал ногами от злости.

Бенсон не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его болезни, и Бекетт решил, что Карли – дочь одного из высокопоставленных друзей его деда. Однако это не помешало ему как-то вечером зажать ее в углу после нескольких рюмок спиртного, выпитых за ужином.

То, что Бенсон сообщил о своей болезни обслуживающему персоналу, а не Бекетту, скорее всего, говорило о том, что дед внуку не доверяет.

Да и, строго говоря, сейчас она вообще не желала видеть мужчину в своей и без того сложной жизни.

Отец убеждал ее, что необходимо принять решение, которое помогло бы ей вернуться к нормальной жизни, возможно, закончить учебу, ведь она собиралась стать хирургом, но Карли уже не знала, хочет ли она и дальше заниматься медициной.

Рубиновое колье она должна как можно скорее вернуть Бекетту.

В тот момент, когда Карли собиралась надеть рубашку, Грегори принялся яростно тявкать. Карли мрачно взглянула на нахальную собачонку. Девушка любила животных, но породистый пекинес Бенсона ужасно раздражал ее. Хозяин души не чаял в песике и вконец его избаловал.

– Что тебя так взволновало, мальчик? – строго спросила девушка.

Песик смотрел в сторону леса. Карли устремила взгляд туда же, отвлекшись лишь на мгновение. Этого было достаточно, пес тут же совершил свой излюбленный маневр, о котором ее предупреждали, – изловчившись, выскользнул из ошейника.

– Грегори, нет! – в замешательстве крикнула ему вслед Карли. – Ко мне. Черт, – выругалась она, глядя, как пес стремительно несется к изумрудной лужайке, его густая шерсть коричнево-черного цвета развевалась на ветру. – Немедленно вернись!

Ругая вздорного пса на чем свет стоит, она нацепила шлепанцы и бросилась за ним в погоню.

Добежав до середины лужайки, она лишний раз порадовалась, что не теряла времени даром, занимаясь физическими упражнениями. Ей почти удалось догнать Грегори, но в этот момент он пролез через живую изгородь и ринулся в лес. Досадуя на свое невезение, Карли поклялась, что, поймав пса, непременно отдаст его миссис Карлайсл, чтобы та сварила из него суп на обед.

– Грегори, ах ты, маленький паршивец. – Карли раздвинула ветки кустов. – Если ты нахватаешься колючек, мне придется отправить тебя к собачьему парикмахеру, которого ты так не любишь! Грегори, черт тебя подери, выходи, будь паинькой. – Последние слова она постаралась произнести как можно мягче, хотя и сомневалась, что это подействует.

Заметив краем глаза какое-то движение, она повернула налево и остановилась на краю просеки. Семейство кроликов расположилось на траве, чуть в стороне от дороги, и беспечно грелось на солнышке. Эта милая картина заставила ее на мгновение забыть о Грегори, как вдруг песик стремительно выскочил из-за старого дуба, до смерти напугав Карли и кроликов.

– Грегори, фу, – завопила Карли.

Кролики кинулись врассыпную.

В пылу погони за непослушной собакой Карли не услышала, как из-за поворота на дорогу выскочил темно-серый мотоцикл. Все происходило словно в каком-то замедленном движении. Карли вдруг сообразила, что по-прежнему сжимает в руке подарок Бекетта и так и погибнет с этим дурацким колье, зажатым в ладони.

Но тут Карли поскользнулась и, упав на спину, покатилась с поросшей травой насыпи. Оказавшись на дне овражка, она лежала без движения, зачарованно глядя в голубое небо.

До нее донесся поток отборных ругательств, а затем мужская голова заслонила свет. На фоне яркого солнца очертания его тела выглядели темным контуром, но затем он вдруг опустился на колено и наклонился к ней.

Карли никак не могла прийти в себя, а теперь у нее еще перехватило дыхание при виде удивительных синих, как небо, глаз молодого мужчины. Волнистые каштановые волосы падали ему на лоб, мужественный подбородок и крупный прямой нос говорили о сильном характере. Карли ошеломленно подумала, что могла бы вечно любоваться этим лицом.

– Не двигайтесь. – Голос у него тоже был особенный, глубокий и низкий. Неудивительно, что она спокойно повиновалась ему.

И лишь когда его широкие ладони принялись ощупывать ее руки и ноги, она перестала любоваться видом его обтянутых кожаной курткой широких плеч и груди.

– Что это вы делаете? – поинтересовалась она.

– Проверяю, нет ли у вас переломов. – Холодное осуждение, прозвучавшее в его голосе, насторожило ее.

– Вы врач?

– Нет.

– Я в порядке, – раздраженно заявила Карли, хотя и не была в этом вполне уверена. Но, черт возьми, она-то врач!

– Не двигайтесь, – проворчал он, когда она приподнялась на локтях.

– Я же сказала, что все в порядке. – Она оттолкнула его ладонь, сжимавшую ее ногу, и он удивленно уставился на нее. Карли почувствовала, как под его пристальным взглядом ее сердце едва не выпрыгивает из груди.

– Отлично, – сказал он наконец и встал. – Тогда, возможно, вы объясните, зачем сломя голову мчались через дорогу. Вы могли погибнуть.

Карли бросила взгляд на блестящий мотоцикл. У нее все сжалось внутри, когда она вспомнила, как мужчина на мотоцикле резко ушел вправо, чтобы избежать столкновения с ней. Он мчался с космической скоростью, а теперь решил взвалить всю вину на нее?

– Неужели? – ласково промурлыкала она. – А я думаю, что могла погибнуть потому, что вы мчались как сумасшедший по узкой дороге.

Дэй взглянул на рыжеволосую богиню. Ее сверкающие от гнева глаза были удивительного, серо-зеленого оттенка. Он бы назвал его оливковым.

– Я не мчался как сумасшедший, скорость была не больше пятидесяти миль в час.

– Нет, мчались и при этом говорили по телефону!

– Я не говорил по телефону, а всего лишь проверял навигатор.

– Вы ехали на мотоцикле с телефоном в руке! Это незаконно!

– Вы наконец успокоитесь? Я убрал его в карман.

– Только что.

Дэй окинул взглядом ее весьма откровенный наряд и с усмешкой спросил:

– И что вы собираетесь делать? Арестовать меня?

Карли гневно посмотрела на него.

– Кто вы вообще такой? – надменно спросила она.

Ему вдруг отчаянно захотелось ответить в тон ей, что он злой серый волк, но его больше интересовал вопрос, кто она такая. Он снова взглянул на ее обрезанные джинсовые шорты и яркий розовый бюстгальтер купальника. Ему пришло в голову, что, может быть, это и есть гостья его деда.

– А кто интересуется?

Она поджала губы.

– Я. – Карли сделала движение подняться, но замерла, когда Дэй машинально протянул руку, чтобы ей помочь.

– Не упрямьтесь, – проворчал он, подхватив ее под локоть, когда она попыталась увернуться от него.

Но, поднявшись с земли, она резко отдернула руку.

– Мне не нужна ваша помощь.

– Послушайте, дамочка, вы живы лишь благодаря моей быстрой реакции. Могли бы проявить хоть каплю благодарности.

– Не смейте называть меня дамочкой. Благодаря вашему отвратительному вождению у меня теперь болит… – Она умолкла, заметив, что он смотрит, как она потирает ладонью ушибленную спину.

Он вскинул бровь.

– Спина?

– Ничего страшного, – натянуто произнесла она.

– Но как вы могли не услышать шум мотоцикла?

– Это частная лужайка, а я гналась за собакой. И никак не ожидала, что на дороге появится Ивел Книвел1.

– Значит, собака? – Дэй расстегнул куртку и упер руки в бока. – И что это за собака?

Он заметил, что ее взгляд уперся ему в грудь, медленно скользнул по плоскому животу и опустился вниз. Его охватил жар.

И, словно ощутив его реакцию, она отступила. Ее голос сделался хриплым, и она откашлялась.

– Предупреждаю, это очень большая собака.

А Дэй с нарастающим раздражением подумал: ей бы надо сообразить, что он не собирается на нее набрасываться, иначе давно бы уже это сделал. Но все же он снова взглянул на ее упругую грудь, едва прикрытую бюстгальтером раздельного купальника, и на красивые длинные ноги.

– Что это вы разглядываете?

Он посмотрел ей в глаза. Зеленые, как трава, так бы он сейчас описал их цвет, и полны тревоги. Она заметила его восхищенный взгляд и насторожилась.

– Ваши ноги. – Он улыбнулся. – Вы ведь выставили их на обозрение. Разве можно винить мужчину в том, что он смотрит на них.

– Простите? – Ее глаза сверкнули гневом.

– Послушайте…

– Да как вы смеете? – Она ткнула его в грудь изящным пальчиком. – На мне купальник, потому что сейчас жарко, и я только что плавала в бассейне.

– А потом искали собаку. Я понял. Но…

– И я не должна оправдываться перед такими типами, как вы.

Дэй мрачно прищурился.

– Перед такими типами, как я?

– Именно так. У вас проблемы со слухом? О нет! – Она взволнованно вскрикнула. – Мое колье! – Она резко обернулась, и огненное облако ее волос рассыпалось по плечам. – Я не могу его потерять.

Дэй вздохнул. Он сильно устал после нескольких часов езды на мотоцикле и не горел желанием выслушивать оскорбления маленькой сексуальной мегеры.

– Как оно выглядит?

– Рубиновая подвеска на золотой…

– Это?

Дэй раздвинул высокую траву около куста, он заметил, как что-то там блеснуло, когда бросился помочь незнакомке. И теперь он держал в руке очень дорогую изящную безделушку. Дэй присвистнул: эта девушка не из простых, если ей принадлежит такая вещь.

Дэй улыбнулся.

– Красивая вещица. Хотя, мне кажется, она совсем не подходит к вашему наряду. – Она напряглась, когда он снова оглядел ее с головы до ног.

– Я не надевала колье, – горячо возразила она. – Это подарок.

Дэй расхохотался.

– Я и не думал, что ты заплатила за него, крошка. – Он не мог представить, чтобы женщина сама купила себе такое украшение.

Она удивленно уставилась на него, и Дэй понял, что его слова прозвучали немного презрительно.

– Неужели вы только что назвали меня крошкой?

– Подожди…

– Послушай! Подожди! Какой же ты высокомерный тип, дорогой. – Она шагнула к нему, раскрасневшись от злости. – Отдай мне колье. – Она потянулась к нему, но Дэй мгновенно среагировал и поднял украшение над головой. Она была среднего роста, и ей не под силу было дотянуться до поднятой руки мужчины, который был почти под два метра ростом.

Поняв, что все ее попытки не увенчаются успехом, она перестала тянуться за колье и уперлась ладонями в его грудь, обтянутую белой тенниской, чтобы не упасть. Ее глаза расширились, а губы слегка приоткрылись. Он машинально обхватил ее свободной рукой, но в этот момент у его ног раздалось звонкое тявканье. Он в замешательстве посмотрел вниз и увидел уродливую физиономию собачонки размером с кошку, которая, вывалив язык, внимательно смотрела на него. Дэй улыбнулся.

– А это та самая большая собака, которую ты искала?

Рыжеволосая красавица отступила назад, с отвращением глядя на него и пытаясь поймать вертевшуюся перед ней собачонку.

– Грегори, – строго произнесла она. – Ко мне.

Дэй посмеялся бы над ее бесполезными попытками вразумить песика, но почему-то почувствовал себя не в своей тарелке.

– Вот. – Он протянул ей колье, заметив, что она собирается снова броситься в погоню за собакой.

Смерив его гневным взглядом, она выхватила у него из рук колье и ринулась за собакой. Дэй неожиданно понял, что ему бы хотелось встретиться с этой девушкой снова. Покачав головой, он вернулся к мотоциклу и, надев шлем, попытался выбросить ее из головы. Нажав на газ, он рванул к особняку.

Глава 2

Дэй никогда не умел терпеливо ждать и, когда обнаружил, что деда нет дома, помрачнел еще сильнее. Два часа спустя его настроение окончательно испортилось. Он даже заподозрил, что дед специально уехал из дома, потом сообразил, что тот просто не мог знать о приезде внука на день раньше запланированной встречи.

Окинув взглядом изысканную гостиную, Дэй обратил внимание, что стены обшиты дубовыми панелями в стиле XVI века. Здесь была та же старинная и добротная мебель, что и в спальне, куда его провели чуть раньше. Судя по состоянию этого особняка и его окрестностей, которые успел увидеть Дэй, он решил, что деду не нужны деньги его дочери. Значит, он болен или умирает.

Однако это предположение не взволновало Дэя. Его внимание привлекли портреты на стенах. Он с отвращением подумал, что, скорее всего, это его предки, и решил, что они не имеют к нему никакого отношения.

Конечно, этот дом великолепен и насквозь пронизан историей, но в нем нет места для света и радости. Дэй вспомнил бедные лачуги, в которых им с матерью приходилось жить. Теперь он мог бы спокойно купить такой дом, если бы захотел.

Дэй взглянул на часы, сгорая от нетерпения увидеть старика, который испортил им с матерью жизнь.

– Простите, что заставляю вас ждать, сэр. – Дворецкий, который чуть раньше проводил его в гостевую комнату, появился в дверях.

Дэй улыбнулся в ответ на любезность дворецкого и успокоил его.

– Не хотите чего-нибудь выпить перед ужином, сэр?

– Да. Скотч. Благодарю вас.

Он не собирался оставаться на ужин, но дворецкому пока незачем об этом знать.

Дэй окинул взглядом книжные полки вдоль стен, старинные лампы, освещавшие комнату мягким светом, и удобные кушетки. Его внимание привлек коврик, в котором сочетались насыщенные осенние краски, напомнившие ему ярко-рыжую копну волос девушки, которую он встретил. Она была очень красива, а ее буйные, непокорные волосы придавали ей вид бесстрашной языческой богини. Она лежала на зеленой траве, а густые волосы рассыпались вокруг рыжим веером, вдруг она открыла глаза, и его поразил их удивительный серо-зеленый цвет. А ее кожа была нежного кремового оттенка.

В ней было что-то такое, что не давало ему покоя. Неожиданно для себя он представлял ее сгорающей от страсти в его объятиях, а ведь она оскорбила его. Дэй поморщился от досады и напомнил себе, что у него нет времени ухаживать за девушками.

Он отпил виски из своего бокала. Дэй всегда был внимателен и нежен с женщинами, а им это нравилось. И все же его частенько упрекали в том, что работа для него важнее отношений.

Дэй задумался о том, кто подарил незнакомке дорогую безделушку, которую она так боялась потерять. Скорее всего, любовник, кто же еще? Его дед? При этой мысли Дэй едва не расплескал виски. Неужели у такой роскошной женщины может быть что-то общее с дряхлым стариком?

Его внимание привлек шум, раздавшийся за дверью, и, подняв голову, Дэй увидел седого, элегантно одетого мужчину, вошедшего в гостиную. Он сразу узнал деда. Это был высокий и широкоплечий мужчина, с правильными чертами лица. Весь его облик говорил о силе и чувстве собственного достоинства. Он ожидал увидеть перед собой больного и немощного старика, и мысль о том, что он ошибся, разозлила Дэя.

Мужчины несколько мгновений молча разглядывали друг друга.

«Пусть посмотрит, – думал внук, – и поймет, что я не тот слабак, каким был мой отец».

– Дэй. – Дед произнес его имя с дружеской фамильярностью. – Я очень рад наконец познакомиться с тобой. Прости, что заставил тебя ждать. Я изменил бы свои планы, если бы знал, что ты приедешь сегодня.

Дэй промолчал, не собираясь любезничать с человеком, который много лет назад выставил из дома его мать. И тут он увидел девушку, которую едва не сбил на лесной дороге. Необузданной лесной богини словно не бывало. Вместо нее перед ним стояла изящная молодая женщина в простом черном платье до колена и в туфлях на высоких каблуках, ее непокорные огненные волосы были собраны в строгий пучок на затылке.

Она смерила его ледяным взглядом. Похоже, предположение о ее отношениях с дедом было верным. При мысли об этом Дэю стало душно.

Его дед обернулся и, обняв девушку за талию, вывел вперед.

– Позволь представить тебе Карли Эванс. Карли, это мой внук, Дэй Джеймс.

Она вопросительно взглянула на его деда, и Дэй стиснул зубы, заметив их безмолвный разговор. Очевидно, он прав: эта девушка и есть гостья его деда. Дэй не мог в это поверить. Она взволнованно отвела глаза, избегая его взгляда, и шагнула ему навстречу.

– Мистер Джеймс. – Дэй внутренне порадовался, заметив ее смущение. – Рада познакомиться.

– Мисс Эванс, рад видеть вас снова.

Она удивленно взглянула на него. Итак, она не рассказала его деду об их встрече. Очень интересно.

– Вы уже встречались? – удивился дед, и Дэй внутренне порадовался, что он не единственный в этой комнате, кто сбит с толку.

– Мы, гм… виделись немного раньше, – уклончиво ответила богиня, очаровательно зардевшись. – Я тогда не знала, что он ваш внук. Я почему-то думала, что он моложе. И англичанин, а не американец.

По мнению Дэя, лишь по одной причине прекрасная молодая женщина может спать со стариком. Дэю стало противно. Он вспомнил, как во времена учебы в Гарварде одна девушка одновременно встречалась с ним и его соседом по комнате. Узнав об этом, они оба бросили ее. Дэй посмеялся над тем, что она использовала Лиама из-за его денег, а его – из-за мастерства в постели. Позже они частенько вспоминали эту историю за пивом, рассуждая о моральных ценностях женщин, стремящихся к наживе.

Ему не хотелось думать о моральных ценностях этой женщины. Но она с нежностью смотрела на его деда.

– Возможно, вы были бы любезнее, зная, кто я, – заявил он, желая смутить ее.

– Я вам не грубила.

– Вы вели себя довольно невежливо, если мне не изменяет память.

– Вы едва не сбили меня.

– Едва не сбил тебя? – Его дед озабоченно нахмурился.

– Я очень испугалась, потому что не слышала шума мотоцикла… только и всего, – ласково заверила его Карли.

– Карли, ты уверена, что с тобой все в порядке? – Тревога деда за эту женщину ужасно раздражала Дэя.

– Все в полном порядке. Грегори снова сорвался с поводка, я побежала за ним и не посмотрела по сторонам.

– Обожаю женщин, умеющих признавать свои ошибки, – мягко поддразнил ее Дэй.

Она метнула на него яростный взгляд.

– Прошу простить меня, если мое поведение вас задело, мистер Джеймс, – произнесла она. – Я этого не хотела.

Особенно теперь, когда она знала, кто он. Теперь она не станет рисковать своим положением.

– Правда? – мягко спросил он.

Карли снова покраснела и вскинула голову, уловив вызов в его голосе.

Он пристально посмотрел ей в глаза, давая понять, что с ним не следует играть. Она в ответ невинно захлопала глазами, делая вид, что не понимает, о чем он. Дэй едва не зааплодировал ее актерскому мастерству.

Он отвернулся и холодно взглянул на деда:

– Зачем она здесь?

Его дед смущенно поежился.

– Мы с Карли хотели выпить перед ужином. Я не ожидал, что ты приедешь сегодня, и потому пригласил ее. Надеюсь, ты не станешь возражать?

Однако у Дэя были веские причины, чтобы возражать. И еще какие.

– А если я возражаю? – спросил он, отпив глоток виски.

Карли холодно улыбнулась. Его дед нахмурился.

– Карли, гм… моя гостья, – произнес он.

– Как мило, – заметил Дэй, не видя в этом ничего милого.

– Я могу уйти. – Она нервно облизнула губы кончиком языка.

– Останьтесь, – приказал Дэй, внезапно передумав. В ее присутствии ему будет проще выяснить, что здесь происходит.

Ее глаза потемнели в ответ на его приказ.

Его дед откашлялся, нарушив неловкую тишину, и Дэй увидел, как он направился к столику с напитками.

– Ты будешь куантро со льдом, Карли?

– Нет, спасибо, – хрипло откликнулась она и направилась к нему. – Я выпью воды, но давайте я сама вам налью. Садитесь.

Эта дамочка предпочитает дорогие напитки, подумал Дэй, хотя он и так уже понял, что она любит все изысканное, когда увидел роскошное рубиновое колье. Однако она почему-то его не надела, на ней вообще не было никаких украшений.

Он наблюдал, как она налила себе воды, а затем плеснула тоник в стакан Бенсона, даже не спрашивая, чего он хочет. Как же все-таки это банально. Молодая, привлекательная женщина прислуживает богатому старому дураку, надеясь, что он в скором будущем сыграет в ящик. Дэй не мог скрыть разочарование.

У него не осталось иллюзий на ее счет. Он незаметно взглянул на ее безымянный палец, но не обнаружил кольца с увесистым бриллиантом. Очевидно, ей еще предстояло поработать на пути к своему счастью.

Дэй ощутил, как его охватывает злость. Опасное и разрушительное чувство. Стоило ей войти в комнату, и все его чувства обострились до предела. И Дэю совсем не нравилась его реакция на эту женщину. Особенно теперь, когда он узнал, что она путается с дедом.

Представив их в постели, он почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Неужели его дед еще способен на сексуальные подвиги? Губы Дэя изогнулись в циничной ухмылке. Судя по всему, так и есть.

Однако он здесь для того, чтобы выяснить, зачем Бенсону понадобилась его мать. Сексуальная жизнь деда его не интересует.

– Все это, конечно, очень мило, – язвительно заметил Дэй, уставившись на деда, – но я хотел бы узнать, зачем тебе понадобилась моя мать.

Повисла тяжелая тишина, и у Карли по спине побежали мурашки.

Когда Бенсон сообщил, что к ним присоединится его внук, Карли решила, что это будет Бекетт, и думала, что сможет вернуть ему колье.

Она не представляла, как вести себя с этим высокомерным американцем. А еще ее беспокоило то, как все у нее внутри сжималось от странного возбуждения, когда он останавливал на ней взгляд.

Барон склонил голову и тихо вздохнул.

– Я знал, что это будет нелегко.

– А чего ты ждал? – с холодным презрением спросил Дэй.

– Того, что мне придется нелегко, – негромко произнес барон.

– Рад, что ты оказался реалистом. – Он, не моргая, смотрел на деда, словно наводя прицел на мишень в тире. – Сначала я подумал, что тебе нужны деньги, но вижу, что ошибся. А значит, ты или болен, или умираешь. Хотя ты не похож на больного.

Карли не смогла сдержать громкий вздох негодования.

– Как же вы грубы, – возмутилась она.

Дэй холодным взглядом буквально пригвоздил ее к месту.

– Простите, – мягко произнес он, – но я не к вам обращаюсь.

Карли помнила о своих обязанностях. Барон – ее пациент, и ее работа заключается в том, чтобы следить за его состоянием перед операцией по удалению опухоли в мозге, которая состоится через две недели. Ему необходим полный покой.

Карли опасалась, что, если Дэй продолжит в том же духе, к списку болезней барона может добавиться инфаркт.

– Вы не должны разговаривать в подобном тоне! – выпалила она.

– Все в порядке, Карли. – Барон похлопал ее по руке. – Дэй имеет полное право сердиться на меня. Кроме того, мне известно, что у моего внука репутация безжалостного, сильного и властного человека, который всегда добивается того, чего хочет. – Дед с явным восхищением перечислил черты своего внука. – Я рад, что он искренне хочет защитить Рэйчел.

Карли поняла, что Рэйчел – мать Дэя, но больше ничего не знала об их семейной истории. К счастью, в этот момент на пороге гостиной возник дворецкий и объявил, что ужин готов.

– Отлично, Робертс. – Барон улыбнулся, но Карли заметила, что эта улыбка далась ему с трудом. – Дэй, я надеюсь, ты поужинаешь с нами?

– Вообще-то я не собирался, – холодно откликнулся Дэй, и Карли почувствовала легкое облегчение. – Но если мисс Эванс не возражает, я останусь.

– Конечно, я не возражаю, – ответила она с напускной радостью.

– Отлично. – Она услышала, как барон с облегчением вздохнул. – Может быть, перейдем в столовую?

Карли из последних сил надеялась, что Дэй все-таки передумает, но он лишь пожал плечами:

– Я ничего не ел с самого утра. Показывай дорогу, старина.

Она почувствовала, как напрягся барон, взяв ее под локоть, и вдруг захотела голыми руками задушить этого Дэя Джеймса. Она не сомневалась, что, какими бы сложными ни были их отношения, подобное неуважение к пожилому человеку просто недопустимо.

Однако она напомнила себе, что все это ее не касается, она здесь лишь для того, чтобы следить за здоровьем барона.

– Ты многого добился, Дэй, – заметил барон, когда они уселись за большой стол.

– Ты хотел сказать, в отличие от моего отца-неудачника?

Барон вздохнул.

– Я не хотел никого судить. Но, похоже, ты унаследовал язвительный ум своего отца.

Один—ноль в пользу старого джентльмена, подумала Карли и ужасно смутилась, заметив, что Дэй пристально смотрит на нее.

– Это не все, что я унаследовал, – ответил Дэй.

– Утка с апельсинами, – объявил барон, с удовольствием вдыхая аромат, когда слуга поставил блюдо на стол. – Моя любимая.

– Иногда можно, – поддразнила его Карли.

– Все это замечательно, – отрезал Дэй, – но я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать еду и вести светские беседы.

Снова повисло напряженное молчание.

– Я уже понял, – заметил барон. Он отложил вилку. – Тогда зачем ты приехал, Дэй? Чтобы наказать меня?

– Ты ничего другого не заслуживаешь.

– Я не собираюсь спорить с тобой об этом, – спокойно ответил Бенсон, – но должен тебе сообщить, что я лишь недавно узнал о смерти твоего отца, о том, как нелегко пришлось Рэйчел, и о том, что у нее есть ребенок. Ты!

– И ты считаешь, что это дает тебе право писать ей? – поинтересовался Дэй с плохо скрываемой яростью. – Ты отверг ее. Выгнал из дома, когда она выбрала моего отца, не оправдав твоих старомодных ожиданий. Но теперь ты ей не нужен. У нее все отлично.

– Благодаря тебе, – мягко заметил Бенсон.

– Моя мать – сильная женщина с высокими моральными принципами. Она бы и без меня не пропала в жизни.

Потрясенная словами Дэя, Карли чувствовала себя здесь лишней.

– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор, когда мы окажемся наедине. – Барон коснулся руки Карли. – Зачем портить Карли аппетит, правда?

– Зато моей матери можно было испортить жизнь. – Дэй смерил девушку недобрым взглядом, и ее сердце гулко заколотилось в груди. – Конечно, пожалуйста. – Он принялся накладывать еду на тарелку. – Давайте не будем огорчать милую Карли. Скажите, мисс Эванс, как давно вы знакомы с моим дедом?

Откашлявшись, она с радостью ухватилась за возможность увести разговор в сторону, опасаясь, как бы у барона не подскочило давление. С вежливой улыбкой она ответила:

– Пару месяцев.

Они познакомились с бароном в местной клинике, куда он попал из-за проблем с дыханием. Узнав, что у Карли нет постоянной работы, он связался с ее агентством.

– А когда вы переехали в этот дом?

Смущаясь под взглядом его колдовских голубых глаз, она отпила вина.

– Три недели назад. Я… – Она умолкла, едва не раскрыв причину своего пребывания в доме барона. – Я…

– Я хорошо знаю семью Карли, – вмешался Бенсон, чтобы помочь ей. – Это удивительное стечение обстоятельств. Наши предки сражались вместе во время восстания якобитов в 1715 году. Карли – потомок знаменитого виконта.

Дэй ухмыльнулся с таким видом, словно ему было бы наплевать, даже если бы Карли оказалась прямой наследницей трона.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Робертс, подойдя к Бенсону. – Вам звонят. Думаю, вы захотите ответить.

– Хорошо, Робертс. Спасибо.

Бенсон встал из-за стола, негодуя на то, что их так внезапно прервали, и взял трубку телефона из рук дворецкого, посмотрел на Карли и Дэя.

– Прошу меня простить.

Как только за ним закрылась дверь, в комнате воцарилась мертвая тишина. Карли услышала, как тикают в углу старинные часы, и почувствовала пристальный взгляд властного красивого мужчины, сидящего за столом напротив.

Дэй Джеймс был слишком высокомерен для того, чтобы понравиться ей. В нем не было ярко выраженного превосходства над другими людьми, которым обладал Дэниел, она узнала об этом, когда он унизил ее перед всеми сотрудниками больницы. Но в Дэе чувствовалась скрытая сила, словно там, где он появлялся, не должно возникать вопроса, кто главный. И, по ее мнению, в этом не было ничего хорошего.

При воспоминании о том, как его широкие ладони ощупывали ее тело, она почувствовала, как по ее спине побежали мурашки, и Карли ощутила странное возбуждение.

– Еще вина, мисс Эванс?

Карли настороженно взглянула на него, когда он взялся за бутылку с вином.

– Нет, спасибо. – Она откашлялась, отчаянно пытаясь отыскать тему для разговора. – Так, значит, вы впервые приехали в дом Ротмейеров? – спросила она.

– Хотите сказать, что не знаете об этом?

– Не знаю, – вежливо ответила она. – А должна?

– Мне так показалось.

– Не могу понять почему.

– Как мило, – пробормотал Дэй.

Карли нахмурилась.

– Я вижу, что вы очень сердиты на своего деда, но неужели вы в самом деле считаете, что агрессивное поведение может хоть как-то изменить ситуацию?

– О, прекрасно! – воскликнул он. – Наконец-то нам не надо больше изображать напускную вежливость.

Карли в молчаливом ужасе уставилась на него, и Дэй едва не расхохотался ей в лицо. А чего она ожидала? Что он с распростертыми объятиями примет невинную юную любовницу своего деда?

– Не припомню, чтобы вы вели себя вежливо, – презрительно откликнулась она.

Дэй расхохотался.

– Вы умны, должен это признать.

– Не представляю, почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне.

– Вы думаете, что я враждебно настроен?

– Да, вы настроены весьма враждебно, – спокойно ответила она.

– Наоборот, я считаю, что в моем поведении нет ни капли враждебности. Но если хотите, я постараюсь исправиться.

Карли с облегчением вздохнула.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему. – Просто ваш дедушка очень… устал.

– О, а теперь вы просто рисуетесь передо мной, Рыжая.

– Речь идет об обычном человеческом сострадании, – напомнила она. – Если бы ваш дед был незнакомым человеком, которого вы встретили на улице, вы не говорили бы всех этих гадостей.

– Но он не незнакомец с улицы. Он – богатый старый дурак. – Дэй улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах. – И пока мы говорим на эту тему, хочу похвалить вас за быструю работу. Вероятно, в вас есть нечто такое, что помогло вам проникнуть в дом уже через месяц после знакомства.

Карли нахмурилась. Если он не собирается прекратить разговор в таком духе, ей самой придется об этом позаботиться.

– О какой быстрой работе вы говорите?

– Невинное смущение как раз к месту, – пробормотал он. – Это так заводит. Но не сомневаюсь, вы об этом знаете. Скажите, мисс Эванс, вы любите книги?

Карли удивленно посмотрела на него.

– Книги?

– Такие штуковины, которые раньше люди читали в печатном виде, а теперь в основном скачивают из Интернета.

– Печатные книги до сих пор пользуются популярностью, мистер Джеймс, – сказала она, чувствуя, как в глубине души начинает закипать гнев. – И да, я люблю читать.

– Я предпочитаю документальную литературу художественной. А вы?

– И то и другое, – ответила она, не понимая, куда он клонит.

– Лично я слишком прямой человек для художественного вымысла. Не люблю придуманных историй.

– Что ж, здесь все зависит от воображения автора, – ответила Карли, убрав за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка у нее на затылке.

– А у вас есть воображение, мисс Эванс?

– Мне… мне бы хотелось так думать, но я не писательница.

– Мне нравится писательница Хелен Гарнер.

– Кто?

– Я и не думал, что вы о ней слышали. Она из Австралии. Очень образованная женщина. В юности я некоторое время жил в Австралии. Вы об этом знали?

– Нет. – Карли взглянула на дверь, отчаянно желая, чтобы барон поскорее вернулся за стол. – Послушайте, мистер Джеймс…

– Зовите меня Дэй.

Карли вздохнула.

– Все это очень интересно, но…

– Моя мать первой открыла для себя работы мисс Гарнер, а затем я изучал их в университете.

– В университете? – Ее голос сильно задрожал, и она откашлялась.

– Не падайте духом, Рыжая. – На его лице расплылась жульническая улыбка. – Университет – это такое учебное заведение, которое люди посещают, чтобы получить профессиональные знания.

– Я знаю, что такое университет, мистер Джеймс, – пробормотала она сквозь зубы. – Я просто пытаюсь понять, куда вы клоните.

– Не забивайте свою хорошенькую головку такими пустяками. У вас есть другие достоинства, но вы ведь и сами прекрасно об этом знаете, не так ли? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы уверены, что не хотите еще выпить? Бенсон не зря приказал подать столько вина. Оно, как известно, помогает чувствовать себя увереннее.

– Я пытаюсь быть с вами вежливой, – сухо произнесла она.

Дэй встал из-за стола и взял бутылку с вином.

– Поверь мне, Рыжая, я тоже.

– Еще раз так меня назовешь, и я не отвечаю за последствия, – пригрозила она, тоже переходя на «ты».

– Это угроза? – насмешливо поинтересовался Дэй.

Карли глубоко вздохнула.

– Мне не нравятся твои намеки, – заявила она, посмотрев ему в глаза. – Почему бы прямо не сказать, что ты имеешь в виду?

Он обошел стол и направился к ней. Карли с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с места, спасаясь бегством.

– Ты догадалась, правда?

– О твоей скрытой враждебности? – Она снисходительно улыбнулась ему. – Даже ребенок понял бы это.

– Но дети очень проницательны. Ты хочешь детей, Рыжая?

Он протянул руку и осторожно убрал прядь волос, выбившуюся из ее прически, ей за ухо.

– Это не твое дело, хочу я детей или нет! – воскликнула она, ощущая приятное тепло в том месте, где его пальцы коснулись ее кожи.

– Мне нет до этого никакого дела, – дружелюбно согласился он. – Но если ты все-таки планируешь их заводить, то не должна забывать о возрасте Бенсона. Он не станет играть во дворе в футбол с малышней. И дело не в том, что задний двор для этого не подходит. Подумай об этом, прежде чем на что-то решаться, ладно?

Карли онемела. Похоже, этот непроходимый глупец решил, что она любовница его деда. Вне себя от гнева, Карли попыталась отодвинуть стул назад и встать, но все ее попытки ни к чему не привели, потому что Дэй навис над ней и уперся ладонями в стол.

– Спокойно, спокойно, Рыжая. – Его теплое дыхание ласкало ее ухо. – Что подумает Бенсон, если вернется и застанет тебя такой взвинченной?

– Надеюсь, он вышвырнет тебя вон! – Карли поняла, что ее слова попали в цель, заметив, как напряглись мускулы на его руках.

Он еще ниже склонился к ней.

– Я хотел поцеловать тебя сегодня, Рыжая. – Она подпрыгнула на месте, почувствовав, как что-то нежно коснулось ее щеки. Его нос? – На той пыльной и раскаленной от зноя дороге.

Карли нервно сглотнула.

– Нет, – машинально произнесла она.

– О да!

Карли резко дернулась в сторону, когда он шумно вдохнул запах ее волос, но лишь прижалась к его сильному плечу, а он склонился к ее обнаженной шее. Он оказался так близко, что Карли задыхалась от его пьянящего мужского аромата.

– И ты тоже хотела меня поцеловать.

– Нет! – воскликнула она, наконец взяв себя в руки. – Если хочешь знать, ты еще больший глупец, чем я думала. – Она резко рассмеялась, чтобы подтвердить свои слова.

Он снова вдохнул запах ее волос.

– Ты приятно пахнешь.

Тело Карли замерло, и лишь ее сердце бешено колотилось в груди.

– Я готов поцеловать тебя, – пробормотал он. – И ты хочешь, чтобы я это сделал, хотя старик в любой момент может войти. Устроим для него шоу?

Карли уже хотела схватить графин с водой и опрокинуть его на наглеца, как вдруг дверь в столовую открылась. Дэй медленно выпрямился, взял бутылку и налил вина в бокал Карли с таким видом, словно не произошло ничего необычного.

Карли залилась краской и натянуто улыбнулась.

– Простите за задержку, – сказал Бенсон, усаживаясь на свое место. – Звонил Бекетт.

– Как у него дела? – спросила Карли слегка срывающимся голосом. Ей не было дела до Бекетта, но говорить о нем было безопаснее, чем о мужчине, который невозмутимо направился к своему месту, словно между ними ничего не произошло.

Ей очень хотелось сбить с него спесь. Он ужасно раздражал ее, когда сидел, развалившись на стуле, и смотрел на нее с таким видом, будто он повелитель мира. Она с удовольствием сделала бы что угодно, лишь бы стереть эту улыбку с его лица. А Дэй явно наслаждался ее замешательством.

Он ошибается в своих гнусных предположениях, но Карли не может рассказать об истинной причине своего появления в этом доме. Она обещала барону, что никому не выдаст его тайну. И о том, что подумал о них его внук, она тоже не собиралась сообщать.

А, возможно, для нее будет лучше, если высокомерный Дэй Джеймс будет и дальше обманываться на ее счет. Она представила, как ему станет неловко, когда откроется правда о ней и его дедушке и как она будет торжествующе улыбаться, глядя на него.

Она глубоко вздохнула. Внук ее пациента будет сожалеть о своей дерзости, когда узнает, что она не охотница за деньгами, а квалифицированный врач.

Она подняла свой бокал, словно предлагая Дэю выпить с ней. Она прекрасно знала, что такое университет, и скоро он поймет, что с такой женщиной, как она, шутки плохи.

Она поднесла бокал к губам, радуясь своей сдержанности и уверенности. Но в этот момент он взглянул на ее рот, и ее уверенность исчезла, когда он медленно провел кончиком языка по губам, словно предвкушая их поцелуй. Это было стремительное и едва заметное движение, но все у нее внутри сжалось от волнения.

Она с трудом проглотила прохладную жидкость, умудрившись не поперхнуться, и порадовалась тому, что все-таки сумела взять себя в руки. Однако в этот момент ее озарила догадка, что этот мужчина специально пытается вывести ее из себя. И это у него получилось. Теперь ей казалось, что внутри у нее начинает разгораться самый настоящий пожар.

Этот мужчина был самым настоящим воплощением демона. К счастью, барон прервал их молчаливый поединок, похвалив еду, о которой Карли совсем забыла.

Она принялась вяло ковыряться в своей тарелке, но вдруг заметила, какое бледное лицо у Бенсона, и разволновалась.

Позабыв о его несносном внуке, она решительно обхватила запястье Бенсона. Он слабо улыбнулся ей. Предположительно сто сорок на восемьдесят. Давление было не критичным, но все-таки повышенным для человека в его положении.

– Думаю, вам следует лечь в постель, – мягко произнесла Карли. Она и сама хотела поскорее оказаться в своей комнате. Лишь бы больше не видеть гневного взгляда мужчины напротив.

Дэй наблюдал за интимной сценой, разыгравшейся на его глазах. Эта женщина окончательно потеряла стыд.

Дэй не понимал, что заставило его издеваться над ней, но его старания задеть Карли обернулись против него самого, когда он уловил легкий аромат, исходивший от ее волос.

Дэй знал, что это всего лишь запах шампуня и женской кожи, но настойчивый аромат преследовал его, не давая покоя, словно она сидела прямо перед ним. Или у него на коленях.

Его раздражало, что при взгляде на Карли его всякий раз охватывало безумное возбуждение. То же самое происходило, когда она говорила. Он уже год жил в этой стране и привык к мелодичному выговору англичан, однако ее речь буквально сводила его с ума.

Дэй пытался угадать, как отреагировал бы дед, если бы он сказал, что стоит ему только свистнуть – и эта красотка окажется в его постели.

От этой мысли ему стало тошно. Не для того он сюда приехал. И вовсе не собирался соревноваться со стариком. Пусть выставляет себя дураком, если ему так хочется. Дэй никогда этого не станет делать.

Особенно перед женщиной, у которой нет никаких представлений о морали. Именно поэтому его так раздражало влечение к ней. У него было множество прекрасных женщин, гораздо красивее Карли Эванс, однако он почему-то весь вечер не мог отвести от нее глаз.

Он презирал ее за то, кем она была, а себя – за то, что сходил с ума от желания обладать ею.

– Спокойной ночи, мистер Джеймс.

– Дэй, – напомнил он Карли и протянул ей руку, хотя и понимал, что не стоило прикасаться к ней снова.

Она помедлила, глядя на его ладонь, и он едва сдержал улыбку, когда хорошие манеры, недостаток которых он продемонстрировал сегодня вечером, взяли верх и она неохотно протянула ему руку.

Он поднес ее к своим губам.

– Спокойной ночи. – Или не совсем спокойной, сказали его глаза.

Ее глаза в ответ округлились, словно она прочитала его мысли, а затем слегка улыбнулась.

– Я зайду к вам чуть позже, – обратилась она к Бенсону. – Не засиживайтесь.

«Горячая маленькая штучка», – подумал Дэй, сжав кулак под столом.

Он проводил ее взглядом, любуясь яркими бликами света, которые переливались в ее огненных волосах, а затем обернулся к старику.

Бенсон вопросительно поднял бровь, и Дэй вдруг заметил, каким утомленным тот выглядел. Судя по всему, его телефонный разговор был не из приятных. Однако он не сочувствовал старику. Дед сделал свой выбор много лет назад и теперь расхлебывал последствия.

– Я рад, что ты приехал на день раньше, – сказал Бенсон, и Дэй вдруг понял, что он совсем этому не рад. – У нас появился шанс рассказать друг другу о своих обидах.

Дэй не обратил на его слова никакого внимания. – Я не позволю обижать маму.

– Я уже понял. И хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь ее снова обижать.

Дэй молчал, ожидая продолжения.

Когда дед тяжело вздохнул, Дэй чуть было не почувствовал к нему жалость. Но это длилось лишь мгновение.

– Твоя мать приедет завтра на ланч. Как я понял, ты тоже останешься.

– А хорошенькая рыжая тоже будет здесь?

Его дед нахмурился: его явно задело столь пренебрежительное отношение внука к Карли.

– Карли – замечательная молодая женщина, Дэй, она…

– Избавь меня от этих пошлостей. Не сомневаюсь, что она замечательная.

– Так и есть. И завтра она тоже будет на ланче. Тебя это не смущает?

– Меня – нет. Бенсон кивнул.

– Тогда я надеюсь, что ты примешь мое приглашение и переночуешь здесь.

– Я не собирался. – Он думал подыскать себе комнату в отеле, чтобы немного побыть вдали от этого огромного особняка, стены которого, казалось, давили на него со всех сторон. И спокойно поработать. Он машинально взглянул на дверь, через которую только что вышла Карли Эванс. Возможно, стоит немного здесь задержаться.

– Я останусь, – хрипло ответил он.

– Отлично. – Бенсон встал. – Тогда, если не возражаешь, я пойду спать. Увидимся утром. И еще, Дэй, – старик остановился на полпути к двери, – я понимаю твое беспокойство. Тридцать три года назад я совершил ужасные ошибки. Ошибки, которые я хочу исправить.

– Почему именно сейчас?

– У меня на то есть свои причины, о которых я расскажу тебе немного позже. А пока ты должен знать, что я больше не позволю своей нелепой гордости снова все испортить.

– А ты помни, что я буду следить за тобой, – мягко откликнулся Дэй. – И если ты снова обидишь мою мать, я тебя уничтожу.

Глава 3

– Вам могло прийти в голову, что он такое о нас подумает? – спросила Карли и умолкла, прижав стетоскоп к руке Бенсона.

– Я догадался об этом, когда, поговорив по телефону, вернулся в комнату и увидел, как он смотрит на тебя, мне это немного польстило.

– Польстило? – Карли принялась измерять давление. – Вам польстило, что ваш внук решил, будто мы любовники?

Сто тридцать на восемьдесят. Уже лучше.

Карли довольно резко сорвала с его руки манжету на липучках.

– Только мужчина мог такое подумать, – проворчала она. – Но он к тому же считает, что я охочусь за вашими деньгами.

– Он взрослый сильный мужчина, Карли, а вы прекрасная молодая женщина. Его самолюбие уязвлено, только и всего.

– Уязвлено?

– Тем, что вы предпочли чудаковатого старикашку молодому красавцу вроде него.

Карли вздохнула.

– Я ведь даже не знаю его!

– Это не имеет значения. – Он поморщился. – Как давление?

– Немного повышенное. Вам сейчас совсем нельзя волноваться.

– Возможно.

– Совершенно точно.

Но Карли понимала, почему он все это затеял. В скором времени ему предстояла опасная операция, которая могла закончиться летальным исходом. Он хотел привести в порядок свои дела. Карли не могла понять, как можно было не общаться со своим ребенком тридцать три года!

Ее родители скорее согласились бы лишиться рук, чем отказаться от нее. И они до сих пор не пришли в себя после смерти сестры.

Карли ужасно скучала по родителям, а они скучали по ней. К горлу подкатил ком, когда она подумала о том, что они больше никогда не увидят ее сестру. В этом не было ее вины, и все же…

«Не думай об этом», – посоветовала она себе.

– Знаете, Дэй наверняка подумал бы то же самое, даже если бы узнал, что вы врач, – сказал Бенсон. – Бекетт ведь тоже так сначала решил.

Она даже не знала, кто из двоих внуков Бенсона не нравится ей больше. Наверное, Дэй.

– Возможно, вам следует рассказать им о своем состоянии, – предложила она. – Тогда они поймут, почему я здесь.

– Я уже сказал Бекетту сегодня вечером, – ответил он, укладываясь на кровать. – Но я хочу спокойно провести уик-энд в обществе Рэйчел и Дэя, прежде чем они узнают, насколько все серьезно.

Карли накрыла его ноги одеялом и расправила складки.

– Не думаю, что Дэю будет до этого дело, – осторожно сказала она.

– У мальчика было непростое детство. Я только сейчас начинаю понимать, как трудно ему пришлось.

Карли промолчала. Она мало знала барона, поэтому не входила в круг его приближенных, однако видела, что ему необходимо выговориться. Она подала ему лекарства и стакан воды. Он проглотил их и вздохнул.

– Я не могу винить Дэя за то, что он ненавидит меня.

– Но вам хотелось бы, чтобы все было иначе. Он улыбнулся ей.

– Да, очень бы хотелось.

Карли улыбнулась в ответ. Она была врачом, а врачам часто приходится выслушивать рассказы пациентов, хотя однажды ее мать заявила, что Карли умеет хорошо слушать только в том случае, если ее не раздражает собеседник.

– Я просто хочу сказать, – тихо произнесла она, – что не стану участвовать в этой игре и дальше подогревая подозрения Дэя. Я не хочу быть пешкой в этом сражении между вами и вашим внуком.

– Я знаю, моя дорогая, и прошу прощения за то, что втянул тебя в эту неприятную историю. Он зол на меня, а ты просто подвернулась ему под руку. Оба моих внука могут вести себя очень резко. Не могла бы ты принести мне телефон?.. – Он схватился за лоб, его лицо исказилось от боли.

– Бенсон? – Она приблизилась к кровати и склонилась над ним, чтобы проверить, не расширены ли у него зрачки. – У вас болит голова?

– Нет-нет. Просто мне надо срочно уладить одно дело.

Карли строго посмотрела на него.

– Вообще-то вы уже должны отдыхать.

– Отдохну после смерти, – отрезал он. – Кое-кто вмешивается в дела компании, которую создал мой отец.

– Вмешивается? – Карли нахмурилась. – Что это значит?

– Сорвалось уже три прибыльных сделки из-за слухов о том, что кто-то скоро купит мою компанию.

– Вы считаете, что это серьезно?

– Думаю, да.

– Мне кажется, вы немного преувеличиваете, – ответила она. – И не стоит думать об этом прямо сейчас.

– Но я должен, если хочу сохранить компанию.

– И кто, по-вашему, к этому причастен?

– У меня есть подозрения, но пока я ничего не могу доказать.

– Дэй, – пробормотала Карли себе под нос. – Вы думаете, это он?

– Я надеялся, что ошибаюсь, но после сегодняшнего вечера… – Он посмотрел в сторону, и Карли снова захлестнула волна ярости на Дэя Джеймса.

– Но я все еще сомневаюсь, что это он, – продолжил Бенсон. – Я должен поговорить с ним. Возможно, он хочет купить компанию, а потом продать по частям. Я не могу его в этом винить.

– Неужели он сможет это себе позволить? – Карли знала, что компания «Текстиль БГ» – одна из старейших и процветающих компаний Англии.

– Он может позволить себе гораздо больше. – Бенсон усмехнулся. – Он оказался гораздо успешнее меня.

– Но это ужасно, если он действительно задумал нечто подобное! – воскликнула Карли. – Вы этого не заслуживаете.

Бенсон устало взглянул на нее.

– Не знаю, что у него на уме, но… частично это и моя вина, если верить современной психологии. Я слишком много работал, особенно после смерти Перл. И не уделял внимания воспитанию Рэйчел и ее брата. – Он вздохнул. – В результате потерял дочь, а мой сын вырос ленивым и чванливым человеком, воспитавшим сына по своему образу и подобию.

Он кашлянул, и Карли протянула ему стакан воды.

– Ну вот, я уже начал вам жаловаться. Это еще одна неприятная особенность стариков. Чем ближе ты к смерти, тем сильнее тебя одолевают сожаления о прожитой жизни. Начинаешь видеть то, чего раньше не замечал, и ценить вещи, над которыми никогда не задумывался. В молодости я считал, что важнее всего на свете – успех и стремление вперед. Я переложил на плечи Перл заботы о семье и не понимал, как много теряю, посвятив свою жизнь исключительно работе. До тех пор, пока ее не стало. И мне кажется, что Дэй живет точно так же.

– Он женат?! – Эта мысль привела Карли в такой ужас, что у нее перехватило дыхание.

– Нет-нет. Насколько мне известно, он не женат.

– Что ж, мне сложно представить женщину, которая сможет с ним ужиться, – с чувством произнесла она.

– О, любая женщина была бы счастлива стать его женой. У него нет отбоя от поклонниц.

– Я соглашусь, что у него очень привлекательная внешность, – неохотно призналась Карли, – но вот над его манерами стоит поработать.

Бенсон усмехнулся.

– Возможно, ему просто нужна искренняя любовь хорошей женщины.

Карли резко подняла голову.

– Не надо так на меня смотреть, – предупредила она.

– А в чем вы меня обвиняете? – Он приподнялся на подушках, и Карли аккуратно взбила их, чтобы ему было удобно. – Вы ему уже понравились. А вам, моя дорогая, все равно однажды предстоит осчастливить какого-нибудь мужчину.

Карли почувствовала, как к горлу подкатил ком, и с трудом проглотила его.

– Все это очень мило, но у меня характер не лучше, чем у вашего внука. И вам просто показалось, что я понравилась ему. А теперь ложитесь спать. Увидимся утром.

Барон откашлялся.

– Карли, я хочу еще кое-что сказать.

– Да?

– Я надеялся, что вы присоединитесь к нам завтра за ланчем.

– С Рэйчел? – удивленно спросила Карли.

– Да. Ваше присутствие очень бы мне помогло.

– Я с удовольствием к вам присоединюсь, – ответила она вполне искренне. Возможно, Бенсон расскажет родственникам о своей болезни и о ее роли в его жизни. А она не хотела пропустить недоумение, которое отразится на лице его внука при этом известии.

– Спасибо, Карли. Вы просто ангел.

Карли саркастически взглянула на него.

– Еще раз так меня назовете, и я заставлю миссис Карлайсл подавать вам тофу на завтрак, ланч и ужин.

Он усмехнулся.

– Вы с Перл очень похожи.

Он тяжело вздохнул и больше ничего не сказал. И слова были не нужны. Карли видела перед собой встревоженного старика, который хотел загладить свою вину. И ее сердце сжималось от боли и жалости к нему.

На следующее утро, выйдя на пробежку, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи, Карли решила, что, как бы ни вел себя Дэй за ланчем, она будет невозмутима.

И что с того, что этот мужчина ей не нравился? Вечером он уедет, а через две недели она сама покинет дом Ротмейеров. Вряд ли они с ним когда-нибудь снова встретятся.

Со смерти Лив прошел год три месяца и четыре дня, и Карли знала, что родители очень хотят, чтобы она вернулась домой.

Но готова ли она к этому? Готова ли встретиться с Даниелем? С воспоминаниями о доверчивых глазах Лив, державшей ее за руку во время каждой беседы с онкологами?

Она слегка замедлила бег, приближаясь к особняку. Вытерев лицо краем майки, Карли поднялась по каменным ступеням, ведущим на заднюю веранду, и подошла к столу, где обычно подавали завтрак. В столь ранний час Бенсон был еще в постели, и она должна была успеть обсудить с миссис Карлайсл его сегодняшнее меню и…

– Поддерживаешь форму? Понимаю. Надо держать себя в тонусе.

Услышав глубокий и спокойный мужской голос, Карли вздрогнула. Язвительные слова на мгновение заставили ее забыть о недавнем решении относиться к этому мужчине с холодной вежливостью.

На нем были все те же выцветшие джинсы, которые выгодно подчеркивали его сильные, стройные ноги, темно-серая рубашка навыпуск с закатанными по локоть рукавами и вчерашние байкерские ботинки. Его наряд выглядел повседневно, но в этой легкой небрежности чувствовался особенный шик. Карли очень не понравилось, что ее сердце взволнованно забилось при одном лишь взгляде на него.

Дэй лениво улыбнулся, словно намекая на то, что знает, какое впечатление производит на нее. Он не мог знать, что грубая мужественность никогда ей не нравилась. Карли предпочитала добрых и ласковых мужчин.

– Доброе утро, мистер Джеймс. Рекомендую вам прогуляться по восточному саду. В нем чувствуется особенный французский дух.

– Я не из тех, кого интересуют сады, мисс Эванс.

Раздраженная его резкостью, Карли повернулась к нему спиной и открыла бутылку с водой, которую оставила на столе перед пробежкой.

– Надеюсь, вы хорошо спали, – сказала она, когда он приблизился к ней.

– А ты?

– Только не начинайте все сначала.

– Не начинать что? – с невинным видом поинтересовался он.

– Игру в кошки-мышки, которую затеяли вчера вечером. – Она злобно уставилась на него. – Надеюсь, вы отлично провели время.

– Не так, как я бы хотел, – ответил он, глядя на нее сквозь опущенные веки.

Карли старалась сохранить спокойствие, когда он протянул руку и взял бутылку с водой из ее внезапно онемевших пальцев. Не сводя с нее глаз, он отпил большой глоток и вернул бутылку.

– Спасибо.

Прищурившись, Карли спокойно поставила бутылку на стол. Она не станет из нее пить и по его улыбке догадалась, что Дэй именно этого и ожидал. Карли взбесило, что он посчитал ее столь предсказуемой, и, схватив бутылку, она наполовину осушила ее.

К несчастью, его бархатный смех заставил ее пролить немного воды на себя, и она сердито вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Ты пролила воду на майку, – заметил он.

– Если вы ищете своего дедушку, он встанет не раньше восьми тридцати, – раздраженно откликнулась она.

– Я его не искал.

– Тогда, если вы собираетесь на прогулку, не смею вас больше задерживать.

– Я не собираюсь.

– Тогда что вам надо? – огрызнулась она и тут же пожалела об этом, когда его взгляд скользнул по ее губам.

У нее перехватило дыхание, и она почувствовала, что тело не слушается ее, откликаясь на его чувственный взгляд.

Карли нервно сглотнула и шагнула назад, напоминая себе, что его интерес к ней, скорее всего, притворство, он просто хочет вывести ее из равновесия. Ведь этот мужчина считает, что она спит с его дедом!

– Я много чего хочу, – вежливо произнес он, – но сейчас мечтаю о том, чтобы ты собрала свои вещи.

Карли распрямила плечи. Он не изменил своего мнения о ней.

– Вы сегодня не с той ноги встали, мистер Джеймс? – спросила она, собираясь пройти мимо него.

Дэй схватил ее за запястье.

– Маленькие жадные потаскушки не должны чувствовать себя безнаказанно, обманывая немощных старых дураков.

– Неужели? – Карли спокойно взглянула на свое запястье. – Если хотите знать, ваш дедушка вовсе не немощный. Он вполне способен сам за собой ухаживать, а если он хочет делать из себя дурака, это его дело, а не ваше. И вообще, мне непонятно, почему это вас так беспокоит. Если только у вас нет личного интереса.

Его взгляд помрачнел.

– Думаешь, ты мне нужна, правда?

Карли заметила легкий румянец, тронувший его высокие скулы, когда он сильнее сжал ее запястье, и Карли обрадовалась, что сумела вывести его из равновесия.

– Я имела в виду, – с удовольствием воскликнула она, отцепляя его пальцы от своего запястья, – интерес к дому Ротмейеров!

Дэй заметил торжествующий огонек, вспыхнувший в ее глазах, и мысленно обругал себя за то, что не сумел сохранить в тайне свое влечение к этой женщине. Всю ночь до рассвета он представлял ее вместе со своим дедом. Ему было легко вообразить ее обнаженной. Представить, как он обхватывает ладонями ее груди и прикасается к ним губами, как она раздвигает ему навстречу свои стройные бедра, демонстрируя треугольник золотисто-рыжих завитков, за которым скрывается ее возбужденное лоно.

Ему вдруг отчаянно захотелось сорвать с Карли шорты, прижать ее к колонне, заставив обхватить его бедра изящными ногами, а затем стремительно войти в нее.

Эта картина была настолько яркой, что его охватило невероятное возбуждение. Как же ему не нравилась эта женщина. Ее холодная чувственность и пустое алчное сердце. И все же он страстно желал, чтобы она выбрала его, а не деда. И это бесило Дэя.

Образ Карли прочно засел у него в мыслях и не давал ему покоя. Понимая, что совершает ошибку, Дэй ничего не мог с собой поделать, он вплотную приблизился к ней, заставив ее запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

– Мне не нужен дом Ротмейеров и остальные богатства моего деда, – мрачно произнес он, – но ты их тоже не получишь.

– К счастью, это не вам решать, – гневно откликнулась она. – И если у вашего дедушки достаточно здравого смысла, он…

Дэй схватил ее за плечи.

– Что он сделает? – процедил он сквозь зубы. – Отречется от меня?

Глаза Карли удивленно расширились, но уже спустя мгновение к ней вернулось прежнее самообладание.

– Уберите руки, – ледяным тоном отчеканила она.

На лице Дэя промелькнула злобная ухмылка, и у нее по спине побежали мурашки.

– А ты совсем не устала после этой ночи. Прости. Неужели дед оказался вне игры?

Карли сдерживалась из последних сил.

– Я сказала…

– Я заметил, что вы спите в разных спальнях, а значит, старик не так уж и сильно тебя хочет.

– Шпионите, мистер Джеймс? – с издевкой спросила она.

– Зови меня Дэй.

– Нет.

– Злюка. – Он нежно провел кончиками больших пальцев по ее ключицам.

– Моему деду это нравится?

Карли напряглась.

– У вас нездоровый интерес к интимной жизни вашего дедушки.

Он перевел взгляд на ее губы.

– Возможно, меня интересует твоя интимная жизнь. Нечего сказать, Рыжая?

– Не доставлю вам удовольствия, – насмешливо откликнулась она.

– Правда? – пробормотал он. – Тогда, возможно, я доставлю его тебе.

Он обхватил ее лицо ладонями, и она ощутила его нежность, несмотря на мрачный огонь, горевший в его глазах. Карли не могла пошевелиться. Он осторожно, но решительно заставил ее поднять голову и взглянуть на него.

– Разве ты не устала от его старческого тела? – хрипло произнес он. – Разве ты не хочешь вспомнить, каково это – быть с кем-то молодым? С настоящим мужчиной.

Карли попыталась оттолкнуть его руки, но у нее ничего не получилось.

– Да, – холодно ответила она, – дай знать, когда встретишь такого мужчину.

Но вместо того, чтобы обидеться и отпустить ее, он ласково рассмеялся. И, к великому ужасу Карли, ее соски призывно напряглись.

– Разве старику не нравится обнимать тебя после секса? – пробормотал он.

Карли не знала мужчин, которым нравилось обнимать ее после секса. В ее жизни было лишь два любовника, и она не считала себя опытной в любовных делах. Но она не собиралась признаваться, что ее комната находилась по соседству со спальней барона на случай, если ему внезапно потребуется медицинская помощь.

– Откуда ты знаешь, что он этого хочет? – отрезала она. – Возможно, мне нравится все, как есть.

– Очень в этом сомневаюсь. Ты отлично владеешь собой. Но сразу видно, что старик тебя не удовлетворяет. Я даже сейчас чувствую запах твоего возбуждения. Можешь сопротивляться, – мягко продолжал он, – но тебе не утаить желаний своего тела.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу.

– Не думаю. – Он медленно наклонился к ее лицу. – Если бы ты хотела закричать, то уже сделала бы это. – Он слегка коснулся губами ее щеки. – Ты ведь не хочешь кричать, правда, Карли? Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, – он нежно погладил ее щеку, – прикоснулся к тебе.

– Ты думаешь, что все обо мне знаешь? – произнесла Карли, пытаясь высвободиться из его объятий.

– Не совсем. – Его синие глаза полыхнули страстным огнем. – Но этот поцелуй позволит мне узнать ответы на некоторые вопросы.

А затем он наклонился и жадно приник к ее губам.

Карли напряженно застыла в его объятиях, убеждая себя, что должна устоять под этим горячим натиском и ни в коем случае не отвечать на его страстный призыв. Но неожиданно его жаркий напор сменился нежностью, и он принялся осторожно покусывать ее губы.

Карли едва слышно застонала, и он прижался к ней бедрами.

– О!.. – Она тихо вскрикнула, когда он провел кончиком языка по ее губам.

– Да, именно так, Рыжая. Открой для меня свои губки, – хрипло потребовал он. – Пусти меня внутрь.

Она вздохнула, когда Дэй стянул резинку, стягивавшую волосы в хвост. Ее густые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам, а он снова осторожно прикусил ее губу, а затем принялся нежно ее посасывать.

Карли приоткрыла губы, вложив в свой поцелуй неведомую ей раньше страсть. Он застонал, его язык проник между ее губ, лаская и заставляя таять от наслаждения.

Ее еще никто и никогда так не целовал. С таким мастерством и властной силой. Никогда еще губы мужчины не будили в ней такого жаркого плотского желания, которому у нее не было сил противостоять, и, пытаясь унять сладостное томление, нараставшее в глубине ее тела, она изо всех сил прижалась к нему. Обхватив Дэя за плечи, она запустила пальцы в его волосы. А он продолжал страстно целовать ее.

Он принялся поглаживать ей спину и, наконец, обхватив ладонями ее ягодицы, прижал к себе. От его стона по ее телу прокатилась волна сладостной дрожи. Карли растворялась в нем, не чувствуя под собой ног.

Дэй крепче прижал ее к себе и, склонившись над ней, заставил ее откинуть голову назад. Одной рукой он обхватил ее грудь и принялся нежно теребить сосок. Карли напряглась, охваченная новой волной изысканного наслаждения…

Издав недовольное ворчанье, Дэй внезапно оборвал поцелуй и грубо оттолкнул ее от себя, его дыхание сделалось тяжелым и прерывистым. Он посмотрел на Карли с таким видом, будто это она виновата в том, что произошло.

– Нет, – презрительно произнес он и прерывисто рассмеялся. – Просто нет.

Дэй бросился прочь через французские двери, оставив ее в полном замешательстве. По крайней мере, Карли была рада, что он не видит, в каком она состоянии.

Немного успокоившись, Карли не знала, на кого ей больше злиться: на Дэя, за его неожиданный поцелуй, или на себя, за то, что не смогла устоять перед его натиском.

Вне себя от смущения и гнева, она бросилась на кухню, чтобы наконец обсудить с миссис Карлайсл меню ланча. У нее есть работа, напомнила она себе, а общение с Дэем Джеймсом мешало ей выполнять возложенные на нее обязанности.

Глава 4

– Нет, Нина, не стоит сейчас отправлять мне сведения об инвесторах, лучше доставьте их ко мне домой. Я буду в Лондоне в… – Дэй взглянул на часы. Если он уедет сразу после ланча, то будет в городе в… – шесть – шесть тридцать. А если постарается, то может успеть и к пяти.

Засунув телефон в карман, Дэй прислонился к ограждению балкона и окинул взглядом открывающийся перед ним вид: нарядные зеленые лужайки, огороженные аккуратно подстриженной живой изгородью, вблизи дома ухоженный пруд с прозрачной водой. Вдали виднелся густой лес, за которым укрылась церковь с высоким шпилем, поднимающимся в чистое голубое небо. Да, дела у Бенсона шли очень даже неплохо, цинично подумал Дэй.

Как назло, Дэю пришлось почти все утро посвятить решению рабочих проблем в офисе, и у него не было времени припереть к стенке Бенсона до приезда матери.

Впрочем, едва ли он сможет что-то изменить. Его мать вернется в родной дом так, словно никогда не уезжала отсюда. Но много лет назад она все-таки уехала, точнее, ее заставили уехать. Дэй удивлялся, почему мать столько лет терпела его отца, хотя прекрасно понимала, что он не тот человек, за которого себя выдавал.

Всему виной любовь, подумал он, и его губы скривились в усмешке. Любовь – это не всегда лишь страстные признания и цветы. Порой она причиняет боль и наполняет сердце пустотой.

Помня о том, что его мать с рождения принадлежала к высшему обществу, он испытывал горечь, представляя, как нелегко ей пришлось все эти годы. Она могла бы выйти замуж за богатого и снова вернуться к прежней роскошной жизни, но не сделала этого. И Дэя переполнило чувство гордости за мать.

Хорошенькой Карли Эванс ни за что не удастся лишить наследства его мать, как бы она ни старалась. И Дэй надеялся, что теперь она поняла, что не стоит с ним шутить.

Но, конечно, если его мать решит, что ей не нужен дом Ротмейеров, особняк достанется маленькой охотнице за деньгами. Но это его уже не волнует. Дэй подумал, что едва ли мог винить старика за то, что тот не хотел терять такое сокровище. Черт, особенно после сегодняшнего поцелуя…

Но этот поцелуй ничего не значил. Дэю не давала покоя мысль, почему он поддался искушению. Поддаться очарованию момента, не думая о последствиях. И Карли ничего не рассказала Бенсону, судя по тому, что старик не вызвал внука на разговор.

Дэй вздохнул: его смущало то, что он приставал к любовнице своего деда. Еще хуже то, что он отчаянно хотел поцеловать ее. А что, если в следующий раз он не сможет остановиться? Его переполняли противоречивые чувства. Утешало то, что через несколько часов Карли останется для него в прошлом, и он навсегда вычеркнет ее из памяти.

Услышав голоса на веранде, он перегнулся через перила из кованого железа и посмотрел вниз. Его мать держала в руках букет цветов, которые ей только что преподнес дед. Его мать обожала цветы.

Снизу раздался еще один голос, и Дэй увидел, что на веранду вышла Карли. Она выглядела ослепительно в белых брюках и полосатой тенниске.

Нахмурясь, он вернулся в комнату, переоделся в чистые джинсы, тенниску и надел все те же байкерские ботинки. Эта одежда не очень-то подходила для праздничного приема в саду, однако ему и в голову не пришло положить в свою спортивную сумку что-нибудь для такого случая. Кроме того, у него совсем не было настроения для посиделок. И он приехал сюда не для того, чтобы произвести на кого-то хорошее впечатление.

– Прогуляться по деревне? – повторила Карли, решив, что ослышалась.

Она не могла дождаться, когда наконец закончится этот ужасный ланч. Барону вдруг пришло в голову продлить ее муки и к тому же оставить наедине с Дэем!

Она прекрасно понимала, почему он попросил ее об этом. Он хотел остаться вдвоем с Рэйчел, избавившись на время от пристального внимания своего злобного внука. Надо сказать, Дэй вел себя не так враждебно, как прошлым вечером, но в целом в его поведении мало что изменилось. Карли пришлось отправиться с ним на прогулку в деревню! Это совсем не входило в круг ее обязанностей.

– Ему будет скучно, – возразила Карли.

– Я согласен, – произнес Дэй одновременно с ней.

Бенсон и его дочь переглянулись и усмехнулись в ответ.

Карли посмотрела в упор на Дэя. Он был в голубой тенниске, цвет которой подчеркнул синеву его глаз.

– Это неблизкий путь, – пробормотала Карли, надеясь, что окружающие не заметят, как она пытается отделаться от Дэя.

Карли сразу понравилась мать Дэя. Рэйчел была красива и доброжелательна к окружающим. Сначала Карли решила, что, защищая мать, Дэй преследовал какие-то свои интересы, но поняла, что ошиблась, увидев их вместе. Между ними существовала неразрывная связь. Глядя на них, Карли вдруг ощутила острую тоску по дому, по родителям.

– Я молод. – Дэй улыбнулся, и она заметила легкую насмешку, промелькнувшую в его взгляде. – И здоров. Уверен, я справлюсь.

Во время ланча он был с ней вежлив, а Карли очень хотелось спровоцировать его, чтобы продемонстрировать Рэйчел, как грубо может вести себя ее сын.

Она особенно рассердилась, когда Дэй взял на колени Грегори, который прыгал вокруг стола. Карли подумала, что эти двое так легко нашли общий язык, потому что обладали самыми несносными характерами на свете.

– А он совсем не страшный, – заметил Дэй и погладил песика.

Карли натянуто улыбнулась. Этот ужасный мужчина и обожаемый песик барона стоили друг друга.

– Это чудесная идея, – одобрила Рэйчел предложение своего отца, – я уверена, что Дэю понравится прогулка.

Карли заметила умоляющий взгляд барона и решила, что ей стоит согласиться на эту прогулку хотя бы ради того, чтобы, завернув за угол дома, изо всех сил пнуть Дэя.

– Хорошо, я согласна, – пробормотала она.

– Не радуйся так, Рыжая, а то я подумаю, что нравлюсь тебе.

Многозначительно улыбнувшись Бенсону, она обхватила его запястье, проверяя пульс. Убедившись, что он в порядке, она встала и заметила, что Дэй, прищурясь, наблюдает за ней. Видимо, со стороны ее прикосновение выглядело как проявление чувств.

Дэй был удивлен, что Карли так быстро согласилась прогуляться с ним в деревню. Но еще больше он удивился, согласившись на предложение старика еще до того, как мать под столом наступила ему на ногу. Она хотела побыть наедине с отцом. Что ж, он даст им поговорить, а сам отправится вместе с маленькой охотницей за деньгами в деревню.

Эта маленькая охотница за деньгами легко очаровала его мать своей обходительностью, разносторонними знаниями и оригинальным взглядом на мировые события. Дэй неожиданно обнаружил, что кое в чем с ней согласен. Возможно, мисс Карли Эванс оказалась гораздо хитрее обычных охотниц за деньгами.

– Ну вот, считай, что мы пришли, – произнесла она ледяным тоном, внезапно остановившись на полпути. Отсюда их нельзя было разглядеть с веранды.

Дэй бросил взгляд на аккуратно подрезанную трехметровую живую изгородь, напоминавшую лабиринт. Слева от нее располагалось несколько просторных кирпичных строений.

– Какая маленькая деревушка, – заметил он.

– Не умничай, – огрызнулась она и бросила на него презрительный взгляд, давая понять, что время любезностей прошло. – Мы не пойдем в деревню.

– А что я скажу старине Бенсону, когда он спросит, понравилась ли мне деревня?

– Они хотели побыть наедине, это понятно?

– Понятно, – медленно произнес Дэй. – Я же не идиот.

Карли бросила на него насмешливый взгляд и пожала плечами.

– Так что можешь пока почистить свой мотоцикл или заняться чем-нибудь еще.

Дэй улыбнулся.

– Думаю, тебе нравится мой мотоцикл. Ну же, признайся.

– Эта машина смерти? – презрительно откликнулась Карли. – Знаешь, сколько людей каждый день разбивается на мотоциклах?

Дэй скорчил гримасу.

– Не думаю, что хочу это знать.

– Вот именно, – откликнулась Карли. – В следующий раз поезжай на автобусе.

Дэй расхохотался, и она смерила его испепеляющим взглядом.

Она пошла, не обращая на него больше никакого внимания. Дэй загородил ей дорогу.

– И куда это ты собралась?

– В деревню. – Она так высоко вскинула голову, что ему захотелось нежно укусить ее за подбородок. А затем целовать ее длинную шею, медленно опускаясь вниз, добраться до ее ключиц и, наконец, коснуться губами соблазнительной груди с торчащими сосками.

– Отлично. – Он откашлялся, стараясь взять себя в руки. Эта женщина невероятно волновала его, но он не должен забывать, что у нее нет морали. – Да ладно тебе, – проворчал он. – Ты же не хочешь, чтобы я рассказал Бенсону о том, какая ты непослушная и упрямая.

– Я не упрямая.

Дэй взял ее под локоть и расхохотался, когда она отдернула руку.

– Как ослица.

– Не думаю, что ты расскажешь ему, – откликнулась она, и в ее голосе прозвучал вызов. – Ты не осмелишься.

– Посмотрим. – Его лицо помрачнело. – И он поймет, что ты неверная женщина, которой нужны от него только деньги.

– Ты первый поцеловал меня! – воскликнула она, и ее лицо покраснело от гнева.

– А ты ответила на поцелуй, – заметил он, сгорая от желания напомнить ей о том удивительном поцелуе. Когда она молча смерила его гневным взглядом, Дэй, подняв бровь, заявил: – Ты и сама понимаешь, что бесполезно это отрицать.

– А зачем? – бросила она в ответ. – Мужчины вроде тебя всегда делают то, что хотят. Ты живешь по своим правилам.

Тон ее голоса заставил его насторожиться. Сейчас она выглядела не как женщина, думающая только о деньгах, а казалась печальной, потерянной и напомнила ему прекрасного чистого ангела. Ему вдруг захотелось заполучить ее и никогда с ней не расставаться.

Дэй подумал о том, что именно такие желания заставляли его отца всю жизнь бросаться в погоню за глупыми мечтами.

Нахмурившись, он махнул рукой в сторону деревни.

– Пойдем? – сухо спросил он.

Карли посмотрела на него, вскинула голову и пошла вперед, Дэй двинулся следом. Вдруг Дэй резко схватил девушку за руку. Карли раздраженно уставилась на него, но он поднес палец к губам, делая знак молчать, и указал на густые кусты. Самка оленя и двое ее детенышей мирно щипали траву, поводя чуткими ушами. Дэй видел, что Карли вместе с ним восхищается волшебством момента. Внезапно у них над головой пронзительно вскрикнула птица, и олени подняли голову.

Дэй услышал, как взволнованно вздохнула Карли, когда самка оленя посмотрела ей прямо в глаза. А затем повела носом и стремительно умчалась в чащу вместе со своими оленятами.

Дэй улыбнулся. Он любил прогулки на свежем воздухе, но с тех пор, как десять лет назад начал свой бизнес, у него почти не оставалось времени на общение с природой, как когда-то в детстве.

– О боже, какие они красивые, – пробормотала Карли.

– Это напоминает мне о доме.

– Правда? – Она удивленно посмотрела на него. – И чем?

– Я вырос в маленьком городке у подножия Дымчатых гор. Одно время даже хотел стать лесником.

– И что же заставило тебя так круто изменить планы и стать финансовым воротилой?

– Финансовым воротилой?

– Это мнение прессы.

Дэй пожал плечами.

– Я хорошо ладил с цифрами. Мой учитель математики заметил это. Он поддержал меня, и я выиграл стипендию на обучение в Гарварде.

Карли медленно кивнула.

– Звучит впечатляюще.

– Да, мне нравится то, что я делаю. Мне нравится вкладывать деньги в бизнес и наблюдать, как он развивается и набирает силу. Но жизнь в больших городах оставляет мало времени для поездок на природу, где можно вот так запросто встретить оленя.

И зачем он делится своими мыслями с этой женщиной, еще чего доброго расскажет ей, что чувствует себя одиноко в больших городах, в своих просторных квартирах, которые не дают ощущения настоящего дома.

– В Ливерпуле не встретишь оленя. – Карли рассмеялась. – Наша дикая природа – это подростки, толпами собирающиеся на железнодорожных вокзалах, и часто не из самых лучших побуждений.

Поймав себя на мысли, что ему нравится с ней общаться, Дэй нахмурился.

– Ты любишь его?

Карли удивленно уставилась на него.

– Кого?

– Старика, – резко откликнулся он. – Ты его любишь?

В ее прекрасных глазах вспыхнул ледяной огонь.

– Ты снова об этом? – Она покачала головой, словно он разочаровал ее, и у него вдруг все сжалось внутри. – И он не «старик», а твой дед.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Потому что не хочу портить приятное впечатление от прогулки.

И она торопливо направилась прочь.

– Ответь на мой вопрос, Карли. – Он легко догнал ее.

– Или что? – Она гневно уставилась на него. – Заставишь меня?

– А ты этого добиваешься? – Он смерил ее пристальным взглядом. – Тебе не нравится нежность старика?

– О! – Карли пыталась держать дистанцию, но Дэй схватил ее за локоть и резко развернул лицом к себе. – Ты просто отвратителен!

– Ты прикасалась к нему, как к любовнику, хотя он на пятьдесят лет старше тебя. Это ненормально.

На самом деле она прикасалась к барону как врач или друг, но Карли подумала, что, к сожалению, Дэй видел только то, что хотел.

Она сбросила его руку и неожиданно почувствовала укол разочарования, когда он так легко отпустил ее. Ее раздражала ситуация, в которую она попала, а еще больше то, что она ничего не могла с этим поделать. Карли устало закрыла глаза.

– Правильно говорят, что всегда проще принимать желаемое за действительное, – сказала она, из последних сил пытаясь сохранить самообладание. – Это действительно так.

Дэй нахмурился.

– Если ты не его любовница, то кто? Потому что я не верю в глупую историю о том, что ты «дочь друга».

– Спроси своего деда.

Он некоторое время молчал, а затем кивнул в ответ:

– Непременно.

Испугавшись, что он сделает это немедленно, помешав разговору Бенсона с дочерью, Карли схватила его за руку.

– Деревня за холмом. Ты ведь хотел ее увидеть. – Она отпустила его руку. – Или же ты пошел со мной, чтобы выудить информацию?

– Показывай дорогу, – жестко произнес он.

Карли молча пошла вперед. Однако даже вид живописной деревни, показавшейся впереди, когда они спустились с небольшого холма и вышли на Хай-стрит, не помог ей избавиться от чувства неловкости.

Карли дружелюбно улыбнулась двум местным жителям, проходившим мимо, хотя не знала их. И от этого ей вдруг стало легче. В Ливерпуле каждый был сам по себе, люди спешили по улицам города с угрюмой решимостью, не замечая ничего и никого вокруг. На улицах редко можно было услышать смех, а здесь царило веселое оживление и дружелюбная атмосфера. Карли залюбовалась детьми, которые затеяли игру на главной площади.

Это был праздник по случаю дня рождения кого-то из детей. Словно сговорившись, Карли и Дэй одновременно остановились понаблюдать. Незаметно взглянув на него, Карли вдруг остро ощутила его силу и мужественность. Засунув руки в карманы джинсов, Дэй стоял, слегка опустив плечи, словно нес на себе тяжесть целого мира.

– Я его не люблю. – Слова вырвались до того, как она успела понять, что происходит. – Я ни в кого не влюблена.

Он резко взглянул на нее, и Карли мысленно отругала себя за это нелепое замечание.

– Я имею в виду, что… – Она глубоко вздохнула. – Ты мог бы вести себя помягче со своим дедом.

Он снова пристально посмотрел на нее.

– Неужели?

Карли вздохнула. Судя по всему, от этого человека не дождешься сострадания.

– Забудь о том, что я сказала, – пробормотала она.

Карли не понимала, зачем она вообще все это ему сказала. Она не имеет права никому раскрывать секреты барона, к тому же ей нет дела до того, как к ней относится Дэй. Она не пытается понравиться ему и заставить его взглянуть на нее другими глазами. К чему это приведет?

– Тогда кто он тебе? – резко спросил Дэй, сверля ее пристальным взглядом, словно хотел выведать все ее тайны.

– Я не хочу об этом говорить.

– На этот раз ты первая об этом заговорила.

– Признаю свою ошибку, – с серьезным видом откликнулась она и принялась прогуливаться по маленькой площади.

Засунув руки в карманы, Дэй смотрел ей вслед: почему он никак не может отделаться от назойливого желания заключить ее в объятия и свести с ума горячими ласками?

В ней было нечто особенное. И хотя она не любила его деда, между ними определенно существовала какая-то связь. Дэй замечал это каждый раз, когда она ласково касалась руки старика.

И почему это так раздражало его?

Потому что ты хочешь, чтобы она принадлежала только тебе.

Но он, как никто другой, знал, что жизнь, подчиненная пустым желаниям, ни к чему хорошему не приводит. Именно поэтому он был человеком действий.

Я не люблю его. Я ни в кого не влюблена.

Дэй не мог понять, руководствуется ли эта женщина холодным расчетом или же здесь скрывается нечто иное. Он решительно направился к ней, намереваясь немедленно узнать всю правду.

– Я понимаю, что ты не влюблена в старика, но он тебе небезразличен, я прав?

Карли устало вздохнула, взглянув на него:

– Да.

Дэй всполошился, а что, если его деда и эту женщину в самом деле связывают искренние чувства? И ей не нужны его деньги? В таком случае сегодняшнее происшествие на веранде выглядело еще более отвратительно.

А если она просто пытается разжалобить его? Пытается заручиться его поддержкой, чтобы потом он не смог отнять у нее наследство деда?

Дэй окинул взглядом магазинчики, располагавшиеся с одной стороны площади. Устав от противоречивых мыслей, он испытал облегчение, когда раздался детский крик и мимо него пролетел мяч. Он сразу направился к компании детей, окруживших девочку, которая сидела на земле, сжимая лодыжку и заливалась слезами.

– Отойдите, – сказал он и опустился на колени перед девочкой.

– Билли! – Он услышал громкий взволнованный крик женщины, подбежавшей к ним. – Милая, ты в порядке? Что случилось?

– У меня болит нога.

– Я же говорила, что надо быть осторожнее. Завтра вечером у тебя балет. О, милая, так сильно болит?

– Давайте я отнесу ее на скамейку? – предложил Дэй.

– Нет, сейчас ее лучше не поднимать, – внезапно вмешалась Карли.

Дэй нахмурился, а мать девочки некоторое время молча переводила взгляд с него на Карли и в конце концов выбрала Дэя.

– Если вам не трудно… – Она зарделась от смущения. – Вы нам очень поможете, спасибо.

Не обращая внимания на мрачный взгляд Карли, Дэй взял девочку на руки.

– Думаю, я сломала ногу, – заплакала девочка, когда он опустил ее на ближайшую скамейку.

– Все будет в порядке, – заверил ее Дэй.

– Дайте-ка я взгляну. – Карли снова мрачно посмотрела на него и подошла к ребенку.

Мать девочки обеспокоенно поежилась и уставилась на Дэя.

– Я врач, – уверенно заявила Карли, – и смогу определить, сломана ли нога.

– О да, конечно, я…

Карли отвернулась от матери девочки, которая, как она заметила, не слишком расстроилась из-за дочери, потому что успела разглядеть бицепсы Дэя, пока тот нес ребенка к скамейке.

– Привет. – Карли попыталась отогнать от себя мысли о мужской привлекательности Дэя и улыбнулась испуганной девочке, которой было не больше десяти лет. – Ты ведь Билли?

Девочка кивнула в ответ.

– Ладно, Билли, я сейчас осмотрю твою ногу, а ты будешь говорить, где болит и как сильно. Договорились?

Все это время Карли чувствовала на себе обжигающий взгляд Дэя, и ей потребовалась вся ее профессиональная выдержка, чтобы не обращать на него внимания.

Она осторожно осмотрела ногу девочки и объявила, что перелома нет, скорее всего – это растяжение. Однако стоило перестраховаться и все-таки сделать рентген, чтобы убедиться в точности диагноза.

– А пока прикладывайте к больному месту лед. Так вы не допустите образования опухоли, и выздоровление наступит быстрее.

– Спасибо вам, доктор. – Женщина улыбнулась, однако ее улыбка предназначалась не Карли. А Дэю. Скорее всего, она все еще была под впечатлением от его сильных рук и широких плеч.

Карли встала и медленно направилась вперед. Пройдя несколько шагов, она обернулась, вызывающе вскинув голову. Девушка совсем не так представляла себе свой триумф, когда вскроется правда. Дэй не дурак и уже наверняка догадался, что его дед болен.

– Так, значит, ты врач?

– Да, – ответила она.

– И, судя по твоему виду, очень этим гордишься?

– А почему я не могу этим гордиться? – огрызнулась Карли, мрачно взглянув в его разгневанное лицо. – Мне пришлось долго и упорно учиться и работать, чтобы добиться успеха в профессии.

Он поджал губы.

– Мне наплевать, как ты получила свой диплом. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Я хочу лишь докопаться до правды. Или ты устала упорно трудиться и решила пойти легким путем, или же старик болен, а ты – его личный врач. – Он сверлил ее мрачным взглядом. – Хотя я не встречал врачей, которые жили в доме пациентов.

Что ж, возможно, он не так уж и умен, раздраженно подумала Карли. Ее потрясло, что он упорно продолжал плохо думать о ней.

– Просто невероятно. – Она покачала головой. – И тебе совсем не стыдно, правда?

– С какой стати?

– И вообще это не твое дело.

– Ты хочешь сказать, что меня не касается благополучие моего деда? – вкрадчиво произнес он.

– Я говорю… – Карли внезапно остановилась и резко обернулась к нему. – Шел бы ты куда-нибудь подальше. Можешь провалиться в ближайшую пропасть.

Она отвернулась, собираясь двинуться дальше, но Дэй схватил ее за руку и развернул к себе.

– В чем твоя проблема, дамочка?

– Она прямо передо мной.

– Ты можешь включить логику и спокойно выслушать? Это я имею право злиться, а не ты.

Карли уперла руки в бока.

– Конечно, ты имеешь на это полное право, – процедила она, источая ледяной холод. – А я должна вести себя как послушная маленькая служанка и на коленях извиняться перед тобой за то, что огорчила тебя?

Напряжение, повисшее между ними, накалилось до предела.

Дэй медленно перевел дух.

– Если ты такая честная, то к чему все эти недомолвки и тайны?

Вспомнив о том, что они находятся на оживленной улице, Карли понизила голос:

– Здесь нет никаких тайн и недомолвок. Это ты постоянно делаешь какие-то абсурдные предположения, и я становлюсь объектом твоих безумных фантазий.

– Маленькая мисс Сама Невинность, вот ты кто? – Его губы скривились в усмешке. – Или мне лучше называть тебя доктор Невинность?

Если она ожидала от него извинений, а Карли действительно их ожидала, то ее постигло горькое разочарование.

– Скажите, мистер Джеймс, вы обо всех женщинах такого плохого мнения или только обо мне?

– Терпеть не могу ложь, – проворчал он в ответ.

– Я тебе не лгала.

– Но и правду не сказала.

– Возможно, все дело в том, что ты слишком торопишься осудить другого человека, и тебе просто не приходит в голову, как задать правильный вопрос.

– Если ты возомнила, что профессия врача позволяет тебе подняться над статусом охотницы за деньгами, милая, то должен тебя разочаровать. Я встречал много образованных женщин, которые увивались за богатыми мужчинами с целью обогащения.

– Возможно, женщины видели в тебе лишь источник обогащения, потому что ты не обладаешь больше никакими привлекательными качествами! – Карли развернулась и направилась к тропинке, ведущей к дому Ротмейеров, злясь, что он по-прежнему не отстает от нее. – Однако я не принадлежу к их числу.

– Неужели?

– Да, это так. Но в чем же твоя проблема? Какая-то женщина разбила тебе сердце? И поэтому ты так ужасно ведешь себя по отношению ко мне?

– Ни одна женщина не разбивала мне сердце.

– Потому что у тебя их не было? – ласково спросила она.

Дэй сдерживался из последних сил.

– Потому что я никого не подпускал близко. Карли удивленно вскинула бровь.

– И, судя по твоему тону, никогда не подпустишь.

– Совершенно верно.

– А значит, у тебя нет причин для того, чтобы портить мне жизнь.

– У меня для этого достаточно причин.

И все же… Дэй глубоко вздохнул, глядя, как она удаляется по узкой тропинке и скрывается за первым поворотом. Он не был безрассудным человеком. По крайней мере, раньше. Дэй нахмурился. Но теперь он не мог спокойно думать о ней, а ее непростой характер только все осложнял.

Он с мрачным видом направился следом за ней.

– Стой! – крикнул он.

Карли не отреагировала на его приказ.

– Я сказал: стой! – рявкнул он, хватая ее за локоть.

– А я сказала: провались в пропасть, – задыхаясь, откликнулась она, и ее глаза потемнели, как небо в непогоду. – Мы ведь не всегда получаем то, что хотим, не так ли?

– Я хочу раз и навсегда все прояснить и закончить наше общение.

Она выдернула руку из его хватки.

– Это было бы замечательно.

– Скажи мне правду, – уже спокойно произнес он. – Ты говоришь, что между тобой и моим дедом ничего нет?

Он немного помолчал, радуясь тому, что ему удалось сохранить остатки самообладания. Но неожиданно Карли расхохоталась.

– Вот черт! – с досадой воскликнула она. – Это просто невероятно, – набросилась она на него. – Ты не способен понять такие простые вещи.

Дэй шагнул к ней и со злобным удовлетворением заметил, что она попятилась назад.

– Я все прекрасно вижу.

Его тон заставил ее насторожиться. Сейчас Карли чувствовала себя так, будто к ней стремительно приближался мощный торнадо. А интуиция ее редко подводила.

– Правда? – У нее вдруг перехватило дыхание. – И что же ты видишь?

Карли понимала, что, сама того не желая, бросила ему вызов. Заметив его ленивую улыбку, она догадалась, что он все понял.

– Послушайте, мистер Джеймс…

– Я слушаю, мисс, простите, доктор Эванс, и вижу то, что мне очень нравится. – Он снова шагнул к ней и взглянул на ее губы, которые она нервно облизнула. – Но все, что я скажу, вы и так знаете. Вы знаете, как вы желанны, как прекрасны.

Эти резко брошенные слова больше напоминали оскорбление, но Карли неожиданно почувствовала, как ее дыхание участилось от удовольствия. Где-то высоко в кроне деревьев вскрикнула птица, другая ответила ей. Интуиция приказывала ей бежать, но Карли не могла сдвинуться с места.

Она медленно покачала головой, когда Дэй направился к ней.

– Нет… – Свисавшая с дерева ветка хлопнула ее по затылку, и Карли обернулась, чтобы убрать ее. И тут же почувствовала, как Дэй прижался к ней сзади своим большим телом, обхватив ее сильными руками. Она оказалась в западне.

– О да! – Его дыхание обожгло ее шею, и у Карли ослабели колени. – Твой аромат сводит меня с ума, – пробормотал он и, нежно проведя губами по ее шее, слегка прикусил кожу. Карли застонала.

Он в ответ обхватил ладонями ее груди, Карли охватило неистовое желание. Ей отчаянно захотелось потереться ягодицами о его тело, чтобы хоть как-то смягчить нарастающее внутри сладостное томление. В ее крови разгорался пожар, окончательно лишивший ее разума.

Дэй глухо застонал.

– Сделай так еще раз, – горячо пробормотал он. В его голосе прозвучало неприкрытое желание, и Карли, охваченная безумным восторгом, застонала от наслаждения, когда он нежно стиснул в ладонях ее груди.

– Повернись ко мне, Карли, – прошептал он ей на ухо, нежно теребя ее возбужденные соски. – Поцелуй меня.

Его голос был хриплым от страсти, и, забыв обо всем на свете, Карли повернула голову и, обхватив его затылок одной рукой, приникла к его губам. Когда их губы встретились, она тихо застонала, и он снова принялся пощипывать ее соски.

Карли не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала нечто подобное. Его губы, его умелые пальцы, его сильное тело… Время остановилось, и мир вокруг перестал существовать.

Дэй прошептал ее имя и развернул ее к себе. Он был опьянен.

Страсть обожгла его, когда Карли нежно коснулась его языка своим языком. Забыв о сдержанности, Дэй изо всех сил приник к ее телу, наслаждаясь ощущением ее мягких грудей. Но это прикосновение дало ему лишь временное облегчение, и, стремясь утолить нарастающее властное желание, он прижал ее к стволу столетнего дуба.

Она запустила пальцы в его волосы и притянула его голову к себе, а он приподнял ее тенниску и, сдвинув бюстгальтер, обнажил грудь.

Дэй восторженно взглянул на ее идеальные груди, наклонил голову и захватил розовый сосок губами. Ее кожа была подобна шелку и пахла словно божественный нектар, и, насладившись одним ее соском, он принялся за второй.

Возбужденные стоны Карли разносились по лесу, и Дэй не сомневался, что от возбуждения ее лоно переполнилось влагой. Он знал, что сейчас мог бы овладеть ею прямо здесь, на траве под деревом.

И он едва не поддался соблазну, но, к счастью, заговорил голос разума. Они находились посреди леса Ротмейеров, на тропинке, по которой часто ходили местные жители. Дэй резко оторвался от ее груди и мрачно посмотрел в ее остекленевшие от страсти зеленые глаза.

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом в лесу.

Заниматься с ней сексом в лесу? Карли заморгала, будто только что вышла из темного кинотеатра на яркий солнечный свет, медленно осознавая, что совсем потеряла голову!

Она не могла поверить, что еще несколько мгновений назад жарко целовала его, сгорая от желания сорвать с него одежду и ласкать его тело.

Карли раздраженно поправила бюстгальтер и опустила тенниску.

– Поверь, я нигде не хочу заниматься с тобой сексом. И не смей больше до меня дотрагиваться. Никогда!

Он уставился на ее возбужденные соски, проступавшие под тканью тенниски.

– Я же сказал, что терпеть не могу лгунов.

– Я не лгу, я… – Она осеклась, когда он протянул руку и, коснувшись ее груди, пристально посмотрел ей в глаза, наблюдая за ее реакцией. И ей ужасно хотелось не обращать внимания на его прикосновение, но внезапно Карли ощутила напряжение, сковавшее ее плечи, и поняла, что изо всех сил сдерживается, чтобы не броситься в его объятия.

– Если бы на тебе была юбка, ты уже стала бы моей, и ты это прекрасно знаешь, – сказал он, его голос сделался хриплым от скрытой страсти.

– Я успела бы тебя остановить! – с напускной храбростью воскликнула Карли, сбросив его руку со своей груди.

– Неужели?

Дэй взглянул на ее опухшие от жадных поцелуев губы и заметил, что ее лицо раскраснелось от желания, которое он в ней разбудил. Она была прекрасна. Карли была самой прекрасной женщиной из всех, что ему доводилось встречать.

– Тебе ведь понравилось, не так ли? – спросила она с плохо скрываемой яростью. – Понравилось унижать меня.

Он игриво взглянул на нее из-под полуопущенных век.

– Напротив, мне казалось, что я делаю тебе приятно.

– Не стану отрицать, ты умеешь пользоваться руками. – Она коснулась взглядом его губ. – И губами. – Карли вскинула голову. – Но ты должен запомнить, что я ни за что на свете не стану спать с таким мужчиной, как ты.

На его щеке забилась крохотная жилка.

– И что же я, по-твоему, за мужчина?

– Грубый и самодовольный игрок, который берет все, что захочет, не думая о последствиях.

Дэй вскинул брови.

– Игрок?

– Вчера вечером я отыскала о тебе информацию в Интернете, – заявила она, отбросив назад свои густые волосы. – У тебя было гораздо больше женщин, чем у меня пациентов!

Дэй улыбнулся.

– Я никак не могу прокомментировать твое замечание, потому что не знаю, сколько у тебя было пациентов, но я польщен, что ты потратила время и собрала обо мне информацию.

– Не обольщайся, – огрызнулась она. – Я всего лишь хотела побольше узнать о мужчине, который так жесток с родным дедом. И теперь я все знаю. Ты – ужасный человек!

Это был удар ниже пояса, но Карли сейчас это мало волновало. Распрямив спину, она направилась прочь, мечтая никогда его больше не видеть.

Глава 5

– Понравилась прогулка, дорогой? – Мать улыбнулась Дэю, когда он наконец отыскал ее на небольшой и уютной застекленной террасе в задней части дома. – Знаешь, Карли мне понравилась. Похоже, она очень умная женщина и к тому же хороша собой, тебе так не кажется?

Дэй без труда уловил намек в вопросе матери, но он пришел сюда не для того, чтобы обсуждать самую невозможную женщину на свете.

– Не надо сводничать, мама, ты ведь знаешь, что я этого не люблю. Марк ждет тебя в машине, чтобы отвезти домой.

– Я всего лишь выразила свое мнение, Дэй. Не стоит меня за это казнить. В Карли нет ни тени притворства и фальши… и она очень здравомыслящий человек. Нормальная женщина.

– В отличие от тех, с кем у меня были отношения.

– Ты называешь это отношениями? – с невинным видом спросила она. – Разве можно называть отношениями общение, которое длится всего несколько часов?

Дэй нахмурился.

– Если ты хотела внуков, тебе стоило второй раз выйти замуж и родить еще детей. – Увидев ее обиженное лицо, он почувствовал себя негодяем. Дэй, как никто другой, знал, почему она больше не рискнула вступить в серьезные отношения. – Прости. – Он с расстроенным видом взъерошил волосы. – Я не хотел тебя обидеть. Но я не желаю обсуждать Карли. Я хочу узнать, что сказал Бенсон.

Она вздохнула.

– Почему бы тебе не присесть? В детстве эта комната была одной из моих любимых.

– Прости. Я немного… – Он провел рукой по волосам и окинул рассеянным взглядом кресла у окна и невысокие столики. – И как здесь тогда было?

– Просто замечательно. И сейчас я себя снова чувствую как девятнадцатилетняя девушка. Ты чем-то расстроен?

Судя по всему, она заметила его рассеянность и догадалась, что с сыном что-то происходит. Но Дэй не собирался рассказывать о своем неудачном сексуальном приключении с Карли.

– Ничего серьезного. – Он ободряюще улыбнулся. – Ну, так и чего же хочет Бенсон?

Она взглянула на него так, будто хотела еще о чем-то спросить, но только вздохнула.

– Восстановить отношения. И поближе познакомиться с тобой. Он твой большой поклонник.

Дэй прищурился.

– И когда он успел им стать?

– Он следил за твоими успехами в Интернете. Похоже, его жизнью многие интересовались.

Неужели Карли и его дед копались в его прошлом, лежа вдвоем в постели? И почему он снова думает об этом, когда она открыто призналась в том, что не спала с его дедом?

Нет, на самом деле она сказала, что не любит его, и сумела обойти вопрос о том, насколько далеко зашли их отношения с Бенсоном, да так ловко, что Дэй даже сразу не заметил.

Дэй нахмурился.

– И все? Больше он ничего не сказал?

– Он спросил, не хочу ли я погостить у него еще немного.

– И что ты ответила?

– Я согласилась.

Дэй заметил решительный блеск в глазах матери и понял, что ему не удастся ее переубедить. Он вздохнул.

– В понедельник утром мне надо быть в офисе. Я не могу…

– Я не прошу тебя остаться со мной, дорогой, я знаю, что ты очень занят. Мы с твоим дедушкой поняли, что нам не удастся обсудить все важные вещи за один день.

Дэй считал, что должен лично поговорить с Бенсоном. И чем скорее, тем лучше.

– Дэй, ты куда?

– К Бенсону.

Его мать вздохнула.

– Веди себя хорошо, Дэй.

Он улыбнулся в ответ.

– Я всегда веду себя хорошо, мам, ты ведь знаешь.

Обойдя весь нижний этаж, Дэй наконец нашел своего деда в его спальне в компании хорошенькой мисс Эванс, заботливо склонившейся над ним.

– Дэй. – Ему показалось, что старик произнес его имя немного резко. – Я рад, что ты зашел.

«Он наверняка знал, что я приду», – цинично подумал Дэй, догадавшись по суровому выражению лица Карли, что она уже успела предупредить Бенсона о его воинственном настрое. Интересно, рассказала ли она ему что-нибудь еще? Например, об их страстных поцелуях, заставивших Дэя забыть о благоразумии?

Дэй помимо воли взглянул на огромную кровать.

– Нам надо поговорить.

– Да, – согласился Бенсон.

Карли наклонилась и принялась что-то шептать ему на ухо, а он в ответ покачал головой. Дэя обожгла странная ревность, и он изо всех сил сжал кулаки.

– Шептаться невежливо, Рыжая, – заметил он. – Разве мама тебя этому не научила?

Карли покраснела, и внезапно Дэй вспомнил о жаре, исходившем от нее. Она была горячее солнца и слаще меда.

– Я не шепталась.

Бенсон ободряюще коснулся ее ладони:

– Все будет хорошо.

Судя по всему, она в это не верила, в ее глазах застыл ледяной холод, когда она взглянула на Дэя.

– Увидимся позже, – сказала она Бенсону, и Дэю показалось, что в ее голосе прозвучало сладкое обещание будущих удовольствий.

Бенсон с искренней симпатией смотрел, как она направилась к двери в соседнюю спальню. Когда дверь за ней закрылась, он сказал:

– Она очень красивая, правда?

Дэй и глазом не моргнул.

– Ты с ней спишь?

– Ты, как обычно, предпочитаешь говорить прямо, – сухо заметил Бенсон. – До меня дошли слухи.

Дэй отличался железным терпением. Но сейчас ему, похоже, пришел конец.

– В Штатах люди предпочитают говорить открыто. Это намного эффективнее, чем лизать кому-то пятки, чтобы добиться своего. Итак?

Бенсон вздохнул.

– Карли очень красивая, молодая женщина, но ты, похоже, переоцениваешь мои возможности. И недооцениваешь ее.

Дэй стиснул зубы.

– Будет лучше, если ты ответишь просто: да или нет.

– Нет, конечно нет.

Последний раз Дэй испытывал такое облегчение, когда первая интернет-компания, в которую он вложил все свои юношеские сбережения, в первый же год приобрела огромное влияние на рынке.

Он провел рукой по волосам.

– И сколько тебе осталось? – Потому что, если Бенсон не спит с Карли Эванс, значит, он болен.

К чести Бенсона, он не стал пытаться ввести Дэя в заблуждение.

– Не знаю. У меня опухоль мозга, и врачи надеются, что она уменьшится до операции.

Дэю вдруг стало стыдно, что он позволял себе циничные замечания о скорой кончине старика.

– А Карли твой онколог?

– Нет, Карли работает в агентстве, куда я обратился, чтобы найти врача, который круглые сутки следил бы за моим состоянием. Ко всему прочему, у меня еще и диабет. Врагу не пожелаю такой набор болезней, – мрачно пошутил он.

Дэй нахмурился.

– Почему ты ничего не рассказал матери?

– Никто пока еще не знает об этом, и мне хотелось бы, чтобы Рэйчел провела время со мной по доброй воле, а не потому, что я смертельно болен.

– Хочешь получить ее прощение?

– Да, мне нужно ее прощение. Много лет назад я повел себя подло и теперь признаю это.

– Долго же ты думал.

Бенсон в ответ поморщился.

– Ты ведь не специально пытаешься причинить мне боль, правда?

– Понимаешь, старик, моя мать много лет страдала, живя с отцом, а после его смерти страдала еще больше, вкалывая на трех работах, чтобы обеспечить мне достойную жизнь. Ты мог бы помочь ей, но ты этого не сделал. И потому я считаю, что ты не заслуживаешь прощения.

Лицо его деда сделалось пепельно-серым, но Дэй не испытывал жалости. Если он хотел получить прощение, то от него он его точно не дождется.

Наконец Бенсон тяжело поднялся и, порывшись в ящике стола, достал конверт.

Протянув его Дэю, он снова сел в кресло.

– Прочти письмо, – потребовал он, когда Дэй молча уставился на конверт.

На нем красовалась австралийская марка. Дэй с матерью жили в Австралии, когда ему исполнилось шесть лет, они перебрались в Америку.

Предчувствуя, что ему совсем не понравится то, что было в конверте, он достал листок бумаги, развернул и сразу узнал почерк отца. Дэй внутренне содрогнулся, потрясенный злостью, которая пронизывала это письмо. В нем говорилось, чтобы Бенсон навсегда забыл о своей дочери и не лез в ее жизнь.

А затем он увидел подпись и выругался. Он потрясенно уставился на Бенсона и встретился с его спокойным и отстраненным взглядом.

– Моя мать этого не писала.

– Я знаю, – ответил Бенсон, на его лице застыла боль. – Теперь знаю. Но, получив это письмо двадцать семь лет назад, я был слишком горд, чтобы спросить ее об этом. И к своему большому стыду, так больше не попытался узнать правду. – В комнате повисла тишина.

– А теперь ты умираешь и хочешь все исправить.

– Не совсем так. Три месяца назад, когда я узнал, что мои проблемы со здоровьем связаны не только с возрастом, я увидел фотографию в приемной врача. Это была фотография с какого-то светского мероприятия в Нью-Йорке, и я сразу узнал Рэйчел. Не думаю, что ты меня поймешь, но, когда я снова увидел ее лицо, все обиды исчезли без следа.

Дэй молчал, он не знал, как повел бы себя, окажись он на месте деда. Возможно, он поступил бы точно так же…

– А мама знает о письме?

Бенсон покачал головой.

– Я еще не показывал его ей.

– И не показывай, – посоветовал Дэй. – Мой отец постоянно придумывал какие-то истории, и в детстве я считал его агентом секретной службы. Он делился со мной своими тайнами, говоря, что мама его не понимает. И только после его смерти я понял, что он был всего лишь обманщиком, мечтавшим достать луну с неба. – Дэй вздохнул и протянул Бенсону письмо. – И, к счастью для тебя, моей матери не обязательно читать это письмо, чтобы простить тебя.

– В отличие от тебя.

– Да, в отличие от меня. – Хотя теперь Дэй уже не мог понять, что чувствует.

Его дед вздохнул.

– Яблочко от яблони недалеко падает.

Дэй угрожающе прищурился.

– Ты сравниваешь меня с отцом?

– Нет, я имел в виду себя. – Он скорчил гримасу. – Горечь и цинизм глубоко проникают в душу, Дэй, и начинают медленно разъедать ее изнутри, словно паразиты.

– У меня отличная жизнь. И я не испытываю горечи.

– Да, ты потрудился на славу. Меня очень заинтересовала твоя брокерская компания.

– Скорее, хедж-фонд2, – поправил его Дэй. – Я предпочитаю увеличивать капитал, а не торговать акциями.

– Капитал, который позволит тебе, например, покупать компании, оказавшиеся на грани банкротства?

Дэй пожал плечами.

– Если у компании есть перспективы. Не всякую компанию можно вытянуть.

– А как насчет «Текстиля БГ»?

– А что с ней?

– Похоже, у нас большие неприятности.

– Я кое-что слышал.

– Слышал или приложил к этому руку?

Дэй прищурился.

– На что это ты намекаешь?

Бенсон вздохнул.

– Если говорить начистоту, кто-то пытается завладеть моей компанией. Это ты?

Дэй расхохотался.

– Зачем мне твоя компания?

– Возможно, чтобы отомстить за прошлое.

– Если бы ты был моложе, я бы тебя уничтожил.

– Моя компания стала бы для тебя весьма ценным приобретением, – заметил Бенсон. – А в этом году ты открыл филиал своей компании в Великобритании.

– Это сулит большие возможности. И дело совсем не в мести. Я вообще забыл о том, что у меня есть родственники в Европе, и вспомнил об этом, когда ты связался с мамой. Я не собирался захватывать «Текстиль БГ».

Бенсон немного помолчал, а затем кивнул:

– Я тебе верю.

– Я говорю правду.

– Я знаю. И если честно, я сомневался, что ты способен действовать исподтишка, чтобы навредить компании. Но я должен был спросить.

Так вот почему он до сих пор скрывал свою болезнь от всех, догадался Дэй. Если цена на акции компании упадет, ей придет конец.

– Надеюсь, у тебя есть и другие мысли на этот счет.

– Да, кое-что есть.

И Дэй не сомневался, что хитрый старик попытается докопаться до правды вместо того, чтобы спокойно готовиться к операции. Хотя его это не должно волновать. Если старик вознамерился гробить свое здоровье, это только его дело.

– Прости, Дэй. Если бы я знал, что Рэйчел возьмет девичью фамилию Перл и ты станешь…

– Хватит, Бенсон. – Ласковые слова Бенсона острой болью отдались в сердце Дэя. – Какая теперь разница? – сухо произнес он.

Плечи Бенсона поникли.

– Да.

Стук в дверь нарушил напряженную тишину, повисшую между ними, и Дэй обернулся, ожидая увидеть в дверях Карли. Но это оказался дворецкий, миссис Карлайсл прислала его узнать, когда подавать ужин.

Как только дворецкий скрылся за дверью, Бенсон обернулся к Дэю:

– Останешься еще на один вечер, Дэй?

Дэй взглянул на поникшие плечи деда. Казалось, силы покинули его, на лице залегли глубокие морщины. Дэй не хотел оставаться, но ему вдруг стало жаль старика, хотя он изо всех сил пытался не поддаться этому чувству.

Дэй вспомнил о Карли и подумал, что она тоже будет на этом ужине.

Какая разница, где ужинать, здесь или в Лондоне.

– Я останусь, – ответил он.

Но сначала он прокатится на своем мотоцикле, чтобы глотнуть свежего воздуха, решил Дэй и направился в свою комнату.

Узнав, что Бенсон связался с его матерью, желая исправить ошибки прошлого, он испытал облегчение.

Глава 6

Несколько минут назад Карли слышала, как Бенсон вышел из своей спальни, и подумывала о том, чтобы сослаться на головную боль и попросить подать ей ужин в ее комнату.

Но затем она услышала рев мотоцикла Дэя, значит, он уехал, ей не надо прятаться, и она спокойно соберется и спустится в столовую к ужину.

Карли смотрела на себя в зеркало и размышляла о своем будущем. Чем она займется, когда покинет гостеприимный дом Бенсона? Ей нравилось путешествовать по стране. Но Карли помнила, что Лив мечтала о путешествиях, и часто задумывалась о том, не пытается ли она следовать жизненным установкам сестры, а не своим собственным.

Лив, которая уже никогда не сможет путешествовать, не испытает радости любви… Сердце Карли болезненно сжалось, и внезапно в ее памяти всплыло лицо Дэя Джеймса. Она не представляла, что когда-нибудь встретит столь привлекательного мужчину, при одном взгляде на которого у нее захватывало дух.

Да, он был красив. Он был идеально сложен, и в нем чувствовалась какая-то первобытная мужская сила. Она скорчила гримасу. Вот так набор достоинств. Похоже, этот мужчина – олицетворение всех самовлюбленных типов, вроде ее бывшего бойфренда, Даниела, такой же высокомерный и грубый.

Очень хорошо, что он уехал. Она была рада, что все снова вернулось на круги своя. После ужина она подумает, что делать дальше со своей жизнью. Возможно, она отправится в Лондон, чтобы все начать заново.

Лив наверняка посмеялась бы над ее планами. Сестра была ее полной противоположностью. Она отвлекала Карли от учебы и работы, тащила ее в кино или в ночной клуб, помогала выбрать одежду и подсказывала, как сделать элегантную прическу.

К горлу подкатил ком, глаза наполнились слезами. Карли тряхнула головой и торопливо собрала волосы в тугой пучок. Вдруг она подумала, что Лив нашла бы Дэя забавным и игривым, оценила бы по достоинству его «изумительные» мускулы – она обожала это слово. Дэй показался бы ей мужественным героем, который мчится на своем мотоцикле на помощь слабым и обездоленным.

Карли вспомнила, как этот герой подхватил на руки ребенка, у которого могла быть сломана нога. Он даже не выслушал ее рекомендации. У девочки оказалось всего лишь растяжение. Но они ведь этого не знали.

При одном взгляде на его лицо становилось понятно, что этот мужчина – одна сплошная неприятность. Она вспомнила, как он обнял ее в лесу своими сильными руками. Боже, как стыдно!

Но не стоит об этом вспоминать. К счастью, он уехал, а она должна составить план дальнейших действий, а великолепный мачо Дэй Джеймс пусть ищет другую женщину, которая бросится в его объятия.

Ну вот, она опять о нем думает.

Злясь на саму себя, она вышла из комнаты и направилась по коридору, продолжая предаваться мыслям о Дэе. Да, несомненно, его хорошо сложенная мускулистая фигура и окружавшая его аура властности придавали ему особенное очарование. Похоже, он хорошо делает все, за что берется. Например, целуется.

Он целовал ее так, будто она принадлежала ему, и ей это нравилось. Карли невольно задрожала. В объятиях Дэя Джеймса она чувствовала себя невероятно нежной, женственной и сексуальной.

Карли пыталась убедить себя в том, что измены Даниела – отражение его характера и не имеют ничего общего с ее недостатками, но у нее ничего не получалось. В глубине души она считала, что сама виновата в его неверности, потому что он обладал более сильной сексуальностью, чем она. Он часто ее в этом упрекал.

Но с Дэем…

Карли вздохнула, снова ее мысли вернулись к нему. «Он уехал», – торопливо напомнила она себе. И теперь она сможет спокойно заботиться о здоровье барона, не опасаясь, что Дэй вот-вот окажется рядом.

Карли с трудом проглотила подкативший к горлу ком. Если он станет ласково касаться ее груди и нежно теребить ее соски…

– Могу я проводить вас в столовую?

Карли резко обернулась на звук знакомого голоса и прижала руку к отчаянно забившемуся сердцу. Она с трудом перевела дух.

– Зачем так подкрадываться?! – гневно воскликнула Карли. Ее лицо раскраснелось, но не от пережитого испуга, а от нескромных мыслей, которым она только что предавалась.

Дэй вопросительно поднял брови.

– Я никогда не подкрадываюсь.

Карли поджала губы.

– Хорошо, ты неслышно ко мне подошел.

– И это тоже не в моих правилах, – усмехнулся Дэй. – Возможно, это просто счастливое совпадение.

– Я думала, ты уехал, – осуждающе ответила она.

– Не попрощавшись? – Он окинул ее ленивым взглядом, от которого у нее все сжалось внутри. – Ты в самом деле хотела, чтобы я уехал, Рыжая?

– Ты сам сказал, что уезжаешь, – холодно заметила она. – Я слышала рев твоего мотоцикла на подъездной дорожке.

Он пожал плечами:

– Я хотел немного проветриться.

Дэй усмехнулся, и Карли поняла, что он прочитал ее мысли по лицу.

– Не надо так волноваться, Рыжая. Меня нисколько не обидела твоя враждебность.

– Потому что твое самомнение выше, чем Гималаи, – огрызнулась Карли.

– Возможно, я просто очень рад снова видеть тебя.

– Прости, мне пора идти на ужин.

– Подожди, – мягко произнес Дэй, взяв ее за руку. – Сначала я хочу задать тебе пару вопросов.

Карли отдернула руку и посмотрела ему в глаза.

– И что это за вопросы?

Дэй окинул взглядом коридор, а затем наклонился к ней и мягко произнес:

– Насколько серьезно положение Бенсона?

Карли поморщилась.

– Значит, он рассказал тебе о своей болезни? Он смерил ее пристальным взглядом.

– Он рассказал мне обо всем.

По ее зардевшемуся лицу Дэй догадался, что она все поняла.

– И теперь ты очень беспокоишься о нем?

Он нахмурился, услышав ее подозрительный тон.

– Я пока не могу понять. Но я действительно хочу знать, каковы его шансы.

Карли напряженно размышляла, что ответить и зачем Дэй хочет это знать. А вдруг он собирается добить деда этой информацией? Она не могла этого допустить.

– Ради бога, я не собираюсь продавать эту информацию его конкурентам, если тебя это беспокоит.

– Меня это не беспокоит. Меня беспокоит то, что ты можешь ему сказать. У него постоянно повышается давление, а это плохо в его состоянии. Ему необходим полный покой, и его нельзя волновать перед операцией.

– И ты думаешь, что я?.. – Он нахмурился и угрожающе наклонился к ней. – Сделаю так, чтобы ему стало хуже?

Карли поежилась, пытаясь отодвинуться в сторону.

– Но все это время ты вел себя очень грубо, – заметила она.

– Черт. – Он машинально провел рукой по волосам, и Карли зачарованно смотрела, как густые каштановые пряди струятся между его пальцами. – Я не настолько жесток. И не собираюсь использовать информацию против него.

Его слова звучали вполне искренне, кроме того, Карли больше не надо было хранить чужой секрет.

– Если честно, я не знаю. Если им удастся удалить опухоль и его диабет не осложнит ситуацию, прогноз вполне благоприятный. В таком случае у него есть шанс пережить операцию. А дальше остается лишь надеяться, что рак не распространился дальше. Ну а теперь, если ты…

Почувствовав, что Карли собирается уходить, Дэй слегка отодвинулся, но неожиданно она шагнула в том же направлении, и не успел он опомниться, как их тела соприкоснулись. Именно об этом он страстно мечтал с того момента, когда увидел, как она плавно и соблазнительно покачивает перед ним бедрами в короткой зеленой юбочке.

Несколько мгновений они стояли не двигаясь. А затем внезапно отшатнулись друг от друга.

На ее щеках снова вспыхнул румянец, и она поправила волосы дрожащей рукой.

– Это необходимо прекратить, – пробормотала она, раздраженно нахмурив бровь. – Я не могу объяснить…

Она резко умолкла, и Дэй продолжил фразу за нее:

– То, что происходит между нами?

Она покачала головой в ответ.

– Между нами ничего не происходит.

Губы Дэя расплылись в улыбке.

– О нет, между нами определенно что-то происходит.

– Мне кажется, что для тебя в порядке вещей вести себя с женщинами таким образом, но… – И она покраснела еще сильнее, словно сказала больше, чем следовало. – Мне это не нравится.

И ему тоже. Ни капельки. И она ошибалась, что он со всеми женщинами вел себя одинаково. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно желал женщину, что забывал о доводах разума и совершал безрассудные поступки.

Он взглянул на ее нежные розовые губы. Если бы он познакомился с ней при других обстоятельствах и мог ей доверять, то, возможно, решился бы на развитие отношений. Пригласил бы ее на ужин. Провел бы с ней ночь. И хотя эта мысль казалась Дэю соблазнительной, интуиция подсказывала, что разумнее будет просто уйти.

– Тогда давай об этом забудем.

Карли потрясенно уставилась на него.

– Вот так просто? – выпалила она, и на ее лице отразилось неподдельное изумление.

– Ну да. – Если Дэй принимал какое-то решение, то уже не менял своего мнения. – Я остаюсь еще на одну ночь, – заявил он. – Ты тоже остаешься здесь. Так почему бы нам не отправиться на ужин, чтобы приятно провести время, а потом пойти спать, конечно, каждый в свою комнату, а завтра утром я уеду, и мы больше никогда не увидимся.

– Мне кажется, это… – Она распрямила плечи, и шелковая блузка соблазнительно натянулась на ее высокой груди. – Отличная идея.

– Пойдем? – Он взмахнул рукой, приглашая ее следовать за ним по коридору. Все было прекрасно, пока он не прикасался к ней.

И он чувствовал себя как маленький ребенок, которому строго запретили прикасаться к коробке с конфетами, печально подумал Дэй два часа спустя, когда они покончили с десертом.

Миссис Карлайсл превзошла саму себя, и ужин был просто великолепен и прошел вполне прилично. Бенсон вел себя как радушный хозяин, и Дэю понравились его рассказы об истории местной деревни и о том, как сильно здесь все изменилось. Особенно ему понравились истории о детстве его матери. Дэя удивило, что в детстве она была очень непослушной и своенравной девочкой, хотя теперь ему многое стало понятно. Именно поэтому она влюбилась в такого проходимца, как его отец, и именно по этой причине упорно боролась с трудностями в одиночку, вместо того чтобы обратиться за помощью к Бенсону.

Бенсон откровенно признался, что не знал, как вести себя со своими детьми после смерти жены, и Дэй впервые подумал о том, что иногда бывает полезно окунуться в прошлое.

Все было прекрасно: увлекательный разговор, изысканные угощения и особенно изящная рыжеволосая красавица, сидевшая за столом рядом с ним.

Дэй уже понял, что опрометчиво пообещал Карли навсегда исчезнуть из ее жизни. Кому будет плохо, если они вместе проведут ночь любви? Она взрослая женщина, а он взрослый мужчина…

– Прости, – пробормотала Карли, случайно задев его рукой.

– Ничего. – Он откашлялся. – Что тебе передать – сахар?

– Да. Спасибо.

Их руки снова соприкоснулись, и Дэй в очередной раз ощутил, как по его коже побежали мурашки.

– После кофе ты не сможешь заснуть, – мягко заметил он.

– Вовсе нет. – Она коротко улыбнулась. – Профессия врача научила меня спать при любой удобной возможности, как бы ни сложились обстоятельства.

– У врачей непростая жизнь.

– О, это так. – Ее серо-зеленые глаза засверкали от удовольствия. – В отделении неотложной помощи царят вечное оживление и даже хаос одновременно со строгой дисциплиной и четким порядком. И конечно, это очень напряженная работа. – Ее улыбка сделалась шире. – За эти годы кофе стал моим лучшим другом.

– Я понимаю, о чем ты.

– Правда?

– Да. Без этого помощника я просто не смог бы всю ночь работать на автомобильной заправке, а затем мчаться в общежитие, чтобы подготовиться к утреннему экзамену, но прежде дописать доклад по истории экономических усовершенствований в Восточном блоке.

Глаза Карли засверкали.

– Точно. – Она снова улыбнулась. – Но ты ведь знаешь, что самый лучший кофе – первый утренний, не так ли? Горячий, ароматный, с легкой горчинкой. Это настоящее совершенство вкуса, правда?

– Закон убывающей предельной производительности, – хрипло произнес он.

Карли вскинула брови.

– Что?

Дэй расхохотался.

– Этот вопрос был на экзамене. Закон убывающей предельной производительности. Смысл заключается в том, что с ростом использования какого-либо производственного фактора, при неизменности остальных, рано или поздно достигается такая точка, в которой дополнительное применение переменного фактора ведет к снижению относительного и даже абсолютного объемов выпуска продукции. – Дэй усмехнулся при взгляде на ее ошарашенное лицо. – В случае с кофе это означает, что чем больше ты пьешь, тем меньше удовольствия получаешь от напитка.

– О, теперь я поняла. – Она нежно рассмеялась, и Дэй подумал, что в случае с улыбками закон убывающей предельной производительности не работает.

– Из-за чего это вы так развеселились?

Дэй нахмурился, взглянув на улыбающуюся мать.

– Мы говорили о кофе, – ответила Карли, ее лицо сделалось непроницаемым. – И можно ли не спать всю ночь, если его пить. Это напомнило мне о том, что пора в постель. Надеюсь, вы не сочтете меня грубой, если я вас оставлю и удалюсь в свою комнату?

– Конечно нет, – ответила Рэйчел. – Сегодняшняя долгая прогулка наверняка вас утомила.

– Да.

Карли улыбнулась, но улыбка не отразилась в ее глазах, и Дэй никак не мог понять, что вдруг произошло. Только что они мило беседовали, а в следующий момент от нее повеяло ледяным холодом. Она вела себя так, будто его не существовало.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Все хорошо, – торопливо ответила она.

Дэй внутренне одернул себя. Если она хотела пойти спать, когда вечер был в самом разгаре, это его не касается.

– Сладких снов, Рыжая, – произнес Дэй, устраиваясь поудобнее на своем стуле. Он не собирается ложиться спать в десять вечера.

Дэй достал из корзины бутылку вина.

– Еще вина, мама? Бенсон?

Карли почувствовала себя гораздо лучше, когда аккуратно расчесала волосы и надела пижаму. До сегодняшнего вечера она не знала, каким приятным в общении может быть Дэй, и теперь ей с трудом удавалось вспомнить о том, как грубо и эгоистично он вел себя еще совсем недавно.

Ее мать частенько говорила ей, что, если мужчина с нежностью относится к своей матери, точно так же он станет относиться и к жене. Но ей не хотелось думать о Дэе, как о своем мужчине. Однажды она уже угодила в ловушку, доверившись мужчине, и больше не попадется на эту удочку.

Завтра утром Дэй уедет, и они больше не встретятся. И это хорошо, она не из тех женщин, которые предпочитают легкие интрижки, а Дэй признался, что не позволит ни одной женщине завладеть его сердцем.

Конечно, она не сомневалась, что секс с Дэем Джеймсом был бы волшебным, но этот мужчина может стать еще одной ошибкой в ее жизни. Разве ей мало того, что уже произошло? И не только с мужчинами…

Злясь на себя за то, что снова начинает предаваться воспоминаниям об ошибках прошлого, Карли включила ноутбук и проверила почту. Прежде всего она открыла письмо из ее агентства.

Ее спрашивали, согласна ли она поработать в маленькой клинике в Кенте, пока постоянная сотрудница будет находиться в декретном отпуске?

Карли закусила губу. Маленькая клиника могла бы оказаться неплохим вариантом, но, вспомнив свой сегодняшний разговор с Дэем за ужином, она вдруг поняла, что скучает по работе в большой и шумной больнице, где у нее не оставалось ни минуты покоя. Там часто можно было услышать не самые приятные сплетни, но она этого не допустит, потому что больше не позволит себе увлечься одним из ведущих докторов.

Вопрос в том, хотела ли она снова вернуться к такой жизни? И где? И к тому же ей надо было что-то решать с квартирой, которую они купили вместе с Лив.

Ее сердце болезненно сжалось. Какой толк от диплома врача, если ты не можешь спасти дорогого тебе человека? Ее охватила злость на саму себя. На жизнь. Лив ей доверяла, а Карли ее подвела.

Чувствуя подступающие слезы, Карли откинулась на подушки. Ни слезы, ни сожаления не вернут Лив, поэтому Карли не собиралась больше плакать и укорять себя за то, что произошло в прошлом.

Она зашла на сайт с предложениями о работе и принялась просматривать вакансии врачей. Увлекшись своим занятием, она забыла обо всем на свете и вздрогнула от неожиданности, когда в дверь постучали.

Возможно, если бы она замерла, притворившись, что спит…

– Я не разрешала тебе входить, – заявила она мужчине, нагло распахнувшему дверь в ее комнату. – Я могла быть неодета.

Возможно, не стоило об этом говорить. И что с ней такое?

– Ты знала, что я приду, – высокомерно заметил он.

Карли изо всех сил пыталась сохранить спокойствие.

– Откуда мне было это знать?

– Ты вела себя очень странно: то весело смеялась, то вдруг изменилась в лице, словно увидела призрака.

– Ты преувеличиваешь.

– Не думаю. Так в чем дело? – спросил он, закрывая дверь и входя в комнату.

Карли ни за что не признается, что больше не могла выносить его присутствие. Он разбудил в ней столько ненужных воспоминаний о прошлом, что ей стало больно.

И к тому же он заставил ее мечтать о том, что ей сейчас совсем не нужно. О серьезных отношениях. О любви. О собственном доме.

– Ни в чем, – ответила она, стараясь не обращать внимания на бешеное биение сердца. – Как видишь, со мной все в полном порядке.

Он медленно оглядел ее, словно пытался представить, как она выглядит без одежды. Карли застыла, сообразив, что на ней только пижама – короткая майка и шорты с крохотными красными сердечками.

– В полном порядке.

Карли вежливо улыбнулась, уловив насмешку в его словах.

– Теперь ты можешь идти.

Она настороженно смотрела, как вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, он подошел к ее кровати и упер руки в бока.

– Ты всегда игнорируешь просьбы женщин? – весело спросила она.

– А это была просьба? Мне показалось, она прозвучала как приказ.

Карли слишком волновалась, чтобы спокойно с ним разговаривать.

– Чего ты хочешь, Дэй?

– Какой интересный вопрос. – Он расхохотался. – Расслабься, Рыжая. Я пришел просто поговорить.

Карли с напускным спокойствием подхватила со стула шелковый халат и, из последних сил пытаясь унять дрожь в ногах, направилась к одному из кресел эпохи королевы Анны, стоявшему у камина.

Дэй последовал за ней и лениво прислонился к каминной полке.

– Мне кое-что очень любопытно, – заявил он.

Карли откинулась на спинку кресла и уютно подогнула под себя ноги.

– Не мог бы ты удовлетворить свое любопытство где-нибудь в другом месте?

Он ласково усмехнулся.

– К сожалению, нет. Скажи мне, почему дипломированный, высококвалифицированный врач, словно простая сиделка, ухаживает за больным стариком?

Внезапно ей захотелось обратиться в бегство и где-нибудь спрятаться.

Испугавшись своей реакции и злясь на мужчину, заставившего ее испытывать подобные чувства, Карли смерила его сердитым взглядом.

– Прежде всего, – ледяным тоном произнесла Карли, – хочу сказать, что такую работу выполняют не только медсестры, а во-вторых, это не твоего ума дело.

Она вскочила с кресла и отошла подальше от него.

Дэй удивленно нахмурился.

– Я не хотел плохо отзываться о твоей работе. Я имел в виду, что ты достойна большего. Насколько я знаю, в стране не хватает квалифицированных врачей.

– Оказывается, ты эксперт в области организации медицинского обслуживания. Должно быть, здорово смотреть на мир с высоты своих высокомерных взглядов на мир.

– Я этого не говорил.

– А тебе и не надо. Ты просто явился сюда и судишь меня со своей колокольни.

На его скулах заиграли желваки.

– Я всего лишь задал тебе пару вопросов.

Карли шумно вздохнула.

– Я наслушалась твоих вопросов, которые были, мягко говоря, не совсем приятными.

– Да. Я допустил ошибку.

– Одну? – Карли удивленно подняла бровь.

– Одну. Две… – Он улыбнулся ей. – Я хочу сказать, что должен извиниться перед тобой.

– Тогда сделай это.

Дэй заметил ее шаловливую улыбку и улыбнулся в ответ.

– Похоже, ты очень довольна собой.

– Мне нравится смотреть, как ты изворачиваешься.

Он постучал пальцами по груди, словно хотел сказать: кто – я?

– Кто сказал, что я изворачиваюсь? Я всегда признаю свои ошибки.

– А это часто происходит?

– Нет. Но на этот раз я действительно ошибся и приношу свои извинения за то, что принял тебя за любовницу своего деда.

Дэй заметил, как она судорожно вздохнула.

– Забудь. Я подумала бы то же самое, если бы оказалась на твоем месте.

Дэй насмешливо уставился на нее.

– Ты подумала бы, что я сплю с собственным дедом?

Искренний и веселый смех Карли заставил его улыбнуться.

– Нет, так бы я, конечно, не подумала, – призналась Карли.

Боже, он отчаянно хотел поцеловать ее. Он солгал, сказав, что зашел только поговорить. Он зашел, потому что хотел увидеть ее.

– И ты поэтому пришел сюда?

– Почему?

– Чтобы извиниться.

Дэй с трудом перевел дух.

– Возможно, вы мне очень интересны, доктор Эванс. Возможно, я просто хочу узнать вашу историю, – мягко произнес он.

Карли встала за спинкой старинного стула, и Дэй вдруг представил, как отбрасывает в сторону стул и укладывает Карли на разобранную постель у нее за спиной.

– В моей истории нет ничего интересного.

– Это уж мне судить.

В этом все и дело. Она не хотела, чтобы он судил о ее жизни.

– Если хочешь знать, у меня было вполне нормальное детство. Мы вместе с сестрой и родителями жили в Ливерпуле… до прошлого года.

– Не стоит скрывать от меня подробности, Рыжая. – Он улыбнулся. – Что произошло год назад?

– А почему что-то должно было произойти?

Дэй пожал плечами:

– Ты ведь не просто так уехала из дома.

– Мне хотелось путешествовать.

– Только и всего?

Карли прищурилась. Дэй напомнил ей Дэниела, который регулярно устраивал ей допросы. Возможно, стоит сказать ему об этом? Рассказать о том, как сильно она ошиблась и как ей было больно? Рассказать о смерти сестры и о том, что она?.. – Карли проглотила ком в горле. Нет, ему ни к чему знать о Лив.

– У меня были отношения. Мне казалось, я любила его, – призналась она. – Мы встречались, а потом он… изменил мне. Конец истории. Теперь доволен?

Нет, он не был доволен, узнав, что она любила другого. А тем более, узнав, что ее предали.

– Значит, ты из-за него уехала из города?

В ее глазах вспыхнуло беспокойство.

– Да и нет. Я не хочу об этом говорить.

– Потому что все еще любишь его?

Она торопливо отвела взгляд.

– Нет, я не люблю Дэниела.

Дэй не хотел знать его имя. Он не желал представлять себе идиота, с которым она встречалась. И его беспокоило, что Карли отвела взгляд, отвечая на вопрос.

Он провел рукой по каминной полке и случайно столкнул женскую сумочку, рассыпав по полу ее содержимое.

– Черт. – Он обескураженно уставился на множество женских безделушек, разбросанных у его ног.

– Ничего страшного. – Она рассмеялась и опустилась на колени рядом с ним. – Я соберу.

Чувствуя себя виноватым, Дэй поднял сумочку и заметил под ней узкий бархатный футляр. Он с любопытством взял его в руки.

– Можно посмотреть?

Карли взглянула на футляр и покраснела.

– Это то самое колье, которое я едва не потеряла.

Медленно открыв футляр, Дэй изучал изящное украшение. Такой подарок стоил кому-то больших денег.

– И кто это тебе подарил? Твой бывший?

Она запихнула все вещи в сумочку и выпрямилась.

– Нет. Этот человек… не имеет для меня никакого значения.

– А он знает об этом?

– О чем?

– Он знает, что не имеет для тебя никакого значения?

Карли нахмурилась, забрав у него футляр.

– Почему ты опять говоришь со мной в таком тоне?

Дэй глубоко вздохнул, не понимая, как он, мужчина, с легкостью управлявший огромной компанией, постоянно пасует перед этой женщиной. Карли – удивительный человек, теперь он это точно знал.

– Забудь все, что я сказал.

Карли, повертев в руках футляр, убрала его в сумочку.

– Человек, подаривший мне украшение, просто хотел пойти со мной на свидание. Только и всего.

Дэй сильно в этом сомневался. Он прекрасно знал, что мужчина не стал бы дарить женщине дорогое украшение только потому, что хотел, чтобы она пошла с ним на свидание. Такие вещи мужчины обычно дарят в знак восхищения или на прощание. И все же… этот парень, судя по всему, остался в прошлом, а все остальное не имело значения.

– Тебе не надо передо мной оправдываться, – заверил он ее.

– Отлично. – Карли отодвинулась от него. – Потому что, если честно, я устала оправдываться перед мужчинами. Нет ничего более утомительного.

– Согласен, – сказал Дэй, придвигаясь ближе.

– Дэй, что ты делаешь?

– Хочу тебя обнять, – пробормотал он.

Карли уперлась ладонями в его грудь, пытаясь сохранить дистанцию.

– Дэй, я не хочу. Я не хочу тебя.

Но Дэй не слушал, он целовал ее. Нежно, сладко…

– Нет, хочешь.

Он поцеловал ее снова. И на этот раз поцелуй был более требовательным. Более настойчивым.

Карли против воли таяла в его объятиях. Его прикосновения, его страсть будоражили ее, заставляя испытывать множество разнообразных чувств, перед которыми она была не в силах устоять.

– Карли…

Дэй простонал ее имя, и Карли обхватила руками его широкие плечи. Возможно, одна ночь, проведенная в его объятиях, не станет роковой ошибкой, подумала она. Ей так хотелось раствориться в этой горячей страсти и забыть обо всем на свете. Она вся пылала от неистового желания.

«Но что потом? – услышала Карли тонкий голосок разума. – А потом он уедет, а ты останешься одна и станешь зализывать раны? Совсем одна».

Продолжая целовать его, Карли застонала и покачала головой. Все так и есть. Она должна прислушаться к голосу разума. И все же она никак не решалась сказать Дэю «нет».

– Дэй, я…

Тишину нарушил громкий писк пейджера, и Карли решительно оторвалась от его губ.

– Мой пейджер.

– Не обращай внимания. – Дэй запустил ладони в ее волосы и снова прильнул к ее губам.

– Нет, я не могу. – Карли снова оттолкнула его. – Это Бенсон. Я должна дать ему лекарство.

Дэй застонал, с явной неохотой разомкнув объятия. Карли стремительно бросилась к прикроватной тумбочке и схватила пейджер.

Дэй тяжело и возбужденно дышал, но Карли повернулась к нему спиной. Она знала, что Бенсон ждет ее, но она не могла пошевелиться. Она словно приросла к месту. Ее сковали страх перед собственными желаниями и горькие воспоминания об ошибках прошлого.

– Думаю, тебе лучше уйти, – тихо сказала Карли.

Она почувствовала на себе его пронзительный, испепеляющий взгляд, а затем он направился к ней. Когда Дэй приблизился, Карли не могла найти в себе силы, чтобы посмотреть ему в глаза. Она боялась признаться, что не хочет, чтобы он уходил. А хочет, чтобы любил ее.

– Почему? – сдержанно спросил он.

Карли покачала головой, изо всех сил сдерживая слезы, рвущиеся наружу.

– Я просто этого не хочу.

– Но еще минуту назад ты хотела! – воскликнул Дэй, в его голосе прозвучала жесткость. – Я это чувствовал. Чувствовал твое желание.

– Физически да. – Она сжала руки. – Не стану отрицать, ты очень привлекательный мужчина, но этого недостаточно.

Несколько мгновений Дэй молча смотрел на нее.

– Думаю, ты просто боишься, – сказал он.

– Боюсь?

– Боишься того, что испытываешь рядом со мной.

Карли натянуто рассмеялась: она была потрясена его проницательностью.

– А я думаю, что ты слишком высокомерен и заносчив.

Он некоторое время молча смотрел ей в лицо, и она едва сдерживалась, чтобы снова не броситься в его объятия.

– Что ж, теперь мы, кажется, все прояснили, – холодно произнес он.

Карли вскинула голову.

– Да, мне все ясно. Надеюсь, тебе тоже.

– Предельно ясно, – резко ответил он и вышел из комнаты.

Карли сдерживалась до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. А затем бессильно опустилась на кровать, закрыв лицо ладонями. Она вдруг подумала: а не совершила ли сейчас одну из самых серьезных ошибок в своей жизни?

Глава 7

– За весь вечер ты не произнес ни слова, Дэй. Тебе не нравится выставка?

Дэй взглянул на блондинку, которая внимательно изучала его лицо, а не картину. Они с Люси познакомились несколько лет назад в Нью-Йорке и время от времени встречались, когда оказывались в одном городе. Как сейчас.

Она приехала в Лондон по работе, Дэй тоже оказался здесь и принял ее приглашение. Она притащила его в огромную студию-лофт, размером с товарный склад, расположенную в Уайтчепеле, где проходила выставка ужасных картин Джека-потрошителя.

Судя по виду этих больших, размером с человеческий рост, полотен, забрызганных краской и чем-то, напоминавшим мусор с городской помойки, художник, гордо расхаживавший по залу, действительно черпал вдохновение в мрачной энергии смерти старины Джека. Дэй подумал, что еще никогда не видел столь эгоцентричных произведений искусства.

В дополнение к этому пиво оказалось выдохшимся, а у вина был ужасный вкус.

– Прекрасная выставка, – похвалил он. Зачем объяснять свою точку зрения, с которой Люси наверняка безропотно согласится?

Обычно в такой ситуации он предлагал вызвать его водителя и отправиться в ее отель, предвкушая долгую ночь впереди.

– Мне кажется, тебя что-то беспокоит, – сказала она.

– Ничего серьезного.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Боже, он очень на это надеялся. Это была еще одна причина, по которой он согласился с ней встретиться. Он надеялся, что она поможет ему справиться с пустотой, возникшей в его душе после стремительного отъезда из дома Ротмейеров неделю назад.

С тех пор все пошло наперекосяк. На самом деле он уже должен был вернуться в Штаты, но переговоры в Лондоне затянулись, а мать все еще гостила в доме Ротмейеров.

Она была счастлива, что смогла остаться в родном доме и провести еще немного времени с отцом. Странно, но Дэй был искренне рад за нее. Так рад, что даже согласился помочь Бенсону выяснить, кто стоял за утечкой информации из «Тексиля БГ».

– Что скажешь о ярко-красных тонах, которые художник использовал в этой картине? – спросила Люси, взяв его под руку.

Дэй взглянул на огромный холст. Ему показалось, что художник встретился со вздорной рыжеволосой женщиной и запечатлел ее.

Он широко улыбнулся.

– Мне нравится. В этом… определенно что-то есть, как тебе кажется?

– Гм, возможно, ты прав, – промурлыкала Люси, склонив голову набок. Ее светлые волосы упали ей на плечо.

Карли Эванс стоило бы поучиться у Люси, как привлечь внимание мужчины, мрачно подумал Дэй. И нахмурился. Ему надоело вспоминать о Карли Эванс в самые неподходящие моменты.

Он ведь сам принял решение оставить ее в покое, так в чем же дело?

Но, к несчастью, она поселилась в его мыслях, словно навязчивая идея. Дэй подумал, что его дед оказался прав: горечь, которую он хранил внутри, начинала разъедать его душу, а теперь к ней прибавилась и тоска по Карли.

Он собирался на следующее утро позвонить Бенсону и сообщить информацию, которую удалось выяснить о «Текстиле БГ».

Дэя тяготил предстоящий разговор с дедом. Как он мог рассказать старику, который, похоже, умирает, что его второй внук продавал информацию компании конкурентов, чтобы скрыть свою неудачную сделку и вернуть деньги, потраченные несколько месяцев назад? Из того, что Дэю удалось узнать о Бекетте, его бестолковый кузен даже не осознавал, какому серьезному риску подверг компанию.

И если информация окажется слишком неожиданной для Бенсона, того может хватить удар, и виноват в этом будет не кто иной, как Дэй. Возможно, ему стоит лично отправиться к деду и все рассказать при встрече? Но тогда ему придется встретиться с Карли Эванс.

Но, если здоровье деда окажется под угрозой после новости, которую он сообщит по телефону, ему было все равно, что скажет Карли. Он не хотел, чтобы его снова обвинили во всех смертных грехах.

Она наверняка неодобрительно вскинет свой маленький подбородок, увидев его, как сделала в то утро, когда он уехал. Она не вышла проводить его, но он видел, как она незаметно выглянула в окно, желая удостовериться в том, что он уехал.

Наконец Дэю надоело давиться плохим вином, и он поставил бокал на ближайший столик.

– Ах, Дэй, думаю, это тоже часть экспозиции! – воскликнула Люси.

Дэй уставился на высокую белую колонну и заметил в середине небольшую игральную кость.

– Весьма полезный экспонат, – заметил он. – Может, уйдем отсюда?

Люси прижалась к нему.

– Как скажешь, милый.

Да, Карли Эванс стоило бы оказаться здесь, чтобы поучиться правильному женскому поведению.

Он вспомнил о рубиновом колье. Судя по всему, она все-таки сумела извлечь выгоду из ухаживаний какого-то простофили.

Но почему он снова о ней вспоминает?

Карли осталась в прошлом, а красавица Люси – нет.

Он улыбнулся Люси и, обняв ее за тонкую талию, повел через толпу роскошно одетых любителей искусства. Или же противников искусства, если судить по тому, что им нравились эти ужасные картины. Может, он несправедлив?

– Дэй? Дэй?

Дэй взглянул на Люси:

– Что?

Она рассмеялась.

– Ничего… просто ты так резко остановился. Я подумала, что тебе что-то понадобилось.

– Экзорцист?3

– Прости. – На этот раз ее смех прозвучал немного напряженно. Она медленно провела своими изящными пальцами с кроваво-красными ногтями по лацкану его пиджака. – Я не знаю никого из них.

Интересно, какие ногти у Карли? Он не обратил на них внимания, увлеченно разглядывая остальные части ее тела. Изящную шею, округлые небольшие груди, длинные ноги.

Он взглянул на Люси.

– Это была шутка.

– О! – пробормотала она. – Ты сегодня в странном настроении.

Они обошли группу молодых людей и наконец оказались у выхода.

Слава богу, все закончилось.

Он вспомнил, как Карли ласкала его затылок, и тихо выругался.

Люси с ужасом взглянула на него. В этот момент он принял решение. Он усадил Люси в машину и подозвал Марка. Он просто не мог быть с одной женщиной, думая о другой.

– У меня изменились планы, – извиняющимся тоном произнес Дэй. – Марк отвезет тебя домой или куда ты скажешь.

Люси наградила его великодушной улыбкой.

– Как ее зовут?

– Кого?

– Женщину, о которой ты думал весь вечер.

Дэй сдержанно усмехнулся.

– Все дело в работе. Люси закатила глаза.

– Мы знакомы уже три года, ты никогда не хмурился из-за работы.

– У меня сейчас сложный период, – пытался защищаться Дэй. И как только она умудрилась так хорошо его изучить, ведь он даже фамилии ее не мог вспомнить?

Люси покачала головой.

– Думаю, ты все придумываешь про сложный период. Здесь явно что-то другое. – Она пожала плечами. – Думаю, женщина.

Дэй тихо застонал. Ему было неприятно, что она его раскусила.

– Я позвоню, – сказал он.

Люси вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

– Вряд ли я стану ждать.

Дэй постучал по крыше машины, и Марк отъехал от тротуара. А Дэю оставалось либо ловить такси, либо идти домой пешком.

Он взглянул на небо и повернул в сторону реки. Пешком отсюда не так уж далеко до Итон-сквер.

Час спустя Дэй понял, что ошибся. Его ноги болели от усталости, он промок под внезапно налетевшим дождем. Недовольно морщась, он бросил затею добраться до дому пешком и забежал в маленькое кафе, которое было открыто, несмотря на поздний час.

– Черный крепкий кофе, – сказал он бармену с пирсингом, дежурившему за стойкой.

Пока юноша готовил кофе, Дэй предвкушал бодрящий напиток, не сомневаясь, что он окажется гораздо лучше, чем тот кофе, что ему приходилось пить на автомобильной заправке, где он подрабатывал, учась в университете.

– Спасибо. Оставьте сдачу себе.

Он взял чашку и, устроившись за столиком у окна, сделал глоток.

«Но ты ведь знаешь, что самый лучший кофе – это первый, утренний? Горячий, ароматный, с легкой горчинкой. Это настоящее совершенство вкуса, правда?»

Да, это было самое настоящее блаженство. И неожиданно Дэй понял, что должен сделать. Он не станет сообщать Бенсону о делишках Бекетта по телефону. Завтра утром он отправится в дом Ротмейеров и лично обо всем расскажет деду. А потом… нет, он не поедет на машине, это займет слишком много времени. Лучше он полетит на вертолете. В следующее мгновение Дэй вспомнил, что вертолет в ремонте. Вот черт. Ну что ж, придется воспользоваться первоначальным планом. Завтра он отправится в путь как можно раньше, чтобы поговорить с Бенсоном. Захочет ли дед вообще слушать какие-то советы, ведь до операции осталась всего неделя. А потом он поговорит с Карли.

Возможно, она обрадуется ему, возможно, нет, но он хотел положить конец навязчивым мыслям о Карли. Эти мысли не давали ему спокойно жить, возникая в самые неподходящие моменты.

Дэй медленно перевел дух. Карли хотела его так же сильно, как он ее, но оттолкнула его. Однако, без сомнения, если бы не пейджер, он сейчас не гадал бы, каково это – заниматься любовью с Карли Эванс.

Что ж, время покажет. Возможно, она будет счастлива увидеть его, а возможно, и нет, но сейчас он больше не будет об этом думать. Если она не захочет его знать, он уйдет и забудет о ней. А если обрадуется ему, тогда он еще раз напомнит ей, что бесполезно бороться со своими чувствами. Зачем все усложнять?

Выйдя из кафе, Дэй дошел до угла и поймал такси. Откинувшись на кожаное сиденье, он назвал водителю адрес и посмотрел в окно. Он чувствовал себя словно главнокомандующий, который только что принял решение отправить войска в бой. Его сердце стучало так громко, что, казалось, заглушало шум дождя, барабанившего по крыше такси.

Карли вылезла из бассейна и устроилась в шезлонге. На этой неделе немного похолодало, но небо было ясным, и пчелы все еще кружились над последними цветами уходящего лета.

Жизненные показатели Бенсона были в норме, и Карли надеялась, что он хорошо перенесет операцию. Все изменилось к лучшему после приезда Рэйчел, которая по-прежнему гостила в доме Ротмейеров. Карли было приятно смотреть, как отец и дочь играют в бридж или прогуливаются по саду.

Их счастливое воссоединение заставило ее осознать, как сильно она разочаровалась в своей жизни. Она незаметно превратилась в недоверчивого человека и стала невероятно похожа на Дэниела, дальше так жить было невозможно.

Карли позвонила родителям. Они были счастливы ее слышать и сказали, что она напомнила им прежнюю Карли. Она едва не расплакалась, осознав, что родители и друзья сходят с ума от беспокойства за нее.

Она пообещала приехать, когда закончит работу у барона, и решила взять небольшой отпуск, чтобы подумать, как жить дальше.

Карли была рада, что больше никогда не увидит Дэя Джеймса. Она еще не совсем оправилась от пережитой неудачи в любовных делах.

Карли нахмурилась. Если бы не пейджер, ей не пришлось бы целую неделю теряться в догадках, каково это – заниматься любовью с Дэем Джеймсом. Она бы уже знала это.

Он был прав. Она действительно желала его. Но ее пугало, как быстро она уступила чувствам, которые он в ней разбудил. Как быстро ответила на его страсть. Карли покачала головой, и волосы рассыпались по ее плечам. По крайней мере, она должна радоваться, что спасла себя от неминуемого унижения, отказавшись переспать с ним. Он тогда сказал: «Думаю, ты боишься того, что испытываешь рядом со мной».

Карли проглотила ком в горле. Дэй оказался прав, но какое это теперь имеет значение? Когда он вышел из ее комнаты, Карли поняла, что он уже не вернется.

– О, замолчи же, наконец, Грегори! – прикрикнула она на песика, который без умолку лаял. – Я не в настроении!

Песик продолжал лаять. Карли заинтересовалась, что вызвало столь бурную реакцию, и увидела, как непослушный пес сломя голову понесся через лужайку и скрылся за домом.

Отлично, теперь ему удалось выскользнуть из нового ошейника, длинный поводок бесполезно валялся на траве. Тяжело вздохнув, Карли подумала, что не станет преследовать его, но, почувствовав укол совести, все же вскочила с шезлонга.

Осторожно ступая босыми ногами по вымощенной галькой дорожке, Карли не переставала ругать несносного песика, как вдруг услышала рев мотора, приближавшийся со стороны дороги.

Словно доблестный герой из будущего, Дэй Джеймс въехал на подъездную дорожку, оставляя за собой густое облако пыли.

Он остановил мотоцикл около ступенек, ведущих на галерею, и медленно перекинул ногу через сиденье.

У Карли от волнения пересохло в горле, она, как зачарованная, смотрела, как он снял черный шлем и тряхнул волосами. Ее сердце замерло, а затем заколотилось с удвоенной силой.

Песик радостно бросился к ногам мужчины.

Ее сердце сжалось, когда Дэй подхватил на руки Грегори и взъерошил его шерсть, не сводя глаз с Карли.

– Грегори, мой старый друг, – улыбка расплылась на его лице, – кого это ты привел?

Карли покраснела, внезапно осознав, что стоит перед ним в новом купальнике-бикини изумрудного цвета, который купила в деревне несколько дней назад. Продавщица буквально навязала ей этот купальник, убедив, что он удивительно гармонирует с цветом ее глаз.

– Я всегда знала, что этот пес не отличается умом! – раздраженно воскликнула она, видя, как спокойно он стоит перед ней, не обращая внимания на ее смущение.

Дэй расхохотался, заметив наконец ее растерянность, и Карли задрожала в ответ на решительный блеск в его глазах. Опустив Грегори на землю, он снял перчатки и убрал их в шлем.

– Я тоже очень рад тебя видеть, Рыжая.

– Прекрати так меня звать. – Внезапно ей захотелось броситься ему в объятия.

– Это прозвище тебе подходит.

Карли отбросила волосы за спину, убеждая себя, что ей надо уйти.

– Ты считаешь, что при помощи кожаных аксессуаров и яркого мотоцикла можешь привлечь к себе внимание?

Дэй задумчиво улыбнулся.

– Как поживаешь, Карли?

– Отлично. – Карли подняла бровь, заметив его соблазнительную усмешку. – Чего тебе надо, Дэй? – огрызнулась она.

– Мне надо увидеть Бенсона.

Значит, она ошиблась, Дэй приехал сюда не потому, что соскучился по ней, а она-то мечтала, что он обнимет ее.

Карли резко развернулась и направилась к дому. Бенсон и Рэйчел уехали навестить друзей, но Дэй может и сам это узнать, позвонив в дверь.

Но не успела она пройти и двух шагов, как наступила на что-то острое и вскрикнула от боли.

– Черт! – Она подняла ногу, чтобы выяснить, на что наступила и, потеряв равновесие, плюхнулась на землю.

Решив ни за что не обращать внимания на Дэя, поспешившего к ней, Карли осмотрела пятку и заметила что-то похожее на сухой шип от розы, воткнувшийся в кожу.

– Врач не требуется?

– Нет.

Он ласково рассмеялся в ответ на ее резкий тон, расстегнул куртку и присел на корточки рядом с ней.

– Похоже, это уже входит в привычку.

– В плохую привычку, – натянуто уточнила она.

Карли чувствовала себя ужасно глупо, сидя в откровенном купальнике на присыпанной гравием подъездной дорожке рядом с мужчиной, с ног до головы одетым в черную кожу.

– Я и сама справлюсь, – запротестовала она, когда он принялся осматривать ее ногу.

– Не сомневаюсь. – Не обращая внимания на ее протесты, Дэй обхватил ладонью ее лодыжку, и ее словно током обожгло от его осторожного прикосновения.

И конечно же, он ощутил ее волнение и уперся в нее взглядом сияющих голубых глаз. Карли вздрогнула, когда он нежно провел большим пальцем по ее ступне.

– Не шевелись, – велел он и стиснул ее пятку.

– Ой! – Карли попыталась отдернуть ногу. Будучи врачом, она совсем не умела терпеть боль.

Дэй ласково усмехнулся, и она снова задрожала. Он обхватил ладонью ее ногу, лизнул кончик пальца и прижал к ее коже.

– Больно?

Опасаясь, что голос выдаст ее чувства, Карли покачала головой, и Дэй опустил ее ногу на землю, но не разжал своей хватки.

– Теперь все должно быть хорошо, – сказал он, – и крови нет.

Карли почувствовала, что ее щеки сделались пунцовыми. Она полулежала перед ним и не могла пошевелиться.

Она понимала, что вызывающе выглядит в этом купальнике. Ее грудь тяжело вздымалась, и она вдруг широко раскинула ноги.

Всепоглощающее желание обожгло ее изнутри, и Карли не могла дождаться, когда Дэй встанет и отпустит ее. И тогда они оба притворятся, что между ними ничего не происходит.

– Карли?

Он слегка сжал ее лодыжку, и Карли задрожала.

– Бенсона нет дома, – хрипло ответила она.

Карли собиралась сказать, что он зря потратил время на поездку сюда, но понимала, что, как только произнесет эти слова, он обо всем догадается. Она отчаянно желала его. Все это походило на безумие, но какой смысл обманывать себя?

И, судя по страстному блеску в глазах Дэя, он тоже это понял.

Мелкие камешки впивались в ее ягодицы, и до нее доносились резкие крики ласточек, кружащихся над изгородью, но Карли могла сосредоточиться только на бешеном биении своего сердца и на потемневших глазах Дэя.

– Дэй, я…

Карли умолкла, когда он обхватил ее ладонями за талию и наклонился к ней. Она почувствовала жар, исходивший от него, и с наслаждением вдохнула его запах. Облизнув губы, она приготовилась к поцелую.

– Вот черт, – тихо пробормотал Дэй и резко дернул ее за руку, заставив встать.

Глядя на него в недоумении, Карли некоторое время не могла понять, что происходит, но в этот момент до нее донесся шум подъехавшей машины, выведя ее из оцепенения.

– Продолжим позже, – медленно произнес Дэй, когда «роллс-ройс» Бенсона подъехал к главному входу.

– Бенсон. Мама.

– Ты не предупредил, что приедешь, – укорила его мать.

– Я хотел сделать сюрприз.

– Что ж, тебе это удалось. Карли, как поплавала?

– Отлично.

Дэй искоса взглянул на нее. Она плотно сжала свои чудесные губки, и он почувствовал исходившее от нее напряжение. Так что, возможно, и не будет никакого продолжения…

Он вздохнул и взглянул на Бенсона:

– У меня есть информация для тебя. – Ему хотелось поскорее покончить с этим нелегким разговором и перейти к более приятным вещам. Возможно, ему удалось бы заманить Карли обратно в бассейн…

Его дед коротко кивнул в ответ. Он выглядел хрупким и слабым, и Дэй понял, что неделю назад был настолько ослеплен гневом, что не заметил, как болен старик. Неужели он действительно стал настолько циничным?

– Пойдем в библиотеку? – предложил Бенсон. Дэй быстро взглянул на Карли, но она не смотрела на него. Он хотел спросить, как ее нога, но упрямица наверняка ответит, что все в порядке. Кроме того, это была всего лишь заноза.

– Пойдем, – сказал Дэй.

– Бенсон, сначала я должна измерить ваше давление! – воскликнула Карли.

– Сколько будет продолжаться наш разговор, Дэй? – спросил Бенсон.

– Не очень долго.

– Может, разберемся с давлением позже, милая?

Карли печально взглянула на Бенсона.

– Я присмотрю за ним, – заявил Дэй и был вознагражден за свои старания презрительным взглядом ее зеленых глаз.

Рэйчел коснулась руки Карли.

– Почему бы нам не выпить чаю на террасе? Я покажу, что купила на рынке.

Карли помедлила.

– Хорошо, но… сначала мне надо переодеться, – сказала она и, поднявшись по ступенькам, скрылась в доме.

– Отличные колеса, – заметил Бенсон, глядя на мотоцикл Дэя.

Дэй улыбнулся.

– Моя девочка способна за две минуты шесть секунд разогнаться до ста километров.

– Если бы я был моложе, – горестно произнес Бенсон, тяжело поднимаясь по ступенькам.

Дэй последовал за ним, а через пять минут вызвал Робертса, требуя немедленно пригласить Карли.

Минуту спустя Карли, уже успевшая переодеться в белые джинсы и зеленую тенниску, склонилась над стариком.

– Что произошло?

– Я не знаю. – Сердце Дэя бешено колотилось в груди. – Мы разговаривали, и вдруг он упал.

Карли принялась прослушивать сердце Бенсона. – Он из-за чего-то расстроился? Разволновался?

– Нет.

Похоже, его дед догадывался, что именно Бекетт оказался причастен к проблемам в компании. И хотя он был очень расстроен, но встретил неприятную новость с достоинством. Дэй провел рукой по волосам.

– Но настроение у него было не очень.

– Мы должны отвезти его в больницу. В Лондон, – заявила Карли.

– Я вызову скорую.

Глава 8

Уже четыре часа Карли сидела в больничном коридоре перед плотно закрытыми дверями операционной. Бенсона доставили в клинику после двухчасового перелета. Для пациента столь преклонного возраста положение было критическим, у него почти не оставалось шансов.

Карли очень привязалась к старику, ей было страшно за него. Она сделала все, чтобы помочь ему, и должна была признать, что помощь и поддержка Дэя пришлись ей как нельзя кстати. Он делал все, о чем она просила, не задавая лишних вопросов, и даже договорился с лучшим хирургом Лондона, который согласился их принять.

Карли понимала, что он делал все это ради матери, но неожиданно вспомнила, как, войдя в библиотеку в доме Ротмейеров, заметила его неестественную бледность. Возможно, он все-таки волновался за деда.

Как бы там ни было, она радовалась присутствию Дэя, потому что репортеры уже шныряли по больнице, вынюхивая информацию о том, что же произошло с главой компании «Текстиль БГ». Однако пока им никто ничего не мог сообщить. Оставалось только ждать.

– Не понимаю, почему так долго, – жалобно воскликнула Рэйчел.

Карли взглянула на часы на стене.

– Думаю, операция скоро закончится, – произнесла она.

Дэй уставился в свой пустой стаканчик.

– Кто хочет кофе? – мрачно спросил он.

Карли поморщилась. Даже она была не в состоянии выпить столько больничного кофе.

– Нет, спасибо.

– Я тоже не буду, милый, – ответила его мать.

– Закон убывающей предельной производительности, – пробормотал Дэй.

Рэйчел недоуменно уставилась на него.

– Прости, Дэй, что ты сказал?

Карли слабо улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.

– Ничего, мам.

Рэйчел снова тяжело вздохнула, встала и принялась смотреть в окно. Дэй подошел к ней и обнял за плечи.

– Мы с мамой немного пройдемся, – сказал он Карли. – Справишься?

Карли кивнула.

– Я позвоню, если что-нибудь узнаю.

Дэй поблагодарил ее и повел мать, попытавшуюся протестовать, к выходу.

– С ним все будет в порядке, – заверила сына мать, видя его мрачное настроение.

Когда Дэй привел мать обратно в приемную, им позвонили, чтобы сообщить, что операция закончилась и Бенсона перевели в палату.

Карли подняла голову и слабо улыбнулась.

– Здесь только что был хирург и сказал, что Бенсон пережил операцию.

– О, слава богу! – воскликнула Рэйчел.

– Сейчас он в медикаментозной коме, но доктор Линдеман уверен, что ему удалось полностью удалить опухоль. Если Бенсон переживет эту ночь, можно надеяться на благоприятный прогноз.

Рэйчел нахмурилась.

– Медикаментозная кома? Я не понимаю.

– В медикаментозную кому вводят пациентов, находящихся в критическом состоянии, которым необходима искусственная вентиляция легких, – объяснила Карли. – В этом нет ничего ужасного, – заверила она Рэйчел. – Постарайтесь не волноваться. Его подключат к множеству аппаратов, поэтому не пугайтесь, когда это увидите.

– Бенсон – крепкий орешек, – хрипло произнес Дэй. – Он справится.

– Я надеюсь. – Рэйчел уткнулась головой в грудь сына.

Карли отвела взгляд. Теперь она точно знала, что Дэй умеет сопереживать, и от этого ей сделалось не по себе.

На самом деле ей стоило оставить мать и сына вдвоем, как только станут известны последние новости о состоянии Бенсона. Ведь у нее не было личных причин оставаться в больнице.

– Рэйчел Джеймс? – В дверях появился хирург. – Я могу проводить вас к отцу.

– Правда? Я могу увидеть его?

Врач кивнул, приглашая мать Дэя следовать за ним по коридору.

Когда они ушли, в маленькой приемной воцарилась тишина, и Дэй остро почувствовал присутствие Карли.

– Спасибо тебе за все, что ты сегодня сделала, – хрипло произнес он.

– Мне за это платят. Я только жалею, что не измерила его давление перед тем, как вы ушли в библиотеку. Возможно, я могла бы предотвратить удар.

– Если кто-то и виноват, то это я, – коротко ответил Дэй.

Карли изумленно уставилась на него.

– Нет, вовсе нет, это я отвечала за его здоровье. Это моя работа.

В ее голосе прозвучала странная грусть, и ему вдруг отчаянно захотелось подойти к ней и крепко обнять. Однако ледяное отчуждение, плотной аурой окружавшее Карли, удержало его.

– Непростой выдался денек. – Она вздохнула. – И операция длилась дольше, чем я ожидала.

Дэй нахмурился.

– Это хорошо или плохо?

– Ни то ни другое. Я просто констатирую факт, – ответила она. – Самое главное, что хирург доволен результатом. Это хороший знак.

– Мне кажется, врачи ведут себя как агенты по продаже недвижимости, – мрачно заметил Дэй. – Они предпочитают говорить то, что ты хочешь услышать.

Карли слабо улыбнулась.

– Они стараются вести себя этично.

– Спасибо, что осталась… Это много значит для мамы. Для меня.

– Я… я очень привязалась к Бенсону за эти несколько недель. Он… – Карли быстро взглянула на Дэя. – Он не такой плохой, как ты думаешь.

Дэй и не думал. На самом деле он уже успел полюбить старика.

– Ты по-прежнему считаешь меня отъявленным мерзавцем? – хрипло спросил он.

Карли удивленно взглянула на него.

– Нет, я так не считаю. – Она помолчала. – Я думаю… я думаю…

Она умолкла и опустила глаза.

Дэй почувствовал, как все у него внутри сжалось. Ему захотелось обнять ее. Поцеловать.

– Рыжая, я…

– Он жив! – радостно воскликнула Рэйчел, падая в одно из кресел в приемной. – Но он выглядит таким измученным. Когда он проснется? – обратилась она к Карли. – Хирург ничего мне толком не ответил.

– Я пока не видела его карту и ничего не могу сказать, но точно знаю, что сейчас он в надежных руках.

– Я знаю. Спасибо за все, что ты сделала. Думаю, он бы не выжил без твоей помощи.

От этих слов Карли ощутила облегчение и радость.

– Ты выглядишь усталой, мама, – заметил Дэй. – Давай я отвезу тебя домой?

– Я не поеду сегодня домой. Я остаюсь здесь.

– Не упрямься, тебе надо поспать, и Карли уже сказала, что они еще не скоро выведут его из комы.

– Это не важно. Я могу разговаривать с ним. Он ведь поймет, что я здесь, правда, Карли?

Карли печально взглянула на Дэя, прежде чем ответить.

– Есть предположение, что пациенты, находящиеся в коме, могут слышать, что происходит вокруг, – осторожно сказала она. – Но они могут ничего не помнить, когда придут в себя. Такое случается.

– Тогда я остаюсь.

Дэй мрачно уставился на мать.

– Я останусь с ним. Вам с Карли надо отдохнуть.

– Делай что хочешь, Дэй. Я приняла решение.

– Отлично. – Он обернулся к Карли: – А ты?

Карли вздрогнула, когда он снова уперся в нее взглядом своих небесно-голубых глаз, и проглотила ком в горле.

– Что – я?

– Тебе есть где переночевать?

Карли даже не успела подумать о том, где остановится.

– Со мной все будет в порядке, – торопливо ответила она.

– Да или нет? – проворчал Дэй.

– Я сказала…

– Значит, нет, – решил он. – Ты можешь переночевать в моей квартире. И я знаю, что ты очень голодна, потому что с самого утра ничего не ела, так что не спорь.

Карли удивленно посмотрела на него. Она не могла остаться в его квартире. Лучше она снимет номер в отеле. У Карли были знакомые в Лондоне, но она не могла явиться к ним домой без предупреждения в девять вечера.

– Я справлюсь, – решительно повторила она.

– У Дэя прекрасная квартира, Карли, она огромная. Тебе там будет удобно.

Как только Рэйчел встала на сторону Дэя, Карли поняла, что эту битву ей не выиграть.

– С моей мамой трудно спорить, – заявил Дэй, распахивая перед ней дверь приемной.

– Теперь я точно знаю, от кого ты унаследовал такую настойчивость, – печально пробормотала Карли в ответ.

Дэй расхохотался.

– Не думал, что я такой же несносный, как и моя мать.

Карли с трудом скрыла улыбку и уселась в лимузин Дэя, ждавший их у больницы. К счастью, дороги оказались относительно свободными, им удалось избежать пробок, и они буквально через несколько минут добрались до роскошного дома Дэя.

Дэй поприветствовал элегантно одетого швейцара и нажал на кнопку лифта.

– Последний этаж? – поинтересовалась Карли, едва сдерживая волнение, охватившее ее при мысли, что скоро они останутся наедине.

– Двухуровневый пентхаус.

– Для одного человека? – Карли изумленно смотрела на него. – Или ты хочешь сказать, что у тебя шестнадцать детей?

– У меня есть шестнадцать цыплят на маленькой ферме. Это считается?

– Вряд ли.

Карли испытала легкое потрясение, когда они вошли в роскошную прихожую, которая заканчивалась гостиной.

– О боже! – произнесла она.

Казалось, эта комната, с отполированным до блеска деревянным полом простиралась вперед на целую милю. Стены светло-кофейного оттенка с белой окантовкой, окна от пола до потолка с шелковыми шторами, кремового цвета полки и книжные шкафы из натурального дерева – все гармонировало друг с другом, придавая комнате особенный изысканный шарм.

Дэй бросил ключи и бумажник в керамическую чашу, стоявшую около вазы с цветами на круглом столике в центре прихожей.

– Все это служит определенной цели.

– Да, – пробормотала Карли себе под нос. – В каком-нибудь роскошном магазине мебели. – Она вошла в комнату и не сразу решилась ступить на кремовый ковер.

– Здесь все так гармонично, все на своем месте. Даже пульт от телевизора на диване, – сказала Карли, следуя за Дэем в красиво обставленную кухню.

– Когда я живу здесь, то пользуюсь услугами экономки, – ответил он, открывая холодильник.

– А где живешь постоянно?

– В основном в Нью-Йорке. Иногда в Сан-Франциско. Бриджит приготовила пирог с курицей и салат. Я знаю, что уже поздно, но просто умираю от голода.

– А Бриджит?

Он взглянул на нее поверх дверцы холодильника.

– Это не мать моих шестнадцати детей, – с невозмутимым видом откликнулся Дэй. – Это всего лишь моя пожилая экономка.

– Разве я об этом спрашивала?

– А тебе и не надо было. У тебя очень выразительное лицо.

– Ты устала не меньше, чем я, – мягко сказал он.

Карли вздохнула: что ж, значит, он все-таки не догадался, что она мечтала прямо сейчас оказаться в его объятиях. И это хорошо.

– Я плохо выгляжу? – спросила она, поморщившись.

Дэй усмехнулся.

– Ты по-прежнему прекрасна, Рыжая. Просто выглядишь так, будто долгое время летела на вертолете скорой помощи из Корнуолла в Лондон… О, подожди. Ты ведь действительно летела.

Карли опасливо улыбнулась.

– И ты тоже. – И тем не менее он выглядел бодрым и свежим. Перед ней был все тот же сильный, великолепный и неотразимый мужчина.

– Хочешь принять душ?

Карли едва не застонала при мысли о душе. Она бы с удовольствием встала сейчас под струи горячей воды, но ей не во что было переодеться. И потому она приняла решение отказаться от столь заманчивого предложения.

– Нет, не хочу, – решительно отказалась она.

– Уверена? – Он поставил блюдо на кухонную стойку. – Я могу одолжить тебе что-нибудь из своей одежды, если ты не хочешь снова надевать свои вещи.

– Из своей одежды?

– Я бы предложил что-нибудь из вещей мамы, но она ниже тебя ростом, кроме того, на прошлой неделе я отослал ее чемоданы в дом Ротмейеров.

– Я могу спокойно поспать в своей одежде.

– Как скажешь. – Судя по выражению его лица, Дэй решил, что она спятила. Но затем он пожал плечами и вернулся к холодильнику. – Просто я мог бы выстирать твою одежду и высушить ее к завтрашнему утру.

Понимая, что его предложение звучит вполне разумно, Карли почувствовала себя неловко.

– А у тебя, конечно, здесь есть круглосуточная прачечная, которая всегда к твоим услугам? – язвительно заметила она.

– Это и в самом деле так. – Дэй улыбнулся. – Она называется стиральная машина Дэя и находится за задней дверью.

Карли не выдержала и расхохоталась, а он в ответ улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки.

У Карли перехватило дыхание, когда она заметила, как он смотрит на нее. Она уже много раз видела этот взгляд. Он всегда так смотрел на нее, собираясь поцеловать.

Карли охватило сладостное предчувствие, но в этот момент вмешался ее желудок, удержав от необдуманных поступков громким голодным урчанием.

– Или ты хочешь сначала перекусить?

Карли хлопала глазами, пытаясь собраться с мыслями.

– Нет, сначала душ… это так здорово. Просто волшебно. – И у нее появится возможность побыть одной и прийти в себя.

– Иди за мной.

Дэй повел ее через гостиную к винтовой лестнице, которую она сначала не заметила.

Карли последовала за ним наверх, оглядываясь по сторонам, и, когда Дэй остановился перед одной из дверей, она с размаху налетела на него.

У нее перехватило дыхание.

– Прости.

– Нет. – Он откашлялся. – Это моя вина. – Он шагнул в сторону и открыл дверь. – Ты можешь спать в этой комнате. Ванная рядом. Оставь одежду на кровати, я заберу ее и оставлю тебе свою.

Карли крепко вцепилась в сумочку.

– Твоя одежда будет мне сильно велика.

Дэй слегка прищурился.

– Я постараюсь подобрать что-нибудь подходящее.

Он коротко кивнул и закрыл за собой дверь. Карли прислонилась к ней и, наконец, смогла перевести дух. Зря она согласилась сюда приехать, подумала Карли, закрывая глаза, очень зря.

Дэй остановился в другом конце холла и прислонился к стене. Зря он привел ее сюда, очень зря.

Ему хотелось думать, что он пригласил Карли переночевать из добрых побуждений, а не для того, чтобы затащить в постель, но, черт, как от этого удержаться?

Дэй распахнул дверь в свою спальню и вошел в большую гардеробную. Возможно, если он сейчас сосредоточится на простых вещах, ему удастся взять себя в руки.

Потому что он не собирался выставлять себя полным идиотом, который вознамерился переспать с женщиной после того, как его дед чуть не умер. Так мог поступить только бесчувственный чурбан.

Итак, шорты или тренировочные штаны? Что лучше? И какую рубашку выбрать, с коротким или длинным рукавом? Он не…

– Черт, приятель, она ведь не на модный показ собирается, – заметил он, хватая с полки тренировочные штаны и тенниску. Он посмотрел на себя в зеркало. – Поешь и иди спать. Один. Едва ли тебе светит что-то серьезное.

Он положил аккуратно сложенную одежду на ее кровать. А затем взял ее вещи, стараясь не обращать внимания на цветочный аромат, исходивший от одежды, и на звук льющейся воды в душе. Тихо закрыв за собой дверь, Дэй отправился на кухню.

Когда ужин был почти готов, он обернулся и заметил, что Карли стоит в дверях. Он выбрал для нее самые маленькие вещи, но они все равно оказались слишком широкими и длинными. Просторная тенниска, свисавшая ниже ее бедер, съехала с ее изящного плеча, а штаны… Должно быть, она закатала их на талии, но они все равно свободно болтались на ее бедрах и едва не волочились по полу.

Кроме того, Карли собрала волосы в тугой хвост, словно демонстрируя ему, что не желает произвести на него впечатление. Она сильно отличалась от женщин, с которыми Дэй обычно встречался. Те всегда уделяли огромное внимание своей внешности.

Он крепко сжал деревянную ложку, которую держал в руке.

– Проголодалась?

Он сам был голоден как волк, но знаменитый пирог Бриджит не смог бы сейчас утолить его голод.

– Очень.

И Дэй тут же представил, как она медленно подходит к нему и шепчет, как сильно хочет, чтобы он усадил ее на стол и сорвал штаны с ее длинных, стройных ног.

– Садись. – Он указал на стул в уютном уголке кухни, жалея, что не надел джинсы вместо мягких хлопковых брюк.

– Итак, почему ты выбрала медицину? – спросил он, попробовав соус.

– Мой дед был врачом, в детстве мне очень нравился его маленький черный саквояж и все, что в нем лежало.

Дэй улыбнулся. Он ясно представил ее себе с рыжими косичками и веснушками на носу.

– У тебя были веснушки?

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты спрашиваешь потому, что у меня рыжие волосы?

– Да. А почему же еще?

Ее взгляд сделался обиженным.

– Да, были. Мама всегда говорила, что они побледнеют, потому что у меня скандинавская кровь, и, к счастью, оказалась права.

– И кто же у тебя викинг?

– Мой отец. И ему нравится, когда его так называют. Он считает себя несокрушимым и гордится, что не похож на обычных изнеженных ученых. – Карли улыбнулась. – Да, он такой.

Дэй не мог отвести глаз от ее лица, которое удивительно преобразилось, когда она заговорила об отце.

– Значит, ты из семьи интеллектуалов?

– Думаю, да. Моя мама – учительница, а…

Она умолкла, и Дэй заметил, как она напряженно уставилась на тарелку, будто заметила на ней муху.

– А… – подсказал он ей.

– Нет, ничего.

– Знаешь, Рыжая, с тобой иногда очень сложно разговаривать. Это как пытаться добыть кровь из камня.

На ее губах промелькнула слабая улыбка, и Дэй почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней. И не успел он опомниться, как ухватил девушку за подбородок и, наклонившись через стол, нежно поцеловал ее в губы. Это было волшебно, и больше всего на свете ему хотелось снова раствориться в ее нежности.

Медленно и неохотно он отодвинулся. Карли смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.

– Зачем ты это сделал?

– Ты была такой грустной.

Она принялась покусывать губу. Дэй понимал, что она не замечает, что делает, а тем более как это влияет на него.

– Я хотела сказать, что моя сестра была социальным работником.

– Была?

– Она умерла год назад.

Дэй непроизвольно сжал ладонь Карли.

– Прости, Рыжая. Как она умерла?

– У нее была редкая форма лейкемии.

Карли отвела взгляд, и Дэй молчал, чувствуя, как его сердце переполняет искреннее сочувствие ее беде.

– Это очень тяжело. Хочешь поговорить об этом?

– Нет. Спасибо, я… – Карли потерла лоб. А другой рукой стиснула его пальцы, словно наконец решила довериться ему. – Все произошло так неожиданно. Еще сегодня Лив была здорова и помогала нуждающимся детям, а на следующий день ее не стало. – Она с трудом проглотила ком в горле. – Врачи пытались, но… – Она поморщилась. – Они оказались бессильны, и я… – Она глубоко вздохнула, глядя куда-то вдаль.

– Ты тоже не могла ее спасти, – тихо произнес он.

Карли взглянула на него, удивляясь тому, что он так хорошо ее понял. Но это оказалось не так уж трудно. Ведь он только о ней и думал.

– Да, – хрипло ответила она. – И сейчас я не знаю, что делать дальше. – Она криво усмехнулась. – Я подумывала уйти из медицины, но что-то меня останавливает. Наверное, долгие годы учебы.

– Зачем тебе уходить из медицины? – Дэй нахмурился. – Потому что ты считаешь, что подвела сестру?

– Я и правда ее подвела, – тоскливо прошептала Карли. – Когда она сказала, что хочет попробовать нетрадиционную медицину, я отговорила ее. Убедила довериться ее доктору. Я сказала, что ему лучше знать, как ее лечить. – Она отдернула руку и положила ее на колени. – Если бы я не вмешалась…

– Если бы ты не вмешалась, то что? – мягко спросил Дэй. – Она бы не умерла?

– Да! – воскликнула Карли. – Возможно… – добавила она под его пристальным взглядом.

– Так говорят врачи или это твое мнение?

Карли закрыла лицо ладонями.

– Я знаю, что в моих словах нет логики.

– В эмоциях редко бывает логика, – мрачно откликнулся он. – Но я сомневаюсь, что твоя сестра хотела бы, чтобы ты ушла из медицины, Карли. Ты же знаешь, что не каждого человека можно спасти.

– Я знаю это. – Она машинально сложила ладони, словно во время молитвы. – Мне ее так не хватает.

Дэй взял ее за руки. Судя по ее реакции, она никому не рассказывала о том грузе ответственности, который несла, обвиняя себя в смерти сестры.

– Иди сюда.

Она не двинулась с места, и Дэй встал и сам подошел к ней.

– Дэй, я не…

Не обращая внимания на ее слова, он взял ее за руки и заставил встать со стула. И вот наконец ее чувства прорвало, словно плотину, и Карли обрушилась на него.

– Дэй…

Он прижал ее к себе.

– Я просто хочу тебя обнять.

Странная грусть сжала сердце Карли.

– Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь обнимал, я…

– Ну и отлично. – Дэй все равно прижал ее к груди. – Пожалей меня. После того, что я услышал, мне самому необходимо, чтобы меня обняли.

Карли ощутила волну нежности: он просто хотел поддержать ее. Но боже, как же приятно было прижаться к нему. Она глубоко вздохнула и ощутила нежность его надежных объятий. Грусть и чувство вины, которые так долго тяготили ее, исчезли, уступив место спокойствию и теплу.

Но вдруг все изменилось. Карли замерла, изо всех сил стараясь хоть немного унять нарастающее внутри сладостное томление.

Дэй ощутил ее едва заметное движение и с трудом проглотил подкативший к горлу ком. Дэй всего лишь пытался ее утешить, но в глубине души он хотел гораздо большего. Он отчаянно желал ее весь вечер, и вот она оказалась в его объятиях.

Дэй с трудом подавил стон. Если он воспользуется ситуацией сейчас, когда она чувствует себя особенно уязвимой после событий прошедшего дня и от нахлынувших воспоминаний, то станет негодяем, которым она считала его еще неделю назад.

– Карли? Карли, детка, не могла бы ты… стоять спокойно.

Дэй слегка разжал объятия, когда она заерзала, прижимаясь к нему. Он ожидал, что она сразу отодвинется от него, но Карли этого не сделала. Он опустил глаза и увидел, что она внимательно смотрит на него.

В неярком свете кухонной лампы он все-таки сумел разглядеть румянец на ее щеках и широко раскрытые потемневшие глаза, сосредоточившиеся на его губах. Он почувствовал, как напряглись ее мышцы, и его тело мгновенно отреагировало на этот призыв.

Кого он пытался обмануть? Его мысли, его тело, все его существо было поглощено одной-единственной целью, а он пытался притвориться, что это не так.

– Карли. – Его голос был глубоким и низким, и она задрожала в ответ.

Дэй обхватил ее руками за бедра. Он не хотел торопиться, хотел медленно насладиться каждым мгновением этого волшебства.

– Дэй?

Их взгляды встретились, и их судьба была решена. Он прильнул к ее губам, наслаждаясь неистовым поцелуем, в котором не было и намека на нежность. Он сходил с ума от страсти и хотел получить ее всю без остатка.

Карли с жаром ответила на его поцелуй, и Дэй застонал. Запустив руку в ее волосы, он поддерживал ее голову, а другой рукой изо всех сил прижимал ее к своему разгоряченному телу.

Она протяжно застонала, и этот стон лишил его остатков самообладания. Она лихорадочно пыталась расстегнуть его рубашку, страстно покусывая его нижнюю губу.

– Если ты не хочешь, Карли, – хрипло проговорил он ей на ухо, – останови меня прямо сейчас.

Она снова задрожала, и ее тело выгнулось ему навстречу.

– Я хочу. – Она запустила ладонь в его волосы и притянула к себе его голову, целуя в губы. – Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Мне необходимо, чтобы ты занялся со мной любовью.

Их сердца бились в унисон, когда Дэй поднял ее на руки.

– Обхвати меня ногами за талию, – приказал он, торопливо направляясь в сторону спальни. Его кровь бурлила, аромат ее кожи сводил с ума, и в какой-то момент ему захотелось опустить ее на пол и овладеть ею прямо здесь.

Он застонал, когда она крепко обхватила его ногами. Он ощутил жар ее лона даже через мягкую ткань брюк и ухватился за перила, чтобы унять головокружение.

Он ласково рассмеялся, когда она прильнула к нему, словно маленькая обезьянка, покусывая его шею и нежно лаская языком.

Дэй с трудом поднялся наверх, торопливо войдя в спальню, бросил ее на кровать и сорвал тренировочные штаны с ее длинных ног.

«Притормози, приятель», – подсказал внутренний голос, но Дэя обуревало столь необузданное желание, что он просто не мог дождаться, когда она будет без остатка принадлежать ему.

Он скинул с себя одежду и широко раздвинул ее ноги.

– Презерватив, – выдохнула она, возвращая его к реальности.

Он отвел взгляд от вожделенной ложбинки у нее между ног и посмотрел ей в глаза, пытаясь сосредоточиться. Все это было невероятно.

Он заглянул ей в глаза, сверкающие от страсти, и понял, что уже не сможет остановиться, несмотря на запоздалые подсказки здравого смысла.

Ругая себя, как когда-то в юности, он ринулся в ванную и достал из шкафчика маленький пакетик. Натянув презерватив, он вернулся в комнату и увидел, что Карли слегка приподнялась на локтях, ее огненные волосы буйными волнами рассыпались по постели. В ее глазах застыла настороженность, и, казалось, она изо всех сил старалась дышать ровно.

– Сомневаешься? – хрипло спросил он, надеясь, что ошибся.

Скользнув разгоряченным взглядом по его груди, она перевела взгляд чуть ниже. Ее зрачки возбужденно расширились, а на щеках выступил румянец.

Заметив ее реакцию, он прищурился и почувствовал еще более сильное возбуждение, когда она, нетерпеливо заерзав на простынях, скрестила ноги, и ее дыхание сделалось прерывистым. Она была прекрасна.

– Нет.

У Дэя перехватило дыхание.

– Нет? – хрипло повторил он.

– Да, я имею в виду, нет… Не сомневаюсь.

Дэй снова обхватил ее ноги, только на этот раз немного нежнее, и раздвинул их. На ней все еще была тенниска, ее возбужденные соски выпирали под мягкой тканью.

– Сними футболку, – велел он.

Его сердце едва не выпрыгивало из груди, когда он смотрел, как она торопливо стягивает тенниску через голову. Наконец, освободившись, она отшвырнула футболку и взглянула на него.

Дэй оглядывал ее дерзко торчащие груди, розовые возбужденные соски, тонкую талию и широко раздвинутые длинные ноги – О боже… Скажи мне, что ты готова, Рыжая.

– Я готова. Я…

Дэй взглянул на влажную ложбинку у нее между ног и придвинулся ближе. Он без труда вошел в нее, но на мгновение замер, давая ей время привыкнуть к нему.

Он с трудом сдерживался, его кожа стала блестящей от пота. Но наконец он ощутил, как сжались, а затем снова расслабились ее мышцы, и ринулся вперед одним мощным движением.

Карли застонала, когда он полностью вошел в нее и, разволновавшись, что сделал ей больно, снова остановился. Она жалобно захныкала и приподняла бедра, пытаясь еще глубже вобрать его в себя. Она принялась двигаться взад-вперед, сжимая мышцы, и Дэй почувствовал, что начинает терять над собой контроль.

– О да, Рыжая, сожми меня крепче.

Подложив ладони ей под ягодицы, Дэй снова и снова входил в нее, наполняя ее сладостным томлением и заставляя прижиматься к его телу. Он точно знал, что ей было нужно, и, следуя инстинкту, продолжал снова и снова пронзать ее, пока ее тело не напряглось, и он почувствовал жаркие волны, поднимающиеся из глубин ее тела. И, качаясь на этих волнах, он следом за ней угодил в мощный водоворот наслаждения.

Еще никогда он не испытывал такого восторга наслаждения. Дэй в этом не сомневался и лежал без движения, наслаждаясь каждым моментом, пока не почувствовал, что она зашевелилась под ним.

Слава богу, она жива, первым делом подумал Дэй. И он тоже. А если нет, значит, они оба умерли, и это не имеет никакого значения.

– Ты в порядке?

– Я не уверена, – ответила она, тяжело дыша, вяло закинув руки за голову. – Сначала я думала, что не могу пошевелиться, но оказалось – могу, а значит, все нормально.

Дэй усмехнулся и слегка отодвинулся от нее. В том, что сейчас произошло, не было ничего нормального, но его распаленный от страсти мозг оказался не в силах это воспринять.

– Прости меня…

– За что?

– Я набросился на тебя, как животное.

– Мы и есть животные. Он ласково усмехнулся.

– Такое мог сказать только врач.

Чувствуя, как к нему возвращается прежняя сила, он поднялся с кровати и отправился в ванную. Вернувшись, Дэй обнаружил, что она сидит на постели, и ее взлохмаченные волосы придают ей невероятно сексуальный вид. И она явно была смущена.

Он наклонился к ней и обхватил ладонями ее лицо. Когда ее губы раскрылись ему навстречу после недолгого сопротивления, он нежно поцеловал ее и почувствовал новую волну возбуждения.

Она тихо застонала, и Дэй прижал ее к кровати.

– Дэй?

– Тише… – пробормотал он. – Позволь мне доставить тебе настоящее удовольствие.

– Я не… О! – Она замерла, когда он провел кончиком языка по ее груди, ее маленький сосок напрягся в ответ на эту ласку.

– Я еще не успел поздороваться с этими ребятами, – заявил он.

Ее мелодичный смех перешел в стон, когда он захватил ее сосок губами и принялся посасывать его.

– А у тебя восхитительный вкус, Рыжая. – Он принялся исследовать каждую клеточку ее тела, чтобы узнать, что ей нравится, а что нет.

Ей нравилось, когда он касался языком нежной кожи на сгибе ее локтя, а также когда целовал ее шею. Она вся выгибалась ему навстречу и стонала, умоляя о новом наслаждении. И конечно же, она сходила с ума, когда он целовал ее грудь.

– Дэй, мне кажется, нам не стоит этого делать. – Она запустила ладони в его волосы, когда он снова принялся дразнить языком ее сосок, но вместо того, чтобы оттолкнуть, прижала его ближе к себе, издавая сладостные стоны, от которых у него все закипало внутри. Ему хотелось оставить прелюдию и мгновенно перейти к главному.

Но на этот раз он хотел, чтобы все было иначе, потому что сам получал искреннее удовольствие от происходящего. Он вдруг понял, что ни один мужчина до него не удосуживался доставить ей истинное наслаждение, и ее благодарные, нежные стоны заставляли его терять голову.

– Раздвинь ножки, – велел он и, нежно поцеловав ее груди, принялся осторожно спускаться вниз, покрывая поцелуями ее живот.

– Дэй.

Он устроился между ее бедрами, положив подбородок на золотисто-рыжие волоски, закрывавшие вход в ложбинку, где таился влажный жар.

– Твой бывший был самым большим лузером на свете, если отпустил тебя.

Она выгнула спину, когда он проник языком под жаркие своды ее лона.

– Он никогда… Я не…

– Никогда не ласкал тебя языком? Не пробовал на вкус твой сладкий нектар?

Он подчеркивал каждое предложение легким, игривым прикосновением своего умелого языка. Ее чувства обострились до предела, и для Карли уже ничего не существовало, кроме него. И их общего наслаждения.

– Боже, я и понятия не имела, что разговоры в постели могут так возбуждать. – Она обхватила его голову ладонями. – Пожалуйста, не прекращай! – молила она.

Дэй усмехнулся и слегка подул на покрытую золотистыми волосками ложбинку у нее между ног.

– Не прекращать – что? – поддразнил он. – Говорить? Или не прекращать это. – И он лизнул ее снова.

– Это. – Она извивалась под ним. – Не прекращай делать это. Ничего не прекращай. Это так восхитительно!

– Это ты восхитительная, Рыжая. Красивая и сексуальная.

– О! Боже. Я больше не выдержу. – Она попыталась отодвинуться, чувствуя подступающий оргазм, но Дэй крепко стиснул ее бедра, и наконец она задрожала от нахлынувшего наслаждения, прижимаясь своим лоном к его губам.

– Дэй… Дэй… – Она, как заклинание, произнесла его имя и вцепилась пальцами в его плечи. – Я хочу тебя. Пожалуйста, возьми меня.

Дэй натянул предусмотрительно подготовленный презерватив и придвинулся к ней. На этот раз он вошел в нее очень медленно, наслаждаясь теплом ее нежного тела.

Он не хотел торопиться. Издав страстный стон, он принялся двигаться неторопливыми уверенными движениями, пока не оказался на грани. И в этот момент ощутил сладостную дрожь ее тела и услышал ее вскрик, ставшие сигналом о приближении оргазма. И лишь тогда он окончательно отпустил себя, и они вместе взвились на пик наслаждения.

Прошло несколько часов, а возможно, всего несколько минут, когда Дэй проснулся и обнаружил рядом безмятежно спящую Карли. Он осторожно убрал прядь волос с ее лица, прижал ее к себе и снова заснул с довольной улыбкой на лице.

Глава 9

Карли разбудил телефонный звонок. Она тихо застонала, чувствуя приятную боль в непривычных местах, и тут же покраснела от смущения, вспомнив о том, что произошло.

Услышав бархатный голос Дэя, она торопливо натянула на себя простыню. И несколько мгновений спустя Дэй вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг стройных бедер. Ее взгляд скользнул по его мускулистой груди и рукам.

«Он подобен ,огу», – подумала она.

– Бенсон пришел в себя, – сказал он, бросив телефон на прикроватную тумбочку.

Что ж, значит, теперь они будут вести себя как ни в чем не бывало. Отлично.

– Что сказал хирург?

– Это была мама, и она настроена очень оптимистично.

Однако для Карли это ничего не значило. Она знала, что семьи больных пациентов всегда стараются надеяться на лучшее.

– Твоя одежда высохла, – продолжил Дэй. – Я собирался навестить его. Хочешь поехать со мной?

– Конечно. – Карли все еще считала Бенсона своим пациентом, и, даже, если ей больше не придется неотлучно находиться при нем, она непременно должна посетить его и узнать, как обстоят дела.

По дороге в больницу они не проронили ни слова. Карли все еще размышляла над тем, что произошло прошлой ночью. Она не могла поверить, что рассказала ему о Лив. И дело не в том, что она поделилась с ним подробностями, а в том, что не смогла сдержать боль и гнев, которые так долго скрывала от всех. Горькую обиду на саму себя. И Дэй прав, Лив не хотела бы, чтобы она бросила медицину. Еще год назад все казалось таким безнадежным. Но в объятиях Дэя… когда он ласково прижимал к себе и успокаивал…

Карли с трудом проглотила ком в горле. И как было чудесно, когда они занимались любовью.

Карли осторожно перевела дух. Она надеялась, что Дэй, который просматривал свою электронную почту и отвечал на письма, ничего не заметил.

Хотя, возможно, это она думала, что он отвечает на деловые письма, а на самом деле он мог переписываться с какой-нибудь новой женщиной.

Карли снова вздохнула. Она не собиралась делать из мухи слона. Они занимались любовью, и это было прекрасно. Гораздо прекраснее, чем она могла себе представить. Она скорчила гримасу. Раньше она считала, что знает, что такое оргазм, но оказалось, что ошибалась.

Но секс, каким бы потрясающим он ни был, не давал ей права рассчитывать на совместное будущее с этим мужчиной. Карли отлично усвоила этот урок. И она вовсе не влюблена в Дэя. Это было бы…

Карли стиснула ладонью горло. Любовь? Кто говорит о любви?

Карли не влюблена в него. Она ведь не настолько глупа. Она не могла влюбиться в мужчину, который мог бы спокойно разбить ее сердце, если бы захотел.

– Что-то ты слишком часто вздыхаешь. Ты в порядке?

Карли удивленно уставилась на него:

– Да.

Он хитро улыбнулся.

– Уверена?

Он протянул руку и сжал ее ладонь.

Сердце Карли едва не выпрыгнуло из груди. Господи, этот мужчина сводит ее с ума.

– Абсолютно. – Карли машинально подумала, что вполне могла бы упомянуть в новом резюме и о своем безупречном актерском мастерстве. Она должна подумать о будущем. Дэя не интересовали серьезные отношения, и ее тоже. – Просто я подумала, – продолжила она, – что будет лучше, если никто не узнает о том, что произошло между нами прошлой ночью.

Дэй нахмурился.

– Почему?

– Потому что я не хочу лишиться работы в агентстве из-за того, что переспала с внуком клиента, и, кроме того, я опасаюсь, что Рэйчел и Бенсон могут тоже все неправильно истолковать.

– Не беспокойся из-за пустяков, – легко отозвался он. – Я просто спросил.

Только теперь она поняла, что, затаив дыхание, ждала от него благородного ответа, и теперь почувствовала себя глупо.

– Боже, какой ты высокомерный! – воскликнула она, злясь прежде всего на саму себя.

Дэй улыбнулся ей.

– В следующий раз я обязательно найду время приготовить тебе утренний кофе.

В следующий раз? Сердце Карли замерло. Она с трудом перевела дух. И что с ней такое сегодня?

– Прости, – проворчала она. – Я беспокоюсь о Бенсоне.

И это было правдой. Она действительно о нем беспокоилась.

– Забудь об этом.

Дэй машинально погладил ее пальцы.

Он проснулся утром от неожиданного телефонного звонка, и у него просто не было времени подумать о том, что произошло между ними. Поэтому он пока не размышлял о том, как сделать, чтобы Бенсон и его мать ни о чем не догадались.

И его немного раздражало, что она уже все успела решить, потому что Дэй привык все и всегда решать сам. А еще больше его раздражало, что она оказалась права.

Если бы его мать узнала, что они с Карли переспали, то непременно занялась бы сводничеством. На самом деле она уже предпринимала попытки. Это было просто неизбежно. Она мечтала о внуках и в каждой женщине, с которой он встречался, видела потенциальную невестку.

Ну, почти в каждой женщине. Ладно, здесь он перегнул, и мать не видела потенциальную невестку в каждой его пассии, но это не означало, что она не мечтала, чтобы однажды он встретил достойную женщину и влюбился бы по уши. А Карли оказалась идеальной кандидатурой. Умная, милая, красивая, сексуальная.

Да, она была невероятно сексуальна. Если бы его мать знала, как им было хорошо сегодня ночью, то наверняка намекнула бы, что пора отправляться в ювелирный магазин.

Он бы выбрал «Тиффани». Купил бы кольцо с огромным бриллиантом. Он улыбнулся, представив, как такое кольцо смотрелось бы на ее руке с длинными изящными пальцами. Наверное, ему стоило бы выбрать бриллиант поменьше, решил Дэй, но такой же красивый, как ее улыбка.

Он нахмурился и принялся возиться со своим телефоном.

Его сердце замерло, и он с трудом перевел дух. Что это с ним происходит? Только что он думал о сексе с ней и вот уже прикидывает, какое кольцо лучше купить. Да, секс действительно был незабываемым, но кольцо?

Дэй усмехнулся и снова коснулся ее руки. Карли вопросительно взглянула на него, и он поцеловал ее пальцы. Улыбнулся. На какое-то мгновение он, судя по всему, едва не потерял голову.

Когда они вошли в палату, Бенсон был в сознании, но плохо понимал, что происходит. Он все еще находился под воздействием сильных успокоительных средств. Дэй прислонился к подоконнику и наблюдал, как Карли внимательно просматривает записи лечащего врача.

– Все очень даже неплохо. – Карли улыбнулась его матери. – Конечно, мы пока еще не знаем результатов биопсии опухоли, которые будут готовы через пару дней, но он постепенно восстанавливается после операции и хорошо переносит лекарства.

– Какое облегчение. – Мать Дэя сжала руку своего отца.

В этот момент распахнулась дверь, и в палату ворвался кузен Дэя, Бекетт. Дэй никогда его раньше не видел и не двинулся с места, когда молодой человек смерил его небрежным взглядом прищуренных глаз.

Ему удалось собрать большое досье на кузена, и если бы глупость и лживость были уголовно наказуемыми преступлениями, то Бекетт надолго угодил бы за решетку, подумал Дэй. А если бы привлекательная внешность считалась преступлением, то он остался бы в тюрьме на всю жизнь, потому что природа наделила его кузена внешностью настоящего красавца.

– Я приехал, как только узнал, – выпалил Бекетт.

Дэй пристально посмотрел на него. Ему очень хотелось узнать, кто сообщил кузену о состоянии Бенсона, но он промолчал.

– Вы, должно быть, моя тетя Рэйчел, – вкрадчиво произнес Бекетт. – Очень рад наконец-то с вами познакомиться. – Он взял ее руку и поцеловал, а затем повернулся к Дэю: – А ты – кузен Дэй.

Дэй невозмутимо скрестил руки на груди.

– Бекетт.

Бекетт с легкой улыбкой принял резкость кузена и обернулся к Карли:

– Карли. – Он с придыханием произнес ее имя, и Дэй сразу насторожился. – Как я рад снова тебя видеть.

– Бекетт, как дела?

– Теперь, когда я узнал, что дедушка хорошо перенес операцию, все отлично. – Он улыбнулся и слегка сжал ее плечо. – И я счастлив снова встретиться с тобой. Но я немного обижен на тебя, – он надул свои красивые губы, – за то, что ты не сообщила о состоянии дедушки.

– Это не входило в мои обязанности, – ответила Карли, отодвигаясь в сторону, чтобы прицепить табличку с историей болезни на край кровати Бенсона.

«Кузену крупно повезло, что она это сделала», – мрачно подумал Дэй, а иначе, еще немного, и он оторвал бы наглецу руку.

Однако Карли никак не удавалось справиться с табличкой, и Дэй – шагнув вперед, встал между ними.

– Дай помогу, Рыжая, – ласково произнес он.

Бекетт не обратил на него внимания, по-прежнему пожирая глазами Карли.

– И как он?

Дэй слушал, как Карли рассказывает его кузену о состоянии деда. Бекетт изображал тревогу за Бенсона, но это еще больше раздражало Дэя. К счастью, холодный прием, который оказал кузену Дэй, возымел свое действие, и Бекетт вскоре ушел. Это было хорошо. Дэй не доверял ему, а кроме того, ему не нравилось, как фамильярно он вел себя с Карли.

Ему хотелось увести отсюда Карли и снова обнять ее. Ему хотелось целовать ее долго и жарко и чувствовать, как она тает в его объятиях. Слышать ее нежные стоны, которые сводили его с ума, и ощущать ее запах, снова попробовать ее на вкус. И даже, если здравый смысл подсказывал, что это все немного странно, он готов на время забыть о голосе разума.

Дэй обнял мать за плечи и поцеловал в макушку, спрашивая, как у нее дела. Он был в прекрасном настроении. Зачем это скрывать?

Наблюдая за разговором матери и сына, Карли неожиданно поняла, что солгала себе в машине. Запутавшись в спорах и обвинениях, в нежности и страсти, она и сама не заметила, как полюбила его. Да, она по уши влюбилась в высокомерного и самоуверенного Дэя Джеймса.

Карли прерывисто вздохнула, чувствуя, как ее медленно охватывает острая паника. Сама не зная, что делает, она бросилась к двери и резко распахнула ее.

– Карли?

Натянуто улыбнувшись, она обернулась к Дэю и его матери.

– Я просто хочу немного пройтись. А вы пока побудете вместе.

Она закрыла за собой дверь и решительно направилась по коридору.

– Карли!

Дэй догнал ее у лифта.

Карли нажала на кнопку.

– Куда ты идешь?

Карли, не отрываясь, смотрела на двери лифта.

– Мне надо снять комнату в отеле и…

– О чем это ты? – хрипло произнес он. – Ты остаешься со мной.

Она услышала мрачные нотки в его голосе и, сама того не желая, взглянула на него.

– Дэй, я…

– Если только ты не считаешь прошлую ночь развлечением.

– Нет, я…

– Что я воспользовался твоей беззащитностью.

– Я так не думаю, – с горячностью ответила Карли.

– Отлично.

На его лице появилось самодовольное выражение, и Карли вдруг почувствовала, как ее охватил гнев.

– Тогда мы все решили.

– Ты, возможно, решил, – огрызнулась Карли, – а я – нет. И я устала оттого, что ты постоянно навязываешь мне свою волю…

– Карли? – Он мягко произнес ее имя и выразительно посмотрел на нее. – Останься со мной.

Его искренняя просьба настолько потрясла Карли, что ее гнев мгновенно утих. Она покачала головой. Еще одна ночь с ним была равнозначна эмоциональному самоубийству.

– Зачем?

Он нахмурился.

– Что-то происходит. – Он упер руки в бока, и Карли задрожала. – Между нами. Я знаю, ты тоже это чувствуешь. Черт подери, после вчерашней ночи… Я не готов вот так просто все прекратить.

– Что-то? – спросила она, затаив дыхание.

Он прижался лбом к ее лбу.

– Я не могу подобрать слов, но… – он шумно выдохнул, – я хочу сказать, что еще ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя. – Он отодвинулся назад и взглянул на нее. – Проведи со мной этот день.

Карли посмотрела ему в глаза. Возможно, он испытывает те же чувства, просто еще не знает об этом?

– Разве тебе не надо на работу?

Он улыбнулся.

– Вообще-то у меня все встречи расписаны вплоть до Рождества, но мне все равно.

Дэй наклонился и нежно поцеловал ее. Она застонала и, привстав на цыпочки, поцеловала его в ответ. В этот момент двери лифта распахнулись, но они не обратили на это внимания.

Когда двое пассажиров лифта попытались протиснуться мимо них, Дэй отодвинул Карли в сторону, не разжимая объятий.

Карли нервно рассмеялась.

– Я хочу тебя. – Он обхватил ее лицо ладонями, пристально глядя на нее голубыми глазами. – Всю тебя. Без остатка.

Карли посмотрела ему в глаза и просто сказала:

– Да.

Глава 10

Несмотря на плотные серые облака, грозившие обрушить на город сильный ливень, день выдался чудесным. Они прогулялись вдоль Темзы, пообедали в уютном французском бистро и прошли мимо здания, где проходила ужасная выставка, на которой он уже побывал с Люси. Дэй едва не застонал, когда Карли предложила туда заглянуть, но ему хватило здравого смысла умолчать о том, что он уже там был.

– Похоже, художник сильно ненавидел свою последнюю подружку, – заметила она. – Или друга.

Дэй расхохотался. Они говорили обо всем, что приходило в голову: от политики до голливудских фильмов и какой фильм лучше – «Тор» или «Железный человек». Она восторженно отзывалась о Крисе Хемсворте, он пару раз упомянул Шарлиз Терон.

– Нравится Шарлиз?

– Она отличная актриса, – ответил Дэй. – И получила много наград.

– Да, но готова поспорить, что тебя волнуют вовсе не ее награды, – поддразнила его Карли.

Но Дэю не нужны были другие женщины, ведь рядом была Карли.

– Думаешь? – спросил он.

Она расхохоталась. Дэй схватил ее и крепко сжал в объятиях посреди оживленной улицы, а затем запустил ладони в ее волосы и поцеловал.

Потом они отправились в его квартиру. И занимались любовью.

Дэй никак не мог насытиться ею, и, если бы у него осталось еще хоть немного разума, он бы обязательно встревожился.

– Похоже, ты получаешь черный кофе при помощи своей хитроумной машины, которая, судя по всему, выращивает зерна, собирает и одновременно жарит их? – спросила Карли.

На ней была одна из его теннисок, которую она надела на голое тело. И ему это нравилось.

– Мне нравится все, что обладает высоким качеством, – ответил Дэй, думая о ней.

Карли уселась на край стула.

– Потому что ты был лишен этого в детстве? Они немного поговорили о его детстве. Никаких особенных подробностей, кроме того, где он учился в школе и как ему пришлось самому зарабатывать на жизнь во время учебы в колледже. Дэй рассказал о своей первой машине «Мазде RX-7» 1990 года выпуска, которой тогда ужасно гордился. Однако раньше он никому об этом не рассказывал.

– Да, думаю, ты права. – Он улыбнулся ей. – Возможно, ты не поверишь, но в детстве я был очень тощим и мог протиснуться в любую щель.

– О, не сомневаюсь, тебе это нравилось! – Она расхохоталась.

Он улыбнулся.

– Пару раз мне наставили синяков, когда я полез в драку, чтобы отплатить тем, кто дразнил меня.

– А что сделал твой отец? Вступился за тебя? Улыбка Дэя погасла.

– Мой отец редко оказывался рядом в нужный момент.

– Почему?

– Он был мечтателем.

– Мечтателем?

Дэй едва не расхохотался. Это еще мягко сказано. Ему вдруг захотелось рассказать ей правду. Рассказать, как он доверял отцу вплоть до самой его смерти, как защищал его в школе и как горько был разочарован, узнав, что отец – всего лишь обманщик. Но слова застряли у него в горле.

И зачем портить такой прекрасный момент, вспоминая о прошлом? Особенно когда она так на него смотрела. Дэй не мог налюбоваться ею.

– Не стоит о нем вспоминать, – ответил он, разливая кофе.

– Он жив?

– Нет. Он умер, когда мне было пятнадцать. Вот, – самодовольно улыбаясь, он протянул ей чашку. – И попробуй сказать, что это не самый лучший кофе, который тебе доводилось пробовать.

Карли поняла, что Дэй специально сменил тему, но убедила себя, что это не имеет значения.

Улыбнувшись, она сделала глоток ароматного напитка. Кофе действительно был хорош. Она удивленно уставилась на него, пытаясь представить, есть ли что-нибудь, чего он не умел делать.

– М-м-м… – Она сжала губы, наслаждаясь вкусом. – Ты прав, это очень хороший кофе. Просто восхитительный… – Она сделала еще глоток.

Дэй пристально смотрел на ее губы.

– Ну вот, ты добилась своего, – сказал он и, обойдя кухонную стойку, приблизился к ней.

– Добилась чего? – с невинным видом спросила Карли.

– Взволновала кое-кого, – проворчал он, сажая ее на стол. – И поскольку ты врач, то, возможно, захочешь взглянуть на это. – Выскажи свое профессиональное мнение.

– Мое профессиональное мнение, ха? – Карли положила руку ему между ног.

Дэй застонал.

Она нахмурилась.

– Гм, мне, как профессионалу, ясно, что с этим надо срочно что-то делать. – Она прикоснулась пальцем к губам. – Я просто не знаю что.

Дэй задрал ее футболку.

– А у меня есть идея.

Карли проснулась на рассвете от первых неярких лучей солнца и снова почувствовала, как приятно все сжималось у нее внутри после бурной ночи. На этот раз она обнаружила, что Дэй все еще спит рядом. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой обнимал ее за шею.

Осторожно, чтобы не разбудить его, Карли приподнялась на локте и посмотрела на него.

Он был великолепен. Темная щетина, появившаяся на его лице, придавала ему мужественности, густые ресницы отбрасывали тень на его щеки.

Прошлой ночью он был страстным, нежным и ненасытным. И она тоже не могла им насытиться. Однако ей нравился не только волшебный секс. Она попала под власть очарования этого мужчины. Он такой сильный, уверенный в себе и властный, но и в этом заключалась его привлекательность. Карли никогда бы раньше не подумала, что ей могли нравиться такие черты!

– На что это ты смотришь? – проворчал он, не открывая глаз.

– На тебя, – сказала она, наклоняясь, чтобы нежно его поцеловать.

Он в ответ медленно погладил ее по спине.

– Если ты станешь меньше смотреть и больше действовать, мне это очень понравится, – лениво промурлыкал он.

Карли расхохоталась.

– Какой ты ненасытный.

– Гм. – Он положил руку на ее затылок и привлек к себе. – В отношении тебя – да.

Карли нежно погладила его грудь.

– Нам надо узнать, как дела у Бенсона.

– Я уже узнал.

– Ты?

– Я проснулся пораньше и позвонил в больницу. Они подумывают перевести его сегодня в отделение интенсивной терапии.

– О, это потрясающая новость. – Карли улыбнулась, рисуя пальцем круги среди завитков волос на его груди. – Как хорошо, что ты туда позвонил. Думаю, «старик» немного растопил твое сердце, – поддразнила она.

Дэй что-то проворчал, и она улыбнулась, уткнувшись в его плечо. Она думала, что он жесткий и холодный, а он оказался мужчиной ее мечты.

– Ты обвиняешь меня в мягкости? – удивился он.

– Ни в коем случае!

Она взвизгнула, когда он опрокинул ее на спину и закинул ее руки над головой.

– Отпусти, – задыхаясь от смеха, произнесла она.

Дэй окинул взглядом ее обнаженные груди.

– Заставь меня.

Карли задумалась, что можно сделать в ее положении, и в этот момент ее желудок издал громкое голодное урчание.

Дэй встревоженно поднял брови.

– Ладно, сдаюсь.

Карли расхохоталась.

– Я так давно не ела, – ответила она, оправдываясь.

– Я покормлю тебя. Американский омлет подойдет?

– Отлично, но в чем отличие американского омлета от обычного?

Дэй поцеловал ее в губы.

– Как правило, мы готовим обычный.

Карли улыбнулась, глядя, как он натягивает джинсы, оставив расстегнутой пуговицу, с небрежностью уверенного в себе самца.

Неожиданно ее пронзила отчетливая мысль, рассеявшая счастливый дурман. Возможно, стоило немного притормозить, пока еще не поздно.

– Почему бы тебе не принять душ, пока я готовлю?

Карли проглотила ком в горле, отогнав непрошеную мысль.

– Отличная идея. – Она улыбнулась.

– У меня множество идей, Рыжая. Просто для начала я хочу, чтобы ты восстановила силы.

– Поверю на слово. – Карли направилась в душ.

Дэй достал из холодильника коробку яиц и пачку сыра, а затем вытащил из буфета сковородку.

Он вдруг заметил, что напевает под нос какую-то мелодию, и улыбнулся. Дэй уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Его охватила эйфория. Он испытал это ощущение, когда его удачные операции с акциями сделали его успешным и уважаемым бизнесменом. Это чувство часто охватывало его, когда он мчался по шоссе на своем мотоцикле. Но с женщиной он никогда не испытывал ничего подобного.

Он выглянул в окно – начинался новый день. Дождя не было, и он подумал, что, возможно, ему удастся уговорить своего красивого доктора отложить дела и прокатиться на его стремительной машине.

Дэй нахмурился. Своего доктора?

Она не принадлежала ему. Дэй не сомневался, что она бы разозлилась, попытайся он навязать ей свою волю.

Он разбил яйца в миску, добавил соль, перец и улыбнулся.

Бросив Карли, ее бывший приятель оказал ему большую услугу, подумал Дэй. Судя по всему, этот парень был самым настоящим болваном. Иначе Дэй не мог объяснить его поступок, потому что Карли была восхитительна. О такой женщине можно только мечтать.

Дэй вдруг замер. О чем это он думает? О том, что не собирается с ней расставаться? Неужели он этого хочет?

Дэй был потрясен.

Да, тут же ответил он, как-то незаметно для себя он влюбился в прекрасного доктора Эванс. И его это даже не беспокоило. Он никогда не встречал таких искренних, открытых, добрых и бескорыстных женщин.

Еще неделю назад он бы не поверил, что влюбится в дерзкую рыжую девчонку. Дэй всегда считал, что любовь лишь осложнит его жизнь.

Его размышления прервал звонок по внутренней связи, и Дэй машинально нажал на кнопку.

– Что случилось, Джордж?

– Сэр, вас хочет видеть мистер Бекетт Грэйнджер.

Дэй нахмурился и уже хотел сказать Джорджу, чтобы тот выпроводил Бекетта, но потом передумал. Лучше поговорить с ним здесь, чем в больнице.

– Пропусти его, Джордж.

А что Карли? Влюблена ли она в него?

Он вспомнил ее стоны, вспомнил, как она нежно шептала его имя, как улыбалась ему, проснувшись утром. Неужели это была всего лишь страсть, или же?..

– Черт подери, что за игру ты затеял?

Распахнулась дверь, и в квартиру ворвался разъяренный Бекетт. Он был одет в элегантный костюм в тонкую полоску и благоухал, словно целый отдел мужской парфюмерии.

Дэй тихо выругался и торопливо направился за кузеном, который уже влетел в открытую гостиную.

– Что тебе надо, Бекетт?

Бекетт резко обернулся.

– Отличная квартирка. Рад, что хоть кто-то может себе такое позволить.

Дэй смерил его ледяным взглядом.

– Повторяю вопрос: что тебе надо?

Бекетт немного помолчал, прежде чем ответить.

– Сегодня утром я включил компьютер и обнаружил, что мне заблокировали доступ к информации о компании.

– Надеюсь, ты не беспокоил Бенсона этими вопросами, – огрызнулся Дэй, понимая, что дед еще не в состоянии обсуждать подобные дела.

– Мне не разрешили с ним поговорить, его сторожевая собака сообщила, что он спит. Но я подумал, ты знаешь, что происходит. И я прав, не так ли?

– Мы можем обсудить это позже. В моем офисе. Если ты позвонишь моей ассистентке, она назначит тебе время, – сказал Дэй и подумал, что если Бекетт еще раз посмеет назвать его мать сторожевой собакой, будет избит.

– Я хочу получить объяснение. Немедленно.

– Я не готов обсуждать это с тобой, – ответил Дэй.

Прежде Дэй должен поговорить с Бенсоном, чтобы узнать мнение деда. Он не может принимать решения, хотя и согласился временно стать генеральным директором компании Бенсона. Он не собирался отстранять Бекетта от дел, пока не выяснится, какую угрозу тот представляет для компании.

– А теперь ты можешь…

– А, доктор Эванс, – с притворной улыбкой произнес Бекетт, глядя мимо Дэя. – Какая… неожиданность.

– Бекетт? Что ты здесь делаешь?

Услышав голоса, Карли захотела узнать, что происходит, и теперь жалела, что не переоделась, на ней была только тенниска Дэя, и Бекетт, не отрываясь, жадно смотрел на ее ноги. И на ее грудь.

Карли скрестила руки на груди, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– У нас схожие вкусы на женщин, – пробормотал Бекетт.

– Не понял? – В тихом голосе Дэя прозвучали стальные нотки.

Бекетт помолчал, а затем улыбнулся.

– У меня есть все права.

Карли нахмурилась.

– Не будь грубым, Бекетт, – резко ответила она, вспомнив, что так и не вернула ему рубиновое колье.

Однако Бекетт не обратил на нее внимания. Он смотрел на Дэя.

– Или же дедуля снова взялся за свои старые трюки со сводничеством? Он без ума от нашей докторши, – сообщил Бекетт. – Думаю, ему все равно, кому из внуков она достанется.

Карли почувствовала, что краснеет.

– Между нами никогда ничего не было, Бекетт, – холодно произнесла она.

– О, Карли. – Бекетт ударил себя кулаком в грудь. – Ты ранила меня в самое сердце.

– Не стоит переносить свою досаду из-за того, что произошло в компании, на окружающих, – отрезал Дэй.

Карли улыбнулась. Ее тронула его попытка защитить ее.

– Кроме того, – продолжил Дэй, – у нас есть более важные вещи для обсуждения. Например, твои махинации с акциями компании.

Махинации с акциями компании?

Карли уставилась на Бекетта. Если Дэй прав, то Бекетта ждут большие неприятности.

Лицо Бекетта покрылось красными пятнами.

– Не смей позорить мое имя, чтобы захватить наследство! – выкрикнул он.

– Я не нуждаюсь в наследстве. И мне не надо пытаться опозорить твое имя. Ты и сам неплохо справляешься.

– Иногда я жалею, что сейчас не девятнадцатый век, – пробормотал Бекетт, – потому что я бы вызвал тебя на дуэль за эти слова.

Дэй со скучающим видом посмотрел на него:

– Не переживай. Ты бы все равно проиграл.

– Ты полный…

– Я предлагаю тебе замолчать и уйти отсюда, кузен, – мягко оборвал его Дэй.

– А то что? – прошипел Бекетт. – Отнимешь у меня что-нибудь еще? Или ударишь? Давай попробуй.

Дэй зевнул.

Карли уперла руки в бока.

– Если Дэй этого не сделает, сделаю я, – предупредила она. – Ни к чему все осложнять, Бекетт.

Бекетт обернулся к ней, и на его лице появилась легкая грусть.

– Это всего лишь слепая ревность, Рыжая. Я ведь первый познакомился с тобой.

Раньше он никогда ее так не называл.

Карли заметила, что Дэй шагнул в сторону Бекетта, и бросилась вперед.

– Подожди. – Она подняла руку, удерживая Дэя, а затем обернулась к Бекетту.

– Помолчи хоть немного, – строго произнесла она.

А затем выскочила из комнаты, отыскала в сумочке бархатный футляр с колье.

– Это твое, – сказала она, сунув ему в руку футляр.

Она взглянула на Дэя, застывшего у двери в ледяном спокойствии.

– Это ведь мой подарок. – Бекетт злобно уставился на нее, и Карли впервые заметила, что в его лице нет абсолютно ничего привлекательного.

– Он мне не нужен.

Бекетт презрительно ухмыльнулся.

– Конечно, ведь теперь ты поймала рыбу покрупнее.

– Убирайся отсюда, Бекетт, – с ледяной яростью произнес Дэй.

Бекетт подарил ей колье! Перед глазами Дэя повисла красная пелена, и он с трудом мог разобрать, что происходит вокруг. Он глубоко вздохнул и постарался не обращать внимания на закипавшую в душе ярость, чтобы не выкинуть в окно своего нахального кузена.

– До свидания, моя милая Карли. Похоже, мне здесь не рады.

Бекетт с развязным видом прошел мимо Дэя. Он остановился у двери и покачал головой с таким видом, словно ему было жалко кузена.

– Что ж, принимай эстафету, – мягко сказал он и расхохотался, когда Дэй резко захлопнул за ним дверь.

С трудом переведя дух, Дэй обернулся к Карли. Ее красивое лицо было искажено волнением. И в этот момент он заметил, что на ней по-прежнему только его тенниска.

Дэй нахмурился. Почему она не переоделась?

Он бросил взгляд на свой бар, с сожалением подумав, что еще слишком рано, чтобы позволить себе выпить.

– Он мне никогда не нравился, – сказала Карли, обхватив себя руками.

Дэй взглянул на нее. Зачем она ему это говорит? Неужели чувствует вину за что-то? Например, за то, что спала с его кузеном, прежде чем прыгнуть в его постель?

Волнение не утихало, и он чувствовал раздражение и недовольство. Наверное, все-таки стоило набить физиономию кузену.

Принимай эстафету.

Неужели Бекетт намекал на то, что Карли обманывала его?

– Но он не был тебе противен, если ты приняла от него в подарок колье, – спокойно возразил он. Слишком спокойно.

– Что? – Карли удивленно уставилась на него, а затем нахмурилась. – Что ты сказал?

Дэй отошел в сторону. Возможно, не стоило сейчас это говорить.

– Мне надо подумать.

– О чем?

Рыжая. Бекетт назвал ее «Рыжая».

Дэй заскрежетал зубами. Неужели он именно так называл ее в постели? Но нет, Карли ведь утверждала, что не спала с ним.

– Ты ведь не думаешь, что между мной и твоим кузеном что-то было?

Дэй потер ладонью лоб, пытаясь собраться с мыслями.

– Я уже не знаю, чему верить.

Карли пристально смотрела на него.

– Я уже сказала, что Бекетт подарил мне колье, чтобы я пошла с ним на свидание.

– Мой дед хотел, чтобы мы стали встречаться?

Карли вспыхнула, и Дэй понял, что попал в точку.

– Не совсем так.

– Но он говорил об этом.

– Это была шутка.

– Которая не кажется мне смешной, – мягко заметил Дэй.

– Ты не можешь всерьез воспринимать отвратительные слова Бекетта, Дэй, он просто пытался тебя разозлить.

Дэй обернулся к ней. Он и не воспринимал их всерьез. Но…

– Я просто хочу понять, почему человек, который настолько погряз в долгах, что готов отдать на растерзание компанию деда, дарит женщине дорогое колье.

Карли почувствовала, как у нее все сжалось внутри от ужаса.

– Ты хочешь сказать, – безжизненным голосом произнесла она, – почему мужчина дарит такое дорогое колье женщине, с которой не спит?

На его щеке начала пульсировать нервная жилка.

– Так почему?

– Я уже все тебе объяснила, – медленно произнесла она. – Он пригласил меня на свидание. Я отказалась. Это колье было… ну, не знаю… попыткой завлечь меня.

Дэй отвел взгляд, и в этот момент Карли поняла, что он не любит ее. Потому что как можно любить того, кому не доверяешь?

Карли направилась в спальню, но Дэй догнал ее около двери и резко развернул к себе.

– Куда ты?

– Я ухожу.

– Но мы разговариваем.

– Нет, – возразила она. – Ты проводишь допрос.

– Я задал один вопрос, – сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее. – На который ты, очевидно, не хочешь ответить.

– Я уже на него ответила. – Карли вскинула голову. – Скажи, что веришь мне.

Но он молчал, и Карли все поняла. Как она могла возомнить, что у нее есть будущее с мужчиной, который ничем не отличается от ее бывшего?

К горлу подкатили рыдания, но Карли сумела сдержаться.

– Ну а теперь куда ты идешь? – раздраженно спросил он.

– Я уже сказала… Я ухожу. Ты хочешь, чтобы я еще раз это повторила?

Дэй провел рукой по волосам.

– Мне просто нужны факты, Карли. Неужели я слишком многого прошу?

Карли стиснула зубы.

– Сколько раз?

– Что – сколько раз?

– Сколько еще раз мне повторять одно и то же, чтобы ты поверил мне? Потому что одного раза оказалось мало. Может, два раза? Три. Сотню?

Дэй тихо выругался.

– Послушай, – спокойно начал он. – Я мог ошибиться.

Карли покачала головой.

– Что ж, не знаю, как ты, а я точно ошиблась. Она ворвалась в спальню, а Дэй вышел на балкон. Взглянул на сад, раскинувшийся внизу. Глубоко вдохнул воздух. Попытался собраться с мыслями. Но это не помогло. Говорила ли она правду или лгала, убеждая его в том, во что он хотел верить?

Услышав, как захлопнулась входная дверь, Дэй ощутил забытое детское ощущение тоски, но, ухватившись за балконные перила, сказал себе, что все сделал правильно.

Глава 11

Он взял шлем и уселся на мотоцикл, собираясь с ветерком промчаться по шоссе.

Она ушла. Бросила его. И почему? Из-за своего вспыльчивого характера. Ни один нормальный мужчина не захотел бы такое терпеть. И что она ожидала услышать после того, как на его глазах она вернула Бекетту колье? После похотливых взглядов Бекетта? После того, как кузен посмеялся над ним?

Дэй хотел всего лишь узнать правду. И что в этом такого? Ничего.

Однако все не так просто, иначе он не испытывал бы этой ужасной пустоты. И не сидел бы на своем мотоцикле в подземном гараже, вдыхая выхлопные газы.

Дэй поморщился. С самого первого момента их знакомства Карли Эванс перевернула вверх дном его мир, не давая ему вздохнуть спокойно. Но теперь все кончено. Если она не желает его знать, ему тоже нет до нее дела. Хотя это и не так…

Он должен вернуться домой. В Дымчатые горы. Когда его отец уезжал из дома в погоне за очередной мечтой, Дэй обычно проводил пару дней в лесу, где жили еноты и медведи. Иногда ему было так плохо, что хотелось встретиться один на один со страшным зверем и побороться с ним.

Но почему он не поверил ей? Ответ был прост: люди часто говорят одно, а думают другое. Он знал женщин, которые клялись ему в любви, а на самом деле интересовались лишь его деньгами и положением.

Откуда ему знать, что Карли не обманула его? Дэй натянул шлем. Сначала он прокатится, затем заедет в больницу, после чего отправится в офис. Его ассистентка наверняка сбилась с ног в его отсутствие. А затем он подумает, что делать с Карли.

Но сейчас он был слишком обижен, чтобы об этом размышлять. Если бы она оказалась на его месте, если бы обнаружила женскую сережку или трусики за диваном, он спокойно бы воспринял ее допрос с пристрастием. И его бы это нисколько не удивило!

На самом деле им не так уж часто придется встречаться. На следующей неделе он возвращается в Штаты. И к чему все эти глупые мысли о том, что он влюбился в нее? Это был всего лишь страстный секс.

Дэй достал телефон и набрал ее номер. Она не ответила, и он оставил сообщение, требуя, чтобы она перезвонила ему.

Убрав телефон в карман, он выехал из гаража и отправился в больницу.

К сожалению, поездка не развеяла его плохого настроения. Карли не перезвонила, и ему стало еще хуже.

Торопливо проходя по больничным коридорам, он предположил, что Карли ждет его в палате Бенсона, чтобы извиниться за свое нелепое поведение.

Он остановился около палаты деда, глубоко вздохнул и лишь затем распахнул дверь. В палате оказался лишь его дед, который смотрел телевизор, лежа в постели.

Увидев Дэя, Бенсон выключил телевизор.

– Дэй. – Глаза старика увлажнились, и он откашлялся. – Как я рад тебя видеть.

– А я тебя, – ответил Дэй. – Как ты?

– Вполне терпимо.

Дэй медленно перевел дух, стараясь не обращать внимания на тяжесть, сдавившую его сердце.

– Что говорят врачи?

– Им пока нечего сказать, – ответил Бенсон. – Результаты биопсии еще не готовы.

Бенсон рассказал, что в больнице невозможно спать, потому что каждые пятнадцать минут в палату заходит медсестра, чтобы проверить его жизненные показатели. Затем разговор перешел на больничное меню, и, наконец, терпение Дэя лопнуло.

– Ты сегодня видел Карли? Она с мамой?

Бенсон удивленно уставился на него, и Дэй вдруг понял, что перебил его.

– Прости. Я просто… мне надо с ней поговорить.

– Твоя мама отправилась по магазинам, а Карли недавно заходила, но уже ушла.

– Я вижу. – Дэй терпеливо улыбнулся. – Но куда? И когда вернется? Ее сотовый не отвечает. – Он не понимал, зачем это сказал. И так было ясно, что она не хотела с ним разговаривать. Или же телефон разрядился.

– Она не вернется, – ответил Бенсон.

Дэй нахмурился.

– Но ведь по контракту она должна отработать еще неделю.

– По контракту она должна была работать только до моей операции.

– Но тебе ведь необходим послеоперационный уход?

– Да, но Карли – высококвалифицированный специалист. Она не должна заниматься подобными вещами.

– И что? Ты больше никогда ее не увидишь?

– Думаю, нет. Она прекрасная женщина. Я очень к ней привязался.

Дэй нахмурился.

– Насколько сильно?

Бенсон вскинул брови.

– Что ты имеешь в виду?

Дэй покачал головой. Теперь ему не было дела до грандиозных планов деда, который хотел свести его с Карли.

– Забудь, – откликнулся Дэй, злясь на самого себя. – Ты, кажется, хотел что-то сказать.

– Думаю, Карли уже подыскала новую работу. И, если уж мы заговорили о работе, я бы хотел посоветоваться с тобой, как решить ситуацию с Бекеттом.

– Я уже направил в твою компанию специалистов из своего отдела по связям с общественностью, – рассеянно ответил Дэй. – Ты знал, что Бекетт подарил Карли колье?

– Что? Еще одно?

Дэй обернулся и увидел, что дед нахмурился.

– И сколько он уже ей подарил?

– Я знаю об одном колье, с большим рубином.

– О нем я и говорю.

Бенсон покачал головой.

– Этот мальчишка не знает цену деньгам. Какой дурак дарит женщине колье, чтобы выманить ее на свидание?

Дэй проглотил ком в горле.

– Так она с ним не встречалась?

Бенсон расхохотался.

– Конечно нет.

У Дэя бешено забилось сердце, и вся его жизнь промелькнула у него перед глазами.

– Многие женщины посчитали бы такой подарок отличным поводом для общения. – Но едва эти слова сорвались с его губ, Дэй понял, что Карли не из таких женщин.

– Только не Карли.

Да, подумал Дэй, засунув дрожащие руки в карманы, только не Карли.

Внезапно Дэй вспомнил самодовольное сообщение, которое ей отправил. Дэй потер переносицу. Прослушав это дурацкое сообщение, она его точно возненавидит.

– Дэй, ты в порядке?

Дэя душило разочарование, и он понимал, что ему некого винить в случившемся, кроме самого себя. Бекетт хотел задеть его своими злобными словами, и Дэй попался на его удочку. И хотя он пытался это отрицать, Карли была права: он ей не поверил. Но Карли не знала главного – он не верил никому.

– Дэй, ты побледнел.

Дэй смотрел сквозь деда. Сейчас его совсем не волновала собственная бледность. Гораздо важнее был вопрос, как вернуть единственную женщину, которую он полюбил.

– Я люблю Карли.

На лице Бенсона расцвела улыбка.

– Это потрясающе.

– Вовсе нет, – равнодушно откликнулся Дэй. – Я все испортил.

– И что ты сделал?

– Я обвинил ее в том, что она спит с Бекеттом.

Бенсон откашлялся.

– И все закончилось очень плохо, – сказал он.

– Вот именно.

– И что ты собираешься делать?

Дэй уныло взглянул на него.

– Если бы я знал.

– Хочешь мой совет?

– Пожалуйста.

– Расскажи ей о своих чувствах. Мы все совершаем ошибки, Дэй. Ты не совершенен. Но и она тоже.

Дэй уставился на него.

– У тебя все так просто.

– Не просто, – ответил Бенсон. – Но гораздо сложнее жить без любви. Поверь мне, я пытался.

Дэй сжал плечо деда.

– Я рад, что ты нашел маму.

– Это лучшее, что я мог сделать. А теперь иди и возвращай свою любовь.

Не зная, с чего начать, Дэй сделал первое, что пришло ему в голову.

Он снова позвонил Карли и признался, что любит ее. В своем сообщении он излил ей душу, сказав, что ошибся и надеется, что она простит его, потому что она самый важный человек в его жизни. Затем позвонил снова и сказал, что хочет жениться на ней.

На третий день, так и не получив никакого ответа от Карли, Дэй почувствовал, что сходит с ума. Никто не знал, где она. Карли не возвращалась в дом Ротмейеров, чтобы забрать свои вещи, и уволилась из агентства.

Дэй позвонил ее родителям в Ливерпуль. Ее мать вежливо ответила, что Карли здесь нет. Когда он позвонил снова, ее отец вежливо подтвердил слова матери. А затем ее отец посоветовал ему никогда больше сюда не звонить.

Ее отец, викинг, защищающий свою маленькую девочку. Дэй вдруг подумал, зачем отцу Карли защищать дочь, если она не дома?

Дэй оглядел комнату в поисках шлема.

Карли взглянула на дисплей телефона и увидела еще одно сообщение от Дэя. Недолго думая, она стерла и его. Она стирала все его сообщения не прослушивая.

Карли взглянула на мать, которая накрывала на стол к чаю в их уютной семейной кухне.

На часах уже было больше десяти вечера, и отец отправился спать. Но поскольку Карли приехала домой только три дня назад, они с матерью засиживались допоздна, разговаривая обо всем на свете.

Карли поняла, как важно для нее было встретиться лицом к лицу с тем, что мучило ее и от чего она пыталась спрятаться. Она даже призналась родителям, что чувствовала себя виноватой в смерти Лив, и у нее гора упала с плеч. А прошлой ночью они с матерью поплакали над старыми фотоальбомами, вспоминая свою любимую Лив.

Только о Дэе она не сказала родителям ни слова. И вовсе не потому, что пыталась забыть о нем. Просто эта ошибка была слишком болезненной, и боль, которую она испытывала, казалась невыносимой. Дэниел ранил гордость Карли, а Дэй разорвал эту гордость на части, заставив девушку чувствовать себя полной дурой, без памяти влюбившейся в него.

– Карли? – Мать поставила перед ней чашку чая. – Ты что-то сказала?

– Нет. – Карли улыбнулась матери. Она даже не заметила, как произнесла свои мысли вслух. Получив его сообщение, она прослушала его два раза подряд. Карли покачала головой. Если бы она нашла чужое женское белье рядом с диваном, она не стала бы советовать Дэю спрыгнуть с обрыва, а сама сбросила бы его с этого обрыва.

– Мне показалось, ты сказала слово «трусы», – заметила ее мать, отставив чашку.

– Нет, я сказала… я сказала… «злюка». Просто я немного вспылила.

Ее мать поморщилась.

– И почему?

– Просто вспомнила одно сообщение, которое недавно получила. Ничего особенного.

– Это от того мужчины с бархатным голосом?

– Нет, – солгала Карли.

Разыскивая ее, Дэй пару раз звонил сюда. Карли попросила родителей отвечать, что они не видели ее. Они забеспокоились, и Карли объяснила, что это внук Бенсона, который решил, что она хочет заполучить деньги его деда, и ужасно себя с нею вел.

Этого оказалось достаточно, чтобы ее отец разозлился.

– Хорошо. – Ее мать отпила чая. – У него не только приятный голос, но он к тому же невероятно хорош собой, но что ты там о нем говорила?

– Он упрямый, самоуверенный… – Карли умолкла и уставилась на мать. – Откуда ты знаешь, как он выглядит? Ты видела его фото в газете?

Ее мать со смущенным видом сжала чашку в ладонях.

– Не совсем.

– В Интернете?

– Он был здесь.

– В Ливерпуле? – У Карли замерло сердце.

– Он сказал, что оказался поблизости.

– Он не мог просто так оказаться в Ливерпуле, мама.

– Прости, милая. Я не сказала, что ты здесь, если ты об этом беспокоишься. Если он обидел тебя и теперь преследует…

Карли покачала головой.

– Он не из тех, кто станет преследовать женщину.

– Тогда зачем он приезжал?

– Я не хочу об этом знать. – Она нахмурилась. Проверила телефон, нет ли пропущенных звонков от барона или из агентства. Если бы что-нибудь произошло с Бенсоном, ей бы непременно сообщили.

Но сообщений не было.

– Карли, милая, так что у тебя произошло с этим мистером Джеймсом?

Карли почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Взяв себя в руки, она сказала первое, что пришло ей в голову:

– Я была такой дурой, – и разразилась слезами.

– О, милая, не надо плакать.

– Я знаю… Прости. Я просто… Я совсем не разбираюсь в мужчинах.

И она рассказала матери, что произошло. Как пыталась устоять перед ним, но он был…

– Неотразим? – подсказала мать.

Карли поморщилась.

– Я потеряла голову, как только увидела его, но он не из тех мужчин, кого интересуют серьезные отношения, а самое ужасное, он оказался таким же, как Дэниел.

– Он обманул тебя!

– Нет… Он… – Карли проглотила ком в горле. – Он не любит меня.

– О, доченька!

– Все в порядке. Он этого не стоит.

Карли скомкала салфетку в плотный бумажный мячик и запустила ее в раковину, как они с Лив частенько делали в детстве.

– Девочка, – укоряюще произнесла мать, и в этот момент в кухонную дверь громко постучали.

Карли взглянула на мать.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет.

И не успела Карли остановить ее, как мать направилась к двери.

А затем она услышала голос Дэя и, вытерев слезы, распрямила плечи.

Когда он вошел в кухню, у нее перехватило дыхание. Дэй снова был с ног до головы одет в черную кожу, и Карли поняла, что он приехал на своем мотоцикле из Лондона. Однако от прежнего дерзкого и обаятельного мужчины не осталось и следа, а перед ней был человек, который выглядел так, будто не спал и не брился несколько дней подряд.

Карли пришлось приложить все силы, чтобы не броситься в объятия Дэя. Кроме того, сейчас она наверняка была бог знает на кого похожа: волосы всклокочены, старый материнский халат надет поверх пижамы. У нее был полный шкаф красивых вещей, но, по закону подлости, этот мужчина еще ни разу не видел ее в приличной одежде.

Дэй оглядел ее с головы до ног.

– Ты плакала, – мягко сказал он.

– Нет. У меня аллергия.

Он поднял брови.

– В конце лета?

– Она у меня весь год. – Ее сердце бешено колотилось в груди, но Карли не собиралась выдавать своих чувств.

– Хотите чаю, мистер Джеймс?

– Мама, Дэй не пьет чай, – сухо ответила Карли.

– Я не знал, что ты его пьешь, – хрипло ответил он.

– Что ты здесь делаешь? Я, кажется, просила, чтобы ты оставил меня в покое.

Он глубоко вздохнул, услышав ее ледяной тон. – Я хотел убедиться, что ты получила мои сообщения.

– Я получила одно про трусы, – презрительно отозвалась Карли. – И этого было достаточно.

– Думаю, я вас оставлю, – осторожно вмешалась в разговор ее мать.

Карли обернулась и увидела покрасневшее от смущения лицо матери.

– Спасибо, мам. – Она совсем забыла, что они с Дэем не одни в комнате. И, судя по его лицу, Дэй тоже об этом забыл.

– Насчет того сообщения. – Он поправил воротник куртки. – Я был не в себе, когда отправил его.

– Похоже на то.

Дэй пропустил мимо ушей ее саркастическое замечание и провел рукой по волосам.

– Но я говорю о других сообщениях.

– Мне нет дела до других сообщений. Я хочу, чтобы ты ушел.

Дэй смотрел на ее прекрасное дерзкое лицо. И все? Это все, что она собирается сказать в ответ на его признания? После того, как он излил ей душу?

Он с трудом перевел дух.

– И ты ничего не хочешь добавить?

– Если бы я хотела, то позвонила бы тебе.

– Конечно. – Дэй застегнул куртку и с трудом проглотил ком в горле.

– Прости, что потревожил тебя.

– Лучше бы я тебя никогда не встречала.

Она пробормотала эти слова себе под нос, но Дэй услышал и резко обернулся к ней.

– Знаешь, после того как я излил тебе душу, могла бы вести себя чуточку снисходительнее.

– Излил мне душу? – Карли сердито усмехнулась. – Вот это да, – произнесла она хрипло. – Ты говоришь о женском нижнем белье и требуешь, чтобы я позвонила тебе, словно это я во всем виновата. И это ты называешь излить душу?

– Я не говорил, что ты во всем виновата. Это моя вина.

– Что ж, наконец, мы хоть в чем-то пришли к согласию, – выпалила она. – А теперь можешь идти.

Последнее слово прозвучало как рыдание, и Карли прижала ладонь к губам, пытаясь сдержаться. Черт, она не хотела плакать перед ним.

– Карли, прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Она жадно прильнула к его губам, и Дэй крепко обнял ее.

– Ты должна знать, все, что я сказал, – правда, – хрипло произнес он. – И если ты передумаешь, мои чувства не изменятся.

– О чем ты? – Карли взглянула на него. – Какие чувства?

Дэй пристально посмотрел на нее, и ей стало не по себе.

– Ты прослушала мои сообщения?

Карли шмыгнула носом.

– Мне хватило одного. – Она вскинула подбородок. – Остальные я стерла. Я не хотела… Почему ты смеешься?

Карли попыталась вырваться, но Дэй крепко держал ее за плечи.

– Карли? – ласково начал Дэй. – В этих сообщениях… – Он откашлялся. – Я признавался тебе в любви.

– Ты… Ты признавался?

– Признавался в любви.

– Ты не можешь меня любить, ты ведь мне не доверяешь.

– Ты права, я не доверял тебе, но мне необходимо все тебе объяснить.

И Дэй рассказал ей о своем отце, благодаря которому стал недоверчивым и циничным. О том, что никогда и никому не открывал свою душу.

– Но с тобой все стало по-другому. Сколько я ни пытался отдалиться от тебя, ты не отпускала меня. Ты всегда была в моих мыслях. В моем сердце.

– А что произойдет, если вдруг появится еще один Бекетт?

Дэй снова потянулся к ней.

– Не будет другого Бекетта, потому что на этот раз я полностью отдаю тебе себя, как ты отдала себя мне той ночью. Скажи, что еще не поздно. Скажи, что дашь мне еще один шанс.

Карли взглянула на него.

– Но я еще не отдавала себя тебе полностью, – возразила она, глядя ему в глаза. Она не призналась ему в любви.

– Я думала, что мы с Дэниелом любим друг друга, а он постоянно обвинял меня в том, что я изменяю ему, и это было ужасно.

– Ты сказала, что это он тебе изменил.

– Да. Но затем он унизил меня, я чувствовала себя полной дурой, и…

– И тут появился я и сделал то же самое. – Он крепко обнял ее за талию. – Карли, прости меня. Я идиот.

– Я тоже идиотка, – призналась Карли. – Я могла остаться. Могла заставить тебя услышать меня.

Дэй покачал головой.

– Ничего бы не вышло, потому что тогда мне нужны были лишь сухие факты.

– А теперь?

– А теперь я понимаю, что должен был прислушаться к голосу сердца, а не разума.

– О, Дэй, я понимаю, о чем ты. После смерти Лив я чувствовала свою вину за то, что живу, а она нет. Даже сейчас мне так жаль, что она никогда не сможет пережить счастье, выпавшее на мою долю. Счастье с тобой.

– Она навсегда останется в твоем сердце, Рыжая. И если захочешь, мы откроем отделение в больнице и назовем в ее честь.

– Для детей?

– Хоть для целого мира, если ты согласишься выйти за меня.

– Выйти за тебя?

– А ты думала, что я хотел всего лишь провести с тобой ночь?

– Нет, просто… Мне казалось, ты не хотел серьезных отношений.

– Не хотел. Я не верил в любовь. Пока не встретил тебя.

– Я так сильно тебя люблю, что мне хочется кричать об этом на весь мир.

– Так почему ты не скажешь мне об этом?

– Сколько раз? – поддразнила его Карли.

Дэй крепко прижал ее к себе.

– Пока я не буду удовлетворен.

– Для этого может понадобиться много времени.

– У нас впереди целая вечность, Рыжая. Теперь ты навсегда в моих объятиях.

– Да, – ответила Карли, обхватив его за шею. – «Навсегда» звучит просто замечательно.

Эпилог

Они поженились через месяц в доме Ротмейеров. На свадьбе присутствовали родители Карли и мать Дэя, а также барон и Грегори. Грегори выполнял почетную роль шафера, хотя Карли сразу предупредила, что, если он и на этот раз вздумает убежать, она не станет его преследовать.

Погода порадовала их настоящим летним теплом, легкий ветерок наполнял воздух ароматом последних летних цветов.

Результаты обследования Бенсона оказались очень обнадеживающими. Все его близкие надеялись, что впереди его ждет еще много лет жизни и ему удастся исправить ошибки прошлого и обрести счастье со своей семьей.

Бекетт извинился перед Карли и своим дедом, но пока ни словом не обмолвился с Дэем. Судя по всему, он не мог преодолеть гордость и признать свои ошибки.

Но Дэя это не волновало. Он выплатил долг кузена и помог компании Бенсона пережить тяжелые времена. Теперь он был счастлив, потому что получил то, чего ему так не хватало, – семью, на которую мог положиться и о которой мечтал заботиться.

Он с восторгом смотрел, как его прекрасная невеста идет к нему по дорожке в саду, полном цветущих роз.

Растроганные Рэйчел и мать Карли, Бет, достали носовые платки, а Дэй не сводил глаз с великолепной рыжеволосой красавицы в длинном белом платье.

В тот момент, когда она приблизилась к нему под руку со своим отцом, Грегори, словно маленькая ракета, сорвался с места и, подбежав к ним, принялся заливисто тявкать.

– Все в порядке, приятель, – сказал Дэй. – Теперь она наша.

Песик склонил голову набок, зевнул и улегся у ног Дэя, уткнувшись носом в лапы.

Карли рассмеялась и покачала головой.

– Я столько раз выгуливала его и ухаживала за ним, но он никогда меня не слушался.

– Не сердись, Рыжая, – сказал Дэй, расправляя непослушный локон под ее фатой. – Зато я буду делать все, что ты захочешь, до конца нашей жизни.

Карли взглянула на мужа, а затем на большую фотографию Лив, установленную на самом видном месте. Да, ее сестре непременно понравился бы этот мужчина, и, проглотив слезы, она незаметно улыбнулась Лив. А затем взяла Дэя за руку, и они вместе направились в свое счастливое будущее.

1

Ивел Книвел – американский каскадер, прославился исполнением рискованных трюков на мотоцикле.

(обратно)

2

Хедж-фонд —фонд по управлению ценными бумагами с высокой степенью риска.

(обратно)

3

Экзорцист – человек, изгоняющий беса.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg