«Бархатный отпуск»

Бархатный отпуск (fb2) - Бархатный отпуск [publisher: SelfPub] 1089K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ася Вакина

Бархатный отпуск

Пролог

С невероятной скоростью мой самолет падал камнем вниз… Я металась по салону в поисках чего-то!

Чего??? Парашюта? Катапульты? Спасательного жилета?

Мозг судорожно соображал, как обычно поступают в таких ситуациях. Но, черт возьми! Это не обычная ситуация!!!

Брошенный штурвал покачивало, словно от морских волн. В панике я присела на кресло пилота и постаралась выгнуть «черную дугу» на себя. Штурвал не поддавался!

Ринулась в салон к двери! Она тоже не поддавалась! В голове откуда-то всплыли воспоминания статей в интернете о том, что самолет может падать не более двух минут! Сколько прошло времени? Сколько???

Дыхание сбилось. Сердце выпрыгивало из груди. Уши заложило, наверное, от перепада давления. На лбу выступил пот. Панический страх мог бы сковать мое тело, но случилось наоборот – я, как ненормальная, бегала по маленькому и несколько минут назад казавшемуся уютным салону. Ну, как бегала? Старалась быстро передвигаться, насколько позволяло падение самолета. Мне казалось, что бегала!

Почему-то в туалете нашла парашютное снаряжение! Это с какой целью, скажите, его здесь разместили?!

Как на инструктаже, стала одеваться, натягивая на голову похожую на танкистскую шапку, вскинула рюкзак с парашютом на плечи, щелкнула всеми замками и на всякий случай за них потянула. Вздохнула и пошла бороться с дверью люка. Отчаянно царапаясь ногтями, безжалостно оставляла свой маникюр на обшивке салона. Мелькала мысль как-нибудь зацепиться за ручку зубами. Я тянула на себя до тех пор, пока не вспомнила, наконец, что дверь открывается легким нажатием на кнопку, плавно отъезжая… в сторону!!!

Резко присев и, с невероятным трудом удержавшись за блестящую металлическую ручку, поняла, что разгерметизация салона теперь произошла окончательно. Колени свело.

…Облака пролетали с невероятной скоростью, превращаясь в сплошное белое месиво. Надо было сдвинуться и прыгнуть. Но как? В инструктаже не было ни слова про то, как покинуть самолет во время падения! Или было?..

Никогда бы не подумала, что мой первый прыжок с парашюта окажется настолько экстремальным! Впрочем, как и долгожданный отпуск.

Нечаянно посмотрев вниз, с ужасом поняла, что медлить больше нельзя. Зажмурив глаза, с силой оттолкнулась…

Дернуло меня капитально! Парашют раскрылся. Слава богу!

Под ногами маячил остров. Именно на него мне и следовало приземлиться, всеми правдами и неправдами избежав падения в океан. И какого черта я поперлась на этот долбанный Далайский архипелаг! Чтоб этим туристическим агентам в бюро «Моя планета» было пусто, а заодно и также страшно, когда я в конце своего отпуска приеду к ним, так сказать, поделиться впечатлениями!

Собравшись с мыслями, пришла к выводу: чтобы вырулить на открытую площадку острова, нужно потянуть за стропы с правой стороны. Подняла голову вверх и обомлела…

Мой самолет, который я только что покинула, плавно совершал посадку на полигон соседнего острова…

Открыв рот, подавилась воздухом.

Каков подлец!..

Мерзавцем он определенно не был!..

Все! О нем потом. Разберусь, если останусь жива!

Выбросив ненужные мысли (благо, отлично научилась этому на нескольких тренингах по работе), сосредоточилась на полете. Стараясь уловить поток воздуха, тянула то за одну, то за другую стропу. Отлично. Очень хорошо. Оказывается, инструктаж все же дал жизнеспособные всходы в моем уставшем и нацеленном на абсолютно пассивный отдых сознании.

Оставалось отпружинить при посадке, чтобы, так сказать, «ноги в уши не вросли». Не знаю, получилось ли у меня это, как того требовало обучение, но резкую боль в правом колене я все же получила. Кое-как выпутавшись из огромного полотна парашюта, я повалилась на спину, раскинув руки и закрыв глаза.

Все! Я не разбилась! Я молодец!

Себя нужно обязательно хвалить, согласно когда-то пройденным многочисленным тренингам по личностному росту. Казалось, это было в прошлой жизни. А теперь я чувствовала себя рожденной заново. Все признаки: ходить не могу, лежу на спине, хочется кричать не то от радости, не то от горя, слезы уже текут непрерывными ручьями, и вмиг подступивший голод скручивает желудок. Осталось сказать «агу»…

Глава 1. О предыстории

Если сказать, что свой отпуск я ждала – это ничего не сказать. Я жаждала его наступления почти целый год. И хотела получить его непременно летом. Ну, зачем мне отпуск зимой?

Прошлой весной, еще не подозревая об истинном отношении моего нового босса к отпускам в принципе, еще в начале мая позаботилась о покупке летнего гардероба. Собиралась улететь на теплый пляж Гизы не позднее, чем в начале июня. Но! Мой напарник успел раньше. А главное как? Тихо, мирно подписал заявление у шефа на одной из корпоративных вечеринок, куда я терпеть не могла ходить. Подумать только! На целый месяц уезжал из страны! И я, как добросовестный менеджер, должна была не только отложить свой положенный по закону отдых, но взвалить все его торговые точки на себя. Отлично! И в страшном сне не приснится.

Через месяц напарник вернулся поправившийся и загорелый. Да чего там говорить – килограмм двадцать лишних, вместо чемодана, на себе привез!

Пока передача дел состоялась, пока открыли совместно разработанные мной, но предназначенные почему-то ему новые торговые точки, от которых его зарплата ощутимо увеличивалась не менее чем на треть…

В отпуск отправился босс!

Да. И подписывать мое заявление было некому. И кто бы осмелился подписать в отсутствие босса? В торжественной отступной речи Романа Степановича Штерна, произнесенной на очередном корпоративном вечере по случаю его предстоящего периода отдыха, явно прослеживался четкий посыл с не менее четкими инструкциями по упорной и результативной работе в его отсутствие…

Без комментариев…

В начале августа, предприняв робкие попытки написать заявление и подсунуть его почти что тайком шефу, я столкнулась с яростной волной откровенного непонимания.

– Сейчас мы, как никогда раньше близки к цели – обойти конкурентов! А ты намереваешься вот так просто уехать?! – в напряженных, похожих на сосиски, пальцах Романа Степановича хрустнул сломанный карандаш. Привычным движением он положил обломки в отдельный, предназначенный для этого самого выплеска истинных переживаний за дальнейшую судьбу компании, стакан. – Неужели тебе, Ева, так наплевать на наше общее будущее? – он особенно выделил мое имя, чтобы как можно эффективнее воздействовать на мою совесть. Приемы известные давно. Но перечить Штерну не стоит – факт.

– Я же… – попыталась оправдаться я. Зачем?

– Нет! – перебил мои робкие порывы шеф. – Я настоятельно рекомендую… Я требую от тебя отложить… перенести свои утехи на более подходящее время.

– Когда? – я все же вставила вопрос.

– Ну, это обсуждаемо, – откинулся Роман Степанович в кресле и философски посмотрел в потолок.

Не успела я произнести и слова, как зазвонил его телефон. Он схватил его, будто звонок теперь был спасением от неприятного разговора. Изобразив на лице сложную гримасу крайней заинтересованности, жестом предложил мне покинуть его кабинет, подняв вверх указательный палец, символизирующий об особой степени важности звонящего абонента.

Далее шеф уехал на две недели в командировку.

Лето пролетело, и я со вздохом проводила его.

Но это еще ничего, если бы в это лето ни повторилось тоже самое!..

Сидя в конце сентября в парке на лавочке в кое-как выпрошенный отгул, изо всех сил старалась расслабиться. Что я только не пробовала. Легкое чтиво – раздражало. Достоевский – не воспринимался. На роллердроме – чуть не разбилась. В кино – уснула. Домой идти не хотелось. Ну, потому что дома никто не ждал…

Личная жизнь, посиделки с подружками, интересные знакомства в ночных клубах как-то сначала отошли на задний план, а потом и исчезли вовсе после того, как я удачно (мне казалось) устроилась на работу менеджером по продажам молочных и кисло-молочных продуктов. И если на ночь я раньше пила любой, первый попавшийся на полке йогурт и с удовольствие, то теперь весьма щепетильно подходила к вопросу выбора подобных продуктов. Впрочем, речь не об этом…

В моей фирме «Молочная страна» четко знали все правила постановки целей. Задачи мотивировались денежными премиями и торжественным вручением грамот «за качественно выполненную работу». Иллюзия личностного роста порождала в моем на тот момент неокрепшем сознании ощущение азарта. Работать хотелось. День и ночь. Вырываясь из тесных рядов таких же заурядных продажников, как я. Обгоняя по выполненному товарообороту и маржинальному доходу, я выстроила для себя четкую схему одной мне известную…

Оглянуться не успела, как прошел год. И успешно вроде работала, а повышения не было. Казавшийся таким близким горизонт подернулся призрачной дымкой. Я стала уставать. От отсутствия реальности цели.

Вспомнила, что давно не встречалась с подругами. Две, кстати, за прошедший год замуж вышли. Еще две – собирались. А я, как оказалось, пребывала в гордом и беспорядочном одиночестве. Вот такие витиеватые определения мне лезли в голову!

Знакомство с Олегом произошло случайно. На форуме молочных продуктов он представлял фирму «Мега-С» – фактически основного конкурента моей «Молочной страны». Наши номера в гостинице случайным образом оказались соседними. И я даже сама не поняла как оказалась в его постели. Видимо, как продажник, он меня значительно превосходил в мастерстве. Да если бы я тогда думала об отношениях, о флирте, о любви, наконец, как об удачно заключенной сделке, наверняка ни за что бы не открыла ему дверь своего номера. Впрочем, это тоже история прошлого…

Отношения наши продолжались до того рокового вечера в мае, когда я решила сделать ему сюрприз и приехать прямо к нему в офис. Он сказал, что задерживается, потому что пишет проект, о котором мне, как сотруднику компании-конкурента, знать не положено. И я, встревоженная весенними запахами, соловьиными трелями и почему-то длительным воздержанием, надела черные чулки с крупной сеткой, элегантные красные туфли на высоком каблуке, которые должны были мне позволить самой дотянуться до губ Олега, накинула на обнаженное тело лишь легкий серебристый коротенький плащик, потуже завязав его поясок.

Осторожно пробравшись мимо очень кстати уснувшего охранника, я проникла на десятый этаж торгового центра, где и располагались многочисленные офисы «Мега-С». В конце коридора слышались какие-то звуки. Стараясь поднимать каблуки, я почти бесшумно пересекла коридор и заглянула в приоткрытую дверь…

Олег трахал прямо на столе свою начальницу…

Обнаруженной быть я не захотела. Слышать за спиной банальное: «Это не то, что ты подумала…», тоже не было желания. В общем, круто развернувшись, я также бесшумно покинула торговый центр. Слез не было. Наверное, не положено им было быть. О чем тут плакать? Ничего же серьезного между нами. Никаких обещаний. Никаких признаний. Секс поначалу раз в неделю, несколько букетов одинаковых белых роз, длинные переписки в вайбере, порой сексуального характера…

Я зашла в первый попавшийся клуб и села на высокий крутящийся стул у барной стойки, заказав четыре стопки водки. Никогда не пила. В тот момент же мне это действие показалось вполне соответствующим ситуации. Выпила первую. Не заметила. Не ощутила вкуса. Вторая сразу ударила в голову, ослабив мертвую хватку напряжения в спине. Я немного расслабилась, усевшись поудобнее. Почувствовала на себе чей-то острый взгляд. Черт! Я все еще была без белья. И теперь расслаблено сидела, разведя в стороны колени…

Я посмотрела в сторону. Его острый взгляд обжигал. Мужчина в темной куртке. Явно очень высокий. Широкоплечий. Темно-русые волосы, на затылке собраны в хвост. С аккуратно подстриженной бородой, за которой никак не удавалось запечатлеть его лицо полностью. В руке он вертел брелок с ключом в виде пластиковой карты. На барной стойке перед ним стоял свежевыжатый апельсиновый сок. Он смотрел на меня с нескрываемым и совершенно определенным интересом. А чего я хотела? Пришла в клуб с ярким макияжем, без нижнего белья, в вызывающих чулках и туфлях на неимоверно высоком каблуке. Я закинула ногу на ногу и смешалась еще больше, потому что распахнувшиеся полы моего плащика открыли резинки чулков. Собралась резко подняться, чтобы уйти. Задев третью стопку опрокинула ее себе на плащик. Спрыгнула со стула, засуетившись, уронила сумочку на пол… Это было в моем состоянии ужасной трагедией. Я застыла на месте, то поглядываю на предательски выскользнувшую сумочку, то на мужчину, который теперь, слегка развернувшись, открыто наблюдал за тем, как я собиралась выкручиваться из сложившейся ситуации. Прекрасно!

Оценив критичность ситуации, сообразила, что тусклое освещение клуба при быстрой моей рокировке не позволит ехидному незнакомцу разглядеть хоть что-то из моего неглиже. Молниеносно схватив сумочку, бегом выбежала из клуба и, по удачному стечению обстоятельств, сразу прошмыгнула в первое попавшееся такси, резко захлопнув за собой дверь. Сквозь тонированное стекло увидела, как мужчина спокойно выходит из клуба. Маньяк, наверное!

Через двадцать минут я уже была дома.

Олег не позвонил ни на следующий день, ни через неделю. Через месяц я внесла его номер в «черный список» и перестала ждать. Боялась лишь случайной встречи.

После случившегося мой отпуск стал мне просто жизненно необходим!

Даже не знаю, как мне удалось до него дожить.

Глава 2. Запоздалый отпуск или учи лучше географию

Я пришла в туристическое агентство в начале сентября. Ровно в тот день, когда было подписано мое заявление на отпуск, в двух экземплярах и на всякий «пожарный» случай зарегистрировано в специальном журнале с присвоением порядкового номера. А как иначе?

Устало развалившись в удобном кресле, я с интересом разглядывала фотографии на стенах туристического агентства «Моя планета», кстати, рекомендованного моим напарником по работе. Ну, он же второй год подряд хорошо отдыхал!

На невидимой в уютном полумраке леске к потолку был подвешен самолетик из фанеры. Видимо, сувенир из какой-нибудь страны. Загадала себе обязательно привезти что-нибудь подобное.

– Добрый день. Меня зовут Сергей, – поздоровался со мной мужчина и улыбнулся ослепительной улыбкой. Казалось, в тот момент он раздевал меня глазами, бессовестно заглядывая в разрез обтягивающей спортивной майки. – Это прекрасно, что вы выбрали именно наше агентство. Мы обязательно подберем лучший и самый подходящий именно для вас вариант отдыха. Прошу, пройдемте в мой кабинет, – пригласил он меня учтиво и даже слегка поклонился. Что ж, «прогиб засчитан», как сказал бы мой босс. Отрепетировано, как нельзя лучше.

Я поднялась и, расправив плечи, легкой походкой проследовала туда, куда приглашал агент, мельком бросив голодный взгляд на его фигуру. Надо признать – он чертовски красив. Я бы даже не отказалась взять его с собой, ну, разумеется, слегка доплатив. Глупая, конечно, мысль. Ева, стоп. Его накаченные плечи, высокий рост, белозубая улыбка, пробирающий до мурашек похотливый взгляд – всего лишь инструменты, так сказать, рабочий материал для достижения результата и перевыполнения плана по приобретению путевок…

– Какого рода отдых вам нравится? – обратился ко мне Сергей после того, как секретарь (совсем немиловидная девушка) поставила передо мной чашечку кофе и сливки, а затем, тихо притворив за собой дверь, покинула этот погруженный в голубоватый полумрак кабинет. – Необыкновенно хороша Бенева с ее морскими прогулками. Или горнолыжный курорт – скоро разгар сезона. Может, Тирра? Парашютный спорт, дайвинг…

– Мне нужен тихий и отдаленный отдых, – перебила его я.

Мужчина на секунду замолчал, будто в задумчивости уставившись на меня. А потом, неожиданно о чем-то вспомнив, снова продемонстрировал ровную белозубую улыбку.

– Вы что-нибудь слышали о Далайском архипелаге? – он слегка наклонился, чтобы показать свою заинтересованность. И в тот момент я была уверена, что он предлагает мне свой заготовленный заранее беспроигрышный вариант. Ведь сезон отпусков кончался, а план нужно было выполнять. Кому, как не мне знать, какие рычаги на этом этапе нужно использовать, чтобы добиться успеха.

– Что-то слышала… – неопределенно отозвалась я, нацепив на себя маску Всезнайки.

– Конечно, – утвердительно замотал головой мужчина. – О нем ходят легенды! Это же просто райский уголок! Спокойствие, уют, качественное питание, доставляемое из самого дорогого ресторана Викары – столицы Ливреи. Да что я говорю! Сейчас сами все увидите! – и он принялся взволнованно шарить мышкой ноутбука в поисках фотографий.

Я постаралась незаметно вздохнуть. Средства мои на отдых были ограничены, ровно как и познания в географии. Честно признаться, я понятия не имела, где находится этот самый Далайский архипелаг, а спросить значило бы показать свое невежество. Блин. Какого рожна я так плохо учила в школе географию!

Сергей повернул ко мне ноутбук и я внутренне ахнула.

Он предлагал мне отдельный бунгало с выходом прямо в океан, с несколькими голубыми, как небо, бассейнами, просторной комнатой, выдержанной в спокойных тонах…

– Вот. Это мой самый любимый номер, – доверительно произнес он.

– Какая-то культурная, так сказать, программа предусмотрена? – с важным видом спросила я.

– Конечно! – воскликнул мужчина. – Ежедневно вам будут предлагать: морскую прогулку на яхте, поездку в затерянный в густых джунглях городок с почти забытой цивилизацией коренного населения – народа каа, многочисленные игры и соревнования, театральные представления и, разумеется, дискотека под открытым небом. Все это будет расположено несколько поодаль – на территории трехэтажного отеля, для того, чтобы не мешать уединению…

Я все представила в красках, буквально взлетев на мягкие облака этой самой искусно описанной агентом мечты. Разумеется – этот остров его козырь! Теперь оставалось лишь узнать цену, а это непросто. Во-первых, потому что я, уже твердо решившись непременно посетить Далайский архипелаг, боялась, что цена не совпадет с моими возможностями. Ну, а во-вторых, крайне не хотелось с высоты птичьего полета больно падать в глазах красавца-агента.

Поэтому, когда он невзначай озвучил цену, я не смогла сдержать удивления. Накопленных мною денег с лихвой хватало на все. Пришлось деликатно уточнить, сколько звезд у бунгало, точно ли «все включено», входит ли в стоимость развлекательная программа и т.п. Оказалось, что разговаривать о деньгах не так уж и страшно. Ну, это с легкой подачи агента.

Подготовленные на отпуск средства я внесла сразу, дабы быть спокойной, что моя поездка состоится. Кроме того, именно в этот день действовали просто «конячьи» скидки на ежедневное проживание в бунгало, а также бонусы на перелет. Конечно, я же в понедельник пришла, что для меня оказалось явной удачей. Сергей довольно потер руки. Сегодня его день прошел не зря. Я его понимала. Успешная сделка, гарантированный процентов на девяносто результат.

Итак до моего отпуска оставались считанные дни, которые я использовала по полной программе. Что там требуется взять с собой в отпуск? Маникюр, педикюр, новую прическу, свободную повседневную одежду, пару-тройку купальников… Шляпу и очки… Вечернее платье, короткое, разумеется, босоножки на высоком каблуке, непременно с узенькими блестящими застежками, крем для загара, крем от загара, защитный крем… И, конечно, шелковую сорочку с кружевом и кружевное нижнее белье на случай удачного исхода курортного романа. Нельзя забыть про фотоаппарат. И к нему несколько аккумуляторов, чтобы ничего не пропустить. Все это я судорожно покупала целую неделю…

Настроение было приподнятым. Я на сто процентов была уверена в том, что мне предстоит провести самый лучший и незабываемый в своей жизни отпуск. Хотя, немного поразмыслив, я пожелала, чтобы он оказался самым плохим из всех, которые мне предстоят в будущем. Ну, типа, все лучше и лучше…

Глава 3. Мой пилот – Зигзаг Макряк

В назначенный день я получила свою путевку в агентстве «Моя планета». Тот самый Сергей, красавчик-мужчина, агент, благодаря которому я «словила» кучу бонусов и скидок по приобретению этой путевки, присутствовать на сем торжественном мероприятии, к сожалению, не смог, о чем заблаговременно уведомил меня телефонным звонком. Командировки дело непредсказуемое – в этом я его понимала.

Уже в полдень предстоял восьмичасовой перелет. На комфортабельном «Боинге» мое место располагалось над крылом. О тайге, вспомнившейся в песне «Под крылом самолета о чем-то поет…» и речи быть не могло. Я летела покорять острова!!! А ведь как звучит!

Первое фото на крыло самолета – щелк.

Честно признаться, на самолете я летать люблю. Впечатляет все: от взлета, красоты земли с высоты выше птичьего полета, зон турбулентности до мягкой и порой не очень посадки, каждый раз сопровождающейся бурными аплодисментами пассажиров. И нисколько мне не страшно. Наверное, потому что мозг изначально привык воспринимать полет, как просмотр увлекательного фильма. Когда не думаешь о высоте, не думаешь и о возможном страхе. И теперь я была полностью настроена на позитивный лад.

Разглядывая в полете саму путевку, меня очень удивило, что она была написана на каком-то неизвестном мне языке. Туроператор из местных аборигенов – эта мысль меня порядком развеселила.

Незаметно для себя я мечтательно откинула голову назад и с улыбкой на лице задремала. А проснулась только, когда самолет уже совершил приземление. Вот это да! Столько проспать!

За окном открывался весьма странный пейзаж. Взлетная площадка, надо сказать, не отличалась красотой и роскошью. Впрочем, не многие страны могут себе позволить шикарный аэропорт. А вот роскошные отели – вполне. Ну, по крайней мере, я так думала.

Сойдя с трапа самолета, я полной грудью вдохнула сладковатый воздух столицы этого маленького государства Ливрея. Посмотрев в небо, я заметила, что над аэропортом Викары сгущались грозовые тучи. Слева от меня, вдали, курился какой-то вулкан. Решила обязательно о нем поподробнее расспросить своего гида. Надо же узнать, наконец, куда я попала.

Рассматривая низкие серые тучи, я не заметила, как ко мне кто-то приблизился, и отчаянно взвизгнула, когда меня этот самый кто-то потянул за руку.

Быстро тараторя на незнакомом мне языке, узкоглазый левреец предлагал мне, видимо, отовариться у него дешевыми безделушками. Какое там! От испуга я не могла придти в себя, поэтому единственное, что получилось выговорить, было:

– Кыш!

– Кыш? – изумленно переспросил ливреец и, насколько смог, широко раскрыл глаза.

Я выставила руки вперед и отрицательно замотала головой. Ну, как же смешно, наверное, это все выглядела со стороны. Только в стороне уже никого не было. И я тоже поспешила к отдаленно стоящему зданию, видимо, являющемуся аэропортом.

– Добрый день! – поприветствовал меня высокий мужчина.

Нет, я, конечно, была готова увидеть гида, но представить, что он будет выглядеть именно так…

Высокий рост, кажется, уже упомянула. Широкие плечи – такие мне нравятся. Одет в кожаную куртку и джинсы. Лица вообще разглядеть невозможно – один аристократический нос торчит из-под бороды, будто придавленный сверху еще и солнечными очками. Волосы забраны на затылке в небольшой хвост. Рокер? Возможно.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, стараясь сдержать рвущуюся изнутри улыбку.

– Пройдемте. Вам со мной, – коротко объявил мужчина, даже не удосужившись представиться. Может, у них тут так принято. Мало ли, развивающаяся страна, дикие обычаи…

Я повиновалась. Последовала за ним обратно из аэропорта на улицу. Он шел так быстро, не оглядываясь, что я значительно отстала, хотя и старалась быстро перебирать ногами. Но как такое возможно на каблуках и с огромным чемоданом?

Да. Странно, что этот гид даже не предложил мне чемодан донести. И куда он так бежит!

Несколько поодаль от того места, куда приземлился мой «Боинг», стоял… ээээ… как бы это назвать… небольшой частный самолет… напоминающий «кукурузник»…

– Мы полетим на этом? – с сомнением спросила я, когда приблизилась, наконец, к сему транспортному средству.

– Чем вам не нравится мой «Крепыш»? – усмехнувшись, съязвил он.

– Мне сомнительно, что он «Крепыш», – постаралась уколоть я.

– Сейчас убедитесь. Поднимайтесь на борт.

Я неопределенным жестом постаралась указать на чемодан.

Но!

Этот нахал развернулся и стал подниматься по трапу!

Что мне оставалось делать? Не обратно же лететь.

Стала подниматься. И чемодан мне стоил неимоверных усилий.

– Вам помочь с чемоданом? – раздался мужской голос из кабины пилота, когда я уже поднялась на борт.

– Нет, спасибо, – отозвалась я, обливаясь потом и с трудом сдерживая сбившееся дыхание.

Огляделась. Да ладно!

– Вы предлагаете мне сидеть на лавке??? – моему возмущению не было предела!

– Могу уступить вам место за штурвалом, – отозвался мужчина.

В одну секунду я оказалась в кабине.

– Что вообще происходит? – возмущенно и одновременно обиженно прошипела я. – Обещали сервис, а я его не вижу!

– Вы скоро привыкнете и непременно его обнаружите. Акклиматизация, так сказать, – усмехнулся пилот-гид.

Я помотала головой, словно пытаясь проснуться. И хотела уже дальше продолжить возмущаться, но этот нахал завел двигатель, отчего разговаривать стало невыносимо. Круто развернувшись на каблуках, я намеревалась походкой от бедра проследовать до предложенного посадочного места, если его так можно было назвать. Хлопнула «купешной» дверью! Но самолет резко тронулся, отчего я по инерции полетела, выставив перед собой руки вперед.

– Ай! – закричала я, ногтями зацепившись за лавку. – Придурок!

Удержалась, аккуратно присаживаясь. Увидела ремни безопасности и сразу пожелала пристегнуться. Кажется, я говорила, что совсем не боюсь летать? Что даже люблю это делать, любуясь красотами из иллюминатора. Чушь! Я нагло врала! Теперь меня внутренне трясло, но определить причину было невозможно – то ли злость, то ли страх…

Никаких иллюминаторов и в помине не было на этой колымаге! Я смотрела, как мой тяжелый чемодан, беспрерывно взрагивая, сползает постепенно ко мне, будто в поисках защиты. Мне, признаться, тоже хотелось отстегнуть ремни, сползти на пол и обеими руками обнять чемодан. Но я же взрослая девочка. Переживу.

Ради бунгало с видом на океан. Ради ласкающих мою уставшую кожу солнечных лучей. И ради такого долгожданного отдыха.

Ну, совмещает пилот ставку гида. Что в этом такого? Местный колорит.

Через несколько минут полета, от которого в ушах звенело так, будто я сидела рядом с двигателем (а может, так оно и было), наш «кукурузник», как я сначала подумала, попал в зону турбулентности. Но! Страх, пережитый за те минуты, превзошел все мои ожидания. И через некоторое время я с ужасом поняла, что турбулентность никак не кончается. Самолет то и дело кренился то на одну, то на другую сторону.

Смекнув, что мое беспокойство уже достаточно затянулось, я щелкнула кнопкой ремня безопасности и, цепляясь за обшивку, поднялась. Лучше бы я ползла! Широко расставив ноги, будто старалась зацепиться за пол каблуками. Получалось, как у косолапого пингвина. Слегка пружиня в коленях, стала передвигаться по направлению кабины пилота. Через пару шагов мне удалось схватиться за ручку двери. Шумно выдохнув, я потянула ее в сторону. Дверь поддалась. Я еще раз шагнула, набирая воздух в легкие, чтобы прокричать, пробиваясь сквозь шум и некий свист, но…

То, что я увидела перед собой, заставило поперхнуться и шумно выдохнуть. Этот самый гид-пилот крепко держал штурвал, напряженно разведя руки в стороны. Куртки на нем больше не было – она валялась на полу. Он остался в одной белой, довольно открытой майке. Через спинку кресла я мельком заметила, какие мокрые эти горы мускулов…

Но впереди я видела стекло самолета… А за ним ничего не было видно! Одна темнота, плотные серые тучи и молнии, то и дело будто проскальзывающие по стеклу…

Я поняла. Мы просто попали в грозу…

И теперь летим, ничего перед собой не видя… Как утки из диснеевского мультика «Утиные истории» во время очередного своего приключения. А пилот мой, вместе со своим «кукурузником» явно напоминали Зигзага Макряка. В какую утиную историю я вляпалась!

Чтобы не вскрикнуть, закрыла рот рукой. Хотя, глупо, конечно, что бы от этого изменилось?

– Нам еще долго лететь? – словно невзначай, прокричала я.

– Тебя тут только не хватало, – крикнул в ответ мужчина.

И я бы возмутилась… но при других обстоятельствах.

Потому что он на секунду повернул ко мне лицо, теперь уже лишенное очков, и… у меня подкосились колени. Это был тот самый мужчина из клуба! Перед которым мне пришлось быстро поднимать сумку, будучи по невероятному стечению обстоятельств лишенной нижнего белья…

И тогда я подумала, что он маньяк! А теперь этот бородатый мужик оказывается гидом! Все это нагромождение событий никак не укладывалось в голове и больше походило на кошмарный сон.

Вот так отпуск меня ждет! Бархатный сезон!

Остаться бы теперь живой. Мысли путались. Я совершенно не знала, как мне поступить. Но что-то предпринять было просто необходимо.

– Куда мы летим? – выкрикнула я самое нелепое, что только могло придти мне в голову.

– На курорт! – ответил бородач, при этом ехидно мне подмигнув.

Может, он тоже ливреец, абориген какой-нибудь? Может, у них обычаи такие – воровать невинных девушек в аэропорту?.. Хотя по поводу невинности явный перебор. Какая уж из меня невинность! Но и аборигены в общем понимании этого слова вряд ли умели управлять самолетом. Если только специально обученные. Нет. Мой бородач не был похож на ливрейца. Я отмела эту мысль.

Тогда кто он? Все-таки гид? А встреча в баре пару месяцев назад – чистая случайность. Скорее всего. Вот. Так гораздо лучше думать.

Но тогда куда мы летели? Ах, да! Как же я забыла! На курорт! Блин… Что-то не сходится.

– Как вас зовут? – спросила я как громко, что в горле неприятно запершило.

– Федор.

– А меня Ева, – зачем-то крикнула.

– Я знаю.

Опять мне его ответ показался подозрительным. Хотя, конечно, как гид он просто обязан знать, кого встретил.

– Такие бури здесь часто? – Что я говорила! Это же просто нелепо!

– Ежедневно, – ответил он, резко потянув за штурвал. Если бы я изо всех сил не держалась за дверной косяк (не знаю, может, в самолете он и по-другому называется), то непременно отлетела бы с самый хвост самолета.

– Что вы делаете! – возмутилась я, с трудом проглотив комок, образовавшийся от испуга. Ответов на его реплику у меня было множество, но высказать накопившееся не пришлось.

– Пытаюсь спасти наши задницы, – весело ответил Зигзаг. Ну, точно, как в мультике! Хотя, наверное, детский персонаж так не мог ответить.

Бородач резко нажал на штурвал, и мы, по-прежнему пребывая вне зоны видимости – только черные и по виду вязкие тучи за стеклом, начали снижаться. Всё! Я решила, что мы падаем. Но ничего выговорить не смогла.

– Сейчас вам лучше присесть и пристегнуться, – посоветовал первый и единственный на борту пилот. – Мы начинаем посадку.

– Какая забота! – одними губами проговорила я и, скрючив недовольную мину, развернулась, чтобы вновь преодолеть это сотрясающееся пространство до лавочки.

– Поторопитесь! – крикнул мне вслед бородач. – Скоро будет трясти.

Офигеть! А до этого я могла пройти по комфортабельному салону с фруктовой вазой на голове! Но на то, что Зигзаг только что пошутил, похоже не было. Ускорившись в переставлении ног, заточенных в туфли на высоком каблуке, через несколько секунд я достигла лавочки. Пристегнулась. И, надо сказать, весьма своевременно. Потому что в следующую секунду меня так тряхонуло, будто самолет все-таки упал. Даже скрежет обшивки послышался!

Все. Мы приземлились. Колымага катилась по земле…

Когда сей «Борт номер один» остановился, на меня вдруг накатил панический ужас. Из кабины вышел бородач…

– С приземлением, – поздравил он. – Не слышу бурных аплодисментов.

– Не успееела… – заикаясь, проговорила я.

– Можно уже выходить, – слегка наклонив голову, проговорил бородач.

– Хорошо, – крикнула я, еще не оправившись от оглушающей тишины и продолжая сидеть на месте. Я смотрела на этого высокого и сильного мужчину и боялась его. Он не гид! Вот точно не гид!

– Или вы собираетесь оставаться здесь?

Его зовут Федор. Я вспомнила.

Осторожно выщелкнул ремень безопасности, на трясущихся ногах постаралась подняться. Как бы оно ни было, я не собиралась терять чувство собственного достоинства. Расправила плечи и гордо вздернула подбородок.

– Где мой бунгало? – постаралась спросить как можно увереннее.

– За бортом.

В этот момент где-то наверху так сильно громыхнуло, что я слегка втянула голову в плечи. Но вовремя сообразила, что выгляжу смешно.

– Идемте, – призывно выговорила.

Бородач слегка усмехнулся, развернулся и направился к выходу. Тяжелый чемодан снова пришлось тащить самой.

Выглянув, я увидела, что грозовые тучи сделались почти черными и низко нависали над домом. А между бунгало и мной был водопад из дождя.

– Эй, – окрикнула я бородача, который уже ждал меня на крыльце домика. – Зонт есть?

– Он вам не поможет, – усмехнувшись, ответил Федор.

Вот придурок! Ладно! Что б ему пусто было!

Выползла вместе с чемоданом наружу. И в одно мгновение мое коротенькое летнее платьишко прилипло. По телу бежали прохладные ручьи. Волосы слиплись и повисли на плечах, словно мокрая тряпка. Я ковыляла по мощенной каким-то природным камнем дорожке, слегка всхлипывая. Может, мне стоило переждать дождь на борту?..

– Прекрасно выглядите! – проговорил мужчина, когда я все-таки дошла. Бросив чемодан, размахнулась, чтобы отвесить пощечину этому наглецу!..

Глава 4. Десять биксов, но ты не королева

Он поймал мою руку и крепко сжал. Он молчал. А мне эта минута показалась вечностью. Я успела разглядеть безразличие в его пронзительных зеленых глазах. Аккуратно подстриженные усы и бороду. Капельки дождя, скатывающиеся по коричневой кожаной куртке. И слегка намокшая белая майка открывала островок курчавых волос на груди, в которых запутался необычный медальон. И снова не время о чем-то спрашивать.

– Извините, – проговорила я, испугавшись. – Нервы.

– Понимаю, – его бровь взметнулась кверху. Он выпустил мою руку и проговорил: – Это ваше бунгало. Мое – соседнее. Завтра осмотритесь и приступите к своим обязанностям. Сейчас уже поздно. Да и вам… – он обвел мою фигуру несколько брезгливым, как мне показалось, взглядом, – нужно привести себя в порядок.

Резко развернувшись, бородач быстрым шагом, прямо через ливень, двинулся прочь. Я тоже развернулась и ткнула пальцем в соломенную дверь. Она поддалась. Замка не было! Он что, подумал, будто я решусь жить на этом чертовом острове в соломенной хижине, с не запирающейся дверью???

Я, конечно, была наслышана, что, приезжая на отдых, в чужую страну, нужно вложить в паспорт при заселении десять биксов, а потом просто уверенно занять лучший номер, не заморачиваясь на тему редкой уборки занимаемого помещения, грязного белья, отсутствия вытяжки, горячей воды и сломанного кондиционера… Но! В какой конкретный момент я забыла это сделать? В самолете? И что? Он развел бы тучи руками, а «кукурузник» превратился бы в «Боинг»? Или при выходе? Когда он одолжил бы мне зонтик или отнес бы в бунгало на руках?.. Может, когда я намеревалась его ударить? Надо было занести руку с уже подготовленной, хоть и вымокшей купюрой?..

Широкая кровать была застелена белоснежной простыней. Душевая кабина блестела и пахла свежестью. Ну, хоть по гигиеническим показателям были какие-то соответствия.

Усталость навалилась на меня с такой силой, что я решила наплевать на отсутствие замка. И десять биксов завтра, и целомудрие тоже…

Сбросила на кафельный пол тряпку, которая прежде воспринималась мной, как дорогое, купленное в бутике платье. Туфли сняла – особенная радость. Нижнее белье со злостью отбросила в сторону. Встала под душ. Наконец-то. Повернула блестящую ручку, и… Ничего! Воды не было!

Да ладно! У них тут тоже отключения? Посреди бархатного сезона ЖКХ надумало проводить профилактику, готовясь к зимним холодам? Блин! О чем это я? Какие на фиг холода!

Вышла из душевой кабины в замешательстве. Надевать мокрое платье? Или вытащить из чемодана сухое, которое через минуту станет мокрым? Решила второе. Чтобы, хоть немного побыть в сухом.

Я намеревалась дойти до бунгало этого негодяя-гида и высказать все, что я о нем думаю? Нет. Просто дать десять биксов и попросить другой номер. Может, он, этот бородач, и не виноват, что обстоятельства сложились подобным образом. Дождь, отключение воды, неимоверно тяжелые условия работы – вынужденная перевозка пассажиров на летном устройстве, не прошедшим технический осмотр, потому что механик отпросился на час пораньше… И Федор просто вынужден за всех отдуваться. И заработать хочется – жена, дети семеро по лавкам… Где еще на этом богом забытом острове найти приличную работу? Страна-то развивающаяся…

Отдавая себе должное в том, что все-таки я необыкновенно отзывчивый и понимающий человек, и, облачившись в такое же коротенькое летнее платьишко, выбрав на этот раз босоножки на плоской подошве, завязав мокрые волосы в тугой узел и прихватив с собой десятибиксовую купюру, я сквозь все природные ненастья отправилась добывать себе лучшие условия проживания.

Через секунду беспощадно намокла, хоть и старалась бегом преодолеть небольшое расстояние, разделяющее наши бунгало. Нырнув под козырек, с удивлением обнаружила, что дверь хижины бородача была оборудована замком! Постучалась, если этот процесс можно так назвать. Все-таки дверь соломенная.

Дверь открылась. Федор стоял передо мной в одном полотенце на бедрах. Клянусь! Я забыла, зачем пришла. Нелепо размахивая десятибиксовой купюрой, словно рыба на суше, хватала воздух ртом.

– Что? – спросил он нахмурившись. Но когда его взгляд скользнул по моей фигуре, меня вдруг разом бросило в жар. Он рассматривал мои соски, призывно торчащие и ничуть не скрываемые тонкой намокшей тканью легкого платья. Скорее наоборот…

Глядя на него, стало казаться, что натянутое белое полотенце не выдержит и соскользнет на пол. Как мне тогда себя вести? Уверена, он-то как раз прикрываться не будет…

– Мне нужно другое… бунгало… – с трудом выговорила я.

– Чем же вас не устроило это? – все так же заинтересованно разглядывая, но безразличным голосом поинтересовался бородач.

– Там нет воды! – возмущенно произнесла я, стараясь сдерживать рвущееся из груди рваное дыхание.

– Как вы это определили? – бровь мужчины снова скользнула вверх. Эта его особенность начинала меня бесить.

– Путем нехитрых манипуляций с краном, – попыталась съязвить.

– Вы пробовали его включить или манипуляции касались других действий, не связанных с включением воды? – прозвучало как-то глухо и будто с двусмысленными намеками.

Я задохнулась! Да что он себе позволяет! Услуги, значит! Четыре звезды, значит! Отдельное комфортабельное бунгало! Где все это???

– Вы полагаете, я не умею обращаться с краном?! – прошипела я.

– Я предполагаю, что длительный перелет вас утомил настолько, что вы пришли ко мне за помощью. Проходите. Я с радостью ознакомлю вас с инструкцией по использованию душевого крана. Помогу, чем могу, – последние слова снова показались мне странными.

– Вы… – я задохнулась вторично.

Бородач бесцеремонно взял меня за руку и потянул к себе. В одно мгновенье оказавшись внутри, я осмотрелась. Его бунгало явно не походило на мое. Персонал живет роскошнее, чем отдыхающие?

– Идемте, – произнес он, закрывая за мной дверь.

Сделав шаг, сразу почувствовала, как мои ноги утонули в высоком ворсе белоснежного ковра. Странное ощущение – ворс немного холодил ступни. Наверное, в жару это было бы просто потрясающе.

Из соседней комнаты послышался недовольный рык, а в следующее мгновение оттуда выбежала… рысь! Она ощетинилась, приняв угрожающую позу, отчего я осторожно отступила на шаг назад.

– Это Дуся, – не оглядываясь и также безразлично откомментировал выход зверя бородач. – Она добрая.

– Я вижу, – еле слышно пролепетала.

Рысь недовольно прорычала, готовясь к прыжку.

– Уберите животное! – закричала я.

– Дуся, свои, – он произнес это так, будто сидел с друзьями за бокалом пива в спорт-баре. Но зверь послушался и, недовольно мурлыкнув в сторону своего хозяина, Дуся удалилась обратно в комнату.

А предупредить ее сразу о том, что у них в жилище «свои», было нельзя?! Хотел произвести на меня впечатление! Эй, чувак! Ты вообще не в моем вкусе!

– Идите сюда, – позвал бородач.

Я прошла за ним. Он стоял рядом с душевой кабиной, слегка наклонившись за рукой, держащейся за кран.

– Смотрите, на него просто надо нажать, – слегка надавив, он заставил воду литься из лейки душа.

Если сказать, что я почувствовала себя в этот момент набитой дурой, не сказать ничего. Просто нажать!

– Я поняла, – смутившись, мотнула головой и опустила глаза. В руке смяла купюру, понимая, что отдать ее не смогу. – Не буду вас больше беспокоить… Спасибо.

Круто развернулась, намереваясь бежать подальше от его блуждающего по моей фигуре взгляда. За спиной услышала что-то вроде цоканья. Оставалось надеяться, что данный звук не относился к моему облипшему платью.

Бежать! Бежать как можно скорее!

– Жду вас завтра утром… – услышала реплику, когда выбегала из бунгало.

Очень странно. Может, расскажет мне об экскурсиях и других культурно-массовых мероприятиях?..

Судя по тому, что изнасилования и убийства не произошло, все не так уж и плохо. Федор определенно гид, просто очень странный, надо сказать. Что ж, я тоже не подарок. Отпуск начался – а это самое главное.

Душ подчинился. Приятные струи смыли с меня все отчаяние, возникшее после начала полета.

Я плюхнулась на кровать и расслабилась. Закрыла глаза и улыбнулась. Все-таки он красив. Особенно плечи и руки – моя слабость. То самое место, где плечо переходит в лопатку, а небольшие бугорки мышц как-то призывно играют…

Уезжая, я думала о коротком и ярком любовном приключении. Может, это как раз оно?..

Глава 5. Один день в раю, где без черта не обошлось

«Доброе утро…» – раздалось где-то вдалеке. Недовольно поморщилась, но проснулась. Что происходит? Я прекрасно помню, что пребываю в отпуске. Так какого лешего мне не дают выспаться?

– Я сегодня вынужден вылететь в город, поэтому склонен как можно скорее огласить вам все обстоятельства вашего пребывания здесь.

Он что, беспардонно вошел в мой бунгало??? Я протерла глаза и резко села на кровати. Какое мне дело до его отлета?

– Через пять минут я жду вас у себя, – немного недовольно произнес он и вышел.

С какой это стати я должна ни свет ни заря плестись к нему? Там что, переговорный пункт? Как же хотелось спать.

Заставила себя встать. Через пять минут, кое-как привела себя в порядок: волосы оставила распущенными, надела коротенькие джинсовые шортики и обтягивающую белый топ, выгодно подчеркивающий природные особенности моей высокой груди, торчащие округлыми горошинками соски – и без лифа круто. Утром все казалось весьма позитивным. Вышла и увидела чудесную картину.

Как и обещал агент из «Моей планеты», сразу за бунгало располагался океан. Белый песок… Ласково шелестящие пальмы… Голубые волны, накатывающие с белоснежной пеной. Удивленно открыв рот, я не могла пошевелиться. Стояла и смотрела очарованная. Ну, вот, совсем другое дело! А то кто-то, помнится, обещал ежедневные бури. Болтун!

Мой «баунти» меня ожидал, с радостью распахнув свои солнечные объятья…

– Вы скоро? – послышался недовольный голос Федора.

– Что, собственно происходит? – возмутилась я, но все же двинулась в сторону его бунгало.

Рысь лежала посреди комнаты и тяжело дышала. На мое появление она не обратила практически никакого внимания. Это успокаивало. Повторения вчерашнего мне не хотелось.

Гид осмотрел меня с ног до головы, отдельно остановившись на полоске открытого живота между топом и шортиками. Я сделала вид, что не заметила.

– Все бунгало принято убирать ежедневно, – начал бородач, совершенно не обращая внимания на мое возмущение. Уборочный инвентарь расположен в подсобке. Любое появление пыли недопустимо. Надеюсь, вы разделяете мое мнение.

Та деловая интонация, с которой он рассказывал мне про обязанности местных уборщиков, позволила мне убедиться в серьезности его подхода к делу, который вчера я, возможно, не увидела в силу накатившей на меня усталости.

– Кофемашины в каждом бунгало нуждаются в ежедневном обслуживании, – продолжал гид. – Таблетки и все необходимое для этого находится в шкафчике рядом. Обновлением бара занимается Лисо – ливрейский парень. Славный малый, рекомендую. Правда, для короткого романа он вам вряд ли подойдет, – бородач кинул мне это через плечо, – чересчур впечатлительный и серьезный. Впрочем, это вам решать.

Наглец! Поскорее бы уже он уехал!

– Завтрак, обед и ужин готовить не придется. Тот же Лисо доставит его из ресторана. Остальное время настоятельно рекомендую вам потратить на отдых. Искупайтесь в океане, пока погода позволяет. День редкостный для теперешнего сезона.

Уже второй раз он упоминал, что погода баловать не собиралась. Не придала этому особого значения, пользуясь позитивным мышлением: раз я тут, значит, все будет хорошо.

– Остальные рекомендации вечером, – отрезал Федор. – Не смею вас больше задерживать.

– Адьёс! – Я помахала ему рукой и уверенной походкой, виляя бедрами, двинулась в сторону выхода. Пусть посмотрит – зад у меня тоже ничего. Даже говорить не буду, что слегка полноват! Нормальный.

И стоило меня ради этого будить?

Я намеревалась прогуляться по пляжу, но сначала – да, выпить чашечку почти что рекомендованного гидом кофе. Интуитивно нажав первую попавшуюся кнопку, поняла, что угадала. В миниатюрную глиняную чашечку зажурчал ароматный напиток. И сахар в пакетиках по пять грамм так кстати аккуратной пирамидой был расположен в плетеной низенькой корзиночке. На низеньком столике стояли ароматные свежеиспеченные булочки. Вот это сервис! Вышла на минуточку, а мне тем временем уже принесли завтрак. Развалившись в плетеном кресле, поднесла ароматную чашку к губам. От запаха этого кофе кружилась голова. Или от предвкушения самого отдыха…

Через несколько минут я, облачившись в купальник белого цвета и обезопасив голову от внезапного солнечного удара наконец-то наступившего отпуска, спешила с бокалом безалкогольного освежающего коктейля на пляж, где кто-то предусмотрительно установил пару шезлонгов. Чего мне хотелось больше? Понежиться под ласковыми лучами? Или окунуться в манящую голубую гладь океана? Подняла правую руку вверх, как учили делать на работе, когда ситуация выходила напряженной. Резко опустила вверх, будто освобождаясь от груза мучавших меня раздумий. И бегом рванула в воду, швырнув широкополую шляпу на горячий песок!

Опасаться водоплавающих, наверное, не стоит. Мне же в агентстве пообещали, что пляж будет огорожен защитной сеткой, а впереди себя я должна увидеть буйки. Не увидела. Значит, хорошо спрятали. Плыву – и полное ощущение уединенности! Здорово! Не зря решила выбрать Далайский архипелаг.

Зато увидела разноцветную россыпь кораллов, проплывающие стаи рыб и парочку огромных черных ежей, затаившихся рядом с небольшим коралловым рифом. Красота необыкновенная! Жаль, не было маски, чтобы нырнуть поглубже и получше рассмотреть морских обитателей. Галочку поставила – спрошу своего бородатого гида.

Кстати, надо будет заказать Федору пару экскурсий по другим островам архипелага. Наверняка там найдется множество местных достопримечательностей, способных вызвать у меня восторг и перекрыть захватывающие и, мягко говоря, не совсем позитивные впечатления прошлого вечера.

Я легла на спину и, замерев, закрыла глаза. Всегда гордилась тем, что умею так делать, а попутно и искренне не понимала тех, у кого не получается. Дышала ровно. Свободно. Закинула ногу на ногу, словно в шезлонге. Жаль коктейля не хватает. Не предусмотрено, конечно. Условия просто дикие! Как вы себе это представляете – нет коктейля в воде! Рассмеялась своим мыслям. Юмор – это хорошо. Значит, мой организм идет на поправку.

С трудом заставляя себя выйти из воды, почти что рухнула на шезлонг. Протянула руку за шляпой и натянула ее на голову, скрывая довольнейшую улыбку сытого и довольного жизнью кота. Хорошо!

Где-то в глубине головы проползали улиткой мысли о том, что надо позвонить родителям, сообщить, что все нормально… Еще одна улитка напомнила о работе и ненавистной духоте офиса после поломки кондиционера… И самая-самая далекая проплыла мутным воспоминанием о недавно пережитом предательстве Олега. Время и море вылечат все! А за отведенные мне двадцать дней – вообще все!

Пару дней я собиралась тупо лежать, загорать и плавать. А там посмотрим…

Я почти уснула, когда сквозь ласковый шум волн услышала неприятное звякание… Недовольно подняв голову увидела стоящего в паре метров от меня ливрейца… в кандалах, сковывающих руки и ноги…

Моментально вскочив с шезлонга я испуганно уставилась на него.

– Бизаса, – что-то в этом роде произнес он.

– Чего?

Ливреец низко поклонился, продемонстрировав дырку на своей широкой шляпе и снова произнес:

– Бизаса, – протягивая мне закрытую плетеную корзину.

Осторожно приблизившись, я взяла его ношу и открыла крышку… Обед!

– Лисо? – спросила я, улыбнувшись.

– Лисо, Лисо, – подтвердил ливреец, также улыбаясь в ответ.

Я махнула ему рукой, призывая идти за собой. Непонятно, зачем ему кандалы, но всему его виду было понятно, что он добрый и отзывчивый. Вытащила из кармана до сих пор не распакованного чемодана один бикс. Протянула ливрейцу. Он испуганно замотал головой и, круто развернувшись, бросился бежать.

– Лисо, – окрикнула я, – подожди!

Ливрейца и след простыл.

Собственное расследование, начинающееся в моей голове, привело меня к заключению о том, что ливреец точно понимал, что я ему даю деньги. Это раз. Он не захотел их брать, видимо, опасаясь чьего-то запрета. Это два. А кандалы, случайно – не наказание за непослушание хозяину? Кто хозяин? Бородач? Он, вроде, гид? Но, кто его знает, какие у них тут порядки? Может, рабовладельческий строй?

«От каждого по потребности – каждому по рабу!»

Ну, и чушь я придумала! Мне бы книги писать!

Удобно устроившись на своей широкой кровати, поставила корзинку перед собой и открыла. Сначала развернула туго скрученные пальмовые листья. И почти что обрадовалась. В половинку кокосового ореха была наложена паэлья с морепродуктами. Уф! Почти что без экзотики. Вынула из крышки корзины аккуратно привязанную деревянную ложку и за обе щеки принялась уплетать оплаченное мной удовольствие. Вкусно до умопомрачения!

Потом подумала, что стоило бы посмотреть, что там еще приготовлено для меня в корзине. В ткань, напоминающую велюр, был завернут какой-то красноватый плод. Рядом лежали перчатки. Мне бы в тот момент, конечно, стоило бы проявить осторожность… Но я этого не сделала. Взяла ароматный плод в руки и тут же почувствовала, что укололась. Взвизгнула, выбросив экзотический плод в корзинку. Подушечки пальцев горели, словно я обожглась. Блин. Тут же решила, что, в принципе, уже сыта по горло. Хотелось пить. В небольшом глиняном кувшине что-то плескалось. Открыла пробку и понюхала – надо привыкать быть осторожной в чужой стране. Пахло приятно, чем-то цитрусовым. На вино мало походило. Отлично. Отхлебнув глоток, пришла к выводу, что напиток чем-то напоминает безалкогольный мохито. Жажду утолял отлично.

Бросив корзинку у входа, снова поспешила нежиться на пляже.

Глава 6. Плевок на карте – тоже чья-то собственность.

Через пару часов отдыха концентрация загара на моей коже увеличилась на несколько пунктов, ровно, как краснота и припухлость на пальцах, которые я обожгла экзотическим фруктом. Уставшая, я покинула пляж, чтобы принять душ и завалиться спать. Кажется, гид обещал быть вечером. Вот до вечера и требовалось отдыхать в горизонтальном положении.

– Вы так устали с дороги, что так и не удосужились приступить к своим обязанностям? – раздался гневный голос гида где-то во сне.

С трудом открыла глаза и перевернулась на спину. Я уснула в легком льняном платье, коротком настолько, что теперь оно неприлично задралось, показывая кружевные трусики.

– Что происходит? – не в состоянии окончательно проснуться спросила я.

– Вы убираться в бунгало собираетесь? Или полагаете, я настолько добр, что решил заниматься благотворительностью? – его голос был насмешливым и холодным, хотя раздражение чувствовалось в каждом слове.

– Я не понимаю… – хлопая глазами, искренне старалась придти в себя.

– Я нанял вас, чтобы вы убирали мои бунгало. Специально выписал из родной страны, заплатил кучу бабла. И что я вижу? Моя уборщица второй день отдыхает после дороги. Имейте ввиду, что при таком раскладе вам не стоит рассчитывать на подписание договора.

– Подождите… – я замахала руками. – Какая уборщица? Какое бабло? Вы рассказываете мне чью-то историю? Я не понимаю!

– Это ваша личная история, – спокойно произнес бородач.

– То есть… – в голове у меня начинала раскручиваться аналитическая пружина, – вы хотите сказать, что наняли себе домработницу? И теперь с меня требуете выполнения договоренностей… о которых я понятия не имею! – я вскрикнула.

– Все верно… То есть, как это понятия не имеете? – впервые за все время нашего знакомства, включая опаснейший перелет, он был озадачен и удивлен.

– Начнем с начала, – я потерла кулачками глаза. – С чего вы взяли, что я домработница?

– Узнал по фотографии досье, – ответил Федор.

– Так, – мое расследование продолжалось, хотя думать дальше я уже боялась. – И вашу будущую домработницу звали…

– Ева Горански.

– Это я… – констатировала с ужасом. – Но я ничего не подписывала! Никакого договора! Я летела в отпуск на Далайские острова! – от удивления и волнения, говоря это, я начала всхлипывать.

– Договор со мной подписывало агентство, от вашего лица, – хмурясь, пояснил мужчина, видимо, тоже начиная понимать, в чем, собственно, дело.

– Как это? Какое агентство?

– «Моя планета».

У меня аж голова закружилась.

– Это туристическое агентство.

– Это агентство по найму персонала заграницу.

– Но они мне предлагали отдыхать, и я заплатила им деньги за путевку!

– За перелет.

– Но…

Я закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. Что в итоге произошло? Меня обманули в агентстве? Или пошутили на работе? Да какая уж теперь разница? Надо было как-то оттуда выбираться.

– Я не домработница, – обреченно проговорила я. – Вас обманули.

– Так же, как и вас? – спокойно спросил он.

– Отвезите меня в аэропорт, – чуть ни плача, попросила я.

– Зачем?

– Полечу домой…

– Вылет из Викары только через три дня.

– Это же столица! – возмутилась я.

– Столица Ливреи.

Мне показалось, что бородачу меня стало жаль.

– Сколько стоит проживание в вашем бунгало? – решилась спросить.

– Я его не сдаю.

– Хорошо, сколько будет стоить оно мне? – Казалось, он испытывал мое терпение. Федор ответил не сразу. Медленно походив по комнате несколько минут, он почти довел меня до отчаяния. Сколько страшных мыслей пронеслось в голове, начиная от требований ему отдаться до бесцеремонного вышвыривания меня на дикий пляж. Лучше бы изнасиловал. Я почти была к этому готова…

– Я предлагаю вам сделку, – наконец, проговорил он, остановившись и внимательно посмотрев на меня. В тот момент я казалась самой себе побитой собакой. И смотрела, наверное, на него также. Ну, вот и настал час «икс»… – Весьма выгодную для вас. На данный момент мне нужна домработница, – он сделал паузу, за которую я постаралась угадать, чего же на самом деле он хочет, – вам, как я понял, нужен отдых. Вы же в отпуске? – я смиренно мотнула головой и жалобно всхлипнула. – Предлагаю вам побыть моей домработницей положенный вам отпуск. За месяц я найду замену…

– Вы хотите предложить мне убираться в вашем бунгало? – мой голос совсем охрип. Я почему-то подумала, что он принуждает меня делать это бесплатно до тех пор, пока не найдет, как он выразился, замену.

– Я хочу предложить вам отдых с небольшой физической нагрузкой, – он улыбнулся одними губами, осмотрев меня с ног до головы.

– В смысле? – сквозь отчаяние и обиду во мне начинала подниматься злость.

– Вы будете присматривать за кофемашинами, прибирать мои вещи и выгуливать Дусю, пока я буду отсутствовать. За это я заплачу вам ваш утроенный оклад.

– Да ни за какие шиши я не стану убираться в вашей хижине! – вспыхнула я. – Моя профессия – менеджер по продажам! И я не собираюсь позволять вам унижать себя…

– Убираться не нужно, – спокойно поправил меня бородач, – я же сказал – промывать кофемашину и выгуливать рысь. Так и быть, я найду, кому мыть пол и вытирать пыль…

– За что же вы тогда хотите мне заплатить? – прищурилась я. – Может, за сексуальные утехи? А? Это вы называете «физической нагрузкой»? – меня понесло так, что, казалось, именно из-за этого над хижиной прогремел гром.

– Предложение, конечно, заманчивое, – усмехнулся «несостоявшийся гид», – но принуждать вас к этому я не собирался. Угомонитесь, барышня! – немного резче обычного произнес он, но у меня в ушах зазвенело, и я притихла. – Насиловать вас никто не собирается. Или полагаете, я похож на дикаря, у которого долгие годы не было секса? Скорее, это у вас с этим какие-то трудности…

– Знаете, что!.. – я вскочила и, шумно дыша, заходила по комнате. Я не знала, что ему сказать. Он попал в самую точку, в самое больное мое место. Да! У меня действительно были какие-то трудности! Но признаваться в этом я, честное слово, не собиралась!

– Через два дня мне нужно будет уехать по делам, – снова спокойным тоном произнес Федор. – Я хотел бы, чтобы вы присмотрели за бунгало и Дусей. Она очень ранимая и боится грозы.

– Если у вас есть, кому прибираться… почему она не может… присмотреть за бунгало? – в моих глазах стояли слезы, и потому я отвернулась к окну, бесцельно открывая и закрывая жалюзи.

– Рина – жена Лисо. У них пятеро детишек, младшему из которых пять месяцев. Она убирается тогда, когда малыши спят. И потом, Дуся страшно не любит ливрейцев.

В голосе Федора было столько странной заботы и нежности, что я невольно обернулась, чтобы увидеть его лицо. Обманулась. Оно было все таким же холодным.

– На меня она тоже чуть не набросилась…

– Вас она приняла.

– Сомнительно… – я поднесла обожженный указательный палец ко рту.

– Вы обожглись опунцией?

– Я не знаю, чем я обожглась, – проворчала, по-детски посасывая палец.

Он прошел до ванной комнаты и, отодвинув зеркало, достал какой-то крем. Приблизившись ко мне вплотную, так что я не успела никак отреагировать и все еще продолжала стоять с пальцем во рту и смотреть на него снизу вверх, он взял мою пострадавшую руку и перевернул ладонью вверх. Я испуганно замерла. Он молча нанес на мои пальцы холодящий белый крем, отчего сразу стало легче.

– К утру пройдет, – пообещал он, не выпуская моей ладони. – В следующий раз непременно очистите ее с помощью жестких перчаток. Фрукт необыкновенно вкусный.

– Вы говорили про экскурсии? – робко спросила я, чтобы только прервать это давящее на меня молчание.

– Ежедневно.

– Какие?

– Скоро узнаете. Так вы согласны?

– А у меня есть выбор? – снова всхлипнула я, и комок застрял в горле.

– Не думаю, – тихо произнес Федор, все еще осторожно втирая свой крем в мои пальцы, отчего в животе у меня стало предательски покалывать. – Назад я вас не повезу. Если и повез бы, вам пришлось бы провести в аэропорту несколько дней и непременно быть обворованной – это по меньшей мере. А мне за два дня нужно было бы найти сиделку для Дуси. Тоже проблематично. Так зачем усложнять?.. – последние слова он произнес так интимно, что я резко одернула руку.

– Хорошо, – согласилась, отступив на несколько шагов назад. – Только без глупостей.

– Как скажите, – усмехнулся он, намереваясь покинуть мое бунгало.

– Подождите, – еле слышно произнесла я, когда мужчина уже открыл дверь. – Этот остров… принадлежит вам? – отважилась спросить.

– Далайский архипелаг, – подтвердил мои опасения Федор.

– Спасибо за крем.

– Не за что, – и дверь за ним закрылась. – Приходите через час на пляж ужинать.

Я коротко мотнула головой, еще до конца не понимая, на что даю свое согласие.

Глава 7. Договор на отпуск

Итак, я осталась одна и в кратчайшее время, а точнее в течение часа должна была сама с собой обсудить создавшуюся ситуацию…

Я бросилась к чемодану, искать телефон! Странно, что за весь день я почти ни разу о нем не вспомнила! Позвонить всем! Посоветоваться! Интернет! Адвокаты! Туристы в заложниках! Если ты оказалась на необитаемом острове, а рядом с тобой маньяк – как быть?..

Связи нет…

Значит, родителям позвонить не удастся. Ну, в принципе, я предупредила их, что связи может и не быть. Сказала, чтобы не тратили деньги на звонки. А получилось на самом деле так…

Внутренне меня колотило. Я и в самом деле в заложницах.

Но паника – это не выход. Надо сесть и спокойно все обдумать.

Я погладила здоровой рукой припухшие пальцы. Кажется, уже не болит. И то хорошо. Итак.

Пункт первый. Меня обманули.

Пункт второй. Его, как он говорит, обманули тоже.

Пункт третий. Он предложил мне выход – остаться и присматривать за техникой и огромной пятнистой кошкой с глупой и неподходящей для зверя кличкой Дуся.

Пункт четвертый. Он владелец Далайских островов…

Последнее вводило в ступор. Разве могут такие территории принадлежать кому-то одному? И в политике я, получается, так же «лечу фанерой». Федор не похож на «папенькиного сынка». Но и предположить, что он сам заработал на покупку архипелага – было бы верхом безумия. Будет возможность – спрошу.

Пункт пятый. Меня пока еще никто не обидел и ни к чему неприличному не принудил. А даже на ужин пригласили. Следовательно, панику на время следует прекратить. Исключая разборку по поводу моего безделия, ко мне относятся весьма уважительно.

Пункт шестой. Почему все-таки Лисо в кандалах?

На этот и другие вопросы непременно отыщутся ответы в недалеком будущем. Так я остановила себя от вскруживших голову умозаключений.

Да. И сам Федор. Каков план действий?..

Мне показалось? Или его деликатная осторожность вызывала во мне противоречивые ощущения?..

Он пригласил меня на ужин…

А я красная, как рак, от того, что, наконец, дорвалась до солнца. Вот не стыдно мне было такой перед мужчиной являться?.. Да. Он, впрочем, сам передо мной явился! Гений, блин, чистой красоты! Вот если бы не его борода. Я никогда не рассматривала отношения с бородатым мужчиной. Как с этой самой бородой обходиться? Отгибать ее? Запутываться пальцами? Не трогать вовсе? А как же целоваться? А вдруг в рот попадет? Фу!

С явным отвращением от владельца бороды я все же собиралась к нему на свидание. Хотя чего это я так себе возомнила? Обычный ужин жалости к бедной, заблудившейся на островах девушке.

Вышла ровно через час, как и договаривались, облачившись в длинное вечернее платье голубого цвета, с двумя разрезами по бокам, поднимающимися чуть выше середины бедра. Все тело намазала кремом с блестками, который делал мою кожу бронзовой, слегка прикрывая покраснения. Волосы собрала на затылке, закрепив тугой сеткой. Плечи оставила открытыми – там качели сзади. Босоножки с переплетающимися хлястиками в цвет платью, на высоком каблуке рисковали проваливаться острыми шпильками в песок. Ну, и что. Это даже приятно. Стринги надела самые-самые, бюстгальтер отменила, чтобы быть в себе уверенной. Ведь Зигзаг по факту оказывается Скруджем Макдаком…

Вот честное слово, странно. Владеет островами, а самолет себе нормальный купить не может. Жмот, наверное, как Скрудж.

Воспользовалась сладковатой туалетной водой, чтобы заставить мужчину подсознательно быть слабым – так писали аромакологи в многочисленных, прочитанных мною трактатах о запахах.

Вышла походкой от бедра, осторожно проваливаясь в песок.

На побережье стемнело, но фонари, расположенные на открытой площадке, заставляли воду светиться особенным лазурным светом. Я видела, что рядом с шезлонгами расположился столик с двумя стульями. Чуть поодаль стоял мангал, на котором, судя по запаху, готовилась рыба. В ведерке со льдом, размещенном в серебристой подставке, стояла бутылка какого-то алкоголя. Шампанского или вина.

Это было свидание. И я улыбнулась.

Федор стоял рядом с мангалом и, видимо, следил за приготовлением ужина. Он был одет в черную шелковую рубашку, расстегнутую практически полностью, и такие же черные брюки. Он напомнил какого-то южного танцора. А может, такие у него и были планы? Ну, вот, и курортный роман намечается…

В руках Федор держал какие-то бумаги. Наверное, незаконченные дела.

– Добрый вечер, – поздоровался он со мной, внимательно рассматривая созданный за час мой образ, – отлично выглядишь.

– Спасибо, – и я одарила его той самой загадочной улыбкой, которая от скромности должна возникать на лице каждой, уважающей себя девушки, решившейся пойти на первое свидание. Аккуратно опустила пушистые ресницы, чтобы ситуация была завершенной.

– Я подготовил договор нашего сотрудничества, – холодно оповестил он. – Ознакомься и подпиши.

Я ослышалась??? Он предлагал мне на бумаге расписаться в своей… в своей… да как же это по-русски!..

Улыбка сползла с моего лица. Свидание превращалось в деловой ужин. Чего и следовало ожидать. А я-то уж размечталась! Конечно-конечно! Я обязательно подпишу все ваши бумажки, но сначала!..

Я не придумала, что сначала, поэтому как можно спокойнее протянула руку, чтобы взять этот самый договор подряда.

– Как твоя рука? – будто даже участливо спросил он. Ледяной придурок! Проклятый бородач! Так незаметно перешел на «ты»! А я разрешала? А я соглашалась?..

– Лучше.

Круто развернувшись, я проследовала к столику, демонстрируя ему свою почти полностью открытую спину. Зря наряжалась. Могла бы и в халате припереться. Я же домработницей готовилась быть. Может, для поддержания образа, еще и бигуди накрутить, обломать ногти, отрастить волосяной покров на ногах и прочих местах? А? Каково? Ну, извините, за час не смогла бы. А вот за месяц вполне сориентируюсь!

Я плюхнулась на стул и зло сжала зубы. Села неудачно – лицом к моему будущему боссу, так что эмоции пришлось сдерживать всеми силами. Не пересаживаться же.

Стараясь вчитываться в условия договора, не могла освободиться от собственных гнетущих мыслей. Какая же я дура, что могла подумать даже хотя бы о дружбе с таким человеком. Кто он, и где я?..

Внимательно вчитаться не получалось. По основным пунктам вроде все шло нормально. Правда, о содержании экскурсий не объяснялось. А вот когда я дошла до материального вознаграждения, у меня перехватило дыхание, и в прямом смысле отвисла челюсть… Сумма определялась в десять раз превышающая мой оклад! Да за такие деньги я могла бы здесь полгода жить!..

Ой! Ну, не полгода, конечно. Да и не буду я жить с этим бородатым занудой.

– Тебя все устраивает? – крикнул он, снимая рыбу с решетки.

– Вполне, – с вызовом ответила я и по-пацански откинулась на спинку стула. Задние ножки стали резко утопать в песке, отчего мне пришлось резко поменять позу на более скромную. Еще не хватало растянуться перед этим самоуверенным нахалом!

Быстро черканув свою подпись, я отложила документ в сторону. Покончено. Я согласилась менять таблетки в кофемашине и ухаживать за рысью!

– Отметим договор? – предложила я, когда «маэстро» принес на закрытом подносе рыбу.

– Непременно, – серьезно отозвался он. – На что ты злишься?

Ага! Сейчас! Так я ему все и рассказала!

– Босоножки жмут, – соврала на лету я, фальшиво улыбнувшись.

– Так сними, – он проговорил это тихо и будто безразлично, но у меня сердце предательски забилось в груди, и резко пересохло в горле. Злость не отступала.

Стремительно поднявшись, я нагнулась, выставив вперед правую ногу, прекрасно сознавая, насколько моя поза выглядит вызывающе. Он молча рассматривал мою выходку, раскладывая по тарелкам рыбу.

– Лучше? – спросил он, когда я покончила с ни разу не предававшими меня невинными босоножками, которые я оболгала только что, скрывая свои истинные эмоции.

– Лучше, – прямо как в рекламе ответила я.

Присев за столик, я поняла, что он сидит напротив в совершенно непозволительной близости. Внутри меня все смутилось. Злость опешила.

– Я хотела бы подробнее обсудить свои обязанности, – опустила глаза, всеми силами пытаясь справиться с непонятными чувствами, вызванными столь близким нахождением Бородача-Зигзага-Скруджа… Хотя с последним явно переборщила. Указанная в договоре сумма говорила явно об обратном.

– Хорошо, – согласился Федор, медленно наполняя мой бокал шампанским. – С утра приходишь в мое бунгало… – он сделал паузу, а я замерла в ожидании продолжения. – Промываешь кофемашину и варишь мне кофе. Я люблю крепкий со сливками. Застилаешь мою кровать, пока я в душе и прибираешь разбросанные вещи…

– Почему этого не делает жена Лисо? – вырвался у меня вопрос.

– Потому что я не хочу, чтобы к моей одежде прикасались ливрейцы, – строго произнес Федор. Ну, надо же, какая неженка! А теперь мне придется перебирать его шмотки. – У меня есть на это причины. Пожалуйста, повесь одежду в шкаф или брось в стиралку. После завтрака ты можешь быть свободна и отдыхать в пределах пляжа, как тебе вздумается.

– Что значит «после завтрака»?

– Мне хотелось бы, чтобы мы принимали пищу вместе. Я уже несколько лет здесь живу. И мне давно надоело одиночество.

То есть и компанию ему еще составлять придется! Улыбаться, поддерживать беседу…

– Когда будут проходить мои экскурсии? – решила и я заявить свои права по договору.

– По-разному, в зависимости от моего времени, – ответил Федор. – Моя работа не позволяет мне пообещать тебе что-то.

Вот интересно даже, где работают владельцы островов?

– Когда ближайшая? – я не унималась, скулы мои ходили ходуном, губы были плотно сжаты.

– Тебе еще что-то, кроме босоножек, доставляет дискомфорт? – его глаза сузились, и в них появился игривый блеск. – Сними… И расслабься.

Эх, зарядить бы тебе, мой случайный работодатель, хлесткую пощечину, да так, чтобы след остался…

– Нет. Все в порядке, – я протянула бокал, чтобы чокнуться с ним. Да уж, с ним на самом деле чокнешься!

– Может, я могу чем-то помочь? – тихо спросил он, слегка касаясь моего бокала своим.

– Спасибо. Моим пальцам уже лучше, – осторожно съязвила я.

– Тогда приступай к ужину. Уверен, такой нежной рыбы ты еще не пробовала.

Я и в самом деле никогда не пробовала такой нежной рыбы. Но даже не спросила, как она называется. Протест во мне постепенно уступал место смирению. Ну, что со мной, в конце концов, случится, если я месяц буду варить этому дикарю кофе? Правильно, ничего. И никто не узнает. И деньги из отпуска привезу. Да такое даже во сне не приснится. Если, конечно, бородач не обманывал. Может, договор – филькина грамота? И никаких денег в итоге я не получу? Я же не юрист, чтобы разбираться в правильности составления договоров.

– Ужин закончен, и я могу быть свободна? – спросила я после того, как мягкое рыбное филе, подрумяненные воздушные рисовые шарики, обмакнутые в островатый томатный соус, а также пара бокалов шампанского были мной совершенно беспощадно уничтожены.

– Разве ты не искупаешься перед сном? – улыбнувшись одними глазами, поинтересовался он.

– Я купальник забыла, – резко парировала я. Сказала так, как ответила бы неотесанная домработница.

– Я не стесняюсь…

От его таких открытых намеков я задохнулась и, ничего не ответив, поспешила в свой бунгало. Почти что у самой двери крикнула:

– Спокойной ночи!

В тусклом свете фонарей увидела, как он мне утвердительно мотнул головой.

Глава 8. Мой первый день работы в отпуске

Будильник поставила на семь, чтобы не увидеть разъяренного работодателя, влетевшего в мою комнату, пока я с удовольствием нежусь в прохладной постели. Кофе, так кофе. Кто же спорит?

Надела коротенькое расклешенное платьице с рукавчиками-фонариками, очень смахивающее на школьную форму или немного вызывающий костюм домработницы. Заплела две косички. Реснички закрутила, губки блеском тронула. Босоножки на плоской подошве, чтобы смотреться скромнее и покладистее. Еще передничек нацепить – и образ будет завершен. Надеюсь, боссу понравится.

Несколько минут в нерешительности стояла на крыльце его бунгало. А вдруг заперто, а звонка нет? Придется стучать в соломенную дверь? Конечно, надо признать, что двери вовсе не соломенные, это всего лишь декор, но просто он лично у меня вызывал ощущение ненадежности.

Вспомнив, что «покои княжьи» находятся где-то наверху, со вздохом отметила, что сразу встретиться с «барином» не придется.

Что там у нас по списку прислужницы? Ага. Кофемашина. Интересно, что за пунктик на нее у Федора? Чистая с утра. И кофе непременно от меня. Вот ведь какие у богатых причуды!

Хорошо, что убираться не надо. Мыть полы и вытирать пыль – верх моего терпения. Хотя, если вспомнить, он что-то говорил об этом сначала. Что же получается, передумал? Поменял мнение? Типа, приспособился к неожиданно изменившимся условиям. Ага. Значит, посидеть с Дусей для него критично. Может, стоит этим воспользоваться?

Только я подумала про зверюгу, как увидела ее гневные блестящие глаза, смотрящие из темноты полуоткрытой двери. Нет. Это просто невыносимо. Животное затаилось и едва слышно рычало. Я не видела всего ее тела. Только глаза. Как и в первую нашу встречу, я замерла и медленно попятилась назад. Зачем я только согласилась на эту авантюру? Легкие деньги привлекли! А большие неприятности не привлекли?..

В одну секунду животное рывком бросилось на меня. И за это мгновение в голове пронеслась куча мыслей. Всегда смеялась над этим утверждением, а теперь прочувствовала на себе. Я подумала о том, что мне жаль платья, еще ни разу не испачканного в пыли. Затем моя мысль метнулась к хозяину бунгало. Ошарашенный мозг нарисовал картинку, как Зигзаг просыпается и, спрыгивая со второго этажа, минуя лестницу, прямо в прыжке хватает Дусю за шиворот и спасает меня. Я после отпыхиваюсь и обворожительно улыбаюсь своему спасателю. Нет! Этого не произошло! Тогда мозг представил, как в бунгало врывается местная полиция и, скрутив моего бородатого похитителя, освобождает меня и в качестве компенсации предлагает насладиться отдыхом в этом самом бунгало запланированное количество времени. Нет! Не случилось! Дальше взгляд упал на канцелярский нож, и я представила, как хватаю его и рассекаю красивую шкуру зверя. Кровища! В клочья! Дуся падает, а я расправляю плечи и довольно ухожу из бунгало. Что там хозяин? Понял, насколько мои намерения серьезны, оставил меня в покое наслаждаться красотами острова. Нет. Тоже нет. Не успела придумать что-то еще, как оказалась поваленная на лопатки…

Зажмурила глаза и приготовилась принять смерть от зверя. Подумала, что острые зубы рыси запросто способны перегрызть мне горло, потому постаралась втянуть голову в плечи, типа, зажимаясь…

И почувствовала, как шершавый язык животного медленно прошелся от моего подбородка до лба… Здрасте!

– Я же говорил, что ты ей нравишься, – услышала сверху сонный голос Федора.

Обнюхав меня, Дуся ослабила хватку и покинула мое окаменевшее тело. Животное скрылось так же неожиданно, как и появилось, а я даже не успела заметить в какую сторону, чтобы потом знать, откуда ждать эту «беду». Я открыла глаза и увидела, стоящего на лестнице своего вынужденного работодателя.

– Умеет она выражать свои чувства… – только и смогла выговорить я.

В белых плавках стоял передо мной Федор. Красивый, как Апполон, хотя, наверное, сравнение неуместное, судя по росту и остальным деталям героя, ну, просто так говорят… Я с наслаждением рассмотрела бы его сильное тело, если бы мой взгляд не залип на этой самой детали…

Член. Утренний стояк. Он этого не скрывал.

Наоборот. Будто выставлял напоказ. Не спешил спускаться с лестницы, разглядывая меня, поваленную его любвиобильной питомицей.

Челюсть пришлось поднять, а глаза опустить.

– Судя по всему, кофе еще не готов? – слегка недовольно спросил он. – Тогда я в душ.

Да уж. Иди, милок, пока я привожу в порядок гормоны, вместе со слюной, выделенной изголодавшимся телом. Пока вставала и поправляла одежду, он спустился по лестнице и прошел мимо, обдавая меня своим легким морским ароматом и запахом чего-то мужского и сильного. В животе появилась легкая истома и от пресловутого ощущения нахождения у меня внутри того самого логова бешеных бабочек, мурашки побежали по коже. Женщина! Остановись!

Уже слышала шум воды, когда мне пришло осознание того, что я… хочу бородача?..

Машинально подошла к кофемашине, открыла дверцу, сунула приготовленную кем-то таблетку для промывки. Закрыла дверцу и нажала на кнопку. Будто знала всегда, хотя с этим конкретным агрегатом совершала данные манипуляции точно впервые. Оборудование зашуршало, и промывка началась…

Да ладно…

Я хочу бородача???

Нет. Это просто неслыханно!

Увидела мужской половой орган в состоянии боевой готовности, вызванной естественными утренними процессами и… потекла???

Да что это со мной такое? К нимфоманкам себя не отношу. Мне нравятся высокие, голубоглазые блондины. А этот? Брюнет с хвостиком и бородой! Распоследний неандерталец! Да тьфу!

Взяла в руки брошенную на полу шелковую рубашку и машинально поднесла к лицу… Полной грудью вдохнула запах моря и едва различимого терпкого пота… Зажмурилась, потому что закружилась голова… Что я делаю?! Отстранилась, удивленно посмотрев на рубашку. Что еще за фетиш домработницы? Ну, точно с ума спятила!

Надо прибраться. Значит, приберусь. Похватала всю разбросанную одежду и поспешила найти шкаф… Ну, какой на фиг шкаф! Она же ношенная! В стиралку!..

Кофемашина пропищала, оповещая об окончании промывки. Ок. Налить «барину» кофе… Блин! Я же не помнила, какой он любит! Или не говорил? Да хер с ним!.. О, нет! Теперь я еще и выражаюсь!

За моей спиной послышался звук открываемой из ванной комнаты двери. Я замерла, мысленно прося у кого-то, чтобы бородач за отведенное на водные процедуры время все же смог справиться с волновавшим меня естественным процессом…

Я обернулась. Он сушил голову полотенцем и не смотрел на меня. На бедрах было еще одно полотенце, довольно короткое и кое-как завязанное… Похоже, это у меня наблюдался некий утренний стояк – совершенно неестественный для меня процесс.

– Американо.

– Что? – я услышала его короткую фразу, будто сквозь стену, как-то приглушенно и далеко.

– С вами все в порядке? – поинтересовался Федор, а я увидела, как он оторвался от растирания и опустил руку с полотенцем вниз. При этом бронзовые мышцы на руках и груди демонстративно перекатились…

О, Боже!

Я не в порядке! Со мной что-то не так! Помогите!

– Все нормально, – ответила я и направилась к кофемашине. Дрожащими руками вскрыла пакет с кофе…

Он стоял у меня за спиной и наблюдал. Я не заметила, как он приблизился, но слышала его ровное дыхание. Кожей почувствовала, насколько он близко. Что ему, черт побери, надо?

Открыла крышку бункера для кофе и стала высыпать содержимое пакета. В животе приятно щекотало, в висках гулко стучала кровь, будто о чем-то желая предупредить. Я старалась сдерживать дыхание, дышать ровно, но от этого еще больше захватывало дух. Поставила чашку и нажала на кнопку приготовления напитка. Чего он молчит? Насмехается? Может, чего-то ждет? Или уже занес надо мной какое-нибудь оглушающее приспособление, типа бейсбольной биты…

Я резко обернулась и столкнулась с ним взглядом. Он был совсем рядом, так близко, что пришлось слегка запрокинуть голову. Смотрел на меня внимательно, так, будто изучал каждый миллиметр моего лица. Я разглядывала его. И мне казалось, что эти несколько секунд превратились в вечность. Незнакомый мужчина… Горе-пилот… Нежданный работодатель… Утренний секс-символ… И где-то далеко в памяти отозвалось, как он смотрел на меня тогда в баре… Это был он… И я без нижнего белья… Наверное, он это помнил? Случайное совпадение или…

– Тебе очень идет это платье, – задумчиво проговорил он. Кофемашина оповестила об окончании приготовления напитка. Он продолжал на меня смотреть, а я на него. Чего только уставился?.. Мой взгляд опять задержался на бороде. Все же она и вправду длинновата… Но к ней так хотелось прикоснуться… – Не желаешь ли пройти в ванную?

Его вопрос вывел меня из ступора.

– В смысле? – казалось, я поменялась в лице. Да что он себе позволяет? За кого меня принимает? Думает со мной вот так просто можно? Прилетела девочка, а ты на утро завалил ее в постель? Ну, уж нет! Со мной подобное не прокатит!..

– Стиральная машина в ванной. Ты держишь мои вещи и, видимо, не знаешь, куда их пристроить, – вкрадчиво пояснил он.

Снова я оказалась в западне. Поймана с поличным. Как же стыдно.

– Да, конечно, – ответила я, опуская глаза.

– Выпьешь со мной кофе? – спросил Федор, когда я сделала шаг навстречу, чтобы обойти его.

– Да, – ответила коротко, потому что на большее не хватило воздуха.

Он меня спросил? Разве это не обязанность? Разделять с ним его трапезу?

Несмотря на утреннюю жару, руки мои похолодели. Я присела, чтобы засунуть вещи в стиралку, когда услышала мягкий и будоражащий голос:

– Какой ты предпочитаешь?

– Глясе… – вырвалось автоматически, даже не успела сообразить, что я вообще-то не в ресторане нахожусь, а скорее наоборот – исполняю роль некой прислуги. – То есть…

– Глясе, так глясе…

Нажал кнопку и скрылся из вида. Пока я насыпала стиральный порошок и осваивала режим, Федор чем-то гремел на кухне.

– С сиропом? – послышалось.

– Можно…

– Тогда ореховый. Больше никакого нет.

Я вышла и увидела его развалившимся в плетеном кресле. По-прежнему обнаженный по пояс. Белые короткие шорты, больше походили на трусы. Под ними, конечно же, ничего нет… Да что же за мысли у меня в голове?!

На небольшом стеклянном столике стояла тарелка с каким-то местным кондитерским деликатесом, немного напоминающим наш хворост. Он жестом указал мне на кресло напротив. Не спуская с меня взгляда, медленно поднес чашку к губам. Я присела. Сжимая колени, осторожно откинулась на спинку кресла. Его пристальный взгляд задержался на узком подоле моего платья. Он не скрывал интереса. Но его молчание выводило меня из равновесия. Чего он этим добивается? Зачем так смотрит?

Я взяла в руки кружку с кофе и обнаружила на поверхности довольно большой шарик ванильного мороженого. Бессознательно отхлебнула… На губах осталась густая пенка, холодящая и воздушная…

Бросила осторожный взгляд на бородача. Он улыбнулся. Я обреченно облизала губы. Как же это все пошло, наверное, смотрится с его стороны! И наверняка этот мерзавец подумал что-нибудь неприличное!

– Нравится? – спросил он немного хрипло.

– Что? – не поняла я.

– Глясе.

– Да. Спасибо.

– Для мороженого есть десертная ложка, – то ли в укор, то ли ради смеха произнес он.

– Учту, – я гордо вскинула подбородок, пытаясь восстановить уверенность и равновесие.

– Кажется, дождь собирается, – нарушил он минутную паузу, когда прямо над крышей громыхнуло. Тоже мне, Винни Пух! Или это Пятачок говорил? Вот весь отпуск напоминал мне мультик! Вроде смешно, а в то же время неимоверно трагично, а иногда даже страшно…

– Значит, на пляж не схожу… – с сожалением отметила я. Вот тебе и бархатный сезон.

– В это время года здесь дождливо, – заметил Федор. – Не самое лучшее время для купания. Хотя, могу сказать, что тебе явно везет.

В комнате почти стемнело, хотя утро только наступило. Я, заметив эти перемены с освещением, недоуменно оглянулась на окно. Над горами повисли черные грозовые тучи.

– Сегодня будет дождливо. И мне нужно доделать кое-какие дела. На экскурсию получится только вечером. И то, если погода позволит. Поэтому не смею тебя больше задерживать. Хотя… – он сделал небольшую паузу, будто обдумывая что-то важное, – ты можешь остаться у меня… Здесь много интересных книг. Не знаю только, интересуют ли тебя они. В любом случае, вместе веселее.

– А если я откажусь? – зачем-то спросила я.

– То через несколько часов все равно придется идти ко мне обедать, но сквозь ливень, – констатировал Федор скучающим тоном. И очередной раскат грома подтвердил правдивость его слов.

Вот так перспективка. Подписалась на обед с бородачом. Ну, конечно, можно и не ходить. Но тогда и денег не видать. И отпуск – коту под хвост. Ой! Да брось! Он и так не удался!

– Хорошо, – сказала я так, будто выбирала и все-таки могла еще отказаться.

По крыше застучали крупные капли. Федор потянулся за пультом, чтобы выключить вентилятор.

– Интернета и связи, значит, тоже не стоит здесь ждать? – со вздохом спросила я.

– Увы… Книжный шкаф и кресло-качалка полностью в твоем распоряжении, – с этими словами он развернулся и отправился по лестнице на второй этаж, где и размещалась берлога этого главного «зверя».

Проводив его взглядом, поплелась к шкафу и, выбрав первую попавшуюся книгу о морских приключениях, устало плюхнулась в кресло-качалку. Ну, не очень-то уж я и устала. Если подвоха никакого во всем этом приключении нет, то подобный бархатный отпуск может только сниться. Может, надо расслабиться? Федор просто устал жить один, а из-за скорого отъезда у него просто не остается выхода, как кроме попросить именно меня остаться. Нормальный мужик. Не заморачивается поиском замысловатых решений. Наверное, зря я ему не улыбалась и не кокетничала. Ну, и что, что работодатель. Временный же…

С этими мыслями я прочла первую главу и… уснула.

Глава 9. Вина в кандалах или немного о национальном

Я проснулась от ощущения того, что мне прошлись по лицу мокрой тряпкой…

Открыв глаза, обнаружила, что передо мной сидит Дуся и мурчит, словно маленький котенок, положив голову на мои колени. Зверь устрашает, но поведение умиляет. Ладно. Огляделась. Протерла глаза. Дрожащей рукой приласкала наглую рысью морду. Дуся довольно мурлыкнула. Я совсем расхрабрилась и потрепала зверя за ухо, на что получила недовольное рычание. Шерстяная бестия гневно показала зубы, затем убрала морду и гордо пошла прочь.

– Собирайся, – раздалось за спиной.

– Куда? – я оглянулась. Федор стоял за спиной уже одетый и весьма сосредоточенный.

– Ты же экскурсию хотела. Проспала весь день. Сил набралась. Я свои дела уладил. Дождь закончился. Пошли.

– Куда? – снова спросила я.

– На экскурсию, – твердо повторил Федор. – Форма одежды – свободная.

– Который час? – я поднялась и пошатнулась.

– Самое время, чтобы вытащить из машинки белье и досушить его на улице, – усмехнувшись, проговорил мужчина.

– Ой! – я направилась к стиралке, попутно глянув на соломенные часы. Шесть вечера! Вот это у меня акклиматизация! Получается, и обед даже пропустила! Или Лисо не приходил? Уж его кандалы я бы обязательно услышала.

Экскурсия! Звучит здорово! Ничего особо не спрашивая, вышла из бунгало и глубоко вздохнула. Все-таки мысленно, про себя, я буду звать Федора гидом, потому что, получается, что моя работа не более чем капризы богатенького мальчика. Надоело ему одному – вот и дал мне денег, чтобы осталась. Хоть поговорить будет с кем. А для пущей важности и удовлетворения собственного самолюбия попросил еще и вещи за ним убирать. Велика задача! Да пусть потешится!

Белье развесила быстро на растянутых за бунгало веревках. Собирать, видимо, тоже мне придется? И гладить? И в шкаф вешать?..

Оставив корзину для белья на улице, Почти вприпрыжку рванула к себе.

Облачившись в коротенькие шортики с заниженной талией и широким блестящим ремешком, натянула облегающий и весьма просвечивающий топ, а вместо белья – самый открытый свой купальник. Может, сегодня ночью и придется искупаться. Идея-то нормальная. Просто я все время чего-то боялась. На обувь выбрала шлепки на платформе, чтобы хоть немного приблизиться к росту своего гида. Ресницы слегка тронула тушью, губы – клубничным блеском. Мило и воздушно. Прямо, романтика!

– Я готова, – улыбнулась, полная сил и энергии, когда увидела стоящего на пороге бунгало Федора. Он был все в тех же белых свободных шортах и майке-сетке. Как же здорово смотрелись его сильные загорелые руки… – А долго идти?

– Километра два по береговой линии.

– Ого! Тема экскурсии? – решила я переспросить другими словами.

– Традиционная культура и обычаи, – отозвался Федор. – Мы идем в местную деревню. Сегодня вечером там праздник.

– Как интересно! – Я улыбнулась как можно обворожительнее, на что бровь Федора удивленно взметнулась вверх, хотя комментариев меня не удостоили. И хорошо.

– Скажи, в чем все-таки суть твоего поступка? – отважилась я спросить, когда мы уже значительно отдалились от бунгало. Вот так запросто и на «ты» перешла, и к собеседнику решила приблизиться.

– О чем ты? – отвернувшись и безразлично осматривая пляж, спросил бородач.

– О моей работе у тебя, – произнесла я, подчеркивая каждое слово.

– По-моему я все объяснил…

– Из-за рыси и одежды? – перебила я.

– Ты невнимательно читала договор? – его голос неожиданно стал жестким. Глаза блеснули, а взгляд стал холодным и пронзительным.

– Внимательно… вроде… – моя решимость скрылась в неизвестном направлении. – Или я что-то упустила?..

– Видимо, уже вскоре наверстаешь, – он усмехнулся.

Мне захотелось закричать. Но в тот момент я почему-то подумала, как это будет нелепо выглядеть. Что я пропустила??? ЧТО???

Мысли закружили мою голову так, что остальную часть пути я ничего не спрашивала, а он ничего не говорил. Лишь изредка поглядывал на меня. А от его взгляда у меня мурашки бежали по коже. В высоких шлепках я ковыляла по пляжу, стараясь не отставать от своего странного босса. Надо было их снять, но мне крайне не хотелось быть еще ниже.

Через некоторое время я увидела на побережье небольшую группу людей – это были ливрейцы. Я узнала их по типичным шляпам, маленькому росту и отличному ото всех оттенку загара – с зеленоватым оттенком. Они приносили на побережье пальмовые стволы и сухие листья, видимо, собираясь соорудить костер… Очень большой костер! Все мои странные и блуждающие доселе мысли сосредоточились на построении этого ливрейского костра… Уж не сжигать ли кого собрались?.. Уж не меня ли? Вот почему я не удосужилась посмотреть перед отъездом, существует ли на островах каннибализм или что-то в этом духе? Вспомнилась детская песенка.

«У девушки с острова Пасха

Украли любовника тигры…

Украли любовника в форме чиновника

И съели в саду под бананом ча-ча-ча…»

Ну, не тигры, допустим. Ну, не любовника, а туристку-неудачницу, возомнившую, что она сможет быть прислужницей хозяина… Ка-та-стро-фа…

– Что за праздник у них? – спросила я у Федора, повторяя его жест приветствия с небольшим поклоном.

– День истины.

Мимо прогремел кандалами Лисо. Мило мне улыбнулся и поклонился.

– Почему он в кандалах? – снова спросила я Федора, слегка коснувшись его руки. Мне нужно было знать, понимать, убедиться, что опасность лично мне не угрожает.

– Добровольное наложение на себя вины, – отозвался мой гид.

– Не понимаю… Зачем? – недоумевала я.

– Он провинился и чувствует вину…

– Кто его заковал? – перебила я.

– Его народ.

– Но зачем?

– Чтобы помочь избавиться от чувства вины. Некий вложенный с детства садо-мазахизм. Ливрейцы страдают так, как будто несут священную службу. Что-то вроде долга или хаджа. И если ты поучаствуешь в истязании, они будут тебе весьма благодарны.

– Но чем же мог провиниться Лисо? И перед кем? – мы уже усаживались на приготовленные заранее плетеные циновки, расположенные вокруг костра.

– Не важно, чем и перед кем. Важно, какую глубину вины он испытывает.

– А как долго это будет продолжаться? – мне крайне не хотелось наблюдать, как скопище гремящих кандалами туземцев будет пищать от удовольствия, искупая неизвестные мне грехи.

– Сегодня закончится, – коротко отрезал Федор. – И начнется заново.

– Что это значит?

– Увидишь. Сейчас просто смотри.

Рассевшиеся по кругу ливрейцы мужского пола, лишенные оков, затянули мотив.

Ливрейские женщины, склонив головы и сцепив руки за спиной, словно заключенные, шли медленно гуськом по кругу. На голове каждой имелся венок из пальмовых листьев так искусно переплетенный, что напоминал красивый, но не тугой канат, украшенный разноцветными ракушками и камнями. Волосы у женщин были распущены. Одежда состояла из длинных платьев без рукавов, сшитых из ткани, похожей на мешковину. Когда ливрейки образовали внешний круг у костра и присели на колени, позади нас послышались бряцания кандалов. Это шли так называемые «виновные», среди которых был и Лисо. Одежда на них была рваной и грязной, волосы нечесаными. Странно, я помнила точно, что ко мне в бунгало Лисо приходил опрятным. Третьим кругом мужчины и женщины, закованные в кандалы, встали и склонили головы.

На минуту на пляже воцарила тишина, за которую я успела подумать, что попала на невероятнейшую церемонию. Никого из туристов, вроде нас с Федором, не было. И ливрейцы не обращали на нас никакого внимания.

В этой тишине и непонятно каким образом нагнетенной обстановке -могу точно сказать, что мне было необычайно тяжело внутренне, настолько, что даже ком подступил к горлу, как когда-то давно, на школьной линейке, на первых нотах звучания гимна – в центр церемонии попал шаман. Его лицо было расписано синими орнаментами, волосы заплетены в косы, нижняя губа проткнута тонкой белой костью. В руках он держал горящий факел. В какой-то момент он вдруг посмотрел на меня пристально и, что-то яростно прошипев, зажег костер. Его взгляд проник в меня, заставил перестать дышать и, казалось, остановил на несколько секунд мое сердце. Накатила тошнота. Я не знаю, как я смогла в ужасе повернуть голову к Федору. Он смотрел на меня спокойно и безучастно. А у меня в глазах потемнело. Резкий удар открытой ладонью по моей спине – и я закашлялась.

– Дыши уже, грешница!

– Что? – с трудом переспросила я, но он мне не ответил, потому что ливрейские женщины из второго круга затянули странные рыдания. Они выли, как ненормальные, будто оплакивая кого-то. И чтобы спросить, мне пришлось приподняться на коленях и, вытянувшись струной и, опираясь на его мускулистое плечо, спросить его, едва коснувшись носом его щеки:

– Что с ними?

Я почувствовала, как его тело напряглось. Его рука скользнула по моей талии, будто поддерживая меня. Легким прикосновением по-хозяйски легла на попу. Он не спешил с ответом. Просто смотрел на меня внимательно. А я уже забыла, о чем спрашивала. Взгляд карих глаз на этот раз не был безразличным. В них медленно разгоралось пламя. От неожиданности я впилась ноготками в его плечо и замерла. Что произошло? Когда я успела к нему прижаться?.. По телу прокатилась осторожная волна сладострастия, приятными колючками обосновавшись в животе… Неужели?.. Это же не может быть именно то, что я подумала?.. А что я подумала?..

– Они оплакивают своих земляков… Точнее их вину. Чтобы они смогли отпустить ее из своей души прочь, – он проговорил это тихо, но я чувствовала, как его дыхание касается коже на моем лице. От резкого осознания того, что я ему навязываюсь, я дернулась назад. Опустилась на коленях на песок, не совсем понимая, как так неудачно у меня все получилось.

– Они живы останутся? – осторожно спросила я шепотом, намекая на каннибализм.

– Конечно, – подтвердил Федор. – Некоторые завтра же наденут цепи повторно.

– Но зачем?

– Чтобы чувство вины их не мучило.

Его рука по-прежнему лежала на моей пояснице и слегка поглаживала ее. А я не решалась попросить его убрать руку. Ну, прямо, как в школе, ей-богу. Может, он девственник? И домработницу нанимал, чтобы она научила его кое-чему «мужскому»? А что? Он красив. Она голодна. Прекрасный роман на обитаемом острове. Вот опять я со своей фантазией…

Шаман затянул какую-то молитву. Оковы с узников спали и, казалось, были ими слегка утоплены в песок, и теперь «виновники» торжества сидели радостные, с надеждой на светлое будущее. Рыжие искры от костра, смешиваясь с оранжево-розовыми линиями заката, то взлетали, то падали на остывающий после жаркого дня песок. Мне стало казаться, что я сплю. Пение укачивало. Рука Федора легонько массирована поясницу. Я закрыла глаза, поддавшись наступившему умиротворению. Ливрейские женщины больше не голосили. Шумел океан, потрескивали сухие пальмовые стволы и листья в костре, гармонично лилась эта странная ливрейская молитва из уст шамана…

Открыв глаза вновь, я неожиданно для себя обнаружила, что уже стемнело, а костер почти догорел. Ливрейцы покинули круг и сидели беспорядочно разбросанными по пляжу компаниями. Я повернула голову и с облегчением обнаружила, что Федор по-прежнему сидит рядом со мной. От костра по направлению к нам двигался шаман. В его руках была половина кокосового ореха. Когда он приблизился, он склонился ко мне и подал эту чашу мне.

– Пей, – приказал Федор. – Только немного.

Вот еще! Приказывать он мне будет, сколько и когда! Я, может, даже мужу подобного не позволила бы! Непонятно откуда поднявшийся во мне бунт, вопреки предупреждениям бородача, заставил меня сделать солидный глоток этой жидкости. Красная. Тягучая. По аромату напоминала смесь личи и манго. Сладкая и оооочень вкусная!!! Совершенно наплевав на предостережения бородача, выпила ее до дна, смакуя, облизнула губы. Хотела довольно посмотреть на своего гида, но, будто в замедленной съемке, изображение расплылось…

Поздно поняла, что зря не послушалась Федора…

В голове звучали многочисленные голоса.

«Они свободны!»

«И ты свободна тоже!»

«Раздевайся и лети!»

«Он тебя ждет!»

«Он тебя любит!»

«И ты его!»

«Ты его… А он твой…»

«Отдайся!»

«Отдайся!»

«Отдайся!»

Потом я видела, как я танцую в объятьях Федора. И мне было так легко и свободно! На ум приходили только позитивные мысли. И они были странными, честное слово, очень странными. Я собиралась создать отряд по спасению утопающих икринок креветок. Штаб должен был разместиться в моем бунгало, а сама я вынуждена буду переехать к Федору. Но ведь он же не должен отказать! Ради спасения маленьких икринок!..

Затем я думала, что получила письмо-просьбу о массовом сборе ливрейского песка. Потому что он является жизненно необходимым для детей, страдающих дебилизмом. После принятия песочных ванн они превращаются в нормальных детей, хорошо учатся и слушаются родителей. А без песка снова становятся моральными уродами.

Мы с Федором возвращались домой, когда я увидела в небе детское личико, одними губами шепнувшее мне, что он мой будущий сын! Мой и Федора! Недоверчиво покосилась сначала на небо, потом на идущего рядом бородача… Да ну на фиг! Что еще за глюки? Это шаманское зелье, не иначе.

«Я вас выбрал, – утверждал малыш, нахмурившись. – И соглашайся уже давай быстрее…»

– На что соглашаться? Он же ничего не предлагает! – яростно крикнула я в небо.

И больше ничего не помню…

Глава 10 Залетная

Когда я сказал ей: «Пей, только немного», я никак не ожидал неповиновения. Она выпила все зелье истины!.. Шаман медленно поднял челюсть с пола и жестом показал мне, что после этого вечера мне будет, что вспомнить. Правда, детям такое вряд ли расскажешь. Да я и не собирался.

Еще в самолете я понял, что не так все просто будет с этой бестией, загримированной под заурядного менеджера по продажам. Впрочем, иллюзиями тоже не страдал. Сам затеял приключение, самому и расхлебывать. Всегда имел пристрастие к шоу.

Я увидел ее в ночном клубе. Грустная девочка, залетная бабочка. Таких много. Каждая вторая. Не имею привычки пользоваться их услугами. К тому же моя поездка и встреча, назначенная в столь людном месте, не позволяли мне надеяться на физический отдых с удовлетворением весьма взбунтовавшихся потребностей. Когда много работаешь, забываешь про потребности тела. Но стоит совсем чуть-чуть освободить голову, как сразу обращаешь внимание на тяжесть в паху. Долбаные яйца! Долбанные пристрастия! Долбаная жизнь! Долбаная работа!

Она вела себя так, будто собиралась срочно подснять кого-то. Но я обратил на нее внимание не поэтому. Конечно, покривлю душой, если не признаюсь в том, что напряженная спина, закутанная в легкий плащик, снять который она по каким-то причинам не захотела, и который так бессовестно открыл кружевные резиночки ее вызывающих чулков с крупной сеткой, стройные ножки и тонкая лебединая шея вызвали во мне странную волну наслаждения одним ее видом. С удобного диванчика я пересел за барную стойку, но в нескольких метрах от нее – хотелось убедиться в мере распущенности дамочки. Она пила водку! И это могло свидетельствовать о двух вещах: привычке или о крайней степени печали. Привычку отбросил сразу. Она смотрела на стаканчики так, будто видела их впервые, или не видела вообще никогда. Занятненько. Да, именно занятненько для того, чтобы убить то время, на которое явно опаздывал мой будущий собеседник.

Когда девушка увидела мою заинтересованность, то смутилась так, будто осознала, наконец, что по странным обстоятельствам случилось так, что она оказалась там, в этом слишком дерзком и непонятно откуда взявшемся одеянии. Ее поведение заинтересовало меня еще больше. Я не сводил с нее глаз. И тут она неожиданно решила уйти! Да ладно! Никого не сняла. Выпила пару стаканчиков водки, и собиралась теперь поехать домой, чтобы мирно выспаться перед трудовым днем? Да ладно…

Она встала, но сумочка ее нечаянно выпала из рук. И я не знаю, что в тот момент приключилось с ней самой! Я, словно смотрел комедию, легкую, молодежную и почему-то был заитересован. Тысячу лет не смотрел ничего подобного! На мгновение девушка замерла, испуганно переводя взгляд то на меня, то на сумочку. Казалось бы, чего проще, поднять и уйти. Но она не могла. А в чем же было дело, маленькая?..

Решившись, она резко присела и, схватив сумочку, почти побежала – насколько ей смогла позволить выбранная ею высота каблуков – наружу. Поддавшись инстинкту охотника, который я в тот момент еще не успел до конца осознать, я бросился за ней. Потому что, когда она присела, я четко успел разглядеть отсутствие на ней белья. Сказать, что она хотела меня привлечь, нельзя. Но тогда зачем она это делала?

Будучи нормальным здоровым самцом, я считал, что давно вышел из возраста познания женского тела. Теперь я хотел только пользоваться, с каждым разом все больше желая получить какое-нибудь особенное удовольствие. Но его не было!

Я трахал разных женщин: молоденьких и опытных, худеньких и слегка полноватых, скромных и откровенно распущенных. Удовлетворение приходило. Но я не ощущал, что получаю что-то новое. И услышанное где-то ранее довольно-таки пошловатое рассуждение о том, что у всех женщин дырочки одинаковые, все больше раздражало меня своей правдивостью.

Наблюдая же за этой маленькой брюнеточкой с необыкновенно открытыми, грустными и испуганными темными глазами, я будто почувствовал веяние чего-то, пока еще мною не открытого.

Она сбежала. Я не стал ее догонять, потому что нюх подсказывал мне – время неподходящее. Вот если бы можно было ее представить в каких-то экстремальных условиях… Чтобы видеть ее удивление, в широко распахнутых глазах, осторожность и немного страх. От подобных мыслей все та же мужская потребность в «тугой и мокрой» напомнила о себе. Проклятье! После встречи я собирался поехать в другой, давно известный мне клуб, чтобы срочно снять накатившее за неделю моего монашеского воздержания на острове возбуждение.

Черта с два! Уехал, так и не захотев ни одну из своих «старых» знакомых, да и из новеньких не приглянулась ни одна. Конечно, верить в любовь с первого взгляда я не собирался. Подобной чушью даже в школьные годы не страдал. Какая любовь, когда на уме одни завоевания – чем недоступнее, тем больше хотелось уложить ее в свою постель. Но каково же было мое удивление, что таким неприступным постель была вовсе не нужна. Я мог случайно «отодрать» ее в грязном туалете. Или начать проникать в нее прямо на танцполе. Эти любительницы острых ощущений еще долго потом за мной тащились, стараясь привлечь мое внимание. Нет. После покорения вопрос был закрыт. Но это в школе и универе.

После того, как я окончательно определился со своей занятостью по жизни, покончив с криминальным прошлым в сети, сделав крупное приобретение жилья, коим в силу моего богатого воображения явился архипелаг, вкусы мои относительно женщин несколько изменились. Не скажу, что я хотел жениться. Скорее была четкая потребность в женщине, но постоянной. Найти ее было невозможно…

Когда я четко разложил свои представления о постоянном нахождении рядом со мной особы женского пола, пришлось выделить в голове несколько тезисов, весьма точно определяющих, что конкретно нужно. Да я странный!

Кроме ежедневных сексуальных потребностей, которые я выводил, разумеется, на первое место, вскрылись некие мелочи, без которых я не представлял осуществление моего плана. Нужно было, чтобы эта дамочка, которая согласится-таки поиграть в мою игру, ежедневно готовила для меня кофе. Длительное одиночество привело к твердому убеждению в том, что утренняя забота обо мне любимом должна заключаться именно в этом. Второй пункт касался моей одежды. Всегда, даже в детстве, относился к своим шмоткам с особым трепетом. Хрен с ними, какая разница, какие они будут! Но стирать, убирать и гладить их должна заботливая женская рука. Ливрейские женщины однозначно не подходили. Конечно, грудь четвертого размера и выпяченная попка, конечно, брюнетка, потому что я на дух не переношу блондинок. И конечно, хотелось маленькую девочку, то есть низкую ростом, чтобы накрыть ее всю своим телом… Последним и едва не главным моим требованием к этой самой женщине оказалось отношение к моей случайно приобретенной на торгах скотинке. Я подумал, что жену мне, скорее всего, будет выбирать именно Дуся. А она принимала далеко не всех. Если не сказать, что вообще никого. Хотя о чем это я? Какая на фиг жена?

Итак, в моей голове созрел план, участницей которого я почему-то представлял ту самую хрупкую брюнеточку из бара. В конечном итоге подумал – почему бы и нет?

Разыскать ее большого труда не составило. Что там ей надо было? Отпуск? Поддержали, подсуетились. До туристического агентства проводили, вовремя подготовив почву и там тоже. В крайнем случае, можно было отправить ее обратно. Расходы на порчу репутации «Моей планеты» в ее глазах я готов был взять на себя.

Осталось придумать план своих собственных действий. Тело требовало завалить ее прямо в самолете. Разум открещивался от нее вообще. На некоторое время я подумал, что она полная дура, и я не могу хотеть, чтобы она прикасалась к моим вещам.

Все решил ужин на пляже, на который я пригласил ее после наших объяснений и определения статусов друг друга. Мой мозг делал ставки на то, что она сама себя предложит. Мой каменный друг в штанах с жаром поддерживал эту идею. Ева ему понравилась. Он ее хотел. За испуганный и осторожный взгляд, за соблазнительные наряды, за вызов, который она, бесспорно, проговаривала про себя, но никогда вслух. Что-то было в этом…

Но стоп! Мой задуманный план по обретению женщины был бы слишком прост, если бы все так и закончилось…

Она будто подыграла мне, потребовав развлекательную программу. День истины у ливрейцев вполне подходил. В эту ночь я абсолютно точно собирался ее трахнуть. Главное было оставить от секса немного недосказанности, чтобы захотелось вернуться. Иначе двухнедельный контракт рисковал быть порванным уже на второй день…

Через пять минут после выпитого зелья, она пригласила меня на медленный танец. Забавы ради согласился. Музыки не было. Ливрейцы занимались каждый своим делом. Слышал, что некоторые каялись в грехах, другие готовили ужин, третьи философски наблюдали, как догорает большой костер, уничтожающий их вину, с которой они прожили какой-то промежуток времени. Пламя их простило, давая новые силы бороться и жить, предоставляя выбор и соблазняя на новые прегрешения…

Она прижалась ко мне всем телом. И я продолжил гладить ее спину, постепенно спускаясь вниз. Я пробовал ее на ощупь и искал ответы у себя внутри. Тело отвечало. Еще как! Упертый друг в штанах так и звал утащить ее подальше от деревни и разложить на еще теплом песке. Нет. Я сдаваться не намеревался. Шоу, так шоу. Но как же соблазнительно торчали ее соски, горошинами выдаваясь сквозь тонкую ткань купальника и обтягивающего топа! Как она бесстыдно терлась ими о мою грудь! Зелье стерло границы стеснительности, которую она пыталась скрыть за свободомыслием и распущенностью. Аккуратное кокетство, присущее этой девочке совсем недавно, не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала теперь. Готов был поклясться, что ее трусики от моих прикосновений намокли. Ну, или от зелья истины, которое при передозировке как нельзя лучше раскрывает все наши самые скрытые мысли.

Ева облизала губы и посмотрела на меня с желанием сквозь пелену, медленно захватывающих ее мозг галлюцинаций. Дико захотелось ее поцеловать, но я решил сдерживаться. Будет время.

– Я так рада, что Лисо свободен! – с жаром прошептала она. – Он хороший и заслуживает прощения, чего бы он ни натворил. – И спасибо тебе за экскурсию!.. – Она неожиданно положила голову мне на грудь. По-детски, но так сладко. Я позволил себе слегка нагнуться, чтобы положить голову ей на плечо, попутно вдохнув аромат ее волос – каково? – зафиксировать руки на ее ягодицах, отметая манящее желание захватить их в плен, чтобы у нее не осталось выхода, как кроме обхватить меня крепко своими стройными ножками. – Я хотела бы тебя кое о чем попросить… – нерешительно прошептала она. Теперь в ее голосе скользило доверие, будто мы были давно знакомы, более того, состояли в неком тайном сговоре. – Ты, конечно же, знаешь про гибель большей части икры креветок? Так вот, я хочу!.. Я просто обязана, не в силах оставаться равнодушной!

– Ева… – я попытался ее прервать, сознавая, насколько большую глупость совершил, не отняв вовремя из ее рук кокосовой чаши с зельем. Думал, что мне станет забавно, но ошибся. Я вырвал эту девочку из привычного мира и не смог позаботиться о ее безопасности. Конечно, от ударной волны галлюцинаций она не умрет – никто еще не умирал – но что вытащит из ее души это зелье истины? Возможно, она и сама об этом пока не подозревает.

– Я все решила, – серьезно объявила она мне, – мы организуем в моем бунгало штаб. Ты же не будешь против, если я перееду к тебе?

Заявление смелое, наверняка не в духе ее обычного состояния.

– Я привык жить один, – не удержался я от усмешки.

– Значит, теперь ты привыкнешь жить со мной! – твердо заявила Ева.

– А спать? – меня понесло.

– Тоже. Пойми, что сейчас очень важно уделить внимание проблеме массовой гибели возможного потомства креветок! И мы должны как можно скорее на все это решиться! – она глубоко дышала, озадаченная этой странной всплывшей в сознании рядового менеджера проблемой.

– Тогда нам, видимо, стоит вернуться? – осторожно предположил я.

– Непременно! – вспыхнула она. Клянусь, она и в сексе будет не менее жаркая! – Я соберу вещи и сегодня же перееду к тебе.

Гордо высвободившись из моих объятий, она быстрым шагом направилась по береговой линии.

– Эй, – окликнул я ее, – нам в другую сторону.

Некоторое время мы шли молча. Я размышлял над проблемой массовой гибели потомства креветок в разрезе проявившегося в Еве сострадания.

– Я хочу искупаться! – резко остановилась она, одним движением снимая с себя топ. Это мне нравилось больше, если не принимать во внимание возможности кратковременной потери сознания во время сильного опьянения зельем. – А ты останься на берегу!

– Не испугаешься темноты? – подмигнул я ей.

– Бородач, – обратилась она ко мне, стягивая узкие шортики, – ты решил, что я из пугливых? Тогда ты сильно заблуждаешься.

Cпорить с ней сейчас по поводу моего прозвища, бесполезно. Хотя, признаться, мне и самому уже начинала надоедать моя борода. Четко решил укоротить ее, как только возьму эту самоуверенную крошку. Не за горами, значит.

Я медленно разделся, наблюдая, как она входит в черноту океана. Холодный мозг советовал поторопиться.

– Океан!.. Океан… Океан… – она, шумно дыша повторяла это, размахивая руками, призывно виляла попой и медленно входила в воду.

Разбежавшись, довольно быстро догнал ее, уже вошедшую в воду почти по пояс, осторожно взяв за руку – неизвестно, какие мысли в тот момент всплыли в открытом портале этой маленькой головки. Ева остановилась и внимательно на меня посмотрела, не отрывая руки. Свободной рукой она медленным движением вытащила из волос заколку, и прическа распалась. Темные локоны заструились по ее плечам. Нельзя было не признать – она была очень красива. Но как бы сильно мне ни хотелось смять эту пугливую красоту, я сдержался.

– Я не в себе, да? – серьезно и немного испуганно спросила меня Ева.

– Скоро пройдет, – соврал ей я, точно зная, что таким количеством зелья ее зацепило, по меньшей мере, на сутки.

– Поцелуй меня, пожалуйста…

Признаться, я не ждал такого так скоро.

Осторожно провел пальцами по контуру ее лица, приближаясь к ней плотнее. Она опустила глаза. Я положил свою раскрытую ладонь на ее обнаженную спину и ощутил, что она вся дрожит. Черт побери! Мне невыносимо захотелось ее сжать в своих объятьях, поднять на руки и отнести к себе в бунгало – мы не дошли до него каких-то пятьсот метров – чтобы всю ночь напролет согревать и вбиваться в ее маленькое, хрупкое тело!..

Нет. Твердо решил подождать. Склонив голову, коснулся ее губ. Вкусные. Мягкие. Она замерла на мгновение, ожидая действий от меня… Каких к черту действий! Мою крышу беспощадно рвало! Я желал их кусать! Одним движением, освободив ее упругие груди от раздражающего купальника, чтобы ласкать… ласкать… ласкать…

– Ты замерзла? – спросил я, взяв ее лицо в свои руки, сдержанно покрывая поцелуями бархатистую кожу ее щек, медленно прокладывая дорожку по лебединой шее и с трудом контролируя свои руки, спустившиеся к ее пояснице и рвущиеся далее вниз, к упругим ягодицам…

– Нет… – выдохнула она, медленно целуя мою грудь. Она чувствовала мое желание на своем животе, на который я мечтал впоследствии излиться.

– Будешь купаться? – спросил я. – Давай недалеко, ладно?

– Хорошо… – она подчинялась, и мне это очень нравилось. Я уже решил, как хочу ее взять… Но о моих пристрастиях позже…

– Плыви, крошка! – аккуратно шлепнул ее по ягодице, чтобы мы оба очнулись. Ева шумно выдохнула и поплыла.

Я наблюдал за ней, пока через несколько минут она ни вернулась. Будто ничего только что не произошло, она прошла мимо меня, бросив через плечо:

– А ты знал, что ваш песок необходим больным детям?

Я понял. Она ничего уже не помнила.

– Его нужно собирать и вывозить, – твердо произнесла она, набрав в руку горсть. – Это спасет их от дебилизма, понимаешь?

Я чуть ни прыснул от смеха! Вот какой, интересно, нейрон послал ей такую замысловатую информацию? Что такого из прошлого затаилось в ее мозжечке, чтобы теперь вылиться в такую ерунду? Хотя, надо признать, талантливо. Нет, я не глумлюсь.

– Наш песок не подходит, – как мог серьезно произнес я.

– Но я же только что читала письмо… – казалось, она сама удивилась своим словам.

– Они ошиблись. Увы. Исследования показали, что в нем не достает кварца, – не знаю, зачем я подыгрывал этому каламбуру, было забавно.

– Да ты что! – удивилась Ева. – Получается, их последняя надежда рассыпалась…

Она посмотрела в небо, и мне показалось, что выражение ее глаз изменилось, из чего я сделал вывод: действие зелья продолжается.

– Нам лучше вернуться в бунгало и отдохнуть, – осторожно предложил.

– Да ладно… – она посмотрела на меня так, будто видела впервые. Затем снова уставилась в небо.

Мое терпение лопнуло. Надо было срочно уложить ее хотя бы в ее кровать! Я приблизился к ней и одним движением подхватил на руки. Она не сопротивлялась, будто не заметив, по-прежнему смотрела в небо. И когда я почти ее принес, она почти закричала, обращаясь явно не ко мне:

– На что соглашаться? Он же ничего не предлагает!

Яростно сбросив ее на кровать, пригрозил пальцем:

– Спи! А то…

Она натянула на мокрое тело одеяло и закрыла глаза. Раздевать ее было бы выше моих сил. По всем расчетам, она должна уснуть. Резко хлопнув дверью, вышел, намереваясь тоже отдохнуть, как следует…

Глава 11. Когда я пьяная, я буйная…

Не знаю, сколько я проспала, как вернулась, и что произошло до моего пробуждения глубокой ночью.

Мокрый купальник неприятно лип и холодил. Я села на кровати и почувствовала, как внутри моей головы бушует океан. Брезгливо разделась, кутаясь в легкое одеяльце. В открытое окно врывался легкий ветер, но от него хотелось незамедлительно укрыться. Закрыла окно. Легла и закрыла глаза…

И вдруг ощутила на солоноватых губах нежный поцелуй. Это Федор. Я чувствовала его запах и касание его бороды. Теперь это уже не было столь противным.

Открыла глаза, но никого не было рядом. Мне очень сильно захотелось покинуть свой бунгало и пойти к нему… Зачем? За солью, например… Вот кончилась она у меня посреди ночи! Не бежать же в магазин!..

Накинув на обнаженное тело пеньюар, походила по комнате, тяжело дыша. Нет, ну, правда, у меня же и в самом деле не было соли. А как я без нее?

Ничуть не удивившись своим мыслям, я покинула свой бунгало и твердым шагом направилась к соседу. Дверь была не заперта, и Дуся меня не остановила. Я поднялась по лестнице второго этажа и, забравшись на кровать, села на моего вынужденного босса – вот если бы тогда мне об этом вспомнить! – верхом.

Он тут же сел, и его руки скользнули по моему телу. Губы поймали бесстыдно торчавшие из-под пеньюара соски, сначала один, потом и второй. Окаменевший член его упирался мне в основание. Я поерзала и спросила, робко и недоумевая:

– Прошу прощения, соль есть?..

В одно мгновение я оказалась перевернутой. Теперь уже он лежал на мне, крепко фиксируя мои руки у изголовья кровати…

И тут я внезапно осознала, что пришла к нему совершенно обнаженная… за солью… Наверное, несколько опрометчиво…

Его рука крепко сжала мою грудь, больно перекатывая пальцами окаменевшую горошину соска. Я застонала. Меня накрыло волной удовольствия, но из головы все же никак не выходила соль. Я подумала о том, что когда мы закончим, нужно будет непременно о ней спросить повторно, чтобы не пришлось потом ходить в следующий раз ночью.

– Крошка, ты очень зря пришла… – прохрипел он, устраиваясь между моих бедер. Я была открыта и, надо сказать, прекрасно сознавала, какую цену мне придется заплатить за эту гребаную солонку!

Его рука спустилась вниз, умело устраиваясь рядом с ужасно твердым членом. Одним резким движением его палец, минуя мои набухшие складочки, проник внутрь меня. Я застонала, заерзала и одновременно забила ногами по гладкой, как стекло простыне. Федор тяжело дышал, все еще продолжая другой рукой удерживать мои руки. Его губы были рядом с моими, прерывистое дыхание обжигало. Он продолжал целовать меня требовательно, яростно, а я… отвечала! Я отвечала, и мне нравилось! Как ни странно, не было ощущения, что мне мешается его борода. Она волновала, немного щекотно касаясь моего лица. Так хотелось сбежать! Я ерзала, чувствуя, как насаживаюсь на его палец снова и снова. Он прижимал, давил, нависал надо мной всем телом. Несколько раз я пыталась дернуться, чтобы высвободить руки, но от этого волны в моем животе становились сильнее, и тягучий мед возбуждения растекался от горячего лона по внутренней стороне моих бедер. Я улетала и ловила себя на мысли, что мне нравится, как он меня удерживает.

Федор прерывисто дышал. Его язык прошелся по моей шее, чуть задержавшись на пульсирующей венке. Я выгнулась, застонала, подаваясь навстречу удовольствиям.

– Не надо… прошу… – робко попросила я.

– Поздно, детка… – и его большой палец принялся массировать мой клитор круговыми движениями. И я чувствовала, как по введенному до упора среднему начинают струиться мое тепло и мои соки.

Что я делала? Зачем пришла? Что он делает со мной?

Ответов не было и не могло быть.

Он проникал в меня снова и снова, и постепенно мои стоны превратились в крики. Его пальцы были грубыми и жесткими. И я не могла поверить, что они вызывают во мне такую сильную бурю эмоций. Внезапно убрав руку, он резким движением вошел в меня до упора…

– Пусти… – из последних сил прошептала я и закричала от ударившего по мне взрывной волной оргазма. Все внутри меня пульсировало, сокращалось, и я ощущала, как сжимается заполненное им пространство, становясь неимоверно чувствительным.

Федор отпустил мои руки, приподнялся и начал медленно двигаться. Голова кружилась, и я боялась открыть глаза. Что он со мной делал?..

Наступившее расслабление недолго владело телом. С каждым новым его движением я понимала, что, несмотря ни на что, мое изголодавшее тело требует большего, а я не в праве ему отказывать. Все былые обиды, на себя и на Олега, на начальство и на неудачи в делах, страхи, переживания, словно дым, улетучивались, уходили из меня… Безвозвратно? Навсегда… Их больше не будет… Они не нужны…

Я обвила его шею руками и провела коготками по плечам и груди мужчины. Открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня пристально, очень медленно двигаясь. В его темных глазах горел огонь, заставивший меня резко вскинуть бедра кверху, чтобы услышать насмешливый шлепок, чтобы разрешить этому мужчине что-то, о чем я еще не подозревала…

Не знаю и не помню, в какой конкретный момент он освободил меня от пеньюара, но теперь заметила вдруг его отсутствие. Одним движением он перевернул меня на живот. Я охнула, но внутренне улыбнулась. Из моего скудного опыта могла похвалиться только немногочисленной «классикой»: когда я лежала на спине, а Олег был сверху и однажды – когда он позволил мне «оседлать» его. Встать на колени, повернувшись спиной, было стыдно, но очень хотелось… Не успела…

Теперь же меня никто не спрашивал о моих предпочтениях. Он, будто все знал!

Оказавшись на животе, подобрала колени, тут же почувствовав, как меня слегка приподняли, ловко скользнув сильной рукой по животу и потянув на себя. Другая его рука грубо надавила на поясницу, требуя, чтобы я прогнулась и выпятила попку. Сейчас он будет меня драть самым грязнейшим образом – сообщили остатки разума. И кровь бешено застучала в висках, а между ног сделалось горячо. Черт с тобой, бородач! Наверное, курортный роман таким и должен быть!..

Он вошел резко и немного больно. Так, что у меня закружилась голова…

– Стой смирно, – приказал хрипло, отчего дыханье мое перехватило. Я сжала ягодицы, не зная, как себя вести. И когда он стал медленно выходить, не смогла сдержать стона. Резкий толчок! И снова медленный выход… Резкий толчок… Медленный выход…

Он обхватил меня, скользнув рукой снова мне между ног. Поймал уже пульсирующий клитор и, лаская его круговыми движениями, начал короткие фрикции. Клянусь, я перестала в тот момент принадлежать себе! В животе все скручивалось тугими узлами, лоно сладко сводило. Из груди вырывались мелкие всхлипывания. Мне никогда не было так… так… сладко…

– Еще… – вырвалось у меня случайно. Подумать только! На кого я была в тот момент похожа? На голодную сучку в разгаре течки? Или на похотливую шлюшку? Да плевать!

Он убрал руку, встал ровно и, обхватив крепко мои бедра двумя руками, начал отчаянно вбиваться в меня. Поднявшийся во мне цунами, заставил меня закричать так, будто меня разрывало на части. Так и было. От удовольствия…

Его стоны не заставили себя долго ждать. Он резко дернулся и сжал крепко мои бедра. Я почувствовала, как меня переполняет…

Ощущение тепла, спокойствия и чего-то непонятного, но волнующего…

Аккуратно чмокнув меня в спину, он спустился с кровати и стал спускаться по лестнице.

– Надеюсь, ты предохранялась, – кинул он холодно.

Я открыла глаза и перестала дышать…

Пока в разгоряченный мозг приходило осознание, я услышала еще одну фразу, от которой холодные мурашки побежали по спине:

– Соль на столе. Я в душ. Не смею больше задерживать. Извини, люблю спать один… Но утренний кофе буду ждать.

Дверцы душевой кабины захлопнулись, а я зажала руками рот…

Глава 12. Грустный финал смешной истории или когда отпускает зелье

Зелье меня отпустило …

До бунгало я добиралась бегом, кутаясь в чудом нашедшийся пеньюар. Если бы могла, то непременно заперлась бы, но данный вид услуги арендуемого помещения мне был, к сожалению, недоступен.

Бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку…

Что я наделала? Что натворила!

Легкое, романтическое дуновение надвигавшегося курортного романа было загублено на корню разгульным пьянством, нерегулируемым желанием, смещением координации движений в сторону чужого бунгало, приведшим к слишком бурному, если не сказать дикому, первобытному сексу…

Какая на хрен соль!!!

Плакать не хотелось. Было страшно и стыдно. И страшно стыдно за произошедшее в последние сутки. Как с этим жить дальше и что делать, я не могла сообразить. Память швыряла в меня все новые воспоминания моего моментного непослушания в плане странного зелья. Ведь он же предупреждал, чтобы я не пила много! Увел меня оттуда, не позволил, чтобы я опозорила себя перед ливрейцами. Не дал мне уплыть в черное пространство океана. Притащил в бунгало и велел спать…

А я, полуголая, поперлась к нему… за солью…

Что за бред!

Да почему мне тогда не проснуться на час позже, и эта соль миновала бы мое больное воображение!

Но… сделанного не вернуть. Сама пришла. Вот и получила… «по полной»… Если подумать, Федор опять-таки обошелся со мной мягко. Как он целовал, как сжимал мою окаменевшую грудь, игриво перекатывая горошины сосков… Как ощупывал меня изнутри… Как долго и невыносимо изнурительно оттягивал окончание… Чтобы доставить максимальное удовольствие себе, но и мне тоже. Кто раньше так заботился обо мне, во время ласк, стараясь отыскать ответ моего тела на непроизнесенный вопрос?.. Да я просто млела от его сдержанной жестокости! Хотя ее и жестокостью не назовешь. Все, что он делал со мной, можно было назвать «необычным», но, будучи честной перед самой собой, я, сквозь проступивший на лице румянец стыда, не смогу не заявить, что мне все это понравилось… Да! И я хотела бы повторить!..

Но кто я для владельца архипелага? Служанка? Так чего же со мной нянькаться и жалеть? Вполне справедливо преподать мне урок! Что он и сделал. Кстати, очень участливо отнесся к моей проблеме «нехватки» секса. Подготовил, а уж потом отымел… Ох! Я закрыла лицо руками… Как теперь ему в глаза смотреть?.. И как же все-таки было хорошо… Пока он не сказал последние слова…

Именно последние слова, как принято говорить, спустили меня с небес на землю…

Федор выполнил условия договора – устроил мне экскурсию, которую, пожалуй, я не забуду… Теперь моя очередь. Проверила будильник и убедилась, что он поставлен правильно. Кофе и уборка. А лишние мысли прочь. Надо просто настроить себя на то, что все произошедшее с нами, чистая случайность. Вести себя так, будто ничего и не было. Так иногда поступают мужчины и женщины, ведущие активную половую жизнь, по крайней мере, я слышала о таких примерах. Иногда даже имени после секса не знают. И ничего друг о друге не знают. Нет. Я так никогда не делала! Да что говорить обо мне! Знала только Олега, с ним всех и сравнивать буду – это диагноз. Но мне теперь очень надо было думать, как те самые выше описанные сексуально-активные люди. И я думала, старалась изо всех сил.

Только вот я не была такой. И не предохранялась. Не пила таблеток. Не ставила спираль. А еще наивно думала, что у мужчины, ведущего регулярную половую жизнь, должны быть в кармане (ну, или где-то поблизости) – да просто обязаны! – презервативы. А Федор ничего не спросил ни до и во время… этого самого. А только потом. Следовательно… К моему большому сожалению, он принял меня за особу, заранее побеспокоившуюся о своем здоровье… Стоп! Ведь он принял меня поначалу за прислугу! И сам не заботится о безопасности… Значит… значит, его прислуга должна была изначально предоставлять ему такие услуги. Так вот оно что…

Но в договоре… А что было в договоре? Я ведь читала его настолько невнимательно, что вполне могла что-то пропустить. А вдруг там значились эти самые сексуальные услуги?

С другой стороны – он ведь меня не принуждал. Ничего не требовал. Я же сама пришла и предоставила…

Ох… Какую только ерунду не передумаешь!

Нужно было ложиться спать. Но я не могла. Все тело горело от прикосновений бородача. Я больно прикусила губу, чтобы не услышать от самой себя просьбы повторить. Все. Хватит. Не стоит продолжать этот неудачно начавшийся роман. Закончим на минорной ноте. Сейчас телу хорошо. Но каково ему будет, если я позволю себе влюбиться?

Комок подступил к горлу. Ни о какой влюбленности не могло идти речи. Старое предательство не пережила еще до конца. Смешная дурочка… Возомнила, будто и в самом деле могла понравиться Олегу! Где он и где я! И даже то, что за последние сутки я вспоминала свою неудачную любовь несколько раз, уже являлось дурной вестью.

Отношения пока не для меня. А с Федором и подавно. Я его не интересую, это ж ясно, как божий день. Взял, а потом холодно выпроводил. Вот и не стоит продолжать. Потому что также холодно он выпроводит меня из жизни, когда наш договор закончится. А я? Что я? Поеду продавать дальше свое молоко…

Гордо проглотила слюну. Хотелось себя пожалеть. Не стала. В конце концов, сколько можно.

С силой бухнулась на подушку, натягивая на голову одеяло. Спать оставалось не более трех часов.

Будильник ворвался в мое сознание яростным тигром. Он хотел меня сожрать и растоптать – снова сморозила чушь из ассоциаций, это я могу. Поднялась с кровати и поплелась в душ, зевая и растирая обнаженные плечи. Прохладно. За окном было хмуро – верный признак того, что позагорать снова не удастся. Бархатный сезон требовал, чтобы я закуталась в этот самый бархат и, получив веселый пинок обстоятельств, обреченно, но с радостной улыбкой на отдыхающем лице поплелась выполнять свои прописанные договором обязанности.

Прохладные струи возвращали мне мое потерянное после шаманского обряда чувство юмора. Ну, вот. Теперь в моей скудной копилке появились, наконец, те самые воспоминания, о которых рассказывать стыдно, а вспомнить приятно. Тело тут же отозвалось приятной усталостью и легким томлением в животе.

Это же курортный роман. Мысли прочь! Размышлять о рациональности выбора, а также о мелких деталях случившегося буду долгими зимними вечерами, укутавшись в теплый плед и вдыхая аромат горячего свежесваренного кофе…

Упс! Кстати о кофе! Время поджимало и требовало, чтобы я поторопилась. Выбрала на этот раз коротенькое простое платье нежно-голубого цвета, слегка приталенное, однотонное и такого же цвета тапочки. Волосы собрала на затылке в высокую прическу, заколола шпильками с жемчужинками на концах. Получилось нежно. Даже чересчур. Вставила в уши гвоздики, чтобы быть похожей на наивную школьницу. Оценивая свой стыд, понимаю, что ушла от них не далеко. Дополнила образ, приклеив у острого кончика брови стразинку. Из украшений выбрала серебряную цепочку с кулоном из лунного камня и крупный витой браслет, тоже из серебра. На моей загорелой коже серый металл смотрелся богато.

Медленно подошла к бунгало своего босса и прислушалась у двери. Какое-то непонятное шуршание и легкий писк раздавались изнутри. Аккуратно открыла дверь и вошла, тихо затворив ее за собой, чтобы не разбудить хозяина, перевести дыхание и как-то осмотреться после произошедшего накануне…

Дико пища, на меня бежала серая жирная крыса! Я быстро сообразила, что снова открыть и закрыть дверь я не успею. Все, что я успела сделать, закричала изо всех сил и зажмурилась…

В следующий момент почти у самых моих ног бухнулось что-то тяжелое, похожее на мешок. Крыса по-прежнему неистово пищала. Но этот самый мешок, по-видимому, ее основательно придавил. Я сообразила, что нужно открыть глаза и бежать, пока можно и пока крыса не вырвалась из-под того самого…

Открыла глаза. Передо мной сидела Дуся, удерживая в зубах трепещущегося грызуна. В самом конце бунгало, едва улыбаясь, стоял Федор, в своих коротких белых шортах, блистая бронзовым загаром мускулистого тела.

– Ты вовремя, – похвалил он, словно старшеклассница, в моем лице, разумеется, перед самым звонком зашла в класс. – Рыси должны непременно охотиться, чтобы не терять своих инстинктов. Поэтому ежедневно нужно давать ей какую-нибудь жертву. Сегодня крыса, завтра – цыпленок, послезавтра кролика.

– Как кролика? – переспросила я с возмущением. – Живого кролика?

– Именно. Это важно для Дуси. Она так привыкла.

– Надеюсь, я не буду в этом участвовать? – с трудом сдерживая рвотные позывы от вида растерзанной тут же крысы, я старалась дышать через раз, опасаясь, что запах крови этого мерзкого грызуна проникнет мне в нос.

– Напротив, – возразил Федор, – ты же помнишь, что это прописано договором?

Нет! Я не помнила! Я не помнила ровным счетом ни единой строчки, под которыми поставила свою подпись. И где мой экземпляр договора, я тоже не имела никакого понятия. Но ведь он же мне его отдавал! Точно отдавал! Как же я не подумала в спокойной обстановке перечитать его?

– Не волнуйся. Живность ей нужно давать всего лишь раз в день. Остальные два приема она питается отборной вакуумированной говядиной. Я в душ. Позаботься, плиз, о кофе. Очень хочется, знаешь ли после доброго вечера и жаркой ночи, – и он подмигнул мне так, что мои щеки запылали.

Я, стараясь не задеть мурчащего от удовольствия хищника и пятясь опасливо назад, нащупала кофемашину. Сообразив, что Дусе до меня нет никакого дела, принялась за промывку. Ничуть не удивилась наличию свежих ароматных булочек. Кто-то из ливреек приходит раньше меня. Да и встает, чтобы испечь… Хотя, наверное, они из ресторана.

Когда в чашку побежала струйка божественного напитка, поняла, насколько я сильно я его хочу. Поставив чашки на столик, уселась в кресло и сделала глоток… И расслабилась бы непременно, если бы не дверцы душевой, демонстративно громко хлопнувшие, выпуская своего хозяина.

– Как тебе понравилась экскурсия? – спросил Федор, усаживаясь в кресло напротив и насмешливо глядя на меня.

– Я… была невнимательна… – опустила глаза на колени и залилась краской. Неужели спрашивать об этом необходимо! Напоил невесть чем, а теперь еще и издевается! – И помню не все…

– Истина себя долго ждать не заставит. Выплывет вместе с умирающими икринками, лечебным песком и прочим, – он открыто смеялся надо мной!

– Конечно. Начальству можно все, – тихо произнесла я. – И посмеяться, и… – запнулась, потому что поняла, наконец, смысл сказанного.

Федор тоже не смеялся. Его глаза, полные странного блеска, смотрели на меня неотрывно.

– Осмелюсь заметить, что я еще не все пункты договора с тебя спросил, – его голос прозвучал угрожающе.

– Нет? – гордо вскинула голову и метнула на него яростный взгляд. – Что же еще я должна выполнять? Ночное изнасилование тоже входило в список?

– Что??? – он слегка наклонился. Глаза блеснули угрожающим блеском. Казалось, он сейчас бросится и растерзает меня! Я вжалась в кресло, все же не отводя взгляда. Дуся предупреждающе зарычала из кладовки. Ночью надо было рычать! Чтобы заставить своего хозяина отпустить меня! Может, я тоже очнулась бы и всего этого не произошло!.. – После уборки можешь быть свободна.

Пока я обдумывала, что конкретно только что выдала, Федор встал и вышел из бунгало, позвав кровожадного питомца с собой. Выдохнув, я осмотрелась. В мои обязанности входило убирать разбросанную одежду, кажется, так…

Надо же, как просто мне удалось его выгнать. Теперь и прибираться можно спокойно. Никто не мешает. Отлично! Нет, а что я такого сказала? Он овладел моим телом, не спрашивая! Взял так, будто имел на это полное право! А я, надо заметить, никакого повода не давала! Пришла, так сказать, по-соседски, а он набросился и…

Я врала. Ну, и что? Ощущение, что я все-таки была жертвой, делали меня почти что героиней.

Собрав разбросанные вещи, невольно прижала к лицу его рубашку. Вот странный запах исходил от одежды Федора. На секунду закрыв глаза, я почему-то увидела картинку спокойного южного быта. Я (да, как ни странно, я увидела саму себя!) стою в легком белом платье на побережье, ласковые волны ласкают мои утонувшие в песке стопы. Выражение лица напоминает застывшую маску уверенной в светлом будущем молодой комсомолки. Рядом Федор. Он обнимает меня за плечи по-семейному бережно. За руку я держу… нашу дочь… Ее пышное розовенькое платьице развевает ветер. Она посасывает указательный палец левой ручки и иногда из-под шляпки посматривает на меня. Мы семья. Крепкая и дружная. И все бы хорошо, если бы не надвигающийся тайфун, к которому обращены наши взгляды…

Очнувшись от нежданно нахлынувшего приступа бурной фантазии, быстрым шагом отправилась в ванную комнату, чтобы забросить все собранные вещи. Неужели подобное представление моего мозга вызвано мужским запахом? Могу сказать точно, что с Олегом такого не было. Когда я вдыхала запах его рубашки, обильно облитую дорогим парфюмом, хотелось только одного – пусть целует меня быстрее! А тут…

Мысли стали уводить меня дальше. И чем дальше, тем больше удивлялась я противоречивости своих чувств.

Интересно, почему все-таки Федор один? Ведь есть же причина. Я, словно любопытная сорока, начала ходить по комнатам. Что-то подсказывало мне, что вернется мой босс не скоро.

Никаких фотографий в рамочках и прочих мимимишных вещей не нашла. Решила, что это может означать только одно – он не часто здесь живет. Или приобрел (может, построил) бунгало недавно. Вторая версия отпала уже скоро. Видом опытного эксперта в строительных делах (да ничего я в этом не смыслю!) определила, что стены бунгало не первой свежести. Не обшарпанные, конечно, но, если присмотреться, видно, что краска кое-где слегка потерта. Да. Я видела его в клубе (хотя теперь уже сомневалась), но он мог приезжать по делам или временно гостить. И главное – Дуся жила здесь. Размышляя над трепетным отношением хозяина к ней, я пришла к выводу, что знакомы они давно и живет зверь здесь постоянно. Одинокий дикарь! Может, у него тоже крышу снесло от меня голой? Вот и не сдержался. Овладел искушенной невинностью. Но! Надо сказать, мастерски. Не мне, попробовавшей всего лишь второго за всю жизнь мужчину, судить. Но как это было страстно… Прикусила губу до крови и сжала колени от нестерпимого повторившегося ощущения желания.

Вот вечно меня мотает из стороны в сторону. Всегда думала, что это из-за моего знака Зодиака. Я – Весы. И этим все сказано.

Хотела было подумать еще о чем-то, но забыла, о чем. В итоге стала представлять, каким мог бы быть мужем Федор… Я ласково называла бы его Федей… Федечкой… или как? Кроме «бородача» ничего в голову не лезло. Но я представляла наш спокойный, размеренный быт: он работает за компом, я – хлопочу по хозяйству…

Стоп! Стоп! Стоп! А чем это он занимается за компом?

И тут меня осенило! Нахмурилась и уперла руки в бока. Либо он обычный наборщик текста, либо… у него есть сеть?!

Яростным вихрем взметнулась на второй этаж, внимательно осматривая закрытый ноут. Да чего там смотреть! Белый и белый! Открыла крышку, экран засветился. Метнула взгляд сверху на входную дверь. Если что, успею просто закрыть крышку и все. Нужно было ввести пароль. Черт! Конечно! Как я сама не догадалась! Попробовала «один» – безуспешно. Смысла отгадывать не было. Но! Мой взгляд упал на правый нижний угол экрана, в котором совершенно отчетливо светился значок подключения к интернету! Он меня обманул!..

Закрыла крышку и медленно спустилась вниз, злая, как оголодавшая акула. Даже зубами поскрежетала для уверенности в пришедшем на ум сравнении. Вот так, значит, он со мной! Ну, хорошо! Устрою я ему райскую жизнь!

Не знаю, откуда на меня нашла такая злоба, но я быстрым шагом прошла к кофемашине, открыла бункер и высыпала туда, как нельзя кстати, попавшуюся под руку солонку. Обильно присыпала кофейными зернами! Будет ему кофе!

Для оставшегося количества соли у меня созрел другой план. Поднялась наверх и, зло хихикая, присела у кровати. Задрала простынь и высыпала белый порошок прямо на матрас. В кулачок усмехнулась. Вспомнился пионерский лагерь, который во времена моего детства уже не был пионерским, но все еще сохранял строгие порядки днем и приятные розыгрыши ночью. Каждый уважающий себя отряд просто обязан был наведаться в полночь в соседний и осторожно насыпать под простынь соль. Утром сони вставали, а красноречивое пятно от растворившейся соли уверяло собравшихся в том, что намокла кровать от чего-то совершенно другого. Конечно, конфуз. Но этим, естественно, не ограничивалось. Через пару ночей отряд сонь шел возвращать обиду, то бишь мстить. Раскрашенные боевой окраской, со взглядами яростных защитников Родины, будто на секретном задании, почти что неуловимые мстители с открытым тюбиком зубной пасты в руке стремились перемазать всех спящих зубной пастой и не попасться на глаза вожатым. Глупости. Вожатые все знали и лишь поддерживали подобные розыгрыши, свято чтили сложившиеся десятилетиями традиции…

Оставшиеся от завтрака крошки круассанов собрала со стола в руку и, снова поднявшись наверх, встала над кроватью бородача, отбросила одеяло, набрала в легкие воздуха и дунула на руку. Крошки разлетелись по блестящей простыни. Конечно, он мог и не заметить, если не столь привередлив. А вдруг он неженка? Прекрасно! У меня еще будет возможность тонко подметить по крошкам на его бороде: если хочешь быть счастливым, ешь один и в темноте! Да и над несуществующим энурезом можно будет вдоволь насмеяться!

Еще раз вернулась взглядом к кофе. Что, если разлить его на белоснежную клавиатуру? А? Ведь я и не обязана быть хорошей уборщицей. Какая уж есть! Он сам предложил! Вот пусть и наслаждается полученным! Дикарь!

В холодильнике обнаружила какой-то странный сок темного цвета. Очень он мне сейчас подходил! Залила его прямо в стиральную машину, для верности несколько раз крутанув рукой барабан. Покосилась на васаби, хотела им перемазать кольцо унитаза – решила, что перебор будет. Подумала навредить зверю, но сжалилась. Тварь божья, в конце концов, не виновата, что ее сначала выловили из дикой природы, сменили климат с умеренного на тропический, а теперь ежедневно заставляют питаться лабораторными животными, от которых наверняка медикаментами воняет, как аптеке (пришлось усугубить жалость к Дусе яркими образами). Она сама жертва.

И все же совершенного казалось ничтожно мало. Взглядом опытной ведьмы я внимательно оглядывала помещение. Да, пожалуй, хватит! Мой сегодняшний отдых на пляже должен был пройти безупречно. В крайнем случае, останусь без этой самой призрачной высокооплачиваемой и весьма унизительной работы. Я ведь могу Федору просто надоесть, и он непременно отправит меня домой без какого-либо сожаления. Ой, какой же сумбур творился в моей голове! Впрочем, пусть все летит в тартарары.

Солнце светило и обещало приятное времяпрепровождение. Я еще раз проверила телефон, не ожидая от него каких-либо изменений. Сети не было, ни одной, даже самой малюсенькой, разнесчастной палочки. Откуда тогда она была у бородача?

Нашла в своем туристическом гардеробе самый, что ни на есть, открытый купальник. Примерила и вышла загорать, предварительно решившись на заплыв. Когда возвращалась обратно, заметила, как Федор вернулся и вошел в свое бунгало. Вот там его сюрпризики поджидают!

Воодушевленная местью, виляя бедрами, словно голливудская суперзвезда, я вышла на берег, направляясь к шезлонгу. Наверное, на жертву в тот момент я была мало похожа. Не суть.

Через пару часов палящего солнца я, сгоревшая словно курочка гриль, устало поднялась, чтобы отправиться в бунгало и чем-нибудь освежиться. Навстречу мне попался Лисо, промурлыкавший ласково что-то на своем языке и вручив мне торжественно корзину.

– Спасибо, – отозвалась я, благодарно поклонившись и опуская глаза от стыда. Он наверняка тоже понял в тот вечер, что я много выпила зелья. Но ни в одной его добродушной улыбке не отражалась ехидная насмешка. Неужели можно представить, что какое-то племя настолько образовано в плане культуры? Прямо противопоставление получается. А у меня снова каламбур.

Хотела было идти к себе в бунгало, но услышала за спиной голос Федора:

– Не составишь мне компанию?

Он так мягко это произнес, что я улыбнулась и пожала плечами.

– Конечно.

Мы разместились в тени пальм рядом с бунгало. В удобных креслах, обратившись лицом к океану. Федор открыл корзину и достал салфетки, которые положил с моей и своей стороны.

– Возьму на себя труд сервировать обед, пока ты еще не совсем в курсе местных деликатесов, – прозвучало, как одолжение, и я недовольно скривила губы, вовремя отвернувшись в сторону, чтобы он не заметил. В животе предательски заурчало, напоминая, что для трапезы самое время.

– Твое великодушие не знает границ, – не удержалась от колкости. – Ну, и «чем обедал воробей в зоопарке у зверей»?

– Запеченный картофель, соус из цветков зеленого дерева, маринованный стейк из черной трески и фруктовый салат, – перечислил он содержимое корзины, проигнорировав мои слова. – Белое столовое вино весьма кстати. Шеф-повар шлет его нам в знак глубочайшего уважения.

Федор разлил вино по бокалам и разложил еду по белоснежным тарелкам. За все это время он ни разу не улыбнулся. Я пристально посмотрела на него, сделав вывод, что за время его прогулки произошло что-то важное. Только делиться со мной он пока не спешит.

– Завтра вы с Дусей останетесь одни. Мне нужно отлучиться, – наконец, произнес он.

– Что-то случилось? – невзначай поинтересовалась я, принимаясь за долгожданную трапезу.

– Да. Недавно стало известно, – уклончиво ответил Федор.

– По каким же таким каналам пришла информация? Ведь нет ни связи, ни интернета! – я с трудом сдерживала свою ярость.

– Ну, это у тебя нет, – слегка наклонился он с вызовом. – У меня все есть. Но не думаю, что сейчас подходящее время выяснять условия твоего пребывания здесь. Да и не в том положении ты, чтобы предъявлять мне что-то. Разве нет? Может быть, это мне стоило бы предъявить проказы некой служанки, в обязанности которой явно не входит портить мои вещи…

Я задохнулась от возмущения и стыда, но с гордо вздернутой головой спросила:

– О чем идет речь?

– Мне нужно отлучиться на сутки, – продолжил он, видимо, не желая продолжать дискуссию на тему моих обязанностей и его вещей. Славно. Я и сама не горела желанием обсуждать это. – Очень рекомендую в это время оставаться покорной служанкой, заботящейся о моем бунгало и вещах. Жена Лисо, к сожалению, заболела и некоторое время не сможет убираться здесь. Думаю, тебе не составит труда сделать это пару раз самой. А поскольку Дусе ты понравилась, она вряд ли начнет вредить тебе и не станет переносить туалет в другие, необычные для нее места, – он сказал это, и уголки его губ слегка улыбнулись. Вот же, гад! Он либо так неудачно шутил, либо это и на самом деле имело место быть! Когда-то! Ну, Дуся, я тебя уже боюся! – Разумеется, все твои издержки будут оплачены с лихвой. Кроме, разве что… – он слегка замялся, но мне показалось в тот момент, что сделал это намеренно, ибо предположить, что он смущается, было бы совсем неуместно, – неуказанных в договоре услуг.

– Мне нужна связь! – твердо потребовала я.

– Чуть позже, – небрежно произнес он, будто отмахнувшись от меня.

– Когда??? – я готова была заплакать, почувствовав себя в заложницах.

– Через сутки, когда я вернусь.

– Почему не сейчас?

– Этот пункт прописан в договоре, – невозмутимо произнес Федор.

– Да ладно! – внутри меня вовсю бушевали эмоции. Никогда за собой не замечала прежде подобной несдержанности, плаксивости или тем более истеричности. Но! Как говорится, видимо, «время пришло…», снова вспоминая мультик. – Покажи договор!

– У тебя есть прекрасная возможность изучить свой экземпляр. И время, кстати, позволяет, – его голос прозвучал грубо, лицо вмиг сделалось серьезным, а в глазах появился огненный блеск. – А сейчас предлагаю завершить трапезу. Молча.

Внутренне меня колотило от ярости, но высказать этому террористу-захватчику все, что я о нем думаю, не решилась. Глубоко дыша и отвернувшись в сторону, старалась придти в себя.

– Возможно ли расторгнуть договор? – решилась спросить.

– Нет. Договор завершает свое действие после твоего прибытия на родину.

Вот что он за человек! О чем ни спроси, получишь исчерпывающий ответ, из которого непонятно ни слова! Почти как наш президент! Истинно политическая манера! Из понятого мной: я должна на сутки остаться наедине с Дусей.

– Когда ты уходишь?

– Утром.

Скользнула мысль о том, чтобы в его отсутствие поискать пути отступления, то бишь, бегства с острова. Может, за определенную сумму найдется ливреец, способный доставить меня на большую сушу? Ну, а вдруг?

– Еду будет, как и всегда, доставлять Лисо. Мышей и кроликов для Дуси он приносит рано утром и оставляет в сарае неподалеку. Для удобства можешь просто открыть дверь, а Дуся справится дальше сама.

Почему так? Иногда Федор казался мягким и интеллигентным. А иной раз – просто истинным зверем! От мыслей о моем недавнем подчинении ему, в животе скрутило. Я посмотрела ему в глаза и вспомнила, каким сдерживаемым блеском они горели ночью. Как он держал крепко мои руки, закинутые за голову, как по-хозяйски ласкал мое истосковавшееся по мужскому вниманию тело… Как проникал внутрь меня, вызывая безудержный трепет… И так отчаянно захотелось повторения!..

Гром, донесшийся откуда-то из-за горы, заставил меня очнуться.

– Ночью будет дождь, – констатировал Федор. – Не забудь закрыть плотнее дверь и окна.

Решила не отвечать на его реплику. Принялась ковыряться в еде, совершенно не понимая ее вкуса. Мысли были заняты предстоящим одиночеством. Пришло четкое понимание, что я хочу остаться, но при этом боюсь странного бородача. Меня тянет к этому хозяину архипелага, словно магнитом, а вместе с тем я испытываю не просто страх, но и затаенное отвращение… Надо срочно повторно ознакомиться с договором! Что там, черт возьми, такого, что так сильно заставляет меня бояться?

Глава 13. И он успел в нее воткнуть и там два раза провернуть…

После сытного обеда я удалилась к себе в бунгало. За несколько минут небо покрылось темными грозовыми тучами, не предвещавшими ничего хорошего. Впрочем, огорчаться я не стала, потому как закрепившихся на мне красноватым загаром солнечных лучей было вполне достаточно. Федор тоже удалился к себе.

Около получаса пришлось мне потратить на поиск того самого злосчастного договора. И что же я там вычитала?..

«Любое распоряжение владельца бунгало должно быть немедленно исполнено стороной предоставляющей услуги…»

Это как понимать??? А главное: куда же я смотрела, подписывая документ? Я же читала! Но не видела этого пункта!

«Средства связи стороны, предоставляющей услуги, должны быть изъяты на момент прибытия на остров. Дальнейшее их использование противоречит законам Ливреи, но допустимы оговорки, учтенные в дополнительном соглашении к договору».

То есть, как разрешит хозяин-барин???

Я пробежалась по строчкам и замерла. Мои глаза расширялись по мере осознания одного из пунктов. Да как я его-то могла пропустить? И как такое вообще может быть в договоре? Часто заморгала, пытаясь проверить, не сплю ли я.

«Проведение экскурсий является услугой, предоставляемой владельцем бунгало стороне предоставляющей услуги, а потому оплачивается по другому тарифу. Интимные услуги, принятые за разменную единицу, могут быть запрошены владельцем бунгало, как сразу после экскурсии, так и в любой момент потом…»

То есть секс между нами не был спонтанным? А БЫЛ ЗАРАНЕЕ ПРЕДУСМОТРЕН ДОГОВОРОМ???

Сильный раскатистый гром послышался прямо над моей головой. Небо вторило моему шоку. В бунгало потемнело. Порывистый ветер порциями врывался в открытые окна. А глубоко дышала ртом, как рыба, выброшенная на берег. Невидящими глазами всматривалась в листы бумаги, которые держала в руках. В висках гулко стучала кровь, вызывая головокружение.

Секс – это плата за экскурсии. Как хотел, так и разложил меня. Главное – все подписано мною. И да, договор не может быть расторгнут.

«В случае невыполнения договоренностей сторонами наступает ответственность в качестве смертной казни, предусмотренной законами Ливреи».

То есть, почти две недели бородач будет знакомить меня с красотами природы и быта архипелага, а потом за это насиловать? От мысли сделалось моментально жарко. Получается, я даже не смогу отказаться. Он – показывает, я – отдаюсь. Иначе смерть! Да что же это за средневековье!

И что мне теперь делать? Провести эти две недели в заточении, а потом приехать на родину и жить, как ни в чем не бывало? Или обратиться в полицию и рассказать, как я напилась чего-то, считающегося в моей стране явно запрещенным, и сама пришла отдать свой первый долг? Что меня (пока!) никто не бил и ни к чему особо не принуждал, а я сама лично вляпалась? Ведь, наверное, могла затребовать депортации. Или как-то припугнуть бородача… Грустно улыбнулась собственным мыслям. В западне. Как есть…

Крупные капли дождя падали с неба. Комок в моем горле нарастал. И постепенно слезы нашли выход. Я плакала. От отчаяния, от стыда и от неизбежности. Почему я подписала договор? А с другой стороны, могла ли поступить иначе? Дождь тоже расходился и уже громче застучал по крыше и стенам моего домика. Я заскулила, словно раненая волчица, уткнувшись головой в подушку, крепко сжимая наволочку зубами.

Ведь бородач тоже не сможет отказаться от экскурсий. И ему также грозит смертная казнь. Ах, если бы можно было сделать так, чтобы он все-таки отказался, и потом зафиксировать это каким-то образом…

Нет. Ну, смерти я ему не желала, несмотря ни на что.

Что же делать? Что делать?..

Наплакавшись вдоволь, не заметно для себя, я уснула. Дождь безжалостно стучал, отскакивая каплями о москитную сетку. Все эти звуки фоном проносились в моей голове, а во сне я смеялась, впервые взяв на руки своего первенца… Чертовы сны!

Открыв глаза, в свете молнии я увидела темный силуэт обнаженного мужчины. Федор. С невозмутимым видом он занес надо мной кинжал!..

И смерть подкралась незаметно… И все, что было до и после показалось неважным… Даже пункты договора… Даже отсутствие связи… Даже возможность двухнедельного насилия над моим телом… А родители, получается, сочтут меня пропавшей без вести…

– Не двигайся… – осторожно проговорил Федор.

Не знаю, насколько стоит подчиняться приказам перед смертью, но я окаменела. И увидела, как он молниеносно наносит удар!..

Как я только умудрилась не потерять сознание! Он нависал надо мной. Нож торчал где-то у меня в подушке…

– Я же предупреждал, что окна перед грозой надо закрывать, – недовольно произнес он, убирая руку с ножом.

На блестящем лезвии извивалась змея. Я вскрикнула, пытаясь высвободиться из захвата Федора.

– Тише, детка… – хрипло произнес он. – Просто змея. Довольно ядовитая. Если бы ты во сне случайно ее придавила, то сон твой резко превратился бы в вечность.

Отбросив в сторону нож вместе со злосчастным телом пресмыкающегося, он потянулся за белоснежным полотенцем, которое я небрежно оставила на тумбочке, и вытер им руки. Я смотрела на него в темноте и не верила своим глазам. Зачем он пришел ко мне ночью? Как догадался, что змея приползет? Я поджала колени к груди, по-детски натянув на них сорочку, сцепила руки в замок. Внутренне меня пробивал такой сильный озноб, словно невероятным образом я оказалась на Северном полюсе. Он смотрел на меня, будто оценивающе, затем протянул руку и осторожно коснулся ладонью моей щеки. Я вздрогнула и, не понимая своей дальнейшей реакции, бросилась в его объятья! Крепко вцепилась в шею, прижимаясь всем телом. Только бы не оттолкнул. Только бы не ляпнул что-то грубое. Он обнял в ответ, крепко сжал, поглаживая раскрытыми ладонями мою спину. Я прерывисто дышала и всхлипывала. Его обнаженная мускулистая грудь часто вздымалась. Мне было нужно, очень нужно ощутить заботу, даже сознавая, что она ложная. Крупные слезы текли по моим щекам, и я не собиралась их сдерживать. Мы стояли на коленях на кровати, сжимая в объятьях друг друга. Забившаяся в угол маленькая девочка во мне хотела тепла. Проснувшаяся недавно женщина осторожно терлась о его бедра, четко понимая, на что идет. Член мужчины напрягся и упирался мне в живот. Уткнувшись ему в грудь, я боялась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Момент застыл…

– Давай, все будет идти по порядку… – едва слышно произнес он, целуя мою макушку. Его ладонь скользнула вниз, осторожно задирая шелковую сорочку на моей пояснице. Оголила попку. Сильные руки сжали мои ягодицы, притянули сильнее. Я замерла в ожидании. Сердце бешено колотилось в груди. Соски напряглись и загорелись уже знакомой истомой. Мои пальцы зарылись в его волосах, боязливо ощупывая сжатый резинкой хвост. Так необычно. И так притягательно.

– Останься, пожалуйста, мне страшно… – попросила я, наконец, отважившись посмотреть ему в глаза.

– Не могу, – горячо прошептал он и, немного помедлив, почти холодным тоном прибавил: – Я привык спать один. И не люблю быть должным…

Затем он выпустил меня из своих объятий и поднялся, намереваясь уйти.

– Просто закрой окна и дверь. Змеи любят проникать в вентиляционный короб на окне, – проговорил он, уже открывая входную дверь.

Глава 14. То, чего я сам от себя не ожидал

После секса с малышкой я привычно для себя ощутил, что совершенно к ней охладел. Былые эмоции, мечты о приключениях, как и желание чего-то большего, канули в небытие. Но меня и ее по-прежнему связывали причудливые пункты договора. И зачем я только все это затеял?

Брезгливо отмахнулся и от нее, и от ее причудливых образов, возникших под действием зелья истины, и от собственных надежд, возложенных на столь необычный поначалу проект.

Да. Не сдержался, не проводил вовремя в ее бунгало. Но, подумать только, как же тут можно было сдержаться, когда она пришла ко мне почти под утро и почти нагишом! Я видел, как она уверенно садилась на меня, совершенно игнорируя мой утренний стояк. Ее соски призывно торчали, нагло выбившись из распахнутого пеньюара. Да если бы его не было, а она предстала совершенно обнаженной, думаю, я смог бы пересилить себя, может даже просмеять ее порыв внутренне. Но она была наполовину закрыта, в то же время бесстыдно выставив на обозрение свою мокрую киску. Мою крышу снесло моментально. Все! Я не намеревался больше сдерживаться! Но я только так думал. Ощупывая ее пальцами, всеми силами пытался оттянуть момент проникновения. Чтобы острее почувствовать ее, такую маленькую и такую узкую, истекающую соками, нераскрытую девочку.

Наутро я сильно жалел. Злился на себя и на нее. Старался охладиться под прохладными струями душа. Бесполезно. Я ожидал прийти в себя после чашечки-другой ароматного кофе. Но раздражительный выпад Евы о ночном изнасиловании окончательно привел меня в бешенство. Не знаю, как я сдержался, чтобы не выгнать вконец ошалевшую девицу. Признаюсь, желание разорвать контракт и молча отвезти ее в аэропорт, выплатив всю положенную денежную сумму, не раз возникало во мне за время прогулки с моим рычащим зверьем. Чего ради я выбрал из тысячи женщин эту заносчивую пигалицу, в тот момент понять не мог.

Я. Ее. Изнасиловал.

Может, и вправду стоило побаловаться таким на прощанье? Без подготовки. Жестко. Как всегда. Как я любил. Насухую. Чтобы соки выступили потом. Чтобы задрожала и сжалась, застонала, ощущая, как удовольствие слишком стремительно завладевает сознанием. Настолько стремительно, что гулом отдается в ушах и боем в висках. Чтобы закричала, заметалась, нанизываемая резкими шлепками. А я намотал бы ее шелковистые волосы на руку, едва потягивая на себя. Пусть все ее тело подчиняется, признавая во мне хозяина…

Но, подумать только, как ловко она подняла во мне ярость! Горячая девочка. И, черт побери, она не предохранялась. Врала. Я это сразу понял по боязливо заметавшемуся взгляду. На меня понадеялась. А я слишком сильно хотел чувствовать ее без каких-либо преград. Придется отвечать. Захотелось усмехнуться.

Но, вернувшись с прогулки, обнаружил явное вредительство своего имущества. Сначала взгляд упал на стиралку. Майка цвета баклажана. Заскрежетал зубами. Включил кофемашину. Соленый кофе! Плевался сильно. Поднялся наверх, осматривая, где еще могла навредить эта негодница. Пристально приглядевшись, обнаружил крошки на простыни. Собираясь выкинуть белье в корзину для белья и застелить новое, обнаружил на матрасе соль – классика жанра. Первый класс, вторая четверть. Покосился на ноут – вроде все нормально. Да как ей вообще пришло это в голову? А главное – за что? За ночное, как она выразилась, изнасилование? Так по-моему ей даже понравилось. Или она решила, что будет некачественно исполнять свои обязанности, и я откажусь от нее добровольно? Э, нет, милая! Теперь ты точно у меня до конца останешься. И пару раз, как минимум, я тебя оприходую. Хотя бы даже в отместку за совершенные злодеяния.

Я пригласил ее пообедать. К тому моменту моя ярость преобразовалась в интерес. Да, да, словно я разгадывал какую-то неимоверно сложную загадку или нашел очень редкую бабочку. Ее шалости пробудили во мне охотничий инстинкт.

Но помешало внезапно пришедшее известие о пропавшей группе туристов, шедшей к вулкану по старому, проверенному мной не раз маршруту. На связь они не выходили. Нужно было срочно выдвигаться туда. На вертолете нельзя, потому что в непролазных джунглях совершенно негде сесть. Группа серьезных людей, и помощи моей попросили те самые «серые» кардиналы, имен которых называть не положено. В общем, вопреки всем намеченным планам, мне пришлось собраться на поиски. С собой я собирался взять только брата Лисо, Тарина – единственного в своем роде ливрейца, не боящегося «проклятии дымящейся горы». Таким образом, Еве нужно было остаться в моем бунгало вместе с Дусей гораздо раньше положенного.

Намеревался ей сказать об этом за ужином, но она не выходила, из чего я сделал вывод, что утреннее солнце сморило ее бедное неокрепшее тело, и потому она невольно заснула. Погода портилась. Густые темные тучи опасно зависли над островом. Я поужинал в одиночестве. Признаться, мне и не хотелось на этот раз звать Еву. Пока я до конца не разобрался в себе. Все мысли были заняты возможностями исчезновения туристической группы. Я намеревался за сутки исследовать половину их пути. Ничего сложного, надо просто знать узкие места. В точности повторяя маршрут, мне понадобилась бы неделя. А так надолго оставлять Еву вместе с Дусей без присмотра я не хотел.

Метнулась шальная мысль взять их с собой. И экскурсия очередная удастся. Конечно, я думал не об экскурсии, а об ее так называемых «последствиях». Мне хотелось, чтобы повод для мести был весомый, а не просто моя ярость.

Окончательно все обдумав, я принял решение пройти треть маршрута и вернуться. Если на подходе все будет нормально, оставить Тарина на точке одного, а самому вернуться за Евой и Дусей. Наметив на карте примерные координаты, я вышел освежиться. Лило, как из ведра. Но даже сквозь непроглядную пелену темноты и дождя я заметил, что окна бунгало Евы открыты настежь. Она меня все-таки не послушалась.

В два прыжка я оказался на ее пороге, промокнув до нитки. Внутри было тихо, насколько можно было судить сквозь оглушающий шум дождя. Пробравшись как можно тише в ее комнату, замер в дверях. К подушке Евы приближалась темная лента. Змея. И она меня заметила. Зашипела угрожающе. Медленно я коснулся рукой каминной плиты, где лежал нож. Осторожно сжал его пальцами и приблизил к себе. Я мог бы его метнуть в змею, но, во-первых, расстояние было слишком большим, и я рисковал задеть Еву. Во-вторых, змея за это время могла броситься в сторону, и тогда я мог не успеть найти более подходящее оружие для защиты.

Медленными шагами я наступал. Змея продолжала угрожающе шипеть. Я молил, чтобы Ева не проснулась раньше времени. Но она пошевелилась. Змея тут же переключила свое внимание на нее, и мне хватило этих секунд, чтобы плавно, но быстро приблизиться и во взмахе нависнуть над Евой…

Она открыла глаза, и во вспышке молнии я увидел на ее лице застывшую гримасу ужаса. Змея кинулась, но я был быстрее. И в один миг она затрепыхалась, пронзенная ножом насквозь в голову.

От вида змеи Ева взвизгнула и подобралась, буквально отпрыгнув от меня. Брезгливо выбросив добычу на пол, я исподлобья всмотрелся в лицо Евы, вытирая белоснежным полотенцем окровавленные руки. Мне хотелось коснуться рукой ее заплаканных нежных щек. Я потянулся и тут же получил всю Еву целиком. Она бросилась мне на шею, всхлипывая и прижимаясь всем своим маленьким, хрупким телом. Я гладил ее спину, понимая, как от ее раскачиваний постепенно во мне зреет желание обладать ею. Может, не так, как планировалось изначально – жестко и пламенно. Скорее наоборот – нежно, осторожно, стараясь не помять ни один лепесток этого редкого цветка… И в очередной раз я решил сдержаться. Лишь позволил себе осторожно поднять шелковую сорочку и сжать крепко ее ягодицы. Пусть будет честно: я ей экскурсию, она мне ласки. Заставил себя подняться и уйти, предупредив еще раз о дверях и окнах…

Не похоже это все на меня. Всегда чувствовал постоянство внутри себя, относительно эмоций и мыслей. А тут понесло. То хочу, то не хочу.

Это хорошо, что я сутки ее не увижу. Будет время поразмыслить, что все-таки делать по истечению ее отпуска.

Глава 15. В постели со зверем

Наставшее утро, пасмурное и туманное не вселяло в меня надежду на светлое будущее моего бархатного отпуска. Облачившись в штаны цвета баклажана или цвета постиранной вчера белой майки Федора (я довольно улыбнулась), в короткий топ такого же цвета и сандалии, ежась от прохлады, поплелась в бунгало «работодателя», надеясь встретить его там. Покои «барина» оказались пустыми – он ушел. Дуся встретила меня недовольным рычанием.

– Голодная, да? – спросила я ее, на что получила еще один непонятного содержания рык. Рысь заходила из стороны в сторону, будто отчитывая меня в чем-то. Я сложила руки на груди, не в силах сдержать улыбку или прервать ее. – Молока хочешь?

Дуся на мгновение остановилась и, посмотрев на меня пристально, мурлыкнула. Я тотчас проследовала к холодильнику и, отыскав там белый кувшин, торжественно проследовала до ее логова у кладовой. Зверь мелкой рысью бежал следом, нетерпеливо порыкивая. И когда я плеснула вкусный напиток в миску, она тут же принялась его жадно лакать.

– Осталось освоить нам с тобой мышей и кроликов, – вздохнула я, с ужасом припоминая недавнюю утреннюю картину.

Кофемашину я, разумеется, помыла, не оставив и следа от соли. Федор заметил все, но не разозлился. Вот странный он человек. Но если бы этот странный человек не оказался своим странным образом у ее кровати, то тогда более странным образом отправилась бы она от неловких движений прямо на тот свет. И я снова предлагала ему себя! Ну, как так можно?

Плюхнувшись в кресло, поднесла кофейную чашку к губам. Ароматные булочки манили своим запахом. Завтрак без бородача. Хотя, это всего лишь на сутки. Интересно, когда будет следующая экскурсия? И куда?..

Неожиданно я поймала себя на мысли о том, что жду как новой порции информации, так и очередной близости после. Он не стал меня брать, сказав, что не желает оставаться в долгу. Это ведь про экскурсию.

– Ладно. Мы подождем. Правда, Дусь? – спросила я зверя. Рысь мурлыкнула.

После завтрака я принялась за уборку. Конечно, «баклажановые» майки отстирать не удалось. Но вымыть до блеска полы, привести в порядок посуду и аккуратно сложить белье в шкафу мне все же удалось. Почему-то сегодня это не казалось унизительным. Я суетилась, напевая веселую мелодию, пока не почувствовала, как на моей икре сжалась челюсть. Я замерла и повернула голову. Дуся мурзилась, не отпуская мою ногу. Тогда я вспомнила о злосчастных кроликах.

– Я уже иду, – подтвердила я животному, после чего хватка сначала ослабла, а потом и вовсе самоустранилась. Дуся гордо последовала к двери. Следом обреченно поплелась я.

Найти тот самый сарай, сколоченный из плотно стянутых стволов бамбука, труда не составило. Рысь привела меня до места и начала массивными лапами царапать дверь. Внутри послышались скрябущиеся звуки. Фух, хорошо, что не мыши!.. А кто? Кролики? Блин! Жалко-то как!

Шмыгая носом открыла дверь. И сразу неведомая мне птица, очень похожая на нашу курицу, только совершенно без гребешка, а с рогом на голове, выпорхнула наружу. Грозно рыча, Дуся бросилась за ней. Рогатая курица оказалась очень шустрой. Взмахивая на бегу крыльями, но не в силах подняться, она принялась истошно пищать. На мгновенье рысь, как и я, очумела, а затем бросилась на птицу повторно. Тогда курица, переставшая убегать, взъерошила свои коричнево-зеленые перья и принялась хлопать крыльями, при этом так наклонив голову, чтобы ее острый рог мог вонзиться в хищника. Какая птичка!

Дуся оценила обстановку, приготовилась и в один прыжок задавила пташку, при этом свернув ее голову набок, чтобы не повредиться рогом. Затем вцепилась острыми зубами в шею рогатой курицы и рывком оторвала ей голову…

Я зажала руками рот, чтобы не закричать. Хищник. Вот так не дай ей вовремя молока, и сама окажешься на месте рогатой курицы. Не желая досматривать кровожадную расправу, поплелась в бунгало, крикнув рыси через плечо:

– Дусь, придешь, ладно?

Наверное, ответа ждать не стоило.

Она пришла довольная, но чистая. Никаких следов расправы над птичкой на ней уже не было. Ну, хоть за это спасибо.

Незаметно для себя обнаружила наступление полудня. По прохладному ветру и серому от туч небу ничего нельзя было разобрать. Лисо принес обед, на этот раз состоящий из острого молочного супа из креветок, запеченного в фольге картофеля, жаренных крылышек какой-то птицы (надеюсь, что не рогатой курицы!) и теплого напитка, похожего на глинтвейн. Вот и очень хорошо, что удастся согреться. Закутавшись в мягкий плед, маленькими шажочками я проследовала наверх, захватит с собой заинтересовавшую меня книгу. Мне начинало нравиться это спокойствие. Есть что-то такое заманчивое в осеннем отпуске. Да, оптимистку из меня невозможно выбить ничем.

Ужин тоже прошел безлико. Запеченную на решетке красную рыбу съела с удовольствием. А пробовать экзотические фрукты, похожие на красный кокосовый орех, не стала – хватило предыдущего опыта.

К ночи разыгралась гроза, и Дуся нервно заходила по комнате. Я закрыла все окна и двери и легла спать на втором этаже. Но через некоторое время проснулась от ощущения, что меня кто-то обнимает сзади. Большая кошка от моего шевеления громко замурлыкала мне в ухо. Да. По-моему я слишком уж чересчур понравилась Дусе. Пытаясь осторожно высвободиться, услышала угрожающее фырчание. Закрыла глаза, пытаясь представить, что все это сон. Утро вечера мудренее.

А утром должен вернуться Федор. Я снова стану обычной служанкой, а вовсе не хозяйкой медной горы, то есть острова, то есть архипелага… Фу! Запуталась! Спать! Спать! Спать!

Глава 16. Маугли, Каа и Балу… Чем дальше, тем страшнее…

– Так что ты думаешь об экскурсии в джунгли?

Я открыла один глаз и прислушалась. Ничего не видела, ничего не происходило. Значит, сон перешел границу дозволенного и запустил одной фразой из туманного фантазируемого. Решила досмотреть, пропущенное может оказаться интересным.

– На сборы около получаса.

Нет. Но это невыносимо!

Перевернулась на другой бок и увидела Федора…

Глаза открыла немедленно и даже села на кровати! У него больше не было бороды! Ну, то есть, как не было, осталась аккуратная бородка, слитая воедино с усиками. Проморгалась. Не сплю, не показалось. Он что-то говорил про джунгли?

– И, да. Кофе никто не отменял, – он строго посмотрел на меня. – Я в душ. Дальнейшую программу ты знаешь.

Через несколько секунд я уже слышала, как шумит вода в ванной. Вскочив с кровати, выглянула в окно и опечалилась – пасмурно. Для предложения прогуляться по джунглям – не самое подходящее время. Но, кажется, выбора у меня не было? А Дуся? Она что, пойдет с нами?..

Ой! Экскурсия! А это ведь может значить только одно… Секс…

Я глубоко вздохнула, пытаясь справиться со спазмом в животе. Ну, надо же, как скрутило. Что же мне теперь признаваться в том, что Федор меня жутко заводит? Призналась уже. И эта его новая бородка. До нее ужасно хотелось дотронуться рукой, опробовать, а потом ощутить, как он прокладывает дорожку из поцелуев по моему животу…

Рванула что было сил в свое бунгало! На ходу соображала, как стоит одеться и что с собой взять. Решила, что в такую пасмурную погоду вполне сойдут штаны цвета хаки, закрытые тапочки, обтягивающий топ на замке и бандана. Не до размышлений о красоте, главное – практичность. С собой…

А надолго ли задумана экскурсия?..

Побежала обратно в бунгало Федора, оставив полчемодана своих вещей в разбросанном состоянии. Никто же не увидит. И потом – я на отдыхе. Чем хочу, тем и разбрасываюсь!

Уже нажала на кнопку кофемашины, когда увидела, как Федор выходит из душа. На его загорелой коже блестели капельки воды. В его взгляде поселилась тревога, и я не могла понять, с чем она была связана. Он опустился в кресло и, казалось, задумался.

– Что-то случилось? – рискнула спросить я.

– Да. Группа туристов пропала. Несколько дней уже на связь не выходят. Нужно отправляться на поиски. Я рассчитывал найти их за эти сутки где-то поблизости, но следы смыл дождь… – Он посмотрел на меня внимательно.

– Почему же ты не пошел искать их дальше? – спросила я осторожно, в душе на что-то надеясь.

– Я обещал тебе вернуться через сутки.

– Но разве найти их не важнее? – можно сказать, что, сдержав улыбку, я была крайне возмущена.

– Пусть тебя удовлетворит ответ такой: мне нужно дополнительное снаряжение, помощь опытного поисковика и… – его глаза прищурились так, будто на этот раз он захотел соврать или ловко уйти от ответа, – я хотел убить двух зайцев, так сказать, совместить приятное с полезным – провести тебе обещанную экскурсию. Условия немного экстремальны…

– На сколько дней могут затянуться поиски? – деловито перебила я. На самом деле мне хотелось узнать, какое количество одежды нужно взять с собой.

– С одеждой ты угадала, – будто игнорировал мой вопрос Федор, – а вот с обувью… – он цокнул языком. – Возьми в шкафу кожаные берцы.

– Что??? Да я в них умру сразу! – представила я на себе солдатскую обувь.

– Умрешь ты как раз без них, – констатировал бородач. – Сломаешь лодыжку, обожжешь ядовитыми мхами или явишься жертвой мелких змей.

– Змей??? И много их там? – я прикидывала опасность, выгоду и риски, а заодно вспоминала грозный замах Федора, когда вся моя жизнь взметнулась, словно вспышка перед глазами.

– Достаточно. Хочешь отказаться? – снова прищурился он.

– Ни за что! – выпалила я и только потом поняла, что меня просто подловили. Блин.

– Я не сомневался, – Федор расслабился и приступил к завтраку.

– А может, те туристы уже…

– Я уверен, что с ними все в порядке, – оборвал он мои далеко не радужные мысли.

– Откуда ты знаешь?

– С ними опытный инструктор.

– Так тем более! – я вспыхнула. – Очень странно, что они потерялись! Нужно скорее выдвигаться.

– Стоп, Ева! Стоп! – он грубо оборвал мою панику. – Во-первых, продуктов, медикаментов и воды им хватит более чем на неделю. Во-вторых, вероятность, что они свернули случайно или заблудились, ничтожно мала. В-третьих, отсутствие связи более чем странно потому, что у инструктора она спутниковая, поэтому проблем быть не должно. В-четвертых, если связь потеряна, есть рация, которая ловит связь в определенных точках, и инструктор о них знает. В-пятых, есть навигатор, который ведет по контрольным точкам. И мне казалось, что я все предусмотрел… – волнение в голосе Федора навело меня на мысль, что он может чувствовать себя виноватым. А если так, то он как-то замешен в этой истории.

– Ты организовывал маршрут? – спросила я.

– Было дело.

– И мы пойдем строго по нему?

– Как раз наоборот. Эти люди хотели проникнуть в Сопло. И потому вполне могли проигнорировать указания инструктора, – задумчиво проговорил Федор. Мы пойдем наперерез к Соплу. И сможем их опередить… Но это чисто теоретически.

– Это опасно? – осторожно поинтересовалась я.

– Безусловно. И бонусы за риск тоже особые, – последние слова он проговорил глухо, так что мне мгновенно стало не по себе. Будь я смелой и немного вульгарной, непременно переспросила бы, о чем конкретно он говорил, ведь, несмотря ни на что, было любопытно. Но я только густо покраснела и опустила глаза в пол. – Итак. Берцы в шкафу, рюкзак тоже. Думаю, через пару ночей вернемся.

– Мы… вдвоем… пойдем? – самое вульгарное, на что я решилась.

– Начало пути да, – еще более интимно проговорил Федор, и глаза его потемнели. – Через сутки на КПП нас встретил Тарин, брат Лисо.

– А зачем этим людям надо в Сопло? – спросила я, чтобы соскочить с темы наших договорных отношений.

– В Сопле золото.

– Как? Прям настоящее? – удивлению моему не было предела. Можно сказать, за завтраком состоялась предварительная экскурсия.

– Самое что ни на есть, – подтвердил Федор.

– И почему его до сих пор не разграбили?

– Потому что архипелаг мой, а я этого не позволю! – твердо произнес он. – Завтрак окончен. Выдвигаемся. До непролазных мест на джипе, а там – как придется.

Когда он повернул ключ в замке зажигания, я подумала, что Федор какой-то ярый противник глушителей – звук джипа напоминал гул в том самом кукурузнике, на котором я прилетела на этот чертов остров. Водитель мне подмигнул и сдержанно улыбнулся. Он определенно что-то задумал. И к экскурсии это не имело отношения.

Не только загадка, но и явная опасность крылась в нашем путешествии. На заднем сиденье лежал продолговатый футляр, похожий на чехол из-под ружья. Для незваных гостей?..

И, конечно, не обошлось без Дуси. Большая кошка одним прыжком оказалась позади и, глубоко зевнув, положила голову на лапы, готовясь к дороге. Видимо, ей прогулка на джипе была не впервой, знала, на что шла. А вот я – нет.

– Ева, расслабься, – недовольно крикнул Федор, заметив мою напряженность. Я вздрогнула и внимательно посмотрела на него. И в самом деле. Чего это я, интересно, расслабиться не могу? Меня же ждет увлекательнейшее приключение по непролазным джунглям с сомнительным мужчиной, в котором я – то вижу опытного любовника, то затерявшегося в глуши маньяка. А может оказаться вообще что-то третье! Хотя, конечно, идея с опытным любовником мне нравилась больше… если забыть про наш договор.

Джип резко свернул с пыльной дороги вправо, и нас стало трясти по бездорожью. Видимо, это и был последний отрезок на пути к непролазным джунглям. По обе стороны стелился какой-то ползучий вьюн, цепляющийся за редкие кривоватые стволы неизвестных мне деревьев.

– Я просто переживаю, что не смогу в полной мере выполнять свои обязанности: варить тебе кофе, стирать одежду, – почему-то сказала я первое, что пришло в голову.

– Почему же не сможешь? Турку я взял… Одежду тоже. Хотя, знаешь, у тебя будет предостаточно и других обязанностей…

От потряхиваний я вцепилась руками в сиденье. Вжавшись спиной изо всех сил в спинку и уперевшись вытянутыми ногами в обшивку, почувствовала себя раскаленным добела угольком.

– Еще несколько пунктов мелким шрифтом? – съязвила, скорчив при этом недоверчивую гримасу.

– Все в рамках достигнутых договоренностей.

– Боюсь предположить, – усмехнулась я и отвернулась, потому что и предположить смогла, и красочно представить, и даже приукрасить, согласно разыгравшемуся воображению. Получилось немного грязно, отчего на щеках моих незамедлительно вспыхнул румянец, который я не собиралась демонстрировать. – Когда же нужно приступить к… – запнулась, когда поняла, о чем он может подумать. Сердце бешено забилось в груди. Воздуха не хватило, но я попыталась это скрыть, вдохнув несколькими порциями. Повернула голову и посмотрела на него. Он смотрел на меня серьезно. В глазах вспыхнул холодный огонь. Меня после ощутимого жара вдруг бросило в холод.

– Полагаю, ты не о кофе сейчас?

– Нет… То есть, да… То есть…

Он остановил машину и заглушил мотор. От образовавшейся тишины заложило уши. Оглядевшись, я смогла заметить, что мы находимся на совершенно безлюдной дороге с глубокими колеями. Впереди лес, позади – тоже. Как странно, я будто не заметила дороги. Как мы ехали? Куда? И где был дом?.. То есть, бунгало… То есть побережье… Или…

– Выходи, – хрипло скомандовал он.

– Куда?..

– Из машины выходи, – повторил он приказ.

Не посмела ослушаться. Он вышел тоже. Осмотрелась. Осторожно подошла к капоту. Федор скользнул куда-то в заросли.

На небе по-прежнему нависали тяжелые свинцовые тучи, грозясь вот-вот разразиться дождем. В воздухе пахло свежестью. Но я боялась ее вдыхать, хотя и хотелось.

Через минуту он вышел, будто что-то держа в ладони. Я прислонилась к машине, упираясь руками в капот. Он двигался слегка пружинисто, словно хищник. Он смотрел на меня пристально, отчего в животе у меня скрутились сотни мелких канатиков, сжали, потянули сладко, книзу.

Он приблизился ко мне вплотную, и захотелось почему-то закричать, но я сдержалась. Что он задумал?

– Повернись ко мне спиной, слегка наклонись и упрись руками в капот, – проговорил он.

– Что???

– Сделай, что я сказал… – повелительно рыкнул он, и я вздрогнула. На меня редко в жизни кричали. Но когда это происходило, я терялась. Вот и теперь. Я ощущала себя школьницей, которая не выучила урок. Почему так, я не понимала. Но это странное состояние вызывало во мне приятную дрожь. Я боялась, но все же медленно повернулась к нему спиной. – И мы начнем нашу экскурсию с одного редкого хищного растения, произрастающего здесь… Руки на капот… – Я повиновалась и почувствовала, как он сократил расстояние между нами и прижался ко мне бедрами. Дыхание у меня сбилось. Уже не сдерживаясь, я жадно хватала воздух ртом. Его рука скользнула спереди под мою майку, добралась до окаменевшей груди и сжала. У меня вырвался стон. Между ног стало жарко. – Я покажу тебе это растение чуть позже… Его сок обладает свойствами омоложения… и еще… – одним нетерпеливым движением он задрал мою майку, обнажая вырвавшиеся на свободу груди, растерев руки друг о друга, накрыл своими ладонями мои груди, массируя их и сжимая двумя пальцами соски. И через несколько секунд я почувствовала, как кожу на них стало приятно сводить и покалывать. – В сладкую пасть этого растения попадают в основном насекомые и мелкие животные… Они умирают от эйфории, под действием этого сока… – Его руки скользнули к моей талии, пальцы быстро развязывали шнуровку на штанах, приспустили их. Я хотела, чтобы он исполнил условие договора. Думала, что так будет… Пусть взял бы меня прямо там! Его рука скользнула мне между ног. Пальцы прошлись по губам и клитору и… Он резко проник в меня, отчего я вскрикнула и дернулась, но оказалась крепко прижатой. Невыносимо. Время шло, а мы продолжали так стоять. И я чувствовала, как что-то внутри меня меняется. Обнаженными ягодицами я чувствовала его желание. Он шумно дышал. А его палец находился внутри меня. Я чувствовала, как мои соки смешиваются с соками того самого хищного растения. Я прогнулась в спине, приглашая его и стараясь выпустить из себя его средний палец. Но его планы были другими.

– Ева, сделай мне минет, – хрипло попросил он, отстраняясь.

От этой просьбы-приказа у меня моментально зазвенело в ушах. Он отступил на пару шагов назад, выпустив меня из своих объятий. Я медленно развернулась. Перестала дышать, не в силах посмотреть ему в глаза.

– Может, не надо?.. – почти шепотом попросила я.

– Встань на колени, – сказал он так, будто я была его собственностью.

– Я…

– Я жду, Ева.

Как неимоверно страшно было взглянуть на него. Распущенные волосы упали мне на лицо. Я подтянула штаны, не решившись опустить майку. Там, где прошлись его пальцы, вспыхивало пламя желания. Замерла в ожидании чего-то. Сама же хотела все попробовать!..

На трясущихся ногах опустилась на колени. Сглотнула слюну. Только слышала, как он развязывает шнуровку на штанах и медленно приближается.

– Я не знаю, что с ним делать! – выпалила я свой страх наружу.

– С кем? – тихо переспросил Федор, слегка усмехнувшись. А когда я инстинктивно подняла голову, то увидела…

Его член находился в нескольких сантиметрах от моих губ. Большой. Со вздувшимися, пульсирующими венками. Я рассматривала его и «прилегающие к стволовой местности окрестности». В горле пересохло. Что нужно делать??? Что??? Лизать? Сосать? Кусать? Блин! Надо же когда-то учиться! Может, сначала следовало на эту тему что-нибудь почитать? А теперь вот явно не до того! Признаться, я надеялась, что «обучение» будет проходить в менее экстремальных условиях.

– Собери волосы на затылке, – последовал очередной приказ.

С другой стороны, неужели нельзя было как-то без этого самого минета обойтись? Ведь с Олегом же я до него так и не дошла. Хотя слышала и читала не раз, насколько важны для мужчин оральные ласки.

– Так?.. – тихо переспросила и тут же почувствовала, как его рука ложится на мои руки, сжимающие хвост. Он намотал мои волосы на свое запястье и слегка потянул, отчего я вынуждена была на него посмотреть.

– Обхвати его ладонью, оттяни плоть, чтобы полностью открылась головка…

Он глубоко дышал, внимательно рассматривая, как я дрожащими руками осваиваю эту интимную науку. Блин! Ведь не школьница! А чувствовала себя так. Осторожно обхватив член, провела рукой к его основанию.

– Возьми его… покрепче… – едва сдерживаясь, прорычал Федор. Я не понимала, чем могла вызвать такое недовольство.

Коснулась губами головки члена и замерла, прислушиваясь к своим и его ощущениям.

– Ева, давай же! – сквозь зубы процедил он.

Осторожно вбирая его в себя, ощущала, как сильнее он оттягивает мои волосы, наматывая их на запястье. Сжимая губы, постаралась как можно глубже впустить его. Получалось плохо. Стоит ли спрашивать, почему…

Он начал двигаться сам, зафиксировав мою голову, удерживая за хвост. Я закрыла глаза. Его хриплое сбитое дыхание обжигало огнем. Сладкие волны прокатывались по телу каждый раз, как только он сдержанно стонал, будто от зубной боли. Не могу сказать, что мне это нравилось, но между ног предательски ныло, то ли от недавних требовательных прикосновений его рук, то ли от сока хищного растения, то ли от яркости первого впечатления от орального секса. Никогда не думала, что на вкус посасывать будет так приятно. Обхватывать жадно наполненный мужской силой ствол, скользить губами, ласкать его руками… Фу! Неужели за один отпуск какой-то бородач-неандерталец смог меня настолько развратить?..

Через несколько минут он потянул мою голову назад и немного вверх, без слов заставляя подняться на ноги. Резким движением он спустил мои штаны вместе с трусиками до земли. Благо, штаны широкие… Оставшись в берцах, только и успела ахнуть, как была властно подхвачена за бедра и прижата. Пришлось скрестить ноги за его спиной. Я обвила руками его шею, прижимаясь обнаженной грудью к его груди. Надо же, даже не заметила, когда он освободился от майки. И почувствовала, как он, осторожно проникает в меня. Застонала. Заегозила, страстно желая, чтобы он начал, наконец, двигаться во мне.

– Тише, девочка, тише… – прошептал он, захватывая мои губы в плен. – Как же я тебя хочу… Такую сладкую… Нераскрытую…

– Я тоже… тебя хочу… очень…

Захлебываясь, от нехватки воздуха, я просто принимала его, обнимала, прижималась, истекая соками. Ловила немного грубые поцелуи, отвечала сей накопившейся внутри меня нежностью… Я вдыхала его аромат, смешавшийся с моим, и хотела, чтобы это соитие было вечным. В один момент все внутри меня сжалось настолько сильно, что я выгнулась дугой в его руках и задержала дыхание. А потом меня переполнил фейерверк удовольствия. Я закричала и снова прижалась к Федору, с силой накалываясь щекой на его щетину. Бороды больше не было. И я теперь даже немного по ней скучала. Через несколько секунд из его груди вырвался победный рык.

Хотела отстраниться, но не смогла. Он уже дважды кончал в меня, не предохраняясь. Конечно, ведь я соврала, что предохраняюсь сама. Да что я об этом знала? Мне ж и не требовалось раньше. Презерватива вполне хватало. Эх…

Я смотрела на его лицо, гладила руками щетину, поражаясь, какая она на ощупь необычная. Рассматривала красивый прямой нос. Скользила взглядом по ровным, словно нарисованным аккуратной кистью художника, бровям и тонула в темных омутах его глаз. Мне казалось, что он тоже меня рассматривает, но как-то особенно внимательно. Он поддерживал меня одной рукой под ягодицы, а раскрытой ладонью другой руки гладил спину, задерживаясь на шее и слегка массируя ее подушечками пальцев.

– Федор, у тебя есть девушка? – решилась спросить я.

– Претендуешь?

– Значит, нет. А почему?

– Как-то не до того было.

– А до чего?

– Много вопросов, Ева. Давай позже. – Он опустил меня на землю, чмокнув в макушку. – Поторопись, если не хочешь, чтобы нас застал дождь прямо в джунглях.

И я поторопилась. Хотя хищную огромную черную орхидею он мне показал. Красиво. Эффектно. Она показалась мне похожей на пиковую даму или колдунью. Все рядом счастливы, кроме нее – судьба не завидная.

Через несколько десятков метров, мы бросили джип к колее. Дальше нужно было идти пешком. Федор помог мне надеть рюкзак, кстати, совсем не тяжелый. Сам же взял значительно больше. Дуся недовольно вышла из машины, недоверчиво озираясь по сторонам и прислушиваясь. Она шипела то и дело то в одну, то в другую сторону. Когда я спросила Федора, на кого она так реагирует, то услышала, что Дуся огрызается на мелких животных, кишащих в зарослях, потому что они мешают ей слышать хруст кроликов. Не совсем понимая, о чем это он, я решила, что узнаю все в свое время.

Небо еще больше закрылось тучами, а цвет их становился все темнее. Казалось, надвигается некий апокалипсис. Но после испытанного удовольствия все виделось поистине в «розовом» свете. Я, кажется, перестала бояться Федора. Обычный, немного грубоватый мужчина. Конечно, не неандерталец, как я его обозвала. Ухоженный, чистоплотный, со вкусом. Умный и скрытный, каким, наверное, и должен был быть настоящий мужчина. А не как Олег – веселый и болтливый, способный продать все что угодно и предать тебя от скуки в один из вечерков, типа снять стресс после работы… А может, такой молчаливый, как Федор, тоже способен на предательство? Да о чем это я? Конечно, способен! Вот окажется как-нибудь он в одном из ночных клубов, так сказать, горло промочить стаканом апельсинового сока. А там, на соседнем стуле наглая и прилипчивая девка: без трусиков, платье в облипочку, коротенькое до невозможности! Со стульчика вальяжно встанет и, будто невзначай, сумочку уронит. И присядет так, словно никто и не должен угадать, что она сегодня забыла надеть трусики… Да пусть только попробует! Я ее, гадину!..

А девушки-таки у Федора, значит, нет. Я подумала, что у меня в этом случае вполне может быть шанс. Но на что? Остаться в этой глуши? Чтобы варить кофе и убирать его бунгало? А потом нежиться в лучах теплого тропического солнца? Заманчиво. Для отпуска. Но вообще скучно.

Пройдя сквозь казавшиеся непролазными сплетения лиан, не раз уворачиваясь от свисающих с ветвей Каа, слыша рев популяции Балу, как объяснил Федор, полюбивших местные чащи за кишащие дикими пчелами переполненные медом ульи, мы вышли на опушку, и я остолбенела. Дуся, видимо, тоже, потому что издала такой странный звук, по которому я распознала, что она, как и я в недоумении.

Полянка, на которую сквозь темные тучи неожиданно проник лучик света, сияла пушистой снежной белизной, в которой мелькали многочисленные глазки. Это была целая куча кроликов! Или зайцев. Точно я не могла определить. Лишь смогла присесть на корточки, чтобы дотронуться до них рукой.

– Откуда? – изумленно спросила я Федора.

– Когда-то здесь была ферма по разведению. Теперь белые кролики настолько размножились, что вскоре будут представлять реальную угрозу. А пока можно вот так ими любоваться.

– А Дуся?.. Она же их не тронет? – осторожно поинтересовалась я.

– Не посмеет. Или не сможет выбрать. Точно не знаю, – небрежно ответил он.

– Значит, она здесь уже была? – попыталась я поймать одного из белоснежных грызунов.

– Не стоит так делать, иначе рискуешь быть хорошенечко пораненной, – предупредил Федор. – Все-таки они дикие. – А мой вопрос остался без ответа. Он просто меня игнорирует.

В этот момент я увидела, как несколько пар кроликов спариваются прямо в этой куче. Самка покорно прижимала уши, а самец быстренько делал свое дело, потом резкий писк, видимо, победный, и в один прыжок он скрывался в толпе вечно-жующих ушастых. Осторожно посмотрела на Федора.

– Довольно быстро с его стороны, – комментировал он, игриво подмигнув мне. – Можно его приготовить на ужин.

– Нет! Только не это! – умоляюще посмотрела на Федора.

– Прости, забыл, что ты ярая защитница животных, – усмехнулся он, а я густо покраснела, вспоминая приключение с зельем. – Это прекрасное место для привала. Нужно разогнать кроликов и убрать площадку. Дождь должен остановить группу и задержать как минимум на сутки. Но и нам тоже придется заночевать здесь.

– В палатке? – предположила я, подумав, что в рюкзаке именно она.

– Да. Но не на земле, – скептически ответил он, подзывая Дусю в центр полянки. – Мы будем жить на дереве. А точнее, между ними.

Рысь победно зашипела, наблюдая, как белая ушастая масса растекается в разные стороны по поляне. Подняла уши и прислушалась. Конечно, она хотела есть, просто, видимо, не могла выбрать, с чего начать.

– Как это на дереве? – спросила я, предполагая, что Федор сейчас начнем сколачивать что-то типа шалаша на ветках. Ошиблась. Оказалось, что эволюция туристического снаряжения шагнула уже слишком далеко за грани моего понимания.

Ловко забираясь по лианам, как по канатам, Федор вскоре залез довольно-таки высоко. Я видела только, как он что-то привязывал к толстой ветке. Затем отпустил руку и надо мной раскрылся тент, а точнее – висячая палатка. Осторожно проникнув внутрь по одному из канатов, он бросил через край веревочную лестницу.

– Забирайся, – крикнул он сверху.

Такого я в своей жизни еще не пробовала. Итак, начинающая цирковая гимнастка Ева, гордо подняв подбородок, собиралась совершить смертельный номер и подняться прямо к куполу цирка! Ой. В смысле, боязливо посматривая вниз (с детства высоты боюсь), практически ползком, на последнем этапе вцепившись мертвой хваткой в поданную руку Федора, покорила раскинувшуюся широким куполом «высоту». И только, когда очутилась под тентом, перед самым входом в палатку, немного успокоилась. Наверное, потому что вниз избегала смотреть. До земли было метров десять, не меньше. Вот интересно, зачем надо так высоко располагать место ночлега? Наверняка есть повод.

Разулась и шагнула. Внутри было светло, потому что свет легко проходил через ткань, из которой была изготовлена палатка. Ну, как только может быть светло, когда небо полностью затянуто грозовыми тучами. Я ступила внутрь и пошатнулась. Натянутый на каркасе пол был тоже из ткани, только более прочной. Он проминался, так что мне пришлось присесть на корточки, чтобы привыкнуть к ощущению, будто стою на батуте или сильно натянутом гамаке.

– Непривычно, – улыбнулась я и посмотрела снизу вверх на Федора. Он свободно помещался в палатке во весь рост, только слегка наклонял голову. Снаружи послышался мощный раскат грома.

Едва Федор успел щелкнуть замком москитной сетки, как начался ливень. Он громко стучал по куполу палатки, неприятно напоминая, что теперь я нахожусь в абсолютно замкнутом пространстве.

– Оставайся здесь, а я перенесу наши вещи, – приказал Федор. – Будет лить не меньше четырех-пяти часов. За это время мы сможем отдохнуть и подкрепиться. Плюс еще час-два на отступление воды.

Только сейчас, переведя дыхание, я поняла, насколько устала и голодна. Перебиваясь в пути прохладной водой из фляжки, совсем забыла о еде. Федор спустился вниз, а я опустилась на спину и закрыла глаза. Дуся! Резко вспомнила и встрепенулась.

– Дуся! – крикнула вниз. Кошки нигде не было видно.

– Это совершенно бестолково, – ответил мне снизу Федор. – Найдется после грозы.

– Точно? – обеспокоенно спросила я.

– Абсолютно.

Через минуту насквозь мокрый Федор затащил рюкзаки под тент. Расстегнув молнию москитной сетки, он бросил внутрь спальные мешки:

– Состегни вместе.

– Не поняла?

– Замки состегни, чтобы расстелить на всю длину палатки.

С трудом справившись с этой необычной для меня задачей, расстелила на всю длину оба спальника. Подняла глаза и увидела, что Федор раздевается в «предбаннике», как он называл закрытие тента до внутренней части палатки, как раз на той самой площадке, где несколько минут назад я перевела дыхание. Он резко снимал с себя всю мокрую одежду. Мои щеки загорелись, но взгляда отвести не смогла. Он открыл сетку и, совершенно обнаженный, держа в руках белые хлопковые штаны и белую майку, переступил через порог.

– Ну, вот я и дома, женщина, – усмехнулся он. – Сшитая тобой набедренная повязка пала жертвой битвы со стихией. – Предлагаю совершить замеры и сшить новую.

– Теперь к моим обязанностям добавилось еще и шитье? – улыбнулась я, любуясь его сильной фигурой. – Видимо, придется учиться.

– У меня в запасе еще много того, что может подходить под определения договора, – усмехнулся он.

И снова договор! Вот только возникло ощущение, что все искренне. Необыкновенное приключение с интересным мужчиной. А он все испортил… Тарзан неотесанный!

– А еда в путешествии предусмотрена? – больше молчать о своем конфузе я была не намерена.

– Конечно, прямо сейчас и приступим, – проговорил он, натягивая на себя одежду. Я подумала, что он издевается. – Разделку кролика я беру на себя. А пока поставлю варить кофе. – Нет. Он точно издевался!

– Но как? Когда ты успел… с кроликом?.. – удивилась я, а в следующую минуту увидела, как он вытаскивает из рюкзака гладкую панель, поначалу показавшуюся мне планшетом. Он установил ее под навесом и поставил на нее турку с кофе, влив предварительно воду. Это был не планшет, а что-то, типа мини-индукционной плиты. Сам же занялся разделкой кролика, которого он незаметно для меня прихватил с собой и также незаметно оглушил. Хорошо, что я этого всего не видела. На разделку тоже не стала смотреть, повернулась спиной ко входу. – Плитка работает от батареи? – спросила я.

– Да. Надо будет зарядить, как выглянет солнце.

Через минуту он подал мне чашку с ароматным кофе, предварительно влив ореховый сироп (даже его взял с собой, мажор этакий!).

– Должна будешь, – усмехнулся Федор.

– Долг натурой отдавать? – я ждала ночи и жаркого продолжения.

– Безусловно, – подтвердил он, протягивая мне в салфетке несколько долек молочного шоколада, – только не увлекайся.

К чему относилась последняя фраза, я не поняла: то ли к шоколаду, то ли к нему. Переспрашивать не стала. Что толку? Шоколада не хотелось, а им я уже была увлечена.

Смотреть на его широкие плечи, обтянутые белой майкой, было невыносимо. Я уже мечтала, как стану извиваться под ним от удовольствия. Секс – это наркотик. Попробовав однажды, будешь мечтать заняться им вновь. А при долгом воздержании получишь только невыносимую ломку. Мое воздержание недолгое, но зависимость, видимо, сильная. С Олегом было не так. Совсем не так. Лишь половой акт, приносящий мне удовлетворение от того, что он случился и надежду на то, что я желанна. Как я могла довольствоваться этим?! Обманываться. Унизительно! Отвратительно!

Я закрыла лицо руками, не желая больше никогда вспоминать прошлое. Пусть оно водрузиться на полку в качестве некого дешевого романа, прочитанного мной когда-то и с радостью забытого. Ничего яркого. Ничего сумасшедшего. Просто ничего. Я забыла. Не мое…

Через некоторое время на плитке закипел бульон из кролика. Аромат мяса заполнил палатку. Дождь не прекращался, не уставая, стучал по тенту над палаткой. Я накрылась спальником и закрыла глаза. Некое спокойствие и уют воцарили в тот момент в моей душе, и сон неожиданно захватил меня в свои сладкие объятия…

Я открыла глаза от ощущения прикосновения к моим губам. Он целовал меня, легко, осторожно.

– Федор, – прошептала я, улыбаясь, нащупала ладонями те самые широкие плечи.

– Суп готов, – оповестил он, отстраняясь.

Я села, с трудом вспоминая, где нахожусь. Под потолком горела синеватая лампа, окутывая мягким светом наше маленькое жилище. Федор протянул мне большую кружку с супом. Необыкновенно ароматный бульон моментально привел меня в сознание. Бородач-гид-ЗигЗак-насильник-босс и любовник по совместительству еще и прекрасно готовил! В отличие от меня. Ева, смирись, такому самодостаточному мужчине ты не нужна. А какая женщина ему подходит? Высокая, длинноногая модель, искусная в постели, уверенная и ухоженная, эффектная и капризная. Ладно, положим, я не модель. Маленькая пигалица. Ноги… ноги как ноги, обычные. Наверное, не слишком уверена. И совершеннейшая неумеха в сексе. Эх! От воспоминаний о минете стало стыдно. Дорогих вещей на мне отродясь не было, по салонам не шатаюсь – опять два шага назад от его идеала. И только с капризами вполне могу посоревноваться. Но это сомнительное удовольствие, учитывая вспыльчивый характер предмета моих воздыханий.

– Очень вкусно, – с горечью от собственных мыслей произнесла я. – А с Дусей точно все нормально? – решила я оправдать выступившие на глазах слезы. Вот лицемерка!

– Конечно, – подтвердил Федор. – Выбрала наверняка возвышенность, спряталась в какой-нибудь лисьей норе и видит уже седьмой сон. И нам с тобой давно пора отдохнуть, – убирая тарелки в «предбанник», застегивая москитную сетку, он снял через голову майку. Я вздрогнула.

– Ты спать?

– А у тебя есть другие предложения?

– Мне нужно… наружу…

Палатка – это, конечно, здорово, но квартирой со всеми удобствами она все же не является. Ни ванны, ни туалета. И что делать, когда тебе… надо? Конфуз…

– Вперед, – он лег на спину и равнодушно закинул руки за голову.

– Но там дождь…

– Безусловно.

– А куда мне… – Я еще хотела спросить про зонт.

– Сразу, как спустишься с лестницы. Вода вряд ли достала до пригорка. Или мне тебя проводить? – он ехидно улыбнулся.

– Не надо! – быстро сообразила, как все это будет выглядеть.

Промокнув до нитки, я поднималась по лестнице, ненавидя и свой отпуск, и казавшееся поначалу романтичным, путешествие. Я ругала Федора, толком не задумываясь, в чем конкретно он виноват. Чертыхалась на скользкую лестницу и проклятую непогоду. За несколько минут я успела замерзнуть под прохладными отвесными струями. Проснулась – не то слово! Злость настолько накрыла меня, что, последовав примеру Федора, я разделась в «предбаннике» донага и уверенно зашла в палатку. Плюхнулась на попу, затем легла на спину и рывком укрылась краем спальника.

– Замерзла? – он моментально оказался рядом.

– Конечно, нет! – сорвалась я. – Там светло, тепло и мухи не кусают!

– Я мог бы согреть… – его рука скользнула под спальник, и теплая ладонь легла на мою грудь.

– Обойдусь! – огрызнулась.

– Правда? – Двумя пальцами он сжал мой сосок. Мое тело реагировало, но на этот раз я не была этому рада. Сердце бешено забилось в груди, а в животе моментально образовалось пламя. Но я задумала отказаться. Почему эта мысль возникла, я не могу объяснить, но так случилось.

– Не трогай меня, пожалуйста! – прошипела. – Я не хочу…

– Не может быть, – уверенно прошептал он и, отбросив спальник, накрыл меня своим телом. Я попыталась вырваться, оттолкнуть, но одним движением колена он раздвинул мои ноги, устроившись между ними и прижимая меня. Попыталась в порыве ударить его, но мои руки оказались пойманными и заброшенными за голову. – Я буду трахать тебя, когда захочу, как захочу и где захочу! Поняла? Ты моя! – прорычал он, и мне на секунду показалось, что он может меня ударить. Но его свободная рука ласкала мое тело. Зафиксировав мою голову, он медленно покрывал мою шею поцелуями, тяжело дыша.

– Пусти! – крикнула и почувствовала, как он медленно в меня входит. – Пусти… – Жар, пульсирующий в моем животе, горячей лавой спускался ниже.

Я хотела его! Невыносимо хотела! Он насиловал меня, и я была на это согласна! Моя подпись под договором говорила об этом! И об этом кричало все мое тело. Я пыталась вырваться, и это еще больше распаляло нас обоих.

– Об этом ты говорила, когда обвиняла меня в изнасиловании? – резкий толчок, и я застонала, когда мои бедра отпружинили навстречу еще одному резкому толчку. У меня закружилась голова. Груди окаменели, а горошины сосков с удовольствием терлись о грудь Федора. – Тебе же нравится, Ева…

Не было больше сил бороться с придуманными страхами. Я обхватила ногами его торс. Он отпустил мои запястья, одной рукой скользнул под мою спину ладонью, спустился по пояснице до ягодиц и больно сжал их. На раскрытую ладонь другой руки он положил мою голову, сжимая волосы. Я закрыла глаза, обвивая своими руками его шею.

– Опусти ножки… Соедини…

Его голос стал мягче, и я больше не хотела ослушиваться. Опустила ноги и попыталась свести как можно ближе. Его каменный член оставался внутри меня. А когда он начал двигаться я сначала почувствовала некий дискомфорт.

– Напрягись, Ева… Соедини ножки… – он хрипел, пребывая на грани.

…И я закричала! Завизжала! Забилась! Понимая, что, чем сильнее я сжимаю ноги, тем сильнее по мне прокатываются волны оргазма. Да! Да! Да! Еще! И еще! Снова и снова! А он продолжал меня брать, то резко и быстро, то ослабляя темп. Когда я перестала кричать, когда больше не было сил держать напряжение, когда мелкая дрожь в коленях требовала расслабления, Федор сжал меня в охапку, и я ощутила, как меня изнутри распирает от его желания. Не стыдясь больше ничего, я притягивала его за шею и целовала в губы. Так сладко и так необычно. Открываясь самой себе с какой-то новой стороны.

– Ты очень хорош в роли насильника, – прошептала я ему на ухо, счастливо улыбаясь. Говорят, что ролевые игры пары осваивают в надежде внести в отношения немного новизны. А мы с них, можно сказать, начали. Ох, что же будет потом? И будет ли потом? Размечталась…

Он не выпускал меня из своих объятий, и я не заметила, как уснула. Это был уже второй раз без упоминания условий договора.

Глава 17. Никогда не любил романтику

Утром проснулся со странным и гадливым чувством, не свойственным мне в принципе. Я использовал Еву, как игрушку. Раз за разом подминал под себя, используя и подсаживая на острые ощущения. Уверен, что подобного с ней в жизни не случалось. Как же удивительны для меня были ее злость и сопротивление. Она кричала, что не хочет меня, в то время, как ее тело говорило обратное. Она сопротивлялась, распаляя меня, вызывая во мне некие дикие инстинкты. Я готов был ее подмять под себя, распластать и зацеловать до синяков. Готов был сдерживаться до боли внизу, лишь бы заметнее оставить на ней свой след. И тем ярче наступала разрядка. Думать не хотелось. Только брать ее вновь и вновь. Пусть сопротивляется. Пусть кричит и кусает мои губы до крови. А потом изнемогает, плавится от удовольствия в моих руках. Если бы я был суеверным, назвал бы это одержимостью.

Но, выйдя ранним утром на прогулку и, убедившись, что вода отступила, а путь открыт, объявил самого себя жертвой. Заточение в течение нескольких месяцев на островах превратило меня в дикаря. Вот и потянуло на странные мысли. Может, взять ящик джина и в бордель на соседних островах? Несколько дней разврата, и я в форме? Тоже идея, но какая-то гадливая.

Я по-прежнему собирался в кратчайшие сроки найти спутницу. И иногда меня посещали мысли о том, что Ева как нельзя лучше на эту роль подходит. Легкомыслие не раз бросало из крайности в крайность. А что? Чем черт не шутит? Забеременеет, значит, женюсь.

Я уже привык к этой малышке. Ее присутствие не раздражает. Не беспокоит. И я могу просыпаться с ней вместе. Мозг оценивал Еву, как возможное приобретенное удобство. И потому где-то внутри меня попискивала забитая когда-то и надежно упакованная в оправдательные ленты обстоятельств старушка совесть. До сих пор она, словно мумия в саркофаге, покоилась с миром. Но сейчас…

Ева…

Хорошая девочка. Сладкая.

Я решил, что больше не буду над ней издеваться. Не то, чтобы я отказывался от здорового сарказма. Но намеренно учинять ей препятствия, злить и вызывать неприязнь больше не хотелось. Это я не о сексе, конечно. Там все запретное поощряется. Запретное…

Была у меня одна мысль. Но пока я намеренно откладывал ее на потом. Пусть немного ко мне попривыкнет. Девочка нежная, как лепестки бархатной силиции, что растет рядом с Соплом. Никогда не любил романтику. Все общепринятые ухаживания неимоверно банальны и скучны. А придумывать что-то новое до сих пор не хотелось. Да и к чему обычно приводят ухаживания? К сексу? Но он и так у меня есть. И для этого не нужна романтика. Чтобы обладать длинноногой брюнеточкой с четвертым, плавно переходящим в пятый, нужны только надоевшие до изжоги деньги. Я обладал ими, но они никогда не были моей целью. Игры, которые устраивались в этом мире, приносили стабильный доход. Но интерес мой устремился скорее к разгадке кодов, таился в предсказывании падений и взлетов, расчете денежных депрессий и уверенной стабильности. Я не был виноват в том, что за это еще и платили деньги. Миллионер, не обладающий жаждой денег. Смешно.

Итак, вернемся к цели нашего путешествия. Дабы отвлечься от мыслей о своей маленькой спутнице, решил обдумать ситуацию неожиданной якобы встречи. Если наши прекрасные туристы не хотели сообщать о смене маршрута, значит, на то были свои причины. Чего же стоило ожидать теперь? Их цель – Сопло. Вряд ли они желают ограбить меня. Скорее, поиграть в приключения. Может ли это грозить опасностью? Несомненно. Это же приключение! Адреналин в комплекте. Озвучить мне идею означало бы превратить приключение в фарс. А так был шанс поиграть в бандитов прошлой эпохи. Неприятно только то, что подобные игры отрывали меня от дел. Впрочем, если бы не это, пришлось бы придумывать для Евы банальные экскурсии на побережье. Хотя, судя по девочке, банальности с ней не дождешься. Тоже плюс. Ну, вот опять я думал о ней.

Присвистнул. Даже не сомневался, что Дуся появится по первому же зову.

– Где же ты пропадала, родная?

Рысь довольно мурлыкнула.

– Значит, уже позавтракала? А я не успел.

Принимая с радостью мои ласки, довольно подняла морду кверху. Надо было отдать ей должное, что смылась она очень вовремя. Если бы заныла, и пришлось бы тащить ее наверх, определенно близости с Евой могло не получиться. Зная Дусин нрав…

Резанул первую попавшуюся лиану, опасливо отстраняясь. Из среза, словно из шланга хлынул поток, к которому я припал, рассчитывая утолить утреннюю жажду и почистить зубы. Предусмотрительно взял с собой зубную щетку и пасту. Чистые зубы – залог хорошего настроения утром. Закончив процедуру, направил струю в лицо, чтобы умыться. Выдохнул. И тут моего обоняния достиг запах… кофе! Резко отбросив лиану, поспешил вернуться на опушку.

Ева сидела в «предбаннике», скрестив ноги. На индукционном примусе, как я называл свою горелку, стояла турка.

– Кофе давно готов, – крикнула мне она, лучезарно улыбаясь. – Доброго утра!

Справилась. Надо же. Главное – захотеть. Потянуло сказать ей что-нибудь приятное, но ограничился сухой благодарностью:

– Спасибо.

Я поднялся по лестнице и, приподняв двумя пальцами ее лицо за подбородок, небрежно чмокнул в губы. Никогда не делал этого раньше. До тошноты романтично. Но ей понравилось, судя по благодарной улыбке. Влюбилась что ли? У женщин это запросто.

– Нам нужно как можно быстрее выдвигаться, – проговорил я, делая глоток любимого напитка.

– Далеко еще до Сопла?

– Думаю, к завтрашнему полудню доберемся, если дождь не остановит. Еще одну ночевку совершить придется. В Голубой пещере нас встретит Тарин. Это близь Сопла. По моим расчетам группа пройдет через нее утром. А мы будем их ждать.

– Что значит, пройдет? То есть ты в этом не сомневаешься?

– Уверен процентов на девяносто девять.

– На что же заложен последний процент? – она казалась проницательной.

– На несчастный случай.

Мне показалось, что мой ответ ввел ее в замешательство. Иногда мне нравилось, что она не расспрашивала о чем-то подробнее. Не докучала.

– Спускайся вниз, а я соберу снарягу.

Менее чем через пятнадцать минут мы уже шли дальше. Я впереди расчищал путь, орудуя двумя острыми, как бритва мачете. Позади шла моя маленькая молчаливая девочка. Моя Ева…

Обедали сладкими плодами саксы. Ева ела их впервые. Жадно поглощая приторную желтую мякоть, она напоминала мне ребенка. Густые черные ресницы невинно и удивленно хлопали каждый раз, когда она встречалась с неизведанным. И мне хотелось снова и снова удивлять ее, чтобы в очередной раз увидеть эту ее особенность. Дуся довольно уснула, явно отобедав кроликом или каким-нибудь еще деликатесным зверьком. Она была на свободе, но «со своими». Ничего не боялась, а даже иногда ворчливо рычала, глядя по сторонам. Пока рысь спала, я, словно Карлсон, решил, что настало самое время для того, чтобы «пошалить» вместе со своим «малышом».

– Пойдем, – не выдержал я после обеда, взяв ее за руку.

– Куда?

Такая мягкая и податливая. Я провел ее несколько шагов, отыскивая твердую, лишенную переплетений корней землю. Прислонил к стволу, завернув ее руки за спину. Она ждала. Пылала. Не противилась. Теперь и это было не важно. Она впервые открыто смотрела мне в лицо. Я склонился к ее шее, вдыхая аромат ее волос, прошелся поцелуями, задержавшись на пульсирующей венке, укусил ее несильно, словно вампир. Она едва слышно застонала. Не в силах больше быть нежным, резко задрал ее маечку и припал губами к ее твердым потемневшим соскам. Я грыз и покусывал их, а она трепыхалась в моих руках, словно пойманная пауком редкая бабочка.

– Я буду держать руки за спиной… если хочешь…

Она сказала это, и я отпустил ее запястья, яростно сжимая ее груди.

– Мне больно… – она произнесла это так сладко, и мне показалось, что я совершенно теряю голову.

– Ева, терпи… – задыхаясь, прорычал я.

– Хорошо…

Рывком я буквально содрал ее штаны.

– Переступи…

Я хрипел, падая перед ней на колени. Ощупывал пальцами ее сладкую промежность, горячие нежные складочки, так сильно манящие. Неожиданно она забросила ногу мне на плечо, приглашая поласкать ее. Смело для недавней скромницы. Дотронулся языком до розовых блестящих губок, попробовал ее соки. Вкусно. Проник в ее горячую плоть языком так глубоко, насколько смог. Грубо развел руками ягодицы, ощупывая ее другую дырочку, наверняка не менее узкую, чем ее лоно. Ева попыталась зажаться, но получила от меня смачный шлепок по заднице. Я не мог на нее рыкнуть, потому что был занят. Мой расслабленный язык вылизывал ее пульсирующую сладкую горошинку.

– Я хочу тебя… – требовательно произнесла она и закричала от волны накатившего на нее оргазма. Стремительно поднимаясь, я резко развернул ее к себе спиной и, раздвигая коленями ее ножки, резко вошел в нее. Я вбивался в нее с силой, и иногда мне казалось, что ей больно. Она упиралась руками в ствол и послушно выпячивала попку. Как же мне все это нравилось! Я неистово мял ее груди и покрывал поцелуями ее спину. Дотягивался до клитора, мягко массируя его. Ева кричала снова и снова, переминаясь с ноги на ногу, а я сдерживался, как только мог долго. И когда в третий раз она закричала от удовольствия, я сжал ее и излился.

– Стой смирно и держись… – порекомендовал.

Дотянувшись до лианы, резко согнул ее молодой ствол. Вода резким потоком хлынула на упругую попку Евы. Она вскрикнула, но моего приказа не ослушалась. Я вышел из нее, аккуратно омывая немного прохладной струей ее промежность. Мне это понравилось. Слегка проникать пальцами в разгоряченную дырочку, ощупывать набухшие от возбуждения и грубого трения губки, промывать складочки. С наслаждением наблюдал, как вода стекает по девичьим стройным ногам. Омывал ее груди, ласково сжимая соски, и живот, направляя струю чуть ниже. Член стоял, требуя продолжения. Пришлось принять все меры по его «укрощению»…

– Нам пора, – коротко сообщил я, разворачивая Еву к себе лицом. Ее руки тут же скользнули по моей груди, поднялись к шее и притянули к ее губам. Как она нежно и трогательно целовалась. Словно нетронутая девственница…

Я взял ее на руки и донес до места стоянки. Ненавижу романтику!

Глава 18. В объятьях хищной красоты

Я больше не могла жить без его грубых ласк.

Когда люди при мне признавались, что не могут жить друг без друга, я уверенно заявляла, что могут. Ну, правда, что может произойти такого, если обстоятельства их разлучат? Попереживают и привыкнут. Не умирать же, в самом-то деле. В жизни так много интересного.

Теперь же я чувствовала, что теряю силы лишь от одной мысли о том, что Федора когда-нибудь не будет рядом. Попереживаю и привыкну? Нет. Полное ощущение того, что придется лечь и умереть, спокойно и уверенно закрыв глаза. Хотя, конечно, умирать не хотелось. А потому я решила всеми правдами и неправдами, что называется, охмурять его. Была ли я на это способна – другой вопрос.

Мне думалось, что я должна болтать без умолку, задавать разные вопросы и ластиться. Но я шла молча, не в силах придумать хотя бы одну тему для разговора. После жаркого секса, во время которого я умудрилась достичь оргазма трижды, а он всего лишь раз, чувствовала себя почему-то виноватой. А вдруг он разозлился, что я покорно стояла, как и то дерево, за которое держалась? А потом он подмывал меня не из-за того ли, что день пути неприятно сказался на моей промежности? Дожила, блин! Мужчина проводит интимные процедуры! Но после них, надо сказать, как после дорогого средства для интимной гигиены, я чувствовала себя легко и свободно.

К вечеру мы добрались до подножия вулкана, а значит, Сопло тоже было недалеко. У входа в пещеру Федор взял меня за обе руки и пристально посмотрел в глаза.

– Ева, я хочу, чтобы ты запомнила, все, что я тебе сейчас скажу, – начал он таинственно. – В пещере водится множество насекомых. Есть хищники, но они совершенно не опасны для человека. Я рядом, и ты можешь не волноваться о собственной безопасности.

– Я поняла, Федор, – ответила уверенно, улыбнулась и встала на носочки, намереваясь поцеловать его. Я не знала, что ожидает меня впереди.

Легко коснувшись моих губ, Федор жестом показал, чтобы я шла за ним.

Вход в Сопло показался мне похожим на разинутую пасть волка. Два огромных клыка торчали сверху, и снизу их точно повторяли заросшие сизым мхом острые глыбы. Изнутри тянуло холодом. И я недовольно поморщилась.

– Накинь, – Федор достал из рюкзака небольшой туго скрученный сверток и протянул его мне.

– Что это?

– Куртка на все случаи жизни, – усмехнулся он и помог развернуть ее, аккуратно накинул мне на плечи. Поначалу показалось, что от нее стало только холоднее. Снова поежилась. – Нужно застегнуться, тогда тепло твоего тела моментально станет накапливаться. Гарантирую, станет даже жарко.

В самом деле, случилось так, как он обещал. Сам Федор надел такую же куртку, достал фонарик в форме немного укороченного меча Джедая, с зеленоватым свечением, и мы вошли в густую темноту Сопла. Такой же «меч» он вручил и мне. Дуся боязливо стала жаться, не решаясь войти.

– Гулять, Дуся, гулять! – приказал ей Федор, и рысь неожиданно кинулась прочь от холодной «пасти» пещеры.

– Куда она? – беспокойно спросила я.

– Будет ждать неподалеку, – махнул рукой Федор.

– Не испугается? – помня, как она жалась ко мне во время грозы, переживала я.

– Будет думать, что мы рядом, а она на прогулке. Женщин иногда приходится обманывать ради их же спокойствия, – вздохнул он, весело мне подмигивая.

То есть, он и меня собирался обманывать? Ну, это вряд ли выйдет. Да и зачем ему это понадобится?

Не считая диких сексуальных сцен между нами, вполне можно было представить себя мультяшными героями. Он такой сильный и смелый, брутальный (если это слово может быть применимо к мультику). А она (я, то есть) – вечная бояка, но уже вполне готовая пойти за своим отчаянным героем на край света. И вот они у подножия зловещей пещеры, в которой им предстоит… Да, блин, ну что за фантазии? Как маленькая, в самом деле!

От холода щипало щеки. Подумать только, нам придется здесь ночевать. Вот интересно, зачем? Когда вполне можно было остаться снаружи.

– Холодно будет не всегда, – пояснил мне Федор, как бы отвечая на мои мысли. – Внутри находится теплый гейзер. Там вполне комфортные условия.

– Очень хотелось бы поскорее там очутиться… Ай!

Я вскрикнула, потому что почувствовала, как на мою руку стали садиться какие-то насекомые. Взметнула кисть вверх, к фонарю и обнаружила прозрачную бабочку размером чуть меньше моей ладони.

– Не опасная. Питается нектаром местных цветов, – успокоил Федор. – Эта бабочка не любит свет, но любит тепло. Потому и пригрелась на твоей руке. Можешь просто смахнуть ее или подольше светить фонарем.

Вот прямо сейчас прослушала энциклопедический курс об особенностях местной фауны и флоры. Занимательно. Остров, так скажем, стоит того, чтобы провести здесь отпуск. Но претензию по приезду я все-таки собиралась отнести в туристическое агентство. По приезду… Надо же, я потеряла счет дням и совсем не думала о дне окончания действия договора. Как это будет? Молча отвезет меня в аэропорт, а потом преспокойно будет искать новую себе служанку? В груди больно кольнуло. Обратится в то же агентство. И через несколько дней ему пришлют очередную ничего не подозревающую особу. Она взбрыкнет поначалу, а потом послушно раздвинет свои стройные длинные ножки, чтобы…

– Федор… – мой голос предательски задрожал. Я собиралась спросить у него о чем-то постороннем, чтобы отвлечься от грустных мыслей, но не получалось. – Что будет, когда мы вернемся?.. Я имею ввиду… когда закончится договор… то есть…

– Ева, не придумывай лишнее и не пытайся бежать впереди поезда, – его голос прозвучал мягко, успокаивающе. – Потом будет потом. – Не оглянулся, не остановился, будто отмахивался от меня, как от назойливой мухи.

Не захотел отвечать. Значит, все будет так, как я и предполагала. Для него это всего лишь договор, по которому он может делать с моим телом все, что захочет, а я обязана быть покорной прислужницей. И нечего к этому извергу ластиться! Влюбилась – разлюбишь, Ева! Как же это жизненно, грубо и реалистично…

Через некоторое время впереди появилось слабое свечение.

– Мы почти пришли, – шепотом проговорил Федор.

– Это та самая группа? – также шепотом переспросила я.

– Нет. Там стоит Тарин. Группа предположительно будет здесь завтра утром.

Мой желудок засосало от голода и запаха чего-то вкусного, готовящегося в пещере.

– Пахнет вкусно, – не удержалась я от комментария.

Минут через десять мы очутились в углублении, где прямо посредине дымился небольшой костерок. Узкоглазый и низкорослый ливреец почтительно раскланялся, что-то бормоча на своем тарабарском. Я тоже ради приличия кивнула после того, как Федор представил нас друг другу. Обратила внимание на то, что бородач относился к ливрейцам уважительно, совсем не как к своим рабам. Они ведь жили на его острове, а он совершенно не предъявлял права на свою собственность. Если бы они были для него пустым местом, он, наверное, не выражал бы свое уважение к быту и культуре, а также к этим самым загадочным обитателям. Я невольно старалась в своих мыслях сделать его лучше.

Федор указал мне жестом на циновку у костра. Я опустилась на колени и расстегнула куртку. Он устроился рядом, внимательно слушая непринужденную улыбчивую болтовню Тарина, разливающего по глиняным тарелкам похлебку. Широкая ладонь Федора легла на мою шею, медленно стала сползать по спине, будто ощупывая. Близость к нему волновала меня, но горькие мысли не давали покоя. Внутри шла борьба двух девочек, одна из которых отчаянно хотела быть счастливой каждую минуту, каждую секунду, каждый миг, выпавший на ее долю. Другая же советовала быть внимательной: если уж пришлось подчиняться миллионеру, нужно сносить все выпавшие горькой участью сексуальные испытания без какой-либо реакции, пусть ему не понравится, тогда он быстрее оставит меня в покое…

Его ладонь спустилась вниз, заползла под пояс штанов, длинные пальцы ощупывали поясницу и попку. Я смущенно ерзала, не вправе отказать или отозваться.

Ничего не замечая, ливреец устроился на циновке напротив, принялся за похлебку, довольно прищуриваясь от пара, исходившего от только что приготовленного блюда.

– Приятного аппетита, – проговорил Федор, осторожно убирая руку. В темноте игриво блеснули его глаза. Он издевается?

– И вам тоже, – ответила я, осторожно выдохнув напряжение от испытанных ласк.

Тарин благодарно мотнул головой.

Попробовав похлебку на вкус, поняла, что никогда не ела ничего подобного. Пряный насыщенный аромат трав гармонично сочетался с легкой остротой. Аромат сельдерея? Или что это? Я внимательно прислушивалась к своим ощущениям. Вкусно. Необычайно. Нежные кусочки мяса, похожего на говядину, таяли во рту. Не заметила, как живот мой наполнился теплым чувством сытости. Тело расслабилось.

Федор отвечал Тарину что-то, сопровождая свои объяснения жестами. Я молчала, вглядываясь в темноту пещеры. Соображала, где мог ночевать Тарин. У костра, прямо на циновках? Возможно. Ливрейцы неприхотливые, как мне показалось. Значит, тут же проведем ночь и мы. Будет ли Федор требовать от меня близости прямо на глазах у Тарина? Скорее всего, нет. Впрочем, два примыкающих коридора открывали для моих грязных мыслей другие возможности. Или не тронет?

Глаза слипались от темноты, и я сползла, чтобы улечься на бок, положив голову на колени Федора. Его рука приземлилась на поем плече, и я закрыла глаза.

Что случилось со временем? Который час? Полдень, скорее всего, давно позади, вечер еще не наступил. Мои мысли устремились далеко прочь, домой, где в душной однушке, на восьмом этаже, жили мои родители. Беспокоились обо мне, вздыхали и качали головой. Хороша же была их дочь, настоящая легкомысленная эгоистка. Они все силы отдали мне, всю любовь. Разменяли квартиру, чтобы у меня была возможность жить одной и устраивать свою личную жизнь. А я затерялась на необитаемом острове и даже сообщить не могла, что со мной вроде как все в порядке. А было ли в порядке?..

Сквозь накрывающий меня сон я слышала разговор мужчин. Хорошо, что слов не понимала, это успокаивало. Может быть, они говорили о засаде, которую решили устроить группе туристов. Говорили о кулинарии или о погоде. Может, обсуждали меня. Было не важно…

– Ева… – тихий шепот Федора ворвался в мое сознание сквозь воцарившую тишину.

Я открыла глаза и в свете фонаря, зажженного Тарином, беспокойно и осторожно поднимающегося со своего места, увидела на потолке… монстра… Ладонь Федора вовремя прижала мои губы, иначе я закричала бы от испытанного ужаса. Часто моргая, постаралась как можно быстрее прогнать сон. Но гигантская многоножка неторопливо перебирала лапками и шевелила усами. Она была даже больше меня и висела прямо надо мной. Завороженно я смотрела вверх. Вспомнились слова Федора, что бояться мне нечего, когда он рядом. Сильные мужские руки заботливо подтянули меня. Я прижалась спиной к его груди, боясь дышать.

– Тише, Ева… – едва слышно прошептал он мне на ухо.

Тарин осторожно подносил фонарь к многоножке, которая начала попискивать и пятиться назад, постепенно устремляя свое тело в ответвленный коридор.

– Это гигантская скалапендра, – пояснил Федор. Она безопасна, если ее не пугать. – Его голос сделался глубоким, вязким. Губы коснулись моей шеи. Руки принялись гладить грудь и открытую полоску живота. Тарин с фонарем скрылся в коридоре. Я хотела бы закрыть глаза от нахлынувшей волны огня, вызванного прикосновениями Федора, но не могла оторвать взгляда от засасывающей темноты, в которой только что скрылось чудовище.

– А если напугать? – спросила я.

– Она упадет на тебя и защекочет до смерти своими многочисленными лапками, – прошептал он, быстро скользя пальцами по моему животу, от чего я инстинктивно поджала ноги. – А если серьезно, то она плюется кислотой, – сказал, как отрезал. И, наверное, лучше бы я морщилась от брезгливости, представляя, как мохнатые лапки быстро-быстро щекотят меня, стараясь убежать.

Послышались шаги, Тарин возвращался. Руки Федора устроились на моей талии, для имитации невинных объятий.

– Она больше не вернется? – спросила я, слегка поворачиваясь корпусом вбок, чтобы посмотреть в лицо Федору.

– Хочешь проверить? – усмехнулся он.

– Ни за что… И много их тут?

– Не более сотни. Убивать – не вариант. Исчезающий вид.

– Очередной, – со вздохом произнесла я.

Его губы скользнули по мочке моего уха, колючая бородка будоражащее коснулась шеи.

– Ева, я хочу тебя… – прошептал он одними губами, и вулканический жар в один момент поднялся во мне, заставляя усиленно задышать.

Я осторожно покосилась на Тарина, который улегся на циновке, подложив под голову что-то из одежды. Казалось, он успел задремать, и лично для меня было бы верхом легкомыслия ответить на желания Федора прямо там. Но спрашивал ли меня кто-то о том, что я думаю. Конечно, нет.

– Пойдем… – позвал он, осторожно поднимаясь на ноги.

– Куда?.. – возмущенно посмотрела я в серьезное лицо. – Там скалапендры!

– Я буду с тобой, – он взял меня за руку и потянул. Послушно поднялась, обдумывая, что могу предложить такого, чтобы найти компромисс и не ходить вслед за гигантским существом. От страха в животе скрутились мелкие канатики, потянули книзу. Между ног стало жарко. – Не бойся. Это всего лишь экскурсия…

– В логово скалапендр… скалапендров… скалапендер… – усмехнулась.

– Не сегодня, – возразил он мягким шепотом.

Свой рюкзак он прихватил с собой.

– Куда мы идем? – беспокоилась я через несколько минут следования по коридору, едва освещаемого зеленоватым светом фонаря. – А вдруг твои туристы прибудут сюда раньше?.. Я не могу, Федор… Пусти…

Все мои просьбы, предположения и уговоры остались без ответа. Я знала, что так будет. Знала и то, что со мной не случится ничего страшного. Что Федор, при всей его жесткости натуры и грубости в сексе, тянет меня в бездну… бездну удовольствия…

– Закрой глаза, – попросил он, когда я увидела, как узкий коридор круто заворачивает в сторону, а оттуда льется мягкий голубой свет. – Всего лишь на одну минуту.

– Не скалапендры? – недоверчиво спросила его я.

– Нет.

Послушно сомкнула веки. Крепко сжимая его руку медленно шла, пока не пришлось остановиться.

– Открывай, – скомандовал он.

Когда я открыла глаза, то увидела прямо перед собой сказку…

Огромный и толстый ствол дерева упирался мощными ветками в свод пещеры. Прозрачные бесцветные листья едва колыхались. А все дерево было покрыто ярко-синими шевелящимися и светящимися чешуйками. От подобного зрелища у меня перехватило дыхание.

– Это… бабочки? – чуть слышно предположила я.

– Да. И весьма хищные, хотя и совершенно безопасные для людей, – тихо ответил Федор, притягивая меня к себе и целуя в щеку. Он стянул с меня куртку, небрежно бросая на землю вместе с ненужным теперь фонарем. – Называются Бикарии, что по-ливрейски означает «ночные светящиеся бабочки». У этого дерева, предпочитающего расти в полной темноте, есть только один вредитель – мелкая земляная блошка. И бабочки с удовольствием поедают их.

– А там что? – За «светящимся» стволом я заметила некий туман.

– Подземное озеро с гейзерами, – его пальцы скользнули молнией на моем топе, выпуская наружу упругие груди. – Мы идем купаться. – И топ рывком был отброшен на куртку.

– У меня нет купальника, – обвила его шею, встала на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его губ.

– Значит, без него, – он поцеловал меня требовательно, собственнически.

– Я тоже тебя хочу… – сорвалось с моих губ, когда волна желания унесла с собой последние остатки здравого смысла. Мои руки скользнули по его телу, избавившись от майки, скользнули по груди и натренированным плечам, уверенно, будто это тело на сто процентов принадлежит мне. И не только сейчас, но и в прошлом, и в будущем, и вообще…

Избавившись от одежды, мы осторожно ласкали друг друга, не торопясь, изучая. От бурлящих гейзеров в пещере было тепло и влажно. А от мягкого синего света казалось, что мы вместе вдруг оказались в некой земной колыбели, где нужно дарить друг другу ласки и целоваться безотрывно.

Я осторожно ступила в воду, не выпуская руку Федора. Заход в озеро был пологим и песчаным, будто его кто-то создавал искусственно. Подумать только, сколько красивейших мест существует на моей планете, а я о них раньше даже не догадывалась. И сколько эмоций можно испытать с любимым мужчиной, о коих не подозревала…

Мы опустились в воду друг напротив друга. Его взгляд был открытым и внимательным. Изучающим. И я провела ладонью по его лицу, ощупывая колючую щетину. Мы хотели друг друга, но желание тогда отодвинулось на второй план. А что же было на первом?

Обхватив ногами его торс, я почувствовала его твердый член, упирающийся мне в клитор. Чуть приподняться, и он с силой ворвется в меня, заставляя сгорать… Нет. Я скользила мокрыми пальцами по его плечам, сдерживая рвущиеся наружу стоны. Он аккуратно вынимал из моих волос шпильки, и через минуту мои волосы упали, медленно намокая в воде. Я откинулась на спину, будто в ванной, раскинув руки в стороны.

– Девочка моя… – прошептал Федор. – Моя красивая девочка…

Он вмиг навис надо мной, захватив в плен мои груди, то нежно лаская их, то безжалостно сжимая окаменевшие от желания соски. Я кусала его губы, все еще стараясь сдерживаться и помедлить. Незабываемые краски этого момента хотелось запечатлеть в памяти навсегда, растянуть быстро текущие минуты и часы, чтобы время остановилось, и растворились в синем свечении хищных бабочек прошлое, настоящее и будущее. А остались только волнующие чувства, изо всех сил рвущиеся наружу.

Его рука скользнула вниз. И твердая головка члена стала тереться в воде о мой, готовый разразиться бурным фейерверком, клитор. Он исключал проникновение, а я приподнимала бедра, чтобы поймать его в свой плен.

– Пойдем на берег… – хрипло проговорил Федор.

– Да… – отозвалась я, поднимаясь из воды следом за ним.

Когда он успел расстелить коврики и бросить на них спальники, я не помню. Внутри меня билось единственное и непреодолимое желание – доставлять ему удовольствие. Быть с ним, любить его… Впускать внутрь своего лона и внутрь своей души. Я хотела его всего, без остатка, не задумываясь о последствиях, не оглядываясь на обстоятельства. Как странно и сильно во мне бились мои еще не обличенные в четкие понятия чувства.

Он лег на спину, приглашая меня стать «наездницей». А я переступила через него, повернувшись спиной, и опустилась, выпячивая попку, предоставляя ласкам все свои сокровенные места, крепко захватывая его пульсирующий член. Я впустила его в рот, тут же почувствовав, как его палец, пройдясь по губкам, слегка надавил на мою дырочку. Плотно сжав губы, выпустила член изо рта и замерла, ожидая проникновения. Но длинные пальцы ласкали промежность, проходя круговыми движениями по пульсирующей горошине. Я задыхалась, постанывая, от того, что осторожных ласк теперь было ничтожно мало для удовлетворения моего желания. Тогда я оттянула плоть до основания и впустила в рот мягкую округленную головку. Он застонал, а я сжала губы, еще сильнее натягивая плоть и сжимая член. Теперь мне хотелось, чтобы Федор стал, наконец, собой. Где-то глубоко внутри плескались во мне его эмоции, его огонь, испытанный от грубых ласк, которых я хотела теперь больше, чем нежные прикосновения.

И я их незамедлительно получила. Два пальца грубо вклинились в меня. Я вскрикнула и заерзала, стараясь расслабиться и насадить себя на них. Не переставала ласкать член, с замиранием слизывая выступающие из головки солоноватые капельки. Лоно мое хлюпало от проникновений, содрогаясь от того, что его палец иногда сжимался, проводя по стенкам внутри, вызывая необычные волны приятных ощущений.

– Хватит… – застонав, словно от зубной боли, прорычал Федор. – Я хочу быть в тебе. – В одно мгновение меня развернули и уложили на спину. Теперь он своей сильной фигурой нависал надо мной. Не страшно. Близко и волнующе. – Кажется, наши желания стали совпадать? – Головка его члена встала у входа в мое лоно. Я повернула голову в сторону, чтобы скрыть ехидную улыбку, и слегка приподняла бедра, выдыхая. Он проникал в меня уже множество раз, но первое проникновение было самым волнующим. Сильно прикусив губу, зажмурилась. Чтобы в полноте прочувствовать, как соприкасаются наши тела, становясь все ближе, как кружится голова от растягивающего плоть трения.

– Тебе больно? – шепотом спросил он, заметив, как я напряглась.

– Мне очень хорошо… – отозвалась я. – Не останавливайся, пожалуйста… милый…

А дальше самообладание покинуло нас обоих. Яростно сжимая меня в своих объятьях, он с силой начал вбиваться в мое лоно. Я стонала и металась от захватывающих меня волн, совершенно не обращая внимания, как смешливое эхо разносит стоны удовольствия по всей огромной каменной глыбе. Слышал ли их Тарин, я задамся этим вопросом потом. А в тот момент мои тело и сознание были поглощены двумя дикими первобытными желаниями – любить и быть любимой…

Синие бабочки порхали у векового дерева, совершенно не нуждаясь в солнечном свете. Другая реальность, другие законы, перевернутый мир. И четкое осознание того, что прекрасное живет везде и всюду. Мои глаза были широко открыты, чтобы видеть мир, чтобы чувствовать его мудрость и свое предназначение в нем. Я убедилась, что красота помогает нам раскрыться. Как же было хорошо в этих объятиях…

Глава 19. Встреча с незваными гостями и разлука, подкравшаяся незаметно

Проснулась от выстрела. Инстинктивно натянула на себя спальник, перевернулась и замерла.

– Лика, ты в порядке?

– Да, Федор, спасибо.

Белокурая длинноногая девушка, одетая в черный блестящий обтягивающий костюм, кинулась в объятия Федора. На земле корчились двое мужчин. Один прижимал ладонь к плечу, хрипя и кашляя. Другой стонал, зажимая кровоточащую рану, полученную от выстрела в правое бедро.

Часто моргала, совершенно не понимая, что могло случиться, пока я спала. Или, подобно Спящей Красавице, спала настолько долго, что ситуация вокруг так резко изменилась?..

Кто эта девушка, что так бесстыдно прижималась к моему Федору??? К моему принцу… к моему мужчине… к моему ли теперь?..

– Что они с тобой сделали? – его руки скользили по телу блондинки, ощупывая округлые прелести. Не заметить того, что ее фигура была эффектнее и лучше моей, было невозможно. Сглотнула подступивший к горлу ком.

– Они… Федор… они… – всхлипывала эта самая Лика как-то уж слишком театрально, – ничего… точнее, почти ничего… Но Федор, они сказали, что пустят меня по кругу, если я им не покажу…

– Врешь, стерва… – прохрипел лысый усатый мужчина. А подбежавший Тарин ловко примотал сжимавшие рану на ноге руки мужчины, обездвиживая злоумышленника окончательно. Затем заклеил ему рот.

– Заткнись! – грубо оборвала его блондинка.

– Тише, детка, тише, – успокаивал ее Федор, проводя рукой по длинной копне вьющихся белокурых волос. Меня от этого жеста чуть ли не вывернуло. Что происходит, черт возьми?! Он ее успокаивал так же, как и меня когда-то!

Быстро натягивая штаны и надевая топ, гневно состегивая молнию, я поднялась и босиком прошла к месту трогательной сцены.

– Вы кто? – чеканя слова, спросила я, глядя в зеленые глаза блондинки. Разжимая объятия, Федор пристально и осуждающе посмотрел на меня.

– Доброе утро, Ева, – обратился он ко мне. – Это инструктор группы, Анжелика. Анжелика, это Ева, моя… хорошая знакомая.

Мои глаза округлились от удивления и возмущения. Ах, вот, как это называется! Так вот, до какой стадии мы дошли! Значит, я для него всего лишь хорошая подруга… А все, что было между нами, можно забыть, как сон. Мне приснилось, что он заинтересовался мной. Нафантазировала, что он сходит с ума…

– Очень приятно… Анжелика… – пролепетала я, опуская глаза. В горле встал ком, а сердце бешено колотилось в груди.

– Мы оставим твоих мучителей здесь, а сами вернемся на побережье, – не отпуская талию блондинки и обращаясь только к ней одной, проговорил Федор. Как же остро я подмечала все моменты, связанные с ее персоной и его отношением к ней. – Затем я вышлю людей, чтобы забрать их и отправить за решетку. Тебе предлагаю отпуск, так сказать для восстановления сил. Согласна?

– О, Федор, – снова театрально вздохнула Анжелика, прильнув к его груди. Тьфу! Это было невыносимо! Но я стойко снесла все выпавшие на мою долю испытания, приключившиеся телячьи нежности и тому подобные слюни… – Ты бесконечно добр! Я даже не знаю, что сказать…

Она, блин, не знает, что сказать! Ну, надо же! Дар речи потеряла! Я отвернулась, а затем машинально начала собирать разбросанные вещи в рюкзак.

– Спасибо, Ева, – холодно откомментировал Федор, – мы как раз скоро выдвигаемся. Тарин, – обратился он к другу, попросив его о чем-то на ливрейском, а затем сказал мне: – Ева, он проводит тебя до побережья ближайшим маршрутом, а мы с Анжеликой должны проверить другой путь.

Я замерла и втянула голову в плечи, словно на меня вылили ушат холодной воды. Безвольно опустилась на циновку, где еще ночью так жарко ласкал меня он… Смотрела на гейзер, больше не понимая, что происходит.

– До свидания, Ева, – спустя некоторое время, счет которому я совершенно потеряла, услышала я его голос за спиной и вздрогнула от прикосновения его пальцев к моему плечу.

– Рада была познакомиться, – ехидно отозвалась эта самая Анжелика.

Оглянуться я не смогла. Сглотнув очередной горький комок, только и смогла выговорить:

– Пока…

Через несколько минут в пещере остались только связанные бандиты, я и Тарин, который на своем ливрейском что-то беспокойно бормотал мне. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я проснулась от того самого рокового выстрела. Темнота пещеры теперь казалась мне зловещей, а синее свечение бабочек и мягкий шелест маленьких многочисленных крылышек, тяжело давили на меня.

– Да, да, – отозвалась я, вытирая скупые слезы, – я иду уже.

Оставив нерадивых бандитов внутри, мы вышли из пещеры. Яркий солнечный свет ослепил. Постояв несколько минут и привыкнув, двинулись дальше. Погода обещала быть.

Через несколько шагов к нам навстречу выскочила беспокойная, но радостная Дуся. Словно заскучавший без хозяина котенок, стала тереться о мои ноги.

– Дуся… – чуть не расплакалась, зажимая рукой рот. – Милая моя… – провела ладонью по рысьей голове, почесала за ушками, задержавшись на блестящих кисточках.

Федор не взял ее с собой. Наверное, чтобы не мешалась под ногами, когда он будет «приходовать» эту слащавую блондинку… Надо же, как легко он променял меня на нее! На первую попавшуюся. А ведь она работает у него инструктором. Значит, между ними могла быть давняя связь. А теперь, с неожиданным романтическим спасением, все предстало в других красках. Непонятно только одно – зачем он потащил сюда меня? Настолько хотелось «поиграться» в пути? Видимо, мне показалось, что Федор не такой, как все. Обманулась. Обычный кобель!

Шмыгнула носом, отмахиваясь. Как же все это похоже на тот случай с Олегом. Он трахал свою начальницу. Федор – подчиненную. Разница незначительная. Оба с легкостью предавали меня. Может, жизнь учила меня таким образом не доверять мужчинам? Не кидаться в омут с головой. Не влюбляться…

Как все красочно представлялось! Я и он ловим бандитов по джунглям, сидим в засаде в самой романтичной на свете пещере. Между нами вспыхивают со страшной силой чувства. Он делает мне предложение, потому что больше не мыслит своего существования без моей улыбки…

А по факту получалась самая наигрязнейшая банальщина. Стукнуло в голову богатенькому и избалованному судьбой лентяю поиграться с глупой девочкой, самым трагичным образом или по роковой случайности оказавшейся в ночном клубе. Выкупил он ее у туристического агентства в качестве служанки. Сделал вид, что ничего не знал. Для начала опоил чем-то, чтобы она совершенно потеряла голову, а заодно и моральный облик. И она упала в его расставленные сети, словно бабочка, угодившая в лапы паука. Забавы ради решил потащить ее в джунгли, чтобы неоднократно воспользоваться ее беззащитностью. Влюбил в себя глупышку и безжалостно бросил, наигравшись. Так же подло, увязавшись за первой юбкой, умело спрятанной под обтягивающими стройную фигуру черными брюками.

А если он вернется на пляж и сделает вид, будто ничего не произошло? Как будет она себя вести? Тоже сделает вид? Ведь между ними, кроме договорных, никаких обязательств нет. А значит, все может продолжиться ровно с таким же сценарием. Я не могла этого позволить! Только не это! Принять его после этой…

От привалов я отказывалась, мечтая как можно быстрее оказаться в своем бунгало, чтобы, наконец, дать волю своим чувствам. Или сдержаться так, уговорить себя, чтобы обида не тянула. Вспомнила про алкоголь, которым пыталась забыться в прошлый раз. Выяснено, что не помогает. Значит, не буду даже пробовать.

Мужчины…

Наверное, отношения не для меня. Любить, радоваться жизни, совместно растить детей…

А что для меня? В работе тоже не сказать, что складывается. Только в тот самый момент мне пришло озарение, что я занимаюсь совершенно не своим делом, и потому не могу достичь высоких результатов. А чем мне заниматься?..

Вот так разом, разваливались по кирпичикам целые блоки построенного мной и казавшегося вполне прочным мира. Обрушались под грозовыми небесами стены, съезжала в прямом и переносном смысле крыша. Нерушимым оставался только фундамент этого здания – родители, семья из которой я вышла. Как же я соскучилась! Как хотелось броситься в их объятия и расплакаться. Только объяснять ничего не хотелось. Зачем? Пусть мои проблемы останутся только моими, а родные будут уверены в том, что в моей жизни все идет своим чередом. Когда замуж? Скоро. Увидим ли внуков? Всенепременно. Обычные вопросы. Не надо реагировать на них раздражительно. Родители беспокоятся и задают нормальные, волнующие их вопросы. Они не виноваты, что их слова отдаются болью потерь в твоей душе…

И поздно ночью я требовала от Тарина продолжать путь. Почти на рассвете, совершенно измученные, мы вышли, наконец, из зарослей на дорогу, где до сих пор стоял джип Федора.

Тарин сел за руль, жестом приглашая меня. Надо же, ливреец не только «зловещей горы» не боялся. Он умел водить джип. Интересно, что сподвигло его на такой внутренний рост?

Я села. Дуся запрыгнула на заднее сиденье. Тарин завел мотор и тронулся. Умело развернул колымагу на обратный путь. Убедившись, что он доставит меня в безопасности, откинула голову на спинку и закрыла глаза. Усталости не было. Лишь невероятно огромное сожаление от несбывшихся фантазий и надежд. Жаль. Бесконечно жаль…

В голове скользнул вопрос: как будут добираться назад Федор с блондинкой. Я быстро отмела его. Какая разница? Мне не должно быть до них дела!

Глава 20. Удар ниже пояса

Я вышла из джипа, поблагодарив Тарина. Не знаю, понял ли он, но осторожно погладил меня по плечу, что-то серьезно пробормотав. Я услышала в его речи имя Федора и быстро кивнула, чтобы вдруг случайно не разрыдаться.

У бунгало ждал Лисо. Без кандалов. Значит, совесть его не мучила, наконец, а соплеменники простили. Он не улыбался, как раньше, а внимательно смотрел на меня. Я поздоровалась и, забрав корзинку с едой, вошла в бунгало, плотно затворив дверь.

Вещи мои по-прежнему были разбросаны, ровно так же, как и было, когда я счастливая и окрыленная уходила на очередную экскурсию, еще не подозревая, чем мое путешествие может обернуться.

Сняла с себя все вещи, небрежно оставив их на полу, обнаженная прошла в душевую кабину. Включая воду, вспомнила, как сильно разозлилась, когда не смогла справиться с этим замысловатым краном. Побежала к Федору…

Теплые струи лились по моему телу, смывая радость и горе последних дней. Я неистово терла кожу намыленной мочалкой, чтобы забыть о его прикосновениях и о собственном ощущении полета. Счастье не для меня…

Укутавшись полотенцем, вышла из душевой. Переодевшись в белую шелковую сорочку, с маленькой ручной вышивной красной розочки на груди, упала на кровать. Небо хмурилось и грозилось разразиться дождем. Самое время забыться исцеляющим сном.

Отчего-то я больше не ждала появления Федора. Было твердое ощущение, что мой бархатный отпуск подошел к концу. Все же встала и закрыла все окна, помня инцидент со змеей.

«Пусть за окном бушует буря, а я предпочитаю спать…» – вышли из меня стихи.

Я закрыла глаза и провалилась в черные объятья пустоты…

Кто-то стучал по моей соломенной двери. Я открыла глаза, с трудом осознавая, где я и что происходит. Поднялась. Накинула халат и пошла открывать. На пороге стоял Лисо, протягивая мне корзину. Значит, уже утро следующего дня, сообразила я, потому что в его речи присутствовали слова, которые, как я заметила, он произносил только утром.

Молча забрала корзину, не утруждая себя больше приветствиями. Очень надеялась где-то в глубине души, что ливреец поймет: я не со зла, просто не в настроении, к нему моя хандра отношения не имеет. Все же открыла дверь и крикнула вслед удаляющемуся Лисо:

– Спасибо!

В самом деле, сочтет еще, что я обиделась на него, и закует себя снова в кандалы. Чего только не рождается в голове улыбчивого ливрейца.

Прошла и поставила корзину на кровать, раздумывая, завтракать ли сегодня. Решила посмотреть, что мне приготовили в ресторане.

Открыла. Стандартно – в термосе кофе, на тарелке – ароматные теплые булочки с джемом. Небольшой нежный букетик белых и голубых роз, перевязанный белой шелковой лентой. И большой конверт. Вскрыла.

«Дорогая Ева. Спасибо за уделенное мне время. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Здесь деньги за весь период, указанный в договоре и билеты на ближайший самолет. Вечером Тарин отвезет тебя в аэропорт. Вылет в 20.00. Федор».

Руки медленно опустились вместе с коротким лаконичным до жути письмом. Меня внутренне затрясло от рвавшихся наружу рыданий. Больше терпеть не было сил. Я плакала навзрыд, не стесняясь. Не думая о том, что меня могут услышать или увидеть. На острове не было никого. Никого, способного меня осудить, пожалеть или помочь. Не было такого человека и во всем мире…

Федор… Бородач… Гид… ЗигЗак…

Конец…

Он высылал меня отсюда, не пожелав даже поговорить. Наигрался и стремился выгнать, избавиться как можно быстрее, чтобы не мозолила глаза, чтобы не натыкаться на меня каждое утро. Не было больше обязанности варить кофе и следить за чистотой его вещей. Дуся больше во мне не нуждалась…

Соломенная дверь приоткрылась, и в бунгало, в ответ на мои мысли вошла гордой походкой рысь. Не обращая внимания на мое разбитое состояние, улеглась у ног, недовольно прорычав. Я поставила на ее тело свои стопы, ощущая мягкость и теплоту животного. Она любила меня, неподдельно. И вряд ли могла устать от нашего общения. Мне будет ее не хватать. Я опустилась на пол и прижалась к Дусе, стараясь обнять. Рысь довольно и громко замурлыкала. Все-таки рыси совсем не похожи на кошек, по крайней мере, эта конкретная особь.

Я плакала молча, почти до самого вечера, не открывая дверь, когда Лисо приносил обед и полдник. Мне казалось, что я делюсь своими обидами и мыслями с Дусей, а она терпеливо предоставляет свою мягкую шерстку для меня в качестве плакательной жилетки. Потом быстро упаковав вещи в чемодан, вышла из бунгало по первому стуку. Это был Тарин.

Едва мотнув ему головой, каким-то неопределенным жестом показала, что готова убраться отсюда восвояси, несолоно хлебавши или как оно там.

Впрочем, решила выйти к океану, чтобы попрощаться. Волны по-прежнему спокойно догоняли друг друга на берегу. Вряд ли я вернусь сюда когда-нибудь. Скорее, захочу позабыть навсегда. И океан, и теплый, ласковый песок, и ласковое осеннее солнце, и жаркие объятия Федора, от которых невыносимо болело и ныло в груди. Дуся, прости, тебя тоже придется забыть. Все из-за него…

Ливреец доставил меня до аэропорта достаточно быстро. Земным транспортом, а не крылатым кукурузником, вот-вот готовым разбиться. Значит, пути отступления были всегда. А Федор с самого начала просто не хотел меня отпускать. Элементарное физическое влечение. Ну, что я, в самом деле. Просто, как дважды два и старо, как мир.

Предательские слезы все равно катились по щекам. Влюбленность моя казалась мне невыносимой тягой, болезнью, способной лишить сна и покоя. Бесконечно глупой выдумкой мозга, подставой моего собственного организма. Я должна радоваться, что захвативший меня в плен изверг устал от меня и отпустил, наконец. А я страдаю, что мои мучения закончились. Парадоксально. Наверное, я отношусь к тому странному типу мазохисток, не представляющих своей жизни без истязаний. Ушел из моей жизни мучитель, значит, добью себя сама. Перепачкаюсь соплями и лягу на стол со свечкой в руке… Да что за брад, в самом деле, лезет мне в голову!

Я скоро буду дома, а там, как говорится, и стены помогут. Хотя что я буду делать у себя на родине? Как дальше жить? Без всего, что за пару недель стало мне дорого и близко…

Прочь из души! Прочь…

Твердо решила сразу же по приезду позвонить родителям. Только не буду им говорить, что приехала, а скажу, что отдыхаю весьма неплохо. Сама же переживу еще неделю в холодной квартире, где, как говорилось раньше, буду ждать помощи от стен.

Ева, Ева…

Опять вляпалась. Представила себя на картине «Опять двойка» из школьной программы. Стою, опустив голову, выслушиваю родительские причитания. И думаю наобещать виновато, что больше так поступать не буду, что четко усвоила урок судьбы и постараюсь держаться от мужчин подальше, обходить их стороной… ну, и что там еще положено обещать в таких случаях? Внутренний разговор с совестью прошел успешно. Договорилась, что она пока помолчит. Она же промолчала, когда я взяла конверт с деньгами. Нужно было разбросать их по бунгало. Именно так поступила бы красивая и гордая мультяшная героиня. А я проглотила обиду и взяла. В конце концов, я их заработала! И мне они нужны, как моральная компенсация за причиненный ущерб личности потерпевшей Евы.

Я собиралась захандрить конкретно. Больше не пугала мысль, что меня на работе могут кем-то заменить. Пусть заменяют. Я привыкла. И к тому же сама уже вполне готова была их на кого-нибудь променять. Не я такая, а жестокий мир людей-менял, к правилам которого я всего лишь решила приспособиться.

Наконец, очутившись в родных стенах, почувствовала едва сдерживаемую тошноту. Доплелась до холодильника, вынув из вазочки печенье. Пожевала, проглотила. Обнаружила сливки с длительным сроком, вполне пригодные для кофе. Сварила и поставила на стол перед собой. Аромат должен был бодрить, но он только ранил. Как же я не подумала, что кофе – теперь не мой напиток…

– Мам, привет, – через силу выдавила из себя улыбку, услышав родной голос в трубке. – Со мной все хорошо, не волнуйтесь. Солнце светит, вода теплая… Скоро уже вернусь… Скучаю… Обнимаю вас крепко… Привет отцу…

Глава 21. Дуры где-то рядом…

Через неделю пассивного нечегонеделания, привела себя в относительный порядок, чтобы отправиться на работу и написать заявление на отпуск за свой счет еще на неделю.

С моим организмом творилось что-то неладное: то зверски тошнило, то нападал неимоверный жор. Груди нестерпимо болели. Мне казалось, что они требуют прикосновений Федора. В основном же сильно хотелось спать. Все мои страдания отодвинулись на задний план, потому что я искренне переживала за судьбу героев сразу пяти разноплановых сериалов. Вместе с ними я училась стойко выносить козни старших сестер, завидовавших мне и моим отношениям с богатеньким наследником шейха. Быстро бегала и четко укладывала на лопатки злостных преступников, тайно вздыхая по начальнику отдела. Посылала всех на фиг, легкомысленно гоняя в футбол. И ревела от души, спасая от раковой опухоли умирающую в течение трехсот серий лошадь. Все это было неимоверно трогательно и позволяло забыть о себе нелюбимой.

Но эти многочисленные тесты на беременность, постоянно мелькающие то в одном, то в другом сериале, наводили меня на мысль о задержке менструации у меня самой. Задержка была, хоть я и не хотела о ней думать.

Решила, что непременно куплю тест, после подписания заявления на отпуск за свой счет.

Крики и визги моего начальника на этот раз меня совершенно не тронули. Пусть кричит, если ему так лучше работается. А мне лучше сидеть дома.

Я с радостью прошлась по магазинам, накупив целую гору фруктов, в том числе и экзотических. Они головокружительно пахли моим бархатным отпуском. Прогулялась по парку, присела на полчасика на скамейку, наблюдая, как порывистый ветер беспощадно бросает на водную гладь прудика желто-красные кленовые листья. Мимо проезжали на роликах подростки, пробегали спортсмены с собаками, гуляли мамочки с колясками.

А я, как дура, уминала за обе щеки маковую булочку и разглядывала прохожих, пытаясь отыскать механизмы, приводящие их в действие. Вот почему они двигались? За счет чего? Непонятно.

– Девушка? Вам не идет быть грустной, – услышала я хрипловатый мужской голос. – Давайте, познакомимся.

– Давайте, – я натянуто улыбнулась. – Мне как раз нужен мужчина, а то понабрала кредитов, а выплачивать некому.

Вот так просто сбегали от меня последние хиленькие претенденты на руку и сердце. Может, они в принципе были все хиленькие?

Ночью я видела сон, который запомнится мне надолго. Я металась на борту падающего самолета в поисках парашюта. В качестве пилота был Федор, и он самолет покинул раньше. Нет, не так. Кинул меня, как собственно и было на самом деле. Хорошо было только то, что перед самым пробуждением я все-таки нашла парашют и приземлилась.

Обувая огромные белые тапочки с висящими кроличьими ушами, пошмыгала в ванную. И с мочевым пузырем было что-то неладное. Хотелось бы поспать, но он требовал немедленного внимания к себе. Вовремя вспомнила про купленный накануне тест на беременность.

Да. Полоски две. Чего и следовало ожидать.

Я забеременела от Федора…

Бессильно опустилась на диван, не в силах оторваться от четких синих мазков. У нас будет ребенок. Эта мысль пульсировала в висках, разрывая сознание изнутри. Малыш. Мой и его… Нет, что я говорю! Мой. Только мой…

Выдохнула. Хандру неожиданно, как рукой сняло. Сразу подумала: что же это я запустила себя совсем? И больницу надо.

«Конец моим страданиям и разочарованиям, и снова наступает хорошая погода…»

Моя радость показалась странной для меня самой. Страхов, типа «как же я одна справлюсь?», «что же подумают обо мне люди?» или «что я скажу ребенку, когда он вырастет?» не было совершенно. Я подумала о том, что непременно теперь должна строго следить за собой: правильно питаться, много гулять, быть красивой, заниматься спортом и т.д. Все для того, чтобы ребенок понимал – он желанный.

Первым делом отправилась в душ. За последние недели я впервые улыбалась себе в зеркало, а ведь раньше это было моим утренним ритуалом. Счастливо улыбнулась. Вот и выход. Спасибо, Господи! Никаких мужчин, но жизнь, наполненная смыслом. Я буду для моего дитя самой лучшей, самой красивой и самой любящей! Клянусь!

Привела себя в порядок. Еще раз улыбнулась в зеркало. Погладила плоский животик, прогнув спину и театрально выпятив. Еще не видно тебя, малыш, но уже сейчас чувствую, как сильно я тебя люблю!

Записалась на стрижку. Через час. Засобиралась. Пусть будет каре. Чтобы легко разлеталось от теплого осеннего ветра!

Остановилась. Улыбка с моего лица моментально соскочила. Вспомнила, что читала о других признаках появления двух полосок. Болезнь. А вдруг не беременность? Устало присела на диван. Надо ехать в больницу. Радоваться или огорчаться стану потом.

Решила пойти в платную и анонимную на всякий случай. Никогда не была в анонимных. Но кто-то мне когда-то рассказывал, что нужно называть себя там Ивановой Марьей Ивановной. Мне не подходило это имя, определенно. Предоставленный демократический выбор назвал меня… Евой. Не скажу, что не хватило на этот раз фантазии. Просто из опыта детективов сделала вывод, что назваться своим именем будет невероятнее всего. Фамилию выбрала Малиновская. Ягодная, симпатичная. Вот где бы еще так пришлось конспирироваться?

Быстро прошла через регистратуру, взяла карточку и уселась на единственное свободное место на мягкой серебристой скамейке.

– На аборт или на консультацию? – тихо спросила сидящая рядом девушка. Странный способ познакомиться, тем более в анонимной клинике.

– На консультацию, – коротко ответила я, слегка улыбнувшись. Мне показалось, что девушка, увидев мою улыбку, немного скривилась и отвернулась в сторону.

– А я решилась… На аборт. Чего жалеть-то? Еще же будут, – снова повернулась ко мне, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– А если… нет? – осторожно спросила я.

– Да будут, конечно, не двадцатый же век на дворе. Срок у меня маленький… Мне говорили, что это еще не ребенок и почувствовать он ничего не может… Просто раз… и нет его.

– Не жаль? – я ругала себя внутренне, что лезу не в свое дело, но мне хотелось спасти ее дитя. К тому же, она сама завела разговор, значит, хотела кому-то открыться.

– Нет, – резко обрубила девушка, а на глазах выступили слезы.

– Парень бросил? – я искала причину.

– Муж не хочет. Говорит, что рано еще… Сказал, если рожать надумаю, сразу на развод подаст…

Я уставилась на нее, как на ненормальную. Разве и такое бывает?

– А сколько тебе лет?

– Как и всем тут, восемнадцать, – грустно улыбнулась девушка. Я не поняла, правду она говорит или так шутит. Но подумала, что шутить в подобной ситуации было бы нелепо. – А у тебя что?

– У меня все хорошо, – соврала я. – Просто на обследование.

– Понятно, – недоверчиво и брезгливо посмотрела на меня девушка. – Либо не знаешь, от кого залетела, либо подхватила какую-нибудь заразу. Нормальные сюда не ходят.

– Ничего я не подхватила, – обижено отвернулась я, хотя внутри неприятно екнуло, что и такое могло быть. Что я знала о половых болезнях – ничего. Считала, что незачем. Вот теперь мои страхи начали меня грызть изнутри. Зачем эта девица мне встретилась? Почему рядом со мной не сидела такая же счастливая будущая мамочка, как и я… Настроение резко упало. – Просто сюрприз готовлю своему парню, – снова сочиняла на ходу. – А у него друзья из моей гинекологии. Вот и решила в анонимную пойти.

– Ты не из наших, короче, – разочарованно покачала головой девушка и больше со мной не разговаривала.

Подумать только, насколько некоторых людей выводит из равновесия чужое счастье! Конечно, мою ситуацию с полной уверенностью счастьем пока назвать было сложно. Но моя фантазия вполне на это годилась.

Вспомнила про Федора. Я даже не знала, как он мог бы отнестись к мысли о детях. Да что уж говорить о его взглядах. Я не знала его фамилии. Хотя с этим как раз сложностей не было. Нужно только залезть в интернет, и все сразу станет ясно. Владелец архипелага никак не может остаться незаметным. Кому расскажешь – не поверят. Да и не буду я никому рассказывать.

Своей очереди я дождалась через пару часов. Сложнее, чем в поликлинике по месту жительства. Устало зашла и присела, совершенно не глядя на доктора.

– Ева? – услышала я вопрос. – Ты зачем здесь?

Посмотрела на мужчину в белом халате и с трудом узнала своего бывшего одноклассника Диму Скворцова. Теперь на бейджике значилось Дмитрий Иванович. Вспомнила, что перед выпускным он пару раз приглашал меня на свидание, но я все по каким-то причинам отказывала. Не то, чтобы он мне не нравился. Да просто не везло ему. Помню только, что у меня были какие-то дела. Теперь он отрастил солидную бородку и усы, нацепил узенькие очочки. Не узнать. И снова на моем пути вставал бородач. Очередной. Мода что ли такая? Ухажер-одноклассник-гинеколог смешнее и банальнее не придумаешь. Классика жанра. Насмотрелась сериалов, вот на меня такие нелепые ситуации и сыпались, как из мешка.

– Привет, – кивнула я и засобиралась уходить.

Он поймал меня за руку.

– Что у тебя случилось?

– Я просто… ошиблась дверью… – снова придумывала я. Никогда в жизни мне не приходилось врать так часто и насыщенно.

– Татьяна, отнесите, пожалуйста, карточки в регистратуру, – внимательно глядя на ассистентку, проговорил он. Та молча встала и вышла из кабинета. – Смотреть тебя будем? – руку мою он не отпускал. Я снова присела на стул.

– Не знаю, – усмехнулась и покраснела, – чудно и стремно как-то.

– Давай, я сделаю вид, что не знаю тебя, как в общем-то обычно это делаю, а вечерком наоборот – мы случайно встретимся в кафе рядом с твоим домом?

– Я не знаю… – смешалась я.

– Пациентка, готовьтесь за ширмой. Пеленка на тумбочке, – серьезно проговорил он, вставая и отпустив, наконец, мою руку. Подошел к стеклянному шкафчику и, стоя ко мне спиной, начал свои приготовления.

Подумала, что ослушаться такого приказа было бы глупо. Конечно, от мысли, что врач – мужчина, меня бросало в жар стыда. Еще хуже, что мужчина был даже не просто знакомый, а одноклассник. Но с другой стороны, я могла рассчитывать, что он скажет мне правду и назначит в случае чего правильное лечение.

– За вами очередь, поторопитесь, пожалуйста, – недовольно проговорил Дмитрий Иванович.

Залезла на кресло и зажмурилась.

– Так что вас беспокоит? – спросил он, приближаясь.

– Две полоски на тесте, – коротко ответила я.

– Беременность, значит, – с сожалением констатировал он. – Замужем?

– Нет.

– На аборт? – как же холодно он рубил такие важные в жизни понятия! Впрочем, я вспомнила, где он работает и с кем приходится сталкиваться.

– Нет.

Холодное зеркало коснулось моей промежности, длинные пальцы легким движением развели внутренние половые губы, и я дернулась, инстинктивно стараясь свести ноги, но крепления кресла задержали.

– Тише, тише… – его шепот взбудоражил меня, и я открыла глаза. – Расслабься. – Одна его рука легла на мне на живот, другая ввела зеркало, фиксируя. – Я всего лишь провожу осмотр.

Поймала на себе его осторожный взгляд. Не возбужденный. Хорошо. Откинулась на спинку и постаралась расслабиться. Ведь на самом деле так говорят и успокаивают абсолютно все гинекологи. Я просто забыла. Пальпацию он проводил молча. Морщилась, но терпела. Конечно, осмотр у врача не походил на ласки любовника. И, наверное, это было нормально.

– По осмотру у тебя все хорошо. Ты беременна. Но нужно сделать кое-какие анализы… Извини, но я должен это спросить. Отец ребенка знает?

– Нет. Отца не будет, – я решила говорить правду.

– Ясно. Можешь одеваться.

Он отошел и присел за стол. Открыл мою карточку и начал что-то быстро писать. Затем пересел на место ассистентки и принялся печатать.

– Анализы будешь сдавать вот здесь, – протянул листочек с адресом клиники.

– Дим… – что толку играть роль анонимки, если и так все ясно. – Я точно беременна?

– Абсолютно. Полагаю, срок знаешь сама?

– Да.

– Так ты придешь вечером в кафе? – после подробнейших разъяснений, где и как я должна сдавать анализы, он протянул мне карточку с направлениями.

– В 19.00 буду, – слегка улыбнувшись, тихо ответила я.

– Я рад, что ты решила рожать.

Глава 22. На свидание с гинекологом

Настроение снова поднималось. Осталось сдать анализы и успокоиться. А вечером меня ожидало свидание. Конечно, ведь теперь я отказать не могла. Одноклассник-врач-бородач старался мне помочь. И всего-то ничего – надо было ему за это рассказать свою историю.

Волосы отрезала. Плащ, колготки и аккуратные туфельки на каблуке заменила на хлопковый спортивный костюм и кроссовки. Удобно, практично. Я стала бы походить на пацанку, если бы не дикое желание накладывать на себя косметику, надевать веселенькие побрякушки и обливаться будоражащими сладкими духами (вот совсем странность для беременной).

Плотно пообедала и вышла гулять. Впервые в жизни пожалела, что у меня нет собаки. Как здорово было бы, если бы именно она меня выталкивала. Это сейчас я выбегала гулять с удовольствием. А потом, зная себя, лень перебороть станет значительно сложнее.

Кафе располагалось прямо посреди моего тихого района. Это хорошо, что не пришлось куда-то ехать. Может даже, Дима знал, что в этом случае я могла не согласиться.

Зашла за 15 минут до назначенного времени, но Дима уже ждал. Вручил огромный букет красных роз. Серебристый деловой костюм ему очень шел. Но парфюм мне не понравился. От мужчины должно пахнуть мужчиной, а не духами. Конечно, с обещанным перегаром и запахом табака, из брутальной песни одного известного исполнителя я была в корне не согласна, а также со всеми ниже перечисленными «причендалами» тоже… Фу, что за мысли! А щетину я перестала считать признаком неухоженности и пофигизма. Еще бы! Подумать только, мне нравилась длинная борода! Рискну заметить, она была чистая и аккуратно подстриженная.

– Зачем это, Дим? – нахмурилась я, принимая букет.

– Хотел сделать тебе приятное, – улыбнулся он мягко.

– Жалеешь меня? – грустно спросила я.

– За что тебя жалеть? Ты здоровая, красивая, да еще и беременная…

– Ты не женат? – перебила я.

– Нет. Свободен. И до пятницы и вообще, – пошутил он, поправляя очки. – Что тебе заказать?

– Хочу куриное филе в соусе барбекю на углях, салат из морской капусты и апельсиновый сок. Но тут можно только медовое пирожное и чай, – усмехнулась я.

– Поехали в ресторан? – предложил, разведя руки в стороны.

– Ты предлагаешь разорить тебя? – я весело и непринужденно смеялась и кокетничала, словно он не осматривал несколько часов назад мою промежность.

– Предлагаю отметить нашу встречу. Не так часто мы встречаемся.

– А поехали, – вдруг согласилась я. – Только мне, видимо, надо переодеться.

Мы вышли из кафе, и я проследовала в сторону подъезда.

– Постараюсь побыстрее, – заверила его.

Переступила порог квартиры и чуть не расплакалась. Бросила шикарный букет на пол и сползла по двери. Зачем я все это делала? Зачем обнадеживала хорошего человека? Но с другой стороны, он ведь не мог меня посчитать легкомысленной? Да и надеяться на отношения с уже беременной было бы, по меньшей мере, странно…

Снова приняла женский образ. Вечернее платье красного цвета с глубоким декольте. Не смогла отказать себе и туфлях на высоком каблуке. Откажусь чуть позже, когда ходить на них станет тяжело. Яркий макияж. И на все сборы ушло чуть меньше часа. Представлю, что иду на дружескую встречу и не буду заморачиваться.

– О! – увидев меня, воскликнул Дима. – Ты волшебно прекрасна.

– Надеюсь, ты не очень утомлен ожиданием? – спросила я.

– Что ты! Я полон сил, чтобы совершать великие подвиги, – он выправил плечи и смущенно поправил очки. Гинеколог, который смущается на свидании. Смешно. Вроде уже все видел на приеме.

Я подумала, что он слишком многословен. Наверное, подсознательно сравнивала с Федором.

Надо сказать, что я поспешила с выводами о том, что врачи нищие оборванцы. До ресторана мы ехали в шикарном и, по всей видимости, новеньком джипе.

– Откуда у тебя такая машина? – удивилась я.

– Знаешь, так и не смог расстаться с привычкой грабить банки по выходным, – неумело пошутил он. Пришлось улыбнуться. А у самой в мыслях нарисовалась картинка большой очереди из женщин, их бед и обид, загубленных душ ни в чем не повинных детей. За это все заплачены деньги, на которые он собирался вести меня в ресторан. Лучше бы и в самом деле банки грабил.

Ресторан он выбрал самый дорогой в городе, расположенный на крыше самого высокого небоскреба. Еще по дороге забронировал место на теплой веранде, где сквозь тепловую завесу можно было любоваться всем городом. Конечно, я не была там ни разу, стоило ли спрашивать меня об этом?

На небольшой веранде, тускло освещенной голубоватым светом фонарей, располагались два удобных кожаных кресла, а между ними стеклянный стол. Когда присела, мне показалось, что я провалилась в пуховую перину, на которой только однажды мне довелось уснуть в доме бабушки. Разом скинула туфли и забралась в кресло с ногами. Дима заботливо укрыл меня теплым пледом.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Для такой красавицы все самое лучшее, – тихо проговорил он. – И твой заказ будет готов через десять минут.

– Ты о чем? – спросила я, забывшись.

– О курином филе в соусе барбекю на углях, салате с морской капустой и апельсиновом соке, – перечислил он.

– Ну, надо же, какая у тебя память, – усмехнулась я.

– Хочу произвести впечатление, – произнес он, присаживаясь напротив.

– Зачем? – сонно спросила, с трудом подавляя зевок и совершенно не стесняясь.

– В надежде на продолжение отношений.

– Это ты зря, – решила я его отрезвить. – Ты же знаешь, что я беременна.

– Разве это что-то меняет?.. Извини за интимные подробности, но я видел твою чистоту. И…

– Меняет и многое. Дим, я люблю отца моего ребенка, несмотря ни на что, – твердо заявила я, и слезы снова подступили к горлу.

– Ты надеешься, что он вернется? – его голос сделался грубее.

– Нет. Я не хочу этого. Но и вышибать клин клином не собираюсь. Может, когда-нибудь мое сердце и станет свободным, но не сейчас.

– Мы могли бы попробовать…

– Спасибо тебе, конечно, но… нет… – я отвела взгляд в сторону.

– Хорошо, – согласился он. – Тогда считай наше свидание дружеским. Я больше не буду приставать к тебе с глупыми надеждами. Все понимаю. Но если будешь готова, я хочу узнать об этом первым.

– Обещаю.

Как и обещал Дима, мой заказ вскоре был доставлен. И я была бесконечно этому рада. Жадно поглощая свой ужин, я немного расслабилась. Беседа плавно перешла на общих знакомых и совершенно посторонние темы. Больше к разговору о развитии отношений мы не возвращались.

Через полчаса я спустилась с веранды в уборную ресторана, чтобы, так сказать, попудрить носик. Но, проходя мимо основного зала, остановилась, как вкопанная. У противоположной стены спиной ко мне сидел мужчина, очень похожий разворотом плеч и манерой обсуждать дела за столом на Федора. Я ухватилась обеими руками за распахнутые двери. Сердце бешено забилось в груди, а дыхание перехватило.

– Госпожа, вам нехорошо? – проходящий мимо официант подхватил меня под локоть.

– Нет-нет, все в порядке… Мне уже лучше.

Мужчина, так похожий на Федора, посмотрел в сторону, и у меня закружилась голова. Его собеседник что-то оживленно сообщал ему, раздраженно жестикулируя руками.

Вот. Он здесь. И что? Какие варианты? Подойти и рассказать ему о своей беременности. Очень глупо. Пройти мимо и не заметить – еще глупее. К тому же он не один. И, видимо, занят. А вообще-то говоря, помнит ли он меня?..

– Госпожа, чем я могу вам помочь? – окликнул меня официант, который никак не хотел уходить. Бывают же такие прилипалы!

– Мне нужно на воздух… Пожалуйста… позовите с веранды мужчину… я пришла с ним…

На этот раз худенький долговязый юноша наконец-то оставил меня в покое, ринулся за Димой вверх по лестнице.

Еще одна классика жанра. Встретиться с отцом своего ребенка в ресторане, куда ты пришла с другим мужчиной…

Глубоко задышав, я безотрывно смотрела на него, по кусочкам оживляя в памяти его образ. Собранный на затылке хвост, прямой нос, острый взгляд и аккуратно подстриженная бородка. Его сильные широкие плечи, высокий рост и немного пружинистая походка. Его жаркие требовательные поцелуи и грубые, возносящие на облака удовольствия, ласки. Его молчаливость и требовательность к соблюдению порядка. Дуся… Бунгало… Сок черной орхидеи…

– Ева… – где-то далеко в сознании до меня доносился голос Димы. – Ева…

Очнулась сидящей на коленях у одноклассника. Уткнувшись ему в плечо, я тихо заплакала.

– Что случилось, Ева?.. Тебя кто-то обидел? – он нежно гладил меня по голове.

– Отвези меня, пожалуйста, домой… – попросила я из последних сил.

Глава 23. Бесконечные месяцы

Точно следуя инструкциям Дмитрия Ивановича по чередованию сна и бодрствования, приему вспомогательных лекарственных препаратов, витаминов и прочего, решилась все-таки выйти на работу, работать особо не намереваясь.

В первый же день зашла в кабинет босса без стука. Молча положила на его стол справку о беременности, присаживаясь на уголок его стола со словами:

– Надеюсь, не надо объяснять, что я теперь на легком труде?

– Что??? – с удовольствием наблюдала, как лицо его покрывается красными пятнами, а он набирает в грудь воздуха, чтобы отчитать меня за дерзость.

– Волноваться мне нельзя, – прищелкнула я языком. – Так что выскажите мне все по истечению декретного отпуска. Адьес! – и я театрально помахала ему ручкой, спокойно покидая кабинет. Беременность определенно мне шла на пользу.

С таким легким отношением к работе работать действительно стало проще, и результаты не заставили себя ждать. Поглаживая любимый животик, я трижды представлялась к награде «Лучший продажник месяца». И главное – ни минуты задержки на новеньком рабочем кресле. От звонка до звонка.

С работы я непременно шла гулять. Выпавший снег весело скрипел под ногами. В парке горели фонари и, также как и я, прогуливалась масса народа. Близились новогодние каникулы, на которых я дала себе твердое обещание рассказать родителям о своей беременности. Только никак не могла придумать речь и собраться с мыслями. Вот уже целый месяц я общалась с родителями только по телефону, потому что боялась, что мама заметит мои округлившиеся формы. Нет, живота пока почти не было видно. Но раздались бедра, и болезненно налилась грудь. В зеркале я видела чуть располневшее лицо, а значит, от мамы не удалось бы все это скрыть. Не отвечала ей по скайпу, ссылаясь на поломки в телефоне и ноутбуке, которые я никак не могла устранить. И главное – я не появлялась в родном районе, где жили мои родители, чтобы не попасться на глаза знакомым.

На Новый год я обещала приехать к ним. До того времени я собиралась составить план действий и написать речь. Возможно, мама будет плакать, а отец – ругаться. А я должна быть спокойной и уверенной в себе, чтобы и они стали уверенными в том, что я справлюсь.

Надо сказать, что деньги Федора я не трогала, положила в банк на проценты. Я рассчитывала жить на них после рождения ребенка. Алименты, так сказать, от отца ребенка.

Анализы радовали. Все со мной и малышом было хорошо. На ультразвук по определению пола я должна была пойти в конце января, но все приметы кричали мне о том, что будет сын. Развитие шло по плану. Я потихонечку подыскивала «курсы молодого бойца» по подготовке к родам. Но выбрать пока как-то не могла. Предложений много, но везде групповые занятия, а мне хотелось индивидуальных, так как пары у меня не было и, в этом плане я испытывала чувство стыда. Можно было бы, конечно, обратиться к Дмитрию Ивановичу, но я опасалась, что он сочтет это приглашение за нечто большее.

Я по-прежнему любила Федора. Да, любила. Спокойно и радостно, сумев отмести все неприятные подробности нашей разлуки. Помнила только то, что мне хотелось помнить. Самое лучшее и теплое. У сына должен сложиться сильный образ отца, и совсем не важно, каким он был на самом деле. Я придумала легенду о том, что Федор был военным летчиком-испытателем. И перед самой нашей свадьбой он разбился, выполняя боевое задание. По поводу могилки и всего прочего не придумала, потому что посчитала это верхом кощунства. Хватит и такой истории на первое время. Мужественно и красиво.

Я называла малыша Артемом, но только шепотом и перед сном. А он отвечал мне едва заметным шевелением. И я улыбалась от счастья и плакала. Так хорошо мне было в этот момент и спокойно. Словно он тихо успокаивал меня, обещая, что с нами все будет хорошо…

Глава 24. Беспокойный праздник

За несколько часов до Нового года я постучалась в дверь родителей, переминаясь с ноги на ногу. Дверь открыла мама.

– Доченька, наконец-то! – кинулась обнимать, а потом стала внимательно вглядываться в мое лицо. – Что-то случилось?

– Мне нужно вам кое-что рассказать… – я запнулась, изо всех сил стараясь не расплакаться. Медленно сняла пальто, повесила его в шкаф и повернулась лицом к маме и отцу. Выбранная мной серебристая юбка-карандаш и блестящая разлетайка такого же цвета должны были сгладить и скрыть ненадолго хотя бы изменения моей фигуры. – Я беременна.

Вот так, сходу, без предварительной подготовки. Совсем не так, как рассчитывала и готовилась эти месяцы. Грубо и без предупреждения.

Мама схватилась за руку отца, а тот глухо произнес:

– Поздравляю…

Наверное, я рассмеялась бы, если бы мне кто-то рассказал об этом конфузе. Но сейчас передо мной стояли мои родители, за которых я очень переживала.

– Когда же ты нас познакомишь? – отец взял себя в руки и нахмурился.

– Летом, – неопределенно выговорила я. – Роды в конце июня.

– А с отцом ребенка? – он никогда еще не разговаривал со мной в подобном тоне.

– Видимо, никогда…

– Ну, что ж… Справимся и одни.

Такого поворота я не ожидала точно.

– Спасибо, пап…

Он развернулся и ушел в комнату, закрыв за собой дверь. Мама махнула рукой на кухню. Мы зашли, плотно затворив за собой дверь.

– Доченька… Как же это? Почему раньше не сказала? – запричитала мама, дрожащей рукой накапывая себе в ложку настойки валерианки.

– Все просто… Я влюбилась. И вот ты станешь бабушкой… – от собственной лаконичности засвербило в носу. – А не сказала, потому что волновать не хотела раньше времени.

– Может, все еще утрясется… Это Олег? – осторожно предположила она.

– Нет, мама, это не Олег. И нет, не утрясется.

– А этот… отец ребенка… знает о твоей беременности.

– Нет…

– Так, может, сказать?

– Зачем? Мы с ним слишком разные люди… И я это поздно поняла.

Я закрыла лицо руками, стараясь не расплакаться.

– Но ведь он же имеет право знать, Ева…

– Я не хочу… Да и не знаю, где он теперь… – отмахнулась. – Мам, он предал меня! – вырвалось вместе с рыданиями.

– Все-все! Тише, моя девочка! Тише! Я поняла, поняла… Тебе же нельзя волноваться. Ну, что ты? Скоро Новый год. И все-то у нас будет хорошо. Мы поможем. Воспитаем кроху. Кровиночку нашу… Успокойся…

Сказать, что праздник не удался – ничего не сказать. Деликатность родителей вводила меня в конфуз. И в 0.30, сославшись на сонливость, я вызвала такси и уехала к себе в квартиру. По пути звонил Дима, приглашал отметить праздник в уютном ресторане. Отказалась наотрез. Не было ни сил, ни желания. Но, вернувшись домой, все же широко улыбнулась себе в зеркало и погладила живот. Все будет хорошо, Артемка. Мама справится.

Тайны больше не было. Мама и папа все знали. В неведении оставался только Федор. Меньше знает, крепче спит. Полезла в интернет. Давно хотела, да все не решалась разыскать его…

Владелец Далайского архипелага…

Федор Климов…

Сердце бешено заколотилось в груди, едва открылась страница с его фотографией. Статьи были старые, темы касались покупки архипелага, занесения редких видов в Красную Книгу, предложений туристических маршрутов и т.п. Почти ничего о самом Федоре. Никакой информации. Либо он ее старательно скрывал, либо по-прежнему жил отшельником, так что никакого интереса к нему самому у прессы не возникало. Писали также о ливрейцах, их обычаях и невероятно мягком климате. Кое-то о вулкане. И все.

Расстроилась, но вкладку с фотографией Федора закрыть не могла. Смотрела на нее и вспоминала его руки…

Если бы не та история с блондинкой, могло ли у нас что-то получиться? Возможно. Ведь меня любила его рысь, да и сам он, как мне казалось тогда, какой-то интерес проявлял. Но не с кем было посоветоваться и не у кого спросить, почему все произошло именно так…

Глава 25. Фарс

Легко ли быть ублюдком?

Я сидел в удобном кресле самого дорогущего в этой стране ресторана. Деловой ужин с французом, предлагающим мне сотрудничество в плане туризма. Развернутая сеть отелей и прочее. Я не слушал его. Думал о Еве.

Я не помнил точно, сколько прошло дней с момента нашего прощания, но эти дни показались мне вечностью. Не тратил времени на сопливые объяснялки, чтобы не усугублять. Быстро написал несколько строк, сунул в конверт и отдал Лисо, коротко произнеся: «Отдай ей с завтраком». Он мотнул, покосившись в сторону. Отлучившаяся в тот момент Анжелика, казалось, ничего не заметила. Вернувшись, слащаво улыбнулась, прильнув ко мне всем телом.

От воспоминаний об этом теперь только что приготовленная по спецзаказу еда от лучшего шеф-повара показалась мне пропавшей. Есть ее я не стал, аккуратно и как можно незаметнее отвернулся.

Мне нужно было выяснить правду, раскрыть заговор и, к сожалению, пришлось пожертвовать ради этого развивающимися отношениями с Евой. Я не хотел ставить ее под удар. Проще было немного побыть негодяем. Ненадолго. А после того, как все уладится, я намеревался вернуть ее. Еще одна моя черта – я стал воспринимать ее, как нечто неотделимое от меня самого. Вряд ли это можно было назвать собственностью. Скорее, частицей меня самого, моей натуры, моего тела и моей души, как бы глуповато это не звучало.

Моя Ева не переставала мне сниться каждую ночь. Я держал ее в своих объятиях, целовал ее темные и почему-то короткие локоны, ласкал упругое тело. Благодаря ей, я просыпался отдохнувшим и с твердым ощущением того, что заговор будет раскрыт уже скоро.

Действительно, Анжелика уже нашла новых охотников до моего золота. Она вилась вокруг меня, словно ядовитая змея, провоцировала взять ее, но пока мне благополучно удавалось этого избежать. Ее тело не казалось мне привлекательным, более того, вызывало неимоверное отвращение. Несколько ситуаций, во время которых она пыталась вызвать во мне жалость и желание провалились. Ни открытый флирт, ни случайные вывихи лодыжек не могли заставить меня о ней заботиться. Я играл, как мог.

Сегодня, ужиная в другой стране, совсем неподалеку от квартиры Евы, я знал, что Анжелика уже привезла на Далайский архипелаг клиентов. Она знала, что меня там нет, и не будет ближайшие два дня. За это время она рассчитывала показать Сопло заказчикам, а затем незаметно выйти из воды сухой. Если кража золота обнаружится поздно, то она будет ни при чем. Если, как в прошлый раз, я застану группу у подхода в Сопло или на выходе, она, действуя по старой схеме, изобразит из себя жертву, которой я, разумеется, пообещаю все виды компенсации.

Со стороны служебного входа в ресторан меня ждал байк, на котором сразу после встречи я думал угнать в поля, где меня ждал вертолет. Я планировал на этот раз пойти ва-банк и долететь прямо до вулкана, оставив вертолет на склоне. Довольно опасно. С Евой я такого делать бы не стал. Одному же можно было рискнуть, тем более, что выхода у меня особо не было. Либо сейчас, либо ожидать, когда Анжелика рискнет еще раз. При этом она могла что-то заподозрить и залечь на дно, потому что мне пришлось бы еще раз посадить эту группу в ливрейскую тюрьму. А надолго ли с местными-то взятками.

Быстро разъяснив французу, что я абсолютно не заинтересован в его предложении, я быстрым шагом прошел к лестнице служебного хода, попутно заметив, как официанты столпились над какой-то девушкой, внезапно потерявшей сознание. Не было времени дольше оставаться в ресторане.

Внизу я сел на байк и что есть мочи погнал его за город.

Ева, потерпи еще немного. Совсем чуть-чуть.

Через несколько часов я приземлился на склон вулкана. Тарин ждал меня неподалеку. Он разочарованно помотал головой и развел руками. Что-то ее спугнуло. Знать бы, что.

Пришлось вернуться в отель, готовиться к очередным переговорам. И тут меня внезапно осенило. Недавно, а если быть точным, в день моего рождения, Анжелика подарила мне весьма дорогие запонки. И в них я был сейчас…

Все сразу стало понятно. Я караулил ее, а она – меня. Значит, просчитался я конкретно. Теперь придется ждать долгие месяцы, прежде чем она в очередной раз решится пойти с группой в Сопло.

Со всего размаху я метнул стакан с виски в стену. Мелкие осколки разлетелись по всей комнате. Еще несколько месяцев разлуки с Евой…

Значит, совершенно точно, нужно было нанять человечка, чтобы приглядывал за моей девочкой…

И все же ублюдком по отношению к Еве я себя чувствовать не переставал. Она не могла понять, что я блефую. Но могла подумать, будто я струсил поговорить с ней открыто. На самом же деле, кроме опасений, что Анжелика может догадаться о моих истинных намерениях по отношению к Еве, я боялся, что сам не смогу видеть ее разочарования, не смогу отпустить ее, не смогу сдержаться от того, чтобы не заключить ее в свои объятия. Ева не должна была ничего знать.

О ее чувствах ко мне я догадался. Она любила. И это грело мне душу. Придавало сил жить и ждать конца этой неприятной истории, жертвой которой стала моя Ева…

Глава 26. Курсы материнского мастерства

Время летело незаметно. Я искренне радовалась каждому движению моего малыша. Январское УЗИ показало, что в июле действительно появится на свет Артемка, мой сыночек. Одежду не покупала, суеверно полагая, что успею это сделать прямо перед родами. Но точно знала, что подготовку вовсю ведут мои родители. От шока они отошли быстро. И вот тогда-то и пришла истинная радость осознания того, что они скоро станут бабушкой и дедушкой.

Уже в конце февраля весна стала вступать в свои права. В воздухе приятно запахло свежестью, всюду побежали ручьи. Я стала увеличивать время прогулок, больше бывать на солнце, выходить даже в течение рабочего дня. Ничего мне сделать не могли на том простом основании, что я была беременной, а значит, бесстрашно и без последствий могла снести все, что на других сказалось бы штрафами и выговорами.

Привыкла спать на левом боку, считать и распределять количество выпитой за день жидкости. Дышать становилось все труднее, а так хотелось поглубже вздохнуть.

Я многому научилась сама, кое-что взяла из книжных советов и рекомендаций Дмитрия Ивановича. Надо же, моя беременность была первой, которую он вел.

– Все аборты и болячки раньше были. А тут новая жизнь, – усмехался он. – Боязно как-то.

С наступлением декрета все стало гораздо проще, и только я сама тяжелее. Теперь уже заставляла себя много ходить, несмотря на отеки. Наконец, определилась с курсами, отбросив последний стыд по поводу того, что буду заниматься одна. Тренер заверила, что я такая вовсе не одна.

С опаской зашла в зал, где на ковриках сидели будущие мамочки. С кем-то рядом находились и папочки, некоторые сидели в гордом одиночестве. Выбрав свободный коврик у стены, присела. В последние дни животик опустился и сильно тянул меня к полу. Готовиться к родам я собиралась ускоренными темпами. Мама собиралась переехать ко мне на днях, чтобы не пропустить наступление первых схваток.

– Итак, – громко и отчетливо произнесла тренер, – начнем?

Дверь со скрипом открылась, и в нее вошел… Федор…

– Я не опоздал? – широко улыбаясь, спросил он.

– Как раз собирались начать, – отозвалась тренер. – Свою мамочку найдете?

– Конечно.

Он отыскал меня и прищурился. Я не могла поверить своим глазам. Словно в замедленной съемке он шел ко мне через весь зал. Голова кружилась и, казалось, я забыла, как дышать. В голове метались разные мысли, не давая мне возможности понять, где я и как себя надо вести. Что происходило? Через минуту он будет рядом… Что я ему скажу… Надо прогнать… Глаза предательски защипало. Только плакать не смей, Ева! Не вздумай!

– Привет, – ласково поздоровался он и присел рядом. Наклонился и чмокнул меня в лоб. Он был так близко ко мне, а я к стене, что отползти не представлялось никакой возможности.

Он будто не удивился моему состоянию. Хотя, конечно, чему удивляться, ведь он же пришел на курсы для тех, кому за двадцать восемь недель. Что мне делать? Что…

– Снова нужна служанка? – тихо спросила я, опуская глаза. – Так я, как видишь, пока не могу. Давай, может, после как-то?

И откуда только во мне взялся этот сарказм? Посмотрев на тренера, пыталась вслушаться и сделать то, что она говорит.

– Отлично выглядишь, детка, – не обращая внимания на мои слова, похвалил Федор. – Я скучал. – Как это на него похоже. Ничуть не изменился.

Проглотила комок накатившей боли обиды. Он скучал…

– Как Анжелика? – спросила я, не глядя на него.

– В порядке. За решеткой.

Если бы я стояла, то у меня непременно подкосились бы ноги. А так просто царапнула ногтями по коврику.

– Сладкая парочка у стены, – обратилась к нам тренер. – Если ваши домашние дела будут мешать моим занятиям, полноценно подготовиться к родовому процессу мы с вами не сможем. – Кстати, папочка будет участвовать в родовом процессе?

– Безусловно, – Федор ответил слишком быстро, а мое осмысление ситуации проходило со значительным опозданием. Короче, тормозила я по полной, что свойственно почти всем беременным.

– Ни за что, – прошипела я, стараясь подняться. – Извините, мне нужно в туалет!

Насколько смогла быстро, вперевалочку вышла из зала. Я знала, что он идет за мной, но не представляла, что мне делать.

– Ева, – раздался его мягкий голос за спиной. – Ева, постой.

На мои плечи легли его ладони. Да что же это такое! За что мне такие испытания!

– Чего тебе, Федор? – медленно развернулась я, невольно попадая в его объятия.

– Ты же понимаешь, что я должен был так поступить…

– Конечно, понимаю, – насколько могла, холодно отозвалась я.

– Тогда пойдем?

– Знаешь, ты иди к выходу… а я вернусь в зал… И мы забудем, что ты приходил сегодня. А также и то, что ты вообще когда-то был в моей жизни.

– А ребенок? – усмехнулся он, но в его глазах плескалось раздражение.

– А причем тут ребенок? – чеканя слова, спросила я.

– Ему же нужен отец?

– А он у него есть, – блефовала, как могла. Хотелось задеть, наступить, сделать больно, чтобы он хотя бы на сотую долю испытал то, что чувствовала я.

– Ева, замолчи, – он произнес это ласково и тихо, отвернулась. – Я все знаю о тебе и нашем малыше. Если ты думаешь, что тебе удастся мне соврать, то сильно ошибаешься. – Я люблю тебя. Ты моя женщина. И я знаю, что тоже тебе не безразличен…

Он замолчал. Я тоже молчала. Его признание звучало странно. Будто просто надо было это сказать и все. Медленно отступила на несколько шагов назад и уперлась спиной в подоконник. Он приблизился и взял меня за плечи.

– Уходи, Федор…

Его ладони захватили в плен мое лицо. Его губы были так близко, что я почувствовала на своих щеках его горячее дыхание.

– Пусти…

– Ева… Детка… Маленькая моя… Любимая… Ты моя и только моя… Разве ты этого еще не поняла…

Его губы накрыли мои, сначала ласково, а потом все более требовательно. Руки скользнули по талии, сомкнулись на пояснице. Он целовал меня как-то по-новому, бережно, осторожно. Но я чувствовала каждую секунду, как он заявляет на меня свои права, но не подчиняет, как раньше. А я не могла сопротивляться, потому что ждала этого, мечтала долгими ночами, смахивая выступившие слезы.

– Прости меня, пожалуйста, детка… Я лишь хотел уберечь тебя… Мне жаль, что так получилось… Прости…

Он шептал, а я сама не замечала, как тонны льда растапливаются в моем сердце, как я обвила руками его шею, как прильнула к нему, прижалась округлившимся животом. Сдалась, чтобы снова стать слабой и беззащитной…

– Я люблю тебя… – призналась и разревелась.

– Тебе нельзя реветь, Ева! – ласково потрепал меня за щеку двумя пальцами, затем поднял подбородок и поцеловал. – Почему ты постриглась? – спросил он и не дал ответить. – Я видел тебя такой во сне. Мне нравится… Сегодня же летим на острова. Там тепло. И Дуся соскучилась.

– Нет… Я не полечу… – замотала я головой. – Мне скоро рожать.

– Не волнуйся, ты будешь рожать в лучшей клинике этого мира…

– Не надо, Федор, я уже определилась. Со мной все в порядке, врачи говорят, что проблем быть не должно…

– Какие врачи, Ева? – он отстранился. – Твой одноклассник-гинеколог? Да он ни разу роды не принимал! Ты собралась довериться ему?

– Да, Федор, именно ему! И это уже не тебе решать! Тебя рядом не было! А теперь ты вдруг появился именно для того, чтобы качать свои права? – не заметила, как перешла на крик.

– Ева, тише, – пытался меня успокоить он.

– Пусти! – крикнула я и сжалась. Живот сильно потянуло вниз. – Ай! – вскрикнула и сморщилась. Резкий толчок малыша вернул меня в реальность.

– Что с тобой? Тебе плохо? – обеспокоенно спросил Федор.

– Да…

Злость отступила так же внезапно, как и нахлынула. Я прислушивалась к своему организму, чтобы понять, все ли в порядке.

– Где болит, детка? Где? – он взволнованно всматривался в мое лицо, крепко сжимал вмиг похолодевшие руки. – Давай вызовем скорую?

– Не думала, что ты такой паникер, – усмехнулась я, когда все во мне нормализовалось.

– Как ты себя чувствуешь? – не обратив никакого внимания на мою усмешку, поинтересовался он.

– Пока нормально. Но если ты снова начнешь про врача…

– Ок. Вопрос закрыт.

Оказывается, беременные настолько всесильны. Перед глазами возникла мультяшная картинка: пузатая я в костюме супергероя, парю, поджав под себя одну ногу, где-то высоко в небесах с целью немедленного спасения мира! Кажется, ко мне возвращалось чувство юмора.

– Дорогой бородач, – обратилась я к нему, полагая, что мне теперь все можно, потянула за отрастающую бородку, – мне просто ужас, как хочется сметанного крема… – состроила жалостливую гримасу.

– Все что хочешь, моя принцесса, – усмехнулся Федор.

И полетели ко всем чертям мои занятия по подготовке к родам. Ну, и пусть! Раньше же не готовились! Справлюсь! Все-таки правильно говорят, что беременные глупеют. Дуры дурами!

Глава 27. Артемчик

Никогда бы не подумала, что он бросит острова ради меня. Бросил. Оставил все свое хозяйство на Тарина и на Лисо. Дусе же пришлось к ним привыкнуть, став более благодарной к ливрейцам. Надо же, и у рыси случились свои уроки в жизни. Как же я по ней скучала!

Федор теперь жил у меня в квартире, тоже не привередничая особо. Условия ставила я, потому что… правильно – была беременна! Даже удивительно, что все именно так происходило. Однако, зная самого Федора, иллюзий не питала. Он станет прежним сразу после рождения Артема. Кстати, по поводу имени у нас тоже были трения. Но и в этом ему пришлось со мной согласиться. Как-никак, проворонил он существенный период в нашей с сыном жизни.

Мне нравилось засыпать в его объятиях, радостно и спокойно. А малыш сразу переставал меня пинать и успокаивался, стоило мне только прижаться животом к сильному прессу Федора.

– Ей, парень, ты в курсе, что маму бить нехорошо, – отчитывал его будущий отец. – Можешь подраться со мной. Но это только после рождения. Так и быть, готов подучить тебя немного. Но дальше сам!

Он ласково гладил мой живот, успокаивая тем самым нас обоих.

– Сейчас убаюкаем бойца и пошалим, – шептал он мне на ушко, кусая мочку. – Хотя можно и в процессе убаюкать.

И мы осторожно занимались любовью. Правда, на последнем сроке все врачи в один голос рекомендовали не доводить меня до оргазма. Я бесилась, словно разъяренная кошка, но в последствие соглашалась. В конце концов, Артемчик был на первом месте.

О свадьбе мы с Федором не разговаривали. И я для себя решила, что это совершенно не важно. Но временами начинала с ужасом думать, что он может сомневаться. Теперь Федор не казался миллионером, а был похож на обычного работягу. С утра до вечера сидел за ноутом, объясняя мне, что работает. Отрывался лишь для того, чтобы продегустировать мою стряпню. О, как же мне нравилось для него готовить! Кто бы только знал! Оказывается, все женские качества проявляются только рядом с любимым мужчиной. И как же радостно было тайно называть его своим любимым мужем.

Знакомство с родителями состоялось не совсем так, как я планировала. Отец сухо пожал ему руку, а мама кивнула, даже не улыбнувшись в очередной свой незапланированный приезд, когда он только поселился у меня. Они даже не прошли в квартиру, объясняя это тем, что проездом решили меня проведать, но раз я тут не одна, то и ладно…

Однажды ночью я проснулась от сильной тяжести в животе. Подумала, что слишком вспотела – простынь насквозь промокла. А потом вдруг с ужасом поняла, что это отошли воды! Как я могла не заметить!

– Федор! – закричала я, отчего он сразу вскочил на ноги и молча начал натягивать брюки. – Воды отошли.

– Я понял… Как воды?

Отыскав среди вещей телефон, набрал номер. Его лицо было спокойным и сосредоточенным.

– Это я. Едем, – только и сказал он в трубку.

– Надо позвонить Диме, – забеспокоилась я.

– Его доставят, куда надо, – оборвал Федор. – Поехали.

Я кивнула на давно собранный чемодан.

– Не понадобится. Там есть все необходимое, – ответил он. – У тебя ничего не болит?

– Мне страшно, – призналась я, нырнув в его объятия. – Очень…

– Детка, – его голос охрип, – с тобой и Темой все будет хорошо, я обещаю.

Я ему верила. Знала, что у него все подготовлено, хоть он об этом и не говорил. Он не мог поступить иначе, просто делал вид, что идет у меня на поводу. Но это же Федор. Как же я его за это любила!

Меня привезли в клинику. И Дмитрий Иванович встречал у двери.

– Дима, воды отошли! – крикнула я, беспокойно вылезая из машины.

– Ева, это нормально, – дрожащим голосом проговорил он, поправил очки на носу. – Значит, пришло время рожать.

Меня положили на каталку и отвезли в предродовую. А дальше были схватки! О, это то еще удовольствие!

В перерыве между ними я чувствовала, что у меня потихоньку съезжает крыша. В один раз я требовала, чтобы мне выдали бумагу для составления завещания. В другой я пела гимн. В третий раз ревела, что больше никогда не отдамся мужчине…

Роды прошли успешно. И первый крик Артемчика компенсировал с лихвой все мои страдания. Мне положили его на грудь и я почувствовала, как слезы радости буквально льются из моих глаз в три ручья.

– Ну, здравствуй, боец, – сказал Федор, который не отпускал мою руку ни на минуту. – Вот мы и встретились…

А я ревела и ревела, не в силах успокоиться. Мне не было стыдно и не было страшно. Мне было хорошо, от того, что они оба были в это момент рядом со мной. И если бы у меня спросили, нужно ли мужчинам присутствовать на родах, если они этого сильно хотят, то я закричу, как ненормальная: ДА!!!

Глава 28. Держись, Федор

Неделя до и шесть недель после! Мыслимо ли это? Я нервно ходил по комнате, не в силах остановиться. И это мне говорили врачи, которые должны заботиться о здоровье! Какое на хрен здоровье! Я спать не могу!

Она дает свою грудь нашему сыну, и я ему завидую! Я тоже хочу ее получить! Вид кормления необыкновенно возбуждает. У меня просто сносит крышу, когда я вынужден на это смотреть. Даже страшно, что Ева может неправильно растолковать мои метания по квартире, когда она кормит. Да это невыносимо!

Я хочу ее все сильнее. А она будто дразнит меня. То невзначай забудет надеть трусики после ванной, то прижмет ночью свою аппетитную попку к моему окаменевшему члену. О, Ева, как же я тебя разложу сразу после происшествия шести недель!

– Держись, милый, еще немного, – ласково шептала она, словно случайно оставляя душевую открытой. Ударял ладонью по стене, желая хоть на минуту притупить свое желание. И почему я не мог теперь поставить ее на колени, чтобы хотя бы так снять свое напряжение? Не мог. Если бы она сама предложила… Да с каких это пор я стал таким робким? Тьфу, самому противно!

– Детка, я больше не могу, – признался я по прошествии пяти недель. – Я хочу тебя…

Она обвила мою шею руками, притянула к себе и робко поцеловала.

– Я тоже тебя хочу… Давай попробуем?

Я подхватил ее на руки и в несколько быстрых шагов очутился в спальне. Усадил на кровать и одним движением снял через голову ненавистную шелковую сорочку. Без нее гораздо лучше! Мои ладони взяли ее окружности, и узенькие теплые струйки молока заструились по моим пальцам. Я припал к горячим темным соскам губами, слизывая ее молоко. И это был лучший на земле вкус! Она застонала, сжимая ладонями мой член. Я готов был войти в нее немедленно и вбиваться до потери сознания. Но я должен быть, черт возьми, нежным…

Она сама потянула меня войти.

– Ты уверена? Больно не будет?..

Я уже входил… Медленно проникал в ее плоть, растягивая, заполняя, завоевывая ее заново… Внутри ее было мокро и узко, будто я брал девственницу.

Держись, Федор, держись…

Она прикусила губу и застонала, слегка подбрасывая бедра вверх.

– Я хочу тебя, Федор… Ну, давай же…

Она обхватила меня ногами, всем своим видом показывая, что ей не больно. И я сорвался. Будто сошел с ума.

– Девочка моя…

В эту ночь я вспомнил большую часть из поз «Кама Сутры». И некоторые мы исполнили уже с утра. Страх перед «сексом после родов» сняло, как рукой. Боль в животе отпускала меня, ровно, как и некая послеродовая одержимость Евой.

Я с удовольствием играл с сыном, читал ему сказки и пел после кормления колыбельные песенки.

И только сделать Еве предложение выйти за меня замуж, я все никак не мог решиться. Конечно, я ее любил, не обсуждается. Конечно, хотел, чтобы она и сын всегда были рядом со мной. И все равно упрямый разум искал повод улизнуть. Хотя я и не намерен был идти у него на поводу…

Эпилог

С крепко завязанными глазами он провел меня на борт новенького, совсем недавно приобретенного частного самолета. Я улыбалась, не решаясь что-либо спросить. Конечно же, страха во мне по поводу наших отношений не осталось. Я полностью доверяла Федору и знала – все, что он делает для нас, только во благо. У меня больше не было причин ждать от него подвоха. После нелепой истории с Анжеликой, когда мы на полгода оказались в плену ситуации, я больше не хотела с ним расставаться. Постепенно мне стало совсем не важно, что мы не женаты. Ведь он полностью исполнял роль мужа. В деньгах мы не нуждались, но и не шиковали, ровно, как обычная среднестатистическая пара.

А не спрашивала ни о чем я потому, что хотела заполучить свой сюрприз по полной программе! Так сказать, в большой, блестящей коробке и с ленточками. И если для этого мне нужно было сесть в самолет и полететь на край света, то, пожалуйста. Я только «за». Перед полетом на тот самый край Артемку мы оставили под присмотром бабушки и дедушки, предположительно на несколько дней. Разлучаться было невыносимо тяжело, но полезно.

На этот раз борт был комфортабельный. Федор аккуратно усадил меня в кожаное на ощупь и очень удобное кресло и осторожно поцеловал в губы.

– Я так поняла, что пилотом будешь ты? – не выдержала я.

– Правильно поняла, – усмехнулся Федор, и я услышала, как он уходит. – Встретимся в небе! Повязку с глаз не снимай.

– Не буду, потому что не хочу испортить сюрприз. Разбуди, если усну.

– Не успеешь! – крикнул мне он.

Дальше мы взлетели. И на меня стало медленно находить чувство тревоги. Может, ну его, этот сюрприз, а? Федор, конечно, опытный пилот. Но самолет-то новый! Теперь я больше верила тому самому «кукурузнику». Знала, что от него можно ждать. Да и теперь мы уже не принадлежали сами себе. За нами стоял наш сын Артем. За него я и боялась больше всего.

– Федор… – я громко крикнула, но ответа не последовало. Зачем только кричала? В самом деле, он же не мог бросить штурвал и прибежать ко мне. Недовольно поерзала в кресле.

После взлета и набора определенной высоты, самолет ровно летел вперед. И, казалось бы, чего там переживать? А у меня сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кошмар, мучавший когда-то столько ночей, как будто бы начинал оживать. Вот я сижу с завязанными глазами… Вот не выдерживаю и снимаю повязку от какого-то встряхивания… Вот самолет неожиданно теряет высоту и падает… Я срываюсь с места и несусь в кабину пилота… А пилота нет… Федор… Ищу парашют… В туалете… Открываю дверь…

Я все еще сидела с завязанными глазами и глубоко дышала. Так глубоко, что поначалу не заметила, как чьи-то руки стали аккуратно снимать повязку.

– Нет! – вскрикнула.

Широко открытыми глазами я смотрела в спокойное лицо Федора. Он стоял передо мной на коленях, одетый в белый блестящий смокинг, и держал в руках небольшой букет из голубых фиалок. Весь борт был заполнен разноцветными надувными шарами, плавно покачивающимися в воздухе, так что оставалось только место для моего кресла и все. Пол на борту устлан лепестками роз. Я не верила собственным глазам и той красоте, которая окружала меня… А также я не верила собственным глазам, смотрящим на Федора. Он был передо мной! А кто же вел самолет???

– Что ты тут делаешь? Кто за штурвалом? Мы упадем! Немедленно возвращайся!..

– Всенепременно, дорогая. Но прежде я хочу, чтобы ты посмотрела в иллюминатор, – спокойно произнес он, улыбаясь одними губами.

– Что за глупый розыгрыш! – возмутилась я, посмотрела в иллюминатор и перестала дышать…

Я не знаю до сих пор, как это было сделано. Сюрприз по праву остается сюрпризом. Волшебным фокусом, тайна которого осталась где-то там, в облаках, где, словно розовым пушистым паром, было написано: «Выходи за меня!»

– Так ты согласна стать моей женой?

– Я… не знаю… – расплылась я в глупой улыбке, чувствуя, как ком подступает к горлу, а в носу неожиданно засвербело.

– Что??? – театрально усмехнулся Федор. – Тебе не нравится моя фамилия? Или ты нашла летчика получше?

– Я согласна… – выговорила, постепенно приходя в себя.

На глазах моих выступили слезы радости. Только я подумала, что смирилась со статусом временной. Неправда, и в тот момент исполнялось мое самое заветное желание. Прижав фиалковый букет к груди, я с восторгом наблюдала, как Федор медленно открывает небольшую белую коробочку.

– Кольцо… – удивленно ахнула я.

– А ты ждала черта из табакерки? – Мне показалось, или он смущался? – Целый год копил, откладывал, не доедал, не допивал. – Как же много волнения скрывал он за этими шутками. Я все видела.

Ласково взяв мою руку, надел мне на палец роскошное золотое кольцо, украшенное россыпью бриллиантов. На худом безымянном пальце оно казалось огромным. Федор притянул меня к себе и поцеловал.

– А у меня для тебя нет кольца, – стушевалась я.

– Думаю, ты еще успеешь мне его подобрать. Но учти, теперь пути назад не будет, – он потерся своим носом о мой нос.

– Какие уж отступления с двумя-то детьми?.. – тихо проговорила я, опуская глаза. – Мы опять не предохранялись…

– Значит, снова ждем малыша? Что же получается, я женюсь на тебе по залету? – крепко обнимая меня, как можно серьезнее проговорил он.

– А я думала, что…

– По любви, Ева! По любви. И больше не смей во мне сомневаться, слышишь? – он слегка встряхнул меня за плечи.

– А кто все-таки за штурвалом? – осторожно спросила я то, что волновало мне все-таки больше всего.

– Автопилот. И он прекрасно справится некоторое время, пока мы отпразднуем все наши радостные новости, – целуя мою шею, произнес мой будущий муж.

– Федор! Ты знал о моей беременности??? – я отстранилась.

– Конечно же, нет, – продолжал он целовать меня.

– Федор… ты знал… А куда мы все-таки летим?

– Домой… В наше бунгало на одном из островов Далайского архипелага…

Ему суждено было только лишь начаться, чтобы подарить нам друг друга, а о плохом мы думать не смели, искренне радуясь случайно приключившемуся в нашей жизни бархатному отпуску…

В оформлении обложки использована фотография: %3A%2F%2Fwww.shutterstock.com%2Fru%2Fimage-photo%2Fromantic-newlywed-couple-beautiful-bride-handsome-388661728%3Fsrc%3DD2VLCv9ATqa95v4geJWfmA-1-5&cc_key=

Код лицензии 388661728

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg