«Биология»

Биология (fb2) - Биология 413K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Славич

Анна Славич Биология

И немного любви

Глава 1

В распоряжении Виктора было ровно семь дней. Именно такой срок он отвел, чтобы завершить научную работу. Объектом его исследований был редкий вид древесных улиток, находящихся на грани исчезновения, и результаты были чрезвычайно важны, их ждали, поскольку они имели и практическое значение.

Виктор окончил школу в пятнадцать лет. Выбирая между физикой, математикой и биологией, остановился на последней, но только теперь окончательно убедился в том, что это действительно его призвание. Он уже защитил докторскую, однако еще никак не мог окончательно выбрать ту самую, по-настоящему «свою» область в биологии, и это его огорчало.

Но сейчас его огорчало не только это. Сейчас вообще все складывалось не слишком удачно.

Во-первых, он неправильно определил сроки работ, и теперь времени катастрофически не хватало. Во-вторых, к нему неожиданно нагрянула сестра с мужем и четырьмя детьми. В их доме прорвало водопровод, и нужно было где-то переждать это стихийное бедствие. К счастью, один из коллег неожиданно предложил пожить в пустующей квартире своих родителей.

— Место тихое, спокойное — «улица пенсионеров», никто не будет тебе мешать.

Предложение звучало заманчиво, и Виктор согласился.

И действительно, жили здесь в основном пенсионеры. Но какие-то уж очень активные! Вечером мимо Виктора проследовала на велосипедах компания спортивно одетых женщин. Виктор даже рот открыл от удивления: он-то полагал, что немолодым дамам полагается сидеть возле телевизоров, вязать внучатам носки и жаловаться на ревматизм. А что касается мужской части населения улицы, то прямо на проезжей части несколько граждан весьма почтенного возраста расположились ремонтировать автомобиль. Из-под машины торчали ноги в кроссовках, а окружившие машину старики громко и наперебой давали советы. Гвалт стоял невообразимый.

— Ничего себе тихое местечко! — пробормотал Виктор.

Он уже почти не удивился, когда из-за поворота, фырча, вылетел мотоцикл, на котором восседала старушенция в черной кожаной куртке. Впрочем, он мог заставить себя не замечать всего этого, сосредоточившись на работе. Но вот это-то и было труднее всего! У него оказалась соседка! Она спутала Виктору все карты.

Все началось весьма банально. Виктор спустился на веранду, чтобы поработать на свежем воздухе. В саду пахло первыми осенними листьями, неяркое солнце тихо покачивалось в воде небольшого открытого бассейна. Благодать, так бы сидел и любовался, но впереди была куча дел, и Виктор принялся за работу. Недолго наслаждался он тишиной и покоем — совсем рядом послышался молодой женский голос. Более того, он звучал волнующе. Виктор тут же потерял нить рассуждений. Он поднял голову и прислушался.

Голос доносился из-за живой изгороди.

— Ну, где ты, упрямец? Иди ко мне, мой хороший!

На минуту голос смолк, потом в нем послышались томные нотки.

— Ну, спрячь же свой язык, Франк!

Неожиданно для Виктора фантазия нарисовала ему такую картину, что он покраснел и торопливо начал собирать бумаги в папку. Нет, тут не поработаешь! Стараясь не думать о том, что происходит по соседству, Виктор перебрался в дом и проработал до вечера, пока не почувствовал, что ему необходима передышка, и снова вышел на веранду. Голос продолжал звучать:

— Нет, Жорж, больше ты ничего не получишь, раз не умеешь себя вести. И не проси, не поможет!

Жорж? Разве с утра был не Франк? Или их двое? Виктор инстинктивно сделал движение в сторону изгороди для установления истины, но тут же себя одернул. Еще чего! Подглядывать? Чужая частная жизнь его не касается. Не говоря уж о том, что подглядывание и подслушивание вообще низость, так его воспитал отец.

С отцом Виктор жил в университетском городке. Матери семейная жизнь быстро наскучила, и она, забрав дочь, уехала, предоставив мужу воспитание сына. Рано поступив в университет, Виктор был гораздо моложе своих однокурсников, и, может быть, поэтому не смог найти настоящего друга, не говоря о подруге. Зато он много времени проводил в компании коллег своего отца — преподавателей университета. С ними ему до сих пор было интереснее и легче общаться, чем с ровесниками. А уж такого воркования, как сейчас, он и подавно ни от кого еще не слышал.

— Ты меня любишь, Бадди? Я тоже очень тебя люблю! Ой, щекотно! Отстань! — И женщина засмеялась.

Да что же там такое происходит, в самом деле? Сначала Франк, потом Жорж, а теперь еще и какой-то Бадди. Любвеобильная дамочка!

— Какой большой мальчик! — ворковала тем временем соседка. — Давай я пощекочу тебе животик. Нравится?

Ноги Виктора словно приросли к земле. Он приказывал себе уйти в дом, но не мог сдвинуться с места.

— Ага, тебе нравится? — Голос упал до шепота. — Иди скорей ко мне. Осторожней! Ой, какой ты тяжелый. Слезь! — Теперь голос звучал напряженно, из него исчезли воркующие нотки. — Убери свои лапы, животное!

Женщине требуется помощь! Виктор рванулся и начал продираться сквозь кусты, разделяющие участки. Раздвинув ветки, он остолбенел. Его глаза уперлись в обтянутую розовыми шортиками попку. С трудом Виктор оторвал от нее глаза и начал рассматривать остальное: стройная спина в белой маечке с круглым вырезом, изящная шея, короткие каштановые волосы. Молодая женщина сидела спиной к нему в ажурном плетеном кресле, на ее коленях вольготно устроился огромный пес и с блаженным видом взирал на хозяйку.

— Да слезь же! — потребовала она, но пес не пошевелился.

Соседка сделала еще одну попытку согнать собаку, но тоже безрезультатно.

Неожиданное появление Виктора решило исход дела. Завидев незнакомца, пес сорвался с места. Виктор с завидной расторопностью попытался скрыться, но рубашка зацепилась за ветку, и он прочно застрял в кустах. Рычащее чудовище тотчас настигло его. Слюна брызгала из зубастой пасти, но Виктор не мог отстраниться — проклятая ветка держала крепко…

В это время подоспела соседка.

— Пожалуйста, заберите собаку! — взмолился Виктор. — Она своими лапищами сейчас опрокинет меня.

— Фу, Бадди! Нельзя! Сейчас же отойди! — Молодая женщина попыталась оттащить пса за ошейник, но силы были неравны. Еще рывок — и соседка оказалась нос к носу с Виктором. Теперь он увидел ее лицо — миловидное, кареглазое, обрамленное каштановыми волосами.

Она с трудом удержала равновесие и, сердито нахмурившись, скомандовала:

— Сидеть!

Соседка снова схватила Бадди за ошейник, но пес и ухом не повел. Он пристально смотрел на Виктора. Виктор же не сводил взгляда с его хозяйки.

Она дергала пса за ошейник, пытаясь оттащить его на безопасное расстояние. Молодая женщина раскраснелась от напряжения, над пухлой верхней губой выступили капельки пота, мышцы рук напряглись. Виктор следил за каждым движением очаровательной соседки. Забыв о своей работе и грозной собаке, он готов был проторчать в этих зарослях еще час, только чтобы она продолжала возню с упрямым Бадди.

Наконец пес нехотя уступил и ретировался на свою территорию… Виктор вздохнул и отцепился от ветки. Соседка молча наблюдала за ним.

— Мне очень жаль, что так получилось, — серьезно сказала она, когда Виктор более или менее привел себя в порядок. — Простите, пожалуйста. Бадди очень невоспитанный пес.

Услыхав свое имя, Бадди радостно завилял хвостом.

— Что вы, это я должен просить у вас прощения, — смущенно пробормотал Виктор.

Он все еще стоял в кустах, явно не зная, что предпринять дальше: вернуться к себе или ступить в соседские владения.

— Вы, наверное, ученый и изучаете лягушек? — продолжала между тем соседка. — Ну и как, много их тут? А как вас зовут? Я — Настя Джем.

Она протянула ему тонкую изящную руку.

Виктор не сразу сообразил, что она протягивает ему руку для пожатия, и стоял столбом, не сводя глаз с покрытых розовым лаком ногтей на ее тонких пальцах. Наконец он спохватился и взял руку. «Каким же я кажусь идиотом!» — с ужасом подумал он и выдавил из себя:

— Брюхоногие моллюски.

— Что вы сказали? Простите, не поняла. — Настя по-прежнему смотрела на него с улыбкой. На фоне осенней листвы она была так очаровательна, что показалась Виктору лесной феей.

Силы небесные! Неужели он не может даже поговорить с хорошенькой девушкой?

— Вы не ошиблись, я ученый, — сказал он как можно более непринужденно, не выпуская ее руки из своей, — только я изучаю не лягушек, а брюхоногих моллюсков, то есть улиток. И я хочу извиниться перед вами за то…

— Что подглядывали за мной? — закончила Настя, осторожно высвобождая свои пальцы. — Эрни делает это постоянно!

Виктор почувствовал укол незнакомого чувства. Какой еще Эрни?

— Да? — Кажется, ему не удалось скрыть досаду.

— Просто из любопытства, — с улыбкой пояснила Настя.

Виктор еще раз окинул взглядом ее стройную фигуру. Почему-то он сильно сомневался, что этим Эрни' руководило простое любопытство. И еще ему захотелось встретить, этого наглеца и хорошенько врезать ему, чтобы навсегда отбить охоту подглядывать. Хотя как можно его обвинять? Разве сам он только что не горел желанием подсмотреть за соседкой?

— Так, значит, Франк и Жорж — собаки? — спросил он.

— Да, и еще Бадди, — кивнула Настя. Бадди вскочил, но девушка строго прикрикнула на него: — Сидеть!

Пес послушно уселся, но его пушистый хвост энергично заработал, поднимая пыль.

— Я занимаюсь «трудными» собаками из собачьего приюта, — пояснила Настя. — Понимаете, нам хочется пристроить своих подопечных в хорошие руки, а для этого их надо приучить к дисциплине. Я беру собак из приюта и некоторое время пытаюсь привить им хорошие манеры. — Соседка внимательно посмотрела на него: — А вы что подумали?

Виктор смущенно отвел глаза, а Настя расхохоталась:

— И что вам такое взбрело в голову?

— Простите, это не мое дело. И… и я не подслушивал! — пробормотал он и окончательно смутился.

— Ой, не могу! — продолжала заливаться Настя.

Бадди, почуяв, что хозяйке не до его воспитания, подскочил к ней, желая начать игру. От неожиданности Настя потеряла равновесие, но успела схватиться за ветку.

— Вот видите! Как такого отдавать в хорошие руки?

— А что, вы зарабатываете на жизнь тем, что обучаете собак хорошим манерам?

— Нет, в приюте для собак я работаю бесплатно. Я ищу подходящее место для постоянной работы.

Настя взглянула на часы:

— Кстати, я как раз жду звонка насчет вакансии. Надеюсь, ответ будет положительным.

— Можно еще спросить… Как вы очутились на этой улице? Ведь здесь живут в основном пенсионеры.

— Я выросла здесь. Меня воспитала бабушка, — с готовностью объяснила Настя. — После окончания школы я хотела уехать, поступить в колледж и жить самостоятельно… Но бабушка начала хворать, и я не смогла оставить ее. Она умерла два года назад. Я хотела продать дом и уехать, но соседи уговорили остаться. Они заменили мне родных. Поэтому я здесь. — Настя доверчиво улыбнулась, но Виктор уловил затаенную грусть в ее глазах. — У меня, собственно говоря, и не было определенных планов куда-то уехать…

Она снова улыбнулась, и Виктор улыбнулся ей в ответ. Их взгляды встретились, и где-то внутри у Виктора шевельнулись незнакомые ему чувства. Почему на него так действует ее взгляд? Он редко обращал внимание на девушек, но Настя — стройная, с отросшей мальчишеской стрижкой, с глубокими бархатистыми глазами — будоражила его воображение, путала мысли.

Настя направилась было к себе, но Бадди вертелся у нее под ногами и опять едва не свалил ее на землю. Потом подскочил к кустарнику, скрывавшему Виктора, заставив того отпрянуть.

— Вы боитесь собак? — удивилась Настя.

— Почему вы так решили? — Показать свой испуг Виктору не хотелось.

— Ну… вы сейчас так отскочили…

— Страх здесь ни при чем, — постарался он оправдаться, — просто я не очень доверяю собакам.

— А у вас была когда-нибудь собака?

— Нет.

— Тогда понятно, — вздохнула Настя. — Вы даже не представляете, как это здорово — иметь собаку!

Она наклонилась и погладила обезумевшего от радости Бадди, каштановые пряди упали ей на лицо. Внезапно Настя выпрямилась, нетерпеливым движением откинула волосы и предложила:

— Хотите взять себе одну?

— Нет! — вырвалось у Виктора. Но, увидев Настино огорченное лицо, он поправился: — В данный момент я не могу себе этого позволить.

— Конечно, конечно, я не хочу отрывать вас от работы, — смутилась Настя. — Что ж, приятно было познакомиться. Если у вас возникнут какие-то проблемы, заходите. В общем, добро пожаловать на «улицу пенсионеров»! — Она снова улыбнулась.

— Да-да, конечно. Спасибо, — вежливо ответил Виктор. Интересно, какие проблемы могут заставить его обратиться за помощью к соседке?

Некоторое время они постояли молча.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — все с той же милой улыбкой сказала Настя.

— Обязательно… — Виктору очень не хотелось, чтобы она уходила.

— Ну, до встречи! — И Настя направилась к дому в сопровождении неугомонного Бадди.

«Вот и все, — обреченно подумал Виктор. — Надо приниматься за работу. Итак, брюхоногие моллюски…» Но милое темноглазое лицо еще долго не давало ему сосредоточиться, а в ушах продолжал звучать ее волнующий голос. Потом мысли его вернулись все же к улиткам. Но погрузиться в проблемы выживания брюхоногих, их страдания и борьбу, Виктору удалось ненадолго.

— Сидеть! Молодец, Бадди! Хороший мальчик! — снова раздалось из-за кустов.

При звуках знакомого голоса Виктор встрепенулся. Он хочет еще раз увидеть свою соседку!

— Лежать! Умница! Вот молодец!

Виктор помотал головой и попытался представить себе Бадди, послушно исполняющего команды, но перед глазами цветовыми пятнами мелькали упругая попка, обтянутая розовым, изгиб спины, обтянутой белым, блеск темных глаз, яркие губы… Что за наваждение? Он еще раз покрутил головой, возвращая свои мысли к конфликтам моллюсков.

Эмоции были для Виктора неопробованным деликатесом, гораздо уютнее он чувствовал себя в мире науки, где все подчинялось строгим законам логики. Сложение двух чисел всегда давало их сумму — и никаких сюрпризов. Любовь? Перед его глазами был опыт его родителей. Отец Виктора был профессором, с головой погруженным в науку. А матери нравилось бабочкой порхать по жизни. Она даже не могла найти себе работу, которая по-настоящему заинтересовала бы ее. И к какому финалу пришел их брак?

Виктор давно решил, что серьезные отношения возможны только с женщиной, разделяющей его интересы. Но среди женщин, интересующихся наукой, он пока не встретил ни одной привлекательной внешне. Оставалось — работать и не тратить драгоценного времени на поиски мифического идеала. Работа — главное в жизни, уверовал Виктор. Правда, пока он все еще не определил «свою» область биологии, и это создавало у него ощущение, что ему чего-то не хватает. «Но ведь вся жизнь впереди, — думал он. — Главное — помнить, что точки А и В соединяет прямая, а женщины — это сплошные зигзаги, ломаная линия, которая ведет неизвестно куда». И сейчас он в этом убедился: от одного голоса беспокойной Насти он не может сосредоточиться! Мыслимое ли это дело?

Виктор прилагал все усилия к тому, чтобы думать только об изменениях в популяции, о том, чем это может грозить всему классу брюхоногих и только об этом, и ни о чем другом… Но воображение услужливо рисовало ему женские бедра, крепкие икры, выпуклую грудь. Вероломное вторжение соседки в его сознание грозило погубить целое научное исследование! Неужели он даст такому случиться? Виктор стиснул зубы, встал и сделал несколько энергичных отжиманий.

Глава 2

Настя тоже постоянно возвращалась в мыслях к новому соседу. Она уже знала, что Виктор — ученый: новости в их квартале разносятся в мгновение ока. Только она не предполагала, что он такой молодой! Убеленные сединами почтенные мужи в очках, ведущие скучные и малопонятные разговоры — так выглядели в ее представлении научные сотрудники.

А этот Виктор не только молод, но и весьма привлекателен. Насте, правда, не удалось хорошенько его разглядеть, но что глаза у него голубые, она заметила. И улыбка — милая и смущенная.

Впрочем, это все ее не касается. Такого мужчину, как Виктор, вряд ли заинтересует девушка, не имеющая соответствующего образования и нормальной работы. Вместо того чтобы учиться, сделать карьеру и повидать мир, она поддалась на уговоры знакомых, осталась на «улице пенсионеров» и занялась маленьким магазинчиком спортивного трикотажа, доставшимся ей в наследство от бабушки. Сколько раз Настя давала себе слово сменить работу, но стоило ей только заикнуться об этом своим постоянным покупательницам, как те начинали уговаривать ее остаться, и Настя в очередной раз уступала.

Но в этом году она твердо решила: она найдет работу по себе, такую, которая заполнит ее жизнь. Ведь в этом магазинчике она скучает. Да и знакомых у нее мало — совсем нет времени поддерживать дружеские отношения, не говоря уже о том, чтобы заводить новые знакомства: кроме работы в магазине она ведет еще секцию шейпинга. Вот сменит работу, тогда и будет думать о новых знакомствах. А пока…

Бадди коротко гавкнул, напоминая о себе, и Настя очнулась от невеселых мыслей.

— Ну что, продолжим? — спросила она.

Бадди радостно подпрыгнул.

— Лежать! — приказала Настя.

Она надавила псу на спину, чтобы он понял, что от него требуется, и, когда Бадди послушно лег, поощрила его кусочком сахара.

— Молодец! Хороший мальчик! Ты просто умница, Бадди!

Пес оскалил зубы и пустил слюну — улыбнулся.

— Молодец! — повторила Настя, подобрала с земли палку и бросила ее: — Играй, Бадди!

Пес начал носиться по саду, радуясь обретенной свободе, а Настя вернулась к своим размышлениям.

Сейчас у нее практически не было шансов познакомиться с мужчиной моложе шестидесяти пяти лет. А если уж происходило невероятное и на «улице пенсионеров» появлялся молодой человек, то, стоило ей завязать с ним знакомство, что-нибудь обязательно мешало им встречаться в дальнейшем.

В двадцать лет Настя решила, что, когда ей исполнится двадцать пять, родит ребенка. Но уже в двадцать четыре года она поняла, что ее мечта так и остается пока мечтой, и продлила срок на четыре года. Потом еще на два. Сейчас ей уже тридцать. Если не предпринять каких-то срочных мер, мечта так и останется мечтой. Настя тяжело вздохнула.

Неожиданно у нее защекотало в носу, и она чихнула.

— Будьте здоровы! — раздалось из-за кустов.

— Спасибо! — крикнула она в сторону живой изгороди.

Через несколько секунд зазвонил телефон.

— Будь здорова, Настя! — услышала она в трубке. Звонил Эрни — сосед из дома напротив.

— Спасибо, — любезно ответила Настя, но тут же вскипела: — Немедленно выключи свой подслушивающий аппарат. Хватит шпионить за мной!

С тех пор как Эрни, большой любитель разных электронных диковинок, приобрел очередную игрушку, никто из соседей не мог быть уверен, что его не подслушивают.

— Но, Настя, — запротестовал Эрни, — это ж так интересно! И потом, во время войны…

— Я помню историю, Эрни! — прервала его Настя. — А вот ты, кажется, забыл, что мне не нравится находиться под наблюдением.

— Извини, пожалуйста, — покаянно сказал Эрни. — Такого больше не повторится. Обещаю.

Голос звучал так искренне, что Настя в очередной раз ему поверила. Она почему-то всегда верила Эрни, а он через некоторое время придумывал очередную каверзу. Впрочем, они были добрыми приятелями.

— Тебе помочь или ты уже нашел нужную книгу в Интернете? — примирительно спросила Настя.

— Нет еще. Буду рад, если ты поможешь мне, когда выкроишь время.

— Я зайду завтра, — пообещала Настя. — Договорились? Ну, пока!

Едва она повесила трубку, телефон зазвонил снова.

— Это Настя Джем? Вас беспокоят из салона кинологов. Вы подавали нам заявку на место стилиста?

Наконец-то! Настя затаила дыхание. Сейчас ее жизнь изменится. Полностью и окончательно. Она помогала Арлен — хозяйке трех пуделей — наводить красоту ее питомцам и еще как-то самостоятельно стригла миттельшнауцера ее подруги Бетти. Обе дамы и директор приюта обещали дать ей хорошие рекомендации, и вот теперь…

— К сожалению, вакансию отдали квалифицированному мастеру. Спасибо за обращение в наш салон. Желаем успеха!

Настя тупо слушала короткие гудки. Потом ее пальцы сами собой разжалась, и телефон упал в траву. Опять неудача! Она едва не заплакала. Бадди подошел и ткнулся мордой ей в колени. Она нежно погладила его по голове. У нее только и есть что эти собаки. Милые, непослушные, озорные. Она помогает им обрести семью. А вот у нее будет ли когда-нибудь малыш — любимый, непослушный, озорной?

Возвращая вечером Бадди в приют, Настя продолжала грустить.

Почти всегда за рулем она слушала музыку. Сейчас ей пела Селин Дион. Сильный нежный голос певицы заполнил салон машины, и Насте почему-то тут же вспомнился новый сосед.

Неожиданно для себя она представила его с ребенком на руках. С ее, с их ребенком! У нее сладко защемило в груди. Она еще больше погрустнела. Нет, она ему явно не подходит. У этого Виктора столько достоинств, но, к сожалению, он слишком умный и слишком красивый. Конечно, три потенциальных кандидата для осуществления ее планов: менеджер из компьютерного центра — блондин с голубыми глазами, темноволосый художник с артистической внешностью и кареглазый брюнет, работающий фотомоделью, тоже не уроды, но Виктор куда красивее. Есть, правда, еще один кандидат — сантехник, который приходил ремонтировать кран в ванной. Вот с ним она незамедлительно осуществила бы свой план, но она никак не могла собраться с духом и сделать решительный шаг — не лежало ее сердце к сантехнику.

Настя снова вспомнила Виктора, его лицо — как красиво двигаются его губы, когда он говорит. А его движение, которым он поправляет волосы… Настя почти застонала, вспомнив его руки. Она встряхнула волосами. Самое лучшее, что она может сейчас сделать, это не думать о нем, хотя бы пока она за рулем. Впрочем, думать-то, собственно, и не о чем. И вдруг ей пришла в голову блестящая мысль! Виктор весь погружен в работу. Наверняка питается как попало! Известно ведь, что все ученые такие. И будет вполне уместно, если она…

Она приготовит для него что-нибудь вкусное и принесет ему, просто так, по-соседски. И выполнит долг гостеприимства. А потом… потом забудет его.

Итак, надо приготовить что-то, вкусное. Но что? Может быть, шоколадный кекс? Или яблочный пирог? Трезво оценив свои кулинарные способности, она решила не рисковать и в ближайшем магазинчике купила курицу — гриль. Вернувшись домой и приготовив нехитрый гарнир, она упаковала все в пластиковые контейнеры и, прихватив с собой пачку салфеток — почему-то ей казалось, что у ученых в доме их нет — бодро направилась к соседу через калитку.

Оказавшись на улице, Настя резко остановилась. У соседнего дома стояла машина Арлен, в ней беспокойно крутили головами три пуделя с шерстью такого же серебристо-серого цвета, как и цвет волос их хозяйки. Настя даже ногой притопнула с досады. У Арлен была племянница, молодая особа с пышными формами, которую тетушка мечтала выдать замуж и потому усердно сватала всем молодым мужчинам, попадавшим в поле ее зрения. Арлен стояла в дверях и оживленно беседовала с Виктором. Наверняка сейчас начнет расписывать достоинства своей несравненной племянницы! Настя крепче прижала к себе пластиковые коробочки и решительно подошла к крыльцу.

— Знаете, желе из кокоса — мое коронное блюдо, — разглагольствовала Арлен. — А вот моя племянница Зося замечательно готовит буквально все. А выглядит — исключительно! У нее прекрасная работа, и вообще она мастерица на все руки. Знаете, она даже разбирается в моторах! Разве это не здорово? — Арлен бросила взгляд на машину Виктора. — У вас какие-то проблемы с машиной? Я могу позвонить Зосе.

Виктор не знал, что отвечать, и не осмеливался прервать бурную речь неожиданной визитерши. Похоже было, что он всерьез опасается, как бы эта разговорчивая старушка не извлекла эту самую Зосю из рукава, как фокусники во время представлений вытаскивают кроликов из шляп. Лицо Виктора выражало полнейшую растерянность, так что Насте стало его жалко.

— Привет! — сказала она, отметив про себя, что Виктор явно обрадовался ее появлению. Хотя, вполне вероятно, он обрадовался не ей, а контейнерам с едой: из них так аппетитно пахло жареной курицей.

— Привет, Настя! — Арлен ее появление только придало энтузиазма. — Я рассказываю про Зосю. Правда, она красавица? — Арлен так и сияла от гордости. — А помнишь, как быстро она починила твою машину?

— Да, — кивнула Настя, — она действительно отремонтировала ее.

Замечание о необыкновенной красоте Зоси Настя оставила без комментария, но это не остудило пыл Арлен.

— Вот видите! — снова обратилась она к Виктору. — Итак, решено! Я познакомлю вас с Зосей. Может быть, даже сегодня вечером.

— Но мне вовсе не нужно… — подал наконец голос Виктор, но Арлен было не остановить.

— Ну что вы, не стесняйтесь! Потом будете благодарить меня. — Она подмигнула ему. — А я всегда мечтала, чтобы в нашей семье появился доктор. Знаете, мои собачки часто болеют, а лечение обходится так дорого…

— Виктор не ветеринар, Арлен, — вмешалась Настя. — Он занимается лягушками.

— Брюхоногими моллюсками, — поправил Виктор.

— Неужели? — Арлен почему-то это обрадовало. — Надо же, до чего дошла наука! Так вы, значит, можете вылечить даже улитку! Тогда за своих собачек я спокойна. Наверное, вы неплохо зарабатываете. Деньги вам очень пригодятся, когда пойдут дети.

— Какие дети? — с недоумением уставился на нее Виктор.

— Моя Зося крепкая девушка, она нарожает вам кучу детей! — лучезарно улыбаясь, заверила его Арлен.

— Я… Мне не нужны никакие дети!

Арлен опешила:

— Что вы такое говорите? Как это — не нужны?

— От них слишком много шума, — серьезно принялся объяснять Виктор. — Они непослушные и капризные… Нет — нет, я не хочу никаких детей! Ни за что! — в его голосе звучал почти страх.

— Вы боитесь детей? — тут же спросила Настя.

Виктор смешался.

— Не то, чтобы боюсь… Просто мне как-то неуютно с ними… Они такие непредсказуемые… — промямлил он.

— Что вы! — воскликнула Арлен. — Да вы, как видно, просто никогда не имели с ними дела!

— Как раз наоборот! — горячо возразил Виктор. — У моей сестры четверо, и сейчас они живут в моей квартире. Как-то раз она посадила мне на колени самого маленького. Он сидел и смотрел на меня таким взглядом… А потом вдруг как заревет… — Виктор умолк, не договорив.

Арлен и Настя тоже молчали, озадаченные, каждая по-своему. Первой прервала молчание Арлен.

— Так я могу зайти за маечками для моих пупсиков? — обратилась она к Насте.

— Пока не могу подобрать нужный размер, — сказала Настя.

— Постарайся, пожалуйста. Только представь — три серебристо-серые собачки в голубых маечках, на которых вышиты их имена: Салли, Молли и Долли. По-моему, очень стильно. Кстати, как дела с вакансией в салоне?

Вот уж о чем Насте сейчас не хотелось вспоминать, так это об очередной неудаче.

— Пока никак, — нехотя ответила она. — А тебе звонили, интересовались?

— Да, конечно, — затараторила Арлен. — Будь уверена, я подробнейшим образом рассказала, как замечательно ты умеешь работать с собаками. Просто странно, что они еще не предложили тебе работу.

На прощание Арлен схватила руку Виктора и энергично ее встряхнула.

— Ну что ж, мне пора. Мои малыши, наверное, уже заждались меня. Попробуйте кокосовое желе. Готова спорить, что вы в жизни ничего подобного не ели. — И Арлен устремилась к машине.

Прежде чем сесть за руль, она звонко перечмокала своих собак. А через пару минут ее машина уже скрылась за поворотом.

Проводив ее взглядом, молодые люди повернулись друг к другу.

— Вы это здорово придумали! — одобрительно сказал Виктор, благодарно глядя на Настю. Та сделала удивленное лицо.

— Ну, насчет детей спросили, боюсь ли я их! А то даму было не остановить! — пояснил Виктор.

— Да нет, это вам удалось ее остановить! Вы смотрели на Арлен с таким ужасом. У вас прямо актерский талант! — бодро начала Настя, но, увидев смущение Виктора, осеклась: — Так это… правда? Вы действительно боитесь детей?

— Бояться, конечно, не боюсь, просто… мне с ними как-то… не по себе.

Повисла долгая пауза. Впервые оказавшись рядом с Виктором близко и наедине, Настя непроизвольно стала его внимательно разглядывать. Распахнутый воротник белой рубашки открывает красивую сильную шею и верх груди. Подтянут. Джинсы туго сидят на узких бедрах. Она бросила взгляд вниз. Мужчина стоял перед ней босиком. Настя почувствовала легкое головокружение. Она и не подозревала, что созерцание мужских ног, не упрятанных в носки, так на нее подействует… Кажется, стереотип кабинетного ученого, сложившийся в ее сознании, сломан окончательно. Если бы Виктор ее сейчас обнял, ему не пришлось бы ломать и ее сопротивление…

Виктор, в свою очередь, изучал Настю с присущей ученому дотошностью. Все те же короткие розовые шортики, только вместо маечки кофточка. Такая же открытая, так же откровенно обрисовывает все выпуклости женского тела. Как же она ей идет! Виктор судорожно сглотнул. И как мило Настя смущается!

Под пристальным взглядом Виктора Настя действительно немного смутилась. Интересно, он принимает ее за весьма легкомысленную особу? Она некстати вспомнила, как он утром заподозрил, что она разговаривает с мужчинами… Щеки ее порозовели. Впрочем, не все ли ей равно, что о ней думает этот босой гений? В любом случае он не для нее — со своей интеллигентностью, ученостью и страхом перед детьми и собаками.

Приближался вечер. Заходящее солнце сделало небо розовато — оранжевым.

— Какой красивый закат! — невольно вздохнула Настя. — Правда, чудо?

— Чудо? — Виктор смотрел на нее с удивлением. — Но здесь нет ничего чудесного. Преломляясь, лучи света…

— Не надо, не надо про преломление! — перебила его Настя. — Если вы собираетесь прочитать мне лекцию по оптике, я не хочу ее слушать. Я люблю смотреть на закатное небо. В нем столько красок…

— А о чем же тогда думать?

— Как это о чем? Вы только взгляните, какие облака!

— Кучевые, — констатировал Виктор.

— При чем здесь кучевые? Смотрите, вон-то похоже на ангела, а другое — на собаку. — Настя улыбнулась. — Облачный Бадди! А вон летит дракон — смотрите, какой большой. Удирай, Бадди! Ой! Дракон проглотил Бадди!

— Ну да… — иронически хмыкнул Виктор.

— Вы что, и ночью на звезды не любите смотреть и ни разу не загадывали желания на звездопад?

— Конечно, нет. Никакая научная теория не подтверждает…

— Ну и что, — не дала договорить ему Настя. — Но ведь так приятно помечтать!

Она сделала движение рукой, и один из контейнеров с едой чуть не упал на землю, гибким движением Настя едва успела его подхватить.

— Вы уже пообедали? — спохватилась она.

Виктор покачал головой:

— Нет еще.

— Не хотите составить мне компанию?

— С удовольствием!

Они вошли в гостиную, обстановка которой поразила Настю безвкусицей: лиловый ковер никак не сочетался с обивкой мягкой мебели, обилие статуэток и ваз делало комнату похожей на музейный зал. Виктор распахнул дверь на кухню. Первое, что бросилось в глаза Насте, был холодильник, весь обклеенный магнитиками — сувениры из тех мест, где побывали хозяева дома — Роман и Джуди.

— Я не успел убрать все это, — сказал Виктор, кивнув на сувениры, которыми были уставлены все полки и подоконник.

Настя согласно мотнула головой, широко раскрыв глаза. Она ошарашенно смотрела на кухонный стол. Он сплошь был уставлен домашней снедью в таких же, как у нее, пластиковых коробочках. Все ясно! Пока она возилась с Бадди, местные свахи не теряли времени даром. Настя ткнула пальцем в тарелку с пирогом.

— Узнаю творение Фриды! Интересно, а это чье? — Настя взглянула на миску с салатом, красиво украшенным свежей зеленью.

— Уже не помню, — честно признался Виктор, — дам было так много. Похоже, меня сегодня посетили все жительницы округи. Так, это кокосовое желе нужно поставить в холодильник… — Он выглядел растроганным. — Я никогда еще не жил на улице, где соседи так хорошо относятся друг к другу, что приносят угощение просто так.

Бедный Виктор! Он даже не подозревает, что его ждет в ближайшем будущем! Охота на него уже началась, а он и не догадывается об этом!

— Позвольте, я помогу.

Настя мрачно принялась убирать со стола тарелки, миски и подносы. Да, свахи постарались на славу! Теперь Виктору не придется заботиться о пропитании по крайней мере неделю.

Виктор заглянул в морозилку, доверху набитую полуфабрикатами.

— Да, это мне не скоро понадобится.

— Я бы сказала, не понадобится вовсе, — уточнила Настя. — Будьте уверены, у вас теперь постоянно будут готовые обеды. С доставкой на дом.

— Почему вы говорите об этом с иронией? — осведомился Виктор.

— А вы что, думаете, соседки из благотворительности будут заботиться о вас? Все очень просто: почти у всех женщин, живущих здесь, есть дочери, племянницы или внучки, которым надо выйти замуж. Вы подходящая кандидатура, поэтому вас и «обрабатывают».

— Так, значит, меня хотят женить? — В голосе Виктора звучало изумление, смешанное почти что с ужасом.

— Уверена.

— Но… — Виктор оторопел и не сразу нашел, что сказать в ответ. — Я должен закончить свое исследование, а у меня времени в обрез. — Он посмотрел на часы. — И вообще, кто сказал, что я хочу жениться? Мне вполне достаточно моей замужней сестры с ее детьми!

— Да-да, вся улица уже знает, что вы позволили вашей сестре жить в своей квартире, и это только подняло ваш авторитет. — Настя принялась расставлять тарелки.

— Да что они нашли во мне? — недоумевал Виктор.

— Ну, во-первых, вы умны и интеллигентны, во-вторых, у вас престижная работа.

Настя подошла к аквариуму, в котором не было ни воды, ни рыбок. Почему-то на дне его лежали свежие ветки.

— И кроме того, вы симпатичный, а это тоже немаловажно.

— Вы находите меня симпатичным?

Настя внимательно посмотрела на него. Не похоже, чтобы он напрашивался на комплимент.

— Ну, вы не урод, — уклончиво ответила она.

— Между прочим, вы тоже очень симпатичная. Так почему же никто не попытается женить меня на вас?

— Я… на мне… — Настя смутилась. — Здесь некому обо мне позаботиться. — Ей почему-то захотелось положить конец этому разговору. — Давайте есть, — предложила она, — а то курица остынет.

— Мне жаль, что ваша бабушка умерла.

— Мне тоже. Часто мне ее очень не хватает.

Настя разрезала курицу на порции и разложила по тарелкам. Взгляд ее снова упал на аквариум. На большом зеленом листе она заметила улитку. Настя замерла, забыв о еде. Виктор проследил за ее взглядом и улыбнулся.

— Это cingulatus, один из видов Liguus fasciatus.

Он близко подошел к Насте, и она почувствовала его теплое дыхание на своем затылке. Легкая дрожь пробежала по ее шее и спине.

— Улитка, которую вы сейчас видите, называется cingulatus из-за своей окраски, — продолжал Виктор. — Известно двадцать пять расцветок их раковин. — Виктор показал на большую белую улитку, у которой была светло-зеленая раковина, с полосками песочного цвета. — Это septentrionalis. А вон те маленькие улиточки — vonpaulseni.

Настя слушала и не понимала, что говорит ей Виктор. Голова ее легонько кружилась, и она боролась с желанием прислониться спиной к его сильному горячему телу. Ощущение близости было сладостным.

— Потрясающе, — прошептала она.

Виктор польщено улыбнулся и как ни в чем не бывало продолжал:

— Этим улиткам, как и некоторым другим видам брюхоногих моллюсков, грозит вымирание. Наша задача — сохранить их. У меня здесь собраны наиболее редкие экземпляры.

Смятение Насти усилилось, когда она уловила исходящий от Виктора терпкий запах одеколона.

— Невероятно… — прошептала Настя.

— Да, невероятно, но факт. Они исчезают. Брюхоногие моллюски — важнейшее составляющее звено экосистемы. Поэтому так важно их сохранить.

Настя заставила себя очнуться. Она уставилась на улиток.

— Как, вы говорите, называется вот эта, коричневая?

— Cingulatus.

Тема улиток для нее на этом оказалась исчерпанной. И она спросила, чтобы как-то направить разговор в другое русло:

— Скажите, а какой у вас IQ? — Почему-то ее простой вопрос поставил Виктора в тупик. Он молчал. — Что вы смотрите на меня так, будто я спросила у вас, какие трусы вы носите — плавки или боксеры?

— Я? Что? Боксеры? — Виктор смотрел на нее озадаченно. — Мой IQ сто пятьдесят восемь баллов. А почему вы думаете, что кого-то может интересовать, какое у меня нижнее белье?

— Вы меня не так поняли! — смутилась Настя. — Я сказала это наобум. Впрочем, многие мужчины интересуются, какие трусики предпочитают женщины: стринги или обычные, — для чего-то попыталась она оправдаться.

— Лично я ношу плавки. Это на тот случай, если вы собирались это выяснить. — И Виктор откусил кусок курицы.

— Н-нет-нет, я не собиралась это спрашивать, — совсем уж мучительно краснея, прошептала Настя.

Она поспешно принялась за салат, чтобы не сморозить очередную глупость. Оказывается, за весь день она только утром выпила чашку кофе и теперь почувствовала, что жутко проголодалась. Некоторое время они ели молча. Неожиданно Виктор спросил:

— Вы сказали — стринги. А что это такое?

Настя поперхнулась.

— Это… это такие трусики, где материала больше спереди, чем сзади. — И она схватилась за стакан с минеральной водой, надеясь, что Виктор не станет больше задавать подобных вопросов. Но не тут-то было! Она недооценила пытливый ум исследователя!

— А вы носите стринги или обычные трусики?

— С-с-стринги, — обреченно пробормотала Настя.

Она низко склонилась над тарелкой и ковыряла вилкой картофельное пюре.

— А почему?

— Что — почему?

— Почему вы носите такие… неудобные…

— Я думала, вас интересуют только улитки, — попыталась вывернуться Настя.

— А вам скучно? Про улиток? — неожиданно сменил тему Виктор.

— Нет — нет, я вовсе не скучаю.

Виктор с аппетитом принялся поглощать курицу. Но его пытливость устремилась в другом направлении.

— Те женщины, что принесли угощение, хотят меня женить. А вы? Почему вы пришли ко мне?

— Я просто хотела быть любезной. Ведь мы соседи.

— Это любезность того же рода, как, например, маечки для собак Арлен?

— Д-да, что-то вроде этого, — как можно более непринужденно кивнула Настя и встретилась с Виктором взглядом.

Почему он так пристально смотрит на ее губы? В устремленных на нее глазах Настя прочитала откровенный интерес. В чем дело? Может быть, кусочек курицы застрял у нее между зубами?

Настя незаметно сомкнула губы и провела языком по передним зубам. Нет, как будто все в порядке! Но Виктор продолжал пристально на нее смотреть. Неужели у нее соус на носу? Настя схватила салфетку, потерла нос, затем прошлась салфеткой по лицу. Виктор продолжал молча есть, по-прежнему не сводя с нее заинтересованного взгляда.

— Почему вы на меня так смотрите? — не выдержала Настя.

— Ваши губы так блестели… А потом вы стали протирать лицо салфеткой. Зачем?

Настя посмотрела на салфетку с пятнышками жира и соуса.

— Извините, — с трудом выдавила она, — мне нужно умыться. — И пулей вылетела из-за стола.

Глава 3

«Интересно, чем я ей досадил? — думал Виктор после обеда. — Почему Настя убежала?» Впрочем, отчасти он был даже рад этому. Соседка убежала, и он теперь сможет спокойно заняться работой. Виктор спустился на веранду и разложил на столе бумаги. Но тут же стиснул зубы.

— Ты ужасная собака! — услышал он из-за кустов.

Моллюски разом вылетели у него из головы. Неожиданная радость толкнулась в груди, смешанная с привычной досадой. Нет, поработать здесь ему не удастся, он не может спокойно слышать этот голос. Кстати, почему? Не успев приступить к поискам ответа на этот вопрос, Виктор начал торопливо собирать бумаги. Но вдруг услышал:

— Стой! Ты куда?

Виктор замер, потом с готовностью повернулся на голос, и губы его расплылись в улыбке. Кусты зашевелились, ветки раздвинулись, но… вместо миловидного Настиного лица он увидел собачью морду. При виде незнакомца собака устремилась к нему.

— Альма! Альма! — кричала Настя. — Ты где? Я не хотела тебя обидеть! Ты совсем не ужасная, просто необычная!

Альма, навострив уши, повернула голову на звук голоса. Виктор поспешно схватил ее и молча подвел к кустарнику. Альма послушно стала протискиваться на свою территорию. В просвете веток мелькнула знакомая попка ее хозяйки. Зацепившись за нее взглядом, Виктор уже не сводил с Насти глаз. Она ползала вдоль скамеек в поисках собаки. Попку обтягивали голубые шорты. Стринги, вспомнил Виктор. Что она про них говорила? Где там больше ткани? В голове Виктора неожиданно закружились фантазии.

— Вот ваши тру… собака! Вот она, — поспешил возвестить он.

Настя стремительно вскочила на ноги.

— Альма! Откуда ты? Что вы сказали?

— Нет-нет, вам показалось, — совсем смешавшись, пробормотал Виктор.

Настя покраснела, но резвящаяся Альма помогла ей вернуть диалог в спасительное русло.

— А как вам удалось поймать Альму? Я думала, вы не ладите с собаками.

— Она сама ко мне подошла. И я нормально могу ладить с животными.

— А мне кажется, вы боитесь их. Так же, как и детей. — Настя взяла Альму на руки.

— И с детьми я могу нормально ладить.

— Понятно, — кивнула Настя. — Спасибо, что вернули собаку.

Оба постояли некоторое время молча, потом в один голос произнесли:

— К сожалению, мне нужно вернуться к работе.

Еще несколько секунд молчания. Настя очнулась первой.

— Ну, до встречи!

— До встречи, — машинально повторил Виктор, не двигаясь, однако, с места.

Настя повернулась и пошла прочь.

Но не успел Виктор написать и нескольких строк, как неугомонная Альма появилась на веранде. Весело виляя хвостом, она вскочила к нему на колени и лизнула в подбородок.

— Настя! — тут же обрадованно закричал Виктор. — Заберите, пожалуйста, собаку!

— Минутку!

Настя пролезла через изгородь и поднялась на веранду. В руках у нее был поводок. При виде Виктора и сидящей у него на коленях Альмы она замерла.

— Знаете, вы произвели сильное впечатление…

Виктор напрягся и обернулся.

— На Альму.

Виктор протянул ей собаку.

— Как я мог произвести впечатление на животное, если оно впервые меня увидело пять минут назад?

Настя рассмеялась, и Виктор, хотя и не понял причины ее смеха, почему-то обрадовался.

— Вы что, не верите в любовь с первого взгляда? — лукаво спросила Настя, забирая у него собаку и прижимаясь щекой к ее лохматой морде.

— Почему же, охотно верю. Когда я учился в колледже, я писал реферат на эту тему. Все дело в том, что гормональная система…

— Ой-ой-ой, не надо! — замахала руками Настя. — Я не хочу это слушать! Сейчас вы все испортите своими научными объяснениями! — Она на мгновение закрыла глаза. — Лучше представьте себе…

Не успела она договорить, что должен представить себе Виктор, как у калитки громко просигналила машина.

— Итак, парад невест начался! Это Зося. — Настино лицо выражало легкую досаду.

— Племянница Арлен?

— Она. Она всегда так сигналит. На сей раз гудки адресованы вам.

Ничего не оставалось, как идти встречать гостью. Захлопнув дверцу машины, Зося уже спешила к ним. Она оказалась симпатичной молодой женщиной с пышными светлыми волосами. Ее одеяние — узенькие джинсы и голубая рубашка — было сплошь в пятнах машинного масла.

— Привет, Настя! А вы, должно быть, Виктор! — Прищурившись, она смотрела на него. — Тетя Арлен сказала, что у вашей машины барахлит мотор и попросила помочь вам устранить неполадку. Пойдемте, покажете мне вашу машину!

— Какой мотор? Почему барахлит? — не понял Виктор.

— С его мотором все в порядке, — с нажимом сказала Настя, — так что ему не потребуется перегонять машину в ваш гараж. Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду!

— Поняла. Уже успели перебрать мотор… — Зося кивнула. — И кто меня опередил? Нита? Да, быстро, ничего не скажешь! Ну что ж… — Она интимно прикоснулась к руке Виктора. — Если у вас возникнут проблемы с машиной, обращайтесь ко мне.

— Хорошо, — пробормотал Виктор.

— А вы действительно очень милый! — низким грудным голосом проворковала Зося напоследок и медленно двинулась назад к машине, плавно покачивая бедрами. Глаза Виктора следили за этими движениями. Настя перехватила его взгляд и открыла было рот, чтобы сказать что-то непринужденное, но Виктор задумчиво спросил:

— А почему Зося сказала, что кто-то успел перебрать мотор в моей машине? И кто такая Нита?

— О! Это вы скоро узнаете! — Настина досада вырвалась наружу. — Единственное, что я могу вам посоветовать, не подходите сегодня к телефону. Пойдем, Альма! — И, пристегнув собаке поводок, она пошла прочь. Тоже покачивая бедрами.

Вернувшись к себе во двор, Настя попыталась продолжить занятия с Альмой, но собака все время смотрела в сторону изгороди и тихонько поскуливала.

— Не любит он собак, Альма, — тихонько сказала Настя, — ты понимаешь это? Не любит ни собак, ни детей. Ни закатов, ни… — Тут Настя почему-то всхлипнула, но быстро себя одернула.

Этого еще не хватало! Распускать нюни в ее планы не входило. Она стукнула кулачком по голой коленке. И сразу вспомнила, как Виктор держал ее руку в своей. Его рука была большая и теплая. Она замерла и представила себе, какими крепкими и надежными могли быть его объятия. А потом в ее грезах снова появился Виктор — с ребенком на руках…

Незаметно Настя выпустила из рук поводок, и Альма, радостно взвизгнув, бросилась к кустам.

— Ты опять здесь! — Голос Виктора звучал вполне дружелюбно.

Но Настя вскочила на ноги и поспешила на выручку. Куда там Альме конкурировать с улитками! Взбежав на веранду, она увидела картину, представить которую не смогла бы даже в мечтах: по столу в беспорядке разбросаны бумаги, Виктор сидит, блаженно зажмурившись, а Альма, радостно повизгивая, лижет его в лицо.

— За все время, что я работаю в собачьем приюте, ни разу не видела, чтобы собака так быстро привязывалась к кому-то, — опешила Настя. Как же она сейчас завидовала Альме! Ну, просто немыслимо завидовала! У нее даже дух захватило, так что она даже не сразу поняла, о чем спросил ее Виктор.

— Простите, что вы сказали? — Она с трудом заставила свой голос звучать спокойно.

— Как долго вы работаете в приюте?

— Пять месяцев. — Настя уже овладела собой. — И знаете, что я заметила? Все хотят брать только красивых и ласковых собак. А Альма не отличается ни тем, ни другим. — Тут Настя лукаво склонила голову набок. — По крайней мере, не отличалась… до встречи с вами. Смотрите, как она ласкается!

Виктор погладил Альму. У Насти по спине пробежали теплые мурашки и дрогнули колени.

— А как она оказалась в приюте? — спросил Виктор. — У нее никогда не было хозяина?

— Да нет, хозяин был. Но собака надоела ему, и он отдал ее в приют. Видите ли, она мешает ему работать! — Как же трудно ей сейчас разговаривать с ним! — Терпеть не могу таких… — Господи, что она такое говорит?! — В общем, очень странно, что Альма вот так сразу привязалась к вам, — закончила она уже вполне осмысленно, надеясь, что Виктор не заметил ни ее полуобморока, ни то, какую она сморозила глупость.

— Я еще никому так не нравился, — сказал Виктор, беря Альму на руки и протягивая Насте. — Но все же я должен вернуть её вам.

— Это правда? — искренне удивилась Настя. — Вы никому не нравились?

— Ну, если не считать того случая, когда мною увлеклась одноклассница. У нас появилась новенькая, но, когда увидела, что я учусь на одни пятерки — сама она была записной троечницей, — ее интерес ко мне сразу погас. Нам тогда было по десять лет.

Вот уж чего она не ожидала, так это отсутствия у ее нового знакомого поклонниц. Впрочем, она тоже не могла похвастаться количеством поклонников. Она вообще не могла припомнить, чтобы ее кто-то любил, разве только бабушка.

— А каких животных вы еще изучаете? — поспешила она спросить, не давая грусти волю. — Пресмыкающихся?

— Как раз за пресмыкающихся я и получил степень доктора, — довольно кивнул Виктор. — Кстати, мой отец тоже биолог. Так что можно сказать, что я пошел по его стопам.

— И вы решили изучать пресмыкающихся, чтобы получить это звание… — Настя смотрела на его улыбающиеся губы.

Виктор не уловил сарказма в ее голосе и ответил:

— Конечно, поэтому!

— И все-таки, почему вы выбрали биологию? — спросила она почти автоматически, пытаясь представить свои ощущения, если бы его губы коснулись ее губ.

— Сначала я хотел заниматься математикой и отчасти физикой, — обстоятельно отвечал Виктор. — Изучать феномен времени.

— Вы изучали время? — Глаза Насти округлились от удивления, и она очнулась от наваждения. — Но как?

— При помощи лазера, — начал объяснять Виктор. — Тут все дело в атомах. Нужно было установить, с какой регулярностью… Но я вижу, вам это неинтересно? — Он заметил, что глаза собеседницы подернулись поволокой и приняли отсутствующее выражение.

— Простите, пожалуйста, — пробормотала Настя, — я вовсе не была отличницей. И не училась в колледже. — Все же что с ней такое происходит? Разговаривая с ним, она то и дело уплывает мыслями неизвестно куда.

Виктор наклонился к ней так близко, что она снова уловила аромат его туалетной воды.

— Пожалуйста, не извиняйтесь! Сейчас его лицо так близко…

— Расскажите дальше, — торопливо попросила она, чувствуя, что если сейчас же не отодвинется, то забудет все приличия и прижмется к нему, совсем как Альма пять минут назад.

— Вскоре эта тема надоела мне, — не подозревая, какую бурю переживает в душе его собеседница, продолжал Виктор. Его лоб отчего-то покрылся испариной. — И я решил переключиться на биологию.

— Понятно, — сказала Настя, хотя на самом деле не поняла ничего из того, что говорил Виктор. Она продолжала смотреть на его губы. — И теперь вы изучаете… брюхоногих моллюсков, — выговорила она с трудом.

— Не совсем. — Виктор провел рукой по лбу. — Это только проект, в котором я участвую. Меня все время привлекают к различным проектам, а я не отказываюсь, поскольку они кажутся мне важными. Никак не могу реализовать все свои планы.

Вот это Насте было уже понятней.

— Я тоже никак не могу свои, — бухнула она.

— И что же вы хотите предпринять? — заинтересованно спросил Виктор.

Боже, что она говорит! Ведь он же не любит детей!

— Я… впрочем… уже их изменила, — торопливо проговорила она, подавив в себе желание выложить ему все: и то, что она хочет иметь мужчину, который любил бы ее, и то, что хочет родить ему ребенка… Горечь опять поднялась со дна ее души.

— Пойдем, Альма. — Настя потянула собаку за поводок. — Ученому надо работать! — Она махнула ему рукой. — Увидимся!

— Обязательно! — вздохнув, улыбнулся Виктор. — До встречи!

Но не успела Настя подойти к дыре в кустах — они успели протоптать дыру! — как во дворе появился новый посетитель.

— Привет, Настя! — Посетитель многозначительно ухмыльнулся. — Так вот почему никто не открывает мне дверь! Я пришел познакомиться с новым соседом! Джек Нельсон, король «улицы пенсионеров»! — представился он.

— Король? — Виктор пожал протянутую руку.

— Ну да. Но я не честолюбив и не настаиваю на воздании мне королевских почестей. — Он подмигнул Насте и обернулся к Виктору: — Я слышал, вы лягушачий доктор. Здорово! А я раньше увлекался аллигаторами.

«Да-да, — подумала Настя, — в промежутке между прыжками с парашютом и серфингом!» Но вслух ничего не сказала. Пусть себе фантазирует…

— Я занимаюсь только брюхоногими моллюсками, — сказал Виктор. Судя по тону, ему уже надоело повторять это всем и каждому.

— Классно! — присвистнул «король». — Слизни, улитки, ракушки. Их же можно есть! Говорят, очень вкусно! Ну ладно, я пошел. — Джек вдруг заторопился. — Долг зовет! Сами понимаете, сколько у короля забот… Настя, не забудь в начале месяца заплатить налоги!

— Слушаюсь, ваше королевское величество! Будет исполнено! — Настя шутливо поклонилась.

— Жаль, что у тебя не вышло с работой, — покачал головой Джек. — Но у тебя и без нее хватает дел. Не представляю, как бы мы обходились без тебя… Все, мне пора! Надо еще заскочить к Ните. Кажется, она опять слишком громко врубила музыку! Кому-то, может, и нравится хип-хоп, но это не значит, что его должна слушать вся улица!

Джек направился к выходу, на прощание кивнув обоим.

— Он сказал, что у вас не вышло с работой, — проводив Джека взглядом, обернулся Виктор к Насте.

— Да, это было место стилиста в собачьем салоне, — ответила она как можно беспечней.

Виктор испытующе посмотрел на нее.

— И вы делаете вид, что вас это не расстраивает?

«Что за человек, — подумала Настя. — Насквозь видит!»

— Есть немного, — нехотя призналась она. — В этом году мне отказывают уже пятнадцатый раз. Но, как справедливо отметил Джек, сейчас мне и тут хватает работы.

— А почему, кстати, он называет себя королем? — Виктору смутно показалось, что о работе Настю лучше не расспрашивать.

— Это его маленькая фантазия, и мы все здесь подыгрываем ему. Каждый месяц он собирает по двадцать пять центов, а к Рождеству устраивает большой праздник.

— И вы… вы находите это нормальным?

Настя засмеялась.

— Ну, норма — это достаточно растяжимое понятие. Например, я не уверена, что если бы я общалась с вашими суперумными коллегами, то сочла бы их вполне нормальными. Понимаете, что я имею в виду?

— А это интересная мысль. Но кроме коллег у меня есть еще сестра. Иногда я просто не в состоянии понять ее действия. Вы можете себе представить, что она каждый день тратит целый час на то, чтобы ее волосы выглядели так, будто она только что встала с постели!

— О! У вас, оказывается, вполне нормальная сестра! — воскликнула Настя радостно и покраснела, досадливо прикусив губу. — В смысле… не такая суперумная, как вы…

— Она больше похожа на мать, тогда как я — на отца.

— И как вы с ней ладите? — Настю почему-то остро интересовал этот вопрос.

— Мы любим друг друга, но у нас почти нет общих тем для разговоров. Она не понимает моих интересов, а меня утомляют ее проблемы. Я вообще не понимаю, как можно так носиться с детьми. Каждый выпавший зуб, каждое новое слово вызывает у нее бурю эмоций. А когда ребенка удается приучить к горшку, она устраивает в честь этого празднество!

«Это не просто нелюбовь к детям, это действительно полное непонимание», — с грустью констатировала про себя Настя.

— Да уж, — не удержалась она, — вам явно не приходилось менять детские пеленки!

Увидев ужас во взгляде Виктора, она поспешно сменила тему:

— А где сейчас ваша мать?

Она работает на круизном теплоходе. Каждую неделю шлет открытки.

Взгляд Насти упал на часы.

— Ой, мне пора! Через десять минут у меня занятие. Шейпинг! — пояснила она. — Ну, Альма, я не успеваю отвезти тебя! Останешься у меня на ночь. — Она снова повернулась к Виктору. — Увидимся!

И зачем только судьба свела ее с этим человеком? Как можно быть таким толстокожим? Не понимать, почему мать радуется любому событию в жизни своего ребенка и устраивает праздники в честь него! Именно это она и хочет делать, когда у нее появится малыш!

— А вы не заедете на обратном пути? — услышала Настя вслед. — Давайте поужинаем вместе! У меня полно всяких вкусных вещей!

— Почему бы и нет? — с непоследовательной готовностью ответила она.

— Договорились! — В голосе Виктора ей почудилась радость.

Противоречивые чувства бушевали в душе Насти. Они разные, им даже и поговорить не о чем… Тогда зачем он приглашает ее поужинать? «Да уж не ради твоих прекрасных глаз! — ехидно заметил внутренний голос. — Ты разве не видала, сколько продуктов ему натащили? Один он все равно все это не съест, так вот, чтобы не выбрасывать…»

Настя ускорила шаг, Альма понуро трусила следом.

Глава 4

— Наверное, он очень страстный! — заявила Нита.

Группа выполняла наклоны и повороты.

— Мужчина не может быть страстным! — тут же возразила ей Фрида. — Это не в их природе!

Нита хмыкнула.

— Ну, я не слишком разбираюсь в законах природы. Впрочем, сегодня вечером я это проверю!

— Придётся сегодня моему аппарату поработать! — ухмыльнулся Эрни, единственный мужчина в группе. — Похоже, намечается что-то интересное!

— Ты просто отвратительный грязный старикашка! — гневно покосилась на него Нита.

Но Эрни не так-то просто было пронять. Его ухмылка стала еще шире.

— Да-а, я тако-ой!

— Ах ты… ах ты… — Нита захлебнулась от возмущения.

— Дорогие дамы… И ты, Эрни! Не отвлекаемся!

Уже четвертый раз за сегодняшние занятия Насте приходилось поддерживать дисциплину. Что с ними со всеми происходит? Почему тема отношений между полами стала вдруг такой актуальной?

— Подожди, Настя! — подала голос Бетти. — Наконец-то на нашей улице появился интересный мужчина!

(Ах вот в чем дело.)

— Не то что этот! — Нита презрительно кивнула в сторону Эрни.

— Говорят, он боится детей, — влила новую струю в разговор Аннет. — Это правда, Арлен?

Но Арлен только махнула рукой:

— Все мужчины одинаковы — боятся детей до тех пор, пока не возьмут на руки своего собственного!

— А вы не подумали, что, может быть, он вовсе не хочет иметь никаких дел с женщинами? — решила Настя прервать дискуссию, и все головы повернулись к ней.

— Он что, голубой? — одновременно раздалось несколько голосов.

Настя чуть было не кивнула согласно, но природная честность ее удержала. У нее не было никаких оснований так утверждать.

Женщины облегченно вздохнули.

— Это просто ужасно, когда красавец мужчина — и вдруг гомосексуалист, — протянула Фрида.

— Кроме тех случаев, когда речь идет о парочке голубых! — хихикнул Эрни. — Представляете, как им хорошо вдвоем?

— Эрни, вечно ты со своими гадостями! — набросились на него женщины.

— Продолжаем занятие! — призвала к порядку Настя. — Итак, руки на уровне груди, ноги…

Эрни опять что-то выкрикнул, но никто его уже не слушал.

— Если он не голубой, его надо женить! — галдели женщины, плавно приседая на полных ногах. — Он ученый? Давайте и мы рассуждать логически! Давайте рассматривать кандидатуры!

Настя уже не подавала голоса, а слушала во все уши. Ее руки и ноги автоматически двигались, щеки раскраснелись.

— Во-первых, она должна быть реалисткой, — высказала предположение Бетти, — а не какой-нибудь пустышкой, у которой ветер в голове!

— Но при этом с чувством юмора!

— И не эгоистка!

— Соблазнительная! Но с хорошим вкусом!

— Верно! Ученый никогда не поймет, зачем его жена каждый день просиживает целый час перед зеркалом, делая себе макияж.

Настя невольно скосила глаза в зеркало. Кажется, она может быть собой довольна. Прическа что надо, грудь красиво обрисована. Живот намечен совсем слегка. Попка полноватая, но в меру. Ноги — за них она всегда была спокойна. Выше колена еще был легкий пушок, но ниже кожа была от природы гладкая и нежная.

— Вы забыли самое главное! — услышала она. — Это должна быть женщина, которой по-настоящему нужен мужчина. Женщина, которой требуется мужская забота и ласка.

— Правильно, это и есть я! — неожиданно для себя воскликнула Настя. И тут же прикусила губу, но все уже смеялись, глядя на нее.

— Прекрасная шутка, Настя! — заметила Нита. — Ах, если бы он мог тобой заинтересоваться! Но это невозможно. — И она покачала головой.

— Честно говоря, я тоже сомневаюсь в этом, — произнесла Арлен, критически оглядывая Настю с головы до ног. — Даже представить не могу вас вместе.

— Да, вы явно не подходите друг другу! — подтвердила Бетти. — И вообще, зачем он тебе? У тебя ведь есть мы!

— Ты и так живешь насыщенной жизнью, так что муж тебе не нужен! — заявила Нита.

— Так кто же подойдет ему в жены? — нетерпеливо спросила Аннет.

— Я знаю кто! — категорическим тоном заявила Нита. Подождав, пока в спортзале не наступила тишина, она громко произнесла: — Моя Марианна!

— А сосватать ее Рики ты не хочешь? — осведомилась Бетти, указывая на стоящего за окном Шумахера. Он вечно торчал у окон спортзала.

Настя понимала, зачем он приходит сюда, и старалась не замечать его. Но сейчас она невольно проследила глазами за рукой Бетти. Поймав ее взгляд, Рики подмигнул. Настя отвернулась. Как ей надоел этот всеми отвергаемый записной жених! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь заметил их немой диалог. Вот уж не оберешься разговоров и сплетен.

Нита махнула рукой в сторону Рики.

— Он слишком стар для моей Марианны! Вот Виктор будет ей в самый раз!

— Послушайте! — сказала Фрида. — Сын Джуди и Романа работает вместе с отцом Виктора. Он рассказал, что Виктор — настоящий трудоголик, и наука для него — все. Брак его родителей распался, потому что они не сумели найти общий язык. Им было скучно друг с другом. Понимаете, о чем я? Виктору нужна умная девушка!

— Тогда это моя Диана! — обрадовалась Бетти. — Она же закончила колледж! С отличием!

— Да знаем мы! — Арлен закатила глаза, как будто говоря: «Диана, Диана! Таких Диан как собак нерезаных! Вы поищите такую, как моя Зося!»

— Оставьте человека в покое! — возмутилась Настя. Она подняла с пола гантель и взмахнула ею для пущей убедительности. — У него важная работа, а времени в обрез. Меньше недели!

— Так он пробудет здесь лишь неделю? — ахнула Арлен.

«Наконец-то, — с облегчением подумала Настя, — они хоть что-то начинают соображать». Но она рано обрадовалась.

— Девочки! — Бетти хлопнула в ладоши, призывая всех к вниманию. — У нас всего пара дней на то, чтобы попробовать поймать золотую рыбку! Только не надо забрасывать сети всем сразу. Надо установить очередь.

— Арлен, ты уже посылала к Виктору свою племянницу. — Нита поправила перед зеркалом свои огненно — рыжие волосы. — Теперь моя очередь!

— Это почему твоя? — взвилась Арлен. — Моя Зося сказала, что ты успела обработать его еще до того, как она приехала. Ты хочешь сказать, что она лжет?

— Тихо, тихо! — Бетти подняла руки. — В любом случае на очереди моя Диана. Я была вторая, кто принес ему еду!

— А первой была я! — крикнула Фрида. — Так что моя Беата…

— Она же замужем! — возмутилась Нита.

Но Фрида отмахнулась:

— Это не муж, а одно название! Он только и знает, что играть в покер и колотить ее.

— Так мы никогда не придем к соглашению, а время-то идет, — напомнила Аннет.

На мгновение наступила тишина. Потом Нита сказала:

— Пусть у всех будут равные шансы.

— По принципу «кто первый встал, того и тапочки»? — съязвил Эрни.

Но все уже ринулись к выходу. В дверях возникла небольшая свалка, но, преодолев препятствие, стайка женщин устремилась по улице и скрылась за поворотом. За ними поспешал Эрни, покрикивавший:

— Давай — давай! Шевелись! Не упусти свой шанс!

— Постойте, куда вы? — опомнилась Настя. — Он голубой, слышите! Голубой!

Но ее никто уже не слышал.

— У вас большие проблемы, — с порога произнесла Настя, едва только Виктор открыл ей дверь.

— Проблемы? — рассеянно переспросил он, глядя на ее белые брюки и красный топ, открывавший смуглый живот. Настя спустила с поводка Альму, которая как безумная стала скакать вокруг него.

— А чем это так вкусно пахнет? — спросила Настя.

— Это картофельный рулет! — сказал Виктор. — Я как раз собираюсь ужинать, так что вы пришли вовремя!

— Да — да, я вспоминаю: моя бабушка всегда готовила рулет для своих пикников. Знаете, ведь это она ввела такую традицию на нашей улице — время от времени устраивать небольшие празднества. Она говорила, что радость объединяет людей.

Все время, пока она говорила, Виктор глаз не сводил с ее розовых губ. «Очень похожи на лепестки розы», — думал он.

— В пятницу будет пикник, — говорила между тем Настя. Они прошли на кухню, и Виктор, открыв микроволновку, вытащил оттуда рулет. — Так вам интересно, какие вас ждут проблемы?

Проблемы? О каких проблемах она говорит?

— Д-да, расскажите, пожалуйста.

— Женщины с нашей улицы твердо намерены вас женить, причем не откладывая!

Виктор пришел в себя.

— Б-брюхоногие моллюски, — слегка заикаясь, произнес он. — Вот о чем я должен сейчас думать, а вовсе не о женитьбе!

— А они все-таки хотят вас женить. Скажите, у вас точно нет подруги?

— Нет, — глядя ей прямо в глаза, ответил Виктор.

И Настя продолжила допрос:

— А почему вы избегаете серьезных отношений с женщинами?

— А откуда вы знаете… — удивился Виктор.

— На «улице пенсионеров» не бывает секретов, разве вы еще не поняли?

— Понимаете, — задумчиво ответил Виктор, — я еще не встретил женщину, которая… которой было бы со мной интересно. Женщины, которые привлекали меня внешне, скучали, когда я начинал рассказывать им о своей работе. Конечно, я могу это понять, — улыбнулся он. — Помните, вы сами чуть не заснули два раза.

— Нет! — запротестовала Настя. — Наоборот, ваши рассказы взволновали… то есть нет… меня… Я хотела сказать, — вырулила она, — что мне совсем не было скучно.

Виктор невольно улыбнулся ее горячности.

— Я рад, что смог заинтересовать вас.

Настя покраснела и закашлялась, чтобы скрыть смущение.

— Но мы отвлеклись, — вернулась она к прежней теме, — нам нужно разработать план вашей защиты.

— Защиты? — переспросил Виктор. Похоже, он не понимал всей опасности своего положения.

— Ну да, защиты, как в футболе. Но, я вижу, вы явно не футбольный стратег!

— Как-то я смотрел футбол по телевизору. Не понимаю, что в этом интересного. Люди тратят огромное количество энергии, чтобы забить никому не нужный мяч в никому не нужные ворота, вместо того чтобы потратить ее на более важные дела.

— А вот тут я могу с вами поспорить, — живо откликнулась Настя. — Неужели вы не понимаете, как напряжен каждый нерв, когда команда, за которую вы болеете, приближается к выигрышу? Минуты захватывающей борьбы… и — го-ол! Это непередаваемое ощущение! Словами его не опишешь, можно только пережить! — Виктор заинтересованно смотрел на нее, и она опять смутилась. — Но мы уклонились от темы. — Теперь Настя говорила деловито и решительно. — Итак, вам нужна подруга.

— Я же сказал вам только что…

— Я имею в виду, подставная. Как только все увидят, что вы уже «заняты», как любят у нас выражаться, сразу отстанут от вас, вот увидите. А иначе…

— А… — замялся Виктор, ухватив ее мысль, — а вы не могли бы как-нибудь мне в этом… помочь? — Мысль о загубленном проекте приводила его в ужас.

— Я понимаю, как важно вам вовремя закончить работу, — авторитетно продолжила Настя, — и поэтому я согласна… помочь вам.

— Спасибо! Это так любезно с вашей стороны!

— Я вообще люблю оказывать любезности, — засмеялась Настя, — вы должны были это заметить.

У Виктора камень с души свалился. За проект он мог больше не волноваться. Он принялся нарезать рулет, а Настя тем временем наполнила бокалы соком. Затем она налила в миску воды и поставила ее на пол:

— Пей, Альма.

— Она остается у вас на ночь? — спросил Виктор, глядя на лакающую собаку: розовый язычок быстро ходил туда-сюда.

— Ну да! Если только… — Настя чуть опустила ресницы, — если только вы не захотите взять ее себе.

— Э, нет, — улыбнулся Виктор.

— Ни за что не поверю, что вы боитесь эту собаку, — сказала Настя, — что от присутствия этой маленькой, беззащитной собачки вам становится не по себе!

— Да я не боюсь ее! Просто я не могу позволить себе держать дома собаку. Я часто бываю в командировках. Например, скоро мне надо будет лететь в Боливию.

Альма положила голову на босую ногу Виктора и вздохнула.

— Но она совсем маленькая. Она может путешествовать с вами, — продолжала уговаривать Настя. — И вообще, ладить с собакой куда легче, чем с подругой.

— Да уж, я достаточно насмотрелся на это, — сказал Виктор. — Она говорит: «У меня все в порядке!», а это звучит как: «Чтоб ты пропал!» Или приходит в бешенство из-за того, что он не помнит точной даты их первого поцелуя. А что, — с неожиданной тревогой спросил он, — мы должны теперь делать то же самое?

— Совсем не обязательно, — ободряюще улыбнулась Настя.

— Хорошо, тогда объясните, что мне предстоит.

— Вообще-то, — начала Настя, — у меня на самом деле не было друга. То есть у меня, конечно, были знакомые молодые мужчины, но у нас не налаживались с ними близкие отношения.

— А я думал, что у вас было много… друзей. Вы… такая…

— Вы ошибаетесь. Но все равно спасибо!

— Но почему у вас не было друга? — Теперь настала его очередь провести дознание.

— Все мои знакомые, как видно, избегали улицы, на которой я живу. Мои соседи — эти старички и старушки; похоже, казались им скучнейшими созданиями, наводящими тоску. А ведь это обычные люди, со своими достоинствами и недостатками… В общем, если у меня начинали налаживаться с кем-то отношения, то это продолжалось лишь до тех пор, пока мои новые знакомые не попадали сюда. После этого они навсегда исчезали…

В дверь позвонили. Виктор и Настя переглянулись и встали из-за стола.

— Итак, начинаем спектакль, — прошептала Настя.

— Что мне делать? — панически спросил Виктор, тоже шепотом.

Настя показала на Альму:

— Видите, как она на вас смотрит? Будто без вас ей жизнь не мила. Берите пример с нее!

Глава 5

— Как это — брать с нее пример? — растерялся Виктор.

— Ну какой же вы…

Новый настойчивый звонок не дал Насте развить мысль.

— Возьмите меня за руку! — отрывисто прошептала Настя, и Виктор послушно сжал ее пальцы в своих. — Как будто бы мы помолвлены, — продолжала шептать, пока они шли к двери. — Считается, что это романтично. Так ходят все влюбленные парочки.

Виктор впервые слышал об этом, но держать Настю за руку ему было приятно. Их игра начинала ему нравиться.

За дверью стояла Нита при полном параде. Ее высоко взбитые волосы напоминали пушистое рыжее облако. Обтягивающие джинсы и топик с глубоким вырезом не скрывали достоинств ее фигуры. Для дамы пенсионного возраста она выглядела еще очень даже ничего. Но что она видит! Кандидат в женихи нежно держит за руку другую!

— Ты?… Ты! — только и сумела выговорить Нита, глядя на Настю.

Настя молча кивнула, прильнув боком к Виктору и послав Ните лучезарную улыбку. Лицо Виктора незамедлительно приняло блаженное выражение, но он все же нашел в себе силы произнести связную фразу:

— Привет! Я чем-нибудь могу быть полезен?

— Да… То есть уже… Я… я зашла узнать, как вам понравился мой картофельный рулет, — нашлась — таки Нита.

— А мы как раз сейчас его едим, — с готовностью сообщил Виктор. — Очень вкусный!

— Я рада, что он вам понравился, — выдавила из себя Нита. — Ну, в таком случае…

Нита развернулась и сошла с крыльца. Виктор, не выпуская Настиной руки, — кажется, он вошел в роль, — проводил гостью. Все еще держась за руки, молодые люди постояли, глядя ей вслед.

В дальнем конце улицы возникло некоторое оживление. Они переглянулись. И в самом деле, к дому приближалась группка женщин, одетых по-спортивному. Похоже, этот стиль у модниц был излюбленным. Виктор понял, что товар из Настиного магазина не залеживается на прилавке.

— Вот и остальные, — шепнула Настя. Виктор в ответ крепче сжал ее пальцы. Настя сильнее прильнула к его боку.

Завидев Виктора и Настю, женщины разом остановились. Некоторое время они, разинув рты, смотрели на парочку, а затем, ничего не говоря, развернулись и двинулись в обратную сторону. Нита припустила за ними.

Виктор и Настя остались одни. Он все еще держал ее руку в своей, Настя не отстранялась.

— Знаешь, мне даже понравилось! — сказал Виктор. Он поднял руку и посмотрел на их сплетенные пальцы. — Это интересно!

— Интересно? — машинально переспросила Настя, не вникая в его слова, чувствуя, как в ней нарастает непреодолимое желание обвить руками его шею и поцеловать в улыбающиеся губы. — Как картофельный рулет Ниты?

— Нет, — возразил Виктор. Он слегка повернул руку и теперь внимательно рассматривал ее ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Очень похоже на перламутровый панцирь улитки. — Это намного, намного интереснее, чем рулет! — Он погладил ее ноготки. Настя замерла, предвкушая продолжения, но тут раздался возмущенный лай Альмы.

— Слышишь? — Виктор выпустил ее руку. — Про нее все забыли!

— И в самом деле забыли. — Настя пришла в себя. И впервые в жизни рассердилась на животное.

Они вернулись на кухню.

— У меня есть мюсли. Хочешь? — с ходу спросил Виктор.

— С удовольствием, — кивнула Настя. Есть ей совсем не хотелось. Уходить к себе — тоже.

Виктор поставил перед ней тарелку, доверху наполненную хлопьями, смешанными с разноцветными кусочками сушеных фруктов и орехами, и налил туда молока. Потом сделал то же самое для себя.

— В детстве я обожал мюсли, да и сейчас люблю, — признался он, принимаясь за еду. Настя последовала его примеру. Почему-то факт, что Виктору нравятся мюсли, каким-то непостижимым образом возбудил у нее аппетит.

— Расскажи, каким ты был в детстве, — попросила она. — Наверное, лучшим учеником?

— В смысле интеллекта — пожалуй, да. Но что касается спорта… Я всегда был первым, кто выбывал из игры, и последним, кого принимали в команду. То, что я был самым маленьким в классе, в расчет не принималось.

— Тебя не любили только за это?

Виктор пожал плечами.

— Меня называли учительским любимчиком, хотя я ничего не делал для этого. Просто я не бузил на переменах, а учителя, как правило, предпочитают спокойных. И была еще одна причина… Еще в детском саду я научно доказал, что Санту-Клауса придумали. И рассказал об этом детям. После этого моей матери целый вечер звонили возмущенные родители. А я-то думал, мне будут благодарны за то, что я развеял глупый миф!

— А мне казалось, что это так хорошо — быть умной-умной! По крайней мере, я всю жизнь мечтала об этом, — задумчиво сказала Настя.

— А я всю жизнь мечтал быть как все.

Вот это да! Насте никогда и в голову не приходило, что умные люди могут иметь комплексы из-за собственного интеллекта.

— А в университете было лучше?

— Я поступил туда, когда мне было пятнадцать лет, и чувствовал себя чужаком. У всех в мыслях секс и бейсбол, а у меня — наука. Я ею просто бредил! А отцовских друзей боготворил. Вот это настоящие ученые! Знаете, они мне стали и настоящими друзьями… — Виктор замолчал, испугавшись, что ей все это неинтересно. — Ну, как мюсли?

— Восхитительно, — откликнулась Настя. — Лучше, чем картофельный рулет.

Насте хотелось слушать и слушать. Но он замолчал, наверное, решил, что простой девушке из магазина не стоит рассказывать об ученых. А что она могла рассказать ему о себе? Что у нее всю жизнь были проблемы с успеваемостью, особенно по естественным наукам? Что ее тоже недолюбливали в школе за то, что она выросла в обществе взрослых — «в общине престарелых», так они это называли! Удивительно, но в чем-то судьбы ее и Виктора были похожи.

Настя повернула голову к аквариуму с улитками. Они мирно ползали по веткам между листьями. Разноцветные, на фоне зелени — это было очень красиво. Маленький уютный мир, согретый любовью и заботой! Она позавидовала улиткам. Вот если бы Виктор предложил ей провести весь этот вечер здесь… с ним… Что, если… нет, это гадкий эгоизм с ее стороны. Кто она такая, чтобы отвлекать его от работы? Просто соседка! И она просто помогла ему выпутаться из затруднительной ситуации. Оказала ему любезность.

— Спасибо за вкусный ужин! — вздохнув, сказала Настя, поднимаясь из-за стола. — Нам пора, правда, Альма? Не будем мешать ученым работать.

Но Альма не разделяла убеждения хозяйки, что они тут мешают.

Она принялась играть с укатившимся под стул резиновым мячиком. Настя проворно опустилась на колени и стала ее ловить. Возня происходила у самых ног Виктора. Он переступал босыми ногами, чтобы не мешать ловле, но Альме именно это как раз и понравилось. Она сновала между ними и была в неописуемом восторге, повизгивая на бегу. Виктор заинтересованно смотрел сверху на гибкую спину в красном топике и круглую попку, на этот раз обтянутую белым. Сквозь натянутую ткань брюк выше ягодиц проступал едва заметный рельеф Настиного белья. Интересно, это и есть стринги? Как же ей, наверное, неудобно в них!

— Как же ты… любишь собак, — пробормотал Виктор, не отрывая глаз от юркой попки.

— Люблю, — подтвердила Настя, пятясь задом из-под стула.

Попытка изловить резвящуюся строптивицу успехом не увенчалась. Настя раскраснелась, волосы ее растрепались. Она резво вскочила на ноги, выдохнула:

— Уф! Никак не дается!

— Но почему же тогда у тебя нет своей?

— Бабушка не хотела, а потом, этот приют…

— Но теперь-то ты можешь завести свою.

— Теперь еще больше не могу, — засмеялась Настя. — Я их всех люблю. А тут придется выбирать. Вот бы у меня был дом с огромным участком. Я бы тогда не только собак, но и кошек, и кроликов бездомных приютила.

— Добрая ты, — растрогался Виктор. — Ты всегда готова прийти на помощь. — Он наклонился, и Альма сама прыгнула ему в руки. Он протянул ее Насте.

— Знал бы ты мою бабушку, — улыбнулась Настя, принимая из его рук Альму. — Вот она была добрая так добрая… Ну, до свидания! — И она направилась к выходу, чувствуя, с каким трудом дается ей каждый шаг.

Но не успела она дойти до двери, как Виктор окликнул ее:

— Постой! Ты же теперь моя подруга?

Волна жара прихлынула к ее лицу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… мы должны продолжать нашу игру? Чтобы убедить соседей? — спросил Виктор.

— Нам достаточно будет появиться вместе еще пару раз, и все поверят нам окончательно, — сказала Настя и помахала ему рукой. — Пока!

— До встречи, — улыбнулся в ответ Виктор.

Неудачливые охотницы на жениха собрались в отдалении за афишной тумбой, а Нита исполняла роль разведчицы, исподтишка наблюдая за Настей.

— Они ведут себя так, будто они всего лишь приятели, — сообщила она. — По крайней мере, так мне кажется. Виктор помахал ей рукой, даже не обнял.

— Подожди, — сказала Фрида, — вон идет Эрни. Голову даю на отсечение, у него есть ценная информация. Эй, Эрни! Иди-ка сюда!

Эрни подошел. Вечная ухмылочка словно прилипла к его губам.

— Чем могу помочь?

— Ну, что? Как они там? — затормошили его со всех сторон. — Что ты подслушал?

— Я не болтун какой-нибудь, чтобы все рассказывать! — гордо заявил Эрни, вскинув подбородок.

— Но ты же шпионишь за ними, Эрни! Почему же ты вдруг стал таким принципиальным? — набросились на него женщины.

Но Эрни продолжал куражиться. Еще бы! Так приятно чувствовать свою значительность!

— Вы можете пытать меня, но я скорей умру, чем выдам чужой секрет! — Он прошелся взад-вперед. Остановился, покачался на носках и уже своим обычным голосом сказал: — Ладно, чего там. Ничего я не слышал. Аппарат мой барахлит. Только отдельные слова — «спектакль», «облака»…

— Ладно, ладно. — Нита махнула на него рукой. — Обойдемся и без твоего аппарата! Знаете, что я подозреваю? Настя просто пытается оградить его от нас.

— Вот так штучка! — воскликнула Бетти. — Виктор явно ей нравится!

Подстегнутые любопытством женщины высунулись из своего укрытия и некоторое время наблюдали за Настей. Та брела к своей калитке, понуро опустив голову.

— Да, это видно невооруженным глазом, — признала Фрида.

— Что же мы предпримем?

— Давайте-ка проверенным способом, — предложила Аннет. — Испытанным и надежным.

— На этот раз он не подойдет, — возразила Нита. — Наоборот, нужно что-то совсем новое.

— Да, этот Виктор — стоящий парень! — заявил Эрни, и впервые все с ним согласились.

— Да уж, не похож на прежних уродов, которые за ней увивались.

— Ну, а теперь вроде она наконец нашла то, что искала.

— Вообще-то они прямо созданы друг для друга, — расчувствовалась Арлен, позабыв о своей племяннице.

— А мы еще посмеялись над ней, — вспомнила Нита. — Стыд-но-то как!

— Да уж, — присоединилась к ней Бетти.

— Хороши же мы все! — добавила Аннет.

— Да не переживайте вы, тоже мне кающиеся грешницы! Они уже встречаются. Без вашей покаянной помощи. Так что первый шаг, считайте, сделан, — остудил пыл их раскаяния Эрни…

— Ты забыл, Эрни, что Настя сказала? Что он очень занят. Работает над этими… как их там… жабами! Значит, ему не до нее.

— Есть идея! Мы должны помочь им сблизиться. У нас в запасе всего неделя. — Ниту охватил энтузиазм. — Что, если мы сделаем вид, будто не верим им?

— Гениально, — одобрила Бетти. — Будем продолжать наседать на Виктора. Поневоле Настя станет проводить с ним больше времени.

Свахи воодушевились не на шутку.

— В вас погибла не одна актриса, — заметил Эрни.

— Кстати, Арлен, как тебе удалось добиться того, что Насте отказали от места в салоне? — поинтересовалась Фрида.

— Да очень просто. — Арлен самодовольно улыбнулась. — Когда мне позвонили насчет рекомендаций, я сказала, что Настя недавно выписалась из клиники для душевно больных. Действует безотказно!

— Отлично, Арлен! Сначала мы найдем нашей девочке хорошего мужа, а потом — достойную работу. Ну, например, помощницей директора в приюте для собак. Это будет действительно ее работа.

— Или в зоомагазине. Это тоже неплохое место.

— Я думаю, что мы действительно могли бы помочь Насте с работой, — многозначительно прищурился Эрни.

— Что значит — вы не можете принять Альму обратно? — Настя не понимала, что происходит. Она позвонила в приют, чтобы объяснить, что сегодня задерживается, и тут ей сообщают такую новость.

Наоми, помощница директора приюта, объяснила:

— Я приняла сегодня пять сверхплановых собак.

— Но у нас же свободны четыре вольера!

— Не волнуйтесь так, Настя! Женщина, которая отдала собак в приют… В общем, она заплатила немалую сумму, чтобы ее собаки содержались отдельно от других наших питомцев. Да и Альма слишком мала, чтобы сидеть в одном вольере с большими собаками. Очень жаль, Настя, но мы не можем принять ее обратно. Надеюсь, что вы как-нибудь решите эту проблему.

— Да я бы и решила ее, если бы не любовь к соседу, — сказала Настя, глядя на Альму, которая сидела у двери, умильно виляя хвостиком.

— Любовь? — обрадовалась Наоми. — Поздравляю! Это же прекрасно. А что за…

— Да не моя любовь! — закричала Настя. — А ее! Альма без ума от моего соседа!

Внутренний голос ехидно напомнил ей, что врать стыдно, но Насте было не до самовоспитания.

— Так подарите Альму соседу, — предложила Наоми.

— Это невозможно! Он чувствует себя неуютно в обществе собак.

— Ну, тогда не знаю… — Наоми замялась. — Оставьте ее себе.

И прежде, чем Настя успела что-либо возразить, она быстро сказала:

— Спасибо за помощь! На вас всегда можно положиться. — И повесила трубку.

Настя прошла в спальню, бессильно бухнулась на кровать. Как же она вымоталась за этот день! Уму непостижимо, сколько событий! А она все так же одна. Нужно что-то срочно предпринять. Дальше тянуть она не может. Она больше не может жить одна и заниматься воспитанием четвероногих. Ей нужна собственная семья. Пусть даже состоящая из нее и ее ребенка. Так на ком же из претендентов ей остановиться? Она пошарила рукой по тумбочке рядом с кроватью, взяла в руки листок и в очередной раз пробежала его глазами. Так кто же? Кто? Модельер? Фото-художник? И почему в доноры идут люди артистических профессий? Ни одного ученого в списке тех, кто предлагает свою сперму для оплодотворения. Если она и этот месяц пропустит, то придется ждать следующего. У нее осталось всего несколько дней, чтобы принять решение. Она устало опустила руку на одеяло, листок соскользнул на пол. Нет, сейчас она не в состоянии что-либо решить.

Виктор до глубокой ночи просидел за работой. Но потом его мысли как-то незаметно от улиток переключились на соседку. Почему она никак не выходит у него из головы? Виктор снова взялся за ручку и принялся писать. Пункт первый: добрая. Пункт второй: красивая. Пункт третий… Еще какая? Он не мог определить словами. Это не укладывалось в известные ему слова и понятия. Он не находил себе места и злился на самого себя. Такого еще не бывало, чтобы он не мог постичь разумом то, что с ним происходит. То, что с ним происходит что-то иррациональное, еще больше его распаляло. Он вспоминал и вспоминал, как они держались за руки. И тепло ее тела сбоку, когда она прижималась к нему. Как жалко, что она это делала ради спектакля!

Сейчас он очень хотел взять Настю за руку. Он хотел обнять ее. Он хотел ее. Его обуревало желание пойти к Насте прямо сейчас, Ночью. Но что она подумает о нем? Он еще раз прокрутил в памяти события последнего дня. Нет, он не нравится ей так, как она ему. Все, что она делала, было обычной соседской любезностью. А он-то хотел совсем другого…

Скоро ему предстоит поездка, его ожидает новый проект. Говорят, в Боливии часто идут ливни… Виктор представил себе запах мокрой листвы и вдруг вспомнил слабый аромат земляники. От Насти пахло земляникой… Девушка, которая смотрит на облака и видит в них ангелов и драконов… Которая загадывает желания, глядя на падающие звезды…

Как мучительно быть рядом с ней и видеть, что он ей не интересен. Он должен уехать, и он уедет. Так что нечего забивать голову всякими глупостями, тем более что он еще даже не сумел объяснить их с научной точки зрения.

Виктор вздохнул, перевернул страницу в блокноте и принялся за работу.

Глава 6

Спать он лег поздно, но проснулся он, как всегда, рано, совершил небольшую пробежку, принял душ и продолжил работу. Когда солнце поднялось высоко и высушило росу на листьях, Виктор снова спустился на веранду. На свежем воздухе хорошо работалось. Если не снижать набранного темпа, он вполне еще может уложиться в намеченный срок.

— Альма! Альма! — раздался из-за кустов знакомый голос. — Ты куда? Не смей убегать из сада!

Через секунду на веранде появилась Альма. Увидев Виктора, она радостно завиляла хвостом и по-хозяйски вспрыгнула ему на колени. Виктор обрадовался. Раз Альма здесь, вслед за ней появится Настя! И точно, через пару минут он увидел и ее. Приветливо улыбаясь, она поднялась на веранду.

— Прости, что отвлекаем от работы.

Виктор погладил Альму по голове, с удивлением ощущая, какая шелковистая у нее шерсть.

— Я же говорила, что это любовь с первого взгляда! — покачала головой Настя. — А ты не верил!

— Почему же не верил? — пробормотал Виктор, не понимая, почему слово «любовь» приводит его в такое смущение. — А почему Альма все еще у тебя?

— С этим возникли проблемы.

И она передала ему разговор с Наоми.

— Я бы могла оставить Альму у себя, — заключила Настя свой рассказ, — но это означало бы, что фактически Альма будет жить здесь!

Виктор задумчиво посмотрел на собаку. Поймав его взгляд, Альма тихо заскулила и положила морду на передние лапы. Виктор почувствовал что-то вроде умиления.

— Пожалуй, она могла бы днем находиться у меня, — сказал он.

— Правда? Это было бы здорово! — Настя искренне обрадовалась. — Ты бы видел, как она сюда рвется. Даже ночью я не смогла успокоить ее, она сидела у двери и скулила. Пришлось взять ее с собой в постель.

Виктора обдало жаром. Он вспомнил свои ночные грезы и снова ощутил, как она стояла вчера, прижавшись к нему своим гибким телом.

— А у меня есть маленький подарок для тебя! — сказала Настя, подходя к нему, и Виктор увидел у нее в руках футболку.

Настя развернула ее, и он прочитал надпись через всю грудь: «Математика и алкоголь несовместимы. Не вычисляй за рулем!»

— Ну, как? Нравится? — спросила Настя, заглядывая ему в лицо.

— Забавно! — улыбнулся Виктор. Она протянула ему футболку.

— Возьми! Ты вовсе не обязан ее носить. Это просто сувенир. Но, если захочешь, можешь надеть… Это я вышивала вчера вечером.

Виктор мысленно прикинул, сколько времени она потратила на эту работу. Интересно, что она при этом думала.

— Спасибо, — наконец произнес он. — Очень мило с твоей стороны!

— Не за что! Ну, я пошла. Удачи!

Виктор смотрел Насте вслед. Походка у нее легкая и упругая. Обернувшись, Настя крикнула:

— Если Альма будет тебе мешать, позови, я заберу ее.

Виктор перевел глаза на Альму. Та заерзала, устраиваясь поудобней у него на коленях. Ее вид красноречиво свидетельствовал о том, что мешать она не собирается.

— Ладно, посмотрим, — улыбнулся Виктор и углубился в работу.

Спустя час он услышал шум. Шум доносился откуда-то сверху. Виктор поднял голову и обомлел.

На крыше своего дома на четвереньках стояла Настя и прочищала водосток, в который набились опавшие листья. Она лихо орудовала палкой. Ее рука энергично вталкивала палку в отверстие водостока и тут же выдергивала назад. Виктор невольно залюбовался тем, как ловко у нее это получается. И почему перед его глазами все время оказывается ее попка! То в кустах, то под стулом. А теперь еще и на крыше!

Несколько минут Виктор созерцал захватывающую картину, потом все же заставил себя оторваться от волнующего зрелища. Он отправился на кухню, налил себе и Альме молока и, сделав несколько наклонов и приседаний, снова устроился за столом на веранде, стараясь не глядеть на соседнюю крышу. И вдруг он услышал Настин вопль. Виктор, как ошпаренный, вскинулся, но… на крыше никого не было! Он опрометью сбежал по ступенькам и, ломая кусты, пересек двор. Его глазам предстала жуткая картина: Настя висела на крыше, руками ухватившись за козырек. Виктор быстро подскочил и крикнул:

— Отпускай руки, я тебя поймаю! — Он тяжело дышал. Настя, казалось, вцепилась в железо мертвой хваткой. — Не бойся, я тебя не уроню! — В голосе Виктора послышались жесткие нотки приказа.

Настя послушно разжала руки и упала в объятия Виктора. Ее короткая маечка задралась, и Виктор ощущал ладонями ее нежную кожу. Он крепче прижал Настю к себе и с наслаждением вдыхал исходивший от нее аромат кокосового лосьона.

— Можешь отпустить меня, — пробормотала Настя, шмыгнув носом, и Виктор нехотя поставил ее на землю. — Ой, смотри, твои бумаги сдуло ветром в бассейн! — И она, опережая Виктора, бросилась к воде.

Листы бумаги плавали стайкой диковинных птиц. Чернила уже начинали расплываться. Настя прямо в одежде прыгнула в бассейн и стала поспешно вылавливать листы и подавать их Виктору.

— Сейчас, сейчас! — Настя все глубже заходила в воду.

— Подожди! — Виктор прыгнул вслед за ней. — Я сам!

— Зачем же? Ведь виновата я: если бы я не свалилась, ты бы не отвлекся, — бубнила Настя. — Значит, мне и доставать.

Она потянулась за очередным листом, но Виктор, удерживая, обвил рукой ее талию под водой и притянул к себе. Настя замерла. Ни мокрая одежда, ни прохладная вода бассейна не смогли охладить горячую волну, которая пробежала по ее телу. Виктор все еще прижимал ее к себе, забыв про уплывающие научные шедевры. Он опустил взгляд на Настины губы. На них блестели капельки воды, и Виктору захотелось слизнуть их. К этому желанию присоединилась бурная реакция его тела. Он замер, боясь пошевелиться. Оба, не подозревая этого в другом, не хотели размыкать объятий.

Трудно сказать, чем бы это кончилось, но залившаяся громким лаем Альма привела обоих в чувство.

— Delicatus. Elegans, Floridanus. Lucidovarius, — машинально прочитал Виктор на проплывающем мимо листке бумаги. Он схватил листок и стряхнул с него воду. — Почему так не везет брюхоногим моллюскам? Мало того, что они исчезают, так еще и работа, посвященная им, чуть не утонула…

— Ох, прости меня, пожалуйста, это я во всем виновата! — Настя чуть не расплакалась от жалости не то к себе, не то к бедным улиткам.

Виктор и Настя, оба мокрые, выбрались из бассейна и посмотрели друг на друга. Одежда прилипла к телу, они стояли друг перед другом как обнаженные. Первой опомнилась Настя. Скрестив руки на груди, она повернулась и, оставляя за собой мокрый след, побежала к своему дому. Виктор поплелся к себе. Альма припустила за ним.

Прямиком проследовав в спальню, Настя стащила с себя одежду и подошла к зеркалу.

Глядя на свое отражение, она вспомнила, как Виктор обнимал ее, и кровь мгновенно прихлынула к ее щекам. Кожа там, где ее касался Виктор, казалось, еще хранила тепло его рук. Как бы ей хотелось, чтобы его руки обнимали и ласкали ее! Настя вспомнила его взгляд. Кажется, он не торопился разжимать объятий. Или ей это показалось?

«Хватит фантазировать! — приказала она себе. — У него в голове брюхоногие моллюски. И сам он такой! Исчезающий вид!» Вздохнув, Настя переоделась и стала расчесывать волосы. Ни к чему тешить себя сладким обманом! В его взгляде была не страсть, а злость, что ему не только не дают спокойно работать, а еще и заставили выкупаться в одежде. Настя подсушила феном волосы и снова расчесала их. В это время в дверь позвонили.

Неужели Виктор? Настя, с замирающим сердцем, устремилась к двери.

За дверью стояла Нита.

— Приветствую вас, юная леди! — Она отвесила Насте иронический поклон.

— В чем дело? — удивленно спросила Настя.

— Сейчас узнаешь. — Нита вошла в дом и плотно прикрыла за собой дверь.

— Да что случилось? — не на шутку встревожилась Настя.

Нита секунду помолчала и затем многозначительно произнесла:

— Мы все знаем. Ты нас обманываешь!

Настя растерялась.

— Не делай такое лицо! — продолжала Нита. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Ты только притворяешься, что влюблена в Виктора, а на самом деле это только уловка, чтобы мы отстали от него.

«Если бы это было так», — подумала Настя.

— Нет, — с вызовом ответила она, — это не уловка. Мы с ним действительно… влюблены.

— Неужели? — Нита недоверчиво рассмеялась. — Почему же тогда на утренней пробежке он был один? Если б ты действительно была в него влюблена, вы бегали бы вместе. Или ты уже не боишься, что его у тебя перехватят? Ты понимаешь, о чем я говорю?

Еще бы Настя не понимала! Еще до разговоров в спортзале ей все стало ясно!

— Я… я хотела пробежаться вместе с ним, но сегодня он встал так рано… И… он… просто не стал меня будить!

Нита повела полными плечами.

— Не знаю, не знаю, милочка! Но одно могу тебе сказать: на него открыта охота. На твоем месте я бы глаз с него не спускала! — И она выпорхнула на крыльцо.

Настя провожала взглядом отъезжавшую машину Ниты и лихорадочно соображала, что делать.

Глава 7

Вечером Настя, нагруженная пакетами, появилась у Виктора.

— У нас опять проблемы, — с порога сообщила она.

— С этим? — Виктор кивнул на пакеты.

— Это ужин, — отмахнулась Настя, но, наткнувшись на его недоуменный взгляд, засмеялась: — Не бойся, это не все нам. Тут еще собачий корм.

Свалив пакеты на стол, она распотрошила один и насыпала Альме в миску коричневых подушечек. Собака облизнулась, но к миске не подошла.

— Возьми, Альма! — подал голос Виктор.

— Надо же! — удивилась Настя. — И долго вы тренировались?

— Да ни разу! — засмеялся Виктор.

— Ну и ну… Прямо не могу поверить. Ой, а что у тебя рубашка криво застегнута? Ты пуговицы перепутал.

— Разве? — смутился Виктор.

Настя уже возилась с его пуговицами.

— У нас проблемы, — повторила она. — Вокруг тебя развернулась жесткая конкурентная борьба. Так что твоя работа под угрозой.

От прикосновений ее пальцев Виктор тихонько застонал. «Вот они какие, настоящие ученые, — подумала Настя. — Как они мучаются, когда им мешают работать!»

— Я должна тебя огорчить, — продолжила она, — наш спектакль прошел впустую. Нам не поверили.

— Что же делать? — В голосе Виктора звучала растерянность. Неужели сейчас она повернется и уйдет со словами «Прощай и выпутывайся дальше сам»?

Но к своему облегчению, он услышал:

— Нужно будет устроить совместную утреннюю пробежку. Перед тем, как ты сядешь за работу.

Настя застегнула рубашку как следует и отступила на шаг.

— Еще можно погулять в парке втроем: ты, я и Альма. Там сейчас полно народу. Мы будем держаться за руки, и все будут вынуждены нам поверить. Ну, как тебе план?

— Замечательно! — просиял Виктор. (Он снова возьмет ее руку!) — Пойдем прямо сейчас? Я имею в виду, после ужина, — опять смутился он под удивленным взглядом Насти.

— А твоя работа?

— Работа подождет, — бодро сказал Виктор. — Я могу поработать ночью!

И вот уже они, держась за руки, шагают по направлению к парку. Вместо ужина Настя прихватила пакет с сандвичами. Альма бодро бежала рядом, изредка обнюхивая низкорослые кустики — тогда парочка останавливалась, и Виктор, натягивая поводок, командовал:

— Вперед, Альма!

Уже наступил вечер, солнце садилось, окрашивая небо в розовый цвет. Виктор сбоку видел Настин профиль. В закатных красках ее лицо было прекрасным и волнующим. Раньше он не замечал, что освещение может менять выражение лица человека. Сейчас Настя просто загадочная и волшебная. Других слов он не мог подобрать. И впервые в жизни не пытался найти логическое объяснение тому, что он видит. Настина ладонь в его руке была нежной и мягкой. Встречные прохожие приветливо кивали им, и Виктор чувствовал, что в спину им бросались многозначительные взгляды.

— Лучше не бывает! — прошептала Настя, глядя на розовые облака. — Теперь пойдем на озеро, сядем в обнимку на лавочку и сделаем вид…

Виктора словно обухом по голове ударили. Как это — сделаем вид? Что касается его, то ему хорошо по-настоящему. Он даже забыл, что это всего лишь спектакль.

— Тебе, наверное, жаль тратить на меня столько времени? — спросил он бесцветным голосом.

— Ну что ты! — Настя закусила губу.

Конечно, кроме скуки, она не вызывает в нем никаких эмоций! Совершенно точно, ему нужна другая. И, чтобы не расплакаться, она сделала глубокий вдох, потянув носом воздух. Зелень парка источала ни с чем не сравнимый аромат.

— Чувствуешь, как пахнет травой? — спросила она как ни в чем не бывало.

Виктор тоже потянул носом.

— Не чувствую я никакой травы, — все тем же бесцветным голосом проговорил он, уловив только сладковатый запах Настиного крема.

Настя промолчала, поглубже запрятав свою грусть.

— Вот мы и пришли! — Она снова открыла рот, только когда они подошли к озеру.

Скамейка пряталась в цветущем кустарнике. Они осторожно присели на нее с разных концов, потом, переглянувшись, нерешительно придвинулись друг к другу и принялись за сандвичи. Чувство голода давало о себе знать. Альма получила полную свободу и принялась бегать в траве как единственная сытая в их компании.

— Расскажи мне еще что-нибудь про привычки влюбленных, — попросил Виктор.

— Зачем тебе это? — без всякого выражения спросила Настя.

— Мы же изображаем влюбленную пару, так что мне надо знать все нюансы. Я вот видел, как мужчины целуют женщинам руки! Может быть, и нам попробовать? — Виктор взял ее руку, перевернул кистью вниз и поцеловал Настину теплую мягкую ладонь.

Настя зарделась.

Виктор поцеловал тыльную сторону кисти.

— Я правильно делаю? Или у меня плохо получается?

Настя слегка смутилась.

— Ну… Это было интересно…

— Как картофельный рулет? — В нем явно начало просыпаться чувство юмора.

Настя оставила его шутку без ответа. Больше всего от разговоров о поцелуях ей хотелось перейти к действию.

— Это было… Это было волнующе! — наконец выдавила она.

Не в силах сдерживаться, она взяла его руку и тоже поцеловала ладонь. Виктор, воодушевившись, не замедлил ответить тем же. Обмен поцелуями продолжался до тех пор, пока Настя не почувствовала, что если они немедленно не прекратят эту игру, она потеряет над собой контроль.

— Пожалуй, довольно, — неуверенно пробормотала она.

Внезапно Настя схватила Виктора за руку совсем не так, как пару минут назад.

— Ты только посмотри! Нет-нет, лучше не смотри, пусть они думают, что мы их не видим!

— Кто «они»? — ничего не понял Виктор.

— Нита, Арлен, Бетти…

— Ну что ж, если собралось столько зрителей, актеры должны быть на высоте! — Виктор снова взял ее за руку. — Я думаю, пара поцелуев только усилит нашу позицию? — И, не дожидаясь ответа, он, блаженно закрыв глаза, прильнул губами к ее ладони.

Настя в изнеможении откинула голову, но успела подметить, что лицо Виктора выражало удовольствие. Он коснулся языком кончиков ее пальцев, и волна желания прошла по ее телу. Она отняла руку и выпрямилась. Пока она не опустила ресницы, Виктор успел заметить в ее глазах чувственный призыв.

— Я думаю, мы уже убедили их. — Голос Насти предательски дрогнул.

— Ты уверена? — Виктор склонился к ней.

Настя нервно провела языком по внезапно пересохшим губам, и Виктор совсем потерял голову.

— Я думаю, нам надо… — Он потянулся к ее губам.

— Немедленно пойти домой, — увернулась Настя. — На сегодня хватит!

Она поднялась, стряхнула с коленей крошки, зашуршала пакетом от сандвичей, провела рукой по волосам. Виктор, глядя на нее, тоже встал.

— Альма! Ко мне! — позвал он.

Оказалось, та крутилась поблизости и со всех ног примчалась на его зов. Настя молча покосилась на свою воспитанницу, дивясь ее послушанию. Надо же, как шелковая! Компания зашагала по направлению к дому.

На следующее утро Настя с трудом заставила себя подняться. На часах еще только половина седьмого, а ей надо собираться на эту ужасную пробежку! Настя терпеть не могла пробежек, особенно по утрам, но сейчас пришлось пересилить себя. Впрочем, у нее был выбор: либо все же вылезти из теплой постели, либо предоставить Виктора на растерзание ретивым охотницам. Последнее Настю не устраивало. Хоть она и не прочила себя ему в невесты, но душа ее противилась тому, чтобы на ее глазах его окрутили.

Она привычно натянула шорты, но, поглядев на себя в зеркало, отчего-то поспешно сняла их. Быстро влезла в свободные спортивные брюки и белую футболку. Треугольный вырез футболки красиво открывал шею, этого достаточно. Едва она успела провести расческой по волосам, в дверь позвонили. Вместо того чтобы открывать, она снова кинулась к зеркалу. Что за сумасшествие? Зачем она красит губы, как будто отправляется не на утреннюю пробежку, а на романтическое свидание? Но ее рука сама собой после помады потянулась за флакончиком духов. «Я делаю это для себя», — наконец нашла оправдание Настя. Бросив последний взгляд в зеркало, она подошла к двери, чувствуя, как сильно и неровно бьется ее сердце.

На пороге, в белой майке и коротких синих шортах, стоял улыбающийся Виктор…

— Доброе утро! Я не рано?

От одного лишь звука его голоса Настю пробрал озноб.

Виктор озадаченно поглядел на ее руки, покрывшиеся пупырышками.

— Может, тебе стоит накинуть куртку?

— Нет-нет, не беспокойся. Согреюсь на бегу.

На улице, несмотря на ранний час, они были не одни. Казалось, добрая треть жителей их улицы разом озаботилась своим здоровьем.

— Доброе утро, Виктор! Здравствуй, Настя! — раздавались то и дело приветственные возгласы.

Через двадцать минут бега Настя споткнулась и подвернула ногу. Она остановилась, скривившись от боли. Виктор, ничего не замечая, продолжал бежать вперед. Только на повороте он заметил, что его спутница исчезла. Обернувшись, он увидел одинокую фигуру в конце улицы и повернул обратно.

— Что с тобой? Устала? Давай немного отдохнем.

— Да нет, давай уж как-нибудь добежим. — Собрав всю волю в кулак, Настя потрусила за ним, мысленно моля небесные силы о помощи.

— Да, это было действительно неплохое шоу! — сказала Бетти, едва началось очередное занятие шейпингом. — Как он целовал тебе руки…

— И с утренней пробежкой ты тоже хорошо придумала, — одобрила Аннет.

— Но мы еще не видели, чтобы вы хоть раз поцеловались. — Нита сверлила Настю проницательным взглядом. — Так что все это очень неубедительно!

— Надо, чтобы вы по-настоящему поцеловались. — На словах «по-настоящему» Эрни сделал особое ударение.

Настя смутилась.

— Хватит! Это уж слишком! — сказала она, поднимая гантели. — Итак, следующее упражнение…

— Поцелуй! — выкрикнул Эрни.

— Да, иначе ты нас не убедишь! — загалдели все разом. — Вы должны поцеловаться! При свидетелях!

«Наверняка Виктор не в курсе, что такое настоящий поцелуй, раз уж ей пришлось объяснять ему значение рукопожатия», — подумала Настя. Что ж, тем лучше для нее! Меньше риска, что она потеряет голову, как от его поцелуев в ладонь.

— Ладно, — согласилась она. — Мы поцелуемся. Но только не в вашем присутствии!

— Ну уж нет! — хором завопили все, и Эрни — громче всех. — Это должно происходить у нас на глазах!

— Итак, решено. — Нита подвела итог. — Ты поцелуешься с ним на пикнике!

Глава 8

Стараясь осторожно ступать на поврежденную ногу, Настя брела к дому и невесело размышляла. В начинавшихся сумерках на светлом еще небе забелел узкий серп молодого месяца. Но сейчас красота наступающей ночи оставляла ее равнодушной. Неотложного решения требовали два вопроса: кого выбрать из списка доноров и куда устроить на время Альму?

Вдруг она услышала собачий лай. Альма! Это она лает! Настя, прихрамывая, побежала. Ее взору открылась такая картина: Виктор плавает в бассейне, а Альма сидит у воды, время от времени заливаясь пронзительным лаем.

— Привет! — Увидев Настю, Виктор, тяжело дыша, выбрался из бассейна. — Устал! Я вообще-то не очень люблю плавать, но у меня что-то застопорилась работа, я и решил освежиться.

По его мускулистому телу ручейками стекала вода. Настин взгляд скользнул по его груди, животу, непроизвольно опустился ниже. Она поспешно отвела глаза: белые плавки намокли и не могли скрыть остального совершенства его красивого тела.

— Мне осталось описать брачный ритуал улиток и процесс появления потомства, — продолжал Виктор, натягивая джинсы прямо на мокрые плавки.

Они медленно пошли к дому.

— И что там… в брачном ритуале улиток… особенного? — выравнивая дыхание, как можно беспечнее поинтересовалась Настя.

— Ну, во-первых, выбрав себе пару, они долго ползают. Несколько часов или даже целый день.

Настя тут же представила, как восхитительно было бы провести в постели с Виктором весь день.

— Во-вторых, улитки — гермафродиты! Так что одна улитка может выполнять функцию и самца, и самки.

— О! — Настя с трудом усмирила разыгравшуюся фантазию.

Виктор покосился на нее, не поняв, к чему относится ее восклицание.

— Да, кстати, — заговорила Настя озабоченным тоном. — Жаль тебя огорчать, но у нас опять проблемы.

— Какие? Что-то не так получилось с пробежкой?

— Нет, тут все в порядке. — И Настя потерла побаливающую ногу.

— Тогда, может быть, что-то не так с поцелуями? Лично меня это ничуть не напрягает, особенно когда…

— Нет! — перебила его Настя. — Просто пока нам не удалось убедить дам в серьезности наших отношений, и они снова собираются объявить охоту на тебя, если мы… если мы… В общем, мы должны будем поцеловаться у всех на глазах! — выпалила она. — В губы, — добавила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Виктор молчал.

— Знаешь, а улитки очень нежно ласкаются друг к другу. — Голос его звучал отрешенно.

— Да, ты сказал, что они делают это часами. Итак, завтра будет пикник, и все ждут от нас поцелуя. Одного — единственного поцелуя, но он должен быть настоящим. Нита пригрозила, что они сразу определят, если это будет розыгрыш.

— А как они смогут это определить? — удивился Виктор.

Настя поправила упавшую на глаза прядь волос.

— Да уж… определят, — уклончиво ответила она. — Но в нашем случае это все-таки только спектакль, — добавила она тут же. — Впрочем, надеюсь, что издалека это будет трудно понять… Да, и на пикник мы обязательно должны принести что-то съестное. Я приготовлю салат.

— А что делать мне? — Виктор явно приуныл. — Я совсем не умею готовить.

— Это будет салат от нас двоих, — успокоила его Настя, — ведь мы же все-таки влюбленная пара. До Свидания! Скоро увидимся!

Вечером, когда Настя услышала звонок в дверь, она почти не сомневалась, что это Виктор. Каково же было ее удивление, когда перед ней предстал Рики собственной персоной.

— Привет, крошка! — сказал он.

Он улыбался, опираясь о косяк двери, во рту его сверкал золотой зуб. Настя испуганно поглядела по сторонам — не слышат ли соседи?

— Тихо! — прошипела она. — Проходи в дом. Но знай, что ты ничего здесь не получишь — ни пива, ни секса.

— Ты знаешь, что мне не нужно пиво. — Ухмылка Рики стала еще шире.

Настя сердито посмотрела на него.

— Не надоело тебе за мной ухлестывать?

— Но я же надеюсь на взаимность! Чем я плох? Почему меня никто не принимает всерьез? Я что, хуже других?

Рики сделал движение, чтобы ее обнять, но она отшатнулась.

— Уходи! — прошипела она.

Но от Рики не так-то легко было отделаться.

— Ты не поняла. Я не просто так пришел к тебе. Не для того, чтобы просто в постели покувыркаться. Я хочу иметь семью. Детей. А ты одна, добрая и красивая. И мать из тебя получится отменная. Я все просчитал! Представь себе, что у тебя родится дочка или сын. Я, например, хочу дочку… Ты… Ты для меня, пожалуй, единственная возможность стать отцом. Представляешь? Маленький Рики… или Рикетта!

Вот это поворот. Вот это сразил так сразил. Товарищ по несчастью! Да, она, конечно, готова оказать любезность всем и каждому. Но чтобы в таких масштабах…

— Почему же единственная? Ты же постоянно хвастаешься своими победами на сердечном фронте! Чуть ли не каждую неделю у тебя новая женщина.

— Это все не то, Настя. Им всем нужен лишь секс. А я, повторяю, хочу семью, ребенка!

Еще бы она не понимала! Понимает, и еще как! Но не плакать же ему в жилетку, как он ей сейчас!

— Нет, Рики! — Она постаралась придать своему голосу как можно больше мягкости. — Я не могу ответить тебе согласием.

Глаза Рики погрустнели.

— Это твой окончательный ответ? Ты не передумаешь?

— Прости, Рики, не передумаю.

Закрывая за Рики дверь, Настя поняла, что наступила пора действовать.

На следующий день Настя уже с раннего утра была на ногах. Она быстро приготовила салат из овощей и поставила его в холодильник. Интересно, Виктор любит такой салат? При мысли о Викторе Настя взглянула на себя в зеркало и машинально поправила волосы. Раньше она никогда так не заботилась о своей внешности. Это спектакль, напомнила она себе.

В парке, где обычно устраивались пикники, уже было многолюдно.

Все были заняты делом и носились туда-сюда со всякой снедью и посудой. Даже Эрни притащил банку компота и теперь суетился вокруг стола, изображая кипучую деятельность. Настя прикидывала, достаточно ли угощения на всех, когда к ней подошел Рики.

— Здравствуй! — жизнерадостно сказал он, протягивая ей банку с сардинами. — Прекрасно выглядишь сегодня!

— Спасибо, Рики, — сдержанно ответила Настя, словно и не было их вчерашнего разговора, и продолжила разбирать принесенную снедь и распределять ее по тарелкам. Когда она в очередной раз подняла глаза, кровь бросилась ей в лицо: она увидела Виктора. Он шел прямо к ней, в футболке, подаренной ею, и в голубых шортах. Светлые волосы, казавшиеся золотыми в лучах утреннего солнца, трепал ветер.

Виктор шел и улыбался ей. Какая замечательная у него улыбка. Открытая и радостная. Он хотел было что-то сказать, но тут к ним подскочила Арлен.

— Вы оба отлично выглядите! — затараторила она. — Прелестная пара!

От ее зоркого взгляда не укрылась надпись на футболке Виктора.

— Узнаю Настину работу, — засмеялась она. — Только она может придумать так остроумно. Я же всегда говорила: наша Настя… — Арлен бросила лукавый взгляд на Виктора. — Ой, что это я! Ваша Настя… — Она сделала ударение на слове «ваша».

Настя перебила ее:

— Я ничья, Арлен.

Арлен хотела добавить что-то еще, но Настя не дала ей такой возможности, воскликнув нарочито громко:

— А вот и наш король!

Джек важно шествовал, раскланиваясь с собравшимися и придирчиво осматривая угощение.

Настя поднесла ему холодный коктейль.

— Итак, начнем наш праздник!

Она взяла тарелку Виктора и начала накладывать всего понемногу.

В парке царило оживление. Кто-то включил музыку, и веселая мелодия смешалась со смехом и веселыми голосами.

— Значит, ты взяла на себя обязанность сохранять введенную твоей бабушкой традицию? — поинтересовался Виктор, надкусывая сандвич с рыбой.

Настя кивнула. К ее губам прилипли крошки песочного торта, испеченного Фридой, и она слизнула их. Виктор прилип глазами к ее губам. Интересно, он уже может поцеловать ее прямо сейчас или должен ждать ее команды?

— Но зачем тебе это нужно?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — заметила Настя.

— Просто я пытаюсь понять, кто ты такая, чем ты живешь.

— Не надо меня исследовать, — возразила Настя. — Я не улитка.

— Я не исследую тебя, просто ты привлекаешь меня! — неожиданно для нее сказал Виктор.

Сердце Насти радостно екнуло, но голос разума вернул ее к реальности: Виктор говорил, что его интересовало в жизни много разных вещей, но потом он понимал, что все это не то. Так что не стоит принимать его слова всерьез. От этих размышлений лицо ее стало несчастным и жалобным. Виктор, не спрашивая, чуть наклонился и прильнул к ее губам. Настя растерялась от неожиданности и не успела отстраниться. Но вовремя спохватилась. Нельзя выходить из роли счастливой влюбленной! Поцелуй затянулся. Разговоры и громкий смех вокруг на минуту стихли. Потом возобновились с новой силой. Настя с Виктором оторвались друг от друга. Никто на них не смотрел. Все были, казалось, заняты едой и болтовней. Настя скосила глаза на Арлен. Та ей подмигнула, и Настя поняла, что спектакль удался на славу.

Виктор склонился к ней еще раз. Эх, играть так играть! И обвила его шею руками. Виктор обнял ее за талию. Поцелуй повторился. Когда они взглянули друг на друга, Настю захлестнула волна нежности. И Виктор совершенно забыл, что это спектакль, что на них смотрят…

— Пожалуйста, перечисли мне латинские названия улиток, — попросила она.

— Названия улиток? — Виктор растерялся.

— Ну, мы же должны ворковать, как голубки!

— Ах, да! Delicatus, elegans, floridanus, fuscoflammelcus, lusidovarius, nebulosus, osmenti, roseatus, septentrionalis, vonpaulseni… Это было здорово, — тихо сказал Виктор. Его голубые глаза потемнели из-за расширившихся зрачков.

Вот и конец игры! Теперь все должны убедиться в искренности наших чувств, подумала Настя. Но как же тоскливо на душе. Вот бы начать все сначала, пусть даже это будет спектакль «Любовь понарошку».

— Сегодня вечером танцы! — скомандовала Арлен.

— А я не танцую, — произнесла тихо Настя. — И потом, у меня все равно нет подходящего платья.

— В университете нас обучали танцам, — подал голос Виктор, — я не прочь потанцевать.

— А насчет платья не беспокойся, — загадочно заявила Бетти.

Глава 9

— А вот и мы! — С этими словами в дверь Настиного дома ввалились Арлен и Бетти. — Мы вам не помешали?

— Не «вам», а «тебе»! — Настя невольно улыбнулась. Гостьи явно ожидали другой мизансцены.

— А где же Виктор? — протянули они в один голос.

— Вы забыли, что у него работа, — напомнила Настя. — Серьезная работа над серьезным проектом.

— Влюбленным не до проектов! — отрезала Бетти.

— Скажи, ты уже выбрала наряд на вечер? — поинтересовалась у Насти Арлен.

— В общем, да. — Настя вытащила из шкафа скромное голубое платье с цветочным узором по краю.

— Настя! — воскликнула Бетти, а Арлен просто потеряла дар речи. — Так не одеваются женщины, когда хотят соблазнить мужчину!

— Я вовсе не собираюсь никого соблазнять. И оставьте нас с Виктором в покое.

— Ну-ну, не сердись. Это шутка. — Сообразив, что они и в самом деле перегнули палку, Арлен погладила Настю по плечу. — Просто мы не так выразились. — И она незаметно толкнула Бетти в бок: мол, выручай!

— Красивой девушке — красивое платье! Вот что мы имели в виду, — нашлась та и начала доставать что-то из большого пакета.

Взглянув на то, что она достала, Настя тихо ахнула — это было платье. И не просто платье, а мечта! Серебристо — розовый шелк мягко переливался под светом лампы. К поясу было прикреплено несколько маленьких роз из той же ткани, что и платье. Пока Настя тихо млела над туалетом, Арлен открыла принесенную ими коробку. Там были туфли — такого же серебристо — розового цвета, элегантные, изящные, на тонком высоком каблуке.

— Это еще не все. — Арлен порылась в сумочке и извлекла оттуда небольшой футляр. — Открывай! — Она протянула футляр Насте.

Настя открыла изящную коробочку и снова ахнула. На темно — синем бархате мерцали пять розовых камней в серебряной оправе.

— Это мне?

— Тебе, милая. Это украшение мне подарила мама. Она сказала, что оно принесет счастье. Так и вышло. Думаю, что тебе оно тоже принесет счастье.

Настя завороженно смотрела на все это великолепие. Она чувствовала себя Золушкой, к которой внезапно явилась фея, нет, две феи, чтобы помочь ей собраться на бал. И не важно, что две эти волшебницы всю жизнь жили на одной с ней улице. Только сейчас Настя по достоинству оценила соседок. Она обняла Бетти и Арлен. Потом Бетти снова зашуршала пакетом и извлекла из него мужскую рубашку.

— Это для Виктора! Ну пожалуйста, сделай нам одолжение, пусть он тоже покрасуется рядом с тобой. У него наверняка нет с собой ничего подобного — ведь он ехал сюда работать!

И Настя приняла из ее рук рубашку, благодарно улыбаясь.

— Спасибо вам, мои хорошие!

Виктор, ничего не подозревая, сидел за столом и напряженно работал. Он был немало удивлен, когда в дверь позвонили. Интересно, кто это? Он никого не ждет. Впрочем, в этом месте ему уже пора перестать удивляться чему бы то ни было. При виде Насти сердце его забилось как бешеное. Настя стояла на пороге со счастливым лицом. Она чувствовала себя феей, совершающей волшебство. Правда, Виктора феями не пронять, но это не важно. Главное, она чувствует себя в этой роли! И этого достаточно.

— Настя, как ты вовремя! У меня желудок подводит от голода, я это только сейчас обнаружил, при твоем появлении.

— Ну конечно, я способствую выделению у тебя желудочного сока, — ответила «фея», слегка погрустнев. — Ужинать так ужинать. Но я тебе принесла кое-что.

— Салат?

— Скорее, приправу. К танцевальному вечеру. Пожалуйста, примерь! — И Настя подала ему пакет. — Надеюсь, тебе понравится не меньше салата.

Заинтригованный, Виктор открыл пакет, сбросил с себя футболку и облачился в рубашку.

— Тут не хватает верхних пуговиц! — обескураженно заметил он.

— Тут всего хватает. Верхних пуговиц здесь быть не должно. Здесь должно быть видно тело. Это красиво! Латиноамериканские танцы очень сексуальны, а рубашка как раз для них! Ты ведь и в этом знаток?

Она легонько провела по его груди, не скрытой воротом рубашки. От этого мимолетного прикосновения Виктор вспыхнул.

— В общем, да. Я танцую, но про рубашки как-то не помню, какими они должны быть. Скажи, а нам надо целоваться? — Он напрягся в предвкушении.

— Н-не думаю… — Настя заметила его напряжение, но отнесла его на счет превышения своей активности. Видимо, с рубашкой она переборщила, а Виктор из вежливости старается ее не обидеть. Она отступила на шаг, всем своим видом показывая, что ему нечего опасаться. — Ты ведь голоден? Давай ужинать.

И они принялись за пиццу. Потом Настя убежала к себе переодеваться. Уходила она от Виктора понурая, с грустными мыслями. Скоро конец их совместным трапезам, скоро они расстанутся насовсем. И сегодняшний вечер будет похож на прощальный бал.

Виктор появился на танцплощадке в самый разгар вечера. Он поискал глазами Настю, но ее нигде не было. Зато к нему шла какая-то незнакомая девушка в сказочной красоты платье, в туфельках на высоких каблуках. Боже праведный! Да это… Настя!

— Ты такая прекрасная! — не сдержал он своего восхищения.

Она взяла его под руку.

— Ты тоже, — вздохнула она. Виктор с удивлением увидел слезы в ее глазах.

— Я что-то не так сказал?

— Все в порядке…

Настя еще раз судорожно вздохнула.

— Но ты плачешь! — Он провел пальцем по ее щеке, влажной от слез.

— Не обращай внимания, это от волнения…

Они танцевали, и у Насти кружилась голова от близости Виктора, от звуков музыки, от этой волшебной ночи, от мерцания звезд над головой. Вот одна из звезд сорвалась с неба, прочертила по темному небу тонкую светлую черту и погасла в бархатной синеве.

— Ты видел? — шепнула Настя.

Виктор молча кивнул. Казалось, он тоже поддался очарованию этого вечера. Глядя в глаза Насти, Виктор вспомнил, что она всегда загадывает желания во время звездопада.

— Что ты сейчас загадала? — Он нежно сжал ее руку.

Настя сама не поняла, как у нее вырвалось:

— Ребенка.

— Как? Прямо сейчас? — рассмеялся Виктор, решив, что Настя шутит.

Настя вырвала у него свою руку.

— Мне не до шуток!

От досады она раскраснелась. Никогда еще она не казалась Виктору такой красивой.

— Да, я хочу иметь ребенка. Что в этом странного или смешного? — Настя уже не могла остановиться. — И он у меня скоро будет!

Виктор невольно посмотрел на ее живот.

— Но ты…

— Нет-нет, — перехватив его взгляд, сказала Настя, — я еще не беременна. — Ей вдруг захотелось рассказать кому-то о своих мучениях. Рассказать по-дружески, чтобы ощутить поддержку. — Я решилась на искусственное оплодотворение.

— То есть твой ребенок не будет знать, кто его отец? — с ревнивой ноткой спросил Виктор.

— Конечно, нет!

Почему-то Виктор почувствовал облегчение от этих слов.

— А кто-нибудь еще знает об этой твоей задумке? — продолжал допытываться он.

— Никто. Ты первый узнал.

Заметив в глазах Виктора гневные искорки, но не поняв, почему он разозлился, Настя простодушно добавила:

— Уже совсем скоро. Через пару дней!

— Через пару дней?! — рявкнул Виктор, наконец, давая выход своему гневу.

Настя испуганно посмотрела на него, не понимая, что его так взбесило. Наверное, он не привык к дамским излияниям, а она пустилась в откровения. Как глупо!

— Давай не будем об этом, — прошептала она.

— Почему? Это тебе неприятно? — Виктор невольно перешел на шепот.

— Мне больше нравится, когда ты говоришь мне комплименты. А сейчас… сейчас ты смотришь на меня, как будто я сумасшедшая.

— Ты и есть сумасшедшая.

— Это еще почему?

Виктор схватил ее за руку и увлек танцевать. В него словно бес вселился. Он кружил ее в танце, вертел вокруг себя — она едва успевала сообразить, как двигать руками и ногами. Прощальный бал! Он ей надолго запомнится!

Уже глубокой ночью Виктор стоял на кухне и прямо из бутылки жадно пил минеральную воду. Мысли о Насте не покидали его. Он вышел на улицу. Хотелось спокойно обдумать все, что она сказала. Слабый ветер приятно освежал лицо. Это было очень кстати. Окна окрестных домов были темными, только у Насти до сих пор горел свет. Интересно, что ей не спится? У нее есть цель в жизни, она точно знает, чего хочет, а его раздирают противоречия. Его неудержимо влечет к этой девушке, но он ей, кажется, совсем безразличен. Он нисколько ей не интересен, не говоря уж о том, чтобы сделать его отцом своего ребенка. От этой мысли кровь бросилась ему в голову.

Виктор еще побродил по темному саду, но потом неведомая сила привела его к знакомому крыльцу. Доводы рассудка испарились.

— Виктор? — удивленно спросила Настя, увидев его на пороге. — Что у тебя случилось?

— Ты впустишь меня?

— Да, конечно. — Настя шире распахнула дверь. — Проходи!

— Я не разбудил тебя?

— Нет, я не спала. Никак не могу заснуть.

— Мне тоже не спится, Настя… Я все думал о том, что ты собираешься делать, и…

Настя предостерегающе подняла руку.

— Тебе надо думать о своем проекте, прости, что я нагрузила тебя своими проблемами. Я с ними справлюсь. А ты, кажется, скоро улетаешь в Боливию? Возможно, я тоже перееду в другое место.

Такого поворота событий Виктор не ожидал.

— А как я буду узнавать о тебе? — вырвалось у него.

— Ну… если хочешь, я буду писать тебе письма, — пообещала Настя, изо всех сил стараясь сдержать подступившие слезы. — И присылать фотографии! И потом, мы можем встретиться, когда ты вернешься из экспедиции.

— Но это так долго — два года!

Настя вздохнула.

— Да, это действительно долгий срок. И за два года многое изменится. В доме будет ад кромешный: раскиданные игрушки, мультики по телевизору. И еще праздники по каждому поводу: новое слово, первый шаг… Как раз все то, чего ты не любишь.

Виктор с нежностью смотрел на нее.

— Не сомневаюсь, что ты будешь прекрасной матерью, Настя. И уверен, что у тебя все будет хорошо. Но я никак не могу перестать думать о тебе.

Настя отвела глаза.

— Тебе меня жалко?

— Прости, что заставил тебя плакать, — заволновался он.

— Нет, я не плачу. — Настя старалась говорить спокойно, но ее голос предательски дрожал. — Просто меня тронула… твоя забота. Я так устала… выбирать!

— Что выбирать?

— Не что, а кого. Донора.

— А что, ты еще не выбрала?

Настя взяла с тумбочки и молча протянула ему несколько листов бумаги. Ну почему она не сказала ему «до свидания», а опять растаяла, как последняя размазня!

— Я уже два месяца изучаю их, — жаловался кто-то ее голосом. Неужели это она? Уму непостижимо! Зачем она все это ему говорит? — И никак не могу выбрать — то одно останавливает, то другое. Вот, например, этот: и умный, и удачливый бизнесмен…

— Я бы не сказал, что он особенно умный. — Виктор впился глазами в Настин список. — У него стандартный IQ.

— Но нельзя же требовать от людей, чтоб они были такими же умными, как ты. — Настя даже слегка обиделась. — Меня смутило не это. Одна женщина, воспользовавшись его донорской спермой, родила близнецов. Боюсь, мне не под силу одной вырастить двойню.

— Забудь о нем! — Виктор небрежно бросил лист через плечо. — Кто следующий?

— Художник. Мне нравится, что у него творческая профессия. Представляешь, как будет здорово, если мой сын или дочь станут…

— Бедными художниками, которые рады продать свои картины по пять долларов?

— Для меня главное, чтобы мой ребенок занимался тем, что ему действительно интересно!

— Но посмотри. — Виктор ткнул пальцем в лист. — У него не проставлен IQ! Этот вообще никуда не годится!

— Но это же абсолютно нормально. Ведь далеко не все люди знают свой IQ. Например, я своего не знаю.

— Да? Ну ладно, — миролюбиво сказал Виктор, — не будем спорить, но этого кандидата пока отставим.

И этот лист последовал за предыдущим.

— Следующий кандидат наверняка тебе не понравится, — сразу предупредила Настя. — Он работает фотомоделью. Я знаю, что это глупо — ставить внешность на первое место, но мне хочется, чтобы мой ребенок был красивым. Ведь считается, что с приятной внешностью больше шансов устроиться в жизни.

— У этого красавчика тоже нет IQ! — Виктор собирался уже присоединить и этот лист к остальным, но Настя перехватила его руку.

— Зато он француз, и мой ребенок будет в совершенстве владеть французским.

— Французский язык достаточно легкий, — возразил Виктор. — Его может выучить любой. Не обязательно иметь для этого отца-француза.

— Тебе легко рассуждать! А сам-то ты знаешь французский?

— И испанский, и итальянский, и немецкий. Ну-ка, посмотрим, что у французика с образованием. Ну, конечно! — Виктор возмущенно потряс листом. — Учился в нескольких колледжах, но ни одного не окончил! Человек, который не нашел своего места в жизни. Неудачник! Этот тебе совсем не подходит!

— Ну, ты говорил, что тоже пока не нашел, — напомнила Настя.

— Да, это правда. — Виктор еще раз пробежал глазами по бумаге. — Нет, этот точно не годится. Посмотри, какая у него группа крови!

— А что такое?

— У него редкая группа крови. Вдруг ребенок унаследует группу крови отца? Если с ним случится несчастье и потребуется переливание, ему трудно будет помочь.

Глаза Насти испуганно расширились. Она выхватила лист из рук Виктора и, скомкав его, швырнула на пол.

— Послушай. Что мне теперь делать? Ты раскидал их всех, как соперников, — пошутила Настя. — А у меня всего два дня в запасе, чтобы…

— Чтобы что? — надвигался на нее Виктор.

Глаза его горели, он смотрел на Настю не отрываясь. Она попробовала засмеяться, но он, похоже, не услышал ее шутки, а вел себя совершенно незнакомым ей образом. Она не заметила, как оказалась в его объятиях. А в следующую минуту он нес ее на руках в спальню. Насте стало больно дышать — так он сжал ее, словно боялся, что она вырвется. Но она и не думала вырываться. Она вообще не думала. Она растворилась в его нежности и страсти. Мысль о том, кто же будет отцом ее ребенка, отпала сама собой.

Глава 10

Проснувшись утром, Настя обнаружила, что она в спальне одна. Она прошлась по дому. Виктора нигде не было. Что ж, ничего удивительного. Не она ли утверждала, что ее ребенок не будет знать, кто его отец? Она благодарна ему за эту ночь, но это все.

Она встала под душ. Горячие струи воды смывали с ее тела следы прикосновений рук Виктора. Настя закрыла глаза. Вчера на ней был легкий халатик, и она почувствовала, как теплая волна поднялась от низа ее живота к груди при воспоминании о том, как Виктор завернул его к самой ее шее и положил ладони ей на грудь. Своим поведением он напомнил ей молодого льва в первый брачный период: неведомый ранее восторг азарта и быстрота нападения. А сама она… Сама она была полна блаженства и сейчас. Каждая клеточка ее тела напитана торжеством, радостью бытия. Настя провела рукой по своему животу, по груди. Колени ее слабо дрогнули. Она хотела повторения этих ощущений, и немедленно. Запах мыла невольно напомнил ей аромат туалетной воды Виктора. Так пахла вчера его шея, которую она целовала в упоении и счастье. На мгновение ей показалось даже, что Виктор где-то рядом. Настя вздохнула, не открывая глаз. И когда только она перестанет мечтать о несбыточном?

— Можно составить тебе компанию? — раздался знакомый голос. Шуршание занавески возвестило о том, что все происходит наяву.

Настя открыла глаза. Виктор стоял возле душа, с Альмой на руках.

«Надо же, — подумала Настя. — Совершенно забыла про собаку!»

— А я уже успела подумать, что ты сбежал!

— Как ты могла, дуреха? Просто я подумал, что Альму надо выгулять и накормить. А ты так сладко спала…

— Ты за мной подглядывал?

— Я ждал, пока ты проснешься, чтобы закрепить успех. Но решил дать тебе поспать. Сейчас ты точно не спишь, а я еще продолжаю… — Он замолчал, разглядывая Настино мокрое тело, волосы, с которых по лицу стекала вода.

— Что ты продолжаешь?

— Сейчас узнаешь…

Виктор опустил собаку на пол и шагнул к ней под душ прямо в рубашке. Настя раскрыла ее и игриво провела губкой по его груди, оставляя на ней мыльный след. Он прижал ее спиной к теплому кафелю и легко подхватил под бедра. И все повторилось сначала… Это был уже вполне повзрослевший лев, уверенный в своих силах и могуществе, вздымающий на острие восторга свою львицу, которой он не дает отдыха и черпает из ее стонов новые силы.

А чуть позже Настя суетилась на кухне, колдуя над жарким, а Виктор сидел над своими записями, время от времени задумчиво взглядывая на спящую у его ног Альму. Он думал о том, как странно устроена жизнь. Он не любил собак, а утром, надо же, беспокоился, досыта ли он накормил эту ласковую болонку. Еще меньше недели назад он и думать не думал о женщинах, а сейчас его тянет к молодому упругому телу его соседки, и он ничего не может с этим поделать. Раньше он заканчивал все проекты раньше срока, а сейчас незаконченная работа почти не волновала его. Интересно, о чем сейчас думает Настя?

Виктор стремительно подошел к ней, едва не наступив Альме на хвост.

— О чем ты думаешь?

— Я… я не знаю. У меня такое ощущение, что меня, как компьютер, перезагрузили…

Виктор положил ладонь ей на живот.

— Ты потрясающая!

— Это ты потрясающий. — Взгляд Насти затуманился. — Ты дашь мне свой адрес, чтобы я присылала тебе фотографии ребенка? Если, конечно, хочешь!

— Очень хочу! И еще надо продумать, как нам связаться в том случае, если тебе потребуется помощь. В любом случае мы будем поддерживать контакт.

— Да, конечно. — Голос Насти слегка дрогнул.

Они расстанутся на два года. Виктор не увидит, как будет расти ее живот, его не будет рядом с ней, когда ребенок появится на свет, он не услышит его первых слов. И этого всего не заменят никакие, даже самые подробные письма и многочисленные фотографии. Но Виктор боится детей. Поэтому будет, наверное, даже лучше, если он не узнает всей «прелести» бессонных ночей и волнений.

— А что, если ты не забеременела? — вернул ее с небес на землю Виктор.

— Я почти уверена, что у нас все получилось… — Настя посмотрела на свой живот.

— Если не получилось сейчас, я готов…

Настя прервала его взглядом.

— Я не могу ждать два года. Я очень ценю твою помощь, но…

Виктор поднял руку.

— Давай не будем сейчас об этом.

— Как хочешь. — Настя снова вздохнула. — А теперь, я думаю, ты должен идти к себе. Ты ведь еще не закончил свою работу.

— Ты просишь меня уйти?

— Да. — Настя с трудом заставила себя произнести это короткое слово. Она даже выдавила из себя улыбку. — Завтра увидимся. С утра мне надо будет отправить Альму в приют, а потом… Кстати, ты не согласишься взять ее еще на одну ночь?

— Я… Я бы мог остаться на ночь у тебя, — предложил Виктор. — Я успею закончить работу!

Настя понимала, что это не соответствует действительности. Он не закончит работу, потом его угар пройдет, и он будет считать ее виноватой в том, что она ему спутала карты. Вот этого ей совсем не надо. Он помог ей решить ее проблемы, а теперь она должна помочь ему. И потом… Лучше расстаться сейчас, потому что с каждым часом, проведенным в его объятиях, она прирастает к нему все больше и больше.

— До завтра! — Она коснулась губами его щеки и подтолкнула к выходу.

Настя чувствовала неимоверную усталость. Она прилегла на кровать, но не могла сомкнуть глаз. Постель все еще хранила запах Виктора, и Настя стала мечтать о том, как было бы хорошо всю жизнь прожить бок о бок и вместе растить ребенка. Вздохнув, она перевернулась на живот и закрыла глаза.

Ее разбудил звонок. «Это Виктор, — сразу подумала Настя. — Пришел вернуть Альму и попрощаться». Сердце болезненно сжалось. Она знает этого человека всего неделю, а ей уже так тяжело с ним расставаться.

Они решили вместе отправиться в приют, чтобы убедиться, что с Альмой все будет в порядке. Шли пешком. Собака как будто чувствовала, что ей придется расстаться со своим новообретенным хозяином. Всю дорогу она жалась к ногам Виктора и тихонько поскуливала. «Как я понимаю тебя», — подумала Настя.

— Мне жаль, Альма, но мы не всегда получаем то, что хотим.

— Разве ты не получила, что хотела? — Виктор повернулся к ней.

— Я — да, но вот Альма…

Интересно, заметил ли Виктор, что она не вполне искренна? Но он промолчал.

До самого приюта они шли молча. Сегодня там дежурила Карина.

— Привет! — поздоровалась она и добавила, обращаясь к Насте: — Шеф просил тебя зайти к нему.

— Ладно, — кивнула Настя. — Вот только отправлю Альму в вольер.

— А кстати, он разве не занят? — спохватился Виктор. — Ведь ты говорила, что теперь там другие собаки.

— Все в порядке, — успокоила его Настя. — Я еще вчера звонила сюда, и мне сказали, что вольер освободился. Так что теперь Альме найдется место.

Но невольно глаза ее наполнились слезами. Альма не будет чувствовать себя счастливой, потому что ей не нашлось места в сердце Виктора. И несчастной будет чувствовать себя не только Альма…

Виктор явно не ожидал, что собаки содержатся в столь спартанских условиях. При виде тесного вольера с бетонным полом он нахмурился. На полу лежал тонкий матрасик, рядом стояли две миски — с кормом и водой.

— Ей будет хорошо здесь? — с сомнением спросил он.

Настя кивнула. Она подхватила Альму на руки и впустила ее в вольер. Собака рванулась обратно, но железная решетчатая дверца захлопнулась прежде, чем она сумела выскочить.

— А теперь иди, Виктор! — Настя слегка подтолкнула его, потому что он стоял словно в оцепенении, глядя на рвущуюся к нему Альму.

«Иди же, — мысленно молила она, — иначе я зареву прямо при тебе!» Но Виктор наконец сдвинулся с места.

— Я подожду тебя на улице, — сказал он.

Через некоторое время Настя, мужественно поборов слезы, присоединилась к нему.

— Могу я заплатить за то, чтобы кто-нибудь забрал Альму из приюта? — спросил Виктор. Он тоже выглядел расстроенным.

Настя покачала головой.

— Боюсь, что нет, — сказала она. — Люди, которые приходят сюда, сами выбирают себе собаку.

Виктор глубоко вздохнул.

— Хочу поблагодарить тебя, Настя. Ты так помогла мне, когда согласилась изображать мою подругу. Это было очень мило с твоей стороны!

— Это не было простой любезностью, — призналась Настя. — Ты с самого начала понравился мне. И я хотела поближе познакомиться с тобой, узнать тебя. — Голос плохо слушался ее, и она сделала паузу. — И ничуть не жалею об этом!

— Я тоже! — Виктор привлек ее к себе. — И спасибо за…

Настя приложила палец к его губам:

— Не благодари. Помни, я сама хотела этого.

— Мне будет очень тебя не хватать, — тихо произнес он. — Если бы не эта экспедиция…

— Зато, возможно, ты найдешь там цель своей жизни.

— Возможно. — Но его голос звучал не слишком уверенно.

Они снова обнялись.

— Мне пора, — шепнула Настя.

Виктор наклонился и поцеловал ее, и в этом поцелуе было больше нежности, чем страсти. Настя повернулась и зашагала по дорожке назад.

Из окна она смотрела Виктору вслед. Тоска сжала ей сердце.

— Настя, — окликнула ее Карина. — Шеф ждет тебя.

— Передай ему, пожалуйста, что сегодня я не смогу с ним поговорить, — попросила Настя. — Я приду завтра.

— А что это за красавчик был с тобой? — поинтересовалась Карина. — Интересный парень.

Настя с каменным лицом выслушала комплимент в адрес Виктора.

— Он действительно очень интересный, — подтвердила она и поскорее распрощалась с Кариной.

Глава 11

Виктор стоял перед дверью своей квартиры, ожидая, пока ему откроют. Из-за двери доносился смех и детские голоса. Наконец дверь распахнулась, и Кэти повисла у него на шее.

— Виктор приехал! — объявила она. И тут же дети подняли радостный гвалт. — Дети, тихо! — крикнула Кэти.

Она провела Виктора на кухню через заваленный вещами коридор, тараторя со скоростью пулемета:

— Мы собираем вещи, поэтому тут такой кавардак. Ты уж извини. Как у тебя дела? Через двадцать минут подъедет машина, и мы уедем. Надеюсь, у тебя все в порядке? Спасибо за гостеприимство, ты нас так выручил. Ну, как твой проект? Ты успел все вовремя сделать?

— Да, все в порядке!

— Когда ты летишь в Боливию? — Одной рукой Кэти пыталась застегнуть туго набитую сумку, а другой отпихивала малыша, который пытался влезть ей на колени. — Пауль, не мешай. Дай мне поговорить.

— В следующую пятницу, — ответил Виктор.

— Ты, наверное, ужасно рад?

— Да, конечно, — сказал Виктор безразличным тоном.

— Что с тобой? — удивилась Кэти. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, все в порядке, — солгал Виктор.

— Тогда что с тобой?

Продолжительный звонок в дверь избавил его от необходимости отвечать. Это пришел отец.

— Кого я вижу! — удивился он. — Как дела, сын?

Виктор протянул ему пачку убористо заполненных текстом листов, и профессор принялся просматривать их, приговаривая:

— Так-так, любопытно…

— Папа! — окликнула его Кэти. — А ты не хочешь поздороваться с нами?

— Да-да… Здравствуй, конечно, — рассеянно отозвался он, не отрываясь от записей.

Виктора неприятно поразило его поведение. Только сейчас он заметил, что для его отца существует только то, что интересно ему, а на остальное он просто не обращает внимания. Ни на сына, которого он не видел больше месяца, ни на дочь, ни на внуков. Виктор сделал поразительное открытие: его отец просто не замечает реальной жизни! Он живет, погруженный в науку, он живет там, где нет места любви и радости.

«Ты когда-нибудь видел, как твои родители держались за руки?» — вспомнил он вопрос Насти. Нет, на его памяти такого не было ни разу. Скорее всего, не случалось вообще.

Потом Виктор вдруг вспомнил, как впервые поцеловал Настю. И сейчас, наблюдая за отцом, Виктор понял, что не хочет стать таким, как он. Еще он понял, почему его мать ушла от отца. Тот был сух и прагматичен, ей же хотелось любви и нежности. Отца интересовали цифры и факты, а ей нравилось море и солнце. Она радовалась первому снегу, а отец видел в этом просто смену погодных условий. Виктор вспомнил, что его мать любила сидеть вечерами на морском берегу, глядя на горизонт, тающий в тумане, и мечтать о чем-то. Раньше это казалось ему смешным, и он, повзрослев, так и не сумел найти с ней общий язык. Но сейчас Виктор от всей души пожелал ей счастья. Может быть, она обрела его, плавая на круизном теплоходе? Виктор представил свою мать, с развевающимися волосами, стоящую на палубе, вдыхающую соленый ветер, и улыбнулся.

Кэти смотрела на него с тревогой. Что за перемены произошли в ее брате? Каково же было ее удивление, когда Виктор подхватил на руки ее младшую дочку и поцеловал.

— Виктор! — совершенно растерялась Кэти. — С тобой точно ничего не случилось?

— Это же моя племянница, верно? — улыбнулся в ответ Виктор.

Малышка играла пуговицей его рубашки, и Виктор вдруг осознал, что и у него могла бы быть такая же дочка. Почему, собственно, могла бы, поправил он себя. Ведь, может быть…

Он подошел к отцу.

— Папа, почему ты никогда не возьмешь на руки свою внучку?

— А зачем? — Отец удивленно посмотрел на него. — У тебя что-то произошло?

— Ну, можно и так сказать… Знаешь, я, похоже, понял, в чем смысл жизни! — торжественно объявил Виктор.

— Ты решил всерьез заняться Liggus facsiatis? Поздравляю! Я так и думал, что они заинтересуют тебя! Но при чем тут…

— Как раз Liggus facsiatis здесь ни при чем! Это раньше я думал, что целью моей жизни должна стать какая-то область науки.

— А теперь?

Виктор с любопытством, смешанным с жалостью, посмотрел на своего отца. Неужели он и в самом деле не видит, что в жизни может быть какой-то другой смысл?

— Это связано с облаками и звездопадами, — сказал он. — С облаками, имеющими форму дракона или собаки, и с падающими звездами, глядя на которые нужно загадывать желания!

Отец продолжал смотреть на него с недоумением, но у Кэти засияли глаза. Она сразу поняла, что имеет в виду ее брат.

— Это связано с женщиной, которая научила меня видеть все это! — продолжал Виктор. — Я очень надеюсь, что мне удастся уговорить ее стать моей женой.

Настя медленно ехала по улицам, пытаясь собраться с мыслями и унять поселившуюся в ее сердце тоску. Ей хотелось позвонить Виктору, чтобы пожелать удачной поездки, но было еще слишком рано. Наверняка Виктор еще спит.

Поездив без цели по пустым утренним улицам, Настя решила вернуться. Подъехав к своему дому, она растерялась: двор был заполнен людьми. Казалось, все обитатели «улицы пенсионеров» явились к ней в гости. Едва Настя вышла из машины, ее тут же окружили со всех сторон.

К дому подъехала еще одна машина. Оттуда выскочила Арлен со своими пуделями и, увидев Настю, замахала ей:

— Здравствуй, милочка! Какой прекрасный сегодня день!

— Что случилось? — спросила Настя, изо всех сил стараясь казаться спокойной.

— Мы видели, как уезжал Виктор! — разом загалдели все.

— Да, он уехал, — подтвердила она. — И что из этого?

— Мы хотели узнать, когда он вернется.

Насте и самой очень бы хотелось узнать это, но она бодрым голосом объявила:

— Виктор должен участвовать в очень важном проекте. Он улетает в Боливию… На два года, — с усилием добавила она, еще раз остро ощутив, какой это большой срок.

— Как?! — растерялась Фрида.

— Он оставил тебя на два года? — удивилась Арлен.

Насте больше нечего было скрывать.

— Теперь я могу признаться вам, что это был лишь спектакль. Спектакль для вас, чтобы вы не мешали Виктору работать.

— Да знаем мы это, — отмахнулась Нита. — Эрни подслушал вас.

— Совершенно случайно, — поспешно заверил Эрни.

Настя опешила.

— Так этот ваш ультиматум насчет поцелуя… Это что, тоже было частью плана?

— Конечно, — с гордостью призналась Нита. — А что, разве плохо придумано?

— Плохо, раз не сработало! — одернула ее Фрида.

— Какую же ошибку мы допустили на этот раз? — огорчилась Аннет. — Вроде все было продумано.

— Единственный парень, против которого мы ничего не предпринимали, сбежал сам, — покачал головой Эрни.

Его слова подстегнули Настино любопытство.

— Постойте — ка! — воскликнула она. — Против кого вы что-то предпринимали?

— Против всех предыдущих твоих ухажеров, — объяснила Нита. — Боб был четырежды женат. Тед сидел в тюрьме за ограбление. Майкл врал тебе, что работает в банке. Он вообще нигде не работал. Так, кто там еще у тебя был?

— Рикардо. Он не был разведен, — подсказала Арлен.

Пораженная, Настя не сразу обрела дар речи.

— Удивительная осведомленность, — наконец произнесла она. — Но откуда вы все это знаете?

— А я на что? — усмехнулся Эрни.

— Мы делали все это, потому что любим тебя, и таким образом хотели оградить тебя от неверного шага.

— Так же, как и с выбором работы! — ляпнул Эрни.

Бетти грозно посмотрела на него, а Нита ткнула его в бок, но было поздно.

— Так вы еще и за меня решали, где мне работать, а где нет? — возмутилась Настя.

— Только потому, что знаем, какая работа тебе нужна. Ты получишь место помощницы директора собачьего приюта.

— Но это место занимает Наоми!

— Ничего, она недолго там задержится! — с довольной ухмылкой сообщил Эрни.

Нита снова пихнула его в бок и поспешно добавила:

— Потому что она не любит животных. Это было для нее временной подработкой.

Неожиданно Настю осенило. Как она могла забыть! Забыть о существе, которое страдало без Виктора, как и она сама. Решено, она возьмет Альму себе. Вдвоем им будет легче справиться с пустотой, образовавшейся после отъезда Виктора.

Женщины продолжали что-то говорить ей, но Настя уже направлялась к машине. Усевшись за руль, она обвела всех взглядом. Теплое чувство благодарности охватило ее.

— Я люблю вас всех! И за все вам благодарна, — сказала она, почувствовав близкие слезы. — Но сейчас я должна ехать.

— Куда? — раздалось со всех сторон.

— В приют, — ответила Настя. — Я хочу забрать Альму.

Когда Настя вошла в здание приюта, ее уже ждал директор.

— Добрый день, Настя! — приветливо поздоровался он. — У меня хорошая новость для вас.

— Новость? Какая же? — Настя не подала виду, что догадывается, о чем пойдет речь.

— Сегодня утром я уволил Наоми, — сообщил директор. — Но почему? Разве она плохо выполняла свои обязанности?

— Она относилась к ним с прохладцей. А это не для нашей работы. Но причиной увольнения стало не это. Сегодня я узнал, что она без моего ведома приняла в приют пять собак, взяв за это крупную сумму денег. Более того, большую часть этих денег она положила себе в карман. Этот случай переполнил чашу моего терпения, и теперь я хочу предложить освободившуюся должность вам. Вы согласны?

— Да! — Настя могла только мечтать о таком предложении. — Да, я согласна!

Директор улыбнулся, видя ее радость.

— О должностных обязанностях и прочих формальностях мы поговорим завтра, — сказал он. — Но можете уже сейчас считать себя принятой в штат.

— Хорошо, спасибо.

Направляясь к нужному вольеру, Настя улыбалась. Нет, она не одинока. «Улица пенсионеров» была ее настоящим домом, и ее обитатели — близкими, можно сказать, родными людьми.

Настя подошла к вольеру, где оставила Альму. Вольер был пуст.

Некоторое время Настя стояла, тупо уставившись в клетку. Конечно, хорошо, что у Альмы теперь будет свой дом, убеждала она себя. Но все же она успела порадоваться своему решению, а вот теперь…

Настя вышла во двор. Солнце слепило глаза, весело пели птицы, и почему-то у нее создалось ощущение, что сейчас весна, хотя уже начинающие желтеть листья свидетельствовали о наступлении осени.

Настя брела по дорожке к своей машине.

И вдруг увидела рядом с машиной знакомую фигуру. Не может быть! Неужели? У машины стоял Виктор. Рядом на поводке крутилась Альма.

Они бросились навстречу друг другу, словно не виделись много лет.

Настя расплакалась, прильнув к груди Виктора. Он нежно погладил ее по волосам.

— Теперь все будет хорошо, — шептал он, — я никуда от тебя не уеду. — Альма, повизгивая, поставила лапы на ноги Насти. Та потрепала ее за ушами.

— А как же… — Настя подняла на Виктора сияющие глаза. — Боливия?

— Отменяется! — Виктор махнул рукой. — Теперь я семейный человек. У меня есть жена и собака, и в нашей семье ожидается прибавление. А в Боливию пусть летит кто-нибудь другой… Кто еще не нашел своего счастья.

Эпилог

Стоял теплый, тихий, солнечный сентябрь. Виктор сидел на веранде и листал каталоги. Хорошо бы попасть на несколько ближайших выставок собак. И еще написать статью в университетский «Научный вестник» — отчет о проведенном на основе его гипотезы эксперименте «Условия выживания брюхоногих моллюсков».

— Ну, работай язычком, не ленись, пожалуйста, в таком возрасте, а уже столько лени! Ну, постарайся, вот так, хорошо. Теперь совсем замечательно, восхитительно! Не переставай!

Виктор повернул голову. На противоположном конце веранды в плетеном ажурном кресле плотно помещалась кругленькая попка в розовых шортиках. Его милая жена! Как она любит ходить в шортиках! Даже трехмесячная дочка не помеха — фигурка у Насти осталась все такой же стройной, разве что слегка пополнела. Ну, да кормящей матери положено прибавить в весе.

— Эрика, соси, не ленись, детка, не засыпай! — продолжала ворковать Настя, сидя спиной к мужу, чтобы солнечный свет не падал на личико спящей крохи. Она совсем еще пупсик, но нрав у нее крутой — морщится от солнца и ветра и начинает скандалить: не те условия выживания! Что ж, живой организм имеет право на протест против среды обитания.

Виктор снова погрузился в размышления. На днях он получил от отца письмо. Они с матерью все лето провели на круизном пароходе. Надо же, ему понравилось! И прошло-то всего четыре года с тех пор, как он начал обращать внимание на внуков и внучек, потом ему захотелось делать это вместе с бывшей женой, и теперь они снова подружились, как когда-то в молодости, только подарки они теперь делают не только друг другу, а еще детям и внукам. Вот Петеру подарили маску и ласты — решили готовить его к подводному плаванию и следующим летом взять с собой.

— Папа! Да папа же! — Четырехлетний Петер с криком вскарабкался на веранду. Именно вскарабкался. Как еще можно забраться по деревянным ступенькам в ластах и маске?

— Тише, тише, дружок! Видишь, мама кормит твою сестренку? Ты можешь напугать Эрику. Что случилось?

— В маске можно совать голову в крапиву, и она не жжется. Я хорошо придумал?

— Замечательно. Это выход из положения. А что еще можно делать в маске?

— А еще, — гундосил Петер, — от ветра глаза спрятать, тогда в них песок не налетит. Вот ты возьмешь меня с собой в пустыню, про которую мы читали, и будем там ходить в масках. И ластах — чтобы змей отпугивать. Там ведь есть змеи? А улитки, как их, брюхолобые?

— Брюхоногие.

— Да, брюхоголые… нет, брюхоногие!

Виктор улыбнулся. Сын рос любознательным и изобретательным. Это радовало отца. Вся в репьях, за Петером взбежала на веранду Альма. Радостно виляя хвостом, она с ходу запрыгнула Виктору на колени и, лизнув его в подбородок, с громким лаем понеслась во двор. У калитки кто-то разговаривал. Петер пошлепал за Альмой — проверить, кто пришел.

Да, трудно приходится не только брюхоногим моллюскам. Человек тоже должен приспосабливаться — чтобы совмещать занятие детьми с наукой и поездками. А еще хочется больше времени проводить наедине с женой. Виктор скосил глаза на розовую попку. Крепенькие округлости впечатывались в ажурные переплетения соломки и не на шутку отвлекали Виктора от работы. Он встал и подошел к дамам. Настя подняла к нему лицо. Виктор молча поцеловал жену в губы. Потом стал смотреть, как дочурка, причмокивая, жадно сосет материнскую грудь.

— Расчухала, проснулась, — прошептала Настя.

— Угу, еще бы, — многозначительно прошептал ей в самое ухо Виктор.

— Папа! — снова раздался крик Петера. — Там тетеньки Арлен и Бэтти. Пришли спросить, можно им взять меня на озеро? Меня и Альму?

— Можно, сын. К обеду возвращайтесь все вместе!

Он обнял жену за плечи и потерся щекой о ее пышные волосы, схваченные на затылке лентой. Вот что изменилось в Насте, так это прическа. По просьбе мужа она отрастила волосы ниже плеч, и теперь он по утрам зарывался в темный душистый водопад, представляя себе, что он предводитель воинственного племени и получил в дар как победитель прекрасную дочь вождя, которая полюбила его за ратные подвиги. И теперь он ее оберегает от всех невзгод. А она научила его фантазировать.

— У меня фантазия… Как закончишь кормить, поднимайся ко мне наверх. Мы до обеда одни, как дикие звери в саванне…

Настя поерзала в кресле попкой. Виктор знал, что это означает. Поднимаясь наверх по нагретым солнцем деревянным ступеням, он улыбался.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg