«Многосерийный соблазн»

Многосерийный соблазн (fb2) - Многосерийный соблазн [Friendship on Fire - ru][litres] (пер. Л. С. Хлобыстова) (Любовь в Бостоне - 1) 521K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джосс Вуд

Джосс Вуд Многосерийный соблазн

Friendship on Fire

© 2018 by Joss Wood

«Многосерийный соблазн»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Пролог

Кэлли

Кэлли Броган поцеловала свою дочь в макушку, как она делала это уже почти тридцать лет, осознавая, что ничто на этом свете не вечно – ни время, ни любовь, ни жизнь в целом. Так что она пользовалась каждой возможностью поцеловать и обнять своих детей, всех семерых.

Нет, конечно, она не сама родила их всех. Леви и близняшки – Джулс и Дарби – ее родные дети. Братья Локвуд – Ной, Илай и Бен – дети ее сердца. Их мать – Бетан Локвуд, ее соседка и лучшая подруга – покинула этот свет десять лет назад. Дилан Джейн, а проще Ди-Джей, была еще одним чадом ее сердца.

Жизнь, которую Кэлли когда-то вела, будучи избалованной женой невероятно успешного, богатого и могущественного бостонского бизнесмена, закончилась. Ее любимый Рэй тоже ушел. Вот уже три года как она вдова.

Кэлли была – глубокий вдох – одна. В пятьдесят четыре года пришло время заново открывать себя.

Черт, как страшно…

Кто она такая, если не мать своих детей и не жена своего сильного мужа?

Сейчас она сама себя не узнавала. И ей надо заново с собой познакомиться.

– Мам?

Кэлли моргнула и посмотрела в ясные глаза Джулс. И как всегда, у нее перехватило дыхание. У Джулс были глаза Рэя, невероятный оттенок серебристо-синего. Кэлли переждала, пока схлынет знакомая волна печали.

Черт, она скучает по нему. По его смеху, по его сильным рукам, по сексу. О боже, она действительно скучает по сексу с ним.

– Мам, с тобой все в порядке? – спросила Джулс, чуткая, как всегда.

Кэлли отмахнулась от ее вопроса. Она считала себя современной мамой, но сказать своей дочери, что она сексуально озабочена, – на это она не способна. Так что Кэлли просто пожала плечами и улыбнулась:

– Все хорошо.

Джулс нахмурилась:

– Я тебе не верю.

Кэлли посмотрела по сторонам, мечтая, чтобы Ной, и Илай, и Бен очутились здесь. Илай и Бен извинились перед воскресным обедом, потому что старались побыстрее починить катамаран на пристани. А Ной был в Италии? Или в Греции? В Каннах? Мальчик летал на самолете так же часто, как нормальные люди ездят на автомобиле.

Приедет ли Ной когда-нибудь обратно домой, в Бостон? Старший сын Локвудов от природы не был слишком ранимым, но поступок отчима после смерти Бетан травмировал его. А он слишком горд, чтобы показать, насколько сильно он уязвлен, чтобы признать, что ему больно и одиноко. Как и Бетан, он считает эмоции и признание своих страхов поражением и слабостью.

Независимость Ноя расстраивала Кэлли, но она никогда не переставала любить этого мальчика… мужчину. Ною ведь сейчас уже где-то тридцать пять.

Ее родной сын, Леви, сел в большое кожаное кресло и поставил стакан виски на кофейный столик.

– Правда, мам, что за новости?

Кэлли села на подлокотник кресла рядом с Джулс. Дарби и лучшая подруга близняшек Ди-Джей расположились напротив Леви.

Джулс погладила Кэлли по спине.

– Так что случилось, мам?

Ну вот, началось.

– В прошлый вторник исполнилось три года, как нет вашего отца.

– Мы знаем, мам, – пробормотала Дарби, вертевшая в своих изящных пальцах бокал с вином.

– Я задумала кое-что изменить.

Джулс скептически посмотрела на нее. Из-за внезапной смерти Рэя и побега Ноя она не была фанаткой внезапных решений и перемен.

– Ну, допустим. Что, например?

Кэлли посмотрела через панорамные окна на озеро и поле для гольфа.

– До вашего рождения отец Бетан решил превратить поместье Локвуд в эксклюзивный закрытый поселок с полем для гольфа и загородным клубом. Ваш отец был одним из первых, кто купил участок и начал обустраиваться на этой территории, и этот дом все еще, не считая Локвуд-Хаус, один из самых больших в поселке.

На лицах ее детей отразилось некоторое разочарование от этого урока истории. Они жили здесь всю жизнь и слышали эту историю раньше.

– Он определенно слишком большой для меня. Съемщики, которые арендуют наш дом с тремя спальнями в другой части поселка, съезжают. Я собираюсь переехать в этот дом.

Кэлли увидела ужас на лицах детей. Им явно не нравилась перспектива потерять семейный очаг. Она поспешила успокоить их:

– Когда я умру, этот дом перейдет к тебе, Леви, но я думаю, что ты должен вступить во владение сейчас. Я слышала, как вы все подумываете о покупке своих собственных домов. Нет смысла покупать, когда есть этот дом, Леви. Близняшки тоже могут остаться здесь, пока будут искать подходящее жилье. В доме четыре спальни, много общего пространства. Этот дом удобный, он хорошо расположен, и вам просто надо будет оплачивать коммунальные услуги.

– Жить с Леви? Фу, – сказала Дарби, как того и ожидала Кэлли. Но она также увидела долгий взгляд, которым она обменялась со своей сестрой, Джулс, и улыбнулась, видя их радость. И она знала, что последует дальше.

– Ди-Джей может переехать в апартаменты над гаражом, – предложила Джулс, сияя взглядом.

Она любила этот дом, они все любили. Да и почему нет? Просторный, с высокими потолками и деревянными полами, с игровой площадкой на улице и большим задним двором. К тому же он расположен недалеко от тренажерного зала «Локвуд-клуба», куда они все ходят. Тут же находится «Таверна», местный паб и итальянский ресторан – излюбленное место встречи ее детей. К тому же мальчики любят гольф и играют в него на территории их красивого, зеленого поселка так часто, как позволяют их напряженные графики.

В общем, это настоящий семейный дом.

– Я не хочу жить с сестрами, мам. Достаточно того, что я провел с ними все детство, – проворчал Леви.

Кэлли знала, что он лукавит. Леви обожает сестер. Он все про них знает, знает даже, с кем они встречаются, и не из соцсетей.

– Это хорошее решение. Так тебе не придется снимать квартиру, пока ты ищешь свою. И, Леви, я знаю, что вы с Ноем вложили большую часть своих денег в эту новую пристань. Пройдет еще много времени, прежде чем ваши банковские счета снова пополнятся.

Кэлли поморщилась. У Леви на руках, возможно, все еще есть несколько миллионов. Они все-таки одна из самых состоятельных семей Бостона.

Леви покачал головой.

– Мам, спасибо за предложение, но ты же знаешь, что мы все вполне успешны и тебе больше не надо о нас беспокоиться?

Она их мама – вот что она хотела им сказать. Она всегда будет их мамой. Однажды они поймут. А она всегда будет за них волноваться.

– Ты уверена, что хочешь переехать в дом на Эннис-стрит? – спросила Джулс.

На сто процентов. В этом доме слишком много призраков, слишком много воспоминаний.

– Мне нужно что-то новое, что-то другое. Папы больше нет, а я все еще живу, и я решила начать новую жизнь. У меня есть огромный список дел, которые я должна успеть сделать до пятидесяти пяти.

– Это же через десять месяцев, – напомнила Дарби.

Она в курсе, большое спасибо.

– И что там, в этом списке? – поинтересовалась Джулс.

Кэлли улыбнулась:

– О, самые обычные вещи. Автомобильное путешествие по Франции, уроки живописи. Хочу научиться рисовать.

Джулс снисходительно улыбнулась. Боже, она, наверное, со стула бы упала, если бы Кэлли сказала ей, что в список также входят секс на одну ночь, секс по телефону, встреча с тигром в естественной среде обитания, прыжок с тарзанки и сон голышом на солнце. И она, разумеется, никогда не скажет им, что ее главная задача – помочь им всем устроиться в этой жизни.

Она не зациклена на их браках, нет. Иногда брак, как в случае с ее лучшей подругой, всего лишь перевод бумаги на свидетельство, не более.

Кэлли хотела, чтобы ее дети нашли свое место и своего человека. А еще прямо сейчас она мечтала, чтобы Ной вернулся домой, в Бостон, где ему самое место.

Иначе как она сможет ему помочь, если он на другом конце света?

Глава 1

Ной

Запустив руку в ее густые волосы, Ной посмотрел в удивительные глаза оттенка нарождающейся над Южным океаном луны. От ее тела все еще исходил сексуальный и при этом сладкий запах, а широко раскрытые губы обещали поцелуй, восхитительный и жгучий. Его глупое сердце пыталось выпрыгнуть из груди, так что ему пришлось опереться об ее плечо.

Джулс прижалась грудью к его груди, а бедрами к его эрегированному члену…

Джулс, его лучшая подруга.

Мысли, время, звуки новогодней вечеринки – все отступило на задний план. Значение имела только Джулс, с ее напряженными сосками, крепкими бедрами и серебристо-синими глазами, умоляющими его о поцелуе.

И он мгновенно отозвался на ее мольбу. Всего одно прикосновение, один глоток. Больше нельзя. Невозможно. Он отчаянно хотел этого, но были причины, по которым он не имел права положить руки на ее восхитительные ягодицы, прижаться грудью к ее идеальной груди.

Один поцелуй – это все, что у него есть, все, на что он имеет право.

Ной прижался губами к ее губам, растворяясь в ее вкусе, в ее запахе. Впервые за несколько месяцев его печаль и смятение рассеялись. Ее язык заскользил между его зубами, и все ограничения исчезли, и его вынужденная решимость перестала иметь значение.

Джулс была в его объятиях, она целовала его, и жизнь внезапно обрела смысл.

Он хотел было накрыть ладонью ее прекрасную грудь, позволить ей обхватить ногами его бедра, прильнуть к ее естеству. Но тут кто-то схватил его за плечи и вцепился ему в волосы.

Изумленный, он споткнулся, упал и увидел Морган и ее отца, которые корчились от смеха. Он посмотрел на Джулс – по ее лицу струились слезы.

– Ублюдок! – выкрикнула Морган.

– Вот мой мальчик, – ворковал Итан. – Кровный или нет, ты мой сын.

А Джулс? Джулс просто плакала.

* * *

Еще одна ночь, все тот же сон. Ной Локвуд откинул одеяла и простыни, не в силах переносить прикосновение ткани к разгоряченной голой коже. Выругавшись, он нащупал стакан с водой на прикроватной тумбочке. Поморщился, увидев следы пота, которые оставила его рука на толстом черном одеяле.

Ной свесил ноги с кровати. Посмотрел на лежавшую на кровати Дженну – подружку, с которой он время от времени тусовался в этом городе, – и включил ночник над тумбочкой. Она посмотрела на часы, выругалась и потянулась за своей одеждой.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила она.

Да ни за что. Он изредка открывался братьям или ближайшим друзьям, но нет никакой необходимости обсуждать свои сны с постельной подружкой. Без долгих объяснений Дженна ничего не поймет, а поскольку он не намерен ничего объяснять, то и говорить об этом незачем. Кроме того, говорить об этом – значит лицом к лицу встретиться с его страхами, с прошлым, с чувством вины. Это было бы так же забавно, как получить разряд тока по причиндалам.

Он невероятно устал не думать о своем прошлом.

Ной подошел к французскому окну, открыл его и вдохнул свежий воздух осенней ночи.

Он любил Кейптаун и наслаждался своими визитами в город, расположившийся между горами и морем. Он был прекрасен, как Оаху, или Канны, или Монако. Но все же это не его дом. Он с невероятной силой скучал по Бостону. Но не мог вернуться…

В последний раз отъезд из дома едва не убил его, и ему не хотелось повторять этот опыт.

Ной подставил щеку прощальному поцелую Дженны и проводил ее к двери. Наконец-то оказавшись наедине с собой, он натянул футболку, подхватил телефон, вышел на балкон и присел на краешек стула.

Кислое послевкусие сна не покидало его, и он постарался глубоко дышать, чтобы прочистить мозг. Его ночные кошмары всегда толкали его позвонить братьям, и он набрал номер Илая, зная, что тот скорее ответит, чем Бен.

– Ной, а я как раз собирался звонить тебе. – Голос Илая звучал так, словно он находился в соседней комнате. И в нем слышалось волнение.

– Что случилось? – спросил Ной, стараясь говорить уверенно. Он был самым старшим, и, хоть его все время не было дома, именно его рукой управлялся Локвуд посредством электронной почты и телефонных звонков.

На самом деле это было не совсем так. Леви купил лодочную пристань на северном берегу на деньги, унаследованные от Рэя, и это позволило Ною ослабить контроль.

Илай и Бен были вспыльчивы и склонны к принятию импульсивных решений, а Леви – нет. И Ной был счастлив передать принятие ежедневных решений в сильные руки Леви.

– Недавно нас собрала Кэлли, и теперь Локвуд продается.

– Итан продает дом? – спросил Ной.

– Нет. Он продает все. Дом нашего детства, землю, загородный клуб, здания, поле для гольфа. Он продает «Эл-си-си траст», и это включает все имущество, кроме домов в частной собственности.

Ной коротко выругался.

– Ходят слухи, что ему снова нужны деньги.

– Ясно. Надо это переварить. Я перезвоню.

Ной со свистом втянул воздух и закрыл глаза, позволив злости и разочарованию накрыть себя с головой. Десять лет назад он привел в суд человека, которого называл отцом. Человека, которого обожал и который, как он тогда думал, тоже любит его. После смерти матери он вдруг выяснил, что брак, который он считал идеальным, на самом деле был сущим дерьмом. Единственный отец, которого он знал, человек, которого он возвел на пьедестал, оказался мошенником и расточителем.

Надо остановить Итана, не дать ему ликвидировать последнее семейное имущество Локвудов, доставшееся его маме и достаточно важное для нее, чтобы она убедила его биологического отца, а затем и отчима взять ее девичью фамилию. Все это значит, что ему придется нанимать дорогого юриста.

Ной провел рукой по глазам, вспомнив несколько мрачных месяцев после смерти матери и решение суда, присудившего мальчикам Локвуд пристань для яхт и лодочную станцию в Восточном Бостоне, а загородный поселок, куда входили их дома, общественные здания, магазины, и землю вокруг – Итану. Ему также досталось содержимое их дома и много миллионов на банковских счетах. И все это, как слышал Ной, он умудрился пустить на ветер. На вино, женщин и песни.

Борьба за их с братьями наследство была жесткой, но он был слишком удручен, выяснив, что семейное счастье мамы и Итана было обманом. Иллюзией. Облапошив их мать и забрав их деньги, Итан доказал, что он никогда не любил никого из них.

Почему он не видел этого? Не понимал, что его отчим – ублюдок? Что все его «Я люблю тебя», «Я горжусь тобой» – всего лишь ложь? Получив доказательства обмана, он решил, что любовь – это чувство, которому нельзя доверять, что брак – это обман, что люди, особенно убеждающие в своей любви к нему, не стоят доверия.

И действия Морган подтвердили эти выводы.

В тот год, когда все рухнуло, он провел рождественские дни с Морган и ее родителями. После того как отец и мать ушли к себе, он, чтобы притупить боль, приложился к бутылке дорогого виски. Он смутно помнил, как Морган болтала о браке и обязательствах. Он был навеселе, а ее рука была в его штанах, и поэтому в его голове не отложилось, о чем именно шла речь.

На следующее утро, чувствуя себя совсем не по-рождественски из-за адского похмелья, он обнаружил, что принимает поздравления с помолвкой. Он попытался объяснить, что это ошибка, что он не собирается жениться, но Морган выглядела такой счастливой, а его голова грозила взорваться. Надо было продержаться до конца дня. И когда наконец они с Морган остались наедине, он пошел на попятный, осторожно и мягко подвел ее к мысли о расставании, которое планировал уже несколько недель. Ему было чем заняться и без требовательной подружки.

И все же Айван Блэйк каким-то образом сковал его ноги глыбами льда. Он затащил Ноя в кабинет и рассказал, что у Морган биполярное расстройство и хрупкая психика. Как заботливый отец, он провел расследование и выяснил, что Ной – яхтсмен, один из лучших среди любителей в стране. Он также знал, что Ной хочет стать профессионалом и ему нужна команда, чтобы ходить по морям, и желательно при этом быть капитаном.

Айван был хорошо проинформирован, он знал о нехватке денег у Ноя, о спонсорских предложениях, о том, что множество компаний хотят, чтобы они ассоциировались с самым ярким талантом его поколения.

Айван знал, что Ной не хочет жениться на Морган.

И несмотря на все это, сделал свое дьявольское предложение. Ной получит ошеломительную сумму за то, что будет управлять яхтой по своему выбору в кругосветке. Но с одной оговоркой…

Все, что ему нужно делать, – оставаться помолвленным с Морган в течение двух лет, и Айван утроит ему самое выгодное спонсорское предложение. Ной, конечно же, хотел отказаться, но черт… Это слишком большие деньги, чтобы от них отказаться. Это будет фальшивая помолвка, пообещал ему Айван. Чтобы Морган могла сохранить лицо, пока он сам займется ее душевным здоровьем.

Ноя не будет в стране, он будет в море, и ему надо только высылать письма и делать несколько звонков в месяц.

О, и еще Айван добавил, что он должен держаться подальше от Джулс Броган. Морган пугает их дружба длиной в жизнь, и это вызывает у нее стресс и мешает ее выздоровлению.

Неделю спустя он забыл об этом условии, когда в канун Нового года поцеловал Джулс… Поцелуй, который он продолжал переживать снова и снова во сне.

Не надо думать об этом. Мысли о Джулс и Морган не помогут в решении его нынешних проблем. Итан продает дом его матери, дом его детства и землю, которой его семья владеет более ста пятидесяти лет. Этот дом был домом многих поколений Локвудов, и будь он проклят, если он увидит его в чужих руках. Его дед построил загородный клуб и был его основателем. Его мать была директором и управляющей, она зорко следила за развитием поселка, ограничив количество домов до семидесяти, чтобы сохранить простор.

Подумай, Ной, ты что-то упускаешь. Постукивая телефоном по бедру, он вспомнил условия судебного соглашения. Да, именно это его беспокоит.

Он снова нажал вызов, и Илай ответил.

– Согласно решению суда Итан должен дать нам возможность купить Локвуд, прежде чем выставит его на продажу.

– Не помню такого условия, – сказал Илай.

– Если он хочет продать, он должен сначала дать нам три месяца на покупку недвижимости. К тому же он должен продать нам его на двадцать процентов дешевле рыночной стоимости.

Ной услышал, как Илай удивленно присвистнул.

– Чертовски хорошее условие.

– У нас был дорогой юрист, и я думаю, что Итан намеренно об этом забыл.

– Тогда я свяжусь с нашим юристом, чтобы обеспечить соблюдение этого условия. Но даже если мы получим шанс купить траст…

– Мы ее получим.

– …запрашиваемая сумма просто невероятна, даже со скидкой. Это красивый дом, имеющий историческую ценность, на огромном участке земли. Не говоря уж о клубе и других зданиях. Плюс поле для гольфа, разумеется. Это невероятная сумма. Больше, чем мы с Беном можем собрать.

– Нам придется заложить его.

– Цена для нас будет в районе ста миллионов, – скептически прокомментировал Илай.

– Мы накинем двадцать процентов. – В нормальных условиях он бы никогда не смог принять финансовое решение без долгих раздумий. По крайней мере, он выяснил бы, достаточно ли в трасте средств, чтобы выплатить залог. Без разницы. Это же Локвуд, и он просто обязан сохранить его для семьи.

– Мы с Беном недавно купили большой катамаран, который теперь ремонтируем, и это выкачивает все наши деньги. Мы закончим через месяц-другой, а еще через несколько недель сможем его продать. Даже если удастся сделать это быстро, прибыль не покроет нашу долю двадцатимиллионного депозита. А у тебя есть двадцать миллионов?

– В дальнем доступе. Я вложил деньги в новую пристань на бостонской набережной вместе с Леви. Я продам свою квартиру в Лондоне, она находится в популярном районе и должна уйти быстро. И продам свою долю в бизнесе в Италии. Мой партнер ее выкупит. Это позволит собрать восемь миллионов.

– Остается еще двенадцать. У нас с Беном вложено примерно по миллиону в разные дела, и мы можем их вывести.

Слава богу, братья готовы присоединиться к нему в этом безумном предприятии. Спасение Локвуда значит для них так же много, как и для него. Он не справился бы без них.

– Еще три миллиона у меня вложены в инвестиции. Остается семь. Черт! Если говорить в целом, мы уже облажались. – Боль в его голове стучала отбойным молотком.

Илай откашлялся.

– Не факт. Я слышал, что Пэрис Барроу хочет заказать роскошную яхту и расстроена, потому что ей придется ждать шесть–десять месяцев, пока ее спроектируют. Если ты сможешь отбросить свою ненависть к дизайну этих громоздких плавучих особняков, как ты их называешь, я могу устроить вам встречу.

– Каков бюджет?

– Около шестидесяти миллионов, насколько я знаю. Сколько ты стоишь как дизайнер? Десять процентов от стоимости? Это шесть миллионов. И я уверен, мы вместе сможем наскрести еще миллион. Каким-то образом.

Ной задумался. У него в работе было несколько проектов, но ни один из них не сможет спасти дом. А проектирование суперъяхты сможет. Как минимум, стоит попытаться.

– Тогда устрой мне встречу. Посмотрим, что получится.

– Она очень богатая. Бостонская гранд-дама. К тому же, делая проект для нее, ты вернешься домой, – мягко сказал Илай.

Да, он уже понял это.

– Я знаю.

Ной нажал отбой и уставился на свои босые ноги. Он был одновременно взволнован и напуган возвращением в город, которого избегал в последние десять лет. Это значило столкнуться со своим прошлым, но это также означало воссоединение с Леви, Илаем, Беном и Дарби. И Кэлли. Боже, он так скучал по ней!

Но Бостон – это еще и Джулс, единственный человек, которому он позволил заглянуть под свою броню. Его лучший друг – до тех пор, пока он все не испортил своим поцелуем. А потом он просто сбежал от нее и остался помолвленным с женщиной, которая ей сильно не нравилась.

Она все еще не простила его, и он сомневается, что когда-нибудь простит.

Джулс

Джулс нахмурилась, увидев табличку «Продается», появившуюся на лужайке перед особняком Локвудов, и отправилась к дому своего детства. Правда, вскоре ей пришлось притормозить, потому что ее парковочное место заняла матовая черная «дукати». Выругавшись, она направила свой автомобиль в крошечное пространство рядом с ней, проклиная брата за то, что он припарковал свою новую игрушку на ее месте.

Джулс вновь посмотрела на табличку. Она была удивлена тем, что братья Локвуд дадут дому уйти в чужие руки. Но она также понимала, что для поддержания на плаву дома таких размеров надо продать руку, ногу и еще парочку внутренних органов. Джулс тяжело вздохнула. Она провела в этом доме столько же времени, сколько и в своем, то и дело забегая к Ною. Но это было давно, когда они еще дружили, до того, как он встретил Морган, и до того, как все испортил, зачем-то поцеловав ее. Это был невероятный, особенный поцелуй, страстный, нежный и сладкий, и она не могла просто от него отмахнуться. Теперь она сравнивала с ним все остальные поцелуи. Жаль, что его автором был ее бывший друг и редкостный придурок.

Джулс открыла дверь своим ключом. Было рано, чуть больше восьми, но Дарби давно отправилась на работу. А она свой проект в долине Напа закончила еще две недели назад, благодаря квалифицированным сотрудникам и сговорчивому клиенту. И это было неожиданно и прекрасно.

С тех пор как пять месяцев назад она получила звание самого вдохновляющего дизайнера интерьеров в Бостоне, она делала проект за проектом. В следующие несколько дней, а может, и неделю она немного сбавит темп – будет больше спать, раньше возвращаться домой и вообще расслабится. Выдохнет.

Господи, ей так нужно снять стресс, дать отдых своему перегруженному сознанию и телу. Она очень устала от ночного перелета. Джулс поднялась вверх по деревянной лестнице, инстинктивно пропустив скрипучие половицы, которые имели обыкновение будить родителей, когда она пыталась незамеченной выбраться из дома.

Зная, что она в доме одна, Джулс оставила чемодан у дверей своей комнаты и направилась в ванную в конце коридора, на ходу снимая грязную шелковую рубашку. Открыв дверь в ванную, она бросила рубашку в стиральную машинку, стоявшую в углу, и вошла.

Горячий пар ударил ей в лицо. Секундой позже она услышала знакомый звук мощных струй душа. Обернувшись и ожидая увидеть Дарби или Ди-Джей, она остолбенела, обнаружив в стеклянной кабине привидение.

Шесть футов четыре дюйма, загорелая кожа, мускулы, гладкие волосы, облепившие лицо, карие глаза с золотистыми искорками. Широкая грудная клетка, покрытая светлыми волосами, жесткий пресс. Сексуальные бедра с линией темных волос и впечатляющих размеров мужское достоинство, которое на глазах увеличивалось в размерах.

Ной

Боже, Ной вернулся, он стоит в душе и выглядит как «Давид» Микеланджело в его лучшие дни.

Джулс посмотрела на его лицо, и желание в его глазах заставило ее сердце пропустить удар. Во рту пересохло. Джулс сглотнула и попыталась выйти. Но ее ноги приросли к полу. Она не могла дышать. Не могла думать. Все, чего она хотела, – прикоснуться к нему. Но не могла. Она не видела его десять лет, не может же она просто наброситься на него. Так что она просто смотрела, наслаждаясь прекрасным зрелищем.

Ной. В ее ванной. Голый.

Не сводя с нее глаз, Ной выключил воду и откинул волосы со лба. Открыв дверь душевой кабины, он встал на коврик. Джулс снова опустила взгляд, и – вуаля! – он стал огромным. Сильный, твердый…

Кто-нибудь из них начнет уже говорить, наконец? Или отвернется? Надо же как-то нарушить это безумную, насыщенную страстью атмосферу. Что с ними не так?

Джулс пыталась уговорить себя сойти с места, когда Ной сделал шаг по направлению к ней и положил влажную руку ей на щеку, скользнув большим пальцем по ее нижней губе. Он пах мылом и шампунем. И горячим возбужденным мужчиной. Желание, жаркое и густое, как теплая патока, заструилась по ее венам, устремившись вниз, между ног. Она посмотрела на Ноя, чувствуя, как его эрегированный пенис касается голой кожи над поясом ее брюк, а ее соски трутся о ткань кружевного бюстгальтера.

Ной просто смотрел на нее какое-то время, а затем своими чувственными губами прильнул к ее губам. Его руки скользнули по ее голой талии, и он прижал ее к своему влажному твердому телу. Джулс задохнулась, когда его язык разомкнул ее губы, и она ответила без единой мысли и не сопротивляясь.

Это была расширенная версия их давнего поцелуя. Это был поцелуй на стероидах, смелый, горячий, влажный. Руки Ноя были сильнее, губы требовательнее, намерения яснее. Он уверенно положил руку на ее правую грудь, стянул с нее чашечку бюстгальтера, а затем сжал ее ладонью. Джулс издала стон, и Ной продолжил дразнить ее сосок грубыми чувственными поглаживаниями.

Джулс подняла руку, чтобы коснуться его, почувствовать под своей рукой его упругие мускулы, обнять его…

Что за черт! Она отпрянула от него, не желая продолжать то, что они начали.

Джулс ударила его по все еще мокрой груди и оттолкнула. Разъяренная, она смотрела на него.

– Какого черта, Локвуд? Ты не можешь вернуться в мою жизнь и начать целовать меня вот так, не сказав ни единого слова! Ты правда думаешь, что мы закончим эту сцену лежа голыми на полу в ванной?

– Я уже голый. – Ной опустил взгляд на ее покрасневшую грудь, возбужденные соски и влажный от его поцелуев рот. – И да, мы явно двигались в том направлении.

Джулс открыла рот, чтобы возразить ему, и… не смогла подобрать слов.

– Я… Ты… Черт!

Ной потянулся за полотенцем и медленно, очень медленно обернул его вокруг своих бедер. Ему хватило наглости улыбаться при этом, и Джулс захотелось влепить ему пощечину.

– Ну и каково это – знать, что притяжение не исчезло?

Джулс бросила на него недобрый взгляд, выругалась, затем отвернулась и отправилась к двери.

– Джулс?

– Что?

Ной усмехнулся, сложив руки на груди.

– Был рад тебя видеть.

Джулс покачала головой и направилась в свою комнату. Неужели это все произошло в реальности? Или это была галлюцинация? Джулс опустила взгляд и увидела, что ее бюстгальтер все еще мокрый, капельки воды покрывают ее плечи и стекают на живот.

Нет, она не спала. Это не был эротический сон. Ной вернулся, и это ее настоящая жизнь.

Так это ее наказание за слишком раннее окончание проекта?

Несправедливо, вселенная. Все, что она теперь хотела сделать, это сесть в самолет и улететь обратно в долину Напа. Она стала мысленно искать повод вернуться к проекту, который только что завершила. Джулс пробежалась по списку – нет, она явно сделала все. Мастерство было совершенным, клиент был в экстазе, и его чек уже был в банке. Не было ни единой причины тащить свою задницу обратно в Калифорнию.

Чушь!

После трех месяцев в Калифорнии она отчаянно хотела вернуться домой, распаковать коробки, стоявшие у стены, пересечься с Дарби и Ди-Джей, ее лучшими подругами и деловыми партнерами. Дарби, ее сестра-близнец, была архитектором. Джулс была дизайнером интерьеров, а Ди-Джей управлял их компанией по дизайну и декору. Она разговаривала с обеими по много раз в день, но хотела обнять их, хотела быть частью утренних встреч вместо надоевшего скайпа, разделить с ними бутылочку ледяного вина в конце дня.

Джулс нахмурилась. Чертовски интересно, что во время их многочисленных бесед никто не сказал ей, что Ной вернулся в Бостон.

Четыре слова, совсем не сложно: «Ной вернулся в Бостон».

Или еще лучше: «Ной вернулся в Бостон и живет в нашем доме».

Он высокий, большой, вряд ли они могли его не заметить. Джулс присела на край кровати и ногами нащупала что-то непривычное на полу. Она опустила взгляд и увидела пару мужских туфель. Огляделась по сторонам. На стуле лежала мужская рубашка, на туалетном столике – кожаный бумажник и телефон. Вне всякого сомнения, в ее шкафу также была одежда Ноя. Ной не только вернулся в ее жизнь, он переехал в ее спальню и – в буквальном смысле слова – в ее кровать.

Джулс отчаянно нажимала кнопки телефона, но ни Дарби, ни Ди-Джей не отвечали на звонки. Она оставила им сообщения, полные досады, и уже было собралась звонить Леви, который тоже не поделился с ней новостью о приезде Ноя, когда телефон завибрировал от входящего звонка.

– Мам, угадай, кого я встретила дома, когда вернулась? Ты ведь тоже не знала, что Ной приехал? – сказала она тоном, полным сарказма.

– Черт, ты нашла его.

В душе. Обнаженным. Эффектно обнаженным. «Должно быть, я смотрела на него, как на мороженое, которое немедленно хочу съесть, потому что он поцеловал меня еще до того, как я успела сказать хоть слово», – подумала она.

– Да, я обнаружила Ноя.

– Я говорила братьям, чтобы они тебя предупредили, – сказала Кэлли.

Услышав шум, который фоном раздавался в трубке, Джулс нахмурилась.

– Ты где?

– В чудесной кофейне, которая только открылась рядом с тренажерным залом, – ответила Кэлли. – Прекрасная атмосфера, вкусный кофе.

– И владелец очень симпатичный! – послышался низкий мужской голос, а сразу за ним игривый смех Кэлли. Минутку, ее мать флиртует?

– Это правда? – спросила Джулс, достаточно сильно заинтригованная для того, чтобы сменить тему.

– Что правда? – спросила Кэлли, притворяясь глупой.

Они и впрямь будут играть в эту игру?

– Правда симпатичный, мам?

– Думаю, да. Только слишком молодой и огромный для меня.

– Не согласен со слишком молодым. Что такое десять лет разницы? – снова послышался жизнерадостный мужской голос. – Уговори свою маму пойти со мной на свидание!

Ну, давай, мам! Несмотря на раздражение, Джулс рассмеялась, слушая, как ее мама утихомиривает мужчину.

– Возможно, тебе и стоит принять предложение. Может быть весело.

– Я не буду обсуждать его с тобой, Джулс, – сказала Кэлли. Джулс была уверена, что мать покраснела при этом. Поскольку обычно Кэлли делилась всем со своими дочерями, Джулс понимала, что ее невозмутимая мама выбита из колеи больше, чем готова признать. Интересно…

Чтобы не дать дочери продолжить расспросы, Кэлли заговорила сама:

– Ну и что ты думаешь по поводу возвращения Ноя в Бостон?

Ошеломительно. Сногсшибательно. Безумно. Снос башки.

Не желая, чтобы ее мать узнала, какое сильное впечатление на нее произвел приезд Ноя (черт, земля под ее ногами превратилась в желе), Джулс нервно рассмеялась.

– Подумаешь, большое дело, мам. Ной имеет право вернуться домой.

– О, пожалуйста, не лукавь. Ты годами жила в страхе перед этим днем.

– Не будь смешной, мам.

– Джулс, ты боялась этого дня, потому что больше не можешь терпеть неопределенность в отношениях с Ноем. Встреча с ним означает выбор – выбросить его из своей жизни или простить его.

– Его не за что прощать.

Впрочем, ладно, у нее есть некоторые проблемы с этим великолепным шестифутовым скоплением мышц. Помолвка с женщиной, которую он не любил, и поцелуй в канун Нового года с другой. И после этого он остался помолвленным с Морган и исчез из ее жизни без всяких объяснений. И она все еще злилась, что он бросил колледж, так и не получив диплом. И не связался с ней после того, как разорвал помолвку с Морган.

За семь лет двое мужчин, которых она любила больше всех, ее лучший друг и ее отец, исчезли из ее жизни совершенно внезапно, не предупредив и не подготовив ее к расставанию. Отец был здоров, слишком здоров, чтобы умереть из-за обширного инфаркта, но именно это и произошло.

Джулс сомневалась, что есть разумное объяснение тому, что Ной бросил ее и отказался от их дружбы длиной в жизнь. Тому, что не приехал на похороны ее отца, чтобы подержать ее за руку в минуту горя.

Ладно, последняя претензия не совсем справедлива: в тот момент Ной участвовал в своем последней гонке как профессиональный яхтсмен.

– Мне больше не надо кофе, Мэйсон, – сказала Кэлли, вырвав Джулс из ее воспоминаний.

Она ухватилась за слова матери, как утопающий за соломинку.

– Мэйсон – прекрасное имя. Он сексуален? Если он слишком молод для тебя, могу я с ним встретиться?

– Для тебя он слишком стар, и вообще это не твой тип.

Что ж, ответ был быстрым, даже слишком. Ее мама имеет виды на этого парня? Почему бы нет? Пришло время снова начать жить для себя.

– У меня нет никакого типа, мам.

Она встречалась с мужчинами всех типов и национальностей, но ни один из них не задержался рядом с ней надолго. Не надо быть психологом, чтобы понять, что потеря двух любимых мужчин заставила ее боятся сближения и обязательств.

– Конечно, есть. Блондины с карими глазами и идеальными телами, при виде которых Микеланджело бы заплакал.

Она ничего не говорила о Микеланджело. Откуда ее мама знает?

– Почему ты так говоришь?

– Я старая, а не мертвая, Джулс. Мальчик просто великолепен.

Ной, мокрый и голый, встал перед ее мысленным взором. О боже. Как будто ей нужно напоминание.

– Тебе надо поговорить с ним, Джулс. Надо как-то разрешить эту ситуацию.

Зачем? Ной достаточно ясно выразил свои чувства, когда выбросил ее из своей жизни. Никаких весточек, только общий привет в редких, адресованных всей семье письмах, где он писал о своих гонках и своем бизнесе. Ничего личного, только впечатления о местах, которые он посетил, и о людях, которых встретил.

Это было интересно, но ничего не говорило Джулс о его мыслях и чувствах. Для нее этого было мало, и она ни разу не написала в ответ. Ей нужно было от него больше, черт возьми…

– Мам. Господи, просто отстань с этим, ладно? Ответом было молчание – именно так ее мать всегда выражала неодобрение.

– Мам, твое молчание не сработает в этот раз. Это дело мое и Ноя. Держись в стороне.

Джулс потерла затылок, чувствуя себя виноватой. Ее мать в совершенстве освоила искусство порицания посредством молчания. Вот как она это делает?

* * *

– Мам, я знаю, ты меня любишь. Но ты должна мне дать сделать то, что я считаю нужным.

Не сказать, чтобы у нее были какие-то дельные идеи, кроме как избегать Ноя.

– Проблема в том, моя дорогая, что вы с Ноем оба такие упрямые! Разберись с этим, Джулс. Мне надоела эта холодная война.

Джулс услышала гудки в трубке и, ошеломленная, уставилась на телефон. Ее мама редко раздражалась, и этот обрыв разговора был для нее верхом хамства. Но как бы она ни любила свою мать, она взрослая и должна жить так, как считает нужным. Это значит – она должна оставить отношения с Ноем в прошлом.

Джулс подняла взгляд в ожидании удара молнии. Ее мама явно имеет прямую связь с Богом. Когда это произошло, она вздохнула. И что ей теперь делать?

Ее первым порывом было бежать.

Джулс слышала, как открылась дверь ванной, слышала шаги Ноя, приближающиеся к комнате. Схватив сумочку, она перекинула ее ремешок через плечо и поспешила к двери. Открыла ее и едва не врезалась в Ноя, все еще полуголого, с одним лишь полотенцем на талии. «Не смотри вниз, не отвлекайся. Просто обойди его и беги», – сказала она себе.

– Я ухожу, но, когда вернусь, я хочу, чтобы в моей комнате не было ни тебя, ни твоих вещей, – сказала она со всей возможной твердостью.

– Леви сказал, что тебя не будет еще две недели. Он настаивал, чтобы я остановился здесь, когда встретил меня вчера в аэропорту. Я сниму комнату в отеле или устроюсь на «Стойкости».

Его сорокафутовая однокорпусная яхта, которую он держал у причала. Яхта, сделанная по заказу прапрадеда, была его любимым судном. Маленькая, но роскошная. Ной всегда предпочитал ее отелям.

– Ты вообще надолго? – Ей необходимо знать, когда ее жизнь снова вернется в нормальное русло. С датами, числами и твердой почвой под ногами.

– Не знаю точно. На месяц? Или, может, на два.

Здорово. От четырех до восьми недель безумия. Как будто ее жизнь и без того не наполнена стрессами. Джулс потерла лоб. Боже, ей совсем необязательно думать об этом прямо сейчас. Сегодня. Когда-либо. Увидев его, она получила суп из эмоций, кислый и липкий. Страсть, печаль, боль, разочарование, желание…

Все, чего ей хочется, это упасть в его объятия и сказать, что она очень скучала по мальчику, которого знала так хорошо. И что она хочет узнать, каким мужчиной он стал сейчас.

Джулс покачала головой, прошла мимо Ноя и сломя голову понеслась вниз по лестнице. Разобраться с этим, мам?

Гораздо проще сказать, чем сделать.

Глава 2

Кэлли

После короткого напряженного разговора с Леви Кэлли положила голову на стол, прижавшись лбом к гладкой поверхности. Леви неохотно признался, что никто из них не сказал Джулс о возвращении Ноя. И тем более никто не сказал, что Ной спит в ее спальне.

И эти люди считают себя взрослыми?!

Тяжелая рука скользнула по ее волосам, и Кэлли, приподняв голову, увидела Мэйсона. Его темно-каштановые волосы едва тронула седина, вокруг голубых глаз не было морщин, а тело было таким упругим – владелец новой кофейни выглядел больше на сорок, чем на заявленные сорок пять. Да, он сексуален. И очарователен. Но почему, почему в комнате, полной привлекательных женщин, большинство которых моложе, стройнее и красивее, он вообще обратил на нее внимание?

Мэйсон подсунул латте ей под нос и сел напротив. Кэлли смотрела на него, раздраженная тем, что его присутствие ее так волнует. Святые кексы, неужели это желание шевелится внизу ее ныне бесполезной утробы?

– Я предложила тебе сесть?

– Не будь такой резкой. Что случилось?

Кэлли хотела было свернуть тему, но внезапно ей захотелось поговорить с кем-нибудь, кто не связан с ее беспокойным семейством.

– Поспорила с дочерью. – Кэлли сделала глоток кофе и посмотрела на Мэйсона. Выражение его лица, побуждающее довериться ему, ее напугало, и поэтому она отступила. – Она спросила, достаточно ли ты симпатичный, чтобы ей захотелось с тобой познакомиться. Она великолепна – высокая, темноволосая, с чудесными голубыми глазами.

– Звучит заманчиво, но я настроился на свидание с невысокой аппетитной блондинкой.

Кэлли посмотрела по сторонам, гадая, о ком он говорит. Мэйсон рассмеялся:

– С тобой, глупышка. Я хочу пойти на свидание с тобой.

– Я думала, ты шутишь.

– Нет. Я предельно серьезен.

Это странно. Он кажется милым и искренним, но в чем подвох?

– Нет, ты не хочешь свидания со мной, Мэйсон.

– Я сам принял решение, и ты не можешь сказать за меня, чего я хочу, а чего нет. – Тон Мэйсона был мягким, но Кэлли услышала стальные нотки в его голосе, и, черт возьми, они только разожгли огонь желания у нее внутри. Она так давно не была с мужчиной и не знала, как себя вести, что сказать.

Впервые за тридцать лет ей захотелось поцеловать кого-то, кроме мужа. Проблема в том, что он прекрасный экземпляр в своей возрастной категории, а она – нет. Ее грудь обвисла, а бедра стали бугристыми. Несмотря на желание секса на одну ночь, это было больше надеждой, чем ожиданием. И если бы она нашла в себе смелость показать свое тело новому мужчине, то явно не тому, у которого подтянутое мускулистое тело практикующего спортсмена.

Мэйсон заставил ее чувствовать себя незащищенной и, хуже того, старой. Между ними, в конце концов, десять лет разницы, и, боже, эти десять лет могут означать целую пропасть. Возраст, состояние тела, финансовое состояние – все разное.

Она без преувеличения отвратительно богата. А он, насколько она слышала, нет. Знает ли он, насколько она состоятельна? Не ищет ли он, случаем, богатенькую мамочку?

– Расскажи мне о своей дочери, – попросил Мэйсон.

Да, отличный план. Услышав о семье, он тут же начал карабкаться на этот холм.

– О которой из них? У меня две кровных и одна просто любимая. А еще четыре сына, один из них кровный.

Мэйсон моргнул, провел рукой по лицу, и Кэлли рассмеялась, видя его удивление.

– А у тебя есть дети?

– Два мальчика, пятнадцать и семнадцать лет.

– Моему младшему, Бену, двадцать восемь, – сказала Кэлли, снова намеренно подчеркивая разницу в возрасте.

– Да уж, ты старушка, – вздохнул Мэйсон и подвинул свой стул ближе к столу. Одну руку он положил на столешницу, другую на спинку ее стула, сделав Кэлли своей пленницей. Его синие глаза впились в ее лицо. – Можешь продолжать сопротивляться, Кэлли, но мы идем на свидание.

Он был так близко, что Кэлли могла видеть маленький шрам на его верхней губе и чувствовать его сладкое кофейное дыхание.

– И я также должен сказать, что мы с тобой разденемся догола. В каком-то смысле я собираюсь сделать тебя своей.

Кэлли с раздражением отметила, что ее сердце бешено забилось.

– Я не… Я не могу… Я не готова.

Лицо Мэйсона не дрогнуло.

– Я не сказал, что это произойдет сегодня, Кэлли. Но однажды ты будешь готова и… – бум! – Он изобразил взрыв лицом и руками.

Бум? Серьезно?

– Ты сейчас не шутишь? Это срабатывает с другими женщинами?

– Не знаю, ты единственная, кому я это сказал. – Мэйсон наклонился и поцеловал ее макушку. – Начинай привыкать к этой идее, Кэл. О, и оставь в покое своих детей. В двадцать восемь или старше они могут принимать собственные решения.

Нахмурившись, Кэлли смотрела на его удаляющуюся спину. Ха, да кто он такой, чтобы говорить ей, как вести себя с детьми? И как он смеет говорить, что затащит ее в постель? Он правда думает, что может такое заявить, а она запищит от удовольствия? Высокомерный самоуверенный всезнайка!

Но у него отличный зад. Она бы не отказалась такой потрогать.

Ной

Ной предпочел бы встретиться с Пэрис Барроу в ее офисе – есть ли у многократно разведенной и однажды овдовевшей светской львицы офис? – но та настояла на модном баре на Чарлз-стрит. Хорошо бы там было тихо. Тогда он сможет привлечь внимание Пэрис к некоторым деталям дизайна ее будущей яхты. Мощность мотора, размер, однокорпусная лодка или катамаран. С чего-то надо начать. О, и надо же еще получить ее подпись на чертовом контракте – тогда ему хотя бы заплатят за то, что он будет делать. Впрочем, после пары неприятных разговоров он понял, что объем внимания Пэрис не больше, чем у мошки…

Ной зашел в бар. Еще один бар в еще одном богатом городе, он много их видел за последние годы. Огляделся, увидел, что его клиентка еще не пришла, и заказал пиво.

Это был его второй день в Бостоне, и казалось, что он никуда не уезжал. После того как его выгнала из дома его любимая заноза в заднице, он провел ночь на «Стойкости», и его братья и Леви каждый принесли по упаковке пива. Они пытались одолеть все это море пива, сидя на тиковой палубе и болтая ногами. Никто не упомянул его внезапный отъезд, и Ной был рад этому. Последнее, что он хотел обсуждать, это Джулс и его прошлое.

Ной пробормотал слова благодарности, когда официантка поставила перед ним пиво. Сделав глоток, он пожелал, чтобы воспоминания о Джулс, стоявшей в ванной ошеломленной и возбужденной, исчезли так же легко, как это пиво. Он услышал, как открывается дверь, обернулся и увидел ее без рубашки в ванной. Влажный фантастический сон. Волосы разметались по плечам, ее стройное тело стало соблазнительнее, ее на удивление пышная грудь прикрыта розовым кружевным бюстгальтером. Он сразу же заметил темно-розовый цвет ее дерзких сосков и ее румянец.

А затем он совершил ошибку, встретившись с ней взглядом. Ной заерзал на стуле – его член распух от этих воспоминаний. В ее глазах были удивление и шок. Совершенно очевидно, что ее никто не предупредил о его возвращении. Но эти эмоции быстро ушли, и он увидел сначала боль, а потом приязнь. И наконец верх взяло яростное желание. Ее взгляд скользил по его телу, и он точно знал, о чем она думает. Потому что – господи боже! – он и сам думал об этом.

Он хотел ее. Хотел трогать ее стройное тело, хотел почувствовать ее губы, ее кожу, коснуться тех мест, что заставляют ее кричать от удовольствия. Что бы они ни начали, поцеловавшись много лет назад, оно не умерло. Просто дремало все эти десять лет.

А сейчас вернулось – бодрствующее, ревущее, царапающее.

Желание поцеловать ее, снова попробовать на вкус было непреодолимым, и он сделал это. И это было так же хорошо – нет, чертовски лучше, – как он себе представлял. Он хотел затащить ее в душ, раздеть под струями воды и прижать к кафельной стене. Он все еще хотел сделать это – сильнее, чем хотел дышать.

Он так облажался…

– Ной?

Ной очнулся от своих мыслей и посмотрел в веселые голубые глаза Пэрис, на ее лицо без морщин. Встав, он протянул ей руку. Она выглядела чертовски неплохо для женщины, разменявшей шестой десяток, благодаря чудесам современной пластической хирургии.

Пэрис села напротив него, положив на стол свою дизайнерскую сумочку. Заказала мартини и после пары формальных слов откинулась на спинку банкетки и стала его разглядывать.

– Как я понимаю, вы когда-то были помолвлены с Морган Блэйк.

О боже, этого только не хватало. Но внешне он никак не отреагировал, ожидая продолжения.

– Я сказала ей, что вы будете делать яхту для меня.

– Ну, технически я этого не делаю. Пока, – пояснил он. – Вы не подписали контракт, не заплатили аванс, так что пока мы только ведем переговоры.

Пэрис наморщила нос, открыла сумку и вытащила кожаный футляр. Открыла его, и Ной увидел, что это чековая книжка. Пэрис достала ручку и вопросительно приподняла бровь. Ной назвал ей цифру и с бешено колотящимся сердцем стал смотреть, как Пэрис выписывает чек. Он взял его и положил в карман рубашки, прежде чем достать контракт из своей папки. Пэрис подписала его и бросила свою золотую ручку на стол. Один платеж получен, и, когда она одобрит окончательный дизайн, сумма будет намного больше.

– Теперь мы можем поговорить о Морган?

– Нет.

Пэрис нахмурилась.

– Почему?

– Потому что нам надо поговорить о корпусе, двигателях, водоизмещении. Я проектирую вашу яхту, но мне нужен небольшой вклад и с вашей стороны, – спокойно, но твердо ответил Ной.

Пэрис поскучнела.

– Просто сделайте мне фантастическую яхту в рамках предложенного бюджета. Я слышала, что вы до смешного талантливы и на удивление креативны. Сделайте мне судно, от которого у людей потекут слюнки. Я не хочу отвлекаться на детали.

«Идеальный сценарий», – подумал Ной. Нет ничего лучше, чем получить зеленую улицу и делать все, что он захочет. Он только надеялся, что Пэрис не передумает посередине пути и не превратится в контролирующего, требовательного, командующего клиента. Но даже если так, он с ней справится.

Ной вручил Пэрис ее копию контракта, поморщившись, когда та небрежно сложила его и засунула в боковой карман своей сумки. Она осушила бокал мартини и отправила официанта за вторым.

– Так вот, насчет Морган.

О боже, серьезно?

– Пэрис, мне неловко обсуждать это с вами. Вы мой клиент.

Пэрис только отмахнулась:

– О, пожалуйста! Я ужасно романтична и очень люблю вмешиваться в чужие дела. Совать в них свой нос. Ты к этому привыкнешь.

Он точно не привыкнет.

– Нет никакой Морган, Пэрис. Все давным-давно закончилось.

– О, у меня сложилось впечатление, что она хотела бы продолжить с того места, где вы остановились.

Так, пора положить этому конец.

– Моя девушка может быть против.

Глаза Пэрис зажглись любопытством.

– У тебя есть девушка? Кто она?

Он мог бы упомянуть Дженну из Кейптауна или Иоланду из Лондона, обе красивы, и обе отличные подруги, с которыми он периодически спал. Но у него на языке оказалось другое имя, благодаря горячей встрече в душе вчера утром.

– Джулс Броган.

Глаза Пэрис зажглись восторгом.

– Я знаю Джулс. Она декорировала мой загородный дом в Хьянис-Порт.

О, черт! Вот дерьмо.

– Ее назвали лучшим дизайнером интерьеров в Бостоне пару месяцев назад.

Да? Почему он об этом не слышал? Наверное, по той же причине семья не сказала Джулс о его возвращении. Они никогда не обсуждали друг друга.

– Так она твоя девушка?

– Мы давно знаем друг друга. – По крайней мере, это правда.

Губы Пэрис растянулись в широкой улыбке.

– Она может придумать интерьер моей яхты. Разве вы не должны дать мне представление о внутреннем убранстве, когда подготовите окончательный проект?

О, черт, ему не нравится это. Совсем.

– Да, но у меня есть своя команда декораторов, с которыми я обычно работаю в Лондоне, – сказал Ной, гадая, когда только разговор успел зайти так далеко. О, точно, разве не тогда, когда он солгал?

– Я хочу Джулс, – сказал Пэрис с упрямым видом. В ее лице проступили черты женщины, которая всегда добивается своего. – Не заставляй меня разрывать этот контракт и требовать назад мой чек, Ной.

Боже правый. Ной потер затылок. Она ведь так и сделает. Пэрис всегда получает то, что хочет. Слова «нет» просто не существует в ее словаре.

Ной откинулся на спинку и посмотрел в глаза своей клиентке.

– Так что мне сказать Морган?

Ной застонал и заказал двойной виски.

Джулс

Джулс услышала приглушенный звук будильника и выключила его. 8:30 утра. Единственный способ перестать думать о Ное и его голом, упругом теле – это начать работать. Вместо того чтобы взять передышку, она вернулась обратно к шестнадцатичасовому рабочему дню и составлению длинного детального расписания, такого плотного, чтобы ничто не могло просочиться между делами.

Джулс передвинула мышку, и на мониторе появилось ее расписание на сегодня.

В девять встреча с девочками, затем встречи с клиентами, поставщиками и мастерами. Последняя встреча – в 5:30, а затем поход к косметологу, чтобы придать форму бровям и сделать эпиляцию зоны бикини.

И вовсе она не старается выглядеть получше ради кареглазого красавчика.

Продолжай обманывать себя, милая.

Джулс потянулась за чашкой остывшего кофе и скривилась, когда холодный напиток потек ей в горло. Фу! В этот момент раздалась трель входящего звонка. Джулс сморщилась, увидев незнакомый номер на экране. Но как бы рано ни было, она не могла проигнорировать звонок – слишком много ее клиентов знают ее номер, и она должна быть доступна для них в любое время.

– Джулс.

Она тут же узнала этот голос. Ной.

Было время, когда она смеялась от счастья, услышав его голос. Но это была детская реакция, а она больше не ребенок, который героизировал и обожал Ноя, и не подросток, который думал, что солнце всходит и заходит вместе с ним. Он больше не ее лучший друг, которому можно было все рассказать и который понимал ее лучше всех.

– Чего тебе, Локвуд?

– Надо поговорить.

– То же самое я сказала тебе десять лет назад. Джулс поморщилась от того, как горько прозвучали эти слова. После поцелуя он избегал ее, игнорировал ее звонки. Она и не знала, что он уезжает, пока однажды он не зашел попрощаться. О поцелуе и слова сказано не было. Она попросила его о паре слов наедине, но он отказался, объяснив это тем, что обсуждать нечего. Они с Морган все еще были помолвлены. Он бросил колледж. Собирался плавать. Не знал, как часто сможет выходить на связь.

И не надо о нем, пожалуйста, беспокоиться. Все будет в порядке.

Она была так счастлива получить его первое электронное письмо, впитать в себя его новости, узнать, что он в безопасности и возглавляет гонку. Он описывал великолепные закаты, южных китов, шквалистые ветры и штили. Читая его слова тогда, она еще верила, что их отношения могут быть спасены…

Потом она заметила, что письмо было отправлено не ей лично, а группе адресатов. Ее маме, ее сестрам и братьям, его родственникам плюс нескольким приятелям по колледжу.

Джулс ни разу не получила личного письма. И ни одного звонка тоже.

Она была отодвинута на задворки его жизни, и это жалило, как банда красных муравьев. Она все еще не понимала, как кто-то, кто столько значил для нее, мог исчезнуть, словно его никогда и не было в ее жизни.

– Не о чем говорить, Ной. Слишком много воды утекло, и все такое. Мы взрослые. Мы можем вести себя вежливо на людях, но давай не будем пытаться воскресить то, что определенно закончилось.

– Ничего не закончилось, Джулс. Мы просто начинаем новую главу еще не написанной книги, – мягко сказал Ной. Затем его голос окреп и стал деловым. – Мне очень надо с тобой поговорить. Я хочу тебя нанять.

Джулс уронила телефон, уставилась на экран и потрясла головой:

– Нет, этого не будет. Кстати, о работе – я опаздываю на встречу.

– Не вешай трубку, Джу…

Джулс нажала отбой и бросила телефон в сумку. Работать с ним? Серьезно? Никогда в жизни.

Почти каждое утро Джулс, Дарби и Ди-Джей начинали со встречи в шоуруме «Уинстон и Броган», попивая кофе и глядя в окно на ранних прохожих. Джулс села на стул, обтянутый голубой тканью, и подумала, что пора обновить их магазинчик. Ведь именно он создает первое впечатление у клиентов, и сейчас самое время для чего-то нового и свежего.

– Кремовые, розовые или жемчужные тона? – спросила Джулс, прежде чем сделать глоток латте.

Дарби даже не оторвалась от своего телефона.

– Жемчужные. Сделаем это место модным.

– Какие тебе больше нравятся, – ответила Ди-Джей, как обычно.

Джулс улыбнулась. Ее подруга была на «ты» с финансами, но, в отличие от нее и Дарби, совсем не была творческим человеком. Вместе они составляли прекрасную команду. Дарби проектировала здания, Джулс декорировала их, а Ди-Джей управляла их деньгами.

Тот факт, что они так слаженно работают вместе, являлся главной причиной успеха их дизайнерской фирмы – одной из лучших в городе. Они знали друг друга всю жизнь, знали, на какие кнопки нажать, чтобы получить ядерную реакцию. Но они никогда не использовали грязные методы и не обижались друг на друга.

Дарби скрестила ноги, и Джулс восхитилась ее туфлями на шпильке. Они были идеального телесного цвета, с открытым носком. Значит, она скоро их одолжит. Черт, они делили одну утробу, а уж делить одежду и обувь – само собой разумеется.

– Тина Харпер – она с нами в колледже училась – беременна. Четыре месяца. – Дарби оторвалась от своего телефона, и Джулс заметила, что ее улыбка довольно натужная. Ее сердце дрогнуло, она знала, что за всей своей бравадой ее сестра тосковала о том, чего не может быть. Когда они были подростками, Дарби сказали, что из-за хронического эндометриоза ее шансы родить ребенка сводятся к нулю… Больше всего на свете она хотела стать мамой, с мужчиной или без него. И судя по тому, как складывается их личная жизнь, скорее всего, придется обойтись без мужчины.

– Она встречается с Беном? – спросила Ди-Джей.

Дарби пожала плечами.

– Не знаю. Когда-то у Бена дверь в спальню не закрывалась.

– У него и сейчас то же самое, – заметила Джулс, думая о младшем из Локвудов. Он был, пожалуй, самый красивый из трех великолепных мальчиков Локвуд, и у него никогда не было недостатка в свиданиях. Она могла сказать то же самое о своем брате Леви, и об Илае, и, как она предполагала, о Ное.

Ной. Джулс процедила его имя сквозь зубы. Как всегда, от одного звука его имени ее сердце начало выскакивать из грудной клетки. А воспоминания об их поцелуе в душе вообще грозили его остановить.

– Ну и каково это – знать, что Ной вернулся? – поинтересовалась Ди-Джей.

– Он вернулся в твою жизнь, но не в мою, – ответила Джулс, стараясь говорить спокойно.

Ее допрашивали все члены семьи, пытаясь выяснить причины холодной войны между ней и Ноем. Ее традиционный ответ «Мы просто разошлись» приводил к закатыванию глаз и недоверчивому фырканью. Она знала, что Ной помалкивает, потому что а) он не из тех, кто делится своими переживаниями, б) если бы он это сделал, новость бы уже распространилась как лесной пожар. Клан Броганов-Локвудов не отличался особой сдержанностью или нежеланием поделиться интересными сплетнями.

Иногда ей хотелось рассказать им, что у нее с Ноем был сногсшибательный поцелуй, просто чтобы посмотреть на выражения лиц. Но потом последовало бы столько вопросов…

Почему они не исследовали возникшее между ними притяжение? Этот вопрос не давал ей спать по ночам. А должно быть, потому, что вскоре после поцелуя десять лет назад Ной отвез Морган в Вегас, чтобы, как она предполагала, отметить помолвку. Их поцелуй, он бросает колледж, его помолвка, его работа… И каждое решение он принимал, не интересуясь ее мнением. В то Рождество Ной замолчал, и казалось, что более чем двадцать лет дружбы для него ничего не значат.

То, что они с Морган так и не поженились, не удивило ее и не утешило. Он потратил два года жизни, время и деньги, но это его время и деньги. И все же Джулс не могла избавиться от ощущения, что его помолвка ослабила их взаимную симпатию. Отсутствие коммуникации с его стороны, его ленивые объяснения разорвали их связь. И поэтому она больше никогда не сможет ему довериться, они никогда снова не станут друзьями.

А уж любовниками тем более.

– Ты встречалась с кем-нибудь в Калифорнии? – спросила Дарби, отвлекая ее внимание от прошлого.

– М-м-м…

На самом деле встречалась.

– Правда? И?.. – заинтригованная, спросила Дарби.

– Два свидания и до свидания. Поскольку мы живем в противоположных концах страны, это было бессмысленно.

Она всегда давала парням два свидания, чтобы они могли произвести на нее впечатление, прежде чем она пойдет дальше. Свидания – это стресс, и на первом каждый может ошибиться. Если у них был потенциал, она продлевала испытательный период. Не многих она оставляла рядом до двенадцати недель, и большинство из них не выдерживали ее тест «Целуется ли он лучше, чем Ной?». На самом деле никто не целовался лучше, но двое, которые были близки к образцу, забрались к ней в постель. С одним она провела еще несколько недель, а другой вернулся к своей бывшей девушке.

У нее не было отношений, длившихся больше четырех месяцев, с самого колледжа. И в ее почти тридцать у нее было всего три любовника. Насколько это печально?

И все же она продолжала ходить на свидания, надеясь, что однажды встретит кого-нибудь, кто заставит ее забыть о пламенном поцелуе и снежных вечерах сто лет тому назад. Она должна кого-то найти. Нельзя позволить, чтобы ее лучшее эротическое воспоминание было связано с Ноем Локву-дом… десять лет или четыре дня назад.

– Наверное, надо вернуться к «Тиндеру», – сказала Джулс сама себе. Но при этой мысли сердце ее испуганно сжалось в комок. Она его не винила. Знакомиться с парнями в Интернете – не лучший способ найти любовь. Или просто встретить нормального мужчину.

– О, да ладно, – сказала Ди-Джей. – Психи, неудачники и чудаки. Зачем они тебе?

– И это говорит девушка, занимающаяся сексом на полурегулярной основе, – пробормотала Джулс себе под нос. Со времен колледжа Ди-Джей то встречалась, то расставалась с Мэттом, адвокатом по правам человека, который то входил в ее жизнь, то уходил из нее. «Все дело в удобстве», – беспечно говорила Ди-Джей о великолепном сексе с человеком, которого любила и уважала.

Чего-то из этого Джулс и хотела.

– Пожалуйста, держись подальше от Интернета, Джулс, – попросила Дарби. – Ты как магнит притягиваешь сумасшедших.

С этим Джулс не могла поспорить. Все, чего она хотела, это встречаться с парнями вроде ее брата или Илая и Бена. Несмотря на их легкомысленное отношение к женщинам, все трое – и даже Ной! – были интересными, умными, целеустремленными, успешными мужчинами. Честными и достойными доверия – трое из четырех. И она хотела такого мужчину, как они, как ее отец. Разве она слишком много просит? Неужели ее брат и ее друзья – последние хорошие парни в Бостоне? И если она когда-нибудь встретит этого неуловимого мужчину, сможет ли она довериться ему, влюбиться в него? Не причинит ли он ей боль? Не напугает ли до такой степени, что она обратится в бегство?

– Почему бы тебе не сделать паузу в марафоне свиданий, Джулс? Ты слишком стараешься. Так ты никого не найдешь, – сказала Ди-Джей.

– А кого ты, собственно, ищешь? – спросила Дарби.

Джулс уставилась в окно. «Я ищу мужчину, с которым буду себя чувствовать такой же живой, как с Ноем, когда он целует меня. Мужчину, который заставит меня не думать о Ное все время, не скучать по нему, который заполнит дыру в моей жизни, образовавшуюся после его ухода. Ной не может быть единственным мужчиной на Земле, который заставляет меня ощущать радость жизни с такой силой… Нет, должен быть кто-то еще!» – подумала она.

Ной был единственным мужчиной, который заставил ее исследовать дальние рубежи любви и отчаяния, притяжения и отвращения. Его поцелуй дал ей почувствовать себя сексуальной, женственной, могущественной. Но потом он же заставил ее ощутить себя незначительной и ничтожной. Он бросил ее из нирваны прямо в ад, к которому она совсем не была готова.

Она могла бы простить, что он не поинтересовался ее мнением. Но она никогда не простит, что он выбросил ее из своей жизни, как будто она была комком грязной жвачки, налипшей на его ботинок.

Ди-Джей хлопнула в ладоши, демонстрируя, что переходит в режим работы. Джулс попыталась настроиться на деловой лад. Ей надо было сделать наброски для реконструкции исторического отеля, встретиться с мастерами, чтобы утвердить мебель для модного бара. Может, ей и впрямь стоит ненадолго покончить со свиданиями. У них достаточно дел, чтобы не отвлекаться от них месяцами, а то и годами.

– Прибыль и убытки, отчеты по расходам… Мне нужны ваши квитанции и чеки, – сказала Ди-Джей. – Мне нужна смета расходов на работу Дункана.

– Крайний срок? – спросила Джулс.

– Вчера.

– Ну ты задница, – пробормотала Джулс.

– Да, – ничуть не оскорбилась Ди-Джей. – Именно поэтому мы все время в черном, дорогая. Все из-за меня.

Дарби и Джулс рассмеялись, зная, что Ди-Джей шутит. Они были командой, и каждый винтик в колесе был важен. Вместе они сильнее.

Дарби посмотрела на часы и встала. Джулс помахала Дани, их ассистенту, Мэри, продавщице, и их двум стажерам.

Ее улыбка поблекла, когда она увидела, кто стоит за их спинами. Шесть футов четыре дюйма мышц, одетых в хлопчатые брюки, голубую рубашку и синий пиджак. Волосы коротко подстрижены, а на щеках двухдневная темно-русая щетина.

Их взгляды встретились через стекло витрины, ее желудок сжался, сердце забилось, а во рту пересохло.

Кажется, Ной и впрямь намерен поговорить.

Глава 3

Джулс

Мурашки пробежали по телу Джулс. Дарби и Ди-Джей обернулись посмотреть, кто привлек ее внимание, и тут же вскочили с места, обрадованные увиденным. Ной всегда был их любимчиком.

Произошел обмен поцелуями и объятиями, и, пока сестры и Ной наверстывали упущенное в разговоре, Джулс позволила себе редкое удовольствие понаблюдать за ним. Высокий, широкоплечий, сексуальный блондин. Но Джулс когда-то слишком хорошо его знала и могла взглянуть глубже, под красивую оболочку.

Вокруг его чудесных глаз были тонкие морщинки, а густые пшеничные брови сдвинулись, нахмурившись. Он улыбался, но это не была открытая солнечная улыбка из их детства. Мышцы шеи были напряжены, а челюсть казалась каменно-твердой.

Меньше всего Ной напоминал легкомысленного туриста.

Ной отошел от Дарби и Ди-Джей, их глаза встретились, и мощь тысяч невысказанных слов встала между ними. Он засунул руки в карманы своих серых брюк и, переминаясь с пятки на носок, стал ее разглядывать. Его взгляд опустился сначала на ее губы, потом на грудь, на бедра и снова медленно поднялся вверх. Каждый дюйм ее тела, на который он смотрел, становился горячим, напоминая ей, что значит быть в его объятиях.

Ей внезапно снова стало восемнадцать, и она снова была готова идти за ним куда угодно…

Эта мысль раздражала Джулс. Наконец она вспомнила, как пользоваться языком.

– Что ты здесь делаешь, Ной?

Ной скрестил руки на груди, его взгляд стал холодным.

– Я тоже рад тебя видеть, Джулс.

Дарби, почувствовав неловкость, встряла в разговор:

– Есть время на чашечку кофе, Ной?

Ной покачал головой:

– Спасибо, дорогая, но нет.

Джулс обняла дрожащими руками колено.

– Почему ты здесь?

– Дела, – ответил Ной. Он протянул ей руку и мотнул головой в сторону спиральной лестницы на второй этаж, где был зал заседаний и их кабинеты. – Нам надо поговорить.

Джулс боялась себя, боялась, что коснется его, – он был слишком большим, мужественным и слишком привлекательным. Боялась, что бросится в его объятия и прижмется губами к его губам, поэтому проигнорировала его руку и медленно встала. Какое-то время она разглаживала несуществующую складку на брюках и пыталась укротить разбушевавшиеся гормоны.

– Ну ладно, у меня есть немного времени перед деловым звонком через полчаса.

У нее не было звонка, но если общение с Ноем окажется слишком сложным, у нее должен быть выход. Она пошла к лестнице и поманила за собой Ноя. По пути наверх ее ноздрей коснулся легкий чувственный запах его одеколона. А еще она ощущала исходящее от него тепло.

Джулс шла на два шага впереди. Если бы она обернулась, они оказались бы лицом к лицу. Она смогла бы заглянуть в эти глубокие темные глаза и раствориться в них, коснуться его губ, потереться щекой о его мягкую щетину.

Джулс мысленно дала себе пощечину и продолжила идти. Как они могли превратиться из друзей в двух людей, которые не могут насытиться друг другом? И как, черт возьми, она дошла до того, что мечтает сорвать с него одежду и облизать его с ног до головы?

Джулс издала тихий стон, дойдя до верхней ступеньки, и повернула направо к своему кабинету. Она скорее умрет, чем даст Ною малейший намек на то, что он все еще волнует ее, что она провела слишком много времени, вспоминая его голым, воображая его ладони на своем лице, опускающиеся ниже и ниже…

О боже, Броган! Возьми себя в руки! Сейчас же!

Наконец они вошли в кабинет. Направившись к своему столу – ей нужен был барьер из стали и металла между ними, – Джулс указала Ною на единственный стул напротив. Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза:

– Итак, к делу. Что же случилось?

Ной

Ной сел на стул для посетителей и подумал, что глаза Джулс точь-в-точь цвета утреннего неба над морем. Глядя в ее глаза, он вернулся в прошлое, полное возможностей, в море, где свобода была ветром в парусах и солнечным светом на его лице.

Словно темных волос и светлых глаз было недостаточно, чтобы свести его с ума, Бог добавил к ним стройное тело с соблазнительными изгибами, которое, как он помнил, волнующе пахло и было таким мягким на ощупь. Находясь так близко к ней, вдыхая ее легкие цветочные духи, в этой комнате, полной ярких тканей, эскизов и журналов, Ной почувствовал, что начинает задыхаться. Ему не хватало воздуха.

Желание сбежать оказалось слишком сильным – от нее и от воспоминаний, которые выплыли на поверхность.

Десять лет назад у него были причины дистанцироваться от Джулс, включая пункт договора из той сделки. В тот Новый год он понял, что его подруга больше не ребенок, но женщина, к которой его невероятно тянет. Они поцеловались, и он знал, что они никогда не смогут стать любовниками, потому что они добрые друзья. Но через две секунды он уже думал, что они не смогут остаться друзьями, потому что могут быть потрясающими любовниками.

Уходя от нее, дрожа под падающим снегом, он понимал, что в нем изменилось что-то фундаментальное и что есть только одна вещь, в которой он уверен: их дружба больше никогда не будет прежней.

Время от времени, когда чудовищные волны цунами накрывали его с головой – будь то смерть матери или превращение Итана в жадного ублюдка, – Ной смотрел жизни в лицо с высоко поднятой головой и сжатыми кулаками. Он умел ясно видеть любую ситуацию, не погружаться в эмоции. Как бы ни было соблазнительно послать все к черту и отдаться романтике момента с Джулс, он понимал, что это решение обернется против него.

Даже если бы он мог тогда отбросить в сторону другие свои проблемы – отсутствие денег и его фальшивую помолвку с Меган, – он знал, что оказался бы в утлой посудине в бушующем море. Они не могли быть любовниками и не могли быть друзьями. Ее братья и сестры были его братьями и сестрами. У них было две дюжины общих друзей, а ее родителей он любил больше всех. Он и Леви договаривались о совместном бизнесе с подросткового возраста. Они с Джулс были связаны множеством прочных шелковых нитей, и, если они изменят параметры, эти нити порвутся.

Если Джулс обидит его, его братья кинутся на его защиту, несмотря на то что обожают Джулс. Если он ранит Джулс, ее семья покажет ему, где раки зимуют. В любом случае отношения в их большой семье изменятся навсегда, и он не будет за это в ответе.

Он не откажется от того немногого, что осталось от наследия Локвудов, из-за одного поцелуя. Он должен спасти дом, если не для себя, то для двух своих братьев. Он должен это своей маме – убрать загребущие лапы Итана от того, что принадлежало ей.

– Ты пришел посидеть в тишине или я должна угадать, почему ты здесь?

Голос Джулс вырвал его из воспоминаний.

– Поздравляю со званием лучшего дизайнера в городе, Джу, – сказал Ной. Он очень гордился ей и всегда знал, что она невероятно талантлива. Но не ожидал, что они с Ди-Джей и Дарби создадут такой успешный бизнес всего за четыре года.

– Спасибо, – ответила Джулс холодно.

Так, пора либо плыть, либо идти ко дну. Он, разумеется, предпочитает выплыть.

– У меня есть работа для тебя.

– Мне это неинтересно. У меня заказы на месяцы вперед.

Да, он ожидал этого.

– Я проектирую дорогущую суперъяхту. Моя клиентка настаивает, чтобы оформлением интерьера занялась ты.

– Я не могу взять еще одного клиента, Ной. Это просто невозможно.

Джулс откинулась на спинку стула. Ее глаза сейчас были холодно-серыми, и Ной знал, что она наслаждается тем, что он в ее власти. Джулс мстила ему за то, что он ушел из ее жизни. Да, он сделал ей больно. Но самое ужасное, что она ему нужна. Больше, чем когда-либо.

Необходимость спасти Локвуд и его репутацию требовала того, чтобы он убедил ее согласиться. Ной уже открыл рот, чтобы все объяснить, но тут зазвонил его телефон. Радуясь передышке, он достал мобильный и увидел знакомый номер.

Не может быть, чтобы у нее до сих пор был тот же номер. Зачем Морган понадобилось звонить ему? Шокированный, он спрятал телефон обратно в карман, так и не ответив на звонок.

– Как бы ни был увлекателен этот разговор, мне пора возвращаться к работе, – сказала Джулс, указывая ему на дверь.

Ной тихо выругался.

– Джу, нам надо поговорить. По крайней мере, мне.

– Нет, Ной, не надо. – Ее глаза были словно лед. – Ты не можешь ворваться в мой офис и отнимать мое время, учитывая, что много лет назад ты ушел из моей жизни без всяких объяснений. Как ты смеешь что-то требовать, когда сам отнесся ко мне как к пустому месту?

Глаза Джулс блестели от непролитых слез.

– Я оплакивала тебя. Оплакивала то, что у нас было. Ты бросил меня, Ной. – Джулс подошла к двери и открыла ее нараспашку. Ной впервые осознал, как сильно он ранил ее. Внезапно его сердце оказалось под острыми шпильками ее туфель.

Никто даже не представлял, как тяжело ему было покинуть Бостон. На первый взгляд, это была хорошая сделка, ему предложили деньги, в которых он нуждался, он получил возможность путешествовать. Ему было двадцать три, и весь мир был у его ног. Но его сердце плакало кровавыми слезами. Он все еще оплакивал маму, чувствуя беспомощность и злость после ее смерти. Он сходил с ума из-за Итана, ненавидел его за ложь.

Все, что он знал и любил, было в Бостоне. Добрые глаза Кэлли и Рэя. Леви и его братья, стоявшие рядом, словно прочная стена между ним и миром. Объятия Ди-Джей и Дарби.

И Джулс. Ее улыбка, ее понимание, ее смех.

Он оставил все, что имело смысл.

Плавание по бурному Южному океану было детской забавой по сравнению с отъездом из Бостона. И поскольку, уезжая, он едва выжил, Ной знал, что не сможет вернуться к прежней жизни. Не сможет позволить себе положиться на дружбу Леви, поддержку Кэлли и способность Джулс делать все на свете лучше и ярче. Он не сможет еще раз пережить потерю всего этого.

Джулс жестом попросила его уйти.

Ладно, это решаемо. Он просто скажет Пэрис, что Джулс нет в городе. Мир не рухнет. Это всего лишь бизнес.

У двери Ной остановился напротив Джулс и заглянул в ее глаза. Он хотел немного облегчить ее боль.

– Я не хотел ранить тебя, Джулс.

– Но ты сделал это, Ной. И до сих пор не объяснил почему.

Он никогда не объясняется. Ной вздохнул, чмокнул ее в макушку и, пока его руки или язык не сделали очередную глупость, вышел.

И только на улице его сердце наконец стало биться нормально.

Он поймал такси. Хорошо, что у Джулс нет времени – или желания – работать на него. Она превращает его мозг в кашу.

Джулс

В следующую субботу Джулс прихватила два свертка с ланчем и направилась к пристани, где работал ее брат Леви. Несмотря на то что они жили в одном доме, прошло немало времени с тех пор, как она общалась со старшим братом, а ведь ей этого очень хотелось. Кроме того, ей было нужно, чтобы Леви сделал металлический каркас для кофейного столика с помощью своего сварочного аппарата.

Сэндвич с яйцом и ветчиной был ее способом подкупить брата. Если Леви не сможет или не захочет, она попросит Илая или Бена.

Все трое младших Локвудов и Леви летом трудились на пристани по полдня, и все они умели работать руками – об этом позаботился дедушка Ноя. В итоге Джулс и ее сестрам редко доводилось платить за ремонт вещей.

Кроме того, мальчишки зачастую превращали их жизнь в ад: пугали, прятали их кукол и тому подобное. Заставить их поработать – вот достойная месть.

Джулс, одетая в розовый сарафан и шлепанцы, вошла в благословенную прохладу входной зоны пристани и улыбнулась новой секретарше Леви. Молодая блондинка сказала ей, что Леви у себя в кабинете. Джулс поблагодарила ее и направилась по коридору к комнате, из которой открывался впечатляющий вид на пристань. Леви, темноволосый и голубоглазый, сидел, положив ноги на стол, а планшет – на колени.

– Играешь в «Энгри бердз»? – спросила Джулс, кинув ему бутерброд.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Леви положил планшет на стол и поднес пакет к носу, после чего, прищурившись, посмотрел на Джулс. – Ветчина и яйца… Что тебе надо?

– Чтобы ты сварил раму для стола.

Леви развернул сэндвич, откусил от него кусок, прожевал и после этого отрицательно помотал головой.

– У Илая выйдет лучше.

– Но это займет целую вечность.

Джулс присела на край стола, положив перед Леви второй сэндвич. Если понадобится, она подкупит его двойной порцией, чтобы дело было сделано сегодня.

– Пожалуйста, Ли! У тебя же есть сварочный аппарат, и ты сейчас явно ничем не занят. Стальной каркас уже в мастерской.

Леви посмотрел на нее.

– К твоему сведению, я разбираюсь с нашими финансами.

Нотка беспокойства в его голосе привлекла внимание Джулс.

– Все в порядке?

На лице Леви не было ни намека на его обычную жизнерадостность.

– Мы с Ноем недавно выкупили контрольный пакет акций пристани и находимся в процессе ее обновления. У нас есть активы, и денежный поток пока не иссякает.

– Но с тобой все в порядке?

Леви кивнул:

– Да. Но я не уверен насчет Ноя. У него серьезный стресс, связанный с деньгами. Ты знаешь, что он хочет выкупить у Итана загородный клуб Локвудов?

Джулс нахмурилась.

– Выкупить? Зачем выкупать, если он принадлежит фонду Локвудов?

– Но и фондом владеет Итан, а не Ной и парни. Итан получил поместье, когда ребята привели его в суд. Как вышло, что ты этого не знаешь?

Потому что они никогда не говорили ни с Ноем, ни о Ное?

– Ты не поинтересовалась, почему Ной остался с нами? Почему он спит на яхте, а не в особняке?

Джулс пожала плечами:

– Я знала, что Итан и Ной поссорились, но не более того. Так в чем дело?

– Спроси Ноя. Если он захочет, расскажет.

– А ты что знаешь? – Она не стала скрывать своего любопытства.

– Парням надо собрать чертову кучу денег, чтобы получить закладную на покупку поместья у Итана. Чтобы это сделать, Ною надо закончить работу с яхтой, но у него сложный клиент.

– Ной всегда справляется. Этим он и известен. – Ной и впрямь исключительно хорош в своем деле, он прославился как один из лучших конструкторов гоночных яхт в мире.

– Ну, его клиент хочет чего-то такого, что Ной не может сделать, и поэтому ему не заплатят. А если ему не заплатят, он не сможет выкупить дом. Ты ведь знаешь, как много этот дом значит для него.

Джулс вспомнила, что говорил Ной в ее офисе. Ее жесткий отказ поставил покупку семейного дома и земли под угрозу. О боже.

Леви посмотрел на второй бутерброд.

– Я сделаю то, о чем ты просишь, если ты подашь мне этот сэндвич.

Но вместо этого Джулс взяла сверток и направилась к двери.

– Эй, что ты собираешься с ним делать?

Джулс обернулась.

– Ной здесь? В старом кабинете дедушки Локвуда?

Леви кивнул:

– Должен быть там. – Он послал ей свой фирменный взгляд под названием «Я голоден, покорми меня», перед которым было невозможно устоять. Но у Джулс теперь были другие планы на сэндвич, так что она вышла из кабинета и направилась к спиральной лестнице в конце коридора. Той самой, что вела к конференц-залу и офису Ноя.

– Я не буду заниматься сваркой без сэндвича! – донеслось ей вслед.

Ну и ладно. У нее теперь есть проблема посложнее.

Глава 4

Ной

Одетый в темно-синие шорты и серую футболку Ной отвернулся от чертежного стола, когда Джулс вошла в кабинет без стука. Она заметила, как на его лице промелькнуло выражение полного изумления, прежде чем оно снова стало привычно непроницаемым.

– Джулс. Доброе утро.

К черту вежливость.

– Почему ты не сказал мне, что твой проект находится под угрозой?

Ной пожал плечами.

– Ты занята. Не могу же я рассчитывать, что ты все бросишь из-за моей просьбы. Я думал, мне удастся переубедить моего клиента.

– Удалось?

Ной бросил карандаш на стол.

– Нет.

– То есть либо я соглашаюсь, либо ты теряешь проект?

– В общем, да. Но не беспокойся. У меня есть другие клиенты, которые просто умоляют поработать на них.

– Но если ты потеряешь этот проект, ты не сможешь выкупить Локвуд-Хаус и все такое.

– Леви и его длинный язык… У меня есть план. Если я не выкуплю его в этот раз, я подожду, пока он снова появится на рынке. Впервые с 1870 года он уйдет из рук Локвудов, но я верну его обратно.

В его глазах светилась твердая решимость. Да, он справится в конце концов, но какой ценой? Боже, он ведь уже потерял мать и свой дом, справедливо ли, если он упустит еще и свой шанс? Кто знает, появится ли снова возможность выкупить поместье Локвудов.

Управляющая компания вела дела загородного клуба и поселка, но Джулс не могла смириться с мыслью, что в любимом доме Бет будут жить другие люди. Они могут изменить его и даже снести. Нет, Локвуды заслуживают того, чтобы жить в нем. По крайней мере, дом должен стоять пустым, пока один из братьев не решит, что хочет снова в нем поселиться.

Она не осознавала последствий своего решения, потому что Ной ничего не рассказал ей, и за это ей хотелось его ударить. Если бы она знала, в чем дело, она бы не колебалась. Потому что ее решение влияло не только на Ноя, но и на Илая и Бена, а ее отказ помочь выглядел так, словно она подвела Бетан.

Джулс бросила сумку на стул и положила сэндвич на почти пустой стол.

– Подкрепись, а когда закончишь, пробежимся по дизайн-проекту.

Ной мрачно посмотрел на нее.

– Ты берешься за работу?

Джулс закатила глаза.

– Ну конечно.

– Почему?

– Потому что, как бы ты меня ни раздражал, ты и этот дом – часть моей семьи, а семья не остается в стороне, когда возникают проблемы. Тебе нужна эта работа, а без меня ты ее не получишь. А я не хочу быть ответственной за то, что дом уйдет в чужие руки. Мне же призрак Бетан не даст покоя.

– Вполне вероятно.

Ной опустил взгляд, и, судя по его виду, он пытался скрыть облегчение. Он никогда не хотел показывать свою тревогу. Он желал, чтобы его видели отважным крутым мореплавателем, который идет на любой риск, покоряет высокие волны и делает это играючи. Джулс была единственной, кроме, возможно, ее родителей, кто замечал его волнение и уязвимость.

Джулс, как обычно, видела больше, чем следовало. Стоя напротив Ноя, она ощущала исходящее от него напряжение. И внезапно, как ни странно, ей захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но она не могла.

Она доверилась ему когда-то, доверила свои скрытые чувства, свои сокровенные мысли. Но он наплевал на их дружбу и долгие годы игнорировал ее.

Нет, она не позволит воспоминаниям искушать ее вернуться туда, где мир был ярче и лучше, где рядом с ней был Ной. Он ее клиент, и у нее есть работа, которую надо сделать. Это будет только бизнес. Она будет работать с Ноем, будет стараться, но никогда больше не поверит ему.

– Спасибо, Джулс. Но прежде чем ты окончательно согласишься, ты должна знать кое-что еще.

Ной сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– Моя клиентка думает, что мы встречаемся.

– Что?

– Она думает, что ты моя подружка. Любовница… Назови как хочешь.

Джулс уставилась на него. Подружка? С чего она это взяла? И почему мысль о том, чтобы быть с Ноем, вызывает мурашки желания на ее коже? Что с ней не так?

О боже, даже просто находиться с ним наедине – это тренажер стойкости. Да, она все еще злится на него… Хотя нет, не злится. Обижена. Хуже того, она горит – внутри и снаружи. Джулс облизнула губы, сглотнула, стараясь справиться с внезапной сухостью во рту. Между ног она ощутила пульсацию, а ее соски напряглись под кружевным бра.

Просто потому, что он упомянул, что кто-то считает их любовниками. До чего же нелепо.

Взгляд Джулс скользнул по его груди вниз, к накачанным бедрам. Ей не стоит думать о том, как он привлекателен. У нее и без того полно проблем.

– Не хочешь объяснить, как я превратилась из твоего дизайнера в твою девушку? – спросила она.

Ной смутился.

– Она пыталась свести меня… кое с кем, так что я сказал, что у меня уже есть девушка. Она спросила, кто это, и первым, что пришло мне на ум, было твое имя.

Серьезно? Наверняка у него на уме дюжина имен, которые он мог бы назвать. Он красивый, сексуальный, успешный. У него просто обязана быть черная записная книжечка размером с энциклопедию, полная имен подходящих кандидаток, так почему же он назвал ее?

– Потому что Бостон – до странного маленькая деревня. Она узнала твое имя, пришла в восторг и стала настаивать, что хочет видеть дизайнером только тебя.

Что ж, она произвела впечатление на кого-то настолько богатого, что он может себе позволить феноменально дорогую яхту.

– Если только твоя клиентка не Пэрис Барроу, я готова поработать на нее.

Ной прикрыл глаза, и Джулс застонала. Нет! За что ей это?! Она должна работать не только со старым другом, который взбудоражил все ее гормоны, но и с клиентом из ада? Пэрис не злая, но ей трудно принять решение и придерживаться его. Сегодня она хочет пастельные тона, завтра – земляные, неделю спустя – средиземноморские. Дерево, потом сталь, затем керамика, а следом – комбинация всех трех.

Пэрис живет в своем собственном мире, окруженная людьми, чья единственная миссия – сделать ее счастливой. Чего бы она ни захотела, она все получает. Даже если это значит, что она по пути триста раз передумает.

Восхитительный, милый, щедрый кошмар эпических масштабов.

И хуже того, она невероятно любопытна и ужасно романтична. Она много раз была замужем, однажды овдовела, и каждый ее супруг был любовью всей ее жизни. По слухам, сейчас она находилась в активном поиске мужа номер шесть. Пэрис не удовлетворится тем, что они с Ноем просто встречаются. Глазом не успеешь моргнуть, а Пэрис уже организует помолвку и свадьбу.

– Не-е-ет. Только не Пэрис Барроу. Справляйся сам, без меня.

Ной улыбнулся.

– Трусливый заяц, – прошептал он.

Джулс вскочила со стула.

– Это же ходячее шоу знакомств! Все вокруг падают, словно мухи, когда она врывается в их жизнь.

Ной удивленно приподнял бровь.

– Замертво?

– Нет! Они влюбляются, женятся, объявляют о помолвке. И ты сказал ей, что мы встречаемся?

– Нет, я сказал ей, что ты моя девушка, – беспомощно развел руками Ной.

– О боже. Она изведет нас разговорами о том, что мы не помолвлены и не женаты. Пэрис же обожает делить шкуру неубитого медведя.

Ной рассмеялся.

– Думаю, ты преувеличиваешь, Джу. Мы притворимся любовниками, она нас немного поизводит, а мы будем сопротивляться. Все будет хорошо.

Джулс мрачно посмотрела на него.

– Ты понятия не имеешь, с кем связываешься. Ной сложил руки на груди, так что под рубашкой заиграли мускулы. Джулс вздохнула – у него самые сексуальные руки из всех, что она видела. Взгляд Ноя стал серьезным.

– Наши встречи для тебя проблема?

Почему-то Джулс захотелось уверить его, что в ее жизни нет никого, кому удалось привлечь ее внимание. Кроме него. Раз уж он вернулся в ее жизнь, она не в силах перестать думать о нем. О том, каков он на вкус. На ощупь. О том, могли бы они стать идеально парой или нет…

Часть ее хотела бы вернуться назад, к их прежней близости. Сочетание физического притяжения и дружбы просто убийственно. Оно может привести к тому, к чему она не готова. Нет, возврата к прошлому не будет. Все умерло. Она не может так рисковать – вернуть Ноя в свою жизнь и вновь потерять его. Однажды это ее едва не сгубило.

А что до ее влечения, то вполне нормально для женщины под тридцать иметь сексуальные желания, которые к тому же она так долго подавляла. Ной – великолепный самец, который мог бы удовлетворить ее нужды. Ее влечение – просто результат ностальгии, любопытства и игры гормонов.

Он просто друг семьи, не более.

Друг с сексуальными руками, мускулистыми плечами, сильными ногами. И лицом падшего ангела.

Черт.

– Джулс? Твои отношения не позволят нам работать вместе? Ты не сможешь сыграть мою половинку перед Пэрис?

Джулс потрясла головой:

– Нет. У меня нет отношений.

– Вот и хорошо. Чтобы было проще, предлагаю никогда не появляться перед Пэрис вдвоем. Только по очереди.

– Хороший план, – согласилась Джулс. – Когда она хочет со мной встретиться?

– Как можно скорее. Лучше всего – на этой неделе. У Пэрис есть свойство забывать о назначенных встречах и улетать в Мадрид или Мехико.

Да уж, ей это знакомо. Когда она оформляла дизайн дома Пэрис, приходилось вечно ее ждать. А та тем временем прохлаждалась в Монте-Карло.

– Ну что ж, давай тогда начнем с того, как ты представляешь интерьер яхты.

– Ты не хочешь получить бриф от клиента? – спросил удивленный Ной.

– Обычно я так и делаю, но Пэрис меняет свое мнение десять раз на дню. Поверь мне, с ней гораздо легче взаимодействовать, если не давать все карты в руки.

Джулс подошла к своей сумке, склонилась над ней, чтобы достать альбом из ее глубин, и услышала тихий стон позади. Обернувшись, она увидела Ноя, смотрящего в пол.

– Ты в порядке? – спросила она, направляясь обратно к его столу.

Ной поднял взгляд, и Джулс едва не сбила с ног его сила. В нем читалось чистое, беспримесное желание.

Черт побери!

Альбом выпал у нее из рук, когда руки Ноя обхватили ее бедра, его запах коснулся ее ноздрей, а его грудная клетка прижалась к ее бюсту. Она не смогла остановить инстинктивное движение своего тела, жаждавшего прижаться к нему сильнее. Да… Вот он. Длинный. И твердый. И все из-за нее.

Остатками сознания и воли Джулс заставила себя отпихнуть его, но потерпела фиаско.

– Раз уж ты собираешься стать моей фальшивой подружкой, мне нужен всего один настоящий поцелуй.

– Плохая идея, Ной.

– К черту хорошие идеи, – прошептал Ной, прижимаясь губами к ее губам. – Каждый раз, когда я вижу тебя, я хочу тебя поцеловать. Странно, но все еще хочется проверить, не выдумал ли я силу нашего поцелуя. Я больше не выхожу в море, Джу, но, целуя тебя, я впервые за несколько месяцев испытал такие же эмоции, драйв и адреналин, что среди волн.

Боже, и как она должна устоять? Он же само воплощенное мужество, и в его руках она становится той женщиной, какой всегда хотела быть. Сильной, сексуальной, могущественной, женственной. Но все же они не должны этого делать, это неправильно…

Однако губы Ноя заставили голос разума замолчать. Он целовал ее, словно точно знал, как доставить женщине неземное удовольствие. Его поцелуй был мягкий, нежный и чувственный одновременно. Он трогал за душу. Именно этого ей не хватало в поцелуях других мужчин. Никто из них не заставлял ее сердце плавиться и биться быстрее. Ни с кем она не ощущала такой полноты жизни.

Она должна была отступить. И если бы он был требовательным и настойчивым, она бы так и сделала. Но Ной не давал волю рукам и не давил на нее своей возбужденной плотью. Он использовал только язык и губы. И боже, как он был хорош!

Джулс не стеснялась прикасаться к нему. Ее руки блуждали под его рубашкой, исследуя упругие мышцы спины, плоский живот, мужественную грудь, соски и дорожку волос, которая спускалась ниже и ниже. Она не касалась его пениса, зная, что, если она сделает это, они займутся любовью прямо у открытого окна.

Но, боже, ей так этого хотелось!

Ной застонал, оторвался от ее губ и прислонился лбом к ее лбу.

– Черт, – пробормотал он.

И правда. Джулс знала, о чем он думает. Как и она, он отчасти надеялся, что его влечение пройдет в какой-то момент, но… нет.

Не прошло. Только стало жарче.

– Быть твоим парнем и не пользоваться преимуществами этого положения сложнее, чем я думал.

Она была в миллиметре от того, чтобы ответить: «К черту все, давай наконец разденемся». Джулс заставила себя отступить.

– Этого не должно было случиться. Ничего не будет, Ной.

Может, ей стоит повторять это почаще, чтобы вбить эту мысль в их упрямые головы?

Ной пальцем убрал локон с ее щеки.

– Но это просто есть, Джу. Мы не можем отрицать, что между нами что-то происходит.

– Я и не собиралась это отрицать. Но развивать мы это не будем, Ной, – упрямо сказала Джулс.

– Почему? Мы взрослые люди. Это не обязательно должно что-то означать.

Джулс взглядом пригвоздила его к полу.

– Возможно, для тебя секс ничего не значит, а для меня – значит. Я готова отдать свое тело только тому, кому доверяю. А тебе, увы, я больше не верю.

Джулс проигнорировала вспышку эмоций во взгляде Ноя и заставила себя не думать, что ранила его.

– Пожалуй, нам нужно время, чтобы обдумать события этого утра. Я пойду, а ты пришли мне чертежи яхты. Я подумаю на досуге, что предложить Пэрис.

Ной почесал затылок и кивнул:

– Хороший план.

Джулс почувствовала благодарность за то, что он не стал спорить.

– В следующий раз мы будем взаимодействовать только как профессионалы, Ной. Это не должно повториться.

Пришла очередь Ноя упрямиться. И разочаровываться.

– Я просто не могу вести себя так, словно меня к тебе не тянет, Джу. Точно так же я не могу забыть, что когда-то ты была моим лучшим другом. Я не могу относиться к тебе просто как к коллеге.

Сердце Джулс сжалось от грусти.

– Когда ты решил уехать от нас, ты сделал невозможным продолжение нашей дружбы, Ной. Ты не дал шанса нашему влечению друг к другу. Я пыталась сохранить то, что было, но ты и полшага не сделал мне навстречу. Это был твой выбор, и тебе жить с его последствиями.

Чувствуя себя несчастной и, черт возьми, сексуально неудовлетворенной, Джулс направилась к двери.

– Я позвоню, когда будет что показать.

Джулс спустилась вниз, с трудом заставила себя попрощаться с Леви. И только выйдя за порог и нацепив на нос солнечные очки, она позволила пролиться паре слезинок.

А она-то думала, что покончила с оплакиванием Локвуда.

* * *

Дома ее встретила Дарби. Одетая в растянутый свитер и майку, растрепанная, ее сестра все равно умудрялась выглядеть великолепно. Она могла надеть на себя мешок, но на ней и он выглядел бы как произведение искусства.

– Еще одно свидание? – широко улыбнулась Дарби.

– Ничего серьезного. Роберт давно просит поужинать с ним, так что я позвонила и сказала ему, что сегодня вечером свободна. – Она встречалась с Робертом за год до отъезда Ноя. Он всегда вкладывался в их отношения больше, чем она, и обиделся, когда Джулс дала ему отставку. Это был милый парень, добрый, мягкий – ее первый настоящий бойфренд и первый любовник.

– Мне казалось, ты не собиралась больше с ним ужинать и давать ему шанс.

Это было до того, как вернулся Ной и перевернул все с ног на голову. Единственной причиной, по которой она позвонила Робу, было ее желание почувствовать твердую почву под ногами. Она надеялась на чудо. Молилась, чтобы она чудесным образом влюбилась в Роба. Она знала его, знала, чего от него ждать, как им управлять. Он был безопасным и предсказуемым.

В отличие от Ноя.

Дарби прошла за ней в спальню и присела на край кровати.

– Где ты пропадала сегодня?

– Мне просто надо было побыть одной.

Уйдя из офиса Ноя, Джулс захотела сделать пробежку. У нее всегда с собой был комплект чистой спортивной одежды в машине, и она решила отправиться за город. Проехав восемь миль, она провела остаток дня, сидя на берегу пруда, погруженная в свои мысли.

Она поцеловала Ноя. И ей это больше чем понравилось. Держа в руках альбом, она смотрела на свои наброски и ничего не видела. Ее гораздо больше интересовало кино, которое она прокручивала у себя в голове. Его губы, которые сводили ее с ума, его сильное тело, прижавшееся к ней, его теплая кожа под ее пальцами, стоны желания, рвущиеся из его горла. Она просто не могла перестать об этом думать. А когда эти мысли стали невыносимыми, она позволила себе вернуться в прошлое, на крышу родительского дома, где они сидели с Ноем и говорили обо всем на свете. У нее были очень близкие отношения с Дарби и Ди-Джей, но Ной понимал ее на каком-то базовом уровне, к которому у сестер не было доступа.

Что же означают эти поцелуи, это притяжение между ними? Джулс смотрела на свою двойняшку не в силах признаться, что едва не стала умолять Ноя делать с ней безумные вещи на полу его офиса.

– Джулс, поговори со мной.

Нет, не сегодня. Обсуждать ее чувства к Ною – это слишком. Но о делах она Дарби сообщать обязана, к тому же это хороший повод сменить тему, так что она расскажет ей о Пэрис.

– Я взяла нового клиента.

Дарби удивленно посмотрела на нее.

– У тебя же нет времени на новых клиентов.

– Это все Ной. Его клиентка настаивает, чтобы я занялась интерьером ее яхты. Если я откажусь, сделка сорвется. Пришлось согласиться.

Дарби пожала плечами.

– Это твой выбор, Джулс. Но будь осторожна, не перегори. Ты и так слишком много работаешь.

Джулс знала, что Дарби всегда мысленно оценивает уровень ее стресса, потерю и прибавку в весе, состояние здоровья. Она была фанаткой спорта, играла в баскетбол в колледже, занималась триатлоном и фитнесом. Дарби следила за здоровьем, ела только полезную пищу, избегала углеводов и кофе. Она даже перестала есть шоколад!

– Откажи Роберту, Джулс. Пойдем с нами в «Таверну».

– Это невежливо.

К тому же в «Таверне» может встретить Ноя, и тогда она проведет весь вечер, пытаясь отбиться от него. А этот день и так был слишком трудным.

– Могу я заметить, что ты не хочешь говорить каждый раз, когда чувствуешь себя расстроенной? А единственный раз, когда я видела тебя расстроенной из-за мужчины, это было с Ноем. Так он поцеловал тебя или что?

В зеркале Джулс увидела, как покраснели ее щеки. Вот черт. Ну и как теперь соврешь?

Дарби подошла сзади и обняла ее. На ее губах играла улыбка. Она смотрела ей в душу и читала ее невысказанные мысли.

– Это просто влечение, сестренка, – вздохнула Джулс.

– Я бы поверила, если бы между вами не было столько всего другого…

Глава 5

Ной

Оказаться в «Таверне» было словно вернуться в юность. За годы его отсутствия ничего не изменилось. Персонал по-прежнему носил белый верх, черный низ и красные фартуки, на стенах по-прежнему висели фото Италии пятидесятых и шестидесятых, а за стойкой все так же стоял старший бармен Дом – чуть толще, чуть седее, но все такой же внимательный. Ной узнал несколько завсегдатаев, и многие узнали его, сына Бетан. Возможно, идея загородного клуба и принадлежала дедушке Локвуду, но именно его мама все устроила, спроектировала два ресторана, этот бар, спортзал и несколько магазинов, а также кофейню с закусками.

Так здорово было снова чувствовать себя обычным, носить потертые джинсы вместо дизайнерских брюк, ботинки на плоской подошве вместо лоферов, футболку вместо застегнутой на все пуговицы рубашки. В баре внутри клуба был свой дресс-код, но все же это место для своих, где можно расслабиться, выпустить пары. Здесь он не профессиональный яхтсмен, не конструктор яхт, здесь ему не надо ни на кого производить впечатление.

Все, что он любил больше всего – холодное пиво, хорошая музыка, легкий смех, приятная компания, – было здесь.

Ну, кроме Джулс.

Он хотел вернуться в прошлое – в те времена, когда он не знал, что Итану важнее деньги, чем приемные сыновья. Когда Джулс смотрела на него, как на супергероя. Когда он был молод и не знал, какая буря надвигается на него.

И даже хорошо, что Джулс не пришла. После утреннего поцелуя он никак не мог прийти в себя. Он попытался отвлечься, поужинав с Илаем, Беном и очередной блондинкой Бена. Поскольку они были не одни, разговоры о бизнесе не велись, и слава богу. Ему не хотелось обсуждать с братьями, что теперь он работает с Джулс.

В какой-то момент ему, конечно, придется рассказать об этом. До того, как пойдут сплетни. Иначе потом будет столько расспросов и домыслов, что ему и не снилось.

Он уже отправил Пэрис письмо, в котором подтвердил участие Джулс в проекте. В ближайшие пару месяцев им придется общаться очень тесно. И при этом ему придется держать свои руки и губы подальше от нее, что теперь будет непросто. Позволить себе всего несколько поцелуев – все равно что дать пьянице глоток виски, а потом махать у него перед носом бутылкой, одновременно связав ему руки… Жестокое наказание.

Кстати, о наказаниях. Он и не подозревал, как больно ранил Джулс, как сильно его отъезд повлиял на нее. Он был так поглощен собственным горем и тоской по дому, что не мог думать о тех, кого оставил. Он сосредоточил все внимание на настоящем, на победах в гонках, на стремлении стать лучшим мореходом. Эмоциональная дистанция, способность сосредоточиться на текущей ситуации вошли в привычку.

Побеждать, обрывать связи, двигаться вперед стало его образом жизни. Но здесь, в Бостоне, он пытался нащупать связь со своей холодной, рациональной, думающей стороной. И за это стоит поблагодарить Джулс.

Леви ткнул его в бок концом бильярдного кия.

– Ты хоть понимаешь, что я надираю тебе задницу?

Ной посмотрел на бильярдный стол и выругался. Осталось всего несколько шаров, и если Леви с ними справится, то он потеряет деньги. Давно же он не практиковался.

Леви склонился над столом, глядя на его удар. Разогнувшись, Ной встретился с ним взглядом.

– Есть что-то, о чем мне надо знать? Ты выглядишь рассеянным.

Он мог бы солгать, но это же Леви. Брат Джулс.

– Просто прошлое ударило меня прямо по голове. – Ной поднес к губам бутылку пива. – Эта жизнь очень отличается от той, что я вел.

– Высококлассные клиенты и коктейли, – сказал Леви, отправляя пятый шар в дальнюю правую лузу. Черт.

– Ну да, – согласился Ной. – Вот, например, простая вечерняя партия в бильярд с друзьями – у меня такого годами не было.

– Это твоя вина, не наша, – сказал Леви. – Мы все время были тут.

И с этим не поспоришь. Ной отставил бутылку с пивом в сторону. Он должен это сказать.

– Ли, Джулс и я…

Леви поднял руки вверх, лицо его потемнело.

– О, черт, нет! Я не хочу знать.

Ему тоже не хочется рассказывать, но он должен предупредить Леви. Но как мягко сказать ему, что он так яростно хочет его сестру, что это пугает его самого?

– Пэрис Барроу думает, что мы встречаемся. Это долгая история. Но я должен сказать, что между нами и впрямь что-то происходит.

Леви закатил глаза.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Я пытаюсь избежать путешествия в отделение неотложной помощи, так что да, это все, что я могу сказать.

– Черт, Ной! Она моя сестра, а ты мой старый друг. Я должен дать тебе в морду только за то, что ты на нее смотришь, но тогда ты снова сбежишь и мы не увидим тебя еще десять лет.

В этих словах слышалась злость и, хуже того, боль. Его отсутствие задело не только Джулс, но и Леви. И возможно, еще Илая и Бена. И Ди-Джей и Дарби – в меньшей степени.

И он даже не хотел знать, что обо всем этом думает Кэлли.

Леви пихнул его в плечо.

– Не напортачь, Ной. Если ты ее обидишь, нам придется поговорить. Одно неверное движение – и ты пожалеешь.

Он знает это, он же не идиот.

– Спасибо, что испортил игру и мое настроение, чувак, – сказал Леви напоследок и пошел в сторону бара.

Вот дерьмо. Молодец, Локвуд.

В этот момент завибрировал его телефон, приняв СМС. Ной посмотрел на экран. Морган. Черт!

«Привет! Ты где? Не хочешь выпить с нами, как в старые времена?»

Всего за пару секунд он решительно написал огромными буквами «НЕТ». Не сейчас. Никогда.

Он скорее перегрызет себе вены, чем позволит ей вернуться в его жизнь. Тот факт, что она была невероятно красива и удивительно хороша в сексе, смутил его двадцатитрехлетний мозг, и он остался с ней намного дольше, чем стоило. Джулс сразу же возненавидела ее, и это чувство было взаимным. Но время шло, секс становился все более безумным, Морган – все более привязчивой, а Джулс все больше разочаровывалась в их отношениях.

Сзади раздался звук открывающейся двери. Ной обернулся, и все мысли испарились у него из головы при виде Джулс в крошечном мини-платье и на шпильках, в которых ее ноги выглядели незаконно длинными. Черная ткань облегала изгибы ее тела, оставляя открытыми кремовые плечи и руки.

Ной поднял взгляд на ее красиво накрашенное лицо, на огромные глаза, подчеркнутые умелым макияжем. Губы Джулс были покрыты легким блеском, и ему отчаянно захотелось прикусить ее нижнюю пухлую губу своими зубами. Волосы она забрала наверх в замысловатую прическу, а в ушах поблескивали бриллиантовые серьги.

«Моя! – кричало его тело. – Моя! Моя! Моя!»

«Успокойся, пещерный человек, – урезонивал мозг. – Ты не веришь в любовь и обязательства». Из истории своей мамы и Итана он знал, что любовь заставляет людей действовать глупо и терять контроль. И у него не было никакого желания повторять их ошибки. Так что вместо того, чтобы подойти к Джулс, перекинуть через плечо и зацеловать, пока она не закричит от удовольствия, он повернулся на женский смех и уперся взглядом в симпатичное личико Ди-Джей.

Ди-Джей ухмыльнулась.

– Наблюдать за вами всегда было моей любимой забавой.

Джулс

Джулс вошла в переполненный бар и направилась в дальний правый угол, где всегда собиралась их компания. Да, вот они. Дарби склонилась над бильярдным столом, готовясь к невероятному удару. Илай, похоже, проигрывал ей и готовился расстаться с деньгами. Леви и Ди-Джей, прислонившись к стене, пили пиво. Бена у барной стойки зажали две блондинки, и не было похоже, что ему требуется помощь.

Джулс протиснулась между столиками, по пути поприветствовав пару знакомых, и улыбнулась Дому, стоявшему за стойкой. Затем обернулась к бильярдному столу, и ее сердце пропустило удар – она заметила Ноя, стоявшего в тени. Он был причиной, по которой она сбежала с ужина с Робом. Из-за него она направила свою машину сюда, а не к дому.

И это бесило ее.

Она проигнорировала Ноя, сделав вид, что не замечает его. Не видит, как туго облегает футболка его мускулистые плечи, как джинсы обтягивают бедра и ноги и заодно его внушительное достоинство. До Ноя она никогда не смотрела парням ниже пояса. Ее щеки покраснели, и, пристыженная, она прикрыла глаза.

Только Ной заставляет ее терять контроль и сходить с ума.

Словно почувствовав ее взгляд, Ной повернул голову, и их взгляды встретились, обменявшись примерно миллионом невысказанных мыслей. Джулс удалось прочитать некоторые из них. «Я хочу тебя. Я скучал по тебе. Боже, ты горячая штучка. Как все сложно».

Неужели она так хорошо знает его, что все еще может читать его мысли? Понял ли он, что для нее означает его возвращение, как она боится, что он снова ранит ее? Видит ли он ее желание вернуться назад, чтобы он снова поцеловал ее и показал ей, каким великолепным занятием может быть секс?

Огонек, блеснувший в глазах Ноя, подсказал ей, что он получил ее мысленное сообщение: «Это безумие, нам надо остановиться».

В самом деле надо. Пока Ной приближался к ней, Джулс боролась с желанием запустить пальцы в его густые волосы, прижаться к нему губами, почувствовать давление его тела.

Что им следует делать и что они собираются делать – это совершенно разные вещи.

Ной

Ной протянул Джулс стакан пива, услышал ее тихое «спасибо» и прислонился к стене рядом с ней. Она пахла фантастически, но под ее искусным макияжем было видно, как она вымотана. Измучена.

Как и он, она долго работала, и, если она возвращалась домой, чтобы лежать без сна, фантазируя об их горячем сексе, он может ей только посочувствовать. Когда он наконец засыпал в эти долгие ночи, он частенько пробуждался с адским стояком и мыслями о ней, взрывающими мозг.

Господи, он так устал от сольного секса.

– Дарби классно играет в бильярд, – сказал Ной, пытаясь избавиться от образа обнаженной Джулс над ним и под ним. – Где она научилась?

Джулс улыбнулась, и он увидел прежнюю девочку, веселую и озорную.

– Дарби встречалась с игроком в бильярд в колледже, и он часами ее натаскивал. Она говорит, это был единственный способ привлечь его внимание. В итоге играет как бог. И мы ей за это благодарны.

– Почему?

– Весь колледж Дарби вводила в заблуждение парней, которые видели в ней только смазливую мордашку, и ее выигрыши всегда покрывали наши посиделки в баре. А несколько крупных удач позволили нам устроить по паре пляжных и лыжных выходных. – Джулс улыбнулась. – Как ты знаешь, мама с папой ограничивали наш бюджет. Если нам нужны были деньги на вечеринки и игры, мы должны были их заработать.

Рэй и Кэлли верили – и это было разумно, – что могут заставить детей зарабатывать свои деньги. Его мама переняла это от них. Они с братьями должны были работать на поле для гольфа или, пока был жив дедушка Локвуд, на пристани. Тогда он негодовал, но потом понял ценность труда. Он не смог бы достичь успеха без этого опыта. И Джулс тоже.

Если у него будут дети, он поступит с ними так же.

Вот разве что свадьба и дети не входят в его планы. А яхта Пэрис, выкуп поместья и отъезд из Бостона – да. А Джулс – нет.

Ной посмотрел на часы и увидел, что уже почти полночь. Он не планировал надолго задерживаться, но, когда в баре появилась Джулс, его планы изменились. Стоять рядом с ней, вдыхать ее запах – главное, чего ему хотелось сейчас.

Остаться значило выпить намного больше, а он и так был близок к своему пределу. Черт, он не сможет вести машину, придется просить кого-то из братьев подбросить его до дома. Вот разве что Илай оставил Дарби и разговаривает с рыжей в углу, а Бен… Бен ушел. Значит, придется вызывать такси.

Ной достал мобильный и включил его. Телефон тут же засиял, как рождественская елка, от обилия полученных сообщений.

– Ты популярный парень, – саркастически заметила Джулс.

Мысль о том, что она ревнует, неожиданно взволновала его. Ной подавил улыбку и пролистал сообщения. Одно от Пэрис, парочка от его лондонской команды и семь – от Морган.

– Черт! – сморщился Ной.

– Проблемы? – спросила Джулс, изогнув бровь.

Ему нечего было скрывать, и Ной показал ей экран смартфона с отметками о пропущенных звонках и эсэмэсках от его бывшей.

– Вау, – с округлившимися глазами сказала Джулс.

– Да, я говорил тебе, что причина, по которой я назвал тебя своей девушкой, это Морган? Она сказала Пэрис, что хочет, чтобы мы с ней снова были вместе.

Джулс опустила голову.

– А что, есть такая возможность? – тихо спросила она.

– Я бы предпочел получить битой по зубам, – ответил Ной.

Джулс подняла голову, и он увидел облегчение в ее взгляде и легкую улыбку.

– Так почему же она думает, что такая возможность есть?

– Потому что заблуждается?

Джулс шлепнула его по руке. Ей показалось, что он груб по отношению к Морган. Ной потер затылок.

– Я не шучу. На самом деле у нее биполярное расстройство и другие проблемы с душевным здоровьем. Ее отец охарактеризовал мне ее как «эмоционально хрупкую».

Он подумывал расстаться с ней, когда у Морган случился первый настоящий срыв. Она две недели лежала в постели, не ела, не пила, не мылась. Потом она оправилась, и он решил дать ей время прийти в себя, прежде чем порвать с ней.

Но каждый раз, когда он отдалялся, ей становилось хуже. Когда Морган была здоровой, с ней было весело. Ну и к тому же секс… Ее мастерство в постели впечатляло.

Ее отец отреагировал быстро, предложив ему именно то, в чем он нуждался, и в самый подходящий для этого момент. Прошло два года, и сразу по истечении срока сделки он посетил Морган и официально заявил о расторжении помолвки. Через неделю Айван прислал ему краткое сообщение, что Морган в госпитале и он тому виной.

А ведь он пытался ее подготовить. Он прислал ей несколько писем – те же, что и другим, она несколько раз навестила его в портах, где он останавливался, но, слава богу, эти визиты становились все реже и реже. Между тем деньги ему поступали регулярно.

Забавно, что десятью годами позже, когда он по идее должен был стать взрослее и мудрее, он снова ввязался в фальшивые отношения, но на этот раз с Джулс. Может, оттого, что это единственные отношения, на которые он способен.

Джулс, как он и ожидал, была потрясена.

– Ух ты… Ничего себе… Но я все же не понимаю, как вышло, чтоб ты с ней обручился. Ты же ее не любил.

Да, он никогда не любил женщину. Что может быть хуже, чем думать, что кто-то любит тебя, а потом узнать, что это обман?

– На то были причины, Джулс. Мы можем на этом остановиться?

Джулс вздохнула, и, когда она наконец подняла глаза, он увидел в них глубокую печаль. Она хотела что-то сказать, но затем помотала головой и промолчала. Вопрос сам сорвался с его уст:

– Что ты хотела сказать, Джу?

Она пожала плечами.

– Я просто думала, что мы обо всем рассказывали друг другу раньше, но затем поняла, что это неправда. Это я все рассказывала, а ты нет. Ты был очень избирателен в том, что я должна знать. И мне грустно от этого.

Боже, неужели она не понимает, что он говорил ей больше, чем другим? Что она знала его лучше всех?

– Я разговаривал с тобой. Столько, сколько мог. Кроме того, разговоры о парнях и о том, как неразумны были наши родители, все же не вопросы жизни и смерти.

– Это было важно.

Да, пожалуй, но он не может сейчас об этом думать. Потому что воспоминания заставляют мысленно возвращаться туда, где жизнь была легкой и беззаботной, к тем временам, когда его мама была жива, а отец любил его. Тогда его больше всего волновали любительские гонки и свидания.

– В любом случае мы не можем вернуться в прошлое, Джу. Мы можем жить только здесь и сейчас, – сказал Ной. Боже, он устал, и да, ему грустно. Это обратная сторона возвращения в Бостон. Он не может оградить себя от эмоций, дистанцироваться от переживаний.

Это нелегко, когда ты разговариваешь с кем-то, кого знаешь почти всю жизнь. Он хотел других женщин, разумеется. Ему немного за тридцать и он всегда наслаждался здоровым сексом, но не было никого, о ком он думал бы постоянно, кем он был бы одержим. Даже подростком он не слишком много переживал из-за девушек.

А сейчас он на грани того, чтобы отбросить осторожность и показать свою одержимость ею. И в свете этого идея вернуться на яхту не так уж плоха.

Да, Илай уходит с той рыжей, так что ему придется либо вызывать такси, либо спать на диване в доме Джулс. Хотя вряд ли он уснет, зная, что она наверху, в своей уютной кроватке.

Значит, дорогая поездка на такси.

Супер.

Глава 6

Джулс

Джулс сидела в кресле для посетителей и упиралась босыми ногами в захламленный стол Ноя.

Подняв руки, она скрутила волосы в узел на затылке и воткнула в него зеленый карандаш, лежавший на столике рядом, закрепив прическу.

После этого она кинула взгляд на Ноя, который сидел за столом в очках в черной оправе и сосредоточенно вносил что-то в чертежи, лежавшие перед ним.

Чертовски горячий морячок…

Видя, что он сфокусировался на своих бумажках, Джулс незаметно подтянула свою узкую юбку выше, чтобы та не стесняла движения так сильно. В джинсах было бы намного лучше, но у нее не было времени переодеться – прямо с работы она отправилась на встречу с Ноем и Пэрис в модном коктейльном баре, расположенном в самом шикарном бутик-отеле города. Они хотели, чтобы Джулс встретилась с Пэрис наедине, но та настояла, чтобы они собрались командой.

И пока Пэрис пила «Маргариту» за «Маргаритой», они с Ноем пытались зафиксировать ее желания и ожидания по поводу яхты и ее интерьера.

Прошло два часа, но они так ни к чему и не пришли. Зато получили приглашение на суаре, которое в конце месяца планировала Пэрис. «Всего несколько друзей, дорогая. Ничего особенного. Жду вас к семи».

По опыту Джулс знала, что «ничего особенного» может означать что угодно – от пышного бала до пляжной вечеринки. А к семи – значит намного позже.

– Она хочет, чтобы было ощущение простора и уюта. Утонченности и расслабленности. Но самое главное, лишь бы выглядело дорого-богато.

Ной поднял голову и посмотрел на нее. Вернее, на открывшуюся его взору ногу. Джулс хотела было опустить юбку, но тогда Ной поймет, что она следит за его взглядом и что ей нравится его направление.

Ной потянулся, и рубашка обтянула его атлетический торс. Взгляд Джулс спустился ниже, к животу, паху и стройным ногам, обтянутым серыми брюками. Должно быть, они загорелые и мускулистые. Ее старый друг и впрямь чертовски сексуален.

Но это, увы, не поможет понять, чего от них хочет Пэрис.

– Мне нужно вдохновение, – простонала она.

– Я могу помочь? – спросил Ной.

– Пэрис говорила что-нибудь об интерьерах, когда вы впервые обсуждали яхту? Что-то, что задало бы мне верное направление?

– Не совсем. Просто сказала, что ее друзья должны выпасть в осадок. Вытянув из нее, что яхта будет курсировать по Карибскому и Средиземному морям в основном потехи ради, я предложил большие приемные и палубные зоны. Ее взгляд остекленел, когда разговор зашел об инженерии и дизайне.

Джулс рассмеялась.

– Итак, расскажи мне о яхте.

– Я высылал тебе чертежи. Все нюансы там отмечены.

– Да, но я плохо представляю, как это будет выглядеть в жизни.

– Я что, не выслал тебе рисунок? – Ной был шокирован собственной забывчивостью.

– Нет.

Нахмурившись, он вытащил из стола ворох бумаг и протянул Джулс. Она посмотрела на рисунки, и у нее перехватило дыхание. Она увидела плавные, почти женственные линии яхты, мягкие, чувственные изгибы. Цветной рисунок в ее руках казался живым и прекрасным. Элегантным, изящным, впечатляющим.

– О боже, Ной, это… – Джулс не могла подобрать слова, чтобы передать свой восторг. – Это просто… вау!

– Тебе нравится?

– Ты шутишь? Она шокирующее прекрасна!

Глаза Ноя светились гордостью.

– Мне она нравится.

– Неудивительно. Такой продуманный дизайн, сразу видно, что ты знаешь, чего хочешь.

Ной кивнул, и Джулс взялась за карандаш, чтобы составить свой список.

– Думаю, надо в интерьере придерживаться той же плавности линий и женственности. Но под женственностью я понимаю гладкость и сексуальность, а не вычурность и причудливость.

Да, это ясно. Длинные линии, мягкие изгибы, никаких острых углов.

– Я представляю удобную белую мебель с цветными вставками. Яркие розовые, оранжевые или красные цвета, смелые тона. Будет много окон, чтобы рассматривать морские пейзажи, так что море надо учитывать как фон.

Ной высказал еще несколько предложений, Джулс записывала, стараясь не отставать от него. Интересные текстуры, скрытые плоские экраны, места для хранения вещей. Он продумал все. Наконец у него кончились идеи, и слава богу, потому что у нее отваливалась рука.

– Сделай ее женственной, сексуальной, но нежной. Понятной, но с намеком на тайну. Загляни внутрь себя.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

Ной буквально прожигал ее взглядом, и сердце Джулс забилось чаще.

– Я смотрю на яхту и вижу тебя. Сексуальную, стройную, чертовски женственную.

– Ной, – начала она, не уверенная до конца, о чем именно хочет попросить. «Пожалуйста, поцелуй меня»? Или «пожалуйста, не надо»?

– Что ты хочешь, Джулс?

Ничего. Что-нибудь. Все.

Она была не в состоянии попросить об этом, и через несколько секунд Ной вскочил на ноги. Бросив ее блокнот на пол, он схватил ее за плечи и приподнял, так что их губы оказались на одном уровне. А затем был поцелуй. Сладкий, эротичный и… боже правый!

Джулс не заметила, когда его руки обхватили ее талию и ее юбка задралась настолько, что она смогла обвить ногами его бедра. Она прижималась к его затвердевшему пенису, ее соски терлись о его грудную клетку, его губы плавили ее мозг.

И больше ей ничего не надо.

Годами она целовала парней, и это было что-то среднее между легким отвращением и «ладно, покатит», но никто не превращал ее в ядерный реактор, как Ной. Боже, она попала.

Рука Ноя пробежала по ее бедру, коснувшись обнажившейся ягодицы.

– Стринги. Мило.

Было бы куда как милее, если бы они избавились от белья.

– Сними их, – прошептала Джулс, засунув руку ему в брюки. Ей хотелось идти дальше.

Ной пристально посмотрел на нее. Она хочет этого, хочет принадлежать ему снова, пусть хотя бы один раз, здесь и сейчас.

– Джулс…

Она догадывалась, что он собирается сказать, но не желала это слышать. Да, это плохая идея. Но она хочет этого, хочет узнать Ноя до того, как они снова расстанутся. Проектирование яхты заставило их проводить много времени вместе, и она не может больше держать дистанцию. Она хочет Ноя обратно в свою жизнь. Они снова наконец-то могут стать друзьями, но не более.

Они займутся любовью, поставят галочку и смирятся со сложившимся положением вещей. Потому что она никогда больше не сможет снова открыться ему полностью, как в детстве. Она доверилась ему однажды, а он бросил ее на целых десять лет. И он снова уедет. Только в этот раз она не позволит ему увезти с собой ее сердце.

Но секс, удовольствие – да, телом она доверяет ему. И пусть это будет сейчас.

– Я хочу этого, Ной. Я хочу тебя.

Джулс прильнула губами к его губам, не давая Ною возразить.

Она слышала его учащенное дыхание, чувствовала его пальцы у себя на ягодицах. Когда тонкая полоска стрингов оборвалась, она поняла, что выиграла этот маленький спор.

– Один раз, – пробормотал Ной. – И покончим с этим.

Джулс кивнула. Интересно, он знает, что она продала бы свою почку на черном рынке, чтобы заняться с ним сейчас любовью?

Она не могла больше ждать. Джулс с остервенением накинулась на пуговицы его рубашки, желая увидеть его, коснуться его. Она запечатлела поцелуй на его груди, под самым сердцем. Боже, она занимается любовью с Ноем. Внезапно испугавшись, она уперлась лбом в его грудь. Руки лежали на его брючном ремне, но не двигались.

Или это ошибка? Она была уверена, что…

Ной тоже замер.

– Передумала?

– Я не знаю…

– Если хочешь остановиться, можем притвориться, что ничего не было. Или можем продолжить, а потом притвориться, что ничего не было. В любом случае утром все превратится в чудесный сон.

– Ты хочешь остановиться?

– Милая, у меня в руках самая сексуальная женщина. Та самая, о которой я мечтал с юности. Черт, нет, я не хочу останавливаться.

– Ты думал обо мне?

– Больше, чем следовало. Представлял тебя голой, отзывчивой на мои ласки, но реальность в миллион раз лучше, чем мечты.

Ной протянул руку, чтобы вытянуть шелковую блузу из-под ее юбки. Затем его рука накрыла ее грудь, и большим пальцем он погладил ее ноющий сосок сквозь кружево бюстгальтера.

– Остановимся или продолжим, Джулс?

Она хочет этого. Всего один раз, и они забудут обо всем наутро. Или она обманывает себя? И забыть все будет нелегко? Нет, она хочет узнать Ноя.

Решив, что дела скажут больше слов, Джулс расстегнула блузу и открыла его взору белый кружевной бюстгальтер. Ной нежно коснулся одного соска, затем другого.

– Думаю, этот значит «да».

– Это решительное «да», – заверила она его охрипшим голосом.

Ной взял ее за руку и потащил через комнату к пространству между стеной и чертежным столом. Толкнув Джулс в угол, он прислонил ее к стене и расстегнул застежку бюстгальтера. Обе ее груди оказались в его руках.

– Мне очень это нравится, но почему в углу? – спросила Джулс.

– Окна. Пристань. Здесь нас не увидят, – сказал Ной и взял в рот ее сосок.

Горячая волна страсти омыла ее тело, и Джулс застонала. Если Ной не мог говорить длинными предложениями, то она не могла говорить в принципе.

Боже, у них кругом одни проблемы.

К черту их. Сейчас все это не важно. Ей нужно больше. Все.

Джулс расстегнула ремень на брюках Ноя, расстегнула пуговицы. Под своей рукой она чувствовала его эрекцию и не смогла не провести пальцами по всей длине его пениса, представив, как он вонзается в глубину ее тела, медленно и так приятно. Она расстегнула молнию и, спустив его брюки на бедра, обхватила рукой его член и провела большим пальцем по головке.

Ной вскрикнул и задрал ее юбку выше. Они были полуобнажены, но им было все равно. Не было ничего важнее, чем желание почувствовать его внутри.

– Презерватив, – пробормотал Ной.

Защита, точно. Это важно. Ной похлопал себя по карманам, вытащил бумажник и из него достал потрепанный пакетик из фольги.

– Выглядит старым, – прокомментировала Джулс.

Ной разорвал пакетик, и фольга упала на пол.

– Со своей задачей он справится.

Это все, что имело значение. Джулс хотела помочь ему надеть презерватив, но Ной оттолкнул ее руки. Сделав дело, он провел ладонью у нее между ног. О боже, да, вот так.

– Тебе нравится, милая?

– Очень хорошо.

Джулс растворилась в чистом, беспримесном удовольствии. Приподняв голову, она посмотрела на губы Ноя. И он поцеловал ее, жестко и требовательно. Затем забросил ее ноги на свои бедра и погрузился в нее. Чувствуя себя одновременно защищенной и изнасилованной, Джулс ощущала, что распадается на части и соединяется в единое целое, когда Ной прокладывал путь внутри ее.

– Ной, – прошептала Джулс, уткнувшись лицом в его шею. Она слышала, как в кармане вибрирует его телефон. Сфокусировавшись на том, что Ной делает с ней, что он заставляет ее чувствовать, она не могла поверить, что это может быть настолько волшебно, настолько мощно. Внешний мир просто не имел значения. Но телефон продолжал звонить, и она напряглась.

Ной сжал ее лицо ладонью, повернул его к себе, так что их взгляды встретились.

– Ты и я, Джулс. Мир может идти к черту.

Джулс кивнула, он продвинулся чуть глубже, чуть дальше, и она захныкала. Она хочет больше.

– Так хорошо. Нет. Ты такой чудесный.

– Будет еще лучше, Джу. Держись.

– Не могу… О боже.

Ной перестал двигаться, Джулс застонала и надавила на него, желая задавать темп. Ной продолжил движение, головка его пениса терлась о клитор, и она кончила. Это был просто конец света.

Звезды, и вспышки, и искры, и радость, и…

Сногсшибательно. Эмоционально. Слезы брызнули у Джулс из глаз, и она наклонила голову, чтобы Ной не увидел, что написано у нее на лице. Это же просто секс, великолепный секс. Она пыталась проигнорировать настойчивый голос глубоко внутри ее, твердивший, что это нечто большее и что она дура, если думает, что они могут быть просто друзьями.

«Это Ной, твой лучший друг, – говорил этот голос, – твоя самая жаркая фантазия. Это не просто случайный парень, подаривший тебе лучший оргазм в твоей жизни. Он – биение твоего сердца».

Нет! Это не так.

Это просто гормоны. Серотонин. Нельзя размывать границы между сексом и любовью, смешивать ее с дружбой и хорошими воспоминаниями. Секс есть секс, ничего общего с любовью и дружбой.

Ной

Секс у стены и с бывшей лучшей подругой. Нечем гордиться. Ной провел ладонью по лицу, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Он не хотел, чтобы это случилось.

Лжец, лжец…

С тех пор как он вернулся в Бостон, он только и мог, что думать о Джулс. О том, чтобы коснуться ее, попробовать на вкус, войти в ее теплое, жаркое нутро. Мечтал об этом с того самого поцелуя десять лет назад.

Но не у стены. Не в первый раз. Это было неправильно.

Ной заправил рубашку в брюки и пригладил волосы. Присев на корточки, он поднял блокнот Джулс и улыбнулся при виде ее девичьего округлого почерка. Поднял цветные карандаши, упавшие со стола. Что теперь?

Интересно, о чем думает Джулс. Черт, а с ним самим что происходит? Попытка перезагрузить систему? Единственное, в чем он сейчас уверен, так это что секс с Джулс был лучшим в его жизни.

Он жил один, и секс было не сложно найти. Но это было просто высвобождение, веселье, наслаждение, которое он испытывал и вскоре забывал. Но Джулс, секс с ней он не сможет забыть так быстро. Или вообще не сможет.

Да, это произошло со скоростью света, и в мозгу отпечатались тысячи образов. Ее глаза синели по мере того, как она становилась все более влажной. Ее брови сошлись на переносице, когда она приблизилась к краю. Ее рот, сочетание пряностей и тепла, был такой же дерзкий, как она сама. Ее запах… Теперь аромат апельсина всегда будет вызывать у него эрекцию. Она уничтожила для него цитрусовые… или сделала их в десять раз сексуальнее.

И боже, как он теперь будет работать в двенадцати дюймах от того места, где испытал лучший оргазм в своей жизни? Если он не передвинет стол, то никогда больше не сможет сосредоточиться. Утром надо передвинуть его в противоположный угол. Там, конечно, мало света, но у него много работы.

Или он обманывает сам себя? И возвращение Джулс в его жизнь сам по себе отвлекающий момент, в котором он не нуждался…

Она нужна ему, чтобы закончить проект. Как только Джулс подготовит портфолио дизайнерских идей для Пэрис – и та просто обязана влюбиться в одно из ее предложений, – Пэрис подпишет контракт, и на его банковский счет упадет куча денег. И он внесет платеж за дом. У него уже есть предварительно одобренный залог, чтобы поддержать его, пока он не продаст свой дом в Уимблдоне и Джордж не выплатит ему его долю в их яхтенном бизнесе в Италии.

Смешно, конечно, иметь много миллионов в активе, но при этом испытывать временные проблемы с наличными.

На столе завибрировал телефон, и Ной взял его в руки. Он увидел несколько пропущенных звонков с незнакомого бостонского номера и заметил сообщение от этого адресата. Набрав номер голосовой почты, он поднес телефон к уху.

«Не могу поверить, что ты мог так меня опозорить! Пэрис Барроу рассказала мне, что ты встречаешься с Джулс Броган! Как ты смеешь, Ной? Из всех возможных вариантов ты выбрал ее! Почему было просто не выйти с плакатом, гласящим, что я ничего не значу для тебя?»

Ной помотал головой. Преследование со стороны бывшей – прекрасный способ испортить настроение.

Черт! Это только его дело, с кем он встречается, и не важно, настоящая это любовь или фальшивые отношения. Но и проигнорировать сообщение Морган нельзя. Придется с ней встретиться и объяснить на пальцах, что его личная жизнь – не предмет для обсуждения, что эта тема закрыта.

Ной почесал затылок. Совершенно очевидно, что его возвращение в Бостон повлияло на Морган.

Дверь ванной открылась, и Ной увидел серьезное и решительное лицо Джулс.

Похоже, секса у них больше не будет…

Джулс сложила руки на груди, слегка приподняв ее. И его ай-кью тут же упал до уровня пещерного человека.

– Итак, это произошло, – сказала Джулс, бросив взгляд в угол.

И что он должен на это ответить? Ну да, произошло. И он хотел бы еще раз. В следующий раз – в кровати.

– Не самый умный ход, Локвуд.

Вот и сожаление, и снова мысли о том, что это не должно повториться. Джулс подняла с пола свою сумку и проскользнула мимо него, чтобы забрать свой блокнот и карандаши. От нее пахло сексом, цитрусами, мылом и шампунем. Очень женский запах. Его член снова ожил.

– Я домой. Это был долгий день. Я поработаю с тем, что ты мне дал, и надеюсь, через пару дней у меня будет несколько эскизов. Годится?

О чем она там говорит?

На шее у нее остались ожоги от его щетины, блузка неправильно застегнута. Ною захотелось раздеть ее и уложить на стол. А когда он закончит, он сам ее оденет. На этот раз правильно.

Или спрячет одежду и оставит ее голой.

– Ной?

Джулс смотрела на него, словно ожидая ответа. Что она там говорила-то?

– Ты становишься странным. А я не хочу, чтобы мы действовали странно, – сказала Джулс. – Расслабься, я не собираюсь спрашивать, что все это значит и можем ли мы повторить. Я знаю о твоей стратегии.

– О чем ты говоришь? – Ной и сам удивился, что смог построить связное предложение.

– Все хорошо. Нет. Это все бродило в нас десять лет и должно было выплеснуться. А теперь можно вернуться к тому, что у нас получается лучше.

– И что это? – Интересно, почему его голос звучит так, словно у него в горле дюжина лягушек?

Джулс улыбнулась.

– Быть друзьями. – Джулс погладила его по руке, и Ною понадобилось недюжинное самообладание, чтобы никак не отреагировать на это. – Я пошла. Свяжемся через день-другой, хорошо?

Ной смотрел, как она уходит, а затем услышал стук ее каблучков на лестнице. Хайден, ночной менеджер пристани, удостоверится, что она благополучно села в машину, так что он может остаться здесь и попытаться разобраться в себе.

Джулс

«Леди и джентльмены, лучшей актрисой года становится Джулс Броган».

И почему только секс с Ноем не может быть простым? Почему это обязательно пожар в крови и неутолимая жажда? Ей потребовались титанические усилия, чтобы повернуться к Ною спиной и уйти.

У них нет будущего. Он скоро уедет. А она останется одна, с кровоточащим сердцем. И на сей раз ей придется оплакивать потерю не только друга, но и любовника.

Она уже и так достаточно слез пролила по Ною, большое спасибо.

И новые вот-вот готовы брызнуть из глаз. Остается только молиться, чтобы Ной не бросился за ней следом продолжить их бесполезный разговор.

Она не позволит этой истории повториться.

О чем она думала? Думала ли она вообще? Почему только она вообразила, что спокойно справится с ролью его любовницы?

Едва Ной коснулся ее, разум и либидо поменялись местами. А взвешенные решения с помощью либидо не примешь.

Джулс помахала рукой ночному менеджеру и вышла в теплую ночь. Глубокий вдох помог прочистить ей голову.

Используй мозги, Броган.

Она живет не в викторианские времена, и все случившееся не катастрофа. Она имеет полное право заниматься сексом и наслаждаться мужчиной. Так делают все здоровые взрослые люди. Это был просто секс – ни больше ни меньше.

Весело провели время у стены.

Джулс вздохнула. Несмотря на ее показную браваду, секс кое-что да значит для нее. Делиться своим телом – это очень интимный момент. Она никогда не спала с мужчиной, если отношения ни к чему не вели. И поскольку претендентов на то, чтобы сделать ее жизнь счастливой, было не очень много, она оставалась почти что целомудренной.

Секс с Ноем был отклонением, аномалией, странным случаем.

Джулс открыла ворота, обернулась посмотреть на офис и тяжело вздохнула.

Она не сможет переспать с ним снова. Он ранил ее, разочаровал, обидел. Возвести стену между ними – самое верное решение.

Так почему же тогда ей потребовалось пять минут, чтобы открыть дверцу машины, и еще десять, чтобы завести ее и отправиться домой?

Глава 7

Кэлли

Кэлли обняла Ди-Джей и Дарби, а затем и Джулс, задержав ее в своих объятиях на миг дольше. Хотела бы она знать, о чем та думала за завтраком, глядя большую часть времени в окно кофейни. Мыслями она явно была где-то далеко.

– Ты в порядке, малышка? – прошептала Кэлли ей на ушко.

Джулс, как в детстве, положила голову ей на плечо.

– Все хорошо, мам.

Нет, не все хорошо. Но сейчас не время давить и требовать ответа. Вокруг столько ушей – Ди-Джей, Дарби и, черт возьми, Мэйсон. Она представила его дочерям, он был обходителен и профессионален, слава богу. Очко в его пользу, что он оставил их флирт между ними.

Впрочем, хватит о нем. Это время ее дочерей, и она не хочет терять ни минуты. Кэлли увидела, что Мэйсон смотрит на нее через зал, и отрицательно помотала головой. Отвлекает только. В любом случае он не в ее вкусе. Слишком молодой, слишком смазливый, слишком… бедный?

Боже, какой же она сноб! У нее достаточно денег на несколько жизней вперед, да и Мэйсон все же не без гроша в кармане. У него хороший бизнес. Она же никогда не оценивала мужчин по их банковскому счету. Почему тогда делает это с ним?

Потому что она ищет любой предлог, чтобы держать дистанцию.

Не важно. Между ними в любом случае ничего не будет! Разозлившись на себя, Кэлли отступила на шаг назад. Посмотрев на дочь, она вздохнула при виде замешательства в ее взоре.

И единственное, что она могла сказать, единственное, что Джулс наверняка хотела бы услышать, были слова ободрения.

– Просто держись, милая. Сохраняй равновесие, пока все не прояснится.

Это был любимый совет Рэя, он прибегал к нему всю жизнь. И он был чертовски верным.

– Мне надо было это услышать. – Джулс удалось улыбнуться, но улыбка вскоре исчезла, а боль во взгляде осталась. – Я скучаю по нему, мам.

– Я тоже, милая, – сказала Кэлли, коснувшись пальцами щеки дочери.

Кэлли проводила Джулс к выходу, держа ее за руку. У двери она опять обняла своих девочек и снова поймала взгляд Мэйсона. В нем любопытным образом сочетались нежность и страсть. К черту волну жара, пробежавшую по ее телу!

Джулс сделала шаг назад, в глазах ее резвились чертята.

– Он и впрямь красавчик, мам.

Это пару раз приходило ей в голову. Кэлли открыла дверь и отправила своих дочерей в путь, после чего вернулась к своему столику и вытащила из сумки блокнот. Открыла первую страницу и пробежалась взглядом по своему списку.

Она уже переехала в новый дом в другой части поместья, так что этот пункт можно вычеркнуть. Кэлли посмотрела на пункт номер два. Чтобы увидеть тигров в дикой природе, надо спланировать поездку. Она все еще хочет этого?

– Научиться чему-то новому? Прыжок с тарзанки? Секс по телефону?

Кэлли услышала голос Мэйсона и, повернув голову, увидела его сексуальный рот рядом со своим ухом. Ей захотелось накричать на него за то, что он читает ее личные записи, но язык ей не повиновался. Она почувствовала, как Мэйсн большим пальцем гладит ее по спине, а другой рукой оперся о стол, сделав ее своей пленницей.

Он был так близко… Достаточно близко для поцелуя.

– Знаешь ли ты, как сильно я хочу попробовать тебя прямо сейчас? – прошептал он.

– Т-ты прочел… Это личные записи. – Ее щеки пылали. Он упомянул секс! В ее списке! Теперь Мэйсон знает, что она хочет немного… Кэлли огляделась по сторонам, уверенная, что на них смотрит миллион глаз – люди, с которыми она играла в бридж и теннис. И все знают, что она хочет поцеловать Мэйсона больше всего на свете.

Боже, она теряет разум.

– Я расскажу тебе, что входит в мой список желаний, если тебе от этого станет легче, – ответил Мэйсон, поглаживая ее шею. Тепло его руки прожигало ей кожу.

– Ты просто украдешь мои идеи и выдашь их за свои, – пробормотала Кэлли, прикрывая рукой свои записи.

– Я путешествовал, прыгал с моста на веревке, и мне не нужна другая работа. Но я не против еще одного путешествия. – Он улыбнулся, и сердце Кэлли чуть не выпрыгнуло из груди. – Секс на одну ночь у меня тоже был, не рекомендую.

Кэлли закрыла лицо руками и застонала.

– Ты что, гений скорочтения?

Мэйсон рассмеялся от души.

– В моем списке желаний всего несколько пунктов.

– Не уверена, что хочу это знать, – огрызнулась Кэлли. Она положила руку ему на плечо, чтобы оттолкнуть, но отвлеклась, завороженная буграми мускулов под его поло. Мило…

Заметив, что гладит его, словно дорогой бархат, она отдернула руку и, черт, снова покраснела.

Мэйсон сверкнул улыбкой, выдернул ручку у нее из рук, взял блокнот и начал писать на новой странице. Исписал ее всю, перевернул, потом еще что-то добавил и протянул блокнот ей назад.

Кэлли увидела, что напротив ее пунктов «секс на одну ночь» и «секс по телефону» он поставил звездочки, а от них вели стрелочки к цифрам, которые, видимо, были номером его телефона.

Ее лицо разрумянилось еще больше. Мэйсон провел пальцами по ее щеке, улыбнулся и пошел восвояси.

Через несколько минут сопротивления – она все-таки была достаточно смущена – Кэлли перевернула страницу и увидела так называемый список желаний Мэйсона. Всего три пункта.

«Пойти на свидание с Кэлли.

Рассмешить ее.

Поцеловать на прощание.

Смотри дополнительное предложение на предыдущей странице».

Умный сексуальный мужчина. Очень опасное сочетание.

Джулс

С момента прибытия в коктейль-бар на Чарльз-стрит Ной был на взводе. Челюсти сжаты, глаза потемнели – казалось, он вне себя от злости. Но почему? Что случилось? Что она сделала не так?

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, – процедил он сквозь зубы.

Джулс вздохнула. Она помнила, что Ноя надо долго уговаривать, чтобы он раскрылся. Он был из тех редких натур, которые переживали все в себе и полагались на себя и собственные суждения в сложные моменты жизни.

В отличие от своих близких Ной отказывался открыто обсуждать своих девушек, колледж и свои проблемы. Лучшим способом заставить его говорить было присоединиться к нему на крыше Локвуд-Хаус и не шевелиться, пока он не заговорит сам. Именно так она узнала, что его бросила подружка-десятиклассница, что он собирается изучать дизайн яхт и как он справляется с новостью о том, что у его мамы диагностировали рак поджелудочной железы.

Но если она могла заставить открыться тогда, на крыше, когда они были друзьями, то разговорить его в переполненной комнате сейчас не было никаких шансов.

Она приняла его предложение принести ей напиток из бара и, стоя у высокого столика, огляделась по сторонам. Стены насыщенного оранжевого цвета, черные люстры, полы арлекинской расцветки. Роскошная и яркая обстановка. Оценивать декор всегда и везде было ее профессиональной привычкой.

Джулс посмотрела на широкую спину Ноя, стоявшего у барной стойки. По взаимному молчаливому согласию они дали друг другу немного пространства на прошлой неделе, надеясь, что дистанция остудит их пыл. Она не думала о нем много. Только когда просыпалась, десять миллионов раз в течение дня и на ночь.

Джулс вздохнула. Несмотря на ее сильную загруженность работой, желание связаться с Ноем подчас было просто невыносимым. Каждый раз она рвалась рассказать ему о чем-то увиденном или услышанном, поделиться мыслями и каждый раз прерывала звонок, стирала наполовину написанное сообщение. И отрывала кусочек своей души. Ей казалось, что она выступает против законов природы.

Не общаться с Ноем было неправильно. Но ее инстинкт самосохранения был сильнее, чем романтическая сторона натуры, так что она продолжала держать дистанцию.

Но, боже, ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда она открыла ему дверь сегодня вечером. Он обнял ее за талию, чтобы проводить к роскошному авто. Джулс вцепилась в ручку на дверце, чтобы случайно на повороте не прислониться к нему, не впиться в него губами, не запустить пальцы в его волосы.

Джулс кинула еще один взгляд на спину Ноя. Ей действительно нужно успокаивающее воздействие алкоголя. Хотя и пинок под зад был бы столь же эффективным.

Ной под запретом. Сегодня, завтра, всегда. Пусть лучше ее сердце трепыхается в грудной клетке, чем истекает кровью в чужих руках.

– Джулс Броган?

Джулс обернулась и улыбнулась, когда подтянутый пожилой мужчина с проницательными зелеными глазами и седыми волосами протянул ей руку. Она склонила голову, не в состоянии вспомнить, кто это.

– Айван Блэйк.

Имя было ей смутно знакомо. Через пару минут она наверняка вспомнит, в связи с чем.

– Я слышал, вы работаете на Пэрис.

– Да, занимаюсь дизайном интерьера ее яхты.

– Я так понимаю, вы с Ноем встречаетесь?

А ему-то что за дело? Джулс не была готова отвечать на такие вопросы и промолчала.

– Вы не знаете, кто я, верно?

– А должна? – спросила она куда более ледяным тоном, чем прежде.

– Я отец Морган.

– А…

Что еще она могла на это сказать? «Мне никогда не нравилась ваша дочь, и я считаю, что она играла на Ное, как на скрипке»?

– Морган тоже здесь?

Ее присутствие сделает этот вечер куда как интереснее. В смысле, ужаснее в тысячу раз.

– Она плохо себя чувствует и осталась дома.

Слава Богу, его ангелам, архангелам и херувимам.

– Она пыталась восстановить связь с Ноем, и ей кажется, что вы стоите у нее на пути, – сказал Айван.

Джулс кивнула в сторону Ноя.

– Он большой мальчик, мистер Блэйк. Я не могу стоять на его пути.

– Вы не поняли меня, мисс Броган.

Джулс позволила себе выдать свое раздражение.

– А вы меня. Ной – успешный, умный, решительный человек. И если бы он хотел восстановить отношения с Морган, я бы не смогла его остановить. А теперь скажите мне, мистер Блэйк, когда Морган перестанет заставлять своего отца сражаться на ее войнах?

– Морган очень хрупкая.

Джулс хотела было сказать, что Моган еще и манипуляторша, но смолчала. Ей хотелось уйти, но, зажатая в толпе, она была вынуждена оставаться на месте и вести себя прилично.

– Заинтересует ли вас, если я предложу вам работу? – внезапно сменил тему Айван.

– Вы шутите? Морган взбесится, если вы меня наймете.

– Нет, если вы отстанете от Ноя и дадите ей шанс снова завоевать его. – Голос Айвана был тихим, но твердым, как металл.

– Мне не нужна работа, мистер Блэйк.

– Но вашей сестре она нужна. Ей нужен проект, чтобы сделать прорыв, заявить о себе и работать с более крупными и более интересными проектами. Ей нужен шанс, и в ваших силах ей его предоставить. Я вхожу в совет одного очень хорошо финансируемого фонда, посвященного продвижению искусства и художников. Фонд приобрел здание недалеко от Института современного искусства, здание которого мы намерены снести и построить на его месте картинную галерею и музей. И мы ищем архитектора, который спроектировал бы эти здания.

Боже правый, это же на улице, где живет Дарби.

– Оставьте его, как и он когда-то оставил вас, и я замолвлю за вашу сестру словечко.

Ух ты.

Джулс нахмурилась, чувствуя себя героиней дурно написанной мыльной оперы.

– Вы издеваетесь надо мной, да? В реальной жизни так не бывает.

– Бывает. Гораздо чаще, чем вы думаете, – улыбнулся Айван. – Просто обдумайте мое предложение. Я готов дать Дарби хороший шанс.

– В том случае, если я расстанусь с Ноем. – Джулс пыталась не рассмеяться. Потому что это было смешно и странно. Он предлагает Дарби грандиозный проект, который катапультировал бы ее карьеру на недосягаемые высоты, если Джулс расстанется со своим фальшивым бойфрендом.

Часть ее хотела согласиться. Этот человек предлагал ее сестре шанс всей жизни. Галерея и музей… Дарби душу бы продала за такую возможность. Джулс засомневалась.

– Отказ – это плохое решение, мисс Броган. Я могу продвинуть вас и вашу сестру, но маятник качается в обе стороны.

И что это значит? Он выгонит их с работы и будет распространять плохие отзывы? Джулс посмотрела на своего визави и поняла, что он не хочет этого делать. Мужчина выглядел усталым, эмоционально вымотанным.

– Почему вы позволяете ей так на себя давить? – мягко спросила она.

Айван тяжело вздохнул, печаль, злость и страх промелькнули в его взгляде. Он замолчал так надолго, что Джулс стало казаться, что он уже не заговорит.

– Потому что, – наконец сказал он, – я боюсь, что, если я не буду этого делать, она может зайти слишком далеко.

Айван сделал шаг назад.

– Дайте мне знать, когда примете решение, мисс Броган.

И не успела она ответить, что не заинтересована, как Айван Блэйк растворился в толпе.

– Ты видела Морган? – спросил Ной сквозь сжатые зубы.

Джулс обернулась и в который раз за вечер отметила, как хорошо он выглядит в своем черном костюме, черно-зеленой рубашке и идеально повязанном черном галстуке. Джулс проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит на Айвана Блэйка – мрачнее тучи.

Он протянул ей «Маргариту».

– Ее здесь нет. Расслабься.

Лицо Ноя тут же прояснилось.

Значит, его настроение испортилось из-за страха наткнуться на Морган.

– Слава богу. А откуда ты знаешь?

– Мне сказал ее отец.

– Он разговаривал с тобой? Что он хотел? – Ной издал короткий смешок. – О, погоди, дай я угадаю. Он хочет, чтобы ты порвала со мной.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что его дочь забросала меня эсэмэсками и голосовыми сообщениями, умоляя о встрече.

Джулс схватила его за полу пиджака и намотала ткань на кулак.

– Сделаешь это, и, клянусь, я утоплю тебя в бухте.

Ной улыбнулся, вытащил ткань из ее пальцев и разгладил ее.

– Я не дурак. Я в этой паутине уже побывал. Не настолько я тупой, чтобы сделать это снова.

– Если она донимает тебя, скажи ей об этом, Ной.

Ной скривился.

– Я все время пытаюсь! Я предложил ей встретиться. Даже заехал к ним домой, но никого не застал. Но я видел какое-то движение за занавесками в комнате Морган.

– Ты знаешь, где ее комната?

Ной пожал плечами.

– У нас там был секс. Она три недели пыталась привлечь мое внимание, а теперь не хочет со мной говорить и открыть мне дверь?

– Конечно, не хочет. Она знает, что ты скажешь то, что она не хочет слышать. Вместо этого она отправила ко мне своего отца и пытается манипулировать ситуацией.

Лицо Ноя было непроницаемо, но в его глазах Джулс заметила тревогу.

– И он сможет тобой манипулировать?

Ей захотелось его стукнуть.

– Я сделаю вид, что ты не задавал этого вопроса.

– Прости, но у Айвана есть талант выяснять, чего люди хотят, а затем нажимать на правильные кнопочки, чтобы достичь своих целей – или, в данном случае, целей Морган.

За этим явно стоит какая-то история, но сперва надо прояснить предыдущий пункт.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что попадал в паутину? Ты достаточно долго был помолвлен с этой девушкой, значит, она не может быть такой уж плохой.

– Секс был фантастический, – сказал Ной, и Джулс прищурилась. Он поднял руки в извиняющемся жесте. – Я был молод, а она талантлива. Но с ней было тяжело.

– Но вы были вместе два с половиной года! Почему?

Ной сделал глоток из своего стакана с виски.

– Я никогда не делал предложения Морган.

Что? Вот это сюрприз. Но это по-прежнему не объясняет факт их помолвки.

– В тот сочельник, – продолжил Ной, – мы обсуждали обязательства, но я был так пьян и вымотан, что многого не помню. На следующий день я проснулся с жутким похмельем и получил череду поздравлений с помолвкой. – Ной понизил голос до едва различимого шепота. – А женитьба была последним, о чем я тогда думал. Тогда, сейчас и всегда.

Его заявление было словно удар ножом в самое сердце. Она не должна была этого чувствовать, между ними только дружба, несколько поцелуев и горячий секс. И все же что-то умерло внутри ее, и она ощутила невероятную грусть, стоя посреди разряженной толпы.

Она и представить не могла, что Ной проживет всю жизнь один. Как и его мать, он обладал огромной способностью любить, если думал, что ты стоишь его усилий. Когда-то давно она этих усилий стоила. Тот мальчик в прошлом любил ее, она знала.

А вот взрослая версия Ноя – жесткая, стойкая, решительная – нет. И не будет. И она тут же подумала, что если он никогда не женится, то и она не выйдет замуж. Но Джулс тут же отмела эту мысль в сторону. Его решение не имеет никакого отношения к ее планам на будущее.

Разозлившись на себя, Джулс решила вернуться к теме помолвки.

– Так зачем же было оставаться помолвленным, Ной? Признавайся!

– В тот день я мучился похмельем и пытался переварить то, что услышал. И в этот момент Айван предложил мне крутую спонсорскую сделку. Она была в три раза круче, чем любая другая, и включала новую яхту и опытную команду.

Джулс застыла в замешательстве.

– Но у тебя же был другой спонсор.

– Он играл роль ширмы, – пояснил Ной. – Айван сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

– Бросить колледж? Сбежать?

Ной сжал губы.

– Это твое восприятие ситуации, не мое.

– Ты не сказал мне ни слова, ничего не объяснил. Ты уничтожил меня и нашу дружбу. И к тому же ты нарушил данное маме обещание приглядывать за братьями и окончить колледж, – прошипела Джулс.

У Ноя кровь отхлынула от лица, и Джулс захотелось забрать свои слова обратно. Все-таки Илай уже учился в колледже, а Бен готовился поступать. У обоих была мощная поддержка в лице ее мамы, и отца, и Леви. К любому из них они могли обратиться, если нуждались в помощи или совете.

А что до колледжа, то незаконченное образование вообще никак не сказалось на его карьере. Так кто она такая, чтобы судить? Осталось только обещание, которое он ей дал и нарушил…

«Мы всегда будем друзьями, Джу. Всегда будем общаться. Я всегда буду открыт для тебя. Можешь на меня положиться».

Ной осушил свой стакан виски.

– Просто для ясности… Я завершил свое образование. Я не нарушал обещание. Я сделал все, что мог, для Илая и Бена. Я частично из-за этого и уехал, приняв предложение Айвана. Мне жаль, что меня не было рядом, Джулс, что я пропустил похороны твоего отца, не держал тебя за руку. Но, господи, я делал то, что должен был делать!

– Ты не все мне говоришь, Ной.

Он подошел к ней ближе, прижав Джулс к стене своим телом. Ее тело тут же предательски откликнулось на его близость, соски напряглись, а во рту пересохло. Он использует ее влечение, чтобы отвлечь ее от разговора, но ей плевать. Жажда поцелуя сейчас была единственным импульсом в ее воспаленном мозгу.

Она не должна целовать его, от этого один шаг до постели. Надо сохранять дистанцию. Джулс положила руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть, но это не возымело никакого эффекта.

– Считается, что мы любовники, Джулс. Так веди себя подобающим образом, черт возьми, – пробормотал Ной, склонившись над ней, так что их губы были в миллиметре друг от друга.

Джулс вздохнула, принуждая свое тело расслабиться.

– Ты сводишь меня с ума, Ной.

– То же самое, детка.

Он медленно скользнул губами по ее губам. Джулс обвила руками его шею, играя с его мягкими волосами на затылке и мечтая о том, чтобы опустить руки ниже.

Ной оторвался от ее рта и отстранился, поднеся ладонь к ее лицу. Большим пальцем провел по ее нижней губе. Джулс задрожала, это было почти невыносимое ощущение.

– Да, мне намного больше нравится мягкая и сексуальная Джулс, чем Джулс нападающая и жесткая.

Джулс открыла рот, чтобы возразить ему, но Ной заговорил раньше, прижавшись лбом к ее лбу:

– Первый спонсор предложил мне адскую сделку, и за нее пришлось дорого расплачиваться… Я был зажат между Сциллой и Харибдой.

Ей явно не понравится то, что она вот-вот услышит.

– После смерти мамы мне понадобилось много денег, и быстро. Блэйк предложил мне больше, чем было нужно, но ловушка была в том, что я должен был оставаться помолвленным с Морган в течение двух лет, пока она не станет психически стабильной.

Черт. Джулс пыталась справиться с этой информацией, когда увидела свою новую клиентку с бокалом шампанского в руке и азартным блеском в глазах.

– Я здесь! Начнем веселиться. Идите сюда, я хочу вас кое с кем познакомить. О, Джулия, ты выглядишь восхитительно! Иди сюда…

Глава 8

Ной

Джулс – и почему только некоторые называют ее Джулией? – выглядела потрясающе, и Ной с трудом контролировал свое желание вытащить ее из комнаты, найти укромный уголок и сорвать с нее это красивое, провокационное платье.

Он не знал, было ли оно дизайнерским – ему было наплевать, – но сидело оно на ней идеально. Волосы Джулс собрала в хвост, а макияж был едва заметным, словно его не было вовсе. Неловкая и неуклюжая подруга его детства исчезла, а сексуальная женщина, пришедшая ей на смену, заставляла его кровь бурлить в венах. Взрослая Джулс – это солнечный свет и ураган, спокойное море и штормовой прилив, красота тропического заката и буйство Северного Ледовитого океана.

Как и моря, по которым он плавал, она пленительна, и очаровательна, и сильна настолько, что может и залечить его душу, и порвать ее в клочья. Рядом с ней его переполняет восторг и он чувствует себя живым. Открывать Джулс заново было все равно что пуститься переплывать Атлантический океан, не зная, с какой погодой и волнами столкнешься. Но выяснять это было чертовски увлекательно.

Ной позволил себя насладиться видом Джулс, длинноногой и сексуальной, когда они отправились на зов Пэрис. Он не видел ее десять дней, и это время он провел работая и мечтая о ней, вспоминая ее вкус и запах.

В его брюках началось движение, и Ной подумал, что неплохо бы уже перестать представлять ее голой. И он знал, как быстро отвлечься от этих мыслей. Он поискал глазами Блэйка. Надо поговорить с ним. Пусть передаст своей доченьке, что он лучше залезет в бассейн, кишащий акулами, чем будет с ней встречаться. Ему жаль, что она хрупкая и нестабильная, но это больше не его проблема. Джулс улыбалась, и его сердце порхало от счастья, как бабочка. Чертова Пэрис появилась так не вовремя.

Что происходит у Джулс в голове? Поняла ли она, что он нуждался в деньгах и выбора не было?

Он не очень хорошо умеет объяснять и в целом предпочитает действия, а не слова. Даже его братья не знают всей глубины предательства Итана. Не знают о его темных делишках, об огромных деньгах, потраченных на двадцатилетних девчонок.

Он оберегал их, не хотел травмировать. Наверное, надо было пойти к Кэлли или к Рэю, попросить помощи и совета. Но он не попросил. Иначе бы они сразу увидели, как ему плохо, как он запутался. А если бы он тогда расклеился, он бы не смог восстановиться. И это была еще одна причина, по которой он принял предложение Айвана. Оно давало ему возможность убежать, установить дистанцию между собой и смертью матери, предательством Итана и жаждой поцелуев Джулс.

В море он жил только настоящим. Он отвечал за безопасность команды. Отстранение от ситуации, от эмоций позволило ему выжить и вошло в привычку.

Но он обнаружил, что сейчас с Джулс стало трудно. Она все время была в его мыслях, и не только связанных с сексом. Его интересовали самые странные вещи: ест ли она все еще кашу по утрам, отказывается ли от оливок, делает ли маски для лица с овсянкой и медом? Все эти дни ему хотелось позвонить ей, просто чтобы услышать голос, но приходилось сдерживать себя.

Ему снова мучительно хотелось обнимать ее – больше, чем слышать стук своего сердца. Ной расстегнул ворот рубашки, который мешал ему дышать.

– Ты в порядке? – спросила Джулс.

Она беспокоится о нем. И все еще думает об их разговоре. Нет никаких шансов, что она удовлетворится тем, что он ей сказал. У нее явно масса вопросов наготове. И он не знал, стоит ли на них отвечать. Он хотел ответить. Получить взгляд со стороны, другое мнение. Нет, черт…

Он хочет мнение Джулс. Взгляд Джулс.

Ладно, сомнения подождут. Прямо сейчас надо общаться, отрабатывать свой хлеб. То есть обсуждать яхты, море, рассказывать о своей карьере и слушать яхтсменов-любителей, претендующих на то, что они все знают.

Он давно играет в эту игру и понимает ценность связей. Вполне вероятно, что у кого-то из его парижских друзей есть лишние пятьдесят миллионов на новую яхту, и он хотел бы, чтобы они наняли именно его. Проектировать дорогие яхты оказалось куда веселее, чем он думал. Это было его страстью, а общение с потенциальными клиентами было ключевым моментом этого бизнеса.

Ной расправил плечи, поискал взглядом Джулс и увидел, что она смотрит в спину седому мужчине с болью и растерянностью во взоре. Он тут же поспешил к ней. Неудивительно, что Джулс так выглядит. Его сердце пропустило удар. Какого черта его отчим делает в Бостоне? Говорили, что он в Каннах и собирается остаться там надолго. Но вот он здесь, дышит тем же воздухом, что и они.

Кулаки Ноя сжались, он встретился с сочувствующим взглядом Джулс. Она не знала, почему он не в ладах с Итаном, но ее преданность не нуждалась в объяснениях. Ее поддержка была глотком крепкого теплого бренди в морозный день.

– Сохраняй спокойствие, – прошептала она, протягивая ему руку.

Ной сжал ее пальчики и кивнул.

– Итан.

Ною показалось, что вся комната затаила дыхание, ожидая, как окончится эта партия. Но затем он вспомнил, что никто не знает об их войне. Ной общался только со своим адвокатом, а Итан никому не сказал, что его пасынок возбудил против него дело. Мир видел только то, что Итан позволял ему увидеть, и это был лоск очаровательного и богатого жителя города. Свои змеиные повадки он успешно скрывал.

– Привет, сынок.

Ной стиснул зубы. Когда-то он любил, когда Итан называл его сыном. Забавно, как кража наследства повлияла на его отношение.

Ему стоило неимоверных усилий сложить губы в гримасу, отдаленно напоминающую улыбку.

– Я думал, ты во Франции.

Итан улыбнулся. Его голубые глаза были цвета морозного зимнего утра.

– Вернулся месяц назад. Как тебе известно, я выставил на продажу Локвуд.

Ной крепче сжал руку Джулс, чтобы не дать по морде отчиму.

– Как ты знаешь, я настаиваю, что ты должен сначала предложить его нам, за цену на двадцать процентов ниже рыночной.

– Мой юрист сообщил мне. Мне кажется утомительным долго ждать, – улыбнулся Итан. – Если вы не сможете выкупить Локвуд в установленный срок, я все равно продам его вам.

– И в чем подвох?

– В пристани. Отдайте мне пристань и двадцать миллионов и можете забрать поместье и прочий хлам вашей мамочки.

Хлам – это мебель, картины, серебро. Интересно, осталось ли там что-нибудь? Ее драгоценности, ее коллекция фигурок из мейсенского фарфора?

Он убьет его. Дом имеет скорее сентиментальную ценность, а пристань – ценный актив, который можно легко продать. Поэтому Итан ее и хочет. Да, поместье больше и стоит дороже, но его сложнее продать. Итан занимается тем, что у него выходит лучше всего, – упрощает себе жизнь.

Он эксплуатирует любовь Ноя к наследию его семьи. Это сделка, на которую он никогда не пойдет. Отчасти из-за манипуляций своего отчима, но еще и потому, что Леви теперь – полноправный партнер на пристани и не допустит ее продажи.

– Нет, об этом не может быть и речи, – ответил Ной.

– Жаль. Я лучше разорюсь, чем отдам тебе поместье.

– Ради бога, ты слишком жаден и тщеславен для этого. – Глаза Ноя начинал застилать красный туман, и он чувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль.

– У меня есть план Б. Если в моей жизни что-то пойдет не так, я могу не выставлять Локвуд на торги. Что бы ни случилось, я не вложу ни цента в дом твоей матери, а лучше буду наблюдать, как он развалится.

Это была пустая угроза, просто чтобы уколоть его побольнее. Ной знал, что содержание Локвуд-Хаус оплачивается из прибыли от загородного клуба. Управляющая компания ни за что не позволит роскошному дому развалиться. Ной напрягся, но Джулс сжала его руку, и он сохранил самообладание. Но, черт, это было нелегко.

Джулс встала между ними и улыбнулась. Но в глазах ее был ледяной холод.

– Дядя Итан, давно вас не видела.

Улыбка Итана стала масленой – он любил внимание молодых женщин. Чем моложе, тем лучше. Эта любовь и опустошала его банковские счета.

– Я знаю, что должен вас помнить, но простите, милая леди, не помню… Стоп! Джулс Броган?

Джулс кивнула.

– Привет!

Итан вспыхнул и ослабил ворот рубахи.

– Соболезную вашей утрате.

– Не настолько, чтобы приехать на похороны моего отца.

Итан нахмурился.

– Ноя там тоже не было.

Типичный ответ Итана с перекидыванием вины на другого.

– Ной в это время пересекал Индийский океан. А что вам помешало быть рядом с моей мамой и поддержать ее, когда она потеряла своего мужа – человека, который больше двадцати лет был вашим соседом и другом? А ведь моя мама готовила для вас и мальчиков несколько месяцев после смерти Бетан, забирала их на каникулы, была им родителем больше, чем вы.

Ною хотелось улыбнуться при виде покрасневшего лица и затравленного взгляда Итана. Джулс хотела продолжить, но увидела приближавшуюся к ним Пэрис. Хозяйка вечера была профессиональной сплетницей, и не хотелось давать ей повод для пересудов.

Пэрис обняла Итана за шею и поцеловала в висок.

– Сюрприз! Мой милый сказал, что не разговаривал с тобой какое-то время и что у вас небольшая размолвка, так что я подумала, это будет прекрасный повод для вас поцеловаться и помириться. Итан рассказал мне, что это он научил тебя ходить под парусом, Ной. Он также любезно предложил помочь мне с проектированием и покупкой яхты. – Глаза Пэрис блестели от возбуждения.

Сердце Ноя оборвалось. Он посмотрел на Итана, увидел в его взгляде злобное мстительное удовлетворение.

– Дорогой! – Пэрис запечатлела поцелуй на губах Итана. – Играет музыка, и мы просто обязаны потанцевать.

Итан поднял бокал, и невидимые пальцы сжали горло Ноя.

– Мы еще поговорим… сынок.

Они отошли, и Джулс, видя его смятение, поспешила спросить:

– Ной, ты в порядке?

Он помотал головой:

– Вообще-то нет. Я облажался.

Джулс

Джулс и сама впала в ступор от неожиданной встречи с Итаном и могла только представить, что чувствует Ной. Они ушли с вечеринки, как только смогли, и весь обратный путь ехали в молчании.

У нее был миллион вопросов, но было поздно, и она не хотела мучать Ноя. Она, скорее, хотела ему помочь.

Пару раз в баре она смотрела на него, когда он говорил с другими, веселился, и чувствовала, что это все – чертовски неплохой спектакль. Ной хорошо вел свою игру, и все же она могла сказать, что он выдохся. Впервые она поняла, как тяжело ему было вернуться в Бостон и встретиться с прошлым лицом к лицу.

Джулс посмотрела через дорогу на Локвуд-Хаус. Ной приехал домой, чтобы выкупить свое наследство, но это оказалось сложнее, чем он ожидал. Она-то думала, что его ссора с Итаном была мимолетной размолвкой. Не замечала, что Илай и Бен почти не говорят о своем отчиме, что тот почти все время в отъезде.

Ной ненавидит Итана, и он отвечает ему взаимностью. Между ними произошло что-то по-настоящему разрушительное…

У дверей дома Ной посмотрел на нее, взгляд его был мрачнее тучи.

– Это был долгий и паршивый вечер, Джу. Я не хочу обсуждать его.

– И это правильно, – ответила Джулс, посмотрев на Ноя. Она знала, чего он хочет, и в ее силах дать ему это. Тем более что она хочет того же. Выйти на время за пределы их сложной жизни и почувствовать. Теплую кожу, влажные губы…

Ной сказал охрипшим голосом:

– Я хочу тебя. Но ты уже знаешь это.

– Знаю. – Джулс кивнула, обняв его за шею. – И я тоже хочу тебя. Пойдем в постель, Ной. Забери меня туда, где наша страсть – единственная реальность.

– Ничего не изменится, Джулс. Как только я куплю Локвуд, я уеду.

Его прямолинейное заявление причинило ей боль, но не заставило отказаться от того, что они оба хотели.

– Поцелуй меня, Ной.

Судя по его тяжелому взгляду и напряженной позе Ноя, Джулс ожидала безумие быстрого и жесткого секса. Нежный поцелуй и мягкость его прикосновений удивили ее. Ной обхватил ее за талию и приподнял. Их губы оказались на одном уровне, и он поцеловал ее уже со всей страстью. Ее грудь прижималась к его груди, коленом она прижалась к его возбужденной плоти.

Ной протянул руку за ключом. Джулс облизала губы и помотала головой, ничего не соображая. Ной вздохнул, взял сумочку, достал оттуда ключ и в мгновение ока открыл дверь.

Впечатляюще. Она-то не способна даже на простейшие действия.

– Как ты вообще можешь думать и действовать в такие моменты?

Ной схватил ее за запястье и потянул за собой внутрь.

– У меня есть мотивация. Весь вечер я представлял, как сорву с тебя это платье.

Это платье слишком дорогое, чтобы приносить его в жертву.

– Только попробуй его испортить, Локвуд.

Он ухмыльнулся, и Джулс шлепнула его ладошкой по груди.

– Я серьезно.

Ной протянул к ней руки, и на лице его отразились нежность и восхищение. Он коснулся ее щеки, провел пальцами по подбородку.

– Ты прекрасна, Джу.

Когда он заговорил этим благоговейным тоном, его уверенность и дерзость исчезли, и она увидела другого Ноя, настоящего. Ей нравились мягкость и нежность, таившиеся за фасадом альфа-самца.

Ей нравился он. И она его любит. Хоть и не должна.

Джулс взяла Ноя за руку и повела наверх. Улыбнулась, заметив, что они оба стараются идти тихо, чтобы ступеньки не скрипели под ногами. Как будто ее родители все еще занимают комнату в конце коридора.

Придя в спальню, она с наслаждением сбросила туфли. А затем, не доверяя Ною, поспешила избавиться от платья. Джулс расстегнула молнию, и оно медленно упало к ее ногам. Краем глаза она посмотрела на свое отражение в зеркале, на красный бюстгальтер без бретелек и трусики в тон. Ее белье открывало взору не больше, чем купальник, но в нем она выглядела распутной женщиной, распаляющей своего любовника.

И черт возьми, так оно и было.

Ной приподнял бровь.

– Ты уверена? Потому что, если я начну, я уже не смогу остановиться.

– Уверена.

Он сбросил пиджак, развязал галстук, бросил их на стул. Расстегивая ворот рубашки, Ной шагнул ей навстречу. Пальцами погладил ее шею и грудь. От его нежных касаний в ее животе вспорхнули бабочки. И это было более эротично, чем глубокие чувственные поцелуи и жаркие объятия. Между ними было столько химии. Еще минута, и будет взрыв.

– Поцелуй меня, Ной, – попросила она.

На его губах заиграла улыбка.

– Ш-ш-ш… Не торопись, просто отдайся чувствам. Наслаждайся тем, как я люблю тебя. Нам некуда спешить.

Он не стал ждать ее ответа, просто опустил голову и наконец-то прижался к ее губам. И пока они неспешно целовались, она дала волю рукам. Трясущимися пальцами скользнула под его рубашку и провела ладонью по груди. Прошлась ногтями по прессу и почувствовала себя супергероиней, когда он задрожал от ее прикосновения.

Поверх брюк Джулс провела рукой по его возбужденной плоти и была вознаграждена сдавленным стоном.

Желая большего, она расстегнула молнию, высвободила его напрягшийся пенис и обхватила его руками. Она выгнула шею, когда Ной начал целовать ее. А потом, без предупреждений, Ной развернул ее, приказав положить руки на стену. Она только охнула, когда он губами прошелся по ее позвоночнику, и едва обратила внимание, что бюстгальтер упал на пол к ее ногам. Ной накрыл ладонями ее груди, большими пальцами погладил соски.

– Я хочу тебя, – сказал он, поцеловав ее в плечо.

Затем Ной стянул с нее кружевные трусики и положил ладони ей на попу. Его пальцы скользнули меж ее ног и быстро нашли самую чувствительную точку. И вот один палец вошел внутрь ее, затем другой, и, отчаянно закусив губу, она приподнялась на цыпочки. Дыхание Джулс стало глубоким и частым.

Ной усмехнулся, достал руку и провел пальцами по ее груди и плоскому животу.

– Ной…

Грудь Ноя прижалась к ее спине, его эрегированный пенис терся об ее ягодицы.

– Да?

– Мне нужно…

– Что, детка?

Джулс повернулась к нему, готовая умолять. Их взгляды встретились, и его губы впились в ее, властно и требовательно. Джулс закинула ногу ему на бедро и застонала, когда его член коснулся ее сладкого местечка.

Ной потянул ее к кровати и усадил на себя.

– Детка, мне надо снять одежду и надеть презерватив.

Джулс нетерпеливо заерзала на нем, скользнув по члену средоточием своей женственности. Улыбнулась, увидев, как исказилось лицо Ноя.

– Хорошо-хорошо, я быстро.

Он снял ее с себя и полез во внутренний карман пиджака. Вытащил три презерватива и бросил их на постель. Джулс смотрела, как он снимает брюки. Чуть выше бедра у него оказалась татуировка – морской узел. Джулс оценила работу художника: канат казался потертым, как настоящий.

– Скучаешь по морю, Ной?

Он зарылся пальцами в ее волосы.

– Не так сильно, как по тебе.

Не отрывая от нее взгляда, он накрыл ее тело своим могучим торсом. Джулс раздвинула ноги, и его член ринулся вперед.

– Ты нужна мне, Джулс. Мне нужно быть внутри тебя. Чтобы чувствовать… О боже, Джулс!

Джулс обняла его за шею, когда он вошел в нее, всего один раз. Как и он, она жаждала этого контакта, секунду или минуту без эмоциональных и физических барьеров. Затем Ной вышел, надел презерватив и продолжил любить ее.

Как и все остальное, он делал это великолепно.

Глава 9

Джулс

Следующим утром, когда Джулс вошла в кухню своей матери – вернее, уже кухню Леви, – Дарби схватила ее за руку.

– Джу, у меня грандиозные новости!

Джулс с вожделением посмотрела на кофейник. Всю прошлую ночь Ной вытворял с ней чудесные вещи – возможно, незаконные в некоторых странах, – и сейчас она чувствовала себя изможденной. Кстати, куда пропал этот мужчина? Ее постель пуста, его нет ни в ванной, ни на кухне.

Наверное, не захотел встречаться с ее родней. Видит бог, она бы тоже предпочла побыть одной. Но выяснилось, что ее потребность в кофе больше, чем желание избежать разговоров.

– Угадай, у кого прошлой ночью было свидание? – спросила Дарби.

Так, они с Дарби, как близнецы, частенько делают что-то синхронно. Но Дарби неоткуда знать, что она провела ночь с Ноем. Повернувшись к сестре спиной, она проигнорировала приветствие Леви и схватила кружку с полки. Оставалось только надеяться, что они не заметят ни укусов на ее шее, ни исходящего от нее сияния множественных оргазмов.

– Разве нет правила, чтобы обсуждать такие вещи только по воскресеньям? – спросила она.

Леви бросил взгляд на Дарби.

– К сожалению, нет, – сказал он и, нахмурившись, посмотрел на Джулс. – Речь идет о тебе?

– Почему обо мне?

Она подождала, пока Леви скажет, что видел, как Ной выходит из ее спальни, но тот просто пожал плечами и занялся приготовлением завтрака.

Черт. Ей не о чем беспокоиться. Они с Ноем взрослые люди, но ей почему-то некомфортно при мысли, что ее брат знает о них. Джулс поежилась.

– Ты выглядишь усталой, Джулс. Плохо спала?

– Вчерашний вечер был очень тяжелый. На вечеринку Пэрис пришел Итан. Выяснилось, что он будет помогать ей с яхтой.

– Черт, – пробормотал Леви.

– А в чем проблема? – спросила Дарби. – Итан разбирается в яхтах.

Леви покачал головой и отвернулся к плите. Джулс коснулась его руки.

– Что ты знаешь об их ссоре?

– Немного. Ты же знаешь Ноя, он не из болтливых.

– И я не имею понятия, – встряла Дарби.

– Я расскажу, когда смогу, – ответила Джулс и поспешила сменить тему. – Так что там у тебя за грандиозная новость?

– Это касается мамы.

Леви нахмурился.

– А что не так с мамой?

– С ней все в порядке, – улыбнулась Дарби. – Просто у нее прошлым вечером было пылкое свидание. С танцами.

«Хорошо бы с владельцем кофейни», – подумала Джулс. Не считая того, что он сексуален, он может пополнять их запасы кофе. Да, это не очень-то красиво, но Джулс была готова поощрять эту связь в угоду своей кофезависимости.

– Она ходила в клуб? С кем? – Леви готов был взорваться.

– Не в клуб. Но она танцевала сальсу.

– Откуда ты знаешь? – скептически нахмурился Леви.

– От подруги друга. А позавчера у мамы был романтический ужин.

Неужели это были разные парни? Мама, вперед!

Джулс ухмыльнулась, но Леви выглядел так, словно хочет кому-нибудь оторвать голову.

– Кто он? Чем занимается? Ты знаешь его? Я пойду и поговорю с ним.

Джулс захихикала.

– Успокойся, Рэмбо. Мама имеет право немного повеселиться.

– Повеселиться – это сыграть в боулинг или в гольф, а не танцевать сальсу и ходить на свидания!

– Мама долго была одна. Если ей это надо, то почему нет? Пусть хоть кому-то будет хорошо, – вмешалась Дарби.

Леви закрыл уши руками.

– Заткнись, Дарби! Я серьезно.

Дарби рассмеялась, наслаждаясь его бешенством. Она посмотрела на Джулс, их взгляды встретились.

– Мама не единственная, кому повезло, – одними губами сказала Джулс.

Улыбка сошла с лица Дарби.

– Ной? – спросила она одними губами.

Ну а кто еще? Джулс кивнула.

Убедившись, что Леви все еще затыкает уши, Дарби тихонько продолжила:

– Ты в порядке?

– Ага. Просто немножко сбита с толку.

– Он был хорош?

Джулс приложила руку к сердцу.

– Великолепен.

– Что происходит?

Джулс обернулась и увидела в дверях Ди-Джей, с любопытством взирающую на них.

– Мама танцует сальсу и встречается с двумя парнями. Я схожу с ума, а Джулс совсем не спит. И еще они с Дарби общаются ультразвуком. – Леви оторвался от плиты и обвиняюще указал на сестер ножом.

Ди-Джей посмотрела на всех по очереди.

– Леви, твоя мама заслуживает немного веселья. Джулс, если я не ошибаюсь, тоже хорошо вчера провела время, и именно это они и обсуждают с Дарби.

Встав за спиной у Леви, Ди-Джей указала пальцем в потолок.

Ной?

Ну а кто же еще…

– Я чувствую движение воздуха позади себя, Ди-Джей! – прорычал Леви. – Хватит уже разговоров о сексе. Я не хочу знать кто, когда и с кем. Никогда. – Леви бросил тяжелый взгляд на Джулс. – Мне надо кому-нибудь набить морду?

Джулс помотала головой:

– Нет, со мной все в порядке.

Леви скептически посмотрел на нее.

– Хорошо. Потому что мне не хотелось бы драться с лучшим другом. Кстати, ты не могла бы найти его и сказать, что завтрак готов?

Похоже, Леви тоже неплох в искусстве безмолвной коммуникации…

Джулс отправилась к Локвуд-Хаус и, как в детстве, взобралась по решетке, увитой плющом, к окну в детской спальне Ноя. Черт, она нарушает границы частной собственности, а ведь ей уже не десять лет.

Джулс знала, что через месяц после смерти Бетан Итан закрыл дом и переехал в городскую квартиру. Она вспомнила, как ее родители обсуждали его отвратительное поведение, но тогда не обратила особого внимания на их разговоры. Она лишь знала, что Ною было больно и что их семья, которая казалась несокрушимой, как скала, распалась на части с уходом Бетан. Через три месяца после ее смерти Ной покинул Бостон. Почему она раньше не пыталась разобраться в причинах его отъезда? Узнать больше? Задать вопросы?

Джулс открыла окно, перекинула ногу через подоконник. Ной и впрямь был здесь. В старых потертых джинсах, в серой рубашке. С мокрыми волосами. В комнате пахло мылом, зубной пастой и шампунем.

– Леви просил передать, что завтрак готов.

Ной нахмурился.

– Я не голоден.

Джулс хотела подойти и обнять его, но лицо Ноя было отстраненным, а тело напряженным.

Джулс села на край подоконника, вытянула ноги.

– Почему ты вломился в дом своего отца?

– В дом Итана, – поправил ее Ной. – Он мне больше не отец.

– Что все-таки случилось между вами?

– Завещание мамы не было ясным, и у Итана оказалось поле для маневра. По сути, он хотел лишить нас наследства. Когда он столкнулся с выбором – унаследовать миллионы или сохранить детей, – он предпочел деньги, – ответил Ной. – Илай и Бен были совсем маленькими, когда он появился в нашей жизни. Больше двадцати лет он был нашим папой. Ходил на каждый матч, на выдачу призов. Мне казалось, он любит маму всеми фибрами души. Через две недели после ее смерти я позвонил ему, и трубку взяла женщина, очень молодая. Он был в душе, и она сказала мне, что не намерена отпускать его на всю ночь.

Джулс боролась с собой, чтобы не броситься утешать Ноя.

– На следующий день я столкнулся с Итаном, и он рассмеялся мне в лицо. Велел мне подрасти и раскрыть глаза. Сказал, что та женщина была не первой и не последней в его жизни. Что все мужчины так делают.

Нет, это не так. Ее отец никогда не изменял маме.

– Еще он сказал, что он выполнил свою работу – воспитал нас, как того хотела наша мама. Бизнес, дом, банковские счета – это все плата за то, что он был заключен в тюрьму брака в течение двадцати лет. И если я не буду ему мешать, он, так и быть, продолжит оплачивать наше образование. Если же нет, пустит нас по ветру.

Джулс прикусила губу.

– О, Ной!

– Я не мог позволить ему этого, не мог сдаться без борьбы. Мне нужны были деньги на адвоката, и Айван дал мне больше, чем надо. После долгих юридических споров судья отдал нам пристань и лодочную верфь. Итан получил деньги и поместье. А мне надо было продолжать плавать, чтобы зарабатывать деньги на поддержание и развитие пристани и верфи.

– И ты сделал это, Ной. Ты спас бизнес своего деда.

Ной пристально посмотрел на нее.

– Невероятной ценой, Джулс. Когда я наконец порвал с Морган, у нее случился нервный срыв и ее поместили в психиатрическую клинику. Они обвинили во всем меня, несмотря на то что наши отношения были формальностью.

Ной встал и подошел к столу, на котором стояли его кубки и трофеи, добытые в парусных гонках.

– Большинство людей думают, что возможность плавать под парусом, участвовать в гонках – это просто мечта.

– А разве нет?

– Ходить под парусом само по себе было весело, посещать новые места – интересно, но, покинув Бостон, я оставил все, что мне дорого. Мама умерла, и я все еще оплакивал ее, пытаясь примириться с ее ужасающе несправедливым уходом. Отца я тоже потерял. Я просто не узнавал стоявшего передо мной человека. Мне пришлось оставить братьев и надеяться, что они достаточно разумны, чтобы не попасть в беду. Я оставил тебя – человека, который знал меня лучше всех. Мне казалось, моя жизнь сломана.

– Ты мог рассказать мне об этом, Ной. В любой момент. Я бы поняла.

Ной поежился.

– Время шло, и нужные слова было подобрать все труднее.

Он потер пальцами веки, и Джулс подумала, не пытается ли он скрыть слезы. Ее-то были уже на подходе.

Но когда Ной снова взглянул на нее, его лицо было полно решимости.

– Я никогда не вернусь туда, где я чувствовал себя потерянным, одиноким и испуганным. Я научился жить один и не могу играть в счастливую семейку.

Вроде бы она его об этом не просила.

Ной огляделся по сторонам.

– Это просто дом, просто вещи. Моей мамы здесь нет, и, купив дом, я не изменю прошлое. Маме сейчас все равно, останется он в семье или нет. Я убиваю себя, а ради чего? Чтобы спроектировать яхту женщине, которой на все плевать? Чтобы собрать деньги на недвижимость, которая мне, скорее всего, и не нужна? В городе, который не несет мне ничего, кроме плохих воспоминаний?

Что ж, это больно.

– Я мог бы забыть о покупке дома, мог уехать. У меня есть клиенты по всему свету. Мне не нужно быть здесь, Джулс! Мне не нужно все это дерьмо в моей жизни! Солнце, море и секс… без драмы – вот чего я хочу.

Джулс кивнула. Боль пробивала маленькие дырочки в ее сердце. Он не хочет жить в Бостоне и не хочет ее. Ему нужна свобода. И она всегда это знала. Почему же тогда так больно?

– Мне жаль, что ты так все воспринимаешь, Ной. Жаль, что ты думаешь, что жизнь в Бостоне не может дать тебе того, что ты хочешь.

– Ты не знаешь, что мне нужно, Джулс!

Она знает. Но заставить его поверить в это невозможно. Однако она попытается. Всего один раз.

– Тебе нужны мы, Ной, и тебе нужна я. Тебе нужно просыпаться с кем-то, кто тебя любит, кто тебя понимает, кто знает твое прошлое и всегда будет на твоей стороне. Тебе надо проводить время с братьями, играть с ними в бильярд и в гольф. Обедать с моей мамой и разговаривать с ней о твоей маме. Тебе нужно купить этот дом и остаться.

Ной нахмурился, но в его взгляде она увидела проблеск надежды.

– Почему ты говоришь все это?

Потому что она любит его. И всегда любила.

– Потому что, если ты уедешь, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Ты принадлежишь этому месту, Ной. Ты принадлежишь мне. Я все поняла, Ной. Поняла, как тяжело тебе было уехать отсюда. Я думала, что больше не дам тебе шанс ранить меня. Но вот я здесь, я снова пытаюсь. Любить страшно, но так и должно быть! Я знаю, если ты уедешь, мне снова будет очень больно, но любовь к тебе – это моя неотъемлемая часть, я не могу ее не испытывать.

Джулс встала и улыбнулась.

– Если ты уедешь и не будешь бороться за этот дом, за свою жизнь, за меня, ты в конце концов станешь стариком с кучей сожалений, неспособным смотреть себе самому в глаза.

– Я не люблю тебя, Джулс.

Такие поспешные, дерзкие слова. Джулс прикрыла глаза, сдерживая боль.

– Конечно же, ты любишь меня, Ной. Всегда любил. Как и я тебя. Ты просто слишком боишься признать это и еще больше – что-то с этим сделать.

Кэлли

Нет, Мэйсон не мог узнать, что она была на прошлой неделе сразу на двух свиданиях. Многие ее знакомые посещали кофейню, но вряд ли они сплетничают в присутствии обслуживающего персонала. От этой недостойной мысли ей стало стыдно.

Она не должна была вообще сюда приходить, но его красивое лицо и прекрасный кофе притягивали ее.

Черт, кого она обманывает? Кэлли открыла двери и выругалась, поймав себя на том, что ищет взглядом Мэйсона. Этим утром она пропустила гольф с Патриком и проигнорировала приглашение на ланч с Джоном. Ее свидания прошли хорошо, но кроме сальсы все было невероятно скучным. И в этом виноват Мэйсон.

Патрик и Джон очень милые, вежливые, успешные мужчины едва за шестьдесят. Самый подходящий вариант для женщины ее возраста.

И тем не менее они казались ей старыми и занудными.

– Перестань хмуриться, а то будут морщинки, – сказал Мэйсон тихим голосом.

Кэлли обернулась – он стоял позади нее в шортах цвета хаки и белой рубахе с закатанными рукавами. Он принес ей кофе и кусок морковного торта, и рот Кэлли наполнился слюной при виде Мэйсона и десерта.

Нет, нельзя этому потакать. Надо держать свой аппетит под контролем. Хотя, похоже, уже поздно.

– У меня уже есть морщинки. – Она села за столик и посмотрела на него.

– Практически нет. На самом деле у тебя потрясающая кожа, – сказал Мэйсон, окинув взглядом ее лицо и шею. – Хочешь кофе?

«Нет, я хочу перестать думать о тебе, о твоей коже, о твоем языке у меня во рту. Хочу ходить на свидания и не думать, что я изменяю своему умершему мужу и тебе», – подумала Кэлли и вздохнула.

– Наверное.

Мэйсон поставил поднос на соседний столик, сам сел рядом и взял Кэлли за подбородок.

– Кто истощил твои батарейки?

Она ничего не ответила и жестом указала ему на другой стул.

– Не нависай надо мной.

Мэйсон нахмурился и молча пересел на стул напротив. Кэлли барабанила пальцами по столу, не зная, что сказать. Что она скучала и хочет быть с ним? Что ужин с другим был ошибкой?

– Кэл? Поговори со мной.

– У моей дочери Джулс нелегкие времена. Не может найти способ быть с мужчиной, которого любит и который любит ее.

– Как отец, я понимаю, что ты беспокоишься, но ты не поэтому расстроена. Скажи мне всю правду. – Мэйсон остановил проходившую мимо официантку, заказал латте и снова обратил все свое внимание на Кэлли.

Она снова нервно забарабанила пальцами по столу.

– Я ходила на два свидания на прошлой неделе.

Мэйсон напрягся.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Потому что они очень милые, воспитанные, успешные…

– Кажется, меня сейчас стошнит.

– …и ужасающе скучные. Большую часть времени я мечтала, чтобы на их месте был ты.

Глаза Мэйсона заблестели.

– Что ты сказала, Кэлли?

– Я говорю, что я пятидесятичетырехлетняя женщина, которая не только пережила период траура, но и вступает в период менопаузы. Я коктейль из гормонов, неуверенности и растерянности. Я одинаково напугана перспективой как отсутствия секса, так и его наличия в моей жизни. Я была женой, я мама, но я забыла, что значит быть просто женщиной.

Мэйсон потер подбородок, явно шокированный ее речью.

– Я хочу тебя, но я не хочу тебя хотеть. Я не хочу разочаровать тебя, но и себя тоже. Я никогда больше не выйду замуж – Рэй навсегда останется моим единственным мужем.

– Боже.

– Если ты продолжишь настаивать, я могла бы согласиться на свидание с тобой. Наверное, даже набралась бы смелости отдать мое отяжелевшее несексуальное тело в твои руки и позволить тебе поцеловать меня.

– Наверное? К черту.

Мэйсон схватил ее за руку и потащил в дальний угол комнаты. Кэлли пыталась сопротивляться, но он был слишком силен, и к тому же это был самый волнующий момент с тех пор, как они с Рэем занимались сексом в горячей ванне.

Наконец они оказались на крошечной кухне, а оттуда Мэйсон повел ее вниз по ступенькам. И в следующий момент Кэлли уже оказалась прижатой к грубой кирпичной стене.

– Скажи мне, что ты не хочешь, и я остановлюсь.

Кэлли посмотрела на Мэйсона снизу вверх.

– Я хочу, но я не должна…

– К черту все это.

Мэйсон решительно прижался губами к ее губам и без тени сомнения проскользнул языком внутрь.

Это был поцелуй не мальчика, но мужа, который точно знал, чего хочет и как этого добиться. Он слушал язык ее тела, видел желание в ее глазах. Нетерпеливый и настойчивый, он был не из тех, кто тщетно тратит время в ожидании, пока женщина будет готова на все сто процентов.

И он оказался прав – она была готова. Ее язык знал, что делать, ее руки обняли его, коснулись твердого зада и плоского живота. И Мэйсон воспринял это как сигнал к действию, накрыл ее грудь рукой и немедленно нашел и начал теребить сосок, пока тот не затвердел.

Кэлли прижалась к его возбужденному пенису. Такому длинному и твердому.

О боже, она целует мужчину, который не является ее мужем, который намного моложе, на заднем дворе кофейни. Стоп, притормози, Броган!

Мэйсон почувствовал ее сопротивление.

– Пожалуйста, не жалей об этом, Кэлли. Ты не сделала ничего неправильного.

Кэлли опустила руки, и перед ее мысленным взором предстало лицо Рэя. Что бы он подумал? Что бы подумали дети? Друзья? Она отступила на шаг.

– Тогда почему я чувствуя себя виноватой?

– Снова здорово. – Мэйсон провел рукой по волосам. – Он умер, Кэлли, а ты жива, ты сексуальна, ты женщина. Не умирай вместе с ним.

– Часть меня умерла, Мэйсон! – воскликнула Кэлли. – А другая только просыпается.

Во взгляде Мэйсона мелькнуло раздражение.

– Я не буду умолять, Кэлли. Или бегать за тобой. Или вечно ждать.

Она внезапно разозлилась:

– Как это по-мужски – говорить такое! Если все не по-твоему, ты начинаешь угрожать? Знаешь что, Мэйсон? Я недостаточно молода и глупа, чтобы повестись на эту чушь. Я пойду по этому пути в своем темпе или не пойду вообще.

Она увидела сожаление в его взоре и извинение, застывшее на губах. Но у нее появился повод сбежать, возвести дистанцию между ней и человеком, который перевернул ее жизнь с ног на голову.

– Меня не будет какое-то время. Мне нужно все обдумать, – сказала Кэлли.

Мэйсон кивнул, все еще расстроенный, но уже взяв себя в руки. Он указал на дверь.

– Я не сразу пойду за тобой. Мне нужно немного времени.

– Для чего?

Он ответил, схватив ее руку и приложил к своему все еще твердому пенису. Она потянулась поцеловать Мэйсона, но тот отклонился и отпустил ее.

Когда он заговорил, голос его казался грубым. И немного грустным.

– Иди в кафе, Кэлли. Увидимся, когда и если получится.

«Уходи, Броган», – велела себе Кэлли. Самое время. Она не хотела, но заставила себя открыть дверь в кофейню.

Назад, в реальность! Там безопасно. Но и чертовски одиноко.

И совершенно неинтересно.

Глава 10

Ной

«Конечно же, ты любишь меня, Ной. Всегда любил. Как и я тебя. Ты просто слишком боишься признать это и еще больше – что-то с этим сделать».

Слова Джулс звучали у него в ушах непрерывно в последние три недели. Он хотел от них отмахнуться, но не выходило.

Конечно же, он хочет ее. Но он чертовски напуган тем, что это значит – быть с Джулс.

Ной думал, что у него есть на то причины. В какой-то момент жизни у него было все. Семья, друзья. А затем все исчезло в один миг. И ему все еще было больно от того, через что он прошел. Он не верил, что сможет снова кого-то полюбить. Но и жить без Джулс он тоже больше не может. И просто дружить с ней.

Конечно, он любил ее. Любил десятилетнюю Джулс, которая ловила лягушек и лазила по деревьям. Четырнадцатилетнюю Джулс с брекетами, девушку, которая на его глазах превратилась во взрослую женщину. Потом он поцеловал ее и увидел тысячи галактик в ее глазах, почувствовал силу вселенной в ее прикосновении. И это по-прежнему так.

Приливы сменяли отливы, луна росла и убывала, моря опускались и поднимались, но Джулс всегда была его компасом, его Полярной звездой, его навигатором.

Где бы она ни была, он хотел быть с ней. Но страх, ледяной и жесткий, все еще сжимает его сердце. Боже, он предпочел бы бороться со шквалом в Южном океане, чем оказаться в ловушке этого эмоционального водоворота.

Ной услышал стук в дверь. В комнату вошел Леви, бросил ему бутылку пива и сел на стул рядом с ним, вытянув свои длинные ноги. Ной открыл бутылку и сделал глоток.

– Итак, тебе нужно сделать официальное предложение по Локвуду через два дня, или поместье выставят на торги. – Леви перешел сразу к делу.

– Нет никаких шансов, что Пэрис утвердит к тому времени окончательный дизайн яхты. Итан просто не даст ей это сделать.

– Джулс завершила свою работу?

Ной взглянул на папку с эскизами Джулс, образцами ткани, прекрасными макетами интерьеров. Они общались по электронной почте в течение нескольких недель, и Джулс проделала впечатляющую работу. Любой человек, обладающий хоть толикой вкуса, влюбился бы в ее интерьеры.

– Да. И я тоже. Пэрис просто надо все это утвердить.

– Так когда ты с ней встречаешься?

– Я еще не договорился о встрече.

У Леви вытянулось лицо.

– Я знаю, что должен был это сделать, но я не перестаю думать, что Итан зарубит любой вариант. Я работаю и над другими проектами, но они и близко не принесут тех денег, что может заплатить Пэрис. В общем, я облажался.

Леви нахмурился и бросил Ною еще бутылку.

– Прости, конечно, но кто ты такой и что ты сделал с Ноем Локвудом? Ты всегда отличался от других тем, что верил в себя и точно знал, куда идешь. Ты никогда не сдавался. Где этот парень? Ты же всегда шел до победного конца. У тебя еще есть пара дней в запасе, так какого черта ты не борешься?

Черт, у него нет на это ответа.

– Моя сестра и твое будущее заслуживают того, чтобы биться за них до последней капли крови, – с нажимом сказал Леви. – Представь, что это твоя главная гонка и ближайший конкурент дышит в затылок. Неужели ты готов сойти с курса и сдаться?

Ной почувствовал прилив адреналина и вкус соленых морских капель на губах. Ветер натянул паруса, и его яхта рванула вперед. Не сводя с Леви взгляда, он допил пиво и потянулся к телефону.

– Нет, я продолжу свой путь.

Леви кивнул, и огонек разочарования в его глазах погас.

– Слава богу. А то мне так и хотелось надрать тебе задницу.

Впервые за день Ной улыбнулся.

– Как будто бы у тебя получилось. А теперь проваливай. Мне надо назначить встречу и купить дом.

Леви встал.

– А завоевать девчонку?

– Точно. И завоевать девчонку.

– А если ты проиграешь?

Ной посмотрел Леви в глаза.

– Я никогда не проигрываю, Леви.

Джулс

«Я не буду плакать. Этого не произойдет. Это бизнес. Пэрис – клиент, а Ной – коллега. Ты сможешь, Броган. Ты должна».

Джулс стояла у лифта в доме Пэрис, уставившись на дорогой мраморный пол. Черт, ей нехорошо. Каждая клеточка ее тела болела, глаза покраснели от слез и бессонных ночей. Болело все – от кончиков ушей до пальцев ног. Она была абсолютно несчастна.

И она сама виновата. Она же говорила себе не влюбляться в Ноя и не разбивать себе сердце. Эта душераздирающая боль будет с ней еще очень долго. И она уже никогда не будет прежней. Она безвозвратно изменилась и стала гораздо более потерянной и одинокой.

Теперь это ее жизнь.

Джулс посмотрела на экран телефона и увидела сообщение: «Встреча с Пэрис в пять. Приходи». Дальше следовал адрес.

Они не разговаривали почти месяц. В тот день он так и не пришел завтракать и всю неделю не выходил. Она поняла, что история повторяется и Ной бежит из ее постели и ее жизни. Все свободное время она проводила за дизайном интерьера яхты, стараясь поскорее покончить со всем разом, и две недели назад отправила в офис Ноя окончательные эскизы.

Ей еще предстоит узнать, понравилась ли ему ее работа. Может, ей придется показывать Пэрис эскизы, которые Ной не одобряет. Но у нее есть профессиональная гордость и репутация, она отвечает за свою работу, а это значит, она должна повиноваться и прийти на встречу. И не важно, насколько тяжело ей будет увидеть Ноя снова. Она войдет в этот чертов лифт и доведет дело до конца. А уже потом пойдет домой, зароется под одеяло и выплачет все накопившиеся слезы.

Джулс вышла из лифта в длинный коридор и сказала себе, что сегодня она увидит Ноя в последний раз перед долгой разлукой.

Стоя перед дверью, она собрала остатки воли в кулак. Час – и все закончится.

Джулс постучалась и отпрыгнула, когда дверь внезапно открылась.

Перед ней стоял Ной, сильный и уверенный, в сером костюме, белой рубашке и пурпурном галстуке. Казалось, он готов ко всему и полностью владеет ситуацией.

Джулс встретилась с ним взглядом и нахмурилась, увидев нежность и искорки веселья в глубине его карих глаз. Он что, думает, что это все забавно? На кону – его наследство, ее сердце кровоточит, а он считает, что это весело? Джулс обрадовалась всплеску гнева и стиснула кулаки, борясь с желанием ударить Ноя.

– Ты выглядишь так, будто вот-вот взорвешься.

Вот именно, она готова к взрыву ядерной силы. Как он смеет вообще быть таким праздным и расслабленным, тогда как она прошла через ад?

– Я… Ты… Я… Боже! – Нет, она не может это сделать. Она уходит домой, пока окончательно не развалилась на части. Она не настолько сильная и смелая. – Мне надо уйти, – прошептала она.

Ной схватил ее за руку и потянул к себе. Прижал со всей силой и страстно поцеловал.

Зачем он пытает ее?

Так, хватит. С нее достаточно. Джулс со всей силы ущипнула его.

Глаза Ноя вылезли из орбит.

– За что?

– Знаешь, как больно целовать тебя, зная, что это в последний раз? – прошипела она, злясь на слезы, застилавшие ее глаза. – Это несправедливо, Ной. Хуже того, это жестоко!

Ной потер затылок, выглядя смущенным и ошарашенным.

– Джулс, детка, просто держись.

– Для чего, Ной? С меня хватит! Это чертовски больно!

Ной коснулся ее щеки.

– Пожалуйста, всего один раз. Доверься мне.

Джулс помотала головой.

– Я не могу, Ной. Ты высосал из меня последние силы.

– Черт, Джулс…

– Джулия? О, Джулия уже здесь?

Откуда-то из глубины комнаты вышла Пэрис.

– Ной, проводи ее к нам, дай бокал шампанского и попроси показать мне свои прекрасные эскизы.

Джулс закрыла глаза, отказываясь смотреть на мужчину, которого хотела больше всего на свете, но не могла получить, развернулась на каблуках и заставила себя войти в роскошные апартаменты Пэрис.

Ной

Ной считался одним из лучших яхтсменов своего поколения и одним из самых состоятельных людей в мире спорта. Он был порядочным бизнесменом, успешным и богатым. Хорошим братом и другом. Все это ничего не значило, все было стерто, и теперь он был просто человеком, который заставил Джулс плакать.

Все, хватит. С этого момента Джулс и ее счастье – его главный приоритет. Ной последовал за своей женщиной в гостиную, готовясь ее защитить, если будет нужно.

Итан тоже был там, как он и ожидал. Ной много думал об их встрече, поэтому у него был план. Он предложил совершить виртуальный тур по яхте. Быстро соединил ноутбук с большим телеэкраном Пэрис и показал, что они с Джулс придумали для яхты внутри и снаружи.

Как он и просил, Пэрис с Итаном воздержались от комментариев до самого конца презентации.

– Это прекрасно. Совершенно изумительно. – Пэрис всплеснула руками. – Как мне ее назвать?

– Как угодно. – Ной улыбнулся, но его улыбка померкла, когда он увидел, насколько бледна Джулс.

– Прежде чем все выйдет из-под контроля, я бы хотел указать на некоторые недостатки дизайна, моя дорогая, – сказал Итан. Интересно, и как только Пэрис не видит злобу в его глазах.

– В дизайне нет никаких изъянов, – сказал Ной спокойным голосом. – Итан говорит это, чтобы меня разозлить.

Пэрис нахмурилась.

– Чепуха! Он твой отчим. Он вырастил тебя. И просто пытается сделать твой дизайн лучше, заботясь о моих интересах.

Ной покачал головой.

– Итан всегда заботится только о собственных интересах, Пэрис. Он не хочет, чтобы вы одобрили дизайн. Если вы это сделаете, ему придется продать мне Локвуд на двадцать процентов ниже рыночной стоимости. Если вы выпишете мне чек, он потеряет двадцать миллионов.

– Это неправда. – Итан покраснел от возмущения. Ной достал из папки копию судебного постановления и протянул Пэрис:

– А вот и доказательство.

Он не хотел делать ей больно, но, выбирая между ее счастьем и счастьем Джулс, между спасением своего дома и избавлением от Итана, он должен был на это пойти.

– Пэрис, вы мне нравитесь. С вами непросто работать, но у вас доброе сердце, романтичное сердце. Вы невероятно обворожительны и умны, но вы женщина определенного возраста.

Пэрис недобро прищурилась, но Ной пока не стал обращать на это внимание.

– Итан не встречается с женщинами вашего возраста. На самом деле все его подружки не старше двадцати пяти. Он встречается с вами только потому, что вы богаты, а он на мели.

– Вовсе нет! Это клевета! Как ты смеешь!

Казалось, Итана вот-вот хватит удар.

Ной вытащил еще стопку бумаг и положил перед Пэрис.

– Фотографии его последних десяти подружек, копии долговых расписок – он задолжал буквально всем в городе.

Пэрис пролистала бумаги, и, когда она подняла взгляд, он был тверже стали.

– Попался, ублюдок.

– Это все фальшивки, ты ничего не сможешь доказать. Пэрис, это все неправда. Он сам тот еще лгун. Они с Джулс не встречаются, он просто пытался смягчить тебя своим враньем! – выкрикнул Итан.

Во взгляде Пэрис появилось сомнение.

– Так у вас с Джулс есть романтические отношения?

Надо отвечать честно – ничто, кроме правды, им не поможет.

– Между мной и Джулс нет романтических отношений, – ответил он, вздохнув. – Романтика подразумевает что-то эфемерное, слабое, мимолетное. А мы с Джулс слишком давно друг друга знаем, чтобы наши отношения можно было описать этим словом.

Пэрис склонила голову набок.

– А как бы вы их описали?

Черт, придется сказать. На публику. Ну ладно. Он перевел взгляд на Джулс, в глазах которой читались одновременно удивление и ужас.

– Она мой лучший друг, моя скала, моя путеводная звезда. Она та причина, по которой вращается Земля и восходит солнце. Да, мы начали с притворства, но не знали, что обманываем самих себя.

Джулс, побледнев, сжала руки. Глаза ее умоляли о чем-то большем, о том, что может восстановить ее доверие. Глядя только на нее, Ной продолжил:

– Утверждай проект или нет, Пэрис. Как хочешь. Да, мне будет грустно потерять дом и землю, много лет принадлежавшую разным поколениям моей семьи, но я справлюсь. Не справлюсь я только с потерей Джулс. С ней я могу жить и в картонной коробке. Она моя… Ты все для меня, Джулс. И всегда будешь, обещаю.

Он увидел слезы, навернувшиеся на ее глаза. Хороший ли это знак? Он не знал.

Джулс поднесла руку к губам, слезы потекли по щекам ручьем. Что это значит? У него еще есть шанс? Боже, только бы это было так! Ей, конечно, нужно время, чтобы простить его, чтобы снова научиться верить ему.

Пэрис откашлялась и отодвинула от себя компромат на Итана.

– Вон, подонок! У тебя минута, чтобы покинуть мой дом. Если ты не сделаешь этого, я не только превращу тебя в изгоя, но и скажу каждой богатой молодой леди, что у тебя проблемы с потенцией.

Ной повернулся к Джулс, и у него перехватило дыхание от проблеска надежды в ее взгляде. Он хотел обнять ее, но Пэрис схватила его за запястье, впившись ногтями в кожу.

– О нет. Держи свои руки подальше от нее, пока мы не обсудим все детали вашей работы. Затем я подпишу бумаги и выдам чек.

Ной зарычал, Джулс издала сдавленный стон, и Пэрис, глядя на них, пошла на попятный.

– А, ладно. Контракт и чек подождут, но возвращайтесь завтра поговорить о моей красавице яхте. Разберетесь друг с другом до завтра?

Ной кинул неуверенный взгляд на Джулс.

– Надеюсь.

Джулс промокнула глаза бумажным платочком.

– Давай покончим с этим, Ной.

Так что все это значит?

Джулс

Ной решил, что ближайшее место, где они могут остаться наедине, это яхта его деда. Так что они взяли такси и отправились к пристани, где стояло роскошное судно класса люкс.

Джулс казалось, что все это происходит не с ней. Неужели Ной признался при всех, что любит ее? Боже, только бы она не очнулась раньше времени от этого прекрасного сна. Джулс сняла туфли и вздохнула, когда босые ступни коснулись тиковой палубы. Она направилась к носу яхты, села на корму и свесила ноги. Ной неуверенно подошел к ней, снял пиджак и бросил его на теплую палубу.

– Ты сказал правду? – тихо спросила Джулс, пытливо глядя на него.

Он кивнул.

– Чистую правду. Ты была права, когда сказала, что я люблю тебя.

Она едва слышала его слова из-за стука собственного сердца. Неужели это все происходит на самом деле?

Ной улыбнулся и заправил прядку волос ей за ухо.

– А ты… любишь меня? Тогда ты сказала, что любишь, но за последние три недели все могло измениться.

Она видела, что он боится быть отвергнутым, и ее сердце дрогнуло. Таким Ноя она еще не видела. Смиренным, ранимым, неуверенным.

Джулс коснулась его щеки.

– Моим первым воспоминанием было, как ты поднял меня, когда я упала. Кажется, Дарби столкнула меня с качелей. Ты помог мне подняться, я посмотрела на тебя и почувствовала себя… целой. Мое трехлетнее сердце узнало тебя… Я коряво сейчас говорю, конечно, – запнулась она. – Последние десять лет я искала то, что у меня всегда было, то, что я чувствую, только когда я с тобой. Ты – то, что мне нужно. Нет, ты единственное, что мне нужно в этой жизни. Это больше чем любовь. Это…

Ной улыбнулся.

– Правильно.

Да, так и есть. Быть с Ноем, принадлежать Ною – вот что она должна делать. У них есть карьера, интересы, друзья, но им суждено стать единым целым. Ведь у них с Ноем одно сердце на двоих.

Губы Ноя скользнули по ее губам.

– Мы можем быть вместе?

– Мы можем сделать что угодно, если захотим, Ной. Да, ты работаешь в основном за границей, но можно что-нибудь придумать.

– Мои клиенты живут за границей. Но я могу работать где угодно. Современные технологии позволяют. Да, мне придется иногда уезжать, но я легко могу устроить свою основную базу в Бостоне.

– Ты точно хочешь здесь быть? – дрожащим голосом спросила Джулс.

– Джулс, я хочу быть там, где ты. Твой бизнес здесь, твои клиенты здесь. И если я хочу быть с тобой, значит, я должен быть в Бостоне. К тому же здесь мои братья, мои дела. Дополнительные бонусы.

Джулс не могла дышать. Это была лучшая новость в ее жизни, но она находилась на грани обморока. Сделав глубокий вдох, она подождала, пока прояснится в голове.

– Могу ли я верить тебе? Будешь ли ты впредь бережно обращаться с моим сердцем?

Ной подвинулся к ней ближе, взял ее лицо в свои ладони.

– Мое сердце принадлежит тебе, детка. Ты же знаешь.

– А мое – тебе.

– Мне нужно поехать на Коста-Эсмеральду, чтобы встретиться с одним шейхом. Он хочет современную яхту. Ему мало нефтяных скважин, гостиниц и скакунов, он еще хочет плавать по морю и участвовать в соревнованиях. Думаю, ты могла бы поехать со мной. Устроим предсвадебный медовый месяц.

Джулс улыбнулась.

– Так мы собираемся пожениться?

Ной нежно поцеловал ее.

– Чертовски верно. Но прямо сейчас ты должна поцеловать меня.

И Джулс так и сделала. И они целовались так долго и так самозабвенно, что забыли обо всем на свете.

Леви пришлось оглушительно свистнуть, чтобы они наконец обратили на него внимание.

– Снимите комнату, – сказал он, глядя на их глупые сияющие лица.

– Ли, мы решили пожениться! – воскликнула Джулс.

Леви рассмеялся.

– Дорогая, это было запланировано еще двадцать лет назад нашей мамой и Бетан. Вам просто понадобилось время, чтобы разобраться с программой.

Джулс и Ной обменялись широкими улыбками.

– Мои поздравления, ребята. Но завязывайте с публичным выражением чувств, ладно? – попросил Леви.

Джулс рассмеялась и повернулась к Ною.

– Я люблю тебя, Ной. – Ей хотелось повторять это снова и снова.

– Я люблю тебя еще больше, малышка. Так что, хочешь пойти на нижнюю палубу? – Ной встал и протянул ей руку.

Джулс протянула ему свою ладонь и позволила Ною прижать ее к груди. Конечно же, она хочет. На суше или на море – лишь бы быть с ним.

Эпилог

Кэлли

«Одно дело сделано, осталось четыре», – сказала себе Кэлли после звонка Джулс. Она стояла у закрытой двери кафе Мэйсона. Было больше пяти, Мэйсон закрыл кафе в 4:30 и уже ушел домой.

Что ж, даже лучше, что его нет, она и сама не знала, почему пришла. Кэлли коснулась рукой прохладного стекла и вспомнила, как у нее кружилась голова, когда они с Рэем признались друг другу в любви. Ей это все было внове, она была девственницей, а у него до нее была лишь одна любовница. Это была первая любовь для обоих. Первая и единственная. Она не знала, как любить кого-то, кроме Рэя, и не думала, что способна на это.

Он был чудесным мужем, заботливым любовником, прекрасным отцом. Они путешествовали, растили детей, общались. И она все еще любит его. Да, она ходила к психологу и знает, что, скорее всего, идеализирует Рэя и их отношения. Но им было весело вместе, черт возьми. Им было хорошо, это факт.

Ее влечение к Мэйсону, безумные, жаркие фантазии о его больших руках на ее коже, трогающих ее в тех местах, которые знал только Рэй, наполняли ее чувством вины, и ей казалось, что она предает мужа. Ее страсть к более молодому и сексуальному мужчине разрывала ее на части.

Симпатия, которую она ощущала, связь, образовавшаяся между ними, прожигали в ее животе дыру. У нее нет права все это чувствовать. С Рэем даже в первое время их страсть не пылала так ярко. Это был ровный огонь, а не обжигающее пламя.

Она любила своего мужа, правда любила. Так почему же она не может перестать думать об этом синеглазом мужчине? Почему она все еще ощущает его вкус на своих губах, чувствует его ладонь на своей груди? Почему так болит между ног?

И что заставило ее бежать к нему самому первому, чтобы поделиться чудесными новостями?

Это не сработает. Никогда. Она Кэлли Броган, и она все еще любит своего мужа, а Мэйсон – всего лишь парень из кофейни.

Дверь под ее рукой дрогнула, и, когда Кэлли подняла свое заплаканное лицо, она встретилась с ним взглядом. Он взял ее за запястье и втащил внутрь. В зале было пусто, стулья стояли на столах, а на полу – швабра и ведро. Мэйсон вытер ее слезы и нежно привлек ее к себе.

– Эй, милая, что случилось? Чем тебе помочь?

– Ничего. Просто моя дочь влюблена и выходит замуж, – икнув, сказала Кэлли и уткнулась носом в его фланелевую рубашку. – Я так счастлива и просто хотела рассказать тебе об этом.

Поглаживая Кэлли по спине, Мэйсон зарылся лицом в ее волосы. Он откуда-то знал, что именно ей нужно от него сейчас.

Он просто держал ее в объятиях.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg