«Королева соблазна»

Королева соблазна (fb2) - Королева соблазна (пер. Анна Александровна Ильина) (Миллиардеры из Блейккасла - 6) 535K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Оливия Гейтс

Оливия Гейтс Королева соблазна

Глава 1

Писк аппарата жизнеобеспечения, к которому была подключена Анастейша Шеферд, участился. Она просыпалась.

Но любой кошмарный сон лучше такой реальности. Ее брат погиб, а она получила ранения.

Анастейша зажмурилась, снова вспомнив вооруженных людей в масках, перестрелку, алое пятно на белой рубашке Алекса, то, как он рухнул рядом с ней…

Несмотря на шок, она знала, что не умрет. Не сразу. Она также понимала, что обязана защитить своего брата. Она закрыла собой Алекса и вдруг увидела, как нападавшие рухнули на пол, словно в видеоигре.

А потом она увидела его.

Ивана. Человека, бросившего ее без объяснений семь лет назад.

Он накрыл собой Анастейшу и Алекса. До того, как потерять сознание, она услышала то, что мечтала услышать от Ивана давным-давно.

— Я вернулся, — сказал он.

С тех пор он рядом с ней. Уже три недели. Постоянно сидит у ее кровати, словно страж. Наблюдает за ней, выполняет все ее желания. Но не отвечает на ее вопросы.

— Не жалей меня.

Анастейша произнесла эти слова до того, как открыла глаза.

Иван не ответил. Вероятно, думал, что она разговаривает во сне. Но Анастейша почувствовала, как он подошел ближе.

Заставив себя открыть глаза, она снова поразилась красоте Ивана.

Тридцатитрехлетний здоровяк, которым она его запомнила, превратился в сногсшибательного сорокалетнего красавца.

Она влюбилась в него с первого взгляда, когда ее брат представил Ивана как своего нового друга и очередного эмигранта из России.

Удивительно, но теперь он привлекал ее больше, чем прежде.

— Анастейша, ты проснулась? — спросил Иван.

В ответ она нажала на кнопку пульта от кровати, чтобы приподнять ее спинку.

— Избегая моих вопросов и ничего мне не объясняя, ты делаешь только хуже, — произнесла она.

Хотя что может быть хуже потери Алекса?

Ее брат, наставник и победитель, ее самый близкий друг, убит. Как несправедливо, что он умер, а она выжила. Из них двоих должна была умереть именно она. Алекс был намного лучше нее, от него зависело так много людей…

Не зная, почему он стал жертвой злодеяния, Анастейша не находила себе места.

Иван сообщил ей только о том, что вынес ее и Алекса с места нападения до приезда полиции и аварийно-спасательных служб. Он отвез их к Антонио Балдуччи — единственному врачу, которому он доверял.

Анастейша знала, что Иван и его партнеры в «Блэк касл энтерпрайзиз» — очень богатые и могущественные люди, но действия Ивана все равно ее ошеломили. Он вмешался в ситуацию раньше официальных властей, которые даже не расследовали нападение, потому что из больницы им никто ничего не сообщил. Однако, хотя доктор Балдуччи был гениальным хирургом-травматологом и его мастерство граничило с магией, он смог спасти только Анастейшу.

Доктор Балдуччи рассказал ей, что она выжила только благодаря своевременному вмешательству Ивана. К сожалению, ранения Алекса не оставили ему шансов на спасение.

Анастейша до сих пор не понимала толком, что произошло. Сначала нападение. Потом возвращение Ивана, который с тех пор от нее не отходит, но при этом не отвечает на ее вопросы и говорит, что она должна думать только о своем выздоровлении.

Он единственный мужчина, которого она любила. Он ворвался в ее жизнь как метеор, оставив после себя только обломки. Его внезапное возвращение, а также недосказанность и путаница сводили ее с ума.

— Просто расскажи мне все. Пожалуйста.

В больничном освещении его изумрудные глаза казались темно-зелеными. Иван долго боролся с нежеланием ей отвечать. Затем он глубоко вдохнул.

— Я хотел, чтобы ты выздоровела до того, как узнаешь мучительные подробности. Я также хотел разобраться с этой ситуацией прежде, чем все тебе расскажу. — Он на секунду опустил голову, а потом снова посмотрел на нее. — Сожалею, если расстроил тебя. Я не нарочно.

Интересно, а семь лет назад он догадывался о том, что расстроил ее, когда уехал, не сказав ни единого слова?

Хотя Иван всегда был замкнутым. Он и сейчас такой же. Вероятно, ему невдомек, как его поступки влияют на других людей. Он не понимает, что Анастейша чуть не умерла из-за его внезапного и необъяснимого отъезда тогда, семь лет назад.

И он не осознает, как его поведение влияет на нее сейчас.

Да, Иван спас ее. Он заботится о ее здоровье. Он просто не замечает остальные ее потребности — эмоциональные и психологические. Впрочем, так было всегда.

Сев в кровати, она отметила, что хирургический шов на животе почти не болит, хотя ей снизили дозу обезболивающих.

— Я тоже очень сожалею, Иван. Меньше всего я хочу показаться неблагодарной после того, что ты для меня сделал. Мою благодарность тебе не выразить словами. Но я выдержу правду. Мне необходимо ее знать. Хуже, чем было, уже не будет, и я хочу понять, как такое могло случиться.

Ее слова, казалось, ошеломили его. Анастейша оказалась права — он не подозревал о том, что она чувствует.

Наконец Иван кивнул и сжал кулаки, опустив руки по швам. Руки, которые когда-то ласкали ее тело. Но это было в другой жизни. В этой — новой — жизни он ни разу не прикоснулся к ней, а только сжал ее пальцы, сообщая о смерти Алекса.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать, — сказал Иван с таким видом, будто предпочел бы застрелиться, чем открывать ей правду. — Но мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещала.

Анастейша кивнула, настороженно глядя в его потемневшие глаза.

— Ни за что не извиняйся. И никогда меня не благодари, — выдохнул он.

Он обидится, если она поблагодарит его или извинится перед ним? Иван Константинов по-прежнему оставался для нее загадкой.

— На вас напали из-за того, что обнаружил Алекс, и того, что он собирался сделать. — Иван секунду помолчал, ожидая реакции Анастейши, но она и глазом не моргнула. Он поморщился: — Мне известно о сверхсекретном проекте в области альтернативной энергетики, который Алекс готовил для компании «Футур Энг» вместе с многонациональной Международной энергетической организацией. Ты участвовала в этом проекте как один из лучших физиков. Не притворяйся, будто ты не знаешь, о чем я говорю.

Анастейша изумленно покачала головой.

— Я не притворяюсь. — Иван явно хотел ее прервать, поэтому она быстро добавила: — Меня не удивляет твоя осведомленность. Теперь, когда я лучше знаю твои возможности, меня не удивит, если окажется, что тебе известно все и обо всех, с кем ты когда-то был знаком. Но я не понимаю, почему Алекс стал мишенью из-за своей работы. Он не первый человек, сделавший открытие в этой области.

— Ты в самом деле не знаешь?

Когда она отрицательно покачала головой, Иван заскрежетал зубами. Ему явно не хотелось продолжать.

— Ты его сестра и партнер по исследованиям, и я думал, он доверился тебе, когда обнаружил утечку на самом высоком уровне как в частном исследовательском центре, так и в Международной энергетической организации.

Ей стало тошно. Она откинулась на кровати, по ее щекам потекли слезы.

Иван отвел от лица густые черные волосы и нахмурился:

— Вероятно, он хотел оградить тебя от всего этого и вскрыть мошенничество без твоего участия. Однако он не предполагал, что его решат заставить замолчать навсегда.

Анастейша разрыдалась:

— Как ты узнал об этом, если даже я об этом не подозревала?

Иван посуровел:

— У меня свои методы, Анастейша.

Ивана Константинова называли королем киберпространства. Вероятно, он в курсе всего, что творится в мире.

— Но если ты узнал о том, что Алекса хотят убить, почему не предупредил его? Или ты предупредил, а он не поверил, что дойдет до такого?

— Алекс был очень осторожен и заметал следы, находя преступников и собирая против них доказательства. Так осторожен, что даже я не мог отследить его, пока он не созвал экстренное совещание с ключевыми игроками проекта, вне сомнения, чтобы сделать признание. Я узнал обо всем незадолго до совещания.

Анастейша прикусила дрожащую губу:

— Он сказал мне, что пойдет на совещание один.

— Он старался избавить тебя от возможных последствий, которые, по его мнению, повлекли бы за собой юридическое разбирательство. Он явно не понимал, какой удар нанесет тем, чье мошенничество обнаружил. Алекс не представлял, что его могут убить. — Иван стиснул зубы. — У меня оставалось мало времени. Было два варианта: обратиться в полицию с бездоказательной претензией и попросить временно защитить Алекса или вмешаться самому, обеспечив ему защиту. Я старался дозвониться Алексу, чтобы попросить его оставаться на месте до моего приезда. Я отправлял ему сообщения, но безрезультатно. И хотя я подозревал, что тебя с ним не будет, я отправлял сообщения и тебе тоже. Но ты не ответила.

— Он всегда выключал звук своего мобильного. Мой телефон стоит на виброзвонке, но в то утро я не проверяла пропущенные вызовы и сообщения. Я думала только о совещании, на которое собирался Алекс.

— Я чуть не свихнулся, когда не смог до вас дозвониться, — сказал Иван.

— Но как ты успел приехать к нам? — спросила Анастейша.

Он еще сильнее помрачнел:

— Я к вам не успел. Я не смог спасти Алекса, хотя головной офис «Блэк касл энтерпрайзиз» и моя квартира над ним находятся в получасе езды на автомобиле от ваших лабораторий. Я прилетел на вертолете.

Иван был так близко? Все прошедшие годы Анастейша думала, что он вернулся в Россию или колесит по всему миру, не находя постоянного пристанища. Получается, они могли встретиться на улице…

Может быть, даже встречались. Ей всегда казалось, что Иван где-то рядом. Вероятно, он просто старался не попадаться ей на глаза.

Он продолжал:

— По пути я отследил GPS-сигналы ваших мобильных телефонов и понял, что ты рядом с Алексом. Я был в ужасе, когда понял, что вы вместе, хотя вы работали в разных лабораториях на этом этапе исследований.

Анастейша кивнула, снова удивляясь его осведомленности:

— Я почувствовала, что Алекс скрыл от меня что-то важное об экстренном совещании, поэтому я поехала к нему, а не осталась в своей лаборатории. Я хотела быть рядом с ним.

Иван коротко кивнул:

— Как только я узнал, что вы вместе, я понял, что у нападавших будет отличная возможность нанести удар. Они должны были уничтожить вас обоих. Не сомневаюсь, они сровняли бы с землей все здание, чтобы уничтожить доказательства, если бы я не приехал.

На Анастейшу нахлынули воспоминания. Она глотнула воздух, чувствуя себя отброшенной во времени назад, в эти ужасающие мгновения.

— Я едва вошла в лабораторию и не успела ничего сказать, как они… — От ужаса у нее перехватило дыхание. — Я видела, как налетчики падали. Это ты?..

— Я с ними разобрался, — сказал Иван.

— Ты убил их?

Его глаза угрожающе сверкнули. Он словно не только подтвердил, что убил нападавших, он заявил ей, что готов убивать снова и снова.

Такого Ивана она не знала. Перед ней был не просто виртуозный специалист по информационным технологиям и замечательный любовник, но и опытный, безжалостный воин. Анастейша снова подумала о том, что не знает, каков Иван на самом деле.

Однако ее не пугала и не расстраивала его воинственность. Ей даже в голову не приходило, что Иван нарушил закон. Он просто немедленно отомстил нападавшим. На его месте она поступила бы точно так же.

— Что еще ты сделал? — спросила она.

— Я удалил все признаки нападения.

— Ты вынес тела?

Он равнодушно кивнул. Сколько раз он бывал в подобных ситуациях? Казалось, этот человек видел смерть так часто, что и бровью не поведет, действуя безжалостно и имея все ресурсы, чтобы разрешить любую проблему. Людей с подобными способностями она видела только в шпионских триллерах. Кто же такой этот Иван Константинов?

Анастейша решила уточнить:

— Что ты сделал с ними?

Его глаза метали молнии.

— Незачем о них вспоминать. Их никогда не найдут. И ни у кого не будет доказательств нападения на тебя и Алекса. — Увидев ее озадаченность, он продолжал: — Твои коллеги и работодатели думают, будто Алекс отменил совещание, потому что ему и тебе пришлось срочно уехать из-за проблем в семейном бизнесе. Вы должны были выйти с ними на связь, когда уладятся все проблемы. Я регулярно отправлял им сообщения с твоего телефона и с телефона Алекса, чтобы не вызывать подозрений.

Итак, Иван все предусмотрел. Анастейша подумала о том, как, вероятно, волнуются их родные. С момента их внезапного исчезновения прошло три недели.

— Наши семьи сходят с ума от беспокойства, — сказала она.

Иван мрачно кивнул:

— Знаю. Я очень стараюсь их успокоить, но я могу только отсрочить их горе, чтобы добиться определенных целей.

— Каких целей? — вспылила Анастейша. — Почему ты не разрешаешь мне связаться с ними? Почему не хочешь, чтобы полиция провела расследование?

Он жестом прервал ее:

— Те, кто посылал к вам убийц, не должны догадываться о том, что произошло, пока я с ними не расквитаюсь.

— Поэтому ты не отвез нас в обычную больницу, а передал на попечение доктора Балдуччи? — спросила Анастейша.

Казалось, он испытал облегчение. Значит, она пришла к правильному выводу.

— Я не мог отправить вас даже в его широко известную клинику, где вас могли узнать. Я должен был убедиться, что преступники больше никогда не станут угрожать тебе или кому-то еще. — Увидев слезы в глазах Анастейши, Иван заскрежетал зубами. — Теперь я понимаю, что должен был рассказать тебе об этом раньше. Но я по-прежнему не могу позволить тебе созвониться со своей семьей. Они могут подвергнуться опасности. Сперва я должен все выяснить.

— А что ты выясняешь?

— Я завершаю расследование.

Ситуация наверняка была хуже, чем Анастейша себе представляла. Даже сейчас она не предполагала, что делает Иван. Теперь, узнав правду, она не хотела вдаваться в подробности.

Ясно одно — Иван неудержим. Он сделает все, чтобы обезопасить ее и их с Алексом близких. Что бы он ни говорил, она благодарна ему за рассказ. Теперь ярость и гнев прибавили ей сил и желания жить дальше.

Он выпрямился:

— Теперь ты знаешь, что случилось. Но ты должна кое-что понять. Тебе больше нечего бояться, Анастейша. Клянусь, тебе никто не навредит.

Его клятва и последствия его откровений глубоко засели в ее мозгу. Анастейша старалась сдерживать слезы. Она пристально вглядывалась в его суровое, замкнутое лицо.

Несколько лет назад он был ее любовником и воплощением всех ее самых смелых фантазий. Но в один прекрасный день все закончилось. Он сказал ей, что уезжает по делам. И больше ни разу не выходил с ней на связь.

Расставание было настолько внезапным, что Анастейша поверила бы, будто с Иваном произошло нечто ужасное, если бы не прочла о нем в газетах, в колонке «Богатые и знаменитые». Это побудило ее прекратить все попытки связаться с ним. Только он сам мог объяснить причину своего поведения. Получается, во время их непродолжительного романа страсть и эмоции бушевали только в ее душе.

Однако все его действия после нападения противоречили этому предположению. Ничто в его поступках не выдавало человека, безразличного к ней и Алексу. Иван пришел им на помощь, не колеблясь ни минуты, и сделал все возможное, чтобы устранить любую потенциальную опасность для нее и ее семьи и отомстить за Алекса. Он постоянно находится с ней с того момента, как ее спас.

Это было выше понимания Анастейши, но она и не пыталась во всем разобраться. Ей оставалось только позволить Ивану управлять ситуацией так, как он считает нужным. Он обладает знаниями и возможностями, а она еще слишком слаба.

Анастейша едва заметно кивнула, принимая его клятву и признавая, что ей необходима его защита. Дрожа, она опустилась на кровать.

— Знаю, ты не примешь благодарность, Иван, но я тебе благодарна. И сделаю все, чтобы отплатить тебе. — Она закрыла глаза, не позволяя ему возразить. Перед тем как погрузиться в сон, она прошептала: — Сообщи, когда я смогу связаться с родными.

Иван наблюдал, как дыхание Анастейши выравнивается и замедляется. Он надеялся, что ей не станет хуже.

Антонио уверял, что она идет на поправку. Иван был рядом с ней днем и ночью, отыскивая признаки улучшения ее состояния.

Он вспомнил слова, которые она произнесла до того, как снова уснула.

Наши родные.

Она имела в виду свою семью и семью Алекса: их родителей, жену и детей Алекса, его тестя и тещу, с которыми у него были очень теплые отношения.

Она не догадывалась, что одна из этих семей — и его тоже.

Иван скрывал этот факт. Это была одна из причин его расставания с Анастасией и Алексом семь лет назад. Хотя сегодня он многое ей рассказал, эту тайну он собирался хранить.

Разбираться с подонками, ответственными за убийство Алекса, было непросто. Но гораздо сложнее иметь дело со всем, что касается Анастейши. Со страхом за ее жизнь. С его неспособностью повернуть время вспять и воскресить ее брата. С ожиданием того, что скоро ему придется снова от нее отказаться.

Расставшись с ней семь лет назад, он думал, что в конце концов привыкнет к этой потере. Но одного взгляда в ее глаза в те кошмарные моменты, когда он решил, что не успеет спасти Анастейшу, было достаточно, чтобы доказать его заблуждения.

Иван не смирился с расставанием. Он просто запретил себе думать о ней. Это был единственный способ жить дальше. Боль от ее потери закалила его так, как ни одно из мытарств его адского прошлого. Но тогда Анастейша была жива и здорова. Думая, что она может умереть, Иван почувствовал — он не выживет, если потеряет ее по-настоящему.

Но он ее не потерял. Антонио спас Анастейшу.

Поначалу Иван скрыл от нее, что случилось с Алексом, и не сказал, как поступил с нападавшими. Он желал утаить от нее свою истинную природу. Анастейша и Алекс знали его как Ивана Константинова, а не как непредсказуемого и смертельно опасного наемника.

Наблюдая за реакцией Анастейши, Иван почти радовался, что не сообщил ей, как она выжила только благодаря пересадке печени, которую взяли у Алекса.

Но об остальном он должен был ей рассказать. Теперь она позволит ему решить проблемы по своему усмотрению. В конце концов, Анастейша, которую он знал прежде, не позволяла эмоциям затмевать ее разум.

Когда он уехал, она пыталась связаться с ним только один раз. Он не ответил, и она продолжала жить, словно не было тех волшебных недель.

Поначалу вместо облегчения от того, что его уход не причинил ей боли и она просто живет дальше, Иван испытал горечь, которая сделала его еще безжалостнее и циничнее.

Но он продолжал, как одержимый, следить за ней и Алексом. Время шло, Анастейша была слишком занята исследованиями и своей научной карьерой, а Иван чувствовал почти извращенное удовольствие от того, что она не нашла ему замену. Хотя он помог бы ей, даже если бы она сошлась с другим мужчиной. И он в самом деле помогал ей и Алексу. Их успех был оправданным, но даже в научном мире не всех ценят по заслугам.

Ивану было трудно держаться от Анастейши на расстоянии, хотя он понимал — ей лучше без него. Он боялся, что прошлое настигнет его, и Анастейша и Алекс подвергнутся опасности. Именно поэтому он уехал.

В его кармане ожил мобильный. Иван прочел долгожданное сообщение. Его помощник, Федор, подтвердил, что убийцы Алекса нейтрализованы.

Больше нет причин отказываться от общения с семьями Анастейши и Алекса.

Честно говоря, его не особенно волновало то, как будут страдать родственники Алекса, когда узнают правду. Если бы они не были членами его семьи и не влияли на жизнь Анастейши, то Ивану было бы на них наплевать.

В конце концов, именно эти люди отправили его в ад.

Глава 2

— Не выписывай ее!

Иван преградил дорогу Антонио в пустом коридоре, перехватив его по пути в палату Анастейши.

Он смотрел прямо в глаза своему лучшему другу. Антонио всегда был самым хладнокровным членом их братства и порой казался бесчеловечным в своем умении справляться с любыми проблемами с холодной головой и бесстрастной улыбкой. Будучи его ближайшим другом с детства, который понимал его лучше остальных, Иван даже не подозревал, что Антонио умеет чувствовать.

Но в один прекрасный день случилось невозможное. Антонио влюбился. По уши. И Лилиана — женщина, которой он поклонялся, — узнала правду о том, что он начинал с ней отношения с целью разделить и уничтожить ее семью. Теперь Лилиана считает, что он никогда ее не любил. В расстроенных чувствах она сбежала, не дав ему возможности объясниться, и чуть не погибла. Антонио спас ей жизнь, однако не спас ее любовь. Отказ Лилианы был окончательным.

После этого Антонио — виртуозный хирург, человек со стальными нервами — совершенно раскис. Прежний Тонио, чьи эмоции никогда не влияли на его решения, отклонил бы требование Ивана. Но нынешнего Антонио может растрогать его просьба.

Иван хотел, чтобы Анастейша как можно позже встретилась со своей семьей.

Покачав головой, Антонио сказал:

— Я держал ее дольше положенного срока. У меня нет причин запрещать ей вернуться к обычной жизни.

По спине Ивана пробежала дрожь.

— Слушай, Тонио, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты сделал для… Анастейши. — Ему было трудно произносить ее имя даже в присутствии друга. Иван назвал ему ее имя, только когда выяснилось, что хирург не знает, как зовут его пациентку. — Я благодарен тебе за то, что она восстановилась и может выйти из больницы. — Он схватил Антонио за руку, когда тот отвернулся. — Но я прошу тебя не выписывать ее.

В глазах Антонио промелькнуло раздражение.

— А ты удосужишься сообщить мне причину своей просьбы?

Расстроенный, Иван сильнее сжал мускулистую руку друга:

— Моя просьба должна быть для тебя достаточной причиной.

Антонио резко высвободился:

— Ты говорил так, когда просил меня ей помочь. Я не задавал тебе лишних вопросов. Я был готов ждать вечно, чтобы ты рассказал мне, почему на нее и ее брата напали и кем тебе приходятся эти люди. Но теперь ты просишь меня соврать, чтобы держать в больнице против ее воли!

— Кто говорит, что это будет против ее воли?

— Она хочет выйти отсюда.

— Она не хочет ничего подобного, — сказал Иван. — И она, естественно, ничего не говорила об этом тебе. Я постоянно нахожусь с ней.

Антонио смерил Ивана взглядом:

— Да, ты с ней. Но я позволяю тебе торчать в ее палате во время моих обходов только из вежливости, как моему лучшему другу, вопреки профессиональной этике и здравому смыслу. — Развернувшись, он зашагал прочь, бросив через плечо: — Не искушай судьбу, Иван.

Догнав друга, Иван схватил его за обе руки:

— Я не просто так настаиваю, Тонио. Ты хочешь выписать ее, потому что она восстановилась физически. Но я знаю, что для нее лучше.

— Твое желание удержать ее здесь противоречит ее потребностям. Ее нужно выписать.

— Ты непревзойденный гений, Тонио, но даже ты не всеведущ. Черт побери, ты ведь не подозревал, что почувствует твоя любовница, когда узнает правду!

Едва произнеся эти слова, Иван захотел отрезать себе язык. В глазах Антонио промелькнула ненависть к самому себе.

Иван опустил руки и тяжело вздохнул:

— Я не должен был об этом говорить.

Антонио отмахнулся от его оправданий:

— Я знал, что она почувствует, поэтому я скрывал правду. Это была моя ошибка.

— А я не желаю ошибаться. Анастейше надо остаться в больнице.

— Если ты так считаешь, то у тебя проблемы с пониманием людских потребностей. Пусть она не просила меня о выписке, но я чувствую: она жаждет вырваться отсюда. — До того, как Иван озвучил очередной довод, Антонио скрестил руки на груди. — Позволь мне напомнить тебе, что твоя специальность — лишать жизни, а моя — сохранять ее. Насколько я помню, мне пришлось не раз спасать твою жизнь. Поэтому в этом вопросе я эксперт.

— Сейчас речь об Анастейше.

— На самом деле в ее случае твой вердикт выглядит еще подозрительнее. Судя по всему, ты дал волю эмоциям, хотя это в принципе невозможно. А поэтому ты вообще не имеешь права принимать за нее решения.

Взгляд голубых глаз Антонио стал ледяным. Иван почувствовал, что его душит разочарование. Он выдохнул, злясь на себя, на Антонио, на весь мир:

— Это такой способ заставить меня рассказать тебе о наших с ней отношениях?

Антонио пожал плечами:

— Прямо сейчас я бы глазом не моргнул, если бы весь мир, включая тебя, исчез или отправился ко всем чертям. Но я не имею права забывать, что я хирург. Как профессионал я обязан сообщить ей, что она может выписаться из больницы. После этого она сама решит, оставаться ли ей здесь. Или ты убедишь ее задержаться. Но я скажу ей правду. Я не позволю тебе сделать ее заложником твоих целей. Либо ты называешь мне убедительную причину ее не выписывать, либо проваливаешь отсюда.

— Ладно, я назову тебе причину. — Иван чувствовал себя так, будто собирался спрыгнуть с обрыва. Он вздохнул. — У тебя есть что-нибудь покрепче кофе?

Антонио отвернулся и зашагал к себе в кабинет:

— Медицинский спирт.

Иван последовал за ним.

— Я забыл, что ты не пьешь.

— Даже если бы я пил, не держал бы алкоголь на работе.

— Ну, мне нужно какое-нибудь средство, прежде чем я расскажу тебе, что произошло со мной до нашей встречи.

— Я могу ввести морфин внутривенно. — Антонио вошел в кабинет, и Иван закрыл дверь. — Хотя тебе, вероятно, понадобится пентотал натрия, чтобы ты рассказал всю правду. Максимальная доза. Как для слона.

Антонио присел в свое кресло.

Иван рухнул на черный кожаный диван.

— Ты по-прежнему вспоминаешь о том, как вколол мне тройную дозу анестезии, вытаскивая шрапнель из моего бедра? Я говорил тебе, что меня не надо усыплять. Но ты меня не слушал.

— Сейчас я тебя выслушаю. — Антонио наклонился вперед, потянулся к кофейнику на столе и налил черный кофе в чашку. Иван знал, что кофе предназначается для него, потому что друг добавил в чашку три ложки сахара.

Проворчав, что кофе — плохая замена виски, он взял чашку у Антонио, сделал глоток, и горячий напиток обжег ему горло.

Антонио откинулся в кресле и бесстрастно уставился на Ивана:

— Ты будешь говорить или снова поведешь себя как молчаливый сукин сын и утаишь от меня свое прошлое?

Иван фыркнул:

— Как будто ты чем-то лучше меня. Ты все узнал о своей семье и ничего мне не рассказал. Ты готовил идиотский план мести, которая лишила тебя любви всей твоей жизни. Если бы ты рассказал мне, то я, вероятно, спас бы тебя от катастрофической ошибки.

— Ага, конечно. Ты спас бы меня от самого себя.

— Насколько я помню, я спасал тебя в ситуациях, которые должны были закончиться смертью.

Антонио нахмурился:

— Я не хотел сообщать тебе подробности, пока не понял, что могу сообщить тебе нечто стоящее. Кроме того, у меня другая ситуация. Прошедшие тридцать лет я не скрывал от тебя правду о своем прошлом. Я просто ничего о нем не знал до недавнего времени. Но ты вступил в Организацию достаточно взрослым, чтобы знать о своем происхождении.

— Один — ноль. — Иван фыркнул, признавая неравенство их ситуаций. Он всегда чувствовал, что другу не нравится его скрытность.

Он молчал, и Антонио не выдержал:

— Тебе все же необходим укольчик пентотала натрия, чтобы у тебя развязался язык!

Иван невесело хохотнул и махнул рукой:

— Я буду говорить без сыворотки правды. Но когда я все расскажу, ты выполнишь мою просьбу. А может, ты не будешь тратить время и выслушивать всю эту кучу дерьма?

Антонио откинулся в кресле, беспечно махнув рукой:

— Что нового ты можешь мне сказать? Я выслушиваю все твои россказни с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. Говори. Но я не гарантирую, что я передумаю.

— О, ты передумаешь.

— Никаких гарантий.

— Ладно-ладно. Начинаю.

Антонио кивнул, и Иван снова увидел перед собой старинного друга.

— При рождении меня звали Константин Иванов, я родился в России незадолго до распада Советского Союза.

Он умолк, а Антонио понимающе кивнул. Каждый член их братства объяснял, почему он живет под нынешним именем, за исключением Ивана.

— Да, именно поэтому я выбрал себе такое имя. Это очень предсказуемо. — Он вздохнул и продолжил: — Во время переворота мой отец оказался в опасном положении. Он работал в России бухгалтером в одной криминальной фирме, и ему потребовалось уехать из страны. У него появилась прекрасная возможность вывезти семью в Соединенные Штаты, но все зависело от меня. Мне было только двенадцать, однако меня уже считали гением компьютерного программирования. Мои способности очень ценили боссы моего отца. Он заявил, что есть одна международная Организация, предлагающая детям-вундеркиндам уникальную возможность улучшить свои навыки до беспрецедентно высокого уровня в обмен на разработку новейших технологий. Если я присоединюсь к этой Организации, она поможет нашей семье перебраться в Соединенные Штаты. Все сделали очень быстро, и я гордился тем, что моя семья в безопасности и на свободе. Родители заверили меня, что я приеду к ним, проработав в Организации два года, и сделали себе новые документы. Вскоре я понял, что ничего не получится.

Как и все остальные мальчики, которых наняла Организация, Иван после нескольких жутких недель понял, что он стал рабом, и никто его не отпустит. Он превратился в наемника, в смертельное оружие. Сначала он отказывался работать, независимо от издевательств над ним, и думал, будто его отпустят. Но мучители продолжали его истязать.

— В какой-то момент я решил, что схожу с ума. Я подумывал о самоубийстве, но потом появился ты.

Антонио был на год моложе Ивана, он представился ему под кличкой Костя, так как им разрешали называться только кодовыми именами, выданными Организацией. Антонио уже отобрали в группу медиков. Антонио посоветовал Ивану работать на Организацию, которая будет его ценить и выделять льготы.

Потом Антонио предложил ему спасательный круг. Он пригласил Ивана присоединиться к братству, к которому принадлежал сам. Это была группа мальчиков под руководством Намера — лучшего рекрута Организации, известного под кличкой Фантом. В их тайном братстве стало семь членов, когда год спустя к ним присоединились Рафаэль, Номерок, Райден, или Молния, Якоб, или Мозговед, и Шифр.

Члены братства поклялись стать опытными и значимыми специалистами, сбежать из рабства, разбогатеть, чтобы управлять собственными империями, и разрушить Организацию.

А пока они оставались рабами и наемниками Организации и за самую высокую цену совершали любые злодеяния, на которые не решался никто другой: убийства, диверсии, революции, перевороты и войны.

Побег удался только спустя более пятнадцати лет. После того как они исчезли и выбрали себе новые имена, они создали «Блэк касл энтерпрайзиз», и каждый член братства руководил определенным сегментом глобальной империи. Иван занимался цифровыми технологиями, конкуренты прозвали его Иван Грозный.

Большинство «братьев» Ивана из «Блэк касл энтерпрайзиз» обзавелись семьями и наследниками. Так как многие из них попали в Организацию слишком юными, они забыли о своих корнях. Иван помнил свою семью и был уверен, что со своими компьютерными навыками легко ее разыщет.

Но, к удивлению членов братства, он решил не связываться со своей семьей. И он никогда никому, даже Антонио, не говорил, почему так поступил.

— Вступление в братство и ваша дружба спасли меня от сумасшествия. Я выжил. Вы дали мне повод жить после того, как от меня отказалась моя семья.

Антонио резко вдохнул:

— Ты думаешь…

— Я знаю. Люди, ради которых я был готов на все, продали меня в обмен на свои жизни.

Антонио посмотрел на него с сочувствием:

— Это еще хуже того, что со мной сотворила моя семья.

Семья итальянских аристократов отреклась от Антонио — незаконнорожденного ребенка их дочери. Организация взяла мальчика из приюта.

Иван выдохнул:

— Хотя я могу понять своих родителей. Нас всех могли убить, а я был их единственным козырем. Они вынужденно выбрали меньшее из двух зол и решили пожертвовать мной. Я понимаю это умом, но душой принял не сразу.

— Ты вправе им мстить. — Антонио подался вперед, его хмурый взгляд стал зловещим. — Я могу тебе помочь.

Иван отмахнулся:

— Я не желаю мести. Никогда не желал. Я хотел с ними договориться. Я наблюдал за ними и собирал о них сведения с тех пор, как они отказались от меня. Они живут в США под новыми именами. Им удалось скрыться от русской мафии и благодетелей из Организации.

— Но никто не скроется от тебя, — заметил Антонио.

Такова была специальность Ивана. Он всегда выслеживал самых неуловимых персон.

Иван кивнул:

— С тех пор они живут безмятежно. Три мои младшие сестры и брат, приехавшие в Америку очень юными, полностью приняли здешний образ жизни. У них успешная карьера и благополучная личная жизнь. Мои родители, которых в настоящее время зовут Джон и Гленда Эванс, живут респектабельно, уютно и безопасно. Такое чувство, что я никогда не был их сыном. Я живу, пытаясь забыть о них.

— Ты не должен этого делать, — процедил Антонио сквозь зубы. — Они бросили своего первенца на растерзание акулам, чтобы вести благополучную жизнь ценой твоей жизни… Нет, это не должно остаться безнаказанным.

Иван покачал головой:

— Но так будет, Тонио. Я не хочу им мстить.

Его друг сжал кулаки, изо всех сил стараясь успокоиться:

— Дай мне знать, если передумаешь.

Иван кивнул.

Антонио откинулся на спинку кресла, размышляя:

— А как это связано с Анастейшей и ее братом?

Иван глотнул остывшего кофе.

— Я познакомился с ними семь лет назад, — наконец сказал он. — Через пять лет после побега из Организации, где я общался только с тобой и нашими братьями. В один прекрасный день, во время первой конференции, которую я спонсировал, я получил удар из прошлого. Я сразу узнал своего друга детства, с которым я общался до того, как попал в Организацию. Алексей Михайлов уехал из России вместе с родителями за несколько дней до моей отправки в Организацию. Его родители, видные советские ученые, уехали в Штаты и сменили имена. Они взяли фамилию Шеферд. Отец семейства, Сергей, стал Майклом, мать, Людмила, стала Грейс, а Алексей, который пошел по стопам отца и работал в США в той же научной отрасли, что и его отец, взял имя Александр или Алекс. Но я так сильно изменился, что Алекс меня не узнал. И я полагал, что он никогда меня не узнает. Но я был вынужден с ним сблизиться. Я обрадовался, когда мы с ним поладили и стали общаться так, словно не было всех этих лет. — Иван помолчал, смакуя приятные воспоминания. — Позже в тот же вечер я познакомился с Анастейшей — младшей сестрой Алекса, которую я помнил двухлетней девочкой Настей, она дружила с моей младшей сестрой. Тогда ей было двадцать три года, и она была самой красивой женщиной, которую я знал.

И единственной женщиной, которую он когда-либо хотел.

— Через несколько недель после того, как я снова сдружился с Алексом, я закрутил с ней страстный, но тайный роман. — Иван подался вперед и пригладил рукой волосы. Отголоски тех волшебных отношений постоянно преследовали его. — Я был в экстазе от того, что я с ней, не говоря уже о радости по поводу дружбы с Алексом. Однако я опасался, что они подвергнутся опасности, если откроется правда о моем прошлом. И была еще одна проблема. Несмотря на отъезд и смену имен, моя семья и семья Алекса стали одним целым. Мои родители были как вторая мать и отец для Алекса и его сестры; Анастейша подружилась с моими сестрами, а Алекс влюбился в мою младшую сестру, Екатерину, которую сейчас зовут Кэти. Я знал, что отношения с Анастейшей и Алексом вынудят меня встречаться с моей семьей. Мой страх подтвердился, когда Алекс попросил меня быть его шафером.

Иван закрыл глаза. На него нахлынули мучительные воспоминания об Алексе — живом, влюбленном, жаждущем его дружбы.

Он прерывисто выдохнул:

— Ради него и Анастейши я подумывал смириться со своим прошлым. Но я не мог этого сделать. Не мог вынести мысль о том, что снова войду в свою семью. Поэтому я сказал Анастейше и Алексу, что у меня срочное дело в день его свадьбы и исчез из их жизни.

После долгого молчания Антонио спросил:

— Без всяких объяснений?

Иван много раз размышлял о том, мог ли он поступить иначе. Однако каждый раз он приходил к одному и тому же выводу.

— Любое мое объяснение ранило бы их сильнее, чем мысль о том, что я поступил как бесчувственный подонок.

Антонио понимающе наклонил голову:

— Ты не хочешь, чтобы она возвращалась к своей прежней жизни, потому что боишься, чтобы твоя семья узнает тебя, когда увидит вместе с Анастейшей? Или боишься передумать и начать им мстить?

— Ни то ни другое. Я не желаю приближаться к своей семье. Если Анастейша вернется к родным, я не смогу ей помогать. А она сейчас нуждается в моей поддержке и защите. Она не готова к встрече с миром. — Он оперся локтями о колени. — Это и есть причина моей просьбы.

После долгого молчания Антонио поднялся:

— Я все равно ее выпишу.

Иван встал, кровь прилила к его голове.

— Что? После того, что я тебе сказал?

— Я убежден: теперь она просто обязана вернуться в свою семью.

— Ах ты, ублюдок! Я тут распинаюсь перед тобой…

— Ты должен был это сделать давным-давно. После твоих откровений я убедился, что принял верное решение. — Он вытянул руку, когда Иван шагнул в его сторону. — Когда ты заявил, что поможешь ей восстановиться, я предположил, что у нее никого нет. Но у нее есть любящая семья. Ей надо вернуться к своим родственникам, чтобы похоронить брата и свыкнуться с новой жизнью. Изолированность только навредит ей.

— Это твое мнение.

— Это истина. И есть еще одна причина, почему я выпишу ее против твоего желания.

— Отлично! Что еще за чертова причина?

— Ты становишься похож на Ричарда, когда расстраиваешься. — Прежде чем Иван пришел в ярость от сравнения с их бывшим тюремщиком по Организации, Ричардом Грейвсом, Антонио вздохнул: — Вторая причина — это ты.

— Я?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я избавляю тебя от катастрофической ошибки. — Антонио подождал, когда до Ивана дойдет смысл его слов. — Как только Анастейша узнает, что ты держал ее вдали от родных и близких, добиваясь собственных целей, ты окажешься в таком же положении, в каком оказался я с Лилианой. Она будет думать, что ты ею манипулировал и предал ее, и бросит тебя. Ты уже виновен в том, что оставил ее несколько лет назад. Я не желаю тебе моей участи.

Иван отшатнулся от Антонио под натиском неприятной ему истины.

— Черт побери, Тонио! Я думал, ты жутко расстроен, поэтому не станешь мне сопротивляться, не говоря уже о том, чтобы придумывать мотивированные доводы.

— Ну, тебе не повезло. — Антонио взял его за плечи. — Отпусти ее, Иван. После того, как она сделает то, что должна сделать, найди способ остаться рядом с ней и помочь ей стать сильной.

Иван выдержал мрачный взгляд Антонио:

— У меня есть выбор?

Улыбка Антонио походила на гримасу.

— Никакого.

Анастейша сидела у окна с видом на Тихий океан, когда в ее палату вошли Иван и доктор Балдуччи.

Наблюдая за тем, как они идут к ней, она думала, что они выглядят как боги, спустившиеся с Олимпа. Они остановились в нескольких шагах от нее, их лица освещались золотыми лучами солнца.

Доктор Балдуччи заговорил первым:

— У меня для вас хорошие новости, Анастейша. Я вас выписываю. Я лишь прошу вас возвращаться к обычной жизни постепенно и показаться мне, как у вас появится такая возможность. Если почувствуете себя плохо, сразу мне позвоните. Иван в любое время устроит вам осмотр у меня.

Анастейша моргнула:

— То есть я могу уходить?

— С медицинской точки зрения вы в полном порядке.

Анастейша взглянула на встревоженного Ивана.

— Я могу уехать сейчас? — спросила она дрожащим голосом. — Моя семья может узнать, что случилось?

Зеленые глаза Ивана сверкали. Казалось, прошла вечность, прежде чем он ответил:

— Да.

Анастейша расплакалась.

Затуманенным взглядом она увидела, что доктор Балдуччи уходит. Иван не утешал ее, он просто стоял, сжав кулаки и опустив руки по швам.

Больше всего на свете она хотела броситься к нему и почувствовать его бесконечную силу и защиту. Но она сдержалась. Она не имеет права злоупотреблять его добротой.

Семь лет назад она была молодой и дерзкой. Она очень страдала после ухода Ивана, но она выжила. На этот раз Анастейша понимала, что, если привяжется к нему, а он снова ее бросит, она этого не переживет.

Анастейша встала.

— Когда мне вернут мои вещи? — спросила она. — Я должна возвращаться в Нью-Йорк. Что касается…

Он быстро шагнул вперед, и Анастейша глотнула воздух. На секунду она подумала, что он ее обнимет.

Иван заговорил так, словно каждое слово вырывали у него силой:

— Не волнуйся. Я отвезу тебя и тело Алекса к вашей семье.

Глава 3

— А что мы скажем родным?

Иван поднял глаза от ноутбука, услышав ее вопрос. Анастейша заставляла себя спросить об этом с тех пор, как они покинули секретную клинику доктора Балдуччи, приехали на частный аэродром и поднялись на борт самолета, принадлежавшего Ивану.

До сих пор она давала только односложные ответы на его постоянные вопросы, не нужно ли ей чего-нибудь.

Прошедшие пять недель Иван так ее опекал, что предвидел любую ее потребность. Он не позволял ей сделать лишнего шага.

Чтобы избежать его постоянного внимания и заботы, Анастейша притворилась спящей. Но даже после этого она чувствовала на себе его взгляд — он, вне сомнения, прислушивался к ее дыханию.

В конце концов она уснула по-настоящему и проснулась только минуту назад. Иван за ней не наблюдал. Соблазн оставить его в покое был велик, но она должна была задать этот вопрос.

Иван закрыл ноутбук, оттолкнул от себя регулируемый стол и подался вперед в кресле.

— Теперь, когда виновные в убийстве Алекса понесли наказание…

Ее сердце забилось чаще.

— Какое именно наказание?

Он смотрел на нее в упор:

— Уверена, что тебе нужны подробности?

— Да.

Иван ответил не сразу, будто размышляя, разумно ли делиться с ней информацией, которая ее расстроит.

Наконец он кивнул:

— Попались твой непосредственный начальник в «Футур Энг» и инсайдеры Международной энергетической организации. Не на том преступлении, которое обнаружил Алекс, там они позаботились, чтобы результаты его расследования публично фальсифицировали и дискредитировали. Одновременно они подкупили всех конкурентов-энергетиков, потому что эти результаты действительно стали научным прорывом, который мог лишить их огромного дохода в течение года. Они понесли наказание не за то, что сделали с Алексом и тобой, потому что это происшествие останется тайной ради твоей безопасности. Я разоблачил остальные их преступления, которых было очень много, и все они оказались отвратительными. Они никогда не узнают, кто их разоблачил, хотя я предоставил властям обширные и убедительные доказательства. Этих людей арестовали. Им определили максимальные тюремные сроки строгого режима.

— Это все?

Его губ коснулась зловещая улыбка, словно он одобрил ее желание наказать тех людей более суровым способом.

— Нет. Те, кто отдавал приказ уничтожить тебя и Алекса, сейчас сидят в камерах с самыми отъявленными преступниками. Им приходится несладко. Потом эти люди либо встретят свою смерть после долгих издевательств, либо получат пожизненные сроки.

Анастейша закрыла глаза, изо всех сил стараясь побороть охватившую ее радость. Эти монстры заплатят за все, и их наказание будет долгим и мучительным.

Анастейша снова поразилась своей беспощадности. Если бы Иван не принял меры, она сделала бы все, чтобы отомстить за смерть Алекса. Но в рамках закона она ничего бы не добилась и в конце концов была бы вынуждена прибегнуть к безрассудным мерам. А это в конечном счете закончилось бы катастрофой для нее и ее семьи.

Иван опять спас ее — на этот раз от последствий ее потенциальной мести.

Преисполненная благодарности, Анастейша коснулась дрожащей ладонью его рук с переплетенными пальцами, которые он слегка зажал между коленями. Она прикоснулась к нему впервые за семь лет. И хотя это прикосновение не могло сравниться с самым первым, которое изменило ее навсегда, она поняла, что Иван остался единственным желанным для нее мужчиной. Его сильные руки, способные дарить страсть и удовольствие, вздрогнули под ее ладонью.

Анастейша прерывисто выдохнула, вложив в одно-единственное слово переполнявшие ее эмоции:

— Спасибо.

Иван замер, и она вспомнила, как он просил не благодарить его.

— Но слов недостаточно, — настаивала она. — Ты так много для меня сделал. И теперь ты везешь меня и брата домой.

Откинувшись в кресле, он убрал руки, чтобы она не могла к нему прикоснуться, и удивленно на нее посмотрел:

— Алекс был моим другом, Анастейша.

Дружба Ивана с Алексом продолжалась столько же, сколько ее отношения с Иваном. Ровно десять недель. За это время мужчины очень сблизились. Но внезапный отъезд Ивана заставил ее пересмотреть свое мнение о нем.

Хотя они общались не очень долго, Иван оставил зияющую пустоту и в душе Анастейши, и в душе Алекса. Каждый из них оплакивал свою потерю и искал Ивану оправдания.

Алекс подумал, что Иван, несомненно, нашел себе более достойного друга. Он считал, что только глупец будет мечтать о дружбе с человеком его уровня до конца жизни. Анастейша решила, что стала для Ивана очередным коротким развлечением. Иначе почему он так внезапно исчез?

Но после событий последних недель она взглянула на ситуацию по-другому. У Ивана были очень серьезные причины для отъезда. И она узнает о них только тогда, когда он сам ей об этом скажет.

— Он тоже был твоим другом, Иван. Он не смирился с твоим внезапным исчезновением, но всегда дорожил общением с тобой.

Ей было мучительно говорить об Алексе в прошедшем времени.

После тягостного молчания Иван ответил на ее первый вопрос:

— Советую тебе никому не рассказывать о том, что именно произошло, независимо от искушения. Ни сейчас, ни потом. Я стер все следы, чтобы разобраться с преступниками без последствий. Если об этом узнает кто-то, кроме нас с тобой, начнется беда. Я придумал сценарий, о котором следует рассказать всем, начиная с твоей семьи, и хочу, чтобы ты всегда его придерживалась.

Анастейша кивнула, снова поражаясь тому, сколько всего на нее обрушилось за последнее время.

— Ты скажешь, что ни ты, ни Алекс не знали, кто из правительства нанял вас для разработки секретного проекта. Что все шло гладко и вы должны были ехать домой, когда две недели назад ваш вертолет потерпел крушение. Пилот погиб мгновенно, Алекс был тяжело ранен, у тебя травм было меньше всего.

Анастейша снова кивнула, запоминая детали:

— Как я объясню твое вмешательство?

— Ты скажешь, что я твой давний знакомый и партнер доктора Балдуччи. Ты скажешь правду о том, что Антонио оперировал вас обоих, но спас только тебя.

У нее закружилась голова. Ей придется врать всю оставшуюся жизнь. Ни родители, ни Кэти не узнают правду о гибели Алекса.

Иван продолжал:

— Вообще, я советую тебе говорить как можно меньше. Для начала позволь мне самому объясниться с твоей семьей.

Она была ему благодарна.

— Я бы тоже этого хотела. Твои слова никто не будет оспаривать.

— Если кто-то в чем-то засомневается или какая-либо организация начнет расследование, все ниточки приведут к различным правительственным учреждениям, деятельность которых не оспаривается. Я постарался сделать так, чтобы никто не обнаружил, на какое правительственное учреждение вы с Алексом работали.

Анастейша в изумлении покачала головой:

— Как? Как ты это сделал?

— Я занимаюсь мониторингом, контролем и поиском информации. Никто не узнает правду, и ты будешь полностью защищена. — Он наклонился к ней, и ее окутало тепло его тела. — Кроме того, об Алексе будут вспоминать с уважением, все результаты его исследований широко опубликуют. Его разработки получат признание и одобрение. Его семье оплатят как моральный, так и финансовый ущерб.

Анастейшу почти одолело желание уткнуться лицом ему в грудь и разрыдаться. Ей хотелось насытиться его силой. Ее остановили только усталость и страх перед предстоящей встречей с семьей.

Кроме того, она должна соблюдать требования Ивана. Этот человек, которого она когда-то любила, обидел ее в прошлом, но помогает ей сейчас, ничего не объясняя.

— Никто, кроме тебя, не позаботится о наследии Алекса, — сказала она.

Глаза Ивана снова потемнели, то ли от упоминания о друге, то ли из-за ее благодарности.

Прежде чем он успел ответить, она спросила:

— Когда мы приземлимся?

Он быстро взглянул на телефон:

— Через два часа.

Анастейша откинулась спинку сиденья и накрылась одеялом.

— Тогда я еще посплю.

Иван помог ей отрегулировать кресло.

— Отдыхай.

Иван смотрел на спящую Анастейшу и понимал, что, вероятно, делает это в последний раз. У него стало тяжело на душе.

Они приземлились час назад, но он не смог заставить себя разбудить ее. Он согласился отвезти ее домой только для того, чтобы побыть с ней подольше.

Антонио прав. Иван не имел права мешать ей встретиться с людьми, которых она любила и которые поддерживали ее всю жизнь. Ей необходимо воссоединиться с семьей, похоронить брата и дать своим родственникам возможность погоревать и проститься с Алексом.

Иван не мог позволить ей в одиночку разговаривать со своими убитыми горем родственниками. Он хотел присутствовать на похоронах Алекса. Отвращение к тому, что придется увидеться с собственной семьей, уступило желанию защитить Анастейшу и почтить память Алекса.

Пора ее будить. Для них обоих настало время погружаться в кошмар наяву.

* * *

Два часа спустя Иван стоял за спиной Анастейши на пороге дома, в котором Алекс жил с женой и двумя детьми.

Пока они ждали, когда откроется дверь, Анастейша покачнулась, и Иван сжал ее дрожащую руку, давая понять, что он рядом.

Но в следующий момент Ивану захотелось, чтобы кто-нибудь поддержал его.

Женщина, открывшая дверь, улыбнулась. Хотя ей было двадцать восемь лет, Иван мгновенно узнал свою младшую сестру. Ее улыбка сразу стала напряженной, когда она увидела Анастейшу без Алекса, но рядом с высоким незнакомцем.

Сказать, что следующий час был ужасным, значит не сказать ничего.

Сначала Анастейша, запинаясь, познакомила Ивана со своей лучшей подругой и невесткой. Потом Екатерина — Кэти — стала задавать вопросы, и Анастейша отвечала ей согласно придуманному им сценарию.

Потом начался кошмар. Иван был вынужден наблюдать за тем, как его родной человек терзается горем. Увидев сестру впервые после стольких лет, он вспомнил о том, как сильно он любил ее с того самого момента, как мать сказала ему, что снова беременна. Хотя русская девочка превратилась в настоящую американку, для Ивана она по-прежнему была малышкой Катей.

Он не предполагал, что может чувствовать себя еще хуже, но тут приехали его родители.

Увидев мужчину и женщину, которых он когда-то любил и боготворил, Иван едва не потерял самообладание.

Почти тридцать лет с тех пор, как обнаружил, как они с ним поступили, Иван размышлял, что почувствует, когда снова их увидит. Он придумал тысячу сценариев. И полагал, что выдержит любой удар.

Но он ошибался.

После отчаянных попыток успокоить свою дочь они сосредоточились на Иване. Они смотрели на него так, словно узнали его.

Но узнать его они не могли. Он был совсем не похож на того двенадцатилетнего мальчика, которого они продали в обмен на свою свободу. Прежним остался только цвет его глаз. И потом, они вряд ли ищут в нем сходство со своим старшим сыном, ведь они наверняка думают, что он давно мертв.

Большинство мальчиков, отобранных Организацией, не выдержали жестокого обучения. Из тех, кто выжил, больше половины погибли при выполнении задания. И потом, мальчик, которым запомнили его родители, не пережил бы те жуткие годы в Организации.

Иван думал, что разозлится, но он чувствовал только опустошение. Он испытывал к ним жалость. Они постарели и выглядели такими хрупкими в своем горе.

Вне всякого сомнения, они любили Алекса, как сына. Вместо того чтобы обидеться, Иван проникся к ним сочувствием.

Тяжелое испытание продолжалось и на следующий день. Словно догадываясь о возможностях Ивана, ему позволили организовать похороны друга. После все вернулись в дом Алекса, и родители Алекса и Кэти еще сильнее погрузились в отчаяние. Единственной, кто уже осознал потерю, была Анастейша, поэтому она поддерживала членов семьи, как могла.

И вот теперь Иван стоял в углу раздражающе солнечной гостиной, наблюдая за теми, кто любил Алекса.

К Ивану обратилась его мать. Ее глаза опухли от слез.

— Мистер Константинов? Ана рассказала нам обо всем, что вы сделали для нее и Алекса. Мы хотели бы поблагодарить вас, хотя нашу благодарность невозможно выразить словами.

— Но мы благодарим вас от имени нашей семьи, — произнес отец Ивана. Он уже не походил на импозантного мужчину, которым когда-то был. Сейчас он казался меньше ростом, слабее и беспомощнее. — Спасибо, сынок.

Однажды осколки бомбы едва не разорвали ногу Ивана. Теперь слово «сынок» от родного отца ударило его с гораздо большей силой.

По-видимому, Анастейша заметила его реакцию, потому что сразу подошла к нему.

— У Ивана проблемы с принятием благодарности, — сказала она. — Поэтому, если вы в самом деле хотите его поблагодарить, не делайте этого.

— Но мы ему обязаны! — воскликнула мать Ивана. Она вопросительно взглянула на него. — Если мы можем что-нибудь сделать для вас, только скажите, мой дорогой.

Отец и мать смотрели на Ивана, и у него болезненно сжалось сердце. Он едва не заорал: «Я хотел бы от вас только одного — чтобы вы не продавали меня в рабство!»

Словно почувствовав его напряжение, Анастейша снова вмешалась:

— Держу пари, нет ничего, что мы, простые смертные, можем сделать для Ивана. — Его родители принялись настаивать на том, что даже сильным мира сего что-нибудь нужно, но она отмахнулась от их протестов. — Уверена, он не стесняясь попросил бы вас о том, что ему необходимо. Будем надеяться, однажды он озвучит свои пожелания, верно, Иван?

Он кивнул, не сводя взгляда с ее лица. Он смотрел на Анастейшу как загипнотизированный, потому что она светились искренностью и пониманием, за которые он полюбил ее с первого взгляда.

— Но, как известно, — продолжала она, — Иван сделал для нас все возможное, и теперь ему надо возвращаться к своим делам, которые он из-за нас оставил.

Родители Ивана снова засыпали его словами благодарности и выразили надежду на то, что однажды они ему отплатят. Ответив им более-менее связно, он ушел — нет, сбежал — от них подальше.

Иван не находил себе места. Анастейша шла рядом с ним, когда он направился к двери. Судя по ее осторожным взглядам, она догадывалась — творится что-то неладное, но не понимала, в чем дело.

Иван не собирался объясняться. Он хотел поскорее уехать из этого дома. Предпочтительно на другой конец Земли, чтобы больше не встречаться со своими родителями и остальными членами семьи.

Кроме того, Анастейша наверняка хочет, чтобы он ушел. Он был рядом с ней слишком долго. Однако он не хотел с ней расставаться.

Ивану была невыносима мысль о том, что он никогда не увидит ее снова. Хотя теперь ей ничто не угрожает, Анастейша должна полностью восстановиться как физически, так и эмоционально. Внешне она держалась молодцом, успокаивая родителей, Кэти и остальных членов семьи, но Иван знал — на душе у нее тоскливо. И не только из-за ужасной потери, но и из-за того, что ей самой пришлось пережить тяжелое испытание. Скорее всего, она страдает от посттравматического стресса.

Но прямо сейчас Иван не в состоянии ей помочь. Если он останется, то будет постоянно нервничать из-за близости к своей семье и не сможет оказать Анастейше нужной поддержки. Лучше всего, если он найдет специалистов, которые помогут ей справиться с психологическими последствиями.

Когда Анастейша вышла с ним на улицу, Иван осторожно сжал ее руку.

Ее глаза покраснели, веки припухли, а взгляд стал нерешительным и беспомощным. Тем не менее у нее были самые красивые глаза, которые он когда-либо видел. Эти глаза делали его слабым. Глядя в них, он терял хладнокровие.

Иван боролся с желанием обнять Анастейшу. Ему казалось, что у него в горле битое стекло.

— Теперь ты со своей семьей, — сказал он. — Знаю, ты не привыкла просить о помощи, но я всегда тебе помогу. Не иди на поводу у своей независимости и гордости и свяжись со мной, если тебе что-нибудь понадобится. Обещай, что при необходимости обратишься ко мне.

Анастейша смотрела на него, в ее глазах стояли слезы. Она попыталась растянуть дрожащие бледные губы в подобии улыбки.

— Я свяжусь с тобой, если решу, что ты сумеешь мне помочь, — произнесла она.

— Я сделаю для тебя все, что угодно, — пообещал Иван.

Ее глаза потемнели, а на острых скулах выступил слабый румянец. Пусть с неохотой, но она согласилась принять его помощь. Хотя Иван сомневался, что она когда-нибудь к нему обратится. Он просто будет и дальше за ней наблюдать, только на этот раз намного внимательнее, чтобы исполнить все ее желания и защитить от опасностей.

Его время истекло. Он должен уходить. Он не имеет права появляться здесь до тех пор, пока не понадобится Анастейше.

Зная, что расставание огорчит ее, он сказал то, чего не говорил перед тем, как оставить ее семь лет назад.

— До свидания, Анастейша!

Глава 4

«Но я больше не хочу с тобой расставаться». Эти слова снова и снова кружились в мозгу Анастейши после отъезда Ивана. Она не произнесла их, а просто смотрела ему вслед, желая, чтобы он вернулся и заявил, что не исчезнет из ее жизни.

Однако Иван даже не взглянул на нее на прощание. Она наблюдала, как его лимузин сворачивает за угол, все еще лихорадочно надеясь, что человек, который постоянно был с ней прошедшие пять недель, не уедет.

Казалось, ее мир рухнул снова, уже в третий раз. Два из трех крахов были на совести Ивана.

Но сейчас она нужна своей семье. Анастейша вернулась в дом, заполненный теми, кто любил Алекса. Она снова погрузилась в кошмар, находясь в доме своего брата и понимая, что больше никогда не увидит его. Общение с людьми, которые были для нее самыми близкими с ее рождения, помогло ей какое-то время не думать об Иване.

Только после того, как Анастейша ушла в свою комнату, она дала волю эмоциям. У нее было так тяжело на душе, что она едва переводила дыхание.

Алекс был не только ее старшим братом, но и лучшим другом, наставником, партнером и доверенным лицом. Все в ее жизни было неразрывно связано с ним. Он был к ней ближе, чем к своим родителям, жене и детям. У Анастейши и Алекса были общие интересы и работа. Он даже был ее партнером по игре в сквош и напарником в тренажерном зале. И теперь она не понимала, чем заполнить возникшую пустоту в душе.

Ее состояние стали замечать только через два дня. Несмотря на страдания, Кэти и ее родители начали медленно оправляться от потрясения и увидели, что происходит вокруг них. Хотя они не понимали глубину ее переживаний и, вероятно, никогда об этом не узнают, теперь они осознали, что Анастейша больше остальных нуждается в отдыхе. Они настояли на том, чтобы она возвращалась домой. Перед отъездом она заставила их пообещать, что они позвонят ей сразу, как только им что-нибудь понадобится.

По дороге домой Анастейша остановилась у торгового центра. Она не подозревала, сколько времени сидела, глядя прямо перед собой и пытаясь очистить разум и не думать о брате.

Но если она не будет думать об Алексе, то начнет вспоминать Ивана.

Ей никогда не забыть, как он впервые подошел к ней. Он выглядел воплощением всех ее фантазий. Как он впервые ее поцеловал и стал соблазнять. Как он нависал над ней, вторгаясь в ее тело, даря ей удовольствие и бурю страстей. Как он спас ее от смерти, словно ангел-хранитель. Как он подарил ей единственную, достаточно сильную причину цепляться за жизнь, наполнив ее своей бесконечной силой.

Вырвавшись из ступора, она взяла телефон и нашла номер Ивана. Ее сердце забилось чаще. Он ответил после первого гудка.

— Анастейша?

Полным именем ее называл только Иван. Для всех остальных она была Аной. Каждый раз, когда он звал ее по имени, ей казалось, что она становится сильнее и значимее. Когда-то он произносил ее имя с желанием и страстью. Теперь он произносит его взволнованно и заботливо. Он беспокоится, не нужно ли ей что-нибудь, и был готов помочь.

Прежде чем она смогла его успокоить, он произнес:

— Я как раз тебе звоню.

Ей показалось, что она ослышалась.

— Ты звонишь мне?

— Я съездил в дом Алекса, и твоя мать сказала, что ты отправилась к себе. Но там я тебя тоже не нашел. Я набирал твой номер, когда ты мне позвонила. Что случилось? Где ты?

Она не понимала, зачем он ее искал.

— Анастейша?! — воскликнул Иван с нескрываемым волнением.

Она поспешила развеять его беспокойство:

— Ничего не случилось. Я… я просто остановилась по пути. — Он не должен знать, что она сидит в машине и вспоминает о нем. — Зачем ты меня искал?

После долгого молчания он произнес глубоким голосом:

— Я хотел бы увидеться с тобой до моего отъезда в Россию.

Анастейша не помнила, как добралась домой.

Иван сидел в машине у ее дома, как хищник в засаде. Он вышел на улицу, как только она подъехала, выглядя богом, спустившимся на землю в лучах заходящего солнца. Даже на расстоянии она почувствовала идущую от него энергию. Она проехала мимо него в гараж. Он открыл дверцу ее автомобиля и помог ей выйти.

Превозмогая волнение, Анастейша пригласила его в дом.

Желая подышать свежим воздухом, она провела его к своей любимой садовой беседке. Там Анастейша часами сидела с ноутбуком или книгой. И там постоянно вспоминала человека, которого любила и потеряла.

Теперь он стоял совсем рядом.

Он возвышался над ней, под гипнотическим взглядом его зеленых глаз в ее жилах забурлила кровь.

Она понимала, что не готова с ним расстаться.

— Анастейша…

— Я могла умереть, Иван, — прервала она его дрожащим голосом, — но выжила. Потому что ты спас меня. Теперь мне нужно от тебя еще кое-что.

Он шагнул к ней:

— Говори, что тебе нужно.

— Я хочу, чтобы ты доказал мне, что я не просто выжила, Иван. Мне надо, чтобы ты доказал мне, что я по-прежнему живой человек.

Его глаза так сверкнули, что она опешила.

— Анастейша…

На этот раз Иван произнес ее имя так, словно это причиняло ему боль. Он медлил, и она знала, что он не сделает первый шаг. Либо он не верит в то, о чем она его попросила, либо старается защитить ее от безрассудства, пока она еще так слаба.

Но Анастейша не желала принимать его отказ.

Иван помог ей восстановить физическое здоровье, но теперь ей необходимо выздороветь морально и ожить — благодаря страсти, которую ей подарит единственный желанный для нее мужчина.

Подойдя ближе, она подняла дрожащую руку к его лицу. Как только Анастейша коснулась ладонью его сурового подбородка и почувствовала его силу, у нее возникло ощущение, что они никогда не расставались.

— Ты мне нужен, Иван, — прошептала она.

— Как ты можешь? Я же бросил тебя…

— Это не имеет значения. Все в прошлом. Алекса больше нет… — Она сдержала слезы. — Но я по-прежнему жива. И это ужасно, Иван. Страшно быть одной и знать, что я всегда буду одна, потому что я до конца своей жизни не смогу никому рассказать о том, как все было на самом деле.

— Боже мой, Анастейша…

Иван заговорил по-русски, а это случалось только тогда, когда он терял самоконтроль под натиском страсти и удовольствия.

Она обняла его за шею дрожащей рукой и запустила пальцы в его роскошные густые волосы.

— Но я могу поделиться этим с тобой, Иван. Только благодаря тебе я все еще живу на этом свете. И я хочу пережить с тобой то, что полностью вернет мне уверенность в себе. Прошлое позади…

— Но что будет завтра?

Анастейша прижала палец к его губам, прерывая протест. Ее голос надломился.

— Есть только «сейчас». Ты сказал, что сделаешь для меня все возможное. И я прошу тебя только об одном. Это единственное, о чем я буду тебя просить.

Теперь Анастейша поняла, что Иван — вовсе не бесчувственный человек, как она когда-то думала. Он старался скрыть эмоции, чтобы защитить от них себя и, возможно, весь мир. Она видела его нескрываемое желание наказать и отомстить. Она уже не сомневалась, что Иван потерял в своей жизни гораздо больше, чем она предполагала.

А сейчас она пыталась расколоть барьер, сдерживающий его разрушительный потенциал. Хотя Анастейшу это не беспокоило. Она хотела, чтобы Иван сокрушил ее своей страстью. Он обидит ее только в том случае, если отвергнет.

— Тебе тоже это необходимо, Иван. Ты потерял друга.

Его дрожь доказала ей, что воспоминание об Алексе причинило ему боль.

— Я хочу разделить его потерю с тобой — с тем, кто достаточно силен, чтобы ее пережить. Я единственная, с кем ты можешь поговорить на эту тему, и пойму тебя лучше остальных.

— Анастейша, ты не представляешь, чего мне стоит быть таким. Ты не понимаешь, чем рискуешь.

— Мне больше нечем рисковать, Иван.

Он слегка запрокинул голову, прижавшись лбом к ее руке, и прорычал, словно голодный зверь в капкане. Он сопротивлялся своим желаниям, потому что боялся причинить ей боль.

Она должна убедить его, что он ей не навредит, заставить его дать волю эмоциям. Анастейша обняла его за шею.

— Я пострадаю, только если отпущу тебя, не побыв с тобой, — сказала она.

Анастейша крепко обняла Ивана, из ее груди вырвался вздох облегчения. Он замер в ее объятиях, словно его усадили на электрический стул.

Вероятно, она неправильно его поняла. Возможно, ему не нужно ее утешение. Говоря, что сделает для нее все возможное, он явно имел в виду нечто другое.

Но, как только Анастейша решила отстраниться от него, чувствуя себя униженной, Иван крепко ее обнял. Какое-то время они молча стояли обнявшись, а потом он подхватил ее на руки.

Она затаила дыхание, наслаждалась ощущением невесомости и защищенности. Он вошел в дом и, остановившись, вгляделся в лицо Анастейши:

— Ты правда этого хочешь?

Она прижалась головой к его груди:

— Моя спальня в конце коридора.

Через несколько секунд они уже были в спальне. Закрыв за собой дверь, Иван опустил Анастейшу и прижал ее к своему мускулистому телу. Она почувствовала, как он дрожит.

Не в силах ждать и доли секунды, она запустила пальцы в его волосы и поцеловала в губы. Жадно, горячо, словно доказывая, как долго она этого ждала. Анастейша не забыла, сколько потеряла и сколько потеряет снова. Но сейчас они вместе, и она насладится каждым мгновением. Она отчаянно нуждалась в его близости. Иван стал целовать ее шею и грудь, постанывая от удовольствия.

Он хотел ее, в этом не было никаких сомнений. У нее задрожали колени, когда он коснулся ее возбужденным членом через одежду. Он покусывал ее соски через ткань свитера.

Анастейша вскрикнула, дрожа от удовольствия и окончательно теряя голову:

— Иван, пожалуйста, возьми меня!

Зарычав, словно дикий зверь, он снова взял ее на руки и уложил на кровать.

Он жадно оглядывал ее с ног до головы, потом опустился на нее, опираясь на руки, но тут у нее вдруг заурчало в животе.

— Ты голодна. — Иван резко отстранился от Анастейши и посмотрел на нее с осуждением.

Он постоянно беспокоился о том, что она мало ест.

Иван начал вставать, но Анастейша схватила его за руку.

— Мне не нужна еда, мне нужен ты.

— Анастейша… — простонал он и снова скользнул в ее объятия.

Ее губы опалило огнем, когда она стала целовать скулы, подбородок и шею Ивана. Она поглаживала его широкую спину, льнула к нему и упивалась каждой секундой их близости после многих лет, что провела от него вдали.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучала…

Иван снова отстранился от Анастейши и быстро стянул с нее одежду. И в этот момент она внезапно устыдилась своего тела. Доктор Балдуччи мастерски провел операцию, на ее животе был очень аккуратный шов. Она почти привыкла к нему, но не знала, как на него отреагирует Иван. Боясь спровоцировать его сочувствие, она попыталась закрыть живот простыней.

Иван схватил Анастейшу за запястья и поднял ее руки над головой.

— Не прячься от меня, душа моя.

Услышав его ласковые слова, она всхлипнула:

— Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Отпустив одну ее руку, он коснулся пальцами ее подбородка, заставляя Анастейшу встретиться с ним взглядом.

— Мне больно видеть твой шрам. — Он нежно провел по нему дрожащими пальцами. — Это напоминание о том, что я мог тебя потерять. Но благодаря ему ты выжила. И ты все равно прекрасна.

Не выдержав, она отвернулась, по ее лицу потекли слезы.

Иван снова заставил Анастейшу посмотреть ему в глаза.

— Ты красавица, — прошептал он.

Она поерзала под ним и простонала:

— Мне не найти слов, чтобы описать, как ты красив. Пожалуйста, Иван, давай сделаем это! Покажи, как сильно ты меня хочешь. Я хочу радоваться тому, что выжила.

Его глаза вспыхнули от страсти, но он снова уложил Анастейшу на спину с невероятной осторожностью и нежностью. Понимая, что он собирается делать, она смутилась, на нее нахлынули воспоминания.

Анастейша попыталась сжать ноги и закрыться от Ивана, но он, подняв голову, произнес:

— Откройся мне. Позволь мне насладиться тобой.

Застонав, она снова попросила его поторопиться.

— Нет, мы сделаем это медленно, — сказал он.

Как только она снова решила протестовать, он припал к ее губам в долгом поцелуе, опустил руку и стал неторопливо ласкать ее между ног.

Но, несмотря на невыносимое желание, после ранения и долгой разлуки с Иваном она была слишком напряженной. Лаская Анастейшу, он внимательно наблюдал за ее реакцией. Потом он снова покрывал ее тело страстными поцелуями и касался его языком. Как ни старалась Анастейша ему помешать, он опустил голову ей между ног и стал ласкать ее языком.

От его умелых прикосновений она испытала несколько оргазмов подряд, а потом лежала неподвижно, пресыщенная и довольная, не в силах пошевелиться.

Каждая клеточка ее тела ликовала. Но Анастейша чувствовала, как сильно напряжен Иван. Она попыталась прикоснуться к нему, но он тут же ее остановил. Отведя руку Анастейши в сторону, он поцеловал ее в губы.

Она прильнула к нему:

— Я хочу чувствовать тебя.

Приподнявшись, он быстро разделся. Увидев его обнаженное тело, она в очередной раз подумала, что он красив как бог.

Анастейша попыталась обхватить его торс ногами, но Иван мягко уклонился. Он нежно опустился на нее, и их тела соприкоснулись.

Он горячо целовал ее шею и щеки, шептал страстные слова. Когда Иван наконец ею овладел, Анастейша могла думать только о том, что он единственный мужчина, рядом с которым она ощущает себя защищенной и желанной. Только он может возродить ее к полноценной жизни.

Или погубить ее.

Купаясь в приятных ощущениях, Анастейша медленно просыпалась. Она открыла глаза. Из-под плотных штор в комнату пробивался свет. Анастейше показалось, что она снова в больничной палате, но в следующую секунду она все вспомнила. Все, что случилось с тех пор, как она приехала домой, чтобы увидеться с Иваном.

Он по-прежнему лежал рядом с ней.

— Я здесь, — произнес Иван, словно догадываясь о ее сомнениях.

Он отвел волосы от ее щеки и заправил их ей за ухо. От невероятной нежности его прикосновения у нее сжалось сердце, а внизу живота разлилось тепло.

Он уложил ее в кровать на закате. Сейчас солнце уже взошло, а значит, она проспала не менее двенадцати часов. То есть…

Иван снова заговорил:

— К тебе приезжали твои родители. Скажем так, они удивились, обнаружив меня в твоей постели. — В ответ на ее смущенное «ох» он едва заметно улыбнулся. — Не волнуйся. Я сделал так, чтобы мы выглядели… прилично.

Только теперь Анастейша поняла, что на ней ее любимая ночная рубашка из темно-бордового шелка, облегающая ее тело, словно вторая кожа. Иван же был полностью одет.

— Они…

— Они просто спросили, как у тебя дела. Я заверил их, что у тебя все в порядке, и твоя мать настояла, чтобы я что-нибудь поел.

— Узнаю свою маму. Хотя она ученый, по ее мнению, хорошая еда — лучшее лекарство.

— Я выпил чаю и съел большой кусок вкусного домашнего яблочного пирога.

У Анастейши покраснели щеки. Она вела жизнь затворницы, и ее родителям ни разу не приходилось общаться с ее парнями. Свою связь с Иваном она держала в секрете даже от Алекса. После Ивана у нее никого не было. Именно поэтому она продолжала жить в родительском доме.

Внезапно снисходительный блеск в глазах Ивана померк. Он напрягся и встал с постели.

Судя по всему, он собирается с ней попрощаться.

Анастейша села в кровати, ее сердце часто забилось, она задрожала всем телом.

Иван был поразительно красив, но казался уставшим. На нее нахлынула тоска, когда она поймала его беспокойный взгляд из-под полуопущенных век.

Анастейша резко встала, желая отсрочить неизбежное.

— Зачем ты позволил мне столько спать? Похоже, ты вообще не сомкнул глаз.

Иван стиснул зубы:

— Анастейша, нам надо поговорить.

Она постаралась отвечать беспечно, хотя ее душа разрывалась на части.

— Звучит зловеще.

Он сжал кулаки, потом разжал их, расправил плечи и выпрямился, словно готовясь к лобовой атаке.

— Я пытался, Анастейша. Я пробовал оставить тебя в покое, чтобы тебе не мешать. Но ты еще не готова к новой жизни. Пока не готова. И я не могу с тобой расстаться.

Ее сердце замерло.

— Скажи своим родителям, что тебе необходимо время, чтобы восстановить силы, и поэтому ты поедешь со мной. — Не позволяя ей ликовать раньше времени, он прибавил: — Позволь мне сделать все возможное, чтобы исцелить тебя.

Ее надежды рухнули. Несколько долгих минут Анастейша с трудом переводила дыхание, потом вздохнула и хрипло произнесла:

— Ты считаешь себя ответственным за меня? Ты меня жалеешь? Думаешь, что в чем-то виноват передо мной?

Иван быстро шагнул к ней, его изумрудно-зеленые глаза ярко сверкнули.

— Я в ответе за твое благополучие. И мне очень неловко за то, что произошло. Я чувствую себя таким виноватым, что схожу с ума. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я смогу о тебе позаботиться, хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я постоянно помнил о тебе. И кажется, никогда не перестану тебя желать.

Анастейша смотрела на человека, который стал ей дороже жизни. Иван прав. Она еще не готова начать новую жизнь, она не сможет возобновить исследования без Алекса и вернуться на прежнее место работы. Иван правильно делает, защищая ее. В настоящее время ей не слишком уютно даже в собственной семье. Сейчас она хотела только одного — быть с Иваном.

Он с тревогой ждал ее ответа.

— Это надолго? — спросила она.

— До тех пор, пока ты сама этого хочешь. Соглашайся.

И она конечно же согласилась.

Иван резко глотнул воздух. Ее немедленный ответ застал его врасплох. Он ожидал, что она откажется или, по крайней мере, не согласится сразу.

— Не хочешь узнать, куда я тебя повезу?

— Мне все равно, — сказала Анастейша. — Лишь бы быть рядом с тобой. Если ты хочешь меня…

Иван обнял ее, и она почувствовала, как дрожат его сильные руки.

— Не представляешь, как я тебя хочу.

Она прильнула к его разгоряченному телу.

— Тогда я буду рядом до тех пор, пока не надоем тебе.

Глава 5

Отложив мобильный после разговора с родителями, которые звонили ей ежедневно, Анастейша выдохнула.

С момента их с Иваном приезда в Россию прошло уже десять недель. Этот период казался ей роковым. Именно через десять недель она рассталась с Иваном семь лет назад — как раз накануне свадьбы Алекса и Кэти.

Хотя сейчас они вряд ли снова расстанутся так быстро. На этот раз Иван будет рядом с ней, пока она в нем нуждается. Он уделял Анастейше все свое время, заботясь о ее благополучии. Ей приходилось постоянно останавливать его довольно экстравагантные жесты. Она старалась убедить его, что ей больше не требуется специальный уход.

И хотя теперь он позволяет ей действовать самостоятельно и даже каждый вечер готовить им ужин, Анастейша продолжала привыкать к жизни с одним из богатейших российских олигархов.

Конечно, она знала, что он миллиардер, видела доказательства его богатства и власти, но чем больше она о нем узнавала, тем сильнее ее это шокировало.

Впервые войдя в его особняк, Анастейша решила, что попала в мир грез. Она прилично зарабатывала как ведущий исследователь элитного частного конгломерата, жила в очень дорогом родительском доме, но жилище Ивана ее просто потрясло. Он стал еще богаче, чем несколько лет назад, и Анастейша чувствовала себя неловко, ощущая, что между ними лежит пропасть.

Особняк Ивана стоил колоссальных денег. У огромного особняка располагался большой пруд и очень большой участок соснового леса. В таком месте Анастейша могла жить припеваючи, даже не выезжая за пределы владений.

Он потратил сорок миллионов долларов, чтобы ей не пришлось появляться в общественных местах!

Но она понимала — он прав. Хотя после того страшного происшествия прошло довольно много времени, Анастейша была не готова даже встречаться с незнакомцами на улицах. А при мысли о встрече с кем-то из знакомых и общении с ними ее бросало в холодный пот.

Анастейша настаивала, чтобы Иван не проводил все время с ней, но он заперся с ней в доме и работал в комнате рядом с ее любимой гостиной. Помимо них в доме был только Федор с командой охранников и прислуга.

Иван уверял ее, что по натуре он одиночка и привык общаться только с доктором Балдуччи и своими деловыми партнерами. Но даже с ними он встречался лишь время от времени, потому что все они были очень заняты бизнесом и своими семьями. И еще он настаивал на том, что не хочет видеться ни с кем, кроме Анастейши.

За последнюю пару недель она почувствовала себя гораздо лучше и захотела прогуляться по улицам и посмотреть на людей. Иван повез ее на экскурсию по Москве. Анастейша решила начать с осмотра известных достопримечательностей.

Все вчерашнее утро они гуляли по Красной площади, осматривали потрясающе красивый собор Василия Блаженного — образчик русской архитектуры. Две основные достопримечательности России в настоящее время были покрыты снегом. Анастейша рассматривала их с особенным интересом, потому что впервые приехала в эту страну после эмиграции, хотя и родилась в России.

Сегодня они решили осмотреть Кремль. Иван устроил так, что они вдвоем увидели дворцы и соборы в отсутствие туристов.

— Похоже, твоя власть дает неплохие преимущества, — сказала ему Анастейша.

В ответ он снисходительно улыбнулся.

Когда они уселись в машину, чтобы ехать в ресторан ужинать, Анастейша произнесла:

— Иван, ты не должен нянчиться со мной. Когда ты наконец поверишь, что за мной не надо пристально наблюдать? Я полностью восстановилась. И потом, я живу в настоящем замке под надежной охраной, поэтому мне ничего не угрожает.

Иван промолчал.

Она повернулась к нему:

— Не понимаю, почему ты думаешь, будто знаешь, что для меня лучше. Меня это расстраивает.

Стиснув зубы, он остановил автомобиль у одного из лучших московских ресторанов.

Перед тем как выйти из автомобиля и передать его одному из охранников, которые на машине следовали за ними повсюду на почтительном расстоянии, Иван повернулся к Анастейше. На секунду их взгляды встретились, и она поняла, что Иван догадался, о чем она говорила.

За прошедшие десять недель он дарил ей столько удовольствия и наслаждения, поднял ее до головокружительных высот во всех отношениях, но ни разу не сказал, что любит ее и хочет быть с ней всегда. Ей было любопытно, скажет ли он ей об этом вообще когда-нибудь.

Да, Анастейша видела доказательства его желания, но ей хотелось знать, не является ли это обычной реакцией мужчины на привлекательную женщину. Или, может, он думает, что любовь к ней обойдется ему слишком дорого и осложнит его жизнь, когда ему снова придется уйти? Возможно, его чувства недостаточно сильны, чтобы заплатить такую цену.

Чувствуя мрачное настроение Ивана, она в молчании проследовала с ним в ресторан. Как только они вошли, к ним подскочил метрдотель — высокий худой блондин — и услужливо улыбнулся.

Из-за одного из столиков встали несколько мужчин и женщин. Иван напрягся, здороваясь с ними. Они окружили его и Анастейшу, поглядывая на них с любопытством. Оказалось, это бывшие партнеры Ивана, в фирму которых он когда-то инвестировал средства.

Как только все уселись за большой стол, мужчины и женщины заговорили с Иваном по-русски, но он принципиально отвечал им по-английски. Анастейша заговорила на русском языке, которым владела свободно.

Иван ревниво наблюдал за тем, как она общается с почти незнакомыми ей молодыми мужчинами. Она повернулась к человеку, сидевшему справа от нее, которого ей представили как Михаила Попова. Это был мужчина примерно ее возраста, с белокурыми волосами и мальчишеской внешностью. Он посматривал на Анастейшу с восхищением и благоговением, а на Ивана — с легкой завистью. Он был слегка навеселе. В разгаре беседы Михаил похлопал ее по плечу, привлекая к себе внимание. Анастейша повернулась к нему, а он уставился на нее, словно забыл, что хотел сказать.

Вдруг он моргнул, а затем воскликнул:

— Ах да! Я слышал, мистер Константинов купил королевский особняк! Там действительно девять спален-люксов, два винных погреба и два крытых бассейна, не говоря уже о тридцати гектарах садов и площадок и гараже на двадцать автомобилей?

Анастейша улыбнулась:

— Я не пересчитывала спальни и не знаю максимальную вместимость гаража, но в общем вы правы.

Михаил откинулся на спинку кресла:

— Он с пользой вложил деньги. В таком большом доме поместятся все его любовницы.

Его слова стали для Анастейши тяжелым ударом.

Чтобы сдержать эмоции, она повернулась к другому мужчине, который обратился к ней. Она не слышала его вопроса и не вполне соображала, что ему ответила, потому что встретила взгляд Ивана. Она не сомневалась, что он заметил ее состояние.

Не говоря ни слова, он встал и бросил свою салфетку на стол. Все посетители ресторана смолкли.

Иван велел подбежавшему к нему метрдотелю подготовить счет, затем, обойдя стол, подошел к Анастейше, чье сердце едва не выскочило из груди. Он был похож на хищного зверя. На мгновение ее напугала перспектива оставаться с ним наедине. Но чтобы не устраивать сцену, она молча поднялась из-за стола.

Анастейша не помнила, удалось ли ей попрощаться с ошеломленными гостями, хотя она сомневалась, что они вообще обратили на нее внимание. Все уставились на Ивана, который злобно повернулся к Михаилу. Пьяный мужчина, вероятно, не догадывался, что ляпнул лишнее, и, скорее всего, даже не вспомнит свои слова, когда протрезвеет.

Схватив Ивана за руку, Анастейша постаралась увести его из ресторана. Но с таким же успехом она могла бы передвинуть бетонный столб. Когда у нее едва не сдали нервы, Иван вдруг посмотрел на нее внимательно и заботливо. Воспользовавшись этим, она снова потянула его за руку, и на этот раз он пошел за ней к выходу.

Как только они оказались в машине, Иван стал расспрашивать ее, чем Михаил ее расстроил, но ей удалось уклоняться от его вопросов.

Войдя в дом, Анастейша попыталась уйти в свои апартаменты, но, когда она начала подниматься по мраморной лестнице, Иван схватил ее за руку:

— Если ты не ответишь, что тебе сказал этот человек, мне придется вернуться и спросить у него.

Анастейша повернулась к Ивану, ее сердце тревожно сжалось.

— Оставь бедолагу в покое.

— Он тебя расстроил. Твое лицо исказилось, словно он причинил тебе физическую боль.

Она не понимала, как ему удается так легко понимать ее настроение.

На этот раз она схватила Ивана за руку, желая успокоить его:

— Обещай, что ты его не тронешь. Михаил, вероятно, упадет замертво от испуга, если ты только на него взглянешь.

— Что он тебе сказал?

Вздрогнув, Анастейша отпустила его руку, словно обжегшись:

— Он ничего мне не сказал. Меня внезапно затошнило. Похоже, за болтовней я не заметила, сколько съела.

На его скулах заиграли желваки.

— Ты это придумала, чтобы защитить его. А теперь скажи мне правду. — Иван резко выдохнул. — Обещаю, что не трону его, если ты ответишь мне откровенно.

Анастейша с вызовом смотрела на Ивана:

— Ты в любом случае не сделаешь ему ничего плохого. А я не обязана отвечать тебе, если не хочу.

Их взгляды встретились. Минуту оба молчали. Наконец Анастейша увидела, что Иван постепенно успокаивается.

Словно признавая свое поражение, он вздохнул:

— Я не сделаю ему ничего плохого. И ты не обязана мне отвечать. Но я прошу тебя сказать мне. Я не вынесу, если не узнаю, что причиняет тебе боль.

Взяв напряженную Анастейшу за руки, он притянул ее к себе. Однако на сей раз она сопротивлялась желанию упасть в его объятия. Она не была его женщиной, а комментарий Михаила дал ей новые поводы для неприятных раздумий.

Но Иван уже покрывал ее лицо горячими поцелуями. Прежде чем она успела его оттолкнуть, он жадно припал к ее губам, заглушая все ее протесты.

Анастейша запретила себе поддаваться ему. Собрав волю в кулак, она прервала поцелуй и вырвалась из рук Ивана. Он выглядел так, словно она залепила ему пощечину.

Хотя Анастейше было неприятно так поступать после всего, что он для нее сделал, она не сомневалась в правильности своего решения. Она сделает это скорее для него, чем для себя. Будет несправедливо по отношению к нему, если она станет по-прежнему пользоваться его неуправляемым желанием защищать и опекать ее.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — прошептала она.

В его глазах читалась нетерпеливая мольба.

— Ты можешь говорить мне все, что хочешь.

— Да? — Анастейша нервно рассмеялась. — Я о многом тебе рассказываю, а ты всегда поступаешь по-своему.

Иван было запротестовал, но потом остановился. Да, он чересчур ее опекает. Он делает это ради ее блага, но все же…

— Я благодарна тебе. — Она подняла руку, чтобы остановить его протест. — Тебе придется принять мою благодарность. Но это должно прекратиться, Иван. Так нельзя.

— Обещаю, что постараюсь тебе не докучать.

— Ты снова говоришь только обо мне. Но нас двое. Я пережила тяжелое испытание, и ты помог мне его пройти. Ты единственный, кого я хотела бы видеть рядом с собой. Но мне больше не нужна твоя помощь.

Его взгляд померк, и она почувствовала ноющую боль в правом боку.

— Ты хочешь уехать? — спросил Иван.

Анастейша покачала головой:

— Я больше не хочу, чтобы ты решал, что для меня лучше. Я хочу, чтобы ты думал о себе.

— Я думаю о себе.

— Нет, это не так. Ты сделал для меня намного больше того, на что я могла рассчитывать. Теперь ты должен остаться с теми, с кем тебе действительно хочется быть.

Он сжал кулаки и напрягся:

— Что, черт побери, это значит?

— Ты меня прекрасно понимаешь.

Внезапно его глаза угрожающе сверкнули.

— Это связано с тем, что тебе сказал Попов?

Анастейша отвела взгляд, и Иван прохрипел:

— Черт побери, да что он тебе сказал? Я уже обещал, что не буду ему мстить.

Неохотно, запинаясь, она ответила:

— Я глупо отреагировала на его слова, но они помогли мне понять, что этот искусственный мир, которым ты меня окружил, никак не связан с твоей реальной жизнью. Ты мне помог, но теперь ты должен возвращаться к своим…

Она не договорила. Иван произнес зловещим, но спокойным тоном:

— Этот жалкий ублюдок мне заплатит.

Анастейша в тревоге схватила его за руки:

— Нет, Иван, ты обещал!

Его взгляд стал демоническим, как в тот день, когда он защищал ее и Алекса от нападавших. Он осторожно высвободил руки.

— Если бы я только знал, что он тебе наговорил…

— Забудь об этом, Иван. Он был пьян. Кроме того, у такого мужчины, как ты, всегда бывает много… — Она не могла говорить о его любовницах. — Ну, ты понимаешь.

— Такой мужчина, как я? По-твоему, ты или Попов знаете, какой я на самом деле? Он заявил тебе, что у меня куча любовниц, с которыми я встречаюсь одновременно? Ты считаешь, я сплю с тобой, а потом бегу к ним? Или, еще хуже, у меня гарем?

— Я так не считаю, Иван…

Анастейша запнулась. Хотя она многого не знала об Иване, кое в чем она не сомневалась. Он был не просто цельным человеком, личностью, но и одиночкой. Он не мог быть распутником. Михаил солгал.

Анастейша беспомощно смотрела на Ивана. Наверное, ей следовало бы попросить у него прощения за поспешный вывод.

Его взгляд смягчился.

— Прости, я переусердствовал. — В его голосе не было враждебности, только мольба. — Ты имеешь полное право расстраиваться. У тебя нет оснований мне доверять. Однажды я тебя бросил, Анастейша. Что бы я сейчас ни делал, мне не загладить свою вину перед тобой. Я просто не хочу, чтобы ты из-за меня расстраивалась.

— Доверие ни при чем, — сказала она. — У тебя была своя жизнь до того, как ты стал со мной возиться. И вполне естественно, что у тебя были…

— У меня не было любовниц, Анастейша.

— Не надо об этом, Иван.

— Нет, Анастейша, ты должна знать. У меня не было любовниц. — Он на мгновение опустил глаза, потом взглянул на нее с невыразимой тоской. — После тебя у меня никого не было.

Глава 6

Анастейше показалось, что ее сердце остановилось. Она не верила своим ушам.

«После тебя у меня никого не было».

До нее медленно доходил смысл слов Ивана. Анастейша снова и снова проигрывала их в мозгу, думая, будто что-то пропустила или неверно поняла.

Потом удивление сменилось озадаченностью.

Если он бросил ее, но не искал другую женщину… Если он следил за ее жизнью, но не возвращался столько лет… Если он вернулся только в тот момент, когда она очень в нем нуждалась, и остается с ней, пока это необходимо, то…

Что все это значит?

Анастейша смотрела на него снизу вверх, вглядываясь в его серьезные глаза. Ситуация выглядела просто невероятной.

— Не может быть! — выдохнула она.

От удивления Иван округлил глаза, а потом широко улыбнулся. А затем случилось вовсе непредвиденное. Он запрокинул голову и расхохотался до слез. Похоже, он очень редко смеялся.

Успокоившись, он обеими руками вытер лицо, потом взглянул на свои ладони, в изумлении разглядывая влагу. Возможно, он в самом деле никогда так не хохотал. Хотя, вполне вероятно, что он смеялся в юности. В прошлом, о котором она ничего не знает.

Все мысли вылетели у нее из головы, когда она обнаружила, что он смотрит на нее как хищник на жертву.

— Может, — произнес он.

После его слов каждая клеточка ее тела затрепетала от желания. Но хотя Анастейше хотелось броситься на него и сорвать с него одежду, а потом просить снова и снова, чтобы он взял ее, она сдержалась, ведь у нее оставался к нему миллион вопросов.

— И как ты это объяснишь? — спросила она.

Обхватив ее за ягодицы, Иван притянул ее к себе и уткнулся носом ей в шею.

— Объяснять нечего, — сказал он.

Рядом с Иваном Анастейше было так хорошо, что она приложила все силы, чтобы не прильнуть к нему и не отдаться ему прямо на лестнице. Отстранившись, она посмотрела Ивану в глаза.

— Ты делаешь сенсационное заявление и думаешь, что я не буду ни о чем тебя спрашивать?

Он снова нахмурился:

— Ты мне не веришь?

— Я считаю это невероятным. Одна мысль о том, что мужчина вроде тебя живет без женщины… — Сама идея казалась ей абсурдной. — Семь лет! У тебя должны быть веские причины.

Отпустив Анастейшу, Иван внимательно посмотрел на нее:

— Мужчина вроде меня? А какой я, по-твоему?

Ее щеки пылали под его ледяным взглядом.

— Не думаю, что тебя можно с кем-то сравнивать. Я говорю из опыта, подкрепленного немногочисленными фактами. Но ни один мужчина не выдержит семь лет без секса. А ты богат, сексуален, обладаешь властью, поэтому твое заявление неправдоподобно…

— То есть ты мне не веришь, — утвердительно произнес Иван.

— Я верю тебе, — горячо запротестовала Анастейша. Ей и в голову не приходило сомневаться в его искренности. — Я просто не понимаю, как ты… Почему ты…

Иван прервал ее сумбурную речь, приподняв над полом и заставив обхватить ногами его бедра.

— У тебя же не было любовников, — ответил он.

Неужели он следил за ее личной жизнью? Конечно, Анастейша сомневалась, что от Ивана можно что-то утаить. Но ей все равно было трудно смириться с его информированностью о том, что происходило у нее за закрытыми дверями.

Внезапно ей захотелось бросить ему вызов.

— Почему ты так в этом уверен?

Его глаза сильнее заблестели от желания.

— Я уверен. Я наблюдал за тобой.

Анастейша почувствовала, что ее желание усилилось, и хихикнула:

— Ты действуешь прямо как в песне.

Иван сжал пальцами ее ягодицы, и по ее телу пробежал жаркий трепет.

— В какой песне? — спросил он.

Анастейша крепче обхватила его ногами.

— Группа «Полис» и их песня «Каждое твое дыхание». — Она пропела несколько строк. — Ты ходил за мной по пятам, Иван?

Увидев огонь в его глазах, она подумала, что сейчас он уступит желанию и овладеет ею прямо здесь. О, как она этого хотела! Однако Иван прерывисто выдохнул и начал подниматься по лестнице, держа Анастейшу на руках.

— Я следил не только за тобой, но и за Алексом, — сказал он.

— Мы с ним об этом не догадывались. — Не желая портить себе настроение воспоминаниями об Алексе, она заставила себя улыбнуться. — Но ты следишь за мной с тех пор, как вернулся, и даже не пытаешься это скрыть.

— Это совсем другое дело. — Иван открыл плечом дверь ее спальни. — А может, и не совсем другое. — Подойдя к широкой кровати, он наклонился и с особенной осторожностью опустил Анастейшу на бирюзовое атласное одеяло, нависая над ней, вгляделся в ее лицо. — Если хочешь, я остановлюсь.

У нее было два варианта — потянуться вверх, обнять Ивана руками и ногами и повторить большинство ночей, которые у них были после приезда в Россию, а потом испытать еще больше разочарования от прерванного разговора.

Или противостоять вожделению и получить ответы на интересующие ее вопросы.

Анастейша приподнялась на локтях и едва не потеряла сознание, увидев в его глазах нескрываемое желание.

Он встал перед ней на колени и широко развел ей ноги. Однако Анастейша слегка оттолкнула его от себя.

— Разве ты можешь остановиться? — спросила она. — По-моему, это становится какой-то одержимостью.

— Нет, неправда. — Он откинулся назад. Даже на коленях он был такого высокого роста, что их глаза сейчас оказались на одном уровне. Он сердито отвел со лба шелковистую прядь черных волос.

— Зачем? Зачем ты это сделал? Почему ты все эти годы следил за нами?

Взгляд Ивана опять стал серьезным и убедительным.

— Мне надо было убедиться, что с вами все в порядке, — сказал он.

— А когда ты понял, что у меня проблемы и я очень расстроена после твоего отъезда, почему ты не объявился?

Он скривил губы, словно презирая самого себя:

— Я должен был с тобой связаться.

Анастейша поборола желание поцеловать его в губы, которые дарили ей столько наслаждения.

— Но ты не вышел со мной на связь. Что тебя остановило?

Он опустил глаза, не желая видеть ее умоляющий взгляд.

— Как бы то ни было, я должен был найти способ быть с тобой. Этого я никогда себе не прощу.

Зная, что не получит от него ответа, Анастейша сменила тактику:

— Ты вернулся, когда наши жизни висели на волоске. Поэтому очевидно, что ты не появился бы, если бы нам угрожало нечто меньшее. Так отчего ты не заводил любовниц?

Чем больше вопросов задавала Анастейша, тем яснее было, что Иван предпочел бы, чтобы она оставила эту тему.

Когда он наконец поднял глаза, Анастейша опешила.

— У тебя не было любовника, и я считал, что ты по-прежнему со мной.

В ее душе затеплилась слабая надежда.

— А если бы у меня появился любовник, ты нашел бы другую женщину?

— Очень в этом сомневаюсь, — сказал он. — После знакомства с тобой я понял, что моногамен.

Не в силах сдержаться, Анастейша порывисто обняла Ивана дрожащими руками.

— Ты всегда напоминал мне волка, — произнесла она. — Ведь волки заводят себе пару на всю жизнь.

Иван поцеловал ее в макушку, потом коснулся губами ее волос, лба и щек.

— Вполне вероятно. — Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, и Анастейша увидела его взгляд хищника. — Но если бы у тебя появился другой мужчина, я бы вернулся к тебе и занял его место.

Она была в восторге от его собственнических чувств.

— Но тогда ты повел бы себя как собака на сене.

— Знаю. Я эгоист. Я порочный человек.

Иван помрачнел, и Анастейша чуть не вскрикнула от разочарования. Она хотела его подразнить и не предполагала, что он займется самобичеванием. Осторожно высвободившись из ее рук, Иван поднялся с кровати.

Встревожившись, Анастейша выпрямилась.

— Ты в самом деле в это веришь? — сказала она.

Он запустил обе руки в волосы.

— Это факт.

Она коснулась рукой его груди, почти боясь, что он ее оттолкнет. Но Иван ее не оттолкнул. Наоборот, он наклонился к ней, словно не мог сдерживаться, и вымученно простонал.

Прерывисто дыша, Анастейша погладила его шею.

— И это как-то объясняет, почему ты уехал семь лет назад и не выходил на связь?

— Да. — Выражение его лица стало обреченным. — Я думал, вам лучше держаться от меня подальше.

Анастейша потянулась вверх и поцеловала его напряженные губы, желая избавить от страданий.

— А тебе не приходило в голову, что я сама должна решать, как для меня будет лучше?

Преисполненный отвращением к самому себе, Иван отошел от нее.

— Ты только посмотри, как ты вела себя после моего отъезда. Ты должна была ненавидеть меня, забыть обо мне. Но ты меня не забыла. Мы оба знаем: если бы я дал тебе право выбора, ты захотела бы остаться со мной, даже если бы это погубило тебя.

— Ты и так едва не погубил меня, когда уехал без объяснений.

Иван заскрежетал зубами, и Анастейша вздрогнула. Он сверкал глазами, словно загнанный в угол волк.

— Я хотел сделать тебе больно, чтобы ты меня забыла. Потом я понял, как сильно тебя обидел, — ты даже не рискуешь начинать новые отношения. Но я утешился тем, что ты, по крайней мере, в безопасности и делаешь успехи в работе. И я убедил себя, что ты по-прежнему можешь найти кого-нибудь.

Пользуясь случаем разрядить напряжение, Анастейша поддразнила его:

— Кого-нибудь, чье место ты охотно бы занял.

Иван зажмурился.

— Я уже признался, что я порочный эгоист.

Она обхватила руками его лицо.

— Ну, я тоже эгоистка.

— Ты совсем не такая, как я, душа моя. — Он накрыл ее руки ладонями, в его глазах читалось столько эмоций, что у нее закружилась голова. — Ты понятия не имеешь, что я за человек.

— После твоего возвращения я начала догадываться, какой ты.

Иван тряхнул головой, и Анастейша поняла, что даже близко не представляет, что он за человек. Она снова обхватила его лицо руками и с мольбой посмотрела ему в глаза.

— Не таись от меня, Иван. Расскажи о себе.

Его глаза вспыхнули с такой яростью, что у нее перехватило дыхание. Затем он снова покачал головой, повернулся на каблуках и направился на балкон.

Взяв теплую шаль с парчовой кушетки у балконной двери, Анастейша накинула ее на плечи и последовала за ним.

Стояла ясная, безветренная ночь, на небе была растущая луна. Анастейша смотрела, как Иван сжимает побелевшими пальцами мраморную балюстраду. Он запрокинул голову, словно ему было трудно дышать.

Он походил на рыцаря под серебристым светом луны. Непобедимый, несравненный, но уставший от сражений. Внезапно налетел ветер. Иван сильнее напрягся, когда Анастейша подошла к нему.

— Иван, пожалуйста…

Он обернулся, и лунный свет отразился в его изумрудных глазах. Шагнув ближе, она взяла его за руку и поцеловала ее.

Иван попытался высвободить руку, но Анастейша удержала ее и снова принялась целовать.

— Ты много сделал для меня. Но твоя откровенность будет для меня лучшим подарком.

Она потянула его за руку. Он резко шагнул в ее сторону, и их тела соприкоснулись. Запустив пальцы в его шелковистые волосы, Анастейша заставила Ивана опустить голову и поцеловала в лоб.

Он простонал так, словно его тело разрывали на куски.

— Я не могу, Анастейша. Я не могу.

Сдерживая слезы, она медленно отступила.

— Как хочешь, Иван. Ты сказал, я вправе не говорить тебе о том, что я не хочу. У тебя тоже есть такое право.

Повернувшись на каблуках, она вернулась в теплую комнату и почувствовала, что Иван идет за ней следом и закрывает балконную дверь. Она слышала, как выравнивается его дыхание, и знала, что будет дальше. Он обнимет ее и начнет ласкать. Но откровенным с ней он не будет.

Анастейша не могла больше этого выносить.

Она выздоровела. Она может жить самостоятельно. Она не хотела, чтобы ее опекал человек, который ведет себя противоречиво и отказывается с ней объясняться. Ей необходимы ответы. Вектор. Опора под ногами.

Он положил руки ей на плечи, но Анастейша уклонилась от его объятий.

— Прости, что я настаивала, Иван. Но я не хочу, чтобы ты укладывал меня в постель. Я лягу сама. Я могу сама о себе позаботиться. В конце концов, я прекрасно с этим справлялась все эти годы, пока тебя не было. Ты тоже вроде бы отлично обходился без меня в прошлом.

Иван горько и иронично рассмеялся. Уже не имело значения, что он чувствовал, потому что он никогда не хотел никого, кроме Анастейши.

— Я понимаю, что ты не можешь доверить мне свои секреты…

— Это не имеет ничего общего с доверием, Анастейша. — Его глаза метали молнии. — Я готов доверить тебе свою жизнь.

— Независимо от причин я смирюсь с тем, что ты решил мне ни о чем не рассказывать. Ты был прав насчет того, что бы я сделала, если бы в прошлом ты дал мне право выбора. Я предпочла бы остаться с тобой, независимо от последствий. Даже сейчас, не зная о тебе всего и тех причин, что побудили тебя бросить меня, я все равно тебя хочу, Иван. Ты мне дорог.

Как только он шагнул к ней, она подняла руку, чтобы остановить его, боясь, что он снова к ней прикоснется.

— Но я больше не буду мириться с ситуацией, которую ты создал. Я не могу существовать в подвешенном состоянии. — Анастейша помолчала, чтобы набраться смелости и закончить: — Все зависит от тебя. Так было всегда. Но на этот раз тебе придется выбирать, Иван: либо ты остаешься со мной, либо отпускаешь меня.

Сердце Ивана колотилось как сумасшедшее.

Анастейша хочет его. Она жаждет его с первой ночи, которую они провели вместе. Но сегодня их отношения зашли в тупик. И ее настойчивость его убивала.

Сильнее всего он хотел подхватить ее на руки, уложить на кровать и заниматься с ней любовью. Но он не настаивал на близости, потому что привез сюда Анастейшу не ради себя, а ради нее самой. Потому что он не желал усложнять расставание с ней, когда она решит его оставить.

Теперь она предоставила ему выбор. Либо быть с ней, либо отпустить ее.

Он должен отпустить Анастейшу. Она выздоровела. Ей следует вернуться к обычной жизни вдали от него. Он обязан отпустить ее, хотя ее глаза умоляют его этого не делать.

У него не осталось сил сопротивляться своему желанию. Анастейша хочет его. Если он сейчас возьмет ее, а потом она передумает, удастся ли ему с ней расстаться? Сумеет ли он снова уйти от нее?

Пока он судорожно размышлял, она зажмурилась, а потом отвернулась и направилась в ванную комнату. Он наблюдал, как медленно она идет, словно испытывая боль.

Иван тоже боялся пошевелиться, чтобы не выпустить наружу водоворот бушующих страстей. Потом он услышал, как она включила душ, и тут же представил ее обнаженное тело под струями воды…

Он жаждал овладеть ею и заставить снова плакать от удовольствия.

Но он понимал — Анастейша больше не поддастся искушению. Ей не нужен просто секс.

Иван почувствовал, что теряет остатки благоразумия. Если она хочет его, он будет с ней.

Глава 7

Иван вошел в ванную комнату, и его сердце чуть не выскочило из груди.

Анастейша стояла в большой душевой кабине, спиной к нему, прижавшись лбом к мраморной стене, словно не могла выдержать напор горячей воды. Не видя ее лица, он понял, что она плачет.

Она не плакала уже несколько недель. Она научилась говорить об Алексе без слез в глазах и надрыва в голосе. А Ивану удалось снова сделать ее беззащитной, и она чувствовала себя уязвимой и беспомощной. Но он не мог сообщить ей того, что ляжет на ее плечи еще большим грузом. Если она узнает о его прошлом, то будет сильнее страдать.

Но это не единственная причина. Он должен оставаться честным с самим собой. Иван боялся, что она ужаснется и оттолкнет его, когда узнает всю правду.

Медленно подходя к ней, он вдруг понял, что страх быть отвергнутым — основная причина его скрытности. Ведь только поэтому он бросил ее несколько лет назад. Вероятно, он боялся, что если она узнает, какой он, то с облегчением избавится от такого монстра и постарается найти ему замену.

Анастейша назвала его собакой на сене. Оказывается, он намного эгоистичнее, чем предполагал.

Но даже зная об этом, он ничего не может с этим поделать. Даже если он преодолеет неприязнь и откроет Анастейше уродство и безумие, что творилось в его прошлом, она лишь сильнее разволнуется. Поэтому он не будет ее волновать.

Пусть Иван не может удовлетворить ее любопытство, но он предложит ей то, без чего они оба не смогут жить. Всепоглощающую близость, которую они не почувствуют ни с кем другим. По крайней мере, он готов дать ей это сейчас. Пока она его еще хочет. Пока она не знает, каков он на самом деле.

Иван начал расстегивать рубашку. Когда он открыл дверцу душевой кабины, он был по-прежнему одет, но с трудом сдерживал желание прикоснуться к Анастейше.

Все произошло мгновенно. Он шагнул в кабину и сразу промок под струями воды. Анастейша ахнула, и он крепко прижал ее к себе. Вскрикнув, она повернулась к нему лицом. В ее глазах, заполненных слезами, читался невысказанный вопрос.

Иван произнес:

— Я не могу тебя отпустить.

Он попытался снова прижать Анастейшу к себе, но она уперлась дрожащими руками в его мокрую рубашку.

— Я не хочу, чтобы это была единственная причина.

— Я всегда поступал так, как лучше для тебя. Запрещая себе встречаться с тобой все эти годы, я прошел через ад. Потом я потерял Алекса и думал, что потеряю тебя.

Иван рассчитывал, надеялся, что его признание успокоит ее и объяснит его поведение. Но то, что она сделала в следующую секунду, ошеломило его так, что у него замерло сердце.

Анастейша изо всех сил залепила ему пощечину.

Он получал удары и посильнее. Но пощечина от Анастейши унизила его, потому что он осознал, как сильно он ее обидел.

Она с негодованием смотрела на него сквозь струи воды, ее разъяренные глаза были самыми красивыми из тех, что он когда-либо видел.

— Это тебе за все годы ада. — Она в ярости ударила его руками в грудь. — А это тебе напоминание о том, чтобы ты прекратил решать за меня. — Анастейша продолжала его колотить, словно желая сломать барьеры, которыми он от нее отгородился. — Это тебе за то, что ты бесишь меня своими противоречиями, думая, что защищаешь меня. — Она схватила Ивана за волосы и заставила опустить голову, а потом жадно поцеловала в губы. — Это тебе за то, что ты спас меня. И за то, что я хочу только тебя. Ты одновременно лучшее и худшее, что случалось в моей жизни.

Прежде чем Иван успел привыкнуть к ее молниеносной смене настроения, Анастейша снова оттолкнула его от себя и разорвала на нем рубашку.

— Это за то, что ты вошел сюда одетым. — С трудом переводя дыхание, она набросилась на него и стала целовать и покусывать. — За то, что снова заставил меня ждать.

Схватив Анастейшу одной рукой за запястья, Иван поднял их у нее над головой, прижимая к мокрой стене, а другой принялся страстно ласкать ее красивое тело. Вскоре он стремительно избавился от оставшейся одежды, встал перед Анастасией на колени и посмотрел на нее как на воплощение всех его фантазий.

— Анастейша… — Он повторял ее имя как молитву.

Встав, он приподнял ее, и она прижалась напряженными сосками к его мускулистой груди. Поцеловав ее в губы, Иван произнес:

— Тебе не придется больше меня ждать, душа моя. Никогда.

Он помог ей обхватить его ногами за бедра и быстро вошел в нее. Как только он начал двигаться, она прикусила его губу.

— Не надо осторожничать, Иван. Поторопись.

Он ускорил темп, слушая ее крики мучительного ликования. Снова и снова входя в нее, он жадно целовал ее в губы и слушал ее стоны. Все прошедшие годы он жаждал испытать это сладостное безумство и сейчас чувствовал, как теряет голову.

— Без тебя я схожу с ума, Иван. Я не могу без тебя.

Анастейша была для него всем. Его мечтой. Его идеальной партнершей. Его невообразимым наслаждением.

То, что между ними происходило, не поддавалось описанию. Однако Иван всегда хотел большего. Он был ненасытен. Только Анастейша делала его бессильным от желаний. Только она могла его погубить.

Она обмякла в его руках, с трудом дыша. Ее затуманенный взгляд пожирал его с новой страстью. Она была богиней соблазна и вожделения. Каким-то чудом она заставила Ивана хотеть только ее.

Он посмотрел на нее сверху вниз и поцеловал в губы. Отстранившись, Анастейша запрокинула голову и довольно улыбнулась. Ее губы были красными и припухшими от поцелуев.

Затем он услышал ее чарующий и нежный голос:

— Я снова хочу тебя, Иван. Я не могу без тебя.

После ее слов он снова возбудился. Казалось, его аппетит только разыгрался. Всякий раз, когда он овладевал Анастейшей в спешке, он сильнее желал опять заниматься с ней любовью. Такого он не испытывал с другими женщинами.

Он снова задвигался, неторопливо и нежно, слушая, как она постанывает. Совсем скоро она застонала от очередного оргазма.

После того как они приняли душ и он вытер ее и вытерся сам, Иван подхватил Анастейшу на руки и понес в спальню.

Только когда они оказались в коридоре, она пробормотала:

— Куда ты меня несешь?

Он наклонился и поцеловал ее припухшие губы:

— В кровать. И на этот раз мы не будем торопиться.

Иногда это казалось невозможным. Однако чем дольше Анастейша занималась с Иваном любовью, тем больше удовольствия она испытывала.

С тех пор как шесть недель назад он уступил желанию, каждая их близость была еще лучше и глубже. Он очень красноречиво и словоохотливо выражал свою страсть. Гораздо романтичнее любого поэта. Он постоянно делал ей комплименты во время близости, что давало их отношениям бесконечный потенциал для удовольствия.

Анастейша вздохнула и потянулась в постели. Каждая клеточка ее тела гудела от блаженства, пока она наблюдала за Иваном через открытую дверь огромной спальни. Он то появлялся, то исчезал из ее поля зрения, пока ходил по примыкающей гостиной, его низкий голос был едва слышен. Он явно не хотел тревожить Анастейшу, обсуждая рабочие вопросы со своими подчиненными.

Она никогда не чувствовала себя так прежде. Их связь усиливалась с каждым прикосновением, каждым взглядом и словом, словно суровые испытания, которые они пережили, показали каждому из них дорогу к душе друг друга. Теперь они учились совершенствовать каждое единение, каждую искру ощущения. А самое невероятное, что Иван начал озвучивать свои чувства, делиться с Анастейшей мыслями и воспоминаниями.

Хотя он ни разу не переступал запретную черту. Он не давал этим чувствам конкретных названий и не рассказывал о том, что было до того, как он со своими партнерами основал «Блэк касл энтерпрайзиз». Эти партнеры были ему ближе братьев. В бочке меда не обошлось без ложки дегтя. Иногда Анастейше казалось, что Иван никогда не будет с ней полностью искренним.

Внезапно ее охватила грусть. Встав с кровати, она надела бирюзовый шелковый халат, купленный Иваном. Оттенок халата был таким же, как цвет ее глаз, которые так нравились Ивану.

Подойдя к балкону, Анастейша отдернула плотные шторы, позволяя холодному дневному свету ноября проникнуть в комнату. Она задумчиво смотрела на покрытую снегом землю.

Она слишком наивна и ненасытна в желании влезть в душу Ивана. Она должна смириться с тем, что у него гораздо больше тайн, чем у нее. Он стал таким после испытаний, которые она даже не может себе представить. Без сомнения, он хотел бы о них забыть. Возможно, он о них сожалеет. Если он не позволяет ей узнать его прошлое, думая, будто она не переживет того, что он ей расскажет, то Анастейше придется оставить его в покое.

— Я тебя разбудил?

Она обернулась, услышав ласковый голос Ивана. Она так задумалась, что не слышала, как он подошел к ней. Встав у нее за спиной, он обнял ее.

Анастейша повернулась к нему лицом. Он горячо улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

— Я проснулась, потому что тебя не было рядом со мной.

— Теперь я рядом с тобой, и это единственное место в мире, где я хотел бы находиться. — Его жаркое дыхание касалось ее губ. — Нельзя быть такой красивой с самого утра. Вообще нельзя быть такой красивой.

Задрожав от возбуждения, она произнесла:

— Кто бы говорил!

Он прижал ее спиной к балконной двери, поставив мускулистую ногу между ее бедрами.

— Какой я, по-твоему, Анастейша?

Он всегда побуждал ее говорить ему все, что у нее на уме. Казалось, он жаждет проникнуть в ее душу, узнать все ее прихоти и потребности, чтобы их удовлетворить. Что он и делал. Хотя он не позволял ей многое о нем узнать, он всегда давал ей то, что мог дать.

Анастейша сразу ответила:

— По-моему, ты неприлично красивый. — В подтверждение своих слов она убрала руки с его шеи, шире распахнула его рубашку и покрыла его грудь быстрыми поцелуями. — Красив каждый дюйм твоего тела, каждое твое движение, каждое слово, каждое прикосновение, каждая мозоль и каждый шрам. Все это восхищает меня, сводит с ума. И чем дальше, тем сильнее.

Его удовлетворение — особенно после упоминания мозолей и шрамов, оставшихся от мрачного прошлого, — было настолько яростным, что Анастейша задрожала. Иван провел кончиками пальцев по ее рукам и отвел их от своей груди. Потом лукаво взглянул на нее и отвернулся. Она наблюдала, как он садится на диван напротив балкона, поражаясь силе своего желания и предвкушения. Ее сердце замерло, когда он откинулся на спинку дивана.

— Докажи свои слова, душа моя, — сказал он.

Анастейша призвала на помощь все свое самообладание, чтобы не кинуться к нему, а поиграть с ним в медленное соблазнение, чего он и ожидал от нее. Она неторопливо подошла нему, зная, что халат соскользнул с ее плеча, обнажив полную грудь. При виде ее прелестей у него расширились зрачки.

Но как только ее ноги коснулись его коленей, она сдалась. Анастейша уселась на него верхом и принялась ласкать. В его глазах читалось самодовольство, когда она поцеловала его в губы. Ее руки поглаживали его широкую грудь, плоский живот и возбужденный член.

— Я хочу тебя, Иван. Ты нужен мне как воздух. — Анастейша потянула за пряжку его брючного ремня.

Слушая ее лихорадочные стоны, Иван сам расстегнул брюки. Он ласкал ее тело, сняв с нее халат. Все его движения напоминали действия голодного хищника над добычей, за которой он так долго охотился. И не важно, что они всю ночь занимались любовью. Их страсть была неутолимой.

Его глаза сверкали, словно изумруды. Наклонившись, он стал посасывать ее напряженные соски. Внезапно он приподнял Анастейшу, уложил на диван и, широко разведя ей ноги, коснулся губами между ее ног. Она вскрикнула.

Легко поднявшись, он подхватил ее на руки, заставил обнять ногами за торс и прижал спиной к прохладной стене. Как только он вошел в нее, она содрогнулась всем телом.

— Каждый раз ты только лучше, сердце мое, — прошептал он. — Анастейша… — Он прикусил ее плечо.

Она обхватила руками его спину и вонзила в нее ноготки, молчаливо требуя от него еще более резкого и глубокого погружения. Иван задвигался быстрее. Когда он выходил из нее, она чувствовала себя потерянной; когда он входил в нее, испытывала мучительный экстаз. Анастейша упивалась запахом его тела, его прикосновениями, вскрикивала и тихо звала Ивана по имени.

Ей казалось, что она теряет голову. Она чувствовала, что Иван заполнил все ее тело, воспламенил каждый ее нерв. Выкрикнув ее имя, он в последний раз резко вошел в нее и содрогнулся, а она опустила голову ему на грудь.

— Ты совершенна, Анастейша, — произнес он, вырывая ее из забытья.

Обмякнув, она попыталась кивнуть в знак согласия. Ее голова кружилась. Зная, что Иван отнесет ее в постель, она снова забылась от удовольствия.

Иван уложил ее на кровать. Она, нежась, поудобнее улеглась на простынях, которые хранили запах его тела. Как только она стала засыпать, он накрыл ее простыней и поцеловал в лоб.

— Поспи, дорогая. Я утомил тебя. Я приготовлю тебе поесть.

Иван неторопливо готовил завтрак, позволяя Анастейше отдохнуть. Его ненасытная потребность обладать ею иногда его пугала. Однако его страстность, похоже, только радовала Анастейшу.

Он вернулся в спальню с подносом ее любимой еды и усмехнулся, вспомнив, как она обвинила его в том, будто он решил ее откормить. Он признался, что он будет с еще большим удовольствием ласкать ее, если она располнеет.

Хотя Иван и сейчас считал ее совершенной. Но ему было очень приятно, что к ней вернулся аппетит. Она снова занималась гимнастикой, отчего становилась просто неприлично красивее.

Поставив поднос на прикроватный столик, Иван с радостью наблюдал за спящей Анастейшей. Изящные изгибы ее тела подчеркивали простыни под цвет ее волос. Ее густые ресницы касались раскрасневшихся щек, губы припухли от страстных поцелуев, а волосы разметались по подушке.

Внезапно у Ивана скрутило живот от воспоминания о том, как Анастейша лежала в луже собственной крови рядом с Алексом. Какое счастье, что она жива и здорова! Опустившись рядом с ней на кровать, он прикоснулся к ней дрожащей рукой.

Анастейша открыла глаза, и они наполнились счастьем и радостью. Иван заставил себя глубоко вдохнуть, чтобы изгнать из памяти ужасные образы. Потягиваясь и зевая, она выглядела богиней сладострастия. Полная и упругая грудь, тонкая талия, длинные гладкие ноги, золотистые волосы, ниспадающие на изящные плечи. Иван снова почувствовал возбуждение. Он понимал, что ведет себя неподобающе, потому что не дает Анастейше даже освежиться и поесть. Он в самом деле должен обуздать свои желания.

Но она сама приподнялась и теперь медленно придвигалась к нему, как озорная кошка. Толкнув Ивана на спину, она опустилась на него сверху, прижимаясь губами к его рту.

— Я хочу тобой полакомиться, — сказала она.

Иван смотрел на нее снизу вверх. Ему следовало так много ей рассказать, однако признание застряло в горле тлеющим угольком.

— Я никуда не денусь после того, как ты поешь. Я всегда буду рядом, — ответил он.

Ее следующие слова лишили его самообладания.

Намотав на палец прядь его отросших волос, она обольстительно улыбнулась и спросила:

— Всегда? Даже когда я вернусь домой?

Глава 8

Анастейша больше не могла скрывать от себя истину.

Не то чтобы она на самом деле ее скрывала. Просто она никак не называла те всеобъемлющие, подавляющие эмоции, которые испытывала к Ивану. Она всегда испытывала к нему эти чувства, даже когда он ее оставил.

Она любила его. И всегда будет любить.

Но хотя Иван вел себя так, словно любит ее так же страстно и беззаветно, и осыпал ее ласками и удивлял экстравагантными поступками, он ни разу не облекал свои эмоции в слова. Как и Анастейша. И, несмотря на все, что сделал Иван, и все, что они пережили вместе, она боялась, что вдруг однажды он снова уйдет.

Это не был очередной приступ беспокойства или паранойи. Ей просто пришлось задуматься о том, что она делает. Это началось утром, две недели назад, когда она заговорила о возвращении домой.

Иван не ответил ей. Он умело отвлек ее поцелуями и ласками, накормил завтраком, а потом снова занялся с ней любовью.

К настоящему моменту Анастейша понимала, что если она снова не заговорит об отъезде домой, то никогда туда не вернется.

Хотя Иван очень старался это скрыть, он не находил себе места, ожидая, что его уклончивая тактика скоро спровоцирует скандал. Анастейша опасалась, что, когда это случится, их сказочная жизнь закончится. И тогда Иван ее отпустит.

Анастейша чувствовала, что дошла до критической точки. Она не выдержит, если сейчас же не выскажется.

Она остановилась у его кабинета, чтобы Иван увидел ее. Он всегда оставлял дверь открытой, словно постоянно думал, что Анастейша его позовет.

Она вдохнула, набираясь смелости, и вошла в кабинет.

Глаза Ивана заблестели, когда он ее увидел. Он сразу поднялся из-за массивного стола из красного дерева, на котором стояли несколько компьютеров. Однако его нетерпеливые шаги замедлились, когда он увидел лицо Анастейши. Она была уверена, что выглядит так же напряженно, как себя чувствует.

Иван быстро подошел к ней и взволнованно схватил за плечи:

— Что случилось, дорогая моя? Ты плохо себя чувствуешь?

Сжав его руки, Анастейша попыталась унять его беспокойство.

— Я в порядке, правда. Не волнуйся. Мне просто… надо поговорить с тобой.

Выражение его лица стало бесстрастным. Анастейша догадалась — Иван понимает, о чем пойдет речь. И если он захочет, он сможет ее остановить. Но на этот раз она загнала его в угол, и он не сумеет уклониться от разговора. И ему это не нравится.

Анастейша едва не отказалась от своей затеи. Ей не хотелось с ним конфликтовать. Но разговор должен состояться, рано или поздно. И теперь она знала: он состоится, его больше нельзя откладывать. Она просто не может жить в изматывающей неизвестности.

Собрав волю в кулак, безумно волнуясь, Анастейша сказала:

— Я пыталась завести разговор раньше, но ты явно не был готов к нему. Я терпела сколько могла, Иван. Но больше не могу. Даже после того, что случилось, того состояния, в котором я была, когда впервые сошлась с тобой, время с тобой было самым волшебным в моей жизни. Но…

Иван схватил ее за руки:

— Нам очень хорошо вместе. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

— Я много думала. Но теперь, когда я полностью выздоровела и душой и телом, я изменила свое мнение. Я не стану сидеть сложа руки и позволять тебе управлять мной ради памяти Алекса. Я сама это сделаю. Я обязана ему, нашим родителям, Кэти и его детям. Обязана самой себе. Только тогда я перестану терзаться сомнениями и начну жить заново.

Стиснув зубы, Иван кивнул:

— Очень хорошо. Если ты позволишь мне все организовать, чтобы добиться лучшего результата, ты будешь единственной, кто примет окончательное решение.

Схватив за руку, она пылко поцеловала его ладонь:

— Спасибо.

Иван начал было протестовать, но Анастейша прижала палец к его губам, заставляя замолчать:

— Просто позволь мне поблагодарить тебя, Иван, пожалуйста.

Он неохотно кивнул, в его взгляде читалось облегчение.

— Если ты из-за этого хочешь вернуться…

Анастейша прервала его:

— Нет, не только из-за этого. Я хочу вернуться к своей жизни в Штатах, Иван. Но мне надо, чтобы ты сказал мне, как мое возвращение повлияет на нас с тобой. Тебе нравится одиночество, но я от него не в восторге. Мне требовалось немного побыть одной, чтобы успокоиться и собраться с силами. Но я не могу оставаться с тобой в такой изоляции от остального мира.

— Почему нет? Здесь идеальные условия для жизни.

— Они более чем идеальные, но они похожи на игрушечную вселенную, альтернативную реальность. Мы не можем существовать в этом вакууме всегда. У тебя есть близкие друзья, у меня есть семья. Две семьи.

После ее последних слов в его глазах промелькнуло что-то темное и страшное: тоска? отвращение? отчаяние?

Когда в прошлом, в начале их отношений, Анастейша заговорила о семье, Иван просто сказал, что он сирота, которого усыновили, но потом от него отказались в раннем возрасте. Она не решалась снова упоминать при нем семью, чтобы не тревожить его чувства.

Но, вероятно, дело не только в его чувствительности. Возможно, шрамы из детства повлияли на него сильнее, чем она предполагала. Может быть, ему неприятна сама идея создания семьи.

Если это так, неизвестно, чем закончатся их отношения.

Ее сердце взволнованно колотилось. Она рискнула посмотреть в упор в его суровые глаза и поднять вопрос, который считался у них негласным табу.

— Я понимаю, тебе не повезло с семьей, — сказала она. — Но у меня другой опыт общения с родственниками. Я люблю их. Они нужны мне.

Откровенное страдание, которое промелькнуло в его глазах, заставило Анастейшу возненавидеть себя. Его следующие слова задели ее за живое.

— Я думал, что тебе нужен я.

— Ты мне нужен, — произнесла она. — И мое желание быть с моей семьей не заставляет меня хотеть тебя меньше. Мои родные никак не повлияют на наши с тобой отношения.

Его лицо исказилось, словно от невыносимой боли.

— Повлияют. А мне очень не хочется, чтобы наши с тобой отношения разладились.

Анастейша знала: она больше не может ходить вокруг да около и должна спросить напрямик.

— Что ты сделаешь, если я… когда я вернусь к своей семье? Снова исчезнешь?

На этот раз он ничего не сказал, и его молчание было гораздо жестче слов. Иван смотрел на нее в упор, и в его глазах читалось множество эмоций. Казалось, он пытается подавить Анастейшу, заставить ее отказаться от своего намерения. Ей пришлось столкнуться с тем, чего она так долго избегала.

Иван не способен жить среди людей. Он похож на волка. Одинокого волка. Если она хочет быть рядом с ним, ей придется выбирать: или он, или весь остальной мир.

Это очень сложный выбор, но Анастейша все равно выбрала бы Ивана, если бы она не боялась его необъяснимой смены настроения и его темного прошлого.

И если бы не страшилась возможного одиночества.

Анастейша многого не знала о нем. Ей были неведомы причины, по которым он оставил ее в прошлом. Как она могла доверить Ивану свое сердце, свою жизнь и свое будущее?

Ей показалось, что ее сердце разрывается на части, и она застонала. Видя ее отчаяние, Иван крепко ее обнял:

— Не уходи, душа моя. Не оставляй меня.

Анастейша разрыдалась:

— Я не хочу тебя покидать. Но я не могу оставаться здесь, где у меня нет другой жизни.

— Я сделаю для тебя все, что ты хочешь.

— Я всегда хотела только тебя. Мое возвращение в Штаты никак не повлияет на мое отношение к тебе. Если не хочешь, тебе не придется общаться с моей семьей. Но не жди, что я порву отношения со своими родственниками. Тебе не придется ехать со мной. Просто обещай, что дождешься меня.

Снова наступила гнетущая, ужасная тишина. Анастейша мучилась сомнениями. Чувствуя себя так, словно вырывает из груди собственное разбитое сердце, она высвободилась из рук Ивана.

— Я хочу немедленно вернуться в Штаты. А ты поступай так, как лучше для тебя.

Иван сделал то, о чем попросила его Анастейша.

Именно он отвез ее в родительский дом, хотя она пыталась убедить его, что будет лучше, если это сделает Федор.

Она не хотела, чтобы Иван ехал с ней. Затянувшееся расставание расстроит их обоих.

Иван не выпускал Анастейшу из виду, пока не убедился, что она вошла в родительский дом, катя за собой единственный чемодан, в который уложила часть бесчисленных вещей, купленных ей Иваном.

Он сидел в машине, наблюдая за Анастейшей, словно парализованный, не в силах пошевелиться или что-нибудь сказать.

Иван знал, что не должен ее останавливать.

Ему оставалось только хорошенько запомнить ее, пока она стояла у двери и искала ключи. Анастейша не сообщила родителям, что приедет, и не стала звонить в дверь. Вероятно, она не хотела причинить Ивану боль. Ему не следовало видеть, как обрадуются родители ее возвращению.

Ее предусмотрительность снова задела его за живое. Не оглядываясь, она отперла дверь и неуверенно шагнула внутрь.

Как только Анастейша переступила порог дома, Ивану показалось, будто его душа разорвалась на части. Он опустил голову на руль, с трудом переводя дыхание. Поддавшись эмоциям, он почти пожалел, что с ним не случился настоящий сердечный приступ. Но он не может желать себе смерти, пока жива Анастейша. Пока она в нем нуждается.

Но для того, чтобы полностью исцелиться, ей необходим не только Иван. Ей надо вернуться к прежней жизни. Он старался не задумываться об этом как можно дольше, постоянно отвлекая Анастейшу. Но еще до того, как она разоткровенничалась с ним вчера, он знал, что должен отпустить ее, если любит.

А он ее так сильно любит…

Иван давно признался самому себе, что всепоглощающее чувство, которое постоянно усиливалось с их первой встречи, было любовью.

Нет. Гораздо больше, чем любовью. Теперь Иван понимал, что его братья — Антонио, Рафаэль, Райден, Намер и даже Ричард — испытывают к своим возлюбленным. Абсолютное восхищение и преданность, бесконечное желание и верность. Иван хотел, чтобы у него с Анастейшей было все это.

Брачный союз, дети, постоянство — все.

Но это означает, что он будет поблизости от своей семьи, которая является частью жизни Анастейши.

Пытаясь убедить Ивана, что ее возвращение никак не повлияет на их отношения, Анастейша говорила, что ему необязательно встречаться с ее родственниками. Но он знал — это невозможно. Разве он сможет заставить ее жить, разрываясь между ним и теми, кто ее вырастил?

Иван не мог этого сделать. Он увез ее в Россию, зная, что так будет лучше для нее самой. Ему не следовало требовать от нее оставаться с ним в изоляции.

И вот теперь Анастейша вернулась домой. Она среди своих родных. Она с теми, с кем Ивану придется мириться, если он хочет снова быть с ней.

Внезапно он почувствовал облегчение. Он многое понял.

Сейчас он страдает только из-за расставания с Анастейшей. За прошедшие несколько часов он ни разу не вспомнил о том, что терзало его с тех пор, как ему исполнилось двенадцать. Страдания Ивана сейчас не были связаны с его семьей.

Хотя страх оказаться рядом со своими родственниками никуда не ушел, он не мог сравниться с ощущением невообразимой пустоты без Анастейши. Идея мириться с их присутствием и налаживание отношений с ними ради любимой больше не казалась Ивану отвратительной. До тех пор, пока это идет на пользу Анастейше, он готов жертвовать собой.

Иван понятия не имел, любит ли она его так же сильно, как он ее. Но это тоже не имеет значения. Он готов довольствоваться любыми чувствами, которые она к нему сейчас испытывает.

Ради второго шанса быть с Анастейшей он смирится с чем угодно.

Он не мог поверить, что не понимал этого раньше.

Заведя двигатель, Иван снова подъехал к дому ее родителей. Он решил просить Анастейшу остаться с ним навсегда.

Анастейша здоровалась, обнималась и целовалась с родителями, радуясь возможности снова их видеть. Потом наступило неловкое молчание. На самом деле ей было нечего им рассказать.

Между ними, словно черная пропасть, лежала не только потеря Алекса, которая навсегда забрала эмоциональную яркость из их отношений. Им действительно нечего было сказать друг другу. Они регулярно разговаривали по телефону, пока Анастейша была в России; родители справлялись о ее здоровье и рассказывали о том, что нового происходит в их жизни, а также у Кэти и ее детей. Она знала, что мать и отец жаждут подробностей о ее отношениях с Иваном, однако она категорически отказывалась это обсуждать.

А больше обсуждать было нечего.

Иван уступил ее желанию вернуться домой и сам привез ее в Штаты. Как в первый раз, когда он привез ее и Алекса домой. Анастейша чувствовала себя почти так же ужасно, как в те мрачные дни, когда находилась на борту самолета Ивана, зная, что скоро с ним снова расстанется. На этот раз ей показалось, что она в самом деле расстается с Иваном навсегда.

Однако она не хотела этого!

Анастейша так резко вскочила, что ее родители встревоженно вскрикнули. Сказав, что у нее срочное дело и она вернется к ним, как только сможет, она выбежала из комнаты, а им оставалось только удивленно смотреть ей вслед.

Она не позволит Ивану уехать.

И в прошлом, и сейчас в России она не боролась за него и за их отношения. На этот раз Анастейша за них поборется. Если потребуется, до своего последнего вздоха.

Вытащив телефон, она набрала номер Ивана и побежала в прихожую. В этот момент в дверь позвонили.

Анастейша распахнула ее.

На пороге стоял Иван, держа в руке звонящий мобильный телефон.

Их взгляды встретились, и она кинулась в его объятия.

Иван жадно поцеловал Анастейшу, словно он задыхался без нее то короткое время, что они были вдали друг от друга.

Как будто он тоже почувствовал, что его мир рушится при мысли о потере Анастейши.

По ее щекам текли слезы. Ей следовало многое ему сказать. Она схватила его за руку и потащила к его машине, но на полпути передумала и потянула Ивана в дом. Он послушно последовал за ней.

Закрыв дверь своей спальни, она толкнула Ивана на кровать и стала целовать его, плача и смеясь.

Внезапно она осознала, что, хотя Иван отвечал на ее поцелуи так же пылко, он казался напряженным. Отстранившись, она открыла было рот, но Иван заговорил первым:

— Анастейша, душа моя, я не могу без тебя жить. Выходи за меня замуж.

Когда до нее дошел смысл сказанного, она испытала шок.

Она понимала только одно: ей следует сейчас же принять его предложение. Но что-то ее удержало. Его волнение. Оно не было связано с ожиданием ее ответа.

— Здесь что-то не так, Иван, — сказала она. — По-моему, ты не слишком радостно делаешь мне предложение.

— Я буду радоваться, когда ты согласишься.

Анастейша продолжала настойчиво вглядываться в его лицо.

— Если ты делаешь это из чувства долга или из благородства…

— Весь мой долг и все мое благородство навсегда связаны с тобой, — произнес Иван. Она начала протестовать, но он заглушил ее слова поцелуем. — Ты для меня все, Анастейша. Я люблю тебя. И всегда буду любить тебя. Одну тебя.

— О боже, Иван, я тоже тебя люблю. Ты для меня все. Так было и так будет всегда. Но…

— Ни в чем не сомневайся, любовь моя.

— Но ты по-прежнему таишься от меня, Иван. Твои тайны висят на твоей душе мертвым грузом. Я чувствую, что тебе больно, и мне тоже становится больно. Это тайны твоего прошлого. Они влияют на твое настоящее, и я слишком люблю тебя, чтобы позволить им повлиять на твое будущее. Я хочу тебя всеми фибрами своей души. Я как раз собиралась к тебе, чтобы сказать о том, что я буду с тобой. Но я не желаю, чтобы ты щадил меня и скрывал от меня свою боль.

Иван знал, что Анастейша больше не смирится с его уловками. Она не станет терпеть неопределенность и не позволит ему нести бремя в одиночку.

Ему вдруг показалось, что он вскоре вырвет острые шипы из своего сердца, которые так давно там засели.

— Сначала согласись выйти за меня замуж, Анастейша.

— Сейчас разговор не обо мне, Иван, а о тебе. Позволь мне исцелить тебя, как ты исцелил меня.

Иван простонал, и она обняла его со всей нежностью и великодушием, на которое была способна.

Целуя его бровь, Анастейша с любовью произнесла:

— Будь со мной откровенен, Иван. Раздели со мной свое прошлое и настоящее. И будущее.

Иван решил полностью и окончательно капитулировать перед ней.

Глава 9

Анастейша думала, что никогда не будет горевать так, как после убийства Алекса.

Однако выяснилось, что есть нечто более ужасающее и шокирующее.

Прошлое Ивана. То, что с ним произошло. То, что ему пришлось пережить. То, что его заставили сделать. То, что он должен был сделать, чтобы сбежать и заново начать жизнь.

Но страшнее всего для нее было не то, как поступили с Иваном, а кто так с ним поступил. Его родители. Родители, которых он боготворил и любил. Люди, которых Анастейша знала всю свою жизнь. Они были членами ее семьи, почти как ее собственные родители. Она любила их и доверяла им.

Теперь все стало понятно. Кто такой Иван и почему он стал именно таким. Он объяснил ей свои поступки из прошлого и настоящего. Он рассказал, почему оставил ее несколько лет назад и держался в тени, хотя нуждался в ней и Алексе и страдал от расставания с ними. Он просто не мог находиться рядом с людьми, которые ради него жертвовали бы собственной жизнью.

Теперь она поняла, что Иван любит ее по-настоящему, ведь он предлагает ей свою жизнь и свое сердце, и ради того, чтобы быть с ней, он готов терпеть общение со своей семьей, которая предала его и бросила на произвол судьбы.

Выслушав его откровения, Анастейша в очередной раз поразилась. Иван не хотел мести. Он никогда не хотел наказать людей, которым он доверял больше всего, которые отправили его в ад.

Однако она жаждала мести.

Она хотела разрушить весь мир, чтобы отомстить за Ивана. Она была готова разрушить собственный мир.

Анастейша сердито вытерла слезы. Она резко высвободилась из объятий Ивана, встала и посмотрела на него сверху вниз. Увидев его взгляд, она пришла в ярость. Он смотрел на нее беспомощно, как проигравший.

Иван подтвердил ее подозрения.

— Все эти годы я боялся, что, когда ты узнаешь, кто я такой, ты будешь смотреть на меня с отвращением, — сказал он.

Прежде чем она успела яростно возразить, он поднялся с кровати, на которой сидел, и отвернулся, словно был не в силах выносить ее взгляд.

— Ты правильно сделала, заставив меня сказать тебе правду. Ты имела право знать, какой я человек, из какой я семьи. Было бы несправедливо, если бы ты вышла за меня замуж, не зная, кто я на самом деле. Я слишком сильно люблю тебя, и я боялся, что мое откровение оттолкнет тебя, если не сразу, то потом. Но это не оправдание…

Анастейша схватила его за руки и заставила повернуться к ней лицом.

— Перестань, Иван. Ты пережил такие ужасы. Я никогда не отнесусь к тебе с отвращением. Я сожалею только о том, что не смогу уменьшить твои страдания.

В его глазах появилась слабая надежда.

— Я люблю тебя, Иван! — почти закричала Анастейша. — Я полюбила тебя с первого взгляда и любила все прошедшие годы, даже когда думала, что ты бросил меня. Я стала любить тебя намного сильнее, когда ты вернулся и вырвал меня из лап смерти, а затем помог мне вернуться к жизни. Но теперь, зная о твоем прошлом, я люблю тебя еще больше прежнего. Но мне трудно вообразить, через что тебе пришлось пройти. Меня сводит с ума мысль о том, что я никогда не смогу ничего исправить в твоем прошлом.

Анастейша снова расплакалась. Ее переполняло желание защитить его хотя бы от мгновения той боли, что он перенес в детстве и юности. Иван обнимал ее, и его сильные руки дрожали, словно он не верил, что Анастейша рядом с ним. Она опять рассердилась.

Уклонившись от его поцелуев, она злобно произнесла:

— Мне не изменить твоего прошлого. Но я могу помочь тебе сейчас. Твои родители совершили жуткое и непростительное преступление. И хотя любое наказание для них будет недостаточным, я сделаю все, что в моих силах, чтобы они поплатились за содеянное.

Иван обхватил ладонями ее лицо:

— Нет, душа моя! Я не хочу их наказывать.

— Потому что ты гораздо лучше и сильнее меня. Они должны быть наказаны, Иван. Иначе нельзя!

— Это больше не имеет значения. И ты не права. Ты уже исцелила меня. Мне придает сил одна возможность видеть тебя, знать, что ты меня по-прежнему любишь и не испугалась моего прошлого. Единственное, чего я боялся, — это потерять тебя. Но теперь, когда я знаю, что тебя не страшит мое прошлое и ты мне сопереживаешь, ничто другое не имеет значения. — Иван поцеловал ее дрожащие, мокрые от слез губы. — Что касается моих родителей, я никогда не хотел с ними встречаться. Но раз ты будешь моей, я готов с ними видеться, несмотря ни на что.

— Я возражаю. Даже если ты простил и забыл их, я не могу рисковать и заставлять тебя страдать! И я не могу быть рядом с ними. Если я останусь со своими родителями, Кэти и ее детьми, твои родители всегда будут рядом. — Анастейша встала на колени и судорожно схватила его за руки, когда он начал протестовать. — Женись на мне, Иван! Сегодня, прямо сейчас. И давай уедем в Россию. Или в любую другую страну.

Поразмышляв немного, она воскликнула:

— Боже, Иван, я только сейчас поняла, как это ужасно! Люди, которые пожертвовали собственным первенцем, не должны общаться с детьми Алекса! Они настоящие монстры, и их необходимо изгнать из нашей жизни.

— Анастейша, пожалуйста, просто оставь их в покое. Нельзя считать, что они угрожают детям Алекса. Они были образцовыми родителями для моих братьев и сестер, а также любящими бабушками и дедушками.

— Они стали вторыми родителями для меня и Алекса! — сказала она. — Если бы ты только увидел, как они любили Алекса, с каким трепетом к нему относились… И это после того, как они обрекли тебя на верную смерть.

Иван снова прижал Анастейшу к груди, поглаживая по спине, голове и шепча слова утешения. После всего пережитого он пытался успокоить ее.

— Я всегда понимал, что заставило их пожертвовать мной, — спокойно произнес он. — Они оказались в смертельно опасной ситуации и должны были сделать ужасный выбор. Я никогда не имел ни малейшего желания противостоять им или наказывать их, а теперь вообще не вижу для этого абсолютно никаких оснований. Я единственный, кто обрек себя и тебя на душевные страдания, когда позволил своим страхам из прошлого победить меня и заставить расстаться с тобой. Но я не сделаю этого снова. Я также не хочу, чтобы ты от чего-то отказывалась ради меня. Я хочу, чтобы у тебя была семья и друзья, — все, что делает твою жизнь полноценной. Я просто хочу разделить эту жизнь с тобой.

Анастейша снова пришла в ярость.

— После того, что я узнала о тебе, моя жизнь не будет прежней!

Иван обхватил ладонями ее заплаканное лицо.

— Я рассказал тебе обо всем только для того, чтобы ты лучше меня узнала. Я не хочу, чтобы ты жила моим прошлым, и сам собираюсь о нем забыть. Моя любовь к тебе придает мне сил, исцеляет меня, делает меня радостным, живым. И я хочу, чтобы мы никогда не оглядывались назад, а думали только о будущем. — Он поцеловал ее в губы так, словно без поцелуя не смог бы дышать. — Сейчас тебе надо просто сказать мне, какую свадьбу ты хочешь и в каком доме ты желала бы жить. Я все организую. Даже если ты захочешь выйти замуж сегодня, прямо сейчас, я сделаю все необходимое.

— Мне нужен только ты, — сказала Анастейша.

— Ты понимаешь? — Иван махнул рукой и улыбнулся. — Наша любовь — вознаграждение и лекарство, достаточное, чтобы стереть из памяти все ужасы и несправедливость прошлого, через которые я прошел. Ты будешь моей женой, мы сыграем свадьбу и создадим семью. Твои родители потеряли Алекса, они не должны потерять тебя. Они заслуживают того, чтобы порадоваться за тебя.

Весь следующий час Анастейша спорила, плакала и торговалась, не в силах думать о том, как позволит Ивану выйти из комнаты и как представит его своим родителям.

Но он терпеливо, настойчиво и с обожанием отвергал каждый ее протест.

Наконец она с ним согласилась.

— Свадьба? На следующей неделе?

Этими возгласами родители Анастейши и Ивана встретили ее заявление, сделанное за ужином.

Она не знала, кто удивился сильнее: его или ее родители. Что шокировало их больше: то, что они вообще поженятся, или то, что свадьба состоится через шесть дней.

Иван убедил Анастейшу устроить свадьбу, на которой будут присутствовать все значимые для нее люди. Она уступила ему только потому, что знала, как это важно для него. Как только все решилось, он обменялся эсэмэс-сообщениями со своими братьями, приглашая их на свадьбу.

Сейчас она с мольбой посмотрела на Ивана, а он едва заметно кивнул, предоставляя ей полный контроль над ситуацией.

Анастейша оглядела сидящих за столом, не в силах долго смотреть на родителей Ивана. Теперь она ненавидела их. И ей было крайне неприятно думать о том, что чувствует Иван, сидя рядом с ними. Она снова изумилась тому, что он не показывает своих эмоций.

Анастейша заставила себя улыбнуться собственным родителям.

— Надеюсь, вы рады? — сказала она.

— Конечно, мы рады, дорогая! — В удивленных глазах ее матери стояли слезы. Она сжала руку Анастейши, а потом повернулась к ее отцу: — Мы очень рады. Правда, дорогой?

Отец Анастейши ошеломленно кивнул:

— Просто мы не знали, что происходит. И до свадьбы осталось так мало времени, что мы ничего не успеем сделать.

— Делать почти ничего не надо, — ответила Анастейша.

Ее родители всегда мечтали устроить ей пышную свадьбу, такую, как у Алекса. Если она им уступит, они с радостью ухватятся за этот шанс. Иван тоже расстарался бы на славу, устроив незабываемую церемонию, если бы Анастейша ему это позволила.

— Свадьба будет скромной. — До того, как ее родители и Иван стали возражать, она прибавила: — На самом деле я вообще не хотела пышной церемонии.

Анастейша не хотела устраивать праздник из-за траура по Алексу.

— Когда Иван сделал мне предложение несколько часов назад, я сказала ему, что мы с ним просто сообщим вам за ужином о нашей женитьбе и сбежим. — Все ахнули, и она взяла Ивана за руку. — Но благодаря настойчивости Ивана свадьба все-таки состоится. Он думает, Алекс хотел бы, чтобы у нас была свадьба. Но вы в курсе, что я не люблю пышных торжеств? Я просто хочу, чтобы на свадьбе присутствовали те, кого мы любим.

Анастейше пришлось остановиться, чтобы сглотнуть ком, подступивший к горлу. Им с Иваном придется терпеть присутствие его родителей на свадьбе, улыбаться и делать вид, что все в порядке.

— Спасибо! — Мать Анастейши повернулась к Ивану, в ее взгляде читалось столько эмоций.

Анастейша понимала свою мать. Иван — человек, который спас ее дочь, а теперь женится на ней и собирается стать ее сыном вместо потерянного Алекса. Неудивительно, что она так бурно реагирует.

— Я сомневаюсь, что кто-то из нас сумеет изменить решение Аны.

Иван одарил мать Анастейши любезной улыбкой:

— Для меня это честь и удовольствие, миссис Шеферд. В прямом смысле этого слова.

— Пожалуйста, называйте меня Грейс. — Мать Анастейши осторожно и неуверенно улыбнулась Ивану. — И спасибо вам за то, что мы увидим Ану невестой.

Иван накрыл ладонью ее руку, лежащую на столе.

— Родители должны быть рядом, когда мужчина предлагает руку и сердце их дочери.

Сидящие за столом радостно вздохнули, и Анастейша едва не расплакалась, когда отец Ивана, которого она совсем недавно называла любимым дядей Джоном, поднялся и радостно улыбнулся.

— Предлагаю тост за жениха и невесту! — воскликнул он.

Мать Ивана — для Анастейши она была тетей Глендой — встала из-за стола и наполнила бокалы всех присутствующих шампанским. Наполняя бокал Ивана, она сжала его плечо и посмотрела на него с благоговением и любовью.

— Вы понимаете, что станете моим зятем? — спросила она.

Анастейша поморщилась при виде Ивана рядом с женщиной, которая его бросила. У нее болезненно сжалось сердце, когда она заметила, что ярко-зеленые глаза он унаследовал от Гленды.

Анастейша сдерживала слезы, видя, как он смотрит на мать. Иван погладил Гленду по руке.

— Те, кто любит Анастейшу, могут рассчитывать на то, что я стану им лучшим родственником.

Его мать просияла:

— Если вас любит Анастейша, значит, вы будете окружены новыми любящими родственниками. Родни не бывает много!

Анастейша гневно произнесла:

— У Ивана нет семьи.

Иван поднял бокал, взглядом призывая ее успокоиться.

— Важнее всего то, что теперь я член твоей семьи, любовь моя. — Он тепло оглядел собравшихся. — И очевидно, теперь у меня много родни.

Иван явно пытался оттащить ее от края воображаемой пропасти.

Мать Ивана коснулась его плеча и спросила:

— Вы сирота?

Анастейша снова не сдержалась:

— Хуже. Родители отказались от него.

Родители Ивана выглядели шокированными.

Потом тетя Гленда прошептала:

— Это ужасно. Вы были совсем маленьким? Что с вами случилось?

Желая прекратить этот разговор, Иван встал и повернулся к своим родителям с легкой улыбкой. Анастейша не понимала, как ему это удалось.

— Как вы видите, я не просто выжил, — сказал Иван, — а нашел свою любовь, и теперь я самый счастливый человек на земле.

Дядя Джон, рассмеявшись, поднял бокал:

— Отныне у вас большая семья. Два тестя, две тещи, куча братьев и сестер, племянников и племянниц. Прежде чем вы испугаетесь, я скажу, что мы готовы помогать друг другу и нянчиться с малышами, если потребуется. Но мы стараемся не вмешиваться в жизнь друг друга.

Отец Анастейши встал из-за стола и, широко улыбаясь, поднял бокал:

— По-моему, Иван не из тех зятьев, которые позволяют вмешиваться в их семейную жизнь.

Иван улыбнулся в ответ:

— В этом вы правы.

Поборов волнение, Анастейша сообщила всем сидящим за столом о том, какой властью на самом деле обладает Иван. Она рассказала, как ему удавалось организовать экскурсии в музеи Москвы, в которые обычные граждане должны заранее покупать билеты. За разговорами она и Иван расслабились. Вечер стал особенно приятным после приезда Кэти с детьми.

На какое-то время Анастейша забыла обо всем, кроме того, что она окружена людьми, которых любит больше всего на свете. Которые с восторгом и любовью восприняли новость о ее предстоящей свадьбе с Иваном.

Но постепенно иллюзия развеялась, и Анастейша решила, что после свадьбы постарается сделать так, чтобы Иван как можно реже встречался с Глендой и Джоном. Родители не заслужили счастья и чести знать Ивана и не достойны его невероятной снисходительности.

Чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем в большей эйфории пребывала Анастейша.

Она рядом с Иваном. И она счастлива. Казалось, он тоже в восторге.

Однако у Анастейши частенько портилось настроение. Время от времени она с трудом сдерживала разыгравшиеся эмоции. Иван уверял ее, что у него все в порядке и ей незачем о нем волноваться. Он не испытывал к своим родителям никакого негатива и вел себя с ними дружелюбно. Казалось, ему нравится общение с Глендой и Джоном.

Кроме того, у него появилась возможность общаться с братьями и сестрой.

Кэти и другие сразу признали Ивана членом семьи. Это нарушало первоначальный план Анастейши о том, чтобы уехать сразу после окончания церемонии и видеться с семьей как можно реже. Иван заслуживал удовольствия знать своих братьев и сестер и быть частью их жизни, греться в их заботе и восхищении, которое может перерасти в любовь.

Теперь Анастейше казалось, что им не удастся так просто расстаться со своими родственниками.

Размышляя о том, как поступить, она вошла в большую комнату, из которой открывался вид на Атлантический океан, и увидела, что Иван стоит у окна и смотрит на горизонт. Он выглядел спокойным.

Гости, приглашенные Иваном на свадьбу, должны были остановиться в его поместье в Хамптонсе. Именно в этом поместье состоится церемония. Судя по всему, он готовил грандиозный праздник. Когда Анастейша упрекнула его, что свадебная церемония будет отнюдь не скромной, как она предполагала, Иван просто поцеловал ее и попросил, чтобы она оценила его «сдержанность», напоминая о своих прежних экстравагантных поступках.

Его братья собирались приехать за день до церемонии, и Анастейша не могла дождаться, когда увидит остальную часть этого уникального братства, знающего о трагическом прошлом Ивана. Члены этого братства не только выдержали невообразимые лишения, но и благодаря своим талантам буквально завоевали мир.

Ощутив очередной горячий прилив любви, Анастейша подошла к Ивану сзади и обняла его. К ее удивлению, он не слышал, как она к нему подходит. Обычно он всегда был настороже. Но теперь, судя по всему, он о чем-то серьезно задумался.

От волнения ее сердце забилось чаще. Повернувшись, Иван жадно поцеловал ее в губы.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Сейчас я в порядке. — Он снова ее поцеловал. — Мне пришлось пережить намного больше, чем я предполагал.

Анастейша знала: он имеет в виду свою семью.

— Поэтому ты такой задумчивый и напряженный, — кивнула она.

— Я размышляю, да. Но я напряжен потому, что не занимаюсь с тобой любовью. От этого я становлюсь опасным. Ты помнишь, что у меня не было женщины много лет, а теперь я постоянно хочу тебя. То есть я напряжен из-за тебя.

Анастейша надула губы:

— А кто предложил не заниматься любовью?

Иван насмешливо фыркнул:

— Я. Потому что волновался о тебе. Я думал, за неделю, пока готовится свадьба и я общаюсь с твоей семьей и своими друзьями, мне удастся отвлечься. Их присутствие не способствует нашей страсти. Я также думал, что воздержание пойдет мне на пользу и я подарю тебе такую брачную ночь, какую ты запомнишь до конца жизни.

— Я буду помнить каждую ночь с тобой.

Услышав ее пылкое заявление, Иван снова припал к ее губам.

Он целовал ее, пока не начал терять голову. Но внезапно в комнату вошли родители Анастейши. Простонав, Анастейша и Иван отпрянули друг от друга, несмотря на то что смущенные родители сразу собрались уходить.

Но Анастейше следовало примерить десяток свадебных платьев, присланных по требованию Ивана, и выбрать то, которое подойдет ей больше всего. Поэтому она решила уйти вместе с родителями.

Находясь рядом с ними, она ощущала их беспокойство и подавленность.

Как и она, ее родители до сих пор не смирились со смертью Алекса. И хотя Анастейша заверила их, будто знает, что делает, выходя замуж за человека, которого соперники называют Иваном Грозным, было очевидно, что ее родителей это все равно беспокоит. Она также подозревала, что, хотя она рассказала им о трагедии, произошедшей с ней и Алексом, они не до конца понимают роль Ивана в этих событиях.

Но Анастейша не собиралась развеивать их подозрения. Ни сейчас, ни потом. Истина только сильнее им навредит.

Пару часов спустя после того, как Анастейша наконец выбрала свадебное платье, все собрались за столом на изысканный ужин, организованный Иваном.

Позже, когда молодое поколение и дети улеглись спать, в комнате остались только Анастейша, Иван и их родители.

Иван отправился играть со своим отцом и тестем в бильярд, а Анастейша осталась со своей и с его матерью.

Женщины пили травяной чай. Мать Ивана, наблюдая за игрой мужчин, повернулась к Анастейше:

— Знаешь, Ана, с тех пор как я впервые увидела Ивана, я испытываю странные ощущения всякий раз, когда смотрю на него. И не потому, что он самый властный и богатый человек, которого я когда-либо знала. Здесь что-то другое.

Анастейша стиснула зубы.

— Это называется харизмой, — сказала она. — Все, кто его знает, испытывают те же чувства.

Тетя Гленда пересела к ней ближе, ее взгляд посерьезнел.

— По-моему, он очень многое скрывает.

— Да-да, именно так, — с любопытством и волнением произнесла мать Анастейши. — Словно под его внешним обликом скрывается другой человек. Ты знаешь, какой он на самом деле?

— Дело не в том, что я волнуюсь, любит ли он тебя так же сильно, как ты любишь его. — Гленда умолкла. Казалось, чем сильнее она хочет объясниться, тем больше расстраивается. — Просто мне интересно, что он скрывает. Знаю, это безумие, но то, что я чувствую… — Она посмотрела на Ивана и замолчала.

Значит, материнская интуиция не обманула Гленду, несмотря на то как сильно изменился Иван, пройдя через все испытания.

Гленда выглядела растерянной и взволнованной. Она поставила чашку на стол.

— Жаль, что я не могу этого объяснить. Если бы я понимала, что чувствую…

Каждое ее слово было ударом по напряженным нервам Анастейши.

Вскочив, она закричала:

— Ты просто его узнала, тетя Гленда! Ты узнала собственного сына, которого продала работорговцам в обмен на выезд из России и новую жизнь в Штатах. Эти работорговцы пытали его, издевались над ним и эксплуатировали его самыми невообразимыми способами!

У Ивана возникло ощущение, что вот-вот произойдет что-то неприятное. Он извинился перед своими напарниками по игре в бильярд и бросился к Анастейше еще до того, как понял, что происходит.

Но он не успел ее остановить. Анастейша резко вскочила из-за стола.

Он бежал к ней. На его лбу выступил холодный пот.

Анастейша не говорила, она кричала:

— Как ты смеешь притворяться нормальным человеком? Разве ты женщина? Разве ты мать? Ты вообще умеешь чувствовать? Ты продала своего сына! Своего первенца! Одаренного мальчика, который беззаветно любил вас и безоговорочно вам доверял!

Иван встал между Анастейшей и Глендой и взял невесту за плечи, стараясь ее успокоить.

— Перестань, Анастейша. Пойдем со мной, пожалуйста.

Но она оттолкнула Ивана. Ее глаза лихорадочно сверкали, она в упор смотрела на его родителей. Иван снова осознал, что знание о его прошлом причиняет Анастейше гораздо больше страданий, чем ему.

— Вы когда-нибудь думали, как он себя чувствовал, когда понял, что его предали и продали? Вы хоть раз за эти годы пожалели, что отправили собственного сына в ад, чтобы купить себе легкую жизнь? Вы хоть представляете себе те ужасы, с которыми он столкнулся, его агонию и отчаяние? — Она в ярости вырвалась из рук Ивана. — После того, что вы сделали с ним, после того, как он преодолел все испытания и стал лучшим человеком на земле, он не хотел мести. Он просто не желал никогда с вами встречаться. Вот поэтому он потерял еще семь лет своей жизни, которые мог бы провести со мной. Он вернулся только из-за трагедии, которая произошла со мной и Алексом. Ради меня он не только встретился с вами, а совершил невозможное. Он добр к вам! Он простил вас. А вы монстры! Монстры, которые не заслуживают того, чтобы жить!

Иван обнял Анастейшу, но не смог остановить ее тираду. Ему удалось подавить все ее попытки вырваться, и он прижал ее голову к своей груди, шепотом умоляя замолчать. Он должен был остановить волну гнева и страданий, которая причиняла ей столько боли.

Но Анастейша уже выдохлась. Она обессиленно прильнула к нему.

Он отнес ее на ближайший диван и присел рядом, успокаивая. Через некоторое время он вспомнил, что они не одни в комнате.

Подняв глаза, Иван увидел, что все стоят в тех же позах, словно примерзнув к полу. Его родители выглядели так, будто у них вырвали сердца. Они были шокированы.

— К-Константин? Костя? — с трудом выдохнула его мать.

Поцеловав Анастейшу, Иван еще раз попросил ее сохранять спокойствие и поднялся с дивана.

Наступило мгновение, которого он боялся почти тридцать лет.

Встав перед своими родителями, он кивнул:

— Это я.

Они протянули к нему руки, словно желая убедиться в его реальности.

— Мы думали, что потеряли тебя много лет назад…

Отец Ивана скривился, а потом отшатнулся, словно от сокрушительного удара. Он упал бы, если бы Иван не поймал его и не усадил в кресло.

Как только Иван выпрямился, его мать вцепилась в него и громко разрыдалась. Он привык иметь дело со смертью, опасностью и насилием в самых экстремальных масштабах. Но против слез, особенно Анастейши, а теперь и своей матери, он оказался совершенно бессилен.

Оглядевшись, словно в поисках помощи, Иван увидел, как безвольно смотрит на него Анастейша. Ее родители присели к ней на диван. Они казались окаменевшими.

Иван усадил мать в кресло рядом с отцом, который тихо плакал. Он присел на корточки перед родителями.

— У меня не такое отношение к ситуации, как у Анастейши, — произнес Иван. — Она сердится гораздо сильнее, чем когда-либо сердился я. Я понял, что вы приняли ужасное решение, чтобы спасти Екатерину, Федора, Иванну и Дмитрия, а не только себя. А может, вы не понимали, что со мной могут сделать. Но, как я уже говорил, я выжил, а вместе со мной и мои братья. И теперь у меня есть Анастейша. Я люблю ее, и я счастлив с ней, мое чувство к ней за гранью моего понимания. Я знаю, теперь, когда вскрылось прошлое, жить с этим будет нелегко, но…

Отец подался вперед и дрожащей рукой коснулся лица Ивана. Его глаза были красными от слез.

— Мы думали, ты умер.

Иван стиснул зубы:

— Я мог умереть там в любой момент.

Его отец энергично покачал головой:

— Нет-нет. Нам сказали, что ты погиб в автомобильной аварии до того, как доехал до академии, и мы поверили официальному заявлению руководства этого учреждения.

Иван уставился на отца. Означает ли это, что…

— Мы ни о чем не подозревали. Мы думали, что потеряли тебя в той бессмысленной аварии, как потеряли Алекса!

Мать Ивана хватала его за пиджак, рубашку, волосы.

— Ты думал, мы отказались от тебя? Предали тебя? Боже мой…

Она снова горько разрыдалась, а потом схватила Ивана за руку и поцеловала ее.

Когда Иван попытался высвободить ее, отец схватил его за другую руку.

— Мы много лет не могли простить себе того, что отправили тебя куда-то одного. Узнав, что ты умер в одиночестве, мы чуть не сошли с ума. Мы выжили только благодаря нашим детям. Если бы мы знали об истинном назначении Организации, мы скорее бы умерли сами, чем отправили тебя туда.

Иван смотрел на своих родителей, которых когда-то любил все душой, и понимал: они говорят правду.

Глава 10

Когда-то он решил, что родители его предали. Теперь все говорило о том, что предательства не было. Глядя в глаза родителей, Иван не сомневался в их искренности.

Понимание этого было абсолютным, неопровержимым. На этот раз никакие косвенные доказательства не заставят его думать по-другому.

Ему казалось, он пережил настоящее землетрясение. Все, на чем он основывал свою жизнь, вдруг стало рушиться.

Иван смутно понимал, что боль, которую он испытывает, лишь начало процесса, который реформирует его воспоминания и психику. И ему не избежать этого мучительного перерождения.

Опустившись перед родителями на колени, он взял их за руки. У него сжалось сердце, когда он почувствовал, какими хрупкими стали его отец и мать.

— Я верю вам, — сказал он. — И мне никогда не вымолить у вас прощения за то, что я думал, будто вы меня предали. Мое единственное оправдание в том, что мне было ужасно трудно, особенно без вас. Мне кажется, поначалу мне надо было верить в то, что вы пожертвовали мной; это помогло мне ожесточиться, выбраться на свободу и выжить.

Родители обнимали Ивана и плакали от потрясения и облегчения. Чувствуя себя таким же беспомощным, как тогда, когда он не успел спасти Алекса, Иван крепко обнял их в ответ.

— Простите меня за то, что я подозревал вас в предательстве. Если бы не мои предположения, мы могли бы быть вместе давным-давно, сразу после моего побега. — Отстранившись, Иван растянул в улыбке онемевшие губы. — Но я знаю, вы простите меня, даже если я не заслуживаю прощения. Я знаю это, потому что судьба ко мне благосклонна. Я совершил подобное преступление с Анастейшей. Я лишил ее семи лет общения со мной из-за своих неверных выводов. И она не только простила меня — она спасла меня и обещала любить меня вечно.

Посмотрев на Анастейшу, Иван увидел, что она сидит неподвижно, на ее лице отражалась буря эмоций. Но над всеми доминировала любовь. К нему. И к его родителям. И явное облегчение. В ее взгляде не было упреков, а только абсолютное понимание. Зная, что Анастейша не будет вмешиваться в его общение с родителями без приглашения, Иван протянул ей руку, умоляя ее подойти и давая ей понять, что без нее ему трудно даже дышать.

Анастейша неуверенно встала и быстро подошла к Ивану. Когда он обнял ее, ему показалось, что он заново начал жить. Она не просто его возлюбленная — она его стимул и повод радоваться каждому дню.

Анастейша обняла его родителей. Ее извинения были такими же искренними и бурными, как их благодарность. Они настаивали на том, что она не сдержалась из-за сильной любви к Ивану; ей было невыносимо думать, что за него никто не отомстит.

Иван посмотрел на своих родителей:

— Мне надо забыть прошлое и смотреть только вперед. Анастейша научила меня этому.

Его мать снова разрыдалась:

— Мне никогда не забыть того, что с тобой случилось.

Иван крепче обнял ее и принялся успокаивать.

— Все мои испытания, какими бы ужасными они ни были, пошли мне на пользу. И дело не только в том, что я стал намного сильнее, разбогател и получил власть. — Он обнял самых дорогих ему людей. — Я нашел Анастейшу, я люблю ее, и она любит меня, а теперь я воссоединился с вами. Все эти чудеса намного превосходят мои мытарства, они стирают их из моей памяти. По-моему, я справедливо заплатил эту цену заранее, чтобы иметь ваше бесценное благословение. Поэтому любите меня, как я люблю вас, и позвольте мне снова сделать вас всех счастливыми.

Находясь рядом со своими родителями и родителями Ивана, Анастейша поняла, что только сейчас начинается их по-настоящему новая жизнь.

Она встала напротив Ивана.

— Очень хорошо, что мы все здесь собрались. — Она обвела рукой присутствующих в комнате. — Тебя, мой дорогой, ждет еще одно чудо.

Иван выглядел уязвимым, словно все еще боялся поверить, что на него обрушилось столько счастья. У Анастейши сложилось ощущение, что он понял, о чем она собирается ему сказать.

Глядя в изумрудные глаза Ивана, она потянула его за руки, побуждая встать, и произнесла:

— Да, любовь моя, у тебя будет еще один человек, которого ты будешь любить и который станет любить тебя вечно. Я беременна.

Степень ликования Ивана в ответ на ее новость продолжала удивлять Анастейшу.

Два дня назад, когда она объявила о своей беременности, он выглядел так, словно вот-вот лопнет от избытка радости. Пообещав своим родителям, что поговорит с ними позже, когда не будет в буквальном смысле сходить с ума от восторга, Иван отнес Анастейшу в свою постель.

Они занимались любовью всю ночь, а потом утром. Он сказал, что не смог бы дождаться первой брачной ночи, до которой оставалось чуть более суток.

И вот теперь до их свадьбы и Рождества остается менее двадцати четырех часов.

Вырвавшись из тумана удовольствия и пресыщенности, Анастейша и Иван неохотно вышли из своих апартаментов в поместье в Хамптонсе. Ночью он получил множество эсэмэс-сообщений от братьев, которые сообщали о своем приезде. В дверь апартаментов Анастейши и Ивана уже несколько раз стучали, а это говорило о том, что все собрались внизу и ждут, чтобы пораньше отпраздновать Рождество.

В настоящее время они спускались по раздвоенной мраморной лестнице, а внизу их ждали все те, кого они любили.

Анастейша расплакалась, когда ее и Ивана встретили аплодисментами.

У нее подкосились колени, и она крепче ухватилась за Ивана. Он тут же поднял ее на руки, словно давно искал для этого повод, и поцеловал в губы так, что у нее закружилась голова.

Обняв любимого за шею, Анастейша поцеловала его в ответ под радостные возгласы и улюлюканье. Она смутно различала незнакомые голоса среди членов своей семьи и друзей. Он принадлежали братьям Ивана и их женам.

Ее переполняли любопытство и нетерпение. Ей ужасно хотелось увидеть людей, у которых было так много общего с Иваном и которые помогли ему выжить.

Иван продолжал спускаться по лестнице, по-прежнему держа Анастейшу на руках. Увидев его братьев, она затаила дыхание. Ей показалось, что они все чем-то похожи на Ивана.

Она с радостью заметила доктора Балдуччи, или Тонио, как называл его Иван. Теперь, когда он разрешил страшное недоразумение с Лилианой и она вышла за него замуж, он был на седьмом небе от счастья. Остальных Анастейша сразу узнала по описаниям Ивана. Каждый из его братьев был абсолютно уникальным. Тем не менее все они выглядели так, словно были слеплены из одного материала. Но в этом нет ничего удивительного. Организация выбрала их всех как вундеркиндов и подвергла серьезнейшим испытаниям.

Братья Ивана взяли в жены идеальных женщин. Каждая из них была по-своему великолепна. Анастейша надеялась, что достойно смотрится рядом с Иваном.

Он поставил ее на ноги, чтобы она могла со всеми поздороваться. Не зная, как приветствовать этих здоровяков, она начала с того, что протянула руку Антонио Балдуччи и восторженно ему улыбнулась. Ее бывший хирург и спаситель ласково обнял ее, сказав, что теперь станет ее деверем. Лилиана последовала его примеру, радостно заявляя, что у Анастейши также появится и еще одна сестра.

Знакомство с остальными братьями Ивана, их женами и детьми сопровождалось объятиями и поцелуями. У Райдена и Скарлетт было шестеро детей — родных и приемных. У остальных пар было по два-три ребенка. Лилиана была на довольно большом сроке беременности. Когда Анастейша объявила, что скоро родит Ивану малыша, ее снова начали обнимать и целовать.

Никто, кроме родителей Ивана и Анастейши, не знал о прошлой ночи откровений. Они договорились сообщить новость о том, что у Ивана снова есть семья, в свое время.

После роскошного рождественского ужина все решили, что пора открывать подарки. Подарков было очень много. Каждый из них был необычным и щедрым.

Потом настал черед подарка для Анастейши. Такого она не могла даже вообразить.

Братство предлагало ей возглавить научное подразделение Алекса Шеферда в филиале «Блэк касл энтерпрайзиз». Анастейше и ее семье потребовалось несколько часов, чтобы осознать масштабность этого подарка.

В какой-то момент, едва собравшись с мыслями, она поняла одну странную вещь: Иван был единственным, кто никому ничего не подарил. А это означало, что он преподнесет подарок в самую последнюю очередь.

Наконец Иван встал и попросил всех тепло одеться и последовать за ним в сад с видом на океан. Выйдя на улицу, все застыли на месте от удивления.

Сад, засыпанный снегом, походил на ожившую рождественскую открытку.

Иван бросился вниз по лестнице, держа за руку ошеломленную Анастейшу, призывая всех последовать их примеру. Как только все спустились в сад, две музыкальные группы заиграли рождественские гимны. Весь сад превратился в парк развлечений с каруселями и аттракционами для детей и взрослых. И повсюду были десятки огромных, красиво украшенных елей со световыми гирляндами. Под елками лежали огромные кучи подарков в самой изысканной упаковке, которую Анастейша когда-либо видела.

Она не понимала, когда Иван успел все это сделать. Еще вчера вечером ничего подобного в саду не было. Ничего этого не было еще два часа назад!

Все, даже его братья, перенеслись в сказочную атмосферу, тщательно созданную Иваном. Повсюду слышались восторженные крики детей и смех взрослых.

Пораженная способностями Ивана, Анастейша произнесла:

— Скажи мне, что большинство этих коробок — бутафория.

Он наклонился и припал теплыми губами к ее губам, заставляя забыть обо всем.

Позволив ей поцеловать его в ответ, Иван отстранился:

— Я сделаю все, что ты захочешь. Если ты хочешь, чтобы я лгал, я солгу.

Анастейша покачала головой, оглядываясь по сторонам:

— Даже если ты подаришь каждому по несколько рождественских подарков, это все равно не объясняет, почему их так много!

Иван снова подхватил ее на руки и направился к карусели, куда его братья усаживали своих детей.

— Я действительно приготовил каждому более одного подарка. В том числе всем тем, кто работает здесь, а также их семьям и всем организаторам нашей с тобой свадьбы. Тем, кто отвечает за свадебный ужин, участникам музыкальных групп.

Анастейша целовала его в губы с любовью и благодарностью от имени всех, о ком он позаботился.

Смеясь, он шагнул на вращающуюся платформу карусели и усадил Анастейшу на лошадь с волнистой гривой. Непринужденно усевшись у нее за спиной, он ласково обнял руками ее живот, в котором зародилась новая жизнь.

Наклонившись так, чтобы Анастейша слышала его голос сквозь громкую музыку, пение и радостные крики, Иван сказал ей на ухо:

— Как насчет того, чтобы всем рассказать, что ты уже поблагодарила меня от их имени? Не хочу, чтобы меня все благодарили.

Она оглянулась через плечо, посмотрела на Ивана снизу вверх и усмехнулась:

— Никто не сумеет отблагодарить тебя так, как следует.

Он нахмурился:

— Если ты мне не поможешь раздавать подарки, я отправлю их с курьерами по нужным адресам.

Анастейша крепче прижалась к Ивану, наслаждаясь теплом и мощью его тела.

— Не надо. Я помогу тебе раздавать подарки, а ты примешь благодарность гостей как нечто само собой разумеющееся. — Прежде чем он успел возразить, она раскрыла свои карты: — Я так хочу познакомиться со всеми, кто устроил этот безупречный праздник. Кто сотворил эту сказку. И кто сделает нашу завтрашнюю свадьбу незабываемой.

Иван посмотрел на нее с обожанием, к которому она уже успела привыкнуть. И без которого она уже не смогла бы жить.

— Все, что тебе угодно, — сказал он и притворно вздрогнул. — А теперь мне надо принять лекарство против аллергии на благодарность.

Анастейша рассмеялась:

— Я попрошу Тонио и Лилиану разработать для тебя вакцину.

Иван расхохотался, и они оба повернулись и принялись петь вместе со своими братьями и их семьями. Они катались на карусели, разговаривали и смеялись со всеми своими гостями, а потом стали раздавать подарки.

И все это время Анастейша находилась рядом с Иваном. Он не отпускал ее от себя, словно она была жизненно ему необходима. Будто без нее он не мог дышать. Она знала — скорее всего, это именно так. Ведь она так же сильно любила этого великодушного человека, который, к счастью для нее, будет любить ее до конца своей жизни.

В конце сказочного дня, который все собравшиеся назвали одним из лучших дней своей жизни, Анастейша внезапно почувствовала, что ее сердце словно бы сжимает ледяная рука.

Это была тьма, которая таилась в глубине ее сознания и которая не исчезла после вчерашних откровений. Это было то самое беспокойство, которое сменяло радость прошлой ночью. Анастейша испытывала страх.

Он накрыл ее, как только она вошла в спальню с Иваном.

У нее не было доказательств. Она просто знала, откуда появилась эта мрачная неловкость и что она означает.

Истина, которая была хуже самых жутких кошмаров.

Анастейша не понимала, как ей удавалось непринужденно разговаривать с Иваном, а потом заниматься с ним любовью. Когда он вошел в ванную комнату, она направилась в апартаменты своих родителей.

Войдя в комнату и увидев лица родителей, она все поняла.

— Я почувствовала это, папа. — Анастейша не узнала собственный голос. — В тот день, когда все выяснилось. Вы знаете о прошлом Ивана больше остальных. Вы не просто его знаете. Вы приложили к нему руку.

Ее отец смотрел на нее так, будто получил несколько ножевых ранений и истекает кровью.

— Это ты, не так ли? — прохрипела Анастейша. — Ты это сделал. Ты отправил Ивана в ад.

Ее отец поднялся и шагнул к ней. Он словно внезапно постарел. Казалось, что его вот-вот хватит удар.

— Это была я.

Услышав голос матери, Анастейша едва удержалась на ногах.

Ее мать.

Отвернувшись от отца, она посмотрела на женщину, которую любила и которой верила всю свою жизнь.

Когда Анастейша увидела взгляд своей матери, ей показалось, что мир вокруг рухнул.

— Твой отец и я… Нас собирались убить, — сказала ее мать с обреченным видом. — Мы были в отчаянии, когда я узнала об Организации. Я заключила с ними сделку, и моим единственным козырем был Костя. Мальчик-вундеркинд. Я знала, они сделают все, чтобы его заполучить. Мне сказали, что, если я сумею убедить своих друзей отдать его в Организацию, у всех нас появится шанс уехать из России и начать новую жизнь в Штатах. Поэтому я убедила их в том, что это прекрасная возможность. Но потом я жалела об этом каждую минуту своей жизни. Каждый день я вспоминала о своем преступлении. Когда я узнала, что Костя погиб в аварии, я почти обрадовалась, что судьба избавила его от мучений. С тех пор я делала все, чтобы искупить свою вину перед Глендой и Джоном. Хотя не думала, что у меня это получится. Потом я увидел Ивана, и все внутри меня закричало, хотя это казалось невозможным. Я обо всем рассказала твоему отцу только после того, как мы узнали, кто такой Иван на самом деле.

Мать Анастейши тяжело рухнула на диван. Она дрожала всем телом, но ее глаза были сухими. Должно быть, она уже выплакала все слезы.

Если опустошение и смерть имели звук, то он был именно таким, как голос ее матери:

— Я лишила своих друзей сына, а судьба выжидала подходящее время, чтобы принять ответные меры.

В комнате воцарилась тишина.

Анастейша осознала, что ее мать продала Ивана в обмен на их безопасность и верила, что смерть Алекса — возмездие за преступление.

Сама Анастейша прожила жизнь в безопасности за счет отчаяния и мучений Ивана.

От грандиозности этого понимания она затаила дыхание. Осознание парило над ней как огромное черное облако. Оно разрасталось и наконец поглотило ее целиком.

Возвращение из небытия было пугающим.

Анастейша хотела остаться в этой темноте и тишине. Но судьба неумолимо возвращала ее в реальность. Она услышала голоса. Открыв глаза, она увидела Ивана, который суетился около нее, сходя с ума от беспокойства.

Она поняла, что Иван привел Антонио и хирурга Изабеллу — жену своего партнера, Ричарда Грейвса. Они оба уверяли Ивана, что Анастейша физически здорова, а обмороки вполне обычное дело в первые месяцы беременности, особенно после физических и эмоциональных перегрузок, которые она перенесла в последние месяцы.

Анастейша притворялась, что до сих пор не пришла в себя, пока Антонио и Изабелла не ушли. Она надеялась, что Иван тоже уйдет.

Но вскоре ей пришлось признать, что этого не случится. Человек, который провел у ее постели несколько недель, а затем постоянно был рядом с ней, останется с ней навсегда. Он не бросит ее, пока не убедится, что у нее все хорошо. Хотя теперь у нее вряд ли когда-нибудь будет все хорошо.

Решив, что лучше покончить со всем сразу, Анастейша открыла глаза.

Выражение лица Ивана вторило беспокойству в его голосе, и она чуть не зажмурилась снова. Ей было больно видеть его и принимать его заботу после того, как она узнала ужасную правду.

Правду, которая все уничтожила.

Иван покрывал ее лицо поцелуями, дрожа от отчаяния:

— Душа моя, я с тобой. Все хорошо.

Не в силах смотреть на Ивана, Анастейша отвела взгляд и кивнула.

— Извини, что напугала тебя, — сказала она. — Я не поняла, как потеряла сознание. Я уже в порядке.

Его пальцы, нежные и настойчивые, гладили ее по щеке. Он попытался заставить ее посмотреть ему в глаза.

— Это я виноват, — произнес Иван. — Я тебя вымотал. — Он выругался. — Я не должен был заниматься с тобой любовью так часто и долго. Я веду себя как животное.

Превозмогая душевную боль, Анастейша заставила себя посмотреть на Ивана. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым перед ней. Особенно после того, как выяснилось, что ее мать отправила его в ад. Она в долгу перед Иваном и никогда с ним не расплатится.

— Ты меня не вымотал, Иван, и ты это знаешь. — Прежде чем он успел снова ее обнять, Анастейша села, и он отступил. — Но в последнее время было так много событий, что я в самом деле устала. Мне надо отдохнуть. По-моему, нам следует отложить свадьбу.

Она ждала, когда Иван начнет спорить, но с удивлением обнаружила, что он с ней сразу согласился.

— Как пожелаешь, — ответил он. — Если тебя нервирует предстоящая свадьба, мы можем собрать всех в любое время, обменяться клятвами и отправить гостей по домам.

Если она не остановит Ивана, они поженятся в течение часа.

Анастейша покачала головой:

— Свадьбу нужно отложить. Надеюсь, никто не расстроится слишком сильно.

Иван внимательно посмотрел на нее:

— Все могут подождать, пока тебе не станет лучше. Ни о чем не беспокойся. Думай только о своем здоровье, душа моя. Ради тебя я готов на все.

Сейчас Анастейше казалось, что она чувствовала себя лучше, если бы навсегда рассталась с Иваном. Кивнув, она отвернулась от него, не в силах сдерживать слезы, и притворилась спящей.

С момента обморока Анастейши прошло три дня.

После того как Антонио и Изабелла снова ее осмотрели и успокоили Ивана, он собрал всех на следующее утро — в Рождество, когда должна была состояться их свадьба, и объявил, что торжество откладывается.

Анастейша провела первую половину того дня в постели, а вторую половину — сидя в кресле, почти ни с кем не разговаривая. На следующий день все разъехались по домам.

Анастейша захотела вернуться в родительский дом. Иван выполнил ее просьбу. Он пытался успокоить себя тем, что она нервничает из-за беременности. Но с каждым мгновением он отчетливее понимал, что больше не может обманывать самого себя.

Иван заметил, что ей неприятно его видеть, но он не осмеливался спросить ее, в чем дело. Он боялся, вдруг Анастейша заявит ему, что передумала выходить за него замуж.

Это казалось невозможным, но ему на ум приходила единственная причина такого ее поведения. Вероятно, Анастейша полностью осознала, что связывает с ним свою жизнь, и эта реальность ее шокировала.

Она наконец-то поняла, во что ввязывается.

Проведя три дня в тисках страха и неуверенности, Иван потерял терпение. Хотя он знал, что ее откровение, возможно, доконает его, он не мог позволить Анастейше таиться от него.

Он приехал в дом ее родителей в их отсутствие. Горничная открыла ему дверь, сказав, что Анастейша в своей комнате.

Через считаные секунды он уже стучал в ее дверь. Он слышал, как она идет к двери, а потом останавливается. Затянувшаяся тишина красноречиво свидетельствовала о том, что Анастейша не желает с ним встречаться.

Если это так, он навсегда оставит ее в покое.

В конце концов она открыла дверь, и последние надежды Ивана рухнули, когда он увидел, в каком Анастейша состоянии. От желания обнять ее его сердце чуть не выскочило из груди. Он посмотрел в ее покрасневшие, опухшие от слез глаза.

— Почему? — простонал он, но она не ответила, а только прерывисто задышала. Он умоляюще произнес: — Как я могу снова завоевать твою любовь?

Она отшатнулась от него, словно он ее ударил.

Иван схватил ее за руку, но Анастейша отступила назад и отдернула руку, будто от электрического разряда.

Он безвольно застыл на месте, чувствуя себя беспомощным.

— Мне кажется, я всегда ждал того момента, когда ты образумишься и поймешь, что я такой, — сказал он.

Дрожа, Анастейша разрыдалась и упала на кровать. Обхватив голову руками, она покачивалась из стороны в сторону, словно ее душа истекала кровью.

Иван встал перед ней на колени, по его лицу текли слезы.

— Не надо, Анастейша. Не терзайся. Не жалей меня потому, что ты подарила мне надежду и согласилась стать моей женой. Умоляю тебя. Не закрывайся от мира только потому, что в нем есть я. Однажды я оставил тебя, когда думал, что принесу тебе угрозу, тревогу и страдания. Я снова оставлю тебя, потому что я хочу, чтобы ты была счастлива. Я пришел, чтобы сказать тебе об этом. Если ты позволишь, я всегда поддержу тебя и нашего ребенка. Но если тебе неприятно видеться со мной, ты не обязана снова со мной встречаться.

Не в силах слушать ее рыдания, он встал и, спотыкаясь, пошел к двери.

Его рука коснулась дверной ручки, когда он услышал слова Анастейши, и они показались ему пулей, пущенной ему между лопаток.

— Я все тебе объясню, — сказала она. — Я должна это сделать. Но после этого ты не захочешь меня знать.

Анастейша смотрела, как Иван оборачивается, ненавидя себя за то, что обрекла его на очередные муки.

Она рассказала ему все.

Он стоял, прислонившись к стене, будто его к ней приковали, и выглядел так, словно не понимал ни единого слова.

Дойдя до самой тяжелой части своего повествования, Анастейша снова расплакалась:

— Я л-любила свою мать, пока не узнала о чудовищном преступлении, которое она совершила против тебя. Теперь я н-ненавижу ее. Я хочу, чтобы она понесла наказание. Мне надо, чтобы ты пообещал мне, что ты ее накажешь. Мне нужно, чтобы ты наказал меня. Я не смогу жить, зная, что моя жизнь была оплачена твоим благополучием.

Иван просто смотрел на нее и молчал.

Потом он оттолкнулся от стены и подошел к Анастейше так осторожно, словно она держала нож у собственного горла, а Иван боялся, как бы она не убила себя от его резкого движения.

Он едва слышно прохрипел:

— То есть ты по-прежнему меня любишь?

— Боже, Иван, это единственное, что тебя волнует после того, что я тебе сказала?

— Это единственное, что имеет значение, — ответил он.

— Нет, не делай этого. Не отмахивайся от правды. Не отказывайся от шанса отомстить за себя.

— Ты знаешь, я никогда не хотел мстить. Я простил своих родителей еще до того, как я узнал, что они не имели никакого отношения к случившемуся со мной.

— Они твои родители, — заметила Анастейша. — Ты имеешь право их прощать. Но она моя мать, и ты не должен ее прощать. Я ее не простила. Ты меня слышишь? Я никогда ее не прощу. Завтра я уеду из этого дома и никогда не вернусь сюда.

Иван стоял перед Анастейшей на коленях, в его глазах уже не было слез отчаяния, при виде которых ей хотелось покончить с собой. Он чувственно улыбался, и по ее телу пробежал приятный трепет.

— Конечно, ты уедешь из этого дома, — произнес он. — Ты будешь жить в нашем доме, а сюда станешь приезжать в гости.

— Нет, Иван, не улыбайся!

Он шире растянул губы в улыбке:

— На самом деле я хочу громко смеяться и кувыркаться через голову. Я сдерживаюсь только из уважения к твоему гневу.

Иван беспечно отмахнулся от катастрофической новости, которая разрушила основы существования Анастейши.

Ее страдания сменились раздражением, и она прошипела:

— Все очень серьезно, Иван.

— И я абсолютно серьезно заявляю тебе, что я ни разу в жизни не испытывал такого облегчения. Я думал, что я потерял тебя, и мой мир рухнул. А потом ты рассказала мне о какой-то ерунде. Меня чуть не хватил сердечный приступ.

Анастейша огорченно простонала, и Иван взял ее за руки и поцеловал их, а потом прижал ее к груди. Его взгляд был уверенным и решительным.

— Клянусь самым дорогим в моей жизни — тобой и нашим будущим ребенком, — что мне на самом деле наплевать на то, что сделала твоя мать. Я не ребенок, который попал в Организацию, и не юноша, который сбежал из нее, и даже не тот мужчина, каким я был всего несколько месяцев назад. Я другой человек, я люблю тебя, и мое сердце принадлежит тебе. И я помню только о каждой секунде, которую мы провели вместе с тех пор, как познакомились. Я думаю только о нашем с тобой будущем. Я бесконечно благодарен судьбе, что через тяжелые испытания она привела меня к тебе и сделала таким, чтобы ты могла меня любить. До тех пор, пока ты меня любишь, мне наплевать на все на свете.

Чем дольше говорил Иван, тем яснее Анастейша чувствовала, как ее душа парит от счастья.

С трудом сдерживая поток эмоций, она дрожала всем телом.

— Неужели ты по-прежнему любишь меня после того, как выяснилось, что я была проклятием твоей жизни? — спросила она.

Иван покачал головой:

— Единственный раз я чувствовал себя проклятым судьбой, когда подумал, что теряю тебя, — сказал он. — И в течение последних трех дней, когда решил, что уже тебя потерял.

Чувствуя, что ее голова вот-вот взорвется, Анастейша снова начала было протестовать, но он заглушил ее слова поцелуем, даря ей любовь, облегчение и радость. Наконец она отстранилась от него.

— Иван, ты не можешь, — заявила она. — Я не могу позволить тебе простить ее. Ты обязан мстить.

Крепко обняв, Иван уложил Анастейшу на кровать.

— В качестве мести я овладею твоим драгоценным и сладким телом. — Его глаза озорно сверкнули. — Только если ты любишь меня.

Она в расстройстве ударила ногами по кровати:

— Если? Я люблю тебя всей душой, я схожу без тебя с ума!

Запрокинув голову, он рассмеялся и сильнее сжал ее в объятиях:

— Ты понимаешь? Именно поэтому я не только не сержусь на твою мать, но даже рад тому, как она поступила. Своим решением она не только спасла свою семью. Самое главное, что она спасла тебя, ты выросла и превратилась в неповторимое существо, которое я в один прекрасный день нашел и полюбил и буду любить до конца жизни.

Загнанная в угол его упрямством, Анастейша снова расплакалась:

— Иван, какой же ты щедрый… Как же я люблю тебя!

— Успокойся. Больше не думай о плохом. Если бы я прежде знал реальную цену спасения моей семьи и твоей, я бы охотно ее заплатил. Я готов на все ради вас. Неужели ты, понимая это, думаешь, что я не сделаю ничего, чтобы ты перестала чувствовать себя так ужасно? По-твоему, я буду бездействовать, пока ты рвешь свое сердце и ненавидишь свою мать, чтобы отомстить за меня?

— Но я не могу забыть того, что она сделала, Иван, — произнесла Анастейша. — Я не могу простить ее.

— Но я хочу, чтобы ты ее простила. Твоя мать совершила ужасный поступок в страшные времена, и она была наказана, ведь совесть мучила ее всю жизнь. Она всячески старалась искупить свою вину перед моей и своей семьей. И она не просто потеряла Алекса — она считает это возмездием. Это гораздо большее наказание, которое заслуживает любая мать, независимо от ее преступления. Пожалей ее, душа моя. Прости ее. — Иван прижал открытую ладонь к ее груди в области сердца, и Анастейша разрыдалась. — Сжалься над ней. И полюби ее снова. Мне нужно, чтобы ты ее любила. Я не хочу, чтобы в твоей душе жили гнев, разочарование или обида, которые погубят твой внутренний свет и красоту.

Анастейша перестала плакать. Ее шокировали его слова.

Иван усмехнулся:

— Отчасти я эгоист, потому что я хочу быть главным человеком, который удостоится твоего внутреннего света и красоты в виде бесконечного удовольствия и вечной любви.

Анастейша поняла, что капитулирует. Она прошептала:

— Ты настоящее чудо, Иван. Ты любишь меня так, как я и вообразить не могла. Ты ангел мести, который может мстить только самому себе. Согласен ли ты взять меня в жены, Иван? Позволишь ли быть рядом с тобой, любить тебя и заботиться о тебе, поддерживать и защищать тебя, терять голову от любви и быть с тобой, пока смерть не разлучит нас?

Он предельно серьезно посмотрел в ее глаза:

— Я согласен.

Она хотела поцеловать его, но Иван ее опередил. Через несколько секунд Анастейша извивалась от его ласк и поцелуев, прося овладеть ею. Но он отстранился и взглянул на нее одновременно нежно и озорно.

— Когда же ты окажешь мне честь выйти за меня? — спросил он.

И Анастейша сделала то, о чем не мечтала всего час назад. Она хихикнула. Покрывая его лицо поцелуями, она произнесла:

— Как только ты сумеешь собрать свои войска для перегруппировки.

Словно давно ожидая сигнала к действию, Иван вскочил, взял телефон и начал обзванивать своих друзей.

Через полчаса он смотрел на Анастейшу сверху вниз с видом триумфатора.

— По твоей команде, душа моя, завтра ты станешь Анастасией Константиновой, — сказал он.

Притянув его к себе, она вздохнула:

— Завтра и навсегда.

Эпилог

— Простите себя, Грейс.

Услышав голос Ивана, мать Анастейши ахнула и обернулась к нему.

Она выглядела подавленной во время свадебной церемонии, а теперь, когда начался свадебный прием, спряталась в уголке, словно хотела исчезнуть. Все думали, что ее состояние связано с опустошением после потери Алекса, а Иван и Анастейша не стали никому ничего объяснять. Тайна о том, что сделала Грейс, навсегда останется между ними.

— Я прощаю вас, — сказал он. — И благодарю за спасение моей семьи и сохранение вашей семьи. Но в основном за то, что вы сберегли Анастейшу. Ради нее я простил бы вам все, что угодно. — На глазах Грейс выступили слезы, но он продолжал: — И я не хочу, чтобы вы думали, будто смерть Алекса — ваше наказание. Если говорить начистоту, то судьба наказала всех, кто его знал и любил, потому что мы никогда не смиримся с его потерей.

По ее лицу потекли слезы, и Иван мягко сжал ее руку. Грейс была так слаба, что безропотно позволила ему обнять ее.

Он прижался губами ко лбу женщины, которая когда-то была ему второй матерью.

— Во время радикальных потрясений и серьезной опасности люди принимают ужасные решения, — сказал он. — Но какой бы виноватой вы ни были передо мной, я благодарен вам за то, что вы уберегли Анастейшу, чтобы спустя много лет я встретился с ней, полюбил ее и жил ради нее. Анастейша любит вас. Вот почему она так обижена. Но я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы убедить ее снова относиться к вам с любовью. Алекс хотел бы именно этого. Мы все обязаны быть счастливыми в память о нем. И в память об Алексе я обещаю вам, что в нашей жизни больше не будет потерь и травм. Так будет до тех пор, пока я жив.

Услышав приглушенный возглас, он обернулся и увидел Анастейшу. Она была самой красивой женщиной на свете. Всего час назад они обменялись клятвами и стали мужем и женой.

Иван протянул ей руку, и она взяла ее и повернулась к своей матери.

Он нежно поцеловал Анастейшу в покрасневшую щеку, тихо говоря ей о любви. Она поцеловала его в ответ и посмотрела на него с благодарностью, а потом обратилась к матери:

— Мы будем счастливы, мама. Благодаря Ивану.

Грейс протянула руку, прося разрешения Анастейши обнять ее. Иван нежно гладил Анастейшу по спине, побуждая взять мать за руку. Как только она это сделала, Грейс быстро и горячо ее обняла.

После, словно боясь, что судьба отнимет у нее шанс на сближение с дочерью, если она задержится рядом с ней дольше, Грейс повернулась и поспешно вышла из комнаты.

Посмотрев вслед матери, Анастейша повернулась к Ивану, но прежде, чем он успел снова ее обнять, кто-то хлопнул его по спине:

— Ну и как ты чувствуешь себя в роли женатика?

Иван повернулся к Антонио, который смотрел на него ухмыляясь. Теперь, когда он женился на Лилиане, его жизнь наладилась. Кстати, Иван приложил руку к их сближению.

Пока Иван был с Анастейшей в России, Антонио позвонил ему, будучи в ужасном настроении, и попросил его отдать Лилиане все, что ему принадлежит, после того, как он покончит собой. Иван отреагировал мгновенно и обо всем сообщил Лилиане, которая и удержала Антонио от ужасного шага.

Иван вернулся к Анастейше на следующий день. В те дни она отсыпалась, поэтому вряд ли даже заметила его недолгое отсутствие.

Через неделю состоялась свадьба Антонио, на которой Иван должен был быть шафером. Однако в то время Анастейше было не до праздников, поэтому Иван не мог оставить ее одну. И ему пришлось подвести своего лучшего друга.

Нежно обняв Анастейшу, Иван выгнул бровь, глядя на своего лучшего друга:

— А почему ты не сказал мне, как тебе роль женатика? Ты женился давно, а я только сегодня.

Антонио с обожанием посмотрел на свою жену:

— Все на самом деле просто. Я самый счастливый мужчина на свете.

— О нет, я не согласен! — проворчал Иван.

— О да. — Антонио показал ему язык.

— Это моя свадьба, и, если я говорю, что ты не самый счастливый, значит, ты не самый счастливый! — заявил Иван.

Анастейша и Лилиана посмотрели друг на друга и расхохотались.

Иван и Антонио повернулись к своим женам, притворяясь, будто не понимают, над чем те смеются, и в этот момент к ним подошли остальные члены банды, как их называла Анастейша.

— Что вы опять затеяли, дамочки? — спросила Изабелла, жена Ричарда Грейвса, по кличке Кобра.

Иван по-прежнему его недолюбливал. Ричард отвечал ему взаимностью. Однако обоим мужчинам удавалось как-то ладить.

— Да, мы тоже хотим посмеяться, — сказала Скарлетт, жена Райдена.

Анастейша и Лилиана повернулась к дамам, хохоча громче прежнего.

— До чего уморительно наблюдать за грызней этих двух олимпийцев! — выпалила Анастейша.

Лилиана рассмеялась:

— И это не просто грызня. Они ведут себя как двенадцатилетние подростки. Кажется, для них время остановилось в тот момент, когда они познакомились.

— Нет, это не так, — проворчал Иван. — И мы не грыземся!

— Ты прав, брат, — как обычно, поддержал его Антонио.

— О, вы специалисты в спорах! — Элиана, жена Рафаэля, осторожно ткнула Антонио локтем в бок. — Просто признайте это.

— Ох, мальчики, вы постоянно соперничаете друг с другом. Для вас это вопрос выживания. По-моему, вы не можете не доказывать друг другу свое превосходство. — Это была Дженан, жена Намера, которая стала лидером среди жен братьев, потому что Намер был и оставался лидером братства. — Что стало причиной перепалки на этот раз?

Анастейша притворно содрогнулась.

— Боюсь, если мы об этом расскажем, то спровоцируем начало полномасштабной войны, — сказала она.

Лилиана кивнула, притворяясь испуганной:

— Да, мы не должны говорить. Ради сохранения мира внутри братства.

На этот раз наперебой заговорили мужчины, каждый в своей неповторимой манере, требуя сообщить им, о чем Антонио и Иван говорили за их спиной и за что их следует наказать.

Анастейша и Лилиана немного поломались, а потом разгласили секретную причину спора.

Как и следовало ожидать, каждый из братьев начал утверждать, что он самый счастливый мужчина на свете. Наконец пререкания переросли в громкий смех.

Внезапно все мужчины замолчали и полезли в карманы за своими телефонами.

Сердце Ивана заколотилось так сильно, что он не сразу разблокировал экран телефона. Ему, как и всем членам братства, пришло сообщение.

Прочитав его, он прикусил губу, на секунду задаваясь вопросом, уж не решил ли кто-нибудь над ним подшутить. Потом он осознал, что это исключено.

Подняв глаза на своих братьев, он понял, что они получили сообщение с тем же текстом.

Это была не шутка. Это был действительно он.

Шифр. Давно потерянный брат из «Блэк касл энтерпрайзиз». Он передал братьям текстовое сообщение по выделенной линии, к которой не имели доступа даже их жены. В сообщении было всего три слова:

«Скоро буду. Шифр».

Свадебный прием закончился через несколько часов. Импровизированное совещание, которое Иван устроил со своими братьями, не помогло им понять суть сообщения Шифра, а также не позволило предугадать будущие события.

В голове Ивана кружились беспокойные мысли, когда он вошел в спальню, держа Анастейшу на руках. Когда он опустился с ней на кровать и стал целовать ее, Анастейша его остановила. Он догадался почему.

Он уже кратко сообщил ей, кто такой Шифр. Но его рассказ явно ее не удовлетворил. У нее возникло еще больше вопросов, на которые у него не было ответа.

— Кто-нибудь из вас ответил Шифру? — спросила она.

— Если бы мы могли, то ответили бы, — произнес Иван. — Шифр единственный в нашем братстве крутой программист, помимо меня. Он прятался от меня все эти годы. Я понятия не имею, где он был и что делал. Я даже не знаю, кто он теперь.

— Вас шокировало его сообщение, — заметила Анастейша.

— Мы не ожидали получить от него весточку после стольких лет молчания.

— Ты говорил, вы не очень хорошо с ним расстались. Это относилось ко всем братьям? — спросила она.

— Да. — Ивану было ненавистно говорить об этом. Перед тем как Анастейша задала ему очередной вопрос, он взял ее за запястья и поднял их у нее над головой. — На сегодня хватит разговоров, — произнес он. — Я хочу заниматься любовью со своей женой.

Они долго занимались любовью, и Ивану удалось на время забыть обо всем, что творится за пределами спальни.

— Сообщение от Шифра беспокоит тебя? — спросила его Анастейша, когда они, обессиленные, лежали рядом на кровати.

Иван приподнялся, ободряюще улыбнулся и нахально солгал ей, последний раз в жизни:

— Конечно нет.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg